КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Приключения Ведуньи (СИ) [Велимера] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Как все начиналось ==========

-Черт, черт, черт, черт… - шептала я, пытаясь завести свой ковчег. Эту модель остроязыкатые прозвали ведьмолетом за сходство с метлой. О, завелся!

Та-ак, руку в крепление так, чтобы обхватить верхнюю часть корпуса, уже нагревающегося, кстати, локтевым сгибом, переключить тумблер нагрева, не-ежно повернуть верньер на деление “точка отправления”…

- Эй! - Обернувшись, я погрозила кулаком слишком ретивому крестьянину, швырнувшему в меня факел.

Отлично, теперь у меня земля горит под ногами. И складывать костер не надо, то-то священники так злобно улыбаются.

-Гори, ведьма! - Донесся задорный выкрик.

-Я не ведьма, - ковчег, наконец соизволил прогреться и взлететь, шокировав бедных крестьян, - я Ведунья! - Расхохотавшись в стиле бабы-Яги, я пролетела над головами судорожно крестящихся “добрых” христиан, а потом меня закружила радужная метель временного перехода.

Приземлилась я с шумом и грохотом на стартовой площадке, сразу ощутив - на сгибах двух моих левых конечностей будут отменные синяки. И это в лучшем случае, м-да.

- Дунька! - Завопили вдруг на разные голоса.

-Мы уже у твоего отца получили разрешение тебя искать отправляться, - Прогудел Марк.

Этот же самый Марк с легкостью приподнял меня за шкирку и освободил от ручного и ножных креплений.

- Ты чего так долго там? – Обеспокоенно вопросил Кир.

Он не с моего факультета, как и Марк, собсно - они оба оружейники. Только Кирилл по стрелковому оружию спец, а Марк – по взрывающемуся.

- Да небольшие проблемы с инквизицией из-за формы ковчега. – Я отмахнулась, а потом сфокусировала внимание на торчащем из-за плеча друга прикладе. – Ты дурак?

- Что? – Опешил Кир.

- Ты хотел брать современное оружие в пятнадцатый век?! – Я грозно, с помощью Марка поднялась на ноги, сердито глядя на смутившегося парня.

- Так батя твой разрешил. – Мирно пробасил Марик.

- Ладно, скажите ему хоть, что я прилетела, и погнали домой. – Устало проворчала я, поднимая легкий ведьмолет одной рукой.

- Я уже сказал. – А это Рёша, мелковатый паренек в больших и о-очень старомодных очках.

С ним никто не хотел дружить, его все чморили, а мы вот с парнями взяли кибермеханика под крыло и нашли в его лице замечательного преданного друга.

Тем временем мы с Марком молча и сосредоточенно перетягивали, как канат, мой ковчег. В итоге Марк победил, отобрав у меня аппарат и закинув его на плечо, как заправский дворник – свою метлу. Смирившись, я побрела к дому.

Вообще, это мой дом. Мне его папа купил на время учебы в Институте Высших Технических наук. Но он очень большой, поэтому я просто переселила друзей к себе, избавив от необходимости платить за комнаты в институтской общаге.

Когда я приняла душ, парни нетерпеливо ерзали в креслах у имитации камина. Марк притащил ненавидимый мною шлем, но отчет надо записать и сдать завтра, так что…

- Меня, меня подождите! – В гостиную влетел запыхавшийся Велес. Да, наши с ним родители просто повернуты на фольклоре и верованиях восточных славян. – С возвращением, Дунь.

Угрюмо кивнув, я устроилась на подлокотнике кресла Рёши и напялила шлем. На стене над каминной полке тут же замерцала проекция моих воспоминаний. Чтобы показать все друзьям, мне пришлось полностью погрузиться в себя.

========== Старая “добрая” Франция ==========

- Ты только осторожнее там, в самый разгар инквизиции летишь. – Серьезно наставлял меня Рёша, поправляя очки.

Я закатила глаза, пока прогревался мой допотопный и давно снятый с производства ковчег.

-Рёш, ну, не первый же раз, не боись. – Обняв кибермеханика на прощание, я обняла и Марика с Киром. – Все, ребятки, через пару дней вернусь.

Послав парням воздушный поцелуй, я сделала круг над площадкой и привычно задержала дыхание перед пространственно-временным прыжком.

М-да, приземление у меня всегда одинаковое. Только в этот раз получилось без грохота, ибо я рухнула на склон оврага и, больно ударяясь о корни, скатилась в ручей. Окрестности тут же огласил мой визг – апрель, как-никак, водичка ледяна-ая…

Стуча зубами, я кое-как выкарабкалась по скользкой глине, цепляясь за корни могучих деревьев. Присев на берегу ручейка, я осмотрела ведьмолет, а потом себя. Прекрасно, снова расцарапала локти… Так, надо спрятать ковчег, а то сожгут раньше времени.

Если вспомнить карту этих мест, я должна быть примерно в полукилометре от нужной мне деревеньки. И этот меленький ручеек как раз протекает через нее, так что аппарат свой я не потеряю.

Спрятав высокотехнологичное устройство в куче хвороста и листьев, я со спокойной душой пошла в деревню. Французский мне в голову запихали еще в школе, как и пяток других распространённых языков, юбку длинную и грубую блузку я надела перед вылетом…

К тому времени, как я набрела на тропинку, я уже перестала с непривычки путаться в подоле.

- Aidez-moi! – Завопила я, заприметив идущих в сторону деревни мужчин с ужасно древними ружьями, больше похожими на простые трубы.

Охотники, судя по одежде, обернулись. Я неслась к ним на всех парах, громогласно требуя помочь.

- Что случилось? – Обеспокоенно загомонили они, когда я упала на колени у их ног, рыдая.

- Разбойники… - Довольно натурально всхлипнула я, позволяя поднять себя на ноги.

Спустя три часа я уже была искупана горячей воде, переодета в одежду жены одного из охотников и сбивчиво начала придумываемый на ходу рассказ, грея в руках кружку с водой.

- Меня похитили из деревни в Провансе, - да-да, у вас там знакомых нет и вы этого не проверите, - почти месяц назад. Я чудом смогла от них вырваться, это ужасные люди… – Дабы не врать дальше, я закрыла лицо ладонями и всхлипнула.

- Ну-ну, дитя, не плачь. – Сочувственно похлопала меня по плечу дородная женщина по имени Тереза. – Мы найдем способ отправить тебя домой. У нашего старосты сегодня дочку крестили, хочешь на праздник? – Я утерла слезы и робко улыбнулась. – Может, найдешь себе мужа и останешься у нас…

- Вы так добры, - Пролепетала я, прижимая руки к груди и смотря на Евгения и Терезу.

Ну, конечно, всю жизнь мечтала жить в темном пятнадцатом веке, ага!

На празднике приходилось много улыбаться, есть отвратно приготовленное мясо и запивать дрянным вином. Но все эти проблемы оказались мелочью, когда я увидела знакомое лицо.

- Здравствуй, Костя. – Натянуто улыбнулась я.

- Ведьма? – Слишком громко изумился он.

Словно по команде, все население деревни повернуло головы в мою сторону.

- Оклеветать меня хочешь? – Повысив голос, я попыталась реабилитироваться. И затем, уже тише, прибавила: – Это мое задание!

- Нет, мое. – Прошипел мой недруг. – Я же сам видел тебя на шабаше, ты тогда еще ушла от нас! – Я вытаращилась на него, как и все французы. – Я – охотник на ведьм, благословленный Господом нашим!

Вот же тварь! Я даже восхитилась. Правда, восхищалась я уже на бегу, подхватив юбку и спотыкаясь в темноте.

Следующие три дня я отсиживалась в подвале одного из домов. Там ведь точно бы искать не стали. Пока весь честной народ носился по лесу с выполняющим МОЕ задание Костей, я тихонько пробралась в чей-то погреб и мирно трескала сыр с сосисками. Как только шумиха поутихла, я выбралась на лунный свет и тихонько пошла по ручью к ведьмолету. Меня отправили сюда на поиски случайно потерянного одной из экспедиций микроскопа. Перелопатив весь лес, Костя явно его нашел и смылся. Вот только почему эта падла приперлась выполнять мое задание?

Меня чуть инфаркт не хватил, когда моего ковчега не оказалось на месте. Там была только записка: «Я его спрятал на другом берегу». По-русски написано, значит, от Кости. Ну, сволочь, я тебе еще твою смазливую мордашку разукрашу…

========== Тема курсовой или Ну почему я?! ==========

- Вот козел! - в унисон возмутились мои друзья и брат, едва только касающиеся задания воспоминания кончились.

- Чего он делал вообще на твоем задании? - Велес хмуро хрустел суставами пальцев. - Я с твоего декана по полной спрошу завтра…

- Да ладно тебе, весело же было, - усмехнулась я, стаскивая шлем, отдавая его услужливому щупальцу дома и предвкушая реакцию.

- Ничего себе “весело”! - Кирилл аж вскочил.

- А если бы с тобой что-нибудь случилось? - вторил Рёша, грозно поправляя очки на переносице.

- Да ладно вам, - рассмеялась я, но тут на экране появилось строгое лицо отца:

- Ведунья! Что это вообще такое? Почему Федосеев написал жалобу на тебя? С чего это ты по чужим заданиям летаешь, своих мало?

- Это мое задание, у меня даже приказ декана есть! - я обиженно скрестила руки на груди. - А еще из-за этого Федосеева меня чуть не сожгли, потому что он меня ведьмой при всех назвал, а себя - охотником на ведьм.

Папины брови медленно приподнялись, он только открыл рот, как у него за спиной что-то заискрило и оглушительно хлопнуло. Бросив что-то о разговоре с деканом, он побежал спасать свою лабораторию. Я же представила, как на моего декана завтра наедут сразу два гениальных и очень разозленных изобретателя, и тихо хихикнула в кулак.

- Не смешно! - рявкнул Велес. - Ты хоть понимаешь, что!..

Обратив внимание на третьего своего друга, я зашикала на разошедшегося брата, приложив палец к губам.

Марк безмятежно дрых в кресле, свесив голову на грудь.

- Он дежурил у деканата полночи, - тихо объяснил Игорёша, пока Кирилл накрывал здоровяка пледом, - мы очень беспокоились, правда.

- Верю, верю, а теперь все быстренько отправились спать! - я замахала на них руками. - Ты, Велик, тоже, твои пары никто завтра не отменял.

- Гостеприимная сестричка, даже чаем не напоила, - сразу заворчал парень, тяжело поднимаясь.

Я вдруг осознала, что проголодалась, поэтому все пошли спать, а мы с братом еще часа три болтали о том, о сем, опустошая холодильную камеру.

Вообще, утром мне надо было ко второй паре. Но вставать пришлось раньше, потому что отец изъявил желание устроить мне с Федосеевым и деканом очную ставку, потому что непонятного в этой истории предостаточно. В результате все списали на дрянную работу логистов, Косте выписали выговор и подзатыльник за “повлекшее опасность для моей жизни” поведение, а меня было решено отправить в другую экспедицию, потому что зачет я так и не получила - микроскоп-то конкурент принес. Вынеся такой вердикт, папа унесся обратно в лабораторию, а декан - в логистический отдел.

- Ну, это… - переминаясь с ноги на ногу под суровым взглядом Велеса, Костя смущенно взъерошил волосы. - Прости, я не подумал, что так выйдет.

- Было бы чем думать! - фыркнул брат, но извинения оказались, видимо, достаточными с его точки зрения, так что он ласково дал мне щелбан на прощание и ушел по своим делам.

- Ну, поскольку ты не подумал… - задумчиво протянула я. - В качестве возмещения морального ущерба требую конспекты тех лекций, которые я пропустила, сидя в подвале и убегая от инквизиторов.

- Да, да, признаю, я мудак, хватит этой интонации, - проворчал блондин, склоняя голову, чтобы порыться в сумке.

