КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Дуэль на троих [Саша Кор] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Дуэль на троих

Плохие новости

Открывая тем утром личную страницу гонщика, Тэнс Ниммитон понятия не имел, как далеко сможет зайти вся эта история.

Чемпион Мира наслаждался заслуженным отдыхом у себя дома, в небольшой квартире в центре огромной тарексийской столицы. Его верные помощники тоже разъехались по домам, но они – с намерением еще раз выиграть национальные чемпионаты. А Тэнс просто устроил себе небольшие каникулы: множество торжественных мероприятий, которые он вынужден был посетить, изрядно утомили его.

Тэнс включил настольную станцию и вышел в сеть. Откинувшись в кресле и скрестив на груди руки, он с помощью мыслечувствительного интерфейса открыл страницу команды, мельком глянул заголовки, но задерживаться не стал. Здесь, кажется, ничего нового: фотографии с Чемпионата Мира, интервью гонщиков, анонсы еще не начавшихся национальных чемпионатов… Тэнс открыл личную страничку, встроенную в командную. За ночь набежала целая лента новых поздравлений от болельщиков, и чемпион улыбнулся – гордо, но немного смущенно. Уже, наверное, пора было привыкнуть, но собственные успехи все еще удивляли его.

Но просмотреть эти лестные отзывы можно было и позже: с утра пораньше пришло несколько личных сообщений, и с ними следовало ознакомиться в первую очередь. Там могли быть новости от руководства команды, данные медицинских тестов, указания от тренера, словом, что-то важное. Тэнс открыл сервис личных сообщений, и первым, за что зацепился его взгляд, были четыре буквы: МКСК.

Международный комитет спортивного контроля. Тэнс почувствовал, как в животе у него что-то неприятно сжимается. Комитет ведал нарушениями во всех видах спорта, туда передавались данные обо всем, начиная от грубой игры и заканчивая применением допинга. Комитет проводил расследования, принимал объяснения и раздавал наказания. Уведомления от МКСК не означали ничего хорошего. Никогда.

Тэнс промедлил секунду, прежде чем открыть сообщение. Сухой официальный текст уведомлял его о начале расследования по поводу аномальных показаний программы-шпиона. Разъяснялось, что спортсмен или команда вправе привлечь собственных программистов для объяснения полученных данных. Содержалось также требование передать в Комитет грав, на котором зафиксированы данные с нарушениями. В конце прилагался файл с фрагментом тех показаний, которые требуют расследования. Словом, стандартное уведомление.

Тэнс перечитал сообщение дважды: сперва с изумлением, потом со злостью. Автопилот. Почему его вечно подозревают в использовании автопилота? Намеки начались с тех пор, как четыре года назад он перешел в «МТА». Только здесь он по-настоящему начал использовать свой уникальный стиль, которому никто не может найти объяснения. Тогда-то и стали злые языки говорить, что у «МТА» очень хорошие программисты, не иначе. С новой силой вспыхнули подобные дискуссии в среде болельщиков, когда Тэнс выиграл свой первый Чемпионат. Особенно усердствовали фанаты Хьорно Дэзза, не сумевшего защитить чемпионский титул, и Дека Дёрта, в очередной раз ставшего вторым. Неужели опять начнется?!

Не успев толком обдумать свои действия, Тэнс вызвал программу связи и выбрал из списка абонентов Тожно. Разумеется, подобное разбирательство не в компетенции тактического менеджера, тут нужно говорить с генеральным, но Тожно Энно бин Тойн стал для многих гонщиков кем-то вроде доверенного лица, посредника между руководством команды и спортсменами. Человек, с которым можно поговорить о таких вещах.

Тожно ответил со стационарного компьютера, и за его спиной Тэнс разглядел знакомый интерьер менеджерского кабинета, расположенного на спортивной базе команды. Главный стратег, как всегда, в делах. Увидев, кто его вызывает, менеджер понимающе нахмурился.

– Уже читал? – спросили они одновременно.

Тэнс даже рассмеялся от такого совпадения, но Тожно остался серьезен.

– Ты, главное, не нервничай, – быстро сказал он. – Все нормально. Обычное дело. Со всеми бывает.

– Да, но…

– Не «но», а бывает, – строго перебил Тожно. – Обычная ошибка в программе.

– Нейтон в курсе?

В «МТА» сложилась традиция называть генерального менеджера только по фамилии.

– Разумеется. Твой грав отправится в Комитет в сопровождении лучших программистов, каких мы сможем найти. Они мигом придумают объяснение. Так что выбрось из головы.

– Ладно, выброшу, – Тэнс криво усмехнулся и кивнул. – Просто неожиданно. Как будто продолжается та ерунда, которая на Чемпионате…

– Я тебе!.. – Тожно погрозил кулаком своему монитору. – Нечего тут пораженческие разговоры разводить. Сказал же: разберемся мы с твоим гравом. Скорее всего, просто сигнал пропал.

– Сигнал?

– А ты файл открывал?

– Я же в этом ничего не понимаю. – Тэнс пожал плечами.

– Ну, если коротко, то во время твоего последнего рывка, когда ты преследовал Дёрта до кольца, нет сигнала от пилота. То есть выглядит так, будто машина действовала без твоего участия.

– А, вот почему автопилот, – вздохнул Тэнс. – Бред же! С чего бы мне понадобилось на этом участке задействовать автопилот? Я там даже ничего особенного не сделал.

– Я тебе и говорю: не о чем беспокоиться. Стандартное разбирательство. Наймем парочку хороших программистов, они все разложат по полочкам. Лучше скажи, как тебе новый грав.

– Какой новый грав?

Тожно воззрился на собеседника с недоумением.

– Ты сообщения просмотрел?

– Нет, – признался Тэнс. – Увидел эти четыре страшные буквы и больше уже ничего не заметил.

– Тогда закрой это сообщение и открывай другие. Они поважнее будут. Нейтон рассорился со спонсором – а что у них гравы ломаются?! – и тут же нашел другого. Так что мы в следующем году на новой модели.

– Опять привыкать придется…

– Да, он немного другой. И кстати, погляди там, должно прийти приглашение на студию. Будем снимать рекламу нового грава.

– И это еще! – Тэнс окончательно расстроился, хотя и знал заранее, что от этой обязанности все равно не отвертеться.

– А ты как хотел? – Тожно хмыкнул. – Давай лучше бросай отдыхать и приезжай на базу. Гравы посмотришь, вчера уже привезли несколько штук.

– Да, надо посмотреть, – с облегчением согласился Тэнс. По крайней мере, лучше заняться делом, чем сидеть тут в одиночестве и думать о том, как он ухитрился вляпаться в расследование.

Только распрощавшись с менеджером, Тэнс вдруг осознал, насколько изменилась его поза по сравнению с той, в которой он начинал сегодняшний просмотр своей страницы. Плечи подались вперед, спина сгорбилась, пальцы вцепились в рубашку на боках. Тэнс заставил себя распрямиться и расслабиться. Расследование – ерунда. Верно Тожно говорит: хороший программист мигом распишет, откуда что взялось. Вот смена оборудования – это проблема посерьезнее. Каждая модель, даже и у одного производителя, ведет себя чуточку иначе, по-другому отвечает, по-другому ощущается. Простой любитель вряд ли способен найти эти различия. Даже профессионалы воспринимают их не всегда. Отличие проявляется только на пределе возможностей машины и человека. И теперь придется раз за разом искать этот предел, перебирать все возможные варианты, достигать полного слияния пилота и грава.

И все же Тэнс был рад смене техники. После того, как гравилет вдруг ни с того, ни с сего вышвырнул его с трассы, он уже не мог по-прежнему доверять старой модели. Что-то сбоит у них электроника.


***


В кабинет генерального менеджера Дек входил с самыми подозрительными мыслями. О чем может разговаривать генеральный с гонщиком, да еще в межсоревновательный период? Только о контракте. Но «Галактика» уже завершила формирование команды, и все контракты подписаны. Что теперь может измениться? Лезло в голову, что национальный чемпионат в гонках с препятствиями Большой Босс нынче выиграть не сумел. Если только из-за этого…

Он ошибся. Речь пошла не о контракте.

– Так ты точно решил уходить? – спросил генеральный, когда Дёрт устроился за столом.

– Да, – твердо сказал Дек. – Врачи в один голос говорят, что хватит. Еще один год, но больше мне не вытянуть. Последняя попытка, – он усмехнулся.

– Тогда тебе понравится новость, что из уважения к твоей последней попытке Чемпионат Мира, скорее всего, пройдет в Тертане, на нашем поле.

– В самом деле? – Дек обомлел.

– Переговоры еще ведутся, но вероятность очень большая. До конца года решат. Но согласись, что не каждый год уходят такие заметные фигуры. Дать тебе возможность попрощаться с твоими фанатами – это все понимают.

– Это было бы действительно потрясающе, – осторожно сказал Дек. Боялся спугнуть.

– Ну а теперь о главном, – менеджер улыбнулся, и в его улыбке Дёрту померещилось что-то недоброе. – Ты у нас человек-эпоха. Двадцать лет в грависпорте. Но твоя эпоха заканчивается. Практически уже закончилась. А нам нужно двигаться дальше. Команде нужен новый лидер.

Дек недовольно поморщился.

– Вы же уговорили Кьяра.

– Да, мы его уговорили, и с огромным трудом. Еле объяснили, что пока его контракт с «Соброном» не подписан, он может передумать в любой момент. У них в заповеднике, видишь ли, не существует понятия «предварительная договоренность». Но дело даже не в этом. Ему хочется быть лидером уже сейчас. А нам, убеждая его вернуться, пришлось одновременно уговаривать потерпеть еще немного.

– Как вам вообще удалось его уговорить? – буркнул Дек и едва не прибавил: «И зачем?»

– Целая команда опытных манипуляторов против одного парня из заповедника, который не имеет представления о манипуляции, – менеджер усмехнулся. – У него не было шансов. Но я боюсь, что этот номер не пройдет второй раз. Кьяр – парень неискушенный, но отнюдь не глупый. Он может просто отказаться с нами разговаривать, если решит, что мы его обманули.

– А я-то тут при чем? Я его не обманывал.

– Кьяр – наш будущий лидер, – терпеливо пояснил генеральный. – Менеджмент не хочет с ним ссориться. Он отличный игрок, но вот разговаривать с ним… Поэтому, если он снова что-то вытворит, никто ему и слова не скажет. Теперь ты понимаешь?

– Не совсем, – нахмурился Дек.

– Хорошо, говорю прямо. Если ты хочешь, чтобы на Чемпионате он помогал тебе, а не мешал, договариваться с ним придется тебе самому.

– Мне? – тупо переспросил Дек.

Он снова был ошеломлен, и на сей раз весьма неприятно. Никогда еще ему не приходилось решать подобные проблемы самостоятельно. Ведь на то и существует менеджмент, чтобы расставлять игроков по своим местам! Сколько лет Дек играл капитаном команды, столько ему назначали помощников, у большинства из которых прямо в контракте было написано, в каких гонках он участвует и в какой роли. Если кто-то недоволен сложившимся порядком, двери всегда открыты. В «Галактику» многие приходили, убеждались, что свободных шансов тут никому не дают, и на будущий год уходили. Оставались только те, кто готов был работать на Дёрта либо довольствоваться ролью второго лидера для второстепенных гонок.

И так продолжалось до тех пор, пока не появился этот Такьярне. Нет, он тоже безропотно играл роль защитника несколько лет, но в этом году вдруг попытался показать зубы. И менеджмент, вместо того чтобы распрощаться с дерзким выскочкой, уговаривает его остаться! Деку пришлось признаться себе, что дело все же в нем самом. Он уходит, и он практически уже не нужен. Никто больше не станет беречь его, защищать его интересы, ограждать от всяческих неприятностей.

Еще тогда, при подписании нового контракта, Дек заметил, что генменеджер не верит в его шансы выиграть Чемпионат Мира. Если за столько лет не выиграл, то теперь уж наверняка поздно. Ему дали еще один шанс просто из уважения к прошлым заслугам. Но, кажется, прежней безоговорочной поддержки он больше не получит.

– Постарайся с ним поладить, – проникновенно сказал генеральный. – Мы, менеджмент, уже сделали все, что могли. Уговорили его потерпеть еще год. Дали гарантии. Остальное зависит только от тебя.

– Что значит – поладить?

– Ну, просто по-человечески. Подружись с ним.

Дек ошеломленно молчал. Подружиться? С человеком, который у него фактически из-под носа увел Чемпионат? Дек был полностью уверен, что Кьяр намеревался сыграть против него тогда. Просто не успел. Они помешали друг другу, и мяч перехватил Ниммитон, а не окажись его там, Кьяр наверняка вступил бы в схватку с собственным капитаном. И с этим человеком ему предлагают поладить?!

Генеральный бросил взгляд на монитор своего компьютера и вдруг свернул разговор:

– Ладно, я сказал все, что собирался сказать. А дальше ты сам думай.

– Хорошо, я подумаю, – ядовито отозвался Дек, вставая.

В дверях он столкнулся с Кьяром. Взгляды гонщиков на мгновение встретились. Кьяр смотрел хмуро и подозрительно. Дек не сомневался, что его собственный взгляд выражает сильнейшую неприязнь и не меньшую подозрительность. Зачем вызвал генеральный этого типа? Уж не собирается ли он неофициально дать ему добро на самостоятельные действия? Это было бы ужасно глупо, конечно, и потому маловероятно, но обиженному Боссу сейчас лезли в голову самые злые мысли.

Дек удержался от язвительных замечаний, но больше потому, что в голову не пришло ничего достаточно остроумного. Отвернулся и зашагал по коридору быстрым размашистым шагом. О чем же, все-таки, они собираются говорить?


***


А разговор и для Кьяра вышел не самый приятный.

– Ты у нас в команде уже пять лет, – начал издалека генеральный. – А если еще год продержишься, станешь единоличным лидером. Вроде Дека Дёрта.

Кьяр хмуро глядел на него в упор и молчал. Он не понимал, зачем проговаривать вещи, хорошо известные обоим собеседникам. Сказал бы уже прямо, зачем позвал.

– Я просто хочу уточнить, хорошо ли ты понимаешь, каковы будут твои обязанности в качестве лидера.

Кьяр на мгновение задумался.

– Забрасывать?

Генеральный усмехнулся и покачал головой.

– Игра – это только половина дела. Разумеется, ты должен будешь забрасывать. Само собой, ты сможешь решать, что ты хочешь выиграть, и твое мнение будет учитываться. Но и тебе придется учитывать мнение команды и спонсора насчет того, какие гонки нам интересны.

– Это неважно, – вставил Кьяр. – Выиграю все, что нужно.

– Это ты сейчас такой покладистый. А потом станешь, как Дёрт. Подавай ему Чемпионат, и все тут. Но это, как я сказал, половина дела. Спорт – это не только игра, достижения, победы, рейтинги. В значительной мере это реклама.

Кьяр непонимающе нахмурился.

– Вижу, об этом ты никогда не думал, – улыбнулся менеджер. – Ты весь в игре, ничего вокруг себя не замечаешь. Но если ты собираешься быть капитаном, тебе нужно стать серьезнее. Спорт – это реклама, огромная промо-площадка. Прежде мы продвигали саму идею гравилета, теперь же – конкретные фирмы. Думаешь, почему спонсоры дают нам деньги? Ради рекламы! Мы демонстрируем новейшие технологии, гравилеты, экипировку, электронику. Когда ты побеждаешь на гравилете «Корпорации Галактика», все захотят купить такой же, потому что им будет казаться, что он лучше. Теперь понимаешь?

Кьяр еще немного поразмыслил.

– Но смысл остается тот же. Я должен забрасывать.

– Верно, верно, – генеральный сцепил пальцы и чуть подался вперед, заговорил убедительным тоном. – Но победителю всегда достается много внимания. Ты становишься как бы лицом компании, понимаешь? Тебе придется посещать всяческие мероприятия, презентации, тебя постоянно будут фотографировать, снимать на видео. Ты будешь все время на виду.

– Меня и теперь снимают, – Кьяр пожал плечами. – Ничего особенного.

– Сейчас ты помощник и восходящая звезда, тебе пока многое можно. Но когда ты станешь капитаном, все изменится. У компании не может быть такого мрачного лица.

– Я потерял мысль, – признался Кьяр.

– Лицо у тебя не рекламное, – напрямик сказал менеджер. Такьярне растерялся.

– Но что я могу с ним сделать? Какое есть…

– Научись улыбаться хотя бы. Умеешь ведь. Вон, когда забрасываешь, вполне неплохо получается. Теперь нужно то же самое, но почаще. Лучше – постоянно.

Кьяр несколько раз недоуменно моргнул. Потом спросил:

– Зачем?

Генеральный схватился за голову, зажмурился и произнес не вполне понятную фразу:

– Кажется, я с вами поеду. Посмотреть – у вас там все такие, или ты уникальный экземпляр.

– Но я не понимаю, зачем постоянно улыбаться. Что от этого меняется? Я же не стану от этого лучше забрасывать.

– Кьяр! Надо! – Генеральный потерял терпение. – Считай, это задание. Чтобы к будущему году сделал что-нибудь со своей физиономией. Иначе не назначу тебя капитаном, сколько бы мячей ты ни забросил. Все, иди отсюда.

Ошеломленный Кьяр бочком выбрался из кабинета. Прислонился к стене напротив двери и некоторое время тупо ее разглядывал. Подобных осложнений он никак не ожидал. И что хуже всего, так и не понял, отчего разозлился генеральный. Ведь он только пытался выяснить, что изменится, если… Нет, серьезно, какая разница, что у него на физиономии, если она все равно в шлеме!


***


Нарушения, зафиксированные на Чемпионатах, чаще всего разбираются там, где были зафиксированы. Поэтому штабом для расследования дела Тэнса Ниммитона стало тёнебахтенское отделение МКСК. Здесь уже находились все записи, а нынче утром доставили и грав чемпиона.

Младший программист Тёрот привычным жестом отщелкнул крышку в нижней части приборной панели, у самого седла. Углубление, предназначенное для записывающего диска, было сейчас пусто. Перед каждой гонкой сюда устанавливают диск с программой-шпионом, после каждой гонки его снимают.

Сама программа не делает почти ничего, только запрашивает данные с процессоров грава. Ее дополнительной функцией – передачей данных непосредственно во время гонки – пользуются крайне редко. По беспроводным сетям, да еще с огромным количеством силовых полей вокруг, запросто можно потерять данные и только запутать дело. Гораздо надежнее стационарный диск, запись с которого без спешки можно проанализировать после гонки. Это как раз и входило в обязанности Тёрота.

Разумеется, его, младшего программиста, к расследованию самого дела не допустят. Но зато он вполне может скачать данные с грава. Бессмысленное, на самом деле, занятие. Грав команда уже увозила домой, неужели не замели бы следы?! Но процедура есть процедура, и ей нужно следовать. Тёрот положил на седло рабочий компьютер, воткнул шлейф в центральный разъем грава и запустил скачивание. Диск-шпион подсоединяется несколькими шлейфами, по которым ради ускорения процесса запускают разные данные, но центральный, несомненно, быстрее всех.

Тёрот ужасно страдал с того самого момента, как обнаружил признаки автопилота на граве чемпиона. Сложно работать в МКСК, оставаясь при этом болельщиком. Он подозревал, что из-за этого никогда не продвинется выше младшего программиста. Впрочем, плевать. Грависпорт стоит того. Но только честный грависпорт.

Сложившаяся ситуация представлялась ему ужасной несправедливостью. Сбои программ-шпионов случаются, иногда барахлит и оборудование грава, поэтому все ошибки расследуются тайно, за закрытыми дверями, без огласки, дабы не портить репутацию спортсменов. Часто удается доказать именно ошибку, а не нарушение. Но «МТА» точно докажет! У Международной Телевизионной Ассоциации полно денег, они смогут нанять лучших в мире программистов, в конце концов, они могут попытаться замять дело не вполне законным путем. Почему бы и нет? Ниммитон выиграл дважды, он способен выиграть еще, от него так просто не откажутся. И никто никогда не узнает о нечестной игре.

В самом деле. Тёрот присел на краешек седла, задумчиво ковыряя ногтем уголок своего компьютера. Тут ведь все признаки автопилота. А «МТА» действительно может замять дело. Разумеется, Тёрот не считал себя посвященным во все тайны Комитета, но это только усиливало его подозрительность. А ведь Дек Дёрт, за которого всей душой болел младший программист, имел нынче все шансы на победу! И если бы не Ниммитон… Нет, невозможно, чтобы он ушел от ответственности!

Идея, зародившаяся в голове Тёрота, показалась ему весьма неплохой. Оставалось только придумать, как ее осуществить. Быстрее, пока не иссякла решимость, он открыл на мониторе первое, что пришло в голову, – главную страницу журнала «Большой спорт». Нашел список корреспондентов, но тут задумался. Как бы решить, с кем можно пообщаться? А вдруг среди них тоже есть болельщики? Нарвешься на фаната Ниммитона, и ничего не выйдет!

В растерянности Тёрот принялся искать и просматривать материалы, посвященные прошедшему Чемпионату. Нет, никак не разобрать, как относятся корреспонденты к спортсменам, о которых пишут. Все такие нейтрально-вежливые… О, а вот об этом как он мог забыть?! Та заметка, так коварно раскрывшая тайну чемпиона, ведь она вызвала тогда множество разговоров. Человек, который подсмотрел за Ниммитоном, разглядел повязку на его руке, который во всеуслышание заявил о своих подозрениях, что чемпион травмирован, такой человек точно не может быть его поклонником!

Тёрот нашел фамилию корреспондента, воровато оглянулся по сторонам, убедился, что один в ангаре, и принялся сочинять личное сообщение.

Установочный сбор «Галактики»

За первым общим сбором, на котором команда разделилась на группы и распределила гонки, последовал второй, в котором приняли участие только те, кто был отобран для Чемпионата. Работа над этой игрой – кульминацией сезона – обычно начиналась еще до нового года.

Состав «Галактики» почти не изменился. Дек, разумеется, становился капитаном, а главным его помощником оставался Кьяр. Третий номер снова получал Даддер Сабрэ, но вот Хойчо, узнав, что ситуация с двумя лидерами сохранится и в следующем году, в ужасе сбежал из команды. Его место занял помощник из «Аонто-систем» Кирпси Кирата, который счел, что работа с Га Бором достаточно закалила его нервы, и теперь противостояние Дека и Кьяра покажется ему сущим пустяком. Тактическим менеджером опять становился Герк Бокт, проверенный и привычный для команды руководитель. Все они сидели теперь за круглым столом в своем штабе. Здесь же присутствовал и Сант Нонн, тренер команды, работающий в ней всего третий год и потому не успевший достаточно развернуться. Он-то и взял слово.

– Прежде всего мы должны точно определить, что помешало нам выиграть прошедший Чемпионат.

Дек отвел глаза, а Кьяр как смотрел в стену, так и продолжал в нее смотреть.

– На первый взгляд кажется, что это произошло из-за самодеятельности Кьяра. Но это только на первый взгляд. Почему Кьяр полез вперед? – Этот вопрос остался риторическим. Тренер, зная по опыту, что Такьярне ничего толком не скажет, объяснил все сам. – Потому что ему показалось, что Дек не справится. И я сейчас должен сказать одну важную вещь. Он был совершенно прав!

Все слушатели уставились на тренера с одинаковым недоумением, а Дек еще и сердито. С какой бы это стати?! Рановато они его списывают!

– Надо немного рассказать о классической школе, – невозмутимо продолжал Сант. – Мой предшественник был ярым приверженцем классической школы, да и Дек следует тем же традициям. Несомненно, классика – это очень красиво. Это стильно. Но у этого направления есть один серьезный недостаток: оно предъявляет очень высокие требования к физической подготовке. Ездить в классическом стиле сможет не каждый. Неудивительно, что однажды маленькие и тощие ребята сказали, что тоже хотят гоняться, и начали придумывать другие способы.

– Это ты к чему сейчас? – недоуменно нахмурился Герк.

– Попробую объяснить на примере. Вот самый простой пример: выдернуть нос грава для прыжка. Как это будет делать Дек?

Поскольку тренер выжидающе поглядел на капитана, тот ответил, пожав плечами:

– Просто дергаю скобу вверх.

– Руками, верно?

– Руками, спиной…

– Чисто силовая работа, – подхватил Сант. – Ты руками вытаскиваешь на себя половину веса грава. Смотрится это красиво и мощно. А теперь спросим Кьяра. Кьяр, расскажи, как выдернуть нос грава.

Теперь все уставились на Такьярне. Поскольку гонщики сидели в тонких обтягивающих футболках, была особенно хорошо видна разница в телосложении капитана и его помощника. Кьяр выглядел заметно уже в плечах и не имел таких рельефных бицепсов.

– А что тут рассказывать? – хмуро и с недоумением проговорил он. – Надо перенести вес назад, ударить в подножки, а потом тянуть скобу.

– Вы заметили разницу? – с удовольствием резюмировал тренер. – Кьяр не дергает скобу, он ее тянет. Просто повисает на ней, а положение грава изменяет при помощи собственного веса. И перемещает не нос вверх, а корму вниз. И так поступают сейчас очень многие. Часто это выглядит, как судорожное подергивание в седле, и потому приверженцы классической школы до сих пор отвергают подобный подход. А между тем он здорово помогает экономить силы. Лично я всегда был противником классики. Заметьте, с тех пор, как я разрешил Кьяру ездить так, как он привык, он резко пошел в гору.

– Да, – задумчиво согласился Герк, – при тебе Кьяр здорово прибавил.

– А не надо было пытаться его на классику переделывать! У него же совершенно иная структура мышц. Ваш прежний тренер был слишком упрям, а в деле ничего не смыслил. Никакого индивидуального подхода!

– Ладно, допустим. Но как это помешало нам выиграть Чемпионат? – вернулся к теме менеджер.

– Очень просто. Классический стиль, я повторюсь, требует очень много сил. А Дек, давайте уж называть вещи своими именами, здорово поистрепался.

– Постарел, ты хочешь сказать? – сердито вставил Дек.

– Давай воспользуемся этим словом, – охотно согласился Сант. – Твой возраст для грависпорта – критический. Тем более, начал ты рано. У любого организма есть предел. Твой исчерпан.

– Тем не менее, ты не возражал, когда со мной заключали контракт, – сказал Дек со злостью. Напоминания о возрасте приводили его в бешенство.

– Да, потому что у нас все еще остается шанс, – невозмутимо кивнул тренер. – Тебе просто нужно освоить некоторые новые приемы. Менее красивые, зато более экономные. Кстати, Герк, – он обернулся к менеджеру, – наверное, мы уже можем рассказать о наших планах на установочный сбор?

– Можем, – Герк непонимающе пожал плечами. – Решили, что нынче мы едем в Катмонтэ.

Кьяр вздрогнул и уставился на него круглыми глазами.

– Если кто не знает, – с удовольствием подхватил Сант, – это полуостров, где располагается особая экологическая зона. Заповедник. И это родина Кьяра.

Гонщики с удивлением оглянулись на Такьярне, который сумел только выдавить:

– Почему туда?

Ему никто не ответил. Тренер продолжил свою мысль, обращаясь к Деку:

– Тебе там будет на что посмотреть. Я был там однажды, и скажу прямо: впечатлен. Приглядись к мальчишкам, Дек, и я уверен, что ты все поймешь. Ухватишь суть.

– Что-то не пойму, о чем ты, – неохотно проворчал тот.

– А там увидишь.

– Но зачем? – повторил Кьяр уже настойчивее.

И снова не получил ответа.


***


Установочный сбор не является тренировочным, скорее, командообразующим. На нем может присутствовать все, что угодно, кроме гравилетов. Менеджеры выдумывают самые разные мероприятия, позволяющие гонщикам перезнакомиться в неофициальной обстановке. Устраивают походы по горам, пляжный отдых или праздник на затерянной в лесу базе. Нынешняя экскурсия в заповедник казалась менеджменту удачным решением: пусть команда получше познакомится с новым лидером.

Организовать поездку в заповедную зону – не самое простое дело. Свободный въезд туда запрещен. Впускают только организованные, подготовленные группы в сопровождении экскурсовода. И для начала команде предстояло выслушать лекцию о правилах поведения в заповеднике и обычаях его жителей. Все – и гонщики, и менеджеры, и даже те, кто ехать не собирался – заняли места в зале для конференций. А вот Кьяр сегодня вовсе отсутствовал на базе. Во-первых, подобная лекция ему не нужна, а во-вторых, менеджмент счел, что в его присутствии остальные могут постесняться задать свои вопросы.

Компания, организующая туры в заповедники, прислала в штаб «Галактики» своего экскурсовода. Это оказалась молодая женщина, буквально излучающая энтузиазм и жизненную энергию.

– Меня зовут Ноа, – назвалась она. – И я здесь, чтобы рассказать вам об удивительном месте, которое мы с вами скоро посетим.

На большом экране, повинуясь ее мысленному приказу, появилось изображение самого юга материка, где вдавался в океан небольшой полуостров.

– Это Катмонтэ. Особая экологическая зона, находящаяся под защитой Международного экологического комитета. Вы знаете, чем такие зоны отличаются от обычных заповедников?

– Это заповедники для людей, – блеснул эрудицией тренер.

– Верно, – улыбнулась Ноа. – Это такие места, где сохраняется традиционный уклад древних человеческих сообществ.

– И они в самом деле дикари? – с любопытством уточнил Даддер.

– Было бы неправильно называть их дикарями, – Ноа обворожительно улыбнулась. – Обычно я начинаю свою лекцию с того, почему вообще понадобилось создавать подобные заповедники. Сейчас вам все станет понятно. Вы наверняка отлично знаете, как в результате деятельности Экологического комитета значительная часть планеты была объявлена природной зоной. То, что люди уже основательно испортили, стало обычными природными зонами, куда можно входить свободно. Те места, где сохранилось естественное равновесие дикой природы, названо заповедниками, и доступ сюда разрешен только ученым, и еще такие компании, как наша, проводят организованные экскурсии. Запрещено всяческое вмешательство в живую природу. Но при этом на планете оставалось еще несколько человеческих сообществ, сохранивших традиционный уклад жизни. Они занимались охотой и собирательством, а теперь приходилось все это им запретить. Не предоставив ничего взамен. Практически насильно навязать им наш образ жизни. И тогда экологи подумали и решили взять под крылышко и людей. В конце концов, люди тоже относятся к живой природе.

Послышалось несколько сдавленных смешков. Улыбка лектора стала еще лучезарнее. Должно быть, она давно привыкла к подобной реакции.

– Словом, было достигнуто соглашение. Племена сохраняли самостоятельность, получали право на вмешательство в природную среду, но принимали на себя обязательство сознательно поддерживать именно традиционный уклад жизни. В той, разумеется, степени, в какой вообще удалось его сохранить. Вы понимаете, даже в то время уже нельзя было найти людей, в полной мере живущих первобытной жизнью. Цивилизация давно вмешалась везде, где только могла. Так что до создания особых экологических зон все эти люди уже не были в полной мере дикими. Я бы даже сказала, сейчас они стали немного более… традиционными, что ли. Они охотятся и пашут землю древними, примитивными методами, строят хижины, как было принято у их предков, сами делают одежду и утварь. Все в точности так, как было тысячи лет назад.

