Невинные (ЛП) [James Ridley C] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

«Люди годами путешествуют бок о бок, каждый запертый в своем собственном молчании, пока не приходит опасность. Тогда они встают плечом к плечу. И обнаруживают, что принадлежат к одной семье». — Антуан де Сент-Экзюпери

За пределами Файетвилля, Западная Вирджиния, 7 декабря 2006

Дин бросил свои вещи на одну из двуспальных кроватей в очередном дерьмовом гостиничном номере, который ему предстояло делить с младшим братом, и вздохнул.

— Заканчивай разговор по телефону, Принцесса и помоги мне разгрузить машину.

За этот долгий день они допросили нескольких свидетелей появления безголового призрака, преследующего местный гимназический зал. Оказалось, что в этом городе холмов больше чем в долбанном Хогвартсе, и один из местных спортсменов просто решил потерроризировать свою бывшую девушку. Хотя Дин отдавал ему должное за то, что парень на самом деле откопал гниющий труп, чтобы устроить свое шоу. Но они не работали с осквернением могил. Ну, если только они сами не работают лопатой.

Сэм закатил глаза, пробормотал что-то в трубку и нажал несколько клавиш на компьютере. Конечно, младший брат мог разговаривать с Сарой, но это сомнительно, потому что их отношения быстро закончились после встречи с демоном и смерти отца. Так что он скорее всего болтал с Калебом.

Дин нахмурился при этой мысли. Ривз регулярно проверял их, чего, честно говоря, и хотел Дин, но это также раздражало, потому что Калеб, казалось, пытался угодить ему. И старшего Винчестера это злило. Будь проклят этот придурок.

— Сэм! — Рявкнул Дин, щелкнув пальцами. — Я не собираюсь таскать твое дерьмо. Сломана у тебя рука или нет, но ты тянешь свой собственный вес.

Младший брат продемонстрировал ему, насколько улучшилась ловкость его сломанной руки, показав средний палец. Но с места гаденыш не сдвинулся. Дин зарычал:

— Скажи Ривзу, что у тебя нет времени возиться с его делом. У нас есть своя работа. — А вот это это неправда. Они не нашли ничего интересного в Файетвилле с тех пор, как их первая охота сорвалась. Одно заинтересовало — мост через ущелье Нью-Ривер, который напомнил Дину о Калебе, и это еще больше разозлило его.

Сэм нахмурился и демонстративно нажал кнопку на телефоне.

— Это не Калеб, придурок, а Ребекка. Она позвонила, чтобы поздравить с днем Благодарения. Она и некоторые из моих друзей поехали кататься на лыжах. — Сэм тяжело вздохнул. — Это первое, что они сделали с тех пор, как Джесс… с тех пор, как я уехал.

— Прости, — с сожалением сказал Дин. — Я не знал.

— Проехали. — Сэм одарил его кислым взглядом и закрыл крышку телефона. — В любом случае, в чем твоя проблема?

— У меня нет проблем.

— Ты злишься с тех пор, как мы покинули Файетвилл.

На самом деле Дин злился с тех пор, как они пересекли этот дурацкий мост, самый длинный мост в истории, не говоря уже о том, что он был самым высоким в стране. А Дин ненавидел высоту.

— Со мной все в порядке. Меня просто раздражает эта охота. Я имею в виду зомби, подростки, заключившие договор с дьяволом, а теперь обезглавливающие беспомощные трупы. Это все виноваты долбанные фильмы ужасов.

Сэм нахмурился.

— И это говорит парень, который хотел продать свою автобиографию М.Найту Шьямалану?

— Сначала я хотел кое-что изменить в ней. — Дин усмехнулся. — Во-первых, ты был бы горячей девчонкой, которую я подобрал где-то на трассе 66. И ее бы играла не кто иная, как Джессика Альба.

— Фу. Я бы предпочел не участвовать в твоем болезненном порно-фестивале братьев Гримм.

— Хорошо, но когда я получу гонорар, не приходи ко мне и не проси денег на очередную порцию шоколадного мокко.

Сэм закатил глаза и двинулся мимо брата, чтобы взять остальные вещи из машины, но заметил свою сумку у двери.

— Я думал, ты оставил мои вещи в Импале.

Дин пожал плечами и взял кое-что из одежды, направляясь в душ.

— Должно быть, я захватил их по ошибке.

