КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Старый добрый новый мир (СИ) [Велимера] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Часть 1 ==========

Быть офисным планктоном тяжело. Еще тяжелее, если до этого работал на свежем воздухе, в непроходимых лесах и снежных горах. Но ничего, надо привыкать.

Дома уже было темно. Циферблат верных “командирских” часов подсказал - половина девятого. Чего это Вера так рано улеглась?

Как оказалось, она читала что-то при свете ночника. Небрежно отбросив надоевший за день галстук куда-то в сторону шкафа, я завалился в ее объятия, приветливо для меня раскрытые.

- Устал? - ласково улыбнулась она, обвивая руками мою шею и податливо подставляя губы под поцелуи.

- Ужасно… - выдохнул я, касаясь губами ее скул, шеи, ключиц, оглаживая бедра и бока.

Доверчивая, ласковая, нежная, тихая и спокойная, как мышка. Никогда не думал, что полюблю такую, но сейчас я смотрю в ее пьяные от любви глаза и теряю голову, покрываю поцелуями стройное тело и чувствую, что сам хмелею.

Завибрировал в кармане брюк телефон. Как всегда, вовремя, мать его.

- Лёв, телефон… - прошептала пересохшими губами Вера, откинув голову и не убирая, впрочем, тонких бледных рук с моих плеч.

- Правда? - хрипло усмехнулся я. - Не слышу.

Рабочий день кончился, а я, между прочим, в своем кабинете чуть ли не жил последнюю неделю, так что сейчас за мной кое-какой должок. Супружеский.

- Ну Лёва…

Раздраженно вздохнув, я улегся на бок, опираясь на локоть, и выудил проклятую трубку. Кто же такой настырный звонит, что до сих пор слушает гудки?

- Викто’р, - даже не пытаясь скрыть сбитое дыхание, представился я.

- Я в курсе, кому звоню, - хмыкнул мой давний друг. А теперь и непосредственный начальник, - как насчет поохотиться?

- Ты же знаешь, я всегда только “за”, но сейчас…

- Завтра вечером, снаряжение от меня.

- Ты сбрендил? - рыкнул я, резко сев. Это же, блять, может значить только одно… Рывком вскочив, я в пару шагов оказался в коридоре и плотно прикрыл за собой дверь. - Макс, ты не хуже меня знаешь, что этой охотой я больше не занимаюсь.

- Ну, ты же хочешь и дальше работать у меня, верно? - тихий смешок в динамике - и мне уже хочется разбить телефон о его хитрожопую рожу.

- И ведь ты даже не собираешься обещать, что это будет всего раз? - задал я идиотский вопрос, привалившись к стене.

Макс посчитал его ответом на свое предложение и сбросил. Положительным ответом.

Я решил завязать, когда понял, что широкий круг клиентуры равняется нехорошей известности. Завязал же. Охотился ради развлечения, сохранения связей и законного наличия пары-тройки стволов под рукой. Денег это дело приносило немного, но старые заначки позволяли и самому не экономить, и Свету не ограничивать. А теперь… Теперь мне надо рассчитываться с долгами, потому что на две почти единовременные шикарные свадьбы и одно продолжительное свадебное путешествие никаких заначек бы не хватило. А Макс если выгоняет - то так, что на работу больше никогда никуда не возьмут, а то и устроят вояж в один конец за город, потому что много знаю. Вот же блять…

Из спальни осторожно, чтобы не помешать и не показаться ненароком подслушивающей, выглянула Вера. Наверное, расстроилась опять из-за моих проблем, черт…

- Вера Николавна, - я нахмурился, - вы ужин любимому мужу приготовили?

- Конечно! - улыбнувшись, девушка крепко обняла меня и убежала на кухню.

Может, ну его? Подключу связи, найду работу. Не найду - опять охотой займусь. Но ставить ее под удар… С другой стороны, хочется, чтобы она могла купить себе все, что захочет. Светке же с Олегом, двум студентам, стараюсь помогать. Вот подгадил так подгадил…

- Что-то случилось? - робко спросила Вера, погладив меня по волосам, когда я переоделся и сел за стол.

- Завтра опять задержусь, извини, - ну вот нафига я согласился? Сейчас переговняю себе и семье полжизни…

- Да ничего, не страшно, - мягко улыбнулась она, снимая фартук.

Осунулась, заметно похудела. Особенно, в районе щек.

- А теперь садись и кушай, - приказал я, разламывая вилкой котлету на кусочки, - а то с твоей диссертацией скоро от тебя вообще одни глаза останутся. Давай-давай.

Как обычно, послушалась. Всегда слушается.

========== Часть 2 ==========

Я закрался домой тихо, как мышка. Поздно, везде темно, даже из приоткрытой двери спальни ни лучика не пробивается. Тем лучше. Разувшись, я мягкими большими шагами вошел в кабинет, открыл книжный шкаф и тихо матернулся, когда предательски скрипнула дверца. Вслушался в звенящую тишину - ни шороха. Аккуратно вынув дно шкафа, обнажил тайник - углубление в полу, занятое несколькими кейсами, уложенными на манер тетриса. Принесенный с собой кейс вложил на пустое место, накрыл все это дело крышкой и выпрямился, одновременно закрывая шкаф. Приблизился к столу, расстегивая манжеты. Как всегда - три шага. Прижимаясь бедром к торцу столешницы, чтобы не терять ориентацию в пространстве, освободил шею от галстука и взялся снимать часы.

Вспыхнувший слишком уж внезапно свет заставил меня резко зажмуриться, но я, преодолевая болезненную реакцию зрачков, посмотрел в сторону двери.

- Я тебя разбудил? - с каких пор слоненок стал ходить настолько бесшумно?

- Где задержался? - стоя в проеме, Вера разглядывала меня, скрестив руки на груди и не думая сдвинуться с места.

- На работе совсем завал, но завтра, думаю, вернусь пораньше, - поморгав и немного привыкнув к свету, я улыбнулся, вынимая мелочовку из карманов брюк и складывая на край стола.

- Звонил твой шеф, - холодок вдоль позвоночника и моментально повлажневшие ладони, - найти тебя не мог.

Сукин ублюдок, сам послал на охоту и выставил все… Мать твою, да это ж классика жанра!

- Зай, я…

- Если бы ты сказал, что обещания, данные во сне, не считаются действительными, я бы поняла, - дрожащим голосом известила девушка, обиженно поджав губы, - а вот жениться на мне и потом изменять было не обязательно.

- Я не изменяю тебе, - сделав пару шагов, я в нерешительности остановился - Вера тихо плакала, опустив голову, - правда, я никогда бы…

Блять, вот же дерьмо! Я не хочу, чтобы она знала! Но эти слезы…

- Тогда объяснись, - всхлипнув, потребовала девушка.

- Зай, честно, я не могу тебе сказать, где был, - все же взяв ее за плечи, я позволил ей уткнуться мне в грудь и обнять за талию, - но другая мне не нужна, я тебя люблю.

Приподняв ее зареванное личико, я нежно коснулся соленых от слез губ.

POV Вера

Утром все шло наперекосяк. Я едва не опоздала на работу, чуть не разбила несколько колб, промывая их водой, даже ошиблась в написании собственной фамилии, забирая ключ от аудитории в деканате. Вернее, фамилия Левина. И, если такие тайны будут продолжаться, я ему эту фамилию верну вместе с обручальным кольцом. Терпеть измены я не намерена. Да, я люблю его, да, он обалденный мужик. Но я хочу быть единственной, как бы глупо и банально это ни звучало. Хочет менять женщин, как перчатки - пожалуйста. А ужин ему пусть готовит кто-нибудь другой.

Пара еще не началась, но я впустила студентов в аудиторию, чтобы они подготовились. Приветственно махнул мне Олег, женившийся на своей любимой через неделю после нашей свадьбы. Света, помнится, была очень удивлена его решением, да и решением Левы тоже. Просто они поняли, как легко все потерять в одно мгновение.

- Вера Николаевна? - окликнул меня профессор. - Вы в порядке?

Оказалось, я стою у доски и просто смотрю в пол, а все уже сидят по местам и ждут начала лекции.

- Д-да… Да, я просто… - махнув ладонью, я поспешила покинуть помещение.

- Вот, что делает диссертация с людьми, - свел все к шутке преподаватель, студенты захихикали, - начнем, пожалуй. Тема сегодняшней лекции…

Закрыв за собой дверь, я побрела по коридору в сторону кафедры. Не диссертация это вовсе, ха. Скорый развод.

- Вер? - меня нагнал Олег. - Что с тобой? Ты не приболела? Что-то бледная совсем.

- Диссертация, - пожав плечами, озвучила “диагноз” я.

- Да брось, - фыркнул парень, прижимая запястье к моему лбу.

Он явно не ожидал, что я упаду на колени и расплачусь навзрыд. Но силы кончились. Я так устала. Так больно.

- Что болит? - оказалось, я это сказала вслух. - Вер, может, врача?

- Он мне изменяет! - всхлипнув, я ткнулась лбом в широченное плечо севшего напротив парня. - Понимаешь? Я не могу больше, я умру…

- Витька, что ли? Вер, ты бредишь, - гладя меня по спине, Олег говорил мягко и негромко, - он же семейный чувак, какие измены? Он же на тебя смотрит, как на винтовку своей мечты.

- Я хочу ему верить, правда, - вцепившись в свои же плечи, я постаралась унять дрожь, - но не может быть столько совпадений! Он приходит ночью, говорит, что работал, а на работе его пытаются дома найти и…

- М-да, ситуация не очень… - протянул парень, вытирая мне слезы, - ты успокойся, пойди водички попей, а я с ним поговорю, ладно? Не плачь только, хорошо?

- Я постараюсь, - всхлипнув, пообещала я, поднимаясь на ноги с его помощью.

- Побегу я на лекцию, а ты успокойся давай, - крепко меня обняв, студент скрылся за поворотом коридора.

Хорошо хоть, что никого не было, пока я тут истерику закатывала. Еще лучше полное отсутствие макияжа на моем лице, а то была бы сейчас на панду похожа…

Вечером я не пошла домой. Я договорилась с заведующим кафедрой и осталась ночевать в универе. Потому что дома… Не стоит больше называть эту квартиру домом. Не хочу его видеть. Так будет спокойнее.

Я более-менее спокойно поработала над пресловутой диссертацией, по крайней мере, над ее теоретической частью. Около семи зазвонил телефон. Я хотела было не брать, но страшно не хватало его. Хоть услышать.

- Ты где?

Видимо, уже вернулся домой, что-то рановато сегодня.

- Погрей себе там отбивные и пюре, еще салат должен быть.

- Вера, где ты? - настойчивей повторил Лева.

- Работаю.

Бросив телефон на соседний стол, я погрузилась в работу. Меня совсем не отвлекали его звонки. Подумаешь, по пять раз каждую строчку перечитывать приходится, это просто усталость. А глаза из-за долгой работы за компьютером слезятся.

========== Часть 3 ==========

Утром меня разбудил стук в дверь. Настойчивый такой.

- Вера, открывай! - я даже удивилась, услышав столь взволнованный голос Олега.

- Сейчас! - хрипло спросонок откликнулась я, пытаясь выпрямиться - сон сидя не способствует хорошему самочувствию.

Разряженный телефон мертво покоился там, куда я его бросила. Ключи все никак не хотели браться в руку, а потом и попадать в замок, но я, вроде, справилась.

Одно только то, что на плече Олега покоился пожарный топор, меня немного насторожило. Когда он схватил меня за руку и поволок к лестнице, я попыталась что-то сказать о вещах, но была немилосердно проигнорирована.

Раскиданные по полу вестибюля мозги охранников не были приятным зрелищем. Хвала моему пустому желудку…

- Олег, в чем дело? - поскользнувшись на крови и чуть не упав, я рванула руку из его хватки и остановилась.

- Опять началось, - коротко ответили мне.

И я мгновенно все поняла. Снова инопланетяшки. Снова зомби. Новый мир вернулся.

- Лева в порядке? - я послушно следовала за парнем, теперь уже не пытаясь сопротивляться. Мы быстро спускались по ступеням крыльца. - Олег, Лева в порядке?!

- В порядке, - ответил мне до боли родной голос.

Не думая о том, где он шлялся по вечерам, я бросилась на шею мужчине, стоящему возле памятного внедорожника недалеко от крыльца. Сейчас важно было только то, что он жив, что дышит, обнимает меня…

- Время! - резко напомнил Олег, запрыгивая на заднее сиденье, где уже сидела Света.

- Да, он прав, - неохотно отлепившись от меня, Лева усадил меня на переднее пассажирское сиденье, сам устроился за рулем, - новые правила игры.

Мне дали согнутый пополам лист белой бумаги. Вот же проклятье!

Поздравляем!

Реалити-шоу о Вашем мире имело наибольший успех!

Составы команд изменены, остальные условия сохранены. За исключением - это больше не сон. Ради сохранения экологической стабильности Вашей планеты зараженные будут перерабатывать окончательно умерщвленных собратьев.

Желаем Вам выжить!

- Мать моя женщина… - только и прошептала я.

- Ты понимаешь, что происходит? - Света наклонилась вперед.

- К несчастью, да, - прижав несчастную бумажку к груди, я прикрыла глаза, - мы все умрем.

- Но постараемся сделать это как можно позже, - добавил Олег, обняв жену.

Лева завел мотор и куда-то нас повез. Мне же хотелось плакать. Снова бояться каждого шороха, снова прощаться, как в последний раз, снова прятаться…

Мы приехали к незнакомому дому. Девятиэтажка, неподалеку виднелось несколько супермаркетов, магазин стройматериалов. Видимо, парни давно приглядели это место. Зомби было немного - за всю дорогу встретилось всего несколько десятков. Многие были заперты в машинах, наверняка, еще больше их в квартирах.

Оперативно вооружившись, Олег и Лева, переглянувшись, забежали в подъезд. Спустя буквально полминуты студент вернулся за мной и Светой.

Тихо и быстро поднимаясь по лестнице, Витя внимательно осматривался по сторонам, не опуская автомат. Олег шел последним, прикрывая нас и тихо успокаивая ничего не понимающую и немного паникующую Светлану. Поднявшись до восьмого этажа, мой муж знаком показал нам оставаться на месте, а сам побежал наверх. Я с замиранием сердца ждала выстрелов, но их не последовало.

- Чисто, - отчитался он, спускаясь.

Подойдя к единственной на этаже железной двери, брюнет постучал по металлу костяшками пальцев. Все замерли, напряженно вслушиваясь.

Кивнув то ли самому себе, то ли Олегу, Лева выудил из кармана камуфляжных штанов связку ключей и отомкнул дверь. Скользнул в квартиру, пробежался по комнатам.

- Заходим, - приглашающе махнув ладонью, муж подождал, пока все войдут, и закрыл дверь, щелкнув замками.

Я в этой квартире никогда не была. Зато Витя явно чувствовал себя здесь уверенно, и мне было очень интересно, почему.

- Объяснись, - тихо потребовала я, вцепившись одной рукой в край его куртки.

- Хорошо, - вздохнув, мужчина отмахнулся от сестры, - тебе все Олег расскажет, - утащив меня в спальню, он усадил меня на кровать, а сам подошел к шкафу-купе, - в общем-то, я очень не хотел, чтобы ты знала. Я не хотел тебя разочаровать. Всю ту неделю я правда работал, а позавчера… Позавчера мне пришлось кое-кого убить по просьбе шефа.

- Убить? - потрясенно повторила я.

- Да, - раздвинув висящую на плечиках одежду, охотник вынул заднюю стенку шкафа, обнажив узкие полочки, заставленные поставленными на бок плоскими банками тушенки и картонными коробочками, - я зарабатывал этим на жизнь довольно долго. И это я умею гораздо лучше, чем охотиться на животных.

- Лев… - я не могла и слова вымолвить, потрясенная внезапным откровением.

- А в эту квартиру, - опустившись на колени, он достал фальшивое дно шкафа, открыв тайник с огнестрельным оружием и ножами, - я частенько посещал в отсутствие хозяев, делая из нее схрон. Тут еда, оружие, патроны, медикаменты - все есть. И тут мы будем жить. Сделаем базу, как в тот раз, наберем еды побольше и не будем выходить. Вообще, - он говорил жестко и быстро, явно заставляя себя поскорее все рассказать.

- Лева, я…

- Послушай, - встав передо мной на колени, мужчина взял меня за руки, теперь он говорил мягко и успокаивающе, - я тот еще ублюдок, сволочь и падла, но изменником меня называть еще никогда ни у кого поводов не было. Я не хочу еще раз всех вас потерять. И не потеряю.

Не в силах адекватно воспринять такие факты о любимом человеке, я решила, что подумаю об этом позже. А сейчас мне просто нужно его обнять.

========== Часть 4 ==========

— Вот знаешь, что мне интересно? — задумчиво начал Лева, неторопливо затягиваясь. — Прошло всего шесть часов, да? А они уже выглядят так, будто несколько дней пролежали на жаре.

Мы стояли на третьем этаже облюбованного им дома, выглядывая в окно подъезда. Пыль только-только осела, стало можно нормально дышать. Лестничные пролеты до этой площадки уже были разрушены, и, в принципе, я считала, что этого достаточно, но муж думал, что перестраховка не помешает. Теперь подъем по приставной лестнице не был для меня проблемой, я тренировалась. Да и стрелять немного научилась.

— Наверное, это для соответствия нашим стереотипам, — пожала плечами я, стараясь не морщиться, когда порывы легкого ветерка бросали дым сигареты мне в лицо.

— Возможно, — кивнул брюнет, сделал еще одну глубокую затяжку и выбросил окурок вниз через разрушенные пролеты, — ладно, отдохнули, пора и поработать. Олег, ты как?

— Да, вперед, — до этого сидевший на еще целой лестнице с притихшей Светой в обнимку парень быстро чмокнул жену в висок и встал.

Пока мужчины надевали маски от пыли и защитные очки, я помогла золовке подняться и повела ее наверх. Сегодня они хотят закончить с лестницами и разобраться с лифтом, пока есть электричество, завтра планируют прикрепить на всякий пожарную складную лестницу и начать огораживать квартал, попутно истребляя всех поголовно зомби. В ближайшем будущем можно будет беспрепятственно ходить в ближайшие магазины. Ну, в идеализированном будущем.

Света вздрогнула, когда на два этажа ниже заработали перфораторы.

— Скажи мне, что это тоже все сон, Вер, пожалуйста! — прошептала она, бессильно опускаясь на ступеньку и утыкаясь лицом в колени.

— Я не могу, — вздохнула я, садясь рядом и крепко обнимая девушку. За время моего замужества мы с ней очень неплохо сдружились на радость Леве, — ты же видела, что там написано было, в прошлый раз они не соврали.

— Я хочу проснуться! — рыдала Светлана, прижимаясь боком ко мне. — Я не хочу, чтобы мой ребенок родился здесь!

В повисшей тишине был слышен только звук работающих инструментов.

— Ребенок? — изумленно повторила я. — Ты беременна?

— На втором месяце, — кивнула она, безуспешно пытаясь дрожащими руками утереть слезы, — я хотела Олегу сюрприз сделать, у нас через неделю годовщина знакомства…

— Ну так сделай, — как можно бодрее улыбнувшись, я рукавом ветровки стерла соленую влагу с ее щек, — глупая, эти двое так тебя любят, они все сделают, все будет хорошо.

— А если…

— Тихо, тихо, никаких “если”, — я взяла ее за руки, — все будет хорошо. Подумай о малыше, тебе же нельзя нервничать.

— Приплыли, — раздалось совсем рядом.

Мы обе подпрыгнули и возмущенно уставились на Леву, который подобрался абсолютно бесшумно. Ну ладно, с грохотом внизу это не так уж и трудно.

— Ты что, подслушивал? — прищурилась я.

— Нет, я просто поднимался сказать вам, что ваши мужики обедать хотят, — усмехнулся он, присаживаясь боком на ступеньку у наших ног, — Свет, сестреныш, не расстраивайся. Это же такое событие, глупышка. Поздравляю.

Я с трудом удержалась, чтобы самой слезу не пустить — так мило они обнимались. Их отношения всегда казались мне такими теплыми и нежными, я ни разу не видела даже маленьких разногласий в этой маленькой семье. И очень рада, что смогла стать ее частью.

Шум прекратился, и донесся недовольный голос Олега:

— Вить, тебя там что, сожрали?

— Типун тебе! — откликнулся Лева, поднимаясь. — Давайте, девчонки, на кухню, мы скоро.

И, махнув ладонью, ускакал вниз, перепрыгивая через несколько ступеней.

Приободрившаяся Света вроде бы даже заулыбалась, мурлыкала что-то под нос, пока мы готовили один из последних нормальных обедов — тушеные овощи, курицу и картошку. Скоро будут одни консервы… С другой стороны, я ведь их люблю, верно? Надо будет сказать Леве, чтобы оборудовал небольшой морозильник от генератора, заморозим овощи и ягоды для Светы, ребенку ведь нужны витамины. Да и детского питания надо будет набрать. Вот черт, не помню, сколько оно храниться может. Хотя, пюрешки можно будет и из собранных где-нибудь в пригородных садах фруктов делать, мясо, думаю, тоже нормальное найдем. Как по мне, так вообще лучше набрать консервов и уехать за город, укрепить там дом и жить спокойно, огород, теплицу, курятник завести…

— Я же забыла сказать Леве, чтобы Олегу не говорил! — вдруг ахнула Света.