– Те, кто оттуда приезжает, не производит впечатления дикаря, – вставил Герк. Ноа кивнула.

– Верно. Комитет по правам человека никогда не допустил бы приравнивания людей к животным. Заповедники – нейтральные дотационные территории, о которых заботятся обычно сразу несколько государств. Жители заповедников получают бесплатное образование, здравоохранение, администрирование. Могу вас уверить: не хуже, чем в городах. Взамен они принимают на своей территории научные экспедиции и экскурсии, вроде нашей, и позволяют изучать свой быт. И они охотно вам продемонстрируют, каким образом человек вписывается в природную среду. Но в жизни цивилизованного мира они разбираются неплохо. У них есть и компьютеры, и сети, и телевидение. Они знают, как мы живем.

– Отчего ж они тогда не разбегаются оттуда? – выкрикнул кто-то с дальнего ряда.

– О, это только на первый взгляд может показаться, что там ужасно, и что оттуда хочется удрать. На самом деле они вполне довольны своей жизнью. Они следуют традициям своих предков, а для них это важнее, чем ценности цивилизованного мира. В заповедниках спокойно, просто и понятно. Смотрите, еще сами не захотите уезжать!

Слушатели рассмеялись и смотрели теперь на лектора с еще большим интересом.

– К тому же, – продолжила она, – обитатели заповедника могут покинуть его в любой момент. Достаточно прийти в администрацию и сказать, что хочешь уехать. Выдают документы, небольшое пособие, инструкции, координаты центров адаптации. Для этих людей все делается очень быстро, без проволочек. Это тоже часть договоренности. К тому же людей из заповедников охотно принимают на работу: как правило, они нетребовательны, скромны и склонны учиться. Большинство из них отдает себе отчет, что ничего не понимает в нашей жизни, так что они стараются изо всех сил.

Менеджер по персоналу согласно хмыкнул, вспомнив, как принимал в команду Кьяра. Условия его контракта, если опустить подробности, были таковы: работа за еду, проживание на базе. Даже глазом не моргнул! То ли считал подобное нормой, то ли очень хотел остаться. Год обитал в скверно обустроенной каморке в недрах стадиона, и единственное, чем занимался, это тренировками. Выгнать не могли с игрового поля. Потом уже, убедившись, что из парня выйдет толк, что он не подвержен соблазнам и интересуется только спортом, заключили с ним настоящий контракт. Так он этому даже не обрадовался! Раз положено, пусть будет, вот и вся реакция.

– И все же они редко уезжают, – рассказывала Ноа. – Зато возвращаются часто. Большинство из них возвращаются назад. И знаете, что они говорят? «Ну и дикари!»

Теперь все хохотали в голос. Ноа, выдержав паузу и позволив слушателям вдоволь повеселиться, твердо вернула разговор в деловое русло.

– А теперь о главном: о технике безопасности. Всегда следует помнить, что эти люди живут по собственным законам. Их правила могут показаться вам дикими, шокирующими, негуманными. Но вы не должны ни во что вмешиваться. Ничего не доказывайте, никого не спасайте, не навязывайте свое представление, не учите их ничему. Просто наблюдайте. Примите все, что видите, как данность. И тогда вы получите удовольствие от нашей экскурсии. Думаю, нам не придется стать свидетелями каких-то конфликтов: на Катмонтэ сейчас очень тихая жизнь. Но если что-то покажется вам страшным, старайтесь держать себя в руках. Эти люди – совсем другие, и нам сложно их понять.

– Вот уж точно, – буркнул Дек себе под нос.


***


Длинная экскурсионная платформа неторопливо плыла вдоль каменистого склона старой горы, над пыльными, покрытыми лишайниками валунами. Защитные поля были отключены, и влажный ветер шевелил волосы пассажиров. Только пилот остался в кресле; остальные, подчинившись духу окружающей их дикости, уже убрали сиденья внутрь корпуса и расселись по платформе как попало. Кьяр устроился особняком: сидел, свесив ноги, на корме и смотрел назад.

Из-за небольшой вместимости платформ экскурсионные группы могли составить лишь четырнадцать человек, так что кроме десяти гонщиков сюда поехал основной тактический менеджер, тренер, психолог и менеджер по персоналу. Казалось, что именно эти четверо слушают лектора с наибольшим любопытством. Ноа с удовольствием показывала окружившим ее мужчинам окрестности.

– Вот там, внизу, видите лес? Нам туда. Поселок расположен в глубине, и так просто туда не добраться. Но вон там просека, скоро мы на нее попадем. И тогда придется включить щиты: мало ли, кто может броситься.

– А говорили, запрещено вмешательство в природу, – ехидно заметил Герк. – А тут просека.

Ноа улыбнулась так смущенно, словно сама была к этому причастна.

– Ну да. Немного вмешаться все-таки пришлось. Леса пересекают несколько экскурсионных просек, чтобы возможно было наблюдать за животными. Там, в зарослях, даже на обычных гравах способны проехать только местные жители. А уж платформа с наблюдателями вовсе не пройдет. Туда ведь не только экскурсии ездят, но и научные экспедиции. Просеки старались прокладывать в таких местах, где уже и без того были какие-то пустоты, мертвые деревья или скалы. А вон туда посмотрите! – Ноа, чрезвычайно оживившись, указала рукой левее, где простиралась безлесная равнина. – Канитомы идут!

Вдалеке двигалась цепочка серых точек. Герк немедленно схватил бинокль и принялся жадно разглядывать животных, похожих на округлые каменные валуны. Они неторопливо переставляли длинные ноги, серая морщинистая кожа свисала складками.

– Огромные! – восхитился менеджер.

– С трудом удалось восстановить популяцию, – гордо улыбнулась Ноа. – Местные жители помогают экологам за ними присматривать.

Теперь уже все, кроме Кьяра, прильнули к биноклям. Но скоро платформа спустилась к подножию горы, и высокие деревья заслонили собой долину.

– Все, убирайте ноги с края, – велела Ноа. – Будем включать защиту.

– Было бы, чего бояться, – еле слышно буркнул Кьяр, но ноги все же поджал.

Дек повернул голову и принялся сверлить его спину изучающим взглядом. Поразмыслив над словами генерального менеджера, Дек понял, что в них не было даже доли шутки. Ему действительно придется как-то договориться с этим мрачным дикарем, человеком иной культуры, с чуждыми и непонятными представлениями. Эта экскурсия, без сомнения, была организована с единственной целью: дать ему возможность лучше понять своего конкурента и преемника. Дек намеревался глаз не сводить с Кьяра, наблюдать непрерывно, подмечать все… Вот только он понятия не имел, что потом делать с этими наблюдениями.

Деревья с кривыми, узловатыми стволами сомкнулись вокруг платформы. Они тянули к солнечному свету ветки, а снизу их оплетали густые вьюнки. Кругом громоздились камни, выпирали из земли корни, а в мягкой бахроме лиан, казалось, можно было запутаться. Экскурсанты притихли, жадно разглядывая переплетения незнакомых растений и разноцветных птичек, которые прыгали по веткам и копошились на земле, нисколько не опасаясь людей.

Вдруг охнул Сант, и все оглянулись на него. Тренер с круглыми от восхищения глазами указывал куда-то в заросли. Там, боком к зрителям, демонстрируя себя во всей красе, стоял великолепнейший зверь. Солнечные пятна плясали на пестрой с темными разводами шкуре. Хищник застыл в грациозной и горделивой позе, и только кончик хвоста с кисточкой чуть подрагивал. Платформа резко остановилась. Люди замерли, боясь спугнуть чудное видение.

– Я таких только на картинке видел! – с восхищением прошептал Кирпси. На него зашипели.

Тут Кьяр поднялся на ноги, не таясь, прошел к краю платформы и громко сказал:

– Сайя!

Зверь обнажил клыки, отчего морда его приобрела ехидное выражение, и издал несколько отрывистых звуков, немного напоминающих смех. Теперь все уставились на Кьяра.

– Его зовут Сайя, – невозмутимо пояснил тот.

– Он что, домашний? – выразил общее изумление Сант.

– Нет, конечно. Дикий. Но в наших окрестностях всего двое таких, он и его самка, и мы дали им имена.

– И они знают, как вы их зовете?

– Знают. Они знают даже наши имена. Раз мы охотимся на одной территории, нам часто приходится сталкиваться.

Дек представил себе, как он, почти голый, идет по лесу с одним копьем (или с чем они охотятся), и ему навстречу выходит это, и у него волосы на голове зашевелились. Как они тут выживают?

– А ты можешь его подозвать? – азартно спросил Кирпси.

– Он не подойдет, – Кьяр покачал головой. – Он никогда не подходит.

– Как же вы его тогда приручили?

– Мы его не приручали. Мы договорились. Он не охотится на нас, мы не охотимся на него. Человек вполне способен договориться со зверем.

Хищник, словно поняв его слова, захохотал еще громче, отвернулся и горделиво удалился в заросли. Пассажиры платформы провожали его восхищенными взглядами. И только Дек внимательно разглядывал Кьяра. Может, значит, человек договориться со зверем. Так может, и с тобой тоже получится договориться?


***


Лес расступился, в глаза ударил яркий солнечный свет. Взорам экскурсантов открылось утоптанное ногами пространство, и не сразу они разглядели, что к деревьям жмутся странные сооружения, подобных которым им никогда не доводилось видеть. Какие-то копны соломы, беспорядочно наваленные вокруг стволов, подпертые палками… Вдалеке, на том конце поляны, виднелись и люди. Поблизости оказался только один мужчина, неспешно обрубающий сучки с бревна огромным тесаком. Из одежды на нем были только грубые полотняные штаны до середины голени. Мужчина коротко оглянулся на проплывающую мимо платформу, не выразив на лице никаких эмоций, и невозмутимо вернулся к своему занятию. Зато пассажиры разглядывали его с живейшим интересом, хотя ничего примечательного в нем не было. Поджарый, жилистый, такой же смуглый, как и Кьяр, с такой же щеточкой коротко стриженых черных волос, и даже лицо похоже: с таким же прямым носом и острым подбородком.

Пилот завел платформу в уголок под деревьями и усадил на примятую траву. Гости осторожно спрыгивали на землю, топтались на месте, оглядываясь. Даже Кьяр озирался с какой-то неуверенностью. Казалось, только Ноа чувствует себя здесь, как дома.

– Идите за мной! Сейчас со всеми познакомимся. Может быть еще успеем посмотреть что-нибудь интересное.

Она зашагала туда, где сгрудилось большинство строений и мелькали люди в сероватых одеяниях. Только Дек обратил внимание, что Кьяр украдкой помахал рукой человеку с тесаком, и тот кивнул в ответ.

Экскурсантов уже заметили. Навстречу группе шел мужчина средних лет с уверенными, горделивыми движениями. Легко можно было предположить, что это и есть вождь племени. На своих гостей он смотрел немного снисходительно, но в целом приветливо. Он заговорил первым.

– Привет, Ноа. Давно тебя видно не было. Неужели на нас нет заказов?

Дек, пристально наблюдавший за происходящим, даже не сразу понял, что не так во всем этом. Потом сообразил: человек, одетый только в штаны, подпоясанные веревкой, дикарь с украшениями из звериных клыков на шее говорил на тертанском языке, пусть и с акцентом, но вполне бегло, да и содержание его речи не соответствовало облику.

– Через две декады привезу к вам научную экспедицию, – пообещала Ноа. – Пока принимай спортсменов.

– Спортсмены – это хорошо, – удовлетворенно кивнул вождь. – Что, Такьярне, получается у тебя что-нибудь?

– Получается, – сдержанно кивнул Кьяр.

– Вот и хорошо. Гостевой дом готов, – вождь снова обращался к Ноа. – И наши люди не так давно ушли охотиться, если поторопитесь, можете застать.

А ведь он пять лет дома не был, быстренькоприкинул Дек, поглядывая на Кьяра. И ничего. Ни удивления, ни радости.

– Вот здорово! – воскликнула Ноа. – Хьон дома? Покажет?

– С утра вас ждет, – кивнул вождь. И удалился, ничего более не прибавив.

Ноа повела свою группу дальше, мимо скособоченных строений, и Дек заметил, что местные жители все же косятся на прибывших, украдкой разглядывают их, но всеми силами стараются не подать вида, будто их что-то интересует. Наверное, здесь просто так принято, решил он. Только ребятишки вовсю глазели на экскурсантов, а те в ответ таращились на них. Самые младшие из детишек бегали вовсе голышом, постарше – в шортиках. Женщины здесь носили платья (или что-то похожее на них) из куска неотбеленной ткани, скрывающие фигуру от груди до колен. Мужчины щеголяли голыми торсами. И ни у кого никакого оружия. Как будто нет под боком дремучего леса с хищными зверями.

– Неужели ты вырос в таком доме? – с искренним ужасом прошептал Даддер на ухо Кьяру.

– Да, – невозмутимо отозвался тот. – Вот в этом.

Он кивнул на хижину, куда привела их Ноа. На несколько привязанных к дереву жердей навалены грудой ветки. К деревянному каркасу с помощью ременных петель прилажено некое подобие двери, но огромные щели вокруг свели на нет всю функциональность. Дверь эта вдруг открылась, и из дома показался мужчина, выглядящий точной копией Кьяра, разве что немного постарше. Одежда его отличалась от той, что носили остальные здесь: кроме полотняных штанов на нем была футболка с рисунком, явно фабричного производства.

– О, Кьяр приехал, – по-тертански сказал он. – Кого привез?

– Это наша команда, – отозвался тот. – «Галактика».

Хозяин дома внимательно оглядел всех прибывших, и взгляд его остановился на капитане команды.

– А ты ведь Дек? Не узнал без формы. Здорово, что ты к нам приехал.

– Хьон! – Ноа оттеснила в сторону растерявшегося Дека. – Покажешь нам охоту?

– Конечно! Поехали. Я боялся, что вы опоздаете.

– Ура! Мы едем смотреть охоту! – радостно сообщила Ноа своим подопечным. – Такого вы точно нигде больше не увидите!

Она поспешно зашагала обратно к платформе, за ней потянулись и все остальные. Дек нагнал ее, спросил шепотом:

– Объясните мне одну вещь. Почему они все говорят по-тертански?

Ноа рассмеялась:

– Они просто видят меня и знают, что я вожу экскурсии из Тертана. Потому так и говорят. Здесь многие знают по несколько языков. Приходится, если хочешь смотреть телевизор.


***


Платформа зависла на краю леса. Совсем близко, утопая по колено в густой траве, паслось стадо грациозных рогатых животных.

– Это мулоты, – негромко пояснил Хьон. – А охотники там, в зарослях, – он указал в сторону леса.

– А мы добычу не спугнем? – обеспокоился Герк.

– Нет. Животные привыкли к таким платформам и не боятся их. Никто никогда не нападает с платформ.

– Но лучше не шуметь, – добавила Ноа.

Зрители снова притихли. Дек поглядывал в сторону стада, но не забывал коситься и на Кьяра. Лицо у Такьярне сделалось жестким, сосредоточенным, в точности, как у стартовой черты. Глаза пристально следили за добычей. Казалось, он сам готов броситься в погоню.

Вдруг стадо с шумом ринулось прочь. Дек не сразу понял, что люди стартовали первыми. Они уже мчались по полю, несколько смуглых фигур с тяжелыми копьями наперевес. Короткий рывок, всего в несколько шагов, чтобы сократить расстояние, сделать его достаточным для броска. Им не догнать быстроногих мулотов, но это и не нужно. Свистнули копья, и три животных рухнули на землю. Четвертое, раненое, пыталось бежать, спотыкаясь, и люди подхватили копья и бросились вдогонку. Еще немного, и все было кончено. Дело не заняло и минуты.

Дек снова оглянулся на Кьяра… и испугался той хищной усмешки, которая ненадолго застыла на его лице. Дикарь и есть. Ему нравится это! Дай ему копье, и он тоже побежит убивать несчастных животных. Нет, никогда Деку этого не понять.

На лицах зрителей отразились самые различные чувства. Кто-то был шокирован, подобно Деку. Кто-то глядел с восторгом и азартом. Тренер удовлетворенно кивал. Конечно, он уже был здесь, и ему не внове. Дек вдруг подумал, а не намерены ли охотники доставить свою добычу в деревню на их платформе. И немедленно решил, что ни на минуту не останется рядом с этими окровавленными тушами. Уж лучше пойти пешком через лес, рискуя наткнуться на этого… как его… Сайя. Но дикари взвалили туши на плечи и скрылись в тени деревьев. Пронесло.

– Я ничего не понял, – тараторил неугомонный Кирпси, наседая на проводника. – Почему мы полетели именно сюда? Ты знал, куда пошли охотники? Но как можно было знать, где будет добыча?

– Я знал, в какую сторону они пошли, – терпеливо объяснил Хьон. – Знал, что они будут подстерегать стадо у границы леса. Так что мы просто летели до того момента, пока не нашли стадо. Оставалось только ждать, пока его выследят охотники. Вот и все.

– Кьяр, а ты тоже так умеешь? – осторожно спросил Даддер.

– Умею, – невозмутимо кивнул тот.

– Ничего себе! Тогда понятно, почему ты так легко в кольцо попадаешь.

– Да, полезный навык, – подхватил тренер. – Надо бы вас всех тут оставить, чтобы научились охотиться.

И он расхохотался, заметив ужас на лицах игроков.


***


Дальнейшие блуждания по селению дикарей вызвали у Дека чувство сильнейшего диссонанса. В это немыслимое смешение эпох сложно было поверить. Вот сидит прямо на земле человек, одетый весьма условно, сидит, скрестив босые ноги, и грубые штаны продраны на коленке, а в руках – портативный компьютер, с которым он очень уверенно обращается. Или идет навстречу женщина, завернутая в кусок некрашеной ткани, с плетеной корзиной на голове, с деревянными бусами на шее. А на ногах – кроссовки. Объясняет, что ходила туда, где колючки, а кроссовки удобнее, чем самодельные сандалии.

– Да, у них есть деньги, – объясняла Ноа. – Нет, не дотации. Они сами зарабатывают. В частности, на туристах. Думаете, отчего они нам так радуются? Фирма платит им за аренду гостевого дома. А Хьон вообще профессиональный экскурсовод. Платный проводник. Мы его тоже нанимаем. И все это входит в стоимость вашей путевки.

Потом охотники притащили туши убитых животных и принялись разделывать их прямо на улице. Зрелище было настолько неаппетитное, что Дек, побоявшись, что его стошнит, предложил пойти посмотреть что-нибудь другое. Тогда Ноа повела их в «школу» – просторный и ужасно дырявый шалаш в центре деревни. Внутри обнаружился огромный демонстрационный экран, повешенный на грубо сколоченный деревянный стенд. Экскурсанты ужаснулись: вряд ли эта протекающая крыша защитит нежную технику от дождя.

– Изготовлен с учетом климатических условий, – гордо пояснила Ноа. – Под водой можно использовать.

Дек не заметил, в какой момент от группы отделился Кьяр и куда делся. Обнаружив пропажу, расстроился: ему не было дела до здешних «чудес», куда интереснее было наблюдать за реакцией помощника. С реакцией, правда, пока выходила беда: Кьяр ходил с каменной физиономией, по которой решительно ничего не удавалось прочитать. А Ноа уже тащила группу смотреть «типичное жилище». Хозяин жилища – их экскурсовод Хьон – возражал:

– Мой дом типичный, но и не типичный. Я зарабатываю больше, чем мои соседи. Но если вы хотите посмотреть на контраст, то у меня он самый резкий.

Что-что, а контраст в доме Хьона действительно присутствовал. В ветхом сооружении не поместилась вся группа, пришлось открыть дверь и заглядывать снаружи. Крыша из толстого слоя веток и соломы вполне могла защитить от дождя, но вот сквозь стены пробивался солнечный свет. Из мебели в этом жилище оказался только ствол дерева, вокруг которого оно было построено. Но зато к дереву хозяин умудрился приспособить целую рабочую станцию с двумя экранами. На полу небрежно валялись провода, блоки питания, клавиатура ручного ввода и еще какие-то неразличимые в полумраке приспособления. Впрочем, гостей поразило даже не это, а то, что перед экраном, спиной к ним, сидел Кьяр и что-то просматривал в сети.

– Кьяр, а ты что тут делаешь? – изумился Даддер.

– Могу я немного побыть дома? – проворчал тот, не отрываясь от монитора. – Это все-таки мой дом.

Хьон рассмеялся при виде недоумения на лицах гостей и объяснил:

– Кьяр – мой брат. Младший. У нас с ним больше никого нет. Наши родители погибли. Умерли от болезни, здесь это бывает. Так что да, у него здесь нет другого дома, кроме этого.

А вот эту биографическую справку Дек немедленно принял к сведению. Вдруг пригодится.

Сант потребовал показать здешние гравы. У Ноа не нашлось возражений. Она снова провела группу через всю деревню, и Дек предусмотрительно отвернулся от сцены разделки туш. Три чудовища приткнулись под деревьями. Наверное, когда-то они были обычными городскими гравилетами, но судьба обошлась с ними жестоко. К одному из них прикрутили что-то вроде защитных бортов, какие используются при игре с мячом, вот только собраны эти страшилища были из каких-то металлических обломков. Из другого сделали нечто не то грузовое, не то пассажирское: позади седла надстроили раму, далеко выпирающую назад, а на ней – соломенное подобие сиденья. По бокам болтались большие плетеные корзины. Третий грав не претерпел значительных конструктивных изменений, но все равно выглядел монстром – громоздким, чудовищно тяжелым, со штопаным корпусом.

– Неужели на этом можно ездить? – с ужасом спросил один из гонщиков.

– У них на этом даже мальчишки гоняют, – весело сообщил Сант. – Вот и представьте, если ты с детства на таком ездил, насколько проще будет управиться с нормальной техникой. Это я вам и хотел показать. Кьяр – не уникум, просто прошел суровую школу. Если отсюда брать гонщиков, они все такие будут. Правда, нужна еще одержимость спортом, как у Кьяра, а это как раз редкость. Только поэтому дикари до сих пор не составили вам, неженкам, конкуренции. Эй, мелкий! – Тренер вдруг выскочил из толпы окруживших его гонщиков и замахал кому-то руками. – Можешь показать, как на этом ездить?

Отиравшийся поблизости любопытный подросток с энтузиазмом закивал. Подбежал поближе и спросил на почти чистом тертанском:

– Что показать?

– Ну, просто покрутись тут немного. Развороты, что-нибудь такое.

– Ладно, – мальчишка резво прыгнул в седло третьего грава.

Дек только покачал головой. Тонкие ручки ребенка могут хоть до скончания века дергать за скобу, нос не приподнимется ни на миллиметр. Все, что может этот пацан, – положиться на электронику, позволить бортовому компьютеру самому обрабатывать препятствия. Какие уж тут гонки! Тренер явно преувеличивает.

Мальчишка запустил двигатель, машина плавно приподнялась над землей и развернулась вокруг своей оси. Зрители расступились, пропуская ее. Пацан рванул с места, давая ускорение, как настоящий профессионал. Промчавшись вдоль улицы, он вдруг ухватился двумя руками за одну скобу и неожиданно резким движением свесился вбок. Одна нога его цеплялась за седло, колено другой почти коснулось земли. Грав клюнул носом, сильно запрокинулся, край днища чиркнул по дорожной пыли. Разворот вышел почти на месте. А пилот уже перегнулся через седло и свесился с другого борта, возвращая гравилет в вертикальное положение.

– Ты видел, видел? – Тренер возбужденно сжал локоть Дека. – Понял? Просек, в чем фокус?

– Пожалуй, – неохотно признал тот.

Теперь он действительно понимал, о чем толкует Сант. У ребенка нет той силы, которая нужна, чтобы управлять таким гравом. Но он использует собственный вес плюс резкость движений. Гравилет подвешен в воздухе, изменить его положение в этих пределах – от днища до земли – не так уж сложно. Он легко подается. И ведь этого, как правило, хватает! Остальное возьмет на себя автоматика, определит изменившуюся поверхность, использует неровность, как трамплин для прыжка. Главное – немного поднять нос, чтобы не вписаться в эту неровность на скорости. Немного. Не так, как это всегда делал Дек. Хотя выглядит действительно смешно.

Мальчишка все носился кругами, выписывал резкие повороты и даже сделал несколько маленьких прыжков. Наконец, утомился. Привел машину назад, утер пот с лица. Вид у него был гордый.

– Здорово! – похвалил Сант. – О карьере гонщика не задумывался?

– Не, – пацан помотал головой. – Я охотником буду.

Уже стемнело, когда вождь пригласил гостей есть добытое днем мясо. Герк забеспокоился: как так, объедать бедных дикарей, которые с таким трудом добывают себе пропитание! Может, стоит хотя бы расплатиться? Ноа возразила: пытаться заплатить за угощение не стоит. Это просто гостеприимство, правила вежливости. А вот что стоит сделать, так это купить у местных какие-нибудь сувениры.

На открытой площадке догорали костры. Над жаркими углями люди подвешивали куски мяса, посыпали их солью и какими-то травами. Вокруг костров собралось все население деревни. Взрослых, наверное, около сотни. Дети же беспрерывно носились вокруг и не поддавались даже приблизительному подсчету.

Гости неуверенно устраивались на земле возле костра. На предстоящее угощение многие косились с ужасом и брезгливостью. Мясо, приготовленное вот так, на открытом огне, без соблюдения санитарных норм…

– Все не так страшно, как кажется на первый взгляд, – щебетала Ноа. – Просто попробуйте. Между прочим, наши предки очень любили подобное времяпрепровождение. И я сейчас не о первобытном периоде истории. Спросите своих бабушек и дедушек, они наверняка помнят. Ездили на природу, жарили мясо на углях. Очень жаль, что традиция почти исчезла. Это же вкусно!

Мнения в итоге разделились. Одни признали, что никогда не пробовали ничего вкуснее, другие – что в этом что-то есть, но блюдо скорее экзотично, чем вкусно, третьи – что в рот никогда больше этого не возьмут. Дек присоединился к третьей категории. И не потому, что ему не понравилось блюдо, которого он даже не успел попробовать. Просто глянул на Кьяра, увидел, как тот жадно вгрызается в свой кусок, как слизывает с пальцев жир, и его охватило отвращение. Он не сумел скрыть своей реакции, и Кьяр ее, похоже, заметил. Вот только Деку уже не было до этого дела. Нет, они все же чересчур разные, чтобы прийти к взаимопониманию!

Ужин затянулся надолго. Тем, кто не решился пробовать местные блюда, Ноа принесла походные запасы с платформы. У костров царила атмосфера всеобщей расслабленности. Ленивые разговоры велись на тертанском, видимо, из уважения к гостям. Наверное, не все владели этим языком, потому что некоторые говорили на своем. Но гости все равно не прислушивались к разговорам: почти все они, запрокинув головы, уставились на звезды. В городах никогда не видно звезд.

Дек наблюдал. Старательно, напрягая все душевные силы. Он не знал, что хочет увидеть, какие мелочи подметить, а главное – какие выводы из всего этого он должен сделать. Он никогда не был силен в психологии, да и наблюдательностью не отличался. В конце концов он решил положиться на свои ощущения, но честный анализ здорово огорчил его. Дек испытывал отвращение. И еще какое-то мучительное неудобство, непонимание, собственную чуждость этому месту. Да, он должен был признаться себе, что экскурсия шокировала его. Он не ожидал, что где-то в этом мире люди еще могут жить подобным образом.


***


К месту ночлега пришлось добираться с фонарями, такая непроницаемая сгустилась тьма. Но даже в свете фонариков гостевой дом представлял собой удручающее зрелище. Не дом, собственно, а просто очень большой шалаш.

– Я начинаю жалеть, что мы решили не возвращаться в гостиницу, – проговорил Герк.

– Все не так страшно, как кажется, – увещевала Ноа.

– Вы сегодня весь день это говорите.

– Потому что это действительно так! Здесь не бывает холодно, замерзнуть вам не грозит. Тем более, у вас такие спальные мешки, в которых до снега спать можно. И свежий воздух, звезды…

– Которые видны через крышу, – Герк усмехнулся. – Действительно, сервис. А если хищники?

– Здесь нет хищников, кроме нашего пятнистого знакомца и его супруги. А мелкие не страшны для человека.

Долго торговаться не пришлось: все слишком утомились, чтобы спорить или искать другие варианты, и скоро смирились с экзотической ночевкой. Разбирали спальники, переодевались, негромко переговаривались, делясь впечатлениями дня.

– А вот меня нисколько не шокирует! – утверждал Кирпси. – И люди хорошие. Мне нравится эта философская отрешенность. Такие спокойные все. По сравнению с Га Бором – интеллигентнейшие люди!

– Он действительно такое чудовище?

– Еще бы! Моментально теряет человеческий облик, стоит немного разозлить.

– А завтра поедем смотреть окрестности, – оживлено докладывала Ноа. – Здесь замечательные окрестности. Смешение самых разных природных зон. И саванна, и леса, и горы…

Дек выбрался наружу, немного постоял, привыкая к темноте. Площадь уже опустела. Дотлевали угли в кострах. Из леса доносились жутковатые звуки: кто-то резко тявкал и выл заунывно, на одной ноте. Дек пытался разобраться в своих ощущениях. Если подумать, люди действительно ничего. Некоторым цивилизованным бы у них поучиться спокойствию и дружелюбию. Да и сдержанности. Не таращатся, не показывают пальцем, не подшучивают над странными пришельцами, отказавшимися от вкуснейшего, по их понятиям, угощения. И все же: откуда взялось отвращение? Грязь? Возможно. Ему, цивилизованному человеку, привыкшему почти к стерильности, трудно сидеть в пыли, есть руками плохо прожаренное мясо. А они не замечают. Не обращают внимания на дыры в одежде, ржавчину на боках грава, кровь, пот… Для них это норма жизни. Наверное, люди ко всему привыкают. Вон, даже Ноа уже не видит ничего ужасного, с таким восторгом воспринимает ночевку на голой земле, едва не под открытым небом.

В других условиях Деку не было бы никакого дела до того, что здесь происходит. Он, следуя совету экскурсовода, принял бы все, как должное, и получал удовольствие. Поездка и в самом деле выходила освежающая, да и с точки зрения знакомства с командой полезная: интересно посмотреть, кто как держится в столь необычных обстоятельствах. Если бы не Чемпионат. Если бы не потребность внимательнее изучить своего опасного помощника и главного конкурента. Вот что заставляет вглядываться… и обнаруживать неприятные вещи.

Но, пусть даже Дек обнаружил в себе отвращение, это не отменяет необходимости подбирать к Такьярне ключик. Стоит выследить его, вдруг да удастся понять еще что-нибудь. В гостевой шалаш с командой Кьяр не пришел. Где он может быть? Дома, вероятно, где же еще. Найти бы только этот дом. Дек осторожно двинулся по улице, с напряжением вглядываясь в смутные тени. Одни тени были чернее, другие чуточку светлее, вот и попробуй тут разбери, где что. Из некоторых домов пробивался сквозь щели слабый свет, только это и помогало как-то ориентироваться.

