КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Время любить [Татьяна Ермакова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Татьяна Ермакова Время любить

ГЛАВА 1

— Маргарита Борисовна!

— Ну, снова — здорово! — нахмурилась Маргарита, впуская женщину в квартиру. — Надя, сколько можно? Мы же сто лет назад договорились, что будем обращаться друг к другу по именам.

— Тут такое дело… — замялась Надежда, топчась на пороге.

— Надя, что случилось? — нахмурилась Маргарита. Когда ее помощница по хозяйству, а точнее домработница, начинала свою речь с таких слов, жди неприятностей.

— Я увольняюсь, — внутренне сжавшись, выпалила Надя.

— Почему? Что произошло? Мы тебя чем-то обидели? Или зарплата не устраивает? Может быть, ты другое место нашла, получше?

— Нет, что вы, Маргарита Борисовна, что вы! — замотала головой Надежда. — И платите хорошо, и человек вы замечательный…

— Так что же произошло? И прекрати меня Маргаритой Борисовной называть! — рассердилась хозяйка.

— У меня мама… — чуть не плача, сказала Надя. — Мама у меня…

— Умерла?! — ахнула хозяйка.

— Да типун вам на язык! — возмутилась домработница.

— Так. Все. Я ничего не понимаю! Раздевайся, пошли на кухню чайку выпьем, и ты мне все расскажешь!

Надя не стала спорить, сняла пальто, переобулась и вошла в кухню.

— Садись! — велела Маргарита, разливая чай и двигая к Надежде корзиночку с печеньем. — Рассказывай!

— Да что рассказывать… — пожала плечами домработница. — Мама моя картошку из погреба доставала, запнулась… перелом шейки бедра. За ней уход нужен. А мама в деревне живет, далеко.

— Ой-ё-ёй. Серьезная травма. Сколько ей лет?

— Шестьдесят в этом году будет, — потупилась Надежда.

— Да, дело не шуточное, — кивнула Маргарита. — Только увольняться-то зачем? Срастется у твоей мамы кость, вернешься.

— Мне сказали, она долго срастаться будет. Может, три месяца, а может, полгода, — тяжело вздохнула домработница.

Маргарита смотрела на Надежду и понимала, что ей очень трудно будет расстаться с этой женщиной. Вот уже семь лет Надя работала у них в доме. Членом семьи, правда, не стала, так как приходила всего три раза в неделю, тихо-спокойно выполняла свою работу и уходила. По душам Маргарита с Надеждой все семь лет так и не поговорили ни разу. И не из пустого снобизма хозяйки, а просто Надя, человек сдержанный, всячески старалась быть незаметной, при этом прекрасно справлялась со своими обязанностями.

— Маргарита, так вы меня отпустите?

— Господи, да конечно! — воскликнула хозяйка. — Как я могу тебя не отпустить!

— Спасибо. Пойду я.

— Подожди, а деньги! — Маргарита сходила в кабинет и взяла из шкатулки необходимую сумму. — Возьми, это за этот месяц, а это премиальные. Ты очень хорошо работала. Очень жаль, что с твоей мамой такое случилось.

— Да вы что? — изумилась Надя. — Я же и месяц этот не доработала, и вас за две недели не предупредила, чтобы вы кого-то на мое место нашли.

— Во-первых, ты не знала, что мама ногу сломает. А во-вторых, тебе сейчас деньги понадобятся… Надя, спасибо тебе большое за все. Если бы не ты, я бы ни за что одна с домашним хозяйством не управилась.

Маргарита сказала это так просто и душевно, что домработница, чуть не разрыдавшись, обняла свою бывшую хозяйку.

— И вам спасибо большое. Вы хорошая, добрая и всегда ко мне по-человечески относились.

От таких проявлений чувств Маргарита откровенно смутилась.

— Ты на поезде едешь или на автобусе?

— На автобусе. В двенадцать отправляется, — объяснила Надя. — Так я пойду?

— Конечно, — кивнула Маргарита.

Надя вышла в прихожую, надела сапоги и пальто…

— Маргарита Борисовна… я вам сказать хотела…

Маргарита ободряюще улыбнулась.

— Вы последите за Анатолием Николаевичем! — одним махом выпалила домработница.

— Ты о чем? — вытаращила глаза Маргарита.

— Да так… — замялась Надя и, быстро попрощавшись, ушла, оставив совершенно ошарашенную Маргариту в крайней степени недоумения.


— Привет! — улыбнулась Маргарита, целуя мужа в щеку и забирая у него портфель. — Устал?

— Как всегда, — кивнул Анатолий Галинский, раздеваясь.

Маргарита разогрела в микроволновке ужин и накрыла на стол. Что и говорить, работа у ее Толеньки важная и тяжелая. Даже вечерами засиживается. Ее святой долг вкусно накормить уставшего мужа.

— Как всегда, выше всяких похвал, — сказал Анатолий, поужинав. — Тимка спит уже?

— Очень на это надеюсь, — усмехнулась Маргарита. — Если, конечно, книжку под одеялом не читает. Пойду шугану, а то ведь начало двенадцатого.

Но Тимка уже давным-давно спал или талантливо притворялся, что спит. Маргарита подоткнула сыну одеяло и вернулась на кухню.

— У нас проблема, — сказала Маргарита, отхлебывая чай из большой именной кружки. — От нас Надя ушла.

— С чего это? — недовольно поднял бровь Галинский, затягиваясь сигаретой.

— У нее мать шейку бедра сломала, вот она к ней и поехала, ухаживать.

— Плохо, но не проблема. Сейчас куча агентств по предоставлению услуг. Не то что раньше одна фирма «Заря». Займешься?

— Ну конечно, — кивнула Маргарита. — Только жалко ее. Столько лет у нас работала.

Анатолий, не ответив, пожал плечами. Надежду он почти не знал, и по большому счету ему было все равно.

— Знаешь, она сегодня какая-то странная была. Нет, я, конечно, понимаю, такое несчастье с матерью, но… Представляешь, она сказала, чтобы я за тобой следила! — засмеялась Маргарита.

— Н-да, — неопределенно буркнул Анатолий и уставился в окно.

— Толь, ты чего? — удивилась Маргарита, рассчитывавшая, что муж посмеется над словами домработницы.

— А она права, — сказал Галинский, медленно поворачиваясь к жене.

— В чем? — не поняла Маргарита.

— Да во всем! — досадливо поморщился Анатолий. — Господи, Рита! Какая же ты дура!

— Во как! — Маргарита недоуменно подняла брови. — С чего такие комплименты?

— Юродивая, — будто бы в сторону, сказал Анатолий. — Даже прислуга…

— Она не прислуга, — возразила жена, все еще ничего не понимая. — Надя помощница по хозяйству.

— Да какая разница, — взвился Анатолий. — Прислуга, помощница, домработница! Все равно она в сто, тысячу раз умнее тебя!

Анатолий Николаевич Галинский все еще не решался сказать то, что должен был сказать жене уже на протяжении нескольких месяцев. Уж слишком удобная и комфортная жизнь оставалась у него за спиной. А впереди-то что? Рита проверенный товарищ, который поддержит в трудную минуту…

Галинский поймал себя на том, что назвал собственную жену товарищем, и с отвращением подумал, что выспаться как следует ему сегодня не удастся. Если уж сказал «а», нужно говорить и «б». Такие разговоры быстрыми и легкими не бывают. Но надо раз и навсегда разрубить этот проклятый гордиев узел, который он пытался распутать вот уже полгода. Ну что ж, все решилось само собой.

Анатолий закурил, стараясь не смотреть во внимательные глаза жены, и сказал:

— Я от тебя ухожу.

Несколько секунд Маргарита молчала, а потом рассмеялась:

— Толь, дурацкая шутка. Ты устал, иди спать.

— Рита! Я не шучу! — взорвался Галинский. — Я люблю другую женщину! Я от тебя ухожу! Я не хочу больше с тобой жить! Понимаешь?!!

— Нет, — еле слышно выдавила Маргарита, бессмысленно таращась на мужа. — Не понимаю. А как же я? Тимка?

— От того, что мы с тобой разводимся, Тимофей не перестает быть моим сыном!

— Не мы с тобой, а ты со мной, — уточнила Маргарита, а потом, словно опомнившись, спросила: — Толя, что ты несешь? Мы с тобой столько лет вместе. Живем душа в душу. Я с тебя пылинки сдуваю… Ты пошутил? Ну скажи, что ты пошутил.

Ее лицо исказила такая мука, что Галинскому стало не по себе. Он почувствовал себя последней свиньей и законченной скотиной. А этого чувства не любит ни один человек.

— Рита, ты что, ослепла?! — заорал он на жену, защищая свое попранное мужское достоинство. — Все знают, что у меня есть другая женщина. Все! Даже прислуга! А ты?! Ничего не вижу, ничего не слышу?! Сколько мы с тобой не спим вместе?!!

— Но ты же устаешь, ты же даже по выходным работаешь, — растерянно проговорила женщина.

— Идиотка!!! Я не работаю по выходным! НЕ работаю! Я провожу время со своей любимой женщиной!!! И в будни возвращаюсь домой поздно, потому что занимаюсь с ней сексом! С ней! А не с тобой!

— Сексом? — не понимая зачем, переспросила Маргарита.

— ДА! СЕКСОМ!

— То есть ты мне изменяешь, — констатировала факт Маргарита и замотала головой. — Не может быть.

— У-у-у! — взвыл Анатолий. — Идиотка, кретинка, дура! Я же все сам тебе сказал.

— Ну да, ну да, — согласно закивала Маргарита. В ее голове звенела пустота и мыслей не было вообще никаких. Даже чтобы говорить, требовались огромные волевые усилия. — Толя, а зачем тебе другая женщина? Я же тебя люблю, и ты меня любишь…

— Я с тобой с ума сойду! — рявкнул Галинский и опустился на табурет. — Не люблю я тебя, не люблю. Это понятно?

Она долго молчала, невидяще уставившись в пространство, а потом…

Маргарита не заплакала, не разразилась обвинениями и оскорблениями и не впала в истерику. Она просто сказала:

— Уходи.

— Куда? — удивился муж. — Ночь на дворе.

— Туда, где ты мне изменял.

— Ой, ой, ой! — возмутился Галинский. — Просто оскорбленная добродетель! Королева в изгнании! Можно подумать, что ты мне ни разу не изменяла!

— Нет, — просто ответила Маргарита, и так посмотрела на мужа, что ему стало неуютно. — Ни разу.

— Ну и пожалуйста, тебе же хуже, что не изменяла! Верная жена! — зло фыркнул Анатолий. — Зубную щетку возьму и уйду!

Пока он собирался, Маргарита так и сидела на кухне, даже не делая попыток проводить мужа. Когда же за Анатолием Николаевичем Галинским с грохотом закрылась входная дверь, она встала и пошла в комнату сына.

Маргарита из последних сил надеялась, что толстые стены дома не пропустили ни одного звука, но…

Тимка лежал в кровати с широко раскрытыми глазами.

— Ты все слышал? — спросила Маргарита, присаживаясь.

— Да, — коротко кивнул Тимофей.

— Вот видишь, как все… получилось, — запинаясь, сказала она.

— Мам, не плачь, — попросил мальчик, сел в постели и прижался к Маргарите.

— А я и не плачу, — криво усмехнулась она. — Не могу… почему-то.

— Может, папа… опомнится, — с надеждой сказал Тимка. — Ты ведь его простишь, если он вернется?

— Не знаю, — помолчав, ответила Маргарита. То, что муж вернется, представлялось ей ненаучной фантастикой. Но даже если и вернется… Сможет ли она простить его? Будет ли все, как в старые добрые времена? «Бель эпок» — по-французски «прекрасные времена», промелькнуло в голове… Нет, вряд ли. — Не знаю, Тимка, не знаю.

Умный ребенок, не стал жалеть, не стал рыдать, а просто покрепче прижался к матери. Когда мир рушиться, мы ищем защиты у самого близкого нам человека.


Считать брак расторгнутым…

Считать брак расторгнутым…

Считать брак расторгнутым.

Гладкая, обкатанная сотни или даже тысячи раз официальная фраза, сказанная простуженным насморочным голосом судьи, пульсом билась в голове.

«Считать брак расторгнутым» — это как? Как выбросить из головы и из памяти тринадцать лет совместной жизни? Что, просто перечеркнуть?.. Тринадцать лет?!

— Вот и не верь после этого приметам, — хмуро пробормотала Маргарита.

Она сидела на жесткой лавке перед тяжелой дверью с надписью «Зал № 3» и пыталась понять, даже не как жить дальше, а что делать.

Извечный русский вопрос не имел однозначного ответа. Хорошо хоть, что ясно, кто виноват. Виноват он, муж. То есть теперь уже бывший муж, Анатолий Галинский, преуспевающий чиновник и сволочь, каких свет не видывал.

— Ну, это явное преувеличение, — все так же тихо хмыкнула Маргарита. — А с другой стороны…

И Маргарита впервые за много лет подумала о Галинском отвлеченно, как бы со стороны.

Нет, он, безусловно, талантлив. Золотая медаль в школе, красный диплом в институте, кандидатская диссертация в двадцать пять лет, эрудит… Только вот непонятно, как без денег и протекции он смог влезть в высшие эшелоны губернской власти. Способности и трудолюбие или умение ходить по головам и лизоблюдство?

Вот уж воистину, любовь людям глаза застит. Влюбленный, что сумасшедший — все одно. Как же она могла не заметить, не рассмотреть в самом близком человеке такого…

Ну, ладно. Тут еще как-то можно понять и оправдаться, а вот любовницу она как проглядела? Нет, всем известно, что о новой пассии мужа жена узнает самой последней, но где были ее глаза?! Наверное, это можно было пресечь в самом начале, что-то предпринять, сделать необходимые шаги в нужном направлении. А она, дура, ничего не замечала, ничего не видела!

— Маргарита Борисовна?

— Да.

— Пройдемте со мной, — сухо произнесла высокомерная девица, жестом пригласив Маргариту в зал. — Подпишите здесь, здесь и здесь. Свидетельство.

Маргарита послушно поставила свою подпись на официальных бланках, спрятала в сумочку свидетельство о расторжении брака и, не попрощавшись, ушла.

Солнечный, звенящий от первых птичьих трелей денек никак не соответствовал ее настроению.

Маргарита стояла на ступеньках и силилась сообразить, куда ей идти. Куда в таких случаях идут люди?

Напиться с горя?!

Нет, этот вариант не для нее. При мысли об алкоголе Маргариту передернуло.

Так куда же тогда?

Домой?

У нее в этом городе, по сути, больше нет дома.

На работу?

Галинский не хотел, чтобы она работала, и она, глупая, с радостью на это согласилась и кинулась со всех ног наводить уют сначала в крохотной однокомнатной хрущевке мужа, а потом, когда дела Галинского пошли в гору, и в большой трехкомнатной квартире старого проекта.

К подругам?

Даже подруг у нее здесь не было. Неужели станешь делиться своей болью с теми напыщенными дурами, которых она встречала в тренажерном зале и косметическом салоне? Какие они подруги? Так, поболтать да выпить чашечку кофе… Подруги появляются среди тех людей, с которыми общаешься ежедневно. Вот если бы Маргарита ходила на работу… Правильно в девятнадцатом веке сказал один очень умный человек: «У нас в России кто не служит, тот еще не родился, а кто службу оставил, тот, считай, помер».

Не все, конечно, так трагично, но, по сути, очень верно. Поплакаться в жилетку некому… Разве что соседка еще по хрущевскому дому, Настя. Хорошая, добрая женщина, которая и выслушает, и посочувствует, и поможет, если нужно. Но у Насти полон дом народу: мать, отец, старенькая бабушка, Настин муж, сын — ровесник Маргаритиного Тимки. Все они люди просто замечательные, добрые, участливые, хлебосольные, но у них своих проблем навалом, куда уж еще чужие навешивать. Вот была бы рядом Маринка…

— Податься некуда, — печально резюмировала Маргарита и, подняв воротник шубки, побрела на трамвайную остановку.


Маргарита проехала несколько остановок и вышла в центре города. Почти что впервые в жизни она никуда не спешила. Не нужно было мчаться домой, готовить обед, встречать из школы сына, — сейчас каникулы, и Тимку отправили к ее родителям. Отправили не столько для того, чтобы ребенок отдохнул и пообщался с соскучившимися бабушкой и дедушкой, а сколько для того, чтобы он не присутствовал при тягостной процедуре развода. Маргарита решила, что так будет лучше.

Она шла по широкой пешеходной улице, смотрела на ярко оформленные витрины, заходила погреться в дорогие магазины, и все никак не могла понять, что же произошло. Статус замужней женщины, дававший спокойствие и уверенность в сегодняшнем и завтрашнем дне, испарился, словно по мановению волшебной палочки злого волшебника. А впереди полная неизвестность, тайна, покрытая мраком.

И все же не это самое страшное. Страшнее всего то, что уже произошло. Рухнул ее мир. Ее маленький теплый и светлый мирок, который Маргарита старательно строила все эти тринадцать лет.

И ничего больше не будет!

НИЧЕГО.

Ни сладких поцелуев украдкой от сына. Ни щей с борщами, которые Галинский наворачивал так, что за ушами трещало. Ни миленьких маленьких пустячков, которые он ей приносил «с работы». Ни обязательных алых роз на день рождения. Ни его чуть пахнущей потом и мужским парфюмом подмышки, куда Маргарита любила утыкаться носом…

Все было, и в один, совсем не прекрасный момент все пропало, испарилось, ушло.

Вероломство — вот слово, каким можно охарактеризовать поведение Галинского. Именно вероломство. Всего две недели назад все было замечательно (или таковым казалось). Нормальная размеренная жизнь, с заботами, радостями и мелкими неприятностями. А потом он пришел и сказал, что любит другую, что разводится с ней и что она для него больше никто, пустое место.

Маргарита тогда не сразу поняла, о чем речь вообще. Очень глупая шутка?

Нет. Галинский все так подробно объяснил… Хочешь не хочешь, а пришлось поверить.

Она поверила. С огромным трудом, но поверила.

Всю ту ночь, когда она его выгнала, Маргарита просидела в Тимкиной комнате, не сомкнув глаз. Не думалось ни о чем. Не было ни воспоминаний, ни планов. Была пустота. Огромная, необъятная, вселенская пустота. Вакуум.

И только едва слышное сопение Тимки, уснувшего под утро.

Все эти дни она что-то делала. Убирала, стирала, готовила себе и сыну еду, половина из которой шла прямиком в мусорное ведро. Ей не лез в горло даже самый вкусный кусок.

Потом пришел адвокат Галинского и долго ей объяснял, как именно Анатолий Николаевич желает разделить имущество. Маргарита согласно кивала, мало что понимая, и подписывала официальные бумаги.

А ночью, когда удавалось забыться на широкой и такой пустой супружеской постели, ей снилось, что все хорошо. Что они, вся ее семья, вместе, едут отдыхать на теплое синее море. Что она готовит какие-то необыкновенные блюда, чтобы порадовать вкусностями уставшего после работы мужа. Снилось, как ее мужчины, отец с сыном, вместе смотрят по телевизору хоккей, а она тихонечко ими любуется, боясь спугнуть невесомое состояние тихого семейного счастья…

Сны на какое-то время стали ее жизнью. Мирной жизнью, спокойной и счастливой.

Но только до тех пор, пока Маргарите не стала сниться ОНА. Она, женщина, которую Маргарита в глаза не видела и которая отняла у нее мужа, семью, счастье. Она, та женщина, появлялась, словно размытое пятно, не имеющее лица, и, схватив пальцами с длинными ногтями руку Анатолия, уводила его за собой.

После таких снов Маргарита рывком садилась в постели, таращила глаза в темноту, обливалась потом, пытаясь унять сердцебиение и оттереть с тела противный липкий пот ужаса. Несколько минут она приходила в себя и понимала, что никакой это не сон. Это явь ужасная и такая… такая… такая, от которой испытываешь брезгливость и тоскливый страх.

Может быть, если бы Галинский давал Маргарите повод, она бы не так восприняла его уход. Но в том-то и весь ужас, что он поводов не давал!!!

Не давал, не давал и выдал…

Но она тоже хороша!

…А может быть, все не так уж и плохо?

Сколько женщин в нашей стране и по всему миру вот так вот брошены мужьями?

Тысячи?

Миллионы?!

Может быть, это еще не конец света?..

Нет, все-таки конец. Ее личный апокалипсис, ее личная вселенская катастрофа.

Что толку, что мужчины, как и прежде, заглядываются на нее в общественных местах и на улице? Кому она теперь нужна такая, брошенная мужем?

А главное, что ей никто не нужен…

Главное, и самое страшное, что ее предал любимый человек. Любимый…

Как справиться с той глыбой льда, которая появилась в душе?! Да-да, теперь она точно знает, где у человека находится эта эфемерная субстанция — душа. Она знает, что вот здесь, прямо в середине груди, ее душа окаменела и заледенела. И ничего больше не будет хорошего, не будет радости и счастья, ничего…


Маргарита зашла в крошечное уютное кафе, заказала чашку кофе и — да бог с ней, с фигурой! — большой кусок шоколадного торта. Она где-то читала, что шоколад, да и вообще все сладкое повышает в крови человека содержание какого-то вещества, ответственного за чувство радости. Сейчас ей очень даже не помешает такое вещество. Хотя с ее персональной ледяной глыбой-душой не справится ни одно вещество.

ГЛАВА 2

— Как этот гад все мгновенно прокрутил! — бушевала Марина, расхаживая по комнате и старательно сыпя пеплом на антистатический, износостойкий, экологически чистый ковролин. — Две недели назад он, видите ли, сказал, что разводится с тобой, а сегодня уже и свидетельство на руках! Вот после такого и не верь, что у нас чиновники взяток не берут? Просто из академического интереса… Сколько он в ЗАГСе заплатил?

Маргарита блаженно жмурилась, обняв руками большую кружку горячего кофе. Ей было совершенно наплевать, сколько Галинский заплатил работникам ЗАГСа за суперскоростной развод. День, начавшийся так отвратительно, принес к вечеру хотя бы небольшую радость. Вернувшись все-таки домой, — а куда ей было идти? — Маргарита с радостью узнала запах любимых духов старшей сестрицы.

Маргарита словно очнулась от многодневной спячки — любимая сестричка одним своим присутствием поспособствовала.

— Ты когда приехала? — вскрикнула Маргарита, обнимая Марину.

— Утром, — отрезала та.

— А откуда ты знаешь… ну про развод… я же тебе ничего не говорила… и родителей попросила…

— Вот утром и узнала! — рыкнула Марина.

— Поня-ятно.

Маргарита улыбнулась. Получается, что сестрица, в очередной раз затосковав в своей сытой и холеной Америке, экспромтом прилетела в отчее гнездо и тут же почуяла неладное. По-хорошему бы Марине следователем работать. Информацию она умеет добывать, невзирая на чины и личности… даже личности собственных родителей. Отец наверняка был нем как рыба, а вот мама… Маму Маринка расколола в одну минуту. А уж узнав о семейных неприятностях родной и горячо любимой младшей сестрички, теми же ногами рванула к Маргарите. И не беда, что замуж Маргарита вышла в другой город, отстоящий от родного на полтыщи километров. Если Маринке приспичивало, ее не мог остановить ни бушующий ураган, ни штормовой океан, ни взбесившийся бык, забодавший насмерть дюжину испанских матадоров. Для бешеной собаки семь верст не крюк.

— Значит, так. — Марина отобрала у сестры кофе, хлебнула и, вернув назад кружку, поинтересовалась: — Ты как настроена? Будем возвращать этого урода, Толика, или пусть себе… живет?

— У тебя что, на примете есть знакомый киллер? — криво усмехнулась Маргарита.

— Ну-у… — неопределенно протянула Марина. Так неопределенно, что Маргарита всерьез испугалась.

— Он все-таки отец моего ребенка.

— Ха! Ха три раза! Тоже мне аргумент!.. Вообще-то я пошутила, но… Так что ты решила?

— Маришка, если честно… то глаза б мои его больше не видели, — призналась сестра, загоняя обратно предательски выступившие слезы.

— Тогда так. Мы его должны общипать как липку. Нужно позвонить Джозефу, пусть порекомендует приличного адвоката. Барьщевский или Резник. Резник или Барьщевский.

— Марина, ты что, с ума сошла? — всерьез забеспокоилась Маргарита, смутно припоминая, что произнесенные сестрой фамилии принадлежат самым лучшим и соответственно самым дорогим адвокатам России. К тому же не станут они браться за такое дело. Не их уровень. И вообще, Галинский будет платить алименты на Тимофея и оставил нам с ним эту квартиру. Там в бюро бумаги лежат.

— Алименты, говоришь? — прищурившись, прошипела сестра. — Сколько? Триста рублей? Или триста пятьдесят?

— Двадцать пять процентов от заработка, — пожала плечами Маргарита.

— Три раза ха! — фыркнула Марина. — И какой у него заработок? Официальный я имею в виду?

— Четыре тысячи восемьсот двадцать один рубль.

— Ух ты, какая точность! — восхитилась Марина. — Можно подумать, что Толик идеальный супруг и все до копеечки жене приносил.

— Марин, хватит дурака валять, — попросила сестру Маргарита. — Ну, должность у него такая, что официально зарплата маленькая, а неофициально… Ну, сама понимаешь. Сейчас все так живут.

— Я — да, а ты — нет! Я понимаю, а ты — нет, — отрезала Марина. — Вот с официальных доходов он и будет платить алименты. Огро-омные деньги. Целых тыщу двести пять рублей и даже двадцать пять копеек! — Марина считала мгновенно, и для нее выделить из суммы двадцать пять процентов было делом пустяшным. — Сам собой напрашивается вопрос. И как ты собираешься на эти деньги жить, да еще и с ребенком? Да одни счета за эту квартирку потянут раз в десять больше! Я уж не говорю, что ты привыкла к совсем другому.

— Но ты же не думаешь…

— Не думаю, а просто уверена стопроцентно! У Толика скоро свадьба, молодую жену нужно одевать, кормить, холить и лелеять, выводить в свет и вывозить на отдых в экзотические страны. Плюс ко всему, его благородный жест — то, что он оставил вам квартиру, — ставит Галинского в положение человека без определенного места жительства. Бомж он теперь. Следовательно, ему квартирку прикупить необходимо, для себя и своей молодой жены… Если ты еще не поняла, к чему я клоню…

— Ты считаешь, что, кроме этой тысячи и квартиры, нам ничего не обломится.

— Ага! — простодушно кивнула Марина.

— Да-а-а. — Маргарита отставила остывший кофе и схватилась руками за голову. — Чем я ребенка кормить буду?

— Ну, не все так безнадежно. С голоду бабушка с дедушкой и тетушка Марина с дядюшкой Джозефом вам умереть не дадут, но… Лично мне, Ритуля, не влом снабжать тебя деньгами. Сама знаешь. Но Жозик… Не принято у них там, на загнивающем Западе, такие вот благотворительные мероприятия проводить. У меня, конечно, свой, личный счет…

— Нет, Мариш, — твердо возразила Маргарита. — Я женщина взрослая и даже теперь свободная. Я сама.

— Идиотское ток-шоу! — фыркнула сестрица. — Не спеши отказываться от помощи. И давай решим, что тебе делать дальше. Я предлагаю продать эту хибару, переехать к родителям…

— И найти работу!

— Ну не знаю, не знаю, — покачала головой Марина. — Прости за правду, но ты же ничего не умеешь делать. А библиотекари сейчас зарабатывают столько, что и церковной крысе позавидуют. Так что твой диплом вообще можно свернуть трубочкой и засунуть… сама знаешь куда. Разве что возьмут в какую-нибудь фирму, например, администратором. У тебя симпатичная мордашка, неплохо подвешен язык, фигура… а ноги просто обалдеть, всю жизнь завидовала!

Маргарита сначала хотела праведно возмутиться и даже рот открыла. По Маришкиным рассуждениям получалось, что ее могут взять на работу, как красивую обложку и не более того. Но это же несправедливо! Однако…

Маргарита закрыла рот, так и не произнеся ни слова. По здравом размышлении сестричка была права даже не на сто процентов, а на все двести.

Галинский настаивал, чтобы его жена не работала, потому что святая обязанность мужа обеспечивать семью. Этот постулат он впитал с молоком матери. Его предки дворяне, о чем было не принято упоминать при Советской власти, воспитывали своих сыновей в том ключе, что мужчина обязан быть добытчиком, приумножая славу рода и семейное состояние, а женам оставалось лишь блистать нарядами да драгоценностями на балах, услаждать взор и выполнять все прихоти супруга. Потеряв во время революции все состояние, Галинские от принципов тем не менее не отказались. Маргарита, вступив в их семью, с восторженной радостью согласилась «услаждать взор и выполнять прихоти». Ее день был полностью подчинен режиму супруга. Утром, пока он принимал душ, Маргарита готовила сытный завтрак, затем провожала мужа на работу и занималась собой и домом. Очень скоро после их свадьбы Анатолий получил приличную должность, соответствующие должности блага и материальное вознаграждение. Из скромной хрущевки семейство переехало в хорошую квартиру, тут же была нанята помощница по хозяйству, как стыдливо называла Маргарита домработницу. Приходящая помощница стирала и убирала, Маргарита не доверяла ей лишь приготовление пищи для дражайшего супруга и воспитание любимого чада.

Современной эмансипированной женщине такое положение вещей могло показаться просто невыносимым. Но только при условии, что эта самая «эмансипе» по-настоящему не влюблена. Маргарита же жила только для Галинского, дышала для него, хорошо выглядела для него, поддерживала спортивную форму для него… Что делать? Любовь зла.

Впрочем, Маргарита была не совсем уж клушей, зацикленной на муже. Она занялась саморазвитием: много читала, научилась обращаться с компьютером, выучила английский и французский языки и трижды посещала курсы вождения. Трижды, потому что никак не могла разобраться в устройстве автомобиля и мгновенно забывала, куда «перекидывать» рычаг коробки передач. Кстати, права ей так и не дали. Гаишники, принимавшие у нее экзамен, зеленели, как только Маргарита бралась ухоженными пальчиками за руль и ставила изящную ножку на каблучке-шпильке на педали. Конечно, можно было заплатить, и права имели место быть, но Маргарита прекрасно отдавала себе отчет, что ей противопоказано водить автомобиль. Мало того что она представляет собой явную угрозу для других участников дорожного движения, так она еще может оставить любимого мужа вдовцом, а сына сиротой. Как только Маргарита осознала это в полной мере, она решительно прекратила свои попытки справиться с «железным конем» и плотно пересела в такси, благо средства позволяли.

Однако всесторонне развитая домохозяйка — это не профессия. За это не будут платить деньги.

— Как специалист, ты из себя ничего не представляешь, — жестко констатировала сестра. — Домработницей разве…

У Маргариты засосало под ложечкой. Она столько сил и времени (годы!) угрохала на этот дом, который теперь пуст и в котором теперь никогда не будет жить ее семья…

— Ну, нет так нет, — пошла на попятный сестричка, четко уловив ее настроение. — В конце концов, ты не последний кусок доедаешь. О! Классная идея! Поехали на месячишко ко мне. Вернейшее средство от депресняка — это перемена места. Поживешь, придешь в себя, глядишь, я тебе какого-нибудь богатенького мужичка присмотрю. А что? Здорово же! Будем друг к другу в гости ходить…

— Нет, это исключено. Одна я не поеду, а у Тимки школа, — покачала головой Маргарита. Меньше всего ей сейчас нужно лететь в Америку. Тут бы, на родине, в своих делах разобраться.

— Так, — постучала Марина ухоженными ноготками по полированной столешнице, — все понятно. Тогда… тогда нам остается лечь спать, а завтра же прямо с утречка займемся делами.

К искреннему удивлению Маргариты, она не только мгновенно уснула, но и встала отдохнувшей. Хотя что тут удивляться? Маринка всегда умела подобрать нужные слова, поддержать в трудную минуту и, что немаловажно, искренне порадоваться, когда было чему. Маргарита вообще одно время считала, что Господь совершил крошечную ошибку, и они с сестрой не должны были быть родственниками, а должны были стать одним человеком, до того комфортно они себя ощущали вместе.

— Нуте-с! — провозгласила Марина, запахиваясь в пушистый банный халат. — Проведем мониторинг…

— Вот как ты все любишь позаковыристее выражаться, — фыркнула Маргарита, разливая кофе по чашкам. Сестры устроили на кухне за высоким столом подобие барной стойки. — Нет чтобы сказать: позвоним в агентства, узнаем, сколько они нам могут предложить.

— Т-с-с! — Сестрица приложила пальчик к губам, потому что уже набрала номер риелторской конторы и там ответили. — Я хочу продать квартиру…

Дальше было совсем неинтересно. Битый час Марина с маниакальным упорством набирала телефонные номера, объясняла, где находится квартира, называла площадь общую и полезную, интересовалась сроками продажи и ценой. Все данные она записывала на тетрадный лист и требовала от сестры то сигарету, то кофе.

— Америкосы, конечно, гады, но операции с недвижимостью у них поставлены куда лучше, — тяжело вздохнула Марина, кладя трубку на место. — Понятно, что сроки они, — Марина ткнула изящным пальчиком в телефонный аппарат, — устанавливать не могут, потому как это дело случая, но денег дают…

— Да сколько же?!

— Вот то-то и оно, — задумчиво пробормотала сестрица, уставившись в окно.

— Маринка, я тебя придушу! — предупредила Маргарита.

— Жозика сиротой оставишь, — рассмеялась та. — Дают от двадцати до тридцати тысяч. Долларов, разумеется.

— Но тридцать тысяч — это же огромные деньги! — распахнула глаза Маргарита.

— Ну конечно! Замужество на тебя очень плохо подействовало. Ты же умненькая девочка, — фыркнула сестрица и добавила: — Ну почти как я… Во-первых, никогда нельзя соглашаться на первую же названную цену. А во-вторых, нужно содрать с покупателя побольше. Центр города, — в нашей стране это еще ценят, — старинная постройка, обалденная планировка… Ну и что ж, что продавать можно долго? Подождем.

— Но деньги-то нужны сейчас, — робко возразила Маргарита.

— Пятьдесят тысяч баксов, они и через год будут пятьдесят тысяч баксов, — отмахнулась сестрица. — Что-то у меня все время вертится в голове… никак поймать не могу… А ну-ка…

Марина сбегала в комнату, нашла свою сумочку и выудила из нее пухлую записную книжку, на обложке которой красовалась надпись «Дневник Стервы». Записную книжку года два назад подарила ей Маргарита. Марина расхохоталась, развернув подарок. Да, она стерва и никогда этого не скрывала. Ей вообще нравится это состояние души — «Стерва» с большой буквы.

— Помнишь мой красный костюмчик? — шелестя страницами, спросила Марина.

— Если учитывать, что это твой любимый цвет… — хмыкнула сестра.

— Ну, год назад я к тебе приезжала… О, нашла! — Марина быстро набрала номер и, прикрыв трубку ладонью, объяснила: — У местного модельера, Изольды, купила.

— А-а-а, это такой с…

Марина приложила палец к губам, призывая сестру к молчанию.

— Добрый день, я бы хотела поговорить с Изольдой… Скажите, ее американская клиентка…


— Марина, ты же прекрасно знаешь, что у меня сейчас нет материальной возможности приобретать себе наряды, — выговаривала Маргарита сестре.

— Тебя никто и не заставляет, — фыркнула Марина, прикуривая, несмотря на недовольный взгляд таксиста. И попробовал бы он ее остановить! Если уж в добропорядочной Америке, которая среднестатистическому русскому кажется раем на земле, Маринка делала что хотела, то и подавно ни один соотечественник на родине к порядку ее призвать бы не смог. Она оставляла машину в неположенном месте. В Штатах штрафы безропотно платил ее богатенький муж Джозеф, в России Маринка сама решала подобные малозначительные вопросы, причем таким образом, что несчастный страж правопорядка, попав под ее «горячую руку», готов был сам приплатить, чтобы отвязаться от вздорной дамочки. Она курила где и когда ей вздумается. В Штатах за это опять же платил Джозеф (Жозик в домашнем обиходе), в России… И так далее и тому подобное. Единственные правила, которые она свято блюла (как ни парадоксально это звучит), это правила дорожного движения. То есть поставить машину не там — завсегда. Но на дороге… ни-ни!

— Будем решать твой квартирный вопрос!

— Во как! — смешливо фыркнула Маргарита. — У портнихи?!

— Не называй ее портнихой, она этого не любит, — предупредила сестра. — С другой стороны… как только ты ее увидишь, язык сам не повернется. И напрасно ты, Ритуля, иронизируешь. Изольда в городе знает если не всех, то уж всех сильных мира сего точно!

— Сильные мира сего обычно мужчины, которые редко ходят к портным. Или ты забыла об этом в своей феминистической Америке?

— Феминизм, — строго подняла палец Марина, — есть сексуальная неудовлетворенность плюс гомиканизация всей страны!

— Что?! — вытаращила Маргарита глаза и расхохоталась. Водитель такси, коротко глянув на пассажирок, тоже сдержанно похихикал. — Сама придумала?

— Куда уж нам уж со свиным рылом, да в калашный ряд, — издевательски фыркнула Маринка. — Во Внуково книжку купила, Андрея Белянина, что ли… пока к родителям летела, прочитала. Ржала на весь салон, люди оборачивались.

— Когда тебя это останавливало? — съехидничала Маргарита.

— Вот именно. Потом дам почитать. Жалко, что Жозик основательно подзабыл русский язык.

В глазах Маргариты сестрица явно наговаривала на мужа. Джозеф Кнауф прекрасно говорил на русском. Его дедушка с бабушкой, очень сильно обрусевшие немцы, эмигрировали в Америку во время революции, но в семье всегда говорили только по-русски. Отец Джозефа взял в жены дочь таких же эмигрантов, правда, с Украины, но это мало что меняло. Все представители семейства говорили на родном языке, любили русских классиков и свято придерживались православной веры.

— Все, приехали, — подал голос водитель, тормозя у двухэтажного особнячка с видом на Волгу.


Маргарита, обалдев, рассматривала хозяйку салона, пока сестрица с этой самой хозяйкой расцеловывалась, словно со старой подругой. Изольда напоминала яркую тропическую птичку, совершенно случайно залетевшую на просторы среднерусской полосы. Ее наряд не поддавался описанию, ее глаза радостно блестели, ее улыбка была такой искренней, словно Изольда после долгой разлуки встретилась с самыми дорогими и любимыми ей людьми.

— Присаживайтесь, мои дорогие, — полупроворковала, полупропела Изольда, царственным жестом указывая на удобные кресла. — Сейчас принесут кофе. Или, может быть, чай?

— Кофе — это прекрасно, — улыбнулась Марина всеми тридцатью двумя достижениями американской стоматологии.

Маргарита лишь кивнула, поймав себя на совершенно неуместной мысли: если бы Галинский ее бросил ради такой женщины, она бы не обиделась.

— Изольда, я бы хотела сделать своей сестре подарок, — начала Марина, когда подали кофе. — Ее бросил муж…

— Значит, необходимо поднять самооценку и настроение, — подхватила Изольда.

— Совершенно верно! — кивнула Марина. — Этот гад с Ритулей катался как сыр в масле. И что? Какая-то юная вертихвостка задурила ему голову.

— Мужчины… — многозначительно развела руками Изольда.

— Мало того, — Марина потихоньку подводила разговор к истинной цели визита. — Он оставил Ритуле большую квартиру и ни копейки денег. Как они с сыном будут жить? Моей сестре даже нечем платить за жилплощадь…

Изольда изучающе посмотрела на Маргариту.

— Вы хотите ее продать и купить что-то… менее официозное.

— Вообще-то я бы хотела уехать к родителям, — чуть ли не впервые открыла рот Маргарита. — У них пусть не большая, но четырехкомнатная квартира. И нам с сыном будут рады. А эту квартиру… наверное, продам.

— Ой, как все удачно складывается, — расплылась в улыбке Изольда. — У меня как раз есть клиентка, Анна Тухачевская, владелица квартирного бюро. Она профессионал высокого класса и очень помогла мне и некоторым моим знакомым. Если хотите, я сейчас же ей позвоню.

— Конечно, хотим! — воскликнула Марина. — Но только после того, как я сделаю подарок сестре.

— О, разумеется!..


Пока сестры примеряли наряды, Изольда старательно улыбалась, скрывая сочувственные взгляды. То, что в этом мире все зло от мужчин, она поняла на собственной шкуре много лет назад и чуть ли не каждый день убеждалась в своей правоте. Вот скажите на милость, почему муж бросил эту очаровательную Маргариту? Почему?!

Изольда работала в основном с женщинами и искренне любила своих клиенток, со всеми их капризами, закидонами и тараканами в голове. Кстати, почему у женщин в голове заводятся тараканы? Да потому, что мужчины, которые сейчас рядом с ними, или не удовлетворяют каким-то требованиям, или вовремя не скажут нужное слово, или вообще обращают на женщину мало внимания. А ведь женщина от этого чахнет и хиреет, пусть и в переносном смысле. Вон как Анна…

Просто замечательно, что в итоге у Анны все хорошо, она замужем за любимым человеком, готовым носить ее на руках. Но это единичный случай. Можно даже сказать, что один на миллион!

Изольда внимательно следила за примеркой, но мысли все время возвращались к Анне. Сколько ей всего пришлось преодолеть на пути к счастью!

Так же как Маргарита, она развелась с мужем, звездой местного телевидения. Правда, не он Анну бросил, а она сама его выгнала, застав в постели с любовницей, но хрен редьки не слаще. Потом они с подругой долго искали работу, что в те годы было ох каким нелегким делом. Но работа, в конце концов, нашла их сама. Анна с Ниной создали квартирное агентство, которое сейчас занимает одно из первых мест в городе. Сколько сил и времени на все это понадобилось, знает только человек, сам когда-то начинавший с нуля свое дело. Изольда знала и поэтому очень уважала и Анну, и Нину.

А еще Изольда любила подруг, потому что обеим, хоть и косвенно, помогла найти их любовь. Нину она познакомила с ее нынешним мужем, а Анну…

Много лет назад Анна была влюблена в Артема Тухачевского. И все у них было хорошо, но одно глупое слово расстроило их отношения. «Жизнь имеет принцип сундука, — любит говорить одна Изольдина клиентка, — из которого можно извлечь «хорошо забытое старое», что по современной присказке становится новым». Вот такой же «сундук» случился и с Анной. Через много лет она случайно встретила своего Артема, а он ее не узнал. Нина рассказывала Изольде, что Анна очень похудела, попробовав какой-то препарат для снижения веса (кстати, чуть не отдав концы), и Тухачевский ее не узнал. Вот так неузнанной Анна и закрутила новый роман с Тухачевским. Как там все развивалось, Изольда не имела понятия, но однажды к ней приехала расстроенная Нина и рассказала, что Анна с Артемом снова расстались, из-за чего ее подруга не спит, не ест, не может ничего делать и больше всего напоминает живой труп. И все только потому, что она призналась Тухачевскому, кто есть на самом деле.

Случилось так, что Изольда давным-давно была знакома с Артемом и даже помогла ему как-то выпутаться из одной неприятной ситуации. Они с Ниной долго разговаривали, пытаясь придумать, как помочь неразумным влюбленным. И может быть, Изольда льстила себе, но искренне считала, что это они помогли. Сейчас Анна ждет ребенка…

Дай бог, чтобы и у этой милой женщины все было хорошо.


— Маринка, я нескоро тебе смогу отдать деньги за платье.

Сестры снова сидели в такси, на переднем сиденье которого лежали три пакета с нарядами «от Изольды». Маринка, естественно, не выдержала и тоже прикупила себе пару костюмов.

— Да пошла ты, — лишь отмахнулась сестрица. — Главное, тебе понравилось?

— Еще как!.. — с восхищенным придыханием призналась Маргарита.

— Вот и носи на здоровье!

— Ты у меня самая лучшая сестра на свете!

— Да, я такая! — без тени ложной скромности заявила Марина.


АннаВикторовна Тухачевская оказалась невысокой худенькой женщиной лет тридцати пяти с уже заметным животиком. Но как только они начали разговор, в кабинет влетела высокая и во всех смыслах «русская женщина», представившаяся как Нина Ивановна.

— Так вот, Анна Викторовна и Нина Ивановна, — продолжила Марина. — Нам нужно продать квартиру. И подороже.

— Это наша специальность! — чуточку хвастливо заявила Нина Ивановна.

— Давайте посмотрим, что мы можем сделать. Адрес, площадь, состояние? — взяла быка за рога Анна Викторовна.

— Улица Купеческая, дом тридцать три, второй этаж, квартира десять, — отрапортовала Маринка.

— Доходный дом купца Ильина? — приподняла брови Нина Ивановна.

— Бывший, — кивнула Маргарита.

— Площадь? — уточнила Анна Викторовна, занося данные в компьютер.

— Общая — сто сорок два, жилая — восемьдесят шесть, кухня — двадцать семь, балкон, лоджия, телефон, два санузла, один совмещенный, приватизированная. Состояние… по-моему, хорошее, — замялась Маргарита.

— Да не хорошее, — поправила ее сестра, — а идеальное!

— Хорошо, что идеальное. Впрочем, это не так важно. Люди, покупающие жилье такого класса, не экономят на ремонте, — задумчиво проговорила Анна Викторовна, что-то просматривая на мониторе. — Только боюсь, сейчас у нас таких заявок нет.

— Нет, так будут! — оптимистично заявила Нина Ивановна, и Маргарите показалось, что эта женщина просто не умеет «разговаривать», только «провозглашать».

— Боюсь, понадобится время, — сообщила Анна Викторовна. — Тем более если вы хотите продать дорого. Тысяч за сорок пять… месяца через полтора, два. Если подороже, то и подольше. А там как повезет.

— Сколько? — опешила Маргарита. Она не очень-то поверила сестре, когда та говорила о пятидесяти тысячах.

— Что, мало? — приподняла брови Нина Ивановна.

— Да нет, что вы, наоборот! Просто в других агентствах нам говорили… двадцать, тридцать тысяч.

Нина Ивановна с Анной Викторовной понимающе переглянулись.

— Все очень просто, — усмехнувшись, объяснила госпожа Тухачевская. — В нашей системе есть люди, которые, мягко скажем, не совсем добросовестно относятся к своей работе. Чего проще купить у вас квартиру за тридцать тысяч, а продать ее потом за сорок — пятьдесят. Двадцать тысяч долларов в своем кармане, кому же не понравится?

— Ничего себе! — ахнула Марина. — Да их за это судить надо!

— Надо, — согласилась Анна Викторовна. — Мало того что это просто мошенничество, так они еще и подрывают престиж профессии. Однако их очень трудно поймать за руку… Впрочем, это уж наши внутренние проблемы. Так сколько вы хотите за свою квартиру?

— Пятьдесят пять тысяч на руки, — твердо сказала Марина. — И еще… Моя сестра хочет уехать к родителям в другой город, вы не могли бы сами показывать покупателям квартиру?

— За вас попросила Изольда, а для нее — всегда пожалуйста, — мягко улыбнулась Анна Викторовна.

ГЛАВА 3

Потоп, землетрясение и торнадо — ничто в сравнении с одним переездом.

Сестрицы спорили до хрипоты, что из мебели оставить, а что взять с собой. Придирчиво осматривались одежда, обувь, кухонная утварь, хрусталь-фарфор, книги, сувениры и безделушки. Без львиной доли всего этого можно было спокойно обойтись, но милые сердцу Маргариты вещи были подобраны с такой любовью и вкусом, что просто выкинуть что-то не поднималась рука.

Вещи упаковывались, а потом распаковывались. Книги укладывались в большие картонные коробки. Чемоданы забивались так, что крышку невозможно было закрыть.

— Это никогда не кончится, — сетовала Маргарита.

— Не боись! — как всегда оптимистично смотрела в будущее Марина.

Сестры трудились в поте лица, но результата пока не было. Впрочем, результат-то как раз был, только не тот, что нужно. Марина с Маргаритой превратили уютную, удобную квартиру в огромную барахолку, с громоздившимися горами чемоданов, коробок, корзинок и пластиковых мешков.

Маргарита так уставала, что вечером падала в постель абсолютно без сил. Думать о Галинском ей было просто некогда.

На третий день беспросветного хаоса пришло избавление. В шесть утра настойчивый звонок домофона поднял замученных сестер с кроватей.

— Да, — неразборчиво вякнула Маргарита в трубку домофона, пытаясь открыть глаза.

— Ритуля, — проговорила трубка с детства любимым голосом. — Я здесь, внизу, в твоем подъезде. Меня не пускают.

— Папочка! — взвизгнула Маргарита, мгновенно проснувшись. — У нас новый консьерж, недавно работает. Дай ему трубочку.

Через несколько минут обе дочери, как в детстве, висели на шее у родителя.

— Все, все, задушите, — запротестовал отец. — Нет чтобы добра молодца напоить, накормить…

— И спать уложить? — ехидно поинтересовалась Маринка.

— А вот это уже лишнее, Ришечка-Маришечка, — усмехнулся отец. — У нас, как я понимаю, работы непочатый край. Так что давайте завтракать и разбирать завалы. Что вы тут без меня натворили?!

Готовить еду не пришлось. Заботливая мама передала пирогов с разными начинками, оставалось только поставить чайник.

Пирожки разогрели в микроволновке, разлили по чашкам чай и уселись за стол.

Маргарита смотрела на отца и в который раз удивлялась. Обычно девочки всегда тянутся к матери, в их случае произошло разделение: Маринка — мамина дочка, а Маргарита — папина. Нет, и отец, и мама любили обеих дочерей, но вот как-то так получилось, что Борис Игнатьевич Беляев, отставной военный, полковник, питал особую слабость к младшей дочери…

— И как, Ритуль, ты мыслишь о своей дальнейшей жизни? — спросил отец, не дав Маргарите додумать мысль.

— Мы продаем эту хибару, и Ритка с Тимкой переезжают к вам, — ответила за сестру Марина.

— Очень хорошо. Будем только рады. Бабка на внука надышаться не может. Единственного внука, между прочим. — Отец выразительно посмотрел на старшую дочь.

— Сто раз говорила, что у Жозика своих детей хватает, — привычно отмахнулась Маринка. — А я вообще не создана быть матерью. Все эти пеленки-распашонки, фу!

— Не пеленки, а памперсы, — придирчиво уточнил отец. — И какое мне дело до детей твоего Кнауфа? Они уже выросли давно, солидные взрослые люди. К тому же они его дети, а не твои… Что, боишься, что от своего дитенка вот так вот запросто не сорваться будет? Порхаешь по миру, как бабочка. В голову моча стукнула — домой прилетела, отлилась — в Америку рванула…

— Ну, началось, — фыркнула Маргарита. Этот пустопорожний разговор велся уже пять лет, с тех самых пор, как Маринка вышла замуж за вдовца Джозефа Кнауфа и переселилась в Соединенные Штаты Америки. Впрочем, нет, все началось гораздо раньше. Когда Маринка жила в Лондоне и была замужем за Тобиасом Вудсвордом, которому, кстати, тоже детей не родила. Впрочем, расстались они совсем по другой причине. — Пап, может, ты как-нибудь в следующий раз Маринке нотации читать будешь?

— Ладно, — согласился отец. — Не даете побухтеть, так давайте делом займемся. Докладывайте обстановку!

Маринка подробно, но быстро «доложила обстановку». Отец одобрительно закивал.

— Ритуль, в нашу квартиру все это, — Борис Игнатьевич окинул взглядом кухню, — просто не влезет.

— Знаю, — кивнула Маргарита.

— Значит, берем только самое необходимое и особо ценное, — распорядился отец.

— Микроволновку, — принялась перечислять Маринка. — Стиральную машину — у вас фиговая, у Риты лучше…

— Нормальная у нас стиральная машина. — Отец сделал вид, что обиделся. — Сама же подарила.

— Когда это было! — фыркнула Маринка.

— Если мы будем вспоминать, когда что было, то никогда не начнем собираться, — остановил ее Борис Игнатьевич. — Кстати, вы не думали, что мебель можно продать вместе с квартирой?

— Папа, да кому наша мебель нужна! — возразила Маргарита. — Новый владелец, небось, армию дизайнеров сюда пригонит. Сделает все по своему вкусу.

— Тогда остается комиссионка. Есть еще такие заведения в вашем городе или уже нет?..

Как хорошо, когда твой отец всю жизнь служил в рядах вооруженных сил! Как хорошо, что по молодости папа с мамой намотались по дальним гарнизонам и имеют колоссальный опыт переездов!

Четко, как своими подчиненными, руководя дочерьми, Борис Игнатьевич возглавил кампанию по переезду. Вещей в итоге все равно набралось огромное количество, но все было отобрано с умом и упаковано гораздо практичней.

С мебелью вопрос решился просто. По телефону. Комиссионки в городе действительно нашлись. Марина с Маргаритой долго хохотали, когда обнаружили даже один «элитный» комиссионный магазин. Это ж надо, комиссионка элитная!

Но именно этот магазин подошел как нельзя кстати. Они сами забирали крупногабаритные вещи, коими без сомнения являлась мебель, не требуя с продавца дополнительно оплаты. Оказывается, даже между комиссионками существует конкуренция.

Проследить за процессом вывоза мебели взялась Нина Ивановна, компаньонка Анны Викторовны Тухачевской.

Маргарите обе подруги очень понравились, и если бы не перемена места жительства, общение с Анной Викторовной и Ниной Ивановной вполне могло бы перерасти в настоящую дружбу, но не судьба… С другой стороны, если бы не этот проклятый развод и переезд, Маргарита никогда бы с ними и не познакомилась. Так что сожалеть, в общем-то, не о чем.


— Не буду я ему звонить! — упрямо качала головой Маргарита.

— И правильно! — горячо поддерживала сестру Марина.

— Нет, неправильно, — возражал отец. — Несмотря ни на что, он Тимкин отец и имеет право знать, где будет жить его сын. К тому же… ему нужно знать, куда отсылать алименты.

— Да пусть подавится! — взвилась Маринка, но тут же пошла на попятный. — С другой стороны… Ритуль, наверное, надо позвонить.

— Не буду!

— Маргарита! — Командирский голос отца, казалось, слышали все соседи сквозь толстенные стены дореволюционной постройки.

Воцарившуюся в квартире тишину разорвал телефонный звонок.

— Рита?

— Твой гад! — рявкнула Маринка так, чтобы на том конце провода ее непременно услышали, и нажала на кнопку громкой связи.

— Что тебе нужно, Галинский? — спросила Маргарита.

— Я утром проезжал по Купеческой, видел… Кажется, Борис Игнатьевич контейнер грузил. Ты уезжаешь? — как ни в чем не бывало поинтересовался бывший муж.

— Не грузил, а руководил погрузкой, — уточнила Маринка.

— Да, мы с Тимой будем жить у родителей.

— А-а, — безразлично протянул Анатолий Галинский. — Ну, тогда пока. Привет Тимке.

— Сам позвонишь собственному сыну и скажешь! — отрезала Маргарита и нажала на кнопку отбоя. Злоба, ярость, униженность захлестнули ее с головой. Тринадцать лет жизни псу под хвост! Ну как он мог?..


Все вещи собраны, а некоторые даже уже и отправлены. Из мебели забрали только Тимкину кровать и его же письменный стол, однако пятитонный контейнер был забит под завязку.

Внизу у подъезда стояло такси, но Маргарита не спешила спускаться. До поезда оставалось еще два часа. Борис Игнатьевич увел Маринку вниз, деликатно дав младшей дочери попрощаться с прошлой жизнью.

Маргарита неприкаянно бродила по своему разоренному дому и старалась вспомнить все хорошее, что здесь произошло. Ничего не получалось. В пустой голове не держалось ни одной мысли, и память ничего не желала подсказывать.

На ум не шло ничего. Вообще ничего.

А ведь как она радовалась, когда Галинский первый раз привел ее в эту квартиру и сказал, что теперь они будут жить здесь… Как они принесли сюда из роддома Тимку… Как первый раз они всей семьей поехали отсюда в отпуск, к морю…

Не вспоминалось ничего. Хорошо хоть, что и плохое не вспоминалось…

Маргарита вышла из чужой теперь ей квартиры, заперла все замки и медленно спустилась с лестницы.

Маринка нервно курила, в ожидании поглядывая на дверь подъезда. Отец хмурил брови и молчал.

— Папа… Маришка… — сделавшимся вдруг совершенно чужим голосом сказала Маргарита, обнимая своих родных. — Что бы я без вас делала? Спасибо вам за то, что вы у меня есть…

Отец крепко прижал к себе младшую дочь. Марина лишь шмыгнула носом и ничего не сказала.

А что говорить, если и так все понятно?


— Почему папа так поступил, мам? Почему? — не глядя на мать, спросил сын.

Маргарита с Тимофеем сидели на диване в комнате, когда-то принадлежавшей Маринке. Теперь это была комната Тимофея.

— Не знаю, Тим, — покачала головой Маргарита. Оглушительная пустота в голове никак не рассасывалась. Ледяная глыба в душе стала еще тяжелее. Как объяснить ребенку?.. КАК?

— Только не надо говорить, что папа все так же меня любит и в наших с ним отношениях ничего не изменится! — вспыхнул мальчик.

— Я и не говорю, — пожала плечами Маргарита, в очередной раз удивляясь рассудительности сына. Не по годам развитой ребенок… Возможно, в данной ситуации это не плюс, а минус. — Как же ничего не изменится, если мы с тобой уехали в другой город, если папа не будет возвращаться по вечерам домой и в выходные мы никуда не поедем… Все изменилось. Все. Даже материально нам будет очень трудно. Не можем же мы сидеть на шее у дедушки с бабушкой и у Марины с Джозефом. Я найду работу, меня часто не будет дома. Но, конечно, такого достатка, как при папе, не будет…

— Я пойду летом работать! — твердо заявил Тимка.

— Куда? — опешила Маргарита.

— Рекламные листовки раздавать или машины мыть, почту разносить, — принялся перечислять Тимофей.

— Солнышко мое… — еле слышно прошептала Маргарита, чувствуя, как к горлу подкатываются слезы. — Мальчик мой…

Она не смогла с собой справиться и разрыдалась.

Маринка, обеспокоенно заглянувшая в комнату, увидела, как сын обнимает плачущую мать и нежно гладит ее по волосам. Маришка, которая никогда ни перед кем и ни перед чем не пасовала, не сказав ни слова, — редчайшее, невероятнейшее явление, достойное занесения в Книгу рекордов Гиннесса, — закрыла дверь.

— Что там? — еле слышно поинтересовалась Алевтина Дмитриевна.

— Ритка рыдает, а Тим ее утешает, — обалдело призналась Маринка.

— Я еще сделаю из внука настоящего мужчину, — одобрительно усмехнулся Борис Игнатьевич.

— Может, и мне мальчонку родить? — все еще пребывая в состоянии легкого транса, риторически произнесла Марина.


Через неделю Маринка улетела в Штаты. Не то чтобы она очень хотела покидать свою семью, но миляга Джозеф звонил по два, а то и по три раза в день, основательно соскучившись по своей «термоядерной» жене. Для Маргариты вообще было непонятно, как спокойный, уравновешенный Джозеф Кнауф мог жить с ее цунамиподобной сестрицей. Кто его знает, может, правду говорят, что противоположности притягиваются?

Маргарита тихонечко, чтобы не слышали ни родители, ни Тимка, всплакнула в подушку. Без Маринки на душе было совсем пусто и уныло. Хотелось закопаться в одеяло с головой и лежать тихо-тихо, словно ее и вовсе нет…

Огромным усилием воли Маргарита встала, заправила постель и умылась ледяной водой, чтобы домашние не видели ее припухших глаз.

Господи, кого она хотела обмануть?

Отец, мама и Тимофей, не сговариваясь, сделали вид, что ничего не заметили.

После завтрака на Маргариту снова накатило, и она стала нехорошо поглядывать на одеяло, которым пыталась отгородиться от проблем. Чтобы хоть как-то отвлечься, Маргарита оделась и пошла в магазин.

«Сестрица совершенно права, — думала Маргарита, машинально покупая хлеб, сосиски и яйца. — Надо не нюни распускать, а налаживать свою жизнь!» Только с одним пунктом из Маринкиной программы Маргарита никак не могла согласиться. Сестра настаивала на том, что Маргарите нужно как можно быстрее завести себе мужчину. Она так и сказала «завести», будто мужчины — это тараканы, которые появляются сами по себе. Нет, не нужен Маргарите никакой мужчина! Хватит! Тем более что у нее есть целых два горячо любимых мужчины: сын и отец. Куда ж еще третьего-то?!

Купив в киоске «Роспечать» несколько газет с объявлениями, Маргарита вернулась домой.

Первая же газета повергла ее в шок.

— Пап, как ты думаешь, о чем речь, если в объявлении написано: «Приглашаем девушек на работу в сфере досуга, зарплата двести рублей в час»?

— Мам, ну ты как маленькая, — возмутился из своей комнаты Тим. — Ясно же, что проституток набирают!

Отец лишь руками развел. Какой, дескать, у нас акселерированный ребенок.

— И что, там все предложения такие? — уточнил Борис Игнатьевич.

— Не все, конечно, но есть, — призналась Маргарита. — Очень много объявлений о сетевом маркетинге, постоянный набор агентов по недвижимости, даже с обучением, потом распространение всякой косметики, ну и тому подобное.

— Ничего серьезного, — покачал головой отец.

— Кроме резчиков по стеклу, газоэлектросварщиков, водителей всех категорий и продавцов. Продавцов требуется просто море. Складывается такое впечатление, что скоро покупателей-то не останется, — фыркнула Маргарита.

— Риточка, а ты бы хорошо смотрелась за прилавком с шубами, например, — усмехнулась мать, выходя из кухни.

— На рынке! — наигранно радостно сообщил отец.

— Фу на вас, — рассмеялась Маргарита. — До такой точки нищеты, чтобы идти на рынок, я еще не дошла.

— А ты зря, — посуровела мать. — Вон Александра Алексеевна на рынке торговать не стыдится, а она, между прочим, высшее образование имеет, в институте преподавала двадцать лет. А Маришкины одноклассники? Олежку Мельникова помнишь?

Маргарита послушно кивнула. Никакого Олежку она не помнила, в конце концов, это Маринкины одноклассники, а не ее. Мама же помнила всех. И Маринкиных, и ее, Маргаритиных.

— Так вот, он на рынке одеялами торгует. А Алена Зайцева джинсы продает. А ведь Алена школу с золотой медалью закончила и институт с красным дипломом.

— Все-все, уговорила. Завтра же иду на рынок на работу устраиваться!

— Да подожди, Ритуль, может, в помещении что-то найдется, — успокоил ее отец. — А то и зимой, и летом, и в жару, и в холод… Ты же не советский постовой, который всегда на службе. Кстати, мать, сколько они там, на рынке, получают?

Алевтина Дмитриевна смутилась. Такими сведениями она не располагала.

— Сегодня же позвоню Алене и узнаю.

— Вот сначала позвони, а потом говори, — укорил жену Борис Игнатьевич. Много лет они жили душа в душу, но чего отец терпеть не мог, так это непроверенных сведений. Видимо, сказывалось военное прошлое.

— Я еще отметила вот это, вот это и вот это. — Маргарита обвела черным фломастером несколько объявлений.

— Ну и что тогда сидишь? Иди звони, — распорядился отец.


Кто никогда не искал работу, тот никогда и не поймет, что это такое.

В одних фирмах с Маргаритой разговаривали очень любезно и заинтересованно. В других говорили, что место уже занято и она опоздала. Частным предпринимателям дозвониться было особенно трудно, они постоянно отсутствовали.

Маргарита, вооружившись газетой и ручкой, словно автомат, набирала очередной номер.

— Куда это мы звоним? Ага, фирма «Сомелье» проводит набор сотрудников в новые точки. Винно-водочный отдел, значит.

— Добрый день, вас приветствует фирма «Сомелье-А». Чем можем помочь? — привычно оттараторили на том конце провода.

— Я по объявлению.

— Минуточку, соединяю.

— Я по объявлению, — повторила Маргарита, услышав мужской голос.

— Возраст, образование, опыт работы, дети, — деловито поинтересовался мужчина.

— Тридцать четыре года, высшее гуманитарное, опыта нет, сын.

— Вы хотите сменить место работы?

— Нет, я сейчас временно не работаю, — слукавила Маргарита, не уточняя, что она вообще никогда не работала, ни дня.

— У вас ребенок, — укоризненно сказал мужчина.

— А что вас смущает? — удивилась Маргарита. — В моем возрасте у людей, как правило, есть дети, иногда даже несколько.

— Вы не сможете все силы отдавать компании! — безапелляционно заявил мужчина.

— Я что-то не совсем понимаю. В объявлении написано, что вы набираете продавцов, а не генеральных директоров. Вы же сами написали, что требуется трудолюбие и честность. С моей точки зрения я отвечаю вашим запросам.

— Ну хорошо… Что вы знаете о нашей фирме?

— Ничего, — страшно удивилась Маргарита.

— Так как же вы можете работать, ничего не зная о фирме?! — чуть ли не взвизгнул мужчина.

Маргарита едва не расхохоталась. Какое, однако, поразительное самомнение! Нет, здесь ей не работать. Этот человек никогда ее не примет. Так что терять нечего.

— Послушайте, уважаемый, — ласково-приторным голосом пропела Маргарита. — Во-первых, крайне невежливо не представляться собеседнику, впрочем, я вас прощаю. Мне нет дела до того, как вас зовут. А во-вторых… у вас более чем странная кадровая политика. Да, я не имею понятия о вашей фирме. Но я честно отработаю деньги, которые вы мне заплатите. А…

— Так вас интересуют только деньги? — возмущенно вскрикнул ее собеседник.

