Обратный отсчет [Бретт Холлидей] (fb2) читать онлайн

Бретт Холлидей Обратный отсчет

Brett Halliday: “Count Backwards to Zero”, 1971

Перевод:

Глава 1 

Дождь не прекращался первые двое суток, начиная с выхода из Саутгэмптона. Но когда «Куин Элизабет» вошла в теплые воды, море постепенно успокоилось и погода улучшилась.

Судно совершало последний в этом году большой пассажирский круиз на запад. Через несколько месяцев ему предстояло выйти в обратном направлении из Майами.

Доктор Квентин Литтл, сидевший в углу бара на палубе первого класса, не заметил перемены погоды. С тех пор, как судно вышло из Англии, он еще ни разу не поел. Он пил водку: рюмку за рюмкой.

— Официант, — позвал он, указывая на пустую рюмку.

— Сейчас, сэр.

Литтл уставился на циферблат своих наручных часов. Через несколько секунд его затуманенное водкой сознание уловило смысл положения стрелок. Он вынул шариковую ручку и произвел быстрый подсчет на смятой бумажной салфетке.

У него оставался семьдесят один час жизни.

Официант остановился возле стойки бара. К нему подошла темноволосая девушка. Обменявшись с ним парой слов, она взяла с подноса рюмку водки и направилась к столику Литтла.

Девушку звали Анна Бладен. У нее было очаровательное лицо, горевшее энтузиазмом молодости, и фигура гимнастки или балерины. Но, несмотря на ее непосредственность и привлекательный вид, эта двадцатилетняя американка успела уже порядком надоесть Литтлу. Он не хотел ни с кем разговаривать, да и не нуждался в этом. Пределом его желаний был столик в баре, избранный круг знакомств ограничивался очередной рюмкой водки и койкой в каюте.

— Доктор Литтл, мы уже пересекли сороковую параллель, — сообщила Анна. — Погода улучшилась. Давайте выйдем на солнышко и поговорим. Выпивку разрешено брать с собой.

— Я не хочу на палубу, и, откровенно говоря, не хочу ни с кем беседовать.

Литтл потянулся к рюмке, но девушка придвинула ее к себе.

— Доктор, вы же не хотите выглядеть, как мухомор, когда мы приедем в Майами! Там все загорают круглый год. Они могут принять вас за агента службы безопасности.

— Анна, уходите, прошу вас. Мучайте кого-нибудь другого.

— Да вы оглянитесь вокруг! Все ходят парами, разговаривают парами. Вы и я — единственные одинокие люди в баре, если не на всем теплоходе. Нам ничего не остается делать, как мучить друг друга.

Литтл со вздохом поднялся из-за стола.

— Интересно, когда же американцы научатся хорошим манерам? — спросил он.

— Надеюсь, никогда, — Анна взяла со стола салфетку, на которой Литтл подсчитал оставшиеся ему часы жизни. — Думаю, вам не следует оставлять на столе записок с секретными формулами.

— Не с формулами, а с формулой, — поправил Литтл. — В моей профессии больше нет секретов. Все дело в деньгах.

— Серьезно?

— Серьезней некуда. Дайте эскимосам достаточно денег, снабдите их соответствующими пособиями и разработками, и через несколько месяцев они взорвут собственную ядерную бомбу. Наша помощь им не понадобится.

Нахмурившись, девушка взглянула на салфетку.

— Что должно произойти через семьдесят один час? — спросила она.

— Так, простые каракули, — устало сказал Литтл.

Он замигал, как сова, оказавшись на залитой солнцем палубе. Казалось, атмосферное давление внезапно изменилось, и ему стоило большого труда сохранить равновесие. Анна повела его к ближайшему соломенному креслу и покачала головой.

— Вы в фантастически плохой форме, доктор. Никакие аргументы в пользу целебных качеств водки вам не помогут.

— Я уже говорил вам о своем глубоком отвращении к физическим упражнениям. У меня от свежего воздуха голова кружится.

Литтл надел темные очки, висевшие на цепочке у него на шее. Ослепительно голубое небо больше не резало ему глаза.

— Вы не забыли мою выпивку?

Девушка протянула ему рюмку, и он умудрился осушить ее, не пролив ни капли. Солнце приятно согревало его, неумолимый ход минут, казалось, остановился.

Анна блаженно вытянулась в соседнем шезлонге, повернула лицо к солнцу и закрыла глаза. Сообразуясь с внезапной переменой погоды, она носила белую блузку-безрукавку и очень короткие облегающие шорты. Между шортами и блузкой виднелась узкая полоска загорелой кожи. Литтл внезапно ощутил острое желание положить ладонь на этот юный упругий живот. Он уже забыл, когда у него в последний раз возникали подобные импульсы.

Она открыла глаза и улыбнулась.

— Ну что, поговорим?

— О чем?

— Я не очень-то сильна в арифметике, но все же догадалась. До нашего прибытия в Майами остается как раз семьдесят один час, — Анна повернулась боком, почти прижавшись к Литтлу. — А вы знаете, иногда ваша британская молчаливость выглядит довольно нелепо. Разве вы не слыхали о докторе Фрейде? Стоит выговориться — и сразу станет легче. Конечно, я могу показаться настойчивой…

— Это еще мягко сказано.

— Квентин, ведь наша встреча не случайна. Я знаю, вы не верите в астрологию.

— О Господи!

— Ну конечно: такой крупный ученый! Все вы не верите в то, чего нельзя разглядеть под микроскопом. Когда я училась в высшей школе, то так и не смогла разобраться с этой штуковиной. Никак на резкость не наводилось. Между прочим, если бы не я, вы бы за всю поездку произнесли не более двух слов, и знаете, каких? «Еще рюмку», вот каких.

— «Еще рюмку, пожалуйста». Целых три слова.

— А вы хоть раз задавались вопросом, почему я поехала на этой посудине? Все лондонские гороскопы говорили, что Близнецам в ближайшие две недели следует воздержаться от воздушных путешествий, вот почему.

— Астрологи получают субсидию от морского пароходства.

— Даже если и так, какая разница? Честно говоря, мне в последнее время не везло с мужчинами, но я никогда не зарекаюсь. И вот, представьте себе: захожу я в первую же ночь в бар, и что же я вижу? Интересного мужчину, надменного одинокого англичанина, разбитого унынием и непомерным количеством водки.

Литтл заметил стюарда и жестом позвал его.

— Еще одну рюмку, пожалуйста. Скажите Гарри, что доктор Литтл просит добавить побольше лимонного сока.

— От цинги вы не умрете, — заметила Анна. — От недоедания — может быть, но не от цинги. Замкнутость — замечательная черта характера, Квентин, но давайте говорить начистоту. Вам предложили большую новую работу, судя по всему, эта работа вам по душе. Вас ведь не заставляли насильно подписывать контракт, верно? Сейчас вам следовало бы отдыхать, наслаждаться жизнью, или, на худой конец, играть в бадминтон на верхней палубе. А когда рядом с вами садится одинокая молоденькая курочка и робко предлагает завязать знакомство, то вы должны хотя бы ответить ей. Я, например, считаю свою настойчивость просто героической. Вы ведь не привыкли пить такими дозами: как же вы будете работать? Нет, что-то вас беспокоит. Расскажите, а я вас внимательно выслушаю и утешу, как смогу. Видите, я уже уперлась ладошкой в подбородок.

— Беспокоиться должно все человечество, я-то как раз не очень волнуюсь.

Анна дотронулась до его руки.

— С человечеством все в порядке, Квентин. Не пытайтесь изображать экзистенциальную скорбь. Вас тревожит что-то вполне определенное. Что должно случиться через трое суток? Или лучше поставим вопрос так: зачем физик-ядерщик носит в кармане пистолет?

— Анна, Бога ради, — раздраженно сказал Литтл. — Если бы я мог твердо стоять на ногах, то я бы сейчас схватил вас вместе с шезлонгом и выбросил в Атлантику, — он огляделся. — Где, черт побери, стюард? У меня в горле пересохло.

Анна нырнула в бассейн. Ее купальник был одним из самых незамысловатых и в то же время привлекательных, какие Литтлу приходилось видеть в популярных журналах мод. Она дважды переплыла бассейн ровным, безупречным кролем, вылезла на несколько секунд, чтобы поправить бикини, и снова нырнула в воду.

Литтл уже успел заметить, что он не единственный, кто всерьез заинтересовался Анной Бладен и особенностями ее купального костюма. Большинство мужчин были со своими женами. Литтл в свои сорок два года был самым молодым из них, но выглядел едва ли не хуже всех. Однако Анна, в очередной раз выпрыгнув из бассейна, уселась именно рядом с ним, и этот факт наполнял его душу удивительным удовлетворением. Учитывая его положение, удивительно было даже то, что он мог испытывать удовлетворение.

Ей-таки удалось убедить… нет, буквально впихнуть его в плавки, купленные специально для этой цели в магазинчике на верхней палубе. Он прекрасно понимал, что выглядит как клоун. Литтл и впрямь не преувеличивал свое отвращение к физическим упражнениям: он их терпеть не мог. Еще мальчишкой он вечно болел, был тощим и близоруким. Большую часть своей жизни он провел за сидячей работой. В школе он брал призы на конкурсах по физике, в университете с отличием окончил кафедру физики элементарных частиц. После университета он был немедленно приглашен в Кэмберуэльский экспериментальный центр, где за достаточно короткий по научным меркам срок прошел путь от рядового сотрудника до заместителя директора. Он оставался все таким же тощим, невысоким, близоруким, с бледным лицом и шишковатыми коленями. Он не был мужчиной, на котором способна остановить свой взгляд молоденькая девушка во время морского круиза, и никто не знал этого лучше, чем он сам.

Впрочем, это его никогда не тревожило. Он давно сделал бесповоротный выбор между эмоциональной и интеллектуальной жизнью. Чувственная сторона его натуры атрофировалась: он приучил себя не испытывать эмоций самому и не удивляться их проявлению в других людях.

Анна подплыла к краю бассейна и плеснула в него водой. Выражение ее серо-зеленых глаз было загадочным.

— Выходите? — спросил он.

Она кивнула. Внезапно, потянувшись вперед, она схватила его обеими руками за щиколотку и укусила за большой палец на ноге.

Это был не игривый жест, а настоящий укус. От неожиданности и боли Литтл громко вскрикнул. Люди начали оборачиваться, кто-то уронил и разбил очки.

Зажав в зубах палец Литтла, Анна пыталась утащить его в воду. Он сопротивлялся, все еще не в силах поверить в чудовищность случившегося. Казалось, она всерьез намеревалась прокусить палец до кости. Литтл испытывал ужасное замешательство — большинство из присутствующих были англичанами — и вместе с тем удивительное, ноющее, почти сексуальное ощущение приподнятости во всем теле. Как бы то ни было, для представления выбрали именно его.

— То, что ты предлагаешь, невозможно по многим причинам, — резко сказал Литтл, вцепившись в поручень ограждения. — Приятно, слов нет, но невозможно.

Они стояли на прогулочной палубе и смотрели на лунную дорожку, дрожавшую на волнах. Воздух был теплым и влажным, почти тропическим. Было около полуночи, и Литтлу казалось, что его мозг, вознесший его так высоко, сжался до размеров булавочной головки.

Анна прижалась губами к его плечу.

— Невозможно — это слишком серьезное слово, — прошептала она. — Если бы мы считали многие вещи невозможными, то до сих пор плавали бы на каноэ, однако вот стоим на палубе «Куин Элизабет».

— Это возможно, допускаю. Невозможно то, о чем ты говоришь.

Она придвинулась ближе и запустила руки под его расстегнутую рубашку. Прикосновение ее прохладных пальцев к первому за двадцать лет загару было мучительно приятным.

— Что плохого, если мы попробуем? — прошептала она.

Они лежали в постели, на узкой койке в каюте Литтла. Анна нежно провела пальцем по его груди, пересчитывая ребра.

— Господи Боже, какой же ты тощий. Одни кости, никаких мускулов. Как тебе удается вращать винт микроскопа?

— У нас нет микроскопов. Мы работаем головой.

— Квентин, милый, а почему… почему ты думал, что у тебя не получится?

Литтл немного отодвинулся.

— Почему? Странный вопрос. Такое со мной случается не каждый день, да и не каждый месяц. В последний раз я…

— Но у тебя есть жена и двое детей. Значит, в сексуальном плане ты абсолютно нормален.

— Жена… да, жена. Может быть, не будем обсуждать мои сексуальные успехи в семейной жизни?

— Почему?

— По поводу Делии я тебе могу сказать только одно: это невозможная женщина.

— Зачем же ты женился на ней?

— Мне и самому иногда трудно понять. — Анна взбила подушку и устроилась поудобнее.

— Если бы я не боялась, что ты осудишь меня за такие манеры, то я бы покурила.

— Кури. Я, пожалуй, тоже покурю.

Она грациозно прикурила две сигареты: себе и ему. Литтл бросил курить много лет назад, когда статистика безошибочно доказала, что сигареты сокращают срок жизни. Но теперь, подумал он, это вряд ли имеет значение. Он взглянул на часы: осталось пятьдесят восемь часов.

— Настало время подвести итоги, — сказал он, выдохнув.

— Подожди, Квентин, — быстро сказала она. — Не говори ничего. Ты знаешь, как я хотела узнать, что тебя гложет — сильнее всего на свете. Ты как будто бросил мне вызов, а я всегда отвечаю на вызов. Я всю жизнь куда-то спешу. Не успеваю прочитать в детективе и десяти страниц, как меня уже тянет заглянуть в самый конец и узнать, кто убийца.

— Я действительно хочу рассказать тебе. Теперь я просто обязан.

— Подожди, говорю тебе. Я отпускаю тебя с крючка.

— Не глупи.

— Нет, правда. Я знаю одно: я хотела успокоить тебя, чтобы ты перестал дергаться. Теперь все изменилось. Я, например, хочу, чтобы ты побольше рассказал о своей жене. Дурачок, ты думал, будто мне будет достаточно твоего объяснения, что она «невозможная женщина»! Нет, игра в молчанку хороша только для доброй старой Англии. Расскажи мне о семье, а об остальном забудь.

Литтл промолчал.

— Не знаю, как и сказать, — продолжала Анна, сделав глубокую затяжку. — Ты очаровательный человек. Я еще не встречалась ни с кем, кто был бы хоть отдаленно похож на тебя. Знаешь, я до сих пор не понимаю, зачем я укусила тебя за палец. Ты сидел такой холодный, уверенный в себе… и ничего нельзя было поделать с твоей интеллигентной отстраненностью. Поэтому я и укусила тебя. Я вот что хочу сказать: ты больше не бросаешь мне вызов. Ты живой, ты дышишь, совокупляешься так же, как и все остальные. Может быть, если я тресну тебя по затылку, ты даже потеряешь сознание. Если не хочешь ничего говорить — не говори. Зигмунд Фрейд был идиотом. Наверное, не нужно ни о чем говорить. Почему мы должны терять время на разговоры?

— Не мути воду, Анна, — раздраженно сказал Литтл. — Конечно, мы не составляли письменного соглашения, но уговор был предельно ясен. Я не собираюсь тебя обманывать. Сначала секс, потом разговор. — Анна крепко поцеловала его.

— Заткнись, — прошептала она. — Храни свои проклятые секреты при себе.

Литтл оттолкнул ее.

— Ты сама этого хотела, — сказал он. — Теперь ты узнаешь обо всем, с самого начала. Но предупреждаю: многое покажется тебе невероятным.

Он не удержал сигарету и быстро смахнул ее с простыни на пол. Неуклюжая попытка вновь вернуться к курению показалась ему символичной и одновременно смешной. Литтл засмеялся. Его смех был похож скорее на квохтанье и звучал истерично даже в его собственных ушах. Он никак не мог остановиться. Смех, как и секс, был нечастым гостем в его жизни.

— Самое смешное в этом деле вот что, — наконец сказал он. — Если бы я знал заранее, что еще способен на такие вещи, то, вероятно, ничего бы не случилось. Но теперь уже поздно. Теперь ничего не поделаешь.

Глава 2 

Патрульная машина подъехала к доку. За рулем сидел Ян Камерон — резкий, иногда даже жестокий полицейский. С другой стороны, он был из тех немногих копов, которые считают, что преступники — тоже люди.

Камерон перегнулся к заднему сиденью, взял бумажный пакет с бутылкой коньяка и вручил его Майклу Шейну.

— Сувенир с Бермудских островов. Очень сожалею, Майк, что все так кончилось.

— Я тоже.

Частный детектив — высокий, крепко сбитый человек с рыжей шевелюрой и грубыми чертами лица — так ни разу и не успел переодеться с тех пор, как приехал на остров. Последние пять, часов он провел в полицейском участке, отвечая на вопросы. Шейну иногда казалось, что большую часть жизни он провел в этих одинаковых служебных кабинетах: те же сигары, те же архивные шкафы, те же невозмутимые лица.

Два человека были мертвы. Один из них — женщина, которую Шейн знал больше десяти лет, обладавшая даром совершать непредсказуемые поступки. На этот раз она внезапно решила отправиться в двухнедельный отпуск на Бермуды с человеком, которого только что встретила. Она почти ничего не знала о нем: не знала, например, что человек этот едет на Бермуды с целью получить партию героина.

Но она не должна была умереть. Все принимавшие участие в инциденте согласились с тем, что произошла ошибка.

— Мы должны были поручить расследование тебе, — сказал Камерон. — Извини, я не хотел говорить этого при комиссаре полиции.

— Это моя вина, — проворчал Шейн.

— Нет, Майк. Это была нечестная игра. Наш комиссар привык думать о протоколе, а не о людях. К тому же у тебя не было выбора, верно? Я сам слышал, как он говорил тебе, чтобы ты держался подальше от полиции. В конце концов, это его остров, он здесь хозяин.

Шейн открыл дверцу.

— Я всегда думал, что у меня есть выбор, — сказал он. — В следующий раз я не буду спрашивать ничьих советов.

Двое репортеров, узнавших, что Шейн в последний момент изменил свои планы и решил ехать в Майами на теплоходе, поджидали его на пристани. Как только Шейн вышел из машины, один из них моментально щелкнул затвором фотоаппарата.

— Мистер Шейн, — мягко обратился к нему второй репортер. — Скажите, правда ли, что женщина, убитая сегодня утром, была вашей клиенткой?

— Она была моей клиенткой и моим другом, — сказал Шейн. — Можете поговорить об этом с копами.

— Мы уже пытались. Они отказались делать какие-либо заявления по поводу вашей связи с расследованием. Что вы можете сказать о работе полиции? Вы довольны тем, как они вели дело?

— Они просрали это дело, — коротко сказал Шейн.

— Можем ли мы процитировать ваши слова, мистер Шейн?

— Напечатайте их самым крупным шрифтом.

Шейн стал подниматься по трапу. Через несколько минут после того, как он взошел на борт теплохода, матросы убрали трап, и несколько буксиров начали транспортировать судно от причала на рейд.

Шейн спросил, как пройти к торговому пассажу на верхней палубе. По пути он ощутил на себе несколько неприязненных взглядов. Пассажиры, судя по всему, были твердо убеждены в том, что плата за проезд первым классом на знаменитом океанском лайнере избавляет их от необходимости лицезреть небритых субъектов, которые тому же спят одетыми.

В небольшом магазинчике Шейн приобрел кучу мелочей, включая такие необходимые вещи, как бритвенные принадлежности и плавки. В своей каюте он переоделся, через стюарда отдал старый костюм в чистку, попросив не обращать внимания на расплывшиеся пятна крови. Затем он выпил рюмку бермудского коньяку, прощального подарка Камерона, и лег спать.

Рыжеволосый детектив решил ехать на «Куин Элизабет» под влиянием внезапного импульса, но имелась и другая причина: ему нужно было подготовиться к встрече с газетчиками из Майами. Уже несколько лет Шейн не путешествовал на теплоходах такого класса.

Проснувшись, он первым делом направился в сауну и провел там пятнадцать упоительных минут. Последовавший за сауной обильный завтрак с лихвой вознаградил его за двое суток вынужденного воздержания от еды. Затем Шейн нырнул в бассейн и плавал там добрых полчаса, наслаждаясь возможностью разрядить накопившееся в мышцах напряжение. Краешком глаза он заметил очень хорошенькую девушку, но про себя решил, что еще не готов к подобным развлечениям.

К шести вечера бутылка коньяка незаметно опустела, и Шейн отправился на поиски бара. Не успел он взять бокал и отойти от стойки, как к нему подсела та самая хорошенькая девушка, которую он видел в бассейне. Она держалась уверенно, словно у них была заранее назначена встреча.

— Как мне сказали, вы и есть тот самый Майкл Шейн? — спросила она.

— Не могу этого отрицать.

— Частный детектив из Майами, не знающий поражений? Я думала, вы совсем рыжий, оранжевый, а вы скорее медно-красный. По всем остальным статьям вы в точности соответствуете описанию. Меня зовут Анна Бладен, и я в восторге от того, что видела вас в бассейне. Но откуда у вас столько шрамов?

— Накопились со временем, — Шейн сделал глоток, коньяку и запил из высокого бокала холодной водой. Девушка придвинулась ближе. Длинные темные волосы свободно падали ей на плечи. Ее руки и лицо были покрыты ровным коричневым загаром, который, однако, не мог скрыть рассыпь мелких веснушек на щеках и на крыльях носа. На ней было простое белое платье и туфли с очень высокими каблуками, такими, что она почти доставала Шейну до подбородка. Она без смущения выдержала взгляд детектива и улыбнулась.

— Я пью «дайкири», — сказала она.

Шейн подозвал бармена и положил купюру на стойку.

— «Дайкири» для леди, Гарри. Возьми свой лучший ром.

В глубине салона прозвучал гонг. Шейн допил коньяк и пошел обедать.

Он сидел в одиночестве за маленьким столиком, пил кофе и курил гаванскую сигару, когда в зал вошла темноволосая девушка. Оглядевшись, она решительно подошла к детективу.

— Мистер Шейн, я отлично поняла ваш безмолвный намек, но мне нужно поговорить с вами, — сказала она.

Шейн покачал головой.

— Нет.

— Но это может заинтересовать вас. Разрешите мне рассказать вам вкратце, пока вы не докурите сигару.

Шейн выкурил сигару лишь наполовину, но поспешно загасил окурок в пепельнице и встал.

— Извините, — сказал он.

— Можно мне заказать вам коньяку? Я знаю, это звучит нескромно, но…

Шейн молча направился к выходу. Девушка осталась стоять у столика.

В кинозале шел легкомысленный фильм. Шейн устроился на заднем ряду. Актеры были полностью одеты, но, судя по взглядам, которыми они одаряли друг друга, постельная сцена могла последовать в любой момент. У исполнительницы главной роли было красивое личико, но не более того. Шейн вздохнул и вернулся в бар.

Перед входом он произвел быструю рекогносцировку: назойливой девицы в баре не было. Пропустив пару бокалов, он завязал с барменом неторопливую беседу. Напряжение постепенно спадало.

Минут через пятнадцать к Шейну подошел один из случайных знакомых по бару и спросил, не хочет ли он составить партию в покер. У мужчины была подтянутая фигура, волевое лицо и великолепные зубы — без сомнения, его собственные. На левой руке он носил кольцо с бриллиантом. Имя его соответствовало камню: его звали Джерри Даймонд^[1]. По его словам, он был театральным агентом и часто отправлялся в поездки между Европой и Соединенными Штатами.

Его отличал панический страх перед самолетами, поэтому он путешествовал только на океанских лайнерах.

— Вы не опасаетесь садиться за карточный стол с незнакомыми людьми? — спросил он.

Шейн рассмеялся.

— Я опасаюсь садиться за карточный стол лишь с друзьями. Где мы будем играть?

— Вы первый, к кому я обратился. Подождите, я сейчас найду еще одного приятеля. Мы недавно играли с ним в бридж, и я крупно продулся: после выпивки трудно держать в голове целых пятьдесят две карты.

Даймонд вышел из бара, пообещав собрать игроков через десять минут. Шейн медленно направился следом. Проходя через общий салон, он заметил девушку, которая так хотела поговорить с ним. Анна… как бишь ее? Да, Анна Бладен. Она сидела на кушетке с тощим человеком в очках. Человек, по-видимому, был сильно пьян.

Анна также увидела Шейна. Она ткнула в его сторону указательным пальцем и вытянула большой палец, словно нажимая на курок, и тихо, одними губами, сказала: «Бах!».

Через несколько минут в игровом салоне собралось пять человек. За исключением Даймонда, все они были американцами. Шейн прошел несколько кругов, приспосабливаясь к стилю игры партнеров. Он заметил, что большинство игроков уже изрядно навеселе. Даймонд сорвал банк, потом проиграл три раза подряд и удрученно покачал головой.

Шейн с некоторым сожалением осознал, что партнеры ведут честную игру. Он перестал уделять все свое внимание картам, изредка блефуя, а в основном играя так, как играется. Знакомые сочетания цветов и цифр, привычный ритуальный язык карточной игры, неторопливое перемещение денег от менее удачливых игроков к более удачливым — все это возвращало Шейна в прошлое. Он почти восстановил утраченное душевное равновесие.

Он и думать забыл про Анну Бладен до тех пор, пока девушка не появилась в игровом салоне. Вид у нее был слегка испуганный. Обогнув стол, она подошла к Шейну и открыла лежавшие перед ним две карты из его прикупа.

— Разрешите мистеру Шейну выйти из игры, — сказала она. — Я его страстная болельщица, поэтому прошу прощения за грубость. Надеюсь, он скоро вернется.

Карты, которые она открыла, были туз пик и двойка бубен.

— Избави Бог от таких болельщиков, — проворчал Шейн.

Он допил остатки коньяка, сложил банкноты и сунул их в карман брюк. Девушка заторопилась к выходу, оглядываясь через плечо.

На прогулочной палубе она резко обернулась и взяла Шейна за руку.

— Я ужасно виновата перед вами… — начала она.

— Что за чертовщина происходит?

— Я не могла ждать, пока вы закончите игру. Мне показалось, вы собираетесь сидеть там всю ночь. Я…

— В покер играют всю ночь, потому что начиная с определенного момента очень трудно выйти из игры, — прервал ее Шейн. — Стоит расслабиться, отвлечь внимание, как тут же проигрываешь.

— Мне очень жаль. Поверьте, я не хотела! Но я попала в сложное положение, и мне действительно нужна помощь. Сядьте и послушайте меня хоть пару минут. Вероятно, вам предоставляется возможность заработать хорошие деньги.

— Только не сегодня, Анна. Вы очаровательны, особенно в бикини, и если вы собираетесь остановиться в Майами, то я позвоню вам. А сегодня ночью мне хочется просто поиграть в покер.

— Я не могу ждать. Если бы мы позавтракали вместе…

— Не стоит на меня давить, крошка. Нравится вам это или нет, но этот мир живет по мужским законам. Иначе президентом была бы женщина, и так далее.

— Черт возьми, я же не пытаюсь затащить вас к себе в постель!

— Очень жаль. Давайте на время оставим этот разговор, Анна. Вы должны были знать, что на этих судах всегда есть недостаток в мужчинах. Если вам нужен совет, обратитесь к капитану. Не исключено, что на корабле есть даже психиатр.

Он повернулся. Анна удержала его за рукав.

— Пожалуйста…

— Перестаньте, Анна, — тихо, но решительно сказал Шейн.

— Вы просто сукин сын!

— Временами, — поправил ее Шейн, открыв дверь в игровой салон. Анна с силой лягнула его каблуком по голени. Шейн яростно выругался, и лица игроков, сидевших за карточным столом, обратились к нему. Один из них усмехнулся, но никто не стал комментировать маленький инцидент. Шейн опустился на свое место.

— Покер, — объявил Даймонд. — У меня валеты. Вскрывайтесь, ребята.

Даймонд вышел из игры в два часа ночи, оставшись практически при своих. Один из наиболее удачливых игроков вспомнил, что его жена не может заснуть до тех пор, пока он не придет, так что, может быть, он тоже…

Шейн потянулся и широко зевнул. Вечер все-таки оказал на него терапевтическое воздействие. Он поблагодарил партнеров за компанию и пожелал им спокойной ночи.

На больших теплоходах найти свою каюту всегда непросто. Шейн спустился тремя палубами ниже, повернул не туда и уперся в тупик. Чертыхнувшись, он пошел назад.

В коридорах было очень тихо. Вибрация двигателей, расположенных глубоко внизу, почти не ощущалась. Шейн миновал еще одну короткую тупиковую ветку, в глубине которой какой-то припозднившийся пассажир тщетно пытался попасть ключом в дверной замок.

Свернув в боковой коридор, Шейн сразу ощутил слабое изменение атмосферы, словно кто-то открыл дверь каюты и выпустил в проход струю свежего морского воздуха. Он услышал за спиной какой-то шорох, но не успел как следует отреагировать на внезапную догадку. Резко рванувшись вперед, он начал разворачиваться, и удар пришелся ему в левое плечо.

Удар был очень силен: Шейну на мгновение показалось, что сломана кость. На него накинули простыню и ударили еще раз. На этот раз удар пришелся по касательной — Шейн успел отступить в сторону.

Накрытый простыней, он еще раз быстро шагнул в сторону, развернулся и выбросил вперед руки. Его пальцы сомкнулись, ухватив кого-то за рубашку на груди. Шейн сильно толкнул своего противника, припечатав его к стене, рванулся за ним и попытался ударить головой. У него сложилось впечатление, что нападавший ловок и очень силен.

Шейн был сильно стеснен в движениях. Простыня оказалась очень большой и покрывала его целиком. Он знал, что в таких случаях самое главное — постоянно двигаться. Он снова отступил назад, используя своего противника в качестве точки опоры, затем двинулся вперед. Его тело раскачивалось, как маятник, затрудняя возможность нанести решающий удар. На этот раз его рука схватилась за предплечье нападавшего и быстро скользнула к горлу.

Миновала еще секунда. Шейн давил изо всех сил. Неожиданно он услышал чье-то хриплое дыхание у себя за спиной, и в ту же секунду его череп словно взорвался.

На некоторое время Шейн потерял сознание, но удержался на ногах, по-прежнему сжимая горло первого противника обеими руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Человек, которого он душил, попытался лягнуть его ногой в живот. Шейн уловил начало движения, опустил правую руку и схватил человека за ногу, опрокидывая его на пол. Одновременно с этим приемом он потянул противника в том направлении, где, по его расчетам, должен был находиться второй. Ему это удалось, но он потерял равновесие и выпустил горло нападавшего. Падая на пол, он решил, что пора звать на помощь, и громко закричал.

Шейн упал на одно колено и тут же перекатился набок. Почувствовав под собой чье-то тело, он ударил кулаком вниз и услышал хруст. Он бешено барахтался под простыней, но, судя по всему, это были несколько простынь, сшитых вместе.

И тут Шейн вспомнил, что у него есть оружие: швейцарский нож с выпрыгивающим лезвием и с набором отмычек в полой рукоятке. Он вытащил нож и нажал на кнопку. Лезвие выскочило наружу.

Он сделал вид, что собирается откинуться влево, но рванулся назад к стене, чтобы обезопасить себя со спины. Почувствовав твердую поверхность, он взмахнул ножом. Лезвие прорезало простыню и на излете вонзилось во что-то мягкое. Шейн разорвал простыню и увидел надвигающуюся на него руку с дубинкой, похожей на полицейскую. Он ударил наугад и промахнулся. Затем кто-то, стоявший сбоку, еще раз сильно ударил его по голове. Шейн уже ничего не мог поделать.

Перед тем, как над ним сомкнулась темнота, он успел услышать звук открывающейся двери.

Сознание вернулось к Шейну разом, и он рванулся вперед. Простыня затрещала, освободив его голову и плечи. Он увидел полного мужчину в пижаме и пожилую женщину в халате и с бигуди в волосах. Вид у обоих был недоумевающий и раздраженный.

— Какого черта вы здесь делаете? — спросил мужчина. — Что за крики ночью?

Шейн медленно помотал головой. Он все еще сжимал в руке нож, скрытый под складками простыни. Убрав лезвие, он положил нож в задний карман брюк. В коридоре открылись еще две двери, изнутри выглядывали озабоченные лица.

Шейн сел и освободился от остатков простыни. Оглянувшись вокруг, нет ли крови, он увидел на стене два красных пятнышка.

— Что вы сказали? — спросил он, ощупав лицо. — Я кричал?

— Вопили, как резаный, — холодно сказал толстяк. — Всех перебудили, посмотрите.

Шейн приложил руку к мучительно ноющему затылку и содрогнулся от боли в плече.

— Должно быть, я ударился головой об стену, — сказал он. — Извините, ради всего святого. Наверное, я уснул на ходу. Последняя выпивка явно была лишней. Простыня… ничего не пойму. Не помню, как я оказался в коридоре, мне казалось, я с кем-то боролся. Вы никого не видели? Понимаете, это выглядело так похоже на правду…

Он переводил взгляд от одного лица к другому. Большинство смотрело на него с неприязнью и подозрением, некоторые сочувственно.

— Вам надо всерьез заняться своей психикой! — взорвался толстяк. — Таким, как вы, не место на теплоходе. Вам нужна сиделка! Я скажу больше…

— Джаспер, пошли спать, — вмешалась его жена. — Он сейчас тоже пойдет спать. Успокойся.

— Мне очень жаль, — медленно сказал Шейн. — Я готов закрыться в каюте и потерять ключ.

— И бросить пить, — добавил толстяк. — Я все же думаю, что надо бы сообщить…

Жена втолкнула его в каюту и закрыла дверь. Другие двери тоже начали закрываться. Кроме Шейна, в коридоре осталась лишь одна женщина, та самая, которая сочувственно глядела на него.

— У вас будет ужасный синяк, — сказала она. — Если зайдете на минуту ко мне, я сделаю вам холодный компресс.

— Спасибо, но моя жена, наверное, уже ищет меня.

— Ох, извините, — женщина отступила в сторону. — Что ж, приятных сновидений.

Дверь захлопнулась. Оставшись один, Шейн внимательно рассмотрел покрывало. Как он и ожидал, это оказались две простыни, сшитые на машинке вдоль длинного края. Шейн нахмурился. Бумажник лежал у него в кармане, деньги остались нетронутыми. Он выиграл в покер около четырехсот долларов, но коридор жилой палубы роскошного лайнера — не очень подходящее место для мелких грабителей. Рука, которую он видел мельком через разорванную простыню, показалась ему знакомой… не кольцо ли? Да, на пальце было кольцо — возможно, такое же, как у Джерри Даймонда. Но Даймонд был вне подозрений. Они расстались друзьями. Зачем театральному агенту набрасывать на Шейна простыню и бить его по голове дубинкой?

Шейн был уверен, что впервые в жизни встретил Даймонда сегодня в баре.