Удача оказалась на стороне Дека: ему удалось набрести на нужный дом. Пришлось подойти вплотную, чтобы различить знакомые очертания. Благодаря тому, что в течение дня они несколько раз сюда возвращались, Дек сумел запомнить, как выглядит это сооружение. А потом услышал и голоса. Знакомые голоса Кьяра и его брата. Кажется, эти двое сидели даже не в доме, а по другую его сторону, снаружи. Дек затаил дыхание и осторожно шагнул вперед. И подглядывать, и подслушивать. Чего не сделаешь ради Чемпионата!

Оказалось, что насчет подслушивать он поспешил. Братья говорили на незнакомом языке, видимо, здешнем. Они действительно сидели снаружи, прислонившись к стене дома, и Дек разглядел даже чью-то ногу и локоть, остальное скрывалось за углом. Он замер, не решаясь двинуться. Зря пришел. Если бы говорили на понятном языке, еще был бы смысл поторчать тут немного, а так… Нет, лучше убраться потихоньку. Он сделал шаг назад…и услышал чье-то дыхание за спиной. Кто-то крался за ним след в след, так тихо, что он даже не заметил.

В панике обернувшись, Дек увидел Ноа. Она улыбнулась ему и открыла было рот, но тут, заметив его перепуганные глаза и услышав голос Кьяра, моментально сориентировалась и не произнесла ни звука. Насколько можно было судить в темноте, ее улыбка стала понимающей и насмешливой.

Дек вспыхнул. Застукала его тут, в таком положении! Что она подумает?! Надо как-то уводить ее отсюда, оправдываться, придумать что-то, но Дек, погибающий от смущения, не мог сообразить, что следует сказать. А Ноа вдруг отвернулась от него и явно начала прислушиваться к разговору. Тогда и Дек замер, стараясь не дышать.

Некоторое время они так стояли, не шевелясь. Братья негромко переговаривались за стеной, говорил в основном Кьяр, Хьон задавал вопросы. Вдруг послышался шорох, словно кто-то переменил положение, и Дек запаниковал. Если они сейчас встанут, выйдут оттуда, заметят его… Что Кьяр будет о нем думать?! Дек ухватил Ноа за локоть и попятился назад.

Оказавшись на центральной улице, они, не сговариваясь, зашагали обратно к гостевому дому. Красный от смущения Дек не знал, что сказать, как объяснить свое поведение. Но его спутница заговорила сама:

– Вы разве знаете местный язык?

– Нет…

– Зачем тогда подслушивали?

Дек вспыхнул еще сильнее. Даже удивился немного, что его уши не начали освещать им дорогу.

– Я не думал, что они… ну, по-своему. И не хотел я подслушивать! Я искал Кьяра. А потом решил не мешать. Вообще уходить собрался, а тут вы… подслушивать начали.

Ноа тихонько рассмеялась.

– Но если вам интересно, о чем они говорили…

– Интересно, – тут же сознался Дек.

– Когда я пришла, они говорили о Чемпионате, – сообщила Ноа так спокойно, словно не видела в подслушивании ничего особенного. – Наверное, Хьон в чем-то упрекнул Кьяра, потому что тот оправдывался. Хотя нет, правильнее было бы сказать, объяснял. Ничего виноватого я не заметила в его голосе. Он говорил, что руководству команды это все равно, кто забросит. Лишь бы победа досталась команде. И что он просто соблюдал командные интересы.

– Врет! – процедил Дек сквозь зубы. – Врет, мальчишка! Он собирался уходить.

– Хьон ему тоже об этом напомнил. И вот тут Кьяр смутился. Помните, как виновато засопел? Сказал, что устал ждать. И что сам не понимает, как его уговорили терпеть еще целый год. Ему ужасно хочется побеждать. Он просто одержим кольцом. Это брат ему так сказал.

– Не надо было его уговаривать, – обреченно проговорил Дек. – Ничто его не удержит. Ничего у нас опять не получится.

– Может быть, и получится, – попыталась утешить его Ноа. – Кьяр еще говорил, что придется терпеть, раз обещал. Это уж точно последний раз. И что если будет видно, что капитан способен взять Чемпионат, он уступит. И тогда Хьон спросил, что он будет делать, если вдруг ему покажется, что капитан на это не способен…

– И что же? – жадно воскликнул Дек. – Что он ответил?

– Сказал, что и сам еще не знает.

Бомба

Войдя в кафе, Маррэ огляделся и сразу заметил своего анонимного корреспондента. Парень сидел в одиночестве за условленным столиком и заметно нервничал. К тому же на нем, согласно договоренности, оказалась зеленая рубашка, так что, хотя Маррэ никогда его прежде не видел, обознаться было невозможно.

– Добрый день, – нейтрально-вежливо сказал журналист, останавливаясь возле стола.

Парень поднял на него глаза, в которых отражались сомнение и тревога. Кажется, он, с тех пор, как написал то письмо, успел десять раз передумать и пожалеть о своем поступке. Еще мгновение он колебался, но все же решился.

– Вы из «Большого спорта»?

Маррэ кивнул и уселся напротив, повесив куртку на спинку стула. Почти не глядя, ткнул в кнопки электронного меню: перекусить не мешало. В командировке у журналиста плотный график. Он и на эту встречу сумел вырваться только под предлогом обеда.

– Я из МКСК, – сказал парень. – Младший программист. А имени я вам, пожалуй, не назову. На всякий случай. Я сейчас собираюсь совершить должностное преступление.

– Неужели настолько интересная информация, что стоит такого риска? – насторожился Маррэ.

Программист кивнул и снова замешкался. Наверное, написал письмо под влиянием момента, а потом задумался и испугался. Что ж, у него было полно времени, чтобы передумать. Сам виноват: просил, чтобы его встреча с журналистом не вызвала подозрений. Пришлось ждать, когда издательству понадобится отправить кого-то в Тёнебахтен, освещать крупное соревнование по грависпорту. Маррэ, заинтригованный обещанной секретной информацией, вызвался съездить.

– Вот, – программист выложил на стол небольшую карту памяти. – Это файл. Фрагмент записи программы-шпиона.

– Расследование? – Журналист мигом понял, откуда дует ветер, его глаза заблестели от любопытства. – В отношении кого?

– Ниммитона.

Маррэ откинулся на спинку стула, чувствуя нечто среднее между удовлетворением и предвкушением. Парень прав: это очень, очень, очень интересная информация. Добыть сведения о проводимых МКСК расследованиях газетчикам не удается никогда. Все становится известно лишь после того, как будет вынесен обвинительный приговор. А уж разузнать о подобном расследовании в отношении чемпиона Мира!..

– Почему? – только и спросил Маррэ.

– Не хочу, чтобы он ушел от ответственности, – буркнул программист. – Он ведь уйдет. Только огласка вынудит их вести дело честно.

Надо же, какие распри внутри Комитета! Кто бы мог подумать?! Но Маррэ это было только на пользу. Когда-то он задумывался о том, на что готов ради сенсации. Теперь сенсация сама шла в руки.

– Только… – парень замялся. – А можно как-то сделать так, что мы как будто не встречались?

– Запросто! – заверил Маррэ. – Вы ведь посылали этот файл команде? Оттуда мы его и добудем!

– Хорошо, – буркнул программист, не вдаваясь в подробности. – Тогда мы никогда не виделись. Если кто-то спросит, я вас не знаю. Я пошел. Обедайте спокойно.

Он подхватил свою куртку и стремительно вышел из зала. А Маррэ остался на месте. Во-первых, хорошенько пообедать. А во-вторых, поразмыслить, как он получил эту маленькую штучку, которую анонимный собеседник оставил на столе.


***


Главный редактор «Большого спорта» пребывал в сомнениях. Он теребил в пальцах карту памяти, его ноздри раздувались, чуя сенсацию. Скандал. Шумиха. Миллионы просмотров. Эксклюзивная информация. Он всегда требовал от своих подчиненных выискивать нечто этакое. Чтоб первыми. Чтоб ни у кого больше. Карта содержала в себе именно это, и все же кое-что смущало редактора.

– Как же мы ему обеспечим анонимность? Материал не может выйти без ссылки на источник! А если они опровергнут? Еще и в клевете обвинят…

– Я все продумал. Я даже уже сделал. – Маррэ взмахивал руками, от возбуждения широко растопыривая пальцы. – У меня есть знакомый хакер.

– Который взломал сервер МКСК? – редактор скептически прищурился. – Очень сомнительно. Учитывая, какие специалисты делают для них защиту…

– Нет, разумеется, взломать Комитет ему не под силу, – охотно согласился журналист. – А вот сайт команды – запросто.

– Команды? – редактор заинтересованно подался вперед, едва не сполз со стула, упираясь локтями в стол. – Да ты сядь, хватит маячить! Объясни толком, зачем хакеру взламывать сайт команды.

– Мало ли. – Маррэ, наконец, отодвинул стул и тоже присел на самый его краешек. Теперь заговорщики оказались очень близко друг к другу, словно боялись, что их подслушают. – Хакеры – народ дурной. Взбалмошный. Им для взлома и повода не нужно. А тут Ниммитон выигрывает Чемпионат Мира, и почему бы не проверить, вдруг что-нибудь интересное найдется на серверах команды.

– Хорошо. Допустим. Он влез без всякой задней мысли, обнаружил… А что он обнаружил, кстати?

– Письмо от МКСК. Файл с записью. Этого более чем достаточно.

– Компьютерный взлом – это преступление. От нас потребуют сдать этого хакера. А что мы им скажем?

– Но это же хакер! Разумеется, мы с ним никогда не встречались. Он сбросил нам информацию просто потому, что ему так захотелось. А мы его знать не знаем. У меня уже есть от него письмо с этим самым файлом, а если правоохранителям так хочется его найти, пусть сами ищут следы. При чем тут мы?

– Но они его не найдут?

– Не должны. Парень – профи.

– Так, давай с самого начала, – редактор утомленно потер переносицу. – Этот хакер, он и в самом деле существует?

– Он не просто существует, он уже даже взломал почту «МТА». Прежде чем предлагать эту идею, я должен был удостовериться, что все получится.

– Отлично, отлично. Тогда возникает вопрос, отчего прежде никто так не делал.

– Но ты сам только что сказал: это противозаконно. Кому какой интерес читать переписку команд, рискуя, что тебя вычислят?

– А этот, значит, полез?

– А может он фанат?

– Дека Дёрта?

– Вот именно, – Маррэ рассмеялся. – Хотя как раз его фанаты должны быть довольны, что он проиграл. Выиграй Дёрт Чемпионат, ушел бы из спорта уже в этом году.

– Ладно! Хорошо! – редактор откинулся на спинку кресла, удовлетворенно хлопнул ладонью по столу. – Допустим, он действительно мог найти этот файл на сервере команды…

– Он не мог, он его там и нашел. На этом диске файл именно с сервера команды. И письмо тоже. Он мне сказал, что важно публиковать именно этот файл. Если вдруг начнут копать, то другого у нас не было.

– Какие сложности только ради того, чтобы прикрыть какого-то парня из Комитета, – проворчал редактор. – А если «МТА» не поверит во взлом? Начнут искать, кто на самом деле нам сообщил…

– Поверит, – самодовольно улыбнулся Маррэ. – Я же сказал, что все продумал. Мой знакомый уверял, что оставил следы взлома. Только не спрашивай меня, что это значит, это он так сказал. Только по этим следам его все равно не смогут вычислить. По крайней мере, он в этом уверен.

– Получается, все действительно так и было, – подвел итог редактор. – Кто-то взломал сервер «МТА», нашел письмо и анонимно передал нам. А мы имеем право опубликовать информацию, которая к нам поступила.

– Да, единственное, о чем мы умолчим, что хакер полез к ним по нашей наводке. Когда знаешь, что искать, все становится намного проще.

– Что ты ему пообещал? – усмехнулся редактор.

– Деньги, конечно, – пожал плечами Маррэ. – Гонорар пополам. Материал обещает стать популярным, так что, я надеюсь, накапает мне с него немало. А потом я еще что-нибудь напишу. Интервью с чемпионом. Новые подробности расследования. Много можно придумать всего. Эта тема у нас еще долго продержится.

– Ты что же, обещал делиться гонорарами со всех статей? – заинтересовался редактор.

– Со всех по этой теме. Это справедливо: без его помощи не получилось бы публикации вовсе.

– Ладно, это не мое дело, как ты тратишь свои деньги. Но материал действительно перспективный. Главное – поднять волну. А потом… Миллионы просмотров по всему миру! Взлетим в рейтинге! А сколько можно будет заломить за рекламу!.. Ты прав, это бомба!


***


В штабе команды Международной Телевизионной Ассоциации собрался за столом генерального менеджера весь руководящий состав. В уголке пристроился и чемпион Мира в состоянии крайней растерянности. Ошеломленное выражение застыло на его лице с самого утра, когда он прочитал статью, и не торопилось исчезать.

Бомба взорвалась, и взрывная волна с шумом прокатилась по всем часовым поясам. Люди просыпались утром, по привычке тянулись к портативным компьютерам, чтобы почитать за завтраком свежие новости, и обнаруживали это. Даже тот, кто был далек от грависпорта, невольно тянулся открыть заголовок: скандал с чемпионом Мира всякому любопытен. Болельщики «МТА» возмущенно стучали кулаком по столу: «Это невозможно! Кто их просил раскрывать данные?» Болельщики «Галактики» с не меньшим возмущением вопили: «Так вот как он выиграл! Обманом увел Чемпионат у Дёрта! Дек мог победить уже в этом году!» Поклонники других команд потирали руки в предвкушении сочного скандала и гадали, чем может кончиться это дело.

– Закрыть информацию обратно уже не получится, – озабоченно высказался Гитс, менеджер по связям. – Журнал опубликовал файл, и его мигом растащили на копии. Теперь все программисты мира с удовольствием в нем покопаются.

– Пусть копаются, – проворчал Нейтон. – Все равно ничего не выкопают. Тэнс ведь не использовал автопилот.

В конце этой фразы Тэнсу померещился намек на вопросительные интонации, и он вытаращил глаза.

– Какой автопилот? Откуда он у меня?

– Но вот нервы нам сейчас потреплют, – продолжал генеральный, словно не заметив реплики чемпиона. – От прессы теперь не отобьешься.

Напрасно Маррэ хитрил, запутывая следы. Никто в команде даже не заинтересовался, каким образом информация попала к журналистам, не пытался найти признаки вторжения. Куда важнее было решить, что теперь со всем этим делать.

– Нужно будет организовать Тэнсу встречу с журналистами, – озабоченно сообщил Гитс. – Сделать заявление. Что-нибудь такое, успокаивающее. Ну, я сочиню.

– А можно как-нибудь сделать так, чтобы мне не нужно было с ними встречаться? – испугался Тэнс. – Ну, например, я уехал на сборы.

Нейтон вопросительно глянул на менеджера, и тот в панике затряс головой.

– Ну да! Вы – на сборы, а мне отдуваться? Они же меня живьем съедят!

– А если конструктивнее? – строго спросил генеральный.

– А если конструктивнее, то прятаться – плохой пиар. Неверная тактика. Будет намного лучше, если мы откровенно во всем признаемся. Что, в конце концов, произошло? Стандартное расследование ошибки программного обеспечения. Такое хоть раз в жизни бывает со всеми. Вот это мы и должны озвучить. Только поспокойнее, поувереннее. Без паники.

– Ты и сам можешь это сделать.

– Один я не отобьюсь. Публика хочет видеть чемпиона. И хочет слышать все из его уст. Многим даже невдомек, что он просто повторит мои слова. И журналисты соответственно будут требовать с меня чемпиона. И пока мы его не предъявим, они не угомонятся.

– В чем-то он прав, Тэни, – Нейтон обернулся к спортсмену. – Мы можем хоть весь персонал проинтервьюировать до последнего техника, шум не уляжется, пока ты не выскажешься. Просто выйди, ответь на вопросы, и на этом все закончится. Ничего интересного нет в этом расследовании, скоро всем надоест.

– Легко сказать – увереннее, – проворчал Тэнс. – Меня никогда не обвиняли в нарушениях. Даже в мелких. Я просто не знаю, как реагировать.

– Но ведь ты ничего не нарушал?

– Нет, конечно!

– Ну вот это и держи в уме. И все будет хорошо.


***


Тэнс держал это в уме, когда его ввели в комнату, до отказа набитую журналистами. Микрофоны и диктофоны полезли ему в лицо еще до того, как он переступил порог. Кто-то подцепил его под локоть, потащил вперед, и Тэнс даже не оглянулся, чтобы выяснить, был это кто-то из персонала команды или особо наглый журналист. Со всех сторон таращились стеклянные глаза сотни камер. Пресс-конференция. Такое уже было много раз, но прежде Тэнс представал перед этими людьми триумфатором, победителем, теперь же оказался в роли вынужденного оправдываться обвиняемого. Спокойствие и выдержка, повторял он про себя, спокойствие и выдержка. И пытался улыбаться.

А потом начался допрос. Перекрестный допрос с пристрастием. Тэнс рассказал все, что знал, но знал он немного, и журналистов это не удовлетворило. Казалось, они пытаются вытянуть из него что-то еще, спровоцировать на признание или хоть какую-то неадекватную реакцию. Текст, составленный менеджментом, давно закончился, и приходилось выкручиваться самому.

– Но вы просто присмотритесь к тому участку, на котором зафиксирована ошибка, – увещевал чемпион. – Ведь это простейший кусок. У меня даже не было мяча в этот момент. Я просто преследовал Дёрта. Какой смысл задействовать автопилот?

– Есть мнение, – важно заявил один из журналистов, не уточнив, чье это мнение, – что автопилот позволил вам сэкономить силы для финального рывка. И благодаря этому вам удалось так ловко увести мяч сразу у двух игроков «Галактики».

Тут Тэнс, потерявший терпение, ляпнул не то, что нужно:

– Да они просто передрались между собой, поэтому мяч мне и достался!

И прикусил язык. Не следовало этого говорить. Даже когда всем все очевидно, нужно делать вид, будто ты ничего не замечаешь. О соперниках следует отзываться максимально корректно и обтекаемо, это правило хорошего тона в спортивной среде. Можно, конечно, снискать себе скандальную славу, говоря об игроках все, что думаешь, но вот попробуй после этого перейти в другую команду…

– Значит, вы утверждаете, – оживился журналист, – что победа досталась вам потому, что в «Галактике» наметились внутренние разногласия?

Это утверждение было чистейшей правдой, но вот озвучивать его вслух – ужасная ошибка с политической точки зрения. Во-первых, журналисты все переврут. Из небольшого недопонимания внутри команды раздуют гражданскую войну. Еще и подпишут, что такое видение ситуации высказал именно он, Тэнс Ниммитон. Во-вторых, неизвестно, как отреагирует «Галактика» и Дёрт лично. На правах обиженных и несправедливо обвиненных поднимут волну, выскажут в ответ все, что думают об «МТА» и ее капитане. Тут может разразиться настоящая информационная война, способная повредить репутации всех, кто окажется в нее вовлечен. Но идти на попятный, мол, ничего не говорил, вам послышалось, было поздно. Отказ от невольно вырвавшихся слов прозвучал бы нелепо и беспомощно. Приходилось срочно что-то выдумывать. И подсказать некому. Тэнс решил держаться фактов и только фактов.

– Я не знаю, что происходит в «Галактике». Это не мое дело. Но я видел ровно то, что видели вы. Они набросились на мяч вдвоем, не пытаясь разыграть командную тактику. Вероятно, это просто была ошибка, какое-то недопонимание между Деком и Такьярне. Не знаю. Но вы сами видели: Дек не сумел подхватить мяч потому, что столкнулся бортом со своим защитником. Я просто воспользовался тем, что мяч отскочил мне прямо в руки. А кто бы не воспользовался? Мне было не до того, чтобы разбираться. Наша команда потеряла одного игрока, мы оказались в сложном положении. «Галактика» – слишком сильный противник, чтобы играть с ними в поддавки. В той ситуации я должен был использовать их ошибку. Они редко совершают ошибки, и раз уж мне так повезло, глупо было бы отказываться.

Тэнсу казалось, что вывернуться удалось неплохо. Похвалить соперников, свести все к ошибке, которые у кого угодно могут случиться, напирать на собственное бедственное положение после потери одного помощника… Вроде бы, все как надо. Вот теперь уже можно будет тыкать скандалистов носом в запись и утверждать: я такого не говорил.

Но журналисты, эти информационные акулы, уже почуяли, что заготовленный текст у чемпиона закончился, что он плетет отсебятину, к тому же волнуется и ошибается, а значит, самое время вернуться к теме автопилота. Вдруг да ляпнет что-нибудь еще!

– Кстати, вы ведь работали на «Галактику». Чем объяснить тот факт, что в этой команде вы так ничего особенного и не продемонстрировали, зато в «МТА» резко пошли в гору? И свой уникальный стиль начали использовать только в «МТА». Ведь все разговоры об автопилоте начались именно из-за необычности этого стиля.

Тэнс мысленно взвыл. Вот как им сейчас все объяснить? Рассказывать про свой первый грав? Про тренера «Галактики», с которым они так и не сошлись во мнениях? Про политику команды, которой он нужен был только в качестве защитника? Все это долго и сложно, к тому же запросто можно наломать дров от волнения, сказать что-нибудь лишнее, за что снова придется оправдываться. Тэнс решил говорить максимально коротко.

– На самом деле все не так. Этот стиль я использую с детства. Я привык так ездить. Но я пришел в грависпорт довольно поздно, и в то время, когда я играл за «Галактику», я еще не успел найти себя. Я пробовал играть по-разному, прислушивался к советам тренера и старших товарищей. Просто в «МТА» заметили эту мою посадку и решили, что я им подхожу. Поэтому только здесь я начал всерьез ее прорабатывать. А что касается автопилота… – Тэнсу показалось, что ему в голову пришла неплохая мысль. – Если предположить, что у нас такие замечательные программисты, которые могли сделать мне автопилот для всех стадионов, где мне приходилось выступать, да еще и заметать следы, то почему же сейчас они допустили такую глупую ошибку?

– Все совершают ошибки, – философски сообщил кто-то с дальнего ряда.

– В том числе и техника, – подхватил Тэнс. – О чем мы вообще говорим сейчас? Идет расследование технической ошибки. Чтобы обвинять меня в чем-то, нужно сначала исключить возможность сбоя оборудования. Пока идет расследование, ничего нельзя утверждать.

– А вы все-таки утверждаете, – ехидно заметил журналист с огромным мохнатым микрофоном наперевес. – Утверждаете, что не использовали автопилот.

– Это единственное, что я знаю наверняка, – твердо ответил Тэнс.

Когда закончилось это испытание, и журналисты принялись сворачивать свое оборудование, Тэнс на нетвердых ногах выбрался в коридор, где уже поджидала половина менеджмента команды.

– Что-то меня занесло, – покаялся чемпион, вытирая взмокший лоб.

– Да уж, – согласился Нейтон. – О «Галактике» не стоило.

– Ничего, сойдет, – отмахнулся менеджер по связям. – Эта тема все равно сейчас активно обсуждается и без нас. Может, будет даже лучше, если мы немного сместим акценты. Драка с «Галактикой» хоть как выйдет жаркая, они рассматриваются как наш главный соперник на следующий Чемпионат. Зато мы немного отвлечем внимание от расследования.

– Да, так и вижу заголовки: «Ниммитон – о разногласиях в "Галактике"», – поморщился Тэнс. – Я даже подумал: лучше бы Дёрт забрал уже Чемпионат и ушел с миром. Победи он, такого ажиотажа не было бы.

– По шее получишь, – грозно пообещал Тожно. Тэнс улыбнулся.

– Все, все. Никаких пораженческих разговоров. Уедем на сбор, и все будет нормально.


***


Дек балансировал на тренажере-имитаторе. Сант планировал до того момента, как начнутся настоящие сборы, обучить Босса некоторым новым приемам. Но то ли устройство не хотело вести себя, как следует, то ли Дек не мог понять, что от него требуется, но тренер до сих пор оставался недоволен.

На оконное стекло спортзала налипли сверкающие на солнце снежинки; снаружи доносился неровный рокот: это ребята – парочка тертанцев и Кьяр – развлекались со старинными колесными мотоциклами. Колесная техника давно вышла из употребления, но богатые спортивные клубы часто держали в рабочем состоянии несколько раритетов. На их использование приходилось получать специальное разрешение от Экологического комитета – из-за выхлопов двигателей, построенных совсем по другому принципу, нежели нынешние. Да и управление чисто ручное, никакогомыслечувствительного интерфейса. Но забава небесполезная для тренировки координации движений. К тому же программы современных гравов имитируют поведение именно колесной техники: то, как гравилет преодолевает препятствия, как движется в прыжке, – все списано с таких мотоциклов. Считается, что так человеку будет интуитивно понятно движение машины. Дек полагал это представление несколько устаревшим, но – традиция! Впрочем, подобное соображение не мешало ему любить такое времяпрепровождение. С каким удовольствием он сейчас промчался бы по взрытому снегу на рычащей махине, вместо того, чтобы терзать злосчастный тренажер!

Агрегат, на котором он устроился, копировал обычный гравилет, только не на гравидвигателе, а на механическом приводе. Но на движения седока он реагировал чутко. Сейчас, когда Дек устало плюхнулся в седло, он раскачался в точности как настоящий.

– Все не так, – Сант недовольно качал головой. – Давай еще раз, но очень медленно. Выдергивай.

Дек почти зарычал. Он репетировал обычный прыжок уже битых полчаса, вымотался и взмок, но суть ухватить не удавалось. Постаравшись сосредоточиться, Дек медленно встал на подножках и напружинился, готовясь дернуть на себя скобу так, как он делал всю жизнь.

– Стоп! – решительно скомандовал тренер. – Вот здесь стоп. Здесь ты ошибаешься. Расслабь плечи. А теперь переноси вес назад. Да, вывешивайся туда, прямо за седло.

Дек попытался исполнить команду, как понял, и почувствовал себя ужасно глупо. Казалось, в этом положении он выглядел нелепо и смешно. Но Сант удовлетворенно кивнул.

– Хорошо. А теперь толкай подножки пятками. Вниз.

– Я же землю зацеплю, – недовольно заметил Дек.

– Ну и пусть! Это не страшно.

– А нос?

– Сам задерется. Ты же на нем повиснешь. Весом его задирай, весом!

Дек ткнул ногами в подножки – вниз и вперед – и почувствовал, как изменил положение тренажер. Кажется, получалось что-то близкое к тому, что нужно. Нос оказался выше кормы, хотя гонщик был уверен, что настоящий грав сейчас врезался бы днищем в землю.

– Как-то так, – кивнул тренер. – Теперь давай то же самое, но побыстрее. И до закрепления.

– Неужели люди действительно так делают? – буркнул Дек. – Это же так смешно выглядит!

– Так очень многие делают, – подтвердил Сант. – Неужели не обращал внимания? Ты давай, повторяй!


***


Когда Дек, совершенно измордованный этой экзекуцией, вернулся в раздевалку, он застал там одного Кьяра. Тот, уже переодетый, внимательно разглядывал себя в зеркало. Было бы на что смотреть! Физиономия острая, как топор, мрачная, как грозовое небо, и уши торчат. Наверное, Кьяр пришел к тому же выводу, потому что нахмурился сильнее обычного, отвернулся от зеркала и, не оглядываясь на Босса, зашагал к выходу. Но тут Дек окликнул его.

– Кьяр, погоди.

Тот обернулся с таким недоумением, будто полагал, что один в комнате. Дек стиснул зубы, борясь с раздражением. Приобретенная после Чемпионата привычка Такьярне в упор не замечать капитана команды уже перешла все мыслимые пределы. Но поговорить следовало, и отчего бы не сейчас, пока они одни?

– Я только хочу прояснить один вопрос, – медленно проговорил Дек. – Намерен ты на будущем Чемпионате мне помогать, или опять сыграешь против меня?

На мгновение ему показалось, будто Кьяр сейчас на него бросится. Будто он напружинился, присел для прыжка, ужасно похожий сейчас на того пятнистого хищника из лесов заповедника. Дек моргнул. Нет, померещилось. Поза Кьяра не изменилась, только челюсти сжались плотнее.

– Мне обещали, – начал он ровным голосом, – что для меня ничего не изменится, выиграем мы или проиграем. Что я все равно стану капитаном после тебя. И тогда, видимо, мне лучше заранее смириться с нашим поражением и ни во что не вмешиваться. Ты ведь этого хочешь, так? Но ты же знаешь, что у тебя ничего не выйдет. Куда ты снова лезешь?

И Деку захотелось его ударить. Так врезать, чтобы пролетел в дальний угол, собрал все скамейки и оказался в итоге где-нибудь под грудой шкафов. Наглый мальчишка! Пришлось сделать очень глубокий вдох.

– Ты этого не поймешь, – презрительно усмехнулся Босс. – Куда тебе! Ты всего лишь дикарь. Думаешь, что ты тут во всем разобрался, а самое главное ты никогда понять не сможешь. Тебе нечем.

Если Кьяра это задело, то он никак этого не показал. Только глаза сильнее сузились, да в голосе зазвучал лед.

– У меня дома дикарями называют таких, как ты. Тех, кто отказывается понять очевидные вещи.

И, резко развернувшись, он стремительно вышел за дверь, не дав оппоненту времени ответить. Дек резко выдохнул, а потом долго-долго вдыхал, пока не показалось, что он сейчас лопнет, как воздушный шарик. Выпустив сквозь стиснутые зубы воздух, злость и раздражение, Дек немного успокоился. Напрасно сорвался, не стоило ему грубить. Теперь этот мальчишка нарочно полезет на рожон.

Первый раунд переговоров следовало считать полностью проваленным. Ко второму придется подойти более основательно. Если он, конечно, вообще состоится.


***


Теперь уже волей-неволей приходилось делиться информацией. Даже МКСК приоткрыл завесу тайны и начал публиковать отчеты о ходе расследования. Оно находилось пока в начальной стадии: техники проверили механизмы грава, а программисты сперва автоматически, а потом вручную просмотрели программное обеспечение. Плохая для команды новость заключалась в том, что никаких технических неполадок обнаружить не удалось ни в самом граве, ни в диске-шпионе, ни в соединяющих их проводах. Но была и хорошая: признаков вмешательства в операционную систему тоже не нашлось. Теперь начиналась самая интересная часть расследования: объяснить, как при этих условиях исчезли данные.

Это была очень увлекательная дуэль. Программистам-обвинителям требовалось изобрести в теории программу, которая оставила бы именно такие следы. Защитникам – доказать, что на практике это невыполнимо, и одновременно придумать, каким образом могли отработать совершенно исправные программы, чтобы часть информации при этом потерялась. Благодаря тому, что исходные файлы оказались в общем доступе, к этой игре могли присоединиться все программисты мира. И многие не упустили шанса.