— Конечно, — не моргнув глазом, согласилась Маргарита. — Мне нужно сына кормить.

— Прежде чем получить, нужно дать! Что вы можете дать фирме, о которой не имеете никакого понятия?! НИ-ЧЕ-ГО! У вас нет преданности компании…

— Мать вашу, — не выдержала Маргарита. Она никогда не ругалась, но этот… жлоб ее вывел из себя. Вывел по большому счету. — Сейчас не советские времена, чтобы вопить о преданности идеалам социализма и безоблачного коммунистического будущего. И даже тогда людям нужны были деньги, потому что кушать хочется каждый день. Платите людям нормально, вот они и будут преданы!

Маргарита швырнула трубку на рычаг и растерянно посмотрела на отца.

— Ну сумасшедший, что возьмешь! — пожал плечами обожавший Высоцкого Борис Игнатьевич. — Хотя ты тоже с ним круто обошлась.

— Таких дураков я давненько не встречала, — призналась Маргарита.

— Ритуль, а почему ты не обращаешь внимания на работу секретаря? — спросил Борис Игнатьевич.

— Пап, но я не умею обращаться с оргтехникой. Только знаю, что нужно в розетку включить, — пожала плечами Маргарита.

— Зато ты знаешь три языка, считая русский.

— Ну, знаю, знаю, — покивала головой Маргарита.

— А ты попробуй, — усмехнулся отец. — Я тут в одной газетке замечательное выражение вычитал: «Никогда не бойся делать то, что ты не умеешь. Помни, ковчег был построен любителем. Профессионалы построили «Титаник».

Маргарита от души расхохоталась и обняла отца.

— Я подумаю, папа.


И начались хождения по мукам.

На первое свое собеседование, в обувной отдел, Маргарита одевалась и собиралась с особой тщательностью. Работа ей представлялась довольно перспективной. Обувь нужна всем и не одна пара. Босоногих людей на улицах что-то не наблюдалось, а значит, обувь покупали, покупают и будут покупать.

И только встретившись с хозяйкой обувного отдела, Маргарита поняла, какую глупость совершила. Невзрачная толстая баба смотрела на соискательницу с плохо скрываемой завистью и злобой. Яркая, скромно, но со вкусом одетая Маргарита самим своим существованием бросала ей вызов. Хозяйка, по достоинству оценив стоимость «упаковки» предполагаемой подчиненной, ехидно сообщила, что платить она будет полторы тысячи плюс три процента от превышающей суммы.

— Простите? — не поняла Маргарита.

— Если перекроешь свои полторы, то с той суммы, на которую перекрыла — три процента, — самодовольно ухмыльнулась хозяйка.

«Сюда бы Маринку, это она считает, как машина», — тоскливо подумала Маргарита.

— Ну че? Согласна? — ехидно поинтересовалась хозяйка, заранее зная ответ.

Маргарита ее не разочаровала:

— Я подумаю и вам перезвоню.


Она ехала в троллейбусе по знакомым с детства улицам и смотрела в закапанное дождем окно. Так сложилась военная карьера ее отца, что этот город стал для дочерей родным. Маринка родилась в Тирасполе, Маргарита во Владивостоке. Ничего себе концы!..

Отца часто переводили, а потом по какой-то указке сверху наконец оставили в этом небольшом промышленном городке на Оке. За отцом и другими офицерами каждое утро приезжал сначала большой грязно-зеленый грузовик, а потом и вполне цивильный автобус, увозя их в расположенную за несколько километров от города часть.

Переезды, перекомандировки, сборы и новые города, ничего этого девочки по малолетству не помнили. Помнили только этот город. Здесь их водили в детский садик, здесь пошли в школу, здесь ее закончили, отсюда разлетелись, как птенцы из гнезда… И сюда же вернулись. По крайней мере, вернулась одна.

Город менялся. И хотя Маргарита часто гостила у родителей, она почти не обращала на это внимание. А сейчас обратила.

В бывшем овощном магазине, заново отремонтированном, сейчас продавали бытовую технику. В ювелирном магазине «Рубин» торговали кафельной плиткой. На площади перед центральным универмагом выросли маловразумительные строения дикой архитектуры. Как было здорово, когда в Новый год там ставили огромную елку, украшенную сияющими гирляндами!.. Сейчас для лесной красавицы уже просто нет места. Правда, забабахали фонтан… без ума и без фантазии, просто десятиметровый бассейн, выложенный синими плитами, и пять не очень высоких струй, бьющих только летом, да и то не всегда.

Да, город изменился, и не везде в лучшую сторону.

Маргарита усмехнулась. Все течет, все меняется. Вот и ее с Тимкой жизнь сделала такой крутой вираж, что очень трудно не вылететь из него в пропасть…

— На следующей выходите? — оборвал ее мысли чужой голос.

— Да, да, — кивнула Маргарита, не оглянувшись.


Вернувшись домой, Маргарита хотела поделиться с родными результатами собеседования, но никого не оказалось дома.

Отец «сидел на кадрах» — это его собственное выражение — в охранной фирме, созданной ветеранами афгано-чеченских войн. Устроить в ту же фирму свою дочь Борис Игнатьевич не мог. Фирма была создана специально, чтобы трудоустроить ветеранов. Даже за секретарским столом у них сидел мужчина, потерявший ноги где-то под Кандагаром.

Мама отправилась то ли по магазинам, то ли на рынок.

Тимка был в школе. Новая, самая обыкновенная школа, куда определил внука дед, Тимофею катастрофически не нравилась.

— Мам, там программа для дебилов, — жаловался сын Маргарите. — Мы все это в позапрошлом году прошли.

— Тим, ну ты же знаешь, что на следующий год пойдешь в тридцать третью школу, — успокаивала она сына.

Тридцать третья школа была самая лучшая в городе. Самая-самая, причем со времени ее открытия. Мало того что там учили читать и писать, давали массу нужных знаний и обучали по экспериментальной продвинутой программе, там учили думать. Но, к сожалению, в этой школе было железное правило — никогда никого не принимать посредине учебного года. Делалось это не из пустого позерства или снобизма. Просто новичок, который наверняка учился по другой программе, не мог мгновенно «вписаться» в учебный процесс. А если он начнет заниматься с первого сентября, адаптационный период пройдет значительно легче.

Маргарита в этом плане совершенно не волновалась о сыне. Школа, из которой ему пришлось уйти из-за развода родителей, также славилась своими прогрессивными идеями. К тому же директор и завуч тридцать третьей школы уже побеседовали (читай, устроили экзамен) с Тимофеем, остались вполне довольны уровнем его знаний и объявили, что ждут его в следующем учебном году.

Но Тимка все равно ныл. Целую четверть ему придется проучиться в школе, как он выразился, «для дебилов», и даже перспектива оказаться в конце концов в тридцать третьей его не очень-то утешала.

— Тим, ну ты же сам видишь, не все в жизни получается так, как хочется, — успокаивала сына Маргарита. — Зато у тебя будет больше свободного времени.

— Чтобы в телик пялиться? — чуточку язвительно поинтересовался Тимофей.

— Ты мне эти тети Маринины замашки брось! — строго сказала мать. — Лучше сходи в спортивную школу и на стадион. Узнай, какие там есть секции, да запишись.

— Очень сомневаюсь, что у них тут карате на нужном уровне, — скептически усмехнулся Тим, но Маргарита, хорошо знавшая своего ребенка, поняла не то что пойдет узнавать, а побежит!

…Маргарита глянула на часы и принялась звонить по очередному вакантному номеру…


Дни шли за днями, наводя тоску и уныние. И хотя, благодаря поддержке Марины, они ни в чем не нуждались, но сознавать свою ненужность и никчемность Маргарите было противно и горько. Попыток найти работу она не оставляла. Но все оказалось совсем не так просто, как мнилось. Работодатели почему-то не выстраивались в длинную очередь, наперебой приглашая перспективного кадра и завлекая большими окладами и разносторонним социальным пакетом.

Маргарита постоянно звонила по объявлениям и регулярно ходила на собеседования. Где-то ей говорили, что позвонят и сообщат свое решение, где-то отказывали сразу, где-то предлагали такие условия, что только совсем отчаявшийся человек мог бы согласиться на подобную работу.

Чем дальше, тем больше Маргарита склонялась к мысли о городской библиотеке. Конечно, там платят самый мизер, конечно, она уже ничегошеньки не помнит из того, чему учили в институте. Но на безрыбье и рак — рыба.

Маргарита пошла учиться именно на этот факультет только потому, что наивно полагала — библиотекарь сидит себе целыми днями и книжки читает, изредка обслуживая сплошь милых и интеллигентных посетителей.

Глупые детские фантазии развеялись очень быстро. Оказалось, что библиотекарь — это и грузчик, и писарь, и бухгалтер, и уборщица. Все в одном лице. Библиотекарь за день перетаскивает с места на место такое количество книг, что не каждому тяжелоатлету под силу. А сколько бегает? Вот если бы российские марафонцы немного потренировались в перемещении между книжными стеллажами, наша олимпийская сборная собрала бы все спортивное золото мира! Навыки альпинизма в библиотечном деле тоже совсем не лишние: подчас в библиотеках стоят стеллажи такой высоты, что без стремянки до верхних полок просто не добраться…

Так что по совокупности признаков библиотекарь — далеко не самая спокойная и легкая профессия.

Но самое неприятное для Маргариты было даже не то, что эта работа физически тяжела и малооплачиваема. Главное, что у Маргариты была аллергия на книжную пыль.

Многие люди даже не подозревают, что пыль, в изобилии скапливающаяся на книгах, имеет в своем составе некий аллерген, от которого или нос распухает и сопливится, или становится трудно дышать, или человек непрерывно чихает, а из глаз неконтролируемым градом льются слезы.

Но вот этим неприятным заболеванием как раз и страдал организм Маргариты. В домашних условиях это никак не проявлялось. В среднестатистической квартире просто невозможно разместить такое же количество книг, сколько в специализированном помещении библиотеки. И даже если у человека патологическая любовь к печатному слову, в домашних условиях куда как легче это самое «слово» пропылесосить.

— Будешь всю жизнь на лекарства работать! — подбадривала Маргариту «добрая» Маришка.

ГЛАВА 4

Иногда с нами случаются чудеса.

Не Чудеса с самой что ни на есть заглавной буквы, когда по трамвайному талончику ты выигрываешь миллион, а чудеса мелкие, бытовые, но такие необходимые любому человеку.

Маргарита уже ни на что не надеялась. Из вариантов осталась все та же библиотека с ее книжной пылью и рынок, где, оказывается, не такие уж большие заработки и отвратительные условия труда.

— Палач не знает роздыху, но что ни говори, работа же на воздухе, работа же с людьми! — кривилась Маргарита от одного упоминания о рынке.


— Мам! Мама! — В квартиру вихрем влетел Тимка. — Иди сюда! Мама, посмотри, я нашел тебе суперскую работу. На, читай!

Маргарита схватила газету.

— Где?

— Да вот же, вот! — Тимка ткнул пальцем в объявление.

— «Издательству на творческую работу требуется женщина до тридцати пяти лет с хорошим знанием русского языка, желательно филологическое образование. Оплата по результату собеседования, соцпакет», — прочитала Маргарита.

— Это я из почтового ящика вынул! Пока ехал в лифте, случайно прочитал, газета была так сложена, вот и прочитал, — хвастался Тимофей.

— Все бы ничего, но у меня нет филологического образования, — разочарованно протянула Маргарита, швырнув газету на стол.

— У тебя хорошее знание русского языка! — не сдавался сын. — Ну позвони, узнай.

— Ладно, — нехотя согласилась Маргарита и набрала номер.


Открыв шкаф, Маргарита придирчиво осмотрела свою одежду. Она собиралась на собеседование в издательство и не хотела, с одной стороны, ударить лицом в грязь, а с другой — выглядеть слишком уж обеспеченной и вызвать зависть у работодателя.

И, наверное, стоит надеть сегодня юбку…

Надо все-таки последовать совету сестрицы и выставить товар лицом. Безусловно, это унизительно, но ей так нужна работа, так нужен постоянный заработок! Да что она, в самом деле, все старается одеться поскромнее!

Если издатель мужчина, то он не сможет не обратить внимание на ее длинные безупречной формы ноги. И данный фактор может благоприятно повлиять на ее трудоустройство.

Если же женщина… то шансы на получение этого места пятьдесят на пятьдесят…

— Интересно, что за издательство такое? — ломала себе голову Маргарита.

Она не представляла, что в их небольшом городе, население всего-то четыреста тысяч человек, есть настоящее издательство. Понятно, когда издательства располагаются в больших городах, в Москве, в Питере, но у них? Что же это издательство, собственно, издает? Если ориентироваться по названию — «Какаду», то конечный продукт — книги о птицах.

Впрочем, сейчас можно прочитать название того или иного заведения и не понять, что же, собственно, там делают — продают или едят. Недавно Маргарита увидела магазин с милым именем «Катарсис». В магазине продавали (ни больше ни меньше!) швейные машинки. Само слово «катарсис» никак не предполагало такого поворота сюжета. Маргарита, усомнившись в собственных знаниях, даже уточнила в энциклопедии, что же оно значит. Память ее не подвела. В переводе с греческого «катарсис» означает — очищение. Так можно было назвать баню или какой-нибудь медицинский центр, использующий в своей практике методики вывода из человеческого организма шлаков. Прачечную, в конце концов! Но не магазин же швейных машинок. Где логика, господа?!

— Издательство «Какаду», — вслух произнесла Маргарита, будто пробуя слово на вкус. — Издает книги о птицах или о птицах и животных. Хотя, может быть, детские сказки? Или художественную литературу? Словари? Энциклопедии? А главное, для какой именно творческой работы им требуется женщина до тридцати пяти лет, с филологическим образованием?

Ни одной более-менее правдоподобной версии в голову не приходило, и Маргарита принялась одеваться. Что толку голову ломать, если через час тебе все объяснят и расскажут?

Итак… юбка длиной до середины колена, бежевая блузка, темный пиджак. Ничего вызывающего, ничего кричащего. Маргарита даже серьги сняла, чтобы работодатель ненароком не опознал в маленьких прозрачных камешках бриллианты.

— Неплохо, неплохо, — сама себя похвалила Маргарита, взяла сумочку и пошла на собеседование. В запасе было пятьдесят минут, и, хотя до издательства было рукой подать, вышла на всякий случай заранее — опаздывать не хотелось.

Конец апреля, середина весны, погода чудит на славу, плюс двадцать один. А в мае — казалось бы, вот оно, лето-то, на самом носу — наверняка грянут заморозки, и раздевшиеся было люди снова достанут из шкафов демисезонные пальто и куртки.

Каблучки Маргариты весело стучали по асфальту, но сама она пребывала в меланхолии.

«Если меня и сюда не возьмут или мне сама работа не подойдет, пойду на рынок, — думала она. — В конце концов, все не так страшно. Впереди лето, привыкну. Сколько людей там работает годами, и ничего, не жалуются. Пора перестать быть рафинированной избалованной дамочкой. Хорошо, что Маришка помогает, а не было бы у моих родных такой возможности, тогда что? Ложиться и с голоду помирать?! И так сколько времени сидим с Тимкой на чужих шеях, пора и честь знать. Вон люди, молодцы какие, никакой работы не гнушаются. И двор метут, и подъезды моют, и за конвейером стоят…»

Маргарита красочно представила, что вот она стоит за конвейером и восемь часов подряд закручивает винтики в одинаковые отверстия, и ей, чуть ли не в прямом смысле слова, стало дурно.

«Нет, нет, только не это! Лучше рынок! Пусть жара и холод, пусть хамы покупатели, пусть мат-перемат, только не однообразие! Хватит жить как будто во сне! Пора просыпаться. Да что ж я, совсем никчемная личность,

что без мужа не проживу? Проживу, и еще как! Все у нас с Тимом будет хорошо! Просто замечательно будет. Я тоже чего-то стою!»

И так ей захотелось, чтобы объявленная творческая работа действительно оказалась творческой!.. Так ей захотелось, чтобы ее приняли выполнять эту самую работу!..

Маргарита расправила плечи, одернула пиджак, нацепила на лицо улыбку, старательно придав ей максимум искренности, и вошла в серое панельное здание с множеством вывесок на фасаде.

Вошла и остановилась, чувствуя, как сползает искусственная улыбка. Холл здания претендовал на совковую роскошь. Низкие потолки, серо-бетонная гамма, два продавленных и кое-где драных кресла, затертый до дыр коврик неизвестного колера, древнее трюмо с потемневшей амальгамой, конторка вахтера, за которой никого не было, но, как бы намечая эффект присутствия виртуальной работницы ВОХРА, валялся недовязанный носок, ощетинившийся блестящими спицами. Да — и ящик! Ящик, разделенный на ячейки, с криво нарисованными (не написанными, а именно нарисованными, словно выводил их только что научившийся писать человек) буквами. Такие ящики Маргарита видела только в общежитиях и некоторых домах отдыха и санаториях. В ячейки, согласно начальной букве фамилии адресата, вкладывалась корреспонденция.

— Боже мой, неужели тут еще и люди живут? — вслух удивилась Маргарита. Общая гнетущая атмосфера холла в ее глазах делала такое предположение абсурдным. — Хотя… Где только люди не живут.

Маргарита открыла сумочку и достала блокнот, купленный еще в самом начале поисков. Туда она аккуратно вносила названия фирм, телефоны, адреса предполагаемых работодателей, их требования и время собеседования.

Последнее, что она записала в блокнот, было издательство «Какаду».

Маргарита лихорадочно перечитала: «Левое крыло, седьмой этаж, офис 610».

Если «крыло левое», то, по идее, нужно повернуть налево.

— Только вот налево от чего, от входа или от выхода? — невесело хмыкнула Маргарита. Она бы не удивилась, если бы от выхода. После «Катарсиса» и не такое может быть.

Как назло, спросить было не у кого. То есть народ в холле появлялся, но тут же исчезал. Люди, озабоченные своими проблемами, входили и выходили. Им ни до кого и ни до чего, кроме себя, не было дела. Вахтерша же, у которой можно было навести справки, где-то откровенно загуляла.

Попытка не пытка. Маргарите надоело торчать столбом посреди замызганного холла, и она пошла налево. Туда «налево», куда посчитала правильным.

Лабиринтам странного здания, казалось, не было конца, но вот наконец коридоры кончились, унылые стены расступились, и Маргарита увидела дверцы лифта.

Озабоченно глянув на часы — у нее в запасе оставалось еще двадцать минут, — Маргарита вызвала лифт и поднялась на седьмой этаж. Автоматически распахнувшиеся створки открыли чудесную картину. Стены небольшой площадки были умело разрисованы березовой рощей. Среди унылых и не очень чистых коридоров, которыми до этого плутала Маргарита на первом этаже, эта березовая роща казалась просто оазисом.

В углу оазиса над большой консервной банкой из-под селедки курили двое мужчин. Консервная банка, полная окурков, моментально испортила впечатление от березовой рощи.

— Добрый день, — обратилась Маргарита к мужчинам. — Вы не подскажете, где офис шестьсот десять?

— Вот, — буркнул один из куривших и ткнул дымящейся сигаретой на лестницу, ведущую вниз.

Второй, так и не сказав ни слова, приветливо улыбнулся Маргарите.

— Спасибо, — поблагодарила она и спустилась на полпролета вниз, удивляясь причудливости фантазии архитектора, расположившего этажи в этом здании словно бы в шахматном порядке.

Железная дверь была закрыта. Маленькая серая коробочка с черной кнопкой казалась единственной связью с внешним миром.

— Бункер какой-то, — хмыкнула Маргарита, надавив пальцем на кнопку.

— Да? — раздалось из динамика.

— Я Маргарита Галинская по поводу работы.

— Проходите.

В двери что-то щелкнуло, и Маргарита с усилием потянула за ручку железной махины.

«Ну что ж, посмотрим, что они здесь прячут», — подумала Маргарита. Пока, даже судя по железной двери и переговорному устройству, это был самый солидный офис, который она посещала.

Помещение, в которое она попала, также выглядело солидно. Маргариту встретила светловолосая девушка и с профессиональной вежливостью опытного секретаря проводила в кабинет начальника.

— Вы пришли раньше, — вставая из-за стола, произнес высокий брюнет, задерживая свой взгляд на ногах посетительницы.

«Повезло, что принял сам шеф», — мелькнуло в голове у Маргариты. Ее глаза непроизвольно изучали собеседника.

Волевой подбородок, легкая синева щек, видимо, он из тех мужчин, которым растительность на лице следует изничтожать не реже двух раз в день. Глаза темные, почти черные, в обрамлении пушистых ресниц… взгляд… во взгляде присутствует нечто такое, что можно назвать чертовщинкой и что, безусловно, очень нравится женщинам. Манеры раскованные, он словно сам собой любуется, словно показывает, что вот, мол, я какой — умный, красивый, обаятельный, любите меня все. И еще — свободный. Да, именно так — свободный. Даже если и женат, то все равно — свободен…

Интере-есный тип… Неприятностей с ним не оберешься.

«Ничего, — подумала Маргарита. — Окатим его холодом, пусть воочию узнает, каково было генералу Карбышеву».

— Присаживайтесь, — сказал Полянский и с сожалением опустился в свое кресло. С сожалением, потому что стол не позволял видеть ножки визави.

— Меня зовут Маргарита Борисовна Галинская, — скрыв усмешку, представилась Маргарита.

— Сергей Иванович Полянский, — улыбнулся мужчина и с фривольной интонацией добавил: — Можно просто Сергей.

— Вот, Сергей Иванович, — не приняла «просто Сергея» Маргарита, — мой диплом.

Полянский, словно нехотя, открыл синюю книжечку и прочитал название факультета.

— Решили сменить место работы?

— Что-то в этом роде, — наученная горьким оптом, Маргарита не стала вдаваться в подробности.

— В издательском бизнесе работали? — задавал стандартные вопросы Полянский, внимательно изучая посетительницу.

— Не доводилось, знаете ли, — улыбнулась Маргарита.

— Судя по вашему диплому, вы должны были много читать и быть, так сказать, разносторонне развитым человеком.

Маргарите вспомнился разговор с сестрицей о том, что «разносторонне развитой человек», как и «хороший человек», а в случае Маргариты — и домохозяйка, — не профессия.

— И читала, и читаю, и буду читать, — согласно кивнула она. — Закончила компьютерные курсы, — Маргарита выложила на стол удостоверение, — неплохо знаю английский и французский…

В лице Полянского мелькнуло что-то, отличающееся от простого любования симпатичной женщиной со стройными ножками. Кажется, это было удивление, смешанное с невольным уважением.

— И что, с такими замечательными данными ищете работу?

— Жизненные обстоятельства бывают разными, — туманно ответила Маргарита.

— Ну хорошо, — Полянский потер кончиками пальцев бровь. — Я вам сейчас дам практическое задание. Посмотрим на результат и тогда подумаем.

— Извините, — опешила Маргарита. — Какое задание? Вы же мне даже не сказали, чем конкретно занимается ваше издательство.

— И расскажу, и покажу, — заулыбался Полянский, доставая из стола несколько газет. Маргарите удалось рассмотреть, что одна из газет называется «Какаду».

«Ну, тогда все понятно!» — хмыкнула она про себя.

— Наше издательство выпускает сканворды. Не может быть, чтобы вы не видели нашу продукцию на прилавках. У издательства довольно большие обороты, мы выпускаем семь газет и готовимся к расширению. К тому же мы чуть ли не самые первые в регионе заняли эту нишу.

— Вы что, хотите сказать, что здесь создаются сканворды? — ахнула Маргарита. — Вручную?!

— Боже мой, да нет, конечно, — рассмеялся Полянский. — У нас есть специальная программа, которую создали лучшие разработчики. Скажу вам по секрету, стоила кучи денег, но зато такой простой в применении и такой умной программы больше ни у кого нет.

Маргарита лишь приподняла бровь, но высказывать недоверие не стала. Как же — нет!.. Но если человек тешит себя подобной идеей, то это его право. Кто она, в конце концов, такая, чтобы разрушать чужие иллюзии?

— Знаете, Маргарита, — наигранно задумчиво сказал Сергей Иванович, пристально рассматривая посетительницу. — В нашем деле что главное?

— Что? — подыграла ему Маргарита.

— Незамыленный взгляд на вещи! — просто-таки провозгласил Полянский. — Вот вы сами хотя бы иногда разгадываете сканворды?

— Конечно, — кивнула Маргарита. Не часто, но и такое с ней случалось.

— А вы не замечали, что есть слова, которые используются постоянно, переходят из сканворда в сканворд?

— Ара, например?

— Вот-вот, — обрадовался Полянский. — Ара, Аза, ну и тому подобное. Чем дольше человек работает в этой сфере, тем больше штампов у него появляется. Это неплохо, в общем-то. Сканворды должны быть разной степени трудности, но нужно же потребителю поставлять качественный товар! Иначе покупатель уйдет к другому продавцу. Скажет, зачем мне это нужно, из номера в номер одного и того же «ару» разгадывать. Это же неинтересно!

— То есть вы хотите сказать, что, нанимая нового работника, вы вносите свежую струю?

— Маргарита, вы чудо, — расплылся в улыбке Полянский. — Именно это я и хотел сказать. Вы понимаете меня буквально с полуслова!

Маргарита улыбнулась ничего не значащей улыбкой и подумала: «А куда же он девает старых работников, у которых уже глаз замылился? Неужели увольняет?»

— Итак, я вам на пробу даю вот эти четыре сканворда. Ваша задача придумать другие определения. И, естественно, они должны подходить к схеме.

— То есть вы хотите сказать, что я должна по той же «сетке» составить новый сканворд? — уточнила Маргарита.

— Именно, — улыбнулся Полянский. — Даю вам на это три дня. Встретимся двадцать девятого в это же время. Если вы нам подойдете, — Сергей Иванович игриво посмотрел на посетительницу, — примем вас в штат. Зарплата, для начала, четыре тысячи, а там посмотрим. Восьмичасовой рабочий день, час перерыв на обед, оплачиваемый больничный, ну и тому подобное.

Маргарита поднялась, понимая, что ее выпроваживают, попрощалась и вышла из кабинета, краешком глаза заметив, как Сергей Иванович Полянский проводил ее недвусмысленным взглядом.


— А мне кажется, что не так уж и плохо, — пожал плечами отец.

— Так я же не возражаю. Только где же здесь творчество? — удивилась Маргарита. — Сиди себе восемь часов, в сетку слова всякие подставляй.

— Ну, дорогая… — протянула мать, берясь за вязанье. — Зато в тепле, зарплата вполне приличная для нашего города.

— Освоишься, — резюмировал Борис Игнатьевич. — Главное, чтобы взяли.

— Ну, сам-то шеф двумя руками «за», — фыркнула под нос Маргарита и ушла к себе в комнату выполнять задание.

Когда-то, много лет назад, она уже пыталась самостоятельно состряпать кроссворд. Тогда только-только появилась передача «Поле чудес» и вел ее еще даже не Леонид Якубович, а Владислав Листьев. По тем временам «Поле чудес» казалось самой настоящей сенсацией, и не было, наверное, в нашей стране семьи, которая ко времени передачи не спешила к телевизору. Конечно, вызывало определенное сомнение то, что игроков выбирают из «простых смертных», то есть из самого что ни на есть народа. Но попробовать-то стоило! Маргарита тогда несколько раз пыталась составить кроссворд, и даже что-то у нее получалось, но, — она уже не помнила почему, — ни один из ее «шедевров» так и не был послан в адрес Центрального телевидения.

Сейчас задача представлялась гораздо более сложной. В обыкновенном традиционном кроссворде должны совпасть всего несколько, иногда даже одна буква, в разных словах. Со сканвордом такой номер не пройдет.

Маргарита обложилась словарями и справочниками, расчертила первую схему и отважно принялась за работу.

— Мам, ну как? — просунул в дверь голову Тимофей, вернувшийся из школы.

— Да так себе, — честно призналась Маргарита. — Один угол получается, второй вроде сходится, а состыковать вместе никак!

— Мам, а ты помнишь, у деда какой-то такой справочник был, — собрал лоб в гармошку Тимка.

— Внук, ты голова! — крикнул из большой комнаты дед. — Уже несу. Сто лет не пользовался, вот и забыл, что такое чудо-юдо в доме есть.

Борис Игнатьевич чуть смущенно улыбнулся и протянул дочери книгу.

— «Универсальный словарь-справочник для решения кроссвордов. Словарь-справочник содержит более 36000 слов из всевозможных областей науки, техники, искусства, спорта, отдыха», — прочитала Маргарита и, пролистнув книгу, выпалила: — Вау-у! Тут же все по количеству букв расположено! Какая замечательная книжка!

С универсальным словарем-справочником дело пошло гораздо быстрее. Не проще, но быстрее.

— Нужно слово из девяти букв, первая «о», в середине «т», — бормотала себе под нос Маргарита, перелистывая страницы. — Где же, где же, где… О! «Орнитопод» — ископаемое животное, пресмыкающееся. Теперь из восьми букв, последняя — «т», первая тоже «т», третья — «р»… «Турандот» — музыкальное произведение, опера Пучини. Пошли дальше…

Когда с первым сканвордом было покончено, Маргарита разогнула затекшую спину, потянулась и обнаружила, что за окном уже ночь и ее домашние, деликатно оставившие ее в покое, давно спят.


На следующий день, усевшись с самого утра за письменный стол, Маргарита смогла одолеть только полтора сканворда. Конечно, с такой справочной литературой дело шло гораздо быстрее, но все же составлять сканворд «врукопашную» оказалось очень трудно и долго. Маргарита уже сто раз пожалела, что не может воспользоваться компьютером. Но что делать? В их ПК просто не было такой программы.

Исписав почти полпачки листов, Маргарита таки доделала третий сканворд, но на четвертый у нее уже не хватило сил. Мозги забились, в глазах мельтешили черные буковки, очень похожие на маленьких тараканчиков, и даже чудо-книга не помогала.

— Все, больше не могу, — простонала Маргарита. — Покажу то, что есть, и если ему не понравится…

Что будет, «если ему не понравится», Маргарита так и не придумала. О трудоустройстве она теперь не волновалась. Господин Полянский выглядел законченным бабником, и ее ножки, похоже, волновали Сергея Ивановича куда больше, чем ее мозги. Права была Маришка! Ох как права…


На вторую встречу с издателем Маргарита все же не рискнула надеть мини-юбку, помня слова великой Коко Шанель о том, что женщина может выглядеть как угодно молодо, но обязана одеваться соответственно своему возрасту, если не хочет попасть в неловкое положение.

Возможно, Шанель говорила немного не так, возможно, и вообще не она говорила, но эти слова казались Маргарите такими мудрыми и правильными, что она без колебаний приписала их незабвенной француженке.

Выбрав демократичную джинсовую юбку с интригующим разрезом сбоку, бежевую водолазку и джинсовую же куртку, Маргарита посмотрелась в зеркало и осталась довольна своим внешним видом. Ей нужна эта работа, и она ее получит!


Теперь проблем с ориентацией в пространстве офисного здания у Маргариты не было. Она решительно вошла (вахтерша снова отсутствовала, а вязанье с воткнутыми в клубок спицами, наоборот, присутствовало), повернула налево, прошла лабиринтом-коридором и оказалась у лифта. Кнопка не горела и на нажимания не реагировала.

«Ну и ладно! — махнула рукой Маргарита и повернула на лестницу. — Поддержим спортивную форму».

Второй этаж, третий… пятый, еще пол-этажа… Вот и нужная дверь с табличкой «610», а ниже — «Издательство «Какаду».

Маргарита протянула руку к переговорному устройству, но тут дверь распахнулась, со всего маху ударив по посетительнице. Не ожидавшая ничего подобного, женщина не удержала равновесие и упала на грязный кафельный пол. Раздался неприятный треск лопнувшей ткани, и тут же Маргарита ощутила острую боль в колене.

— Боже мой, простите, простите! — всполошился молодой человек, вышедший из издательства, и бросился поднимать пострадавшую. — Вы не сильно ушиблись? Я так всегда тороплюсь…

— Сильно! — сквозь зубы выдавила Маргарита. Боль в коленке притупилась, но соискательница опасалась не сдержаться и высказать этому господину торопыге все, что она о нем думает. Сейчас самое важное, чтобы ее взяли на работу. А вряд ли Полянскому понравится, если она закатит скандал. — Ой!

Маргарита увидела, что небольшой разрез на ее юбке увеличился почти до «линии бикини» и теперь из маленькой пикантной детали превратился в вульгарную рвань. Она представила, как сейчас в этом виде ей нужно появиться перед очами предполагаемого начальника, и всхлипнула от обиды.

— Ну что вы наделали?!

— Я все компенсирую, — обеспокоенно сообщил мужчина, заботливо поддерживая Маргариту. — Как коленка? Хорошо, что нет крови. Колготки порвались…

— Да с колготками проще всего, — отмахнулась пострадавшая. — Снять — и все. На улице тепло… Юбка!

— Да-а, — оценивающе протянул мужчина. — В таком виде вам на улицу не выйти. Все проходящие мужчины будут ваши!

Маргарита вспыхнула от его скабрезной шуточки и пристального взгляда и попыталась прикрыть место разрыва.

— А все вы! Вы виноваты!

— Виноват, — покаянно свесил голову мужчина.

— Что же мне теперь делать? — будто про себя спросила Маргарита, тщетно сводя края разорванной ткани. Юбка, что называется, была «по фигуре», и этот трюк не удался бы ни одному фокуснику. — Все пропало, все пропало.

— Это всего лишь юбка! Я же обещал, я компенсирую!

— Да что мне ваша компенсация, — возмутилась Маргарита. — Я на собеседование пришла, на работу устраиваться! Неужели вам не понятно, что если я сейчас пойду домой переодеваться, то это займет кучу времени. И меня не возьмут на работу, потому что ни один нормальный начальник не станет даже разговаривать с человеком, который опоздал на час!

— Вы в «Какаду» пришли устраиваться? — уточнил мужчина.

— Да какая теперь разница…

— Большая! — улыбнулся торопыга. — Очень большая! Все, хватит пустых разговоров. Идемте. Вы можете идти?

— Могу, — кивнула Маргарита, ничего не понимая.

— Отлично!

Поддерживая ее под локоток, мужчина завел Маргариту в помещение офиса.

— У вас назначена встреча с Сергеем Полянским?

— Да, — кивнула Маргарита.

— Тогда давайте сначала зайдем сюда, а я все улажу, — примирительно улыбнулся мужчина. — Хотя…

— Что «хотя»?

— Если бы Серега вас увидел в таком виде, место было бы вам гарантировано!

Маргарита с сомнением хмыкнула, но ничего не сказала.

— Вероника, помоги человеку! — попросил мужчина, открыв дверь какой-то комнаты.

Гладко причесанная девушка, сидевшая за монитором компьютера, тут же вскочила.

— Господи, что с вами такое? — Вероника оказалась на голову выше Маргариты.

— Да вот так… как-то, — промямлила она в ответ. — Мне бы колготки снять, порвались, и юбку… как-нибудь…

— Это я ее сбил. Помоги человеку! — попросил мужчина, закрывая за собой дверь.

— Чем сбил? — не поняла девушка.

— Дверью, — сообщила ей Маргарита, снимая порванные колготки.

— Ну, Ленька! — погрозила Вероника закрытой двери. — На самом деле он нормальный, только очень быстро всегда двигается. Ходит редко, всегда бегает… Садитесь вот сюда на диван. У меня нитки есть и иголка. Только нитки черные.

— Все равно, — благодарно улыбнулась Маргарита. — Изнутри стяну, чтобы можно было хоть до дому дойти.

Она уже стала снимать юбку, и деликатный стук в дверь застал Маргариту в крайне пикантном положении.

— Нельзя! — рявкнула Вероника.

— Как у вас дела, Маргарита? — раздался из-за двери голос Полянского.

— Все нормально, Сергей Иванович. Извините, что так получилось.

— Так я… я жду вас в своем кабинете, — с заминкой сказал Полянский.

— Как только — так сразу, — едва слышно фыркнула Маргарита, вдевая нитку в иголку.

Вероника, предоставив посетительнице нитку с иголкой, снова уселась перед монитором. Но работа у нее не шла. Девушка то и дело бросала на Маргариту заинтересованные взгляды и наконец не выдержала:

— А вы по какому вопросу к нам?

— По объявлению, — объяснила Маргарита, перекусывая нитку.

— На работу?

— Угу.

— Это хорошо, — заулыбалась Вероника. — У нас знаете какой коллектив!.. И зарплата нормальная.

— Так зарплату же как следует отрабатывать надо.

— Ой, да что вы, это же на самом деле классная работа! — неизвестно от чего воодушевилась девушка. — Я вон продавщицей работала, так за весь день так накрутишься, что никакой личной жизни не надо, только до подушки голову донести. А руки? Все ногти обломаешь, никакого маникюра. А здесь спокойно, сидишь себе весь день, клавишами щелкаешь. Когда хочешь — кофе попьешь и в туалет сходишь. В магазине-то куда уйдешь, если у тебя очередь стоит, да еще хозяин смотрит, контролирует.

— А тут что, не смотрит? — удивилась Маргарита. — Не контролирует?

— На самом деле Сергею все по фигу, если с работой справляешься, — пожала плечиком Вероника. — Главное — результат.

— Вал по плану, план по валу, — вспомнилась Маргарите цитата из фильма «Чародеи».

Девушка недоуменно посмотрела на собеседницу: не интересуется молодежь советскими фильмами, ей голливудскую продукцию подавай.

— Так что вы хотите сказать… — перешла на деловой тон Маргарита, не на шутку заинтересовавшись. — Даже дома можно выполнять работу, главное — чтобы был результат?

— Не знаю, — на мгновение задумалась Вероника. — У меня дома компьютера нет.

Мысль о том, что можно выполнять «дневную норму», не выходя из дома и в любое удобное для себя время, Маргариту очень заинтересовала. Но развивать ее в беседе с Вероникой она не видела смысла. К тому же Маргарита еще не получила это место. Надо идти к Полянскому, тем более что юбка уже была зашита, пусть и не приняв своего первоначального вида.

— Как вы себя чувствуете? — участливо поинтересовался Полянский, едва посетительница переступила порог его кабинета.

— Спасибо, неплохо. Только чуть не заблудилась, — пошутила Маргарита.

Блок, в котором располагался офис «Какаду», имел более чем странную форму. Сразу за входной железной дверью располагался квадратный холл, из которого влево и вправо расходились коридоры, огибавшие два туалета и длинную комнату с установленными в ряд раковинами. Насколько успела заметить Маргарита, эта глухая комната была приспособлена под кухню. В одном ее углу стоял холодильник, к стене крепилась микроволновая печь, а у противоположной раковинам стены стоял длинный узкий стол с разнокалиберными кружками и ядовито-зеленым электрическим чайником.

— Все это здание раньше принадлежало машиностроительному заводу, здесь было общежитие, — охотно пояснил Полянский. На сей раз он не сел за стол, а устроился на подоконнике у открытого окна, что позволяло Сергею Ивановичу любоваться ножками собеседницы. — Вы принесли сканворды?

— Конечно, — кивнула Маргарита, выкладывая перед Полянским листы со своими творениями.

— Так, — кивал Сергей Иванович, вчитываясь, — так, хорошо, хорошо, так… Ну что ж, я, в общем-то, доволен. Только вот… Мы стараемся не использовать слова из двух букв. Вот тут у вас… «ад», «го».

Маргарите бы сидеть молча и согласно кивать, но какой-то бесенок словно толкнул ее под руку. Точнее, потянул за язык.

— Извините, Сергей Иванович, но сама схема обуславливает наличие этих слов. В моем варианте сканворда, так же как и в вашем, просто невозможно без них обойтись, — мягко сказала Маргарита, подумав про себя, что вот сейчас Полянский подумает, что работник, который возражает начальнику, ему совсем не нужен, и отправит ее восвояси.

Но ничего подобного Сергей Иванович не сделал, по крайней мере пока.

— Слушайте, Маргарита, а вы мне определенно нравитесь! — рассмеялся он. — Как же я сам это не увидел? Ну, во все не вникнешь…

— Серега! — Дверь отлетела, и в кабинет ворвался давешний Маргаритин знакомец, Леонид.

— Ну? — недовольно посмотрел на вошедшего Полянский.

— Серега, будь человеком, возьми эту милую девушку на работу! — попросил Леонид. — Я так перед ней виноват.

Маргарита, словно речь шла вовсе не о ней, холодно глянула на заступника.

— Вот ты виноват, ты и исправляйся, — чуточку ворчливо отозвался Полянский. — И хватит двери с петель срывать! Учти, ремонт за твой счет будем делать.

— Ой, да ладно тебе, — фыркнул Леонид. Присев на угол стола, он взял Маргаритины листочки и поочередно пробежал их глазами. — Нормальные же сканворды, чего ты!

— Маргарита, вы опасная женщина, — благожелательно улыбнувшись, сказал Полянский. — Не успели вы зайти в офис, а у вас уже появился поклонник и защитник!

— Если бы один, — ехидно хмыкнул Леонид, проследив за взглядом Полянского, который все время соскальзывал с лица собеседницы на ее ноги.

— Ну хорошо, — не обратив никакого внимания на это заявление, кивнул Сергей Иванович. — Если вас устраивают условия…

— Устраивают, — быстро произнесла Маргарита. О выполнении работы на дому она решила даже не заикаться. Пока.

— Вы приняты. Жду вас в понедельник в девять утра.

Аудиенция закончена.

Маргарита, на прощание одарив обоих мужчин обворожительной улыбкой, вышла из кабинета и направилась к выходу. Хитросплетение коридоров ее уже не пугало.

Леонид догнал ее возле лифта.

— Стойте!

— Стою, — насмешливо ответила Маргарита.

— Вы же моя крестница, а мы даже не знакомы, — укоризненно покачал головой Леонид.

— Это как сказать! — Маргарита демонстративно потерла коленку.

— Троян. Леонид Троян, — прищелкнув каблуками, представился мужчина.

— Бонд. Джеймс Бонд! — засмеялась Маргарита.

— Какое редкое для женщины имя, — не остался в долгу Леонид.

— Меня зовут Маргарита. Маргарита Борисовна Галинская.

— Маргарита… Как у Булгакова…

— Только вы не Мастер, — парировала она.

— Да, я не Мастер. Но зато вы — Королева!

Опешив от такого заявления, Маргарита силилась что-то сказать, но ничего на ум не шло. Ее выручил подъехавший лифт.

— Всего хорошего, — вежливо кивнула она.

— До понедельника, — донеслось из-за закрывшихся дверей лифта.

ГЛАВА 5

Понедельник — день тяжелый…

Маргарита никогда не понимала этого афоризма. Тяжелым может быть любой день недели, и среда, и пятница, и воскресенье, почему же «прославился» только понедельник?

— Доченька, иди завтракать! — позвала с кухни Алевтина Дмитриевна, и Маргарита в который раз удивилась, что услышала мать. Такой фокус в той квартире, которую она сейчас продает, был бы невозможен. Хоть изорись, хоть сорви голосовые связки, ничего не услышишь… А Тимка услышал тот страшный разговор родителей лишь потому, оказывается, что пошел в туалет…

Маргарита помотала головой, отгоняя неприятные мысли. Помогло, но ненадолго. Направление мысли успешно изменили, но радужными отнюдь не стали. Как ее примут в издательстве? Найдет ли она общий язык с сотрудниками? В какой комнате будет находиться ее рабочее место? Разберется ли она с программой? Не опозорится ли в первый же рабочий день? Дотянет ли она вообще до обеда?

Тьма существенных и не очень вопросов крутилась в голове с самой пятницы. Маргарита откровенно волновалась. Она впервые в жизни и в далеко не юном возрасте устроилась на работу и не могла не думать, как все случится. И хоть ни фанфар, ни ковровой дорожки и моря цветов она не ждала, но, как любому человеку, Маргарите хотелось, чтобы коллектив принял ее пусть не радостно, но доброжелательно.

— Ритуль! — напомнила о завтраке мать.

Маргарита быстро встала, заправила кровать, умылась и пошла на кухню.


— Как там нынешняя молодежь говорит? — улыбнулся отец. — Выглядишь — зашибись… что ли?

— Это надо у Тима спросить, — усмехнулась Алевтина Дмитриевна и перекрестила дочь. — Все, Ритуль, с Богом.

— Вы меня как на фронт провожаете, — нервно хихикнула Маргарита, повесив на плечо сумочку.

— Бутерброды взяла? — уточнила мать.

— Ну, мама-а! — отмахнулась Маргарита и, поймав себя на том, что точно так же и теми же словами провожает Тимку в школу, поцеловала Алевтину Дмитриевну в щеку. — Все, я побежала.

По заведенной в их доме традиции, родители помахали дочери из окна, и Маргарита поспешила на службу.


— Ой, как я рада! — воскликнула Вероника. — Я тут одна уже третий месяц кукую, словом перекинуться не с кем. Вот ваш стол.

Маргарите понравился и стол, и новый компьютер, и даже прищепочка, прилаженная к монитору, для удержания листа.

— Почему вы одна кукуете? — спросила Маргарита, рассматривая комнату, в которой ей предстояло теперь проводить значительную часть жизни. В пятницу, в стрессовом состоянии, с разодранными колготками и порванной юбкой, Маргарита не обратила на помещение никакого внимания. Впрочем, обращать внимание было особо и не на что. В довольно большой комнате, у окна, стояло два угловых компьютерных стола, у противоположной стены шкаф и рядом с ним диван «Малютка». Вот, собственно, и весь интерьер, если, конечно, не считать календарь на стене и огромный, во всю дверь плакат рок-группы «Король и Шут».

— Да Люба в декрет ушла, вот я одна и осталась, — ответила Вероника на вопрос, о котором Маргарита уже успела забыть.

— А-а, — безразлично протянула Маргарита. — Может быть, приступим? — Она показала глазами на компьютер.

— На самом деле все очень просто, — доброжелательно улыбнулась девушка, включая обе машины. — Садитесь.

Маргарита села в удобное вращающееся кресло.

— Берете у Сергея или у Светы…

— Кто такая Света?

— Секретарь, которая вас сюда проводила.

— Секретарь Полянского?

— Наш секретарь. Общий, — засмеялась Вероника. — Света тут с самого открытия, все тонкости знает… Так вот, берете у Светы вот такой листок…

Девушка продемонстрировала своей ученице страничку, на которой в разных местах были начерчены прямоугольники.

— И что это такое?

— Это расположение картинок или анекдотов. Вот видите, в каждом прямоугольнике написаны слова. Их обязательно нужно вставить так, чтобы первая буква находилась у границы прямоугольника. Когда мы составим сканворд, туда добавят эти анекдоты или картинки, и нужно, чтобы все совпало. Понятно?

— Понятно, — послушно кивнула Маргарита.

— А теперь — вот «иконка», открываем рабочую программу…


— У нас уже обед, — укоризненно взглянув на Маргариту, проворчала Вероника.

— Да? — удивилась та. Маргарите показалось, что «тыкалась» в компьютер она не больше часа. — А вы где обедаете, Вероника? Или домой ходите?

— Я живу в районе Восточных ворот, — покачала головой девушка. — У нас почти все здесь обедают, внизу, в интернет-кафе.

— В интернет-кафе? — вытаращила глаза Маргарита. Удивилась она потому, что ни разу в жизни не посещала таких заведений и имела весьма смутное о них представление.

— Ага, — кивнула Вероника.

— Идем, — встала решительно Маргарита.


Интернет-кафе, расположенное на первом этаже здания, больше всего напоминало студенческую столовку. Те же клеенки, прикрывающие тонконогие столы, бездарно притворяющиеся скатертями. Те же общепитовские, жирные и паркие запахи. Вот только толстых полураздетых теток-поварих в немыслимо нахлобученных марлевых колпаках что-то не видно. Слово «интернет» оправдывали лишь пять устаревших лет десять назад компьютеров, скромно притулившихся у стеночек.

«Интересно, у меня в сумке никаких таблеток от желудка не завалялось?» — скептически подумала Маргарита.

— Да вы не смотрите, что тут так… ну так… — мгновенно поняла мысли своей новой коллеги Вероника. — Не отравимся!

— Это обнадеживает, — криво ухмыльнулась Маргарита, занимая столик с менее всего замызганной «скатертью». — А народу немного…

— Сергей нам специально обед сделал так, чтоб мы с другими офисами не совпадали, — объяснила девушка.

Полная, даже на вид ленивая официантка приняла заказ — Маргарита по совету Вероники выбрала салат из капусты и солянку — и неспешно прошаркала в глубь помещения.

— Слушайте, Вероника, неужели и Полянский сюда обедать ходит? Как-то я его здесь, — Маргарита красноречиво обвела глазами зал, — не представляю, хоть убейте!

По большому счету Маргарита в данной точке общепита и себя-то с огромным трудом представляла, однако после развода и сильно изменившегося материального положения ей выбирать не приходилось. Но Сергей Иванович Полянский?.. Полный абсурд!

— Ну нет! — расхохоталась Вероника. — Сергей сюда не заглядывает даже. Они с Леней, Валерией и Василием Валентиновичем обедают в «Галактике».

Ресторан «Галактика» располагался в двух шагах — только дорогу перейти — от здания офиса и ничего экстраординарного собой не представлял. Ресторан как ресторан, самый обыкновенный. Маргарита с Анатолием, когда наезжали к родителям, пару раз там ужинали…

Маргарита приказала себе не думать о муже. Каждое упоминание его имени волей-неволей тянуло за собой другие и такие неприятные воспоминания, что депрессия, из которой она только-только стала выходить, грозила нахлынуть с новой силой.

— Валерия — это кто? А Василий Валентинович? И почему вы всех по именам зовете, а его по имени-отчеству? — спросила Маргарита, чтобы отвлечься.

— Валерия, — ухмыльнулась девушка, — Валерия Стрижак — это наш главбух.

— По-моему, вы ее недолюбливаете…

Вероника подождала, когда ленивая официантка расставит перед ними тарелки.

— Маргарита, да зовите меня на «ты», — попросила девушка. — А то так как-то… неудобно.

— Хорошо, — кивнула Маргарита. — И ты меня на «ты» зови. Можно Ритой.

— Понимаешь, Рита, — мгновенно приняла новую форму обращения Вероника. — Она, наверное, хорошая тетка, только мне не нравится. Всегда такая важная, губы поджаты, всем вечно недовольна. Хорошо, хоть я к ней никакого отношения не имею. Так «здрасте-здрасте» — и все. Прикинута, правда… зашибись! Но при ее-то зарплате… И еще она по Сергею сохнет.

«Ну, кто там по кому сохнет, мне совсем не интересно», — подумала Маргарита, пробуя солянку. Блюдо, на удивление, оказалось не только вполне съедобным, но даже вкусным. Или это она так проголодаться успела?

— А Василь Валентинович, — продолжала сплетничать Вероника, — заместитель Сергея. Вообще-то у нас в офисе все по именам обращаются… Ну, то есть…

— Понятно, — кивнула Маргарита.

— Только вот его и Елизавету Аркадьевну, — она из отдела продаж, — по отчествам зовем. Они оба старые. Вроде как и неудобно. Вон она у окна сидит с Ларисой из ее же отдела.

— Понятно, — повторила Маргарита, посмотрев на немолодую, неплохо одетую даму, с явными лишними килограммами на талии и бедрах. Елизавета Аркадьевна с удовольствием поглощала противопоказанные при такой комплекции пирожки. Черноволосую худенькую Ларису, в отвратительно ярко-красной блузке, Маргарите рассмотреть не удалось. Женщина сидела к ней спиной.

«После сытного обеда вытри руки об соседа!» — навязчиво вертелось в голове Маргариты, потому что салфеток в кафе не наблюдалось. Она отправилась наверх, в офис, вновь занять сбрендившую головушку работой, хотя с приемом пищи они с Вероникой управились за двадцать минут и от обеденного перерыва осталось еще целых сорок… Вероника же отправилась в продовольственный магазин, чтобы не тратить время на покупки по окончании рабочего дня.

До обеда Маргарита если не в совершенстве, то все-таки более-менее успешно овладела программой. И теперь не грех самостоятельно попробовать составить пусть и самый простенький сканвордик. Но не тут-то было.

— Я заметил, — начал Полянский, бесцеремонно входя в комнату (хотя что тут бесцеремонного, если вошел он в рабочий кабинет, а не в примерочную кабинку), — что вы уже вернулись с обеда.

— Да, — улыбнулась Маргарита.

— И как первый рабочий день? — поинтересовался Полянский. — Получается?

— Кажется, да, но об этом лучше спросить у Вероники.

— А давайте, я вам сам кое-что покажу! — азартно щелкнул пальцами Полянский, подвигая к ее рабочему столу кресло отлучившейся Вероники. — Вот смотрите!

Пальцы Сергея Ивановича забегали по клавиатуре, щелкнули пару раз клавишей мышки…

Маргарита вместе с креслом отодвинулась от начальника. Уж больно нарочито он наклоняет голову и заглядывает ей в глаза. С чего бы это, понятно любой женщине, но зачем ей, Маргарите, такие заморочки? Мало того что по Полянскому сохнет главбух Валерия Стрижак, так еще и как минимум глупо заводить служебный роман с владельцем фирмы, в которой не проработала и дня. К тому же… Меньше всего на свете Маргарите сейчас нужен был роман. Роман с кем бы то ни было. И пусть Маришка в совсем недавнем телефонном разговоре требовала, чтобы сестра завела любовника — «и для организма полезно, и этого гада быстрее забудешь», — Маргарита ничего такого не хотела. Ей просто необходимо было сейчас научиться жить одной. Научиться решать все свои и Тимкины проблемы, научиться не нуждаться в крепком мужском плече и широкой спине, за которой можно спрятаться от всего мира. А ведь Галинский был именно такой… Надежный, любящий, решительный… Был когда-то…

— Ну, каково?! — не сдавался Полянский, демонстрируя своей новой сотруднице чудеса программы поиска.

— Впечатляюще, — согласилась Маргарита. Все эти «заморочки» (как она сама называла) Вероника ей уже показала. Но стоит ли лишать иллюзий господина Полянского? Тем более что его ждет куда большее разочарование. Не будет Маргарита с ним спать. И хоть он тресни!

— Все, купила, — радостно сообщила Вероника, врываясь в комнату.

— Вероника, свежа как земляника! — с удовольствием протянул Сергей Иванович.

Девушка вымученно улыбнулась и, демонстративно включив свой компьютер, выразительно глянула на кресло, занимаемое начальником.

— Да, кто я тут такой, чтобы мешать рабочему процессу? — хохотнул Полянский, возвращая кресло на место. — Как дела у новой ученицы?

— Очень хорошо, — недовольно буркнула девушка, устраивая свой аккуратненький задик в кресле. — А если что, я подскажу.

— Вот и замечательно, — улыбнулся Сергей Иванович, удаляясь из комнаты. Впрочем, последнее слово он оставил-таки за собой. — Ценного работника я, оказывается, приобрел, не проглядел.

— Ценного, ценного! — крикнула ему в спину Вероника и гораздо тише прошипела: — Кобель!

— А если он услышит? — насмешливо поинтересовалась Маргарита.

— И флаг ему в руки!.. Только ты с ним это… поосторожней. Ко мне-то он лезть не станет, а ты ему понравилась… Впрочем, ему все нравятся, к каждой новой юбке клеится. Только ничего хорошего из этого не выходит. Недельку-другую покобелит… У него только Лера постоянная. И то от нее гуляет. А чего гулять, когда такая есть!.. Ты меня, Рит, извини, я ничего плохого про тебя сказать не хочу… Сама смотри. Только козел он. Ну, в смысле как мужик. Как начальник — золото. А как мужик…

— Это я уже поняла, — тяжело вздохнула Маргарита, понимая, что сегодня прошел лишь первый раунд извечной игры в «большой флирт». — Спасибо, что предупредила. Только он мне… как там в мультфильме? «И задаром не нать, и с деньгами не нать!»

В этот день Маргарита практически самостоятельно соорудила свой первый сканворд, всего-то два раза обратившись к Веронике за подсказкой, познакомилась с несколькими сотрудниками издательства, поймала несколько довольно сальных взглядов господина Полянского, едва успела ответить на приветствие промчавшегося мимо Леонида Трояна и сделала вывод, что работу она нашла не такую уж плохую.


В первые пару недель своего трудового стажа Маргарита все время чего-то не успевала. Нет, не на работе, дома. Она все ломала голову, как бедные трудящиеся иногда на двух и более работах женщины успевают и деньги зарабатывать, и вкусно кормить своих домочадцев, обстирывать, обглаживать, убирать квартиру, воспитывать детей и еще хотя бы изредка смотреть клонированные, словно под копирку, мексиканско-венесуэльские сериалы.

Если бы они с Тимофеем жили одни, то есть без бабушки и дедушки, Маргарита бы ничего не успевала. Это что касается ежедневных женских обязанностей по дому. А уж о том, чтобы заняться собой, и вспоминать не приходилось. Раньше Маргарита несколько раз в неделю посещала тренировки по аэробике, бывала на массаже и в косметическом кабинете. Сейчас же на это не только не было денег, но, главное, не было времени. В свою бытность замужней женщиной Маргарита отыскивала народные рецепты масок для лица, тела и волос, сейчас же она иногда вообще забывала нанести на кожу элементарный увлажняющий крем. Но самое удивительное, что такое положение вещей нисколько не отразилось на ее внешнем виде. Депрессия, вызванная разводом, полностью никуда не ушла, но с того момента как Маргарита «влилась в коллектив», постепенно отступала куда-то назад, в тень. И, наверное, поэтому ледяная глыба в том месте, где находится душа, перестала так сильно давить. А может быть, Маргарита к ней стала привыкать?..


— Доброе утро. Привет. Здравствуйте, — то и дело здоровалась Маргарита, наслаждаясь чашечкой ароматного кофе. В офисе, который Маргарита уже про себя называла «мой», существовала такая традиция: придя в девять утра на рабочие места, сотрудники не принимались сразу же за «труд во благо компании», а усаживались в своих кабинетах выпить по чашечке кофе или чаю. Двери при этом были распахнуты настежь.

Через пятнадцать минут все двери закроются, бесцельное хождение по коридорам офиса прекратится и вся контора погрузится в свои компьютеры, схемы, документацию… А пока Маргарита пила вкуснейший черный кофе, который, не чинясь, варил для желающих Леонид Троян. Не чинясь, потому что оказалось, что Троян — полновластный совладелец издательства «Какаду», а не наемный работник, за которого его приняла Маргарита вначале. Впрочем, в чем именно заключаются должностные обязанности Леонида Ларионовича, Маргарита не имела понятия, что в ни малой степени ее и не интересовало. Троян часто где-то пропадал, бывая в офисе урывками, а основное руководство осуществлял Сергей Иванович Полянский.

— Доброе утро, Маргарита! — словно мартовский кот промурлыкал не к ночи помянутый шеф.

— Здравствуйте, Сергей Иванович, — строго ответила Маргарита.

— Освоились? — прислонившись к косяку, поинтересовался Полянский.

Маргарита трудилась в его фирме вот уже третью неделю, и каждый день, а то и не по одному разу, Сергей Иванович задавал ей аналогичный вопрос.

— Да, — коротко кивнула Маргарита, надеясь, что «сестра таланта» поможет поставить начальника на место.

— Я вами очень доволен, — сказал Полянский, входя в комнату и усаживаясь рядом с Маргаритой на диванчик.

— Спасибо! — Маргарита встала и сверху вниз посмотрела на шефа. Он спокойно выдержал ее взгляд и ухмыльнулся понимающе.

— Ой, что-то вы сегодня без настроения, — притворно обеспокоился Полянский. — А где это Вероничка-земляничка ходит? Рабочий день уже начался.

— На приеме у стоматолога. Вы ее вчера сами отпустили, Сергей Иванович, — напомнила Маргарита.

— Да-да, точно, — улыбнулся Полянский и встал.

Теперь уже он смотрел на Маргариту сверху вниз.

— Что вы, Риточка, как неродная, честное слово, — лениво протянул он. — Все Сергей Иванович и Сергей Иванович. Зовите меня Сергеем или Сережей.

— Я просто соблюдаю субординацию, — дерзко глянула ему в глаза Маргарита. — Вы начальник, я — дурак. Я начальник…

— Все понятно, — рассмеялся Полянский. — Нам с вами просто необходимо оказаться в более неформальной обстановке…

Он посмотрел на Маргариту так, что даже если бы у нее и оставались призрачные сомнения в его намерениях, они бы развеялись как дым.

— Нет, — твердо сказала Маргарита.

— Что «нет»? — игриво переспросил Полянский.

— Все — нет, — покачала головой женщина.

— Я что же, вам совсем не нравлюсь? — продолжал педалировать тему Сергей Иванович. — Насколько я знаю, у вас дома нет грозного мужа, который мог бы воспрепятствовать вашим маленьким жизненным радостям…

«Ну он и выражается! — невольно передернуло Маргариту. — Но с этими игрищами пора кончать».

— Если вашему самолюбию будет так приятней… — осторожно сказала она. — Вы очень красивый и обаятельный мужчина, но, уж простите великодушно, не в моем вкусе. Извините еще раз, мне нужно чашку помыть.

— А я все-таки верю, что вкусы могут меняться, — бравурно заявил Полянский и первым вышел из комнаты.

— Уф-фу-у, — выдохнула Маргарита и, прихватив чашку, пошла на «кухню».

Меньше всего ей в данную минуту хотелось встретиться с человеком, с которым она столкнулась прямо в дверях кухни. Ее кабинет был расположен всего в двух шагах от «пищеблока», и Валерия Стрижак, нервно позвякивающая ложечкой о кружку, наверняка слышала хотя бы часть их разговора с Полянским.

— Здравствуйте, — поздоровалась Маргарита с главбухом.

— Здравствуете, здравствуйте, — иронично кинула Валерия.

К счастью, она больше ничего не сказала, никак не выказала свое отношение, а, просто чеканя высоченными каблуками, ушла к себе в бухгалтерию.


До одиннадцати часов Маргарита, не разгибаясь, корпела над сканвордом.

— Ритуль, ты что такая замученная? — с порога спросила Вероника, зашвыривая свою сумочку на диван.

— Как твои зубки? — участливо поинтересовалась Маргарита, искренне сочувствуя девушке. Она сама считала, что зубная боль едва ли не самая страшная, и от души ненавидела всех стоматологов мира, однако отчетливо понимая, что именно врачи избавляют от непереносимой боли.

— Клево, — хмыкнула Вероника. — На самом деле. Мне там чем-то таким побрызгали, что и не больно совсем. Неприятно, конечно, но не больно… Так у тебя-то что случилось?

У Маргариты с Вероникой как-то сами собой сложились приятельские отношения. И хотя о дружбе, возможно из-за существенной разницы в возрасте, говорить не приходилось, стиль общения между соседками по кабинету установился довольно свободный.

— Большая черная собака пробегала, — вздохнула Маргарита.

— А-а-а! — понимающе протянула девушка. — Чего хотела?

— Любви, — развела руками Маргарита.

— Как его колбасит, — фыркнула Вероника. — Ну а ты чего?

— Ну-у…

— Послала?

— Не так чтобы точно по адресу… — уклончиво ответила Маргарита.

— Ну и правильно, ну и нормально! Чего переживать?

— Ох, боюсь, попрет он меня, — снова вздохнула Маргарита. Ее яркая внешность и безупречные ноги, казавшиеся при поступлении на работу солидным преимуществом, теперь явно выходили боком. — И Валерия опять-таки… Мне кажется, она все слышала. Я пошла чашку сполоснуть, а она на «кухне»…

— Наплевать и растереть! — провозгласила Вероника. — Серега, конечно, кобель — это, как говорит Жириновский, однозначно, но увольнять он тебя не будет. Ты классный работник. Всего за пару недель вон как насобачилась сканворды шлепать. Он умный. Все, что касается его бизнеса, — неприкосновенно. Глядишь, скоро тебе и зарплату поднимет.

— Да я еще ни разу ее и не получала, — рассмеялась молодому задору Вероники Маргарита.

— Получишь! — отмахнулась девушка. — Я тебе правду говорю, не боись, не уволит. А на Стрижачку внимания не обращай. Она уже привыкла. Думаешь, он к тебе первой цепляется? Он каждую бабу, которую на работу принимает, потом завалить пытается. Кто с ним не спал, можно по пальцам пересчитать.

— Да у нас всего-то женщин семь. Или восемь, если Елизавету Аркадьевну считать.

— Ну, с Елизаветой нас всего-то трое, кто с ним в постели не кувыркался!

Маргарита надолго замолчала, переваривая полученную информацию. Ну, секс-гигант, ничего не скажешь! Правильно Вероника говорит — кобель. Натуральный кобель. Первостатейный!

— Я вас приветствую, Королева! — В комнату заглянула чуть встрепанная голова Трояна, сверкнув своими замечательными глазами цвета горького шоколада. — Привет, Никуля!

— Привет, Ленчик! — радостно отозвалась Вероника.

Маргарита лишь коротко кивнула. Они с Трояном сегодня уже виделись. Он что забыл? Впрочем, это его проблемы.

— Как делишки?

— Все просто обалденно! — в тон ему ответила девушка.

— Тогда я побежал! — сообщил Троян и скрылся за дверью.

— Зачем приходил? — проворчала Маргарита,подыскивая краткое определение к слову «калейдоскоп».