Шейн скомкал простыню и засунул ее в ближайшую корзину для белья. От полученных ударов голова его странным образом прояснилась, и он без труда добрался до своей каюты. Открыв замок, он выждал несколько секунд: получить по голове дубинкой дважды за один вечер было бы уже слишком. Там было очень темно. Шейн щелкнул выключателем, но верхний свет не зажегся. Он быстро отступил назад и достал нож. Изнутри не доносилось ни звука. Шейн распахнул дверь настежь, одним прыжком подскочил к столу и включил настольную лампу. Свет снова не зажегся.

Двигаясь вдоль стены с ножом в вытянутой руке, Шейн подошел к ванной и нажал на кнопку выключателя. На этот раз лампочка зажглась.

Он резко обернулся, подошел к своей койке и сдернул покрывало. Анна Бладен лежала, заложив руки за голову, и глядела на него.

Судя по всему, она решила во что бы то ни стало добиться своего. Она была совершенно раздета.

Глава 3 

Она была похожа на большую коричневую тень, разделенную светлыми полосками там, где бикини прикрывало тело от солнца. Глаза ее глядели холодно, почти насмешливо.

— Вы всегда прибегаете к таким мерам предосторожности, когда заходите в свою комнату? — осведомилась она. — Нервная же работа у частных детективов! А зачем вам понадобился нож?

Шейн убрал лезвие, положил нож на стол и огляделся. Обнаружив из предметов женского туалета лишь прозрачное неглиже, он швырнул его на койку.

— Надевайте и убирайтесь к себе в постель.

— Мистер Шейн, это ужасное предложение. Не думаете же вы, в самом деле…

— Я не думаю, я знаю. Сейчас вы выйдете отсюда и закроете за собой дверь.

— А я так хотела удивить вас.

— Считайте, что уже удивили. А теперь выметайтесь к чертовой матери.

— Я ведь тоже играю в покер, мистер Шейн, и я сейчас не блефую. Ваша карта бита.

— Почему?

— На мне не было ничего, кроме этой ночной сорочки, и если вы попытаетесь одеть ее на меня, то я завизжу, как полицейская сирена. Сбегутся люди.

— Я от этого не умру, не волнуйтесь.

— Я слышала о том, что случилось на Бермудах. Если я правильно поняла, вы там кого-то убили. Вы хотели отдохнуть от людей и прийти в форму. О'кей, теперь я понимаю, почему вы вели себя целый день, словно принц Гамлет. Но поймите же и вы меня! Если вы не снизойдете к моей просьбе, то, клянусь, я лишу вас мира и покоя до конца поездки.

Шейн тихо выругался. Он подкрутил в патронах наполовину вывинченные лампочки, включил свет и закрыл дверь.

— Вы весь в крови, — удивленно сказала девушка. — Что случилось, вы упали с лестницы?

— Что-то вроде этого.

Шейн пошел в ванную, Оставив дверь открытой, он опустил голову под струю холодной воды и ощупал шишки на голове. Повреждения оказались незначительными.

Шейн вышел из ванной, вытирая голову полотенцем.

— Кто еще знал, что вы ждете меня здесь? — спросил он.

— Никто. А в чем дело?

Шейн отшвырнул полотенце, вынул расческу и начал причесываться.

— У вас неверные сведения о том, что случилось на Бермудах, — сказал он. — Я никого не убивал. Из-за моей небрежности, из-за того, что я послушался чужого совета, была убита женщина. Чиновник из министерства иностранных дел, настоящая сволочь, сказал, что если я поступлю по-своему, то он подаст рапорт, и меня лишат лицензии. Мы с ней были близки, более того, она мне нравилась. Она сделала глупость и глупо погибла. Ну ладно, теперь ничего не поправишь, все кончилось. Никто не знал, что я поеду на теплоходе, я и сам решил ехать морем за десять минут до того, как отдали швартовы.

— Я не понимаю, какое отношение…

— Когда я возвращался к себе после игры в покер, на меня напали два человека. Деньги остались при мне. Есть только два варианта: либо они хотели меня ограбить, либо они не хотели, чтобы я попал к себе и встретился с вами.

Анна Бладен резко спустила ноги на пол и с тревогой взглянула на Шейна.

— Кто они такие?

— Не знаю, — детектив опустился на стул. — Они накинули на меня простыню. Послушайте, или вы оденетесь, или я разденусь. Что вы предпочитаете?

— Успокойтесь, — она накинула неглиже и продела руки в рукава. — Вы говорите, простыня? Чего они хотели — оглушить вас?

— Не знаю, черт побери! — раздраженно сказал Шейн.

— Думаю, каждый в салоне мог видеть, как я подходила к вам, но кто же мог… ладно, я и раньше понимала, насколько это серьезно. Они могли проделать тот же трюк со мной… хотя нет, в таком случае Квентин решил бы… — она замолчала, задумавшись.

— Пора прояснить ситуацию, — сказал Шейн. — Кто такой Квентин?

— Вы видели нас вместе в общем салоне. Он выглядит немного странно, но это великий человек. Его зовут доктор Квентин Литтл, и у него большие неприятности. Он едет в Америку по контракту с аэрокосмической компанией. Не помню аббревиатуру, но вроде бы «АМКО».

— Это крупная компания. Центральные лаборатории находятся в Джорджии.

— Да… там он и собирался работать. Но, судя по всему, теперь он намерен поступить по-другому, — Анна поправила волосы. — Сначала я ему не поверила, да и теперь не совсем верю: может быть, он все-таки шутит? В общем, подробно обо всем расскажет он сам. Надеюсь, он не напился до беспамятства.

— Расскажите в двух словах, Анна. — Она глубоко вздохнула.

— Хорошо. В трюме теплохода едет его новый «бентли» — там есть специальная стоянка для машин. По его словам, в машине спрятано семнадцать фунтов плутония.

Шейн хмыкнул.

— Чепуха, — сказал он.

Анна сердито взглянула на него.

— Литтл начал работать с атомными реакторами со школьной скамьи, — продолжала она. — Плутоний для него — все равно что мука для нас с вами. Но плутоний — это еще не все. У него там целая адская машина, вместе с детонатором. Настоящая маленькая ядерная бомба.

— Какой смысл ввозить ядерную бомбу в Соединенные Штаты? Это же основной продукт нашего экспорта.

— Я знаю, это звучит нелепо. Он вам все объяснит. Сейчас он не спит. Я обещала ему, что, как только вы согласитесь помочь, мы зайдем к нему в каюту.

— Я еще не согласился.

— Но вы должны согласиться! — упрямо сказала она. — Ведь эти люди, кто бы они ни были, уже напали на вас, верно? Так что вы тоже влипли в историю.

— Что он собирается делать с бомбой, когда приедет? Взорвать Вашингтон?

— Это совсем не смешно! — выкрикнула она. — Неужели вы не можете хоть минуту послушать, не перебивая? Он говорит, бомба не так велика, чтобы взорвать целый город, но ее должно хватить на Капитолий с Белым Домом и мемориалом Линкольна впридачу. Разумеется, он не собирается ее взрывать. Он хочет, чтобы его поймали с бомбой на таможне.

Шейн уже собрался зажечь спичку, но остановился и изумленно взглянул на Анну.

— Объясните поподробнее.

— Это не так просто. Мы с ним проговорили несколько часов, но я так до конца и не уверена, что правильно его поняла. Видите ли, он хочет, чтобы его застрелили. Изысканная форма самоубийства. Его жизнь застрахована на сто тысяч долларов, он может показать вам страховой полис. Сначала я думала, что он открылся мне из простого тщеславия. Но что-то происходит неладное, черт возьми, иначе зачем кому-то понадобилось нападать на вас?

Шейн задумался, помимо своей воли заинтересованный услышанным, и закурил сигарету.

— Вы встретились на теплоходе? — Она кивнула.

— Сами понимаете, обычно я не пью с сорокалетними физиками-ядерщиками, на черта они мне сдались. Но мне пришлось пережить… в общем, прошлый месяц был для меня очень тяжелым. Я была в Европе с мужчиной. Он женат — естественно, не на мне. Мысль была такова: если его затея сработает, он обратиться в суд и попросит развод. Идея не сработала. Мы немного поплакали и в Лондоне расстались друг с другом. Я чувствовала себя довольно паршиво и решила отправиться в морское путешествие, чтобы успокоить нервы. Надеюсь, вы заметили, что большинство пассажиров составляют пожилые пары? Они задают тон. В первую же ночь я зашла в бар и увидела там Квентина. Он встал, чтобы пойти в туалет, и у него из кармана выпал револьвер. Само собой, я спросила его, зачем он носит с собой оружие. Он обозвал меня навязчивой, невоспитанной американкой. Пару дней мы обменивались репликами подобного рода. Бедняжка, он пытался спрятаться от меня! Но я не отставала от него, и в конце концов он раскололся. Рассказал про план самоубийства, показал страховку. С одной стороны, это чистейшее безумие.

— Если вы кончаете жизнь самоубийством, то страховая компания не выплатит деньги. Должен пройти хотя бы год.

— Как?

— Как правило два года.

— Ну вот, а он не мог ждать. Теперь я представляю себе ход его мысли и могу его понять. С моста то любой дурак может спрыгнуть. Ну что, пойдем к нему? Он все объяснит лучше, чем я.

— Подождите. Он убедил вас, что в самом деле спрятал на корабле ядерную бомбу?

— Я передаю вам его слова. Для нас это звучит дико, но он говорил абсолютно серьезно. Знаете,как говорят контрабандисты про свой товар? Вот и он так же: «Эта маленькая самодельная бомба лежит в бензобаке моего автомобиля».

— Бомба встроена в бензобак? — задумчиво спросил Шейн.

— Если вы хотите знать, видела ли я бомбу, то не видела. Она лежит в машине, машина на стоянке, а стоянка в трюме. Поэтому нам и требуется ваша помощь. Квентин считает, что дело зашло уже слишком далеко, но я с ним не согласна. Если мы сумеем извлечь бомбу, то ее можно будет выбросить за борт.

Шейн поскреб подбородок.

— «Бентли» — слишком заметная машина для контрабандиста, — сказал он.

— Господи, да ведь поэтому он и выбрал «бентли»! Поэтому он и поехал в Майами, а не в Нью-Йорк. Трансатлантические лайнеры заходят в Майами лишь раз или два в году, и какой контрабандист, если он в своем уме, воспользуется для своих целей автомобилем марки «бентли»? С бензобаком он тоже все продумал. В нем лишь пара галлонов бензина, но стрелка указывает на полный бак.

Эта маленькая деталь убедила Шейна.

— Забавно, — проворчал он.

— Еще бы. Когда вы поговорите с ним, вы поймете, что это за человек. Он начал играть в шахматы, когда ему исполнилось три года. Мистер Шейн, неужели вы не понимаете, что нам надо спешить!

— Ладно, пошли к нему в каюту. У меня такое ощущение, что этого гения не стоит оставлять одного.

Анна вскочила на ноги.

— Я убедила вас! Наконец-то!

— Я бы не сказал, что вы меня убедили, — сухо заметил Шейн. — Ядерная бомба в автомобиле…

Глава 4 

Остановившись перед дверью каюты Литтла, Анна скрестила пальцы и прошептала:

— Ради всего святого, Квентин, не спи и будь трезвым. — Она тихо постучала.

— Это ты, Анна? — спросил озабоченный мужской голос.

— Да, открывай.

Замок щелкнул, и дверь отворилась. Мужчина в бесформенной пижаме быстро взглянул на Анну, затем перевел взгляд на Шейна. Глаза за толстыми стеклами очков были живыми и умными.

— Это Майкл Шейн, — сказала Анна. — Он заинтересовался, но, думаю, все еще не верит.

Литтл протянул маленькую сухую ладонь.

— Вы понапрасну потеряете время, но все равно заходите, — сказал он.

— Я слышал, у нас на борту ядерная бомба? — спросил Шейн.

— О, не о чем беспокоиться. Она абсолютно безопасна.

Литтл снял с кресла чемоданчик и жестом предложил Шейну сесть. Маленький физик двигался медленно и чересчур четко выговаривал слова, но в остальном не выказывал признаков опьянения. Шейн наблюдал за его лицом. Оно было покрыто сетью мелких морщин, особенно заметных возле глаз и у рта, под глазами залегли синие тени. Литтл вполне владел собой, но по некоторым неуловимым признакам Шейн понял, что он находится на грани нервного срыва.

— Боюсь, я не смогу предложить вам выпить, — сказал Литтл. — Я опустошил все свои запасы, но голова у меня на удивление ясная. Должно быть, очаровательная Анна сумела передать мне частичку своей воли к жизни. Должен сказать, общение подобного рода действует благотворно на нервную систему и нейтрализует действие алкоголя.

Он выбил трубку. Шейн следил за его движениями.

— Задавайте вопросы, — нервно сказала Анна. — Слышите вибрацию моторов? Мы не стоим на месте.

— У вас заключен контракт с «АМКО»? — спросил Шейн.

— Да, письменное соглашение. Хотите взглянуть?

— Да. И, если можно, дайте посмотреть на страховой полис.

Англичанин открыл чемоданчик и вынул длинный белый конверт. Страховой полис, выписанный лондонской фирмой, включал в себя две статьи, касающиеся выплат в случае внезапной смерти страховщика и специальный раздел, исключающий выплату страховой суммы при самоубийстве, если с момента составления страховки прошло менее двух лет. Страховую сумму наследовали жена Литтла и его дочь. Контракт с «АМКО» был заключен на восемнадцать месяцев с возможностью его возобновления в течение трех лет. Обозначенные в контракте цифры ежегодных выплат заставили Шейна изумленно поднять брови.

— Анна сказала, что у вас есть оружие, — обратился он к Литтлу.

— Разумеется, но оно не заряжено. Гангстер из меня никудышный, так что это лишь предмет сценического реквизита.

— Можно мне взглянуть?

Литтл открыл шкафчик и протянул детективу бельгийский «вальтер» 38-го калибра. Магазин был пуст.

— Пули у меня есть, — добавил Литтл. — Но я намеренно не стал заряжать его, дабы не вводить себя во искушение.

— Если я правильно понял, револьвер однажды выпал у вас из кармана.

— Я размышлял об этом случае, — задумчиво сказал Литтл. — Сделал ли я это намеренно, чтобы привлечь внимание к одинокой, отчаявшейся личности? Или бессознательно? Должен признаться, Шейн, я с самого начала боялся ее. Я боялся, что она разбудит во мне что-то, что заставит меня сожалеть…

Анна нетерпеливо дернула Литтла за рукав.

— Ему нужны только факты, Квентин. Расскажи ему о деньгах.

— Ах, деньги, — Литтл сардонически усмехнулся. — Да, полмиллиона американских долларов. Сумма приличная.

— Полмиллиона долларов за что? — глаза Шейна сузились.

— Видите ли, это премия за информацию, способствующую выявлению и разоблачению любого иностранного лица, достаточно спятившего, чтобы попытаться провезти в Соединенные Штаты ядерное оружие.

У Шейна внутри был его собственный счетчик Гейгера, срабатывающий в тех случаях, когда речь шла о крупных деньгах. Сейчас этот счетчик немедленно включился.

— Насколько официальна эта премия? — резко спросил он.

— Настолько, насколько это вообще возможно. Она определена специальным актом, проведенным через Конгресс, и является частью соответствующего федерального закона. Сейчас об этом уже мало кто помнит. Закон был принят в доисторическую эпоху: если не ошибаюсь, 17 мая 1949 года.

— Продолжайте.

— В то время Соединенные Штаты были единственной ядерной державой. Ваша страна была повально заражена ксенофобией. Те, кто отвечал за безопасность, неверно понимали суть процесса ядерного расщепления и как чумы боялись вражеских шпионов. Всех привлекали два аспекта ядерного оружия: во-первых, необычайная мощность, и, во-вторых, относительно небольшой размер заряда. Сегодня размер критической порции действительно очень невелик. Я не слишком вдаюсь в детали?

— Нет, это важно, — сказала Анна. — Но постарайся говорить немного быстрее.

— Когда я говорю быстрее, у меня начинают путаться мысли. Вопросы объема и размера, мистер Шейн, — эти вопросы поставили вашу страну в тупик. Соединенные Штаты обладали стопроцентной монополией на продукцию, имели систему стратегических баз и громадные военно-воздушные силы, способные поразить любую точку земного шара. Я не могу понять, почему американцы были так испуганы, но они были испуганы, это факт. Ясное дело, такая вещь, как технология производства ядерного оружия, не может долго оставаться секретом. Рано или поздно, но вы теряете монополию. А затем… предположим, «пятая колонна», шайка авантюристов или просто какой-нибудь сумасшедший собирает примитивное ядерное устройство и провозит его в Америку в своем чемоданчике! Я читал старые газеты: ядерная бомба в чемоданчике — очень популярное пугало того периода. Сейчас об этом как-то забыли, и я опять же не могу понять, почему.

— Такая возможность все еще реальна? — спросил Шейн.

— Более, чем когда-либо раньше. Размеры устройств уменьшаются, производство их увеличивается. Миллиарды уходят на ракеты, антиракеты и анти-антиракеты — но как, скажите на милость, защититься от сумасшедшего с чемоданчиком? В 1949 году какой-то умный государственный служащий убедил Конгресс назначить премию в полмиллиона долларов. Деньги в те годы стоили больше, чем сейчас. Ваши законоведы, должно быть, рассудили, что столь крупная сумма способна свести на нет любые попытки конспирации. Если человека поставить перед выбором между полумиллионом долларов и верностью какому-то безумному идеалу, то лишь идиот выберет второе. Типично американский подход: назначил цену — получай товар.

— Вы видели текст этого закона? — спросил Шейн.

— Я видел вырезку из «Вашингтон Стар». Пожелтевшую от времени и, несомненно, подлинную. У вас есть какие-то сомнения?

— У меня есть крупные сомнения, — резко сказал Шейн. — Кто-то кого-то дурачит, вот и весь сказ.

— Ты взял с собой вырезку? — спросила Анна.

— Нет, разумеется нет. Если бы ее обнаружили у меня в кармане, то это разрушило бы весь замысел. Уверяю вас, что говорю правду. Федеральный закон N1063, утвержденный в обеих палатах Конгресса и подписанный президентом. Мои слова легко проверить.

— Проверить легко, но не на борту теплохода, — сказал Шейн. — Кто должен получить премию?

Литтл пососал потухшую трубку, отложил ее в сторону и хрустнул пальцами.

— Да, дух скептицизма заразителен. Я внезапно подумал о… Конечно, он мог подделать вырезку из газеты, но как состарить бумагу? Нет, нет, вырезка подлинная и премия существует. Все совпадает с историческими фактами, сомнений нет, — он наклонился вперед. — Человека зовут Пьер Дессау, он англичанин, несмотря на французское имя. План принадлежит ему. Он довольно умен, хотя и не любит упражнять свой ум, и остер на язык. Я три-четыре раза поймал его на незначительной лжи и преувеличениях, хотя в подлинности газетной вырезки не усомнился ни разу. Если бы она оказалась фальшивой, тогда мне действительно потребовалась бы ваша помощь.

— Квентин, ради Бога, — взмолилась Анна. — Ты расскажешь, наконец, как это случилось? Начни с вашей встречи в пивной. Когда ты прояснишь ситуацию, мы начнем действовать.

— Да, логичнее всего начать с пивной «Три источника». Я регулярно заходил туда последние несколько лет. Атмосфера безмятежного веселья как-то успокаивает. Мы выпили по паре рюмочек джина и через полчаса нашли общих знакомых: такому-то очень понравились слова такого-то, что доктор Квентин Литтл, заведующий лабораторией, где работает ее муж, не даст и ломаного гроша за будущее этого мира. Я основательно запутался, Шейн. У меня есть жена, которая презирает меня. У меня есть двое детей, которые считают меня предателем человечества за разработки в области ядерного оружия. С одной стороны, я работаю над проектом новой бомбы, супербомбы, и, должен сказать, работа уже основательно продвинулась. С другой стороны, я нахожусь в финансовой дыре, одних долгов на десять тысяч фунтов. Семья моей жены — ее отец, ее брат — все безбожные растратчики, и каждая новая финансовая катастрофа ударяет по моему карману. В сексуальном смысле я импотент, настоящий импотент.

— Двенадцать часов назад ты думал совсем по-другому, — мягко сказала Анна.

Шейн взглянул на нее, и она ответила ему холодным, ясным взглядом.

— Вам нужно разобраться в ситуации, а это тоже имеет значение, — сказала она. — Это произошло естественно, как обычно случаются такие вещи.

— Не надо объяснений, — ласково сказал Литтл. — Я так благодарен тебе, дорогая. Это было настолько же прекрасно, насколько и неожиданно. Но не волнуйся, Анна: я не собираюсь висеть у тебя на шее подобно дохлому альбатросу Кольриджа. Случай показал мне, что я еще могу верить в собственные силы. Ты… в тебе много жизни, вот в чем дело, — он повернулся к Шейну. — Я чувствовал себя как в клетке, и вот дверца отворилась. С какой стати мне продолжать отношения с женой? Я не буду их продолжать. Я не обязан платить по счетам моего тестя и его сына. Я могу оставить работу, не заниматься ядерным оружием. Все, что раньше казалось сложным, теперь легко. Спасибо Анне, теперь я могу взглянуть на себя со стороны. Это не значит, что все мои трудности позади, они только начинаются.

— Давайте вернемся к Дессау. Когда все началось?

— Весной. Сначала мы встречались на уик-эндах, когда он приезжал из Лондона. Он представил себя как посредника, который может достать все, что угодно: порнографические фильмы, наркотики, девочек, мальчиков. В общем, тот тип, с которым приятно общаться в пивной. В «Трех источниках» постоянно околачивались три-четыре парня из лаборатории, Пьер их тоже обхаживал. Мы считали его романтиком из тех, что насмотрятся фильмов о Джеймсе Бонде, а потом липнут к физикам в надежде раздобыть какой-нибудь стратегический секрет и продать его русским. Мы не воспринимали его всерьез. Он не скупился на выпивку, а тем, кого это интересовало, предоставлял и другие развлечения. Но, как выяснилось, он охотился вовсе не за стратегическими секретами. Ему нужна была бомба.

— Как вам удалось это узнать?

— Он сам мне сказал об этом.

Литтл замолчал, глядя на свои руки. Морщины в уголках его губ обозначились резче.

— Мне пришлось пройти через унижение, и оно меня добило, — продолжал он. — Я слышал, как мой сын говорит обо мне со своим другом по телефону. Оскорбительно — это не то слово: уничижительно. Я решил, что с меня достаточно. Это было вечером в четверг. Я накачался джином а баре и надел резиновый шланг на выхлопную трубу своего автомобиля. Но оказалось, что Пьер следил за моими приготовлениями.

Литтл встал и принялся ходить по каюте. Его голос звучал более возбужденно, чем прежде.

— Он ждал, пока я проводил шланг в салон, садился в машину и включал зажигание, а потом открыл дверцу и выволок меня наружу. Мы снова принялись пить и пили всю ночь, а потом он раскрыл мне свой фантастический замысел. В самоубийстве, на его взгляд не было ничего дурного. Каждый человек имеет право сделать свой выбор. Но зачем прибегать к такому нелепому способу, как угарный газ? Почему бы не обставить свой уход из жизни достойно? Он хотел знать, что конкретно толкает меня на этот шаг, и я рассказал ему о деньгах, о презрении детей, о сексе — обо всем. По поводу секса он ничего не мог обещать, но он обещал деньги, он обещал мне путь, который оправдает меня морально в глазах детей и позволит к тому же нагреть Национальный Банк США на полмиллиона долларов. Если жизнь для меня — пустой звук, то почему смерть должна быть пустым звуком? Он предложил мне войти в историю.

— Он хоть знал, какую кашу собирается заварить, или придумал этот план той же ночью?

— Думаю, он долго обдумывал свой план, да и газетную вырезку носил с собой неспроста, — озадаченно сказал Литтл.

— У него нет ни малейшего шанса получить премию — это он понимал? Здесь что-то не так.

— Но вы же не верите, что премия существует.

— Я этого не говорил. Конгресс мог утвердить такой закон, но из этого вовсе не следует, что премия автоматически будет выплачена любому человеку. Ни одно правительство без крайней необходимости не отдаст полмиллиона долларов иностранцу, не имеющему серьезного политического веса. Ему придется обратиться в суд. В ход пойдут бесчисленные крючки и увертки. Если будет хоть малейшее подозрение в сговоре — например, если я обращусь в официальные инстанции и расскажу о нашем разговоре — то он не получит ни цента. Ему очень повезет, если через два года он сумеет отсудить себе двадцать пять тысяч, максимум — пятьдесят.

— Вы должны понять, Шейн, что наш план стал для Пьера навязчивой идеей. Он изучал вопрос со всех сторон. Он уверен, что этот закон все еще имеет силу, включая денежную премию. Потом, у меня как-то сложилось впечатление, что плата информаторам в делах о контрабанде является обычной практикой.

— Суд может присудить в пользу информатора до пятидесяти процентов от стоимости изъятого контрабандного имущества, — объяснил Шейн. — Может, но не обязан. Если они рассчитывают на информатора и в дальнейшем, то у них есть все основания ублажить его. Но тут мы имеем дело с единовременной выплатой, получить единовременное вознаграждение куда труднее. Тем, кто имеет дело с контрабандой, это хорошо известно, вот я и хотел узнать у вас: знал ли об этом Пьер Дессау?

— Уверен, что не знал! Неужели вы всерьез утверждаете, что Конгресс США мог назначить премию в полмиллиона долларов, а выплатить по ней лишь двадцать пять тысяч?

— Звучит невероятно, не правда ли? — Литтл поправил очки.

— Если это окажется правдой, то Пьер будет очень разочарован в американской демократии. В мечтах, я уверен, он уже положил полмиллиона долларов в швейцарский банк и считает себя обеспеченным до конца жизни. Что касается сговора, то, разумеется, мы не предполагали, что я разболтаю детали нашего плана незнакомому человеку, например, частному детективу, чьи показания могут быть рассмотрены в суде. Пьер собирался действовать следующим образом: он слышал мои антиамериканские рассуждения, более чем странные для человека в моем положении. Я говорил о политическом фуроре, который я произведу, если взорву Капитолий. Он начал наблюдать за мной и заметил, что я приобрел дорогой «бентли», хотя у меня есть приличный автомобиль. По ночам я часто работал в гараже, и он слышал подозрительные звуки. Когда я получил приглашение работать в Америке и погрузился на теплоход вместе с новой машиной, подозрения усилились. Он вылетает в Майами и предупреждает официальных лиц об опасности: «Следите за этим физиком-экстремистом. Проверьте его автомобиль». Сам я нахожу план превосходным.

— Какова мощность бомбы?

— «Бомба» — слишком благородное название для этой штуковины. Плутоний в мелких металлических шариках плюс грубое пусковое устройство типа полевого военного детонатора с часовым механизмом. Если сбросить его с самолета, она не взорвется, но если вставить капсюли и запустить механизм, то может получиться впечатляющая картина. В общепринятых терминах мощность взрыва составит двадцать килотонн. Ну, само собой, и продукты деления: остаточная радиоактивность будет сохраняться долгое время. Поймите меня правильно — никто не собирается взрывать устройство. Моя задача — напугать людей.

— Как вам удалось вынести плутоний из лаборатории? — Литтл пожал плечами.

— Я был ответственным за безопасность лабораторных материалов. Раньше система контроля была очень строгой, но в течение десятилетий никаких прецедентов не возникало, и бдительность постепенно ослабла. Появилась возможность для махинаций с количеством подотчетного материала. Все выходы из здания снабжены счетчиками Гейгера, соединенными с сигнализацией: в мои обязанности входило ежедневно проверять их исправность. Вы знаете принцип действия счетчика: это обычный электрод, укрепленный внутри цилиндра с инертным газом, реагирующий на изменение электрического поля в результате ионизации. Счетчики были подключены к электрической сети, и я попросту отключил один из выходов от источника питания. В течение долгих лет счетчики ни разу не срабатывали, за исключение тех случаев, когда проверяли их исправность. Они не сработали и тогда, когда я выходил наружу, нагрузив плутонием карманы своего пальто.

— Может ли счетчик Гейгера сработать рядом с бензобаком вашего автомобиля? — спросил Шейн.

— Нет, ни в коем случае. Устройство находится в свинцовом ящике.

— Ну хорошо, теперь все ясно, — вмешалась Анна. — Что мы собираемся делать?

— Минутку, — сказал Шейн. — Кто заплатил за страховку?

— Я. Мы посчитали, что сто тысяч долларов будет наиболее разумной суммой. Более крупная цифра могла бы вызвать подозрения. Интересно, можно ли приравнять случайное убийство на таможне к смерти от несчастного случая? Юристам еще предстоит поспорить по этому поводу.

— Квентин, мы же уже решили, что этого не случится! — сказала Анна.

Литтл криво усмехнулся.

— Предположим, Дессау уже обратился в таможенную службу, — сказал Шейн. — Таможенники обыщут ваш автомобиль и обнаружат бомбу. Что дальше?

— Я, как можно понять, буду очень нервничать. Когда они начнут вскрывать крышку бензобака, я выхвачу револьвер, и тогда они меня пристрелят. Дессау будет стоять рядом, и, если потребуется, сам прикончит меня в рамках самообороны. Насколько я могу судить, наказанием за мое преступление в Америке так или иначе является смертная казнь. Я хочу избавиться от судебного разбирательства и выслушивания приговора. Один меткий выстрел — и тебя уже нет.

— Квентин, — умоляюще прошептала Анна.

— Я уже говорил тебе, дорогая: ты поздно спохватилась. Допустим, мистер Шейн действительно так находчив, как ты говоришь. Но что он может сделать? — Литтл развел руками. — Мое положение безнадежно, и когда мистер Шейн осознает проблему во всей ее полноте, то он согласится со мной.

— Я еще не все понял, — сказал Шейн. — Что вам известно о Дессау?

— Очень немногое. О нем трудно говорить серьезно. От него больше разговоров, чем дела, а впрочем, позвольте мне привести вам один забавный случай. Одно время я колебался. Мне казалось странным, что столь тщательно продуманный план ведет к такой простой развязке. Пьер не стал спорить со мной, он попросту дал по зубам моей дочери, Сесиль. В буквальном смысле слова: он выбил ей зуб, и она три дня пролежала в госпитале. Это на меня подействовало.

— Как он выглядит?

— Высокий, на дюйм или два выше вас. Я бы сказал, шесть футов четыре дюйма. Бледная кожа, вид немного изможденный. Одевается по последней моде.

— Вы уверены, что его нет на борту?

— Он полетел самолетом. А в чем дело?

— Анну и вас видели вместе. Если люди недавно занимались любовью вдвоем, то это нетрудно угадать по разным мелким признакам. Пытаясь поговорить со мной, Анна вытащила меня из-за покерного стола, а потом лягнула в ногу. — Это произошло на глазах у игроков. Некоторое время спустя, когда я шел к себе в каюту, на меня напади двое. Они явно пытались устранить меня, чтобы я не смог поговорить с Анной и с вами. — Литтл был поражен.

— Этот случай не может иметь отношения к нашему плану, — с трудом сказал он. Пьер все время повторял мне: «Самое замечательное, что мы все сделаем одни, без помощников. Они могут испортить все дело. Только вы и я».

— Остается одно: вынуть бомбу и бросить ее в море, — сказала Анна.

— Даже если предположить, что вам удастся проникнуть в трюм без разрешения, отсоединить бензобак без соответствующих инструментов, поднять его наверх без автопогрузчика и выбросить за борт — что от этого изменится? Таможенный инспектор все равно полезет в автомобиль. Ага, бензобака нет. «Как вы объясните этот факт, доктор Литтл?» Они пошлют запрос в Кемберуэлл, и кража будет обнаружена. Итак, я — физик с левацкими взглядами, укравший плутоний с целью продажи врагам. Представляю, в каком виде я выйду из тюрьмы через двадцать лет. Нет, это невозможно.

Шейн лихорадочно размышлял. История выглядела фантастично и одновременно, как это часто случается в жизни, правдоподобно. Пьеру Дессау был нужен именно такой человек, как Литтл: ядерный физик, способный украсть компоненты для бомбы, человек, имеющий проблемы с женой, с детьми, с финансами, склонный к самоубийству. Все известные случаи контрабанды можно разделить на несколько категорий. Вопрос состоял в том, куда поместить Литтла: был ли он мошенником, или жертвой мошенничества?

— Существует ли возможность того, что бензобак могли поменять?

— Я приехал на этой машине в порт и видел, как ее поставили на стоянку в трюме.

Шейн бросил потухшую сигарету в пепельницу.

— Ну и как вы хотите выпутаться из этой истории? — спросил он.

— Сказки со счастливым концом — это не по моей части, — сказал Литтл. — Да и возможен ли в принципе счастливый конец? Разумеется, вы можете убедить капитана вернуться в Англию, и я верну плутоний на место, пока никто не обнаружил пропажу.

— Вы можете это сделать? — быстро спросила Анна.

— Мои полномочия действительны лишь на территории Соединенных Штатов. А чем в это время будет заниматься Дессау? Как насчет таможни?

— Послушайте, — возбужденно сказала Анна. — Давайте скажем так: Майк обо всем позаботится. Не спрашивайте меня, каким образом. Предположим, Квентин, ты расторгнешь контракт с «АМКО». Ты сможешь вернуться на старую работу?

— Без труда. В Англии не так уж много специалистов моей квалификации.

— Майк, я понимаю, что это почти невозможно, но можешь ли ты придумать какой-нибудь способ…

— Если все, что я слышал — правда, то не могу. С другой стороны, я думаю, что услышал не всю правду, — Шейн испытующе взглянул на физика. — Сколько у вас с собой имеется денег?

— Вы хотите сказать, в качестве платы за работу? Для вас, я думаю, недостаточно. Я бы мог дать вам расписку.

— Я не прибегаю к такой форме договора с незнакомым клиентом, если мне не платят аванса. У меня сложилось впечатление, что единственной гарантией вашей кредитоспособности является страховой полис. Выделите мне одну треть страховой суммы, и я посмотрю, что можно сделать.

— Но это значит, что вы получите деньги лишь в случае моей смерти, — изумленно сказал Литтл.

— Судя по вашему рассказу, вы можете считать себя счастливчиком, если проживете еще хотя бы сорок восемь часов. Если вы останетесь живы, то выплатите мне пять тысяч долларов с рассрочкой в два года.

— Отлично. Я согласен, — без колебания сказал Литтл. Несколько минут ушло на заполнение документов.

Литтл вписал имя и фамилию Шейна в свободную графу, где перечислялись наследники страховой суммы, и Анна заверила его подпись. Затем физик написал письмо в лондонскую страховую компанию и отдал копию письма Шейну. Странным образом эта рутинная работа заметно улучшила его настроение.

