compliment Если ты хочешь...
Если ты хочешь Моей любви -
Иди за Мной по воде.
Не сомневайся. Не верь. Просто знай - и твори свою волю.
Построй свой блистающий замок в пределах Везде и Нигде,
А после - разрушь до последнего камня и плачь от прозренья и боли.
Если ты хочешь любви Моей - танцуй на самом краю
Зияющей Бездны. Во ржи, сгорающей в пекле пожара.
Если ты хочешь Любви - прими в своё сердце змею
И яд смакуй словно вино, познав смертоносное жало.
Виси между небом и твердью Небес, наблюдая, как вниз головой
Суетятся все те, кто достоин Любви, и как вверх растут корни у древа.
И когда ты услышишь Мой глас - ты не вздрогнешь, узнав голос свой.
Меч, копьё, щит и чаша лежат по местам, обвенчались Король с Королевой...
Если ты хочешь Любви Моей - будь
змеёю, и корнем, и древом.
Если ты хочешь Любви Моей - будь
спелой рожью, сожженным посевом.
Если ты хочешь Любви Моей - будь
Королём. И будь Королевой.
часть 1. Пробуждения Higher Love
Изведав больше, чем возможно ощутить,
Почувствовать, узнать, осмыслить,
Я опалён мечтою высшей Мысли,
Охвачен страстью муки, жажды -- Быть.
Я запалён огнём Твоей Любви,
Я вознесён от грани и от края,
Я обращён... Томясь, стремясь, пылая -
Великий Свет разлит в моей крови...
Великий Свет, ему я посвящён,
Ведёт меня дорогой в бесконечность,
Туда, где ожидает меня Вечность,
Что в сердце до поры покоится моём...
Не помня уз, не в силах устоять
На тяжкой тверди, я отдался Чуду -
Бери меня! Веди меня повсюду!
Я принял на себя Твою печать,
Я окрылён, взнесён от алтаря,
Раскрылись небеса лазурной бездной...
Лежит Незримый Путь тропою звездной,
И отдана Любви душа моя.
Любви моей я вспоминаю имя
Любви моей я вспоминаю имя
В финальных муках перехода звёзд.
Откройся! Как зовут Тебя, богиня?..
Но нет ответа на простой вопрос.
Моей Звезде, что скрыта взоров праздных,
Не я ль давал обет пред алтарём?
Не я ль ходил путями сопричастных
На величавом шествии Твоём?
Но минули и клятвы, и проклятья,
От пыли праха к Солнцу путь далёк...
Где вы теперь, возлюбленные братья,
Где я теперь, не вынесший урок?..
Дорогой через Солнце, к светлой сини...
Взбираться вверх, цепляясь за ветра...
Ну а пока... Я вспоминаю Имя,
Гадая руны в пламени костра...
На гибель той, которую любил Мне плакать не дано, и я пишу стихи.Фальшивы слёзы. Истинны - слова.Мой дом сожжён, любовь моя - мертва.Ты далеко... А звёзды - так близки...
Горел закат на зеркале озёр.
В кровавом блеске умирала осень.
Звезда Любви священной цифрой Восемь
Лучи бросала в стынущий простор.
И я увидел: ты, кого любил,
Глядела мне в лицо гримасой зверя.
Я проклял день, когда тебе я верил,
Когда тебя одну боготворил.
Царил распад. В бесстыдной наготе
Ломались, истлевая, кости мира.
Горел закат - надгробье из порфира.
И роза умирала на кресте.
Здесь нет Твоей любви, усталый Бог...
Что победит финал? Какая сила?
Здесь ложе - лишь отверстая могила,
И каждый, кто ложится - одинок.
Невыносимый смрад её дверей -
Оставь надежду, всяк туда входящий...
Иду вперёд... Чрез морок, льдом горящий,
До дна, до дна, до дна её страстей.
Чрез гнев и демонизм безразличья.
Последний круг... И стать самим собой:
Врата меж светом и кромешной тьмой...
Смогу ли я тебя увидеть молодой,
Сияющей и чистой... Беатриче?
Творческий кризис
Склонившись вновь над письменным столом,
Вотще я медитирую на Алеф.
Свет слов оставил знаки букв, истаяв,
И в форме смысл спутался узлом...
Ещё вчера был искрой воли дня,
Сегодня я - безвиден, пуст, и просто...
Так холодны ноябрьские звёзды,
Дыханьем зимним выстудив меня.
О, ядовитый гад ночных небес,
О кризис творческий, проклятое сомненье.
Ответы смутны, робки утвержденья,
И страх несовершенства - хитрый бес
Из междустрочья смотрит, как из бездны...
Ну что за день! Напиться. Так, чтоб в хлам!
А за спиной, из-за оконных рам,
Звезда смеётся радостью небесной...
Amorfati
Из всех цветов жизни я выберу чёрный и белый,
Серебряной нитью сплету ожерелье на грудь
И, мирно оставив лежать это тяжкое тело,
Ступлю невесомо на тайный, невидимый путь.
И тёплым сияньем мой разум обнимет Природа,
И с памяти прежней падёт золотая печать.
О, как эти реки светлы там, откуда я родом!
Как тропы легки там, где люди умеют летать!
Пойдём! Так нетрудно оставить постылый груз плоти!
Довольно порвать серебристую тонкую нить...
И броситься в небо навстречу бескрайней свободе,
И, мрак свой отринув, о тяготах смертных забыть.
Но рву я со смехом прелестный туман наважденья,
И дух свой усталый объемлю одеждами вновь.
Моя amor fati горит мне звездой посвященья,
И каждое утро зовёт меня в миг пробужденья
Исполнить тот путь, что мне здесь начертала Любовь.
Три колонки стихов
Слово за слово вьются шаги -
Строки в строгом обряде,
Имя коему - жизнь поэта, конкретно - моя.
В три колонки стихи
Я пишу в неприметной тетради
И бросаю в котёл, где кипит слово нового дня.
Есть стихи для людей.
Они складны, просты и с сюжетом.
В них - волшебные сны, что приснились в глухом ноябре,
В них о том, что такое - здесь быть неформальным поэтом,
В них о дальних дорогах, о феях, о зле и добре.
Но в колонку другую не встанет их горькая вера,
И в колонке другой слово теплится знаньем - не ей.
То стихи для Иных - моих тайных собратьев альтеров,
То стихи для таких, кто не пишет стихов для людей...
Они менее складны на вид, но поболее смысла.
В них - крупицы руды, что добыты бессоным трудом.
В них попытки постичь, сопрягая, значенья и числа,
И их страшная ясность крушит зеркала. А потом...
А потом - в леденящем безумье от чувства Порога,
Забыв веру и знанье, укрывшись от тех и других,
Одинокий жонглёр, я стихи сочиняю для Бога.
И бросая в огонь, дымом в небо дарю Ему их.
Сверху - вниз
Я слышу, ты плачешь... Холодную ночь напролёт,
О боли, о грязи, о тяжести смертной невзгоды,
О том, как безжалостно быстро проносятся годы...
О том, как уходят - навек, и не в свой же черёд...
Я слышу, ты плачешь, мой друг, в одиночестве стен.
Позволь мне прийти и побыть в этот час с тобой рядом,
Войти осторожно, незримо для смертного взгляда,
В твоих сновидений кошмарных мучительный плен.
Не плачь, слышишь, Солнце, не плачь! Я разрушу кошмар
Одним лишь ударом по зеркалу. Бьются знаменья
Жестокой судьбы. Я сильней твоего невезенья!
Измученный дух исцелит тайный свет моих чар.
И ты позабудешь о боли полночной поры,
Проснёшься под утро, восход поприветствуешь танцем,
А город, рассвеченный златом, залитый багрянцем,
Откликнется музыкой вечных созвучий Игры.
И в путах путей вспыхнут чёткостью вехи Пути,
Иллюзия плена случайностей стает от Знанья,
И сложится паззл предвестья и предначертанья,
И мир, обновлённый неистовым светом желанья,
Окажется Раем...
Ты только позволь мне войти.
Отшельник
Девятая карта моей златотканной судьбы,
Девятая карта моей невозможной удачи...