— Думаю, он не скажет, — успокоила ее я, — это же ваше дело.

— Что не скажет? — веселый раскрасневшийся парень ввалился в кухню, сразу же крепко обнял жену. Я уж было подумала, что Лева проболтался. — Блин, правда, мне с вами со всеми так повезло, ребят! Всех вас люблю!

И ушел в ванную умываться.

— Он просто чуть не свалился с площадки, — заглянул смеющийся Лев, — я его удержать успел, вот и радуется. Я пока не говорил, — и, подмигнув, отправился следом за другом.

Мы обе облегченно выдохнули и рассмеялись.

========== Часть 5 ==========

Комментарий к

Я тут вам немного боли принесла.

— Вер, можно тебя? — я встрепенулась, приподнялась на локте.

В предрассветном сумраке разглядев заглядывающую в нашу с Левой комнату Свету, я кивнула, и она скрылась из виду.

— Ты куда? — сонно пробормотал Лев, когда я осторожно выбралась из его объятий.

— Я сейчас, спи, — брюнет улыбнулся, когда я чмокнула его в кончик носа.

Тихонько прокравшись в кухню, где горела свечка, я снова увидела золовку плачущей. Она плакала навзрыд, дрожа и задыхаясь, но почти беззвучно.

— Скажи мне, что это не то, о чем я думаю! — шепотом попросила девушка, задирая футболку.

Я только прикусила губу, чтобы не разреветься прямо сейчас вместе с ней. Под пупком на ее светлой коже расползались темные нити, как тогда у Левы на груди.

— Прости, — выдохнула я, крепко ее обнимая.

Мы плакали в обнимку, прекрасно понимая без слов, чем это кончится. Они сказали, что составы команд изменены, так? Выходит, маленький человечек внутри Светы не в нашей команде. Теперь ее превращение в зомби лишь вопрос времени, и мне было безумно, до тошноты обидно за нее.

— Эй, вы чего? — нас обеих обнял мой муж, поцеловал по очереди в висок. — Что за дуэт?

— Я не хочу умирать, — сдавленно всхлипнула Света, вцепляясь в брата как в спасательный круг.

— Ты и не собираешься, — заверил Лев, хмурясь.

Я отошла в сторонку, чтобы не мешать, и закрыла лицо ладонями, сползая по стене. Почему она? Почему ее малыш? Почему наша планета, в конце концов! Уж лучше бы мы сразу зомби стали, не было бы таких мучений! Как Олегу сказать, ну вот как?

Лева тихо выдохнул, скрипнул стул. Наверное, Света показала. Щелкнула зажигалка.

— Ничего нельзя сделать, да? — шмыгнула носом девушка.

— Прости, сестреныш, — открыв глаза, я прижалась затылком к стене.

Надо успокоиться и подумать. Может, прерывание беременности поможет. Хотя, если на ее коже уже эта чернота… Да и кровь ее связана с кровью плода, она наверняка уже заражена. Ну почему так? Только бы это все опять было во сне…

Они сидели за столом, Лева курил, его руки дрожали, мертвенная бледность делала похожим на зомби. Дважды потерять любимую сестру — никому не пожелаешь.

— Тогда дайте мне пистолет, — вдруг неожиданно твердо сказала Света, вставая.

— А еще тебе чего дать? — мы все вздрогнули и обернулись к заспанному и недовольному Олегу. — Что за собрание, да еще и без меня? — никто не торопился отвечать на его вопрос. Я смотрела на него, представляла его реакцию и чувствовала, что глаза опять наполняются слезами. Он не переживет. — Да в чем дело-то?

— Я беременна, — Света показала. Олег схватился за косяк, бледнея так стремительно, что я испугалась — инфаркт, — была.

Медленно, нетвердыми шагами приблизившись, он упал перед женой на колени.

— Почему так? — надтреснуто и тихо спросил парень, обнимая ее бедра. — Почему я узнал о нашем малыше так?

Опрокинув стул, Лева вскочил и вышел. У меня сводило скулы от тихих рыданий, но я вышла за ним следом, оставляя их в обнимку оплакивать неродившегося ребенка.

Мой муж сидел на нашей кровати и натурально ревел в подушку, комкая ее так, что швы расходились. Я присела рядом, вытирая слезы, и осторожно коснулась конвульсивно содрогающейся спины.

— Ненавижу! — прорычал он, поднимая лицо к потолку. — Ненавижу вас, гребаные инопланетяне или кто вы там!

Прикрыв глаза, мужчина негромко гортанно взвыл. Это был полный боли и безысходности звук, от которого вся моя сила воли испарилась. Я разрыдалась в полную силу, захлебываясь всхлипами. Уверена, он так же выл в первый раз над обезглавленным трупом единственного члена своей семьи. Ну кому мы что сделали, что с нами так? Почему, почему, почему мы?

Когда рассвело, в квартире послышалась возня. Тихие шорохи и металлические щелчки. Я знаю, что это — Олег проверяет пистолет. Видимо, Света добилась своего.

Лева встал и начал собирать наши с ним вещи. Я не возражала. Слезы кончились, осталась только апатия и тупая боль. Потерев будто полные песка глаза, я стала складывать в другую сумку консервы, которые были в пределах досягаемости. Я не смогу остаться в этой квартире. И даже не стану просить об этом Леву. Найдем другое место.

Утрамбовав вещи и оружие, мужчина переоделся в уличное, зашнуровал высокие ботинки, рассовал по карманам нужные мелочи. Казалось, ему нужно что-то делать, чтобы отвлечься. Я тоже собралась, связала волосы в хвост, сто раз проверила, как застегнуты все сумки. Нужно что-то делать. Но еще нужнее заставить себя выйти и попрощаться.

Света пришла сама. Заплаканная, осунувшаяся, она молча нас по очереди обняла и поцеловала. Я снова разревелась, и, прижимая к себе сумку с консервами, оставила замечательную настрадавшуюся маленькую семью наедине.

Полностью седой Олег, не прекращая сжимать губы в упрямую полоску, стиснул меня в обьятиях, судорожно вздохнул, но ничего не сказал. Я плакала у него на плече, вцепившись в ткань футболки. Лучше бы я, а не Света! Они бы выжили втроем, воспитали бы мелкого, я уверена, все смогли бы! Лучше бы я…

Короткие мужские объятия в полной тишине — и мы выходим в подьезд. Хотелось кричать, проклинать и биться головой о стены, но сил на это не было, да и не поможет, только больнее будет всем. Но что мои чувства в сравнении с Левиными? Боже, как ему больно. Разве он заслужил пережить такое дважды?

Мы спустились на два этажа, когда донесся чуть приглушенный выстрел. Лев остановился, невидящим взглядом сверля выкрашенную зеленым стену. Второй выстрел словно попал в него самого — его колени подломились, и он рухнул на ступеньку, утыкаясь лбом в сложенные предплечья.

Я присела рядом, утирая слезы рукавом, и угодила в медвежьи объятия.

— Теперь у меня есть только ты, — прохрипел брюнет, стискивая меня еще сильнее, — и я все сделаю, чтобы защитить тебя.

========== Часть 6 ==========

Лева словно потух. Ничего не говорил, просто смотрел пустыми глазами на дорогу, даже руль до побеления костяшек не сжимал, как делал это в моменты плохого настроения раньше. Я понимала его состояние, мне тоже было больно. Но я все же беспокоилась за его душевное здоровье. Самое плохое — он не сможет выместить злость на зомби, потому что знает — виноваты далеко не они.

Мы почти выехали из города. Я молчала — мне было все равно, куда ехать, а уж тут оставаться точно не хотелось.

— Давай хоть мир посмотрим, — вдруг криво усмехнулся брюнет, наконец-то доставая пачку сигарет из подлокотника.

Если курит — значит, уже приходит в норму.

— Почему бы и нет, — пожала плечами я, — бесплатный вояж по Европе и жизнь в средневековых замках?

— Во-во, — за одну затяжку спалив почти треть сигареты, он выдохнул горький дым в приоткрытое окно, — надо только заскочить в книжный и путеводители взять.

Я отвернулась к окну и легонько улыбнулась — взял себя в руки. Быстро запихал боль поглубже, он же брутальный мужик, ему не положено нюни разводить. Жизнь продолжается, пусть даже и без дорогих нам людей. Я поняла это, когда похоронила маму. Приучила себя, что, рано или поздно, легче все равно станет.

Я вздрогнула, когда послышался сухой треск выстрелов. Лева остановил машину, потянулся на заднее сиденье за автоматом.

— Только не снова! — застонала я, едва только увидела огненно-рыжую шевелюру парня, вышедшего спиной вперед из переулка.

— Какие люди, — ухмыльнулся как-то ну очень маньячно мой муж, выходя из машины.

— Лёв, да ну его, — поморщилась я, но брюнет уже встал на одно колено и прицелился.

После первого же выстрела, свалившего одного из трупов, рыжий обернулся ненадолго, но почти сразу вернулся к защите своей жизни. Зомби было около десятка, и вдвоем они их быстро перестреляли. И я даже загордилась — несмотря на в пять раз большее расстояние, мой вояка не сделал ни одного лишнего выстрела и упокоил больше половины нежити.

— Еще помощь нужна? — не меняя положения, спросил Лев.

— Если подкинете до хаты, буду благодарен, — откликнулся парень, — у меня машина сломалась.

— Оружие все мне отдашь, — приказал мой муж, поднимаясь.

— Если только с возвратом, — усмехнулся рыжий, держа автомат за ремень в вытянутой руке и медленно направляясь к нам.

Я поджала губы. Как-то глупо его еще и подвозить, учитывая то, как он с нами поступил в прошлой игре. Но, с другой стороны, бросить его тоже немилосердно, где он найдет себе открытую машину с ключами. Не уподобляться же ему, верно?

Когда рыжик приблизился, Лева забрал у него оружие и быстро ощупал.

— Хоть бы нож с собой носил, — проворчал брюнет, — огнестрел же и заклинить может.

— Ну, я в тайне на это надеюсь, — невесело улыбнулся парень.

— Если ты хоть прикоснешься к моей жене, я тебя убью, — предупредил Лева.

Спасенный рассеянно кивнул, и, видимо, моему защитнику показалось, что его не поняли. Он ухватил рыжего за ворот куртки одной рукой, рывком притягивая к себе и глядя прямо в зеленые глаза. Парня проняло, он чуть побледнел, сглотнул и кивнул еще раз, уже медленнее. Я улыбнулась — обычно такой взгляд Лева использовал для зарвавшихся мальчишек, которые тусуются по подворотням и “отжимают” телефоны и сумочки у таких слабачек, как я.

Забравшись на свое место, автомат мужчина оставил у себя на коленях, потянулся назад и переставил сумку с оружием мне в ноги. Разумно, разумно.

— А Лола? — я повернулась к умостившемуся на заднем сидении парню.

— Она… В другой команде, — нахмурившись, рыжий уставился в окно. Я испуганно глянула на Леву, но он почти никак не отреагировал, только снова закурил, — можете не переживать, я все делал для нее, а теперь мне как-то ровно, я один.

— Как зовут? — хрипловато осведомился Лев, заводя машину.

— Лёня, — откликнулся парень, а после назвал нужный адрес.

Это было в нескольких кварталах, но пешком, и правда, было бы небезопасно. Мы молчали всю дорогу — Лева все еще был не в настроении после упоминания о другой команде, мне было не о чем говорить с беспринципным мудаком, а беспринципный мудак пялился в окно.

Если это семейство нас опять укокошит, и мы чудом вернемся в старый мир, я навеки перестану доверять всем, у кого рыжие волосы и зеленые глаза. Ну, если не считать Леву с его зелеными крапинками в карей радужке, конечно.

— Заходите на обед хоть, что ли, — не особо радушно пригласил Леонид, — надо же вас хоть как-то за помощь отблагодарить.

— Сочту за благодарность, если переживу встречу с тобой, — в тон ответил Лев, но двигатель заглушил и стал выбираться из салона.

Вздохнув, я закатила глаза. Служил, даже киллером был, только при мне дважды был предан — рыжими и шефом — и все равно такой доверчивый. Господи, ну что за неисправимый добряк? С другой стороны, не за это ли я его люблю? Не только, конечно, но…

Пока я проверяла, насколько высоко могу поднять зрачки, не меняя положения головы, Лева обошел машину и открыл мне дверь, подавая руку. Я только улыбнулась, принимая помощь — один раз чуть не свалилась с подножки этого джипа, теперь он каждый раз переживает.

Квартира оказалась просторной, обставленной со вкусом. Три комнаты, из которых одна была гостиной, вторая, как видно было через открытую дверь, спальней. Больше чем уверена — третья комната принадлежала Лоле. Неужели ее правда так звали?

На обед, разумеется, были консервы. Существенным плюсом был мягкий и даже еще теплый белый хлеб. Рыжий достал его из хлебопечки и разломал на куски. Все было молча. Мы молча сели за стол, я молча отказалась от банки пива, молча поели. Первыми словами, которые были сказаны, стал тост.

— За тех, кого с нами больше нет, — встал Лёня со своей банкой.

Мы с Левой тоже встали, выпили, не чокаясь — мой муж тоже взял себе пиво, я же довольствовалась колой.

А потом их как прорвало — рассказывали взахлеб каждый о своей сестре. Предназначение колы в этой квартире стало понятно, когда на столе появилась бутылка дорогого виски. Лева искоса глянул на меня, но я только рукой махнула — ему надо. Да я и не запрещала никогда, но он всегда спрашивал одним только взглядом. Всего раз пять помню, чтобы он пил что-то крепче воскресного футбольного пивка с Олегом.

Оставив мужчин поминать сестер, я ушла в гостиную. С любопытством рассматривала фотографии — на каждой была Лола. Счастливая, смеющаяся. На курорте, в парке аттракционов, в фотостудии. Иногда с парнями, иногда с Леонидом. Он ее так любил. Наверное, как и Лева со Светой, эти двое остались без родителей, и Леню точно так же перемкнуло. Он явно делал для нее все, что только можно было и нельзя, лишь бы она улыбалась. Ох, чую, закончится пьянка, и станут они на этой почве лучшими друзьями.

На полочке лежало несколько мейнстримных книг, но выбирать не приходилось, так что я села с одной из них на диван, разувшись и поджав под себя ноги.

Проснулась я в сумерках, накрытая пледом. Так было хорошо и уютно… Раньше такое тоже бывало, когда я подолгу ждала мужа с работы. И он все делал настолько тихо, что я просыпалась сама. Вот так вот, укрытая чем-нибудь и с его головой на бедре. Лев никогда не ложился спать отдельно от меня, всегда рядом. Даже если ему приходилось неудобно складываться на слишком коротком для такого бугая диване. Улыбнувшись, я снова прикрыла глаза — мне достался самый лучший и заботливый мужчина в мире. Интересно, сколько они уже выпили?

Зевнув, я обулась и, оставив сложенный плед на диване, поплелась на кухню. На столе стояла недопитая бутылка виски, зато на полу валялось несколько пустых двухлитровых бутылок из-под колы. Видимо, Лева решил не напиваться. Ну, или просто остальные бутылки не на видном месте. Зато пустых сигаретных пачек до черта…

Мужчины обнаружились на балконе. Они курили и негромко переговаривались.

— Доброе утро, зай, — не оборачиваясь, поприветствовал меня муж.

— Доброе, — снова зевнула я, зябко к нему прижимаясь.

И правда, утро. Солнце еще не встало, но до этого было недолго.

— Раз ты проснулась, можем ехать, — Лев чмокнул меня в висок, обнимая за плечи.

— А вы совсем не ложились? — я потерла замерзшие ладони. — Может, поспишь?

— Да нормально, — совсем по-настоящему, без натянутости улыбнулся брюнет.

Мы попрощались с рыжим, который тоже как-то будто приободрился. Видимо, они выговорились друг другу, и обоим стало легче. И хорошо, потому что жизнь-то на месте не стоит, хандрить времени нет.

— Ты-то хоть выспалась? — тихо спросил Лева, спускаясь по лестнице впереди меня и не опуская автомат ни на секунду.

— Весьма, — потянувшись на ходу, я размяла шею, — ты меня накрыл?

— Ну, ты что-то надолго притихла, я пошел проверить, а ты уже спала, — улыбнулся мужчина перед тем, как выйти из подъезда, тщательно оглядываясь по сторонам.

Спустя полминуты я уже была в промерзшей за ночь машине. Запрыгнув на свое место, Лева завел мотор и включил обогрев.

— Я смотрю, рыжий не так плох оказался, — я полезла на заднее сиденье за едой.

— Ну, не так плох, как показался на первый взгляд, — подтвердил брюнет.

За весь день мы доехали до небольшого подмосковного городка, по пути обшарив парочку заправок. Полный бак машины и несколько канистр в багажнике вполне моего мужа устраивали. Там же, на заправке, я нашла карту дорог страны, несколько маркеров. Проложим маршрут, а там и другую карту найдем.

Пока еще было светло, Лев отправился в одну из пятиэтажек искать пустую квартиру. Он просто стучит в дверь и слушает. Мне было приказано сидеть в машине, хотя я тоже хотела пойти, поэтому я дулась. Я его, значит, в дороге с ложечки кукурузкой кормлю, а он меня с собой не берет! Вздохнув, я дала сама себе щелбан. Это потому, что заботится, тупица!

Вполне спокойно брюнет вышел из подъезда, помог мне выбраться из машины и взял с заднего сиденья сумки.

— Давай я помогу, чего ты будешь два раза ходить? — оживилась я.

Посмотрев на меня с прищуром, Лева вздохнул и вручил мне самую легкую сумку с одеждой. Я повесила ее на плечо и протянула руку за еще чем-нибудь. Издав совсем уж душераздирающий вздох, муж выдал мне пятилитровую бутылку воды. И закатил глаза при виде моей довольной мордашки.

— Я же не хочу быть совсем обузой, — я погладила его по плечу, пока мужчина вешал на себя сумки с оружием и едой.

— Ты не обуза, ты моя маленькая хрупкая девочка, — усмехнулся он, целуя меня в висок.

Я насупилась. Ну, допустим, да, я маленькая и хрупкая, но это же не значит, что я беспомощная, верно?

Взяв еще одну бутылку воды, он замкнул машину и, держа оружие наготове, пошел обратно в здание. Я поторопилась следом, чтобы ему не пришлось оборачиваться и нервничать.

Меня раньше, во время первой игры удивляло, зачем запирать машину. Потом уже, в старом мире до меня дошло — люди же все равно есть, а автомобиль надежный и мощный. Если его угонят, у Левы сердце остановится. У него был вполне обычный темный седан, на котором он ездил на работу, но это не мешало ему стабильно одни выходные в месяц проводить в гараже под этим камуфлированным красавцем.

Облюбованная брюнетом квартира находилась на третьем этаже и была однокомнатной, зато очень уютной. Особенно в оранжевом свете заходящего солнца.

— Погоди, а откуда у тебя ключи? — дошло до меня уже на кухне, когда я выбирала, что будет на ужин.

— У меня есть кое-что получше, — лукаво улыбнулся Лев, демонстрируя связку тонких инструментов.

Отмычки, что ли? Вот же зараза приспособленная, а…

Лениво поедая фасоль с сайрой, мы отмечали примерный маршрут. Решено было ехать к границе с Белоруссией почти напрямую по трассе. Отметив городки, в которые надо будет заскочить за бензином и продовольствием, мы остались вполне довольны.

После Лева отправил меня купаться, а сам собрался разложить диван, даже залез в шкаф в поисках постельного белья. Улыбнувшись его хозяйственности, я взяла одежду, кипятильник и пакет со всеми принадлежностями, который, кстати говоря, собирал еще дома сам Лев. Он положил и наши зубные щетки в специальных чехлах, и свой и мой шампунь, даже ватные палочки не забыл. Хотя, подозреваю, он просто впопыхах сгреб все с полочек, потому что тушь и блеск для губ явно в список необходимого не входили.

Пока я вытирала и пыталась полотенцем подсушить волосы, Лева искупался и, небрежно бросив грязные вещи в пакет, рухнул на жалобно скрипнувший диван.

— Надо будет тут еще зайти в магазин одежды, а то заканчивается, — глухо проворчал он в подушку.

Я улыбнулась — мечта всех модниц после первой же носки выбрасывать вещи сбылась. Джинсы, допустим, вполне могли пережить почти неделю, я специально еще в старом мире подмечала, а вот футболки — от силы двое суток.

— Устал? — присев рядом, я коснулась влажных волос. — А я говорила, что надо поспать.

— Вообще-то, — он резко ухватил меня за талию и перевернулся, подминая под себя и заставляя вскрикнуть, — я сам знаю, хочу ли я спать.

Улыбаясь, брюнет нежно коснулся моих губ. Я ответила на поцелуй, прикрывая глаза. Совсем успокоился, смирился. Это хорошо.

— Я люблю тебя, — прошептала я, когда мягкие теплые губы прихватили кожу на шее.

— И я тебя, — хрипло откликнулся он, неторопливо проводя широкой ладонью по моему бедру.

Мы занимались любовью медленно и нежно, оставив позади все утраты, инопланетян и окружающий нас апокалипсис. Потому что мы — это все, что у нас осталось, и нельзя отвлекаться на мелочи.

========== Часть 7 ==========

Я проснулся первым. Широко зевнул, потянулся — от жесткого дивана затекла спина. Вера чуть поморщилась и отстранилась,отворачиваясь. Такая соня, вечно ее не добудишься. Но теперь торопиться совершенно некуда, пусть спит, сколько хочет. Тем более, еще только светает, наверное, около семи.