— Ну вот, ставки сделаны, — удовлетворенно сказал он. — Если получите деньги по страховому полису, не заботьтесь о доставке моего тела в Англию. Я хочу, чтобы меня кремировали, а пепел спустили в канализационную систему города Майами.

— Вы просто вампиры! — в сердцах сказал Анна.

— Давайте не будем касаться профессиональных вопросов, — шутливо предложил Литтл. — Если Шейн может что-нибудь сделать, он это сделает, а я больше не хочу ни о чем думать. Ты останешься со мной, дорогая? Меня нужно приготовить к похоронному обряду.

— Наверное, — неуверенно сказала она. — Майк, можно я минутку поговорю с вами наедине? Меня не нужно посвящать в ваши планы, я хочу лишь узнать ваше мнение о возможности благоприятного исхода.

— Ты вернешься? — тихо спросил Литтл.

Она подошла к физику и поцеловала его в щеку.

— Через минуту или даже раньше.

Они вышли в коридор. К удивлению Шейна, Анна сразу же начала плакать.

Он позволил ей упасть ему на грудь, хотя мысли его были заняты совсем другим предметом.

— Я и подумать не могла, что впуталась в такую историю, — прошептала она. Слова звучали неразборчиво, приглушенные тканью рубашки. — Я ведь… ведь я всего лишь хотела немного развлечься. Я чувствовала себя сестрой милосердия, — она резко отодвинулась. — Как школьница, вся душа нараспашку.

— Мне не нужно ничего объяснять.

— Я объясняю не вам, а себе. Я никогда… никогда не воспринимала секс так серьезно, как другие люди. А теперь… он храбрится, но что с ним будет, когда я его оставлю? А ведь мне придется это сделать. Проклятое любопытство! Я хотела понять, что его угнетает. Ну вот, теперь я поняла. Мне нужно идти к нему, Майк. Он по-прежнему хочет, чтобы его застрелили.

— Почему вы так думаете?

— Сейчас скажу. Секс — это не лекарство. Он остался таким же, каким был, но пытается убедить меня в обратном. Полагаю, из вежливости. Он говорит, что может вернуться на старую работу, прекрасно понимая, что это невозможно. Вдобавок ко всему, он очень испуган.

— Значит, вы поверили ему.

— Я всегда верю тому, что говорят мужчины после оргазма, это мое правило. Господи, он пытается изобразить из себя радикала, но политически он невинный младенец, Майк. Он просидел все эти годы внутри атомного ядра. Кто может сказать, какие беды нас еще ждут впереди?

Глава 5 

Шейн возвратился в свою каюту.

Он не имел привычки носить при себе оружие, но когда Салли Мэркэнд, находясь на грани истерики, позвонила ему с Бермудских островов, он захватил с собой револьвер 36-го калибра. Ему так и не пришлось использовать этот револьвер. Оказавшись на борту «Куин Элизабет», Шейн положил револьвер в ящик туалетного столика. Теперь он выпустил рубашку из брюк и засунул револьвер за поясной ремень.

Поднявшись, он направился к выходу, но затем внезапно остановился, вынул револьвер и проверил барабан. Он был пуст.

Шейн задумчиво взвесил оружие на ладони и вернулся к туалетному столику. В глубине ящика лежал его паспорт. Вынув паспорт, детектив раскрыл его и яростно выругался. Фотография, на которой он был похож на особо опасного уголовника, была аккуратно вырезана.

Только человек с хорошо развитым чутьем на опасность, вроде Шейна, мог обнаружить трюк с фотографией до того, как судно вошло в порт. Если бы он не глядя предъявил изуродованный паспорт чиновнику таможенной службы, то его задержали бы на неопределенное время до выяснения личности.

Шейн вернулся на верхнюю палубу, изучил план корабельных помещений, висевший на стене салона, и направился в капитанскую каюту. Постучав несколько раз, он открыл дверь и вошел внутрь.

— Капитан?

Каюта оказалась двухкомнатной. Шейн включил свет в гостиной, и одновременно зажегся свет в спальне.

— Кто там? — спросил мужской голос.

Шейн подошел к двери в спальню. Капитан, пожилой человек с перебитым носом, сидел на кровати и смотрел на него. Шейн протянул ему свое удостоверение частного детектива.

— Меня зовут Майкл Шейн. Мне требуется ваша помощь в очень серьезном деле. Вы знакомы с комиссаром полиции Бермудских островов или с его заместителем Яном Камероном?

Капитан неторопливо пригладил седеющие волосы, вставил в рот искусственную челюсть и мельком взглянул на протянутое удостоверение.

— Меня зовут Стэкпул, — сказал он. — Да, я знаком с Камероном, это сын моего школьного товарища.

— Если вы ему позвоните, он может за меня поручиться. Я знаю, сейчас уже поздно, но они мне кое-что задолжали.

Капитан Стэкпул, как и Шейн, не тратил слов понапрасну. Сняв трубку телефона, он отдал короткое распоряжение в радиорубку и повернулся к Шейну.

— Как я понял, дело входит в компетенцию полиции? — спросил он.

— Контрабанда, причем в особо крупных размерах.

— Здесь, на юге, без этого не обходится. Все почему-то считают, что таможенники в Майами глупее, чем в Нью-Йорке, и, как правило, ошибаются. Вовлечен ли в дело кто-нибудь из корабельной команды?

— Не думаю. Впрочем, я еще многого не знаю.

— В последние годы у нас большая текучесть кадров. Приходится брать кого попало, иногда попадаются отъявленные мерзавцы. Если вычислите кого-нибудь из команды, мастер Шейн, сообщите мне, буду очень благодарен. С Камероном, думаю, свяжемся через несколько минут. Кофе или виски?

Шейн попросил виски. Капитан налил ему полный бокал и открыл себе бутылку пива. Минут десять они провели в приятной беседе о разных случаях контрабанды на линии Саутгэмптон — Майами за долгие годы плаваний.

Зазвонил телефон.

— Камерон, здравствуй, это Джон Стэкпул. Извини за поздний час, и так далее. У меня в каюте сейчас сидит некий Майкл Шейн. Ты вроде бы должен его знать.

Несколько секунд капитан молчал, прислушиваясь к голосу на другом конце линии.

— Да, в умеренно трезвом виде, — продолжал он. — Я дал ему немного виски. Могу ли я ему доверять, и если да, то до какой степени?

Он снова прислушался, затем поблагодарил Камерона и пожелал ему спокойной ночи.

— Вы получаете карт-бланш, мистер Шейн. Судя по его словам, я могу вручить вам хоть все судно с потрохами, но пока что я воздержусь от этого. Итак, каковы ваши намерения?

Через полчаса Шейн спустился в трюм «Куин Элизабет», катя перед собой низкую тележку на колесах.

Огромное пещерообразное пространство было слабо освещено электрическими лампочками, свисавшими со стальных стропил. Закрыв за собой массивную дверь, Шейн принялся за поиски «бентли».

В руке он держал мощный подвесной фонарь. Место, отведенное для стоянки машин, было забито ими до отказа, словно парковочная площадка в деловой части крупного города. Каждая машина была укреплена тормозными клиньями и прихвачена за полуось к палубе защелкивающейся стальной скобой. Шейну пришлось пробираться между тесно стоявшими рядами и переходить от ряда к ряду по бамперам.

Отыскав «бентли», он посветил в салон и увидел красную табличку с именем доктора Литтла, прикрепленную к рулевому колесу. Машина подозрительно низко просела на задние колеса. Шейн наклонился, чтобы взглянуть на бензобак.

Яркий луч его фонаря осветил пространство под ближайшими машинами. Наклонившись ниже, он уловил краешком глаза какую-то движущуюся тень. Он резко обернулся, светя перед собой, но не увидел ничего подозрительного. Тогда Шейн направил свет фонаря в другую сторону, продолжая смотреть в том направлении, где ему почудилось движение.

Одна из теней заметно шевельнулась. Шейн быстро лег на пол и увидел мелькнувшую в луче света пару ног в мужских ботинках. Человек стоял за несколько рядов от него, в дальнем конце скопления машин. Выпрямившись, Шейн увидел неясные очертания его фигуры.

Он с силой метнул фонарь вперед. Прокрутившись несколько раз, фонарь ударился о переборку и погас. В это время Шейн уже бежал параллельно мужской фигуре, отделенной от него темной массой машин.

Полутьму прорезала яркая вспышка. Эхо выстрела гулко разнеслось в замкнутом пространстве.

Выстрел был дан наугад, чтобы показать Шейну, что они имеет дело с вооруженным человеком. Шейн нырнул в темное укрытие за переборкой.

Дверь, к которой стремился убегающий человек, была, тускло освещена. Незнакомец явно пытался скрыться, не позволив Шейну увидеть его лицо. Шейн пригнулся и побежал в направлении двери к тому месту, где стояла тележка. Нащупав ручку тележки, он с лязгом вывалил на пол нагруженные на нее инструменты. Прозвучал еще один выстрел.

Шейн подобрал с пола накидной гаечный ключ с длинной ручкой, вскочил на тележку и с силой оттолкнулся ногой от переборки.

Тележка понеслась вперед. Шейн был удивлен скоростью, с которой он ехал. За несколько секунд он пересек слабо освещенный участок, врезался в следующую переборку, развернул тележку и снова оттолкнулся ногой, взяв курс на бегущую фигуру.

Он увидел белую рубашку, копну темных волос, мелькнуло бледное лицо. Человек внезапно высоко подпрыгнул, вытянув ноги в гимнастическом пируэте, и Шейн на скорости проскользнул под ним.

В следующее мгновение Шейн соскочил с тележки, перекатился по полу, привстал и швырнул гаечный ключ.

Литая стальная трубка ударила человека между лопаток. Тот покачнулся, едва удерживаясь на ногах, но сумел сохранить равновесие и секунду спустя исчез за дверью.

Подбежав к двери, Шейн увидел абсолютно пустой служебный коридор.

Он остановился и прислушался, затем закрыл дверь и прислонил к ней пустой мусорный контейнер так, чтобы крышка контейнера упала от малейшего толчка.

Шейн вернулся к тележке. Одно колесико заклинилось, но в остальном тележка осталась исправна. Снова нагрузив тележку инструментами, Шейн покатил ее между рядами автомобилей.

Капитан Стэкпул предоставил Шейну право выбрать в мастерской любое оборудование, которое ему понадобится. Среди множества инструментов была и рабочая лампа с многометровым электрическим шнуром. Отыскав розетку, Шейн подключил лампу к сети.

Он открыл крышку багажника, вынул запасное колесо и откинул резиновый коврик. С каждой минутой рассказ Литтла представлялся Шейну все более правдоподобным — по крайней мере, та его часть, которая относилась к «бентли». Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться в том, что болты, прикреплявшие бензобак к шасси, были недавно отвинчены, а затем завинчены снова.

Чтобы добраться до гаек, Шейну пришлось приподнять заднюю часть домкратом и лечь на пол. Гайки откручивались легко.

Увидев, как сжаты рессорные пружины заднего моста, Шейн пришел к заключению, что бензобак должен быть необычно тяжелым. Упершись спиной в пол, он толкнул бензобак вверх обеими руками. Емкость немного подалась вверх, но вытащить ее при помощи физической силы было невозможно.

Шейн вытащил четыре домкрата из багажников ближайших автомобилей, укрепил их под углами бензобака и принялся поочередно подкачивать каждый угол. Временами он вылезал из-под машины посмотреть, насколько продвинулась работа. Крышка бензобака была на дюйм длиннее и шире, чем сам бак, из-за фланца, крепившегося к корпусу болтами. Выступ крышки был отрезан с помощью газовой горелки, а затем приварен заново. Сварной шов покрывала маслянистая пыль, но осветив бак мощной 150-ваттной лампой, Шейн без труда разглядел его.

На работу осталось три часа, и Шейн сомневался, что уложится в этот срок.

Он отсоединил шланг бензопровода и слил бензин из бака в большую канистру. Оценив размер бака, он осмотрел автомобили, стоявшие по соседству и выбрал «олдсмобиль» последней модели. На красной табличке в «олдсмобиле» стояло имя владельца и его адрес в местечке Корал-Гэббз, южном пригороде Майами. Бензобак подходил по форме и размерам, неудобство состояло лишь в ином расположении крепежных болтов. Сами болты основательно приржавели, и Шейну пришлось повозиться с ними.

Из-за недостатка свободного места перенос бензобаков превратился в адский труд. Бак «олдсмобиля» после отсоединения и слива бензина вышел наружу сравнительно легко, но работа по установке его на место бензобака из «бентли» потребовала часа мучительных усилий, перемежаемых проклятиями. Чтобы вынуть бензобак из багажника «бентли», Шейн приспустил домкраты. Когда он выдергивал последний инструмент, машина резко подалась вбок и прочертила глубокую царапину на крыле соседнего «ягуара».

Посветив в открытую горловину бензобака, Шейн убедился, что места для бензина в нем почти не осталось. В нескольких сантиметрах от верхней крышки поблескивало фальшивое дно. Перед тем, как погрузить бензобак на тележку, Шейн просунул в отверстие маленький прямоугольный предмет, герметично запаянный в пластик. Это было миниатюрное передающее устройство из набора спасательных средств, предназначенных для аварийных шлюпок на «Куин Элизабет». Каждые тридцать секунд устройство издавало короткий пульсирующий сигнал. Батареи были рассчитаны на двое суток, а радиус действия, как подозревал Шейн, не превышал десяти миль.

Устройство было снабжено длинным проводом. Оставив провод свисающим снаружи, Шейн с неимоверными усилиями поднял бензобак и положил его в багажник «олдсмобиля». Крышка бака оказалась на четверть дюйма шире проема. Шейн прибегнул к помощи ацетиленовой горелки, вырезав полоску стали, и тяжелый бак скользнул на место. Затем Шейн просверлил новые отверстия для двух болтов. Перед тем, как присоединить шланг бензопровода, он пропустил провод под днищем автомобиля и обмотал его конец вокруг внутренней части антенны.

Закрепив оба бензобака, он подсоединил бензопроводы и залил бензин.

Он вернулся в свою каюту на рассвете, принял душ, переоделся и уселся возле телефона, ожидая звонка.

Глава 6 

Телефон зазвонил, когда Шейн уже собрался сам набрать номер.

— Я звонила час назад, вас еще не было, — сказала Анна. — Я уже начала беспокоиться.

— Как Литтл?

— Спит, хотя сон вряд ли пойдет ему на пользу, — она понизила голос. — Я нашла в его чемоданчике какие-то ампулы. Не могу понять, что на них написано.

— Избавьтесь от них.

— Нам нужно поговорить. Можно мне прийти к вам в каюту?

— Нет, оставайтесь с ним. Нам нужно быть предельно осторожными. Я наткнулся на кого-то в трюме, и, похоже, этот человек тоже верит рассказу Литтла. Он дважды стрелял в меня, а я не мог ответить. Незадолго до этого кто-то проник ко мне в каюту и вынул пули из моего револьвера. Вот такие новости. Оставайтесь в каюте и никому не открывайте.

— Если вы хотите напугать меня, Майк, то вы преуспели, — дрожащим голосом сказала Анна.

— Вот и отлично. Я проделал кое-какую работу в трюме, возможно, она окажется полезной. Литтлу сейчас как никогда нужна удача, правда, он и сам знает об этом.

— Вы не можете рассказать поподробнее? По крайней мере, я бы немного успокоила его.

— В дело вовлечено уже слишком много народу. Как только Литтл сойдет на берег, то сразу же попадет под наблюдение. Я не хочу, чтобы меня видели рядом с ним, и чем меньше он будет знать, тем лучше для него. Мне нужно, чтобы он нервничал, когда дело дойдет до таможенной инспекции.

— Это я вам гарантирую! Майк, я еще хотела сказать вам… ведь я тоже не смогу быть рядом с ним. Черт возьми, оказывается, в Майами меня будут встречать мой брат с женой. Он слышал о моих романтических злоключениях в Лондоне — Боже, как давно это было! — и взял недельный отпуск, чтобы поддержать меня в трудную минуту. Мне придется приложить все усилия, чтобы Джордж Бладен случайно не оказался рядом с Литтлом.

— Почему?

— Джордж работает в вашингтонской газете, которая считается крайне левой. Выводы можете сделать сами. Я все рассказала Квентину, и он понял. Послушайте, Майк, вы хотите сказать, что мы с вами так и не сможем поговорить наедине?

— Меня тревожит даже то, что мы с вами говорим по телефону. Как вы считаете, если я пришлю к вам в каюту бутылку водки, будет ли ее достаточно, чтобы продержать Литтла на ногах в течение дня?

— Деликатный вопрос. Ему потребуется выпивка, но сможет ли он потом самостоятельно выйти из каюты? Ладно, это не самое главное. Буду судить по собственному усмотрению. Майк, я не знаю, где мы остановимся, когда я встречусь с братом. Как мне с вами связаться?

Шейн продиктовал номер диспетчера на телефонной станции.

— Он знает, где меня найти. Если что-то пойдет не так, вы увидите все по телевизору.

— Боже! Я-то хотела успокоить его. До свиданья, Майк! Он просыпается.

После обильного завтрака Шейн направился в радиотелефонную комнату и вошел в кабину. Он собирался позвонить своему другу Тимоти Рурку, репортеру из «Майами Ньюс». Оператор на берегу нашел Рурка в редакции газеты, где тот трудился над статьей о трагическом происшествии на Бермудских островах.

— Я как раз думал о тебе, парень, — сказал Рурк. — Славную пресс-конференцию устроили в порту мои братья по перу. «Копы просрали дело», так? Думаю, ты сам уже догадался, что мы пустили это в качестве шапки для статьи. Ты не хочешь ничего добавить к своему высказыванию?

— Ты живешь вчерашним днем, Тим. Сегодня я работаю над другим делом.

— Я внимательно слушаю.

— Возможно, Тим, нас с тобой сейчас внимательно слушает кое-кто еще. Мне понадобится моя машина. Я оставил ее на стоянке в аэропорту, ключ зажигания под ковриком. Будь добр, перегони ее сам или пошли кого-нибудь. Затем, я прошу тебя сделать звонок в Вашингтон, в Бюро по законодательству — названия я не помню, посмотри в телефонной книге. Мне нужен федеральный закон за №1063, принятый в мае 1949 года. Спроси еще два-три закона наугад, чтобы не вызвать подозрений. В детали можешь не вдаваться, мне нужно лишь название закона. Оставь записку в «бардачке» моего автомобиля.

— Понял, № 1063, май 1949 года. Ты не хочешь хотя бы намекнуть, что у тебя там случилось?

— Не сейчас. Если можешь, измени свое расписание и приезжай в порт к прибытию судна. Да, Тим, еще одна просьба. Залей полный бак бензина.

— Узнаю прежнего Майкла Шейна. В сжатой форме, загадочно, но вместе с тем исчерпывающе. Ладно, отдыхай. Хотел бы я сейчас поплавать по морю вместо того, чтобы сидеть за этой проклятой пишущей машинкой. Что-то у меня сегодня работа не клеится.

Заплатив за звонок, Шейн поднялся на мостик, где его приветствовал капитан Стэкпул, ни словом не упомянувший о ночном разговоре. Шейн осведомился о процедуре выгрузки автомобилей на берег. Оказалось, это был довольно длительный процесс, и пассажирам, взявшим на борт свои машины, придется подождать около двух часов.

У Шейна оставалось еще одно срочное дело. Просмотрев список пассажиров, он нашел нужное имя, спустился вниз и постучал в дверь каюты Джерри Даймонда.

Никто не ответил. Шейн без труда открыл несложный замок и вошел внутрь.

Даймонд уже начал упаковывать веши. Как опытный путешественник, он взял с собой лишь дорожный чемодан. По всей видимости, он покидал Англию в большой спешке: Шейну не удалось найти даже запасной пары нижнего белья. В ванной обнаружились одинокие капли крови, несколько запачканных кровью салфеток лежало и в мусорной корзине.

Шейн сел на стул и стал ждать. Когда вошел Даймонд, он докуривал вторую сигарету.

Даймонд выглядел утомленным. Увидев Шейна, он остановился, широко раскрыв глаза, а затем расплылся в любезной улыбке.

— Ого, Майк? Привет! Я что, оставил дверь открытой? Ну и ночка же была! Должен признаться выпил я многовато.

Даймонд был одет в джинсы и голубую рубашку с застегнутыми манжетами. Из-под края левой манжеты виднелся кусочек марлевой повязки.

— Что случилось с вашей рукой? — спросил Шейн. — Порезались?

— Ага, — сказал Даймонд. — Я был здорово навеселе. Решил вымыться в душе и принять стаканчик на сон грядущий, но зачем-то сделал это одновременно. Оступился и разбил бокал. Ничего страшного, просто царапина.

— Разрешите взглянуть на ваш паспорт, Джерри. — Даймонд нахмурился.

— Что за детективные фокусы, Шейн? — спросил он неожиданно резким голосом.

— Я хочу посмотреть, какие страны вы посещали в последнее время. Только даты, больше ничего.

— Знаешь что, ищейка? Можешь зарабатывать на кусок мяса в другом месте.

Шейн быстро поднялся и подошел к Даймонду. Тот инстинктивно отступил назад, и, после секундного промедления, вынул паспорт и протянул его детективу. Шейн просмотрел визы. Перед тем, как приехать в Англию, Даймонд побывал в Египте и в Сирии.

Положив паспорт на туалетный столик, Шейн сгреб Даймонда за воротник рубашки и с силой прижал его к стене. Дыхание со свистом вылетело из груди коммивояжера. Шейн быстро обыскал его и вытащил бумажник. В бумажнике Даймонда не оказалось ничего, кроме трех тысячедолларовых банкнот и кредитной карточки на другое имя.

— Этой ночью кто-то пытался прикончить меня, — объяснил Шейн. — Причины мне неизвестны: может быть, просто ошиблись адресом. Но мне от этого не легче.

Он вынул нож и выпустил лезвие. Даймонд дернулся, умоляюще заслонившись рукой.

— Ради всего святого, Шейн, вы хоть понимаете, что творите?

Шейн взял со столика паспорт Даймонда и принялся вырезать фотографию.

— Этой ночью то же самое случилось с моим паспортом, — сказал он. — Идея мне понравилась. Если у вас нет запасного паспорта, то вам предстоят неприятности с таможенной службой. Фотографию я отошлю в Вашингтон, чтобы проверить, не находитесь ли вы в розыске. Если ответ будет положительным, советую вам поторопиться и не попадаться никому на глаза.

— Вам-то я не попадусь на глаза, — злобно прошипел Даймонд. — Ненавижу психопатов. Поверьте, Шейн, вы делаете крупную ошибку. Я в жизни никого не бил, разве я похож на бандита?

— В таком случае, я не прав, — сказал Шейн. — Но с извинениями придется подождать.

«Куин Элизабет» с царственной неторопливостью входила в порт Майами, залитый лучами заходящего солнца. К северу от Майами-Бич уже включились ночные фонари, кое-где в окнах домов горел свет. Буксиры заботливо суетились вокруг огромного лайнера, со всеми предосторожностями подводя его к причалу. На пристани собралась большая толпа.

Капитан Стэкпул прикомандировал к Шейну одного из своих помощников, и, несмотря на поврежденный паспорт, детектив покинул судно одним из первых. Шейн надел новый костюм и сложил все свои вещи в сумку, купленную в судовом магазине.

Оказавшись на берегу, он немедленно попал в плотное кольцо репортеров и телеоператоров. За их спинами он разглядел тощую, небрежно одетую фигуру Тима Рурка с неизменной сигарой в уголке рта. Несмотря на свой потрепанный вид, Рурк считался одним из лучших криминальных репортеров в городе, где велась жесткая конкурентная борьба за информацию. Он не подходил к Шейну и никак не показывал своего знакомства с детективом. Шейн ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, условным знаком показывая Рурку, что находится под наблюдением.

Толпа репортеров увязалась за Шейном к Бискейнскому бульвару, требуя от него новых подробностей по бермудскому делу. Рурк оставил «бьюик» Шейна на служебной стоянке, укрепив под «дворником» полицейскую карточку. Шейн вынул карточку, сел в машину, включил зажигание и рванул с места, едва не сбив с ног вездесущего телерепортера.

Сделав разворот на 13-й улице, он влился в поток движения, идущий на юг, выехал на 11-ю улицу и припарковался рядом с черным «фордом», откуда можно было наблюдать за выгрузкой пассажиров. Затем он быстро вышел из машины, открыл отмычкой дверцу «форда», поднял капот и соединил накоротко провода зажигания. Перегнав «форд», он оставил его за углом в запрещенном для стоянки месте, вернулся к своему «бьюику» и поставил свою машину на место «форда».

Шейн нашел в «бардачке» записку Рурка, развернул ее и прочел: «Федеральный закон № 1063. Об установлении премии за информацию о лицах, нелегально ввозящих в США ядерные материалы. За каким чертом тебе это понадобилось?»

Пошарив под сиденьем, Шейн вытащил полевой бинокль и поднес его к глазам. Ярко освещенный причал прекрасно просматривался.

Телефон в машине Шейна зазвонил. Детектив поднят трубку. Это был Рурк: он говорил из своего автомобиля, проезжавшего по 11-й улице, в двух кварталах от Шейна.

— Ради Христа, Майк, — возбужденно сказал Рурк, — Кто-то пытается провезти контрабандой атомную бомбу, и ты хочешь справиться с ним в одиночку?

— Повесь трубку. Я перезвоню тебе через минуту. Шейн передвинул бинокль и поймал в фокус Анну Бладен, сходившую по трапу на берег. Квентин Литтл держался в нескольких шагах позади, вид у него был неважный. Его длинные волосы развевались по ветру, обгоревшее лицо было покрыто крупными каплями пота. Он выглядел уставшим и несчастным. Ступив на берег, он покачнулся и едва не упал.

Анна отвела его в сторону и что-то прошептала ему на ухо. Он кивнул, озираясь по сторонам. Она крепко поцеловала его и отошла прочь. Шейн следил, как она проталкивается через толпу.

Внезапно она пригнулась, и Шейн на мгновение потерял ее. Когда он увидел ее снова, она уже была в компании мужчины и женщины. Все трое смеялись и обнимали друг друга. Мужчина был высокий, загорелый, с вьющимися темными волосами. Женщина носила бейсбольную кепку с длинным козырьком, и Шейн плохо разглядел ее лицо, заметив лишь ровный загар и извиняющуюся улыбку. Он перевел взгляд на Анну. Девушка казалась довольной и успокоенной, как и полагается блудной овечке, вернувшейся в объятия родственников.

Отложив бинокль, Шейн поднял трубку телефона.

— О'кей, Тим. Заезжай за угол и паркуйся. Трубку не вешай.

Через несколько секунд у перекрестка показался старый «шевроле» Рурка. Зажегся зеленый свет, и машина свернула на бульвар, остановившись за углом.

— У меня дел по горло, — сказал Шейн. — Если ты выполнишь одну мою просьбу, то я вскорости отплачу тебе первоклассной историей. Через несколько минут мимо тебя проедет зеленый «олдсмобиль». Машина четырехдверная, новая, с флоридскими номерами. Она зарегистрирована на имя человека, живущего в Корал-Гэббз, и я должен быть уверен, что он отправится именно туда. Мы не можем потерять этот автомобиль. Держись у него на хвосте, а если он начнет выкидывать фокусы — врезайся в него. Я говорю всерьез, Тим.

— «Врезайся»! — передразнил Рурк. — Хорошенькое дело! Это не мой стиль, верно? Слушай, а почему бы тебе самому не врезаться в него? У тебя это хорошо получается.

— Мне нужно заняться другим автомобилем, который поедет в другую сторону.

— У меня есть предложение. Давай вызовем парочку патрульных машин.

— Нет времени, Тим. Не бойся, для тебя опасности нет. Если он не отправится сразу домой, то остановится пообедать в ресторане.

— Есть хоть какое-то объяснение тому, что происходит? — спросил Рурк. — Этот федеральный закон поверг меня в ужас. Нельзя шутить с динамитом, Майк, а ядерная бомба, как я слышал — штука посильнее динамита.

— Я поверю, что это ядерная бомба, когда увижу, как она взорвется. Пока что это смахивает на ловкое мошенничество, вроде цыганских фокусов с платком. Судя по всему, там не бомба, а наркотики.

— Зачем же ты просил меня узнать про федеральный закон?

— Это прикрытие, — нетерпеливо сказал Шейн — Физик-ядерщик из Англии думает, что везет с собой бомбу, но это еще ничего не значит. Размер премии по федеральному закону 1949 года составляет полмиллиона долларов. Но на партии героина в наши дни можно заработать два миллиона, не связываясь с подобным риском.

— Я могу представить себе, как английский физик-ядерщик крадет бомбу. Но откуда он возьмет героина на два миллиона долларов?

— Дело организовал не он. Судя по тому, что мне рассказали о его напарнике, это парень не промах. У него нет и одного шанса на тысячу получить премию, и он это отлично знает.

— Майк, ты чего-то не договариваешь. Ты не убедил меня.

— Все может выясниться в любую минуту. Самая крупная неприятность во всей этой истории — это то, что она выплыла наружу. Предполагалось, что в план посвящены лишь двое — ученый и мошенник. Теперь выходит, что к нему имеют отношение посторонние лица.

— Великолепно. Не знаю, Майк, говорил ли я тебе, но я вовсе не храбрец. Мне неохота подтверждать свое мужество, вступая в схватку с мафией. К тому же я верю в сказки о свирепых сицилийцах.

— Человека в «олдсмобиле» зовут Даниэль Слэттер, — мягко сказал Шейн. — Имя, как видишь, не итальянское. Как только я увижу, куда физик поведет свой «бентли», то сразу свяжусь с копами и подключу их к делу. Что бы ни было в этом ящике — в машине у Слэттера оно в безопасности. Ты напишешь отличную статью про борьбу с организованной преступностью.

— Значит ты думаешь, там наркотики, — упрямо продолжал Рурк. — А я думаю, наркотики там или нет, но мне лучше поехать домой, и пусть другие борются с организованной преступностью. Я по натуре философ.

— Вот он, Тим! Зеленый «олдсмобиль», едет к тебе. Держись за ним.

Шейн быстро надел темные очки. Он успел заметить за рулем «олдсмобиля» мужчину средних лет и молодую женщину на соседнем сиденье. Машина Рурка тронулась с места и устремилась следом.

Глава 7 

Владелец черного «ягуара», того самого, который Шейн зацепил в трюме, выдергивая домкрат, что-то сердито объяснял рабочему и указывал на поврежденное крыло автомобиля. Шейн заметил Квентина Литтла, стоявшего рядом с «бентли», и покрутил колесико, увеличив резкость.

Англичанин, казалось, был близок к обмороку. Он судорожно хватался за воротник рубашки, лицо его лоснилось от пота. Боязливо оглядевшись, он нагнулся к переднему сиденью и выпрямился с бутылкой водки в руках.

К нему подошел таможенный инспектор. Литтл отложил бутылку и принялся набивать трубку. Пальцы его дрожали, табак сыпался на землю. Инспектор заглянул в салон автомобиля и снял с рулевого колеса красную табличку. Просмотрев таможенную декларацию, он поставил на ней печать и протянул бумагу Литтлу.

Литтл быстро отступил назад. Руку он держал в кармане пиджака. На таможенника он глядел с ужасом: казалось, еще немного — и он повернется и убежит. Губы его задвигались.

Таможенный инспектор сделал нетерпеливый жест. Литтл взял таможенную декларацию, и инспектор подошел к другому автомобилю. Литтл глубоко вздохнул, с отчаянием оглянулся вокруг и уселся за руль.

Шейн перевел бинокль на Бискейнский бульвар. Машины медленно ползли плотными рядами.

Литтл тронул с места слишком быстро, и двигатель заглох. Он снова включил зажигание, но в этот момент к нему подскочил негритенок и принялся протирать тряпкой ветровое стекло. Литтл безуспешно пытался отогнать мальчишку, но тот продолжал работу до тех пор, пока физик не застучал по стеклу монеткой. Мальчишка наклонился к окошку, взял монетку и передал Литтлу какую-то бумажку.

Шейн завел мотор. Мимо него проплыл большой трейлер, на несколько секунд заслонивший поле зрения. Когда обзор открылся, машина Литтла уже выезжала на бульвар.

Шейн немного сдал назад. Проехав по бульвару несколько десятков ярдов, «бентли» остановился. Литтл выскочил из машины и зашел в телефонную будку.

Наблюдая за будкой в бинокль, Шейн свободной рукой набрал номер диспетчера телефонной станции, и продиктовал имя и номер телефона.

— Мне нужен номер телефонной будки на северо-восточном углу Бискейнского бульвара и 11-й улицы. Поторопись. Позвоните по этому номеру и подключите меня.

Шейн продолжал смотреть в бинокль, нетерпеливо постукивая ногой. Как и обычно, он импровизировал. Тот факт, что Литтл без труда миновал таможенный досмотр, нисколько не удивил его: противоречия в рассказе физика были слишком велики. Шейн держался поближе к Литтлу, чтобы вмешаться в нужный момент.

Литтл что-то раздраженно говорил, жестикулируя свободной рукой. Он прислушался, усмехнулся и покачал головой, затем снова прислушался. Слова собеседника ему явно не нравились. Он принялся возражать, мотая одновременно головой и указательным пальцем.

Телефон Шейна зазвонил.

— Линия все время занята, — сказал диспетчер. — Секундочку, подожди-ка… Соединяю.

Шейн услышал гудок. Литтл, уже выходивший из будки, сердито обернулся и снял трубку.

— В чем дело? Вы забыли какую-то несущественную деталь?

— Это Шейн. С кем вы говорили, с Дессау?

— Шейн!

Литтл переступил с ноги на ногу и пригладил волосы. В трубке слышалось его тяжелое дыхание.

— Да, — неохотно сказал он. — Дессау. Я на пределе, Шейн. Могу сорваться в любую минуту.

— Не можете, — холодно возразил Шейн. — Вы все делаете отлично. Если это облегчит вашу душу, то знайте: в бензобаке вашего автомобиля ничего нет.

— Что вы хотите сказать?! Что вы натворили?

— Я поменял бензобаки. Ваш бак стоит на другом автомобиле.

— Черт возьми, Шейн, почему вы мне ничего не сказали? Вы знаете, что мне пришлось пережить?

— Догадываюсь. Я наблюдал за вами. Мне было нужно, чтобы вы вели себя именно таким образом, на тот случай, если Дессау тоже наблюдает за вами. Лоуренс Оливье, и тот не сыграл бы лучше.

— Другой автомобиль? Как это понимать — другой автомобиль? Шейн, предупреждаю вас: не шутите со мной. Если бы у меня было плохое сердце, я был бы уже мертв. Что за другая машина? Где она?

— Мы поговорим об этом попозже. Самая неотложная проблема — Дессау. Пока он поблизости, мы ничего не можем предпринимать. Как он объяснил, что таможенный инспектор не стал осматривать вашу машину?