Не надо мне серебра, злата и медной трубы,
Не надо мне тайны науки и тайн ворожбы,
Не надо короны царей! Я буду богаче.
Пусть алым ковром осень стелет мне путы дорог,
И мантией странника плащ мои плечи объемлет.
Девятая карта ложится, и близится срок.
Тропою Царей я войду в предреченную землю.
Как тяжко, как туго, как долго смыкается круг!
И может быть слишком, и может быть, жизни не хватит...
Девятая карта истёрта мозолями рук.
Чуть теплится старая лампа на тонком шпагате.
В дорогу
На правую руку - браслет из нефрита,
На левую - всё, что ещё не забыто,
На сердце - пути, что от взглядов сокрыты...
В дорогу! Зовут нас ветра!
Направо - за счастьем, налево - за славой,
На сердце - все в золоте юные травы
От Нового Мира, от Нового неба -
И нет здесь того, что вчера!
Лишь в правой руке - белой лилии верность,
А в левой - сожжённых стихов соразмерность,
На сердце - Молчанье... На сердце - безмерность.
В дорогу! Пора, друг, пора.
Не руки раскинув - крыла.
часть 2. Credo Микрокосм
Ребёнком я не был и взрослым - не буду,
Открытый равно скептицизму и чуду,
Я женщиной не был, мужчиной - не стану,
Упавшее с неба дитя океана...
И пусть мне обличья одежды - от плоти,
Вся страсть - по высотам, вся мысль - о свободе,
Глаза анаконды, душа андрогина -
Не быть мне слугою, не быть господином.
Не быть мне от мира, не быть - для кого-то,
Мне - только ампиры в прозрачных высотах,
Мне - только слова, и Звезда, и дорога...
Таков от природы по промыслу Бога.
Кто с этим поспорит? Оно вам ли надо?
У всех свои мерки и рая, и ада...
Навряд ли уместны людские запреты
Для тех, кто познал Страну Вечного Лета.
Дивитесь, учёные косной науки:
Знавали полёта экстаз эти руки!
Пускай осрамится вся высшая школа -
Живу я вне наций. Живу я вне пола.
Я рву плесневелые тоги канона!
Я - тот, кто привносит поправки в законы.
На мне аксиомы дают вдруг погрешность,
Трещат зеркала, отразив мою внешность,
Каждым шагом я рушу стезю-непреложность,
Невозможное перетворяя в Возможность.
Реальность
Обнажённая, ты в проёме окна - словно в раме картина.
Я любуюсь тобой через фолию книжной витрины.
Ты не знаешь о том, но трепещешь от цепкого взгляда.
Я не виден за фолией - вот ведь какая досада!
Для меня - сладость форм, что прелестней киношных эротик,
Для тебя - не приметный ничем магазинчик напротив...
Для тебя мир - безлюден, но я всё же здесь - вот фатальность!
Это всё я к тому, как порой многогранна реальность...
Бог
Те, кто из стада овец, верят в бога - тирана религий.
Те, кто из стаи волков - верят только в себя.
Я ж - змей морской, и мой Бог - вне канонов и стилей.
Я беседую с Ним за бокалом портвейна в конце декабря.
Нет, мой Бог - не из тех, кому нравится править рабами.
Благосклонность Его не стяжают покорность и страх!
Мой Бог с теми, кто ищет Его лишь своими путями.
Мой Бог с теми, кто знает Его не по credo в церквах -
По сиянию глаз, по правдивости слов и по твёрдости шага.
Бог мой не отвернётся от ласк однополой любви,
Бог мой не обречёт на костёр ни сновидца, ни мага,
Не омоет Он рук никогда в иноверной крови.
Я люблю Его! Так, как не любят господ и хозяев.
Он ведёт меня! Так, как не учат детей и собак.
Бог сказал мне однажды: Играй со Мной!
Вот, я играю...
И Игре не настанет конца - ни в годах, ни в веках.
Верить в Бога не просто
В Бога верить - не просто, поверьте.
Когда веру толкуют окрест
Моралисты, философы... Черти:
Мол, раз веришь - взойди же на крест.
Вера попрана словом расхожим,
Афоризмами умных людей.
"Докажи!", "Обоснуй!", "Невозможно!"
Покажусь я, быть может, безбожным,
Но мне мнится: в тиши Эмпирей
Бог смеётся: "Вон лезут из кожи...
Веселят. Дать им эту возможность
Было лучшей из Наших идей!"
Рай
В моём раю нет вечного покоя
В тени неувядающих дерев,
Забвенья бесмятежною рекою
Там не струится ангельский напев.
О нет, мой рай не тих, не беспечален,
Не чист от тёмных пятен и теней...
Там сравнивают яркость глаз со сталью,
А не с огнём божественных Камней.
В моём раю грохочут барабаны,
И мы с тобой, мой друг, идём на бой.
Там так же сильно кровоточат раны,
Там так же трудно стать самим собой...
Но там, в моём раю, под дальним небом,
Хранить умеют верность и любовь,
Тому, кто прав, даётся там победа,
Тому, кто пал, - шанс возродиться вновь.
В моём раю предельно чётки роли,
Нет зла от блага и добра во зло,
Не может быть, чтоб "просто не везло",
И Невозможность там покорна воле.
Там мы с тобой, почти что как и здесь,
Идём на битву за мечту о Рае.
Но там святое Слово воссияет
И Светом Розы вспыхнет каждый Крест...
Идём же, друг. Давай вернёмся в рай!
Поверь мне, слишком многого не надо:
Довольно только умереть для ада
Подложной мудрости гостей звериных стай!
Не выть как все, не бить, как все, не пить,
Как все, чужую кровь осатанело,
Жить так, чтоб с верой слово не делить,
И так, чтоб врозь не шло со словом дело.
Идём же, друг! Но жмёшь плечами, вижу,
Ты мне в ответ... Тогда - пойду один.
Я знаю, что мой рай гораздо ближе,
Чем в этом мире кажется иным.
Гендер
Мужчины - с Марса, женщины - с Венеры,
А я - оттуда, где психолог Грей
Сидит в психдоме. Гендера химеры
Там не калечат разумы людей.
Там нет границ! Там нет ролей, нет правил.
Там превзойти - не значит превозмочь,
И то, с какой звезды ты путь направил -
То знает лишь одна Царица-Ночь.
Мне написать бы книгу. Грею в спину.
Мне б рассказать, чего лишились вы -
Отвергшие природу андрогина
Для мыльных опер бытовой "любви"!
Но предпочту молчанье заварушке:
Ни Марс с Венерой, ни Звезда вдали
Не сберегут поэта от психушки,
Воздвигнутой учёными с Земли.
Политика
Почему ты не любишь Америку, детка?
Ах да: всюду пишут - она же плохая.
Почему ты не смотришь голливудские фильмы? -
У умных людей не модно, и вообще, мы дружим с Китаем.
Повторяешь суждения трезвых и знающих,
Репостишь новости так увлечённо...
Вот и разверзся кладязь пылающий
Над родиной грозной и обречённой!
Покупаешь пачками умные книжки,
Фицджеральда - интеллектуальная классика, всё же!
Фицджеральд, кстати, американец, малышка, -
Но о высоком искусстве судить всуе негоже.
Нет, не пройдут враги-супостаты!
Глазки сверкают гражданской позицией.
Может, начальник поднимет зарплату,
Прочитав твой лихой холивар с оппозицией.
Эй, погоди - что сказал я такого,
Отчего на костёр, отчего фэйсом к стенке?
Детка, детка... Всё повторяется снова.
Где брат твой? - Не знаю! - и улыбаешься,
Пальчиком гладя в зачётке оценки.
За, не против
Кто-то скажет - "идём на бой
Против зла и уродства мира!"
Ну а я не пойду с толпой
Жечь костры и крушить кумиров.
Кто-то скажет: "ведь это ложь!
Беспредела и тьмы засилье!"
Я же в гневе точу не нож,
Я пером очиняю крылья.
И, теперь, пока правят пир
Толпы правых, лихих и смелых,
Я тружусь, сотворяя мир,
Чёрный цвет оттеняя белым.
