Занимательная зоология [Юрий Михайлович Ралль] (fb2) читать онлайн

Юрий Михайлович Ралль Занимательная зоология

Очерки из жизни степных животных

Какие звери водятся в нашей стране

На необъятных просторах нашей Родины водится около 300 различных видов зверей (если под ними понимать не вообще всех животных, а только млекопитающих). Точное количество их видов пока еще не установлено потому, что у зоологов нет единого понимания — к одному или нескольким видам принадлежат некоторые близкие между собой животные.

Среди наших зверей есть карлики, вроде крошечных землероек весом в 3–4 грамма, и такие гиганты, как полярные киты, вес которых достигает 122 тонн.

Самые простые млекопитающие — насекомоядные — представлены у нас 21 видом. К ним Относятся различные ежи, крот, выхухоль и многие землеройки. К группе рукокрылых принадлежат 39 видов летучих мышей.

Еще более многочисленны наземные хищники — 42 вида. В СССР, с его сибирскими и дальневосточными лесами, азиатскими пустынями и высокими горами встречаются довольно разнообразные хищники, От мелких куньих (соболь, куницы, хорьки, горностаи, ласки, барсуки, росомахи, выдра) до крупнейших кошек — тигра, барса, леопарда, гепарда. Немало и небольших диких кошек — степных и лесных. Довольно обильны собачьи, или псовые — волк, лисица, шакал, песец и др. Наконец, имеются медведи, гиены, еноты. Группа водных хищных (ластоногих) менее! многочисленная (13 видов), но состоит из очень ценных животных — котиков, моржей, различных тюленей. Особую интересную группу составляют китообразные с их 20 видами усатых китов, кашалотов, дельфинов.

В степях и лесах СССР до сего времени имеется много диких копытных (22 вида), от кабана, косули, оленя, различных козлов и баранов до лося и зубра.

Не имеют себе равных и по разнообразию и по общей численности зверьков — грызуны, составляющие 138 видов, или 47 % всех видов животных СССР. Среди наших грызунов имеются крошечные мыши-малютки и наиболее крупные — зайцы, дикобразы, сурки. Белки, суслики, пищухи, бобры, тушканчики, очень многочисленные мышевидные (крысы, мыши, хомяки и полевки), песчанки и ряд других составляют пестрое грызуньё население всех уголков нашей страны, от низменных пустынь до высочайших горных вершин. Соболь, куница, песец и белка, котик и выдра, сурок, крот, выхухоль, различные лисицы, зайцы и другие хищники и грызуны дают обильный ассортимент дорогих мехов, которые издавна высоко ценятся и у нас и на международных рынках.

Можно задать вопрос, до конца ли изучена фауна наших диких зверей и не будут ли найдены новые их представители? Такая возможность не исключена. В 1938 г. зоолог В. А. Селевин, работая в пустыне Бетпак-дала (Западное Прибалхашье) неожиданно обнаружил новый вид мелких мышевидных грызунов — баялычных мышей (от слова «баялык» — растение, которым питаются эти мыши). Зверьки эти оказались такими странными (у них недоразвиты и почти отсутствуют все зубы, кроме больших резцов), что зоологи долго не могли отнести этих грызунов ни к одной из известных групп. Пришлось установить для них новое подразделение (семейство). Несколько новых видов тушканчиков было найдено в среднеазиатских пустынях в период 1930-40 гг. Но подобные неожиданности возможны только в (отношении очень мелких зверьков с укромным образом жизни и вряд ли описок наших зверей, даже при самых тщательных поисках, пополнится больше чем на 3–4 вида.

Передвижения животных

Как животные находят дорогу в свои убежища?

Наблюдая за поведением суслика, издалека бегущего к своей норе, или песчанки, уверенно ныряющей головой в свое замаскированное песком подземное жилище, невольно задумываешься над тем, как эти зверьки находят нужную им дорогу?

Камышовка отлично умеет разыскивать среди непролазной чащи камыша те два-три стебелька, на которых подвешено ее гнездо. Среди сотен однообразных деревьев, в гуще еловых ветвей, похожих одна на другую, маленькая синичка мигом находит нужную ей ветку, где таится ее незаметное гнездышко.

Примеры поразительного запоминания местности хорошо известны в отношении голубей, лошадей и других домашних и диких животных. И все же способность птиц летать, широко обозревая окрестности, быстрый бег и довольно высокий рост лошадей вместе с острым зрением и превосходной механической памятью, во многом объясняют их хорошую ориентировку в пространстве. Но что можно сказать о кошке, отнесенной Ночью далеко от дома, или о собаке, украденной и привезенной на поезде за десятки километров от своего хозяина, когда и та и другая нередко находят обратную дорогу?

Какие ориентиры могут существовать для мыши или полевки, если эти зверьки, унесенные за два-три километра, оказываются способными вернуться в родную нору?

Все затруднения, связанные с отсутствием ориентиров, пришлось мне однажды пережить самому, когда, будучи в знаменитых тростниковых «крепях» Астраханского заповедника, я вздумал (Прогуляться по сплошным зарослям тростника. Смело я подошел к высокой зеленой стене, раздвинул ближайшие стебли с метелками, качающимися на высоте около трех метров, и двинулся среди их полутемной чащи под гудение миллиардов комаров. По мере того, как я углублялся в крепь, прокладывая себе дорогу, гибкие стебли смыкались за моей спиной, и через полчаса я потерял всякое представление о своем пути. Напрасно я смотрел вверх на кусочек голубого неба, кружил налево и направо, кричал, спугивая бесчисленных птиц — меня окружали тысячи однообразных упругих и шуршащих стеблей, а следы от моих ног затягивались жидкой тиной. И только добравшись до первой ветлы, я влез на дерево и осмотрелся. Найдя правильное направление, я выбрался из тростников и больше не повторял своего опасного опыта.

Точные наблюдения свидетельствуют о том, что мелкие зверьки находят нужную им дорогу неслучайно. Одна старушка пожаловалась однажды зоологу на то, что ее одолели мыши: у себя в амбаре за короткое время она поймала их 43 штуки, но, не желая убивать, относила от дома и выпускала. Зоолог заинтересовался этим фактом, поймал зверьков в амбаре, отметил их и установил, что старушка имела дело только с четырьмя мышами, которые неизменно и очень быстра возвращались обратно. С двумя из этих мышей опыты были продолжены. Шестнадцать раз относили зверьков в закрытых сосудах на расстояние до 787 метров от поселка — и всякий раз они возвращались на старое место, через срок от 5–6 часов до нескольких суток.

Интересны также наблюдения советских зоологов Б. К. Фенюка и М. В. Шейкиной, которые, выловив в скирдах 149 серых полевок, окольцевали их (подробнее о технике кольцевания см. стр. 54) и выпустили на выгон, находившийся в 2,5 километрах от скирд. Через некоторое время часть окольцованных полевок снова была выловлена именно в тех скирдах, где они находились прежде. Помимо этого, Фенюк с его сотрудниками специально изучал методом кольцевания передвижения песчанок, лесных и домовых мышей, серых хомячков. У значительной части этих грызунов оказался хорошо выраженный «инстинкт дома», который позволял им возвращаться в родные убежища с различных расстояний, в пределах 2,5 километров. В некоторых случаях, чтобы вернуться за 400 метров, полевкам требовалось всего 10 минут. Только что выпущенные грызуны иногда начинали бежать в направлении, противоположном своему убежищу, но затем меняли путь и возвращались домой.

Большие работы по кольцеванию сусликов были проведены Н, И. Калабуховым и В. В. Раевским. Кольцевались также белки, хорьки и другие мелкие животные, обнаружившие большую привязанность к своим местам обитания и способность возвращаться туда.

Явление безошибочного нахождения незнакомой дороги до сих пор не получило полной разгадки. Несомненно, что зрение, обоняние и другие чувства мелких зверьков не могут играть при этом основной роли. Зверькам явно свойственно какое-то своеобразное «компасное чувство» направления (конечно, не в смысле земного магнетизма).

В отношении мелких животных правильнее будет предположить, что их «компасное чувство» скорее напоминает особое физиологическое ощущение и отчасти мускульную и осязательную память на движения и повороты их тела в пространстве. В слабой степени такое чувство имеется у человека, который, например, проделав с закрытыми глазами сложный путь в автомашине может при большом напряжении воли приблизительно повторить обратную дорогу, смутно запомнив телесные ощущения этой поездки. Например, при переходе по лабиринтам коридоров Московского метро, не требуется закрывать и глаз, чтобы быстро запутаться в направлениях и, стоя на платформе, уже забыть, как она расположена по отношению к входу с поверхности земли. Но если заранее сосредоточиться и мысленно воспроизвести свое движение по коридорам, то можно представить истинное расположение платформы по странам света, входу или знакомым зданиям города.

Очевидно также, что это тонкое ощущение и память на передвижения собственного тела должны одновременно связываться и с чувством истекшего времени, затраченного на то или иное перемещение в пространстве.

В связи с этим, небезинтересно сравнить поведение человека и животного, находящихся в одинаковых условиях. Были проведены многочисленные опыты с помещением различных животных в искусственный лабиринт, из которого они должны были найти выход. После двух-трех неудачных попыток белые крысы уже уверенно и сразу двигались по правильному пути. Точно такой же лабиринт, но больших размеров, был построен для человека (в виде системы траншей в земле и переходов между ними). Оказалось, что правильная ориентация усваивается человеком значительно труднее и дольше, чем крысой. После того как! крыса в совершенстве овладеет уменьем находить нужную дорогу, отдельные участки лабиринта раздвигают или укорачивают, не меняя всей системы в целом. И вот то же самое животное, впущенное вновь, уже не может сразу найти выхода только потому, что изменилась длина отдельных ходов, повороты несколько передвинулись на новые места. Это доказывает, что животными руководит в этих случаях слепая механическая память.

Что касается хорошего, отчетливого знания своей норы и близких окрестностей своего жилища — этот вопрос решается значительно проще. Животные изумительно точно запоминают вид окружающих предметов. Иногда один из десятков стебельков травы, заломленный рукой человека перед входом норы лисицы или сурка, уже издали вызывает подозрение у хозяина жилища, и он долго присматривается ко входу, прежде чем решить, нет ли здесь опасности. То, что кажется глазам человека беспорядочным хаосом стеблей, составляет для мыши знакомую и понятную картину. Здесь пролегают едва заметные тропинки, находятся приметные комочки земли, подгрызенные и помятые травки, кучки помета, известные входы временных нор и много других более постоянных признаков, служащих такими же ориентирами для мышиных дорог, как для нас — здания на улицах своего города.

Так же, как и у нас, знание местности приобретается животными в результате опыта, но только значительно быстрее, Однажды я вел длительные наблюдения за норой песчанки-самки, кормившей свой выводок, и смог застать первый выход молодых зверьков на поверхность. Сперва они выглянули на полчаса и отбежали от норы едва на полметра. Ночью она уже совершили «экскурсию» в ближайший куст, находившийся в десяти метрах. С каждым днем эти путешествия захватывали все большую округу, и вскоре зверьки стали уверенно передвигаться по всему району, доступному и взрослым песчанкам.

Немалую роль в ориентировке животных играет чувство обоняния. Способность улавливать тонкие, едва заметные запахи развита у них неодинаково. Довольно плохим чутьем обладают многие грызуны. Прекрасным обонянием отличаются крупные хищники, а также различные копытные. Очень острое обоняние у некоторых пород собак, у лисицы; у волка оно несколько хуже. Бегущая лисица то и дело вертит во все стороны своей острой мордочкой, обнюхивая струйки ветра, которые несут множество понятных ей запахов. Не надеясь на тонкость своего чутья, по-иному держит себя волк: низко опустив морду, он принюхивается к поверхности земли, сохраняющей наиболее сильные запахи.

Змеи и ящерицы, с их очень плохим чутьем, выработали особый способ обоняния. Бегая и ползая по земле, они непрестанно ощупывают все предметы своим длинным раздвоенным языком. Втягивая в рот язык с мелкими прилипшими частицами, они дотрагиваются языком до внутренних носовых отверстий, ведущих в особый обонятельный мешочек. Таким образом, натыкаясь на нужный след, ящерица или змея сворачивает со своего пути и движется, ориентируясь по «пахнущей дорожке».

Сложный и бессознательный «инстинкт дома» может быть изучен до конца только путем постановки специальных биофизических опытов над различными животными.

Необычайная локация летучих мышей

Летучие мыши всегда привлекали внимание натуралистов своими интересными особенностями. Уже сам вид этих странных зверьков с большими кожистыми крыльями-перепонками, натянутыми между конечностями и туловищем, огромными складчатыми ушами и длинными измененными пальцами передних лап — достаточно своеобразен. Недаром в зоологии летучие мыши называются «хироптера», то есть «рукокрылые». Это — единственные млекопитающие, обладающие способностью к настоящему, длительному полету.

Летучие мыши малоплодовиты, но очень долголетни и в неволе нередко выживают до 15–17 лет, несмотря на то, что были пойманы уже взрослыми и что их маленькие размеры, согласно общему биологическому закону, должны были бы свидетельствовать о короткой продолжительности жизни. Уже давно установлено, что кишечник летучих мышей почти не содержит бактерий и Отличается небольшой длиной, превышая всего в полтора раза длину тела. Среди всех других млекопитающих, летучие мыши обладают самым коротким кишечником, Возможно, что причиной долголетия рукокрылых является их слабая восприимчивость к заболеваниям, отсутствие кишечных микробов, губительно действующих своими ядами на организм всех высших животных.

Летучие мыши менее всего заселяют открытые степи и связаны, главным образом, с лесистыми или горными местностями; однако, они встречаются и в степях, находя себе здесь убежища в виде чердаков зданий, перелесков и отдельных деревьев, в дуплах которых они селятся особенно охотно. Из 40 видов летучих мышей в СССР, в юго-восточных степях известны всего 3–4 вида, в том числе широко распространенные повсюду рыжая вечерница и русская усатая ночница.