Сонно оглядев комнату, я вздрогнул — возле нашего лежбища стояла почти двухметровая фигура пришельца. Потому что у людей не бывает здоровенных черных глаз. Вот прям директор Рен-ТВ.

— Чего тебе? — буркнул я, нащупывая пистолет под подушкой как можно незаметнее.

Надеюсь, не убивать он нас пришел, это же, вроде, не по правилам.

— Выбирай, кто первым погибнет из вас, — словно прямо у меня в голове прозвучало.

— Да пошел ты! — резко сев, я выстрелил в долговязую фигуру, одетую в человеческие шмотки.

Пуля угодила в шкаф, Вера подскочила и вскрикнула. Засранца уже и след простыл, вряд ли я смог его хотя бы ранить.

— Что случилось? — девушка потирала глаза, непонимающе озираясь.

Я, бессильно уронив руку с оружием на бедра, смотрел на нее. Такая теплая, нежная, наивная девочка, такая беззащитная. Ну вот как ее оставишь? Козлы какие-нибудь будут ее обижать, а она и ответить не сможет. Я бы без колебаний отдал за нее жизнь, но только в случае полной моей уверенности в ее спокойном будущем рядом с надежным защитником.

— Просто кошмар приснился, — через силу растянув будто онемевшие губы в улыбке, я лег обратно и прижал сонную и встревоженную малышку к себе.

Несмотря на то, что к смерти близких я почти привык, столько раз проводив в последний путь родню и салютуя прощальной очередью сослуживцам, без нее я, скорее всего, окончательно сломаюсь. Некого будет защищать и любить, смысла жить не будет. А найти другую не получится, да и не хочется.

Итог — мы выживем оба. А инопланетянам я на крыше нашего убежища из красной черепицы выложу больше “fuck you”. Но, думаю, такой относительно спокойной жизни, как сейчас, мне не видать больше. Они попытаются угробить нас обоих и явно напустят орды мертвяков, если вообще могут ими управлять. А они наверняка могут. Но ничего, есть у меня запасной план неприступного убежища. Доберемся до более-менее крупного города и осядем. С Европой, видимо, ничего не получится…

Другой вопрос — а не галлюцинации ли у меня? Или, может, это был лишь сон? А я сразу за огнестрел схватился. Веру бы хоть от себя самого уберечь…

Жена долго валяться не стала — поплелась умываться, потом загремела чем-то на кухне. Обняв подушку, я спрятал в ней счастливую улыбку — могу все на свете потерять, но, пока она рядом, буду счастлив. Потому что она лучшая, любимая, светлая. Приливы нежности и желания затискать ее продолжаются с самого знакомства. И ради нее я должен отбросить прошлое, идти вперед, бороться, жить, в конце концов. Забыть обо всем, потому что цель у меня только одна сейчас и в перспективе на ближайшие годы — защитить эту девушку. Ценой хоть чего.

Нехитрый завтрак был скрашен нежными обнимашками. Не очень похоже на зомбиапокалипсис, который я себе представлял, но так даже круче.

— Слушай, — ковыряясь вилкой в кукурузе, я старался не смотреть на жену, чтобы не видеть ее реакцию на мой вопрос, — что ты будешь делать, когда я помру?

— Ничего, — спокойно ответила Вера, — потому что я умру тоже.

— С чего это? — возмутился я, вскинув голову.

Я ведь научил ее стрелять, убежище она найдет грамотно, днем явно выходить не будет. А взгляд холодный и обиженный, видимо, не стоило вообще затрагивать эту тему.

— Потому что в ином случае я доживу только до ближайшего свихнувшегося от воздержания мужика, — сказала, как отрезала, ставя точку в так толком и не начавшемся разговоре, — и без тебя я не хочу.

Ну, в ее словах есть доля правды, далеко не у всех людей моего пола в жизни есть регулярный секс, а в такой ситуации гормоны буквально бурлят — инстинкты вопят, что надо размножаться и спасать вид от вымирания.

— Ладно, не расстраивайся, я больше не буду, — улыбнувшись, я взял ее ладошку и поцеловал мягкую кожу, — мы вместе выживем и всем покажем.

И Вера буквально расцвела, заулыбалась. Потом, убирая со стола, она что-то мурлыкала под нос, едва не пританцовывая. Это хорошо, надо радоваться жизни, а то кто знает, сколько осталось.

Собирая наши вещи по всей квартире, я обдумывал свой новый план. В уме набрасывал будущие укрепления, как в квартире, так и на крыше. С водой надо что-то решать, но с прошлой игры я нехило усовершенствовал идею бака для сбора дождя и снега. Вопрос, конечно, насколько это выполнимо, и смогу ли я провернуть все в одиночку, но надо будет постараться. Скорее всего, первым делом пойдет снос лестниц, наладка света и огораживание небольшого пространства для жизни. ПНВ я заранее раздобыл, так что с ночными выходами проблем будет минимум. Мать твою, сколько надо еще придумать и сделать!

— Все, выдвигаемся? — Вера коснулась моего плеча, заставив вздрогнуть.

— Да, поехали, — закинув на плечо сумку, я тряхнул головой, чтобы выбросить из головы ненужные размышления.

Черт меня дернул посмотреть в “глазок”, и я ему за это благодарен. На лестничной клетке толпилось с десяток трупов, скорее всего, на ступеньках их еще больше. Дострелялся, блин, допосылался. Приплыли…

========== Часть 8 ==========

После краткого пересказа утренней беседы с инопланетяшкой и изложения своих новых планов одновременно с придвиганием шкафа к входной двери, Лева устало присел за стол и потер лицо чуть дрожащими руками.

Я даже понимаю, почему он не смог сделать выбор. Зато я его сделаю.

— Давай, наверное, я первая, — устроившись напротив, я сцепила руки в замок, — ты сможешь выжить и…

Вздрогнув всем телом, я зажмурилась, когда мужчина треснул кулаком по столу так, что сахарница опрокинулась на бок.

— Не говори ерунды, — преувеличенно спокойно попросил он, — я без тебя жить не собираюсь, понятно?

Поджав губы, я разглядывала свои руки. Хотелось бы, чтобы это, как и в прошлый раз, все было сном. Но причин не верить пришельцам нет.

В напряженной атмосфере взаимной обиды мы прослонялись по квартире до темноты. Я то бралась за книгу, то листала чужие альбомы, то просто ходила из угла в угол. Брюнет весь день чистил и смазывал свой внушительный арсенал, снаряжал магазины патронами и даже не поднимал головы.

Я не знала, как мне извиниться за свое поведение, и старательно отмахивалась от угрызений совести. Но проблема решилась сама собой.

Уже в сумерках Лева, наконец, встал, попросил сообразить что-нибудь на ужин и пошел отмывать руки. Я занялась делом, уже почти готовая расплакаться от своей глупости. Ну как можно было предложить ему такое? Он ведь обещал меня защитить, а я предложила своими руками…

Муж с самым угрюмым выражением лица сел за стол, вытирая мокрые руки полотенцем, а я заметила у него на кончике носа маленький мазок ружейной смазки. Ну и стерла его большим пальцем.

Забавно сморщившись, Лева потер нос, а потом вдруг вскочил и сгреб меня в охапку, заставив взвизгнуть. Рефлекторно обхватив его шею и талию, я крепко прижалась к теплому телу, гладя темные волосы и глупо улыбаясь. Больше не злится…

— К черту инопланетяшек, мы не будем из-за них ссориться, — проворчал мужчина, целуя меня в шею и сжимая в объятиях так, что темнело перед глазами.

Улыбаясь, я наклонила голову и чмокнула его в щеку, прижалась скулой к его виску, крепко-крепко обняла и счастливо вздохнула. Мой защитник, мой самый лучший…

Гнет недосказанности исчез, будто его и не было. Мы улыбались, обменивались шутками и много обнимались. У нас слишком мало времени, чтобы тратить его на ссоры.

Когда окончательно стемнело, Лева выглянул в окно. Светила молодая луна, но зомби были неподвижны.

— По-моему, им только солнце нужно, — пропыхтел мужчина, во второй раз двигая шкаф, на этот раз чтобы освободить дверь, — но все равно держись от них на расстоянии.

Я кивнула, до побеления костяшек сжимая выданный мне пистолет. Так, на всякий случай. Страшно-то как… Ведь они теперь на нас ополчились. Я верю, что новое убежище будет на редкость прочным, но все равно страшно за будущее. Сколько мы продержимся? Думаю, от силы пару лет.

Сделав мне знак отойти, Лева щелкнул замком и положил ладонь на дверную ручку. Судорожно вздохнув, я подавила желание зажмуриться. А еще лучше — спрятаться под одеяло от всего этого кошмара. Месяц светит ярко, даже удивительно, ведь я никогда не видела его без засветки городских огней. Вдруг им хватит?

Рывком распахнув створку, брюнет вжался спиной в противоположную стену, держа на мушке двух ближайших мертвецов. Они не пошевелились.

Выдохнув, Лева мощным пинком в грудь трупа создал цепную реакцию. Зомби повалились, как доминошки, давая нам возможность выйти. Держа меня за руку, муж шел впереди, пинками расчищая ступеньки. Правда, горы тел загромождали лестничные клетки, поэтому нам пришлось перелазить через перила. Первым прыгал Лев, потом я подавала ему сумки и прыгала сама. Он неизменно меня ловил и сразу целовал.

Мы хихикали и шептались, как подростки, без проблем усаживаясь в камуфлированный внедорожник. Фары Лева не стал включать, зато высунул руку из окна и показал безоблачному небу средний палец.

Еще до рассвета Лев определился с местом нашего дальнейшего пребывания. Это был небольшой и почти пустынный городок, где самыми высокими зданиями были несколько шестнадцатиэтажек советской постройки и новенький жилой комплекс. Как ни странно, выбрал он именно более старый дом.

— А почему именно сюда? — поинтересовалась я, жуя шоколадный батончик.

— Раньше строили надежнее, — ответил муж, паркуясь у строительного магазина, — плюс там проще разобраться с проводами и трубами, да и инфраструктура получше развита.

Мне было сказано подождать в машине, так что я притянула коленки к груди и, устроив на них подбородок, наблюдала, как нацепивший прибор ночного видения мужчина с автоматом наперевес идет за “покупками”.

В итоге он перетаскал в машину кучу всего — связку коротких арматурин, здоровый генератор, компактный сварочный аппарат, несколько мотков троса, лебедки и еще много всяких мне не очень понятных вещей.

— На первые пару дней хватит, потом еще выберемся, — с удовлетворением усмехнулся Лева.

Правда, он не был так доволен, пока таскал это все на четырнадцатый этаж. Матерился под нос и пыхтел, но помочь так и не разрешил.

Эх, рыцарь мой принципиальный…

========== Часть 9 ==========

Удобно расположившись в кресле на четырнадцатом этаже новостройки с биноклем в руках, я наблюдал за сладко дрыхнущей среди дня парочкой. Витек совсем не изменился за шесть лет, все такой же здоровенный, моложавый, не поседел даже. Девушка, которую он так по-хозяйски обнимал, спрятав лицо между ее лопаток, возмутительно напоминала его обожаемую сестричку. Хотя, конечно, вряд ли это она, он же ее боготворил. Но объятия совершенно не братские, совершенно…

Опрометчиво с его стороны было выбрать квартиру с такими удобными для наблюдения окнами, очень опрометчиво. Хотя, наверное, он не ожидал угрозы от живых и мыслящих. Группа уже тихонько поднималась на их этаж. Туповатые парни, но уж всяко сообразительнее зомбаков, да и выбора особого конец света мне не оставил. Вообще, я планировал понаблюдать, как они забьют ублюдка до состояния “при смерти” и бросят умирать, как он поступил со мной. Но теперь у меня немного изменились намерения. Поднеся рацию ко рту, я тихо приказал:

— Когда подниметесь, разберитесь с замком, но дверь не открывайте, ждите распоряжений. В бой не вступать, повязать девчонку и уходить на базу.

Надеюсь, до них в этот раз дойдет с первой попытки.

Тем временем Витя зашевелился, видимо, просыпаясь. Потянулся, обнял свою соседку по кровати покрепче и снова закрыл глаза. Потом, морщась, приподнялся, огляделся. Он всегда отлично чувствовал чужой взгляд на себе, видимо, еще не совсем размяк на гражданке. На мои-то денежки он явно неплохо в жизни устроился.

— Ублюдок, — не сдержавшись, выплюнул я.

Витек тем временем подошел к окну, перпендикулярно которому стояла кровать, хмурясь, выглянул в него. Я встал так, чтобы меня было трудно заметить, наблюдая только краем глаза. Оглядев окружающее, он вернулся к своей… Черт его знает, кто она ему, и присел рядом, целуя ее, что-то с улыбкой говоря. Когда он левой рукой убирал пряди с ее лица, я заметил желтый блик. Жена, значит, ага. Вот уж не думал, что он когда-нибудь женится. Это, кстати говоря, я пробить и не подумал, когда выслеживал его, а всякие апокалипсисы не помеха моей мести. Дельце обещает стать еще веселее.

Викто’р, как я мог разглядеть через окно кухни, ушел в ванную, так что я скомандовал:

— Тихо заходите, аккуратно берете девчонку из спальни, тихо выходите.

— Вас понял, — прошептал командир группы.

Спустя десять секунд в спальне появились трое бойцов. Один резким движением зажал еще спящей девушке рот, двое других молниеносно сковали ей руки и ноги наручниками. Молодцы прям, можно гордиться. Правда, стоило только им скрыться за дверью, выскочил Витя, голый по пояс и с ножом в руке. Дебилы, что-то проворонили!

Я как-то завис, глядя в зеркало на свое только что умытое мокрое лицо. Те самые утренние раздумья, когда пялишься в одну точку. Но их прервал еле слышный, но очень характерный звук — скрип резиновой подошвы нового берца по гладкому полу.

Схватив со стиральной машины нож, я за две секунды оказался в спальне. Пустой. Разворошенная постель, наверняка еще теплая. Вооружившись лежавшим на тумбочке пистолетом, я выбежал в подъезд и перегнулся через перила. Так и есть, топочут. Пятеро… Нет, четверо. Неважно, кому могла понадобиться моя женщина, они все умрут.

Тело само, как десять лет назад, ловко перемахивало через перила, одним шагом спускалось на три ступеньки ниже и снова прыгало. Даже в годы лучшей формы я всегда боялся попасть мимо ступеньки и жестоко сломать лодыжку, но сейчас я мог только вслушиваться в их шаги. Трое идут легко, один, значит, несет Веру. Пусть, она же босиком. Я их нагонял, но слишком медленно — затихший город не перекрывал звуки. Когда я был на четвертом этаже, они покинули здание. Слева заурчал мотор, план составился сам собой. Еще два этажа, выстрел в замок квартиры справа. Пинком открыть дверь, оставить нож в башке кинувшегося в мою сторону зомби, распахнуть окно, выглянуть. Дорога в полутора метрах, до земли около пяти, они подъезжают. Отойти, насколько возможно, разбежаться и выпрыгнуть. Кувырок в воздухе, приземление на четвереньки на капот вильнувшей машины. Лучше бы на крышу. Уцепившись левой рукой за зазор между капотом и стеклом, выстрелить в лицо сидящему спереди пассажиру, рукояткой ударить по стеклу, еще раз, еще…

Полицейским разворотом меня буквально смахнуло с капота. Кубарем прокатившись по дороге, из положения лежа выстрелил в левое переднее колесо. Машина пронеслась мимо, но я успел выпустить в нее обойму и с удовлетворением увидеть струйку масла на дороге.

Откинувшись на чуть теплый пыльный асфальт, я вдохнул. Первый раз с момента прыжка из окна. Боевой транс прошел, заболело сразу все — отбитые прыжками стопы и колени, порезанные кромкой капота пальцы, ободранные о дорогу плечи, спина и грудь. Моя Вера, моя девочка, белая, как снег, от испуга, сидела на заднем сидении между двумя здоровыми мужиками, затянутыми в черную униформу, очень похожую на форму ОМОНа. Нашли, значит, склад, скорее всего. Моя девочка…

Застонав от бессилия, я хорошенько приложился затылком о дорогу. Не время сопли распускать, надо найти ее, спасти, убить всех ублюдков, а потом уже… Но как же я без нее? Все, отставить! Поднимай задницу, Викто’р, и иди спасай свою жену!

Донельзя эпичную сцену погони я, однако, сейчас наблюдал. Хотя, Витька всегда был безбашенным, а безумные, хоть и действенные идеи в его голове рождались за мгновение, когда он был под адреналином. Но как он спускался… Не зря всегда считался элитным и многопрофильным бойцом. Еще в форме, оказывается.

Повалявшись немного на асфальте, герой-любовник тяжело поднялся и потрусил ко входу в подъезд, явственно прихрамывая на правую ногу. Вот его минус — импульсивность. Лучше бы проследил за машиной, нашел бы ее спокойно и целым пошел спасать бабенку. Нет, надо было все ободрать, наставить синяков и остаться ни с чем.

— Мы сменили машину, — доложил из рации голос одного из парней.

Что ж, да, самый толковый, он же командир группы, оказался невезучим и получил пулю в лоб. Этот дьявол никогда не промахивается в таких диких ситуациях.

Неспешно спускаясь по лестнице, я насвистывал “Прощание славянки”. Внизу меня уже ждет транспорт, потом второй завтрак в обществе хорошенькой дамы и ожидание — что же еще Витька отчебучит эпичного.

Смыв с себя кровь бутылкой водки, я попутно обдумал тактику. Сейчас соберусь, двинусь по следу. Было бы сверхъестественной удачей сразу найти логово ублюдков, нет, будет сложнее. Но и с этим я справлюсь, город небольшой.

Жуя кукурузу из банки, я попутно натягивал темные штаны с вшитыми уплотнениями на коленях, шнуровал берцы, застегивал и укомплектовывал поясную разгрузку и старательно гнал от себя мысли о том, что, возможно, над моей заей сейчас издеваются. Пусть только попробуют, их от меня тогда даже инопланетяшки не спрячут!

Автомат, пистолет на бедре, новый нож, снайперка с ночным прицелом, сумка со снаряженными заранее магазинами, водой и кое-каким перекусом. Надо только найти мразей, вот же они у меня попляшут…

Спустившись уже более спокойно, я забрался в машину. Пришлось немного посидеть в обнимку с забытой Верой мастеркой, вдыхая запах ее тела и тихо поскуливая. Она — все, что у меня осталось. Я не могу еще и свою малышку потерять. Землю носом буду рыть, но найду. Только бы с ней все было хорошо, только бы, ну пожалуйста…

Занятый своим горем, я даже не вздрогнул, когда на мою дверь кинулся мертвяк, ожесточенно пытающийся запустить зубы в стекло.

========== Часть 10 ==========

Я ничего, разумеется, не понимала. И мне было очень страшно. А еще я злилась — вытащили меня прямо из-под носа у мужа, а теперь таскают как мешок! Но возмущаться я, конечно, не буду. У них вон оружия сколько, а у меня даже руки не свободны. Вообще нечестно! Я даже не буду против, когда Лева будет их всех убивать. А он придет за мной, иначе и быть не может. Да, раньше я собиралась пожертвовать собой, чтобы он жил, а теперь очень хочу, чтобы меня спасли! С другой стороны — их так много. Сложно было воспринимать, как живых людей, тех, кто приволок меня в одну из пятиэтажек и запер в комнате с решетками на окнах. Мой муж, конечно, Рембо еще тот, но он же не всесильный. И помочь ему некому… Надеюсь, он не будет сломя голову ломиться через парадный вход, да? Не дурак же?

Растирая синяки на запястьях, я побродила по небольшой комнате. Видимо, это раньше была детская — кровать от силы полтора метра в длину, на обычных бежевых обоях поналеплено бабочек, розово-белый шкаф для вещей, куча мягких игрушек в углу. Подумалось, что у моей маленькой племяшки была бы примерно такая комната. А если был бы племянник, то тут бы везде висели мишени, валялись игрушечные пистолеты и машинки. Всхлипнув, я присела на кровать. Даже не представляю, как себя сейчас чувствует Лева! Ему, наверное, не страшно, он ничего не боится. Просто переживает и бесится, скорее всего. Пусть только аккуратно меня отсюда достает, пусть только аккуратно и без необдуманных решений!

Услышав звук поворачивающегося в замке ключа, я вскочила, взглядом поискав, чем можно защититься. Пусть только попробуют меня взять, мигом получат! Ну, наверное, моя самооборона далека от эффективности, но я хоть попытаюсь! Если в прошлой игре я смиренно и со страхом принимала свою роль проститутки за еду, в этой я буду сражаться до последнего!

— Не нужно таких агрессивных гримас, моя дорогая, — усмехнулся вошедший мужчина. Он немного напоминал Леву выправкой и размахом плеч, но лицо его было несколько отталкивающим из-за ужасно кривого носа, который просто не мог быть таким от рождения, — ты здесь исключительно в качестве заложницы. Врага своего я уважаю и мучить его женщину не буду, это слишком уж низко, не находишь? — он приближался, а я, борясь с желанием отступить, не двигалась. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, шатен чуть наклонил голову к плечу. — Хотя было бы гораздо интереснее вспороть твое милое брюшко и наблюдать, успеет ли Витя тебя найти, чтобы сказать пару слов на прощание, — жутковатая усмешка не возымела ожидаемого действия — я только вздернула подбородок:

— Ты не посмеешь!

