КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Восход Чёрного Солнца [Генри Каттнер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Генри Каттнер Восход Чёрного Солнца (перевод Н. Берденникова)

/1/


Широченная грудь Гарсона заходила ходуном от хохота, в черной бороде заплясали отблески пылающего в камине огня. Сейчас, с откинутой назад головой, с оскаленными белыми зубами, он воистину выглядел самим собой: Бобом Гарсоном, безжалостным тираном и неоспоримым правителем Озерного края. В окне за его спиной виднелся флот викингов, стоящий на рейде на озере Мичиган, — мерцающие бледные звезды, которые давным-давно должны были стать ярко-алыми, если вспомнить о морях крови, что пролила эта могучая армада со времени прихода к власти правителя Гарсона.

Небольшой нож скользнул по моей куртке из оленьей кожи — кинжал, который носили все свободные жители, чтобы добивать поверженных врагов. Я достал его из ножен и быстрым взмахом всадил в столешницу прямо перед Гарсоном.

Смех мгновенно смолк. Гарсон, как и я, смотрел на дрожащий в дереве кинжал, пока звон стали не затих.

Потом Боб Гарсон поднял свои карие глаза на меня, но взгляд его абсолютно ничего не выражал.

— Что это значит, Дейл?

— С меня довольно, — со злостью произнес я. — Это мое прошение об отставке, правитель. Ты сам вручил мне этот кинжал десять лет назад…

Он коснулся шрама на поросшей черной щетиной щеке.

— Я помню. Холодная зима тысяча девятьсот восьмидесятого. Я б тогда погиб, кабы ты не пронзил клинком того кодьякского медведя. И потому я подарил тебе нож.

Глаза его потеплели от воспоминаний.

— Когда-то он кое-что означал для меня, — сказал я. — Дружбу. И человека, которому, как мне казалось, я мог доверять. Правителя Великих озер! Грязного… убийцу!

Взгляд Гарсона на мгновение стал ледяным, словно бы из его глазниц глянула сама смерть, как, впрочем, это частенько случалось. Правитель поднял левую руку, кисть которой заменял стальной крюк, и постучал ею по кинжалу. По его шее и лицу пробежала волна почти коричневого румянца, однако быстро отхлынула.

— Настоящие мужчины, Дейл Хит, выковываются в огне и железе, — без выражения проговорил он, — а не в разговорах. Я тоже доверял тебе, потому что мне казалось, ты понимаешь и разделяешь мои планы.

— Завоевания и грабежи… огонь и железо. Да, теперь я тебя понимаю. А если мы сейчас двинемся на юг в Индиану, к Малым озерам, у меня вообще никаких сомнений не останется. Там живут миролюбивые люди — земледельцы и ученые, они, как могут, работают на цивилизацию, в отличие от нас пытаясь восстановить ее. Так или иначе, Боб, если ты решил направиться туда — пожалуйста, но без меня!

В этот самый миг он выбросил вперед здоровую руку, схватил меня за плечо и притянул к себе так, что я едва не лег на стол. Наши налитые злостью глаза оказались совсем близко, я чувствовал его горячее дыхание на своей щеке, а на плече — железную хватку.

— Ну, давай! — сказал я. — Разорви мне горло своим крюком. Хороший способ разрешить наш спор.

— Нет. Ты довольно испытывал мое терпение, и притом не однажды, но я знаю: ты — мой единственный друг.

— Убедительный довод, потому что более отвратительного человека…

— И более сильного, — перебил он мрачно, отпуская меня. — Вряд ли ты когда-нибудь сможешь понять меня. Нужно восстановить весь мир, а это поистине невыполнимая задача, если церемониться с каждым встречным—поперечным. Да, я был жесток, но за каких-то двадцать лет я создал империю. И я не позволю ее развалить, даже если мне придется убить тебя и всех южан в придачу.

— Ты будешь править миром трупов! — прорычал я.

Он указал на огромный яркий гобелен, выполненный в лиловых, зеленых и золотистых тонах, который полностью закрывал одну из стен кабинета.

— Вот наше прошлое. Посмотри на него и скажи, что ты видишь.

На гобелене все было изображено весьма наглядно. Даже человек с другой планеты сразу понял бы значительность воплощенного там. Мир двадцатого века, развивающийся, расширяющийся, тянущийся к абсолютной цивилизации. Потом огромные орудия стали изрыгать пламя и дым, по земле прокатились небесные джаггернауты, превращающие города в руины, — война, изнурительная война продолжалась в течение нескольких десятилетий. Земля отказывалась понимать, что общественные раковые опухоли невозможно излечить — тут спасало лишь хирургическое вмешательство. Поэтому победил сентиментализм, а спустя некоторое время, после беспокойного периода ложного мира, наступил настоящий Армагеддон. На сей раз битва велась не на жизнь, а на смерть.

Она длилась больше тридцати лет. На огромном гобелене история развивалась своим чередом — новое оружие дало волю всадникам Апокалипсиса и залило всю планету кровью. А потом наступила Тьма.

От Японии до Британских островов, от Нью-Йорка до Калифорнии, почти от полюса до полюса воцарился покой. Нечто подобное переживает умирающий человек. Руины…

Нью-Йорк превратился в вулкан, источающий радиоактивный яд. Лондон, Москва тоже стали вулканами. Как и многие другие города.

Потянулись долгие годы Тьмы.

Но в самом конце гобелена был вышит символ правителя Боба Гарсона: черное солнце всходило на фоне золотистого неба. Солнце, которое могло быть выковано из черного холодного железа. В своей здоровой руке Гарсон надежно держал бразды правления, в жестокой борьбе он добился власти над озерами, построил себе город к северу от руин, которые когда-то были Милуоки, и стал править.

Десять лет я был рядом с ним, был его правой рукой. Я заботился о нем, помогал ему вести неповоротливый Джаггернаут по трудному пути к цивилизации. Это было нелегко. Нам приходилось сражаться не только с людьми, но и с самой природой. С бескрайних просторов Канады приходили волчьи стаи и огромные кодьякские медведи. Кошки дичали, превращаясь в вероломных злобных тварей с острыми, словно бритва, когтями. Соваться в леса означало рисковать своей шкурой. И у нас не хватало оружия.

Гарсон относился к своим людям без малейшей жалости. Правда, хоть он и оставался пиратом, ценность науки все же понимал, и ученые в теплых лабораториях всегда были накормлены, даже когда остальные голодали. Наука была необходима для восстановления мира. Но Гарсон слишком часто требовал создания нового оружия.

Город — просто Город, иного имени у этого места не было — стал для него семенем, из которого произрастет человечество. Другие племена и народы должны были оказывать посильную помощь, иначе их ждало уничтожение. А сам Гарсон… должен был оставаться сильным.

А потом настанет день Черного Солнца, и золотистое знамя Гарсона взовьется над миром, вновь усеянным высокими башнями, над планетой, где во веки веков воцарится покой. Однако сначала планету следовало завоевать.

И вперед двинулись флоты викингов! Подобно огненному вихрю, мы проносились по Озерному краю, всякий раз возвращаясь в Город с богатой добычей. Наши клинки сверкали, наши ружья изрыгали гром и огонь. А на западном берегу усердно трудились ученые. Остальные народы с опаской следили за нашими успехами.

Гарсон преследовал лишь одну цель — создание единого целого, однородного и способного защитить себя, после чего должно было последовать всеобщее поглощение и объединение. Но я давно начал сомневаться в правильности этого пути.

Сейчас Боб сидел, вытянув ноги к огню, и искоса наблюдал за мной из-под кустистых бровей.

— Нам нужен провиант, иначе этой зимой мы будем голодать. А в Индиане есть продовольствие.

— Но почему мы не занимаемся сельским хозяйством?

— Мы им занимаемся.

— Время от времени. Слишком мало людей ты выделяешь для этого.

Он смерил меня испепеляющим взглядом.

— Люди нам нужны для других целей — для работы в цехах, в лабораториях, для специального обучения и борьбы. В этом году нас не смогут спасти даже гидропонные огороды! Ты просто дурак, я не собираюсь голодать зимой из-за твоей мягкотелости. Мы трудимся на благо всего человечества, люди должны с радостью нас кормить!

