For The Love of Sport (ЛП) [3ALover] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

В прошлом уже имея дело с выборочной терапией, Юзуру был очень удивлен, когда Брайан сказал, что он не сможет работать по графику тренировок с включёнными выходными. — Дело не в том, что на мой взгляд, ты не справишься с надобностью делиться льдом с несколькими детьми младше, а в том, что это отвлечет их.

Юзуру надулся. — Хорошо. Что насчет другого льда? — спросил он, и Брайан покачал головой.

— Хоккейный сезон начался, и этот каток используют детские хоккейные команды. Они позволили нам использовать его рано утром только в будни, а не по выходным, — пояснил он.

— Что мне тогда делать? — спросил Юзуру, постукивая пальцем по ноге. — Мне нужен лед в выходные! Ты это знаешь, — сказал он, шутливо скуля. — Брайан, я должен больше кататься и наверстывать упущенное за время травмы.

Брайан посмеялся над его поведением и потянулся похлопать его по плечу. — Я сделаю несколько звонков. Посмотрим, что я могу сделать. Это Торонто. Здесь много льда.

***

Юзуру уставился на каток перед ним, а затем скептически посмотрел на Трейси рядом. — Это реально?

Она кивнула с сочувственной улыбкой. — Не волнуйся. Я с тобой. Не о чем беспокоиться.

Юзуру посмотрел на пятерых мужчин, занимающихся хоккейной тренировкой, в дальнем конце катка, хотя он думал, что «тренировка» — громкое слово для парней, которые смеются и махают палками друг другу; после посмотрел на свой пустой конец катка и захотел, чтобы они были дальше.

— Могу ли я вам помочь, дамы?

Трейси и Юзуру обернулись, и Ханю демонстративно развёл руки и упёр их в бедра, глядя на приближающегося к ним человека. Это был пожилой мужчина, и когда он заметил явное отсутствие груди у Юзуру, то выглядел немного испуганным. — О, простите, дама, — он исправился, улыбаясь Трейси.

— Привет, вы, должно быть, мистер Холден, — поприветствовала Трейси, протягивая руку для рукопожатия. — Я Трейси Уилсон. Мы те, кто будет использовать часть вашего льда каждую субботу в течение следующих нескольких месяцев.

— Ох, конечно. Сожалею. Я забыл, что это сегодня, — сказал он, кивая Юзуру. — Чак Холден. Вы мистер Ханю, верно?

— Да, спасибо, что дали нам немного времени, — сказал он вежливо. Пусть ему и не хотелось делиться льдом с хоккеистами, он был благодарен за то, что по субботам мог кататься хоть где-то.

— Это не проблема, — он кивнул на лед. — Мои нападающие просто будут тренировать удары, поэтому единственный риск — упущенная ими шайба, но я уверен, что это не будет проблемой. Они не будут вам мешать, и если шайба ускользнет, ​​они могут просто крикнуть, чтобы вы не споткнулись…

— Эй, тренер, кто эта девушка? — крикнул кто-то с другого конца льда. Юзуру вздохнул и закатил глаза, зная, что они имели в виду не Трейси.

— Эй, дорогая, мне нравятся эти штаны! — выкрикнул кто-то, а потом кто-то ещё присвистнул. Он посмотрел на Трейси, услышав, что голоса приближаются, и она стиснула зубы, явно готовая заткнуть их.

— Тренер, такая задница наверняка не поможет нам сосредоточиться на нашей тренировке, — этот голос был прямо позади Юзуру, поэтому он обернулся с выразительным взглядом на лице, все еще держа руки на бедрах. Парень был достаточно близко, поэтому сразу заметил кадык и плоскую грудь, после чего фактически отшатнулся. — Вот дерьмо, это парень!

— А? Я думал, ты сказал, что тебе понравилась задница? — холодно улыбнулся Юзуру. — Думаю, тебе нравятся задницы парней. — Парень покраснел, а остальные четверо стали смеяться над ним; некоторые цеплялись друг за друга, чтобы не упасть.

— Хорошо, Юзуру, не реагируй, — сказала Трейси, затем посмотрела на пятерых парней, стоящих на льду. — Здравствуйте, господа. Мы используем ваш лед. Прошу убраться с нашего пути, — холодно скомандовала она.

Тренер — мистер Холден — только посмеивался над тем, как парни на самом деле немного испугались её. — Ребята, оставьте их в покое. Не надоедайте коллеге-спортсмену. И так как он фигурист, я уверен, что если вы разозлите его, он сможет пнуть достаточно сильно, чтобы сломать кому-либо ногу. Представьте, как неловко будет потом заявлять, что чей-то перелом ноги является следствием того, что вас пнул фигурист, которого вы разозлили.

Юзуру улыбнулся тренеру. — Спасибо, — сказал он, затем подошел к краю льда, не заботясь о том, что ему придется лавировать мимо хоккеистов. Он снял один чехол, затем другой и передал их Трейси, которая просто подмигнула ему.

— Эй, я хочу извиниться за них. Им просто скучно.

Юзу обернулся и увидел парня, который говорил с очень чарующей улыбкой. Его акцент отличался от остальных. — Я Хавьер, — представился он. — Это Скотт, Майло, Бретт, а мудак, которого ты поставил на место, — Джош.

Юзуру скептически осмотрел их, но затем склонил голову. — Юзуру, — произнёс он, и тот, кого звали Майло, хмыкнул.

— О, теперь мы знаем, что видели твоё лицо, — сказал он с сильным акцентом, хотя и отличным от акцента Хавьера. — Хави большой поклонник. Он заставил нас смотреть Олимпиаду с ним, — сказал другой, и Хавьер потянулся к Скотту, чтобы ударить его.

Юзуру удивленно рассмеялся, глядя на того милого, который поприветствовал его. — Ох? Я думал, что хоккеист будет высмеивать фигуриста, но не будет фанатом.

— О, это так, — сказал Скотт, и на этот раз Хавьер ударил его. — Все эти парни в блестящих нарядах… — он замолчал и скривился. Затем отсалютовал Юзуру и направился в другой конец катка, что, казалось, сломало разговор, потому что другие последовали за ним, а Хавьер одарил его скромной улыбкой и пожал плечами, догоняя своих товарищей по команде, чтобы снова их всех ударить.

Юзуру не был уверен, что делать со всем этим взаимодействием, но в итоге отмахнулся от этого и начал разминку, чтобы разогреть ноги, пока Трейси собиралась присоединиться к нему.

***

Товарищи по команде Хавьера заметили, что его глаза устремляются к фигуристу на другом конце их льда достаточно часто, чтобы дразнить его без остановки. — Хави, перестань смотреть на своего парня и сконцентрируйся на том, чтобы зафиксировать свой удар.

Хавьер даже не покраснел, просто закатил глаза. — Я не тот, кто сказал, что у него шикарная задница, — кинул он Джошу, и все остальные засмеялись и стали игриво толкать последнего.

— Эй, вы все видели его сзади. Скажите мне, что это похоже на мужское тело, — защитился он, и Скотт усмехнулся.

— Черт, конечно нет. Я никогда лично не видел таких изгибов у девушки, тем более не на ребенке как этот, — сказал он, затем толкнул Джоша. — Хотя, по крайней мере, я не облажался и не сказал об этом вслух.

— Да, только наш гомо-участник может сделать это, — хмыкнул Джош, хлопая ладонью по плечу Хавьера.

Фернандес усмехнулся. — О, как угодно. То, что мы, испанцы, достаточно уверены в нашей мужественности, чтобы шутить о подобном без паники, пока вы все будете беспокоиться о своей ориентации, просто потому, что вы увидели шикарную задницу и ошиблись, считая её женской, не значит, что вам нужно скидывать это на меня, — сказал он с самодовольной улыбкой, в основном потому, что знал, что это правда. Все они продолжали шутить по этому поводу, лишь из-за потрясения, что на мгновение купились на мужчину, пусть они и не знали этого факта изначально.

Он бросил знойный взгляд на Майло. — Кроме того, мы все знаем, если я соберусь стать геем, то только ради больших, сексуальных немцев, — сказал он, подкатываясь и ударяя Майло по заднице, после уворачиваясь от удара по голове, в то время как все остальные почти попадали — так сильно они смеялись.

Если Хавьер воровато поглядывал несколько раз на фигуру в черном, которая каталась со своим тренером, это ничего не значило, в конце концов.

***

В следующую субботу Юзуру приехал на тренировочный каток рано и был удивлен, увидев хоккейную команду, которая на этот раз, как он полагал, была в полном составе. Было семь утра, и все они носились туда-сюда на огромных скоростях, явно работая над навыками скольжения; все уже были потными под своим тяжелым снаряжением. Он никогда не обращал внимания на хоккей, но, похоже, они тренировались намного больше, чем он думал.

— О, Юзуру. Ты рано.

Юзу оглянулся и улыбнулся, увидев тренера Холдена, выходящего из офиса. — Они скоро закончат. Большинство из них не остаются на дополнительные тренировки после того, как мы закончим.

Юзуру кивнул, оглядываясь на лед. — Хоккеисты катаются очень быстро, — сказал он, глядя на скорость некоторых парней. — Тот маленький, Хави, он едет быстрее, чем я когда-либо видел на льду, — произнес он, наблюдая за тем, как тот, кто представился ему на прошлой неделе, находится впереди других, пока они бегают от одного конца льда до другого, а затем обратно.

Тренер Холден хмыкнул. — Тот маленький. Мне нравится. — Он кивнул. — Он такой быстрый, потому что он меньше. Меньший вес означает большую скорость для того же усилия.

Он посмотрел на Юзуру. — Если кто-то обует тебя в хоккейные коньки, с твоими ногами и твоими размерами, ты будешь летать по льду.

Юзуру сморщил нос. — Иу. Хоккейные коньки ужасны. Я пробовал их для телевидения один раз. Такое ощущение, словно это обувь рабочих с лезвием на подошве. Мне не нравится.

— Ты не фанат хоккея? — с любопытством спросил тренер Холден, и Юзуру покраснел, сразу поняв, что был груб.

— Я прошу прощения. Я не хотел грубить. Вы любите свой спорт так же, как я люблю свой спорт. Я не должен быть грубым…

— Все в порядке, все в порядке, — сказал тренер, посмеиваясь. — Я не обиделся. Я просто сделал вывод. Полагаю, что для того, кто вырос в фигурном катании, хоккеисты вроде пещерных людей, — сказал он, и Юзуру нахмурился.

— Что значит «пещерный человек»? — спросил Ханю, и тренер усмехнулся.

— Похоже на «тупые парни бьют друг друга», — сказал он, на что Юзуру рассмеялся и кивнул.

— Да. Фигурное катание прекрасно, а хоккей — большие мужчины, с палками сражающиеся за маленький плоский мяч. Это похоже на бейсбол для подлых людей, которые хотят насилия. — Юзуру покачал головой. — Не нравятся драки. Бить ужасно. Может быть мне бы нравилось, если бы не было драк.

Тренер Холден кивнул. — Думаю, я понимаю.

Прозвучал свисток, Юзуру поднял голову и увидел, что тренировка прекратилась. Все хоккеисты тяжело дышали и выглядели уставшими, но они, казалось, были довольны результатом, поскольку они давали пять друг другу и делились бутылками с водой. Юзуру внутренне сжался и от этого тоже. Так много микробов. Когда хоккеисты начали снимать свои шлемы и перчатки, подъезжая к ним, чтобы сойти со льда, он подошел к скамейке, сел и начал обувать свои коньки. К тому моменту, когда он был готов и вернулся к бортику, ожидая, когда последние из все ещё задерживающихся хоккеистов уйдут — на льду оставалось всего несколько человек.

Трейси все еще не было, поэтому он решил начать сам и разогреться. Он кружил по всей длине льда, задействуя колени, чтобы привести в движение ноги и мышцы, так же задействуя изгибы тела, чтобы заставить и корпус работать тоже. Он лавировал между хоккеистами, когда они бездумно мешались ему, зыркая на них на пути мимо. Он отшатнулся и резко остановился, когда парень, толкающий ворота, толкнул их прямо перед ним и вздрогнул от кусочков льда, окативших его из-под чужих лезвий. — О, хэй, прости, — сказал он, поднимая глаза, а потом нахмурился, увидев Юзуру. — А ты кто?

— Это и мое время тоже, пожалуйста, смотри по сторонам, — холодно сказал Юзуру.

— Эй, тренер, — крикнул парень. — Почему на льду худой ребенок без снаряжения?

Тренер Холден крикнул в ответ: — Я сказал вам, что фигурист тренируется одновременно с нами. Он просто катается кругами, пока вы все не уйдёте на свою половину льда, оставьте его в покое.

Парень с любопытством посмотрел на Юзуру. — Фигурист, хм?

Прежде чем Юзуру успел что-то ответить, тот, кто высказался об его заднице на прошлой неделе, подъехал ближе, закинув руку на шею своего друга. — Эй, ты вернулся. Я подумал, мы спугнули тебя в прошлый раз.

Юзуру ухмыльнулся. — Оу-у, и лишить тебя возможности видеть мою задницу? — кинул он, а парень — Джош, кажется, — покраснел и впился в него взглядом. Юзуру развернулся, виляя бедрами сильнее, чем обычно, отъезжая от них, хихикая и оглядываясь, наблюдая за тем, как напарник Джоша смеется над ним. Но так как он смотрел назад, то сделал именно то, что его и раздражало изначально — врезался в кого-то. Он ахнул и приготовился упасть, но почувствовал, что вертикальное положение вернулось прежде, чем он смог даже сказать, в какую сторону падает.

— Эй, ты в порядке? — Юзуру открыл глаза и увидел очаровательную улыбку Хави прямо перед ним. — Ты не должен позволять им беспокоить тебя настолько, чтобы отвлекаться, — заметил Хавьер.

Юзуру обрёл голос лишь когда почувствовал, какими большими были ладони Хави на его талии, поэтому он заикался, говоря: — Я… прости, я просто… Я… это не так… — он издал расстроенный звук и выдохнул, чтобы успокоиться.

— Прости, что врезался в тебя. Мне просто нравилось смотреть, как он краснеет, потому что я дразнил его на счёт того раза, когда ему понравилась моя задница.

Хави ухмыльнулся. — О, мы все любим дразнить его по этому поводу, — признал он игриво. — Не то чтобы я мог винить его. Я имею в виду, серьёзно, — поддразнил он, глядя на свои руки на талии Юзуру. — У тебя фигура лучше, чем у его девушки.

Юзуру покраснел, когда тот подмигнул ему, и Хавьер улыбнулся. — Просто будь осторожен, врезаясь в людей, — сказал он, похлопав Юзуру по бокам, отпуская его и отъезжая назад. — Каким бы маленьким ты ни был, ты наносишь вред нашим эго этим твердым натренированным телом!

Юзуру хихикнул. — Это потому что ты тоже маленький, так что маленький Юзуру близок с тобой по размерам, — поддразнил он в ответ, получая за это широкую улыбку Хави, прежде чем они оба вернулись к тренировкам.

***

Юзуру был удивлен, когда вышел из раздевалки — он немного волновался по поводу использования раздевалки с хоккеистами, но Трейси пообещала ему, что они чертовски хорошо знают, что с ним лучше не связываться, — и услышал, как кто-то еще тренируется на льду. Ему надо было пройти мимо катка, чтобы добраться до входа и уйти, поэтому на пути он заметил тренера Холдена и Хави на льду в уличной одежде, о чём-то разговаривающих, в то время как Хавьер продолжал отправлять шайбу в ворота. На мгновение он с любопытством засмотрелся, гадая, что они делают, и замер, когда они оба решили уйти и, повернувшись, заметили, что он стоит там, наблюдая.

— О, хей, Юзуру. Твой тренер уже ушел, если ты ищешь её, — сказал тренер Холден.

— Нет, я просто ухожу, — ответил Юзуру, кивая на дверь. — Я услышал звук палки и остановился посмотреть и понять почему.

Хавьер улыбнулся. — Палки, да? — поддразнил он, подъезжая ближе.

— Хави, не придирайся к его английскому. Ты был не лучше, когда приехал сюда, — сказал тренер Холден, когда они достигли края льда. Он был в кроссовках, поэтому просто похлопал Хави по плечу и пошел в свой кабинет.

Юзуру стоял рядом, пока Хавьер снимал свои коньки, и с любопытством осматривал их. Хави увидел это и улыбнулся. — Ты когда-нибудь пробовал хоккейные коньки раньше?

Юзуру кивнул. — Мне не нравится. Это неправильно.

Хавьер засмеялся. — Я могу представить. Они сильно отличаются от ботинок для фигурного катания.

— Ты назвал их ботинками, — удивленно произнёс Юзуру. — Большинство людей вне фигурного катания просто думают, что это «фигурные коньки».

Хавьер встал, скользнув в кроссовки. — Ну, как сказали мои друзья, я фанат фигурного катания, — произнёс он, а затем склонился ближе, понизив голос. — Кроме того, это малоизвестный секрет, но я пробовал фигурное катание, прежде чем переключиться на хоккей.

Юзуру удивленно улыбнулся. — Ты занимался фигурным катанием? — спросил он, и Хавьер застенчиво улыбнулся, но кивнул.

— Да, пока мне не исполнилось одиннадцать. Фигурное катание почти ничего не значит в Испании, поэтому я устал от этого. Сменил на хоккей. Хоккей тоже не очень популярен, но я застрял в нем. — Он подмигнул: — Также меньше подколов от других парней.

Юзуру покачал головой, когда они направились на выход. — Это безумие. Это большая команда, верно? — спросил он, указывая на олимпийку Хавьера. — Я вижу изображения на шапках и прочем, значит твоя команда большая, и ты начинал в фигурном катании. Так смешно, — заключил он.

Хавьер улыбнулся. — Ты действительно ничего не знаешь о хоккее, не так ли? — Он покачал головой в изумлении. — Да, можно сказать, что одна из оригинальных хоккейных команд НХЛ — большая команда.

— Говорю тебе, я не знаю хоккей, — сказал Юзуру, закатывая глаза. — Большинство твоих друзей по команде не знают меня, это тоже самое.

— Верно, — согласился Хавьер. — Я иду с самым известным фигуристом в истории, а большинство моих товарищей по команде просто видят ребенка-фигуриста.

Юзуру покраснел и ударил Хавьера в руку. — Я не самый известный фигурист, это глупо.

— О, да ладно, я видел твой приезд на Олимпиаду, у тебя было больше телохранителей, чем у всей королевской семьи Испании! — поддразнил он, и Юзуру сморщил нос.

— Хорошо, может быть, я немного знаменит, — согласился он, смеясь над собой. Ханю с любопытством посмотрел на Хави, когда они вышли из здания и продолжили идти вместе в одном направлении. — Ты действительно мой фанат?

Хавьер застенчиво улыбнулся. — Возможно ты был моим любимым фигуристом с тех пор, как я увидел твоё катание вживую на Skate Canada в 2013 году, — признал он, и Юзуру вылупился на него, а затем засмеялся.

— Ого, правда?

— Ты просто очень хорош! — сказал Хавьер с застенчивой улыбкой. — Ты не похож на большинство фигуристов, которые жертвуют искусством ради мощи. Моя сестра говорит, что ты «самый сбалансированный» фигурист, потому что в тебе есть и искусство и сила, даже если другие так же хороши в чём-то одном.

Юзуру гордо задрал нос. — Твоя сестра милая леди, — сказал он, кивая, и Хавьер улыбнулся.

— Моя сестра застряла в фигурном катании. Она никогда не соревновалась на международном уровне, но на самом деле она была довольно хороша, — поделился он. — Если я приезжаю домой во время сезона, мы всегда смотрим фигурное катание вместе.

Юзуру протянул: — Итак, если Хави… Какая еще раз фамилия? — быстро уточнил он, и Хавьер ухмыльнулся.

— Фернандес.

Юзуру кивнул. — Если Хави Фернандес, член большой хоккейной команды, смотрел фигурное катание и занимался им, значит хорошо знает мой вид спорта. Может быть я должен посмотреть и попытаться узнать больше о твоём спорте. Приятно узнать больше о другом спортсмене. — Он сморщил нос: — Даже если есть драки.

Хавьер тихо рассмеялся. — Тебе действительно не нравятся драки, да?

— Это плохо! Подлый человек ударяет другого человека, — просто сказал Юзуру. Он вздрогнул: — Кроме того, врезаться в другого фигуриста очень больно. То, что ты говорил, сильное тело… что-то такое. Это очень больно.

Хавьер снова посмотрел на него. — О, точно. Я помню, как ты катался после того, как столкнулся с кем-то один раз. Могу поспорить, что это больно, — сказал он, качая головой. — Но мы носим много подкладок и шлемов. Мы в основном просто буяним. Ну и хорошая драка — это весело, — заключил он, и Юзуру поморщился.

— Ты такой «мужик», — с отвращением бросил Ханю.

— А тебе не нравятся «мужики»? — кокетливо подмигнул Хавьер.

Юзуру покраснел и резко отвернулся. — Не дразни, это не хорошо.

— Хорошо, извини, — сказал Хавьер, и Юзу был удивлен тем, насколько искренне это прозвучало. Он посмотрел на него, и Хавьер пожал плечами. — Что? Я просто всегда такой. Но прости, я не заставлю тебя снова чувствовать себя некомфортно.

Юзуру слегка улыбнулся ему. — Спасибо.

Когда они добрались до автобусной остановки, Ханю сел и кивнул Хавьеру. — Спасибо, что проводил меня.

Фернандес обогнул скамейку и сел рядом с ним. — Я подожду с тобой немного дольше, — сказал он, внимательно глядя на Юзуру. — Если ты не против, конечно, — сказал он с извиняющейся улыбкой.

Японец пожал плечами. — Хорошо. Но почему?

Хавьер сунул руки в карманы кофты и оглянулся на пустую темную улицу. — Ну, уже поздно. Никого нет рядом. Ты маленький и симпатичный. — Он неловко пожал плечами. — Высокий процент «может быть похищен» во внешности.

Юзуру улыбнулся. — Я должен разозлиться, раз ты думаешь, что мне нужен хоккеист с большими руками, чтобы защитить меня, но, честно говоря, это очень приятно. Моя мама всегда волнуется. Она знает, что таким мужчинам как твои друзья может показаться, что я девушка сзади. Поэтому она беспокоится, что кто-нибудь подойдет ко мне, а потом увидит, что я парень и сделает мне больно, потому что почувствует себя «обманутым». — Юзуру сморщил нос. — Я считаю, что это немного драматично, ну да ладно. Она мама, я младший ребенок. Думаю, беспокойство не должно быть реалистичным. — Он положил руку себе на грудь. — Я чувствую себя хорошо в одиночестве, но, думаю, другие люди в основном волнуются.

Хавьер протянул: — В этом есть смысл. Она твоя мать, это её работа — волноваться. И даже если мне повезло, и мои сокомандники не такие, особенно те, с которыми я близок, я нахожусь в окружении достаточного числа «мужественных» мачо-мужчин, чтобы знать, какими они могут быть. Я слышал, как они говорили то, от чего меня тошнило. То, как они говорят о девушках, иногда просто ужасно. Я просто думаю о том, как такие людях выходят и замечают кого-то, кого они считают девушкой с шикарной задницей, которая гуляет одна по темной улице. Даже если бы они не зашли так далеко, чтобы навредить, они все равно могли бы очень сильно напугать тебя.

Юзуру ухмыльнулся. — Мне нравится, что все говорят, что у меня хороший зад. Мне может не нравиться, кто это говорит, но приятно знать, что моя задница хороша.

Хавьер улыбнулся. — Я слышу это часто. Катание наращивает эти мускулы, и моя задница даже больше, чем у моих товарищей по команде. Девушки любят это.

— Я не заметил, — сказал Юзуру, и Хавьер только хмыкнул и кивнул. Некоторое время они сидели в молчании, прежде чем Ханю подумал о другом вопросе. — Тебе нравится Канада? Ты говорил, что из Испании, да?

Хавьер кивнул. — Это точно лучше, чем Россия, — Юзуру с любопытством склонил голову, и Хавьер ухмыльнулся. — Сначала я попробовал хоккей в России. Я думал, что это было ближе к дому. — Он покачал головой. — Никто не говорил на английском, на котором я почти не говорил сам. Было очень холодно. Еда была ужасной. Российские игроки не любят нерусских игроков. — Он огляделся. — Торонто хорош. Современный, хорошая погода, дружелюбные люди. Я живу здесь уже десять лет. Мне это нравится. — Он посмотрел на Юзуру. — Что насчет тебя?

Юзу кивнул. — Мне нравится. Я не постоянно живу здесь. У меня есть квартира, и мама живет со мной. Когда я приехал сюда сначала, я был несовершеннолетним. Мама переехала со мной. Я тогда ездил домой чаще, потому что все ещё учился в школе. Надо было закончить это. — Он улыбнулся. — Теперь я наверно полгода здесь и пол — дома. Отец и сестра живут там всегда, поэтому мы часто ездим домой.

Хавьер улыбнулся. — Мы проводим много времени в разъездах, поэтому я знаю это чувство. Моя кошка злится от того, что я часто уезжаю.

Юзуру оживился. — У тебя есть кот?! Я люблю котов! — он сложил руки вместе. — Такие милые, маленькие лапки и пушистые мордочки.

— У тебя есть? — спросил Хавьер, плечи Юзуру опустились, и он надулся.

— Астма, — сказал он с грустью. — Я могу погладить недолго, но астма проявляется, если я не принимаю лекарства и нахожусь рядом с ними в течение длительного времени.

— Оу, это печально, — Хавьер похлопал его по спине. — Ну, я обниму свою кошку в честь твоих легких, — сказал он, и Юзуру хихикнул.

— Хави глупый, — кинул японец, и Хавьер улыбнулся ему.

— Это стоит того, чтобы заставить тебя смеяться, — сказал он, а затем смутился, поворачиваясь как раз вовремя, чтобы увидеть автобус.

Юзуру задался вопросом, что это было, но все равно встал. Он поднял рюкзак и слегка поклонился Хавьеру. — Спасибо, что подождал со мной, — сказал он, и Хавьер кивнул, наблюдая, как тот идет к автобусу.

— Спокойной ночи, Юзуру, — пожелал испанец. Юзу улыбнулся через плечо и помахал рукой до того, как закрылись двери.

Комментарий к Глава 1

Я серьёзно должна писать курсовую сейчас. Но если Вам интересно, то есть вероятность, что уже завтра я закончу вторую главу.

========== Глава 2 ==========

— Хави! — Хавьер улыбнулся и помахал своей семье в скайп.

— Привет, ребята, — сказал он, поднимая кошку. — Эффи тоже говорит привет, — сказал он, махая её лапой, пока она не устала от него и не вырвалась, спрыгивая с колен.

— Как дела? Все хорошо? Я знаю, что сезон начнется очень скоро, — сказала его мать, и он кивнул.

— Тренировки идут хорошо. Тренер говорит, что я могу начать этот сезон! Это было бы круто, — сказал он довольно, тут же оживляясь. — О, Лаура! — Она склонилась над плечами родителей. — Ты никогда не догадаешься, с кем я встретился в прошлые выходные и на самом деле поговорил сегодня.

— С кем? — спросила она, и Хавьер самодовольно ухмыльнулся, уже зная, что произойдёт дольше.

— Кто наш любимейший фигурист во всем мире? — спросил он, и Лаура, как и ожидалось, ахнула.

— Юзуру Ханю?! — спросила она, и он с энтузиазмом кивнул.

— Он использует наш тренировочный каток по субботам, в качестве дополнительных выходных тренировок после прошлогодней травмы лодыжки, — пояснил он. — На прошлой неделе произошел инцидент, когда он впервые приехал, — Джош подумал, что он горячая девушка со спины, и что-то сказал о его заднице, поэтому у него было плохое первое впечатление о нас, хоккеистах, но сегодня, когда я закончил, он как раз уходил, поэтому я проводил его до автобусной остановки, и мы поговорили.

— Боже мой, это так круто! — взволнованно сказала она. — Какой он? Он такой же милый, каким кажется по телевизору?

Хавьер улыбнулся. — На самом деле он немного взрывной. Он был очень добр ко мне, но он не прочь поспорить с Джошем после того инцидента, и он очень откровенен в своем отвращении к хоккею. Он говорит, что ему не нравится насилие, поэтому он не очень впечатлён моим спортом, — ответил он с улыбкой. — Это было так мило, его английский в порядке, хотя он ломанный, поэтому его способ сказать, что хоккей «подлый» из-за «драк», был просто восхитителен.

Лаура взвизгнула взволнованно: — Это так круто!

Энрикета вмешалась. — Я определено надеюсь, что эти парни не грубы к нему. Я знаю вас, хоккеистов. Застряли в своих «мачо» амплуа.

— Он не беззащитный, мама, — ответил Хави, хихикая над мыслью о том, как Юзуру выстаивает издевательства его напарников по команде. — Кроме того, как сказал тренер, у меня есть ощущение, что если кто-то разозлит его, он сможет ударить нас достаточно сильно, чтобы сломать кость. Его бедра очень большие в близи, — подчеркнул он. — Они выглядят большими по телевизору, но в живую его ноги толще, чем его талия.

— Тем не менее, ты должен убедиться, что они знают, что лучше не связываться с этим мальчиком. Твоя сестра может приехать в Канаду и побить их за то, что они дразнили её любимого фигуриста, — сказала мама, и Лаура серьезно кивнула.

Хавьер улыбнулся. — Это так классно. Я сидел на скамейке и рассказывал о своей кошке нашему любимому фигуристу. Наконец настоящее преимущество быть частью известной хоккейной команды! — Он махнул рукой. — Так, расскажи мне о своей новой работе, Лаура, — попросил он, все еще улыбаясь тому, как его сестра отреагировала на то, что он разговаривал с Юзуру Ханю.

***

На хоккейном катке Юзуру последние несколько недель занимался только скольжением и шагами. Из-за этого он даже не задумывался о факте того, что хоккеисты, тренирующиеся на другом конце — в число которых на этой неделе снова входил Хави, после отсутствия неделей ранее — на самом деле не видели его прыжки. Это пришло в голову только тогда, когда он зашёл на простой тройной аксель, и к тому времени, когда он приземлился, уже были слышны «святое дерьмо» и «какого черта» с другого конца льда. Он повернулся и посмотрел в их сторону, скользя, и увидел, что тренировка остановилась, так как парни сейчас смотрели на него. Он заметил, что его новый любимый хоккеист ярко улыбается, и улыбнулся в ответ, прежде чем снова начать набирать скорость.

— Хорошо, теперь тулуп, — сказала Трейси, и он, перейдя в исходную позицию, прыгнул четверной тулуп, легко приземляясь.

— Черт, ты можешь представить приземление на одну ногу с такой высоты в коньках?

— Я знаю, чувак, мои колени сломались бы.

— Неудивительно, что его бедра выглядят как у бодибилдера.

Юзуру ухмыльнулся через плечо, потому что те же самые парни, которые смеялись над ним, сейчас были впечатлены. Он хихикнул, когда повернулся и увидел, что Трейси предупреждающе смотрела на него. — Хорошо, хватит выпендриваться, мы здесь, чтобы тренироваться, а не ставить этих парней на место.

Юзуру невинно улыбнулся ей. — Я знаю, но это так весело.

Когда его тренировка закончилась, хоккеисты все еще были здесь, тренируя попадание в ворота. Он принял душ, переоделся и вернулся, вставая у бортика и наблюдая за ними, ожидая, пока они закончат. Удивительно, насколько сильными должны быть их руки, чтобы двигаться так быстро. Маленький плоский мячик летал так быстро, что было трудно даже глазами следить за ним. Умение одновременно ехать, махать палками и бить по предметам, лавируя между людьми, было довольно удивительным. Юзуру не знал, как им это удавалось. Если бы только это было в этом спорте, без мачо, бьющих головы друг друга, он мог бы действительно восхищаться хоккеем. Но количество экипировки, которое было на них, и плотные шлемы говорили ему все, что стоило знать о том, насколько жестокими становились эти люди, играя против другой команды.

Он потерялся в мыслях о спорте, который смотрел, и даже не заметил, что они закончили и теперь покидали лёд; большинство из них уже наполовину выбралось из тяжелой формы, пока один из них — Юзуру думал, что его зовут Майло — не заметил его и не заговорил. — Эй, Ледяная Принцесса все еще здесь. Тебе нравится смотреть, как куча больших и потных мужчин раздеваются? — поддразнил он.

Юзуру сморщил нос от отвратительных волосатых спин, на которые он сейчас смотрел. — Мне больше нравится, когда все в одежде, — сказал он прямо, и это вызвало волну смеха в команде.

— Слышал, Майло? Ты настолько уродливый, что другой парень не может даже вынести тебя обнаженным, — посмеялся Хавьер, подъезжая, чтобы обнять Майло за плечи. Юзуру удивленно моргнул, увидев Хави без рубашки.

Он был намного стройнее, чем большинство гигантских парней в команде. У него была удивительно узкая талия, красивые мышцы и широкие плечи. Юзуру внезапно почувствовал себя очень-очень маленьким, если даже этот парень был намного меньше, чем любой из его товарищей по команде. — Кроме того, ведь я твой любимый, верно, Юзу? — сказал он, подмигивая и выходя со льда.

Юзуру нацепил драматическое думающее лицо. — Ну-у-у, ты менее противный, чем остальные, — признал он, а затем не сдержал задушенный смешок, не в силах выдержать шутку.

Некоторые из них дразнили Хави, проходя мимо, но никто не трогал Юзуру. Хавьер волочил свое снаряжение и свободной рукой убрал волосы с лица. — Эй, ты хочешь меня подождать? Я могу проводить тебя снова, — предложил он, Юзуру улыбнулся и кивнул.

— Хорошо. Я жду здесь.

— Хорошо, я быстро, — сказал Хавьер, поворачиваясь, чтобы уйти вслед за своими товарищами по команде в раздевалку.

Юзуру сел на скамейку и почувствовал волну смущения, охватившую его. Он понятия не имел, почему хотелось подождать и снова поговорить с этим хоккеистом. Он был не из тех, кто действительно дружил с кем-то, тем не менее с этим человеком он разговаривал только три раза за прошлый месяц, но ему определённо нравилось с ним общаться. Может быть, это потому, что они оба были иностранцами, живущими в Канаде, а возможно потому, что Хавьер был фанатом и не стеснялся этого, или, может быть, если бы он был честен с собой, то признал бы, что ему просто очень нравилась его улыбка.

Юзуру закрыл лицо руками и застонал. — Это определенно улыбка, — пробормотал он про себя, уже боясь столкнуться с этим осознанием и самокопанием позже.

***

— Эй, Фернандес, — Хавьер поднял голову от того места, где собирал свое снаряжение.

— Да, Шнайдер? — ответил он, повторяя использование Майло его фамилии.

Немец закатил глаза, закрывая шкафчик у другой стены помещения. — Что за дела с этим фигуристом? Почему ты попросил его подождать, чтобы снова его проводить?

— Да, я задумался об этом тоже, — сказал Грег, надевая рубашку. — Снова?

Хавьер пожал плечами. — В прошлый раз, когда я был здесь, мы с тренером закончили, когда он уходил. Я проводил его до автобусной остановки и подождал с ним.

Несколько парней посмотрели на него. — Ты сумасшедший фанат спорта или ты превращаешься в puke bunny* версии фигурного катания? — поддразнил Скотт, и Хавьер закатил глаза, когда все заохали и засмеялись над ним.

— На самом деле, как мы убедились в тот день с Джошем, сзади он выглядит как горячая девушка с большой задницей, — сказал он, улыбаясь ярко-красному лицу упомянутого. — Я весь день в вашем окружении, пещерные люди, и я знаю, что вы за парни. Если он идёт ночью по темной улице в одиночестве, все что угодно может случиться. Это не очень плохой район, но ночью темно и пусто, поэтому никто не сможет ему помочь.

Майло усмехнулся. — А-а-а, ты просто джентльмен, да? — сказал он, толкая парня рядом локтем, еще больше смеясь. — Посмотрите на Фернандеса, в следующий раз он будет помогать пожилой женщине перейти улицу.

— Хей, говори, что хочешь о моем увлечении фигурным катанием, но этот человек — мой любимый фигурист; ты хотел бы, чтобы твой любимый спортсмен был ограблен, пропустил сезон или что-то похуже? — привёл пример он, и Скотт усмехнулся.

— Мой любимый спортсмен — боец ​​ММА, с ним все будет в порядке, — ответил он, закрывая шкафчик с острым взглядом. — Потому что в отличие от тебя, я настоящий мужчина, и мне нравится спорт настоящих мужчин.

Хавьер только усмехнулся. — Да, иди и скажи этому парню со стволами деревьев вместо бедер, что он девушка, мы вызовем скорую помощь, когда он переломит твое бедро одним ударом, — сказал он, и все засмеялись, а затем начали вспоминать о том, как высоко Юзуру прыгнул и как приземлился на одну ногу, так что это, вероятно, было правдой.

И если, когда Хавьер подошел туда, где его ожидал Юзуру, что-то в его животе немного сжалось, когда Ханю поднял голову, услышав его приближение, и улыбнулся, он никогда никому не признался бы в этом.

***

Юзуру думал, что он делает все продумано и хитро, но, разумеется, в тот момент, когда он подключил старый хоккейный матч команды Хави через смарт-ТВ в лаундж-зоне, вошел Брайан, разговаривающий с Бояном о чем-то. Юзуру запаниковал и попытался переключить, но вместо этого просто прибавил до этого отключенную громкость. Брайан посмотрел на телевизор после появления звука, затем нахмурился и посмотрел на Юзуру. — Хоккей? — спросил он, и Ханю замер в панике, затем просто бросил пульт и засмеялся.

— Я не знаю. Я этого не делал.

Брайан поднял бровь. — Ты просто держал пульт и включил это, Юзуру, почему ты такой странный?

Боян подошел и сел рядом с Ханю за стол, глядя в телевизор.

— Хоккей — это странный вид спорта, — пробормотал он.

Юзу пытался избежать взгляда Брайана, который выжидательно продолжал смотреть на него.

Что еще хуже, Трейси зашла в след за ними с некоторыми документами в руках. Когда она увидела экран, то слабо улыбнулась. — О, это та команда, с которой мы делим лёд, не так ли? Похоже на домашнюю игру. Я не думала, что сезон уже начался. — Она схватила пульт и посмотрела на дату. — О, прошлый сезон. Кто здесь хоккейный фанат? — спросила она, оглядывая троих мужчин.

Юзуру покраснел, и Брайан поднял на это бровь. — Завел друзей? — спросил он, и Трейси посмотрела на японца.

— Юзу? О, нет. Он ненавидит большинство этих парней. Им нравится приставать к нему, — поделилась она, смеясь.

Юзуру вздохнул и уронил голову на стол. — Я просто видел тренировку и задался вопросом, на что похожа игра, поэтому я захотел посмотреть, — сказал он. — Один хоккеист раньше занимался фигурным катанием, — быстро добавил он, пытаясь сменить тему. После указал на телевизор. — Этот маленький, Фернандес.

— Правда? Круто. — Трейси села рядом с ним за стол. — Как ты узнал это?

— Он хороший, — нерешительно сказал Юзуру. — Он хороший человек. Хави идет со мной к остановке и ждет, когда ты уходишь раньше меня.

Брайан снова поднял бровь. — Хоккеист провожает тебя до автобусной остановки и ждёт с тобой? Зачем? И почему ты не против этого?

— Потому что он хороший, — снова сказал Юзуру. — И он фанат. Он сказал, что я любимый фигурист его и его сестры, — поделился он с широкой улыбкой. — Он сказал мне, что занимался фигурным катанием, пока не стало понятно, что он не достаточно хорош для юниоров. Затем он перешёл в хоккей. Он говорит, что провожает меня, потому что знает, на что похожи другие мужчины, и его друг подумал, что я девушка с хорошим задом со спины, поэтому он беспокоится, что другой мужчина увидит меня одного на темной улице и тоже подумает так.

Боян ухмыльнулся. — Звучит словно этому Хави нравится Юзуру.

Ханю покраснел. — Он просто хороший поклонник, я ему не нравлюсь, — отмахнулся он, закатывая глаза.

Трейси усмехнулась. — О, поверьте мне, он хоккеист, он определенно не интересуется Юзуру в таком смысле. Хоккеисты предпочли бы отпилить свои ноги своими собственными коньками, чем показаться чем-то, что не является самым гетеросексуальным ‘мужественным’ парнем в истории.

Брайан фыркнул. — О да, мы, геи, не играем в хоккей. Слишком велик риск получить по заднице от дюжины огромных парней с молотками вместо кулаков. — Он повернулся к Трейси. — Кстати, убедись, что тренер в курсе, что произойдет, если кто-то из его парней решит, что им больше не хочется терпеть «женственного фигуриста». Я все еще не в восторге от идеи Юзуру наедине с хоккеистами.

— Я не могу оставаться так же поздно, как и он, ты знаешь это, — напомнила она Брайану. — Если ты хочешь изменить график и заниматься весь день с ним — не стесняйся; но я должна вернуться домой раньше, чем этот кролик-энерджайзер.

— Не волнуйтесь, — перебил Боян. — У Юзуру новый парень, он будет защищать его от товарищей по команде, — поддразнил он, и Ханю одарил его шутливо злобным взглядом.

— Ты такой плохой со мной, — пожаловался он, закатывая глаза на Бояна, когда тот корчил поцелуйчики рядом.

Комментарий к Глава 2

*puke bunny (puke - шайба; bunny -зайчик) - фанат хоккея, который интересуется данным спортом исключительно из-за сексуального влечения к хоккеистам.

(Если здесь есть знатоки русской терминологии в хоккее, пожалуйста, скажите, есть ли русский аналог этого термина? Гугл мне не помог, сама придумать адекватный перевод я никак не могу).

========== Глава 3 ==========

Хавьер привык общаться с Юзуру каждые выходные, и последнее время он все больше и больше ждал субботней тренировки. Он узнал о семье Ханю и его друзьях, — о том, как их мало, — о его любимых видах спорта, которыми он не занимался. — Я никогда в своей жизни не видел бейсбольный матч, — признался Хавьер, и Юзуру сжал кулак на своей груди в оскорбленном жесте.

— Бейсбол — это все! — он хихикнул от собственной глупости. — Но я забыл, что ты приехал из Испании. Испания не любит бейсбол, как Япония.

— В любом случае, я думал, что бейсбол — американская игра, — признался Хавьер, и Юзуру кивнул.

— Это так, но он очень-очень популярен в Японии. Бейсбол также популярен в Японии, как хоккей в Канаде. Мы занимаемся бейсболом в старшей школе, так же как Америка занимается спортом в колледже. У нас большая-большая лига, и все это смотрят, — пояснил он. — Когда я был маленьким мальчиком и стало понятно, что у меня слишком много болезней для игры в бейсбол, мой отец был очень-очень грустным, — сказал он, слегка надувшись. — Он не разочарован во мне, он знает, что я просто таким родился, но он все равно учил меня бросать и бить по мячу, даже если я был слишком болен, чтобы играть. — Он потер грудь, и Хавьер проследил за его изящной рукой, двигающейся по узкому корпусу, и пришёл к выводу, что он действительно должно быть был слабым ребенком, если так он выглядел как здоровый взрослый. — Легкие слишком плохие, чтобы бегать на улице, — объяснил он. — Пыльца делает меня больным и вызывает очень-очень плохую астму. Я стал заниматься фигурным катанием, потому что оно в помещении, а летом вЯпонии жарко и воздух становится влажным и вредным для легких. Закрытый спорт хорошо для меня. — Он тихо рассмеялся. — Когда я впервые приехал в Канаду, мои легкие все ещё были слабыми, и к концу проката губы становились синими, я не мог дышать.

Хавьер приподнял бровь. — Теперь ты выглядишь лучше. Ты усиленно тренируешься весь день и контролируешь свое дыхание.

Юзуру кивнул. — В зрелом возрасте легкие намного лучше. Я становлюсь сильнее во всем: тело и легкие. Теперь я даже меньше болею. — Он покачал головой. — Я простужался почти каждый год, даже с этими штуками, — сказал он, имитируя укол, из-за чего губы Хавьера невольно растянулись, незаметно для него самого. — Сейчас я не болел уже три года, — закончил он гордо.

— Хорошо. Простуда отстой. И точно не полезно для тренировок, — сказал он, пытаясь представить, каково это: ограничивать простуженного Юзуру ото льда, учитывая, что он даже использует дополнительное время каждую неделю. Увидев приближающийся автобус, он почувствовал сильную грусть. Хавьер не хотел, чтобы Юзуру уезжал. Ему действительно нравилось разговаривать с ним.

— О, это автобус, — Ханю встал и улыбнулся Хавьеру, поднимая свою сумку. — Ты будешь в следующую субботу? — спросил он, и Хави кивнул. — Хорошо, увидимся, пока! — махнул он рукой, когда подошел к тому месту, где остановился транспорт.

Хавьер едва дождался закрытия дверей, прежде чем отправить сообщение своему тренеру с просьбой добавить его в список тех, кто тренируется в следующие выходные, так как изначально его не просили прийти, ведь его дела шли хорошо.

***

С приближением сезона Юзуру больше часов проводил на субботнем катке, и из-за этого он все больше и больше видел Хави. Трудно было дальше отрицать, что улыбка испанца была его любимой, из всех, которые он когда-либо видел. Когда Хави улыбался, он задействовал все своё лицо. Те десять или пятнадцать минут, которые они шли к автобусной остановке и вместе ждали, часто были лучшими моментами его недели. Он уже так много узнал о семье Хави, его кошке и родной стране. Он также узнавал все больше о хоккее.

— Так эта штука, плоский мяч, называется «шайба»? — Юзуру уточнил, а Хави ухмыльнулся и кивнул.

— Да, а то, что мы делаем, когда сильно и быстро бьем по шайбе, называется «щелчок»*, — добавил он, и Юзуру серьезно нахмурился, кивая и глядя на видео в телефоне Хави.

— А столкновение называется «проверка»? — спросил он, и Фернандес улыбнулся.

— Что-то вроде того. Проверка тела — это когда ты врезаешься в кого-то всем своим телом, чтобы выбить его из игры. Есть также более честные блоки, в отличии от простого выбивания с дороги. Но если ты задействовал клюшку, это нехорошо. Получишь фол, — объяснил он. — Особенно, если это ‘high-sticking’**.

Юзуру нахмурился. — Что такое ‘high-sticking’?

— Игра высоко поднятой клюшкой, — объяснил Хави, и челюсть Ханю отвисла.

— Зачем кому-то ‘high-sticking’, это может навредить другому человеку! — выпалил он, возмущенный этой мыслью. — Удар в голову палкой очень опасен! Это может привести к сотрясению мозга!

Хави улыбнулся ему. — Да, вот поэтому это фол. Хотя сотрясение мозга неизбежно. Каждый получает хотя бы одно в итоге. У меня было несколько, когда я был подростком, пока не научился уклоняться лучше.

Юзуру вздрогнул, вспоминая свой собственный опыт с сотрясением. — Сотрясение это плохо. Это делает все очень сложным в течение нескольких недель. Я получал небольшие сотрясения мозга в детстве много раз, когда впервые учился прыгать, но было хуже, когда я ударился головой об лёд, столкнувшись с другим фигуристом. Это было плохо. Я забывал вещи, пока не восстановился. Я не помнил, как катался, — признался он. — Я знаю, что убедил тренера разрешить мне выйти, но я не помню этого. Я видел видео, и так странно, что у меня нет воспоминаний об этом прокате.

Хавьер выглядел обеспокоенным. — Ого, это должно быть действительно странно, — протянул он. — У меня не было серьезных травм с тех пор, как я начал играть в НХЛ. Хорошее снаряжение и просто улучшенные умения, чтобы избежать травм.

Юзуру вздохнул. — Я часто получаю травмы, — признал он. — За карьеру у меня были переломы ног, сотрясение мозга, ушиб копчика, растяжение связок лодыжки, растяжение паховых связок, вывихи колен часто, была травма спины, но не настолько серьёзная, чтобы не кататься. — Он поморщился: — И мне делали операцию из-за врожденного дефекта желудка. Штука позади пупка. Что-то вроде случайного заражения, и это больно, а операция — ещё больнее. — Он покачал головой. — Я буду совсем плох в старости. Уже вижу инвалидную коляску в будущем.

Хави съежился. — Наихудшая моя проблема — вывих плеча, — он постучал по левому плечу. — Вывихни его один раз, и оно будет делать это снова. Моё выскакивает довольно легко при ударе. Это было уже семь раз.

— Ой, — пискнул Юзуру, съежившись.

Хавьер пожал плечами. — Это случается. — Он широко улыбнулся: — По крайней мере, все мои зубы до сих пор со мной, — сказал он, комично клацая ими. — Я знаю наверно пять парней в моей команде с вставными передними зубами, потому что они словили шайбу ртом.

— Хорошо, что этого не произошло с тобой, потому что у тебя идеальная улыбка, — сказал Юзуру, а затем застыл с широко раскрытыми глазами, покраснев и отвернувшись. — Я имел в виду, у тебя хорошие зубы, — выпалил он, прикрывая глаза рукой.

— О-оу. — Когда Юзу посмотрел на испанца, то увидел довольно ошеломленный взгляд на его лице. Он не выглядел расстроенным, просто удивлённым. — Хм. Спасибо? — больше спросил он, а затем рассмеялся; на его щеках проявилось немного розового.

Юзуру был спасен прибывшим автобусом. Он никогда не был так счастлив видеть этот вид транспорта за всю свою жизнь. — О, смотри, автобус здесь, пока, Хави! — протараторил он, бросаясь к нему, подпрыгивая в ожидании, когда двери откроются достаточно широко, чтобы он смог войти. Ханю, не удосужившись даже оглянуться назад, заскочил, отсканировал свою карточку, а затем бросился в конец и нырнул на сидение, закрыв лицо руками.

***

Хавьер улыбнулся, увидев, что Юзуру ждет его, а когда младший покраснел, то вспомнил, как тот оговорился неделю назад. Это была просто оговорка, и Фернандес был уверен, что это ничего не значит, но все равно, вспоминая, чувствовал себя хорошо. Юзуру Ханю думает, что у него красивая улыбка.

— У меня есть идея, — сказал Хавьер, улыбаясь. Он закинул свою сумку на плечо. — Как ты относишься к кофе?

Юзуру выглядел смущенным. — Кофе? Это гадость. Почему? — спросил он, и Хавьер хихикнул над его выражением лица.

— Ну, а как насчет горячего шоколада? Или чая? — попробовал он снова. Юзуру наклонил голову, словно растерянный щенок, и Хавьер рассмеялся. — Я спрашиваю, хочешь ли ты пойти в кафе или куда-то ещё сегодня вечером вместо того, чтобы просто сидеть на автобусной остановке.

Юзу улыбнулся. — Ой! Хорошо. Я не понял, — ответил он, а затем кивнул. — Хорошо. Я могу сделать это. Я просто напишу, что приду позже, — сказал он, уже доставая свой телефон. Хавьер улыбнулся и тоже кивнул.

— Хорошо. Есть одно место недалеко отсюда. Мы можем пройтись, — сказал старший, и Юзуру кивнул, направляясь вместе с ним на выход.

Когда они пришли в кафе, в которое Хавьер часто заходил утром перед тренировкой (однозначно психи придумали ранние практики), и вошли внутрь, Хави помахал рукой в ​​знак приветствия девушке за прилавком. — Привет, Миранда.

— Хавьер Фернандес, в это время ночи? Что случилось, гуляешь сегодня? — спросила она, и Хавьер покачал головой, положив руку на нижнюю часть спины Юзуру, чтобы вывести его немного вперёд. — Ничего себе, я никогда раньше не видела тебя с кем-то ещё, — пошутила она.

Хавьер взглянул на Юзуру. — Я решил выпить кофе с другом. Становится холодно.

— Хорошо, ты хочешь как обычно? — спросила она, и Хави подмигнул с очаровательной улыбкой.

— Ты знаешь, что мне нравится, Амига.

— А что мне начать готовить для тебя? — спросила она Юзуру, который смотрел на меню и бубнил названия про себя. Хавьер задался вопросом, не испытывает ли он сложностей с прочтением рукописного мелового меню. Как раз когда он собирался предложить помощь, Юзуру постучал по щеке и наклонил голову.

— Здесь сказано матча, да? У вас есть настоящий матча? Не просто зеленый чай? — Она кивнула, и он немного воодушевился. — Я хочу матча латте на соевом молоке, пожалуйста, — сказал он ярко.

Хавьер заплатил прежде, чем Юзуру смог даже достать свой кошелек, и Ханю исподлобья глянул на него, но тот просто забрал свою карточку с дразнящей ухмылкой. — Я зарабатываю хорошие деньги. Это действительно не проблема.

Юзу приподнял бровь. — Ты не думаешь, что я тоже делаю «хорошие деньги»? — спросил он, когда они направились к столику, чтобы дождаться своих напитков. — У меня есть большие спонсоры. Поверь, у меня есть деньги.

Хавьер вздохнул, откидываясь на спинку стула. — На самом деле я понятия не имею, сколько фигуристы получают или не получают. Я думаю, что затраты на тренировки, костюмы и поездки очень высоки.

Юзуру хихикнул. — У нас есть деньги, — сказал он, кивая. — Не у всех фигуристов правда… Некоторые не очень популярные не имеют больших спонсоров, но у меня есть большой спонсор. Одного сокомандника в Японии спонсирует Toyota, чтобы ты понимал, о насколько больших я говорю, — сказал он, и Хавьер присвистнул.

— Вау, это большой спонсор. — Хавьер ухмыльнулся: — Ты можешь купить мне кофе в следующий раз, — поддразнил он, и Юзуру закатил глаза.

Миранда подошла с их напитками, и Хавьер с удивленной усмешкой наблюдал, как Юзуру сначала осмотрел свой латте, затем сделал глоток, сразу же выпрямляясь, ставя чашку, и начиная немного пританцовывать и мило хлопать в ладоши. Хавьер почувствовал, как частички его сомнений в том, что вещи, которые Юзуру заставлял его чувствовать, нехорошие — разрушаются. Его сильно и по-настоящему привлекает мужчина. Однако он не хотел думать об этих вещах, поэтому просто прочистил горло и отпил кофе.

— Что ты взял? — спросил Юзуру, возвращая его в реальность.

— О, мне нравится американо с восемью кусочками сахарами, — ответил Хавьер, и Ханю в ужасе уставился на него.

— Так много сахара! Ты умрешь! — сказал он, качая головой. — Сахар это плохо. Это даст тебе жир!

Хавьер засмеялся. — Мне не грозит потолстеть. Я так много катаюсь и хожу в тренажерный зал, что я не стану толстым.

— Может быть поэтому и правда большой зад, — сурово сказал Юзуру. — Это не мышцы, это жир. У тебя толстый зад.

Хавьер ухмыльнулся. — Хочешь почувствовать, насколько он крепкий? — поддразнил он, лишь немного внутренне запаниковав, когда понял, что его рефлекторный флирт — плохая идея с парнем, который ему на самом деле нравится.

Но Юзуру просто поддержал шутку: — У меня есть собственный крепкий зад, я могу просто потрогать его, — сказал он, и Хавьер упал в свою панику глубже, когда его мозг предложил ему пару мысленных образов, от которых он был одновременно в ужасе и странно взволнован. Ханю отпил свой напиток. — Ты должен пить что-то такое. Этот вид напитка не плохой. Это не сделает твою попу толстой.

— Хорошо, давай перестанем говорить о задницах, — сказал Хавьер со смехом. Он покачал головой. — Итак, что ты обычно делаешь для развлечения, раз точно не ходишь в кафе с друзьями?

Юзуру, казалось, задумался на мгновение. — Мне нравятся видеоигры. И музыка. Я покупаю лучшие наушники для того типа музыки, который мне нравится, и другие наушники для других типов музыки. Любимая группа — японская группа, которая мне очень нравится. У них хорошие песни, — поделился он взволнованно.

Хавьер улыбнулся. — Правда? Тебе придется когда-нибудь включить мне что-нибудь. Может быть, мне тоже понравится.

— Я могу отправить тебе песню! — сказал Юзуру, поднимая телефон, но потом нервно усмехаясь: — Постой, у нас нет номеров друг друга, — вспомнил он, закатывая глаза. — Дай мне, — он протянул руку.

Хавьер поднял бровь и дал ему свой телефон. — Я скачаю приложение, чтобы мы могли общаться, потому что я не использую обычные сообщения.

Когда он вернул телефон обратно, то Хавьер заметил одно новое приложение, открыв его, он увидел уже отправленное сообщение адресату «Юзу». Фернандес усмехнулся, когда младший что-то сделал в своем телефоне, и ему с гудком пришло сообщение, в котором был просто стикер улыбающейся кошки. — Вот, теперь я смогу послать тебе песню позже. — Он выглядел настолько гордым, что Хавьер не смог не стать очарованным ещё сильнее.

Они немного поговорили, пока напитки не кончились. Было уже поздно, когда они уходили. — Хм. Где здесь остановка? — спросил Юзуру, оглядываясь по сторонам. Он вытащил свой телефон и нахмурился. — Я не думаю, что знаю, куда идти, — пробормотал он.

Хавьер сразу почувствовал себя плохо. Он должен был догадаться, что Юзуру пользовался одними и теми же маршрутами и не слишком часто ездил сам. — Эй, я могу подвезти тебя домой, — предложил он, кивнув головой туда, откуда они пришли. — Я паркую свою машину у катка.

Юзуру приподнял бровь. — Зачем ты сидишь со мной на автобусной остановке, если у тебя есть машина? Ты можешь поехать домой.

Хавьер почесал затылок и пожал плечами. — Как я уже сказал в первый раз, ты один на темной улице. Я лучше подожду с тобой. И мне нравится с тобой разговаривать.

Юзуру широко улыбнулся. — Мне тоже нравится говорить с тобой, — поделился он, а затем кивнул. — Хорошо. Я могу указать адрес в навигаторе, — согласился, тряся своим телефоном. — Придется написать маме, что Хави подвезет меня. Она увидит, как я выхожу из странной машины, и подумает, что я хитрю, — сказал он со смехом.

— Ты действительно не выходишь и ничего не делаешь сам? — спросил Хавьер, когда они возвращались к катку. — Я имею в виду: все, что ты делаешь, структурировано и распланировано таким образом, что твоя мама решит, что ты хитришь, если приедешь с кем-то домой?

Юзуру кивнул. — Я не выхожу, — признался он. — Я в порядке с этим. Я должен быть лучшим. Быть лучшим, значит, каждый час расписан. Я не пил кофе с друзьями раньше, — сказал он с легкой улыбкой. — Хави очень милый. Немногие люди хотят поговорить со мной или позвать в кафе. Мы общаемся на катке, но мы не друзья. Они мне все очень нравятся, но мы не веселимся вне тренировок вместе. Это как коллеги, а не друзья, — сказал он, явно стараясь объяснить это как можно лучше на английском. Он вздохнул, расстроенный. — Хави понимает?

Хавьер кивнул. — Хави понимает, — отозвался он, пригнувшись, когда Юзуру заскулил и попытался ударить его.

— Хави плохой со мной! — протянул он, хотя и улыбаясь, говоря это.

Хавьер улыбнулся и покачал головой. — Тебя так забавно дразнить, ты начинаешь дуться, — поделился он, и Юзуру преувеличенно надулся, прежде чем дернуться и рассмеяться этим безобразным смехом, который Хавьер действительно полюбил. Это было громко и несимпатично, но это было таким ‘Юзу’, что он не мог не быть очарованным.

Всю дорогу к Юзуру домой, Хавьер старался не слишком сосредотачиваться на том, как сильно он влюбляется в парня-фигуриста на пассажирском сиденье. Потому что это было так. Это определенно происходило. Он просто надеялся, что сможет держать это в себе и никогда не думать о Юзуру как о чем-то большем, чем друге.

Комментарий к Глава 3

*slapshot (русский аналог «щелчок») - один из самых быстрых бросков в хоккее с шайбой; его скорость достигает более 160 км/ч. Игрок совершает мах клюшкой назад выше пояса и делает сильный резкий скользящий удар по шайбе. При этом неточность, характерная для этого броска, компенсируется скоростью полета шайбы.

**high-sticking - жесткая игра высоко поднятой клюшкой.

========== Глава 4 ==========

Юзуру не ожидал повторения похода в кафе, но в следующие выходные Хави, даже не спросив, просто пошёл в том направлении. На этот раз Юзуру приземлил свою карточку на стойку, ухмыляясь старшему, прежде чем тот смог заплатить. — Я на этот раз, да?

Хави усмехнулся, но кивнул. — Хорошо.

Когда они сели, Хавьер зевнул, на что Ханю улыбнулся. — Сонный? — спросил он, и Хави кивнул.

— Просто устал. Каждодневные тренировки утомляют. — Он покачал головой. — Субботняя тренировка самая тяжелая. Обычно это менее напряженно.

Юзуру задумался. — Это слово, оно означает «тяжело», да? — Хави кивнул, а Ханю был горд, что вспомнил слово Брайана. — Что вы обычно делаете на тренировках?

Хавьер откинулся на своём месте. — Обычно все занятия и тренировки во второй половине дня. Утро, как правило, свободно. Большинство из нас ходят в спортзал, но я склонен спать, — признался он. — Эти занятия в семь утра не очень забавные, — заключил в конце.

Юзуру фыркнул, качая головой. — Это глупо. Я просыпаюсь каждый день в пять утра, — сказал он, и Хавьер прижал руку к груди, имитируя боль.

— Нет, зачем? Спи! — умолял он Юзу. — Ты слишком молод и привлекателен, чтобы терять так много сна!

Ханю рассмеялся и закатил глаза. — У меня хороший сон. Я просто не бодрствую всю ночь.

Хави посмотрел на свой телефон. — Ну, сейчас восемь. Как рано ты ложишься, чтобы встать в пять? — с любопытством спросил он.

Юзуру задумчиво хмыкнул: — В десять, почти каждую ночь. Я должен проснуться в пять, чтобы тренироваться в семь. — Он что-то посчитал на пальцах. — Я тренируюсь на льду с семи до десяти, потом перерыв и обед, затем в час я занимаюсь в тренажерном зале, а после танцы или йога в конце дня. — Он сморщил нос: — Я не люблю йогу. Это скучно. Танцы лучше, чем йога.

Хави улыбнулся, потягивая кофе. — Тебе нравится танцевать?

— Я люблю танцевать! — исправил Юзуру, взволнованно хлопая в ладоши. — Я хорошо танцую. На ледовых шоу, в большом групповом хорео, очень весело! — японец принял позу, а затем рассмеялся над собственной драматичностью. — Прости, я глупый. Танцы просто весело.

Хави хмыкнул. — Ты когда-нибудь ходил танцевать? — спросил он, и Юзуру склонил голову. — Я имею в виду в клубы, или даже просто потанцевать, например в рестораны с танцами.

Юзу покачал головой, улыбаясь. — Мне нравится танцевать, но я вообще не выхожу, — хихикнул он. — Я даже не знаю, где находится ‘клуб’.

Хави посмотрел на него с легкой улыбкой. — Ты забавный парень, Юзу. Юзуру хихикнул, и Фернандес наклонил голову. — Почему ты смеешься над этим?

Ханю отпил из чашки и закусил губу. — «Юзу» — это фрукт. Как апельсин. Забавно, что ты так меня назвал.

— Тебе это не нравится? — спросил Хави, и Юзуру покачал головой.

— Нет, мне нравится. Это весело, — произнёс он с улыбкой. — Просто заставляет меня смеяться. — Юзуру снова мягко улыбнулся. — Мне нравится смешной Хави.

Хавьер усмехнулся. — Ну, это хорошо, потому что я забавный парень. Это часть моего обаяния, — сказал он, шутливо презентуя себя. — Хотя у меня его много. Я очень обаятельный человек.

Юзуру хихикнул. — Ты глупый, Хави, — сказал он, прикрывая рукой рот. — Много обаяния, но глупости больше.

Что-то в Хави привлекало Юзуру. Он ничего не мог поделать, надеясь на продолжение их совместного времяпровождения, включающее их глупое поведение. Хави не был похож на других людей, которых он знал. Юзуру не привык к новым людям. Даже если это были новые фигуристы, то они все были одинаковые: они были здесь для себя. Фигурное катание индивидуальный спорт. Большинство здесь дружелюбны, и они почти все ладили, некоторые даже были друзьями, но в целом фигуристы были фигуристами. В конце концов, все они были сосредоточены на собственном успехе, а это означало, что они надеялись на неудачи других. На самом деле все люди, которых Юзуру знал, хотели либо его успеха, либо относились к нему хорошо, но все же желали его неудачи.

(Либо просто не любили его совсем).

Но Хави был другим. Хави из командного вида спорта, у него множество товарищей в хоккее, которые с ним на одной стороне. Они боролись за командный успех; он не общался с другими командами, следственно не дружил с людьми, которые выиграли бы от его неудачи. Хави не надо быть самому по себе, он открыт для других, к чему Юзуру не привык. Ему понравилось это в Хави. Кроме того, Хавьер просто был другим. Юзуру не привык к новым людям. Он никогда не встречал новых людей так непосредственно, поэтому ситуация с Хави, который просто был на катке и встретил его там, была совершенно новой для Ханю. Ему понравилось. Ему нравилось, что Хави был кем-то только для него. Он был кем-то за пределами обычного круга Юзуру, и никто из его окружения не знал Хави.

По дороге домой, когда Хавьер снова подвозил его, Юзу прислонился к окну и просто смотрел на испанца, который кивал головой в такт радио и бубнил слова. — Ты забавный. — Хави с любопытством взглянул на него, и Юзуру порадовался, что в темноте не должно быть заметно его румянца. — Я имею в виду, это весело — видеться с тобой. У меня не было друга, который бы так проводил своё свободное время, как ты. Мы все делаем всегда одно и то же, а ты делаешь то, что хочешь. — Он пожал плечами. — Это весело.