Сэм с сомнением посмотрел на него.

— Ты просто хотел, чтобы я положил трубку.

— Я думал, это Ривз.

Младший Винчестер упер руки в бока и посмотрел на брата слишком знакомым, раздраженным взглядом.

— Что происходит между тобой и Калебом?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты злишься на него уже несколько недель. В чем дело?

— Ни в чем. Мне просто не нравится, что он говорит нам, что делать.

Сэм нахмурился.

— Дин, он не говорил нам, что делать. Он пытается помочь.

— Ну, мне не нужна его помощь.

— С каких это пор? Ты всегда мог спокойно попросить его о помощи раньше. Я думал, он твой лучший друг.

— Лучший друг? — Дин фыркнул. — Мы что в начальной школе, Сэмми? Ты хочешь передать мне записку от маленького Калеба Ривза, в которой он спрашивает хочу ли я поиграть в футбол на перемене?

— Я знаю, в чем дело на самом деле.

— Знаешь? — Дин покачал головой. — Я забыл, что в последнее время ты стал экспертом в моих чувствах. Пожалуйста, о великий Замбини, скажи мне, что происходит.

— Ты боишься, что его убьют, прямо как…

— Заткнись, Сэм! — Прорычал старший Винчестер. — Не все дел в этом.

— Разве? — Сэм так устал ходить кругами вокруг брата. — Ты начал вести себя странно, когда Калеб отдал мне журнал и продал «Tri-Corp».

На самом деле Сэм только догадывался о причинах. Но как и тогда в больнице, интуиция подсказывала, что что-то было ужасно не так. Вот и сейчас она кричала ему, что приближается нечто ужасное.

— Я собираюсь принять душ.

— Он позвонил сегодня утром, когда ты ходил завтракать.

Дин остановился у двери крошечной ванной, но не обернулся. Вместо этого он поднял глаза и посмотрел на отражение брата в зеркале.

— И что?

— Он в Северной Каролине, проверяет кое-что для Буна, передал, что не сможет связаться с нами какое-то время. Сказал, что не хочет, чтобы ты выпрыгивал из штанов, когда он не зарегистрируется, как хороший маленький солдат.

Боль, которая пряталась в темных закоулках души с тех пор, как он увидел мост, вернулась. Как только стальной зверь показался перед ними, когда они пересекли его, Дин словно встретился со старым, давно потерянным другом. Перед его взором появился улыбающийся Джим Мерфи, от которого пахло яблочным пирогом, или печеньем с арахисовым маслом, которое всегда напоминало Дину о матери. Обветренная сталь взывала к нему голосом Калеба, даже сквозь ревущую из динамиков Металлику: «Земля должна быть расчерчена. берега соединены».

Дин прочистил горло.

— Как долго?

Сэм провел рукой по волосам.

— Я не уверен. Он собирался работать под прикрытием в какой-то секте.

Дин закатил глаза.

— Он и его чертов Джонстаунский комплекс. — Гнев заполнил крошечные трещины в стене вокруг его эмоций, вытеснив беспокойство. — Он думает, будто я хочу, чтобы он нас проверял? Мне насрать, если он пропустит Рождество. — Дин вообще не хотел праздновать этот чертов праздник. Для него это будет просто еще один день, как и день Благодарения.

Сэм слегка покачал головой в ответ на эмоциональные «американские горки» брата.

— Ты когда-нибудь думал, что дело не в тебе, Дин? Возможно, это как-то связано с ним.

Старший Винчестер нахмурился.

— Что, например? Он чувствует себя лучше, держа нас подальше от придорожной закусочной и других больших, плохих охотников, не состоящих в профсоюзе Братства?

— Нет, — вздохнул Сэм. — Может быть, Калеб привык каждую неделю отзваниваться папе. Может быть, он скучает по нему.

Нет. Этого не может быть. Потому что это означало бы, что Калеб был смертным, как и вся человеческая раса. Так же, как и остальные люди, которые родились и умерли. Это означало бы, что ужасное предчувствие Дина могло быть каким-то странным предупреждением.

— Ты преувеличиваешь.

Сэм выглядел разочарованным, и это вызвало еще одну пронзительную волну боли в сердце его старшего брата.

— И он сказал, что встретится с нами в Вирджинии, и мне все равно, важно это для тебя или нет.

К черту все это. Легче злиться, чем беспокоиться или раскаиваться.