— Даже если мы забираем их урожаи, угрожая ружьями?

— Мы пытались решать наши проблемы в третейском суде. Но они хотят слишком многого. Изделия наших лабораторий… оружие! Только если мы будем сильны, у нас будет шанс восстановить цивилизацию. А если мы позволим другому племени вести себя с нами на равных, снова начнется война.

— Мы и так воюем.

— О нет, — с мрачной усмешкой возразил Боб. — На полномасштабную войну у наших врагов не хватит оружия. Пройдет время, и мы оставим их в покое — когда станем полностью самостоятельными и будем готовы пригласить их присоединиться к нам. Управление народом не терпит раскола. Мы будем объединять и объединять, пока мир не станет единым целым. Я знаю, мне до этого не дожить. И все же знамя Черного Солнца будет реять над миром!

Теперь я точно понял, что мы выбрали не тот путь. Пока Гарсон будет гнуть свою линию, Земле не видать мира. Он не кривил сейчас душой, он искренне считал, что поступает правильно. В этом и заключалась трагедия: я знал, что никогда не смогу его переубедить.

— Позволь мне стать посредником, Боб! — воскликнул я, но, очевидно, эта просьба лишь еще больше убедила его в моем безумии. — Позволь мне найти другой путь!

Гарсон резко повернулся ко мне.

— Немедленно прекрати, Дейл! — Его смуглые волосатые пальцы сжались на рукоятке моего кинжала. Он вскочил на ноги и, перегнувшись через стол, сунул кинжал мне в ножны. — Флот выходит, как только будет готов. Мы слишком долго ждали в надежде на то, что Веллингэм закончит работы над оружием, которое нам необходимо. Ты будешь командовать.

Его лицо с крупными чертами снова побагровело. Мне даже показалось, что он попытается выхватить кинжал и ударить меня. Но потом я увидел, что взгляд Гарсона скользнул мимо меня. С видимым усилием Боб взял себя в руки и откинулся на спинку стула.

— В чем дело, Хорстен? — осведомился он. — Я занят.

— Я уже ухожу, — бросил я ему и, повернувшись, встретился с расчетливым взглядом бледных глазок геополитика Джона Хорстена.

Это был карлик с непомерно большой головой, толстыми губами и всегда скептически вздернутыми бровями. Я никогда даже не пытался скрыть отвращения к этому уродцу, и наша взаимная неприязнь еще больше усилилась после того, как я отстегал Хорстена его же собственным кнутом. В тот день я поймал его на месте преступления: он собственноручно пытал пленных. Но Хорстен был весьма толковым ученым, и Гарсон ценил его знания.

Не оборачиваясь, я вышел в приемную, остановился у окна и стал смотреть на корабли. Поднялась полная луна, ее свет выхватывал из темноты высокие мачты покачивающихся на волнах судов. Свежий ветер, предвестник зимы, порывами налетал со стороны озера Мичиган. Зима обещала быть холодной, а у нас на складах продовольствия было слишком мало. И очень скоро рационы будут урезаны — если только наш флот викингов не нападет на мирных южан…

Спустя некоторое время из комнаты вышел Хорстен и предложил мне сигарету. Я покачал головой. Он разжег ароматный зеленоватый цилиндрик, поглядывая на меня из-под белесых ресниц.

— Надеюсь, сэр Хит, все в порядке?

— А что должно быть не в порядке? — резко спросил я.

Он потер ладони.

— Правитель… э-э… несколько обеспокоен. Это из—за набега на Индиану, да?

— Возможно.

Хорстен сухо усмехнулся.

— Если бы Веллингэм вовремя закончил свою работу…

Я не смог сдержать гнев и резко повернулся к Хорстену. Губы у меня побелели.

— О да, ты так хотел бы этого, — сказал я. — Новое оружие, тепловой луч… люди, сгорающие и мучительно умирающие прямо на твоих глазах! Пытки — одна из твоих специальностей!

— Сэр Хит! Я чем-то оскорбил вас?

Я сверлил его взглядом, пока он беспокойно не поежился.

— Тепловой луч, если задействовать его на полную мощность, способен убивать мгновенно. Но для психологического воздействия медленная мучительная смерть куда более предпочтительна. Вы не согласны?

— Нет, — сказал я и ушел.

Спускаясь по пандусу, я сжал свой кинжал настолько сильно, что на ладони у меня выступила кровь. Однако это не имело значения. Обернув лезвие платком, я продолжил путь.

Теплый золотистый свет струился из окон над моей головой и исчезал в темноте у берега. Ослепительные лучи прожекторов на площади слева были направлены на огромный флагшток, на котором развевалось знамя правителя Боба Гарсона. Здесь, в Озерном крае, среди руин уничтоженного мира, были видны первые шаги оживающей цивилизации.

Но слишком уж часто она шагала в обратном направлении! Черное Солнце поднималось над миром, и, когда оно достигнет зенита, вся ярость богов обрушится и на без того опустошенную Землю.

Тем не менее именно здесь была колыбель новой цивилизации. Здесь находился человек, которого я знал, которому доверял. Человек, рядом с которым я так часто сражался, человек, который был для меня больше чем братом…

Но я должен был предать его!


/2/


Из Павильона доносилась тихая музыка, внутри мерцали фонари. Их свет вырывал из темноты раскачивающиеся силуэты танцоров. Я вспомнил, что сегодня день рождения Джоанны, жены правителя. Разумеется, нам с Бобом тоже полагалось присутствовать на празднике, но для нас работа всегда была на первом месте.

Обходя Павильон, я заметил Джоанну — красивую высокую женщину с пепельными волосами. Ее окружали несколько офицеров-викингов в легких доспехах и золотистых плащах с эмблемами Черного Солнца. Головной убор Джоанны тоже был украшен гербом правителя — черной жемчужиной в золотом обрамлении. Прохладный бриз, дующий с озера, далеко разносил звонкий смех именинницы.

Я направился в лабораторию Веллингэма. Под курткой на мне была привычная пуленепробиваемая рубашка, на ремне висел меч, несколько тяжелее того, что я предпочитал носить в Городе. Я достал из кармана пистолет-кастет и убедился в том, что он заряжен. Очень опасное оружие как в кулачном бою, так и в перестрелке.

Впереди показался портик дома Веллингэма, похожего в темноте на каменную глыбу. Я поднялся на террасу и коснулся звонка, чувствуя, как по спине скатывается капля ледяного пота. Я понимал, что должен выведать у Веллингэма секрет нового луча и сделать все, чтобы он не смог повторить эксперимент. До этого момента я не позволял себе даже думать об этом. Убить беззащитного слабого старика!..

Дверь открылась. В темноте сверкнула вспышка выстрела. Я почувствовал удар в грудь, но меня спасла сплетенная из проволоки рубашка. У меня только перехватило дыхание. Я согнулся, понимая, что нет времени доставать пистолет-кастет. Из-за порога на меня бросилась темная фигура, наводя пистолет для следующего выстрела…

Я упал на бок, прохладная рукоять меча сама легла в ладонь, и я услышал, как клинок с легким шорохом выскользнул из ножен. Я нанес колющий удар вверх — клинок легко вошел в живот противника и через мгновение наткнулся на позвоночник. Враг успел выстрелить, но промахнулся и, захрипев, упал ничком. Он был одет в черное, на лице — маска. Из двери выбегали другие люди, тоже в черном и тоже в масках.

Но я уже почти восстановил дыхание и пистолет-кастет был у меня в руке. Я бросился на первого из нападавших. Его клинок срезал прядь волос с моей головы, когда я пригнулся. Я ударил его в челюсть, одновременно нажав на курок, и его лицо превратилось в кровавое месиво. Он умер, не успев даже вскрикнуть.

Однако их было слишком много, и я не успел удержать их в дверях дома. Выстрелы подняли тревогу, я уже слышал встревоженные крики в отдалении. Моим противникам явно хотелось поскорее убраться отсюда, и они бежали, беспорядочно паля и размахивая клинками. Пуля обожгла мне щеку. Другие остановила рубашка, но я зашатался от ударов, на секунду забыв о защите. Этого было достаточно.