Вот тут-то и пришла пора мести. Сцепив пальцы в замок, я изо всех сил треснула ими по его спине между лопаток. Показанный Мариком давным-давно прием сработал на “отлично” против худощавого парня - он рухнул, как подкошенный. Лицом на мое услужливо подставленное колено.

- Хорошо, что ты признаешь свой недуг, придурок, - холодно фыркнула я, - а конспекты свои можешь себе в одно интересное место засунуть.

Развернувшись, я по еще пока пустым коридорам потопала к аудитории, в которой будет пара. Душа пела, улыбка не стиралась. Вот что значит “месть - холодное блюдо”! Он-то думал, что так просто отделается! Ну, я, конечно, тоже получу за драку, особенно, если я ему что-нибудь повредила, но оно того стоит.

- Итак, оценки за контрольную я вам сказал, - подытожил преподаватель кибермеханики, - темы ваших курсовых в этом списке, - на интерактивной части всех парт появился пронумерованный список, напротив каждой фамилии стояла тема, - Пушкина, мне вопросов не задавать, все с твоим отцом решишь.

Я смотрела на доставшуюся мне тему, как когда-то смотрела на впервые увиденного живого динозавра. У нас вводный курс кибермеханики, так что у всех темы буквально элементарные, да и чисто теоретические. А у меня - “Социальная адаптация андроида”! Практическая! Да еще ни одного андроида не удавалось сконструировать работоспособным, не говоря уже о его адаптации! Ладно, допускаю, отец сделал его. Но почему я? Не консилиум психологов и кибермехаников, а я? Это нормально вообще?

После пар я побрела пешком к отцу в лабораторию. Он - живой образец научного гения. Работая в захудалом НИИ, создал полноценный искусственный интеллект, но скрывал это. А десять лет назад, когда Эбола скосила большую часть населения планеты, не добравшись лишь до северных районов только благодаря суровой зиме, он развернулся по полной. Вживив свое изобретение себе же в мозг, он объединил остатки человечества под своим контролем. Теперь мы живем в гармонии с планетой, полумиллиардное население берет ровно столько, сколько планета может дать без вреда для экосистемы. Технологический скачок позволил не только синтезировать из одной молекулы сотни таких же, но и то, что всегда казалось несбыточным - путешествия во времени. И все, все до последнего квадратного метра под его контролем. Сейчас он почти не выходит из лаборатории, потому что для обработки такого количества информации ему необходимы мощности внешних процессоров. И, если честно, я не особо-то и рада такому. Да, я дочь одного из самых влиятельных людей, перевоспитавшего человечество. Но он пожертвовал ради этого всем, что имел. Мы с Велесом первые пару лет вообще росли, как сорняки в поле, опекаемые только периодически. Не то, чтобы нас забросили. Просто родители были слишком заняты обустройством всего, что требовало обустройства, изобретения отца посыпались на нашу цивилизацию, как из рога изобилия. Велес такой же - ничего ему не надо, только бы покопаться в отцовских чертежах. Это я в нашей семье гуманитарий, блин…

Это мир технологий. Мир умных домов со встроенными дворецкими, подающими чай и вытирающими пыль гибкими пластиковыми щупальцами, вырастающими из стен, мир движущихся тротуаров, летающих машин и белого пластикового покрытия вместо асфальта, на котором, впрочем, можно рисовать маркерами. Белый, блестящий, как игрушка, мир. Красивый, чистый, свежий. Лучше, чем прежний.

- Здравствуй, Борис, - поздоровалась я с кибером-вахтером.

- Здравствуйте, Ведунья, - он приподнял на меня голову от журнала, - вы к Олегу Егоровичу?

- Да, а мама здесь? - приложив к сканирующему экрану ладонь, я вежливо поставила ноги на пару секунд на очищающий коврик.

- В биолаборатории, - лаконично ответили мне.

Огромный холл Исследовательского Института имени Попова всегда мне нравился. Из-за белых мягко фосфорецирующих стен, забитых аппаратурой, плавно переходящих в высокий потолок, помещение казалось бесконечным. Когда Институт только построили, а отец с мамой тут пропадали сутками, мы с Велесом, еще школьники, приходили сюда. Вроде, и под присмотром, и поиграть есть где. Мы тут даже на велосипедах катались.

Приглашающе распахнулись двери лифта справа от меня. Ага, значит, папа в мамином “царстве”?

Стоило только войти в округлую, узкую, максимум, на двоих кабину - двери съехались, не оставив и тоненькой трещинки между створками. Я привычно повернулась спиной туда, откуда вошла. Поначалу кружилась голова - все белоснежное, светится, до ужаса статичное, ощущение подъема или спуска сводило с ума. А теперь уже привычка, что поделать…

Передо мной абсолютно бесшумно разошлись в разные стороны створки двери. Небольшой холл, заставленный растениями в горшках и кадках. Но это не зимний сад, это опытные образцы, которым нужно подрасти. Те, что нетоксичны, разумеется. Влажная духота и температура ровно двадцать пять и пять по Цельсию, чтобы всем было хорошо. Всем, кроме меня. Всегда подташнивает тут, поэтому холл я проскочила без малейших задержек. Вот мамин кабинет. Не лаборатория, конечно, хотя ее видно через панорамные окна - помещение не меньше холла на первом этаже, раскинувшееся под окнами, заполнено столами разной высоты, и стулья есть далеко не рядом с каждым. И пяток людей в белых халатах бродят среди буйной пышной зелени, осматривая, описывая, прививая, поливая, удобряя…

Мама сидела на краешке своего стола, прикрыв глаза и мечтательно-ласково улыбаясь, отец застыл в ее кресле, прижимая ее узкую ладонь к желтоватой щеке. Смутившись, я сделала шаг обратно в холл и стукнула костяшками пальцев по стене.

Вздрогнув, мама слезла со стола и направилась ко мне.

- Я видела отчет, - запричитала она, крепко меня обнимая, - Федосеева этого надо на удобрения пустить! Ты в порядке? Давай я тебе локти биоклеем?..

- Мила, время на это еще будет, - повернувшись к столу, отец приложил руку, на ладони которой имелось коннект-устройство, к контактной панели. Я привычно отвела взгляд от крупного разъема на его шее, напомнившего старый фильм с Киану Ривзом, - Ведунья, поближе.

Ну, это еще одна издержка - он говорит, в основном, так, как обычно отдает команды киберам. Не всегда, разумеется.

Мама все не отпускала меня, так что мы вместе с ней подошли к столу, а из пола, послушные электронному приказу отца, появились два пластиковых стула.

- Жертвовать ныне живущими я не собираюсь, так что материал для андроида, - я невольно покрылась мурашками от его будничного тона, - тебе сначала предстоит раздобыть. Чтобы не было временного конфликта, это будет седьмое марта тысяча девятьсот девяносто шестого, город Грозный. В этот раз никого и ничего искать не надо, я сам запрограммирую ковчег, так что ты появишься рядом с объектом за полминуты до его смерти. Ведунья, ты понимаешь всю важность? - я кивнула. Если я спасу его от предназначенной пули, но не уберу из того времени, в котором он должен умереть, начнется временной конфликт, в результате которого, теоретически, будущее за мгновение придет к другому варианту развития, в котором он остался жив. Возможно, ничего особо сильно не изменится, но это только “возможно”. - Замечательно. Никаких уговоров и объяснений, на это не будет времени.

- Слушай, это понятно, - не выдержала я, - но почему к его адаптации привлекают меня, а не специалиста?

- Ты дала имя кибернетическому вахтеру, - отец демонстративно приподнял свободную ладонь и показал растопыренные пальцы, загнул мизинец.

- Ой, подумаешь!

- Ты разговариваешь со своим домом, - папа согнул безымянный палец.

- Главное, что его ответы слышу не только я, - я приготовилась к долгому душевному спору, которые мы с папой так любим.

- Ты научила Бориса разгадывать сканворды! - торжествующе согнулся средний палец.

- Он, вообще-то, очень умный парень! - оскорбилась за кибера я.

- Умный или нет, а абстрактного мышления у него быть не может, - отрезал тот, кто сам же этого кибера на досуге и собрал, - в конце концов, это вообще невозможно. У него не должно быть понятия интереса к какому-либо занятию, у него только программа. В которую ты, не зная даже двоичного кода, ухитрилась внести изменения. И мой последний аргумент - ты болтлива, как…

- Олег, ну что ты такое говоришь? - возмутилась мама, я согнулась от смеха пополам, даже папа улыбнулся.

- В общем, Ведунья, ты вылетаешь через три часа, иди готовиться, - подытожил изобретатель.

- Но мой ведьмолет двоих не потянет, - напомнила я, вытирая выступившие слезы.

- Я знаю, ты летишь на другом.

Комментарий к Тема курсовой или Ну почему я?!

Придумывалось в времена шумихи с Эболой, да:)

========== Задание выполнено ==========

- Я на этом не полечу! - в который раз упрямо повторила я. - Дай сюда мой ведьмолет.

- Он не поднимет двух, прекрати, - вздохнул с экрана отец, явно с трудом заставив себя не закатить глаза, - это всего один короткий полет, не сходи с ума.

- Действительно, - вторил Рёша, у которого на данный момент не было пар, так что он сидел в кресле и что-то читал.

- Сговорились! - простонала я, падая на диван плашмя. - Я ж даже не пробовала на таком летать, что за принуждение к самоубийству?

- Ведунья.

Услышав свое имя из уст папы в этой интонации, я молча встала и пошла к выходу, прихватив по пути компактный ковчег последней модели, больше напоминающий обычное колесо диаметром около полуметра. Спорить можно сколько угодно, но только не тогда, когда папа говорит ТАК.

На стартовой площадке при Институте я выставила нужную дату, еще раз проверила время. Хотелось поворчать насчет того, что я еще студент, недоучка, а меня отправляют на такое сложное задание, но слушать меня было некому. Вздохнув, я сунула руку в крепление, плотно обхватывающее предплечье от локтя до запястья, и запустила ковчег.

Рухнув при приземлении на колени, я уперлась свободной рукой в полузасыпанный щебенкой потрескавшийся асфальт, отведя руку с ковчегом в сторону, чтобы не разбить его. Эти новые модели такие хрупкие, ужас…

- Что?.. - вякнули рядом со мной.

Оказалось, что я, отводя руку в сторону, влепила кулаком заросшему щетиной мужчине аккурат по зубам.

- Сорри, - разжав кулак, я погладила пострадавшего по щеке, где-то недалеко грохнул взрыв. И, присмотревшись, поняла, что это тот, кто мне нужен. Конечно, на фотографии из военного билета он выглядел приличнее, но… - лейтенант Коновалов?

- Да, но…

Не дав ему договорить, я прыгнула на него, завалив на спину, потому что ковчег мягко завибрировал, намекая, что осталось десять секунд. Наверное, он больно ударился затылком, но зато не сопротивлялся, пока я запихивала его жилистое предплечье во второе крепление рядом со своим. Неудобство и основной принцип работы этого ковчега в том, что путешествующие должны быть лицом друг к другу, и довольно близко.

Фактически, если бы я не вмешалась только что, снайпер уже убил бы товарища лейтенанта, одного охраняющего этот достаточно маловажный пост.

- Эй, что вообще!.. - возмутился мужчина, попытавшись выдернуть руку из цепкой хватки креплений.

А еще он привстал, хотя я едва ли не верхом на его животе сидела. Силен, однако…

Но тем временем отведенные мне полминуты истекли, и снова недоговоривший Роман был увлечен вместе со мной в радужную свистопляску времени и пространства.

Это, определенно, самое приятное за всю мою практику приземление. Потому что приземлилась я на спутника, и, судя по его резкому выдоху, моя коленка весьма удачно пристроилась чуть ниже его ребер. В нарушение техники безопасности, местом возвращения стала не специально отведенная площадка, а лаборатория. Судя по присутствию здесь мамы, папы и нескольких ассистентов, прямо в этой лаборатории бедного лейтенанта и сделают нечеловеком. Андроидом, то бишь.