Хави улыбнулся. — Интересное мнение. — Он хмыкнул. — Мне тоже весело с тобой, — добавил после. — Я все время в окружении больших мужественных мужчин. Будучи европейцем, я чувствую некоторые стереотипы, — сказал он со смехом. — Я мужественный, но без проблем могу быть более нежным и дружелюбным. Нет необходимости отращивать густую бороду и драться с людьми только для того, чтобы подтвердить свою мужественность, — сморщил нос он. — Ты более мягкий человек. Я думаю, в фигурном катании излишняя мужественность будет мешать хорошему артистизму. Это хорошая смена настроения — проводить время с тем, у кого есть более мягкая сторона.

Юзуру длинно хмыкнул, комично постукивая пальцем по подбородку. — Я тебе нравлюсь, потому что я женственный, да? — спросил он, а затем рассмеялся, увидев лицо Хавьера. — Все хорошо, я понимаю, — сказал он, снова хмыкая. — Ты сказал мужественные мужчины, это часто пугает меня, — признался младший. — Не нравятся женственные фигуристы, как я. Меня никогда не били, но меня пугает возможность этого. Тренеру не нравится, что я задерживаюсь дольше, чем Трейси. Он думает, что вы, хоккеисты, навредите мне.

Хавьер попытался облегчить тему: — Поверь мне, эти парни не причинят тебе вреда. Им нравится дразнить, но они не такие уж и плохие. Даже если бы они захотели, их бы выгнали из команды. — Он улыбнулся. — И я здесь, так что тебе не нужно беспокоиться в любом случае. Я бы никому не позволил сделать тебе больно.

Юзуру закусил губу, чтобы не улыбаться слишком широко. Нечто в его животе бешено скрутилось при мысли о том, что Хави защитит его, если кто-то попытается причинить ему боль. Ему нравилось чувствовать себя особенным и важным для Хави. — Ты хороший человек, — сказал Юзуру, глядя на Хавьера с легкой улыбкой.

— Ты тоже очень милый, — ответил испанец, немного подмигнув.

Юзуру почти покраснел, потому что та шутка Хави была правдой: он был очень-очень очарователен.

***

После того как они обменялись номерами и начали переписываться, Ханю привык к тому, что Хавьер посылает ему небольшие сообщения и, как правило, тонну фотографий — вещей или мест, или себя, потеющего в спортзале и притворяющегося, словно плачет. Сейчас он не мог прекратить хихикать над последним: Хави был в спортзале, занимаясь с товарищами по команде и притворяясь, что плачет на селфи со словами: «Помоги, мои ноги отваливаются!» внизу.

— Что тебя так развеселило, Юзуру? — японец поднял взгляд и увидел, что Брайан и Джейсон зашли в лаундж-зону.

— Переписываешься с кем-то особенным? — спросил Браун, шлепнувшись на диван рядом, чтобы взглянуть. Юзуру попытался убрать свой телефон, но Джейсон увидел его раньше этого. — О-о-о, кто это? Он милый! — сказал тот бесстыдно, опираясь на плечо Ханю, чтобы посмотреть поближе.

Джейсон был странным парнем, но Юзуру любил его. Он был таким дружелюбным и таким искренним, что было невероятно представить, что он может думать о ком-то плохо. Он был открыт и никогда не скрывал своих чувств. Он был действительно очень хорошим человеком. Юзуру всегда восхищался им как фигуристом, но теперь, когда они тренировались вместе, ему нравилось, насколько он был милым. Он был более дружелюбен с Джейсоном, чем с большинством других, просто потому, что чувствовал бы себя мудаком, не ответив на дружелюбие американца. Ну и ещё было забавно видеть его открытость в виде неподдельных реакций на любую ситуацию. Большинство людей не будут говорить, что другой человек симпатичный (даже если это не было секретом, что Джейсона привлекали мужчины) так, как Джейсон заявил об этом.

— Это Хави, — сказал Юзуру, сдаваясь и показывая ему фотографию. — Он хоккеист, которого я встретил на субботней тренировке.

— Ого, хоккеист? — Джейсон комично помахал на себя. — Держу пари, что остальная часть его тела такая же горячая, как и лицо!

Брайан закатил глаза на них. — Да, наверное, не советую говорить этого в присутствии хоккеиста, — сказал он, и Джейсон раздражённо хмыкнул и тоже закатил глаза.

— Я не тупой. Кроме того, этот уже у Юзуру, я не вор, — защитился он, и Ханю покраснел, начиная заикаться.

— О-он не… я… мы просто друзья! — быстро выпалил он. — Он просто гуляет со мной после тренировки, а затем отвозит меня домой, это не то!

Брайан оживился, прищурив глаза: — Да? С каких это пор ‘один хороший хоккеист провожает меня до автобусной остановки’ превратилось в ‘гуляем после тренировки и затем отвозит меня домой’?

Юзуру опустил глаза. — Хм. Несколько недель? — произнёс он, украдкой выглядывая на Брайана, который смотрел на него так, будто он сделал что-то глупое. — Он просто друг, — подчеркнул японец. — Мы ходим за кофе, чтобы подольше поговорить. И он отвозит меня домой, потому что мы уходим из кафе поздно.

— Для меня это выглядит как свидание, — сказал Брайан, и Юзуру посмотрел на него прямо.

— Это не свидание, он просто хороший человек, который беспокоится обо мне. Он не хочет, чтобы я был один, потому что меня могут обидеть грабители. Он просто хочет защитить меня, — утверждал он.

Брайан строго посмотрел на него. — Юзуру. Хоккеист, желающий защитить тебя от грабителей, определенно мачо ‘я могу защитить тебя силой’ способ флиртовать. Ты должен быть более разборчивым в людях, которым доверяешь. Такие парни могут сильно измениться, когда почувствуют, что их мужественность находится под угрозой, и, если ты ему нравишься, он, вероятно, сочтет тебя этой «угрозой» в итоге.

— Хави не такой! — защищался Юзуру. — Хави не «мужественный мачо-мужчина», Хави очень добр и в порядке с женственной стороной. Я не нравлюсь ему в том смысле, так что это не проблема; но если это и так, он не опасен для меня! Хави мой друг!

Брайан поднял руки. — Я не пытаюсь читать лекции, Юзуру. Я просто говорю тебе не быть наивным только потому, что кто-то добр к тебе. Ты фигурист, ты должен лучше других знать, что люди могут быть милыми в лицо, а затем нанести удар в спину.

Когда старший ушел, Джейсон похлопал Юзуру по бедру, улыбаясь. — Он просто слишком защищает тебя, потому что ты для него как сын, — сказал Браун, и японец закатил глаза.

— Я знаю это, он просто неправ, — твердо сказал он. — Хави не похож на других хоккеистов.

— Я верю тебе, — сказал Джейсон с ободряющей улыбкой. — Не важно! Расскажи мне об этом Хави! Он такой красивый, — произнёс он, и Юзуру засмеялся и покачал головой.

— Ты бесстыдный, — заключил японец, и Джейсон усмехнулся.

— А тебе пишет горячий парень. Так что!

Юзуру хихикнул. — Его зовут Хавьер Фернандес, — сказал он, пытаясь произнести имя правильно. — Он из Испании. Сначала занимался фигурным катанием, но не был достаточно хорош для юниоров, поэтому перешел в хоккей. Сначала пробовал хоккей в России, а потом приехал в Канаду. Он в большой команде, — пояснил он. — Хоккей высшей лиги. Я не знаю, как это называется, — добавил он, пожимая плечами. — У него есть кошка, она такая милая! — японец нашел фотографию кошки Хави, которую тот отправил ему, и Джейсон умилился.

— Оу-у-у-у, — он резко сжал грудь рукой. — Горячий, спортивный мужчина, у которого есть кошка. Твой друг — это мечта!

— И он забавный, — добавил Юзуру с таинственным взглядом. — Красивый мужчина, любит кошек и веселый. Он такой обаятельный, — сказал он нежно. — Мне действительно нравится говорить с ним. Он отличается от других людей, которых я знаю. Я привык к спортсменам как мы, но он более расслаблен и весел. Еще он ленив, — добавил он, хихикая и вспоминая все сонные селфи, которые он получает по утрам. — Он всегда опаздывает на тренировки и прочее.

Джейсон вздохнул. — Такой везунчик. Хотел бы я встретить горячего хоккеиста, который любит кошек и посылает мне селфи, — сказал он с надутыми губами. — Эй, ты сказал, что не встречаешься с ним, можно мне его? — спросил американец, и Юзуру засмеялся.

— Хави натурал, прости, — сказал он, и Джейсон откинулся на спинку дивана в шутливом отчаянии.

— Как всегда, — сказал Браун, надувшись. — Горячие парни никогда не бывают геями.

Юзуру погладил его по голове, хихикая. — Бедный Джейсон, — причитал он, качая головой на напускную глупость своего друга. Джейсону действительно бы понравился Хави, подумал Юзуру. Они оба были веселыми и дружелюбными парнями, поэтому им было бы бесконечно весело вместе, будь они друзьями. Джейсон и Боян много шутят, когда бывают вместе на льду, так что Джейсон и Хави были бы убийственно смешными.

Комментарий к Глава 4

Брайан немного противный :)

Хотя у него есть причины.

========== Глава 5 ==========

Первый раз Юзуру и Хавьер сделали что-то вместе помимо кофе после субботней практики был, когда мама Юзу заболела и не могла отвезти его на тренировку. Обычно он воспользовался бы автобусом в таком случае, но на улице был такой сильный дождь, что ему не хотелось промокнуть и в итоге тоже заболеть. Когда он жаловался на это через сообщения, Хавьер предложил забрать его и подвезти, так как он все равно не должен был быть на тренировке или в спортзале в этот день.

— Ты хочешь зайти посмотреть? — смущённо предложил Юзуру, когда они подъезжали к катку, на что Хавьер приподнял бровь.

— Ты позволишь мне понаблюдать за твоей тренировкой? — спросил Фернандес, и Юзу кивнул, ярко улыбаясь.

— Тренеру может не понравится, но не заставит тебя уйти.

Хавьер планировал заняться шоппингом или чем-то подобным, пока ждёт Юзуру, которого надо было потом отвезти домой, но решил, что это подождёт. — Конечно. Как часто человек получает возможность посмотреть за тренировкой любимого фигуриста? — он спросил, и Юзуру мило покраснел, как всегда с ним происходило в такие моменты.

— Хави такой глупый, — сказал он, закатив глаза.

Хавьер поймал несколько взглядов от персонала на своём пути внутрь с Юзуру, но он решил, что это потому, что Юзу обычно был один, если не с мамой. Фернандес присвистнул, когда преодолев очередные двери, увидел всю обстановку. — Вау, это так шикарно, — произнёс он, и Юзуру кивнул.

— Это дорогое место для обычных людей. Брайан говорит, это как «национальный клуб», но я не знаю, что это значит. У них есть площадки и на улице тоже. Один раз я смотрел матч по крикету, но это так скучно, — он сморщил нос. — Я пробовал кёрлинг. Это забавно, — сказал он, тыкая в свою щеку. — Я плавал в бассейне один раз, но мне не очень нравится плавать.

Юзуру вошёл в раздевалку, и Хавьер был впечатлён, что она такая же удобная, как и раздевалки в НХЛ. Ханю подошёл к шкафчику и открыл его, после застеснялся и посмотрел назад на Хави: — Отвернись, — сказал он, с игриво прищуренными глазами, и Хавьер заулыбался.

— Что? Ты боишься переодеваться передо мной? — дразняще. — Я принимаю душ с двадцатью мужчинами каждый день. У тебя не может быть ничего, что я ещё не видел.

Юзуру сузил глаза: — Ты не видел, что у меня есть. А теперь не смотри, — сказал он, и Хавьер усмехнулся, но отвернулся. Если Юзу смущён, то он не будет дразнить его дальше.

Когда Юзуру переоделся, они направились ко льду. Это было странно — идти рядом с Ханю в коньках, когда Хавьер без них. Юзуру, который выше него, был чем-то смешным. — Единственный друг, который ниже меня, и внезапно ты выше, — сказал он, качая головой с тяжёлым вздохом.

— Ты низкий, — Юзуру поддразнил.

Когда они дошли до льда, Хавьер был впечатлён. Он никогда не видел таких уникальных катков. Во-первых, это был не хоккейный каток. А ещё он был огромным и полностью открытым. Здесь были и другие фигуристы, и когда он заметил тренера Юзу, Трейси, она руководила двумя девушками в чем-то, что выглядело как синхронное катание. — Юзуру, почему здесь визитёр на моём катке? — Хавьер последовал за голосом и увидел другого тренера Юзу, Брайана Орсера, идущего к ним с чашкой кофе в руках.

Юзуру посмотрел на Хави и одарил его обнадёживающей улыбкой. — Брайан, это Хави. Хави смотрит тренировку сегодня!

Брайан не выглядел согласным, по наблюдению испанца. Он совсем не выглядел дружелюбным, когда встретился взглядами с Фернандесом.

— Хм, он, да?

— Да, — просто ответил Юзуру. — Он подвозит меня, поэтому остаётся и смотрит.

Брайан подозрительно глянул на Хавьера. — Ты привёз его сюда? И конкретно откуда же ты привёз его?

Фернандес нахмурился: — Его дом? Откуда ещё я мог забрать его?

Юзуру покраснел. — Брайан! Мы говорили об этом! — зашипел он.

— Хм, — Брайан снова посмотрел на Хавьера. — Ты можешь сесть в лаундж-зоне. Я не хочу, чтобы ты здесь отвлекал людей, — сказал он и Хавьер нахмурился. Орсер кивнул на окна позади него, и когда Хавьер развернулся, то увидел зону с видом на лёд.

Юзуру разочарованно вздохнул, но повернулся к испанцу, пожимая плечами с извиняющейся улыбкой. — Прости, Хави. В любом случае, там теплее. Ты можешь посидеть и не замерзнуть.

— Хорошо, — согласился Хавьер, потому что не хотел быть источником проблем для Юзу. Он говорил о своём тренере, как о любящем дяде, но после этого быстрого знакомства, Брайан казался немного придурком. Ему не хотелось показать свои плохие стороны тоже. Поэтому он прошёл через лаундж и выбрал место перед окном, чтобы наблюдать за катанием Юзу.

Как только он прекратил спорить с тренером и ступил на лёд, он был незабываем. Что-то в этом льду словно подчёркивало его грацию. Он явно работал над своей дорожкой шагов, и то, как он двигался, показывало насколько хорошо он контролирует свое тело. Это также подчёркивало его шикарные формы, чёрный тугой тренировочный костюм обтягивал, как вторая кожа. Хавьер больше не мог отрицать, что эти накаченные, объёмные бедра, узкая талия, округлый зад и сильные ноги были очень и очень привлекательными. Он думал больше чем один раз, о том, какого это было бы — положить свои руки на эти бедра и эту задницу. Он уже имел удовольствие почувствовать эту тонкую талию однажды, помогая Юзуру не наступить в лужу и оттягивая его в сторону.

Юзуру был красивым по-своему, так, как Хавьер ещё ни разу не видел. У него было милое лицо, женские изгибы, но он все ещё был заметно мускулистым. Он был страннейшим миксом женственной красоты и мужской красоты, и это путало Фернандеса так же сильно, как и привлекало.

Все то время, что Юзу катался, даже когда присоединились другие фигуристы, глаза Хавьера не покидали его.

***

Юзуру был так смущён, что как только Хави ушёл, он зашипел на Брайана: — Почему ты смущаешь меня перед другом?! Я знаю, что ты имел ввиду, когда сказал ‘откуда он привёз меня’, — произнёс он злобно. — Ты все ещё думаешь, я больше чем друг! Я сказал тебе, он просто друг!

— Ага, и «просто друг» забирает тебя из дома и подвозит на тренировку, — сказал он, и Юзуру вскинул руки.

— Джейсон и Женя делают это постоянно! Он всегда подвозит её, ты никогда не говоришь ‘о, может быть они встречаются’. И не говори, что это только потому, что ему нравятся мальчики, а не девочки. Хави нравятся девочки, не мальчики, и ты все ещё говоришь, что ему нравлюсь я!

Брайан продолжил: — Ага, просто то, что ты сказал, что он натурал, не означает, что он не может быть закрытым. Поверь мне, я знаю о чем я говор-

— Ты не знаешь его! — отрезал Юзуру, отъезжая. Брайан тяжело вздохнул, но отпустил это, переключаясь на тренерский настрой. Юзуру ненавидел спорить с Брайаном, но это был далеко не первый раз и точно не последний. Они сталкивались лбами так часто, что Трейси говорила, что это словно подросток, ссорящийся со своим отцом.

Когда Джейсон и Боян пришли на совместную прыжковую тренировку, Браун воодушевлённо подъехал к нему. — Женя сказала, что здесь с тобой горячий парень! Это твой Хави?! — спросил он, и Юзуру кивнул, склонив голову в направлении лаундж-зоны. Джейсон посмотрел и почти задохнулся: — О-о-о боже мой, — помахал он сам на себя, — он такой милый, Юзуру. Я сейчас умру! — он толкнул его игриво. — Счастливчик, — заключил, и поехал к Евгении, пока у неё был маленький перерыв с Трейси.

Боян просто стал смеяться над Юзуру: — Твой парень пришёл, а? Он маленький. Ты уверен, что он хоккеист? — спросил он, и Ханю засмеялся, шутливо ударяя его.

— Не будь плохим. Хави очень быстрый, потому что маленький, — Юзуру угукнул сам себе, думая об этом. — Мне нравится, что он не огромный парень. Другие хоккеисты меня немного пугают. Они огромные и словно башни, но Хави нормальный. Он немного больше меня. Хороший размер, — сказал он, и Боян усмехнулся.

— Хороший размер, мм? — спросил китаец, играя бровями, и Юзуру покраснел, выпаливая:

— Боян, ты такой извращенец! — крикнул он, отъезжая подальше, прикрыв щеки руками, в попытке скрыть румянец.

Он слышал смех Бояна, желая провалиться сквозь лёд и исчезнуть, — так сильно он был смущён.

***

Когда тренировка закончилась, Юзуру подъехал к окну, махая Хави и жестами прося подождать. Хавьер улыбнулся и кивнул. Юзуру быстро вымылся и переоделся, чтобы они могли сходить пообедать вместе. Когда он возвращался со своими вещами, Брайан остановил его до того, как он смог уйти. — Юзуру, — японец вздохнул и посмотрел на тренера в ожидании, на что Орсер закатил глаза. — Не делай так, — попросил он, положив руку на плечо младшего. — Смотри, я знаю, что ты не хочешь слушать, поэтому я перестану пытаться поговорить о твоём друге. Но, — он добавил серьёзно, — обсуди это со мной, если вдруг решишь снова взять его посмотреть твою тренировку. Если я решу, что он отвлекает, я скажу нет. Не только тебе, любому.

Юзуру это не понравилось, но он решил, что это имеет смысл. — Хорошо. Ладно. Я просто… Меня нужно было подвезти и я хотел, чтобы он увидел моё катание, — поделился он. — Он большой фанат до того как стал другом. Я не становился друзьями ни с одним фанатом до этого, и я хочу услышать, что он думает. Я заставил его пообещать не снимать и не делиться с сестрой, — он добавил с улыбкой. — Она любит меня. Она тоже была фигуристкой, дольше чем Хави катался.

Брайан улыбнулся. — Ну, я считаю, это уникальная перспектива, фанат с небольшим опытом катания, которого ты можешь спросить о своих постановках, — он кивнул. — Ладно, тебе нужна еда. Иди съешь что-то. Ты заставляешь меня выглядеть все толще и толще.

Юзуру расплылся в улыбке: — Ты становишься толще и толще, вот почему! — он сказал, а после задорно рассмеялся, когда Брайан сделал вид, что собирается ударить его за это. Юзуру выбежал с катка и встретился с Хавьером в дверях лаунджа.

Фернандес выглядел очень счастливым. — Ладно. Это было так круто! Я только что наблюдал за тренировкой нескольких элитных спортсменов. Это заставит мою сестру очень сильно завидовать.

Юзуру усмехнулся: — Я рад, что тебе понравилось. — Он склонил голову: — Хочешь пообедать? Мне нужны калории перед следующими тренировками. Я обычно ем приготовленную еду, но мама болеет, поэтому не приготовила.

— О боже, твоя мама даже готовит тебе ланч? — Хавьер простонал и обернул свою руку вокруг плеч Юзуру, направляя его на выход. — Это грустно, Юзуру. Очень и очень грустно. Ты взрослый человек!

Ханю старался на краснеть из-за этого простого прикосновения, и лучше сосредотачиваться на словах испанца. — Я спортсмен с расписанной диетой!

— Ты не можешь накормить себя? — спросил Хавьер. — Честно, это так грустно. Когда-нибудь я собираюсь научить тебя готовить, — сказал он, и все в животе Юзуру скрутилось от мысли, что Хавьер пригласит его в свой дом и будет учить готовить. — Итак, Мистер ‘Мама готовит мне ланч’, — он продолжил, и Юзу закатил глаза. — Что ты ешь на своей расписанной диете?

Юзуру задумался: — В основном я ем рыбу и овощи. Или тофу. Мясо и молочное делают животик злым, — он сказал, и Хавьер вдруг улыбнулся.

— О боже, ты сказал «животик», это самая милейшая вещь, которую я когда-либо слышал, — признался он, и Юзуру фыркнул и надулся. — Ладно. Рыба и овощи. Думаю, это возможно.

***

Хавьер улыбнулся, когда перед Юзуру оказалась еда, и он сделал полюбившуюся старшим маленькую штучку с радостными аплодисментами. Это было просто слишком мило. — О, этовыглядит так хорошо! — Юзуру сложил руки, приклонил голову и что-то сказал по-японски, прежде чем схватить вилку.

Хавьер с интересом промычал. — Что это? То, что ты только что сделал.

Юзуру поднял голову и нахмурился, но потом понял, что имел в виду Хави. — Просто японские правила хорошего тона. Значит что-то вроде «Я благодарен за эту еду», — пояснил он. — В Японии очень строгие правила поведения, — сказал он, качая головой. — Когда я переехал сюда, ушло много времени на то, чтобы не шокироваться действиями людей. Например, как разговоры по телефону в автобусе! — поделился он, широко раскрыв глаза. — Это так грубо! Я не могу себе представить, чтобы это делали в Японии. Боже мой, — сказал он, и Хавьер ухмыльнулся.

— Культурный шок, да?

Юзуру кивнул, а затем покраснел. — Хотя я сам многое не знал. Например, лапша! Я не знал, что надо тихо есть лапшу в Канаде. Мне было так неловко, когда люди смотрели, — сказал он, положив руки на щеки. — И мой английский был очень плохой, когда я приехал сюда, — добавил он. — Сейчас он не идеален, но был очень плохим, когда я впервые приехал.

Хавьер улыбнулся. — Мне знакомо это чувство. Я немного знал английский, но когда я приехал в Россию, никто не говорил по-испански или по-английски, а я не знал русского. Это было ужасно. Мой английский был примерно таким же, как твой, когда я попал сюда.

Юзуру улыбнулся. — Мне нравится акцент Хави. У тебя хороший голос. Я хотел бы быть также хорош в английском, но я не буду никогда звучать также хорошо.

Хавьер ухмыльнулся. — Многим нравится мой акцент, и это так странно. Я не думаю, что это что-то особенное. Я звучу как любой испанский человек.

— Я никогда не встречал испанцев до тебя, — слегка пожав плечами, сказал Юзуру. — Здесь нет испанских фигуристов, с которыми я бы общался на соревнованиях, — глаза японца загорелись. — Ты должен научить меня испанским словам!

Хавьер улыбнулся. — Хорошо, я могу это сделать. — Он задумался: — Ты знаешь привет и до свидания? — спросил, и Юзуру покачал головой. — Здравствуйте это Hola. До свидания это Adiós.

Юзуру повторил это с самым приятным акцентом, который когда-либо слышал Хавьер, а затем хихикнул и сморщил нос. — Я звучу глупо, — сказал он, и Хавьер отрицательно покачал головой, не в силах сдержать нежную улыбку, смотря на него.

— Нет, ты произнёс очень хорошо, -поддержал он. — Lo hiciste muy bien*, — произнёс он, и Юзуру задохнулся.

— Ого, так красиво! — протянул он, снова хлопая в ладоши. — Скажи ещё! Мне это нравится!

Фернандес усмехнулся, но не смог отказать Юзуру, когда тот выглядел таким счастливым, просто слушая Хавьера. Искренняя радость на его лице сделала Хави достаточно смелым, чтобы немного рискнуть. — Me gusta escuchar tu voz también. Es tan hermoso como tus ojos. Eres un hombre bonito en todos los sentidos. Todo el tiempo que estoy contigo, nunca tengo un momento sin felicidad. Y esto me asusta**.

Юзуру засветился и покачал головой. — Я действительно очень хочу узнать, что ты сказал. Это так приятно слышать.

— Может быть, однажды, я расскажу тебе, — сказал Хавьер более мягким голосом.

Он знал, что никогда не сможет сказать это Юзуру, потому что, если он это сделает, все, что у них есть, и все, чем они являлись друг для друга, закончится. Он предпочел бы быть всю жизнь другом Юзуру, чем рискнуть и потерять всё ради чего-то, что не имеет права на существование. Раньше он никогда не хотел парня, и ему придется продолжать так жить ради их дружбы. Юзуру был таким невероятным, и если бы он узнал, что чувствовал Хавьер, то больше ни разу бы не подарил ему свою красивую улыбку и безобразный громкий смех.

Даже если Хавьер когда-нибудь найдет в себе смелость рискнуть своей карьерой из-за своих новых чувств, он никогда не сможет рискнуть потерять Юзуру, когда теперь он имел возможность дружить с ним.

Комментарий к Глава 5

* Ты очень хорошо справился.

** Мне тоже нравится слышать твой голос. Он такой же красивый, как и твои глаза. Ты красивый парень во всех отношениях. Все время, что я с тобой, у меня не бывает ни минуты без счастья. И это пугает меня.

========== Глава 6 ==========

Юзуру был впечатлён тем, как поздно заканчивалась практика Хавьера. Он сидел и ждал, смотря на их тренировку, и тренер был очень брутальным: — Быстрее, дамы!

Юзуру видел, что даже Хави испытывает трудности в удержании достаточной скорости, хотя обычно он был очень быстр. Когда их наконец отпустили, половина просто висла друг на друге, на пути к выходу со льда.

— Фернандес, я убью тебя, если ты меня не удержишь, — сказал Майло, в основном используя Хави в качестве костыля, потому что он был меньше. Юзуру хихикнул над выражением лица испанца, и это должно быть привлекло к нему внимание, учитывая, что Хавьер поднял голову и тут же выскользнул из-под руки Майло, заставляя того упасть на лёд, из-за неожиданного предательства со стороны костыля.

— Фернандес!

— Юзу, ты смотрел все это время? — спросил он, сойдя со льда, и хромая к японцу, определённо выжатый. — Что ты думаешь, мм? — встал в позу. — Я все ещё лучший хоккеист из тех, кого ты знаешь?

— Ты единственный хоккеист, которого я знаю, — перефразировал Юзуру, закатив глаза. Он скорчил рожицу, когда Хавьер облокотился на бортик рядом. — Ты такой противный! Хотя ты потеешь также как и я, — пошутил он.

— Йоу, Фернандес, ты кинул Майло из-за своего парня? — Юзуру нахмурился, смотря на человека, произнёсшего это, и отклоняясь немного назад. Он знал, что это плохо для Хави, когда люди шутят так. Он очень не хотел, чтобы начинались такие слухи, учитывая, что Хави и так был меньше всех его сокомандников. Юзуру будет ненавидеть всех, если что-то случится с Хавьером из-за него.

— О, да ладно, Стюарт, ты знаешь, что ты единственный мой мужчина, — кинул в ответ Фернандес, подмигивая и посылая воздушный поцелуй. Тогда Юзуру решил, что это не так плохо, если Хавьер шутит в ответ. Испанец повернулся обратно к Ханю: — Уже достаточно поздно. Ты хочешь, чтобы я просто отвёз тебя домой сегодня?

— Или что? — спросил Майло, подходя ближе и делая вид, что собрается душить Хави. — У вас свидание?

Хавьер увернулся и оттолкнул его со смешком. — Эй, кто-то платит за мой ужин, я не собираюсь говорить нет, — он подмигнул. — Ты рано встаёшь, Юзу. Уверен, что хочешь пойти куда-то этой ночью?

Юзуру улыбнулся: — Воскресенье выходной. Я могу лечь позже, — сказал он довольно.

Хавьер заулыбался. — Ну, тогда я пойду приму душ.

Юзуру кивнул, смотря как Хави уходит, практически таща на себе своего друга.

***

Когда Хавьер вышел из душевой и направился к сумке с одеждой, то заметил, как несколько парней шепчутся и смотрят на него. Он игнорировал это до тех пор, пока Джош не заговорил. — Слушайте, мужики, вам надо перестать говорить о подобной херне, пока не пошли слухи.

— Ну, может это не слухи, — Иван повернулся. — Итак, Фернандес, проясни кое-что для нас: ты гей? — он спросил резко.

Хавьер поднял бровь. — Почему тебя это интересует? — спросил в ответ, и Иван хмыкнул.

— Ты всегда тормозишь все шутки над фигуристом, — сказал он, и Хавьер обернулся с рубашкой в ​​руке, пристально смотря на него.

— Я не встречаюсь с фигуристом, — он сказал честно. — И у него есть имя. Юзуру.

— Мне похер как его зовут, но он должен прекратить ошиваться здесь в ожидании тебя, — кинул Иван. — Ты можешь говорить, что ты просто его фанат, всё что хочешь, но не думай, что никто не заметил, что ты подписался на все субботние тренировки сейчас, а не только на те, которые тебе нужны. И Шнайдер тут обронил как-то, что ты не пойдёшь в бар в выходной, так как должен забрать своего парня и отвезти его на тренировку.

— Да, было такое, — ответил Хавьер более возбуждено. — Потому что мой друг не хотел идти под дождем, а у меня есть машина и выходной. Я никогда не скрывал, что мне нравится фигурное катание, и он позволил мне сесть и смотреть тренировку большого числа элитных спортсменов, простите, что выбрал это вместо пива.

Иван злобно хмыкнул. — И это тоже часть этой херни! Ты смотришь ёбаное фигурное катание; ты смотришь, как кучка маленьких педиков в блестящих обтягивающих костюмах вертятся кругами-

— Эй, эй, не нужно этого, — сказал Бретт, вставая. — Иван, ты знаешь, как тренер относится к подобной лексике.

Хавьер стиснул зубы: — Ты знаешь что, да, Юзуру тренируется вместе с как минимум одним геем, которому нравлюсь я, — сказал он открыто. — И мне похуй, потому что в этом нет ничего неправильного, — защитил он. — Я не знаю, кто нравится Юзуру, но если он гей, то что? Вы ёбаные отсталые ‘нужно быть самым мужественным мужиком здесь’ мудаки должны вырасти и догнать остальных в этом веке. В Испании даже разговора бы этого не было. Всем было бы похер! — он глянул на Ивана. — И пошёл на хуй за то, что называешь моего друга такими словами, — кинул он, и Джош схватил руку Ивана, когда тот попытался отойти от лавочки, словно наступая на Хавьера.

— Эй, эй, достойно! Вы оба! — прорычал Майло. — Мне нравится шутить над Хави, но только ради смеха, здесь нет причин ходить кругами и говорить такую херню о нем, Иван. И ты прекрасно знаешь, что если тренер услышит это, ты сядешь на скамейку запасных.

— И вы все должны прекратить создавать подобные слухи о Хави, — добавил Джош. — Если эта херня выйдет из этой раздевалки, он реально проебётся. — Он посмотрел на Хавьера и вздохнул. — Это не Испания, друг.

Фернандес закатил глаза. — Пофиг. — Он надел свою рубашку. — Я пошёл. Потому что я ужинаю с фигуристом, — сказал он, смотря на Ивана и его компанию на пути к выходу, одновременно бубня испанские ругательства.

Он все ещё был на взводе и не заметил, что уже почти достиг выхода, пока не почувствовал руку на своём запястье и не услышал: — Хави в порядке?

Он поднял голову и тяжело выдохнул, кивая на озабоченный вопрос Юзуру.

— Я в порядке, — испанец устало улыбнулся. — Просто устал.

Юзуру выпятил нижнюю губу немного. — Хави хочет просто пойти домой? Кажется, тебе надо поспать.

Хавьер улыбнулся и покачал головой. — Нет. Я думаю о суши, что насчёт тебя?

Юзуру засветился. — Хорошо, пошли!

Хавьер обернул руку вокруг плеч Ханю и заулыбался ещё ярче, смотря на чужой энтузиазм, пока они шли к его машине.

***

Когда их еду принесли, Хавьер заметил, как мужчина, сервировавший стол для них, что-то сказал по-японски Юзуру, который резко поднял голову и улыбнулся, после кланяясь несколько раз. Когда мужчина ушёл, Хавьер приподнял бровь. — Что это было? — спросил он, и Юзуру рассмеялся.

— Он поблагодарил меня за то, что я не заказал как ты, — произнёс он, и Фернандес удивленно усмехнулся.

— Что? — спросил испанец, и Юзуру кивнул на тарелку старшего.

— Ты взял ‘суши белого человека’, — поддразнил он. — Он правда из Японии, родился не здесь, поэтому ему понравилось, что я заказал нормальные суши.

Хавьер склонился ближе. — Итак, что такое «суши белых людей» и нормальные суши?

Юзуру указал на что-то на тарелке Хави. — Ну, вот это, рис снаружи? Это неправильно, — сказал он, мило морща нос. — Я заметил, путешествуя, что американцам не очень нравятся нори, они хотят уменьшить вкус, поэтому рис снаружи. Но это плохо, потому что нори такие вкусные. Я ел сушенные нори. Они очень вкусные, — выделил он.

— Водоросли, да? — спросил Хавьер, и Юзуру кивнул. — Хорошо, я вижу разницу. Что ещё?

— Эта штука, — японец указал на сливочный сыр, авокадо и тому подобное внутри суши Хави. — Это не имеет смысла, — сказал он, корча лицо. — Зачем добавлять что-то в суши? Суши — это рис, нори и рыба. Это глупо.

Хавьер усмехнулся. — Вот почему ты заказал такие простые суши, — сказал он, и Юзуру кивнул.

— Суши и должны быть простыми. Добавь что-то, и это просто грубо. Рыба и рис, все, что нужно. Другие вещи, и ты не можешь хорошо почувствовать рыбу! — Он взял штучку суши — голыми руками, что потрясло Хавьера, — и поднял её. — Это ika и рис? Все, что нужно. Ты чувствуешь ika, а не другие тупые штуки. — Он сунул все в рот и радостно замычал, жуя.

— Что такое ika? — спросил Хавьер, взяв суши палочками и продолжая разговор.

Юзуру хихикнул, прикрыв рот, чтобы не показать свою полупрожеванную пищу. Проглотив, он покачал головой. — Прости. Хави выглядит глупо. Все люди здесь выглядят глупо, — сказал он более тихим тоном. — Палочки не для суши, я не знаю, почему все так делают. — Японец выглядел таким удивленным, и Хавьер был более чем поражен этим выражением.

— Нет? — спросил он, а затем опустил их. Он взял суши и поднял, а Юзуру кивнул, отражая его действия. Через мгновение Хавьер потягивал воду. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Что такое ika? Я обычно придерживаюсь того, что знаю, — добавил он.

Юзуру задумчиво промычал, нахмурившись. — Это… штука. Рыба такая. — Он пошевелил пальцами. — Есть волнистые руки. Я не думаю, что знаю это слово по-английски.

— Осьминог? — спросил Хавьер, и Юзуру покачал головой.

— Нет, это слово я знаю, этот милый с большой головой. Другой, — настоял он, и испанец ахнул.

— Кальмар, — сказал он, и Юзуру засветился.

— Да! Кальмар! Вот он. — Младший улыбнулся. — Мне нравится. Это очень вкусно.

Хавьер согласно промычал. — Я никогда не пробовал сырого, но я тоже люблю кальмаров. Мы едим много морепродуктов в Испании, и кальмар всегда был любимым. — Он легко улыбнулся. — Calamar.

Юзуру оживился. — Это по-испански? — спросил он, а когда Хавьер кивнул, то улыбнулся. — Calamar! — повторил он гордо. Потом указал на то, что Хавьер знал было лососем. — Что это?

Он посмеялся и улыбнулся. — Одно и тоже в английском и испанском языках. Salmon, — сказал он, и плечи Юзуру заметно опустились, когда он надул губы.

— У-у. Это скучно. — Он указал на рис. — Как это по-испански?

Хавьер ухмыльнулся и превратился в словарь для Юзуру. — Arroz.

— А это?

— Camarón.

— Как насчет этого?

— Atún.

Когда Юзуру поднял палочки, Хавьер фыркнул, но подчинился. — Palillos.

— А как насчет стола?

— Mesa.

Юзуру хихикнул. — Мне нравится это! Я хочу узнать больше испанских слов. Это так круто. — Он восхищенно хлопнул в ладоши и поерзал на своем месте. — Мне нравится иметь друга, который знает испанский. Звучит красиво.

Хавьер хотел сказать «Не так красиво, как ты», но он не был идиотом. Хотя это было правдой. Юзуру улыбался ему, и выглядел таким красивым. Это было плохо для сердца Хавьера, так сильно он хотел никогда не переставать смотреть на Юзуру. Оставшуюся часть ужина он позволил Ханю допрашивать себя об испанских словах для всего, находящегося в ресторане, но он не жаловался, потому что каждая улыбка, каждый смешок, каждое мгновение с вниманием этого человека было подарком.

Он знал, что солгал, когда сказал своим товарищам по команде, что он всего лишь фанат. Это давно перестало быть таковым. Несмотря на то, что он и Юзуру никогда не смогут стать чем-то большим, Хавьер все равно хотел видеть его постоянно.

***

Юзуру знал, что его мама писала ему все более расстроенные сообщения где-то с середины ужина, но, несмотря на поздний час, Ханю пока не хотел расставаться с Хавьером. Ему было так весело. — Эй, Хави, ты все еще не слишком сонный, да? — спросил он, и Хавьер с любопытством наклонил голову, когда они сели в машину. — Что ты думаешь о мороженом?

Хавьер усмехнулся. — Ты хочешь мороженое в одиннадцать вечера? — спросил он, и Юзуру кивнул. — Хорошо, мы можем купить тебе мороженого, — сказал испанец, поворачивая не налево, к дому Ханю, а направо, чтобы проехать несколько улиц на пути к любимому магазину мороженого младшего. — Ты слишком много ешь, чтобы быть таким худым, — поддразнил Хавьер, и Юзуру закатил глаза.

— Я трачу много энергии. Мороженое сгорит. Я не часто ем вредную пищу, я просто ем много здоровой, — заявил он. Когда они остановились на стоянке возле кафе, Юзуру быстро выбрался из машины, немного подпрыгивая на каждом шагу.

Несмотря на все шутки, Юзуру действительно любил замороженный йогурт с низким содержанием жира и меньшим количеством сахара, поэтому не имело значения, когда и сколько он его ел. Хавьер заказал «hot fudge Sunday», и Ханю продолжал стаскивать маленькие кусочки и хихикать, когда Хавьер бил его по руке, но не отбрасывал совсем. — Ты такой хитрый, — поддразнил Фернандес, и улыбка, которая была у него на лице, когда он смотрел на Юзуру, заставляла живот последнего делать забавные маленькие перевороты, и вместо того, чтобы напугать, это просто делало его счастливым.

До этого он не знал, что видеть улыбку человека и хотеть сохранить её там, несмотря ни на что, было самым удивительным и прекрасным чувством.

— Hot fudge Sunday такое вкусное, — сказал Юзуру, ухмыляясь Хавьеру и опуская ложку в шоколад, заставляя несколько капель вытечь. — Мне нравится, что Хави заказал вредную еду и позволяет мне воровать. — Он подарил ему забавную, самодовольную улыбку, положив руки под подбородок. — Спасибо, Хави.

Хавьер закатил глаза, но усмехнулся. — Ты знаешь, я никогда не смогу сказать нет твоему восхитительному лицу, ты, маленький сволочонок, — сказал он, и Юзуру ухмыльнулся.

— Мне нравится, что Хави слабый для меня, — произнес он, и Хавьер бросил на него загадочный взгляд, улыбка не достигла его глаз. Юзуру это не понравилось.

— Ты не представляешь, насколько, — поделился Хавьер, качая головой, словно это была шутка. Он посмотрел на свой телефон. — Ну, это официально будет завтра, когда я отвезу тебя домой. Твоя мать собирается тебя убить, — пошутил он, и Юзуру рассмеялся, чтобы скрыть внутреннюю панику о том, насколько это было правдой.

— Я взрослый, она знает, что я могу опоздать, это нормально.

***

Это было не нормально. Это было совсем не нормально. Посмотрев как Хавьер уехал, Юзуру поднялся по ступенькам, зевая весь путь, и как только он вставил свой ключ в замок, дверь открылась, ключ выпал из рук, и его мать предстала перед ним с чистым гневом на лице.

— Юзуру, где ты был? Я писала тебе!

Ханю приклонил голову и вошел в квартиру. — Я был с Хави. Это грубо — переписываться, пока ты с другими людьми, — объяснил он, снимая обувь.

— О, с Хави, да? — спросила Мисс Ханю, и он склонился ниже, зная, что она действительно очень зла. — Ты знаешь, почему ты не можешь гулять так поздно ночью с хоккеистом, — подчеркнула она. — Эти парни опасны, как говорит тренер Орсер. Ты не знаешь, что он мог сделать с тобой наедине так поздно, когда вокруг нет людей, чтобы увидеть что-то.

Это заставило Юзуру выпрямиться и широко раскрыть глаза. — Что?! Когда ты поговорила с Брайаном о Хави?

— Когда ты привел его на каток с собой, тренер Орсер позвонил мне, чтобы рассказать обо всей этой ситуации…

— Нет никакой ситуации, — настоял Юзуру. — Хави — мой друг! — Он развернулся и вылетел прочь, даже не заботясь о том, как неуважительно он себя ведёт. — Никто из вас даже не знает Хави, так что перестаньте вести себя так, будто вы знаете лучше меня!

Утром он пожалеет о том, что ворвался в свою комнату и хлопнул дверью, что так неуважительно отнёсся к своей матери; он точно был уверен в этом; но сейчас он мог думать только о том, что Хави был самым милым, самым заботливым человеком, которого Юзуру когда-либо встречал, он смешил японца, и он был добр к нему, он смирился со странными действиями Юзуру, и он был лучшим другом, которого у Ханю никогда не было раньше. Но всё, что волновало остальных, это то, что он был более сильным, большим мужчиной, занимался жестким видом спорта, поэтому, очевидно, должен был хотеть избить японца, потому что тот женственный фигурист, ещё даже не встретившись с ним.

Хавьер быстро стал самым важным человеком в жизни Юзуру, не считая его мамы и тренеров, и он ненавидел то, что они пытались забрать его от Юзуру любыми возможными способами.

Комментарий к Глава 6

P.s.: Как же я поддерживаю Ханю в вопросах суши, пусть и не была никогда в Японии.

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

Д Р А М А

Сезон приближался, и последнее, что нужно было Юзуру, это приехать на тренировочный каток и увидеть, что все стоят снаружи, недовольно ворча, пока тренер Холден говорит что-то. — Что случилось? — спросил он Трейси, пробираясь сквозь хоккеистов к ней.

Трейси вздохнула. — К сожалению, как объяснил тренер Холден, возникла проблема с системой охлаждения, и лед растаял за одну ночь.

Юзуру надулся. — Нет льда?

— Нет льда, — подтвердила она.

— Kuso, — проворчал он.

Трейси похлопала его по спине. — Все в порядке, я могу отвезти тебя домой…

— Но я… — Он быстро остановился, оглядываясь по сторонам, пока не заметил Хави. Испанец смотрел на него, вместо парня, с которым разговаривал, и японец почти покраснел. Он улыбнулся и слегка помахал ему, на что Трейси вздохнула.

— Ох, Юзуру, — пробормотала она, на что получила предупреждающий взгляд. Женщина подняла руки. — Ты знаешь, что твоя мать и Брайан говорили об этом, верно? — спросила она, и он фыркнул.

— Поверь мне, я знаю это.

— Юзу! — Он повернулся и улыбнулся подошедшему Хавьеру. — У меня есть план. — Испанец посмотрел на Трейси. — То есть, если твой тренер в порядке с этим.

Она подняла бровь. — Я слушаю, — побудила она, и Хавьер понизил голос.

— Возможно, я не смогу потренироваться, и ты, возможно, тоже не получишь такую нужную тренировку, но так случилось, что я знаю один публичный каток, открытый так рано, и там определенно никого не будет до полудня.

Юзуру засиял. — Возьми меня! — выпалил он, и Трейси рассмеялась над ним, но покачала головой.

— Хорошо, хорошо, — сказала она, кивая. — Мистер Фернандес, указывайте путь.

***

Юзуру не мог перестать смеяться, когда Хавьер понял, что забыл коньки в своем шкафчике на тренировочном катке, и ему пришлось воспользоваться арендой, чтобы присоединиться к ним на льду. И здесь не было хоккейных коньков. — Боже мой, ты должен надеть арендованные ботинки! — дразнил он, наблюдая, как Хавьер зашнуровывал коньки с небольшим страхом в глазах.

— Юзуру, ты понимаешь, сколько времени прошло с тех пор, как я носил что-то кроме хоккейных коньков? — проворчал он.

Трейси усмехнулась, наблюдая, как он впервые встает. Он слегка попрыгал на пальцах ног, лишь немного покачиваясь. — Никакой поддержки лодыжки, да? — спросила она, и испанец поморщился.

— Мне повезло, что у меня есть скотч, чтобы заклеить лодыжки, — сказал он, дергая каждой ногой. — Никакой подкладки тоже нет. Мне действительно кажется, что я помню ботинки для фигурного катания с большей подкладкой.

— Это из-за стиля, — сказала она. — Это больше похоже на тот стиль, который использовали, ещё когда я соревновалась, — пошутила она. — Дешевые прокатные коньки не обладают всеми удобствами, которые есть у настоящих ботинок сейчас.

Юзуру светился, когда они вышли на лед, который, как и предполагал Хавьер, был почти пуст. Здесь была одна девушка в наушниках и с телефоном в руках, и скучающий сотрудник катался кругами, явно нанятый для помощи на льду в случае каких-либо происшествий. Они рассказали персоналу катка, что собираются делать, и девушка, продающая билеты, очень оживилась, выглядя взволнованной перспективой чего-то интересного вместо нескольких часов скуки.

Несмотря на опасения по поводу плохих ботинок, по Хавьеру было видно, что он профессионально занимается каким-то ледовым видом спорта, потому что он легко скользил по льду, даже в непривычных коньках. Он попросил разрешение сделать несколько фотографий и видео, обещая не публиковать их, а Трейси и Юзуру разрешили, поэтому он просто следовал за ними, комментируя и снимая тренировку японца. Он не мог показать слишком много, так как это публичное место, и любой мог украдкой снять его будущие программы, но он мог работать над вращениями и прыжками.

— О, круто. — Юзуру посмотрел на Хавьера и увидел, что тот наблюдает, как девушка-подросток, которая также была на льду, делала простейшее вращение в центре льда. Ханю улыбнулся, поняв, что она, должно быть, хобби-фигурист. Юзуру нравились люди, которые любили фигурное катание, но не хотели соревноваться и просто катались в своё удовольствие.

— Интересно, могу ли я все ещё делать вращения? — задумался Хавьер, и тут же у Юзуру возникла идея.

— Точно, ты занимался фигурным катанием! — Он подъехал ближе и вытащил телефон из чужих рук с коварной усмешкой. — Я сниму твоё фигурное катание!

Хавьер моргнул. — Юзуру, я ни за что…

— Просто что-то простое? Вращение? — попросил он, и Хавьер застонал.

— Юзуру-

— Я не отдам телефон, пока ты не сделаешь что-нибудь! — перебил он, откатываясь назад и не давая схватить себя.

Хавьер вздохнул. — Если ты снимешь, как я падаю на задницу, я тебя убью. Возможно, я не в своих коньках, но я все еще очень быстрый, — предупредил он, и Юзуру просто самодовольно улыбнулся и поднял камеру. Хавьер немного отъехал, а затем оторвал одну ногу и сделал медленное, но уверенное стоячее вращение; ничего особенного, просто руки на бедрах. Когда он остановился с помощью зубчиков и немного покачнулся, Юзуру счастливо рассмеялся.

— Боже мой, Хави вращался!

— Хэй, это было не так уж и плохо, — поддержала Трейси. — Юзуру говорил, что ты катался в детстве, так что я в шоке, что ты все еще помнишь что-то.

Хавьер пожал плечами. — Я продолжал кататься с моей сестрой несколько раз в год, пока не переехал, так что да, я действительно бросил попытки улучшиться в одиннадцать, но тусовался со своей сестрой, будучи подростком.

— Что Хави любил делать? — спросил Юзуру. — Ты выглядишь, как предпочитающий сидячие вращения человек, — мудро заключил он.

Хавьер хмыкнул, потирая затылок. — Вообще-то, моим любимым был сальхов. Мне никогда не удавалось больше чем два оборота, но это было самое интересное для меня занятие. Вообще, я никогда не делал больше, чем двойные. И никогда больше одинарного акселя.

— Аксель мой любимый! — гордо поделился Юзуру. — Он самый дружелюбный ко мне прыжок.

Хавьер поморщился. — Это пугало меня до смерти. Прыгать вперед казалось таким неправильным. — Он оглянулся, а затем застонал. — Окей. Мне просто нужно проверить, — сказал он, руки на бёдрах. — Если я сломаю ногу, солги и скажи моему тренеру, что меня сбил Замбони, — попросил испанец и, прежде чем Юзуру смог сказать ему, что он сумасшедший, а Трейси остановить, отъехал от них.

— Боже мой, он попытается прыгнуть? — спросила Уилсон, и сердце Юзуру заколотилось в панике.

— Хави, нет, это плохая идея! — крикнул он, но к этому времени Хавьер уже оторвался ото льда. — Хави! — в ужасе закричал Юзуру, но Фернандес просто приземлился на ногу и переступил, разворачиваясь и возвращаясь, выглядя смущенным, но все же смеясь. Даже если это был только одинарный сальхов, Юзуру потерял дар речи.

— Ты такой глупый! — Хорошо, может быть, не совсем потерял дар речи.

Он доехал до Хавьера и ударил его в грудь. — Тебе будет больно! Прыгать без подготовки плохо! Очень плохо! — Он пригрозил пальцем. — Хави, не будь глупым, это плохо!

Хавьер только улыбнулся, схватив Юзуру за бедра, чтобы тот не уехал. — Да ладно, я по жизни уклоняюсь от мужчин, вдвое больше моего размера, вбивающих меня в стену, опасность — это просто весело.

— Гррр, Хави злит меня, — проворчал Юзуру, сунув телефон Хавьера в карман его олимпийки. — Ты напугал меня! Если ты упадешь и пострадаешь, я никогда не прощу себя. Ты приехал сюда из-за меня, и я сказал тебе делать вращение, а ты глупый и прыгаешь!

Хавьер придвинул Юзуру на несколько дюймов ближе, глядя на него большими щенячьими глазами. — Брось, Юзу. Я не был в опасности. Я падаю все время. Со мной все будет в порядке.

— Но это будет моя вина, — пробормотал японец, надувшись, и Фернандес вздохнул, скользя руками вверх к талии Юзуру, чтобы обвить их вокруг самой узкой части.

— Ничего из того, что происходит по моему решению, никогда не является твоей виной, Кари, — сказал он с нежной улыбкой, из-за которой нечто внутри Ханю перевернулось.

Трейси прервала это, прочистив горло. — Юзуру, людей становится больше. Думаю, нам пора, — сказала она, и японец огляделся и понял, что это правда так.

Хавьер немного отодвинулся от Ханю. — Хотели бы вы пообедать? Я плачу, — предложил он, и прежде чем Трейси успела сказать «нет», Юзуру кивнул, сияя.

— Мы пойдём с тобой, — сказал он, а затем повернулся к Трейси. — Хави выбирает лучшие рестораны, всегда! Тебе понравится, я знаю!

Она натянуто улыбнулась, но кивнула.

— Хорошо, давайте соберемся и поедем, — предложила женщина, и Юзуру не упустил того, как она продолжала смотреть на Хавьера, пока они не вышли на улицу.

Когда все добрались до машин, Трейси настояла, чтобы Юзуру поехал с ней, а не с Хавьером. Она дождалась, пока они выйдут с парковки, и потёрла виски, прежде чем заговорить с ним. — Юзуру, я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказал, и не ври мне, я обещаю, что не скажу Брайану или твоей матери. Что бы ты ни рассказал, это только между тобой и мной, поэтому я хочу правды.

Младший нахмурился. — Ладно? — спросил он, и Уилсон прочистила горло.

— Ты спишь с Хавьером?

Юзуру выпучил глаза. — Что?! Нет!

Она хмыкнула. — Ну, может быть, пока нет, но ты планируешь это? Ты встречаешься с ним?

— Нет! Трейси, я не врал до этого! Он просто друг!

Женщина покачала головой. — Нет, Юзуру, это не просто друзья. То, как он старается изо всех сил рассмешить тебя и показать…

— Хави просто глупый!

— И то, как он касается тебя, Боже; он держал тебя за бедра, а ты не среагировал, даже когда он поднял руки к твоей талии, — обвинила она.

Юзуру покраснел. — Хави просто тактильный. Он всех трогает много!

Она выразительно глянула на него. — Он гладит их бедра и талию? — спросила она, и он колебался, понимая, что нет, скорее всего нет. Трейси откинула волосы с лица. — И я подумала, что «Юзу» просто милое прозвище, но теперь я понимаю, что это ласковое обращение. Я почти уверена, что когда он назвал тебя «Кари», это было сокращение от Cariño, — сказала она, явно волнуясь.

Юзуру нахмурился. — Что это за слово? — спросил он, и она глубоко вздохнула и тут же выдохнула.

— Я не специалист в испанском, но я посмотрела достаточно фильмов, чтобы понимать — это ласковый термин, как например, сладкий или малыш, -объяснила она, и сердце Юзуру начало бешено биться.

— Нет, — шёпотом выдохнул он. — Этого не может быть. Должно быть другое слово.

— Я спрошу еще раз, — тихо сказала Трейси. — Только между нами, Юзуру. — Она помедлила, а затем продолжила. — Ты встречаешься с Хавьером?

— Нет, — просто сказал он, слово нерешительно слетело с его губ. — Я… мы этого не делаем. Он никогда… он никогда не говорил.

Трейси покачала головой. — Если у тебя нет чувств к нему, ты должен убедиться, что он знает это, пока он не подумал, что ты тоже хочешь этого. Потому что я уверена, у него есть к тебе чувства, и я знаю такой тип: если ты отвергнешь его, хотя он думал, что ты тоже хотел, это закончится некрасиво.

Юзуру разочаровано простонал. — В последний раз говорю, Хави никогда не сделает мне больно!

— Нет, я не думаю, что он сделает, — сказала она, чем удивила японца. — Он не похож на того, кто напал бы на тебя, но точно будут крики и ссоры, и это все равно будет очень открытая и некрасивая ситуация. — Она бросила на него интенсивный, поддерживающий взгляд, к которому он привык. — Если он не нравится тебе в таком смысле, скажи ему сейчас, пока все не углубилось с его стороны. Мягко покончи с этим, прежде чем он влюбится в тебя.

Юзуру открыл и закрыл рот несколько раз, прежде чем просто кивнуть, глядя на свои колени и пытаясь контролировать свое дыхание и колотящееся сердце.

***

После обеда Хавьер был удивлен, когда Юзуру спросил, может ли он встретиться с его котом. Юзу никогда не спрашивал о доме Хавьера, и тем более не просился в гости, но в итоге почему нет. Ханю любил кошек и любил фотографии Эффи.

После обеда весь их день был свободным, поэтому, попрощавшись с Трейси, Юзуру сел в машину старшего, и они направились к дому Хавьера.

Что ещё сильнее удивило его, так это то, как тих Ханю был всю дорогу, ерзая с телефоном в руках. — Ты в порядке, Юзу? — спросил он, и тот только широко улыбнулся.

— Да. У меня все хорошо. — Хавьер не купился ни на улыбку, ни на слова, но решил оставить это. Когда ёрзание Юзуру стало раздражать, он просто протянул руку и схватил одну ладонь младшего, переплетя пальцы и оставив их так на бедре японца, отвлекая его.

Юзу полностью успокоился, поэтому старший счел это успехом.

Когда они добрались до его дома, он пропустил Юзуру вперёд приглашающим широким жестом. — Добро пожаловать в мой дом! — сказал он дурацким голосом презентующего, чтобы попытаться рассмешить Ханю.

Но Юзуру был слишком занят, осматриваясь вокруг. — Ух ты, это большой дом! — сказал он, смотря на лестницу, ведущую наверх. — Со стороны он выглядит поменьше. Мне это нравится, — признал он, и Хавьер усмехнулся, тоже осматривая свою квартиру.

— Я мог бы купить большие, шикарные апартаменты, как некоторые из моих сокомандников, но мне нравится, что это ощущается как «дом», — сказал он, проходя через гостиную. — Эффи! — позвал он, издавая звуки поцелуев. — Эффи, здесь есть кое-кто, кто хочет встретиться с тобой, Принцесса!

Хавьер услышал звон колокольчика на ошейнике и повернулся, замечая, как она спрыгивает с кухонной стойки. — Эй, ты знаешь, что ты не можешь залазить наверх. — Он поднял ее, целуя в голову, пока нес через помещение. — Юзуру, познакомься с Эффи. — Он протянул кошку на вытянутых руках, и Юзуру умилился.

— О Боже, она такая пушистая! — Он осторожно погладил её, сияя, когда она потянулась за его прикосновением. — Боже мой, я хочу одну. Я люблю её! — взволнованно сказал Юзу, и Хавьер лишь улыбнулся счастью на его прекрасном лице.

— Хочешь подержать её? Она дружелюбная.

Юзуру на мгновение заволновался, но затем пожал плечами и протянул руки. — Иди сюда, киса! — Ханю взял её и улыбнулся. — Боже мой, — снова выдохнул он, нежно прижимая её к своей груди. — Хави, она такая красивая. — Он поцеловал её макушку, а после уткнулся носом в её уши. — Я хочу одну. Жалко, что мне нельзя. — Он подошел к дивану и сел, положив Эффи на колени. — Хави повезло. У него есть мягкий котенок, чтобы всегда обнимать. — Юзуру погладил кошачью шерсть со слабой улыбкой на губах. — У Хави хороший дом и милый кот. Хави хороший для меня.

Хавьер задумался, куда это идет, но решил помолчать, чтобы Юзуру мог договорить. — Я хотел бы, чтобы это было реальной причиной этого разговора наедине.

Хавьер немного удивился. — Что происходит, Юзу?

Юзуру вздохнул и наконец посмотрел на него. — Хави сядет? — спросил он, и Хавьер сел рядом с ним на диван. Японец снова смотрел на Эффи, играя с ее хвостом. — Хави, Трейси хочет, чтобы я поговорил с тобой. — Он закусил губу. — Я… я не знаю, как сказать это, так что я просто скажу как есть.

Хавьер видел напряжение в его плечах и неожиданно забеспокоился о том, что же младший может сказать. — Трейси сказала… она хочет знать, если мы с тобой больше, чем друзья. — Хавьер замер, страх пополз по позвоночнику. — Я сказал ей нет, но она считает, что если мы не встречаемся, то я должен… я должен поговорить с тобой. — Щеки младшего слегка покраснели, заметил Хавьер, присмотревшись. — Я должен… я должен узнать у Хави, что он… что он чувствует ко мне, — прошептал он. — Она говорит, что я тебе нравлюсь. В том смысле. Если бы это было не так, ты бы не относился ко мне таким образом. Касаешься талии и бедер. И… и говоришь слова. Она сказала, что ты называешь меня словом, которое означает «сладкий» или что-то такое по-испански.

Хавьер был поражён, когда понял, что правда назвал Юзуру «Кари» перед его тренером. — Ох…

Юзуру продолжил. — Я знаю, что Хави не может быть таким. Он не может любить мальчиков. А ещё мальчики, которые не могут любить мальчиков, они… они расстраиваются. Она волнуется, что ты расстроишься из-за меня… потому что тебе нравлюсь я, а я парень. Ты обвинишь меня в чём-то. В красоте или чём-то подобном. — Он посмотрел на Хавьера со страхом в глазах, что очень удивило последнего.

Фернандес быстро увеличил пространство между ними. — Юзуру, ты должен знать, что я никогда не сделаю тебе больно. Тебе не нужно бояться меня…

Ханю натянуто улыбнулся. — Я-я не боюсь Хави. Я боюсь правды.

Сердце Хавьера оборвалось. Он посмотрел на свои руки и удивился, что мог думать, что Юзуру не сможет догадаться об его чувствах и все будет всегда вот так. — Прости, — тихо сказал испанец. — Я не хотел, чтобы это произошло, и я думал, что хорошо справляюсь, скрывая свои чувства.

— И что ты чувствуешь, Хави? — спросил Юзуру, все еще гладя Эффи, в попытке отвлечься.

Хавьер заставил себя посмотреть на японца, потому что то, что он чувствовал, было так трудно описать словами, не сосредотачиваясь на нем. — Словно ты делаешь мою жизнь лучше. — У Юзуру перехватило дыхание, но Хавьер не мог остановиться, пока не скажет всю правду. — Я с нетерпением жду субботы, потому что это означает, что я смогу увидеть тебя. Я подписался на тренировки, которые мне не приносят пользы, просто потому, что после них я могу проводить время с тобой. Через несколько недель после нашей встречи я понял, что ты важен для меня, и я не могу удержаться от желания быть рядом с тобой как можно больше. Это не просто факт того, что я фанат, это настоящий ты и возможность узнать тебя. Ты такой особенный, Юзуру. Ты красивый, и милый, и забавный, и умный, и ты заставляешь меня смеяться, ты скрашиваешь мой день. — Он слабо рассмеялся. — Каждый раз, когда ты улыбаешься, твои щеки округляются, а глаза почти исчезают; мое сердце говорит, что ничто уже не станет для меня более особенным. — Он потер глаза. — Сможешь ли ты простить меня за уничтожение нашей дружбы?

— Хаби, посмотри на меня.

Хавьер поднял голову и встретился взглядами с Юзуру; тот оказался намного ближе, чем он ожидал. — Юзу-

Юзуру заставил его замолчать поцелуем.

========== Глава 8 ==========

Никогда не целовавшись с кем-либо до этого, Юзуру чувствовал уверенность, слыша звуки, которые Хавьер издавал, пока они целовались. Ханю был в ужасе от того странного столкни-губы-вместе поцелуя, с которого он начал, но теперь, когда Хавьер взял на себя главную роль и просто позволил ему медленно повторять за ним, он понял, что ему действительно очень нравится целоваться.

Или ему просто нравится целовать Хави.

Фернандес, к его чести, оказался более склонным просто принять то, что ему давали, поэтому не пытался остановить Юзуру и заставить его поговорить об этом. Только когда японец застонал, почувствовав как Хавьер втянул его нижнюю губу, испанец, казалось, пришел в себя.

— Юзу, разве мы не должны поговорить об этом? — пробормотал он, едва касаясь губ Юзуру своими.

Ханю покраснел. — Легче показать, что я чувствую, без английского, — стыдливо сказал он, поглаживая большим пальцем щеку Хави. Хавьер улыбнулся, и Юзуру прислонил их лбы. — Может быть, это все не просто, — признался он, — но сейчас я просто хочу целовать мужчину, к которому у меня чувства.

Хавьер, казалось, был приятно удивлен, поэтому просто кивнул и повернулся, чтобы поцеловать пальцы Юзуру, которые касались его лица. — Я однозначно не могу жаловаться на это, — сказал он, а затем обхватил ладонью лицо Юзу, снова соединяя их губы. Ханю закрыл глаза и вдохнул через нос, положив руки на грудь Хавьера, снова погружаясь в поцелуй с удивительным человеком напротив.

***

Хавьер был осторожен с Юзуру, потому что неопытность последнего была очевидна. Они только целовались, ничего более, а затем сидели вместе — точнее обнимались — на диване, до конца дня просто говоря обо всем, кроме внезапного изменения в их отношениях. Когда Хавьер почувствовал голод, он предложил приготовить ужин, и Юзуру с радостью согласился.

— Тебе нравится готовить? — спросил японец, с любопытством наблюдая со стороны, как Хавьер начинает доставать посуду.

— Да, это успокаивает, — объяснил Фернандес. — Я готовлю большую часть своей пищи, так как мне нужна высокобелковая диета с большим количеством калорий. Достаточное количество еды с доставкой или в ресторане будет стоить целое состояние. Даже если я могу себе это позволить, это кажется расточительством.

Юзуру выглядел очень любопытным, поэтому Хавьеру пришла в голову идея. — Хочешь помочь? Ты можешь помыть и порезать помидоры для меня, — предложил он.

— Хорошо, — сказал Ханю. — Что ты готовишь? — спросил он, осторожно моя овощи под краном.

— Ленивая паэлья, — сказал Хавьер со смешком. — Мама отругала бы меня, если бы увидела, как я испортил её рецепт.

Юзуру задумчивопротянул: — Что это такое? То, что ты сказал, — добавил он, нахмурившись из-за своей неспособности произнести название.

