Фонетические особенности языка баргутов в сравнении с бурятским языком
УДК 81’34 (811.512.31+811.512.36)
ББК 81.64.2+81.64
Э. В. Афанасьева
Статья посвящена сравнительному анализу фонетических особенностей двух самых близких по происхождению и образованию монгольских языков — бурятского и баргутского. Данное сравнение позволит установить связь языка старых баргутов с говорами байкало-кударинских и баргузинских бурят, а языка новых баргутов — с языком хоринских бурят.
Ключевые слова: монголистика, диалектология, фонетика, вокализм, консонантизм, слог.
E. V. Afanasyeva
The phonetic peculiarities in Buryat and Bargut languages
The article is devoted to comparative analysis of the phonetic peculiarities of both close in origin and formation languages — Buryat and Bargut. This comparative research allows to establish the interaction of Old Bargut with Barguzin and especially with Baikal-Kudarin dialects, as well as New Bargut — with Khori and other traditional dialects of the Buryat language.
Key words: mongolian studies, dialectology, phonetics, vocals, consonants, syllable.
В звуковом составе баргутского языка в сравнении с бурятским языком наблюдаются характерные черты звуковой системы, присущие всем современным монгольским языкам, особенностью которой является фонематичное противопоставление кратких и долгих гласных, а также дифтонгов и неодинаковое качество кратких гласных первых и непервых слогов. Более того, краткие гласные первых слогов произносятся с четкой артикуляцией и полным напряжением артикулирующих органов, сохраняя присущие им в этой позиции определенный тембр, частоту и высоту тона и прочие качественные характеристики, краткие гласные второго и последующих слогов становятся неясными по произношению гласными так называемого неполного образования. Рассмотрим фонетические особенности по аспектам.
1. В области вокализма бурятского и баргутского языков наблюдается ряд сближающих их особенностей. Так, в обоих сравниваемых языках выделяется идентичный шестифонемный состав кратких гласных:
[а],
[о],
[э (ə)],
[у (u)],
[ү (ü)],
[и (i)]. Нужно отметить, что как в бурятском, так и в баргутском языках произошла конвергенция гласных *
ö и *
ü в один гласный
ü. В то же время гласный
ö представлен, но лишь как аллофон фонемы
[ü].
По составу и дистрибуции гласных первых слогов бурятский и баргутский языки имеют абсолютное сходство.
2. Для кратких гласных непервых характерна качественная редукция, однако степень редукции в языках бурят и баргутов различна. Большая степень редукции гласных наблюдается в старобаргутском диалекте в отличие от новобаргутского диалекта и литературного бурятского языка, развившегося на основе хоринского диалекта, где гласные непервых слогов произносятся все же более четко.
Различия проявляются в дистрибуции гласных непервых слогов: для бурятского языка (для всех его говоров) характерно преимущественное употребление в этой позиции широких неогубленных кратких гласных, в языке же баргутов наблюдается различная дистрибуция — в языке старых баргутов, как и у бурят, наблюдаются широкие гласные (типа
үдэр «день»,
үндэр «высокий»), в языке же новых баргутов как после широких, так и узких гласных первого слога обычны узкие же огубленные, причем как краткие, так и долгие (в языке старых баргутов в этой позиции употребляются только долгие узкие огубленные, например: бур.
загаһан — нов.-баргут.
загуһу: -стар.-баргут.
дзагу: «рыба»; бур.
удэр — нов.-баргут.
үдүр — стар.-баргут.
үдэр «день»).
3. При анализе системы долгих гласных бурятского и баргутского языков выявлено, что в обоих баргутских диалектах представлены те же долгие гласные, что и в бурятском языке, развившиеся, как правило, за счет выпадения интервокальных согласных в долготных комплексах древнемонгольского языка (типа
уула из *
агула «гора»). Однако как в старом, так и в новом баргутских диалектах количество долгих гласных увеличилось за счет развития ‑
u:/‑
ü: на месте кратких гласных в древнемонгольском аффиксе существительных ‑
sun/‑
sün. При этом в языке новых баргутов согласный *
s аффикса, как и в бурятском языке, перешел в
һ, но краткие
u и
ü развились в долгие ‑
u:/‑
ü:, конечный же ‑
n отпал, в языке старых баргутов наблюдается выпадение не только конечного ‑
n, но и
h, развившегося из *
s, т. е. здесь представлены долгие ‑
u:/‑
ü: на месте древнего аффикса ‑
sun/‑
sün.