- Что происходит? - негромко, но с отчетливой яростью спросил Роман, спихивая меня с себя и выдергивая конечность из раскрывшихся креплений.

Я хотела возмутиться, но меня уже подняли.

Ответом ему была прозрачная полумаска, прижатая к носу и рту. Коновалов рыпнулся было, но сразу же обмяк, закатив глаза и осев из положения полусидя в заботливые руки ассистента.

- Может, надо было ему объяснить? - робко предположила я, прижимая несчастный ковчег к груди, пока папа перетаскивал бесчувственное тело с пола на операционный стол с помощью манипуляторов.

- И как бы он отреагировал? - улыбнулась мама, натягивая латексные перчатки.

- Все его воспоминания все равно будут законсервированы, их восстановление - часть твоей задачи, - добавил задумчиво отец.

Поджав губы, я развернулась и вышла. Эти двое со своей наукой и одержимостью прогрессом скоро окончательно растеряют человеческие качества. Надо было оставить бедного мужика там. Лучше бы он умер.

Я долго ворочалась, пытаясь уснуть. Мучила совесть. Велес пытался со мной поговорить, но его доводы мало на меня действовали. Мне кажется, это должно быть делом добровольным. Да, он бы умер там, в Грозном. Но не стоило ли его спросить сначала, хочет ли он становиться человеком из синтетических материалов. Надо ли ему это вообще? Брат сказал, что работа над ним будет длиться около двух суток. А потом он будет со мной почти везде. Со временем даже на пары начнет со мной ходить.

На него было немного страшновато смотреть. Белый, как снег, обритый налысо, он даже немного пугал. Немного. Гораздо сильнее было его просто жаль. Правда, коже со временем вернется нормальный цвет, пропорции живого тела полностью сохранены.

- Включаю, - объявил отец, замкнув контакты между головным и спинным мозгом и быстро скрепил края надреза на искусственной коже биоклеем.

Андроид открыл пустые глаза, бездумно уставившись в потолок. Ну что, началась моя практика.

========== Слова и совесть ==========

Я с трудом и только при помощи снотворного немного поспала, но этого было катастрофически мало. Дом, постоянно анализирующий здоровье своих жителей, даже не хотел пускать меня на пары. Запер все двери и окна, заявил, что мне необходимо еще часа три, как минимум, спать и, пока я не выполню дневную норму, идти куда-либо он мне запрещает. Пришлось проходить тесты на уровень концентрации внимания. До нормы я кое-как потянула несмотря на общую усталость и вялость, так что дому пришлось меня выпустить, но делал он это с неохотой и неодобрением.

Супер инквизитор меня теперь сторонился и правильно делал. Пара дней невысыпания и раздражение из-за ноющей совести сделали меня как никогда вспыльчивой и нервной. Надо будет выпить успокоительного, потому что для работы с андроидом мне понадобится недюжинное терпение. Сегодня я познакомлюсь с ним. С момента первого включения прошли почти сутки - папа занимался отладкой и шлифовкой работы искусственных органов. Роман Коновалов представляет сейчас почти чистый лист. В его памяти науки и языки, не хватает лишь двух вещей - связи слов с образами и умения общаться с людьми. Ему сейчас надо помочь, а память должна примерно за месяц вернуться, дальше от меня почти ничего требоваться не будет.

И я все еще считаю, что это надо было делать добровольно. Вот так вот взяли человека и отобрали у него право спокойно умереть. Засунули его в будущее, которое, возможно, он не хотел видеть. Лишили его выбора. С другой стороны - почти бессмертие. Никаких болезней, легко заменяемые органы, отсутствие старения. И опять-таки - бессмертие означает, что он будет наблюдать за смертью всех дорогих ему людей, если только отец не решится всех людей сделать андроидами. Тогда можно было бы покорять другие планеты без всяких там сверхсветовых скоростей - бессмертные андроиды хоть тысячу лет могут лететь с минимальными запасами пищи и воды, а на месте прибытия им не будут страшны невиданные бактерии.

- Добрый день, Ведунья.

Вздрогнув, я вырвалась из своих футуристических мечтаний и, часто моргая, с изумлением уставилась на Бориса. Вот это я задумалась…

- Добрый, - пробормотала я, потирая глаза.

Да, по времени все верно, пары закончились, и я пришла к отцу на работу.

- Вы не заболели? - учтиво поинтересовался вахтер.

- Нет-нет, просто не выспалась, - я улыбнулась уже на пути к приветливо распахнувшему двери лифту.

Какие все, черт побери, заботливые, убиться просто.

Привычная статика движения, только лифт увез меня куда-то в подвальные этажи. Если я правильно помню, их всего около десяти, но большинство из них - огромные цеха или ангары для техники.

Было страшновато идти по длинному узкому коридору, следуя светящейся линии на полу. Во-первых, я тут ни разу не была, белые пластиковые стены, несмотря на яркое освещение, казались мрачными, высокий потолок будто давил на макушку. Неприятное место, что уж еще сказать. А во-вторых, было стыдно перед Романом, жаль его. И совесть мучить не переставала.

Ломаная ярко синяя линия привела меня к одной из абсолютно одинаковых белых дверей без ручек, которая мягко и бесшумно передо мной открылась.

В проем, перед которым я нерешительно остановилась, не было видно ничего, кроме двух белых стен. Сложно было даже судить о размерах помещения, потому что планировки в этом здании самые разнообразные и часто нерациональные. Ну же, Дунька, это твой долг, чего тормозишь?

Комната оказалась небольшой, примерно четыре на пять метров, казалась совсем квадратной. Здоровый экран на одной из стен, шкаф с аппаратурой в углу и диагностическая кушетка посередине. Белый свет делал Велеса, что-то со скоростью звука печатающего на подсоединенной к неподвижно лежащему андроиду клавиатуре, бледным. Хотя, круги под его глазами совсем не кажущиеся.

- Как ты? - не отрываясь от своего дела, вопросил братец.

- Жить буду, - буркнула я.

- Я как раз заканчиваю, - объявил он, - а ты сейчас займешься его словарем. Вопросы он пока не умеет нормально задавать, но учиться должен очень быстро. Если не сможешь ему что-то несложное объяснить - скажи мне или отцу, будем вылизывать программу или вообще заменять мозг.

- Не посвящай меня в подробности, ладно? - скривившись, я села на край кушетки.

- Ладно, - покладисто кивнул Велик, - когда я выйду, запустится он и визуальный ряд на экране, но управлять рядом будешь ты. Слова наиболее распространенные, в дебри филологии не вдавайся, он это все знает. Все снимается, учти.

- Хорошо, - вздохнула я.

Ну и не нравится же мне эта затея…

Закончив мучить клавиатуру, Велес испарился. Стоило только закрыться двери за его спиной, андроид, которого пока нет особого смысла звать именем лейтенанта Коновалова, открыл глаза и медленно сел. И уставился на меня, естественно. Осмысленности в его взгляде все еще не было, зато кожа приобрела нормальный оттенок, на голове начали расти пока только наметившиеся темные волосы. Выглядело так, как обычно выглядят щеки Велеса, если он забудет побриться.

- Меня зовут Ведунья, - на всякий случай представилась я.

Указав мужчине на экран, я, чуть приподняв руку, сделала смахивающее движение, меняя заставку на первое изображение. “Алфавит”. Изображение буквенного ряда кириллицы, обозначающая надпись под ним. Глянув на Романа, непонимания я не узрела и смахнула это изображение.

Вопросы возникали редко. Чаще всего, особенно, если слово обозначало часть тела, он осматривал себя, а иногда и меня. Видимо, на слове “грудь” ему пришлось выуживать из памяти список различий между мужчиной и женщиной.

Но, признаю, эмоции и минимальные вспышки воспоминаний у него есть - на слове “поцелуй”, сопровождаемом соответствующей фотографией, он прижал кончики пальцев к губам и легко улыбнулся. А мне снова стало стыдно. Может, хоть он и не был женат, его девушка ждала. Может, он хотел жениться, любил. А тут пришла я и все испоганила.

========== Чувства ==========

Я проснулась от того, что на другой стороне кровати под кем-то прогнулся матрас. Он у меня мягкий, Велик его даже презрительно зовет периной, и любое движение сразу чувствуется. Может, что-то случилось, и кто-то из ребят пришел меня будить? А чего молчит тогда?

Повернувшись на другой бок, я узрела развалившегося рядом лейтенанта Коновалова собственной персоной.

— Ты… Ты как сюда попал? — прошептала я, неосознанно натягивая легкое одеяло до подбородка.

Ничего неприличного, конечно, я сплю в когда-то снятой с широкого плеча брата футболке, она, в принципе, до середины бедра, но все же…

— Пришел, — невозмутимо ответил андроид, продолжая разглядывать мое лицо.

— Зачем? — ну конечно, поумнее ничего придумать было нельзя, Дуня, ты гений.

— Соскучился, — последовал столь же разумный ответ.

Нет, я понимаю, что в последнюю неделю он видел почти всегда только меня, даже Велес с ним редко контактировал, но… Ну, по крайней мере, появляются эмоции и привязанности…

— Дом! — громко окликнула я, садясь. — Почему ты впустил Романа?

Ведь никто не может просто так войти, кроме меня, ребят и моей семьи!

— Роман Коновалов пропущен на основе предоставления прав администратора.

Я в шоке оглянулась на все еще лежащего и рассматривающего меня мужчину. Права администратора можно получить только путем ввода в главную панель кодов, которые при строительстве были сгенерированы искусственным интеллектом отца и хранились в его базе данных. К счастью, автономной, я могу не переживать за сохранность черепной коробки любимого батеньки.

— Дом, сделай запрос Борису в НИИ Попова насчет пропажи экспериментальной модели типа “андроид”, — распорядилась я, откидывая одеяло и рывком передвигаясь на край кровати, чтобы встать.

— Выполнено. Пропажи экспериментальной модели не обнаружено, — доложил голос из динамика.

— Прекрасно, — я спрятала лицо в ладонях, Роман не шевелился, — вызови мне отца.

— Распоряжение беспокоить только в экстренной ситуации, — уточнил компьютер, выводя передо мной голограмму медленно танцующих в гостиной их дома родителей.

— Нет, это подождет до утра, — с улыбкой покачала головой я.

Из-за работы у них так мало возможности просто спокойно побыть вдвоем, не убивать же меня Коновалов пришел.

— Мне уйти? — вдруг тихо спросил он за спиной.

— Да оставайся уже, — вздохнув, я встала, одернула вдруг резко ставшую слишком короткой футболку, — дом, приготовь нам чай и что-нибудь сладкое.

Зайдя на секунду в гардеробную, вышла я уже в мягких домашних штанах, чуть растянувшихся в районе колен, но любимых и очень удобных.

Значит, мистер Я-просто-соскучился преодолел несколько степеней защиты непосредственно в здании института, потом взломал папину базу данных, хотя даже Велес убил на это пару дней, нашел в терабайтах закодированной информации пять нужных ключей, а ведь Велес учил и разбирал эти алгоритмы несколько недель, потом как-то вышел мимо Бориса, не засветился ни одному из дронов, контролирующих, кто когда куда идет, и пришел сюда. Потом нашел в одной из наружных стенных панелей кнопку, открыл главный терминал управления домом и вписал себя в список лиц, которые могут этот самый дом беспрепятственно посещать. Замечательно.

Я обнаружила, что бездумно рассматривала свои ноги, пока строила в голове эту логическую цепочку. Встряхнувшись, чтобы прогнать сонливость, я направилась к двери.

— Чего лежишь, — улыбнулась я Роману, — пойдем, я посреди ночи всегда голодная просыпаюсь.

— Ты обижаешься? — тихо и с тревогой спросил андроид, бесшумно следуя за мной по лестнице.