— Не посмею? — будто тиски сомкнулись на горле, я в панике ухватилась за жесткое запястье, безуспешно пытаясь протолкнуть хоть немного воздуха в легкие. — Я — и вдруг не посмею? Он бросил меня умирать в таком месте, что и черти чувствовали бы себя неуютно, бросил меня истекать кровью и ушел, спасая свою задницу, а я не посмею выпотрошить его маленькую плюшевую игрушку? — его пальцы разжались и я безвольно рухнула на пол, жадно вдыхая и стараясь сдержать кашель. — Ты, малявка, видно думаешь, что все тут такие джентльмены, как твой Витенька, — с трудом сев, я потерла саднящее горло. Кажется, я переборщила с гонором… Ну и пусть! — как бы не так, радость моя. Если я скажу, тебя прямо на этой кровати разложат, а потом с удовольствием посмотрю на реакцию твоего возлюбленного. Но это только если ты меня разозлишь. Обычно я не причиняю зла женщинам, — проигнорировав протянутую руку помощи, я встала сама, — ну, разве что таким строптивым.

Главный злодей ушел, дверь снова замкнули. Чудесно. Я попала в самую гущу сведения старых счетов, где самым вредным бякой является Лева. Казалось бы — зомбиапокалипсис, надо жить дружно и спасать друг друга! Нет же, надо устраивать перестрелки и прыжки из окон! Как же бесят эти мужики! Лишь бы пушками поразмахивать! Мстительные все такие, злопамятные!

С трудом удержавшись от злого пинка в дверь, я выбрала из груды игрушек самую большую — ядрено-розового зайца с метровыми ушами. Усевшись с ним на постель, я устроилась полулежа и скрестила руки на груди — пусть только попробуют заставить меня встать!

Через час, когда уже начинало темнеть, а я успела вся известись от злости, дверь снова открылась. Меня насильно стащили с кровати, но зайца отобрать я не дала, вцепившись в него мертвой хваткой. Дюжие ребята в омоновках, не проронив ни слова, переглянулись и все так же молча потащили меня вместе с игрушкой за пределы комнаты. Я замерла в их руках, упорно отгоняя образы мучений и унижений, которые мне, возможно, сейчас уготованы. Но меня притащили в ванную и снова оставили одну. Вздохнув, я посадила своего плюшевого спутника на пол и присела на краешек ванны, прижимая руки к груди. Сердце колотилось от страха за себя и за Леву. Но за себя я сейчас больше переживала, мало ли, что этому его дружку в голову еще прийти может.

Так, стоп. Ну и чего меня сюда привели? Полторашка воды на все-провсе? А шампунь? Мыло хоть? Зубная щетка? Прекрасно! Пнув в знак протеста дверь, я скрестила руки на груди. Дверь не открылась. И через несколько минут тоже.

— Ну супер! — проворчала я, делая глоток из бутылки.

Крохотное помещение два на два метра давило на мозг. При этом я не могла даже следить за течением времени. Казалось, что прошли часы, но я сомневалась — вдруг всего несколько минут? Сидя на полу на зайце, чтобы не застудить чего ненароком, я обнимала колени и ждала, вспоминая латинские поговорки и названия животных, чтобы хоть как-то занять время. Иногда мне казалось, что я слышу отдаленные крики и выстрелы, но в ванной было так тихо, что эти звуки нетрудно было принять за галлюцинации. Уже явственно давал знать о себе голод, который я пыталась приглушить оставленной мне водой.

Дверь открылась так резко, что я вздрогнула и ударилась локтем о ванну.

— Кто бы мог подумать, что Витька так хитер? — с усмешкой поинтересовался мистер злодей, заставляя меня встать. Значит, мне не послышалось! Надеюсь, Лева в порядке… — Я думал, что знаю его хорошо, но с такими мыслями стоило распрощаться еще когда он меня предал, да?

Бормотал мужчина это скорее себе, чем мне, и теперь я явственно слышала глухие очереди. Грохнул взрыв, заставив меня еще раз вздрогнуть.

Усадив меня в кресло, шатен направил на меня пистолет.

— Ну-ка, кисонька, посмотрим, как сильно Витька к тебе привязан, — жутковато ухмыльнулся он. Я сидела, вжавшись в спинку и боясь даже вдохнуть. Слишком уж лихорадочно блестят его глаза, если честно, кажется, он уже немного… Того. Лучше не злить его, верно? — если уж он положил три десятка парней, чтобы дойти сюда, убьет ли он своего названого брата ради тебя?

— Не убью, если бросишь пушку и отойдешь, — произнес хриплый от напряжения, но родной голос.

Дверь от меня заслонял пленитель, но Лева в порядке, да? Если он тут, значит, все сейчас будет хорошо?

— Что, даже не рад меня видеть? — медленно обходя кресло, мужчина не убирал оружия от моей головы. — Даже не удивлен?

— Не в этих обстоятельствах, — процедил Лев, стоя в проходе с автоматом, вскинутым к плечу, — брось, я сказал. Бросай! — рыкнул он, сделав маленький, дерганый шаг вперед.

— Не хочешь убивать меня второй раз? — холодное дуло прижалось к виску, я зажмурилась, дрожа и не решаясь всхлипнуть.

Пожалуйста, пусть я переживу эту ночь! Пусть все будет хорошо! Я так хочу, чтобы это все кончилось!

— Тогда у меня не было выбора, ты бы не дотянул до базы, — голос моего мужа чуть дрогнул.

— И ты бросил меня умирать с кишками наружу, не удосужившись даже пристрелить?! — буквально взревел за спиной мужчина, с такой силой вдавливая оружие мне в голову, что пришлось склонить ее к плечу.

Пожалуйста, пожалуйста, я так хочу жить!..

— Ты был без сознания, я думал, ты умер! Убери от нее ствол! Сказал убери! Шура, не будь сукой, оставь мою жену! Давай решим все по-мужски, не впутывай ее!

Отчетливая паника в голосе Левы подсказывала, что он неплохо знает этого человека. Этот самый Шура явно способен меня убить. Слезы ужаса медленно стекали по подбородку, щекоча, но утереть их меня бы сейчас ничто не заставило.

— По-мужски? — давление на висок чуть ослабло. — На ножах?

— На ножах, — легко согласился Лева.

— Хорошо, бросай пушку, — поставил условие мой мучитель. Глухо стукнул о пол автомат, — но затягивать нельзя, — голос чуть сместился, теперь он стоял справа, но я не решалась открыть глаза. Оглушительный выстрел заставил меня подскочить, — время пошло.

Лева невнятно зарычал, скрипнули его подошвы о пол. А я вдруг ощутила жуткое жжение в середине голени и поняла, куда именно стрелял Шура.

— Не открывай глаза! — пропыхтел под звуки борьбы мой муж.

Я и сама знала, что нельзя смотреть на рану. Я, конечно, биолог, я видела кровь, но то была явно не кровь из моей простреленной ноги! Часто и мелко дыша, я изо всех сил цеплялась за подлокотники, стискивая зубы до скрипа. Нельзя мешать Леве. Надо просто потерпеть эту ослепляющую, невыносимую жгучую боль!

Чтобы хоть как-то отвлечься, я посмотрела на возящихся на полу мужчин. Оба лежали на спине, Лев сгибом локтя обхватил уже покрасневшего Шуру за шею. А злодей тем временем кончиками пальцев пытался достать до пистолета.

— Брось! — прорычал мой муж, еще сильнее стискивая захват. Достав до рукоятки, шатен уже плохо слушающейся рукой направил оружие в мою сторону. — Не вынуждай меня, брось! — сухо щелкнул взводимый курок, и горестный стон Левы перекрыл почти такой же щелчок шейных позвонков.— Ты же мне как брат был, выблядок…

Оставив тело с нелепо вывернутой головой на полу, брюнет вскочил.

И только в этот момент я осознала, что мне чертовски больно. Всхлипнула, хватаясь за колено, хотела было уже посмотреть вниз, но теплые пальцы ухватили меня за подбородок:

— Нет, не смотри, — легко коснувшись моих губ, мужчина осторожно взял меня на руки, — только до машины потерпи, зай, там есть обезболивающее. Все будет хорошо.

Меня проносили мимо окровавленных тел, некоторые из них еще шевелились и тихо стонали. И я понимала, что с таким мужчиной у меня точно всегда будет все хорошо.

========== Часть 11 ==========

Тихо бормоча что-то о том, что все будет хорошо, Лева вынес меня из здания, едва ли не бегом преодолел целый квартал. Я, цепляясь за крепкую шею, уткнулась носом ему в плечо и старалась пореже всхлипывать. От встряски рана стала болеть еще сильнее, да и сила воли кончалась, держаться было все сложнее.

— Ну вот и пришли, — прошептал Лев, усаживая меня на холодный капот, — сейчас все сделаем, моя девочка.

Опираясь руками на гладкий металл, я старательно рассматривала необычайно яркие и красивые звезды. Без засветки они такие крупные, их так много…

Лева с налобным фонариком встал на колени у моих ног, поставил рядом со мной аптечку. Торопливые щелчки ножниц, треск ткани. Потом он вскочил, сломил верхушку ампулы, набрал что-то в шприц.

— Что это? — процедила сквозь сжатые зубы я, ощущая почти незаметные на фоне боли от раны уколы.

— Новокаин, — хрипло откликнулся брюнет, отбрасывая в сторону шприц, — лучше ничего нет. Кровотечение не сильное, думаю, кости и артерии не задеты, так что обойдемся повязкой.

— Как скажешь, — без энтузиазма согласилась я.

Я бы, может, и смогла определить, что там задето, а что — нет, но не уверена, что вид собственной раскуроченной конечности придаст мне моральных сил. Авось кровью не истеку.

Дернувшись, я зашипела от ужасного жжения в ране.

— Прости-прости, — пробормотал мужчина, наливая мне на мясо еще порцию перекиси водорода, — надо промыть.

— Спасибо, что не йодом, — фыркнула я.

— Не ругайся, — улыбнулся какой-то сумасшедшей улыбкой Лева, — уже все кончилось.

Вздохнув, я снова перевела взгляд на небо. Обезболивающее уже начало действовать, значительно облегчая мои муки, на рану давила тугая повязка, Лев рядом, живой и здоровый, я не умираю — все, и правда, уже кончилось. Все будет хорошо. И вот эта нервная дрожь тоже пройдет после крепкого здорового сна. Еще бы суметь заснуть…

Муж привез меня в ту же квартиру, на руках занес на четырнадцатый этаж, правда, несколько раз останавливался отдышаться. Нога онемела по колено, чему я была очень даже рада. А потом, усадив меня на диван с банкой кукурузы в руках, куда-то ушел, даже не передохнув. Я видела, что он уехал куда-то на машине, но не уверена, что он поехал добивать недобитых. Вернулся через полчаса с двумя здоровыми кусками фанеры, которыми плотно заколотил окна — внешний свет в квартиру теперь не проникал совсем.

— Так мне поспокойней будет, — заключил удовлетворенно Лева, с натугой двигая генератор.

Теперь даже малейшее открывание двери выбивало топливный шланг, и свет гас в течение двадцати секунд. Да уж, зомби точно не пройдут!

Развалившись на диване рядом со мной, мужчина потер лицо пыльными ладонями и тяжело вздохнул.

— У тебя кровь! — воскликнула я, заметив, что одно из темных пятен на его футболке все еще влажно блестит.

— Это разве моя? — скосив глаза, брюнет удивленно вскинул брови. — А, да, моя… Надо пойти смыть.

— Тебе не больно что ли? — борясь с желанием вскочить и побежать в машину за аптечкой, я осторожно коснулась края пятна.

— Да все болит, — устало улыбнулся Лева, — и у меня было столько ран, что я давно уже плохо чувствую боль. Сейчас помоюсь, а потом тебе помогу, ладно?

Я кивнула, с ужасом вспоминая, сколько он тащил меня на руках с раной в плече. Даже не представляю, как ему было больно, то-то он такой бледный! Кошмар, он же чуть не умер! А если бы пуля попала чуть ниже? Это же была бы дырка в легком! Ну зачем, зачем, зачем так рисковать? Ну какой дурак!

========== Часть 12 ==========

Несмотря на ранения, я была счастлива. Мы проводили время так, как я любила, но получалось очень редко — валялись целыми днями, вернее, ночами на диване, ели всякую консервированную ерунду, смотрели фильмы с дисков, читали книги или просто часами обнимались и неторопливо целовались. Моя домоседская натура ликовала, да и спокойнее так было — никаких зомби в пределах досягаемости, никаких инопланетяшек и старых врагов. Только я и Лева.

Так прошло почти двое суток. Я уже радовалась, что все и будет так хорошо, пока все не заживет, но резкий стук в дверь оторвал нас от просмотра “Бладрейн”. Лева из расслабленного домашнего кота, которому только дай помурлыкать и поластиться, сразу превратился в солдата. Сжимая до побеления костяшек рукоять пистолета, он крадучись и совершенно бесшумно подошел к двери, а я жалась к стене за его спиной с точно таким же оружием в руках.

— Кто? — негромко спросил брюнет.

— Шура, — Лев вздрогнул, нахмурился, — мне инопланетяне шею вправили при условии, что я не буду вредить вам двоим. Впусти, а то уже светает.

Я видела, как мучительно колебался мой муж, но в итоге он щелкнул замком и рванул дверь на себя, сразу едва ли не в лицо бывшему напарнику уткнув дуло.

— Думаешь, я могу теперь тебе верить? — процедил Лева, забарахлил и заглох мерно гудевший генератор.

Теперь моего мужа, наставившего оружие на чудом живого человека, освещала только мутная серость рассвета.

— Я все обдумал, — пожал плечами Шура, от которого мне до сих пор было не по себе, — мы оба поступили, как распоследние ублюдки, так что, наверное, в расчете.

Несколько томительных секунд они сверлили друг друга взглядами, а потом порывисто и коротко обнялись.

Мне было не совсем ясно, как подозрительный до паранойи Лева может сейчас за ним запирать дверь, улыбаться ему, поставив пистолет на предохранитель.

— Мадемуазель, — заметив меня, Шура коснулся двумя пальцами виска, — прошу прощения за свое поведение. Надеюсь, рана не слишком серьезна, я старался не зацепить кость.

— У вас получилось, — пробормотала я, опуская взгляд.

— Слышь, ты тут свое обаяние не включай, оно все равно не сработает, — фыркнул Лева, но за всей его пренебрежительностью была неплохо видна ревность.

Его, видимо, снова друг отнекивался со смехом, а я, повинуясь подзывающему жесту, прижалась к мужу, чувствуя себя, честно говоря, намного более защищенной в его объятиях, чем с оружием в руках. Лев — мой защитник, мой танк, он всегда становится между мной и опасностью или проблемой, не думая о себе. Мне иногда приходила в голову мысль, что он и не задумывался никогда о том, что может сам умереть. Хотя, может, в этом секрет его безбашенности.

Мужчины пошли на кухню пить чай, я же поковыляла в комнату и плюхнулась на диван. Плотная шина позволяла почти безболезненно опираться на простреленную ногу, хоть и с трудом. Замотавшись в плед, я решила, что не буду вникать в мужскую дружбу. То убивают друг друга, то братаются, то стреляют, то обнимаются! Идиоты, черт их подери.

Я заснула сидя, кое-как проснулась, когда Лева приводил меня в горизонтальное положение и пристраивался рядом, но тут же снова провалилась в сон. Мне снились какие-то неясные тревожные образы, которые вечером сразу забылись, но настроение основательно подпортили.

Выбравшись из-под тяжелой руки мужа, покоящейся на моем животе, я села, потянулась. Он обычно от моего шебуршения просыпался, но, видимо, днем поздно лег, так что продолжил мирно сопеть в подушку. Такой безмятежный, спокойный, будто и не убийца вовсе. Что-что, а спит он всегда как младенец, видимо, совесть не беспокоит или вообще отсутствует.

На полу под стенкой в спальнике, обняв подушку, спал Шура. Не думаю, что Лева собирается оставить его жить с нами, он всегда был ярым противником третьих лишних. В основном потому, что не любит посторонним показывать, каким бывает ласковым и мирным.

Вздохнув, я выпуталась из теплого пледа, поежилась и побрела в ванную. Радует одно — не надо готовить. Консервы и консервы. А то один Лева ест как три меня, а если бы их было двое… Наскоро приведя себя в порядок, я собиралась вернуться мужу под бочок и поваляться еще, но в дверях столкнулась с Шурой.

— Доброе утро, — шепнул он.

Я кивнула в ответ и, посторонившись, пропустила его в сторону кухни. Утро, как же… Хотя с заколоченными окнами и ночным образом жизни подобрать слова к пробуждению было трудновато.

Забравшись на диван, я укрылась и не стала подлазить под руку раскинувшегося брюнета, чтобы не разбудить — пусть отоспится. Но сильная рука притянула меня к крепкому телу, теплые губы коснулись виска.

— Скоро встаю, — сонно проворчал Лева, чуть навалившись на меня плечом.

— Да спи, — улыбнувшись, я взъерошила темные волосы.

— Нет, надо, — вздохнул мне в макушку мужчина, еще и ногу на меня закинув, — но не хочу.

— Зачем надо? — через плед ощущая тепло мощного тела, я прикрыла глаза.

Вот избавимся от Шуры и будем так валяться еще неделю, никуда грелку свою не пущу.

— Шурке найти квартиру, помочь обустроиться, — широко зевнув, Лев уткнулся носом мне в висок, — а потом придем и будем опять спать.

— Как скажешь, — повернув голову, я чмокнула его в подбородок.

— Это запрещенный прием, — чуть приоткрыл один глаз брюнет. Пожав плечами, я с улыбкой снова повернулась лицом к потолку, — а этот вообще очень жесток.

Приподнявшись на локте, он нежно меня поцеловал, проводя широкой шершавой ладонью по шее, оглаживая плечо. Люблю его, черт побери. Пусть что хочет делает, кого хочет убивает и с кем хочет дружит. Только со мной пусть будет.

Я не знаю, зачем они взяли меня с собой. Я только сидела в машине, пока они выбирали квартиру в соседнем доме, потом таскали в нее все нужное. В принципе, у меня была книга и полное нежелание двигаться, так что тяжкая доля лежать на широком заднем сидении, обложившись пакетами с вкусняшками, была мною вынесена стоически и без жалоб. Только на рассвете, когда стоящие там и тут зомби начинали уже потихоньку шевелиться, я вылезла из теплого салона, чтобы распрощаться с Шурой — Лева решил все же поехать посмотреть Европу и собирался начать с Италии, где можно было спокойно перезимовать.

— Ну, бывай, братишка, — усмехнулся мой муж, крепко пожимая руку другу, — используй свой третий шанс с умом.

— Уже третий, — кивнул Шура, похлопывая Леву по плечу, — вы там тоже осторожнее, а то…

Его лицо исказила жуткая гримаса, глаза выпучились, а из бока чуть ниже ребер вылетел фонтан кровавых брызг и ошметков. Я остолбенела, не зная, что делать и откуда вообще стреляли, до ушей долетел гулкий звук далекого выстрела. А Лева не колебался. Он толкнул меня с такой силой, что я спиной вперед буквально влетела в подъезд и больно упала на пятую точку. Не успела я отползти поглубже, брюнет с продырявленным другом в охапке оказался тут же. Осторожно уложил его, кашляющего кровью, на пол.

— Ты в порядке? — колюче взглянул на меня Лев. Я кивнула, понимая, что это лишь наше огромное везение заставило снайпера выбрать именно эту цель. — Подержи ему голову.

— Да бесполезно, — кашлянул Шура, но покорно позволил уложить свою голову мне на колени, — но напоследок полежать на коленях такой прекрасной девушки не откажусь.

— Заткнись, — бросил Лева, осматривая здоровенную рану, — поставим тебя на ноги.

— Не пизди, — хрипло рассмеялся раненый, — месиво там, да? — крепко сжав челюсти, Лев кивнул. — Ну мне даже и не больно почти, — рукавом утирая кровь с губ, он скосил глаза вниз, — второй раз в жизни вижу собственные кишки, надо же.

— Я тоже второй раз их вижу, — устало улыбнулся брюнет, перебираясь поближе к голове друга.

Видимо, уже ничего нельзя сделать. Рана сквозная через всю брюшную полость, а тут даже аптечки полной нет, не говоря уже об операционной. Надо же, только появился снова в нашей жизни, и опять умирает. За что судьба с ним так?

— Не бросай меня! — с паникой прохрипел наемник, а я только поджимала губы, чтобы не разреветься.

Еще одна бессмысленная смерть человека от рук людей. Просто так. Ни за что.

— Не брошу, — позволив раненому вцепиться в свою руку, Лева крепко сжал ее в ответ, — ни за что не брошу.

— Я… Вить, я всегда правда тебя любил как брата, восхищался тобой, ты мне ближе всех был, — морщась, Шура приподнялся и окровавленной рукой ухватил моего мужа за плечо, — отомсти уебку за меня, ладно?

— Отомщу, — хрипло пообещал Лева, с трудом сглатывая, — клянусь тебе, он сдохнет.

— Спасибо, братишка, — улыбнувшись и проигнорировав струйку крови, выскользнувшую из уголка губ, мужчина тяжело откинулся на мои колени, — мадемуазель, мое почтение…

— Шур! — спохватившись, окликнул Лева, но он уже застывшим взглядом сверлил потолок. — Шура, блять… — опустив голову, брюнет в последний раз сжал его руку и аккуратно уложил ее на грудь трупу.