В день же поздний, когда до дыр
Плети битвы пропорят небо, -
Может статься, мой новый мир
Будет стоить дороже хлеба.
Может статься, что станет он
Мирром мира больной планете,
И, швырнув лоскуты знамён,
К нему руки протянут дети.
Ну а после - ведь здесь ничто
Не бывает прекрасно вечно -
Народятся такие, кто
Скажет миру: "Небезупречно!"...
Что же, пусть набегут гурьбой
Люциферы и Сауроны,
Пусть бесстрашно идут на бой
И срывают с царей короны.
Пусть бунтуют и пусть клянут
Несовершенство мира -
Знай, мой друг, и они падут:
Падать в пламя - удел кумиров.
Но, по вечной стезе Игры
Я, из века и в век играя,
Всюду с тем, кто творит миры -
Но не с тем, кто хулит и хает.
Вопреки верных вер суду,
Есть начало в моей природе:
Что бы ни было, я иду
На войну только ЗА, не ПРОТИВ.
Ну а ты, друг, теперь ответь,
Прям и честен с самим собою,
Что ты крикнешь - "Жизнь!" или "Смерть!"?
"Excelsior!" или "Копья к бою!"?
Жажду любви...
Променять бы объятия рук на объятия мысли...
Не считай со мной встреч и разлук - имена мои счисли!
Не смотри на меня взглядом, полным тоски и желанья -
Дай увидеть, как рушатся в полночь высотные зданья!
Слышишь, нет, не хочу - и не лягу с тобой на постели -
Дай мне колкую свежесть предзимника первой метели.
Дай мне, дай мне соитие смыслов в несказанной тайне,
Чертежи соответствия Верха и Низа - о, дай мне!
Не хочу отношений. Сношений - решений - общений,
Утешений, прощаний взашей, обещаний, прощений...
Дай мне яростно-ясный покой некасанья телами
В миг триумфа, о коем сказать невозможно словами.
Да, я жажду любви! Ты зовёшь этим словом иное?
Ну тогда отойди от меня и не мучься со мною...
Только если поймёшь, что за дикость зову я любовью -
Тогда буду с тобой всей душою... И плотью. И кровью.
Я не пишу...
Я не пишу стихов об Украине,
О башнях-близнецах, Чернобыле, Чечне,
О жертвах холокоста, бомбе Хиросимы -
Об этом - не со мной. За этим - не ко мне.
Я не пишу на смерть погубленных поэтов -
Убитых иль других - кого лишили крыл!
И промолчу о том, как гибнет вся Планета
В безжалостных руках бумажных воротил.
Нет! Я молчу о тех, кто пал в жестоких битвах -
О молодом бойце, о дереве в цвету,
О замке Кенигсберга, о судьбе разбитой
Всех тех, кто осквернённой видел Красоту.
Об этом песен - тьма. Об этом слов - довольно.
Об этом - каждый вздох, и каждый крик - доколь?
И если я молчу - не значит - мне не больно,
А значит - не хочу словами множить боль.
Я слов ищу иных... Они угодны Богу -
Что Будде, что Христу, что ноосфере тож, -
Великих новых слов, что высветят дорогу
К преображенью в лица одержимых рож.
К преображенью в Лики лиц простых, печальных,
К преображенью Ликов в Первозданный Свет -
В безмолвье слов ищу - слов ясных, изначальных,
Слов, движущих миры, ведущих бег планет.
Покинувшим нас братьям
Пусть многие сойдут с Пути, сменяв
На норму жизни высоту полёта,
И золото Мечты - на позолоту
Надёжных статусов документальных граф!
Пусть многие отринут крылья, пав -
Там холодно, в заоблачных высотах!
Там грозно и темно, и нет кого-то,
Кто если что - подхватит, поддержав...
Пусть многие махнут рукой, устав -
От человечьих догм, непониманья,
От страха перед временем и тщанья
Бороться с правдой тех, кто "вечно прав"!
Пусть многие изменятся, убрав
Куда подальше дерзостность и странность -
Забудут Имена и примут данность,
Смирившись, повзрослев, забив, поняв...
Я промолчу. Над вами - те, кто был.
Над вами - те, кто шёл со мною в строе.
Над вами - те, кому не быть героем!
Молчу - о том, что нет у Звёзд могил...
Но знайте! Не сломить всех дерзких крыл,
И будут те, кто не сойдёт с дистанций,
Кто от себя не станет отрекаться
Перед лицом судьбы и прочих важных сил...
Те, кто возьмёт хмельную высоту!
За всех дойдёт, за всех - поставит знамя!
Средь них я дал обет - пред всеми нами -
Идти вперёд. На битву - за Мечту!
часть 3. Лунной рекой и звёздной тропой Соприкосновенья
Миг касанья души -
Вдруг совпали лучи Отражений,
Острым фокусом света
Со Словом войдя в резонанс.
Витражи... Рубежи...
Миражи - материал Откровений,
Мастерская поэта,
Где в тигле творится экстаз.
Этот вечный огонь
Разлохмачен дождём, отражается в лужах.
Ты подаришь мне строчку,
Я дальше её передам...
Я любим, я влюблён -
Вот зачем каждый встречный здесь нужен:
Чтоб итоговой точкой
Не кончиться вечным стихам!
Чтоб, сломав всех божков,
Не сломаться под тяжестью груза
Своего Совершенства,
Родного, предельного Я -
Есть средь прочих оков
Родства душ невесомые узы -
И нет выше блаженства
Средь путаных троп бытия.
Подари мне себя!
Искрой мысли твоей дивно вспыхнув,
Свои сны я узнаю
В твоих сокровенных мечтах.
Я же слышу тебя -
Подскажи мне случайную рифму!
Я же болен тобой -
Исцели... Пониманьем в глазах.
К Солнцу(Алекс Сильбер)
Тропы июня позвали
Прочь из обители снов:
Травами затканы дали,
Вышиты шёлком цветов!
Лёгкою поступью - дальше,
В сети бушующих лоз!
Снами ли мы были раньше?
Время проснуться всерьёз!
Время дорог - разнотравье,
Жар налитого огня -
В чашу предвечного знанья,
Яви, величия дня!
Пьяный от пряного ветра,
В травах по пояс бреду -
К Солнцу, к цветку Огнецвета
В злато-рубинном саду!
Солнце! Зову твоё имя.
Где же ты, Ясность Всего?
Но не рубины - люпины -
Летних полей естество.
К солнцу... Найдём ли дорогу?
Солнце? Опять ты грустишь?
Солнце, прими же немного
Капель проявленных Бога -
Горстку рубинов в горсти...
Запах люпинов в горсти.
Я достигну тебя
Нет, я НЕ собираюсь учиться молить о любви.
Нет, я НЕ собираюсь учиться просить о признанье.
Я достану тебя - сколь крутых виражей ты ни рви,
Сколь ни вей витых петель пути -
Твой путь - ожиданье.
Ожиданье, мой друг, неминуемой встречи со мной.
Я достигну тебя слов сплетённых змеистым извивом,
Я достигну тебя моей жгучей, холодной волной -
Ты же знаешь морские приливы...
От меня не спастись... Я заставлю поверить в себя.
От меня не уйти... Но, коснувшись, скажу: обознался.
И отхлыну, отлыну, отпряну - навеки любя,
Отпущу тебя вновь на вираж непостижного танца...
Бабочка
Ты лунное дитя. И "Л", и "Н" - так много,
И всюду рядом - "Д". И бабочкою - миг...
Не он ли указал тебе моей дорогой
Идти и слушать мои речи, ученик?
Ты чуткий, словно ночь. Ты видишь сквозь предметы.
Читаешь между строк и знаешь без причин.
Что помнит этот взгляд глаз солнечного цвета?
О чём, мой милый друг, мы вместе промолчим?
Быть может - о тех землях, где друг друга знали?..
Ах, бабочка! Как манит огонёк свечи!
Закрыв глаза, ты ждёшь... Среди гостей полночных
Мне не впервой являться босиком
В седого Сейда сумрачных садах, тропой молочной
Пройдя по грани сна - от разума тайком.