— Очень традиционное испанское блюдо, — объяснил Хавьер. — Рецепт моей матери содержит массу ингредиентов, и он лучший, — сказал испанец с нежной улыбкой. — Но я ленивый, — пошутил он, и Юзуру хихикнул. — Для нас у меня есть рис, помидоры, лук, зеленый перец и курица. Это не будет удивительной традиционной паэлью моей матери, но это еда, — сказал он, пожав плечами. — Если ты не хочешь курицу, то можешь вынуть её потом, — добавил Фернандес. — Ты сказал, что не любишь мясо, да?

Юзуру обаятельно посмотрел на него и наклонил голову. — Я могу съесть немного курицы, — решил он. — Коровье мясо заставляет животик болеть, а свиное — отвратительно, — объяснил он. — Цыпленок не так уж и плох. Рыба — это то, что я ем, но я могу съесть немного курицы.

Хавьер кивнул, но решил спросить: — Как ты получаешь достаточно белка, как спортсмен, без большого количества мяса?

— Много тофу, — ответил Юзуру. — Я больше люблю овощи, но тренер и мама заставляют меня есть тофу. Брайан сказал, что протеиновые напитки хорошо, но пищевой белок лучше.

Хавьер согласно промычал. — Я могу сделать с тофу в следующий раз, — предложил он, а после покраснел, поняв, что уже планирует готовить ужины для младшего, а они до сих пор не поговорили об изменении в их отношениях. Когда он посмотрел на Юзуру, то увидел, что тот краснеет, но улыбается помидорам.

После ужина Ханю помог с посудой, а затем, наконец, вытащил телефон из кармана куртки и осторожно посмотрел на экран. То, как он вздрогнул, сказало всё, что Хавьер должен был знать о том, что его мама думала о его опоздании.

— Ты готов, чтобы я отвёз тебя домой? — спросил Хавьер, и Юзуру вздохнул.

— Может быть лучше, если я вызову такси, — сказал он с грустью. — Если мама увидит, что ты подвёз меня, она, кажется, еще больше рассердится.

Хавьер поджал губы. — Как насчет того, что я высажу тебя в конце улицы? Уже очень поздно. Ты не должен быть в машине с незнакомцем так поздно.

Юзуру тепло улыбнулся ему и подошел ближе. — Ты милый. — Японец немного приподнялся на носочках и обнял Хавьера за плечи, уткнувшись лицом в шею, в теплых нежных объятиях. Фернандес обхватил крошечную талию Юзу и прижал его к себе, целуя в плечо.

— Юзуру, что мы делаем? — тихо спросил он.

Ханю просто промычал и провел рукой по волосам старшего. — Мы обнимаемся.

Хавьер пока решил просто сдаться.

Всю дорогу до дома Юзуру младший держал его за руку и играл с его пальцами самым наимилейшим образом. Когда они добрались до его улицы, Хавьер остановился за несколько подъездов до нужного и с робкой улыбкой посмотрел на Ханю. — Это не разовая вещь, верно? — спросил он, и Юзуру нежно улыбнулся, его рот был похож на кошачий.

— Я не хочу, чтобы это было так, — сказал он, и сердце Хавьера запнулось, когда Юзуру наклонился и целомудренно поцеловал его в губы.

Хавьер посмотрел в его прекрасные глаза и прошептал: — Я хочу быть с тобой, Юзуру. — Он тяжело сглотнул. — Я знаю, что ни у кого из нас нет хорошей возможности для отношений, особенно с мужчиной, но я… я бы предпочел быть с тобой и молчать, чем просто пытаться оставаться друзьями, когда мое сердце хочет тебя.

У Юзуру перехватило дыхание, и он заметно напрягся, но широко улыбнулся. — Да. Хорошо. Я хочу сделать это. Я хочу иметь всего Хави.

Хавьер не мог не поцеловать его снова, и на этот раз это было не целомудренно. Хави держал лицо и челюсть японца одной рукой и глубоко целовал его. Юзуру, положив руку ему на грудь, стонал, наклонившись к поцелую, ни на секунду не будучи пассивным. Он целовал Хавьера, словно он всё в его мире: стремясь к совершенству. Хавьер неохотно застонал, когда ему пришлось прервать поцелуй, и Юуру нахмурился из-за этого.

— Прости, Кари, — пробормотал он. — Тебе действительно нужно вернуться домой. Уже очень поздно.

Юзуру явно не хотел уходить, но кивнул и откинулся на спинку сидения, чтобы поправить волосы, смотря в зеркало, и, по крайней мере, попытаться выглядеть более презентабельным. — Спокойной ночи, Хави, — мило сказал он, и Хавьер почти растаял.

— Спокойной ночи, Юзуру.

***

Когда Ханю вошел в дом, его мать уже ждала. Он улыбнулся ей, и она скрестила руки на груди. — Я позвонила тренеру Трейси, чтобы узнать, почему ты так поздно не дома. Она сказала, что не видела тебя с обеда.

Юзуру прикусил губу. — Я был дома у друга.

Она вздохнула, опустив голову. — Это хоккеист, не так ли? — Он нерешительно кивнул. Мама подошла к нему и потянулась, взяв его за руки. — Юзуру. Ты хочешь что-то мне рассказать? — подтолкнула она, и у младшего похолодела кровь.

— Н-нет, мама, — тихо сказал он. — Мне просто нравится иметь друга. Он разрешил мне поиграть с его кошкой, а затем приготовил традиционную еду из своей страны. Мы просто повеселились немного.

Она выглядела так, будто не верила ему, но, к счастью, больше ничего спрашивать не стала. Женщина просто обхватила его лицо ладонями, заглядывая в глаза. — Несмотря ни на что, ты можешь говорить мне всё, Юзуру. Я твоя мать. Я люблю тебя больше, чем могут сказать слова, — сказала она так сильно, что у младшего сжалось горло. — Ты можешь доверять мне, я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что.

— Я знаю, мама, — сказал он, натянуто улыбаясь. — Я тоже тебя люблю.

Она улыбнулась и потянула его в объятия, которые длились дольше, чем он ожидал. Он уткнул свое лицо ей в шею, и она потерла его спину. — Ты просто так вырос. Трудно не беспокоиться о том, что ты вдруг ушел, не сказав мне, куда.

Его сердце рухнуло, потому что он был так зол на нее за то, что она не одобряла его дружбу (даже до того, как она стала чем-то большим), что он даже не думал, как её будет беспокоить, что он просто исчез. — Я буду писать тебе, если пойду куда-то после тренировки с этого момента. Прости, — сказал он, и она улыбнулась.

— Думаю, большинству парней твоего возраста не нужно предупреждать мам о их гулянках, — сказала она, отступая. — Я иногда забываю, сколько тебе лет. Ты все еще мой мальчик, пусть ты уже мужчина, а не мальчик, — заключила мама, глядя на его лицо. — Я была в твоём возрасте, когда вышла замуж за твоего отца, но так сложно представить, что ты можешь жить самостоятельно и делить дом с кем-то.

Юзуру улыбнулся. — Я не могу даже готовить себе еду, и я не знаю, как работает стиральная машина, мам. Я думаю, что между тобой в двадцать три года и мной большая разница, — сказал он, и она улыбнулась.

— Я тоже так думаю. — Женщина поцеловала его в щеку. — Просто… говори мне, куда ты собираешься пойти, хорошо? Я очень беспокоилась.

— Я знаю, и мне очень жаль, мам, — сказал он, склонив голову к ней. — Я предупрежу тебя, если буду опаздывать с этого момента.

Она вздохнула и кивнула. — Этого достаточно для меня. — Она похлопала его по бедру. — Теперь иди спать. Возможно, я больше не мать ребенка, но я мать спортсмена. Тебе нужен отдых, иначе твое тело не будет в форме.

Он улыбнулся. — Да, мам. — Он поцеловал её в щеку и снова обнял. — Спокойной ночи! — Он пошел в свою комнату с теплым чувством в груди, потому что его мама заставила его почувствовать себя любимым и потому что он все еще ощущал запах одеколона Хавьера на своей рубашке после их объятий и поцелуев.

Когда он плюхнулся в кровать, то схватил Пух-сана с тумбочки и улыбнулся. — Думаю, у меня есть парень, — прошептал он Пуху, а затем сжал его пушистую мордочку на удачу с Хави так же, как просил удачи на соревнованиях.

Это может быть глупо, подумал он, но попробовать не помешает.

***

Юзуру проснулся из-за сообщения от Хави, что удивило его, так как испанец сказал, что любит спать. Когда он проверил, то покраснел, и ему пришлось натянуть одеяло на лицо, чтобы писк счастья не был слишком громким.

«Не могу спать, потому что продолжаю думать о том, как сладки твои губы, Кари. Не могу ждать целую неделю, чтобы снова увидеть твою прекрасную улыбку. Я знаю, что ты спишь, но когда проснёшься, можешь скинуть мне фотографию твоей улыбки?»

Юзуру покраснел и спрятался под одеялом, после того как сделал селфи со своей смехотворно счастливой улыбкой. Это было некрасиво, но он все равно отправил, зная, что у мамы появятся подозрения, если он встанет, чтобы сделать прическу, умыться и все такое так рано.

«Хави глупый [одно вложение]»

Когда он наконец встал, принял душ и оделся, то пошел на кухню и улыбнулся, увидев, что его мама оставила ему завтрак. На столе также была записка, в которой говорилось, что она пошла за покупками. У него появилась идея, пока он кушал. Он знал, что, вероятно, она ужасная, но только мысли об этом оживляли бабочек в его животе.

Ханю вытащил свой телефон и снова написал Хави.

«Это выходной. Хочешь погулять?»

Юзуру положил свой телефон обратно, затем закрыл глаза и застонал. — Что я делаю?! — ударил он себя по голове. — Я сумасшедший, сумасшедший, сумасшедший.

Когда его телефон завибрировал, он подпрыгнул и упал с табурета, приземлившись задницей на пол. Японец вскрикнул и вскочил, чуть не порвав рубашку, хватая телефон и поднимая его.

«Доброе утро, красивый мой. Да, я хотел бы увидеться. Тебе нравится гулять? Рядом с моим домом есть большой парк, в который мы могли бы пойти».

Юзуру засиял. Он любил парки. Ему также определённо нравилось, когда его называли «красивым».

«Заберёшь меня в одиннадцать?»

«Для тебя все что угодно, Кари».

Юзуру на самом деле взвизгнул на этот раз и стал прыгать по кухне; тепло и счастье полностью заполнили его организм. Он собирался на свое первое настоящее свидание с Хавьером, и не мог быть счастливее, чем был в данный момент.

Комментарий к Глава 8

Просили, получите. Я предупреждала, что глава прояснит не многое :D Эти двое явно не фанаты практичного разбора полётов.

========== Глава 9 ==========

Юзуру увидел Хавьера прежде, чем тот заметил его, и когда Фернандес все-таки оглянулся, то его лицо засияло, что заставило сердце Ханю остановиться.

— Хави, привет, — сказал он, закусывая губу, чтобы не лыбиться, как идиот, когда остановился перед ним.

Улыбка Хавьера стала более мягкой и личной, когда они оказались ближе.

— Привет, — сказал он, заглядывая в глаза Юзуру, но вдруг неожиданно начиная смеяться. — Это так странно теперь. Я знаю, каково это целовать тебя, и я могу без страха сказать, как ты прекрасен, и сегодня даже не суббота, — добавил он.

Японец хихикнул и украдкой обхватил указательным пальцем мизинец Хавьера, идя рядом так, чтобы их тела скрыли это. — Сейчас воскресенье, и у тебя тоже красивые глаза, — тихо сказал он и вздохнул. — Хотелось бы, чтобы сцепленные руки ничего не значили, но это невозможно, — немного надулся Юзуру. — Хотя все в порядке. Мы идем гулять, да?

Хавьер кивнул и огляделся. — Вокруг никого нет, и я знаю, что может выглядеть просто дружелюбно, а не как парная вещь, — сказал он, а затем обнял Юзуру за плечи, притягивая к себе.

Ханю засиял и на мгновение прислонил голову к плечу испанца, прежде чем установить несколько дюймов между ними, тоже обняв его. Ему нравилось быть в контакте, пока они шли. Парк был красивым, и Хавьер, казалось, знал все самые лучшие места и вещи, чтобы показать Юзуру. Цветов не было, так как уже осень, но листья на деревьях были окрашены в красивые осенние цвета. — Я люблю цвет листвы, — сказал японец, указывая на красивое дерево с оранжевыми листьями той же формы, что и на олимпийке Хавьера. — Это похоже на тебя, — пошутил он.

Фернандес остановился, чтобы поднять один из опавших листьев, и поднял его с нежной улыбкой. — Да, это кленовый лист. Такой же, как и я. — Он игриво поднес его к логотипу на кофте, и Юзуру посмеялся над ним. — Ничто не скажет «Канада» сильнее, чем это.

Юзуру задумчиво промычал. — Что в природе скажет «Испания»?

Хавьер, казалось, немного задумался. — Наверно, насыщенно синяя вода на средиземноморских пляжах, — решил он. — Пляжи в Испании такие красивые. — Он немного ткнул Юзуру в бок. — Что насчёт Японии? Что говорит о природе в Японии?

— Наверно, цветение вишни, — легко выбрал Ханю. — Еще горячие источники, но цветение сакуры так популярно. Повсюду красивый розовый цвет, — сказал он, затем сморщив нос. — Много чихания для аллергиков, как я. Так много чихания. — Он покачал головой. — Я люблю зиму. Меньше цветов — меньше чихания, — пошутил он.

Хавьер тихо усмехнулся. — Удивительно, насколько ты силен, учитывая твое плохое здоровье и сильную худобу. Ты такой худой, что если бы я не видел, насколько ты силен лично, то решил бы, что ты слабенький и недоедаешь.

— Тренер Брайан говорит, что у меня миниатюрное тело, — вспомнил Юзу, постукивая пальцами друг об друга. — Он говорит, что тело просто сделано таким. Хотя это хорошо для гибкости. Длинные ноги и руки, это позволяет мне лучше гнуться.

Хавьер посмотрел на крошечную талию Юзуру и усмехнулся. — Ты длинный и стройный везде. Ты интересно выглядишь, но и так красиво из-за этого.

Ханю улыбнулся, его глаза расширились. — У меня странное лицо, но мне нравится. У меня узкая челюсть, подбородок заострен, и я выгляжу иначе. Мне нравится выглядеть по-другому.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Хавьер, не задумываясь, и Юзуру покраснел и закатил глаза.

— Ты очень-очень милый, — тихо сказал японец. Он оглянулся, убеждаясь, что вокруг них никого нет, и встал на носочки, чтобы быстро поцеловать уголок губ Хавьера. — Спасибо, — прошептал он, отступив достаточно, чтобы не быть слишком близко по общественным меркам.

Хавьер сиял, словно Юзуру подарил ему новую машину или что-то в этом роде, и младшему пришлось отвернуться и продолжить идти дальше, чтобы не краснеть слишком сильно. Фернандес воспользовался объемностью их кофт, чтобы незаметно сцепить мизинцы между ними, и Ханю встретил его взгляд с милой улыбкой.

***

Хавьер с улыбкой смотрел, как Юзуру бегает по берегу пруда, преследуя уток и пытаясь накормить их птичьим семенами, которые он купил в автомате. Но тут он пронзительно закричал и побежал обратно, потому что случайно разозлил гуся. — Хави! — кричал японец, бросаясь к нему. Ханю схватил его за талию и спрятался за ним. — Шипящая птица злится на меня! — сказал он, выглядывая из-за плеча.

Хавьер засмеялся. — Ты такой смешной, — произнёс он, и Юзуру ткнул его в спину, обижено выглядывая на него через плечо.

— Это не смешно! Он хочет меня съесть!

Хавьер закатил глаза и слегка откинулся на грудь Ханю, стараясь не использовать слишком много веса, так как он был намного тяжелее. — Это гуси, они всех ненавидят. Ничего личного.

Юзуру посмотрел на гуся, который махал крыльями на уток. — Подлый гусь, — заявил он, и Хавьер с любовью покачал головой.

Юзуру был его самым любимым человеком, из всех, кого он когда-либо встречал. Его почти пугало, как быстро он влюбился; но трудно было не влюбиться в такую веселую, красивую, умную и талантливую личность, как Ханю. Каждый момент, проведённый с ним, заставлял испанца чувствовать себя непобедимым.

— Ладно. Пойдем съедим что-нибудь. Может быть где-то тут есть фуа-гра, — пошутил он, но Юзуру только нахмурился.

— Это испанское? — спросил тот, и Хавьер не смог удержаться от того, чтобы посмеяться и снова обхватить руками чужие плечи, держа японца как можно ближе и на безопасном для публики расстоянии.

***

Юзуру любил волосы Хавьера. Движения головы заставляли кудряшки возле его лба подпрыгивать, и младший не мог перестать наблюдать за этим.

Его кудряшки были такими красивыми.

— Юзу? Юзу?

Ханю вышел из своих мыслей и покраснел, когда понял, что пропустил вопрос Хавьера.

— Прости?

Хавьер поднял бровь. — Она спросила, что ты будешь пить, — сказал он, и Юзуру испугался, поняв, что официант стоит возле их столика.

— Ох, прошу прощения! Воды, пожалуйста, — сказал японец, поклонившись ей.

Когда девушка ушла, Хавьер выжидательно посмотрел на него. — О чем мечтал? — спросил он, и Юзуру покраснел, опустив голову. — О-о-о, розовые щечки, это означает что-то смущающее. Расскажи мне! — игриво попросил он.

Ханю застенчиво улыбнулся. — У Хави красивые волосы, — сказал он, и Хавьер удивленно фыркнул, прикрыв рукой рот.

— Мои волосы? — спросил он, и Юзуру кивнул.

— Мне нравятся кудряшки, — сказал он, рассеянно протягивая руку и тыкая в подпрыгивающий при движении локон, улыбаясь и откидывая волосы Хавьера со лба. — Ты красивый мужчина с хорошими волосами.

К удивлению японца, Хавьер заметно смягчился и выглядел очень довольным. — Ты милый, — сказал он, схватив руку Юзуру, чтобы сжать её, прежде чем отпустить.

— Объемные волосы просто так ми-и-ило, — ворковал Ханю, хихикая над своей глупостью. — У меня есть друг, он тоже катается за Японию. У него объёмные волосы. Он делает их объёмными, но они и сами такие и очень милые.

Хавьер промычал. — Ты говоришь о Шоме Уно? Чувак, у него отличные прыжки, — признался он, и Юзуру хихикнул, вспомнив, что Хавьер — настоящий фанат фигурного катания. — Как кто-то такой маленький может прыгать так высоко?

— Я думаю, что у него пружины в коленях, — прошептал Юзуру очень серьезным тоном, а затем фыркнул и рассмеялся, не в силах выдержать шутку. — Он очень хорош. Когда я его впервые встретил, он был крошечным мальчиком. — Он схватился за грудь. — О боже мой, он и так маленький, но был таким крошечным! — пискнул он. — Ему было лет двенадцать, я думаю, он катался среди юниоров, как начинающий фигурист, которому дали шанс подняться на уровень, и, о боже, он выглядел так восхитительно. — Юзуру вздохнул. — Он вырос в прошлом году. Мне не нравится. У него было крошечное детское личико, теперь он похож на мужчину. Это печальные дни для меня.

Хавьер усмехнулся. — Ну, он взрослый, я уверен, что он был рад, наконец, выглядеть соответсвенно.

— Да, но это тупо, лучше когда у него пухлые детские щечки, — высказался Юзуру. — Есть маленький мальчик-фигурист на моих тренировках, он худой, поэтому нет пухлых детских щёчек. Это меня огорчает.

Хавьер улыбнулся. — Ну, может у меня не было пухлого детского лица, но мне не хватает возможности отрастить бороду, как у большинства моих сокомандников, поэтому хожу так, — сказал он, и Юзуру поморщился.

— Иу, ты выглядишь противно с бородой, — решил Ханю, глядя на гладко выбритое лицо Хавьера. — Может быть немного вокруг рта. Как это называется? Это не настоящая борода? — Он нахмурился и покачал головой. — В любом случае, немного волос смотрятся хорошо, но борода уродливо.

— Эспаньолка*? — спросил Хавьер, затем задумчиво промычал, потирая подбородок. — Я мог бы справиться с этим. Думаешь, я бы с этим хорошо выглядел?

— Наверно, — сказал Юзуру, кивая. — Выглядит очень загадочно. Как опасный парень, — добавил он.

— Я опасный парень, я играю в хоккей, — поспорил Хавьер, и Ханю хихикнул.

— Да, но Хави — милый парень, а не просто опасный парень. — Он положил голову на сложенные руки и посмотрел на Хавьера чувственным, как он надеялся, взглядом. — Ты самый милый человек. Ты так добр ко мне. Это то, что заставило меня заинтересоваться тобой.

— А также мое очарование и красивое лицо, да? — поддразнил Хавьер, и Юзуру почувствовал прилив тепла от того, каким же глупым был Хавьер.

— В большей степени твой зад, — пошутил он в ответ, и Фернандес оживился, играя бровями.

— О-хо, задница, а? Я согласен, мой зад очень хорош. — Он фыркнул. — Хотя, рядом с тобой, даже моя симпатичная задняя часть меркнет в сравнении. Я хотел полапать твою с тех пор, как увидел и ещё не осознавал, что ты мне нравишься в таком смысле.

Юзуру покраснел от откровенных слов Хави, но не смог отрицать, что ему нравилось чувствовать себя сексуальным. — У меня удачное тело для взглядов, но плохое для одежды, — сказал он, сморщив нос. — Я слишком худой для одежды! Я только пятьдесят четыре килограмма, но сто семьдесят один сантиметр, поэтому одежда всегда слишком большая. Я ношу спортивные штаны, а не джинсы, потому что джинсы не подходят.

— Ты определенно сложен как супермодель, — сказал Хавьер, хотя его это, похоже, не беспокоило. — Я думал, что у меня маленькая талия, но твоя просто смешная.

— Надеюсь, тебе нравится, — стыдливо пробормотал Юзуру.

— Ты прекрасен, — тепло заверил его Хавьер. Японец прикусил губу и улыбнулся, что только усилило улыбку Фернандеса.

***

После обеда Юзуру сказал, что ему нужно купить новый зарядник для телефона, поэтому Хавьер предложил пойти в торговый центр. — Я рад, что ты знаешь дорогу, — сказал Ханю, выходя из автобуса. — Я никогда не хожу никуда, кроме определенных мест. Я использовал Гугл, чтобы добраться до парка, — добавил он.

Хавьер усмехнулся. — Я прожил в этом городе достаточно долго, чтобы исследовать большую часть города, — объяснил он, пока они шли к остановке поезда. — Если бы я подумал об этом, я мог бы просто приехать и сэкономить наше время, — сказал он, и Юзуру пожал плечами.

— Все в порядке. Я всегда езжу на автобусе и на поезде, так что все в порядке.

Когда они вошли в поезд, им пришлось стоять. Хавьер использовал это как предлог наклониться ближе, чтобы смотреть в глаза Юзуру с расстояния всего в несколько дюймов. Младший продолжал смотреть на его губы, и Хавьер был очень польщен, поняв, что Ханю хотел поцеловать его. Ему повезло, что они оба были слишком обеспокоены тем, что может произойти, если кто-нибудь узнает их, когда они поцелуются, чтобы сделать это прямо в поезде. — Ты очень очевиден, — поддразнил испанец, положив свободную руку на талию Юзу, чтобы остудить его.

Юзуру слегка ухмыльнулся, хотя на его щеках появился розовый оттенок. — Как и ты, — сказал он, опираясь на руку на своей талии. — Ты хочешь дотронуться до меня, я хочу поцеловать тебя, мы оба очень очевидны, — прошептал он, и Хавьер улыбнулся и нежно погладил большим пальцем ткань куртки Юзуру.

— Ты не должен быть таким красивым, когда я ничего не могу с этим поделать, — поддразнил он, и Ханю закатил глаза, но все же стыдливо хихикнул. Когда поезд замедлился, Юзуру качнулся к его груди и поднял свободную руку, стабилизируя себя, положив ладонь на сердце Хавьера. Это заставило Фернандеса почувствовать тепло. Он сунул палец под подол куртки Ханю, чтобы прижать его к коже на боку японца. Юзуру вздрогнул, и Хави ухмыльнулся, наклонившись вперед, чтобы прошептать ему на ухо: — Я ничего не мог с собой поделать. Твои бедра просятся, чтобы их трогали.

Юзуру повернулся так, что его губы коснулись мочки уха Хавьера, заставляя его также вздрогнуть. — Нам повезло, что мы на публике. Я бы целовал тебя, пока мои легкие не разозлятся.

Японец отстранился и самодовольно ухмыльнулся, поворачиваясь и выходя из поезда на остановке. Хавьер на мгновение пронаблюдал, как бедра младшего покачивались в толпе, а потом поспешил догнать его. Когда он это сделал, Юзуру глянул на него и хихикнул. — Ты розовый! — поддразнил он, ткнув Фернандеса в щеку.

Хавьер закатил глаза. — А ты жестокий, жестокий человек, — заявил он. — Соблазняешь меня на публике, — сказал он с драматическим раздражением. — Так жестоко.

— Ты тоже дразнил меня, — ухмыльнулся Юзуру. — Ну, давай же, мы должны идти! — Он схватил Хавьера за запястье и побежал через улицу к торговому центру.

Хавьер с радостью позволил бы Юзу тащить его туда, куда тому вздумается, до тех пор, пока Фернандес мог быть рядом.

***

Юзуру никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас — целый день гуляя с Хавьером в торговом центре. Он купил зарядник, а затем они обошли все магазины. Испанец купил себе новые часы и несколько пар кроссовок, а Ханю примерил одежду с манекена, чтобы показать Хави, насколько нелепым он выглядел из-за своего крошечного тела. Хавьер чуть не упал от смеха, когда японец вышел в джинсах, которые были на два дюйма короче, потому что единственные были нужного размера, но из отдела для мальчиков, а не мужчин.

Они купили напитки в Старбаксе, чтобы греть свои холодные пальцы на пути назад, и Юзуру был полностью очарован тем, как кончик носа Хавьера становился розовым, ведь теперь, когда солнце садилось, становилось холоднее. Когда они наконец решили поужинать, Хавьер доказал, что может быть ещё более идеальным, чем Ханю мог себе представить.

— Эй, Юзуру, — позвал Хавьер, отвлекая его внимание от еды. — Я… — Он игрался со своим телефоном. — Я вроде как… Я взял тебе кое-что.

Он полез в один из своих пакетов, которые стояли в кресле рядом, и Юзу почувствовал волну любви к испанцу.

— Хави, что ты делаешь? — спросил он, и Фернандес вручил ему коробку. Юзуру открыл её с легкой улыбкой на губах и задохнулся, когда понял, что внутри коробочки был футляр для украшений. — Боже мой, — сказал он, открывая его и видя красивый серебряный браслет. — Это так мило! — пискнул он, вынимая его. Он держал вещь в руках и улыбался, рассматривая. — Хави, спасибо, — сказал Юзу, сияя и глядя на него.

Хавьер пожал плечами. — У тебя очень красивые руки. Я увидел это, когда выбирал свои часы, и решил, что он смотрелся бы хорошо на тебе. — Он протянул ладонь, и Юзуру передал ему браслет, а затем подал свою руку. Хавьер расстегнул застежку и обернул украшение вокруг запястья, застегивая, а затем нежно глядя кожу и смотря на Юзу. — Видишь? Красиво.

Японец прикусил губу и на мгновение сжал чужие пальцы, прежде чем понял, что стоит отпустить, чтобы не быть слишком очевидным. — Ты милый, — тихо сказал он, и Хавьер только подмигнул.

— Я люблю делать тебя счастливым, — просто признался он, и Юзуру покраснел.

— Ты хорошо справляешься с этим, — заверил младший.

Весь ужин Юзуру продолжал любоваться своим браслетом каждый раз, когда тот попадался на глаза.

***

Хавьер доехал с Юзу до места, где им нужно было разделиться и сесть на разные автобусы. Он уже ненавидел расставаться с Ханю после дня невероятного веселья вместе. — Я прекрасно провел время, проведя день с тобой, Юзуру, — сказал испанец, и младший подозрительно хитро улыбнулся.

— Я тоже, — признался он, а затем, к удивлению Хавьера, Юзуру схватил его за запястье и потянул за знак автобусной остановки, куда не падал уличный свет, и толкнул к стеклу, целуя.

Хавьер застонал от удивления, но не упустил ни секунды, обхватив младшего руками и прижимая ближе. Ханю хихикнул в его губы и запустил руку в чужие волосы, углубляя поцелуй. Целоваться за автобусной остановкой было не совсем тем, что Хавьер ожидал от этого дня, но когда он позволил себе схватить задницу Юзуру, на что младший просто застонал и прижался ближе, Фернандес решил, что это намного, намного лучше, чем он ожидал.

Единственная причина, по которой они оторвались друг от друга, заключалась в том, что автобус Ханю приближался, и когда тот отстранился, его глаза были стеклянными, а губы распухшими и розовыми. Юзуру хихикнул, вытирая рот, и Хавьер не смог не затянуть его в последний поцелуй. — Спокойной ночи, Юзу.

Японец улыбнулся и погладил его щеку. — Спокойной ночи, Хави, — сказал он, краснея, и направился к автобусу, все еще поправляя одежду, смятую распущенными руками.

Хавьер прислонился затылком к стеклу и вздохнул, уже мечтая о том, когда снова увидит Юзуру после такого невероятного дня вместе.

Комментарий к Глава 9

* a.k.a козлиная бородка.

========== Глава 10 ==========

Юзуру стянул с себя кофту и остановился попить воды. Он потянулся за бутылкой, протянутой Трейси, и она улыбнулась, заметив браслет. — О, новый. Когда ты купил его? Симпатичный.

Японец посмотрел на руку и улыбнулся, как он знал, таинственной улыбочкой, и Трейси тут же стала серьезнее. — Ох. Дай угадаю.

Юзуру покраснел, но кивнул. — Хави, — тихо сказал он, касаясь браслета другой рукой. — Я… — он наклонил голову. — Я поговорил с ним, как ты и сказала.

Трейси выглядела обеспокоенной, но не слишком расстроенной. — Думаю, все пошло так, как он хотел, да?

Юзуру решительно кивнул. — Да. Я поговорил с ним, когда был у него дома в субботу. Мы поговорили, потом он приготовил мне ужин и отвез домой. Вчера мы ходили на свидание, — сказал он, понизив тон голоса на последнем предложении. — Мы гуляли по магазинам, и он купил мне браслет в подарок.

Трейси вздохнула, но только кивнула. — Хорошо. Пока ты знаешь, что делаешь, ты взрослый человек. Это твоя жизнь, и я не скажу ничего плохого о твоем выборе.

Она продолжила тише. — Но ты должен сказать Брайану и маме. Я не буду тебя сдавать, но ты должен сказать. Чем дольше ты это скрываешь, тем хуже будет.

Юзуру думал об этом. Он знал, что ему нужно сказать Брайану. Он не был уверен, как сказать маме, чтобы её сердце не разбилось от осознания, что сын встречается с мужчиной, но Брайан, по крайней мере, должен понять. Ему не понравится с каким именно мужчиной, но у него не будет плохой реакции на каминг-аут Юзуру.

Перед тем как продолжить тренировку, Юзу выпил немного воды, снова настраиваясь на прыжки.

***

Юзуру оторвался от губ Хавьера, когда перестало хватать дыхания, и тут же снова задохнулся, когда Хави стал целовал его челюсть, а затем шею. — Хави, — простонал он, запустив руку в волосы старшего, чтобы держать его ближе.

Когда Хавьер предложил забрать его после тренировки в четверг и отвезти домой, он не ожидал, что сев в машину и поцеловав испанца в уголок губ, они продолжат снова и снова целоваться, и со временем это превратится в полноценное упоение друг другом на переднем сидении машины.

Хавьер поднялся к губам Юзуру, и тот притянул его ближе, обхватив руками шею и плечи, чтобы он мог поцеловать его глубже, облизывая верхнюю губу Хави и получая еще один прекрасный стон от своего сексуального парня. Хавьер застонал и прервал поцелуй, восстанавливая дыхание, рука скользнула вверх под футболкой младшего. — Боже, не прошло и недели; почему я уже так зависим от тебя? — простонал Фернандес, и Юзуру просто снова поцеловал его, потому что мозг работал недостаточно хорошо, чтобы перевести мысли на английский.

Кончики пальцев Хавьера перебирали его ребра и заставляли стонать в поцелуй, Юзуру гладил кожу головы испанца, играясь с его волосами, когда громкий стук в окно испугал их, и он случайно дернул Фернандеса, заставив его закричать от боли: — Ауч! Юзу!

Ханю через плечо Хавьера в ужасе смотрел на лицо за окном.

На очень не счастливое лицо.

— О нет, — прошептал Юзуру, и Хавьер обернулся, тут же застыв рядом, когда тоже увидел Брайана. — Хм… я думаю, что он на меня злится, — пробормотал японец.

Хавьер посмотрел на него извиняющимся взглядом, и Юзуру только прикусил губу. — Юзу, мне очень жаль, я…

— Нет, — тихо перебил Ханю. — Я должен был сказать ему раньше. Мне просто было страшно.

Хавьер грустно улыбнулся. — Хочешь, чтобы мы вместе поговорили с ним?

Юзуру невесело фыркнул. — Вероятно, хорошей идеей будет, если я выйду и поговорю, а ты очень быстро уедешь. — Он схватил свои вещи с пола и неловко помахал рукой. — Я поеду домой на автобусе. Позвоню позже, — пообещал он, и Хавьер махнул в ответ так же неловко, когда Юзуру вылез из машины.

Японец встал и посмотрел на Брайана через крышу авто, пока Хавьер не уехал, не оставив между ними ничего, кроме пяти футов парковочного места. — Мм. Привет, Брайан, — сказал он, а затем покраснел, когда понял, что стоит поправить одежду, которую смял Фернандес, чтобы пролезть под его футболку.

Орсер скрестил руки на груди и глубоко вздохнул. — Итак. Что случилось с «о нет, он натурал»? — спросил он, и Юзуру покраснел.

— Я… Думаю, я ошибался раньше? — спросил он, пытаясь пошутить.

Брайан закатил глаза. — Ну и, кто еще знает, что ты на этапе «предварительные ласки в машине» с хоккеистом из самой большой команды в стране? — спросил он.

Юзуру теребил свой браслет. — Эм, ну, Трейси знает, что мы встречаемся? — робко ответил он. Брайан выглядел удивленным. — Она обедала с нами в субботу и сказала мне: «этому человеку ты нравишься, вы должны поговорить, и если ты не чувствуешь того же, удостоверься, что он знает, а не ошибается», но когда я попробовал поговорить об этом у него дома, он просто признался, что влюбился в меня, и извинился за разрушение дружбы, но я… — он покраснел. — Он мне нравится. Я поцеловал его. И он был очень мил и приготовил ужин. Затем в воскресенье мы пошли гулять в парк, затем ланч, потом мы сходили за покупками, и он купил мне браслет, — сказал он, поднимая руку. — И я не видел его до сегодняшнего дня, поэтому, когда он предложил забрать меня, я сказал «да», и я хотел только маленький поцелуй в машине, но… но это стало большим поцелуем, — признался он, краснея сильнее, чем когда-либо. — И ты поймал нас. И это полная история.

Брайан застонал. — Значит, ты с ним даже не целую неделю и уже так бесстыдно целуешься перед катком в его машине? Юзуру, ты такой неаккуратный и неосторожный. Это ужасный знак. Это может неприятно отразиться на тебе!

— Я больше не буду целоваться в машине, — пообещал Ханю. — Мне теперь будет стыдно, даже если я просто снова буду с ним в машине.

Брайан недоверчиво рассмеялся. — Сезон только начинается, и ты решил, что сейчас самое подходящее время обзавестись парнем, и не просто парнем, а хоккеистом, — подчеркнул он. — В Канаде!

Юзуру нахмурился. — Он мне нравится, — сказал он тихим голосом. — Хави милый и красивый. Он делает меня счастливым. Почему он тебе так не нравится? Ты не знаешь Хави. Он хороший и милый. Он хочет только лучшего для меня. Стоит рискнуть быть с тем, кто делает меня счастливым и всегда заботится обо мне.

— Это не так просто, — сказал Брайан более низким тоном. — Конечно, он тебе нравится, и ему, очевидно, нравишься ты. Но ты не думаешь о возможных последствиях, Юзуру. Он хоккеист. И я знаю, тебе надоело, что я это повторяю, но пойми, что я имею в виду. Он должен быть самым мужественным парнем в Канаде, — подчеркнул он. — Он имеет отношение к культуре, которую ты не понимаешь так, как те из нас, кто вырос в ней. В этом спорте нет геев. Скорее всего, ты эксперимент для него, потому что ты симпатичный и просто так получилось, что мужчина. Конечно, ты можешь нравиться ему, но это пока. Он постоянно будет думать обо всех способах, которыми его сокомандники могут его вычислить. Также этот спорт гипер-вовлекающий. Эти ребята все делают вместе. Он будет проводить больше времени со своими товарищами по команде, чем сможет провести с тобой, и, скорее всего, ему придется искать поводы, чтобы отвязаться от остальных, чтобы получить свободное время. — Брайан серьезно посмотрел на него. — Их сезон скоро начнется, и они будут играть практически каждую неделю. У тебя максимум семь соревнований за сезон, они будут играть восемьдесят с чем-то игр. — Он положил руку на плечо Юзуру. — Ты не смог бы найти хуже вид спорта, чтобы встречаться с кем-то, Юзуру. Я не пытаюсь задеть твои чувства, говоря это, это просто правда. Он не является хорошим кандидатом на роль парня.

Юзуру надулся, в его голове кружились сомнения. — Но… он мне нравится.

Брайан вздохнул и покачал головой. — Хорошо. Ты всегда был упрямым, — сказал он, пожав плечами. — Ты живешь своей жизнью, Юзуру. Если ты не планируешь что-либо менять, не делай этого. Я действительно надеюсь, что тебе не придется мириться с последствиями этого выбора, и я не лгу об этом. — Брайан долго смотрел ему прямо в глаза. — Я хочу только лучшего для тебя. Ты знаешь это.

Юзуру кивнул, глядя на землю. — Я знаю, — пробормотал он, возясь со своим браслетом. — Но это мой выбор, — сказал он более твердо. — Если это будет плохо, пусть. Но я хочу Хави сильнее, чем боюсь. — Японец пожал плечами. — Он хороший человек. Если дела пойдут плохо, это будет не потому, что он был плохим. И я хочу попробовать это вместо того, чтобы постоянно беспокоиться о плохом исходе. Хави добр и мил, и делает меня счастливым.

— Хорошо, — просто сказал Брайан. — Я не буду лезть в твои дела, если это не отвлекает. И я думаю, что Трейси не сказала твоей матери, поэтому я тоже не стану. Просто будь осторожен. Не позволяй ей поймать тебя так, как мне, — сказал он, и Юзуру покраснел только от одной подобной мысли.

***

Юзуру больше не виделся с Хави до субботы, но они разговаривали по телефону. Стало почти обыденным делом уходить в комнату около девяти и проводить с Хави не менее часа, обсуждая их дни. Юзуру чувствовал себя влюблённым дураком, но Хавьер был так же плох, как и он.

— Этот сезон будет пыткой, — тяжело сказал Хавьер, и Ханю сочувственно промычал в трубку, которая лежала на подушке рядом с головой. — Не видеть тебя убивает меня, Юзу.

Юзуру хихикнул и закатил глаза. — Хави, ты увидишь меня завтра.

— Я знаю, но это означает, что пройдет два дня с тех пор, как я в последний раз целовал тебя, — вздохнул он. — Что ты со мной сделал? Ты похож на наркотик, о зависимости от которого я не знал.

Юзуру фыркнул. — Хави, ты глупый.

Потом вздохнул. — Я скучаю по Хави, — признался он. — И я скучаю по Эффи. Я хочу увидеть кота снова. Она милая!

— Завтра ты поедешь со мной домой поужинать после тренировки? — предложил Хавьер. — Ты увидишь Эффи, а я смогу приготовить что-то для тебя. Мы можем посмотреть фильм?

Юзуру представил, как будет обниматься на диване с Хавьером, и почувствовал приятное волнение. — Хорошо. Мне нравится идея. Ты милый, раз снова будешь готовить для меня.

Хавьер вздохнул. — Я просто хочу провести время с тобой. Я знаю, как безумны будут наши жизни в ближайшее время. Я хочу провести с тобой как можно больше времени.

— Я понимаю, — сказал Юзуру, уже думая о днях, когда между ними будут тысячи миль. Желудок Ханю болезненно свернулся. — Хави?

— Да, Кари?

Японец ерзал под своим одеялом. — Как ты думаешь, это плохая идея? Встречаться? — Он продолжил прежде, чем Хави понял всё неправильно. — Не то чтобы я не хотел этого, ты лучшее, что случалось со мной, но мы такие занятые, и у нас непростая жизнь, мы много путешествуем и не будем видеться долгое время.

Последовала долгая пауза, Хавьер тихо и задумчиво мычал. — Я предпочел бы отправлять сообщения, которые ты не сможешь читать часами, и получать ответные, пока сплю, зная всё это время, что ты ждёшь, чем вообще не иметь ничего этого. Да, это будет тяжело, и да, мы, вероятно, будем иногда ругаться, но я чувствую к тебе больше, чем к кому-либо за такой короткий промежуток времени.

Юзуру улыбнулся и натянул одеяло на голову. — Ты — единственный человек, к которому я чувствовал это, Хави.

— Я знаю и считаю величайшей честью в моей жизни, что ты хочешь встречаться со мной, — искренне сказал Хавьер. — Ты невероятный человек, и я никогда не мог желать кого-либо ещё.

В ту ночь Юзуру уснул, после прошептанного «спокойной ночи» Хавьеру. Слова: «Я не мог бы желать кого-то ещё», снова и снова проигрывались в его голове, настраивая на совершенно замечательные сны.

***

Хавьер улыбнулся, увидев Юзуру, выходящего на лед. Он махнул ему, и Ханю улыбнулся, помахав в ответ, прежде чем сосредоточиться на своем тренере.

— Фернандес, что ты делаешь? — Он посмотрел на Скотта, который поднял бровь. — Сфокусируешься, может быть? Ты записался на эти тренировки.

— Я просто помахал другу, я сосредоточен, — защитился Фернандес.

— Не важно, — сказал Скотт, качая головой. Хавьер закатил глаза, потому что он просто помахал рукой, это ни в коем случае не было компрометирующим.

Позже в раздевалке разговоры появились снова, и испанец начал задаваться вопросом, был ли он более прозрачным, чем думал. К счастью, Скотт подождал, пока все остальные не скрылись в душе, чтобы удержать его и не устраивать сцену. — Хавьер, слушай, — сказал он, теребя полотенце. — Ты потрясающий нападающий, и, прежде всего, ты отличный сокомандник. — Он прочистил горло. — Но люди говорят херню, чувак. Это нехорошо. Они говорят херню о тебе и фигуристе.

— Пусть, — сказал Хавьер, пожав плечами. — Мне все равно, — уверенно заявил он. — Я дружу с фигуристом. Если у них проблемы с этим, то что? Он мужчина, я мужчина, и ты мужчина. Ты и я близки, да? Я никогда не приходил и не пытался приударить за тобой, — отметил он. — Юзуру — мой друг. Мне нравится дружить с кем-то, кем я восхищаюсь как спортсменом. Это как подружиться с Месси.

— Да, но Месси не фигурист, — подчеркнул Скотт.

— И что? — снова спросил Хавьер. — Фигурное катание — это не ‘занудно’! Это тяжело. Юзуру тренируется каждый день, кроме воскресенья, и катается, когда большинство из нас будет плакать в раздевалке из-за травм. Ты слышал это, когда мы смотрели Олимпиаду, он едва мог ходить, и он все еще катался! — подчеркнул он. — Фигурное катание — тяжелый вид спорта, и я восхищаюсь человеком, который этим занимается. Я отказываюсь иметь дело с этими придурками, говорящими, что я гей, потому что мне нравится спорт, в котором обычно не выбивают зубы.

Скотт фыркнул. —Хорошо. Как скажешь. — Он покачал головой. — Просто лучше убедить парней в этом, Фернандес. Потому что некоторые из них начинают говорить, что твой интерес к этому парню не просто дружеский.

Хавьер усмехнулся. — По крайней мере, я не думал, что он был горячей цыпочкой сзади, Скотт, — напомнил он, и тот засмеялся, направляясь к душевым.

Фернандес держался, пока Скотт не ушел, а затем рухнул на скамейку, сделав несколько глубоких, тяжёлых вздохов, беря себя в руки после такого близкого разговора.

========== Глава 11 ==========

Юзуру и Хави встречались только три недели к тому моменту, как младший в первый раз остался на ночь, и, к сожалению, это было не по интересным причинам.

Хавьер проснулся от своего будильника для утренней пробежки, и понял, что он звучит так, словно лежит не в том месте. Звук шел откуда-то снизу, а не с его левой тумбочки. Он сонно моргнул и нахмурился, когда увидел телевизор, а не шкаф. Испанец попытался поднять руку, чтобы посмотреть на часы, но обнаружил, что его рука прижата чем-то. Когда он посмотрел вниз, то нахмурился на мгновение, увидев, что Юзуру свернулся калачиком рядом, колени поверх его бедра, а голова на груди Хавьера. Мгновенно его сознание прояснилось, и он полностью проснулся.

Они с Юзуру смотрели фильм и обнимались вместе на диване после ужина прошлой ночью, и, очевидно, заснули. — Черт! — Он быстро встряхнул Юзуру. — Юзу, Юзу, Кари, проснись.

Младший недовольно пробормотал что-то по-японски, прежде чем моргнуть, фокусируя взгляд на Хавьере. — Хави? — спросил он тихим голосом, после оглядываясь на дневной свет, проникающий в комнату, тут же забывая как дышать и поднимаясь. — Нет! — Он сел на диване и вытащил свой телефон. Хавьер заметил, что тот, очевидно, полностью разрядился. — Нет, нет, нет, который час? — спросил он, хватая испанца за запястье, чтобы увидеть часы.

— Сейчас восемь, — прояснил Хавьер, точно зная, в какое время срабатывает будильник.

— Боже мой, боже мой, боже мой! — запричитал Юзуру, срываясь с дивана. — О нет, о нет, о нет.

Хавьер встал и последовал за ним, пока тот бегал, хватая свои вещи. — Юзу, Юзу, успокойся…

— Я не могу успокоиться! — закричал тот, выглядя испуганным. — Я не пошел домой, а телефон умер! Мама наверное вызвала полицию! Я знаменит и пропал! — крикнул он, убегая обуваться.

Хавьер схватил свой телефон — благодаря его за долговечную батарею — и пошел надевать кроссовки, не удосужившись зашнуровать их, надеясь не упустить Юзуру, хватая кошелек и ключи в последнюю секунду, когда младший выбежал за дверь. — Все в порядке, все будет хорошо, — успокоил он, беря Ханю за локоть и удерживая от пробежки вслепую до дома. Когда он привел его к машине, Юзуру дрожал, глаза были на влажном месте. Хавьер понял, что это правда плохо. Это очень и очень плохо.

— Я плохой сын, — выдохнул Юзу, когда они тронулись от обочины, и сердце Фернандеса заныло. Он протянул руку и схватил ладонь Юзуру, крепко сжимая.

— Нет, ты просто заснул. Это был несчастный случай. Все в порядке, Кари, — успокаивал он. Но внутренне знал, что всё именно так плохо, как видел Юзуру. — Куда мне отвезти тебя? Домой или на каток? Где она будет?

— Я не знаю, — захныкал Ханю, и когда Хавьер оглянулся, то увидел слезы, стекающие по его щекам. Он сделал влажный, дрожащий вдох. — У меня большие проблемы.

— Мне очень, очень жаль, — искренне сказал Хавьер.

— Это не твоя вина, — прошептал Юзуру.

Когда они добрались до дома младшего, то не увидели полицейских машин, правда у подъезда стояли две машины. Ханю застонал. — Это Брайан и Трейси, — объяснил он.

Хавьер припарковался с противоположной стороны и вышел вместе с Юзуру. Младший посмотрел на него широко раскрытыми глазами. — Что ты делаешь?! — прошипел он.

Хавьер покачал головой. — Я не позволю тебе идти к ним одному. Моя вина в том, что ты уснул, не меньше твоей. Я должен объяснить, что случилось. Я не буду упоминать об объятиях, но твоя мама знает, что мы друзья.

Юзуру выглядел обеспокоенным, но он явно не хотел тратить больше времени на споры, поэтому просто быстро направился к квартире. Хавьер последовал за ним и съежился, когда увидел, как тот сильно заламывает руки. Добравшись до двери, Юзу открыл её своими ключами, и Хавьер услышал, как кто-то что-то крикнул изнутри. Он последовал за Юзуру внутрь, и, когда тот инстинктивно сбросил обувь возле двери, Хавьер сделал то же самое.

— Юзуру?! — Хавьер последовал за Ханю, когда тот бросился к женщине с акцентом, похожим на его собственный, которая, как предполагал Хави, была его матерью.

— Прости! — крикнул Юзуру, прежде чем даже повернул за угол. Он плакал, когда бежал через комнату туда, где стояла женщина, Брайан и Трейси сидели за столом. Хавьер потерял суть, поскольку Юзуру тараторил на японском, обнимал свою маму, плакал и качал головой, явно пытаясь объясниться.

Однако, тренеры заметили его, и он застыл на месте, когда Трейси встала с выражением лица разъяренной мамы-медведицы. — Ты! — Хавьер должен был признать, что он вроде бы боялся её. — Что, черт возьми, ты с ним сделал?! — наехала она, подходя вплотную. — Он не ночевал дома, не звонил, не сказал ни слова, и потом пришёл домой, плача, и, конечно, ты здесь!

— Нет! — сказал Юзуру, отворачиваясь от матери с испуганным выражением лица. Он покачал головой, вытирая глаза и направляясь к ним. — Я сказал маме, что мой телефон умер, — объяснил он. — Обещаю, Хави не сделал ничего плохого. Я заснул, смотря кино, и телефон умер, пока я спал, мы оба заснули! — убеждал он. — Я сказал это маме, я плачу просто из-за чувства вины. Я заставил её волноваться и чувствую себя ужасно.

— Да, ты заснул, смотря фильм, — сухо сказал Брайан, и Хавьер покраснел, когда понял, что, по мнению Орсера, произошло. Тренер посмотрел на Фернандеса. — Ты отвлекаешь его. Я сказал ему, что не скажу ни слова о твоём присутствии в его жизни, пока ты не являешься отвлечением…

— Брайан, он не сделал ничего плохого! — Юзуру защищался, подходя и вставая перед Хавьером. Испанец был бы тронут тем, насколько тот был смелым, если бы не боялся всего происходящего. — Его телефон зазвонил, он нас разбудил! Хави разбудил меня и привёз домой! Он только помог мне, я ошибся, а он помог мне!

Трейси вздохнула. — Юзуру, ты не заснул, смотря фильм, — многозначительно сказала она. — Мы не дураки.

— Это правда, — настоял Хавьер. — Я клянусь, мы смотрели «В поисках Немо», — честно признался он, решив не стесняться любви к мультфильмам. — Мы смотрели «В поисках Немо», и я не помню, когда заснул, но Юзуру не спал, когда я засыпал, но, очевидно, он последовал за мной. Мы не пили, мы не делали то, что вы думаете, мы смотрели мультфильм и заснули.

— Могу ли я поговорить с сыном и с этим человеком наедине?

Хавьер почувствовал, как кровь отхлынула от лица, когда он посмотрел на мать Юзуру, которая смотрела на него очень и очень знающим взглядом.

Ханю одновременно выглядел очень испуганным и так, словно хотел помешать Брайану и Трейси уйти. — Мы увидимся сегодня днем ​​на прыжковой тренировке, — сказала Трейси японцу, глядя на Хавьера, когда проходила мимо. Брайан смотрел на Хавьера так, словно думал, как покончить с его жизнью, что было немного страшно.

Когда они ушли, мать Юзуру повернулась к нему и уважительно приклонила голову. — Я Юми, мама Юзуру.

***

Юзуру все еще вытирал слезы, когда его мать попросила их с Хавьером сесть с ней за стол. — Мама, — начал он, и она подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

— Я не слепая, Юзуру, — сказала женщина, и тот тяжело сглотнул. — Как ты думаешь, что я имела в виду, когда сказала, что ты можешь быть честен со мной и быть уверен, что я всегда буду любить тебя? — Она посмотрела на Хавьера. — Я вижу причину, я думаю. Он красивый, — сказала она, и Юзуру прикусил губу. — Скажи мне правду. Почему ты не пришел домой?

Ханю покачал головой. — Он сказал правду, мама. Я говорил тебе, что собираюсь погулять с ним после тренировки. Мы прошлись, забрали еду на вынос, а затем пошли домой, чтобы посмотреть фильм. Мне нравится его кошка, и мне нравится его дом, и мне нравится он… — Он заикался в конце, и его мать просто посмотрела на него, убеждая продолжать. Он вздохнул. — Мы сидели вместе на диване и… и мы заснули. Было тепло и уютно, и я думаю, это просто случилось.

— Ты занимаешься с ним сексом? — спросила она, и глаза Юзуру расширились.

— Мама!

Она поджала губы. — Я взрослая женщина, Юзуру. Я знаю, что это не «общение с другом». Это отношения. Ты встречаешься с ним. — Она наклонила голову. — Так ты занимаешься с ним сексом?

Юзуру покраснел. — Н-нет, — сказал он, глядя на свой браслет. Это было правдой. У них не было секса. Они никогда не делали ничего более физиологического, чем поцелуи, и один раз Хавьер шарил рукой под футболкой младшего, когда они целовались в машине. Даже когда они это делали, он никогда не хотел большего, и он почувствовал бы, если бы этого захотел Хавьер. Они все еще были новичками в этом, и Фернандес никогда не был с мужчиной, даже если он явно имел отношения раньше, в отличие от Юзуру. Было бы шокирующе заниматься сексом после всего трех недель в их случае.

— Это правда? — спросила она испанца, явно замечая заикания сына.

Юзуру неловко закатил глаза.

— Я полагаю, что это «еще нет», больше чем «нет», но это все еще нет. Мы признались в своих чувствах всего несколько недель назад. Наше первое свидание было в воскресенье после того, как мы признались.

Она пристально посмотрела на него и, казалось, приняла то, что он сказал, за правду. — Значит, он уважает твои границы.

— Полагаю, что так. Он не пытался заставить меня заняться с ним сексом, — сказал Юзу, все еще находясь в ужасе от разговора о сексе со своей мамой. — Но он никогда не встречался с мальчиком раньше, так что это могут быть и его границы.

— Полагаю, Брайан и Трейси знают? — Спросила она, и младший стыдливо кивнул. — И они, кажется, не одобряют.

Юзуру фыркнул. — Брайан считает, что хоккеисты опасны для меня, и что Хавьер причинит мне вред. Трейси не такая злая, но ей не нравится, что я встречаюсь с ним.

После долгой паузы Юзуру был удивлен, когда она продолжила по-английски. — Я хочу ваш номер телефона, — сказала она Хавьеру. — Если он будет плохо тренироваться, я не отпущу его. Он взрослый, но он также спортсмен. Я мать спортсмена Юзуру, а не просто мальчика Юзуру. Я ожидаю, что вы будете приходить на ужин каждую неделю, если у вас нет игры в это время или что-то не помешает.

Глаза Юзуру расширились. — Мама?

Она посмотрела на него. — Что? Если у моего сына есть парень, я должна узнать его. Я собираюсь убедиться, что он хорош для тебя.

— Тебя не волнует, что я гей? — подозрительно спросил он.

Она глубоко вдохнула и выдохнула, выглядя напряженной, но вынужденно спокойной. — Ты тот, кто ты есть. То, что я думаю, не может изменить того, кто ты. А ты мой сын, — просто сказала она. — Если я попытаюсь заставить тебя не видеться с ним, ты обидишься на меня. И это все равно нечестно, — добавила она более мягко. — Твоя жизнь и твой выбор — только твои. Я не могу отнять это у тебя. Ни одна хорошая мать никогда не сможет причинить вред своему ребенку только потому, что она не согласна с его выбором. — Она покачала головой. — Что есть, то есть, и я должен принять это. Однако я заслуживаю того, чтобы познакомиться с человеком, к которому мой сын не равнодушен.

Юзуру сглотнул новый комок в горле. — Я люблю тебя, мама, — прохрипел он, и её напряжение растаяло в очень противоречивой улыбке. — Спасибо, что ты моя мама.

— Ох, Юзуру. — Она протянула руку и коснулась его пальцев, а он вцепился в неё, словно ребёнок. — В конце концов, самое важное, чтобы ты не пострадал в этом процессе, что ты осторожен с тем, что люди знают о вас обоих, и что он делает тебя счастливым. — Его сердце пропустило удар на последней части. Должно быть, его удивление было читаемым, потому что она улыбнулась. — Я посвятила большую часть своей жизни, помогая тебе обрести счастье как фигуристу и чемпиону. Я жертвовала многим, чтобы увидеть моего ребенка счастливым. Как я могу по-настоящему испытывать ненависть к этому мужчине, если он тоже способствует счастью моего ребенка?

Когда Юзуру снова заплакал, резко уложив голову на его сцепленных с мамой руках, то почувствовал, как теплая, широкая ладонь вырисовывает успокаивающие круги на нижней части спины. Он поднял голову и посмотрел на Хави, который, должно быть, был растерян, но сосредоточился на комфорте Юзуру. Он сел и протянул одну руку, касаясь лица Хавьера. — Спасибо, — сказал он, глядя Хави в глаза, зная, что, должно быть, выглядел уродливым и пятнистым от всех этих слез.

Он не был уверен, действительно ли Хавьер понял всю глубину этого «спасибо», но был доволен, что Хави прильнул к прикосновению и слегка улыбнулся ему. — Полагаю, это хорошие слезы? — спросил он, и настроение Юзуру значительно улучшилось, когда он начал смеяться, не в силах сопротивляться милости этого вопроса.

— Да. Хорошие слезы, — подтвердил он, а затем посмотрел на свою мать, которая очень внимательно следила за их разговором. — Мама, — сказал Юзу, придерживаясь английского языка ради Хавьера. — Это Хавьер Фернандес. Он играет в хоккей в большой команде здесь. Он… — младший вздохнул и широко улыбнулся. — Он мой парень.

Юми улыбнулась Хавьеру, и он выглядел слегка испуганным, что только ухудшилось, когда она просто приклонила голову и произнесла: — Привет, парень Юзуру. Я думаю, что мы будем много видеться в ближайшее время.

Комментарий к Глава 11

Переводчик, возможно, сдал курсовую. По крайней мере на субботних парах я с трудом сдала её на кафедру. Вот на радостях перевела :D

Думаю, что эта глава обломала многих （≧∇≦） Но следующая точно бомба ;)

========== Глава 12 ==========

Верный своему слову, Хавьер приходил ужинать с Юзуру и его матерью каждую неделю, если был свободен. Когда сезон начался первым в этом году соревнованием Ханю в Канаде, Хави попросил другое время в спортзале, просто чтобы посмотреть в телефоне лайв с Юзуру, пока находится на беговой дорожке.

Наблюдать за тем, как тот выступает в двух греховно-облегающих костюмах, теперь, когда они встречались, было невероятно эротично. Хавьеру повезло, что он был в спортзале и имел достаточно самоконтроля, чтобы не быть ужасно возбужденным видом Юзуру в этих костюмах. Однако, помимо сексуального влечения, он не мог не признать, насколько прекрасен был младший в них. Голубой сделал его похожим на принца из сказки, а черный — на сексуального злодея из шпионского фильма. Юзуру объяснил, что обе программы были данью уважения двум его величайшим героям юности, и это лишь напомнило Хавьеру, что Юзу был в некотором смысле очень скромным человеком. Он умел гордиться другими и не был лживо тихим о своих способностях и рекордах, но был скромен тем, что уважал все факторы, которые помогли ему стать таковым. Он все еще уважал лед, словно в первый раз, он все еще благодарил свою мать за то, что она пожертвовала многим, помогая ему стать тем, кем он являлся теперь, и он все еще хотел отдать дань уважения фигуристам, которыми восхищался.

Хавьер также видел, как Юзуру был добр к другим фигуристам во время тренировок, и насколько он их уважал. Один раз Фернандес был свидетелем его занятий с товарищами по катку, и когда один из них — американец — не смог выполнить четверной прыжок, который смог сделать он и другой парень, Юзуру отметил, насколько прекрасна его техника в тройных прыжках. Это были не пустые слова в лицо. Позже, когда Хавьер спрашивал о том, что он такого сказал, что тот парень обнял его, то младший объяснил о похвале, улыбнулся и очень просто добавил: «У него лучше вращения и скольжение, чем у большинства из нас, так что если он когда-либо выучит большой прыжок, я могу проиграть».

Наблюдение за катанием Юзу напомнило Хавьеру, что этот красивый, страстный, добрый человек, рисующий историю своим телом на льду, был его парнем.

Было все еще странно думать о том, что у него есть парень. В прошлом Хавьер иногда находил мужчин привлекательными, но никто никогда не цеплял его так сильно, заставляя думать, что это нечто большее, чем просто признание чей-то красоты. Оглядываясь назад, он полагал, что ему, вероятно, всегда нравились мужчины, но он был удачлив с дамами, поэтому никогда не задумывался об этом. Юзуру был, безусловно, единственным парнем, который решительно привлек его внимание. Хавьер не был уверен, что какая-либо женщина заставляла его чувствовать себя настолько очарованным, как это делал Юзуру. У него были отношения и больше чем несколько случайных связей на одну ночь, но даже когда он любил кого-то, то чувства были не такими всепоглощающими, как с Юзу.

Проще говоря, Ханю был самым любимым человеком из всех, кого когда-либо знал Хавьер.

Это поразило Фернандеса так резко, что ему пришлось остановить беговую дорожку и отдышаться; так сильно, что он почувствовал, как по позвоночнику пробежал электрический ток; и с такой ясностью, что Хавьер почти почувствовал, что покинул своё тело.

Он был влюблен в Юзуру.

Прошло совсем немного времени, и у них все еще не было секса, но Хавьер знал в этот момент, что он сильно любит Юзуру Ханю. Настолько, что было удивительно, как он не почувствовал рост этого внутри. Он пытался двигаться медленно, так как их жизни были беспокойными, и они были новичками в отношениях с другим мужчиной, но все это время он влюблялся все сильнее.

Это был одновременно самый страшный и самый замечательный момент во всей жизни Хавьера, и это произошло на беговой дорожке в спортзале, когда Юзуру катался на крошечном экране его телефона.

***

У Ханю было столько адреналина после победы в его первом соревновании в сезоне, что он не мог перестать возиться и переворачиваться. Младший застонал и плюхнулся на спину. Он действительно хотел, чтобы испанец был здесь, держал его близко и помогал заснуть. Хави и его большие теплые руки сразу же успокоили бы его, он был уверен. Он закрыл глаза, мечтая о Хави, лежащем рядом, держащим его близко и, вероятно, гладящим спину, чтобы заставить его уснуть. Хавьер был очень тактильным.

Но Фернандес в его постели может означать, что старший сможет трогать его где-то ещё.

Глаза Юзуру открылись, и он задохнулся от этой мысли. Это было так грязно, что он на мгновение почувствовал стыд за себя, прежде чем ему пришло в голову, что Хавьер, вероятно, тоже думал о нем в таком ключе. Ханю уставился в потолок, его губы высохли, когда ему стало интересно, как Хавьер думает о нем и о чем-то грязном. Представляет ли он, как Юзуру делает с ним сексуальные штуки? Представляет ли он, как Юзуру делает сексуальные штуки сам с собой?

Японец не был удивлён, когда почувствовал тепло в паху. Он сильно покраснел, но, даже закрыв лицо руками, не смог остановить мысли и свою реакцию на них сейчас.

Что, если Хавьер думал о Юзуру, когда трогал себя? Что если он представлял Юзуру на коленях для него, когда ночью был один в своей постели? Ханю представил обнаженную потную грудь Хавьера, (как он уже видел, когда тот покидал лёд), и большие, сильные руки, одна из которых обвивалась вокруг него, а другая вцепилась в простыни. Юзуру застонал при мысли о том, что Хавьер задыхается с его именем на губах, доставляя себе удовольствие, и бросил любые попытки сделать вид, что не собирается заняться именно тем, о чем думал.

Юзуру скользнул рукой по животу, задрал футболку и стянул штаны, откидывая одеяло. Его дыхание стало более прерывистым, когда он наконец коснулся себя. Он скользил другой рукой по груди и животу и стонал при мысли, что Хавьер — тот, кто касается его сейчас. Будет Хави нежным или грубым? Будет ли он ласкать кожу Юзуру поцелуями, или будет впиваться пальцами в бедра младшего, оставляя синяки, которые будут напоминать Ханю о их встрече в течение нескольких дней каждый раз, когда он снимет одежду, чтобы принять душ или переодеться?

Будет ли он шлепать Юзуру по заднице, пока трахает его?

Японец стонал высоко и хрипло, видя мысленный образ Хавьера, точно такой же, как он представлял до этого, касающимся себя, только теперь это он двигается сверху Хави, а руки того на его бёдрах. Фернандес мнёт его круглую задницу, пока заполняет Юзуру так идеально.