— Мам, ну, может… — канючил Тимка.

— Не может, — в который раз отрезала Маргарита.

— Какой там заработок, — уже ни во что не веря, а так, по инерции, тянул Тимка.

— Небольшой, но стабильный, — сурово ответствовала мать.

— Меня еще и не возьмут, — на одной ноте ныл ребенок. — А в городе машины мыть… денег больше.

— Ага, чтоб ты под какую-то шальную угодил!

— Ну, мам!..

— Нет, Тим, нет, нет и еще раз нет, — покачала головой Маргарита, укладывая Тимкины вещи в объемистую сумку. — Во-первых, как ты сам понимаешь, в этом году ни на какое море мы поехать не сможем. Во-вторых, деревенский воздух и парное молоко…

— Фу, гадость какая, — скривился Тимофей.

— Не хочешь — не пей, — не очень педагогично пошла на попятный Маргарита. Она сама терпеть не могла ни парное (какой-то у него неприятный специфический запах), ни кипяченое (пенка, бр-р-р!) молоко. Чего ж над сыном измываться? — И еще неизвестно, что лучше — море или деревня. А насчет того, что тебя не возьмут, ты даже не заикайся. Неужели тетя Маша откажет? Так, все, разговор окончен.

Тимка, повесив буйную, давно не стриженную голову, вышел из комнаты и, демонстративно прибавив звук, уселся перед телевизором.

Семейство перебиралось на дачу. Лет десять назад Борис Игнатьевич по случаю купил деревенскую избу с двадцатью сотками земли. Теперь в весенне-летне-осенний сезон родители жили исключительно на «даче», переоборудовав избу под вполне комфортный (с теплым туалетом и душевой кабиной) домик. Загибающаяся зимой деревня — из жителей пять семей на всю округу да три беззубые бабки — в дачный сезон наполнялась народом. Дачники переселялись из душного города в летние квартиры, и деревня оживала. Популярности Внукова способствовала река Ока, смешанный лес, начинавшийся сразу за околицей, два хрустально чистых озерка и сумасшедшее обилие грибов и ягод. Но все эти достоинства и в сравнение не шли с тем, что до города насчитывалось всего каких-то пятьдесят километров. Автобусное сообщение также было выше всяких похвал — три рейса в час и строго по расписанию, — а уж если есть своя машина, то и говорить не о чем. И даже постоянное дорожание бензина ни у кого не отбивало охоту к пасторальной летней жизни.

Ближайшей соседкой семейства Беляевых оказалась дородная тетя Маша, глава и единственный работник почтового отделения, охватывающего три близлежащих деревеньки: Внуково, Алешино и Старово. По зиме работы у нее почти что и не было, постоянные деревенские жители газет с журналами не выписывали — дорого, а вот летом… Многочисленные дачники переадресовывали сюда свою корреспонденцию из городских отделений связи, и тетя Маша не могла одна управиться с таким потоком периодических изданий и личных посланий. Именно к ней на работу Маргарита и придумала устроить сына. Если уж Тимофей так рвется поучаствовать в увеличении семейного бюджета, нельзя сдерживать душевные порывы отрока. Так и испортить ребенка недолго. Ничего, будет развозить почту на своем велосипеде, — благо все три деревни довольно близко друг от друга расположены, — еще и куча времени останется: и на речку сбегать, и с ребятами в футбол погонять, и бабушке в огороде помочь.


Маргарита прошлась по пустой квартире и плюхнулась на диван в большой комнате. Что ни говори, а возможность побыть одной — великая вещь!

Конечно, она любила родителей и Тимку, но иногда хочется отдохнуть даже от самых близких и любимых. Да и им, наверное, тоже не помешает отдохнуть от нее.

Сборы — это всегда беспорядок. Маргарита закинула в стиралку белье, вытащила из кладовки пылесос и… Через два часа квартира блестела, словно новогодняя елка, а бедная Маргарита не имела ни малейшего понятия, куда себя теперь приткнуть. По телевизору не наблюдалось ничего интересного, готовить не надо, выстиранное белье она погладит завтра, читать не хочется, да и нет ничего новенького.

— Хорошо, что завтра на работу! — вслух произнесла Маргарита и тут же прикусила язык от удивления.

Как-то совсем незаметно, подспудно, эта сторона ее жизни стала занимать в душе Маргариты очень много места. Несмотря на то что Полянский все так же добивался ее расположения, — пусть уже менее активно, по инерции, так сказать, — а Валерия Стрижак все так же презрительно зыркала на нее ледяными серыми глазами, Маргарите нравилось работать в издательстве «Какаду». Постепенно сложились хорошие отношения с коллегами, все стало получаться без сучка и задоринки и на работу хотелось идти!

Кажется, она была там на своем месте…

ГЛАВА 6

Пей, мой дорогой, пей…

Страсть к пиву тебя погубит…

Она станет последней твоей страстью…

Допивай до донышка, до пенки, до капельки…

Пей, пей, пей…

Раки? Ты еще мечтаешь съездить на рыбалку?! А-ха-ха-а! Как смешно! Если бы ты знал, как это смешно!!! Как жаль, что я не могу тебе об этом рассказать! Не могу тебе объяснить, ПОЧЕМУ тебе глупо о чем-нибудь мечтать… планировать… Какое это пустое, совершенно ненужное занятие! Тебе уже не о чем беспокоиться… Вообще не о чем… Тебе уже все равно, какая будет погода в эти выходные… как работают твои сотрудники…

Да тебе уже ВСЕ все равно!!!

Сегодня твой последний день на этой земле…

Может быть, даже последний час…

Это твоя последняя бутылка пива…

И последняя сигарета…

Ты ведь выкуриваешь всего три сигареты в течение рабочего дня…

Ты так заботишься о своем здоровье, что даже бросаешь курить!..

Вот только от пива тебе не отказаться, ни за что не отказаться, ты же его так любишь!..

Или уже можно говорить «любил»?

Да, дорогой мой, о тебе уже можно говорить в прошедшем времени! Потому что я не отступлю! Я не испугаюсь в последний момент, не пожалею тебя, не опомнюсь!!!

Тебе осталось жить всего ничего…

КАК ЖЕ Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!


Ничто не предвещало беды…

Какая никчемная, глупая фраза! Неужели Божий перст, провидение или что там есть такое, что насылает на нас все беды и несчастья, обязано предупреждать о своих проявлениях за две недели, как гласит один из пунктов трудового кодекса?!!

С чего это такие милости?

Чего ради?!

Если и сам этот напыщенный Homo sapiens не заботится о единственном дорогом существе — о себе, любимом! — то почему кто-то должен стелить ему соломку под ягодицы и предупреждать о неприятностях и бедах, подстерегающих данного индивида на его жизненном пути?!

Да и, честно говоря, этот самый Homo вряд ли прислушался бы к подобным наставлениям и речам.

С чего?!

Если тебя предупредили, что с дома номер пять ровно в 17.39 на твое темечко сегодня обрушится кирпич, а ты послушался и пошел другой дорогой, где кирпич на твою головушку и не думает падать, то возникают подозрения. А не наврал ли советчик? А упал бы этот самый кирпич именно сегодня и именно на данную голову?.. И тянет проверить, и тянет не послушаться, и тянет поступить вопреки и назло. Ведь млекопитающее, гордо именуемое «царь природы» и искренне считающее, что стоит на самой высшей ступени развития, всерьез полагает, что оно самое умное и самое благоразумное среди всех живших до него, живущих ныне и будущих жить когда-либо, и поступит исключительно по своему недалекому разумению!

Так есть ли смысл предупреждать, оберегать, стелить соломку и отводить удар?! Вопрос абсолютно риторический и насквозь праздный.

И тем не менее…

Ничто не предвещало беды.


— Ритка! Ритка!! Ритуля!!! Беляева!!!

Маргарита не сразу поняла, что этот громогласный ор, достойный соперник пресловутых иерихонских труб, относится к ней. То есть имя-то, безусловно, ее, а вот фамилия… Она уже столько лет на звукосочетание «Бе-ля-е-ва» не реагирует. Как быстро человеческая память отсекает то, чем в данный момент этот самый человек не пользуется. Даже девичья фамилия, с которой Маргарита прожила двадцать лет, кажется посторонним звуком!

— Беляева! Ритка!! — уже совсем близко взвыл женский голос.

Маргарита обернулась. На всех парусах, раздвигая толпу внушительной фигурой и оставляя за собой кильватерный след возмущенных сограждан, упорно продвигалась ее одноклассница, Диана Романова.

— Вот только тебя мне и не хватало, и прекрасно себя без тебя чувствовала! — под нос пробурчала Маргарита и растянула рот в насквозь фальшивой улыбке.

— А я смотрю! Ты! Не ты! Оказывается, ты! — громыхала на всю улицу Диана. — Какая ты классная! Имидж сменила?! Пошли выпьем, отметим! Это ж сколько мы не виделись?!

— Пятнадцать лет примерно, — отозвалась Маргарита, не переставая улыбаться.

— Да ты что?! — театрально ахнула Диана и смяла свою пышную грудь холеной ладонью. — Да ты что!!! Это надо отметить! Ты сейчас где? Как? Я слышала, у тебя классный муж? А дети есть? Сколько лет? Ты к родителям, да? Надолго? Когда приехала?! Ну что ты молчишь?!

— А ты мне слово дай вставить, тогда и молчать не буду, — хмыкнула Маргарита, рассматривая одноклассницу.

Диана Романова совершенно не изменилась. То есть не изменилась она внутренне, по характеру. Еще в школе голосок Дианы можно было услышать с первого этажа, при условии, что она сама находилась на третьем. И та же беспардонность, нахрап и неделикатность.

А вот внешне… Внешне госпожа Романова выглядела замечательно. При ее мощной фигуре можно было бы предположить, что к тридцати годам Диану разнесет, словно бочку, а тут, гляди-ка, и талия наметилась, и ноги у нее, оказывается, стройные и красивые.

— Что, нравлюсь? — польщенно спросила Диана, заметив оценивающий Маргаритин взгляд.

— Да ты просто расцвела!

— Красота — страшная сила! — довольно пропела Диана. — Все! Пошли пить шампанское!

Не обращая внимание на протесты Маргариты, одноклассница ловко подхватила ее под руку и целенаправленно потащила в одном ей известном направлении.

— Диана, у меня на такое заведение денег нет! — попыталась образумить одноклассницу Маргарита, как только поняла, куда ее влекут столь бесцеремонно.

— Кому нужны твои деньги! — отмахнулась Диана, и перед дамами распахнулись стеклянные двери ресторана «Галактика».


— Кажется, я многовато плачу своим сотрудникам, — ехидно улыбнулся мужчина, намеренно не понижая голоса.

Маргарита, сидевшая к нему спиной, резко повернулась. Повернулась потому, что узнала голос. За соседним столиком сидел ее начальник, Сергей Иванович Полянский…

Точнее, тут собрался весь бомонд их фирмы — Полянский, Троян, Василий Валентинович Кременецкий и Валерия Стрижак. Перед всеми стояли тарелки со стандартным бизнес-ланчем. Не соврала Вероника. Пока подчиненные на скорую руку перекусывают в офисе или кормятся в интернет-кафе, начальство пирует в ресторане.

Маргарита едва заметно покраснела. Положение довольно щекотливое. Диана так заболтала ее, что Маргарита теперь не имела понятия, как долго вся руководящая верхушка здесь находится и слышали ли они, о чем она говорила. К тому же появление рядового работника с зарплатой в соответствии с тарифной сеткой в таком ресторане может быть воспринято… С другой стороны, какое им дело, как она тратит свои деньги?! И все-таки нехорошо получилось, хотя бы то, что она не заметила весь этот генералитет. Впрочем, нравы в издательстве вполне демократичные или…

— Упс, — сквозь зубы прошипела Маргарита и после замешательства оскалилась в улыбке фотомодели. — Добрый день.

— Виделись, — поморщился Полянский. Маргарита, как и в первый день, держала его на почтительном расстоянии от себя. И пробить эту стенку Сергею не удавалось, а хотелось… Ноги новой сотрудницы были такой безупречной формы, что невольно приковывали взгляд. Положа руку на сердце, Полянский взял ее на работу лишь из-за ног, с дальним прицелом изучить их ближе. Однако Маргарита отвергала все намеки шефа, обращаясь исключительно на «вы» и по имени-отчеству, чем тоже раздражала Полянского. Впрочем, в противовес своей неуступчивости Маргарита Борисовна Галинская предоставила ум, грамотность, усидчивость, ответственность и трудолюбие. А интересы бизнеса для Сергея Ивановича всегда стояли на первом месте. И, может быть, черт с ними, с ногами… Но все же… — Приятного аппетита.

— Спасибо, — невозмутимо кивнула Маргарита и поблагодарила себя за предусмотрительность. От шампанского, которое Диана настойчиво ей предлагала, она отказалась, нужно иметь ясную голову.

— И кто этот м-му… чудак? А эти, с ним которые? — поинтересовалась одноклассница.

— Генеральный директор фирмы, в которой я работаю, — прошипела Маргарита и состроила гримаску.

Диана, на удивление, поняла ее правильно и понизила свой иерихонский глас до шепота:

— Что за фирма? Что делает? Кем работаешь? А он как? Женат? Мужик видный, даже красавец, чтоб не соврать!

Снова привыкнув к школьной манере Романовой задавать сразу кучу вопросов, Маргарита рассказала, что фирма занимается кроссвордами для тупых, то есть сканвордами.

— Почему для тупых?

— Потому что в них все время повторяются одни и те же слова. Потому что бедного попугая ару суют во все дыры. Потому что можно запросто по буквам подставить сложные слова, так как они пересекаются с простейшими. И вообще, разгадав две газеты, третью уже нет смысла в руки брать — там то же самое, только вид сбоку, — почти дословно повторила Маргарита зажигательную речь Полянского о необходимости «внести свежую струю».

— Ага, — кивнула Диана. — А в личном плане? Женат?

— Вроде нет… А так, не знаю.

— Так займись, выясни! Как он на тебя смотрит!!! Сам в стойло лезет! Ты его в два счета оприходуешь.

— Не приведи господи! — округлила глаза Маргарита. Такая дикая мысль просто не приходила в ее голову. Куда там приходовать? Кого?! Этого бонвивана и плейбоя?! Завести кратковременный романчик еще куда ни шло, — хоть ей это совсем и не нужно, — но «оприходовать», то есть выйти за Полянского замуж?! Да ни за что!!! — Бабник, каких мало!

— Подумаешь! Захомутаем, возьмем в ежовые рукавицы… Шелковым будет!

— Горбатого могила исправит…

— До конца обеденного перерыва осталось полчаса. Будьте добры, не опаздывайте. — Предмет их разговора уже закончил трапезу и демонстративно поглядывал на часы, возвышаясь над их столиком. Он откровенно вредничал и сам это понимал.

— Я буду вовремя, Сергей Иванович, — кивнула Маргарита, отметив про себя, что весь остальной командный состав уже направился к выходу. Значит, господин Полянский задержался исключительно для того, чтобы напомнить ей о долге перед фирмой. Или снова для чего-то еще?

Полянский поморщился оттого, что она опять назвала его по имени-отчеству, взял со своего стола бумажник, небольшую мужскую сумочку, и стал заталкивать в нее пластиковый пузырек. Форма сумки и пузырька плохо сочетались друг с другом, тем более что сумка была набита почти до отказа. Пластмассовая баночка выскользнула из рук и, весело погромыхивая содержимым, покатилась под стол.

Полянский и Маргарита нагнулись одновременно и так быстро, что со всего маху стукнулись лбами. Потирая ушибленные места, они стали шарить под столом в поисках злосчастного пузырька, преследуя разные цели.

Маргарите очень хотелось, чтобы шеф как можно скорее убрался из ресторана. Жаркие и жадные взгляды господина Полянского не способствовали нормальному пищеварению.

Сергей же был готов хоть час сидеть под этим дурацким столом, лишь бы быть поближе к стройным ножкам своей сотрудницы.

— Вот, пожалуйста, — вымученно улыбнулась Маргарита, протягивая Полянскому его пузырек.

— Вы очень любезны, — ворчливо отозвался Сергей и сунул его прямо в карман.

— Он что, больной? — поинтересовалась Диана, проводив Полянского взглядом. — Таблетки с собой таскает…

— Да нет. Он просто помешан на своем здоровье. Недавно ему сороковник стукнул, вот он и решил молодость продлить. Почти бросил курить. Ходит в фитнес-клуб, в бассейн, бегает, говорят, по утрам, витамины упаковками глотает, кофе обожает, но пьет какую-то бурду на травах.

— А-а, кризис среднего возраста, — протянула Диана, потеряв к начальнику одноклассницы всякий интерес. — А остальные? Кто та красивая стерва? А хмырь в очечках и самец в кожаных штанах?

— Ну надо же, ты даже штаны заметила, — хихикнула Маргарита. — Стерва… вот уж не знаю, стерва ли она, мы как-то по работе с ней не очень сталкиваемся. Это главбух нашей конторы. Умна, самолюбива… что еще? Ну, умеет привлечь к себе внимание, мужское внимание, я имею в виду. Есть и деньги, и вкус, что по нынешним временам редкость.

— А самец?

— Нормальный мужик, — пожала плечами Маргарита. — Независимый, умный, о семейном положении не распространялся.

— Он тебе нравится?

— Не знаю, — покачала головой Маргарита. — Он варит замечательный кофе, с ним, наверное, здорово в компании, только перемещается очень быстро…

— Где-то я его видела! — нахмурилась Романова. — Никак вспомнить не могу! Не так хорош, как начальник… но очень ничего! Откуда я его знаю?

— Диан, да не парься ты, — пожала плечами Маргарита. — Городок-то маленький, где-то да встречались.

— Ай, и правда! — махнула рукой Романова. — Ты не ответила, он тебе нравится?

— Диан, а ты меня что, сосватать за него хочешь?! Так вот, дело это пустое. Мне сейчас даже принц не нужен. Сил моих на них нет.

— Ну, хмырь-то тебе точно не нужен, — согласилась Романова.

— Он не хмырь, он заместитель… Женат, двое деток, кажется, девочки… По-моему, недалек, но исполнителен. Мы с ним только здороваемся… Дианка! О чем мы с тобой говорим?! Дались тебе они все!

— Интересно же, — пожала плечиками Романова.


— Валерочка-а, еще чуть-чуть — и бабки мои, — ласково пропел Кременецкий, привычно поправляя очки.

— С чего это ты взял? — фыркнула Валерия, внимательно изучая в зеркале свою прическу и поправляя лишь ей видимые недостатки.

— Да тут и ежу понятно! — возмутился Кременецкий. — Как наша королева Марго смутилась, покраснела… А как она Сереге улыбалась!..

— Я тоже улыбаюсь, и не только Сереге, — отрезала Валерия и, усевшись за стол, стала подкрашивать губы, потерявшие, с ее точки зрения, свою безупречность во время обеда. — Только ничего у него не выйдет. Баба — кремень. Он ей на фиг не нужен.

Если бы Маргарита услышала этот разговор, очень бы удивилась. Она была твердо уверена, что госпожа Стрижак не испытывает к ней ни грамма симпатии, а попросту люто ненавидит. На самом деле в душе Валерии хотя и кипел вулкан страстей, но она давно научилась иронично относиться ко всем любовницам Полянского. Или делала вид…

— Ничего подобного! — разгорячился Кременецкий. — И вообще, не увиливай, дорогуша! Спор дело честное, и я тебе точно говорю, Серега такие ноги махом в кроватку уложит.

— Которая неделя идет, как укладывает, — презрительно хмыкнула Валерия. — Не на ту нарвался наш Серега.

— Что Серега?

Полянский заглянул в комнату бухгалтеров и услышал свое имя.

— Что Серега? — переспросила быстро нашедшаяся Валерия. — Серега не хочет нам мебель приличную купить.

Василий Кременецкий, облившись потом, облегченно вздохнул. Все-таки Валерия молодец, реакция что надо. Интересно, что бы было, если бы Сергей узнал о маленьком тотализаторе, устроенном в офисе? Предмет-то спора достаточно деликатный: переспит ли Полянский с новой сотрудницей или нет. И хотя Василий с Сергеем работали вместе не один год… за такое дело можно и в морду получить. А получать как-то не хотелось. Не любил Кременецкий драк и мордобоев. Деликатную натуру имел.

— Лерка, да побойся Бога! — возмутился Полянский, полностью удовлетворившись объяснением. — Полгода назад я вам эти чертовы стулья купил!

— Офисные кресла, — поправила его дотошная Стрижак. — А вот где ты их покупал и за какие деньги, большой вопрос. В смете сказано по три тысячи рублей, а в магазине они по тыщу триста стоят. И вообще, у меня дома такое же точно кресло, — из магазина, между прочим, — и прекрасно функционирует второй год. А на наши сесть страшно!

Зная, что спор о стульях, которые совсем не стулья, а кресла, продлится не одну минуту, Кременецкий выскользнул из комнаты и отправился в свой кабинет, который он делил со вторым компаньоном фирмы Леней Трояном.


Леонид Троян в это время находился на «кухне». Он варил себе кофе. Этот процесс господин Троян не доверял никому. По той простой причине, что вот так, как он — с сандаловой палочкой, корицей, перцем и кучей разнообразных прибамбасов, — этот божественный напиток не варил никто. А Леня был очень внимателен к некоторым мелочам, хотя в остальном человеком оставался гибким и готовым прислушаться к чужому мнению.

— Лень, — донесся из коридора мелодичный голосок секретаря Светочки Гришиной. — Поделись улыбкою своей!

Комната секретаря находилась как раз напротив «пищеблока», и запах кофе долетал до нее в один момент.

Троян, выглянув в коридор, широко улыбнулся в открытые двери Светочкиной комнатки.

— Фу, противный! — привычно вспыхнула Светочка.

— Да когда ж ты, наконец, запомнишь, что у меня нормальная ориентация?! — притворно возмутился Троян. — Это ж только голубые так говорят!.. Ты просила поделиться улыбкой, вот я и поделился.

Пикировка, несмотря на свою очевидную простоту и затасканность, нравилась им обоим. Они вообще друг другу нравились. Три года назад у них даже был милый, необременительный роман…

Занеся Светочке чашечку кофе, Троян отправился на свое рабочее место совершать ежедневный трудовой подвиг.


Маргарита почти бежала. Они с Дианой так заболтались, что предупреждение Полянского грозило сбыться. Хорошо хоть до офиса совсем близко. Вот только лифт… если занят лифт… Она же не Леня Троян — взбегать на седьмой этаж в рекордно короткие сроки!

Нелепое здание, в котором сначала было общежитие, потом институт повышения квалификации, после него что-то еще и вот теперь немереное количество контор и офисов, закрыло яркое июньское солнце своей огромной тенью. Сразу стало прохладно и приятно. Маргарита отметила, что у нее есть еще три минуты, и машинально подняла глаза к окну своей комнаты. Вон оно, третье от угла. Рядом комната отдела продаж, а это, открытое, — кабинет Полянского. Окно, как всегда, нараспашку, а сам шеф привычно расположился на широком подоконнике.

Не останавливаясь, Маргарита нервно взглянула на часы… и снова подняла голову, заметив наверху какое-то странное, неправильное движение…

…она не успела ничего подумать…

…она ничего не поняла…

…она даже не остановилась…

Сделав несколько автоматических шагов, Маргарита увидела, как нечто… куль… мешок неправильной формы… что-то темно-белое… Господи, да как же это назвать?!!.. соскользнуло откуда-то сверху и через секунду ударилось о новенький черный «мерседес», припаркованный у входа, и с чвакающим звуком шлепнулось на заплеванные ступени, разбрызгивая что-то во все стороны.

Не мигая, Маргарита провела ладонью по лбу, убирая назад волосы, и почувствовала, что все лицо в чем-то липком и мокром.

В этот миг взвыла сирена «мерседеса», истошно завизжало несколько женских голосов, послышался трехэтажный мат… и Маргарита увидела на своей ладони светлые желеобразные красные комочки… Откуда красное? Почему красное?

С усилием передвигая ногами, она вклинилась в небольшую толпу, тут же собравшуюся у того, что упало… Люди оглядывались на нее и невольно отступали.

Маргарита дошла до нечто, упавшего и теперь лежащего на ступенях…

Это нечто было человеком… еще минуту назад ЭТО было человеком… оно лежало лицом вниз, словно нарочно бесстыдно выставив напоказ бледно-желтые кости, вперемежку с волосами и кровью, заливающей ворот белой рубахи. Одну руку не было видно вовсе, вторая, вывернувшись, неживым углом лежала на ступенях. Ноги в темных брюках и дорогих туфлях нелепо раскинулись, создавая впечатление, что тело сейчас поползет вниз со ступенек.

Туфли… туфли… туфли… Маргарита уже видела эти туфли… и не раз…

— Сергей Иванович, — еле слышно позвала она, еще не понимая, что Полянский не отзовется, не встанет, не отчитает ее за опоздание с обеденного перерыва, не станет приставать и плотоядно пялиться на ее ноги. — Сергей Иванович…

— Врача!!! Немедленно врача!!! — заорала незнакомая женщина, прямо над ухом.

— Ему уже никакой врач не поможет, — отозвался какой-то мужчина.

— Да вы на девушку посмотрите, — завопила другая женщина.

— Ничего себе неделька началась! — присвистнул кто-то, скрытый спинами.

У Маргариты подогнулись коленки, и она бы упала рядом с Полянским, но ее подхватили, поставили на ноги, заставили войти в здание и усадили в кресло в холле. Она прикрыла глаза и снова увидела Сергея Полянского в неловкой позе, с развороченной головой…

К горлу подступила тошнота, стало противно, кисло и инстинкт заставил ее подняться и броситься в туалет. Уперевшись обеими руками в кафельные стенки кабинки, Маргарита будто бы сломалась в талии, склонившись над нечистым общественным унитазом…

Рвало ее долго и мучительно, из глаз лились слезы и капали на пол розовыми кляксами. Все тело колотило крупной дрожью, как во время озноба. Зубы между спазмами лязгали друг о друга, ноги отказывались держать тело. Изо рта уже выливалась только желчь.

По стеночке, перебирая руками, как малый ребенок, только учащийся ходить, Маргарита добралась до умывальника и пустила в треснувшую раковину сильную струю холодной воды. Потемневшее, в пятнах от проступающей амальгамы зеркало отразило ее искаженное гримасой страдания, перепачканное кровью Полянского лицо.

Маргарита сложила ковшиком ладони, набрала побольше воды и плеснула в лицо раз, другой, третий…

— Немедленно откройте!

В дверь колотили, наверное, кулаками, и, мысленно удивившись, что она успела задвинуть защелку, Маргарита открыла дверь.

— Так, больная, как самочувствие? — В туалет вошел маленький худенький парнишка в зеленой куртке и таких же штанах.

— Могло быть и лучше, — неприветливо буркнула Маргарита и, присмотревшись к парнишке, поняла, что это вполне взрослый мужчина лет сорока.

— Давайте, голубушка, выйдем отсюда, я вам давление померяю…

Врач с фигурой подростка вывел Маргариту из туалета, усадил в кресло, достал из чемоданчика шприц и ампулу, а из кармана носовой платок и протянул его пациентке.

— Зачем? — не поняла Маргарита.

— У вас тушь потекла, — неубедительно объяснил врач, завладев ее левой рукой.

Пока Маргарита вытирала мокрое лицо, медик ловко всадил в вену на ее локтевом сгибе иголку шприца и стал медленно вводить лекарство.

— Ну вот, а говорили, что у вас все лицо изранено и кровь хлещет, — ласково приговаривал он.

— Это не моя кровь… Это Сергея Ивановича, — проговорила Маргарита. — А что… с ним?

— Очень хорошо, что не ваша кровь, — игнорируя ее вопрос, сказал врач. — Очень жалко было бы такое личико испортить. Конечно, пластическая хирургия сейчас далеко шагнула… Сейчас лекарство подействует, а мы с вами пока заполним карту вызова. Хорошо?

Маргарита послушно кивнула.

— Фамилия, имя, отчество…


— Фамилия, имя, отчество… — снова спрашивали Маргариту через полчаса. Только спрашивал уже совсем другой человек. Человек в совсем другой форме.

— Галинская Маргарита Борисовна, — послушно отвечала Маргарита. — Год рождения…

Вопросы пока повторялись, и думать было не нужно. Маргариту кто-то узнал и почти насильно привел в ее офис. Сейчас она сидела в своем кресле, за своим столом и послушно отвечала на вопросы. Действие лекарства, введенного медиком, заканчивалось.

— Я возвращалась с обеда, опаздывала немножко. Было без трех минут час, и я беспокоилась, что лифт занят и я не успею к часу в офис. Увидела, что у Сергея Ивановича открыто окно, заспешила… а потом он упал, — стараясь не вдаваться в подробности, быстро рассказала Маргарита. — Больше ничего не видела.

Задав еще несколько незначительных вопросов, милиционер оставил ее в покое и пошел опрашивать остальных сотрудников офиса.

Маргарита откинулась на спинку кресла и глухо простонала. Как страшно! Как горько и муторно на душе! Сколько будет ей сниться развороченный череп с обломками белых костей?!!

— Ритуль, ты, на самом деле, как? — проблеяла Вероника, неслышно вошедшая в кабинет. Она жалобно смотрела на Маргариту широко открытыми глазами. — Может, тебе, на самом деле, кофейку или чаю сделать?

— Не надо, — помотала головой Маргарита. — Водички налей.

— Щас! — девушка выскочила из комнаты и через минуту принесла высокий тонкостенный стакан, доверху наполненный водой. Ее руки заметно дрожали, и вода плескалась на пол, оставляя маленькие лужицы, но Вероника не обращала на это никакого внимания.

Маргарита жадно выпила воду, но гадость во рту никуда не делась.

— У тебя есть жвачка?

— Есть, — Вероника схватила сумку и, вывернув все ее содержимое на стол, выудила упаковку жвачки, протянула Маргарите. — Ритуль, как же мы теперь? Что ж теперь будет? А?

Ядовитый мятный аромат заполнил рот и прогнал наконец противный привкус рвоты.

— Ничего не будет, — покачала головой Маргарита. — Как работали, так и будем работать.

— А кто ж теперь… ну, начальником будет? — допытывалась Вероника.

— Это же очевидно, — пожала плечами Маргарита. — Троян. Они с… — Имя Полянского ей выговорить не удалось, но Вероника и так поняла. — Они же партнеры, ты забыла?

— Да, точно. Что-то я, на самом деле, с перепугу совсем отупела…

Несколько минут они молчали.

— Девочки, Леня всех в свой кабинет приглашает, — нарушила тишину заглянувшая секретарь Светочка.


— Значит, так, дорогие мои… милиция уехала… — начал Троян и замолк, рассматривая сотрудников.

Елизавета Аркадьевна Кокорина, начальник отдела продаж, со страдальческой миной откинулась на спинку дивана и судорожно обмахивалась платочком. Василий Кременецкий поминутно снимал очки, протирал стекла и водружал на нос, чтобы в следующую же секунду снова сорвать. Светочка Гришина, привалившись к стене, периодически прикрывает сухие глаза. Валерия Стрижак тихо плачет, и никто уже и не пытается ее успокоить. Вероника Полякова, вцепившись в руку Маргариты, во все глаза глядит на начальство. Маргарита же выглядит так, что не приведи господь! По офису распространился запах валокордина и валерианки.

Сам Леонид Троян просто не знал, что в такой ситуации следует говорить, поэтому понес какую-то ахинею:

— В этот трудный для всех нас момент… Когда у нас случилось такое несчастье… Короче! На сегодня рабочий день закончен. Расходитесь по домам. Завтра, как обычно. Всем до свидания. И те, кто на машинах, вызовите такси. Поберегите себя.

Постепенно все разбрелись сначала по своим комнатам, а потом и по домам. Выполнили ли автомобилисты его просьбу, Троян уточнять не стал. Он сидел за своим столом, тупо уставившись в монитор, смолил одну сигарету за другой.

Бред какой-то! Чушь! Полная чушь!

С чего Сереге сигать из окна?!

Благополучный, далеко не бедный человек, любимец женщин…

Или все-таки случайность?

Троян не верил в ТАКУЮ случайность. Серега всегда сидел на подоконнике. С чего бы ему именно сегодня с него упасть?

Они знакомы почти четверть века, со спортивной секции по теннису. Ездили на соревнования, тренировались и как-то незаметно сдружились. Полянский был явным лидером, а Леню этот вопрос не очень-то тогда и волновал, да плюс разница в два года, — разница, не заметная у взрослых, у подростков являющаяся мощным стимулом. Поэтому Троян предоставлял другу право верховодить… Они знали друг друга как облупленные. Они читали одни и те же книжки, слушали одни и те же песни…

— Хорошо, что тетя Маша уже умерла, — вслух произнес Леонид и тут же осознал чудовищность и одновременно гуманизм своих слов. Ведь это НЕПРАВИЛЬНО, когда родители хоронят своих детей!..

— Это его мама? — спросила Маргарита, уже несколько секунд стоявшая в дверях и слышавшая слова Трояна.

— Королева, — Леонид попытался улыбнуться. Вышло плохо. — Королева, я же всех отпустил. Почему же вы здесь?

Маргарита приподняла уголки губ. Троян стал звать ее не иначе как «королева» с самого начала их знакомства. И ему она это позволяла, потому что у него это не звучало ни напыщенно, ни пошло. Умеет же человек.

— Я почти ушла, только показалось, что компьютер выключить забыла. Пришлось вернуться. Как с утюгом, то ли выключил, то ли нет… Что-то я сегодня… извините, Леонид Ларионович.

— Язык сломаете Ларионовичем меня все время называть, — пробурчал Троян. Он считал себя еще довольно молодым человеком, а обращение по имени-отчеству автоматически прибавляло «веса» и напоминало о дате рождения, стоявшей в паспорте. И вообще в его паспорте находилось несколько совершенно излишних… сведений.

— Я не могу вас называть Леней, — продолжала Маргарита, на секунду поджав губы. — Это неправильно, это не в наших русских традициях — начальство по имени…

— Вы русофобка?

— Нет, русофилка, — хмыкнула Маргарита. — Я не фанатик, конечно, но кое-что так въелось, что не переделать.

— Тьфу, черт, все время путаю, — развел руками Леонид.

— А вы просто запомните, что «фобия» — это что-то плохое. Клаустрофобия, гидрофобия… Господи, мы тут с вами о всякой ерунде говорим, а там…

— Только не надо плакать! — не на шутку испугался Троян. — Давайте, я вас лучше домой отвезу! — Забыв, что другим сотрудникам порекомендовал на сегодня такси, полупредложил-полузаявил шеф.

— Мне недалеко, — запротестовала Маргарита, послушно промакивая платочком слезы.

— Ну конечно! Вы в таком состоянии, что запросто под машину можете угодить и…

— И одним трупом больше, — крайне неудачно пошутила Маргарита. — Ой!

— Вам сегодня можно, — успокоил ее Троян. — Выключили?

— Что?

— Компьютер выключили?

— Да, я его еще в первый раз выключила, а потом забеспокоилась. — Маргарита отвела глаза, и Троян заподозрил неладное.

— Вы чего-то боитесь?

— Нет, с чего вы взяли! Глупости!.. Да. — Она пыталась хорохориться, но сникла. — Я боюсь… ступеньки… там… кровь… Простите меня, я сейчас уйду. Я не всегда такая, просто сегодня… не могу…

— Никуда вы без меня не уйдете, я обещал вас отвезти, вот и отвезу!

Они вышли на лестницу, заперли дверь, спустились в лифте и вышли на крыльцо…

— А теперь смотрите мне в глаза и рассказывайте, — попросил Леонид.

— О чем рассказывать?

— О чем хотите, главное, смотрите мне в глаза…

— …Было время, процветала
В мире наша сторона:
В воскресение бывала
Церковь Божия полна;
Наших деток в шумной школе
Раздавались голоса,
И сверкали в светлом поле
Серп и быстрая коса.
— Пушкин, — кивнул Леонид.

— «Пир во время чумы», — добавила Маргарита. — Помните, был такой фильм… то есть он, наверное, и есть, но его очень редко показывают… там Юрский потрясающе играл…

— Да-да-да, вроде собирается высшее общество, то ли на бал, то ли на посиделки, и приглашают выступить заезжего рассказчика…

— Я когда первый раз смотрела, на меня огромное впечатление почему-то именно экранизация «Пира во время чумы» произвела. Хотя тогда все с ума сходили по Высоцкому, который в «Каменном госте» дона Гуана играл с Белохвостиковой в дуэте… В «Пире…» эту песню потрясающе пела какая-то бледная девушка. Так заунывно, тягуче… Я даже выучила наизусть… Простая вроде история, примитивная даже, а как за душу взяло.

— А почему вы именно это сейчас вспомнили?

— Не знаю, — пожала плечами Маргарита. — Наверное, потому что такая же тоска…

Ничего не ответив, Троян подвел Маргариту к своей машине, усадил на переднее сиденье рядом с собой, завел мотор…

Он стартовал со стоянки так резко, словно хотел выместить на покрышках автомобиля свое отношение к гибели друга:

— Так куда вас везти?

Маргарита назвала адрес.

Доехали они быстро.

— Вот здесь остановите, — попросила Маргарита.

— Нет уж, я вас к подъезду подвезу. Какой подъезд? — усмехнулся чему-то своему Леонид.

— Первый. Только там асфальт разбит и яма на яме, — поторопилась объяснить Маргарита. — Вы можете испортить свою замечательную машину.

Но Троян уже поворачивал.

— Это не машина замечательная, — останавливаясь возле подъезда, отозвался Леонид. — Это вы, королева, замечательная.

Троян несколько секунд смотрел на свою пассажирку, потом быстро нагнулся и аккуратно поцеловал Маргариту прямо в приоткрытые губы.

— Зачем?.. — обалдело спросила Маргарита, как только Леонид отстранился.

— Потому что вас, королева, нужно вывести из шока, — несколько сардонически усмехнулся Троян. — И потому что вы… замечательная женщина!

— Вот только мой муж так не думает, — пробормотала Маргарита себе под нос и, не прощаясь, выскочила из автомобиля, даже не закрыв за собой дверцу.

ГЛАВА 7

Она ввалилась в квартиру и закрыла дверь на все замки, пытаясь отгородиться от превратностей внешнего мира.

К ее удивлению, дома оказался отец, бодро звенящий на кухне посудой. Это было странно, потому что Борис Игнатьевич, как и многие проводящие лето во Внуково, ездил на работу в город прямо оттуда, а после трудового дня, не заходя в квартиру, возвращался в деревню. Так что застать кого-то дома она никак не рассчитывала. К тому же всего четыре часа…

— Рита? Почему ты так рано? Что с тобой? — забеспокоился отец.

— Папа… как хорошо, что ты приехал…

С момента гибели Полянского Маргарита худо-бедно держалась, а тут, увидев отца, своего друга и защитника с младенчества, не выдержала и разрыдалась.

— Бедная моя, бедная! — Отец, как в детстве, гладил ее по голове. — Сколько на тебя в последнее время свалилось. Ну ничего, мы же все вместе. Все будет хорошо, — уговаривал он взрослую дочку и легонько хлопал по спине.

— Это такой кошмар… — завывала Маргарита на родном плече.

— Что ж, дочь, это нужно пережить. Давай-ка, раздевайся, я тебя накормлю, водочки, за упокой души, тяпнем.

От еды Маргарита отказалась, от одного вида мутило, а пятьдесят граммов водки выпила.

— Пап, останься сегодня со мной, — жалобно попросила Маргарита. — Ну всего на одну ночь. С мамой и Тимкой ничего же не случится…

— Конечно, Ритуль, конечно, — кивнул Борис Игнатьевич, набирая номер мобильного жены.

Маргарита, благодарно чмокнув отца в щеку, уютно устроилась на диване, завернувшись с головой в плед. Хотелось скулить, как обиженный щенок, или пронзительно мяукать. Но больше всего хотелось все забыть.

— Ритушечка! — Отец осторожно потряс ее за плечо. — Тут какой-то Леонид Троян звонит, говорит, что с работы. Дать тебе трубку или послать?

— Пап, посылать его нельзя, теперь он мой начальник, — через силу усмехнулась Маргарита и взяла трубку.

— Добрый вечер, Леонид Ларионович.

— Здравствуйте еще раз, королева. Как вы себя чувствуете?

— Нормально, — покривила душой Маргарита.

— Врете, — категорично отрезал Троян.

— Вру, — покорно согласилась она. — Что мне остается делать? Я и так сегодня… раскисла… Обычно я не такая…

— Да не оправдывайтесь, я все понимаю, — сказал, словно отмахнулся, Леонид. — Ладно, спокойной ночи.

— Леонид Ларионович, а вы зачем звонили? Что, просто пожелать мне спокойной ночи?

— И еще узнать о вашем самочувствии, — проворчал Троян. — И хватит меня Ларионычем называть, а то кажется, что я Кутузов! Даже несмотря на то что тот был Илларионовичем.

— Это беспредметный разговор, — фыркнула Маргарита. — Леней и даже Ленечкой я могу вас называть, только если БЫ у нас были БЫ какие-то интимные отношения.

От услышанного Троян поперхнулся. А отец Маргариты, слышавший их разговор, повертел пальцем у виска.

— Это легко исправить, — наконец нашелся Леонид. — Или вы не согласны? Соглашайтесь, королева! Нам вместе будет легче.

— Я не ищу легких путей, — возразила Маргарита, попрощалась и повесила трубку.

— Ритка, ты сумасшедшая, — покачал головой отец. — Кто ж так мужиков заманивает?! Мы же натуры трепетные. Пугаемся.

— Да никого я не заманиваю.

— Так чего парню голову морочишь? Он же теперь полночи будет думать, что ты имела в виду.

— Делать ему больше нечего!


Между прочим, отец Маргариты был стопроцентно прав. Лежа в постели, Леонид Троян действительно думал, что именно имела в виду «королева Марго», делая такие откровенные заявления, и почему потом пошла на попятный. А может, он ее неправильно понял?

Гадать, «шо ты имела в виду», было гораздо приятнее, чем думать о смерти Сереги Полянского.


На следующий день в офисе ни о какой работе речь даже не шла. По комнатам и коридорам все так же витал запах лекарств и коньяка. Женщины периодически пускали слезу, пили валерианку, валокордин и пустырник, жалели безвременно почившего (да еще при таких обстоятельствах!) Полянского, сочувствовали Валерии, которая так переживала, что Троян буквально выгнал ее с работы, строили самые дикие предположения о причинах случившегося. Леонид, заскочив на минутку в контору, уехал хлопотать о похоронах. А единственный оставшийся в офисе начальник, Василий Валентинович Кременецкий, тоскливо слонялся из угла в угол, нервно протирая очки.

Маргарита в обсуждениях и сочувствиях не участвовала. В конце концов, она работала в фирме всего ничего, почти не знала сослуживцев и все еще была новым человеком. К тому же сплетни и пересуды на данном жизненном отрезке ее волновали мало, самой бы в себя прийти. Но и отрываться от коллектива не хотелось. Поэтому Маргарита сидела вместе со всеми, в отделе продаж, пила попеременно то чай, то кофе, капала поминутно хватавшейся за сердце Елизавете Аркадьевне корвалол и поневоле слушала разговоры коллег.

Разговоры в основном вились вокруг Валерии Стрижак, тяжело переживающей утрату шефа.

— Нет, что бы вы мне ни говорили, — категорично заявляла Елизавета Аркадьевна, — Лерка не просто так почти что в обмороке валяется!

— Да я сама реально со вчерашнего дня… сама не своя, — запротестовала Светочка.

— На самом деле, ужас! — добавила Вероника, прижав ладошку к щеке.

— Какие вы наивные, — назидательно улыбнулась начальница отдела продаж. — Дурочки молодые, вот и не понимаете ничего! Лера уж который год по Сергею сохла.

— Да прямо, сохла! — отмахнулась Светочка. — Уж у нашей Леры реально столько ухажеров, что она их, как наряды свои, меняет каждый день!

— А с того и меняет, что сСережей у нее ничего не получилось. Вот девка неприкаянная-то… То один, то другой. А женщине что надо? Чтоб один-единственный, да на всю жизнь.

— Да, Елизавета Аркадьевна, вы так правы, — задумчиво проговорила Вероника. Ее глаза мечтательно затуманились, и всем стало понятно, что именно о таком, «чтоб единственный и на всю жизнь», девушка и мечтает.

— И что в этом единственном хорошего? — возмутилась Светочка. — Вон моего Сашку взять. С работы на диван, да пожрать, да телик посмотреть. Забыла уж, когда цветы-то дарил! То ли дело новый кавалер, он и букеты носит, и в ресторан приглашает реально…

— Света, не развращай молодежь, — погрозила ей пальцем Кокорина.

— А я что, старая?! — возмутилась секретарь.

— Не старая, не старая, отстань! Я же вам совсем о другом говорю! А вы все тра-та-та да три-та-та! Я ж до вас пытаюсь донести, что Валерия-то наша уж точно в любовницах у шефа ходила. Иначе с чего ей так убиваться?! Помнишь, как она вчера-то кричала?!

— Гораздо интереснее, ЧТО она вчера кричала, — фыркнула Светочка.

— Что? — заинтересовалась Вероника.

— Что если Сережа умер, так и ей не жить, за ним отправится, — победно заявила Елизавета Аркадьевна. — Вот она какая, любовь-то. Как она его любила…

Маргарита мысленно пожала плечами. То Валерия, видите ли, бедная, безнадежно сохла по Полянскому, то уже и любовницей его стала и жить без него не могла. Логику Елизаветы Аркадьевны Маргарите понять не дано. Так стоит ли мозги засорять?

Дальнейшее обсуждение предполагаемых интимных отношений Валерии и Сергея прервал Троян. Леонид влетел в контору как вихрь, мгновенно определил, где кучкуется народ, и ехидно поинтересовался:

— Ну что, господа, работа стоит?

Дамы отвели глаза.

— Смерть Сергея — трагедия, но надо жить. И надо делать дело. Или мы с вами все без исключения останемся безработными.

— Леня, я старая больная женщина, — заныла Кокорина, хватаясь за свою обширную грудь. — Мне такие потрясения…

— Все понятно, — тяжело вздохнул Троян. — Вероника, у нас сколько номеров готово?

— Четыре, — бодро отрапортовала Полякова. На данный момент полконторы гуляли положенный отпуск и Вероника автоматически стала исполняющим обязанности главного редактора. Вообще-то ничего такого она не исполняла и тем более не подписывала, но подсчитать готовые кроссворды и рассчитать, сколько пойдет на один номер, мог человек и с более убогими способностями. А Вероника дурой не была.

— Ладно, — кивнул Троян. — Объявляю сегодня короткий день. Но учтите, пока у нас какой-никакой задел есть, а что дальше?

— Все понятно, — улыбнулась Светочка. — Дай нам время в себя прийти, а мы реально отработаем.

— Вот только на это и надеюсь, — фыркнул Леонид. — Второй рабочий день псу под хвост…


А на третий день начался кошмар…

В девять утра все сотрудники явились в контору. Даже заплаканная, с распухшими глазами Валерия Стрижак засела в своем кабинете. А Трояна все не было. Светочка Гришина забеспокоилась. Леонид никогда никуда не опаздывал, а если задерживался по не зависящим от него причинам, обязательно звонил.

Никому ничего не говоря, чтобы не создавать панические настроения, Светочка позвонила Трояну сначала домой, — там никто не поднимал трубку, — потом на сотовый. Противный женский голос сообщил, что абонент отключен либо временно недоступен. Чертыхнувшись, Светочка поставила чайник, сделала себе кофе (к сожалению, растворимый, — Трояна-то нет) и принялась названивать по всем известным ей телефонам. Откликнулись только родители Леонида и сообщили, что понятия не имеют, где в данный момент находится их сын.

— Наверное, на кладбище поехал, договариваться, — предположила мать Трояна. — Господи, горе-то какое!!!

Светочка с ней согласилась, не упоминая об отключенном мобильнике, и, вежливо попрощавшись, закончила разговор.

— Начальство реально пропадает, — озадачилась Гришина и стала терзать телефон дальше, разволновавшись уже не на шутку. Что ж это, в самом деле, делается, граждане?! Позавчера один начальник с седьмого этажа грохнулся, сегодня второй на звонки не отвечает и носа в офис не кажет… Перспектива попасть на биржу труда Светочку категорически не устраивала.

Троян появился ближе к обеду и мгновенно вызвал бурю упреков. Особенно старалась Кокорина.

— Леня, что ты делаешь? — заламывала она руки. — Я старая, больная женщина. Мне такие потрясения врачом противопоказаны!..

— Да ты еще меня переживешь, — злобно прошептал кто-то за спиной Маргариты. Она быстро обернулась и увидела заплаканную Валерию и печальную Веронику. Кто из них злобствовал, понять было невозможно.

— Лень, ты где был? Я тут только что морги не обзвонила! — потребовала ответа Светочка.

Троян тяжело опустился в кресло, долго прикуривал, затем окинул тяжелым взглядом собравшийся народ и, скривившись, произнес:

— Я пришел, чтоб сообщить пренеприятнейшее известие… так, кажется, в «Ревизоре», а, Вероника?

— Как-то так… — нахмурилась Вероника.

— Прошу любить… впрочем, в данном контексте «любить» звучит крайне глупо, но тем не менее. Прошу любить и жаловать — Сироштан Александр Андреевич, следователь прокуратуры.

Троян жестом показал на невысокого, начинающего лысеть и полнеть мужчину, вошедшего с Трояном, на которого сотрудники и внимания-то не обратили.

— Саша! — ахнула Маргарита. Сашка Сироштан, конечно, сильно изменился, но не до такой степени, чтобы его нельзя было узнать. Лет пятнадцать назад старшая сестра Маргариты, Марина, привела в дом Сашу и провозгласила, что выходит за него замуж. Но сестрица была барышней увлекающейся (сильно увлекающейся) и, не смотря на заявление, поданное в ЗАГС, увлеклась другим молодым человеком, свадьба расстроилась. Сироштан из дома исчез так же внезапно, как и появился. Несостоявшихся мужей у Маринки было ровно три, но именно к Сашке Сироштану, невесть почему, Маргарита испытывала сочувствие.

— Привет, Ритуля, — смущенно сказал следователь прокуратуры. — Здравствуйте, то… господа.

— Драсте, — смущенно поздоровалась Вероника. Остальные обалдело молчали.

— По-очему это следователь?

— Прокуратуры?

— Что случилось?!

— Да где ж ты был-то?!

Все эти вопросы раздались одновременно. Последний относился к Трояну.

— Так! — Троян встал из-за стола и строго сдвинул брови на переносице. — Попрошу разойтись по кабинетам. Александр Андреевич вам все потом объяснит.

Сотрудники, недоуменно переглядываясь, выполнили распоряжение начальства.


— Сейчас сюда приедет группа экспертов, — сообщил Сироштан, когда они остались вдвоем с Трояном. — Покажите мне, пожалуйста, кабинет Сергея Ивановича Полянского.

— Да, конечно. — Леня вынул из ящика стола ключ и повел следователя в кабинет.

— Здесь что-то трогали? Убирали? Кто-то пользовался кабинетом и оборудованием? — поинтересовался Сироштан.

— Да вроде нет, — неуверенно пожал плечами Троян. — Как только Серега… как только это случилось, я запер кабинет и забрал себе ключ.

— Почему вы вдруг заперли кабинет? Вам показалось что-то подозрительным? — прищурившись, спросил следователь.

— Да нет, — пожал плечами Леонид. — Просто мы с Серегой друзья… были друзьями. Мне не хотелось, чтобы кто-то копался в его вещах… личных вещах. Вы меня понимаете?

— Нет, не понимаю, — отрезал Сироштан, но тему сменил. — У него были родственники? Родители, жена, дети?

— Дети, может быть, и были, — криво усмехнулся Троян, — только мне об этом ничего не известно. Жены не было. Он слишком любил женщин, чтобы остановиться на одной, даже самой распрекрасной. Отца я его не знал. То ли они с матерью сто лет назад развелись, то ли он погиб, то ли и вовсе не были женаты. А тетя Маша… — Леонид запнулся, мучительно припоминая отчество Серегиной матери. — Мария… нет, не помню. Тетя Маша несколько лет назад умерла. Болела.

— Понятно, — неопределенно кивнул следователь. — Будьте добры, выделите мне комнату, в которой я бы мог поговорить с персоналом.

— Пожалуйста. Хоть бы эту.

— Нет, сейчас приедут эксперты, они тут будут работать. Еще мне нужен список сотрудников.

— Хорошо, пожалуйста, комнату дизайнеров, — согласился Троян. — Она сейчас пустая, все в отпусках. Светочка! Предоставь Александру Андреевичу список сотрудников. И отметь, кто сейчас на месте, а кого нет.

— И незачем так орать, — из-за плеча Трояна буркнула Светочка, повернувшись на каблуках, гордо удалилась в свою комнатку.


— Ритуля, это кто? — выпучив глаза, спросила Вероника.

— Ты же слышала, — раздраженно ответила Маргарита. — Сироштан Александр Андреевич, следователь прокуратуры.

— А чего ему надо? И откуда ты его знаешь? — допытывалась Полякова.

— Что ему нужно, я сама не знаю. А так… мы просто были знакомы, много лет назад.

— Девочки… Рита… — в комнату одновременно заглянули Елизавета Аркадьевна и Светочка.

— Что надо — не знаю! Старый знакомый! — отрезала Маргарита и продемонстрировала самый суровый взгляд, на который была способна. Светочка тут же смылась, но отвязаться от Кокориной не удалось.

— Риточка, я старая, больная женщина. Мне такие потрясения…

Но тут Маргариту вызвали к Сироштану, и что там такое запрещал врач Елизавете Аркадьевне, осталось невысказанным.


— Хорошо выглядишь, — улыбнулся следователь.

— Ты тоже неплохо, — осторожно сказала Маргарита, исподтишка рассматривая Сироштана. Две огромные залысины на лбу вместо пышной льняной шевелюры. Кругленькое брюшко вместо поджарого живота. Выправка хотя и частично сохранилась, но уже была не та, ох не та. Да, время его не пощадило…

— Как дела? — продолжал не относящийся к делу разговор Александр.

— Да как тебе сказать, — неопределенно пожала плечами Маргарита. — То черная полоса, то белая… Хотелось бы, конечно, чтобы белые были пошире. А ты как? Женат, дети?

— И жена, и дети, но Маришу по сей день вспоминаю. Она-то как сейчас?

— Хорошо. Несколько лет назад снова вышла замуж, теперь живет в Штатах, — бодро ответствовала Маргарита, но в конце сбилась с тона. — Саш, что случилось? Почему ты здесь? Зачем эксперты?

— Ну что ж, гражданка Беляева. — Сироштан заглянул в список сотрудников. — Прости, Галинская, приступим.

Следователь быстро заполнил листок и внимательно посмотрел на Маргариту.

— Когда ты последний раз видела Сергея Ивановича Полянского?

— В день гибели, примерно в половине первого, в ресторане «Галактика». Если, конечно, не считать того, что я видела, как он из окна летел.

— Да, я в курсе, — кивнул Сироштан.

— Если в курсе, то чего спрашиваешь? А сам бы хоть на один вопрос ответил!

— Рит, а ты никого в окне, кроме Полянского, не видела?

— Не видела! С того места, где я находилась… почти у ступенек крыльца, просто ничего не видно. Седьмой этаж все-таки!

— Не злись, тебе это не идет, — примирительно попросил Сироштан. — Нет у меня уверенности, что это несчастный случай. Да и гражданин Троян рассказывал, что Полянский очень любил на окне открытом посидеть…

— Если погода нормальная, то любил, — подтвердила Маргарита.

— А так и свалиться недолго. Потерял равновесие и все, привет…

— Столько времени сидел… — задумчиво протянула Маргарита.

— Вот именно, вот именно, — закивал следователь. — А с другой стороны, можно сто раз не упасть, а на сто первый…

— Саш, ну что ты жилы тянешь? Ты же мне что-то совершенно определенное хочешь сказать. Так скажи уже!

— Похоже, Рита, вашего шефа убили.

Маргарита не вскрикнула, не упала в обморок и даже особо не удивилась. Мужчины обычно отказывают женщинам в логике, но как они не правы! С чего бы обычным (хоть и таким трагичным) несчастным случаем занимался следователь, да еще по особо важным делам! Ежику понятно, что все не так просто. А если все не так просто, то все сложно. А что может быть сложнее убийства?!

— Его толкнули?

— Этого мы пока не знаем, — покачал головой Александр.

— С чего же тогда решили, что Сергея Ивановича убили? — добивалась ответа Маргарита.

— Неправильный у нас с тобой разговор какой-то, — запечалился Сироштан. — Пользуешься хорошим к тебе отношением… Рит, давай сначала я свою работу буду выполнять, а потом уже на твои вопросы отвечать, а?

— Спрашивай, — вздохнула Маргарита, понимая, что хорошее отношение — не повод задавать следователю вопросы. Классические допросы четко регламентируют, КТО в данной конкретной ситуации КОМУ должен задавать вопросы. И никак не наоборот.

— Рита, ты давно знаешь Полянского? Расскажи мне о нем все, что вспомнишь.

— Мы познакомились чуть больше трех недель назад. Я как раз искала работу и в газете прочитала его объявление. Позвонила, пригласили на собеседование. Полянский уставился на мои ноги. Они его так заинтересовали, что вопрос о приеме на работу был решен молниеносно…

Следователь автоматически опустил глаза на обсуждаемую деталь организма, но… стол помешал. Ножек видно не было.

— …теперь я работаю в этой фирме, кроссвордистом, — как ни в чем не бывало закончила Маргарита.

— А что он был за человек?

— Бабник, ловелас, Казанова, Дон Жуан, бонвиван, — усмехнулась Маргарита. — Это основная черта характера. Кроме того, насколько я успела его узнать, Полянский довольно предприимчив, умен и честолюбив.

— Прости, пожалуйста, — засмущался Сироштан. — Если ты сама говоришь, что он принял тебя на работу исключительно из-за ног…

— Нет, мы не были любовниками, — правильно поняла его Маргарита. — Он хотел. Очень хотел. Но меня это… предложение не заинтересовало. Мне этого не нужно. К тому же я с этими ногами живу уже много лет, так что научилась осаживать мужчин и не попадать в глупое положение.

— Почему тебя не заинтересовало? Как это не нужно? — удивился Сироштан. Понять, почему такой потрясающей женщине не нужен красавец мужчина, ему оказалось недоступным.

— Что «не нужно»? — подняла брови Маргарита.

— Ты сказала, что ЭТО тебе не нужно, — объяснил Сироштан, решив докопаться до истины.

— Сашенька, я совсем недавно развелась с мужем. Мы прожили вместе больше тринадцати лет. Я считала, что у нас прекрасная семья, дом — полная чаша, замечательные отношения… А неожиданно оказалось, что моему мужу нужна жена более молодая, более представительная, с деньгами и связями. А что ему может дать дочка отставного полковника? — Маргарита тяжело вздохнула, вновь переживая крушение своего, как ей казалось, безоблачного брака. — Возможно, это звучит патетично, но… он меня предал, унизил! Он меня выбросил на помойку!.. Я не хочу больше видеть возле себя мужчин! Кроме сына и отца!!!

— Ритуля, успокойся, — забеспокоился Сироштан. — Я просто должен был об этом спросить.

— Я понимаю, Саша, я все понимаю, — успокоила его Маргарита, до боли сжав кулаки, чтобы отогнать неприятные воспоминания.

— Полянский увлекался медицинскими препаратами?

— То есть? — не поняла Маргарита из-за резкой смены темы.

— Ну, возможно, у него что-то болело, и он пил какие-то лекарства. Вот сердечники, например, всегда и везде носят с собой валидол, нитроглицерин и тому подобные препараты, — терпеливо объяснил следователь.

— Понятия не имею, — покачала головой Маргарита. — При мне он ни на что не жаловался, разве что витамины пил…

— Сан Андреич! — В кабинет всунулась лохматая рыжая голова. — Пройдемте со мной.

— Я занят, — отрезал Сироштан.

— Очень важно, — возразила рыжая голова.

Следователь встал и вышел из комнаты.

Вернулся он минут через пять, уселся за стол, нервно забарабанил шариковой ручкой по подлокотнику кресла.

— Рита, ты точно с ним не спала? — вдруг спросил Сироштан.

— Только под наркозом, — попыталась пошутить Маргарита.

— Рита, я серьезно! — возмутился следователь. — Были ли у вас какие-то интимные контакты? Половой акт, оральный секс, поцелуи, черт возьми!

— Господи, да нет, конечно, — удивилась Маргарита, — я же тебе говорила!

— Слава богу, — облегченно вздохнул Александр.

— Саша, да что происходит?! — взвыла Маргарита, понимая, что Сироштан ей ничего не собирается объяснять.

Вместо ответа следователь вынул из кармана сложенный вчетверо листок и протянул ей.

У меня СПИД.

Я не хочу умирать долго и мучительно.

Здесь меня ничто не держит.

Простите меня все.

Сергей Полянский.

Маргарита еще раз перечитала эти пять строчек, и ее накрыла волна первобытного ужаса. Это было так страшно, что на мгновение у нее перехватило дыхание.

— Так вот почему ты спрашивал… Господи! — сдавленно протянула Маргарита, когда горло отпустило. — Ой, мамочки!..

— Рита, успокойся. Тебе ничего не грозит, все нормально…

— Да какое там «нормально»?! — возмутилась она. — Неудивительно, что он из окна бросился. Как с таким жить?!! Как жить с тем, что заразил кучу народа?! Господи, это же цепная реакция… Он переспал с ней, она переспала с другим… с другом там или мужем… А если какая-то из его дам забеременела?

— Рита, это, конечно, страшно, но сейчас речь о гибели Полянского, — твердо прервал ее излияния Сироштан. — Если экспертиза подтвердит… то мы закроем дело. Труп не криминальный.

— Понятно, — кивнула Маргарита. — Все понятно. Вам лишь бы дело закрыть! А там хоть трава не расти! Я была о тебе лучшего мнения!!!

— Очень жаль, что оно изменилось, — отрезал Александр. — Но это уже не в моей компетенции.

— Все понятно, — повторила Маргарита, встала и вышла из кабинета, испытав искушение громко хлопнуть дверью.

— Галинская? — тут же перехватил ее рыжий, заглядывавший в кабинет. — Пройдите.

Маргарита послушно пошла за ним.

Эксперты, к которым привел ее рыжий, попросили Маргариту подставить руки. Не очень понимая, зачем это делать, Маргарита послушалась, и тут же ее пальцы намазали какой-то противной субстанцией и сделали оттиски на специальном бланке.

— Смывается теплой водой с мылом, — буркнул через плечо эксперт и стал укладывать свои причиндалы в чемоданчик.

В «кухне» оказалось настоящее столпотворение.

— С мылом, с мылом, — недовольно ворчала Светочка и яростно терла свои руки. — Ни хрена эта дрянь не отмывается! Как я теперь буду?!

— Точно так же, как и мы все, — невесело хмыкнул Троян, намыливавший свои ладони над соседней раковиной.

— Лень, сходи за бензином, что ли, — попросила его Гришина. — Я что, реально с такими руками должна ходить?!

— Королева, вам уступить место? — вместо ответа спросил Троян.

— Хотелось бы, — невесело улыбнулась Маргарита. Противная краска на руках ее волновала меньше всего. Она не знала, делиться с коллективом неприятной новостью или это тайна следствия? Несмотря на то что она сейчас наговорила Саше Сироштану, госпожа Галинская являлась законопослушной гражданкой.

Как следует отмывшись, все разошлись по своим комнатам. Только Леонид Троян неприкаянно сновал из помещения в помещение, так как теперь его кабинет был занят Сироштаном. Кременецкий же, тоже согнанный со своего места, прочно устроился в комнате Елизаветы Аркадьевны. Следователь прокуратуры, несмотря на полученную почти сенсационную информацию, педантично опрашивал сотрудников.


Страшной новостью Маргарита смогла поделиться только вечером, в телефонном разговоре с отцом. Он, проследив, что душевное равновесие дочери более-менее восстановилось, вернулся на дачу. Но звонил регулярно.

— Папа, это ужасно! Только маме не говори и Тимофею.

— Само собой, — согласился отец.

Выпив кофе, Маргарита решала нелегкую проблему: убрать ли в квартире, затеять ли стирку или плюнуть на все и завалиться на диван с книжкой.

Но тут зазвонил телефон.

— Добрый вечер, королева, — произнесла трубка бархатистым голосом Леонида Трояна. — И вы думаете, что это правда?

— Вы о чем, Леонид Ларионович? — осторожно поинтересовалась Маргарита.

— Да ладно вам святую наивность изображать, — усмехнулся Троян. — Вам же наверняка господин Сироштан по старой дружбе все рассказал.

— Что «все»? — не сдавалась Маргарита. — Вы о чем?

— Не вышло, — расхохотался Троян. — Вы, оказывается, как кремень, ничего из вас не выпытаешь!

— По-моему, если я, конечно, не ошибаюсь, — усмехнулась Маргарита, — это называется взять на понт. Не так ли?

— Именно, именно так, многоуважаемая королева. Каюсь. Хотел выведать у вас, какие версии строит следствие.

— Про версии я ничего не знаю, — призналась Маргарита. — Но одно могу сказать, правда, под большим секретом.

— Буду нем, как могила! — с готовностью выпалил Леонид.

— Неудачное сравнение в свете последних событий, — укорила его Маргарита. — Ну да ладно. Многого я вам не открою, но скажу, что все может очень быстро закончиться.