— Конечно, малыш Тим. Просто продолжай тешить себя надеждой о том, что появится Скрудж с этой огромной индейкой, Санта может даже принести тебе того Оптимуса Прайма, которого ты никогда не получал.

Сэм не собирался спускать все на тормозах. Он устал отпускать брата с крючка.

— Калеб никогда не лгал нам, Дин. Он, может, и делал некоторые вещи, чтобы разозлить меня на протяжении многих лет, но он никогда не нарушал обещания.

— Ну, я припоминаю несколько случаев, когда он меня обманывал.

— Может быть, он делал это, чтобы спасти твою жизнь, — возразил Сэм, вставая на сторону Ривза. Разве брат не понимал, что иногда люди подводили его по той же самой причине.

— Да, легко оправдываться, когда речь идет о твоем герое, Сэм.

Сэм выдержал его взгляд, и Дин почувствовал, как разочарование в младшем брате сменилось сочувствием.

— Ты прав. — В конце концов, Сэм много лет наблюдал, как его брат делал тоже самое, всегда вставая на сторону друга. Черт, он даже начал лучше понимать поступки Дина, особенно после потери отца. Видя боль в глазах брата, чувствуя растущее напряжение между ними, Сэм внезапно почувствовал, что задыхается. Он схватил куртку и ключи от Импалы.

— Пойду принесу еды.

— Подожди, — голос Дина остановил Сэма, у самой двери. — Калеб случайно не сказал, как называется этот культ? — Может, он просто проверит куда вляпался Ривз. Попробует понять, что происходит.

Сэм повернулся и посмотрел на него, качая головой.

— Нет.

— Ясно. — Дин кивнул, тяжело сглотнув.

Лицо Сэма смягчилось, когда он услышал тон брата.

— Слушай, с ним все будет хорошо, Дин. Джошуа рядом, он его подстрахует.

— Ну конечною Вот только Джошуа идиот, и Калеб не слушает ничего, что он говорит.

Сэм тяжело вздохнул.

— Он будет в Вирджинии.

Старший Винчестер пожал плечами.

— Конечно, будет. Ублюдок не пропустит бесплатную еду и шанс испортить мой

любимый праздник.

— Ты ненавидишь праздники, Дин, — заметил Сэм.

— Вот именно, поэтому Дэмиен захочет быть рядом, чтобы убедиться, что я получаю удовольствие.

— Да, потому что он тебя ненавидит. - с иронием протянул младший Винчестер.

Дин кивнул.

— Помнишь тот день Благодарения в 2001 году? Он просто не мог не испортить его.

Сэм покачал головой, пытаясь избавиться от ненужных воспоминаний, и открыл дверь.

— А за эту маленькую прогулку по переулку памяти ты получишь салат. — Он вспомнил о том, как был близок его брат к смерти в тот год, и Калеб тоже. Они чуть не потеряли обоих.

— Принесешь что-нибудь меньшее, чем двойной чизбургер с картошкой фри, Сэмми, и Калеб не будет единственным кто будет в осаде. — Крикнул ему вслед Дин.

Как только дверь за Сэмом закрылась, он рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Потом перекатился на спину, чувствуя, как накатила усталость. Душ был забыт, сейчас главное — сон. Дин заложил руки за голову и подавил зевок. Он пытался убедить себя, что его интуиция ошибается, и ничего страшного не должно случиться. В конце концов, это Сэм был странным экстрасенсом в семье.

Но потом его блуждающий взгляд наткнулся на фотографию, висевшую над столом на дальней стене, и сердце екнуло. Это был пейзаж недавно пересеченного моста в Западной Вирджинии.

И кто теперь преувеличивает?

========== Часть 2 ==========

За пределами Нью-Хейвена, Кентукки. Ноябрь 2001 года

— Ненавижу мосты, — пробормотал себе под нос Дин, роясь в бардачке и пытаясь не думать о смертельной ловушке, через которую они ехали в центре Бамфака, штат Кентукки. — Кто, черт возьми, поставил здесь мост?

Калеб фыркнул.

— Наверное, те же люди, которым надоело переправляться на пароме через большую лужу под нами, называемую рекой. — Он взглянул на друга. — А что ты имеешь против мостов, Двойка?

— Во-первых, они высокие. А я не очень-то люблю высоту. Во-вторых, они обледенели. — Он махнул рукой в окно, где вокруг них метался снег. — Мне продолжать?