Эти ночные и сумеречные зверьки поедают огромное количество вредных жуков и других насекомых, ловя их на лету. Летучие мыши залегают на зимнюю спячку, лишенные своего основного корма.

Новейшие исследования полета летучих мышей и причин их необычайной ориентировки в пространстве привели к очень интересным выводам, которые неожиданным образом связаны с последними достижениями техники радиолокации.

Несмотря на свой довольно быстрый полет, в этом отношении летучие мыши далеко уступают совершенному полету птиц, с их особой организацией всего тела, приспособленного к передвижению в воздушной среде. Однако, чувство ориентировки развито у летучих мышей значительно выше, чем у птиц. Это тем более удивительно, если учесть, что летучие мыши обладают очень плохим зрением. Более того, находясь в темном помещении, Они никогда не наталкиваются на стены и предметы и если на их пути поместить нити и проволоки с подвешенными к ним колокольчиками, то они аккуратно их облетают, к чему совсем неспособны даже ночные птицы.

Еще в конце 18-го века итальянский ученый Спаланцани лишал летучих мышей зрения, покрывал их тело лаком, чтобы ослабить чувство осязания, отрезал им язык, закрывал ноздри и уши. Оказалось, что только в последнем случае, утратив возможность слышать, летящая мышь теряла ориентировку и становилась беспомощной. Опыты показали, что именно слух играет исключительную роль в точности полета летучих мышей, хотя механизм этой слуховой Ориентировки так и оставался неизвестным. И только в 1945 г., благодаря работам американских биологов Галамбоса и Гриффина, с помощью физика Пирса, была получена разгадка этого явления.

Всем (известны тонкий писк и цыканье летучих мышей, которые они издают в полете. С помощью специального пьезокварцевого микрофона, усилителя и звуковой записи на плёнке, указанные ученые установили, что летучие мыши издают ультравысокие звуки с огромной частотой звуковых волн, от 35 тысяч до 70 тысяч колебаний в секунду. Для человеческого уха, способного воспринимать звуки с частотой всего от 50 раз до 15 тысяч в секунду, такие ультразвуки совсем не слышны.

В последние годы ультразвуковые волны были хорошо изучены в физике и технике. Если обычные низкие звуки распространяются круговыми волнами вокруг источника колебаний, то сверхчастотные звуки имеют узкую направленность в виде пучка почти параллельных «звуковых лучей». Зато, вследствие большого поглощения, эти ультракороткие волны очень быстро затухают, распространяясь на небольшие расстояния.

В основе современной радиолокации («радара», как принято называть локационные установки в Англии и Америке) лежит отражение узкого пучка коротких электромагнитных волн от далекого невидимого препятствия. Отраженный пучок воспринимается особым приемником. Дополнительные приспособления позволяют быстро определить расстояние и величину невидимого предмета (например, корабля или самолета, находящихся в тумане или под укрытием ночной темноты). Установив, что летучие мыши способны испускать ультразвуки, было естественно предположить, что именно с их помощью эти животные быстро «нащупывают» перед собой различные препятствия и успевают ловко их облетать или, наоборот, схватывать их, если речь идет о насекомых. Для окончательного доказательства требовалось подтвердить, что летучие мыши не только издают сверхвысокие звуки, но и воспринимают их своим слуховым аппаратом.

Чтобы окончательно решить этот вопрос. Галамбос и Гриффин применили физиологический опыт. Во внутреннее ухо летучей мыши был введен виток проволоки. Второй такой же виток помещали в ушной канал. Затем воспроизводился высокий ультразвук. Между обоими витками возникал переменный электрический ток с частотой, соответствовавшей частоте звука. Это послужило точным доказательством того, что ухо летучей мыши воспринимает сверхвысокие колебания.

Дополнительные исследования, которые мы здесь опускаем, позволили окончательно разъяснить поведение летучих мышей и их ориентировку с помощью ультразвуковой локации.

Итак, летающие мыши все время издают неслышные для нас звуки, часто меняя их силу и высоту. Отражаясь от препятствий, ответные звуковые волны воспринимаются животными и сигнализируют о наличии того или иного предмета. Крупные предметы дают отраженный ультразвук не далее 20-25 метров, мелкие — значительно ближе. Быстрота движений мыши позволяет ей мгновенно изменять направление полета и увертываться От столкновений.

Интересна еще одна подробность. Издавать звук и в то же время слышать его отраженное эхо невозможно, Поэтому звуки посылаются мышами не подряд, а с частыми перерывами (несколько десятков раз в секунду). Короткие промежутки молчания животные используют для того, чтобы уловить приходящие волны. Таким образом, с весьма далеких уже времен, летучие мыши пользовались основными методами локации, выработавшимися у них в процессе исторического развития и приспособления.

Указанные авторы смогли дать удовлетворительное объяснение тому факту, что летучие мыши иногда налетают на головы людей и цепляются за их волосы. Чаще всего это бывает с закрытом помещении. Оказывается, что волосы очень плохо отражают ультразвук. Для летучей мыши, ищущей в полете свободного выхода, человеческая голова представляется чем-то вроде «дырки», отверстия в стене. Поэтому летучая мышь устремляется к голове на полном разлете и не успевает увернуться, чтобы исправить свою ошибку. Замечено также, что мыши чаще ударяются о темноволосые головы, чем о светловолосые. Здесь уже играет роль также зрение. Как ни плохо видят летучие мыши, но все же, приближаясь к светловолосой голове, они способны издали заметить этот предмет и успеть изменить направление полета…

Читателям, интересующимся подробностями звуковой локации летучих мышей, можно рекомендовать статью В. А. Пумпер, опубликованную в журнале «Наука и жизнь» N 5–6 за 1946 г.

Почему и какими путями птицы улетают на зимовку?

Самой замечательной особенностью в жизни птиц являются их осенние и весенние перелеты.

Уже с давних времен человек задумывался над тем, какие причины вызывают эти правильные перекочевки, что позволяет птицам находить свои пути, бесстрашно перелетать широкие моря и бесплодные пустыни и безошибочно достигать своей цели, не обладая ничем, кроме инстинкта, выработанного многими тысячами поколений.

Приводим поэтическое описание дальнего перелета из Норвегии в Африку крошечной птички — молодой славки, которое дал известный орнитолог Гэтке:

«Наш маленький друг парит в неведомой высоте, в темнеющей синеве небес, где он, казалось бы, совершенно беспомощен; но без всяких колебаний и с полнейшей уверенностью несется он на своих нежных крылышках к далекой цели. Через несколько часов его окружает полнейший мрак; несмотря на это, он продолжает безошибочно свой полет в немом пространстве, где нет никаких дорог. Мир земной лежит, невидимый, на тысячи футов под ним. — и если бы он даже мог различить в неясных очертаниях форму суши и моря, — к чему это послужило бы? Все это ему чуждо, он никогда этого не видел и невозможно придумать, что могло бы служить ему путеводным знаком. Наступающее утро застает нашего маленького странника, может быть, на Датских островах, может быть, в северной Германии; чистя в солнечном сиянии свои перышки и разыскивая пищу, он целый день рыщет в различнейших направлениях. Но приближается вечер и с ним — час дальнейшего странствования. И вот, здесь, на чужбине, он устремляется к своей цели с той же уверенностью; ночью перелетает Альпы и на второй день отдыхает на берегах Средиземного моря. Но и здесь ему нельзя остаться: третий вечер побуждает его к новому перелету. Он не знает, как далеко простирается водное пространство, насколько отстоит тот берег, где ему можно будет успокоиться; ему не дано никакой вехи, никакого светоча, к которому он мог бы направить свой путь; и все же он снова безбоязненно расправляет свои крылья, — и только среди ни разу еще не виданных им пальм знойной Африки находит он, наконец, покой и убежище».

Это неудержимое стремление лететь в определенном направлении заставило академика Миддендорфа предположить, что птицы обладают особым магнитно-компасным чувством и что магнитный полюс земли направляет их полет. В дальнейшем перелетные пути птиц были хорошо изучены, и мысль о том, что здесь имеет значение земной магнетизм, была опровергнута, как неправильная.

В период перелетов птицы ведут себя очень разнообразно. Большинство их перед отлетом собирается в более или менее крупные стаи, порою состоящие из разнообразных видов, редкие перелетают по одиночке (кукушки, вальдшнепы, козодои).

Одни птицы летят ночью, другие — днем, третьи — в различные часы суток, в зависимости от времени отдыха и кормежки.

Только в редких случаях птицы летят на высоте более километра, обычно же высота их полета колеблется от нескольких десятков до нескольких сотен метров. Мелкие пташки летят зачастую над самой землей. Скорость полета в это время довольно различна; в общем, большинство птиц движется со скоростью 40–50 километров в час, но имеются и такие, (например, скворцы), которые развивают скорость свыше 70 километров в час. Самая маленькая из птиц — американская колибри — пересекает Мексиканский залив, протяжением более 800 километров, за одну ночь.

Различна и длина путей перелетов. Поразительный пример представляет перелет полярной крачки, гнездящейся на дальнем севере, близ полюса, на самом краю суши. После подрастания птенцов, через несколько месяцев крачки оказываются уже у другого, южного полюса, на берегу антарктического материка, за 47 тысяч километров От места своего гнездовья. Большей же частью птицы отлетают на расстояния в 3–5 тысяч километров. Эти сведения были получены точным методом кольцевания птиц — то есть, надеванием на их ноги металлических нумерованных колец, с обозначением времени и места кольцевания.

Как только устанавливается холодная северная осень, начинается кочевка птиц из умеренного пояса в более теплые страны. Первыми отлетают обитатели наиболее северных местностей и временно задерживаются, например, на нашем юго-востоке. Затем к ним присоединяются наши местные птицы.

Холод для многих птиц не страшен. Гуся держатся на замерзающих озерах до последнего момента, пока в середине озёр остается хотя бы небольшой свободный плес. В зоопарках вся водоплавающая птица прекрасно зимует при свободном содержании и только в большую непогоду ищет укрытия в специальных домиках. Наконец, наши оседлые птицы — вороны, воробьи, некоторые хищные и певчие так или иначе приспособляются к любым морозам. Имеются, конечно, и более нежные, теплолюбивые птицы, не переносящие сильного холода (хотя к нему хорошо приучаются даже тропические попугаи). Однако, смена сезонов таит в себе угрозу бескормицы для большинства птиц, и они вынуждены переселяться в страны, изобилующие кормом.

Одним из основных мест зимовки наших северных птиц служат плодородные нильские заливы, луга и поля северо-восточной Африки и побережья Средиземного моря. Неисчислимые тысячи гусей, уток, куликов, журавлей, ласточек, перепелов, бакланов и цапель, тучи мелких певчих и других самых разнообразных птиц заселяют в это время живописную долину нижнего Нила. Здесь же реет множество орлов, орланов, различных соколов и других пернатых хищников, объедаясь легко доступной добычей. Но к наступлению марта все это птичье население приходит в беспокойство и постепенно, одни — ранее, другие — позднее, стая за стаей, поднимаются в воздух и покидают гостеприимные, но чужие убежища, чтобы пуститься к родным северным краям.

Многочисленные наблюдения показали, что, хотя в основе перелетов птиц лежит могучий инстинкт, но для успешной перекочевки необходимо также участие органов чувств и подражание опытным старым птицам. При дальнем перелете птицы руководятся, главным образом, высоко развитой памятью и острым зрением. Летя в темные и туманные ночи, птицы легко сбиваются с правильного пути и находят дорогу только при наступлении ясной погоды.

С другой стороны, прежнее мнение о том, что у некоторых видов птиц молодежь способна совершать самостоятельные перелеты — оказалось ошибочным. В стаях молодых птиц всегда имеются старые опытные вожаки. Даже в тех случаях, когда летят одиночные, разрозненные птицы, они беспрестанно встречаются друг с другом на местах кормежки и в полете и бессознательно подражают одна другой. Наконец, обычно не учитывается, что далеко не все птицы находят дорогу и удачно заканчивают перелет: многие из них гибнут, не найдя необходимых условий для зимовки.

Возникновение перелетного инстинкта было связано с постепенным изменением земного климата. Уже в середине третичной эры, то есть около 25–30 миллионов лет тому назад, наступили первые различия в климате разных сезонов, стали возникать времена года. В первую очередь эти изменения коснулись северного полушария. Северные птицы были принуждены откочевывать к; югу при наступлении каждого похолодания и возвращаться назад, в места старых гнездовий, где летние условия хорошо обеспечивали их жизнь и выведение птенцов.

С наступлением четвертичной эры и особенно в ледниковую эпоху климат изменился более резко. Недалекие кочевки птиц все удлинялись и за долгий промежуток времени (около миллиона лет до наших дней) превратились в прочный инстинкт, повлиявший на все повадки и строй жизни пернатых существ. Только немногие птицы смогли приспособиться к северной зиме при оседлом образе жизни.

С течением времени северное полушарие оказалось опоясанным основными и второстепенными пролетными путями, которых твердо придерживаются современные птицы. Насколько слепа и иногда нецелесообразна эта привычка, доказывается теми фактами, когда птицы неуклонно летят более длинной или почему-либо неудобной дорогой, не зная простого и короткого пут. Это объясняется тем, что местности вдоль пролетного пути могли иметь во времена их предков совсем другой облик, чем теперь: исчезли горы и Моря, суша залилась водой, плодородные луга превратились в пустыню. Но под влиянием исторически сложившегося инстинкта птицы все еще продолжают пользоваться старыми, воображаемыми дорогами. В некоторых случаях птицы летят над морями и широкими заливами странным, изогнутым путем. Изучение морских глубин показало наличие здесь мелководья: вероятно, в далекие годы здесь существовали цепи островов, служившие местами отдыха, и птицы до сих пор инстинктивно придерживаются этого прежнего направления.

На юге РСФСР пролегают два основных пролетных пути: Черноморский и Каспийский. Первый из них имеет направление в сторону Турции и Африки, второй приводит птиц в гостеприимные заливы южного Каспия и к берегам Индийского океана.