— В смысле? — уточнил Троян.

— В смысле, следствие располагает некими данными, которые указывают на несчастный случай или…

— Неужели… самоубийство? — догадался Леонид.

— Похоже, что да.

— Этого не может быть, — категорично отрезал Троян. — Серега не такой человек… был не таким человеком.

— Леонид Ларионович, в жизни бывают столь разные обстоятельства… — туманно сказала Маргарита, попрощалась и положила трубку.

Кто его знает, каким человеком был Сергей Полянский? Как можно разобраться во всех хитросплетениях психики, когда знаешь человека всего ничего? Их общение сводилось к узким рамкам «начальник — подчиненный». Они не встречались в неформальной обстановке, хоть он и настаивал. И какие она может делать выводы о поведении Полянского? Да равным счетом никаких! Иногда, чтобы узнать человека, нужны годы, и то…

Маргарита тяжело вздохнула, вспомнив, что она-то и в муже собственном не разобралась не то что до конца, а даже до середины…

ГЛАВА 8

Весь следующий день офис работал. Эффективность и производительность труда, конечно, была намного ниже, чем положено. Но учитывая нервозную обстановку… и то хорошо. Маргарита даже успела до обеда сделать большой сканворд на разворот, а Вероника приступила к номеру, который должен увидеть свет через три недели.

На обед никто не пошел. Людьми двигали разные мотивы: от желания не запускать дела до нежелания лишний раз проходить по тем ступенькам, на которых закончил жизнь Сергей Иванович Полянский.

Понимая нужды и потребности персонала, Троян заказал всем пиццу, и коллектив, набившись в кухню, подкреплял силы за едой, кофе и разговорами.

— Господи! Да кому ж было нужно Сережу убивать! — в очередной раз взвыла Елизавета Аркадьевна. — Он же не банкир и не политик!

— И за меньшее убивают, — флегматично пробормотал Кременецкий, ставя чашку на стол.

— У нас на первом этаже недавно соседа порезали. Из-за бутылки водки. Представляете?! — с набитым ртом прошамкала Вероника.

— Сравнила! — возмутилась Кокорина. — То алкаш, а то Сережа! Его просто не за что было убивать!

— Если реально покопаться, — встряла в разговор Светочка, — поводов навалом!

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Троян. Он заваривал следующую порцию своего божественного кофе, но внимательно следил за разговором. — По-моему, только у меня и был повод его убить. Но я, честное слово, этого не делал!

— А какой у тебя повод был? — живо заинтересовалась Валерия, до сих пор молча потягивающая кофе, до пиццы она даже не дотронулась.

— Вот особенно ты и не знаешь, — язвительно протянул Леонид.

— Нам тоже интересно! — поддержала Стрижак Светочка.

— Хорошо, — кинул Троян. — Когда мы организовывали фирму, каждый из нас написал завещание в пользу другого. Это была почти шутка, — отметили, выпили, вот и написали сдуру, — но тем не менее документы лежат у нас в сейфе, заверенные честь по чести и имеют полную законную силу. Так что, дорогие мои, фирма теперь единовластно моя. Могу казнить, могу миловать.

— А Сироштан об этом знает? — приподняв бровь, поинтересовалась Валерия.

Маргарита все время удивлялась, что Валерия Стрижак не только какие-то вопросы задает, а вообще на работу ходит. Вид у главного бухгалтера фирмы полностью отвечал формуле «краше в гроб кладут».

Маргарита отвела от Валерии глаза и случайно увидела Веронику. Лицо девушки не выражало ничего. Совсем ничего. Но глаза пылали.

«Что это с ней?» — подумала Маргарита. Но в этот момент снова заговорил Леонид Троян:

— Конечно, знает. Мне, в общем-то, скрывать нечего. А остальным? А Светочка? Насколько я знаю, Сергей грозился тебя уволить.

— Он мне раз в месяц реально грозился, — отмахнулась Гришина. — Так что ж мне, его за это на тот свет отправлять?

— Хорошую работу с приличным заработком сейчас трудно найти, — протянула Елизавета Аркадьевна. — Так что, Светочка… Вот мне-то точно его не за что убивать.

— Да что вы говорите! — зло усмехнулась Валерия. — В прошлом году у вас, Елизавета Аркадьевна, сын, кажется, женился?

— А при чем тут мой сын? — вся подобралась Кокорина.

— При том, что Сергей дал вам деньги в долг, на свадебный подарок! Шикарный подарок, трехкомнатная квартира.

— А тебе какое дело, что мне и кто давал?! — взвизгнула начальник отдела продаж. — Ты хоть и бухгалтер, а деньги в чужом кармане не считай!

— Как же мне их не считать, если Сергей оформил все через фирму?! Вы получили ровно двадцать тысяч долларов, под десять процентов годовых, — по-божески надо отметить, в банке-то намного больше, — а отдали сколько? Семь тысяч!

— А тебе-то!.. — взвыла Кокорина, и Маргарите показалось, что еще секунда — и Елизавета Аркадьевна вцепится Валерии в волосы.

— Так! Все! Прекратить! — крикнул Троян, перекрывая безобразную склоку. — Разошлись по местам! Обеденный перерыв закончен!!!


— А как все интересно начиналось, — хихикнула Вероника, когда они с Маргаритой входили в их кабинет.

Маргарита искоса глянула на свою коллегу, не ожидая от нее такого злорадства. Казалось бы, милая, услужливая девочка, — не такая уж милая на поверку. Или она просто всего не понимает? Бывает же, что при сильном потрясении человек забывает самое ужасное. Мозг избавляется от страшных подробностей, чтобы спасти психику. Так, может, и Вероникин мозг поставил такой предохранительный клапан?

— Что ж тут интересного? — Маргарита «забросила удочку» и стала ждать «улова».

Вот только Вероника в очередной раз подтвердила, что девочка она отнюдь не глупая.

— Ну, не интересно, просто я не так выразилась, — отмахнулась девушка и тут же перевела разговор на профессиональные темы: — У тебя как с разворотом? Нормально? Могу помочь.

— Нет уж, спасибо. Надо же мне опыта набираться. Тем более что я его еще до обеда закончила, — хмыкнула Маргарита и принялась искать энциклопедическое значение слова «манометр» для следующего сканворда.

Руки Маргариты машинально нажимали на нужные клавиши, и клеточки сканворда все заполнялись и заполнялись. Но голова, пусть и не совсем свободная от служебных обязанностей, все же работала в другую сторону.

Как, оказывается, получается…

Смерть Полянского разворошила та-а-акое осиное гнездо, что и подумать-то страшно. Елизавета Аркадьевна заняла у него денег на квартиру. Права Валерия, чем не повод для убийства? А ведь Кокорина и не подозревала, что об этих баксах знает кто-то кроме нее и Сергея Ивановича. Вон как взвилась! И, кстати, если Полянского действительно убили, и убила Елизавета Аркадьевна, то теперь она оказалась в крайне затруднительном положении. Теперь о ее мотиве знают все, и получается, что старания впустую.

Мысль о том, что в свете последних событий госпожа Кокорина могла поубивать всех свидетелей, не пришла Маргарите в голову из-за ее чудовищности.

Но Елизавета Елизаветой, а, как выяснилось, и Троян мог, — гипотетически, конечно, но мог! — стать убийцей, и Светочка Гришина, и Валерия Стрижак. А если разобраться полностью, до донышка, то живой Полянский мог мешать гораздо большему числу людей, о которых Маргарита даже не догадывалась.

«Вот если он действительно сам бросился из окна, все настолько упрощается!» — тоскливо подумала Маргарита и обнаружила, что за невеселыми рассуждениями доделала второй по величине сканворд номера.

— Уже пять! — забеспокоилась Вероника, схватила сумочку, одновременно выключая свой компьютер, и, мило улыбнувшись, выпорхнула из комнаты.

— Королева? — В комнату, словно проследив, когда Маргарита останется одна, вошел Троян. — Какие у вас планы на вечер пятницы?

— Леонид Ларионович… — Ехидно посмотрела на него Маргарита. — А вам, собственно, какое дело?

— Как это «какое»? — неподдельно возмутился Троян. — Я беспокоюсь о моральном духе своих сотрудников…

Он не успел закончить фразу, и Маргарита так и не узнала, почему именно ее моральным духом начальник решил заняться в первую очередь, из-за раздавшегося грохота.

— О, господи! — вскрикнула она и кинулась на звук, но Троян рванул в ту сторону раньше.

Ничего хорошего они не ожидали, поэтому кросс по коридорам фирмы был вполне достоин Книги рекордов Гиннесса.

Из-за двери бухгалтерии, где и раздался грохот, больше не доносилось ни звука.

— Валерия! — во все горло гаркнул Леонид. — Лерка, что случилось?!

Он нажал на ручку двери, но, закрытая с той стороны, она не поддавалась.

— Вышибай дверь! — в панике рявкнула Маргарита.

— Говорить легко! Как?! — огрызнулся Троян. — Она железная, и замок хороший, такую с петель не снимешь…

— Что же делать?! Ключи! Должны же быть запасные ключи! — опомнилась Маргарита.

— Точно, королева! — обрадовался Троян и опрометью кинулся к себе в кабинет.

— Валерия, Валерочка, — запричитала под дверью Маргарита. — Ты подожди минуточку, сейчас мы дверь откроем… мы тебе поможем… потерпи, пожалуйста.

— Вот! — сообщил вернувшийся Леонид, вставляя ключ в замочную скважину.

Тяжелая железная дверь без скрипа отворилась…

— Ты что наделала, идиотка?!! — страшно заорал Троян и бросился к лежащей на полу Валерии.

Маргарита же на несколько секунд оглохла и онемела. Она только таращилась на распростертое на полу тело в элегантном платье и грязной веревкой на шее. Валерия Стрижак, такая красивая и ухоженная, даже несмотря на распухшие от постоянных слез глаза и размазавшуюся помаду, лежала посередине комнаты на холодном линолеуме и не подавала признаков жизни. Перевернутое кресло валялось на полу в куче штукатурки. С потолка свисал оголенный провод, а модерновая люстра, разбившаяся вдребезги, усеяла пол мелкими острыми осколками.

— Она… что?.. Она… умерла? — с усилием выговорила Маргарита, нелепо тыча рукой в сторону Валерии.

— Нет! — не оборачиваясь, рявкнул Троян, выпутывая горло женщины из веревочной петли. — Воды! Дай воды! И коньяк найди! У меня… в столе!!!

Сжимая рукой горло, словно на нем была та злополучная веревка, которую снимал Леонид с Валерии, Маргарита побежала по коридору.

Ага, вот кабинет Трояна.

Вот стол.

Где?!

Где коньяк?!

Куда можно положить или поставить бутылку коньяка?!

Верхний ящик…

Нижний…

Да, сколько же их здесь?!

И сколько же здесь бумаг!!!

Справки, бланки, какие-то счета!

Ее глаза машинально выхватывали знакомые подписи и фамилии…

Есть же секретарь! Почему же бумаги в таком беспорядке?!

И зачем прятать коньяк под всеми этими документами?!!

Рука Маргариты нащупала округлость бутылки.

— Рита!!! — громогласно позвал Троян, и Маргарита бросилась на зов, не забыв прихватить кувшин с водой, стоявший тут же на тумбочке. — Где ты ходишь?!!


Валерия уже не лежала, а сидела, тяжело прислонившись к своему столу, и, не мигая, смотрела куда-то в пространство. По ее щеке стекали несколько капелек крови.

Леонид, выхватив у Маргариты коньяк, сорвал крышку и всунул горлышко бутылки в рот Валерии. Она судорожно глотнула, янтарная жидкость полилась из уголков губ прямо на платье, оставив мокрые некрасивые потеки. Валерия глотнула еще раз — на ее горле с усилием дернулась щитовидная железа — и тяжело закашлялась. Троян тут же безжалостно заколотил ее по спине.

— Ты ее прибьешь! — возмутилась Маргарита и взяла бразды правления в свои руки. — Нечего на грязном полу сидеть! Быстро переложи ее на диван, и повыше… Я сейчас!

Краем глаза Маргарита еще видела, как Троян неловко поднимает Валерию с пола. Неловко потому, что она не сопротивлялась, но и не помогала, словно тряпичная кукла, повиснув на сильных руках.

Маргарита метнулась в свою комнату, вихрем пронеслась по ящикам рабочего стола, выхватила маникюрный набор, бумажные обеззараживающие салфетки, пузырек с перекисью водорода и кинулась назад.

Валерия Стрижак, со всем возможным комфортом устроенная на диване, все так же смотрела в никуда. Троян, пытаясь вывести ее из этого состояния, то наливал воду в стакан, то тормошил женщину, однако ничего не помогало.

— Вот и хорошо, — сказала Маргарита, спокойно входя в кабинет. (Кто бы знал, чего ей это спокойствие стоило!) — Тебе удобно, Валерия?

Валерия не отвечала, но Маргарита не сдавалась.

— Ты немножко порезалась, — тем же тоном продолжала она. — Сейчас мы обработаем ранки, вынем осколки, остановим кровь…

В пустых застывших глазах Валерии Стрижак промелькнула какая-то мысль, и Маргарита от души порадовалась. Значит, не все еще потеряно. Главное сейчас вывести ее из этого пограничного состояния.

— Давай сначала я уберу осколки, — ворковала Маргарита, ловко выудив из несессера щипчики, — потом кровь промоет ранки, и мы их зальем перекисью, чтобы не было заражения… Это ничего, это ерунда, ранки такие крошечные, что и следов не останется. Ты будешь такая же красивая, как всегда… Я знаю, у меня сын знаешь сколько раз и коленки, и локти, и все на свете разбивал… Я уже крупный специалист… Можно медицинский диплом давать…

Болтая всякую чепуху, Маргарита наклонилась над Валерией, прицеливаясь к самому крупному осколку, торчавшему из ее щеки.

— Не… не… нет! — яростно промычала Валерия и с невесть откуда взявшейся силой оттолкнула Маргариту так, что та не удержала равновесие и упала бы, если бы не замечательная реакция Трояна.

— Нет! Не трогай меня… — уже в голос орала Валерия. — У тебя сын!.. Тебе еще надо жить!.. Ты должна думать о сыне!!! Не трогай меня!! Не смей меня трогать!!!

Совершенно обалдевший Леонид отпустил Маргариту и бросился к Валерии в попытке ее успокоить.

Но «фантомас разбушевался». Валерия Стрижак злобной фурией отталкивала, отпихивала Трояна, выкрикивая что-то непонятное и нечленораздельное.

Вот только даже разъяренная женщина, неизвестно откуда берущая силы на сопротивление, всегда слабее хорошо натренированного сильного мужчины.

Минут через пять отчаянного сопротивления Валерия сдалась и, слабо поскуливая, обмякла в руках Леонида, умоляя:

— Не трогай меня… Леня, не трогай меня… Меня нельзя трогать…

— Лера, милая, ничего я тебе не сделаю, — словно заведенный бормотал Троян. — Не бойся, ничего я тебе плохого не сделаю. Рита тебе сейчас щеку обработает, и все. Чего ты боишься?

— Не трогайте меня… — отчаянно из последних сил взвизгнула Валерия. — Мне осталось жить… Вам нельзя…

И тут Маргарита, стоявшая столбом посреди комнаты, вдруг вспомнила… Нет, не вспомнила… Просто слова предсмертной записки Сергея Полянского сами вспыхнули в ее мозгу.

— Ты… ты с ним… так, значит, они правду говорили? — запуталась в словах Маргарита.

— Да! — облегченно выдохнула Валерия, совершенно правильно поняв, что имелось в виду, и устало закрыла глаза.

— Ну и что здесь происходит? — зло поинтересовался Троян.

— Валерия… — осторожно спросила Маргарита, не обращая внимания на заданный вопрос. — Лера, ты сдавала анализ? Я хочу спросить, ты точно знаешь?

— Зачем? Все же и так понятно…

— Да что понятно?! — уже не сдерживаясь, заорал на обеих женщин Леонид.

— Все. К сожалению, все понятно, — выговорила Маргарита, опускаясь на диван в ногах у Валерии. — Полянский оставил записку…

— Да при чем тут Полянский?! — нетерпеливо перебил ее Троян.

— При всем! При том, что он, кажется, сам выбросился из окна, потому что у него обнаружили СПИД!

— Чего? — переспросил Троян. На его лице, в его шоколадных глазах, сменяясь, пронеслось недоумение, неверие и полное обалдение.

— Я вот только не пойму, — продолжала Маргарита, обращаясь к Валерии. — Откуда ты-то об этом знаешь. Записку нашли, когда меня допрашивал Сироштан. Я о ней никому не говорила. Он наверняка тоже. Или… Или он тебе сам сказал? Полянский?

— Нет, — замотала головой Валерия. — Я прочитала… Я никому не говорила… и милиции не говорила… и этому следователю… Я зашла к Сереже… ну сразу после… мы должны были… ехать на дачу… к нему… Он мне в обед сказал… Я хотела ему сказать, что не поеду… Я устала от этого состояния… Он не хотел определенности… Он меня не отпускал… И жениться не хотел… Я не могла быть всю жизнь его собачкой… Я устала от его измен… Он говорил, что любит меня, что жить без меня не может… А сам… за каждой юбкой… Я думала, что привыкла… Я так его любила… все прощала… думала, меня это не волнует… Он тебя хотел… мы с Васей поспорили, уложит или нет… Только он бы тебя все равно… поимел… и бросил, как использованную салфетку… Он то уходил, то возвращался… а я не могла от него уйти… Я семью хотела… детей! И ничего этого у меня теперь не будет!!! Так зачем мне жить?!! Зачем вы меня спасли?! Кто вас просил?!!

— Это не мы! — натянуто усмехнулась Маргарита. — Это крюк от люстры хлипкий оказался.

Валерия вдруг широко улыбнулась.

— Не везет мне в смерти, не везло в любви… — Она некрасиво скривилась и заплакала, зарыдала, завыла.

Троян, вздрогнув от неожиданности, бросился к ней, но Маргарита его отстранила.

— Дай ей поплакать. Это хорошо. Ей сейчас будет легче.

— Блин! Не понять мне вас никогда! — рыкнул Леонид, выщелкнул из пачки сигарету и нервно закурил, стряхивая пепел куда попало. Впрочем, пол и так был засыпан ошметками штукатурки и битым стеклом, и какой-то там пепел от сигареты погоды уже не делал.

— Лень, нам нужно что-то делать, — задумчиво сказала Маргарита. — Оставлять ее в таком состоянии одну — верный способ стать соучастниками самоубийства.

— Ну слава богу, ты меня уже Ларионовичем не кличешь, — ни с того ни с сего фыркнул Троян.

— Я тебе о серьезных вещах говорю! — возмутилась Маргарита.

— А я как Цезарь, одной рукой пишу, одной читаю, одной курю…

— Сколько же у тебя этих рук и как, интересно знать, ты можешь читать рукой?! — съязвила Маргарита. Хохмочки Трояна в данной ситуации казались… несколько неуместными.

— Это я тебе потом расскажу, в более интимной обстановке, — отмахнулся Троян и закурил следующую сигарету, задумчиво рассматривая Валерию.

Маргарита задохнулась от возмущения. Какая, скажите на милость, интимная обстановка!.. И вдруг, вспомнив телефонный разговор, за который ее отругал отец, покраснела и промолчала.

— Честно говоря, не имею понятия, что делать, — не обращая внимание на смену настроений Маргариты, сообщил Леонид. — Самое разумное в данной ситуации — вызвать «скорую».

— Нет! — визгливо выкрикнула Валерия.

— Лерочка, успокойся, — внушительно произнесла Маргарита. — Ничего плохого тебе врачи не сделают…

— Как ты не понимаешь?! — вдруг вполне спокойно, но глядя на Маргариту почти безумными глазами, спросила Стрижак. — Они же запрут меня в психушку, и последние свои дни я проведу как растение, заколотая транквилизаторами!

— Лер, но ты только что вообще на тот свет собиралась! — опешил от такой логики Троян.

— Так! — рявкнула Маргарита. — Никто никуда не собирался! И если Валерия не хочет «скорую», то не надо! Мы сейчас пойдем, умоемся, причешемся и почистимся, а потом… Лера, это нужно сделать обязательно! Ты меня поняла? Обязательно! Мы сдадим… все вместе, сдадим… — Маргарита бросила на Трояна угрожающий взгляд. — Мы все вместе сдадим кровь в анонимном кабинете. Понятно? В конце концов, ты могла и не подхватить эту дрянь…

— Он презервативы не любил, говорил, что ощущения не те… — провыла Валерия.

— Ладно, ладно, — кивнула Маргарита, мучительно соображая, какой бы еще выдвинуть аргумент. — О! Я знаю, что есть не только заболевшие, но и инфицированные. То есть сама ты не болеешь, но передать другому человеку можешь. Хрен, конечно, редьки не слаще, но это уже что-то. Так что давай вставай, почистим перышки и все вместе, дружно поедем сдавать анализ.

— Зачем все вместе? — все же не удержался до сих пор молчавший Леонид.

— А за компанию! — истерично хихикнула Валерия. Странно, но предложение Галинской ей понравилось. Вместе не так страшно. А впрочем, о каком страхе уже говорить? Валерия была уверена, что страшная болезнь, чума XX, а теперь уже и XXI века, уже точит ее организм изнутри. Инфицированные… Это, конечно, отвратительно и кошмарно, однако… Нет, надежда в Валерии не затеплилась. Откуда ей там взяться, этой надежде, после смерти Сергея? Но если эта странная (правильно ее Ленька называет — «королева Марго», она такая), неприступная Рита так хочет, Валерия поедет с ней. В конце концов, Рита отнеслась к ней по-человечески, не вызвала психушку, почему бы и ей не выполнить ее просьбу? — Да, я согласна… Только… Только нас там примут за извращенцев. Мы втроем очень колоритная парочка… троечка… Они точно будут месяц гадать, кто из нас жена, а кто любовница, а потом придумают, что мы вообще спим все вместе!

— Подумаешь! — фыркнул Троян. — Я бы только гордился, если бы спал с двумя такими потрясающими женщинами!


Через сорок минут они сидели в машине Трояна и направлялись в анонимный кабинет для сдачи анализов. Кабинет был выбран первый попавшийся, путем тыка в соответствующую страницу телефонного справочника.

Пока Леонид методом «научного тыка» узнавал интересующий адрес, Маргарита повела Валерию умываться. Валерия все-таки не позволила своей новой подруге поорудовать над ее щекой и, отобрав у Маргариты щипчики, выковыряла осколки сама. Женщины общими усилиями обработали ранки (Маргариту Валерия привлекала только на «подсобные работы», например, открыть бутылочку с перекисью), обе напудрили лицо и вообще, как могли, улучшили свой внешний вид (Маргарите это тоже было необходимо).

— Ну, просто писаные красавицы! — восторженно воскликнул Троян.

— Писанные, описаные, — мрачно пошутила Валерия и спокойно уселась в машину.


Маргарита всю жизнь терпеть не могла болеть. Вследствие этого она и терпеть не могла всяческих медицинских инструментов, шприцев в том числе.Да и вены у нее были плохо просматриваемые, а кровь на требуемый анализ берут именно из вены, а не из пальца, как она втайне надеялась.

К тому же, хотя ей и нечего было опасаться, Маргарита все же не была совершенно спокойна за результаты своих анализов. Ну, с Полянским она, допустим, дела не имела, но кто его знает, с кем, кроме той девушки, на которой он женился, имел дело ее бывший муж? После развода Маргарита уже не была совершенно ни в чем уверена. А вдруг ее благоверный гулял от нее направо и налево, а возможно, и услугами проституток пользовался?! Пока не случилась эта история с Валерией, Маргарита о подобном повороте и не думала, а сейчас подозрения и опасения вылезли во всей своей ужасающей мощи.

Да и кто из людей обоего пола, населяющих матушку-Землю, ну хоть иногда не задумывался над такими вопросами?!! Хорошо еще, если просто банальный триппер или другое не менее противное, но излечимое венерическое заболевание (хотя ЧТО здесь хорошего?!). А если СПИД? Если этот проклятый синдром иммунодефицита, от которого ищут лекарства все врачи мира и никто еще панацеей не обзавелся?! Тогда-то ЧТО?!! Тогда куча непомогающих лекарств и смерть от простейшей простуды, с которой бы здоровый организм справился в два счета…


Они сидели в машине Трояна и молчали.

Леонид сунул медсестрице в карман несколько купюр, и девушка заверила его, что анализы в момент сделают. И вот теперь они сидели и ждали, в основном волнуясь за Валерию. Маргарита корила себя за то, что недосмотрела, когда муж стал отдаляться, а Троян перебирал в уме девушек, с которыми у него случались романы или «одноразовый» секс. Набиралось многонько. Впрочем, ничего удивительного. Высокий шатен с карими глазами и спортивной фигурой нравился женщинам. Они ему тоже нравились. Леонид не видел в этом ничего плохого.

— Пассивное курение приносит больший вред, чем активное, — заявила Маргарита. — Дай сигарету.

— Ты же вроде не куришь, — удивился Троян, но сигарету дал.

— С вами не только закуришь, но и запьешь, — философски протянула Маргарита, делая первую затяжку.

Молчаливая же Валерия достала из сумочки свои сигареты и тоже закурила. В машине, несмотря на открытые окна, моментально стало душно и дымно.

— Со стороны можно подумать, что пожар, — безразлично прокомментировал Троян, который больше всего в жизни не любил ждать и догонять.

— Мы трехглавый Змей-Горыныч, — попыталась пошутить Маргарита, но в этот момент к ним подбежала медсестричка и сунула в руки Леонида три бумажки.

Валерия просто ощутимо сжалась, а Маргарита схватила ее за руку.

— Отрицательно. Отрицательно. Отрицательно, — ловко перебирая пальцами листочки, прочитал Троян.

— Что «отрицательно»? — осторожно спросила Маргарита, нагнувшись к сиденью водителя.

— Откуда я знаю? — ворчливо отозвался Леонид. — Вот здесь написано «отрицательно», и здесь «отрицательно», и здесь.

Быстрее всех опомнилась Маргарита.

— Лера, ты слышишь, Лерочка!!! — закричала она, теребя и обнимая Валерию. — Отрицательно! Понимаешь?! Отрицательно!!! У тебя нет СПИДА!!!

— Нет, — замотала головой Стрижак. — Не может быть, это какая-то ошибка… Не может быть. Я же с ним спала… а он же… Я же все эти дни решалась… чтобы умереть…

— Здесь же написано! — попытался вразумить ее Троян. — Написано!!!

— Ладно, — тяжело вздохнула Маргарита, поняв, что Валерию просто так не убедить, уж слишком долго она считала, что находится на границе жизни и смерти, что не сегодня-завтра умрет в страшных мучениях… — Ладно. Давай сделаем еще один анализ. Если он будет отрицательным, мы все успокоимся и будем пить шампанское до полной потери ориентации. А если положительным… тогда придется сдать еще раз, чтобы уж наверняка знать…

Валерия долго не соглашалась, но Троян вывернулся наизнанку (фигурально выражаясь) и убедил ее.

Результат второго анализа заставил Валерию впасть в настоящую эйфорию.

— Отрицательно, отрицательно, отрицательно!!! — Спокойная и немногословная обычно женщина словно умом повредилась. Она орала, как ненормальная, выскочила из машины, вытащила Леонида с Маргаритой, обнимала и целовала их, а потом тихонько заплакала от облегчения. — Родные мои… если бы не вы… я бы… Риточка, солнышко, я для тебя что хочешь сделаю, только скажи! Хочешь, с моста в реку прыгну?

— Нет уж, — расхохоталась Маргарита. — Еще шею себе свернешь, речка-то у нас, говорят, мелеет прямо на глазах.

Но Валерия не слушала.

— Ленька, я всегда знала… что ты классный мужик… Ребята, я перед вами в таком долгу!..

— А поехали действительно куда-нибудь закатимся и обопьемся шампанским? — растроганно предложил Троян.

— Поехали! Я угощаю!!! — восторженно крикнула Валерия Стрижак и первой залезла в машину.

Как-то само собой получилось, что праздновать решили на даче Трояна. Но сначала, конечно, заехали в магазин.

— Да вы что, с ума посходили, — ахнула Маргарита, когда увидела, что Леонид тащит два полных пакета, выразительным звоном намекающих на содержимое, да Валерия идет тоже не с пустыми руками. — Вы что, решили упиться до смерти?!

— Э нет, — весело покачала головой Валерия. — Теперь меня из этого бренного мира не так-то легко выпихнуть!

— Это все она, все она! — наябедничал Леонид, укладывал покупки в багажник. — Все ей мало и мало.

— Я пью, все мне мало, уж пьяною стала! — дурашливо пропела Валерия, которой сейчас было и море по колено, и сам черт не брат.

— В конце концов, мы можем все и не пить, — философски пожала плечами Маргарита. Но уверенности в ее голосе почти не было. Да и какая уж тут уверенность, если госпожа Стрижак настроена так решительно?

ГЛАВА 9

Дача Трояна поражала воображение причудливостью наличников на окнах и нестандартным общим видом. Не изба и не вилла «новых хозяев жизни», а самый настоящий сказочный теремок (правда, не маленький, как в фольклоре, а довольно вместительный). Особенно Маргариту удивило, что бревна, из которых был сложен теремок, совсем не потемнели от времени и дождей. Теремок сиял такими же свежестругаными досками, будто отстроен был неделю назад.

— Проходим, проходим, — гостеприимно распоряжался Троян. — Девочки распаковывают закуску, мальчики… тьфу, я же здесь совершенно один!.. Я откупориваю бутылки.

Маргарита давно не пила, и шампанское почти сразу же ударило ей в голову. Она смотрела, как Валерия с Леонидом наперегонки поглощали алкоголь, и ей очень хотелось присоединиться. Но какая-то неведомая внутренняя сила не давала расслабиться.

— Да пей же, Ритуля, пей! — пьяно требовала Валерия, подсовывая Маргарите очередной бокал.

— Я, конечно, люблю состояние легкого опьянения, но обычно по утрам очень сильно об этом жалею! — глупо хихикала Маргарита, отпивая из бокала.

— А ты закусывай, — напомнил Троян. Он пил водку, но на внешнем виде Леонида это никак не отражалось.

— Это хорошее шампанское, — чуть заплетающимся языком заявила Валерия. — От него ничего не будет.

Аргументы новоприобретенных друзей Маргариту не сильно-то убедили, но неведомая внутренняя сила немного ослабила контроль, и она расслабилась. Сколько лет она не напивалась?! Вот именно!


Она проснулась оттого, что невыносимо болела голова… и еще из-за чего-то.

Нет, не стоило все-таки так напиваться. Ох, не стоило…

Но через мгновение головная боль, испуганная заливистой трелью непонятного происхождения, испарилась, словно ее и вовсе не было.

В кровати рядом с Маргаритой лежал и звонко похрапывал… Леонид Троян!

— Мама дорогая! — взвизгнула Маргарита. Хозяин дома даже не шевельнулся.

Она выскочила из-под одеяла как ошпаренная.

Как это могло случиться?! Где Валерия?! Как… Что здесь произошло?! Почему на ней ничего, кроме трусиков, нет? То есть это-то как раз понятно… Но как она это допустила?

— Ой мамочки! — простонала Маргарита и принялась лихорадочно одеваться, благо ее костюм кто-то заботливо повесил на спинку стула. И где же все-таки Валерия? Она что, уехала, а их с Леонидом оставила наедине?

Валерия нашлась в соседней комнате на диване. Никуда она не уехала и вряд ли сможет уехать в ближайшие несколько часов. Маргарита попыталась разбудить госпожу Стрижак, но та лишь буркнула что-то себе под нос, перевернулась на другой бок и больше не реагировала на раздражители.

— Так… — пробормотала Маргарита. Сухой и шершавый, как наждачная бумага, язык ворочался с титаническими усилиями.

Осмотрев комнату и не обнаружив никакой безалкогольной жидкости, Маргарита отправилась на кухню. На ее счастье, банка растворимого кофе и электрический чайник стояли на самом видном месте.

От первой чашки кофе ее немного замутило, но вторая сделала свое дело. В горле уже не было так сухо, во рту чувствовался приятный привкус благородного напитка, мозги практически очистились от похмельной пелены.

— И что мне теперь делать? — поинтересовалась Маргарита неизвестно у кого.

Неизвестно кто, конечно, не ответил.

«Сейчас он проснется — и что? Надо же с ним будет разговаривать. Надо будет как-то сказать, что я ничего такого не хотела и что все вышло случайно и больше никогда не повторится… А может быть, он, как и я, ничего не помнит? И что ж я тогда стану ему говорить? Не помнит, и хорошо, и просто замечательно… А вдруг помнит?..»

Решение, пришедшее в ее голову, показалось Маргарите самым разумным. Она написала записку, что, мол, торопится к родителям на дачу, и, тихонько прикрыв входную дверь, вышла из дома.


— Мама приехала! — заорал Тимофей на весь участок.

— Ну, я же обещала, что на выходные приеду, — погладила сына по голове Маргарита.

— Мы тебя еще вчера ждали, — сказал отец, целуя ее в щеку. — У-у-у, все понятно. Что отмечали?

— Да так… — не стала распространяться Маргарита.

— Есть хорошее отечественное лекарство, — ухмыльнулся отец, доставая из холодильника бутылку пива.

— Ой, нет, — мучительно сглотнула Маргарита.

— Ритуль, я столько лет именно так здоровье поправляю и могу говорить, как бо-ольшой специалист. От похмелья лучше средства нет. Сначала противно, но потом…

— Ладно, — тяжело вздохнула Маргарита, — поверим твоему опыту.

Прохладное пиво пошло просто замечательно, сначала охладив пищевод, а потом разлившись теплом по желудку.

Посидев несколько минут с закрытыми глазами, Маргарита признала полную правоту отца.

— Пиво, с утра! — ужаснулась Алевтина Дмитриевна, входя в кухню со стороны веранды.

— Мать, не вредничай, — отмахнулся Борис Игнатьевич. — Всего по стакану, за встречу.

— Можно подумать, вы год не виделись, — неодобрительно покачала головой Алевтина Дмитриевна. — Я пошла морковку прореживать.

— Угу, — кивнула Маргарита. — Сейчас переоденусь и тебе помогу.

— Ну все, я поехал, — доложился Тимка, заглядывая на кухню.

— На дороге осторожно, — в один голос предупредили мать и дед.

Маргарита встала, чтобы идти переодеваться, но отец ее задержал.

— Так по какому поводу ты такая… Друзей-подруг у тебя здесь вроде не осталось, на работе отмечать совершенно нечего, разве что поминки. Неужели в одиночку…

— Чего нет, того нет, — ухмыльнулась Маргарита. — Поминки когда будут, мы не знаем, милиция тело пока не отдает. И не в одиночку… а в весьма достойной компании.

Секретов от отца у Маргариты почти не было, поэтому она рассказала о событиях вчерашнего дня без утайки.

— Получается, что эта ваша Валерия рыдала не столько по покойному любовнику, сколько по своей загубленной жизни, — задумчиво сказал Борис Игнатьевич, выслушав дочь.

Маргарита некоторое время молчала, а потом призналась:

— Знаешь, папа, а я в таком разрезе ситуацию не рассматривала.

— Да, когда ж тебе было? — успокаивающе сказал отец. — То вынимала эту сумасшедшую из петли, то анализы вместе с ней делала, то напивалась вдрабадан.

— Но ты знаешь, по-моему, это только половина правды, — задумчиво протянула Маргарита. — Мне кажется, она его все-таки любила, и горе ее вполне искреннее.

— Только непонятно, почему она столько ждала и не делала анализ, — возразил Борис Игнатьевич. — Для здравомыслящего человека это нонсенс. А главный бухгалтер просто не может быть нездравомыслящим человеком. Чтобы свести все дебеты с кредитами, нужно обладать математическим складом ума, и это как минимум.

— А как максимум?

— Быть ходячим калькулятором, — фыркнул отец. — Просчитывать все, от суммы, потраченной на покупки, до приобретения в кредит «роллс-ройса».

— Очень смешно, — покачала головой Маргарита. — Откуда у нее деньги на этот самый «роллс-ройс»? К тому же вряд ли на такие машины дают кредиты. Полагаю, люди, которые могут себе его позволить, могут себе позволить и выложить всю сумму сразу.

— Уговорила, — не стал спорить Борис Игнатьевич. — Но все равно, ее поведение не укладывается в общепринятые рамки.

— Может быть, дело в том, что она женщина. Тем более, влюбленная женщина…

Однако закончить этот интересный разговор им не позволили. С улицы раздался навязчивый, протяжный гудок автомобиля.

— Кого это еще нелегкая принесла? — Борис Игнатьевич выглянул в окошко.

— Не знаю, — отозвалась Маргарита и поймала себя на мысли, что ей бы хотелось, чтобы приехал… Ой, нет, не надо. Ей нужно подумать, прийти в себя. Стоит морально подготовиться…

— Машина незнакомая, — проговорил отец, выходя из дома. — Рита, это к тебе!

— Доброе утро, Борис Игнатьевич. Доброе утро, Рита, — поздоровался Александр Андреевич Сироштан.

Маргарита облегченно кивнула.

— Папа, ты помнишь Сашу Сироштана?

— Фамилия знакомая, — нахмурился Борис Игнатьевич.

— Маришка лет пятнадцать назад за него замуж собиралась, — объяснила Маргарита.

— А-а-а, — протянул отец и пожал руку незваному гостю. — Какими судьбами к нам?

— К сожалению, по работе, — развел руками Сироштан.

— Саша расследует смерть Полянского. Проходи, Саша, чай пить будешь?

— Ну, не буду вам мешать, — сказал Борис Игнатьевич и ушел в сад.

— Так чай будешь? Или соорудить яишенку?

— Чай — это замечательно, а яичница еще лучше, — улыбнулся Сироштан.

Пока Маргарита готовила, господин следователь болтал о хорошей погоде, о прекрасном виде из окна, о перспективах сбора грибов в здешних местах. Все это было так натянуто и принужденно, что Маргарита не выдержала:

— Хватит, Саша. Что-то я сильно сомневаюсь, что в субботу утром ты приехал ко мне в деревню только для того, чтобы поговорить о природе и погоде. Что тебе нужно?

— Расскажи мне, пожалуйста, о своих коллегах, — с готовностью откликнулся Сироштан.

— Я, конечно, расскажу, но ты же сам с ними беседовал. Зачем тебе мое мнение? Тем более что много сказать я не смогу, потому что почти не знаю этих людей.

— Рита, мне нужно, — твердо сказал Александр Андреевич.

— Хорошо, — согласилась Маргарита. — Но я тебе предлагаю сделку. Я тебе расскажу все, что знаю, а ты расскажешь мне… хотя бы что-то.

— Тебе-то зачем? — настала очередь удивляться Сироштану. — Женское любопытство?

— Во-первых, — назидательно начала Маргарита, — любопытство в принципе не может быть женским или мужским. Оно или есть, или его нету. А во-вторых… «Если, правда, оно, ну хотя бы на треть…»

— «Остается одно, только лечь умереть»?

— Нет, не умереть. Это ты хватил. Но и каждый день общаться с убийцей тоже как-то не хочется. Страшно потому что. А вдруг я по незнанию отдавлю ему любимую мозоль, фигурально выражаясь. У меня сын, которого не стоит оставлять сиротой.

— Это аргумент, — соглашаясь, кивнул Александр. — Ладно, кое-что, что могу, я тебе расскажу. Но учти — это не должно никуда «уплыть».

— И на том спасибо… Саша, у меня есть что тебе рассказать и помимо характеристики на своих коллег. Думаю, тебя это заинтересует… У некоторых сотрудников вырисовалось что-то похожее на мотив.

— Да ты что? — совершенно по-бабьи ахнул Сироштан.

— Только ты заранее не радуйся, все очень хлипко и размыто. Мы тут вчера сидели в обеденный перерыв, кофе пили, ну и разговаривали, конечно. А о чем мы сейчас можем разговаривать?.. Вот то-то и оно. В общем, слово за слово, и выяснилось, что кое-кому очень даже выгодно было бы, если бы Сергей Иванович прекратил свое земное существование…

Сироштан аж весь подобрался, словно гончая собака, учуявшая зверя.

— Оказалось, что Елизавета Аркадьевна…

— Кокорина? Из отдела продаж?

— Угу. Так вот, она взяла у Полянского двадцать тысяч долларов взаймы. У нее женился сын, и она подарила ему квартиру. Полянский деньги дал и проценты небольшие насчитал. Только провел эту сделку через фирму, о чем Елизавета Аркадьевна даже не подозревала, а Валерия Стрижак, наоборот, знала. Выплатила Кокорина на данный момент всего семь тысяч… только я не поняла, это с процентами или без. Далее — Светлана Гришина, секретарь. Полянский грозился ее уволить. Сколько получает Гришина, я не знаю, и насколько ей это место ценно, тоже. Когда зашла речь об угрозе ее увольнения, Светлана только рукой махнула, говорит, что Сергей, мол, каждый месяц ее уволить грозился… Ну вот, собственно, и все. Если не считать того, что Валерия вчера вешаться собиралась, полагая, что у нее СПИД.

— Ты проболталась? — сердито глянул на Маргариту Александр.

— Да нет, все проще, но интересней, — усмехнулась Маргарита. — Она заходила в кабинет к Полянскому и сама увидела на мониторе эту записку. А как вы обнаружили предсмертное письмо?

— Эксперт включил компьютер, вот и обнаружили, — пожал плечами Сироштан.

— Если так… то кто-то компьютер выключил… То есть я хочу сказать, что Валерия не упоминала, что включала компьютер, однако записку прочитала. Получается, что компьютер работал… Ничего не понимаю.

— Вот и я тоже, — согласился Александр. — Кстати, твои мотивы довольно слабенькие.

— Они не мои, — обиделась Маргарита.

— Ну не твои, какая разница. Увольнение — это просто смех, с долларами посерьезнее, но… Так и выходит, что самый-самый мотив у господина Трояна.

— То, что он стал единовластным хозяином издательства?

— Ты знала?

— Знала, в том же разговоре он сам сказал. Но мне что-то не верится, — призналась Маргарита. — Все говорят, что они такими друзьями были…

— «Есть много, друг Горацио…» — пробормотал Сироштан.

— Есть, — согласилась Маргарита. — Только и двадцать тысяч баксов вполне существенный мотив, и о скольких мы еще не знаем.

— Ну например?

— Например… Например, Вероника Полякова мне однажды сказала, что Полянский к ней под юбку лезть не будет. Откуда такая уверенность? С чего бы? Ко всем лез, а к ней нет? У меня вообще сложилось впечатление, что Полянский физически не мог пропустить мимо ни одну женщину. А Вероника не уродка, не кривая, не косая, все при ней. Так почему же тогда?.. Получается, что у них были какие-то такие взаимоотношения, о которых больше никто не знал. И которые не давали Полянскому возможности распускать руки. Или та же Валерия! А что, если она узнала о СПИДЕ не в тот день, а раньше… или даже в тот, но до момента гибели Полянского. В порыве отчаянья и гнева вполне могла толкнуть, пока Сергей на подоконнике рассиживался. Делов-то. Окно нараспашку, только толкни… Или Кременецкий… Тут я, правда, ничего придумать не могу, но это совсем не значит, что у него не было мотива.

— Или ты, — спокойно подсказал Сироштан.

— Или я! — кивнула Маргарита. — И хоть я его не убивала, у меня есть алиби — полресторана меня видело, — но я тоже могла бы. Может, меня уже достали его намеки и сальные глазки! А еще… еще мог быть кто-то со стороны!

— Ну, это ты уже совсем увлеклась, — возразил Александр. — Никто из находящихся в тот момент в офисе посторонних не видел. Дверь у вас серьезная стоит, так что…

— Возможно, — пожала плечами Маргарита. — Ладно, теперь твоя очередь. Что расскажешь, Саша?

Сироштан тяжело вздохнул.

— Это только между нами…

— То, что я тебе рассказала, тоже между нами. Мне там еще работать. Они же сразу поймут, откуда ветер дует.

— Не волнуйся, если дело возбудят…

— Ничего не понимаю, — перебила его Маргарита, — неужели дело еще не возбудили? Почему же тогда ты расследуешь?

— Не возбудили, там столько всяких… нюансов. А я нутром чую, что тут что-то не так. Нутром, — признался Сироштан. — Хотя факты очень противоречивые.

— В смысле?

— В том смысле, что в крови Сергея Ивановича Полянского нашли один препарат. Легкое снотворное. Ничего экстраординарного, в любой аптеке найти можно, иногда даже без рецепта отпускают… Так вот, это снотворное немного нарушает координацию движений. Его обычно не пьют днем, там даже в противопоказаниях есть предупреждение, в том числе чтобы человек, принявший таблетку, не садился за руль, а то…

— С чего бы Полянскому пить это снотворное в середине рабочего дня? — не выдержала Маргарита.

— Вот то-то и оно, что не с чего, — согласился Александр. — Но в течение дня он пил витамины, коробочка у него в кармане была. Так вот, витамины и это снотворное очень похожи друг на друга. Одна форма, один цвет, один размер. Только содержание разное… В баночке с витаминами был некоторый, и довольно большой, процент этого снотворного.

— То есть… Это может быть заводской брак, или… или… Или, допустим, у него дома был и тот, и другой препарат, таблетки рассыпались и он сам, случайно недоглядев, собрал их в одну баночку.

— Только вот дома у него такого препарата нет.

— Вдруг кончился, — предположила Маргарита, — а новую упаковку еще не купил.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Александр. — И еще… на баночке с его витаминами твои отпечатки пальцев… Ну и гражданина Полянского, само собой разумеется. Больше никаких других нет.

Маргарита замерла. Так что же получается, она вполне могла подсунуть снотворное в витамины…

— Но я же только помогала Полянскому найти его баночку в ресторане…

— Правильно. Это и официант подтвердил.

— Но… но… но я могла ему подсунуть снотворное раньше, а потом специально взяться за банку при свидетелях, — задумчиво проговорила Маргарита. — Саша, я этого не делала!

— Скорей всего нет, не делала… И таких версий и предположений хоть пруд пруди, но никакой ясности. Самое главное, никаких прямых улик нет, одни косвенные, причем очень и очень косвенные. Одни догадки, умозаключения и предположения… Вот поэтому-то дело пока не возбуждено. Вполне возможно, что он по ошибке выпил снотворное и сам, потеряв равновесие, выпал из окна.

— А как же записка?

— Да никак, — раздраженно бросил Александр. — У вас в конторе компьютеры соединены в единую сеть, кто угодно мог налабать эту записку, и скинуть на компьютер шефа.

— Но зачем?

— Пошутить хотели, — вяло предположил Сироштан.

— Ничего себе шуточки! — возмутилась Маргарита. — Еще неизвестно, отчего Полянский из окна выпал. А если он прочитал эту записку а после снотворного в голове с мыслями плохо… то это же доведение до самоубийства, а не шуточки! И Валерия чуть концы не отдала! Слава богу, крепление люстры не выдержало!.. Да таких шутников!.. Да их надо!..

— Все, успокойся, — попросил Александр. — Доведение до самоубийства практически недоказуемо. В вашем офисе в каждой комнате по нескольку компьютеров, так что вычислить, кто написал записку, практически невозможно. Если он, конечно, сам ее не написал…

— Я уже ничего не понимаю, — жалобно проскулила Маргарита. — У Полянского СПИД есть или нет?

— В том-то и дело, что нет.


Поздно вечером вся семья села пить чай на веранде. Маргарите очень хотелось побыть одной, но традицию нарушать нехорошо было. Отец и так весь день очень многозначительно поглядывал на дочь, но в душу не лез. Маргарита и сама собиралась посоветоваться с Борисом Игнатьевичем, но не сейчас, попозже, когда в голове уляжется.

Но мысли никак не хотели приходить в порядок. И разговор с Сашей Сироштаном был лишь одной причиной такого разброда и шатания. Второй и едва ли не самой главной причиной являлось сегодняшнее ее пробуждение.

Перед глазами все время стоял… точнее, лежал Леонид Троян, прикрытый до пояса кремовой простыней, так ярко оттеняющей загорелый торс. Тело Леонида не могло соревноваться по формам со скульптурой гениального Микеланджело, мускулы выражены не сильно, но видно, что они есть…

Но даже не это волновало Маргариту. Она все никак не могла понять, почему оказалась в одной постели с Леонидом, да еще в более чем пикантном виде. Он же ей даже не нравился никогда! То есть не нравился как мужчина.

Как к человеку Леониду Трояну Маргарита относилась неоднозначно. Немного раздражает. Не сильно, а так, чуть-чуть. Чего он каждый день заглядывает в их кабинет, спрашивает как дела, от работы отвлекает? С другой стороны, он варит замечательный кофе и никогда никому не отказывает в чашечке. Да и манера передвигаться бегом или почти бегом Маргарите скорее импонировала…

Так почему же она проснулась в его постели?!

Напрягая память, Маргарита пыталась восстановить события вчерашнего вечера, но «до дачи» это получалось с легкостью, а вот «на даче»… никак не получалось.

Выплывали какие-то обрывки — то пьяное лицо Валерии, то Троян, провозглашающий очередной тост, — вот, собственно, и все.

О чем она думала, когда ложилась к нему в постель? Где была ее голова? Ей сейчас нужно зарабатывать деньги, карабкаться по служебной лестнице вверх, заботиться о родителях и Тимофее, но никак не спать с новым начальником. Это только у Рязанова в его знаменитой комедии служебный роман заканчивается хорошо. Но это, скорее, исключение, чем правило.

Маргарита казнила себя за то, что напилась так, что ничего не может вспомнить, за то, что забыла о своем долге, за то, что, ничего (вообще ничего, кроме имени) не зная о мужчине, так… легкомысленно себя повела. Такого она себе ни разу в жизни не позволяла, а тут вдруг…

— Ритуль, что с тобой? — заботливо спросила мать.

— Ой, мам, — неубедительно соврала Маргарита, — устала на работе.

— Ну, ничего, ничего, — Алевтина Дмитриевна погладила дочь по ладони. — Все наладится, привыкнешь.

— Привыкну, — согласно кивнула Маргарита, решив, что ни мать, ни сын не должны ничего узнать. Зачем лишний раз волновать своих близких.

ГЛАВА 10

Телефонную трель Маргарита услышала еще за дверью. Она быстро отперла замки, влетела в квартиру и схватила трубку, уже было нажала на кнопку соединения…

«А вдруг это он? — запаниковала Маргарита. — Что говорить, как себя держать?»

Но за несколько секунд невозможно выработать тактику поведения, особенно если ты и так ломала голову над этой самой тактикой вот уже два дня.

— Ай, была не была! — махнула рукой Маргарита. — Или меня нет дома?..

— Как это тебя нет дома? — возмутилась трубка голосом сестры. — Я же тебя слышу!

Маргарита прислонила трубку к уху и только тут сообразила, что мыслила вслух, причем уже соединившись.

— Привет, Мариш! — Слышно было так, словно сестрица засела в соседней комнате, а никак не за океаном. Впрочем, ничего удивительного, все как всегда. Из штата Флорида Соединенных Штатов Америки дозвониться проще, чем из какого-нибудь Саратова. Особенности национальной связи поражают своей непредсказуемостью.

— От кого шифруешься? — ехидно поинтересовалась Маринка.

— Твой лексикон несколько устарел, — фыркнула Маргарита. — И ни от кого я не шифруюсь.

— Врешь! — торжествующе сообщила сестра.

— Ну и вру, тебе-то какое дело? — вяло огрызнулась Маргарита.

— Неужели твой гад опомнился, пошел на попятный и теперь забрасывает тебя цветами, посыпает голову пеплом, рвет волосы и умоляет вернуться? — ахнула Маришка.

Маргарита задумалась. Она еще не привыкла жить одна, без мужа, но все же быт как-то постепенно налаживался. Интересно, как бы и вправду она отреагировала, если бы одним прекрасным утром открыла дверь, а за ней бы стоял Анатолий с букетом цветов? Маргарита так ярко представила эту картинку, что под ледяной глыбой в душе сильно защемило. Все же, что ни говори, а они прожили вместе столько лет, любили друг друга… наверное. Она-то точно любила. Самозабвенно. Так что бы было, если бы Анатолий, нет, не Анатолий, Толя, Толенька, пришел и попросил прощения?! Наверное, она бы высказала ему все. И как ей больно от его предательства, и как плохо Тимке, и как отец с матерью переживают из-за крушения брака младшей дочери… Все бы ему сказала и… Ой, как ей хотелось бы его выгнать, выставить, спустить с лестницы… Но такого она не сделает… Скорей всего, она его простит… Простила бы… Или нет?..

— Эй, алло, Ритка! Уснула, что ли?! Я тебе с другого конца света, между прочим, звоню!! — возмутилась в трубке Маришка. — Или я что, права?!

— Прости, сестричка. Задумалась я… Нет, ты не права. Галинский на такой экстрим совершенно не способен! — рассмеялась Маргарита.

— Тогда… Ну-у!

— Что, ну?

— Рассказывай, не томи! — приказала сестра.

— Мариш, что сказать мужику, с которым проснулась в одной постели, но при этом ничего не помнишь?

— Ну, мать, ты даешь! — аж присвистнула Маринка. — Пустилась во все тяжкие? Молодец, уважаю, давно пора!

— Марина! — поморщилась Маргарита.

— А с чего это ты ничего не помнишь, наширялись, что ли? — не обращая внимание на укоризненный тон сестры, спросила Марина.

— Не дождешься! — злорадно рявкнула Маргарита. — Шампанским напились, аж в горле плескалось.

— Ой, какая интересная жизнь у людей! — пригорюнилась Марина.

— «Туда ехали — за ними гнались, обратно едут — за ними гонятся», — процитировала Маргарита любимый обеими фильм «Не бойся, я с тобой». — Так что ты скажешь?

— Рит, а ты точно ничего не помнишь? — уточнила сестра.

— Да точно, точно.

— Так, может, ничего не было?

— Вот только на это и надеюсь.

— Ну, нажрались — с кем не бывает — и спать завалились, — продолжала размышлять Маришка. — Он, небось, никак не меньше тебя выпил… А если что и было… и у него вполне могло память отшибить… А что тебя так волнует, не пойму? Ну, мало ли что случилось. Он вообще кто?

— Мы вместе работаем, — уклончиво ответила Маргарита. — И я не знаю, как мне с ним завтра себя вести.

— Да никак! Если тебе он неинтересен, сделай вид, что ничего, абсолютно ничего не случилось. А вот если интересен…

— Неинтересен! — отрезала Маргарита. Сделала она это так поспешно, что поневоле заронила в сестрице подозрение. Но Маришка, женщина опытная, не стала сейчас же уточнять и выпытывать. Она знала: когда Рита созреет, сама обо всем расскажет.

— Неинтересен так неинтересен. Как там родители, Тимка?

Поговорив еще несколько минут, сестры попрощались. Маргарита посмотрела на определитель, болтали они десять минут сорок семь секунд.

— Хорошо, что платит Джозеф, я бы разорилась!


Впервые с тех самых пор, как устроилась в издательство, Маргарита шла на работу, как на каторгу. Даже после гибели Полянского было как-то… легче, что ли. Сегодня же на работу не хотелось совершенно. И все из-за этого Трояна! То есть, конечно, из-за себя самой, но кто ж себя-то винить будет лишний раз?

Возле лифта Маргарита увидела Елизавету Аркадьевну и облегченно вздохнула. Даже если сейчас появится Леонид, не станет же он заводить разговоры при постороннем человеке.

— Доброе утро.

— Здравствуйте, Рита, — величественно кивнула Кокорина и первой вошла в подошедший лифт.

Все утро Маргарита старалась не оставаться одна. Впрочем, Леонид и не пытался с ней уединиться. Он вообще вел себя как всегда, вот только когда подавал ей чашку традиционного утреннего кофе, еле заметно подмигнул. Или ей показалось?

Маргарита нырнула с головой в работу. Сегодня она готовила один разворот и два сканворда средней степени сообразительности (имеется в виду сообразительность сканвордистов-потребителей, а не составителей).

Она вышла из своего кабинета лишь один раз, в туалет, когда уж совсем не стало возможности терпеть.

И столкнулась там с Валерией.

— Привет! — быстро поздоровалась Маргарита и шмыгнула в кабинку.

Валерия ее ждала.

Как только Маргарита вышла и стала мыть руки, Валерия тихонько попросила:

— Рит, только никому ничего не рассказывай. Особенно Веронике. Она такая сплетница.

— Конечно, — откликнулась Маргарита и смущенно подумала, что уже все рассказала Сироштану. — Ты как?

— Нормально. — Валерия хотела еще что-то сказать, но передумала и вышла из туалета, твердо, как всегда, чеканя шаг тонкими каблуками-шпильками с железной набойкой.

Маргарита смотрела ей вслед, гадая, знает ли Валерия Стрижак, где она, Маргарита, спала той ночью.


— Рит, да что с тобой сегодня? — возмутилась Вероника, когда Маргарита в очередной раз не отреагировала на ее вопрос.

— Голова болит, — быстро нашлась Маргарита.

— Так пойди у Трояна домой отпросись, — посоветовала девушка.

Маргарита едва слышно охнула. Она сама себя загнала в ловушку глупой ложью о головной боли.

— Да нет, не стоит, — выдавила она.

— Рит, не валяй дурака! — фыркнула Вероника. — Никто твоей преданности не оценит и даже не заметит. Так что иди отпрашивайся и болей на здоровье!

— Я уж лучше таблеточку, — промямлила Маргарита и стала демонстративно рыться в сумочке. Нет, вранье, это все-таки всегда чревато. Одно цепляет другое, и вот уже не знаешь, как выбраться из создавшегося положения, хотя бы с минимальным уроном.

Вероника вроде бы не обратила внимания на то, что Маргарита так и не выпила никакой таблетки.


— Привет, королева! — жизнерадостно улыбнулся Троян, входя в комнату.

— Здоровались уже, Леонид Ларионович, — сухо сказала Маргарита. Кошмар, преследовавший ее весь день, к вечеру все же сбылся. И когда? Когда до конца рабочего дня осталось две минуты и Вероника (ее спасательный круг) уже упорхнула из офиса.

— Ну вот, снова Ларионыч, — поморщился Троян. — Кажется, в пятницу ты уже называла меня по имени…

— Сегодня понедельник, — все так же сухо напомнила Маргарита.

— Ну и что? Почему бы нам не остаться на «ты»?

— Потому что вы мой начальник, а я ваша подчиненная, Леонид Ларионович.

— И что ты этим хочешь доказать? А главное кому? Мне или себе? — спокойно поинтересовался Леонид. — Кому от этого будет лучше?

— Мне.

— Но не мне, — покачал головой Троян. — В пятницу ты была совсем другой…

Сердце Маргариты, казалось, сжалось и стало биться через раз. Она ждала.

— Милой, доброй, находчивой и такой… — Троян мучительно подыскивал сравнение.

— Сумасбродной? — вспыхнула Маргарита.

— Раскованной, — уточнил Леонид.

Маргарита испытующе посмотрела в шоколадные глаза Трояна. Так было или не было? Если было, то он помнит или нет? Мамочки, как все сложно и запутано!!!

— И все равно… мы были в экстремальной ситуации.

— Да кто ж спорит? — насмешливо хмыкнул Троян. — Как вспомню, так вздрогну…

— В смысле? — Маргарита вытаращила глаза. Что ж она такого натворила, что он вздрагивает при одном воспоминании?!

— Ох уж эти анализы. Пока ждали результатов, я думал, что поседею. Бедная Лера, жила с этим несколько дней… А ты что подумала?

— М-м, — промычала Маргарита. Похоже, она снова загнала себя в ловушку. — Ничего.

— Совсем ничего? — уточнил Троян, прищурившись.

— Леонид Ларионович, это беспредметный разговор. Рабочий день закончен, пора по домам.

— Я особенно никуда не спешу.

— Вас что, дома никто не ждет? — забывшись на мгновение, спросила Маргарита.

— Никто, — подтвердил Леонид.

Маргарите показалось, что в коротком слове он что-то выразил, что-то хотел донести до ее сознания, но она не поняла что. Если не считать того, что она с ним переспала (если переспала), Маргарита ничего о нем не знала.

— До свидания, — сказала она, стараясь не смотреть на Трояна. — Мне нужно закрыть кабинет.

— Что значит «отвали моя черешня»?

— Ничего это не значит, кроме того, что мне нужно запереть дверь, — раздраженно проворчала Маргарита.

Троян вышел из комнаты, она быстро повернула ключ в замке и, не оглядываясь, пошла к выходу.

А оглянуться стоило. Троян, привалившись плечом к стене, сверлил ей спину красноречивым, пусть и непонятным взглядом.


Маргарита нарезала огурец, покрошила в глубокую тарелку вареное яйцо, мелко нашинковала зелень, залила смесь кефиром и добавила немного кипяченой воды. Низкокалорийная окрошка именно то, что ей сейчас нужно. За всеми событиями и переживаниями последних дней есть ничего не хотелось вообще, а легкий холодный супчик прекрасно утолял голод.

В пустой квартире стояла звенящая тишина, которую не разгоняли даже городские шумы, доносившиеся с улицы. А может быть, даже ее усугубляли.

Выхлебав окрошку, Маргарита сполоснула тарелку и уселась перед телевизором. Смотреть было нечего.

Позвонили в дверь.

Она никого не ждала, но все же открыла.

— Привет, королева.

На пороге стоял Леонид Троян.

— Здоровались! — отрезала Маргарита, не двигаясь с места. Если бы сдвинулась, то он бы вполне мог принять этот жест за предложение войти.

— Вы всегда такая сердитая после рабочего дня? — светским тоном поинтересовался Троян.

— Что вам нужно, Леонид Ларионович?

— Поговорить.

— О чем нам с вами говорить? — возмутилась Маргарита.

— О Полянском.

Боже мой, она опять себе напридумывала неизвестно что и теперь стоит, грудью защищая свое жилище, и злится.

— Вы полагаете, что я знаю больше, чем вы? — осведомилась она, машинально делая шаг назад.

— Полагаю, — кивнул Троян, закрывая за собой дверь.

— Ну, проходите, — запоздало проявила гостеприимство хозяйка. — Кофе могу предложить, хотя его с вашим не сравнить, а вот разносолов, извините, нет. Я почти не готовлю, семья-то на даче.

Про семью на даче она сказала все так же машинально. Шоколадные глаза Трояна мешали думать и адекватно реагировать на ситуацию.

— Рита, хватит, — попросил Леонид. — Хватит.

Он сделал шаг и нежно провел длинными пальцами по ее щеке.

— Что вы… что ты… делаете? — опешила Маргарита.

— Хватит, — повелительно прошептал Троян и прижал ее к себе.

Кто сказал, что легкий запах пота — это плохо и неприятно? Плюньте тому в глаза! Нет ничего приятнее, чем естественный запах мужчины, который ежедневно принимает душ, но у которого целый рабочий день не было этой возможности.

Маргарита ощутила этот запах, вдохнув так глубоко, как только могла. У нее закружилась голова, и мысли исчезли. Ледяная глыба в душе куда-то подевалась. Пусть ненадолго, пусть хотя бы на миг, но ничего не давило…

— Прекрати… — прерывистым голосом попросила Маргарита.

— Какой прогресс, — выдохнул ей в волосы Леонид. — Ты назвала меня на «ты».

— Леня! — взмолилась женщина, упираясь руками в жилистую грудь мужчины. — Отпусти.

— Нет, — коротко ответил он, целуя ее лоб, виски, маленькие розовые ушки.

«Какие у нее ушки, — носилось в голове Трояна. — Раковинка, в которой прячется жемчужина… или Афродита…»

— Нет! — вскрикнула Маргарита и вырвалась из его объятий.

— Да что ж такое, в самом деле?! — возмутился Троян. — Я тебе совсем не нравлюсь?

— Ты говоришь, как Полянский, совсем теми же самыми словами! — бросила ему в лицо хозяйка.

— Ничего удивительного, — пожал плечами Леонид. — Мы ведь были друзьями… Когда это он тебе говорил?

— С самого первого дня, — устало проговорила Маргарита. Эйфория момента прошла, и в душу вернулась ледяная глыба, тяжело давя на все тело. — Кофе будешь?

— Лучше чай.

«Пусть у нее и такие замечательные ушки, но кофе она варит куда хуже меня», — подумал Троян, отгоняя другие мысли, мысли о теле женщины, которое он несколько секунд назад держал в руках.

Маргарита приготовила чай, налила его в большую кружку с забавной мордочкой и села за стол напротив Леонида.

— Рита…

— Нет, нет, нет, — замахала руками Маргарита. — Давай на этом и остановимся. Ты пришел поговорить о Полянском, вот и говори.

— Но почему?

Она помолчала.

— Не надо всего этого. Понимаешь? Не надо. Не хочу, не буду… не хочу. У меня есть сын…

— При чем тут сын?

Маргарита старательно отводила глаза.

— При том, что мне есть кого любить, о ком заботиться.

— Рита… ты же так не думаешь, — покачал головой Леонид. — Любовь к сыну это совсем другое. Ты же молодая красивая женщина… Возможно, я не с того конца начал… Ну глупость сделал, прости… Ты мне нравишься, очень нравишься… Можно я за тобой буду ухаживать?

— Ухаживать? — переспросила Маргарита. «Какое забытое, старое слово. Какое-то доброе, что ли, мягкое, обволакивающее… Сто лет за мной никто не ухаживал…»

— Ну так как? — Леонид напряженно ждал ответа.

