Авиация и время 2015 №6 (150) [Журнал «Авиация и время»] (fb2) читать онлайн

«Авиация и Время» 2015 №6 (150)

листопад - грудень

Науково-популярний авіаційний журнал України

Заснований у лютому 1992 р. Видається шість разів на рік. 1992-1994 — «АзроХобби», з 1995 — «Авиация и Время»

На 1 стор. обкладинки — вертольоти МІ-8МСБ-В та МІ-8МТВ-1 зі складу 16-ї бригади Армійської авіації Сухопутних Військ України під час відпрацювання польоту у парі на малій висоті. Броди, 8 жовтня 2015 р.

Фото В. Романенко

Панорама

120 лет назад, 10 ноября 1895 г., родился Джон Кнудсен «Джек» Нортроп (John Knudsen «Jack» Northrop), знаменитый американский авиаконструктор и основатель одноименной компании. Д. Нортроп начал карьеру авиаинженера в 1916 г. в компании Loughead Aircraft Manufacturing. В 1927 г. судьба вновь свела его с братьями Лоухед, организовавшими в тот момент новое предприятие Lockheed. Созданный им моноплан «Вега» принес Нортропу и компании «Локхид» всемирную известность. С 1928 г. Нортроп сам разрабатывает авиатехнику, а в 1932 г. при поддержке Д. Дугласа организует свою компанию Northrop Corporation, которая просуществовала до 1994 г., а сегодня входит в концерн Northrop Grumman. Наиболее этапными самолетами, созданными Д. Нортропом, стали легкий бомбардировщик DB-7/A20 (для компании «Дуглас»), ночной истребитель P-61 Black Widow и экспериментальные бомбардировщики ХВ-35 и YB-49, построенные по схеме «летающее крыло».

90 лет назад, 26 ноября 1925 г., поднялся в воздух первый цельнометаллический советский тяжелый бомбардировщик ТБ-1, созданный под руководством А.Н. Туполева. Самолет стал этапным для авиастроения СССР, определив концептуальное направление развития бомбардировочной и многомоторной авиации. До 1932 г. было построено 212 ТБ-1, которые состояли на вооружении до 1936 г. После этого значительное количество самолетов применялось в Аэрофлоте под маркой Г-1. На невооруженном варианте ТБ-1, получившем название «Страна Советов», с 29 августа по 1 ноября 1929 г. состоялся перелет Москва-Нью- Йорк.

80 лет назад, 8 ноября 1935 г., состоялся первый полет британского истребителя Hawker Hurricane.

«Харрикейн» открыл эпоху истребителей-монопланов в Королевских ВВС и стал основным типом истребителя в Великобритании к началу войны в Европе. С 1937 по 1944 гг. было построено 14583 самолета в модификациях истребителей, истребителей-бомбардировщиков, штурмовиков и палубных истребителей, которые применялись на всех фронтах Второй мировой войны. Особую роль «Харрикейн» сыграл в период «Битвы за Англию» летом-осенью 1940 г. Помимо Великобритании, «Харрикейны» применялись в составе ВВС Канады, Австралии, СССР, Бельгии, Румынии, Югославии, Финляндии, Ирландии, Южно-Африканского Союза, Португалии Турции и Ирана.

80 лет назад, 17 декабря 1935 г., состоялся первый полет двухмоторного пассажирского самолета Douglas DST, ставшего прототипом целого семейства пассажирских и транспортных самолетов: DC-З, С-47, С-53, R4D, «Dakota», Ли-2 (в СССР), Showa L2D2 и L2D5 (в Японии). Только в США было построено 10665 самолетов такого типа, а общий выпуск машины включая ее лицензионные варианты составил 16079 штук. Надежность, простота эксплуатации и широчайший диапазон условий применения «Дугласа» принесли самолету высокую репутацию и мировое признание. Самолет применялся на всех континентах планеты, прошел через вторую мировую войну и массу локальных послевоенных конфликтов. Более 400 таких крылатых ветеранов до сих пор бороздят небо.

70 лет назад, 10 ноября 1945 г., состоялся первый полет советского учебно-тренировочного истребителя Як-11 (Як-ЗУТИ). Самолет создавался на базе истребителя Як-3 и отличался от него двухместной кабиной, двигателем воздушного охлаждения АШ-21 и сокращенным до одного 12,7-мм пулемета вооружением. С 1946 г. по 1955 г. в СССР выпустили 3460 Як-11. Еще 707 самолетов было построено в Чехословакии под обозначением С-11. Як-11 широко использовался в 21 стране мира. Около 120 машин до сих пор находятся в летном состоянии.

11 ноября совершил первый полет японский региональный пассажирский самолет Mitsubishi Regional Jet (MRJ). Это первый реактивный пассажирский самолет, созданный в Японии. Полет продолжительностью 1,5 ч был выполнен из аэропорта Нагоя. На сегодня разработчик располагает заказами на поставку 223 единиц таких воздушных судов. В том числе, 32 самолета для авиакомпании Japan Airlines и до 100 машин — для американской компании Trans. Планируется, что первый серийный самолет будет построен в июне 2017 г.

6 ноября в аэропорту Мариньян (Франция) начались летные испытания демонстратора технологий на базе вертолета Н120 (ЕС120В), оснащенного поршневым дизельным двигателем. Вертолет создан компанией Airbus Helicopters. На нем, взамен ГТД Turbomeca Arrius 2F , установлен 8-цилиндровый 4,6-литровый авиационный дизельный мотор HIPE-AE440 с цифровой системой управления, способный развивать мощность 440 л. с. В качестве топлива используется авиационный керосин. Новый двигатель потребляет в два раза меньше топлива, чем Arrius 2F, и выбрасывает в атмосферу меньше вредных веществ

2 ноября в Шанхае на предприятии СОМАС (Commercial Aircraft Corporation of China) состоялась торжественная выкатка нового среднемагистрального пассажирского самолета С919, который стал крупнейшим созданным в КНР пассажирским лайнером. Семейство самолетов С919 пассажировместимостью 158-174 посадочных места является прямым конкурентом западным аналогам Airbus А320пео и Boeing 737 МАХ. Первый полет С919 запланирован на 2016 г., а завершение его сертификации — на 2017 г. По данным СОМАС, уже получен предварительный заказ от 21 покупателя на 517 самолетов С919

14 ноября во Львове при участии Президента Украины Петра Порошенкосостоялась церемония передачи Вооруженным Силам Украины радиолокационной станции контрбатарейной борьбы АИДРО-З6, поставленной в рамках программы военного и военно-технического сотрудничества с США. Станция была доставлена на борту военно-транспортного самолета С-17А из состава 437-го авиакрыла (авиабаза Чарльстон, шт. Юж. Каролина).

18 ноября Президент Украины Петр Порошенко подписал указ № 647/2015, которым присвоил самолету Ан-26 (борт 35) из состава 456-й Гвардейской бригады транспортной авиации Воздушных Сил Украины имя Героя Украины подполковника Дмитрия Майбороды. Он был командиром экипажа Ан-26 и с мая по июль 2014 г. выполнил 35 боевых вылетов в зону АТО, доставляя военнослужащих, различные грузы, а также эвакуируя раненых и больных. Дмитрий Майборода погиб 14 июля 2014 г. в Краснодонском районе Луганской области, когда его самолет был сбит ракетой. До последнего момента он пытался управлять машиной, что позволило спастись нескольким членам экипажа.

 18 ноября при возвращении в Киев с международного авиасалона Dubai Air Show (ОАЭ) новый «транспортник» Ан-178 выполнил полет продолжительностью 6 ч 14 мин, который стал самым длительным за весь период его летных испытаний. Самолетом управлял экипаж во главе с летчиком-испытателем Андреем Спасибо. Во время перелета, проходившего на высоте 11600 м, самолету пришлось преодолевать сильный встречный ветер, скорость которого доходила до 150 км/ч. До участия в выставке Ан-178 совершил 30 полетов общей продолжительностью около 90 ч. В том числе, он прошел испытания на определение характеристик устойчивости и управляемости с предельными передней и задней центровками. Расчеты конструкторов нашли подтверждение.

20 ноября пресс-служба концерна «Укроборонпром» сообщила, что госпредприятие «Завод 410 ГА» подписало контракт с Воздушными силами Египта, согласно которому адаптирует три Ан-74 под требования страны-эксплуатанта. Договоренность также предусматривает участие специалистов завода в сопровождении эксплуатации и ремонта этих самолетов.

11 декабря Хозяйственный суд Киева удовлетворил иск Минобороны Украины о расторжении договора аренды и возвращении «дома Сикорского». Этот трехэтажный особняк, расположенный в центре Киева, по адресу ул. Ярославов Вал, 15, был построен в 1903 г. по заказу психиатра, профессора Киевского университета Ивана Сикорского. На тот момент его младшему сыну Игорю было 14 лет, и через несколько лет в этой усадьбе он построил свои первые летательные аппараты, а впоследствии стал знаменитым авиаконструктором. В 1912 г. Игорь Сикорский покинул Киев. После установления советской власти дом его семьи был национализирован, сменил нескольких «владельцев», пока не перешел в распоряжение Киевского военного округа. На момент распада СССР дом относился к хозяйству ведомственной гостиницы «Звезда». При разделе советского «наследства» Министерству обороны Украины достался и он. В 2000 г. уже тогда нуждавшееся в ремонте здание было передано в аренду Международному благотворительному фонду «Музей воздухоплавания и авиации им. Сикорского».

Предполагалось сохранить дом как память о выдающемся конструкторе и развернуть в нем музейную экспозицию. Однако начатый было ремонт привел к прямо противоположному результату: историческое здание пришло в запустение, перенесло пожар и ныне находится в аварийном состоянии. Исчезла даже мемориальная доска с его фасада, установленная в честь 100-летия Игоря Сикорского. Принятое Хозяйственным судом Киева решение наконец-то дает надежду на спасение знаменитого особняка, в котором теперь планируют разместить филиал Национального военно-исторического музея Украины.

12 декабря открыто прямое авиасообщение между Киевом и Шимкетом (Казахстан). Из международного аэропорта Борисполь прямой рейс выполняет казахстанская авиакомпания SCAT на самолетах типа Boeing 737. Руководитель ГП «Борисполь» Евгений Дыхне сообщил, что в 2015 г. удалось привлечь к сотрудничеству еще ряд новых зарубежных перевозчиков: Adria Airways, Air Malta, Nouvel Air Tunisie, а также расширить сеть полетов базовой авиакомпании МАУ. В течение года из Борисполя открыты новые регулярные направления, в том числе в Кошице (Словакия), Кутаиси (Грузия), Монастира (Тунис). Расширение географии регулярных полетов особенно актуально в условиях прекращения воздушных сообщений с РФ. Сегодня Борисполь остается самым большим аэропортом Украины, обслуживая почти 70% всех пассажирских авиаперевозок. За 11 месяцев 2015 г. объем выручки, фактически полученной Борисполем, вырос более чем в 2 раза, достигнув 2,6 млрд. грн.

10 ноября в ходе авиасалона Dubai Air Show Министерство обороны ОАЭ подписало с итальянской группой Finmeccanica меморандум о взаимопонимании относительно приобретения трех конвертопланов AW609 с опционом еще на три машины (фото сделано во время подписания меморандума). Разрабатывает этот летательный аппарат компания AgustaWestland, входящая в состав Finmeccanica. Конвертопланы планируется использовать в составе Воздушных Сил ОАЭ в качестве поисково-спасательных и транспортных машин. Согласно предварительному графику поставки AW609 должны начаться в 2019 г. Разработка гражданского конвертоплана, рассчитанного на перевозку шести-девяти человек, началась еще в 1996 г. как совместный проект Bell Helicopters и AgustaWestland. Из-за технических трудностей и практически неразрешимых до настоящего времени проблем с сертификацией аппарата компания «Белл Хеликоптерс» в 2011 г. вышла из него. К настоящему времени построено два прототипа AW609, причем второй из них потерпел катастрофу в Италии 30 октября 2015 г. Сначала сертификацию аппарата планировалось завершить в 2007 г., однако теперь ожидается, что это произойдет не ранее 2017-18 годов. При этом многие американские эксперты считают, что AW609 вообще не сможет получить сертификат типа в США из-за недостижимости выполнения требований по обеспечению безопасности полетов на нем. Тем не менее, «АгустаВестланд» заявляет о наличии более 80 заказов. На 2010 г. каталожная цена машины составляла 29 млн. USD.

17 ноября компания Lockheed Martin Corporation сообщила, что Федеральное управление гражданской авиации США утвердило правила сертификации гибридных летательных аппаратов, сочетающих в себе качества самолетов и дирижаблей. «Локхид Мартин» намерена сертифицировать перспективный гибридный аппарат LMH1 грузоподъемностью 20 т, который разрабатывается на основе демонстратора технологий Р-791 (на фото), построенного почти 8 лет назад в интересах американских военных. Новый аппарат будет иметь двухместную кабину экипажа, пассажирский салон на 19 человек и грузовой отсек. В полете 80 % его подъемной силы — аэростатическая, а 20 % — аэродинамическая. Необычный аппарат планируется использовать в отдаленных районах, преимущественно в местах добычи нефти, газа и других природных ископаемых. По расчетам, LMH1 способен летать со скоростью менее 100 км/ч, на дальность более 2500 км и приземляться на любой поверхности, включая воду. Считается, что расход топлива у него будет в 10 раз меньше, чем у вертолета. Первые поставки LMH1 запланированы на 2018 г.

26 ноября на заседании Правительства РФ было одобрено решение по передаче важнейших функций и полномочий Межгосударственного авиационного комитета (МАК) другим ведомствам. Теперь сертификацией типовой конструкции воздушных судов, двигателей, воздушных винтов и аэродромов будут заниматься Минтранс, Минпромторг и Росавиация. МАК был учрежден в конце 1991 г. двенадцатью государствами бывшего СССР. Лишению его большей части полномочий предшествовал конфликт между российскими авиационными ведомствами, возникший после того, как в ноябре МАК отозвал свой сертификат типа у самолетов Boeing 737 модификаций Classic и NG, что фактически означало остановку их эксплуатации российскими авиакомпаниями. По мнению экспертов МАК, требовалась доработка системы управления рулями высоты этих лайнеров. Однако Росавиация заявила, что МАК не вправе остановить эксплуатацию «Боингов» в российских авиакомпаниях. В ведомстве подчеркнули, что запрет на полеты того или иного типа воздушного судна может ввести только специально уполномоченный на то федеральный орган исполнительной власти, который такого решения не принимал.

29 ноября на заводе компании Boeing в Лонг-Бич (шт. Калифорния) взлетел С-17 Globemaster III, который в начале 2016 г. передадут Воздушным Силам Катара. Он стал последним серийным самолетом этого типа. Из-за отсутствия крупных заказов компания «Боинг» еще в 2013 г. решила сворачивать выпуск «Глобмастера». В общей сложности за 24 года было построено 270 экземпляров С-17. Кроме США и Катара, они состоят на вооружении в Австралии, Великобритании, Индии, Канаде, Кувейте и Объединенных Арабских Эмиратах.

9 декабря пресс- служба Honda Aircraft — авиаподразделения японского концерна Honda Motor сообщила о получении Сертификата Федерального агентства гражданской авиации США (FAA) на самолет бизнес-класса HondaJet.

Создание первого в истории «Хонды» воздушного судна началось в 1997 г., а в воздух самолет поднялся в 2014 г. Семиместный HondaJet способен развивать скорость более 770 км/ч, его максимальная дальность полета составляет около 2200 км, потолок — свыше 13000 м. Ориентировочная стоимость лайнера бизнес-класса — 4,5 млн. USD. Сертификационные испытания с общим налетом свыше 3000 ч проходили в США. «Мы разработали, испытали и теперь сертифицировали самолет, созданный с чистого листа. Это беспрецедентное событие для Honda», — сказал президент и исполнительный директор компании Митимаса Фудзино (Michimasa Fujino). Штаб-квартира и производство «Хонды Эйркрафт» расположены в г. Гринсборо (США, Северная Каролина). Штат компании насчитывает 1700 человек. По состоянию на декабрь 2015 г., в Гринсборо завершалась сборка 25 самолетов.

Сергей Дроздов/ Борисполь, Киевской обл.

Нестареющая «восьмерка». Часть 2

Светлой памяти Александра Владимировича Сироча, командира вертолета Ми-8

Окончание. Начало в «АиВ», № 5’ 2015

Десантно-транспортные варианты

Ми-8 стал основой для создания огромного числа модификаций военного и двойного назначения, причем их количество до сих пор продолжает расти. Безусловно, десантно-транспортные варианты всегда были основными, и о «генеральной линии» их развития рассказано в первой части монографии, поэтому здесь мы остановимся на «боковых ветвях».

К таковым можно отнести машины, строившиеся по специфическим требованиям иностранных заказчиков и различных силовых ведомств СССР. Например, в 1978 г. в небо поднялся Ми-8Т для авиации Погранвойск КГБ СССР. Начиная с 1986 г., на протяжении двух десятилетий было создано несколько вариантов «восьмерки» для охраны госграницы в северных районах, включая Ми-8МА-1 «Арктика», Ми-8МТВ «Арктический» и Ми-8МТВА-2.

Особняком стоит удлиненный Ми-18, о котором «АиВ» подробно писал в № 4’95. Построили две опытные машины. Испытания тянулись с 1979 г. до середины следующего десятилетия, но в серию вертолет не запустили.

В расчете на контракт с Китаем в 2001 г. в Казани построили Ми-17В-6 на базе Ми-172. Машину оснастили двигателями ВК-2500 и ВСУ чешского производства SAFIR-5K/G Ml. В ходе испытаний на Тибете вертолет достиг динамического потолка 7950 м и летал с площадок, расположенных на высоте 5,5 км. Однако серийно его так и не строили.

«Внутрикитайское» обозначение Ми-17-В7, очевидно, чтобы отличать от Ми-17-В5, получили 24 вертолета, поставленные в эту страну в 2003-04 годах.

Первый и второй экземпляры опытного десантно-транспортного вертолета Ми-18

Вооруженные вертолеты

В принципе, любой транспортный Ми-8, включая гражданские, при необходимости мог нести вооружение. Однако было создано немало вариантов с повышенными ударными возможностями.

В 1974 г. в Казани началось серийное производство Ми-8ТВ. На балочных держателях он нес 4 ПТУР «Фаланга-П» и 6 блоков УБ-32, которые вместе вмещали 192 неуправляемые ракеты С-5. Вместо блоков можно было подвешивать бомбы калибром до 500 кг. В носовой части разместили крупнокалиберный пулемет А-12,7 в установке НУВ-1. По свидетельству очевидца, «популярностью ТВшка не пользовалась: Ми-8Твообще был переразмерен для своих двигателей, а после... нескольких сот килограмм ПТРК и тонны с лишним подвесок становился не вполне летучим. Хвалебные отзывы слышал только о выживаемости экипажа при аварии».

Для поставок на экспорт предназначался Ми-8ТБ, который вместо ПТУР «Фаланга» получил «Малютку». Было создано еще несколько вертолетов с расширенной номенклатурой средств поражения. Например, с усиленным пушечно-пулеметным вооружением получил обозначение Ми-8ППВ, с оптическим бомбовым прицелом — Ми-8БВ. Серийно они не строились.

Система дополнительного вооружения «Беркут» для Ми-8МТ была разработана группой офицеров спецназа Внутренних войск. В 1984 г. под влиянием афганского опыта, эти энтузиасты своими силами сделали первый вариант, представлявший собой телескопически выдвигаемую установку с 14,5-мм пулеметом КПВТ, которая монтировалась на люк в полу грузовой кабины вертолета. Она обеспечивала круговой обстрел и была призвана защитить машину от огня с земли. Позже КПВТ заменили четырехствольным ЯкБ-12,7. Был также изготовлен вариант, в котором этот пулемет дополнял четырехствольный ГШГ калибром 7,62 мм. В 1989 г. «Беркут» прошел огневые испытания в 344-м ЦБПиПЛ (Торжок), которые показали, что он обеспечивает высокую плотность огня. Однако и замечаний к установке набралось немало. В дальнейшем интерес к ней то угасал, то возрождался. В 1996 г. на Московском заводе «Маяк» по заказу ВВС РФ даже построили промышленный образец «Беркут-М26». Считалось, что Ми-8МТ с таким вооружением может стать эффективным противопартизанским средством, а потому его заказчиками должны быть ФСБ и МВД, однако они должного интереса не проявили, и постепенно тема опять заглохла.

В 1996 г. в Улан-Удэ создали транспортно-штурмовой вертолет Ми-8АМТШ «Терминатор» (Ми-171 Ш), в котором удалось объединить ряд современных решений семейства Ми-8/17 и Ми-28.

Так, на шести балочных держателях он мог нести не только блоки НАР или бомбы, но и до восьми ПТУР «Штурм-В» или более современные ПТУР «Атака», а также до четырех ракет класса «воздух-воздух» «Игла-В» (возможен вариант и без управляемого оружия). Предусмотрено круглосуточное применение машины. На борту может разместиться до 26 десантников, которым для покидания вертолета требуется всего 7-8 с, что стало возможным за счет двух боковых дверей и рампы. Правда, если машина оснащена этой рампой, т.к. по требованию заказчика она может комплектоваться и обычными створками грузолюка, а также «стеклянным носом».

Вариант, предназначенный для Перу, получил обозначение Ми-171Ш-П, а оснащенный двигателями ВК-2500-03, ВСУ ТА-14 и новым БРЭО — Ми-8АМТШ-В. Новейшей модификацией стал «арктический» Ми-8АМТШ-ВА, адаптированный для работы в условиях низких температур. Вертолет оснащен двигателями ВК-2500-03, доработанной ВСУ ТА-14, время непрерывной работы которой выросло в 10 раз, а также дополнительным оборудованием.

Первый Ми-8АМТШ-ВА передан МО России 25 ноября 2015 г.

Специалисты украинского АО «Мотор Сич» создали на базе Ми-8Т свой транспортно-штурмовой вариант Ми-8МСБ-В. «АиВ» уже неоднократно писал об этой машине (см. №№ 4, 5’2014, 4’2015), поэтому лишь напомним, что она оснащена двигателями ТВЗ-117ВМА-СБМ1В4Е серии мощностью 1500 л.с. В состав вооружения может входить противотанковый комплекс «Барьер-В», на борту установлен комплекс защиты фирмы «Адрон». Первые три таких вертолета были переданы Вооруженным Силам Украины 6 декабря 2014 г, правда, без вооружения.

Транспортно-боевой вертолет Ми-8ТВ

Экспортный Ми-8ТБ Народной Армии ГДР

Вооружение вертолета Ми-8ТВ: блоки УБ-32-А24 и пусковые для ПТУР «Фаланга»; внизу — пулемет А-12,7

Разведчики и патрульные вертолеты

В середине 1970-х на базе Ми-8Т создали войсковой разведчик Ми-8Р, предназначенный для визуального поиска и фотографирования объектов противника на небольшом удалении от линии фронта. В состав его оборудования вошел фотоаппарат, установленный на внутренней стороне одной из створок грузолюка, в которой сделали специальное окно с откидной крышкой. Аналогичное оборудование имел и построенный в 1984 г. фоторазведчик Ми-8МТФ. Кроме того, существовал тактический разведчик Ми-8МТА.

Артиллеристский разведчик-корректировщик Ми-8ТГ (Ми-8ТАРК) был также создан в 1970-е годы. По правому борту его грузовой кабины установили два фотоаппарата: через первый иллюминатор велась съемка с помощью АФА-42/100, а через второй — с помощью А-87П. Внутри вертолета оборудовали «темную комнату» для проявки пленки. Машина получила еще и комплекс телевизионного наблюдения, позволявший транслировать «картинку» на землю в реальном масштабе времени. Но вот качество ее оставляло желать лучшего...

Более простым оборудованием был укомплектован корректировщик артиллерийского огня Ми-8К. Впрочем, его довольно быстро заменил Ми-24К.

Опыт Первой чеченской войны (1994-96 годы) был востребован при разработке Ми-8МТКО («К» — круглосуточного применения, «О» — оптическая система), предназначенного для ведения разведки с возможностью уничтожения выявленных целей. На вертолет установили гиростабилизированную оптоэлектронную обзорно-прицельную систему (ГОЭС), имевшую телевизионный, лазерный и термовизионный каналы, что позволяло экипажу действовать в условиях ограниченной видимости. Ее «шарообразный» подвижный блок датчиков находился снизу носовой части фюзеляжа, по правому борту. Экипаж получил очки ночного видения. Установленный на борту пилотажно-навигационный комплекс позволял выполнять полет по запрограммированному маршруту в автоматическом режиме. С марта 2000 г. шесть таких машин, переоборудованных из Ми-8МТ, принимали участие во Второй чеченской войне. Часть из них была оснащена двумя блоками ГОЭС, за что вертолеты получили прозвище «телепузики».

В конце 1990-х - начале 2000-х годов проходили испытания несколько опытных «восьмерок» круглосуточного применения, в т.ч. Ми-8ГУ, МИ-8МТО, Ми-8МТК, Ми-8МТКО-П.

Для спецподразделений ФСБ в начале 2010-х годов на МВЗ им. М.Л. Миля разработали вертолет круглосуточного применения Ми-8МНП, оснащенный комплексом «Мера-М», системой обработки видеоизображений «Охотник» и способный применять ПТУР «Штурм-ВК». В 2012 г. в небо поднялся первый из 6 заказанных авиацией ФСБ вертолетов Ми-8МНГ1-2, ставший дальнейшим развитием Ми-8МНП. Кроме того, для Федеральной таможенной службы России разработан Ми-8МНП-1, а для нужд МВД РФ — специальные варианты круглосуточного использования Ми-8МТВ-2-ОЭР «Флир» и Ми-8МТВ-2-РН-2 «Антарес». В 2012 г. в Казани впервые взлетел опытный образец патрульного вертолета Ми-8МТВ-5-1 ПР2 для Федеральной службы охраны, работы над которым продолжаются до сих пор.