Сам виновник переполоха в это время носился по диким трассам Маруфа, южной страны, где никогда не выпадал снег. Зимой многие команды, имеющие северную «прописку», предпочитали уезжать на юг, где много приятнее тренироваться, к тому же проходят полупрофессиональные гонки, куда можно заглянуть в качестве гостя, а то и в качестве участника. Тактический менеджер «МТА», уроженец Маруфа, предпочитал тащить команду в свои родные места, где он знал наизусть все окрестности. Никто не возражал, хотя приличного стадиона для игры с мячом здесь не было. Зато было много диких просторов, не заросших деревьями, но изрытых складками. Приучившись гонять по этой неподготовленной местности, игроки потом с легкостью адаптировались на любом поле.

Тэнс действительно думал, что стоит ему высказаться публично, и шум вскоре уляжется. Он быстро понял, насколько ошибался. Тема оказалась слишком соблазнительной для многих, чтобы так просто отказываться от нее. Только сейчас Тэнс обнаружил, сколько людей на самом деле болеют против него. «Мы всегда знали, что у него автопилот!» – писали они в сетях. Другие, прежде нейтральные, немедленно примкнули к ним: «Чемпион разочаровал. Если прежде можно было не верить в домыслы, то теперь все очевидно». С ними яростно рубились фанаты «МТА»: «Нельзя делать выводы, пока не закончено расследование. Таких случаев тысячи, мы просто о них не знаем. Это было бы слишком тупо, использовать автопилот в такой ситуации. Или вы думаете, они там все с ума посходили?» На официальную страничку чемпиона сыпался ворох оскорблений вперемежку со словами поддержки.

Сперва Тэнс просматривал только сообщения на своей странице, недоумевая, почему эти люди говорят так, будто его вина уже доказана. Потом его одолело какое-то болезненное любопытство, и он принялся все больше времени проводить в сети, выискивая новые обсуждения и статьи. Это занимательное чтение неизменно портило ему настроение. Потом дошло до того, что он начал раздражаться от любой мелочи. А потом психолог отобрал у него компьютер.

Тэнс будто очнулся. Осознал, что голова у него забита не тем, что из-за чьих-то глупых высказываний в сети он не может сосредоточиться на тренировках, и если однажды убьется при опасном маневре, это будет полностью его вина. Понял, что только понапрасну раздражает окружающих, нервирует команду своим поведением. Смущенно улыбаясь, он выпросил свой компьютер назад, поклявшись, что будет просматривать на нем только схемы для вязания, и слово сдержал. Чтобы руки не тянулись выйти в сеть, он занял их вязальными спицами: принялся за шапочку с самым сложным рисунком, какой удалось найти.

Поэтому он пропустил тот момент, когда многочисленные программисты, хакеры и просто самоуверенные любители включились в игру.

В обеденном зале базы отдыха, где расположилась команда, сидели только двое: Тожно и Барнис. Оба уткнулись в свои портативные компьютеры, менеджер лениво грыз сухарики, а гонщик тянул холодный сок. Вдруг Барнис невнятно зарычал и толкнул свой компьютер через стол.

– Смотри. Опять начинается.

Тожно пробежал глазами текст.

– Ох уж эти умники! И ведь каждый мнит себя крутым хакером. Ну ладно, теоретизировали бы у себя дома, но зачем в новости-то лезть?

– Я думал, успокоились, – вздохнул Барн.

– Новая волна. Хорошо бы Тэни этого не увидел. Он и так слишком остро реагирует.

– Все равно увидит. Это сейчас он честно вяжет шапочку, а домой вернется и все равно полезет в сеть.

– Это задача Кэрита – научить его с этим справляться. Прибавится у бедняги работы.

Барнис невесело усмехнулся. Психолог постоянно хищной птицей кружил возле капитана команды, так что тот начал даже чаще оглядываться.

– Ладно, пусть себе развлекаются, – разрешил Тожно и пустил компьютер по столу обратно. – Тэни мы займем делом, чтобы не было времени читать всякую ерунду. А больше эти доморощенные теоретики нам никак не мешают.

В тот момент он и представить себе не мог, насколько ошибался.

Профессионалы

В северных странах весна еще не наступила, но гонки Высшей лиги уже начинались, – там, где теплее. Между тем решение по делу Ниммитона до сих пор не было принято. Решение задачи никак не давалось ни обвинителям, ни защитникам, а поскольку и те, и другие входили в категорию сильнейших профессионалов мира, уступать никто не собирался. Когда иссякли собственные идеи, следователи с удовольствием принялись изучать чужие. А в идеях недостатка не было: множество программистов, как болельщиков, так и вовсе далеких от спорта, непрерывно выкладывали в сеть свои домашние наработки. Расследование превратилось в азартную игру, в которую из любопытства вовлекались все новые и новые участники.

В регламенте МКСК нет правила о том, чтобы спортсмена, в отношении которого ведется расследование технической ошибки, отстраняли от гонок. Решение об этом остается на усмотрение команды. Чаще всего удается доказать проблемы оборудования, так что остается неизвестным широкой публике даже сам факт, что расследование проводилось. И гонщики, как правило, продолжают участвовать в соревнованиях. Подозрительнее выглядит отстранение: будто команда сама не уверена, чем закончится следствие. Ведь в случае дисквалификации спортсмена лишат и тех побед, которые он одержал за время разбирательства, а это и обидно, и по репутации удар. Добровольно отказаться от участия в гонках – это словно признаться заранее: да, могут не оправдать.

И все же Тэнс был склонен к тому, чтобы не начинать сезон, пока не будет поставлена точка в расследовании. Дело, конечно, затянулось, но все решится вот-вот. А выходить на поле, когда все знают, что ты под следствием… Когда ничего не известно ни болельщикам, ни журналистам, ни соперникам, все-таки намного проще. А теперь как посмотрят, если он все же выйдет? С репутационной точки зрения, пожалуй, один вред. С этим Тэнс и явился к Нейтону.

– Я вот о чем подумал, – без предисловий начал он. – Может быть, мне стоит пропустить начало сезона? Ну, пока не решилось.

– С ума сошел! – возмутился генеральный. – И думать забудь!

– Но это для нашей репутации не очень полезно. Когда все знают, что происходит…

– Пусть знают, что хотят, а ты нам нужен в гонках.

– Несколько гонок в начале сезона – такая мелочь! Все равно весной ничего значимого не происходит.

– Мелочей не бывает. «Галактика» уже назначила нам дуэльную встречу, и Дёрт вовсю к ней готовится. Если ты не начнешь сезон, проиграешь.

– Просто больше потренируюсь…

– Выбрось из головы, – отрезал Нейтон. – У нас даже в спонсорском соглашении прописано, что гоняешься именно ты. Я новых спонсоров только на твое имя и заманил! Так что забудь, ты приступаешь к гонкам по расписанию.

– Сами себе навредим, – поморщился Тэнс. – Спонсорам это тоже не надо, чтобы их представлял спортсмен под следствием. Да ничего мы не потеряем, если сдвинем начало сезона! Может, еще декада-другая, и все решится.

– А если нет? Ты все пропустишь, сломаешь себе подготовку, а потом все равно придется выходить.

– Думаешь, долго провозятся? – встревоженно уточнил Тэнс.

– Сам видишь, что происходит, – Нейтон махнул рукой. – Что-то у них не идет. А мы не можем ждать окончания расследования. Нам нужно морально побить Дёрта уже сейчас. Чтобы к концу года он был готовенький.

– Его последняя попытка. – Тэнс улыбнулся. Иногда он даже думал (не всерьез, конечно!), что можно было бы и поддаться немного, позволить Деку уйти победителем.

– Мне плевать на его попытку. – Нейтон чуть нахмурился, будто чувствовал настроение своего игрока. – У тебя на кону третье чемпионское звание.

– Подряд. Это рекорд.

– Вот именно. Три подряд еще никто не завоевывал. Этот сезон должен быть твой! Несмотря ни на что.

– Да, конечно, – Тэнс кивнул и мигом забыл обо всем: и о расследовании, и о сочувствии к безнадежной борьбе Дека Дёрта. Напоминание о том, что он сам идет на рекорд, затмило прочие соображения.

– Поэтому даже не думай о том, чтобы нарушить составленный план, – веско сказал Нейтон. – От стервятников-журналистов отобьемся. Менеджеры возьмут их на себя, а тебя постараемся поменьше дергать. Просто сосредоточься на своей работе. Остальное не твоя забота.

– Хорошо, – улыбнулся Тэнс. – Я, собственно, только о репутации забочусь…

– И это тоже не твоя забота.

Напускная резкость генменеджера нисколько не смутила чемпиона. Важны были не слова, а доверие команды. Даже в сложившихся экстремальных обстоятельствах Тэнс получит абсолютную поддержку и защиту, и это самое главное.


***


Дуэльные поединки не являются частью традиционного гоночного календаря, но их очень любят и команды, и болельщики. Для одних это возможность встретиться с теми, с кем не свел жребий в прошедшем году, для других – способ прощупать будущего противника. «Галактика» вызвала на поединок «МТА», предполагая отрепетировать финал будущего Чемпионата, и те согласились ровно из тех же соображений. И в Тарекси, и в Тертане было еще достаточно холодно, на календаре значилась зима, и более южные страны чуть не передрались за право принять участников у себя. Счастливый жребий выпал Карое, и теперь ее столичный стадион едва не лопался от зрителей. Здесь всегда любили грависпорт.

Игроки «Галактики», упаковавшись в броню, вышли на площадку перед гостиницей, прямо в толпу, вооруженную фотоаппаратами, видеокамерами и микрофонами. Даддер, уроженец этого города, сам набросился на журналистов: здесь у него было немало знакомых еще с тех пор, как он гонялся за местные юношеские команды. Дек профессионально улыбался, всем видом показывая готовность к общению. Кьяр с отсутствующим видом изучал небо над стадионом. Кирпси скалился в надежде, что его тоже о чем-нибудь спросят. За спинами гонщиков маячил менеджер по связям, внимательно за всем наблюдающий.

Вопросы, в основном, задавали Дёрту. О готовности к сезону, о собственной оценке формы, о том, расценивается ли Ниммитон как главный соперник. Дек с удовольствием отвечал, что подготовка проходит отлично, что все по плану, что Ниммитон, разумеется, основной противник не только на Чемпионат, но и в целом на сезон.

– Думаешь, его не снимут? – спросил кто-то.

Менеджер мог не беспокоиться о том, чтобы Дёрт ответил правильно. Этот потомственный гонщик и без подсказок знал, что следует говорить, когда журналисты задают провокационные вопросы. Руководство команды решило неловкий выпад Ниммитона в их адрес пропустить мимо ушей: очень уж он старался загладить свою оплошность. Так что Дек снисходительно рассмеялся:

– Всего лишь техническая ошибка, здесь не о чем говорить. Покажите мне гонщика с достаточным стажем, который ни разу с этим не сталкивался.

– И у тебя было?

– Дважды, – доверительно сообщил Дек.

Вдруг менеджер заметил, что несколько журналистов уже оттеснили в сторону Кьяра и потихоньку, пока никто не видит, его допрашивают. Тот пока отвечал правильно, согласно инструкциям.

– Нет, лидерские полномочия мне обещали в будущем году. Пока я по-прежнему помощник Дёрта.

– Но в каких-то гонках тебе дадут возможность выступить?

– Об этом речи не было. Мы должны выиграть Чемпионат, и вся команда к этому готовится. Я тоже.

– И сегодняшнюю игру вы рассматриваете как репетицию финала?

– Мы уже дважды сходились с «МТА» в финале. Запросто можем встретиться и в третий.

– А что ты думаешь о расследовании в отношении Ниммитона?

Менеджер напрягся. Он как-то упустил из виду, что Кьяру тоже могут задать этот вопрос, и не напомнил ему отдельно, что не нужно давать слишком резких оценок происходящему. «Галактика» твердо решила держаться в стороне от скандала.

Кьяр приподнял бровь и недоуменно переспросил:

– А почему я должен об этом думать?

Менеджер облегченно выдохнул. Из этого дикаря вполне можно сделать настоящего профессионала. Впрочем, сейчас он наверняка говорил совершенно искренне.


***


Зрители на каройском стадионе собрались по большей части местные, но и среди них хватало болельщиков и «Галактики», и «МТА». Это была воспитанная публика из страны с давними традициями грависпорта, так что оскорбительные выкрики отдельных хулиганов в адрес чемпиона Мира потонули в общем приветственном хоре. Тэнс сделал вид, что не расслышал. Ему придавала сил поддержка команды и фанатов, а также тот факт, что он давно не заглядывал на личную страничку в сети. При таких условиях можно было притворяться, будто у него железные нервы, как полагают многие.

Дек с удовольствием приветствовал публику. Приятно было видеть, что в него верят так же, как в лучшие его годы. Все здесь желали ему успеха. Кажется, даже те, кто пришел болеть за Ниммитона, не хотели поражения Дёрта. Впрочем, это могло ему только померещиться.

Команды выстроились у стартовой черты. «Галактика» в белой форме с широкими черными полосами, с огромными логотипами титульного спонсора на защитных бортах гравов. «МТА» в синем с желтыми отметинами, на новых машинах, у которых синий цвет телекомпании соседствовал с желто-зеленой расцветкой производителя гравилетов. И Тэнс Ниммитон в черной чемпионской куртке с цветными полосами на спине и рукавах. Здесь собралась настолько элитная компания, что некоторым зрителям делалось дурно от восхищения.

Загудел таймер, и по его сигналу восемь гонщиков рванулись вперед. Двое отделились в боковых коридорах, остальные разошлись в разные стороны в конце стартового отрезка и вскоре рассыпались поодиночке. Дуэльная встреча началась в очень быстром темпе.

Первым мяч нашел Кирпси, и Тожно отправил Сэна на перехват. Герк велел команде подтягиваться вправо: в это сложное кольцо у «Галактики» могли забросить двое, в то время как в «МТА» вряд ли кто-то, кроме Ниммитона, справился бы с этим. Вмешался случай. Кирпси, с трудом обороняющийся от национального чемпиона в гонках с препятствиями, ошибся в повороте и выбрал траекторию, которая выводила к центральному кольцу. Обеим командам пришлось срочно перестраиваться.

Традиционно дальнее от старта кольцо делают достаточно простым. Команды, потерявшие капитана, могут не сдаваться без боя, а попытаться разыграть комбинацию с дальней площадкой, где способен забросить даже не самый опытный игрок. Именно поэтому Герк не хотел подпускать «МТА» к центральному кольцу. Там пришлось бы иметь в виду и Мирка, молодого, но перспективного помощника Тэнса, уже показавшего в прошлом году, на что он способен. Менеджер «Галактики» даже полагал еще, что удастся изменить направление, но тут Сэн Бо Тах отобрал мяч у Кирпси и сам помчался на кольцо.

Игра разворачивалась стремительно, не все успели подтянуться к месту действия. Первым на широкую площадку перед кольцом вылетел Кьяр. Следом появился Сэн, некстати обогнавший товарищей по команде. Деваться ему было некуда, и он попытался тут же скрыться с площадки, но его настиг Кирпси, ударил бортом, и мяч выскочил из рук.

Кьяр на полной скорости подхватил мяч, но потом резко затормозил и обернулся. Он искал глазами Дека, который должен был следовать прямо за ним. Дек обнаружился, но дальше, чем он ожидал. Капитан «Галактики» только-только вылетал из поворота.

«Сам!» – крикнул Герк в наушник, но в этот самый миг Кьяр швырнул мяч Дёрту.

На траектории броска возник кто-то синий. Он поднялся из седла, схватил мяч и крепко прижал его к себе. Дек успел разглядеть двойку на его куртке. Это Барнис, вспомнил он. Этот не бросит. Если бы мяч достался Тэнсу, игра была бы проиграна уже в этот момент, но теперь еще можно было побороться. Дек на полном ходу протаранил борт защитника «МТА».

Мяч выскочил и теперь уходил в сторону от кольца. За ним рванулся Кьяр, но тут неведомо откуда возник сам чемпион и ловко подставил борт. Они сцепились, теряя скорость, и никто уже не мог ничего сделать, когда тяжелый шар подхватил Мирк.

Ему было ужасно неудобно бросать с этого ракурса: он находился слишком близко к краю площадки и при этом слишком далеко от кольца, – но он все равно бросил. Мяч ударился в край кольца, отскочил, ударился в другой край, и мгновение казалось, что он выскочит наружу. Но он провалился в сетку.

…Герк встретил команду в холле главного корпуса. Одного взгляда на Кьяра хватило менеджеру, чтобы понять: он попросту ударит любого, кто попытается ему сейчас сказать, что он был не прав. Герк проглотил все свои замечания, позволил себе лишь сокрушенно помотать головой. Поговорить с Кьяром можно было потом, или вовсе никогда, но точно не стоило этого делать под прицелом сотен камер. Даже в раздевалке, которую главный стратег использовал для командного совещания, он ограничился лишь кратким резюме:

– Похоже, Ниммитон не торопится раскрывать карты. Решительно ничего не продемонстрировал в игре. Этот парень, как там его… Мирк Тар, да? Он хорош, но я сомневаюсь, что «МТА» сделает на него полноценную ставку. Слишком зеленый. Зато мы раскрылись полностью, прямо как на ладони. С другой стороны, это может быть даже неплохо. Теперь мы знаем, что они знают о нас, и можем предугадать их тактику. А это дает нам возможность получше подготовиться.


***


В зале ожидания аэропорта гонщики получили, наконец, некоторую возможность побыть обычными людьми. Журналисты сидели тут же, но они тоже утомились и тоже ждали свои рейсы, так что никто ни к кому не приставал с просьбами о беседе, даже фотокамеры в основном перекочевали в чемоданы. Добрая половина зала была занята столиками, где можно было перекусить. Буфет предлагал напитки и закуски, большинство из которых настоящий спортсмен не решился бы попробовать. Дек ограничился стаканом ягодного сока, с которым и подсел за столик к Тэнсу, клевавшему носом над своей чашкой.

– Не против?

– А, Дек! – Тэнс немедленно проснулся, заулыбался и энергично растер лицо ладонями. – Конечно, садись. Засыпаю. Кто придумал эти ночные рейсы?

– Ничего, успеешь выспаться. У тебя ведь нет в ближайшее время гонок?

Тэнс помотал головой.

– У меня тоже. Сейчас тренировочный лагерь, потом в Габру… Если я все правильно посчитал, мы с тобой встретимся только в Нинбуру?

– Кажется, так, – согласился Тэнс, быстренько прикинув в уме свой календарь. – Далеко еще. Только летом!

– Да уж, – хмыкнул Дек. – Готовься, как следует! Уж там мы тебе поддаваться не станем.

– А это вы поддавались? – Тэнс рассмеялся.

– Никак не могу выдрессировать этого мальчишку, – сокрушенно признался Дек. – Но у меня еще есть на это время.

– Похоже, ситуация с Кьяром довольно неприятная…

– Плевать на него, – жестко отчеканил Дек. – Этот сезон наш с тобой. Или ты, или я. Это все признают, причем в открытую.

– Я бы сказал, что больше говорят о противостоянии Тарекси и Тертана.

– Да, это я тоже видел. Они еще говорят об «МТА» и «Галактике». Но мы-то с тобой знаем…

– А если меня все-таки дисквалифицируют? – улыбнулся Тэнс, но в улыбке чувствовалось напряжение.

– Это будет очень печально. Но я в это не верю. Сомневаюсь, чтобы ты использовал автопилот. Насколько я помню, ты всегда ездил так по-дурацки.

– Еще бы убедить в этом газетчиков! Набрасываются, как стервятники.

– Угомонятся со временем. Особенно если не давать им пищи. Мы, по крайней мере, решили не давать.

– Команда решила?

– Менеджмент не хочет лезть в скандал. Но я в любом случае не стал бы говорить ничего провокационного. Это не в моем стиле.

– Благородный враг! – рассмеялся Тэнс. – И это после того, что я про вас ляпнул!

Дек тоже рассмеялся.

– Но ты так старался это сгладить, что всем было ясно, что ты не нарочно.

– Но что у вас на самом деле? – Тэнс понизил голос. – Этот парень действительно неуправляем?

В первый момент Дек хотел сказать правду, но передумал. Пусть лучше Тэнс считает, что второй раз поймать «Галактику» на том же противоречии не получится.

– Ерунда! – заявил он. – Я выдрессирую этого парня. Я уже знаю, что с ним делать. На Чемпионате он не посмеет высунуться.

И про себя добавил, что сам хотел бы в это верить.


***


Пассажирская платформа поднялась на нужную высоту и принялась неторопливо набирать ход. Салон был заполнен едва ли наполовину, и стюарды не гоняли пассажиров, пересевших на чужие места. Кьяр немедленно забрался в самый конец салона, где никто не мог его видеть, уткнулся в портативный компьютер, нацепив огромные наушники. Деку вдруг пришло в голову, что это очень удобный момент, чтобы посоветоваться с профессионалом. Он подсел к Нэйну, психологу команды.

– Нужно поговорить.

– Слушаю. – Нэйн отложил компьютер и изобразил полное внимание.

– Расскажи мне про Кьяра. Ты же профессионал, ты уже все про него понял.

– Ну, все, не все, но кое-что понял, – скромно отозвался психолог, одновременно расплываясь в довольной улыбке. – А что тебя интересует?

– Мне нужно как-то найти к нему подход. Расскажи все, что может помочь. Почему он так себя ведет? О чем он думает? Как на него можно воздействовать?

– Тут все очень просто: он запутался. Раньше его жизнь была более понятной штукой. Даже когда он приехал к нам из своих джунглей, поначалу не происходило ничего сложного. Ему объяснили, что он должен делать, и он это делал. Все было хорошо до того момента, пока его обязанности не вошли в противоречие с его принципами.

– Это на Чемпионате? – Дек нахмурился. – Что за принципы у него такие?

– В какой-то момент ему показалось, что он сильнее тебя, – дипломатично сформулировал Нэйн. – В том простом обществе, где он вырос, было бы понятно, что с этим делать: кто сильнее, тот и берет на себя все. Но у нас иначе, и по контракту он должен был тебе помогать. И он запутался, не знал, как поступить правильно. А еще добавь сюда то, что он тоже мечтал стать чемпионом. Он сделал выбор, и этот выбор привел к скверным результатам.

– Это он теперь ходит такой злющий оттого, что не смог стать чемпионом? Считает, что я ему помешал?

– Я думаю, это не совсем так. Он злится сейчас вообще на всех: на тебя, на себя, на Герка…

– На себя-то за что?

– За то, что не сумел сориентироваться. Вот и сегодня тоже не сумел. Он прожил у нас полных пять лет, но до сих пор не понимает до конца наши правила. Они для него искусственные, надуманные. Вот смотри: в какой-то момент он решает действовать самостоятельно, но из этого ничего не выходит. Разозлившись, он решает подчиниться формальным правилам и сыграть на тебя. И опять оказывается виноват! Ну и кто тут не запутается?

– Думаешь, он бросил мне мяч, чтобы подчеркнуть, что играет на меня?

– Именно. Он мог бросить сам. И Герк ему сказал, чтобы он играл сам. Но он заранее настраивался на то, чтобы подчиниться установленной иерархии. Вот и действовал, как решил. А результат снова не тот, что нужно. Видишь ли, Кьяр еще не умеет быстро ориентироваться, когда соблюдать правила, а когда нарушать. Может, он и вовсе этому не научится. Он привык совсем к другим правилам. Все осложняется тем, что он не станет обращаться к нам за разъяснениями, как ему быть.

– Но раньше Кьяр всегда слушал советы, – припомнил Дек. – И старался делать, как ему говорят.

– Разумеется, – Нэйн с улыбкой кивнул. – Но это было раньше. До того, как ты стал его личным врагом.

– Не обязательно просить совета у меня.

– А мы – твоя команда. Ты наш капитан. Так что мы все теперь его враги.

– Да ну! – не поверил Дек.

– Разумеется, это подсознательная реакция. Кьяр так не думает, он так чувствует. Просто посмотри, как он держится в последнее время со всеми, и ты поймешь, что я прав. Но говорить ему об этом бесполезно, потому что он не поверит. И будет, конечно, все отрицать. Но относится к нам именно так: настороженно, ожидая подвоха.

– Как же тогда с ним разговаривать?

– Разговаривать бесполезно. Ты должен своими действиями доказать, что ты не враг.

– И какие же это должны быть действия?

– Сами действия не важны. Главное, как ты будешь это делать.

– И как же?

– Для начала попробуй сам поверить в то, что Кьяр тебе не враг, – усмехнулся Нэйн.

Звереныш

К началу лета ситуация с расследованием начала приобретать черты абсурда. Программисты увлеченно состязались в остроумии и, кажется, не собирались заканчивать. Параллельно было начато и закрыто несколько аналогичных дел, но решение по делу чемпиона повисло в воздухе. В сети с энтузиазмом сражались те, кто без тени сомнения верил, что Ниммитон не использовал автопилот, против тех, кто совершенно точно знал, что использовал, причем постоянно.

Между тем близилась Нинбурская игра, называемая также Гонкой восьми команд. Это двухдневное состязание в жарком Маруфе неофициально считалось репетицией Чемпионата Мира. Только, в отличие от Чемпионата, сюда еще нужно было попасть. С самого начала года все победы команд Высшей лиги учитывались в сводном рейтинге, и до участия в Нинбуру допускались только верхние восемь позиций. Болельщики Ниммитона и Дёрта могли не волноваться за своих любимцев: «МТА» занимала первую строчку рейтинга, «Галактика» вторую.

За дуэлью этих двух команд следили особенно пристально, и происходило это по многим причинам. «Галактика» – самая старая из существующих команд, прожившая долгую и полную побед жизнь под одним и тем же названием, с одним и тем же спонсором, почти не меняя своих цветов. «МТА» – молодая команда, существующая всего шестой год, но уже теперь обгоняющая опытного соперника.

Противостояние имело и некоторый национальный характер. «Космическая корпорация Галактика» издавна считалась олицетворением тертанской гравитехники, а Тертан всегда гордился своими технологиями. Тертан – это космос, а космос – это «Галактика», вот и все дела. Тертанцы считали своим долгом и делом чести болеть за «Галактику».

В то же время «Международная телевизионная компания» только именовалась международной, но штаб имела в Тарекси, владельцы ее были тарексийцами и политика – тоже тарексийской. Тарекси не могла похвастаться производством гравилетов, зато уверенно завоевывала первенство на медийном рынке. Эксклюзивное право на прямую трансляцию Чемпионата Мира стало первым шагом на пути к мировому господству в сфере телевидения. Постепенно «МТА» начинала так же олицетворять Тарекси, как «Галактика» – Тертан.

Разумеется, с волнением следили за происходящим не только тертанцы и тарексийцы, хотя этих болельщиков следовало бы назвать самыми яростными. Зрителям из других стран были не слишком интересны корпорации-монополисты, финансирующие их любимые команды. Жестокая дуэль должна была развернуться и между двумя конкретными гонщиками. Дек Дёрт со всей определенностью заявил, что эта попытка выиграть Чемпионат будет последней в его карьере. Его безнадежной борьбе за полосатую куртку сочувствовали очень многие, даже те, кто никогда за него не болел. Но именно в этот год Тэнс Ниммитон имел шанс завоевать третье чемпионское звание подряд, что стало бы мировым рекордом. Трехкратные чемпионы Мира, конечно, в истории бывали, но пока никто не смог взять три титула последовательно, без значительного перерыва. Любому, кто хоть немного понимал в спорте, становилось ясно, что эти двое будут биться насмерть.

В этих условиях никак не прекращающееся расследование в отношении Ниммитона пришлось ужасно некстати. Оно могло помешать исторической дуэли, событию, которого ждали с азартом и нетерпением. В то же время многие болельщики Дёрта мечтали о том, чтобы чемпион оказался дисквалифицирован и освободил путь их кумиру. Мир грависпорта лихорадило.


***


Дек Дёрт вместе с женой Аеной и дочерью Сэтти возвращался с прогулки домой. Дочь, девятнадцатилетняя студентка, ненадолго приехала домой с биологической станции, где проходила практику, и это она потащила родителей «немного проветриться».

Дек жил в элитном квартале, с заоблачными ценами на жилье, но, сказать по правде, эти дома мало отличались от прочих в городе. Это в далекие прежние времена строили особняки на одну семью, к тому же – фантастика! – на частных земельных владениях. Нынешние элитные дома были все теми же небоскребами, разве что квартиры побольше и дворы чуточку просторнее, но зато располагались они на самой окраине, по соседству с дикой природой. И с длинных галерей или смотровых площадок на крышах можно было любоваться не рядами одинаковых башен, а плавными лесистыми холмами до самого горизонта.

Солнце уже село. Но со стороны города темнота власти не имела, ее разбавлял свет фонарей и окон, превращая в серые сумерки. Зато по другую руку царила непроницаемая чернота. Семья шла по самой границе между уютной, понятной цивилизацией и тщательно восстановленной экологами первобытной дикостью. Мрачные деревья подступали вплотную к мощеной дорожке. Деку невольно вспоминались джунгли Катмонтэ, смеющийся огромный хищник, так что приходилось напоминать себе, что в лесах Тертана сроду подобных зверей не водилось.

Вдруг что-то метнулось прочь с дорожки, да не в лес, а к домам. Аена ойкнула и в ужасе попятилась. Дек мог ее понять: жена видела зверей только в зоопарках, за толстым и надежным стеклом. Пусть даже это существо могло уместиться в ладонях и явно спасалось бегством, страх цивилизованного человека перед диким животным инстинктивен. Так думал Дек, пока его дочь не всплеснула руками и не бросилась за зверем вдогонку.

Когда Дек немного успокоил жену, и они вдвоем догнали дочь, та уже сидела на корточках в темном закутке, где углом смыкались два дома. В этом углу жалось к стене нечто, напоминающее меховую кочку. Торчали треугольные ушки, блестели огромные круглые глаза, да еще отчетливо виднелись острые белые клыки в открытой пасти. Хотя в высоту это чудовище едва ли достигало двадцати сантиметров, выглядело все равно устрашающе.

– Это детеныш тука, – объяснила Сэтти. – Совсем еще маленький. Наверное, и охотиться еще не умеет. Как он сюда попал? Нет, его тут оставлять нельзя, пропадет.

Звереныш тем временем отчаянно шипел, иногда принимаясь рычать. Рычание таким высоким, детским голоском выходило смешное, неубедительное. Казалось, тук и сам это чувствовал, потому что старательно скалил клыки. Сэтти протянула к нему руку, но Аена взвизгнула:

– Ой, не трогай его! Он же тебя укусит! Он заразный. Тебе придется ставить прививки.

– Ма-ам! – Сэтти наполовину обернулась, чтобы глянуть на нее укоризненно. – Нам на станции и так ставят все прививки, сразу. Как, по-твоему, мы работаем с животными?

– Но он тебя все равно укусит, – не сдавалась Аена. – Ты посмотри, какой он злой!

– Он просто нас боится, – рассмеялась Сэтти – Он потерялся, а может, с его матерью что-то случилось, а тут еще мы, такие огромные. Защищается, как умеет.