Юзу нуждался в этом, поэтому быстро облизал два пальца и встал на колени, уткнувшись лбом в подушки, после тянясь назад и дразня свой вход пальцами. Ему такое нравилось уже давно. Первый раз он сделал это с собой, когда посмотрел грязное видео в Интернете и увидел, что это заставило человека на видео стонать и выгибаться. Теперь он представил, как Хавьер переворачивает его после того, как он был сверху, и крепко держит за бедра, толкаясь вперёд. Юзуру задохнулся, когда его пальцы оказались внутри, и он представил член Хавьера на их месте. — Хави, — простонал он, не в силах сдержать себя.

Возможно, Хавьер надавит ему на плечи, чтобы он оказался в таком положении — лицом в кровати, а задницей высоко в воздухе, — чтобы испанец мог трахать его, пока ноги не начнут дрожать. Возможно, он согнётся над спиной Юзуру и будет шептать грязные вещи на испанском. Может быть, он найдет то место, которого Ханю едва мог коснуться, и это все равно заставляло его скулить и даже видеть перед глазами звезды.

Может быть, Хавьер зайдет глубоко внутрь Юзуру и заполнит его так, как никто никогда не имел возможности.

Японец закричал в подушку, кончая. Его тело сильно дрожало, пока он сжимал пальцы и изливался в кулак, стараясь не испортить постель, несмотря на самый лучший оргазм за всю свою жизнь.

После того, как Юзуру вытерся и развалился на кровати, его сердце остро кольнуло, когда он представил, насколько приятнее было бы отходить от оргазма, если бы рядом лежал такой же спокойный и удовлетворённый Хавьер, целуя его плечо и шепча ласковые слова в его кожу, пока они засыпали вместе после занятия любовью.

Юзуру скучал по Хавьеру так сильно, что становилось больно, и он действительно, очень-очень хотел увидеть его, как только вернется домой.

***

Когда Ханю вернулся в Торонто, он собирался придти и показать Хавьеру свою медаль, и испанец решил, что хочет сделать это — он хотел признаться Юзуру в своих чувствах. Они были вместе два месяца, что было не очень долго, но этого было достаточно, так что он почувствовал, что младший не будет слишком ошеломлен.

Они сидели на диване и смотрели на медаль, когда Хавьер повернулся к японцу и взял его за руку. — Юзуру, — сказал он, и тот посмотрел на него. Фернандес нервничал и знал, что это видно. — Я хочу поговорить с тобой о чем-то важном.

Ханю моргнул, а затем посерьезнел в лице, кивая. — Я тоже хочу поговорить с тобой кое о чем, — сказал он, поворачиваясь лицом. — Что это?

Трусость Хавьера одолела его, и он кашлянул. — Ты можешь сказать первым.

Юзуру кивнул, открыл рот и произнёс последнее, что Фернандес мог ожидать. — Мы должны поговорить о сексе.

***

Хавьер широко раскрыл глаза. — Что?!

Юзу улыбнулся и кивнул. — Я думал об этом недавно, и я хочу знать, что ты думаешь о том, чтобы заняться сексом вместе, — пояснил он.

Хавьер этого не ожидал, но будет ложью сказать, что он тоже не думал об этом. Когда они начали встречаться, он изучил весь этот «секс с мужчиной», но это пока не появлялось на горизонте, поэтому он не волновался. — Что ж. Думаю, поговорить об этом — не плохо, — согласился он, и Юзуру улыбнулся, переплетая их пальцы. Хавьер прочистил горло. — Ты никогда не занимался сексом, верно? — спросил он, и Ханю кивнул.

— Никогда. Только трогал себя, — признался он, и Хавьер не был уверен, кто из них был краснее сейчас. Юзуру казался решительным, но все еще смущенным. — Я-Я хочу, чтобы Хави сделал это. Неважно, что я не делал раньше, потому что Хави заставляет меня так сильно хотеть, — сказал он.

Хавьер усмехнулся. — Также со мной, — признался он. — Ты так сексуален для меня. Я хотел прикоснуться к тебе так много раз.

Юзуру прикусил губу. — Я… представлял это. — Он смущенно опустил глаза. — И прошлой ночью, — добавил он. — Я не мог спать, у меня было много энергии, и я думал о Хави в постели, обнимающим меня перед сном, но потом я подумал, что если Хави в моей постели, возможно, мы занимаемся не обнимашками. Я также думал о том, как Хави касается себя, думая обо мне.

— О, я определенно делал это, — выпалил Хавьер, затем ударяя ладонью по лицу от смущения. — Я… я имею в виду… я… — он заикался, и Юзуру только хихикнул.

— Не смущайся, — поддразнил японец. Он похлопал Хавьера по бедру. — Прошлой ночью я думал о том, как Хави войдет внутрь. Заставит меня чувствовать себя очень хорошо. Я касался себя, думая о том, как Хави трахает меня.

Хавьер был уверен, что Юзуру пытался убить его. — Ты… — он прочистил горло и скрестил ноги. — Ты хочешь этого? Тебе это нравится?

Юзу застенчиво хихикнул, но кивнул, нервно облизывая губы. Хавьер отвлекся на то, насколько мокрыми и розовыми это заставило их выглядеть. — Я касался себя там. Это не просто с помощью собственных пальцев, но это хорошо.

Хавьер представил, как Юзуру дрочил прошлой ночью, и любые шансы, что он не станет твёрдым, выкинулись из окна. — Хм. Юзуру? — спросил он, и Ханю прикусил губу, словно уже зная, что собирается сказать Хавьер. — Хотел бы ты… э-э… Ты хочешь… Ну, о…

— Хочешь заняться сексом? — прямо спросил Юзуру, и Хавьер нетерпеливо кивнул.

— Определенно да.

Японец только кивнул и встал, протягивая руку. — Идем, — позвал он, и Хавьер, не теряя времени, схватил его ладонь и встал с ухмылкой.

— Я планировал это, — сказал старший, и Юзуру фыркнул и закатил глаза, когда тот практически побежал в спальню, рука об руку с ним. Японец был в спальне Хавьера только однажды, ища убежавшую Эффи, но не удосужился осмотреться ни тогда, ни сейчас. Он обернулся и притянул Фернандеса ближе, обхватив за плечи и втягивая в поцелуй. — Мммм, боже, ты меня так возбуждаешь, — признался Хавьер в его губы, и Юзуру вздрогнул.

— Ты тоже такой сексуальный, — сказал младший, нетерпеливо застонав, когда руки Хавьера скользнули к его заднице и сжали её.

Хавьер целовал его горло, пока направлял их к кровати; они оба медленно шаркали, не желая отпускать друг друга. — Что ты хочешь? — спросил он, отступив достаточно далеко, чтобы заглянуть Ханю в глаза.

Юзуру облизнул губы и быстро прикинул, прежде чем принять решение. — Я хочу попробовать отсосать тебе, — сказал он, и Хавьер громко сглотнул, широко раскрыв глаза. Юзуру хихикнул. — С Хави мне так легко, — флиртовал он, осторожно играясь с его кудряшками. — Мы будем двигаться медленно, да?

— Определенно; так медленно, как тебе надо, — уверил Хавьер, прижимая его к себе. — Я хочу, чтобы тебе было удобно.

— Ты милый, — пробормотал Юзуру и снова поцеловал его, а затем повернулся и заполз на кровать. Он протянул руку, и Хавьер оказался рядом с ним. Младший немного нервничал, когда упал на спину, глядя на Хавьера; но глаза Фернандеса были наполнены исключительно обожанием. Он снова поцеловал Юзуру, исследуя его рот и осторожно гладя рукой по футболке. — Можно, — пробормотал Ханю в губы, и Хавьер аккуратно поднял ткань. Юзуру приподнялся достаточно, чтобы тот мог снять с него вещь, а затем упал назад, улыбаясь и наблюдая, как Хавьер поднимается и стягивает свою рубашку.

Юзуру мгновенно опустил руки на плечи старшего, прикусив губу, когда его прикосновения опустились к твердой мускулистой груди и сексуальному животу, доходя до пояса. Он посмотрел на Хавьера, ожидая его реакции, и медленно начал расстегивать ремень. — Давай я помогу, — предложил Фернандес, и Юзу позволил ему расстегнуть ремень и джинсы. Хави позволил младшему решить, что делать после этого. Сердце Юзуру громко стучало, когда он потащил штаны вниз, стараясь не сдвинуть боксеры. Он не был уверен, что готов к тому, чтобы Хавьер так быстро обнажился. — Вот, может быть, будет проще, если мы просто… — Хавьер перекатился на бок и скинул джинсы, а затем взял руку младшего, побуждая его сесть. Юзуру нервно улыбнулся, но сделал это, после нормально улыбаясь старшему, сев на колени. — Это позволит тебе контролировать темп.

Ханю посмотрел на человека под собой и не смог сдержать дрожь, которая текла по его позвоночнику. — Ты такой красивый, — сказал он, наклонившись, чтобы снова поцеловать Хавьера. Юзуру застонал, когда прижался к нему, и их голые торсы соприкоснулись. Он никогда не предполагал, что ощущение кожи на коже будет таким эротичным, при простом прикосновении. Набирающие силу стоны Хавьера подсказывали, что он чувствовал то же самое. Юзуру завозился, пока его колени не оказались по обе стороны от бедер Хави, и, когда он крепко прижал их тела, то задохнулся в поцелуй от ощущения твердости, отделяемой только тонким хлопком от его голого живота. Он прервал поцелуй и посмотрел вниз, широко раскрыв глаза, когда увидел, насколько твёрдым Хавьер был под своими боксерами. Японец вернул взгляд к лицу старшего, который просто возобновил поцелуй.

— Могу я… — недоговорил Хавьер, опускаясь руками к заднице Юзуру и слегка оттягивая пальцами резинку его спортивных штанов.

Ханю кивнул. — Да, — согласился он, приподнимая бедра, чтобы Хавьер мог толкнуть их вниз. У младшего были некоторые проблемы с полным избавлением от штанов, но когда он наконец откинул их, Хави схватил его за задницу и сжал, прижав их бедра так, что Юзуру застонал. — Боже мой.

Фернандес поцеловал его в челюсть. — Это может быть новым для меня, но я определённо не чувствую отвращения, — проговорил он, потирая свою твердость об Юзуру. — Черт, чувствовать, как ты возбуждён для меня, так горячо.

— Хочу тебя так сильно, — выдохнул японец, заскулив, когда язык Хавьера закружился на том месте на его шее, которое заставляло его дрожать. — Всего так много, — выдохнул он.

— Слишком много? — спросил старший, мгновенно остановившись, и Ханю покачал головой, снова прижав их бедра.

— Не слишком много. Просто много. — Он поднялся с Хавьера, который выглядел смущенным его словами и действиями, и поцеловал его в грудь, начиная опускаться ниже по чужому телу. Ханю застонал, когда наконец смог исполнить одну из своих самых горячих фантазий — лизнуть пресс Хавьера. Фернандес ругнулся, а Юзуру просто застонал, оставляя дорожку поцелуев, пока не добрался до того места, где боксеры старшего натянулись вокруг его эрекции. Юзу исследовательски коснулся её, тяжело дыша, потому что приблизился к другой своей самой горячей фантазии. — Я могу? — спросил он, глядя на Хави, который смотрел на него с таким огнем в глазах, будто Юзуру заводил его сильные, чем что-либо до этого.

— Да, да, — заикался Хавьер, его пресс напрягся, когда он втянул воздух, что заставило японца застонать. Он все время был рядом с атлетичными мужчинами, но стройные мышцы не были похожи на этот горячий пресс. Юзуру выкинул лишние мысли из головы и вернулся к выполнению задачи. Он закусил губу в нетерпении, осторожно оттягивая боксеры Хавьера на его талии, а затем опуская их, обнажая твердую длину. Юзуру испуганно выдохнул и просто уставился на член, прижимая боксеры старшего к его бедрам, прежде чем окончательно потерять терпение. Он дотронулся до него и тихо застонал, чувствуя жар под кончиками пальцев. Юзу обхватил ладонью эрекцию Хавьера и медленно, почти дразнясь, погладил её. Пальцы Фернандеса сжались, отметил Юзуру краем зрения; он мог только представить, что старший чувствовал, когда именно он касался его. Младший посмотрел на Хавьера, который был красным и явно голодным, и не смог сдержать ухмылки, чувствуя себя смелее и сексуальнее.

— Я думаю, что Хави нравится, — поддразнил он, на что Хавьер лишь слабо кивнул. Юзуру оглянулся на чужую эрекцию, и его рот наполнился слюной при мысли о том, что он хочет сделать дальше. — Я могу это сделать? — спросил он, глядя на Хавьера, который нетерпеливо кивнул.

— Да, конечно. — Юзу приподнялся на локтях и осторожно обвёл языком головку, желая попробовать всё. Хавьер издал звук, похожий на стон раненого животного, а Юзуру почувствовал себя сильнее, чем когда-либо. Он осторожно взял член в рот, и то, как Хави застонал, заставило его ощутить себя сексуальным и желанным. Юзуру не знал, что делать, но решил придерживаться того, что, по его мнению, было правильным — осторожно покачивать головой и прослеживать венки языком. Ханю почувствовал пробное прикосновение к своим волосам и посмотрел на Хавьера. — Ты так великолепен, когда сосешь мой член, — задыхался испанец, и Юзуру застонал от вульгарности данного момента. Это казалось грязным в наилучшей степени. — Используй руку там, куда не достаёшь, — мягко направил Хавьер, и японец сделал то, что ему сказали, смотря вверх для подтверждения. — Да, именно так, — простонал Фернандес, рассеянно гладя волосы младшего, словно не был уверен, нравится это тому или нет.

Как раз в тот момент, когда Юзуру поймал ритм и начал по-настоящему наслаждаться тем, как Хавьер отвечает ему, испанец мягко положил руку ему на подбородок, останавливая. — Подожди, подожди, подожди. — Ханю, слегка нахмурившись, оторвался от него и вытер подбородок.

— Я делаю что-то не так? — спросил Юзу, и Хавьер слабо засмеялся, качая головой.

— Нет, но если ты продолжишь, я кончу слишком быстро, — поделился он, и Юзуру улыбнулся самодовольной улыбкой, обрадованный тем, что смог заставить Хавьера чувствовать себя настолько хорошо.

— Что ты хочешь сделать вместо этого? — спросил японец, кокетливо закусывая губу и садясь на колени. Он взял на себя инициативу, стягивая свое нижнее белье, не сводя глаз с Хавьера. Тут был неловкий момент, его попытка соблазнения провалилась, потому что ему пришлось неловко извиваться, чтобы нижнее белье упало до колен, но Хавьеру, похоже, было не до смеха. Юзуру снова вскарабкался вверх по телу Хави, и тот застонал, глядя вниз на полную наготу. Он поймал бедра Ханю в тот момент, когда тот был в пределах досягаемости, и Юзу тихо застонал, когда испанец впился в его обнаженные бока и задницу. — Ты хочешь сделать больше? — спросил он.

Хавьер посмотрел на него голодными глазами и признался: — Я хочу сделать всё.

Он поцеловал Юзуру, и тот покраснел от мысли, что Хави целует его несмотря на то, где побывал его рот. — Могу я использовать свои пальцы? — спросил Фернандес, и младший застонал, но кивнул. Ему нравилось трогать себя, поэтому он даже не мог представить, каково будет, когда его парень сделает это. — У меня есть… Подожди.

Юзуру немного сдвинулся, чтобы Хавьер мог дотянуться до тумбочки. Он прикусил губу, когда тот вернулся с бутылочкой смазки. Ханю снова прильнул к его груди и голодно поцеловал, когда испанец сел.

— Сделай это, — пробормотал он, целуя челюсть, а затем шею старшего. Юзуру почувствовал, как стон Хавьера вибрациями отдаётся на губах, и ухмыльнулся, прижав язык к этому месту, получая ещё больше стонов. Он продолжал целовать его в шею и плечо, пока не задохнулся, почувствовав, как Хавьер схватил его за задницу, и нечто прохладное прижалось ко входу. Юзуру захныкал и вздрогнул, пряча лицо в шее Хави, когда тот дразнил его, прежде чем осторожно просунуть кончик пальца внутрь. Фернандес мял его задницу свободной рукой, и он задыхался от ощущений. Хавьер был очень нежным и продвигался медленно, поэтому у младшего мелькнула мысль. — Делал это раньше, — пробормотал он, и Хави неуклюже усмехнулся.

— Хм, сейчас, наверное, не время говорить о моем сексуальном прошлом, — пробормотал Фернандес, и Юзуру улыбнулся. Его не волновало, сколько женщин было у Хавьера. Он не знал прошлого своего парня, но знал, что Хави имел серьезные отношения с несколькими женщинами в своей жизни, и предполагал, что сексуальных партнеров у него было и того больше. Юзуру, будучи спортсменом популярного вида спорта, полагал, что тонны женщин хотели бы получить шанс переспать с хоккеистом, поэтому Фернандес точно был популярен среди женщин.

— Хави был с извращенными женщинами, которым нравится таким образом, мм? — поддразнил он, желая смутить своего парня даже в такой неподходящий момент. Было слишком смешно, каким милым становился Хави, когда ему было стыдно. Хавьер издал смущенный звук, но ответил действием — просто вставил второй палец внутрь вместе с первым. Юзуру застонал, поднимая голову, чтобы поцеловать испанца в челюсть. — Хорошо, понял, заткнуться сейчас. — Он коснулся лица Хавьера и поцеловал его, насаживаясь на пальцы внутри. Юзу застонал, когда они проскользнули глубже. Он никогда не мог засунуть свои собственные так глубоко внутрь. Это было невероятно. — Ммм, да, мне это нравится. — Он отодвинулся и удивленно ахнул, когда почувствовал, как Хавьер случайно слегка коснулся того самого места внутри, заставляя его почувствовать огонь в своих венах. — Подожди; так близко.

Хавьер посмотрел на него глазами, полными похоти. — Здесь? — спросил он, и Юзуру кивнул. Испанец снова ввёл пальцы глубже, сгибая их, и Ханю увидел звезды.

— О, да! — громко выдохнул он, откидывая голову назад и покачиваясь на пальцах внутри себя. — Боже мой.

— Черт, ты выглядишь невероятно, — простонал Хавьер и поцеловал шею Юзуру, которая, благодаря запрокинутой голове, была полностью открыта. — Ты невероятный.

Ханю скулил, выдыхая проклятия на японском, не в силах сосредоточиться на том, какой язык ему следует использовать. Хавьер добавил еще один палец, продолжая атаковать простату младшего, одновременно растягивая его. Юзуру всегда наслаждался растяжкой. Не то чтобы ему нравилась боль, но это было похоже на ту легкую боль, которая приходила вместе с удовольствием. Например, когда Хавьер царапал ногтями ребра, — это не вредило, но приносило маленькие кусочки боли вместе с наслаждением. Или как Хави стонал, когда Юзу нежно тянул его за волосы. Этого было недостаточно, чтобы причинить боль, но это зажигало искры.

Младший чувствовал, как член Хавьера трется о его внутреннюю часть бедра, пока Хавьер немного толкается вперёд, продолжая растягивать мышцы, и когда он ощутил, что головка скользнула как раз рядом с пальцами старшего, в его голову пришла просто гениальная идея.

— Презерватив? — спросил он, едва вспоминая слово по-английски. Японец поцеловал Хави, убирая волосы с его глаз. — У тебя есть презерватив?

Зрачки Хавьера расширились. — Да, ты уверен? Ты действительно хочешь…

— Достань его, — сказал Юзуру, толкая Фернандеса в грудь. Ханю недовольно проворчал, потеряв ощущение пальцев Хавьера внутри себя, когда тот снова откинулся в сторону, ища нужную вещь, а когда вернулся, то уже японец сполз с чужих бёдер, потянувшись к смазке, которая скатилась ниже по кровати. Когда Юзу вернулся, Хавьер уже раскатал презерватив по своему член. Младший открыл бутылочку и сразу много выдавил на член Хави. Тот зашипел от холода и Юзуру забормотал извинения, поглаживая орган Хавьера, делая его твёрдым и влажным. — Прости.

— Просто возвращайся уже сюда, — позвал Фернандес, и Юзу нетерпеливо вскарабкался на него сверху. Он обнял Хавьера за шею и страстно поцеловал, когда тот сдвинулся бёдрами ниже, чтобы направить свой член ко входу младшего. Когда Юзуру попробовал насадиться на него, несмотря на то, как хорошо он был растянут, оказалось немного трудно ввести головку внутрь. Когда Хави наконец вошел, младший задохнулся. Этого было слегка чересчур. На самом деле это не было больно, но член был достаточно плотным, чтобы он мог почувствовать всё, пока медленно опускался до конца. Когда он проник глубже, чем что-либо до этого, Юзу начал чувствовать себя перегруженным. Он не понимал, что у него перехватило дыхание, пока Хавьер не остановил его за бедра. — Эй, ты в порядке?

Юзуру посмотрел на Хави и удивился, почувствовав влажность на ресницах. Фернандес выглядел взволнованным, но младший просто прижал их лбы и покачал головой. — Это нормально. Просто много. Сильно. — Он целомудренно поцеловал Хавьера. — Никогда не было так много внутри меня. Это хорошо, но много.

— Эмоционально перегружен? — спросил Хави, и Юзуру кивнул. — Ты в порядке? Ты хочешь остановиться или замедлиться хотя бы?

Ханю покачал головой. — Я в порядке. — Он надавил на сдерживающие его бедра руки, и Хавьер ослабил хватку, позволив младшему закончить начатое, приняв последние пару дюймов. Юзуру выгнулся и задрожал от удивительно сильного ощущения Хавьера внутри него.

Хавьер был внутри него.

Член его парня был в его заднице.

После стольких лет даже без мыслей о сексе, было сумасшествием осознавать, что он занимается этим.

Он занимается сексом со своим парнем — Хавьером Фернандесом, — самым терпеливым и замечательным мужчиной, с каким только можно представить секс. Хави должно быть было так тяжело не двигаться сейчас, но он не колебался, явно беспокоясь о Юзуру. Ханю открыл глаза и посмотрел в большие карие глаза Хавьера, и все, что он увидел, это уверенность. Японец держал его взгляд, осторожно приподнявшись, а затем снова опустившись вниз, задавая медленный, осторожный темп. Лоб Хави вспотел, его руки дрожали на бедрах младшего, но он ни разу не поторопил того, и Юзуру содрогнулся от чувства сильного доверия, которое росло с каждой секундой. Он чувствовал всё большую и большую уверенность в своих движениях, поскольку это не вызывало какой-либовнезапной боли, как он немного боялся изначально, и когда он немного сдвинулся и нашел лучший угол, то начал подпрыгивать на Хавьере быстрее.

Когда из-за смещения член испанца стал задевать то место внутри, которое заставляло видеть звезды, Юзуру вздрогнул и задохнулся, вцепившись в грудь Хавьера, за которую всё это время держался. — Блять, — выдохнул он, и Хавьер застонал.

— Я никогда не слышал, чтобы ты ругался так, — сказал Фернандес, положив руки на бедра Юзу, помогая. — Это горячо, — добавил он. Ханю выгнул спину, постанывая, когда стал резче опускать бедра, наслаждаясь ощутимой силой проникновения. Он по-настоящему заскулил, когда Хавьер склонил голову и втянул один его сосок, язык несколько раз покружил вокруг. Младший никогда даже не проверял, насколько чувствительна его грудь, но теперь узнал точно, когда Хавьер ласкал его там.

— Хави! — закричал он со стоном, когда его ноги начали ныть. Он бы подумал, что может выдержать дольше, но после выходных с тренировками и соревнованиями его мышцы были не такими крепкими, как обычно. — Хави, теперь ты меня трахаешь, — попросил он, и Фернандес зарычал напротив его грудной клетки, поднимая Юзуру с колен, отчего тот вздрогнул, внезапно почувствовав себя опустошенным, и положил его на кровать, вставая на колени между его разведённых ног.

— Секунду, я обещаю, — сказал Хавьер, пользуясь возможностью добавить больше смазки. Он застонал, посмотрев на Ханю, распластавшегося под ним и раздвинувшим ноги, всем видом соблазняя скользнуть обратно внутрь.

Юзуру застонал, когда Хавьер снова заполнил его. Стоны сменились удушьем, когда Хавьер склонился ниже, положив руки на кровать по обе стороны от младшего, и начал быстро двигаться в нем. Эта позиция не позволяла входить так глубоко, как до этого, но он мог толкаться намного сильнее. Он не вбивался достаточно сильно, чтобы причинить Юзуру боль, но мог бить резкими толчками бедер, давя в район простаты. Ханю обвил Хавьера руками и ногами и застонал, когда Фернандес впился зубами в горло, резко двигаясь внутри, Юзу держался за него, задыхаясь от каждого толчка. Когда испанец попал абсолютно точно в простату, младший вскрикнул и вонзил пальцы в чужую спину. — Хави, ещё, здесь, хорошо!

Хавьер его понял, поэтому увеличил силу своих толчков, заставляя Юзу отчаянно стонать и ныть, цепляясь за Хави так сильно, что его ноги задрожали. Фернандес издал грубый хриплый стон и сел на колени. Ханю посмотрел на него ошеломленными глазами, беспомощно раскинув руки по бокам, когда испанец сжал его бедра и начал вбиваться резко и быстро, явно достигая предела терпения. Быстрые и сильные удары стимулировали простату Юзу так идеально, что он не мог перестать отчаянно скулить и стонать, голова билась взад-вперед. — Блять, блять, Юзуру, так хорошо с тобой.

— Да, да, Хави, да! — повторял тот. — Да, да, да. — Ясности его сознания хватило только на то, чтобы провести рукой по животу, сжать свой член и начать дрочить, пока Хавьер трахал его так хорошо, что он видел звезды. Свободной рукой он схватился за покрывало, ему нужно было что-то, что могло бы заземлить его, когда он чувствовал, что оргазм приближается. Чем больше он испытывал удовольствия, тем сильнее сопротивлялся кульминации и умолял Хавьера двигаться сильнее и сильнее, хотя тот вбивался в него, вероятно, так сильно и быстро, как только мог. Наконец, когда Юзуру был уверен, что собирается утонуть в море удовольствия, барьеры сломались, и он кончил с криком. — Хави, да!

Оргазм Юзу был подавляющим и длился очень долго; продолжающиеся толчки Хавьера только продлевали самый длинный оргазм в его жизни. Так что когда бедра Фернандеса сбились с ритма и он хрипло простонал: «Блять, Юзуру, блять!», Ханю только приходил в себя. Он дрожал и скулил, чувствуя, как внутри него пульсирует член Хави, пока он изливается в презерватив; его грудь вздымалась, когда испанец, наконец, полностью перестал двигаться.

— Боже, Кари, — выдохнул Фернандес. Он дрожал, словно замерз; без сомнения, это адреналин струился по его венам; Юзуру смотрел на него сквозь рваные вздохи и влажные от слез глаза, пока Хавьер осторожно выходил из него.

Японец недовольно захныкал от того, насколько пустым и холодным он сейчас себя чувствовал, но Хавьер просто снял презерватив, бросил его туда, где, (младший надеялся) была мусорная корзина, а затем опустился рядом, чтобы поцеловать изгибы бедер Юзуру, мягко потирая мышцы, словно молча извиняясь за то, как сильно он заставил его согнуться. Юзу хихикнул над ним и потянулся вниз, подтягивая его ближе, сводя ноги и переворачиваясь на бок, чтобы свернуться калачиком рядом с Хавьером. Фернандес, к его чести, обвил его руками и держал так близко, что их ноги переплелись так сильно, что он не был уверен, были ли они так близко даже во время секса. — Хави хорошо? — пробормотал Юзуру куда-то в грудь и почувствовал, как дрожащие губы прижимаются к виску.

— Я шикарно. Тебе больно? — спросил Хавьер, нежно касаясь верхней части его бедра и изгиба ягодицы.

Ханю немного вздрогнул и почувствовал всепоглощающую нежность, но все было неплохо. — Нет, я в порядке. — Он поцеловал Фернандеса в грудь. — Спасибо.

Хавьер слабо рассмеялся. — За что ты меня благодаришь? — спросил он, поглаживая спину младшего сверху вниз, словно гладил свою кошку.

— Спасибо, что подарил мне невероятный первый раз, — смущенно ответил Юзуру. — Это гораздо больше, чем я мог себе представить. Это чувство… Я чувствую себя особенным, — признался он смущенно. — И это лучший оргазм, который у меня когда-либо был, — добавил он, хихикая, и Хавьер улыбнулся, снова целуя его лицо.

— Боже, ты невероятный. Твоё тело так отзывчиво, и у тебя так много сил в такой стройной фигуре. Это был, наверное, самый энергичный секс в моей жизни, который не был каким-то извращенским, — признался Хавьер.

Юзуру хихикнул и оторвал голову от груди Хави, смотря на него и поднимая руку, чтобы погладить лицо Фернандеса. — Какой странный извращенский секс у тебя был в прошлом?

Хавьер поморщился. — Ты действительно хочешь поговорить об этом, отходя после занятия любовью?

Ханю улыбнулся. — Ладно, но я хочу уточнить кое-что. Очевидно, ты спал с девушкой, которая любила это через попу, так что это та история, которую я хотел бы узнать, — поддразнил он и Хавьер игриво надулся на него. — Я остановлюсь сейчас, — пообещал он, целуя его в надутые губы. Они лежали, прижавшись друг к другу, пока не обращая внимания на то, каким противными были их тела, и Юзуру кое-что вспомнил. — Ох, точно. — Он рассеянно гладил Хавьера по груди. — Ты говорил, что хочешь сказать мне что-то, прежде чем я сказал о сексе. Что это?

Фернандес покраснел, и Юзу с любопытством склонил голову. Хавьер вздохнул и поймал руку младшего на своей груди, крепко сжав. — Хм, я действительно хотел что-то сказать тебе. Я понял это в эти выходные, и я просто… Я хотел сказать тебе как можно скорее, а не ждать момента.

Юзуру ободряюще улыбнулся, и Фернандес глубоко вздохнул, прежде чем прошептать последние четыре слова, которые младший мог себе представить произнесёнными сейчас.

— Я влюблен в тебя.

Глаза Ханю расширились, а затем он закрыл их, внезапно ощутив слезы. — Ох, Хави.

— Эй, эй, эй, — пробормотал Хавьер, обхватив его лицо ладонями. — В чем дело? Черт, пожалуйста, не плачь, — попросил он. — Я больше не скажу подобного, если это заставляет тебя плакать, обещаю, прости…

— Хави, не будь глупым. — Юзуру открыл глаза, засияв. — Это счастливые слезы, — сказал он, указывая на теперь очевидное. Японец засмеялся и приподнялся, чтобы поцеловать Хавьера, улыбаясь в его губы. — Я люблю тебя, — сказал он, сердце колотилось. Юзу пока не думал говорить это, он все еще боялся испортить их осторожные отношения, но Хавьер признался первым, и это только укрепило его уверенность в том, что он тоже готов к этому шагу.

Выражение удивления на лице испанца было веселым, как и звук умирающего козла, который он издал, так как у него явно было секундное помутнение. — Ты-ты правда?

Юзуру открыто смеялся над такой реакцией. — Боже мой, я думаю, что сломал мозг Хави, — сказал он, дразнясь и лаская волосы Хавьера. — Да, Baka. Я люблю тебя.

Поцелуй, в который втянул его старший, заставил Ханю стонать, руки скользили по голове Хавьера, крепко прижимая его, пока они целовались глубоко и грязно. — Te amo, Cari, mi cielo, mi vida, — выдохнул Фернандес между губ Юзуру. — Mi corazón.

Младший почувствовал всепоглощающее чувство счастья, которое заставило его ярко засмеяться между поцелуями и словами Хави. — Я прошу прощения. Я не знаю, почему смеюсь. Я так счастлив, — извинился он, прижимаясь лбом к лицу Хавьера. — Я очень-очень счастлив.

— Все хорошо, я тоже очень счастлив, — ответил испанец, широко улыбаясь, так, что его щеки приподнялись, а глаза сузились. — Я люблю тебя, Юзуру Ханю.

Юзу закрыл глаза и крепко обнял Хавьера. — Я люблю тебя, Хавьер Фернандес.

Комментарий к Глава 12

На английском эта НЦа просто конфетка.

========== Глава 13 ==========

После совместного принятия душа — и, ох, как же Хавьеру нравилось наблюдать за наслаждающимся водой Юзуру, — они решили выйти, потому что совместного времени почти не будет, как только сезон начнётся и для Хави. На самом деле старший должен был пойти в спортзал, ведь подразумевалось, что Юзу придёт показать свою медаль и уйдёт распаковывать свои вещи домой; но в итоге Хави позвонил тренеру Холдену и сказал, что не может сегодня и что завтра придёт рано утром — отработать пропуск. Они не пообедали, как планировалось, ведь у них был действительно фантастический секс и очень эмоциональное признание в любви, которое все еще заставляло Хавьера чувствовать себя на седьмом небе, поэтому пара направилась в ресторан морской кухни, в который Юзуру очень хотел отвести испанца.

Поскольку зал был не сильно занят (было только три часа дня), они украдкой держались за руки под столом до тех пор, пока не принесли заказ, а после стали кормить друг друга своей едой, излучая неприкрытую любовь.

— Мне нравится это, — сказал Юзуру, протягивая кусочек рыбы Хавьеру. — Есть лимонный вкус. Очень вкусно.

Фернандес откусил, а потом согласно промычал. Было действительно вкусно. Сглотнув и вытерев рот, он кивнул. — Вкусно. Я должен заказать это в следующий раз. — Он отрезал кусочек от моркови. — Попробуй это, оно запечено с чем-то сладким, — сказал он, и Юзуру взволнованно замурчал, начав жевать.

— Боже мой, я думаю это имбирь и мёд, — заключил он, кивая. — Очень вкусненько.

Хавьер посмотрел на японца, и когда тот поднял голову, а солнце заблестело в его волосах, пока на щеках играл легкий оттенок розового, то не смог сдержать слабый вздох, прикусив губу и восхищаясь красотой Юзуру. Он всегда был прекрасен, но сейчас словно светился.

— Ты такой красивый, когда счастлив, — тихо пробормотал он, и младший лучезарно улыбнулся, щеки ещё слегка покраснели.

— Ты делаешь меня счастливым, — сказал он тепло. — Хави любит меня — это лучшее чувство. Это самое счастливое, что когда-либо случалось. Это гораздо более приятное чувство, чем золотая медаль на Олимпиаде, — признался он, и сердце Хавьера замерло от того, насколько это было значимо, и как легко и просто оказалось любить друг друга.

— Я определённо, совершенно точно не могу думать ни о чем, что сделает меня счастливее, — поделился Фернандес. — Я влюблялся раньше, но ты так отличаешься от всех, кого я когда-либо знал. Ты особенный для меня.

Юзуру хихикнул и склонил голову на бок. — Хави, — вздохнул он, а затем закатил глаза и посмотрел в окно. — Ты милый, — закончил он, и Хавьер ухмыльнулся, ведь младший выглядел восхитительно, когда снова улыбнулся ему.

***

Хавьер был уверен, что его сейчас наказывали за то, что он пропустил тренировку. — Тренер, я не чувствую своих рук, — выдохнул он, распластавшись на коврике. Фернандес отжимался вот уже в течение получаса. По словам тренера по фитнесу Рамиреса, он делал все «неправильно».

— Совершенно очевидно, что ты расслабился, — просто сказал Рамирес. — Если твои руки устали, давай работать над прессом. Четырехминутная планка. Приступил.

Хавьер застонал и перешел в положение планки, скрестив ноги в попытке подтянуть свое тело, чтобы зафиксировать его в этом положении. Он поднял голову, чтобы посмотреть в зеркало спортзала, и увидел, что Майло и Оливер внимательно наблюдают за ним и тренером Рамиресом. Хавьер мог только представить, о чем они думают, так как он явно подвергался сверхурочному наказанию. Это была его вина, и оно того стоило. Провести день с Юзуру более чем стоило этих дополнительных упражнений. Он вспомнил, как Юзу спал в его руках сегодня утром, так как его мама разрешила ему остаться, и невзначай подумал о сонных утренних поцелуях, что заставило его растечься в улыбке, даже несмотря на пот, струящийся по лицу.

У Юзуру был самый непривлекательный вид во время сна, который когда-либо видел Хавьер, и он любил всё в нем. Один глаз японца не закрывался полностью, его волосы спутывались, как у сумасшедшего, хотя он едва двигался во сне, и у него было самое отвратительное тихое сопение. Фернандес был очарован этим. Всё в его парне делало его счастливым.

Когда он, наконец, рухнул, то распластался на коврике, тяжело дыша. Его пресс горел, а руки сдались, но он подумал о Юзуру и сумел подняться на ноги, глядя на Рамиреса и пыхтя. — Я сделал это? — спросил испанец.

— Близко, — крикнул Оливер. — Майло засекал тебя. Ты простоял три с половиной минуты. Могу поспорить, твои плечи болят.

Хавьер вытер лоб. — Я умираю.

— Хорошо, пора побегать, — сказал Рамирес, указывая на линии, нарисованные на полу. — Суицидная пробежка, приступил.

Хавьер застонал, но начал упражнение. Возможно он развалится к концу этой тренировки, но, представив красивую улыбку Юзуру, он обнаружил, что способен выдержать всё.

***

После примерно половины упражнений, которые запланировал Рамирес, пришел тренер Холден и позвал их всех на лёд. Хавьер был измотан, поэтому последнее, чего он хотел, это лезть в коньки сейчас, но выбраться из этого он тоже не мог и прекрасно знал это.

Когда часы тренировок наконец-то закончились, Фернандес был уверен, что никогда больше не сможет ходить без боли.

— Чувак, Хави, что, черт возьми, ты сделал, чтобы разозлить тренера? -спросил Джош.

— Понятия не имею, — сказал Хавьер, тяжело опустившись и сняв коньки. — Я думаю, это из-за вчерашней тренировки в спортзале. Он, вероятно, думает, что я потеряю форму, если буду таким ленивым.

— Или может быть, ты проводишь слишком много времени со своей балериной на льду. — Хави оглянулся через плечо на Ивана и поднял бровь.

— В самом деле? Опять с этой хернёй? — устало спросил он.

— Это просто правда, — Иван показательно держал полотенце на груди. — Лучше остерегайтесь, ребята, Фернандес голубок! Следите за тем, куда он смотрит.

— Ох, да ладно, как будто даже гей захочет дважды взглянуть на твою уродливую задницу, — сказал Майло, плюхаясь прямо рядом с Хавьером. — В любом случае, я уверен, что Холдену нравится ребенок-фигурист. Рамиресу просто не нравятся бездельники, а Холдена не было там, чтобы увидеть, как Рамирес замучил тебя, поэтому твоя медлительность так разозлила его.

***

Юзуру собирался влезть в тренировочную водолазку, уже закрыв глаза, и тут услышал вздох. — Боже мой! Эти синяки от секса! — японец быстро натянул вещь, кидая взгляд на Джейсона через помещение. Браун взволнованно хлопнул в ладоши. — О Боже, это были следы пальцев на твоих бедрах! — Он резко вписался в шкафчик рядом с Юзуру. — С кем ты спишь? И я хочу все детали!

Ханю покраснел, опустив взгляд. — Это секрет, — предупредил он. — Брайан и Трейси знают, но больше никто. Мама говорит, что я должен молчать.

Джейсон прищурился. — Это хоккеист?! — Юзуру только смущенно хихикнул, и американец тут же ахнул. — Счастливчик!!!

— Мы встречаемся около двух месяцев, — признался Ханю. — Он очень милый, — добавил тут же с улыбкой. — Хави купил мне браслет на первом свидании, — Юзуру показал своё запястье.

Он закрыл лицо, слишком смущенный, чтобы говорить об этом. — Всего несколько дней назад он сказал, что любит меня, — прошептал Юзу, и Джейсон взволнованно пискнул.

— О боже мой, это так романтично! — Он внезапно обнял Юзуру. — Я так рад за тебя! Ты это заслужил. Я хочу услышать все об этом позже, а сейчас Брайан убьет нас, если мы опоздаем на тренировку, — сказал он, и японец кивнул и схватил свои коньки, направляясь к двери вслед за Джейсоном.

***

После тренировки Юзуру и Браун сидели в лаундж-зоне и шептались. — Поэтому, когда Трейси сказала, что я должен поговорить с Хави, я согласился, и он признался, что я ему нравлюсь, и я поцеловал его.

— Оу, — довольно протянул Джейсон. — Это так романтично! Так что вы, ребята, делаете? Вы ходите на свидания? Как это работает?

— Мы встречаемся, но осторожничаем, — объяснил Юзуру. — Мы делаем то же самое, что и до признания. Например, он готовит для меня, — признался Юзуру. — Он готовит ужин, когда я прихожу к нему домой, и мы смотрим фильмы. Секс все еще новая вещь, но я остался ночевать в его доме после первого раза, и это было так мило, — вздохнул японец. — Он обнимал меня во сне, и это была словно лучшая ночь моей жизни.

— Я хочу парня, — сказал Джейсон, надув губы. — Это звучит потрясающе. Красивый мужчина покупает украшения, готовит ужин и обнимается с тобой. Кроме того, ты сказал, что у него есть кошка. Я имею в виду, разве идеальные объятия не о большом мужчине, который держит тебя, пока его кот сидит у тебя на коленях? Это звучит довольно идеально.

Юзуру хихикнул и кивнул. — Я люблю это. Мне нравится это чувство, когда он смотрит на меня и называет красивым. Я был счастлив без парня, но это так мило. Это как лучший друг, с которым можно обниматься, целоваться и заниматься сексом.

— О-о-о, парни, я вошел не в тот момент. — Юзуру вздрогнул и покраснел, когда поднял глаза и увидел, что Брайан проходил мимо на пути к кофемашине, с чашкой в руке. Он вздохнул, продолжая идти. — Я не здесь. Я не слышал, что мои фигуристы говорят о сексе. Фу.

— О Боже, мы все здесь взрослые, Брайан, — сказал Джейсон, закатывая глаза.

— Да, но вы оба до боли молоды на мой взгляд. Это ужасно. Грубо думать, что вы «взрослые», — сказал он, наливая кофе. — Боже, я стар. Я думаю, что люди, уже давно старше двадцати, слишком молоды для секса. Это новое дно. Жизнь идёт мимо меня.

Юзуру хихикнул над отчаянием Брайана. — Я в том же возврате, в котором мои родители поженились. Это не так странно.

Орсер усмехнулся. — Ты носишь с собой плюшевого Винни-Пуха, ты определенно более «ребенок», чем твоя мать в этом возрасте, и я даже не знал её, когда она была молодой.

Юзуру пожал плечами. — Моему парню нравится «В поисках Немо», мы стоим друг друга, — сказал он гордо, и Джейсон простонал от умиления.

— Ой, я люблю этот фильм! Такой идеальный мужчина. Тебе так повезло, Юзу!

Юзуру застенчиво улыбнулся и пожал плечами. — Он добрый и милый, я люблю его.

Улыбка Брайана немного угасла, и Ханю пристально посмотрел на него, отказываясь отступить, пусть тренер и не выглядел слишком счастливым из-за такого заключения. — Так это по-настоящему, мм? — спокойно спросил он, и Юзуру кивнул.

— Да. Это так.

Брайан скривился, но только кивнул. — Хорошо. Ты живешь своей жизнью, — сказал он просто, а затем вышел со своим кофе.

Юзуру знал, что это максимальное одобрение, которое можно было получить от Брайана. Он не собирался когда-либо касаться отношений Ханю. Но, по крайней мере, он был честным по этому поводу. Брайан был одним из самых важных людей в жизни японца, тот доверял ему во многих вещах, но это была одна из тех областей, в которой они никогда не сошлись бы во мнениях. Поэтому он был рад, что Орсер готов оставить попытки поговорить с ним о любви Хавьера и понял, что это не его забота, признавая проигрыш битвы.

Хави был важен для Юзуру, но Брайан был почти как дядя, а не тренер, поэтому младший нуждался в том, чтобы они оба были в порядке с этими отношениями.

***

Когда сезон Хавьера начался по-настоящему, Юзуру пришлось столкнуться с тем фактом, что он не сможет видеть испанца так часто. Только во вторую неделю сезона Фернандес провел четыре игры всего за семь дней. Ханю не мог и представить, что каждый день будет соревноваться. Не говоря уже о том, что свободный день тратился на поездку в следующий город. Будучи дома, Юзуру пытался смотреть его игры, если мог, но это было трудно. Каждый раз, когда Хавьера били, это ранило сердце младшего и вызывало гнев, ведь люди избивали его парня. Когда он рассказал об этом Фернандесу, реакцией испанца был смех.

— Юзуру, на мне так много экипировки и шлем, так что это даже не больно, — сказал он, покрывая поцелуями ребра младшего, пока они лежали вместе в постели после «команда Хави выиграла» праздничного секса.

Ханю надулся. — Но мне не нравится это видеть, — пробормотал он. — Я знаю, что ты не сильно страдаешь, но это все равно делает меня грустным, — объяснил японец. — Ты знаешь, я не люблю драки, — сказал он, дергая Хавьера за руку, пока то не поднялся и не поцеловал Юзуру должным образом. — Я знаю, что ты любишь этот спорт, и я не хочу говорить ничего плохого, но я не могу изменить себя.

Хавьер улыбнулся ему, оперевшись локтями по обе стороны от головы японца. — Я понимаю, — сказал он, убирая челку Юзу с лица. — Каждый раз, когда ты сильно падаешь, я переживаю, что ты поранишься, — признался он. — На тебе нет шлема, если твоя голова ударится об лед, это может быть так плохо. — Он поцеловал лоб Юзуру. — Любовь заставляет всех нас беспокоиться.

Ханю все еще чувствовал бабочек внутри всякий раз, когда Хавьер говорил слова любви. Он не мог ничего с этим поделать. Все аспекты любви были невероятно интересны для него. — Я люблю тебя, — прошептал Юзу, прижимая губы к губам Хави.

Фернандес улыбнулся в поцелуй и потёр их носы вместе. — Я…

Его прервал звонок телефона на тумбочке. Юзуру надулся, и Хавьер застонал, потянувшись, чтобы схватить гаджет. Он скатился с младшего и лег на спину рядом, отвечая на звонок.

— Да?

Японец использовал их положение, чтобы перекатиться и уложить голову на грудь Фернандеса, обвив одной ногой бедро Хавьера. — Да, я еще не лёг, — сказал он, и Юзуру подавил хихиканье, думая о том, почему же Хави всё ещё не спал. Сегодня они узнали, что Хавьер, будучи таким же неопытным, как и Юзу, был действительно хорош в минете.

— Нет, тренер ничего не говорил об утренней тренировке с защитниками.

Ханю прикрыл глаза, слушая природную хриплость голоса Хавьера в это время ночи, и обнимал его. Он улыбался про себя, когда Фернандес рассеянно гладил его спину, прижимая ближе. Однако следующие слова Хавьера заставили его вздрогнуть.

— Да, я думаю, что смогу придти.

Юзуру приподнялся на локте и нахмурился на Хавьера, который застенчиво улыбнулся и пожал плечами.

***

Фернандес знал, что младший не был счастлив, когда ему пришлось прервать их пост-оргазменные объятия, чтобы пойти выпить со своими друзьями. Но когда он объяснил, что у него не было хорошего оправдания отказать им, чтобы скрыть факт того, что он обнимался со своим парнем, Юзуру ушёл без особых споров. Он не злился на Хавьера, и не думал даже, просто определенно не был в восторге от того, что не смог провести ночь с испанцем. Фернандес тоже был не самым счастливым в мире, ведь обещание утреннего секса теперь было не действительно, но они должны были сохранять этот тонкий баланс, чтобы никто из лишних людей не узнал.

— Хави! — Хавьер заулыбался, когда вся шумная линия, сидевшая за баром, назвала его имя. Он покраснел, когда несколько постоянных барменов заметили его и присоединились.

— Привет, Хави, — сказала Жанел, подавая ему пиво и подмигивая. — За счёт заведения для забившего победный гол!

Он засмеялся и кивнул. — Спасибо, красавица.

Хави сел рядом с Майло, который хлопнул его по спине.

— Почему, черт возьми, ты не пошёл прямо сюда, чувак? — спросил он, явно уже пригубивший несколько кружек пива. — Тупой заднице Скотту пришлось звонить, когда ты не ответил на наши сообщения!

Хавьер подмигнул. — Может быть, я был занят чем-то по-лучше, чем чтение ваших сообщений, — пошутил он, даже если это тайно было правдой.

— Значит, Жанел для меня в меню? — спросил Макс, наклоняясь через Майло. — Потому что я уверен, что ни у кого никогда не было шансов, если ты рядом, Хави.

Хавьер фыркнул, потягивая пиво. — Вперёд. Я встретился с «другом», как только распаковал вещи, — намекнул он, и вся группа хрипло рассмеялась.

Жанел была хорошей девушкой, и хотя у них не было романтической привязанности, в прошлом сезоне стало удобной привычкой спать с ней после того, как её смена заканчивалась, и он как раз уходил из бара. Это произошло около десятка раз за прошедший год, и он не собирался повторять это снова, так что не возражал против того, чтобы кто-то из его товарищей по команде приударил за ней. Она знала, что не нравится ему в этом смысле, и Хави был уверен, что он ей тоже не нравился. Она была барменом и всю ночь наблюдала за противными пьяницами, а он был вежлив и добр, поэтому она могла иметь интрижку с ним, не боясь, что он станет преследовать её или что-то в этом роде. Он был почти уверен, что его товарищи по команде знают, что ключ к тому, чтобы заставить кого-то такого горячего хотеть заняться сексом без обязательств, заключается в том, чтобы быть добрым с ней, когда она одна и ей нужно немного расслабиться, как и всем остальным.

Теперь у него была любовь, впервые за пять лет, поэтому он не нуждался в подобном «расслаблении».

— Итак, из-за кого ты считаешь, что можешь сказать нет такой красивой даме? — спросил Майло, говоря громче, когда Жанел подошла ближе.

Она посмотрела на Хави, приподняв бровь. — Черт, я надеялась, что ты останешься до закрытия, — сказала она, подмигнув.

Бармен улыбнулась Майло. — Твой друг чертовский джентльмен, если ты понимаешь, о чем я.

Хавьер усмехнулся. — Джентльмен работает сейчас кое-над чем, — подтвердил он, пожав плечами.

— Мы ничего не слышали о девушке, — сказал Майло, и Фернандес поиграл бровями.

— Я все еще работаю над этим! Я уже не молод, было бы неплохо иметь девушку, а не просто случайные связи. Её просто не так легко заполучить. — Он указал на своё лицо. — При таком очаровании я всё ещё должен работать над этим. Это много говорит о ней. Пока я не смогу уговорить её встречаться со мной, я согласился держать всё в тайне.

Команда засмеялась над ним, и он наклонил голову, надеясь, что его ложь некоторое время сможет работать без уточнения, кто именно эта таинственная девушка.

Когда он отлучился в туалет и проверил телефон, то увидел сообщение от Юзуру с пожеланием спокойной ночи, которое заставило его сердце растаять и напомнило, что оно того стоило.

«люблю тебя, Хави, спокойной ночи хх целую»

========== Глава 14 ==========

Комментарий к Глава 14

Возможно много ошибок.

Вроде бы что может быть страннее, чем любимый фигурист, ставший его парнем, но в тот момент, когда Хавьера приехал забрать Юзуру с тренировки, он неожиданно столкнулся с двумя другими элитными фигуристами, которые не позволили ему пройти ко льду, хватая под локти с двух сторон и направляя в лаундж.

— Привет, ты меня помнишь, верно? — спросил Джейсон, и Фернандес приподнял брови и очаровательно улыбнулся.

— Конечно, в последний раз, когда я был здесь, ты сказал мне, что я красивый, а Юзуру счастливчик, — припомнил он, и американец вздохнул.

— Все еще правда, — сказал он. — Итак, это моя хорошая подруга Евгения! — представил Браун довольно, а Хавьер усмехнулся и кивнул ей.

— Я знаю. Я фанат, к слову, — сказал он, и она засветилась.

— Правда? Это круто! — взволнованно произнесла она. — Итак, мы похищаем тебя.

— Да, мы должны убедиться, что ты хорош для нашего друга, — добавил Джейсон. — Я имею в виду, ты красивый, так что это плюс, и он говорит, что ты очень мил, но ты также большой фанат, поэтому нам нужно решить, одобряем мы или нет! — Он прищурился на Хавьера. — Юзуру — наш друг, поэтому мы не можем просто принять тебя.

Фернандес ухмыльнулся, чуть более очарованный тем, как эти двое заботятся о Юзу. — Я весь внимание, — с готовностью согласился он.

Они усадили его и сразу начали задавать вопросы. — У тебя есть какие-нибудь татуировки? — спросила Евгения, и Хавьер улыбнулся, глядя на маленькую девочку-подростка.

— Нет, никаких татуировок. — Он ухмыльнулся: — У Юзуру есть одна на левом бедре, кстати, — сказал старший, и парочка ахнула.

— Боже мой, у Юзуру есть татуировка?

— Боже мой, не говори о сексе перед ребенком!

Хавьер засмеялся над их реакцией, но покачал головой. — У меня нет татуировок.

— Ты когда-нибудь изменял своей паре раньше? — спросил Джейсон, и Хавьер поморщился. Это было гораздо более прямолинейно, чем он ожидал.

— Не как взрослый, но, если честно, я однажды гулял с одной девушкой, уже имея отношения с другой в ​​старшей школе. Но это было до появления серьёзных отношений с обязательствами, присущими взрослым. Просто эгоистичный подросток, — признался он.

— Хм-м, — протянули Джейсон и Евгения, с сомнением глядя друг на друга.

Что бы они не решили в этот момент, допрос продолжился. — Ты когда-нибудь встречался с парнем раньше?

— Нет, — честно сказал он.

— Ты просто экспериментируешь с нашим другом?

— Нет, — возразил старший. — Я не удивлен, что вы спросили. Думаю, что я всегда был бисексуалом, но не беспокоился об этом, так как был популярен среди женщин.

— Значит, ты парень-шлюха, — сказала Евгения, и на лице Джейсона отразился чистейший шок.

— Кто тебя этому научил?! — спросил он, а затем застонал. — Игнорируй её. Это грубо.

Хавьер усмехнулся. — Вы, ребята, милые, — честно сказал он. — Есть еще вопросы? Я действительно думаю, что Юзуру, должно быть, ищет меня сейчас.

— Последний, — сказала Евгения, поднимая ухоженный палец, и Джейсон посмотрел на него гораздо серьезнее.

— Есть ли у тебя намерения причинить боль нашему другу? — спросила она в упор.

Хавьер улыбнулся и покачал головой. — Нет, я бы никогда не сделал больно человеку, которого люблю.

— Оу-у, — протянула Евгения, несколько раз ударяя Джейсона по руке. — Это так круто!

Браун вздохнул и широко улыбнулся. — Хорошо, мы одобряем. Иди и найди своего парня, — сказал он, и Хавьер поднялся, немного махая рукой.

— Приятно было увидеть вас обоих, — сказал он, прощаясь, прежде чем повернуться и уйти, чтобы найти Юзуру и отвезти его домой.

***

В машине по дороге к дому, Ханю меньше всего ожидал, что Хавьер вдруг засмеётся и скажет ему: — Твои друзья устроили мне засаду и допросили по поводу: собираюсь ли я причинить тебе боль.

— Что?! — пискнул Юзуру, а Фернандес ухмыльнулся и кивнул.

— Евгения и Джейсон, которые, я думаю, чувствуют себя защитниками, решили, что мне нужно пройти их тесты.

Ханю застонал. — Боже мой.

— Это было мило, — сказал Хавьер, протягивая руку, чтобы сцепить их ладони на коленях Юзуру. — Мне нравится, что у тебя есть друзья, которым не все равно. — Он сжал тонкие пальцы. — Тебя любят много людей, Юзуру Ханю.

Юзу засиял. — Включая тебя? — спросил он, и Хавьер подмигнул.

— Ты знаешь ответ, Кари.

***

Когда они добрались до дома Юзуру, Хави припарковался, так как сегодня он ужинал здесь; но прежде чем они смогли выйти из машины, младший притянул его через консоль и поцеловал. Фернандес, никогда не отказывающийся от поцелуев, вздохнул, позволяя Юзу положить кончик пальца на его подбородок, углубляя поцелуй. Они смогли оторваться друг от друга как раз перед тем, как живот Юзуру заурчал, заставляя их рассмеяться.

— Похоже, животик злится, — сказал Ханю, слегка хихикнув, и Хавьер влюбился ещё немного сильнее в то, каким милым был японец.

Они вошли внутрь, и Хавьер почувствовал запах чего-то вкусного. По правде говоря, закрыв глаза на то, как сильно он боялся мамы Юзуру, он действительно наслаждался этими ужинами. Младший, будучи рядом со своей матерью, очень легко скатывался на свой родной язык и забывал, что Хавьер не мог понять его. Фернандес обожал просто наблюдать за Юзуру в его доме с его семьей. Юми тоже была милой. Она смотрела на него так, словно говорила, что знает гораздо больше, чем он, но никогда не проявляла к нему ничего, кроме доброты. Хавьер знал, что ей должно быть трудно смириться с тем, что её сын не только гей, но и встречается со спортсменом из ​​«мачо» культуры; но испанец никогда не собирался позволить её страхам сбыться. Никто и никогда не навредит Юзуру, это он собирался взять на себя.

Ханю крикнул что-то, и Хавьер расслышал своё имя, поэтому, когда они вошли на кухню, Юми просто повернулась и улыбнулась им. — Здравствуй, Хавьер, — поприветствовала она, как всегда очень тщательно произнося слова. Он был уверен, что женщина старалась не оговориться и не показаться грубой. У Юзуру было меньше проблем с этим, он часто говорил «Хаби» или «Хавьел», не заботясь о том, что ошибся, и Фернандес воспринял это как признак того, что ему комфортно с ним. На самом деле он обожал это тихое «Хаби» из уст своего парня. Теперь это была его любимая версия своего имени.

— Здравствуйте, миссис Ханю, — сказал он, как всегда делая вид, что не услышал, как она просила назвать её по имени. Он думал, что стоит более уважительно обращаться к женщине, которая могла официально запретить ему видеть её сына. — Так вкусно пахнет, — добавил он с очаровательной улыбкой.

— Ещё не готово. Может быть, ещё минут десять, — сказала она, глядя в кастрюлю.

Юзуру что-то быстро сказал и схватил Хавьера за руку, не обращая внимания на то, что его мама крикнула вслед, таща старшего по коридору. Фернандес наклонился ближе и тихо спросил. — Куда мы идем?

— Моя комната, — просто ответил тот. Юзуру открыл дверь, и Хавьер был немного удивлен помещением за ней. Он никогда не был в комнате младшего, и она, честно говоря, больше походила на комнату девочки-подростка, чем на спальню взрослого. Начать хотя бы с того, что над его односпальной кроватью висели постеры какой-то группы, было несколько Пухов и часы с тем же медведем; вся мебель была белая с фиолетовыми вставками.

— Тебе действительно нравится фиолетовый, мм? — спросил он, и Юзуру пожал плечами.

— Мне просто нравятся симпатичные цвета, — сказал младший, ведя Хавьера к кровати.

Фернандес посмотрел на бойсбэнд на стене. — Это та группа, ссылки на видео которой ты присылал мне? — спросил он, и Юзуру улыбнулся и кивнул.

— Да! Моя любимая группа! — Он повернул голову и вздохнул. — Вокалист такой симпатичный, — протянул он, а Хавьер засмеялся и ткнул его в бок.

— Он симпатичнее меня? — спросил старший, и Юзуру сделал «очень серьезное» сканирующее лицо, прежде чем повертеть ладонью, словно говоря «возможно». — Эй! Я твой парень, — притворно возмутился Хавьер, начиная щекотать талию Юзу.

— Хави, остановись! — завопил тот, хихикая и пытаясь уклониться. Он попытался встать, но Хавьер просто перехватил его и уронил на кровать, прижимая к груди и ухмыляясь на слабые попытки младшего бороться за свободу. — Хави издевается! — Ханю обиделся, и Хавьер чмокнул его надутые губы, на что в ответ только фыркнули.

— Просто скажи, что я симпатичнее, чем какой-то парень из группы, и я тебя отпущу, — сказал он, и Юзуру задумчивого замычал, прищуриваясь и постукивая по подбородку пальцем, затем прикусил губу и склонил голову на бок.

— Мо-о-же-ет быть, ты мне нравишься больше, — предположил он, и Хавьер ухмыльнулся, ослабляя хватку и укладываясь так, чтобы они лежали в обнимку, пока голова Юзуру покоится на его груди, одна рука вокруг талии младшего, другая рассеянно поглаживает чёрные волосы. — Да, ты мне нравишься, — пробормотал Юзуру, легко целуя грудь Фернандеса.

Хавьер закрыл глаза и просто обнял Юзу, наслаждаясь ощущением близости со своим парнем, пока мог. В отличие от ночёвок Ханю, это определенно не закончится целой ночью с Юзуру в его руках. Секс был невероятным, но иногда просто лежать было даже лучше. Он поцеловал волосы младшего, найдя руку Юзу на своей груди и сплетая их пальцы. — Мне нравится, что твои волосы очень мягкие, — пробормотал Хавьер.

— Мне нравится, что Хави теплый, – пробормотал Юзуру в его рубашку. — Здесь так холодно, но Хави теплый. Я бы хотел, чтобы Хави всегда был моей подушкой, и я никогда не чувствовал холода в постели.

Хавьер прикусил губу. — Я мог бы сейчас очень ​​грязно пошутить, но это слишком мило, чтобы портить момент, — сказал он, и Ханю устало рассмеялся.

— Усталому Юзуру больше нравится обниматься, — признался он, и Хавьер определенно мог это понять. Ничто не было лучше после долгого дня, чем сон на диване, пока Юзу спиной прижимается к груди, а его руки держат тонкую талию. Хавьер мог бы любимой подушкой Юзуру, но Юзуру был любимым плюшевым мишкой Хавьера.

Фернандес улыбнулся и снова поцеловал его в лоб. — Я так тебя люблю, mi vida.

— Я тоже тебя люблю, Хаби, — тихо пробормотал Юзу.

Хавьер услышал скрип и открыл глаза, замечая Юми, стоящую в дверях и смотрящую на них. Он хотел было что-нибудь сказать, но она только покачала головой, улыбнулась и кивнула в сторону кухни. Женщина повернулась и ушла, а Фернандес заметил, как её плечи дрожали от тихого смеха. Хавьер немного подождал, прежде чем нежно потрясти Юзуру.

— Кари, может нам стоит вернуться? Твоя мама, должно быть, уже закончила, — предложил он.

Ханю вздохнул, но кивнул, сильно потянувшись. — Наверно так, — сказал он, зевая и глядя на Хавьера. — Кроме того, животик злится, — добавил японец, потирая живот, и Хави ухмыльнулся.

— Мне нравится, когда ты говоришь «животик», — признался он, садясь и быстро чмокая Юзуру. — Вставай, пошли накормим твой голодный животик.

На протяжении всего ужина Хавьер замечал, как Юми смотрела на них, особенно когда Юзуру кормил его и хихикал, пачкая рот едой. У Фернандеса было предчувствие, что, пусть она ничего и не сказала, Юми начинала понимать, что Хави действительно любит Юзу. Он надеялся, что она, возможно, начала думать, что он подходит её сыну. Его самой большой надеждой было то, что когда-нибудь Юми научится доверять ему сердце своего мальчика. Он понимал, что это было нелегко, но хотел, чтобы самый важный человек в жизни его парня одобрил их чувства.

***

Когда мама Юзуру отправляла его на тренировку на следующий день, давая контейнер с ланчем, она задержала его, положив руку на щеку. — Ты действительно вырос в красивого молодого человека, — сказала Юми, и он с любопытством склонил голову, не зная, куда это ведёт. Она погладила его по щеке и улыбнулась. — Ты можешь остаться в доме Хавьера, если хочешь, чтобы он забрал тебя с тренировки. Просто обещай, что не опоздаешь на утреннюю тренировку. И убедись, что возьмёшь что-то полезное на ланч.

Юзуру ярко улыбнулся. — Спасибо, мама.

Он быстро обнял её. — Не уверен, почему получаю разрешение, когда даже не просил, но я рад, что ты мне доверяешь.

Она уклончиво промычала. — Скорее я начинаю доверять ему, — призналась женщина. — Этот человек обожает тебя. Думаю, мне было трудно какое-то время видеть это, но очевидно, что он никогда не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Юми улыбнулась. — Такого хорошего человека найти сложно. Он может быть защитой.

Юзуру покраснел и опустил взгляд. — Я говорил вам всем, что он хороший человек. Я рад, что кто-то наконец поверил мне.

— Ну, дай своим тренерам поблажку, — любезно попросила она. — Ты влюбленный молодой человек. Следственно, не самый надежный судья о характере своего партнера. Я беспокоилась, что ты, возможно, слеп к его ошибкам, но узнавая его в течение недель, стало совершенно очевидно, что он действительно хороший человек. Всё, чего хочет мать, — это чтобы её ребенок влюбился в кого-то, кто будет хорошо относиться к нему, а не в того, кто только кажется хорошим. Тренер Брайан не знает его так, как я. Я не буду притворяться, что знаю его так же хорошо, как и ты, но я уже достаточно узнала Хавьера, чтобы понять, что он честен в своих намерениях с тобой. — Она покачала головой. — Я не говорю, что ничто, связанное с ним, не может причинить тебе боль, но я верю, что он никогда не причинит тебе вреда нарочно. И физически ты не рискуешь пострадать от него. Его товарищи по команде не тронут тебя, пока он рядом. — Она поморщилась. — Должна признать, я очень беспокоилась по этому поводу. Я знаю, как ведут себя такие люди. И они его друзья, так что нормально волноваться, что он выберет их вместо тебя, если не знать его так, как теперь знаю я.