В кабине Ми-8ТВ: коллиматорный прицел ПКВ, рукоятки управления установкой НУВ-1 и прицел комплекса «Фаланга»

Транспортно-штурмовой Ми-8АМТШ с ПТУР «Штурм» и блоками Б-8

Ми-171Ш, оснащенный бортовым комплексом обороны «Витебск»

В начале 2010-х годов в Беларуси, на 558-м АРЗ, совместно с российскими специалистами создали вариант аналогичного назначения Ми-8МТКО-1. Он получил систему ГОЭС-321, аппаратуру ночного видения Гео-ОНВ-1, комплекс навигации и электронной индикации КНЭИ-8. В кабине экипажа установили два жидкокристаллических многофункциональных дисплея.

Собственную «круглосуточную» версию Ми-17 специалисты израильской компании IAI выпустили еще в 1999 г. Машина получила «стеклянную» кабину, адаптированную к полетам в ночных условиях, новую РЛС и современное связное оборудование. Израильтяне планировали развернуть массовую модернизацию вертолетов индийских ВВС, но этого так и не произошло.

Обозначение Ми-8ГР получил вертолет с комплексом радиотехнической разведки «Гребешок-5», созданный МВЗ в 1973 г. и заслуживший у летно-технического состава прозвище «слухач». Спецаппаратура располагалась по правому борту отдельного отсека грузовой кабины. В хвостовой части фюзеляжа вертикально размещалась большая выдвижная антенна в цилиндрическом обтекателе, под который был сделан вырез в створках грузолюка. В походном положении этот обтекатель лишь немного выступал вниз, но когда при работе антенну выпускали полностью, то видок у машины был еще тот... При этом максимальная скорость Ми-8ГР ограничивалась 120 км/ч.

Небольшое количество этих вертолетов размещалось на территории СССР, а два входили в состав ГСВГ и выполняли разведполеты вдоль границы ГДР с ФРГ. Как вспоминает один из вертолетчиков, «в 1980 г. мне довелось участвовать в перегонке пары таких вертолетов с завода в Казани на аэродром Шперенберг. В то время эти борта были настолько засекречены, что нам полагалась специальная охрана на время ночевок на аэродромах по пути следования и пересечение границы без таможенного досмотра». Летать на нем было несладко. «При выпуске антенны нарушалась центровка вертолета. ...Летать на нем особых любителей не помню. По мере вырабатывания топлива, вертолет, как хромой, качался на правый борт, поэтому приходилось часто триммером работать, а ручку управления удерживать влево».

Для ведения радиационной разведки предназначались Ми-8МТС, Ми-8МТТ и Ми-8РТР, а Ми-8ВД позволял проводить не только воздушную дозиметрию, но и химическую разведку.

Ми-8МТЛ оснащался аппаратурой тепловизионной разведки, а также комплексом радиоперехвата, который давал возможность запеленговать радиопередатчики с достаточно высокой точностью.

На Ми-8МСБ-В установлены: ПТУР «Барьер», блоки НАР и 7,62-мм пулемет

Носовая часть Ми-8МСБ-В

Вертолет круглосуточного применения Ми-8МТКО

Вертолет для спецподразделений Ми-8МНП

Воздушные пункты управления (ВзПУ)

Создание ВзПУ было связано с задачей повышения эффективности управления войсками в условиях быстро меняющейся оперативной обстановки. Кроме того, ВзПУ на базе вертолетов могли работать с плохо подготовленных площадок и быстро менять дислокацию, что снижало их уязвимость.

В начале 1970-х годов на нескольких АРЗ, в частности, в Каунасе, ряд Ми-8Т был переоборудован в Ми-8ВКП (Ми-8ВзПУ), предназначенные для командиров дивизионного звена Сухопутных войск. Внешне они отличались двумя большими рамочными антеннами на хвостовой балке, а также двумя подвешенными на пилонах прямоугольными контейнерами со спецоборудованием. На борту разместили коротковолновую радиостанцию Р-111 и УКВ-радиостанцию Р-405. В грузовой кабине организовали рабочие места для штабных офицеров и операторов связи.

В 1978 г. в Казани стали строить Ми-8ИВ (Ми-9) с комплексом «Иволга», включавшим радиостанции Р-111, Р-171, Р-405, Р-415 и Р-856. По конструкции вертолет представлял собой «симбиоз» Ми-8Т и Ми-8П, например, в створках грузолюка у него была дверь. В задней части грузовой кабины находилась ВСУ АИ-8 для обеспечения электропитания на земле. Снаружи на Ми-9 были установлены дополнительные антенны, в т.ч. две, протянувшиеся вдоль большей части нижней поверхности фюзеляжа. Кроме того, на борту находились телескопические антенны, которые разворачивались при работе на земле.

Для руководства поисково-спасательными работами космического ведомства в 1978 г. предназначался Ми-8КП с комплексом связи «Сайгак». Кроме спецаппаратуры, эти вертолеты комплектовались установленной на тележке ВСУ АИ-8, которую на удаленных площадках можно было выкатить из грузовой кабины и использовать для питания бортовой электросети.

В 1986 г. на базе Ми-8МТ построили Ми-19 — воздушный пункт управления для командиров мотострелковых и танковых дивизий. Вертолет оснастили автоматизированным комплексом связи с использованием ЭВМ. Через два года для командиров ракетных дивизий РВСН создали Ми-19Р. Оба варианта выпускали в Улан-Удэ. Всего до 1992 г. построили около 150 Ми-9/19/19Р.

Создание новых вариантов ВзПУ продолжается. Так, в Казани ведутся опытно-конструкторские работы по оснащению Ми-8МТВ-5 комплексом связи «С-603-Ми-8».

Вертолет круглосуточного применения для таможни РФ

Ми-8МТ с системой вооружения «Беркут»

Вертолет радиотехнической разведки Ми-8ГР

Ми-9 легко узнать по двери в створках грузолюка

Постановщик помех Ми-8СМВ

Постановщики помех

Эти вертолеты предназначались для постановки активных помех различным РЛС или средствам радиосвязи. Первой такой «восьмеркой», поднявшейся в воздух в 1971 г., стал Ми-8СМВ с комплексом РЭБ «Смальта-В», который построили на базе Ми-8Т. Его основным назначением стало подавление локаторов ЗРК и истребительной авиации. Характерным внешним отличием вертолета были четыре небольшие прямоугольные антенны, установленные вместо иллюминаторов по обоим бортам, а также пара дополнительных штыревых антенн сверху фюзеляжа. Серийное производство Ми-8СМВ началось в Улан-Удэ в 1977 г. В 2005 г. в России приняли на вооружение модернизированный Ми-8СМВ-ПГ со станцией помех СПС-88ПГ «Карма». Два вертолета, пос роенных для Эфиопии, получили обозначение Ми-8СМВ-ПГЭ.

Ми-8ПП с комплексом РЭБ «Поле» был создан в 1974 г. У него снаружи каждого борта располагался большой прямоугольный обтекатель и по 6 собранных вместе четырехлепестковых антенн. Под фюзеляжем находились 6 радиаторов для охлаждения аппаратуры РЭБ. Вертолеты строили серийно с 1977 г. в Улан-Удэ. В 1982 г. в воздух поднялся обновленный Ми-8ППА с комплексом «Азалия», а позднее — модернизированный Ми-8ППБ с новыми станциями РЭБ и возможностью ведения радиотехнической разведки (РТР). В 1990 г. «Азалию» установили на экспортный Ми-17ППА.

Ми-8МТИ (Ми-13) с комплексом РЭБ «Икебана» впервые взлетел в 1984 г.

Внешне он отличался большими прямоугольными контейнерами, установленными по бортам, и парой дополнительных контейнеров на хвостовой балке. Развитием этого варианта стали Ми-8МТПИ (Ми-17ПИ) и Ми-8ПГЭ (Ми-17ПГ).

Ми-ЭМТПБ с аппаратурой РЭБ «Бизон» по компоновке антенн напоминал предыдущий вариант. Экспортные версии этой машины, поставляемые в Венгрию и Болгарию, получили обозначения МИ-17ПП и Ми-17ТПБ.

Основным назначением Ми-8МТШ с комплексом «Шахта-1» стала постановка помех средствам связи. Вертолет взлетел в 1986 г. и внешне отличался овальными обтекателями по обоим бортам фюзеляжа. В хвостовой части находились прямоугольные контейнеры такой длины, что не позволяли открыть створки грузолюка.

Также вертолет получил дополнительную ВСУ. Под фюзеляжем находились 3 радиатора для охлаждения аппаратуры. Его дальнейшим развитием стали Ми-8МТШ-1, Ми-8МТШ-2, Ми-8МТШ-3 и Ми-8МТПШ.

Ми-8МТЯ с аппаратурой «Яхта», включавшей комплекс «Алтаец», предназначался для РЭБ и РТР, в частности, для прослушивания радиопереговоров. Он выделялся большими антеннами, установленными вдол ь бортов фюзеляжа. Т.к. вертолет предполагалось использовать в непосредственной близости от линии фронта, его оснастили пулеметами ПКТ и бронезащитой. В этот вариант переоборудовали пять Ми-8МТ, два из которых потеряли в Афганистане. Оставшиеся машины в 1998 г. переоснастили комплексом «Атлет». Через три года один такой борт потерпел аварию в Чечне.

В советский период небо также увидели Ми-8МТП (Ми-17П) с комплексом РЭБ «Пелена», Ми-8МТР-1 с аппаратурой «Рычаг- БВ1» и его вариант Ми-8МТР-2, Ми-8МТУ с изделием Л-207. В литературе также встречаются упоминания о постановщиках помех Ми-8МТД, Ми-8МТШЗ, Ми-8МТУ, Ми-8МТС и Ми-8МТ-1С. Всего до 1992 г. заказчикам поставили около 200 Ми-8/17 в различных вариантах РЭБ.

В 2014 г. ВВС РФ получили 3 вертолета Ми-8МТПР-1, построенных на базе МИ-8МТВ-5 и оснащенных станциями РЭБ «Рычаг-АВ». Станция снабжена базой данных по различным объектам противодействия, что позволяет автоматически подбирать оптимальный вид помех. Ми-8МТПР-1 предназначен и для РТР.

В настоящее время в России ведутся работы по созданию нового вертолета РЭБ Ми-8ППР.

Еще один вариант для постановки помех и ведения РТР создали в 1990 г. в Чехословакии, присвоив ему обозначение Mi-17Z-2. Специальная аппаратура размещается в четырех внешних контейнерах, напоминавших барабаны. Известно, по крайней мере, о двух таких машинах (борта 107 и 108).

Постановщик помех Ми-8ППА из состава 209-й отдельной эскадрильи РЭБ. Аэродром Львов (Скнилов), август 1992 г.

Постановщик помех Ми-8МТПБ

Постановщик помех Ми-8МТПИ

Медицинские и поисково-спасательные

В 1972 г. был создан Ми-8МБ с оборудованием «Биссектриса», предназначенный для оказания помощи пострадавшим в результате ядерного взрыва. Через 4 года создали Ми-8ПС (Ми-8МТПС) для оказания помощи пострадавшим, в том числе для подъема их с водной поверхности. В 1978 г. небо увидел Ми-8МТБ с бронированием кабины экипажа и медицинского отсека. На базе Ми-8МТВ построили медицинские вертолеты Ми-8МТВМ и Ми-8МТВ-ЗГ («Г» — госпиталь). Экспортными вариантами летающих госпиталей стали Ми-17Г и Ми-17-1 ВА.

Два Ми-8СП, созданных в 1976 г. в интересах космического ведомства, предназначались для перевозки на внешней подвеске спускаемых аппаратов и эвакуации космонавтов, вернувшихся на Землю. Его усовершенствованные версии получили обозначения Ми-8СПА, Ми-8МН и Ми-8МТТ. В 1979 г. для оказания медицинской помощи космонавтам после приземления создали Ми-8МТН. Кроме специфического оборудования, его оснастили мощным прожектором.

Вертолетом, предназначенным для поиска спускаемых космических аппаратов, мест летных и корабельных происшествий, а также эвакуации космонавтов и пострадавших, стал Ми-8МПС (Ми-8МТВМПС). Кроме увеличенной в 2 раза боковой двери и лебедки грузоподъемностью 300 кг, машина получила пилотажно-навигационный комплекс ПНКВ-8ПС, позволявший выполнять полет по запрограммированному маршруту, радар Юр-40.1, инфракрасную систему поиска судов ТАПАС, дополнительное спасательное и медицинское оборудование. Также Ми-8МПС оснастили надувными баллонетами для посадки на воду.

Ми-8МТЮ с аварийно-спасательным комплексом «Звездочка» (код ЮР-40) предназначался для поиска малоразмерных надводных целей, прежде всего — спускаемых космических аппаратов после приводнения. Характерным отличием вертолета стал огромный обтекатель антенны поисковой аппаратуры, установленный в носовой части.

Существовал и ряд других поисково-спасательных машин, в т.ч.: Ми-8МТД «НАВСТАР» с одноименной аппаратурой, арктический Ми-8МА, поисково-спасательный медицинский Ми-8МТБМПС, предназначенный для визуального и радиотехнического поиска Ми-8МТД.

Свои поисково-спасательные и медицинские варианты «восьмерки» создали в Польше и Словакии. Так, наАРЗ в Лодзи, как минимум, 4 вертолета переоборудовали в Mi-8RL. В частности, эти машины оснастили западным БРЭО, более мощными лебедками, ряд иллюминаторов заменили блистерами. В 2006г. на том же заводе начали переоборудовать Ми-17 в медицинские вертолеты круглосуточного использования Ми-17АЕ. Их экипажи получили очки ночного видения, на борту установили целевое оборудование, систему кондиционирования воздуха, измененную систему электроснабжения. В Словакии четыре Ми-17 переоборудовали в MM7LPZS, предназначенные для проведения поисково-спасательных работ и тушения пожаров с помощью внешнего сливного устройства.

30 августа 2014 г. Нацгвардия Украины получила медицинский Ми-8МТВ-1, модернизированный на ГП «АВИАКОН» (подробнее см. «АиВ», № 5’2014).

Медицинский Ми-8МТВ-1 для Нацгвардии Украины и его санитарный отсек

Китайский воздушный командный пункт на базе Ми-17

Чешский вертолет радиотехнической разведки MM7Z-2

Вертолет РЭБ и радиотехнической разведки Ми-8МТЯ

Минораскладчики, заправщики и другие

Для очистки Суэцкого канала от мин в 1974 г. на МВЗ создали буксировщик минного трала Ми-8БТ. На машине не устанавливали створки грузолюка, в грузовой кабине разместили тросовую лебедку, позволявшую буксировать различные виды тралов. Запас топлива увеличили за счет дополнительного бака. Летно-морские испытания Ми-8БТ прошли с 21 марта по 12 апреля 1975 г. в 3-м управлении ГК НИИ ВВС. Переоборудование прошли 5 машин, которые после выполнения задачи в Египте использовались для различных испытаний.

В 1975 г. создали Ми-8АВ (Ми-8ВСМ) с воздушной системой минирования, включавшей контейнеры, подвешенные на балочных держателях. Система вызвала много нареканий. Например, она вмещала мало мин (всего 64 единицы) и не обеспечивала их равномерную постановку. На смену пришел Ми-8Т с вертолетным минораскладчиком ВМР-1, в состав которого входил установленный в грузовой кабине ленточный транспортер, который доставлял мины к опускаемому желобу, размещенному на пороге грузолюка. Желоб перемещался из стороны в сторону, позволяя укладывать до 200 мин в шахматном порядке. Высота полета при минировании составляла 3-50 м, путевая скорость — 15-20 км/ч. Предусматривалось оснащение минораскладчиком любой «восьмерки». Позднее разработали усовершенствованный ВМР-2. Как правило, в каждом полку находились 1 -2 вертолета с таким оборудованием.

Минный заградитель Ми-8АД с изделием «Дрозд», созданный в 1978 г., предназначался для постановки минных полей с помощью контейнеров ВСМ-1, которые подвешивались на балочные держатели (их можно было подвесить и на доработанные Ми-8МТ). Четыре контейнера вмещали: 7424 противопехотных фугасных мины ПФМ-1С или 464 противопехотных осколочных ПОМ-2, или 116 противотанковых неконтактных ПТМ-3. Протяженность «засеянного участка» в зависимости от типа используемых мин от400 до 2000 м.

В 1977 г. начались испытания топливозаправщика Ми-8ТЗ, предназначенного для наземной заправки вертолетов и бронетехники. Кроме того, было предусмотрено переоборудование серийных Ми-8 в топливозаправщики Ми-8ВТМЗ-Т.

В том же году создали Ми-8ТЭЧ-24 — летающую техникоэксплуатационную часть для обслуживания Ми-24 в отрыве от аэродрома основного базирования. В серийное производство машина не поступила.

Ми-8ТЛ — лаборатория для расследования авиационных происшествий. В его грузовой кабине располагалось оборудование для дешифровки «черных ящиков».

Постановщик дымовых завес Ми-8МТЛ оснащался комплексом «Люнет», в состав которого входили контейнеры с дымовыми шашками. Вертолет аналогичного назначения Ми-8МТФ (второй с таким обозначением) был оснащен аппаратурой «Фламинго». На каждой его ферме вооружения подвешивалось устройство, включавшее два топливных бака и двигатель АИ-8. Дым образовывался при подаче топлива к соплам этих двигателей.

На базе Ми-8Т в 1982 г. создали вертолет «психологической войны», оснастив его системой громкоговорителей.

В 1984 г. один Ми-8МТ оборудовали опытным комплексом подхвата беспилотных мишеней и других БПЛА. Створки грузолюка на этой машине демонтировали, а в проеме установили две штанги для подхвата парашюта снижающегося объекта.

Ми-8МТЮ с комплексом «Звездочка» и финский поисково-спасательный вариант набазе Ми-8Т

Ми-8Т, оснащенный минораскладчиком ВМР-1

Снаряжение BMP-1 минами

Постановщики дымовых завес Ми-8МТФ и Ми-8МТЛ

В 2013 г. на МВЗ два Ми-8МТ переоборудовали в носители беспилотных мишеней «Дань-М». На фермах вооружения вертолета подвешивались два «беспилотника», а аппаратура управления ими находилась в грузовой кабине.

Ми-8 использовались также в качестве летающих лабораторий военного назначения. Например, они служили для испытаний лазерных дальномеров, систем ночного видения, РЛС, аппаратуры по измерению магнитных полей, систем РЭБ и разминирования с воздуха.

Необходимо отметить, что приведенным перечнем варианты Ми-8 не ограничиваются, т.к. многие эксплуатанты самостоятельно занимались модернизацией «восьмерки». Например, в Финляндии на базе Ми-8Т создали свою поисково-спасательную версию, а в Китае разработали воздушный командный пункт с комплексом радиорелейной связи на основе Ми-17.

Загрузка ГАЗ-69

Заправка генеральского «салона» топливом

Группа Ми-8Т высадила учебный десант из бойцов 901 -й ОДШБ

Количество Ми-8 в границах военных округов СССР во второй половине 1990 года
Структура	Ми-8	Ми-8 РЭБ	Ми-9/19/19Р	Всего
Белорусский ВО	175	27	7	209
Дальневосточный ВО	480	4	13	497
Забайкальский ВО	220	4	4	228
Закавказский ВО	205	17	2	224
Киевский ВО	75	10	1	86
Ленинградский ВО	155	10	7	172
Московский ВО	290	18	8	316
Одесский ВО	110	14	6	130
Прибалтийский ВО	100	10	2	112
Прикарпатский ВО	205	18	33	256
Приволжско-Уральский ВО	475	-	2	477
Сибирский ВО	105	-	1	106
Северокавказский ВО	55	-	1	56
Туркестанский ВО	395	4	4	403
Западная Группа войск (ГВ)	255	18	28	301
Северная ГВ	70	4	3	77
Центральная ГВ	30	-	1	31
Южная ГВ	10	10	1	21
Сирия		9		9
Итого:	3410	177	124	3711*
* Учтены вертолеты всех силовых ведомств.

У силовиков СССР

Войсковые испытания Ми-8 проходили в Торжке в 1964-65 годах. Там дислоцировался 696-й[* В конце 1979 г. на базе этого полка был создан 344-й Центр боевого применения и переучивания летного состава Армейской авиации (ЦБПиПЛС).] отдельный вертолетный полк (ОВП), 3-я эскадрилья которого стала первым строевым подразделением ВВС СССР, переучившимся на «восьмерку». Причем завершился этот процесс только летом 1968 г. В том же году Ми-8Т официально приняли на вооружение. Намаявшись на первых порах с Ми-6, особенно с его силовой установкой, военные весьма настороженно отнеслись к новому аппарату, который еще страдал «детскими болезнями». Тем более, что в строю находилось значительное количество привычных и надежных Ми-4.

Отношение к новой технике заставила изменить война во Вьетнаме, где американцы успешно применяли вертолеты с ГТД. Поставки Ми-8 в войска и темпы его освоения резко возросли. Тем более, что переучивание с Ми-4 особой сложности не вызывало. По маневренности новая машина напоминала предшественника, но была легче и комфортнее в управлении.

Довольно долго летчики осваивали пилотирование «восьмерки» прямо в своих частях. И это при том, что Сызранское ВВАУЛ еще в 1967 г. в качестве эксперимента подготовило к полетам на Ми-8 группу из 12 курсантов. Однако следующего полноценного выпуска, насчитывавшего 316 молодых лейтенантов, пришлось ждать 8 лет. Еще позже летчиков для Ми-8 стали обучать Саратовское и Уфимское училища. Борттехников и наземных специалистов готовили многие высшие и средние училища, например, Кировское и Ломоносовское ВАТУ. Однако во время Афганской войны их стало не хватать и пришлось мобилизовать немало офицеров запаса, окончивших гражданские вузы.

Почти половина парка Ми-8 (около 1850 машин) была сосредоточена в Армейской авиации, которая до середины 1990 г. входила в состав ВВС, а затем была передана Сухопутным войскам. Наибольшим количеством «восьмерок» располагали ОВП, в каждом из которых было до 40 таких машин (две эскадрильи) и до 20 Ми-24. В отдельных боевых вертолетных полках (ОБВП) наблюдалась обратная пропорция: Ми-24 насчитывалось в 2 раза больше, чем Ми-8. В отдельных транспортно-боевых вертолетных полках (ОТБВП) «восьмерки» летали «плечом к плечу» с Ми-6, а затем с Ми-26. В отдельных вертолетных полках боевого обеспечения и управления (ОВПБиУ) транспортные Ми-8 делили аэродром с Ми-9, Ми-19, Ми-8Р и другими спецвариантами. «Восьмерки» также служили в различных отдельных эскадрильях и отрядах.

В составе ВВС насчитывалось около 850 Ми-8, которые состояли на вооружении отдельных смешанных и транспортных авиационных полков (ОСАП и ОТАП соответственно) или эскадрилий схожего назначения. Кроме того, даже после «ухода» Армейской авиации в ВВС осталось небольшое количество чисто вертолетных частей. Аналогичными структурами располагали и другие виды Вооруженных Сил СССР, а также ПВ КГБ и ВВ МВД. В целом, по состоянию на вторую половину 1990 г., «восьмерки» летали в составе более 315 полков, отдельных эскадрилий и отрядов всех советских силовых ведомств.

В Армейской авиации Ми-8, прежде всего, использовался как десантно-транспортный вертолет. Именно задачи такого характера были основными в ходе боевой подготовки, в т.ч. на широкомасштабных военных учениях. Особое внимание уделялось взаимодействию с десантно-штурмовыми формированиями. Учитывая тогдашние напряженные отношения с Китаем, в Забайкальском и Дальневосточном округах ряд ОВП даже находились в оперативном подчинении десантно-штурмовых бригад. Необходимо отметить, что ВДВ располагали собственной авиацией, и всем восьми воздушно-десантным дивизиям придавалось по смешанной эскадрилье, основной задачей которой была парашютная подготовка бойцов «крылатой пехоты». Практически каждое такое подразделение включало 15-20 Ан-2, звено Ми-8 и один Ми-9.

На начальном этапе армейской биографии ударные задачи экипажам «восьмерок» не ставили, но затем постепенно началось освоение применения НАР с Ми-8Т. На поступивших на вооружение в середине 1970-х годов Ми-8ТВ пытались отрабатывать задачи огневой поддержки войск, включая борьбу с бронетехникой. Однако в этой роли вертолет явно проигрывал Ми-24 и популярности не сыскал. Ренессанс интереса к ударным возможностям «восьмерки» возник во время Афганской войны, где Ми-8МТ проявили себя как весьма эффективное противопартизанское средство.

В целом в Армейской авиации Ми-8 использовали почти во всех «амплуа», в том числе в качестве ВзПУ, разведчиков, постановщиков мин и дымовых завес, медицинских и поисково-спасательных. Военные вертолетчики также всегда были готовы прийти на помощь во время ликвидации стихийных бедствий и техногенных катастроф. Например, так было в 1970 и 1988 годах при ликвидации последствий землетрясений в Ташкенте и Армении. А на счету вертолетчиков уфимского 330-го ОВП сотни спасенных пассажиров двух поездов, попавших в железнодорожную катастрофу 3 июня 1989 г. Из-за сильной заболоченности наземная спасательная команда не смогла быстро добраться до места катастрофы, и тогда руководство республики обратилось за помощью к военным. В течение двух дней было выполнено 178 вертолето-вылетов, вывезено 358 пострадавших, доставлено к месту бедствия более 290 спасателей, медиков и других специалистов, а также необходимые грузы.

Наиболее массово вертолеты использовались при ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС в 1986 г. (подробнее см. «АиВ», №№ 2—4’2011). Основная нагрузка легла на экипажи Киевского, Прикарпатского, Одесского и Белорусского ВО. Задействовались также вертолетчики Армейской авиации других округов и других видов Вооруженных Сил, а также летных училищ и испытательных структур — всего более чем из 45 полков и эскадрилий.

В день экипажи Ми-8 могли выполнять до 30 вылетов «на реактор».

Это была настоящая битва, и она не обошлась без потерь. 2 октября один Ми-8 из 112-го ОВП потерпел катастрофу, зацепив лопастями трос подъемного крана. Погибли к-н В. Воробьев, ст. л-ты А. Юнгкинд и Л. Христич, а также прапорщик Н. Ганжук. Еще одну машину разбили при посадке из-за ошибки в технике пилотирования. К счастью, обошлось без жертв.