И все же пролетные пути птиц, как и сам их инстинкт, не являются чем-то раз и навсегда неизменными. В науке известны пролетные пути, находящиеся в процессе нового установления.

В качестве примера, покойный академик М. А. Мензбир приводил перелеты розового скворца — этой интересной птицы, играющей огромную роль в истреблении азиатской саранчи. Древней родиной розовых скворцов является, вероятно, южная Индия, откуда они, — по-видимому, недавно, — расселились в Среднюю и Малую Азию и юго-восточную Европу. Эти скворцы гнездятся не ежегодно в одной и той же местности! и ведут кочевой образ жизни. Скворцы, населяющие разные страны, прилетают на зимовку в различные сроки, а их пролетные пути очень сложны и извилисты: они дробятся на отдельные ветви, затем сливаются вместе, снова дробятся и так далее. Ясно, что розовые скворцы еще продолжают широко расселяться и занимать новые территории и, в связи с этим, их пролетные пути окончательно не установились.

В других случаях прямые наблюдения показали, что весенние пролетные пути некоторых птиц вдоль реки Урал были проложены недавно и не являются законченными. «Стоит только измениться, — писал академик Мензбир, — системе лежащих здесь озер и самой реки с ее притоками. — и это скажется на ходе пролетного пути».

Таким образом, в связи с неуклонным развитием и изменением мертвой и живой природы и деятельности человека, постепенно подвергается изменениям, преобразуется и обновляется замечательное свойство птиц совершать свои далекие перелеты.

Почему журавли летают треугольником?

Журавли, уже немногочисленные в наших степях, Облюбовали для своих гнездований юго-восточные засушливые районы. Здесь держатся преимущественно журавли-красавки, птицы несколько меньшие по размерам, чем обыкновенные серые журавли. О жизни и интересных повадках этих умных общественных птиц, об их смешных танцах в брачную пору написано очень много; недаром журавль является с древних времен излюбленной птицей баснописцев.

Но редко кто знает, почему при своих далеких перелетах в южные края и обратно, журавли вытягиваются в две обычно неравные линии, сходящиеся под углом и как бы образующие треугольник.

В августе журавлей охватывает беспокойство. Они собираются в шумные стаи, которые некоторое время беспорядочно перелетают взад и вперед. А в начале сентября журавли окончательно группируются и начинают свой долгий путь по направлению к Африке. В это время многие из нас, заслышав характерное «курлыканье» летящих журавлей, поднимают глаза к небу, где на огромной высоте движутся их стаи, треугольник за треугольником, как самолеты на параде.

Журавль — крупная птица. Его крылья достигают в размахе двух метров у серого журавля и полутора метра — у красавки. Это уже довольно сильная живая летательная машина, крылья которой отбрасывают воздух, образуя воздушные вихри и завороты.

Влияние этого движения воздуха достаточно ясно ощутит каждый журавль, летящий позади своего товарища. Это ослабит его полет и вызовет дополнительные усилии. Задний птица невольно посторонится вбок до тех пор, пока не выйдет в нормальные слои воздуха.

Таким образом, при перелете целой стаи, каждый журавль, естественно, должен занять наиболее выгодное место, а все они разместятся по двум расходящимся линиям. Образующийся клин, обращенный острием вперед, напоминает обтекаемые формы автомашины и судов; он является наиболее удобной аэродинамической фигурой для движения в воздушной или водной среде. Полет журавлей и других крупных птиц в последите годы изучен нашим ученым Шулейкиным и путем вычислений и на искусственных двигающихся моделях.

Треугольником летают не только журавли, но и другие крупные общественные птицы, например, серые гуси, хотя последние также образуют в полете дугу, обращенную изгибом вперед. Наука биофизика точно объясняет причины Образования правильных фигур при движении птиц, как и многие другие явления из жизни животных.

Во главе журавлиного треугольника поочередно летят старые опытные птицы. Молодежь, подражая старикам и повинуясь движению воздушных струй, постепенно размещается в правильном порядке. С течением времени это превращается в твердую привычку, и когда после ночного отдыха стая поднимается в воздух, при первом же круге каждая птица быстро занимает свое место…

Животные, прыгающие на двух лапах

Могут ли четвероногие животные передвигаться на двух лапах? Немного подумав и вспомнив о дрессированных собаках я лошадях, читатель ответит, что могут. Но, конечно, жалкий вид собаки, делающей на задних лапах несколько неверных шагов к подачке, говорит о том, что такой неестественный способ ходьбы является для нее довольно мучительным.

Но есть ли другие четвероногие животные, для которых передвижение на двух ногах является самым обычным? Оказывается, — и были и есть.

В далекой древности именно так передвигались гигантские звероподобные ящеры-динозавры. Их сохранившиеся окаменелые скелеты хорошо показывают устройство маленьких передних лап и огромных задних. Эти вымершие чудовища шагали или прыгали на двух лапах, опираясь на толстый большой хвост.

Но немало сохранилось и теперь мелких и крупных зверей, которые неохотно опускаются на все четыре лапы и чувствуют себя более уверенно, когда их тело находится в вертикальном положении. Прежде всего это тушканчики. Некоторые из них живут в наших степях.

Очень длинные задние лапки тушканчиков составляют прочную и устойчивую опору для этих маленьких легких зверьков. Рассмотрите внимательно тушканчика на рисунке. Зверек прыгает не на всей ступне, а лишь на своих длинных пальцах, пятка же расположена высоко и в ходьбе не участвует. У тушканчиков, живущих в песках, пальцы задних лап снизу опушены густой щеткой жестких волос. Эта щетка препятствует глубокому проваливанию лапы в сыпучем песке и защищает ее от зноя пустынной накаленной почвы.

Приходилось ли вам видеть прыгающего тушканчика в вечерних сумерках или ночью при сеете фонарей автомашины? Видали ли вы и сто следы-«двойчатки» на пыльной дороге? Как стремительная низко летящая птица, быстрыми зигзагами мчится этот зверек, вытянув длинный хвост с плоской кисточкой на конце. При быстрых прыжках такой хвост, несомненно, играет роль балансира и помогает тушканчику сохранять равновесие при его молниеносных крутых поворотах.

Завидев тушканчика, ни одна собака не может устоять перед искушением догнать этого прыткого зверька. И вот начинается отчаянная погоня. Неуловимый тушканчик, перескакивая сразу метра по полтора, все время меняет направления, ускользая под носом у преследовательницы. Его фигурка, как мячик, мелькает то здесь, то там по степи, пока зверек не юркнет в подвернувшуюся норку, или сама собака, выбившись из сил, не бросит бесполезную охоту.

Такой способ бега зоологи называют «рикошетирующим»: зверек прыгает из стороны в сторону, как камешек, отталкивающийся рикошетом От препятствий. Тушканчик, спасаясь от погони, явно не успевает сообразить, куда ему следует бежать; он движется, как автомат, и именно эта способность безотчетного бега выручает его из беды. Но бывают случаи, когда зверек при этом налетает на какой-нибудь бугор и даже может разбиться от силы удара. Все же рикошетирующий бег оказался настолько полезным, что естественный отбор постепенно закрепил! эту особенность у тушканчиков.

В спокойной обстановке тушканчики иногда ненадолго опускаются на все четыре лапы и, сгорбившись, неуклюже делают несколько шажков, предпочитая опять перебираться тихими короткими прыжками или сидеть, опускаясь на задние пятки и слегка отираясь на хвост. В таком положении они поедают корм, придерживая его у рта крошечными передними ланками.

Ряд других зверьков, напоминающих тушканчиков, живет в песках Африки и других странах. Они также прыгают на двух лапах, как и австралийские кенгуру.

Как суслики расселяются через большие реки

Суслики — вреднейшие и многочисленные животные наших степей. Все знают этих небольших короткохвостых зверьков, посвистывающих у своих нор. Короткие лапки с толстыми когтями, плотное приземистое туловище изобличают в суслике хорошего землекопа, но плохого бегуна. И действительно, суслики довольно неуклюже ковыляют по степи, поэтому не представляет особой труда догнать бегущего суслика, если ему не подвернется на пути спасательная норка.

И все же суслики в изобилии заселяют огромную полосу пустынь и степей, а кое-где и продолжают занимать новые территории.

Суслики, как и многие другие животные, произошли в глубокий древности где-то в Центральной Азии. Оттуда пустынные животные постепенно расселялись на многие тысячи километров Продвигаясь на запад, суслики обосновались в степях нынешнего Казахстана, в Поволжье, на Дону и Украине, достигли Румынии и Венгрии. Огромный срок позволил этим малоподвижным грызунам оказаться так далеко от первоначальной родины. Но появление сусликов в Европе — дело более недавнего времени, измеряем его несколькими десятками тысяч лет. А заселение небольших новых районов Северного Кавказа произошло уже на глазах культурного человека. В Сальско-Целинских и Ставропольских степях это заселение продолжается и в наши дни.

Однако, на пути переселения сусликов из Азии к западу имелась большая водная преграда — широкое русло Волги. Суслики, подверженные долгой зимней спячке, не могли, очевидно, перейти эту реку по льду в зимний период (спячка сусликов продолжается Около восьми месяцев в году — от середины лета до ранней весны).

Может быть, суслики — хорошие пловцы и переплыли Волгу летом?

Лет двадцать тому назад молодой ученый Калабухов произвел первые опыты над плаванием сусликов через реку Сал.

Он сажал сусликов на Доску, плавающую в воде, а потом осторожно погружал ее в воду. Вот интересные записи его опытов:

«Опыт N 1. Когда доску стали опускать еще ниже в воду, суслик поплыл к противоположному берегу. Затем, испугавшись, повернул обратно и приплыл к берегу, с которого был спущен. Проплыл расстояние в 43 метра в течение 4 минут 40 секунд.

Плывущий суслик (по зарисовке Н. И. Калабухова).

Опыт N 2. Суслик, пущенный в воду тем же способом, поплыли противоположному берегу. После 6 минут 41 секунды плавания, его взяли и принесли на прежнее место, откуда он снова поплыл по диагонали на другой берег. Однако, вскоре он повернул обратно и, не доплыв немного, стал захлебываться и тонуть.

Опыт N 3. Суслик, спущенный в воду предыдущим способом, проплавал в два приема 15 минут, после чего стал тонуть».

В дальнейшем такие опыты были повторены многими зоологами. Все опыты показали, что суслики — плохие пловцы. Тело их полностью погружено в воду, рот и ноздри едва выдаются над поверхностью. Зверьки быстро устают, задняя часть их туловища опускается вниз, от небольшого волнения воды они быстро захлебываются. Положение плывущего суслика изображено на рисунке.

Беря самые высокие показателя скорости плывущего суслика (около 10 метров в минуту) и продолжительности плавания (12–15 минут), можно утверждать, что эти зверьки способны переплыть лишь тихие речки не шире 150 метров. Ширина же Волги даже в летнюю пору намного превышает это расстояние, да и очень сомнительно, чтобы такие сухолюбивые животные, как суслики, самостоятельно вошли в воду и отправились в опасное путешествие.

Первое разрешение загадки перехода сусликов через Волгу предложил ученый Свириденко. Известно, что по направлению от г. Сталинграда к устью Кумы, где эта река теряется в прикаспийских песках, по пустынным степям тянется — цепочка Сарпинских озер, чередующихся с солончаковыми топями. Изучая геологическую литературу, Свириденко предположил, что Сарпинские озера и солончаки есть не что иное, как остатки древнего русла Волги, которая прежде впадала в Каспий не там, где теперь находится г. Астрахань, а юго-западнее этого места. Таким образом, суслики и другие восточные животные могли беспрепятственно дойти до бывшего русла Волги — нынешних Сарпинских озер.

Впоследствии Волга круто изменила свое течение и повернула от Сталинграда туда, где она протекает в наше время. Поворот мог произойти под влиянием геологических изменений рельефа приволжских берегов. В результате этого суслиное население оказалось отрезанным и очутилось, вместо левого, на правом берегу Волги.

В первые столетия после перемены волжского русла ее прежняя речная долина была заполнена стоячими водами. Воды усыхали, зарастали тростником, дробились на отдельные озера, озера превращались в болота, затем в солончаки и, наконец, в сухую засоленную степь. До нашего времени сохранились лишь крупнейшие водоемы. Теперь они являются мелководными тинистыми озерами, наполненными раками и мелкойрыбешкой.

Когда старое русло пересохло, суслики получили возможность продолжать свое движение на запад и, миновав Сарпинские озера, оказались в Доно-Украинских степях.

Другие возможности переселения мелких животных через реки

Предположение Свириденко о повороте волжского русла встретило поддержку среди ученых и у нас и за границей. Американские зоологи стали изучать низовья больших рек — Миссисипи, Амазонки, — чтобы найти следы древних изменений их дельты и объяснить этим распространение мелких животных по обоим берегам.

Однако, недавно другой ученый Захаров указал на иную возможность такого переселения. Изучив геологическое и почвенное строение степей вокруг Сарпинских озер, он выразил сомнение в том, что Волга действительно изменила свое русло и предложил свою интересную теорию, более просто объясняющую загадку расселения сусликов.

Многие степные реки, протекая в низких и плоских берегах, образуют бесчисленные и крутые изгибы. Прихотливо вьется река Урал, и пароход снует взад и вперед по его излучинам. В донских степях очень извилистой речкой является Сал, и на любой карте вы можете увидеть его огромные петли. Степные реки капризно изменяют свое русло. Течение воды, в особенности во время весенней половодья, быстро подтачивает мешающий ему берег и прорывает новый ход, так как это показано на рисунке.

Схема перехода мелких животных через реки. 1 — речная излучина, 2 — река выпрямила свой путь, от бывшей излучины остались отдельные озерки, и животные оказались на другой стороне реки.