— Что там о Полянском? — попыталась перевести разговор на другую тему Маргарита. А что она могла сказать? Да, дорогой, ухаживай, пожалуйста! Или — нет, не надо этого делать ни в коем случае?!

Леонид тяжело вздохнул.

— Наверное, милиция скоро отдаст тело Сергея и можно будет его похоронить, — бесцветно сказал он.

— Это хорошо, а то как-то не по-божески получается, — кивнула Маргарита.

— Тебе твой знакомый ничего не говорил?..

— Саша Сироштан?

Троян кивнул.

— Он приезжал к нам на дачу в субботу. Там у них что-то непонятное творится. Не знают, возбуждать дело или не возбуждать. Говорят, улики только косвенные и очень противоречивые.

— А что он от тебя хотел? Зачем приезжал?

— Хотел, чтобы я дала характеристику всем сотрудникам, — пожала плечами Маргарита. — Но что я могу сказать, если с людьми знакома совсем недавно?

— Ты, наверное, думаешь, что это я его столкнул, — тяжело выговорил Леонид.

— С чего мне так думать? — снова пожала плечами Маргарита.

— Хожу, звоню, выспрашиваю, интересуюсь…

Маргарита молчала. У нее не было на этот счет никакого мнения. Не успела составить.

— Знаешь, он был моим другом… И еще я боюсь, что подозревают меня…

Признание далось ему нелегко. Леонид с тревогой ждал реакции Маргариты.

— Мне казалось, что ты ничего не боишься, — просто сказала она.

— Я живой человек, как же мне не бояться?

— Знаешь, дурацкий у нас с тобой разговор получается. Да и вся ситуация… Согласись… Тебя дома никто не ждет?

— Ты уже спрашивала, — усмехнулся Леонид. — Меня никто не ждет.

— И все равно, — упрямо нахмурилась Маргарита. — Тебе уже пора.


Дурацкий разговор, дурацкая ситуация.

Дурацкий разговор, дурацкая ситуация.

Троян гнал свой «форд» и не мог отделаться от ощущения «дурацкости».

Она сама незнает, что творит…

Почему, ну почему она его оттолкнула, тем более что она явно думает, что тогда на даче между ними что-то произошло? Леонид бросил пробный шар, и она попалась…

К счастью или к сожалению, — он и сам этого точно не знал, — на даче не произошло ни-че-го. Просто девицы так упились, что тоже немало выпившему Леониду пришлось растаскивать их по койко-местам. Валерию он уложил на диване, а Маргариту в свою широкую двуспальную кровать. Часа в три ночи он пошел попить воды — сушняк, сэр! — и увидел, что его соседка по койке спит, как младенец, в одних трусиках. Он ее не раздевал — это он знал наверняка, — значит, сама… жарко, что ли, стало?.. Удивляться не было сил, и Леонид накрыл ее простыней. Правда, не удержался и поцеловал в обнаженное плечико, но и только…

Нет, неправда!

…он на нее смотрел.

Смотрел, как серебрится ее кожа в неясном предрассветном сумраке. Как прядка волос оттеняет розовое ушко. Как небольшие, не маленькие, а так в самый раз, груди мерно приподнимаются и опускаются в такт дыханию. Как длинные, безупречные ноги словно специально лежат красиво и свободно… Он еще тогда сильно пожалел, что, кроме забавных карикатур, ничего нарисовать не может. Вот бы ее запечатлеть! Афродита спит. Или нет, не так… Афродита желанная!

Желанная-то желанная, но что толку?! Он ее желает, а она?.. Вот в том-то и все дело, что она ведет себя совершенно непонятно… По-дурацки.


Закрыв за Трояном дверь, Маргарита нашла пачку сигарет и закурила. Курила она очень редко, только когда сильно волновалась, и на этот случай в доме лежали сигареты. Мать курение не одобряла и регулярно высказывала свое мнение по этому поводу. Особенно, конечно, доставалось Маринке, которая дымит как паровоз. Но иногда стрелка переключалась и на Риту. Правда, если уж событие, заставившее Маргариту взяться за сигарету, мать считала действительно серьезным, Алевтина Дмитриевна ограничивалась одним коротким замечанием: «Это не метод!»

Зазвонил телефон, и Маргарита нехотя сняла трубку. Разговаривать с кем бы то ни было, а тем более с Трояном у нее не было никакого желания.

— Ритка! Привет! — взорвалась трубка голосом Дианы Романовой.

Маргарита, дабы уберечь барабанные перепонки, отодвинула ее подальше от уха.

— Ты где была? С тобой все в порядке? Как там? Убийцу нашли? Или еще возятся? Что ты молчишь?

— Тебя слушаю, — фыркнула Маргарита.

— Я тебе с пятницы звоню! — радостно сообщила Диана. — А тебя все нет и нет! Твой рабочий телефон я не знаю! Вот только домашний, в старой записной книжке нашла!

— А чего ты меня искала? — удивилась Маргарита. — И откуда ты знаешь про убийство?

— Здрасте, пожалуйста! Меня же в пятницу в ментовку вызывали! Допрашивали!

— Господи, а тебя-то зачем?!

— Хрен его знает! Спрашивали про то, как мы с тобой обедали!

— Диана, я ничего не понимаю, — призналась Маргарита. — Что хоть тебе сказали, почему вызывали? И говори, пожалуйста, тише, а то я безвременно оглохну.

— Так у вас же того хмыря убили, ты-то должна знать! — возмутилась Романова, немного сбавив децибелы. — Твоего начальника. Подозревают всех, вот про тебя и спрашивали.

— Да как они вообще про тебя-то узнали? — спросила Маргарита, но тут же осеклась. — Ах да, точно, я же сама сказала, что в ресторане с тобой была. Ты извини, пожалуйста. Я тогда в таком состоянии была…

— Тю! Извини! Это ж не ты его пришила! А я помочь всегда рада! И про баночку рассказала, которую вы с этим… как его… ну с начальником вместе поднимали.

— Вот за это действительно спасибо.

— А чего?

— Того, что на это злосчастной банке мои отпечатки пальцев нашли. А ты подтвердила, что я ее брала на глазах у кучи народу… С кем ты разговаривала?

— В ментовке, что ли?

— Угу.

— С ментом! Ясный пень! Въедливый, зараза! Фамилия у него смешная такая… ну такая…

— Сироштан? — подсказала Маргарита. Про Диану Романову ей Саша Сироштан почему-то не сказал, сказал только, что их видел официант, когда они с Полянским разыскивали на полу банку с витаминами… Видимо, он все-таки пусть чуть-чуть, но ее подозревал. Или подозревает. Да-а-а-с…

— Точно! Сироштан! Сирый в штанах! — несказанно обрадовалась Романова.

— Дианка, уймись, он хороший мужик и, наверное, хороший работник.

— Слушай! А что это твой хороший мужик ко мне с этой банкой прицепился?! Там что? ЯД? — проникновенно прошептала Диана. Ей бы в артистки идти, такой шепот не только на галерке услышали бы, но и в фойе. — Его отравили?!

— Диан, я ничего не знаю, и менты сами ничего толком не знают. Кажется, даже уголовное дело еще не завели. Скорей всего, произошел несчастный случай.

— Так труп некриминальный!.. — разочарованно протянула Романова.

— Где ты таких выражений нахваталась? — хмыкнула Маргарита.

— «Тайны следствия» смотрю!

— Сериал, что ли?

— Ага! А ты что, не смотришь?!

— Да ну, все одно и то же крутят, надоело, — призналась Маргарита.

— Ни фига! Это жизненное кино! Там столько всего полезного и интересного можно для себя почерпнуть!

На это заявление Маргарита даже отвечать ничего не стала. Ну что полезного можно почерпнуть в сериале? Если ж очень хочется быть подкованным в юридически правовых вопросах, проштудируй Уголовный кодекс Российской Федерации.

— Ритка! Да я ж чего еще хотела! Ты в пятницу свободна?

— Вообще-то у меня в пятницу такой же рабочий день, как всегда, — пожала плечами Маргарита.

— А отпроситься на полдня можешь? — настаивала Романова.

— Диана, а может, ты сначала скажешь зачем? Я работаю всего ничего, и отпрашиваться мне не очень удобно, — сказала полуправду Маргарита. Ей неудобно обращаться к Трояну с такой просьбой.

— Да у меня Романов в командировку в Москву сдымил!

— А я-то тут при чем? Ой, стой, какой Романов?

— Муж мой! Романов! — с готовностью просветила Диана.

— Он что, твою фамилию взял? — удивилась Маргарита. Явление, прямо скажем, не типичное. В нашей стране, как правило, жена берет фамилию мужа, а исключения просто подтверждают правило.

— Да нет! Тут такая история вышла! Закачаешься! Мы с ним в институте в одной группе учились! И, представляешь, он тоже Романов! И тоже Д!

— Что «Д»? — переспросила Маргарита.

— Имя у него на Д — Денис Романов! Сколько нас путали! Я тебе потом расскажу! Обхохочешься!

— Да уж, — засмеялась Маргарита. — С Романовым мы разобрались, но я так и не поняла, какое ко мне имеет отношение его поездка в Москву.

— В пятницу презентация какой-то фирмы! Нам с Романовым пригласительные прислали! А Романов сдымил! И мне пойти не с кем!

— Ой, нет, Диана, — затосковала Маргарита. — Нет у меня никакого настроения по тусовкам шляться.

— Ритка, ты дура! — безапелляционно заявила Романова.

— Спасибо на добром слове.

— Там столько классных мужиков будет! Тебе же надо устраивать личную жизнь!

— Ты как моя сестрица Маришка говоришь. Нет уж, пока с меня хватит. Я не исключаю, что когда-нибудь… но не в обозримом будущем!

— Куй железо, не отходя от кассы! — порекомендовала Диана. — Не хочешь мужиков? Не надо! Сходи со мной! За компанию! Я тебя очень прошу! Ради нашей школьной дружбы!

Маргарита в упор не помнила, чтобы они с Дианой в школе очень-то дружили, но, может, и вправду пойти? Развеяться?

— Как хоть фирма называется? — сдалась она.

— Щас! Где-где-где?.. А! Вот! Приглашаем вас на… тра-та-та-та-та… «Сомелье-А»!

— Как? — ахнула Маргарита. Именно в «Сомелье-А» с ней разговаривал тот придурковатый дядечка, которому требовалась безумная любовь и преданность фирме! Ирония судьбы, ну что тут скажешь! Пропустить такое мероприятие Маргарита просто не могла!

— «Сомелье-А»! — повторила Диана. — Чем занимаются, не написано.

— Винами. Винами они занимаются, — объяснила Маргарита. — Сомелье — это специалист по винам.

— Не знала!

— Мы многое не знаем не потому, что не знаем, а потому, что это не входит в сферу наших интересов, — не очень точно процитировала Маргарита.

— Не входит, — как-то печально согласилась Романова. — Но вино-то мы пьем!

— Ну и хорошо! — рассмеялась Маргарита.


Утро выдалось просто удивительное. Ночью прошел дождик, и вся молодая зеленая листва, и нежная травка блестели на солнышке радужными каплями.

Маргарита плохо спала ночью, но такое утро и разбудит, и силы даст. Поднимаясь в офис, она вдруг поняла, что совершенно не опасается встречи с Трояном. Он разумный человек. Она его практически выгнала. А ухаживать он за ней не станет. В свою квартиру она Трояна больше не пустит, а на работе, под столькими любопытствующими взглядами… Нет, это бесперспективно, и если Леонид этого еще не понял, то скоро поймет.

Дверь кабинета была заперта, Вероники еще не было. Она вообще любила опаздывать, хоть на минуту, но всегда.

Маргарита открыла дверь, вошла, бросила сумочку на диван и краем глаза заметила яркое пятно, которого раньше не было. Ярко-желтый, похожий на солнышко цветок стоял на ее столе в высоком тонкостенном стакане.

— Однако, — проговорила Маргарита, рассматривая цветок и силясь вспомнить его название. Ведь что-то такое недавно было… в сканворде была иллюстрация, именно с таким растением… про себя Маргарита вообще-то звала его «ромашкой». — Гербера. Точно, гербера или что-то в этом роде.

Но больше ее, конечно, интересовал совсем другой вопрос.

От кого? Кто мог принести цветок?

Сам собой напрашивался лишь один человек — Леонид Троян. Только у него есть повод. Только у него есть все ключи от всех кабинетов. Но…

Маргарита, чтобы не терять времени, сразу зашла к Светочке Гришиной забрать схемы сканвордов на сегодня, и секретарь при ней сказала Валерии Стрижак, что Троян еще не появлялся. А если Троян еще не появлялся, то кто же тогда открыл дверь издательства, кто снял ее с сигнализации? Кажется, еще у Стрижак есть ключи и, возможно, у Гришиной или Кременецкого…

В общем, получается, что Леонид Троян к цветку гербере не имеет никакого отношения. Тогда кто?

— Привет! — В комнату влетела Вероника и с размаху швырнула свою сумочку как обычно тоже на диван. От удара легкий замок раскрылся и содержимое сумки посыпалось на диван, а что-то и скатывалось на пол.

Маргарита подошла помочь подобрать разлетевшиеся вещи. И тут ее внимание привлек распахнувшийся документ, выпавший из сумочки Вероники. (Сама девушка в это время стояла на коленях, что-то выуживая из-под дивана.) Маргарита чуть отодвинула носовой платок, закрывавший половину документа, и поняла, что это свидетельство о рождении, еще то, советское. У ее сына Тимофея уже совсем другое свидетельство. Маргарите вдруг бросилось в глаза: «Сергей Иванович». Наверное, так звали отца Вероники. «А почему она до сих пор паспорт не получила? — недоуменно мелькнуло в голове. — И как же она без него сюда работать оформилась?»

— Уф, еле достала! — выдохнула Вероника, вставая с колен, зажав в руке помаду. — «AVON», не хухры-мухры!

Девушка покидала высыпавшиеся вещички в сумку и поинтересовалась:

— А кофе где? Запах по всему офису стоит, а кофе нет? Тебе принести?

— Да, спасибо, — кивнула Маргарита и подумала, что Троян уже пришел, если по всему офису пахнет его знаменитым кофе.

Они выпили по чашечке божественного напитка, поздоровались со всеми сотрудниками и, закрыв, наконец, дверь, уселись за работу.


Долог день до вечера, коли делать нечего.

Великая многовековая мудрость народа.

Для Маргариты день пролетел на одном дыхании. Она старалась успеть как можно больше, чтобы в пятницу уйти с чистой совестью. За разрешением Маргарита решила обратиться прямо сегодня. Правда, Трояна совсем нелегко было застать на месте. Сразу после традиционного утреннего кофе он, как часто бывало, исчез, и даже всезнающая Светочка Гришина ничего не могла сказать определенного (что в принципе — нонсенс).

Маргарита заглянула в кабинет, который Троян делил с Кременецким. Кабинет же Сергея Полянского стоял закрытым и опечатанным.

— А Леонид Ларионович не появлялся?

— Нет его! — рявкнул Кременецкий. Его можно было понять. Только Маргарита приходила за сегодняшний день уже третий раз, а остальные сотрудники?

— Извините, Василий Валентинович, а он вообще здесь?

— В бухгалтерии, — очень неприветливо буркнул Василий Валентинович.

«Можно подумать, я его от чего-то очень важного оторвала!» — фыркнула про себя Маргарита, отлично разглядевшая картинку на мониторе Кременецкого. Василий Валентинович играл в «Сапера», что за пять минут до конца рабочего дня не такой уж и грех.

До бухгалтерии Маргарита дойти не успела, Троян попался ей на пути.

— Леонид Ларионович… — начала она.

— Маргарита Борисовна! — невесело хмыкнул Троян. — Язык, как, не болит? Не сломали еще?

Маргарите хотелось ответить что-нибудь едкое, саркастическое, но она сдержалась.

— Леонид Ларионович, я могла бы в пятницу взять полдня за свой счет?

— Да хоть весь! — пожал плечами Троян. — Я сегодня просмотрел наработанный материал, вы справляетесь прекрасно, августовские номера заканчиваете. По-хорошему вам бы с Никой премию выписать…

— А мне? — вступила в разговор Светочка Гришина, у чьей открытой двери разговаривали Леонид с Маргаритой.

— Боюсь, Светик, что не только с твоей, но и с остальными премиями в этом квартале ничего не выйдет. Мне сегодня позвонили, завтра можно забирать тело Сергея. Похороны, поминки… Честно говоря, я понятия не имею, сколько это все сейчас стоит.

— Ой! — Гришина прижала ладони к щекам. — Ой!

— Что уж тут ойкать, — тяжело вздохнул Троян. — Похоронить Серегу мы должны достойно. Хорошо, хоть справки в милиции завтра же с утра выдадут, вместе…

Леонид не договорил, резко развернулся и ушел.

ГЛАВА 11

Хоронили Сергея Ивановича Полянского в закрытом гробу.


Как Троян все успел организовать, одному Богу ведомо, но похороны Сергея Полянского назначили уже на следующий день, в среду. Светочка Гришина обзвонила всех сотрудников, в том числе тех, кто был в отпуске, но в пределах досягаемости, и сообщила, что хоронить будут в одиннадцать часов.

Народу было немного: сотрудники фирмы и еще с десяток человек, непонятно кем приходящиеся покойному, да несколько соседей по дому, в основном старушек. Пришел также Александр Андреевич Сироштан, выкроив часок из своего плотного графика.

Маргариту удивило то, что Вероника пришла не одна, а с женщиной средних лет, одетой во все черное. Как позже выяснилось, эта женщина была ее матерью.

Леонид Троян стоял над могилой друга в тупом оцепенении…

Светочка Гришина плакала на необъятной груди своего мужа, в прошлом тяжелоатлета…

Елизавета Аркадьевна то и дело шумно сморкалась в большой платок…

Кременецкий поминутно вытирал очки…

Валерия стояла молча и вызывала у Маргариты больше сочувствия, чем все остальные. Лицо Валерии застыло страдальческой маской.

Маргарита подошла к ней и взяла под руку. Валерия словно бы этого и не заметила…

Как только первые комья земли гулко ударились о крышку гроба, какая-то женщина, похожая на большую черную птицу, рыдая, бросилась к могиле. Ее еле успели задержать.

— Кто это? — чуть слышно спросил Сироштан.

— Понятия не имею, — призналась Маргарита.

— Одна из его… — сообщила Елизавета Аркадьевна. — То ли Маша, то ли Даша. Одно время мы думали, что они поженятся.

Валерия, услышав это, непроизвольно дернулась. Маргарита предостерегающе сжала ее руку.

— Это все в прошлом.

Валерия невидяще посмотрела на нее и одними губами прошептала:

— В прошлом…

Для поминок Леонид Троян заказал ресторан «Галактика», где Полянский обедал последний раз в жизни.


В четверг в издательство можно было не ходить. Троян разрешил всем, кто после траурной церемонии был не в состоянии работать, не появляться в офисе. Но Маргарита все же пошла. Ответственность — такая черта характера, которая не дает спокойно сидеть на месте, если нужно что-то сделать.

Первое, что увидела Маргарита в конторе, был большой портрет Сергея Полянского с перевязанным черным крепом уголком и четырьмя красными гвоздиками, стоявшими тут же на столике в вазе. Почему-то никому в голову не пришло сделать этого раньше, ведь Полянский погиб уже больше недели назад. Но лучше поздно, чем никогда…

Маргарита открыла свой кабинет, положила сумочку на диван и пошла ставить чайник. Наверное, сегодня на знаменитый кофе Леонида Полянского можно не рассчитывать.

Проходя по коридорам, она обнаружила, что народу в издательстве больше, чем можно было ожидать.

На месте был Кременецкий, пришла Светочка Гришина с распухшими от слез глазами, а в своем кабинете сидела Валерия Стрижак. Правда, толку от нее не было ровным счетом никакого. Валерия, бездумно уставившись в окно, даже не пыталась делать вид, что она занята какой-то работой.

Трояна видно не было.

Желтая гербера, которую Маргарита обнаружила во вторник у себя на столе, не увяла и все так же напоминала яркое ласковое солнышко.

— Лер, кофе хочешь? — спросила Маргарита главбуха.

— Что? — Валерия подняла на нее совершенно пустые и сухие глаза.

— Кофе. Леонида Ларионовича нет, я могу тебе сделать растворимый, — объяснила Маргарита, глядя в ее осунувшееся, серое лицо.

— Что?

— Лера, ты когда последний раз ела? — принялась тормошить Маргарита Валерию.

Стрижак лишь плечами пожала.

— Так, хорошо, — проговорила Маргарита, соображая, что делать. — Сейчас я тебе сделаю большую чашку кофе с сахаром, и у меня где-то есть печенье…

Она быстро ушла на кухню.

— Рита, ты к ней заходила? — испуганно спросила Светочка, крутившаяся тут же.

— Ей очень плохо, — озабоченно покачала головой Маргарита. — Валерию нужно хотя бы накормить. Хоть что-то в нее втолкать…

— Лени нет, а я не знаю, что делать, — торопливо заговорила Гришина. Светочка даже забыла в каждое предложение вставлять дурацкое слово «реально». — Я пришла без пятнадцати девять. Она так и сидела… Я специально пришла пораньше, чтоб, думаю, открыть. А то Леня будет — не будет, неизвестно, на нее я даже не думала. То есть думала, что она не придет. Надо же кому-то открыть… Я пришла, дверь нараспашку. Я испугалась, забежала. Смотрю, все нормально, все двери заперты, а у нее открыто. Я позвала, а она молчит и смотрит. И не отвечает!

— Значит… — задумалась Маргарита. — Она вполне могла прийти сюда после поминок…

— Ой! — Светочка схватилась за щеки. — Ой!

— Стоп, стоп, стоп, без паники. Только без паники! — Маргарита лихорадочно соображала. — У тебя есть телефон ее матери?

— Есть, — с готовностью кивнула Света.

— Сейчас я попытаюсь ее напоить кофе с печеньем, а ты звони матери. Пусть приезжает. Ее нужно срочно выводить из этого состояния, а кто, кроме мамы, сможет о ней позаботиться?

— Я щас! — Светочка метнулась к себе в комнату, радуясь тому, что кто-то взял на себя какую-то деятельность.

А Маргарита, подхватив одной рукой кружку, а другой пачку печенья, отправилась в бухгалтерию.

— Сейчас будем завтракать, — говорила она, только чтобы не молчать. — Тебе обязательно нужно поесть. Печенье очень вкусное, свежее, «Майская ночь» называется. Знаешь, его в советское время только у нас делали, так вот, всем нашим родственникам мы привозили «Майскую ночь», и лучшего подарка просто не было… Вот, съешь…

Валерия взяла печенье, повертела в пальцах, словно не понимая, что это такое.

— Ешь, ешь, тебе нужно… Сейчас, конечно, всяких печений навалом, и наших, и импортных, но мне кажется, что самое вкусное это. Правда, сын надо мной смеется, он говорит, что у меня ностальгия по детству. Ну и пусть смеется. Может, и вправду ностальгия… А теперь нужно запить. — Маргарита с радостью смотрела, как Валерия грызет темно-коричневый квадратик «Майской ночи». — Ты же любишь кофе?.. Сейчас поешь, приедет твоя мама, отвезет домой, уложит спать и укроет одеялом, как в детстве. Помнишь, как мама в детстве тебя укрывала одеялом и целовала на ночь?

Маргарита с замиранием сердца ждала ответа. А вдруг она промахнулась, и мама Валерии не укрывала ее на ночь и не целовала? Нет, не может быть! Такого просто не может быть. Все мамы целуют своих детей на ночь… И детство — самое светлое и безопасное время… воспоминание, которое остается с нами на всю жизнь.

— Ты опять меня спасаешь? — неожиданно, когда Маргарита уже и не надеялась ничего услышать, спросила Валерия.

— Нет, Лерочка, я тебя не спасаю, — улыбнулась Маргарита. — Я просто принесла тебе кофе и печенье, потому что тебе нужно поесть…

Под неустанную болтовню Маргариты Валерия съела два печенья и выпила полкружки кофе. Большего ее ослабленный переживаниями организм принять не смог.

Когда приехала мать Валерии, седая, очень красивая женщина, Маргарита с Василием Валентиновичем Кременецким помогли отвести Валерию вниз и усадить в машину.

На прощанье Валерия нашла своими глазами глаза Маргариты и еле слышно прошептала:

— Спасибо.

— Бред, просто бред какой-то! — выпалила Маргарита, едва отъехало такси. Она и сама не понимала, к чему именно относилась ее вспышка.

— Да-а, — протянул Кременецкий, протирая очки. — Так и умом тронуться недолго.

С отъездом Валерии Стрижак с плеч Маргариты свалился огромный камень и она с усердием накинулась на работу.

Троян появился лишь к середине дня, отослал Кременецкого по какому-то поручению и заперся в кабинете.

Маргарита сходила на обед в интернет-кафе, но, не догуляв положенного перерыва, вернулась в офис. На душе было неприятно. Она бы уже с удовольствием ни на какую презентацию завтра не пошла, но от Дианы так просто не отвязаться.

— Света! — крикнула Маргарита в открытую дверь своего кабинета. Сегодня можно себе позволить некоторые отступления от делового этикета: в офисе их только трое, и никому не помешаешь. А так не хочется вставать…

— А-а! — отозвалась секретарь.

— У тебя сигареты есть?

— Нет! У Лени есть! Сходить?

— Да нет, не надо, я сама… — Вставать все-таки пришлось.

— Леонид Ларионович, сигаретой не угостите? — спросила Маргарита через дверь.

Замок щелкнул, и без своих обычных упреков по поводу отчества Троян пригласил ее войти. От него слегка, несильно попахивало алкоголем.

— Ты как? — спросила Маргарита, вынимая из предложенной пачки сигарету.

— Нормально.

— Я уж, честно говоря, испугалась, что и ты в депрессию впал, как Лера, — пояснила свою мысль Маргарита.

— Да, мне Света рассказала, — бесцветно сказал Леонид. — Ты молодец.

— Ну, я пошла. Спасибо…

Она уже развернулась, она уже практически ушла, но Леонид в два шага догнал ее и обнял. Она так и осталась стоять лицом к двери…

— Ритка, если бы ты знала, как мне погано…

— Не знаю… но сочувствую, — произнесла Маргарита.

— Все будет хорошо, Рита. Все будет хорошо, моя королева, — лихорадочно бормотал Леонид, судорожно прижимая ее к себе. — Не хочу… больше… не хочу… ты меня понимаешь?..

По законам жанра, Маргарита должна была сейчас обернуться, обвить руками шею Леонида, поцеловать его, отдаться его рукам и проникновенно прошептать: «Да, милый, понимаю».

Но она этого не сделала. Она просто стояла… и все.

Наконец Троян ее отпустил и, прикурив сигарету, отошел к открытому окну.

— Извини, — после короткой паузы сказал он. — Я не должен был себе позволять…

— Ничего страшного, — как можно более официально произнесла Маргарита. — Все в порядке.

— Света! — Троян, не глядя, ткнул в кнопку селектора стоявшего у него на столе. — Света, иди домой. Никакой работы сегодня. И вы, Маргарита Борисовна, тоже идите домой.

— А вы?

— И я пойду домой, — не очень убедительно заявил Леонид.

— Я завтра отпрашивалась на полдня, — напомнила Маргарита.

— Да, я помню, — кивнул Троян. — Я дал вам весь день. До свидания, до понедельника.


Первым делом, придя домой, Маргарита отключила телефон и клятвенно пообещала себе не отвечать на звонки в дверь.

Что такое настроение?

Вроде бы все это знают, все без исключения. Но кто может толком, нормальными человеческими словами объяснить, что значит простое слово «настроение»? Состояние души? Но душа — это нечто эфемерное, легкое и неуловимое. Ее нельзя пощупать, нельзя увидеть, она просто есть! Впрочем, в нашей стране Коммунистическая партия Советского Союза больше полувека доказывала и настаивала, что такой субстанции, как «душа», не существует вовсе. Только от лозунгов, указаний и циркуляров свыше она не исчезла…

Впрочем, настроение вообще, в общечеловеческом, так сказать, масштабе, — это одно. А настроение женщины — это даже не другое, а первое, второе, третье… двадцать седьмое и сто тридцать первое, вместе взятые.

Почему так? Вроде бы даже ученые доказали, что у женщины значительно более выражено то полушарие, которое отвечает за эмоции, а не за рациональное мышление. Так что в мужской шутке о женской логике есть определенная (но только определенная!) доля правды. Прекрасная половина человечества живет чувствами и эмоциями, а не холодным математическим расчетом. Это и помогает женщинам выжить в этом суровом мире, и мешает. Все как всегда, не может быть вечных плюсов, есть и минусы…

Вот с этими плюсами, минусами, настроением и жизненной позицией решила разобраться Маргарита, пока не осознавая, что задала себе непосильную задачу.


Она ходила из угла в угол и все не могла понять, разложить по полочкам, что же с ней творится в последнее время. Нет, понятно, что с того самого разговора с мужем и душа у нее не на месте, и настроение скачет, как перепуганный заяц, за которым гонится волк. И все же…

Полянский, хоть и не пристало говорить плохо о покойниках, красавец мужчина, под два метра ростом, вызывал в ней лишь глухое раздражение. Как мужчина, а не как начальник, разумеется. Однако Маргарита и умом и сердцем понимала, что судьба с Сергеем Полянским поступила очень жестоко. Но все в руках Божьих…

Что же до Трояна…

По большому счету Леонид Троян ей нравился. (И пусть всего несколько дней назад не нравился, а сегодня — нравился!) Не такой яркий, как Полянский, не такой красивый и раскованный, но в общении гораздо приятней, без закидонов и кое-какое чувство такта имеет.

То, что он относится к ней по-особенному, очевидно, и даже смешно в этом сомневаться. Но как к нему относится она?! Оказывается, своя душа не меньшие потемки, чем чужая.

Маргарита понимала, что стоит ей сделать хоть один, пусть даже самый символический шаг в сторону Леонида, и между ними случится… как бы это назвать?.. близкие… интимные отношения… роман? Роман. Пусть будет роман. Такое респектабельное, чуточку старомодное слово. С другой стороны, роман, начавшийся с постели, наверное, называется как-то по-другому?..

Ой, да какая разница! Дело ведь не в терминах! Если черное назвать белым, белее оно не станет.

Так что же ей делать?!

Через час Маргарита без сил рухнула на диван. Оказывается, мыслительный процесс очень сильно отражается не только на мозгах, а еще и на ногах… особенно если ты уже намотала по комнате не один километр.

Не вставая, Маргарита дотянулась до книжного шкафа и достала томик Булгакова в мягкой обложке. «Мастер и Маргарита» всегда отвлекал ее от мрачных и просто докучливых мыслей. Она открыла книгу наугад и погрузилась в чтение.


— Ритка! Беляева! Ты что, с ума сошла! — взорвалась телефонная трубка голосом Дианы Романовой. — Где ты опять шлялась? Почему не отвечала?

— Выспаться хотела, вот телефон и отключила, — призналась Маргарита, отхлебывая кофе из чашки.

— Ты с ума сошла! Сейчас уже десять часов! Времени совсем нет!

— Диана, по-моему, это ты рехнулась, твоя презентация в пять часов вечера! Времени еще вагон и маленькая тележка, — удивилась Маргарита.

— Ты себя когда последний раз в зеркало видела? — не сдавалась Романова. — Мы с тобой сегодня должны быть самыми красивыми! Времени нет! Бери такси и приезжай!

— Куда? — опешила Маргарита.

— В салон «Диана»! А я разве не сказала?

— Нет, дорогая, это ты как-то выпустила из разговора, — ехидно подколола одноклассницу Маргарита.

— Правильно! — не смутилась Диана. — Ты же мне все уши прожужжала про своего начальника!

— Я?! — сдавленно пискнула Маргарита. В ее представлении это Романова ей все уши прожужжала.

— Ты! — безапелляционно заявила Диана.

— Кстати о начальнике, — оправилась от возмущения Маргарита. — Его только позавчера похоронили, может быть…

— И даже не думай! — заорала Романова так, что Маргарита чуть не оглохла. — Мертвые к мертвым, живые к живым! Тебе развеяться нужно! Или он был для тебя… не только начальником?

— Романова, у тебя с головой плохо.

— Нет! У меня с головой все нормально! Выезжай! Или за тобой охрану прислать?

— Какую еще охрану? — возмутилась Маргарита, представляя, как несколько бравых парней с бритыми затылками вытаскивают ее из квартиры и запихивают в черный (непременно черный) «Джип-Чероки».

— Ага! Испугалась! — победоносно засмеялась Диана. — Все! Жду! Чтобы через двадцать минут была на месте!

Интересоваться адресом салона «Диана» не было никакой нужды. Салон располагался на главной улице города, почти рядом с мэрией и пользовался огромной популярностью среди тех жителей города, которые могли себе его позволить.

Перед выходом Маргарита критически посмотрела на себя в зеркало.

— Да, прическа теряет форму… Авось не разорюсь, если один раз в этой «Диане» постригусь.

На всякий случай она положила в сумочку сто баксов из тех денег, которые подкидывала богатенькая сестрица Маришка, и поехала в салон.


Зеркала, мягкая уютная мебель, причудливые светильники, услужливая, элегантная администратор, живые цветы и ворсистый ковер на полу — все это было из той прошлой жизни, когда и Маргарита могла себе позволить посещать подобные заведения.

— Приветствуем вас в нашем салоне, — доброжелательно пропела администратор. — Чем можем помочь?

— Мне бы постричься, — смущенно призналась Маргарита, соображая, а хватит ли ей ста долларов, и злясь на Диану, которая вытащила ее в такое даже на вид дорогое место. А кстати, где она сама?

— У нас замечательные мастера, — расплылась в голливудской улыбке администратор и стала что-то говорить о призерах и дипломантах то ли международного, то ли российского конкурса «Золотые ножницы».

Маргарита ее не слушала, оглядываясь по сторонам в поисках Романовой. Ну, зачем она ее притащила в этот салон? Укладку Маргарита и сама бы себе сделала, дома… и с несравнимо меньшими затратами. А за хорошей укладкой и форму понять было бы сложно.

— Вы кого-то ищите? — прервала свой щебет администратор. В профессионально любезном голосе послышались легкие нотки недоумения.

— Простите, Диана Романова у вас… обслуживается? — все же уточнила Маргарита.

— Конечно, — словно поперхнулась администратор и осторожно спросила: — Извините, а вы не Маргарита Беляева?

Маргарита хотела поправить, мол, она не Беляева, а Галинская, но только кивнула. Этой милой девушке совершенно не интересны перипетии ее личной жизни.

— Что ж вы раньше не сказали? — мягко, без укора произнесла администратор. — Прошу следовать за мной.

Она проводила Маргариту в глубь салона и, гостеприимно открыв какую-то дверь, повторила:

— Прошу!

За дверью располагался косметический кабинет. На одной из изящных кушеток завернутое в махровую простыню лежало нечто. Над этим самым нечто трудилась миловидная девушка в коротеньком кокетливом халатике.

— Ритка! — как сирена взвыло нечто голосом Дианы Романовой. — Ну наконец-то!

— Диана Савельевна, пожалуйста, лежите спокойно, — попросила девушка в кокетливом халатике.

— Но разговаривать-то я, по крайней мере, могу? — грозно поинтересовалась Романова.

— Ну, вы же знаете, Диана Савельевна, что можете здесь все, — мягко и терпеливо проговорила девушка.

— То-то же!

— Я на минутку.

Маргарита проводила девушку взглядом и сказала:

— Как тебя здесь уважают. И Савельевной называют, и можно тебе все, что угодно. Небось, ты у них самый дорогой во всех смыслах клиент.

Диана захохотала.

— Самый-самый дорогой! Но не клиент! Я работодатель! Это мой салон!

— Так вот в чем дело! — ахнула Маргарита. — А я думала, что ты именно в этот салон ходишь, потому что он твой тезка. Приятно было бы Диане ходить в «Диану».

— А ты че стоишь? — наслаждаясь произведенным эффектом, спросила Романова. — Раздевайся!

— Как?

— Как в душе! — пророкотала Диана.

— Я что-то сегодня не настроена, — попыталась отговориться Маргарита. — Мне бы подровнять волосы…

Но куда там! Через пару минут Маргарита уже лежала на массажном столе, и здоровая тетка мяла ее так, что глаза лезли на лоб.

— Ой, ой, — постанывала и повизгивала Маргарита.

— Терпи, коза, а то мамой будешь! — хохотала Диана.

— Фу-у!.. В пер… первоисточнике… «терпи, казак… атаманом будешь!» — с трудом переводя дыхание, поправила ее Маргарита.

— А теперь — маски, пилинги и скрабы всякие! — величественно распорядилась Романова, и к Маргарите подскочили две девушки с баночками, флакончиками, кисточками и другим разнообразным инструментарием…


Пока над ними колдовали руки косметологов, одноклассницы болтали ни о чем и сразу обо всем. Но больше всего Маргариту заинтересовало появление в частной собственности Дианы Романовой этого прекрасного салона с одноименным названием.

— Это уже следствие!

— Следствие чего? — не поняла Маргарита.

— Рекламу РОДИДЕРО видела? — самодовольно ухмыльнулась Диана. Маска на ее лице пошла мелкими трещинками.

— Это которое «Зайди в РОДИДЕРО, и ты уже на пляжах Варадеро!»? — уточнила Маргарита. — Честно говоря, достало уже. Во всех городских газетах, на домах, а местное телевидение вообще включить нельзя, всюду это РОДИДЕРО — Варадеро лезет… Ой! — опомнилась Маргарита. — Это что тоже твоя фирма?

— Моя. Точнее, наша! — засмеялась Диана. — РО — Романова, ДИ — Диана, ДЕ — Денис, РО — Романов! Туристический бизнес!

— Обалдеть, — честно призналась Маргарита, без зависти подумав, что Диана и неизвестный ей пока Денис Романовы просто молодцы.

— Мы ведь с челноков начинали, — ударилась в воспоминания Диана.

Встретились и поженились они с Денисом в институте. Причем встретились при очень странных обстоятельствах. Диане не выдали зачетку. Конечно, она пошла разбираться в деканат, какой же студент без основного документа? Да еще в списках на поступление и в списках распределения по группам были указаны не те инициалы. В отчество вкралась ошибка. Вместо буквы «С», с которой начинается отчество Дианы, была поставлена буква «О». И фамилия почему-то заканчивалась не на «а», как в женском роде, а на «в» — в мужском.

После долгого разбирательства оказалось, что Дианы Савельевны Романовой в списках института вообще не наблюдалось. Был лишь Денис Олегович Романов. Когда же подняли экзаменационные работы Дениса Олеговича и Дианы Савельевны, оказалось, что их отметки настолько прочно переплетены между собой, что впору детектива вызывать.

Естественно, Диана возмутилась до глубины души. Она готовилась, она занималась с репетитором, она прекрасно сдала экзамены и уже почти месяц училась в институте, но не имела никаких прав и практически была «фантомом». А какой-то там Денис, занявший ее место и, возможно, воспользовавшийся ее баллами для поступления (не по своей вине, без злого умысла, но ей-то от этого не легче!), имел все, чего не имела она!

Ух и шороху она тогда навела и в деканате, и в ректорате! Вспомнить приятно!

В конце концов руководство института решило дело полюбовно. Так как разобраться, кто, как и на какую отметку сдал, не представлялось возможным, оставили обоих, и Диану, и Дениса. Но лишь до первой сессии. Кто не сдает сессию, тот вылетает, без права пересдачи.

— Как я его тогда ненавидела! Собственными руками была готова удушить! Чтоб хрипел и булькал! — фыркнула Диана.

Когда сессия была успешно сдана обоими, Денис пригласил Диану отметить это дело. Все еще внутренне клокоча от несправедливости, Диана согласилась.

— Морду хотела набить! Где-нибудь в темном уголке! Он ведь хоть и высокий, с меня ростом, но худенький такой был! Тщедушный! Я б ему раз вмазала, не встал бы!

— Ну ты даешь! — засмеялась Маргарита. — Вмазала?

— Нет, — с сожалением призналась Диана. — Он с цветами пришел, в кафе меня повел, что-то интересное стал рассказывать… А потом мы так упились! Представляешь! Он меня домой в общагу на себе приволок! Худенький, а сильный!

На четвертом курсе они поженились. А когда закончили институт, вовсю уже бушевала безработица. Диплом есть, а работы нет. Помыкавшись-потыкавшись, покатавшись в Турцию и Польшу, Романовы решили организовать собственное дело. Риск страшный! Денег нет! Поназанимав у всех, у кого только могли, Романовы зарегистрировали свое частное предприятие и взяли в аренду автобус. Сначала возили людей в Москву, конкурируя с «колбасными» поездами.

— Тогда же ничего, вообще ничего не было! Полки в магазинах пустые! — возмущалась Диана. — Что людям жрать?! А в Москве все было! Вот и ехали! Что ж делать-то?

Вскоре автобусный парк разросся до трех автобусов, и стали ездить не только в столицу за продуктами, но и в Польшу, а следом в Турцию.

— Как вспомню, так вздрогну! Дома не бывали! Мотались, сопровождали автобусы! Несколько раз нас грабили! Слава богу, никого не убили! Пришлось нанять охрану!

Ситуация в стране несколько стабилизировалась, и Романовы решили, что люди нуждаются в отдыхе. Они организовали несколько маршрутов по стране, потом пришла очередь ближайшего, а за ней и дальнего зарубежья.

— В общем, как-то все устаканилось! Всякое, конечно, бывало! Несколько раз чуть не разорились! Да вот недавно хоть! Я и подумать боюсь, что бы было, если бы наша группа в прошлом декабре в Таиланде была! Это цунами не только тысячи людей погубило, но и огромное количество турфирм! Ведь, по-хорошему, нужно клиентам компенсацию выплачивать, — ну там за испорченный отдых, моральный и материальный ущерб, и, не дай бог, за смерть, — а не всякая фирма такое одолеет! Мы бы, может, и выстояли, но потрепало бы… А у нас самая солидная фирма в городе! Репутация! Куча народу работает! А я заскучала! Думала, думала, вот два года назад салон себе придумала!

— Какая ты умница! — восхитилась Маргарита.

Болтать с Дианой Маргарите было очень интересно, — она никак не предполагала, что средняя, в общем-то, девочка, ее одноклассница, столького добьется в жизни, — но их разлучили работники салона, разведя на разные процедуры.


— Класс? — спросила Диана вконец разомлевшую Маргариту.

Они утопали в глубоких удобных креслах и потягивали вкусный травяной чай.

— Класс, — согласилась та, ни на секунду не задумываясь. Ее счастье стало совершенно полным, когда Диана с негодованием отвергла ее слабую попытку выяснить цену, в которую обойдутся все процедуры.

— Тебе что, деньги не нужны? — удивилась Маргарита.

— Я могу своей подруге подарок сделать? — хмыкнула Романова.

— Диан, ты только не обижайся… у тебя что, кроме меня, подруг нет?

— Ритка! А когда?! Это я сейчас белая женщина! А раньше — чернее черного негра! Пахала, как лошадь! Времени ни на что не было! Вообще! У нас с Романовым и детей-то нет поэтому!

— Тяжело, выходит, благополучие достается, — посочувствовала Маргарита.

— Ага! Но сейчас время свободное появилось! В фирме Денис заправляет! А я салоном тешусь! Вот хочу еще прикупить пару-тройку квартирок, примыкающих к салону, и сделать сауну с бассейном, — расслабленно сообщила Диана. — Талассотерапия! Вещь!

— Это что-то с водорослями связанное и с морем… кажется, — полуприкрыв глаза, кивнула Маргарита.

— Не спать! — рявкнула Романова.

— С тобой, пожалуй, уснешь, — фыркнула Маргарита.

— Ты что наденешь?

— А что посоветуешь? Вечернее платье? Или костюм?

— По фигу! — жизнерадостно отмахнулась Романова. — Можно подумать, там будет английская королева!

— По этикету вроде положено… — попыталась возразить Маргарита, но Диана ее перебила:

— Этикет-шмитикет! Не в Букингемском дворце, чай! Я вообще не понимаю, на кой перед этой пожилой теткой, королевой, всякие реверансы разводят?! Такая же баба, как и мы! Две руки, две ноги, одна голова! И на горшок так же ходит! Ну, родилась в семье, где все короли были! Это же не ее личная заслуга! Чего ж церемонии разводить! Я бы ни за что ей не кланялась!

— Положено.

— Кем положено?.. Ай, ладно! Надевай что хочешь, только ноги не закрывай! Я б за такие ноги, как у тебя… Щас нам прически навертят!

Прежде чем приступить к прическе, мастер долго рассматривала лицо Маргариты, изучала ее волосы, чуть ли не под микроскопом, и попросила рассказать, во что она будет одета.

— А лучше нарисуйте.

— Не сильна я в рисовании, — призналась Маргарита, но все же попыталась воспроизвести фасон любимого платья.

Мастер изучила рисунок, одобрительно кивнула и попросила уточнить цвет.

— Традиционно черный, — объяснила клиентка.

— Украшения?

— Думаю, не стоит, — задумчиво сказала Маргарита. — Лишнее это.

— У вас хороший вкус, Маргарита Борисовна, — согласилась парикмахер и принялась колдовать над ее волосами, предварительно дав указания маникюрше и визажисту.

Маргарита, чтобы не портить впечатление (процесс, как правило, куда неинтересней готовой «продукции»), закрыла глаза.


Результат превзошел все ее ожидания.

Из зеркала на Маргариту смотрела молодая, красивая и сексуальная женщина, у которой ни забот, ни хлопот, и никому в голову не пришло бы, глядя на эту женщину, что всего несколько месяцев назад ее бросил муж.

— Галка! Молодчина! — рявкнула Диана, обращаясь к мастеру, занимавшейся ее одноклассницей.

— Маргарита Борисовна — красивая женщина, я только подчеркнула ее индивидуальность, — улыбнулась парикмахер без тени смущения. Она и сама прекрасно понимала, что сотворила почти что произведение искусства.

— Все, Беляева! Все мужики твои! — заявила Диана, рассматривая Маргариту со всех сторон. — Ты чего платье не привезла? Мы б прямо отсюда и рванули!

— Указаний не было! — хитро прищурившись, ответила Маргарита.

— Позовите Мишу! Нельзя ж такой красоте в общественном транспорте ехать!

— Кто такой Миша?

— Мой шофер!


Маргарита снова смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Длинное черное платье, подарок Маришки, подчеркивало все изгибы тела, оттеняло егокрасоту, загадочно прикрывало высоким разрезом стройную ножку и ненавязчиво давало понять, что его обладательница — самая-самая.

— А я ведь и вправду очень даже ничего! — вслух восхитилась отражением Маргарита. На что отражение кокетливо глянуло из-под ресниц и чуточку фривольно повело бедрами. Пожалуй, эпитет «очень даже ничего» к данной картинке не подходил, так же как к рыбе зонтик. Маргарита набрала полную грудь воздуха, из-за чего легкая ткань на груди колыхнулась очень завлекательно, и призналась: — Красота, красота неописуемая. Конечно, косметологи-парикмахеры-визажисты-маникюрши — великое дело, но… в меня и впрямь можно влюбиться!

Впервые в ее страдающей душе привычная уже глыба льда потеснилась и дала место уверенности. Спокойной, твердой уверенности, что все еще будет хорошо, что жизнь наладится, — она уже налаживается! — что все еще будет…

— А знаешь, все еще будет.
Южный ветер еще подует.
И весну еще наколдует,
И память перелистает.
И встретиться нас заставит,
И встретиться нас заставит,
И меня еще на рассвете
Губы твои разбудят… —
напевала Маргарита, весело сбегая по ступенькам. Никакого лифта! Медленный лязгающий агрегат сегодня не для нее! Только ступеньки! И чтобы каблучки дробно и быстро стучали о бетон, и чтобы, как в детстве, подпрыгивать и смеяться! И легкое платье обвивает ноги, и затейливый локон в такт шагов подрагивает над ухом…

Маргарита выскочила на крыльцо, подошла к машине и двумя наманикюренными ноготками выбила на тонированном стекле незамысловатую мелодию.

Шофер Миша мгновенно выскочил, открыл перед пассажиркой дверь и на секунду замер в восхищении, так и не проронив ни слова.

«Наверное, ему по штату не положено разговаривать или пункта о разговоре нет в должностной инструкции!» — хихикнула про себя Маргарита.

А знаешь, все еще будет.
Южный ветер еще подует.
И весну еще наколдует…

ГЛАВА 12

— Ну, мать! Твою мать! — только и смогла выговорить Диана.

— А вот так вот! — вздернула Маргарита подбородок и покрутилась перед подругой.

— Слов нет! Одни выражения! — развела руками Романова. — Мне б такую фигуру!

— А мне б твои мозги и твою напористость, — парировала Маргарита.

Довольные друг другом, подруги уселись в машину. От салона «Диана» до ночного клуба, в котором организовывалась презентация, было рукой подать. Только площадь перейти, метров двести, не более. Однако появиться перед городским бомондом пешком, а не в собственном «ауди» Диана Романова посчитала невозможным. И хоть под ноги прибывающих не разложили красную ковровую дорожку, оркестр не играл приветственные марши и грозный распорядитель не выкрикивал имена гостей, — чай, не вручение «Оскара» и не великосветский бал! — на Диану с Маргаритой невозможно было не обратить внимание.

Когда дамы проходили в высокие стеклянные двери ночного клуба «Ларни», какой-то мужчина кинулся придержать дверь и столкнулся с парнем из охраны, выполнявшим в этот вечер обязанности швейцара. Оба еле удержались на ногах.

— Красота — страшная сила! — победно выдала Диана.

— Тише, я тебя умоляю, тише, — смущенно попросила Маргарита.

В последний раз она побывала в этом здании году в девяносто первом, прошлого уже века, и теперь с интересом рассматривала изменившийся интерьер. Хозяева клуба потрудились на славу. Из загибающегося кинотеатра постройки сталинских еще времен они сотворили если и не Чудо с большой буквы, то уж с маленькой-то точно. Сколько сюда вбухано денег, вот так навскидку и не посчитать. Но много, очень много, прорва, можно сказать.

— Чего застыла? Пошли, — дернула Маргариту за руку Диана.

— Куда? Я здесь сто лет не была, даже где туалет, не вспомню.

— Там! — Романова бесцеремонно ткнула пальцем в угол, загороженный огромным аквариумом. — А нам наверх!

По красивой, блестящей от декорировавшего ее металла лестнице подруги поднялись на второй этаж. Диана поминутно здоровалась со знакомыми, а Маргарита лишь улыбалась, наблюдая, как меняется лицо Романовой в зависимости от того, с кем она в данный момент «расшаркивается». С одними она говорила искренне, с другими любезно, с третьими так подчеркнуто вежливо, что не оставалось сомнений в истинных отношениях между ними.

В большом зале на втором этаже уже собралось достаточно много народу. Мужчины в дорогих костюмах ослепляли белизной рубашек от кутюр. Дамы в вечерних платьях самых немыслимых фасонов и расцветок в долгу также не оставались, холодно посверкивая бриллиантами и другими драгоценными камнями.

«А небедный у нас городишко!» — весело хмыкнула Маргарита про себя и краем глаза отметила, что не только приглашенные пришли продемонстрировать свое материальное благополучие, но и устроители постарались. На расставленных вдоль стен столиках матово отсвечивала икра в розетках со льдом, бледнела фигурно нарезанная благородная рыба и каждое блюдо поражало с первого взгляда, как произведение искусства.

Маргарите здесь понравилось. Единственно, что смущало, — это громкий голос подруги. Она уже сто раз просила Диану говорить потише, на что Романова соглашалась, несколько минут разговаривала нормальным голосом, а потом опять забывалась. В конце концов Маргарита решила ее не одергивать. Если Диана без стеснения орет так, что ее не слышит только ленивый, и не волнуется при этом, то ей тогда с чего волноваться. К тому же госпожа Романова наверняка известна не только своим «нежным» голоском, но и резкими суждениями. Так что это ее проблемы…

— Весь город собрали! — то ли осуждающе, то ли одобряюще сообщила Диана. — Вон, видишь! Это Любомир Костецкий — хлебный «король»! Тот толстяк с красной мордой — директор завода! А эта фифа в зеленом блестящем платье, — сама змея подколодная, так и одевается под кобру! — моя конкурентка, Любка Зверева. У нее четыре парикмахерских — «Любовь»!

— Какая она тебе конкурентка? — искренне возмутилась Маргарита. — Заходила я однажды в ее парикмахерскую, больше ни за что не пойду! У нее не мастера, а ремесленники, в самом плохом смысле слова. Хорошо, у меня волосы быстро отрастают, а то ходила бы как чувырла!

Диана с благодарностью посмотрела на подругу. Не смотря на самомнение, родившееся, как у других людей лень, задолго до самой Дианы, и она иногда нуждалась в моральной поддержке и простом человеческом участии.

— Ой! — внимание Романовой вновь переключилось на присутствующих. — Глянь! Посмотри немедленно! Да вон, возле сцены!

Маргарита поискала глазами сцену. Если так можно назвать возвышение сантиметров в двадцать…

— Куда ты смотришь! Вон мужик-красавец в светлом костюме! Это же сам Тимур Ахметов! Ну, с девушкой разговаривает!

В этот момент «сам» Ахметов повернулся к подругам, и их с Маргаритой глаза на мгновение встретились. Он посмотрел испытующе и заинтересованно. Маргарита просто смотрела, стараясь не отвести глаз от гипнотического взгляда красавца. Просто так. Не отвести — и все. Пусть знает, что есть женщины, которые не падают в обморок от одного упоминания его имени.

И правда красавец. Густые темные волосы до плеч (и никаких тебе дурацких хвостиков!), светло-оливковая кожа, высокие скулы, немного вытянутые глаза… Все это Маргарита успела рассмотреть в одну секунду. Много ли женщине нужно времени, чтобы оценить мужчину?..

Но тут к Диане подошел невысокий — почти на голову ниже Дианы и чуть-чуть повыше Маргариты, — очень приятный мужчина, приложился к ее ручке и попросил представить себя ее спутнице.

Маргарита волей-неволей отвела глаза от красавца мужчины (побежденной она себя не считала — обстоятельства) и с любезной улыбкой поздоровалась с Дианиным знакомым.

— Рекомендую, Рита, — пророкотала Романова. — Андрей Павлович Веселов. Недвижимость!

— Ну что ты все, Диана Савельевна, о делах и о делах, — хмыкнул Андрей Павлович. — Ты б меня с другой стороны отрекомендовала очаровательной Маргарите. Например, морально устойчив, не беден, эрудирован…

— Женат! — ехидно продолжила список Романова.

— А вот и нет! — рассмеялся Веселов. — Отстала ты от жизни, Дианочка, уже почти разведен. Осталось формальности уладить.

— О-о, тогда ты моей Риточке совершенно не нужен! — расхохоталась Диана. — Знаю я твою акулу! Небось, без штанов оставила при разводе-то!

— Не деликатная ты все-таки женщина, Диана Савельевна, — шутливо возмутился Андрей Павлович. — Потрепала, конечно, меня бывшая, потрепала, отпираться не буду. Но могла бы и промолчать! Что ж ты меня перед такой женщиной позоришь. Я как вас, Маргарита, увидел, так дара речи лишился! Подумал, подойду, познакомлюсь, хоть ручку поцелую…

Маргарита со смехом подала ему руку.

— Вот оно счастье, — улыбнулся Веселов, прикладываясь к ручке. — А ты, черствая женщина, — обратился он к Диане, — могла бы хоть о чем-то промолчать!

— Ладно, Веселов, не трепись! Ты за каким столиком сидишь? А то неизвестно с кем мы с Ритой за один стол попадем, можем и со скуки помереть!

— Намек понял! Сейчас все улажу! — Андрей Павлович удалился.

— Он кто? Шут гороховый? — поинтересовалась Маргарита.

— Хороший он мужик! Один из самых богатых в городе! Ты меня не слушай! Его акула много не выцарапала! Так, на прокорм! Андрюха — мужик простой и веселый, но свое отстоит! Мы семьями дружим! Дружили то есть… Мне его кобра никогда не нравилась! А он — прелесть просто! Правда, с бабами ему не везет! Занялась бы ты им, что ли?

— Я подумаю, — скептически покачала головой Маргарита, понимая, что как бы ей ни понравился Андрей Веселов (правда-правда понравился), но это, как говорят, герой не ее романа.


Постепенно все приглашенные расселись на отведенные им места. Веселов с кем-то поменялся и теперь восседал рядом с Маргаритой, напротив Дианы, поддерживая веселый, ничего не значащий разговор. Еще трое соседей по их столу, две дамы средних лет и полный мужчина, тихонько разговаривали между собой и общаться с посторонними не жаждали.

— Дорогие друзья! Мы собрались здесь, чтобы отметить знаменательное событие! — начал ведущий вечера. Штампованные фразы, которые он, видимо, произносил не один раз в неделю, так и летели с его языка.

— …И-и-итак, — словно конферансье на боксерском матче, взвыл ведущий — генеральный директор фирмы «Сомелье-А», — А-а-а-сия А-а-ахметова!

— Жена? — поинтересовалась Маргарита у Дианы.

— Сестра! — отрезала Романова.

Из-за самого ближнего стола к эстраде встала высокая черноволосая женщина в ярко-красном платье. Взгляды всех присутствующих устремились в ее сторону. Маргарита невольно залюбовалась. Брат с сестрой были очень похожи друг на друга. Оба высокие, стройные, аристократичные…

Асия Ахметова подошла к эстраде, не глядя, оперлась на ладонь шедшего рядом мужчины…

Маргарита чуть было не ахнула во весь голос. Троян Леонид Ларионович, собственной персоной! Вот так номер… Ну-ка, ну-ка, посмотрим и послушаем.

Госпожа Ахметова говорила легко и просто, однако Маргарита никак не улавливала смысла ее речи. Появление Трояна на этой презентации почему-то ее смутило и заинтересовало одновременно. С другой стороны, что тут удивительного? Прислали пригласительный, как многим более-менее значимым людям в этом городе…

Генеральный директор фирмы «Сомелье-А» закончила свою речь, и публика захлопала. Шквалом аплодисментов это назвать нельзя, но она и не суперзвезда российской эстрады.

Асия легко прикоснулась к руке Трояна, спускаясь вниз. Леонид ее обнял, поцеловал в щеку и что-то заговорил на ушко, провожая к столу.

Любопытство Маргариты разыгралось не на шутку. Как-то уж очень свободно они обнимались, целовались, на людях, как, как… близкие родственники, давние друзья или… супруги!

Догадка заставила кровь Маргариты на мгновение прихлынуть к ее лицу.

— Риточка, что с вами? — озабоченно спросил Веселов.

— Все в порядке, спасибо, — вежливо кивнула Маргарита, заставляя себя отвести глаза от интересующего ее столика.

— Сейчас нас будут угощать вином, — нетерпеливо поерзал на стуле Андрей Павлович. — Вино — это, конечно, хорошо…

— Но тебе б водки нажраться! — хмыкнула Диана. — Да после баньки!

— Ага! — простодушно признался один из самых богатых людей города. — У нас вкусы простые, крестьянские. Водочка в запотевшей бутылочке, лучок кольцами, селедочка с жирком…

Вышколенные официанты, их было так много, что на каждый шестиместный стол приходилось по двое, соблюдая все требования этикета, разлили гостям вино в хрустальные бокалы, давая по ходу дела объяснения: страна-производитель, сортность, выдержка и еще много чего интересного.

В другой раз Маргарита с удовольствием бы прослушала эти мини-лекции, но сейчас ей было не до того. Она пила ароматные вина маленькими глоточками, машинально что-то жевала, автоматически отвечала на вопросы соседей по столу и ругала себя на чем свет стоит. Почему она так реагирует на появление Трояна? Почему она так ревниво посматривает на Ахметову? Да что ж с ней такое творится-то?! Получается, что она не так равнодушна к Леониду, как хочет ему (или себе?) показать!

О-о-о-й…

И с чего это она вообще взяла, что Троян свободный мужчина? С того, что он ни разу не заикнулся о том, что женат? Только говорил, что дома его никто не ждет. Или потому что никто из сотрудников издательства «Какаду» ни разу не поднимал эту тему, и даже Вероника, пыхающая злобой на Полянского (логично было бы предположить, что и его друга Леонида она недолюбливает), плохого слова о Трояне не сказала? А когда говорят «плохие слова», обычно вылезает на свет Божий вся подноготная обсуждаемого объекта…

Но это же все полная ерунда! Полная! Полнейшая!

— Пойдем-ка, Рита, носики попудрим! — предложила-приказала Диана Романова, уже несколько минут наблюдавшая за мятущейся подругой.

Возражать было бессмысленно, и Маргарита поплелась за Дианой.

В женском туалете (таком же шикарном, как и остальные помещения клуба) никого не было.

— Что произошло? — поинтересовалась Диана, усаживаясь на банкетку.

— Ничего.

— Врешь! — вынесла приговор Романова. — Так Тимурчик понравился, что глаз отвести не можешь?

— Да при чем тут Тимур! — выдохнула Маргарита, усаживаясь рядом с подругой. — Ты видела, с кем обнималась его сестрица?

— С мужиком… — начала было Диана, но осеклась. — Где-то я его видела!

— Помнишь, мы с тобой в «Галактике» обедали, ну после этого обеда мой шеф погиб?

— Точно! — ладонью хлопнула себя по лбу Романова. — Я еще тогда голову ломала, где я его видела! Так он Аськин муж!

— Муж? Ты наверняка знаешь? — с жадным любопытством накинулась на нее Маргарита.

— Конечно! — заверила Диана. — Леонид… Леонид… Троя… или не так, но как-то так.

— Троян, — поправила ее Маргарита.

— Тю! Если сама знаешь, зачем у меня спрашиваешь? — возмутилась Романова.

— Я не знала, что он женат, — призналась Маргарита.

— Стой! Что-то я не пойму! А ты с ним… Вы с ним… — Диана заколебалась. Она видела, что подруга расстроена, и не хотела усугублять.

— Нет, — поспешила, да и вышло неискренне, откреститься Маргарита. — Нет, нет, у нас с ним ничего не было. Просто, ну мы же работаем в одной фирме, вот… Я не знала, что он женат.

Диана оценивающе посмотрела на подругу, вздохнула и сказала:

— Женат, и давно, лет десять уже, может, больше… Так что не морочь себе голову, Ритка, обрати внимание на Андрюху. Хороший мужик! Правда! Не нравится Андрюха, поверти хвостом перед Тимуром! О нем среди баб-с легенды ходят! И щедрый, и внимательный, а какой любовник!.. Сама не пробовала, мне мой Романов — самый красивый и самый лучший на свете! Но клиентки говорят… Они ж моих мастеров не стесняются! Все говорят! А еще не знают, что у меня в салоне везде камеры пишут, — хихикнула Диана. — Для безопасности! А не для «хом видео»!

— Чего? — не поняла Маргарита.

— Не для домашней порнушки! — расхохоталась Диана. — Ты все-таки подумай! Насчет Тимура! Классный кадр!

— Хорошо, — нехотя кивнула Маргарита, — я подумаю.


Но подумать ей не удалось. Впрочем, Маргарита и не собиралась.

Они с Дианой только уселись за стол, только пригубили еще какого-то вина, название которого не запомнилось, как зазвучала музыка и ведущий наигранно бодро представил знаменитого (но не для Маргариты) диджея, который тут же пригласил всех гостей танцевать.

— Странная какая-то презентация, — удивилась Маргарита. — Я, конечно, не большой специалист, но мне всегда казалось, что, кроме фуршета, на таких мероприятиях больше ничего не бывает. А тут и столы, и танцы, того и гляди игры, типа бега в мешках, начнутся.

— Это Тимур все устроил! — Теперь голос Дианы не выделялся среди общего гула, музыка приглушала. — Это же его клуб! Для сестры постарался! Чтобы все сильные города сего остались довольны! И порастрясли свои жиры!

Диана захохотала.

Быстрая новомодная мелодия сменилась приятной медленной песней, и несмелые пары стали заполнять площадку перед эстрадой.

— Дианочка, я тебя, конечно, обожаю… — начал Веселов.

— А куда тебе деваться! А, Андрюха? — фыркнула Романова.

— Некуда, ты, как всегда, права, — согласился Веселов. — Но пригласить на танец, на первый танец, хотел бы твою подругу.

Они так увлеклись привычной пикировкой, что не заметили, как через весь зал, очень заметный в своем светлом костюме, прошел Тимур Ахметов и встал за креслом Веселова, не спуская с Маргариты гипнотических глаз.

— Андрей Павлович, дорогой, а не уступите ли вы мне право первого танца? — с улыбкой поинтересовался Тимур, нагнувшись к Веселову.

Мужчины пожали друг другу руки, и Андрей Павлович, любезно улыбнувшись, с театральным вздохом сказал:

— Уступаю, из личного уважения к вам, Тимур.

— Огромное спасибо, — церемонно поклонился Ахметов, из-за чего длинные ухоженные волосы на миг закрыли его лицо блестящей волной.

— А меня не забыли спросить? Или желание женщины ничего не значит? — с легкой усмешкой поинтересовалась Маргарита. И тут же получила сильнейший удар острым романовским локтем в бок.

— Иди! — зашипела на подругу Диана. — Не выдрючивайся!

Тимур, с ироничной улыбкой смотревший на Маргариту (ей показалось, что удар в бок он все-таки заметил), протянул ей руку и спросил:

— Так каково же будет ваше решение?