Подключение Ми-8ТВ к АПА

Снаряжение блоков УБ-16

Восточногерманские Ми-8Т транспортируют 76-мм пушки на совместных учениях

В составе ВВС «восьмерки», как правило, проходили службу в «придворных» полках и эскадрильях. Соответственно их основными задачами были транспортное обеспечение различных штабов и работа в качестве ВзПУ. Кроме того, Ми-8 использовали в авиачастях, обеспечивавших деятельность различных научно-испытательных организаций и полигонов, включая Семипалатинский.

«Местами массового скопления» спецвариантов Ми-8 стали одиннадцать эскадрилий РЭБ. В случае начала боевых действий на эти подразделения возлагалась постановка помех из определенных зон, находившихся в нескольких десятках километров от линии боевого соприкосновения. Основными преимуществами такой тактики по сравнению с действиями из боевых порядков являлись возможность прикрывать различные типы ЛА и меньшая уязвимость самих вертолетов РЭБ. Однако из-за того, что помехи ставились над своей территорией, уменьшалась дальность их воздействия, к тому же «глушились» свои РЛС и радиосвязь.

Транспортные задачи были основными для Ми-8 и в других структурах, однако практически в каждой из них находилась своя специфика. Так, в авиации ПВО «восьмерки» (здесь их было около 165) привлекали для борьбы с низкоскоростными и маловысотными целями. После скандального полета М. Руста, завершившегося посадкой на Красной площади, даже создали четыре отдельные эскадрильи, которые базировались на аэродромах Ашхабад в Средней Азии, Сангачалы в Закавказье, Тапа в Прибалтике и Килпъявр на Кольском полуострове. Изучалась возможность использовать Ми-8 и для борьбы с разведывательными аэростатами, для чего летом 1981 г. на полигоне Чауда в Крыму провели специальные испытания силами 3-го управления ГК НИИ ВВС. Стрельбу по «шарам» вели из автоматов и ручных пулеметов, установленных в окнах и дверях Ми-8, атакже НАРами С-5 из блоков УБ-16. Благодаря низкой скорости и хорошей маневренности, вертолет весьма эффективно разделывался с медленно «плывущими» аэростатами, но в реальных условиях они применялись на очень больших высотах, что сводило на нет все преимущества «восьмерки».

В авиации ВМФ СССР насчитывалось 70 Ми-8. Им тоже пытались найти специфические задачи, для чего 3-е управление ГК НИИ ВВС вело работы по определению возможностей безопасной транспортировки на внешней подвеске Ми-8Т боеприпасов и грузов на корабли и суда в море. Так, с 17 октября 1979 г. по 10 февраля 1980 г. с аэродрома Кача было выполнено 143 полета и успешно доставлено на корабли, стоявшие на севастопольском рейде, 154 т грузов. Спустя десятилетие там же прошли испытания по доставке на палубу контейнеров для ядерных боеприпасов, в ходе которых были отмечены соударения с корпусом корабля висевшей под вертолетом «спецтары». В 1990 г. Ми-8 даже получил «добро» на работу с палубы ТАВКР «Тбилиси» (ныне «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов»). Однако полноценного «оморячивания» Ми-8 не произошло. Для базирования на палубе он был слишком громоздким, да и в целом для полетов над морем, особенно при сильном ветре, камовские вертолеты соосной схемы подходили лучше.

Солидным парком из более чем 350 Ми-8 могла похвастать авиация РВСН. Но удивительного в этом ничего нет, ведь ракетным дивизиям, размещенным далеко не в самых легкодоступных местах, были приданы 32 вертолетные эскадрильи. Среди их специфических задач отметим отработку противодиверсионных задач.

Главной задачей вертолетчиков авиации ГУКОС (в простонародье — космических войск) были поисково-спасательные работы при возвращении на Землю космонавтов и автоматических аппаратов. В целом это ведомство располагало 65 «восьмерками», большинство из которых базировалось в восточной части СССР. Поисково-спасательные задачи, но со своей спецификой, были основными и для немногочисленной авиации Гражданской обороны.

Безопасность самой протяженной в мире госграницы обеспечивали 9 отдельных авиаполков, 14 эскадрилий и 4 авиаотряда из состава Погранвойск КГБ СССР. В общей сложности в них насчитывалось порядка 250 Ми-8. Во время патрульных полетов вдоль «ленточки» экипажи не только «бдили» неприкосновенность своих рубежей, но и вели разведку сопредельных территорий.

Высадка пограннаряда с вертолета, оснашенного носовой установкой с пулеметом ПКТ. Справа — сброс бомб с пограничного Ми-8ТВ

Пара Ми-8МТВ из украинского 20-го отдельного вертолетного отряда миротворческой миссии ООН в Сьерра-Леоне. Весна 2004 г.

В авиации ВВ МВД 25 «восьмерок» летали во всех ее трех эскадрильях, дислоцировавшихся в Новой Деревне (Подмосковье), Хабаровске и Чите. В частности, на эти подразделения возлагались взаимодействие со спецназом Внутренних Войск и поиск беглых заключенных. Малоизвестный факт, но в конце 1980-х годов МВД СССР и для милиции приобрело 10 Ми-8, которые придали Московскому, Хабаровскому, Новосибирскому, Свердловскому и Сыктывкарскому управлениям внутренних дел. Из-за организационных неурядиц использовалась эта техника не самым лучшим образом, и к 1992 г., «выбив» ресурс, оказалась на базах хранения.

После распада СССР наибольшее число Ми-8 досталось силовикам России — более 2650 машин. Около 450 экземпляров отошли Украине, 210 — Беларуси, 170 — Казахстану, 60 — Узбекистану, 40 — Туркменистану. Остальным постсоветским странам перепало около сотни «восьмерок». В условиях беспредела 1990-х годов судьба большинства вертолетов оказалась незавидной: постановка «на прикол», экспорт по бросовым ценам, дикая коммерческая эксплуатация, в т.ч. в странах «третьего мира». В результате парк Ми-8 быстро редел. Так, к 2004 г. в Вооруженных Силах России оставалось 1200 Ми-8, а в 2012 г. летало всего около 550. Украина к 2012 г. почти сотню «восьмерок» поставила на экспорт и около 140 — выставила на продажу.

В следующем десятилетии судьба Ми-8 наиболее благополучно сложилась в России, где войны в Чечне стимулировали возрождение культа армии. Начались даже значительные закупки новых машин. Сегодня в РФ «восьмерки» служат не только в Вооруженных Силах, где Армейскую авиацию вернули в состав ВВС, но и в ФСБ, МВД, Федеральной таможенной службе и МЧС (всего летном состоянии насчитывается около 700 машин). Проигранная война за Нагорный Карабах вынудила и власти Азербайджана заняться усилением армии, в т.ч. приобрести значительное количество Ми-8. В Украине хотя и существовали программы модернизации Ми-8, но лишь боевые действия на Востоке страны заставили государство обратить пристальное внимание на состояние вертолетного паркдО^0в®Ш|енным данным Flight International и Military Balance, сегодня в распоряжении украинских силовиков — более 40 «восьмерок», которые летают в Армейской авиации, Воздушных Силах, Национальной Гвардии, подразделениях Госпогранслужбы и Госслужбы по чрезвычайным ситуациям. В силовых структурах остальных постсоветских стран числится около 220 Ми-8/17. Наиболее боеспособными считаются вертолетные части Казахстана и Беларуси. Особенно плачевная ситуация — в Кыргызстане.

Характерной особенностью современного периода в истории Ми-8 стало его использование в миротворческих миссиях ООН. Например, в рамках таких операций украинские вертолетчики побывали в Боснии и Герцеговине, Грузии, ДР Конго, Камбодже, Косово, Кот Д'Ивуаре, Либерии, Сьерра-Леоне, Хорватии. Количество Ми-8 в каждой из миссий составляло от двух до восьми. Только в одной Либерии экипажи 56-го отряда перевезли 6000 т грузов и 175000 человек. Всего же за 21 год украинские вертолетчики налетали в миротворческих миссиях свыше 64000 ч, доставив более 293000 человек и 7200 т грузов. К сожалению, не обошлось без потерь. 11 сентября 1997 г. в горах Боснии и Герцеговины разбился Ми-8 с делегацией ООН на борту. Погибли 12 человек, но экипаж выжил. 7 ноября 2001 г. еще один Ми-8 был потерян в Сьерра-Леоне в результате столкновения с водной поверхностью. Эта катастрофа унесла 7 жизней.

Арабские Ми-8Т, уничтоженные в ходе Войны Судного дня

Вертолет, ставший трофеем израильтян. Октябрь 1973 г.

Войны и конфликты

Ми-8 оказался одним из наиболее воюющих летательных аппаратов в мире. На его счету участие почти в 80 региональных конфликтах и многочисленных инцидентах в различных регионах нашей планеты. А началось все на Ближнем Востоке. В октябре 1973 г. во время Войны Судного дня египетские и сирийские Ми-8Т весьма успешно использовались для высадки групп коммандос. Например, 4 вертолета доставили роту сирийских десантников на гору Хермон (высота более 2000 м), принявших участие в захвате важного опорного пункта израильтян. «Восьмерки» также применяли для эвакуации раненых, снабжения передовых частей, разведки и связи. Периодически вертолеты использовали для огневой поддержки войск с применением ракет С-5. В Египте широкое хождение получила история о том, как экипаж Ми-8 метким пуском НАР поразил «Фантом», пытавшийся штурмовать арабские позиции. Однако, по мнению независимых аналитиков, это лишь одна из многочисленных легенд той войны. В свою очередь, израильские истребители заявили, что сбили два десятка Ми-8. На уничтожение еще не менее 25 «восьмерок» претендуют Сухопутные войска и ракетчики, а одна машина стала трофеем израильтян. Согласно воспоминаниям опытного израильского летчика п-ка Элиэзера Коэна, этот вертолет снес переднюю стойку при слишком энергичной посадке. Командир экипажа, не останавливая двигатели, выскочил осмотреть повреждения и был убит вращающимся винтом. Экипаж и коммандос бросили машину, двигатели которой продолжали работать, пока не закончилось топливо. Когда израильтяне обнаружили ее, то решили заправить и перегнать своим ходом на ближайшую базу. В этом перелете Коэн пилотировал Ми-8 и так оценил вертолет: «В нем не было хрупкости и чувствительности, присущей машинам западных производителей... Все переключатели и рукоятки были массивными, даже грубыми, как у трактора. Дизайн приборов также был грубым. В то же время вертолет очень мощный, а управление им оказалось очень простым. Я словно пересел с легковушки на грузовик. В обслуживании Ми-8 также оказался прост и неприхотлив. Настоящая рабочая лошадка».

В дальнейшем Ми-8 стали неизменными участниками многочисленных конфликтов на Ближнем Востоке, вплоть до нынешней войны с ИГ. Например, иракские «восьмерки» использовались на все 100% в войне с Ираном (1980-88 годы). Здесь они также применялись в качестве десантно-транспортных машин и для огневой поддержки, вели разведку, участвовали в поисково-спасательных операциях, но, кроме того, неоднократно ставили минные заграждения.

Необходимо также отметить, что в ходе войны в Ливане нашли применение вертолеты РЭБ. Как известно, в этот конфликт непосредственно вмешались Израиль и Сирия. Вскоре Дамаск запросил у Москвы дополнительных поставок военной техники, вт.ч. средств радиоэлектронной борьбы. В результате летом 1982 г. Ан-22 перебросили в Сирию 100-й вертолетный отряд, в состав которого вошли 4 Ми-8ППА и 4 Ми-8СМВ, а также личный состав, набранный из нескольких эскадрилий РЭБ. В последующем сюда доставили и один Ми-8МТП. В 1986 г. у сирийцев появились собственные винтокрылые постановщики помех, однако наряду с местными авиаторами продолжали служить и советские военные специалисты. Один из них вспоминал: «Наша задача — „задавить“ радиостанцию, локатор. Для этого был один тип вертолетов. Другой — для борьбы против ракет. Допустим, дальность ее действия — 30 км. Я встаю в 45 км и начинаю сбивать ракету с курса, грубо говоря, вызываю огонь на себя. Приходилось „глушить“ и израильские беспилотники-шпионы, которые управлялись с земли по телевизионному каналу. Вертолет поднимался в воздух, находившийся на борту оператор радиоэлектронной борьбы перехватывал сигнал, создавал помехи».

Пожалуй, наибольших масштабов применение Ми-8 достигло в Афганистане. «Восьмерки» появились там еще при королевской власти, а весной 1978 г. в составе 373-го транспортного авиаполка насчитывалось 15 таких машин. В апреле личный состав этой части принял активное участие в революции. Как вспоминал тогдашний консультант при начальнике Главного штаба ВВС и ПВО Афганистана О.Г. Орлов, с самого начала событий вертолеты использовались революционерами для связи и различных перевозок. А когда новая власть столкнулась с вооруженной оппозицией, «восьмерки» стали незаменимыми участниками набиравшей обороты войны.

После ввода советских войск в ДРА там была развернута значительная авиационная группировка. В т.ч. к концу 1980 г. в ее состав входили 181-й и 292-й ОВП, 50-й ОСАП, а также семь отдельных эскадрилий, в которых насчитывалось около 60 «восьмерок». «АиВ» в № V1996 очень подробно писал об афганской эпопее Ми-8, поэтому остановимся только на наиболее важных моментах. Конечно, основной каждодневной задачей экипажей были различного рода перевозки, в том числе на крохотные высокогорные площадки. Ми-8 участвовали практически во всех десантных операциях. Так, в 1983-89 годах состоялась высадка 657 десантов общей численностью свыше 157000 человек. «Восьмерки» активно использовались для огневой поддержки, и особенно на этом поприще отличились Ми-8МТ.

Ми-8Т с ранними ЭВУ. Справа — Ми-8МТ, вооруженный, в том числе, ракетами Р-60. Баграм, 1987 г.

Установка фермы вооружения на Ми-8МТ. Баграм, 1987 г.

Снаряжение блоков АСО-2В «тепловыми ловушками». Справа — возле Ми-8МТ из 373-го полка ВВС и ПВО Афганистана

При проведении поисково-спасательных работ, как правило, действовали группы в составе двух «восьмерок» и двух Ми-24. Только в 1987 г. экипажи Ми-8 выполнили 719 таких полетов, эвакуировав 145 выживших и 140 тел погибших. В целом, благодаря своей универсальности многоцелевые машины использовались для решения традиционно широкого круга задач, но были и особенности, характерные именно для той войны. Например, совместная со спецназом «охота» за караванами противника. Необходимо также отметить, что в связи с угрозой проникновения из сопредельных стран вертолетов и легкомоторных самолетов возникла задача по борьбе с низколетящими и малоскоростными целями, а на боевое дежурство стали заступать Ми-8МТ с ракетами Р-60 класса «воздух-воздух».

Не дожидаясь указаний сверху, экипажи Ми-8 сами изобретали тактические приемы, «выжимая» из машин все возможное. Здесь были и крены в 65-70°, а иногда — почти 90°, и энергичные боевые развороты, и отвесные пикирования с превышением скорости 300 км/ч, и многое другое. Как вспоминал один из летчиков, «летали в Афгане практически каждый день. Во время десантирования, когда, например, садиться очень тяжело — пылища страшная, приходилось приземляться „по-вороньи“, проще говоря, просто шлепаться на шасси. Зависать-то нельзя! Сразу собьют... Очень тяжело было раненых вывозить. Они же по полю боя рассредоточены, а ты летаешь и их собираешь, кругом стрельба, да еще, если погода плохая...».

Эта война дала значительный толчок развитию самого Ми-8. Прежде всего, резко увеличились темпы поступления в войска более энерговооруженного Ми-8МТ, преимущества которого перед «тэшкой» в условиях жары и высокогорья стали очевидны. Промышленность сделала многое для улучшения защиты машины и усиления ее вооружения. В целом, в суровых условиях афганской войны и местного климата Ми-8 зарекомендовал себя живучей и ремонтопригодной машиной, а о его надежности вообще ходили легенды. Вертолеты неоднократно возвращались с тремя простреленными лопастями, в каждой из которых зияло по 5-6 пробоин, поврежденными баками и трансмиссией, проводкой управления и трубопроводами, рваной обшивкой и пробитыми силовыми элементами фюзеляжа. В 1986 г. средний налет на Ми-8 составил 500 ч, а средний налет на неисправность и отказ в полете — 29 ч и 386 ч соответственно. Почти 53% пришлось на отказы вертолетных систем и силовой установки, 18% — авиационного оборудования, 26% — РЭО и 3% — вооружения. Большая запыленность воздуха буквально на глазах «съедала» ресурс многих агрегатов машины, но больше всего страдали двигатели.

Только в 1986 г. пришлось досрочно снять с эксплуатации 141 экземпляр ТВЗ-117.

Согласно официальным данным, потери Ми-8 из состава ВВС 40-й армии составили 174 машины (из них 33 — в 1986 г.).

Однако эта статистика далеко не полная.

По подсчетам автора, с учетом потерь авиации Погранвойск, а также вертолетов, уничтоженных на земле во время обстрелов и в результате различного рода ЧП, Советский Союз за 1979-89 годы навечно оставил в Афганистане более 250 «восьмерок». Из них не менее 59 составили небоевые потери: 34 были разбиты из-за ошибок в технике пилотирования, 9 — из-за отказов техники, 10 — из-за столкновений с рельефом местности или препятствиями, а 6 — из-за столкновений в воздухе.

После вывода советских войск две эскадрильи афганских «восьмерок» продолжили воевать с моджахедами. Когда власть в Кабуле захватили талибы, вертолеты достались различным группировкам, и не многие из них дожили до начавшейся в октябре 2001 г. натовской операции «Несокрушимая свобода». После провозглашения Исламской Республики Афганистан западные «спонсоры» взялись за поставки техники для возрождаемой правительственной армии. Оказалось, что по критерию «стоимость- эффективность» для местных условий трудно подобрать что-то более подходящее, чем «старый-добрый» Ми-8. В результате были закуплены 73 Ми-17В-5, 6 Ми-17В-1, а также более двух десятков других «восьмерок», включая подержанные машины. Они и сегодня применяются в спецоперациях против неунимающегося «Талибана» и других радикальных группировок.

На Азиатском континенте различные варианты Ми-8 участвовали еще в ряде конфликтов, включая войны в Индокитае, борьбу с тамильскими повстанцами на Шри-Ланке, операцию правительственных войск Бутана против ассамского сопротивления и несколько индо-пакистанских воен. Отметим, что в мае-июле 1999 г. во время конфликта с Пакистаном в районе высокогорного ледника Сиачин индийским Ми-17 довелось действовать с площадок, расположенных на высотах до 5000 м, что стало рекордным в истории боевого применения «восьмерок».

Замена двигателя ТВЗ-117 в полевых условиях

Ми-8МТ из 50-го ОСАП на площадке возле горного блокпоста

Разгрузка Ми-8МТ из 262-й отдельной вертолетной эскадрильи. Площадка возле н.п. Руха, Афганистан, лето 1987 г.

В Латинской Америке никарагуанские Ми-17 активно использовались в противостоянии с «контрас». Машины колумбийской армии привлекались для борьбы с местными наркокартелями. Схожие задачи выполняли и перуанские Ми-8/17, а кроме того, они участвовали в антитеррористических операциях и конфликтах с Эквадором.

В Африке, за пределами арабского мира, наиболее активно Ми-8 использовались в Анголе, где правительственные войска вели затяжную войну с боевиками УНИТА. Первоначально на ангольских вертолетах летали советские и кубинские экипажи, а затем по мере подготовки их заменили местные летчики. В Сьерра-Леоне единичные Ми-17 использовались правительственными войсками в борьбе с различными группировками. При этом они доставляли штурмовые группы и мобильные команды минометчиков. После того, как Чад в 2000 г. закупил в Украине несколько Ми-8МТВ, они применялись для борьбы с повстанцами, пока те через два года не уничтожили вертолеты прямо на стоянке. Кроме того, пришлось Ми-8 повоевать в Мозамбике, Сомали, Судане и Эритрее.

Жарким полем битвы Ми-8 в Европе стали Балканы. Так, экс- югославские Ми-8ТБ использовались хорватской армией входе боевых действий против боснийских войск. Во время операции НАТО против Югославии сербские Ми-8 сбили по одному БПЛА, используя 7,62-мм пулеметы. Македонские «восьмерки» принимали активное участие в боях с Армией освобождения Косово в приграничном Тетово.

На постсоветском пространстве Ми-8 пришлось поучаствовать во всех локальных конфликтах: от Приднестровья до Средней Азии. Как правило, всюду они решали десантно-транспортные, реже—ударные и вспомогательные задачи. Например, во время конфликта в Нагорном Карабахе Ми-8 использовались для материально-технического обеспечения армянских войск в ходе наступательной операции в районе Мартуни, начавшейся в октябре 1992 г.

Наиболее массово Ми-8 применяла Россия в ходе войн в Чечне. Так, на начальном этапе первой из них (1994-96 годы) около 30 «восьмерок» придали группировке войск, действовавшей на Моздокском направлении, 6 — на Владикавказском, 8 — на Кизлярском. Кроме того, каждой из этих группировок досталось по одному Ми-9 и по два Ми-8, специально выделенных для поисково-спасательных операций. На аэродроме Моздок на всякий случай разместили по два Ми-8ППАи Ми-8МТПБ, а также 3 «восьмерки» со звуковещательными станциями для психологической обработки противника. Сюда же перегнали 15 Ми-8 авиации ВВ МВД и пару «восьмерок», принадлежавшую пограничникам.

В целом, характер применения вертолетов мало отличался от той же войны в Афганистане: около 70% налета Армейской авиации пришлось на десантно-транспортные задачи, 12% — на разведывательные и специальные, около 10% — на огневые и 8% — на все остальные. Правда, у Ми-8 в той войне выросла доля полетов на высадку и эвакуацию разведывательно-диверсионных групп, которых за два года перебросили около двух с половиной сотен. В целом за войну вертолеты всех типов из состава Вооруженных Сил доставили 63000 человек, 14000 т грузов, эвакуировали 7500 раненых. У «вертушек» Внутренних Войск эти показатели составили: 74000 человек, 6600 т грузов и более 4300 раненых. Львиная доля в этих перевозках принадлежит Ми-8. Поданным автора, боевые потери составили не менее 19 «восьмерок». Из них 16 были сбиты огнем с земли, 2 — уничтожены на аэродроме, причину потери еще одной установить не удалось. Недосчиталась трех Ми-8 и чеченская сторона: их российская авиация уничтожила на аэродромах.

Пакистанский Ми-171, загруженный лопастями для своего «собрата». Исламбад, начало 2009 г.

Сброс грузов с индийского Ми-17. Каргил, 1999 г.

Македонские вертолетчики отрабатывают стрельбу НАРами. Август 2009 г.

Пара Ми-171 Ш Воздушных Сил Хорватии вскоре после поставки в страну. Авиабаза Плесо, 12 декабря 2006 г.

В конце лета 1999 г., к началу Второй чеченской войны, в районе боевых действий вновь сосредоточили значительную вертолетную группировку, в которую входили 23 Ми-8, 2 Ми-9 и 1 Ми-8МТЯ Армейской авиации, а также 23 «восьмерки» авиации МВД. На сей раз на долю вертолетов приходилось от 70 до 90% всех огневых воздействий авиации на противника. Наряду с Ми-24 свою лепту внесли «восьмерки», которые активно привлекались к решению ударных задач. С октября 1999 г. экипажи Ми-8МТКО авиации МВД и ФСБ начали выполнять боевые вылеты ночью. В основном они выявляли группы боевиков, их автотранспорт и замаскированные базы, которые при возможности тут же уничтожали. Важную роль в ходе боевых действий сыграл Ми-8МТЯ, основной задачей которого стало подавление средств связи противника и радиоразведка, позволившая получать ценную информацию.

По данным автора, за 1999-2015 годы в Чечне было потеряно, как минимум, 43 Ми-8. Стоит отметить, что из-за ошибок в пилотировании и нарушений правил полетов российские военные недосчитались не менее десятка Ми-8, из-за отказов техники — еще 8 и только 21 вертолет был потерян из-за огневого воздействия противника. Еще по 4 машинам данные найти не удалось. Самой тяжелой стала потеря 27 апреля 2007 г., когда на борту сбитого Ми-8 погибли 18 человек — экипаж и спецназовцы.

В феврале-апреле 2014 г. российские Ми-8 использовались для переброски войск, а также их материально-технического обеспечения в ходе аннексии Крыма. Посадочным способом было высажено несколько десантов, в том числе захвативший газораспределительную станцию возле н.п. Стрелковое на Арабатской Стрелке в Херсонской области.

С весны 2014 г. украинские вертолеты всех силовых ведомств принимают участие в боевых действиях на Донбассе. Наибольшая нагрузка легла на экипажи Армейской авиации. Подавляющее большинство вылетов связано с решением десантно-транспортных и санитарно-эвакуационных задач. Например, очень важное значение имел десант на гору Карачун, господствовавшую над Славянском, после чего эта высота оставалась в руках ВСУ до завершения боев за город. 26 мая 2014 г. Ми-8 срочно доставили подкрепление десантникам, захватившим Донецкий аэропорт. Начальник Армейской авиации ВСУ генерал-майор В. Пистрюга в интервью корреспонденту газеты «Народна Арм1я» Роману Туровец сказал, что наиболее серьезной и сложной операцией, выполненной вертолетчиками в ходе АТО, стала эвакуация раненых с контролируемой противником территории под Иловайском. Работать довелось две ночи. По одному из бортов при заходе на посадку был произведен пуск ПЗРК, но летчик выполнил противоракетный маневр, избежав попадания. В отличие от других конфликтов, случаи применения Ми-8 в качестве ударных вертолетов неизвестны. К сожалению, не обошлось без потерь. Согласно официальным данным, из-за поражения огнем противника безвозвратно были потеряны 3 Ми-8МТ Армейской авиации и один такой вертолет Национальной Гвардии. Кроме того, 21 июня 2014 г . в Харьковской области потерпел катастрофу Ми-8Т Госслужбы по чрезвычайным ситуациям, выполнявший грузовой рейс в рамках АТО. Еще не менее двух «восьмерок» получили серьезные повреждения. Выполнив свой долг перед государством, жизни отдали 9 вертолетчиков и 16 других военнослужащих, находившихся на бортах (поданным сайта memorybook.org.ua).