Такие вещи - в твоём вкусе, знаю.
Но блазнит лунный сад упиться молоком.
Ты - лунное дитя. Я - мастер сновидений.
Нить чар моих сильна. Умею убеждать.
Во мне увидишь ты предел своих стремлений.
В моём раю - обрящешь благодать.
А я хочу узнать того, кем можешь стать.
И бабочку не к бархату пришпилить -
А отпустить поэтов изумлять.
Эти песни...
Эти песни - как моя жизнь:
Немного дива, немного тоски.
Крик в толпу: "не отдам вам души!"
Взмах крыла - словно росчерк руки.
Эта музыка - как моя смерть:
Звук распахнутых ветром дверей.
За дверьми вьётся ловчая сеть
И следы полуночных зверей.
Как дивлюсь я на Песнь! Как люблю!
И ответом рождается стих.
Ты играй. Как могу - подпою.
И станцую свой танец. Для них.
О Слове и словах
Блеснёт ли Слово лучиком безудержным
На глянцевой поверхности словес,
Плетением которых мы натружены,
Стремясь себя возвысить до Небес?
Блеснёт ли Слово... Серебро ли? Золото!
И вот душа - замрёт: родной пассаж!
Стрелою в цель, по наковальне - молотом...
Но снова - глянец... Суета... Мираж.
Но снова - пропасть. Гибельной семантики,
Наук, религий, грязного белья.
Мне б со скалы (без драмы и романтики) -
Тогда, мой друг, достигну до тебя?
Как много башен - храмов, капищ, идолов
Мы рушили, рождаясь вновь и вновь,
И вот опять - в одно и то ж не влипли ли,
Творя своих (сколь разных, сколь!) богов?
Творя богов... Вполне уравновешены,
Ваяя глянец образов и слов,
Мы от души замазываем трещины
На зеркалах проявленных миров.
Уходя в молчании
Не избавите, нет, не избавите
От жажды быть.
Тем, кем не можете видеть меня.
Нет, следов на мне вы не оставите.
А те, что пытались - я зарисую акрилом.
На их месте будут узоры
розы ветров наступившего дня.
Ваши руки не слишком чисты. После них кисти вымою с мылом.
Не прибавите, нет, не прибавите
Ничего из того,
чего не было вечно во мне.
Пусть вы долбите, пусть вы давите -
Ускользаю из пальцев, а вы наслаждайтесь отдачей.
Старой кожей змеиною я вам оставлю
память об этой войне.
Ваши руки не так уж чисты, чтоб добиться победы. Удачи!
В вашей памяти, в вашей памяти,
В замусоленных темах бесед
с теми, кто наливает вам чай
К вашим печенькам,
в сетевых социальных шоу реалити -
Пусть я останусь тем гадом, кто так и не понял
Великую Истину Жизни,
которой обязан следовать всякий, чтоб случился полный кавай.
Я исполнил запрос: вы же все так нуждались
в этой персоне.
Не затравите и не приправите
Ещё многих из НАС -
тех, кого попытаетесь съесть,
Маскируя укус поцелуем... Но позабавите
Вашей молитвой перед вкушением пищи -
Или как там иные из вас
зовут слова о любви, которые нужно прочесть -
Вместо того, чтоб помыть обросшие грязью ручищи.
Исчезаете, выцветаете
С моих пёстрых полотен -
да мало ли пятен свелось?
Все отбелитесь, все растаете.
А пустые места я зарисую акрилом.
Краски. Расплесканы. В небе. Заря. Торжество. Началось.
Пойду вымою руки. Они после вас не чисты,
чтобы являться пред Матерью Мира.
Adieu
Посланья Вселенной читая на стенах,
Избавится сердце от душного плена
Чужих убеждений, попыток быть в тренде,
Но ярко сверкать неформальностью в ленте.
Устал разбиваться на множество граней,
Чтоб только одной чётко лечь рядом с вами
И пестовать ложь иллюзорного сходства,
Осколочность личности, духа немотство.
Пора, собирая себя по осколкам,
На север, на поезд, на верхнюю полку!
Посланья Вселенной укажут дорогу.
А вы - не со мной? И Adieu, слава Богу!
часть 4. ступени седьмого дома Что такое влюблённость
Что такое влюблённость? - плохие стихи,
Что понятны и интересны лишь одному человеку на свете.
Понятие о смысле жизни сводится к касанью руки.
К нему же, впрочем, - и представленье о смерти.
Полчаса или несколько минут рядом - вот до чего сократилась "настоящая жизнь".
Взамен - часы и дни, потраченные неизвестно на что.
На переписку, на излиянья друзьям терзаний "души"...
Души?! Кощунством пред Истиной не греши -
Речь-то совсем не про то...
А про ЭТО. Если по-честному. Безумные сны,
Но чаще бессоница - с четырёх ночи и до рассвета.
Конечно, в этих виденьях есть толика Вечной Весны,
и Девятой Волны, и Спелых Яблок Страны,
И даже что-то про таинства Света...
Но вообще-то - куда больше про ЭТО.
Неспособность (и нежелание) взяться ни за одно из дел -
Ноутбук пылится, заброшены наброски, идеи, сюжеты.
Интересные письма лежат нечитаными по паре недель -
Зато другие получают гриф моментальных ответов...
Конечно. Другие - про ЭТО.
Близкие перестали тебя узнавать.
С тобой больше не побеседуешь, не посмеёшься, не помечтаешь:
Ты не с ними, и счастье украдено желанием целовать.
Ты забываешь отвечать на реплики. Где-то витаешь.
"Где-то"? - Эх, если бы "где-то"!
Нет, ну конечно - там. Где местоимения
Обретают сакральные значения:
"ОН", "ОНА"... Где существуют лишь нежные строчки и прикосновения -
Где всё, короче, про ЭТО.
ЭТО - наполненность - для тех, кто пуст сам по себе,
Целостность - для тех, чьё значение дробно.
Тайна - по классике, но вообще-то - простенький код в твоей голове.
Это чума для всех, кто рождён быть свободным.
Не для тебя. Не для меня.
Нам - не ловушка Венеры,
Нам - лишь Любовь без пола, без меры...
Та, что встречает с порога грядущего дня.
Воспоминание о былой любви
Там, где кончилось всё по-другому,
Мы остались с тобой навсегда.
Цветёт липа у нашего дома
И стучат за окном поезда.
И, наверно, мы счастливы вместе -
И досель друг на друга глядим...
Только ты не поёшь свои песни,
И не стал я собою самим.
Тебя я о любви не умолял...
Тебя я о любви не умолял,
Любил как любят звёзды - безутешно.
Я не терял... Я лишь не обладал.
Но был в тебе, мой дивный сон нездешний!
Я был в твоих мечтах, что ярче гроз,
В садах твоей души, святых и диких,
Знал вкус безумных грёз и тайных слёз
И видел маской скраденные лики.
Любить меня - не доставало крыл
Твоей душе в плену понятий чести.
Но я делил тебя как не делил
Никто из тех, кто был с тобою вместе.
Кто любит - тот постигнет до глубин,
Обнимет до исподнего наитья!
И ты со мной - как не дано иным:
Через меня ты вьёшься - светлой нитью.
Кошачья любовь
Кошачья любовь не требует верности -
Только ласки; толику тактильности только.
На коленях твоих разлягусь в безмерности
Пространства и времени из чая и шёлка.
Не пытайся меня удержать: я уйду -
Не к кому-то, а просто бродить по крышам.
Не пытайся стать ближе ко мне:
Я просто не знаю (и знать не хочу), что значит "ближе".
Не сомневайся: моё эпичное "муррррр!"
Переводится как "Я люблю тебя". В сотнях оттенков значенья.
Я прихожу, когда мир непригляден и хмур -
Не отвечай. Погладь меня. Станет радостней. Это - всё, в чём я вижу предназначенье...
Любви.
А если война...
Люблю тебя, милый друг,
Люблю тебя, ласковый зверь.
Вдвоём средь житейских вьюг
Всегда найдём кров, поверь!