Юзуру мягко улыбнулся и кивнул. — Я не говорю, что ему придется выбирать между мной или друзьями, но если быэто касалось чьей-либо безопасности, он не позволил бы своим друзьям сделать что-то плохое. Я знаю Хави. Хоккей — жестокий спорт, но в его случае только на льду. Хави никогда не будет жестоким вне спорта. Он защитил бы незнакомца, если бы друг попытался его избить.

— Да, это безумие, что такой джентльмен увлекается таким жестоким и страшным видом спорта, — согласилась Юми. — Если бы ты сказал мне, что он тоже фигурист, я бы поверила в это быстрее, чем в то, что он хоккеист, — она ухмыльнулась насмешливо, и Юзуру уже боялся того, что она собирается сказать, однозначно желая смутить его. — Даже то, как он касается твоего лица и целует, когда вы думаете, что я не вижу, очень нежно.

— Ма-а-ам, — он заскулил в смущении и положил руку на глаза. — Ладно, я пошёл, пока не помер от смущения! — пожаловался младший, выходя из дома в настроении, гораздо больше соответствующем ребёнку, чем взрослому мужчине со взрослыми отношениями.

Но матери действительно были лучшими в смущении детей.

========== Глава 15 ==========

Хавьер поцеловал бедро младшего, там, где была татуировка с олимпийскими кольцами, и Юзуру вздрогнул. — Хави, прекрати это. Ты же знаешь, я чувствительный после секса, — отчитал он.

Хавьер ухмыльнулся и пополз вверх по телу, продолжая оставлять поцелуи на пути. — Я знаю, но ты такой красивый. Я хочу поклоняться тебе, даже когда не возбуждён. — Он оставил последний поцелуй на лбу Юзуру, а затем упал на постель рядом, подняв руки, чтобы младший мог свернуться на его груди. Он улыбнулся и закрыл глаза, целуя темную макушку: — Te amo, Кари.

— Te amo, Хави, — повторил Юзу на восхитительно ломаном испанском. Посмотрев на старшего для одобрения, он увидел, что тот, сияя, кивнул.

— У тебя хорошо получается! — Фернандес крепко обнял его и вздохнул. — Это то, что мне было нужно после долгих тренировок.

— Что, минет? — пошутил Юзуру, и Хавьер фыркнул, игриво тряся его.

— Обниматься с моим прекрасным парнем, — возразил испанец. — Я не ожидал, что ты останешься на ночь, но это был приятный сюрприз.

Юзуру согласно промычал: — Мне просто захотелось. — Он провёл рукой по прессу Хавьера. — Тем более ты до сих пор так и не рассказал мне о других людях, с которыми занимался сексом, — добавил он. — Мне любопытно, — комично играя бровями. — Я знаю, что ты занимался сексом с девушкой, которая любила это таким путём. Должно быть, это неловкая история, — подталкивал он.

Хавьер застонал, но вздохнул, решив, что это нормально. — Ну, да. Вообще-то, я познакомился с той девушкой в ​​прошлом году. Она была немного странна, — согласился он. — Хорошая девушка. У меня просто не было к ней чувств. Не думаю, что у неё они были ко мне тоже. Ей просто нравилось, что я был мил и уважал её; ну и мы были сексуально совместимы.

Он стыдливо улыбнулся. — И да, она любила анальный секс. Для меня это было новым, но я был не против. — Он подмигнул. — Хорошо, а? Было бы очень неловко, если бы мы не знали, что делать, когда начали заниматься сексом.

Юзуру согласно хмыкнул. — Верно, — сказал он, рассеянно пропуская пальцы через волосы Хавьера. — Итак, сколько раз у тебя были серьёзные отношения? Ты такой красивый и обходительный, готов поспорить, что было много «разовых» девушек, но как насчет реальных вещей? — спросил он.

Хавьер вздохнул. Он не любил говорить об этом, но знал, что обязан рассказать своему парню про своё прошлое. Юзуру не виноват, что у него нет подобного опыта, а вот у Хави достаточно. — Я был в длительных отношениях пять раз.

— Насколько длительных? — спросил японец.

— Шесть месяцев и дольше, — ответил Хавьер, затем сжал губы. — Ну, это не о времени, это о чувствах. Я был влюблен трижды до тебя, но было еще два человека, которых, я думал, что любил, но потом понял, что нет, — сказал он. — Первые два как раз были «думал, что это любовь». Первый раз у меня появилась настоящая девушка в шестнадцать лет, и я думал, что она — тот человек, с которым я останусь навсегда. Шестнадцатилетние парни глупые, — сказал он, и Юзуру тихо хихикнул. — Её звали Амара, и мы встречались до тех пор, пока я не закончил школу. Она была первой девушкой, с которой у меня был секс. Я думал, что она была той самой. Но потом я уехал, чтобы заниматься хоккеем, и легко оставил её в прошлом. — Он ухмыльнулся. — Очевидно, что подростковая любовь — не настоящая любовь. Следующей была девушка, с которой я встречался, живя в России. Я думал, что люблю её, но на самом деле это было словно: «ты единственный человек, который мне здесь нравится»; и я был очень привязан к ней. Но опять же, когда я покинул Россию, мне было легко расстаться с ней.

— Я понимаю, — задумчиво пробормотал Юзуру. — Ты встретил человека, который словно единственный подходящий в том месте. У меня было такое, но в дружеском смысле. У меня не было много друзей из-за фигурного катания в детстве, но несколько раз у меня появлялся «единственный» друг, который буквально был единственным в тот момент, и я думал, что он значит всё для меня, пока не оказывалось, что я легко могу пройти мимо и не заговорить.

Хавьер тоже это понимал. — После этого следующая девушка, с которой я встречался, была здесь, в Торонто. Её звали Аманда. Она была прекрасна, и я влюбился в неё, — признался он. — Но я был молод, а она хотела чего-то серьезного. Она хотела выйти замуж и завести детей, но я слишком испугался этого, поэтому расстался с ней. Мне было плохо, но я просто не был готов к тому, что она хотела. Я уверен, что она встретила замечательного человека, который хотел того же, после того, как я ушёл.

— Да, это похоже на лучший выход, — согласился Юзуру.

Хавьер вздохнул. — Следующую девушку, которую я любил, звали Мария. Я встретил её будучи в отпуске у родителей дома. Это были отношения на расстоянии, и мы изо всех сил боролись за них, — сказал он, чувствуя острую боль от воспоминаний. Даже если он любил Юзуру сейчас, это никаким волшебным образом не мешало грустить по тем отношениям. — Мария была всем, что я только мог хотеть, но расстояние было слишком большим. Мы оказывались в одном и том же месте всего пять раз за тот год, когда пытались заставить это работать. Это было просто невозможно для нас.

Юзуру что-то тихо промычал. — Это печально, — прокомментировал он, и Хавьер удивился. Он посмотрел на него сверху вниз, и младший слегка улыбнулся. — Я люблю тебя, так что думать о тебе грустном, делает и меня грустным, даже если грустная вещь — вещь, которая привела тебя ко мне.

Хавьер усмехнулся. — Тогда ты действительно будешь смеяться над последним, — сказал он, думая о своих самых долгих и самых преданных отношениях. — Так совпало, что самое близкое к тому, что у нас есть сейчас, у меня было тоже с японкой, — сказал он, и Юзуру с любопытством посмотрел на него. — Она была канадкой, но родилась в Японии. Её звали Мики, и у неё был ребенок, когда мы встретились. Её дочери было всего несколько месяцев, когда я начал встречаться с ней; я к тому времени был достаточно взрослым, чтобы думать, что могу стать отцом, — признался он. Хавьер вспомнил, как обнимал дочь Мики и думал: «Вот она, моя жизнь». — Я так сильно любил их обоих, — сказал он тихим голосом. — Я бы женился на ней, — продолжил ещё слабее. — Она была просто… идеальным партнером. И я так сильно любил эту девочку, — выдохнул он, прижимаясь к Юзу. — Но так же, как и Мария, Мики должна была принять решение. — Он пожал плечами, стараясь не сдвинуть голову Юзуру. — Она решила, что Япония для её дочери лучше, чем Канада, потому что вся её семья все еще была там. И когда она попросила меня поехать с ней, я не смог покинуть НХЛ, — едва разочарованно не простонал он. — Я её очень любил, но всю жизнь отдал спорту. Если моя собственная мать не смогла убедить меня бросить всё и вернуться домой, я не должен был позволить ей это сделать. — Он тяжело вздохнул. — Я был с ней год, и два года назад она ушла.

Юзуру погладил его грудь, смотря вверх грустными глазами. — Это болит, мм? — спросил он, и Хавьер кивнул, слабо улыбаясь.

— Прости. Пожалуйста, не думай, что она все еще значит для меня больше, чем ты…

— Тссс, — перебил Юзуру, сладко целуя его. — Я взрослый, Хави. То, что я не испытывал подобного, не означает, что я не могу верить в твою любовь сейчас только потому, что ты любил женщин раньше. — Он положил руку на челюсть Хавьера. — Любовь это так много, но это не только о партнере. То, что я не влюблялся раньше, не означает, что я не видел этого вокруг. Отношения — это любовь и совпадение. Нужно иметь и то и то. -Он улыбнулся Хавьеру. — Я просто верю, что мы совпали и у нас есть любовь, даже если другие не верят.

Фернандес обнял Юзуру, затягивая в долгий и тягучий поцелуй. — Ты такой понимающий, такой красивый и такой умный. Я не помню, чтобы чувствовал себя так комфортно в отношениях раньше. Я никогда не встречался с мужчиной, но я чувствую, что ты и я «подходим» лучше, чем кто-то-либо раньше.

Юзуру улыбнулся. — Моя мама… Ты ей нравишься, — прошептал он, словно это большой секрет. — Я приехал сегодня вечером, потому что она сказала, что разрешает, прежде чем я даже спросил, а потом сказала, что ты ей очень нравишься, и она думает, что ты любишь меня и уважаешь, а ещё она счастлива, что я нашёл человека, который заслуживает меня.

Сердце Хавьера замерло. — Правда? — спросил он, а затем, зная как Юзуру любит его глупые выходки, триумфально вскинул свободную руку: — Да! Я получил одобрение миссис Ханю!

Младший засмеялся его любимым непривлекательным смехом умирающего гуся и схватил испанца за руку, чтобы вернуть её вниз. — Хави, ты такой глупый! — громко сказал он, двигаясь, чтобы сесть на бёдра парня и улыбнуться. — Глупый, глупый Хави.

Хавьер обнял Юзуру, сияя. — Ты не представляешь, как сильно я хотел ей понравиться. Я знаю, что люди не доверяют мне в отношении тебя, и я не виню их, но ты так отличаешься от всех, кого я когда-либо знал. Так много людей управляют твоей жизнью. И я не имею в виду, что это плохо, потому что ты не ребенок или что-то в этом роде, но твоя жизнь построена так, чтобы сделать тебя чемпионом, а люди, которые этим управляют, делают всё, что ты был лучшим. Все они любят тебя и делают всё возможное, чтобы ты был в безопасности, был счастливы и был на вершине своего спорта. Я хочу, чтобы эти люди поняли, что я хочу того же. — Он быстро поцеловал Юзуру. — Ладно, этого и держать тебя в руках, целовать тебя и заниматься сексом, — добавил он, и японец хихикнул от этих глупых слов. — Твоя мама самая большая фигура, которую мне нужно было переманить на мою сторону. Знание, что я ей наконец нравлюсь, открывает двери к твоим тренерам. С Трейси, я думаю, у меня есть шанс, но Брайан — моё последнее большое препятствие сейчас, когда мама Юми уже не преграда.

Юзуру сладко поцеловал его. — Она сказала, что уверена, что ты уважаешь меня, — сказал он гордо. — Она сказала, что видит, что ты любишь меня и уважаешь. Она сказала, что надеется, что я нашел кого-то, кто хорошо подходит и делает меня счастливым. — Он поцеловал его в лоб. — Я очень люблю Хави, — признался Юзу. — Я так счастлив, что она дала «одобрение». Моя мама — самый важный человек в моей жизни. Она дала мне жизнь и отдала свою за меня. Она делает всё со мной с пятнадцати лет. Она пожертвовала временем с мужем и дочерью, потому что я нуждался в ней. Она для меня всё, и если она одобрила моего парня, значит его стоит любить. — Он нежно поцеловал Хавьера. — Ты достоен любви. Я верю, что она знает, что я не просто глупый влюбленный мальчик. Я нашёл хорошего человека, который того стоит.

Фернандес поднял глаза на Юзу и почувствовал внезапное удовлетворение. Теперь он был уверен, что японец был, без сомнения, любовью всей его жизни. Он только что рассказывал о других, которых тоже считал «этим», но по какой-то причине в этот раз он был реально уверен. Юзуру был создан для него. Это было чудесное, приятное чувство.

***

Первый этап Гран При Юзуру проходил в Финляндии, и так совпало, что у Хавьера в ту неделю было три игр, поэтому он не мог смотреть вживую. Юзу было немного грустно, что его парень не увидит все сразу, но он решил, что всё не так плохо, он может просто посмотреть видео позже.

Хавьер точно планировал посмотреть видео позже, но он также отсыпался на обоих рейсах между играми, поэтому Юзуру не получил своих сообщений с «удачи» до тех пор, пока не откатался. Когда он финишировал третьим после жалкой произвольной программы, ему хотелось только сочувствия. Вместо этого он получил сообщение: «Я знаю, что ты можешь сделать это! Только золото для моего малыша!». Через два часа после его жалкого провала. Это было похоже на втирание соли в раны.

Хуже того, когда он вернулся домой после долгого перелета, на протяжении которого его травмированное колено ныло от давления, он хотел пойти домой к Хавьеру и быть убаюканным своим парнем, но вместо этого, позвонив ему, он услышал, что Хави гулял со своими друзьями и тренировался весь следующий день, поэтому они точно не могли увидеться в течение ещё двух дней.

Юзуру был несчастен и ненавидел всё, и только Пух-сан был рядом с ним.

***

Наконец Хавьеру удалось посмотреть видео проката Ханю — он вернулся домой после тренировки длинной в день и провел много времени в постели, просто давая своим мышцам отдохнуть. Только после он увидел ужасную произвольную программу Юзуру и почувствовал себя придурком за то, что послал то сообщение, не убедившись, что это было на самом деле до проката. Он также чувствовал себя ужасно из-за того, что не нашел время для Юзу. Он знал, что тот, должно быть, так расстроен сейчас и, судя по тому, как он хромал, когда уходил со льда, что-то болело. Ему нужен был кто-то, чтобы поддержать и позволить поскулить некоторое время от обиды. Он поклялся сделать это на следующий день.

… Сразу после тренировки вплоть до позднего вечера.

========== Глава 16 ==========

Комментарий к Глава 16

⚠️ Небольшое предупреждение ⚠️

В главе есть описание римминга. Не всем такое понравится. Плюс, если вы сексуально образованы, то знаете, что принимающая сторона должна хорошо подготовиться к подобному. Как в прочем и к анальному сексу. Но в фф всегда на это забивают, потому что это не сексуально :)

Я предупредила.

Юзуру однозначно не был счастлив, когда пришёл домой к Хавьеру. Фернандес не отвечал на его звонки и сообщения весь день, пока не прислал простое «Хочешь прийти?», когда младший как раз собирался ужинать. В любом случае, он хотел увидеть испанца, не важно расстроен он им или нет. Поэтому после ужина Юзу сел в автобус до дома Фернандеса и, когда наконец постучал в дверь, то тут же сложил руки на груди и четко отразил, что он думает сейчас о Хавьере, когда упомянутый только открыл дверь.

— Хэй, Юзу, ты должен был сказать мне, я бы… забрал тебя. — Хави посмотрел на хмурого младшего и слабо улыбнулся. — Я знаю, что ты расстроен, так как я игнорировал твои сообщения-

Юзуру просто прошёл мимо него. — И не думай даже, что у меня будет секс с тобой сегодня. — Сказал он, продолжая вторгаться в квартиру. Ханю осмотрелся, заметил Эфии и мгновенно направился к ней, поднимая кошку, садясь на её место и прижимая близко к себе. — Глупые парни, мм? — прошептал он ей, целуя в голову.

Хавьер сел на другой конец дивана, достаточно умный, чтобы оставить место между ними. — Мне правда жаль, Юзуру, — сказал он честно. — Я был так занят. И я знаю, что это не оправдание моему игнорированию твоих сообщений-

— Сказать: «ох, прости, Юзуру, я занят, не могу говорить, пока-пока», займёт всего секунду, — Ханю резко перебил его, зыркая поверх пушистой маленькой головы Эффи. — Я знаю, что у тебя есть пара свободных секунд в день.

Хавьер вздохнул, опуская голову. — Мне жаль, — повторил он, после поднимая руки. — У меня нет оправданий. Я должен был написать тебе. Как ты и сказал, это заняло бы секунду. Я просто не сделал этого и мне жаль.

Юзуру надулся. — Спасибо, что признал свою глупость, — сказал он обманчиво-удовлетворённым голосом.

Хавьер улыбнулся и посмотрел на младшего. — Я знаю. Я очень глупый, потому что игнорировал любовь всей моей жизни. Я правда надеюсь, что ты можешь простить меня. Я просто не думал об этом. Я понял, что это была очень плохая идея, как только пришёл домой.

Юзуру обижено фыркнул, когда Эффи устала от него и сбежала. — Даже Эффи не любит меня сегодня. Это не хороший день для меня, — он простонал. — Брайан стервозничал, мама ругалась, потому что я неправильно мыл посуду, Джейсон поранился и даже заплакал, а потом ты игнорировал меня.

— Ох, Кари, мне так жаль, — сказал Хавьер, скользя по дивану, чтобы оказаться ближе к Юзуру. Он раскрыл руки и позволил тому решить, хочет ли он объятий. Злая маска Ханю сломалась и он практически забрался на колени испанца, прижимаясь ближе и укладывая голову под подбородком Хавьера. — Хочешь поговорить об этом? — Старший гладил бок парня. — Ты сказал, Джейсон поранился, сильно?

— Нет, не сильно, — ответил Юзуру, расслабленно выдыхая. — Он порезал руку о конёк. Много крови, но швы не понадобились. Я думаю, он сильнее расстроился, чем пострадал, поэтому и плакал.

Хавьер умилился и поцеловал чужие волосы. — Мне жаль, что твой друг пострадал. — Затем немного усмехнулся: — А вот насчёт мытья посуды, это твоя вина. Плохо, что твоя мама разозлилась, но ты должен был делать все правильно.

— Я знаю, это просто херово. — Пробурчал Юзуру. — Я не знаю, что не так с Брайаном. Он просто противный сегодня.

Хавьер усмехнулся. — Я даже на знал, что ты знаком со ‘стервозным поведением’, так что забавно было услышать.

Юзуру смущённо улыбнулся. — Трэйси сказала это за его спиной, — признался он, и Хавьер не смог сдержать улыбку. — Он назвал меня ленивым. Ты можешь поверить?

— Это безумие. — Выпалил Хавьер. — Ты определённо не ленивый. — Он поцеловал лоб Юзуру. — Прости, что был херовым парнем.

Ханю вздохнул, закатив глаза. — Ты не херовый парень. Просто разозлил меня. — Поправил он. — Чаще всего ты хороший парень, — добавил по-доброму. — Просто сегодня ты был плохим. Я скучал по тебе все эти дни, а ты не говорил со мной. Я знаю, что не должен быть эгоистом. Только то, что я нуждаюсь в тебе, не означает, что ты должен всё бросить ради меня. Просто говори мне. Я пойму, — сказал он, поглаживая руку Хави.

— Я знаю, — Хавьер вздохнул. — Я скучал по тебе все эти дни. Я привык говорить с тобой, даже если мы не можем увидеться, — он поцеловал ушко младшего. — Мне жаль, что так получилось с произвольной.

Сердце Юзуру сжалось, и он закусил губу. — Я чувствую себя так плохо, — признался японец, голос немного дрожал. — Я ненавижу плохие прокаты. Я знаю, это эгоистично, многие были бы более чем рады бронзе, но я хочу, что бы другие оказались лучше, а не я провалился.

— Я понимаю, — попытался успокоить Хавьер. Юзуру закрыл глаза и что-то профырчал. — Я заметил твою странную походку. У тебя что-то болит?

Японец покачал головой. — Просто немного болело колено, сейчас все в порядке. Ничего не травмировано, просто шатается.

Хавьер в очередной раз умилился и поцеловал щёку младшего. — Знаешь, моя ванная очень большая. Хочешь поваляться в воде? У меня даже есть лавандовая пена, это поможет тебе расслабиться.

Юзуру воодушевленно приподнял голову в ответ на эту идею, игриво промычав. — Только если Хави тоже будет там.

Фернандес усмехнулся. — Мм? Что произошло с «даже не думай о сексе»? — спросил он, и Ханю внутренне улыбнулся, но тут же сел прямо и строго посмотрел на испанца.

— Я не сказал ничего о сексе, мы можем быть без одежды вместе и не заниматься этим, — проинформировал он издевательски. — Но если ты считаешь, что это хороший способ соблазнить меня, может я должен принять ванну один, — Юзуру прищурился на него с подозрением.

Хавьер поднял руки в сдающемся жесте и покачал головой. — Я не коснусь твоих интимных мест, — сказал он, и японец засмеялся над подобным выбором слов.

— Хорошо.

***

Фернандес знал, что держать мокрого, обнаженного Юзу в объятиях и не возбудиться будет очень тяжело, но он и представить себе не мог, насколько это сложнее, когда младший извивается, потирая свою очень выразительную заднюю часть о промежность Хавьера, только из-за того, что он хотел смотреть на испанца, говоря с ним.

— Юзу, малыш, — начал он, хватая его талию и удерживая на месте. Хавьер тяжело сглотнул. — Если ты продолжишь извиваться так, я должен буду уйти. Ты не хочешь секса, и это нормально, но ты активируешь кое-что здесь.

Юзуру захихикал, смотря через плечо. — Хави, — он покачал головой, — ты такой бесстыдный, — сказал он, снова уложив голову на груди старшего. — Просто маленькое прикосновение, и ты становишься твёрдым. Очень, очень бесстыдный.

Хавьер всеми силами старался удержать свои руки на талии и не скользнуть куда-либо ещё. — Я мужчина с самым прекрасным парнем в мире, и упомянутый парень продолжает тереть свою задницу о мой член. Я не бесстыдный, я человек.

Юзуру задумчиво промычал. — Тогда может Хави должен научиться не быть плохим с ‘прекрасным парнем’.

— Отсутсвие секса наказывает тебя также, как и меня, — он напомнил ему. — Нормально не хотеть этого, но использовать как наказание за то, что я был плохим — непродуктивно. Я знаю, ты любишь секс со мной.

— Хави привёл хороший аргумент, — младший согласился. Он задумчиво постучал по подбородку. — Может быть лучше заставить Хави дать мне очень, очень хороший секс, — предложил Ханю. — Вместо наказания, я заставлю Хави искупить вину.

Хавьер засмеялся и поцеловал место за ушком младшего. — Я могу воплотить любую фантазию для тебя в качестве извинений.

Юзуру задрожал в его руках. — Хави, теперь ты устраиваешь мне ‘жёсткие’ времена, — сказал он, а затем захихикал. — Понял? Жесткие времена?

Хавьер простонал от того, как глупо это звучало. — Ты просто дорк. — Он погладил живот Юзуру. — Знай, что если ты правда не в настроении для секса, это нормально. Я не пытаюсь уговорить тебя.

Ханю посмотрел вверх и закусил губу. — Это правда нормально, если мы не будем? — Он улыбнулся, явно извиняясь. — Я так устал. Прости.

— Не извиняйся за это, — успокоил Фернандес, целуя чужое ухо. — Если ты не в настроении, это абсолютно нормально. Я знаю, иногда можно просто слишком устать или просто не хотеть. У всех так. Мне просто нужно, чтобы ты перестал тереть свою попу об меня, потому что я правда не хочу принимать холодный душ, и не собираюсь мастурбировать, пока мой бойфренд в соседней комнате.

Юзуру улыбнулся и закрыл глаза. — Может утром я захочу. Ты прав, наказывать тебя отсутствием секса глупо, это наказание и мне. Хави очень хорош в постели, почему я должен отказываться от тебя, если я в настроении?

— Мм, — Хавьер поиграл бровями. — Я хорош в постели, мм?

— Ты заставил меня получить два оргазма за один секс, Хави, — напомнил он, и Фернандес низко простонал от счастливых воспоминаний о той ночи невероятного секса, когда Юзуру и правда кончил дважды, а сам Хавьер был уверен, что увидел проблески рая, настолько мощно его накрыло удовольствие. Это определённо был лучший оргазм за всю его жизнь. Он никогда так не дрожал после секса, словно от холода, настолько крышесносно это было.

— Мы определённо сексуально совместимы, — пошутил Хави. Он вздохнул через пару мгновений и обнял Юзуру, пряча лицо в его шее. — Я скучаю, когда мы не рядом, — признался мягко.

Японец потянулся назад сырой рукой и зарылся в его кудри. — Я знаю. Я тоже. Станет только хуже после Гран При.

— Мм? — спросил Фернандес, льня к руке в своих волосах.

— Когда я уеду домой. Меня не будет почти два месяца, — сказал он, и глаза Хавьера распахнулись.

Его сердце рухнуло и пустота стала заполнять тело. — Что?

Юзуру сел немного прямее, чтобы повернуться и посмотреть на него. — Я не говорил? — Хавьер покачал головой, и младший грустно улыбнулся. — Финал Гран При, это начало декабря. Я поеду домой после. Не вернусь до конца января. В конце декабря дома японские национальные, поэтому я не вернусь, пока не начнётся подготовка к Четырём Континентам.

Хавьер смотрел на него, чувствуя боль в сердце. — Получается, я не смогу увидеть тебя так долго?

Юзуру кивнул. — Прости. Я думал, ты знал. — Он потянулся и взял лицо Хави в свои ладони. — Я буду очень сильно скучать. Очень сильно. — После склонился и медленно поцеловал испанца. Хавьер почувствовал, как его сердце немного разбилось от мыслей, что они не смогут разделять такие моменты почти два месяца.

— У меня будет так много игр в этот период, я не смогу прилететь к тебе, — пробормотал старший, отчаянно стараясь спланировать визит в Японию. — Черт, я правда не смогу тебя увидеть.

Юзуру грустно кивнул. — А лето будет ещё хуже, — он прикусил губу. — Я хочу быть с тобой так долго, насколько позволит наша любовь, поэтому думаю, что мы всё ещё будем вместе в следующем году. Но это включает время с апреля по июнь, когда я не буду здесь. И половина июля уйдёт на ледовые шоу.

— У меня нет игр в это время, — сказал Хавьер, чувствуя почему-то шокирующее расслабление. — Я могу приехать к тебе в апреле, и июне, и июле. Я смогу провести по половине каждого месяца с тобой. — Он коснулся лица младшего. — Четыре дня без возможности увидеть тебя делают очень больно. Шесть недель покажутся целой жизнью.

— Я понимаю, — Юзуру выглядел также плохо, как Хавьер себя чувствовал. — Мы будем говорить каждый день, да?

Фернандес кивнул, снова целуя его, чтобы скрыть небольшую влажность в глазах. Он никогда не чувствовал себя так привязанным к кому-либо, как к Юзуру сейчас. Юзу был его лучшим другом и любовью всей его жизни, а сейчас он становился его партнёром. Больше, чем парень; кто-то, с кем он делит свою жизнь. Ещё было рано для таких заключений, но Юзуру был всем, чего Хавьер желал в отношениях. И он так сильно хочет быть рядом, когда они далеко. Эти шесть-восемь недель будут очень тяжёлыми.

— Te amo, Юзуру.

Младший ослепительно улыбнулся. — Te amo, Хави.

Хавьер задумался. — Как сказать ‘я люблю тебя’ по-японски? — он спросил, и Юзуру немного напрягся. — Юзу?

— Это большой шаг, — сказал он мягко, а затем посмотрел в глаза старшего. — В Японии, «я тебя люблю» как большая любовь… мы не говорим на самом деле. Тем более мужчины. Мы говорим «ты мне нравишься». Или может быть «ты мне очень очень нравишься». Но, правда, даже муж никогда не говорит большое «я люблю тебя» жене, — объяснял он. — Самое большое «я люблю тебя», которое, я слышал, использовали мои родители это dai suki da yo, — добавил Юзу. — В основном «я люблю тебя» используется для предложения руки и сердца.

Губы Хавьера растянулись в улыбке. — Такая закрытая страна, для такого открытого человека, — сказал он, и Юзуру хихикнул.

— Я провёл слишком много времени с западными людьми. Я не достаточно закрытый по нашим меркам. — Он ткнул Хави в нос. — Я думаю, я могу сказать тебе dai suki da yo, — прошептал Юзуру. — Мне кажется, что это на долго… ты и я. Поэтому это нормально. — Он покраснел, и сердце Хавьер растаяло. — Но мне больше нравится te amo, — решил японец.

— Мы можем остановится на te amo, — согласился Хавьер. Он поцеловал нос младшего, улыбаясь, когда тот весь сморщился. — Хочешь пойти в постель? — спросил Хави, и Юзу кивнул.

— Да, мои глаза спят, — сказал он, и Фернандес в очередной раз умилился своему парню.

— Окей, сонные глазки, давай вытремся и в постель.

***

Утром Юзуру проснулся от ощущения губ старшего на своей шее. Он сонно проворчал, а после застонал, почувствовав руку, пытающуюся сделать его тверже в причинном месте. — Хави?

— О, хорошо, наконец проснулся, — Хавьер поцеловал Юзу, и тот простонал, сбитый с толку. — Я тут подумал, мои извинения не были достаточно хорошими вчера. Если ты хочешь, я могу попробовать лучше.

Сознание Юзуру прояснилось достаточно пока только для энергичного кивка. — Да, я думаю, это хорошая идея.

Хавьер улыбнулся, а затем исчез под одеялом, оставив последний поцелуй на шее. Юзуру стонал, выгибаясь, пока испанец поочередно кружил языком вокруг бусинок сосков, а после спустился поцелуями ниже по его животу. А потом произошло нечто реально шокирующее. Хавьер обошёл стороной его член, поднимая его бёдра, из-за чего одеяло съехало окончательно. — Хави, что-Ах! — Юзуру задохнулся, сжимая простынь в кулаках, когда Хавьер толкнулся языком в колечко мышц. — О боже мой! — Ханю ловил ртом воздух, шокированный и одновременно смущённый тем, насколько хорошо это ощущалось. — Ах, мм, да, — безостановочно тянул он. Юзуру стонал, бедра дрожали, пока Хавьер подготавливал его, используя исключительно рот. — Ах, Хаби. Хаби! — кричал японец, беспомощно скуля от сладких пыток.

Когда Фернандес наконец-то остановился, задыхающийся от желания Юзуру потянул его вверх. — Доброе утро, — выдохнул Хави, и младший просто простонал, вцепляясь в его плечи.

— Выеби меня, — скулил он. — Пожалуйста, пожалуйста, выеби меня.

Хавьер низко прорычал и впился в шею японца, вслепую шаря рукой по кровати в поисках чего-то. Юзуру повернул голову и заметил, видимо заранее подготовленные, презервативы и смазку, не далеко от колена испанца. Он потянулся и подтащил всё ближе к руке Хавьера, лишь бы тот не отстранялся от его шеи.

Всего за несколько секунд Фернандес надел защиту и пробно скользнул внутрь несколькими пальцами, после чего Юзуру оттолкнул его руку. — Всё нормально, всё нормально, просто трахни меня, — задыхался он. Ханю перевернулся, аккуратно, стараясь ничего не задеть своими длинными ногами и призывно выпятил задницу, впиваясь пальцами в изголовье и вжимая лицо в подушки. — Выеби меня жестко, — японец умолял.

— Черт, — Хавьер зарычал, не теряя больше ни секунды и плавно скользя на своё законное место. Юзуру высоко и звонко стонал, подаваясь назад при каждом толчке. Он не знал, что в него вселилось, но он чувствовал острую жажду сделать это грубо этим утром. Он хотел хорошее извинение, поэтому собирался заставить Хавьера потрудиться. Испанец начал медленнее, чем Юзуру сейчас хотел, поэтому он выгнулся и схватил Фернандеса за задницу, притягивая ближе при каждом толчке, заставляя набирать скорость.

— Жёстче, — командовал японец. Хавьер впился в его соблазнительные округлости и столкнул их бёдра. Юзуру довольно простонал, потирая лицо об подушки. — Да, да, Хави! — стонал он, крепко держась за изголовье. Ханю обожал чувствовать испанца внутри. Он был достаточно большим, чтобы Юзу чувствовал себя максимально растянутым и мог наслаждаться давлением на простату почти при каждом толчке, но не настолько большим, чтобы сделать больно. Юзуру всегда волновался, что подобный секс окажется слишком болезненным, чтобы наслаждаться, но он также обладал высокой толерантностью к боли, так что небольшие болевые ощущения только возбуждали его. Хватка Хави на его заднице, от которой однозначно останутся синяки, заводила его только сильнее своей силой. Грубые толчки Хавьера заставляли его чувствительное тело лишь изнывать от удовольствия.

— Бдять, тебе нравится это? — Фернандес рычал, склонившись над спиной Юзуру, чтобы целовать его плечи и шею. — Тебе нравится мой член внутри, Юзу? Твоя задница такая тугая для меня. Так хорошо.

Юзуру задрожал от того, насколько развязным был Хавьер. — Люблю это. Люблю Хави. Так хорошо, — повторял он, английский терялся, когда его тело было переполнено эндорфинами и адреналином. Хавьер укусил его в шею, достаточно сильно, чтобы можно было ощутить все зубы, и Юзуру закричал. — О боже мой! — Он откинул голову, давая испанцу больше пространства зализывать и зацеловывать укус, посылая дрожь вдоль позвоночника. — Хави, Хави, Хави, — бредил японец, закатывая глаза, когда свободная рука Хавьера скользнула по телу, дразня его соски и спускаясь к налитому члену. Юзуру скулил и практически трясся от разрывающей надобности кончить.

— Хави, так близко, пожалуйста, — стонал он.

Хавьер отстранился от спины младшего, удерживая его за бёдра и начиная толкаться резко и быстро, именно так, как хотел Юзуру, который перенёс вес на одну руку, второй заменяя покинувшую его член руку старшего. — Юзуру, блять! — Фернандес звонко шлёпнул по его заднице, и тот высоко пискнул, шокированный тем, насколько это хорошо. Он никогда не думал, что окажется тем, кто наслаждается подобного рода вещами, но вау, это словно маленький оргазм проходит сквозь всё его находящееся на грани тело.

Юзуру кончил с криком, когда Хавьер с оттяжкой толкнулся последний раз и замер внутри. Ханю вздрогнул, почувствовав как пульсирует член испанца, изливаясь. Когда Фернандес зарычал и навалился сверху, пытаясь отдышаться, Юзуру старался унять дрожь. Он потянулся назад, вплетая пальцы в волосы старшего, борясь с собой в попытке удержать их общий вес на своих слабых руках. — Хави, ты тяжёлый, — промурлыкал Юзу, тяжело дыша после очень, очень хорошего секса.

Хавьер издал протестующий звук, но приподнял себя снова. Когда он аккуратно вышел, Юзуру заскулил. Он всегда ненавидел это странное неприятное чувство. Как только Хавьер отодвинулся, японец сел на коленях, не желая падать на этот беспорядок, который он сотворил из простыней старшего. Он откинул челку со лба и посмотрел на Хави, который упал на матрас в изножье кровати. Юзуру усмехнулся, и парень как-то отстранённо улыбнулся в ответ. — Доброе утро? — предложил испанец хриплым голосом, и Юзу захихикал, подползая и падая на живот рядом, издавая усталый стон.

— Лучшее доброе утро, — ответил он, после немного покачивая бёдрами и вздрагивая. — Я буду чувствовать это весь день, — продолжил Юзуру, щеки порозовели, когда он посмотрел на старшего. — У меня сегодня прыжковая тренировка. Каждый прыжок… я буду вспоминать, как Хави трахал меня.

Фернандес зарычал. — Это очень горячо, — не сдержался он, и Юзу хихикнул. Испанец приподнялся на локтях, и осмотрел Юзуру, морщась. — У тебя определено появятся синяки на бёдрах и заднице. Прости. Я забываю, как легко на тебе остаются следы.

Юзуру закусил губу. — Всё в порядке. Никто не видит мою задницу, — подмигнул он. — Никто, кроме тебя. Я больше волнуюсь об этом, — он положил руку на шею и повернул голову так, что Хавьер сразу все понял.

Глаза испанца распахнулись: — О черт, прости.

Юзуру усмехнулся. — Всё в порядке. Нужные люди знают, что я встречаюсь с тобой. Я взрослый, ты взрослый, мы делаем взрослые вещи. Это именно так и работает. — Он чмокнул губы старшего. — Мм, ты прощён, к слову, — произнёс Юзу дразняще. — Лучшие извинения.

Хавьер довольно улыбнулся, но простонал, потирая затылок. — Моя спина будет болеть весь день из-за этого. Секс с тобой иногда тяжелее, чем хоккей.

— Хороший секс подразумевает хорошую нагрузку, — пошутил Юзуру, нежно поглаживая пресс Фернандеса. — Я набрал фунта с тех пор, как мы начали встречаться, — подразнил он. — Думаю, это руки, потому что я не использовал их так много, как сейчас.

— Учитывая, насколько ты худой, я поверю в это, — Хавьер затащил тело японца на себя, щекоча его маленькую талию. — Сколько ты весишь? Килограммов на десять меньше, чем я? И это при том, что мы почти одной комплекции.

— Наверное, — Юзуру гладил рельефную грудь Хави. — Ты накачанный. У меня хорошие мышцы только в ногах и попе. — Ханю наклонился и прижался губами к месту над сердцем испанца, улыбаясь. — Сердечные мышцы тоже большие.

Хавьер смущенно проворчал: — Ты слишком милый. Это конец. Я умираю, — он упал назад «замертво».

Юзуру захихикал, но игру поддержал, тряся старшего. — Нет, ты не можешь умереть, кто-то должен отвезти меня на тренировку! — Он склонился над испанцем и поиграл бровями: — Нужно рот в рот? — томный вопрос, и Хавьер на мгновение «очнулся», усмехаясь.

— Да, пожалуйста! — сказал он, а затем «умер» снова.

Юзуру склонился и поцеловал его, надавливая на подбородок Хавьера и углубляй поцелуй. Фернандес был колючим из-за утренней щетины (Ханю был рад, что не имеет подобной проблемы, так как побрился только вчера и этого достаточно), но младшему нравилось это щекочущее чувство на губах. Когда он отстранился, Хави только простонал и ярко улыбнулся. — Ты ещё не ожил?

— Поцелуй любви дал мне сил, — пошутил он, на что Юзуру просто ткнул его в нос.

— Baka, — буркнул он смущенно. — Давай. Я должен принять душ. Ты присоединишься, и мы сэкономим время.

— Ты знаешь, что мы скорее всего ничего не сэкономим, да? — спросил Хавьер, принимая сидячее положение, когда Юзуру выбрался из постели и направился к ванной. — Мы закончим тем, что не сможем оторваться друг от друга. А может даже опять займёмся сексом.

— Нет. Я должен быть на тренировке вовремя, — просто ответил Ханю. — В отличии от тебя, я сфокусирован.

========== Глава 17 ==========

Боян заметил большой засос на шее Юзуру и рассмеялся, ударяя Габби, которая сидела рядом на диване. — Юзу, у тебя была хорошая ночь? — поддразнил он, и Габби усмехнулась, прикрывая рот рукой, когда заметила след.

— Евгения упоминала, что у тебя есть кто-то особенный, — сказала она, опять не сдерживая смешок. — Черт, это вампир?

— Ха ха, просто смеётесь, потому что я получил ‘доброе утро’, а вы оба нет, — защитился он, направляясь к кулеру, чтобы налить воды в свою бутылку, так как дома у Хавьера была только из-под крана — фу, — а Юзуру была нужна только питьевая. Даже в неё он высыпал вкусовые добавки, потому что фу, простая вода такая противная.

— Хорошо провёл утро, мм? — спросила Габби, играя бровями. — Я думала, ты хороший маменькин мальчик.

Юзуру пожал плечами. — Она разрешила мне остаться. Я взрослый, даже если моя мама мне во многом помогает.

— Юзу! Джейсону понадобились швы, так что твоя прыжковая тренировка переносится на его время, — сказала Трейси, не заходя в помещение и стоя в открытых дверях. Она посмотрела на него, и, видимо, сперва не поверила своим глазам, очень внимательно смотря на шею. — Ох, Брайан не будет рад этому. Лучше избежать его и идти сразу к Гислану, — отметила она, и Юзуру смущенно хихикнул.

— Хочешь помочь мне избежать? — спросил японец, на что Трейси вздохнула, но кивнула на дверь.

— Пошли. У меня, возможно, есть тональный крем, который скроет это, — предложила она. Они направились прямиком в её кабинет, стараясь не наткнуться на Брайана, после тренер посадила его на край стола, преступая к работе. — Итак. Кто-то принял плохое решение прямо перед тренировкой, — больше дразнила она.

Юзуру не сдержал маленький смешок. — Прости за это. Он потерял контроль, — покраснел японец. — Он всегда такой аккуратный, но он разозлил меня, поэтому я заставил его извиниться.

Трейси фыркнула, определённо смущённая. — И в качестве извинения он укусил тебя в шею? — риторически спросила она, гримируя след спонжем. — Думаю, тебе придётся многое объяснить маме, когда ты придёшь домой.

— Она сказала, что я могу остаться у него, — возразил Юзу, чуть пожимая плечами. — Я сомневаюсь, что она думает, что взрослые не будут заниматься взрослыми вещами во время ночевки.

Трейси согласно промычала. — Так твоя мама одобрила? Хави?

— Да. Она сказала, что доверяет ему и считает, что он уважает меня и любит. Это лучшее чувство — знать, что мама одобрила его. Приятно, что она видит то же, что и я, и не считает меня просто «слепо влюблённым».

— Я думаю, раз уж Мама Ханю доверяет ему со своим ребёнком, — начала Трейси, — никто из нас не может сказать ничего плохого о нем. Мы твои тренеры, но она твоя мама. Она судит лучше, чем мы.

Юзуру кивнул с улыбкой. — Он так счастлив. Одобрение мамы сделало его таким счастливым. Он хочет только лучшего для меня, и он сам лучший. Сейчас он знает об одобрении мамы и чувствует себя важным.

Трейси довольно улыбнулась. — Знаешь, я должна сказать. Твой английский становится лучше благодаря твоему парню, — поделилась она, убирая косметичку. Уилсон ещё раз осмотрела его шею и удовлетворенно промычала. — Не очень-то твой оттенок, но это лучше, чем тот большой красный вампирский укус.

— Я говорю о многих вещах с Хави, — сказал Юзуру. — Здесь я говорю в основном о катании. Дома не говорю по-английски. А с Хави мы говорим обо всём. Это делает меня уверенным с различными словами, которые я не использовал раньше. — Он спрыгнул со стола. — А ещё он учит меня испанскому!

Юзуру указал на дверь: — Это porta, — сказал он, после хмурясь. — Ну или что-то вроде этого.

Трейси по-доброму улыбнулась. — Я рада за тебя, — призналась она, и японец смутился. Тренер похлопала его по плечу. — Ты вырос в замечательного молодого человека, и ты заслуживаешь быть счастливым. Если твоя мать считает, что он хорош для тебя, тогда я доверяю ей. Этот мужчина подходит тебе.

Юзуру опустил взгляд и обернул руки вокруг женщины. — Спасибо! Это многое значит, что он тебе понравился, — сказал он, отстраняясь назад, чувствуя счастье и тепло, заполняющие сердце.

Трейси погладила его спину. — Пойдём. Гислан ждёт тебя.

***

Хавьер забыл о том, что он и Юзуру натворили, пока были в душе (несмотря на заверения младшего в том, что он сильнее искушения), пока не начал переодеваться в форму и не услышал смех Майло. — Иисусе, Фернандес! Ты никогда не говорил, что у девушки, которую ты пытаешься заполучить,настоящие когти!

Хавьер нахмурился, пытаясь заглянуть за плечо, из-за чего теперь уже вся раздевалка рассмеялась. Он повернулся к зеркалу и покраснел, заметив царапины, которые оставил Юзуру, когда испанец трахал его, держа за бедра навесу, этим утром, прижав к стенке душевой. — Черт, я даже не почувствовал этого.

— Практически уверен, часть из них кровили, — сказал Джон, подходя и смотря в отражение. — Черт, Хави. Теперь мы знаем, почему ты так популярен среди девушек!

Хавьер усмехнулся, подыгрывая. — Если всё делать правильно, она исцарапает до крови, — сказал он, подмигивая. — У неё ведь даже не длинные ногти! — добавил испанец, что было правдой. Юзуру просто сильно впивался ногтям, когда был близок к разрядке. — Ты заставляешь её кричать, она клеймит тебя даже короткими ногтями.

— Ну, теперь мы знаем, почему Хави не пошёл в бар прошлой ночью, — кто-то кинул, и Хавьер закатил глаза, надевая защиту и форму. — Тебе стоит рассказать нам об этой мистической девушке, Хави. Ты спишь с ней недели, и все ещё не сказал нам имя.

Фернандес быстренько прикинул и сказал первое пришедшее в голову имя, которое было созвучно с Юзуру. — Сьюзи. Её зовут Сьюзи.

— Сьюзи, мм? Она такая особенная, что ты не хочешь представить её нам? — спросил Скотт, закрывая свой шкафчик рядом.

Хавьер засомневался на мгновение, но Скотт был частью команды так же долго, как и он сам. Состав постоянно менялся, но некоторые из них, в особенности Скотт и Майло, были правда близки с ним так, как никто никогда не сможет быть. Фернандес облокотился об открытую дверь шкафчика, тяжело сглотнул и признался: — Я не чувствовал подобного после Мики.

Скотт напрягся, смотря на него. Он был здесь, когда Хавьер встретил Мики, он был, когда Хави привёл на тренировку ребёнка, воодушевленно показывая её всем, даже если она не была биологически его, и Скотт был здесь, когда Мики уехала, и Хавьер даже не контактировал ни с кем новым неделями. Пусть это была только половина правды, он мог понять как никто другой из присутствующих. — Мики, да? — спросил Скотт, и Хави кивнул, отбивая какой-то ритм на поверхности дверцы, отвлекаясь.

— Да. Без детей в этот раз, но я просто… — он вздохнул, закрывая глаза. — После Мики, последние два года я только тосковал и заводил одноразовые связи, чувствуя себя пустым после каждой такой ночи, если это была на Жанель. Она мой друг, так что пусть не в романтическом смысле, но я чувствовал заботу. Но в этот раз… — он болезненно простонал. — Она больше, чем Мики, чувак. Я испытываю к ней больше. Я чувствую, словно она может быть ‘той самой’. Я знаю, это не круто и не ‘мачо’, но…

— Хави, ты смотришь на человека, от которого ушла жена, — напомнил он, и Хавьер почувствовал болезненный укол. Скотт был женат в течение пяти лет, и у него было двое детей. Но его жена больше не могла терпеть его постоянное отсутсвие, поэтому ушла. Она переехала в Ванкувер с детьми. Скотт видел их теперь пару раз в год. — Нет, это конечно же не мачо и не по-мужски, говорить о ‘той самой’, но разве ты думаешь, что я не хотел бы найти женщину, которая сможет вытерпеть мою занятость? — спросил он. — Я не чувствую ничего странного по отношению к своей бывшей, ты знаешь это. Она не могла так жить и это справедливо. Я даже не злюсь, что она увезла моих детей в гребаный Ванкувер. Её родители живут там, и дети заслуживают хорошую семью, а не отца, который всё равно почти не бывает дома. — Скотт вздохнул. — Но это было хорошо. Иметь жену, постоянную поддержку, замечательно. Если эта девушка Сьюзи может быть ‘той самой’, я счастлив за тебя, мужик, — он похлопал Хави по спине. — Ты был никаким после Мики. Я не желаю тебе упустить ещё один шанс из-за ничего. Даже если ты был немного отвлечённым из-за неё ранее, — напомнил Скотт.

Хавьер потянулся и хлопнул канадца по плечу. — Спасибо, Скотт. И я правда надеюсь, что ты сможешь скоро увидеться с детьми, — добавил он, и Скотт грустно улыбнулся.

— Не раньше рождества. Тренер даст мне выходные, чтобы полететь в Ванкувер и остаться до игры, которая как раз перед Новым годом. Но, эй, это та жизнь, которую я выбрал. Я не могу переехать от сюда, чтобы быть ближе к ним. Так же как и ты не смог уехать в Японию с Мики, — сказал он, и Хавьер кивнул. Это всегда был выбор в итоге. Он сделал свой, Скотт — свой, и в конце концов его любовь к спорту перевесила любовь к женщине. Скотт, скорее всего, не любил спорт больше своих детей, но он выбрал жизнь отца в разъездах, не переезжая от сюда и не устраиваясь на скучную работу, лишь бы быть рядом с детьми.

Теперь Хавьер сделал выбор в пользу любви с элитным спортсменом, который может проводить месяцы в дали от него каждый год, и да, это отстой. Но он надеется, что это сработает. Тем более, кто может быть идеальным партнёром человеку, находящемуся в постоянных разъездах, как не точно такой же человек?

***

Когда первый раз Хави стал частью настоящей потасовки во время матча и получил фингал и рассеченную губу, Юзуру одновременно шипел на него за начатую драку («Мне всё равно, даже если этот спорт так работает, это глупо!») и трогательно успокаивал («мой бедный раненый Хаби, надо поцеловать где болит!»).

Лёжа на диване с пакетом льда на лице и злыми сообщениями от сокомандников о том, что он отказался выйти сегодня ночью, Хавьер прислушивался к звукам с кухни, где Юзуру подготавливал мазь от синяков, специально сделанную его мамой, и думал о том, как же по-домашнему это ощущается, когда его парень ухаживает за ним днём в воскресенье. На экране телевизора идёт хоккейный матч, кот спит в его ногах, кофта Юзу висит на спинке дивана, и слышатся звуки от его парня, хозяйничающего в другой комнате.

Это заставило Хавьера подумать о будущем.

Однозначно, они оба чувствовали, что это может быть чем-то постоянным. Они оба хотели, чтобы это было хотя бы длительным. Это первые отношения Хавьера, которые, не достигнув отметки в шесть месяцев, уже ощущались как последние. Но они пока не столкнулись с самыми большими препятствиями. Время на расстоянии может быть отстойным, но Фернандес сейчас думал о чём-то большем: Юзуру был знаменитым фигуристом, мужчиной, а Хавьер, пусть и не таким уж знаменитым, но и не безымянным спортсменом с тех пор, как постоянно играет за одну из самых больших команд в НХЛ. Они не смогут держать свои отношения в тайне вечно. Даже если они сохранят приватность, в какой-то момент вся его команда узнает. Эта его «есть одна девушка, которую я пытаюсь заполучить, и я не хочу облажаться, торопясь» ложь не сможет держаться долго. Его сокомандники уже атакуют его просьбами привести её. Те, у кого есть жены, не желающие ходить по барам, хранят фото их и детей в своих шкафчиках и на телефонах.

Нет ни одного открытого гея в НХЛ. Он не знает ни одного закрытого гея в НХЛ. Он даже не знает ни одного слегка-не-гетеросексуального парня в хоккейной лиге в истории. Он знает, что были несколько женщин в женском хоккее, которые были открытыми лесбиянками, но в спорте с культурой мачо и мужественности, это делало их лишь белее «мужественными» в сравнении с остальными, как бы глупо и нелепо это не звучало.

Черт, занимаясь некоторое время фигурным катанием, Хавьер знал, как редко случаются каминг-ауты и здесь тоже. Он помнит, как федерации отодвигали в тень фигуристов, о которых ходили подобные слухи, лишь бы отвлечь внимание в совсем недавнем прошлом. Юзуру, будучи японцем, не смог бы и намекнуть на свою ориентацию, даже не являясь самым популярным фигуристом в мире и, возможно, в истории спорта. Даже так: Хавьер знал, что Юзуру не понравится идея быть раскрытым. Фернандес боялся, что это может ударить по их отношениям, но даже если они попытаются, неизвестно сколько они смогут протянуть в своём приватном пузыре. Да и отец и сестра Юзуру до сих пор не знали. Семья Хавьера тоже. Люди на катке Юзу в основном не знали. О Хавьере знали два главных тренера младшего, Джейсон и Евгения, и, испанец подумал, что Боян, должно быть, тоже сложил два и два. Но остальная часть была в курсе только о том, что Ханю видится с кем-то, и что тот никогда не говорил с кем именно.

Никто в жизнь Хавьера также не знал. Рано или поздно, ему придётся рассказать хотя бы тренеру Холдену, как главному тренеру. Он просто волновался, что несмотря на всю открытость, Холден будет не доволен или даже запретит ему когда-либо ещё говорить об этом снова. А может даже уберёт в запасные. Он полагал, что худшим развитием событий будет, если вся команда догадается сама и с ним разорвут контракт, а возможно и выкинут из лиги в целом, потому что никто не захочет связывать свою команду с хоккеистом-геем (не важно, что он бисексуал, всех будет волновать только то, что он ебёт парня).

— Готово! — Хавьер был вырван из своих разрушающих мыслей вернувшимся из кухни младшим, с плошкой в руках. — Специальная медицина от синяков! — Он сел на диван рядом с бёдрами Фернандеса и убрал пакет со льдом с его глаза.

Хавьер почувствовал запах нечта в чашке и резко сел. — Фу, это пахнёт ужасно!

— Тебе же хуже, — ответил Юзуру, окидывая его приковывающим к месту взглядом. Фернандес разочарованно простонал, но сдался, ложась назад. Он закрыл глаза и старался думать только о том, как сильно он любит этого японца, и о том, что это по его вине началась драка, из-за которой любовь всей его жизни размазывает что-то выглядящее и пахнущее как птичий помёт по его лицу. — Всё. Дай впитаться, и ты будешь выглядеть намного лучше утром.

Хавьер почти подавился, вдохнув и медленно выдохнув. — Ты любишь его, ты любишь его, помни, Хави, ты любишь его, — он монотонно повторял, зная, что японец слышит и просто хихикает.

— Да, Хави, ты любишь Юзу, не будь ворчливым! — он чмокнул чистую часть лица старшего. — Подожди тридцать минут, потом можешь смыть.

— Конечно, mi vida, все что угодно для тебя, — ответил Хавьер далеко не расслабленным голосом, борясь с тошнотой и желанием понестись в душ, зная, что если сделает это, то обидит Юзуру.

Этот парень делал Хавьера слишком мягким. Здесь не было других объяснений подобному поведению.

========== Глава 18 ==========

Во время Финала Гран При у Хавьера была игра в Бостоне. В перерыве между перелётом и матчем, он старался посмотреть мужской сегмент на своём телефоне. Его сокомандники шутили над ним, но он должен был увидеть прокат Юзуру. Младший с трудом попал в финал, после только бронзы и серебра на своих двух этапах, поэтому очень нервничал. Хавьер пропустил произвольную, так как шёл матч, но как только всё закончилось, он избежал празднования с остальными, сказав про больное колено и что собирается пойти приложить лёд, просто что бы добраться до номера и найти результаты.

Юзуру выиграл.

Хавьер засмеялся в слух, вскидывая руки в победном жесте посреди своей пустой отельной спальни, и быстро включил первую же запись проката, которую смог найти. Юзуру был просто бесподобен в этой программе. Он наконец-то был на высоте, после всех трудностей с ней в этом сезоне. Как только видео закончилось, он тут же позвонил Юзуру.

— Хави, ты видел?! — японец быстро ответил на звонок, звуча очень возбуждённо. — Хави, я выиграл!

— Я видел! — Хавьер ответил гордо. Он ходил кругами по комнате, не в силах просто сидеть на одном месте из-за радости. — Ты был прекрасен! Ты не выдавал таких хороших прокатов в этом сезоне. Я так счастлив за тебя, Юзу. Я горжусь тобой, Кари.

— Я так нервничал, но потом, начав прокат, я почувствовал себя хорошо, понимаешь? — он тараторил. — Я почувствовал, что готов. Программа понравилась мне сильнее после проката. Я не знаю, чувствуется ли она теперь полноценной или как-то так, но я очень счастлив. — Юзуру вздохнул. — Ох, Хави, я так счастлив. Наконец-то всё правильно.

— Я тоже счастлив, — ответил Хавьер со смешком.

Юзуру внезапно шокировано втянул воздух. — Я ведь даже не спросил, как игра? Ты выиграл?

Хавьер заулыбался, падая на свою постель. — Да, мы выиграли. Мы оба провели хорошие выходные, мм?

— Ей~! Так горжусь Хави. Ты хорошо потрудился в хоккее, — мило произнёс Юзуру. Фернандес знал, что тот все ещё не понимал и не любил хоккей, но всегда старался поддержать Хави. — Когда ты приедешь домой? — между делом спросил Ханю, и сердце испанца рухнуло.

— Не раньше того момента, как ты уже улетишь обратно в Японию, — он заключил грустно. — Мы летаем вплоть до 18-го, потом пара домашних игр, а потом свободная неделя в рождество, чтобы съездить домой и навестить семью.

Юзуру молчал некоторое время, а после очень мягко произнёс: — Значит, прощальный поцелуй на прошлой неделе был прощальным на долгое время?

Хавьер закрыл глаза: — Боюсь, что да. — Он втянул больше воздуха, борясь с волной грусти. — Но ты же вернёшься в середине января, так? У нас тонна домашних игр в этот месяц, так что я буду рядом намного чаще.

— Да, я приеду во вторую неделю января. Надо хорошо потренироваться перед Четырьмя Континентами, так как я всегда плох здесь, но все мои ночи будут свободны для Хави, — сказал Юзуру, звуча легкомысленно. — Мне нравится, когда у Хави много домашних игр. Мне нравится спать с тобой. Длинные дни кажутся менее выматывающими, когда ты обнимаешь меня, — сказал он честно, и сердце Хавьер заболело от того, как сильно он хотел прижать младшего к себе сейчас.

— Я очень сильно люблю тебя, — сказал Хавьер напряжённым голосом. — Я рад, что буду занят следующий месяц, и эти шесть недель пролетят мимо меня, и, раньше чем я успею это заметить, я буду дома, держать тебя в своих объятиях, пока мы смотрим фильм, и Еффи спит в наших ногах.

Юзуру мило хихикнул. — Не могу дождаться, чтобы почувствовать это снова.

— Эй, кстати, — Хавьер начал, немного нервничая. — Я хочу, чтобы ты знал до того, как я сделаю это, и раз уж мы говорим о планах, я сделаю это сейчас, — он прочистил горло. — Я собираюсь рассказать семье. О нас, — тут же добавил. — Когда я буду там на Рождество, я собираюсь рассказать им, что я бисексуал и у меня есть парень. И я правда хочу получить разрешение на то, чтобы сказать им кто ты.

Юзуру молчал достаточно долго, прежде чем наконец вымолвить: — Ох.

Сердце Хавьера быстро забилось. — Это плохое «ох»?

— Нет, просто… «ох», — сказал Юзуру, ещё более сбивая с толку. — Я думаю, это ничего? Ты уверен, что хочешь сказать им, что это я? — спросил он. — Они знают, кто я такой.

Хавьер нахмурился. — Да, они знают. Ещё больше причин гордиться тобой. Мой парень только что выиграл Финал Гран При, — напомнил он. — Почему я не должен хотеть показать своей семье, что заполучил красивого, замечательного и талантливого парня, как ты?

— Я думаю… — Юзуру начал нервно. — Я просто… — он запнулся, Хавьер терпеливо ждал. — Я думаю, ты хочешь быть честным. Я понимаю это. Но разве я хавин типаж?

Хавьер немного колебался: — Ну, ты не красивая девушка с длинными волосами и большой грудью, так что нет, не очень-то. Но с парнями, единственный мой типаж, это ты. Ты делаешь меня счастливым. Почему меня должно волновать, если ты не не подходишь под какие-то их ожидания?

— Я просто не хочу, чтобы семья Хави стыдилась того, что ты выбрал женоподобного фигуриста, раз уж встречаешься с парнем, — Юзуру наконец признался. — Может, раз уж ты решил попробовать с парнем, они ожидают, что это будет кто-то большой и мужественный, как ты. Не женственный мальчик, как я.

Хавьер недовольно вздохнул. — Ты красивый и грациозный, но не ‘женоподобный мальчик’. Если уж на то пошло, я единственный выгляжу недостаточно хорошим. Ты любимый фигурист Лауры, помнишь? Я просто случайный хоккеист, и я заполучил двукратного олимпийского чемпиона. Ты намного более впечатляющий, чем я для них. Они бы не знали обо мне, не будь я частью семьи. Доверься мне, ты впечатляющий. — Хавьер упал спиной на кровать и посмотрел в потолок. — Если ты скажешь не раскрывать кто ты, я буду уважать твой выбор, — сказал он тихо.

Последовало долгое молчание, прежде чем Юзуру снова заговорил. — Мама сказала, мы должны рассказать папе и Сае тоже. — Он вздохнул. — Ты можешь сказать, если я могу сказать.

— Ты можешь рассказать всё, что захочешь, — просто сказал Хавьер. — Твои отец и сестра должны знать. Я согласен с твоей мамой. Получение её поддержки сделало меня счастливым. Я бы хотел, чтобы вся твоя семья тебя поддерживала и одобрила твои отношения со мной.

Юзуру фыркнул. — Я тоже хочу, чтобы семья Хави знала. Я просто волнуюсь, что окажусь неподходящим. Ты не я. У меня нет друзей, я ни разу не встречался ни с кем, мама просто счастлива, что хороший мужчина любит меня. Я боюсь, что родители Хавьера подумают «ох, ты остановился на этом парне, вместо симпатичной девушки» или что-то такое.

— Моя семья доверяет моим решениям, — сказал Хавьер, морщась. — А если и нет, это не важно. Я бы хотел, чтобы они одобрили, но в отличии от тебя, я провожу почти весь год без них. Я ненавижу это, но моя жизнь не связана с ними. У тебя другие отношения с семьёй, и я понимаю, что наши культуры очень разные. Семья важна для меня, но я живу самостоятельно с подросткового возраста. А ты принадлежишь семье.

Юзуру согласно хмыкнул. — Я думаю, папа может не обрадоваться тому, что я гей, но я не думаю, что это будет «фу, сын-гей». Я думаю, он будет волноваться за меня. Он всегда беспокоится обо мне, — добавил он грустно. — Просто то, что я живу с мамой так далеко, не означает, что папа не любит меня. Моя сестра, она тоже любит меня очень сильно. Я чувствую так много вины, из-за того, что держу семью разделенной, но мы не позволяем этому разрушить нас. Мои родители… когда я был младше, то всегда боялся, что они разведутся, потому что я держу маму и папу раздельно. Но мы очень стараемся остаться семьей. Всё, что я делаю, это благодаря жертвам моей семьи.

Хавьер это прекрасно понимал. Они говорили раньше о своих жизнях и детстве. Фернандес теперь знал, что жизнь не была легкой для Юзуру очень долгое время. Ему было только одиннадцать, когда съемочные группы стали постоянно присутствовать на его тренировочном катке. Юзуру вырос с чувством, что за каждым его движением постоянно следят, и только благодаря его стараниям и понимаю JSF вся его семья смогла избежать окружения СМИ. Юзуру вырос таким изолированным из-за своих результатов в спорте. Хавьер подумал, что родился под счастливой звездой, раз Юзу смог влюбиться в него, потому что окажись это чувство односторонним, его сердце бы разбилось.

Неожиданно, Фернандес подумал, что, возможно, будь у Юзуру опыт до этого, он бы не цеплялся так за их отношения, но, как правило, Хавьер не ставил под вопрос хорошие вещи. А Юзуру был лучшей вещью.

— Я бы хотел приехать и показать твоему отцу, что предназначен тебе, — сказал Хавьер, сам удивляясь словам, покинувшим его губы.

Юзу хихикнул. — Ты предназначен мне, мм?

— Конечно же, да, — тепло ответил испанец. — Ты лучшее, что происходило со мной, Юзуру Ханю. Я знаю, что не должен выбирать, но я… — он замер, понимая, что собирается сказать и как глупо это делать без возможности увидеть младшего. Но Хавьер чувствовал, что должен договорить. — Я бы выбрал тебя, вместо хоккея, — признался он. — Возможно, единственная причина, заставившая меня думать так, это то, что мне не придётся правда выбирать, — добавил Хави быстро. — Ты не заставишь меня делать выбор. И если моя команда узнает, и я выберу их, удар всё равно будет уже нанесён, так что я хочу остаться с тобой. Несмотря ни на что, — завершил он просто. — Я знаю, это глупо, я, наверно, напугал тебя, и я-мы с тобой вместе всего пять месяцев, но, боже, Юзуру. — Хавьер глубоко вдохнул. — Я никогда не чувствовал себя так правильно до тебя. Я чувствую, словно именно такой и должна быть моя жизнь. Словно ты делаешь все хорошее во мне ещё лучше. Мои родители встречались только шесть месяцев перед свадьбой, и я не пытаюсь зайти так далеко пока, но я простоя чувствую словно понял, почему они сделали нечто такое безумное, — он признался. — Следующие шесть недель будут отстойными. Но я не сомневаюсь, что, когда мы вернёмся в Торонто, то свернёмся на диване с Эффи и будем смотреть какой-нибудь фильм, а потом я приготовлю ужин, и все будет так комфортно и счастливо, — он снова втянул воздух. — Это глупо? Я слишком драматичный?