Калеб покачал головой.

— Сначала мосты, а теперь ты цепляешься к снегу. Ты сегодня просто мистер Солнышко.

— Ну, что могу сказать, я сегодня в ударе. — Дин поиграл бровями, потом посмотрел на сборник кассет. — Что за чертовщина с твоей музыкой? — он поднял футляр с кассетами и потряс его. — Где «Металлика»? Скайнирд?

— В восьмидесятых, где им и место, малыш. Смирись.

— Крид? Эминем? — Дин вздохнул. — Ты украл это у одного из школьных друзей Сэмми?

Калеб выглядел оскорбленным.

— Чтоб ты знал, Двойка, что Эминем — Уолт Уитмен и Роберт Фрост этого поколения.

— Это отстой. — Дин закатил глаза.

— Разве нет такого правила, где говорится, что водитель выбирать музыку? — Ривз схватил диск с Крид и с самодовольной улыбкой вставил его в магнитолу. — Теперь я вспомнил: водитель выбирает музыку, пассажир помалкивает в тряпочку.

— Пока это снова не Эния.

— Я же говорил тебе, что это был диск Мака, — зарычал Калеб.

Дин ухмыльнулся.

— Конечно-конечно.

Ривз покосился на него.

— Ты можешь пройти остаток пути пешком.

— Джим надерет тебе задницу, если ты появишься без меня.

— Я просто скажу ему, что тебе понравилась Кармен, и ты потребовал, чтобы оставил вас наедине, прежде чем мы уехали с товаром.

— Заткнись. — Прорычал Дин, вспомнив, как на него смотрела, чокнутая антикварша. — Она определенно клюнула на тебя, Дэмиен.

Старший охотник рассмеялся.

— Такое случается с женщинами все время, но я не собирался указывать на это. Зачем брать гамбургер, когда можно получить ребрышки, малыш.

Винчестер проигнорировал насмешку, снова взглянув в окно на ухудшающуюся погоду.

— Если бы они знали, что тебе нравится Янни, ты бы никогда ничего не добился. Хотя, Кармен все еще может быть интересно…

— Ты действительно хочешь продолжать этот разговор? — Ривз бросил на него быстрый взгляд. — Потому что любой разговор кроме музыки или оружия всегда заканчивается плохо.

— Ты прав. — Дин скрестил руки на груди и откинулся на потертое кожаное сиденье.— Мы могли бы поговорить о коробке.

Калеб неосознанно перевел взгляд на пакет, лежавший между ними на сиденье старого грузовика Джима. Пастор послал их к своему старому контакту через границу штата в сельской части Теннесси, чтобы забрать артефакт, который вызвал некоторые проблемы. Мерфи боялся, что это заинтересует других, а именно Дэниела Элкинса, у которого была коллекция «древностей». Джим хотел первым добраться до артефакта, просто чтобы он был в безопасности.

— Или мы можем просто открыть ее, — предположил Ривз и получил ожидаемую реакцию:

— Ты с ума сошел?

— Ты боишься?

— Джима?

Губы Калеба изогнулись в кривой усмешке.

— Да, пастора.

Дин бросил на него вызывающий взгляд.

— Этот воротничок меня ни на минуту не обманет. И как будто ты его не боишься.

— Я этого не говорил. — Калеб пожал плечами. — Но в самом-то деле, что он может сделать, что мы так его боимся? Этот человек позволяет нам безнаказанно убивать.

Младший охотник на мгновение задумался.

— Папа его боится.

Экстрасенс нахмурился и бросил на Дина еще один быстрый взгляд.

— Это верно.

— Мак и Бобби тоже делают то, что он говорит.

— Ага.

Они провели тот же разговор прошлой ночью, когда забрали артефакт. Несколько рюмок текилы даже заставили их нагло вытащить резную деревянную коробку из простой коричневой оберточной бумаги.

— Мы могли бы просто взглянуть. Чем это может навредить?

— Пандора, наверное, сказала то же самое.

Дин закатил глаза.

— Я имею в виду, откуда Джим узнает?

— Он же не экстрасенс. — Согласился Калеб. но потом вздохнул и снова посмотрел на сверток. — Жаль, что Сэмми здесь нет. Мы бы заставили его сделать это.

Внезапно зазвонил телефон Дина, и Винчестер застонал.