Как можно ласковее коснувшись лица Шуры, я закрыла ему глаза.

— Похороним его? — тихо предложила я.

В конце концов, это человек натерпелся в жизни многого и заслуживал достойную смерть.

— Мертвякивсе равно выкопают, — надтреснуто отказался Лева, качнув опущенной головой. Вскинув ее, он посмотрел на меня с сумасшедшим блеском в глазах: — Отомстим сукам?

Я испуганно кивнула раньше, чем смысл его слов дошел до моего сознания.

Лев вскочил, похлопал себя по многочисленным карманам, что-то себе под нос бормоча, и удовлетворенно кивнул, подал мне руку. Осторожно переложив голову Шуры на бетонный пол, я приняла помощь и тяжело встала.

— Ты точно не ушиблась? — прислушавшись к себе, я уверенно покачала головой. — Прости, что так пришлось, это был самый быстрый способ.

— Да ничего, — в меру сил кривовато улыбнувшись, я старалась сдержать слезы.

Так жалко. Шуру, нас, мир, который превратился в полный мразей гадючник. Но у меня есть мой Лева, который защитит меня от всего на свете.

Вытянув из кобуры на бедре пистолет, брюнет проверил магазин, накрутил на дуло глушитель, который достал из одного из нашитых на штаны карманов, из закрепленных на голени ножен появился блеснувший в утреннем свете охотничий нож.

— Но там же светло, — пробормотала я, поднимаясь следом за мужем на лестничную клетку первого этажа.

— Тут зомби мало, прорвемся, — звякнул набор отмычек. Он что, все с собой носит? — иначе они уйдут, потом не найти. Эй, — отвернувшись от двери, Лев положил ладони мне на плечи, — ты доверяешь мне? — я кивнула, поджав губы. — Я смогу тебя защитить, честно.

— Знаю, — всхлипнула я.

— Я бы тебя не тащил с собой, — прошептал мужчина, прижимая меня к груди, — но боюсь оставить одну, боюсь потерять.

— Я и не останусь! — уткнувшись носом в плотную ткань ветровки, я старательно боролась с подступающими слезами. — Я тоже боюсь оставить тебя одного.

Хмыкнув, брюнет отстранился и, чмокнув меня в лоб, снова занялся замком.

Я не понимала, зачем нам эта квартира, пока Лева не выпрыгнул в окно и не протянул ко мне руки. Нельзя же выйти так же, как вошли, иначе нас могут подстрелить. Наверное, сейчас обойдем дом. Судя по уверенности Левы, он видел, откуда стреляли.

Я старалась поспевать за ним, не хромать и не обращать внимания на боль. С ним не страшно даже днем идти, потому что я знаю — со мной все будет в порядке. Это же Лева.

Попетляв по дворам, мы подкрались с торца к одной из новых высоток. Значит, истребители остатков человечества обосновались тут.

— Десятый этаж, зай, — предупредил брюнет, — давай я тебя понесу.

— Тебе же нужно самому… — воспротивилась я, но меня уже подхватили на руки.

— Это не так уж и к спеху, будем подниматься, как сможем, — фыркнул Лев, — а ты и так ногу сегодня порядком натрудила, хватит с тебя.

Для приличия еще немного поворчав, я поудобнее обхватила его шею руками, стараясь не давить на раненое плечо. Вот тоже мне, сам весь дырявый, а строит из себя молодого козлика.

Ползли мы с перерывами не меньше получаса, но, к чести моего мужа, он держался очень хорошо. Когда оставался один пролет, мы отдыхали минут пять, потихоньку поднялись. Замок Лева вскрыл настолько тихо, что даже я слышала только еле заметные щелчки. Вынув пистолет, он знаком показал мне держаться за ним и медленно повернул дверную ручку.

— Говорю тебе, они еще не вышли из подъезда, — огрызнулся мужской голос, пока мы крались по прихожей.

— Не отвлекайся! — прикрикнул женский. — Нам нужна эта машина, и мы ее получим.

Ну все, им точно хана. Друга его убили, так еще и на его обожаемый джип покушаются.

Пинком распахнув межкомнатную дверь, Лева оценивал обстановку буквально секунду. Мужчина у раскрытого окна со снайперкой в руках рухнул, как подкошенный, после первого же выстрела. Женщина, сидевшая на разложенном диване, вскочила было с автоматом в руках, но ей в голову уже был направлен пистолет.

— Брось! — коротко рявкнул мой муж.

— Лева? — изумленно пролепетала весьма красивая шатенка.

— Я что сказал? — рыкнул брюнет.

Женщина медленно опустила автомат на пол и подняла руки. Подобрав его, Лев вручил мне пистолет и за грудки приподнял, оказывается, еще живого снайпера с простреленным животом. Несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом вдруг просто выбросил в окно.

Я попятилась, услышав короткий крик. Два разных человека — мой домашний ласковый Лева и… И вот этот. Но эта жестокость необходима. Без нее не выжить.

— А теперь главный вопрос, — повернувшись ко мне лицом, он устало потер лоб, — почему моего бывшего напарника убил мой бывший сослуживец, спевшийся с моей бывшей девушкой? Это, типа, инопланетный юмор или все-таки судьба?

========== Часть 13 ==========

Сердце сжималось при мысли, что на месте Шуры могла быть Вера. У меня бы точно остатки резьбы сорвало. А если бы я? Шурка, конечно, позаботился бы о Вере, защитил бы ее. Конечно, зная, какой он бабник… Ну и пусть, лишь бы она была в порядке, может, полюбила бы его со временем, мы похожи. Но к чему сейчас об этом думать, что произошло, то произошло.

Кусок не лез в горло, тянуло блевать. Не от увиденного, а больше в попытке избавиться от боли, от всей этой крови на моих руках. Я только для Веры хотел казаться хорошим и добрым, впервые в гребаной жизни, а судьба свела нас с теми, кто видел мои самые темные стороны. За что это все моей девочке? Иногда я думаю, что лучше бы ей умереть сразу, в начале, во сне. Не терять близких, не смотреть на кровь, мучения, смерть, на то, как я сею это все. Она не разочаровалась во мне, не стала считать монстром, за что я ей безмерно благодарен. Но когда она видит того меня, которого я от нее старательно прятал, она его боится. Никогда не хотел вызывать такие чувства у любимой женщины, а теперь… Будь оно все проклято!

Это Вера, Вера предложила остаться еще на сутки, помочь Жене, отвести ее в нашу квартиру, пополнить запасы, добрая, наивная Вера! Эта ведьма еще до игры была той еще сукой, санитаркой работала на одной из многих военных баз, которые несколько лет заменяли мне дом. Мне нужен был якорь, близкий физически и географически человек, к которому я бы возвращался. Ну от отсутствия выбора с ней и замутил — симпатичная, смешливая, не брезгливая. О том, что мой “маяк” перетрахал весь личный состав я узнал несколько позже. Молодой был, горячий — пришлось оплачивать ей вставку трех зубов потом. Да и сама по себе она такая, что и ударить не зазорно. Мне всегда нравились вот такие прожженные, бесстыдные, чтобы всегда держали в напряжении и больше бесили, чем радовали. А полюбил только наивную, милую, домашнюю серую мышку, от нежных прикосновений которой ноет в груди и хочется обнимать ее вечно. Старею, наверное, мне нужен куда более надежный и яркий маяк, чтобы возвращаться. Иначе точно сойду с ума, во снах переживая заново все свои войны. У нормальных солдат их столько за плечами не бывает — и при этом ни одной награды. Вернее, только награды за мою голову в нескольких штатах и десятке стран третьего мира.

— Ты чего так рано встал? — потягиваясь, в кухню вошла сонная и встрепанная, как птенчик, девушка.

Она так привыкла уже спать со мной, что почти сразу просыпается, когда я ухожу.

— Слишком много мыслей, не спится, — усмехнулся я, выбрасывая в окно недокуренную сигарету.

Фанеру от этого окна я отодрал, генератор отодвинул от двери — пусть Женя сама, как хочет, защищает свою жизнь. Людей в этом городке она вряд ли найдет — ребята Шуры очень хорошо все зачистили, зомби осталось не больше трети от числа жителей. Уже почти стемнело. Сегодня я притащу сюда пару ящиков консервов, заодно нас в дорогу соберу, отосплюсь и завтра вечером выедем.

— Я замерзла без тебя, — пожаловалась Вера, зябко поведя плечами и прижавшись к моей груди.

— Как нога? — прислонившись задницей к подоконнику, я покрепче обнял жену и уткнулся носом ей в макушку.

— Не болит почти, — пробормотала девушка, кажется, засыпая стоя.

Я не стал ее тормошить, замер в не самом удобном положении. Бедная девочка тоже устала, столько всего за последние сутки произошло, пусть поспит.

Мои внутренние часы, довольно точные, отсчитали чуть больше двадцати минут — в почти полной тишине был прекрасно слышен шелест спальника и взвизг его молнии. Как бы мне еще разговоров с Женей избежать? Не хочу ее видеть, слышать, никого не хочу — только Веру рядом. Мою маленькую наивную девочку.

— Добрый вечер, — зевнула женщина, Вера вздрогнула, проснулась и упала бы, если бы я ее не придержал.

Сонно пробормотав ответ, девушка потерла глаза своими крошечными милыми кулачками и потопала в ванную. Такая тонкая, стройная, а всегда как слоненок…

Оставшись стоять на месте, я только скрестил руки на груди. Кончики пальцев зудели от желания закурить, но Вера скоро вернется и будет недовольна.

— Со мной ты не был таким ласковым, — негромко хмыкнула Женя, вскрывая банку фасоли.

— А ты этого заслуживала? — так же тихо огрызнулся я.

Тоже мне, нашлась тут… Если она будет так со мной разговаривать, я ей еще пару зубов выбью. По-хорошему, за Шурку и намерение угнать мой джип ей бы надо почки отбить и ноги переломать, но я, кажется, уже знаю, что буду делать. Вера хочет ей помочь? Прекрасно, поможем. Только закончится все по моему сценарию.

Всю ночь я занимался, по большей части, подготовкой к дороге. Закинув коробку консервированной кукурузы и коробку тушенки в багажник, я и думать забыл о Жене. Взял маленький генератор, наполнил под завязку бак машины и канистры; набрал нам еды, не забыв о всяких вкусняшках типа снэков и шоколадок, которые можно погрызть в дороге; заглянул в книжный за путеводителями и разговорниками, прихватил пару десятков книг — для Веры относительно классические и два врачебных журнала, для себя взял боевую фантастику, два недочитанных тома “Я — вор в законе” и энциклопедию стрелкового оружия. Я видел уже эту энциклопедию в другом издании, но все жаба душила почти десятку отдать, а тут коллекционка за пятнадцать тысяч — и бесплатно. Люблю я апокалипсис… Из магазина бытовой техники я взял автомобильный телик, работающий от прикуривателя, и целую коробку дисков с фильмами и музыкой, которые выбрала Вера. Большая часть вещей, за исключением сумки с оружием и подушек-одеял, влезала в багажник без проблем. Постельные принадлежности я решил с заднего сиденья не убирать, а пушки держать при себе, под рукой. Для надежности и спокойствия.

От ехидных высказываний Жени темнело в глазах, но я скрипел зубами и терпел. Месть — блюдо холодное. Да и по ней было видно, что это она от страха ядом плюется — останется сейчас одна без оружия и вот что будет делать? Ну, это она думает, что одна и без оружия…

Вера видела, как меня это все бесит, и, кажется, даже не ревновала. Мрачнела только, когда Женя упоминала наши с ней отношения — наверное, ее злил сам факт, что когда-то я был с другой, а не возможность моей измены. Даже один раз в книжном тихонько попросила прощения за то, что уговорила меня помочь бывшей. Скулы сводит от того, какая же она милая! И в контрасте с Женей еще милее! Кажется, я второй раз влюбился за эту ночь.

Как следует вымотавшись, я лег на рассвете. Только закрыл глаза, а уже Вера будит — темнеет. Спал, как убитый, без снов, совершенно отключившись от происходящего, как давно не позволял себе спать. Роскошь, конечно, роскошь непозволительная в нашей ситуации, но зато хоть хорошо выспался. До ближайшего ПГТ восемь-девять часов, ночь уже длинная, так что все успеем.

— По пути позавтракаем, — распорядился я, выходя из ванной и растирая мокрые волосы полотенцем, — выдвигаемся.

Женя, гораздо более смирная, чем вчера, сидела за столом и, кажется, едва сдерживала слезы. Жалеть себя — как низко. Шуру бы пожалела, сука.

Моя настоящая довольно сухо попрощалась с моей бывшей и, прихватив рюкзак с вещами, потопала на выход.

— Это от Шуры, — негромко сказал я, воткнув в висок женщине кухонный нож.

Она дернулась, булькнула что-то, но Вера уже вышла в подъезд и не слышала. Аккуратно откинув обмякшее тело на спинку стула, я тихо усмехнулся — кровь вытекала через явно поврежденные глазницы из-под глазных яблок, создавая иллюзию кровавых слез. Оплакивай моего брата, блядина.

Подхватив на ходу свой рюкзак с пола, я закинул его на плечо и догнал жену на середине лестничного пролета с предложением понести ее. На душе полегчало — по крайней мере, я выполнил обещание и уж точно никогда больше не встречу конкретно эту бывшую.

========== Часть 14 ==========

Дорога легко ложилась под колеса, скучно не было совсем. Мы прокладывали маршрут, азартно давили зомби, соревновались в знании анатомии. Иногда, по настроению, Лева рассказывал о странах, в которых успел побывать, но никогда не говорил, чем там занимался. Хотя только по названиям стран можно было догадаться — Афганистан, Сомали, Колумбия, африканские республики. Но самым моим любимым делом было читать вместе с ним энциклопедию оружия. Я говорила модель, а он вспоминал о ней как можно больше — калибр, устройство, точность, скорострельность, что-нибудь из истории. И очень редко путал, кстати говоря. Одну ночь я заслушивалась его рассказом о холодном оружии, его видах, ему даже не лень было примерно нарисовать форму клинка, которую я по описанию не могла представить. За неделю всего мы доехали до Белгорода, где Лева собирался остаться на пару дней для пополнения запасов. Но вскоре он изменил свои планы.

Проезд нам перегородили установленные поперек дороги листы профнастила. Мой муж заметил их издалека и остановился, с помощью бинокля изучая окружающую обстановку. О том, что нас заметили, сигнализировали вспыхнувшие вдоль улицы десятки прожекторов. Какая трата энергии бесполезная…

Но при этом не было ни одного зомби. Видимо, местные хорошо зачистили местность.

Лева заскрипел зубами, когда по нам через лобовое стекло заплясали красные точки. “Моргнул” фарами, давая понять, что намек услышан. Один из листов металла впереди отъехал в сторону — недвусмысленное приглашение. Но что-то мне это не нравится…

— Может, не надо? — я коснулась его локтя, когда машина медленно тронулась.

— У них гранатомет, — процедил явно очень злой мужчина.

Да, аргумент для послушания. И где только откопали? Наверное, обчистили одну из военных баз рядом с городом.

Нас встречали вооруженные мужчины, около десяти, но это явно не все население огороженной зоны.

— Я надеюсь, у них тут есть хоть одна баба, — выдавил Лева, поворачивая ключ. Я возмущенно на него посмотрела, а потом дошло. Если нет, то я буду единственной. Сколько там уже прошло с начала конца? Больше двух недель точно, я как-то утратила счет дней, — сиди тут.

Я послушно осталась на месте, нервно прижав локтем к телу выданный мне на подъезде к городу пистолет в наплечной кобуре. За спиной мужа я бы чувствовала себя куда более защищенной, чем с ним в руках…

Закрытые двери немного приглушали голоса, но все было слышно. Как и видны были отвратительные взгляды на меня.

— Мы просто хотим проехать дальше, — сказал Лева, держа руки на виду и не отходя от машины.

— Скоро светает, — откликнулся один из местных, видимо, главный, — оставайтесь ночевать. Может, и насовсем останетесь, нам нужны люди.

— У нас есть определенная цель, некогда задерживаться, — покачал головой Лев и вдруг рявкнул: — а ну съебался!

Протянувший руку к моей двери парень, которого я не заметила даже, отшатнулся от неожиданности. Господи, у моего мужа что, глаза на затылке?

— Женщины редкость у нас в городе, — усмехнулся главарь, — как и гости. Так что уж позвольте нам быть гостеприимными.

— Один день, — предупредил Лева.

Он помог мне выбраться из машины, взял “дежурный” рюкзак, который у нас всегда был собран на случай ночевки, приобнял меня за плечи и повел следом за парнем, которому сказали нас проводить.

— Мы что, позволим им вот так уехать?

— Нет, конечно. Бабу оприходуем, как он заснет, а утром скажем или оставаться с ней, или валить нахер.

— Он мужик серьезный, вроде…

— Серьезный, но не ебнутый же — нас сорок с хером, а он один.

Нам выделили целую квартиру — проблемы перенаселения в мире уже нет.

— Слушай, Лёв… — начала я, когда мы перекусывали перед сном.

— Знаю, — он потер глаз кулаком и широко зевнул, — смотаемся при первой же возможности. Не раздевайся, когда будешь ложиться.

— Я и не собиралась! — фыркнув, я заметила снисходительную улыбку.

— Я про это, — шепнул мужчина, указав себе на бок.

На этом же боку у меня висела кобура. Пристыженно опустив взгляд, я заработала ласковый поцелуй в висок и крепкие объятия. Все будет хорошо. Лева все разрулит.

Днем я проснулась от того, что муж резко сел, клацнул предохранитель. Больше звуков не последовало.

— Что такое? — шепотом поинтересовалась я.

— Показалось, наверное, — напряженно и так же тихо откликнулся брюнет, вглядываясь в приоткрытую дверь.

Я успела заметить только что-то темное, показавшееся в проходе, Лева молниеносно закрыл меня собой. Вскочил, выдергивая из груди ветеринарный дротик, прицелился вроде, но дрожащая рука описала неровную восьмерку, и большое тело с грохотом рухнуло на пол.

— Ну хоть выспишься теперь, — цокнул языком вошедший мужчина, сковывая брюнету руки за спиной наручниками.

От ужаса у меня все слова застревали в горле. Когда меня рывком подняли на ноги, я попятилась.

Ближайшее будущее было кристально ясным — меня отымеет целое стадо, а я ничего не смогу сделать. И Лева не сможет. Никто не сможет.

— Давай-ка угомонись! — прикрикнул мужчина, закинув меня на плечо, сильно шлепнул по ягодице. — Дай до кровати донесу, фурия, блять.

И я угомонилась. Не потому что смирилась, а потому что острое ребро пистолета уперлось в бок, напоминая, что я не безоружна и, быть может, не беззащитна.

Мое появление в соседней квартире встретили свистом и улюлюканьем. Пять, семь… Девять здоровых мужиков, не считая того, который меня принес. От страха тряслись конечности, но я решила — время быть сильной. Я не могу оставить Леву одного. Защищу себя, а потом он придет и убьет их всех. Да, так и будет. Мой муж меня спасет.

Когда меня бросили на кровать, я тут же подскочила и забилась в угол. Мужики загоготали над этой нелепой попыткой отсрочить неизбежное, некоторые издевательски попросили расслабиться и получать удовольствие. А я просто прикрыла себе спину.

Стоило только мне достать оружие, они все дружно сделали шаг назад.

— Да ладно, она ж не умеет стрелять, — неуверенно протянул кто-то.

— Хочешь проверить? — огрызнулся тот, кто меня принес. — С такого расстояния и белка попадет. Ладно, моя хорошая, будем играть по твоим правилам, — он мило мне улыбнулся, — сделаем так. Наш секс — твоя еда. Наш секс — твоя вода. Посмотрим, сколько ты тут просидишь.

И они вышли! Замкнули дверь на ключ и ушли! Всхлипнув, я обессиленно сползла по стене. Дрожали колени, болели руки от тяжелого пистолета. Будь уверен, ублюдок, я просижу столько, сколько Леве понадобится, чтобы меня отсюда достать!

Местный командир вошел в прихожую квартиры, где заперли пришельца. Трое сторожей играли в карты под мерные глухие удары в дверь.

— Давно долбится? — спросил он, закуривая.

— Почти час, — ответили ему, — а что там бабенка?

— Стойкая, полдня уже держится, — усмехнулся главный, присаживаясь рядом.

Удары по двери вдруг прекратились.

— Я убью вас четверых за тридцать секунд, — пугающе уверенно и спокойно произнес пленник за дверью.

— Выберись оттуда сначала, мудила, — усмехнулся в ответ один из его тюремщиков, шлепнув на тумбочку, служившую столом, флеш-рояль.

Грохот двери об пол, расшатанной методичными ударами плеча и выбитой финальным мощным пинком, заставил всех четверых подскочить на месте. Пока все пытались ухватиться за оружие, удар ноги с разворота под хруст шейных позвонков провернул одному из них голову на сто восемьдесят градусов. Пнув автомат в руках командира, все еще скованный, но уже не пленник ухватил с тумбочки пистолет. Главный никогда не видел, чтобы стреляли, вытянув правую руку вперед и заломив собственную левую, насколько позволяли сустав и цепочка наручников.