— На что? — щелчком пальцев подав команду включить свет в кухне, я обернулась. Лейтенант стоял почти в дверном проеме, словно не решаясь войти в освещенное помещение. — Что ты пришел? — он едва заметно кивнул. — Нисколько, правда, — я поманила его пальцем и отвернулась, чтобы залезть в холодильник за вкусненьким, хотя на столе уже красовался исходящий паром заварочный чайник в компании двух чашек и блюд с тортом и пирожными, — мне интересно, как ты сюда добрался, да и я, если честно, рада, что ты начинаешь чувствовать.

Когда я повернулась к столу, брюнет уже сидел, сложив руки на коленях и глядя на меня. Поставив на стол тарелку с куском вареной куриной грудки, я вытащила из ящика нож, из хлебницы достала хлеб. Быстро сделав бутерброды, я промазала их майонезом, добавила еще по ломтику огурца, потом, подумав, листики салата и дольки помидора. Попробовав один из бутеров, я осталась довольна и взялась разливать чай.

— Ты такая… Увлеченная, — слабо улыбнулся Роман, послушно принимая полную чашку.

— Ну… — смущенно потерев кончик носа, я прикусила губу. — Хочется же, чтобы вкусно было…

Его реакция меня немного удивила — то сидел тихий и незаметный, то вдруг взял бутерброд, откусил почти половину, проглотил, не жуя.

— Вкусно, — заверил Коновалов, глядя прямо мне в глаза.

— Спа… Спасибо… — я поспешила спрятать смущение и откусила от своего бутерброда.

Следующий кусок он уже пожевал, но, по-моему, его мало интересовал вкус. Казалось, ему все равно, что есть. Мы еще не говорили почти об этикете, но надо будет в ближайшем будущем рассказать ему, что так пялиться на людей неприлично. Совсем неприлично.

Спустя несколько неловких минут я покашляла немного, чтобы непонятный ком в горле не мешал говорить, и приступила к своим непосредственным обязанностям:

— Ну… Э-э… Раз уж ты здесь, может, обсудим твой прогресс? — дождавшись утвердительного кивка, я попросила дом включить звукозапись. — Что еще ты чувствуешь? Какие эмоции?

— Злость, — я не ожидала такого начала, даже вздрогнула, — когда не могу что-то вспомнить, иногда — когда вспоминаю и понимаю, что вел себя до того, как вспомнил, неправильно или некорректно.

— Ну, э-э… Тебе не стоит злиться, — я несколько нервным движением откинула распущенные волосы за спину, — ты ведь вспомнил, это хорошо, а твое поведение до момента, когда ты это вспомнил, нельзя целиком и полностью считать твоим, верно? Что-то еще?

Я чувствовала себя странно и глупо, пытаясь помочь ему разобраться в себе. Как большой ребенок, честное слово. Мыслит, как взрослый, а эмоционально на неудачи реагирует, как маленький, при этом почти полностью игнорируя успехи и сосредотачиваясь на ошибках. Но зато он уже начал говорить со мной об этом, да и эмоциональный ряд у него достаточно широким оказался, вплоть до любви к животным.

— Я долго не мог понять еще один ряд чувств, — пауза перед этими словами была настолько долгой, что я уже успела подумать, что Роман закончил изливать душу. Хорошо, что не отключила запись, — но вчера, классифицируя свои знания в психологии, я понял, что это. Стокгольмский синдром.

— Прости, что? — в изумлении приподняв бровь, я откинулась на спинку стула.

— Его подобие, — кивнул, подтверждая свои слова, лейтенант, — я испытываю болезненную психологическую привязанность к тебе.

— Ко мне? — еще больше удивившись, я отложила эклер, надкушенный только раз.

— Твои визиты — единственные источники положительных эмоций, — поставив локти на столешницу, он сделал то, чего я в его исполнении никогда не видела — закрыл лицо ладонями, — без тебя мне очень тоскливо.

— Ну, это же только пока ты учишься, — нервно сглотнув, я повертела в руках полупустую чашку, — скоро ты будешь со мной ходить на пары, познакомишься со многими замечательными людьми, узнаешь много интересного…

— Они не примут меня, — качнув головой, Коновалов вдруг встал, — я — не человек, и человеком никогда, скорее всего не стану, так что мне место в лаборатории.

— Стой, стой, куда ты? — я тоже вскочила, мужчина замер на полпути к выходу из кухни.

— Вернусь назад, — коротко ответил он, не оборачиваясь.

— Да что ты ночью пойдёшь, оставайся, — запротестовала я, делая к нему несколько шагов.

— Я хочу спать с тобой, — совсем тихо признался брюнет, опустив голову, — и мне лучше уйти, потому что иначе я любым способом проберусь к тебе.

— Но… — опешив, я чуть отступила. — Почему?

— Я хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке, — вот так вот, просто и без обиняков, здорово! — а еще ты очень красивая, когда спишь.

Приплыли… Ну ничего, будем решать проблемы по мере их поступления, я просто пока единственный человек, с которым он общается! Только пока!

— Так, ну посреди ночи ты точно никуда не пойдешь! — вздохнув, я ухватила его за запястье и потащила на второй этаж. — Выделю тебе край кровати, но, если будешь распускать руки, выгоню на пол, понятно?

— Так точно, — с армейскими нотками в голосе ответил Роман, я раздраженно поджала губы.

Это не то, что ему надо бы вспомнить. До армии нужно! Ну да ладно, он же это не контролирует.

Мою мягкотелость можно списать на то, что я не выспалась. Или на мою вину перед ним. Но гораздо честнее будет признаться, что мне нравится о нем заботиться, а еще он мне нравится. Личность Роман, конечно, не сформированная пока что до конца, но зато уже очень хорошая. И симпатичная, чего уж там таить.

========== Задание провалено ==========

Утром меня разбудил вой сирен за окном. Полицейские дроны носились по улицам, оглушительно вопя. Прекрасно. И что на этот раз стряслось?

— Дунь, там твой этот сбежал! — тяжело дыша, в комнату влетел Марк и пораженно застыл. — Э-э-э… Пойду скажу, что он нашелся.

И, развернувшись, вышел, неуклюже зацепив плечом косяк. И подло оставил меня в объятиях андроида!

— Ты же обещал! — прошипела я, ерзая, чтобы, если не освободиться, то хоть перестать прижиматься лицом к его груди. — Пусти же!

— Ты сама во сне ко мне прижалась, — спокойно произнес сей подлец, которому мои усилия до лампочки.

class="book">Как по команде, стихли все сирены. Я запыхтела активнее — не очень хочется предстать перед отцом или Велесом в таком виде. Ну, хоть в штанах мы оба…

— Пусти, или я тебя ударю! — пригрозила я, извиваясь не хуже червя, но куда мне до силы синтетических мышц.

— Я предупреждал, — безмятежно откликнулся Роман, укладывая голову на подушке поудобнее, — и ты не сможешь.

— Укушу! — тихо и проникновенно пригрозила я.

На удивление, это сработало. Я даже успела вскочить и направиться к двери, но она у меня перед носом открылась сама. Или не сама…

— Ведунья, это что такое? — ледяным голосом спросил отец. — Ты что себе позволяешь?

— Это не она, Олег Егорович, — тихо сказал за моей спиной Коновалов, — разрешите доложить?

— Разрешаю, — ухватив меня за плечи, папа подвинул меня в сторону и встал перед вытянувшимся во фрунт лейтенантом, — докладывайте.

— Задание “Стать лейтенантом Романом Коноваловым” провалено, — механически произнес андроид, у меня челюсть отвисла, даже папа изумленно приподнял бровь, — причина неизвестна. Исходные данные, включающие энциклопедические знания и биографию обьекта, предоставлены в полном обьеме, повреждений системы нет. Сращивание личности с воспоминаниями не произошло, формирование заново не соответствует конечной цели задания, личные привязанности взаимосвязи с биографией объекта не имеют. Предлагаю сворачивание программы и уничтожение прототипа как непригодного для выполнения задания. Какие будут дальнейшие указания?

Теперь уже мы оба стояли с открытыми ртами. Я-то думала, он вспоминает, а он пытался ощутить воспоминания, как свои! Бедняга, вот откуда его злость на себя…

— Дальнейшие указания, гм-м… — папа потер подбородок. Видимо, даже он не мог такого предугадать. — Отмена задания “Стать лейтенантом Романом Коноваловым”, написание подробного рапорта о попытках сращивания по возвращении в НИИ, линию поведения не менять, побеги не допускаются.

— Принято, — безжизненно подтвердил андроид и словно расслабился, исчезла складочка на лбу.

Наверное, ему так проще — когда приказывают. Не нужно думать о прошлом и будущем, заниматься целеполаганием, надо только получше выполнять распоряжения.

— Ведунья, почему ты не сообщила о побеге? — хмурясь, отец повернулся ко мне.

— Я хотела, но ты… Вы с мамой… — смутившись, я опустила взгляд.

— Ладно, зайди ко мне после пар, — вздохнув, папа взъерошил мне волосы и вышел, попутно приказывая дому подготовить и переслать ему все записи с момента появления гостя.

Сей “гость” тоже сделал пару шагов, поравнялся со мной и вдруг опять сгреб меня в объятия. В этот раз я не отбивалась — очень хотелось его пожалеть. Но уж чего я не ожидала, так это чмока в щеку, после которого Роман сразу же покинул помещение.

Я глупо улыбалась, пока собиралась в универ, то и дело потирая место поцелуя. Он такой милый…

Да, Ведунья, давай, влюбись в того, кто даже человеком не является! Хотя, у меня всегда все через пень-колоду…

Во время обеденного перерыва на меня пытался нашипеть Велик, но, едва услышав причину, по которой я не поставила отца в известность, угомонился и даже сел с нами за один стол.

— Он хоть не навредил тебе? — обеспокоенно поправил очки Реша, другой рукой размешивая сметану в супе.

— Да ты посмотри на ее счастливую моську! — хохотнул Марк, которому, к счастью, хватило такта не рассказывать, в каком виде он меня утром обнаружил.

Хотя, что это я, он только выглядит горой мышц без капли мозгов, а ведь внутри у него чуткая и очень добрая душа.

— Чую я, не только чаи ночью были, — ухмыльнулся Кир, за что тут же получил сразу два подзатыльника и два пинка под столом.

— Нормально все было, и ничего я не счастливая, — буркнула я, намазывая половинку булочки маслом.

Тоже мне, знатоки…

— Мы с отцом отсмотрели запись, — Велес нервно хрустнул пальцами, — он сказал, что сам накосячил, надо было не вмешиваться в работу мозга, переносить его целиком в новое тело. Но тут уже, конечно, ничего не исправишь, только вивисекция получится…

— Что? — в унисон переспросили технари.

— Препарирование по живому, — угрюмо расшифровала я, кусая губу, — слушай, Велик, оставьте его, а? Хоть бы и для меня. Ведь он хорошо получился.

— Я уже говорил с отцом, он не хочет, — вздохнул брат, отводя взгляд, — курсовую тебе засчитают, если что.

— Да плевать мне на курсовую! — возмутилась я, вскакивая.

У меня, конечно, еще две пары, но, честно говоря, плевать. Если понадобится, я его за ручку буду везде водить! Это же личность, пусть и не та, что должна была. А убийство в наше время — глупо и неслыханно.

Еще никогда я так быстро не добиралась до НИИ Попова. И ведь даже почти не запыхалась…

— Извините, Ведунья, вам сейчас сюда нельзя, — Борис преградил мне путь.

— Да конечно, так ты меня и остановил! — фыркнула я.

Точно сейчас решается вопрос жизни и смерти Коновалова. И я его решу. Потому что вахтера этого знаю слишком хорошо.

Одно прикосновение к скрытой кнопке — и Борис повесил голову, обмяк.

— Прости, дружок, — шепнула я, ногтями открывая панель на его спине.

Отец правильно сказал тогда — я не знаю даже двоичного кода, не говоря уже о высших языках программирования. Но и сам папа добился того, чтобы люди и компьютеры общались абсолютно свободно на одном языке, и сейчас мне это на руку.