Молчание было достаточно долгим, чтобы Хавьер начал волноваться, но когда Юзуру наконец заговорил, его голос звучал одновременно заплакано и мечтательно. — Я знаю о чем ты, Хаби, — прошептал он. — Ты чувствуешься правильным для меня тоже, — он влажно засмеялся. — Это сумасшествие. Это точно сумасшествие, но я чувствую тоже самое. Я чувствую словно-словно если мы выдержим это время не вместе, если окажется достаточным просто говорить так долго, то как только мы вернёмся домой, это будет словно финал. Словно-словно счастливый финал. Словно если мы не расстанемся за это время на расстоянии, значит это то самое. Мы сможем больше никогда не сомневаться в любви, — Юзуру засмеялся тем глупым, некрасивым и драматичным смехом, который так обожал Хавьер. — Знаешь, в чем настоящее сумасшествие?

— В чем?

— Мои родители поженились очень молодыми, — поделился Ханю, хихикая. — Мама была моего возраста, когда вышла за папу. Её мама думала, что это глупо — жениться так рано; но она сделала это, и они завели двоих детей молодыми, и она говорит, я напоминаю её. Может быть, мы зеркала наших семей? Я слишком молод, чтобы найти ‘того самого’ человека, но может это имеет смысл? Мы встретились в неподходящее для обоих время, но это работает. Мы вместе не долго, но мы — это так правильно.

— Это правда ощущается правильным, — согласился Хавьер. Он прикрыл глаза рукой. — Окей, я думаю, нам надо закончить разговор до того, как я сделаю что-то глупое, вроде предложения, хотя мы ещё и шестимесячную отметку не преодолели. Давай выдержим эту разлуку и не сделаем ничего настолько безумного, да?

Юзуру засмеялся: — Да, хорошая идея. Я не могу выйти замуж посреди сезона. Свадьба слишком напряжна, — пошутил он. — Ты можешь рассказать своей семье обо мне, а я расскажу семье о тебе, хорошо?

— Звучит прекрасно, — согласился Хавьер. — Спокойной ночи, Кари, — сказал он, и Юзуру довольно мурлыкнул.

— Спокойной ночи, Хави.

Когда Хавьер выбрался из постели, всё, о чем он мог думать, было будущее и его надежды на него.

Комментарий к Глава 18

Хочу дойти до драмы и уйти на сессию 🙃

========== Глава 19 ==========

Юзуру всегда был счастлив побыть немного дома, но по некоторым причинам в этот раз он был немного менее счастлив. Он продолжал вздыхать и смотреть в окно, реально скучая по Торонто, видя падающий снег. В Сендае почти также снежно, но он все равно умудрялся скучать по заснеженной Канаде.

— Ты скучаешь по нему, не так ли?

Юзуру покраснел и повернулся к маме, которая стояла с чашкой чая в дверях. — Это так заметно? — спросил он виновато.

Она улыбнулась: — Ты молодой и влюблённый. Я была на твоём месте. — Юми всё-таки вошла и присоединилась к нему у окна. — К слову, ты очень драматичный. Стоишь здесь и вздыхаешь, словно снимаешься в драме.

Юзуру засмеялся над сравнением. — Возможно так. — Он посмотрел на свой телефон. — Часовые пояса плохие эти несколько дней. Он путешествует по всей Северной Америке, так что отдыхает между играми и перелётами. Мы пишем сообщения, зная, что другой сейчас спит.

— Ты говоришь о своём тренере? — Юзуру повернулся и заметил спускающуюся по лестнице Саю. — Я уверена, у него куча студентов, с которыми надо разобраться.

Юзуру тяжело сглотнул, поворачиваясь сначала к окну, а потом к матери, которая заметно удивилась выражению на его лице. — Мам? Можешь… можешь позвать папу?

— Ты уверен? — спросила Юми, и он кивнул, делая глубокий вдох.

— Да, я уверен.

***

Юми всегда гордилась своими детьми, просто потому, что они были её детьми. Она часто гордилась вкладами Юзуру в его спорт, и, как мать спортсмена, сияла от гордости каждый раз, когда он достигал своей цели. А прямо сейчас она гордилась тем, насколько сильным и смелым был её сын. Юми ожидает, что муж примет то, что ему собирается сказать младший, но Юзуру был правда смелым, раз готов был столкнуться с последствиями того, что отец может и не принять.

— Что случилось? — Юми посмотрела на присевшего рядом мужа и взяла его за руку под столом.

— Юзуру хочет поговорить с нами, — сказала она аккуратно. — Он хочет поделиться кое-чем с тобой и Саей.

— Юзуру? — он спросил, и младший кивнул.

— Папа, Сая, я искал возможность начать этот разговор, и я уверен, что это подходящее время, — начал он, глубоко вдыхая. — Причина, почему я не выпускал телефон из рук, не в играх, как вы, должно быть, подумали, а я не стал исправлять, но сейчас я хочу поговорить об этом. — Юми поддерживающе улыбалась, когда Юзуру взглянул на неё. — Я-я гей, — признался он мягко, после опуская голову и заметно напрягаясь. — И у меня есть парень в Канаде.

Первое мгновение не последовало никакой реакции, и Юми осторожно взглянула на своего мужа. Она практически видела, как слаженные шестеренки вращаются в его голове, поэтому сжала руку, привлекая внимание. — Дорогой? — она позвала, и он наконец открыл рот.

— Ох.

— Вау, ты умудрился завести парня, будучи постоянно рядом с мамой? — спросила Сая, и Юми глянула на неё через стол. Девушка засмеялась: — Что?! Я никогда не слышала, что Юзуру хотя бы выходит куда-нибудь с друзьями.

— Сая, — предупредила Юми. Её дочь, возможно, уже взрослая женщина, но всё ещё не может перестать дразнить брата.

— Это справедливое замечание. — Она посмотрела на своего мужа, который наконец-то установил с ней зрительный контакт. — Ты осознанно позволила ему встречаться с мужчиной? — спросил он, и Юми выгнула бровь, не уверенная, как реагировать на этот тон.

— И? — она спросила, защищаясь. — Может быть я и опекаю его, но Юзуру двадцать три. Он не ребёнок. Он в состоянии сам принимать решения. Нет, я не знала об их отношениях, пока они не накосячили и не напугали меня до ужаса, потому что Юзуру не пришёл домой ночью. Но я не могу сказать, что виню его в том, что он боялся рассказать мне, что его парень теперь не просто друг, после того, каким образом отреагировали его тренера.

— Разве его тренер не гей? Почему у него проблемы с этим?

— Потому что Хавьер хоккеист. — Юзуру с волнением в глазах смотрел между ними, однозначно боясь, что они начнут спорить. Сердце Юми чуть смягчилось, потому что она знала, как сильно он боялся стать причиной их ссоры. Юзуру всегда волновался, что разрушит их брак, даже если не признавал это в слух. Она не хотела, чтобы её дети испытывали такой стресс. — Мой парень, он хоккеист. Я встретил его, потому что мне были нужны дополнительные тренировки по субботам из-за моей лодыжки. Поэтому мне арендовали время на тренировочном катке Кленового Листа Торонто. Они известная хоккейная команда. Когда мы начали становиться друзьями, тренер Брайан беспокоился, что я не должен становиться близким с хоккеистом, потому что такие мужчины могут побить меня за то, что я фигурист, а они занимаются насильственным спортом. Но Хави совсем не такой, — добавил он быстро.

Юми усмехнулась, думая о Хавьере, как о совсем недавно пугающей угрозе безопасности её сына. Зная его теперь, она не могла представить более нежного и заботливого мужчину. Она была скептически настроена сначала, но то, как испанец смотрел на Юзуру и как сильно боялся её — маленькую женщину в возрасте, — было так очевидно. — Ты позволила ему встречаться с мужчиной из насильственного спорта?

Юми посмотрела на своего мужа с огнем в глазах. — Ты можешь хоть на секунду представить, что я позволила бы ему встречаться с кем-то, кто, по моему мнению, может навредить ему? — возразила она. — Поверь мне, я очень волновалась о том, куда свернула жизнь Юзуру. Я все ещё в ужасе от мыслей, как жесток этот мир может быть просто из-за того, что он гей. Но я гарантирую тебе, я ни капли не боюсь, что его парень попытается навредить ему. Этот мужчина воспитанный и обходительный, и совершенно точно до ужаса боится меня, потому что очень хочет получить моё одобрение. Сая никогда не встречалась с кем-то правда боящимся, что мы можем запретить ей общением с ним.

Юзуру вдруг тихонько засмеялся. — Хави был так счастлив, когда я сказал, что мама одобрила его. Я думал, он умрет, когда первый раз пришёл ужинать с мамой, — его взгляд смягчился. — Пап, он любит меня, — просто сказал Юзуру. — Его зовут Хавьер Фернандес. Он испанец и переехал в Канаду, чтобы присоединиться к НХЛ и играть в хоккей. Ему двадцать восемь, у него есть кошка по имени Эффи, и она самая милая кошка в мире. Он готовит ужины для меня и любит диснеевские фильмы. И он хочет только сделать меня счастливым, — Юзуру тепло улыбнулся. — Мы стали сближаться, потому что он не хотел, чтобы я шёл по улице один и ждал автобус в темноте. Он сказал, что волнуется, что кто-нибудь может навредить мне, желая ограбить или что-то в этом роде, — он покачал головой. — Я знаю, что Брайан и Трейси боялись, потому что он никогда не встречался с мужчиной, и они волновались, что кто-то из такого мужественного вида спорта может сорваться и навредить мне в панике из-за того, что он, оказывается, больше не натурал, но он не такой.

— Он правда не такой, — добавила Юми, уже видя, что происходящее начинает укладываться в голове её мужа. — Он европеец, дорогой. Они немного отличаются от остальных. Он просто принял это ‘я думал я натурал, но кажется я нет’ намного легче, чем я могла себе представить.

— Он расскажет своим родителям, когда приедет на несколько дней, — сказал Юзуру. — Родителям и сестре. Они проведут неделю в рождество вместе, и он собирается рассказать обо мне.

Наконец отец вздохнул и закрыл глаза. — Хорошо, — сказал он просто. — Что произошло, то произошло.

— Да, — также легко добавил Юзу. — Никто из нас не пытается бежать вперёд, но мы думаем, это продолжит развиваться в таком направлении.

— Вау, так серьёзно, мм? — спросила Сая. — Как долго вы вместе?

Юзуру улыбнулся, однозначно счастливый, что всё прошло хорошо. — Пять месяцев. Я знаю, что ещё рано думать о чём-то постоянном, но мы просто так чувствуем. Когда мы встретились, мы сразу же совпали. Мы были просто друзьями так долго, потому что он не хотел пугать меня признанием, а я думал, что нафантазировал его ответную симпатию, потому что он просто хороший, милый и забавный. Мой тренер настояла на том, чтобы я поговорил с Хавьером, так как она не хотела, чтобы он сорвался, а я пострадал, — не физически, скорее как ссора, — и когда я спросил, он просто открылся и сказал «прости, что разрушил дружбу чувствами», и я сказал, что чувствую то же самое. И уже на следующий день мы пошли на первое свидание, — он поднял кисть, показывая ей браслет. — Он купил мне это как сюрприз на первом свидании. Вот такой он хороший.

— Оу, мило, — протянула Сая, склоняясь ближе, чтобы посмотреть. — Во-о-оу, это дорогой бренд. Он богатый?

— Да, — хихикнул Юзуру. — Он хоккеист очень известной команды, и так уже несколько лет. Он не такой богатый, как корпоративные директора, но он зарабатывает много денег и купил только дом, машину и все, что хотел, поэтому может баловать меня такими сюрпризами, как милый браслет.

Юми проследила, как её муж покинул комнату, сбегая, пока Юзуру был отвлечён. Она поднялась и последовала за ним, наблюдая с порога их спальни, как он подошёл к окну и стал смотреть на снег. — Знаешь, несмотря на то, сколько времени он провёл со мной, Юзуру унаследовал свою драматичность от тебя, — заметила она, закрывая за собой дверь.

Он устало улыбнулся. — Возможно так. — Мужчина опустил голову: — Наш знаменитый сын — гей, — сказал он безэмоционально.

Юми вздохнула и кивнула. — Я знаю. — Не получив ответа, она подошла и обвила руки вокруг мужа, прижимаясь щекой к его плечу. Сколько бы времени они не провели на расстоянии ради Юзуру, Юми продолжала искренне любить этого мужчину. Столько лет возможность просто обнимать его является редкостью. — Доверься мне. Какие бы страхи тебя не мучали, я испытала уже тысячу раз, — сказала она, закрывая глаза. — Но он счастлив. Он счастлив, а мы оба так много сделали для его счастья. У него не было шанса быть обычным мальчиком, и я знаю, это его не волновало, он всегда хотел быть лучшим и беспокоился только о льде, но я никогда не видела его счастливым в таком ключе, — она устало усмехнулась. — Он влюблён. Мой сын однозначно влюблён, это видно даже когда его парень не рядом. Это хорошо для него, понимаешь? Он гуляет теперь. Я никогда не могла заставить его завести друзей, а теперь он ходит гулять. И он больше разговаривает с другими фигуристами на тренировках, потому что становится более социализированным. И его английский улучшился, потому что ему приходится говорить о разных вещах. Он становится более самостоятельным как взрослый и просто взрослее, и его катание не страдает от этого.

— Он хорош, как и всегда, — согласился Ханю-старший, сцепляя их руки вместе поверх всего живота. Он вздохнул. — Это просто пугает меня. Если всё раскроется, медиа уничтожит его в одно мгновение. Это будет жёстко. Он живет как публичная персона с детства. Они сделали из него героя, но и разорвать могут также легко.

Юми согласно промычала. — Я знаю. Я надеюсь, это никогда не произойдёт, но это всё с самого начала не сулило ничего хорошего. Так много раз, когда он был ещё маленьким мальчиком, и люди начинали следить за каждым его движением, я хотела прекратить это всё. Когда мой одиннадцатилетний ребёнок не может пойти на каток без ждущей его камеры, я жалела, что не прекратила фигурное катание намного раньше. Но он бы возненавидел нас за это. Это его любовь. Половина причины, почему я так счастлива, что появился Хавьер, заключается в том, что я думала, Юзу никогда не сможет беспокоиться о другом человеке больше, чем о льде.

— Хавьер правда хороший для него человек? — спросил мужчина. — Юзуру говорит о нем так, словно он идеален, но я знаю насколько можно доверять молодому человеку, который впервые влюбился.

Юми улыбнулась. — Ох, он такой добрый. Доверься мне, Хавьер сильный и добрый мужчина. Он уважает Юзуру и уважает меня. Причина, по которой они раскрылись, была самой фальшивозвучащей правдой в истории: Юзуру ушёл к нему, Хавьер приготовил ужин, и они уснули на диване, смотря «В поисках Немо».

— Пф, я думаю, мы оба знаем, чем молодые люди будут заниматься вместе всю ночь, — сказал мужчина, и Юми рассмеялась, качая головой.

— Поверь мне, они не настолько глупые, чтобы явиться с настолько неправдоподобной ложью. Я правда верю, что именно это и поймало их, — она улыбнулась воспоминаниям. — Я была так напугана. Я знала, что он пошёл к Хавьеру домой, и в итоге его не было всю ночь, поэтому я позвонила тренеру Брайану, чтобы проверить, вдруг он у него по какой-либо причине. И когда никто не смог найти его, они приехали, и мы в панике думали, звонить ли в полицию, и тут он вбежал в квартиру, в ужасе из-за того, что напугал меня. Я посмотрела за него и увидела симпатичного мужчину, испуганно выглядывающего из-за угла зала, — вспоминала Юми. — Он выглядел на грани потери сознания, но когда Юзуру попал под удар, то заступился за него. Он однозначно был в ужасе, но они выступили единым фронтом. Они выдержали обвинения и неловкость, и Юзуру так яростно его защищал, пока этот ‘супер мачо хоккеист’ просто стоял и боялся, — она улыбнулась. — Он согласился на мои условия. Я сказала ему приходить на ужин раз в неделю, чтобы я могла видеть, как он относится к Юзуру. И все разы он был самым воспитанным и обходительным в отношении меня.

— Тяжело представить известного хоккеиста таким.

— Он любит нашего мальчика, — легко сказала Юми. — Его страх, что я огражу Юзуру от общения с ним, был так очевиден. Юзу сказал, что когда я разрешила ему оставаться у Хавьера так часто, как он захочет, так как я одобрила его, Хавьер был очень счастлив. Он так долго надеялся получить моё одобрение.

— Я просто беспокоюсь.

— Я знаю, — Юми поцеловала его плечо и уложила свою челюстью сверху, смотря на профиль своего мужа. — Но мне вспоминается одна пара, приблизительно возраста Юзуру, которая решила не откладывать свадьбу ещё дальше, несмотря на мнение их родителей по этому поводу. — Он довольно улыбнулся, и она сквозь годы увидела лицо того мужчины, за которого вышла замуж, будучи двадцатитрёхлетней и упёртой. — Мы прошли свои взлеты, падения и так много препятствий. Но я уверенна, что ты помнишь то чувство, когда тебе двадцать с чем-то, и ты веришь, что нет ничего правильнее, чем слушать своё сердце.

Мужчина кивнул, склоняя голову. — Возможно, Юзуру всё-таки унаследовал драматичность от меня, — сказал он, и Юми улыбнулась, прижимаясь губами к его шее.

— Он сын своего отца.

***

— Я думаю, всё прошло реально хорошо, — Юзуру делился впечатлениями по телефону. — Папа все ещё ведёт себя странно, но точно не злится. Мама сказала, что он просто волнуется. Это имеет смысл, — добавил он. — Это Япония. Я так важен как спортсмен здесь. Если я начну скандал, это будет грандиозное падение. Большое происшествие.

— Я понимаю, — сказал Хавьер, зевая и смотря на часы. Ещё так рано. Он ненавидел подниматься в такую рань, чтобы поговорить с Юзу, но младший был просто ужасен с часовыми поясами, а Хавьер никогда не станет игнорировать его звонки. — Он не видит тебя часто, поэтому скорее всего не может полностью доверять тому, что ты думаешь обо мне.

— Это правда, — Юзуру мягко хихикнул. — Я просто счастлив, что все прошло достаточно хорошо.

— Я думаю, что расскажу своей семье сегодня, — нежно сказал Хавьер. — Я просто чувствую, что готов.

— Я придал тебе уверенности, мм? — пошутил младший.

— Ты всегда даёшь мне уверенность, — ответил Хавьер игривым тоном. — Мой малыш дарит мне любовь и придаёт сил, чтобы я чувствовал уверенность во всём, — он засыпал динамик чмокающими звуками.

Юзуру засмеялся: — Хави, ты такой глупый.

— Mi vida, — миленько начал Фернандес, поднимаясь, включая динамик и начиная поиск одежды, продолжая говорить. — Mi cielo. Милый мой, любовь моего сердца, свет моей жизни, — он улыбнулся, слыша смех в ответ на свой глупый тон. — Ты знаешь, что ты причина, почему солнце встаёт по утрам и садится каждый вечер, сердце моё.

— Ха-а-ви-и, — хныкал Юзуру, практически задыхаясь от смеха. — Ты сделаешь легкие злыми, если продолжишь заставлять меня смеяться так много!

— Нет, не злитесь на солнце в моем небе, глупые легкие! — ярко улыбнулся он, поднимая футболку и решая, хочет ли он надеть её. — Кари, ты звезды в моем ночном небе.

— Хави!

— Рис в моей паэлье.

— Хави-и-и!

— Рыбка в моем-

— Хавьер Фернандес Лопез, что за черт?!

Хави испугался, уронил футболку и закрыл обнаженную грудь руками, словно это имело значение, и повернулся злостно глянуть на сестру. — Лаура! Почему ты в моей комнате? — он крикнул, и девушка полностью вошла в помещение, направляясь к телефону.

— Ох, да ладно, словно я никогда не видела тебя без футболки, придурок, — сказала она, хватая трубку. — С кем ты говорил-

— Лаура! — он попытался остановить её, когда она взяла телефон и перепрыгнула через кровать, словно они были детьми, а не взрослыми. — Вообще, почему ты здесь так рано? Отдай!

— Алло? — Юзуру спросил по-английски, и девушка заинтересовано замерла.

— Ох-хо, кто это? — задала она вопрос также на английском.

Последовала долгая пауза. — Хави, ты здесь? У кого твой телефон?

— Моя сестра зло, не слушай её! — крикнул он, гоняясь кругами за Лаурой. — Лаура, прекрати! Тебе тридцать лет! Отдай мне гребанный телефон! — Хавьер наконец-то поймал её и повалил на кровать. Отключив динамик и удерживая Лауру (что должно было быть куда легче для хоккеиста, учитывая её размеры), он приложил трубку к уху. — Кари, я должен убить мою сестру, поговорим завтра?

Юзуру засмеялся: — Веселись, Хави. Я люблю тебя.

— Люблю тебя тоже, — ответил он, целуя телефон до того, как сбросить звонок и отбросить вещь в сторону. — Лаура, ты труп, — начал он, тут же вскрикивая, когда она больно ущипнула его за соски, используя момент слабости, чтобы сбросить его с кровати.

— Кто это был, мм? — спросила девушка, перекатываясь на другую сторону, вставая и выбегая из комнаты. — Мама! Папа! У Хави есть девушка!

— Лаура! — он крикнул разочарованно, выбегая следом. Сбегая за ней вниз по лестнице, Хавьер обидно удивился её скорости. — Лаура, черт, а-ну вернись!

Когда они спустились, он заметил завтракающих родителей, но был слишком занят, догоняя сестру. Она задорно засмеялась, перепрыгнув через диван, оставляя его препятствием между ними и метаясь из стороны в сторону, словно вратарь. — Так кто эта девушка, мм? Мм?

— Лаура, прекрати!

— Да ладно, Хави, ты знаешь-

— Дети. — Оба замерли от тона их матери. Они повернулись к ней лицом, сталкиваясь с её строгим взглядом, пока отец позади выгибал бровь, сбитый с толку. — Вы в курсе, что вам двадцать восемь и тридцать лет, ведь так?

— Ну, скажи это Лауре, — обиделся Хавьер. — Она пришла в мою комнату и украла мой телефон, пока я говорил!

— С де-е-вушкой, — протянула сестра.

— Лаура, ты не можешь шутить над братом так, словно вы подростки. Ты взрослая женщина, — ругала Энрикета. — И, Хавьер, почему ты вообще встал так рано? Ты никогда не встаёшь так рано, ачто более важно, с кем ты мог говорить в такое время? Сейчас поздняя ночь в Торонто.

Хавьер не ожидал, что будет делать каминг-аут перед родителями практически в восемь утра и одетый только в боксеры, но он также понимал, что сейчас лучший момент. — Эм, итак, я как бы хотел поговорить с вами кое о чем, — Хави глянул на Лауру. — Я планировал сделать это полностью одетым, но кое-кто — сволоч, — он оперся о спинку дивана. — Итак, человек, с которым я разговаривал, не в Торонто, а в Японии. — Он прочистил горло: — И это не девушка.

Повисла долгая пауза, и Лаура присвистнула. — Ну, это было неожиданно. Ты говорил все эти вещи кому-то, кто не твоя девушка?

Он усмехнулся. — Лаура, ты такой тормоз, — парень многозначительно посмотрел на сестру. — Что является не женской версией «девушки»? — намекнул он.

Лаура почти задохнулась: — Вот черт! Ты встречаешь с ним, не так ли?!

Хавьер покраснел, но кивнул. — Да, это так. Хм, сюрприз, я бисексуал? — продолжил он, пожав плечами.

— И встречаешься с Юзуру Ханю?! — Лаура повторила снова. — Ах, я так счастлива, что зашла рано, — она прижала руки к груди. — Мой маленький братик встречается с Юзуру Ханю.

— Тот фигурист, который вам нравится? — они посмотрели на отца, который опять удивлённо поднял бровь. — Ты встречаешься с фигуристом?

— Антонио, — присекла Энрикета. — Ты знаешь, что он любит этот спорт. — Она ослепительно улыбнулась. — Я никогда не думала, что у тебя будут отношения с парнем, но зная, кого именно ты выбрал, я не очень-то и шокирована. Ты всегда любил смотреть на его катание.

— Я просто не ожидал, что фигурист опустится до Хавьера, на самом деле, — объяснился Антонио. — Фигуристы такие зрелые и элегантные. Нашему сыну двадцать восемь лет, и он бегает в трусах, потому что сестра дразнит его.

Хавьер усмехнулся. — Если вы думаете, что я незрелый, то знайте — моему парню двадцать три, и его мама до сих пор собирает ему ланч-бокс каждый день, и он везде носит с собой плюшевую салфетницу с Винни Пухом, словно это любимый мишка. Однажды я даже поймал его разговаривающим с ним, — добавил он многозначительно. — Его образ на льду не сравним с тем, какой Юзу дома со мной.

Лаура издала умиленный стон: — Юзу такое милое прозвище.

Хавьер кивнул. — Так что, да, — он тяжело вдохнул. — Мы вместе пять месяцев. Он… — парень не смог сдержать улыбку. — Он замечательный. Я думаю, я всегда был бисексуалом, просто не беспокоился об этом, так как не имел проблем с девушками, но Юзуру по-настоящему особенный. — Он покачал головой. — Помните, в каком предвкушении я был, когда мы только начали общаться. Он просто такой интересный и очень красивый. Я жёстко попал, — сказал Хавьер просто.

— Кто-нибудь ещё знает? — спросила Энрикета, и он покачал головой.

— Я не могу, — ответил Хави, опуская перед ними взгляд. — Вы знаете, что это может сделать со мной. Я правда очень волнуюсь, так как моя ложь не продержится долго перед командой, даже если я не проговорюсь сам. Но я просто не знаю, что делать. Я точно не могу открыто встречаться с парнем в НХЛ, и я не уверен, что не вылечу из команды, даже если буду встречаться с ним тайно.

— Я знаю тебя, — мама посмотрела на него знающим взглядом.

Хавьер вздохнул. — Я знаю. — Он провёл рукой по своим волосам. — У меня уже есть некоторые проблемы с этим. Я продолжаю врать о девушке, с которой хочу встречаться, и держу все в тайне, пока она не согласится на серьёзные отношения. — Он скривился: — Я просто правда беспокоюсь. Наши карьеры не могут позволить нам быть открытыми, но мы оба считаем, что это, скорее всего, нечто постоянное.

— Так серьёзно посе всего лишь нескольких месяцев? — спросила Лаура, и он кивнул.

— Я никогда не чувствовал, что кто-то подходит так идеально. Мы такие разные, но это почти странно, сколько у нас на самом деле общего, — сказал он. — Помнишь, что я начал фигурное катание из-за тебя? — парень спросил Лауру. — Он тоже. Его старшая сестра каталась, поэтому он захотел тоже. У него просто оказался талант, — пошутил Хавьер. — Его родители поженились молодыми, прямо как наши. Он выбрал Канаду из-за тренера, я выбрал Канаду, чтобы быть в лучшей команде. Он любит котов, как и я; нам нравятся одни и те же фильмы; ему нравится моё ужасное чувство юмора и он считает меня совершенным. Нам всегда есть о чем поговорить. За эти пять месяцев я ни разу не заскучал с ним. Даже когда мы ссоримся, мы стараемся всё обсудить и решить, не тратя дни в угоду своей упёртости, а он очень упёртый, так что это о многом говорит.

Лаура умилилась. — Будь честен, эта обтягивающая одежда не даёт тебе жить, не так ли? — поддразнила она, получая злобный взгляд, хотя уши испанца всё-таки покраснели. — Ха!

— Ох, да, я же не должен считать человека, с которым встречаюсь, невероятно привлекательным, — защитился он, после довольно улыбаясь. — Но он правда очень красивый. Даже когда он объективно выглядит плохо, я думаю, что он красивый. К примеру, когда он заканчивает тренировку, пот течёт градом, а волосы торчат в разные стороны, он выглядит определенно отвратительно, но его глупая прическа такая милая, — он улыбнулся, пространно смотря в пустоту. — А когда он спит, один его глаз не закрывается до конца, и это так странно, но я думаю, что это очаровательно.

— Любовь делает тебя смешным, сын, — заметил Антонио. — Ты звучишь безумно, говоря об этом парне.

— Я до безумия влюблён, — легко признался Хавьер. — Юзуру невероятный, и я продолжаю считать дни до нашей встречи. Мы посреди нашей семинедельной разлуки, и я схожу с ума от того, как сильно скучаю.

— Я просто беспокоюсь о твоём будущем, — произнесла Энрикета мягко. — Ты всегда очень очевидный, когда встречаешься с кем-то, Хави, — пробормотала женщина, беря его ладонь в свою. — Прятки и двойная жизнь не могут быть хорошими для тебя или этих отношений.

— Я не могу быть открытым с ним, как я мог бы быть с девушкой, — признал Хавьер. — Я ненавижу это, но это чистая правда. Наши карьеры будут разрушены, если наша любовь раскроется.

— Я понимаю, — сказала мама нежно. — Поэтому и волнуюсь. Ты очень открытый человек, и я просто беспокоюсь, что ты не будешь счастлив, прячась долгое время. Смотри, как долго ты собирался рассказать нам, а ведь обычно ты сразу сообщаешь, если встретил кого-то особенного.

— Если единственные доступные опции это скрывать, что имею, или потерять его полностью, я смогу скрываться и быть счастливым, — решил Хавьер, после качая головой. — Я не сдамся так легко с Юзуру, и если это значит, что всё теперь будет по-другому, это нормально. Этот раз другой в принципе. Я никогда не встречался с кем-то знаменитым раньше. — Он улыбнулся сам себе, опуская взгляд на свои руки: — Я никогда не встречался с кем-то, похожим на Юзуру раньше.

========== Глава 20 ==========

Не быть рядом было тяжело, но не иметь возможности поговорить — настоящей пыткой. Хавьер скучал по голосу Юзуру. Он также знал, что младший не рад, что всю неделю они не могли поймать друг друга свободными и просто оставляли голосовые сообщения. Направится в бар с командой после игры, звучало как просто шикарная идея. Несмотря на то, что он много не пил, пара бутылок пива после победы всегда были неплохи. Они сейчас в Детройте, так что вокруг холодно и снежно, а бар не такое одинокое место, как его номер, где слышно завывание вьюги.

— Чувак, это была хороша игра, — сказал Майло, хлопая Хавьера по спине и садясь за бар рядом. — Я думал, ты с Антоном выбьешь всё дерьмо из того парня, но это всё равно была хорошая игра.

Хавьер не сдержал смешок. — Я просто скажу, что кое-кому не нравится, когда я начинаю драки, — произнёс он, потягивая пиво.

— Ах, неизвестная Сьюзи, мм? — спросил он, присматриваясь. — Будь честен со мной, — немец оглянулся вокруг. — Рядом нет никого, кто может услышать. — Сердце Хавьера замерло, а Майло склонился ближе, смотря прямо в глаза. — Нет никакой Сьюзи, ведь так?

— Ха-ха, о чем ты? — спросил Фернандес, нервно отпивая пиво.

— Да ладно, — ответил друг, смотря слишком знающим взглядом. — Помни, ты говоришь с немцем сейчас. Я просто скажу: зима берет начало в горах. — Хавьер нахмурился, сбитый с толку, и Майло поиграл бровями. — Может быть, у меня нет личного опыта, но я знаю, что многие мужчины в своей жизни каким-либо образом… экспериментировали.

— Майло, сколько ты выпил? — спросил Хавьер, на что мужчина лишь вздохнул и покачал головой.

— Ты отрицаешь, но я знаю, ты понял о чём я, — он поднял свою кружку. — Просто удостоверься, что «Сьюзи» знает, не все в этой команде немцы. Не все были в Альпах.

Хавьер осознал, что задержал дыхание, только когда друг ушёл. Майло выбрал очень странный способ сказать: «эй, я не тупой, ты встречаешься с парнем, но такое случается, ничего особенного». Хавьер потёр лоб и допил оставшееся пиво. Он отодвинул пустую бутылку в сторону, и бармен тут же забрал её, заменяя новой. Хави посмотрел на него и нахмуримся: — Я не заказывал ещё.

Бармен кивнул головой в сторону, объясняя: — От леди.

Хавьер повернулся в указанном направлении и увидел девушку, которая в ответ подняла свой бокал с мартини, приглашающе улыбаясь. Фернандес запаниковал на мгновение, в итоге решая просто остаться сидеть на своём месте и дать ей возможность понять всё самой.

Но до того, как он смог позвать бармена и сказать ему, что не собирается это пить, Иван и Джейкоб приземлились на стулья по обе стороны от него. — Во-о-оу! Я видел, эта девушка купила тебе выпить, бро, — сказал Джейкоб, однозначно выпивший достаточно. Он ударил его по плечу: — Попробуй её, Хави.

Хавьер скривился. — Спасибо, мне надо было услышать, как ты говоришь это так громко, — он покачал головой. — Я не собираюсь-

— Если ты скажешь, что не собираешься хотя бы поговорить с этой красивой девушкой, я начну думать, что тебя ударили по голове слишком сильно, — сказал Иван, оборачивая руку вокруг его плеч. Он заговорщически склонился ближе. — Посмотри на неё, — взгляд переключился на девушку, которая удивлённо смотрела на Хави. — Большая грудь. Большие глаза. Пухлые губы. Шикарная задница. Я имею ввиду, чего ещё ты можешь хотеть от девушки?

Хавьер закатил глаза. — Диалог и интересную личность?

Иван фыркнул. — Это бар. Она не хочет твой «диалог», она хочет твой член, мужик.

— Понятно почему ты один, с таким-то чарующим языком, — отметил Хавьер. — Смотри, ты слышал, что я говорил со Скоттом про Сьюзи.

— Сьюзи — девица, которая не хочет встречаться с тобой? — заметил Иван.

Скотт и Бретт присоединились. — Что насчёт Скотта? — спросил сам упомянутый, переводя взгляд с одного на другого.

Иван толкнул плечо Хавьера немного сильнее нужного. — Хави использует ту девку, про которую он тебе рассказывал, как оправдание тому, что не собирается принять пиво от вон той горячей ципочки, — сказал он, и все они посмотрели в нужную сторону. Она усмехнулась и подмигнула, посылая Хави поцелуй. Он поерзал от дискомфорта.

Скотт задумчиво промычал. — Я понял, что ты очень печёшься о Сьюзи, мужик, но если она единственная, кто продолжает отказываться, значит она и не была никогда твоей. — Он пожал плечами. — Тебе решать. Но если Сьюзи не хочет быть преданной тебе, почему ты должен быть преданным ей, когда такая дама хочет повеселиться?

— Мужик, если не хочешь её, иди поговори за меня, — перевёл тему Бретт, кивая ему и подмигивая. — Я не скажу нет, это точно.

Хавьер скривился в отвращении. — Ага, и думать не хочу, какие болезни ты передаёшь своей девушке, с такой-то развязностью, — сказал он холодно. — Боже, вы неандертальцы. — Хавьер взял пиво и направился в другую часть бара, чтобы поговорить с девушкой, оплатившей эту выпивку для него, лишь бы уже сбежать от общества своих отвратительных сокомандников.

Он улыбнулся, подойдя к ней. — Привет, я Хави, — представился Фернандес, на что она с улыбкой подала ему руку.

— Вероника. Вы, парни, хоккеисты, ведь так? — она спросила, и Хавьер сразу же понял, что они были правы: она просто puck bunny*, котороя ищет очередного хоккеиста, чтобы поднять счёт.

— Да, — ответил он. После поднял бутылку: — Спасибо за пиво.

— Нет проблем, — ответила девушка, быстро пробегаясь по нему взглядом. — Итак, расскажи мне о себе, Хави. Ты играешь в хоккей. Что ещё?

— Эм, ну, мы из Торонто, но как ты, наверно, заметила, я из Испании.

— Да, я заметила сексуальный акцент, — сказала Вероника, опуская руку на его колено, когда он скрестил свои ноги. — Итак, Хави из Испании, у тебя есть девушка?

— Я… хм, нет вроде бы? — неуверенно ответил он, немного краснея от её прямолинейности. Он цеплял девушек в барах раньше, но очень редко они сразу переходили к причине интереса.

Вероника склонилась ближе, губы коснулись его уха, когда она прошептала: — Хочешь уйти отсюда?

Он слышал, как вся его команда радостно гудела и поддерживала его, поэтому обернулся и убедился, что, да, семь парней столпились с другой стороны барной стойки, наблюдая за ним и давая друг другу пять. Он посмотрел на Веронику в панике. — Эй, хм, я сейчас вернусь, уборная, — сказал Хавьер, соскальзывая с барного стула. Он зашёл в туалет и закрыл дверь, как только удостоверился, что помещение полностью пустое.

Фернандес достал телефон и, как только нашёл нужный контакт, нажал кнопку вызова. Он попытался собраться, зачесывая волосы со лба назад. Он знает, что это не будет легко. Он знает это. Но он также знает, что команда больше не купится на «Сьюзи», как на оправдание, после того, как на их глазах красивая девушка трогала его ногу и практически целовала ухо. Ему надо придумать способ выбраться из этой ситуации, и единственный честный путь именно тот, которому он пытается сейчас следовать.

— Алло? Хави? — Фернандес провёл рукой по своему лицу, услышав этот голос.

— Хэй, Юзу.

— Хаби, уже поздно, не так ли? Почему ты не спишь? — спросил Юзуру. — Я счастлив услышать тебя, — добавил он. — Я просто думал, что ты уже спишь.

Хавьер слабо рассмеялся. Он ненавидит свою жизнь. — Я очень рад услышать твой голос тоже, Кари. — Испанец оперся о раковину и прижал затылок к зеркалу. — Юзуру, я должен попросить тебя кое о чём. И пожалуйста, пожалуйста, помни, как сильно я люблю тебя.

— Что такое, Хави? — невинным голосом спросил младший.

Хавьер закрыл глаза: — Итак, я вышел в бар с командой после игры-

— Ох, да, ты выиграл? — спросил с энтузиазмом Юзуру.

Фернандес слабо рассмеялся: — Да, мы выиграли. — Он стиснул зубы.

— Е-й~!

— Мне нужно разрешение, и, пожалуйста, не психуй, — молил он. — Итак, одна девушка купила мне выпить, и вся команда была здесь, поэтому я пошёл поговорить с ней. Просто поговорить, — сделал он ударение быстро. — Но она реально очень старается уйти отсюда со мной, и вся команда смотрит и поддерживает меня, и единственный способ выбраться из этой ситуации — уйти с ней.

Повисла долгая тишина, и когда Юзуру наконец заговорил, в его голосе было ровно ноль энтузиазма. — Ты хочешь пойти домой с какой-то девушкой? — спросил он предупреждающим голосом.

— Нет! — быстро ответил Хавьер. — Нет, просто… просто уйти из бара с ней, избавиться от команды, а потом вернуться в номер. Одному.

— Так ты хочешь получить моё разрешение сделать так, чтобы твоя команда думала, что ты трахнул какую-то девушку? — спросил Юзуру, звуча все менее счастливо с каждым мгновением. — Я не могу поверить, ты не звонил мне днями, и это причина, почему ты наконец позвонил мне.

— Я знаю, я знаю, малыш, — простонал Хавьер. — Мне так жаль! Я обещаю, я реально ненавижу это, но мне нужно только, чтобы ты сказал, что не против. Я просто чувствую, что должен сказать тебе до того, как сделаю что-либо.

— Это выглядит всё более подозрительно, Хави, — сказал Юзуру. — Если ты просто хочешь обмануть команду, почему бы просто не рассказать ‘ох, забавная история’ позже? Спрашивая разрешение, ты заставляешь всё выглядеть так, словно хочешь не просто уйти с девушкой.

Хавьер хорошенько приложил себя пару раз затылком о зеркало. — Я, наверно, должен буду поцеловать её. Вот почему я спрашиваю разрешение. Я должен буду поцеловать её, а потом скажу, что передумал, и может быть поцелую ещё раз на прощание, в качестве извинения.

— Ох! Так вот реальная причина! — выпалил Юзуру. — Ты хочешь разрешение поцеловать кого-то ещё, просто потому, что не хочешь выглядеть слабаком перед командой! Я не могу поверить в это, Хави. Ты реально позвонил мне впервые за эти дни, чтобы получить разрешение поцеловать случайную незнакомую женщину!

— Мне жаль. Мне так жаль. Я понимаю, — сказал Хавьер, полным вины голосом. — Я просто чувствую, словно они подозревают о чём-то. Мне нужно избавиться от них. Если они подумают, что я трахнул её, они слезут с моей спины.

— Почему ты не можешь просто уйти? — спросил Юзуру, голос напряжен, словно он собирается плакать, и Хавьер сразу почувствовал себя мудаком. — Почему так важно, что они думают? У тебя есть фэйковая девушка, просто скажи им, что не хочешь никого, кроме неё. Почему вам, тупым хоккеистам, нужно быть такими мачо и озабоченными?

Хавьер опустил голову: — Потому что они такие, Юзу.

— Всё равно, — сказал Ханю, и теперь испанец был точно уверен, что тот плакал. — Делай, что хочешь. Целуй её. Трахни её. Мне всё равно. Просто не говори мне, так как я хочу продолжить делать вид, что мой парень любит меня достаточно, чтобы не трогать других женщин, просто потому, что его друзья мудаки.

Юзуру сбросил звонок, и Хавьер обнаружил своё сердце высоко в горле. Он закрыл глаза, борясь с желанием позвонить снова и молить о прощении. Испанец пару раз глубоко вдохнул, настраиваясь, а затем кивнул. Он должен сделать это. Он должен выбраться из этого, не сделав Юзуру больнее, чем он уже сделал.

Когда он вернулся обратно в зал, то подошел к Веронике и сказал: — Я ухожу. Что насчёт тебя?

— Веди, красавчик, — ответила она. Команда Хавьера поддерживающе загудела, словно подростки, когда он взял руку Вероники и позволил ей вывести себя из бара.

***

На протяжении всего пути в направлении квартиры Вероники, Фернандес чувствовал вину, поедающую изнутри. Он не собирался заходить с ней внутрь, но всё ещё пытался придумать, как отказать ей помягче. Он посмотрел вниз на её руку в своей руке и почувствовал отвращение, увидев маникюр на ногтях. У Юзуру были вытянутые маленькие ручки, но он грыз ногти, поэтому они выглядели совершенно не так. Он смотрел на неё, пока они шли, и думал, как сильно скучает по маленьким, блестящим карим глазам, которые практически исчезали, когда Юзу широко улыбался. Её глаза были большими и голубыми.

Даже просто мысли о Юзуру заставляли его чувствовать себя плохо.

Целуй её. Трахни её. Делай, что хочешь.

Хавьер вздрогнул от этих слов. Даже идея тронуть девушку рядом в таком смысле была немыслимой. Она не была его прекрасным Юзуру. У неё не было бесконечного пространства бледной кожи, покрытой шрамами и царапинами, свойственными спортсменам. У неё не было этого непривлекательного, гусиного смеха, который заставлял саму душу Хавьера наполняться счастьем. Раньше он бы с удовольствием переспал с подобной девушкой, и это только показатель того, как глубоко он влюблён, раз испытывает ноль интереса, даже в качестве фантазии.

— Я не могу сделать это, — он остановился посреди тротуара. — Это смешно.

— Эм, что? — спросила Вероника, и Хавьер скривился, улыбаясь ей в качестве извинения.

— В общем, я собирался придумать оправдание не идти в твою квартиру, но, наверно, я должен быть честен сейчас, — сказал он, не беспокоясь, что они стоят посреди улицы. — Я не свободен. У меня есть кое-кто. Моя команда не знает об этом, поэтому я таким образом хотел избавиться от них, просто появиться в твоей квартире и сделать вид, что я устал; но это слишком глупо, — он покачал головой. — Мне правда жаль, что я увёл тебя, но ничего не будет. Я собирался просто поцеловать тебя на ночь и всё, но я не смогу сделать даже этого. Я сделал звонок до того, как уйти из бара, и закончилось это ссорой, потому что мы не виделись уже шесть недель, и просто возможность того, что я поцелую тебя, спровоцировала ссору, и я не могу сделать этого, — он задержал дыхание и посмотрел на Веронику, которая смотрела в ответ широко раскрытыми глазами.

— Воу, это отстойно, — сказала она, а затем засмеялась. — Чувак, ты думаешь, парни такие тугие насчёт чувств, что не можешь рассказать им правду? — она покачала головой. — Это круто, парень. Не наказывай себя слишком. Это на самом деле достаточно мило, — признала девушка. — Ты любишь её так сильно, что не хочешь целовать другую девушку.

Хавьер смущённо улыбнулся: — Мне правда жаль.

— Эй, хорошо, что ты не сделал меня тем человеком, который разрушил счастливую пару, — остановила она.

Фернандес прикусил губу, когда его внезапно посетила идея. — Кстати об этом, я могу поросить об одолжении?

Комментарий к Глава 20

*Puck bunny - фанат хоккея, имеющий исключительно сексуальный интерес по отношению к хоккеистам.

P.s.: я уверена, что Вероника с ударением на «о», по крайней мере я, только дописав, поняла, что русскими буквами все скорее всего прочитают с ударением на «и». А тут и так многовато героев с русскими именами :D

========== Глава 21 ==========

Юзуру лежал на своей кровати и плакал. Была середина дня, но его сердце так болело, и он чувствовал себя очень плохо, думая только о том, как неизвестная девушка целует его парня, трогая его так, как только Юзуру мог, и, может быть, Хавьер трогает её тоже. Он доверял Хави, но мысли о том, что кто-то получит хоть кусочек внимания, принадлежащего ему, отвращали. Он не мог перестать сжимать мордочку Пух-сана и скулить, представляя руку безликой девушки в кудряшках Хавьера, или его руки на её талии. Он не целовал своего парня больше месяца, поэтому даже мысли о том, что это делает кто-то ещё, заставляли его чувствовать тошноту.

Юзуру плакал, пока не уснул, выжатый. Его разбудил звук входящего сообщения от Хавьера. Часть его хотела отшвырнуть телефон, но когда он открыл текст, то обрадовался, что не сделал этого.

Здесь было фото девушки, на салфетке в её руках было написано: «я не целовалась с твоим парнем». Ниже, сообщение Хавьера представляло собой молитву о прощении.

Мне жаль, я сволочь, но я понял, что моя просьба была неправильной. К счастью, Вероника оказалась достаточно милой и поверила мне, когда я объяснил, что встречаюсь с кем-то и просто искал повод уйти. Я рассказал ей, что звонил тебе, и ты расстроился, поэтому она согласилась на фото. Она сказала, что если бы я был честен с самого начала, она бы отстала. Думаю, я самый большой идиот в истории. Я только надеюсь, что ты сможешь простить мою тупость и сволочное поведение. Я люблю тебя сильнее всего, и я никогда не хотел сделать тебе больно. Я думаю, честность — лучшая политика, но, наверно, лучше было просто послать мою команду. Я обещаю, я больше никогда так не сделаю. Я не позволю им больше напугать меня так, чтобы я в итоге причинил боль тебе. Наши отношения сложно-балансируемые, и иногда я теряю ориентир, выбирая между тобой и командой. Но ты важнее. Команда тоже важна, но я могу найти способ не задевать тебя, пытаясь скинуть их с хвоста. Мы летаем следующие несколько дней, но во вторник у меня будет время в моем личном номере в отеле, так что мы сможем устроить Скайп-свидание, как планировали на прошлой неделе. Я всё исправлю, обещаю, бесконечно люблю тебя. <3 Хави.

Юзуру шмыгнул носом и покачал головой. — Очень, очень глупый, — сказал он, начиная влажно смеяться и обнимать телефон. Юзу закрыл глаза и подумал о руках Хавьера вокруг себя и запахе его кожи. А если очень хорошо постараться, то вполне можно представить тёплое ощущение губ старшего на щеке, как когда он держал его в объятиях и укачивал перед сном.

Хавьер пока не прощен, но Юзуру рад, что тот хотя бы не стал целовать неизвестную женщину. Даже если это были просто поцелуи, это были поцелуи Юзуру. Если он не может получить их, то вдвойне обиднее, что какая-то девушка получит их.

***

— Хави, смотри что у меня есть! — Хавьер наблюдал, как Юзуру открывает коробку и достаёт последнее, что старший мог ожидать: хоккейную джерси. Это домашняя форма Кленовых листов. — И смотри, лучшая часть! — Юзуру перевернул вещь спиной, имитируя фанфары, и Хавьер закусил губу, сдерживая глупый смех, когда увидел надпись: ФЕРНАНДЕС. — Мама заказала на день рождения, но пришло только сегодня, — Юзуру сделал умилительный маленький танец. — У меня есть футболка команды Хави с именем Хави. Я обожаю её.

— Ты слишком милый, — нежно сказал Хавьер. Его сердце болело от расстояния, большего чем поцелуй. — Когда я вернусь домой после домашнего матча в тот день, когда ты прилетаешь, будет уже очень поздно, но я обещаю, на следующий день я буду ждать тебя у твоего катка.

Юзуру заметно растаял. — Хави скучает по мне, мм?

— Скорее просто реально хочу поцеловать тебя. Я хочу обнимать тебя, и целовать тебя, и наконец заполучить только в своё пользование. — Он драматично вздохнул: — Я скучаю по каждой части тебя.

Юзуру закусил губу. — Скучаешь по всем частям? — Он коснулся своей щеки: — Ты скучаешь по этой части?

Хавьер усмехнулся и кивнул: — Да.

В глазах Ханю играл флирт, когда он коснулся своих губ. — По этой части? — Хавьер кивнул, и тот продолжил, опускаясь прикосновением на шею: — По этой части тоже?

— Я очень скучаю по этой части.

Юзуру выпрямился и совсем немного задрал низ своей футболки. — А по этой части? — спросил он, скользя рукой по обнаженной коже.

У Хавьера появились некоторые идеи о том, куда это всё идёт, поэтому он сел немного прямее, внимательно смотря на экран ноутбука. — Ага, — ответил испанец, дыхание сбилось, когда Юзуру медленно потянул край вверх и снял футболку. Он пробежался рукой по своему животу и груди, мягко скуля. — Эта часть?

— Боже, да, — простонал Хавьер, смотря на обнаженный торс японца.

— Готов поспорить, Хави скучает и по этой части, — сказал Юзуру и встал, медленно стягивая спортивные штаны. Хавьер облизнул пересохшие губы, с интересом наблюдая, как ткань ползёт вниз, открывая вид на чёрные боксеры и накачанные бедра. Когда Юзуру предстал пред ним в одном белье, то показательно коснулся бёдер, вздрагивая. — Ммм, Хави, — простонал он.

— Мы можем? Никто не услышит тебя? — уточнил Хавьер, и младший просто отрицательно покачал головой.

— Никого нет дома, — ответил Юзуру, играясь с резинкой боксеров. — Хави хочет увидеть больше частей, по которым скучает? — спросил он, и Хавьер прорычал.

— Сними это, — приказал он, но Юзуру дразняще хихикнул.

— Хави должен показать мне что-нибудь сначала, — милашничал он. — Дай мне то, по чему я тоже скучаю.

Хавьер быстро стянул футболку. Он полностью разделся за считанные секунды, в нетерпении желая вытащить Юзуру из его одежды тоже. — Всё, твоя очередь! — сказал он игривым тоном, что заставило Ханю громко рассмеяться тем неприятным, некрасивым смехом, который был музыкой для ушей Хавьера.

Картинка, как его практически голый парень почти упал, смеясь над ним, сделала эту ночь в сотню раз лучше, чем посиделки в баре с командой вообще могли бы.

***

Хавьер был очень готов к игре. Они играли дома, и, что ещё лучше, самолёт Юзуру приземлится совсем скоро. Так что победа или поражение, он увидит его завтра. Фернандес конечно же надеется на победу. Он с удовольствием бы отпраздновал это со своим парнем, после того как заберёт его завтра с тренировки.

— Почему ты такой энергичный?

— Просто хорошо себя чувствую, — ответил Хавьер, надевая форму. — Я думаю, у нас хорошие шансы сегодня. Ты так не думаешь?

Майло усмехнулся. — Да, наши показатели лучше. Ты более взбудоражен по поводу этой победы, чем большинство из нас.

— Готов поспорить, я знаю почему, — влез Иван, подходя и облокачиваясь на шкафчик рядом с Хави. — Джош и я приходили одной ночью, что бы попытаться вытащить тебя с нами, — сказал он, усмехаясь так, что кровь Хавьера похолодела. — Свидание в Скайпе, мм?

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — холодно ответил испанец.

— Ты знаешь, что забавно, — начал Иван с усмешкой. — Я ведь не догадался сразу. «Сьюзи» звучит очень похоже на «Юзу», — заключил он, и Хавьер испугано замер, руки дрожали.

— Юзу? — спросил Джош, закрывая свой шкафчик и сначала пробегаясь взглядом по Ивану. — Разве не так ты зовёшь того фигуриста? — спросил он Хавьера, и тот только сглотнул, не зная, что сказать.

— Эй, завали ебало, — перебил Майло. — Не начинайте это дерьмо опять, — он кинул на Хавьера взгляд, полный беспокойства.

— Почему? Ты тоже ебёшь фигуриста, Шнайдер? — спросил Иван, подмигивая Хави. — Маленький педик любит ходить по рукам, мм? Дайте мне знать в следующий раз. Если я закрою глаза, то возможно смогу показать ему, каково быть с настоящим мужчиной.

Перед глазами Хавьера всё покраснело, и он попытался кинуться на Ивана, но был остановлен Майло, который схватил его и оттащил назад. Иван кинулся в ответ, но его схватил Джош и тоже удерживал на месте. — Эй, эй, остыньте!

— Пошёл на хуй, Иван! — крикнул Хавьер, пытаясь вырваться. Он заслуживал получить за то, каким образом посмел говорить о Юзуру, и Хави заставит его ответить.

— Давай разберёмся, Фернандес! — крикнул в ответ Иван, и ещё нескольким парням пришлось помогать удерживать их в разных углах помещения.

— Хави, Хави, мужик, успокойся-

— Иван, прекрати провоцировать-

— Парни, парни, у нас игра через считанные минуты-

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Они все замерили, когда тренер Холден зашёл; другие тренера стояли позади. — У нас игра через несколько минут! Я знаю, что мои игроки не станут пытаться подраться в раздевалке!

— Это Иван, тренер, — подал голос Антон из того угла помещения, где большинство просто смотрело на разборки Хави и Ивана. — Он нёс хуйню и провоцировал Хави.

— Пф, если то, что он говорил, правда, ты все равно будешь защищать Фернандеса? — спросил Макс, получая злобный взгляд от Антона.

— Это хуйня, и ты это знаешь. Иван нарывался весь сезон. Он говорит херню о Хавьере ещё с лета-

— Мне похуй, кто и что о ком говорит! — перебил Холден. — Мы одна команда! — орал он на них. — У нас игра через пару минут, и мы должны быть единым фронтом! Эту хуйню о противостоянии линий защиты и нападения, словно вы в старшей школе, пора прекратить! — заключил он. — Петров!

Иван повёл плечом, все ещё красный. — Да, тренер?

— Твоя задница на скамейке, — сказал он, и Иван вместе с половиной линии защиты попытался возмутиться. — Нет. Ты выводил меня месяцами. Я видел твои нападки и на других игроков. Это не только Фернандес, ты наезжал на Антона и Кумара последние месяцы. Ты не можешь принять тот факт, что их хвалят в защите больше, потому что считаешь себя достойнее, но ты даже не лучший игрок защиты в команде, — сказа тренер. — И, Фернандес, что бы ты не сделал, чтобы стать целью, разберись с этим. Не только Иван говорит херню о тебе. Ты всегда был самым неконфликтным, так что, что бы не произошло, избавься от этого, пока не оказался среди запасных из-за поддержания напряжения в команде.

По спине Хавьера пробежался холодок от мыслей выпасть из основного состава, потому что он знал, что если не разберётся с этим, то не просто окажется среди запасных, но вполне возможно будет выгнан из команды ради восстановления статуса кво в раздевалке. Он был здесь так долго, что думал, что в безопасности, но было очевидно, что имел ввиду тренер Холден говоря об источнике напряжения в команде.

Когда тренер ушёл, Хавьер осмотрел раздевалку и заметил большую часть команды, шепчущимися между собой и одновременно смотрящими на него.

***

Юзуру был в предвкушении. Он не посещал спортивные мероприятия с детства, когда отец брал его на бейсбол. Когда Трейси удивила его билетами на домашнюю игру команды Хавьера, он понял, почему она настояла на обмене билетов на рейс, который прилетал утром, а не последующей ночью. Трейси взяла его, Евгению, Джейсона и даже подговорила Брайана прийти. Он все ещё не был фанатом хоккея, но возможность посмотреть игру своего парня была намного интереснее просмотра по телевизору.

— Это судьба, мама подарила мне это на день рождения! — сказал он, дергая свою большую голубую хоккейную джерси.

Трейси не сдержала смешок. — Не могу поверить, что это твоя футболка. Твоя мама с чувством юмора.

— Я обожаю это, — защитился он, теребя край ткани.

— Я не могу поверить, что ты подговорила меня на это, — жаловался Брайан, пока они шли к своими местам.

— Но это будет так весело! — Джейсон излучал энтузиазм. — Я ходил на хоккейный матч во время Олимпиады, и это было весело!

— Хоккей — лучший спорт, — влезла Евгения. — Русский хоккей самый лучший. Этот тоже не плохой.

Юзуру сел и положил голову на плечо Трейси. — Трейси, ты лучшая. Спасибо!

— Пойду-ка я возьму пиво, — сказал Брайан, поднимаясь. — Или два. Или три, если смогу всё донести.

Трейси засмеялась. — Видимо, я слежу за детьми, если твоя старая задница собирается напиться.

— Возьми мне одно! — кинула Евгения, и Брайан оскалился.

— Ха, тебе нет девятнадцати, юная леди. — ответил он, и девушка невинно рассмеялась, получая добрый взгляд от тренера, когда тот уходил. Юзуру заметил, что Орсер имел особое место в сердце для Евгении. Она нравилась всем, но Брайан считал её невыносимо милой иногда. Юзуру это понимал. Может быть ей восемнадцать, но иногда она выглядела как милая маленькая девочка. Джейсон стал ей практически старшим братом, как только она прилетела, и Юзуру не винил его. Она была милой.

— Попытка того стоила, — сказал он, и Евгения засмеялась, склоняясь ближе.

— Я не пью, я просто хотела посмотреть на его реакцию, — призналась девушка.

Как только игра началась, Юзуру втянулся почти сразу. Ему никогда не нравился хоккей, но было что-то в живой игре, что позволяло понять, почему люди любят это. Он даже перестал морщиться от каждого сильного удала к концу первого периода. Во втором периоде Хавьер, наконец, открыл счёт, и Юзуру не сдержался, вскакивая на ноги и радостно крича вместе со всеми, даже не смотря на то, как Брайан смеялся над его энтузиазмом.

— Я думаю, ты наслаждаешься больше, чем когда выиграл второе золото. — Пошутил Орсер, кидая взгляд на Трейси через трёх учеников.

— Хави забил! — Крикнул Джейсон, прыгая вместе с Юзуру. Евгения присоединилась к ним, тоже прыгая вместе со всеми на трибуне, все трое смеялись над своей глупостью. К концу второго периода, когда Хави передал пасс, и другой игрок в итоге забил, они закричали снова, довольно прыгая. Даже Трейси присоединилась к ним на этот раз, однозначно веселясь.

— О боже мой, смотри! — закричал Джейсон, и Юзуру повернулся, пытаясь понять, на что ему указывают, замечая знакомое лицо на табло: его собственное. Он замер на мгновение, а потом прикрыло лицо рукой, смеясь. Он немного помахал и сел на место, краснея, когда Джейсон стал трясти его за плечи, пока камера продолжала снимать их. Картинка немного отдалилась, и Браун с Медведевой тоже попали в кадр, поэтому они стали махать и корчить рожицы, пока их снимали.

Когда картинка, наконец, сменилась, Юзуру засмеялся. — Это так смущающе!

— Ты, должно быть, самый знаменитый человек на трибуне сегодня, — пожала плечами Трейси. — Им нравится находить селебрити камерой, — сказала она, и Юзуру снова помахал и поклонился тем людям вокруг, которые поняли, кто он.

***

Настрой Хавьера немного спал после того, как, когда он сидел на скамейке, Найджел ткнул его и указал на табло, сказав: — Разве это не тот парень, из-за которого Иван нападает на тебя?

Совершенно точно и очень непредсказуемо (так как Юзуру сейчас должен был быть в самолете), Юзу, его тренера и двое друзей были на большом экране, однозначно пойманные как известные люди на трибуне. — На нем футболка с фамилией Фернандес, — добавил Найджел, многозначительно сморя на испанца.

Обстановка, когда Хавьер вошел в раздевалку, была не такая громкая, как следовало, для того, кто забил и создал голевой момент в этом периоде. Он снял шлем и стянул верх экипировки, плюхаясь не скамейку, тяжело дыша. Скотт предложил ему свою витаминную воду, и испанец кивнул: — Спасибо, чувак.

— Тебе понадобится, — сказал он, и его сочувственный взгляд сказал Хавьеру, что Скотт тоже сложил два и два. Он скорчился и жадно отпил. Раздевалка была подозрительно тихой, все ждали тренера Холдена.

Но тут Ленокс огласил то, о чем, Хавьер был уверен, сейчас думало большинство.

— Итак, Фернандес, всё то дерьмо, которое говорил Иван, правда? Ты ебёшь фигуриста?

— Эй, — возразил Майло, и Джонс тормознул его взглядом.

— Что? Я тоже думал, что это бред, но все на скамейке видели. Этот фигурист на трибуне в джерси Фернандеса, — сказал он, и Бретт уверенно посмотрел на него.

— Это ничего не значит, и ты знаешь это. Он открыто дружит с этим фигуристом. Почему бы ему не прийти на домашнюю игру друга? И ты видел, он не один-

— С другими фигуристами, — влез Иван, смотря на Хавьера из другого конца раздевалки. — Тот старый — знаменитый педик, так что это не очень хороший аргумент, — он склонил голову на бок. — Может быть «Сьюзи» ебётся и с тренером тоже? Раздвигает ноги везде, где может-

— Может уже завалишь ебало? — прорычал Майло на всё помещение. — Не обязательно использовать такие слова-

— Что, защищаешь педиковатого Фернандеса? Тоже педик?

— Петров! — С Ивана наконец спала спесь, когда голос тренера Холдена прогремел в раздевалке. — Ты не выйдешь на лёд! Я, блять, сказал вам всем не использовать подобные слова! — орал он. — Если кто-то запишет, как ты говоришь подобным образом, вся команда столкнётся с последствиями!

— Да ладно, тренер, — возмутился Иван.

Ленокс поднялся: — Тренер, он нужен нам! Иван необходим-

— Тогда он должен следить за своим гребанным ртом, — ответил Холден. — И, Фернандес, прекрати провоцировать его, ты в запасных, пока не понадобишься нам.

Хавьер подавился воздухом. — Тренер, я не сделал ничего! — защищался он. — Он продолжает преследовать меня, провоцируя-

— Никто из нас не тупой настолько, чтобы купиться снова, Хави, — сказал Холден тихим тоном, поднимая руки. — Я смотрел в другую сторону так долго, как мог, но мои руки связаны. Ты позволил этому стать известным команде, и ущерб нанесён.

— Но, тренер-

— Если бы твой ‘друг’ не явился и не показал своё лицо на гребанном табло, может быть, это бы не вышло из-под контроля и то, что произошло перед матчем, тоже бы не продолжилось, — недовольно вздохнул Холден. — Это не мое дело, мне пофиг на твои личные дела, но ты должен сам разбираться с командой, если им не пофиг.

Холден вышел, а Хавьер остался смотреть ему вслед. Он оглянулся, и его сердце оборвалось, когда он понял, насколько тихо было в раздевалке. Все смотрели на него.

Каждый. Гребанный. Человек.

Хавьер схватил свою воду и вышел в коридор, решая дождаться конца перерыва снаружи, чем терпеть прямые взгляды команды, где каждый пытался определить, правда ли их нападающий уложил фигуриста.

Комментарий к Глава 21

Когда я впервые прочитала эту главу и ждала выхода следующей, я и представить не могла, куда всё свернёт в 22-ой :)

Автор и Хавьер тогда превзошли все мои ожидания.

========== Глава 22 ==========

После того, как команда Хави выиграла (хотя испанец и не играл в последнем периоде по какой-то причине), Юзуру очень ждал их встречи на следующий день. Он послал ему селфи из постели в той самой джерси, и пусть он был немного разочарован тем, что не получил никакого ответа, то особо не волновался по этому поводу.

Когда Юзуру завершил тренировку, то получил сообщение от Хавьера, что тот ждёт его снаружи. Юзу был взбудоражен возможностью снова увидеть старшего, и когда он вышел из здания и заметил, что Хави сидит на капоте своей машины, то тут же сорвался на бег. — Хави! — крикнул он, и когда Хавьер поднялся, то просто упал ему в руки, сжимая и целуя в качестве приветствия. Хавьер поцеловал в ответ, но быстро отстранился. — О боже мой, Хави, я так скучал! Так рад увидеть тебя спустя столько времени. Я очень скучал по твоим объятиям, — сказал он, зарываясь лицом в шею Фернандеса и крепче обвивая руками.

— Привет, Юзуру, — выдохнул Хавьер и отлепил от себя Ханю. Тот нахмурился и посмотрел на лицо старшего в поиске причины. Хавьер тут же приковал взгляд к асфальту между ними. — Нам нужно поговорить.

***

Юзуру не был уверен, что не так, но Хавьер был очень тих, пока они ехали к его дому. — Хави? О чем нам надо поговорить?

Хавьер заметно стиснул челюсти. — Это может подождать до дома?