Четверо в масках выбежали из дома и на мгновение остановились, испуганно озираясь. Они могли бы убить меня, однако это задержало бы их, пусть и ненадолго. И когда я попытался продолжить схватку, они предпочли убежать, отстреливаясь наудачу. Они скрылись в кустах вокруг террасы, оставив у моих ног два трупа.

Кто-то опередил меня. Я не знал, кто и почему. Убрав меч в ножны, я вбежал в дом и поспешил в подземную рабочую лабораторию Веллингэма.

Ученый был там. Вернее, его распростертое на верстаке тело в окровавленном сером халате, с пятном крови на седых волосах. Я разорвал халат и прижался ухом к груди. Стук сердца был почти не слышен. Через мгновение я обвел взглядом лабораторию. Модель проектора теплового луча исчезла.

Я перенес Веллингэма на диван, запер дверь и оглядел содержимое аптечки. Найдя адреналин, я наполнил шприц и осторожно ввел иглу между ребер Веллингэма в сердце. Стимулирующее средство сработало.

Кто-то постучал в дверь. Я решил не обращать на стук внимания. Веллингэм стал оживать на моих глазах, его веки затрепетали и поднялись, взгляд бесцветных глаз был полон боли. Но я не смел вводить ему морфин. Я не мог даже позволить ему умереть спокойно.

— Хит… — прошептал он. — Дейл Хит?

— Да, Веллингэм, — сказал я. — Что случилось?

— Адреналин? Я умираю?

Я кивнул, и старик прерывисто вздохнул.

— Образец… теплового луча… украден.

— Вы завершили его?

— Да. Только образец… уничтожили чертежи… просто построить проекторы по образцу…

— Кто украл его, Веллингэм?

— Хорстен, — сказал он. — Джон Хорстен. Он задумал свергнуть правителя. Джоанна заодно с ним! Она знает… знает…

Он умер. На этот раз окончательно. Стук в дверь стал громче, потом кто-то принялся вырезать горелкой замок. Оглядев лабораторию, я увидел в углу еще одну дверь. Я осторожно открыл ее и вышел в коридор. По лестнице грохотали чьи-то шаги. Заметив рядом стенной шкаф, я спрятался в нем и подождал, пока люди не прошли мимо меня в лабораторию.

Тогда я выбрался из укрытия и поднялся по лестнице. Я мог бы попытаться обмануть стражников, но мне не хотелось терять время. Мне удалось скрыться без особых трудностей.

В общественном туалете я попытался устранить нанесенный мне ущерб. Опущенная в прорезь монетка открыла для меня висевшую на стене аптечку. Антисептик и жидкая кожа помогли мне залечить царапину на щеке, холодная вода смыла пятна крови с одежды. После этого я позвонил по телефону в Администрацию.

Хорстена там не оказалось. Где он, никто не знал.

Я сказал: «Спасибо», вышел и посмотрел в сторону Павильона. Танцы еще продолжались. Я пошел в том направлении, не зная, что и думать. Слишком увлекшись разработкой собственного плана, я забыл о том, что другие могут организовать заговор и пойти на убийство. Заговор с целью свергнуть Гарсона. Значит, за этим стоял Хорстен? И Джоанна помогает этому уродливому злобному геополитику? Какого дьявола?..

Я должен все выяснить. Должен найти образец проектора теплового луча. Но я не мог обратиться к Бобу Гарсону за помощью, потому что сам едва не предал его.

Меня узнали и впустили в Павильон, несмотря на отсутствие подобающего костюма. Я прошел сквозь толпу танцующих, туда, где Джоанна вальсировала в объятиях офицера в золотистом плаще. Я похлопал его по плечу. Джоанна улыбнулась и грациозно, хотя была почти одного со мной роста, скользнула в мои объятия. Ее тело, обтянутое атласом, было крепким, как сталь.

Джоанна Гарсон была прелестной женщиной. До этого момента я не считал ее особенно смышленой. Я и сейчас сомневался, что она не глупа, однако мне необходимо было узнать, зачем она связалась с Хорстеном. Джоанна смотрела на меня глазами цвета меда. Она выпила шампанского, найденного, вероятно, в разрушенных погребах Чикаго, и в глазах ее играли озорные искорки.

— Зря я танцую с тобой, Дейл. Ты опоздал и даже не удосужился одеться как подобает.

— Я с трудом нашел время, чтобы выбраться сюда.

— А Боб еще работает?

— Работал, когда я ушел от него. Понимаешь, Джоанна, флот скоро выходит в поход.

Ее полные яркие губы изогнулись в улыбке.

— Он любит свой флот больше, чем меня.

— Ты знаешь, что это не так. Если бы не ты… сомневаюсь, что у Боба достало бы сил продолжить свой нелегкий труд.

— Возможно. Зачем говорить об этом сегодня? Кстати, спасибо за подарок, Дейл. Ожерелье мне очень понравилось.

— У меня есть еще один подарок, — сказал я, выводя ее на террасу.

Джоанна выглядела немного удивленной, но подчинилась. В танце мы выскользнули в прохладную ночь, темноту которой разгонял свет развешанных по деревьям фонариков.

— Вон там.

— О, это так далеко! Мое платье…

Я схватил ее за руку, слишком грубо. Джоанна попыталась вырваться, удивление в ее глазах сменилось страхом. Она открыла рот, еще мгновение — и она закричит. Был только один способ предотвратить это, и я, резко прижав Джоанну к себе, впился горячим поцелуем в ее губы. Она обмякла в моих объятиях.

Прежде чем она пришла в себя и разгадала мои намерения, я провел ее вниз по лестнице террасы в заросли кустов, зажав ей ладонью рот. Джоанна сопротивлялась, но я прижал острие кинжала к ее горлу.

— Не надо кричать, — очень тихо сказал я. — Если понадобится, я зарежу тебя, и будь что будет.

Может быть, Джоанна и не поверила мне, но испугалась.

— Дейл, — прошептала она. — Ты сошел с ума. Что…

— Веллингэм мертв, — сказал я.

Она вздрогнула, изображая потрясение, но не очень-то убедительно.

— Но… я не понимаю…

— У меня нет времени. Я знаю о заговоре Хорстена. Я знаю, что ты участвуешь в нем. Предположим, я расскажу об этом Бобу…

Она задумалась, ее лицо стало безжизненной маской.

— Ты все-таки свихнулся, Дейл. Убери нож!

Вместо ответа я прижал нож еще сильнее.

— Только попробуй закричать. Я не шучу. Мне нужен проектор теплового луча.

— Ты не посмеешь меня убить, — сказала Джоанна. — Боб…

— Что он сделает? После того как узнает, что ты предала его? — сказал я и тут же подумал: «Красивые слова, особенно в моих устах. Игра в двойное предательство». Но я должен был сделать то, что задумал.

Я показал Джоанне пистолет-кастет.

— Знаешь, как работает эта штука? Этими шипами можно разорвать лицо мужчине. Или женщине. Выслушай меня. Сегодня я уеду. Из Города. И никогда не вернусь. Я хочу забрать тепловой луч с собой. Ты меня понимаешь? Я ничего не скажу Бобу о тебе или Хорстене, совсем ничего не скажу.

— Что ты имеешь в виду?

— Сама догадайся. Я могу тебя убить, если не собираюсь возвращаться…

— Я не боюсь смерти!

— …или покалечить пистолетом-кастетом, — закончил я. — Мне уже пришлось применить его сегодня. Человек умер, но только потому, что я целился в мозг. Я не стану тебя убивать, Джоанна, но ты пожалеешь об этом.

Она сжалась, ее лицо цвета слоновой кости стало белым как мел.

— Этот человек, — продолжил я безжалостно, — после выстрела выглядел ужасно. У него не стало носа. Не стало нижней челюсти. Я хорошо поработаю над тобой, Джоанна. Хирурги мало что смогут сделать с твоим лицом, после того как я поработаю над тобой.