Короткая команда — и в стене открылся узкий пенал кабины лифта. Прекрасно.

Недолгий подъем — и я уверенно шагнула в огромное помещение святая святых — лаборатории. Там уже лежал на подобии кушетки андроид, над ним нависла куча приборов, некоторые из которых подозрительно напоминали циркулярные пилы, а отец разговаривал с главным компьютером, отдавая команды.

— Тебе лучше уйти, — не оборачиваясь, посоветовал он. Я смотрела на Романа, лежащего с закрытыми глазами, боясь, что опоздала, но мужчина поджал губы и нахмурился, — я сделаю тебе другого, работающего.

— Не хочу я другого! — ну имею же я право покапризничать первый раз за долгое время, да? — Пожалуйста, я сама буду за ним смотреть, у него же хорошо получается общаться с людьми.

— С тобой, — поправил папа, поворачиваясь.

— А больше и не надо! — фыркнула я.

Да, эгоистично, но это правда. К черту всех, если честно.

— Послушай, прототип нестабилен, он может навредить тебе, — как маленькой, начал объяснять отец, с видом мученика сжимая переносицу.

— Никогда, — прошептал “прототип”, старательно не подавая других признаков жизни.

— Я не хочу, чтобы спаситель человечества стал убийцей, — тихо сказала я, сунув руки в карманы и опустив голову.

Наука наукой, но гуманность!..

— Го-осподи! — раздраженно выдохнул закоренелый атеист, воздев руки к небу потолку. — Кыш с глаз моих, голубки! И Бориса включить не забудь, вандалка малолетняя!

Я радостно-нервно улыбалась, пока тащила спасенного андроида домой. Хотелось прыгать и плакать одновременно, но я только крепче сжимала его твердую теплую ладонь. Никогда еще путь до дома не казался мне таким длинным, из средневековой Франции и то быстрее можно было бы добраться!

— Дом, обед! — скомандовала я сразу из прихожей. — Я нанервничалась, теперь буду заедать.

Я направилась было в сторону кухни, но остановилась, когда поняла, что Роман изображает истукана у входной двери. И, как он в последнее время взял в моду, смотрит на меня.

Я скрестила руки на груди и решительно уставилась в ответ:

— Чего стоишь? Хочешь, чтобы я голодной смертью померла?

Не уверена, что успела увидеть, как он приблизился. Может, дело в том, что у меня дыхание перехватило в который раз от его незнания понятия “личное пространство”?

— Не говори так, — негромко попросил мужчина, ласково проводя пальцами по моей щеке. Я невольно подалась к его руке и прикрыла глаза, зная, что сейчас произойдет, — никогда.

Мы целовались долго. У меня отчетливо дрожали коленки, но крепкая рука на талии давала уверенность. Нежность медленно сменялась страстью, и мне никогда не было так хорошо в обьятиях парня, поэтому я выбросила из головы все ненужное, включая мысли о том, что, технически, Роман не является человеком.

========== Различия ==========

Наверное, я даже скоро привыкну просыпаться в его объятиях. Приятно же…

— Доброе утро, — андроид нежно потерся носом о мой висок.

— Угу-м… — я сладко потянулась, тихонько хрустнуло где-то в позвоночнике.

Вчера месье Коновалов посмел самонадеянно утверждать, что может выбраться из любого захвата, причем подтвердил это в тренировочном спарринге с Кириллом. Но не со мной же. Пора претворить мой злобный план в жизнь…

С воинственным кличем я завалила мужчину на спину и оседлала его живот, ухватив за запястья и прижав их к подушке у него над головой.

— А говорил, что не смогу побороть, — самодовольно улыбнувшись, я вдруг оказалась на спине, а тяжеленный Роман вжимал меня в матрас, заведя мои руки мне же за голову.

— Тебе надо поработать над захватами, — хитро прищурился он.

— Правда? — я прикусила губу, пряча улыбку. — А если так?

Обхватив его талию ногами, я вырвала руки из не очень-то крепкой хватки и обвила ими крепкую шею.

— О, да, я побежден, — с улыбкой закатил глаза андроид, капитулируя поцелуями, — такого в арсенале моих противников точно не было никогда.

Польщенная, я выбралась из-под теплого тела и отправилась в ванную. Как же я счастлива! Когда ему не надо притворяться лейтенантом Коноваловым, он такой расслабленный, свойский и необыкновенно милый! Радует, конечно, что парни не восприняли в штыки его очередное появление. “Дунька обычно западает на мудаков, но ты, вроде, нормальный”, выданное Марком, и меня, и Рому повергло в некий ступор на полминуты. И когда это я западала на мудаков? А первая любовь — она у многих глупая и неудачная, так что не надо мне тут!

— Пойдешь со мной на пары? — вытирая волосы, я подумала, что тоже не прочь вот так вот отправить его в Институт и остаться спать дальше.

— Если хочешь, — он пожал плечами, даже не подумав открыть глаза.

— А ты хочешь? — я присела на край кровати и коснулась его скулы кончиками пальцев. — Не так важно, чего хочу я.

— А что тогда важно? — Рома посмотрел на меня, и, проклятье, столько немого обожания в глазах — невозможно и невероятно, но чертовски круто.

— Твои желания, — я постучала указательным пальцем ему по лбу, — учись тогда находить баланс между моими желаниями и твоими.

— Я нашел, — нетерпеливо вздохнул андроид, — я не хочу, но пойду, если ты хочешь.

— Нет, это не баланс, — я покачала головой и открыла рот, чтобы продолжить лекцию, но была прервана рыком:

— Иди сюда, женщина!

Без усилий подняв меня, он перекатился через спину на другой бок, с размаху опустил меня на матрас и безжалостно защекотал. Хохоча, я извивалась и пыталась отпихнуть его от себя, но экзекуция резко прекратилась.

Нависая надо мной, Роман нежно, невесомо поцеловал меня в лоб.

— Лучше я буду выполнять твои желания, чем свои, — прошептал он, — потому что иначе любой, кто посмотрит на тебя хоть немного не так, будет мертв в течение пяти секунд.

— Дурак ты, — улыбнулась я, — мне никто не причинит вреда, мы живем в обществе без насилия, не забывай.

— Не забывай, что я помню совсем другое общество, — усмехнулся андроид.

— Ну так не вспоминай его, — шепнула я ему в губы, запуская пальцы в изумительно мягкие волосы.

Черт, вся эта романтика делает меня кошмарно рассеянной! Я забыла на столе в кабинете распечатку вычислений по эффекту бабочки, и, как назло, даже электронной версии в коммуникаторе не было, а парни уже все в Институте! Если бы пара по теории временных возмущений была после обеденного перерыва, я могла бы пожертвовать приемом пищи, но нет, она перед ним! Остается только два варианта — прогулять пару перед теорией или…

Когда я в десятиминутный перерыв вышла во двор корпуса, Рома уже стоял в уголке в тени дерева. Внешне абсолютно спокойный, но я видела, как напряжены его плечи. Волнуется, первый выход в свет, если не считать побега, да еще и почти без меня. Но пришел. Такой милый…

— Спасибо, ты меня спас, — быстрым шагом подойдя к андроиду, я крепко его обняла.

— Не за что… Гм… — сипло ответил мужчина, неуверенно взъерошивая волосы. — Я пойду?

— Рома, привет! — вместе со многими студентами во двор вышел Реша. Коновалов напрягся было, но потом увидел, кто с ним здоровается, и с явным облегчением кивнул. — Как первый выход?

— Ну… — брюнет изобразил пальцами что-то непонятное, легко и почти естественно улыбнувшись.

— Ты иди, наверное, — я положила ладонь ему на плечо, видя, как ему неуютно в такой толпе, — у меня еще пара, потом я приду.

— Ладно, до встречи, — торопливо засобирался Игорь, давая нам попрощаться.

— Да, пока, — не глядя вслед пареньку, ответил Рома, уже притянув меня к себе за талию, — я рад, что смог тебя сейчас увидеть, кис.

— А я рада, что ты пришел, — обняв его за шею, я приподнялась на носочки, отвечая на поцелуй, — извини, мне уже пора.

— Конечно, — мягко улыбнулся андроид, отпуская меня.

Похоже, он забыл, где находится, потому что взгляд его сразу стал чуточку обреченным и напуганным.

Я проводила его взглядом до выхода на улицу — брюнет тщательно обходил каждого, кто встречался ему на пути.

— Ох и наплодили же вы сплетен, — усмехнулся поджидающий меня у входа в корпус Реша.

— Да и плевать! — фыркнула я, взмахнув руками и нечаянно едва не выкинув заветную папку с распечатками.

Реша только головой покачал, но все же улыбался.

М-да, кибертехник был прав. Фигура я благодаря папе весьма известная и раньше с парнями водившая только дружбу. А тут на тебе — высокий, подтянутый, симпатичный брюнет просто так меня целует на глазах у всех, причем один из моих друзей, которые раньше весьма изощренно отгоняли от меня неугодных поклонников, реагирует абсолютно спокойно. Вот она — королева всех молодежных обществ, госпожа Завистливая Сплетня, встречайте!

С другой стороны, не вижу проблемы вообще. Ну прям вообще. Ну есть у меня молодой человек, эка невидаль. Сделали из меня в своих мыслях пацанку без тяги к мужикам, а теперь сами же и развенчали этот миф, выставив меня виноватой. Людишки…

Зато дома меня ждало кое-что необычное. Роман Коновалов готовил обед. А дом, обычно в таких случаях брюзжащий, что мы его не ценим, только воодушевленно давал андроиду советы и предупреждал, если что-то пригорает.

— Что за повод? — я сунула любопытный нос в кастрюлю и определила, что это зеленый борщ.

— Захотелось что-нибудь приготовить, — пожал плечами нарезающий свеклу для винегрета Рома, — дом, конечно, отличный повар, но как-то хочется самому.

— В перспективе все будет вкусно, — я проводила инспекцию блюд, — не думала, что ты любишь готовить.

Так, борщ, салат, пюре, отбивные из индейки дожариваются, закрытый пирог, наверняка с мясом или капустой, уже остывает и еще один, судя по запаху, с грушей в духовке.

— Я тоже не думал, — усмехнулся брюнет, ополаскивая руки, нож и доску, — лейтенант, например, терпеть это не мог, да и не умел, так что я без понятия о происхождении этого странного желания и навыка.

— Ну, мы ведь уже выяснили, что ты не лейтенант, — я хотела стащить одну отбивную и была немилосердно шлепнута по руке.

Вчера вечером за ужином мы с ребятами предлагали ему даже имя сменить, но он сказал, что уже привык, да и тезкой быть вполне не против.

— Ладно, не буду спрашивать, кто я в таком случае, — без выражения сказал андроид.

— Ты — это ты, — я обвила руками его шею, — и этого вполне достаточно, ты не должен быть кем-то. Будь собой, вот и все.

— Я стараюсь, — ткнувшись носом мне в шею, Роман прижал меня к себе.

— И у тебя неплохо получается, — заверила я, гладя мягкие волосы на его затылке. Никогда не встречала настолько мягких, на ощупь как хорошая мягкая игрушка, — по крайней мере, мне нравится.

— Этого достаточно, — я кожей ощутила его улыбку.

Надо вечером просмотреть досье лейтенанта. Хочу узнать, в чем еще андроид так кардинально отличается от своего… Прототипа.

========== Явление лейтенанта народу ==========

Утром воскресенья я проснулась одна, да еще и от азартных воплей из двора. Что вообще там происходит?

Распахнув окно, я оперлась на раму локтями и широко зевнула, щурясь от лучей недавно вставшего солнца. Все пятеро парней гоняли по двору баскетбольный мяч. Видимо, то, что кольцо всего одно, им не мешало. Пара минут наблюдения — и стало ясно, что Реша за судью, а Велес, Марик и Кир пытаются переиграть андроида. Звонкие удары мяча и хриплые выкрики меня и разбудили. Я невольно улыбнулась — ребята отлично сошлись с Ромой, скорее всего, по большей части ради меня.