Начиная с сентября 2015 г., российские «восьмерки» используются в боевых действиях в Сирии. Один из вертолетов был уничтожен ПТУРом в ходе вылета на поиск и спасение экипажа Су-24М, сбитого 24 ноября турецким F-16.

Ми-8 можно переоборудовать в санитарный вариант, но чаще раненых перевозят прямо на полу

Погрузка раненых на стадионе в Артемовске

Разгрузка Ми-8МТ на горе Карачун. Июнь 2014 г.

Ремонт в полевых условиях подбитого под. Славянском Ми-8МТ. 6 мая 2014 г.

Летные происшествия

Обломки Ми-8 разбросаны по всему Земному шару. И хотя более-менее полная информация по этим авиационным происшествиям (АП) доступна только с 1980 г., общие тенденции все же проследить можно.

По сведениям автора, в 1966-91 годах гражданская авиация СССР потеряла, как минимум, 252 «восьмерки». За следующие 24 года эксплуатанты в постсоветских странах лишились еще 275 гражданских Ми-8, из которых 103 машины на счету российских авиаторов. Пик потерь пришелся на 1990 г., когда эксплуатанты недосчитались 30 машин. В 1987 и 1989 годах разбилось по 28 машин, в 1992 — 27, в 1993 и 2004 — по 21.

Из этих 526 происшествий автору удалось найти подробности 419. Основной причиной 62% из них стал человеческий фактор, 26% — отказы авиатехники, 7% — влияние внешних факторов. На ЧП, случившиеся на земле, и потери в результате боевых действий пришлось еще по 2%, а в 1% случаев истинную причину инцидента установить не удалось.

В свою очередь, около 57% человеческих ошибок, приведших к потере Ми-8, были связаны с техникой пилотирования. Удивляться тут не приходится, учитывая, что довольно часто экипажам приходилось приземляться на выбранные с воздуха площадки в самых сложных условиях — в горах, лесах, на болотах, не зная ни фактического состояния поверхности «пяточка», ни ветровых условий, ни местной аэрологии. Да и работать с подготовленных площадок в Сибири, на Дальнем Востоке и Крайнем Севере или на морских платформах зачастую было сложно. В результате ошибались даже хорошо подготовленные летчики, и Ми-8 грубо приземлялись, опрокидывались, попадали в вихревое кольцо, сталкивались с различными препятствиями. Например, 9 декабря 1995 г. в пос. Волочанка Красноярского края РФ Ми-8Т (борт RA-24293) Норильского авиапредприятия взлетал в глубоких сумерках. Из-за поднятого винтами вертолета снежного вихря экипаж потерял ориентировку и не заметил, как вертолет переместился в сторону от площадки. В результате он задел винтом цистерну с ГСМ и упал на землю. Два пассажира погибли, еще 13 человек получили ранения. 2 октября 1997 г. вертолет азербайджанской авиакомпании AZAL Helicopter (борт 4К-24017) доставлял работников на морскую буровую установку в Каспийском море. При попытке выполнить посадку на ее площадку машина начала интенсивно вращаться влево, столкнулась с водной поверхностью и затонула. Погибли все 20 человек, находившихся на борту. Наиболее вероятной причиной катастрофы стала потеря эффективности рулевого винта в результате попадания вертолета в режим «вихревого кольца» при неблагоприятном боковом ветре и турбулентности воздуха в районе буровой.

Однако не обходилось и без воздушного хулиганства с трагическими последствиями. Так, 23 июля 1986 г. возле аэродрома Третьяково в Московской области разбился Ми-8Т (борт СССР-06172), принадлежавший поисково-спасательной службе Луховицкого машиностроительного завода, который собирал истребители МиГ-29. После взлета вертолет несколько раз прошел на предельно малой высоте, пока не ударился колесами о берег реки, разрушился и сгорел. Из 5 человек, находившихся на борту, четверо погибли. При расследовании было установлено, что «причиной катастрофы явились нарушения экипажем требований НПП ГА-85 и РЛЭ Ми-8 в части употребления алкогольных напитков членами экипажа в период выполнения задания, пилотирования вертолета на недопустимо малой высоте, выполнения задания в неполном составе экипажа. Кроме того, на борту ВС находились посторонние лица (три женщины) в состоянии алкогольного опьянения».

Еще 25% человеческих потерь связаны с преждевременным снижением или уклонением от маршрута с последующим столкновением с земной (водной) поверхностью и различными препятствиями. Как правило, это происходило, когда экипаж попадал в сложные метеоусловия и вместо перехода к приборному полету начинал пробивать облачность или зону осадков в надежде найти землю. А при полетах на предельно малых высотах Ми-8 чаще всего сталкивались с ЛЭП, которые достаточно сложно заметить на фоне местности.

На месте катастрофы Ми-8Т (борт RA-22797) авиакомпании «Эмеркон». Вертолет разбился ночью 21 ноября 1997 г. в ходе поисково-спасательных работ. Погибли 5человек

Авария новенького Ми-8АМТШ на Эльбрусе из-за ошибки в пилотировании. 27 июля 2010 г.

Справа — Ми-8МТ (борт ER-MHL), потерпевший аварию в условиях плохой видимости. Папуа-Новая Гвинея, 9 октября 2012 г.

Фактически все эти факторы привели к одной из самых громких катастроф в истории Ми-8, в которой погиб отставной генерал и известный российский политик Александр Лебедь. Рано утром 28 апреля 2002 г. он и сопровождавшие лица летели на Ми- 8АМТ (борт RA-22158) из аэропорта Черемшанка в район н.п. Ермаковское (Красноярский край, РФ). Следствие установило, что при полете «в горной местности на высоте ниже безопасной, в условиях ограниченной видимости экипаж поздно заметил провода ЛЭП. При попытке избежать столкновения экипаж резко отклонил ручку циклического шага сначала в крайнее положение „от себя“, а затем „на себя“, что привело к удару лопастей несущего винта о хвостовую балку...». Вертолет упал в глубокий снег. Из 20 человек, находившихся на борту, погибли 8.

Из других ошибок стоит отметить: недочеты в эксплуатации топливной системы, ошибочное выключение двигателей в полете и полная выработка топлива, ослепление экипажа с земли на посадке, проблемы с грузом на внешней подвеске, взлеты с перегрузом. Так, 8 июля 1993 г. в Тюменской области, неподалеку от г. Ноябрьска экипаж Ми-8МТВ-1 (борт UR-25445), арендованного малым предприятием «Авиагарант» у авиакомпании «Авиалинии Украины», пробовал взлететь с грузом на внешней подвеске в 6,6 т вместо разрешенных 4. Это закончилось потерей вертолета и гибелью второго пилота. Как минимум, в трех случаях Ми-8 теряли из-за ошибок органов управления воздушным движением. Именно диспетчеры стали виновниками одной из самыхтяжелых катастроф Ми-8 в гражданской авиации CCCR В результате их невнимательности 1 ноября 1974 г. в небе над Сургутом Ми-8Т (бортСССР-25686) столкнулся сАн-2. В вертолете находились 24 человека, на борту Ан-2 — еще 14. Выжить не посчастливилось никому.

Из сотни потерь по причине отказов авиатехники почти половина пришлась на проблемы с двигателями, вызванные как их конструктивно-производственными недостатками, так и влиянием внешних факторов. Особенно чувствительными были ТВ2-117 к обледенению и полетам в ливневых осадках. Следующими «по рангу» стоят отказы главного редуктора, несущей системы и хвостового винта. После ряда происшествий приходилось дорабатывать практически весь парк Ми-8.

Ми-9 из 7-го полка Армейской авиации Украины. Аэродром Калинов, 2005 г.

Ми-8МТВ (сер. № 946-45) из 239-го Гв.ОВП Армейской авиации России. Германия, авиабаза Миров, 13 мая 1993 г. Окраска соответствует советскому периоду

Ми-8Т (сер. № 104-40) ВВС Венгрии. Кечкемет, 6 августа 2005 г.

Ми-17 авиации ВМС Мексики. Учения РОА 2014. Чили, Конкон, 22 августа 2014 г.

Ми-17 из 377-й эскадрильи ВВС Афганистана. Кабул, 29 мая 2015 г.

Ми-8ПС из состава Воздушных Сил Индии. Авиабаза Елаханка, 6 февраля 2013 г.

Ми-171Ш Армейской авиации НОАК. Новосибирск, 19 августа 2013 г.

Ми-171 иранского Корпуса Стражей Исламской революции. Аэродром Киш, 11 ноября 2010 г.

Так, после катастрофы 26 августа 1970 г., когда Ми-8 Северного УГА развалился в воздухе, была выявлена недостаточная надежность стыка хвостовой и концевой балок. После аварии 27 декабря 1978 г. в Тюменском УГА пришлось дорабатывать конструкцию фильтра маслосистемы, а после аварии 24 июня 1982 г. Ми-8 из Уральского УГА — опоры двигателей ТВ2-117А.

Из внешних факторов для Ми-8 наиболее фатальными были порывы бокового ветра на взлете-посадке, нисходящие потоки в горах и так называемая «белая мгла», характерная для Заполярья и Антарктиды. Также теряли машины из-за столкновения с птицами, при полетах в грозу и ливни. Например, 12 марта 1996 г. во время сильного шторма упал в Каспийское море Ми-8Т (борт EZ-22684) туркменской авиакомпании «Ахал», перевозивший рабочую смену на платформу «Гарашсыз». Погибли 3 члена экипажа и 9 нефтяников.

Что касается ЧП на земле, то трижды на Ми-8 наезжали Як-40, еще по одному вертолету «раздавили» Ан-12 и Ту-128. «Восьмерки» горели на стоянке и в ангарах, их разбивали ураганы. А 6 мая 2013 г. на борту Ми-8, занимавшегося борьбой с ледовыми заторами с помощью взрывчатки, взорвался один из зарядов.

В результате боевых действий две гражданские «восьмерки» сбили в Нагорном Карабахе. В том числе, 28 января 1992 г. ракетой ПЗРК был уничтожен азербайджанский Ми-8Т (борт СССР-24137) из Забратского ОАО, на борту которого погибли от 30 до 50 человек. Еще по одной «восьмерке» российских авиакомпаний унесли войны в Абхазии, Анголе, Камбодже, Чаде и Южном Судане.

Случались с Ми-8 и совершенно нелепые происшествия. Например, 10 апреля 2010 г. с борта RA-22881 «Камчатских авиалиний» на вершину горы в 80 км северо-западнее аэропорта Елизово (Камчатка, РФ) высадились сноубордисты, после чего Ми-8 приземлился ниже, в направлении их спуска. Однако любители экстрима вызвали снежную лавину, похоронившую некоторых из них и вертолет.

Соотношение причин происшествий, связанных с гражданскими Ми-8 в дальнем зарубежье, выглядит примерно так же, как и на постсоветском пространстве. Количество потерь там значительно меньше, т.к. и «восьмерок» в коммерческой эксплуатации находилось относительно немного. В общей сложности 64 авиакомпании лишились, как минимум, 91 Ми-8/17. Среди них наибольшие потери понесли колумбийские Helicol Columbia и Helitaxi Colombia, а также мальдивская авиакомпания Hemmingbird Helicopters, разбившие по 3 машины. Причем, последняя располагала всего четырьмя «восьмерками», арендованными в Болгарии для перевозки туристов между островами.

Результат аварийной посадки Ми-8МТ на дорогу. Хабаровский край, 24 апреля 2012 г.

Ми-8Т (борт RA-24255), потерпевший катастрофу в Геленджике 4 сентября 2014 г. Экипаж не справился с попаданием в «вихревое кольцо» и погиб

Ми-8Т (борт RA-24506), совершивший неудачную посадку. Якутия, площадка «Буровая № 3», 14 октября 2014 г. По заключению комиссии, командир вертолета находился, «наиболее вероятно, в состоянии алкогольного опьянения»

Если не рассматривать боевые потери, то и у военных картина причин АП выглядит похожей. По имеющимся у автора данным, в 1975-91 годах советские силовики разбили в авиационных происшествиях не менее 142 Ми-8. Пик пришелся на 1982 и 1986 годы, когда они теряли по 16 машин (из них по 6 разбились в Афганистане). Силовики 9 постсоветских стран «разложили» 132 «восьмерки», из них 73 — в катастрофах. Больше всего потеряла Россия, как минимум, 108 вертолетов. Украина лишилась 9, а Казахстан — 6. Очень тяжелой стала катастрофа Ми-8 Национальной гвардии Таджикистана, которая произошла 6 октября 2010 г. и унесла 28 жизней. Однако куда более трагичные последствия имел инцидент, случившийся в ходе грузино-абхазской войны. 14 декабря 1992 г. в районе абхазского села Лата грузинские военные сбили из ПЗРК «Стрела» Ми-8Т российских ВВС, на борту которого было от 81 до 87 человек, включая 35 детей. В общей сложности, с учетом боевых потерь, военные эксплуатанты Страны Советов и ее наследников в 1968-2015 годах лишились, минимум, 650 машин.

В дальнем зарубежье военные 41 страны потеряли как в результате боевых действий, так и в авиационных происшествиях не менее 310 вертолетов семейства Ми-8. Наибольшие утраты понес Афганистан (более 70), Сирия (37), Ангола (36), Индия (22), Перу и Ирак (по 19). 9 декабря 1982 г. в Никарагуа произошла катастрофа, сопоставимая по тяжести последствий с латской трагедией в Абхазии: из-за технической неполадки на взлете разбился Ми-17 (борт FAS-265) местных ВВС, эвакуировавший женщин и детей. Со слов очевидцев журналист Марио Овералл (Mario Overall) написал, что, как только перегруженная машина оторвалась от земли, раздался сильный треск, и она стала очень быстро разворачиваться влево. «Испуганный пилот из всех сил давил на правую педаль, чтобы компенсировать вращение, но вертолет на это никак не реагировал. .. Люди на земле с удивлением увидели, что хвостовой винт почти остановился, вертолет стал вращаться вокруг своей оси, и за ним потянулся черный дым». Машина рухнула. Ее охватило пламя. Спаслись только 8 человек, включая экипаж, а 75 маленьких пассажиров и 9 их матерей погибли, заблокированные в грузовой кабине.

Не обошлось в истории Ми-8 и без угонов по самым разным причинам, включая пьяное хулиганство. Например, во второй половине 1980-х годов в Тюменском УГА, на площадке, расположенной возле одной из компрессорных станций, Ми-8 пытался «освоить» подвыпивших бортмеханик. Не удалось: машина опрокинулась еще на висении... 24 апреля 1991 г. летчик-штурман ст. л-т Ирек Гиматов 793-го ОТБВП угнал Ми-8 из Еревана в Турцию. В тот день в части шли полеты, которые пришлось прекратить из-за надвигавшейся грозы. Гиматов сказал, что ему надо что-то проверить в кабине вертолета, занял пилотское кресло, быстро взлетел и через 21 минуту пересек советско-турецкую границу. Вскоре он благополучно приземлился в районе н.п. Эрзурум. Турки вертолет вернули, а угонщику дали политическое убежище.

Особняком стоят случаи, связанные с предоставлением вертолетов преступникам в качестве выполнения их требований. Первый из них произошел 14 мая 1979 г. в Новокузнецке, когда двое молодых людей захватили «Икарус» с заложниками. Им выделили Ми-8 якобы для перелета в более крупный аэропорт, откуда можно было отправиться в Японию. Но во время посадки в вертолет милиция застрелила одного из угонщиков, второго задержала, однако преступники успели убить одного из заложников.

После 1991 г. зафиксировано 4 подобных случая, три из которых произошли в Минеральных Водах, а один — в Ростове-на- Дону. Трижды преступникам удавалось улететь, причем в двух случаях исчезли крупные суммы в долларах, выделенные в качестве выкупа заложников. Судьбу этих денег не установили даже судебные разбирательства. А 28 июля 1994 г. спецслужбы решились на операцию по освобождению заложников на борту Ми-8, стоявшего в аэропорту Мин-Воды. Однако террорист успел взорвать гранату, в результате чего погибли 5 человек, 11 были ранены, а вертолет сгорел.

В целом общее количество потерянных Ми-8/17 у всех эксплуатантов в мире только по доступным данным превышает 1650 экземпляров, из них около 1100 — в результате АП. Увы, но происшествия продолжают множиться. Эта статья уже находилась в верстке, когда 26 ноября в Красноярском крае РФ произошла очередная катастрофа Ми-8, которая унесла 11 жизней.

Как видим, за полвека эксплуатации разбилось очень много вертолетов. Однако потери в результате АП относительно всего парка составляют лишь 9%, что существенно лучше, чем показатели таких современников «восьмерки», как «Си Кинг» и «Супер Фрелон» (почти 17% и свыше 27%, соответственно). Да и на фоне более совершенных машин аварийность Ми-8 не выглядит удручающей. Например, потери по аналогичным причинам вертолетов семейства «Блек Хок» составляют 7,5%.

Немало эксплуатантов дорабатывали «восьмерки» под свои требования. Вверху: иранский Ми-171, вооруженный противокорабельными ракетами Noor. Внизу: китайский Ми-17В-7, дооснащенный для круглосуточного применения

Сравнение с аналогами

К «одноклассникам» Ми-8 принято относить большой перечень вертолетов, хотя почти все они несколько меньше или больше его. Первым, на пару лет опередив «восьмерку», в небо поднялся американский Sikorsky S-61/SH-3 Sea King, который в какой-то мере повлиял и на определение окончательного облика милевского аппарата. Этот амфибийный вертолет, «заточенный» прежде всего для применения на флоте, был легче Ми-8Т, меньше по геометрическим размерам, проигрывал по максимальной грузоподъемности, но за счет более длинной грузовой кабины вмещал большее количество десантников, а на внешней подвеске мог перевозить на 20% более тяжелый груз. Радикальным было превосходство «Короля» в практической дальности полета, к тому же многие варианты могли дозаправляться в воздухе. Кроме того, у него предусматривалось складывание лопастей, что позволяло базироваться на кораблях различных классов. Заокеанская машина оснащалась более сложным и совершенным БРЭО, а ее летный экипаж состоял только из двух пилотов. Созданный в 1963 г. армейский вариант СН-ЗС получил рампу грузолюка, опередив в этом советского конкурента почти на 30 лет. Тем не менее, при всех преимуществах количество построенных вертолетов семейства «Си Кинг» недотянуло и до полутора тысяч.

Также имевший морское происхождение французский вертолет Aerospatiale SA.321 Super Frelon взлетел на полтора года позже Ми-8. По размерности он практически повторял «восьмерку», а по основным характеристикам обладал заметными преимуществами. Например, по максимальной грузоподъемности превосходил Ми-8Т на 25%, а по массе груза на внешней подвеске — на 66%. Однако построить удалось только 99 таких машин, а, кроме Франции, закупить их решились лишь Израиль, Ирак и ЮАР, причем, сегодня все они уже вышли в тираж. Впрочем, и «Си Кинги» доживают свой век — в строю осталось немногим более шестидесяти машин.

Интересно, что после «Супер Фрелона» на Западе долго не создавали вертолетов близких к «восьмерке» размеров. Так, взлетевший в 1974 г. Sikorsky S-70/UH-60 Black Hawk более чем в 2 раза уступал Ми-8Т по объему грузовой кабины и на треть — в нормальной взлетной массе, однако на внешней подвеске мог перевозить на 1 т больше. Только в 1987 г. в небо поднялся Agusta Westland AW101, который превзошел современный ему Ми-8МТ по всем характеристикам, включая максимальную взлетную массу. С 1995 по 2000 годы начали летать еще три интересные для нас машины: NHI NH90, Sikorsky S.92 и Eurocopter ЕС725 Cougar. Всем им было чем похвастать, однако количество построенных машин выглядит весьма скромно: NH90 — 250, S.92 — 200, AW101 — около 180, а ЕС725 — около 70. И только вертолеты семейства S-70 «растиражированы» почти в 4000 экземплярах.

Создатели «восьмерки» приложили немало усилий, чтобы она достойно выглядела на фоне современных конкурентов. В результате Ми-8МТВ-5 имеет самый большой статический потолок и вышел в лидеры по количеству мест для солдат. Благодаря второй боковой двери и рампе удалось значительно повысить скорость высадки десанта, а использование современного БРЭО вывело в свет машины круглосуточного использования.

Надежность Ми-8 по-прежнему заслуживает высокие оценки. Зарубежные аналоги и раньше не могли тягаться с вооружением Ми-8/17, в состав которого входили пушки, пулеметы, НАР, ПТУР и даже ракеты «воздух-воздух», а ныне Ми-8АМТШ вообще считается самым вооруженным многоцелевым вертолетом в мире. Правда, среди конкурентов «восьмерки» немало морских машин с соответствующим вооружением. Однако и здесь милевцам есть чем ответить, ведь на базе Ми-8 они создали вертолет-амфибию Ми-14 (см. «АиВ», № 6’2003). Более того, некоторые эксплуатанты доработали свои «восьмерки» для боевых действий над морем. Например, иранские специалисты примерили к Ми-171 противокорабельную ракету Noor (лицензионная версия китайской С-802).

Предприятия, выпускающие Ми-8, еще располагают солидным портфелем заказов. На фото: в одном из цехов Улан-Удэнского авиазавода. Ноябрь 2015 г.

Сравнение Ми-8 с аналогами
Вертолет	Ми-8Т	Ми-8МТВ5	CH-3H	SA.321J	S.92	ЕС.725	UH-60L	NH90TTH	AW.101
Экипаж (летный), чел	3	3	2	2	2	1-2	2	1-2	2
Груз, кабина, м: - длина	5,34	5,34	7,60	7,00	6,10	7,87	4.95	4.80	7.09
- ширина	2,25	2,25	1,98	1,83	2,01	1,80	2.21	2.00	2.49
- высота	1,80	1,80	1,32	1,90	1,83	1,45	1.87	1.58	1.83
- объем, м³	23,0	23,0	28,9	22,0	16,9	15,0	11.6	18.0	29.0
Масса, кг: - пустого	6934	7580	6100	6700	6800	5330	5220	6300	7100
- норм, взлетная	11000	11000	8400	11000	10900	10500	7900	10000	14600
- макс, взлетная	12000	13000	9500	13000	11800	11200	11000	10600	15600
Груз, внутр., т	4,0	4,0	2,2	5,0	1,8	5,5	1.2	2.5	3.0
на внеш. под., т	3,0	5,0	3,6	5,0	4,5	5,0	4.0	4.0	5.5
К-во двиг. х мощность, л.с.	2x1500	2x2000	2x1500	3x1550	2x2520	2x2380	2x1880	2x2230	3x2100
Практическая дальность, км	480	620	830	820	1000	1350	600	800	800
Практический потолок, м	4500	6000	4400	3100	4500	6000	5800	6000	4500
Статический потолок (БВЗ), м	850	3980	3200	2100	2150	2200	2300	3100	2200
Крейсерская скорость, км/ч	225	230	220	250	280	280	280	240	280
Солдаты со снаряжением	24	36	27	30	22	29	14	20	30

По массе перевозимого груза на внешней подвеске Ми-8МТВ-5 находится в числе лидеров. Однако он имеет самую большую снаряженную массу среди рассматриваемых вертолетов (ох, уж эта весовая культура!). Поэтому неудивительно, что по весовой отдаче (0,417) он оказался в конце «табели о рангах», опережая только NH90TTH. А лидером здесь является AW101 (0,545). Та же ситуация с Ми-8/17 и по характеристике «груз- дальность» — он далеко сзади... «Восьмерка» уступает большинству «собратьев» в крейсерской скорости, причем весьма солидно — 50 км/ч. Оставляют желать лучшего и ее максимальная дальность полета. Летный экипаж у Ми-8/17 — три человека (за исключением Ми-172А2), в то время как у зарубежных аналогов — 1-2 пилота, в зависимости от решаемых задач.

Как видим, по целому ряду важнейших характеристик Ми-8 всегда проигрывал западным аналогам. Однако при этом он стал самым массовым вертолетом своего класса в мире — его суммарный выпуск превысил 12200 экземпляров, т.е. превзошел почти в 2 раза количество всех вышеназванных машин вместе взятых! Да и среди более легких вертолетов только семейство легендарных Bell 204, 205/UH-1 обошло «восьмерку» по количеству построенных с показателем более 15000 машин. Кроме того, Ми-8/17 долгие годы удерживает пальму первенства по географии распространения (113 стран против 69 у UH-1) и по количеству модификаций.

Так в чем же причина столь феноменального успеха? Безусловно, такие качества, как надежность и неприхотливость, сделали Ми-8 очень популярной машиной. Однако главным стал критерий «стоимость-эффективность». Ми-8/17 является самым дешевым среди всех «одноклассников»: в зависимости от вариантов сегодня его экспортная цена составляет 14,7- 17,7 млн. USD, а цена по госзаказу — 8,0 млн. USD, что в 2-6 раз меньше, чем у конкурентов.

Причин тому несколько: и насыщенность западных машин дорогостоящим БРЭО, и использование самых современных конструкционных материалов, и стоимость труда у зарубежных авиастроителей гораздо выше, чем у российских. Свою роль играет и количество построенных машин, ведь чем больше «тираж», тем ниже себестоимость одного экземпляра. В результате несмотря на то, что расход топлива у Ми-8/17 выше, чем у зарубежных аналогов, его летный час обходится для эксплуатантов дешевле. Кроме того, относительно простой Ми-8 всегда требовал меньше затрат на техническое обслуживание, а о его ремонтопригодности вообще можно слагать легенды!

Необходимо также учитывать, что изначальному успеху Ми-8 способствовала сама советская плановая система, в рамках которой для потребностей огромной страны вертолет строили безо всякой альтернативы.

Новейший Ми-8АМТШ-ВА. Улан-Удэ, ноябрь 2015 г.