— О боже, Дейл, — прошептала она, и я заметил, как лихорадочно пульсирует жилка на ее горле. — Что я тебе сделала, чтобы заслужить такую ненависть?

— Я не испытываю к тебе ненависти. Мне плевать на тебя. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь стоял у меня на пути.

Она была холодной как лед.

— Что ты хочешь?

— Где образец проектора теплового луча?

— У Джона.

— Где?

— В тайнике… под озером…

— Что он намерен делать?

— Изготовить портативные проекторы. Очень много. И свергнуть правителя…

Я не понимал, в чем здесь выгода Джоанны, но не стал спрашивать.

— Как добраться до этого тайника?

— В водолазном костюме. Я покажу тебе…

— Отлично, — сказал я совершенно искренне.

Я видел ее насквозь. Скорее всего, Джоанна хотела заманить меня в ловушку, чтобы я не смог ни о чем рассказать Бобу. Это меня вполне устраивало. Я должен был получить образец и сделать все, чтобы он никогда не оказался у Гарсона.

Я надел пистолет-кастет на пальцы и взял Джоанну за руку так, чтобы спрятать оружие в широком рукаве ее платья.

— Мы отправимся туда немедленно.

— Но мне нужна шаль.

— Нет.

Она сдалась, и мы пошли по дороге, которая вела вдоль берега озера. Музыка из Павильона становилась все тише и скоро стала совсем не слышна. Сердце у меня в груди бешено колотилось, мне почему-то не хватало воздуха. За границами иллюзорного великолепия Города весь мир был погружен во тьму, и люди продолжали сражаться и умирать на руинах.

/3/

У меня все еще болел порез на ладони, который я сам нанес себе, когда уходил от Гарсона. Мне удалось разбередить ранку и вызвать кровотечение. Капли крови отмечали наш путь, но их было совсем немного, и Джоанна ничего не заметила. Она была слишком занята тем, чтобы за нами никто не следил.

Идти пришлось недолго. Дамба выше человеческого роста, похожая на изогнутый палец, вдавалась далеко в озеро. Мы пошли по узкой тропинке, которая тянулась вдоль дамбы у самой воды, и на наши ноги попадали холодные брызги. Я оставлял красный след там, где его не могла смыть вода, — для этого достаточно было изредка касаться окровавленными пальцами стены. После убийства Веллингэма стражники будут рыскать по Городу. Эти натренированные хитрые хорьки обязательно найдут кровавый след и пойдут по нему. Я задумался, сколько времени у меня осталось.

Джоанна уверенно шагала впереди. Огни берега уже скрылись за изогнутой дамбой. Только темное озеро Мичиган уходило в пустоту слева от нас. Ветер был ледяным.

Шли мы долго. У конца дамбы Джоанна остановилась и провела рукой по бетонной стене. Распахнулась дверь.

Я достал фонарик из кармана куртки и направил бледный луч света вперед. В этой части дамбы была вырублена полость, железная лестница уходила в темноту.

Я заметил, где находилась пружина, на которую Джоанна нажала, чтобы открыть дверь, и провел по этому месту стены окровавленными пальцами. Потом, пока женщина жмурилась от резкого света, шагнул вперед и позволил ей закрыть за нами дверь.

— Вниз, Джоанна?

— Да, я же сказала, что тайник находится под водой. — Она не спускала с меня настороженных глаз цвета меда.

— Я пойду первым.

Мы начали спускаться по лестнице. Не знаю, сколько мы шли, но озеро в этом месте было достаточно глубоким. Скорее всего, мы спустились на самое дно. Наконец мои ноги коснулись твердой земли, и мы оказались в круглой комнате, практически пустой, за исключением небрежно сваленных в углу форменных водолазных костюмов. На одной из стенок я увидел герметично закрывавшуюся дверь.

Джоанна взяла один костюм из кучи, мне бросила другой. Но я не стал надевать его. Не настолько ей доверял. Я нашел в куче костюмов другой, который лучше подходил мне по размеру, проверил свинцовые грузы на подошвах, наблюдая, как Джоанна облачается в костюм из прочной прозрачной ткани со встроенным дыхательным аппаратом.

— Кто построил все это?

Джоанна уже не выглядела испуганной — скорее всего, в ее головке сложился какой-то вполне устраивающий ее план моего уничтожения. Она посмотрела на меня, и легкая улыбка тронула ее губы.

— Не знаю. Пристань старая, построена в шестидесятых годах, может быть раньше. Мы ее… усовершенствовали.

— Что дальше?

— Я покажу.

Она надвинула на лицо маску, после чего мы уже не могли разговаривать — эти легкие костюмы не были оборудованы системой связи. Последовав примеру Джоанны, я подошел к двери в стене. Я больше не мог оставлять кровавых следов, потому что рука была закрыта прочной перчаткой, но полагал, что наш дальнейший путь отследить не составит труда.

К счастью, так и оказалось.

Дверь вела в крошечную комнату, в которой ничего не было, кроме шкива с намотанным на него тросом. К тросу были прикреплены своего рода складные крюки, и вся конструкция представляла собой нечто вроде канатной дороги.

Дверь за нами закрылась. Джоанна показала мне, как закрепить пряжку моего костюма на крюке. Потом пристегнулась сама и потянула за торчащий из стены рычаг. Дверь перед нами начала медленно открываться, впуская в комнату темные воды озера Мичиган. Фонарик по-прежнему находился в моей руке, я держал его направленным на Джоанну, но почти не видел ее в жутком водовороте. Вода немилосердно швыряла нас, пыталась оторвать от троса. Если бы не он, нас неминуемо разбило бы о стены.

Потом воцарилась полная тишина, и мы стали медленно двигаться вперед по тросу. Я выключил фонарь, и тут же ужасающая полная темнота отрезала меня от жизни. На такую глубину не проникал лунный свет. Я чувствовал, как лечу куда-то в темноте и водоросли бьют меня по телу.

Вслепую я протянул вперед руку и крепко сжал запястье Джоанны. Она не попыталась вырвать руку.

Через некоторое время мы остановились. Снова включив фонарь, я увидел, что Джоанна уже отстегнулась от троса. Я поступил так же. Мы находились в точной копии только что покинутой шлюзовой камеры, даже рычаги в них были расположены одинаково.

Джоанна потянула за рычаг, и мы оказались запертыми в комнате. Потом вода стала уходить, и скоро от нее остались только лужицы под ногами.

Через дверь мы попали в соседнее, более просторное помещение. Здесь в углу тоже валялось с десяток водолазных костюмов. Джоанна направилась к полупрозрачной панели, но я опередил ее. Я ничего не увидел, но почувствовал на себе острый вопросительный взгляд.

— Кроме нас, здесь никого нет, — произнес я. — Скажи Хорстену, что мы пришли.

Скоро открылась потайная дверь. Размеры подземного зала поразили меня, потом я вспомнил, что в тысяча девятьсот пятидесятом году под озером начали прокладывать тоннель, но через несколько лет отказались от этой затеи. Вероятно, мы находились в части этого недостроенного тоннеля.

Света нескольких тусклых фонарей не хватало, на сырых стенах и потолке оставались огромные пятна тьмы. В зале стоял десяток металлических стульев, валялись какие-то ящики, а еще был сборно-разборный письменный стол, за которым сидел Джон Хорстен. Брови его, как всегда, были будто бы удивленно вздернуты; он пристально смотрел на меня из-под белесых ресниц. Его взгляд на мгновение скользнул на Джоанну, потом вернулся ко мне.

В зале было порядка двадцати мужчин, некоторые из них щеголяли отметинами от моего меча и пистолета-кастета. Они настороженно наблюдали за мной, и я чувствовал исходившую от них угрозу, хотя никто не наставлял на меня оружия.

Я снял маску, Джоанна уже сделала это.

— Держите его на мушке! — закричала она. — Не позволяйте ему шевелиться.

Потом она пробежала мимо меня к столу, за которым сидел Хорстен. Толстые губы уродца искривились в злобной усмешке.

— Сэр Хит! — сказал он. — Не ожидал… Что случилось, Джоанна?