Через несколько лет такого подтачивания берега возникает прямой проход, спрямляющий старую излучину, и река устремляется по новому, более короткому пути. Что же происходит с животными, населяющими степь внутри речной излучины? Сперва они оказываются на острове, (окруженном водой, затем старое русло мелеет, заболачивается и пересыхает. Для животных открывается новая сухопутная дорога и они, очутившись незаметно для самих себя на другом берегу реки, продолжают расселяться — по новым местностям. Нет никаких сомнений, что дело происходит именно так. Сухие «старицы» повсюду виднеются в окрестностях степных рек. В Волго-Ахтубинской пойме их насчитываются многие тысячи.

Волга, как и другие большие реки, образовалась очень давно, гораздо раньше того времени, когда суслики подошли к юго-восточным степям. За этот огромный период отдельные излучины реки бесконечно меняли свое место и дали возможность сусликам проникнуть через воду по сухопутью.

Различные толкования одного и того же вопроса двумя видными учеными не должны смущать нас. Способы перехода животных через реки являются крупной зоогеографической задачей, требующей всестороннего изучения древнего строения берегов, режима рек, времени и места возникновения самих расселяющихся животных.

Предположения, высказанные Свириденко и Захаровым, верны каждое по-своему. Среди бесчисленных рек земного шара, по-видимому, немало было случаев полного поворота их русла. Еще чаще и вероятнее постоянные мелкие изменения речных излучин.

Следовательно, ответ на этот вопрос должен быть таков: не суслики перешли реки, а сами реки обогнули местности, населенные ими.

Далеко ли переселяются мыши?

Существует немало фантастических рассказов о массовых переселениях мышей и других грызунов на далекие расстояния. Находятся «очевидцы», которые уверяют, что на их глазах грызуны целыми стадами переплывали реки, огромными полчищами двигались по полям, заходили в города и не останавливались ни перед какими препятствиями. В старой зоологической литературе, пользовавшейся иногда случайными, непроверенными сведениями, описывалось, например, организованное переселение сусликов, при чем «каждая партия имела своего предводителя, издающего особо громкие звуки». Почти такие же утверждения приходится иногда слышать и теперь, порою от культурных наблюдателей-врачей, учителей, работников сельского хозяйства.

Где же правда и где вымысел в этих рассказах? Ведь от правильного ответа на этот вопрос зависит наша тактика борьбы с грызунами. Если эти зверьки действительно могут подниматься стадами и переселяться, то не к чему организовывать местную охрану урожая, а лучше разыскивать эти далекие таинственные очаги размножения в других районах и там проводить своевременное истребление грызунов. Если действительна наблюдаются массовые переселения грызунов, то предусмотреть подобные стихийные бедствия было бы очень трудно и отсюда могли бы создаться демобилизационные настроения.

Зоологи всего мира, в том числе и ряд советских ученых, обратили особое внимание на эти вопросы и в настоящее время получили ответ, не вызывающий никаких сомнений.

Некоторые грызуны обладают способностью к далеким переселениям-миграциям. Так ведут себя маленькие северные зверьки — полярные пеструшки. В некоторые годы огромное количество их покидает родные места и кочует в одном направлении, попадая, например, с Кольского полуострова в Норвегию. Хорошо изучены и миграции обыкновенной белки. Причиной их служат периодические неурожаи кедровых орешков и сосновых семян. Зверьки бегут дни и ночи за сотни километров, переплывают реки, заходят на улицы городов, взбираются на телеграфные столбы и садовые деревья. Тысячи и тысячи их гибнут на дороге: их поедают хищные птицы и звери, уничтожает человек, губят развивающиеся болезни и голод. К далеким передвижениям способны и некоторые сибирские суслики. Правда, никаких стад они не образуют, но отдельные экземпляры ведут бродячий образ жизни и их находили иногда за 180 километров от места кольцевания.

В отношении других грызунов не было получено ни одного доказательства, их далеких передвижений, несмотря на большие проделанные работы и! применение точного метода кольцевания. Кольцевание многих тысяч европейских сусликов показало, что эти грызуны не уходят далее 5-ти километров от первоначального места. При этом основная масса животных остается в пределах 500 метров, а наиболее подвижными оказываются отдельные молодые суслики, закольцованные в период их природного расселения.

Кольцеванию подвергались также лесные и домовые мыши, полевки, хомячки, песчанки. После длительных наблюдений была установлена большая привязанность и этих грызунов к своим местам обитания. Например, по работе Б. К. Фелюка, из 1120 закольцованных песчанок, только одна была поймана в 5-ти километрах, три — в 2-х километрах, 16 — в 1-м километре, а остальные — в пределах участка кольцевания, хотя наблюдения и отлов животных велись непрерывно в течение 15 месяцев. Мыши-полевки удалялись от места кольцевания не далее нескольких сотен метров, в редких случаях — до двух километров.

Ясно, что такие перекочевки единичных зверьков на большие расстояния не имеют ничего общего с рассказами о массовых передвижениях. Следует добавить, что работы по кольцеванию грызунов велись в различное время года и в различных условиях, в том числе и осенью, когда зверьки особенно многочисленны и больше всего были бы склонны к перекочевкам.

В чем же дело? Каждой осенью мелкие мышевидные грызуны резко повышают свою численность, в результате предшествовавшего размножения. Это легко понять, если вспомнить, что серая полевка приносит 6–8 детенышей через каждые полтора месяца. Выводки быстро подрастают и, в свою очередь, начинают размножаться. От июля до ноября появляются дочерние, внучатые и правнучатые потомства, и вместо единичных зверьков на осенних полях начинает кишеть масса полевок. Быстрому размножению способствуют мягкая осенняя погода и обильный корм. Число детенышей в помете увеличивается, а промежутки между появлением отдельных выводков сокращаются. Часть старая самка беременеет, кормя предыдущий выводок.

Множество зверьков снует от копны к копне, повсюду они таскают колосья, делают тысячи временных норок, ссорятся и пищат. Достаточно взглянуть на скошенное поле — и создается впечатление, что огромное количество полевок пришло из других районов. На этом и успокаивается случайный наблюдатель, которому некогда выяснить истинные причины осеннего появления грызунов. Да он и не знает, как приступить к этому делу.

Наступают холода, и мелкие грызуны начинают испытывать беспокойство. Тот же самый инстинкт, который безотчетно побуждает птиц к осеннему перелету, руководит и этими зверьками. Беспорядочно шмыгают они по местности, ища теплые зимние квартиры и оседают во всех удобных местах — стогах и скирдах, амбарах, домах, густых зарослях бурьяна и кустарников. Нет ничего удивительного в том, что на отдельных небольших участках передвижки кочующих грызунов получают временами видимость какой-то организации: подул холодный западный ветер, и животные невольно устремляются к востоку, ветер же донес до них с гумна привлекательные хлебные запахи, и они повертывают по направлению к нему.

Бывают и другие случайные причины. В низовьях Волги я был свидетелем, как зимние ветры-моряны подпирали речную воду; вода выходила из берегов, ломая тонкий лед, и заливала низменные окрестности. Целые армии мышей, выгнанные из тростников, постепенно передвигались прочь от воды и, натыкаясь на селения, находящиеся на бугре, оседали в них, создавая настоящее стихийное бедствие. Подобные перекочевки с заливаемых лугов возможны и летом.

Следовательно, небольшие отдельные передвижения групп грызунов вполне возможны осенью и в начале зимы. Возникает другой вопрос — далеко ли они совершаются? Наблюдения показали, что мыши не могут двигаться большими массами далее одного-двух километров. Вымирание таких скоплений грызунов от развивающихся эпизоотий и прямого истребления хищниками происходит очень быстро, и шансы на гибель каждого зверька увеличиваются с каждой сотней метров его пути. Один из зоологов очень тщательно проследил пути полевок по зимнему снегу и установил, что всякий раз, когда зверьку удавалось проделать более долгую дорогу, он падал жертвой сороки, вороны, хорька или ласки. Кроме того, если при своем движении зверьки натыкаются на ровные, ничем не привлекательные пространства, лишенные корма и защиты, они повертывают обратно, ища более удобных мест.

Знание этих особенностей передвижения грызунов дает возможность понять правила борьбы с ними. Село, окруженное у околицы пустошью с бурьянами, осенью, несомненно, привлечет размножившихся зверьков и поэтому следует еще летом своевременно уничтожить эти очаги. Но ожидать массового нашествия грызунов с далекого и неизвестного расстояния — это значит прислушиваться к пустым разговорам и опустить руки, не видя того, что делается v себя под ногами.

Зимовка и спячка животных

В жизни наших северных растений снег представляет запас «сухой влаги». Он теплым одеялом укрывает нежные осенние ростки и спасает от промерзания подземные корни и клубни. От снежности зимы зависят весенние паводки рек и озер, орошающих плодородные долины. Пожалуй, нигде снег не имеет такого хозяйственного значения, как в нашей стране, где устойчивые зимы наблюдаются на территории около 21 млн. кв. км., при чем только средняя толщина снегового покрова равна 40 см., и снег покрывает землю шесть месяцев в году. А в северных областях его слой достигает полутора метров.

Какое значение имеет снег для животных? Снег — это своеобразный кристаллический минерал и, чтобы понять его действительное значение, надо знать его физические свойства. С другой стороны, необходимо учесть, что различные животные по-разному испытывают влияние снега.

Отдельные снежинки имеют форму игл, пластинок и разнообразных — чаще всего, шестигранных звездочек. На пути к земле снежинки нередко сцепляются в целые хлопья. Но снег выпадает не только в виде пушистых кристаллов. При порывах влажного ветра снежинки, находясь еще в воздухе, скатываются в плотные полуледяные шарики — крупу, а летом превращаются в крупные градины.

В сухую морозную погоду снег ложится очень неплотно. Этим и Объясняется белый цвет снега и его очень малая теплопроводность — в среднем, 20 раз меньшая, чем у льда. Слежавшийся снег сильно уплотняется и может превратиться в лед. Иногда внезапная оттепель и последующий мороз образовывают на поверхности рыхлого снега плотную ледяную корку — наст. Зная все эти свойства снега, можно более уверенно судить о его влиянии на зимнюю жизнь животных.

Не будем останавливаться на особенностях зимнего покрова в лесных северных областях, где большая часть жизни людей и животных проходит в обстановке зимней стужи и огромных сугробов. Перейдем к степям и степным животным. В юго-восточных степях снег неглубок и в различные годы его слой составляет от 10 до 50 см. Но в некоторых районах степей, с особым их климатом, снег либо никогда не выпадает или бывает редко и в незначительном количестве. Такие бесснежные места известны под названием «черных земель» и широко используются для зимнего отгонного выпаса домашнего окота. На юго-западе Астраханской области, недалеко от донских степей имеется большой бесснежный участок, куда пригоняют стада за многие сотни километров. Здесь же скапливаются на зимовку дикие степные антилопы-сайгаки.

Для всех зимнеспящих животных толстый слой снега составляет дополнительную защиту от холода. В суровые малоснежные зимы в подземных норах погибает множество сусликов, хомяков, жаб, ящериц, змей, насекомых.

Но для большинства бодрствующих животных обильный снег всегда приносит затруднения в их и без того нелегкой зимней жизни, хотя, с другой стороны, полное отсутствие снега тоже влечет неудобства — лишает их теплого убежища во время отдыха и сна.

Прежде всего снег затрудняет добывание корма. В особенности плохо чувствуют себя многие птицы. Легко роясь в неглубоком снегу, куропатки, после больших снегопадов, совсем не могут добраться до растений. Они стаями собираются на гумнах, токах и всюду, где снег менее глубок, или жмутся поближе к пасущимся лошадям и коровам, чтобы воспользоваться раскопанными ими ямками. Совы и вороны легко вылавливают зимних грызунов, но не могут добывать их из-под глубокого снега. Гораздо лучше приспособлены к снегу хорьки, ласки, горностаи, которые смело ныряют в его толщу и десятки метров движутся под ним, охотясь за полевками и мышами. Лисицы также умеют схватывать невидимых под снегом грызунов, находя их с помощью обоняния и слуха, но им приходится тратить на такую охоту очень много труда и они не успевают обеспечить себя пищей. Еще менее приспособлены к снегу различные дикие кошки. Их узкие лапы непригодны для разрывания снега, особенно если он обледенел. Только волкам снег не слишком сильно мешает, так как основной их пищей являются крупные, заметные издалека животные.

Очень тяжело переносят многоснежные зимы дикие копытные — сайгаки, джейраны, кабаны. Глубокий, хотя и рыхлый, снег скрывает их корм. Для насыщения им требуется большое количество растительной пищи. Поэтому животным приходится круглыми сутками беспрестанно копать снег, добывая клочок за клочком прошлогоднюю сухую траву. Во время большой гололедицы они не в силах пробить израненными ногами толстую ледяную корку. Явление это хорошо известно народам Средней Азии под именем «джута», от которого погибает немало домашних и диких животных, истощенных голодовкой.

Но снег не только делает менее доступным живой и растительный корм, — он очень затрудняет движение по нему. Для мелких зверьков уже тонкий снежок является препятствием. Человек быстро утомляется при ходьбе по снегу высотой свыше 20 см., а лапы таких животных, как волк и лисица, глубоко проваливаются и из-за упругости примятого снега теряют твердую опору. При высоком и рыхлом снежном покрове довольно легко загнать на лошади этих хищников. Кроме того, снег плотно набивается между растопыренными пальцами и превращается в режущие кусочки льда. Мне приходилось видеть, преследуя зайцев, как они временами приостанавливались и трясли то одной, то другой лапой. Осматривая убитых животных, я понял причину их странного поведения: лапы их были изрезаны до крови…

Охотясь стаей, волки выработали привычку бежать цепочкой, попадая «след в след». Это связано с бессознательной экономией сил при движении по снегу. Впереди находится сильный вожак; временами его сменяет последующий волк. И все же в северных областях с очень глубоким снежным покровом волки значительно малочисленней, чем в южных открытых степях.

Беспомощней всего чувствуют себя на рыхлом снегу все представители кошачьих. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, как осторожно и с трудом пробирается по снегу кошка. Интересно, что зимой все звери, и большие и малые, предпочитают пользоваться проезжими дорогами, тропами. Нередко хищники, грызуны, птицы прокладывают собственные тропинки. Это — явное приспособление к зимней подснеговой жизни.