«А ведь где-то я такое уже видел», – вдруг подумал Дек и усмехнулся про себя. До смерти перепуганный зверек, который старается казаться свирепым, а сам отчаянно нуждается в помощи. И вся эта показная злость – просто от страха, от растерянности.

Сэтти снова протянула руку, необычайно ловким жестом подцепила зверька под живот и прижала к себе. Удивительно, но хищник даже не огрызнулся. Съежился и принялся крупно трястись, не переставая рычать, но уже менее уверенно. Но укусить или вырваться не пытался, и Дек заинтересовался:

– Как ты это сделала? Почему он не кусается?

– Нужна уверенность, – ответила дочь, оглаживая вздыбленную шерстку. – Уверенность и движение навстречу. Я знаю, что хочу помочь, и он это чувствует. С ними только так и можно. Животные все чувствуют.

– Но он все равно рычит.

– Боится. Нельзя же перестать бояться вот так сразу. Но тут важно удивить, – Сэтти рассмеялась. – Он ждет, что его ударят, а я беру и глажу. Он ошеломлен и больше не может сопротивляться. Правда, со взрослыми животными такое редко проходит, – она вздохнула. – Те обычно первыми нападают. Но вот если раненое или больное, то тоже так можно.

Сэтти зашагала по направлению к дому, и родители потянулись за ней. Дек продолжил любопытствовать:

– И часто вам на станции приходится чем-то таким заниматься?

– Редко. Но бывает. Ну вот например, попадает хищник в ловушку. В яму свалится или запутается в чем-нибудь. Знаешь, от людей еще столько всего по лесам осталось! Рук не хватает убирать. Ну вот, находим мы такого зверя, а он отбивается изо всех сил. Иногда даже усыплять приходится, – стреляем такой ампулой из ружья. Но вообще стараемся без химии. В любом случае, получается не очень ласково. Когда и рогатиной прижимать приходится, и вообще по-разному. Но мне рассказывали, что после того, как ты зверя освободишь, он на тебя никогда не бросится. Даже если хищник и голодный. Смотрит такими круглыми ошеломленными глазами, а потом убегает.

Дек кивал, невольно начиная улыбаться. Ему казалось, что его посетила неплохая идея. Но тут очнулась Аена.

– Да куда же ты его тащишь? – почти испуганно спросила она у дочери.

– Пока домой. А потом увезу на станцию. У нас там есть поблизости несколько самок тука с детенышами, может, кто-нибудь его примет. А если нет, придется приручать. Научим охотиться, и пусть живет. Будет у нас на станции ручной тук.

– Животное – домой? – Аена пришла в ужас. – Кто же держит дома животных?

– Ой, да я же скоро улечу, – отмахнулась Сэтти. – Несколько дней потерпим.

Остаток пути они спорили о том, как можно содержать дома дикого зверя, чем его кормить, и куда, в конце концов, он будет гадить. Звереныш тем временем совсем притих, перестал не только рычать, но даже дрожать.

Дома, едва дочь опустила зверька на пол, он немедленно кинулся в угол и забился под декоративный столик. Укрытие крайне ненадежное, но другого он обнаружить не сумел. Тук съежился и принялся скалить зубы на Дека, который теперь испытывал к нему огромный интерес. Эта случайная жизненная метафора казалась необычайно точной. Злобный, умеющий постоять за себя хищник, попавший в незнакомую обстановку и вынужденный защищать свои интересы. Растерянный, напуганный, не доверяющий никому. Нуждающийся в помощи. И если удастся сейчас поладить со зверьком, то потом, возможно…

Дек сел на пол возле столика и осторожно протянул руку к носу зверя. Тот немедленно зашипел и ударил лапой. Снова охнула Аена. Дек задумчиво уставился на несколько капель крови, выступивших на пальце.

– Укусит, – проговорил он. – Непременно укусит. Но главное – решительность, верно, Сэтти?

– Конечно, – подтвердила дочь. – Не осторожничай с ним. Он думает, что ты его боишься.

– А в самом деле, с чего бы мне бояться такую малявку?

Дек решительно протянул руку, ухватил зверька за шиворот и усадил к себе на колени. Тот обреченно зажмурился и притих. Дек ладонью ощутил под взлохмаченной шубой тощее, костлявое тельце.

– Действительно, ничего сложного, – сказал он.


***


Нинбурскую игру всегда проводили на одном и том же поле. Но каждую зиму организаторы закрывали стадион на реконструкцию, добавляли несколько новых элементов, срывали несколько старых. Даже тем гонщикам, кто сражался здесь в прошлом году, приходилось приезжать на разведку.

Чемпион Мира и его верный помощник сидели в раздевалке стадиона на скамеечках у противоположных стен. Тэнс вязал, а Барнис на портативном компьютере просматривал его личную страничку, вслух зачитывая комментарии под записью об участии в гонке.

– Вот тут одна милая дама пишет: «Я обязательно приеду в Нинбуру, чтобы посмотреть на вашу победу».

– Отметь ее там, – хмыкнул Тэнс. – Хотя бы от себя.

– Давай я под твоим паролем зайду. Отмечу от твоего имени, ей всяко приятнее будет.

– Давай, – согласился Тэнс и назвал свой пароль. – Создадим иллюзию присутствия.

– Так-то оно лучше, – Барн ткнул пальцем в экран, проставляя отметку на записи, и принялся листать дальше. – Простых пожеланий удачи – раз, два, три… тьфу, слишком много, я собьюсь.

Он молча пролистал несколько сообщений, содержащих порядком уже надоевшую кличку «автопилотчик», нашел одну новую: «машинное приложение». На секунду задумался, видел ли Тэнс такую, но решил не спрашивать. Пропустил несколько выпадов из разряда: «Если бы у тебя была совесть, ты бы снялся с гонок».

– А вот еще: «Я всегда за тебя болел и всегда буду, и никакие грязные намеки не заставят меня поверить, будто ты нечестно играешь».

– И его тоже отметь, – улыбнулся Тэнс. Такой способ просмотра личной страницы ему определенно нравился.

В следующем сообщении Барн заметил прикрепленную картинку, увеличил ее ихмыкнул. Если бы не расследование, подобная злая карикатура тянула бы только на дружеский шарж. Неизвестный художник изобразил тактического менеджера «МТА» с пультом дистанционного управления в руках и высунутым от усердия языком. Под ним носились маленькие фигурки гонщиков. В обычной ситуации в картинке не было бы ничего обидного: Тожно и в самом деле управляет гонщиками, будто фишками на доске. Как и любой другой тактический менеджер, если уж на то пошло. Но теперь карикатура, несомненно, имела другой подтекст, и показывать ее Тэнсу не стоило.

– Что там?

– А, нет, это не про тебя, – с наигранной небрежностью отмахнулся Барн. – Это про Тожно. Очень похоже его нарисовали.

И тут, стоило вспомнить, в раздевалке появился сам Тожно в сопровождении Сэна, Мирка и еще Киэнтэ, которого взяли не для участия в гонке, а единственно затем, чтобы он попробовал покататься на обновленном стадионе.

– Чем это вы тут занимаетесь? – Тактический менеджер напустил на себя грозный вид. – Почему до сих пор не переоделись?

– А никто еще не переоделся, – парировал Тэнс, но вязание немедленно убрал в коробку.

– Мы, между прочим, важным делом заняты, – заявил Барн. – Морально настраиваем Тэни на гонку.

– А, ну тогда другое дело, – хмыкнул Тожно. – А теперь марш настраиваться физически. Новый участок сложный.

Гонщики разбрелись по скамейкам, принялись вытаскивать из громоздких сумок защитную экипировку. Тэнс все же заметил, что Барн украдкой показал свой компьютер Тожно. Тот нахмурился, помотал головой и еле слышно проворчал:

– Руки бы пообрывать этим художникам!


***


В атмосфере спортивного праздника сегодня ощущалась большая нервозность, чем обычно. И зрители вопили громче, лезли на загородки, и журналисты задавали больше неудобных вопросов. Дек полагал себя одной из причин ажиотажа. С самого начала года он выступал заметно слабее, чем привыкли видеть его поклонники. Бросалось в глаза и отсутствие прежнего взаимодействия на поле между ним и его защитником Такьярне. Да, сезон начался неважно, но Дек не видел в этом большой беды. В конце концов, ему ведь приходилось переучиваться, привыкать к новому стилю езды, навязанному тренером. Что же касается Кьяра, теперь Дек был почти уверен, что сумеет наладить отношения. Но все равно он предпочитал отвечать на вопросы, касающиеся затянувшегося расследования Тэнса. Здесь, по крайней мере, можно было не пытаться найти обтекаемые формулировки, никак не описывающие суть дела.

Из раздевалки Кьяр снова выскочил первым. Он старался не оставаться наедине с Деком: должно быть, опасался второго раунда переговоров. И вообще держался настолько отчужденно, что менеджмент, наверное, уже пожалел, что связался с ним. Команда утешалась только тем, что Дёрт уйдет, и все наладится. Может быть.

Но сегодня у Дека был план, с помощью которого он надеялся переломить ситуацию. Комбинация казалась настолько простой и очевидной, что впору было поразиться, почему не додумался раньше. Впрочем, Дек догадывался, почему. Он привык разговаривать с людьми пунктами договора: у тебя написано так, и ты это делаешь. Он и к себе относился точно так же в ту пору, когда играл защитником. Сперва контракт, потом все остальное. Его требования, подкрепленные документами, всегда выполнялись беспрекословно. И ситуация, когда фраза «выполняй свой контракт» не сработала, оказалась для него внове. Кьяр заставил его здорово пошевелить мозгами. Но теперь все должно наладиться. Еще бы в игре сложилась подходящая ситуация!

А ситуация вполне могла сложиться: в первый день играть предстояло с «Катто-Банком», за который уже второй год выступал знаменитый дуэт – Снайпер и Торпеда. Эти двое были опасны всегда, какую бы команду ни представляли. Герк планировал бросить на нейтрализацию Торпеды сразу двух игроков – Даддера и Кирпси. Точнее, поначалу менеджер планировал поставить в пару Кирпси Кьяра, но Дек заявил, что с привычным напарником будет чувствовать себя увереннее. Герк удивился, но спорить не стал.

Эту игру обе команды начали в быстром темпе. Дек понимал, что «Катто-Банк» будет рубиться яростно: угроза закрытия проекта до сих пор нависала над ними. Большой Босс держался поближе к Снайперу, потому что эту парочку только упусти, позволь Торпеде передать мяч, и уже не удержишь. Кьяр следовал за капитаном тенью, как в добрые прежние времена.

Начало игры сложилось не самым удачным образом для «Галактики»: пока Даддер и Кирпси пытались зажать Торпеду, мяч поймал Вирвиен, выступающий за «Катто-Банк» под третьим номером. Пришлось устроить скоростной заезд наперегонки со Снайпером, чтобы выбраться к мячу первыми. Дек обогнал его буквально на полкорпуса, когда впереди показался игрок с мячом. Босс только дернул локтем, и Кьяр немедленно подчинился привычному сигналу. Резким движением забросил грав на край дороги, обошел капитанов и настиг Вирвиена. Тот резко свернул и попытался удрать, но не сумел. Несколькими точными ударами в борт Кьяр заставил его выпустить мяч.

Герк подсказывал в наушник, что Торпеда прорывается к месту основного действия. Задержать его удалось разве что совсем чуть-чуть. Тем временем появился еще один защитник Снайпера и поймал убегающий мяч. «Катто-Банк» имел теперь численное преимущество, которое не замедлил разыграть. Мяч несколько раз переходил из рук в руки по мере того, как команды продвигались к кольцу. Кьяр внимательно следил за соперниками, но особенных усилий к тому, чтобы завладеть мячом, не прилагал. Капитаны следовали за своими помощниками, пока ничего не предпринимая.

Только на площадке перед кольцом Кьяр атаковал игрока с мячом. Это был удивительный маневр, никак не вписывающийся в классические каноны грависпорта. Кьяр вдруг резко свесился с одного борта, грав клюнул носом, чиркнул днищем о землю, и колено гонщика пробороздило в пыли заметный след. Машина внезапно оказалась развернута поперек, и нос ее ткнул корму преследуемого игрока под совершенно неожиданным углом. Того закрутило, и он схватился за скобу, чтобы не оказаться на земле. Резким ускорением Дек обогнал своего соперника и поймал выскочивший мяч.

На самом деле, это была не та ситуация, которую моделировал для себя Дек. Здесь была открытая площадка, посередине которой располагался широкий разгонный трамплин, позволяющий забросить мяч на приличную высоту, туда, где установили кольцо. Оба – и Дек, и Кьяр – могли удобно взобраться на этот трамплин. Кьяр, сбив с курса преследуемого гонщика, оказался теперь совершенно один на приличном отдалении от группы. Будь у него мяч, он легко мог бы забросить. Но так же легко мог забросить и Дек. Снайпер упустил рывок соперника и отстал, зато еще один его помощник не успел вовремя заметить изменившейся обстановки и слишком выдвинулся вперед. Ни тот, ни другой не имел реального шанса помешать Большому Боссу. Но все дело было в том, что Дек хотел, чтобы ему помешали. Или хотя бы создали иллюзию помехи. Без этого едва ли удалось бы показать то, что он собирался продемонстрировать.

Дек затратил секунду, чтобы разобраться в обстановке, а вот на размышления времени уже не осталось. Видимо, придется попробовать в другой раз. И тут – как по заказу! – мелькнула справа еще одна фигура. Судя по бешеной скорости, да и направлению – Торпеда. Целил он наперерез Деку, явно намереваясь не дать ему начать разгон для прыжка.

– Кьяр, давай! – крикнул Дек и с силой швырнул мяч. Удачно: Кьяр успел и среагировать на крик, и вывести грав на подходящую позицию.

Лишь бы не принялся снова за свои штучки, думал Дек, врубаясь в борт Торпеды по касательной. Гонщиков швырнуло в разные стороны, Босса – к центру площадки, Торпеду – за гребень трамплина. Дек с силой развернул машину и успел увидеть спину Кьяра, взлетающего наверх, к кольцу. Молодец, сообразил. Но ничего еще не закончилось, если промажет, придется разыгрывать все заново. Капитан «Галактики» бросился вверх по скату.

Но еще не взобравшись на самый верх, Дек удовлетворенно осадил машину. Он видел и отсюда, как влетает в цель тяжелый зеленый шар. Взвыли в наушниках разочарованные и торжествующие голоса, но Дек не вслушивался в слова. Он задержался на кромке и наблюдал оттуда, как Кьяр внизу с трудом выруливает, чтобы не врезаться в силовой щит зрительской зоны. Заметил там же и Торпеду, который с досадой ударил кулаком по монитору грава. Но поведение Кьяра вызывало сейчас наибольшее любопытство Босса. Помощник остановил грав и несколько секунд сидел неподвижно, вцепившись в скобу и опустив голову. Потом медленно, будто украдкой, обернулся, глянул наверх. Кажется, он всерьез опасался реакции своего капитана. Дек торжествующе улыбнулся и выбросил вверх руку в победном жесте.

– Отлично, Кьяр, молодчина! Мы прошли!

И пустил гравилет вниз, под скат.

Вот он, тот самый ошеломленный взгляд, которого добивался Дек. Из-за пасмурной погоды гонщики поставили сегодня прозрачные визоры на шлемы, поэтому круглые глаза Кьяра были хорошо видны. Взгляд недоуменный, недоверчивый, почти испуганный: а не перегрелся ли Босс, все ли с ним в порядке. Дек ударил помощника по плечу с такой силой, будто собирался выбить из седла. Потом усмехнулся:

– Да сними уже шлем. Дай им сфотографировать победителя.


***


Герк тоже не вполне представлял, как реагировать на поведение лидера команды, и потому избрал иронический тон. В крайнем случае можно будет возмутиться, что Босс шуток не понимает.

– Надо же, наконец ты научился принимать верные решения в гонке.

– Просто я знаю, что могу положиться на Кьяра, – скромно улыбнулся Дек. – Мы же всегда здорово играли в паре.

Он знал, что Кьяр его слышит, хоть тот и забился в дальний угол раздевалки. Дек не пытался подойти ближе и никак не препятствовал тому, что Такьярне снова сбежал из комнаты первым.

…Детеныш тука так и просидел под столиком до самого отъезда. Только ночью осторожно выбирался из укрытия, и по утрам Сэтти затирала лужицы. Никогда не ел при людях: когда перед ним ставили миску, он рычал и шипел, пока все не убирались из комнаты. Дочь сказала, что лезть к зверьку не нужно. Следует оставить его в покое, не заглядывать ежеминутно под стол, а позволить освоиться в новой обстановке.

Перед самым отъездом дочери звереныш вышел из убежища среди бела дня и нисколько не возражал, когда его упаковали в коробку.

Репетиция?

Игру основного соперника «Галактика» наблюдала по телевизору. Во время второго заезда Герк успел найти в недрах стадиона небольшое помещение и оборудовать его для просмотра. Установил в ряд три больших монитора и подключил их к менеджерскому каналу. В отличие от обычной телевизионной картинки, где оператор выбирает самые эффектные виды, здесь транслируется изображение со всех камер стадиона: и со стационарных, установленных в защищенных зонах, и с беспилотников. И теперь игроки «Галактики» могли со множества ракурсов наблюдать, как «МТА» размазывает в лепешку «Атагрион».

– Тэнс хорош, – сказал Герк. Под его взглядом один из секторов экрана увеличился, крупно показав чемпиона, а остальные уменьшились и выстроились полосой вдоль нижнего края. – Смотрите, как держится. Как будто ничто его не гнетет, или что-нибудь в этом роде…

– Да уж, – согласился Дек, наблюдая, как точно, спокойно его конкурент прописывает сложные повороты. – Конечно, он немного нервничает. Когда я с ним разговаривал, было заметно. Но умеет сосредоточиться на гонке, этого не отнять.

– Хотел бы я знать, как журналисты пронюхали о расследовании, – пробормотал Герк. – Подпортили нам чистоту жанра. Теперь у Тэнса будет вертеться вот это всякое в голове, и ему бороться придется не с нами, а с этим.

– Справится он. Главное, чтобы решение поскорее вынесли. Сколько уже можно тянуть?

На экране вернейший помощник Тэнса Барнис Гаммонс дал пас своему капитану. Тот немедленно свернулся в свою немыслимую посадку, грудью прижал мяч к седлу и резко сдал в сторону.

– Ну все, – констатировал Даддер.

– Конец игры, – подхватил Кирпси. – Теперь не выцарапают. Разве что кто-то решится таранить до падения.

– Выжать же можно, – заспорил Даддер. – Выдавить за край. Самому падать вовсе не обязательно.

– Да ты еще попробуй его выдавить!

– Догнать еще надо, – заметил Дек.

И верно: Тэнс уносился от своих преследователей на сумасшедшей скорости. Барнис встал борт к борту с передним из них, и теперь два игрока, толкаясь, не давали пробраться вперед капитану «Атагриона».

– Все-таки, Тожно – гениальный тактик, – с уважением заметил Герк. – Обратили внимание, как он расставил игроков? Вам тоже показалось сначала, что они собрались разыгрывать правое кольцо? Вот сейчас Тэнс в левой половине совсем один, без прикрытия, но ведь и «Атагрион» стянулся вправо. А Тэнс даже с мячом способен уйти от преследования в одиночку. Видели, да, как Тожно их обманул? Теперь они просто не догонят. Да еще эти шифры. Никогда не угадаешь, кто куда направляется, пока он там не окажется.

– Есть уже идеи, как бороться с этим гением? – поинтересовался Дек. Герк усмехнулся.

– Пока приходило в голову только выкрасть шифр.

На экране Тэнс беспрепятственно добрался до кольца и с разгону вложил в него мяч.


***


На небольшой вечерней пресс-конференции, когда гонщики и журналисты подводили итоги дня, Дек твердо гнул свою линию:

– У нас с Такьярне никогда не было никакого конфликта. Возможно, так могло показаться из-за того маленького недопонимания на Чемпионате Мира, но это обычная рабочая ситуация. Кьяр по-прежнему мой помощник, и я всегда могу на него положиться. Да, с начала сезона мы выступали несколько неустойчиво, но меня это не тревожит. Во-первых, мы не форсируем события. Мы готовимся к нашей главной цели планомерно и постепенно. И во-вторых, мы осваиваем новую тактику. Разумеется, все не может начать получаться сразу. Но к Чемпионату все будет отточено до предела.

Но вот ночью ему долго не удавалось уснуть. Вдруг одолела мысль, что Кьяр не попадется на его удочку. Он ведь не дурак, а намерения Дека совершенно прозрачны. Взятка, вот как это называется. Забрасывай, мальчишка, я дам тебе забросить столько мячей, сколько захочешь. А ты взамен дай мне забросить тот, последний, решающий. Большой Босс легко согласился бы на такую сделку: пусть бы все мячи этого сезона достались Кьяру, лишь бы ему достался финальный бросок Чемпионата. А вот согласится ли на это Кьяр? Деку начинало казаться, что он перегнул, переборщил с лестью. Такое резкое изменение отношения со стороны капитана ясно даст понять Кьяру, что его просто пытаются купить.

Сделанного не отменишь. Но Дек решил, что впредь будет поосторожнее. Нужно вести себя сдержаннее, чтобы Кьяр постепенно привыкал к мысли, что они по-прежнему в одной команде.


***


А утром выяснилось, что жребий поставил в пару «Галактику» и «МТА» уже в первом полуфинальном заезде.

Подобный расклад огорчил многих. Зрителям хотелось увидеть столкновение титанов в последнем, кульминационном сражении. А теперь выходило, что кто-то из них до финала не дойдет. Но оставалось только смириться с неизбежным и радоваться уже тому, что эта битва вообще состоялась. Ведь какая-нибудь случайность могла вывести из борьбы любую из команд еще до их встречи. Впрочем, в подобную возможность никто всерьез не верил.

Но вот самих противников такое положение вещей нисколько не расстраивало. Какая разница, когда сражаться, теперь или потом? Пожалуй, так даже лучше, что сейчас, с утра, пока все свежие, отдохнувшие, и команды не понесли потерь. Так можно вернее прощупать возможности соперника. Дек очень рассчитывал, что удастся взять реванш за проигранную дуэль.

Кажется, народу на стадионе собралось еще больше, чем вчера. Гвалт перекрыл даже голос ведущего, когда к старту подъехали первые сегодняшние дуэлянты. Гонщики больше присматривались друг к другу, чем приветствовали зрителей. Дек подъехал к Тэнсу, протянул руку, и тот ее пожал. Крепко сцепив ладони, капитаны улыбнулись сперва друг другу, а потом фотографам, которые стаей налетели на эту сцену. Свидетели потом в голос утверждали, что в той, первой улыбке так и сквозил вызов.

А потом дали старт, и репетиция Чемпионата вступила в решающую стадию.

Мяч все не давался в руки. Даже несмотря на явно выходящие за рамки правил подсказки Герка, обнаружить прыгающего по колеям робота пока не удавалось. Менеджер не мог слишком часто выдавать в эфир всяческие случайные звуки: это могло показаться судьям подозрительным. Все же команда постепенно стягивалась в тот сектор, где Герк, судя по его хмыканью, заметил цель. Дек старался экономить силы и проходить повороты так, как советовал тренер. Усталости он пока не чувствовал, зато ему казалось, что скорость его намного ниже, чем он привык. Сравнить было не с кем, – единственный его попутчик Кьяр держался позади и не пытался обогнать, – а смотреть все время на спидометр – дурная затея. Спросить же: «Кьяр, тебе не кажется, что мы как-то слишком медленно едем?» – затея еще более дурная.

И вдруг завертелось. Посыпались в наушники быстрые команды. Дек сдал влево, одновременно пытаясь разобраться в обстановке. Никто из менеджеров так и не озвучил, у кого мяч. Герк вдруг велел Кьяру принять вправо, одновременно отдав команду Боссу двигаться в прежнем направлении. Это немного настораживало. Что за комбинацию решил разыграть менеджер?

Это понял Кьяр, когда, следуя подсказкам, выскочил на двух игроков. Даддер наскакивал на Мирка, который все никак не желал отдавать мяч. Значит, нужно отобрать. И привезти мяч Боссу, который сейчас движется в сторону кольца. Кьяр не раздумывал, стоит ли ему подчиняться. Окончательно на всех разозлившись, он принял решение четко следовать командам менеджера. Может, тогда все снова станет понятно. Так что теперь, выждав удачный момент для атаки, он ловко увел у драчунов мяч.

Добраться до цели ему не удалось. Герк коротко буркнул в наушник: «Кьяр, справа!» Кьяр мельком оглянулся. Справа выскочил Тэнс Ниммитон собственной персоной. Опасный противник, но можно попытаться удрать. Вряд ли чемпион захочет рисковать падением, на то, чтобы атаковать соперников, есть защитники. Кьяр крепко прижал мяч одной рукой к боку, постаравшись поместить его так, чтобы он хоть немного зацепился за края защиты. Стиль уроженца заповедника немного похож на чемпионский: он тоже не рвет скобу вверх, заправляет грав в повороты пятками, всем телом заставляет машину менять направление. Вдруг да удастся в этом стиле увезти мяч!

Но чемпион сегодня был в ударе. Он прижался к седлу и прибавил ходу. Кьяру показалось, что он кожей почувствовал настроение своего противника, что сквозь зеркальный визор шлема сумел рассмотреть его взгляд. Наверное, все дело было в этом мощном рывке, которым Тэнс бросился на добычу, но Кьяр сразу понял, какой азарт испытывает Ниммитон. Этот азарт, кураж придавал ему безоглядную смелость, и это было то, чего не чувствовал Такьярне. Связав себя решением подчиняться, Кьяр перестал ощущать тот душевный подъем, который всегда побуждал его играть. И теперь, конечно, он потерял мяч после первого же тычка в борт.

Голос Герка и так звучал чересчур напряженно, а теперь приобрел и вовсе панический оттенок: «Мяч у Ниммитона! Дек, правее!» У Дека тоже екнуло внутри. Это слишком опасная ситуация!

Чемпион оказался буквально за поворотом, и пока Герк собирал помощников, Дек оказался со своим соперником один на один. Впрочем, не совсем: за Тэнсом гнался Такьярне. Движения его показались Боссу какими-то неуверенными, и он тут же решил, что толку от помощника не будет. Не прямо сейчас, когда нужно было действовать.

Сейчас Дек был готов на все. Пусть кто угодно забросит, только не Тэнс. Пусть Кьяр, да хоть Кирпси! Лишь бы кто-то свой, из «Галактики». Лишь бы не Тэнс. Босс врубился в борт чемпиона таким мощным ударом, какого не позволял себе, наверное, с того момента, как стал капитаном. Грав Тэнса зацепил скат дороги, и оба гонщика полетели кубарем.

Кьяр был потрясен настолько, что даже осадил машину и оглянулся на упавших вместо того, чтобы немедленно броситься за мячом. Вчерашняя выходка Босса, буквально вручившего ему победу, удивила его и насторожила, но оставила сомнения в искренности капитана. Вчера все выглядело слишком наигранно. Но вот сейчас… Этот безумный таран свидетельствовал о готовности пожертвовать собой ради интересов команды. Возможно даже ради очередной победы Кьяра. И это было то, чего до сих пор Кьяр за Деком не подозревал.

Из-за его растерянности мгновение было упущено. В дело вступили другие игроки. Возник из-за поворота Барнис, подхватил мяч и ринулся с ним наутек. Немедленно к его корме приклеился Сэн, готовый отражать атаки преследователей. Тожно бин Тойн что-то деловито командовал. У них еще Мирк, вспомнил Кьяр. Еще один игрок, способный неплохо попадать в кольцо. Нельзя позволять «МТА» перехватить инициативу. Кьяр бросился в погоню.

Дек и Тэнс вскочили в седла своих машин, даже не оглянувшись друг на друга. Азарт борьбы заставил их забыть о боли от ушибов и о тех травмах, которые, возможно, обнаружатся только после гонки. Или ты, или я, вот что думали оба. Один из нас должен стать победителем Нинбуру. Дек уже побеждал на этом поле, Тэнс – никогда. Но сегодня оба хотели победы в равной степени.

Команды уже собрались в кучу и устроили неизбежное в таких случаях месиво. Появление обоих капитанов только добавило сумятицы. Мяч подскакивал над группой игроков и никак не мог осесть у кого-нибудь в руках. Тожно сориентировался первым. «Тэни – девять!» Тэнс моментально развернул машину и помчался прочь от группы. Этот маневр насторожил и почти испугал Герка. Что он задумал? Как реагировать? Так ничего и не решив, он скомандовал: «Кьяр, за ним!» Оставлять чемпиона без присмотра не следовало, но и уводить от мяча своего капитана не казалось правильным решением.

Главной поражающей силой «МТА» следовало бы назвать не Тэнса, а Барниса. В последнее время гонщики даже начали шутить, что у Барна Гаммонса существует телепатический канал связи с тактическим менеджером. Действительно, порой он даже не нуждался в командах, чтобы угадать, что задумал Тожно. Вот и теперь, встав из седла, он дотянулся до мяча и ударом кулака отправил его за пределы группы. Не в ту сторону, где находился еще недавно капитан команды. И заодно подальше от Дёрта. Сэн Бо Тах ловко вывернулся из толпы и схватил мяч.

Барну и Мирку удалось заблокировать рывок Дека и Даддера, но вот Кирпси они не удержали. Далеко удрать Сэну не удалось, но на помощь уже спешил Тэнс, которому Тожно продиктовал новую точку. Правда, он привез с собой Кьяра, и это осложняло ситуацию.

«МТА» сумели разыграть мяч между собой. Робот угодил в мертвую хватку чемпиона, и Кьяр почувствовал, что свирепеет. Если этому типу снова удастся уволочь мяч… Ведь даже Дёрт, капитан команды и бессменный Босс, способен на самопожертвование, отчего бы не поступить так же помощнику, чья роль как раз и заключается в том, чтобы атаковать? Кьяр крепче вцепился в скобу и…

Хрясь! Правый щиток лопнул и промялся, только мощная металлическая дуга защитила ногу. Корма чемпионского грава мелькнула впереди и пропала, в то время как Кьяр пытался выровнять машину. Не удержал: грав зацепил днищем скат борозды и опрокинулся набок. Кьяр едва успел сгруппироваться, перекатился через плечо и распластался на земле. Затылок шлема глухо стукнулся о камушки.

Приподнявшись на локтях, Кьяр увидел игрока «МТА», который тоже не удержал равновесия и оказался лежащим поверх грава Такьярне. Не черный. Синий. Это Сэн. Успел все-таки. Где же, в таком случае, чемпион? Разумеется, где-то очень далеко отсюда.

А Тэнс тем временем несся на всех парах к кольцу, преследуемый единственным гонщиком – Кирпси. Этому парню попросту не хватило технического мастерства, чтобы отнять мяч у чемпиона. Ниммитон сбросил преследователя в связке сложнейших виражей на одном из обновленных участков. Это противоречило всякому здравому смыслу и вообще концепции всей игры. Игрок с мячом просто обязан быть уязвимее игрока без мяча. Ниммитон опровергал все аксиомы.