— По его словам, они поедут за мной, чтобы выяснить, кто еще замешан в деле. Звучит правдоподобно, не так ли?

— Первоначальный план строился на неожиданности, — медленно сказал Шейн. — Упор делался на определенном моменте, когда вы впадете в панику и вытащите револьвер. Теперь же, если они правильно выберут время и место, то вас могут схватить прежде, чем вы отреагируете. Вам нельзя ждать: вы должны спровоцировать ситуацию.

— Дессау посоветовал мне сделать то же самое, почти в тех же выражениях. Разумеется, я согласился! Господи, мой затылок сейчас взорвется! Черт побери, Шейн, вам же причитается третья часть страховки, придумайте что-нибудь!

— Я желаю вашей смерти не более, чем вы сами. Им нужно дать возможность обследовать бензобак — пусть убедятся, что там ничего нет. Таможня часто получает ложные доносы, и я сомневаюсь, что они поверили Дессау. Скажите мне его инструкции: возможно, мы сумеем найти выход.

— Я должен проехать до перекрестка и свернуть налево. Проехав три квартала, снова свернуть налево, на Северную Авеню. Возле первого светофора я увижу его: он будет стоять на углу. По левую руку будет большое здание — почта. Если его не будет, мне придется подождать. Увидев его, я должен потерять контроль над собой и врезаться в ближайший автомобиль. Полиция будет следовать за мной. Когда ко мне направятся полицейские, я потеряю остатки разума и выхвачу оружие. Меня застрелят. Пьер отличный стрелок: он заверил меня, что я в любом случае не выживу. Шейн секунду подумал.

— Инцидент хорош, но слишком незначителен — скорее для ремонтной мастерской, чем для полиции, — сказал он. — Мне нужно немного времени, чтобы вывести Дессау из игры. Мы арестуем его. Дайте мне десять минут, а пока оставайтесь на месте. Взбодритесь. Дела не так плохи.

— Я все-таки сомневаюсь. Я всегда верил, что деньги — ключ ко всему, и вот вы отказываетесь от денег, чтобы я остался в живых. Может быть, поэтому я и согласился с такой легкостью на необычную форму вашего вознаграждения. Я так устал от жизни, Шейн, — Литтл внезапно перескочил на другую тему. — Анны с вами нет, правда? Мы странно провели день: говорили и говорили. Она так и осталась для меня загадкой. У меня ведь нет никаких иллюзий. К чему такой девушке, как Анна, брать меня под свое крыло? Я ведь не принц в изгнании.

— Рано или поздно мы все выясним. А теперь посмотрите на часы и ждите ровно десять минут.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Шейн вклинился на свободное место возле стоянки на Северной Авеню. Звонил Тим Рурк.

— У этого парня в «олдсмобиле» мозги набекрень, — сказал он. — Мы едем по скоростной трассе на север. Отсюда до Корал-Гэббз придется дать большой крюк.

— Следи за ним, Тим, и звони каждые пять минут. — Шейн вызвал диспетчера и попросил соединить его с Уиллом Джентри, главой полицейского управления Майами. Джентри, один из близких друзей Шейна, редко задавал ему ненужные вопросы, принимая во внимание тот факт, что Шейн, будучи частным детективом, по долгу службы иногда имел право посылать полицию ко всем чертям. Как и в большинстве крупных городов, полицейское управление Майами было завалено делами, и Джентри все еще сидел на работе.

— Я слышал твое заявление по поводу бермудского дела, — сказал он. — Очень мило.

— Они вывели меня из себя, — ответил Шейн. — Уилл, у меня тут горячее дело. Я думаю, что справлюсь сам, но, возможно потребуется помощь. Надеюсь, у тебя нет планов на вечер?

— Планов нет, одни надежды, — сказал Джентри. — Насчет обеда в домашней обстановке и пары кружек пива. Я собирался в отпуск на две недели, но никак не могу выбраться. Дорис уже жалеет, что не вышла замуж за кого-нибудь другого.

Шейн усмехнулся.

— Борьба с преступностью — прежде всего. Я расскажу подробно обо всем минут через двадцать, а сейчас не мог бы ты выслать патруль на угол 5-й улицы и Северной Авеню? Мне нужно произвести задержание иностранца, разгуливающего с пистолетом без разрешения на ношение оружия.

Джентри вздохнул.

— Это можно устроить. Почему ты не остался на Бермудах, Майк? Когда тебя нет, в Майами гораздо спокойнее.

Продолжая разговор, Шейн наблюдал за проходившими людьми. Когда Джентри повесил трубку, он вышел на перекресток и закурил сигарету. Человека, отвечавшего описанию Дессау — высокого бледного мужчины в английской одежде — нигде не было видно. Шейн прошелся по тротуару, заглядывая в витрины магазинов. Он остановился возле табачной лавки и занял позицию у телефонной будки, откуда просматривался угол перекрестка.

Прошло десять минут.

«Бентли» должен был подъехать с юга, но Шейн на всякий случай наблюдал за машинами по обе стороны улицы. Он снова посмотрел на часы, стиснул челюсти и побрел к перекрестку. Патрульная машина уже подъехала, но ни Пьер Дессау, ни Квентин Литтл не появлялись.

Шейн отшвырнул сигарету и зашагал к своему «бьюику».

— Соедини меня с машиной Тима Рурка, — сказал он диспетчеру.

Рурк ответил немедленно.

— Майк, тебе это не понравится, но что есть, то есть. Они только что подъехали к «Холидей Инн». Девушка сидит в автомобиле, мужчина пошел регистрироваться.

— Что за чертовщина? — озадаченно проворчал Шейн. — Тим, не выпускай «олдсмобиль» из поля зрения. Я скоро перезвоню.

Связавшись с диспетчером, Шейн попросил соединить его с домашним телефоном Даниэля Слэттера, проживающего в Корал-Гэббз. К телефону подошла женщина.

— Здравствуйте. Дэн у себя? — спросил Шейн.

— К сожалению, его нет. Он собирался вернуться на следующей неделе.

— Это его друг, Майкл Шейн. Он все еще в Англии?

— В настоящий момент, думаю, он находится в Париже. Одна из его обычных лихорадочных поездок. Что-нибудь ему передать, мистер Шейн?

— Мне нужно поговорить с ним лично. Может быть, я встречу его в аэропорту?

— Он оставил свою машину в Нью-Йорке, как обычно. Приедет в следующий понедельник или во вторник.

Шейн повесил трубку и тут же поднял ее: звонил Уилл Джентри.

— Ты сказал, через двадцать минут, — напомнил он. — Я только что звонил Дорис, чтобы она поставила мясо.

— Перезвони ей. Я положу трубку.

— Черт тебя возьми, Майк! Ну, хорошо, хорошо! По твоему тону я чувствую, что дело нешуточное.

— Дорис это не нравится, — сказал он, перезвонив через минуту. — Мне тоже, надо сказать. Почему ты не просишь помощи с девяти до пяти, как все нормальные люди?

— Прости, — кисло сказал Шейн. — Я действительно думал, что справлюсь сам, но ситуация вышла из-под контроля. Ты прав, дело нешуточное. Это контрабанда. Не говори никому, но, возможно, это связано с… — он помедлил. — Дьявольщина, я и сам никак не могу поверить. Возможно, на борту «Куин Элизабет» к нам приехала ядерная бомба.

— Майк!

— Я знаю, звучит безумно. Тем не менее это может оказаться правдой.

— Я полицейский, Майк, а ты частный детектив. Это не наше дело. Такие вещи сразу передаются наверх.

— Нет времени. Либо мы, либо никто, надо спешить. Представляешь, сколько времени придется потратить, чтобы убедить умников из Вашингтона? Забудь, что я говорил о бомбе. Предположим, это наркотики, и будем исходить из этого. Нужно объявить розыск на «бентли», такую телегу легко заметить. Когда я в последний раз видел машину, на ней были английские номера.

Описав приметы «бентли», Шейн попросил Джентри объявить розыск также на зеленый «олдсмобиль», зарегистрированный на имя Даниэля Слэттера и в последний раз замеченный возле «Холидей Инн».

— Срочный розыск, — уточнил Шейн и повесил трубку, не оставляя времени Джентри на возражения.

Светофор на углу перекрестка еще несколько раз поменял сигнал с красного на зеленый. Литтл и Дессау так и не появились. Теперь предстояло выяснить, кто из них сжульничал и отвлек Шейна от причала.

На обратном пути детектив нещадно давил на гудок, обходя одну машину за другой. Он оставил «бьюик» на служебной стоянке и устремился к причалу. Таможенный инспектор Бен Вэрнрайт, низенький добродушный мужчина, уже изрядно устал: по его лицу градом катился пот, Шейн кивком отозвал его в сторону.

— Надо поговорить, Бен.

— Самое время для разговоров! У меня еще осталось несколько машин. Пассажиры волнуются.

Вэрнрайт покачал головой и отошел к ограждению причала. Шейн встал рядом.

— К вам не поступала информация о возможной попытке незаконного провоза грузов?

Добродушное выражение сползло с лица таможенного инспектора.

— Тебе отлично известно, что мы не отвечаем на такие вопросы.

— Знаю, вы бережете своих информаторов. Я бы не стал спрашивать, но дело очень важное. Чтобы не тянуть, скажу напрямик: возможного информатора зовут Пьер Дессау, он англичанин, рост шесть футов четыре дюйма. Нелегальный груз якобы находился в «бентли» одного из пассажиров, доктора Квентина Литтла.

— Нет, Майк, — Вэрнрайт тревожно взглянул на Шейна. — Разумеется, я помню «бентли». Владелец — нескладный такой, маленький парень, явно под газом. Мы не проверяли машину, с виду все было в порядке. Погоди-ка минутку… Как ты сказал — Литтл?

— Доктор Квентин Литтл.

— Точно, он самый. Его дочь где-то поблизости, она пыталась найти его минут десять назад.

Глава 8 

Сесиль Литтл, семнадцати лет, была серьезной, хрупко сложенной девушкой с темно-русыми волосами. Лицо ее наполовину скрывали очки с дымчатыми стеклами. Она была одета в легкую блузку, плотно облегающие джинсы и сандалии. Стоя у ограждения в дальнем конце причала, она покачивала в руках спортивную сумку и с беспокойным видом оглядывалась по сторонам. Шейн подошел к ней.

— Вы ищете доктора Литтла?

— А вы знаете, где он? — ее лицо прояснилось.

— Я сам его ищу, — сказал Шейн. — Что случилось, вы не заметили, как он сошел на берег?

— Должно быть. В толпе невозможно разобраться: все советуют то одно, то другое. Почему здесь нет хотя бы указательных знаков? — Она фыркнула. — Во всяком случае, я ни в чем не виновата.

— Он знал, что вы будете встречать его?

— Когда речь идет о папе, ничего нельзя сказать наверняка. Он ведет себя, как помешанный. Все было обговорено заранее, но если в последний момент никто ему не напомнил…

— Мне пора сказать, — сказал Шейн. — Я тоже должен был встретиться с вашим отцом, но он не появился, так что мы с вами вроде бы в одинаковом положении. На тот случай, если он вернется, мы могли бы подождать в машине.

— Я не знаю даже, в каком отеле он остановится, ничего не знаю. Господи, как нелепо! Ведь он может поехать в Джорджию, не остановившись в Майами!

Она прошла несколько шагов рядом с Шейном, затем остановилась.

— Вы, случаем, не из полиции?

— Я частный детектив. Мы с вашим отцом ехали вместе на теплоходе. О его планах я знаю не больше, чем вы, но мое имя можно найти в телефонном справочнике. Не исключено, что он позвонит мне.

Шейн открыл дверцу «бьюика».

— Я не хочу вас задеть, — сказала девушка. — Но если у вас есть какие-нибудь документы, то разрешите мне взглянуть на них.

Шейн вынул свое удостоверение. Сесиль внимательно изучила небольшую карточку, запаянную в пластик. Сев в машину, она сжалась в комок и стиснула руки на коленях с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Шейн опустился рядом и положил руки на рулевое колесо.

— Значит, у него неприятности? — спросила девушка бесцветным голосом, не глядя на детектива.

— Это верно, Сесиль, но я пока не знаю, с чем они связаны.

— С выпивкой, разумеется! В последнее время он много пил.

Шейн включил зажигание и медленно отъехал от тротуара.

— Вы прилетели на самолете?

— Да, этим утром. Он не любит самолетов, а я не хотела без толку тратить время на этой посудине. Мистер Шейн, может быть, не будем темнить? Скажите прямо: что случилось?

— На корабле он рассказал мне довольно странную историю, — осторожно сказал Шейн. — Не знаю, насколько можно ей верить.

— Он пил джин?

— Водку.

— Это одно и то же. Иногда он рассказывает самые невероятные истории, так похожие на правду… Простите, вы курите? Если нет, то придется попросить вас остановиться и где-нибудь купить сигарет.

Шейн зажег сигарету от прикуривателя на приборном щитке и протянул ее девушке. Она глубоко затянулась.

— Он наверняка взял с собой свой идиотский «бентли». В этом весь папочка. Мужской климакс — так я себе это объясняю. Целую неделю торчал в гараже до часу ночи и возился с двигателем, хотя и ребенку ясно, что он не разбирается в машинах, даже почти не умеет водить. Между прочим, я собиралась сама отвезти его в Джорджию, и он знал об этом, — ее настроение внезапно изменилось. — Обманул меня, а теперь жалеет, наверное. Держу пари, он поедет по левой стороне через пять минут после того, как сядет за руль. Кр-рах!

— Вы рисуете его уж слишком беспомощным.

— Он не может даже самостоятельно завязать шнурки. В прошлом году он как-то сел не на тот поезд и проснулся в Шотландии.

— Вы собирались пожить с ним?

— В Джорджии? Благодарю покорно. Я читала Эрскина Колдуэлла и Теннеси Уильямса. Нет, дело в том, что папочка наотрез отказался выезжать из Англии, если кто-нибудь не поддержит его в первые дни, пока он не освоится. Мама отказалась. Она бы не стала возражать, просто она уверена, что он не удержится на работе из-за выпивки. Поэтому они выбрали меня. Я отвезу его на место, найду ему какую-нибудь няню, поцелую на прощание, сделаю ручкой — и в автобус. Я хочу немного попутешествовать по Соединенным Штатам — Лас-Вегас, Голливуд.

Она помахала ладошкой, разгоняя дым.

— Так где же он? Что, если он уже…

— Дорожная полиция ищет его машину. Когда я в последний раз видел его, он был в очень плохой форме. Как долго он пьет?

— Это уже вошло в привычку. Он и мама… чем меньше скажешь, тем лучше. Он читает научные журналы либо ходит в пивную, а она смотрит телик либо ходит в кабак.

— Он говорил, вы недолюбливаете его из-за работы.

— Он так говорил? — раздраженно переспросила девушка. — Папа? Наверное, он перепутал меня с братом, со Стэном. С другой стороны, я во многом согласна с братом. Папочка хотел «проникнуть в тайны материи», а что вышло в итоге? В итоге он размышляет, как бы разом прихлопнуть как можно больше народу. Стэн — жуткий маоист, гораздо левее меня. Я старалась уберечь папу от самого худшего и не раз советовала Стэну заткнуться. Пусть отец сходит с ума, как хочет. Может, здесь он познакомится с каким-нибудь умником и займется лептонами и фотонами вместо бомбы. Кажется, в Америке женщин больше, чем мужчин — я где-то читала. Он ведь очень забавный, и не исключено… — она остановилась. — Впрочем, не мне об этом говорить. Люди в его возрасте часто женятся во второй раз, верно?

— Вы знаете человека по имени Пьер Дессау?

— Еще бы не знать! — она резко повернулась. — Он здесь? Он как-то связан с папой?

— Судя по рассказу вашего отца — да. Вы можете представить себе ситуацию, в которой доктор Литтл согласился бы провезти контрабанду на территорию США?

Сигарета выпала у Сесиль из пальцев. Она наклонилась и, подняв окурок, затушила его в пепельнице.

— Я так и знала, что этот лунатик вляпается в какую-нибудь историю. Вам что-то известно, иначе вы бы меня не спрашивали. Но контрабанда… непонятно. Мы в последнее время сидели без денег, но ведь «AMКО» должна отвалить папе кучу денег, верно? Разве что… — она задумалась. — Послушайте, а это не связано с политикой?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, статьи, листовки. Пистолеты, или я не знаю что. Стэн основательно достал его своим поведением, и он пошел вразнос. Стал ходить на демонстрации, подписывать всякие манифесты. А вы ведь знаете, стоит подписать одну такую штуку, и сразу попадаешь в особый список. Сначала я думала, что он просто притворяется, чтобы защитить себя от Стэна. Потому что это смешно — он же слишком старый, чтобы ходить на демонстрации! Все сразу набросились на него — как же, видный ученый! — но он выстоял. По-моему, это пошло ему на пользу. Уж поверьте, он не читал ни слова из Маркса и Ленина, он и газет-то не читал. А тут у него открылись глаза, и он увидел, что в мире творится.

— У Пьера Дессау тоже левые взгляды?

— Нет, Боже упаси. Если он вообще голосует, а я в этом сомневаюсь, то голосует за консерваторов. Мистер Шейн, мне тоже хочется задать вопрос. Как вы познакомились с папой?

— Он нанял меня. Я должен был помочь ему пройти таможенный досмотр так, чтобы его не застрелили и не арестовали. У меня нет времени рассказывать подробно. Я жду звонка, а затем еду в другой конец города. Ваш отец не может позвонить мне: он не знает, что у меня в машине есть телефон. Если он позвонит мне в отель, то, возможно, оставит записку у дежурного. Он вполне мог забыть, что вы собирались его встретить — голова у него была забита другими делами. Когда мне позвонят, выйдите из машины и подождите еще минут пятнадцать-двадцать — вдруг он появится? Если его не будет — возьмите такси и поезжайте в отель «Фламинго Спрингс», это в двух милях к северу от Бискейнского залива. Мне нужно знать, где вы находитесь, чтобы иметь возможность связаться с вами. Скажите дежурному, что вас послал Майк Шейн, и поднимайтесь в свой номер. Никуда не уходите. Почитайте Библию или посмотрите телевизор.

— Рассчитывала провести вечер совсем в другом месте. Но если вы говорите…

— Отель «Фламинго Спрингс» — повторил Шейн. — А теперь расскажите, что вам еще известно о Дессау.

— В общем, немногое. Он один из богатых бездельников, которые вечно шляются из страны в страну. Задница с ручкой, извиняюсь за выражение. Язык как мельница, все время болтает. Уверена, у вас тут таких полно.

— Чем он зарабатывает себе на жизнь?

— «Зарабатывает» — это не то слово. Мне почему-то кажется, что он отлично знает, как выглядит тюрьма изнутри. Он говорил о разных деловых контрактах, но в девяти случаях из десяти это наверняка вранье.

— Как вы с ним встретились?

— Когда папа сильно напивался, Дессау несколько раз подвозил его домой. Это он уговорил папу купить «бентли». Отличная покупка, что и говорить, но если вспомнить, сколько папа с ней возился…

— Значит, Дессау производил впечатление богатого человека?

— Производить-то производил, — она скривилась и вытащила из пачки у Шейна еще одну сигарету. — Но жил в ужасной дыре, без душа, с матрасом на полу вместо кровати. Мерзость! Я один раз была у него, этого мне хватило. Он одел перчатки и врезал мне по зубам, представляете? А потом еще имел наглость предложить, чтобы я переспала с ним. В результате я потеряла зуб и два дня ходила с подбитым глазом.

— В изложении вашего отца это звучало несколько иначе.

Телефон зазвонил. Девушка нервно подпрыгнула и снова выронила сигарету.

— Ладно, я пошла, — тихо сказала она. — Но не забывайте про меня, а не то я умру. Когда я думаю, что бедный папочка совсем один в этом городе…

Она глубоко вздохнула и вышла из машины.

Глава 9 

— Я только что связался с патрульной машиной, — сказал Джентри. — Автомобиля, отвечающего описанию «олдсмобиля», возле «Холидей Инн» нет. Даниэль Слэттер в отеле не отмечался.

Шейн выругался и повесил трубку. Связавшись с диспетчером, он попросил соединить его с Тимом Рурком.

— Нет ответа, Майк, — сказал диспетчер. Детектив крепко сжал телефонную трубку.

— Пробуй связаться с ним каждые пять минут, а сейчас соедини меня с Джентри.

— Похоже, нам нужно искать еще один автомобиль, — сказал Шейн, когда Джентри взял трубку. — «Шевроле» Тима Рурка. Он следил за «олдсмобилем». Мне это очень не нравится, Уилл. Я спрятал в «олдсмобиле» радиомаяк, так что не мешает поднять вертолеты. Стандартное устройство для спасательной лодки, подает сигналы каждые полминуты. Его будет легко засечь с вертолетов береговой охраны.

Джентри застонал.

— Но они же потребуют объяснений! А мне не хочется ничего объяснять.

— Если отделением береговой охраны по-прежнему командует Джо Най, то он не потребует объяснений. Он поднимет машины в воздух, а разговор отложит на потом. Скажи ему, что речь идет о национальной безопасности.

— «О национальной безопасности», — передразнил Джентри. — Только не уверяй меня, что ты все еще думаешь, будто кто-то украл ядерную бомбу.

— Главное действующее лицо — английский физик. Неделю назад он был заведующим секретной лабораторией, занимающейся ядерным оружием. Он читал Ленина и ходил на коммунистические митинги. Вместе с ним на теплоходе приехал его «бентли». Бензобак в машине весит фунтов триста, но бензина там нет. Я так уверенно говорю потому, что я сам переставил бензобак из «бентли» в «олдсмобиль», и мне очень хочется верить, что никто еще не узнал об этом.

— Ты говоришь серьезно? — медленно спросил Джентри.

— Это лишний вопрос. Позвони в береговую охрану — мне они не поверят. Не уходи из кабинета.

Диспетчер соединил Шейна с портье отеля «Холидей Инн». Представившись, Шейн попросил его просмотреть список номеров личных машин, принадлежащих зарегистрированным в отеле людям, и выяснить, кому принадлежит зеленый «олдсмобиль».

— Да, мистер Шейн, есть такой номер. Мистер и миссис Робинсон из Санкт-Петербурга.

Шейн поблагодарил портье и повесил трубку. Вынув из-под сиденья бутылку коньяка, он отвинтил крышку и сделал глоток. Через несколько минут позвонил Уилл Джентри.

— Все в порядке, Майк. Два вертолета будут кружить над северной и южной частью Майами. Они были настолько добры, что не стали спрашивать меня, каким образом в автомобиле оказался радиомаяк со спасательной лодки. Дорожный патруль ищет машину Рурка. Ну как, ты собираешься о чем-нибудь рассказать, или хочешь, чтобы я лопнул от злости?

— По крайнем мере, об одном я могу рассказать прямо сейчас, — ответил Шейн. — Жена Слэттера ждет его домой не раньше, чем через неделю. Из таможни он выехал вместе с девушкой и зарегистрировался в «Холидей Инн» под именем Вильяма Робинсона. Если он в отеле, а машина уехала, то значит, кто-то уже узнал о подмене бензобака и угнал «олдсмобиль». В этом случае дела плохи.

— Минуту, Майк. Кто-то звонит по другому телефону.

Шейн услышал шорох и отдаленную перекличку невнятных голосов. Когда Джентри вновь поднял трубку, голос его повеселел.

— Одну ниточку поймали. «Бентли» обнаружен.

— Где?

— В Браунсвилле. Там у нас неплохая сеть информаторов. А этого парня ты и сам вроде бы знаешь: Грэди Рамсей.

— Банкомет?

— Был когда-то. Он сломал позвоночник в автокатастрофе. Сейчас парализован и большую часть времени проводит, сидя у окна. Если бы такие, как он, были в каждом квартале, то у нас бы вдвое поубавилось забот. Судя по его рапорту об угнанном автомобиле, это твой «бентли».

— Какого черта мой «бентли» делает в Браунсвилле?

— Позвони Рамсею, Майк, иначе получится информация из третьих рук.

Он продиктовал номер, а Шейн в свою очередь продиктовал номер диспетчеру.

— Грэди Рамсей слушает, — послышался глубокий голос. — Чем могу быть полезен?

— Это Майкл Шейн. Я звоню по поводу украденного автомобиля.

— Майкл Шейн? Ну и дела. Судя по тому, как реагировали копы, я уже смекнул, что дело нечисто.

— Вроде бы это тот автомобиль, который мне нужен. Я знаю, ты уже один раз все рассказал, но мне хотелось бы услышать самому.

— Я никуда не спешу. Так вот, такой автомобиль под моими окнами можно увидеть нечасто — раза два в году. Само собой, я заинтересовался. Здоровенная такая колымага, с обтекаемыми крыльями, явно импортная. Послушай, а ты сам не торопишься? Я могу изложить в сжатом виде, но могу и со всеми деталями.

— Не пропускай ничего. Ты видел, кто сидел за рулем?

— Только плечо. Он проехал мимо прежде, чем я успел поднять бинокль. Скорость — миль десять в час. Проехал ярдов сто, а потом резко дал по тормозам. Я высунулся из окна и сказал себе: «Ага, парень ищет неприятностей на свою голову». Ты знаешь здешнюю молодежь — ей дай волю, так она роскошный иностранный автомобиль в щепки разнесет. Поэтому, раз уж тебе приспичило остановиться — не выходи из машины. Но он вышел, и второй человек тоже вышел.

— Теперь помедленнее. Это очень важно.

— Боюсь, с описанием у меня будет плоховато. Уличный фонарь горел очень тускло, к тому же там растет акация, а это не способствует хорошему обзору. Водитель запер дверцу, честь ему и хвала, и обошел автомобиль спереди. Парень некрупный, я бы даже сказал — мелкий. Белый само собой. По некоторым черточкам я заключил, что он изрядно навеселе. Что касается второго, то тут я вообще ничего не разглядел.

Рамсей на мгновение замолчал.

— Извини, нужно было промочить горло, — продолжал он. — Ну, как ты понимаешь, сердце у меня забилось сильно. Колымага-то стоит больше десяти тысяч долларов, ну а дом, в который они зашли… если назвать его ночлежкой, то это будет незаслуженным комплиментом. Его освободили под снос около месяца назад. Автомобиль и дом совершенно не вяжутся друг с другом. Тут к дому подъехала еще одна машина. Думаю, это был «додж», причем новенький, шума двигателя я не услышал. Он остановился рядом с «бентли», и оттуда вывалился здоровенный детина. Готов поклясться, в руке у него был пистолет. Он достал ключи, залез в «бентли» и рванул с места так, что покрышки завизжали. «Додж» поехал следом, но штука вся в том, что он только что вернулся и стоит возле дома с выключенными фарами. Я пытаюсь разобрать номер, но вижу только «Т» и девятку.

— А те люди, которые вошли в дом?

— Они могут быть там и сейчас. С другой стороны, они могли выйти через черный ход, мне отсюда не видно.

— Кто жил в этом доме?

— Нищие негры, просто нищие, и так далее.

— Парень, что приехал на «бентли» — левый радикал. Не знаешь никого из жильцов с такими взглядами?

— Я бы сказал так: политика их мало волнует. Им бы брюхо набить да раскокошить чей-нибудь автомобиль.

Шейн заставил Рамсея повторить рассказ сначала. Не обнаружив новых деталей, он поблагодарил информатора и перезвонил Уиллу Джентри.

— Он отличный свидетель, Уилл, но я лучше съезжу туда сам и огляжусь по сторонам. Мне понадобится прикрытие. Ты можешь кого-нибудь выделить на подмогу? Нужен шустрый парень, который не станет греметь мусорным ящиком. Учитывая характер района, где мы будем работать, желательно бы кого-нибудь посмуглее.

— Макс Уилсон подойдет?

— Да, конечно. Скажи ему, чтобы не пытался прийти мне на помощь, пока я сам не позову. Чуть не забыл: у меня есть еще фотография, которую нужно проверить. Пусть кто-нибудь из твоих ребят встанет на углу возле дома Рамсея: я оброню фотографию, когда буду проходить мимо. Перешли ее факсом в Вашингтон. Имя — Джерри Даймонд, носит кредитную карточку на имя Мейсона Смита. Он как-то связан с этим делом, но не спрашивай меня, как именно.

Шейн не был в Браунсвилле уже несколько лет. После недавнего пожара окна многих домов и витрины магазинов зияли черными провалами, изредка забитыми фанерой. Немногиеуцелевшие лавки напоминали укрепленные форты.

Шейн быстро нашел дом о котором говорил Рамсей. Лампа перед входом была разбита, грязный фонарь почти не давал света. Возле пешеходной дорожки стояло несколько изуродованных автомобилей со снятыми колесами и выбитыми стеклами. Единственной целой машиной был черный «додж». Фары «бьюика» выхватили из темноты номерной знак, начинавшийся с Т9, и силуэт сидевшего за рулем человека.

Шейн припарковался на хорошо освещенном участке и пошел обратно пешком. Прохожих почти не было. К Шейну подошел высокий юнец в грязной майке и джинсах.

— Огоньку не найдется? — спросил он.

Шейн резко повернулся, вытащил из кармана фонарик и включил свет. Луч резанул парня по глазам, тот закрылся рукой, выругался и зашагал прочь.

Шейн обогнул дом сзади и углубился в темную аллею, усеянную мусором. Он осторожно продвигался вперед, изредка включая фонарик. Где-то поблизости шла шумная вечеринка: выкрики смешивались с ревом динамиков. У деревянного забора, тесно обнявшись, стояли парень с девушкой.

Подъезд, который был нужен Шейну, казался совершенно вымершим. Входные двери как с одной, так и с другой стороны здания были выбиты, и Шейн мог видеть улицу.

Он тихо вошел внутрь. Из-под ног у него шмыгнула сердитая кошка. Прикрыв отражатель ладонью сверху, он включил фонарь и повел лучом по сторонам. Перед ним высилась куча щебенки, рваных газет и металлического хлама. Шейн обогнул кучу, заглянул в темные пустые коридоры, вспугнул крысу и начал подниматься по лестнице. Перил не было, некоторые ступеньки были проломлены, штукатурка обвалилась со стены.

Поднявшись на один пролет, Шейн услышал в комнате справа по коридору тихий шуршащий звук и остановился.

Дверь свисала на одной петле и протестующе заскрипела, когда он отворил ее и вошел, прикрывая луч фонарика так, чтобы его не было видно с улицы.

— Если здесь кто-нибудь есть, то отзовитесь, — ровным голосом сказал он.

Ответа не было. Шейн сделал шаг вперед, направил фонарик в стену и убрал ладонь с отражателя.

— Чего надо? — хрипло спросил женский голос.

Шейн быстро перевел луч света в сторону говорившей. Это была пожилая расплывшаяся женщина с курчавыми волосами, лежавшая на грязном матрасе. Она села, подслеповато мигая, и пригладила волосы.

— Маленько прикорнула. Вы могли бы и постучать. Шейн отвел фонарик в сторону.

— Вы были здесь весь вечер?

— Ш-шш, — яростно сказала она. — Копы. Никуда от них не денешься.

Шейн спустился на корточки возле матраса и протянул сигарету.

— Курите?

Женщина вытряхнула из сигареты табак, скатала его в комок и засунула за щеку.

— Я имею право здесь жить, — заявила она.

— Я вас не выгоняю. Мне нужны двое людей, которые недавно заходили сюда. Они оставили перед подъездом автомобиль, а потом кто-то угнал его, — Шейн вынул из кармана банкноту и поднес ее к свету. — Если скажете мне, куда пошли эти двое, получите пять долларов.

— Я здесь не живу, — пробормотала женщина. — Дочь, сучка, развлекается. Выставила меня наружу.

Шейн протянул руку и схватил женщину за запястье. Он отстегнул ремешок и подбросил часы на ладони.

— Это часы моего мужа, — сказала женщина. — Они достались мне по закону.

Шейн посветил фонариком за матрас и увидел початую бутылку водки и пару мужских ботинок, стоявших возле стены.

Женщина упала назад, откинувшись на локти. Ее глаза были похожи на светящиеся красные точки.

— Встать, быстро, — резко сказал Шейн.

— Я не говорила, что это мои вещи. Я нашла их. Они были здесь, когда я вошла.

— Когда это было?

— После ужина. Не знаю, когда.

— Почему? У вас были часы.

— Эх, вы, белые, — презрительно сказала она. — Думаете, только у вас могут быть часы?

— Поднимайтесь. Если не пойдете сами, я вытащу вас отсюда.

— Меня уже один раз сюда затащили. Я устала, я больна.

— Ну хорошо, попробуем по-другому, — Шейн внезапно изменил тактику. — Я — частный детектив. Мой клиент исчез. Я вижу здесь его бутылку водки, его часы и ботинки. Я не знаю, с кем он вошел в этот дом и почему он это сделал, но хочу узнать.

— Обыщите дом. Я вас не держу.

— Этот человек — важная шишка. Если с ним что-то стряслось, то об этом напишут в газетах. Вас до конца жизни не оставят в покое. Я могу помочь вам, если вы расскажете все, как было.

— Я не убивала его.

— Он мертв?

— Вы отдадите мне часы?

— Я покупаю их за десять долларов. На скупке вам дадут меньше. Ботинки можете оставить себе.

Лицо женщины оживилось.

— Двадцать долларов, — сказала она.

— Десять — предельная цена. — Шейн вытащил еще одну банкноту и положил ее рядом с первой. — Где вы были, когда подъехала машина?

Женщина постучала ладонью по матрасу.

— Лежала здесь. У меня больная спина, а дочь заботится только о себе, — она взяла банкноты за уголки и вытянула их из руки Шейна. — Знаете, как говорят ямайцы? У него был похожий выговор.

— Он англичанин. О чем он говорил?

— А, о нашей стране, насчет того, как плохо здесь обращаются с чернокожими, а еще гордятся своими законами. Он был под мухой, ясное дело. Я думала, одна из девчонок приволокла приезжего дурака на танцульки, а заодно и почистить ему карманы. Выходить мне не хотелось, лежала себе да слушала.

— Вы слышали, что говорил другой человек?

— Другой что-то тихо бормотал под нос, ничего не разберешь. Они пошли наверх, и он по пути все толковал о расовом вопросе и о справедливости. Затем он вроде бы застонал, и кто-то упал. Я притаилась. Когда рядом творятся такие дела, лучше держаться в стороне. По лестнице кто-то прошел, вниз или вверх, сказать не берусь.

— Вы поднимались наверх?

— По этим ступенькам? Да там шею свернуть можно. Минут через десять туда забрался мальчишка. Тут я встала и отобрала у него веши, когда он спускался. Забрала бутылку и часы, а ботинки он сам выронил со страху. Вот вам вся правда, как перед Богом.

— Как вас зовут?

— Миссис Минни Фиш. Я могу доказать, у меня при себе письмо…

— Хорошо, миссис Фиш. Возможно, вскоре вы услышите полицейскую сирену. Не обращайте на нее внимания.