— Ну, раз вы настаиваете… — кивнула Маргарита и встала из-за стола.

Она была ровно на голову ниже Тимура Ахметова, но держалась так, словно они равны. Тимур представился и добавил:

— Я вас раньше никогда не видел. Я бы вас запомнил.

— Я вас тоже не видела! — с улыбкой легкого превосходства заявила Маргарита.

Ахметов откинул голову назад и рассмеялся, показывая крепкие белые зубы.

— Вы здесь одна?

— С друзьями, — туманно ответила Маргарита, ощущая под дорогой тканью его пиджака крепкие, можно даже сказать, литые мускулы (а с виду и не скажешь!). И внимание такого мужчины было бы ей, наверное, лестно… Но только не сейчас, когда всего в паре метров с восточной красавицей Асией танцует Троян.

Кстати, Маргарита так и не поняла, видел ее Леонид Ларионович или госпожа Ахметова застит ему весь мир?

«Нет, не видел!» — фыркнула про себя Маргарита.

А вот когда увидел…

Вид у господина Трояна был более чем ошеломленный. Маргарита еще не научилась как следует разбираться в его настроениях, но заметить удивление, толику восторга и легкую досаду на лице Леонида в этот момент мог любой, самый что ни на есть посторонний человек.

— Добрый вечер, Леонид Ларионович, — очаровательно улыбнулась Маргарита, когда их пары приблизились друг другу достаточно, чтобы не орать на весь зал.

— Здравствуйте… Маргарита Борисовна, — запнувшись, Троян все же сумел взять себя в руки. — Тимур, давай махнемся дамами!

Тимур Ахметов с видимым сожалением передал партнершу Леониду Трояну, успев попросить Маргариту о следующем танце.

— Разумеется, Тимур, разумеется! — засияла глазами и зубами Маргарита.

— Что это ты с ним, как с родным? — недовольно буркнул Троян, обнимая в танце Маргариту.

— Можно подумать, что ты ревнуешь! — рассмеялась она.

Леонид молчал, поджав губы.

— Красивая женщина, очень красивая, — со всей возможной искренностью сообщила Маргарита, не удержав паузу.

— Женщина! — хмыкнул Троян, иронично глянув на Асию.

Что-то в его тоне было такое, что заставило Маргариту внимательно посмотреть ему в глаза. Она так и не поняла. Чуть-чуть презрения, чуть-чуть иронии, капелька сарказма… Но почему? Асия Ахметова действительно красивая женщина, отчего же такой тон? К тому же крайне неприлично обниматься-целоваться с дамой в присутствии огромного количества посторонних, а затем так… нелицеприятно о ней высказываться. Да еще не кому-нибудь, а другой женщине.

— Не замечала в вас, Леонид Ларионович, склонности к злопыхательству. Тем более странно, что вы так уничижительно говорите о своей супруге.

Трояна передернуло, но он тут же взял себя в руки.

— Королева, я уничтожен, — принял свой обычный, чуть насмешливый тон Леонид Ларионович. Объяснять что-либо он не собирался. Да и с чего, собственно? — Уничтожен, покорен и раздавлен. Вы потрясающе сегодня выглядите. А маленькую просьбу можно?

— Ну, попробуйте, — склонила голову к плечу Маргарита, изучая выражение лица Леонида. Впрочем, ничего интересного она не увидела. Первый шок прошел, он справился с собой, и теперь лицо Трояна больше всего напоминало доброжелательно-вежливую маску.

— Не увлекайтесь Тимуром, королева, — проникновенно попросил Леонид.

— Отчего же? — Маргарита выбрала наиболее нейтральный из вопросов, рвавшихся с языка. «А тебе какое дело?» — казалось крайне невежливым и хамоватым… «Все-таки ревность?» — предполагало более близкое знакомство… «Я взрослая женщина, и кем мне увлекаться и с кем мне спать, решаю сама!» или «За своей женой приглядывай!» — являлось откровенной грубостью.

— Он прекрасный, замечательный человек, но… — Троян чуть скривил губы и собрал в складочки нос.

— Слишком хорош? — приподняв одну бровь, предположила Маргарита.

— Слишком любвеобилен… я бы сказал, — уточнил Леонид.

— Спасибо за предупреждение, — ласково улыбнулась Маргарита.


— Прям на части рвут! — восторженно вещала Диана. — А ты идти не хотела! Да мы тебя вмиг пристроим!

— Я что, сиротка какая, чтобы меня пристраивать? — машинально огрызнулась Маргарита, потягивая вино и поверх бокала наблюдая за столом, где расположились все интересующие ее персонажи на этом «празднике жизни».

Троян, сидящий к ней спиной, — пардон за тавтологию! — спинным мозгом чувствовал ее взгляд. Асия периодически осматривала зал, мило улыбаясь знакомым. А Тимур, вольготно расположившийся напротив Маргариты, изучающе посматривал то на нее, то на свою сестрицу и ее мужа и чуть не откровенно хмыкал.

Веселов, ненадолго заскучавший из-за невнимания к нему как к мужчине, протянул Диане руку, и они пошли танцевать. Невысокий Андрей Павлович и богатырского телосложения Диана Савельевна составили очень комичную пару. Штепсель и Тарапунька, вспомнила Маргарита старый, семидесятых годов прошлого века дуэт юмористов. Впрочем, Романова с Веселовым смотрелись еще забавней.

Чтобы откровенно не разоржаться над нелепой парой, Маргарита вышла из зала и, остановившись на верхней площадке лестницы, закурила. Тут же за ее спиной материализовался Тимур Ахметов.

— Вам не скучно, Маргарита Борисовна? — светски поинтересовался он.

— Ну что вы, Тимур э… простите, не знаю вашего отчества.

— Мое отчество вы вряд ли выговорите, — засмеялся Ахметов. — А я вот что-то подустал от этих вечеринок.

Маргарита улыбнулась, ожидая продолжения. А продолжение обязательно должно было быть, хотя бы потому, что вряд ли господин Ахметов подошел к ней просто так.

— Музыка не слишком громкая? — издалека зашел Тимур.

— Вообще-то да, — согласилась Маргарита.

— Я так и подумал, что вы должны любить тихую музыку, уютную обстановку, полумрак…

— Как много вы про меня поняли за половину танца, — хмыкнула Маргарита.

— Составьте мне компанию, — предложил Тимур. — Хочу выпить кофе в баре.

— Тут еще и бар есть?

— Тут как в Греции, все есть!


Уютный бар на первом этаже оказался совсем пустынен. Даже бармена Ахметов отослал, сам сварил кофе и изящно накрыл на выбранном Маргаритой столике. — Вы верите в симпатию с первого взгляда? — спросил он.

— В симпатию — да, а в любовь — нет, — тонко улыбнувшись, отозвалась Маргарита.

— Вы очаровательная женщина, но я бы хотел увидеть вас дома без косметики и прически…

— В халате или без? — прищурилась «очаровательная женщина».

— Без, — нимало не смутившись, ответил Тимур. — Конечно без.

— Откровенно, — кивнула Маргарита, пригубив кофе. Напиток был хорош, но до трояновского не дотягивал по многим параметрам.

— Однако это не значит, что я применю грубую силу и потащу вас в постель! — рассмеялся Ахметов, отбрасывая волосы с лица.

— Обидно! — в тон ему расхохоталась Маргарита. Этот человек ей действительно нравился. Симпатия с первого взгляда, как он сказал.

— Я понимаю, что вы пошутили. — Тон Ахметова стал вкрадчивым и обволакивающим. — Тащить женщину в постель насильно — ниже моего достоинства.

— Вы предпочитаете, чтобы вас женщины тащили в постель?!

— Было бы неплохо!

— Ой, да ладно вам! — Маргарита махнула рукой. — Похоже, что такому мужчине даже свистеть не надо, чтобы любая женщина повисла у вас на шее.

— Любая, положим, мне не нужна. — Тимур слегка нахмурился. — Но вы — другое дело.

— А что во мне такого особенного? — Маргарита кокетничала. Кокетничала так тонко и искусно, что сама себе удивлялась. Она не кокетничала с самых студенческих времен и полагала, что давным-давно забыла все эти «ужимки и прыжки». Но нет. Женская сущность подсказывала и направляла, не давая впасть в пошлость. А откровенный разговор, затеянный Тимуром Ахметовым, весьма этому способствовал, — впаданию в пошлость, имеется в виду.

— Вы мне очень нравитесь! — прищурившись, заявил Тимур. — И, кстати! Вы мне обещали танец.

— Тогда пойдемте наверх, — предложила Маргарита.

— Одну минуту!

Ахметов подошел к стойке бара, перегнулся через нее, что-то щелкнуло, и раздалась музыка, негромкая, но проникновенная.

Вечная любовь,
Верны мы были ей,
Но время зло,
Для памяти моей… —
вспомнились Маргарите слова. По позвоночнику прошел озноб. Мурашки от этой мелодии бегали по коже Маргариты всегда, с того самого первого раза, как она услышала эту мелодию в детстве, смотря фильм «Тегеран-43».

Тимур подошел к ней, обнял и закружил в танце, не отрываясь глядя на нее своими черными магнетическими глазами, из-за которых Маргарита перестала себе представлять, где она, что с ней, и только музыка звучала в ее голове…

ГЛАВА 13

В таких случаях принято говорить: «Она опомнилась, лишь когда он…» Однако не тот случай!

Она не опомнилась.

Маргарита не опомнилась, когда Тимур стал ее целовать.

Не опомнилась, когда он усаживал ее в свою приземистую алую, даже в наступивших сумерках, машину.

Не опомнилась, когда переступила порог его дома.

Она просто ничего не замечала вокруг.

Где-то на задворках сознания промелькнула крамольная мысль о том, что Тимур Ахметов мог подсыпать ей в кофе какой-то наркотик, снимающий тормоза и морально-нравственные препоны, но тут же была отброшена. С таким мужиком хоть ночь, хоть час, хоть миг, но ее!


…Длинное, словно вытянутое тело Тимура, с жесткими переплетениями сухожилий и оливковой кожей, кажущейся более темной от контраста с ее кожей, оказалось таким сильным, таким желанным, таким… таким… Маргарите не хватало слов. Да и не нужны они ей были в данную минуту! Нужны были только руки, только губы, только чуть раскосые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, которые пожирали ее и в которых светилось такое восхищение, которое должна, просто обязана испытать каждая женщина хотя бы раз в жизни.

Она вцепилась зубами в его плечо и едва слышно зарычала от переполнивших чувств. Тимур заливисто, счастливо рассмеялся, стиснув Маргариту так, что она, казалось, не могла вздохнуть. Глубоко засадив острые ноготки в узкую гибкую спину любовника, Маргарита впилась в его губы своим ртом…

Расцепить тела, отодвинуться, отстраниться казалось совершенно невозможно. Маргарита лежала в неудобной позе, чувствуя, как затекает рука, как ее уже покалывают малюсенькие невидимые иголочки, и не могла отодвинуться.

Она снова стала Женщиной.

Маргарита и сама не знала точно, что в ней изменилось. Но то, что изменилось, — точно! Вот такой вот каламбурчик, подброшенный ее величеством Жизнью.

Она расправила плечи. Она не стеснялась своих порывов и желаний. Мужчина, с которым хотели бы быть девять женщин из десяти, был с ней, и она его по-настоящему привлекала. А это нельзя сыграть, это нельзя показать искусственными улыбками и манерами, это может только быть!..

Она снова стала Женщиной.

Кем она была до этого? Особью женского пола? Рабочей единицей? Матерью, сестрой, дочерью… женой?

Только сейчас Маргарита поняла, как беден в последние годы был ее внутренний, интимный мир. Готовка, стирка, уборка, ожидание мужа с работы, Тимкина школа и Тимкины занятия…

Говорят, из мелочей состоит жизнь. Правильно говорят, очень верно говорят. Именно из мелочей.

Вроде бы мелочь, что муж дарит цветы лишь на день рождения и Восьмое марта. Вроде бы мелочь, что, спрашивая его «как прошел день?», ты натыкаешься на пустое и никчемное слово «нормально». Вроде бы мелочь, что поцелуи становятся автоматическими и думают при этом целующиеся о совсем посторонних вещах…

Все это мелочи.

И совсем забылось, что ты молода и привлекательна. Что глаза у тебя блестят, что губы хотят чувствовать другие губы, что тело так и рвется отдать все себя без остатка…

Как давно Маргарита не то что не задумывалась об этом, но даже и не вспоминала.

И вот теперь вспомнила.

Теперь она снова стала Женщиной.

Конечно, вслух она ни за что бы этого не сказала. Потому что глупо и поймут неправильно. В самом примитивном смысле поймут.

Почему-то факт перехода женской особи из разряда «девушка» в разряд «женщина» окружающими (далеко не всеми, но как правило) воспринимается очень однобоко и с легкой усмешкой, которую не очень-то скрывают даже хорошо воспитанные люди. Возможно, это только ее, Маргариты, личный опыт, но…

Маргарита никому об этом не скажет, но она только сейчас поняла, что такое быть Женщиной. Поняла и стала ей.

Она растворилась в незнакомом чужом мужчине до конца, до капли. Она не контролировала себя. Ее не волновало, как она выглядит со стороны, как двигается, что говорит, о чем орет во всю глотку. Она не останавливала себя, даже когда понимала, что делает ему больно…

Это какое-то сумасшествие, какое-то помешательство…

— Спасибо тебе, — прошептала Маргарита, целуя смуглую руку.

— За это спасибо не говорят, — отозвался Тимур. — Я знаю, что тебе было хорошо. И мне…

— Все равно спасибо.


— Я тебя прикончу! Своими руками! — с порога заорала Диана.

— Чтобы хрипела и булькала? — хмыкнула Маргарита. Она заскочила домой всего на часик: позвонить родителям, предупредить, что не приедет, и взять кое-какие вещички, которые могут пригодиться во время уик-энда, который Ахметов предлагал провести в его загородном доме. Тимур чуть не на коленях (про колени — это метафора, гордый восточный мужчина физически не смог бы опуститься перед женщиной, пусть даже самой желанной женщиной, на колени) умолял ее остаться, соблазняя тем, что по дороге за город они вполне могут заскочить в магазин и купить все, что ее душе будет угодно (разумеется, за его счет). Но Маргарита устояла и отправилась домой. В это время ее и накрыла Диана.

— Дура! — нахмурилась Романова. — Что это с тобой?

— Ничего, — удивилась Маргарита, приподняв брови. Она, конечно, знала, что изменилась внутренне, но не думала, что это и внешне так очевидно.

— Хороший левак укрепляет брак? — хохотнула Диана. — Знаю! Знаю, что ты женщина свободная! Правда, я чуть вчера умом не тронулась! Тебя потеряла! Могла бы хоть намекнуть, что сваливаешь!

— Не могла, — развела руками Маргарита.

— Давай! Рассказывай! — Романова опустилась в кресло, жалобно скрипнувшее под ее весом.

— «Ой», как говорит одна наша сотрудница. Ой, ой и еще раз ой! — призналась Маргарита.

— Класс?

— Нет, не класс, — отрицательно покачала Маргарита головой, к удивлению подруги. — Высший класс! Супер! ВИП! И что там выше и больше и лучше!

— Как я за тебя рада! — расчувствовалась Диана, обнимая одноклассницу.

— Отпу-усти! — прохрипела Маргарита, потому как Диана силушку свою несоразмерила, и смерть от удушья просто-таки стояла на пороге.

— Пардон! — вспыхнула Диана и, чтобы унять смущение, затараторила: — Ты когда исчезла, мы тебя с Андрюхой по всему клубу искали! Не сразу, правда! А твой-то, твой…

— Какой «мой»? — не поняла Маргарита.

— Да господин Троян! — ехидно уточнила Диана.

— С чего ты взяла, что он мой?

— За дуру меня не надо держать! — фыркнула Романова. — Он аж глаза себе чуть не свернул, когда ты вышла! А потом скакал как оглашенный по всему клубу! Тоже тебя искал! Мы сколько раз с ним сталкивались!..

И Диана в красках рассказала, как Леонид Троян со своей обычной, но ненормальной для остальных людей скоростью передвижения бегал по всем этажам, высматривая Маргариту. Потом что-то понял, выскочил на служебную стоянку у клуба и, не увидев автомобиль своего родственника, разразился таким отборным матом, что Диана аж заслушалась. Нет, по отдельности почти все выражения, междометия и словосочетания она, конечно, уже слышала, и не раз, но такая словесная конструкция для нее была внове.

— А ты-то как там оказалась?

— Ха! Я, как только въехала, что он тоже тебя ищет, стала за ним наблюдать! Чего свои ноги топтать, если мужик носится, как ошпаренный!

— Так как ты говоришь, он отреагировал на мое исчезновение? — словно между прочим спросила Маргарита.

— Да на говно изошелся! А потом нажрался! Ему специально водку принесли! Литровую бутылку! Вот он ее всю и уговорил!

Маргарита с трудом представила, как Леонид Ларионович Троян методично наливается водкой. Ей стало его даже жалко. Если учитывать, что до этого подавались лишь вина, правда, в больших количествах, можно предположить, как нынче утром господину Трояну… нехорошо.

— Но жена-то. Как жена на это безобразие отреагировала? Ведь если ты заметила, что Троян меня ищет, она-то уж не заметить не могла.

— Вот тут-то мне и непонятно. — От глубокой задумчивости Романова даже говорить стала почти тихо. — Никак она не отреагировала. Совсем никак. И если бы не заметила, то это еще полбеды… Она заметила, кончено. Но вела себя странно. Правда, когда он водяру хлобыстать уселся, попыталась отговорить… но и только-то.

— Возможно, восточной женщине неприлично замечание мужчине делать? — предположила Маргарита.

— Ну конечно! — фыркнула Романова. — Ты эту восточную женщину не знаешь! Она любого мужика за пояс заткнет! Я с ней сталкивалась пару раз по бизнесу! У-у-у-у! Своего не упустит, еще и чужое прихватит! Мужик в юбке! Никаких эмоций, только бизнес!

— Что уж ты так… — неодобрительно покачала головой Маргарита. Впечатление Дианы настолько не соответствовало тому, что видела она сама (царевна Будур и Шахерезада в одном лице), что поневоле возникали сомнения.

— Представится случай, сама убедишься! — надулась Романова.


Эти выходные были самыми лучшими в ее жизни!

Вечером, сидя прямо на полу перед изящным камином, Маргарита с наслаждением вспоминала каждый миг прошедшей субботы. А завтра еще целый день! Такой же прекрасный, как сегодняшний.

Никогда, никогда она не была так счастлива. Ведь что такое счастье? Краткий миг, который переживаешь и только потом понимаешь, что это оно самое, счастье-то, и было.

Но сегодня все по-другому.

Сегодня она счастлива и понимала это.

Как хорошо вот так вот сидеть перед пляшущим в камине огнем, облизывающим ровненькие деревянные чурочки! Как хорошо чувствовать спиной крепкую мужскую грудь! Как приятно тереться о жесткую мужскую руку своей мягкой щекой!

Как ни странно, Маргарита не была влюблена в Тимура и отдавала себе в этом отчет. Конечно, он ей нравился. Конечно, она испытывала к нему определенные чувства, но любовью тут и не пахло. Просто сумасшествие. Маленькое такое, славненькое сумасшествие, которое скоро кончится, не потому что она этого хотела, а потому что такое долго не длится. Потому что нельзя всю жизнь ни о чем не думать, ни о чем не вспоминать, не иметь забот и проблем. Так попросту не бывает. Зато можно хотя бы раз в жизни выпустить себя из ярма ежедневных обязанностей и кинуться в омут с головой…

Тимур, в черных глазах которого отражалось пламя, повелительно повернул Маргариту к себе и стал кончиками пальцев нежно, едва касаясь, гладить ее по лицу. Сладостная пытка продолжалась так долго, что она не выдержала, перехватила его пальцы своими губами. Тимур рассмеялся и навис над женщиной, закрывая ее лицо волной своих блестящих волос…


— Хватит чаи-кофеи распивать! Каждое утро одно и то же, одно и то же! — рычал Троян.

— Ленечка, ты чего реально злобствуешь? — удивилась Светочка Гришина.

Маргарита, присутствовавшая при этой сцене, естественно, промолчала. Она догадывалась, почему Троян злобствует, однако причину такого поведения понять не могла. Парадокс, но все же… У Трояна такая умница-красавица жена, а он глаз на нее, Маргариту, положил. Конечно, если каждый день питаться лишь шоколадом, то когда-то потянет на соленые огурцы…

Кстати, сегодня на ее столе ни цветка, ни букета не было. Оно и понятно.

— Сентябрьские номера еще не готовы, а вы тут прохлаждаетесь! Где новые рекламодатели? На что мы жить без рекламы будем?! — очень гневно выступал Леонид Троян, и Маргарита предпочла ретироваться. В конце концов, кофе, пусть и растворимый, можно было попить, когда начальство унесется по своим неведомым делам.

— Да что с ним сегодня такое? — риторически поинтересовалась Вероника, усаживаясь за компьютер. — Словно подменили человека.

— Критические дни, — фыркнула Маргарита.

— Наверное, — не поддержала шутку девушка. Вероника сегодня тоже что-то была сама не своя, и это бросалось в глаза.

Покосившись на пустую кружку, Маргарита села за работу. Вот ведь сам приучил весь персонал по утрам кофе пить, а теперь…

Никакой вины за собой Маргарита не чувствовала, и даже гнетущее настроение, посетившее ее после похорон Полянского, куда-то улетучилось. Все-таки человек — тварь приспособляемая и с очень короткой памятью. То, что его занимало пять дней назад, мгновенно перебивается более ярким событием, произошедшим вчера.

К десяти часам господин Троян покинул офис, унося с собой пухлую папку с документами, и сотрудники потянулись на кухню за кофе.

— Как с цепи сорвался! — жаловалась Светочка.

— Его можно понять, — басила Елизавета Аркадьевна. — Лучшего друга потерял.

— Да уж, — согласилась худущая бухгалтер Лариса, которую попросили вернуться из отпуска, заменить нетрудоспособную Валерию Стрижак.

Обсудив этот вопрос, сотрудники успокоились. И вправду, с чего ждать адекватных реакций от человека, на которого свалилось горе плюс масса организационных вопросов?


— Ты какая-то не такая, — сморщила носик Вероника, разглядывая Маргариту.

Они сидели в интернет-кафе и ждали заказанного обеда.

— Да и ты какая-то не такая, — усмехнулась Маргарита.

Девушка побледнела, потом покраснела и с жаром стала уверять коллегу, что с ней все так же, как всегда, и она такая же, как всегда.

Совсем не ожидавшая такой бурной реакции Маргарита смутилась и вплотную занялась своим супом, решив не развивать тему. Неладно что-то в Датском королевстве… Но ее-то какое дело?


В течение всего дня в офисе вздыхали спокойно, лишь когда Троян покидал контору. Маргарита же откровенно недоумевала. Ревность — чувство крайне неприятное, однако понятное. Но с чего, собственно, Леонид переносит свои личные переживания на сотрудников? У нее о Трояне сложилось мнение, как о более-менее уравновешенном человеке. Неужели его так легко вывести из себя? Когда погиб Сергей Полянский, Леонид вел себя гораздо спокойнее…

А может быть, Маргарита просто не до такой степени знакома с этим человеком, чтобы предугадать его реакцию на все (ну, хотя бы на многие!) жизненные ситуации? Или у нее развилась легкая степень мании величия и Леонид Ларионович бесится вовсе не из-за ее романа с Тимуром Ахметовым?

— Рит, — просительно протянула Вероника. — Рит, я домой пойду. Что-то мне нехорошо. Скажешь Лене?

— Конечно, скажу, — кивнула Маргарита, отрываясь от монитора и внимательно рассматривая коллегу.

Может быть, сегодня магнитные бури? Или необыкновенно активные вспышки на Солнце? Что сегодня со всеми происходит? Вон и Вероника весь день ерзает, как на иголках, во время обеда принялась неистово уверять, что с ней все в порядке, а сама даже не поела, так, ложка супа, кусочек котлетки. Бледнеет все время, а потом краснеет…

— Вероника, а ты часом не беременная? — выпалила Маргарита и тут же обругала себя последними словами. Зачем она лезет в чужую жизнь?

— Вот уж чего нет, того нет! — натужно рассмеялась девушка, запихала в сумочку какие-то свои мелочи и, попрощавшись, ушла.

Докладывать о болезни сотрудницы оказалось некому. Господин Троян до конца рабочего дня так и не появился.


Асфальт плавился. Жара, нахлынувшая на город, только усугублялась к вечеру продуктами человеческой жизнедеятельности. В офисе температура была вполне комфортная, потому что во всех без исключения комнатах работали мощные кондиционеры. Но стоило выйти из-под защиты бетонного здания, как духота наваливалась, заставляла обливаться потом, и любые мысли сворачивали на бутылку холодной минералки.

Проведя сухим языком по такому же сухому небу, Маргарита решилась на подвиг. Она зашла в магазин. И это вправду был подвиг. Почему-то, какой бы евроремонт ни сделали владельцымагазинов, они никогда не заботились о вентиляции. Дышать в торговых залах было практически нечем.

Маргарита помчалась по магазину, зорко высматривая отделы с холодильниками и на ходу нашаривая кошелек.

— Да что за черт! — нахмурилась она, понимая, что кошелька что-то не нащупывается.

Пришлось остановиться, открыть сумку на всю длину «молнии» и… Кошелька не было. А вожделенная бутылка минералки, исходящая крупными, ледяными капельками конденсата — вот она!

Маргарита тяжело вздохнула. Одно из двух. Или вытащили, или забыла на столе. Второе вернее. Маргарита припомнила, что, пообедав, решила не догуливать перерыв, вернулась в офис… кстати, в кафе она даже сумочку не брала, только кошелек под мышку сунула. И вернувшись, положила его… все-таки на стол. Больше некуда.

Пот лил градом, размывая косметику. Если бы не было так душно, Маргарита бы подумала-подумала, да пошла домой. Продукты у нее были, с голоду не умрет. На транспорт тратиться тоже не надо, она всегда ходила пешком, благо недалеко.

Но доводы разума (видимо, разум тоже спекся на этой жарище) не пришли ей в голову.

Судорожно сглотнув в надежде на несуществующую слюну, Маргарита выскочила из магазина и рванула в офис, молясь, чтобы Светочка Гришина еще не ушла с работы. Секретарь обычно уходила самая последняя и дай бог, что и сегодня ничего не изменилось…

В здании было гораздо прохладнее, или так казалось по сравнению с парилкой на улице.

Дверь в офис была закрыта, но как только Маргарита нажала на кнопку переговорного устройства, ей ответил Троян.

— Кто? — раздраженно спросил Леонид.

— Галинская, я кошелек забыла.

Замок щелкнул, и дверь открылась.

Поколебавшись пару секунд, Маргарита вошла.

Первым делом она завернула на кухню и напилась. Блаженная влага заставила слюнные железы работать, как положено.

Кошелек же Маргарита увидела с порога своей комнаты. Он, как ни в чем не бывало, выглядывал из-под макета пятничного номера.

Сунув забытую вещь в сумку, Маргарита застегнула молнию, заперла дверь и…

— Рита, зайдите сюда! — громко позвал Троян.

Слово начальства — закон. Но если еще в пятницу Маргарита поплелась бы на зов шефа, как на казнь, то сегодня она пошла, гордо выпрямив спину и приготовив для Леонида самый насмешливый взгляд, на который была способна. Благодаря Тимуру она действительно чувствовала себя королевой. А к королеве никакая гадость не прилипнет, потому что она выше ее (гадости, имеется в виду).

Леонид Троян был занят очень необычным делом. Мало того что он находился не в своем кабинете, а в комнате секретаря, так он еще и методично опустошал ящики Светочкиного стола.

Маргарита остановилась в дверях, с неподдельным интересом наблюдая за действиями шефа.

— Удивляетесь? — невесело хмыкнул Троян, на минутку подняв глаза.

— Зачем же? — прищурилась Маргарита. — Может быть, у вас, Леонид Ларионович, хобби такое, интересоваться содержимым столов ваших сотрудников. Или вы хотите узнать, чем дышит коллектив.

— Интересные версии, — без улыбки кивнул Троян, тщательно перебирая бумаги и заглядывая даже в коробку с карандашами. — У меня пропал важный документ, — неожиданно признался Леонид. — И мне непременно нужно его найти.

— Вы полагаете, что его взял кто-то из наших сотрудников? — приподняла бровь Маргарита.

— Да. Потому что больше некому. В четверг он еще был, а сегодня…

Троян не закончил фразу, но и так все было понятно.

— Но почему вы шарите по столам? Это как-то…

— «Как-то» что? — Леонид запихивал бумаги на место, не глядя на Маргариту.

— Все предельно просто, — пожала она плечами. — Если документ украден, то возможностей вынести его из офиса более чем достаточно. Четверг, пятница, сегодня весь день, да еще и выходные. На выходе из издательства у нас никого не досматривают, как на таможне. Так что…

— В выходные исключено, хотя бы потому, что ключи есть лишь у меня, Гришиной и у Валерии. К тому же офис стоит на сигнализации и, не зная пароля, не откроешь.

— Во-первых, где гарантия, что документ не взяли Света или Лера? Во-вторых, сделать копию ключей очень просто, даже не выходя из здания. Насколько я помню, слесарная мастерская прямо около интернет-кафе. В-третьих, существует еще комплект Полянского. Он у кого?

— У меня.

— И все равно это ничего не меняет. Если документ украден, то вынести его из издательства проще простого. Мне не понять ваш энтузиазм.

Троян уже закончил со столом и перешел к шкафу.

— Рита, ты все говоришь логично и правильно. Но я надеюсь, что этот документ просто затерялся. Случайно переложили с места на место… Допустим, с бумагами…

— Я бы еще в мусорной корзине посмотрела, — саркастически хмыкнула Маргарита.

— А я первым делом туда и сунулся! — рыкнул Троян. — Может быть, ты не будешь стоять и ехидничать, а поможешь мне? Или что, теперь уже недосуг? Возлюбленный ждет на белом «мерседесе»?!

Явный, без попытки завуалировать выпад только насмешил Маргариту. Все-таки она права. Леонид беситься не только из-за пропавшей бумаги, но и из-за нее. Отвечать на такое злопыхательство и кухарке неуместно, не то что королеве. А уж уточнять марку и цвет машины Ахметова и вовсе дурость.

— Помогать вам, Леонид Ларионович, не буду. Принципиально. Я даже у мужа по карманам никогда не лазала, — спокойно ответила Маргарита. Мысль о том, что, если бы она все-таки иногда интересовалась содержимым карманов Анатолия Галинского, глядишь, до сих пор замужем бы была, Маргарита задавила в самом зародыше. Унизительно потому что. — Помогать не буду, но могу составить компанию.

— И на том спасибо! — устало фыркнул Троян.

— А что конкретно вы ищете? — все же полюбопытствовала женщина.

— Очень хочется ответить «и не спрашивайте!», но… — Леонид закрыл дверцы шкафа и опустился на Светочкин стол. — Пропало завещание Сергея, по которому я становлюсь единовластным хозяином издательства.

— Мой сын в таких случаях говорит «Упс!..» — несколько ошарашенно призналась Маргарита.

ГЛАВА 14

Часы показывали полседьмого вечера.

Леонид с Маргаритой сидели у нее в кабинете и пили кофе. Они уже перерыли весь офис, но так ничего и не нашли.

Разговаривать не хотелось, но Маргарита все же спросила:

— Почему ты мне доверяешь?

Троян пожал плечами.

— А почему бы мне тебе не доверять?

— Потому что это глупо. Я новый человек в вашей конторе. Никто обо мне толком ничего не знает. По большому счету обо мне здесь, в этом городе, вообще никто толком ничего не знает. Может быть, я авантюристка, которая хочет прибрать к рукам издательство, а завещание Полянского мне в этом помешало.

— Тебе бы детективные романы писать, — невесело хмыкнул Леонид и закурил. — Знаешь, мне уже не двадцать лет, и смею надеяться, что я начал разбираться в людях. Ты не похожа на авантюристку.

— Чикатило тоже не был похож на маньяка, вел тихую размеренную жизнь, а поди ж ты…

— Тебе что, очень хочется, чтобы я тебя подозревал?! — удивился Троян.

— Совсем не хочется, — призналась Маргарита. — Совершенно. Но это было бы логично.

— Далеко не всегда поступки и интуицию можно измерить логикой. — Леонид с силой вдавил окурок в пепельницу.

Маргарита тоскливо посмотрела на дымок.

— Надо открыть фрамугу, может, за ночь выветрится… В общем, я не вижу другого выхода. Надо обращаться к Сироштану. Без этой бумаги у тебя нет никаких прав на издательство… И все мы окажемся без работы.

Леонид не возразил.

Она порылась в сумке, выудила записную книжку и из комнаты Светочки Гришиной позвонила Александру.

Как оказалось, рабочий день у господина Сироштана напрочь не нормированный.

— Саша, извини, что беспокою, но у нас тут снова кое-что случилось, — объяснила Маргарита причину своего звонка.

— Труп? — коротко поинтересовался Сироштан.

— Слава богу, нет! Пропала одна очень важная бумага… Леонид Ларионович подозревает, что ее украли.

— А я-то тут при чем? — совсем не вежливо спросил Александр Андреевич. Жара его доконала, работы было много, денег не было, и отпуск ему поставили аж в ноябре. Короче, жизнь не радовала, а тут еще какая-то бумажка.

— Саша, — проникновенно мурлыкнула Маргарита. — Я опасаюсь, что все это взаимосвязано… ну, то есть… есть связь между смертью Полянского и пропажей этой бумаги.

— Ритка! Тебе-то какое дело? Что ты лезешь? Твоего Полянского похоронили, дело не возбудили, сочли за несчастный случай…

— Да, кстати, — перебила его Маргарита и выложила единственный козырь: — Тебе большой привет от Маринки. Она, как только в следующий раз приедет, очень бы хотела с тобой встретиться.

— Шантажируешь должностное лицо? — грозно спросил Сироштан. Но Маргарита извечным женским чутьем уловила, что ее козырь возымел действие. — Ладно, приеду. Ты в конторе?

— Да, мы с Леонидом Ларионовичем в офисе, — подтвердила Маргарита.

— Ну? — Помянутый Леонид Ларионович стоял в дверях.

— Он скоро приедет.


Они почти не разговаривали между собой. Не о чем было. Про пропавшее завещание уже было все сказано, а про их личные взаимоотношения… наверное, лучше помолчать.

И хотя Маргарита несколько раз ловила на себе испытующий взгляд шоколадных глаз Трояна, это ничего не меняло. Ну что ж ей, в самом деле, бить себя пяткой в грудь и доказывать, что она не верблюд? Не стоит так унижаться. Тем более что господину Трояну она ничего не должна…

Леонид исподтишка рассматривал свою сотрудницу, к которой испытывал более чем странные чувства, и снова недоумевал.

Да что в ней такого, на самом деле, что в ее присутствии он чувствует себя так неуверенно? В конце концов, он уже давно не мальчик, чтобы дрожать поджилками при виде красивой женщины…

Тем более что она такое вычудила в пятницу!.. Ну что они все находят в этом приторном красавце?!

Нет, мужик он, конечно, стоящий, об этом Леонид знал не понаслышке. Умный, образованный, эрудированный, хитрый, хваткий… успешный, одним словом. Наверное, на это и липнут бабы, как мухи на… хорошо, пусть будет — на мед. Инстинкт продолжения рода, вот что их гонит в постель к успешным и богатым. С милым рай, конечно, и в шалаше, но в трехэтажной вилле все равно приятней. И нет той бытовухи, которая, как ржа, разъедает семейную жизнь остальных, не таких успешных сограждан.

Но с другой стороны, грех ему, Леньке Трояну, плакаться. Не олигарх и не богач, но на хлеб с маслом и черной икоркой вполне хватит. Вот только одно умное — на самом деле умное — дело сделал, вернее, не сделал Тимур. Не женился. А он, как дурак… Ася, конечно, жить в свое удовольствие ему не мешает, да и в принципе, в силу некоторых факторов, мешать не может и не хочет. Но не всем же объяснишь, что их брак насквозь фиктивный, дающий обоим определенные выгоды и минимум неудобств. Как же без неудобств-то?..

И тут Троян поймал себя на оглушающей в своей правде мысли. До появления в их офисе Маргариты Галинской штамп в паспорте о заключении брака с Асией Ахметовой не доставлял ему никаких, вообще никаких неудобств! Он прикрывался этим штампом, как броней, от особо ретивых дамочек, которые не понимали, что их отношения не могут развиваться по придуманному ими сценарию. Простенькому до банальности сценарию: ресторан, постель, ЗАГС, беременность и счастливая супружеская жизнь. Может быть, не всегда в одной и той же последовательности, но абсолютно всегда с остановкой на пункте «ЗАГС». Брак с Асей вот уже восемь лет надежно защищал Леонида от таких поползновений. И тут вдруг стал помехой, стал преградой… непреодолимой преградой…

Леонид Ларионович Троян был сильно озадачен своими умозаключениями.


— Эй, хозяева, открывайте! — раздался в переговорном устройстве голос Александра Сироштана.

«Хозяева», как по команде, потянулись к кнопке, открывающей замок. Их руки встретились, и Маргарита с тайным удовольствием заметила, что Троян несколько смутился. Он не отдернул руку, но в выражении лица мелькнуло то, что подсознательно понимает каждая женщина, глядя на небезразличного ей мужчину.

— Рита, только ради тебя… — сказал Александр Андреевич, входя в офис.

Маргарита улыбнулась, не уточнив, что не ради нее после насыщенного трудового дня прибыл сюда Сашка Сироштан, а из-за призрачной надежды когда-нибудь, хоть еще разок, увидеть Маришку.

— Ну, что у вас опять случилось?

Пока Маргарита делала кофе (растворимый, разумеется), Леонид рассказал Сироштану об исчезновении завещания, написанного в его пользу Сергеем Ивановичем Полянским.

— Вы не могли его куда-то сунуть? — без особой надежды в голосе спросил Александр, отхлебывая обжигающий кофе.

— Леонид Ларионович уже весь офис перерыл, — объяснила Маргарита.

— От меня-то вы что хотите? — недовольно буркнул следователь.

— Я же тебе уже объясняла, Саша. Без этой бумаги владельцем издательства становятся наследники Сергея Ивановича, если таковые вообще имеются.

— Родителей у Сергея нет, умерли, — добавил Троян. — Детей, насколько я, по крайней мере, знаю, тоже нет. Ни близких, ни далеких родственников, опять-таки не наблюдается.

— Значит, выморочное имущество пойдет в пользу государства, — пожал плечами Сироштан.

— Вот именно! Издательство закроют, и куча народу останется без работы! — с жаром выпалила Маргарита.

— Ну, не все так мрачно, — поправил ее Леонид. — Половина все-таки принадлежит мне. По всем законам. У нас с Серегой полноценное партнерство… было. Но, с другой стороны, получается, что это издательство, дело всей моей жизни…

— Ой, да юридически утрясти этот вопрос не фиг делать, — хмыкнул Сироштан. — Посоветуетесь со специалистами, выплатите наследователям пай Полянского, если договоритесь…

— Да вот в том-то и дело, что я ничего не хочу выплачивать! — взорвался Троян. — Ничего! И никому! Я на эту чертову фирму угрохал столько лет, сил, здоровья и…

То, что Леонид скрывал много лет, чуть в порыве злости не слетело у него с языка, но он вовремя опомнился и промолчал.

— Почему я должен кому-то что-то выплачивать, если Серега оставил все мне? — уже спокойнее поинтересовался Троян.

— Тогда я и не знаю, чем вам помочь. Давайте возбудим дело по факту кражи, но…

— Саша, Саша, подожди, — задумчиво остановила его Маргарита. — Ты в самом деле ничего не понимаешь или придуриваешься?

— Что я должен понимать? — терпеливо поинтересовался Сироштан, ругая себя последними словами за то, что вообще согласился приехать. Геморрой, ну, чистый геморрой!

— Саша, вполне может так быть… — Маргарита машинально крутила в руке ручку, — что убийца и вор одно и то же лицо. И метит это лицо… во владетели издательства! Хочет заграбастать выгодное предприятие! Леня, ведь издательство приносит доход?

— Да, и неплохой, — с неподдельным уважением посмотрел Троян на Маргариту. Он и сам уже додумался до такой версии, но от нее не ожидал. Тьфу ты напасть! Красивая, да еще и умная.

«И не моя!» — следом мелькнуло у него в мозгу сожаление.

— Рита, успокойся. Версия хорошая, только… Ну, ты же знаешь, что смерть вашего Полянского признали несчастным случаем. Никто не будет поднимать это дело. Никто! И пропажу завещания пристегнуть практически невозможно… Вот только…

— Что? — Маргарита подалась через стол к Сироштану.

— Если только кого-нибудь снова убьют, тогда можно будет поднять и то дело…

— О боже! Саша! Что ты говоришь?! Нам что, сидеть и ждать, когда нас всех из окон повыкидывают?! — закричала Маргарита.

— Тебе, дорогая моя… — Лицо Сироштана перекосилось от злости. — Тебе вообще ничего не грозит! Понимаешь, НИ-ЧЕ-ГО! Ты никто, ты ноль без палочки, ты не владеешь информацией, ты не владеешь этим чертовым издательством, ты вообще ни при чем! Никто не будет тебя убивать и сбрасывать в окно! Что ты вообще сюда лезешь! Какое твое дело?! Сиди дома, воспитывай сына! Не лезь туда, куда тебя не просят!

— Да, мне ничего не грозит. Я и вправду ничего не знаю, — спокойно кивнула Маргарита. — Но я не намерена наблюдать, как будут убивать Леонида.

— Рита, иди домой, — совсем другим тоном попросил Александр Андреевич. — Иди, я так от тебя устал. Мы тут уж как-нибудь сами, с господином Трояном…

Маргарита удивленно воззрилась на Александра, словно хотела что-то высмотреть на его осунувшемся лице. Потом перевела взгляд на Леонида. Он коротко кивнул, соглашаясь с представителем власти.

— Пожалуйста, — еле сдерживая гнев, выговорила Маргарита. Закинув сумочку на плечо, она вышла из офиса, в сердцах хлопнув железной дверью так, что, наверное, было слышно от первого этажа до девятого.


Маргарита сидела в кресле и тупо пялилась на экран телевизора. Правда, она ничего не видела, но бормотание «ящика» чуть-чуть успокаивало.

Да что они себе, в самом деле, позволяют?! Этот поганый мужской шовинизм! Сначала Троян сам просит ее о помощи, а потом выгоняет? А Сашка?! Сашка-то каков! Вот гад! Вот паразит! Она же сама его вызвала, а он еще ехать не хотел! Вот фиг вам, господин Сироштан! Специально ни слова не скажу Маришке! И не будет она с тобой встречаться!..

Конечно, месть казалась мизерной. Но что делать, если другую придумать не удается? Да и не стоит, Не звонить же, в самом деле, Сашкиной жене «а ваш муж вам изменяет» и не писать же начальству жалобу?..

Зазвонивший телефон не вызвал в Маргарите ничего, кроме злобного раздражения.

— Да!

— Рита, ты дома? — удивился Троян на другом конце провода.

— А где я, по-вашему, Леонид Ларионович, должна быть?! — рявкнула Маргарита, про себя забавляясь их стилем общения. Сегодня они с Трояном и на «вы» успели поговорить, и на «ты» снова перейти. Гнев начал испаряться, но признаваться в том, что ей приятен звонок Леонида, она не собиралась.

— Ну-у… — откровенно замялся Троян, который позвонил больше для очистки совести и совсем не ожидал застать Маргариту дома.

«Нет, надеялся! — фыркнул, признаваясь самому себе, Леонид. — Надеялся, что она дома, а не в постели Тимурчика».

— «Ну-у» это очень абстрактно, — насмешливо произнесла Маргарита.

— Да ладно тебе, — торопливо сказал Троян. — Откуда я знаю, какие у тебя планы? Может, в кино пошла на последний сеанс или в магазин забежала…

— Или к любовнику заскочила, — в тон ему добавила Маргарита.

— Ты свободная женщина, — очень недовольно буркнул Леонид.

— Вот именно! И не надо об этом забывать… Ладно, замнем для ясности. Ты чего звонишь?

— Да поговорили мы тут с Сашком…

— Ого! Уже и Сашок! Быстро же вы общий язык нашли. Снюхались? — вылила на собеседника остатки злости Маргарита.

— Хороший мужик, — нейтрально объяснил Троян. — Замотанный только.

— А ты службу безопасности организуй, перемани Сашка, вот он и не такой замотанный будет, — саркастически посоветовала Маргарита.

— Рит, а ты язва.

— Еще какая! — расхохоталась женщина. — Только я так и не поняла, зачем ты звонишь. Мы, язвы, к сожалению, мысли читать не умеем.

— Хочу попросить, чтобы ты никому о пропаже завещания не говорила, — с облегчением выпалил Троян.

— Хорошо, — спокойно согласилась Маргарита и положила трубку.

Чего звонил, если и так понятно, что информация не для общего пользования? Или он действительно звонил проверить?..


— Ритка! Давай пообедаем вместе!

Маргарита отодвинула трубку от уха.

— Только не в «Галактике», — предупредила она Диану.

— Ясен пень! — рявкнула Романова и отключилась.

Пообедать подруги решили в маленьком кафе на пять столиков с говорящим названием «Смак».

— Ну! Рассказывай! — потребовала Диана. — Я за выходные совсем извелась!

— Что, любопытство заело? — усмехнулась Маргарита. Понять любопытство подруги нетрудно.

— А то! Ну! Как Тимур?!

— Рассказывать особо нечего. Но ты оказалась права, он потрясающий. Мы катались на водных мотоциклах, ели всякие вкусности — Тимур прекрасно готовит и к плите меня не подпустил, — смотрели на огонь… Знаешь, какой у него камин?!

— И тра…

— Нет! — Маргарита зажала Диане рот ладонью. — Не надо этого слова. Терпеть его не могу! Оно будто бы опошляет то, что было, оно вульгарное и грубое…

— О-о! — ни капли не смутившись, протянула Романова. — Ты часом не влюбилась?

— Да тише ты! — зашипела Маргарита. — Вон у официанток уже уши вытянулись, как у зайцев… Нет, Диана, не влюбилась. Он классный, он замечательный, он… в общем, у меня просто нет слов, чтобы сказать, какой он хороший. Но он не мой. Понимаешь?

— Нет! — честно призналась Романова, вытаращив глаза. Она действительно не понимала подругу. Такой мужик, о котором гудит половина женского населения города, а вторая половина спит и видит, как бы у него в койке оказаться. Да-а, кажется, ее одноклассница умом двинулась. — Ритка, что ты привередничаешь?! Такой красавец!..

— Кстати о красавцах… — хмыкнула Маргарита. — Знаешь, какая-то абсурдная ситуация складывается. Стоило мужу меня бросить, в мою жизнь прямо косяком поперли красавцы. Сначала Полянский — царствие ему небесное! — проходу не давал, потом Троян стал знаки внимания оказывать, а теперь еще и Тимур…

— Вот дура! — возмутилась Диана. — Радоваться должна! До потолка скакать! А она тут думу думает! С чего бы это?!

— Так я и скачу, — не слишком искренне отозвалась Маргарита. — Просто не понимаю чего-то.

— Да что тут понимать? — вскипела Романова. — Молодая, красивая баба с потрясающими ногами! Свободная! Мужик, он знаешь, все видит! Может, не отдает себе отчета в том, что видит! Но подсознание-то работает!

— То есть ты хочешь сказать, что у меня сейчас такой период, что я притягиваю мужчин? — с интересом уточнила Маргарита.

— Вот именно! Чем ты недовольна-то?

— Да просто как-то странно, — пожала плечами Маргарита. — Столько лет никого, кроме мужа, не притягивала, а тут вдруг…

— Ладно! С этим разобрались! Но почему это Тимурчик — не твой мужик?

Диана твердо решила понять, с чего «бесится» ее одноклассница, и упорно шла к намеченной цели.

— Ну-у… — задумчиво протянула Маргарита. Вкуснейший обед был забыт и сиротливо остывал. Анализ чувств и отношений захватывал куда больше, чем еда. — Понимаешь, он какой-то публичный, что ли… ты «Экипаж» смотрела?

— Сто раз!

— Так вот он как герой Леонида Филатова. Такой же ловелас… что ли. Спору нет, с ним прекрасно, с ним забываешь, что ты, кто ты, забываешь обо всем! Но это так не долговечно, так… хрупко. Сколько раз в жизни я убеждалась — и на своем примере, и на чужих, — что бешеная страсть, мгновенно пришедшая, почти так же быстро и уходит. Понимаешь?

— С одной стороны, да… — почти тихо сказала Романова, что означало высшую степень задумчивости. — Но с другой… В «Экипаже» стюардесса все же сумела его окрутить!

— Я никого не хочу окручивать, — покачала головой Маргарита. — И речь даже не о том, кто там кого окрутил. В жизни, как правило, все не так, как в кино. Просто Тимур — отдушина, подарок, который не может быть вечно со мной…

— Все равно я тебя не понимаю!

— Я сама себя не понимаю, — расхохоталась Маргарита. При этом подумала, что хоть она себя и не понимает, вместе им с Тимуром не быть. Интуиция — вещь не осязаемая, но очень действенная.


— Рита! Тебя к телефону. Приятный мужской голос, — сообщила Светочка Гришина.

Маргарита простучала каблучками по коридору.

— Привет.

— Привет, — Маргарита расплылась в улыбке. — Только что о тебе вспоминала, за обедом. Счастливым будешь или богатым. Что выбираешь?

— Надо подумать, — рассудительно ответил Тимур. — Вроде человек я не бедный, так что хочу быть счастливым!

— Отличный выбор!

— Света, отксерь вот это, — в комнату секретаря ворвался Троян и, бросив Светочке на стол бумаги, зыркнул на улыбающуюся Маргариту.

— И буду счастлив, если ты согласишься сегодня пойти со мной на ужин, — продолжал Ахметов.

— С удовольствием, — прощебетала Маргарита. — Форма одежды парадная?

— Во всех ты, душенька, нарядах хороша! — рассмеялся Тимур.

— А во сколько?

— Я за тобой заеду на работу. Добро?

— Добро.

Маргарита положила трубку и вышла из комнаты.

— И нечего в рабочее время телефон занимать своими личными разговорами! — донеслось из-за спины. — Светлана, ты как свои обязанности исполняешь?!

Но Светочка слишком долго работала в издательстве и слишком хорошо знала свое начальство, чтобы остаться в долгу.

— Леня, ты чего орешь? Как с цепи сорвался в последнее время. Что реально происходит?

Ответ Трояна Маргарита уже не слышала. Да и вряд ли он сказал что-то интересное.


— Ты не рада меня видеть? — спросил Тимур, на мгновение оторвавшись от дороги.

— Рада, — улыбнулась Маргарита. Ее радовала и встреча с Тимуром, и удобная, быстрая машина, которая везла их в какой-то загородный ресторанчик, и система климат-контроля, установленная в этой самой машине. За окном все так же пыхал жаром город, а в салоне автомобиля было прохладно и очень приятно.

— А что тогда случилось?

— Да, глупости всякие, — отмахнулась Маргарита. — Девочка, с которой я в одной комнате работаю, мне сегодня нагрубила. Хорошая девочка, вообще-то, она меня учила, все рассказывала, что по работе нужно знать, а сегодня почему-то волком смотрит.

Вероника действительно сегодня повела себя… неадекватно. Маргарита так и не поняла почему. Утром и в течение дня все было как обычно, они даже вместе посмеялись над анекдотами в новом номере их газеты. А вот перед уходом…

Не сказать, что их сумки были уж очень похожи. Точнее, они были не похожи вовсе. Но, собираясь уходить, Маргарита по ошибке схватила сумочку Вероники и, только потянув за молнию, осознала, что обозналась.

По большому счету ничего удивительного в этом не было. Женщина, которую после трудового дня встречает с работы мужчина, должна, просто обязана выглядеть, как майская роза. А что даже усталым женщинам позволяет хорошо выглядеть? Правильно, косметика! Вот Маргарита в спешке и хотела поправить макияж…

Но Вероника с силой выхватила из ее рук свою сумочку, не пожелав выслушать оправдания (ну с кем не бывает, подумаешь, перепутала!), выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.

И, в общем-то, не такая уж большая неприятность, но настроение у Маргариты испортилось.

— Ты у нее случайно поклонника не уводила? — усмехнулся Тимур. — А то у вас, у женщин, одна причина для распри — мужчины!

— Ой-ой-ой, какое у нас самомнение, — покачала головой Маргарита. — Все вы на себя переводите. Все дороги ведут в Рим?! Не обольщайся, никого я у нее не уводила. К тому же у нас с ней разный возрастной ценз. Ей двадцать лет, у нее в поклонниках прыщавые юнцы, которые мне без надобности.

— Ну, не скажи. Молоденькие девушки обычно западают на мужчин постарше и посолиднее. Особенно сейчас, когда материальная сторона жизни вышла на первый план, — возразил Ахметов. — Я в своем клубе такого насмотрелся…

— Только в клубе? — подначила его Маргарита. — А сам?

— А сам я натура противоречивая, — расхохотался Тимур.

Что он имел в виду, Ахметов уточнять не стал. Да Маргарита и не настаивала. Хотя бы потому, что они уже подъехали к ресторану.


— М-м-м, — пробормотала Маргарита, выползая из жарких объятий Тимура. — Мне на работу пора.

— Давай я Леньке позвоню, он тебе отгул даст, — не открывая глаза, предложил Тимур. Уснули они под утро, и глаза просто не желали открываться. Тем более что в жизни Тимура Ахметова уже пару лет, как наступил момент, не требовавший соблюдения строго режима. Бизнес работал, как часы. Подчиненные уважали и слегка побаивались. Денежки капали. Дела… дела, конечно, требовали его присутствия, но не в такую же рань, как семь утра?! — Звонить?

— Ой, нет, не надо, — испугалась Маргарита.

— Боишься, что уволит?

— Боюсь.

Боялась Маргарита не увольнения. То есть не боялась, а опасалась, что… И не опасалась даже! Просто ей казалось крайне неудобным и пошлым, чтобы Тимур «отмазывал» ее от работы у Леонида. Неудобно — и все!

— Не уволит. Он мне должен, — сообщил Тимур, с усилием открывая глаза. — Ты уже оделась?

В его голосе сквозило такое разочарование, что Маргарита немедленно чмокнула Тимура в нос.

— Мне нужно бежать. Я еще должна заскочить домой переодеться.

— Подожди, я тебя отвезу.

В другой раз и с другим мужчиной она, может быть, и отказалась, сославшись на то, что в городе прекрасно работает общественный транспорт, а такси вообще хоть пруд пруди. Но теперь она — королева! А королевы от таких предложений не отказываются, а милостиво их принимают, делая просителю огромное одолжение.

От шикарной квартиры Тимура до ее дома было ровно двадцать минут неспешной езды. Поспать Маргарита, конечно, не успела, но зато принять душ, позавтракать и переодеться — вполне.

Итак, впереди новый рабочий день. Что-то он ей принесет?

ГЛАВА 15

Однажды в любой, даже в самой тяжелой и скрупулезной работе наступает момент, когда руки делают все сами, без особого участия мозга. Нет, ну конечно, если совсем уж отключить мозговые извилины, то ничего не просто хорошего, а вообще ничего не получится. Но когда один отдел мозга занят выполнением своих основных обязанностей, остальные вполне могут и помечтать, или составить план на ближайшие выходные, или вспомнить самые приятные моменты вчерашнего вечера.

Такой момент наступил и у Маргариты. Она почти машинально нажимала нужные кнопки, подставляла в решетку сканворда необходимые слова, искала точные определения… словом, работа. И в то же время размышляла о судьбе своего романа.

По ее вящему убеждению никакого будущего у их с Тимуром отношений не было и быть не могло. И когда она убеждала в этом Диану, она говорила чистую правду.

Кроме того… Да чтоб такой мужик успокоился?! Ненаучная фантастика, бред сивой кобылы, абсурд! Полный абсурд!

Возможно, все и не так страшно, как она себе напридумывала, но, обжегшись на молоке, дуют и на воду. Не тот Тимур человек, которому она могла бы полностью доверять. Ох, не тот.

Да, ей нужен, просто необходим мужчина. И этот факт Маргарита полностью осознала лишь в обществе Тимура Ахметова. Любой, абсолютно любой женщине нужен мужчина. И не только как опора и сильное плечо, которое он подставит в трудную минуту, но и еще как… любовник. Любовник, готовый холить и лелеять. Который ласкает и целует. От объятий которого становится так хорошо… и не только на душе!

Весь этот феминизм — маразм. Маразм зажравшихся буржуазных дамочек, которые не в состоянии понять, чего они себя лишают. Они не знают, как приятно ласковой кошечкой тереться о плечо мужчины. Они лишены радости тигрицы, со страстью впивающей когти в спину своего тигра…

— Ой, куда это меня занесло? — вслух подивилась Маргарита. — Это же совсем из другой оперы…

Вероника, с которой они сегодня обмолвились лишь десятком слов, бросила на свою коллегу подозрительный взгляд. Но очень скоро успокоилась, заметив, что Маргарита занимается делом.


Прошло несколько дней, и Троян начал успокаиваться. Кофе он по-прежнему не готовил (сами обходились, растворимым) и был взвинчен без всякой меры, но на сотрудников орать перестал (впрочем, он и не орал, а так… начальственный голос тренировал).

Маргарита с Вероникой помирились, но прежних теплых отношений как не бывало. Что-то разладилось и, похоже, окончательно. Но находиться в одной комнате они могли без особого усилия над собой, поэтому работа не страдала.

Пару дней назад Тимур подарил Маргарите необыкновенно красивый и «навороченный» сотовый телефон, и теперь они могли разговаривать, не беспокоя Светочку Гришину.

— Привет, — как всегда, поздоровался Тимур, после того как Маргарита ноготком нажала крошечную кнопочку телефона.

— Привет, — улыбнулась она. Маргарита всегда улыбалась, когда разговаривала (даже по телефону) с Ахметовым.

— В выходные едем на турбазу, — безапелляционно сообщил Тимур. — Выезжаем завтра, возвращаемся в понедельник рано утром. Река, свежий воздух, лошади, шашлык или барбекю на выбор, двухместный люкс со всеми удобствами…

— Ой, как заманчиво, — растерянно протянула Маргарита. — Только боюсь…

— Что? Что случилось? — забеспокоился Тимур.

— Я в прошлые выходные к родителям в деревню не приехала… — замялась она. — Тимка скучает.

— Тимка?

— Мой сын, Тимофей. Помнишь, я тебе говорила, что вас с Тимофеем обоих можно Тимами звать? Вы почти тезки…

— А. Да, помню, — сухо согласился Ахметов.

Еще совсем недавно Маргарита заныла бы: «Не обижайся! Ты должен меня понять. Я не могу бросить родителей и сына!» Но с тех пор как она снова почувствовала себя Женщиной, такое поведение ей было чуждо. И она просто промолчала.

— Жаль, — выждав несколько секунд, признался Тимур. — Там соберутся нужные люди… Я должен поехать.

— Конечно, — тут же согласилась Маргарита.

— Тогда пока, до понедельника.

— Пока.

Маргарита выключила телефон и углубилась, в работу.

По офису плыл одуряющий, волшебный запах кофе.

Маргарита, вернувшись с обеда, только успела переступить порог, как запах накрыл ее с головой, железы мгновенно выделили сок, и ноги сами понесли на кухню.

Подозрительно веселый Троян колдовал над своей туркой, что-то напевая под нос.

— Леонид Ларионович, что за газовая атака? — усмехнулась Маргарита. — Коллектив уже успел отвыкнуть от вашего замечательного кофе.

— Угостить? — коротко поинтересовался начальник.

— Вы еще спрашиваете! — покачала головой она.

Маргарита пристроилась прямо тут, на кухне, и отпивала божественный напиток, смакуя каждую капельку.

— А что это с вами вдруг случилось, Леонид Ларионович? — чуточку фривольно поинтересовалась она.

— Получил хорошее известие, — тонко усмехнулся Троян.

— А-а-а, — многозначительно протянула Маргарита, но не спросила, какое такое хорошее известие он получил.

— Маргарита Борисовна, а вы не считаете, что мы в ответе за того, кого приручили?

— Экзюпери, конечно, правильно сказал, но я не понимаю, в каком контексте вы употребили эту цитату?

— Мы с вами совсем забросили нашу коллегу, а это не по-товарищески.

— Вы имеете в виду Валерию? — переспросила Маргарита, и краска стыда залила ее щеки. Что правда, то правда. Валерии не было на работе уже почти две недели, а она даже не соизволила позвонить, узнать, как та себя чувствует! Свинство-то какое! И то, что у нее, Маргариты, роман, отнимающий большую часть свободного времени, совсем не оправдание.

— Вот давайте, Маргарита Борисовна, завтра к Лере и съездим, — бодро предложил Троян, старательно не замечая пылающих щек своей собеседницы.

— Завтра я не могу, — твердо заявила Маргарита. Свинство-то, конечно, свинство, но если уж она не поехала с Тимуром в дом отдыха… — Завтра я буду в деревне со своими родными…

Троян огорченно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— А давайте сегодня? — вдруг придумала Маргарита. — Уйдем чуть пораньше, проведаем Валерию, и я еще успею на последний автобус до Внуково!

— Да запросто! — мгновенно согласился Леонид.

Известие о том, что Троян и Галинская собираются проведать занедужившего главного бухгалтера, мгновенно облетело офис.

— Ленечка, разве так можно? — стискивая свою необъятную грудь, прогундосила Елизавета Аркадьевна Кокорина. — Я старая, больная женщина, мне такие потрясения… Нужно же было подготовиться! Я бы клубнички со своей дачи привезла. Наисвежайшая!

— В следующий раз, Елизавета Аркадьевна, в следующий раз, — как мог, отбивался Троян.

— Передай ей привет, — просила в это время Вероника Маргариту. — Хоть мы с ней и не дружим…

— Конечно, передам, — вежливо кивнула Маргарита.

— Может, реально скинемся? — предложила Светочка Гришина, просунув голову в комнату кроссвордистов. — Накупите фруктов. Ей сейчас витамины нужны.

— Я даже не знаю, — покачала головой Маргарита и перевела стрелки. — Спроси у Трояна.

— Да он там реально никак от Елизаветы отделаться не может! — рассмеялась Светочка.

А Маргарита работала и думала, что, несмотря ни на что, попала в неплохой коллектив. Никто, правда, не проявил инициативы и сам не проведал Валерию, но как только клич был кинут, моментально отозвались все. И это далеко не самый худший вариант. В каждом обществе есть инициативная группа и болото, которому все все равно. И это болото не подвигнешь на подвиги, не всколыхнешь, потому что так приятно и уютно в теплом защищенном полумраке своего мирка. Ни тебе падений… ну и конечно, взлетов, также не наблюдается. Но это не самая высокая цена за покой.


— Леонид Ларионович, уже четыре, — зайдя в кабинет Трояна, напомнила Маргарита.

— Бегу, бегу, — отозвался он, одним глотком допивая кофе.

Маргарита улыбнулась. После обеда Троян еще раз варил кофе, и досталось всем желающим. Хороший показатель. Жизнь входит в привычное русло.

Первым делом они зашли в магазин. От «скинуться» Леонид отказался и на свои деньги купил соленой рыбки, бутылку водки, мясную нарезку и несколько салатов в пластиковых контейнерах. От себя Маргарита прибавила небольшой, но симпатичный букет. Какой женщине не приятно получить в подарок цветы?

— Только дарить будешь ты, Леня, — предупредила она Леонида. За стенами офиса вполне можно к шефу и по имени обратиться.

— Вот народ, всех собак на начальство навесят, — рассмеялся Троян.

Нагруженные покупками, они уселись в машину.

— Так какое ты известие получил? — спросила Маргарита не потому, что ей было любопытно, а потому что нужно же о чем-то разговаривать.

— Я тут кое-какие шаги предпринял. Посоветовался с юристами, кое-где подмазал… Короче, какое-то время могу спать спокойно. Фирму у меня никто не заберет, — охотно поделился Троян.

— А потом?

— А потом, если не объявится никакой наследник Сереги, буду еще что-то придумывать. В крайнем случае, действительно выкуплю. Правда, честно говоря, сумма не малая…

— Ну, дай бог, все обойдется, — успокаивающе сказала Маргарита. Леонид как-то странно потряс головой, и это ей не понравилось. Переживает, несмотря на бодрый тон. Да и кто бы на его месте не переживал?

— У тебя когда автобус во Внуково?

— В восемь ровно. — Маргарита обрадовалась, что он поменял тему.

— Если не успеем, я тебя отвезу, — предложил Троян.

— Спасибо большое… Только куда ты меня повезешь, если водку купил? Я все понимаю, нужно Полянского помянуть, но куда ты за руль пьяный? Можно подумать, мы с Лерой пить будем, а ты на нас смотреть.

— Здоровому мужику пятьдесят граммов водки что слону дробина! — усмехнулся Леонид, поворачивая на объездную дорогу. В пятницу, начиная с обеда, из города пер такой поток машин, что даже в небольшом городе движение было затруднено. А по объездной — это она только так называлась, а на самом деле «объезжала» она все заводы — машин было немного. Легковушки попадались редко, а грузовых в пятницу (выходные на носу) и того меньше. По прямым городским улицам до дома матери Валерии Стрижак было гораздо короче. Но в таком плотном потоке машин, двигаясь с черепашьей скоростью, времени тратится раза в три больше, чем по «кривой», но пустой объездной дороге.