— Сними их или сдохни, — процедил карманный Рембо, и командир не сомневался, что промаха не будет, потому что две пули уже нашли свои цели.

— Если ты пообещаешь меня не убивать.

— Обещаю. Бросай пушку, — выполнив распоряжение и отыскав ключи, мужчина освободил своего пленника, — где моя жена?

— В соседней ква-а-а… — зажмурившись, командир съежился, будто от этого исчезнет приставленное к его лбу дуло. — Ты обещал!

— Ты тоже мне кое-что обещал, сука! — прорычал “гость”. — Но ладно.

Опустив руку с оружием, освобожденный почти не прицельными выстрелами разнес оппоненту колени. Не слушая вопли, наступил рухнувшему телу на грудь и прострелил локтевые суставы.

Не убил ведь.

Услышав выстрелы и грохот за стеной, я обрадованно вскочила. Лева жив, он идет за мной! Лишь бы только с ним ничего не случилось!

Еще несколько выстрелов, разных по тону — и в замке щелкнул ключ. Я все же подняла оружие. На всякий случай.

Вошел мой муж. Помятый, немного забрызганный кровью, но, кажется, целый.

Всхлипнув, я повисла у него на шее. Мой родной, мой спаситель, я знала…

— Зайка моя… — глухо выдохнул брюнет, стискивая меня до боли. — Ты в порядке? Они тебя не тронули? — помотав головой, я потерлась щекой о крепкую грудь. — Посиди еще немного тут, ладно? Я зачищу все и приду за тобой, хорошо?

Сглотнув, я кивнула и послушно позволила усадить себя на кровать. “Зачищу” — это значит “убью все, что шевелится, а что не шевелится, то добью контрольным”. Но ведь иначе мы отсюда не выберемся, так ведь?

Муж притащил мне с кухни две банки консервов, бутылку воды и колоду карт, бегло чмокнул в губы и замкнул за собой дверь. Судя по звукам, входную дверь тоже. Снова только ждать… Хотя теперь уже намного спокойнее.

Удобно устроившись, я раскладывала пасьянс и жевала кукурузу. Доносились приглушенные выстрелы, иногда взрывы. После каждого короткого затишья я с замиранием сердца ждала продолжения канонады, свидетельствующего, что Лева жив. И оно наступало, это гребаное продолжение. Под дверь затекла часть лужи крови, что меня несколько нервировало. Сидеть спиной к двери тоже не хотелось, я даже пистолет держала наготове.

Но вот все стихло. Совсем. Как бы я ни вслушивалась, кроме звона в ушах от напряжения, звуков не было. И щелчок замка на входной двери показался очень громким, я даже вздрогнула.

— Будешь в меня стрелять? — усмехнулся Лева, перемазанный в крови с ног до головы, входя в комнату. — Нет, нет, — он отстранил меня, когда я полезла обниматься, — я же грязный, ты тоже испачкаешься.

Пока брюнет смывал с себя кровь всей найденной в обеих квартирах водой, я думала. Думала о нем. Насколько же он искусен в своем ремесле. И везуч. Немыслимо везуч, я бы сказала. Да и часть крови этих людей на моих руках — если бы меня с ним не было, все было бы совсем иначе.

Мы ехали прочь от окончательно опустошенного города, споря, выживет ли последний живой человек в Белгороде с простреленными руками и ногами. Вернее, сколько он проживет.

Меня не беспокоит, что мой муж — тот еще маньяк. Потому что с наступлением темноты этот маньяк собрался спать. Разложил заднее сидение, вытянулся на нем наискосок и прижал меня к животу, как игрушку, нежно целуя и желая спокойной ночи. Я не могу его бояться, потому что точно знаю — мне он никогда не навредит.

========== Часть 15 ==========

Вечером я проснулась первая от лучей солнца на лице. Лева неспокойно сопел мне в макушку, его руки чуть подергивались во сне, хотя последнее время такое частенько. Ничего плохого ему не снится, просто постоянное напряжение не спадает даже во сне. Стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить мужа, я снова прикрыла глаза. Рука затекла, хочется пить, но я подожду. Он обычно не слишком долго спит, пусть отдохнет, как следует, вчера вымотался сильно. Бедный мой, одни проблемы из-за меня, ну почему вечно я во что-то влипаю? Или до сегодняшнего дня просто дожило так мало женщин? И не хочется же Леве такие проблемы создавать, но они меня сами находят…

— Ты чего так рано? — хрипло спросонок пробормотал брюнет, прижимая меня к себе покрепче и невесомо проводя губами по шее.

— Да просто проснулась, — пробормотала я, наконец-то откидываясь на спину и разгибая руку, в которую тут же будто тысячи игл воткнулись.

— А знаешь что? — приподнявшись на локте, мужчина хитро прищурился. И широко улыбнулся, тут же продолжив: — Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, — усмехнулась я, обвивая руками крепкую шею.

Широкая ладонь скользнула по бедру, мягко, ласково, собственнически. Я запустила пальцы в темные волосы, откинула голову, подставляя шею теплым сухим губам. После любого сильного переживания Леве нужен секс — как форма моральной разрядки, чтобы не перегореть, не сломаться. Мне потребовалось некоторое время в новом новом мире, чтобы это понять, но отказать ему мне бы вообще никогда в голову не пришло. Хотя бы потому, что я вряд ли когда-нибудь смогу перестать замирать в предвкушении, зная, каким это натренированное убивать тело может быть чутким, какими нежными бывают загрубевшие от рукоятей разнообразного оружия руки, как голос беспристрастного палача и командира может оседать и срываться. Я люблю своего мужа, хочу его и пытаюсь уберечь от прошлого. Может быть, от себя самого тоже.

Резко рванувшись вправо, Лев развернулся в этом неполноценном прыжке из положения лежа и упал на бок, закрывая меня собой и целясь через окно в двери багажника из выхваченного из-под подушки пистолета. Почему-то мелькнула глупая мысль, что моя привычка складывать руки на груди и не совать их под подушку с этим мужчиной значительно облегчает жизнь.

— Показалось, что ли? — непонимающе пробормотал брюнет, чуть приподнимаясь. — Точно кто-то мне в спину смотрел. Посиди-ка, я посмотрю.

Я поджала ноги, давая ему пролезть к пассажирской двери. Хотела было заикнуться, чтобы он обулся хоть, но не стала отвлекать. Стоило только ему приоткрыть дверь и высунуть голову, он с приглушенным “вот же блять!” отшатнулся, упав в проход между сиденьями и наставляя оружие на медленно открывающуюся самостоятельно дверь.

— Ваша интуиция не перестает меня удивлять, — прошелестел прекрасно знакомый мне голос. Его большеглазый обладатель во все той же толстовке не заставил себя ждать, — вы поразительно хорошо ощущаете и анализируете обстановку.

— По крайней мере, я не подглядываю за парочками! —совершенно безбашенно огрызнулся Лева, не меняя положения.

— За вами наблюдает двадцать миллиардов постоянных зрителей и около пятнадцати временных, — ровно и без эмоций оповестил инопланетянин. Сколько? Сколько-сколько? Постоянно? Я почувствовала, что стремительно краснею, — и я не хотел вам мешать. Нас волнует другое, — переступив с ноги на ногу, глазастик, кажется, укоризненно поджал почти отсутствующие губы, — целью игры не является уничтожение остатков вашего вида за столь краткий срок, за который он будет уничтожен с вашим образом взаимодействия с группами.

— Это группы с нами неправильно взаимодействуют! — рявкнул Лев, не опуская оружие, но пересаживаясь на край сиденья. — Воскресите их, вы же умеете.

— Мозг Александра был жив, когда вы покинули помещение, — чуть склонив голову к плечу, серокожее создание моргнуло вертикально расположенными веками, — вчера к моменту, когда вы пересекли черту города, в живых или в подходящем для регенерации состоянии не было никого.

— А тот, с простреленными конечностями? — пискнула я, заинтересовавшись судьбой последнего из сволочей.

— Истек кровью, — лаконично бросил сексист инопланетный, не удостоив меня и взглядом, — мы вынуждены будем принять меры, если вы не измените модель поведения.

— Я буду защищать свою жену, хоть ты меня испепели на месте! — прорычал Лева, вылезая из салона. Инопланетянин отступал, но даже не дернулся, когда дуло прижалось к его огромному лбу. — Если я сейчас выстрелю, ты успеешь уклониться, а, моделятор поведения?

Оккупант не стал испытывать свои возможности и исчез, не дожидаясь претворения гипотезы в практику.

— Надо ждать орду зомби, — вздохнула я, выбираясь из машины и ежась от холода земли, моментально проникшего через носки по ногам до самых икр.

— Прости, — бессильно опустивший руки мужчина вздрогнул, когда я обняла его со спины, — но я не мог…

— Я тебя ни в чем не виню, — прижавшись щекой ему между лопаток, я даже улыбнулась, — мой защитник.

— Я всегда старался быть хорошим и добрым для тебя, — как-то грустно хмыкнул брюнет, поглаживая мои руки, покоящиеся у него на животе, — а получается только рвать глотки ублюдкам чуть ли не у тебя на глазах.

— Ты всегда хороший и добрый в моих глазах, — расцепив пальцы, я обошла неподвижного мужа и обняла за шею, приподнявшись на носочки.

— Босиком! — немногословно возмутился он, подхватывая меня под бедра и приподнимая.

Я рассмеялась, цепляясь за крепкие плечи и первой целуя наконец-то улыбнувшиеся губы.

Этой ночью мы никуда не поехали. Путаясь в снимаемой одежде, забрались обратно в машину и очень опрометчиво забыли обо всем окружающем мире, высказывая друг другу чувства. Не всегда вслух.

========== Часть 16 ==========

Мы подъезжали к довольно крупному городу, но останавливаться в нем Лева не собирался. Чем больше город — тем больше в нем зомби, а в нашей ситуации, когда мы уже дважды разозлили организаторов апокалипсиса, лучше было держаться от них подальше. Полоса, ведущая из города, была почти свободна, так что скорость мой муж держал в районе сорока километров в час. Из-за относительно затрудненного передвижения он заставил меня пристегнуться.

Дорога вдруг заслонила пейзаж. Меня рвануло вперед так, что ремень больно врезался в грудь, руки и ноги инерцией потянуло в направлении движения, я сильно ударилась голенями о нижний край бардачка.

С грохотом и скрежетом заглох двигатель, напоследок жалобно задребезжав. Я сразу повернулась к Леве, держась за болящую шею.

Бледный, с выступившей испариной брюнет стеклянным взглядом смотрел вперед. Его руки лежали на руле, из предплечья торчал окровавленный осколок кости, а он только без эмоций прошептал:

— Мой джип…

— Подожди, Лев, я сейчас достану аптечку! — с усилием заставляя ноющие суставы работать, как положено, я отстегнулась и перелезла на заднее сиденье. — Только не отключайся, ладно?

— Мой джип…

Ему же эта машина как член семьи, боже, он же свихнется…

Так, что там надо делать с открытым переломом? Из первой помощи в голове было только “наложить жгут при сильном кровотечении” и “госпитализировать”. Некуда тут госпитализировать, мой муж же кровью истечет, может инфекцию подхватить!

Нарыв, наконец, аптечку, я дала себе пластиковой коробкой по лбу. И еще раз. Лева невменяем, у него, скорее всего, шок, так что мне уж точно нельзя истерить! Нужно собраться!

Крупные сосуды кость не повредила, так что жгут я отложила в сторону. Аккуратно, чтобы не напугать отрешенного и повторяющего эти два слова мужчину, сделала пару уколов новокаина вокруг раны, чтобы хоть немного уменьшить боль.

Кто бы мог подумать, что во время зомбиапокалипсиса мы умрем из-за аварии. Потому что вряд ли Лева сможет вести другую машину, уйду я на простреленной ноге не слишком далеко. Это как с раненой лошадью сейчас выходит — проще пристрелить.

— Нет, нет, ну пожалуйста! — вдруг взвыл брюнет, под хрипение клаксона приложившись головой о руль. Я вздрогнула и отшатнулась. — Мой хороший, мы же столько вместе прошли! — не обращая внимания на руку, он отстегнулся и выскочил из салона, я со вздохом потянулась за кедами. — Ты же меня тогда из ущелья с одним рабочим карданом вывез!

С трудом подняв смявшийся почти в гармошку капот, причитающий брюнет пытался что-то там ковыряться, а я стояла рядом, наблюдая за рассеиванием белого дыма в воздухе. Потом все же решила осмотреть причину смерти еще одного члена нашей команды.

Участок дорожного полотна какой-то путаный, но выглядящий примитивно механизм поднял вертикально, когда мы уже не могли избежать столкновения. Может, если скорость была бы поменьше…

Невнятное бормотание за спиной заставило меня напрячься и в панике начать искать взглядом укрытие. Я решила, что для начала подойдет недалеко стоящая машина. Бормотание стало чуть ближе, и я без дальнейших раздумий рванула вперед. Лихо запрыгнуть на капот не позволила стрельнувшая болью нога, которой не стоило отталкиваться от асфальта. За здоровую конечность меня дернули, я плашмя рухнула на заскрежетавшее лобовое стекло и с отчаянием поняла, что это, мать его, конец. Потому что даже Лева ранен и безоружен.

Как показало исчезнувшее давление на щиколотку и глухое рычание за спиной, самому Леве плевать на рану и безоружность. Осмотревшись и не узрев больше мертвяков, я со всей возможной скоростью похромала к нашей машине, лихорадочно вспоминая, где ближайшее оружие в салоне. Но, когда я выхватила из бардачка пистолет и обернулась, брюнет спокойно шел в мою сторону. А кровь по его руке текла теперь еще и выше перелома. Из прокушенного бицепса.

— Нет-нет-нет, не дам! — я прижала к груди оружие, за которым он протянул целую руку. Мужчина нахмурился, требовательно дернул пальцами. — Лев, ну послушай! — взмолилась я, пряча пистолет за спину. — Я же без тебя не буду жить, помнишь? Сразу же ты зомби тогда не стал, в прошлой игре. Может, у нас есть несколько дней еще побыть вместе? А потом, когда ты уже будешь становиться зомби, вместе умрем, хорошо?

С тревогой вглядываясь в его лицо, я нервно кусала губы. В тот раз он уступил…

Выдохнув, я коротко улыбнулась, когда он расслабился и кивнул.

— Прости, — еле слышно шепнул Лева, одной рукой прижимая меня к себе, — я отвлекся и чуть не проворонил тебя.

— Мне тоже очень жалко джип, — ткнувшись лбом в крепкое плечо, я скосила глаза на укус, — давай хоть перевяжем?

— Подожди в машине, — попросил мужчина, отстраняясь.

Я с подозрением прищурилась, но все же забралась на свое сиденье, оставив дверь открытой. Лева взял мою ветровку и отошел, прячась за багажником. Донесся приглушенный гортанно-рычащий стон, я выскочила из машины, едва ли заметив боль в опять потревоженной икре, но еще более бледный брюнет, пошатываясь, уже шел мне навстречу, крепко сжимая в зубах рукав моей куртки. А кость из его перелома уже не торчала, возвращенная практически на правильный угол.

— Спасибо, что обезболила сразу, — конвульсивно дернул уголками губ он, я даже поразилась хриплости голоса и, главное, выдержке своего мужа.

— Так ведь срастется неправильно… — только и смогла пролепетать я, прикрыв ладонью рот.

Мне аж нехорошо стало, когда я представила, как ему сейчас больно. Не факт вообще, что это единственное повреждение от аварии!

— Не успеет, — беспечно хмыкнул он, явно стараясь из холодной машины для убийств, работающей на адреналине и тестостероне, стать моим домашним Левой, — тебе тоже нужна повязка новая.

Я опустила взгляд на окровавленную штанину и только тогда ощутила, как дрожит и подгибается нога. Хотя боли было не так уж и много.

До темноты в нашем состоянии высовываться было глупо, так что мы заперлись в машине. Перевязали друг друга, целуясь и обнимаясь по мере возможностей, перекусили консервами и легли читать каждый свою книгу.

— Это дерьмо же через слюну передается! — внезапно встрепенулся Лева после очередного медленного и чертовски нежного поцелуя.

— Какая разница? — пожав плечами, я улыбнулась.

Мне все равно с ним вместе умирать. Я уже отошла от его экстремального самолечения, совершенно расслабилась в теплых объятиях, снова доверив беспокоиться о наших жизнях мужу. Удивительно легко стали беды и потрясения проскальзывать мимо моего сознания, не задерживаясь и не волнуя меня слишком долго. Видимо, приспосабливаюсь…

Я даже подремала немного, слушая тихое дыхание мужа, и ближе к вечеру мы стали сгребать в одну кучу все, что собирались взять с собой в другую машину. И, когда брюнет вдруг направил пистолет в окно, я даже вздрогнула. За стеклом мужчина разжал кулак, которым собирался постучать по стеклу, и медленно поднял руки. Ах, да, этот гребаный механизм-джипоубийцу же кто-то сделал…

И не думая вылезать, Лев так и сидел, хмурясь. Оружие в его руке мелко, почти незаметно подрагивало, а я с запозданием вспомнила, что новокаин — штука недолгоиграющая, наверное, ему чертовски больно…

— Мы хотим помочь! — прокричал за стеклом человек.

Вроде бы, просто человек. Но пока что инопланетяшки и зомби вместе взятые причинили нам меньше вреда, чем обычные люди.

— Мы! — зло и тихо выплюнул Лева. — Не меньше пяти лязгающих кучей стволов мужиков, двое из которых сейчас возятся с ебаниной, угрохавшей мой джип! Хуясе помощь, чтоб ты, сука, сдох!

Разумеется, новая потенциальная угроза его не слышала, но выражение лица говорило громче слов. Меня только интересовало, как он их разглядел или услышал? Вот что значит “боевой опыт”!

— Выходите из машины! — в ультимативной форме приказал прикидывавшийся добреньким мужик.

Щелчки предохранителей и силуэты его сопровождающих даже я не могла пропустить мимо внимания. Вот же не везет, ну хоть неделю бы спокойно пожить! Опять Лева будет убивать, а меня будут пытаться сделать проституткой за еду? А сможет ли раненый Лев нас спасти? Умирать, конечно, вместе, но от чужих рук не хочется.

Скрипнув зубами, брюнет коротко глянул на меня и чуть качнул головой в сторону двери. Хорошо, что я не разувалась с последнего выхода из салона, думаю, очередным захватчикам не понравилось бы, если бы я начала копошиться под сиденьем.

Выбравшись на вечернюю прохладу, я поежилась.

— И какие условия? — почти рыкнул Лева, пытаясь заслонить меня собой.

Я стояла в шаге от машины и никак не ожидала ощутить крепкую хватку на горле.

— Только пискни, — еле слышно предупредили прямо в ухо.

Лева, конечно, иногда вел себя так, будто у него глаза на затылке, но для этого нужен был звук. Рисковать остатками наших покореженных жизней не хотелось, так что я даже губу прикусила, чтобы не всхлипнуть. Мне не было страшно. Как-то уже давно не страшно. Видимо, весь запас страха уже кончился. Нормальные люди за всю жизнь столько не боятся, сколько я боялась с начала игры.

— Вы пойдете с нами, — просто пожал плечами романтик с большой дороги, — нам нужны бойцы и рабочая сила.

— А моя жена? — чуть агрессивно уточнил Лев, сжав кулаки.

— Женщин у нас хватает, твоя нам без надобности, — ухмыльнулся предводитель.

Я бы вскрикнула от неожиданности, когда прямо над ухом раздался одиночный выстрел, но лишь прокусила себе губу, помня о предупреждении, и втянула голову в плечи. Пнув меня стопой по щиколоткам, державший меня мужчина толкнул меня в плечо, и я шумно завалилась на бок. Мне знаком показали молчать, и я замерла, не понимая, к чему это все вообще. Если хотели меня убить, то почему не убили?

Лева медленно расслабил руки. И вдруг рухнул на колени, как подкошенный. Я уж испугалась, что в него выстрелили по-настоящему, но крови не было видно. Его заколотила крупная дрожь, он глухо невнятно застонал, и до меня дошло. Он решил, что меня убили. Последнее, что у него осталось.

Я дернулась было, хотела наплевать на все запреты и сказать, что цела, но его уже довольно сильно ударили прикладом в висок. Мой муж свалился рядом со мной, как мешок картошки, упал явно на раненую руку.

Но тут и меня настигла тьма.

========== Часть 17 ==========

Я очнулся рывком, как и всегда. Жжение в плече не проходило. Пришлось задышать чаще, а с губ само собой рвалось тихое признание:

— Я ничего не знаю…

Они снова придут, придут, а я даже не могу никуда деться! Вскочив, я рухнул на колени, почти не чувствуя ног. Двигалась только правая рука, вместо левой была лишь посиневшая безжизненная плеть. Я отполз по бетонному полу в угол, вжался в спасительные холодные стены, видя лишь смутные очертания.

Со скрипом открылась дверь. На моссадовце не было чалмы, как и всегда, лишь темная форма.

— Я ничего не знаю! — втянув голову в плечи, я прикрыл затылок работающей рукой. — Пожалуйста, не надо, я ничего не знаю, ничего, не надо больше… — тихий металлический лязг заставил меня жалко скулить: — Не знаю, не знаю, не знаю, пожалуйста!..