Заметив меня, Коновалов остановился с мячом в руках, чтобы улыбнуться и помахать, за что был снесен с ног воинственно улюлюкающей командой людей. Я фыркнула, а парни уже со смехом вставали. Все, кроме одного.

Позабыв про сонливость, я понеслась во двор. А если у него там какие-нибудь контакты отошли? Или система повредилась? Великие, блин, баскетболисты!

Когда я прошлепала босыми ногами по пластиковому покрытию двора до места происшествия, андроид уже медленно садился, с самым мученическим выражением лица держась за голову. Облегченно выдохнув, я опустилась рядом с ним на колени и крепко обняла, не находя слов, чтобы высказать, как волновалась.

Отстранившись, Роман непонимающе меня оглядел, перевел взгляд на толпящихся вокруг парней, и задал вопрос, от которого душа ушла в пятки.

— Вы кто?

Даже без папиного подтверждения я знала — это лейтенант Коновалов. Неуловимое изменение интонации и манеры произношения выдавало полнейшую интеграцию изначальной личности. Папа едва сдерживал радость — это не он ошибся в проектировании, просто один контакт оставался незамкнутым. А удар головой о твердое поставил все на свои места. Возбужденное обсуждение старшего и младшего Пушкиных того, как они будут всех людей в мире делать андроидами, я слушать не стала. Ушла домой и закрылась у себя в комнате, стараясь сдерживать слезы.

Я очень, очень рада за их успех, но моего Рому, скорее всего, уже не вернуть, правильно же? От лейтенанта его отделяла гигантская пропасть собственных вкусов, интересов и принципов, пусть некоторое сходство и есть. И все, что мне остается — это гладить подушку, на которой всю ночь покоилась его темноволосая голова. Я не плакала — нет смысла, легче не станет. Но и сил что-то делать не было, как и желания.

В дверь постучали.

— Открыто, — откликнулась я, стараясь придать лицу менее скорбное выражение.

— Ты как, малявка? — заглянули мои друзья, как-то робко вошли.

— Да нормально, — пожав плечами, я села по-турецки, — как там лейтенант?

Сглотнув ком в горле, я вполне натурально улыбнулась, хотя в груди ощутимо болело.

— Полностью помнит себя, — вздохнул Марк, садясь рядом со мной и заключая в медвежьи объятия.

— Прости нас, а? — невесело попросил Кирилл. — Мы ж не специально.

— Я знаю, — глухо пробормотала я.

Какая-никакая, а все-таки поддержка близких людей — и стало немного легче.

— Тебе еще лейтенант передавал свои извинения, — подал голос Реша, протирая очки, — за то, что влез.

Зажмурившись, я все же разревелась. Знала ведь, знала, что ничего хорошего из этого проекта не выйдет!

Во вторник после пар мне пришлось отправиться в Институт Попова. Отец, почти двое суток непрерывно исследовавший андроида, зачем-то меня вызвал. Будто не понимал, что любое упоминание о лейтенанте делает только хуже.

Проигнорировав Бориса и встреченного лаборанта, я спустилась на лифте в ту же комнату, в которой учила Рому словам.

— Здравствуйте, Ведунья, — вежливо поздоровался сидящий на все той же кушетке андроид, но ему я тоже отвечать не стала.

Отец готовил инструменты, суетился, то и дело цыкая на ассистирующего ему Велеса.

— Знаешь, мы тут решили… — начал было брат, но Коновалов его перебил:

— Я решил, что так нельзя, — поджав губы, я рассматривала его серьезное лицо, — я все помню, и знаю, как он вас любит, — я пару раз моргнула и нахмурилась, чтобы прогнать навернувшиеся слезы, и вздохнула, чувствуя, как дрожат руки, — а мне… Мне жить незачем, я тут тот еще пришелец, мешаю только.

Непонимающе склонив голову к плечу, я вдруг поняла. Как Рома тогда хотел, чтобы его уничтожили, так и лейтенант хочет умереть. Может быть, оно и к лучшему, не будет маячить у меня перед глазами и напоминать о своем предшественнике. Но это опять ведь убийство получается!

— Ты не поняла, девочка моя, — видимо, отец по гамме эмоций на моем лице догадался о моих мыслях, — я навсегда разъединю этот контакт и даже покрою изоляцией на всякий случай.

Не веря своим ушам, я бросилась обнимать родню и даже Коновалову немного перепало. От резкой смены настроения немного кружилась голова и снова хотелось плакать — уже от счастья. Я почти смирилась с потерей, а тут такое! Лейтенант буквально собрался пожертвовать собой ради меня!

Все же, наблюдать за операцией я не смогла. Отвернулась к стене и от нетерпения кусала губы едва ли не в кровь. А вдруг что-то пойдет не так, и он снова станет, как чистый лист? Нет, я не против с ним возиться, но… А если он меня больше не полюбит? Что мне тогда делать? Или если он все равно останется лейтенантом? Или станет вообще другой личностью с другими параметрами? Как тогда быть?

— Включаю, — наконец, донесся голос папы из-за спины.

Я развернулась так резко, что чуть не упала, а андроид уже открыл глаза. Дрожа от смеси страха с предвкушением, я приблизилась, пока он медленно садился.

— Кто ты? — прошептала я, привлекая к себе его внимание.

Осмысленный взгляд давал понять — какая-то личность в его искусственной черепушке все же сидит. Хоть бы та, о которой я думаю и столько горевала…

— Не знаю, — негромко откликнулся он, и сердце, казалось, пропустило удар, — но мы, вроде, выяснили, что я не лейтенант.

Пару секунд я стояла неподвижно, чувствуя, как по щекам текут предательские слезы. И бросилась в распростертые объятия, позволяя целовать свое лицо, целуя в ответ, перебирая изумительные волосы.

— Я так скучала, так больно было… — сорванно шептала я, замирая в сильных руках.

— Люблю тебя, — бормотал андроид, жадно сцеловывая слезы с моей кожи и гладя спину, — люблю, люблю, безумно люблю…

Тихонько зашипела закрывающаяся дверь, но мы не обратили внимания, самозабвенно целуясь. Его тело медленно нагревалось, но прикосновения даже прохладных пальцев обжигали. Долгожданные, нежные, собственнические касания вызывали в моем теле такой отклик, что невольно становилось стыдно. Но сейчас не время стесняться.

— Пойдем домой, — чуть отстранившись, прошептала я.

— Ты ведь знаешь, что я не сдержусь, — хрипло предупредил брюнет, твердо и прямо глядя на меня блестящими глазами с огромными зрачками.

Я еле заметно кивнула, и он соскользнул с кушетки, подобрал с нее свою футболку.

Отпустить его руку казалось чем-то немыслимым. Было необходимо чувствовать тепло его кожи, шершавость ладони, мягкость губ. Мы торопились, но это не мешало нам останавливаться и подолгу обниматься, шепча друг другу очень важную бессмыслицу.

На входной двери висела маленькая записка. “Переехали в общагу, завтра придем в гости”. Написано было аккуратным крупным почерком Игоря.

— Эй, не расстраивайся, — попросил Рома, когда я надулась, — они просто не хотят нам мешать. Друзьями же вы быть не перестанете, верно?

— Но… — я бы и хотела возразить, но достойных аргументов не было.

Наверное, жить в одном доме с практически постоянно сюсюкающейся парочкой удовольствие действительно то еще.

Грустные размышления прервало то, что меня подхватили на руки и по лестнице понесли на второй этаж. Смеясь, я цеплялась за крепкую шею и болтала ногами, уворачиваясь от поцелуев.

Поставив меня на ноги у кровати, Роман рывком стащил с себя футболку, небрежно бросив ее на пол.

— Я хочу тебя, — шепнул он, мягким поглаживающим движением проводя по моей спине от лопаток почти до ягодиц.

И все веселье испарилось, осталось лишь жаркое возбуждение и предательски дрожащие колени. Мы вместе, не разрывая объятий, опустились на постель. Целовались нежно, медленно, я прогибалась под ласковым скольжением горячих ладоней по спине. Хрипло шепча что-то неразборчивое, Рома целовал мою шею, целовал жадно и до безумия так, как мне хотелось.

Обвивая ногами его талию, я жалась ближе к разгоряченному сильному телу, подставляясь под ласки. Мужчина был уверен в себе и своих действиях, и от этого хотелось подчиняться ему, делать так, как он хочет. Но получалось совсем наоборот — это он делал все, что я хочу.

========== Прошлое ==========

Наверное, если бы я заранее знала, каково с ним просыпаться, я бы сама попросила папу его сделать. После замечательной ночи все тело приятно болело, а само пробуждение было вызвано тем, что Рома нежно целовал синяки от своих пальцев на моем бедре.

— Видимо, я еще не слишком хорошо управляю этим телом, — с извиняющейся улыбкой он прижался щекой к моему животу.

— А может, тебе просто было очень хорошо? — усмехнулась я, втайне надеясь, что он не фыркнет, опровергая, как это когда-то сделал Никита.

— Я чуть не умер, — все еще чуть хрипловато прошептал андроид, закрывая глаза, — но ради такого я умер бы в мучениях тысячу раз.

Улыбаясь, я перебирала мягкие темные волосы. Сравнивать Рому с бывшим было трудно — с андроидом отношения безумные, теплые, хотя бы потому, что он видит во мне смысл своей жизни. В любом его действии всегда сквозит обожание, и поневоле хочется ответить тем же.

Спать не хотелось, несмотря на только занимающийся рассвет. Хотелось пообниматься, пошептаться о глупостях. И Коновалов это мое желание со своей инициативой удовлетворил — мы до самого будильника обнимались, целовались и просто лежали, глядя друг на друга. Наверное, вот она, настоящая любовь. А когда утром просыпаешься одна, хотя ему некуда было торопиться — это уже не любовь. Наверное, я слишком поздно это поняла.

— Тебе пора на учебу, — с сожалением протянул Роман, ласково оглаживая мою спину.

— Не пойду, — пробормотала я, обняв его за талию и крепко прижавшись к широкой груди.

Что мне очень-очень понравилось — за всю ночь он так и не снял спортивные штаны, а то привычка некоторых мудаков сразу раздеваться догола всегда смущала.

— Нельзя же прогуливать, ты ведь отличница, — наставительно произнес андроид, хотя голодный взгляд поблескивающих глаз ясно говорил, как ему хочется, чтобы я никуда не ходила.

— У меня есть уважительная причина, — усмехнувшись в ответ на вопросительный взгляд я прижала бедром его эрекцию.

— Ох… — сглотнув и прикрыв глаза, Рома вымученно улыбнулся и выдавил: — Удовлетворение низменных желаний в компании неисправного андроида не считается за уважительную причину, кис.

— Чего это ты неисправный? — фыркнула я. — Тогда пошли со мной? Я бы хотела, чтобы ты видел не только меня.

— А я бы хотел, чтобы ты видела только меня, — проворчал брюнет, с явной неохотой выпуская меня из объятий.

Мне было ужасно лень вставать, но я все же взяла себя в руки, замоталась в одеяло и поползла в душ. Немного дрожали колени, я один раз даже чуть не поскользнулась, но, право, душу можно продать за такого мужчину.

Пока я плескалась и одевалась, Рома и дом сообразили завтрак. Стоя в дверях, я наблюдала, как мужчина, напевая, нарезает клубнику для каши, и чувствовала, что мне очень тепло и уютно, что хочется вот так всю жизнь провести — с ним. С ревнивым, неловким и влюбленным в меня по уши. Не знаю, насколько будет правдой, когда я сегодня скажу ему, что люблю, но видеть его лицо в этот момент очень хочется.

Рома, и правда, пошел со мной. Даже удивил меня этим, да и не только меня.

— С возвращением, — улыбнулся Кирилл, которому сегодня нужно было к первой паре, пожимая руку андроиду, — мы все за тебя переживали.