— Ты просто должен был произнести его имя, не так ли?

Услышав преувеличенно-раздраженный тон друга, Ривз снова улыбнулся. Дин уже несколько раз упоминал своего младшего брата с тех пор, как они пересекли границу штата Кентукки. Калеб не сомневался, что старшему Винчестеру уже надоело быть наедине со своим раздражающим приятелем.

— Спроси его, убил ли он Тома?

Дин фыркнул и включил телефон.

— Что случилось?

— Боже! Когда вы двое закончите повторять эту надоедливую рекламу?

— Когда это перестанет тебя бесить. — Дин бросил взгляд на Ривза, и старший охотник рассмеялся. Сэм уже порядком устал от подражаний рекламы Будвайзера, что только сильнее их веселило.

— Где вы? Вы должны были вернуться несколько часов назад.

— Если ты не заметил, придурок, на улице идет снег.

— Я заметил, — хмыкнул Сэм. — Потому что рубил дрова все утро.

— Это хорошая тренировка. Папина идея?

— Нет. Папы здесь нет. Он пошел с Бобби, чтобы проверить возможную одержимость.

— Звучит забавно. Ты не готов к сюрпризу с гороховым супом?

— Папа сказал, что мне нужно остаться здесь и заняться исследованиями.

— Что бы мы делали без нашей умненькой девушки?

— Так вы, ребята? Уже рядом?

— Ты скучаешь по нам?

— Я бы сказал «нет», но Джим просил передать, что вы оба можете начать работу для подготовки Дня Благодарения, когда приедете сюда.

— Ты хочешь сказать, «работа» это отрубить голову Тому?

Калеб рассмеялся, услышав, как Сэм зарычал в трубку:

— Изменение в меню. Мы будем есть ветчину.

— О, правда? С каких пор?

— С тех пор, как Том освободился.

— Ты отпустил его, маленький говнюк, не так ли?

— Докажи это.

— В День Благодарения мне нравится только индейка и тыквенный пирог, Сэм.

— А я-то думал, ты ненавидишь этот праздник.

— Ну, теперь ненавижу, потому что ты все испортил.

— Есть много еды, кроме Тома.

Калеб выхватил у Дина телефон.

— Скажи мне, что ты не выпустил эту птицу, Коротышка. Я взял эту фритюрницу у Бобби, и наточил прекрасное лезвие, чтобы самому прикончить этого монстра. Я заплатил за него смехотворную сумму.

— Одна из дочерей фермера Маккрэри отдала его тебе.

— Да… И ты понятия не имеешь, что мне пришлось делать для этого. Дочери фермера Маккрэри здоровые, Сэм. Они питаются кукурузой, как Старина Том.

— Может быть, вам с Дином стоит вернуться до темноты, чтобы вы могли пойти и поискать его, если вам так хочется индейки.

— Может быть, вместо этого мы съедим твою тощую маленькую задницу?

Дин забрал у него телефон.

— Сэм, папа не обрадуется что птица смылась.

Подросток фыркнул.

— Дин, с папой все будет в порядке, пока есть немного виски или бренди.

Калеб почувствовал, как игривость исчезла из разговора. Он взглянул на Дина и увидел, как тот вздрогнул. Ривз устало вздохнул. В последнее время Сэм очень хорошо действовал всем на нервы.

— Пока, Сэм, — раздраженно сказал Дин, закончил разговор и засунул телефон обратно в карман куртки.

— Итак… — Калеб глубоко вздохнул, пытаясь придумать, что сказать. — Похоже, весь наш разговор о том, что именно Джим приготовит из оставшейся индейки в этом году, был напрасным.

— Что? — Дин слегка улыбнулся. — Ты только что-то сказал?

— Заткнись.

— Подожди, пока я расскажу все скажу Маку. Это будет похоже на раннее Рождество. Его мечты о сыне-выродке сбылись.

— Или ты можешь просто связать Сэма и положить под елку.

Дин кивнул, снова глядя в окно.

— Это вариант. Часть со связыванием звучит весело, — пробормотал он себе под нос. «Может быть, мы все будем счастливее от этого», - подумал он, но Калеб все равно услышал, словно Дин произнес это громко и четко.

Его ответ был автоматическим и явно нежелательным.

— Чувак, ты же не серьезно.

Винчестер оторвал взгляд от снега и уставился на него.