Таким образом, основное отличие среди долгих гласных бурятского и баргутского языков — это своеобразное развитие древнего аффикса, который в литературном бурятском дал ‑
һан/‑
һэн/‑
һон, в новобаргутском — ‑
hи:/
-hü:, в старобаргутском ‑
u:/
-ü:, например: др.-монг.
dabusun — бур.
дабһан — нов.-баргут.
dabuhu: — стар.-баргут.
dabu: «соль»; др.-монг.
elesün — бур.
элһэн — нов.-баргут.
elühü: — стар.-баргут.
elü: «песок».
5. В области консонантизма бурятского и баргутского языков также выявляется ряд как сходных, так и разностных элементов, как и в вокализме. Прежде всего это касается явления развития аффрикат в сравниваемых языках. В баргутском языке произошла частичная дезаффрикатизация, поскольку в старобаргутском диалекте сохранились аффрикаты
dz и
dʒ (<*
j), в новобаргутском же *
j перешел в щелевой свистящий
z в позиции перед всеми гласными, кроме *
i, перед которым сохраняется шипящая аффриката
dʒ, например: стар.-баргут.
adz, нов.-баргут.
az, стп.-монг.
aja «счастье»; стар.-баргут., нов.-баргут.
dʒil, стп.-монг.
jil «год». В бурятском же языке аффрикаты полностью перешли в щелевые согласные, т. е. здесь наблюдается полная дезаффрикатизация. Необходимо отметить, что аффриката
č в обоих языках в позиции перед *
i перешла в
š, а в случаях перед другими гласными — в щелевой
s, например: стар.-баргут., нов.-баргут.
šadal, бур.
шадал, стп.-монг.
čidal «мощь, сила»; стар.-баргут., нов.-баргут.
sag, бур.
саг, стп.-монг.
čaγ «время».
Таким образом, если бурятский язык все аффрикаты перевел в щелевые, то в языке баргутов нередки случаи сохранения, особенно в анлауте, иногда в инлауте аффрикат
дз и
дж. Например, у баргутов фиксировались словоформы
дзам (бур.
зам) «дорога»,
аджирга (бур.
азарга) «жеребец».
В баргутском языке наблюдаются также процессы, связанные с различного рода изменениями согласных звуков.
По нашему мнению, в бурятском и баргутском языках к таким фонетическим процессам следует отнести явления сращения и стяжения звуков, сокращения и выпадения согласных, а также прибавления и вставки звуков. В баргутском языке они довольно широко представлены. Так, в старобаргутском диалекте достаточно часто наблюдаются случаи сокращения звуков в словах, где исконно присутствовал аффикс *‑
sun. Это явление пронизывает весь старобаргутский диалект и составляет одну из его характерных признаков, например: стар.-баргут.
yaxa:, стп.-монг.
yasun «кость»; стар.-баргут.
mülʹü:, стп.-монг.
mölsün «лед»; стар.-баргут.
xalʹu:, стп.-монг.
qalisun «кора, кожура»; стар.-баргут.
ünʹü:, стп.-монг.
ünesün «зола, пепел» и т. д.
Следующую особенность старобаргутского диалекта представляет согласный
b, который в некоторых случаях имеет тенденцию к выпадению в анлаутной и инлаутной позициях. В анлауте он выпадает только в слове
bol «быть», например:
xaiŋ olo: «стало хорошо»,
üdər olgon «каждый день»,
üd olo: «наступил полдень». В инлаутной позиции согласный
b, находящийся в основном перед согласным, также тяготеет к выпадению, например: стар.-баргут.
xusu:, бур.
хубсаһан, стп.-монг.
qubčasun «одежда»; баргут.
üšü:, бур.
үбсүү, стп.-монг.
ebčigüü «грудь».