А правда ли я не знаю? За этим лязгом всегда следовала боль, это вот я знаю. Забил озноб, дрожь пробирала до костей, стучали зубы. Сказать бы — и пристрелит. Сказать бы — и всекончится. А он знает, что я знаю, иначе давно бы убил меня, а не держал столько времени, не пытал бы. Но я не помню, знаю ли я!

Дверь снова скрипнула. Еще один. Начальство. Когда приходит начальство, мне приходит пизда. Опять добела раскаленная проволока, перебитые суставы, и все, что я могу:

— Я ничего не знаю, — повторять, как мантру, — я ничего не знаю, — на русском, они понимают, — я ничего не знаю, — униженная дрожащая просьба оставить в покое, не мучать больше, — я ничего не знаю…

Боли не было, а я ждал. Осторожно глянув из-под руки, я увидел только пустую комнату. Ушел. Не может быть. Сегодня у него выходной, когда он не бьет меня. Я дожил, блять, я прожил еще неделю! Скорее бы это кончилось… Надеюсь, он не придет поболтать. Он будет злиться, если я буду отвечать только, что ничего не знаю, будет лениво и наотмашь бить тыльной стороной ладони по щекам. Но это только к вечеру. Пожалуйста, пусть им уже надоест, пусть убьют меня!

Стоп.

Стоп.

Стоп.

Не та комната. Кровать, а не собачья подстилка в углу. Так жутко лязгающий поднос на столе. Я не в тюрьме Моссада. А пробуждение было похоже…

Тряхнув головой, я окончательно сбросил пелену забытого жуткого ужаса от цикличных пыток, доводивших меня до кататонии. Лет пятнадцать уже прошло, даже шрамы все я пластикой убрал. Больше никакой каленой проволоки и иголок под ногтями. Все хорошо. Надо взять себя в руки.

Аккуратно приподняв футболку, я прищурился, разглядывая торс. Вот тут, под правым нижним ребром был ожог размером с ладонь, вонявший паленым мясом две недели. А сейчас гладкая кожа и маленький тонкий шрамик. Облегченно выдохнув, я прижался затылком к стене. Все мои войны закончены. Все хорошо. Можно успокоиться.

Помогая себе правой рукой, я встал, преодолевая слабость в подгибающихся коленках. Давай, Лева, ты ж мужик! Чего как баба тут всхлипываешь над призраками прошлого!

Стиснув зубы, я все же добрался до стола и рухнул на табуретку. Небогато, но надо съесть, а то так на ноги и не встану. Взяв дрожащими пальцами пластиковую вилку, я заметил зацепившийся за резиновый браслет часов светлый волос. Ох уж эти мне волосы, как бы Вера их ни собирала, а они везде, как ФСБшники.

За спиной раздался характерный звук упавшего на асфальт безжизненного тела. Вскочив, я развернулся, пытаясь унять подскочившее в горло сердце. Нет. Никакого тела. Никакой Веры.

Ее больше нет.

Осознание шарахнуло по голове, как кувалда. Ноги подломились, я рухнул почти ничком, еле успев выставить локоть. Уткнувшись лбом в пол, я вдыхал запах сырости, пыли и безысходности.

Маленькая, теплая, ласковая Вера. Ревнивая, невинная, любимая девочка, бормочущая во сне латинские названия. Стеснительная, красивая, нежная, открытая. Сколько времени я был без сознания? Ее хоть кто-нибудь похоронил?

Свернувшись в позу эмбриона, я раскачивался и тихо подвывал, горчило в глотке. Убить бы их. Всех. Но есть ли смысл? Мою Веру это уже не вернет, а без нее у меня нет сил. Нет сил даже себя с пола поднять. Она мое маленькое все.

По максимуму расслабив плечи, я резко повернул голову к потолку. Хрустнуло, заболело, но шея цела. Плохо. Откусить себе язык и подавиться им тоже не выйдет — сил не хватит.

Приподнявшись, я нашарил на столе вилку. Изо всех сил воткнул ее себе в левое запястье — дырки остались, но кровь выступила лениво, мало, будто уже свернувшаяся.

За спиной снова заскрипело. Убить хотя бы одного и нарваться на расстрел было бы неплохо.

Перед моим лицом на колени опустилась женщина. Я безучастно поднял взгляд. Немудрено и с ума сойти, но почему из всех глюков именно тот, от которого больнее всего колет в груди?

— Прости меня, — просипел я, — позволил этим ублюдкам убить тебя.

— Все хорошо, — шепнуло видение, отбирая у меня треснувшую вилку, — никто меня не убил.

Я следил, как вилка откладывается на стол. Либо я совсем крышей поехал, либо причина жить дальше все же есть.

Осторожно, самыми кончиками пальцев я коснулся обтянутого джинсами колена. Вроде бы, настоящее. Но я ведь слышал выстрел, слышал, как она упала!

— Ты здесь? — жалобно спросил я, прижимая ладонь к теплому бедру.

Голова кружилась, чуть тошнило. Так хочется верить, что моя маленькая, моя хорошая…

— Да, — ее пальчики нежно коснулись моей скулы, потеребили кончик носа, — я живая, настоящая, я здесь.

— Правда?

Дождавшись уверенного кивка, я улыбнулся и прикрыл глаза, ластясь к ласковой ладони.

Стрельнула болью рука, скрипнула дверь. Рывком распахнув глаза, я увидел перед собой лишь занесшего руку для удара палача. Я заснул! Заснул! Но такой прекрасный сон — будто я уже не наемник, моя женщина со мной рядом, чудом воскресшая, такая красивая…

— Лева, Лева! — сфокусировав взгляд, я увидел ее. — Ты слышишь меня?

— Я ничего не знаю, — рефлекторно вытолкнули губы.

— Как тебя зовут? — меня потянули за плечо, посадили, привалив к чему-то спиной.

— Я не знаю! — зажмурившись, я ждал удара приподнявшихся рук.

— Посмотри на меня, — мягко попросил высокий голос, не менее мягкие ладони прижались к щекам. Я торопливо разлепил веки, чтобы не получить еще больше мучений за непослушание, — как меня зовут?

— Я ничего не… — мелко тряхнув головой, я прекратил делать три мелких вдоха за две секунды и вздохнул глубоко, полной грудью, глядя в ее встревоженные глаза. — Вера. Вера Николаевна Виктор. Иди ко мне.

Нервно-радостно улыбнувшись, девушка доверчиво забралась ко мне на колени и уткнулась носиком в плечо.

Прижимая ее к себе здоровой рукой, я терся скулой о ее висок, вдыхая запах волос, запах Веры, и старательно дышал. Никогда меня так не накрывало, и уж тем более я не хотел, чтобы моя жена это видела. Испугалась за меня. Нужно сказать что-нибудь, разрядить обстановку, и срочно.

— Я теперь не смогу обнимать тебя двумя руками, — вздохнул я, — это хуже смерти.

Помогло. Она чуть слышно фыркнула, поерзала.

— А что с левой? — коснувшись синеватой кожи, девушка тут же отдернула руку. — Выглядит как синяк.

— Как труп, — с усмешкой поправил я, разглядывая непередаваемый синюшный оттенок.

Ладно, я уж точно проснулся, осознал себя и время, в котором нахожусь. Теперь осталось понять, что за хуйня и кому за нее набить рожу.

========== Часть 18 ==========

Лева пребывал в пограничном состоянии — то ли в ярости, то ли в истерике. Да, я тоже не совсем понимала методы этих людей — джип разбили, чтобы нас остановить; меня “убили”, чтобы проверить реакцию Левы и его привязанность ко мне. И ничего не требовали — просто сказали “живите с нами, как хотите”, вот и все. Якобы мы будем работать на благо этой укрепленной военной части и этого достаточно. Им было плевать, что мой муж заражен, отпустить нас отказывались. По периметру стояли наблюдательные вышки, на каждой по автоматчику и снайперу.

— Один бы я, может, и выбрался, а толку, — пробормотал брюнет, когда нас оставили наедине в небольшой комнатке.

Грубо сляпанные из гипсокартона перегородки давали ощущение некоторой обособленности, но на деле это простая разбитая на ячейки казарма.

— Может, пусть так и будет? — я ласково погладила его по опущенной голове.

Хотелось, конечно, последние дни побыть вдвоем только, без всяких там работ на благо всяких там людей, но, если уж выбора нет…

— А я так хотел показать тебе Ливорно, — невесело усмехнулся мужчина, взял меня за руку, — эти уебки все испортили.

У него в животе заурчало, он непонимающе нахмурился, как-то дернулся, зло глянул на безжизненно висящую конечность— видимо, хотел что-то ей сделать.

— Я схожу возьму что-нибудь поесть, — торопливо поднявшись, я хотела было сделать шаг, но вдруг осознала, что Лева все еще держит меня за запястье.

— Можно мне с тобой? — судя по выражению его лица, он и сам понимал, что это глупо — хотели бы со мной что-нибудь сделать, так давно бы сделали. — Пожалуйста? — я как можно мягче высвободилась, покачав головой. Ему бы двигаться поменьше, чтобы вирус медленнее распространялся. — Только поскорее, ладно?

Я кивнула, открывая хлипкую дверь. Ладно, надо кого-нибудь найти и спросить, где можно взять что-то на перекус. Основные приемы пищи тут в столовой происходят, в одно время для всех, но не ждать же до вечера нам, да?

Мне показали, как пройти к столовой, так что я быстрым шагом направилась туда. Главного в этой “крепости”, как сами они это называли, я еще не видела, да и видеть не особенно хотела — суку вторую такую еще поискать надо. Это уж точно не то место, где я хотела бы провести остаток жизни.

— Кто не работает, тот не ест, — объявил мне завхоз или как его там.

Опешив, я не сразу даже нашла слова для ответа.

— Но мы же тут первый день! — возмущенно взмахнув руками, я чуть не задела какую-то полку.

— Еду получают только те, кто выполняет работу, — терпеливо, как маленькой, повторил седоватый мужчина, — вы оба еще нихрена не сделали, а ты просишь еду, да еще и не во время обеда или ужина.

— И что же, нам голодными сидеть до завтрашнего обеда, что ли? — я сжала свои бесполезные кулачки. — Пока работу нам не дадут?

— Такой порядок, — флегматично пожал плечами мужчина.

Не в силах сказать хоть слово, я пожалела, что у меня нет способов убеждения, как у мужа. Ладно, если нечем заплатить, можно же взять в кредит? Обед пропустить не очень хочется, учитывая, скорее всего, отсутствие завтрака, а вот ложиться спать голодной вполне привычно.

— Тогда дайте мне порцию с моего завтрашнего ужина, — я скрестила руки на груди.

— А что тебе еще дать? — нахмурился завхоз.

— Вы дадите мне ту порцию, которую я получила бы завтра на ужин, сейчас, а не завтра вечером, — я нетерпеливо притопнула, — просто авансом.

В принципе, дело к вечеру, сейчас с Левой перекусим и до обеда вполне доживем. Как же жалко, что все наши запасы из джипа наверняка этому козлу передали!

— Ну ладно, — задумчиво протянул он, вышел из комнатушки, заваленной бумагами и папками.

Когда он вернулся, я молча, без всяких благодарностей забрала банку кукурузы, две картофелины в мундире и булочку размером с кулак. Что-то небогатый ужин, мне-то хватит, а вот будет ли наедаться Лева?

На обратном пути я немного поплутала, с трудом нашла именно нашу комнату, но, видимо, отсутствовала слишком долго.

Лева забился в угол, сжался в дрожащий комок и закрыл голову рукой, когда я вошла.

— Я не спал, не спал, пожалуйста! — хрипло скулил он, пытаясь стать как можно меньше.

Оставив еду на тумбочке, я аккуратно подошла и присела рядом на колени.

— Лева? — тихонько позвала я.

— Я ничего не знаю! — отчаянно взвыл брюнет, попытался отшатнуться. — Ничего не знаю, ничего!

— Эй, тише, это же я, — нежно коснувшись напряженного плеча, я прошлась кончиками пальцев по горячей шее, — я здесь.

— Вера? — моментально изменившимся тоном спросил Лев, медленно поднял голову. — Спасибо, что приходишь, — ластясь к моей ладони, он прикрыл глаза, — прости, я дал этим ублюдкам убить тебя, я не должен был…

— Нет, меня никто не убил, — заверила я, стараясь улыбаться и улыбаться естественно, хотя больше всего хотелось плакать.

Теперь так постоянно будет? Он теперь будет проваливаться в воспоминания о плене и пытках, потом вспоминать, что меня убили, а затем осознавать, что я жива? Долго ли так выдержит его психика?

— Не убили? — на меня смотрел замученный человек, сломленный, с потускневшими глазами, полными боли. — Но я же сам слышал… Прости, — взгляд прояснился, мужчина глубоко вдохнул, — прости, иди ко мне, — он вытянул ноги, и я с облегченным выдохом села на теплые бедра, чувствуя, как он обнимает меня и трется носом о висок, — эта гребаная рука как триггер, просто тогда у меня она была прострелена, так же висела, плюс эти дурацкие темные комнаты… Вот уж не думал, что мою дохуя устойчивую психику сломают инопланетяне.

— Все будет хорошо, — самой не верится, что сказала такую дурацкую фразу в такой момент. Да и звучало больше как просьба, — все будет хорошо.

— Пока мы вместе — будет, — уверенно заявил Лева.

— Они тут такие ебанутые, — пожаловалась я, уткнувшись носом ему в шею.

— Охо, ничего себе, — негромко засмеялся он, крепче прижимая меня к себе, — если уж ты материшься, то наверняка. Хотя знаешь, что? — я подняла голову и заглянула ему в глаза. — Убью их всех.

— Но организаторы…

— Да похуй! — взмахнув ладонью правой руки, брюнет снова опустил ее мне на плечо. — И так хрен его знает, сколько мне осталось, а мы хоть вдвоем побудем. Надо только мне денек-другой понаблюдать за ними, а дальше дело техники.

— Как хочешь, — улыбнувшись, я опять прижалась щекой к его ключице.

Хотелось, конечно, спросить, сможет ли он сделать это одной рукой, но к чему такие глупости. А если его убьют — что ж, он попадет в Вальхаллу… Мне такое вряд ли светит, я же буду самоубийцей, но не страшно. Вот бы спросить у инопланетяшек, знают ли они, что там, после смерти.

— Знаешь, если бы… — я замерла, услышав тихий и очень серьезный голос. — Если бы мне предложили вернуться в старый мир… Ну, до первой игры, я бы отказался.

— Почему? — прикрыв глаза, я прикинула, вернулась ли бы я.

До первой игры — это без него. Нет, наверное, я бы так не хотела. К хорошему быстро привыкаешь.

— Там не было бы тебя, — легко улыбнувшись, я вздохнула, — да, все было бы нормально, Света, работа, джип… Но без тебя не хочу. Люблю тебя.

— И я тебя, — чуть потянув за плечо, Лева отстранил меня.

Я приподняла голову и обняла его за шею, запустила пальцы в волосы, отвечая на нежный, бережный поцелуй.

Все будет хорошо. Лева всех убьет.

Утром я боялась повторения этих трех стадий, но нет, Лев был привычным собой. За нами пришел тот мужчина, который руководил нашим захватом — теперь-то я знаю, что его зовут Семен. И, кажется, он самый адекватный из всех, кого я в этой крепости знаю.

— Начальство решило, что Вера будет врачу в санчасти помогать, — спокойно говорил он, пока мы шли за ним по узкому коридору между комнатушками, — а Лев остаток жизни будет снайпером на вышке.

Я возмущенно поджала губы. Нельзя было более либерально сформулировать?

— Да, снайпер я сейчас отличный, — саркастично усмехнулся муж.

— Винтовка на сошках, — невозмутимо ответил Семен, — и так ты будешь под присмотром.

Мы вышли на улицу, я прищурилась после полумрака. Но не Лева. Он как шел, так и продолжал идти с широко открытыми глазами. Присмотревшись, я увидела, что его зрачок так и остался расширенным на половину от возможного максимума. Прекрасно. Просто чудесно.

— Ого, Ка-52? — с неприкрытым восторгом вдруг спросил Лева, глядя куда-то влево.

— Шаришь в этом? — тут же среагировал Семен.

— Ну, летал на Ка-50, суть одна, — пожал плечами брюнет.

— Тогда займись им, — скомандовал, как я поняла, непосредственный глава местной маленькой армии, — часть была мотострелковая, но техника почти вся в городе на улицах заблокирована, вертолет тут вообще непонятно откуда.

— За руководством прилетел, — мы все еще стояли, смотрели на красавец-“Аллигатор”.

Ох и не прошли мне даром годы с Левой…

— Инструменты у завхоза возьми, если понадобятся, в обед жду отчет, — поманив меня, Семен пошел дальше.

Единственный на всю “крепость” доктор оказался травматологом, что чертовски удачно в условиях апокалипсиса. Но, не успел он объяснить мне, где что лежит, прибежал мальчишка лет десяти, запыхавшийся и чрезвычайно гордый тем, что ему доверили важное послание:

— Веру срочно зовут к вертолету перед зданием штаба!

Я бежать не могла, но и быстрый шаг разбередил мою несчастную простреленную икру. Причина, по которой меня позвали, была проста — Лева находился во второй стадии. Едва не всхлипывал, повторяя что-то обо мне, любимой, обожаемой и зверски убитой.

— Эй, — присев рядом, я уже без страха и сомнений обняла его, прижала темноволосую голову к груди, чмокнула в макушку, — все хорошо, я здесь.

Лев затих, мелко дрожа, медленно и несмело поднял руку, коснулся моего локтя.

— Правда? — тихо и с душещипательной надеждой спросил он, не открывая глаз. — Правда здесь?

— Правда, — подтвердила я, — посмотри, я тут, живая и здоровая. Посмотри на меня.

— Я не верю глазам, — чуть поморщился брюнет, но просьбу мою выполнил, — я вообще не могу себе теперь верить.

— Тогда верь мне, — мягко улыбнувшись, я поцеловала его в кончик носа.

— Спасибо, — снова смежив веки, Лева ткнулся лбом мне в плечо, — спасибо, что не бросаешь меня.

— Это все чрезвычайно трогательно, — я вздрогнула, резко обернулась к ранее незамеченному мной мужчине, — но нужно возвращаться к работе.

— Ты ведь помнишь, где меня найти? — погладив Леву по щеке, я хотела встать, но его рука обхватила мою талию до боли.

— Нет! — с неподдельной паникой выдохнул он, глядя на меня совершенно безумно. — Я снова забуду, что ты жива! Не уходи!

— Лев, послушай…

— Не пущу! — уже рычал муж, стискивая меня еще сильнее.

— Пока останься здесь, — я скосила взгляд на то ли надсмотрщика, то ли помощника, — я спрошу у Семена, что делать с его паническими атаками.

Лева тут же расслабился, безвольно опустил руку.

— Прости, я что-то совсем расклеился, — прошептал он, потираясь носом о мою шею, — но ты не бросай меня, ладно?

— Не брошу, конечно, глупый, — гладя его по плечу, я думала, что, похоже, стоит мне оказаться вне поля его зрения, начинается это. Но почему не стадия “я ничего не знаю”? Наверное, все дело в открытой местности, никакой темной комнаты… — никогда не брошу.

Мне разрешили остаться с Левой, потому что раненый в санчасти был только один, да и вертолет начальство интересовал. Лев забрался в кабину, уселся в кресло пилота, пощелкал тумблерами, похмурился, побормотал себе под нос, глядя на светящиеся экранчики и приборы.

— Движок, — резюмировал он, спрыгивая на асфальт. Мужчина, который был рядом с ним, когда я пришла, приподнял брови, — там ничего не было разобрано?

— Только дверца поднята была, — он указал на панель, — мы закрыли, чтобы дождем не намочило, больше ничего не трогали.

— Ну, значит, будем смотреть, — прижав пальцы к бедру, Лев до щелчка отогнул их в неестественную сторону, разминая, и направился к указанной панели.

Он до гудка, обозначающего обед, возился во внутренностях боевой машины. Периодически доносился приглушенный мат, в основном, адресованный нерабочей руке.

В столовой была куча народу, человек пятьдесят, а то и больше. Мы спокойно встали в очередь перед раздачей. Я отметила, что женщинам давали еды чуть меньше, чем мужчинам. В принципе, это и правильно — мужики всегда больше едят.

Леве выдали ополовиненную полукилограммовую банку тушенки, картофелину в мундире, большой ломоть хлеба и яблоко. Он только хмыкнул, но, видимо, решил, что ему хватит.

— Как вчера у тебя не прокатит, — объявил руководящий выдачей завхоз, — уходи, не задерживай людей.

У меня аж челюсть отвисла.

— Это, то есть, как так? — пробормотала я, не понимая, почему мне опять не хотят давать еду.

— В чем дело? — нахмурился Лева.

— Кто не работает, тот не ест, — скрестил руки на груди завхоз.

— Ты че, ебанулся? — моментально завелся мой муж. — Тебе тут что, совок, что ли?

— Такой порядок, — ответил отделенный от нас стойкой мужчина в унисон с подошедшей женщиной.

— И ты, девочка, не должна жертвовать собой ради этого неблагодарного мужика! — продолжила она уже одна. — Он тебя просто использует, а как надоешь — выбросит и не вспомнит, так уж в апокалипсисе заведено.

— Тебя не спрашивали, дамочка, — огрызнулся Лев, — если тебя выбросил какой-то мужик, это не значит, что я выброшу свою жену, — она вздрогнула. Видимо, он попал точно в цель, — и твой гипертрофированный феминизм тут ни к чему, пока я не разберусь, какого хуя моя жена должна ходить голодная в этой ебаной крепости. Не можете кормить всех — отпустите нас и не занимайтесь этой ебаной благотворительностью, расхуячивая чужие джипы!