Шейн вернулся в холл, осветил разбитые ступеньки и начал осторожно подниматься, держась поближе к стене.

Поднявшись на верхнюю ступеньку, он увидел темный предмет, лежавший рядом с ближайшей дверью. Это было разутое тело мужчины. Шейн перевернул мертвеца лицом вверх.

Смерть разгладила глубокие напряженные складки на лице Литтла, и оно казалось почти умиротворенным. Кожа, утратившая розовый загар, была пепельно-серой. Левая рука Литтла сжимала рукоятку ножа, воткнутого снизу в живот под острым углом.

Глава 10 

В кармане у мертвеца было пусто. На полу валялось несколько пенсовых монеток. Очки Литтла повисли на одной дужке. Шейн поправил их и выпрямился.

Он подошел к окну, сверкавшему острыми осколками выбитого стекла, встал сбоку у стены и осторожно выглянул на улицу. Черный «додж» все еще стоял перед входом. Где-то далеко слышалось гудение пролетающего вертолета.

Шейн отошел вглубь комнаты и закурил сигарету.

Судя по всему, на «бентли» уехал Дессау — руководитель и основной исполнитель замысла. По словам Литтла, Дессау должен был предупредить таможенную службу о грузе в «бентли» и потребовать причитающуюся ему премию в 500.000 долларов. «Бентли» представляет большую опасность, и Дессау это отлично понимает. Он постарается как можно быстрее вынуть бензобак, а затем избавиться от машины. Но когда он увидит содержимое бензобака, то поймет, что маленький физик оказался не таким уж идиотом и вел свою игру.

Поэтому Дессау должен вернуться обратно.

Парень с девушкой, тесно обнявшись, прошли по тротуару и остановились рядом с подъездом, в тени куста акации. Парень пытался убедить девушку зайти в дом, и она вроде бы согласилась. Шейн вышел на лестничную площадку.

Молодые люди со смехом вошли в подъезд. Шейн поднял с пола большой кусок штукатурки и швырнул его в лестничный пролет.

— Убирайтесь отсюда, быстро! — проревел он. Парочка, как ошпаренная, выскочила наружу.

Шейн докурил сигарету, чувствуя досаду и усталость. Вместо того, чтобы ждать наверху, можно было спуститься, разыскать Макса Уилсона и арестовать человека, сидевшего в «додже». Шейн хрустнул пальцами. Слишком многое еще оставалось неизвестным, он никак не мог принять верное решение.

Рядом с «доджем» затормозил небольшой спортивный «мустанг». Из него вышли два человека. Фигура одного показалась Шейну знакомой, второй был очень высок, с разболтанной походкой и нервными движениями рук. Первый человек обменялся несколькими фразами с водителем «доджа», а затем направился к подъезду вместе со своим высоким спутником.

Как только они исчезли внутри, Шейн быстро вышел на лестничную площадку.

Внизу вспыхнул луч фонарика. Человек подошел к черному ходу.

— Вот что сделал этот ублюдок, — сказал он. — Он вышел через заднюю дверь.

Шейн наклонился, вглядываясь в темноту. Голос принадлежал Джерри Даймонду.

Второй человек злобно выругался и пнул пустой картонный ящик.

— Клянусь, своими руками задушу его, когда поймаю, — прохрипел он. — А я его обязательно поймаю. Смотри: он все спланировал заранее — пустое здание, разбитый фонарь. Нам нужно было догадаться раньше.

Луч фонарика переместился к подножью лестницы.

— Не волнуйся, — сказал Даймонд. — Еще не все потеряно.

— Ты помнишь, я хотел сразу убрать его, как только увидел, что он не один. Он нарушил наше соглашение. Когда он поехал прямо вместо того, чтобы свернуть налево… Но тут уж не моя вина, вы сами меня убедили. Я хочу, чтобы об этом было упомянуто в рапорте.

— Не волнуйся, — повторил Даймонд.

— А теперь подумай, Джерри. Ты видел того парня с теплохода, Майкла Шейна. Может быть, это был его силуэт? Тогда мы займемся им вплотную.

— Говорю тебе, там было темно. Литтл закрывал поле зрения.

— Ладно, к этому вернемся потом.

— Объект находится в Майами, я уверен. Нам нужно идти по следу, и он сам выведет нас на место. Литтл не мог уйти далеко.

— Не согласен, — возразил Даймонд. — Они поменяли бензобак на теплоходе, верно? Теперь у них развязаны руки, и они могут смыться куда угодно.

— Ты думаешь, Литтл притворялся, когда таможенник остановился возле него? Нет, это была не игра. Должно быть, Шейн обманул и его и нас.

— Постой, ты говорил, что Анна, или как ее там…

— Только не она. Шейн — известный человек в этих краях. Нам нужно найти его.

Они направились к выходу. Шейн громко застонал, оба сразу же остановились.

Нырнув обратно в комнату, Шейн склонился над телом Литтла и вытащил нож. По его руке хлынула теплая струйка крови. Шейн отбросил нож в дальний конец комнаты, вынул собственный нож, нащупал острием отверстие раны в брюшной полости и погрузил нож по рукоятку в тело мертвеца. Затем он вытер лоб рукой, испачканной в крови.

Двое мужчин внизу торопливо совещались.

— Поднимемся и посмотрим.

— Не стоит, — убеждал Даймонд. — Это не Литтл. Литтл давно ушел.

— А если они, в свою очередь, решили прикончить его, чтобы не платить денег? Здесь самое подходящее место.

— Тогда мы бы ничего не услышали. Они работают чисто.

— Поднимусь наверх и посмотрю. Скрипнули ступеньки.

— Пьер, — тихо, но твердо сказал Даймонд. — Я же сказал: не стоит. Давай не будем отвлекаться. Литтла там нет.

— А я говорю…

Шейн вытащил тело Литтла на лестничную площадку, подождал, пока Дессау поднимется вверх на один пролет, а затем резко столкнул тело вниз. Мертвец сделал сальто в воздухе и ударил Дессау в грудь, опрокинув его на пол. Фонарик вылетел из его руки, откатился в сторону и погас. От сотрясения рядом с Шейном обвалился большой кусок штукатурки.

— Боже милостивый! — воскликнул Даймонд.

— Вытащи меня из-под него! — завопил Дессау.

Они заворочались внизу. Вспыхнул огонек зажигалки. Шейн услышал свистящий вздох.

— Это Литтл, — сказал Дессау. — С ножом в животе.

— Мертвый?

— Посмотри сам. Он продал нас и получил нож в печень вместо денег. А ведь он мне нравился, ублюдок, он мне в самом деле нравился.

Наступило тяжелое молчание.

— А это случайно не твоих рук дело, Пьер? — мягко спросил Даймонд. — Не ты ли это подстроил?

— Что? — прошипел Дессау. — Что ты сказал?

— Просто подумал вслух. Я же не знаю, о чем ты говорил с ним по телефону, не так ли? Я не умею читать по губам. Может быть, мы вовсе не говорил ему, чтобы он ехал к почте. Может быть, ты подсадил кого-то к нему в машину, а?

— Подумай, Христа ради, за каким дьяволом мне это нужно? Думаешь, мне предложили более высокую цену — так, что ли? Я и без того достаточно рискую, а жить мне хочется. Кстати, о риске: пора убираться отсюда к чертовой матери.

— Погоди-ка, — резко сказал Даймонд. — Где-то я уже видел этот нож. Готов поклясться, это нож Шейна.

Шейн снова застонал и запустил в стену жестянкой из-под пива. Прислонившись спиной к стене, он осел на пол и тяжело задышал. Рядом послышались осторожные шаги.

— У меня в руке заряженный пистолет, — ровным голосом предупредил Даймонд. — Я вхожу.

В дверях показался темный силуэт с пистолетом в вытянутой руке. Шейн усмехнулся, спрятал лицо в ладонях и снова застонал.

— Не двигаться! — Даймонд повернулся к Дессау. — Обыщи его.

Дессау склонился над Шейном и обшарил его карманы, вытащив револьвер и фонарик. Он зажег фонарик, и Даймонд выключил зажигалку.

— Даймонд? — пробормотал Шейн и тупо уставился на Дессау. — А вы кто такой?

— Поднимайтесь, Шейн, — отрезал Даймонд. — Побыстрее. Мы уходим.

— Уходим?

Шейн попытался встать, скорчился от боли и потрогал висок. Его лоб и левая рука были в крови.

— Здесь была небольшая драка, — он взглянул на Даймонда. — Ничего серьезного, сейчас все объясню. Я — частный детектив.

— Я знаю, — сказал Даймонд. — И по собственному опыту знаю также, что вас нелегко убедить. На этот раз я и пытаться не буду. Если дернетесь в сторону — сразу же пристрелю. Говорить мы будем в другом месте.

Пьер Дессау пнул детектива под ребра носком ботинка.

— Плохо слышишь, приятель? А ну, вставай!

Шейн одним молниеносным движением вскочил на ноги. Дессау отшатнулся. Проскользнув у него под рукой, Шейн схватил его за пояс и развернул лицом к Даймонду. Даймонд отступил на шаг.

— Я мог бы толкнуть его на вас, — сказал Шейн. — А потом сбросить обоих с лестницы. Мне не нравится, когда в меня тычут пистолетом. Мне не нравится, когда меня пинают под ребра. Сейчас у меня болит голова, и я в плохом настроении. Уберите эту проклятую штуку, и давайте спокойно во всем разберемся.

Покачав головой, Даймонд убрал пистолет в кобуру.

— Какой нервный, — проворчал он.

— Обычно со мной легко иметь дело, — Шейн отпустил Дессау, тот расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и глубоко вздохнул. — Может быть, вам будет легче, если я скажу, что меня самого угостили дубинкой по голове? Я готов поделиться с вами всем, что знаю. Дайте-ка на минутку фонарик, я вам кое-что покажу.

Он взял у Дессау фонарик и посветил на то место, где обнаружил Литтла.

— Где же он? — растерянно спросил Шейн. — Что с ним случилось?

— Если вы ищете доктора Квентина Литтла, то он внизу, — сказал Даймонд.

Шейн бросил на Даймонда подозрительный взгляд, нахмурил брови и двинулся к лестнице, держась за стену. Остальные последовали за ним. Спустившись на второй этаж, Шейн наклонился, потрогал щеку мертвеца и со вздохом выпрямился.

— Не люблю терять клиентов, даже если приходится самому убивать их, — признался он. — Сукин сын, хотел вышибить из меня мозги, — он посмотрел на свои руки. — Ну хорошо, надо уходить, пока не нагрянула полиция. Даймонд, я прошу вас оказать мне небольшую услугу. Сотрите отпечатки пальцев, а то у меня сильно кружится голова, когда я наклоняюсь. Чуть сознание не потерял.

Они переглянулись. Даймонд вынул носовой платок, поплевал на него и осторожно протер рукоятку ножа.

В одной из комнат послышался шорох. Дессау выхватил у Шейна фонарик, подошел к двери, висевшей на одной петле, и распахнул ее. Луч света осветил Минни Фиш.

— Эй, смотрите-ка, — позвал Дессау. — Здесь есть свидетель!

Минни Фиш выглянула из-за его плеча и увидела залитое кровью лицо Шейна. Глаза ее расширились.

— Вы не… — начала она, но Дессау завернул ей руку за спину и втолкнул обратно в комнату.

— Я о ней позабочусь, — сказал Шейн. — Дай-ка мне пушку.

Дессау взглянул на Даймонда, тот едва заметно кивнул. Шейн взял свой револьвер и шагнул вперед.

— Я ничего не слышала, — закричала Минни Фиш. — Я ничего не знаю!

Шейн влепил ей пощечину. Она повернулась и побежала. Настигнув ее возле матраса, он повалил ее навзничь, быстро прикрыв ей рот ладонью.

— Когда я отпущу руку — кричите, — прошептал он. — Вы меня понимаете?

Ее тело обмякло, Шейн ощутил кивок.

— Начинаем. — Шейн убрал руку.

— Я ничего не скажу! — завизжала она. — Я не лезу в дела белых!

Шейн взял револьвер за ствол и с глухим стуком ударил рукояткой по матрасу. Женщина поняла его и перестала кричать.

Он еще несколько раз ударил рукояткой по матрасу, спрятал оружие в карман и вышел в коридор. Дессау и Даймонд старательно избегали его взгляда.

— Пошли, — сказал Шейн.

Глава 11 

— Кто из вас главный? — спросил Шейн, когда они вышли на тротуар. — Я буду иметь дело лишь с одним из двоих.

Дессау и Даймонд обменялись взглядами.

— Я думаю, ты должен уступить мне, Джерри, — озабоченно сказал Дессау. — Как-никак мне хочется защитить свои капиталовложения.

— Я прослежу за тем, чтобы твои интересы не пострадали, — ответил Даймонд. — Шейн пробует нас на прочность.

— Вот именно: я о нем уже наслышан. Изворотливый парень.

— Мне лучше знать — я уже играл с ним в покер. Так что спасибо за совет, Пьер, я постараюсь не доверять его словам. Проводи нас до машины.

— Он сказал: «я буду иметь дело», — упрямо продолжал Дессау. — Дела всегда делаются за чей-нибудь счет. Я не хочу остаться с носом.

Шейн, стоявший справа от Дессау, сделал шаг назад и крепко взял его сзади под локти.

— Парень, мы познакомились лишь пять минут назад, но я, признаться, уже изрядно устал от тебя, — сказал он. — Разберитесь с дисциплиной, Даймонд, и поехали отсюда.

Даймонд легонько пихнул Дессау кулаком в живот.

— Ты же знаешь, Пьер, я не оставлю тебя — по крайней мере на этом этапе. Все твои трудности идут от того, что ты думаешь только о деньгах. Расслабься, это не проблема. Денег у нас куча.

— Хотелось бы надеяться, что хватит на всех.

Дессау побрел к «доджу». Шейн взглянул на «мустанг», не скрывая своего интереса. На машине стояли флоридские номера.

— Мы взяли его напрокат, — заметил Даймонд.

Шейн сел в машину. «Мустанг» резко рванул с места и помчался по пустынной улице.

— Ну? — спросил Даймонд.

— Не сейчас, — сказал Шейн. — Сначала мне нужно позвонить, а потом остановимся где-нибудь, где освещение получше. Я хочу посмотреть, как будет меняться выражение вашего лица.

Выражение лица у Даймонда изменилось к худшему: он посуровел и поджал губы.

— Говорите, куда ехать, — сказал он.

— Сейчас прямо, а на Северной авеню направо.

Шейн видел свет фар «доджа» в зеркальце заднего обзора. Обе машины ехали в полной тишине. Шейн указал на ночное кафе, неподалеку от которого он оставил свой «бьюик».

— Там есть телефоны. Разрешите на минутку одолжить ваш носовой платок.

Пока Даймонд искал место для парковки, Шейн вытер с лица запекшуюся кровь Литтла.

— Предупреждаю: я собираюсь слушать ваш разговор, — сказал Даймонд, выходя из машины.

Шейн рассмеялся.

— Ничего подобного. Мне нужно кое-что проверить. Если вы будете слушать, мне не о чем будет с вами торговаться. Но не тревожьтесь: насколько я знаю, вы единственный покупатель на мой товар, а я хочу сбыть его с рук.

— Я настаиваю. Мне не нужно слышать вашего собеседника. Только ваши слова.

— Нет, — сказал Шейн. — Поймите, у меня есть выбор, а у вас его нет. Если меня вынудят, то я буду действовать законным путем. Литтл — серьезная проблема, но в отсутствие свидетелей никто ничего не докажет. Вы с Дессау не будете подставляться. С другой стороны, я могу уйти на дно и подождать, пока кто-нибудь не сделает мне хорошее предложение.

Даймонд еще крепче сжал губы, но промолчал. Они вошли в кафе.

— Возьмите мне чашку кофе и сэндвич, — сказал Шейн. — Я буду через минуту.

Он спустился в мужской туалет. Макс Уилсон, чернокожий полицейский, которого послал Джентри, вошел в туалет, когда Шейн вытирал лицо бумажным полотенцем. Две кабинки из четырех были заняты. Они переглянулись, и Уилсон прошел мимо. Он был одет в поношенную униформу швейцара из отеля. Когда-то Уилсон был боксером в среднем весе: его широкие скулы и брови были испещрены мелкими шрамами.

Поднявшись наверх, Шейн заперся в телефонной будке и набрал номер полицейского управления.

— Уилл, у меня есть для тебя свежее убийство, — без околичностей начал он, как только Джентри поднял трубку. — Скажи ребятам, чтобы выезжали побыстрее, пока с трупа еще не сняли костюм. Он кратко перечислил детали, Джентри с ходу повторял их кому-то в своем кабинете.

— Дело оборачивается скверно, — продолжал Шейн. — Надеюсь, ты подождешь, пока я не выясню подробности. При трупе не будет документов, с идентификацией личности придется подождать. Убийство связано с кражей «бентли», но ты пока никому об этом не говори. Помнишь рапорт Грэди Рамсея — два человека, которые вошли в дом? Так вот: это один из них. Да, я слышал вертолет. Есть какие-нибудь новости насчет «олдсмобиля»?

— Пока нет. Майк, мы нашли Тима. Выглядит он неважно. Если хочешь поговорить с ним, то он сидит рядом со мной.

— Конечно, черт побери! Давай его сюда.

— Мне не нравятся намеки на мою внешность, — сказал Рурк. — Девочки ценят меня не за красоту, а за остроумие. Несколько синяков, Майк, только и всего.

— Расскажи, что случилось.

— Попробую. Надеюсь, ты помнишь, как мне не хотелось выполнять твою просьбу? У меня было предчувствие, что меня помнут: так и случилось. Один на один я бы еще выбрался, но их оказалось слишком много.

— Тим!

— Да, сейчас. Я забыл, когда мы с тобой последний раз говорили. В общем, я проводил «олдсмобиль» до «Холидей Инн». Парень вышел и зарегистрировался, затем отогнал машину на стоянку и вместе с девушкой зашел в отель. Через несколько минут в автомобиль сели мужчина и женщина — другая парочка, я достаточно ясно выражаюсь? Сели и уехали.

— Немного помедленнее. У них что, были ключи от машины?

— Похоже, что так. Не могу сказать тебе, как они выглядят: все произошло слишком быстро. Я поехал за «олдсмобилем», но не я один. Я ведь не могу прикинуться невидимкой. Третья машина поехала за мной, понимаешь? «Олдсмобиль» свернул на автостраду, я свернул за ними, третья машина свернула за мной. Получилась чудненькая автоколонна со мной в середине. «Олдсмобиль» остановился. Я остановился. Третья машина тоже остановилась. Я так растерялся, что забыл даже запереть двери. С недавних пор я стал пристегивать свой ремень безопасности, и это меня погубило. Я не успел отстегнуться. Как ни ужасно это признать, Майк, но меня вырубила девушка. Правда, била она как следует, со знанием дела.

— Как она выглядела?

— Темноволосая. Похожа на еврейку, если тебя интересуют предположения этнического толка. Я в тот момент как раз начал отстегивать ремень и не разглядел, чем она меня двинула. Возможно, кулаком.

— Ты не заметил, сколько людей там было?

— Лучше не спрашивай, Майк. Мне было не до арифметики. Они могли убить меня, но не убили — и на том спасибо.

— Интересно, — задумчиво произнес Шейн.

— Мне тоже интересно, между прочим.

— Дело в том, что один человек уже убит. Ты — потенциальный свидетель, но тебя почему-то не стали трогать всерьез. Стало быть, они чувствуют себя не очень уверенно. В каком состоянии они тебя оставили?

— С шишкой на голове и с кровотечением из носа. Отвезли меня на боковую дорогу и заперли двери в моей машине. Я был так плох, что даже не мог включить зажигание. Меня нашла дорожная полиция, судя по всему, я провалялся без сознания минут двадцать. Теперь, похоже, я должен извиниться перед тобой, хотя и предупреждал, что не гожусь для такого дела, а? Ты хоть знаешь, что за черти меня отделали?

— Нет, но надеюсь вскоре выяснить. Передай трубку Джентри… Уилл, из Вашингтона не поступило никакой информации по фотографии Джерри Даймонда?

— Еще нет. Они проверят архивы.

— Даймонд сейчас со мной, и я рассчитываю получить его отпечатки пальцев. Передай в ФБР, чтобы они отослали копию фотографии в ЦРУ.

— Ты решил весь мир на уши поставить? С чего ты взял, что ЦРУ заинтересуется этой информацией?

— Такое у меня чувство. Судя по визам в его паспорте, перед Англией он побывал в странах Ближнего Востока. Если узнаешь что-нибудь важное, позвони по этому номеру.

Шейн продиктовал номер телефона-автомата в кабинке и повесил трубку. Даймонд с большим подносом в руках отошел от кассы.

— Не знал, какой сэндвич вы предпочитаете, — сказал он — Взял с сыром и ветчиной.

— Я жду звонка, — сказал Шейн, сев за столик рядом с телефонной кабинкой. — Прежде чем мы начнем разговор, не мешает условиться насчет аванса. Двадцать пять тысяч сейчас и еще пятьдесят, когда я достану товар.

Даймонд, поставивший на столик чашку кофе, пристально взглянул на Шейна.

— Вы, часом, не преувеличиваете свои возможности? — спросил он.

— Может быть, — отозвался Шейн. — Давайте сделаем так: двадцать и сорок тысяч. Если вы не сможете достать к ночи двадцать тысяч, давайте забудем об этом разговоре.

Даймонд аккуратно размешал сахар ложечкой.

— Возможно, — наконец сказал он. — Непросто, но выполнимо. Но сначала надо убедиться, что мы говорим об одной и той же вещи. Расскажите-ка, что произошло, когда мы доставили «бентли» в гараж.

— Вы открыли багажник и начали вынимать бензобак. Вероятно, вы забеспокоились в тот момент, когда увидели, что болты почти не закреплены.

Даймонд поиграл желваками на скулах.

— Он у вас? — резко спросил он.

— Нет, и вы об этом знаете, — раздраженно ответил Шейн. — Я даже не могу вам сказать, где можно его найти. Вы ознакомите меня с некоторыми фактами, и я ознакомлю вас с некоторыми фактами — вместе что-нибудь да получится.

— «Что-нибудь» не стоит двадцати тысяч долларов.

— Даймонд, разорвите долларовую бумажку пополам, и вы получите два клочка бумаги. Склейте их скотчем, и вы сможете потратить доллар.

Даймонд немного подумал, барабаня пальцами по крышке стола, и кивнул.

— Хорошо. Мне нужно позвонить. На этот раз я запрещаю вам слушать мой разговор.

Он вошел в телефонную кабинку. Оглянувшись, Шейн заметил Макса Уилсона: тот сидел в противоположном конце зала и неторопливо потягивал кофе. Шейн слегка кивнул в направлении телефонов. Уилсон встал и рассеянно двинулся вдоль ряда кабинок. Но, увидев, как Даймонд склонился над трубкой, Шейн подумал, что Уилсон вряд ли сможет что-либо услышать.

В ожидании Даймонда Шейн взял бумажную салфетку и принялся вытирать ручку десертной ложки. Уилсон, проходивший мимо, движением бровей дал понять, что принял к сведению его намек.

Даймонд вернулся, сел за стол и задумчиво помешал свой кофе чисто протертой ложечкой.

— Деньги уже в пути, — сказал он. — Как ни странно, но я до сих пор не знаю, что покупаю. Я не знаю, за что убили Литтла.

— Я повторю вам его рассказ, — предложил Шейн. — Вы заметили Анну Бладен, девушку, с которой он был на теплоходе?

— С которой он спал, если выражаться точнее.

— О'кей, с которой он спал. Она работает в Лондонской пароходной компании, — по ее словам, разумеется. Ее приятель попросил у нее список имен тех пассажиров, которые собирались брать на борт «Куин Элизабет» свои автомобили. Затем он продал этот список. Дело ясное, обычная контрабандная операция. Кто-то пытался позаимствовать на пару часов автомобиль у наиболее респектабельного пассажира из списка и спрятать товар в запасном колесе или под сиденьем. Анна не слишком волновалась по этому поводу. Такие вещи случаются сплошь и рядом, а контрабанда — не самое опасное преступление. Тем временем ее приятель решил подыграть другой стороне и заработать таким образом еще немного денег. Он узнал, что товар спрятан в машине у Литтла, и получил вознаграждение от американской таможенной службы, посоветовав потрясти хорошенько его «бентли».

— Разумеется, вы не поверили этой байке?

— Я передаю то, что слышал. У Анны подошло время отпуска, и она решила отправиться в морское путешествие. Из чистого любопытства она сошлась с Литтлом. Его поведение казалось ей непонятным: типичная позиция сторонней наблюдательницы. Литтл каким-то образом узнал, что находится в бензобаке, но не мог действовать сам: огласка погубила бы его карьеру.

— А что было в бензобаке? — равнодушно поинтересовался Даймонд.

— Что же там могло быть, кроме наркотиков? Они встроили ящик в бензобак — следовательно, товар дорогостоящий, скорее всего — героин. Литтл был уже известен как наркоман, и обыск на таможне был для него все равно что смертный приговор. Они с Анной наняли меня, чтобы я помог выпутаться из тупика. Я сделал единственно возможную вещь: провел пару часов в трюме и поменял бензобаки. Вы хотели узнать, что вы собираетесь купить. Я скажу вам: вы покупаете подробное описание и номер автомобиля, куда я переставил бензобак, а также имя и адрес его владельца.

— Такая информация стоит денег, — признал Даймонд. Он отказался от протянутой Шейном сигареты и снова принялся постукивать пальцами по столу. Шейн неловко дернул локтем и опрокинул кофейный прибор. Пока они приводили себя в порядок с помощью мальчишки-уборщика, детектив незаметно спрятал в карман десертную ложку с отпечатками большого пальца Даймонда на ручке.

— Я разговаривал с парнем из таможенной инспекции, — продолжал он. — Никакой информации насчет «бентли» они не получали. Литтл понял, что кто-то солгал ему, вероятнее всего, Анна. Перед высадкой он пил целые сутки и едва мог стоять на ногах. Он сказал, что ему удалось узнать адрес приятеля Анны в Майами, и попросил меня поехать с ним в качестве телохранителя по этому адресу. Я поверил ему, и мы выехали в Браунсвилль. Кто-то поджидал нас внутри дома. Обычно я могу позаботиться о своей безопасности, но на этот раз меня опередили. Ударили дубинкой по голове, как только я вошел в дверь. Пока Литтл и другой парень тащили меня наверх, я пришел в себя и вытащил нож. Я успел пырнуть Литтла, а затем меня огрели так, что я полностью отключился.

— Не могу понять, зачем им понадобилось убивать вас?

Шейн пожал плечами.

— Они же не убили меня. Может быть, они хотели вырубить меня на несколько часов? Я могу лишь предполагать. Товар прибыл на берег. Я знаю, в какой машине он находится: я сам его туда положил. Разумеется, они тоже знали. Убрав меня, чтобы избавиться от лишних вопросов — например, почему таможенники не стали обыскивать «бентли» — они могли наложить лапы на товар и выручить деньги. Прежде всего, я должен найти того, кто меня ударил, иначе я конченый человек, — он помолчал и с горечью продолжал: — Если я выложу деньги вовремя, то это может меня спасти. Двадцать тысяч долларов в нужное время и в нужном месте могут сотворить чудо. По ножу меня не найдут. Свидетелей, хочется надеяться, больше не осталось. Главная опасность — наркотики. Ясно, как Божий день, что бензобаки поменял я, и никто не поверит, что я плясал под чужую дудку. Все это выглядит как разборка между двумя контрабандистами при дележе добычи. К сожалению, окружной прокурор относится ко мне с большим предубеждением. Он долгие годы ждал подобного случая и не упустит его.

— Но это же была самозащита.

— Я-то знаю, что самозащита, но если я повторю свой рассказ в суде, то подпишу себе смертный приговор. Мне нужны деньги для взяток. Мне нужны факты, чтобы иметь предмет для торговли, мне нужны имена и связи.

— Например, мое имя и мои связи?

— Подумайте хоть раз головой, Даймонд! Мне невыгодно, чтобы окружной прокурор знал о вашем существовании. Вы можете идентифицировать нож, а убийство в наших местах — дело нешуточное. Если вы связаны с героином, то я ничего не имею против. Я не хочу лишь, чтобы наркотики всплыли на суде.

— Это не наркотики.

Шейн пренебрежительно отмахнулся.

— С наркотиками тяжело иметь дело, — настаивал Даймонд. — Наркотики — не моя специализация. Когда имеешь дело с наркотиками, покупатели начинают вести себя непредсказуемо, — он говорил с жаром, умоляюще глядя на Шейна, словно страховой агент, пытающийся в последний раз убедить клиента. — То же самое и с вами, Шейн. Деньги сами по себе — вещь бесспорно хорошая. Но начните думать о них в терминах юнцов, которые околачиваются по трущобам, и вы начнете действовать во вред собственным интересам. Мне нужно получить эту вещь! Вот и все, что вам требуется знать… А вот и он, как скоро!

Невысокий седой человек с пакетом из коричневой бумаги вошел в кафе. Увидев Даймонда, он взял чашку кофе и подошел к столику.

— Трудно найти банк, который был бы открыт в это время суток, — с легким акцентом произнес он. — Можно сказать даже: очень трудно.

— Кофе здесь дрянной, — заметил Даймонд. — Не рекомендую.

— Не ради кофе, а ради приличия, — человек развел руками.

— Мы уже закругляемся.

— Замечательно. Что-нибудь передать?

— Ничего.

Человек ни разу не взглянул на Шейна, но у детектива возникло ощущение, словно его сфотографировали. За исключением поношенной одежды и подчеркнуто простоватой манеры говорить, этот человек вовсе не выглядел рассыльным, выполняющим повседневные поручения.

Когда он ушел, Шейн взял со стола пакет и ощупал края плотно уложенных пачек.

— Пересчитывать не буду: я вам верю. Я переставил бак из «бентли» в «олдсмобиль». Владельца зовут Даниэль Слэттер, проживает по адресу в Корал Гэббз, — Шейн отхлебнул кофе. — Но не торопитесь: в Корал Гэббз вы ничего не найдете.

— На вашем месте я бы не стал острить, Шейн, — мягким, но угрожающим тоном сказал Даймонд.

— Помилуй Боже, у меня и так достаточно врагов, — Шейн ущипнул себя за мочку уха. — Сейчас я все объясню, и если вы все же решите, что я не заслужил двадцати тысяч долларов, попробуйте их у меня отнять. Возможно, вы сумеете это сделать: я не знаю, сколько ваших людей находится поблизости. Итак, я выбрал автомобиль Слэттера потому, что, по моим соображениям, он должен был сразу поехать домой. Но этого не произошло. Он был с девушкой. Они поехали в отель, зарегистрировались и вошли в номер.

Даймонд подался вперед.

— Дальше!

— Затем к отелю подъехали ваши противники и угнали «олдсмобиль». Пришла пора обозначить действующих лиц, как я себе их представляю. Давайте назовем вашу группу «командой А». В нее входите вы, Дессау, человек, который принес пакет, двое парней в «додже». Вы вели игру с Литтлом. Почему и с какой целью — я не знаю. Вы настроили его таким образом, что он ожидал обыска на таможне. Обыска не было. Вы бы не поехали за «бентли», если бы знали о подмене бензобака. Вы собирались схватить Литтла, как только он отъедет на некоторое расстояние от порта. Может быть, вы бы и оставили его в живых, хотя я сомневаюсь. Он хотел умереть, а организовать несчастный случай несложно. Он был пьян в стельку. Пьяные в нашем городе частенько врезаются в фонарные столбы или падают с моста.

— Вы слишком много рассуждаете. Продолжайте.

— Это по поводу «команды А». В «команду Б» входит Анна Бладен и, как минимум, еще двое. Кто такие эти двое — вам лучше знать. Перестановка бензобака — логичный шаг, но для этого шага ей был нужен человек вроде меня, имеющий официальное удостоверение. Я получил от капитана разрешение спуститься в трюм и доступ к инструментам. После того, как работа было окончена, им не составило труда проникнуть в трюм и выяснить, какую машину я выбрал. Я еще не знал, что мне следовало соблюдать осторожность. Таким образом, они выслеживали не «бентли», а «олдсмобиль». Каким-то образом они убедили Литтла, чтобы он взял меня с собой в Браунсвилль. Я не знаю, как им это удалось, но для человека со степенью доктора наук Литтл поразительно плохо разбирался в людях. Впрочем, вы и Дессау сами в этом убедились — в Англии.

Даймонд напряженно слушал.

— Кто-то из ваших людей следил за «олдсмобилем»? — спросил он. — Что с ним произошло?

— Он жив. Отделался синяками.

— Как, лишь синяками? — Даймонд нахмурился.

— Да, я подумал о том же, — Шейн кивнул. — Не знаю, что за дьявольщину вы спрятали в бензобаке, но, ясное дело, не бритвенные принадлежности. Вы правы, можете не говорить — это не мое дело. Но я потребовал двадцать тысяч, а вы и бровью не повели. Что бы там ни было, эта вещь либо очень дорогая, либо очень важная для вас. Так почему же они для верности не стукнули парня посильней? Есть лишь один ответ: им нужно было выиграть совсем немного времени — может быть, несколько минут.

Даймонд уперся ладонями в стол, готовый вскочить в любую минуту.

— Как давно это было?

— Сорок пять минут назад. Слишком поздно.

— И вы еще думаете, что можете что-то нам продать?

— Думаю, да. Разумеется, я не ожидал, что дело так обернется, но я всегда делаю скидку на непредвиденные случайности. Поэтому я спрятал в «олдсмобиле» радиомаяк.

— Что?

— Миниатюрное передающее устройство, которое используется на спасательных лодках, чтобы их было легко обнаружить с воздуха. Дает четкий сигнал в радиусе десяти миль. Вы слышали шум вертолета над Браунсвиллем? Это была служба береговой охраны.

— Как, вы связались с береговой охраной? — в ужасе спросил Даймонд.

— Я просил их лишь определить местонахождение источника сигнала. Поэтому-то я сижу и жду звонка. Как только мы найдем автомобиль, я передам дело в ваши руки.

— А что если они обнаружили эту штуковину и выкинули ее?

— Для того, чтобы найти передатчик, им пришлось бы вскрыть бензобак, а раньше времени они туда не полезут. Я никому не говорил о передатчике. Пилоты, возможно, не могут принять сигнал потому, что бензобак уже вынут из машины и где-нибудь спрятан.

— Но вы же только что сказали…

— Я многого не знаю, — заметил Шейн. — А вы, кстати сказать, не очень желаете делиться информацией. Прошлой ночью, когда я спустился в трюм «Куин Элизабет», там уже кто-то прятался. Он пару раз наугад выстрелил в меня и смылся, прежде чем я успел его разглядеть. На чьей стороне был этот человек? Я не знаю, и кто может поручиться, что соперничающих команд всего две?