— Убей его! — прошептала она. — Он один. Он заставил меня привести его сюда…

— Как он узнал?

— Не знаю точно. Он сказал, что хочет покинуть Город… Ему нужен проектор.

Хорстен задумчиво потер подбородок.

— Покинуть… во главе армады викингов, чтобы возглавить налет на юг, да? Вы и правда пришли сюда один, сэр Хит? В таком случае вы поступили не слишком мудро.

Я окинул взглядом мрачные лица людей и почувствовал холодное дыхание смерти. В такой ситуации нельзя показывать свою слабость. Я не спеша двинулся вперед и остановился перед столом. Джоанна попятилась. На лице Хорстена показалось недоверие, я заметил, как его рука скользнула под стол.

— Встать, когда разговариваешь со мной! — приказал я.

Он отшатнулся. Его щеки покрылись красными пятнами. Но через мгновение Хорстен злобно усмехнулся, встал и издевательски поклонился.

— Прошу прощения, — произнес он спокойным тоном. — Вы, конечно, выше меня по рангу, сэр Хит. В данный момент!

— Я буду выше тебя по рангу всегда и везде, — сказал я ему. — Будем мы служить правителю или свергнем его вместе. — Ты! — Я ткнул пальцем в одного из его людей. — Стул!

Тот замялся, покосился на Хорстена, но подчинился. Я сел. Сел и Хорстен. Джоанна осталась стоять у стола. Я понял, что означал взгляд, которым она одарила этого маленького дьявола. Некоторых женщин в мужчинах привлекает уродливость, злобность и беспринципность. Она любила его!

— Хорстен, ты безмозглый дурак! Если этот заговор — все, на что ты способен, правителю не о чем беспокоиться.

— Говори, — сказал он. — Говори что хочешь. Очень скоро ты замолчишь навеки.

— Не здесь и не твоими стараниями. Я знаю, что ты хочешь меня убить, но сейчас я слишком ценен для тебя, чтобы умереть. Твои люди скоро поймут это.

— Ты привел сюда стражников?

— Я проверила, — быстро вмешалась в разговор Джоанна. — За нами никто не следил.

— Это хорошо. — Хорстен медленно кивнул.

Я поднял руку.

— Слушайте. Я узнал о вашей организации только сегодня вечером. Догадался по вашим грубым ошибкам. Я уже принял решение уехать… покинуть Город, и не во главе флота. Слишком часто я спорил с Гарсоном. Я ждал, когда Веллингэм закончит работу над образцом проектора тепловых лучей. Я намеревался отправиться на юг и купить свою безопасность у жителей Индианы. Они были бы рады получить тепловой луч. Дали бы мне все, что я захотел. Кроме того, Гарсон не представлял бы для меня опасности, будь у меня тепловой луч.

— Правда?

— Слушай и не перебивай. Это был лучший выход для меня, потому что никого не оставалось за моей спиной! Я просто хотел позаботиться о самом себе. Один человек, даже обладая тепловым лучом, не способен завоевать Город. Но ты… сейчас попробую догадаться, что ты замыслил. Ты собирался изготовить много проекторов, чтобы вооружить преданных тебе людей. Ты собирался устроить переворот. После смерти Гарсона Черное Солнце навсегда скрылось бы за горизонтом. Скажи, меня ты включил в список смертников?

Взгляд Хорстена дрогнул. Я расхохотался.

— Конечно. Нож в спину мне… а правителю? Нет, ты не рискнул бы поступить с ним так. Он слишком крут. Джоанна… — Я резко повернулся к ней. — В чем заключалась твоя роль? В отравлении?

— Думаю, ты сказал достаточно, — перебил меня Хорстен.

Его правая рука по-прежнему оставалась под столом.

— Еще нет, — сказал я. — Мои слова могут спасти ваши жизни и ваш заговор. Я хочу присоединиться к тебе. У тебя есть сподвижники и проектор. А мне в отличие от тебя верят в Городе. Кроме того, у меня мозгов больше, чем у всех вас, вместе взятых.

— Щедрое предложение, — проговорила Джоанна.

— Очень. Я много лет командую викингами. Я не просто так стал правой рукой Гарсона. Сейчас я могу спасти вас всех, если, конечно, захочу. Итак, мои планы изменились. Я присоединюсь к тебе, но ты должен будешь исполнять все мои приказы.

Хорстен зашипел от ярости.

— Вы очень добры, сэр Хит!

— Я не собираюсь служить под твоим началом, ты слишком глуп. Опасно глуп. Мы по крайней мере должны быть на равных.

Я видел, что мой блеф удался. Я не мог и надеяться на то, чтобы убедить в чем-то Хорстена, но мне удалось вызвать замешательство в рядах его сообщников. Мне нужно было выиграть время, несколько минут или час. Я не знал сколько.

Джоанна схватила Хорстена за руку.

— Неужели ты ему веришь?

Я повернулся к людям Хорстена и произнес с убийственным презрением:

— Нам не нужны женщины, если они не исполняют наших приказов. Им нельзя доверять. А что касается этой девки, она уже предала вас. Привела меня сюда. Она должна была скорее умереть, чем так поступить.

У Джоанны побелели губы. Она прыгнула на меня, чтобы разорвать когтями, но, увидев мой кулак, остановилась.

— Джон! — Она кипела от ярости и унижения. — Ты… ты… позволишь этой свинье…

— Прикажи ей заткнуться, — сказал я Хорстену. — Я хочу знать твои планы в подробностях.

— Подожди, Джоанна, — мягко произнес Хорстен. — У нас будет время на все. — Он повернулся ко мне. — Уверен, вам хочется узнать мои планы, сэр Хит. — Но видите ли, я не так глуп, как вы думаете.

— Меня не интересует сам переворот. По крайней мере пока мы окончательно не договоримся. Я хочу знать, что произойдет потом. Что будет потом? Пиратство?

— Пиратство? Конечно, мы продолжим этим заниматься, как всегда.

— Равенство?

Он задумчиво прикоснулся пальцами к губам.

— Конечно. Для нас. Для нашей олигархии. Разумеется, у нас должны быть рабы. Потом мы начнем расширять наши владения. Будем совершать набеги. Станем могущественными, как никогда. Мы должны быть сильными, чтобы отражать нападения. Кроме того…— Он улыбнулся. — Мы будем нападать сами. Гарсон слишком мягок. Слишком часто не решается атаковать. Мое правление будет железным.

— Старая песня, — сказал я. — Правящий класс в мире рабов. Твоя конечная цель — мировое господство, я полагаю?

— Да.

— И ты не смог даже украсть изобретение, не раскрыв себя. Хорстен, ты попался. Точнее, попался бы, если бы я не пришел к тебе.

Его люди начали перешептываться.

— За нами никто не следил, — сказала Джоанна. — Я уверена в этом.

— Если убиваешь, убивай! — сказал я Хорстену. — Переруби позвоночник или размозжи голову. Не позволяй жертвам оставаться в живых, чтобы они обо всем могли рассказать стражникам.

— Веллингэм? — тихим голосом спросил Хорстен. — Его холодный взгляд скользнул по лицам подчиненных. — Кто-то сглупил, да? Но вы сами помешали, сэр Хит. Попытались не дать моим людям уйти.

— После того как они оставили Веллингэма умирающим, но способным говорить. Как я узнал, кто пытался его убить? Веллингэм рассказал мне достаточно, чтобы я нашел Джоанну.

— Веллингэм почти ничего не знал. Он не сказал вам, как найти нас здесь. Вам пришлось узнать об этом от Джоанны. Стражники ничего не смогут узнать.

— Веллингэм знал достаточно. Просто потерял сознание, прежде чем успел мне сказать. Мне пришлось уйти, потому что стражники были у дверей. Вероятно, они узнали от Веллингэма всю правду, если понадобилось, при помощи адреналина.

— Веллингэм не знал, как попасть сюда.

— Он сказал, что знал, — настаивал я. — Я пришел, чтобы предупредить тебя, потому что решил присоединиться. Клянусь богом, вам нужен человек с мозгами!

Тихий сигнал тревоги вдруг донесся откуда-то сверху. Я понял его значение по изменившимся лицам людей Хорстена.