Троян привычно гнал свой автомобиль, особо не заботясь о скорости. Он был отличным водителем, да и опыт в таком деле играет не последнюю роль. Вот только…

— Б-р-р! — произнес Леонид и потряс головой. Да что с ним сегодня такое? Дорога словно уплывает. Уплывает куда-то в сторону, а потом возвращается на место. Кажется, мать говорила, что у нее такое бывает, когда повышается давление… Неужели у него тоже нелады с сердцем? На всякий случай нужно сбросить скорость.

— Что с тобой? — участливо спросила Маргарита.

— Все нормально! — бодро ответил он, потому что просто не мог жаловаться этой женщине на недомогание. Он ведь не старая бабка, которая сидит весь день на лавочке и от нечего делать обсуждает с товарками симптомы очередной болячки. Он молодой здоровый мужик, которому…


— Сворачивай! — Маргарита завизжала как ненормальная. Краешком сознания Троян удивился: неужели она может вот так вот орать? Но в следующую секунду он увидел…

…Навстречу неслась грузовая машина, приближающаяся с ошеломляющей скоростью.

Леонид крутанул руль, «форд» резко повернул вправо и под оглушительный визг тормозов тяжело ткнулся в бетонный столб.

Маргариту швырнуло вперед, и вместо заднего сиденья она оказалась на переднем: ноги вверх, голова внизу, тело упирается в подушку безопасности.


Тишина казалась всеобъемлющей и всепоглощающей. После ее вопля, визга тормозов и еще каких-то звуков тишина давила со всех сторон.

Но это продолжалось всего несколько секунд.

Первое, что услышала Маргарита, — отборный изобретательный и исконно русский мат. Грубый мужской голос, выкрикивавший все эти неприятные слова, быстро приближался.

— Эй, ты жива? — спросил невидимый Маргаритой Троян.

— Жива, — кряхтя, как старая бабка, ответила она и с трудом стала выбираться с переднего сиденья. Наверное, проще всего было открыть ближайшую дверь и выползти на улицу, но в том положении, в котором она оказалась, нужно было сначала вернуться на заднее сиденье. Или все-таки попробовать открыть дверь?

— Ах ты… — Матерящийся голос был уже совсем рядом. Краем глаза Маргарита заметила, как рывком открылась дверца у водительского сиденья и что-то огромное загородило солнце. — Ну, мужик… — говоривший вдруг замолчал на полуслове и заржал. Заржал заразительно и заливисто.

Чтобы понять, над чем смеются, Маргарита неловко вывернула голову и скосила глаза. Обзор стал значительно лучше, — Троян ухмылялся, пряча от нее глаза, — но причина веселья так и не обнаружилась.

— Эк тебя перекорежило…

— Риточка, давай я помогу тебе выбраться! — с энтузиазмом предложил Леонид.

— Так это вы… вы надо мной… — Маргарита поняла, что смеются над ней, и вспыхнула: — Помогли бы лучше!

Первым у ее дверцы оказался незнакомый мужчина, а там уж и Троян подоспел. Общими усилиями, с шутками и прибаутками потрепанную Маргариту вытащили из машины и придали ей вертикальное положение.

Чтоб не выглядеть сосем уж напыщенной идиоткой, Маргарита рассмеялась вместе с ними. И в какой-то момент поняла, что не притворяется. А что? Это же, в самом деле, забавно — если ноги в одной половине машины, а все остальное в другой. Забавно со стороны…

— Ну что, гаишников будем вызывать? — спросил незнакомец, оказавшийся водителем грузовика.

— Да вроде смысла нет, сам виноват. Да и повреждения ерундовые… — пробормотал Леонид, придирчиворассматривая свой «форд». Со столбом автомобиль «встретился» по касательной и теперь на правом крыле зияла длинная некрасивая царапина, а бетон столба украшала синяя краска.

— Тогда лады, — хмыкнул водитель грузовика и заговорщицки подмигнул Маргарите. — Классная у тебя ж… попка! Аппетитная, во!

Маргарита снова вспыхнула. Оказывается, эти двое любовались филейной ее частью, а она и не подумала юбку одернуть!

— Ну все, покеда, — чуточку глумливо улыбаясь, попрощался водитель грузовика.

Но…

Сегодня явно был не их день. Из-за поворота показалась «Волга» легкоузнаваемой окраски.

— Вот когда их ждут не дождутся, они по три часа прохлаждаются, а когда не надо, так тут как тут, — зло фыркнул Троян и пошел объясняться со стражами порядка.

Маргарита с тревогой заметила, что его слегка «водит». Ну все, теперь гибэдэдэшники прицепятся, мол, пьяный.


Естественно, прицепились.

Леонида заставили дуть в трубочку три раза, все никак не могли поверить, что владелец «форда» не употреблял алкоголя. Потом заставили присесть и дотронуться до кончика носа с закрытыми глазами. Вышло. Правда, лишь со второй попытки.

В конце концов Леонида с Маргаритой усадили в «Волгу» и отвезли на экспертизу. То есть везли на экспертизу Трояна. К Маргарите никаких претензий не было и не могло быть, но она настояла, чтобы ее взяли тоже.

Наркологический диспансер мало у кого вызывает приятные чувства.

Леонида увели внутрь, а Маргарите пришлось патрулировать неухоженный, будто разбомбленный еще с войны двор. Присесть было некуда, ни одной лавочки. Разве что на обломки кирпичной стены… Маргарита придирчиво осмотрела обломок поровнее и брезгливо поморщилась. Уж лучше постоять.

Но ей не стоялось, и когда через час выпустили Трояна, ноги Маргариты уже ощутимо гудели.

— Ну? Как? Что?! Что все-таки произошло? Ты не справился с управлением? Или машина сломалась? — накинулась она на него.

— Нет, нет, нет, — отвечал Леонид по мере поступления вопросов.

— Так что же тогда?! — почти закричала женщина.

Троян огляделся в поисках скамейки, не нашел, разумеется, закурил и только тогда ответил:

— У меня в крови нашли некий лекарственный препарат. Снотворное.


— Леня, какое снотворное, я ничего не понимаю, — допытывалась Маргарита.

— Надо забрать машину, — словно не слыша, сказал Троян и остановил такси. — Рит, иди домой.

— Да никуда я не пойду! — возмутилась Маргарита, залезая за Трояном в такси. — С какого… ты снотворное днем пьешь? Дел других нет?!

— Я никакого снотворного не пил. Я его вообще никогда не пью. У меня крепкий нормальный сон, так что снотворное мне без надобности. Уж лучше рюмку водки употребить, чем всякой дрянью накачиваться, — спокойно и очень веско сказал Леонид. Так веско, что Маргарита мгновенно заткнулась.

Если честно, то Леонид Троян был растерян, но даже сам себе в этом не признавался. Подобные чувства были не в его характере, и четко идентифицировать то, что с ним сейчас происходило, он не мог. Однако факты были красноречивее определений. А то с чего бы тогда Леонид не подумал, что действие снотворного может еще продолжаться и садиться за руль в таком состоянии если не самоубийство, то, по крайней мере, о-очень большая глупость? К тому же и права у него отобрали…


Маргарита была растеряна не меньше. А когда она бывала растеряна, логика и аргументы не задерживались в ее мозгу. Думала она совершенно о другом. Но это другое пока четко не оформилось и пребывало в крайне разрозненном состоянии.

Чтобы не ляпнуть лишнего, Маргарита всю дорогу молчала и, только когда они вышли из такси и стали пересаживаться в «форд» Леонида (на сей раз она устроилась на переднем сиденье), спросила:

— Тебе выдали заключение экспертизы на руки?

— Выдали.

— Надо немедленно звонить Сироштану, — безапелляционно заявила женщина. — У Полянского тоже был обнаружен в крови какой-то медицинский препарат снотворного действия.

— Похоже, и меня хотят отправить на тот свет, — констатировал Леонид, выходя из машины.

Бездумно постояв около «форда», Леонид сделал вид, что осматривает автомобиль. Мысль о том, что всего несколько часов назад он мог отправиться к праотцам, так и не изведав очень многого в этой жизни, холодной змеей вилась у него в мозгу.

Нет! Он не может выглядеть перед этой женщиной трусом! Нужно срочно взять себя в руки.

Троян решительно рванул дверцу водительского места, — езда его всегда успокаивала, — сел и стал закрывать дверь, как…

— Мать его! Что он делает?! — закричала Маргарита. Она перегнулась к заднему сиденью, рассматривая то, что осталось от гостинцев, которые они везли Валерии Стрижак, и прикидывая, что еще можно спасти, а что придется выкинуть. И тут она увидела, как сзади, пыля по обочине, на огромной скорости к ним летит темная машина… Кажется, «Жигули»… кажется, «девятка»… — Леня!!!

Маргарита так оглушительно орала, что Троян, с его несколько заторможенной снотворным реакцией, только и успел повернуть голову.

И уже в следующую секунду раздался грохот, скрежет отрываемой «с мясом» еще не закрытой двери, и Леониду показалось, что точно так же, как и дверца, отрывается его левая рука, крепко держащая ручку той самой злополучной двери…

Того, что его сдернуло с сиденья, шваркнуло о «девятку» и бросило на асфальт, Троян уже не осознал.

Ничего не соображающая Маргарита орала, как заведенная, тараща глаза вслед удаляющейся на полной скорости «девятке».


На сей раз, словно подтверждая правило, никакой гаишной «Волги» в «кустах» не оказалось. Дорога вообще была пуста. Совершенно пуста. Как ни длинен летний день, но и он подходил к концу, уступая место прозрачным сумеркам. Чахлые кусты и деревья, покрытые толстенным слоем пыли, ежедневно поднимаемой грузовыми машинами, стояли не шелохнувшись. И тишина… И ни одного человека… И ни одного автомобиля…

И только этот факт заставил Маргариту закрыть рот и взять себя в руки. Троян все еще лежал на раздолбанном асфальте, не подавая признаков жизни.

Первым делом Маргарита схватила аптечку и полезла в проем выломанной двери. О том, что Леонид, может быть, уже и не живой, она предпочла не думать, отчаянно надеясь на лучшее.

— Что… что там делают… в таких случаях… — Она разговаривала сама с собой, и от звуков голоса становилось чуточку легче. — Пульс! Надо прощупать пульс…

Трясущимися руками Маргарита взяла запястье Леонида и… ничего не почувствовала. Такой же безрезультатной оказалась попытка нащупать пульс у Леонида на шее. Тогда, здраво рассудив, что если Троян без сознания, то ему все равно, а если он мертв, то тем более, Маргарита практически упала ухом на его грудь.

Сердце билось! Билось, на удивление, размеренно и спокойно.

— Ленечка, — тихонько проскулила Маргарита. — Ленечка…

— Вот так бы лежал всю жизнь и слушал, — в обычной, чуть насмешливой манере сказал Троян и обнял женщину правой рукой.

— Боже мой, как я испугалась, — призналась Маргарита, особо не спешившая подняться с его груди.

— А я-то как… — протянул Леонид и вдруг зашипел от боли.

— Что? Что? — всполошилась Маргарита, рывком поднимаясь с асфальта.

— Блин… — прошипел Троян. — Нога и рука… и, кажется, еще ребра.

Визуально обе ноги были в порядке. Только бледно-голубые джинсы имели неприглядный вид. С рукой дело обстояло примерно так же. И не имея необходимых медицинских познаний, Маргарита не рискнула прощупать ни то ни другое.

— Ты встать можешь? — неуверенно спросила она.

— Попробую, — неуверенно ответил пострадавший и медленно приподнялся, опираясь на правую руку.

Когда же Леонид Троян окончательно принял вертикальное положение, стало совершенно ясно, что вести машину он не сможет. Левая нога у щиколотки ощутимо распухла, и он не мог на нее ступать. С рукой было еще сложнее. Она висела, вывернутая очень уж неестественным образом.

— Рит, ты машину водишь?

— Может, лучше такси? — жалобно посмотрела Маргарита на Трояна.

— Что, совсем-совсем не водишь? — не на шутку забеспокоился Леонид. — Если мы тачку здесь без присмотра незакрытую оставим, то… разнесут по винтику.

— Кто? Тут же нет никого! Ну проедет один человек раз в два часа…

— А этого достаточно, — хмыкнул Леонид и скривился. На мгновение, забывшись, он наступил на больную ногу, и она тут же напомнила о своем нездоровье.

— Если не угроблю нас обоих, то доеду! — решительно сказала Маргарита.

Через пять минут Леонид Ларионович Троян уже десять раз (в среднем два раза в минуту) раскаялся, что пустил за руль своего покалеченного «форда» госпожу Галинскую.

ГЛАВА 16

Маргарита так сосредоточилась на управлении непослушным железным зверем, что безропотно повезла Трояна к нему домой, поверив заверениям о чудо-враче, жившем в соседней квартире. По-хорошему, надо было бы отвезти пострадавшего в травмпункт, но… что сделано, то сделано.

Вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели, Маргарита лихорадочно вспоминала, на какую педаль в каком случае нужно жать и что плавненько отпускать («Кажется, сцепление?..»). Но самой большой трудностью для нее казалась коробка передач. Троян, тихонько зверея, время от времени приказывал перейти с первой передачи хотя бы на вторую, а лучше на третью, но Маргарита отчаянно трусила, опасаясь переставить рычаг на нейтралку или на задний ход, и ни за что не соглашалась.

Ехали они медленно, — даже катафалк в траурной процессии движется быстрее, — но, главное-то, ехали! Машина под неверными руками Маргариты рыскала и виляла, как пьяный грузчик, но двигалась. За что ей огромное спасибо.

— Сейчас, после светофора, налево, — на последних каплях терпения шипел Троян. — Налево. Ты поняла?

— Да, поняла, поняла, — закивала горе-водительница.

— И на первом же перекрестке направо. Там почти сразу будет арка, нам под арку. Второй подъезд, — объяснял Леонид, злясь на то, что сам бы он добрался до дома в считанные минуты, а тащатся они уже полчаса.

К огромному своему удивлению, Маргарита вполне благополучно повернула за светофором налево. Ну и плевать на остальных, которые гудят, матерятся и показывают ей средние пальцы! Можно подумать, никогда сами не учились машину водить. Небось, и похуже ездили… Главное сейчас — довезти Леню до этого чудо-доктора со смешным именем Жень Геннадич.

И направо она повернула практически замечательно, но вот с аркой вышел казус. Маргарита и сама видела, что не вписывается в параметры широченного строительного изыска, потому что машина плавно едет по синусоиде, опасно приближаясь то к одной каменной стене, то к другой, но тут еще заорал Троян, отвлекшись от своего мобильного.

— Куда! Левее! — рявкнул он прямо на ухо, и Маргарита от ужаса со всей силы втопила в пол педаль тормоза. Чуть дернувшись, «форд» встал.

— Нет, сегодня точно не мой день, — фыркнул Леонид. — Те не угробили, так ты добить хочешь.

Маргарита вздохнула и медленно сосчитала до десяти. Вот она, людская благодарность! Она же предупреждала, что лучше вызвать такси. Так нет, Трояну жалко было машину, которую гипотетически могли растащить по запчастям на совершенно пустынной дороге.

Леонид же не обращал внимания на ее мрачный вид, разговаривая с кем-то по телефону.

— Я, пожалуй, пойду домой, — вдруг сказала Маргарита. — А то твоя жена может неправильно понять…

— Она здесь не живет, — хмуро отозвался Леонид и посчитал нужным добавить: — И никогда не жила.

— А-а-а, конспиративная квартира, — безразлично протянула Маргарита и тут же забыла о словах Трояна. После пережитого стресса (а для нее вождение автомобиля, да еще на такие длинные дистанции, было гораздо хуже, чем остальные переживания сегодняшнего дня) у нее тряслись руки, плохо соображала голова, и взаимоотношения в семье Троян — Ахметова не интересовали вовсе… ну почти…

И тут к машине подбежал большой толстый человек в ярком спортивном костюме. Кислотная расцветка наряда делала мужчину еще больше.

— Одним словом, погуляли! — восхищенно ахнул мужчина, приостановившись у выдранной дверцы «форда». — Нуте-с, Ленчик! Что болит?

— «Все болит, ничего не помогает», — в тон мужчине выдала Маргарита фразу из навязчивой рекламы обезболивающего.

Мужчина расхохотался, сказал что-то одобрительное в сторону не теряющихся в экстремальных ситуациях симпатичных женщин и стал извлекать Трояна из автомобиля. Получалось это у него так ловко, что Маргарита невольно залюбовалась.

— Жень Геннадии, скажи мальчишкам, чтоб за тачкой присмотрели, — попросил Леонид.

Жень Геннадии залихватски свистнул, и на зов явились несколько пацанов, игравших во дворе в футбол.

— Леха! — обратился он к самому на вид старшему. — Загонишь тачку в гараж, запрешь, ключи принесешь Леониду домой. Где его гараж, знаешь?

Мальчик кивнул.

— Выполнять!

Леха просиял, вытянувшись в струнку, словно перед генералом.

— А вы чего расселись, девушка? — тем же непререкаемым тоном поинтересовался Жень Геннадии у Маргариты, и она тут же уступила свое место мальчику Лехе. — И бутылочку не забудьте прихватить. Это же она, родимая, из пакета свою винтовую голову кажет?

— Все-то ты видишь, Жень Геннадии, все-то ты замечаешь! — рассмеялся Троян, стоя, как цапля, на одной ноге.

— На том и стоим, — горделиво парировал сосед и, приобняв Леонида, повел его к подъезду.

Маргарита наскоро собрала валяющиеся по салону продукты, сунула их в пакет с логотипом магазина и потрусила вслед за мужчинами.

Когда за ее спиной замурлыкал мотор «форда», Маргарита оглянулась и с изумлением увидела, как ловко мальчишка, на вид которому не больше тринадцати-четырнадцати лет, выровнял машину и плавно повел ее в глубь двора, где виднелись гаражи.

«Вот если кому-то дано — то дано. А если нет…»

Квартира Леонида Трояна, наверное, была двухкомнатная. По крайней мере, Маргарита видела, что из гостиной, в которой на большом угловом диване эскулап разложил Леонида, ведет еще одна дверь, видимо в спальню.

Кроме этого замечательно большого дивана в комнате стоял еще письменный стол с компьютером предпоследнего поколения, модерновая стойка с телевизором и музыкальным центром, а почти все стены занимали высоченные, но не достающие до потолка (высоконькие потолки, честно признаемся!) книжные шкафы. На полу лежал огромный, цвета кофе с молоком, ворсистый ковер. Несмотря на приличные размеры, комната казалась уютной.

— Да я на глаз вижу, что перелома нет! — басил Жень Геннадич, прощупывая сначала ногу, потом ребра, а потом руку пострадавшего. — Ребра целы, завтра гематома вылезет, приложился ты качественно… Но целы!.. Руки у меня золотые. Они сами все видят. Ага… А тут вывих, простенький…

Здоровяк перехватил рукой плечо Леонида, словно осматривая, а другой так дернул, что Троян увидел перед глазами самые настоящие звездочки.

— Жень, ты бы хоть предупредил, — простонал он, отдышавшись.

— А зачем? — бодро поинтересовался Жень Геннадич и голосом Папанова добавил: — Сделали все быстро, но аккуратно, у-га-га! Лед есть?

— В холодильнике.

Маргарита, принявшая ответ Трояна за распоряжение, кинулась к холодильнику. Лед она нашла в мгновение ока, а вот пакет, куда его можно было бы положить… Все-таки чужая кухня и есть чужая кухня. Но если очень постараться…

Приложив пакет со льдом к плечу пациента, Жень Геннадич стал вновь, но более тщательно прощупывать ногу.

— И тут у тебя перелома нет. И трещины нет. В рубашке ты, Ленька, родился! Вот связочки потянул качественно — факт. Это ерунда! Неделю носиться не сможешь… То есть не смог бы, если б к коллегам моим угодил. Но тебе крупно повезло, парень, что ты имеешь в соседях такого замечательно человека, как я!

Маргарита, не сдержавшись, фыркнула. Более «скромного» человека она, пожалуй, за всю свою жизнь не встречала!

— Нечего, голуба моя, смеяться! — ни капельки не обиделся и не смутился Жень Геннадич. — У меня знаешь, какая очередь? У-у-у… Все на четыре месяца вперед расписано! Слушай, а ты водку в морозилку сунула? Теплая — дрянь, это я авторитетно заявляю! А я тут пока с болящего штаны сниму…

Улыбнувшись, Маргарита снова отправилась на кухню засовывать водку в морозильную камеру.

Кухня размерами немного уступала гостиной, но именно, что немного. Маргарита ностальгически вздохнула, вспомнив кухню той квартиры, в которой они жили с бывшим мужем и которую теперь продавали две милейшие женщины.

«Кстати, что-то уже дней десять не звонила, не интересовалась, как дела идут. Надо в понедельник же позвонить!» — напомнила себе Маргарита и снова оглядела помещение.

Холодильник, кофеварка, микроволновка, электрочайник, отличная плита, посудомоечная машина, пара подвесных шкафчиков, пара встроенных, обеденный стол под мрамор, кухонный мягкий уголок… Все вышеозначенное, как в армии, расставлено вдоль стен. Все чистенько и… совершенно безлико. Ни тебе цветов на подоконнике, ни милых мелочей, которыми каждая хозяйка украшает свою кухню.

«Или госпожа Троян-Ахметова не утруждает себя приготовлением пищи?»

Маргарита так отвлеклась на рассматривание интерьера, что забыла сунуть водку в холодильник.

Сунула, наконец-то. А попутно решила, что не мешало бы что-то приготовить на закусь к этой самой водке. Скоренько распотрошив принесенные с собой нарезки, Маргарита красиво выложила приготовленную снедь на найденные тарелки и, открыв холодильник, пошарила по нему. По ее святому убеждению мужчине после дня, наполненного стрессами, просто необходим добрый кусок мяса. Искомое обнаружилось очень быстро. Стопочка прекрасных эскалопов, каждый в индивидуальной упаковке, из магазина «Мясоед» наводила на мысль, что сам Троян хоть и умеет готовить (а то, что на этой кухне женщина не появляется, — аксиома! Значит, готовит мужчина, потому что не есть совсем… не получается), но не увлекается своим умением. Чего проще, кинул кусок уже сдобренного специями мяса на сковороду, и через пять минут ужин готов! Упаковки замороженных овощей это правило лишь подтверждали.

Маргарита кинула три эскалопа в микроволновку размораживаться, отварила пакет замороженной стручковой фасоли, нашла банку шампиньонов и признала, что поесть, несмотря на свою сухощавую фигуру, Леонид Ларионович все же любит.

Пока мясо жарилось, Маргарита присела на табуретку. Ноги не держали. Из комнаты периодически доносились вскрики Леонида и густой голос Жень Геннадича. Она не беспокоилась. Самодовольный эскулап произвел на Маргариту прекрасное впечатление. Тем более что она вспомнила, как мама рассказывала о чудодокторе… мануальщике, что ли… к которому лечиться приезжали чуть ли не со всей страны и ближнего зарубежья. По всему выходило, что расхваливаемый матерью чудодей и есть этот самый Жень Геннадич. Ох и повезло же Трояну с соседом!

Маргарита глянула на часы и обнаружила, что ее последний автобус до Внуково давно ушел. Пришлось звонить родителям, сообщать, что приедет она, к сожалению, только завтра. Тимка, услышав такое заявление, заканючил:

— Ну, мам…

— Прости, Тим, так получилось. Я тут проведывала заболевшую коллегу, вот и задержалась, — почти не соврала Маргарита. Не рассказывать же ребенку, что она сегодня дважды, дважды (!) чудом избежала смерти или, по крайней мере, больничной койки?! — Завтра приеду.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Успокоенный Тимофей (уж если мама обещала, то выполняла всегда) попрощался и положил трубку.

Подумав, что у нее самый лучший сын на свете, Маргарита смешала в глубокой миске фасоль и грибы, прикрыла эскалопы крышкой, оставив самый маленький огонь, и пошла поинтересоваться, когда закончатся издевательства над ее начальником. Попутно пришлось завернуть в прихожую открыть дверь Лехе и забрать ключи от хозяйской машины.

— Риточка, голуба моя! — несказанно обрадовался ее появлению доктор. — Чую божественный аромат, приятно дразнящий мое обоняние. Вот, Ленька, такую жену тебе и надо! И чтоб до дому довезла, и чтоб кормила вкусно! Женись, Ленчик, и даже не думай! Это я тебе говорю…

Сказать, что Маргарита удивилась, это не сказать ничего. Судя по тому, что мужчины обращались друг к другу на «ты», у них довольно близкие отношения. Неужели сосед не знает, что Троян женат?

Да, похоже на то… Просто невозможно не заметить восточную красавицу Асию Ахметову, если она каждое утро уходит из этой квартиры на работу, а каждый вечер сюда же возвращается.

— Ритуль, ты нас покормишь? — просительно протянул довольный жизнью Троян. Нога почти не болела, хотя Жень Геннадич и сказал, что снял боль ненадолго и завтра мучительный массаж придется повторить. Плечо, на удивление, тоже не давало о себе знать. Вот ребра немного саднили. Но это уже мелочи, на которые не стоит обращать внимание.

— А что ж с вами еще делать прикажешь? — хмыкнула Маргарита и быстро сервировала журнальный столик, придвинутый к дивану, на котором лежал Леонид.

Жень Геннадич опустился рядом с Трояном, а Маргарите досталась короткая сторона дивана.

Ловко, «по булькам» разлив в принесенные Маргаритой рюмки-стопки охлажденную водку, чудо-доктор провозгласил тост:

— Ну, за здоровье!

— Вы как генерал из «Особенностей национальной рыбалки»! — засмеялась Маргарита.

— С меня образ писали! — горделиво подбоченил свой тучный бок Жень Геннадич. — А давай сразу по второй! Рюмки что-то у тебя, Ленчик, крохотные какие-то…

Маргарита про себя отметила, что в огромной лапище доктора и граненый стакан казался бы крохотным.

Их небольшая компания снова выпила, на сей раз «за все хорошее». Жень Геннадич с удовольствием умял жареное мясо и половину салата, Маргарита, чтобы не захмелеть, тоже налегла на закуску, ну и хозяин дома, надо сказать, в долгу не остался.

— Все, пойду! — провозгласил сосед поднимаясь. — А то меня там моя драгоценная уж со всеми собаками, наверное, ищет. Не-не-не, провожать меня не надо! — запротестовал он, увидев, что Маргарита встает. — Дверь найду, замок захлопну. Ну, всего доброго, поправляйтесь, больной. Риточка, было очень, очень приятно познакомиться.

Когда за соседом закрылась дверь, Маргарита сказала:

— Какой хороший человек.

— Это точно, — поддержал ее Троян и вновь разлил водку, теперь уже по двум стопкам.

— Мне, наверное, больше не стоит, — покачала головой Маргарита.

— Очень даже стоит. У тебя сегодня стресс на стрессе, надо немножко расслабиться, а под такую закуску… И на автобус ты опоздала. Сама понимаешь, отвезти я тебя не смогу. И машину тебе не дам.

— Боишься? — усмехнулась Маргарита. — Боишься, что окончательно ее раздолбаю?

— Боюсь, — как-то уж очень серьезно кивнул Леонид, глядя ей прямо в глаза. — Очень боюсь, что ты не справишься с управлением и разобьешься.

— Ценного работника опасаешься потерять? — все еще пыталась обратить ситуацию в шутку Маргарита.

Троян одним махом вылил себе в рот содержимое рюмки, пожевал ломтик колбасы, подвинулся и положил голову на колени своей гостье.

— Королева, вы желаете моей смерти?

Его слова были настолько неожиданными, что Маргарита в первое мгновение аж поперхнулась.

— Не-ет. Нет, конечно! Господи, Леня, что за идиотские вопросы?!

— Рита… Если ты меня сейчас не поцелуешь — я умру… — без малейшей патетики признался Троян.

Маргарита, до которой не сразу дошел смысл сказанного, уже было открыла рот, чтобы отшутиться…

«Только как? Что говорить?.. Ай, да какая разница! Сейчас любая глупость прокатит!»

…Но он так смотрел… В глазах мужчины светилась надежда, ожидание чуда, ласка и боль одновременно. В огромных шоколадных глазах — только их сейчас и видела Маргарита — бушевал океан страстей, который заманивал, затягивал ее туда, внутрь, в бездну… Любые слова сейчас оказались бы пошлостью. А выходов было всего два. Аккуратно снять голову Трояна со своих коленей, попрощаться, уйти и, возможно, даже уволиться. Или… наклониться и поцеловать, и утонуть в океане, и раствориться в бездне…

Маргарита, до последнего не знающая, что собирается делать, взяла голову Леонида в ладони, наклонилась и…


Леонид лежал и смотрел ей прямо в лицо. Его шоколадные глаза наблюдали такое количество эмоций, что понять, к какому выводу пришла женщина, было совершенно невозможно.

Он был готов ко всему.

Был готов к звонкой пощечине.

Был готов к насмешке.

Был готов к тому, что она встанет и уйдет.

Но не был готов к тому, что она сделала.

Он так пристально изучал ее лицо, что пропустил момент, когда она приняла решение, и только почувствовал, как ее тонкие пальцы, путаясь в его волосах, приподняли его голову с таких мягких, теплых и круглых коленей…

…и Маргарита прижалась своими губами к его губам…

Сначала он не поверил. Он просто лежал и чувствовал гладкость и теплоту губ, ловил ее дыхание… и не верил. Но стоило женщине чуть-чуть, почти незаметно отодвинуться, как Леонид ухватил своими губами сначала нижнюю ее губу, потом верхнюю, и она ответила. Она ответила!

Они целовались, и ни один не хотел закрыть глаза.

Сейчас не нужны были слова, они говорили глазами. Они говорили о нежности, о радости, с которой ощущают губы друг друга, они говорили…

— Ой! — вдруг выдохнула Маргарита прямо ему в рот и разогнулась.

Он только разочарованно смотрел, не решаясь ничего сказать.

— Извини, — жалобно попросила она. — Шея затекла… Сейчас я пересяду…

Господи, как смутили эти глупые слова ее саму! Да Маргарите проще было бы провалиться сквозь землю, чем вот такое вот говорить. Но вырвалось!

— Не надо, — тихо попросил ее Леонид.

Она замерла, не понимая, к чему относятся его слова. А Леонид тем временем повернулся на бок, лицом к ней и, приподнявшись на локте, принялся водить подушечками пальцев по ее шее. Ласка была так приятна, что Маргарита едва слышно вздохнула. Ей хотелось откинуть голову на спинку дивана, но тогда она не увидит его глаза! И она не пошевелилась.

Нежные, ласковые пальцы сначала гладили беззащитное горло, потом осмелели и, ловко расстегнув верхнюю пуговку блузки, расширили сферу своей деятельности.

Через несколько минут почти все пуговицы были расстегнуты и пальцы принялись обводить по краю белоснежный полупрозрачный бюстгальтер, не решаясь еще дотронуться до темнеющих под прозрачной тканью ореолов и маленьких твердых горошин сосков…

— Изощреннейшая пытка, — задыхаясь от желания, прошептала Маргарита.

— Да, — согласился Леонид, которому больше всего хотелось сейчас же накинуться на женщину и завладеть ею. Но он держался. Он столько ждал, он подождет еще немного и тогда… Что «тогда», он запретил себе думать, потому что, если представить хотя бы на секундочку это «тогда», он просто с катушек слетит!

Снять соблазнительное произведение ткацкого искусства оказалось совсем просто. Маргарита словно знала, что сегодня произойдет, и надела бюстгальтер, расстегивающийся впереди, между двумя молочно-белыми, мягкими и в то же время упругими полусферами.

Он накрыл эти полусферы ладонями, пощупал, перебирая пальцами, погладил и прочувствовал, как ее груди удобно, словно всегда там были, устроились в его руках…

— Сейчас умру я, — простонала Маргарита, и Троян с удовольствием увидел, как ее голова медленно откидывается назад, глаза закрываются, а губы, наоборот, приоткрылись в ожидании его поцелуев…


Маргарита ни о чем не жалела.

Еще совсем недавно она поедом бы себя ела за такое… за такую… распущенность. Это ж надо, иметь сразу двух любовников?!

Но сегодня, сейчас она ни о чем не жалела.

Когда-то Маришка, ее крайне любвеобильная сестра, сказала, что красивая женщина просто обязана иметь любовников. В первом своем замужестве она так и поступала, хотя развод состоялся совсем по другой причине. «Непримиримые противоречия». По большому счету — всеобъемлющая формулировка, включающая в себя абсолютно все. Выйдя же замуж за Джозефа, сестрица остепенилась, что ли. А может быть, просто любила своего мужа, как и положено преданной жене. Но в телефонных разговорах Маришка требовала (именно требовала), чтобы Маргарита завела себе любовника.

«Ну что ж, сестричка, — усмехнулась про себя Маргарита. — План выполнен и даже перевыполнен на сто процентов!»

— О чем ты думаешь? — спросила Маргарита Леонида.

— О двух вещах, — отозвался тот, удобно устроившись на подушке (они уже перебрались в спальню, и даже травмированная нога не помешала). — О том, что ты… королева!

Она счастливо рассмеялась: «Да, королева, а ты как думал?!»

— А вторая?

— Вторая вещь очень… неприятная, — признался Троян, покрепче обнимая женщину.

— Что, жена должна прийти? Мне сматывать удочки? — всполошилась Маргарита, отстраняясь.

— Рит, да успокойся ты, — рассмеялся Леонид. — Никто сюда не придет. Она вообще никогда здесь не была… Вру! Пару раз заходила, какие-то документы, что ли, приносила…

— Странная у вас семейная жизнь, — задумчиво пробормотала Маргарита, укладываясь под теплый бок мужчины. — Вроде женаты, а она здесь не бывала… Вы вообще женаты или нет?! Штамп в паспорте есть?

— К сожалению, есть, — признался Троян. Он мог бы соврать, но не захотел. Лучше уж так… Ему нестерпимо захотелось курить. Обнажать всю правду о своем браке он просто не имел морального права. И не видел из данной ситуации никакого выхода. — Но ты можешь приходить ко мне в любое время. Ни одной женщины, кроме домработницы, — у меня тут раза три в неделю соседка убирает, — ты не встретишь.

Маргарита ничего не ответила.

С одной стороны, речь о «приходи в любое время» ее порадовала. Значит, не на одну ночь, не под влиянием момента и алкоголя все произошло. Значит, Леонид хочет, чтобы она была в его жизни.

Но с другой стороны… Получается, что она обманывает жену Трояна! Это не важно, что они не живут вместе. Ведь если они поженились, значит, любили друг друга. Возможно, Леонид приходит к жене в гости… или как это можно назвать? А что? Вполне допустимая ситуация. Муж с женой имеют разные квартиры, ходят друг к другу в гости… Ничего хорошего в такой постановке вопроса Маргарита не видела, но люди-то все разные. Им так удобно… Вон совсем недавно читала в журнале «Караван» про кого-то очень известного. Этот «очень известный», — фамилия выпала из памяти, — был женат трижды и только с последней своей женой жил под одной крышей. И не в силу непреодолимости квартирного вопроса, а потому, что им так было удобнее. Так, может, у Леонида с Асией именно такой вариант?..

Видя, что Маргарита от него отстранилась, если не физически, то в душе уж точно, Троян поделился второй «вещью», о которой думал.

— Мне кажется, я с ума сошел, — сообщил он.

— Да вроде не буйствуешь, санитаров рановато вызывать, — попыталась отшутиться Маргарита, приняв его слова на свой счет.

— Я о «девятке», которая нас таранила, — объяснил Леонид. — Мне кажется, что я знаю эту машину.

— Да мало ли темных «девяток» в городе!

— Да еще с тонированными стеклами… — продолжил Троян.

Женщина пожала плечами. При чем тут тонированные стекла?

— Ты водителя видела?

— А ведь знаешь… — удивилась сама себе Маргарита. — Видела!

Если бы Леонид сейчас ее об этом не спросил, она бы и не вспомнила.

— Мельком, конечно, но видела. Только не запомнила. Темные очки и кепка-бейсболка… тоже темная. Встречу на улице ни за что не узнаю, — с сожалением призналась она.

— Мне кажется, что эта машина Сереги, — тяжело вздохнув, сказал Леонид.

— Глупости! У него же такой же «форд», как у тебя, только темно-зеленый.

— Да-да, — кивнул Троян. — Мы их вместе два года назад покупали… А предыдущая его машина — «девятка» цвета мокрого асфальта, с тонированными стеклами. И номер. Номер семьсот одиннадцать…

— Ну вот и успокойся! — торжествующе произнесла Маргарита. — Весь номер я не запомнила, но первая цифра или шесть, или девять, но никак не семерка!

— Да что-то не успокаивается, — покачал головой Троян. — Я ведь его машину, можно сказать, в лицо знаю. Вот, говорят, одного добермана от другого отличить невозможно. Оба коричневые, с острыми ушами и купированными хвостами, но люди, которые каждый день этих доберманов видят, запросто отличат. Вот так и я.

— А меня гораздо больше занимает вопрос, кто так тебя ненавидит, что чуть не прикончил? Согласись, снотворное, обнаруженное в крови, и таран этой «девятки» в один день совсем не похожи на совпадения.

— Да уж, — беспрекословно согласился Леонид.


В деревню Маргарита все же поехала, хоть и не хотелось оставлять беспомощного (ну-ну, ночью Леонид трижды доказал, какой он «беспомощный больной»!) Трояна одного. Она успокоилась, лишь когда Леонид пообещал позвонить своей соседке, той самой, которая у него убирала, и попросить ему готовить в эти два дня.

— А к понедельнику я и сам оклемаюсь. Жень Геннадич слов на ветер не бросает.

Этот довод подействовал на Маргариту больше всего, и она отправилась во Внуково.

Общение с родными несколько отвлекло ее от неприятных мыслей. Но все же Маргарита то и дело возвращалась к покушениям. Конечно, ей бы было легче посоветоваться с Сашей Сироштаном, но Леонид настоятельно просил ее этого не делать, а предоставить общение со следователем ему. Поколебавшись, она согласилась. Согласилась хотя бы потому, что Сироштан ее сильно обидел в их последнюю встречу. Самое смешное, что Маргарита полностью отдавала себе отчет, что дуться на Сашку совершенно бесполезно и бессмысленно, особенно когда ситуация развивается вот таким вот образом, но ничего не могла с собой поделать. Гневные, а главное, совсем несправедливые его слова все еще звенели в ушах. Дурацкое чувство — обида, но как от него избавиться?..

И еще ее мысли были заняты двумя мужчинами, с которыми на таком коротком временном участке столкнула ее жизнь.

Маргарита считала совершенно ненормальным и неправильным иметь двух любовников сразу. А значит, нужно кого-то выбирать. Но опять-таки — как?!!

В таких случаях мудрые тетушки советуют своим дурочкам-племянницам послушаться сердца. Но сердце-то молчит! Ничего не желает подсказывать.

Если же подключить логику, получается совсем уж полная ерунда. Леонид женат, к тому же ее начальник. Все мы знаем, что служебные романы всего лишь чуть-чуть долговечнее курортных. И как потом смотреть в глаза друг другу? Хорошо, если люди расходятся без взаимных претензий, свар и ссор. Но все равно не очень-то приятно каждый день видеть своего «бывшего».

Тимур хотя бы холостяк и имеется девяностопроцентная гарантия, что если они расстанутся, то вряд ли встретятся еще. Маргарита его клуб будет обходить десятой дорогой.

И опять неприятность. Троян с Ахметовым родственники. Маргарита, конечно, не думала, что они будут обсуждать друг с другом свою интимную жизнь, но кто их знает? А вдруг кто-то из них случайно проболтается? Что тогда?

Вопросы, вопросы, и ни одного ответа. Замечательная фраза мелькнула в рязановском «Гараже» — «Жизнь состоит из вопросов, а хочется, чтобы из одних ответов». Вот только одного хотения, как выясняется, ох как мало.


Душевный порыв требовал, чтобы Маргарита из деревни ехала сразу к Трояну. Завтраком накормить, например… Но она решительно наступила на горло этому самому душевному порыву и поехала домой.

Переодевшись в наряд, который, как она считала, более походил на офисный, в отличие от ее открытого легкого сарафана, Маргарита не без дрожи душевной отправилась на работу. Два дня, проведенных вдали от суеты и навязчиво повторяющихся экстремальных ситуаций, все же к полному равновесию в мозгах не привели.

Леонид Троян варил кофе и чувствовал себя практически прекрасно. Практически потому, что нога все-таки еще побаливала, и он немного прихрамывал. О руке он почти и не вспоминал.

— Не будешь по лестницам носиться, — ехидно хмыкнула Светочка Гришина.

Ей, как и остальным сотрудникам издательства, была преподнесена версия о том, что Троян якобы неудачно навернулся с лестницы. Ничего не подозревавшая об этом Маргарита лишь вопросительно подняла бровь. Леонид многообещающе подмигнул, мол, все потом объясню. Она лишь пожала плечами, взяла чашку с кофе и ушла в свою комнату.

Следом за ней в кабинет вошла Вероника и как ни в чем не бывало вежливо поздоровалась. Маргарита снова пожала плечами. Видимо, девушке надоела та не слишком дружественная обстановка, царившая в последнее время в их комнате.

— Троян, как всегда, замечательный кофе сварил, — нейтрально произнесла она.

— Троян? — удивилась Вероника. — А-а… он уже пришел?

— Ну, ты же чувствуешь запах, — улыбнулась Маргарита. — Кто еще умеет варить такой замечательный кофе?

— Пойду возьму чашечку, — буркнула Вероника.

До обеда никаких происшествий не наблюдалось. Все спокойно работали. А вот в обед… Впрочем, происшествием это назвать нельзя, но тем не менее.

В знак окончательного примирения в кафе Маргарита села вместе с Вероникой.

— Так как вы к Валерии съездили? — уткнувшись взглядом в солянку, поинтересовалась девушка.

— Нормально, — односложно ответила Маргарита. Конечно, ничего «нормального» вечером в пятницу не случилось. Наоборот, совсем даже ненормальное произошло, но Леонид, перехватив Маргариту в коридоре, попросил на эту тему не распространяться.

— Как она?

— Да вроде ничего, — кивнула Маргарита и только тут поняла, что ее все утро мучило. Никто из сотрудников издательства не задал ей аналогичных вопросов. Все знали, что они с Трояном отправляются проведать Валерию Стрижак, но никто не поинтересовался ее здоровьем. Вот ведь люди! Или они Леонида расспросили?..

— Рит, ты с Леней спишь, что ли? — вдруг поинтересовалась Вероника, все так же не поднимая глаз от тарелки.

Маргарита на несколько секунд лишилась дара речи. Ничего себе, с какой скоростью распространяются слухи в их конторе!!!

— С чего ты так решила? — Маргарита изобразила легкое удивление. Что, правда, далось ей с трудом, до того она была ошарашена. Но зато теперь хотя бы понятно, почему Вероника прячет глаза.

«Ой! А что, если она на него глаз положила, а я тут… О Боже! Надо срочно разбираться со своими мужиками».

Вероника придвинула к себе второе и стала глотать, не особо утруждаясь пережевыванием пищи.

— Так с чего ты все-таки решила, что я сплю с Трояном? — повторила Маргарита. Ее и в самом деле интересовал ответ на вопрос. Ну не написано же об этом на ее лбу?

— М-м-м, — промямлила девушка с набитым ртом и наконец-то взглянула на соседку по столику. Потом с трудом проглотила и сказала, тщательно подбирая слова: — Да смотрите вы как-то не так друг на друга… Перемигиваетесь.

— Перемигиваемся?

— Ну, как будто у вас тайна есть. — Вероника снова смотрела куда-то мимо Маргариты. — Вот я и подумала…

— Подожди, подожди, — прищурилась Маргарита. — А ты сама, часом, в Трояна… не влюблена?

— Я?! — девушка ошалело вытаращила глаза на собеседницу. — Я в Трояна?!

— А что ты так кипятишься? Что тут необычного? Он мужчина видный, к тому же владелец издательства…

Веронику едва заметно передернуло.

— Что ж тут такого? — продолжала Маргарита, сделав вид, что ничего не заметила. — Ты привлекательная молодая девушка. Да и разница в возрасте у вас отнюдь не катастрофическая. Бывали случаи, между супругами куда больше лет стояло, чем между вами…

— Нет! — четко, как автомат, выговорила Вероника. — Я в него не влюблена.

Она быстро влила в себя компот из сухофруктов (именно влила, а не выпила), встала и ушла, оставив Маргариту в глубоких раздумьях.


— Рит, тебя Леня вызывает, — всунулась в приоткрытую дверь голова Светочки. — В новый кабинет, между прочим. То есть в старый, конечно. Он Кременецкого в Серегин пересадил, а сам остался в старом, то есть в новом… Тьфу! Запуталась реально!

— Иду! — Маргарита допечатала последнее слово, нажала на «сохранить» и отправилась в кабинет Трояна, гадая, зачем она ему понадобилась.

— Привет! — прищурившись, поздоровался Троян.

— А мы что, сегодня еще не виделись? — приподняла брови Маргарита.

Леонид шагнул к ней, обнял и прошептал:

— Я весь день хотел поздороваться с тобой по-настоящему… Только не говори, что это нелогично и моя голова должна быть занята совсем другим.

— Но это и вправду нелогично, тебя же чуть не убили!..

— Ну и черт с ними!


— Так, и как я теперь пойду? — делано холодно поинтересовалась Маргарита, придирчиво рассматривая свое отражение в зеркале. — С прической все в порядке. — Она подправила легкий беспорядок, оставленный жадной рукой Трояна. — А помада?

— Вкусная, — вздохнув, признал свою неправоту Леонид.

— Сама знаю, что вкусная, — проворчала Маргарита. — Главное не вкус, главное наличие! Вот как я выйду из твоего кабинета без помады? Ведь все сразу поймут, чем мы тут с тобой занимались. Мне вон Вероника и так уже вопросы задает.

— Какие? — без энтузиазма поинтересовался Троян, присаживаясь на стол. Его меньше всего волновало мнение сотрудников об их с Маргаритой Борисовной Галинской отношениях. Да пусть хоть весь мир знает!

— Неудобные вопросы, — объяснила Маргарита, пытаясь кончиком мизинца распределить остатки помады по всей площади губ. Предприятие с самого начала оказалось обречено на провал. Леонид Ларионович почти ничего и не оставил. Все сожрал! Говорят, среднестатистический мужчина за всю свою жизнь съедает до девяноста килограммов помады. Так, может быть, их, мужчин, и не кормить вообще?..

— Где у тебя помада лежит?

— Где, где? — передразнила его Маргарита. — В сумочке, конечно.

— Так, садись у окна, на тебе бумаги, делай вид, что ты их изучаешь, — решительно распорядился Троян. — Дверь я оставлю приоткрытой, чтобы тебя видели и думали, что ты при деле. Все, пошел!

— Куда?

— За помадой, естественно!

— Но там же Вероника, как ты объяснишь, зачем тебе моя сумка?

— О! — тут же нашелся Леонид. Он покопался в документах на своем столе и выудил какую-то бумажку. — Отошлю, по делу.

— Какой ты находчивый, — смеясь, польстила начальнику Маргарита.


Новая метла по-новому метет. Есть такая очень правильная поговорка. Но Леонид Троян, по большому счету ставший все-таки «новой метлой», особо менять ничего и не собирался. К Веронике Поляковой (как, впрочем, и к остальным сотрудникам) он относился без предвзятости и ценил ее как неплохого работника. Внешне девушка ему тоже нравилась. Высокая, тоненькая, с темными длинными волосами, которые она то носила распущенными по плечам, то собирала в конскийхвост, то наверчивала такую прическу, что любой мужчина, не слишком сведущий в парикмахерском деле, с уверенностью заявил бы, что все «это» держится лишь на черной магии.

Обманывать людей Леонид не любил. Но если приходилось, — вот как сегодня, — делал это, не краснея.

— Вероника, будь добра, сбегай на первый этаж, отксерь в десяти экземплярах, — не моргнув глазом, попросил он.

— Лень, у тебя же ксерокс в кабинете стоит, — удивилась девушка.

— Сломался, — отрезал Троян.

Вероника скривила недовольную гримаску.

— А Света? Это же обязанности секретаря…

— Света занимается другими делами, — терпеливо объяснил Леонид. — Вероника, это, — он потряс перед носом девушки листом, — моя личная просьба.

— В десяти? — уже сдавшись, уточнила Вероника.

— В десяти, дорогая, в десяти. — Троян приобнял ее за плечико, выводя из кабинета. — Это очень важно.

— Угу, — буркнула Вероника и чуть ли не бегом бросилась к выходу.

Леонид сделал шаг в сторону своего кабинета, но как только хлопнула железная дверь, вернулся в комнату кроссвордистов.

Две светлых сумочки лежали на диване. Какая принадлежит госпоже Галинской, Леонид не удосужился запомнить. Как подавляющее большинство мужчин, к таким мелочам он относился, как… к мелочам, не стоящим его внимания.

Недолго думая, он прихватил обе сумки. По иронии судьбы обе сумки были почти одного цвета, примерно одного размера и фасона. Только сумочка Маргариты, оставшаяся у нее еще с той замужней жизни и купленная в бутике, стоила на несколько порядков выше. А в этом Леонид Ларионович Троян уж точно не разбирался.

Теперь нужно было незаметно донести добычу до собственного кабинета. На счастье, в коридоре в этот момент никого не оказалось.


— Сдуреть можно! — шепотом возмутилась Маргарита, выхватывая у Леонида из рук сумочку. — Тебя не было три минуты, а тут целое паломничество! Светочка заглядывала, но, кажется, ничего не заметила, а вот Кременецкий…

Она рванула молнию, запустила руку в сумку и вытащила… Маргарита вытащила узкую белую баночку с виду напоминающую помаду, с полуоторванной этикеткой.

— Троян! Ты что принес, это не мое! — так же шепотом рявкнула она, засовывая находку на место.

— А эта? — Леонид протянул ей вторую сумку, которую Маргарита в спешке не заметила.

Накрасить губы дело одной минуты. Но теперь нужно вернуть сумку Вероники на место. Какой скандал разгорелся в прошлый раз… Повторения Маргарита что-то не хотела.

Как заправский шпион, Леонид вызвался постоять «на шухере», а Маргарита проскользнула в свой кабинет, небрежно бросив обе сумки на диван. Вряд ли Вероника помнит, как они лежали до этого…


Когда девушка вернулась, Маргарита разговаривала по телефону с Тимуром. Он вернулся из дома отдыха и теперь жаждал ее обнять… и не только. Разговор был Маргарите в тягость.

— Я заеду за тобой, посидим где-нибудь, — предложил Ахметов.

— Извини, я сегодня не могу, — мучительно придумывала Маргарита. — У меня тут кое-какие дела образовались.

— Предлагаю свою помощь, — отреагировал Тимур.

— Нет, нет, не надо… Там, куда мы с Дианой собрались, мужчина… не ко двору, в общем.

— И далеко ли вы собрались? — упорно допытывался мужчина.

— К ней в косметический салон, — придумала Маргарита и, зацепившись за эту мысль, стала вдохновенно врать. — Массаж, маски, пилинги, скрабы, солярий, ну и тому подобное. Диана на днях сауну открыла, нужно опробовать.

— От сауны и я бы не отказался, — двусмысленно хмыкнул Тимур.

— Ну, извини, у нас девичник, — сладчайшим голоском пропела Маргарита.

— Какая у тебя бурная личная жизнь! — хмыкнула Вероника.

Маргарита нахмурилась. Выходит, то, что она так и не призналась (но и не отрицала) в том, что спит с Трояном, девушка истолковала по-своему.

ГЛАВА 17

Кто поймет женское сердце, тот достоин всех наград мира.

Маргарита жаждала разобраться в себе, в своих чувствах, но то, что Леонид за весь день так и не предложил… встретиться, больно ее задело. А ведь возможностей у него было хоть отбавляй. Она даже задержалась немного после окончания рабочего дня, усердно делая вид, что хочет сегодня же закончить очередной сканворд. Но Троян не появился. Чтобы не привлекать ненужного внимания Светочки Гришиной к своей персоне, Маргарите пришлось уйти. Дверь кабинета начальника и владельца издательства была плотно прикрыта, и она так и не поняла, просто закрыта или заперта. Конечно, можно было бы подойти и подергать ручку… Но королевам такие поступки противопоказаны. Они «не соответствуют королевской чести», как говорили в одном старом фильме.

Гордо подняв голову, Маргарита вышла под жаркие солнечные лучи. В этом году летний отпуск (у кого он, конечно, был) хотелось провести не на юге, а на севере, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть от палящего зноя.

— Рита!

Она быстро, но с достоинством повернулась.

Троян стоял, прислонившись к жаркому боку «форда», и держал в руке букет цветов.

— Ты меня ждешь? — улыбнувшись, спросила женщина. Ее сердце на мгновение забыло, как биться.

— Ритуль, поехали ко мне, — попросил Леонид, протягивая ей цветы. Его шоколадные глаза словно ласкали лицо женщины.

Маленькие чайные розы, приятного розового цвета, источали аромат, который хотелось вдохнуть полной грудью. После кондиционированно-озонированного, ничем не пахнущего офисного воздуха, после вони выхлопных газов и миазмов, исходящих от «сваренного вкрутую» асфальта, свежий запах роз ласкал не только обоняние, но и все остальные чувства.

— Давай не сегодня, — замялась Маргарита. Не то чтобы ей не хотелось снова очутиться в большой и удобной кровати своего начальника, но… — Мы с подругой договорились пойти в салон.

Ложь, опробованная на Тимуре Ахметове, лилась уже без запинки.

— А в другой раз нельзя? Странный вы какой-то день выбрали — понедельник.

— Лень, мы уже договорились. А понедельник… В выходные я в деревне, Диана на даче. Так почему же не в понедельник? — пожала плечами Маргарита, удивляясь, как легко она врет.

«Интересно, есть ли у Романовых эта самая дача? Нужно как-нибудь спросить, — мелькнула мысль на задворках ее сознания. — Впрочем, какая разница?!»

— То есть никак? — все же уточнил Троян, хоть уже и понял, что свидание сегодня не состоится.

— Извини, — улыбнулась Маргарита.

— Давай хоть подвезу, — предложил мужчина. — Домой или сразу в салон?

— Домой, нужно кое-что собрать, — кивнула Маргарита, залезая в прохладный салон «форда». — Ну, надо же, как тебе машину быстро починили…

— Хорошие мастера за хорошие деньги работают быстро и качественно.

— А ты вести-то сможешь, ведь у тебя нога… — забеспокоилась Маргарита

— Еще как смогу! — усмехнулся Троян. — А нога почти не болит уже.

— А права? У тебя же отобрали права!

— Спасибо Сироштану, — хмыкнул Леонид, демонстрируя водительское удостоверение. — Деньги и знакомства — великая вещь.


С самого детства Маргарита усвоила одну простую аксиому. Если ты соврала, то правда рано или поздно обязательно вылезет наружу и, как правило, в самый неподходящий момент. Но, с другой стороны, эту аксиому иногда можно и обмануть. Только при условии, что ты хорошо подготовишься.

Сегодня Маргарита не подготовилась и решила прикрыть, так сказать, «тылы».

Вернувшись домой, она первым делом поставила цветы в вазу и схватилась за мобильный.

— Диана?

— Нет! А кого ты на моей трубке хотела услышать? — уже почти привычно заорала бывшая одноклассница.

— Диан, у меня к тебе просьба, — сразу же пресекла словесный поток Романовой Маргарита. — Если вдруг что, то я сегодня вечером была в твоем салоне.

— Да без проблем! Только зачем тебе это? Тебе же не перед кем отчитываться! Мужа нет! Родители и сын на даче!

— На всякий случай, — призналась Маргарита. — А случаи, сама знаешь, бывают всякие.

— От Тимурчика, что ли, прячешься? — хмыкнула Диана.

— И от него тоже, — не стала спорить Маргарита.

— А от кого еще?!

— Ну-у-у. Я решила взять тайм-аут от всех.

— Все! Никуда не уходи! Я сейчас приеду! — Ко «всем» себя Романова не причисляла.

Маргарита попыталась было протестовать, да куда там. Романова просто отключилась.


Диана появилась минут через сорок с тремя пакетами из супермаркета и тут же начала распоряжаться.

— Шампанское в холодильник! Мороженое в морозилку! Минералку туда же! Фрукты помыть! Пока шампанское охлаждается, рассказывай!

Под напором неугомонной Дианы Маргарита и сама не заметила, как стала рассказывать. Причем все. И о покушениях, и о пропавшем завещании Полянского, и о своих непростых отношениях с двумя мужчинами сразу. Вот уже и первая бутылка холодного шампанского была выпита, и ополовиненный торт-мороженое оплывал на столе молочно-сливочными лужицами, и от симпатичной композиции фруктов остались почти одни шкурки да огрызки, а Маргарита все говорила.

— Короче! — рыкнула Романова, не привыкшая так долго молчать. — Надо думать!

— А я что делаю? — мрачно поинтересовалась Маргарита.

— Ничего! Ничего ты не делаешь! Только страдаешь! Вот чем тебе не угодил Тимурчик? И красавчик! И богатенький!

— Я уже тебе говорила чем, — нахмурила брови хозяйка.

— «Не твой»! Помню! А Ленька что, «твой»?! — рявкнула Диана и полезла в сумочку за сигаретами. Курила она так же редко, как Маргарита, но тут такие волнения… Романовой было интересно до чертиков, чем кончится вся эта история. Их брак с Денисом, ровный и спокойный, не знал таких катаклизмов, так хоть в чужих поучаствовать. Ну, хоть косвенно. Интересно же!

— Не знаю, — честно призналась Маргарита. — Еще не поняла, «мой» он или нет. Но…

— Да ничего не «но»! Твой Троян Тимуру в подметки не годится! Ни по внешности! Ни по деньгам! Тебе о себе и о Тимофее нужно думать! Как ты можешь себя и сына содержать на такую зарплату?!

— Мне сестра помогает…

— Маринка? Так она что, весь век будет тебя кормить? — возмутилась Диана. — Нет! Материальное положение потенциального мужа нужно оценивать заранее!

— А сама? — вдруг хихикнула Маргарита.

— Что сама?

— Ты когда за своего Романова замуж выходила, он много за душой имел? — уточнила Маргарита.

— Ну-у! Вспомнила! Тогда совсем другие времена были! Не было у нас в стране ни бедных, ни богатых! Это сейчас есть!

— Правда, страны той уже нет.

— Ага! — кивнула Романова, не поймешь, то ли с радостью, то ли с ностальгией. — Сейчас нужно и о деньгах думать! И чуть не в первую очередь!

— Да, ты, наверное, права, — кивнула Маргарита. — Только сколько бы денег ни было, а с нелюбимым человеком я жить не смогу. Не смогу.

Диана некоторое время помолчала, задумчиво глядя на дымок от сигареты, потом швырнула окурок в распахнутое настежь окно и провозгласила:

— У тебя два шикарных мужика! Вот и думай, какой тебе любимее!

Маргарита расхохоталась.

— А я тебе о чем толкую! Говорю же, что не могу разобраться, а ты…

— Слушай, а ну их всех! Давай выпьем! — предложила Романова.

Когда пить стало нечего, Диана вызвалась бежать в магазин, но Маргарита тактично напомнила подруге, что завтра рабочий день, по крайней мере, у некоторых.

Сердечно распрощавшись, Романова распорядилась, чтобы одноклассница держала ее в курсе событий, и отбыла.

Маргарита приняла почти холодный душ — ночь не принесла долгожданной прохлады — и прямо голышом завалилась в постель.

Над головой зудели противные комары, а в голове роились не самые приятные и понятные мысли. И если от кусачих мошек она избавилась легко («Фумитокс» в розетку — и все дела!), то мысли просто так отогнать не представлялось возможным.

Маргарита ворочалась с боку на бок, подкладывала под голову подушку, спихивала легкую простынку, заменяющую по такой жаре одеяло, но ничего не помогало. Обманывая сама себя, она решила, что так мучается исключительно от жары. И даже еще раз сходила в душ, но уснуть смогла лишь часа в три ночи, когда над востоком уже вовсю полыхала заря. Белые не белые, а уж очень короткие летние ночи в средней полосе России.

Утром синяки, выступившие под глазами, пришлось замазывать тональным кремом и маскирующим карандашом. Летом Маргарита обычно такими вещами не злоупотребляла, однако пришлось.

— Что-то ты неважно выглядишь после салона красоты, — фыркнула вместо приветствия Вероника, усаживаясь за свой стол.

— Какой там салон, — отмахнулась Маргарита и честно призналась: — Шампанского напились и ни о каком салоне не вспомнили.

Ей мучительно хотелось кофе, и как только аромат прекрасного напитка проник во все помещения издательства, Маргарита потянулась к «живительному источнику».

— Привет, — улыбаясь одними глазами, поздоровался с ней Троян.

Если женщины мгновенно подмечают все недостатки других женщин, то мужчины гораздо менее наблюдательны. Или же Леонид сделал вид, что ничего не замечает. А это делает ему честь.

— Привет, — кивнула Маргарита, взяла кофе и удалилась в свой кабинет.

День прошел без приключений.

Вечером же на глазах у работников офиса, спешащих по домам, Леонид Троян, как вчера, остановил Маргариту на улице и вручил ей букет.

— Леня, ты что, с ума сошел? — зашипела на него женщина. — Вероника и так что-то подозревала, а теперь все знать будут! Вон Елизавета Аркадьевна глаза чуть не сломала, а Лариса уши накрахмалила! Чего они, думаешь, словно вкопанные остановились?!

И правда, все сотрудники — точнее, сотрудницы, Кременецкий глянул и пошел дальше — заинтересованно наблюдали за начальником и госпожой Галинской. Ни жара их не смущала, ни правила приличия. Впрочем, первым, с точки зрения Маргариты, правила приличия и конспирации нарушил Троян.

— Рит, во-первых, они, — Леонид кивнул головой в сторону своих подчиненных, — и так уже все поняли…

— Что поняли? — прошипела женщина.

— Что я к тебе неровно дышу, — терпеливо объяснил Троян. — А во-вторых… Мы с тобой взрослые люди. Ты что, опасаешься за свою репутацию?

— Да! — почти выкрикнула женщина.

— И зря. Ты не замужем, кто тебя осудит?

— Все. Все кому не лень! — вконец разозлилась Маргарита.

— Хватит. Садись в машину, а то точно толпу соберем. Знаешь, на кого мы похожи со стороны? На ссорящихся супругов, которые решают, чья очередь забирать ребенка из садика, — хмыкнул Леонид.

— Не смешно, — буркнула Маргарита и села в машину. В самом деле, очень глупо стоять, привлекая к себе внимание. Тем более что Леонид прав, их отношения стали секретом Полишинеля. — Отвези меня домой.

Леонид так и послушался. То есть он ее, конечно, отвез домой. К себе.


— Какая прелесть! — ахнула Маргарита, надевая изящные домашние туфельки с невесомым лебяжьим пухом. В розовом варианте такие шлепанцы смотрелись бы откровенно пошло, но в черном, да еще и с вставкой «под леопарда», совсем другое дело.

— Это еще не все! — улыбаясь, сказал Троян и жестом фокусника неизвестно откуда достал невесомый пеньюар, подходящий по расцветке к тапочкам.

— Ну, если ты еще и зубную щетку мне купил… — протянула Маргарита.

— А ты как думаешь!

Леонид торжествовал. От недовольства Маргариты не осталось и следа. Как все-таки женщинам важно, чтобы о них заботились. Не зря он весь обед обливался потом в магазинах, выискивая ей подарки.

— Ты прелесть! — признала Маргарита, звонко чмокнув Трояна в губы.

Он попытался затянуть поцелуй, потому как мечтал о ней все выходные, понедельник и весь сегодняшний день, но женщина вырвалась.

— Сначала в душ!

Маргарита стояла под упругими прохладными струями и блаженствовала. Подарки сами по себе она любила, но сегодняшние подарки были особенными. Может быть, сам того не осознавая, Троян признал, что хочет, чтобы она жила с ним. Как же еще объяснить покупку тапочек, зубной щетки и пеньюара? Завтра утром они отправятся на работу, а вещи останутся здесь, в его квартире, как бы залогом того, что он хочет, чтобы она сюда еще вернулась. И не раз. Когда мужчина выделяет женщине место в своем жилище, — и не только ей самой, но и ее вещам, — это очень даже что-то значит!..

В следующие несколько часов и Маргарита, и Леонид были очень-очень заняты.

Друг другом.


— Не надевай, — попросил Леонид, когда она потянулась за пеньюаром. — Ты такая красивая, не прикрывай тряпками такую красоту. Ходи так. Дай полюбоваться.

Маргарита счастливо засмеялась. Голос Леонида звучал так искренне, что не уважить такую просьбу она не могла. Маргарита потянулась, сунула ноги в туфельки — пух приятно щекотал кожу — и, чуть-чуть покачивая бедрами, отправилась на кухню. Если хочешь иметь покладистого и сильного мужчину, его нужно кормить! Истина немудреная и старая, как мир. И хоть многие дамы об этом забывают, пренебрегать ею не стоит.