Со мной позабудь о чести -
И счастье найдёшь навек!
А если потоп - мы вместе
Построим один ковчег.
Люблю тебя, сладкий друг,
Люблю тебя, свет моих грёз!
Касания нежных рук -
Дороже и солнца, и звёзд.
Со мной позабудь о смерти -
В объятьях лишь истинный рай.
А если чума - мы вместе
Один подожжём сарай.
Люблю тебя, страстный друг,
Мечта всей судьбы моей!
Не может быть нам разлук,
Любовь всех препон сильней!
Проснёшься со мной утром ранним -
Как губы от ласк горят!..
...А если война - мы встанем
По разные стороны
Баррикад.
Чешуйки Нецах
Вчерашнюю кожу небрежно оставит змея
На чьём-то причале, по осени, в пальчиках детских.
Отведаем рыбы, и пусть полетит чешуя -
Чешуйки, скорлупки, кожурки, бока и края
Со спелого, сладкого плода по имени Нецах.
Мы дорого платим за комплексы. Трудно любить,
Когда нужно прежде всего самому быть любимым.
Аромат недоступного лакомства легче забыть,
Заведомо кислым постфактум его объявить -
Незрелым окажется. А то и вовсе - червивым.
Мы дорого платим за принципы. Трудно любить,
Когда жаждешь прежде всего достижения цели.
На жертвы - уволь. Проще сердце чужое разбить
За миг озарения в дерзком решении - БЫТЬ!
За несоответствие яви мечтаньям в постели.
Победа, победа! Придём ли к твоим берегам?
Так трудно любить, что порой ускользаешь из кожи...
За язву гордыни заплатим мы втридорога.
Мы все Превзошедшие - небо струится в ногах! -
А без чешуи улыбнуться друг другу не можем...
Рождённая Пеной
Рождённая Пеной, вступаю в ваш синий дворец.
И рушатся стены под граффити имени Venus,
И падают цены... И чудом не взрезаны вены.
Рождённая Пеной, ответьте - ещё не конец?
Всё падают цены - на жизнь, на себя, на других.
Отдать за касанье - Мечту, а за ночь страсти - душу...
Рождённая Пеной мой город с улыбкою рушит,
Смеясь и играя сердцами жрецов молодых.
Нельзя резать вены и жечь за собою мосты -
Не то чтобы глупо, а чтобы глаза дорогие
Могли улыбаться и видели Путь, и открыли
Вдруг смысл прекраснейшей тайны понятия "ТЫ".
Киприда нагая, с гирляндою роз по плечам,
Обнимет Нагайну смертельно, безжалостно нежно.
Рождённая Пеной, склонюсь: ваша власть - неизбежна,
Оставьте мне душу! Всё кроме - пусть к вашим ногам.
Смеётесь беспечно. Пусть хмурится строгий Отец!
В шелках утопая, сияет ваш жертвенный бомос.
Кладу свою голову - бейте! Всё - вашему дому,
Рождённая Пеной... Но это - ещё не конец!
(Ноябрь 2015)
А теперь - конец
Всё, что можно разорвать, - разорвано
По весне оттаявшими волнами.
Наконец - рывок - конец истории
О рождённой пеной аллегории.
Страсти отвечаю - нет, безумию
Жаркой плоти полночью безлунною.
Да - союзу душ. Прими, Вселенная!
Ведь теперь тебя я вижу, Пенная.
Во сне. Как наяву. Наяву. Как во сне.
(март 2016)
Рождённая пеной - 2
Мы любим тех, кем быть нам не дано,
И ненавидим тех, кем мы не стали...
И лишь ОНА вне страсти и печали,
Лишь ЕЙ не знать падения на дно.
На колеснице пенной, в кружевах
Зари над морем, правит на светила,
Меж солнцем и луной. Какая сила
Смирит её коней в мятущихся волнах?
Вглядись в её спокойные черты:
Ликует! Кудри солнечного цвета,
Глаза как малахит, за нею следом
В танце идут дельфины и киты.
Она идёт по вервиям из стали,
Она срывает маски, кандалы.
Пред ней мы забываем, кем не стали,
Нам всё равно, кем быть бы не смогли, -
Спасаем тех, кого мы проклинали,
Молясь за тех, кого мы не спасли -
Пеннорождённая!
Ликующая леди,
Лети, как и она, в карминном свете
Лучей горячих Утренней Звезды,
Улыбкой повергая все сомненья
В том, что возможно чудное мгновенье,
Когда, ЕЁ явив, явилась ты!
(январь 2017)
часть 5. Башни и двери Кончается праздник...
Дай доброй дороги мне, осени дух беспокойный!
Кончается праздник. Покинем застолье достойно.
Выходят все сроки. Извозчики спят по квартирам.
Не по миру дай мне пойти - дай уйти себе с миром.
Отшельничью мантию - в клочья! В канаву - корону.
Всевластья Кольцо променять на кольцо Соломона.
Сдать крылья в ломбард и забыть забрать скромные гроши,
И петь о любви на концерте гуляющих кошек.
Дай доброй дороги - как прописям - слева направо,
Я выпью с улыбкой твою ледяную отраву,
Я вброд перейду твоих рек нестерпимую горечь,
Чтоб вызвать на танец угрюмую барышню Полночь.
Чтоб, плача под ливнем, растоптан по голой равнине,
Кричать Мирозданью прекрасной Корделии имя,
И в Хлева отверстую пасть - пасть легко и бесстрашно,
И петь Марсельезу на пепле разрушенной башни.
День открытых дверей
Двери всегда открываются вовремя:
Кому-то - влюбиться в прелестницу,
Кому-то - быть спущенным с лестницы,
Кое-кому - из огня да в полымя.
Двери всегда отворяются исподвОль,
Не будем смотреть в замочную скважину.
Жрица свой свиток отнюдь не покажет нам.
Гипертекст вычитываешь? Изволь.
Осторожно, двери открываются... Пошустрей.
Не падайте брюхом на входе и выходе.
Не забывайте свои взрывные устройства и детские выходки.
Добро пожаловать на День Открытых Дверей.
Это зовётся - осень
Осознанным сном не заменишь мечту о яви.
Праведный путь, направо пойдя, не исправишь.
Строк не взыщите. Муза, упейся водки!
Ну же, пляшите - строем, мои уродки!
Старые песни сегодня воняют тленом.
Не интересно вешать стихи на стену.
Очистить комменты. Смайлы - по всем вопросам.
Не плохо. Не с кем-то. Это зовётся - осень.
Предвестье пожара
Пробужденье. В разорванных снах объятия полны беспечности.
Нитка камней под подушкой свивается в знак бесконечности.
Ты бродишь во мне, как пламя в торфянике - вестью пожара,
Как в крови - запрещённый в стране препарат, как в стихах - заклинания чары.
Неразрывно - с началом конец в уробороса тропка свивается.
Я не трогал разбитых сердец, но вложусь, раз с меня причитается.
Amor fati. Твоей красотой я лечу тонзилит и похмелье.
Леди Осень бьет ливнем в окно, побуждая заняться бездельем...
Откровенно. Признанья в стихах - хуже плохо скрытой влюблённости.
Ярким тленом осенних путей разбить путы границ и условности!
Дозволенья не просит огонь, красной смертью идя по болотам...
Вне законов - к ладони ладонь, пусть законность грозит эшафотом...
Летят всадники Дикой Охоты...
То за мной! Только мало заботы.
Я сгорю - раз решился коснуться огня,
И Пути приму все повороты.
Мой ангел-хранитель...
Мой ангел-хранитель, ты - мой потрошитель.
Как чист лёд кристального взгляда!
Ты видишь, каким должен быть небожитель,
И суд твой не знает пощады...
От строгости хлёстко. И ровно дыханье.
И больно от ясности... Больно.
Я лишь человек, полный слёз и желанья -
Помилуй, довольно, довольно!
Но змей, обвивающий сердце, мигает
Холодным всевидящим взглядом.
И голос шипящий: Молчи. Ты всё знаешь.
Пей чашу. Ты прав. Она с ядом.
Прикинь, какой будет награда?..