— Вот ответ, — сказал я в звенящей тишине. — Хватит разговоров. Ты еще больший дурак, чем я думал, Хорстен, если не позаботился об аварийном выходе.

— Другого выхода отсюда нет, — сказал один из заговорщиков.

Я только усмехнулся.

— И вы поверили Хорстену? Он заботится только о собственной шкуре. Он мог оставить вас здесь умирать. Впрочем, нет, он не бросил бы вас живыми, чтобы вы все рассказали стражникам.

Они поняли скрытый смысл моих слов, и он им явно не понравился. Лицо Хорстена исказилось от ярости, он вскочил на ноги и махнул рукой:

— За мной!

Сигнал тревоги монотонно звучал где-то в темноте над их головами.

/4/


Как я и надеялся, Хорстен достал из ящика стола небольшой темный ранец с лямками. Образец проектора теплового луча! Наконец-то он был почти у меня в руках! Но Хорстен держал пистолет наготове, да и Джоанна не спускала с меня глаз.

Мы прошли по узкому коридору, который, казалось, заканчивался глухой стеной. Хорстен открыл панель. Это был очередной шлюз с валявшимися по углам водолазными костюмами.

— Я позаботился о выходе, — сказал он. — Для всех.

Настроение людей менялось. Они пристрелили бы меня, если бы Хорстен отдал такой приказ. Я понимал это и решил опередить их действием. Из стены торчал рычаг. Я знал, для чего он предназначен.

Заговорщики бросились расхватывать костюмы, и я решил воспользоваться возникшей сутолокой. Сначала я тоже двинулся вместе с ними, потом, резко повернувшись, кинулся к рычагу. Хорстен закричал, но его крик заглушил пронзительный вопль Джоанны. Мимо моей головы просвистела пуля и расплющилась о стену, превратившись в блестящую звездочку.

Почувствовав холодок рычага ладонью, я резко дернул его вниз, одновременно свободной рукой опустив на лицо маску.

Вода потекла из открывающегося шлюза — сначала струйкой, потом пенистым ручьем и наконец все сметающим на пути потоком. Свет фонарей в руках заговорщиков заметался по стенам. Хорстен схватил костюм и, сорвав с него маску, надел ее. Все были заняты спасением собственных жизней. Поэтому они не убили меня.

Все, кроме Джоанны. Она уже была в костюме и опустила маску одновременно со мной. Схватив оброненный кем-то пистолет, она попыталась выстрелить в меня практически в упор. Я пригнулся и бросился на нее, и мы, ослепленные водопадом, упали на пол.

Ревущая вода оторвала нас друг от друга. Я заметил, где примерно находился Хорстен, и, преодолевая поток, поплыл туда. Мне удалось схватиться за лямки ранца и сорвать его со спины карлика. Хорстена я не увидел из—за хаоса, воцарившегося в шлюзовой камере, после того как туда хлынули воды озера.

Какие-то огоньки плясали в темноте, как обезумевшие метеоры. Меня отбросило к стене. Когда я восстановил равновесие, вода уже успокоилась и светящиеся шары уплывали вниз. Силуэт, казавшийся непроглядно черным даже на фоне подводного мрака, приближался ко мне.

Я поплыл к выходу из шлюза. Кто-то схватил меня за лодыжку. Я вырвался. Пузырьки воздуха скользнули вверх по моему водолазному костюму. Внизу умирал человек… много людей.

Я почувствовал холод и напрягся как струна.

Оказавшись на свободе в озере, я сбросил свинцовые грузы с подошв и стремительно стал всплывать. Кессонной болезни можно было не бояться — слишком мала была разница давлений. Я выскочил на поверхность как пробка. Лунный свет ослепил меня.

Недалеко стоял на якоре корабль викингов. За ним темнели на фоне лилового неба лениво покачивающиеся мачты и реи других кораблей.

Я подплыл к якорной цепи, поднял маску и крикнул. Отозвался вахтенный. За борт сбросили веревочную лестницу. Я поднялся, прижимая к себе ранец.

Меня, конечно, узнали. Сквозь мгновенно окружившую меня толпу протиснулся седовласый великан.

— Сэр Хит, — сказал он. — Что-то не так?

— Небольшая неприятность. Спустите шлюпку, капитан. Мне нужно на берег. И включите поисковый прожектор.

Он отдал честь. Ослепительно белый луч скользнул по волнам, выхватив из темноты темные силуэты — тела. Я задумался о том, нашли ли свою смерть в водах озера Хорстен и Джоанна.

— На берегу неспокойно, — доложил капитан Дейли. — Я не знаю, что назревает, стражники тоже в растерянности. Сэр, поход на юг никто не отменял?

Я ничего не ответил. Я столько раз ходил с викингами в походы, что они вряд ли могли бы понять причины произошедших во мне внутренних перемен. Я и сам не очень-то понимал их. Я знал только, что устал тупо следовать за слепым богом разрушения.

Я поднял голову и посмотрел на развевающееся на холодном ветру знамя Черного Солнца.

Шлюпка доставила меня к пристани. Не выпускаяранца из рук, я отсалютовал викингам и сошел на беper. От водолазного костюма я уже избавился. Рядом с пристанью я увидел бесцельно бродившего странника. Увидев меня, он вытянулся по стойке «смирно».

— Сэр Хит!

— Что происходит?

Он показал на озеро.

— Убит ученый Веллингэм. Следы крови ведут к пристани. Это все, что я знаю. Что-то назревает, сэр.

— Найди мне лошадь, — приказал я. — Хорошую, сильную и быструю.

Пока он выполнял приказ, я закинул ранец за спину и потуже затянул лямки. Так у меня были свободны обе руки, и при необходимости я смогу использовать меч. Я не отказался бы и от винтовки, но у стражника ее не было, и я не хотел терять время на поиски.

Сев в седло, я написал на клочке бумаги записку и сунул ее стражнику. Она была написана шифром, известным только мне и Гарсону.

— Доставь это правителю, — приказал я. — Немедленно.

Гарсон, по крайней мере, будет предупрежден, если Хорстену и Джоанне удалось избежать смерти в озере. Возможно, он не поверит, но начнет расследование.

Этого будет достаточно.

Я пришпорил лошадь серой масти, крепкую и выносливую. Ее копыта застучали по мостовым Города, унося меня на юг. Я оглянулся всего один раз.

Над площадью я увидел натянутое как стальная струна порывом ледяного ветра с озера знамя Черного Солнца.

Мокрый и продрогший, я продолжил путь, и скоро крепостные валы Города остались далеко позади. До этого момента я мог повернуть назад. Теперь нет. Ноша за моей спиной была слишком тяжелой.

Я не знал, что меня подгоняло. Иногда мне казалось, что по продуваемому всеми ветрами берегу озера за мной гонятся всадники Апокалипсиса, иногда — что я скачу за ускользающим рассветом. Потому что на утреннем небе Земли вставало Черное Солнце.

Живущие на юге люди строили свое будущее, строили его в мире и покое. Воюющие страны давно обратились в прах. Поумневшее человечество пыталось восстать из руин.

Я познал силу власти: власть — крепчайший напиток, который кружит головы, как никакой другой. Десять лет назад Боб Гарсон заслуживал доверия. А еще через десять лет… Я смотрел в грядущее и видел золотистое знамя правителя, развевающееся над выжженной землей и кровавыми водами. Гарсону не свернуть с прямой дороги, ведущей к этому будущему.

Я предвидел его расцвет. Через десять лет Гарсон расширит свои владения, и Город превратится в Рим Среднего Запада. Флоты викингов и армии выступят вперед, чтобы завоевывать… Однако итог будет одинаковым, кто бы ни правил империей — Боб Гарсон или Джон Хорстен. Если Хорстен, закат наступит быстрее, вот и все.

А вокруг меня простиралась холмистая земля. Плодородная земля, которая терпела все, кто бы ею ни правил — тираны или свободные люди. Лунный свет серебрил склоны холмов.

Моя лошадь споткнулась и упала. Осмотрев ее, я понял, что она сломала ногу.