— К этому я не имею отношения, — Даймонд отвел глаза. — Анне Бладен тоже незачем было убивать вас, пока вы не поменяли бензобаки. — Он пригладил ладонью волосы. — Но в одном вы правы: кто-то явно пытается урвать больше, чем ему положено. Будем считать, что на ближайшее время наши интересы совпадают. Теперь давайте проясним ситуацию с передатчиком. Вы говорите, если вынуть бензобак, то передача прервется?

— Не совсем. Я подсоединил провод к автомобильной антенне: если они вынут бензобак, то провод порвется. Сигнал будет, но слабый.

— Вам перезвонят сюда? — Шейн кивнул и усмехнулся.

— Да, и заодно скажут, как у ФБР продвигаются дела с идентификацией вашей фотографии.

— Как, полиция тоже в курсе дела? — Даймонд был поражен.

— В нашем положении любая помощь хороша. Дорожный патруль уже разыскивает «олдсмобиль».

Даймонд, казалось, постарел на десяток лет.

— Как вы собираетесь завладеть бензобаком, если они найдут машину? — спросил он.

— Очень просто. Они ищут машину, а не бензобак. В бензобак они и не заглянут — откуда им знать?

— Вы идете по очень тонкому льду, Шейн, и я надеюсь, что он не треснет. Теперь вы хотели бы выслушать меня, верно?

— Разумеется.

— Я предпочел бы поговорить в другой раз, но если вы… ладно. Идея принадлежит мне. Операцию финансировал я, и она обошлась недешево, поверьте.

— Верю.

— Мое основное занятие — посредничество в международных торговых сделках. Большинство из них вполне законны. Работа разовая, если приходится действовать нелегальными методами, я заранее разрабатываю пути отхода и держусь в стороне. Обычно я не занимаюсь повседневными мелочами, но на этот раз сам сопровождал груз, чтобы было спокойнее на душе. К тому же мне нравится «Куин Элизабет» — морские прогулки хорошо освежают. Я полагал, что от меня требуется только присматривать за Литтлом и следить, чтобы он вовремя опрокидывал очередную рюмку. Но тут вмешалась эта Бладен.

— Она вам незнакома?

— Я о ней понятия не имел, Шейн. Но работает она хорошо, просто отлично. Желал бы я, чтобы она работала на меня. Я пытался сблизиться с ней, но ей больше понравился доктор Литтл, и, не сочтите за уязвленное самолюбие, я сделал кое-какие выводы. Ей было легко с ним справиться. Это как сцена из кинофильма: в реальной жизни такого не бывает. Я уверен, через два дня он уже выболтал ей все свои секреты.

— Меня удивляет, почему вы не проявили никакой активности по отношению к ней.

— Через минуту вам все станет ясно. Первым делом я обыскал ее каюту. Там все было в порядке, за исключением одной мелочи.

Даймонд вынул большой кожаный бумажник и протянул Шейну сложенную вдвое контактную фотографию конверта, адресованного Анне Бладен в лондонский отель «Карлтон». На конверте стоял почтовый штемпель Ниццы. Шейн прочел инициалы отправителя в левом верхнем углу.

— Сэм, а что дальше?

— Сэм Геллер, — сказал Даймонд.

— Что-то знакомое.

— Сэму не понравились бы ваши слова. В его занятии потеря анонимности означает потерю денег. Он продает излишки с международного рынка оружия — все, начиная от спортивных ружей и кончая танками М-9. Одним словом, старьевщик: если кто-то делает ему предложение, сулящее пятьсот процентов прибыли за один оборот капитала без подоходного налога, он не станет долго раздумывать. Это наша с ним общая черта. Однажды я сорвал ему выгодную сделку. Право было на моей стороне, но Сэм думал иначе, и с тех пор я нахожусь в его черном списке. Он мог послать сыщиков, чтобы шпионить за Дессау и Литтлом — меня озноб пробирает от одной мысли об этом.

— Было ли в конверте письмо? — спросил Шейн, вернув фотографию.

— Записка насчет билетов в театр. Я немедленно связался со своим человеком в Ницце и попросил его уточнить детали, ответ я получил, когда мы зашли на Бермуды. Последний год Анна Бладен была любовницей Сэма.

— Как он выглядит?

— Сэм? Очень спокойный. Красивый, я бы сказал, рост шесть футов один дюйм. Хорошо сложен, волосы темные, поперечная морщина междубровями.

— Может ли наше дело оказаться для него таким важным, что он сам приедет в Майами?

Даймонд задумался.

— При других обстоятельствах я бы ответил «нет». Но я опять перебегаю ему дорогу, и если ему предоставляется случай убрать меня и заработать деньги при нулевом вложении капитала, то я скажу: «да, он мог приехать». У него в крови хэмингуэевский вирус. Летает на собственном самолете, охотится на львов в Кении. А почему вы спрашиваете?

— Судя по вашему описанию, это тот человек, который встречал Анну в Майами.

— Черт побери, Шейн, — возбужденно сказал Даймонд. — В таком случае почему бы нам заодно не покончить с ним? В этом пакете восемнадцать тысяч долларов. Я знаю, вы просили двадцать, но мы не смогли собрать больше. Верните мне бензобак, и я обещаю утроить эту сумму.

— Давайте вернемся к Геллеру. Он охотится только на львов, или люди его тоже привлекают?

— Вы хотите сказать, он был третьим в вашей схватке — вы, Литтл и неизвестный? Я сомневаюсь, чтобы Сэм собственной персоной оказался в том здании, да еще ночью. Зачем, если можно купить услугу за тысячу долларов?

— Кстати, об услугах, — заметил Шейн. — Как же все-таки случилось, что Анна Бладен добралась до Майами?

— Странно, не правда ли? Я знал, кто она такая уже после Бермуд, но у меня был лишь один помощник. Вы, конечно, помните нашу дружескую попытку устранить вас после игры в покер. Устранить, Шейн: это не означает, что мы хотели выбросить вас за борт. Мы хотели спрятать вас в надежном месте на двадцать четыре часа. Потерпев неудачу, мы разошлись. Мой помощник отправился в каюту Анны, он собирался дождаться ее и кое-что выяснить.

— Ну и как, дождался?

— Думаю, да, — сухо сказал Даймонд. — Не могу сказать наверняка, но с тех пор я его не видел.

— Славная девушка.

— Да. Все остальное время она была рядом с Литтлом, а его я тревожить не мог. Он и так уже был на пределе. Одному Богу известно, как бы он себя повел, если бы она не спустилась с ним на пристань и не подарила ему сочный поцелуй на прощание.

— Сколько у вас людей?

— Четверо, но я могу собрать больше.

— Достаточно. Вы доверяете Дессау?

— Я не доверяю полностью никому, кроме себя. А что?

— Я думаю об одном месте в рассказе Литтла. Оно не очень-то подходит к образу невинной жертвы, одураченной злыми контрабандистами, который он хотел создать, но к тому времени он уже не следил за последовательностью своих мыслей. Литтл не отрицал, что Дессау дурачил и других. Он хотел играть главную роль. Он не желал никому подчиняться. Я не хочу посеять недоверие, я просто хочу понять, из чего нам следует исходить.

— Шейн… — нахмурившись, начал Даймонд. Раздался звонок телефона. Шейн сунул под мышку пакет с деньгами и встал.

— Разумеется, теперь вы позволите мне услышать ваш разговор? — осведомился Даймонд.

— Само собой. Мы же партнеры, разве не так?

Глава 12 

Телефон зазвонил снова. Шейн снял трубку, Даймонд встал рядом. Краешком глаза Шейн заметил, как Макс Уилсон неторопливо встает и идет к столу, где детектив оставил на салфетке десертную ложку Даймонда. Даймонд напряженно прислушивался.

— Майк? — послышался голос Джентри. — Только что звонили из береговой охраны. Они ничего не нашли и спрашивают, не пора ли прекратить поиски. Они прощупали весь район, до Помпано.

— Думаю, им можно вернуться, — облегченно сказал Шейн, посмотрев на Даймонда. — С фотографией что-нибудь выяснилось?

— Нет, вряд ли выяснится, если у нас не будет отпечатков пальцев. Майк, я хочу поговорить с тобой о другом. Мы обнаружили труп, а также свидетельницу по имени Минни Фиш. В потайном кармане пиджака убитого мы нашли письмо от президента американской аэрокосмической компании. Свидетельница описала человека, похожего на тебя: волосы, плечи, то же самый костюм в полоску, в котором ты выступал на телевидении. По ее словам, лицо этого человека было залито кровью. Все это очень подозрительно, Майк.

— Подозрительно, но не удивительно, — пробормотал Шейн.

— Присовокупив к этому показания Тима Рурка, я пришел к выводу, что полиции пора вмешаться. Пора ответить на некоторые вопросы.

— Я отвечу, когда у меня будет время, — сказал Шейн. — Как раз сейчас у меня его нет.

— Майк, — терпеливо сказал Джентри. — Я хочу, чтобы ты внес изменения в свой график и выкроил для меня время. Обычно я позволяю тебе играть по твоим правилам, и ты меня не подводишь. Иногда я радуюсь, что не знал твоих планов заранее. Я радуюсь, что могу сидеть у себя в кабинете и читать «Плейбой», пока ты носишься по городу за медвежатниками. В конце концов, мне осталось лишь двенадцать лет до пенсии, и я хочу дотянуть до нее без особых потерь.

— Уилл, мне пора закругляться. Езжай домой и отдохни. Я позвоню, если будет возможность, но сидеть у телефона больше не надо.

— Майк, послушай, — тон Джентри стал резким. — Когда английский ученый, нанятый военно-промышленным концерном, отдает концы в негритянской трущобе, это само по себе новость. У ребят из ФБР есть дурная привычка приезжать рано утром и проверять успехи местных властей. Если мне придется передать им, что некий частный детектив, мой большой приятель, сказал мне: «езжай домой, может быть я тебе еще позвоню», то мне не избежать очень косых взглядов. И не только взглядов. Мне нужно узнать, что происходит, и я уже не прошу, а требую.

— Тогда выясни сам, — сердито сказал Шейн. — И не задавай идиотских вопросов. Мне уже надоело делать за вас вашу работу.

Говорил и действовал Джентри неторопливо, чего нельзя было сказать о его сообразительности. Его сотрудничество с Шейном длилось долгие годы, но никогда еще Шейн не говорил с ним в таком тоне. Помедлив секунду, Джентри включился в игру.

— Черт побери, Майк! Похоже, известность вскружила тебе голову! Ты еще не хозяин в этом городе!

— Не дави на меня, Уилл, — злобно сказал Шейн. — Я увижусь с тобой, когда у меня будет о чем говорить. А сейчас почему бы тебе не оторвать от стула свою толстую задницу и не приехать самому? Ты можешь увидеть много любопытного.

— Я предупреждаю в последний раз…

— Ты меня утомляешь, Уилл. Тебе пора на пенсию, в самом деле. — Шейн резко положил трубку.

— Взгляните в справочнике номер Опалокского аэропорта, — попросил он Даймонда.

— Как?..

— Опалокский аэропорт, — нетерпеливо повторил Шейн. Даймонд перелистнул страницы. Макс Уилсон, засунув в рот зубочистку, шел к выходу. Шейн набрал продиктованный номер.

— Да, сэр? — спросил девичий голос.

— Бейси Йебл еще работает у вас? — осведомился Шейн.

— Да, сэр. Сейчас как раз его смена. Секундочку, я попробую найти его.

Прошла целая минута. Шейн постукивал по стеклу кабинки кулаками.

— Кто он такой? — спросил Даймонд.

— Мой старый приятель. Заплатите по счету, мы скоро выезжаем.

Даймонд быстро отошел к кассе и рысцой побежал назад, не желая пропустить ни слова из разговора.

— Привет, Бейси, — сказал Шейн. — Это Майк Шейн. У меня нет времени на объяснения. Я ищу зеленый «олдсмобиль» и думаю, что он может находиться на одной из ваших стоянок. Сейчас я уже в пути. Если ты найдешь машину к тому времени, когда я приеду в аэропорт, плачу двести долларов.

— Хорошо, Майк. Номер не помнишь?

Шейн задумался, прикрыв глаза, и назвал номер. Йебл подтвердил получение, и Шейн повесил трубку.

— Пошли, — обратился он к Даймонду.

Два человека на тротуаре отлепились от витрины и быстро пошли к «доджу». Даймонд подошел к «мустангу» и вопросительно взглянул на детектива.

— Садитесь за руль, — сказал Шейн. — Мне надо немного подумать.

Даймонд сел за руль и застегнул ремень безопасности. Шейн устроился рядом, положив пакет с деньгами на колени. Машина сделала несколько поворотов и выехала на северную автостраду.

— Я получу какое-то объяснение, или вы намерены и дальше отдавать приказы? — насмешливо осведомился Даймонд.

Шейн покачал головой.

— Я пытаюсь рассчитать время, — сказал он. — Хотя бы приблизительно. Слишком много предположений, мало фактов. Предположим, «олдсмобиль» угнал Сэм Геллер. У него было время на подготовку. Он рассчитывает быть за сотни миль от вас, когда вы обнаружите пропажу бензобака. Как вы думаете, какое средство передвижения ему больше подходит: автомобиль, яхта или самолет?

— Скорее всего, самолет.

— Я тоже так думаю. Угнав «олдсмобиль», они выехали на северную автостраду. Они оглушили Тима Рурка, который следовал за ними, и отогнали его машину на боковую трассу. Тим не сказал мне, куда именно, но любое из ответвлений находится не более чем в десяти минутах езды от Опалокского аэропорта. Крупные лайнеры там не садятся, не то что в Международном аэропорту Майами, место тихое и спокойное. Возможны и другие варианты, но если они бросили машину неподалеку от аэропорта, то мы их накроем. Вы больше ничего не хотите рассказать о Геллере и Анне Бладен?

— Нет, — Даймонд не повернул головы. — Все существенное вы уже знаете.

— Не согласен, но если вы так считаете… — Шейн обернулся и взглянул на «додж», ехавший сзади. — Уменьшите-ка скорость до шестидесяти миль и посигнальте, чтобы они подъехали ближе.

Даймонд метнул на Шейна подозрительный взгляд, но выполнил просьбу. Посигналив, он принял вправо, и «додж» поравнялся с ними по левому ряду. Некоторое время машины ехали бок о бок.

— В этой машине кое-кого не хватает, — сказал Шейн. — Дессау там нет.

Даймонд затормозил так резко, что голова его откинулась назад.

— Наш поворот — следующий, — заметил Шейн. Даймонд повернулся к нему. Глаза его превратились в узкие щелочки.

— За последние полчаса вы сделали немало намеков по поводу Дессау, — сказал он. — Если вы и впрямь что-то знаете, говорите по-английски.

— Я знаю только то, что мне рассказали. Разумеется, вы можете считать, что я хочу поссорить вас и расправиться с вами поодиночке. Поезжайте, Даймонд, у нас мало времени.

Даймонд рванул с места, и через минуту обе машины свернули на Опалокский бульвар. Выехав на территорию аэропорта, они снова повернули на север, к автостоянкам и летному полю.

Возле поворота к ангарам стоял черный служебный автомобиль с работающей красной мигалкой.

— Тормозите, — сказал Шейн. — Похоже, это мой человек.

Рядом со служебной машиной стоял зеленый «олдсмобиль», съехавший одним колесом в кювет. Даймонд остановился, и Шейн вышел наружу. Бейси Йебл, здоровяк с выпирающим животом, уже шел ему навстречу.

— С каких пор ты разъезжаешь на «мустангах», Майк? Ну как, это то, что тебе нужно? Денег я с тебя брать не собираюсь: мне положили рапорт на стол сразу же после твоего звонка. Все, что от меня требовалось — проверить номера.

— Спасибо, Бейси. Ты сберег мне кучу времени.

Шейн подошел к «олдсмобилю» и откинул крышку багажника. Резиновый коврик исчез. Через сквозное отверстие проглядывал гравий и кустики чахлой травы.

— Боже, мой, смотрите, что они сделали, — произнес Даймонд за его спиной.

К трем металлическим полосам, наваренным поперек шасси, была прикручена двухгаллоновая канистра. Сварной шов был кривой и неумелый: одна полоса уже почти отвалилась. Бензопровод подсоединили к горлышку канистры, а место соединения наспех обмотали белой изолентой, из-под которой сочился бензин.

— В жизни не видел ничего подобного, — признался Йебл. — Что за механик…

— Просто чудо, что им удалось уехать так далеко, — сказал Шейн. — Бейси, мне снова потребуется твоя помощь. В течение последнего часа на одном из самолетов, готовившихся к взлету, возникла техническая неисправность. Самолет должен стоять где-то поблизости: предположительно, частная машина или небольшой транспортник. Он же заправлен, но еще не запрашивал разрешения на взлет. Пилоты ждали пассажиров, но затем поступил приказ заглушить моторы. Самолет могли откатить в ангар, но мне кажется, он стоит где-то поблизости, и заправочная машина еще не отъехала. Если ты найдешь этот самолет и выяснишь, кто его владелец, это будет стоить еще две сотни.

— Попытаюсь, Майк, — с сомнением в голосе сказал Йебл. — Но надо будет все прочесать. Ты знаешь, как мы разбросаны по местности.

— Постарайся. Не бойся привлечь к себе внимание. Я тебе перезвоню.

Шейн вернулся к «мустангу», надорвал край пакета, вытащил две стодолларовые банкноты и протянул их Йеблу. Даймонд сел за руль.

— Мне нужно позвонить, — сказал Шейн, опустившись рядом с ним. — Ближайший телефон находится на заправочной станции, в полумиле отсюда. По дороге подумайте, не пора ли вам изменить свое мнение и рассказать, кто такие наши противники.

— Изменить свое мнение, — пробормотал Даймонд, развернувшись и прибавив скорость. — Правильно, пора изменить свое мнение. Начинается новый раунд.

Он подождал, пока красная мигалка служебной машины не скрылась из виду, затормозил у обочины и включил стоп-сигналы.

— Мудрое решение, — прокомментировал Шейн. — Конечно, у нас масса времени.

«Додж», ехавший за ними, остановился, и из него выбежали двое мужчин.

— Держите его под прицелом, — скомандовал Даймонд. — Я возьму у него пушку.

Человек, стоявший сбоку от Шейна, взял его под прицел своего револьвера. Даймонд наклонился и вытащил у Шейна из кармана его револьвер 38-го калибра. Человек с револьвером распахнул дверцу и отступил сторону.

— Выходите, Шейн, — приказал Даймонд. — Встаньте рядом с автомобилем. С меня довольно вашей болтовни.

— У вас мозги есть? — осведомился Шейн, отстегнув ремень.

— Вытащите его наружу, — сказал Даймонд.

Человек протянул руку и легонько стукнул Шейна по плечу стволом револьвера. Шейн, ожидавший подобной реакции на слова Даймонда, быстро привстал, схватил протянутую руку и изо всех сил дернул ее вперед.

Человек с размаху ударился грудью о край кузова, дуло его револьвера уперлось Даймонду в плечо. Он пытался освободиться, но Шейн крепко держал его за запястье и под локоть. Даймонд рванулся наружу, но пристегнутый ремень удержал его на месте.

— Ради бога, не нажимай на курок! — завопил он. Второй человек, стоявший с другой стороны автомобиля, метался из стороны в сторону, пытаясь заглянуть внутрь, но Шейн был закрыт с одной стороны Даймондом, а с другой стороны — человеком, которого он держал за руку. Дуло револьвера по-прежнему упиралось Даймонду в плечо.

— Если не прекратите ерзать, я сам нажму на курок, — сообщил Шейн. — Или вам уже все безразлично?

— Шейн…

— Сидите спокойно. Все изменилось. Вертолеты не приняли сигнал по той простой причине, что в автомобиле не было бензобака. Когда у людей, угнавших «олдсмобиль», кончился бензин, они были удивлены не меньше вас. Не забывайте про парня, который стрелял в меня в трюме «Куин Элизабет». Он не из вашей команды, но и не из команды Геллера. Похоже, груз оказался не таким уж секретным, а?

— Где он?

— Если бы я знал, разве я сейчас точил бы лясы с вами? С вашей стороны разумнее всего было бы узнать, где сейчас находится Дессау. Успокойтесь хоть на минуту. Скажите своим ребятам, чтобы отошли от машины.

— Возвращайтесь в свою машину! — крикнул Даймонд. — Отпустите его, Шейн.

Мускулы руки, которую держал Шейн, немного расслабились. Шейн тоже ослабил захват, но не успел человек отступить на шаг, как детектив снова дернул его за руку. Тот еще сильнее, чем раньше, ударился грудью о край кузова. Шейн резко крутнул его руку и в проеме показалось перекошенное болью лицо.

— Никогда не бейте людей, пока не узнаете, кто они такие, — сказал Шейн. — Что случилось с Дессау?

— Он ушел за сигаретами. Не успел вернуться, когда вы вышли из кафе. Отпустите, больно же!

Шейн разжал руки, и человек исчез.

— За сигаретами… — повторил Шейн. — В большинстве табачных лавок есть телефоны. Но, может быть, он сам все объяснит, если вернется?

Он потянулся за своим револьвером, но затем убрал руку.

— Если вы все еще не верите мне, оставьте его у себя. Ну, каковы ваши соображения? Надеюсь, вы не думаете, что бензобак вытащил я? Я бы сработал поаккуратнее.

— У вас с Литтлом была какая-то договоренность. Ваши объяснения, почему вы вошли в тот дом вместе с ним, совершенно неудовлетворительны.

— Я всего лишь повторил его слова. Это не означает, что я ему поверил. Я знал, что он лжет, Анна знала, да и вы тоже знаете. Везде ложь. Но каждый раз, когда кто-нибудь пытается раскроить мне череп, я почему-то в результате узнаю что-нибудь новенькое. Поймите, мы постоянно отбрасываем один вариант за другим.

— Какие варианты?

— Не пойму, почему вы ударились в панику. На вашем месте я бы только радовался. Если бы бензобак остался в «олдсмобиле», куда я его переставил, то сейчас он был бы уже вывезен за пределы страны. Либо береговая охрана, приняв сигнал, проследила бы их путь до аэропорта и сцапала бы из в момент перегрузки бензобака в самолет. Но сейчас груз находится в пределах нашей досягаемости. Если я спрятал его, вам так или иначе придется иметь дело со мной. Если я его не прятал — а это так, поверьте, — то я ваша единственная надежда.

— Не понимаю, почему.

— Анна и Геллер не знают, каким образом они могут вступить в контакт с вами, — терпеливо объяснил Шейн. — Вы не знаете, каким образом вы можете вступить в контакт с ними. Кто бы ни завладел этой штуковиной, он не может найти вас или Геллера. Но каждый знает, где можно найти меня. Мое имя есть в телефонном справочнике.

Даймонд, казалось, начал проявлять признаки интереса.

— Анна, если «олдсмобиль» угнала она за компанию с Геллером, испытывает сейчас те же чувства, что и вы. Я провел в трюме теплохода всю ночь. У меня были все необходимые инструменты — почему бы ей не предположить, что я поменял бензобаки у трех машин? Не исключено, что последние полчаса она пытается найти меня.

— А зачем?..

— Мне придется играть на слух. Без шуток, Даймонд, ведь я — единственное связующее звено. Как только все это поймут, дело сдвинется с мертвой точки.

— Хорошо. Но я должен держать вас под наблюдением.

— Не возражаю. Держитесь поближе, но не показывайтесь на глаза. Сейчас мы оба в тупике. Мне даже хуже, чем вам: на мне висит обвинение в убийстве. Анна еще не знает об этом, если Дессау ей не рассказал. Насколько ей известно, меня интересуют лишь деньги.

— Надеюсь, вы не собираетесь у нее спрашивать, сможет ли она перекрыть наше вознаграждение?

— Не будьте идиотом, — устало сказал Шейн. — Само собой, она понимает, что угрозами от меня ничего не добьешься. Само собой, она должна сделать мне выгодное предложение. И если цена будет достаточно высокой, то я просто обязан сделать вид, что продаю вас со всеми потрохами. Боже, как я устал объяснять элементарные веши. Вы еще не поняли? Полиция еще ищет убийцу Литтла. Либо это я, либо кто-то из ее людей. Как мне ни дороги деньги, но собственная шкура дороже.

— Думаю, я вас понял, — неуверенно сказал Даймонд. — Но если вы попытаетесь…

— Да, да, конечно. Можете держать меня под прицелом.

Глава 13 

Из телефонной кабинки на заправочной станции Шейн позвонил диспетчеру и спросил, не поступало ли в его адрес звонков от некоей Анны Бладен. Да, ответил диспетчер, она звонила регулярно и оставила свой номер.

Шейн попросил диспетчера позвонить мисс Бладен и сказать, что через пятнадцать минут он будет ждать ее на углу 54-й улицы и Северной авеню.

Даймонд отвез его до квартала, где он оставил свой «бьюик». Каждый раз, когда театральный агент пытался заговорить, Шейн сердито осаживал его:

— Мне нужно как следует подумать. Заткнитесь и следите за дорогой.

Проводив Шейна к «бьюику», Даймонд в последний раз предупредил, что будет держать его под наблюдением, и любая попытка предательства равносильна смерти.

— Даймонд, — устало сказал Шейн. — Вам повезло, что наши интересы совпадают: вы мне уже все уши прожужжали своей болтовней.

Шейн положил пакет с деньгами в потайной ящик, вмонтированный в пол под передним сиденьем, и включил зажигание. Даймонд тронулся следом на «мустанге». Двое в «додже» замыкали процессию.

Как только Шейн свернул за угол, зазвонил телефон.

— Я передал мисс Бладен твое сообщение, — сказал диспетчер. — Она обещала прийти. На линии мистер Джентри, включаю его.

— Майк, — голос Джентри звучал глухо.

— Да. Я вел себя грубо, Уилл. Беру все свои слова назад.

— А я готов повторить каждое свое слово. Здесь у меня сидят начальник ФБР округа и два высоких чина из дорожного патруля. Мне немедленно нужна информация, и я начинаю думать, что не смогу получить ее до тех пор, пока не доставлю тебя в свой кабинет.

— Мне не звонили?

— Нет. Я еще раз от всего сердца прошу тебя, Майк: не будешь ли ты любезен приехать сюда и рассказать, каким образом нож, который я подарил тебе на Рождество, оказался в животе у английского физика?

— Поищите другой нож в комнате наверху. Рукоятка из слоновой кости. Это и есть орудие убийства. Пусть медэксперт определит глубину раны: мой нож не мог войти так глубоко.

— Майк, не мог бы ты явиться сюда и собственноручно подписать соответствующее заявление? Я во второй раз прошу тебя — в последний раз. Кстати, я выполнил твою просьбу. Мы получили из Вашингтона информацию на Даймонда.

— Говори, Уилл, — быстро сказал Шейн. — Десять минут назад мне к голове приставили пушку, а сейчас я зажат между двумя автомобилями. Они не позволят мне добраться до тебя, даже если я захочу. Меня убьют раньше, чем я успею войти. У меня осталось минуты полторы-две. Картина уже почти ясна. Существуют две противоборствующие группировки, и, настолько я могу понять, каждая из них не остановится ни перед чем. Даймонд думает, что Литтла убил я, а заодно прикончил свидетельницу. Он считает, что благодаря этому может держать меня на поводке. С другой группировкой этот трюк не сработает: придется придумать что-нибудь новое. Уилл, мне нужны все сведения о Даймонде. Давай, что там у тебя есть!

В трубке послышался тяжелый вздох.

— Хорошо, хорошо, к черту всех, — проворчал Джентри. — В конце концов, мне грозит лишь тюрьма.

Твои отпечатки сработали. Даймонд — одно из многих его имен. Он находится в розыске. Вашингтон хочет знать, откуда я взял эти отпечатки, и мне придется рассказать им.

— Уилл, осталось сорок пять секунд.

— Он наемный разведчик. Добывает информацию или материалы и торгует ими. Провернул пару крупных дел. Нанят одной американской нефтяной компанией. Месяц назад его видели в каирском банке, где хранятся авуары египетской разведки. Есть сведения, что он работает на стороне арабов в арабо-израильском конфликте. По другим сведениям, недавно он сколачивал какую-то организацию в Англии. Все.

Шейн повесил трубку, не попрощавшись, и затормозил на перекрестке, где уговорился встретиться с Анной. «Мустанг» проехал мимо него и остановился на другом перекрестке. Шейн не оглядывался, но знал, что «додж» стоит в ярдах пятидесяти за ним.

Оставив мотор включенным, он вынул из «бардачка» бутылку коньяка и сделал большой глоток.

Прошло несколько секунд, показавшихся ему бесконечно долгими. Дверь ближайшего подъезда отворилась, и на тротуар вышла Анна. Она выглядела так же, как и на «Куин Элизабет» — такая же элегантная, такая же безмятежная и уверенная в себе.

— Майк Шейн, — сказала она, открыв дверцу и усевшись рядом с ним. — Мы снова вместе. Я люблю тебя.

— А где твоя машина? Что случилось?

Анна открыла сумочку, сунула руку внутрь и подняла сумочку на уровень груди.

— У меня пистолет, Майк. Стреляет разрывными пулями. Сиди спокойно.

— У всех есть пушки, кроме меня. Я свою подарил.

— Ничего не трогай, — предупредила она, увидев, что Шейн потянулся к коробке передач. — Сейчас с тобой побеседует один человек.

Шейн послушно положил руки на рулевое колесо. — Кто-то открыл заднюю дверцу и устроился на заднем сиденье. Шейн мельком взглянул на него. Это был тот самый мужчина, который встречал Анну на пристани.

— Вы, должно быть, Сэм Геллер?

— Правильно, — сказал мужчина. — И если вы знаете мое имя, то вы знаете, что мы ищем. Вы также знаете, что вас убьют, если вы не согласитесь сотрудничать с нами.

Не снимая ногу с педали сцепления, Шейн внимательно взглянул на Геллера. С такого расстояния можно было увидеть, что Геллер зачесывает волосы вперед, чтобы скрыть обозначившуюся лысину. Его загорелое лицо хранило доброжелательное выражение.

— Люди вашего уровня, Геллер, не участвуют в скандальных делах собственной персоной, — сказал Шейн. — А что касается ваших слов, будто меня убьют, если я откажусь сотрудничать… Может быть, так, а может, и не так. Сожалею, но копам пришлось кое-что рассказать. Разумеется, я свел информацию к минимуму.

— Все будет в порядке. Мы приняли соответствующие меры предосторожности.

— Меры предосторожности, — Шейн хмыкнул. — Да вы ведете себя, как сумасшедшие. Неуловимый Сэм Геллер сам выехал на место происшествия — значит, дело того стоит. Моя цена растет с каждой минутой.

— Должен ли я понимать так, что товар у вас? — быстро спросил Геллер.

— Нет, но полагаю, мы сможем его найти. Вы спутали все…

Геллер слушал, напряженно подавшись вперед. Не окончив предложения, Шейн убрал ногу с педали сцепления и до отказа вдавил педаль газа. Он был готов к внезапному рывку, но Геллера отбросило назад: его руки оторвались от спинки переднего сиденья, ботинки заскребли по полу.

В ту же секунду Шейн нажал кнопку на приборной доске, и в лицо Геллеру ударила струя горчичного газа из баллончика, вмонтированного в заднюю спинку сиденья. Геллер закричал и закрыл глаза руками.

Шейн крутанул руль, свернув на 54-ю улицу. Быстро переключил скорости, обогнал идущий впереди трейлер, а затем повернулся, насколько ему позволял предохранительный пояс, и с силой двинул беззащитного человека в лицо кулаком. Удар оглушил Геллера и на некоторое время заставил его забыть о страшной боли от горчичного газа, которую он наверняка испытывал.

Анна выхватили пистолет и уперла ствол Шейну в бок.

— Тормози, Майк! — закричала она. — Я стреляю! — Шейн резко вывернул руль, увеличив скорость.

— Даймонд мчится за нами на двух машинах, — сказал он. — Есть только один выход, детка, — он протянул назад левую руку и открыл заднюю дверцу. — Выкинь его. Нам надо от него избавиться.

— Немедленно остановись!

— У Даймонда трое людей, все вооружены. Если хочешь устроить соревнование по стрельбе, то на меня и Геллера можешь не рассчитывать.

Анна обернулась и посмотрела в заднее окошко.

— Если я остановлюсь, то тебе остается только бежать, — продолжал Шейн. — Отдай им Геллера! Он нам не нужен. Мы сможем справиться и вдвоем. Давай же, черт возьми! Перелезай назад и выкинь его.

Заряд в газовом баллончике иссяк. Все окна были открыты, но по лицу Шейна ручьем текли слезы. Геллер, ослепленный и оглушенный, по-прежнему прятал лицо в ладонях. Он раскачивался из стороны в сторону.

Шейн снова закричал на Анну. Она все еще медлила, но в этот момент из-за трейлера, отчаянно визжа покрышками, вырвался «додж». Встав на колени, Анна перегнулась через сиденье и изо всех сил толкнула Геллера в бок. Он опрокинулся на открытую дверцу, распахнул ее и наполовину вывалился наружу. В последнем отчаянном усилии он уцепился за внутреннюю ручку, но Анна ударила его по пальцам пистолетом. Шейн бросал машину из стороны в сторону, выбрасывая Геллера. Тело глухо стукнулось о бордюр тротуара, Геллер закричал и отпустил ручку.

Сзади взревели гудки и завизжали тормоза.

Шейн прибавил скорость и оглянулся. Трейлер резко взял на два ряда вправо, чтобы не наехать на человека, распростертого на асфальте. «Додж» уже остановился, и из него выскакивали люди Даймонда. Шейну показалось, что он видел в их руках оружие.

На высокой скорости «бьюик» проскочил через полосу поперечного движения на Второй авеню. Доехав до следующего перекрестка, Шейн включил мигалку правого поворота, но свернул налево, едва не врезавшись в грузовик. В этой мешанине дворов и переулков можно было упустить из виду все, что угодно, кроме близкой погони. Шейн был уверен, что «додж» и «мустанг» безнадежно застряли в пробке, вызванной падением Геллера.

— Боже, — сказала Анна. — Вы втянули меня в это. Надеюсь, это было правильное решение.

— Это было не правильное решение, а единственно возможное. В драке от него уже не было бы никакого толку. Кстати, я впервые использовал эту штуковину с горчичным газом. Я не был уверен, что она сработает.

— Она сработала, — Анна протерла слезящиеся глаза. «Бьюик» заносило на поворотах. На 62-й улице Шейн снизил скорость, свернул в восточном направлении и поехал по Бискейнскому бульвару.

— Жаль, что у меня не было времени с ним любезничать, — сказал он. — У него была интересная и богатая карьера, как я понимаю. Как продвигались дела с тех пор, как мы расстались?