Поставки «восьмерок» на экспорт продолжаются. Очередной Ми-171Ш-П готов к отправке в Перу

В Украине вертолеты семейства Ми-8 наряду с Ми-24 составляют основу Армейской авиации. На фото: отработка задачи во взаимодействии с Ми-9 в ходе научно-практической конференции по вопросам совершенствования деятельности военных вузов Украины с учетом опыта АТО. Одесская обл., октябрь 2015 г.

Вместо эпилога

Ми-8 не сходит с конвейера уже более полувека. Как вспоминают его разработчики, уверенность в том, что машину доведут до ума, не покидала их с первого полета однодвигательного В-8. Уверенности придавал опыт, заработанный на предыдущих машинах Ми-4 и Ми-6. Надо отдать должное М.Л. Милю и специалистам возглавляемого им ОКБ, которые каким-то невероятным образом, каким-то шестым чувством смогли очень удачно подобрать размерность будущего Ми-8 — именно такой средний вертолет оказался наиболее востребован в СССР, а потом и далеко за его пределами. Машина нашла применение в разнообразнейших климатических условиях и у самых разных операторов, многие из которых ее нещадно эксплуатировали. Заложенный потенциал позволил постоянно совершенствовать вертолет и приспосабливать к очень широкому диапазону требований. В результате на свет появились более чем 150 модификаций «восьмерки» как военного, так и гражданского назначения.

За прошедшие десятилетия парк Ми-8 налетал более 100 миллионов часов. В разных уголках мира вертолеты хорошо трудились, а также достойно прошли десятки военных конфликтов, заслужив любовь своих экипажей. Вот мнение одного из пилотов: «Ми-8 — вообще замечательный вертолет. Мне довелось полетать и на Ми-8Т, и на Ми-8ТВ, и на Ми-8МТ и даже на Ми-8Р. В жару порой страшновато было только на „тэшке“ из-за того, что слишком перетяжелили машину. Но в остальном я был всегда уверен в машине на все 100%. Спасибо Михаилу Леонтьевичу, и вечная ему память!»

Конструкторские решения, отработанные на Ми-8, нашли применение в следующих машинах милевской фирмы, включая Ми-14, Ми-24 и даже Ми-28. Сама «восьмерка» за прошедшие годы значительно преобразилась: мощность ее силовой установки выросла на 1000 л.с., она получила новый несущий винт, главный редуктор, топливную систему, БРЭО, существенные изменения коснулись гидравлической и других систем. Современные варианты очень далеко ушли в развитии от первого однодвигательного «циклопа» и фактически представляют собой новую машину.

Выпуск вертолетов семейства Ми-8/17 продолжается — Казанский и Улан-Удэнский заводы имеют заказы на несколько лет вперед: только для нужд российских силовиков до 2020 г. планируется построить 312 машин. В тоже время, нельзя не отметить, что за крайние годы крупных контрактов на поставки «восьмерок» практически не подписано, соответственно выпуск вертолетов будет неуклонно снижаться. Тем не менее, в ближайшие 7-8 лет суммарное количество построенных машин вполне может достичь 13000 единиц.

По обобщенным данным зарубежных источников, на начало 2015 г. в 70 странах мира эксплуатировалось около 2450 Ми-8/17. И в запас «восьмерка» уходить не собирается — ведь построенные в этом году вертолеты будут летать еще, как минимум, лет 20. Да и видавшие виды машины еще смогут «дать копоти»!

Редакция выражает признание за помощь, оказанную при работе над статьей, А.В. Котлобовскому и А.В. Матусевичу.

Александр Чечин, Николай Околелое/ Харьков

Фото предоставили авторы

Истребители на сэкономленные деньги

Окончание. Начало в «АиВ», № 5’2015

Curtiss-Wright ХР-55

22 июня 1940 г. группа разработчиков фирмы «Кертисс-Райт» под руководством Донована Берлина (Donovan Berlin) получила контракт на свой проект истребителя Model 24 (CW24). Берлин хотел построить самолет по схеме «утка» со среднерасположенным стреловидным крылом (35° по передней кромке). Такая схема обещала удивительную маневренность и хорошие штопорные характеристики, но проблемы с продольной устойчивостью, присущие «утке», могли бы поставить крест на всех ее достоинствах. CW24 предполагалось оснастить силовой установкой с соосным толкающим винтом и двигателем Continental IV-1430-3, которая могла обеспечить максимальную расчетную скорость полета не менее 815 км/ч.

Большие технические риски заставили конструкторов провести солидный объем как теоретических, так и практических исследований. Специально для продувок в аэродинамической трубе была построена довольно крупная модель истребителя в масштабе 1:4. Более 600 продувок показали, что летчика ждут сложности не только в продольном канале управления. Оказалось, что не обеспечена стабилизация машины по крену и курсу. Общее заключение после продувок было отрицательным, самолет оказался неустойчивым.

Как тут не привести слова Орвила Райта, который сказал, что устойчивость «утки» по тангажу определяется мастерством летчика. Понимание этого давало Берлину надежду на то, что его коллективу все же удастся добиться успеха. Ведь модель для продувок не обеспечивала обратной связи, другими словами, у нее не было пилота, который мог бы рассказать о своих ощущениях и помочь в совершенствовании аппарата.

Конструктору удалось убедить руководство своей фирмы профинансировать постройку пилотируемого экспериментального самолета в масштабе 1:1. На нем предполагалось отработать систему управления, подобрать положение и площадь рулей, а также других аэродинамических поверхностей. Опытному аппарату присвоили обозначение CW24-B (per. № 42-39347). Представители армии одобрили его постройку в ноябре 1941 г.

Продувка экспериментального самолета CW24-B в аэродинамической трубе NACA в Лэнгли

Первый опытный ХР-55 (№ 42-78845) с открытым фонарем кабины и снятой крышкой отсека вооружения

Конструкцию CW24-B максимально упростили и облегчили. Силовой набор фюзеляжа сварили из стальных труб и обшили тканью, а низкорасположенное крыло изготовили из дерева. На нем, приблизительно посередине полуразмаха, закрепили две вертикальные поверхности с рулями направления. Механизация крыла включала элероны и закрылки. Роль руля высоты играло переднее горизонтальное оперение (ПГО). Трехстоечное шасси с носовым колесом не убиралось, но для снижения лобового сопротивления его закрыли обтекателями. Для полета вполне хватало небольшого двигателя Menasco С68-5 мощностью 275 л.с. с двухлопастным деревянным винтом. Простота CW24-B позволяла изменять конструкцию машины в условиях аэродромных мастерских, не тратя времени на перевозку самолета на завод и обратно.

Никакой контрольно-записывающей аппаратуры и специальных датчиков на борт не ставили, а все данные о поведении машины в воздухе должен был фиксировать второй член экипажа — инженер. Он находился в небольшой кабине, расположенной позади кресла пилота. Для наблюдения за крылом и вертикальными поверхностями в бортах его кабины сделали два больших окна.

Построенную машину перевезли в испытательный центр армии на базе Мюрок. 2 декабря 1941 г. фирменный летчик-испытатель Харви Грей (Harvey Gray) совершил на ней первый полет. Отзыв пилота был положительным — летать самолет мог. Однако отмечалась слабость силовой установки (максимальная скорость всего 290 км/ч) и путевая неустойчивость.

Начались довольно интенсивные полеты и доработки конструкции. В течение полугода CW24-B совершал в среднем по одному полету в день. Инженеры меняли площадь дополнительных вертикальных поверхностей на законцовках крыла, их положение по размаху, добавляли к крылу законцовки различной стреловидности, а к капотам двигателя — верхний и нижний дополнительные кили и т.д. К маю 1942 г. большинство проблем было решено, и стабильную конфигурацию CW24-B удалось определить. Всего самолет сделал 169 полетов. Для вынесения окончательного вердикта CW24-B отправили для продувок в натурной трубе NACA в Лэнгли.

Одновременно с доработками экспериментальной машины соответствующие изменения вносились в проект истребителя CW24. 10 июля 1942 г. армия заказала фирме «Кертисс-Райт» три прототипа под обозначением ХР-55 (per. №№ 42- 78845, 42-78846, 42-78847). Двигатель от «Континентал» не был готов, поэтому конструкторы решили установить на самолеты мотор Allison V-1710-95 максимальной мощностью 1275 л.с. По проекту встроенное вооружение истребителя состояло из двух 20-мм пушек и двух пулеметов калибром 12,7 мм.

После замены силовой установки на менее мощную самолет решили немного облегчить, путем уменьшения запаса топлива и замены пушек на пулеметы. Кроме того, вместо соосного винта поставили обычный трехлопастный винт изменяемого шага. Для обеспечения аварийного покидания самолета предусмотрели отстрел лопастей при помощи пиропатронов.

13 июля 1943 г. первый ХР-55 выкатили из сборочного цеха. С точки зрения аэродинамики он полностью соответствовал экспериментальному CW24-B. Вооружение на самолет не установили. Инженеры фирмы назвали свое детище Ascender (с англ, набирающий высоту). Сначала оно было неформальным, а затем прижилось и стало использоваться в официальных бумагах. Хотя на аэродроме имя самолета интерпретировали по-иному, делая в середине слова паузу — получалось Ass Ender (последняя задница).

ХР-55 (N9 42-78845) на аэродроме Скотт Филд

Третий опытный экземпляр самолета ХР-55 (N9 42-78847)

Второй опытный ХР-55 (№ 42-78846) в испытательном полете

19 июля 1943 г. с взлетной полосы аэродрома Скотт Филд летчик-испытатель Харви Грей поднял ХР-55 в воздух. Самолет разбегался очень долго, но Грей опасался зацепить винтом за ВПП и увеличить взлетный не рискнул. В остальном первый полет прошел нормально. Для сокращения дистанции разбега решили увеличить площадь ПГО на 15%, а для сохранения балансировки самолета элероны механически связали с закрылками (когда закрылки выпускались во взлетное положение, элероны также отклонялись на некоторый угол и повышали коэффициент подъемной силы).

15 ноября 1943 г. очередной испытательный полет закончился серьезной аварией. Грей проводил испытания на устойчивость, когда остановился двигатель. На высоте 4900 м самолет потерял управление, перевернулся и вошел в плоский штопор. Хотя лопасти винта отстрелить не удалось, летчик выжил. Он просто выпал из кабины и раскрыл парашют, ведь поступательная скорость была небольшой, и воздушный поток, который мог бросить пилота на винт, практически отсутствовал. Машина плашмя упала на вспаханное поле и разрушилась.

Разобравшись в причинах аварии, ученые рекомендовали увеличить размах крыла и углы отклонения ПГО. Нужные изменения смогли внести только в третий образец. Ко времени окончания расследования второй самолет был фактически закончен. 9 января 1944 г. Ascender № 2 поднялся в воздух. Конструктивно он был почти полностью подобен первому самолету. Незначительные модификации затронули только систему управления. Конструкторы изменили пружинные сервокомпенсаторы элеронов и триммеры ПГО. После аварии инженеры опасались, что и этот самолет может попасть в штопор, поэтому летчикам запрещалось выводить его на критические углы атаки на высотах менее 6100 м, а также снижать скорость полета ниже минимальной эволютивной.

25 апреля к испытательным полетам, которые проводились в исследовательском центре армии на базе Райт Филд в Дэйтоне, присоединился третий образец ХР-55. Его уже доработали в соответствии с рекомендациями аэродинамиков, в частности, размах крыла увеличили на 1,2 м. В носовую часть установили полный комплект вооружения — четыре 12,7-мм пулемета Colt-Browning М2 с боезапасом 200 патронов на ствол. Летные ограничения сняли и повторили испытательные полеты на штопор. Хотя характеристики самолета и признали удовлетворительными, но потеря высоты при выводе из штопора была все еще слишком большой. Кроме этого, увеличенная площадь ПГО приводила к излишней чувствительности самолета при движениях ручкой, стабилизировать его по тангажу стало сложнее. Пытаясь выровнять машину, пилот мог непреднамеренно выйти на режим сваливания. Неприятной особенностью Ascender было и то, что он почти не предупреждал летчика о приближении сваливания, привычная для этого случая тряска была незначительная. Отдельной строкой в списке недостатков проходило плохое охлаждение двигателя. Осенью 1944 г. второй самолет доработали по образцу третьего, и обе машины оснастили устройствами сигнализации сваливания, но пилоты считали его эффективность недостаточной.

В ноябре 1944 г. ХР-55 № 3 передали на базу Элгин для испытаний вооружения. Через месяц истребитель вернулся в Райт Филд. К тому времени программу разработки истребителя Р-55 уже закрыли. Наступала эра реактивной авиации, а экзотический и капризный поршневой самолет не мог стать достойным соперником реактивных истребителей. Конструкторы предлагали установить на него ТРД, но поддержки не нашли, т.к. новых двигателей было еще очень мало.

27 мая 1945 г. ХР-55 № 3 решили продемонстрировать на авиашоу в Райт Филд. На показ пришло огромное количество людей, по некоторым оценкам, до 100000 человек. Зрители увидели почти все типы боевых самолетов того времени — от транспортных С-46, которые буксировали десантные планеры, до бомбардировщиков В-29 и реактивного Р-59. Истребители пилотировали ставшие уже знаменитостями американские асы. Р-38 вел самый результативный летчик-истребитель майор Ричард Бонг (Richard «Dick» Bong), который сбил 40 японских самолетов, а стремительный Р-51 «Мустанг» — Доминик Джентайл (Dominic Salvatore «Don» Gentile), одержавший 22 победы.

По замыслу устроителей шоу, пятерка истребителей разных типов должна была пройти строем «клин» на малой высоте мимо трибун и сделать бочку. Строй возглавлял ХР-55, в кабине которого находился к-н Уильям Глазго (William С. Glasgow). Он совершил более 80 боевых вылетов в небе Европы и Африки, был награжден Серебряной Звездой, крестом за «Выдающиеся летные заслуги» и медалью «Пурпурное сердце». В своем последнем боевом вылете Глазго был сбит, раненый попал в плен, бежал, был пойман, но вновь бежал и через 2 недели самостоятельно вернулся в свою часть.

На шоу все шло по плану до момента начала бочки. Зрители наблюдали, как ХР-55 медленно выполнил фигуру и начал раскачиваться из стороны в сторону, затем снизился, зацепил забор, загорелся и скрылся в клубах черного дыма. При падении Глазго выбросило из кабины, и он погиб. ХР-55 по инерции протащило вперед, он зацепил легковую машину местного жителя, убив в ней двух детей и мужчину. Эта катастрофа поставила окончательную точку в истории «Асендера».

Второй образец ХР-55 (№ 42-78846) сохранился до настоящего времени и демонстрируется в Национальном авиационном музее США в Вашингтоне.

ХР-55 (N2 42-78846) во время полета в районе базы Райт Филд

На месте падения первого экземпляра ХР-55. 15 ноября 1943 г.

Третий экземпляр ХР-55 перед очередным полетом

Экспонат Национального авиационного музея США

Northrop ХР-56

Джон Нортроп поставил свою подпись под контрактом 22 июня 1940 г. На проектирование самолета и постройку полномасштабного макета фирма получила 110000 $. Что касается изготовления летного образца, то в контракте было указано, что его цена не должна превышать 360000$, а если фирма пожелает построить два летных экземпляра, то их общая стоимость не должна превышать 440000$.

Инженеры фирмы «Нортроп» выбрали для N2B аэродинамическую схему бесхвостки с толкающим соосным винтом. При этом диаметр винта был небольшим, что позволяло уменьшить высоту стоек шасси. В форме стреловидного крыла истребителя сразу угадывались черты раннего летающего крыла Джона Нортропа N1М. Их близкое родство выдавали опущенные вниз законцовки крыла и расщепляющиеся элевоны, предназначенные для управления по направлению. Правда, на этом сходство и заканчивалось. Истребитель имел короткий бочкообразный фюзеляж с гаргротом и подфюзеляжный киль.

В качестве основного конструкционного материала был выбран легкий магниевый сплав. Детали конструкции должны были соединяться между собой при помощи сварки. Кроме расщепляющихся элевонов на крыле находились элевоны с триммером, работавшие и как закрылки, а также посадочные щитки в корневой части.

Двигатель Х-1800 находился сразу за кабиной летчика и занимал практически весь оставшийся объем фюзеляжа, поэтому топливные баки вынесли в крыло, разместив перед первым лонжероном. В носовой части самолета находилась мощнейшая батарея оружия, состоявшая из двух 20-мм пушек Hispano-Suiza М2 с боезапасом по 100 снарядов на ствол и четырех пулеметов Browning калибром 12,7 мм с боезапасом по 400 патронов на ствол.

В начале сентября 1940 г. фирма изготовила модель самолета в масштабе 1:5 и начала ее продувки в аэродинамической трубе Калифорнийского технологического института под руководством Кармана. Через несколько дней модель разрушилась из-за поломки системы крепления в трубе, но это не оказало большого влияния на ход работы. Полномасштабный макет N2B строили полным ходом, а выкатка летного образца ожидалась в сентябре 1941 г.

Кабина самолета ХР-55 (№ 42-78846)

Летчик-испытатель Джон Майерс в кабине первого опытного ХР-56 (№ 41-786)

Опробование двигателя самолета ХР-56 (№ 41 -786). Авиабаза Мюрок, июнь 1943 года

Больше всего Нортропа заботила силовая установка, ведь Pratt & Whitney отказалась продолжать разработку двигателя Х-1800, что ставило под удар и проект N2B. Нортроп вступил в переговоры с представителем Pratt & Whitney, который уговорил его поставить на истребитель другой двигатель его фирмы — R2800 мощностью 2000 л.с. При этом двигателисты полностью брали на себя разработку системы охлаждения и редуктора для привода винта.

Новая силовая установка сильно ухудшала первоначальные расчетные характеристики истребителя. Полетная масса возрастала почти на 1000 кг, а максимальная скорость полета N2B падала на 25 км/ч, что стало следствием увеличения диаметра фюзеляжа под новый двигатель. Несмотря на это, военные одобрили установку R2800 и летом 1941 г. прислали Нортропу изменения к контракту. Перед этим они осмотрели полномасштабный макет истребителя, внеся в конструкцию самолета несколько незначительных изменений. Общая оценка была удовлетворительной, машине присвоили обозначение ХР-56 и название Black Bullet — Черная пуля.

Строительство первого опытного образцаистребителя с заводским номером 41 -786 затянулось до начала марта 1943 г. Выкатка из цеха состоялась 20 марта. Реальный самолет имел некоторые отличия от макета, связанные главным образом с особенностями силовой установки.

Pratt & Whitney выполнила свои обязательства, предоставив двигатель с системой охлаждения и редуктором. Основной деталью системы охлаждения был гигантский вентилятор, диаметром чуть меньше фюзеляжа. Воздух для него поступал через овальные воздухозаборники, расположенные в корневой части крыла. Отработанный воздух выходил из задней части фюзеляжа через щель перед коком винта, которая закрывалась венцом из регулируемых створок. Выхлопные патрубки двигателя выступали наружу из средней части фюзеляжа. Соосный воздушный винт имел полые лопасти, первый диск диаметром 2,95 м и второй — 2,89 м. Для обеспечения безопасного покидания самолета винты могли отстреливаться при помощи пиропатронов. Опытный образец предназначался только для исследований устойчивости, управляемости и проверки основных характеристик, поэтому его кабину не стали делать герметичной.

Для улучшения устойчивости истребителя его крыло установили с положительным «V» в 6", а законцовки — с отрицательным "V" в 6°. Законцовка подфюзеляжного киля находилась в нескольких сантиметрах от земли, что накладывало существенные ограничения на угол тангажа при взлете. Пилот не мог увеличить тангаж более 12’, что могло негативно сказаться на величине длины разбега.

В первых числах апреля ХР-56 перевезли в Мюрок. 6 апреля летчик-испытатель Джон Майерс (John Myers) начал первые пробежки по поверхности высохшего озера. При рулении на больших скоростях машину начинало бросать из стороны в сторону, и добиться от ХР-56 любимого физиками равномерного и прямолинейного движения оказалось невозможно. Испытания пришлось прекратить. Главными виновниками такого поведения стали тормоза основных колес шасси, которые заменили.

Проверка систем самолета ХР-56 (№ 41-786) при работающем двигателе

Обломки ХР-56 (№ 41 -786) после аварии 8 октября 1943 г.

Второй опытный экземпляр ХР-56 (№ 42-38353) на испытаниях

В это время на фирме Pratt & Whitney произошла авария. Силовая установка от ХР-56 проходила стендовые испытания и во время одного из этапов оторвало лопасти винта. Конструкторы "Нортропа" решили всесторонне проверить силовую установку самолета. Эта мера оказалась не лишней. В ходе осмотров выявились люфты в креплении редуктора, которые появились после пробежек и газовок. Первый полет, намеченный на начало мая 1943 г., отложили на неопределенный срок.

Наконец-то 30 сентября 1943 г. Майерс совершил два первых полета на ХР-56. Его впечатления были ужасными. Самолет летел на высоте 1,5 м над поверхностью озера Роджерс на скорости около 270 км/ч, и летчику приходилось постоянно и с большим усилием тянуть ручку на себя. К тому же, машина все время хотела отклониться от выбранного направления.

Поиск причин такого поведения истребителя не занял много времени. Опускание носа в полете было вызвано передней центровкой, а неустойчивость по направлению — недостаточной площадью вертикального оперения. Для исправления ситуации было решено изменить центровку при помощи балласта, а площадь оперения увеличить, установив сверху фюзеляжа еще один киль.

Доработанный самолет выкатили на взлетную полосу 8 октября. Перед полетом Майерс решил совершить несколько скоростных пробежек и подлетов. Разгоняя самолет на дистанции 3 км, он подлетал на высоту 2-3 м, сначала в одном, затем в другом направлении. На третьем подлете, на скорости около 200 км/ч, самолет внезапно развернуло, машина два раза перевернулась, ударяясь о землю, и полностью разрушилась. Летчика выбросило из кабины, что, вероятно, спасло ему жизнь. Расследование причин аварии показало, что виной всему стал разрыв пневматика левой стойки шасси.

В конструкции второго прототипа, который строился на заводе в Хоутхорне, решили устранить все обнаруженные недостатки: начиная от центровки и заканчивая заменой пневматиков шасси. Запланированное на ноябрь 1943 г. окончание сборки второго образца перенесли на январь 1944 г. Кроме всего прочего, на самолете поменяли систему привода расщепляющихся элевонов. На первом образце поверхности элевона раскрывались под воздействием давления воздуха, поступающего через щель на нижней поверхности законцовки крыла. Когда же площадь элевонов увеличили, давления воздуха из щели было уже недостаточно.

Кабина самолета ХР-56

ХР-56 (№ 42-38353) в испытательном полете

Из этого ракурса виден триммер на левом элевоне

Предполетная проверка самолета на заводе фирмы "Нортроп"

Новая система представляла собой две трубы, прикрепленные к законцовкам крыла. В прямолинейном полете воздух беспрепятственно проходил через трубы. Когда летчик хотел повернуть в нужную сторону, то он перекрывал соответствующую трубу, и воздух начинал поступать в специальный сильфон. Сильфон увеличивался в размерах и двигал рычаг раскрытия элевонов.

После окончания сборки ХР-56 № 2 (заводской № 42-38353) подвергли предварительным испытаниям прямо на заводе. Особое внимание уделялось проверке работы привода раскрытия элевонов и исследованию прочностных характеристик пневматиков. Новая "резина" имела более прочную нейлоновую основу, чем использованная ранее хлопковая основа пневматиков первого образца самолета. После завершения предварительной подготовки истребитель отправили в Мюрок.

22 марта 1944 г. ХР-56 № 2 совершил первый полет. В воздух его поднял новый летчик-испытатель Гарри Кросби (Harry Crosby). Он с трудом оторвал машину от земли на скорости 250 км/ч. Для удержания самолета в воздухе Кросби тянул ручку на себя двумя руками. Новая система управления по направлению оказалась слишком чувствительной, но вполне контролируемой. Истребитель медленно набирал высоту, мощности силовой установки явно не хватало для разгона пятитонной машины. Через семь минут полета отказал топливомер, и Кросби посадил самолет.

Через девять дней истребитель был готов ко второму полету. У него изменили положение центра тяжести и устранили неисправность топливомера. Кросби взлетел и набрал высоту 1500 м. Как только он убрал шасси, самолет задрал нос вверх, и скорость полета упала до 190 км/ч. Пилот немедленно выпустил шасси, оттриммировал самолет, а затем опять его убрал. Наконец, Кросби смог совладать с машиной. Разогнав ХР-56 до 320 км/ч, он ощутил сильную вибрацию и отметил тенденцию истребителя к заваливанию на левое крыло. Считая, что дальнейшее увеличение скорости опасно, пилот пошел на посадку.

В мае 1944 г. ХР-56 поднимался в воздух еще четырежды. Каждый раз инженеры "Нортропа" вносили незначительные изменения в конструкцию, но улучшить пилотажные свойства или добиться более высокой скорости полета не удалось. Специалисты фирмы решили продуть самолет в натурной аэродинамической трубе NACA, но она была постоянно занята более важными исследованиями. Пока ХР-56 ждал своей очереди, Кросби совершил еще несколько полетов, которые принесли еще одну строку в список неприятностей. У "Черной пули" оказался необъяснимо высокий расход топлива.

После десятого полета было решено прекратить дальнейшие испытания и разработку истребителя. По мнению военных, ХР-56 не мог превзойти истребители того времени, например, P-47 Thunderbolt. Самолет оставили на базе Мюрок, где он хранился в течение двух лет. Вопрос о продолжении испытаний поднимался несколько раз, но безуспешно. В 1946 г. ХР-56 исключили из списка машин, ожидающих летных испытаний, и передали в Смитсониановский музей, где он находится и в настоящее время.

Виктор Метте/ Киев

Вспоминая первый серийный "Руслан"

Виктор Петрович Метте родился в 1952 г. в Новороссийске. Окончив ХАИ, работал мастером в филиале Запорожского ПО "Моторостроитель" в г. Снежном, Донецкой обл. В 1981 г. перевелся на КиАПО в отдел разработки программ. Позже перешел на заводскую летноиспытательную станцию, где начал работать инженером-технологом и принимал непосредственное участие в доводке первых серийных "Русланов". Участвовал также в испытаниях Ан-26, Ан-32, Ан-124, Ан-148, Ан-158 и Ту-334. В настоящее время продолжает трудиться на ЛИСе начальником техбюро. Кроме того, он дипломированный фотожурналист,регулярно публикуется в различных изданиях, включая наш журнал.