Я пристрелил ее.

И пошел дальше на юг пешком.


/5/


Вероятно, удача отвернулась от меня с самого начала. Не было ни малейшей надежды добраться до Индианы, если я не найду другого коня. Впереди горело белым заревом небо над радиоактивными руинами Милуоки — мне придется их обойти. На вершине холма я остановился и долго смотрел вперед. Разрушенный город был похож на облако холодного пламени. Из него тянулся и исчезал в темном озере извилистый огненный язык — светящаяся радиоактивная река растворялась в бездне.

Я оглянулся и увидел быстро скачущих по моему следу всадников.

Я еще раз пожалел, что у меня нет винтовки. Пистолет-кастет был хорош только в ближнем бою, а кроме него у меня было только холодное оружие. Преследователи уже увидели меня. Прятаться не имело смысла. Скоро всадники окружили вершину холма, на которой я стоял.

Люди правителя или Хорстена? Я не знал, пока не увидел эмблемы Черного Солнца на их плащах. Но даже после этого я сомневался в том, что они не были предателями, затесавшимися в ряды приверженцев Гарсона. И мои губы тронула горькая улыбка, потому что я знал по крайней мере одного из них!

Я ждал.

Винтовки были направлены прямо мне в грудь. Командир спешился и направился ко мне, положив ладонь на рукоять пистолета. Я узнал его.

— Лейтенант Маккей, — сказал я.

— Сэр Хит. — Он отдал честь. — У меня приказ правителя. Вы должны вернуться с нами.

Я почувствовал во рту горечь поражения.

— Хорошо, — сказал я и протянул ему свой меч эфесом вперед, но офицер покачал головой.

— Вы не арестованы, сэр. Но я должен забрать у вас вот это… — Он снял с моей спины ранец и спрятал его под своим золотистым плащом.

Я видел беспокойство и вопрос в его глазах. Однако лейтенант был верен Гарсону, и я знал, что не могу рассчитывать на его помощь. В окружении молчаливых солдат я взобрался в седло, взял в руки поводья и встал в строй позади Маккея.

— Вы выше меня по рангу, сэр. Будьте добры возглавить строй.

Я кивнул. Предо мной простиралась дорога назад, пустая и черная.

Мы въехали в Город через несколько часов после рассвета. Меня проводили в мои апартаменты, где я быстро привел себя в порядок. Маккей сказал, что ждет меня в зале Администрации. Там я и нашел его, во главе стола на тридцать персон, в огромном зале. Завтрак, как и другие приемы пищи, считался в Городе государственным событием.

Блестящие плащи с эмблемой Черного Солнца переливались всеми цветами радуги, великолепные платья дам были подобны экзотическим цветам. Как всегда красивая, Джоанна сидела рядом с правителем. Она выглядела отдохнувшей, однако я заметил, как ее медовокарие глаза сверкнули лютой ненавистью ко мне. Боб Гарсон крутил в пальцах наполненный вином бокал коричневого стекла. Его лицо было мрачным.

Судя по взглядам людей, не многие знали о моем бегстве. Гарсон махнул мне рукой. Я подошел, он схватил меня за руку и вывел в другую комнату — небольшую звуконепроницаемую приемную. Я посмотрел на ранец на приставном столике, потом на стоявшего рядом стражника.

— Можешь идти, — сказал Гарсон.

Стражник отдал честь и вышел. Я услышал, что за спиной открылась дверь, быстро обернулся и увидел вошедшего Джона Хорстена.

Следом за ним шла Джоанна.

— Закрой дверь, — приказал Гарсон.

Он быстро зашагал взад и вперед, дергая себя за бороду. Черные как смоль кудри блестели на утреннем солнце. Я ждал.

Через некоторое время он указал своим крюком на ранец.

— Что скажешь об этом, Дейл?

Я только пожал плечами.

Его брови превратились в сплошную черную полосу над носом.

— И все?

— Когда меня казнят? — спросил я.

Услышав это, он схватил меня за предплечье здоровой рукой так, что я едва не застонал от мучительной боли.

— Я задаю вопросы и хочу услышать ответы. Джоанна и Хорстен выдвинули против тебя обвинения. Они назвали тебя предателем. Я не поверил. Но люди видели, как ты выезжал из Города вчера вечером и у тебя было это. — Он показал на ранец.

— Все правильно.

— Больше ничего не хочешь сказать?

— Правитель, вчера вечером я послал тебе записку. В ней я назвал предателями Джоанну и Хорстена.

— Я не получал никакой записки… — сказал Гарсон, но в разговор мягко вмешался Хорстен.

— Хит пытается вас обмануть, правитель. Он понимает, что попался, и надеется выпутаться, опорочив обвинителей. — Он пожал своими узкими плечами. — Он поступает глупо. Обвинить меня… В свою защиту я могу сказать лишь то, что он лжет. Но обвинить вашу жену…

Джоанна гордо выпрямилась и смерила всех нас ледяным, полным ненависти взглядом.

Гарсон посмотрел на нее, потом — на меня и сказал:

— Дейл, может быть, тебе стоит извиниться перед Джоанной.

Я почувствовал, как во мне медленно закипает ярость.

— Прости, как-нибудь в другой раз. Но я скажу кое-что, если позволишь.

Правитель едва заметно кивнул. Я увидел, как напряглось его лицо.

— Так вот, — сказал я. — Я не предатель. Я даже не совсем отступник. Если бы я был таким, то убил бы тебя в первую очередь, потому что ты всегда представлял для меня наибольшую угрозу.

После этих слов в комнате воцарилась мертвая тишина.

— Десять лет назад я верил в тебя и доверял тебе, — продолжил я. — Мне казалось, что ты стремишься к миру. Мне казалось, что ты действительно хочешь восстановить цивилизацию. Но ты не хотел… или хотел, но не тем способом. Теперь ты сидишь верхом на тигре. Эти набеги — в них нет необходимости. Жители Индианы и так снабдили бы нас продуктами на зиму…

— Они хотели получить оружие.

— Они нуждаются в оружии. Волки, кошки и дикие собаки уничтожают их урожай. Они — земледельцы, мы — военные и ученые. Нам нужен был договор, а не опустошительный набег. Сейчас ты силен, ты можешь продолжать убивать и грабить, но ты пожнешь бурю. Настанет день, когда племена объединятся и выступят против нас.

— У нас есть чем защититься.

— Думаешь, я боюсь нашего уничтожения? — резко спросил я. — Да если бы Город был разрушен прямо сегодня, это было бы прекрасно! Семена войны находятся здесь! Сейчас ты этого не понимаешь, правитель, хотя раньше был дальновиднее. Ты ослеплен властью. Ты стал боготворить Город и его жителей.

Он прищурился.

— Они — мой народ.

— А чем он отличается от других? Это такие же люди из плоти и крови, как и жители Индианы и другие племена. Какое ты имеешь право делать свое племя правителями?

— Значит, мы должны дать племенам Индианы оружие, чтобы они могли напасть на нас? — вмешался в разговор Хорстен, криво улыбаясь.

— Им нужна только свободная торговля с нами. Я их знаю. Я говорил с ними. Что касается теплового луча, я хотел увезти его на юг и отдать жителям Индианы.

— И он посмел назвать предателем меня! — воскликнул Хорстен.

Я не обращал на него внимания.

— Ты не посмел бы послать флот викингов против теплового луча, — сказал я Гарсону. — Племена Индианы получили бы возможность защищать свой урожай как от диких животных, так и от тебя.

Правитель подошел к столику и лениво постучал крюком по ранцу.

— Это самое мощное наше оружие, — сказал он. — Оно не должно попасть в чужие руки. Что касается остального, Дейл, я думаю, ты просто сошел с ума.

— Напротив. Я был безумцем, а теперь рассудок возвращается ко мне. Через десять лет ты станешь самым ненавистным тираном в Америке.

— Но Город будет в безопасности.

— Вспомни Вавилонскую башню. Цивилизация должна быть восстановлена на более широком основании, не из одной крошечной группы людей. Но ты этого не понимаешь и никогда не поймешь.