— Как в бреду, Майк…

— Подожди, послушай меня. Давай все расставим на места. Недавно я узнал, что Даймонд работает на арабов, это проясняет кое-какие детали насчет твоей деятельности. Позволь спросить: действительно ли предмет вашей схватки ядерная бомба?

— Разумеется. Я думала, ты уже понял это.

— Не совсем так. Обычно клиент рассказывает мне правдоподобную историю, а я шаг за шагом узнаю, что он лжет. Ты и представить себе не можешь, насколько часто это случается. Сейчас случилось нечто совершенно обратное. Сначала я не верил ни единому слову, но теперь приходится.

— Майк, я очень нервничаю. Может, поговорим о том, что делать дальше?

— Попозже. Дай мне пять минут.

Проехав немного по Бискейнскому бульвару, Шейн повернул на боковое ответвление, под сверкающую неоновую вывеску «Мотель Фламинго Спрингс».

Маленькие буквы внизу извещали о том, что в мотеле есть свободные места. Шейн припарковался на стоянке перед зданием. Анна озадаченно наблюдала за ним.

— Мне придется дать объяснения, — сказал он. — Хотя для меня это самая нехарактерная черта…

— Майк…

— Нет, подожди. Я не знаю, сколько денег может стоить такая бомба. Это не охотничье ружье, которое покупают в магазине. Геллер и Даймонд пытаются переиграть друг друга, и для человека, который стоит между ними, это может оказаться фантастически выгодным. Каждая минута дорога. С каждым из лидеров может что-то случиться — например, он может умереть. Если бы я беспокоился лишь о деньгах — странно слышать такое от меня, не правда ли? — то я, конечно, держался бы за Геллера. Я бы попросил его назвать цену, понаблюдал за реакцией Даймонда и принял бы сторону тех, кто больше заплатит. Но все не так просто.

Анна слегка расслабилась. Шейн дотронулся до ее колена.

— Я хочу, чтобы мы провернули это дело вместе, Анна. Ты должна убедиться, на чьей я стороне. Но это еще не самое важное, — его рука скользнула вдоль ее ноги. — Верно?

Она улыбнулась, но Шейн чувствовал ее напряжение.

— Для меня это самое важное, единственно важное дело, Майк, — сказала она. — Это моя жизнь. Но я понимаю, что ты хочешь сказать… и ты тоже понимаешь, как меня тянет к тебе. Но сейчас мы не можем… — она сделала неопределенный жест.

— Пора остановиться и оглядеться. Слишком много дел уже наворочено. Я хочу сделать короткий привал, а затем начать все сначала. Закажем номер, хорошо?

Рука, минуту назад сжимавшая пистолет, приподнялась и нежно потрогала жесткую щетину на подбородке Шейна.

— Завтра, Майк, послезавтра, на следующей неделе. Ты можешь улететь вместе с нами на самолете, или встретиться со мной, где захочешь, — она вздрогнула. — Боже, как было бы хорошо, если бы мы могли…

— Мы можем, — заверил ее Шейн. — Давай потратим несколько минут и убедимся, что мы действительно играем в одной команде. А потом можно и поговорить.

Анна колебалась.

— Я так взвинчена, — сказала она. — Конечно, хотелось бы…

— Давай попробуем, — мягко сказал Шейн. — Если мы будем засыпать друг друга вопросами, ничего хорошего не получится. Не будем давить на психику, и все будет о'кей.

Она наконец кивнула.

— Мне так не кажется, но если ты думаешь, что это поможет…

Шейн обнял ее за шею и привлек к себе. Они поцеловались. Левая рука Шейна потянулась под рулевой колонкой и выдернула ключ зажигания.

— Дорогая, — сказал он.

Через минуту Шейн зашел в мотель. Женщина, сидевшая за конторкой ночного дежурного, была женой его старого друга.

— Сам Майк Шейн во плоти! — воскликнула она. — Я поместила твою девочку в комнату 22, на террасе. Ты не находишь, что она чересчур молода для тебя?

— Ты читаешь слишком много похабных рассказов, Пэтси, — укоризненно сказал Шейн. — Мне нужна другая комната. Смотри на меня, не оборачивайся. В моей машине сидит девушка. Если она пересядет на место водителя, сразу дай мне знать. А пока дай мне регистрационную карточку.

Шейн расписался и заплатил за номер.

— Другая девушка все еще у себя?

— Мисс Сесиль Литтл из Кэмберуэлла? Несколько минут назад она спускалась за кубиками льда. А перед этим целый час звонила, как сумасшедшая.

— Кому? — быстро спросил Шейн.

— Я не записывала. Все звонки в пределах Майами. — Шейн задумался.

— Сделай для меня еще одну вещь, Пэтси, — сказал он. — Если она снова позвонит, свяжись со мной и подключи меня к ее линии. Ты сможешь?

— Я-то могу, но насколько это этично?

— Совершенно этично, особенно если никто не узнает. И проследи за лестницей, пожалуйста. Если она выйдет, мне нужно знать точное время. От этого зависит мое здоровье и материальное благополучие. Сколько у вас остается пустых номеров?

— Еще два, Майк. Клиентов за последние дни маловато. — Шейн добавил к купюрам на конторке еще две двадцатидолларовые бумажки.

— Зажги надпись «свободных мест нет», так будет удобнее. Если Сесиль Литтл выйдет, позвони мне в номер и повесь трубку после двух гудков.

— Не волнуйся, Майк, — сказала Пэтси, растроганная его щедростью. — Если мне придется сходить в туалет, я достану мужа из-под земли, и он подежурит за меня.

Шейн взял ключ от номера на первом этаже, прихватил пластиковый пакет с кубиками льда и вернулся к своей машине.

— Ты пьешь коньяк? Больше у меня ничего нет.

— Майк, разве у нас есть время для выпивки? Честное слово, твоя затея кажется мне все более невероятной.

Шейн подкатил «бьюик» к наклонной площадке перед окном своего номера и вынул из «бардачка» бутылку с остатками коньяка.

В мотеле, в спартански меблированном номере, Анна остановилась возле кровати, нервно сжимая в руках сумочку. Шейн невозмутимо клал лед в бокалы с коньяком.

— Майк, это просто нелепо. Я никогда не была расположена к сексу меньше, чем сейчас.

Шейн вручил ей бокал.

— Я образованная девушки, Майк, — прошептала она. — Я на этой работе уже два с половиной года, но даже не могла представить, что такое случится. Я занималась бумажной работой, просматривала технические отчеты — все было не так, как об этом пишут в романах. А теперь вдруг сразу…

Она отпила глоток из бокала и закашлялась.

— Пить я не умею.

Поставив бокал на туалетный столик, Анна расстегнула блузку. Лифчик, видимо, был предусмотрительно снят раньше. Она выключила свет и продолжала раздеваться в темноте.

— К тому же я немножко стыдлива, — пояснила она. — Хотя ты уже видел меня голой — в своей каюте на теплоходе.

— Отлично помню. Если бы двое парней не помяли меня в коридоре, я был бы куда более вежлив.

— Моих чувств ты не оскорбил. Майк, не стой же, как столб. Мне кажется, я понимаю, чего ты в конечном счете хочешь добиться, но пойми и меня тоже. У меня в голове постоянно тикают часы.

Шейн налил в бокал еще на три пальца коньяка и выпил его залпом. Почувствовав теплоту в желудке, он неторопливо принялся раздеваться.

Не в силах больше ждать, она пришла ему на помощь. Их пальцы переплелись. Когда последний предмет одежды упал на пол, она нетерпеливо поцеловала его, но после того, как они улеглись в постель, темп резко замедлился.

Их движения были легкими и свободными, отлично согласованными. Шейн слышал приглушенный звонок телефона в своем «бьюике», но кто бы ни звонил, он мог подождать. Когда все кончилось, Анна расслабленно откинулась на подушку и тихо рассмеялась.

Глава 14 

— Ты был прав, — сказала Анна, когда они оторвались друг от друга. — Ты был невероятно прав, Майк. Я попала в другой часовой пояс.

— Не возражаешь, если я включу свет?

— Нет, дорогой.

Шейн включил ночник и нашел сигареты, выпавшие из кармана брюк на пол.

— И все-таки мы немного торопились, правда? В следующий раз будет гораздо лучше. Тебе удалось как следует меня расшевелить, — Анна улыбнулась и дотронулась до него.

Они закурили.

— А теперь о Геллере, — Шейн выпустил струйку дыма. — Когда ты с ним встретилась, как ты узнала об этом деле?

— Мне не хочется говорить ни о ком, кроме нас с тобой, но все же я не до такой степени витаю в небесах. Ты слышал телефонный звонок в своей машине несколько минут назад, или мне послышалось?

— Если перезвонят, я успею подойти.

— Теперь о Сэме. Он один из тех, кто в прежние времена помогал вооружить израильскую армию. Я была его секретаршей до тех пор, пока мы не уехали оттуда. Конечно, ты понимаешь, что я выполняла приказ. Я лейтенант израильской армии — говорю сразу, чтобы не возникало недоразумений. Я составляла рапорты по различным контрактам, в которых участвовал Сэм. У него были две дюжины оперативных агентов — некоторые работают на него, некоторые сами за себя. Кто-то из его людей узнал, что происходит с Квентином. Даймонда и Дессау не раз видели вместе, а мы знаем, что Даймонд работает на арабов. Когда мы расстались, наш человек сопровождал Дессау в Кемберуэлл, где выяснилось, что он завязал знакомство с видным английским физиком.

— На каком уровне работает Дессау?

— Мелкая пташка. Если раньше он и занимался похожими вещами, то платили ему немного. Мы решили — я не должна говорить «мы», так как в то время я ничего не знала — наши люди решили, что его интересовала информация об английских, а затем об американских ядерных силах. Квентин, без сомнения, имел доступ во все американские лаборатории, даже в самые секретные. Затем мы узнали, что Даймонд отплывает в Америку на том же теплоходе, что и Литтл. В тот момент у нас не было других сведений. Сэм был во Франции, для меня никакой срочной работы не имелось, поэтому послали меня. Я получила указание завязать знакомство с Квентином и попытаться понять, что происходит.

— Сопровождающие?

— Я была одна. Поэтому я так нуждалась в твоей помощи. Когда Квентин…

— У меня нет никаких причин верить Даймонду, — прервал ее Шейн. — Но, по его словам, их так расстроила твоя близость с Квентином, что они решили избавиться от тебя. Обычное рутинное убийство в духе плаща и кинжала.

Анна неожиданно покраснела. Краска залила все ее тело до талии, прикрытой простыней. Она натянула простыню до подбородка.

— Боже, как это было ужасно, — тихо сказала она. — Мне никогда не приходилось заниматься такими вещами, но в живых должен был остаться кто-то один, и, как видишь, это оказалась я. Майк, — она с жаром повернулась к нему. — Ты ведь знаешь: идет война. Этот человек был таким же вражеским солдатом, как если бы он был одет в египетскую форму. Мне пришлось это сделать. У меня не оставалось времени на размышления. Но все равно, это было ужасно, — она закусила губу. — Я теперь буду всю жизнь вспоминать об этом. Он был тяжелый, как свинец.

— Никто не помогал?

— А кто мог помочь? Квентин? Он был пьян. Я думала о тебе… но нет, это было невозможно. Мне пришлось тащить его самой. Небритый, грязный детина.

— Теперь тебе дадут медаль, — сухо сказал Шейн.

— Они ничего не узнают! Я не собираюсь им рассказывать, иначе они снова заставят меня заниматься такими вещами.

— Тебе не приходило в голову, что Литтл лжет — частично или полностью?

— Майк, я не верила ему до тех пор, пока тот тип не попытался убить меня. Я позвонила Сэму с Бермуд: естественно, он очень заинтересовался. Для человека с его возможностями заполучить такую бомбу — потрясающая удача. Упоминалась сумма в десять миллионов долларов. Я не могла привлекать к делу свою организацию: в случае неудачи разразился бы международный скандал. Сэм прилетел сам и нанял нужных людей. Перестрелка на улицах Майами нам вовсе ни к чему, но если нас вынудят пойти на такой шаг… И тут, дорогой, на сцене появился ты, неприступный и угрюмый, — она поцеловала его в плечо. — Меня очень тревожит одна вещь. Куда отправился Квентин после таможенного досмотра?

— Дессау убедил его, что машину намеренно не стали обыскивать, чтобы установить сообщников Литтла в Америке и взять всех разом. О Литтле больше не стоит говорить. Он мертв.

Анна глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Проклятый идиот. Я так и знала, что он не отказался от мысли о самоубийстве. Как это случилось?

— Он не убивал себя. Его нашли с ножом в животе, в заброшенном доме.

— Ясно, — Анна немного отодвинулась. — Я понимаю. Ты думаешь, что его убили мы.

— Я знаю одно: Даймонд его не убивал. Вам с Геллером совершенно не нужны опасные свидетели. Квентин Литтл, будучи жив, был бы очень опасным свидетелем. Наивно было бы думать, что он как ни в чем не бывало приступит к работе и обо всем забудет. Рано или поздно в Англии обнаружили бы пропажу плутония. Среди других было бы упомянуто и твое имя. Не гляди на меня так, я всего лишь пытаюсь представить возможный вариант событий. Ты только что рассказала мне об убийстве, которое очень напоминает…

— Но у меня не было выбора! — Анна недружелюбно взглянула на него. — Кажется, начиню понимать. Сначала секс, потом дружеская беседа. Я сознаюсь во всех грехах, после чего мне остается лишь следовать твоим указаниям.

— Ты же профессионал, лейтенант, — мягко сказал Шейн — Я тоже профессионал, и оба мы делаем свою работу. Ты рассказала, как убила того парня на теплоходе — значит ты мне до какой-то степени доверяешь. Литтл умер, но он все еще остается моим клиентом, и я хочу знать, кто его убил. Даймонд думает, что убил я, и я извлек из этого определенную выгоду. Он уверен, что если я найду бензобак, то мне придется иметь дело только с ним. Ты знаешь, что это не так.

— А как?

— Анна, как ты думаешь, что сделает любой честный американец, если вдруг найдет на улице ядерную бомбу? Разумеется, я верну бомбу по назначению и полюбуюсь на свое фото на первой полосе газет.

— Я думала, ты хочешь продать ее нам.

— Если бы я хотел продать бомбу, я бы продал ее тому, кто даст больше. Даймонд, не моргнув, выложил восемнадцать тысяч.

— Майк, ты хочешь сказать, что не знаешь, где она? — Телефон издал два коротких звонка и замолчал. Шейн быстро снял трубку иприкрыл ладонью микрофон.

В трубке раздался голос Сесиль Литтл.

— Милый, это просто потрясающе! Деньги, деньги, деньги. Я все-таки дозвонилась до него: он буквально источал мед. У тебя все в порядке?

Мужской голос что-то согласно пробормотал.

— Сколько мы с них возьмем, сто тысяч? — продолжала Сесиль. — Он может дать и больше, но стоит ли сидеть как на иголках, пока они будут собирать деньги? Берем и сматываемся — вот лучший метод. Стоит пожадничать, и тебя поймают. Ладно, двадцать минут, максимум — полчаса. Будь готов. Пока.

В трубке раздались гудки. Шейн отодвинул телефон и взглянул на Анну.

— Одевайся, — резко сказал он. Она потянулась к одежде.

— Я ничего не разобрала. Кто это был?

— Дочь Литтла, — Шейн допил остатки коньяка. — Он не рассказывал тебе о ней?

— Господи, да он только о ней и говорил. Сесиль?

— Да. Ты знаешь, что они собирались встретиться в порту?

Анна продолжала застегивать блузку.

— Ты застал его в один из тех редких моментов, когда он мог говорить связно. Большую часть времени он невнятно бормотал. Беспокоился, например, о досмотре автомобиля: будут ли проверять на теплоходе или снаружи, где вокруг много людей. Однажды он сказал: «Я не хочу, чтобы Сесиль…», — Анна сунула ноги в туфли. — Вообще-то он вспоминал о ней гораздо чаще, чем о сыне и тем более о жене. Как она рассудительна, как отнесется к его смерти и получению страховки, как восхищается его новой работой…

— Значит, он не говорил прямо, что она собирается встречать его в порту?

— Если и говорил, то я не заметила. Его речь напоминала сплошную цитату из «Поминок по Финнегану»^[2].

Шейн уже оделся и стоял, ожидая Анну. Она нервно скомкала свои чулки и засунула их в сумочку.

— Майк, мы с тобой так и не пришли к соглашению.

— Поговорим об этом в автомобиле. Успокойся.

Шейн открыл дверь лишь после того, как она улыбнулась.

— Ладно, я успокоилась. Но по-прежнему жду объяснений.

Оставив ключ в двери, Шейн вышел на улицу, подождал Анну и неторопливо поехал в направлении Бискейнского бульвара. На углу он остановился возле автозаправочной станции и погасил фары.

Анна вопросительно взглянула на него. Шейн раскрыл сумочку, лежавшую у нее на коленях, вынул пистолет и рассмотрел его. Это был заряженный «Смит и Вессон» 38-го калибра, с коротким стволом. Не сказав ни слова, Шейн вернул пистолет на место.

— Ну, каковы твои условия? — спросила Анна.

— Условий не будет. Я прекрасно понимаю, что ты без колебаний убьешь меня, если это окажется единственным способом вернуть бензобак. Но ты пока нуждаешься во мне. Тебе нужно во что бы то ни стало выполнить приказ. Если это окажется невозможным, ты приложишь все усилия к тому, чтобы бомбой не завладел Даймонд. Таким образом, у нас с тобой есть пространство для совместного маневра — не слишком большое, на все-таки есть. К делу подключились люди из ФБР, а это всегда создает дополнительные сложности. Я не прочь все объяснить им попозже, но никак не сейчас. Да, как быть с Сэмом Геллером? На него уже можно не рассчитывать?

— Сейчас — да, — тихо ответила Анна. — Они с Даймондом по-настоящему ненавидят друг друга.

— Сколько людей ты можешь собрать?

— Всего лишь троих. Не понимаю, почему ты оставил мне пистолет. Ведь ты мне не доверяешь.

— Объясню как-нибудь в другой раз.

— Похоже, ты хочешь, чтобы мы перегрызли друг другу глотки, чтобы тебе потом было легче справиться с нами. Поэтому ты и выбросил Сэма из машины.

— Его выбросила ты. Я лишь открыл дверцу.

— Майк! — взорвалась она. — Я не знаю, чем тебе это представляется: игрой, способом заработать или чем-то еще? Не делай из нас идиотов. Для меня это вовсе не игра, Майк. Если бомба попадет в руки врага, то нам конец. Израиль — это такая крошечная точка на карте! Шестнадцать миль от границы до границы в самой узкой части. А если бомба попадет к нам и они об этом узнают, то, может быть, они оставят свои безумные попытки стереть нас с лица земли и сядут за стол переговоров.

Шейн оглянулся. К «Фламинго Спрингс» подъехал черный «форд», водитель дал два коротких гудка.

— Это, вероятно, Пьер Дессау, — сказал Шейн. — Час назад он пошел за сигаретами и не вернулся.

— Значит, девчонка говорила с ним?

— Нет, нет. Дессау — покупатель. Сесиль Литтл умна и наблюдательна. Она следила за своим отцом в Англии и, думаю, ей удалось проникнуть в его планы. Если машина развернется и поедет к бульвару, быстро пригнись.

Из мотеля вышла девушка и быстрым шагом направилась к «форду». Как только она захлопнула дверцу, мотор взревел и машина развернулась.

— Пригнись, — скомандовал Шейн.

Анна наклонила голову к коленям, Шейн последовал ее примеру. «Форд» промчался мимо. Верзила, сидевший за рулем, несомненно, был Пьером Дессау.

Шейн быстро выехал следом на Бискейнский бульвар. Дессау, державшийся в полусотне ярдов впереди, вел машину осторожно и неторопливо.

— Тебе пора вызывать своих людей, — сказал Шейн. — Можешь позвонить прямо отсюда.

— Если не возражаешь, я все-таки воспользуюсь телефонной будкой. Ты и так уже слишком много знаешь о нас.

От «форда» Шейна отделяли лишь две машины. Пока колонна транспорта стояла перед светофором, он вытащил из-под сиденья бейсбольную кепку с большим козырьком и нахлобучил ее на голову. Проехав перекресток, он обогнал обе спереди идущие машины и пристроился за «фордом»

— У меня была мысль, что они поедут туда, — заметил он. — Добрая, старая «Куин Элизабет».

— Майк, объясни, что происходит! Она хочет продать бомбу Дессау? Как она смогла вынуть ее из «олдсмобиля»?

— У нее был дружок на теплоходе. Надеюсь, через минуту мы его увидим.

«Форд» остановился. Шейн затормозил ярдах в тридцати от него и быстро вынул маленькую фотокамеру с мощным объективом и высокочувствительной пленкой.

— На другой стороне улицы есть телефон-автомат, — сказал он. — Здесь не переходи, отойди немного назад. Их цена — сто тысяч, скорее всего, в долларах, а не в фунтах. Если сможешь удвоить эту сумму, то проблем у вас не будет.

— Я не могу набрать столько денег без помощи Сэма, — резко сказала Анна. — Бомбу нужно отнять силой.

— Тогда поторапливайся. Я тебя дождусь.

— Хотела бы надеяться. Точнее, я хочу быть уверена. — Она вынула ключ из замка зажигания и быстро вышла из машины. Какой-то юнец, державший руки в карманах, наклонился к окошку «форда» и беседовал с Дессау. Когда он выпрямился, на его лицо упал свет от фонаря, и Шейн сделал снимок.

Сняв трубку телефона, он связался с диспетчером и спросил, не поступало ли звонков в его адрес.

— Да, из Опалокского аэропорта. Мистер Бэйси Йебл. Хотите с ним поговорить?

— Соедините меня с ним.

Дессау вышел из машины и присоединился к молодому человеку. Шейн еще раз щелкнул затвором фотокамеры.

— Майк, кажется, я нашел твой самолет, — послышался в трубке голос Бэйси Йебла.

— Что это за самолет?

— «Джет-Стар», частный рейс. Они собирались в Боготу, но в последний момент отложили вылет. Самолет все еще стоит в летном плане на ближайший час.

— Да, это то, что я искал. Сколько человек на борту?

— Двое: пилот и штурман. Полет заказан женщиной, если это тебя интересует. Я могу узнать ее имя, но при этом привлеку к себе внимание.

— Не нужно, я уже знаю ее имя. Где стоит самолет?

— Во втором ангаре, северная часть летного поля. Если ехать по служебной дороге — той, что идет параллельно шоссе, — то это будет второе задние по правую руку.

— Отлично, Бэйси. Ты можешь побыть возле телефона? Я скоро перезвоню.

— Не возражаю. Вечер у нас выдался скучноватый.

— Но не у меня, — Шейн повесил трубку. Анна вернулась и уселась рядом с ним.

— «Форд» все еще стоит на месте, — озабоченно сказала она. — Что-нибудь случилось?

— Дессау и парень пошли к причалу. Сесиль ждет в машине.

Анна взглянула на часы.

— Этот бензобак очень тяжелый, верно? — спросила она. — Один человек его не поднимет?

— От трехсот до четырехсот футов. Мне пришлось попотеть.

Анна возбужденно подалась вперед. С борта «Куин Элизабет» медленно опускался большой контейнер для мусора. Когда контейнер встал в кузов пятитонного грузовика, Шейн начал наблюдать за происходящим в телеобъектив.

Через несколько секунд появился Дессау с молодым человеком. Парень забрался в кабину грузовика и сел рядом с водителем, Дессау пошел к «форду».

Анна нервно вертела головой.

— Мои люди вряд ли успеют. Майк, ты должен помочь мне.

— На меня не рассчитывай, — сказал Шейн. — Я буду арбитром, — он протянул руку. — Ключ, лейтенант.

— О Боже…

Анна вынула ключ из сумочки и протянула ему.

Глава 15 

Место передачи бензобака, вероятно было оговорено заранее. До мусоросжигательных печей, куда ехал грузовик, оставалось еще примерно полмили. По левой стороне прибрежной аллеи тянулась длинная цепь грузовиков и трейлеров портовой службы, по правой — темные ряды складских зданий. Дессау внезапно увеличил скорость, обогнал грузовик и медленно поехал впереди, включив стоп-сигналы. Грузовик резко затормозил. Дессау маневрировал на низкой скорости по центральной части аллеи, не давая водителю возможности для обгона.

Шейн, державшийся сзади, видел, что грузовик вот-вот остановится. Он сделал единственно возможную вещь: дал сердитый гудок, вклинился между неподвижно стоявшими трейлерами и миновал затор, проехав по грунтовой обочине с другой стороны трейлеров.

— Не волнуйся, — сказал он Анне, — ограбление мусоровоза в Майами — обычное дело.

Дессау поставил свой «форд» поперек дороги и открыл дверцу. Водитель грузовика, чернокожий толстяк в майке, уже стоял на подножке и что-то кричал. Лицо его спутника за ветровым стеклом грузовика казалось светлым пятном, но Шейн был абсолютно уверен, что это тот человек, с которым он столкнулся в трюме «Куин Элизабет».

Отыскав следующий просвет между трейлерами, Шейн свернул на аллею и поехал вперед. Анна, обернувшись и встав не колени, вглядывалась в заднее окошко.

— Ты мучаешь меня, Майк, — с отчаянием в голосе прошептала она. — Поворачивай, вернемся назад.

— Я уже говорил, не надо спешить. Пускай они сначала вытащат бензобак. Это потребует времени.

Аллея свернула вправо, следуя изгибу береговой линии. Убедившись, что задние огни его «бьюика» уже невозможно увидеть от грузовика, Шейн повернул направо и поехал назад между рядами складов.

Из-под колес с треском летел гравий. Путь преграждали железные ворота, открывавшиеся вовнутрь. Не выходя из машины, Шейн отъехал назад, разогнался и с ходу ударил в створки ворот. Они распахнулись.

Анна оживилась.

— Послушай, Майк, — сказала она. — Все не так уж плохо. О водителе можно забыть, он ничего не знает. Сесиль ничего не сможет сделать. Остаются двое. Если взять на испуг, то можно обойтись без выстрелов.

— Я не возражаю против стрельбы, но сам в ней участвовать не собираюсь.

Анна сердито толкнула его в бок.

— Когда ты перестанешь смотреть на это, как на игру? — выкрикнула она.

Телефон в машине зазвонил.

— Я перезвоню через минуту, — отрезал Шейн и положил трубку. — Если нам повезет, — добавил он.

— Нам повезет, — заверила его Анна. — У меня предчувствие. Если придется обойтись без твоей помощи, я обойдусь.

Шейн остановился и выключил фары. С аллеи донесся глухой скрежещущий звук: это поднимался кузов грузовика.

Анна выпрыгнула из машины, увязла каблуками в щебенке и умоляюще взглянула на Шейна.

— Пожалуйста, Майк, помоги, — прошептала она. — Пожалуйста. Что ты будешь делать, если меня убьют?

— Позвоню в ФБР и посмотрю, как они будут брать Дессау.

— Я тебя ненавижу. Если бы ты знал, как я тебя ненавижу.

Анна добежала до конца складского блока и осторожно выглянула из-за угла. В этой части аллеи не было уличных фонарей, но сцену ярко освещали две пары фар. Кузов грузовика заметно приподнялся, и мусорный контейнер начал скользить вниз. Его крышка отскочила, на дорогу посыпался мусор. Водитель стоял на подножке. Дессау, стоявший в нескольких футах от него, держал в руке «люгер» с длинным стволом.

— Найдите где-нибудь веревку, — крикнул он. — Надо связать черномазого.

Шейн подошел к Анне и встал рядом.

— Ну, Майк, — прошептала она. Он покачал головой.

— Это не моя война.

— Ты будешь жалеть, если у меня ничего не выйдет.

— С чего бы это? — мягко спросил Шейн.

Анна резко отодвинулась от него и вышла на аллею. Дессау заметил ее только тогда, когда их разделяло не более десяти футов: привлекательную брюнетку в темной юбке и наполовину расстегнутой блузке. В левой руке она держала раскрытую сумочку.

— Что случилось? — любезно осведомилась она. — Я могу помочь?

Парень, удерживавший контейнер в кузове грузовика, перегнулся через борт.

— Осторожно! — завопил он. — Я знаю ее, она… — Дессау вскинул пистолет. Анна выстрелила через дно сумочки, пуля попала ему в грудь. Сделав шаг вперед, она выстрелила еще раз. Дессау упал. Анна подошла к нему и подняла «люгер». Водитель грузовика смотрел на нее, разинув рот.

— Держите руки на виду и продолжайте работу, — скомандовала Анна. — Где девчонка?

Сесиль, укрывшаяся за бампером «форда», стремглав бросилась в темный проход между складскими блоками и угодила в объятия Шейна.

— Разве я не советовал вам оставаться в мотеле? — спросил Шейн.

— А вы что здесь делаете, мистер Шейн? — тупо спросила она.

— Стрельба закончена, Майк, — сказала Анна. — Теперь ты мне поможешь?

— Спасибо, я постою в сторонке. У тебя замечательно получается, — Шейн вывел девушку к свету и взглянул на парня в кузове грузовика. — Делай, как она говорит, мальчик. Она — армейский офицер, в случае чего не промахнется.

Он подошел к Дессау. Раненый пытался приподнять голову, на губах у него вздулся и лопнул кровавый пузырь.

— Вы можете говорить? — спросил Шейн.

— Если скажешь хоть одно слово, Дессау, то я всажу тебе в башку пулю из «люгера», — пообещала Анна.

Она отступила назад, чтобы держать в поле зрения всю группу. С двумя пистолетами в руках вид у нее был внушительный. Она нетерпеливо махнула парню в кузове, но прежде чем тот успел что-либо сделать, контейнер перевалился через край кузова и с грохотом упал на мостовую.

— Мне потребуется твоя помощь, — сказала Анна, обращаясь к водителю. — Делай в точности, как я скажу. Никаких быстрых движений: нервы у меня на пределе. Теперь ты, Майк. Я уже не прошу, а приказываю: отыщи в мусоре веревку и свяжи девчонку покрепче, по рукам и ногам. Я проверю узлы, и если ты затянешь их не слишком туго, пристрелю тебя.

Она приказала водителю присоединиться к парню и вытащить бензобак из большой кучи мусора на мостовой. Шейн нашел длинную веревку и начал резать ее на куски осколком стекла. Сесиль покорно заложила руки за спину.

— Я не понимаю, что происходит, — жалобно сказала она.

— Заткни ей рот, — приказала Анна. — Хватит с меня нытья.

Двое мужчин вернулись, тяжело отдуваясь, и встали возле кабины грузовика.

— Если будете делать, как я скажу, останетесь живы, — сказала Анна. — Дессау был разведчиком: он знал, на что идет. Все остальные замешаны не так сильно, однако можете не сомневаться, что я убью вас, если вы вынудите меня к этому. Майк Шейн подтвердит, что я говорю правду.

— Она говорит правду, — согласился Шейн.

Следуя указаниям Анны, он связал водителя, затем юношу и оттащил из в тень между складскими блоками. За ними последовали Сесиль и Дессау. Затем Шейн сам лег на живот, а Анна связала ему запястья и щиколотки своими чулками, вынутыми из сумочки.

— Ах, да, машина… — услышал Шейн ее задумчивый шепот.

Забравшись в кабину грузовика, она выключила фары, опустилась вниз и тремя выстрелами прострелила две передние покрышки и радиатор.

— В мотеле нам было хорошо, Майк, — сказала она, вернувшись к Шейну и склонившись над ним. — Но я в самом деле ненавижу тебя.

Ее губы скользнули по его щеке.

Через несколько секунд взревел мотор «форда». Машина развернулась и задом въехала в проем между складскими помещениями, туда, где Шейн оставил свой «бьюик».

Шейн перекатился по земле. Рядом с ним слышалось хриплое дыхание Дессау. Дессау лежал на боку, шея его была неестественно вывернута, с губ капала кровь. Звук мотора «форда» замолк.

Шейн снова перекатился набок и придвинулся спиной к Дессау. Их руки соприкоснулись. Шейн громко замычал сквозь кляп. Секунду спустя ему показалось, что Дессау пошевельнул рукой. Двигаясь взад-вперед, Шейн просунул пальцы Дессау под узел на своих запястьях.

Не заднем дворе раздались еще три выстрела. «Форд» на большой скорости свернул на аллею и помчался вперед.

Шейн подумал, что Дессау был единственным из них, для кого освободиться было вопросом жизни или смерти. Пальцы Дессау оставались холодными и неподвижными, дыхание со свистом вырывалось из горла.

Шейн немного сдвинулся вбок, шевельнул связанными запястьями и ощутил слабое ответное шевеление. Он напряг плечи и принялся раскачивать запястьями вверх и вниз. Большой и указательный пальцы Дессау обхватили узел, и через несколько секунд детектив почувствовал, что натяжение чулка немного ослабло.

Теперь Шейн мог двигать пальцами. Он ухватился за узел веревки, обвивавшей запястья Дессау. Он сам завязывал этот узел, и Анна в спешке забыла его проверить. Через несколько секунд напряженной работы руки Дессау были свободны. Дессау перевернулся на другой бок, и Шейн ощутил его пальцы на своих запястьях.

Шейн начал мысленный отсчет. Когда он досчитал до двадцати пяти, Дессау закончил работу и в изнеможении опустился на спину.

Даже не оглянувшись, Шейн выдернул кляп, быстро распустил чулок, связывавший его щиколотки, и вскочил на ноги. Он побежал к своему автомобилю, по дороге споткнулся обо что-то и растянулся на земле. В руку ему впился острый металлический осколок.

Обе передние покрышки «бьюика» были прострелены. Из пробитого радиатора лилась струйка воды. Вырванный из гнезда телефон валялся рядом с машиной. Однако, когда Шейн повернул ключ в замке зажигания, мотор немедленно завелся.

Пока Шейн ехал по прямой, машина достаточно хорошо шла на ободах, но на повороте, борясь с рулевым колесом, он едва не врезался в угол склада.

Эту часть города он знал хорошо. Прикинув самый короткий путь к ближайшим телефонам, он переехал через железнодорожные пути и углубился в переплетение улиц.

На приборной доске горели красные предупреждающие сигналы. Мотор тяжело стучал. Шейн не снял ногу с педали газа даже тогда, когда почувствовал, что двигатель стремительно теряет мощность. Перед ветровым стеклом клубилось облако пара. Машина так подскакивала на ободах, что руль несколько раз выскочил у Шейна из рук.

Впереди показались огни.

В салоне было невыносимо жарко. Шейн увидел впереди телефонную будку. Мотор заглох, но «бьюик» продолжал ехать вперед и остановился в клубах дыма и пара в нескольких ярдах от будки.