7 декабря 1985 г. с заводского аэродрома Святошин взлетел Ан-124 (сер. № 01-04) — первый серийный "Руслан", построенный на Киевском авиационном производственном объединении (КиАПО, ныне — Серийный завод "Антонов"), В экипаж самолета входили: летчики-испытатели С.А. Горбик (командир) и В.Е. Базалюк, штурман В.Б. Коршунов, бортинженеры В.А. Гусар и Г.Е. Шумейко, бортрадист Г.И. Мулярчук, ведущие инженеры В.С. Михайлов, А.А. Жадько и В.Ю. Данников. Этот "Руслан" больше не вернулся в "родовое гнездо" — посадку он произвел на аэродроме Гостомель, где и сейчас находится ЛИиДБ антоновской фирмы. Все его дальнейшие испытательные полеты выполнялись уже оттуда.

На территории ЛИиДБ для бригады заводчан-отработчиков "четырехсотки"[* Имеется в виду "изделие 400" — внутризаводское обозначение Ан-124. (Прим, ред.)] был построен небольшой поселок из щитовых домиков, в которых разместились специалисты, штаб, бюро технического контроля, техбюро и даже своя столовая. В эту бригаду были набраны порядка 140 человек, в основном, молодых и энергичных, с профильным высшим образованием и опытом работы. Перед нами стояла сверхзадача — отработка новейшего самолета-гиганта. Например, я специально ездил в Борисполь, чтобы перенять опыт наружной мойки крупных самолетов, которые в сравнении с "Русланом" казались не такими уж и огромными.

Зима в тот год была лютой. Иногда колеса шасси примерзали к бетонке, и приходилось перед вылетом их отогревать. Днем — полеты, ночью — устранение дефектов "на свежем воздухе". Люди ходили черные от ветра, мороза и недосыпа. Когда удавалось, те, кто пошустрей, спали на стульях, остальные — на полу.

Дефекты регистрировали сотнями. Конечно, со временем они пошли на убыль, но на первых машинах проблемы возникали в самых неожиданных местах. Например, балка бортового погрузочного комплекса пошла "червяком". Ее заменили, но эффект тот же. Как оказалось, одна из лебедок была дефектной. Или при заправке крыла топливом стали затираться закрылки. Пришлось ночью на обледенелое крыло залезать заместителю главного конструктора завода Ю.Н. Дягилеву с инженером Л ИСа и размечать, сколько нужно в полевых условиях "отжевать" материала.

Стоит перед глазами и другая картина: привезли пайщицу — женщину в возрасте, чтобы что-то подпаять во втором контуре двигателя. Паяльник на морозе плохо нагревается, а человек в ограниченном пространстве не может повернуться и сильно мерзнет. Но справилась, припаяла. Поистине героическую стойкость проявляли не только специалисты Л ИСа, но и многие другие работники завода.

После предъявительских полетов за дело взялись специалисты военной приемки, и прошлое показалось нам "цветочками". А когда в Гостомеле скопилось уже четыре "Руслана", прибыли представители ВВС. Строевые летчики стали задавать вопросы и предъявлять требования, важные с их точки зрения, и кутерьма закрутилась с новой силой.

Когда начались полеты с военными экипажами, случалось, что наш "Руслан" демонстрировал "покупателям" свою надежность. Так, во время отработки строевыми летчиками взлета и посадки лопнуло одно из колес основного шасси. Командир не обратил внимания на такую "мелочь", развернул самолет и опять взлетел. Правда, после посадки пришлось производить ремонт в нише шасси.

Так продолжалось больше года. Наконец, свершилось! 10 февраля 1987 г. один из первых серийных "Русланов" — Ан-124 (Na 01-06) вырулил на гостомельскую полосу. Командир экипажа помахал рукой из форточки небольшой группе провожающих "технарей", которые стояли по колено в снегу. Самолет взлетел, сделал прощальный круг над аэродромом и растворился в зимнем небе, взяв курс на авиабазу в Сеще (Брянская область). 25 февраля за ним последовал и Ан-124 (N9 01-04). Первые "Русланы", построенные на КиАПО, вошли в состав 566-го военно-транспортного авиаполка.

Завершая рассказ, хочу вспомнить и последний "Руслан", "рожденный" нашим предприятием. В трудные девяностые завод выживал, как мог. В цехе окончательной сборки стоял недособранный Ан-124 (сер. № 03-03). На фоне "спящего" гиганта происходили различные шоу — выступали артисты, презентовали новые автомобили и пр. Наконец, когда от зарубежного заказчика поступили необходимые средства, работы на этом "Руслане" возобновились. Практики досборки самолета после столь длительного хранения (порядка десяти лет) мы не имели. Конечно, это было сопряжено с определенным риском, но "антоновская школа" не подвела. Самолет построили, причем в новом, гражданском варианте — Ан-124-100, и 3 октября 2003 г. он поднялся в небо. Сегодня этот "Руслан" работает в авиакомпании Maximus Air Cargo из ОАЭ.

Андрей и Тимофей Белановы/ Киев

Фото из архива авторов

Ракетный перевозчик солдат. Планер А-17

Окончание. Начало в "АиВ", № 5’2015

Феликс Овчинников проектировал хвостовую балку и небронированную заднюю часть фюзеляжа с узлами крепления пороховыхдвигателей. Отличавшийся высокой производительностью труда, он со своей работой справился быстрее всех. Интересно было наблюдать за ним. Руки с карандашом и резинкой летали по кульману в непонятной конфигурации. Потом, присмотревшись, становилось ясно, что к чему. Феликс — левша, а все наши кульманы были для праворуких, поэтому он и выработал свой стиль черчения: левой рукой чертил, правой вытирал, головку кульмана поворачивал правой рукой.

Джон Скиба проектировал систему управления. Предполагалось, что тяги от ручки управления и педалей через качалки поднимутся вверх, пройдут эквидистантно вдоль борта, подмышками у пилота и далее — на элероны и в хвостовую балку на оперение.

Олег Константинович периодически заходил в комнату и интересовался ходом проектирования. Однажды, ознакомившись с чертежом педального управления Джона Скибы, он в сердцах сказал: "Мы даже на серийные планеры ставили педали из фанеры, а Вы на опытное изделие предлагаете все делать из металла, надо делать попроще". Пришлось Скибе упростить и облегчить пост ножного управления.

Компоновку пилотской бронекапсулы разрабатывал Александр Самойленко. Ее обводы выбирались с учетом комфортного размещения пилота и максимального рикошетирования пуль при обстреле планера с земли. Снизу к бронекапсуле крепилась деревянная взлетно-посадочная лыжа с резиновой пластиной для амортизации. Следуя рекомендациям военных по размещению летчика в кабине, он скомпоновал ее под "стандартного человека" ростом 175 см, усадил летчика с небольшим наклоном назад и оставил зазор над головой 60 мм. Как потом выяснилось, зазор оказался малым.

Крылом и хвостовым оперением также занимался Александр Самойленко, но на помощь призвал своего брата Виктора. Вместе они спроектировали крыло из пенопласта с дюралевым трубчатым лонжероном переменной толщины и четырьмя нервюрами с узлами для навески элерона. Элерон однолонжеронный с трубчатым лонжероном и четырьмя нервюрами с узлами для навески. Такая же конструкция с трубчатым лонжероном была и у хвостового оперения, но только с двумя нервюрами: концевой и бортовой.

Братья Самойленко разработали систему стыковки крыла и оперения "конус в конус". Консоли крыла после фиксации стягивались рычагами, а оперение крепилось длинным,по всей длине лонжерона, болтом. От проворота он фиксировался пружинной трещоткой.

В середине процесса проектирования определились со стартовой массой планера и потребной тягой двигателей. Получив эти данные, Нияз Файзутдинов отбыл в командировку в подмосковную Балашиху для согласования габаритных размеров пороховых двигателей. К ним предъявлялись следующие требования: стартовый — тяга 280-300 кгс на протяжении 2,5 с, маршевый — тяга 28-30 кгс, время работы — 2,5-3 мин. При старте оба двигателя следовало запускать одновременно. Их суммарная тяга должна была превышать стартовый вес планера, что позволяло обеспечить короткий взлет. Предусматривалось отключение маршевого двигателя при достижении района запланированной посадки, если к тому моменту он еще продолжал работать.

Продувка модели планера А-17 в аэродинамической трубе

Вскоре из Балашихи были получены габаритные чертежи с размерами двигателей, требования к металлу их корпусов и к соплам. Корпуса представляли собой цилиндры: для стартового двигателя диаметром 150 мм и длиной 500 мм, для маршевого диаметром 80 мм и длиной 600 мм. Стартовый двигатель устанавливался на кабрирование под углом 30" коси фюзеляжа, маршевый — над стартовым, параллельно оси фюзеляжа. Установка стартового двигателя под углом позволяла направить его тягу через центр масс планера и ускорить отрыв от земли.

Эти данные дали возможность Феликсу Овчинникову закончить проектирование фюзеляжа, в задней части которого устанавливались двигатели. Александр Самойленко придумал замок- выталкиватель для стартового двигателя, который самовзводился при его работе и после выгорания топлива выбрасывал из фюзеляжа уже пустой корпус. Это облегчало планер на несколько килограмм.

Приступили к проектированию корпусов двигателей. По требованиям к их материалу, металл следовало подобрать жаростойкий, пластичный для штамповки и хорошо свариваемый. Специалисты углубились в справочную литературу для поиска подходящей стали. Рассматривали варианты сопла с молибденовым или керамическим покрытием. Такие сопла устраивали конструкторов, но стоили слишком дорого и не подходили для массового производства. Решение проблемы нашлось неожиданно. Просматривая сортамент конструкционных сталей, обнаружили, что Сталь 10 полностью отвечала выдвинутым требованиям. На том и порешили.

Чертежи передали на производство. Покатам изготавливали детали, для конструкторов наступило затишье. Прикомандированные специалисты вернулись в свои отделы. Контролировать изготовление деталей и агрегатов, а также окончательную сборку остались Б.Н. Краснорутский и А.Ф. Самойленко. Если возникали проблемы, которые они не могли решить, то вызывали на помощь конструктора- разработчика.

Окончательную сборку планера поручили модельному цеху. Туда прибыли фюзеляж с бронекабиной из 6-мм стали, детали крыла. Самым длительным по времени стало изготовление крыла и оперения. Поскольку для опытного изделия изготовление матриц для формования крыла и оперения с наполнителем из самовспенивающегося полиуретана не предусматривалось, то применили плиты из пенопласта. Каркас крыла и оперения заполнили ими, а затем началась длительная работа по созданию нужного аэродинамического профиля. Все работы выполняли вручную с использованием шаблонов при помощи ножа, напильника и наждачной шкурки. Готовые крыло и оперение обтянули стеклотканью на эпоксидной смоле.

Генеральный конструктор периодически приходил в цех и интересовался ходом изготовления. В основном это происходило утром, перед началом его рабочего дня. Приходил он сам, без свиты и сопровождения.

Всего в 1974 г. изготовили два комплекта крыла и оперения, атакже один фюзеляж. Готовый планер покрасили в зеленый цвет, только нижние поверхности крыла были голубыми. На крыльях сверху и снизу нанесли красные звезды с белой окантовкой.

Теперь вернемся к зазору над головой пилота. Разработанные чертежи управления понесли на подпись начальнику отдела прочности Е.А. Шахатуни. Елизавета Аветовна, посмотрев на изогнутые тяги управления, произнесла с легким кавказским акцентом: "Нэт. Тяги будут ровными". Пришлось полностью переделывать управление планером. Тяги выровняли и пропустили под сиденьем пилота, которое пришлось поднять, а это забрало 30 мм зазора.

Учитывая, что планер будет испытывать летчик не в каске, а в шлемофоне Б.Н. Краснорутский распорядился прикрепить на фонаре над головой пилота поролоновый матик, и это забрало остальные 30 мм. Теперь в планер мог поместиться только пилот ростом 175 см и ниже. Тут же начали подшучивать над Сашей Самойленко, что он проектировал кабину сугубо под себя. Он-то помещался нормально.

Летчиком-испытателем планера был назначен опытный планерист Евгений Литвинчёв, мужчина выше среднего роста. Как и положено, он пришел познакомиться с техникой, которую ему предстояло испытывать. Кое-как он втиснулся в кабину, а создатели планера с некоторыми трудностями закрыли его съемной крышкой. Пробыв некоторое время в кабине, Литвинчёв вылез и сказал, что не очень удобно, но пятиминутный полет он выдержит.

Действительно, в кабине не было никакого комфорта. Крышка кабины фактически ложилась на плечи. В фонарь помещалась только голова. Бокового обзора не было (на первом экземпляре боковые бронестекла не предусматривались), обеспечивался только обзор вперед через небольшое бронестекло. Вентиляция отсутствовала, и через несколько минут становилось трудно дышать. Тем не менее, Литвинчёв рвался в бой. Слово было за Генеральным конструктором, только он мог дать разрешение на первый взлет и проведение испытаний.

Схема планера А-17

Данные планера А-17
Крыло
Хорда	0.9 м
Удлинение	6.6
Угол установки	3,5'
Угол V	3,0"
Профиль	NACA 4412
Элерон	Фрайз, зависающий, по всему оазмаху
Хорда	0.31 м
Хвостовое оперение
Тип	V- образное, цельноповоротное
Размах одной консоли (истинный)	1,0 м
Угол развала оперения	110"
Хорда оперения	0.5 м
Плечо оперения	1.88 м
Профиль	NACA001ОМ
Фюзеляж
Высота кабины	0,9 м
Ширина кабины	0,56 м
Диаметр хвостовой балки	0.2 м
Высота планера в линии полета	1,23м

Так в ожидании прошел 1975 г. Для проведения испытаний требовалось отправить корпуса пороховиков в Балашиху для заправки и получить готовые к использованию двигатели. Но в ОКБ и на ЛИиДБ не было службы, которая имела право хранить и обслуживать пороховые двигатели. Согласно требованиям ведомственных инструкций, для этого нужно было создавать такое подразделение, построить вдали от корпусов отдельно стоящее здание с подземным хранилищем, обсадить его деревьями и создать зону безопасности для защиты от случайного взрыва пороховых двигателей. Т.е. предстояло проделать серьезную работу. Однако О.К. Антонов не хотел расширять тематику предприятия за счет применения пороховых ускорителей для летательных аппаратов, поскольку, как оказалось, не находил в верхах поддержки по этому планеру. Тем не менее, Литвинчёв собирался испытывать планер и без двигателей. Но когда стали прорабатывать вариант взлета за буксировщиком, то оказалось, что имевшиеся самолеты-буксировщики взлетали раньше, чем планер, что было неприемлемо.

Нужно отметить, что всю переписку, а она была секретной, с заинтересованными министерствами и ведомствами Олег Константинович вел лично. Поэтому полной информации о перспективах планера не имели ни Б.Н. Краснорутский, ни А.Ф. Самойленко.

Позже сотрудник ЦНИИ-30 Министерства обороны Л.Г. Гололобов, курировавший в своем институте разработки индивидуальных летательных аппаратов, в том числе и А-17, вспоминал, что очень тяжело было доказывать руководству необходимость принятия на вооружение такого планера. Генералы не понимали, зачем он нужен в век реактивной авиации и многоместных транспортных самолетов. Поддерживал О.К. Антонова только командующий ВДВ генерал В.Ф. Маргелов. Однако в 1979 г. он лишился своего поста, и Олег Константинович остался без союзников среди военных. Работы по планеру прекратились. Какое-то время А-17 хранился в бригаде Б.Н. Краснорутского, а позже его передали в заводской клуб технического творчества. В 1980 г. по распоряжению О.К. Антонова планер попал в музей планеризма в Планерском (ныне Коктебель, АР Крым), где его следы затерялись.

Следы второго комплекта крыла и оперения также пропали. По данным, которые не удалось проверить, этот комплект каким-то образом попал в руки авиатору-самодельщику, и он применил крылья для своего самолета, который продемонстрировал на Всесоюзном слете самодельной авиации.

В свое время было сделано много фотографий А-17 во всех ракурсах, на всех этапах сборки и подготовки к полету. Даже альбом специальный сделали. Для наглядности изготовили небольшую стендовую модель. Но все фотографии и информация по планеру были секретными, поэтому по истечении определенного времени, согласно действовавшим инструкций, и фотографии, и альбом уничтожили. Остались только воспоминания разработчиков и очевидцев. Надеемся, что после публикации этой статьи найдутся следы планера А-17, и он займет достойное место в Государственном музее авиации.

Митрофан Чайковский

Публикацию подготовил Владлен Мараев/ Киев

Воспоминания летчика-наблюдателя (1914-1916 годы)

Митрофан Михайлович Чайковский родился 17 марта 1879 г.[¹ Все даты приведены по старому стилю, кроме особо оговоренных случаев (здесь и далее комментарии В. Мараева).] в селе Боровое Коротоякского уезда Воронежской губернии в семье потомственных дворян. В 1896 г. окончил Воронежский Великого князя Михаила Павловича кадетский корпус, в 1899 г. — Константиновское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге, а затем и расположенную там же Офицерскую кавалерийскую школу. Служил в 16-й конно-артиллерийской батарее 9-го конно-артиллерийского дивизиона Киевского военного округа (г. Житомир Волынской губернии), занимал должности делопроизводителя и адъютанта. В 1910 г. прикомандирован к Константиновскому артиллерийскому училищу с оставлением в списках своей части, служил курсовым офицером.

Согласно послужному списку, в самом начале Первой мировой войны, 14 августа 1914 г., штабс-капитан ММ. Чайковский был командирован в Киевскую военную авиационную школу[² М. М. Чайковский не указывает этот факт в своих воспоминаниях.], после окончания которой направлен в Эскадру воздушных кораблей (ЭВК) в качестве артиллерийского офицера самолета "Илья Муромец I". Затем проходил службу в воздухоплавательной роте и 31-м корпусном авиационном отряде (КАО) в Севастополе, на Юго-Западном и Западном фронтах. Летал на аппаратах типа "Вуазен", "Моран-Парасоль" и "Нъюпор", дирижабле "Алъбатрос-II" и воздушных шарах. Каклетчик-наблюдателъ принимал участие в боевых вылетах на разведку, фотографирование и бомбардировку позиций противника,участвовал в воздушных боях. 6 декабря 1915 г. был повышен в чине до капитана. Стал кавалером ряда наград, в частности, мечей и банта к ордену Св. Анны III степени 14 июля 1916 г. "за разведку 23 мая 1915 г., в которой обнаружил большое движение поездов полинии Пржеворск-Ржежов (14 поездов) и бивак пехоты: у Ржежова — 2 полка,у Соколува — 2 полка" и Георгиевского оружия 24 января 1917 г. "за то, что, будучи в чине гвардии штабс-капитана Константиновского артиллерийского училища и состоя в 31-м авиационном отряде, во время воздушной разведки 13-го августа 1915 г. в районе неприятельского расположения, пулеметным огнем отбил атаки трех неприятельских истребителей, подбил двух из них и доставил своевременно важные сведения".

Служба в авиации для ММ. Чайковского официально закончилась 8 октября 1916 г., когда он получил чин подполковника и был назначен командиром 1 -й батареи 1-го конно-горного артиллерийского дивизиона в составе 3-го кавалерийского корпуса графа ФА. Келлера. Во время гражданской войны сражался на стороне Белого движения, вступив в Северо-Западную армию НИ. Юденича, а позднее в Вооруженные силы на Юге России АЛ. Деникина. После поражения белых эмигрировал в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (Югославию), где служил в военном министерстве и преподавал фехтование. Оттуда переехал в Германию, а после Второй мировой войны — в США. Вместе с ним по ту сторону океана поселилась и его семья — жена Клавдия Александровна (1884-1968) и сын Георгий (1902—1971)- Скончался ММ. Чайковский в Нью-Йорке на 85-м году жизни 4 февраля 1964 г. по новому стилю.

ММ. Чайковский — автор "Воспоминаний летчика-наблюдателя (1914-1916 г.)", опубликованных в белоэмигрантском парижском журнале "Военная быль" в 1961 г. (№48, с. 4-7; № 49, с. 4-8; № 50, с. 2-5). С тех пор эти уникальные мемуары ни разу не переиздавались и практически неизвестны широкому кругу читателей. Предлагаем Вашему вниманию несколько сокращенный вариант этих воспоминаний, снабженный комментариями. 

Прежде, чем приступить к описанию боевой жизни и деятельности авиационного отряда, я позволю себе рассказать о первых моих впечатлениях и полетах, и как я, будучи офицером Константиновского артиллерийского училища, перешел на службу в авиацию, в этот "легкомысленный род оружия", как тогда говорили.

Медленно шло у нас производство аэропланов, и неожиданно для всех И.И. Сикорский сконструировал и построил на Русско-Балтийском заводе большой четырехмоторный биплан "Русский Витязь", позже переименованный в "Илья Муромец"[³ "Илья Муромец" являлся новым самолетом, созданным с учетом опыта "Русского Витязя".].

Это был переворот во всей авиации. Я видел статью в одном английском журнале под заголовком "Русская утка". Они не верили в возможность построить такой аэроплан.

В 1912 г.[⁴ Автор допускает неточность: стать свидетелем полета "Русского Витязя" он мог только в 1913 г.] наше училище было построено на передней линейке Главного лагеря у Красного Села[⁵ В то время — летняя воинская столица Российской империи под Санкт- Петербургом, где дислоцировался петербургский гарнизон и проводились большие военные маневры, смотры и учения. Ныне — город, муниципальное образование в составе Красносельского района города федерального значения Санкт-Петербурга.] для "зари" с церемонией. В ожидании царского объезда все стояли "вольно". Вдали послышался густой звук моторов и стал виден большой аэроплан. "Сикорский, Сикорский", — раздались голоса. "Русский Витязь" низко пролетел над войсками, на верхней площадке у перил стоял, сняв шляпу, Сикорский. Сделав круг, аппарат спустился на поле недалеко от нас. После "зари" нам было разрешено подойти ближе и рассмотреть его. Не думал я тогда, что буду летать на таком же "Илье Муромце" в составе его экипажа.

Летчик Евгений Руднев

Механик Владимир Панасюк

"Илья Муромец I" после вынужденной посадки во время перелета на фронт. 31 августа 1914 г.

В следующем году летом перед лагерем училища появился ангар — палатка для аэроплана и прилетел на "Ньюпоре" для участия в маневрах военный летчик штабс-капитан Голубев[⁶ Правильно: Голубов Павел Васильевич (1882-1920)—начальник Гвардейского КАОв 1913-15 годах, 13-го КАО в 1915 г., командир 1 -го авиапарка в 1916-17 годах, помощник инспектора военного воздушного флота Киевского военного округа в 1917 г. В авиации Украинской Державы в июле 1918 г. —помощник, а затем и. о. инспектора авиации Киевского района. Участник Белого движения на Юге России, полковник. Умер от тифа в Екатеринодаре (ныне Краснодар).], бывший юнкер нашего училища. Он был принят, как дорогой гость, в нашем офицерском собрании и на мою просьбу согласился полетать со мною.

Этот мой первый вылет я никогда не забуду. Вспоминая его теперь, я не вижу ничего особенного, но тогда, оказавшись на большой, как мне казалось, высоте, сознание, что ты летишь, переворачивало все представления о возможностях...

1914 год... Прошла неделя, другая, но мои старания пойти на фронт оставались напрасными. Ввиду ускоренных выпусков юнкеров, было распоряжение: опытных офицеров никуда из училища не откомандировывать. Однажды во время ужина в офицерском собрании мой сосед штабс-капитан Чудинов, с которым мы часто по-дружески пикировались, с улыбкой сказал: "М. М., вы хотите уйти на фронт, а на "Илье Муромце" установлена пушка, и принимают офицеров для борьбы с "Цеппелином". Я ответил ему какой-то шуткой, но в следующую субботу был на Комендантском аэродроме.

Там я окунулся в незнакомую мне до тех пор атмосферу. В бараках-мастерских собирали новые "Ильи Муромцы", в больших палатках стояли уже готовые. Везде чувствовалась оживленная деятельность. Выводят на старт учебный аппарат. К нему подходит публика, пошел и я. "Вы тоже хотите летать?" — "Да", — отвечаю. "Пожалуйте, еще можно, пока только восемь человек". Поднимаюсь в кабинку-каюту. Она просторная, я стою во весь рост. По бокам окна, впереди перед большим стеклом сидят пилот-инструктор и ученик, левее у рычагов "газа" моторов стоит механик. Я надел поданный мне шлем, который, как позже я оценил, хорошо защищает голову от удара. Моторы загудели, "Илья Муромец" тронулся, тяжело побежал, и мы полетели. Но ощущение полета было совсем другое, чем на малом аэроплане, как будто вы вошли в трамвай, и он полетел. И в то же время чувствовалась мощь моторов, внушительные размеры "Ильи Муромца" производили впечатление, думалось, вот если его хорошо вооружить...

После этого я часто летал, выходил на переднюю и верхнюю площадки и перед полетом заводил пропеллер, что требовало особой сноровки (тогда это делалось рукою). Просил Руднева[⁷ Руднев Евгений Владимирович (1886-1945) — один из первых авиаторов Российской империи. С 1907 г. служил в воздухоплавательных частях, с 1910 г. — инструктором в Офицерской школе авиации. Автор учебников для авиационных школ. Командир воздушного корабля "Илья Муромец I" в 1914г., начальник боевой группы из 24-го и 26-го КАО и начальник 31-го КАО в 1915г. Командирован во Францию в 1915-16 годах. В авиации Украинской Державы в 1918 г. — командир 3-го Херсонского авиадивизиона. Участник Белого движения на Юге России, помощник начальника авиации Русской армии П.Н. Врангеля, полковник. Эмигрировал во Францию.], командира отряда (как тогда они назывались) "Ильи Муромца I" принять меня "артиллерийским офицером". Несколько дней спустя он предложил мне поехать с ним на Морской полигон для стрельбы из пушки "Гочкиса". И там, совершенно неожиданно для себя, я имел такой успех, что он уже сам стал хлопотать о моем назначении к нему. Но долго это не удавалось. Но случай помог, судьба мне улыбнулась. Приехав однажды на аэродром, я увидел особенное оживление: сегодня в присутствии военного министра будет испробована установка пушки. Новый "Илья Муромец", уже с пушкой на передней площадке, стоял перед палаткой, а впереди, на довольно большой дистанции, был деревянный ящик, как цель.