— Забудем об этом, — тихо произнес Гарсон. — Дейл, ты по-прежнему остаешься командующим флотом.

— Ты не сможешь купить мою верность, — сказал я ему. — Я совершил ошибку, не убив тебя.

Я тут же понял, что был не прав. Если бы Гарсон погиб от моей руки, бразды правления перешли бы к Хорстену. И не существовало бы никаких идеалов, пусть мнимых, которыми бы он руководствовался в своих действиях.

Пока Хорстен оставался в живых!

Я заметил полный самодовольства взгляд, которым обменялись Джоанна и Хорстен, и мгновенно понял его смысл. Им ничего не грозило. Значит, они могли снова нанести удар.

Да, Гарсон не должен был править людьми, но он был гораздо лучшим правителем, чем Джон Хорстен!

Я начал действовать мгновенно, почти не задумываясь. Я сделал шаг вперед и нанес Хорстену пощечину. Она оглушительно звонко прозвучала в почти полной тишине. Хорстен попятился, и его рука потянулась к пистолету. Глаза Джоанны на мгновение сверкнули смертельной ненавистью и тут же погасли.

Гарсон зацепил Хорстена за локоть крюком.

— Никаких пистолетов, — сказал он и посмотрел на меня.

Я усмехнулся.

— Вот именно, — сказал я. — Это вызов. Ни один благородный человек не откажется от дуэли.

— Итак? — сказал Гарсон.

Будь он умнее, Хорстен попытался бы загладить происшествие подхалимством. Но в нем кипела ярость от испытанного унижения. Он слишком давно ненавидел меня и был психологически неспособен отступить сейчас, в присутствии Джоанны и правителя.

— Принимаю, — прошептал он, оскалив острые зубы.

Гарсон открыл дверь и крикнул стражникам:

— Дуэль! — Он показал на меня и Хорстена. — Подготовьте их.

Мы вернулись в главный зал и прошли к двум колоннам, между которыми было примерно тридцать футов. Хорстена и меня привязали к колоннам, оставив свободными только руки. У нас забрали все оружие, за исключением кинжалов, которые мы взяли в правые руки. Никого не осталось между нами и за нами.

В дуэлях нет ничего нового, древний обычай был возрожден нормами рыцарского поведения. Но поединок между Джоном Хорстеном и Дейлом Хитом был из ряда вон выходящим событием, и взгляды всех сидевших за столом были прикованы к нам.

Гарсон занял свое место во главе стола, слуга налил ему вина в бокал, Джоанна скользнула на стул рядом с мужем.

Я посмотрел на Хорстена. Его толстые губы были искривлены в злобной гримасе. Я знал, как ловко он владеет ножом, и думал, что меня ждет неминуемая смерть. Но я знал также, что заберу Хорстена с собой в чистилище.

— На счет пять, — сказал правитель. — Один…

Рукоятка кинжала, казалось, ожила в моей ладони.

Я проверил балансировку, перехватил его за лезвие для быстрого броска с вращением и стал ждать.

— Два… три…

Глаза Хорстена горели дьявольским желтым светом из-под бледных ресниц. Я бросил взгляд на стол.

И заметил, как рука Джоанны мелькнула над бокалом правителя и капля прозрачной жидкости без всплеска упала в красное вино.

— Четыре…

Яд. И Гарсон ничего не заметил. Он умрет, если сделает хотя бы глоток.

— Пять!

Хорстен напрягся перед броском. Я заметил, как дрожь пробежала по мышцам его тонкой волосатой руки.

Я немного повернулся в оковах и метнул кинжал в Гарсона.

Подобно молнии, нож пролетел по залу. Бросок был точным. Кинжал попал в бокал, разбил его, и вино красным пятном растеклось по белоснежной скатерти.

Я сразу же понял, что Хорстен еще не метнул свой кинжал. Он улыбался — торопиться было не за чем. Джоанна из-за стола послала ему полный мучительной мольбы взгляд. Она словно кричала: «Убей Хита! Убей, прежде чем он скажет хоть слово!»

Сидевшие за столом офицеры в золотистых плащах, шикарно одетые дамы возбужденно стали переговариваться между собой. Дейл Хит пытался убить правителя…

Хорстен поднял руку. Холодный утренний свет сверкал, как лед на клинке.

Какой-то блик промелькнул на его горле, и в следующее мгновение я услышал глухой удар. Из тела Хорстена торчала рукоять моего собственного кинжала.

Он попытался закричать. Кровь хлынула у него изо рта, полилась на грудь. Он вдруг обмяк в оковах, и его кинжал со звоном упал на пол.

Гарсон все еще не опустил руку после броска.

Он откинулся на спинку стула.

— Освободите Хита, — приказал он.

Почувствовав движение рядом, он выбросил в сторону руку, схватил Джоанну за плечо. Ее обращенное к мужу лицо походило на греческую маску трагедии: рот широко раскрыт в беззвучном крике.

— Джоанна, — сказал Гарсон, — даю тебе час. Возьми все, что тебе нужно, и уезжай из Города. Я убью тебя, если ты снова попадешься мне на глаза.

Гарсон жестом позвал меня, когда оковы пали с моих рук, и я прошел вслед за ним в соседнюю комнату. Он закрыл за нами дверь под удивленными взглядами придворных.

Некоторое время он ничего не говорил. Просто стоял у окна и смотрел на то, что было видно только ему одному.

— И все-таки я предал тебя, если посмотреть с твоей стороны, — сказал я.

— Ясное дело. Однако ты меня не убил, а она хотела отравить.

— Ты видел…

Он неловко пожал массивными плечами.

— Конечно. Вчера вечером я получил твою записку. Я только притворялся, что не получил ее. Я послал за тобой стражников, чтобы Хорстен и его… сообщница открыли свои карты. Хотел, чтобы они чем-то выдали себя. Если бы я ничего не добился, придумал бы какой—нибудь другой способ. Но ты бросил вызов Хорстену и ускорил события.

Я ничего не сказал.

— Какого дьявола ты пытался спасти меня, если знал, что Хорстен убьет тебя безоружного?

— Понятия не имею.

Я подошел к окну, и Боб показал мне на победоносно развевающееся на свежем утреннем ветерке знамя Черного Солнца. За ним стоял на якоре под охраной серых эсминцев флот викингов.

— Дейл, мне нужна твоя помощь, — сказал он. — Я не могу отпустить тебя сейчас, не знаю, смогу ли отпустить когда-нибудь. Мы должны восстановить цивилизацию.

— На песке?

Он гордо выпятил вперед черную бороду.

— Ты слишком мягкосердечен. Но в этом году никаких набегов не будет. Индиана может спать спокойно. Мы найдем продовольствие в другом месте, урежем рационы, если будет необходимо. Я в долгу перед тобой и потому уступаю.

Я ничего не сказал. Взгляд Гарсона был устремлен на флаг, каждая морщинка на его железном лице полна нестерпимой гордости.

— Ты мог убить меня, — сказал он. — Но не убил.

Я вдруг почувствовал слабость и тошноту, у меня перехватило дыхание.

— С этим мы как-нибудь разберемся, — сказал Гарсон.

Спустя пару секунд я кивнул.

Все это произошло год назад.

Гарсон сдержал слово. Никаких набегов в течение зимы не было. Ученые Города разработали несколько новых видов оружия. У нас теперь много проекторов тепловых лучей. И я понимаю, что это значит.

Правитель Гарсон проделал слишком длинный путь по дороге власти, чтобы видеть хоть что-нибудь кроме миража в ее конце. В этом году набегов не было, но скоро они начнутся.

Гарсон — мой друг, он доверяет мне, но я знаю, что он — Враг. Когда мы вчера пили вино, каждый глоток колом вставал у меня в горле, потому что я постоянно думал о неутолимой жажде власти, которая была в каждом бокале, который выпивал Боб, в каждой крошке, которую он съедал, в каждом вдохе, который он делал. Мы выпивали вместе, но я все больше утверждался в одной мысли.

Когда-нибудь мне придется его убить.


Оглавление

  • /1/
  • /2/
  • /3/
  • /4/
  • /5/