— Лев, Лев, эй… — я ухватила его за локоть, стараясь успокоить. Ишь, разошелся… — Не буянь, все сейчас спокойно решим.

— Я не дамочка, — сцепив руки за спиной, шатенка покачнулась с пятки на носок, — я — глава этой крепости.

— Вот и скажи ему дать поесть моей жене! — Лева все еще был зол, но немного сбавил обороты, потому что я крепко вцепилась ему в руку.

— Но она не работала, — приподняла брови командирша, — она с самого утра прохлаждалась рядом с тобой.

— И всем похуй, что она поддерживала меня в работоспособном состоянии, — закатив глаза, брюнет ухватил поднос, — убью вас всех ко всем ебаным хуям, дегенераты.

Усевшись за свободный стол, он всучил мне картофелину, яблоко и половину ломтя хлеба.

Наверное, не стоило говорить при всех, что хочет убить, но… Они заслужили. Дебильная система — сами же разрешили мне не работать, а теперь ерундой страдают. Видимо, с главнючкой так еще никто не разговаривал — до сих пор стоит и смотрит на нас с нечитаемым выражением лица.

========== Часть 19 ==========

После ужина, который мне опять не дали, мы сидели в выделенной нам комнатке на кровати. Лева любил так сидеть, когда у нас еще были спокойные вечера с фильмами и котлетами. Никогда не подумала бы, что мужчина вроде Левы будет готов продать душу за вполне обычные котлетки с пюре и каким-нибудь салатом. Домашненький такой.

— Чего улыбаешься? — целуя мои руки, он лукаво глянул на меня исподлобья.

— Вспоминаю просто, — взъерошив немного отросшие темные волосы мужа, я наклонилась и поцеловала его в кончик носа.

Это потом я узнала, что поцелуи в позе, в которой мы сейчас сидим, называются эскимосскими. А когда он в то самое утро после первой игры вот так меня усадил между своих колен и закинул мои ноги себе на бедра, я чуть не сгорела со стыда. А Лева все шептал, целуя меня в шею, что счастлив, счастлив, счастлив возможности быть со мной. В тот же день поволок меня подавать заявление и покупать кольцо, познакомил со Светой, которую Олег отказывался отпускать от себя хоть на метр.

— И где сейчас наша безоблачная жизнь, — вздохнул Лева, уткнувшись лбом мне в плечо. И вдруг тихо, еле слышно прибавил: — я не хочу умирать, — такой тон и такие слова я слышала от него впервые, поэтому замерла. Не хочется смущать его взглядами. Пусть выговорится, если нужно, ему очень досталось в последние дни, — смерть всегда представлялась мне чем-то единовременным, непредвиденным, я часто ее избегал. Даже не боюсь ее. А сейчас она какая-то неотвратимая, я ничего не могу сделать, — обняв меня за талию, он притянул меня чуть ближе. Одной рукой я мягко погладила его по шее, пытаясь поддержать. Если я что-нибудь скажу, атмосфера будет нарушена, нельзя так с ним. И так будет, наверное, стесняться своей минутной слабости, — но больше всего меня пугает не она. Хрен со мной, я заслужил. Тебя жалко, — прикрыв глаза, я прижалась скулой к его плечу, сопя в шею, — ты молодая, хорошая, тебе бы еще жить и жить. Если бы был Олег или Шурка, я бы не колебался, застрелился бы сразу, оставил тебя им. Так жалко, что твоя жизнь вот так кончится, так жалко все, что еще с нами было бы впереди, жалко время, которое у нас отняли, все счастье отобрали, и я ничего не могу, совсем ничего…

— Я бы всю жизнь променяла на один день с тобой, — прошептала я. Брюнет вздрогнул и на секунду сжал меня крепче, — и мне ничего не жалко, даже того, что могло бы быть с нами. Пока ты рядом, я ни о чем не жалею.

Лева отстранился ровно настолько, сколько нужно было, чтобы поцеловать меня. Этот поцелуй напомнил мне наш первый настоящий — мы оба не могли поверить, что есть друг у друга.

— Я… Знаешь, я первое время думал, что в раю, — чуть дрожащим голосом усмехнулся он, — что убили меня в первой игре, и я попал в, мать его, гребаный рай. У меня было все, о чем я только мог мечтать, у меня была ты, была Света, я имя ребенку нашему выбирал, планировал, когда ему появиться, я был счастлив до небес. Мой маленький ангелочек, я совсем не заслужил тебя, совсем, я такой ублюдок, я женщин пытал, убивал детей, а все за деньги. Деньги-деньги-деньги… — я сглотнула, но он, к счастью, прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза, в которые я сейчас не хотела смотреть. Я давно приняла его сущность, но… Наверное, я правда слишком наивная для любого мира, хоть старого, хоть нового. — Я лежал по ночам рядом с тобой, смотрел на тебя и думал, где и когда я смог сделать что-то хорошее, чтобы заслужить тебя. Как могла ты достаться такому ублюдку как я. Думал, что было бы, если бы не игра. Если бы я встретил тебя так, просто, без всяких зомби. Наверное, следил бы за тобой, обклеил всю квартиру твоими фотками и спивался, потому что ты никогда бы не полюбила меня, если бы не игра…

— Ты умеешь быть добрым, когда тебе надо, — я улыбнулась, когда он все же посмотрел на меня полным боли взглядом, — уверена, ты бы хорошо себя вел, и я бы все равно тебя полюбила. Мне даже трудно поверить в твои рассказы, несмотря на то, что ты убиваешь чуть ли не у меня на глазах, потому что первым впечатлением была твоя доброта. Может быть, ты добрый только со мной, не спорю. Но я тебя другим не знаю.

— Может быть, те войны правда были на благо человечества, — пробормотал Лева, мягко касаясь губами моего носа, щек, подбородка, — или кармы не существует, и ты досталась мне просто так.

Улыбнувшись, я обхватила ладонями лицо человека, терзаемого болью и запоздалым раскаянием, ласково погладила большими пальцами резче проступившие за недели нервного состояния скулы и поцеловала его. Потому что, каким бы он ни был беспринципным и жестоким, со мной он всегда мой милый, домашний, ласковый кот.

С грохотом, от которого мы оба подпрыгнули, а Лев крепче прижал меня к себе, дверь распахнулась. Хотя я запирала хлипкий замок…

— Мужчине и женщине запрещено жить в одной комнате! — объявила явившаяся в сопровождении двоих бойцов “глава крепости”.

— Пошла отсюда, — тихо и относительно спокойно сказал муж, но я-то знала, что ничего хорошего это сосредоточенное выражение лица не сулит.

— Или вы будете соблюдать установленный порядок, или будете уничтожены, — явно наслаждаясь собственной властью, шатенка уперла руки в боки.

— Какой ебанат доверил руководство бабе, — закатил глаза Лева, пересадив меня на кровать и сев нормально, — а выгнать нас за стены не сойдет за уничтожение?

Я сидела тихонько и не рыпалась, потому что такие ситуации все же мужику разруливать. Но порядки тут этак командирша навела очень странные.

— За уничтожение сойдет только пуля в лоб, особенно всяким инфицированным, — один из парней поднял оружие по ее знаку, прижал прикладом к плечу.

— Что за дискриминация по вирусному признаку? — медленно, без резких движений поднявшись на ноги, брюнет поправил левую руку, засунутую в карман толстовки, чтобы не мешалась. — Короче, давай не будем друг другу создавать проблемы — мы тихонько уйдем, а ты тут муштруй народ дальше, ага?

— Все мозги в тестостерон превратились? — нахмурилась женщина. Кажется, пора бы сбавить обороты…

— Ну просто иначе с таким отношением к нам вы все сдохнете, — я не видела лица Левы, но он наверняка улыбнулся, ебанутенький мой дурачок.

Только что говорил, что не хочет умирать, а тут буквально на амбразуру сам лезет, ну что за человек…

— Вяжите его, достал, — скомандовала она.

Ну все, допрыгался…

— Ну зачем же так? — сокрушался брюнет, которому один парень заломил за спину здоровую руку, а второй держал на прицеле.

— Пойдем, тебе выделят другу комнату, — поманила меня начальница.

— Но я не хочу, — пробормотала я, неосознанно отклонившись назад, к стене.

— Я говорю, пойдем, тебя может защитить не только он, — она ухватила меня за руку и дернула, буквально сорвав с кровати.

— Пусти! — вскрикнула я одновременно с тем, как Лева прорычал это слово.

— Ты не должна зависеть от мужчины, — несмотря на мои попытки упереться ногами в пол и вырвать руку из ее хватки, меня вытащили в коридор.

— Оставь ее! — рявкнул за спиной муж, его тут же одернул другой голос:

— Не рыпайся, завтра утром увидитесь!

— Ты самостоятельная личность, я помогу тебе это понять, — продолжала сумасшедшая.

— Нет, пожалуйста, пусти, я нужна ему! — все мои усилия оставались безуспешными. — Пусти меня!

Лева же сейчас в первую стадию перейдет, за ночь с ума сойдет от страха, мне срочно надо к нему…

Почти половина коридора была пройдена, когда сзади донесся одинокий глухой выстрел. Я застыла, понимая, что с одной рукой он никак не сможет… И как я теперь? Что мне делать?

— А его просили не рыпаться, — невесело усмехнулась шатенка, дергая меня сильнее, — мужикам туда и дорога. Не горюй, ты поймешь, что это только к лучшему.

— К лучшему значит, блядина? — тихо прорычал за спиной до ужаса родной разъяренный голос.

Только мы обе начали поворачиваться, Лев ухватил ее за волосы и рванул голову на себя. Тошнотворно хрустнули позвонки, я отшатнулась, чувствуя, как расслабляются и соскальзывают с моего запястья еще теплые пальцы. Брюнет аккуратно уложил уже бездыханное тело на пол и приложил указательный палец к губам, потом указал на стоящие неподалеку наши с ним кроссовки.

Присев на корточки, мы обувались. Я старалась не смотреть на труп, но и не поворачивалась к нему спиной. Такое дурацкое чувство, что это я виновата в ее смерти, да и те двое, наверняка, тоже уже вышли из игры. Во всех смыслах.

— Вся общага сейчас должна думать, что меня пристрелили, — прошептал мужчина, ухватив меня за руку прямо там, где держала она, — думаю, никому не хочется поглядеть на мои мозги, раскиданные по комнате, так что ближайшие пару минут будет тихо, — мы вышли на улицу, и он заговорил чуть громче, а я только в этот момент заметила у него на плече автомат того парня, — ночью никто ничего не патрулирует, потому что они боятся только мертвяков. А мы с тобой и доблестным инженером Михеевым съебываем отсюда, мне надоело.

— Но ты же сказал, что-то с двигателем, — я спотыкалась в темноте, ориентируясь только по темной громаде штаба, стоящей в некотором отдалении от всех остальных зданий.

— Конечно, я им сказал так, — захлопнув какую-то дверцу, ведущую к внутренней технике, он запрыгнул в пилотный отсек, — потому что это идеальный способ свалить, и негоже им было об этом знать. В принципе, километров триста пятьдесят пролетим, а там посмотрим. Лишь бы ничего зенитного у этих долбоебов не нашлось, — в кабине загорелись приборы, винт начал медленно раскручиваться. Лева подал мне руку, помогая забраться, усадил в кресло, нахлобучил мне на голову наушники и, стараясь быть громче уже гудящих лопастей, прокричал: — товарищ оператор вооружения Вера, все будет хорошо!

Я нервно улыбнулась и вцепилась в ремни, которыми он меня пристегнул. Допустим, я не особенно боюсь высоты, допустим… Но лететь с одноруким пилотом в, как оказалось, исправном вертолете — это страшновато!

Надев правильно наушники, я заметила, что шум стал намного тише. В штабе загорелось несколько окон, в казарме тоже, но спустя несколько секунд это отошло на второй план, потому что в животе появилось не самое приятное чувство невесомости.

— Я знаю, родной, что так не делается, но ты уж лети, ага? — пробормотал Лева, пока вертолет тяжело отрывался от земли. — Давай, хорошая птичка… Вер, посмотри вокруг, что-нибудь типа карты есть?

Пришлось отмерзнуть и вместо внушающего ужас своим медленным уползанием вниз здания штаба смотреть на тускло подсвеченный пол.

Я потратила почти десять минут, но найти ничего не смогла, а полет тем временем стал ровным, невесомость исчезла.

— Нет ничего такого, только документы, — сообщила я, выпрямляясь и разминая плечи, в которые от долгого нахождения в наклоненном состоянии больно врезались ремни.

— Мне и не нужно, — мягко усмехнулся Лев, — я и так карту примерно помню. Просто хотел тебя отвлечь немного.

— Вот спасибо, — улыбнувшись, я откинула голову на подлокотник.

В лунном свете муж разглядел что-то вроде поселка городского типа и решил садиться там, потому что топлива оставалось километров на пятьдесят. Я немного привыкла и смотрела на приземистые домишки и несколько пятиэтажек вполне спокойно, пока они не начали довольно шустро приближаться. Закрыв глаза, я слушала гудение, бормотание любимого голоса и собственное колотящееся сердце.

От резкого толчка я дернулась и едва не прикусила себе язык.

— Жестковато, — резюмировал Лева, а я все боялась открыть глаза, жадно вслушиваясь в стихающий гул, — эй, уже все, — с меня сняли наушники, и рев винта одновременно оглушил и отрезвил, — уже все, моя хорошая, прилетели.

Открыв глаза и увидев наклонившегося ко мне брюнета, я закрыла лицо ладонями:

— Я больше никогда не буду летать, никогда!

Лева хотел оставить меня в найденной пустой квартире на первом этаже ближайшего дома, но я уговорила его взять меня с собой. Мы вместе взяли еды на неделю в, кажется, единственном на весь поселок магазине. Больше нам и не надо, в принципе, вряд ли дольше протянем. Зато вдвоем.

— Тут недалеко озеро есть, можно будет как-нибудь ночью сходить, — улыбнулся он, такой спокойный и снова домашний.

— Да, конечно, чтобы какое-нибудь тело всплыло у меня перед носом и до инфаркта довело? — фыркнула я, держась за его здоровую руку.

— Как хочешь, — заверил мужчина, хихикая.

Мы хорошенько выспались. Решетки позволяли не бояться ковыляющих не слишком часто мимо окна мертвецов. Позавтракав, легли читать найденные здесь же книги. И я снова была безгранично счастлива рядом со своим мужчиной, пусть умирающим, пусть не слишком здоровым психически, пусть убийцей. Главное — любящим и любимым.

========== Часть 20 ==========

В приятной полудреме повернувшись на другой бок, я попытался нашарить Веру. Так люблю ее сонную и теплую прижимать поближе с утречка, чтобы она улыбалась и бормотала что-нибудь…

Подскочив, как ошпаренный, не в той комнате, в которой засыпал, я с ужасом уставился на левую руку, имеющую нормальный цвет и прекрасно двигающуюся. И никакой дырки в предплечье от перелома…

Бессильно рухнув на кровать, я спрятался от яркого солнечного света в собственных ладонях, все еще немного пахнущих машинным маслом. Умер во сне, да? И напиздели эти инопланетяшки, вот он я, вне игры, а Вера, наверное, еще там! Ну и зачем мне быть одному? Надеюсь, она в порядке. Но как бы мне к ней…

— Доброе утро, — произнес прямо передо мной незабываемый голос, который трудно спутать с чьим-то другим, — как вы себя чувствуете?

— Где моя жена? — прохрипел я, не реагируя и не пытаясь вести себя агрессивно.

Вот только разве это глазастое чмо не показывалось только в игре?

— В соседнем помещении, — вскинув голову, я недоверчиво уставился на организатора всего творившегося в моей жизни последние несколько недель дерьма, — мы ждали, пока вы проснетесь, чтобы я мог сообщить вам некоторые важные детали.

Не выдержав, я вскочил и ломанулся к приоткрытой двери, надеясь, что моя девочка в порядке, иначе я разнесу всю их галактическую хуету и всех передушу голыми руками!

Вера, живая, невредимая Вера сидела на диване, скромно сложив ручки на коленях. Подняв взгляд, она радостно мне улыбнулась и тихо охнула, когда я стиснул ее в объятиях, жадно зарываясь носом в волосы.

— Эй, я в норме, — тихонько засмеялась девушка, крепко обнимая меня в ответ, — ты как? Все хорошо?

— Мы опасались, что ваше психологическое здоровье нарушено, — произнес без выражения за спиной гуманоид, — но, как оказалось, без триггера в виде поврежденной руки ваша исключительная память поддерживает вашу защиту на должном уровне, опуская неприятные моменты вашего прошлого. Вы исключительный индивид, Лев.

— Мне принять это за комплимент? — так же учтиво поинтересовался я, усаживаясь на диване близко-близко к жене, прикасаясь ляжкой к ее бедру и собственнически накрыв круглую коленку ладонью.

— Именно так, — присев в кресло напротив, глазастый откинулся на спинку, — я уполномочен известить вас, земляне Лев и Вера Виктор, что вы второй раз подряд получаете приз зрительских симпатий, — приподняв брови, я коротко глянул на девушку, тоже бросившую на меня непонимающий взгляд, — поскольку шоу больше не ментальное, денежный эквивалент заменили на выполнения двух ваших желаний. Мои поздравления.

— Так, стоп, — приподняв свободную ладонь, я чуть наклонил голову, — а почему мы опять выиграли этот приз ваших извращенских симпатий?

— За вами предпочитает наблюдать абсолютное большинство, — ровно ответил, словно не заметив колкости, уродец, — ваша взаимная преданность и нежность, я полагаю, тому причина, как и колоритность вашей пары.

— Так, ладно, а желания? — решив не париться по поводу межгалактических вуайеристов, любящих мимимишность, я перешел к главному. — Я так понимаю, нельзя попросить вернуть все, как было до игры?

— Верно понимаете, — кивнул бесстрастный инопланетянин, — после того, как ваш вид буквально сам себя уничтожит, мы очистим эту планету и переделаем под свои нужды, чтобы колонизировать. Но времени у нас достаточно, принудительного окончания шоу не будет, уполномочен вас заверить.

— И то хорошо, — проворчал я и, повернувшись к Вере, предложил: — одно тебе, одно мне?

— Давай, — немного бледно улыбнулась девушка, — ты первый.

Блять, я, кажется, понимаю, почему у нас этот сраный приз… Но нужно что-нибудь существенное, такое, чтобы пригодилось конкретно и надолго…

— Иммунитет к этому зомби-вирусу или как его там, — пренебрежительно пошевелив пальцами, я ожидающе смерил взглядом одетого, как подросток, гуманоида.

— Завтра проснетесь уже невосприимчивыми к патогену, — мирно кивнул организатор.

Как-то слишком просто…

— Джип можно починить? — тихонько спросила Вера, немало меня удивив.

Я только открыл рот, чтобы спросить, почему именно это желание, но инопланетяшка уже спокойно заговорил:

— Мы ожидали этого желания, но, разумеется, не от вас, поэтому подготовили все, — чуть склонив голову к плечу, он продолжил: — ваше транспортное средство ожидает вас, и в качестве небольшого бонуса мы оснастили его прочными деталями, которые можно эксплуатировать несколько сотен лет без износа, а так же теперь ему не требуется топливо для работы, как и другие расходные материалы.

— О-о-о, круто… — едва не застонал я, понимая, что нихуево так буду рад снова сесть за руль своего камуфлированного напарника. — Спасибо!

— Личные вещи и продукты питания, которые были в салоне, мы оставили без изменений, — добавил серокожий глазастик, — примите мои личные поздравления, — он встал, и, понимая, что сейчас будем прощаться, я тоже поднялся, — и позвольте передать вам поощрительный приз непосредственно от организаторов шоу.

Подняв с пола переноску для животных, гуманоид повернул ее к нам дверцей.

— Боже, какая лапочка! — восхищенно просюсюкала Вера, бесстрашно запуская в темные недра руки, я даже не успел ее остановить. — Лёв, ты только посмотри!

— Да, милаха, — все же улыбнулся я, почесывая за ухом толстенького пушистого щенка немецкой овчарки.

Мы не так давно думали взять хоть собаку или кошку, раз уж своих детенышей в таком мире не хотим. Наблюдательные какие эти засранцы…

— Генетическая модификация позволит вашему питомцу понимать вашу речь более подробно, чем его сородичи, — все так же бесстрастно известил чужой, — а так же увеличит продолжительность жизни до сорока лет.

— Думаю, нам хватит, — усмехнулся я, поражаясь предусмотрительности организаторов, — спасибо, это даже почти мило с вашей стороны, если не считать того, что вы хотите уничтожить наш мир.

— Лева! — цыкнула всегда такая правильная и вежливая Вера, прижимая млеющее животное к груди. — Спасибо.

Чуть наклонив голову в ответ, гуманоид буквально растаял в воздухе.

— Что ж, — притянув свою маленькую семью к себе, я улыбнулся, давая щенку облизать свою руку, — мы все-таки побываем еще раз в Ливорно.

Наблюдая, как эти два создания местной эволюции в обнимку идут к своему транспорту, к которому парадоксально так привязаны, я думал, что стоило разрушить социум и биосферу этой планеты, чтобы выделить из него такие чистые, прекрасные отношения, какбриллиант среди графита.