Необходимо отметить сходство старобаргутского диалекта и западных говоров бурятского языка в аналогичном процессе стяжения или сращения глагольной конструкции, состоящей из формы соединительного деепричастия ‑
жа (‑
dʒ) и служебного глагола
бай‑ (
bai‑) «быть», при этом происходит выпадение согласного
б (
b), например, у старых баргутов наблюдается негармонирующая форма на ‑
джиин, в бак.-кударинском говоре ‑
жайна: стар.-баргут.
yoβdʒi:n, байк.-куд.
ябажайна «идет»; стар.-баргут.
xandʒi:n, байк.-куд.
ханажайна «думает», стар.-баргут.
güidʒi:n, байк.-куд.
гүйжайна «бежит».
Кроме того, этот идентичный процесс стяжения причастной формы будущего времени на ‑
ха и предикативной связки
юм (
yum) наблюдается в старобаргутском и западных говорах бурятского языка, в результате чего образуется одна глагольная форма, например: стар.-баргут.
šini: nüxər šin mongol üg xəldʒ šadxi:mu:?, байк.-кудар.
шиний нүхэршни монгол үгэ хэлэжэ шадахим уу? «твой друг сможет сказать по-монгольски»; стар.-баргут.
ši ха:п oxši:m?, байк.-куд.
ши хаана ошохим? «ты куда пойдешь?»
В баргутском языке имеет место сращения двух первоначально самостоятельных слов и превращение их в одно слово. Данное явление также наблюдается в бурятском языке, например: баргут.
xura:x, бур.
хуряахай, стп.-монг.
küri aq-a «зять»; стар.-баргут.
üstər, бур.
үсэгэлдэр, эхир.-булаг.
үстэр (<
үсэдэр), стп.-монг.
üčügedür «вчера»; баргут.
üglə:dər, бур.
үглөөдэр, стп.-монг.
örlüge edür «завтра»; баргут.
xilgi:, бур.
хэлэгүй, стп.-монг.
kele ügei «без языка». Подобные явления сращения слов характерны для всех монгольских языков, они обусловлены, на наш взгляд, общей тенденцией сокращения звуков в потоке речи, что подтверждается законом сохранения энергии при произнесении звуков. Явление отпадения анлаутных гласных наблюдается и в западных говорах бурятского языка (нижнеудинский, качугский), например:
мээл «седло»,
неэхэ «смеяться». В баргутском языке данное явление не зафиксировано.
Таким образом, рассмотренные процессы, протекающие в сравниваемых языках, имеют как общие, так и отличительные особенности. Более того, ассимилятивные процессы являются наиболее общими для сравниваемых языков. Различиями являются в основном явления выпадения звуков и стяжения слогов в баргутском языке.
Литература
1. Рассадин В. И. История развития фонетических явлений бурятского языка // Лингвистические исследования. М., 1976. С. 160—176.
2. Рассадин В. И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка. М., 1982.
3. Санжеев Г. Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. Т. 1. М., 1953.
4. Санжеев Г. Д. К ассимиляции гласных в монгольских диалектах // Zeitschrift für Phonetik Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung. B. 17. Heft 6. Berlin, 1964.
5. Bousiyang, Jiranige B. Barγu aman ayalγu. Öbür mongγul-un yeke surγaγuli-yin keblel-ün qoriy-a, 1996.
Literature
1. Rassadin V. I. The history of the development of the phonetic phenomena in Buryat language // Linguistic studies. M., 1976. P. 160—176.
2. Rassadin V. I. Studies of the historical phonetics of the Buryat language. M., 1982.
3. Sanzheev G. D. Comparative grammar of the Mongolian languages. V. 1. M., 1953.
4. Sanzheev G. D. On assimilation of the vowels in Mongolian dialects // Zeitschrift für Phonetik Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung. B. 17. Heft 6. Berlin, 1964.
Сведения об авторе
Афанасьева Эржена Владимировна — кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой филологии Центральной Азии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а, ВФ — ул. Пушкина, 25.
Data on author
Afanasieva Erzhena Vladimirovna, cand. of philology science, associate professor, the Head of department/chair of philology of countries of Central Asia of BSU, Ulan-Ude, Smolin str., 24 a (BSU), Oriental Faculty — Pushkin str., 25.
Оглавление
Фонетические особенности языка баргутов в сравнении с бурятским языком
Литература
Literature
Сведения об авторе
Data on author