— Наверно, — пробормотал Юзуру. Он потянулся к руке Хавьера на приборной панели, но в ту жесекунду, как его пальцы коснулись чужих, старший вернул руку на руль. Юзуру нахмурился, но не произнёс ни слова.

Когда они приехали, Хавьер впустил его внутрь, и Юзуру сразу же пошёл к Эффи, которая довольно мяукала. — Эффи! — он поднял её и прижал к себе, потирая их лбы вместе. — Ох, я скучал по тебе. Я так сильно скучал по тебе. Почти так же, как по Хави, — он поцеловал её маленькую пушистую голову. — Ты самая милая, и я скучал по тебе, — он отпустил её, и повернулся к Хави. — Не волнуйся, по тебе я скучал сильнее, — сказал Юзуру, оборачивая руки вокруг Хавьера, и смотря влюблённо в его глаза. Глаза старшего были самыми красивыми. Он задрал подбородок и поцеловал испанца, который словно вынужденно поцеловал в ответ.

— Малыш, нам надо поговорить, — пробормотал он, но Юзуру только улыбнулся.

— Давай поговорим позже, — сказал японец, зарываясь в шею Хавьера и оставляя поцелуи здесь. — Почти два месяца я не был с тобой. Я хочу кое-чего другого сейчас.

Хавьер выглядел сомневающимся на мгновение, чего Юзуру абсолютно не понимал на тот момент, но всё-таки сдался бродящим по телу рукам и нетерпеливым поцелуям младшего. Юзу счастливо простонал, когда Хави подхватил его и понёс к постели. Он обожал, когда Хавьер носил его на руках. Ему нравилось встречаться с сильным парнем, который может носить его вот так. Было что-то возбуждающее в том, что его несут к кровати и укладывают.

Наконец, Хавьер поцеловал его сам. Юзуру был затянут в очень глубокий изучающий поцелуй.

Когда они были обнажены, Хавьер целовал его шею, пока растягивал, и когда он наконец вошел, Юзуру беззвучно простонал. То, как Хави продолжал смотреть на него, пока они медленно и чувственно занимались любовью, было чем-то душераздирающим. Глаза Хавьера были полны отчаяния, причину которого Юзуру не понимал, но достаточно быстро его затмили сила и уверенность. Казалось, словно Хавьер старался насладиться каждой секундой, пока Юзуру в его руках. Они не срывались на быстрый и резкий темп; это было похоже на медленное томление в ревущем вокруг огне, их уставшие и потные тела сражались вместе во имя страсти, пока они не достигли пика почти идеально вместе по времени, словно их тела просто знали, что им необходимо после разлуки.

Юзуру стёр слезу с лица Хавьера, пока он приходил в себя, смотря такими глазами, словно боялся больше никогда не увидеть японца. Юзу почувствовал невыносимую волну любви к мужчине, который сейчас был над ним. — Te amo, Хави, — выдохнул он, вздрагивая от дискомфорта, когда их тела разъединились. — Ммм, это было невероятно, — сказал Юзуру, хватая салфетки с прикроватной тумбочки, чтобы вытереть свой живот; не хотелось обнимать Хавьера, будучи противным и липким.

— Я не должен был делать этого.

Юзуру нахмурился, поворачиваясь к Хави, который отодвинулся и сел на край кровати, смотря на свои руки, вместо японца. — Хави? О чем ты? — Он поднялся и подполз к тому краю постели. Юзуру попытался обнять плечи старшего, но Хавьер тут же встал, оставляя его сидеть на коленях в одиночестве. — Хави?

— Я хотел привести тебя сюда, чтобы поговорить, а не… не спать с тобой, — сказал Хавьер, вплетая руку в волосы. — Боже, я не должен был делать этого.

Юзуру это немного задело. — Почему? Хави, мы были далеко так долго, почему ты не должен хотеть секса, когда наконец появился шанс?

— Потому что мы больше не можем видеться! — не сдержался Хавьер. Он посмотрел на Юзуру с чистым отчаянием. — Я уже оказался вне игры, потому что слухи стали совсем ужасными, а потом ты явился на матч в моей джерси прошлым вечером, что просто доказало всей команде, что слухи правда, и если я не сделаю сейчас что-то с этим, то они разорвут контракт, или хуже, совсем выпнут меня из лиги. — Он схватился за голову. — Я не… Я не хочу терять тебя навсегда, но нам надо пространство. Дистанция. Если… если мы немного побудем не вместе. Если мы перестанем видеться на некоторое время, всё уляжется. Мы можем начать снова встречаться и снова быть вместе, после того, как пыль осядет, но сейчас нам нужен перерыв на некоторое время.

Юзуру был шоке, в ужасе пытаясь понять слова, пока осознание не свалилось на него мертвым грузом: он был голый в постели Хавьера, пока тот, хладнокровно, бросал его. — О боже мой, — он посмотрел на свои бёдра, где все ещё блестела смазка, и почувствовал, что воздуха перестало хватать. — Ты ублюдок, — выдавил он, когда глаза наполнились слезами. Он выкарабкался из кровати и стал искать свою одежду. — Ты ужасный человек, — произнёс он почти без воздуха, пытаясь влезть в джинсы, ослеплённый слезами.

— Кари, мне жаль. Мне очень жаль. Юзуру, я говорил, что хочу поговорить-

— Поэтому ты трахнул меня напоследок, перед тем, как бросить?! — закричал Юзуру, пытаясь влезть в футболку, пока руки дрожали и душераздирающие рыдания вырывались из горла. — Ты ублюдок. Как ты мог?! — Он выбежал из комнаты, быстро влезая в кроссовки и хватая рюкзак и куртку. — Брайан был прав. Он всегда был прав!

— Юзуру, пожалуйста, не сходи с ума, хорошо? Мне так жаль, ты прав, я ублюдок, но ты продолжал целовать меня, когда я пытался начать разговор, я просто… Я человек, хорошо? Я просто живой и очень сильно люблю тебя-

— Пошёл на хуй! — перебил Юзуру. — Если бы ты любил меня, то не поступил бы так. Иди на хуй, Хавьер Фернандес, — всхлипывал он, открывая дверь.

— Это не навсегда, Юзу, я обещаю, нам просто нужно немного времени-

— Иди в ад, — проскулил Юзуру до того, как выбежал вон.

Он не переставал бежать, пока его легкие не сдались. Юзу рухнул на тротуар, средь белого дня, на коленях посреди жилой улицы, безостановочно плача в нескольких метрах от чьего-то почтового ящика, пока на другой стороне мужчина выгуливал свою собаку, кажется, не замечая, что кто-то переживает срыв напротив.

***

Брайан собирался покинуть офис и пойти подготовиться к групповой тренировке юниоров, когда его телефон завибрировал. Он вздохнул и выудил его из кармана, тут же хмурясь, когда заметил, что звонил Юзуру. Японец ушёл менее двух часов назад, взбудораженный встречей со своим парнем, так что Брайан тут же заволновался. — Юзуру? — сразу спросил он, ответив и слыша только плач.

— Брайан, — всхлипывал Ханю жалостливо, и Орсер пришёл в боевую готовность.

— Юзуру, что не так?

— Т-ты можешь забрать меня? — спросил тот. — П-пожалуйста?

— Где ты? — спросил Брайан, не сомневаясь ни секунды.

— На поч-почтовом ящике рядом со мной написано о-один четыре пять семь, а на знаке улицы Эйкорн, — факт того, что Юзуру однозначно не знал, где находится, напугал Брайана, но тот хотя бы был в жилой зоне.

— Хорошо, сейчас буду. Забью адрес в GPS и приеду так быстро, как смогу, — Брайан схватил пальто, ключи и быстро направился вниз. — Юзуру, просто оставайся на месте, я еду к тебе, — сказал он, после сбрасывая звонок, чтобы проложить путь до нужного адреса.

Когда он нашёл Трейси, то только взгляда на неё хватило, чтобы она заметно заволновалась. — Брайан?

— Отмени юниоров для меня. Я не знаю, что случилось, но Юзуру позвонил мне весь в слезах, дал адрес с почтового ящика, рядом с которым сидит, и умолял забрать его.

— Разве он не должен быть с Хави? — спросила Трейси, и Брайан мрачно глянул на неё.

— Я знал, что был прав, не доверяя хоккеисту со своим учеником, — сказал он зло, будучи уверенным, что ещё получит за попытку вбить на место мозги хоккеисту, в два раза моложе его.

***

Когда Брайан достиг нужной улицы, если верить GPS, то сбавил скорость, осматриваясь в поисках худого мальчика с чёрными волосами. Когда он нашёл его, тот сидел на крыльце какого-то дома, в котором, видимо, сейчас никого не было. То, как сильно он обнимал свои колени, напугало Брайана. Он остановился и вышел из машины, переходя дорогу. — Юзуру?

Японец поднял голову, выражение его лица было разбитым. Он однозначно плакал некоторое время. Глаза красные, щеки сырые и раздражённые, нос опух. — Брайан! — проскулил он, не борясь с желанием вскочить и кинуться на шею старшему. Он крепко обнял Орсера, плача в его плечо, и тренер прижал его к себе ближе, гладя по спине. — Я хочу домой, — плакал он тихо, пока Брайан укачивал его.

— Хорошо, я отвезу тебя домой, — сказал он, направляя их к машине. Брайан открыл для него дверь, усадил внутрь, а потом обошёл машину, уже всё понимая. Что бы не произошло, это было плохо. Это совершенно точно. Когда они отъехали, он пробежался глазами по Юзуру, ища признаки травм. — Он навредил тебе? — спросил он аккуратно.

Юзуру заскулил, когда не смог вдохнуть. — Он не бил меня, если ты об этом, — сказал он, поднимая ноги на сиденье и обнимая их. В обычной ситуации Брайан бы отругал его за подобное, но он не бессердечный, чтобы хоть как-то нарушить комфорт Юзуру сейчас. — Было бы не так больно, если бы ударил, — проскулил младший.

Брайан вздохнул. — Ох, Юзуру, — он потянулся и похлопал его по колену. — Что случилось?

— Он… он бросил меня, — всхлипнул Юзу. — Но… но он не просто бросил меня, — добавил он злее. — Он сказал, что нужно поговорить, но когда мы приехали домой, и я захотел секса, он не остановил меня, он позволил мне заняться с ним сексом, а потом тут же выбрался из кровати и сказал «это была плохая идея, потому что я хотел поговорить, а не это», и когда я спросил почему, он сказал, что бросает меня, потому что, видимо, команда узнала обо мне и… и потом он такой, — Юзуру изобразил рукой говорящего Хавьера, что заставило Брайана улыбнуться сквозь всю ярость. — «Ох, это не навсегда, только на время. Мы расстанемся, а позже снова будем вместе, просто пока ‘пыль уляжется’ — или какие-то такие слова, — потом всё будет в порядке», и он сказал это всё, словно нет ничего особенного в том, чтобы бросить меня без предупреждения, после того, как он трахнул меня! — сказал Юзуру резко. Брайан сморщился от подобных слов из уст младшего и мыслей, что у его студентов есть секс, но сильнее его отвратило от того, каким низким поступком это было.

— Господи, что за мудак.

Юзуру всхлипнул и начал снова сильно плакать. — Он сказал это всё, пока я был голый, — рыдал он. — Я в постели, и… и мы только что закончили заниматься сексом, а он разбил моё сердце! — Юзуру прижался к окну, его маленькое тело ломали рыдания. — Я ненавижу его, — выдохнул он. — Как он мог сделать это, Брайан? Он любит меня, я знаю это, так почему он делает мне больно?

Орсер вздохнул. — Потому что в этом суть хоккеистов, Юзуру. — Он покачал головой. — Я никогда не встречался ни с одним, но дружил. Он был абсолютно в порядке относительно моей ориентации, не было никаких проблем. Потом его команда узнала, они стали называть его геем, и что же произошло? Неожиданно мой ‘друг’ стал одним из моих обидчиков, которые зовут меня педиком и относятся, как к дерьму. Я думаю, он правда заботился обо мне, но о репутации в команде он заботился больше. — Брайан грустно улыбнулся. — Наверно, он любит тебя, Юзуру. Он просто не может выстоять того, что вся команда плохо думает о нем. Эти хоккеисты, они как братство. Эти парни всё делают вместе. Они семья, они друзья, и они ставят команду превыше всего. Это токсичная мужественность в лучшем виде.

— Я просто не понимаю, — проскулил Юзуру. — Хави не такой, как они. Почему вдруг стал?

Брайан погладил его по спине в попытке успокоить. — Я не знаю, Юзуру. Мне очень, очень жаль.

Юзуру не сдержал болезненный всхлип. — Но я люблю его.

***

— Я, блять, ненавижу его, — шипел Хавьер, смотря через весь бар на Ивана и его стол мудаков.

— Что не так с тобой, Хавьер? — спросил Майло, убирая от него шот, пока тот совсем не напился. — Ты никогда так не пил, но каждую ночь за эти три недели, когда мы выбираемся в бар, ты напиваешься до бессозналовки.

— И не только здесь, — добавил Скотт. — Когда я забирал тебя перед тренировкой, потому что ты не мог сесть за руль, ты напился в одиннадцать утра в своём собственном доме.

Майло хлопнул его по спине. — Тренер может прекратить держать тебя на скамейке, если ты будешь приходить на тренировки без похмелья хотя бы пару раз в неделю.

— Да, мужик, я знаю, что ты ненавидишь сидеть в запасе, но прошло две недели. Нет причин пропивать всю жизнь теперь, — сказал Скотт.

Хавьер высокомерно усмехнулся. — Какого хуя именно ты говоришь это? Ты выбрал эту херню вместо родных детей, — кинул он, и тут же почувствовал себя плохо, не смотря на уровень алкоголя. — Прости, мужик. Ты не заслужил такого. — Он представил обиженные глаза Юзуру, когда тот осознал, что Хавьер бросает его, все ещё обнаженный в его постели. Хавьер почувствовал надвигающуюся волну слез. — Он не заслужил такого, — добавил он, голос сломался. Фернандес украл шот у Майло, и выпил, пока они не успели остановить его. Это не могло стереть красивые, идеальные, но наполненные болью глаза Юзуру, но помогало страдать немного меньше.

Но не в этот раз. Реально не сработало. Он опустил голову, закусывая губу, чтобы сдержать слёзы.

— Господи, давай уведём его отсюда.

Хавьер знал, что слёзы текли по лицу, когда Майло и Скотт схватили его под обе руки и практически вынесли из бара. Он не понимал, что происходит, пока они не запихали его на заднее сиденье внедорожника Скотта. — Что за хуйня творится с тобой, мужик?

Хавьер влажно засмеялся, ложась на спину. — Я играю в ёбанный хоккей! — сказал он громко. — Разве это не то, что я должен делать? Напиваться и находить любую девушку, которая хочет ебли с хоккеистом? — сказал он сбивчиво. — Я как Бретт! Ебу всё, что движется, и напиваюсь, пока не перестану чувствовать вину.

— Ты никого не ебёшь, Фернандес, и мы все это знаем, — перебил Майло. — Ты слишком занят частью с «напиваюсь».

Хавьер фыркнул. — Я определенно ебал кого-то. Потом бросил. Все ещё в постели и все дела, — засмеялся он снова. — Я, б-блять, изумительный человек, а, Майло?

— Черт, Хави. Так вот о чем всё это? — спросил Скотт, Хавьер продолжал смеяться, пока не осознал, что смех перерос в плач. — Мужик, эта херня даже не о вылете из основного состава?

— Я должен был, чтобы вернуться на лёд и удержаться в команде, — объяснил Хавьер, садясь, только что бы завалиться в другую сторону с недовольным стоном. — Шесть месяцев. Шесть месяцев всё прекрасно держалось в секрете. Ёбанный Иван, — ругнулся он.

— Так что произошло с «не могу заставить Сьюзи встречаться со мной»? — спросил Скотт.

Хавьер засмеялся сквозь слёзы. — Ты, блять, слышал его, Скотт. Ты не тупой. «Сьюзи точно звучит как Юзу» — передразнил он идиотский акцент Ивана.

— Да, я не тупой, но я думал, что сопротивляющаяся «Сьюзи» не ложь. Что насчёт той девушки в баре? — Спросил Скотт. — Ты изменял ему?

Хавьер усмехнулся. — Я собирался уйти с ней, а потом соврать, сказать, что слишком пьян, поцеловать на ночь и вернуться в отель. Я не смог сделать даже этого, — добавил он. — Я не смог даже поцеловать её, потому что знал, он будет страдать. Даже если это простой поцелуй, мы были в разлуке шесть недель, и это могло разбить его сердце, если бы я отдал эти поцелуи кому-то ещё, когда он не может их получить. — Он потёр лицо. — Ёбанный Иван.

Майло и Скотт обменялось взглядами, и первый покачал головой. — Так это было серьёзно, мм? — спросил он. — Фигурист был чем-то реальным?

Скотт тяжело вздохнул. — Хави, ты сказал, «Сьюзи» была больше, чем Мики, — вспомнил он, и Майло в ужасе посмотрел на них.

— Я собирался жениться на нем, — Хавьер проскулил, потирая грудную клетку и смотря в крышу машины. — Не сейчас, но когда-нибудь. Я был так уверен в нем. Я бы всё отдал ради его счастья, — он засмеялся. — Но только не ту единственную вещь, которую я рисковал потерять из-за ёбаного большого рта Ивана.

— Блять, Хавьер. Ты кинул его из-за места в основном составе? — Спросил Скотт, не веря.

— Запас это только начало, — возразил Хавьер. — Они бы выкинули меня, потому что ‘педик’ в команде. Я счастливчик, если не вылечу, как причина разрозненности. Я должен избавиться от проблемы до того, как меня выпнут из лиги. — Он потёр лоб. — Это должно было быть навсегда. Я просто… Я хотел, чтобы мы взяли перерыв, я бы всё разрулил, и мы бы могли снова быть вместе, но, видимо, скинуть эту бомбу сразу после того, как я трахнул его, было не лучшим способом, если я хотел сохранить что-то.

Майло усмехнулся. — Ну да, ты тупой ублюдок, это наверно был плохой выбор.

— Я говорил ему, что хочу поговорить, я собирался просто поговорить, но он продолжал… он продолжал целовать меня, он так сильно хотел, и так тяжело сказать ему нет. Вы никогда не видели его, когда он хочет чего-нибудь. Он выглядит как щенок. Как большеглазый, пушистый щеночек, — сбивчиво говорил он, представляя дующуюся мордочку Юзуру. — Он может соблазнить монашку, — добавил он и тепло вздохнул. — Мы были в разлуке так долго, и он в принципе запросто может затащить меня в постель. Я, блять, просто человек, понимаете? Как можно устоять, когда любовь всей моей жизни так виснет на мне? — вздохнул Хавьер.

— Всё то ёбанное время, я знал. Я знал, что это последний раз. Я знал, что моя «возьмём перерыв» идея не сработает, но я просто… — он заскулил. — Я должен был попробовать, понимаете? Я люблю его, — добавил Хавьер горько. — Я и половины этого не чувствовал к Мики, Скотт. И половины, — он крепко сжал футболку на груди в кулак. — Его лицо, когда я сказал, что убран в запас, потому что меня раскрыли, и в итоге я могу вылететь из команды… он всё знал, — всхлипнул он, слёзы наступили снова. — Ему было так больно. Я сделал ему очень больно. Я его предал, и он точно чувствовал себя использованным. Я разбил его сердце.

Он потёр лицо рукой, борясь с всхлипами. — Я разбил его сердце, и знаете, что произошло сегодня? — Голос заметно дрожал. — Он развалился на одном из четырёх крупнейших стартов в сезоне. Я смотрел, как он сорвался. Он с трудом завершил прокат. Он боролся через слёзы, — Хавьер пытался вдохнуть, но что-то мешало. — Я, блять, разрушил его жизнь пару недель назад, потому что эгоист и реальный мудак, — он беззвучно рассмеялся. — Но вперёд, Кленовые листы, а?

Майло и Скотт обменялись взглядами, пока истеричный смех Хавьера прерывался резкими всхлипами.

Комментарий к Глава 22

Та-да.

Залечь на дно самое рациональное решение, но у Фернандеса проблемы с выбором времени и подбором слов.

Я, кстати, будучи читателем, ждала разборок и может ссоры…

Добро пожаловать в кусок с драмой :)

========== Глава 23 ==========

Брайан и Трейси очень волновались за Юзуру. Он не перенёс расставание нормально. Он не показывался на тренировках несколько дней после. Юми сказала, что он не ест, и она с трудом может вытащить его из спальни. Когда он вернулся к тренировкам, это не было легко. Он был расконцентрирован и это возымело эффект над его катанием. Почти каждый день его квады предавали его, а настроя словно и не было никогда.

То, что произошло на Четырех Континентах, было неизбежно.

— Всё хорошо. Мы сконцентрируемся на мире, — успокаивала Трейси. Но самой ужасной частью для Брайан было то, что Юзуру, кажется, совсем не волновало его восьмое место. Он не плакал, не бесился, он просто… стоял здесь. Что было полной противоположностью его прокату, потому что там был такой эмоциональный срыв, который, должно быть, заставил сжалиться даже хейтеров. Он почти упал на вращении, однозначно плакал всю вторую половину, и сорвал почти каждый прыжок, с которого не упал. Казалось, словно дух покинул его тело полностью.

— Что случилось, Юзу? — спросил Брайан, кладя руку на его плечо. — Что заставило тебя сорваться?

Юзуру моргнул и посмотрел мертвыми глазами, которые разбили сердце Орсера. — У меня все ещё напоминания на телефоне. Кленовые листы играют сегодня.

— Ох, милый, — не сдержалась Трейси, втягивая его в объятие, на которое он никак не среагировал. Она гладила его между плеч. — Пойдём, давай вернёмся в отель.

— Хорошо, — сказал Юзуру, голос глухой, а лицо пустое.

***

Юзуру никогда за всю свою жизнь не чувствовал себя таким опустошенным. Он лежал на кровати в своём номере и мог думать только о том, что не чувствует ничего. Он только что позорно проиграл и не чувствовал ничего. Его сердце разбито, и внутри нет места для чего-то ещё. Впервые в своей жизни он нашёл нечто, что полюбил сильнее катания, и теперь этого нет. Казалось, он вышел на новый уровень грусти, о существовании которого даже не знал, пока Хавьер не разбил его сердце, заполняя его таким невыносимым количеством боли и унижения.

Самым ужасным было то, что он всё ещё верил, где-то глубоко внутри, что Хавьер любил его. И это было самое болезненное. Если бы Хавьер просто поиграл и использовал его, это не было бы так больно, как понимание того, что испанец решил идти против своего сердца, просто потому, что предпочёл ударить по Юзуру, а не бороться ради него. Хавьер сделал выбор в пользу эгоизма, даже если это делало больно им обоим.

Юзуру шмыгнул и потер глаза, разочаровано скуля. Он устал плакать. Он устал чувствовать себя так. Он устал от того, что Хавьер продолжает делать ему больно, даже если они не разговаривали с того самого дня. Он сел прямо и решил посмотреть свою произвольную, чтобы реально увидеть, насколько ужасно это было. Он мог только представить. Он не очень-то всё помнил, так как был в заточении мыслей о Хавьере и предательстве его собственного телефона. К своему ужасу, где-то глубоко, он наделся на победу Кленовых Листов, потому что Хави не заслуживал чувствовать себя таким же разбитым, каким он сделал Юзуру.

Смотря свою произвольную программу, он чувствовал отвращение к себе. Он не мог понять, как он, Юзуру Ханю, опустился до такого отталкивающего зрелища перед своими фанатами. Он никогда не разваливался. Он держался, когда нога была сломана, и, казалось, карьера закончена. Он выиграл Олимпийское золото с травмированной лодыжкой, из-за которой с трудом передвигался вне льда. Он катался с болезненным нарывом в животе. Юзуру пережил так много и катался, чтобы доказать себе, что может. А сейчас он позволил парню заставить его практически сдаться не просто в жизни, в катании.

Хавьер нанёс удар всем его вложениям в этот спорт.

Юзуру просмотрел видео ещё раз и вместо грусти и пустоты почувствовал новую эмоцию: злость. Он был зол на Хавьера. Он был зол на себя. Он злился, потому что какой-то мужчина забрал все его силы и почти заставил отказаться от того, что он любил больше всего. Какой-то ублюдок, который слишком испугался разобраться с командой и вместо этого выбрал разбить сердце человеку, который любил его больше всего, вынудил Юзуру сдаться на середине программы, просто потому, что он продолжал думать о ком-то, кто даже не заслуживал его внимания.

После четырёх пересмотров, Юзуру пришёл к выводу, что ему всё равно, выиграют Кленовые Листы или проиграют, он решил, что его не волнуют взлёты и падения Хавьера. Беспокойство за Хавьера заставило его перестать беспокоиться о себе, и сейчас восьмое место на Четырёх Континентах стало его личным рекордом.

Это неприемлемо.

Юзуру схватил телефон и позвонил Брайану. Как только тот ответил, младший выпалил, не теряя ни секунды. — Я возьму золото на Мире. Мы начнём, как только вернёмся в Канаду, да?

— Ну, приятно снова слышать тебя мотивированным, но что произошло? Мы можем поговорить об этом позже-

— Нет времени для позже. Я сделал плохо сегодня, я не буду больше плохо никогда, — тараторил он. — Никакой мужчина больше не станет важнее, чем катание. Я выиграю Мир. Я хочу начать так быстро, как возможно. Я сделаю всё, что должен, для победы.

Брайан усмехнулся на том конце. — Мне не нравится, что именно эта ситуация помогла тебе очнуться, но приятно снова услышать Юзуру Ханю, которого я знал шесть лет. — Юзу почувствовал волну злости, из-за которой даже задрожали руки, потому что это было правдой, последние пару недель он был лишь тенью себя. Никогда снова не произойдёт подобного. — Мы начнём в понедельник, — сказал Брайан, и Юзуру сбросил, чувствуя тяжёлое удовлетворение.

Хавьер был единственным, кто потерял что-то в этой ситуации. Юзуру был лучшим, что могло с ним случиться, и он решил просто выкинуть его. Японцу всё ещё было больно, и он знал, что это не прекратиться только потому, что он решил больше не беспокоиться об этом, но главное, он был настроен показать всему миру, от чего отказался Хавьер Фернандес. Он знал, что Хави смотрит все крупные соревнования по фигурному катанию, так что увидит, кого именно он трахнул и выкинул, и запомнит, как глупо было сделать нечто подобное с Юзуру Ханю.

***

Когда Хавьер явился на тренировку поздно и с похмелья, то не удивился, когда тренер Холден недовольно покачал головой. — Фернандес! Со льда! Живо!

Хавьер закатил глаза и последовал за ним, солнечные очки на лице даже в помещении. Он пил свой кофе, пока они шли, пытаясь перестать чувствовать себя давно мёртвым. Тренер закрыл за ними дверь, и Хавьер плюхнулся в кресло напротив стола Холдена с недовольным стоном. — Тренер, простите, что опоздал. Я просто не очень себя чувствовал-

— Ты с похмелья. Снова, — перебил Холден, садясь за стол. — Хави, ты мой лучший нападающий. Мне нужно, чтобы ты перестал меня загонять в эту позицию. Я не могу выпустить тебя со скамейки, если ты не можешь оставаться трезвым достаточно долго, даже чтобы потренироваться.

Хавьер опустил голову. — Я знаю, я просто… — он остановился и покачал головой. — Я не был в порядке всё это время. Я ужасно боюсь лишиться контракта, — признался он.

— И ты думаешь, пьянки помогут тебе? — спросил Холден, а затем вздохнул. — Смотри, я знаю, что проблема в Иване и его приспешниках, не в тебе. Но ты же понимаешь, что тот бред, который они несут, выставляет тебя причиной разрозненности.

Хавьер усмехнулся. — Да, я знаю. — Он отпил больше кофе. — Я реально очень ненавижу его, тренер, — сказал он небрежно. — Он разрушил мою жизнь. Официально.

— Я не говорю, что он невинный, Хави, но не он заставлял тебя начинать так пить и отлынивать, — сказал Холден. — И он не мог знать, что твой ‘друг’ покажется на мониторе тем же вечером, когда он атакует. Команда, скорее всего, забыла бы об этом, если бы всё не произошло одновременно.

— Бывший. — Исправил Хавьер безэмоционально. Он снова поднял кофе, вдруг желая, чтобы это был алкоголь.

— О чём ты? — спросил Холден, и Хавьер опустил очки, устанавливая зрительный контакт.

— Юзуру мне никто больше, — сказал он, не беспокоясь о прямолинейности. Тренер не был тупым. — После того, как половина команды повернулась против меня, и вы не дали мне играть, я подумал, что будет лучше, если мы возьмём перерыв и не будем видеться некоторое время, — он горько улыбнулся. — Вы можете представить, как после полутора месяцев разлуки, наши отношения не смогли выдержать предложение бессрочного перерыва, — он отсалютовал своим кофе. — Так что я потерял любовь своей жизни ради спорта, в который мне больше не дают играть, и я разбил и его борьбу за медали вместе с сердцем! Выпьем! — Хавьер допил оставшееся кофе, практически желая захлебнуться им. — Ёбанный Иван.

— Ох, черт, Хави, — Холден не мог найти слов. — Так вот что происходит последний месяц.

— Моя разваливающаяся жизнь может вас не касаться, но да, это не было пикником. — Он вздохнул, запрокидывая голову назад. — Каждый грёбанный день ощущается бессмысленнее предыдущего. Я знаю, что надо сконцентрироваться на тренировках, раз уж я пожертвовал всем, чтобы постараться остаться в команде, но мне просто тяжело… тяжело даже существовать, — сказал он слабо. — Когда чувствуешь вину и всё кажется бессмысленным, тяжело даже дышать. Я не чувствую себя жалким, только когда напиваюсь так, что не помню своего имени.

— Черт, — сказал Холден очень красноречиво. Он подался вперёд, облокачиваясь на локти. — Смотри, если тебе нужно время…

— Всё, что есть в моей жизни сейчас — это хоккей, — просто сказал Хавьер. — Я пожертвовал всем за возможность быть здесь. Я живу в Канаде годами и вижу семью может раз в год, если повезёт, потому что я принадлежу этой команде. — Он тяжело сглотнул. — Я пожертвовал возможностью стать отцом ради этой команды, а теперь, спустя два года, когда я нашёл человека, с которым я, наверно, должен был провести остаток моей жизни, то вырвал его сердце, потому что испугался потерять место в команде. — Хавьер стучал пальцами по столу. — Так что я собираюсь получить это место назад. Я собираюсь играть так хорошо, как смогу. У меня не осталось ничего, кроме этой команды.

Холден посмотрел на него с грустью в глазах, но кивнул. — Тогда прекрати пить. Если хочешь это место назад, протрезвей. Если слишком больно находиться трезвым дома, иди и бегай, пока не устанешь и не захочешь спать. Ты не соответствуешь стандартам, чтобы вернуться на лёд.

Хавьер кивнул. — Хорошо, — сказал он, понимая, что должен сделать всё, чтобы вырваться из порочного круга. — Что насчёт того факта, что я би, и вся команда знает теперь?

— Заляг на дно, — просто сказал Холден. — Оставь Ивана мне.

***

Хавьер делал то, что должен был, и к концу февраля вышел на лёд. Это не было просто. Ночи были невыносимыми. Он мог сидеть с Эффи и думать о том, что привык звонить Юзу почти каждую ночь и говорить ни о чем и обо всём одновременно. Он так скучал по нему, что не мог дышать. В подобные вечера он делал то, что предложил тренер, и выходил на пробежку. Никто не бегал в девять вечера февральскими ночами в Канаде, так что это позволяло освежить голову, фокусируясь на холоде и том, как сжимаются легкие, вместо разбитого сердца.

Благодаря дополнительным пробежкам, Хавьер стал даже быстрее, чем раньше. Он похудел за тот месячный загул, потому что не хотел есть, а алкоголь помогал не беспокоиться по этому поводу, поэтому теперь больше качался в тренажёрке, возвращая мышцы рук, в то время как бег помогал с ногами. Его пассы стали сильнее, и единственный способ оставаться трезвым заключался в полном фокусе на хоккее, так что ментально он был максимально в игре.

Но вообще, он всё ещё не был в порядке. Команда танцевала кругами вокруг. Скотт и Майло застряли с ним в этом кольце. Вся эта ситуация показала ему, кто его настоящие друзья. Вся троица была в команде очень долго, и они реально доказали ему, что будут рядом, когда он нуждается в ком-то. Некоторые другие парни включали его в диалог, но никто не проверял его состояние так, как эти двое. Команда разделилась на три группы: те, кто поддерживали Хавьера; те, кто поддерживали Ивана; и те, кто не хотели иметь ничего общего ни с кем из них и просто держали головы опущенными. В большинстве своём почти вся команда относилась к третьей группе. На стороне Ивана было три-четыре парня, которые пытались сделать из жизни Хавьера сущий ад, но Холден стоял на пути и следил за ними.

Иван сел на скамейку на три игры, когда закричал: «Педиковатый Фернандес впервые не опоздал!», когда Хавьер пришёл во время. Он был очень близок к серьёзным последствиям за свой гомофобный язык. Хавьер ненавидел его, но даже он был шокирован, каким же тупым оказался этот парень, раз продолжал эту херню, даже когда был на тонком льде со всем тренерским штабом.

Это заняло время, но Хавьер оправился. Его сердце не зажило, но теперь он знал, что всегда есть люди, прикрывающие его спину; а те, кто пытался вонзить нож, в итоге ответят. Команда справлялась, и финал уже был на горизонте, так что к концу февраля, шесть недель спустя после расставания с Юзуру, Хавьер справлялся так хорошо, как только мог себе представить.

А после он приехал на каток и увидел очень знакомую женщину со светлыми волосами, которая говорила с тренером Холденом, который в свою очередь выглядел замученными и явно забеспокоился, заметив приближающегося Хавьера.

— Хави. Нам надо поговорить, — сказал он, и Хавьер смог только с трудом сглотнуть, когда понял, о чём именно должно быть Холден хочет с ним поговорить.

Комментарий к Глава 23

Я так быстро, потому что вчера (для меня сегодня) мои два наилюбимейших ютубера совершили каминг-аут. И я только сейчас это поняла. Один из моих пейрингов только что стал реально реальным… Так что переводчик в запое.

========== Глава 24 ==========

Ничто не могло сбить Юзуру. Юми знала это о своём сыне. Он был сильным мужчиной с такой решимостью, о которой она могла только мечтать. Юзуру мог превратить в реальность всё, что угодно, если правда хотел. У него была железная воля и чемпионский настрой в любой ситуации. Она наблюдала сотню раз, как он бросал вызов обстоятельствам за свои двадцать четыре года. Он родился недоношенным, и врачи сказали, что ему сложно будет нагнать других детей в развитии, если только с возрастом. Но он научился читать быстрее всех в классе. Когда ещё совсем маленькому ему диагностировали астму, то сказали, что он никогда не сможет заниматься спортом, даже вдали от пыльцы и пыли. В детстве они говорили, что его телосложение и легкие не позволят ему быть сильным и выносливым, чтобы быть конкурентноспособным в фигурном катании, а он использовал своё вытянутое тело и маленький вес, чтобы максимально развить свои теперь сильные ноги. Он катался до посиневших губ, чтобы повысить выносливость, и не важно, как тяжело это было. Каждый раз травмируясь и слыша о снятии с соревнований, он боролся сквозь боль и впечатлял всех.

Юзуру был самым смелым, сильным и целенаправленным человеком из всех, кого Юми знала, и она до сих пор не верила, что смогла вырастить сына, который мог так много сделать, чтобы победить обстоятельства.

Но когда Брайан и Трейси пришли к ним домой, что бы вместе с ней и Юзуру обсудить их возможности в подготовке к Чемпионату Мира после всего произошедшего, решение, которое они предлагали, было, возможно, единственным, которое, по её мнению, могло стать непреодолимой стеной между её ребёнком и золотой медалью Чемпионата Мира.

— Вы не можете думать, что Юзу вернётся тренироваться в то место, — сказала она уверенно, укладывая руку на колено сына. — Плохо, что вы просите об этом.

— Поверьте мне, я тоже не в восторге, — просто ответил Брайан. — Но если Юзуру хочет дополнительных тренировок, выбор ограничен. Он может тренироваться на публичном катке перед людьми, или он может пойти туда, где у нас всё ещё есть договор.

— Тренировочный каток Кленовых листов, — прошептал Юзуру, зажмурив глаза.

— Мне очень жаль, — серьёзно сказала Трейси. — Если бы я могла, то тренировала бы тебя ночами, чтобы ты не был там одновременно с командой, но я не могу сделать этого, и ты это знаешь.

Юзуру покачал головой. — Нет, я не могу просить об этом, — тихо сказал он.

Хавьер Фернандес нанёс такой урон её сыну, что Юми хотела использовать право материнского вето и не позволить этому случиться, но в тоже время, она знала, что Юзуру взрослый и может сам решать. Она видела, что её ребёнок мучился первые недели после расставания так сильно, как не мучился с подросткового возраста. Она всё ещё не знала подробностей, так как Юзуру не хотел обсуждать это, но что бы не произошло между ними, приведя к концу, делало ему очень больно. Юми знала, что Хавьер испугался, так как был раскрыт, но она правда думала, что он любил Юзуру слишком сильно, чтобы позволить этому разбить их. Юми понимала, что насильно раскрыться отнюдь не легко, и она ненавидела, что Хавьер это пережил, но сколько бы жалости она не испытывала к нему, всё было задушено болью её сына. Она догадывалась, что эта история куда более сложная на самом деле, но в конце концов, Юзуру был её ребёнком, и она никогда не видела, чтобы ему было так больно. Так что это заставило её хотеть ненавидеть этого мужчину даже просто за появление в жизни Юзуру.

— Я хочу золотую медаль, — заключил тем временем младший. Он посмотрел вверх с огнём в глазах, и Юми поняла, что он принял решение и сделает всё необходимое, чтобы точно завоевать титул. — Я буду тренироваться там. Это не проблема.

— Юзуру, я знаю, что ты будешь отвлекаться. Если надо, я могу договориться с тренером Холденом, чтобы ты никогда не был там, когда он-

— Мне нужен лёд тогда, когда я могу его получить, — перебил Ханю, лицо холодное и настроенное. — Хавьер Фернандес старая проблема. Золотая медаль новая проблема. Мне всё равно, где он, мне нужен только лёд.

Старшие переглянулись после того, как он замолчал, и Юми вздохнула. — Хорошо, делайте, что он хочет, — она пожала плечами. — Юзуру знает лучше нас, в чем нуждается.

— Да, — подтвердил быстро младший. — Когда я начну кататься там?

Трейси натянуто улыбнулась. — Я встречу тебя там утром, очень рано.

***

В то утро, по предупреждению Холдена, Хавьер знал, что должен будет делить лёд со своим бывшим, он точно не был уверен, как выдержать это. Что очень удивило, так это Майло, усевшийся с ним рядом в раздевалке и приобнявший со словами: — Ты будешь в порядке?

Хавьер улыбнулся его искреннему беспокойству: — Видимо, узнаем? — Он похлопал Майло по плечу. — Просто держи меня отвлечённым, и я буду в порядке. Я начал лучше фокусироваться последнее время.

— Да, это точно. Я горжусь тобой, Хави. Ты пережил многое за последний месяц и реально смог вернуться. Я просто не хочу дежурить всю ночь, чтобы ты не умер от передоза алкоголя.

Хавьер покачал головой: — Я сосредоточен сейчас. У нас шансы на плэй-офф. Я буду бороться за это так долго, сколько смогу стоять на льду.

— Хорошо, но если нужно поговорить, я здесь для тебя, Хави, — сказал Майло, а потом ярко улыбнулся. — Просто не влюбись в меня, я не готов к отношениям в данный момент, — пошутил он, и Хавьер засмеялся, отталкивая немца.

— Отвали, противный старый человек, — шутливо возмутился он, просто радуясь, что хоть кто-то принял его без проблем. Майло был настоящим другом. Было приятно узнать, кто ему правда друг, даже если общая обстановка была далека от идеальной.

Когда он вышел на лёд, глаза против воли метнулись в дальный конец катка, находя тень в чёрной тренировочной одежде. Сердце остановилось, пока он смотрел на знакомую фигуру, под чутким руководством Трейси отрабатывающую четкость рёбер. Хавьер знал эти изгибы. Он с болью вспомнил, как эта узкая талия ощущалась под его ладонями. Он не видел его лицо, но знал, насколько мягка эта светлая кожа. Когда Юзуру повернулся к Трейси, Хавьер захотел плакать, потому что он каким-то образом смог забыть, насколько красивым был младший.

Хавьер отвёл свой взгляд и посмотрел на разминающуюся на другом конце льда команду. Он заставил себя сконцентрироваться, так как именно поэтому он больше не зовёт Юзуру своим. Эти парни, этот спорт, этот лёд — причины, почему он не в запое и без похмелья. Майло и Скотт держат его на плаву. Эти люди — его команда; и он собирался сделать их чемпионами. Если он потерял любовь своей жизни, то точно не собирается терять ещё и любимую команду.

***

Увидеть Хавьера оказалось так больно, что Юзуру захотел реально забыть всё. Он видел его только когда приходилось поворачиваться лицом к тренирующейся с другой стороны команде, пока он отрабатывал хореографию. И каждый раз его глаза инстинктивно находили Хавьера. Это разозлило его, потому что он не скучал. Он отказывался скучать по тому, кто навредил ему из эгоистичных причин. Это бесило и было глупым, поэтому он ненавидел это.

Он решил, что хочет забыть Хавьера любым путём.

Той ночью он принял очень глупое решение и ушёл, не сказав никому куда. Он знал, это плохая идея, но не хотел ставить кого-либо в известность о своих планах. Юзуру знал, что он привлекательный. Теперь у него был опыт, и он знал, что никто не может отказать ему, когда он флиртует, потому что он помнит, как легко было получить, что хочется от человека, которого он хочет забыть. Он также знал, где найти кого-то, с кем с лёгкостью можно поиграть и получить, что захочешь.

Он сидел в баре менее тридцати минут, попивая имбирный эль, когда очень симпатичный мужчина скользнул на стул рядом, спрашивая разрешение присесть. Юзуру осмотрел неплохой костюм, после начиная расспрашивать о работе и был ли он местным. Когда парень подтвердил, что приехал на конференцию из другого города, Юзуру знал, что нашёл правильную цель. Ему не нужен кто-то, чтобы влюбиться, он хочет лишь забыть Хавьера Фернандеса.

Шаг за шагом, уже через час с начала своей операции, он был приглашён Майклом (Юзуру не интересовался фамилией) в его номер.

Юзуру наслаждался сексом, когда всё случилось. Майкл был великолепен и точно знал, как доставить удовольствие мужчине, но после прелюдии, по некоторым причинам, Юзу не мог вытерпеть его поцелуев. Это было не правильно. Каждый раз, как Майкл пытался поцеловать его в процессе, Юзуру отворачивался и подставлял шею. Как только всё кончилось, Майкл попытался обнять и поцеловать его, отходя от оргазма, а Юзуру так не хотел этого, что практически вылетел из постели, не утруждая себя даже чтобы нормально обуться, выбегая из номера с быстро кинутым «спасибо, пока».

Он вошёл в лифт и взглянул в отражение, замечая следы на шее и растрепанные волосы. И вдруг, вместо того, чтобы почувствовать себя лучше, он понял, что может думать только о том, как Хавьер обычно смеялся над его сексуально растрёпанными волосами, пока прижимал к себе близко, после занятий любовью. Юзуру так хорошо справлялся, не вспоминая об этом, но вдруг не могвыкинуть из головы, как он и Хавьер лежали вместе и просто болтали после секса. Они говорили о мечтах и страхах, о прошлом и надеждах на будущее. Хавьер обычно игрался с его сумасшедшими волосами и целовал в лоб между каждым словом. Он мог уснуть под испанский шёпот, пока большие и тёплые ладони гладят его бедро, и всё вокруг такое домашнее, тихое и спокойное. Можно сказать, что Юзуру больше наслаждался их взаимодействием после секса, чем самим действием, хотя секс с Хавьером был просто невероятен.

Юзуру осел в углу лифта, когда слезы накатили; это было словно его сердце разбилось по новой. Он прижал руки ко рту, чтобы не плакать вслух, плечи задрожали, когда он понял, что только что лёг под незнакомца, чтобы попробовать забыть кого-то, кого не возможно забыть. Это было показателем того, что каждый раз теперь занимаясь сексом, он будет думать о Хави и его рассказах о лете в Испании и красоте Мадрида, когда цветы распускаются в парках. Красивый мужчина только что трахал его практически до крика, а он все равно чувствовал себя ещё более опустошенным, чем когда увидел Хавьера на льду.

Когда двери лифта открылись, в его сознании всплыло испанское слово, которому его научил Хавьер, и он горько улыбнулся, с вновь разбитым сердцем. — Puertas, — прошептал он, а затем вновь закрыл рот рукой, чтобы никто не смог услышать его всхлипов.

Юзуру достал телефон, как только вышел из отеля и сел на лавочку, свет из лобби освещал его сквозь двери. Он позвонил в такси, а после позволил пальцам найти контакт, который так много раз пытался удалить.

Он нажал «вызов» в этот раз.

Так как это была полночь, он не удивился, наткнувшись на голосовую почту, это позволило с легкостью заговорить, пока опущенная голова позволяла скрыть слезы. — Я мечтаю ненавидеть тебя, — начал он, отрывисто дыша, пока выливал все свои мысли в голосовой ящик, хозяин которого спал в другой части города.

***

— Я мечтаю ненавидеть тебя. Я не знаю как долго это будет болеть, но весь ужас в том, что я не могу остановить хорошие воспоминания пусть даже вместе с плохим. Знаешь, что я сделал этой ночью? Я хотел выкинуть лицо Хави из головы, после того, как увидел тебя на катке, так что я нашёл первого попавшегося симпатичного мужчину в баре, чтобы он взял меня домой и трахнул. Только я не смог поцеловать его. Я не знаю почему, но это казалось неправильным и плохим. Он трахал меня так хорошо, но я не мог поцеловать. А потом он попытался обнять меня, и я в панике сбежал, потому что это казалось неправильным, как и поцелуи. И знаешь, что произошло потом? Я плакал в тупом лифте, потому что после того, как горячий бизнесмен трахнул меня так хорошо, я мог думать только о том, как-как ты говорил со мной после секса. Как ты заставлял меня смеяться и-и рассказывал о Испании. Прижимал к себе близко, шепча секреты. И я ненавижу это! Я хочу ненавидеть тебя! Теперь всегда так будет? У тебя было грустное сердце раньше, это когда-нибудь закончится? Я не смогу никогда занимать сексом, не скучая по Хави после? Ты сделал мне так больно, а я не могу перестать скучать. Это не честно. Почему я не ненавижу тебя? Я даже не могу наслаждаться сексом, потому что это кажется неправильным, потому что всё, что я знаю, это секс с кем-то, кого я люблю. Все занимаются сексом без любви, так почему я не могу без этого неправильного ощущения? Должен ли я ложиться под разных мужчин каждую ночь, пока это не прекратится? Может быть ты не просто сделал больно, может быть ты разрушил будущий шанс на любовь. Я правда, правда мечтаю перестать любить тебя, чтобы начать ненавидеть, Хавьер Фернандес.

Хавьер прослушал сообщение семь раз с момента, как проснулся. Слушая первый, он почувствовал тошноту. Он думал, что справляется лучше, но голос Юзуру заставил выступить слезы, а плач младшего — почувствовать вину. Он разозлился, слушая рассказ японца о том, как он позволил незнакомому мужчине увести его в номер, но не потому, что Юзуру спал с кем-то ещё, а потому, что он был таким неосторожным, совершая нечто настолько опасное. Могло случиться всё, что угодно. Этот мужик мог навредить ему, и никто бы не узнал. Юзуру был слишком важен для этого мира, чтобы так рисковать своей безопасностью. Да, Хавьер чувствовал отвращение, думая о том, что кто-то ещё трогает японца, но он отбросил это в сторону, беспокоясь, что Юзуру мог пострадать, и он не смог бы его защитить.

Но сделало реально больно только признание младшего, что всё ещё любит, пусть и в дополнение о том, как сильно желает ненавидеть. Мысли о ненависти от Юзуру преследовали так долго, что осознание, что тот продолжает любить, заставило его захотеть пойти в бар и утопить себя в виски.

Но у Хавьера тренировка. А тренировка означает, что Юзуру тоже будет там. Что в свою очередь позволит ему убедиться, что младший добрался домой в целостности, после глупого доверия незнакомцу наедине в номере отеля. Хавьер нуждается в том, чтобы увидеть его и убедиться, что он не пострадал.

========== Глава 25 ==========

Юзуру чувствовал себя настоящим идиотом на следующее утро из-за отправленного сообщения. Он хотел бы вернуться назад во времени и не сделать чего-то настолько смущающе глупого, он просто был эмоционально не стабилен и действовал импульсивно. Он надеялся только, что хавина часть команды не тренируется этим утром.

И словно это была судьба, когда он пришёл на каток и направился в раздевалки, то свернул за угол именно в тот момент, когда Хавьер двигался в противоположном направлении. Они почти врезались, в итоге замерев здесь на несколько бесконечных секунд и смотря друг на друга широко раскрытыми глазами, шокировано. — Я… прошу прощения, — наконец пробормотал Юзуру, опуская голову и собираясь обойти испанца.

— Юзуру, подожди, — сказал Хавьер, успевая поймать его за запястье. Ханю отлетел, словно ошпаренный, и старший поднял руки в сдающемся жесте, извиняясь. — Я просто хотел сказать кое-что, — мягко начал Хавьер, избегая зрительного контакта. — Я получил твоё сообщение. — Юзуру покраснел и тоже отвел взгляд в сторону, желая провалиться сквозь землю. — Я-эм… — Хавьер вздохнул: — Я просто хотел сказать две вещи. Первое: прости. За всё. Моих извинений никогда не будет достаточно за всю ту боль, но я хочу, чтобы ты знал, мне жаль. — Он разочаровано выдохнул. — А второе, пожалуйста, не ходи в номера к незнакомцам, если никто не знает, где ты. Это очень опасно. Скажи кому-то, хотя бы где ты и когда должен вернуться. Напиши кому-либо отель и номер комнаты. Я так боялся, что, придя на тренировку, не увижу тебя здесь, потому что что-то случилось, и ты не вернулся домой. Если не хочешь, чтобы мама или тренера знали, напиши Джейсону, он не осудит. Просто, пожалуйста, пожалуйста, не делай нечто настолько пугающее снова.

Юзуру поднял взгляд и посмотрел на Хавьера, который, просто грустно улыбнувшись и кивнув, неуверенно махнул рукой на прощание и продолжил идти в нужном направлении. Младший смотрел ему в спину, пока тот не свернул, исчезая из поля зрения, а после облокотился о стену. Он прижался к поверхности, глубоко дыша, пока проигрывал сцену вновь и вновь у себя в голове.

Хавьер лишь извинился и попросил Юзуру быть осторожнее, потому что был напуган за его безопасность. Это всё.

Мужчина, вырвавший его сердце и переехавший его коньками, снова вдруг оказался тем защищающим, воспитанным парнем, в которого влюбился Юзуру. Мужчина, который знал, что был единственным у японца вплоть до прошлой ночи, не ревновал и не злился, а просто был напуган за безопасность Юзуру. Он был не просто понимающим и чувствующим вину, главное: он не осуждал и просил его доверять друзьям, если ещё собирается спать с кем попало, даже если взгляд Хавьера четко говорил, что он не хочет думать о Юзуру, делающем нечто подобное.

Ханю и понятия не имел, что делать с тем, что так старательно созданный в его голове образ эгоистичного ублюдка вновь стал открытым, думающим о других и заботливым. Если он и срывал все прыжки на тренировке, то только потому, что продолжал слышать испанский акцент и желал кинуться на другую часть катка, чтобы узнать, почему Хавьер внезапно стал Хави, которого он знал на протяжении шести месяцев, вместо мудака, который разбил ему сердце.

***

Юзуру приехал на тренировку раньше Трейси, и был удивлён, что на катке был только один мужчина. Он не знал, кто именно, но, казалось, это был тот с немецким акцентом, как японец запомнил ещё в первый день, месяцами ранее. Когда он переобулся в коньки, на льду все ещё был только один хоккеист, теперь методично забивающий шайбу в ворота. — Простите? — окликнул Юзуру, выходя на лёд и направляясь в сторону мужчины. — Эм, ты знаешь, почему никого больше здесь? — спросил он с интересом, останавливаясь на безопасном расстоянии.

— Ох, я не знал, что ты тоже здесь, — сказал мужчина, подтверждая предположения о немецком акценте. — Я не знаю насчёт твоего тренера, но тренировка команды начнётся где-то через час.

— Хм, — Юзуру задумчиво стучал по подбородку. — Трейси, должно быть, просто опаздывает. — Он склонил голову: — Почему ты рано, если до тренировки час?

Парень широко улыбнулся: — Просто ранняя пташка. В отличии от нашего дружка Хави, — добавил он, и Юзуру напрягся. Мужчина однозначно заметил это и поднял руку в открытом жесте. — Эй, не волнуйся, всё в порядке. — Он грустно улыбнулся. — Я последний человек здесь, который станет осуждать Хави за отношения с тобой. Я понимаю, что ты, должно быть, не рад слышать это сейчас, учитывая произошедшее, но не надо беспокоиться по поводу меня.

— Твоё имя Майло, правильно? — спросил Юзуру, стараясь вспомнить.

— Да, Майло Шнайдер, — сказал он. — Прости, что поднял эту тему. Я просто, знаешь, не подумал, прежде чем сказать, а потом ты выглядел напуганным-

— Спасибо, — сказал Юзуру с нажимом. Он больше не хотел говорить об этом, но было не плохо знать, что не было причин бояться быть с этим мужчиной наедине.

Майло посмотрел на клюшку в своих руках и заулыбался. — Хочешь попробовать? — спросил он, протягивая вещь. — Твой тренер не здесь, а это не плохой способ размяться.

Юзуру с сомнением посмотрел на клюшку. — Попробовать ударить по шайбе? — спросил он, и Майло кивнул.

— Да ладно, это весело, — убеждал он.

Юзуру аккуратно улыбнулся. — Хорошо, — сказал он, беря клюшку. Юзуру взял её так, как, ему казалось, держали другие парни, но Майло засмеялся.

— Нет, не как в гольф клубе, — сказал он, демонстрируя правильную позицию рук. Юзуру повторил, получая кивок. — Да, вот так. — Он уронил шайбу напротив японца. — Теперь просто отведи её назад, а потом сильно ударь, целясь в ворота. — Юзуру отвёл клюшку назад и резко махнул, лишь чуть-чуть задевая верх шайбы и заставляя её медленно проскользить на метр вперёд. Он надулся, и Майло засмеялся. — Давай, попробуй снова. Набери скорость, если надо.

Юзуру скользнул в удар и в этот раз всё получилось. Не было громкого звука, как получалось у большинства хоккеистов, но шайба быстро полетела вперёд, отскакивая от штанги. — Ну, тупые ворота, — пожаловался Юзуру.

— Эй, это было не плохо. Попробуй ещё, — предложил Майло, кидая очередную шайбу. — Просто смотри туда, куда целишься.

— Значит, как в бейсболе, — заключил Юзуру, а потом отъехал немного назад, чтобы разогнаться снова. На этот раз, ударив по шайбе, он отправил её точно в ворота. — Я сделал это! — выкрикнул он, поднимая клюшку над головой.

Майло поднял руку для «дай пять», и Юзуру заулыбался, ударив по его ладони. — Хороший удар, учитывая эти маленькие руки. Ты не так плох. — Сказал он со сбитой с толку улыбкой. — У тебя сильный корпус, так что ты бьешь больше телом, чем плечами, но зато ты быстрый.

— Да, нужны быстрые плечи, чтобы вращаться в четверном. — Объяснил Юзуру, показывая, как он группируется и подталкивает плечо. — Бедра и плечи должны работать вместе. Сильная середина важна. — Он немного отошёл назад. — Быстрое вращение и сильные ноги причина, почему я могу сделать так, — сказал он, а затем усмехнулся, делая свой любимый элемент для позёрства: тройной аксель с места.

— Воу, как ты прыгнул так высоко без лишних движений? — спросил Майло, объезжая его по кругу. — Ты такой маленький, но сильный.

Юзуру хлопнул по бедру: — Вот почему ноги почти такого же размера, как талия, — сказал он гордо. — Маленький вес и хорошие мускулы в ногах, вот почему хорошо прыгаю.

— Это круто, — улыбнулся Майло. — Знаешь, парни постоянно издеваются над Хави из-за этого, но я понял, почему он смотрит фигурное катание и заставляет нас тоже. Вы не только кружитесь и блестите. Это тяжелая херня.

Юзуру закатил глаза. — ‘Кружиться’ не так легко, знаешь ли, — обиделся он. — Кто-нибудь пробовал вращения? У вас неправильные коньки, но не каждый сможет сделать вращения. Это словно балерина, только в лезвиях и на льду. И ты не можешь просто вращаться, надо менять вращение, ноги и позиции. Это тяжёлое дело.

Тут раздался звук открывшихся дверей, и голоса заполнили арену. Когда добавились звуки новых лезвий на льду, Юзуру повернулся, всё ещё держа клюшку, и посмотрел на нескольких других хоккеистов, направляющихся к ним. — Шнайдер! Что ты делаешь здесь так рано?

— Учу молодого паренька из катания, как пользоваться клюшкой. — Сказал Майло, хлопая младшего по спине.

Юзуру вынужденно улыбнулся, когда все посмотрели на него. Некоторые были не рады его видеть, кто-то просто выглядел как-то неудобно. Он видел, как Хавьер нервно наблюдал за ним, поэтому избегал его взгляда. Он всё ещё не был уверен, что думает о нем теперь. Было нечто странное в том, как мил Хави был после того унижающего сообщения, поэтому он не был уверен, как себя вести даже просто на одном льду с ним.

Юзуру вернул клюшку обратно немцу. — Спасибо, Майло. Это было весело, — сказал он, уважительно кланяясь, а после отъезжая на свою часть катка, максимально далеко объезжая остальных хоккеистов и начиная разминаться, ожидая приезда Трейси.

***

Юзуру не знал, было ли это специально или случайно, но после игры с Майло, когда он приезжал рано, те, кто обычно всегда были на катке, приглашали его поиграть с их клюшками и побить по шайбе. На самом деле было не плохо немного отвлечься с приятными хоккеистами. Майло был старше, поэтому вёл себя, как дядюшка. Кажется, он всегда думал, что Юзуру милый ребёнок, что обычно напрягало последнего, но он понял, что исключительно наслаждается компанией Майло. Тот, видимо, был близок со Скоттом, которой был таким же приятным. Они оба были близки с Хави, и отношения Юзуру с последним также переросли в цивильные, когда Хави спорил с Майло и Скоттом, как правильно научить японца держать клюшку. Они не говорили на прямую, но когда Хавьер объяснял что-то, Юзуру просто повторял, вместо игнора. Это не было реальным дружелюбием, но уже лучше, чем каждый раз страдать, видя лицо Хавьера.

Было всё ещё больно думать о том, как близки они были раньше и как ‘цивильность’ это нечто высокое между ними сейчас.

Он теперь знал, какие хоккеисты ему не нравятся совсем. Хавьер никогда не говорил имён тех, кто раскрыл его, но часть команды определённо говорила гадости за спиной Юзуру, когда он был рядом. Он игнорировал этих парней так хорошо, как мог, но им всё равно приходилось делить раздевалку. Он старался не быть там ни с одним из хоккеистов одновременно, переодеваясь когда все либо уже ушли, либо были на льду, если получалось.

Одним утром, к сожалению, он не смог избежать компании как раз тех, которые смотрели на него с таким же оскалом, который он привык видеть на лицах задир ещё в детстве. Он впервые опоздал, поэтому пришлось переодеваться, пока здесь ещё были отставшие. Он переоделся в углу, чтобы не дать им увидеть себя обнаженным больше положенного, чувствуя себя тощим рядом с этими огромными мужчинами, но было очевидно по провокационному свисту, что некоторые из них смотрели, в явной попытке смутить его. Когда он закончил, то взял свою сумку и направился через помещение, как один из них толкнул его в шкафчики, преграждая путь. — Знаешь, я начинаю понимать, почему все считали тебя девушкой со спины в первый день. Эти изгибы опасны, — сказал он, скалясь злобно и пугающе.

— Уйди, — просто сказал Юзуру, пытаясь обойти мужчину, но другой тут же загнал его ближе к шкафчикам. Он с трудом сглотнул, когда понял, что очевидно пойман в ловушку, так как эти двое были между ним и дверью. — Я сказал уйди, — произнёс он серьёзно.

Парень, который склонился ближе, упираясь руками в шкафчик по обе стороны от головы Юзуру, только усмехнулся. — К слову, что ты нашёл в Фернандесе? — спросил он, лицо некомфортно близко к японцу. — Ты мелкий, определено, но Фернандес короткий и тощий. Ты купился на это? — Парень фыркнул разочарованно. — Я не педик, но, может, я могу показать, что настоящий мужчина может сделать с тобой, мм? — спросил он, дыхание опалило ухо Юзуру. — Если я закрою глаза, то смогу показать, что мелкое тощее дерьмо точно с тобой не делало.

Юзуру почувствовал, как волна злости перекрывает страх. — Может, он не был хорошим парнем, но я уверен, у тебя нет и половины того, что мне дал Хави, — отрезал он. — А теперь свалил.

— Слушай меня, маленький педик, — как только парень схватил Юзуру за руку, тот тут же вскинул колено вверх. Он промазал мимо ширинки, которая была целью, но попал сильным ударом в бедро своей костлявой коленкой, отталкивая его назад. — Ауч! Ёбанный пиздёныш! — шипел мужчина, отшатнувшись назад и вцепившись в бедро. Он пошатнулся, попытавшись встать на эту ногу, в итоге падая на пол. Юзуру не стал ждать последующих действий компании, убегая ко льду, сумка билась о его бок по пути.

Прибежав туда, он увидел ждущую Трейси, поэтому выкинул произошедшее в раздевалке из головы и сфокусировался на тренировке. Осталось три недели до Чемпионата Мира, а он должен выиграть золотую медаль.

***

Команда поочерёдно отрабатывала голевые с вратарем всё утро, и Хавьер был счастлив, что полностью сфокусирован, несмотря на Юзуру за спиной. Он точно знал, где тот, но все ещё легко концентрировался на своём, что было прогрессом, по его мнению. Месяц назад в это время он либо пил, либо был с похмелья, либо и то, и другое, лишь бы не думать о Юзуру. Сейчас он был на том же льду и фокусировался на ударах, а не разбитом сердце.

— Хорошая работа, Хави! — крикнул тренер Холден, как только он создал шикарный голевой момент. — И хороший блок, Макс, — добавил он, обращаясь к вратарю, который остановил убийственный удар на каком-то чистом рефлексе, словно отмахнулся от мухи.

Тут последовал громкий звук удара, чём-то не похожий на все остальные, и как только Хавьер понял, что ни одной шайбы сейчас не летело к Максу, то услышал громкий женский крик с другого конца катка. Все повернулись как раз в тот момент, как Трейси упала на колени рядом с безвольно лежащей на льду фигурой в чёрном. Тренер Холден громко втянул воздух: — Черт! — Он направился в том направлении, когда до Хавьера дошло, что, должно быть, случилось.

— Юзу?! — крикнул он, страх сковал легкие, как только он направился к ним, обгоняя Холдена. Он слышал чужие коньки за спиной, но остановился только рядом с Трейси, падая на колени и повторяя имя младшего.

Хорошей новостью, по мнению Хавьера, был, тот факт, что Юзуру часто моргал, жмурясь от ламп над собой, так что он как минимум в сознании. Плохая новость — тонкая струйка крови стекала из раны чуть выше лба. — Юзуру? Ты слышишь меня? — Спросила Трейси, склоняясь над ним.

— Дайте мне посмотреть, подвинься, — сказал Холден, отталкивая Хавьера назад и тоже склоняясь. — Сынок, ты слышишь меня? — Он помахал рукой перед глазами Юзуру, и тот пару раз моргнул, прежде чем сфокусироваться на чужом тренере.

— Ч-что случилось? — спросил он слабым голосом. — Я упал? — спросил он уже Трейси.

— Тебя ударило в голову хоккейной шайбой, — сказала Трейси переполненным страхом голосом, явно стараясь сохранять спокойствие только ради Юзуру.

Японец поднял руку и дотронулся до головы, тут же зашипев. — Не делай так, — Холден схватил его запястья. — Рамирес! — Позвал он ассистирующего тренера. — Принеси фонарик, — попросил он. — Юзуру, мы поможем тебе, но сначала тебе нужно уйти со мной со льда. Я проверю, нет ли сотрясения.

Ханю моргал, сбитый с толку. — Хоккейная шайба?

— Всё хорошо, — вдруг сказала Трейси. Она поднялась, когда Холден помог встать Юзуру. Но лезвия младшего разъезжались под ним. Он бы упал, если бы Хавьер быстро это не осознал, ловя его за талию.

— Всё хорошо, Юзу, — пробормотал он, закидывая одну руку младшего себе на плечо и поднимая ноги. Он даже не думал о том, что делает, с кем делает и кто смотрит. Он знал только то, что Юзуру в голову (без шлема) попала ускользнувшая шайба. Он мог умереть и всё ещё может быть контужен. Хавьер нёс Юзуру к краю льда, пока тот просто прижимался к нему, практически не держась самостоятельно. Фернандес дошёл до скамейки и усадил Юзуру. Он встал на колени перед ним, за плечи удерживая от очередного падения, так как младшего продолжало шатать. — Эй, ты в порядке, — успокаивал он, методично поглаживая руки.