Шейн выскочил наружу, на ходу шаря в карманах. Мелочи не было.

Коротко выругавшись, он на ходу поменял направление, подбежал к ближайшему дому, высадил локтем стеклянную панель над дверью, подтянулся и спрыгнул внутрь. Прежде чем отыскать выключатель в коридоре, он опрокинул два стула и своротил вешалку для зонтиков. Телефон был в конце коридора, на кухне.

Шейн набрал номер Уилла Джентри. Начальник полицейского управления Майами сразу же поднял трубку.

— Это Шейн. Слушай внимательно. Во втором ангаре Опалокского аэропорта стоит «Джет-Стар». Точные данные о том, где его найти, получишь у Бейси Йебла. Этот самолет нужно задержать во что бы то ни стало. Пусть отменят все текущие рейсы и заблокируют взлетную полосу. Надо представить все это как результат аварии на взлете: люди в самолете не должны заподозрить, что за ними следят. Подожди минутку.

В коридоре послышался звук шагов. В дверях появилась женщина с винтовкой наперевес. Она была одета в свободную желтую пижаму. В ее темных волосах торчали бигуди, большие очки в роговой оправе забавно сползли на нос.

— Что здесь… — хрипло начала она и откашлялась. — Кто вы такой, и как все это, по-вашему, называется?

Шейн поднял вверх левую руку, продолжая держать телефонную будку в правой.

— Я покажу вам свое удостоверение, но для этого мне нужно сунуть руку в карман, — сказал он. — Не нажимайте на курок.

Он вынул свой бумажник, раскрыл его и показал удостоверение. Женщина не сводила глаз с его лица.

— Я видела вашу фотографию в газетах, — сказана она. — Вы — Майкл Шейн. Значит, будучи частным детективом, вы имеете право вламываться в чужие дома посреди ночи?

— Мне нужно было воспользоваться вашим телефоном, а вот времени на танцы под дверью у меня не было. Все убытки будут возмещены.

Женщина опустила винтовку и поправила очки.

— Ну, хорошо, звоните, раз вы такой вежливый, — сказала она.

— Благодарю.

Джентри вернулся к телефону.

— Меры приняты, — сообщил он. — Они не спрашивали объяснений, но я спрошу. Разумеется, если у тебя есть время.

— Нужно разобраться еще с одним делом, Уилл. Люди из ФБР все еще у тебя?

— Да, и дышат мне в ухо.

— Нужно кое-кого арестовать: пусть они тоже примут участие.

Шейн коротко объяснил, где найти Сесиль Литтл и остальных.

— Мне нужно сделать еще один звонок напоследок, — сказал он. — Оставайся у телефона, я перезвоню.

— Дай честное слово, Майк. — Шейн вздохнул.

— Честное слово, если леди, которая стоит рядом, не выпалит в меня из спортивной винтовки.

Спортивная винтовка, однако, уже стояла в углу, а леди возилась с чайником и газовой плитой, одновременно вынимая из волос бигуди.

Шейн набрал номер диспетчера на телефонной станции.

— Мне звонил человек по имени Джерри Даймонд? — осведомился он.

— Да, мистер Шейн, разумеется.

Шейн помрачнел и крепко сжал трубку. Он знал этого диспетчера уже несколько лет и был с ним в отличных отношениях. Месяц назад Шейн ссудил деньгами его отца, чтобы тот смог открыть винный магазин.

— Если этот паршивец не подойдет к телефону, я отдам его на съедение копам, — сказал Шейн. — Так ему и передай.

— Я здесь, сукин ты сын, — прорычал Даймонд. — Ловко ты задержал нас: выкинул за борт Сэма Геллера! Решил пожертвовать им, да? Я битый час дожидаюсь твоего звонка. Если ты сию минуту не прекратишь морочить мне голову, считай себя покойником, да и своих друзей тоже.

— Я уже говорил, что собираюсь играть по своим правилам. Если тебе нравится терять время на угрозы — давай, валяй дальше. Более важные вещи тебя уже не волнуют?

— Ты должен мне кое о чем рассказать.

— Уж не ждешь ли ты извинений за то, что я выкинул Геллера? Это была сиюминутная идея. Вы, как бараны, были готовы наброситься на меня в тот момент, когда нужно было действовать с предельной аккуратностью. Вероятно, ты уже знаешь, что Дессау продал тебя и вел переговоры насчет бензобака с дочерью Литтла. Он еще не являлся к тебе за указаниями?

— Нет, — сдавленно сказал Даймонд. — Бензобак у него?

— Был у него. Теперь он у Анны Бладен, она провернула все дело в одиночку. Блестящий налет, можешь мне поверить.

— Если ты опять дурачишь меня, Шейн… Где она?

— Едет в аэропорт в черном «форде». Ей придется сделать крюк, чтобы подобрать пару своих людей и миновать несколько светофоров, прежде чем она выедет на автостраду. Если поторопишься, можешь успеть.

— Опалокский аэропорт?

— Да. Их самолет стоит там. Ну как, сказать, какой самолет и где именно он стоит?

— Да!

— А ты не забудешь, что должен мне тридцать шесть тысяч, если все будет хорошо?

— Конечно, нет. Мы улетаем из Международного аэропорта в Майами. Грузовой лайнер «Хаббл Ойл Компани». Жди меня там.

— Звучит похоже на правду. Я буду ждать.

Шейн повторил указания, которые дал Уиллу Джентри несколькими минутами раньше, и напоследок пожелал Даймонду удачи.

Через несколько секунд раздался голос диспетчера.

— Майк, он пулей вылетел отсюда! Он стоял надо мной полчаса. У меня так трясутся руки, что я едва могу удержать трубку.

— Ты очень мне помог, парень, — сказал Шейн. — Мне сегодня несколько раз предлагали деньги, думаю, кое-что перепадет и на твою долю.

— Ладно, черт с ним. Вид у него был жуткий, но я почему-то знал, что он меня не пристрелит. Рад, что с тобой все в порядке.

— Не совсем в порядке. Соедини-ка меня с Уиллом Джентри… Нет, постой, я забыл, что звоню не из автомобиля. Наберу номер сам.

Женщина поставила на стол чашки.

— Кофе не желаете? — спросила она.

Шейн изумленно взглянул не нее. Ее волосы свободно рассыпались по плечам, миловидное лицо, видимо, смазанное питательным кремом, слегка блестело. Она сняла очки и сразу стала вдвойне привлекательнее.

— Пока что я не спешу, — сказал Шейн. — У моей машины сломан двигатель и прострелены покрышки. Как вас зовут?

— Сара. Вам со сливками и с сахаром?

— Спасибо, я пью черный.

Шейн снова взглянул на нее, все еще изумленный внезапной переменой в ее внешности, покачал головой и набрал номер Джентри.

— Теперь, мне кажется, удалось подключить всех действующих лиц, — сказал он. — Я не хотел, чтобы Джерри Даймонд чувствовал себя несправедливо обойденным. Он и двое его людей собираются захватить «Джет-Стар» и отобрать груз. Теперь, Уилл, тебе надо быть предельно осторожным. Не вмешивайтесь, пока не начнется перестрелка. В зависимости от того, что случилось с человеком по имени Сэм Геллер, его судьба является единственным обвинением, которое мы на данный момент можем предъявить Даймонду.

— Сэм Геллер?

— Да. Вы нашли его?

— Мы вытащили его из разбитого автомобиля. У него сломана шея, но он, возможно, выживет.

— Подожди секундочку, — Шейн прикрыл ладонью микрофон и обратился к женщине. — Почему на кухню спустились вы? В доме нет мужчины?

— Нет, — ответила она, не гладя на него. — К несчастью.

Шейн прижал трубку к уху и прислушался. В кабинете у Джентри явно происходило что-то необычное. Слышался тревожный гул голосов, один раз детектив смог четко разобрать свое имя. Звонили другие телефоны.

Властный голос человека, стоявшего неподалеку от Джентри, объявил:

— Достаточно, шеф. Рассказывайте все, или считайте, что вы арестованы.

— И это в моем собственном полицейском управлении, — с укоризной произнес Джентри. — Я этого не переживу.

— Где Майк Шейн? — резко спросил другой голос.

— Где-то в городе. Он постоянно звонит. А теперь, если не возражаете, я вернусь к телефону. У меня конфиденциальный разговор.

— Конфиденциальный!! — взревел кто-то.

— Дай мне твой номер — послышался в трубке голов Джентри. — Я перезвоню, как только эти психи успокоятся.

Шейн продиктовал номер и повесил трубку. Женщина протянула ему кофе.

— Самолеты, — сказала она. — Агенты ФБР. Перестрелки. Дозволено ли публике узнать, что происходит?

Шейн взял чашку и уселся на стул рядом с телефоном.

— Я не знаю, сколько попадет в газеты, — признался он. — Они приложат много усилий, чтобы замять дело. Вы давно здесь живете?

— Три месяца. Я работаю в университете. Не волнуйтесь: я всего лишь профессор по романским языкам. Недавно развелась. Способствует хорошему настроению — вы, наверное, знаете?

— Очень способствует, — согласился Шейн. Она рассмеялась.

— Однажды я дала себе клятву: никто не должен был видеть меня в бигуди, кроме моего мужа. Но что я могу сделать, если кто-то ломает дверь?

Зазвонил телефон. Шейн быстро снял трубку.

— Очередные неприятности, Майк, — тихо сказал Джентри. — С «Куин Элизабет» поступила угроза от террориста. Ты знаешь, какого рода угроза. Я убеждаю людей, что это фальшивка. Ведь верно? В свете того, о чем ты говорил…

— Расскажи об угрозе, — прервал его Шейн.

— Кто-то позвонил мэру. Мужской голос, с английским акцентом. На борту теплохода находится ядерная бомба. Он посоветовал мэру справиться у Майкла Шейна — мол, Шейн подтвердит его слова. Требует двести тысяч долларов наличными.

— В каком месте? — свирепо спросил Шейн.

— Перед входом в здание муниципалитета. После выдачи денег требует дать ему одни час на отход. Он свяжется с нами из своего укрытия, скажет, где найти бомбу и как ее обезвредить. Майк, неужели ты воспринимаешь его слова всерьез?

— Совершенно верно. Очередная подмена, надеюсь, на тот раз последняя. Готовь деньги.

Глава 16 

Шейн поблагодарил Сару за кофе и одолжил на время автомобиль. Меньше чем через десять минут бешеной гонки он вошел в здание полицейского управления на 11-й северо-западной улице. Первый этаж, лестница, коридоры и кабинеты, включая кабинет Джентри, были забиты людьми. Большинство из них были Шейну незнакомы.

Пэт Кроули — плотный, угрюмый начальник Южного круга ФБР — сидел в кресле возле стола Уилла Джентри. Сам шеф полиции комфортабельно откинулся назад в плеч-ном кресле, заложив руки за голову, и жевал потухшую сигару. Увидев Шейна, Кроули рывком вскочил на ноги.

— Ага, Шейн! — заревел он. — Обычно я не даю обещаний, но сейчас клянусь: вам больше никогда не придется…

— Не отвлекайте меня, Кроули, — ровным голосом прервал Шейн. — Мне было бы интересно посмотреть, какой у вас будет вид со сломанной челюстью, но это может подождать. Как дела в аэропорту, Уилл?

— Все по твоему сценарию, — добродушно ответил Джентри. — Три выстрела, никто не ранен. Затем сцену осветили прожекторами и попросили обе стороны сложить оружие. Ребята Кроули воздержались от стрельбы. Шестеро арестованных.

— Вы нашли в самолете автомобильный бензобак?

— Тяжелый, как свинец, — его ты и искал?

— Ему положено быть тяжелым: он обшит свинцом изнутри. Его нужно открыть со всеми предосторожностями, Уилл. Посмотрим, что внутри. А как с теми, кого взяли у портовых складов?

— Взяли троих, а не четверых, как ты говорил. Высокий детина со скверным пулевым ранением — валялся посреди дороги в бессознательном состоянии. Есть опасение, что он не выживет.

— Анне Бладен придется молиться, чтобы он выжил, иначе ее обвинят в убийстве второй степени. Остальных было двое, говоришь?

— Связанный водитель мусоровоза и девушка. Если хочешь поговорить с ней, она в соседней комнате.

— Вы достали деньги?

— Двести тысяч долларов. Банк открыли специально для нас. Команда с теплохода эвакуирована. Кроули привез специалиста из комитета по ядерной энергетике… где он там? Мэншип! — позвал Джентри.

Сутулый седой человек в гражданской одежде подошел к столу.

— Меня зовут доктор Мэншип, — сказал он. — Вы можете рассказать о характеристиках бомбы, мистер Шейн?

— Семнадцать фунтов плутония.

— Семнадцать фунтов, — как эхо, повторил Мэншип.

— Мощность взрыва — двадцать пять килотонн. Доктор Литтл говорил о возможности обширного радиоактивного заражения. Полевой армейский детонатор с часовым механизмом. Имя доктора Литтла вам что-либо говорит?

— Разумеется. Кэмберуэлльский ядерный центр. — Мэншип снял очки и аккуратно протер стекла. — Не самый ненормальный из англичан. У Литтла прекрасно развито чувство юмора.

— Чувство юмора! — заорал Кроули. — Какой, к черту, юмор, когда приходится объявлять атомную тревогу? К делу! Он сказал: один час.

— Начиная с того времени, когда он получит деньги, — напомнил Шейн. — К тому же он знает, что вы не выложите двести тысяч, если я не смогу убедить вас в реальности его угроз. У нас есть немного времени, чтобы поговорить с девушкой. Кроули, я попрошу вас присутствовать при разговоре. Тебя тоже, Уилл.

В дверях Шейн тронул окружного начальника ФБР за локоть.

— Говорить буду я, Кроули, — тихо сказал он. — Не сердитесь, но девушка очень нервная.

Кроули сердито пожал плечами. Они прошли в соседнюю комнату, Джентри попросил женщину в форме сержанта полиции подождать за дверью. Шейн уселся за стол напротив Сесиль. Девушка вертела в руках пачку сигарет, опустив голову.

— Здравствуйте, Сесиль. Дело не выгорело, верно?

— Привет, мистер Шейн. Спасибо за соболезнования, дело действительно не выгорело, — она обвела комнату жестом руки. — Земля свободных людей.

— Как зовут парня?

— Джек Лайтфут.

— Его развязал Дессау?

— Этот подонок Дессау думал только о своей шкуре, — она отложила сигареты в стороны. — Джек порвал веревку о край какого-то ящика. Сильно порезал себе руки. Меня он не развязал, заметьте.

— У него не было времени. Он говорит, бомба спрятана где-то на «Куин Элизабет», и он взорвет ее, если мы не заплатим ему двести тысяч долларов.

Сесиль подняла голову и удивленно взглянула на Шейна, затем на остальных. Шейн объяснил ей, кто они такие, и повторил ультиматум выдвинутый Джеком Лайтфутом.

— Оказывается, у него деньги на уме, — медленно сказала они.

— Вы хорошо его знали?

— Старину Джека? Слишком хорошо.

— Как вы думаете, он исполнит свою угрозу, если ему не заплатят?

Сесиль нервно вздохнула и вынула из пачки сигарету.

— Думаю, да. Сколько это будет в английских деньгах — двести тысяч?

Шейн объяснил. Сесиль закурила сигарету.

— По нынешним ценам — не так уж много, — с деланной небрежностью сказала она.

— Вы получили деньги от Дессау?

— Не понимаю, о чем вы говорите. Вы что, следили за нами от самого мотеля?

— Я ехал за вами, но не заметил, чтобы деньги переходили из рук в руки. Похоже, вы не получили ни цента.

— Ваша правда, — Сесиль выпрямилась. — Мистер Шейн, я собираюсь объяснить вам, как я попала в эту историю. Дессау позвонил мне — кстати, тоже крыса, та еще крыса, поверьте, — позвонил и сказал, что папа украл ядерную бомбу. Я чуть язык не проглотила от удивления. На папу это совсем не похоже, — ее лицо омрачилось. — Впрочем, у него теперь не спросишь.

— Кто вам сказал, что он умер?

— Пьер. Он сказал, что вы убили его ножом, в драке. Не пойму, как вы могли…

— Значит, до сегодняшнего дня вы ничего не знали о бомбе?

— Конечно, не знала. Я бы не позволила папе… А потом еще Джек. Не знаю, как ему удалось, но он смог… он вытащил эту штуку из папиного «бентли».

Она посмотрела на своих слушателей, оценивая впечатление, произведенное ее словами. Однако каждому из них на своем веку пришлось выслушать немало историй. Их лица оставались холодными и бесстрастными.

— Дессау хотел узнать, что я думаю по поводу бомбы, — продолжала она. — Я сказала ему, и Джеку я говорила то же самое: давайте первым делом уберем ее с теплохода, а затем либо взорвем, либо похороним навеки. В конце концов мы решили спрятать ее в мусорном контейнере и отправить в печь вместе с остальным мусором. Я знаю, плутоний нельзя сжечь, но что бы там от нее ни осталось — все попало бы на свалку.

— Вам не приходило в голову, что ее можно продать? — спросил Шейн.

Сесиль широко раскрыла глаза.

— Но вы же не можете поместить в газете объявление: «Продается одна атомная бомба, в хорошем состоянии»? Вот и я не могу. Дессау, правда, заговаривал на эту тему, но я сказала ему напрямик: «За кого вы меня принимаете, Пьер, за махровую реакционерку?»

— Джек стоит на тех же политических позициях, что и вы?

— Он еще левее! Он против всех правительств на свете. — В дверь постучали, и в комнату вошел доктор Мэншип.

— Вы хотели знать, что было в бензобаке, — сказал он.

— Да, — ответил Шейн.

— Крышка была отрезана дважды, и во второй раз приварена крайне небрежно — не по периметру, а в нескольких местах. Внутри находится свинцовая оболочка двухдюймовой толщины. Больше ничего.

— Вот, — заметила Сесиль. — Типичная крыса, я же говорила.

— Это означает, что на борту «Куин Элизабет» действительно находится ядерная бомба, — вмешался Кроули. — Чего же мы ждем?

— Каков приблизительный радиус зоны поражения? — спросил Шейн.

— Четверть мили, возможно, — если взорвать на палубе. Если внутри судна, то меньше.

— Можно спросить? — Сесиль напряженно приподнялась со стула. — На каком расстоянии оттуда мы находимся?

— Примерно одна восьмая мили, — сказал Шейн. На самом деле расстояние составляет около двух миль, но Шейн рассчитывал на то, что Сесиль незнакома с географией Майами.

— Не волнуйтесь, — сказал он. — Мы ведь еще не заплатили ему.

— Да, но послушайте…

— Шейн, неужели вы не понимаете нашу первоочередную задачу? — нетерпеливо вмешался Кроули. — За час мы не успеем эвакуировать население! Нам понадобятся все люди и все машины. Джентри! Вы должны сделать объявление по радио. Спокойствие и твердость. Паника — наш главный враг.

— Что скажешь, Майк? — спросил Джентри.

— Скажу, что это неплохая мысль, — неосторожно ответил Шейн. — Но мне нужно еще поговорить с Сесиль.

— Сначала отъедем на четверть мили от порта, — потребовала она.

В дверях появился сержант полиции.

— Еще один звонок мэру, шеф, — сказал он. — Мы подключили его к усилителю.

Джентри и Кроули пошли в соседнюю комнату, оставив дверь открытой.

— О чем вы хотите говорить? — испуганно спросила Сесиль.

— О том, что произошло на самом деле. Ваш отец изложил мне одну из версий, но я не знаю, насколько ей можно доверять.

— Какая теперь разница!

— Я надеюсь, мистер мэр, вы уже приготовили деньги, чтобы спасти свой чудесный город, — раздался голос из динамика в соседней комнате.

— Мы скоро закончим, — ответил голос мэра. — Деньги уже привезли. Дайте нам еще пять минут.

— Хорошо, пять минут. Я засек время. Пока мы ждем, расскажу вам, что нужно сделать, как и обещал.

— Я слушаю.

— Передайте мои слова специалистам. Помимо часового манизма, я соединил детонатор с сетью замаскированных проводов, которые используются в противопехотных минах. Один неосторожный шаг — и все взлетит на воздух. Но особенно не волнуйтесь. Я вооружен. Повторяю: я вооружен. Если вы попытаетесь взять меня, когда я буду забирать деньги, я всажу себе пулю в лоб. Вы меня поняли? Я не в восторге от этого мира, и рука у меня не дрогнет.

— Все ясно.

— А после того, как я вышибу себе мозги, вы можете поискать бомбу — увидите, что получится. С другой стороны, если вы будете вести себя разумно, если не будете стрелять в меня или преследовать мою машину, то я перезвоню вам ровно через час и дам точные инструкции, как обезвредить бомбу. Подумайте: двести тысяч долларов — это мелочь. Один теплоход стоит в пятьдесят раз больше. Мне повторить сначала, или вы поняли?

— Никто не будет стрелять в вас, — сказал мэр. — Забирайте деньги и уезжайте.

Разговор окончился, в соседней комнате послышался взволнованный гул голосов.

— Почему мы не… — Сесиль начала подниматься.

— Еще рано.

Усадив ее обратно, Шейн продолжал задавать вопросы. Лицо девушки было мертвенно бледным. По всему городу завывали сирены.

— Мистер Шейн, — взмолилась она. — Пожалуйста! Я больше не могу.

Шейн встал, взял ее за руку и спустился вниз. Народу в здании заметно поубавилось. Посадив девушку рядом с собой в автомобиль Сары, Шейн медленно тронулся с места. Патрульные машины с громкоговорителями, кружившие по улицам, предупреждали жителей о необходимости немедленно покинуть свои дома и выйти за пределы опасной зоны.

Автомобиль Шейна был единственным, двигавшимся в восточном направлении. Сесиль сжалась в комок на сиденье и дрожала крупной дрожью. Дитя атомного века, она хорошо знала, что случилось с японскими городами.

Улицы города пустели с каждой минутой. Несколько человек стояли возле служебных машин на углу Пятой улицы и Бискейнского бульвара. Больше никого не было видно. Проезд через Мак-Артуровскую дамбу перекрывали два огромных рефрижератора. Множество яхт и моторных лодок торопилось прочь от залива.

Остановившись рядом со зданием муниципалитета, Шейн крепко взял Сесиль под локоть и пошел туда, где стояла плотная группа полицейских и сотрудников ФБР. На противоположной стороне бульвара, на ступенях парадного входа в здание, он заметил внушительных размеров чемодан.

— Еще двадцать секунд, и его пять минут истекут, — сообщил Джентри.

— Сукин сын дурачит нас, — проворчал Кроули. — Я знаю, он безбожно врет, но мы не можем рисковать. Ладно, этот раунд остался за ним. Но мы возьмем его — это я вам обещаю. Мы прищемим его дверью за яйца, — он покосился на Сесиль. — А она здесь зачем?

— Она знает Лайтфута. Нам может понадобиться ее помощь.

— С одной стороны, я его знаю… — пробормотала Сесиль.

На бульваре показался одинокий автомобиль. Он подъехал ко входу в муниципалитет, и Джек Лайтфут вышел наружу. С тех пор, как Шейн видел его в последний раз, он сильно ссутулился и шел нетвердой походкой. В одной руке он держал пистолет, в другой — жестяной рупор.

Он поднял рупор.

— Всем, кто меня слышит, — раздался отчетливый голос. — В случае нападения я застрелюсь. Не пытайтесь преследовать меня. Подождите один час. Это небольшая цена за спасение города от разрушений и от смерти многих людей.

— Руки чешутся пристрелить мерзавца на месте, — сказал Кроули. — Я бы мог сделать это сейчас.

— Джек обычно всегда говорит в такой манере? — спросил Шейн, обращаясь к Сесиль. — «Спасение города от разрушений и от смерти многих людей»?

— Похоже на него. Играет на публику.

Один из агентов ФБР наблюдал за молодым человеком в полевой бинокль. Шейн взял у него бинокль и навел на резкость в тот момент, когда Лайтфут подходил к чемодану. Парень шел медленно, подволакивая одну ногу. Запястье руки, сжимавшей пистолет, было наскоро перебинтовано, повязка покраснела от крови.

Лайтфут взял чемодан и пошел к машине, согнувшись набок под тяжестью массы бумажных денег. Двигатель его автомобиля завелся лишь с третьего раза. Машина дернулась и медленно поехала прочь.

— Пошли, Уилл, — сказал Шейн.

Он потащил Сесиль за собой, чувствуя, как возрастает ее сопротивление: с каждым шагом они приближались к причалам. По левую руку от них, за прибрежными строениями, проглядывали контуры огромного пассажирского лайнера. На том месте, где Лайтфут оставил свой рупор, алела маленькая лужица свежей крови. К ступеням муниципалитета вела цепочка кровяных капель.

— С такой скоростью за час он далеко не уйдет, — заметил Шейн.

— Мистер Шейн, почему бы нам не поговорить об этом в другом месте? — голос Сесиль срывался на визг.

— Здесь меньше шума. Как вам кажется, Джек подходит на роль виртуоза в саперном деле?

— По правде говоря, я об этом не думала. Он может ввернуть лампочку в патрон, это я знаю.

— Я видел образчик его работы со сварочным аппаратом. Сомневаюсь, чтобы этот парнишка раньше имел дело с инструментом посложнее отвертки. И еще более сомнительно, что он умеет устанавливатьпротивопехотные мины. Я собираюсь подняться на борт и проверить.

— Вот и отправляйтесь, — пробормотала она. — А я останусь с остальными.

Шейн взглянул на часы.

— Осталось еще пятьдесят восемь минут. У нас куча времени.

— Мистер Шейн, он же сумасшедший! — убеждала его Сесиль, одновременно пытаясь освободить свою руку. — Он хочет стать знаменитым. Взорвать «Куин Элизабет» — какая удача для него! Ведь она олицетворяет монархию, деньги, роскошь! А если добавить еще и Майами-Бич — то это же мечта любого бомбиста! Все узнают, кто такой Джек Лайтфут.

— Надо полагать, вы не раз говорили ему об этом.

— Ну хорошо. Да, у нас было подозрение, что папа собирается украсть бомбу, и мы обсуждали такую возможность — но ведь дальше разговоров дело не шло! Я абсолютно не подстрекала его. Но если он что-то вобьет себе в голову, то своего добьется. Вы думаете, он позвонит через час? Вы не знаете Джека Лайтфута. Он будет валяться где-нибудь в надежном месте, смотреть телик и хохотать во все горло, если не истечет кровью к тому времени.

— Понятно, — сказал Шейн. — В таком случае самая разумная вещь — немедленно подняться на борт. Мэншип, вам лучше пойти с нами.

— Вы совершенно правы, — спокойно согласился Мэншип. — У меня в машине лежат защитные костюмы.

— Принесите три штуки, — сказал Шейн.

Мэншип сходил к своей машине и вернулся через минуту с тремя массивными противорадиационными комбинезонами и двумя портативными счетчиками Гейгера. Шейн протянул девушке один из комбинезонов. Она в ужасе отшатнулась.

— Нет!

— Если бомба взорвется, то безразлично, где вы будете стоять — там или здесь.

В конце концов Шейну пришлось прибегнуть к помощи двух дюжих полицейских, чтобы запихнуть Сесиль в комбинезон. Взяв у полицейского пару наручников, он пристегнул Сесиль за руку к своему запястью. До причала ее пришлось тащить силой. Плотный шлем на голове приглушал ее крики, но через пластиковую поверхность маски Шейн видел искаженное ужасом лицо. У трапа теплохода Сесиль испустила дикий вопль и потеряла сознание. Шейн отнес ее наверх на руках, отстегнул кольцо наручника от своего запястья и защелкнул его на планке бортового ограждения.

Бомба нашлась через три минуты после того, как они поднялись наверх.

Она лежала на самом заметном месте — на капитанском мостике. Вокруг валялись беспорядочно разбросанные провода. Бомба представляла из себя металлическую коробку прямоугольной формы примерно восемнадцати дюймов в длину и четырех дюймов в высоту. Другая коробка, меньшего размера, была соединена с главной тонким проводом, и, в свою очередь, соединялась проводом с обыкновенным будильником. Красную стрелку звонка и минутную стрелку разделяло около получаса — гораздо меньше, чем обещал Джек Лайтфут.

Счетчики Гейгера не проявляли никаких признаков активности. Мэншип отложил свой счетчик, опустился на колени и внимательно осмотрел устройство. Пожав плечами, он вытащил плоскогубцы с заостренными концами и обыкновенную отвертку, затем махнул рукой Шейну, чтобы тот спустился с мостика.

С пустынной палубы Шейн видел группы людей в форме, стоявшие возле машин на бульваре. Двумя палубами ниже Сесиль, стоявшая возле ограждения, яростно извивалась всем телом, изо всех сил пытаясь освободиться.

Прошло пять минут. Шейн начал потеть в тесном комбинезоне.

За его спиной послышались шаги доктора Мэншипа. Он уже расстегнул свой комбинезон и снял защитный шлем. Шейн сделал то же самое.

— Я всегда думал, что Литтл немного чокнутый, — сказал Мэншип. — Ничего, кроме земли.

— Земли?

— Плутония там нет. Обыкновенная садовая земля.

Шейн разомкнул наручники, удерживавшие Сесиль, и повел ее к трапу. К ним уже бежали люди.

Обе группы встретились у подножья трапа. Шейн сбросил с себя тяжелый комбинезон и отошел в сторону, роясь в кармане в поисках сигарет.

Все говорили одновременно. Слова Мэншипа передавались вновь прибывшим со скоростью молнии.

— Требую объяснений, черт побери! — гремел Кроули. — Мы эвакуировали пол города! — Сесиль стояла на месте и дрожала всем телом. Один из полицейских расстегнул и снял с нее комбинезон. Она судорожно вздохнула и оглянулась. Осознав, что ничего не случилось, она обхватила голову руками и разрыдалась.

— Вы и в самом деле верили, что бомба была настоящей, — сказал Шейн. — Мне нужно было убедиться в этом. Сначала я более склонялся к мысли, что вы убили своего отца, чтобы он не успел раскрыть обман и помешать вашему плану. Деньги Дессау уплывали у вас из рук, верно?

Сесиль вздрогнула и поправила волосы.

— Объяснись, Майк, — тихо сказал Джентри.

— Когда Литтла убили, все действующие лица были заняты своими делами в других местах. Сесиль — единственная, кто мог убить Литтла в то время и в том месте. Но убийство, оказывается, не имело отношения к бомбе. Это было сугубо семейное дело.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака письмо Литтла, адресованное страховой компании, дающее Шейну право на третью часть всей суммы страховки в случае смерти физика. Показав письмо Джентри, он дал девушке прочитать текст. Когда до нее дошел смысл написанного, она снова обхватила голову руками и пронзительно закричала.

— Ты уверен, Майк? — спросил Джентри.

— Сесиль была единственной отрадой в жизни Литтла. Как бы он ни был пьян — если бы он знал, что она собирается его встретить, то обязательно упомянул бы об этом. Для него было большой неожиданностью, когда она подстерегла его автомобиль после того, как он прошел таможню. Она сказала ему, что сбежала из дома. Литтл договорился с Дессау о встрече в определенном месте, где их уже ждала полиция, но он не мог туда поехать, потому что теперь рядом с ним сидела Сесиль. Он отвез ее к дому, где, по ее словам, она сняла комнату. Он совершенно не знал Майами, но никогда, ни при каких обстоятельствах не зашел бы в этот заброшенный дом с кем-либо, кроме родной дочери. Она пырнула его ножом и вышла через задний двор. Затем она вернулась на причал и сделала вид, что ищет отца. Теперь она могла говорить все, что угодно: Литтл был мертв и не мог уличить ее во лжи.

— Я все-таки не пойму: что за семейное дело? — настаивал Джентри.

— Она знала о страховке: ей и ее брату в случае смерти Литтла причиталось по пятьдесят тысяч. Но она не знала, что Литтл сознательно готовил себя к смерти. Думаю, она видела, как Анна Бладен поцеловала его на прощание. Она могла решить, что ее отца арестуют за провоз контрабанды и страховое свидетельство будет аннулировано. Или подумала, что он скоро умрет от пьянства, — в этом случае страховая сумма тоже осталась бы невыплаченной. Неприемлемых вариантов было множество, а Сесиль — девушка, которая не может ждать, сложа руки.

Сесиль глядела на Шейна, широко раскрыв глаза.

— Кажется, я схожу с ума, — прошептала она. — Происходит что-то ужасное.

— Согласен с вами, — сказал Шейн. — Правда, вы можете потратить свою часть страховки на хороших адвокатов.

— Убийство из-за страховки — какой низкий стиль! — Джентри в сердцах раздавил каблуком потухшую сигарету. — Можете не отвечать, дорогая, если вы со мной не согласны. Майк, скажи: когда ты одевал этот маскарадный костюм, ты уже знал, что бомба фальшивая?

Шейн печально улыбнулся.

— Вообще-то знал, но представляешь, каким идиотом я выглядел бы, если бы ошибся?

— Ты выглядел бы мертвым идиотом.

— Я говорил с Литтлом около трех часов, — сказал Шейн. — Потом я говорил о нем с самыми разными людьми. Каждый признавал, что у него есть чувство юмора, и я сам убедился в этом, даже тогда, когда он едва мог стоять на ногах и с минуты на минуту ожидал смерти. Он был очень умен. Имел свой взгляд на вещи. Раньше он пытался покончить жизнь самоубийством. Даймонд и Дессау предложили ему самоубийство на высоком политическом уровне, с соответствующей оглаской и выплатой страховки его любимой дочери. Для замысла и целей Литтла земля подходила ничуть не хуже плутония — к чему ему было совершать бессмысленную кражу из лаборатории? Заодно он от души подшутил над Дессау — вот кого он особенно презирал. А в результате два профессиональных разведчика, Даймонд и Анна Бладен, были введены в заблуждение. Остальные действовали соответственно. Слишком большие деньги, слишком высокие ставки. Люди начали терять голову — сначала Дессау, затем Лайтфут.

Кроули, внимательно слушавший последние слова, выступил из-за плеча Джентри.

— Что там насчет разведчиков? — осведомился он. — Вам придется повторить все с самого начала, Шейн, и помедленнее.

Шейн устало взглянул на него.

— Все будет сделано, как полагается в таких случаях, — сказал он. — Дайте отбой тревоги. Я буду в офисе у Джентри через два часа. А сейчас мне нужно вернуть чужой автомобиль.

Примечания

1

Diamond — бриллиант (англ.).

(обратно)

2

Знаменитый роман Дж. Джойса, отличающийся крайне усложненным языком.

(обратно)

Оглавление

Глава 1 

Глава 2 

Глава 3 

Глава 4 

Глава 5 

Глава 6 

Глава 7 

Глава 8 

Глава 9 

Глава 10 

Глава 11 

Глава 12 

Глава 13 

Глава 14 

Глава 15 

Глава 16 

*** Примечания ***