часть 6. Три моста Парокет Три моста Парокет
Три моста через пропасть. Направо пойдёшь - потеряешь коня,
Но зато обретёшь счастье чистой любови до гроба.
А за гробом - так холодно, детка, там тьма, и сугробы,
И процесс разложенья неспешно свершают микробы
В угасанье величия блеска последнего дня...
А налево пойдёшь - в десять с хреном загонишь коня,
И у Смерти бедовую голову выиграешь в кости...
А потом? Эй, пляши свой канкан на полночном погосте,
Поцелуй в зад козла, хлещи плетью, рыдая от злости,
И затрахай весь свет, хохоча, и крича, и стеня.
Три моста - три моста пролегли в пропасть через меня.
Зеркала кривят рожи. О боги! Познаем ли меру?
Тот, кто прямо пойдёт - в пыль и пепел обрушит химеры,
Оседлает коня, выпьет вместе с Костлявой мадеры,
Три моста, три моста. Се, гряду я. Ты примешь меня?..
Дьявол приходит...
Дьявол приходит накануне Самайна,
Когда падают листья и ценности жизни.
Взгляд из колодца, встречный с окраины -
В строчку вплетает неологизмы.
Дьявол приходит в конце октября,
На пятый месяц по окончании книги.
Дьявол изрядно похож на тебя,
Но пальцами держит не мудры, а фиги.
Дьявол украл твой голос, манеру -
Складные речи, всё о свободе...
Только в звучанье чуть слышно - фанера,
Только глаза его - тёмный колодец.
Падаю, падаю в тёмный колодец...
Ласковы руки и мило обличье.
Знаю, мой друг, под личиной - уродец,
Канув до дна, я познаю различья.
Канув на дно и разрушив себя,
Я предпочту...
Не его, а Тебя.
Смерть Первая. Прикосновение
Одно прикосновение - и смерть.
В тебе, как в алых водах Флегетона,
Как страшно, ослепительно сгореть
По слову непреложного закона!
Твоей руки коснуться - что пропасть:
Кричать "люблю!" и захлебнуться криком,
Звать именем твоим глухую страсть
И жуть мечты о тёмном и великом.
Припасть к тебе, от жажды исходя,
И, слившись, свившись яростно и гибко,
Разрушить мир одним глотком тебя -
Одним глотком волшебного напитка...
Разрушить мир. И обнаружить вдруг
Себя. Родившимся. Иным и незнакомым.
Тем, кто познал касанье твоих рук.
Тем, кто прошёл чрез воды Флегетона.
Дьявольщина
Повелитель формы
Вздымался крепостной заросший вал.
Между ветвей луна плыла, огромна.
И листья трепетали на ветру.
Стоял он, прислонясь спиной к стволу -
Бродячий бог в дорожной шляпе тёмной,
И трубки огонёк из-под полей мерцал...
Как гибкий дух лесной, он с пластикой инкуба
Неверный огонёк в ладонях разжигал.
Он разжигал огонь. С ветвей срывались листья.
Октябрь - пряной Смерти реконкиста -
Шуршал в ночном лесу, до дрожи пробирал,
Горячим паром с губ летел на губы.
Затяжка. Стих. Осенняя луна.
Я плакал, пряча слёзы в лжи бесстрастной,
Но задыхался, зная, что проклят...
Властитель Формы за спиной у нас
Бродил между стволов. Торжествовал, смеясь:
Ибо шептал я: "Стой, мгновенье! Ты - прекрасно!"
Опиум
Входишь в меня... Нежно, шёлково, сладко, свободно -
Дымом в трахеи. Радость затяжки голодной.
Входишь в меня... Льётся дикое пламя повенам.
Страшно... Прекрасно... Быть полным тобою. ...Быть пленным?
В кои-то веки нет мыслей. Бежали с позором
Все сочетания слов и понятий узоры.
Рушишь меня... Мне страдать? Но ты - гибель для боли!
Нет счастья выше - по воле забыться от воли...
Плакать в экстазе. Просить - немым криком - и падать
В чистую клейко, святую-запретную радость,
Где равно абсурдны и нормы, и ненависть к нормам...
Что здесь - от Бога, а что - от химических формул?
Что здесь - зависимость, что - наслажденье, пэйнкиллер?
Страстью вампира дополним трагический триллер.
Трубка и карты. Стихи. Оккультизм. Укусы...
Не скажу: "Отпусти!" - сам я снадобье выбрал по вкусу.
Квадратура круга
Не пэйринг, не треугольник,
Не догма иной фигуры,
Не ямб, не хоррей, не дольник,
Не гладкость и не фактура,
Не круг с центром everywhere,
Нет! да! Любовь - квадратура
Круга.
Споём друг друга!
Гетера, будь мне подругой!
Не братским, брат, поцелуем,
Друг старый, сердца взволнуем!
А ты, ученик - не воском
Ляг в руки мои под вечер -
Кошачьей лаской и лоском
По воле обвей мне плечи!
Сплетаясь в объятьях гибко,
Займёмся невероятным,
Где в функции нет ошибки,
Ах, мастер! Что мне сказать вам?..
Молчать! Лишь глаза - пожаром...
Быть может, споить друг друга?
Глинтвейн с Кенигсбергом Старым?
Чай с карамелью? Ну-ка?
Свистит чёрный ветер с юга!
Физмат выпил яд с испуга:
Не сходятся результаты,
Все функции - в мусор, смяты:
Любовь - квадратура круга,
И я в квадратуре - пятый...
Бог Лабиринта
На пиршестве Ночи ты - Бог Лабиринта,
Покорный любимым рукам.
Подруге не крикнешь: "со мной или с ним ты?",
На пару - губами к губам.
На трое - наш танец в тепле влажных простынь
Подобен служенью богам.
Не суженым принцем - я буду лишь гостем,
Что нынче пал к вашим ногам!
На четверо - выпьем друг друга как кубки,
Набрудершафт стонущих тел.
Меняемся парами... Чьи это губки?
Какие ты больше хотел?
На пятеро... В танце священном зарделись
Багровые блики огня.
В кольце восьми рук вспыхнет пламенем феникс,
Из пепла восставив... меня?
На пиршестве Ночи ты - бог Лабиринта,
Глаз, красное озеро, бал...
Но снова рассвет - и поймёшь, что один ты,
Пустеет колодца провал...
Измеряя умеренность Нарцисс и Гольмунд
Мне снился Нарцисс. Он шёл по цветущему полю.
И чёрные волосы нежно трепал ветерок...
Его строгий лик полон был то экстаза, то боли,
Всей радуги чувств, что найти бы он в келье не мог.
А рядом - Гольмунд: обнимая любимого друга,
Смеялся и пел, и помахивал птицам рукой.
"Всё просто, Нарцисс. Посмотри, как чиста свежесть луга!
Что тщанья над Текстом и над Квадратурою Круга?
Зачем усложнять? Теперь май, не кружит злая вьюга -
А значит, пойдём к Каролин, что живёт за рекой!"
А после мне снился Гольмунд: в рясе, с чётками, тихий,
Он пел о Любви, что сияет в величии Сфер,
В молчании кельи он резал священные лики,
В них преображая черты деревенских гетер.
А рядом был строгий Нарцисс. Он смотрел на скульптуры,
Улыбкой святой поощренье означив едва.
"Всё сложно, Гольмунд. Посмотри, как закон Квардатуры
Из хаоса формы чудесно слагает фигуры,
Как воле резца тяжело уступает фактура,
Так в бденье ночном из Молчанья приходят Слова".
И так - год в обители, год в круговерти дороги -
Были двое друзей неразлучны на вечном Пути...
Кутили. Трудились. Работали. Были как боги...
Но я просыпаюсь. И в горле застряло: Прости!
Стены
Нет больше сил на слова, диалоги,
Нам не войти в Золотые Чертоги -
(Мы уже там?) брякни сто грам.
Были мы двое. И были как боги.
(Были?!) Хей! Пленом спасайтесь из плена -
Катарсис скуём из нытья Мельпомены,
В сети травы падать - нежно, увы.
Головой открывая не Двери. А стены.