Отыграв несколько секунд у преследователя, Тэнс без особого напряжения вложил мяч в кольцо.


***


Как и следовало ожидать, интерес к дельнейшим событиям на поле значительно упал. Ушли со стадиона и выключили телевизоры разочарованные болельщики «Галактики». Сражение «Майэна» с «Соброном» прошло с меньшим накалом страстей.

Впереди ждал еще один заезд, финальный. Главная сложность Гонки восьми команд в том, что полуфинал и финал проводятся в один день, и победителям приходится снова выходить на поле лишь после краткой передышки. Второй заезд выиграл «Майэн», и взглянуть на встречу Хьорно Дэзза, однажды носившего полосатое одеяние, с действующим чемпионом Мира было, разумеется, любопытно. Но мало кто сомневался, что «МТА» выиграет и финал. Очень уж мощно смотрелся сегодня Тэнс Ниммитон.

«Галактику» не интересовало, как пройдет эта встреча. Самое интересное потом можно будет просмотреть в записи. Команда занималась подсчетом потерь. Врач прямо в раздевалке осмотрел падавших гонщиков. Дек уверял, что в полном порядке. Кьяр с самым хмурым видом тоже в этом уверял, но морщился от прикосновений к ушибленному плечу, и медик направил его на дополнительное обследование. Герк выглядел на редкость мрачным. И даже допустил политически вредное высказывание в адрес главного соперника:

– Чудовище! Еще немного, и я тоже поверю, что у него автопилот.

Тэнс Ниммитон забросил финальный мяч и впервые в карьере стал победителем Нинбурской игры. Теперь вся команда с удовольствием раздавала интервью. Счастливого чемпиона не смущали сейчас даже неудобные вопросы о расследовании. Он заверял, что больше всех хочет, чтобы решение было вынесено поскорее, и не сомневался, что дело решится в его пользу.

Тем временем Герку приходилось отдуваться за всю «Галактику». Дек ловко увильнул от интервью, сославшись на то, что ему понадобится обследование после падения, а Кьяр и в самом деле оказался в медицинском кабинете. Менеджеру приходилось в одиночку изобретать оправдания поражению команды. На самом деле он не считал, что «Галактика» сыграла слабо. Просто «МТА» сыграла сильнее, но это не меняло сути дела.

– Вот вы все говорите, что это репетиция, – улыбался журналистам Герк. – Но не надо путать спорт с театром. Сегодняшняя игра вовсе не означает, что все пройдет по тому же сценарию на Чемпионате. Как раз наоборот. Ниммитон сейчас очень хорош, это факт. Но потом может оказаться, что он слишком рано набрал форму, и к концу года у него начнется спад. Знаете ведь, как это бывает. Мы же нацелены на Чемпионат. Будьте уверены, именно в этот момент мы будем на пике. Просто мы не хотим размениваться на какие-то промежуточные цели, не в этот год, когда уходит наш лидер. Да, мы готовы пожертвовать несколькими победами, но построили подготовку так, чтобы Дек сумел стать чемпионом Мира.


***


Пока шла церемония награждения и прочие праздничные мероприятия, и любопытный молодняк – Даддер и Кирпси – отправился посмотреть, Дек поднялся в гостиничный номер и принялся собирать сумку. Хотелось немного поразмыслить в одиночестве над сегодняшней игрой, но не получилось. В комнате появился Кьяр. Против обыкновения не прошел к своей кровати, игнорируя Босса, а остановился в дверях. Некоторое время хмуро и задумчиво разглядывал капитана, а потом вдруг спросил:

– Зачем ты это делаешь?

Надо же! Сам заговорил! Определенно, прогресс.

– Что я делаю? – не сразу сообразил Дек.

– Вчера ты отдал мне мяч.

Неужели работает? Дек сосредоточился, чтобы не испортить все дело неосторожным словом.

– Слушай, давай уже вспомним, что мы с тобой в одной команде.

– В прошлом году тебя это не волновало.

– Да. Дурак был, – покаялся Дек.

Кажется, подобная откровенность и самокритичность окончательно сбили Кьяра с толку. Взгляд его стал растерянным.

– Нам с тобой нельзя ссориться, – проникновенно сказал Дек. – Так у нас ничего не выйдет.

Кьяр скрестил руки на груди и весь будто сжался в комок, нахохлился, становясь похожим на детеныша тука. Он долго молчал, потом медленно заговорил:

– Тебе так нужен этот Чемпионат, что ты готов ради него помириться со мной? Я ведь тебе противен. Думаешь, не заметно? Все, что я делаю, кажется тебе отвратительным. А ты пытаешься изображать моего друга. Делаешь вид, будто помогаешь мне…

– Кьяр! – Дек сообразил, что только предельная искренность сейчас ему поможет. – Ты можешь думать обо мне все, что тебе угодно. Хочешь меня ненавидеть, пожалуйста, мне не жалко. Просто помоги мне. Один раз. Я понимаю, у тебя нет повода мне помогать, и желания тоже нет. Но ты мне нужен, и я не знаю, как тебя убедить. Предложи свои условия! Любые!

Кьяр молчал, и Дек с бьющимся сердцем наблюдал за ним. Метод помог уже хотя бы в том, что второй раунд переговоров состоялся. Теперь важно было не провалить и его.

– Ты уходишь, я остаюсь, – проговорил, наконец, Кьяр. – Какие тут могут быть условия?

– Да, я ухожу, – подхватил Дек. – Еще немного, и я перестану тебе мешать. Но ты поможешь мне? В последний раз.

– Хорошо, – решился Кьяр. – Но только перестань притворяться моим другом. Это выглядит фальшиво.

– Ладно, – охотно согласился Дек. – Я обещаю больше не притворяться.

Интервью

– Это маразм! – возмущался Тэнс. – Стоит хорошо сыграть, и они тут же заявляют, что это невозможно без автопилота. Никаких нервов не хватит!

Барн молча внимал, даже не пытаясь вставить слово. Гонщики сидели у себя на базе, отдыхая после тренировки. И заодно просматривая последние статьи, посвященные Нинбурской игре. Вдруг дверь комнаты отворилась, и вошел Тожно.

– Тэни, ты чего орешь на весь стадион? Я вижу, ты снова начал читать новости?

– Мне что, в сейфе закрыться? – буркнул Тэнс.

– Я могу закрыть, – услужливо предложил менеджер.

– Да не в этом дело, – отмахнулся Тэнс. – А в том, что этому конца не видно. Эти ваши программисты, они даже не пытаются ничего сделать!

– Пытаются они, – вздохнул Тожно, усаживаясь за стол напротив чемпиона. – Проблема в том, что слишком многие пытаются. Столько хороших идей, не пропадать же им!

Тэнс застонал и уронил голову на руки, запустив пальцы в волосы.

– Так ты с ней встретишься? – спросил менеджер.

– С кем? – Тэнс удивленно выглянул одним глазом из-под ладони.

– Тут одна журналистка настойчиво добивается встречи. Из Карои. «Спортивное обозрение» или что-то такое. Какое-то заштатное издание, и у меня сложилось впечатление, что им позарез нужно это интервью. И они готовы напечатать именно то, что ты им расскажешь, а не высасывать из пальца сенсацию. По-моему, это твой шанс.

Тэнс откинулся в кресле и с недоумением глядел на Тожно, не понимая, чего это он взялся делать чужую работу.

– Я был в кабинете, когда она с нами связалась, – понял его удивление менеджер. – И тоже на нее полюбовался. А потом Гитс попросил меня передать тебе. Кажется, он уже просто боится приставать к тебе насчет интервью.

– Надо же, – хмыкнул Тэнс. – Я думал, он бесстрашен. Так ты считаешь, имеет смысл с ней поговорить?

– Считаю, это возможность рассказать свою версию.

– Ладно, уговорил. Попробую рассказать.


***


Журналистка оказалась молоденькой хрупкой шатенкой с приятными чертами лица, немного порывистой и не вполне уверенной, хотя она изо всех сил старалась выглядеть опытным профессионалом. Менеджмент отвел для встречи небольшую комнатку в недрах стадиона, где никто не мог помешать, и обоих собеседников проводили туда.

– Дельтида, – представилась девушка. – Можно просто Дель. На «ты», ладно?

– Конечно, – охотно согласился Тэнс. Неформальное обращение было принято в спортивной среде, и дружелюбно настроенные журналисты всегда беседовали с гонщиками именно в таком стиле. Вот обращение на «вы» несколько напрягало чемпиона, поскольку его использовали обычно при разговоре о расследовании.

Дель чуть покраснела, вынула из сумочки небольшой диктофон и принялась настраивать громкость. Тэнс указал ей на кресло и сам без церемоний плюхнулся во второе. Журналистка деликатно уселась и положила диктофон на разделяющий их столик.

– Аудиозапись или статья? – поинтересовался Тэнс.

– Статья. Так что можешь не стесняться в выражениях, я все отредактирую.

Тэнс рассмеялся. Девушка определенно старалась показать уверенность, которой не чувствовала. Может быть, это даже первое серьезное задание, которое она получила. Что ж, похоже, они нашли друг друга. Ей позарез нужен материал о чемпионе, статья на животрепещущую и обсуждаемую тему. А для него это шанс наконец-то рассказать все от начала до конца. Просто спокойно рассказать, не подвергаясь бомбардировке ехидными вопросами, которыми все эти охочие до сенсаций информационные хищники забрасывали его, надеясь если не выбить признание, то хоть спровоцировать на что-нибудь скандальное. Эта девушка пришла не за сенсацией. Она счастлива уже тем, что ее просто пустили поговорить. Никому не известным «обозрениям» редко удается пробиться.

– Ну как, ты готов к честному и беспристрастному интервью? – Дель явно выдала домашнюю заготовку, не импровизацию. Тэнс рассмеялся снова.

– К честному и беспристрастному я всегда готов.

– Тогда расскажи, откуда взялся твой стиль. Ведь это из-за него теперь такой шум.

Надо же, с места, без предисловий. Но она угадала: это была именно та тема, о которой Тэнсу давно хотелось рассказать. Причем именно такому, беспристрастному журналисту. Который не выбросит половину и не состряпает из другой половины жуткого монстра «для красоты».

– Ты будешь смеяться, но этот рассказ придется начать с моей семьи.

– Довольно издалека, – несмело улыбнулась Дель.

– Да. И все же связь прямая. Мои родители всегда любили друг друга и космос. Они до сих пор работают все на той же космической станции. И на все вахты летают вместе, а иначе нет смысла, как ты понимаешь. Когда появился я, меня стали отдавать на это время бабушке. И мой отец поначалу очень беспокоился, что она вырастит из меня размазню. Но это надо знать мою бабушку. Она всю жизнь жила на севере, там, где солнце по полгода не всходит. У этих людей суровые нравы. Они считают, что мальчишки должны драться, влипать в опасные авантюры, всячески испытывать себя на прочность. Если у мальчишки нет синяков и ссадин, это повод для тревоги.

– Действительно, странные нравы, – согласилась Дель. – У нас ровно наоборот.

– Да, так что мой отец мог не беспокоиться. Я с раннего детства ходил во всяческие спортивные школы. Чем только я не занимался! Всего и не упомнишь. А вот в гравишколу так и не попал. Потому что они берут с двенадцати, а уже в десять лет мне купили первый грав.

– Многим покупают и раньше, – заметила Дель.

– Верно. Но что это была за машина! Дело в том, что я однажды заявил, что хочу настоящий гоночный грав. А в таких просьбах мне никогда не отказывали. Но ты знаешь, у детских и подростковых моделей все эти ограничения по предельной скорости и разгону. На них не получилось бы ничего толкового. Подростковых моделей без ограничителей не найти в свободной продаже, их выпускают только для спортшкол. Отец или поленился, или просто не сумел добыть мне такой. И он, недолго думая, купил мне взрослый грав. Настоящий, гоночный. Любительский, разумеется. И я стал на нем ездить.

– И не было никаких проблем? – изумилась журналистка.

– Отец взял с меня слово, что я не буду гонять по городу, не буду ездить дальше первой полосы. Я слово сдержал, так что в неприятности влипать не приходилось. А чтобы кто-нибудь из взрослых ко мне не прицепился, я возил с собой обстоятельную записку от отца с номерами для связи. Однажды бдительным гражданам показалось подозрительным несоответствие грава и пилота, и я предложил им позвонить моей бабушке. Она их так отчитала!..

Дель рассмеялась вместе с Тэнсом. Кажется, начинала чувствовать себя увереннее.

– Значит, ты учился ездить на взрослом граве? А где ты это делал, если не ходил в гравишколу?

– Мы с мальчишками уезжали за город. Там были проложены дикие трассы прямо в лесу: тропы, трамплины, все такое. Вечерами можно было попасть на стадион гравишколы, когда у них заканчивались занятия. Словом, я мог развернуться. А теперь представь, как мне сиделось на этом граве. Он казался мне таким огромным! Стоило сместиться назад, и приходилось буквально укладываться на седло. О том, чтобы выдернуть нос, и речи не шло. Но я быстро приспособился, очень уж хотел гонять. Ерзал по седлу, свешивался, научился наклонять машину, смещать корму пятками. Потом я вырос, а привычка ложиться на седло осталась. У меня просто так натренировались мышцы, да и гоночные рефлексы. Мне удобно, когда я сжат в комок.

– Секрет раскрыт! – торжествующе улыбнулась Дель. – Но расскажи, что было дальше. Ты так и не пошел в гравишколу?

– Не пошел, – Тэнс пожал плечами. – Когда мне исполнилось двенадцать, и можно было записаться, я подумал: зачем? Я и так гонял как заправский гонщик. Да, в неправильном стиле, но я этого не знал. Мне казалось, что все отлично, раз я преодолеваю все эти препятствия на тренировочном стадионе. Я рисковал, как хотел, потому что мог явиться домой с разбитым носом, с разодранными коленками, да хоть с помятым гравом и переломанными костями. Никто не стал бы надо мной причитать и умолять больше так не делать. Так что я ничего не боялся и гонял, как дурной. Падал, конечно, но мне везло. И мне казалось, что я уже всему научился и так. А становиться гонщиком я тогда не планировал.

– Как же вышло, что ты им стал?

– Почти случайно. В студенческие годы мне предложили играть за команду университета. Игра с мячом была для меня внове, но мне понравилось, я втянулся. И во время одной гонки меня заметил тренер профессиональной команды и предложил контракт. Я и подумал: почему нет? Попробую. Университет я как раз заканчивал, и нужно было куда-то деваться. Думал, не понравится, всегда могу уйти. Но так и не ушел.

– Ты играл капитаном?

– Нет, капитаном я впервые стал только в «МТА».

– Удивительно! Кажется, твой стиль просто создан для того, чтобы удерживать мяч!

– Да, но это первым заметил только наш менеджер Тожно, – рассмеялся Тэнс. – До него никому в голову не приходило. Меня пытались научить ездить правильно, но никто не додумался использовать мою посадку. Да и я ничего такого никогда не думал.

– Ты играл за «Галактику». Почему ты оттуда ушел?

– Да, один год я за них играл. Но они мне никаких лидерских перспектив не предлагали, я интересовал их только как защитник для Дека. И даже в основную команду сразу не включили, я был этим пятым номером, ну, ты знаешь.

– Все-таки расскажи, – попросила Дель. – Нашим читателям интереснее увидеть твои объяснения.

– Ладно, – охотно согласился Тэнс, предположив, что журналистка еще не вполне понимает внутреннюю кухню профессионального спорта. – Команды обычно набирают по десять гонщиков. Их сразу делят пополам и прикатывают составы именно так, по половинкам. Удобно, когда боевой состав неизменен, это помогает лучшему взаимопониманию. Один состав с основным капитаном ездит на самые значимые, престижные гонки, другой берет на себя все остальные. А на сборы обычно ездим впятером. Один – запасной, на случай травм и болезней. Иногда менеджеры решают поставить запасного гонщика и по другим соображениям, например, решив, что ему больше подходит конкретная трасса. Вот я и был таким пятым. Правда, меня ставили в гонки не только на замену, из меня хотели сделать полноценного бойца. Но не успели.

– Что же случилось?

– Меня заприметил Тожно. «МТА» тогда существовала первый год. Они набрали почти случайный состав, и у них еще не было основного лидера, такого, чтоб точно. Капитанами ставили всех по очереди, искали, кто лучше. И вдруг Тожно ударило в голову, что им нужен именно я. Команда начала со мной переговоры, и я сразу согласился. Честно говоря, в «Галактике» у меня не возникло особого взаимопонимания с тренером. Он все пытался научить меня ездить, как Дёрт. Я часами работал на тренажере, но стоило мне выйти на поле, я снова укладывался в привычную посадку. А тут мне не только предлагают лидерские полномочия, но и утверждают, что им подходит мой стиль! Помню, я даже о сумме контракта не спросил.

– И это сотрудничество в итоге оказалось удачным, – не спросила, а констатировала Дель.

– Вполне. Конечно, мы не сразу сработались. Мой первый сезон в «МТА» нельзя назвать успешным. Но команда в меня верила, а я научился верить команде. Очень доволен, что перешел сюда.

– А теперь, если ты не против, я хотела бы еще поговорить о расследовании, – смущенно попросила Дель. – Ты можешь объяснить, что произошло?

– Не могу! – Тэнс развел руками. – Самому интересно. Очевидно, что-то сломалось, но пока никто не может найти, что именно.

– Это действительно настолько сложно?

– Не знаю. Но на самом деле, я уверен, что решение уже давно вынесли бы, если бы не вмешивались все эти любители.

– Как любители могут повлиять на расследование? – удивилась Дель.

– Очень просто. Программисты, которые занимаются этим делом, уже исчерпали собственные идеи. И тут появляется кто-то, кто выдвигает новую теорию. Если она звучит не слишком абсурдно, специалисты тут же за нее хватаются: о, этого мы еще не проверяли! И начинают проверять. А на все это требуется время.

– А если бы идеи закончились, а новых не подкидывали?

– Тогда, наверное, решение уже было бы вынесено. Хоть какое-то. Например, закрыть за недоказанностью.

– Или наоборот, – предположила Дель.

– Или наоборот, – согласился Тэнс. Они удрученно помолчали.

– А все-таки, – снова оживилась журналистка, – что именно расследуется? Что такое автопилот? Чем он отличается от обычной автоматики грава?

– Ты первый человек, который меня об этом спрашивает! – Тэнс рассмеялся от неожиданности.

– Я хочу, чтобы именно ты об этом рассказал, – смущенно призналась Дель. – Я собираюсь сделать материал для читателей, далеких от грависпорта. Им тоже интересно, что здесь происходит, но они не всегда могут разобраться в подробностях. А добавлять слишком много пояснений от себя мне не хочется. Это будет выглядеть… не очень.

– Хорошо, про автопилот. – Тэнс, за последнее время перекопавший всю сеть в поисках информации на эту тему, с энтузиазмом принялся объяснять. – Обычно грав управляется пилотом при помощи мыслечувствительного чипа. Как это происходит, знает любой, кто хоть однажды садился в седло.Достаточно думать, куда ты хочешь попасть, а остальное берет на себя автоматика. Сенсоры днища получают информацию о поверхности, приподнимают нос, когда нужно преодолеть препятствие, поворачивают корпус, когда нужно повернуть. Но это все работает на маленьких скоростях. В гонках на таких никогда не ездят. Тут весь смысл в том, чтобы заставить машину преодолеть те препятствия, на которые она не рассчитана, да еще как можно скорее. На такой скорости сенсоры не успевают передать достаточно информации. Они ведь смотрят только вниз и очень недалеко вперед. Прямо перед носом.

– Так, а почему мы вообще заговорили о сенсорах?

– Собственно, я только хотел сказать, что в гонке мы не полагаемся на автоматику. Машина не знает, куда ей лететь. Она просто непрерывно падает вперед. Чтобы вписаться в крутой поворот, нам нужно успеть повернуть нос руками. Это трудно, потому что грав тяжелый, да еще инерция. Гонщик находится в постоянном напряжении. Это не то же самое, что ехать по городской автостраде. А когда у тебя мяч, становится трудно вдвойне.

– Понимаю, – кивнула Дель. – И автопилот должен облегчить жизнь гонщику?

– Автопилот – это программа, которая полностью управляет движением грава. Гонщик не должен тянуть скобу или сдвигать корпус коленями. Ему достаточно просто держаться. При таких условиях он устанет намного меньше, чем его соперники. Или сумеет удрать с мячом от преследования, к примеру.

– Но тогда… – Дель задумалась. – Получается, машина должна знать, куда ей ехать?

– Вот именно, – закивал Тэнс. – В бортовой компьютер должны быть записаны конкретные маршруты. С точностью до миллиметра желательно.

– А если кто-то попадется на пути?

– Произойдет столкновение. Если, конечно, пилот не отменит работу программы.

– И выходит, что в память грава нужно записать весь стадион?

– Или конкретные отрезки.

– А если гонщик так никогда и не окажется на этом отрезке?

– Тогда автопилот будет бесполезен.

– Но это же такая глупость…

– Наконец-то! – Тэнс всплеснул руками и откинулся на спинку кресла. – Я думал, этого никто никогда не скажет.

– Но это действительно нелепо выглядит, – смутилась журналистка.

– Вот именно. Одно время велись многочисленные эксперименты с мошенничеством такого рода, но все быстро поняли, что здесь сложно добиться надежного преимущества. К тому же ошибки. Запрограммируешь маршрут неправильно, и конец гонке. Но грависпорт полон традиций, и правило о невмешательстве в операционную систему до сих пор есть в регламенте. И диски-шпионы по-прежнему устанавливаются. Но чаще всего фиксируют только сбои оборудования.

– И поэтому соблюдается тайна расследования. Как же вышло, что о твоем деле стало известно?

– Кажется, кто-то взломал нашу почту, – Тэнс поморщился. – Понятия не имею, зачем кому-то понадобилось это делать.

– Но он выудил жирную рыбку.

– Да уж. Надо же, как совпало! Единственный раз к нам влез хакер, и это в тот момент, когда у нас в свежих сообщениях такая информация. Да еще и оказался болельщиком Дека, судя по всему. Иначе зачем? Ладно, этого я не говорил.

Дель рассмеялась.

– Хорошо, вычеркну. А эта огласка, она сильно мешает?

– Конечно, мешает. Мне сложнее сосредоточиться. К тому же постоянно эти ехидные вопросы… – Тэнс махнул рукой. – Давай, этого я тоже не говорил. В нашем деле нельзя демонстрировать слабость: сожрут.

– Да, конечно, – согласилась Дель. – Не будем об этом. Скажи, а отношение к тебе не поменялось? Со стороны команды, других гонщиков?

– Нет, ничего такого я не заметил. Команда меня полностью поддерживает. Да и все соперники общаются со мной совершенно обычно, как всегда. Они-то знают, как часто это оказывается просто ошибка.

– А между тем, уже обсуждается вопрос, можно ли допускать тебя до Чемпионата, – заметила Дель.

– Первый раз об этом слышу, – вскинулся Тэнс. – Ты уверена?

– Ой, – Дель, кажется, испугалась. – Это только слухи. Может быть, ничего такого всерьез и не обсуждают. Давай, я этого не говорила?

– Ладно, – кивнул Тэнс, а про себя решил, что обязательно сообщит об этом Нейтону. Подумал и добавил: без ссылки на источник.

– Спасибо, Тэнс, – Дель потянулась к диктофону и выключила его. – У меня только еще один вопрос. Последний. Смогу я еще когда-нибудь взять у тебя интервью?

– Если мне понравится эта статья, то конечно.

– Отлично, – она улыбнулась и вдруг подмигнула. – Я очень постараюсь.

Конец расследования

Сказать, что сообщение Тэнса встревожило Нейтона, значит ничего не сказать. Генеральный менеджер переполошился не на шутку. Он даже не стал проверять, откуда взялись подобные слухи. Он просто набрал номер одного своего старого приятеля.

Таренс не был в полном смысле слова программистом, но разбирался в гравистроении, а также и в людях. Словом, он являл собой редкое сочетание технического специалиста и администратора. Нейтон не считал, что этот человек сумеет сходу изобрести математическое решение проблемы, но надеялся, что его изворотливый ум найдет что-то другое, неочевидное и до сих пор ускользающее от внимания следователей. Так он и сказал, когда уговаривал Таренса заняться этим делом.

– Найди там уже хоть что-нибудь, – с отчаянием говорил менеджер. – Что угодно. Мне нужно решение. Срочно.

Таренс пообещал. Не ради вознаграждения, – собственное дело приносило неплохой доход, – но потому, что всей душой переживал за команду.

Новый технический специалист взялся за дело рьяно. Облеченный Нейтоном самой высшей властью среди следователей от команды, он немедленно напустился на программистов:

– Ну что, математики, вы грав-то как следует осмотрели?

– Конечно, – несколько обалдело отвечали те. Появление нового действующего лица, да еще с такими грозными бумагами от генерального менеджера, оказалось довольно неожиданным.

– Если до сих пор ничего не можете выдумать, – рассудительно сказал Таренс, – значит, вы что-то упустили. Пошли смотреть снова.

Нельзя сказать, чтобы у него был план или какие-то идеи. Но он придерживался того мнения, что сперва нужно во всем убедиться лично, а потом уже отбрасывать варианты. Вся компания программистов – и от команды, и от Комитета – неохотно потянулась вниз, в ангар. Грав стоял здесь точно так, как его оставили после тестирования всех систем, и даже начал покрываться пылью. Таренс внимательно оглядел голографические наклейки, запечатывающие все, что можно открыть.

– Я снимаю печати, – предупредил он. – Сам все осмотрю. Своими приборами. А потом, если хотите, вашими.

– Я не взял, – буркнул один из программистов МКСК и побрел обратно в кабинет за инструментами.

Таренс не стал дожидаться его возвращения. Поставил на пол увесистую сумку, открыл, вынул крохотный острый ножичек и разрезал первую печать. Откинул крышку, обнаруживая технический разъем для обслуживания электронных систем, извлек из сумки прибор для тестирования, подключил его и сел прямо на пол. Программисты следили за его руками, будто он был фокусником.

Сканирование систем ничего не дало. Таренс был уверен в точности своих приборов. Тогда он вскрыл следующую печать и поднял приборную панель, обнажая электронную начинку.

– Техники все провода проверили, – усталым голосом сообщил кто-то из программистов.

– И микросхемы?

– И микросхемы. Да мы такие расследования сотнями проводим, мы знаем, что проверять!

Таренс это знал. Но знал он и то, что после первого осмотра, хоть и тщательного, новых не проводилось. Убедившись, что электроника в порядке, эти ребята полностью перешли в область теоретических изысканий. Второй осмотр мог дать больше, если непременно хотеть что-нибудь найти. А причина крылась где-то здесь, в этом теперь можно было не сомневаться. Не могли же, в конце концов, все программисты мира за столько времени не натолкнуться на верный ответ хотя бы случайно!

Осмотр занял много времени. Программисты соскучились, по очереди бегали в холл за напитками из автомата, кто-то даже успел перекусить. Следователи МКСК ни на секунду не оставляли специалиста от команды без присмотра, но их было много, и они могли позволить себе отвлечься. Таренс не отвлекался ни на секунду. Он хотел поскорее закончить с этим. Оставаться в Тёнебахтене на то время, какое эти ребята привыкли заниматься расследованиями, он не имел никакой возможности. Он искал хоть что-то, за что можно было зацепиться хотя бы визуально: выщерблины, царапины, зазубрины на оболочках проводов. Тщетно. Что же могло произойти? Воздействие внешних электрических полей? Нет, если бы грав был так подвержен внешним воздействиям, ездить на нем было бы опасно.

Таренс захлопнул крышку и срезал последнюю печать.

– Вот что, – вдруг сообразил он, – принесите мне диск-шпион.

Тот же программист, который уже бегал за инструментом, тяжко вздохнул и снова поплелся наверх.

– Да не найдете вы тут ничего, – устало сказал другой. – Мы все на десять раз проверили.

– Знаю я ваши «десять раз», – проворчал Таренс. – Как налепили печати, так больше и не открывали.

Принесли диск. Таренс внимательно его оглядел, но не нашел ничего подозрительного. Вставил диск в гнездо, покачал, убеждаясь, что он сидит плотно. Нет, здесь все надежно. Тогда Таренс принялся один за другим вставлять в разъемы шлейфы. Центральный, самый большой, по нему идет основной объем данных. Следующий правее, этот собирает только данные о местоположении. Крайний правый, фиксирующий сигнал от пилота. Тот самый, который дал ошибочные показания.

Щелк! Что-то маленькое осталось на пальце Таренса, и тот очень осторожно вытащил руку из углубления.

– Так, – сказал он, медленно разворачиваясь к наблюдающим за ним следователям. – Кто снимал показания?

Программисты переглянулись.

– Кажется, Тёрот.

– Пригласите его сюда, пожалуйста.

– Что там? – Один из следователей шагнул ближе, но Таренс быстро сжал руку в кулак.

– Не хочу, чтобы он знал об этом заранее.

Младший программист отыскался довольно скоро, и все это время Таренс сидел боком на седле грава, держа на виду сжатую в кулак руку. Он не хотел, чтобы у кого-то появились основания заподозрить его в подтасовке фактов. Только не теперь, когда он, кажется, нашел решение.

Тёрот заметно волновался. Таренс не придал этому значения. Он хотел лишь задать несколько вопросов.

– Вы снимали показания с операционной системы грава?

– Да, я…

– Вы делали это через служебный разъем или через входы для диска-шпиона?

– Через диск. А в чем дело?

– Вы подключали все разъемы?

– Нет, конечно. Зачем? Подключился через центральный и скачал данные. Да ведь всегда так делается!

– И вы поставили печать?

– Ну да.

– А кто-то еще потом открывал эту крышку?

Следователи опять недоуменно переглянулись.

– Вроде бы нет… Точно, не открывали. Подключение проводов мы проверяли с той стороны, где вся электроника.

– Как я и думал, – удовлетворенно сказал Таренс и разжал, наконец, кулак. На ладони у него лежала крохотная пластмассовая деталь: обломок зажима.

– Это… оттуда отломилось?

– С крайнего правого разъема. Я подключал его при вас. И на ваших глазах достал эту штуку оттуда.

Программисты едва не столкнулись лбами над приборной панелью грава. Они светили фонариками, ощупывали обломленную часть, пытаясь с головой залезть в небольшое углубление для диска. Потом угомонились, хотя лица у многих долго еще оставались ошеломленными и обескураженными. Крошечный обломок упаковали в огромный пластиковый пакет и торжественно заклеили печатью, после чего снова запечатали грав и удалились наверх, споря на ходу, можно ли отломить пальцем защелку без видимого внешне усилия.


***


Нейтон сообщил хорошую новость Тэнсу первым, поймав его в коридоре базы.

– Защелка? – не поверил своим ушам Тэнс.

– Да, пластиковая защелка для разъема. Совершенно очевидно, что она уже была надломлена. И в какой-то момент провод настолько отошел, что сигнал пропал. А потом, наверное от твоего рывка, он встал на место.

– Вот это все из-за какой-то защелки?

– И такое бывает, – Нейтон усмехнулся.