— Уединение, чувак!

— Я не пытаюсь влезть в твою голову, но…

— Тогда не надо.

Калеб пожал плечами.

— Хорошо, — если бы Дин хотел поговорить с ним, он бы сделал это в свое время, по-своему. — Но я, например, с нетерпением ждал знаменитых пирогов с индейкой, жареных во фритюре, не говоря уже о омлетах из индейки.

Дин слегка рассмеялся.

— Ты придурок, Дэмиен.

— И это говорит чудак, который поливает кукурузу подливкой.

— Это вкусно.

— Конечно, продолжай говорить себе это, Майки.

— Почему бы нам в этом годку просто не заказать гамбургеры на День Благодарения?

— Гамбургеры? — зарычал Калеб. — В следующий раз ты скажешь, что мы должны…

— Олень! — Громко крикнул Дин и Ривз перевел взгляд на дорогу.

Перед ними, чуть в стороне, стояли две газели и один олень. Три пары карих глаз уставились на крошечного олененка, который только что выскочил на заснеженную дорогу.

— Черт! — выругался Калеб и резко дернул руль вправо, чтобы избежать олененка,

замерзшего посреди дороги. Ривз инстинктивно выбросил другую руку перед Дином.

Старый, тяжелый Форд отлично мог удержаться на дороге, если бы не тонкий лед на асфальте. Когда машина вылетела на встречную полосу, Калеб обрадовался, что проселочная дорога пустая. Форд закрутило, и они слетели с дороги в сторону густого леса.

Шины ударились о край обочины, Форд взлетел вверх, подпрыгивая на ухабах, а затем, стремительно полетел вперед, пока не остановился при встрече с огромным дубом. Раздался звон стекла и скрежет стали. Последней мыслью Калеба было то, что Бэмби повезло больше, чем им с Дином. Чертовски повезло.

========== Часть 3 ==========

«Мы забываем, что нет никакой надежды на радость, кроме человеческих отношений. Если я составлю список часов в моей жизни, которые действительно имели значение, то найду только те, которые никакое богатство не смогло бы мне обеспечить. Потому что дружбу товарища, с которым навеки связаны общими испытаниями, не может купить никакое богатство.» — Антуан де Сент-Экзюпери.

— Я же не врал, — проворчал Сэм, переворачивая страницу, которую читал и перечитывал последние десять минут. С тех пор, как брат повесил трубку, подросток перешел от раздражения к чувству вины. Как будто его эмоции были на каких-то американских горках, которые он не мог контролировать вручную. — Я имею в виду… папа ненавидит праздники, особенно День Благодарения. Обычно он пьет как матрос. — Сэм поднял взгляд от книги, многозначительно глядя на своих товарищей по несчастью. — Это первый раз за последние три года, когда мы вообще отмечаем этот праздник. И то, только потому, что мы оказались здесь из-за работы. — Скаут заскулила, уткнувшись носом в руку подростка, пока тот не позволил большой лабраторше залезть к нему на колени. Харпер Ли зевнул и лениво потянулся на подушке у камина в дальнем углу библиотеки. — И Дин вел себя как придурок перед тем, как уйти. Если бы он просто противостоял папе, я бы тоже мог пойти с ними, вместо того, чтобы оставаться здесь с пастором Джимом, как маленький ребенок. — Сэм и его отец научились ставить Дина в центр разногласий. И Сэм уже привык к тому, что брат встает на его сторону. — Мне почти семнадцать, — заметил Сэм, откладывая рождественскую песенку Диккенса и поднимая трубу. Он пощупал кнопки, пытаясь решить, стоит ли перезвонить брату. — И десятилетний ребенок мог бы провести это глупое исследование. — Скаут удовлетворенно вздохнула, когда Сэм погладил ее. — Конечно, в этом-то и проблема. Я самый младший в семье. — Он откинул голову на подушки дивана. — И всегда буду для них ребенком. Я, наверное, буду «Сэмми» до самой смерти.

Скаут перевернулась животом вверх, умоляя почесать ей пузо. Подросток повиновался, продолжая причитать.