Обильные снегопады очень затрудняют зимнее существование животных, но плохо влияют на них и малоснежные зимы. В первую очередь начинают погибать мелкие неспящие зверьки. Причиной их гибели не всегда является холод сам по себе. Кроты бодрствуют всю зиму, а так как их главную пищу составляют насекомые и черви, зимующие в верхних слоях почвы, то эти зверьки непрерывно роются в земле, добывая свой корм. Без снега почва промерзает на большую глубину, и рытье все новых и новых ходов в мерзлой земле становится для кротов совсем непосильным. Сходное значение имеет бесснежная зима для насекомоядных землероек и слепышей. Большинство же мелких грызунов с их крайне малым запасом собственного тепла замерзает.

Однако, есть мелкие зверьки, для которых самый глубокий снег создает во всех отношениях отличные условия зимней жизни. Прежде всего это мышевидные группы — мыши, полевки, мелкие неспящие хомяки. Хорошо чувствуют себя под снегом упомянутые землеройки и кроты. Высокие сугробы снега над зарослями сорняков укрывают грызунов от холода, ветра, прячут их от глаз хищных птиц. Здесь, под снегом, тепло и уютно. По поверхности талой или слегка подмороженной земли оживленно снуют полевки и без помехи находят обильный корм в виде прошлогодних трав и семян. Хорошо питаясь, здесь они нередко размножаются всю зиму. В снежные зимы доживает до весны большое количество зверьков, а за лето численность их стада резко повышается, и к осени грызуны могут представить целое бедствие. Поэтому зима, отличающаяся снегопадами и сулящая хороший урожай растений, в то же время заставляет всех зоологов и полевых работников заранее задумываться над мерами по борьбе с грызунами и охранению будущих запасов.

Чем отличается зимняя спячка от обычного сна?

Многие животные обладают удивительной способностью залегать в зимнюю спячку.

Различные черви, улитки и слизняки, пауки и многие насекомые, раки, лягушки, жабы, ящерицы, черепахи и змеи, некоторые рыбы, из высших животных — летучие мыши, ежи, ряд грызунов и хищных перед наступлением зимы впадают в глубокое оцепенение.

Спячка животных является очень сложным приспособлением к переживанию неблагоприятного времени года. Эта способность выработалась долгими тысячелетиями и превратилась в особое свойство некоторых организмов.

Состояние и поведение зимнеспящих животных настолько необычно, что о нем стоит рассказать несколько подробнее.

Почти у всех животных, залегающих в спячку, зимний сом очень крепок и продолжителен. На вашем рисунке изображен спящий суслик в своем зимнем гнезде. Зверек лежит совершенно неподвижно, свернувшись плотным клубком и прижав голову к брюшку. Суслика можно вынуть из гнезда, катать, как шар, и тормошить, но он будет отзываться только слабым пошевеливанием лап. Тело его на ощупь холодное и если измерить температуру во рту или в прямой кишке, то она окажется всего на 1–3 градуса выше температуры окружающей земли. Если присмотреться к суслику и приблизить к его ноздрям пушинку то можно заметить, что дышит он очень слабо и редко, всего 5–8 раз в минуту. После нескольких таких вдохов и выдохов наступает перерыв, и в течение 4–5 минут суслик совсем не дышит. Так же медленно работает и его сердце, делая всего 10–15 ударов в минуту. Спящий зверек настолько нечувствителен, что можно отрезать ему лапу или нанести более тяжелое повреждение и он погибнет, так и не проснувшись.

Суслик, спящий в зимнем гнезде.

Совершенно по-иному ведет себя бодрый суслик во время обычного ночного сна. Если прикоснуться к его шерсти, он мигом пробудится, вскочит на лапы и примет оборонительную позу. Дыхание бодрствующего суслика — очень частое, до 300 раз в минуту; так же быстро бьется и его сердце, а температура тела довольно высока и колеблется от 32 до 39 градусов.

Спящие насекомые и другие низшие существа кажутся еще более омертвевшими, чем суслики, и просто удивительно, что перед нами оцепеневшая муха, а не ее труп, что весной ее скрюченные лапки расправятся, она оживет, будет быстро летать и по-прежнему назойливо надоедать всем.

Уже эти простые сравнения показывают, что обычный сон-отдых и сон-спячка у животных — совсем различные физиологические явления, и что весь их организм перестраивается на особый лад. Жизненные процессы у зимнеспящих протекают очень медленно. Шерсть и когти, Обрезанные, при проведении опытов, у животных, приготавливающихся к зимовке, во время спячки уже не отрастают. Кровь едва заметно движется по сосудам. Состав ее резко меняется за счет падения количества белых кровяных шариков — лейкоцитов. Однако, если заразить спящего суслика или сурка чумой или другой опасной инфекцией, то болезнь не развивается, и микробы остаются в недеятельном состоянии близ места заражения до весны. При пробуждении зверька болезнь вспыхивает с новой силой и приводит его к гибели.

Спячку суслика можно искусственно прекратить, согревая его очень постепенно и осторожно, например, внося его во всё более и более теплые помещения. Зверек постепенно, пробудится без вреда для себя. Но если быстро и сильно нагреть его тело, то таким резким изменением можно лишить его жизни. Суслик начнет ворочаться, привставать на лапках и, шатаясь, бродить с полузакрытыми глазами. Однако, в бодрое состояние полностью он не придет, пищи есть не будет и вскоре погибнет. Но если тут же после нагревания и частичного пробуждения, его снова оставить в покое и поместить в ящике с сеном в погреб с ровной, прохладной температурой в 7–8 градусов, то животное может снова нормально заснуть и выжить.

Интересно отметить, что прекращению спячки у суслика способствует не только высокая, но и чрезмерно низкая температура (ниже нуля). При этом некоторые животные могут замерзать совсем, а для других холод служит как бы сигналом к прекращению спячки. В сильные морозы, когда холод достигает даже глубоких нор, погибают многие спящие суслики, пресмыкающиеся и насекомые.

Здесь были приведены примеры очень крепкой и продолжительной спячки сусликов и сурков. Но не все животные оцепеневают одинаково. Существует как бы ряд переходов от зимнего поведения совершенно бодрствующих животных до подлинной спячки.

Белка, этот очень деятельный и подвижной зверек, в сильные морозы и зимнюю непогоду по нескольку суток не выходит из своего теплого гнезда и проводит это время в непрерывной дремоте. Обыкновенный хомяк, залегающий в спячку в октябре, спит с перерывами и нередко среди зимы, если морозы не сильны, Отрывает выход из норы и бегает по снежным полям. В это время он питается своими, заготовленными с осени, запасами. Так же поступает, он, проснувшись и ранней весной, пока не установится теплая погода. Тушканчики в наших степях залетают очень поздно, порою уже в конце ноября, но спят крепко, не пробуждаясь до конца февраля — начала марта. Наконец, зимний сон бурого медведя уже резко отличается от настоящей спячки. Поздней Осенью зверь залегает в берлогу, вход в которую затем заваливается обильными северными снегопадами. Спит медведь очень чутко, часто просыпается и прислушивается, иногда выходит из берлоги и хотя не ест всю зиму, тратя подкожный жир, все его другие жизненные процессы протекают нормально. Самка среди глубокой зимы даже приносит детенышей и кормит их молодом, не покидая берлоги до весны.

Почему животные залегают в зимнюю спячку?

В настоящую зимнюю спячку животные погружаются не сразу. Для этого им нужна большая подготовка. Суслики, барсуки, сурки предварительно сильно жиреют. Жир накапливается и у других зимнеспящих, хотя и не в таком большом количестве. Зверьки приготавливают себе глубокие норы с мягкими и теплыми гнездами. В последние дни перед, залеганием суслики становятся вялыми, редко выходят на поверхность и почти не едят. Наконец, они прочно забивают выход изнутри норы и укладываются в гнезда так, как было описано выше.

В первые дни зверьки чутко дремлют, временами встают, бродят по норе и опоражнивают свой кишечник от последних остатков пищи. Для этого в зимней норе суслика имеется особый отнорок-уборная. Дремота постепенно переходит в сон, а сон — в спячку.

Однажды мне удалось вырыть старого суслика-самку, за норой которой я до этого долго наблюдал. Самка сильно ожирела, а с 19 июля перестала появляться, забив свою нору. 26 июля нора была разрыта, и суслик найден спящим в большом гнезде на глубине 150 см. Зверек слабо шевелился, не открывая глаз, и был холодным. Положив суслика в мешочек, я понос его в лабораторию, на что потребовалось полчаса.

К концу моего пути, под влиянием горячих лучей солнца, суслик стал возиться в мешочке, а когда я его принес, он уже оказался весьма активным и даже укусил меня, когда я попробовал взять его в руки. Следовательно, за те семь суток, которые прошли от начала залегания, суслик заснул еще недостаточно крепко.

Какие же причины вызывают длительную зимнюю спячку?

Прежде всего имеет значение низкая температура зимнего сезона. Если любое из тех животных, которые способны к естественной спячке, поместить в условия низкой температуры, от 0 до 5–6 градусов тепла, то оно впадает в оцепенение. Впервые это доказал в 1778 г. наш знаменитый натуралист Паллас, посадивший в ледник несколько сусликов и ежа, которые вскоре оцепенели. Правда, «спячка» эта не совсем нормальная и если животные к ней не подготовлены, имеют мало запасов жира, то они все равно долго спать не могут и постепенно умрут от истощения. Все же понижение температуры является мощной причиной и естественной и искусственной спячки.

Но имеются и другие причины, которые действуют на животных либо одновременно, либо порознь. Суслики, получающие в питомнике хороший свежий корм, долго не засыпают даже при холодной осенней погоде, по сравнению с теми сусликами, которых прекращают кормить. Бурые медведи не впадают в спячку в наших зоопарках, где их обильно, и хорошо кормят. Да и в природе спячка медведя надолго задерживается, если он находит обильный запас пищи — павшую корову, заросли ягод, не скошенное поле ржи.

Значительную роль в засыпании играет сухость пищи и воздуха. Некоторые африканские зверьки залегают на период засухи и пробуждаются в период дождей, который соответствует нашей зиме.

Таким образом, в условиях нашего умеренного климата причиной зимней спячки является наступление самой зимы, то есть холодного времени, с исчезновением основного корма многих животных — зеленых растений и насекомых.

Летняя спячка

Тот факт, что причиной спячки служит не только холодная погода, — хорошо доказывается летней спячкой некоторых животных, например, сусликов.

Как только начинает выгорать степная растительность и летняя степь становится оголенно-серой, численность старых сусликов резко сокращается. Зверьки, бывшие весной очень многочисленными, куда-то исчезают и к началу июля на поверхности остаются одни молодые суслики, родившиеся весной этого года. Молодежь стягивается к зеленым западникам, где еще сохраняется сочная растительность, усиленно кормится здесь и жиреет, а в августе начинает также залегать по норам. Так происходит в юго-восточных и азиатских жарких сухих степях.

Было точно установлено, что старые животные укладываются на зимовку еще в разгаре лета, самцы — с начала июня, самки — несколько позже. Запоздание самок происходит в результате выведения потомства, что задерживает нагуливание жира. Эта летняя спячка переходит в зимнюю, и старые суслики непробудно спят в своих норах до начала марта, в течение восьми-девяти месяцев. Если принять, что суслик живет, в среднем, около трех лет, т. е. 36 месяцев, то только десять месяцев из своей жизни он проводит в активном состоянии.

Ученый Н. И. Калабухов изучал причины летней спячки у сусликов, содержа их в садках. Те суслики, которых кормили зерном, специально высушенным при высокой температуре, быстро залегли в летнюю спячку. Суслики, получавшие все время свежий сочный корм, в летнюю спячку так и не залегли. Следовательно, одной из главных причин летней спячки является недостаток влаги.

Суслики, как и многие пустынные животные, не пьют воды и получают необходимую влагу, только поедая зеленые растения. Поэтому при засыхании растительности, они принуждены залегать в спячку. Пустынная сухая степь, с ее немногими влажными западинами, может обеспечить сочным кормом только молодых сусликов. В менее сухих северных степях старые суслики в летнюю спячку не впадают.

В летнюю спячку залегают не только суслики, но ящерицы, змеи и другие мелкие животные, в особенности, в условиях тропического знойного климата. И всегда прежде всего оцепеневают старики-родители, а уже позже — молодое потомство.

Однако, далеко не у всех пустынно-степных животных летний недостаток влаги вызывает их спячку. При своем историческом эволюционном развитии животные различных видов двигались различными путями, в зависимости от особенностей естественного отбора в той или иной обстановке. Если одни из них так и не смогли обходиться без свободной воды, то другие выработали способность использовать каждую каплю влаги, находящуюся в пище, и даже изготовлять ее в собственном организме как продукт окисления и распада жиров и углеводов.

В самых знойных и безводных пустынях Средней Азии находится все же множество хищных, грызунов, пресмыкающихся, насекомых, бодрствующих все лето. Песчанки, полевки и мыши вообще не засыпают круглый год. Тушканчики укладываются по норам только на короткий период (ноябрь-февраль). Молодые поколения ящериц, змей и ряда насекомых продолжают быть деятельными до зимнего похолодания.

Каким же путем все эти животные утоляют жажду и получают влагу для поддержания нормального состава крови и других соков тела?

Прежде всего источником воды для травоядных служит растительность, в особенности ее сочные подземные части, клубни и луковицы. В некоторых пустынях количество луковичек тюльпанов достигает тысячи на один квадратный метр. Их усиленно раскапывают и поедают тушканчики и другие грызуны. В самый засушливый период многие насекомые извлекают влагу, пережевывая сухую растительную труху, в изобилии покрывающую землю. Труха эта очень гигроскопична. Ночью в пустыне резко понижается температура, а относительная влажность воздуха соответственно возрастает. Этого достаточно для того, чтобы растительный мусор слегка увлажнился. Насекомых поедают ящерицы, ящериц — змеи. Всеми ими, а также грызунами, питаются птицы. Грызунов и друг друга поедают хищники. Таким образом, влага из растений и даже из воздуха попадает, через промежуточные; организмы, в организмы высших животных.