Как уже успела заметить Маргарита, Троян оказался весьма хозяйственным мужчиной. Конечно, глупо было бы ожидать, что Леонид все свое свободное время печет пироги и тортики, но продукты в его холодильнике не переводились. Это большой ему плюс…

Впрочем, подобный плюс относился и к Тимуру Ахметову. В его загородном доме вообще стоял холодильник, габаритами больше напоминающий промышленный рефрижератор, а не бытовую технику. И готовит Тимур очень вкусно…

Маргарита потрясла головой, отгоняя мысли о Тимуре. Несколько это… неправильно, что ли, готовить ужин одному мужчине, а вспоминать при этом другого. Но что поделаешь, если основная на данный момент забота Маргариты разобраться с этими двумя самцами. То есть, конечно, разобраться не с ними самими, а с собой. И выбрать одного. Но кого?!

Боже мой, как просто было в юности! Максимализм, оказывается, не только мешает в жизни, но иногда даже помогает. Нет, ну, в самом деле. Не понравился один кавалер — в отставку его. Показалось, что второй недостаточно внимателен, — туда же. Третий неудачно пошутил… Вон — Бог, а вон — порог!

Чем старше становится человек, тем меньше максимализма у него остается. Мы учимся лавировать, идти на компромиссы, стараемся не обращать внимание на пустяки и старательно не замечаем некоторую говнистость, которая периодически вылезает из каждого. Естественно, при условии, что этот человек нам дорог.

Так кто же ей дорог? Тимур или Леонид? Кто?

Орел или решка. Чет или нечет. Черное или белое.

Как часто в нашей жизни приходится делать нелегкий выбор. И как часто мы ошибаемся, а потом жалеем все оставшиеся нам годы. И пусть это занятие, жалеть, совершенно пустое и никчемное, мы все равно иногда думаем, а что было бы, если бы я поступил так, а не эдак?

И нет ответа.

Они ужинали, когда в прихожей раздался звонок.

— Твоя жена! — вскрикнула Маргарита, вскакивая. Часы показывали час ночи. Посторонние визитеры в такое время по гостям не ходят. Значит, кто-то свой…

— Рит, успокойся, — рассмеялся Троян. — Это не она. Я тебе уже говорил, она сюда не приходит. Разве что по предварительному звонку.

Маргарита недовольно наморщила нос и натянула пеньюар. Слова Леонида ее не убеждали. Тем более она, как абстрактная любовница Трояна, почти ничем не угрожала Асие Ахметовой. Но если бы они столкнулись вот в такой пикантной ситуации…

— Ладно, — вздохнул Троян. — Сейчас сама убедишься, что это не она.

Прямо на голое тело Леонид натянул джинсы и пошел открывать.

Маргарита сидела в спальне тихо, как мышка, и от напряжения кусала ногти. Сейчас ей было не до маникюра.

Какое-то время из прихожей не доносилось ни звука, стены толстые.

— Рита, иди сюда! — громко позвал ее Троян.

С гораздо большим удовольствием Маргарита бы провалилась сквозь землю, но в голосе Леонида слышалось такое напряжение, что она встала, потуже затянула завязки пеньюара и вышла из спальни.

Посреди гостиной, широко расставив ноги, стояла… Вероника Полякова. Во всей ее позе, в лице и фигуре чувствовалась нешуточная угроза.

— Привет, Ритуля! — приветствовала ее Вероника. — Ай-я-яй, как не хорошо врать лучшей подруге! Наставнице, можно сказать! Классный пеньюарчик. О-очень эротично.

Маргарита растерянно огляделась. Троян сидел в углу дивана, выпрямившись, словно кол проглотил, и держа руки на коленях, будто детсадовец.

— Вероника, ты откуда? — по инерции поинтересовалась Маргарита, еще не осознавая, что держит в руке девушка.

— Я-то? — хихикнула Полякова. — Я-то из дома! А вот ты… Рита, я же тебя спрашивала, спишь ли ты с Ленчиком. Почему ты не ответила?

Маргарита лишь промычала нечто нечленораздельное в ответ, потому что не могла отвести взгляда от пистолета со странно вытянутым и несоразмерно толстым стволом.

— Хватит паясничать! — вдруг выкрикнула Вероника. Ее глаза сверкали, волосы разметались по плечам. — Сядь! На диван! Быстро!

Два шага, отделяющих ее от дивана, Маргарита прошла, словно во сне, и, тяжело опустившись, спросила:

— Вероника, что тебе нужно?

— А ты еще не поняла? — удивленно подняла брови Полякова. — Боже мой, какая же ты тупая дура! Просто жалко, в самом деле. Вон Ленчик давно все просек!

Маргарита бросила короткий взгляд в сторону Трояна и по неподвижному лицу любовника поняла, что девушка права.

— Я все тебе расскажу, Риточка, — издевательски проговорила Вероника. — Все-все, но позже.

— Вероника, остановись, — потребовал Троян, глаза которого из шоколадных превратились в черные. — Я выполню все твои требования! Отпусти Риту.

— Поздно, Ленчик, поздно! — издевательски фыркнула Полякова. — Ритуля, возьми-ка веревку и как следует свяжи господина Трояна. Он мужчина импульсивный, спортом занимается, может мне тут всю малину испортить.

Девушка ногой швырнула Маргарите спортивную сумку, принесенную с собой.

— А чтобы у вас, Леонид Ларионович, не возникло соблазна дергаться…

Вероника чуть прищурила правый глаз, и высокий торшер рядом с диваном с немелодичным звоном разлетелся на мелкие осколки. Звук же выстрела напоминал глухой хлопок, примерно такой же, с каким открывают шампанское. И Маргарита поняла, почему пистолет имеет такую странную форму. Глушитель.

Ну что ж. Выстрела никто из соседей не услышал. И не услышит…

До сегодняшнего дня Маргарита видела настоящее оружие только на уроках военной подготовки в школе. Но отчего-то ей стало ясно, со всей ужасающей реальностью, что маленькая пулька, всего-то несколько граммов, может в одно мгновение прервать ее жизнь или жизнь Леонида.

Вцепившись ногтями в собственную ладонь, Маргарита взяла себя в руки.

— Вероника, что ты делаешь? Зачем? — ровным, даже немного апатичным голосом спросила она.

— Заткнись! — завизжала девушка. Однако пистолет, на что втайне рассчитывала Маргарита, не только не выпустила, он даже не дрогнул. — Доставай веревку и вяжи!

Спорить с человеком, который в любой момент может тебя застрелить, непростительная роскошь. Маргарита нагнулась к сумке и достала из нее моток капроновой веревки.

— Вероника, я все сделаю, все подпишу! — попытался образумить девушку Леонид. — Ты будешь довольна.

— Ага! А потом в ментовку побежишь, к этому мужику с «серыми штанами»?! — хохотнула Полякова. — Нашел дуру! Кстати, Ленчик, ты б спрятал, что ли, те бумаги, которые я, как идиотка, ксерить аж на первый этаж ходила. Нельзя быть таким легкомысленным. А то сунул прямо в мусорное ведро. Что, не знал, скажешь, что уборщица заболела?

Леонид не ответил, поджав губы, а Маргарита не очень-то и поняла, о чем речь.

— На пол! — рявкнула Вероника, направив дуло на Трояна. — На пол! На живот!

Леонид сполз на пол и послушно лег на живот, метнув на девушку презрительный, но совершенно бесполезный взгляд.

— Руки за спину! — скомандовала Полякова и приказала Маргарите: — Вяжи! И не вздумай валять дурака! Если что…

Как можно валять дурака, когда в паре миллиметров от твоей головы находится смертоносное оружие? А никак.

Но Маргарита все же попыталась, прекрасно понимая, что остановить Веронику может только Леонид. Но не тут-то было. Ни слова не говоря, Вероника так засадила твердым носком кроссовки ей под ребра, что у Маргариты на мгновение прервалось дыхание.

— Еще раз, Риточка… — прошипела Вероника ей в лицо, схватив Маргариту за волосы и откинув ее голову назад.

Сквозь слезы, выступившие на глазах от боли, Маргарита почти ничего не видела. Конечно, она больше не будет, хотя бы для того, чтобы не оставлять Тимофея сиротой.

— У него плечо вывихнуто! — провыла Маргарита. — Ему нельзя… Пожалуйста…

— Давай! Вяжи! — рыкнула Полякова, отпуская ее и выкручивая Леониду руку. Похоже, слово «милосердие» в данной ситуации не было ей знакомо.

Троян зашипел от боли в травмированном плече и выругался совершенно нецензурно.

Когда с этим было покончено, Леонид так и остался лежать на полу, а Вероника повела Маргариту собирать вещи в ту самую спортивную сумку, где раньше лежала веревка.

В сумку был сунут костюм Маргариты, ее туфли и сумочка. Барсетка Леонида, лежащая в прихожей на тумбочке, Веронику практически не заинтересовала. Она только вынула из нее все ключи и переправила в свой карман.

— Сядь туда! — распорядилась Вероника, ткнув пистолетом в сторону кресла у письменного стола. — И не дергайся, душевно тебя прошу.

Маргарита села. Дергаться она не собиралась. Пока. Если абстрагироваться, то вся эта ситуация напоминала театр абсурда, который не следует принимать всерьез. Однако абстрагироваться не давал саднящий бок, в который попала нога Поляковой. Он просто-таки вопил об обратном.

— Ленечка, — сладким голоском позвала Вероника, присаживаясь на корточки возле Трояна. — Ленечка, какие ключики от твоей дачи?

Леонид молчал.

Тогда Вероника, уже привычным жестом, дернула его голову вверх за волосы.

— Ленечка! Лучше отвечай. Какие ключи от твоей дачи?

Троян молчал.

— Хорошо, — широко улыбнулась Полякова. — Тогда я спрошу у Риты. Она, конечно, ничего не знает, но… если она будет кататься по полу и выть от боли в своей совершенной коленке, ты вспомнишь, какие именно ключи подходят к замкам твоей дачи.

— Связка из трех ключей, — глухо ответил Троян. — Два желтых, один белый.

— Спасибо! — мурлыкнула Вероника, отпуская его волосы. Голова Леонида глухо стукнулась о пол. — А это за то, что ты меня задерживаешь и не хочешь сразу отвечать на вопросы.

И Полякова с размаху пнула его ногой прямо в лицо.

Светлый ковер окрасился пятнами крови из рассеченной губы Леонида.

— Вероника! Прекрати! — что есть силы завопила Маргарита.

До нее все больше доходил весь ужас и трагизм ситуации. Она отчетливо поняла, что все это не шуточки и просто так все не закончится. Вероника ведет себя, как одержимая. С одной стороны, она спокойно иронизирует, а с другой… запросто может нажать на курок.

— Заткнись! — коротко приказала Вероника, усаживаясь на диван. — Хочешь, чтобы я его пристрелила прямо сейчас?

Маргарита отрицательно затрясла головой, боясь проронить хоть звук. Ее губы дрожали от страха. Под ногтями, впивающимися в ладонь, выступила кровь.

— Вот и молодец, — хмыкнула Полякова. — Теперь мы сделаем один звоночек.

Покопавшись в сумке, стоящей тут же около дивана, Вероника достала мобильный телефон, который Маргарите подарил Ахметов, и нажала несколько кнопок.

— Сделаем вид, что ты звонишь Тимурчику. Эй, Ленчик, ты знаешь, что эта б… спит не только с тобой, но и с Тимуром Ахметовым? Знаешь? Нет?

— Знаю, — глухо проворчал Троян.

— Мало этой похотливой сучке одного мужика, понимаешь. Чем же ты, Ленчик, ее не устраиваешь? Не удовлетворяешь, что ли? — хихикнула Полякова. Ответа на свое злопыхательство она не дождалась. Зато поднял трубку Ахметов. — Тимур? — спросила она в трубку и тут же нажала отбой. — А такой порядочной казалась… Правда, Риточка?

— 3-зачем ты звонишь Тимуру? — заикаясь, спросила Маргарита. Ее била нервная дрожь. А то, знал ли Леонид про Тимура или не знал, в данный момент ее волновало меньше всего. Так что просчиталась Вероника, если рассчитывала на какой-то эффект от своего заявления.

— С удовольствием отвечу, — расплылась Полякова в улыбке. — Говорят, Тимур, хоть и бабник, но мужик относительно порядочный. Порядочный настолько, насколько вообще можно так сказать про мужчин. Все они сволочи. Как думаешь, если ты попросишь его о помощи, он придет?

— Д-да, — кивнула Маргарита.

— Вот именно это мне и надо! — расхохоталась Вероника. — О, вот! Уже звонит!

Телефон действительно разразился трелью, но Полякова не спешила ответить.

— Пусть позвонит, пусть поволнуется, — хихикнула она. — Эй, Ленчик, а ты чего разлегся?! Поднимайся!

Троян легко встал из неудобной позы, и Маргарита с ужасом увидела огромный кровоподтек, набухающий на его нижней губе. Кровь уже успела свернуться и не капала.

— Ничего, Ленчик, мужчину украшают шрамы, — фыркнула Вероника и приказала Маргарите накинуть Трояну на плечи спортивную куртку.

— Вероника, не делай глупостей, — почти попросил Троян. — Мы еще можем договориться.

— Заткнись и не вертись! Нашей лапочке Риточке неудобно тебя одевать, — отрезала Полякова.

— Итак, господа, — с издевкой произнесла она, когда приказ был выполнен. — Сейчас мы тихо-тихо выйдем из квартиры. Сядем в машину и поедем на дачу. Если кто-то из вас, — Полякова демонстративно повела пистолетом, — хоть пикнет, пристрелю, к чертям, прямо на лестнице! Мне терять, если кто не понял, — она многозначительно зыркнула на Маргариту, — нечего. Или пан, или пропал!


Говорят, что, когда человека сковывает страх, он ничего вокруг не замечает.

Но Маргарита замечала все. И то, что во всех домах, стоящих по периметру двора, лишь одно окно на пятом этаже горело. И что луна, такая светлая и полная, висела над головами, как символ вечности…

«Ничто не вечно под луной…» — навязчиво вертелось у нее в голове.

Повинуясь приказаниям Вероники, они подошли к припаркованной у самого подъезда темной, почти черной «девятке». Что-то слишком часто нынче попадаются темные «девятки» с тонированными стеклами…

— Так это ты! — невольно вырвалось у Маргариты, которая узнала машину.

— Садись за руль! — тихо скомандовала ей Полякова, открывая ключом водительскую дверь.

Маргарита села, а сама Вероника, не упуская из виду Леонида, открыла багажник.

«Господи, что у нее еще в багажнике-то?» — удивилась Маргарита, но вскоре увидела, как в багажник залезает Троян.

— Ну все, Риточка, полдела сделано! — весело сообщила Полякова, усаживаясь на заднее сиденье и упирая ствол пистолета прямо в голову Маргариты. — Поехали!

— Я плохо машину вожу, — пролепетала Маргарита. — Я же тебе говорила, что так и не смогла сдать на права.

— Говорила, — не стала спорить Вероника. — Но мне плевать, что ты не получила права. Я не гаишник. Поехали!

Маргарита тронулась с места, моля, чтобы их странную процессию заметил хотя бы какой-то полуночник и сообщил в милицию.

Она не знала, что надежды ее совершенно напрасны.

Экстремальная ситуация придает человеку невиданные ранее силы. Маргарита не уставала удивляться, что, в общем-то, спокойно ведет машину, вписывается в повороты и не особо и виляет на дороге. Конечно, ночью улицы города почти совсем пусты, но все же.

— Быстрее! Быстрее! — то и дело покрикивала Вероника с заднего сиденья, тыча стволом в голову своей «лучшей подруги и ученицы». — Из жопы у тебя, Риточка, руки растут, из жопы!

Не реагируя на оскорбления, Маргарита пыталась лихорадочно сообразить, как избавиться от Поляковой.

Единственным шансом был стационарный пост ГАИ, расположенный на дороге, ведущей к даче Трояна. Нет, можно было бы вписать машину в столб, или угол здания, или в дерево, но уж больно плохим водителем была Маргарита и просчитать последствия просто не сумела бы. Пришлось отбросить эту идею за неосуществимость. Маргарите нужно было нейтрализовать Веронику, а не убить себя и Леонида. Ничего, она так будет вилять возле поста ГИБДД, что они просто не смогут не заметить и не остановить темную «девятку».

С грехом пополам они выехали из города.

— Я не знаю, куда дальше, — соврала Маргарита.

— Я покажу! — слышно было, как Вероника усмехается. — Налево!

Когда они повернули на нужную дорогу, Маргарита до боли в глазах всматривалась в темные обочины. Она не была уверена в месте расположения поста и очень боялась его пропустить.

Периодически звонивший мобильник заставлял Маргариту вздрагивать и отвлекаться. Она не понимала, почему Полякова не выключит телефон.

«Да где же этот пост?!»

Как выяснилось через пару минут, пропустить пост ГИБДД Маргарита боялась напрасно. Здание вот оно, небольшая кирпично-стеклянная коробка, а люди… Ангелы-хранители в форме гаишников так и не появились.

— Что это ты носом шмыгаешь? — ехидно поинтересовалась с заднего сиденья Вероника. — Надеялась на ментов?

Маргарита вспыхнула, не сумев скрыть разочарования. Оказывается, Полякова знала об этом посте! Выходит, заранее готовилась, наблюдала, узнавала и уточняла.

— Дрыхнут они по ночам. У себя дома в постельках со своими толстыми женами, — презрительно выплюнула Вероника. — Так что никто тебя и твоего любовничка спасать не кинется.

— У нас же с тобой были нормальные отношения, — решилась открыть рот Маргарита. — Чего ты хочешь? Зачем ты в пятницу нас таранила?

Вероника расхохоталась. Она смеялась зло и визгливо, не как двадцатилетняя девушка, а как прожженная тетка неопределенного возраста.

— Хочешь сказать, что ты в моей сумке ничего не видела?! Что и вправду случайно мою взяла, со своей перепутала? — все еще похрюкивая от смеха, поинтересовалась Полякова. — Не прикидывайся овцой, Риточка! Не выйдет!

— Господи! Да я действительно ничего не видела в твоей сумке! — осмелев, возмутилась Маргарита. И тут же вспомнила при повторной путанице пузырек, похожий на тюбик губной помады. Похоже, что-то там было крайне опасное для Вероники. Но что?

«Снотворное! Конечно, снотворное!» — едва не вскрикнула Маргарита вслух, но вовремя прикусила язык.

Машина, плохо удерживаемая посредственным водителем, зарыскала по дороге.

— Руль держи, кретинка! — рявкнула Вероника.

Маргарита вцепилась в руль, «девятка» пошла ровнее. Тут и там стали появляться темные громады домов. Земля в этом районе была достаточно дорогая, и позволить себе дачу могли немногие. А если уж могли, то строили фундаментально, не ограничиваясь одним этажом. К огромному сожалению Маргариты, участки местные дачники также покупали огромные, по гектару и больше, так что надеяться, что ее отчаянный вопль будет кем-то услышан, не приходилось.

— Давай поворачивай уже! — командовала Полякова. — Вперед… Тормози!


Вероника сначала отконвоировала в дом Маргариту.

Дом стоял довольно далеко от дороги и освещался только полной луной. У Маргариты мелькнула шальная мысль, что, если сейчас резко прыгнуть вправо или влево, Вероника не сможет выстрелить, потому что не увидит ее. Но девушка, словно подслушав ее мысли, мертвой хваткой вцепилась в ее руку повыше локтя.

С замками Полякова справилась в одну минуту, хотя очень сложно делать это рукой, в которой зажат пистолет.

«Можно рискнуть!» — подумала Маргарита, но Вероника уже распахнула дверь.

Момент был упущен.

Не таясь, Полякова включила свет в прихожей и гостиной.

Уютная обстановка гостиной сейчас казалась Маргарите зловещей.

— Угу, угу, — пробормотала Вероника, бегло осматривая комнату. — Ага!

Она подошла к окну и с силой дернула толстый витой шнур с кисточками на концах, который удерживал портьеры.

— Руки!

Маргарита протянула ей руки, бросив на пол сумку, которую Полякова заставила ее прихватить из машины. А что ей оставалось делать? Стреляла-то Вероника отлично…

— Прекрасно, прекрасно, — бормотала Вероника, доставая из сумки детали туалета Маргариты и разбрасывая их по комнате. Одна туфля улетела в прихожую, вторую она закинула под стол, блузку и сумочку небрежно швырнула в кресло, бюстгальтер повесила на один из стульев, а трусики, бормоча: «В порыве страсти», художественно развесила на бра дивана.

— Сейчас вернусь, Риточка, и все-все тебе расскажу! — сладко улыбнувшись, пообещала Полякова. — Кстати, хорошее у тебя бельишко, дорогая. Тимур подарил? Что ж ты какая… Согласись, аморально ходить на свидания с мужчиной в белье, подаренным другим мужчиной. А?

Объяснять, что хорошее, дорогое белье у нее осталось еще со времен замужества, связанная Маргарита не стала. Она лишь мрачно смотрела в удаляющуюся спину мучительницы. Кстати, о каком «порыве страсти» она говорила? Впрочем, это дело десятое. Наплевать и растереть. Сейчас нужно думать совсем о других вещах.

«Сколько ее не будет? — соображала Маргарита. — Минуту? Две? Ей нужно дойти до ворот, открыть багажник, вытащить или выпустить, что, впрочем, все равно, из него Леню, вернуться. Нет. Мне все равно не успеть распутать шнур. Как затянула, дрянь! Значит…»

Маргарита прекрасно понимала, что вот это недолгое отсутствие Вероники может быть их спасением. Но что же делать? Звонить в милицию? Да, здесь наверняка есть телефон, но где он? Когда они в прошлый раз вдрызг упились шампанским на даче Трояна, телефоном она не пользовалась. То есть пока она будет искать аппарат, Полякова вернется… Нет. Надо что-то придумать другое… Надо что-то придумать…

«Эх, трахнуть бы Веронику вот этой вазой! — с вожделением посмотрела Маргарита на хрустальную громадину, почти в метр высотой, стоящую на обеденном столе. — Нет, ничего не получится. Я ее вообще с трудом подниму, а уж со связанными руками…»

И тут ее взгляд упал на то ли бронзовую, то ли просто железную фигурку жабы. Земноводное выглядело отвратительно, откровенный кич, но какое это сейчас имело значение? Главное, что эта жаба достаточно тяжелая, она помещается в связанных руках, и можно огреть ею Веронику по затылку!

Маргарита схватила фигурку («Тяжеленная!» — удовлетворенно подумала она) и пальцами прикрыла статуэтку так, чтобы не было видно. С трудом, но это ей удалось. Сбросив туфельки, она на цыпочках подошла и спряталась за косяк. У нее только один шанс, и нужно его использовать!

Входная дверь отлетела, явно распахнутая пинком. Маргарите с ее места не было видно, как Полякова и Троян входят в дом. Это было достаточно важно. А ну как она шарахнет по голове Леньку, а не Веронику?

— Риточка! — позвала Полякова. — Выходи, моя дорогая, не прячься! Ты же не хочешь, чтобы я Ленчику яйца прострелила?

— Рита! — что есть силы заорал Троян. — Беги! Беги! Она нас в живых не оставит!!! БЕГИ!!!

И тут же послышался глухой удар и первым в комнату влетел… точнее, ввалился и упал скрюченный в три погибели Леонид Троян. От боли он шипел сквозь зубы, словно огромная змея.

Понимая, что ее план не удался, Маргарита из своего укрытия бросилась к Леониду.

— Ленечка!

— Ах, как трогательно! — пропела Вероника, приставляя пистолет к ее голове. — Встать! Удрать хотела, Риточка? А вот Ленчик был гораздо благоразумней. Он не дергался. Опасался, что если он сбежит, то я от тебя мокрого места не оставлю. Что поделаешь? Любовь!

Маргарита мысленно перекрестилась. Слава богу, что Полякова не разгадала ее истинных намерений.

— Не выйдет, моя дорогая, не выйдет, — продолжала Полякова. — А Леня прав. Я вас действительно не выпущу отсюда живыми. Я такой клевый сценарий приготовила, не пропадать же добру. Какие декорации придумала. — Вероника жестом призвала полюбоваться нарядами Маргариты, раскиданными и развешанными по мебели. — Как думаешь, Ритуль, мне еще во ВГИК на сценарный факультет поступить не поздно?.. А с другой стороны, на фига мне это надо? Я же теперь владелица издательства.

— Какого издательства? Нашего издательства? — колотившая ее нервная дрожь делала речь Маргариты нечеткой.

Но Вероника ее прекрасно поняла.

— Нашего, — расплылась в улыбке Полякова. — Нашего издательства. То есть теперь моего!

— У тебя ничего не выйдет! — проскрежетал зубами Троян. — У меня есть наследники. Тебе наша смерть ничего не даст! У меня свои наследники есть, а Серегина доля…

— Да кто ты такой?! — завизжала Вероника, явно выходя из себя. — Серегина доля — моя! Я его единственная наследница! Я его дочь законная!

— Так у тебя в свидетельстве о рождении… — пролопотала Маргарита, вспомнив, как помогала Веронике собирать рассыпавшееся содержимое сумки. — Я только имя-отчество успела прочитать — «Сергей Иванович»… Не думала… Выходит, Полянский твой отец… Во-от почему Полянский к тебе не приставал, как к остальным женщинам… Конечно, в свидетельстве же ясно написано…

— И туда уже успела нос сунуть! — зло прищурилась Вероника. — Ах ты, крыса… А что касается тебя… — Полякова повернулась к Леониду. — Папочкино завещание на твое имя было очень легко выкрасть. Сейф, Ленечка, нужно закрывать всегда, а не только когда с работы уходишь! И не трепаться при всем коллективе о таких важных документах.

— Все равно у тебя ничего не выйдет! — выплюнул ей в лицо Троян.

— Выйдет! Уже вышло! Ты что-то говорил о своих наследниках?.. Какие у тебя, к черту, наследники?! Твои родители? Так они старые! Убитые горем, они мне за бесценок твою долю отдадут! Им ни до чего после твоих похорон будет! Или ты говоришь про свою жену-лесбиянку?! Да на хрен ей сдалась какая-то худосочная фирма, если у нее денег куры не клюют?! У нее и ее братца!.. О! Кстати о братце. Пора, уже пора звонить Тимуру, что-то он расслабился, названивать перестал… И чтобы ни звука у меня!

Вероника достала из кармана джинсов мобильный Маргариты. Одной рукой она держала телефон, другой пистолет, направив его в грудь своей пленницы.

— Добрый вечер! Извините, что беспокою. Меня попросила вас позвонить молодая женщина… — Полякова в двух словах описала внешность Маргариты. — Она попала в аварию… Я случайный свидетель… Где? На Владимирской трассе… Да! На Владимирской! Семьдесят второй километр! Недалеко от кафе «У бабушки»!.. Приезжайте скорее, ей очень плохо!

Пока она говорила, Маргарита с Леонидом успели переглянуться. Женщина осторожно опустила глаза, указывая на свои руки, и даже чуть раздвинула пальцы, чтобы Троян мог увидеть. К сожалению, он мало что разобрал, но кивнул едва заметно.

Вероника отключила телефон и победно глянула на Маргариту.

— Да, во мне умерла великая актриса! Как я с ним разговаривала! Информативно, в меру взволнованно… Самой приятно. Он сейчас приедет! Какой заботливый мужчина, правда, Риточка?

— При чем тут Тимур? Зачем ты ему звонила? — Маргарита тянула время.

— Как это «зачем»? — театральноокруглила глаза Полякова. — А кого подставить на место вашего убийцы? Только Тимура! Он мужчина восточный, горячий, увидел свою женщину в объятиях другого, вот и… А в клубе подтвердят, что ему позвонили, он сорвался среди ночи. Кто ему звонил? Куда он уехал? А звонил ему информатор, доброжелатель эдакий, и сообщил, что ты, Риточка, сейчас в объятиях своего начальника и ахметовского деверя… или шурина? Черт, всегда путаю эти дурацкие названия! Какое оскорбление!!! Чем не повод для ревности? А ревность, Риточка, один из самых важных мотивов для убийства.

— А еще жажда наживы, — подсказала ей Маргарита. — Интересно, а папочку тоже ты грохнула?

Ответ она уже знала, но никак не предоставлялось удобного момента, чтобы нейтрализовать Полякову, и Маргарита тянула время.

— Ну наконец-то! — расхохоталась Вероника. — До тебя, Ритуль, как до жирафа, все так медленно доходит! Конечно я! Снотворное ему подмешать в эти дурацкие витамины было проще простого, а легонько толкнуть, когда этот придурок на свой любимый подоконник взгромоздился, вообще ничего не стоило! Эх, жаль, не получилось у меня так же с Ленчиком… Лень! А Лень! Вкусный кофеек-то со снотворным?

Троян зарычал, как раненый зверь, и кинулся ей под ноги.

Вероника ничего подобного не ожидала. Она уже привыкла, что эти двое в полной ее власти. Тем более что Трояна она так саданула ногой в пах, что ни один нормальный мужик быстро не оклемался бы. А Маргарита… Вероника была уверена, что Маргарита — дура, которую она запугала до такой степени, что она может думать лишь о том, как удрать, а не как сопротивляться.

Вероника Полякова удивленно повернулась в сторону неожиданной опасности и на секунду замешкалась.

Этой секунды Маргарите хватило с лихвой, чтобы опустить на затылок Поляковой зажатую в ладонях жабу.

Вероника застыла, словно окаменев.

Но Маргарита не стала разбираться, что с ней и как, и снова ударила. А потом еще раз и еще.

Она била очень сильно.

Била, как в последний раз.

Ей было кого защищать.

Себя, сына, родителей, Леню Трояна…

Череп у Поляковой оказался крепкий, и Маргарита почти раздробила костяшки своих пальцев, из которых кровь хлынула прямо на голову Вероники.

— Хватит! — проскрипел Троян, обессиленно опуская голову на пол и скрючиваясь от боли.

В следующую секунду Вероника упала рядом с ним.

Ничего не чувствующая, ни боли, ни облегчения, Маргарита осталась стоять столбом посреди комнаты.

— Рита.

— Риточка.

— Ритуля.

— РИТА!

Откуда-то издалека ее звали.

Кто звал?

Зачем?

— Ритка! Я тебя сейчас укушу!!!

Маргарита моргнула, огляделась и вспомнила все произошедшее.

— Леня? — еле слышно позвала она непослушными губами.

— Слава богу! Очнулась! — пробормотал откуда-то снизу недовольный, но знакомый голос. — А то стоишь, как жена Лота, и в одну точку смотришь.

— Лень, что она с тобой сделала? Почему ты так… в таком… — забеспокоилась Маргарита.

Троян действительно стоял уж очень… странно, будто старый дед, которого прихватил радикулит, и он теперь физически не может разогнуться.

— Тебя никогда не били по… Короче, ближайшую неделю я не мужик, — ворчливо ответил Леонид.

— Вот сучка! — прошипела Маргарита, борясь с желанием ударить лежащую тут же бесчувственную Веронику в то же место, куда она засадила Трояну.

— Рита, некогда! Оставь истерику на потом, — остановил ее Леонид. — Я прощупал пульс…

— Чем? У тебя же руки связаны. — После короткого ступора к Маргарите возвращалась способность логично рассуждать.

— Носом! — отрезал Троян. — Она жива и может очнуться в любую минуту.

— Что делать?

— Ногой запихни пистолет… да хоть под диван! — распорядился Леонид. — Теперь сядь на пол и подставь мне руки…

Маргарита, отпихнув пистолет под низкий диван, — теперь, если Полякова очнется даже в самый неподходящий момент, выудить оружие будет не так-то просто, — послушно села.

Троян принялся рвать зубами толстый шнур на ее руках. Сначала, правда, ничего не получалось, но в конце концов узел ослаб, и Маргарита смогла высвободиться.

Оставляя на веревке, которой был связан Леонид, частицы своей засохшей крови, Маргарита развязала Трояна.

— У-у-у, — коротко взвыл Леонид, распрямляя затекшие руки. Вывихнутое плечо, которое до сегодняшнего дня почти не давало о себе знать, превратилось в один большой сгусток пульсирующей боли.

— Что теперь?

— Теперь… — Забывшись, он резко разогнулся и снова чуть не взвыл от боли, пробормотав: — Какую неделю, как минимум — месяц!.. Теперь ее нужно связать.


С этим Маргарита справилась с особым, мстительным удовольствием. Для надежности она связала Поляковой и руки (за спиной) и ноги, а из кухонного полотенца получился прелестный, а главное, не дающий болтать кляп.

Видя, что Маргарита прекрасно справляется, Леонид все же помог ей здоровой рукой, а потом без сил рухнул на диван.

— Так, — удовлетворенно оглядев дело рук своих, произнесла Маргарита. — А теперь позвоним в милицию…

Выудив из кармана Вероники свой мобильник, она позвонила прямо домой Сироштану. Посторонним представителям власти нужно было долго объяснять, в чем дело, а Александр все понял махом, как только она сказала о задержании убийцы.

Потом настала очередь обрабатывать раны.

Точно так же, как вечером в пятницу, Маргарита нагребла из холодильника льда, и Леонид с видимым удовольствием приложил его к больному месту. Для разбитой губы Трояна и не менее пострадавших костяшек пальцев Маргариты как нельзя кстати подошел йод, обнаруженный в аптечке в ванной.

— Лень, давай выйдем на воздух, — попросила Маргарита, когда все процедуры были закончены. — Если я с ней в одной комнате еще побуду, — Маргарита кивнула в сторону очнувшейся Поляковой, которая извивалась и бешено вращала глазами, — я ее пришибу. Буду бить долго и ногами.

— Какая ты злобная, оказывается, — насмешливо фыркнул Троян. Идти ему никуда не хотелось. В шоколадных глазах плескалась боль.

— Я не злобная, я справедливая. Зло должно быть наказано, это закон.

— Вор должен сидеть в тюрьме? — поинтересовался Леонид, с трудом поднимаясь. Хоть лед и оказывал свое плодотворное действие, но в паху все равно нестерпимо болело.

— А убийца стоять у стенки! — кивнула Маргарита. — Иногда я думаю, что напрасно у нас в стране ввели мораторий на смертную казнь.


Они сидели на крыльце и смотрели на нарождающийся день.

Думать не хотелось ни о чем.

Впрочем, у Маргариты на языке вертелось несколько вопросов, но она благоразумно решила промолчать. Выяснять отношения вообще штука не очень приятная, а выяснять отношения после того, как чуть не отправился на тот свет, вовсе глупо. Все вопросы, все решения и планы вполне могут подождать. До лучших времен.

Сироштан со своей бригадой прибыл только через час.

— Да-а! — пробормотал он, оглядывая Маргариту и Леонида. — Ну и где она?

— В доме, — машинально ответила Маргарита, но тут же спохватилась: — Почему «она»? Я же не говорила, что это она! Я только сказала, что мы поймали убийцу Полянского… Так ты знал?! Саша, ты знал и молчал!!!

— Ритка, уймись, — устало отмахнулся Сироштан и зевнул во всю глотку. — Ну, знал, точнее, подозревал. Ты меня сама навела на мысль, когда сказала, что у Полянского с Поляковой какие-то свои взаимоотношения… Но доказательств-то у меня не было…

И прежде чем Маргарита успела ему что-то ответить, вошел в дом.

ГЛАВА 18

Маргарита стояла под тугими струями воды и плакала.

Слезы смешивались с водой и утекали в слив ванной веселой струйкой. Разобрать, где слезы, а где вода, было уже невозможно.

День перевалил на вторую половину, а она только-только добралась домой. Трояна же после допроса и массы бумаг, которую они подписали, сразу же отвезли в клинику Жень Геннадича. Беспокоиться о нем уже не стоило. Маргарита звонила эскулапу и нарвалась на хвастливо-уверенную отповедь, что ни жизни, ни здоровью Ленчика ничего не угрожает. Благодарно чмокнув трубку, так чтобы собеседник слышал, естественно, Маргарита отправилась в душ.

И вот теперь стояла и плакала.

Со слезами выходил весь ужас, весь страх, боль и безысходность. И становилось легче. И можно было радоваться теплым струям, приятному аромату шампуня, забавной форме мыла и нежной губке. Можно было радоваться, что они остались живы, что она, Маргарита, была решительна в экстремальной ситуации и что паника не охватила ее своей парализующей волной. Радоваться тому, что завтра же она увидит сына, маму и папу, что можно позвонить в Америку и услышать жизнерадостный голос сестрицы. Радоваться, радоваться, радоваться… ЖИЗНИ!


Проснулась Маргарита в сумерках и в первый момент не сразу поняла, утро сейчас или вечер. Но, прислушавшись, сориентировалась. Утром царит нежная прозрачная тишина, сейчас же с улицы доносились людские голоса, шум транспорта, стук мальчишеских ног по мячу.

Ей вдруг очень захотелось есть. Захотелось так, что в желудке засосало.

Мгновенно проглотив яичницу с колбасой, Маргарита позвонила родителям и поговорила с сыном. Тимофей был бодр и весел и особо по матери не скучал.

Удостоверившись, что у них все хорошо, Маргарита повесила трубку, но телефон тут же разразился трелью.

— Алло?

— Рита! Ну слава богу! Где ты была? С тобой все в порядке? Мне звонила какая-то женщина с твоего мобильника…

Голос Тимура Ахметова, о котором Маргарита за всеми перипетиями успела забыть, звучал так тревожно, что она почувствовала себя виноватой. Могла же, могла еще ночью позвонить Ахметову и сказать, что вызов ложный, что с ней все в порядке. Почувствовав себя совершенной свиньей, Маргарита с ходу придумала невинную ложь.

— У меня мобильник украли, — лихо солгала она. — А кто звонил? Что говорил?

— Понятия не имею, кто звонил! — раздраженно отозвался Тимур. — Сказали, что ты попала в аварию, и даже где назвали, я как идиот кинулся, а там ни тебя, ни аварии, ни кафе этого дурацкого!

— Какого кафе? — удивилась Маргарита.

— «У бабушки» или «У дедушки», — буркнул Тимур. — Но на Владимирской трассе вообще такого нет!

— Боже мой, сколько тебе пришлось пережить! — лицемерно посочувствовала Маргарита. Она решила не рассказывать, сколько пришлось пережить ей.

— Ритуль, давай поужинаем вместе, — предложил Тимур.

— Давай, — легко согласилась Маргарита. — Только сегодня уже поздно, давай завтра.

— Ладно, — недовольно буркнул Ахметов.


Иногда очень хочется поговорить. Не важно с кем. Конечно, лучше, чтобы это был абсолютно незнакомый человек, которому ты можешь рассказать все-все, до донышка. В таких случаях идеальный собеседник — это сосед по купе поезда. Именно поезда, а не самолета. В самолете мы проводим всего несколько часов и не всегда хотим общения и знакомств, а вот в поезде…

Но не покупать же, в самом деле, железнодорожный билет каждый раз, когда тебе хочется выговориться?

А у Маргариты, что называется, свербело. Первой, о ком она подумала, была Маришка. Но той только заикнись, как она уже через сутки будет перед тобой собственной персоной. Маришка-то только рада лишний раз побывать дома, однако ее мужу это далеко не всегда нравится. Значит, Маришка отпадает.

О родителях не может идти и речи. Незачем расшатывать нервную систему не молодых уже людей. Отец-то выдержит и поймет все правильно, а вот мама будет плакать ночи напролет и глотать успокоительные.

Выходит, что и поговорить-то Маргарите не с кем.

— О! — вдруг вспомнила Маргарита и набрала номер телефона своей бывшей одноклассницы. — Диан, извини, что так поздно…

— Нормально! — уже почти привычно рявкнула Романова. — Чего звонишь?

— У меня тут столько всего произошло…


— …Ну, подруга, ты даешь! — завистливо глядя на Маргариту, ахала Романова. — Несколько дней не виделись, а она уже столько успела наворотить!

— Знаешь, Диана, я вполне могла бы обойтись и без всего этого, — честно призналась Маргарита, разливая шампанское.

(Кстати о шампанском. У Маргариты началось складываться твердое убеждение, что ее одноклассница предпочитает всем алкоголесодержащим напиткам именно «Советское шампанское», закупает его ящиками и из дома без пары бутылочек вовсе не выходит.)

— Так все же хорошо кончилось! — с удивлением воззрилась на подругу Романова. — Эта Полякова в тюрьме! Вы целые и почти невредимые! Чего ж теперь-то?

— И вправду почти ничего, — развела руками Маргарита, признавая правоту Дианы.

Но от ее подруги не укрылось некоторое сомнение.

— Почему «почти»? — с требовательностью следователя спросила Диана.

— М-м-м… Наверное, потому что я так и не разобралась со своими мужчинами, — нехотя призналась Маргарита. — Помнишь, как в советские времена, приходишь в магазин, и выбора никакого нет. Что продают, то и покупаешь. А когда у нас в магазинах стали полки ломиться, я поначалу растерялась… Вот так и с моими кавалерами. С Леней мы в такой ситуации побывали… и она нас, наверное, сблизила. А Тимур…

— Да кто такой этот Леня?! Ты еще думать будешь! — возмущенно рыкнула Романова. Она искренне не понимала, о чем толкует подруга. Они с ней ведь на эту тему уже говорили, и Ритка согласилась с ее доводами о том, что Ахметов гораздо предпочтительней Трояна. А тут снова — здорово! — Да плюнуть и растереть, что сблизились! Ты пойми! Экстремальные ситуации — это хорошо! То есть плохо, конечно! Но они, как курортные романы! Ничем серьезным не заканчиваются! И это не я говорю! Это психологи говорят! Против науки, ты надеюсь, не попрешь?!

— Это сугубо индивидуальная наука, — примирительно сказала Маргарита.

— Ну и дура! — вынесла свое резюме Диана Романова.

— Может быть, и дура, — не стала спорить Маргарита. — Но сейчас меня другое занимает. Честно сказать, просто в голове не укладывается, как Вероника могла до такого дойти. Ты себе не представляешь, умненькая, тонкая — не в смысле фигуры, конечно, — девушка, говорит на правильном, почти литературном, русском языке, без всех этих новомодных дурацких словечек, типа «супер», «реально»… и вот так вот поступила. Отца своего родного убила, на нас с Леонидом покушалась, причем не один раз, а трижды!

— Уродка! Моральная уродка! Ну, папаша-то ее, может, и сам виноват! Кто знает! А вот вас-то зачем?.. А при чем тут правильный русский язык?! — спохватилась Диана, прервав свою обличительную тираду.

— Мне всегда казалось, что человек, который, несмотря на среду обитания, сохраняет свой язык, имеет, если так можно выразиться, внутреннюю культуру, — краснея от своей наивности, призналась Маргарита. — И эта самая внутренняя культура базируется на моральных принципах, которые не дают человеку быть подлым, не дают предавать, совершать гадкие поступки, не позволяет…

— Убивать? — подсказала Диана.

Маргарита кивнула, пряча глаза.

— К сожалению, это не так, — печально вздохнула Романова.

— Я вижу.


На следующий день Маргарита с чистейшей совестью не пошла на работу.

Она только позвонила Трояну и справилась о его самочувствии.

— Скоро буду как новенький, — как всегда насмешливо, отрапортовал Леонид.

— Я за тебя рада, — призналась Маргарита и, попрощавшись, повесила трубку.

Что-то произошло. Она по голосу Трояна, по нескольким коротким словам поняла, что что-то произошло. Он старался говорить как обычно, но она почувствовала отчуждение и холод в его голосе.

— Ну а что ты хотела? — вслух спросила сама себя Маргарита. — Оказывается, он знал, что я работаю на два фронта. Или не знал, а сделал хорошую мину при плохой игре. Сделал вид, что для него это не откровение, хотя бы ради того, чтобы не дать Веронике порадоваться…

Настроение у нее качественно испортилось. Тем более что на час дня у нее был назначен допрос у Сироштана. И хоть Саша особо подчеркнул, что их с Трояном не допрашивают, а опрашивают, но суть вещей от названия не меняется. Если человек деловито, с совсем не дружескими намерениями задает вопросы о твоей сугубо личной, насквозь интимной жизни, это именно допрос и никак иначе. Дело лишь в терминологии.

Тяжело вздохнув, Маргарита пошла одеваться.

Ни на какой ужин ей идти не хотелось. Казалось, что милейший парень Саша Сироштан вынул из нее всю душу своими бесконечными вопросами и уточнениями.

Но уговор дороже денег.

Аккуратно подкрасившись и тщательно одевшись, Маргарита открыла дверь Тимуру.

— Привет! — обрадованно улыбнулся Ахметов и сграбастал ее в объятия. — Может, я сейчас слетаю в магазин, и не пойдем никуда?

Мысли Маргариты лихорадочно заметались. Еще вчера, соглашаясь на этот ужин, она про себя решила, что посмотрит сегодня на Тимура и решит, что ей делать дальше. Для «посмотреть» ресторан подходил больше всего. Людей полно, Тимур ничего себе не сможет позволить такого, чтобы воздействовало на ее решимость разрубить этот Гордиев узел. А тут вот такое…

— Слишком жарко стоять у плиты, что мне, что тебе, — мученически улыбнулась Маргарита.

— Боже! Что у тебя с рукой? — ахнул Тимур, не заметив выражения ее лица. — Так ты все-таки попала в аварию?!

— Нет, не попала. Ни в какую аварию я не попадала. Просто запнулась и вот… — Маргарита продемонстрировала разбитые и залитые йодом костяшки пальцев.

— Как ты неосторожна, — покачал головой Ахметов. — Тебе очень больно?

— Нет, почти нет, — отрицательно покачала головой женщина и спросила, чтобы перевести разговор в другое русло: — Так мы едем?


Ресторан «Каравелла» стоял у самой реки и имел прекрасную открытую веранду. Благодаря ветерку, дующему от воды, посетителям было прохладно даже в такой жаркий вечер.

Маргарите было легко и спокойно, словно ужасы вчерашней ночи случились не с ней, а с кем-то другим, с какой-то незнакомой, посторонней женщиной. Вот так бы сидела и сидела в легком пластиковом кресле, пила восхитительное вино, ела деликатесы и слушала занятный треп красавца собеседника.

— Ты очень устала? — спросил ее Тимур.

— Знаешь, да, — удивилась Маргарита. Пока он не спросил, она ничего такого за собой не замечала. А тут как-то вдруг навалилось… — Отвези меня, пожалуйста, домой.

Тимур тяжело вздохнул, рассчитывая совсем на другое продолжение вечера, но спорить и уговаривать не стал, по опыту зная, что такое усталость. Он расплатился и усадил Маргариту в машину.


Всю недолгую дорогу домой она думала. Думала, думала и думала. Только вот ничегошеньки в голову не приходило. Тогда Маргарита мысленно махнула рукой и решила: что будет, то будет.

— Когда мы встретимся? — спросил Тимур, останавливая машину около ее дома.

— Никогда, — облегченно и счастливо вздохнула Маргарита. Решение пришло само, и от этого ей стало весело.

Мужчина несколько удивленно посмотрел на нее.

— Ты замечательный, ты потрясающий, ты самый лучший, — проворковала Маргарита.

— Но?..

— Тебя нужно любить. Любить преданно и верно. Любить и прощать. Прощать я, пожалуй, смогла бы. Но, прости, я тебя не люблю. Не могу любить. — Мысли Маргариты путались, и она не могла донести до Тимура то, что так отчетливо понимала сама. — Ты меня замуж возьмешь? — вдруг спросила она.

— Ну-у-у, — в замешательстве протянул Тимур. Вопрос, поставленный ребром, ему совсем не понравился.

Ему вообще мысль о браке была глубоко антипатична. Сколько он себя помнил, чуть не с детского садика, все окружающие его представительницы женского пола были в него влюблены, и он мог выбирать любую. Но жениться?..

— Так как? — настаивала Маргарита, которая в этот момент показалась Тимуру и не такой уж красивой, и не такой уж желанной.

— Н-нет, — честно признался Тимур Ахметов.

— Вот видишь! — до обидного искренне рассмеялась женщина. — Сейчас я не сильно-то и стремлюсь замуж, но когда-то все может измениться. Кардинально. Я привыкла быть замужем. Это вот сейчас… безвременье какое-то… И вообще, Тимур, какой из тебя муж? Ты так любишь женщин, что с одной вряд ли уживешься. А любой женщине нужен только один-единственный и на всю жизнь.

— Чтобы стирать рубашки и готовить обеды? — саркастично хмыкнул Тимур. Нечто подобное он уже слышал, и неоднократно. И данную точку зрения не разделял. Может быть, потому, что был мужчиной?

— Ты само совершенство, — расхохоталась Маргарита. — И было бы преступно ограничить тебя рамками законного брака! Скольких баб ты еще можешь сделать счастливыми!

Ахметов поморщился. Сравнение с продавцом (или дарителем, что, впрочем, не важно) счастья ему отчего-то не понравилось, хотя и звучало как самый лучший комплимент.

— Ну, пока? Городишко небольшой, встретимся еще.

— Пока, — кивнул Тимур.

На прощанье он ее поцеловал. Но уже без пыла, а словно бы по обязанности. В душе поселилась обида.

Он бесцельно ехал по ночному городу, который знал как свои пять пальцев, и вдруг со всей откровенностью понял, что Маргарита права. Совершенно права. Хоть и не во всем.

А права она в том, что между ними не было любви. И как ни странно это звучит, ему нужна была именно любовь. Он в нее верил.

ГЛАВА 19

— Если кто-то… хоть еще раз… меня спросит, что случилось!.. — задыхаясь от возмущения, взвыл Троян. — Я… я… я… я не знаю, что я с ним сделаю! Уволю, к чертовой матери!!!

Как всегда, Троян готовил утренний кофе, и жаждущие собрались на кухне офиса.

— Все нам расскажешь! — насмешливо фыркнула Светочка Гришина. Она слишком давно работала в издательстве и хорошо знала, что Леонид никаких своих угроз не осуществит. — А то реально что-то происходит, а никто ничего не знает. Ты ходишь еле-еле, рукой стараешься вообще не двигать. Думаешь, мы слепые?.. У Риты рука разбита, Вероника вообще на работе не появляется… Второй день, кроме разговоров, реально никакой работы!

— Да, Лень, — поддержала секретаря наконец-то вышедшая на работу Валерия Стрижак. — В коллективе сложилась крайне нездоровая обстановка. Лучше уж раз и навсегда объяснить, что случилось. Ну, если ты, конечно, не желаешь сплетен и домыслов, которые уже разрослись, как снежный ком.

Несколько секунд Троян молчал, прикидывая, стоит ли поддаться на провокацию.

— Через пятнадцать минут в моем кабинете, — хмуро распорядился он. Лера, конечно, права. Истина все равно вылезет наружу, тем более что Сироштан обещал сегодня нагрянуть с обыском рабочего места Вероники Поляковой. Так что придется действительно все рассказать.

Ровно через пятнадцать минут кабинет Леонида Ларионовича Трояна напоминал птичий базар, каким его показывают в «Клубе кинопутешественников». На диване, креслах, подоконнике устроились сотрудники издательства «Какаду». Кому места не хватило, подпирали стены и дверной косяк.

— Все вы знаете, что у нас произошло, — начал Троян, обведя глазами своих подчиненных. Тут были почти все. Почти, потому что, хотя основная масса народу вернулась из отпусков, а часть к отпуску только готовилась, пара человек так еще и отдыхали, находясь в полном неведении относительно случившегося.

Коллектив ответил недружным гулом и отдельными утвердительными выкриками.

Неожиданно из комнаты секретаря раздался громкий, немного искаженный селектором зов, сопровождаемый гулкими ударами в железную дверь.

— Эй, люди! Поумирали вы там все, что ли?!

Светочка, поколебавшись, — уж больно ей хотелось выяснить, в чем дело, а выполнять свои непосредственные служебные обязанности совершенно не хотелось, — выбралась из комнаты. И через полминуты появилась в сопровождении Александра Андреевича Сироштана.

— О! — несказанно обрадовался Троян, которому трудно было довести до сведения подчиненных отдельные моменты. — Вот Александр Андреевич вам сейчас обо всем и поведает!

Маргарита настороженно посмотрела на давнего знакомого. Расскажет ли? Захочет? А если он не может? Если это служебная тайна?

— Хорошо, — неожиданно для нее покладисто согласился Сироштан. — Но в обмен на вашу помощь. Если, конечно, возможно…


Девочка Вероника, как многие дети, росла в неполной семье. У нее была только мама. Ничего необычного и странного в этом не было.

Дочку долгое время не интересовал вопрос о папе. Но когда Вероника спросила, мама ей лгать не стала, что, мол, ее отец был летчиком-испытателем и погиб много лет назад при выполнении важного правительственного задания. Мать честно рассказала, что отец Вероники жив и здоров, живет в том же городе, что и они с дочерью, и что мать была в него безоглядно влюблена. Веронику такой ответ поначалу вполне удовлетворил. Но когда девочка подросла, у матери обнаружилось серьезное сердечное заболевание. С деньгами, которых в семье и так было немного, — мать работала учителем русского языка и литературы, да еще и репетиторством подрабатывала, — стало совсем худо.

И девушка решила пойти работать. Без образования — а ей только-только исполнилось шестнадцать, и среднюю школу Вероника еще не закончила — брали только продавцом. Все лето она продавала на рынке овощи и фрукты, а к осени перебралась в овощной магазин.

Видя, как надрывается любимое чадо, мать отыскала телефон отца Вероники, Сергея Ивановича Полянского, и позвонила.

Сначала Полянский над ней посмеялся, но женщина была настойчива. Она принесла детские фотографии дочурки, и Сергей признал, что девочка очень похожа, не на него, нет, а на его покойную мать.

Из магазина Полянский Веронику забрал. Давал денег на лечение ее матери, на еду, на коммунальные платежи, и девушка смогла спокойно закончить школу. Затем Сергей устроил дочь на работу к себе в издательство, но попросил не распространяться о родстве.

Вероника и не распространялась. Но, видя, как живет ее папаша и как они с матерью могли бы жить все прошедшее время, затаила обиду. Обида переросла в злобу, а потом и в ненависть. Вероника отчетливо поняла, что в современном мире самое главное — это деньги. А где ей было достать по-настоящему большие деньги? Зарплата у нее самой была вполне приличная, но ей хотелось намного, намного больше.

Что уж там повернулось в ее мозгах, но она решила обрести капитал, убив отца, прямой наследницей которого она являлась.

Все получилось точно по ее плану. Полянский погиб. Но тут неожиданно выяснилось, что у его партнера, Леонида Трояна, осталось завещание, написанное отнюдь не в пользу дочери.

Веронику уже было не остановить. Она выкрала завещание.

Однако положение дел ее очень беспокоило. Троян ей мешал. В законах Вероника была не сильна, поэтому опасалась, что Леонид даже без завещания Полянского может отнять у нее долю Сергея.

Тогда она решилась на второе убийство. Она подсыпала в кофе Леонида снотворное, зная, что он собирается ехать на машине проведывать заболевшую сотрудницу. Вероника надеялась, что случится банальная автомобильная катастрофа и Троян исчезнет с ее пути.

Но по счастливой случайности Леониду и Маргарите удалось избежать гибели. Наблюдая это издалека, сидя в подаренной отцом машине, Вероника откровенно бесилась. Ее план не сработал.

Когда Трояна и Маргариту увезли гибэдэдэшники, она поехала следом и чуть позже повторила свою попытку, пойдя на таран автомобиля Трояна.

Но ей снова не повезло.

Увидев на следующий день живого, только немного помятого Леонида Ларионовича на работе, Вероника поняла, что ее план не работает и нужно срочно придумывать что-то другое.

Между тем Маргарита, ее соседка по кабинету, стала вызывать у Вероники стойкие подозрения. Человек с нечистой совестью подозревает и окружающих в этом же. На воре и шапка горит. Вот почему Вероника так взбеленилась, когда Маргарита по ошибке взяла ее сумку. (Кстати, в сумке хранилось снотворное. Вероника ждала удобного момента подсыпать его Трояну.)

Под угрозой пистолета…


— Нам еще предстоит выяснить, где она его взяла, — сделал ремарку Сироштан.


…под угрозой пистолета Вероника захватила Маргариту и Леонида и отвезла их на дачу Трояна с намерением их там убить. Она предполагала разыграть убийство из-за ревности и свалить подозрения на другого человека.

— Но так получилось, что вся ее затея обернулась против нее, — закончил свой рассказ Александр Андреевич.

— Боже мой, какой кошмар!.. Отцеубийца!.. А казалась такой милой девочкой!.. Ужас! Ужас! — на разные голоса завыли издательские дамы.

Маргарита криво усмехнулась. Это сейчас они ужасаются поступкам Вероники, а потом будут пытаться вызнать подробности у непосредственных участников. Вот им с Трояном достанется!..

— Александр Андреевич, — подала она голос. — Почему в ее свидетельстве о рождении стояла фамилия Полянского? Как я поняла, он признал дочь всего лет пять тому назад. Насколько я знаю, для того чтобы в такой документ вписать имя отца, требуется какое-то его разрешение или согласие.

— До этого у нас пока руки не дошли, — честно признался Сироштан. — Но выясним обязательно.

— И еще… — Маргарита на мгновение замялась, но когда же спрашивать, если не сейчас? — Леонид Ларионович сказал, что номера у машины Полянского были совсем другими.

— Рит, — махнул рукой Сироштан. — При переоформлении номера, как правило, меняют, это обычная практика.

— А о какой помощи вы хотели просить? — взял инициативу в свои руки Леонид.

— Вот, — Сироштан поднял палец. — На квартире гражданки Поляковой мы нашли снотворное с ее отпечатками пальцев, украденное завещание и еще кое-какие косвенные улики… Но у нас нет серьезных доказательств того, что это действительно она подсыпала таблетки в банку с витаминами Полянского и что под действием этого лекарственного препарата у него произошел сбой вестибулярного аппарата, он потерял равновесие… из-за чего, собственно, и разбился насмерть. Покушение на убийство Галинской и Трояна доказать легко, а вот доказательств по убийству Полянского у нас практически нет.

— Есть, — еле слышно прозвучал чей-то голос.

Все завертели головами, выискивая сказавшего.

Нервно протирая очки, из кресла поднялся Василий Валентинович Кременецкий.

— Я, конечно, не видел, как она таблетки подсыпала, — промямлил он, ни на кого не глядя. — Но я видел, как она… Она подошла к Сергею… Сергей сидел на подоконнике и пил пиво… Она подошла к Сергею, что-то ему сказала, я не слышал… А потом она так… театрально ткнула в него пальцем… а потом рукой… И он упал… Только что сидел на подоконнике… а потом его нет… Все произошло так быстро! Я ничего не смог успеть сделать!.. И еще она что-то с компьютером сделала… Вроде писала, но я не уверен.

— Так вот откуда предсмертная записка, — ахнула Маргарита.

— В суде дадите показания? — В голосе Сироштана слышался азарт.

— Дам, — выдохнул Кременецкий и опустил голову, подтверждая свои слова.

— Но почему? Вася, почему ты молчал?! — в полной тишине спросила Валерия Стрижак. — Почему ты до сих пор молчал?!!

— Потому что он соблазнил и бросил мою дочь… — еле слышно прошелестел Кременецкий. — Ей всего семнадцать, и она до сих пор страдает!.. Я же отец…

Он опустился, точнее, упал в кресло и закрыл лицо ладонями.

Нехотя, почти в полной тишине служащие разошлись по своим кабинетам. Многим было над чем подумать.


Прошло два дня.

Маргарита видела Трояна только на работе. Они почти не общались, обмениваясь в день не более чем десятком служебных и вежливых фраз.

Она этим не тяготилась.

Дав отставку Тимуру, Маргарита вдруг ощутила, как хорошо и спокойно ей одной. Не надо никому врать, не надо изворачиваться. Она была одна, но не чувствовала себя одинокой. Ну и что, что одного она бросила сама, а другой бросил ее? Нет, если считать и бывшего мужа, то бросили ее все же двое. А-а, наплевать и забыть! Какие наши годы?!

Сегодня у Маргариты было особенно хорошее настроение. Случилось просто замечательное, хоть и давно ожидаемое событие.

Позвонила Нина Ивановна из риелторской конторы и сообщила, что квартира продана. Да не за пятьдесят пять тысяч, а за шестьдесят!

Маргарита чуть не завизжала от радости на весь кабинет. Покупать отдельное от родителей жилье она пока не собиралась, но шестьдесят тысяч — это шестьдесят тысяч! Теперь она уверена в завтрашнем дне, теперь у нее есть деньги на Тимкин институт! Ура! Ура! Ура!

«Надо обязательно позвонить Маришке. Обрадовать!» — думала Маргарита, складывая в сумочку кошелек, пудреницу, помаду. Сегодня пятница, прямо с работы она собиралась ехать во Внуково к своим родным, по которым страшно соскучилась.

Кто-то зашел в комнату и повернул ключ, закрывая за собой дверь.

Маргарита рывком обернулась.

— Рит, я так больше не могу, — выдавил из себя Троян, присаживаясь на край Вероникиного стола. — Тебе не кажется, что нам нужно поговорить?

— Кажется, — кивнула Маргарита. Она ожидала такого разговора и боялась его, но, когда настал момент, собрала все силы, чтобы выглядеть достойно. Как королева. — Нам нужно поговорить. Только… я ненавижу скандалы и обвинения… Я знаю, я сама во всем виновата. Да. Вот так вот получилось, что я потеряла голову от Тимура. Это было недолго, но было. И теперь уже ничего не изменишь. Можно сто раз говорить, что я от него ушла, что это было легкое помрачение рассудка… но ничего не изменить.

Она замолчала, глядя прямо в шоколадные глаза Леонида. И в голове снова была пустота. Тихая темная вселенская пустота, как тогда на кухне, когда Анатолий сказал, что у него есть другая, и ее мир перевернулся.

— Ты… ты правда от него ушла? — В руках Трояна хрустнула ручка, которую он вертел.

— Да, — просто ответила Маргарита.

— Почему? — Леонид весь подобрался, с нетерпением ожидая ответа.

— Потому что я его не любила, — твердо глядя в его глаза, ответила женщина.

— А-а-а, — безразлично протянул Троян. — А я думал, что ты скажешь…

Он встал, подошел к Маргарите. Она молчала.

— Ритка, я так больше не могу! — Леонид судорожно прижал к себе женщину. — Да наплевать на Тимура!!! Ответь мне! Ответь! Скажи то, что я хочу услышать!

— Нет, — покачала головой Маргарита. — Нет. Я не могу вмешиваться в твою личную жизнь. В мою один раз уже вмешались. Я не хочу оказаться на месте той, которая увела у меня мужа. Я тогда буду не лучше ее. А достоинство — единственное, что у меня теперь осталось.

— Ритка, ты идиотка или глухая? — уставился на нее Троян. — Ты что, не слышала, что сказала Вероника там, на даче?

— А что сказала Вероника на даче? — нахмурилась Маргарита.

— Моя жена, моя фиктивная жена, — лесбиянка! Представительница сексуальных меньшинств! — выпалил Троян.

— Значит, это правда? А Вероника-то откуда знала? Это что, общеизвестный факт?

— Думаю, от Сереги. О том, что у нас брак фиктивный, знал только Серега… ну и Тимур, конечно.

— Ничего не понимаю, — жалобно пропищала Маргарита.

— У них там, у Ахметовых, у Тимура с Асией, какой-то родственник был, очень религиозный… Ася давно по этому делу… мы с Тимуром как-то нажрались, и он предложил мне жениться на сестре… Поржали, а потом протрезвели… А он уже всерьез… А мы тогда с Серегой на издательство кредит пытались взять… Короче, Тимур помог, но в обмен на свадьбу с Асей… Она хороший человек, хваткая, хитрая, умная… Родиться б ей мужчиной, но вот так вот… Это родственник их требовал, чтобы она замуж вышла… — путано, захлебываясь, объяснял Леонид. — Тот родственник умер, мы теперь в любой момент можем развестись… Она со мной даже в одной квартире никогда не жила… Ася вообще в областном центре и живет, и работает… у нее там сеть магазинов и пивных ресторанчиков… Она даже мою фамилию не взяла…

Маргарита кивала и кивала. Худо-бедно, но до нее начали доходить хитросплетения семейной жизни Леонида Трояна и Асии Ахметовой.

— Выходит, ты продал чистоту своего паспорта за кредит на издательство? — хмыкнула Маргарита.

— Выходит, — кивнул Троян.

— Продажная ты шкура, — прищурившись, укорила она его. — Кстати, а кто мне цветок тогда принес? Желтую герберу?

— Я, — покаянно склонил голову Леонид. — Я, продажная шкура, я принес цветок… Я люблю тебя.

Он крепко обнял Маргариту, положил подбородок ей на макушку и закрыл глаза.

Теперь от него ничего не зависело. Теперь все зависело от нее.

А Маргарита стояла в уютном кольце его рук и прислушивалась к себе.

Ответ пришел неожиданно.

Она вдруг все своим существом поняла, что Леонид ее мужчина.

— И я, — еле слышно прошептала Маргарита.

— Что? — Шоколадные глаза Леонида распахнулись и впились в ее лицо. — Что ты сказала?!

— И я люблю тебя…

Ледяная глыба в ее груди, там, где находится душа, неслышно и быстро растаяла, уступив место радости и счастью.




Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.


Оглавление

  • ГЛАВА 1
  • ГЛАВА 2
  • ГЛАВА 3
  • ГЛАВА 4
  • ГЛАВА 5
  • ГЛАВА 6
  • ГЛАВА 7
  • ГЛАВА 8
  • ГЛАВА 9
  • ГЛАВА 10
  • ГЛАВА 11
  • ГЛАВА 12
  • ГЛАВА 13
  • ГЛАВА 14
  • ГЛАВА 15
  • ГЛАВА 16
  • ГЛАВА 17
  • ГЛАВА 18
  • ГЛАВА 19