— И если они действительно хотели съесть Тома, они не должны были давать ему имя. Ведь никто не дает имя своей еде. Потом они захотят съесть цыплят, Перл и Бака, или Харпера Ли. — Щенок бигля поднял голову и навострил ухо, словно внезапно заинтересовавшись его монологом. — Я не мог позволить им сделать это. Ты видела, как он смотрел на нас, когда мы кормили его этим утром? Он знал, что его дни сочтены. — Харпер Ли поднялся с подушки, быстро взял потертую пушистую игрушку и торжественно бросил ее к ногам Сэма, как бы говоря: «хватит с этой жалостливой вечеринки, малыш, давай поиграем».

Подросток вздохнул и поднял клубок спутанного коричнево-серого меха, который когда-то был игрушечной белкой. Сэм повертел игрушку в руках и почувствовал, как сжалось его сердце. Игрушка уже не пищала как раньше, но она была любимой у Аттикуса Финча. У Джима не хватило духу выбросить ее после того, как большой симпатичный золотистый ретривер умер в преклонном возрасте семнадцати лет. Хотя это было пять лет назад, Сэм все еще помнил лето, когда они приехали к Джиму, и только Скаут сидела на веранде. Он понял что случилось, как только вышел из грузовика и пересек двор. Аттикус, даже в старости, старался первым поприветствовать мальчиков.

Сэм помнил то чувство потери, как будто это было только вчера. Его желудок скрутило, и всепоглощающее чувство скорби и боли потрясло его. Он моргнул, чувствуя, как Харпер Ли облизывает его пальцы, когда он упустил игрушку на пол. Подросток слегка покачал головой, чувствуя себя так, словно на мгновение потерял сознание. Он облизал пересохшие губы и глубоко вздохнул, чтобы успокоить сердце. К несчастью, неправильное, похожее на скорбь, чувство осталось, даже после того, как он перестал думать об Аттикусе Финче.

Что-то было не так.

***

Что-то было не так.

Это была первая мысль, которая пришла в голову Дину Винчестеру, когда он попытался открыть глаза. Он был уверен, что выпил не больше пары кружек пива и пары рюмок текилы накануне вечером. Определенно не достаточно для такого похмелья. И это не объясняло боль, которую он чувствовал во всем теле.

Он услышал стон, и потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что шум исходил от него.

— Черт, — пробормотал Дин, медленно поднимая левую руку к голове. По какой-то причине его правая рука не работала. По крайней мере, его голова была все еще на месте, хотя и чертовски болела.

Наконец, его глаза подчинились, и он моргнул, стараясь как можно лучше рассмотреть свое окружение, хотя в темноте сделать это было проблематично. Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что ему на лицо падал снег.

— Проклятие! — выругался Дин, вспомнив, что произошло. — Черт побери, — снова выдохнул он, вспомнив оленя, грузовик, взлетевший в воздух, а затем ослепительный удар, когда сталь встретила мать-природу в битве, которую, очевидно, выиграло дерево. Грузовику Джима точно пришел конец. Дин знал, что Форд превратился в металлолом, потому что большая его часть сложилась в гармошку вокруг него. По крайней, мере он был жив.

С этой мыслью Дин быстро попытался определить степень своих травм. Отсутствие какой-либо значительной боли не принесло особого облегчения, так как он был уверен, что его тело все еще было в шоке. Одно знал наверняка: его правая рука и ноги были зажаты. Он крепко застрял, и ему потребовалась бы помощь, чтобы выбраться. В одно мгновение вся забота о собственном благополучии исчезла. Сердце Дина забилось быстрее, и он почувствовал головокружение, когда перевел взгляд налево.

— Калеб, — прохрипел он сквозь растущее стеснение в груди. Конечно, другая сторона грузовика была в таком же плачевном состоянии.

К сожалению, быстрый взгляд прояснил одну маленькую тайну. В секретной шкатулке Джима, черт возьми, не было никакого защитного талисмана. Напротив, это вполне могло быть проклятой реликвией, если учесть, что они попали в аварию когда везли его домой.

Водительская сторона грузовика была также повреждена, как и пассажирская, боковое стекло, как и лобовое, было разбито вдребезги, руль и приборная панель были сложены гармошкой. На самом деле, если бы не шесть футов два дюйма роста, сто восемьдесят пять фунтов плоти и костей Калеба, все на той стороне могло бы стать лепешкой.

— Калеб!

Ривз не пошевелился при звуке своего имени, и даже не дернулся от последовавшей за этим череды проклятий Дина. Он даже не вздрогнул, когда младший охотник назвал его дерьмовым водителем.