Помимо этого, у пустынных животных имеется ряд приспособлений для наименьшего расходования драгоценной влаги, путем испарения. Многие из них лишены, кожных желез и правильной терморегуляции, многие удаляют продукты обмена и распада не в виде жидкости, а в форме полутвердых солей мочевой кислоты.

Наконец, все обитатели знойных пустынь в самые жаркие часы забираются в норы и укромные щели и хорошо используют короткие прохладные ночи. Таким образом, летняя спячка для большинства пустынно-степных животных не является обязательной для переживания летней засухи.

Как зимуют незасыпающие животные?

И мелкие и крупные незасыпающие животные зимуют, терпеливо перенося невзгоды, всяк по-своему, если они не могут, как некоторые птицы, откочевать далеко к югу.

Волки, эти сильные прожорливые хищники, рыскают по степи всю зиму, каждая стая в своем охотничьем районе. Зимняя семейная стая состоит из пары матёрых стариков, волчат весеннего выводка и прошлогодних подросших переярков. Все они дружно загоняют крупную добычу или разбиваются и промышляют поодиночке я снова собираются вместе. Зимой степные волки мало пользуются своими основными норами, отдыхая где придется: в зарослях кустарников, где-нибудь в ямке на крутом склоне оврага, или прямо под бугорком в открытой степи. Их выручают теплая шуба, неутомимый быстрый бег и огромная прожорливость.

Так же неутомимо ведут себя и лисицы, которые все же используют свои норы, прячась в них от непогоды.

Очень деятельны зимой хорьки, ласки и горностаи, дни и ночи шмыгающие по норам грызунов или поселяющиеся прямо под зимними стопами сена и скирдами хлеба, где в изобилии имеются мыши и полевки. Гибкое узкое тело позволяет этим мелким хищникам пролезать в каждую дырку, а хорькам, кроме того, — разрывать глубокие норы спящих сусликов.

Помимо случайных мест ночевки, все они имеют теплые норы с гнездами, а поблизости их делают небольшие запасы «на черный день» да трупов загрызенных грызунов и птиц.

О зайцах и говорить не приходится. Эти большие грызуны и лето — и зиму проводят на поверхности, не нуждаясь в особых убежищах. Они вечно насторожены, часто сменяют свои лёжки — неглубокие ямки — и отсиживаются прямо в снегу от любой метели, повернув голову к ветру и дремля с открытыми плазами. Зимней пищей им служат сухие стебли трав, кора кустарников и деревьев, да клочки сена, украденные из стогов.

Очень неприхотливы, и зимние птицы. Совам, с их мягким теплым оперением, зима не страшна, а их основная добыча — грызуны — становятся зимою даже доступнее, чем летом. Стайки куропаток весь день роются в снегу, добывая семена растений, а, на ночь укладываются плотными кучками по снеговым ямкам, которые подтаивают от тепла птиц и наполняются их пометом. Хуже всех чувствуют себя зимой мелкие птички, не имеющие надежного убежища. Они жмутся к селениям человека, к стогам и скирдам, попользуют для ночевки лесополосы и отдельные кусты, у подножья которых или на ветвях они чутко дремлют.

Мелкие грызуны еще с осени распределяются по наиболее защищенным местам — постройкам, скирдам и стогам, по всем забурьяненным участкам степи, где высокие стебли приводят к накапливанию снега, лежащего теплой шапкой над лабиринтами мышиных нор. Зверьки скапливаются в групповых гнездах, где во время отдыха они тесно лежат пушистыми комочками, согревая друг друга.

Таким образом, не обладая способностью зимней спячки, все эти животные и птицы приспосабливаются к зимовке по-иному, в зависимости от своих особенностей. Так или иначе, почти для всех них, — и бодрствующих и спящих, — наша зима является самым неблагоприятным временем года. Зимняя стужа и недостаток корма губят многих, и зиму переживают лишь наиболее приспособленные животные.

Неутомимые певцы

Первое, что вы слышите, попадая в широкую зеленую степь, — нескончаемые песни жаворонков. Простые и милые звуки этих песен льются откуда-то сверху с синего неба. Тысячи невидимых певцов перекликаются между собой, и их голоса сливаются в одну журчащую и звонкую, мелодию, несущуюся над степью с утра до ночи.

Природа одарила жаворонков — этих скромных, малозаметных птичек наших степей — качеством неутомимых певцов, распевающих свои арии высоко над землей. С песней жаворонок поднимается на огромную высоту, исчезая в голубом эфире, описывает в нем широкие крути и спирали, не умолкая ни на минуту; с песней взвивается он все выше и выше, заметив приближающегося сокола; с пением же возвращается через некоторое время назад, когда опасность миновала; с пением опускается все ниже и ниже; наконец, умолкнув, камнем падает вниз, сложив крылья, и только у самой земли расправляет их, как парашют, чтобы ослабить силу удара и тихо садится на землю.

Но недолго длится этот перерыв. Поискав среди стебельков растений различных семян, но, главным образом, насекомых и их личинок и утолив голод, певец вновь взмывает вверх и снова без устали заливается серебристыми трелями, разносящимися так далеко, что приходится удивляться силе голоса этого маленького существа. Изредка жаворонок заводит свои песни и сидя на земле, но в этих случаях песня его уже не громкая.

В то время как самцы неустанно поют, их самки молча и неподвижно сидят на своих гнездах, не выдавая себя и покидая их только при самой большой опасности. В гнездах лежит по 4–6 окрашенных и пестрых яичек, из которых через две недели насиживания выводятся птенцы. Однако, и после этого песни жаворонков не прекращаются почти до конца лета, когда все прочие пернатые певцы уже давно замолкли.

Брачный период размножения у этих птичек очень растянут, и они гнездятся и откладывают яйца по два и даже по три раза за лето. Благодаря этому, каждая самка может дать потомство до 14–15 птенцов за один сезон. Так как жаворонки очень многочисленны и гнездование отдельных птиц не совпадает по срокам, то в любой момент в степи имеется немало поющих самцов, беспрерывно сменяющих в воздухе друг друга. Да и в течение одного дня, когда от зари до зари над степью неумолчно звенит мелодия жаворонков, в действительности то одна, то другая птичка слетает отдохнуть и покормиться на землю, но общий хор пополняется другими певцами, не теряя своей звучности, и силы.

Ряд жаворонков наших степей прилетает в конце февраля и покидает их в сентябре-октябре, собираясь в большие стаи. Среди них — крупные и наиболее заметные степные жаворонки с беловатой каемкой на крыльях; более мелкие: белокрылые, малые, полевые. Но один вид жаворонка — хохлатый — ведет в южных степях оседлую жизнь. Всем знакомы эти серенькие птички с хохолком, которые, оживляя зимний степной ландшафт и не боясь человека, бегают с тихим попискиванием вдоль дорог, подбирая упавшие зерна и выклевывая их из конского помета.

Как змеи ловят свою добычу

Вероятно, ни одно из мелких существ не вызывает у нас такого безотчетного чувства страха и отвращения, как любая небольшая и довольно беспомощная змея, когда мы внезапно сталкиваемся с нею в природе. Мне приходилось наблюдать, как сильные и смелые люди, очутившись лицом к лицу с гадюкой, бледнели и поспешно отступали на почтительное расстояние.

Впрочем, и большинство животных оказывается не смелее человека: лошадь, корова, овца, собака или кошка, тигр или волк, — все они трусливо отшатываются прочь, даже если увидели змею впервые в своей жизни.

В основе такого поведения лежит древний инстинкт предков, живших в те далекие времена, когда первобытные леса и стопи кишели ядовитыми змеями и их укусы уносили бесчисленные жертвы.

В наших южных степях теперь живет всего несколько видов змей, хотя и довольно многочисленных в некоторых районах. Прежде всего это — степные гадюки, небольшие светлосерые змеи с характерной темной зигзагообразной полоской на спине, очень коротким, быстро суживающимся хвостиком и треугольной головкой, резко отграниченной от туловища. Гадюка — змея с смешанным дневным и ночным образом жизни, хотя узкая щель вертикального зрачка выдает ее, как преимущественно ночное животное. В любой весенний день бродя по целинной степи, можно повсюду заставать гадюк, греющихся на солнцепеке поблизости от старых и свежих нор грызунов, куда стараются быстро шмыгнуть напуганные чем-либо змеи.

Присмотритесь к поведению застигнутой гадюки. Плохое зрение и слух позволяют гадюке заметить фигуру пешехода только в нескольких шагах от себя. Быстро развернувшись, она хочет нырнуть в ближайшую норку и вьется по траве неуклюжим телом. Но нора не подвернулась, а опасная тень надвигается все ближе. Тогда змея меняет тактику и, повернувшись к вам, начинает судорожно выбрасывать голову с раскрывающейся пастью. В каком-то истерическом приступе она мотает головой, подскакивает, шипит, выбрасывает свои жидкие испражнения и всячески предупреждает: «Не подходи близко, не наступи на меня!..» Ведь если бы не эти отчаянные сигналы. Она погибла бы под копытом любой пасущейся коровы…

Но вот вы протягиваете к этому разъяренному от испуга существу палку. Гадюка целится в предмет и выбрасывает к нему свою голову. Ее широкая пасть с чмоканьем раскрывает и сжимает челюсти. После пяти-шести промахов, она, наконец, случайно попадает зубами в воображаемого противника и снова пускается в бегство.

Плохая согласованность движений все же не помешает змее куснуть вас за руку или за ногу, если, увлекшись, вы пододвинетесь к ней слишком близко. Природная тактика нападения воякой ядовитой змеи и заключается в этих беспорядочных выпадах по различным направлениям, и гадюка как бы «обстреливает» своей головой все ближайшее к ней пространство.

К вечеру, если запастись терпением и тихо на четвереньках подкрасться к городку нор мышей и полёвок, можно наблюдать охоту гадюки. Змея лежит головой к норе совершенно неподвижная, как изваяние. Так проходит полчаса, и вы собираетесь уйти, как вдруг из норы выглядывает усатая мордочка, и серый зверек, семеня ножками, выбегает на тропинку перед входом. С необычайной быстротой гадюка «стреляет» своей головой в полёвку и снова занимает прежнюю позицию, как будто дальнейшее ее не интересует. Полёвка громко и зло пищит и по инерции тащится несколько шагов, но затем валится на бок. Она живет еще несколько минут, барахтается, вскрикивает и дергается лапками. Но вот яд сделал свое дело, и маленький зверек окончательно замирает.

Убедившись, что жертва затихла, змея приходит в оживление и подползает ближе. Ее черный раздвоенный язычок беспрестанно выскакивает из плотно сжатой пасти через особый вырез в губе, гадюка ощупывает им со всех сторон полёвку, как бы не доверяя глазам, и близость пищи вызывает v нее обильное выделение слюны.

Наконец, она широко разевает пасть. Два длинных ядовитых зуба теперь плотноприжаты к нёбу. Взяв полёвку за заднюю часть, змея передумывает, бросает ее, находит голову и смыкает над ней раздувшиеся челюсти. Затем, постепенно перебирая ими, она налезает пастью на полёвку, как перчатка на руку, и вот снаружи остается лишь часть зверька. Гадюка еще шире раздвигает пасть и подвижные несоединенные между собой кости ее головы раздаются во все стороны. Теперь раздувшаяся голова змеи похожа на мешок, из отверстия которого торчит лишь зад и хвостик добычи. Гадюка неподвижно отдыхает от этих усилий и тяжелю дышит. Длинная хрящевая трубочка гортани заметно выпячивается под нижней губой. Без этого приспособления змея задохнулась бы при долгом заглатывании. После короткого отдыха змея снова дергает головой, тужится и, наконец, добыча переваливает через горло.

Если спугнуть гадюку во время заглатывания, она прежде всего постарается выбросить пищу, так как с нею во рту чувствует себя беспомощной.

Помимо мелких грызунов, гадюки питаются ящерицами, подвернувшимися птенцами в гнездах мелких птичек, заглатывают некоторых жуков, не отказываются порою и от растительного корма. Так, в жигулевских лесах я видел, как местные гадюки угольно-черного цвета охотно высасывали ягоды земляники, в изобилии покрывающей лесные поляны. Старые крупные гадюки пожирают при случае и сусликов, что дается им с большим трудом, из-за крупных размеров этих грызунов.

По-иному охотятся неядовитые змеи — ужи и полозы наших степей.

Желтобрюхий полоз — большая и сильная змея, достигающая в длину более двух метров. Такие «старики» довольно редки и чаще всего эти змеи не превышают 160–180 сантиметров. Зоркость полоза значительно лучше, чем гадюки. Однажды, едучи верхом по сухой полынной степи, я увидел издалека большого желтобрюха, который, также заметив лошадь и меня, удирал прочь, красиво изгибаясь и как бы плывя по земле с поднятой головой. Змея отчаянно работала своими подвижными ребрами, отчасти заменяющими ей ноги, но я ушел догнать ее, прежде чем она нашла спасительную нору. При виде змеи, лошадь повела ушами и затанцевала на месте, не желая двигаться дальше, а полоз круто повернулся и стремительно бросился к нам. Чтобы не потерять ценный экземпляр, мне пришлось буквально свалиться со спины моего коня прямо на полоза и схватить его. Змея сопротивлялась бесстрашно: как молния, мелькала ее голова, полоз наносил мне удары, искусал мне руки и даже лицо своими мелкими, но острыми, как иглы, зубами, пока я не перехватил змею за шею и не упрятал в мешок.

Полоз, заглатывающий ящериц (по фотографии с натуры).

Таким образом, полозы, после неудачных попыток к бегству, нередко оказывают бешеное сопротивление, и эта особенность породила ошибочную народную молву о полозах, как о весьма опасных змеях.