Приехал генерал Сухомлинов[⁸ Сухомлинов Владимир Александрович (1848- 1926) — генерал от кавалерии, генерал-адъютант, военный министр Российской империи в 1909-15 годах. Эмигрировал в Финляндию, затем — в Германию.], я ходил, задумавшись, по аэродрому. Ко мне подходит штабс-капитан Никитин, конструктор этой установки, и говорит: "Г. штабс-капитан, мне нужно сделать этот выстрел, но я боюсь промахнуться, не замените ли вы меня?".

Я понимал его опасение: кроме конфуза, в случае промаха, граната с рикошета полетит на деревню перед нами. Я с удовольствием согласился. Чем я рискую? После выстрела камни, набитые в ящик, эффектно разлетелись в разные стороны, а через несколько минут мне Руднев принес записку из блокнота, - приказание начальнику училища немедленно командировать меня и т. д. и подпись: генерал Сухомлинов.

Через несколько дней Общество офицеров училища сделало мне "легкие проводы", так как я оставался офицером училища и должен был считаться во временной командировке.

Утром 24-го сентября наш "Илья Муромец l-й" после напутственного молебна поднялся с Комендантского аэродрома[⁹ Согласно мемуарам С.Н. Никольского "На воздушном корабле. Из дневника войны 1914-1917 гг." (М., 2001) и монографии М.А. Хайрулина "Илья Муромец". Гордость русской авиации" (М., 2010), "Илья Муромец I" (завод, и доп. № 135 Б-3) убыл на фронт 31 августа, а 24 сентября вылетел "Илья Муромец II" (завод, и доп. Ns 136 Б-4). Описание у М.М. Чайковского перелета, включая аварию, доказывает, что он находился на борту именно "Ильи Муромца I".]. Уже из окна я видел моего приятеля поручика Спасова[¹⁰ Спасов Михаил Порфирьевич (1891/1892-1958) — помощник командира воздушного корабля "Илья Муромец III" в 1914-15 годах. Был единственным из четырех членов экипажа этого самолета, выжившим в катастрофе во время боевого вылета 2 ноября 1915 г. Командир воздушного корабля "Илья Муромец XXVI" с 1917 г. Участник Белого движения на Юге России, полковник. Эмигрировал в Югославию.], который потом единственный спасся при гибели на фронте его корабля (так потом называли "Илью Муромца"). Его я встретил в 1922 г. уже в Югославии.

На борту у нас были: Руднев, его помощник штабс-капитан Ильинский, механик Шидловский, я и два моториста. Летели по карте, сокращая путь, с пунктом назначения — Белосток[¹¹ Ныне город на северо-востоке Польши, административный центр Подпяского воеводства. Оттуда "Илья Муромец I" должен был перелететь во Львов для действий против осажденной австрийской крепости Перемышль.]. Скоро стало ясно, что мы идем против сильного ветра и с малой скоростью, аппарат начало подбрасывать и покачивать. Приблизительно через час я заметил что-то странное. За управлением сидел Ильинский, а Руднев что-то оживленно обсуждает с Шидловским, после чего механик, наклонившись, открыл дверцу в стене каюты и полез на крыло. Только тогда я заметил белый пар из радиатора одного мотора.

Дирижабль "Альбатрос-ll" перед очередным полетом 

Шидловский подвигался к нему медленно, держась за стойки и проволоки, иногда ползком. Видно было, как ему трудно держаться под струей воздуха за пропеллером. Но, осмотрев и исследовав рукой радиатор, он почти полузамерзший вернулся в каюту.

Поговорив с ним, Руднев сказал мне (что можно было, говоря медленно и раздельно в самое ухо): "Мотор перегревается, идите на переднюю площадку и выберите, где можно спуститься". Я поднял люку сиденья пилота и по доске, укрепленной под телом аппарата, полез, держась за растяжки.

Перед нами были группы деревьев и лужайки с копнами сена. Выбрав, как мне казалось, подходящее место, я указал на него Рудневу, он уже сидел за штурвалом управления. На его знак возвращаться, я полез обратно. Но люк я не мог сразу открыть, на него кто-то наступил. Держась за проволоки, я сильно толкнул его головою (хороший шлем), и Ильинский помог мне подняться.

Мы шли уже круто вниз, моторы работали тихо, но все растяжки между крыльями издавали какой-то свистящий звук, аппарат сильно качало. Сейчас спустимся, земля уже близко. Но лес слева вдруг стал быстро приближаться и впереди оказались деревья. "Бросило влево",— подумал я. Моторы вдруг заревели с прежней силой, Руднев дал полный газ, и аэроплан, взмыв вверх, буквально перескочил через них и, тяжело опустившись, покатился по земле. Все стало так тихо, спокойно, и казалось, что мы сели благополучно, но, выйдя из каюты, я увидел, что один пропеллер сломан, вероятно, задев за высокую кочку на земле.

По приглашению гостеприимного помещика, на землю которого мы спустились, мы провели здесь около недели. Поблизости была железнодорожная станция[¹² Ж/д станция Плюсса, ныне в Псковской области России.], через которую нам доставили новый мотор и винт, и приехали мастера из Петербурга. Среди приехавших был и Володя Панасюк[¹³ Панасюк Владимир Сергеевич — механик-моторист, один из ближайших соратников И.И. Сикорского, с которым работал еще в Киеве.], о котором позже я больше скажу, а сейчас упомяну только одну его проделку, характерную для его веселого нрава.

Вокруг аэроплана он протянул проволоку и просил всех любопытных ее не трогать и работам не мешать. Как галантный кавалер, он захотел позабавить приехавших дам из соседнего имения. Заметив, что один надоедливый любопытный взялся за проволоку, он закрутил ручку магнето, соединенного с ней. Человек у проволоки взвыл и с отборными ругательствами старался освободить руки, но пальцы свело электрическим током. И Володя, и дамы были смущены.

На следующем перелете еще один радиатор стал парить, опять спустились в поле, ночевали у аппарата, но следующим утром полетели дальше. Наконец добрались до Белостока и спустились на площадку около колоссального эллинга дирижабля "Альбатрос"[¹⁴ Очевидно, имеется в виду дирижабль "Альбатрос-II".].

Готовясь к боевым полетам, Руднев начал здесь систематически все просматривать в аэроплане, и пробным полетам не было числа. У меня было много времени. Нам прислали пять парашютов системы Котельникова, я их испытывал, бросая на полете с чучелом весом в пять пудов[¹⁵ 5 пудов = 81,9 кг.]. Опыты были удачны, но на полеты мы их не брали. В это время "Альбатрос" собирался на полет для бомбардировки кр.Летцен[16 Лётцен (Lotzen) — немецкое название современного г. Гижицко в составе Варминьско-Мазурского воеводства Польши.], и по моей просьбе меня приняли в состав команды.

Тихое, плавное движение дирижабля как-то успокаивающе действовало на нервы, шуршат пропеллеры по бокам гондолы, укрепленной под огромным телом его. Уже прошли половину пути, но что-то было не в порядке, и командир дирижабля, капитан Нижинский[¹⁷ Правильно: Нижевский Роберт (Антоний) Львович (1885-1968) — знаменитый воздухоплаватель и авиатор. С 1906 г. служил в воздухоплавательных частях. Во время Первой мировой войны — и. д. командира воздушного корабля "Илья Муромец IX", начальник 4-го боевого отряда ЭВК. В авиации Украинской Державы в 1918 г. — и. о. начальника ЭВК. Участник Белого движения на Юге России, полковник. Эмигрировал во Францию.], решил повернуть обратно. И тогда кто-то заметил, что у двух бомб, подвешенных снаружи гондолы, вывинтились предохранители. При таком положении спускаться нельзя, от каждого толчка может произойти взрыв. Повернули на какой-то лес и осторожно пустили эти бомбы. Между деревьев показались два облака взрывов, а через день в штабе было донесение, что летал "Цеппелин" и бомбардировал такой-то пункт.

Спустя некоторое время "Альбатрос" погиб, попав в бурную погоду. Экипаж спасся в гондоле, которую удалось привязать к случайному дереву, но аэростат оторвало и унесло вверх.

Испытания "Ильи Муромца" продолжались. Приехал, по настоянию Руднева, опять Володя Панасюк. Это был интересный человек. Небольшого роста, с подвижным, располагающим к нему лицом, всегда в авиационной форме, сильно хромая, он производил впечатление бывалого авиатора. Он охотно рассказывал и с большим юмором случаи из своей жизни. Свою карьеру он начал с того, что поправлял звонки в доме Сикорского, когда тот был студентом, а потом участвовал в постройке всех его аэропланов. Как механик, он обладал исключительным чутьем. Помню его споры с Ильинским: "Ах, Павел Николаевич, что вы мне рассказываете про этот мотор? Я не учил ваши синусы и дифференциалы, а вот знаю, что это так". И оказывалось действительно "так".

"Володя, расскажите, как вы падали с Янковским[¹⁸ Янковский Георгий Викторович (Ежи-Витольд) (1888/1890-1943/1944) — летчик-испытатель самолетов И. И. Сикорского, участник авиационных соревнований, один из конструкторов моноплана ЛЯМ (1912 г.). Во время Первой мировой войны служил в 16-м КАО и в ЭВК. Участник Белого движения на Юге России, штабс-капитан. Эмигрировал в Югославию, служил в югославской, затем в хорватской авиации. Во время Второй мировой войны воевал на стороне Германии в Русском охранном корпусе, погиб в Сараево. В данном случае, видимо, имеется в виду тяжелая авария Г. В. Янковского на самолете Сикорский-12, случившаяся 6 июня 1914 г.]?" — спросил я его.

"Да что же, на полете вижу, что или крыло ломается, или с него полотно срывается, а он кричит мне: "Валимся, Володя", и вижу, что валимся, боком пошли. Ну, я и пополз на крыло для равновесия. А как сели — конечно, все кувырком. И так стало жечь меня по всему телу — ну, как муравьи. Я и кричу, и чухаюсь, а меня стали раздевать, штаны снимать, а кругом публика, дамы, я не даюсь. Это так меня бензином облило. Потеха!" ... В его смелости и находчивости нельзя было сомневаться. Рассказывали, как он на полете "Русского Витязя" потушил на крыле вспыхнувший бензин огнетушителем[¹⁹ По всей видимости, речь идет о случае, произошедшем 17 июня 1914 г., во время знаменитого перелета "Ильи Муромца" из Петербурга в Киев.].

Наконец, получено приказание перелететь во Львов. Это был хороший перелет[²⁰ 25 ноября 1914 г.]. Через четыре часа с минутами мы спустились на поле у вокзала Львова, покрыв 400 верст.

Летчики Роберт Нижевский и Михаил Спасов

Но опять начались различные испытания аэроплана. Откровенно говоря, мне это надоело, не для того я добивался уйти на фронт. И, когда Руднев, после переписки с эскадрой и поездки к великому князю Александру Михайловичу[²¹ Великий князь Александр Михайлович (1866-1933) — двоюродный дядя Николая II, генерал-адъютант, адмирал. Шеф русской авиации и воздухоплавания, полевой генерал-инспектор Императорского военно-воздушного флота с декабря 1916 г. по март 1917 г. Эмигрировал во Францию.] получил приказание формировать 31-й авиационный отряд[^{22 В} своих донесениях Е.В. Руднев указывал на многочисленные недостатки самолетов типа "Илья Муромец", вследствие чего получил предложение великого князя перевестись в "легкую" авиацию. В конце февраля — начале марта 1915 г. под его началом был сформирован 31-й корпусной авиаотряд, вооруженный четырьмя бипланами "Вуазен".], я временно прикомандировался к воздухоплавательной роте капитана Гебауера[²³ Правильно: Гебауэр Бернгард Фердинандович (1880-1939) — младший офицер Учебного воздухоплавательного парка в 1910 г., во время Первой мировой войны служил в воздухоплавательных частях. Участник Белого движения, начальник воздухоплавательного дивизиона Северо-Западной армии, полковник. Эмигрировал в Эстонию.] с назначением на наблюдательную станцию под Перемышлем. Наш "Илья Муромец" был разобран и отправлен в Эскадру, летчики уехали в Гатчину для приема французских "Вуазенов", которые тогда считались лучшими разведочными аппаратами.

После длинного и утомительного пути на тряской двуколке, я добрался до деревни Баличи[²⁴ Ныне село Мостисского района Львовской области Украины, у границы с Польшей.], верстах в десяти от крепости. Начальник наблюдательной станции, молодой поручик, сейчас же начал знакомить меня со всем: как добывать водород и наполнять им "Гасгольдер"[²⁵ Газгольдер.] для переноса потом к привязанному шару, как поступать, если привязной трос оборвется и будет "свободный полет" и т. д. "Все это очень просто", — как он говорил.

Через день я влез в маленькую корзинку под телом шара, и паровая лебедка начала отпускать трос. Со мной еще был нижний чин команды. "На первый раз", — как сказал поручик.

Я осмотрелся. Высота была небольшая, метров 700. Шар, даже при слабом ветре, болтало из стороны в сторону. На таком удалении и в бинокль город был не ясно виден, но ближний форт "Гурко" — хорошо. Река Сан своим изгибом усиливала защиту крепости. Шар поворачивало. Опустив бинокль, потом не сразу находишь место наблюдения. Качало. Я не удивляюсь, что у некоторых наблюдателей были случаи морской болезни.

Из крепости, конечно, видели шар, и на следующий день его обстреляла артиллерия. Снаряды падали и около паровой лебедки. "Держитесь крепче, сейчас быстро спустим", — сказал мне по телефону снизу поручик. Это было проделано "бегущим блоком", т. е. люди на бегу тянули блок, скользящий по тросу, и тем прижимали его к земле. Потом шар перевели на другую поляну к лесу.

Так продолжалось недели две, пока я не получил от Руднева телеграмму с требованием приехать в Гатчину. Там уже были получены четыре "Вуазена" и прибыли еще летчики: штабс-капитан Чехутов с братом-наблюдателем[²⁶ Правильно: Чехутов Александр Аникиевич (1889-?) — во время Первой мировой войны поручик, наблюдатель 15-го, 2-го и 31-го КАО, 4-го армейского авиаотряда. В 1916 г. — военный летчик, в 1917 г. — штабс-капитан, помощник начальника Школы высшего пилотажа в Одессе. Призван на службу в РККА, во время гражданской войны находился на руководящих должностях в авиационных отделах при штабах Южного, Юго-Восточного и Кавказского фронтов. Сведений о брате не найдено.] и есаул Вяткин[²⁷ Вяткин Порфирий Васильевич (1883-1938) — сибирский казак, инструктор Качинской офицерской школы авиации. Во время Первой мировой войны — военный летчик 31-го КАО, член русской авиационной миссии в Великобритании. Участник Белого движения, служил в Русской армии А.В. Колчака. Попал в плен к большевикам, был начальником учебного отдела Главвоздухфлота. Репрессирован по обвинению в активной борьбе против советской власти.].

Наш отряд был назначен в состав войск десанта у Босфора, и, погрузившись на поезд, мы отправились в Севастополь[²⁸ В середине марта 1915 г.]...

Аэродром на Северной бухте был неудобный, с наклоном в одну сторону. Здесь же было старое братское кладбище. Осматривая его, я увидел могилу летчика, крест из поломанных пропеллеров с надписью: "Поручик Подкуйко"[²⁹ Подкуйко Дмитрий Кононович — выпускник Константиновского артиллерийского училища 1909 г., поручик. Погиб в результате катастрофы аэроплана "Моран-Солнье" в Качинской офицерской школе авиации в начале 1915 г.]. Вспомнил его жизнерадостным юношей, юнкером...

Началась пробная посадка на транспорт Добровольного флота, а в свободное время мы летали, наблюдая море по заданию: от мыса "Улукул" до мыса "Айа"[³⁰ Ныне мыс Лукулл и мыс Айя.]. Странное впечатление над морем, не можешь определить свою высоту и, чем ты выше, тем яснее видишь дно и на большой глубине...

Через несколько дней было объявлено, что десанта не будет и нашему отряду приказано перелететь в Томашев[³¹ Ныне г. Томашув-Любельский в Люблинском воеводстве Польши.], в направлении на Перемышль[³² Ввиду Горлицкого прорыва немецких и австро-венгерских войск и резкого ухудшения положения российской армии, 31-й КАО в числе других частей был переброшен на Юго-Западный фронт, в полосу действий 4-й армии.].

Стояла весна 1915 г. На лужайке около какого-то хутора весь отряд разместился по палаткам. Получив из штаба задание на разведку, мы с Ильинским полетели в одном направлении, а Чехутовы в другом. На высоте 1800 м перешли позиции, отмеченные на карте по сведениям штаба. В ясный, солнечный день так хорошо видны все изгибы окопов. Тень в углублениях еще больше подчеркивает рисунок. Отдельных людей не видно, их замечаешь при их движении. Отметил на карте некоторые подробности. За окопами сначала полное отсутствие жизни, но потом все больше и больше движения. Сначала отдельные люди, потом группы и повозки, в деревнях уже обозы, а вот и небольшая пехотная колонна. Отметил ее длину и направление движения. Осмотрев указанный район, повернули назад. Я чувствовал удовлетворение, что, наконец, был над неприятелем, и досаду, что ничего серьезного не видел. Но начальник штаба при моем докладе сказал: "Это, молодой, не горюйте, что разведка пустая, иногда это лучше, чем "густая". Нам только важно знать правдивую картину". И эти слова старого полковника я запомнил навсегда, как правило.

Это был период, когда мы с молодым Чехутовым летали ежедневно иногда и два раза, по числу летчиков было четыре, а нас наблюдателей два. На полете с Вяткиным я оценил и его знания, и спокойствие, что так важно во время полета. Перед позициями у нас заглохал мотор, он спустился, что-то поправил, я завел винт (ручкой магнето из кабинки), и мы полетели опять. Уже над немцами я услышал снова перебои в моторе. "Вероятно, вода попала в карбюратор, в жиглер[³³ Жиклёр.], — спокойно сказал он,— Нужно протолкнуть", — и, выключив газ, стал круто планировать, потом сразу дал полный газ, мотор заревел, и мы опять взяли высоту. Немного спустя повторилось то же самое, и, сознаюсь, мне стало жутко, я вспомнил разговоры летчиков, что мотор иногда может "не забрать", и тогда плен. Но мотор опять заработал, и мы полетели дальше. На одном из поворотов, взглянув назад, я увидел длинный след от разрывов шрапнелей за нами, но шум мотора заглушал все звуки, и разрывов не было слышно.

К разведкам мы постепенно привыкали, все казалось обычным, и мы с Ильинским решили заглянуть поглубже в тыл. Выполнив свое задание, пошли дальше и над Радымно[³⁴ Ныне город в Ярославском повяте Подкарпатского воеводства Польши.], которое нас интересовало по разговорам в штабе, вдруг как будто что-то оглушительно ухнуло правее нас, большое грязное облако бризантной гранаты висело на нашей высоте, а мы были на 2600 м. Это облако быстро отстало от нас, но близко крякнула еще одна граната и потом сразу несколько. Ильинский быстро повернул влево, но целая серия разрывов придвинулась к нам, спереди и опять справа, а вот уже и слева. Нарушая правило на полете не мешать пилоту, я крикнул: "Идите вниз, меняйте высоту". Он послушался, виражем почти на крыло мы нырнули вниз. Разрывы уже выше нас, потом несколько за хвостом, и мы уже по компасу пошли на восток домой. Позже мы узнали, что недавно "Илья Муромец" удачно бросал бомбы на Радымно, и теперь там установлена зенитная артиллерия. Под такой обстрел я больше не попадал. В "Вуазене" оказалось только несколько незначительных пробоин.

Порфирий Вяткин возле своего "Вуазена". 1915 г. 

Бывали и неудачные полеты, когда или приходилось возвращаться из-за тумана или мотора, или сокращать разведку, попав в сильную (быструю) струю ветра на высоте. Раз с Чехутовым мы заметили, что буквально стоим на месте, пришлось спуститься ниже и сократить разведку.

Помню удивительную картину. В воздухе тихо, ни облачка. Горит деревня, издалека, как большой костер. Черный дым поднимается прямо вверх колоссальным столбом, постепенно светлея, и значительно выше нас переходит в белоснежное облако, как грибок.

Перешли на аэродром у Замостья[³⁵ Ныне г. Замосць в Люблинском воеводстве Польши.]. Хозяйка небольшой усадьбы, пожилая полька, удобно разместила нас. Отсюда полетели с Ильинским, и на возвратном пути в моторе стали слышны какие-то стуки. "Что там с мотором?" — крикнул мне Ильинский, но таким голосом, что сердце у меня упало. Как будто произошло что-то ужасное. И мне вспомнился спокойный тон Вяткина, когда у нас остановился мотор над неприятелем...

Мы уже снижались, дотянем ли? Нет, мотор совсем остановился, спланировали около какой-то рощи, но у своих ли мы? Какие-то окопы перелетали, но сейчас фронт так быстро меняется.

На высоте было холодно, но в жаркий день на земле пришлось снять наши меховые куртки. Наконец из-за деревьев показались люди, смотрю в бинокль и от сердца отлегло, ополченцы "крестовики", как их называли по их кресту вместо кокарды.

Прилег в тень под крыло и начал составлять спешное донесение разведки. Вдруг слышу крик: "Эй, вы, вставайте, идите сюда", — и вижу ополченцев вблизи, двое взяли свои берданки на изготовку, остальные стоят около.

"Да вы что, обалдели? — говорю. — Не видите офицеров?". Они переглянулись. "Ха, охвицеры, балакают по-нашему, а прилетели на "Цеппелине", да еще охвицеры. Вставайте, говорю, видали мы таких". Тут Ильинского взорвало, и он набросился на них с такой бранью, на которую я не считал его способным. Те опять переглянулись. "Слышь, а как будто и взаправду охвицер. Ну усе едино, надо иттить к коменданту, там разберут, мы здесь, значит, для порядку".

Этого я и хотел, мне нужен был телефон. "Ну, ребята, я пошел, а вы стерегите, значит, того, да к машине не пускайте", — сказал бородач, старший, очевидно. Взяв свою куртку, я понял недоразумение: на ней были погоны, а я оставался в фуфайке, да еще в шлеме.

Возвратившись от коменданта города Белгорай, я увидел, что Ильинский злой сидит на солнцепеке, его к "Вуазену" так и не подпустили до моего возвращения. Бородач извинялся.

Я рассказал про свой доклад разведки начальнику штаба по телефону, но Ильинский возмутился, говоря, что он видел совсем другое, и мы повздорили. К вечеру приехал наш автомобиль с мотористами и запасными частями, но Ильинский улетел один, объяснив мне, что с таким мотором лучше лететь налегке. Я вернулся автомобилем.

Это был мой последний полет с Ильинским. На следующую разведку он вместо меня взял вольноопределяющегося Садыкера наблюдателем и не вернулся. Больше месяца спустя я получил от него через какой-то Комитет Красного Креста письмо из плена. У него стал мотор, бедняга извиняется предо мной и описывает новый немецкий истребитель "Фоккер", который по вооружению не был известен у нас. Конечно, при этом он пользовался тем шутливым жаргоном, которым мы иногда говорили, например: жучок, вместо мотор.

Расшифровав это письмо, отослал его в штаб авиации и получил поручение передать Ильинскому благодарность великого князя. Написал ему, но получил ли он мое письмо?...

Уехал заболевший Вяткин, прибыл штабс-капитан Модрах[³⁶ Модрах Сергей Карлович (1889-1922) — командир воздушного корабля "Илья Муромец IV" в 1914-15 годах, начальник 31-го КАО в 1915-16 годах, начальник 3-го армейского авиаотряда, командующий 2-й и 3-й боевыми авиагруппами в 1917 г. Участник Белого движения на Севере, Востоке и Юге России, полковник, лейтенант RAF во время службы в Славяно-Британском авиакорпусе. Эмигрировал в Англию.], с которым мы сразу подружились.

Аэродром у города Холм[³⁷ Ныне г. Хелм в Люблинском воеводстве Польши.]. Здесь испытал я большой конфуз, о котором откровенно говорю. Мы шли с Модрахом из города. Широкая дорога, обсаженная деревьями, была загружена пехотой и обозами. Невдалеке раздался взрыв бомбы, и на дороге началась суматоха и паника... У дерева вижу нашего француза Лернье, мастера по моторам "Сальмсон", он обнял дерево и смотрит вверх, что-то шепча. Мы пошли на аэродром. Немецкий аэроплан стал приближаться, вот он уже над нами.

"Мне говорили, что под бомбами надо ложиться", — сказал Модрах. "Нет, стыдно, кругом солдаты", — говорю я. "Да, стыдно", — начал он, но в этот момент послышался странный шорох в воздухе, все ближе и громче... Оглушительный взрыв около нас и... как это случилось? Я лежу на земле, около меня Модрах, почему-то в моей руке его фуражка.

"Это черт знает что, — почти кричит он, вскакивая:— Пойдем, летим на него", — и мы побежали к палаткам. Еще одна бомба, другая, и я взял себя в руки, останавливался и, крепко прижимая руки к груди, выжидал взрыва и шел дальше.

Около одной палатки лежал солдат на спине в позе собаки, которую бьют, и блестящими глазами смотрел на небо. "Ты не ранен?" — не отвечает, только не то плачет, не то смеется. Но лететь было уже поздно, немец уже уходил.

Позже мне приходилось бывать под серьезной бомбардировкой, в Берлине я пережил все уничтожение города, но ничего подобного со мною не бывало. Что это было? Шок неожиданности? Или проявление паники?