— Приятно это слышать, — дружелюбно усмехнулся брюнет, но по мере приближения к толпящимся у входа студентам он заметно занервничал.

Его глаза внимательно следили за завихрениями толпы, явно подмечая социальные связи. Знаний у него достаточно, чтобы определить, что и как происходит, а если что-то непонятно будет — спросит. Надеюсь на это, по крайней мере. Он ведь пропустил формирование целого пласта культуры, не говоря уже о сотнях субкультур.

— Ладно, — вздохнув, Коновалов остановился и повернулся ко мне, — я понимаю, почему парни целуют девушек в щеку при встрече, но почему девушки целуют девушек?

— Ну, якобы они подружки, — пожала плечами я, — сама не очень это понимаю.

— Ты же так не делаешь? — с подозрением прищурился Рома.

— У меня нет подружек, — рассмеялась я, — только друзья.

На Романа обращали внимание. Еще бы — видный такой, симпатичный молодой человек, еще и с “этой Пушкиной” за руку идет. Вот только ему это внимание было как кость в горле, хотя его неосознанные попытки исчезнуть из поля зрения окружающих были не очень заметны тем, кто его не знает.

Когда мы заглянули к декану отчитаться о том, что такой-то такой-то андроид тут проходит социализацию в рамках моей практики, и получили разрешение на все это дело, в коридорах уже никого не было. Я-то сегодня пораньше должна была прийти, чтобы с Великом встретиться — он просил зачем-то.

— Может быть, лучше домой пойдешь? — я коснулась щеки гораздо более раскованно себя чувствующего в пустом коридоре брюнета.

— Когда-нибудь этим заняться все равно придется, — пожал плечами он, — да и ты хотела, чтобы я пошел.

— Я ведь уже говорила, не обязательно выполнять все мои желания, — покачав головой, я уселась на подоконник.

— А я думал, — пробормотал мне в ухо андроид, пристроившись рядом, — тебе нравится, когда я так делаю.

— Конечно, нравится, — смутилась я, — но таким потаканием ты меня совсем избалуешь.

— Не вижу в этом ничего плохого, — ухмыльнулся Рома.

Да, да, балуй меня полностью… В смысле, надо объяснить ему, что так нельзя.

— Привет, Дунь, — прибежал запыхавшийся Велес, — о, я смотрю, социализация идет полным ходом, — приветственное рукопожатие состоялось, но брат явно не очень хотел говорить то, что собирался, при андроиде.

— Мне оставить вас? — предложил проницательный Коновалов.

— Нет, нет, не нужно, — вздохнув, Велик наклонился к моему уху и еле слышно шепнул: — Никита перевелся сюда.

Потом предостерегающе на меня глянул и убежал по своим делам.

А я осталась сидеть, как громом пораженная. Он бросил меня, чтобы учиться в аспирантуре в другом городе, хотя на скоростном монорельсе ехать всего час. А теперь он посреди семестра переводится обратно спустя полтора года. Зашибись.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил тот, кто будет сгорать изнутри от ревности к моему бывшему.

— Нет, ничего серьезного, — почти естественно улыбнувшись, я соскользнула с подоконника. К черту прошлое! — пойдем чайку выпьем, а то час еще до пары.

========== Новое задание ==========

По взгляду андроида было легко понять его мысли — на переменах он выражал только полнейшую безысходность, зато на парах — неподдельный интерес. Особенно ему понравилась теория временных возмущений, кажется, Рома даже забыл, что сидит аж в полуметре от меня за отдельной партой. Согласна, предмет очень зрелищный и увлекательный. На переменах и я чувствовала себя не очень уютно, постоянно заставляя себя не оглядываться. Больше самой перспективы встречи с бывшим меня пугала перспектива встречи бывшего и очень ревнивого настоящего.

— Кис, — ухватив меня за локоть, Коновалов подвел меня к чудом пустующему подоконнику и, как маленькую, усадил на него, — что тебя тревожит?

— Да так, ничего особенного, — смутилась я, но красноречивый взгляд заставил меня сознаться: — мой бывший парень раньше учился в другом городе, а теперь сюда вернулся на последний год аспирантуры. Он был однокурсником Велика, талантливый вполне, симпатичный, ухаживал, вот я и влюбилась, глупая первогодка. А полтора года назад он уехал в другой город, и мы расстались.

— А почему ты нервничаешь? — во время моего рассказа на лице Ромы не дрогнул ни один мускул, но я видела, что ему неприятно слушать.

— Не хочу, чтобы ты с ним виделся, ты же злиться будешь… — прикусив губу, я смущенно теребила лямку рюкзака.

— Не потому, что все еще любишь, а я мешаюсь? — с горечью и какой-то надеждой в глазах он коснулся моей щеки кончиками пальцев, будто я оттолкну.

— Потому, что тебя люблю, — улыбнулась я, обвивая руками крепкую шею.

Допустим, я решила пока не афишировать наши отношения. Но после такого не поцеловаться, пусть и у всех на виду — преступление.

После третьей пары меня к себе вызвал декан.

Я расписалась в приказе и услышала привычные инструкции — найти отбившегося от группы ученого живым или мертвым, в первом случае вручить ему маленький ковчег, который его вернет по времени к моменту отправления экспедиции назад в наше время, во втором — доставить его останки и все современные вещи сразу сюда. Основной проблемой было время, куда мне предстояло отправиться — я еще ни разу не работала одна в меловом периоде. С другой стороны, не надо бояться, что меня опять посчитают ведьмой, можно безнаказанно пользоваться ведьмолетом для перемещения по воздуху. И есть шанс увидеть тирекса!

— Уезжаешь? — едва ли не шепотом ужаснулся Роман, когда я уже в коридоре радостно поделилась с ним новостью.

— Ну… — мой пыл поутих. Как он тут без меня? — Скорее всего, это займет пару дней, но может и больше…

И сейчас я как никогда пожалела, что один из законов перемещения во времени предписывает пропустить в настоящем столько же, сколько проведено в прошлом. Потому что андроид пошатнулся и схватился за стену.

— И в какое ты время? — сипло уточнил он. — Надеюсь, никаких войн?

— Ну, в меловом периоде их не было… — прикусив губу, я отвела взгляд, чтобы не видеть выражение его лица.

— Можно мне с тобой? — ухватив меня за руку, брюнет приложил мою ладонь к своей щеке, преданно заглядывая в глаза. — Пожалуйста. Я не вынесу неизвестности. А если с тобой что-то случится, а я даже не узнаю?

Я качнула головой, с сожалением поджав губы, и андроид с тяжким вздохом притянул меня к груди.

Вечером пришли проводить меня мои друзья и Велик. Рома сначала возмущался, куда я собралась на ночь глядя, но успокоился, когда я сказала, что там будет день. Успокоился до того, что просто молча ходил за мной везде и смотрел на меня взглядом побитого щенка, от которого слезы подступали к глазам. Я и сама расстраивалась — как его оставить, кто за ним присмотрит? Велес обещал одним глазком приглядывать, ребята тоже клялись, что одного его постараются не оставлять, но на душе все равно было неспокойно.

— Я прошу тебя, кис, умоляю, будь очень осторожна, очень-очень, хорошо? — это были его первые и последние слова за вечер.

— Буду, — заверила я, крепко его обнимая.

После этого брюнет отошел и уселся на ограждение, сгорбившись и уперевшись локтями в бедра.

Я попрощалась с остальными, выслушала последние полушутливые наставления и начала возиться с ведьмолетом. Рюкзак со всем необходимым был весьма увесистым, но не мешал.

И вот, круг над площадкой с радостным предвкушением в груди — и радужная метель скрыла от меня настоящее.

========== Все через… ==========

Поскольку появилась я с неплохой скоростью, удар о ствол непредвиденного древовидного папоротника был существенный. Большую часть урона приняла на себя левая рука в креплении, но и грудной клетке досталось. А самое главное — заглох ковчег. В неконтролируемом падении меня швырнуло спиной на одну из ветвей и едва не переломило пополам. Соскальзывая, я ухватилась правой рукой, но даже не замедлившееся падение привело к выворачиванию плечевого сустава, так что единственную опору пришлось отпустить. Падая, я судорожно крутанула один из верньеров, двигатель взвыл, и я хряснулась на твердую землю со скоростью, чуть меньшей, чем при свободном падении.

— Ой-хо-ой… — застонав, я кое-как высвободилась из креплений и тяжело повернулась на бок.

Ладно, раз я шевелюсь — позвоночник цел, хоть и болит жутко спина. Ныло едва не вывихнутое плечо, а кисть левой руки я вообще не чувствовала. Осмотрев здоровый ушиб на предплечье, я ощупала гудящую голову на предмет крови и, сбросив с плеч лямки рюкзака, зарылась в него в поисках аптечки.

Красная коробочка объемом в десять кубических сантиметров хранила запас необходимых лекарств и средств первой помощи. В мизерных, конечно, количествах. Выдавив на указательный палец примерно половину пятиграммового тюбика универсальной мази, я тщательно втерла панацею в ушиб, остатки размазала по плечу. Снимет отек, охладит и обезболит, еще обеззаразит, но это уже лишнее.

— Прости, Ром, не получилось у меня осторожно, — прокряхтела я, с трудом и помощью злосчастного дерева поднимаясь на ноги.

Все равно буду сразу по прилету отчет записывать, все, что я видела и слышала. Хорошо хоть, что не то, что ощущаю…

Закончив с осмотром себя, я принялась за ковчег. Запускаться он не желал, только издал звук, похожий на чихание.

— Ну что ты, старичок? — вздохнув, я погладила панель. — Понимаю, обидно, когда тобой кидаются с двадцати метров.

Еще одна коробочка, на этот раз черная. Хранится всегда в боковом кармане, чтобы не искать. Набор миниатюрных инструментов и кибер-ремонтник, именуемый просто жучком. Активировав легкого металлического паучка, я посадила его на ведьмолет. Малыш, шустро перебирая лапками, забрался в специально для него сделанную дверцу на защелке. Убедившись, что он начал диагностику, я подняла показавшийся как никогда тяжелым ковчег и закинула на плечо, надевая очки-визор. Они должны подсветить то, что оставлено человеком, красным.

На поляне, где я “приземлилась”, следов не было. Даже лесная подстилка не примята, хотя десять минут назад отсюда отправилась в будущее экспедиция из девятнадцати человек. Двадцатого мне предстоит найти, хотя я даже не представляю, с чего начать.

Спохватившись, я вытянула из кобуры на бедре ракетницу. Днем красная искра в небе вряд ли привлечет внимание потерявшегося ботаника, вечером надо будет запустить еще раз. Я даже не знаю, как он пропал, мне об этом ничего не сказали. Визор мог бы помочь при разведке с воздуха, но это можно будет осуществить не раньше, чем через пару часов. В зависимости от того, насколько сильны повреждения от падения.

Переваливаясь, как пингвин, и утопая по щиколотку в опаде, я побрела на восток. Потом в голову пришло, что ученый же знает, где место сбора и что его будут искать, надо подождать там, пока ведьмолет не будет в порядке. Пришлось шлепать обратно.

Рассевшись под уже полюбившимся мне древовидным папоротником, я достала из рюкзака маленькую бутылку воды и белковый батончик. Если за вечер не управлюсь, надо будет утром найти воду, дезинфицирующих таблеток у меня с десяток. И ведь даже заняться нечем. Жучок, когда закончит, вылезет сам.

Я вздрогнула, когда донесся издалека чей-то рев. Сняв очки за ненадобностью, я даже позволила себе расслабиться. Район тут не очень населенный — за пять лет путешествий во времени эволюционная цепь исследована в деталях. Шансы встретить здесь динозавра почти нулевые — год назад тут было крупное извержение неподалеку. Даже жаль, хотелось бы. Хотя, если я вернусь с откушенной конечностью, Рома мне точно не простит. И больше никуда от себя не отпустит.

Тем временем боль медленно отпускала. Голова не кружилась, не тошнило, так что насчет сотрясения я не переживала.