Ящериц и грызунов полоз ловит очень активно. Одним взмахом своего гибкого туловища он обвивает жертву кольцами, умело парализует всякое движение зверька, например, суслика, который лишь тяжело дышит и выкатывает глаза, не успев и понять, что с ним произошло. Затем змея сжимает свои петли все туже, стискивает грудную клетку, ломает кости и душит добычу. Убедившись, что суслик затих, полоз, придерживая его изгибом туловища, поспешно приступает к заглатыванию. Если змее помешать, то она не намерена прекратить свое занятие: угрожающе шипя, она бросается и отгоняет вашу руку. Распялив гигантскую пасть, в несколько раз шире своего тела, полоз постепенно пропихивает суслика в горло, сжав его и растянув.

Кроме желтобрюхого полоза в наших степях изредка встречаются более мелкие — узорчатые полозы и красивые красновато-бурые медяницы. Все эти змеи приносят большую пользу, уничтожая различных грызунов. Но этого нельзя сказать о поедающих лягушек ужах — обыкновенном, с желтым венцом на головке, и водяном, без венца, с серой пятнистой спинкой, которого неопытный человек может принять за гадюку. Кстати, заметим, что все наши неядовитые змеи и помимо окраски, имеют характерные отличия от гадюки. Голова их более узкая и продолговатая, нередко отходящая от туловища. Самым же характерным признаком остается устройство длинного, тонкого, постепенно суживающегося хвоста неядовитых змей, в отличие от короткого, привешенного, как хлястик, хвостика гадюки.

Однако, ужи хорошо подражают гадюке: находясь в опасности, они угрожающе шипят, бросаются по направлению к преследователю и раздувают скулы, так что их голова становится треугольной. Это подражание имеет большой защитный смысл, и человек, готовый схватить ужа, колеблется и оставляет свое намерение, а вдруг это — какая-нибудь особая гадюка, «замаскированная» под ужа?..

Вероятно, многие из нас заставали на берегу пруда или реки ужей, охотящихся за лягушками и мелкой рыбешкой, которые служат их главным кормом. По поводу охоты ужа за лягушкой существует в народе, убеждение об особый «притягивающей силе», которая, якобы, манит прямо в пасть змее ее жертву. Конечно, это относится к области фантазии. Лягушка — существо с очень низкой организацией и движущиеся предметы ее мало пугают. Она равнодушно смотрит, выкатив глаза, на палку, которую вы приближаете к ней, потому что не находит в ней опасности, машинально хватает зеленый листок, нанизанный на рыболовецкий крючок, и так же спокойно относится к появлению змеиной головы рядом с нею. Одним броском уж схватывает неповоротливую добычу и долго ее заглатывает.

Из этого сравнительного описания поведения гадюки, полоза и ужа можно сделать вывод о том, что, снабдив ядовитых змей их основным оружием — опасными зубами, естественный отбор во многом снизил их общую активность, сделал менее подвижными и расторопными, чем неядовитых змей, которым приходится рассчитывать только на свою ловкость.

Жизнь степных блох

Однажды, разрывая норку полёвки, я заметил и тут же потерял какую-то интересную блоху и, разыскивая ее, чуть не ползал на животе, раздувая и разгребая пыльную землю. За моими действиями с интересом наблюдал подошедший старичок-колхозник. Наконец, Он не выдержал и спросил, что я здесь потерял.

— Блоху! — коротко ответил я.

— Блоху? — удивленно переспросил он и присел на корточки, поглядывая то на землю, то, опасливо, на меня.

Пришлось ему объяснить цель моего занятия, но он остался неудовлетворенным. Затем, когда блоха была поймана и посажена в пробирку, старик осторожно спросил меня, сколько же мне платят за такую работу? Узнав, что платят сумму немалую, он сокрушенно покачал головой, вздохнул и, ничего не сказав, пошел прочь. Вероятно, он с сожалением думал о расходе государственных средств на такую пустую затею, как ловля блох…

Вспоминая об этом случае, я никак не могу винить моего собеседника. Блохи и работа с ними кажутся со стороны совершенно никчемным делом, а головы людей, которые ходят по степи и ловят блох — видимо, кажутся не совсем в порядке. И действительно, что можно сказать о взрослом серьезном человеке, если он, разговаривая с вами, внимательно присматривается к чему-то на вашем плече, вдруг моментально схватывает блоху, и вместо того, чтобы уничтожить ее, старательно укладывает ее в пробирку, которая оказывается у него всегда наготове.

— Это, вероятно, в трамвае на вас вскочила. Интересно узнать, не самка ли это, которая ищет места для выплода?.. — говорит спокойно он.

Таковы именно специалисты-«блоховеды», которые не упускают ни одного случая, чтобы получить новые данные, касающиеся блох. Длительная работа с блохами развивает особую зоркость, наблюдательность, профессиональную привычку иметь дело с мелкими и прыткими насекомыми.

И когда полностью знакомишься с задачами этой работы, начинаешь по-иному представлять это «никчемное дело».

Некоторым из читателей будет странно узнать, что блохи повсюду населяют леса, пустыни, степи, а не только живут близ человека и на его домашних животных. Но, однако, это так. И блохи не только укрываются в шерсти млекопитающих и среди перьев птиц или отсиживаются в их норах, гнездах и логовищах, но и свободно кочуют по степи. Благодаря таким «блошиным пастбищам» (описанным, например, в Забайкалье), эти паразиты переходят иногда на людей, ночующих в степи. Правда, в наших степях это происходит очень редко, потому что местные блохи, выходящие на поверхность, сравнительно немногочисленны.

Изучение блох и их жизни составляет очень сложную специальность немногих паразитологов. И поэтому неудивительно, что особенности этих насекомых совершенно неизвестны широким кругам.

Что бы, казалось, можно сказать о блохах, кроме того, что они — мелкие надоедливые паразиты и пребольно кусаются? Однако, блохи — высоко организованные существа, одни из древнейших в мире насекомых и имеют много удивительных особенностей и повадок.

Родиной наиболее близких к нам блохи человека и блохи кошек и собак является Африка. В далеком прошлом они были паразитами некоторых африканских хищников, затем постепенно приспособились к древнему человеку и его животным и расселились по всему миру. Это с несомненностью доказывается при изучении диких африканских блох, очень близких по своим признакам к нашим паразитам. Вообще же число видов блох велико и все они крайне разнообразны. Только в СССР известно около 270 видов и подвидов блох, а в степях нашего юго-востока — около 70 видов. Разбираться в этом сложном «блошином хозяйстве» зоологам довольно трудно, так как некоторые виды отличаются внешне очень слабо друг от друга, каким-нибудь дополнительным волоском или другим устройством одного членика на лапке. Однако, различные виды имеют и различное значение в жизни животных и человека, почему и требуется умение их точно определять.

При слабом увеличении микроскопа хорошо видно сложное устройство блохи и ее полупросвечивающих внутренних органов. Ее сжатое и заостренное тело покрыто прочной блестящей оболочкой, по которой разбросаны многочисленные усики, волоски, шипики, зубчики, гребни, образующие странный наряд, в особенности на груди. Обладая таким телом, блоха легко и быстро движется среди гущи волос и ее не так-то легко ухватить. Сложно устроен колющий аппарат, главное орудие которого — стилет — чрезвычайно тонко (всего около двух сотых миллиметра в диаметре). Лапы имеют много суставов и цепкие крючки на концах. Среди внутренних Органов есть и такие, назначение которых до сих пор не разгадано паразитологами.

Человеческая блоха имеет, в среднем, длину два миллиметра и не более четырех, а многие степные блохи гораздо мельче. Несмотря на это, специалисты производят очень тонкие операции над блохами, вскрывают их, извлекают отдельные органы.

Зачастую необходимо точно знать, какие именно микробы находятся в желудке блохи. Для этого недостаточно просто растереть обмытую блоху в капле жидкости и полученной смесью заразить воспринимающее заразу животное (например, мышь). Поверхность тела блохи и ее органы загрязнены различными микробами. Поэтому приходится тщательно отделять различные органы друг от друга.

Когда-то, в средние века, существовала народная забава — «блошиный цирк». Блохи, посаженные под стекло, в тесном пространстве, не позволявшем им прыгать, были привязаны тонкими волосками к миниатюрным пушкам, коляскам, сделанным из расщепленных соломиной. Стараясь освободиться, блохи ползли и таскали за собой эти маленькие предметы. Но и теперь, в некоторых случаях, при изучении живых блох, приходится «сажать их на цепь», т. е. привязывать тонкими волосяными или проволочными петлями, надетыми на переднюю часть туловища насекомого.

Что же заставляет уделять такое пристальное внимание изучению блох? Их огромное значение как разносчиков тяжелых заразных заболеваний, прежде всего — чумы и туляремии. Блохи не только заражают людей, но, что особенно важно, переносят заразу с одного животного на другое. Поэтому болезнь, передаваясь все время от одного зверька к другому, вместо того, чтобы угаснуть, существует в некоторых местностях веками, образуя природные очаги чумы и туляремии.

Взрослые блохи могут питаться только кровью зверей и птиц. Обычно каждая блоха сосет кровь один-два раза в сутки, выкачивая сразу около половины кубического миллиметра (такова вместимость ее желудка). Иногда эта потребность увеличивается, особенно у самок, кладущих яйца, но зато, раз напившись, при отсутствии пищи блоха может очень долго голодать. Так происходит, если хозяин блохи погиб или перешел в другую нору. Долгими месяцами вялые голодающие блохи могут оставаться живыми. В условиях опыта, при содержании в погребе, была прослежена жизнь сусликовых блох, не получавших крови свыше года.

Очень интересные опыты ставились и в природе. Участок степи был огорожен глубокой канавой. После этого постепенно выловили всех сусликов и других грызунов. Каждая нора, сейчас же после освобождения ее от зверька, закрывалась железной сеткой, чтобы в нее случайно не могли забежать другие животные. Участок окарауливали в течение полутора лет и через определенные сроки разрывали на нем группы пустых нор и тщательно разбирали находившиеся в них гнезда. Блохи, лишенные хозяев, постепенно вымирали, но все же небольшая часть их осталась живой До конца наблюдений.

Наконец, своего рода массовый опыт по удалению хозяев блох представляют ежегодные работы по истреблению сусликов на больших площадях. После этого масса блох лишается своих основных кормильцев. Сами же блохи почти не уничтожаются отравляющими веществами, так как яды, обычно применяемые для борьбы с сусликами, не доходят до гнезда в глубину норы. Через некоторое время блохи начинают самостоятельное путешествие — лезут по ходам нор, появляются у выхода и передвигаются по земле.

За поведением таких блох велись точные наблюдения., Например, в одном случае за 7 часов (днем) суслиная блоха сделала 247 прыжков, в общей сложности 12 метров, но так как эти прыжки совершались беспорядочно, в различные стороны, то она передвинулась всего на 1,8 метра от первоначального места. Кстати сказать, степные блохи могут делать только короткие прыжки в 10–14 сантиметров, не так, как человеческие, прыжки которых достигают 32 сантиметров.

Солнечный жар и сухость быстро убивают движущихся по степи блох, но некоторая часть их все же выживает, так как насекомые прячутся в тени растений, в трещины почвы и при первой возможности вспрыгивают на шерсть пробегающих животных или входят в новые встретившиеся норы. Особенно активно путешествуют блохи в ночное время.

Блохи «пасутся» по степи не только в результате истребления грызунов, но и по другим причинам. Суслики сами по себе, без участия человека, нередко бросают свои старые норы. Иногда суслика изгоняют сами блохи, достигшие невероятного количества, в особенности после зимовки. Известны случаи, когда из шерстит одного суслика выбирали более двух сотен блох, а из его гнезда — около двух тысяч! Кроме таких «брошенных» блох в пустых норах, животные роняют блох и на поверхности земли и, таким образом, отдельные «беспризорные» паразиты всегда единично рассеяны по летней степи.

Наши паразитологи И. Г. Иофф и В. Е. Тифлов подсчитали, что только из одной сусликовой норы выходит, в среднем за сезон, 15 блох, при чем имеются случаи, когда только за сутки из некоторых нор появляется до 52 блох, а за весь сезон — до 114. В своих работах паразитологи пользовались или ватными тампонами и клейкими трубочками, вставленными в норы, или особыми приборами — блохоловками, которые могут уловить отдельных блох, как вышедших, так и вошедших в нору.

Одни из блох более привязаны к шерсти хозяина и неохотно его покидают. Такова собачья блоха, которая, случайно соскочив с собаки, погибает Обычно после первых же суток. Другие блохи, напротив, большую часть жизни проводят в норе животного, в его гнезде, но и те и другие, вместе с их яйцами и личинками, нуждаются в повышенной влажности. Вот почему они и развиваются особенно успешно в мусоре и темноте подземных нор животных, где глубинные слои почвы всегда сохраняют достаточную влагу и ровную прохладную температуру. Из отложенных яиц вскоре выходят очень мелкие беловатые личинки. Они питаются различными гниющими отбросами, но также и непереваренной кровью в испражнениях взрослых блох. После нескольких линек, с сбрасыванием шкурки, подросшие личинки окукливаются, и из куколок появляются взрослые блох. За время своей жизни блоха уже не линяет и не увеличивается в размерах. Под микроскопом легко определить старых блох с обломанными волосками и чешуйками, которые уже никогда не обновятся.

Продолжительность жизни блох в лабораторных условиях, при хорошем подкармливании может быть очень велика. Была прослежена жизнь блох, человеческой — около полутора лет, а одной из степных — до четырех с половиной лет! В природе блохи, как и все другие существа, вымирают значительно быстрее и от одного сезона до другого доживает их лишь небольшое количество.

Однако, и этого количества достаточно, чтобы принести большие неприятности и животным и людям. Происходит это так. При насасывании крови больного животного такие ослабленные животные имеют особенно много блох) блоха воспринимает микробов-возбудителей. Некоторые из них стойко существуют в организме блохи, например, возбудители страшной болезни — чумы. А способность блох к голоданию делает их еще более опасными хранителями заразы. В условиях опытов блохи, после однократного кормления на зараженном чумой суслике, выживали голодными и сохраняли чуму до 395 суток! Такие же блохи, содержащие чумных микробов, были найдены и в пустых норах ранней весной, при пробуждении сусликов от спячки. Следовательно, около восьми месяцев они жили без хозяев и питания.