Во-схождение
Красные цепи - ласковые сети -
Жжём ночные травы - пьём свою отраву -
На руках заклятье - жуткою печатью -
Брать-не брать ли? Братья? - Дьявольское счастье.
Долог путь до края - падаю с моста я -
Я ли? Не они ли? - Солнце подменили.
Смерть повсюду рядом - с тёплым карим взглядом - нить (прядёт силинес?) -
Мать, о Мать, прими нас!
Прости, Боже. Слово - бред:
Тянет, мутит Парокет....
Путь Срединный
Путь Срединный никак не найти -
Вне депривации Смерти и Дьяволова шабаша.
Этим узким мостом - большой толпой не пройти.
Да и малой - не в этот раз. Плачет душа.
Плачет душа серебром летящей стрелы -
Слёзы её не вода - раскалённый металл.
Воля её слепая - не от головы,
И не от центра Венеры, кто бы что ни сказал.
Волю Стрелы объяснять словами? Смешишь!
Меры хочу, а бросает - то в холод, то в жар.
Небо... Одно только небо - решенье души.
А все варианты - кривые гримасы зеркал.
Навылет - всех демонов. Корчит чёрную плоть Серебро.
На х*й - всех ангелов: пенье их - хохот и визг
Рядом со звоном, с которым в осколки - стекло
Зеркальных ловушек убийц... Самоубийц.
В Небо!
Нынче настежь распахнуты окна, рассыпаны карты -
Очертанья империй ложатся в красивый расклад.
Я предельно спокоен, ни страха, ни слёз, ни азарта -
Будто не в небо шагнул два мгновенья назад.
Нарушать больше нечего: вниз и назад - все границы,
И из линии время свивается в кольца змеи.
Здесь уже не рассудит никто, кто святой, кто убийца.
Всё, что есть - только небо и слабые руки мои.
Тем, кто здесь - уже нет ничего, кроме крови и хлеба,
Ни сомнений, ни дел - только рваться, лететь в белизну.
Кто удержит меня кроме этого ясного неба,
Если я оступлюсь, испугаюсь и падать начну?
Ни движенья, что есть не полёт, и ни слова без песни!
Я пою Тебе, Небо! Держи меня крепко, держи!
Потому что я знаю: для Неба не может быть "если".
Потому что узнал: на земле не удержишь души.
Смерть Вторая Приняла река
Приняла река самое дорогое -
любовь и шляпу.
Краденное солнце - для умных,
Дожди ноября - для растяпы.
Лучше б учиться в школе,
Продлевая стихами строчки
Мёртвых классиков, а не о воле
Кричать, надрывая глотки.
Лучше б играть в детсаде,
Не читать у костра ночного
Те слова, что умные дяди
Заплетают в узор Основы.
Лучше пить пиво в барах,
Не ходить по мостам... А впрочем,
Небо знает, что делать, право,
Что должно умереть той ночью.
Что украдено - то вернётся
К тем, кому оно - по закону,
А ноябрь дождём прольётся,
Чтоб Апрель получил корону.
Полешки одно к одному -
Самайна костром блажь
прогорела исправно.
Путём рыбы идёт ко дну
Пёстрый бисер игры.
в богоравность.
Дарующая Дождь
Вдоль дороги кресты, всё канавы да ямы,
Обвалились мосты, нивы встали бурьяном,
Говорят, что чума и война на пороге -
Гибнет наша страна, нас оставили боги.
А Она, видел я - встала чёрною тенью
Из кошмарного сна, из больного виденья,
Её очи как лёд, лик ужасен и гневен.
Она ждёт! Она ждёт! Знаки крови - на небе!
Её вдовий покров - он черней самой ночи.
Кто слыхал Её зов - прочь бежал со всей мочи.
И лишь я, как дурак, ниц упал перед Нею
И назвал Её: Мать! И смотрел, цепенея,
В ледяные глаза, целовал в корчах муки
Язвы, что покрывали костлявые руки...
... Но я видел Тебя в белых одеждах,
Но я видел Тебя поднимающей вежды,
В венце золотом, как созревшая рожь,
Тебя величали Дарующей Дождь!
Мать, - я звал, - обернись! Мать, о Мать! Я не верю,
Что под дланью Твоей - лишь клыкастые звери,
Что в очах - только лёд, Твоя воля - в разоре.
Мать, о Мать! Как нам быть? Как унять Твоё горе?
Ведь я видел Тебя в белых одеждах,
Ведь я видел Тебя поднимающей вежды,
В венце золотом, как созревшая рожь,
Тебя величали Дарующей Дождь!
Мать, - кричал я, - взгляни! Вот я здесь пред Тобою.
Не гони, не кляни, длань воздень над землёю,
Чтобы встала трава, чтоб расчистилось небо,
Чтобы детям Твоим - вдоволь масла и хлеба!
Ибо видел Тебя в белых одеждах,
Да, я видел Тебя поднимающей вежды,
В венце золотом, как созревшая рожь,
Тебя величали Дарующей Дождь!
Так стоял я пред Нею и плакал, и пел я,
Мародёры бледнели и хлопали двери,
Меркло чёрное солнце в окошке калеки.
Ждал: вот-вот улыбнётся... вот дрогнули веки...
Так мы с Ней и стояли. Так стали навеки...
А кровь мою к морю несут Её светлые реки.
Lifted Higher...
...Кровь мою к морю несут Её светлые реки.
Небо расчистилось, стал свинец туч белизной.
Стало костьми мира всё, что Ты сделал со мной,
Господи Боже, создавший МЕНЯ в человеке.
Здесь миновало всё то, чему верили мы.
Чёрное, как оказалось, является белым,
Цель возникает тогда, когда пущены стрелы,
Свет узнавать начинаешь, испробовав Тьмы...
Всё суета - храмы мысли, звериные стоны,
Шоки от прикосновенья и тысячи слов.
Здесь миновало что звали другие "Законом" -
Есть только Ты. Облачённая в Солнце Любовь.
Есть только Ты. Непохожа на маски икон,
Коими воры украсили нор своих штреки,
Ты взяла всё, во что в жизни я был так влюблён.
Это - конец. Пониманьем Тебя я сражён.
Кровь мою к морю несут Твои светлые реки.
ЧАСТЬ 7. ВЗВЕСЬ ОТ ЭЛИКСИРА В погоне за цветом
...Сесть на рыжий троллейбус, невзирая на номер -
Лишь потому, что захотелось подобного яркого цвета,
Пусть он увезёт в неизвестные дали согласно маршруту,
Который чертили умные дяди не для тебя, -
То есть, ко всем чертям.
Сойти на жуткой окрайне,
Похожей на мглу Сайлент-Хилла,
И брести по колено в грязи,
Ища дорогу к своей остановке.
Так поступают художники,
О да, детка, так поступают художники.
Так можно одним лишь художникам -
Там, где другой сломит шею,
Они найдут образ, что ляжет в основу шедевра.
Уединение Солнца
Ещё с рожденья знал: кому
На Свет идти, кому - во Тьму,
Мне - в сумерках. Быть Светом
Для тех, кто светел, и быть Тьмой
Для тех, кто выбрал путь иной:
Стакан наполовину... Я об этом.
И также знал всегда: кому
Найдётся пара по уму,
Кому по сердцу. Мне же - не найдётся.
Кому - толпой, кому - вдвоём,
Мне - одному за окоём
Идти, лететь, сгорать -
Уединеньем Солнца.
"Несчастье" - скажете? Ну, пусть.
Несчастлив не бывает Путь,
Но дал обет - не спорить.
Кому он - шут, кому - дурак -
Тот опрометчивый чудак,
Танцующий над Бездной... -
Это ль горе?..
Искусство
Нет гнёзд для бескрылых, не сыщешь вершин средь степей.
Пусть те, кто их видел, в законы возводят распутство.
А мы - лишь жульё по вокзалам, нам - только искусство.
Пусть в пальцах блестит серебро, но ты блеску - не верь!
Луна - как монета, но ей не оплатишь ночлег.
А розы - как кровь, только ими не купишь расплату...
Мы ходим по небу в ночи, и мы очень богаты.