Тихо пискнул кибер, вылезая из внутренностей ведьмолета. Я даже обрадовалась, что так быстро устранена проблема, смогу взлететь и осмотреть окрестности. Визор мне быстро найдет этого ботаника!

Датчики быстро опустили меня с небес на землю. Ремонт многого исправить не смог, так что у ковчега энергии хватит на пять часов полета на низкой скорости. Или на один прыжок во времени. Я выбрала второе, в конце концов, домой же хочется!

Я шлялась помолодому лесу с ведьмолетом на плече до вечера, но от поляны старалась не удаляться. Звуки живности долетали только издалека, и это не могло не радовать. При почти исправном ковчеге мои шансы представляются очень… Слабыми, если преувеличить. Рюкзак с каждым шагом становился все тяжелее, ковчег я с трудом заставляла себя не волочь по земле. Он и так на ладан дышит уже, старичок.

Вернувшись на поляну, я запустила в небо еще один сигнал. Уж в этот раз его точно было видно издалека.

Наблюдая за мерцающей красной искрой, я жевала батончик. Хотелось плакать от вернувшейся и успевшей надоесть ноющей боли, но я не спешила использовать остатки мази — мало ли, что еще у меня впереди.

— Э-э-эй! — я вскочила и прислушалась. Звук был слабым, может, показалось… — Лю-юди-и!

Подпрыгнув и мгновенно позабыв о своих проблемах, я подхватила шмотки и побежала в сторону кричавшего.

— Эгеге-ей! — завопила я на ходу.

Видимо, ученый меня услышал и продолжил упражняться в вокале, обозначая свое местоположение. Я ломилась, как заправский лось, через заросли хвощей и папоротника, не переживая, что уничтожу будущее. Время пластично, а некоторые особенности его течения заставляют задумываться о существовании судьбы. Если должно случиться что-то важное, но с обьектом исполнения события будет непорядок, время найдет другого претендента. Если на примере — любая из войн все равно бы состоялась, даже если бы ее зачинщики, скажем, умерли в колыбели. Только фамилии бы изменились, но течение времени осталось бы прежним. Поэтому, даже если я и раздавлю судьбоносного червяка, эволюция все равно состоится. Тем более, впереди одно из массовых вымираний, так что переживать не за что.

— Я уже надежду потерял! — едва ли не со слезами рыжий, как мандаринка, мужчина в белом комбинезоне схватился за голову.

— Чудо, что вас не съели, — пропыхтела я, пытаясь отдышаться и понять причину, по которой он не бежал мне навстречу.

Ботаник угодил ногой в ямку меж двух корней, плотно обхвативших его щиколотку. Судя по царапинам на коре, он старался освободиться. А дерево тоже уникальное — молодой высокий клен. Наверное, один из первых в этой местности.

— Я уже с жизнью тысячу раз распрощаться успел, — немного истерично хихикнул рыжик, наблюдая за моими копаниями в рюкзаке.

— Ну так поздоровайтесь с ней, — я протянула ему одинарный ковчег с диапазоном в один месяц, напоминающий боксерскую перчатку, — все нужные данные уже заданы.

— Спасибо! — кажется, он правда сейчас расплачется. — Спасибо, а я ведь уже и не верил!

Натянув перчатку и нажав кнопку, ботаник исчез, а я вздохнула с облегчением. Обернувшись к брошенному ведьмолету, я осуществила свою мечту — увидела тираннозавра вживую. Вернее, его кузена, карнотавра. Хотя, какая мне разница, в чьем желудке перевариваться?

Зверюга притаилась между деревьев и наблюдала за мной. Взлететь я не успею.

— Не ешь меня, я маленькая для тебя, — пробормотала я, медленно отступая к дереву.

Это крокодил. Большой и очень тупой крокодил. А у меня с собой даже транквилизатора нет. Ладно, ладно, Ведунья, ты сможешь.

Резко развернувшись, я с разгона подпрыгнула и забралась на нижнюю ветку. Хищник за спиной взревел, я услышала его топот. Стиснув зубы, чтобы не стонать от боли, я полезла выше. Успеть бы…

Я была метрах в трех над землей, когда ветку, с которой я только убрала ногу, откусили. Рев оглушал, плохо слушалась левая рука, но здоровая башка уже плохо пролазила между веток. Как следует закрепившись, я вытянула ракетницу. Последний заряд.

— Надеюсь, ты был не слишком важен для эволюции, — процедила я, выстрелив прямо в разинутую клыкастую пасть.

Вопли обожженного динозавра меня волновали мало. Я следила за тем, чтобы не свалиться вниз и не потерять сознание. Карнотавр бессильно свалился с ног, воя так жалобно, что мне его почти стало жалко.

Слезая с дерева, я приглядывала за ним краем глаза. Мало ли, решит еще отомстить. Почему у меня все всегда через задницу? Главное — не отключиться. Перед глазами все плыло и качалось, каждый вдох давался с трудом.

Как назло, ковчег громче обычного прогревался. Обиженный родич крокодила сфокусировал на мне свое внимание и начал с трудом подниматься на ноги.

— Лежи-лежи, не надо меня провожать, — пробормотала я, медленно взлетая.

Засранец все же решил меня сожрать, но я уже была в воздухе. И почувствовала касание клыков к икре, а через секунду уже созерцала долгожданную разноцветную круговерть. Домой…

Появилась я метрах в пяти над стартовой площадкой. Ведьмолет, видимо, решил, что с него хватит, и заглох.

Завопив, я рухнула в знакомые теплые руки, еще раз ударившись уже пострадавшей спиной. Ощутив прохладный пластик затылком, я со спокойной душой потеряла сознание.

========== Добро пожаловать домой ==========

Очнувшись в светлой белоснежной палате, я тут же захотела обратно к карнотавру — сурово скрестив руки на груди и нахмурившись, надо мной стоял Роман. Очень злой и недовольный. Судя по тому, как болит буквально все и как поджаты его губы, испанская инквизиция сейчас покажется мне сестрами милосердия.

— Я попросил быть осторожной, — процедил андроид.

Хорошо, что папа не сделал ему глаза-лазеры, а то уже во мне были бы лишние дырки…

— Я старалась, честно, — пискнула я, смущенно комкая одеяло.

— Скажи это очень удивленному динозавру с половиной твоей ноги в зубах, — хмыкнул брюнет, отворачиваясь.

Я даже похолодела — грубейшая ошибка, не фатальная, но…

— И где он сейчас? — я спросила очень тихо, надеясь, что меня не услышат.

— Вылечен и отправлен назад, — холодно известил Коновалов, что-то перекладывая на столике спиной ко мне, — я сломал ему ногу и челюсть, чтобы отобрать твою конечность, которую он не проглотил только в силу размера — в зубах застряла.

Устыдившись, я покраснела и стала изучать взглядом покрывало. Мутило немного от собственной самонадеянности. И больше всего меня волновало не то, что я, скорее всего, лишилась ноги — нет, это легко поправимо, протез будет даже лучше и надежнее, чем родная конечность, да и не за горами новое синтетическое тело. Я просто попыталась представить себе эмоции едва ли не боготворящего меня Ромы при виде моей далеко не целой истекающей кровью тушки, еще и бессознательной. Да и жующий частичку меня карнотавр тоже для него явно не был приятным зрелищем.

Хотя стоп, если хищника уже вылечили и отправили в родной лес, сколько же времени я была в отключке? Спрашивать страшно и стыдно. Да и, судя по кругам под глазами супервыносливого андроида, явно не меньше трех суток.

— Десять дней, — безжизненно выдал все еще не повернувшийся ко мне лицом мужчина, — ты была в коме девять суток, семнадцать часов, сорок три с половиной минуты. Потом твое сердце остановилось.

— Но я… — приложив ладонь к своей груди, я почувствовала мерные сокращения. Не мои. У меня всегда была небольшая аритмия, пульс почти восемьдесят в минуту, но пониженное давление. То, что сокращалось там сейчас, выдавало идеальные шестьдесят ударов в минуту. — Я…

— Знаешь, — вздохнув, Роман подошел и присел на краешек кровати, поставил мне на бедра поднос с завтраком, — я ждал тебя с нетерпением. Я думал, что ты все сделаешь правильно. Сидел и ждал, считая минуты. Тебя не было десять часов, пятьдесят восемь минут, пятьдесят восемь секунд. Я думал, что, когда будет уже одиннадцать часов, пойду домой. Но ты свалилась с неба, как подбитый ангел. Твой дурацкий ведьмолет треснул меня по башке, — он потер темноволосую макушку, отрешенно глядя в стену, говоря торопливо, глотая окончания, — но я сидел и разговаривал с ним, пока твоя мама и еще какие-то врачи тебя оперировали. Он сгорел изнутри весь, и я благодарил его, пока за стенкой тебе пришивали ногу. Сидел тут с тобой, разговаривал. И, казалось, умер вместе с тобой, но твой отец уже все подготовил. Операция длилась всего-то несколько часов, а мне казалось, что вечность. Я очень боялся тебя потерять, — теплая рука стерла слезинку с моей щеки, — боялся, что ты не очнешься или очнешься не ты. Но ты здесь, поэтому… — снова вздохнув, он явно через силу улыбнулся: — Добро пожаловать домой, кис.

Сев, я вцепилась ему в шею, вжалась лицом в плечо. Я дома. Я теперь тоже не человек.

Немногословный, как и всегда, отец, ворвавшийся в палату, оттолкнул поднявшегося Рому и стиснул меня в объятиях, приподнимая. Поднос с грохотом улетел на пол, а с другой стороны уже прижималась плачущая мама. И я тоже позорно ревела, осознавая, что меня могло бы здесь и не быть, если бы не дежуривший на стартовой площадке андроид и его создатель, решившийся повторить почти неудачный эксперимент.

— Простите меня, — всхлипнула я, — все простите, я такая никудышная…

— Глупости, Дунька, — к семейным обнимашкам присоединился Велес, сев рядом со мной, — ты просто своеобразная.

— И мы очень рады, что ты у нас есть, — прошептал папа.

Новое тело, незагорелое, без единого шрамика, было непривычно легким. Отец даже обрадовался, что я сразу стала собой, без начальной социализации, как у Ромы. Велик принес мне нормальную одежду, покормил меня, рассказал в комичных тонах про карнотавра. И я отвлеклась, расслабилась, даже пару раз улыбнулась. И только когда меня отпустили домой, поняла, что кое-кого не хватает.

Кое-кто обнаружился у входа в палату. Видимо, решил не мешать нам, и присел в коридоре, опираясь спиной на стену. Улыбнувшись, я умиленно склонила голову к плечу. Ну кто скажет, что вот это смазливое чудо, приоткрывшее во сне рот, заломало пятиметрового динозавра? Мой пусечка… Видимо, позволил себе расслабиться, раз уж я вернулась из прошлого, небытия и еще одного небытия.

Роман проснулся, когда я нежно прикоснулась к его подбородку, закрывая рот. Дернулся, вскочил, осоловело потирая слипающиеся глаза, даже хрипло пробормотал что-то вроде “я не спал”.

— Пойдем домой? — я взяла его за руку. Он кивнул, широко зевая, и сплел наши пальцы в крепкий замок. — И прости меня.

— Пусть лучше бы динозавр у меня прощения попросил, — проворчал Коновалов, — как ты себя чувствуешь?

— Как никогда хорошо, — усмехнувшись, я прижалась к плечу мужчины и на пару мгновений прикрыла глаза, — великолепно.

Дома меня ждали плакаты с надписями “с возвращением”, мои лучшие друзья, Велик, горы вкусностей. Даже, когда мы входили, заиграла “Carry on, my wayward son”, которую любили до сих пор. И я понимала, что у меня впереди долгая и счастливая жизнь. С ними и с вот этим брюнетом, который снова задремал на диване. Я буду учиться, видеться с близкими и жить размеренной жизнью.

Пока не найду еще приключения на свою синтетическую задницу.