Перешли на аэродром у Владавы[³⁸ Ныне г. Влодава в Люблинском воеводстве Польши, у границы с Беларусью и Украиной.]. Здесь я наблюдал жуткую картину падения "Ньюпора" соседнего отряда, но у земли он все-таки выровнялся и сел благополучно. На полете капот (прикрывающий впереди мотор) отогнулся, стал косо перед пилотом и тормозил движение. Удивительно, что летчик все-таки с аппаратом справился.

Здесь мы раз с Модрахом поднимались на его "Парасоле", чтобы встретить налетевший немецкий "Альбатрос", для легкости подъема я взял вместо пулемета легкую винтовку "Франкотт", но "Альбатрос" шутя ушел от нас.

Было неприятно иметь дело с хозяином богатого имения, графом Замойским, не шедшим навстречу никаким нашим просьбам о размещении наших людей. Надменно, едва отвечая, он показывал свои симпатии к Германии и позже, при полете уже с другого аэродрома, и, видя, как немецкая артиллерия громит его усадьбу (близко проходили наши позиции), сознаюсь, я не имел чувства сожаления.

"Вуазены" были широко распространены в российском Воздушном флоте и пользовались популярностью у своих экипажей 

Немцы всегда придавали большое значение скрытности своих передвижений. Однажды я увидел в стороне от района разведки большую пыль, как при движении кавалерии. Повернули туда — никого нет, просматриваю в бинокль дороги и под густой листвой деревьев увидел стоящую кавалерийскую часть. Повернули назад, оглядываюсь — опять пыль. Были случаи, когда их пехота поворачивала в другую сторону, чтобы скрыть направление своего движения.

Фотографирование позиций было одной из самых простых и в то же время неприятных задач. Фотографический аппарат (системы Ульянова) был установлен в полу кабинки, нужно было только в определенные промежутки времени нажимать грушу аппарата, но лететь точно над позицией и не менять высоты. И при обстреле артиллерией невольно думалось: вот была очередь разрывов правее, эта левее, следующая должна быть посередине... Нехорошо знать теорию пристрелки.

Перелетели в Кобрин и затем в Картуз-Березу[³⁹ Кобрин и Берёза — ныне города в Брестской области Беларуси.]. Стали говорить о возможности оставления нами крепости Брест-Литовска.

Утром[⁴⁰ 13 августа 1915 г. В этот же день немецкие войска заняли Брест-Литовск.] мы с Модрахом пошли на разведку района Брест- Литовск-Бяла[⁴¹ Ныне г. Бяла-Подляска в Люблинском воеводстве Польши.]. Никогда у меня не было такой богатой наблюдениями и такой тяжелой картины. Едва успевал делать на карте условные знаки и пометки.

Из крепости к Кобрину отступают наши войска. Что делается по улицам города — трудно понять. Два железных моста через реку за городом взорваны, деревянные горят, но уже наведен понтонный мост, и немцы входят в город, занимают форты. Дальше, прямо по полю, без дорог, спешат к крепости густые колонны, пехота, артиллерия. Вдали горят несколько сел, как колоссальные костры. Какая-то батарея снялась с передков и обстреляла нас, но разрывы были ниже и сзади.

Подходя к местечку Бяла, мы увидели бегущий по земле аэроплан, а другой уже в воздухе. Окончив разведку, повернули назад, и тогда я услышал какие-то звуки, похожие на стук пули в мишень. Усталое ухо не могло определить. Посмотрел вниз - нет, на эту высоту пуля не подымется. По сторонам никого, но, взглянув назад, я увидел "Альбатроса". С мотором впереди он не мог в нас стрелять, а только с борта, поэтому он, догнав нас, красивым виражем поворачивал (как ясно были видны черные кресты на его крыльях), его пулемет выпускал свою очередь, при этом отставал от нас и снова догонял.

Говорю Модраху: "Поворачивайте на него". — "Нет, подождем, у нас мало бензина".

Посмотрел я опять на немца (какая уж тут разведка!), кричу я Модраху: "Вы хотите пулю сзади получить?". Это ему, очевидно, не улыбалось. "Ну, хорошо, готовьте пулемет".

Над головой пилота передо мной был пулемет-ружье "Льюиса" с дисковой обоймой на 47 патронов. Модрах быстро повернул, и мы оказались лицом к лицу с "Альбатросом", быстро сближаясь, но далеко еще.

Очевидно, немецкий пилот не ожидал этого, "Альбатрос" нерешительно качнулся на одно, на другое крыло и со снижением пошел под нас, выше его крыла показался пулемет, но я уже раньше, методично пристреливаясь, выпускал по 2-3 патрона, а Модрах, чтобы дать мне время, уменьшив газ, тоже пошел вниз.

Вероятно, немецкий пилот решил переменить тактику, стал поворачивать, но мы уже так сблизились, что я увидел ясно головы в темных шлемах и выпустил сразу все остальные патроны обоймы. Быстро надев новую обойму, я осмотрелся, Модрах делал круг, и далеко под нами виден был "Альбатрос", с какими- то странными движениями идущий к земле.

Повернули опять домой. Слева показался еще один аэроплан с черными крестами, далеко и выше нас, но Модрах, забыв теперь о бензине, сам повернул на него. Редкими выстрелами я начал его обстреливать, и вдруг он круто пошел вниз, почти пикируя. Было ли это падение или он так спускался? Сказать не могу, у земли я его потерял из виду из-за дымки в воздухе.

Опять повернули к своим, бензина было уже мало. Еще появился один немец, кругами обходил нас, но не приближался.

Модрах повернулся ко мне и подал плитку шоколада: "Это вам за немца".

Летом 1915 г. Чайковский выполнил несколько вылетов на самолете "Моран-Парасоль" 

Стало облачно. Шли опять через Брест-Литовск. Та же картина. Вдруг Модрах рванул "Вуазен" влево и вниз, и навстречу нам быстро промчался еще один немецкий аппарат, я не успел взяться за пулемет и из-за облачности прозевал.

Да сколько же их сегодня? — подумал я.

За этот полет (штаб нашел доставленные сведения очень важными) Модрах был представлен к ордену Св. Владимира 4-й степени, а я к Георгиевскому оружию[⁴² М.М. Чайковский действительно спустя полтора года был награжден Георгиевским оружием за этот боевой вылет (см. стр. 38). А вот С.К. Модрах удостоен ордена Св. Владимира IV степени с мечами и бантом "за полеты 10 и 21 августа 1914 г. на воздушном корабле "Илья Муромец-Ill", в качестве исполняющего должность командира".].

Позже, когда я после ранения лежал в Петербурге, ко мне приезжал Модрах и рассказывал, что в нашем районе сел в плен немецкий аппарат, и его пилот случайно был одним из тех, с кем мы имели дело тогда. Он показал, что в местечке Бяла стоял их какой-то штаб, и при нашем появлении трем "Альбатросам" было приказано нас отогнать. По его словам, один из них был сбит, у второго заклинился пулемет, а третий, видя это, сам ушел. Насколько говорил правду — неизвестно.

Руднев с присущей ему осторожностью и любовью к новинкам решил как-то забронировать свое место сидения на "Вуазене". Приспособил какую-то металлическую доску, проверил компас и полетел. Во время разведки он увидел, что стрелка компаса кружится во все стороны. Конечно, потом он снял свою "броню". В другой раз с ним едва не случилось хуже. Попав над облаками, он пошел по компасу и поздно заметил, что стрелка его (на катушке, плавающей в спирту) показывает все время в одну сторону. Сколько времени он шел неправильно? Снизился под облака и, с трудом ориентируясь, на незнакомой местности, едва долетел до аэродрома, бензин был уже на исходе. Спирта в компасе не оказалось. Или вытек, или, как сказал мой денщик: "Хтось выпыв заблаговременно".

Уехали братья Чехутовы. Позже я узнал, что уже при большевиках, будучи в Гатчинской авиационной школе, они тайком экономили бензин, чтобы перелететь в Финляндию, но это раскрылось, и они были расстреляны[⁴³ В действительности А. А. Чехутов продолжал службу в ВВС РККА, покрайней мере, до 1927 г., когда был уволен в долгосрочный отпуск "за невозможностью соответствующего использования". Дальнейшая судьба неизвестна.].

Руднев получил новое назначение[⁴⁴ Командирован в распоряжение великого князя Александра Михайловича.], и отряд принял Модрах[⁴⁵ Это произошло 8-9 сентября 1915г.]. В конце августа наступили чудесные дни с чистым прозрачным воздухом. Летать было — наслаждение. Земля казалась рельефным раскрашенным кусочком карты.

Над соседней станцией Лунинец[⁴⁶ Ныне город в Брестской области Беларуси.] каждый день стал появляться немецкий аэроплан и бросать бомбы. Я решил встретиться с ним. В одно утро я поднялся с новым нашим летчиком прапорщиком Черемисиновым[⁴⁷ Черемисинов Владимир Владимирович (7-1947) — летчик 31-го КАО, за боевое отличие в 1916 г. был произведен в офицеры, дослужился до чина штабс-капитана. Участник Белого движения. Эмигрировал во Францию.], взяв с собою уже 5 обойм для пулемета. Кружась над Лунинцом почти два часа, мы поднялись на 3000 м, но в этот день немец не прилетел.

В скором времени мы перешли на узкий и неудобный аэродром среди леса у той же станции Лунинец, и 11 -го сентября я полетел с только что окончившим школу вольноопределяющимся унтер-офицером Игнатьевым, настояв перед Модрахом, что первый боевой полет молодой летчик должен сделать со старым наблюдателем. На полете я заговаривал с ним, и мне казалось, что он иногда отвечал невпопад.

Шли уже назад, нас легко обстреливала артиллерия, и вдруг близкий разрыв заглушил звук мотора, он остановился, наступила тишина. "Планируйте!" — крикнул я, но мотор опять заработал, а потом опять остановился. И так продолжалось все время. Мы снижались. Под нами то сплошной лес, то зеленая красивая лужайка. "Болото, трясина",— подумал я. Обстрел прекратился.

"Тяните, как можете, вот туда", — указал я, ориентируясь. И он тянул и хорошо. Повернувшись назад, чтобы посмотреть на мотор, я почувствовал боль в боку, потрогал рукой — кровь, значит, и меня задело. Радиатор был исковеркан. Но сейчас думалось о другом: аэродром уже близко, но до него не дойдем. Где спуститься? Вижу широкую просеку в лесу и как будто гладко. "Видите ее? Спускайтесь". Но у самой земли мотор опять заработал с полной силой, и перед нами оказалась высокая стена леса. Игнатьев рванул "Вуазен" вверх (как он потом объяснял, мотор не включался), но, видя, что мы уже не поднимемся выше деревьев, я махнул ему рукой вправо, где была опушка. Он сделал крутой поворот (как мы не соскользнули на крыло?). И вижу, что на нас идет высокий ствол дерева, левее, левее... треск удара в крыло, и "Вуазен", повернувшись как на оси, ринулся носом вниз в густую чащу.

Окончание следует

Содержание "АиВ" за 2015 г.

Монография

"Москито" — шедевр Джеффри Де Хэвилленда № 1

"Чайка" Поликарпова № 2

Основной пассажирский "Антонов" (Ан-24) № 3

"Ягуар" — зверь, убивающий одним прыжком № 4

Нестареющая "восьмерка" (Ми-8) №№5,6

В небе Украины

Наблюдатель, ставший солдатом № 1

Украина приняла на вооружение Ан-70 № 1

Ан-178. Оптимальный самолет как интеграция необходимого и возможного № 2

Ан-178 осваивает профессию №3

АО "Мотор Сич" №4

Беспилотные самолеты группы компаний "ЛикОМ" № 4

Украинские Су-24 № 5

Ракетный перевозчик солдат. Планер А-17 №№5,6

"Оружие и Безопасность-2015" №5

Авиасалон

КС-390: заявка на успех № 1

Бумеранг эпохи "хай-тек" (Х-47) № 2

Авиация в локальных конфликтах

Война со Всемирным Халифатом №N9 2-4

Четвертая смена (Су-25 в Афганистане) № 5

Авиаэкзотика

"Бальзак" №№1,2

Ревущий зверь Серванти (перехватчик Trident) №№ 3, 4

Истребители на сэкономленные деньги (ХР-54, ХР-55, ХР-56) №№ 5, 6

Глазами очевидца

Вспоминая первый серийный "Руслан" № 6 Воспоминания летчика-наблюдателя (1914-1916 годы) №6

Аэроархив

Авиация в операции "Багратион" № 1

"МиГом" на Борнхольм! № 1

Авиация в польско-литовском конфликте 1920 г. № 3

"Дракон" профессора Генриха Фокке (Fa 223V) №4

Домашний авиамузей

"Монтер"-убийца (Су-17) № 2

Праздник моделистов во Львове №5

История одного экспоната

Он стоит в стороне... (Ту-114) №5

На вкладке: чертежи вертолета Ми-8, самолетов Curtiss ХР-55 и Northrop ХР-56

МИ-8АМТШ

Ми-8МТВ-5

МИ-8АМТШ

Ми-8МТВ-5

Curtiss ХР-55 "Ascender" ( № 42-78846)

МИ-8АМТ

Ми-8МТ

Втулка несущего винта Ми-8МТ/МТВ

Втулка несущего винта Ми-8АМТ/АМТШ

Northrop ХР-56 "Black Bullet"

Краткое техническое описание вертолета Ми-8Т (окончание, начало в "АиВ" № 5’2015)

Силовая установка вертолета включает два газотурбинных двигателя ТВ2-117А, а также агрегаты и системы, обеспечивающие их работу. Мощность двигателя (в условиях MCA) на взлетном режиме - 1500 л.с., на крейсерском — 1000 л.с.; удельный расход топлива — 275 и 300 г/л.с. ч, соответственно. Длина двигателя с агрегатами и выхлопным патрубком составляет 2843 мм, сухая масса — 334 кг.

Двигатель выполнен по двухвальной схеме со свободной турбиной и состоит из однокаскадного осевого десятиступенчатого компрессора, кольцевой камеры сгорания с восемью головками для форсунок, осевой двухступенчатой турбины компрессора, осевой двухступенчатой свободной турбины и нерегулируемого выхлопного устройства, патрубок которого ориентирован под углом 60’ к оси двигателя. Свободные турбины двигателей при помощи рессор главных приводов соединяются с главным редуктором и через него передают мощность на несущий и рулевой винты. Привод агрегатов двигателя осуществляется от турбины компрессора. Входной направляющий аппарат компрессора и направляющие аппараты его первых трех ступеней снабжены поворотными лопатками. Запуск двигателей — электрический посредством стартер-генераторов. Правый и левый двигатели взаимозаменяемы при условии разворота выхлопного патрубка.

В состав силовой установки входит система воздушного охлаждения, предназначенная для охлаждения масла в маслосистемах двигателей и главного редуктора, а также охлаждения стартер- генераторов, генератора переменного тока, воздушного компрессора и гидравлических насосов. Она состоит из осевого высоконапорного вентилятора, двух блоков воздушно-масляных радиаторов и гибких трубопроводов обдува. Охлаждение масла производится путем продувки вентилятором воздуха через воздушно-масляные радиаторы, а охлаждение агрегатов вертолета — путем непосредственного обдува. Привод вентилятора — от главного редуктора с помощью карданного вала.

Силовая установка имеет также систему автоматического поддержания частоты вращения несущего винта с синхронизацией мощности обоих двигателей.

Топливо размещается в расходном и двух подвесных баках. Расходный бак - мягкий, склеен из двух слоев керосиностойкой резины и наружного защитного слоя из прорезиненной капроновой ткани. Он располагается в специальном контейнере за отсеком главного редуктора. Емкость расходного топливного бака — 445 л. Подвесные баки — жесткие, сварной конструкции, изготовлены из алюминиевого сплава АМцАП. Они закреплены снаружи на бортах фюзеляжа с помощью трех стальных лент каждый. Емкость левого ПТБ — 745 л, правого — 680 л. Также могут использоваться подвесные баки увеличенной емкости— 1140 л и 1030 л, соответственно. Расход топлива на два двигателя в полете — 580 кг/ч.

В перегоночном варианте в грузовой кабине могут устанавливаться один (по левому борту) или два дополнительных топливных бака емкостью по 915 л, изготовленные из сплава АМц. Дополнительный бак располагается в закрепленном на полу кабины ложементе и зафиксирован двумя стальными лентами.

Каждый двигатель имеет автономную маслосистему с баком на 10 л, которая выполнена по прямой одноконтурной замкнутой схеме с принудительной циркуляцией масла.

Вертолет оборудован системой пожаротушения, предназначенной для обнаружения, сигнализации и ликвидации пожара в отсеках левого и правого двигателей, главного редуктора, расходного топливного бака и керосинового обогревателя. Двигатели и главный редуктор отделены друг от друга продольной и поперечной противопожарными перегородками. В отсеке главного редуктора находятся четыре огнетушителя типа ОС-2М. Емкость баллона каждого огнетушителя — 2 л, огнегасящий состав — "фреон 114В₂"_; Первая очередь пожаротушения срабатывает автоматически, хотя предусмотрено и принудительное ее включение. Вторая очередь срабатывает только после нажатия кнопки в кабине экипажа.

Вертолет оснащен также двумя переносными огнетушителями типа ОУ-2.

Трансмиссия предназначена для передачи крутящих моментов от свободных турбин двигателей на несущий и рулевой винты с частотами вращения, соответствующими наивыгоднейшим условиям работы винтов. Основными агрегатами трансмиссии являются: главный, промежуточный и хвостовой редукторы, хвостовой вал трансмиссии, тормоз несущего винта и вал привода вентилятора. Вращение от рессор главных приводов двигателей передается на главный редуктор через две муфты свободного хода, которые автоматически отключают от трансмиссии один или оба двигателя в случаях понижения частоты вращения их свободных турбин или полной остановки. В аварийной ситуации это обеспечивает переход несущего винта на режим авторотации и посадку вертолета.

Главный редуктор ВР-8А предназначен для привода несущего винта; привода хвостового вала, который через промежуточный и хвостовой редукторы вращает рулевой винт; привода вентилятора и привода установленных на редукторе вертолетных агрегатов: двух гидронасосов НШ-39М, электрогенератора СГО-ЗОУ, воздушного компрессора АК-50ТЗ, датчиков Д-1 счетчика частоты вращения и масляного агрегата. Сухая масса редуктора — 785 кг. Понижение частоты вращения в главном редукторе достигается применением трех ступеней редукции. Частоту вращения рессор главных приводов 12000 об/мин этот редуктор понижает до 192 об/мин на валу несущего винта (передаточное отношение — 0,0160). Передаточные отношения на хвостовой вал — 0,2158, на привод вентилятора — 0,5018.

Промежуточный редуктор ПР-8 предназначен для изменения направления оси хвостового вала трансмиссии на угол 45° без изменения частоты вращения. Масса этого редуктора — 24,4 кг. Хвостовой редуктор ХР-8 непосредственно приводит во вращение рулевой винт. Передача мощности на винт осуществляется парой конических зубчатых колес, угол между осями вращения которых равен 90°. Масса редуктора — 58,7 кг, передаточное отношение — 0,4340 (частота вращения вала рулевого винта — 1124 об/мин). Хвостовой редуктор включает механизм изменения шага рулевого винта.

Хвостовой вал трансмиссии изготовлен из стальных цельноточеных труб и состоит из шести частей: четырех шарнирных и двух жестких. Все шарнирные части по конструкции аналогичны — труба с двумя жесткими компенсирующими шлицевыми муфтами на ее концах. Шарнирные части располагаются у главного редуктора, далее — между двумя (передней и задней) жесткими частями, затем — у промежуточного редуктора и в концевой балке. Передняя жесткая часть вала составлена из двух, а задняя — из трех труб, которые запрессованы друг в друга и зафиксированы конусными болтами. На концы труб жестких частей напрессованы шариковые подшипники опор хвостового вала: на передней части — три, на задней — четыре.

Тормоз несущего винта предназначен для сокращения времени остановки несущего винта после выключения двигателей, а также для стопорения трансмиссии на стоянке. Тормоз — колодочного типа с ручным управлением. Он установлен на корпусе привода рулевого винта главного редуктора.

Система управления вертолетом включает отдельные цепи продольного, поперечного, путевого управлений и вертикального перемещения. Цепи продольного и поперечного управлений связывают ручку управления циклическим шагом несущего винта с автоматом перекоса, цепь путевого управления — педали с механизмом изменения шага рулевого винта, цепь вертикального перемещения — ручку "шаг-газ" с автоматом перекоса и топливными насосами-регуляторами НР-40ВГ на двигателях. Наряду с ручкой объединенного управления "шаг-газ" имеются рычаги раздельного управления двигателями, которые позволяют производить опробование каждого двигателя без изменения общего шага несущего винта, а также подбирать оптимальный режим работы в случае вынужденного полета на одном работающем двигателе.

Для снятия нагрузок с органов управления в системе установлены гидроусилители: в цепях продольного, поперечного управлений и управления общим шагом несущего винта — типа КАУ-ЗОБ, в цепи путевого управления — типа РА-60Б. Все гидроусилители работают по необратимой схеме и одновременно являются рулевыми приводами автопилота АП-34Б. Для создания необходимых усилий на органах управления, а также снятия с них усилий на установившихся режимах полета в цепях продольного, поперечного и путевого управлений находятся пружинные механизмы загрузки с электромагнитными тормозами ЭМТ-2М.

Управление — сдвоенное, основные органы управления вертолетом и двигателями левого и правого пилота кинематически связаны между собой. Проводка системы управления - смешанной конструкции. Жесткая проводка проложена к автомату перекоса и рычагам насосов-регуляторов НР-40ВГ, тросовая применена в управлении тормозом несущего винта, остановкой двигателей и рулевым винтом (на участке от гидроусилителя до хвостового редуктора).

Четырехканальный электрогидравлический автопилот АП-34Б обеспечивает в полете стабилизацию вертолета по крену, курсу, тангажу и высоте.

Гидравлическая система предназначена для питания гидроусилителей системы управления и состоит из двух автономных систем: основной и дублирующей. Рабочее давление в системах — 45-65 кгс/см², рабочая жидкость — масло АМГ-10. Подключение дублирующей гидросистемы происходит автоматически при падении давления в основной системе до 30 кгс/см². Насосы НШ-39М основной и дублирующей систем питаются из одного гидробака, разделенного герметичной перегородкой на две полости емкостью по 10 л.

Воздушная система обеспечивает торможение колес основных опор шасси. Воздух под давлением 50 кгс/см² находится в двух баллонах емкостью по 5 л, в качестве которых используются внутренние полости задних подкосов основных опор шасси. Зарядка баллонов сжатым воздухом осуществляется на земле от аэродромных источников. В полете при падении давления в системе до 40 кгс/см² баллоны под заряжаются от компрессора АК-50ТЗ. Тормоза колес срабатывают при нажатии на гашетку, установленную на ручке циклического шага.

Система электроснабжения включает сеть постоянного тока напряжением 28,5 В; сеть переменного однофазного тока напряжением 115 В и частотой 400 Гц и сеть переменного трехфазного тока 36 В/400 Гц. Источниками электроэнергии постоянного тока являются два генератора типа ГС-18ТП, установленные по одному на каждом двигателе, и шесть аккумуляторных батарей типа 12САМ-28, четыре из которых находятся в кабине экипажа, еще две — в грузовой кабине. Основным источником однофазного переменного тока является генератор СГО-30У, а резервным — преобразователь ПО-750. Потребители трехфазного переменного тока питаются от двух преобразователей типа ПТ-500Ц, из которых один рабочий, а второй резервный.

Пилотажно-навигационное и радиосвязное оборудование. В состав ПНО входят: курсовые системы КС-ЗГ и ГМК-1А, магнитный компас КИ-13, два авиагоризонта АГБ-ЗК, указатель поворота УЭП-53 с указателем скольжения и анероидно-мембранные приборы (указатели скорости УС-35К, высотомеры ВД-10К, вариометры ВР-10МК). Радиосвязное оборудование включает: переговорное устройство СПУ-7, командную УКВ-радиостанцию P-860-II (или "Ландыш-5" либо "Баклан"), связную KB-радиостанцию Р-842М (или "Карат" либо "Ябро-1А"), аппаратуру речевой информации об аварийных ситуациях РИ-65Б. Имеется и переносной аварийный радиомаяк АРМ-406П.

На фото: F/A-18F из VFA-102 с авианосца "Джордж Вашингтон" (CVN-73). Филиппинское море, 21 августа 2013 г.

20 лет назад, 29 ноября 1995 г., совершил первый полет палубный истребитель- бомбардировщик McDonnell Douglas (с 1997 г. — Boeing) F/A-18E Super Hornet.

Разработанный на основе семейства F/A-18A/B/C/D Hornet, новый "Супер-Хорнет" стал также новым типом самолета. Его размах крыла на 20% больше, а максимальная взлётная масса — на 6800 кг выше чем у предшественника. На одноместном F/A-18E и двухместном F/A-18F вариантах"Супер-Хорнета" установлены новые двигатели GE F414 и бортовое радиоэлектронное оборудование. Сегодня эти самолеты — основа палубной авиации флота и Корпуса морской пехоты США, обеспечивают ПВО, ударные задачи и разведку. Специализированный вариант для радиоэлектронной борьбы EA-18G Growler создан в 2006 г. и строится серийно. "Супер-Хорнет" состоит на вооружении в США и в Австралии. На сегодня выпущено почти 700 машин всех вариантов. В период пика производства строилось до 40 самолетов в год, однако в связи с поступлением на вооружение новых истребителей Lockheed Martin F-35C сегодня выпуск сократился до двух в месяц и сохранится до 2020 года.

Оглавление

«Авиация и Время» 2015 №6 (150)

Панорама

Нестареющая «восьмерка». Часть 2

Истребители на сэкономленные деньги

Вспоминая первый серийный "Руслан"

Ракетный перевозчик солдат. Планер А-17

Воспоминания летчика-наблюдателя (1914-1916 годы)

Содержание "АиВ" за 2015 г.

На вкладке: чертежи вертолета Ми-8, самолетов Curtiss ХР-55 и Northrop ХР-56