Мы ведаем то, в чём проштрафился Вещий Олег.
Хей-хо! Она ждёт. Видит взор все извивы пути.
Свернулась на милых костях, сулит крылья в тумане...
Маневр не удался. Жульё мы, и снова обманем,
А крылья? Но змею по Древу - удобней ползти.
Перевёрнутая колесница
Колесница в кювете - занесло Фаэтона.
Заигрался до смерти, жжёт до боли корона,
А хотелось - на небо, а хотелось - без правил,
Гнать коней, тискать Гебу и солнышком править...
Слишком быстрые кони. Слишком яркое солнце.
Колесница ложится перевёрнутой осью.
Ну а солнце... Восходит: такая работа!
Чтобы было всё видно. Во время ремонта.
Ода восьмёрке кубков
Восемь кубков пылятся на кухне.
Кто уйдёт покорять Эвересты?
Расточительный ужин протухнет.
Тянет гнилью от тёплого места.
Пусть укажет минздрав группу крови:
Нет, не скоро вернуться с победой.
Восемь кубков до дна - за любови! -
Кому выпить со мной напоследок?
Словно брешь на столе опустелом -
Не хватает? Чего? Трудно вспомнить?
Восемь кубков оставьте мне смело -
Я найду, чем посуду наполнить.
Прах свершений и пыль пустословья,
Яд иллюзий и боль пробужденья,
Желчь и слёзы - за ваше здоровье
В одиночку пью без сожаленья.
Эй, отрава! Гуляй в организме.
Восемь кубков - об стену. И в двери.
Если выживу - в трезвость по жизни
Обращусь. До ближайшего Ньэрэ.
Каждому - своё
Ничего общего, кроме названья мечты
Не было, не было между тобою и мною.
Неба мне, неба мне! Яркой, как гнев, высоты!
Пепельно-белой в волнах ханаанского зноя!
Смелым мне, смелым мне быть среди гордых и злых,
Мелом мне, мелом мне - нет, не чертить строгость линий.
Воля мне - волю по воле же волей смирить,
Играм оазиса предпочитая пустыню.
Жми же плечами в своих первобытных лесах,
Серую шкуру свою сберегая от боли.
С нами же снами ведут разговор Небеса,
Каждому - свой. Реквизит выдаётся по роли.
Под слоем гуру...(Некоторым представителям мистических учений, стремящихся к так называемому саморазвитию)
Под слоем гуру - куча комплексов,
Под слоем знаний - толща домыслов,
Где б нам найти такую истину,
Чтоб все ***блось и не коробилось...
Где б нам найти такие правила,
Чтоб отменить ваще все правила,
Чтоб доказать - мы люди взрослые,
И всех и вся послать бы к Дьяволу...
То самоё под слоем мистики -
Оно, на "г", оно, родимое,
Стихов испачканные листики
Оставим в парке под осиною.
Под слоем чтений "школы мудрости" -
Обыкновенная истерика.
Ну что ж, простится и забудется -
Лишь доживём до понедельника.
Чужие тропинки
Крутят, манят тропинки чужие.
Но милей мне моя, пусть кривая -
Серпантином вдоль края обрыва,
И как сладко пройтись мне по краю!
Пусть чужие - средь мирт и сандала,
Всё по травам и мху - мягки, торны -
Но я буду и был неФОРМАлом -
Не рабом Повелителя Формы.
Пусть моя - и тесна, и жестока -
Но куда я иду по ней - знаю.
Молчаливо. Темно. Одиноко,
И по краю, всё больше - по краю.
Не пленяет свобода свободных!
Мог плясать ваш шабаш в исступленье,
Мог резвиться в ветвях яркоплодных,
Но дороже - Свобода в Служенье.
Позолота
А позолота сползает по осени,
Падалью листьев блестя под ногами, и
Ягодой кислой по веткам разбросана,
Ранних закатов негреющим пламенем.
Всё здесь фальшиво, ничто - настоящее.
Пыль позолоты швыряю я демонам.
Всё умирает, всё преходящее.
Здравствуй, стихия - родная и пенная!
Снова с тобою - сердце не пленное!
Вечно с тобою - не променявшее
Злато на пыль, за бесценок - бесценное...
Средь позолоты злато познавшее.
Качели сансары
Летим лицом то в грязь, то в облака.
Качели старые берут разбег. Сегодня
Ношу каменья, бархат и шелка,
А завтра - рясу в бедности господней.
Вчера я обретался в преисподней,
Желал прикосновенья жарких рук,
А нынче я не помню адских мук,
Средь роз танцую, лёгкий и свободный.
На мраморе узор - благая весть!
И синева распахнута до края...
Уже не страшно падать: нынче знаю,
Что послезавтра снова буду здесь.
Пишу банальности, под классиков играю,
Столовой ложкой поедая лесть.
Качели старые... Взлетите вновь? Не знаю!
Но, по-любому, поздно, чтобы слезть.
Что такое стихи
Стихотворение -
Это мгновение,
Сохранённое по принуждению,
Недоразумение,
Пришпиленное
Бабочкой к бархату,
Оставленное
Зачем-то в альбоме,
Засушенное между листов Илиады.
Лучший способ писать стихи - на салфетках,
Сразу по исполнению действа бросая их в урну
Или даря юным официанткам.
Так сказал кто-то старый и мудрый.
Может, не старый, но точно знающий толк
В стихах.
И снова - пробуждения...
Аве, мой друг - законам и обычаям
Чужой свободы неподвластный гений!
Ты здесь! Я узнаю твои отличия
В архитектурном стиле сновидений,
В окраске мыслей, в тоне настроения -
Безбрежный танец твоего покоя.
В твоих глазах голубизной и зеленью
Раскинулось оттаявшее море.
В твоих руках стихаю я, неистовый,
И я, мятежный, пред тобой покорен.
Во мне от золотого к серебристому
Раскинулось играющее море.
Его напев крадётся сонмом шёпотов
По всем краям, где в край земли бъют волны.
Мой голос крепче многих, многих ропотов,
Колодцев тьму иссушенную полня,
Перекрывает шелестом воззвания
Великих труб из золота канона.
Во мне навеки тонут предписания,
Как должно быть свободным по закону.
Играй со мной! Мы, дети Двадцать Первого,
Не знаем никаких других занятий.
Я обещаю лишь игру - не верное
Спасение от всех земных проклятий.
Гляди: подходят, к солнцу обращённые...
Узнай не по прозванию и виду:
К нам на игру выходят посвящённые.
И пусть же оглашенные изыдут.
Восхождение в белизну
Отмывая одежды от комьев осенней земли,
От золы ритуальных костров и от пепла сожжённых писаний,
От палых листьев, не знавших покоя в преддверье зимы
И от падших мыслей, поднявших бунт в преддверье Молчанья,
От страннических брызг грязи дорог,
От пыли Путей Вечного Древа,
От желчных плевков всех тех, кто не смог,
От слёз и соплей личных боли и гнева,
От следов каменьев, брошенных ближними
Вместо аплодисментов в честь им посвящённых стихов,
От пятен вина, разлитого в процессе пенья напевов,
От ржавчины чьих-то по ошибке надетых оков
И от крови всех умерших в нём альтер-эго -
Он вдруг заметил, что они, одежды (почему-то, вдруг, ну надо же...)
Белей снега...
Закономерный итог?
Он же, сие обнаружив,
Пресловутые тряпки порвал на 12 клочков.
И вышел нагим, чтоб смеяться и шлёпать по лужам.
ПРЕСТИЖ Дивный новый мир(Лале)
Когда нет больше слов и истрачен последний крик,
Когда кончились фразы,
затёрты листы до дыр, -
Возьми краски - рисуй Новый Мир!
Возьми ноты - сыграй Новый Мир!
Возьми нитки - и сшей Новый Мир!
У Вселенной единый язык.
Когда сказано всё и расплесканы все цвета,
Этот древний язык
узнаёт душа в свой черёд:
Есть один лишь звук - Красота!
Есть один лишь цвет - Красота!
Есть один лишь путь - Красота!
Сон является явью. Ты знаешь?..
И наоборот.