Попадая, наконец, на животное, изголодавшаяся блоха с жадностью принимается кормиться, давится, отрыгивает кровь, смешанную с ее слюной, в ранку и переносит на нее микробов, вызывая заболевание и гибель своего нового хозяина. Особенно часто происходит это ежегодно около середины мая, когда молодые суслики расселяются в массе для самостоятельной жизни и занимают множество пустующих нор. Нередко в глубине этих нор лежат истлевшие трупы старых сусликов, погибших от чумы, вместе с десятками зараженных блох, которые накидываются на молодых зверьков. Наступает чумная эпизоотия сусликов и ее переход на людей вполне возможен. Следовательно, блохи играют огромную роль в поддержании и распространении, чумы, туляремии и многих иных болезней, позволяют им прочно укореняться, затрудняют борьбу с ними.

Поэтому все работы по изучению блох, как переносчиков инфекций, и получаемые выводы приобретают огромное значение, вносят ясность в запутанные вопросы очагов опасных болезней в природе и помогают искоренить навсегда их источники.

Самое прожорливое животное

Какое животное отличается своей наибольшей прожорливостью? Может быть, волк или тигр? Несмотря на свою прожорливость, волк способен долго голодать, бродя с подтянутым брюхом по пустым зимним дорогам. А тигр, наевшийся до отвала, надолго залегает где-нибудь в чаще и дремлет там целыми днями.

Оказывается, что самым прожорливым существом является крошечный зверек — землеройка, которая не может обходиться без пищи ни одного часа и съедает за сутки столько корма, что вес его в несколько раз превышает вес ее собственного тела. Чтобы сравняться с нею по прожорливости, человеку пришлось бы съедать и день около 100 килограммов пищи, а тигру — ежедневно уничтожать по корове…

Внешность землероек довольно примечательна. Они напоминают грызунов, но отличаются от них своим вытянутым в длинный хоботок носиком, крошечными глазками и коротким бархатистым мехом. Зверьки эти повсюду обычны, особенно во влажных местах; немало их живет в селах и городах, например, на послевоенных пустырях города Ростова н/Д.

Землеройки в различных позах.

Землеройки очень драчливы. С громким цыканьем и писком они задирают всех, кого встретят на своей дороге.

Пищей этих зверьков служат различные черви, улитки, жуки и другие насекомые с их личинками. При случае землеройки охотно поедают одна другую, мелких ящериц, беспомощных детенышей грызунов, птенцов птиц, а порою и растительный корм. Забираясь в наши дома, землеройки не брезгуют различными мясными продуктами в кладовых и с особым удовольствием пожирают тараканов. При отсутствии пищи, землеройки быстро слабеют и гибнут, так как их кишечник быстро расходует корм и вечно требует себе работы.

Когда-то этим зверькам дали неудачное название «землероек», так оно за ними и сохранилось. В действительности меньше всего они приспособлены к рытью земли и предпочитают занимать пустующие норки грызунов, всякие щели и лазейки, только слегка их подправляя.

Землеройки — не только самые прожорливые, но и самые маленькие среди всех других млекопитающих. Крошечная бурозубка Дальнего Востока и наша обыкновенная малая белозубка имеют вес всего около 3 граммов, длину тела всего 3,5–4 сантиметров, и на человеческой ладони можно уместить несколько штук этих зверьков… Соответственно крошечны и их детеныши и пара новорожденных может быть посажена в обыкновенный наперсток.

Небезынтересно сравнить этих мельчайших из зверей с современным гигантом среди млекопитающих — китом. При длине тела 22 метра, крупнейший из известных китов весил 122 тонны (вес 36 слонов). Только один его язык имел 3000, сердце — 631, печень — 936 и желудок — 500 килограммов.

По своей малой величине с землеройками может соперничать только мышь-малютка, живущая и у нас в пойменных зарослях по Дону. Этот редко встречающийся зверек, коричневатой окраски, величиной в 5,5–6 сантиметров, с длинным и цепким хвостом, интересен своими (круглыми гнездышками, которые он сплетает из стеблей и волокон и подвешивает в гуще крупных растений на высоте около метра от земли.

Возраст и продолжительность жизни степных животных

Как долго могут жить суслик, мышь, лисица, волк, заяц, утка и другие как вредные, так и ценные для: нас животные? Имеются ли животные-«старики», или все они умирают, не достигнув дряхлого возраста? Это — не простое любопытство. Определение возраста и длительности жизни животных в природе имеет большое практическое значение.

Волчица и самка суслика приносят свое потомство один раз в год, медведица — через год, серая; полёвка способна давать выводки через каждые один-два месяца, при чем нередко беременеет вновь, еще продолжая кормить имеющихся детенышей. Понятно, что в связи с этими особенностями размножения очень важно знать: как долго может прожить сама самка, сколько выводков она успеет принести за свою жизнь?

В кратком очерке можно рассказать об этом только по отношению к некоторым степным животным, главным образом, вредным грызунам и хищникам, деятельность которых наносит огромный ущерб колхозному полеводству и животноводству.

Начнем с более крупных животных, например, волка. По мере своего роста, каждый организм проходит различные стадии. Выкормленное молоком молодое животное начинает вести самостоятельную жизнь, затем взрослеет и вступает в перу наивысшего расцвета всех своих сил (у волка — на 6-10-м году жизни). Рано или поздно животное постепенно старится, хиреет и ослабевает настолько, что любая незначительная причина — нагноившаяся ранка, простуда, недоедание — могут лишить его жизни. Но в действительности до дряхлого возраста доживают лишь единичные животные, так как, подвергаясь бесчисленным опасностям, они гибнут задолго до своего физиологического предела жизни.

По мере старения резко изменяется весь организм. Забавный большеголовый волчонок превращается в стройного сильного и ловкого зверя. Еще лет через пять перед нами — крупный матерый волк, признанный коновод стаи, опасный и опытный хищник, наводящий ужас на все живое в своей охотничьей округе. Но через несколько лет, если ему повезло и он дожил до естественной старости, зверь уже несет печать одряхления: неверна его походка, слабы мускулы, сточены и поломаны клыки, глаза слезятся и повсюду пробивается седой волос, серебря редкую облезлую шерсть.

Опытный специалист уже путем одного осмотра приблизительно может судить о возрасте того или иного волка по его размерам, цвету шерсти, сточенности зубов и когтей и другим признакам. При вскрытии зверя величина и изношенность некоторых внутренних органов (в особенности — органов размножения) дают дополнительные указания о возрасте. Наблюдая, наконец, в неволе скорость роста и упитанность животных при наилучших условиях содержания, можно также получить сравнительные полезные данные.

Коренные зубы суслика: слева — в возрасте 1 года, справа — в возрасте 4 лет

Точное определение возраста удобнее всего вести по таким признакам, которые наиболее устойчивы и медленно изменяются, примерно одинаково у многих животных. Такова картина поверхности коренных зубов. Бугорки и впадины на зубах, покрытые у молодых животных белоснежной эмалью, постепенно стираются и сравниваются. Вместо эмали начинают выступать более темные пятна основы зуба — дентина; узор и величина этого рисунка позволяют судить о возрасте. После кропотливого изучения большого количества черепов из природы и питомников, зоологи составляют ряд рисунков зубов, как они выглядят у волка через год, два, пять лет и т. д. и могут быстро определить по ним возраст любого нового черепа.

В природе волк доживает до 15–16 лет, при чем это возможно, примерно, только для одного экземпляра из сотни. Один волк из тысячи имеет шансы дожить до 18–20 лет. Такие случаи известны. Зубы у этих стариков настолько стерты, что хищник уже не может разорвать своей добычи. Описано, как одна престарелая волчица, задавив молодую собаку, проглотила ее целиком, будучи не в силах растерзать ее на части. Другая, задушив овцу, дождалась, когда молодые волки из ее выводка разорвали ее, и только после этого проглотила свою долю. Понятно, что смерть поджидает таких стариков на каждом шагу и Они принуждены глотать траву и плоды, насекомых, лягушек, мелких грызунов, редко добираясь до более питательного корма; и это окончательно подтачивает их силы, ведет к болезням и гибели.

Определение возраста по картине зубов можно вести и для мелких зверьков. Одним из первых, зоолог Н. П. Наумов изготовил такие определительные рисунки для белки и суслика. Оказалось, что предельный возраст белки в природе — 11 лет. суслика — 5–6 лет. Повторяем, что до этого возраста доживают лишь единичные экземпляры.

Зубы песчанки, полевки, мыши очень мелки и возрастные различия на них улавливаются только у престарелых грызунов. Кроме того, выяснилось, что и продолжительность жизни их очень невелика: огромное количество этих грызунов погибает в молодом возрасте, тогда зубы еще не успели заметно измениться. Таким Образом, если для волка, лисицы и даже суслика требуется определить количество прожитых лет, то для мыши речь идет о количестве месяцев или даже недель ее жизни.

Приблизительным показателем возраста мелких грызунов могут служить их вес и длина тела. Некоторые зоологи год за годом измеряли и взвешивали многие тысячи зверьков, а затем изучали полученные цифры с помощью вариационной статистики. Эта очень сложная и кропотливая математическая обработка позволила довольно хорошо представить смену возрастных групп и продолжительность жизни грызунов, что очень облегчило понимание законов размножения этих животных и своевременную борьбу с ними.

Но зоологи нашли и другие пути для прямого изучения возраста мелких грызунов, применяя способ кольцевания. Работы по Кольцеванию и дальнейшему вылавливанию животных оказались очень интересными и помогли дать точный ответ не только о продолжительности жизни и смертности грызунов, но и о дальности их перекочевок.

Техника кольцевания такова. Нужные зверьки вылавливаются живоловками (суслики — посредством заливания нор). Затем берут зверька за загривок и прижимают боком головы к деревянному брусочку. Пинцетом оттягивают ухо, чтобы оно лежало на поверхности дерева, делают прорез в ухе, заводят туда легкое алюминиевое колечко с выгравированным номером и выпускают зверька в свою же нору или в другое намеченное место. Одновременно, в ведомости записывают: вид, пол и приблизительный возраст зверька, номер его кольца, дату кольцевания и место выпуска. Кольцевание дает результаты только при большом материале, поэтому стремятся отметить в возможно краткий срок тысячи животных.

Голова закольцованной песчанки.

После этого через определенные сроки широко облавливают окрестности вокруг места кольцевания, на определенном расстоянии по намеченному плану. Всякий раз вылавливают то или иное количество животных и среди них — некоторую часть, имеющих кольца. При каждой такой находке прочитывают номер кольца, записывают место и срок поимки и снова выпускают зверька на волю. После пяти-шести таких обловов, произведенных в течение нескольких лет (для сусликов), зоологи получают замечательный материал. Число встреченных с кольцами сусликов все уменьшается и уменьшается. Зная общую плотность животных и пользуясь несложными арифметическими пропорциями, нетрудно вычислить скорость отмирания закольцованных сусликов по годам.

Работы Н. И. Калабухова и В. В. Раевского показали, что из каждых ста родившихся сусликов лишь 32 выживают до возраста одного года, до двух лет — 11, до трех лет — менее одного зверька, или семь сусликов на тысячу. Предельного возраста в 5–6 лет суслики достигают крайне редко. Очень высока смертность среди молодых сусликов: половина новорожденных гибнет еще до первой зимовки от хищников и заразных болезней. Зазимовавшая молодежь продолжает вымирать и в спячке от неблагоприятной зимы и тех же хищников — хорьков, умеющих разрывать норы со спящими сусликами. Окончательные расчеты показали, что средняя продолжительность жизни суслика составляет 11 месяцев.

В результате изучения продолжительности жизни песчанок Б. К. Фенюком было установлено, что только 60 из сотни этих пустынных грызунов доживает до шести месяцев, 12 — до девяти месяцев и лишь один зверек выживает в природе целый год. Средняя продолжительность жизни песчанок — около четырех месяцев. Еще короче жизнь домовой мыши — обычно, не свыше шести месяцев (в среднем, месяца три).

Эти расчеты очень важны для понимания плодовитости и естественного размножения грызунов. Помещенные в питомник, при хороших условиях содержания, без врагов и колебаний климата, мыши и песчанки доживают до двух и даже до трех лет, погибая от естественной дряхлости. Но жизнь в природе уносит огромное количество жертв, и хотя полёвка была бы способна принести в год до десяти пометов молодых зверьков, но сама она погибает значительно раньше этого сроки.

Причиной гибели грызунов является прежде всего деятельность их многочисленных врагов — четвероногих и пернатых хищников. Немалую роль играет и человек с его истребительными мероприятиями. Имеют значение и резкие неблагоприятные изменения погоды и общего климата, понижающие урожаи кормовых растений. Наконец, разнообразные микробы также вызывают повальные заболевания грызунов.

Таким образом, только чрезвычайно высокая смертность мелких грызунов сдерживает их большую природную плодовитость, успевающую проявляться полностью лишь в короткие периоды так называемых «массовых размножений».

Оглавление

Какие звери водятся в нашей стране

Передвижения животных

  Как животные находят дорогу в свои убежища?

  Необычайная локация летучих мышей

  Почему и какими путями птицы улетают на зимовку?

  Почему журавли летают треугольником?

  Животные, прыгающие на двух лапах

  Как суслики расселяются через большие реки

  Другие возможности переселения мелких животных через реки

  Далеко ли переселяются мыши?

Зимовка и спячка животных

  Чем отличается зимняя спячка от обычного сна?

  Летняя спячка

  Как зимуют незасыпающие животные?

Неутомимые певцы

Как змеи ловят свою добычу

Жизнь степных блох

Самое прожорливое животное

Возраст и продолжительность жизни степных животных