— Хави? — спросил Юзуру, моргая и определенно не всё понимая. — Когда ты пришёл?

Сердце Хавьера взлетело в горло, когда он понял, насколько выбит из колеи младший. — Ты знаешь, где ты?

— Лёд? — спросил Юзуру, звуча не уверено в собственном ответе.

— Ты на хоккейном тренировочном катке, — сказала Трейси, садясь рядом. — Помнишь?

Юзуру медленно моргнул, но кивнул. — Ох, да. Я делал вращения, пока хоккеисты играли на своей части. — Он поднял руку к голове, снова шипя. — Оу, моя голова.

— Не трогай, — сказала Трейси, ловя его руки до того, как он ткнёт в открытую рану своими грязными перчатками.

— Хорошо, сынок, — тренер Холден присел пред ним, заставив Хавьера отодвинуться в сторону. — Следи за этим глазами, ребёнок. — Юзуру следил за фонариком взглядом, и Холден выдохнул. — Ну, никаких очевидных и мгновенных признаков сотрясения. Везунчик, — сказал он, качая головой. — Вроде шайба прошла по касательной. Прямой удар в голову без шлема мог убить. — Он посмотрел на Трейси. — Я бы рекомендовал пойти к врачу. Просто чтобы убедиться.

— Да, я определено сделаю именно так, — сказала Трейси, уже расшнуровывая ботинки японца. — Давай, Юзуру. Надо проверить твою голову.

— Но моя мама, она не знает, как приехать сюда, — сказал Юзуру, всё ещё не полностью в сознании.

— Ну, отправим ей адрес, — предложила Трейси. — Сможешь идти для меня? — Встала она, чтобы убрать его коньки.

Юзуру встал и начал заваливаться в сторону, как Хавьер перехватил его талию. — Воу, осторожнее, — выровнял он его.

Трейси и Холден обменялись взглядами, что не упустил и Хавьер, но все равно обвил одну руку младшего вокруг своей шеи. — Я доведу его до машины для тебя, Трейси, — предложил он. Женщина со вздохом кивнула.

— Я не могу тратить время, взвешивая плюсы и минусы. Мне просто надо доставить его к доктору, — отмахнулась она. Уилсон помогла Юзуру постоять, пока Хавьер снимал свои коньки, а после тот вернулся на своё место, аккуратно неся Юзуру на выход. Им пришлось подождать на крыльце, пока Трейси подгонит машину, так как ни у одного из них не было обуви, а на земле снег. И всё это время Юзуру переодически скулил. Он явно мучился от боли и сердце Хавьера отвечало в ответ.

— Ты будешь в порядке, — шептал он, Юзуру слабо пытался повторить.

Посадив японца в машину к Трейси, Хавьер с чувством беспомощности смотрел, как они уезжают. Поняв, что все вещи Юзуру всё ещё в здании, он решил пропустить остаток тренировки, собрать всё и отвезти ему, лишь бы ничего не потерялось в открытом доступе здесь. Он игнорировал чужие взгляды, смотря только на тренера Холдена, который с понимающим взглядом похлопал его по плечу, словно говоря: «мне не нравится это, но я понимаю». Хавьер собрал вещи Юзуру и направился в раздевалку.

Когда он покидал каток, Холден и Рамирес говорили с парнями о чём-то, поэтому он смог ускользнуть незамеченным, держа сумку младшего и свою.

Комментарий к Глава 25

Очередная порция драмы.

========== Глава 26 ==========

Некоторое время ушло на то, чтобы получить ответ от кого-либо из окружения Юзуру о его месте положения. В итоге сам Юзу написал ему название больницы и больше ничего. Хавьер почувствовал облегчение, ведь младший был как минимум в сознании и мог писать слова правильно. Хавьер однажды словил шайбу головой, будучи в шлеме, и с тех пор его передёргивало от подобных травм. Он не мог представить удар шайбой в висок, когда абсолютно ничего не защищает голову.

Когда он добрался до больницы, то проскользнул мимо ресэпшена, зная, что если просто спросит, то никто не позволит ему увидеть Юзуру. Японец написал этаж и палату, так что Хавьер направился сразу туда. Когда он добрался до нужного помещения, то вдруг осознал, что Юзуру реально положили в больницу, что точно не было хорошим знаком. Дверь была открыта, но он всё равно постучал. В палате были только Юзуру и Юми, хотя ниже по коридору точно слышался голос Брайана. — Эм, привет? — сказал он слабо, заходя в комнату.

Юми явно не была рада его увидеть, а Юзуру просто выглядел бледным и уставшим. Сердце Хавьера захлебнулось кровью, когда он заметил начинающий расцветать синяк на лбу младшего. — Спасибо, что принёс всё, — слабо сказал японец.

Хавьер поставил сумку у прикроватной тумбочки и положил сверху куртку. — Я… Я подумал, что ты не захочешь, чтобы коньки лежали непонятно где, — пробормотал он. Хавьер неловко встал у кровати, смотря на Юзуру. — Ты… — он скривился, уже зная, как глупо прозвучит вопрос. — Ты в порядке?

Юзуру кивнул, а после поморщился от этого движения, и его мама начала гладить его по ноге, успокаивая. — Доктор сказал, что сотрясения нет, но также сказал, что это чистое везение, так что я здесь ещё на несколько часов, чтобы они точно убедились. Я должен пройти какие-то обследования и тесты. Может придётся ночевать здесь, на случай если вдруг внутреннее кровотечение, а это заметят не сразу, — сказал он недовольно. — В основном, мне просто очень и очень больно.

— Боже, я могу только представить, — не сдержался Хавьер. — Удар шайбой в голову в шлеме реально звонит во все колокола, а уж в непокрытую голову может и убить.

Юзуру удивленно хихикнул, даже если прошлось зажмуриться и схватиться за голову после. — Звонит во все колокола? — спросил он, укладывая затылок на стоящую сзади подушку. — Забавные слова.

Ком встал в горле Хавьера, и нечто в груди заныло, когда он впервые за месяцы услышал этот смех. — Да, наверно так. — Он прочистил горло, точно чувствуя присутствие Юми и её ястребиный взгляд. Но Хавьер должен сказать кое-что ещё, пока не ушёл. — Я был так напуган, — признался он мягко, смотря на голову Юзу. — Трейси закричала, и когда мы все повернулись, ты просто безвольно лежал на льду, и я правда подумал, что ты мертв, не могло быть так, что ускользнувшая шайба попала тебе в голову и ты не умер, — шептал задушено он. — Если бы ты не был в сознании, когда я добрался до тебя, я бы точно решил, что ты уже мертв.

Юзуру грустно улыбнулся. — Я жив. Я буду в порядке, — он стиснул зубы. — Я… — только покачал головой. — Спасибо. Что помог. Я с трудом что-то осознавал, но знаю, что ты помог мне уйти со льда и до машины Трейси. Так что спасибо, Хаби.

Хавьер с трудом улыбнулся, было больно слышать это маленькое ‘Хаби’ снова. — Не за что. — Он вдохнул и убрал руки в карманы. — Эм, ну… Я, наверно, должен идти. Если Брайан вернётся, пока я здесь, то точно убьёт меня, — пошутил он, и Юзуру слабо улыбнулся, однозначно почувствовав вес этой ‘шутки’.

— Пока, Хаби, — устало сказал он.

Хавьер кивнул и натянул улыбку. — Пока, Юзу.

Ни один из них не заметил, что знающие глаза Юми отметили опушённые плечи Хави и взгляд её сына в спину испанца, пока он следил, как тот уходил.

***

Тоби Хэрт был новичком, и в основном лишь занимал место в списке, не имея реального места в команде. Он держал голову опущенной, фокусировался на своих тренировках, и лишь случайно пару раз провёл несколько минут на льду, когда можно было не напрягать реальных нападающих. Он уважал этих парней. Основные три нападающих: Хави, Майло и Скотт, были невероятны в создании голевых моментов, и он понимал всю сложность их работы. Он держался в стороне от командной драмы, потому что знал, что его запросто выкинут, в отличии от основных игроков сезона. А он с самого детства рос с мечтой когда-нибудь быть Кленовым листом.

Но, когда он осознал, что стал единственным свидетелем того, что реально произошло с фигуристом, который и был центром этой драмы между линиями защиты и нападения, то молчал достаточно долго лишь для того, чтобы отбросить свои страхи о последствиях. Он знал, что поставит себя в проблемное положение за подкидывание новой драмы, но также он знал, что тренер Холден обязан знать все факты, и головы полетят с плеч, как только это произойдёт. Но он лучше будет тем единственным, кто прояснит ситуацию, чем окажется пойманным скрывающим нечто подобное.

А ещё, как бы другие не хотели о подобном думать, он знал, что Хави реально любил этого парня, поэтому заслуживал узнать всю правду до того, как это выльется на команду.

На следующий тренировочный день Тоби проскользнул к шкафчику Хавьера и тихим тоном заговорил: — Эй, пойдём со мной, ты должен кое-что узнать. — Он кивнул головой в сторону уже опустевших душевых, и Хавьер нахмурился, но последовал за ним.

***

Тренер Холден был в помещении, когда Хавьер закончил говорить с Тоби, и даже это не могло остановить испанца, который жёстким шагом промаршировал к Ивану, схватил его за футболку и впечатал в шкафчики так, что затылок того жестко ударился о поверхность. — Эй! — выкрикнул кто-то, но Хавьер просто притянул Ивана и, пока тот все ещё был сбит с толку, со всей силы врезал в лицо.

— Что за черт! — прорычал Иван, отвечая тем же. Хавьер был так переполнен ненавистью, что с трудом почувствовал удар в лицо, хватая Ивана за глотку и начиная методично вбивать его голову в шкафчик.

— Ты сделал это специально, ёбанный кусок дерьма?! — орал Хавьер, пока они с Иваном боролись, врезаясь в стены, людей и лавочки. — Ты, блять, мог убить его, ублюдок! — Они упали на пол, и Хавьер просто стал безостановочно наносить удары, пока кто-то не схватил его под руки, оттаскивая от Ивана.

— Хави, мужик, остановись!

— Отстань от него, Фернандес!

— Что за черт здесь происходит?!

Хавьер старался вырваться из хватки Майло, но тот был однозначно сильнее. Тренер Холден встал между ними, вытянув предостерегающе руки, пока Иван пытался подняться на ноги. — Что это за хуйня, Фернандес?! — наехал тренер.

Хавьер лишь оскалился. — Он попал в Юзуру специально, он мог убить его! Я должен оторвать твои ёбанные руки! — рычал он на Ивана, ненависть переполняла тело.

Вся раздевалка вдруг погрузилась в полную тишину, а Холден посмотрел на Ивана в шоке. — Ты что?!

— Ты не можешь доказать такую ху-

— Я видел. — Все посмотрели на новичка, Хэрта, он был в ужасе, но уже принял решение. — Я видел всё. Ты-ты смотрел прямо на него и целился, перед ударом. Ты не смотрел на ворота, ты смотрел в дальнюю часть катка. Это очевидно как день.

— Что за нахуй?! — Холден посмотрел на Ивана. — Чем ты, блять, думал?! Ты мог убить его! Ты мог попасть в его тренера и убить её! Ты никогда, блять, не можешь целиться в человека, тем более в того, кто без экипировки!

Иван скривился. — Я целился в его ногу, он просто не вовремя нагнулся, — сказал он. — Это мелкий пиздёныш чуть не сломал мою ногу, я просто отплатил той же монетой-

— Стоп, стоп, стоп. Когда это было? — спросил Холден, и Иван замолчал. Тренер осмотрел раздевалку: — Я спросил, когда это было?! — надавил он.

Антон вздохнул. — Ах, черт, тренер, мы просто немного пошутили с этим фигуристом. Он не имел ввиду ничего обидного-, — Холден глянул на него и Антон скривился. — Перед тренировкой. Мы ещё были здесь, когда фигурист переодевался. Иван просто хотел поиграться с ним немного. Он заблокировал его у шкафчика и чуть-чуть пошутил. Просто нёс бред о том, что он выбрал тощее дерьмо вроде Фернандеса, вместо реального мужика. Вроде как сказал что-то о том, что мог бы показать ему реального мужчину, если бы тот был девушкой, всё безобидно. А этот худой уёбок сильно его пнул. Он попал Ивану в ногу и ушёл, так что никаких обид, никаких последствий-

— Ты, блять, сексуально домогался фигуриста, а после намеренно попал в него шайбой?! — заорал Холден на Ивана, который теперь выглядел обеспокоенным. — А ну свалил из моей раздевалки и, блять, только попробуй вернуться назад! — Он указал на дверь. — Я сейчас же свяжусь с владельцами. Если Японская Федерация Катания подаст иск на команду, я уверен, что никто не вступится за твоё поведение. Ты не представляешь, в какую огромную дыру себя затащил, Петров. А теперь съебался из моего поля зрения!

Хавьер хотел довести дело до конца: забить Ивана до смерти. Но видеть его унижение и, скорее всего, разорванный контракт было почти также удовлетворяюще.

— И каждый грёбанный человек, который был в раздевалке и не доложил об этом, знайте, я вас вычислю, и не важно, насколько вы хороши, все сведения пойдут на доклад владельцам, — добавил Холден, выглядя также уверенно, как и всегда. — И, Фернандес. — Хавьер выпрямился, и тренер разочарованно посмотрел на него. — Ты должен был прийти ко мне, не атаковать его прямо здесь. Ты исключён, пока владельцы не решат, что с тобой делать. — Он покачал головой. — Мне жаль, но всё окончательно вышло из-под контроля.

Ненависть Хавьера была задушена страхом. — Но, тренер-

— Мои руки связаны. — Холден извинился, звуча вымотанным. — Мне жаль, — повторил он, покидая помещение и уже доставая телефон.

***

После инцидента на хоккейном катке, Юзуру был забанен от любых тренировок, где была возможность упасть и снова удариться головой на неделю (даже не смотря на то, что до Мира оставалось всего три). Он ненавидел, что застрял на тренировках вращений и хореографии, потому что любил прыжки, но он прекрасно понимал причины. Он был настоящим счастливчиком, раз смог избежать сотрясения. Они сказали, что удар был практически таким же сильным, как и при том столкновении на Кубке Китая. Трейси повторяла, что это тоже неплохо, ведь он сможет довести до совершенства свои компоненты и вращения к нужному времени.

Боян и Джейсон отрабатывали с ним четкость рёбер в то утро, когда Брайан вышел из офиса, выглядя хмурым и бледным. — Трейси, Юзуру. В мой офис.

Трейси выглядела испуганной: — Что? Я занята с мальчиками, Брайан-

— Они могут подождать. — Сказал он с трудом. Казалось, он задрожал, переведя взгляд на Ханю. — Пойдём с мной, Юзу, — позвал мужчина, и Юзуру нахмурился, обменявшись взглядом с Трейси, когда они вместе направились в нужную сторону.

Когда они зашли в кабинет, Орсер закрыл дверь и опустил жалюзи, из-за чего Юзуру начал реально волноваться. — Брайан? Что случилось?

Брайан жестом попросил их присесть, а сам сел за стол, закрыв лицо руками. — Юзуру… ты же знаешь, что если у тебя есть проблемы, ты всегда можешь прийти ко мне, да? Я никогда не осужу тебя, если кто-то… если кто-то навредит тебе, — сказал он аккуратно.

Юзуру абсолютно ничего не понимал. — О чём ты, Брайан?

— Почему меня попросили привести тебя на встречу с юристами, тренерами и владельцами Кленовых Листов, что бы высказать нашу позицию по поводу того, что кто-то… скажем так, сексуально атаковал тебя на их катке?

Трейси испугалась. — Что?! — Она посмотрела на Юзуру широко раскрытыми глазами. — Юзу?

— Что?! — тоже спросил японец, выпучив глаза. Он неверяще качал головой. — Я не… Это не… Нет!

— Пожалуйста, не думай, что должен быть смущён или что это твоя вина. Что бы не произошло с тобой, нашей вины в этом больше, ведь из-за нас ты оказался там-

Юзуру перебил Брайана. — Никто не вредил мне так, — начал он. — Единственный человек из команды, который трогал меня так, это Хави! — Он испугался и быстро добавил: — И он никогда не вредил мне. Не таким образом. Он не такой человек, он не навредит кому-то вот так.

Брайан немного расслабился, но теперь вообще ничего не понимал. — Ох, спасибо, боже. — Он провёл рукой по лицу. — Тогда о чём это? У тебя были проблемы с кем-то из них?

Юзуру отвёл взгляд. — Ну… Один мужчина. — Начал он слабо. — Он пугал меня. Я бы не сказал, что это было ‘сексуальным нападением’, но он заблокировал меня у шкафчиков и говорил плохие вещи. Он говорил грязные вещи, — признал Юзуру. — Он не дал мне уйти и сказал, что я не выбрал ‘настоящего мужчину’ для отношений из команды, и что будь он ‘педиком’, то мог бы помочь мне хорошо провести время. — Он вздрогнул. — Но я пнул его в ногу, чтобы выбраться, и ушёл.

Брайан немного усмехнулся: — Ты пнул хоккеиста в ногу и просто ушёл?

Юзуру кивнул. — Кажется, было реально больно. Я почти пожалел, но потом подумал, что он мудак, так что кого волнует, что я повредил его ногу?

Трейси вздохнула. — Сексуальное домогательство, определённо. Я не могу поверить, что ты не сказал мне. Я могла бы попросить тренера держать команду подальше от тебя.

— Это было в последний день, — объяснил Юзуру. — Я хотел рассказать тебе после тренировки, чтобы он больше не смог пугать меня, но потом я ударился и больше не думал об этом. Сейчас есть проблемы побольше.

— Ну, они хотят, чтобы ты пришёл и рассказал свою часть истории. Я думаю, это об этом парне. — Сказал Брайан. — Они связались с Федерацией, и те решили, что ты и я можем сами решить, хотим ли подавать заявление. Тот, кто говорил со мной, заверил, что никаких претензий к тебе нет, ты просто прямой свидетель проблем, которые есть между ними и их игроком. Звучало, словно этот парень перешёл границы, и они ищут юридическую причину расторгнуть контракт и не платить неустойку.

Юзуру вздохнул и закатил глаза. — Ладно. Я пойду. Это потратит моё время, но этот парень уёбок, — кинул он, и Брайан удивлённо посмеялся.

— Твой язык стал ужасным в последнее время. Эти хоккеисты плохо на тебя влияют. — Пошутил он, а затем добавил более серьёзно: — Хорошо. Мы придём на встречу. Думаю, ты не против, если только ты, я и Трейси, без твоей мамы.

Юзуру покачал головой. — Нет причин беспокоить маму, если мы можем обойтись так.

Комментарий к Глава 26

Ещё больше драмы для вас.

А для меня теперь точно только зубрёжка трудового законодательства 😒

========== Глава 27 ==========

Через три дня Юзуру, Трейси и Брайан вошли в кабинет для переговоров юридической компании не далеко от Клуба. Они не единственные пришли сюда на встречу с юристом. Тренер Холден был здесь, и, к всеобщему непониманию, Хавьер тоже. Брайан удивился, увидев испанца, но Юзуру однозначно больше шокировался состоянием его лица. Он громко втянул воздух и прикрыл рот рукой, и только люди вокруг, по мнению Брайана, удерживали его от расспросов почему же лицо Хавьера в синяках, а бровь рассечена.

— Мистер Ханю, Мистер Орсер, Миссис Уилсон, — мужчина в костюме поприветствовал их, пожимая руки и проводя к одной стороне стола, напротив тренера Холдена, Хавьера и каких-то людей в костюмах. — Я уверен, вы уже знаете Мистера Холдена и Хавьера Фернандеса. Это владельцы команды — Миссис Кноттс, Мистер Колтер и Мистер Гартнер. Я Роджер Логан, юридический консультант Кленовых Листов Торонто. Как я сказал по телефону, мы здесь из-за двух инцидентов от третьего марта и связанным с ними инцидента, произошедшего четвёртого числа. Все включали Ивана Петрова. — Он указал на камеру во главе стола. — Всё будет записываться, так что никому не придётся повторять всё под присягой. Сегодняшняя встреча просто первый шаг в принятии решения о достаточности оснований для исключения Ивана Петрова из Кленовых листов и возможности возбуждения в отношении него уголовного преследования, на котором, должно быть, хочет настоять Мистер Ханю.

Юзуру выглядел удивленным таким заявлением, а Брайан пожалел, что не позвал Миссис Ханю. Она должна быть очень заинтересована в чём-то, что может привести к уголовному делу. Это уже серьёзно. — В чём конкретно заключается возможность уголовного преследования? Я в курсе, что мужчина, по всей видимости Иван Петров, не физически нападал на моего фигуриста, но правовые санкции кажутся слишком жестким ответом.

Тренер Холден прочистил горло. — Юзуру, мне очень жаль информировать тебя, но инцидент, когда ты пострадал от шайбы, как выяснилось, не был случайным. — Брайан тут же выпрямился, отметив, как потяжелел взгляд Трейси. Юзуру просто замер.

— Что? — слабо спросил он.

— Петров признал перед всей раздевалкой, что целился в тебя намеренно, также был свидетель на льду. — В глазах Брайана всё покраснело.

— Что?! Что за черт, Холден?!

— Я понимаю, — виновато начал тренер. — Я переполнен отвращением и виной. Я никогда и представить не мог, что мой игрок сделает нечто подобное, но Петров создавал проблемы на протяжении всего сезона. Он атаковал сокомандников, сделал несколько гомофобных высказываний, часть из которых о Юзуру, и, со слов другого игрока, возможно имело место быть сексуальное домогательство в отношении Юзуру. Я не знаю подробностейпроизошедшего, но это звучит серьёзно. Я только знаю, с его слов, что тем утром он целился в ногу Юзуру, так как тот пнул его в рамках самообороны, но Юзуру наклонился под удар. — Он посмотрел на Ханю, который побледнел и немного дрожал. — Мне очень очень жаль. Если я хотя бы мог подумать, что-то кто-то из моих игроков попробует навредить тебе, я бы держал их подальше от катка.

Брайан заметил, как Хавьер сжимал кулаки, и отметил синяки и здесь. Он потихоньку стал складывать картинку. — Что за инцидент четвёртого? — спросил он, и напряжение в комнате ощутимо возросло. — Мистер Логан?

Роджер взял в руки листок бумаги. — Следуя докладу тренера, Мистер Фернандес атаковал Ивана Петрова в раздевалке без каких-либо видимых провокаций, итогом чего стали признание Петрова о намеренном нанесении ущерба Мистеру Ханю, а так же о неком сексуальном домогательстве, опять же к Мистеру Ханю.

— Мистер Ханю, мы бы хотели услышать вашу сторону того инцидента в раздевалке утром третьего числа, — Миссис Кноттс посмотрела на него изучающе.

Юзуру прочистил горло. — Я переодевался. Я всегда дожидался, пока хоккеисты уйдут, но в этот раз они не уходили, — начал он. — Этот мужчина, я не знал на тот момент, но видимо Петров. Он заблокировал рукой мне выход. Оперся двумя руками о шкафчик по обе стороны от меня, так что я не мог уйти. Он говорил о м-моих закончившихся отношениях. — Брайан скривился, на личном примере зная, каково это — говорить о чём-то приватном по юридическим причинам, хотя это вообще не их дело, что он делает со своей личной жизнью. — Он сказал, что не ‘педик’, но если бы был, то мог бы-мог бы показать мне каково быть с настоящим мужчиной. — Юзуру закрыл глаза и вздрогнул: — Он сказал, что если закроет глаза, то возможно все-таки сможет.

Брайан посмотрел на Трейси, в глазах которой стояли слезы. Юзуру не уточнял эту часть. Это прямая угроза сексуального насилия. Младший сделал вид, что это не серьёзно, но это очень и очень серьёзно.

— Что произошло дальше?

Юзуру глубоко вдохнул, открывая немного влажные глаза. — Я ударил его в бедро коленом. Он упал и назвал меня словом, которое я не знаю и не помню. Я думаю, это что-то плохое. Я просто убежал, потому что не хотелось узнать, что он сделает, когда встанет. — Юзуру повёл плечом. — Он просто задира, как и многие мужчины, которым не нравятся женственные фигуристы. — Он втянул воздух. — Но если он-если он ударил меня шайбой, то это серьёзно.

— Это причинение вреда здоровью, как минимум, — начал Брайан. — Легко перерастающее в предумышленное покушение на убийство, так как он мог умереть, будь удар прямым, — добавил он, кладя руку на спину Юзуру.

Мистер Логан кивнул. — И если вы хотите официального разбирательства, то имеете право подать заявление в местное отделение полиции. Но в данный момент мы пытаемся решить, имеются ли у нас основания для исключения Ивана Петрова из Кленовых листов за его действия. С имеющейся теперь записью заявления Мистера Ханю о сексуальном домогательстве в раздевалке с угрозой применения сексуального насилия мы и продолжим работу. — Он повернулся к владельцам. — Теперь вы можете задать любые вопросы, но как ваш официальный юридический консультант, я должен напомнить, что так как идёт запись, лучше напишете вопрос на листочке, чтобы я мог решить, можете вы это озвучить или нет.

После недолгих перешёптываний, владельцы повернулись к Юзуру. — Мистер Ханю, — снова начала Миссис Кноттс. — Собираетесь ли вы просить о привлечении к ответсвенности тренерский штаб и Кленовые листы как организацию, ответственные за Ивана Петрова, относительно нападения в раздевалке?

Брайан не был уверен, что Юзуру может ответить, поэтому положил руку ему на плечо. — Я не думаю, что это хорошая идея, — сказал он, но Юзуру его перебил.

— Я не знаю, но я не думаю, что тренер Холден позволил бы этому произойти, если бы знал, — сказал он. — Он всегда был мил с нами. Со мной и Трейси. Дал много свободы. И другие игроки не доставали меня. Почти, — покачал он головой. — Когда я пришёл первый раз, они немного дразнили, но не обидно. Они просто хоккеисты. Они делают так друг с другом, я видел. У меня были проблемы только с Иваном Петровым. Больше никто не трогал меня.

Мистер Колтер заговорил следующим. — Вы в курсе, что если вы подадите заявление на Кленовые листы, или игрока, пока он не исключён, то все детали ваших сексуальных отношений с другим игроком станут публичными-

— Придержите коней, — перебила Трейси, лицо горело. — Вы давите на него, чтобы он не писал заявление, пострадав от намеренных действий этого маньяка? — возразила она.

— Это просто правда. — Мистер Колтер ответил спокойно. — Уголовное дело в отношении спортсмена, по заявлению такого высокопрофильного спортсмена как Мистер Ханю, автоматически откроет детали его персональной жизни-

— И почему же именно это всё? — защитил Брайан, уже видя, что ситуация выходит из-под их контроля. — Это о том, что Иван Петров атаковал Юзуру, это никак не связано с его прошлыми отношениями с Фернандесом-

— Очевидно, что мотивация нападения станет известна-

— А мотивация — самозащита на сексуальное домогательство! То, что Юзуру гей, никак не должно акцентировать внимание на том, кто не угрожал ему насилием! — возразил Брайан. — Детали всего остального никак не связаны-

— Когда дело дойдёт до обвинения в нападении, Петров однозначно даст всем знать, как сам пострадал от рук бывшего Юзуру-

— Это полный бред, и вы знаете это, — вступила в спор Трейси. — Вы пытаетесь напугать его, чтобы он не писал заявление на человека, который мог убить его!

— Что бы Петров не сказал, это станет публичным, и мы не можем контролировать-

— Вы перефразируете всё так, словно это заявление на вашу организацию-

— Мне всё равно. — Все тут же прекратили спорить, как только голос Юзуру раздался поверх остальных. Он сидел с опущенной головой и часто моргал. — Мне всё равно, — он сказал дрожащим голосом, который говорил, что ему отнюдь не всё равно. Юзуру поднял голову, и Брайан увидел этот уверенный взгляд, который всегда был, когда Юзу принимал решение и собирался сделать что-то, несмотря ни на что. — Иван Петров мог убить меня или моего тренера, просто потому, что ненавидит геев, — сказал он просто. — Никто не может позволить ему уйти от ответа. Если раскроется, что я гей, значит раскроется, что я гей. — Он склонил голову набок, смотря прямо на Колтера. — Я двукратный олимпийский чемпион, думаете то, с кем я сплю, повлияет на то, что я лучший фигурист в мире?

Брайан посмотрел на Трейси, которая была так же шокирована таким вдруг уверенным Юзуру. Брайан был бы в ужасе на месте Ханю. Орсер завершил карьеру за долго до того, как его раскрыли, и это всё ещё казалось самой страшной вещью в жизни. Мир сильно изменился, но Юзуру японец, не канадец, и даже для канадца каминг-аут большой шаг. Он задержал дыхание, ожидая, когда другая сторона предпримет ещё одну попытку запугать его, и конечно это сделал до этих пор молчащий владелец.

— И вас не волнует, что вы раскроете ещё и своего бывшего партнера? — Спросил Мистер Гартнер. — Не только ваша карьера на кону. Мы все решили, что хотим сохранить Фернандеса в нашей команде, так как он наш быстрейший игрок, и никто за пределами раздевалки не узнает, что он сделал с Петровым. Но если всё раскроется, то фанаты хоккея далеко не такие принимающие, как фанаты фигурного катания вообще могут быть.

Юзуру побледнел, и Брайан опустил голову. Он уже знал, что Юзу никогда не сделает этого. Было очевидно, что даже по прошествии двух месяцев с разрыва, он продолжал любить Хавьера, несмотря на то, что тот сделал и что произошло. — Я… — Юзуру сбился и закрыл глаза, однозначно проигрывая борьбу и теряя силы.

— Не давите на него моей карьерой. — Брайан был удивлён, как видимо, и все остальные. Хавьер молчал всё это время, но сейчас разъяренно смотрел на владельцев с края их части стола.

— Хави, — тихо позвал Холден, но испанец продолжил.

— Вы думаете, что меня, хоть на секунду, карьера беспокоит больше, чем получит ли наказание ублюдок, пытавшийся навредить Юзуру? — Он фыркнул. — Я обожаю быть Кленовым листом. Я люблю эту команду, и они моя семья. Но Иван мог убить его. Два дюйма в сторону и Юзуру был бы мертв. Он не может уйти от ответсвенности просто потому, что вы решили шантажировать Юзуру моей карьерой, лишь бы он держал рот закрытым. — Он покачал головой. — Я расскажу всем сам. Пошли все эти последствия!

— Если ты сделаешь это, то разрушишь очень сильную карьеру-

— Я очень много сделал для своей карьеры, — перебил Хавьер. — Я пожертвовал большим, чем вы можете себе представить, Миссис Кноттс. Я отказался от семьи, друзей и отношений ради этой команды. И я не жалею о большинстве этих решений. Но я не позволю скрыть насильственное преступление ради своей карьеры. — Он покачал головой. — Я спортсмен, а не монстр. Я эгоист, но если кто-то мог погибнуть от действий другого человека, жертва должна иметь возможность говорить без страха. — Он откинулся на своём кресле. — Так что если Юзуру хочет заявить, это его выбор. Вы не заставите его думать, что он вредит карьере другого человека, выбирая начать уголовное преследование лица, навредившего ему.

Повисла долгая пауза, пока Юзуру не разрушил её. — Хави, ты не должен делать этого.

Хавьер повернулся к Юзуру, возможно, первый раз за встречу, и Брайан немного скривился, заметив полное состояние лица испанца. — А ты не должен беспокоится, что вредишь мне, заставляя его отплатить. — Он грустно улыбнулся. — Я достаточно сделал для тебя и достаточно произошло с тобой из-за меня. Я бы сказал, что ты безумец, раз вообще беспокоишься обо мне, если бы не знал тебя, Юзу.

— Хави, — слабо сказал Юзуру, с волнением и страхом смотря в его глаза.

Хавьер отрицательно покачал головой с грустной улыбкой. — Не беспокойся обо мне, Кари. Беспокойся лучше о себе.

Юзуру выглядел полностью сбитым и потерянным, и Брайан положил руку на его запястье. — Я думаю, мы закончили.

Ханю кивнул, поднимаясь. — Я сказал то, что должен был сегодня. Если вам надо поговорить ещё, Федерация даст вам номер юриста, — сказал он, уважительно кланяясь.

Брайан и Трейси встали, один держал руку на спине Юзуру, второй на запястье, выводя его из комнаты. Брайан случайно поймал взгляд Хавьера на пути и увидел там неожиданное мужество и решимость.

Может Брайан не был полностью прав о Хавьере Фернандесе. Это был взгляд самодостаточного взрослого, собирающегося пойти на большую жертву, сделать правильный выбор ради человека, которого любил.

Брайан почувствовал жалость к Хавьеру. Он знал, тот полностью уверен, что попрощается с карьерой во имя справедливости. Это была сложная ситуация. Это была невозможная ситуация. У Хавьера был выбор, но когда хороший человек должен сделать правильную вещь, то эгоизм не такая уж и реальная опция. Он мог быть эгоистичным по отношению к сердцу Юзуру в прошлом, но то, что сейчас он был готов поставить безопасность японца превыше всего, говорило о многом.

========== Глава 28 ==========

На утренней тренировке после встречи, Хавьер окончательно решил, что собирается сделать. Он знал, что Юзуру попытается защитить его, позволяя этой ситуации остаться в тени, и вместо того, чтобы поговорить с Юзуру (ведь вся эта история в итоге была его виной, Хавьера, ведь Иван не был бы так помешан на японце, если бы не считал, что тот превратил кого-то из его команды в гея), он решил сделать этот шаг сам.

Он предупредил тренера Холдена, и тот предложил ему самому сбросить новость на команду. Хавьер ненавидел, что придётся делать это перед игрой, но он планировал запостить кое-что после, что не оставит сомнений в его ориентации, а потом подождать реакции медиа и фанатов перед официальным подтверждением. И лучше, по его мнению, если команда будет знать, что это, вероятно, его последняя игра с ними, после нескольких лет бок о бок с частью из них.

— Итак, парни, — привлёк внимание тренер Холден, прочищая горло перед предваряющей игру речью. Другие тренера были в курсе дел и стояли позади него, головы смиренно опущены. — Я знаю, что игра предстоит сложная. Мы потеряли трёх из лучших защитников. Я не стану снова объяснять почему, но все мы знаем, что это было правильно. — Он потёр руки. — И мне не нравится ронять настроение ещё ниже перед такой большой игрой, но кое-кто должен сказать что-то… ну и, некоторым из нас будет тяжело это услышать. — Он кивнул Хавьеру, который просто вышел вперёд, осматривая сокомандников.

Скотт был первым, кто догадался, к чему всё идёт. — Черт, не может быть. Они исключили тебя?! — разозлился он, вставая. — Тренер, они не могут исключить Хави, он-

— Нет. Меня не исключили, — грустно улыбнулся Хавьер. — Я буду исключён или выгнан, в зависимости от того, как злы будут владельцы, но пока нет. — Он вздохнул. — Больше не секрет, что я бисексуал. Вы все знаете это. После этой херни с Иваном, вы все знаете, что я встречался с Юзуру некоторое время. — Он покачал головой. — Владельцы давили на Юзуру, говоря, что он разрушит свою карьеру, если напишет заявление на Ивана за преднамеренную атаку той шайбой, но он, проще говоря, послал их на хуй, потому что не боится открыться как гей, если это значит, что он сможет заставить ответить человека, который мог убить его. — Хавьер горько улыбнулся. — Тогда они попытались надавить на него тем, что также все узнают, с кем именно из команды он встречался, и это разрушит мою карьеру. — Он громко вздохнул. — Так что после игры я собираюсь всё это пресечь и сделать самостоятельно. — Хавьер вздрогнул. — Может я больше и не в отношениях с ним, но я бы хотел думать, что любой нормальный человек пожертвует своей карьерой, чтобы убедиться, что никто не шантажирует жертву преступления. То, что сделал Иван, может не должно было быть таким серьёзным, но пара дюймов ниже, и этот удар мог бы убить Юзуру. Если бы он промахнулся, то мог попасть в его тренера и убить её. И пусть его целью было колено, попади он — карьера Юзуру была бы закончена. — Хавьер покачал головой. — Так что если они выкинут меня из команды, значит выкинут из команды. Я не позволю кому-либо уйти от ответсвенности, если моя карьера — средство шантажа. Если Юзуру сам решит не делать этого, это другое, но шантажировать его моей карьерой это бред. Они хотят скандал? Я дам им один.

Все молчали, пока Майло не встал. — Тренер, я люблю эту команду, и вы как семья для меня, — начал он, неверяще качая головой. — Но если они исключат Хавьера из-за чего такого глупого, я ухожу.

— Да, я с ним, — сказал Скотт. Он подошёл и закинул руку на плечо Майло. — Так что скажите владельцам, что они уже потеряли лучших игроков защиты. Если они хотят потерять и лучших нападающих — вперёд. Потому что этот парень в команде так же долго, как и я, — сказал он, смотря на Хави. — Они оба. Мы юнит. Я не стану играть за команду, из которой выгоняют в зависимости от того, с кем ты спишь. Потому что, черт, Бретт мужская версия развратной проститутки, и никто не пытается избавиться от него.

— Эй! — возмутился Бретт, но парни просто посмеялись, потому что это было правдой.

Хавьер посмотрел на Скотта и Майло грустными глазами. — Парни, не делайте этого. Это мой выбор-

— Никто не выбирает в кого влюбиться, — перебил Скотт. — А вот унижать тебя из-за этого — их выбор. Ты отказался от любви всей своей гребанной жизни, чтобы остаться в команде, и мы оба знаем это. — Сказал он, а Майло кивнул. — Мы, блять, не будем играть для этих мудаков, если они избавятся от тебя из-за этого, хотя не выкинули, когда ты пропивал себя днями из-за разбитого сердца. И я не хочу выпендриваться, но мы оба шикарные хоккеисты, кто-нибудь подберёт нас. — Сказал Скотт, и Майло кивнул, когда они столкнули кулаки вместе.

— Если они хотят, чтобы Кленовые листы стали тонуть сильнее, скажите им, что они могут делать, что хотят, — Майло обратился к Холдену. — И если они выкинут нас, пусть. Я не знаю насчёт Хави и Скотта, но моя неустойка, если они расторгнут контракт до его окончания, просто огромна, — он подмигнул. — Я уверен, что смогу жить на это, пока другая команда меня не подберёт.

Хавьер не был уверен, что сказать, но не станет отрицать, что в горле встал ком. — Я люблю вас, братаны, — сказал он, втягивая Майло и Скотта в объятия; тройка похлопала друг друга по плечам, не заботясь о том, какую сцену они создают посреди раздевалки. Эти парни были его командой, они всегда прикрывают его спину и это нечто особенное для него.

***

Хавьер надеялся, что всё обойдётся, но знал, что скорее всего, это его последняя игра. Когда они выходили, а фанаты кричали, он запоминал всё. Он осмотрел забитую домашнюю арену и подумал, что, да, это будет его лучшая игра. Эти люди здесь для него. Они здесь для его братьев. Его команды, его семьи. И после этой ночи он может потерять эту семью навсегда. Эту правду было тяжело проглотить, но он и так был эгоистом слишком долго. Жертвовать всем не было тяжело на этот раз, потому что теперь это ради последней оставшейся в его жизни вещи.

Его чести.

Он потерял любовь. Он пожертвовал десятилетием семейных праздников, дней рождений, свадеб и рождений детей. Он отказался от готовой жены с ребёнком ради этого спорта. Он отдал своё тело, время и юность этому спорту, команде и новой семье сокомандников. Он один из немногих, кто сохранил колени, лодыжки и зубы к своим годам. И многие из них продолжали отдавать части себя будучи слегка за тридцать. Это тот вид спорта, которому жертвуешь кровь, пот и слезы. Это стиль жизни, влияющий на брак и отношения с детьми. Это стиль жизни, когда ты можешь продать душу дьяволу ради лишь одной дополнительной игры.

Но Хавьер не собирался жертвовать своей честью, тем более, когда в этом случае страдать будет человек, которого он любит больше всего на свете. Даже сейчас, спустя месяцы, Хавьер любит этого человека сильнее всего. Его убивает осознание, что-то кто-то навредил ему только из-за этой любви. Хавьер был уверен, что никого больше не полюбит так, как Юзуру. Если кто-то и заслуживал такой жертвы, то только парень, чьё сердце он разбил. Кто-то сделал больно этому парню. Кто-то сделал ему больно из-за того, что Хавьер любил его. Его сокомандник сделал ему больно, просто потому, что тот гей и Хавьер любит его.

Ему нравится думать, что он смог бы отказаться от карьеры, чтобы защитить право любого человека искать справедливость против преступников, но без вопросов понятно, что он пожертвует всем, что осталось в его жизни, только чтобы быть уверенным, что Юзуру не боится, ища справедливость против человека, который почти убил его.

Хавьер почувствовал странное чувство спокойствия от мыслей, что эта игра была для фанатов, которые были с ним всё это время и могут навсегда забыть после этой ночи. Эта игра была для его братьев. Для Скотта и Майло, кто, возможно, собирался тоже отказаться от этого всего, чтобы поддержать его и сохранить свою честь. Победа или проигрыш, это будет его лучшая игра карьеры.

Но он планировал выиграть.

***

Юзуру сидел и смотрел телевизор с мамой, в ужасе закрыв рот руками.

— Кажется, у нас есть некоторые ошеломляющие новости из хоккейного мира НХЛ, мм, Джоан?

— Это так, Том, после не менее ошеломляющего матча, Хавьер Фернандес, звёздный нападающий Кленовых Листов Торонто, топ бомбардир лиги и сегодняшний подрыватель, обратил на себя часть внимания после игры. Кленовые листы, потерявшие свою стартовую линию защиты по пока необъясненным обстоятельствам, были на голову выше Филадельфии Флайерс, выиграв с огромным счетом, близким к оскорбительно высокому, всё-таки почти без защиты против команды с таким же непревзойденным нападением. Кленовые листы выиграли в овертайме, с победным голом от самого Фернандеса, но настоящая драма заключается совсем не в интенсивности матча.

— Нет, Джоан, не в этом. А в твитте Фернандеса сразу после игры, где он написал: «я посвящаю эту победу и главную часть Кубка Стенли — ЛГБТ сообществу. Как гордый Би, я выиграл это для моих братьев и сестёр, ради битв, которые ещё ждут нас впереди, даже в наше развитое время». До этого не было ни одного открытого ЛГБТ игрока в НХЛ, что сделало Фернандеса первым открытым бисексуальным хоккеистом в истории лиги.

— Да, Том, и в принципе понятно, почему это слегка затмило победу команды этой ночью. Когда мы попытались найти Фернандеса и поговорить, нам сказали, что он уже покинул арену и не планирует давать интервью этой ночью.

Юзуру хватал воздух ртом и смотрел на маму. Юми села поближе и стала гладить его руку. — Я думаю, он был серьёзен, говоря, что ты не должен беспокоится, заявляя в полицию на этого ужасного человека, и не боятся, что он пострадает.

Юзуру тяжело сглотнул, снова смотря на экран, где все ещё была фотография из хоккейного профиля Хавьера, а ведущие продолжали говорить. — Я-я должен идти. — Сказал Юзуру, нервно поднимаясь. Он побежал в свою комнату, чтобы взять кошелёк и ключи. — Мам, прости, что ухожу так поздно, но я-я должен идти.

Юми понимающе посмотрела на него. — Иди и поговори с ним. Я думаю, мы все недооценили его положение.

— Я тоже так думаю, — высоко проскулил Юзуру, борясь со слезами просто от мыслей что Хавьер, его смелый и сильный Хавьер, только что скорее всего разрушил своё будущее, просто чтобы мужчина, навредивший Юзу, точно не ушёл от ответсвенности.

***

Хавьер был в душе, когда услышал звонок в дверь. Он не мог представить, кто мог прийти в такое позднее время, и беспокоился, что это уже репортёры. Сейчас час ночи, и у него точно нет терпения для этой херни. Он вышел, надел штаны и простую футболку, и, все ещё просушивая волосы полотенцем, направился к двери. — Да иду уже, иду, — крикнул он. Хавьер отпихнул Эффи в сторону и открыл дверь, готовый красноречиво послать и предложить вернуться утром любому человеку за дверью.

Стянув полотенце и кинув его на столик рядом, он поднял взгляд и увидел очень знакомые карие глаза, смотрящие в его. В животе что-то болезненно скрутилось. — Юзуру?

— Зачем ты сделал это? — С ходу спросил Ханю. — Зачем ты разрушил свою карьеру, если я ещё не сказал, что собираюсь подавать заявление?

Хавьер вздохнул, опуская голову. — Это не было тяжёлым решением, — сказал он устало. — Если я заберу это из твоих рук, тебе не придётся волноваться ни о чем, кроме себя.

— Но что если я не буду? Что если-что если я решил нет? Как ты так уверен, что я сделаю это? — Возмущался Юзуру.

Хавьер поднял взгляд и пожал плечами. — Я не был. Но теперь ты можешь волноваться только о себе. После всего, что ты пережил из-за меня, я не мог позволить тебе мучиться с этим выбором.

— Но почему? — Юзуру спросил скрипучим голосом.

Хавьер посмотрел в его глаза. — Ты знаешь почему, Юзуру.

Юзу мягко выдохнул и, быстрее чем Хавьер мог среагировать, схватил его за футболку, целуя с таким напором, что они оба оказались внутри квартиры.

========== Глава 29 ==========

Юзуру шёл сюда не за тем, чтобы наброситься на Хавьера. Но он почувствовал, что не сможет больше дышать, если Хавьер не в его руках, когда Фернандес посмотрел на него и вроде как подтвердил, что спустя столько времени все ещё любит очень сильно и лучше будет мучиться сам, чем позволит обидчику Юзуру остаться на свободе, не ожидая ничего в ответ.

Хави был сбит с толку, но понял, о чем просил младший. Он позволил Юзуру прижать его к теперь закрытой двери и целовать так, словно тот умирал, но вдруг нашёл то, что сможет поддерживать его жизнь. Юзуру, не теряя времени, потянул футболку старшего вверх, и тот поднял руки, позволяя снять вещь совсем. Поцелуй был разорван ровно на то время, которое понадобилось для избавления от футболки, и Хавьер тут же поцеловал его снова, ища руками молнию куртки Юзуру, расстегивая её и снимая с плеч. Ханю стряхнул вещь сам, недовольно скуля, так как пришлось убрать ладони с тела Хавьера.

Как только куртка была откинута, он потянул свою футболку. Хавьер помог ему стянуть длинные рукава, а потом голодно прорычал, прижав обнаженное тело Юзуру к своему. Ханю вздрогнул, пальцы впились в спину Хавьера, когда он начал целовать его челюсть и шею, беспомощно скуля, исследуя руками тёплую кожу, по которой так скучал. Дыхание сбилось, когда Хавьер пригнулся и подхватил его под бедра, поднимая. Юзуру обернул ноги вокруг испанца, выгибая своё тело, руки впились в чужие плечи. Они целовались, словно это жизненно необходимо, пока медленно направлялись в спальню, останавливаясь, чтобы насладиться друг другом на любой плоской поверхности, которая попадалась на пути. Юзуру был почти уверен, что слышал, как несколько фотографий и лампа (или две) оказались на полу, но они не собирались останавливаться, чтобы проверить.

Когда добрались до спальни, Хавьер захлопнул дверь прямо перед мордой Эффи, чтобы не мешалась, и как только поставил Юзуру на ноги, тот тут же стащил штаны вместе с боксерами, забывая об обуви и падая. Хавьер потянулся помочь, но японец поднялся и распутался быстрее. Он поймал взгляд Хавьера, пытаясь передать глазами, как сильно любит и как хочет сейчас сильнее всего на свете. Юзуру вздрогнул, когда руки испанца обвились вокруг его талии, подходя так идеально, словно сделаны для этого; он положил свою ладонь поверх сердца Хавьера, скользя второй под резинку спортивных штанов. Волна дрожи пробежала по телу, когда он понял, что ничего нет между тканью и горячей кожей. Юзуру обернул пальцы вокруг быстро тяжелеющего члена старшего, и дыхание того сбилось. Юзуру приблизился так, что их губы почти соприкасались, и выдохнул лишь два слова:

— Возьми меня.

Напряжение между ними лопнуло, и Хавьер схватил лицо младшего, целуя так, словно умрет здесь и сейчас, если не сделает этого. Но его хватка была нежной и заставляла чувствовать себя важным и под защитой.

Заставляла чувствовать себя любимым.

Юзуру потащил штаны старшего с бёдер, и Хавьер одним отточенным движением вышагнул из них и подхватил Ханю под бёдра и талию, неся к кровати и нежно укладывая на подушки. Юзуру обожал, что Хавьер так легко носил его на руках. Даже сейчас, когда градус страсти зашкаливает, он был нежен и осторожен, словно Юзуру самая драгоценная вещь, которой ему позволено коснуться. — Юзуру, — выдохнул Хавьер, покрывая поцелуями длинную шею. Он медленно опускался губами вниз по телу младшего, руки проскользнули под выгнутую спину, пока он уделял внимание чувствительным горошинам сосков, получая стоны. Каждый раз, когда Юзуру вздрагивал, его член касался кубиков пресса Хавьера, так как тот практически лежал между его разведённых бёдер.

— Хави, пожалуйста, — умолял он, и Хавьер продолжил спускаться вниз, руки гладили все изгибы, грубые и тёплые ладони снова ощущались словно созданные, чтобы идеально подходить всем впадинам и выступам тела Юзуру. Он дразняще лизнул налитый член, после продолжая практически поклоняться этим бёдрам. Хавьер поцеловал олимпийские кольца на левой ноге, оставляя череду маленьких красных отметин на чувствительной коже внутренних бёдер, получая жадные стоны. — Пожалуйста, пожалуйста, Хави, ты нужен мне, — сбивчивая молитва.

Хавьер взобрался обратно и чувственно поцеловал; языки сплелись в эротическом, интимном танце, полностью отражая все чувства. Он оторвался, только чтобы достать всё необходимое из прикроватной тумбочки. Когда вернулся, то не переставал целовать лицо, губы, шею Юзуру, мягко растягивая его, подготавливая. Младший задыхался, скуля от переполняющих чувств. Хавьер всё ещё так хорошо знал его тело, легко находя все места, подбирая прикосновения и углы, доведённые до совершенства, когда они были вместе. Юзуру не мог и представить, почему тогда решил, что незнакомец из бара вообще сможет сравниться с мужчиной, который посвятил всего себя изучению его тела, лишь бы доставлять максимальное удовольствие во время занятий любовью.

Когда Хавьер улёгся сверху, то держал зрительный контакт, медленно входя. Юзуру вздрогнул, задыхаясь, но держал глаза открытыми, смотря в эти большие, красивые, карие глаза, когда их тела соединились впервые за эти месяцы. Дыхание Хавьера заметно сбилось, он сделал несколько пустых попыток вдохнуть, и Юзуру почувствовал, что вполне готов заплакать от интимности момента. Он поднял руки, беря челюсть Хави в ладони, и только в этот момент старший прервал их зрительный контакт, так нежно льня к этому прикосновению. — Юзу, — практически всхлипнул он, и Юзуру почувствовал плотный ком в горле, только сейчас осознавая, что не только он адски скучал. Хавьер выглядел так, словно это его религиозная миссия — дать японцу время снова привыкнуть к этим чувствам. Юзуру знал, что Хави скучал по нему, и он сам так сильно соскучился, но до этого он никогда реально не понимал, что не только его сердце Хави пришлось разбить в тот день.

Когда Хавьер снова посмотрел в его глаза, то аккуратно, почти неощутимо вплёл свои пальцы в чёрные волосы, начиная нежно двигаться, касаясь младшего так, словно не верил, что нечто такое драгоценное снова в его руках.

Юзуру нежно взял лицо испанца в свои ладони, пока тот входил в него плавно и медленно, однозначно стараясь растянуть момент. Ханю точно не возражал против этого. — Хави, Хави, — скулил он, касаясь щёк и челюсти, не в состоянии отвести глаз от прекрасного мужчины над собой. Когда Хавьер повернулся и поцеловал его ладонь, то Юзуру заметил катящуюся из уголка глаза слезу, и нечто сломалось внутри него.

Хавьер никогда не прекращал хотеть его. Он никогда не прекращал любить его. Хавьер просто был напуган и не знал, что ещё можно сделать, разрывая тогда всё между ними. Юзуру не был единственным, кто мучился; теперь он понял. Хавьеру тоже было очень больно, а Юзуру ещё и винил его. Дыхание младшего сбилось, и он обернул руки вокруг плеч Хавьера, притягивая его ниже, пока тела полностью не сомкнулись; только подушка под бёдрами Ханю и сцепленные за чужой спиной ноги позволяли движению продолжиться. — Мой Хави, — выдохнул он, скользя рукой сквозь эти прекрасные кудряшки.

Юзуру поцеловал его ухо: — Я люблю тебя. Я здесь, и я люблю тебя, — повторял он и чувствовал, как тот дрожал в его руках. Юзуру закрыл глаза и запрокинул голову, все ещё прижимая старшего к себе невообразимо близко. — Не останавливайся, — молил он, и Хавьер добавил немного больше силы в каждый толчок.

— Я люблю тебя, — выдыхал Фернандес в его шею. — Mi vida, te amo. Mi corazón. Юзуру, — хрипел он. — Я так скучаю. Por dios, я скучаю по тебе.

Юзуру не мог больше дышать — от переполняющего наслаждения и скользящих по лицу слез. — Я здесь. Я здесь, Хави. Тебе не придётся больше скучать по мне, — обещал он. Юзуру застонал вслух, когда толчки Хавьера заставили его увидеть звезды. — Ох, Хави, пожалуйста, — бормотал он, впиваясь пальцами в чужие плечи. — Хави, мой Хави. — Юзуру больше не мог помнить слов на английском, так что скользнул на японский, надеясь, что интонация передаст чувственность достаточно, даже в этот момент страсти. — Я люблю тебя так сильно. Ты всё для меня. Мне жаль, мне так жаль. Я не понимал. Ты сделал мне больно, но я не понимал, что и тебе было так же. — Юзуру не сдержал всхлип из-за наслаждения и эмоций, перемещая пальцы к волосам Хавьера. — Я никогда не отпущу тебя. Не снова. Никогда снова. Ты всё. Ты любовь всей моей жизни. Ты-ты мой Хави, — плакал Юзу, чувствуя приближающийся оргазм. Он так не хотел, чтобы это заканчивалось, но переключившись на английский понял, что совсем не может сфокусироваться. — Мой Хави. Мой. Всегда мой. Твой Юзу. Твой Юзу, — бубнил он.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя, — выдыхал Хавьер, подняв голову и снова смотря прямо в глаза японца, начиная вздрагивать, явно тоже находясь на краю. — Юзуру, я люблю тебя.

Юзуру проскулил, борясь с желанием закрыть глаза, чтобы быть уверенным, что Хавьер всё увидит сам, пока он говорит. — Я люблю тебя. Te amo, Хаби. Я люблю тебя. Ах! — Вскрикнул он, тело забилось, чувствуя такой близкий оргазм. Хавьер тут же поцеловал его, низко стоня в рот младшего. Юзуру задохнулся, сдавая поцелуй, когда все преграды наконец сломались. — Хави! — Он боролся за воздух, дрожа. Юзуру впился в плечи и волосы Хавьера, дыша в его рот. Фернандес хрипло простонал, и японец снова жалобно проскулил, чувствуя, как тот пульсирует внутри него, переживая свой собственный пик, пока Юзуру медленно приходит в себя.

Всё это время никто из них не закрывал глаза, продолжая держать зрительный контакт через наслаждение, деля этот момент так интимно, что Хавьер почувствовал заполняющие слезы, когда эмоции пробились сквозь физическую негу. Юзуру держал дрожащего старшего, у самого горло сковано, а глаза горят. Он всхлипнул и стал стирать слезы с лица Хавьера, в тот время как тот вздрогнул и стал повторять движения, стирая слезы Юзуру в ответ. — Я люблю тебя так сильно, — хрипел он, и младший влажно рассмеялся, не в силах сдержать себя.

— Посмотри на нас. Мы оба так сильно плачем, — пошутил Юзуру, и Хавьер задавил смех, из-за чего младший недовольно всхлипнул, ведь их тела все ещё были соединены.

— Прости, — выдохнул Фернандес, целуя и медленно выходя. Юзуру вздрогнул и мгновенно возненавидел чувство опустошения, после ещё одного раза с Хавьером. Старший однозначно тоже теперь ненавидел расстояние, потому что он выкинул презерватив и схватил какую-то вещь, чтобы вытереть Юзуру, настолько быстро, насколько его дрожащие конечности позволяли сейчас. А после просто откинул всё куда-то в сторону, снова плотно оборачивая руки вокруг японца, укладываясь сверху.

Юзуру улыбнулся со слепящей радостью, когда Хавьер уложил свою голову на его грудь, переплетая их ноги, руки крепко обвивают талию. Юзуру коснулся своей щекой кудряшек Хави, оборачивая руки вокруг плеч так сильно, что костяшки побелели. — Я люблю тебя, — снова прошептал Юзуру, целуя волосы. — Я так много хочу сказать, но может, поговорим завтра?

Хавьер кивнул головой на его груди и сжал сильнее. — Пожалуйста. Я хочу только держать тебя и никогда не отпускать. Мы можем поговорить о чем угодно утром, но, пожалуйста. Пожалуйста, будь здесь, когда я проснусь. Пожалуйста, не оставляй меня, — тихо молил он. — Мне так жаль за всё-

— Шшш, — успокаивал Юзуру, гладя волосы Хавьера. — Te amo, Хаби. — Он улыбался сквозь беззвучные слёзы, что исчезали в красивых кудряшках старшего, пока он прижимал того близко-близко, не планируя сдвинуться и на миллиметр этой ночью.

Он больше никогда не хочет быть вдалеке от Хавьера снова.

Комментарий к Глава 29

Расстались после секса. Помирятся ли после него же? *как-будто я не проспойлерила всё в шапке*

========== Глава 30 ==========

— После нескольких недель ошеломляющей драмы с участием японца Юзуру Ханю, включающей то рекордно низкое для него место на Четырёх Континентах, видеть его на высшей ступени пьедестала нечто невероятное, не так ли, Тара?

— Определено, Терри. Большинство из нас слышали в последние три недели, что, во-первых, произошёл ужасный инцидент на тренировке, когда упущенная шайба попал ему в голову во время дополнительной тренировки на льду с Кленовыми листами Торонто; но на прошлой неделе открылось, что это была спланированная атака, и тот хоккеист был обвинён в нападении с отягчающими обстоятельствами и арестован после исключения из команды.

— И только на этой неделе Юзуру поделился, что атака была мотивированна его отношениями с сокомандником того хоккеиста. К слову, пока мы говорим, вы видите на своём экране Хавьера Фернандеса, партнёра Юзуру.

— Это просто невероятно, что Юзуру смог не только появиться на Мире после такого ужасного инцидента, но появиться и выиграть с новым мировым рекордом!

— Это определенно единственный способ показать тем, кто пробует навредить спортсмену мирового уровня, как Юзуру, что его не победить. И быть здесь, с поддержкой партнёра прямо с трибун, шикарная мотивация. Тренер Юзуру, Брайан Орсер, сказал, что и Юзуру и его партнёр, оба сильно рисковали, чтобы напавший на Юзуру мужчина получил по заслугам за такой насильственный и опасный поступок, и что он гордится Юзуру, ведь тот, пройдя это безобразие, смог соревноваться. Я уверен, что после этой победы, у тренера Орсера будет ещё больше оснований говорить, какой же правда сильный и смелый Юзуру Ханю.

Юзуру поставил видео на паузу, и захихикал, смотря на Хавьера, который краснея прятал лицо в постель их гостиничного номера. — Ты такой милый в очках и шапке с Винни-Пухом, — умилился он, подползая ближе, чтобы растрепать волосы Хавьера.

— Я не могу поверить, что они поймали меня камерой! — возмутился Хавьер. — Я не думал даже, что кто-то заметит меня! — Юзуру ещё раз умилился, падая поперёк спины испанца и прижимаясь ближе. Последние дни он был так благодарен Хави. Тот пожертвовал очень многим и совсем не жалел.

Хавьера не выгнали из команды и не исключили, но единственной причиной было то, как узнал Юзуру, что они не могли себе позволить потерять линии защиты и нападения одним махом. Они решили, что смогут сохранить Майло и Скотта, к которым Юзуру испытывал тёплые приятные чувства, ведь они готовы были уйти, если Хави исключат, а Хавьеру дали ‘время, чтобы ментально восстановиться от нападения на партнера’ до конца отборочной части сезона и плей-офф. Если они пробьются в финал, то он присоединится к команде, чтобы помочь мощно финишировать в сезоне.

Хавьер сказал, что ни о чем не жалеет, потому что теперь Юзуру в безопасности, а Ивана скорее всего ждёт тюрьма. Японец же просто был счастлив, что поступок Хавьера позволил ему увидеть, что они оба, и он и Хавьер, были не правы, расставшись тогда.

На этот раз Юзуру ощущал полную поддержку всех вокруг и по поводу отношений с Хави, и по поводу каминг-аута. Правда Федерация пару раз давила на него, но победа на Мире после всего произошедшего почти отняла у них возможность сделать что-то с тем, что он открытый гей и официально состоит в отношениях с бисексуальным хоккеистом. Он отказывался давать интервью на эту тему, но не стеснялся быть в публичных местах с Хави только потому, что кто-то смотрит.

Юзуру теперь точно был уверен, что чувства настоящие. Всё будет хорошо. Было пока рано для таких выводов, но он точно знал, что однажды выйдет замуж за Хавьера Фернандеса. Через много лет после завершения их карьер, он всё ещё будет любить испанца, деля всю жизнь на двоих. Он был почти уверен, что мама реально рада, что он съехал к Хавьеру и дал ей перерыв после этих лет заботы о нём. Юзуру бы обиделся на неё, но теперь настало время заботиться о себе самостоятельно, без присмотра мамы.

— Ты гордишься мной? — дразнился Юзуру, тыкая пальцем в ухо Хавьера просто потому, что знал, как тот ненавидит это. — Ха-а-аби-и-и, — ныл он, обиженно скатываясь с испанца и укладываясь рядом, широко раскрывая свои щенячьи глазки. — Ты гордишься?

Хавьер закатил глаза, приподнялся и навис над японцем, опираясь руками о матрас. — Юзуру. Когда я не был горд тобой, Кари? — Он поцеловал его щеку с громким «чмок», просто чтобы смутить. — Mi vida, ты лучший фигурист в мире. Ты самый красивый, самый грациозный, самый идеальный фигурист в истории. Я всегда горд тобой.

Юзуру хихикнул и закусил нижнюю губу, игриво стуча пальцем по щеке. — Значит, ты хочешь увидеть меня в золотой медали?

Хавьер расплылся в улыбке. — Конечно, не сдерживайся.

Юзуру как-то заискивающе заулыбался. — Только в золотой медали? — спросил он, и Хавьер приподнял бровь на подобное. Юзуру стал гладить лодыжкой ногу Хавьера более навящево. — Может, покажешь, как гордишься мной, когда на мне только золотая медаль и больше ничего?

Хавьер усмехнулся. — Воу, так извращённо, Юзу, — ответил он, руша попытку соблазна младшего. Юзуру демонстративно обиделся, но Хави просто нежно поцеловал его. — Ты правда хочешь заняться любовью, пока медаль на тебе? Это что-то, что ты в тайне желал всё это время, но молчал, боясь спугнуть меня?

— Нет! Это не какой-то давний кинк! — Защитился Юзуру. — Я просто подумал, что это будет сексуально! Хави, ты заставил это звучать странно, почему ты просто не дал мне соблазнить тебя? — жаловался он.

Хавьер тихонько посмеялся. — Малыш, ты можешь соблазнить меня в горнолыжном костюме, который скроет все твои изгибы. Если ты хочешь секса в золотой медали, я встану на колени и проведу обряд поклонения своему выигравшему золотую медаль Юзу без единой жалобы.

— Ну, теперь это больше не звучит сексуально, Хави, — обижено сказал Юзуру.

— Так ты не хочешь? — спросил Хавьер, и младший задумчиво замычал.

— Мне нравится «Хави встанет на колени для меня» часть, — заключил Юзуру, на что испанец просто усмехнулся, поднимаясь и обходя кровать. Ханю сел прямо, во рту пересохло, пока он смотрел, как Хавьер стянул футболку и опустился на колени, протягивая руку и касаясь его бёдер, прося передвинуться к краю постели.

— Ты этого хочешь, Юзу? — спросил Хавьер, и Юзуру быстро закивал, забавно извиваясь ближе к краю и приподнимая бёдра, чтобы стянуть штаны.

— Хорошее начало! — Обрадовался японец, желая быстрее насладиться своим красивым и удивительным парнем.

Он будет с ним вечность, но Юзуру не идиот, ведь вечность просто значит, что он может уже сейчас начать наслаждаться долгим будущим, наполненным веселыми и сексуальными вечерами с любовью своей жизни, больше не боясь потерять его.

Хавьер только посмеялся и стал дразняще целовать татуировку на сильномбедре. — Я очень сильно тебя люблю, Юзуру Ханю.

— А я люблю тебя, Хавьер Фернандес, — переполненный эмоциями Юзуру нежно гладил двумя руками его лицо. После нескольких мгновений, он подмигнул. — А теперь что ты там говорил о «поклоняться красивому Юзу и заставить его испытать множественный оргазм»? — потребовал он, и Хавьер тихо засмеялся, качая головой.

Юзуру видел, каким влюблённым тот выглядел в этот момент, поэтому решил, что это хорошее начало его долго и счастливо, о котором он раньше и не мечтал.