– Но они довольно прочные, – усомнился вдруг Тэнс.

– Обычно да. Но если брак при отливке… Комитет назначил еще одну экспертизу.

– Как, еще одну?!

– Нужно убедиться, что зажим мог быть сломан во время заезда. То есть, они хотят убедиться, что это не наш специалист его отломил. Будет какое-то микроисследование. Если найдут какие-нибудь дефекты пластика, наше дело выиграно.

– Ну, если это снова брак… – Тэнс заскрипел зубами, и Нейтон рассмеялся.

– Остынь. Мы больше не ездим на этих гравах.

– Они мне едва Чемпионат не испортили! Сначала стабилизатор отказывает, а теперь еще и это! Год нервы трепали!

– Если тебя это успокоит, я могу подать на них в суд.

– Ладно, пусть живут. – Тэнс, выпустив пар, немного успокоился. – Успеют с экспертизой до Чемпионата?

– Пусть только попробуют не успеть! – грозно заявил Нейтон.


***


О новых подробностях расследования прессе стало известно довольно скоро. Таренсу пришлось дать свои комментарии. Иначе от наседающих журналистов просто невозможно было отбиться.

– Нет, я не имею прямого отношения к команде. Я приглашенный эксперт. Мне предложили присоединиться к расследованию, поскольку я разбираюсь в гравистроении, а дело явно зашло в тупик.

– Вас пригласил менеджмент команды или Комитет?

– Едва ли МКСК станет привлекать внешних экспертов. Я действовал от имени команды.

– И как вам удалось сразу же, в первый день найти причину?

– Я просто посмотрел свежим взглядом. Я заранее решил считать, что проблема не в программном обеспечении, иначе бы ее давно уже нашли. И просто внимательнее осмотрел саму машину.

– Но ее осматривали и до вас.

– Верно. Но программисты Комитета проводили все исследования через служебный разъем.

– Через какой разъем?

– Если вы когда-нибудь отводили свой грав в сервис, вы наверняка замечали, что специалист технического обслуживания открывает такую небольшую крышечку сбоку. И подключает приборы для тестирования. Этот разъем есть у всех гравов без исключения. А вот специальное посадочное место для диска-шпиона существует только у тех, которые выпускаются для участия в гонках. Любители, когда приобретают гоночную машину с рук, как раз по этому гнезду и определяют, мог ли гравилет участвовать в гонках хотя бы теоретически.

– Так значит, во время расследования данные получали через разъем, который на боку? А почему именно через него?

– Потому что он именно для этого и предназначен. Это удобно, и всегда так делается. А гнездо под диск было сразу же запечатано младшим программистом.

– И больше его не открывали?

– Вот именно. Младший программист визуально осмотрел его и ничего особенного не нашел. Тогда он скачал данные с операционной системы, но для этого воспользовался только центральным разъемом.

– Снова разъемы?

– Ну а как вы хотели? Их там много. Бракованный зажим оказался только на одном, и так совпало, что именно тот выход служит для передачи сигнала от пилота. Я хочу сказать, что операционная система грава посылает по этому каналу данные о принятых ею командах гонщика.

– Записывает их на диск?

– Да. Сам сигнал принимается мыслечувствительным чипом и обрабатывается операционной системой. А сведения для записи передаются через самый правый разъем.

– И он оказался сломан? Как это могло получиться?

– Обычно зажимы не ломаются просто так. Возможно, этот сразу был бракованным. Когда в него установили кабель, он треснул, другого объяснения я не вижу. И сразу плохо держал. Во время гонки от тряски кабель отошел, и на какое-то время сигнал пропал.

– А потом появился снова?

– Вероятно, провод постоянно немного шевелился. То вставал на место, то снова отходил. Но контакт не пропадал до последнего момента. Когда зажим окончательно расшатался.

– Это ваше объяснение? Будет ли оно подтверждено Комитетом?

– Все зависит от результатов экспертизы. Нам осталось только их дождаться.


***


Подобное объяснение, да еще из уст какого-то приглашенного эксперта, не удовлетворило большинство болельщиков «Галактики». Снова забурлили сети: «Что за чушь нам предлагают? Какие еще сломанные зажимы? Они это выдумали, потому что больше ничего выдумать не смогли. Да он его сам и сломал!»

Пока бюрократическая машина скрипела ржавыми шестеренками, дело неуклонно шло к Чемпионату. Директор главного тертанского стадиона, организатор игры, полностью отвечающий за проведение мероприятия, уже открыто заявлял в прессе, что намерен не допустить Тэнса Ниммитона до участия в гонке, если решение не будет принято до ее начала. Нейтон, так же через прессу, огрызался, что никакие организаторы никаких игр никогда такие вопросы не решают, что допускать или не допускать гонщика может только МКСК. Комитет тем временем виновато объяснял, что экспертиза – дело непростое, и в любом случае после ее проведения нужно будет изучить массу материалов. Сам чемпион с невозмутимым видом готовился к состязанию, не демонстрируя даже тени сомнения, что выйдет на старт. Мир грависпорта снова лихорадило.

Окончательное решение было принято буквально за несколько дней до Чемпионата, когда напряжение уже достигло предела.

Нейтон вызвал чемпиона в свой кабинет, чтобы сообщить ему хорошую новость первым, еще до официального уведомления МКСК. Услышав вердикт, Тэнс бессильно сполз по креслу и издал протяжный стон, выражающий одновременно облегчение и возмущение бюрократической волокитой.

– Они еще позже не могли сообщить?

– Понимаю, что ты извелся, – усмехнулся Нейтон. – Но теперь уже все. Уведомление должно прийти ближе к вечеру, пресс-релиз выйдет завтра утром. Ты полностью оправдан.

– Кто-то бы еще вернул мне затраченные на все это нервы, – проворчал Тэнс, понемногу возвращаясь в вертикальное положение. – Но теперь-то все?

– Да, – пообещал Нейтон, – теперь все.

И ошибся.

Непризнанный

Тертан – не самая ласковая с точки зрения климата страна. Если где-то в южных странах нынешняя декада считается полноценным летом, здесь уже глубокая осень. С утра собрались тучи и принялся моросить мелкий холодный дождь. Прогноз погоды был неблагоприятен: морось в любой момент могла перейти в ливень. На стадионе даже пришлось включить дополнительное освещение для видеосъемки. Толпа зрителей пестрела водонепроницаемыми накидками, но дома из-за дождя никто не остался. Тертанцы давно привыкли к непогоде.

Традиционный плакат над стартом трепал ветер. Репортеры, сжимая микрофоны в озябших руках, набрасывались на гонщиков, которые выходили к черте, чтобы отметиться в стартовом протоколе. Публика горячо приветствовала всех участников, не только знаменитостей и всеобщих любимцев, но и скромные команды Первой лиги, попавшие сюда по приглашениям. Но обстановка немедленно изменилась, стоило в начале стартового коридора показаться черно-полосатой чемпионской куртке.

Тэнс в первый момент едва не шарахнулся назад от неожиданности, когда услышал этот гул. Явно неодобрительный, возмущенный, даже презрительный ропот. Если и были приветственные выкрики, они полностью утонули в шуме и свисте. Да и решился ли кто-нибудь? Толпа так сверкала глазами, что казалось, за приветствие чемпиону запросто можно получить по физиономии от соседа. Тэнс успел овладеть собой прежде, чем его замешательство стало заметно. Сделав вид, что происходящее к нему не относится, он твердо зашагал к доске, на которой следовало расписаться. Команда двинулась за ним, и юный тертанец Мирк пытался спрятаться за спины старших товарищей. Журналисты налетели, как стая стервятников, в особенности те, у кого были видеокамеры.

Изображая абсолютную невозмутимость, Тэнс поставил подпись, и тут что-то с глухим стуком ударилось в наплечник. Тэнс обернулся в изумлении, но успел только заметить, как под ноги журналистам откатывается что-то ярко-оранжевое. Кажется, что-то из местных овощей, хотя он и не поручился бы за это. Охранники уже поспешно отодвигали заграждение, пока хулиган не затерялся в толпе.

Не подавать вида. Как будто ничего не случилось. С каменным лицом Тэнс отправился обратно к ангарам, и остальные потянулись за ним. Какой-то репортер из особо наглых преградил команде дорогу.

– Ты как-нибудь прокомментируешь это?

– Наверное, кто-то решил, что мне не мешает перекусить перед стартом, – съязвил Тэнс. – Спасибо за заботу, но здесь отличная кухня.

Он обогнул журналиста, ловко проскочил мимо других, тоже пытавшихся что-то спросить, и вскоре оказался в сравнительной безопасности: среди менеджеров, гонщиков, охранников и персонала стадиона. И только теперь задумался, стоило ли острить. Может, было бы лучше оставить происшествие без комментариев? Так вот скажешь на эмоциях, не подумав, а потом неизвестно, чем это обернется, как воспримут, какой скандал раздуют.

– Здесь просто слишком много тертанцев, – сказал Барн успокаивающе. – Они знают, что ты взгреешь Дека, потому и набрасываются. На другом поле ничего такого не было бы.

Мирк поежился. Тэнс кивнул, делая вид, что согласен, хотя сам придерживался другого мнения. Все это действительно выглядело подозрительно для непосвященного зрителя: поспешное вынесение решения перед самым Чемпионатом, маловразумительное объяснение, какой-то непонятный приглашенный эксперт… Ничего удивительного, что люди отказываются верить официальным заявлениям.

– И денег ему не жалко, – буркнул Сэн.

Тэнс ухмыльнулся. Действительно, дерзкий болельщик понес некоторые убытки из-за своей выходки. Это с внешнего края стадиона можно подойти свободно к любому кольцу или просто наблюдать из-за силовых щитов, а пропуск в стартовую зону – по билетам. А в том, что наглеца выведут со стадиона, сомнений не было. Может, еще и оштрафуют за хулиганство. Впрочем, это соображение чемпиона мало утешило.


***


Несмотря на это небольшое происшествие, квалификационные заезды Чемпионата начались по расписанию. Мелкий холодный дождь пока тоже не особенно мешал, трасса не успела раскиснуть. В этом году сократилось количество команд Высшей лиги, и пришлось пригласить для ровного счета целых четыре команды из Первой. Уже в квалификации все они вылетели из гонки. Даже «Асра», которая благодаря успешному выступлению в прошлом году ухитрилась в этом получить лицензию Высшей лиги. Жребий свел асрийцев с «Соброном», прямо как на прошлом Чемпионате, и тот сумел взять реванш, благо новый капитан оказался поответственней предыдущего.

Второе появление на старте команды чемпиона снова было встречено свистом, но овощами больше никто не кидался. Охрана выстроилась вдоль бортиков и пристально следила за толпой, и желающих рискнуть не находилось. Но даже службы стадиона не могли запретить людям кричать все, что им вздумается, и многие тертанцы старались вовсю. Это приводило в ярость группу поддержки Тэнса Ниммитона, которая тщетно старалась переорать весь стадион разом. Тэнс не выдержал и первым задвинул визор шлема. У него не было сил изображать невозмутимость.

Квалификацию он отыграл очень нервно. Один раз не сумел принять пас от Барна, благо рядом оказался Мирк и подстраховал. В другой раз ошибся в маневре, и его вытащило инерцией за край дороги, где он лишь каким-то чудом ухитрился не только не упасть, но и не потерять мяч. Вся команда старательно делала вид, что ничего особенного не происходит. Тожно ровным голосом отдавал команды, никак не реагируя на ошибки капитана. Барн плотно сидел на хвосте, прикрывая Тэнса от всех атак. В конце концов чемпиону удалось забросить мяч, хотя он отдавал себе отчет, что провозился с этим дольше, чем следовало.

Зато Дек Дёрт выступил как в лучшие свои годы. От поддержки фанатов у него словно выросли крылья. Он отыграл так мощно и красиво, будто ему снова не больше тридцати, полно сил и энтузиазма, и главные победы еще впереди. Говоря по совести, «Атагрион» в качестве соперника и не позволил бы «Галактике» особенно расслабиться. Но в любом случае нельзя было не признать, что Дек продемонстрировал великолепный классический стиль, а вся команда в целом – отличное взаимодействие. Глядя на их игру, многим начало казаться, что прошлогоднее недоразумение между лидерами им только померещилось.

В целом квалификация прошла так, как и ожидалось. Никто из фаворитов не вылетел из гонки, не было серьезных падений, никто не понес потерь, не преподнес сюрпризов. Этим вечером аналитиками и болельщиками обсуждалась только игра чемпиона. Одни утверждали, что если он продолжит в том же духе, то не видать ему третьего титула. Другие были уверены, что виной всему только лишь эффект неожиданности, что отвратительное поведение тертанских фанатов ненадолго вывело Ниммитона из равновесия, но второй раз его на это не поймают. Завтра он будет готов к такому приему и, вне всякого сомнения, сумеет настроиться на гонку.

Пока аналитики рассуждали, тактический менеджер «МТА» действовал. Да, он знал, что командный психолог уже поговорил с Тэнсом, но никогда не надеялся только на психологов. Для Тожно было важно самому видеть настрой своего гонщика.

– Слушай, Тэни, – сказал он во время ужина, – тебе же раньше отлично удавалось не обращать на все это внимания. Почему бы тебе и теперь так не поступить?

– Раньше я думал, что все закончится, как только вынесут решение, – хмуро отозвался Тэнс.

– Ну и какая разница?

– Я считал, они отстанут, когда узнают, что я не виноват. Но теперь получается, что им это все равно…

– Да в том-то и дело! – Тожно даже пристукнул ладонью по столу. – Местным плевать, прав ты или виноват. Они просто нашли повод поддеть тебя, вот и пользуются. Это всего лишь фанаты Дёрта. Если бы не приключилось разбирательства, они нашли бы другой способ на тебя надавить.

– Да, наверное, – вяло согласился Тэнс.

Тожно с неудовольствием оглядел своих подопечных. Становилось очевидно, что реакция публики подействовала на всех, пусть и в разной степени. Совершенно пришибленный Мирк не поднимал глаз от своей тарелки и даже чуть отодвинулся в сторону от остальных. Барн озабоченно хмурился: его не меньше, чем менеджера, заботило душевное состояние капитана. Сэн выглядел наиболее невозмутимо, но вечно никому не известно, о чем он на самом деле думает.

– Вот что, Тэни, – решительно заговорил Тожно. – Ты в лучшей форме, чем Дек. Он только выглядит сильным, но к финалу он закончится. Просто дело в том, что это не только мы с тобой знаем. Все эти люди снаружи, они тоже знают. Они злятся оттого, что Деку не стать чемпионом, злятся уже сейчас. И пойдут на все, чтобы вывести тебя из равновесия. Неужели поддашься?

Тэнс молчал. Он уткнулся подбородком в сложенные руки и хмуро смотрел мимо менеджера. Молчали и все остальные. Персонал команды и вовсе притворялся невидимками. Наконец Тэнс отодвинул не вполне еще пустую тарелку и решительно поднялся из-за стола.

– Ладно, я пойду наверх. У меня там свитер не довязан.

Барн едва не снялся следом, но Тожно придержал его за рукав.

– Не надо. Пусть идет. Хорошо, что у нашего лидера есть такое полезное хобби, и нам не нужно изобретать другого способа его успокоить.

– Пожалуй. – Барнис нехотя опустился на стул. – Но все равно скверно. Они уже поняли, что это работает, и теперь не остановятся.

– Вся проблема в том, – заговорил психолог Кэрит, – что Тэни кажется, будто реакция публики связана с расследованием. Как будто его честность до сих пор подвергается сомнению. Но если раньше он ждал решения и полагал, что оно его полностью очистит, то теперь ему ждать нечего. Он не знает, что еще может сделать, чтобы оправдаться. Такое положение дел вполне может привести в отчаяние. Тем более, он думал, что все уже позади, и расслабился.

– Ну и как же с этим бороться? – проворчал Тожно.

– Да все так же, – Кэрит пожал плечами. – Мы должны убедить его, что дело не в расследовании, а в болельщиках Дёрта. Просто тертанцы хотят победы своего спортсмена, а это ситуация привычная. Но, честно говоря, я не очень надеюсь, что он нам поверит. Я и сам в это не верю.


***


На второй день было не лучше. Снова, когда гонщики выходили расписываться в протоколе, вой поднялся до небес. Сегодня толпа подготовилась еще основательнее, плакатов стало больше. Вдоль заграждения развернули длинную надпись: «Требуем честного расследования!» Тэнс заскрипел зубами. Самое обидное, что они имеют на это право. Зрители могут писать и кричать все, что им вздумается. Зато он не может ответить им в том же духе.

Ребята тоже начинали нервничать. Кому приятно выходить на игру под свист и улюлюканье? Даже вечно невозмутимый Сэн не сдержался. Когда ему почти под нос сунули небольшой плакат «МТА – автопилотчики», он сделал быстрое, едва уловимое движение рукой, выхватил картонку и швырнул ее под ноги охране. На возмущенного болельщика при этом даже не оглянулся.

Внезапно вой стих. Разом, будто его выключили. И тут же толпа взорвалась приветственными воплями и аплодисментами. Тэнс, уже добравшийся до доски, удивленно оглянулся. И верно: в начале стартового коридора показалась «Галактика».

Дек быстрым шагом преодолел недлинный путь до доски, улыбнулся Тэнсу и похлопал его по плечу.

– Зря меня не дождался.

– Что? – Тэнс уставился на него в изумлении.

– Может, если бы вместе вышли, они не стали бы так орать, – Дек кивнул назад, между делом отобрал у чемпиона маркер и поставил подпись. Тэнс продолжал на него таращиться.

– Стыдно за них, – смущенно добавил Дек. – Где знаменитое тертанское гостеприимство? Организаторы их уже призывали к порядку, не помогло. Вечером сам выскажусь. Может, угомонятся.

Тэнс открыл было рот, но тут же снова захлопнул, когда сообразил, что собирался сказать. «Разве тебе не выгодно, чтобы они довели меня до срыва своими воплями? Разве это не надежный способ ослабить нашу команду и выиграть, наконец, этот Чемпионат?» Вот было бы стыдно действительно такое ляпнуть! Заявить, будто Дёрт готов на любую подлость ради победы… Ведь он прямо говорил, что не подозревает Тэнса в нечестной игре, так почему же Тэнс должен его подозревать? Оставалось только смущенно улыбнуться.

– Спасибо, Дек.


***


На самом деле, взгреть «Соброн» для «МТА» было бы несложно. Конечно, это тоже команда Высшей лиги, с тем же классом игроков, лишь с небольшими отличиями. Всего то: капитану нужно чуточку ближе подойти к кольцу, чтобы забросить; защитники чуть менее уверенны при маневрах; тактический менеджер капельку медленнее в принятии решений; – но из этих крох складывалась картина поражения. Прибавить другой стороне чемпионскую пробежку Тэнса, надежность Барниса, тактический гений Тожно, и можно не сомневаться, кому достанется победа. Если бы не нервы.

Несмотря на поддержку главного соперника, чемпион злился. Когда команды выехали на старт, вопли болельщиков смутили даже «Соброн». От этого и Тэнс чувствовал себя неловко. Так, будто он единственный во всем виноват.

Дождь, притихший было с утра, полил с новой силой, едва дали старт. Трасса размокла окончательно. При каждом касании гравом дороги во все стороны летели грязные брызги. Днище-резонатор, покрытое сверхскользким материалом, не давало грязи прилипнуть, да и с дополнительно обработанного визора шлема вода скатывалась, почти не мешая смотреть. Но вот все остальное подобной защиты не имело, и скоро гонщики вместе с машинами оказались заляпаны грязью с головы до ног. Даже перчатки с нескользящими накладками начинали скользить по скобе. Седло тоже перестало служить надежной опорой. Играть в такую погоду мерзко и опасно. Единственное, чем гонщики всегда утешали себя, – что дождь, он для всех. Всем одинаково трудно.

Тэнсу дождь особенно не мешал. В Тарекси непогода – обычное явление. Барн и Мирк тоже с детства привыкли к подобному климату. Хуже приходилось Сэну, уроженцу южных краев. Зато «Соброн» откровенно скис. Слишком много среди них было гонщиков из жарких стран. И хотя экипировка не давала замерзнуть, настроение игроков портилось с каждой минутой гонки. И когда соперники начали откровенно путаться в командах менеджера, Тэнс увел у них мяч. Отнять его обратно они уже не сумели.

Дождь помог еще и в том, что можно было легко ускользнуть от журналистов. Стряхнуть воду с куртки, будто случайно кого-нибудь забрызгав, отговориться необходимостью немедленно переодеться, да и не показаться больше на глаза. Тэнс не хотел давать никаких комментариев. Ни своей игре, – все еще нервной, он это чувствовал, – ни поведению зрителей. Только Мирк по неопытности попался репортерам, и ему пришлось отдуваться за всю команду.

После того, как молодой гонщик заверил, что у них все в полном порядке, и капитан в порядке, и команда настроена бороться за победу, журналисты вспомнили, что перед ними тертанец.

– А этот стадион тебе, наверное, хорошо знаком?

– Да! – заулыбался Мирк. – Я здесь гонялся еще до того, как стал профессионалом. Наша гравишкола приезжала сюда на юношеские гонки.

– А ты предполагал тогда, что однажды вернешься сюда в составе команды чемпиона Мира?

– Никогда об этом не думал. Мы тогда все болели за «Галактику». У нас это, можно сказать, принято. Вся наша группа мечтала однажды попасть в «Галактику».

– И ты тоже?

– Конечно, я этого хотел, – рассмеялся Мирк. – Но всерьез не верил. Не могут же все попасть в «Галактику»!

– А теперь тебе приходится играть против них. Это как-то мешает?

Мирк сделался очень серьезен.

– Разумеется, нет! Я профессионал. Я играю за ту команду, с которой у меня контракт. Хотя я не буду скрывать, что Дек Дёрт – мой кумир с детства, я очень уважаю его, и он всегда меня вдохновлял. Но сейчас я играю за «МТА», и как бы я ни сочувствовал последней попытке Дека, я должен помогать Тэнсу. И я сделаю все, что от меня зависит, чтобы он выиграл.

– Он сможет это сделать?

– Я в этом не сомневаюсь, – заявил Мирк с уверенностью, которой не чувствовал.


***


Гостиничный комплекс стадиона понемногу затихал. Спортсмены отправились по комнатам отдыхать, журналисты – писать статьи, только менеджеры еще сновали по коридорам, готовясь к завтрашней гонке.

Гонщики «МТА» в своем номере неторопливо готовились ко сну. Разбирали постели, умывались, лениво просматривали информационные сети, отправляли последние на сегодня сообщения близким. Только Тэнс, уютно устроившись на кровати, сосредоточенно вязал свитер. Вдруг он издал мучительный стон, и Барнис, уже почти скрывшийся за дверью в ванную, немедленно выскочил обратно.

– Ты чего?

– Не сошлось! – Тэнс продемонстрировал свое изделие. Рисунок и в самом деле вышел кривым. – Где-то ошибся. Теперь все распускать придется.

Он дернул за нитку… и оборвал ее. Гневно зарычал, но второй раз потянул за кончик уже осторожнее. Барн вздохнул и вернулся в ванную. Следом за ним осторожно скользнул и Мирк.

– Слушай, – шепотом спросил он, – а это его точно успокаивает?

– Теперь я уже в этом не уверен, – покачал головой Барнис.

Настоящий чемпион

В дни многодневных состязаний первыми просыпаются даже не техники или менеджеры, а судьи. Утро начинается с жеребьевки и публикации списка участников. Дейзнек первым вошел в небольшой кабинет, где стоял один-единственный древний компьютер. Эта старая машина не была подключена к сетям, не имела мыслечувствительного интерфейса (до сих пор никто не смог убедительно доказать отсутствие влияния мыслей оператора на генератор случайных чисел). Компьютер выполнял единственную программу: разбивал на пары команды из списка. Список участников был обновлен еще вчера. Оставалось лишь нажать кнопку и составить протокол жеребьевки.

Чтобы зря не терять времени, Дейзнек прошел к компьютеру и нажал кнопку ввода. Теперь секретарь перенесет данные на бланк, который подпишут все судьи. Все по старинке, согласно регламенту. И тут… он увидел на экране то, чего сегодня никто не пожелал бы увидеть.

Майэн – Таки-Тэйн;

МТА – Галактика.

В полуфинале! Историческая встреча, которой ждали целый год, и – сегодня?

Дейзнек не был болельщиком «МТА» или «Галактики». И не только потому, что статус судьи не позволяет. Он просто не понимал, как можно выбрать раз и навсегда одну-единственную команду. Но он любил спорт. Любил его интригу, накал страстей, тактические игры, сюжетные повороты. Но это был совсем не тот сюжет, который нужен Чемпионату. Судья уже чувствовал, чем это кончится: игра не пойдет по нарастающей, достигнет эмоционального пика уже сегодня, а интерес к завтрашней игре неизбежно упадет. Такое уже случилось – на «репетиции». И выглядело отвратительно. «Главное разочарование сезона» – вот как назовут нынешний Чемпионат. Хладнокровно допустить подобное смог бы только очень равнодушный к спорту человек.

Дейзнек украдкой обернулся. Остальные судьи еще только входили в комнату, и секретарь стоял к компьютеру спиной, придерживая дверь. Видел ли кто-то, что он уже нажал на кнопку? Развернувшись вполоборота, стараясь корпусом прикрыть от остальных свои действия, Дейзнек на ощупь нажал еще раз.

– Уже разыграл? – зевая, спросил Синтон. – Давайте быстренько распишемся, и завтракать.

Дейзнек кивнул, отодвинулся от компьютера и только теперь второй раз взглянул на монитор. Сейчас на нем все было в полном порядке. Кажется, пронесло.

Невозмутимый секретарь переписал на бланк пары сегодняшних противников: «МТА» – «Майэн», «Галактика» – «Таки-Тэйн», – и судьи поставили подписи. После чего секретарь отправился в судейскую комнату, чтобы опубликовать результаты жеребьевки, а судьи гуськом потянулись вниз, где в обеденном зале уже накрывали для них стол. И только Синтон вдруг придержал Дейзнека за рукав, заставляя отстать от остальных.

– А что там было в первый раз?

Дейзнек покрылся холодным потом. Видел! Теперь конец всему. Дисквалификация! Позор! Коллега просто обязан доложить о служебном нарушении, иначе, если все откроется, сам отправится следом. От ужаса Дейзнек не сумел даже ответить, только клацнул зубами.

– «МТА» и «Галактика», да? – спросил Синтон.

Дейзнек обреченно кивнул. Но тут Синтон его изумил. Похлопал его по спине и сказал:

– Ну и правильно сделал, что переиграл!


***


Проснувшись утром, Дек первым делом потянулся за компьютером и по обыкновению вышел в сеть. Убедился, что играть предстоит с «Таки-Тэйн», потом принялся просматривать заголовки статей. Тертанская пресса шумно восторгалась слаженной игрой «Галактики» и эффектным стилем ее капитана. Дек удовлетворенно улыбнулся. Он один знал, сколько сил на это уходит.

Из кухни тянуло вкусным запахом. Удобно, когда гонка проходит у тебя дома! Аена уже накрывала на стол, и Дек выбрался из постели. Робкая надежда побудила его подойти к окну, но дождь, похоже, не прекращался всю ночь. Шансов на то, что игровое поле просохнет хотя бы к финалу, уже не оставалось.

Для Дека это было хуже, чем казалось на первый взгляд. Новая метода, которую он отрабатывал целый год, предполагала время от времени касаться днищем грава земли. Каким бы грязезащитным ни был материал нижней части, некоторые датчики все равно забивались глиной. Машины начинали хуже определять поверхность, после прыжка грузно плюхались на брюхо, вытрясая из гонщика все внутренности. Стоило зацепить скат, летели во все стороны липкие брызги, а поведение грава на скользкой поверхности становилось непредсказуемым. Дек не мог заставить себя намеренно усаживать гравилет в эту жижу. Новый стиль и без того не стал для него своим, о нем приходилось постоянно себе напоминать. А тут как подумаешь, что при маневре снова начнет мотать из стороны в сторону… Привычная Деку классика требовала, в основном, движения вверх и не заставляла касаться дороги. В дождь – самое то. Вот только сил уходит слишком много. Ну да ничего. Немного осталось продержаться.

За завтраком Аена обещала прийти на гонку, но вид у нее при этом был настолько мученический, что Дек ее отговорил. Сегодня не стоит мокнуть под дождем, вот завтра, в финале… Прожив целых двадцать лет женой знаменитого гонщика, Аена так и не сумела полюбить грависпорт. Думала, наверное, выходя за него замуж, что он перебесится, что это у него пройдет. Не прошло. Теперь это, видимо, навсегда.

Дорога до стадиона не заняла много времени, вот только сырость портила настроение. Возле гостиниц, ангаров и стартовой зоны уже вовсю копошился народ. Дек сумел незаметно проскочить мимо репортеров, вышедших на охоту с утра пораньше, и укрылся в раздевалке, где уже собралась вся команда.

Было еще рано для старта, и гонщики собирались неторопливо. Даддер и Кирпси, перебрасываясь дежурными остротами, прилаживали экипировку. Кьяр сосредоточенно проверял ремешки шлема. Выглядел он на этом Чемпионате иначе, чем на прошлом, да и вообще не так, как весь нынешний год. Внешне все такой же хмурый, и все равно заметно, что внутри у него полный покой. Наверное, подумал вдруг Дек, он просто принял решение. Определился, как ему действовать, и сразу перестал дергаться.

Удивительно, но только теперь, когда почти пришло время расставаться, Дек вдруг начал понимать своего напарника. Почему он раньше думал, будто Кьяр скрытен, весь в себе, никаких чувств наружу? Вот же он, весь открыт, все эмоции на лице. Просто он на самом деле такой, полностью в игре, и ни о чем другом не думает вовсе. Даже сейчас, пока одевается, мысленно уже там, на игровом поле. Хороший будет капитан для команды. Хоть и странноватый с точки зрения цивилизованного мира.

Дек не знал точно, о чем Кьяр на самом деле думает, но зато видел, что он делает. Дав слово помогать, напарник больше не пытался сыграть на себя. Выкладывался полностью, чтобы позволить Боссу победить. Дек забросил оба мяча, в квалификации и четвертьфинале, и сегодняшний, несомненно, тоже за ним. Такой помощник, яростный, самоотверженный, знающий по собственному опыту, что нужно делать с мячом, – именно такой нужен, чтобы одержать эту победу, последнюю и главную. Дек неожиданно для себя взглянул на напарника по-новому: пусть и немного снисходительно, но зато благодарно, – и вдруг не удержался, окликнул:

– Кьяр!

Тот настороженно оглянулся. Будто ожидал, что Дёрт сейчас прицепится, начнет высказывать какие-нибудь претензии. Дек усмехнулся.

– Просто хотел сказать, что ты отлично играешь. Вчера ты здорово сработал, если сегодня у нас получится что-то подобное, за полуфинал можно не беспокоиться.

Он видел, как поползливверх брови Даддера. За несколько лет в команде парень никогда не слышал от Босса подобных слов. Все, что следовало сказать, говорили менеджеры и тренеры. А со стороны капитана это как бы само собой разумелось: раз мы победили, значит, молодцы. Кьяр тоже глядел недоуменно. Но этот не постеснялся прояснить ситуацию.

– Почему ты это говоришь?

– Просто подумал, что пора это сказать, – улыбнулся Дек. – А почему нет? Даддер, не смотри на меня так, ты тоже отлично сыграл.

– А я? – тут же вскинулся неугомонный Кирпси.

Дек улыбнулся и выразил одобрение только жестом, но и этим своего товарища вполне удовлетворил, судя по довольной физиономии.

Оставив команду в приятном недоумении, Дек прихватил шлем и первым вышел из раздевалки навстречу журналистам.


***


Молодой лидер «Таки-Тэйн» Сэми Хэми был счастлив уже тем, что удалось дойти до полуфинала и сразиться с самим Деком Дёртом. Он, хоть и старался изо всех сил, но всерьез рассчитывать на победу не мог. Чего нельзя было сказать о капитане «Майэна». Хьорно Дэзза, однажды примеривший полосатую куртку чемпиона, теперь мечтал снова ее вернуть, так что вместе со своими товарищами устроил «МТА» настоящую мясорубку. Пожалуй, спас команду лишь тактический гений Тожно. «Майэн», несмотря на все свои достоинства, всегда страдал недостаточной слаженностью действий.

Дек нагнал Тэнса, когда тот, заляпанный грязью, пробирался сквозь толпу фотографов и репортеров от ангара к гостиничному комплексу. Хлопнул соперника по плечу, и Тэнс устало улыбнулся в ответ.

– Все, как планировалось, – весело сказал Дек. – Завтра встретимся и посмотрим, кто тут главный.

– Ты же Босс, – усмехнулся Тэнс.

– А ты всего лишь скромный чемпиона Мира, – в тон ему отозвался Дек.

– Тэнс! – послышался вдруг тоненький голосок. – Тэнс, ты дашь интервью?

Гонщики оглянулись. Девушке явно пришлось встать на цыпочки, чтобы выглянуть из-за плеч стоящих перед ней фотографов, и она отчаянно махала рукой, пытаясь привлечь к себе внимание. Тэнс удивленно приподнял брови, а потом улыбнулся и махнул рукой в сторону гостиницы: выбирайся, мол туда. Девушка исчезла из виду. Дек проводил ее удивленным взглядом: кажется, видеть ее прежде не доводилось.

– Хорошая знакомая? – спросил он у Тэнса. Тот пожал плечами.

– Не особенно. Журналистка из какого-то маленького каройского издания, однажды брала у меня интервью. Хотя знакомство полезное. Вот возьму и заведу себе личного летописца, – Тэнс ухмыльнулся. – Который будет писать то, что я рассказываю, а не то, что ему кажется эффектным.

– Не преувеличивай, – рассмеялся Дек. – Не так уж они перевирают. Ладно, беги к своей журналистке. А я тут с серьезными людьми пообщаюсь.

И он повернулся к репортерам, с непривычным терпением дожидавшимся окончания диалога.

Этим вечером каждая из команд-финалистов выпустила собственный пресс-релиз. Тактические менеджеры дали оценку собственной игре, соперникам, ходу Чемпионата в целом. Журналисты любили задавать вопрос, в чем команды видят свою силу, что помогает им побеждать, и менеджеры дали ответ. Герк выделил строгую дисциплину «Галактики», тщательную подготовку, внимание к мелочам, отличное техническое оснащение. Тожно обозначил атмосферу полного доверия в «МТА», проработку тактики, личные качества игроков и уникальный стиль капитана. «И автопилот», – немедленно добавили свой комментарий болельщики.

Пока зрители пикировались в сетях, пока эксперты высказывались с телеэкранов, Дек Дёрт ехал домой по вечернему, залитому дождем городу. Мокрая дорога блестела в свете фар и фонарей, но в средней, не скоростной полосе ее почти не было видно, так плотно шел поток гравов. Люди в седлах кутались в разноцветные накидки. Грав Дека не походил на гоночный: с широким мягким седлом, даже со спинкой, – выдвинь ее, откинься назад и лети себе неторопливо, не дергая скобу и позволив рулить автоматике. Именно так Дек и поступил, и никто из летящих рядом не заподозрил бы в нем великого гонщика. Сейчас ему было не до того, чтобы демонстрировать свое умение. Он устал. Немного ныла спина, да и ноги, несмотря на комфортную посадку, чувствовали себя не слишком уютно. В какой-то момент он даже подумал, что на самом деле не очень удобно, когда гонка проходит у тебя дома. И позавидовал Тэнсу, который наверняка уже забился в уютный, теплый уголок со своим неизменным вязанием. Еще вопрос, кто из них будет завтра более свежим!

Дек с неудовольствием вспоминал сегодняшний матч. Три своих промаха. Три! В игре с «Таки-Тэйн»! Кьяра, который с мрачным упорством все возвращал мяч капитану, чтобы дать ему еще шанс. Вспоминал, как пот заливал глаза, несмотря на холодную погоду. Как дрожали от напряжения руки. Скверно это все. Как успеть восстановить силы до завтрашнего утра?


***


Утром к Деку пришло полное и окончательное понимание ситуации.

Он мог храбриться вчера перед журналистами и Тэнсом. После гонки все чувствуют усталость. Но если ты едва встал с постели, а тебе уже хочется лечь обратно, это дурной признак. Спортсмен не может называться профессионалом, если не понимает, о чем говорит его собственный организм.

Дек сидел на кровати, уставившись в стену невидящим взглядом, и удивлялся тому, что не испытывает сейчас черного, всепоглощающего отчаяния. Оно должно быть, а его нет. Дек признался, наконец, себе откровенно, что знал это с самого начала. Все это знали, но потакали его упрямству единственно из уважения к легенде. Как там сказал Кьяр? У нас называют дикарями тех, кто не признает очевидных вещей? Так может, пора признать?

Обидно уходить вот так, снова остановившись в одном шаге от цели. Почему же именно этот шаг так и не удалось сделать? Разве проще межнациональные чемпионаты по игре с мячом? А ведь удавалось выиграть. Но там он добывал славу для тертанского грависпорта, не для себя. Победитель межнационального чемпионата не носит никаких отличий. Может, в том и дело, что он хотел красоваться в полосатой куртке, хотел слишком сильно, до одержимости. Судьба? Психология? Теперь уж не разобрать.

Обидно, но еще обиднее остаться в памяти тем, кто всю жизнь тянулся, но не смог не только дотянуться, но и признать поражение. Запомниться упрямым глупцом, не сумевшим вовремя остановиться. Проигравшим битву, которую он сам назвал главной в своей жизни. Нет. Дек хлопнул себя по коленям и решительно поднялся. Эту дуэль он обязан выиграть. На своих условиях.


***


Чтобы рассказать гонщикам придуманную тактику, Герк явился в раздевалку. Он уже потер руки и принялся излагать отличный, по его мнению, план, как Дек прервал его на полуслове.

– Погоди. Твоя тактика не годится. Сегодня все будет не так.

– То есть? – запнулся Герк.

– Сегодня мы должны сыграть на Кьяра.

Вся команда уставилась на него круглыми глазами.

– Дек, сегодня финал, – осторожно напомнил Герк.

– Я в курсе, – сухо отозвался тот.

– Сегодня должен забрасывать ты!

– Давай начистоту, Герк. – Дек вздохнул, поудобнее устроился на скамейке, прислонился к стене. – У меня ничего не выйдет. Я закончился. Ты это знаешь. Я это знаю. Я так и не научился ездить экономно. Да и поздно уже было меня переучивать. И хватит делать вид, что все хорошо. Не помню, чтобы когда-то чувствовал себя настолько мерзко. Я промахнусь с двух шагов, даже если мне никто мешать не будет. «МТА» не даст нам развлекаться, как вчера «Таки-Тэйн». Если мы сможем завладеть мячом, у нас будет только одна попытка. Я не смогу. Но Кьяр сможет.

– Но ведь… – Менеджер окончательно растерялся. – Ты так мечтал об этом! Ведь у тебя не будет другого шанса.

– Все дело в том, что у меня его и сейчас нет.

– Ты хорошо подумал?

– Полагаешь, я принял бы такое решение, не подумав?

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Менеджер первым отвел взгляд, вздохнул и обернулся к Кьяру.

– Ты сыграешь?

Тот кивнул, все еще не способный ничего сказать.

– Мы будем действовать так, будто играем на меня, – снова заговорил Дек. – Кто-нибудь передаст мне мяч, и я его доставлю до кольца. А там отдам Кьяру. Мы их запутаем. Даже такой гений, как Тожно, не сможет предположить, что бросать буду не я.

– Это верно, – пробормотал Герк, задумавшись.

– Полосатая куртка должна достаться нашей команде, – веско припечатал Дек. – Я согласен уходить только на таких условиях.


***


Тэнс изо всех сил пытался сосредоточиться. Не замечать всех этих людей, рвущихся из-за барьеров, не слышать их криков. Он уже так далеко прошел, столько всего преодолел, просто немыслимо споткнуться сейчас! У него только одна попытка. Стоит проиграть сегодня, и уже не получится установить такой замечательный рекорд.

У Дека, подъехавшего к стартовой черте, было философски-отрешенное выражение лица. Казалось, он вовсе не заинтересован в исходе сегодняшнего поединка. Это опасно, подумал Тэнс. Часто именно с таким настроением и выигрывают самые сложные гонки. Кьяр, остановившийся рядом с капитаном, выглядел сосредоточенным, но он просто не бывает другим на старте. Тэнс улыбнулся соперникам, чтобы посмотреть на их реакцию. Дек ответил вежливой светской улыбкой, будто они встретились где-нибудь на презентации. Кьяр не ответил вовсе, поскольку смотрел только вперед и никого вокруг не замечал. Странное у них нынче настроение, решил Тэнс. То ли что-то задумали, то ли уже сдались, не поймешь.

Гонщики выстроились на линии. Совсем немного до гудка. Пальцы вцепились в скобы. Колени стиснули седла. На визорах шлемов – капли дождя. Всего несколько секунд до начала исторической встречи. Старт!

Почти сразу игроки рассыпались поодиночке. И очень скоро послышался в наушниках негромкий стук. Будто где-то там, в кабинете, где сидят у мониторов менеджеры и судьи, кто-то нервно побарабанил карандашом по стойке микрофона. Тэнс усмехнулся. Уловки Герка были ему хорошо известны. Несложно распознать среди посторонних шумов условный сигнал, если точно знаешь, что он будет. Никто из тех, кто однажды играл за «Галактику», никогда не расскажет об этом, – рассказать означает признаться, что тоже в этом участвовал, – но никто и не забывает. Герк подсказал своим, в какой половине поля заметил мяч, и теперь «Галактика» начнет потихоньку стягиваться туда.

Впрочем, у Тэнса оставался вполне законный способ получить ту же информацию, и он им воспользовался.

– Тожно, куда движется Босс?

На такие вопросы можно отвечать. Регламент запрещает подсказывать только одно: местоположение мяча. Менеджер на мгновение замешкался, соображая, как сообщить направление, не выдав при этом собственного шифра противнику, потом решил рискнуть:

«Смотри в сторону восьмерки».

«Решил составить мне компанию?» – тут же насмешливо откликнулся Дек.

– Соскучился, – усмехнулся Тэнс. – Со старта не виделись.

«Тэни, мне куда, к тебе?» – мигом сообразил Барнис.

– Давай. Вместе веселее.

«Кьяр, прикрой Дека. Бери правее», – распорядился Герк. Он уже сообразил, что его бывший гонщик засек условный сигнал, и теперь собирал команду, почти не таясь.

«Вы еще мяч не поймали, а уже расчирикались, как весенние птички», – недовольно проворчал судья. Ему казались подозрительными эти переговоры, хотя он и не мог сообразить, каким образом они указывают на цель.

Первым на мяч вышел Кирпси. Менеджеры перестали таиться, быстро раздали указания, и обе команды, и без того оказавшиеся близко к месту действия, стягивались в кулак. Тожно вел Барниса, которому удобнее всего было догнать игрока с мячом. Герк, волнуясь, гнал туда же Даддера.

Барн прибавил ходу, заметив исчезающую за поворотом черно-белую куртку с номером «4» на спине. Тожно подсказывал, что остальные игроки еще не стянулись сюда, значит, можно успеть отобрать мяч. С мощным ускорением он преодолел короткую прямую, резко сбросил скорость в повороте, рывком развернул грав поперек и снова прибавил. Соперник, отягощенный мячом, прошел этот вираж медленнее, к тому же еще должен был сбавить перед крутым – стена! – возвышением. Барн выжал из своего грава все возможное ускорение и настиг.

Кирпси сбросил скорость слишком резко, и Барн, не ожидавший этого, с полного хода вляпался в его корму. Ударом гравы швырнуло на крутой, почти вертикальный склон холма. Это было все равно, что врезаться в стену. Барн кувыркнулся вперед, инстинктивно выбросил перед собой руки, смел Кирпси и уже вместе с ним влетел в каменистый склон.

Несколько мгновений он ничего не соображал, слышал только судорожные вздохи в наушниках. Потом разглядел низкое серое небо и понял, что лежит на спине. Попробовал шевельнуться и тихонько зашипел: тело сообщило обо всех полученных ударах. Ерунда, ушибы, определил он. Приподнялся на локте, но когда попробовал опереться на правую руку, запястье вдруг взорвалось такой болью, что Барн тут же плюхнулся обратно на землю. Сломал? Этого только не хватало! Он осторожно ощупал запястье и кисть, насколько это возможно было сделать в защите, и решил, что перелома нет. Наверное. Хотелось в это верить.

«Стоп, игра!» – вдруг скомандовал голос судьи. Барнис немедленно сел и глянул на сбитого им соперника. Тот по-прежнему лежал, и к тому же показывал жестом, что с ним не все ладно.

«Кирпси, ты как?» – послышался голос Герка.

«Нога, – сквозь зубы отозвался тот. – Не смогу продолжать».

«Хорошо, жди».

«Кирата – сход», – постановил судья.

«Барн?» – окликнул Тожно.

– Порядок, я в игре, – сообщил Барнис, продолжая осторожно ощупывать запястье. Порядок ли? Тожно заметил, чем он занят.

«Что с рукой?»

– Все нормально, просто ушиб, – заверил Барн, а про себя подумал, что сойти всегда успеет.

Маленькая медицинская платформа осторожно примостилась у края узкой дороги, а следом за ней уже нависала вторая, техническая, которая должна забрать грав сошедшего игрока. Пока занимались пострадавшим, Барн поднял свою машину, после падения отключившуюся и потерявшую большую часть бортовых наклеек. Двигатель запустился, и никакие тревожные индикаторы на панели не загорелись. Если не считать запястья, которое пока отказывалось подчиняться, все было в порядке. Можно продолжать.

Игра возобновилась. Потерянный мяч приходилось искать снова, но уйти далеко неторопливый робот не мог. И следующим на него наткнулся Кьяр. По замыслу «Галактики» раскрывать эту карту было рановато, и Герк велел ему разворачиваться и мчаться к Деку. Тожно понял это именно так, как того хотели в «Галактике», и отрядил в погоню сразу двоих: Сэна и оказавшегося поблизости Тэнса. На Барна у менеджера не было особой надежды.

Тэнс понимал, что лучше отобрать мяч сейчас, пока Такьярне один, пока Дек не пришел ему на помощь. Кьяр хорош, но с мячом ему не уйти от погони. Тэнс по привычке сжался в комок и наддал. Вскоре показалась впереди белая куртка с двойкой на спине. Еще чуть-чуть, еще рывок – и можно дотянуться… «Кьяр, он у тебя на хвосте!» – предупредил Герк. Кьяр, не оборачиваясь, приподнялся в седле, двинул корму вниз и вбок, смачно пробороздил по раскисшей дороге, и шмат жирной глины залепил Тэнсу визор. Зарычав от ярости, Тэнс мазнул перчаткой по стеклу, но сквозь получившиеся грязные разводы видно было едва-едва. Скорость пришлось сбросить. Поднять визор? От ветра глаза будут слезиться так, что видимость нисколько не улучшится. Тэнс еще немного потер кулаком стекло, добившись хоть какого-то просвета. Оставалось надеяться, что дождь пойдет сильнее и смоет грязь.

«Сэн, нажми!» – закричал Тожно.

«Кьяр, слева!» – предупредил Герк.

Тэнс тоже нажал. Кьяра нужно зажимать, от двоих он не уйдет.

Они вылетели на развилку все одновременно. Кьяр, пытавшийся уйти от погони, оказался в момент столкновения лишь на полкорпуса впереди. Тэнс прижался к его корме справа, а слева в этот момент выскочил Сэн. Он тоже целил в корму соперника и ошибся лишь самую малость. Да и Тэнс действовал слишком нервно, рванул скобу сильнее, чем требовала ситуация. Ударив грав противника, оба гонщика «МТА» столкнулись бортами друг с другом, а Кьяра с силой вышвырнуло вперед, точно на силовой щит зрительской зоны.

Тэнс боролся со своим гравом, пытаясь остановить его на краю дороги, но глаза его невольно следили за соперником. Кьяра отчетливо заносило и опрокидывало. Он по-прежнему удерживал левой рукой мяч, а правой держался за скобу. Грав развернуло поперек движения и заваливало на правый бок. Кьяр поднялся из седла: наверное, он хотел перенести вес на левый борт и восстановить равновесие, но инерция продолжала тащить его вправо. И тут – Тэнс очень четко это разглядел – Кьяр врезался правым боком в силовой щит, оттолкнулся от него плечом и локтем, обрел потерянное равновесие и тут же, не раздумывая, плюхнулся в седло и прибавил ходу. Тожно восхищенно ругнулся, словно забыв, что его слышат все, в том числе и тот, кого он не вполне прилично обозвал. И никто на это не отреагировал, и даже судьи не призвали менеджера к порядку.

Команды стягивались в одну точку. Кьяр и Дек неслись параллельным курсом и вскоре должны были встретиться. Сэн и Тэнс возобновили погоню за Кьяром, а на хвосте Дека повис Барн. Даддер, нагнавший его, попытался защитить своего лидера. На расширении дороги поравнялся с Барнисом, встал рядом и… не решился бить его бортом, чтобы вышвырнуть за скат. Вспомнил о недавнем падении, заметил, что соперник до сих пор не держит скобу правой рукой, а только слегка придерживает. Если выдавить его с дороги, он наверняка потеряет равновесие, и второе падение его точно добьет. Даддер чуть обогнал Барниса и толкнул нос грава в сторону, преграждая сопернику дорогу. Машины сцепились, Даддера развернуло поперек и некоторое время волокло боком, пока Барнису не удалось, наконец, остановиться. К тому времени, как гонщики сумели развернуть гравы и возобновить движение, Дек надежно оторвался от погони.

Кьяр и Дек встретились на широкой, как автострада, дороге, и Тэнс не успевал за ними лишь самую малость.

«Мне!» – крикнул Дек своему помощнику. Кьяр швырнул мяч и тут же сдал в сторону. Вот оно, решил Тэнс. Сейчас Кьяр атакует преследователей, а Дек попытается удрать. Но возле самого кольца дежурил Мирк, Тэнс понял это, вспомнив, какие указания раздал Тожно в последний раз. Нет, Деку не скрыться. Тэнс жестом указал Сэну, чтобы прикрыл от Кьяра, а сам бросился за главным соперником.

Атака Кьяра действительно последовала, но какая-то вялая. Он просто ткнул бортом Сэна и легко позволил себя задержать, отпустив Тэнса вперед. Теперь это была гонка капитанов. Тэнс, прильнувший к седлу, догнал Дека очень скоро. Тот вцепился двумя руками в мяч, и вся его поза выдавала чудовищное напряжение. Изрядно вымотался Босс. Как еще доведет гонку до конца? Тэнс, ощутив прилив азарта, поравнялся с противником на расширении дороги и с силой толкнул бортом.

Он полагал, что Дек выпустит мяч и схватится за скобу, чтобы выровняться, но этого не произошло. Гравы мчались, касаясь бортами, и машина Дека все валилась набок, выжимаемая гравом Тэнса, а Босс так ничего и не предпринимал, только прижимался к седлу. Прямой участок оказался достаточной длины, чтобы Тэнс успел решить, что ему делать. Ухватив противника за шиворот, он сильно рванул его к себе, восстанавливая равновесие. Слышно было, как поперхнулся судья. Должно быть, он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы завопить: «Руки! Нарушение! Снятие!» – но теперь оставалось только закашляться.

Дек чуть повернул голову к противнику. «Спятил? – говорил его взгляд. – Ты за кого играешь?» Тэнс ответил яростным взглядом: «Не хватало еще угробить тебя на прощальной гонке!» Дек фыркнул, ткнул Тэнса локтем и коленями заправил грав в поворот.

На площадку перед кольцом они выскочили одновременно. Немедленно снялся им навстречу Мирк, обходя разгонный холмик-трамплин. Тэнс чуть отстал от Дека, чтобы набрать немного скорости для тарана. На Кьяра, который проскочил каким-то обходным путем и теперь тоже оказался у кольца, он почти не обратил внимания. Главное сейчас – не дать бросить Боссу.

Дек поспешно швырнул мяч от груди. Тэнс не остановил свою атаку. Заблокировать Дека, и что тогда сможет предпринять Кьяр? Да еще и с мячом. Мирк ринулся сюда же, и вдвоем они зажали и остановили капитана «Галактики». «Так его!» – азартно вскрикнул Тожно.

Дек даже не дернулся. Он выпрямился в седле и с улыбкой смотрел вперед, на кольцо. Что за?.. Тэнс обернулся и похолодел. Кьяр уже взлетал на трамплин. Кьяр! По всем признакам усмиренный, выдрессированный Деком, как тот и обещал когда-то. С самого начала Чемпионата не выказывающий признаков неповиновения. Не может быть, чтобы ему позволили забросить! Это какой-то фокус!

Мяч точно влетел в центр кольца.

Челюсть Тэнса поползла вниз, глаза округлились. Дек расхохотался и ткнул его кулаком в плечо.

– Попался!

– Не верю, – пробормотал Тэнс. – Просто не верю.

– Правильно, я тоже не верю, – согласился Дек, задним ходом вывел грав из ловушки и отправился к Такьярне, который дожидался его под кольцом.

– Тожно, – осторожно окликнул Тэнс, – ты это видел?

«Разбудите меня, кто-нибудь! – ошеломленно выдавил менеджер. – Сам отдал! Сам!»


***


Неожиданная развязка исторической дуэли вызвала всеобщее замешательство. Журналисты с трудом дождались окончания церемонии награждения, чтобы спросить, как, каким образом это получилось.

Кьяр выглядел несколько смущенным. Он ерошил мокрые волосы и время от времени поглядывал на рукав своей куртки, словно недоумевая, что делает это одеяние на его плечах.

– Мы так решили сегодня утром. Дек сказал, что не сможет забросить. Но он хотел, чтобы победа досталась команде. Поэтому забросил я. Он сам так решил.

Дек лучился спокойным благодушием.

– А так даже лучше. Какой смысл завоевать полоски и тут же уйти? Пусть уж чемпионская форма останется в гонке в будущем сезоне. Кьяр достоин ее носить. Ну, что поделаешь, мне не удалось. Но мы все равно победили. Так что я считаю, что выиграл свою последнюю гонку. Все получилось так, как мы задумали, а значит, мне не о чем сожалеть.

Тэнс только разводил руками.

– Да, надо признать, они нас обхитрили. Такой развязки мы предположить не могли. Действительно, на этом Чемпионате я не очень хорошо смотрелся. Вся эта история с расследованием, да, она немного мешала. Мне было сложнее сосредоточиться на гонке. Если подумать, мы могли выиграть, если бы вдвоем с Сэном сумели зажать Такьярне. Если бы я перехватил тогда мяч… Очень глупая ошибка. Но я не хочу оправдывать себя только расследованием. Нет, я уверен, что сегодняшнее поражение никак с этим не связано. «Галактика» – по-настоящему сильный противник. Сегодня они нас обошли не только технически, но и тактически. Рекорд не удался, да. Ну что ж, видимо, придется начинать сначала.

Герк смотрел на журналистов с гордостью.

– Нам пришлось внезапно сменить тактику, прямо перед стартом разрабатывать новый план. Считаю, что мы с этим неплохо справились. Когда Дек понял, что не сможет выиграть, он тут же принялся помогать Кьяру. Это лишний раз доказывает, что он настоящий чемпион!


***


Покончив с церемониями и отбившись от журналистов, «Галактика» собралась в гостиничном холле. Намеревались ехать на базу, чтобы там продолжить празднование, но и сейчас обстановка царила шумная и радостная. Гонщики, менеджеры, техники, – все поздравляли друг друга, фотографировались на память с чемпионским кубком, с самим чемпионом и со всеми подряд. Генеральный менеджер удовлетворенно похлопал Кьяра по плечу.

– Неплохое вступление в должность, а? Новый капитан команды – и сразу в полосатой куртке.

– Я не выполнил требование, – тут же хмуро сообщил Кьяр.

– Какое требование?

– Улыбаться не научился. У меня не получается.

– А! – Генеральный с трудом вспомнил разговор, состоявшийся почти год назад. – Да я заметил, что не получается. Ладно, придется говорить, что это имидж такой.

Кьяр, часто заморгав, проводил менеджера недоуменным взглядом. Тут же с другой стороны на него набросился Дек, схватил за плечи, встряхнул так, будто намеревался вытрясти пыль.

– Молодчина, Кьяр, не подвел! Взгрели этих ребят, пусть знают, кто главный в грависпорте!

Кьяр вдруг насупился и уставился в пол.

– Извини.

– За что? – Дек изумленно рассмеялся.

– Я хуже о тебе думал. Я думал, ты будешь упрямиться до конца. И мы опять из-за тебя проиграем.

– Брось! – Дек снисходительно потрепал своего преемника по плечу. – Ты все правильно думал. Я и собирался упрямиться. В последний момент чудом одумался, сам не знаю, как.

Сегодня хорошее настроение Большого Босса было непоколебимо.

– Я потом понял, как это для тебя важно, – с виноватым видом продолжил Кьяр. – Когда ты пытался помириться. Злился на меня, и все равно пытался. Я тогда решил, что попробую тебе помочь. Знал, что не получится, но все равно хотел попробовать. Это ведь так понятно. Когда хочешь победы. Сам такой.

– Кьяр, ты настоящий друг, – прервал его Дек. – Серьезно. Не шучу.

– Да ну! Я просто тебя понял, – возразил Кьяр. И улыбнулся. Очень осторожно, будто проверяя, что из этого получится.

– Ну вот! А говоришь, улыбаться не умеешь!

– Я не совсем не умею, – запротестовал Кьяр. – Я не умею, когда не по делу.

– Ничего, поводы у тебя скоро появятся. – Дек усмехнулся и вдруг смущенно спросил: – Куртку-то дашь примерить?

– Конечно!

И Кьяр с готовностью расстегнул молнию.


P.S.


Этим же вечером кто-то из болельщиков написал под статьей о победителе Чемпионата Мира комментарий: «Бешеный пес* окончательно сорвался с цепи». У нового капитана «Галактики» тут же появилось прозвище.




*Вы скажете: какой такой пес? Разве у них есть собаки? Собак нет, но вот роль – есть. Доисторический помощник и спутник человека, помогавший охотиться, охранять дом, пасти стада. И чем заниматься лингвистическими изысками, проще перевести термин так, как для нас, землян, привычнее.

Приложение. Как становятся профессионалами

Чтобы попасть в профессиональный грависпорт, существуют два пути.

Первый – классический, через гравишколу. Здесь гонщиков взращивают грамотно и бережно, как фрукты в оранжерее. Выпускников гравишкол профессиональные команды расхватывают, как горячие пирожки. С восемнадцати лет берут во Вторую лигу, с девятнадцати – в Первую, с двадцати уже можно выступать в Высшей.

Надо сказать, что в игре с мячом Второй лиги не существует вовсе: слишком сложный, травматичный и дорогой вид спорта, игроков и команд не так уж много. В Первую лигу игры обычно набирают из Второй лиги гонок с препятствиями, порой берут и из других видов: трюковых или шоссейных. В Высшую подбирают из Первой, впрочем, не всегда. И к таким гонщикам, угодившим в топовые команды, минуя ступеньку, часто относятся с подозрением: что же это за гений такой, на что он способен.

Есть второй способ, сложный и ненадежный, но для некоторых гонщиков единственно возможный. Можно тренироваться самостоятельно, по методичкам или с частным тренером, выходить на любительские соревнования, дикие или организованные, и постепенно повышать свой уровень. И тогда, возможно, однажды тебя заметят на полупрофессиональных гонках.

Полупрофессионалы – это такие любители, которые катаются на свои кровные, но уже способны преодолевать жесткие профессиональные трассы. Для участия в массовом старте не требуется никаких допусков и лицензий, организаторы только предупреждают о личной ответственности за свою жизнь и здоровье, просят адекватно оценивать свои возможности.

(Надо сказать, что личная ответственность за себя для этих людей является практически базовой ценностью, чем-то само собой разумеющимся, что даже и напоминать не надо. Именно поэтому, кстати, у них и развилась гравитехника в ее теперешнем виде, управляемая человеком, а не пассажирские линии на автопилотах. Мысль о том, чтобы доверить человеческую жизнь роботу, вызывает у них непреодолимое отвращение).

На любительские старты обычно выходят люди подготовленные, хотя и бывает, что кто-то неправильно оценит свои силы и травмируется. Подобные случаи организаторы никогда не скрывают, наоборот, показывают по телеканалам и просят быть еще осторожнее. Частично это делается для того, чтобы немного уменьшить количество желающих, но их всегда бывает больше, чем нужно, и порой приходится вводить лимит участников. Из-за массовости стартов на трассах часто возникает месиво. Иногда месиво оказывается кровавым, но все же трупы возами не вывозят: гонщики чаще всего – ответственные люди.

Часто такие гонки проводятся в межсезонье, и тогда на них могут заглянуть и действующие профессионалы: кто покататься, а кто просто для пиара. А менеджеры профессиональных команд часто оказываются в числе зрителей, если не на трассе, то у телеэкранов. И берут участников на карандаш: вот этот проехал неплохо, вон тот вторую гонку выигрывает… А потом начинают переговоры.

Бывают, конечно, и исключения. Например, Кьяр никогда нигде не учился и ни в чем не участвовал. Просто приехал из своего заповедника в центр адаптации и сказал: «Хочу быть гонщиком». Его отправили к первому попавшемуся агенту, а тот, недолго думая, связался с «Галактикой»: «Парень из заповедника нужен?» – «А что просит?» – «Ничего не просит, кататься хочет». – «А давай, посмотрим». Но у дикарей по-другому и не получается.



Оглавление

  • Плохие новости
  • Установочный сбор «Галактики»
  • Бомба
  • Профессионалы
  • Звереныш
  • Репетиция?
  • Интервью
  • Конец расследования
  • Непризнанный
  • Настоящий чемпион
  • Приложение. Как становятся профессионалами