— Проснись, чувак, — прошептал Дин.

Двигать рукой было еще тяжелее, чем открыть глаза. Он был уверен, что это больше связано с тем, что он собирался сделать, чем с какой-либо травмой. Он поднял дрожащую руку и потянулся к Калебу. Второй охотник был менее чем в двух футах от него и опирался на поврежденную водительскую дверь. Его голова была наклонена к окну, не давая Дину увидеть лицо экстрасенса, но давая ему легкий доступ к шее и пульсу. Если он у него еще был.

Дин проглотил прилив страха и паники и положил свои холодные пальцы на шею Калеба. Его собственное сердце почти остановилось, когда он ничего не почувствовал, но затем, сделал быстрый, панический вдох, опустив пальцы ниже и нажимая сильнее. Он прикусил губу и закрыл глаза в ожидании. Вот оно. Сильный, но медленный пульс.

— Слава Богу, — выдохнул Дин, отпуская руку и откидывая голову на спинку сиденья. — Проснись, спящий уродец!

Винчестер с трудом поднял голову, чтобы снова не задремать, на этот раз он перевел взгляд медленнее, чтобы рассмотреть все видимые раны на своем друге. Чем больше он сосредоточится на Калебе, тем меньше ему придется думать о собственных ранах. Кроме того, когда Ривз проснется, он придумает, как вытащить их. Если он проснется.

Дин поморщился, когда, увидел руль прижатый к груди экстрасенса. Это не могло означать ничего хорошего, но его больше беспокоила кровь, которую он теперь мог видеть на части дверной рамы грузовика. Скорее всего, кровь текла из раны на голове Ривза, которой он ударился или приборную панель, лобовое или боковое окно. Возможно, он стукнулся о все три, учитывая импровизированную поездку на американских горках, которую они пережили благодаря оленю.

В груди Дина начала подниматься паника.

— Калеб! — Дин попробовал еще раз, проклиная дрожь страха, которую он слышал в каждом своем слове. Он снова пошевелил рукой, легонько толкнув друга в бок. — Просыпайся, черт возьми.

Лекции о том, чтобы не двигать жертву, прежде чем оценить, какие травмы они получили, плавали в его голове, но его эгоистичное желание услышать голос своего друга, увидеть, как он двигается, победило медицинский протокол.

— Калеб!

Первым ощущением Калеба Ривза была боль. Боль и паника. Потом страх. Где-то в своем сумбурном сознании он понял, что не все эмоции были его собственными. Он постарался сосредоточиться, не уверенный спит он или у него очередное видение. На самом деле он не был уверен ни в чем, кроме огромной головной боли. Но был почти уверен, что болезненное соло на барабане в его черепе — это все его собственная боль.

— Калеб? — Дин не был уверен, почудилось ли движение или другой охотник действительно дернулся. — Ты меня слышишь?

Голос был знакомым, но неправильным. Он звучал слишком молодо и слишком испуганно.

— Что? — Ривз попытался пошевелить головой, но почувствовал, как весь мир повернулся вокруг своей оси.

— Ты со мной? — Голос вернулся, за ним последовало прикосновение к плечу.

— Это зависит от того… где ты находишься.

Дин чуть не задохнулся от облегчения.

— Можно сказать, что на землях твоих предков, только здесь намного холоднее.

— Похоже, что так, — простонал Ривз, пытаясь снова повернуть голову к другу, и при этом не потерять сознания. — Что… черт… черт… — они не могли напиться этой ночью. В баре округа подавали дерьмовую разбавленную выпивку. Он едва успел опрокинуть один стакан, когда они объявили о закрытии.

— Ты разбил грузовик Джима.

Калеб резко открыл глаза и наконец, повернул голову резким движением, крикнув от боли.

— Черт возьми!

— Ты в порядке? — Дин впервые хорошо разглядел Калеба. Кровь сочилась из отвратительного зазубренного пореза, идущего от края линии волос, через щеку и обратно к уху, по всей правой стороне лица начали проявляться впечатляющие синяки.

— Нет, — отрезал Ривз, прижимая правую руку к голове, словно пытаясь удержать ее на плечах. Он прищурился сквозь пальцы. — А ты?

Когда Дин не ответил сразу, Калеб попытался выпрямиться, опустил руку и окинул другого охотника оценивающим взглядом.

— Ты ранен?

Дин тяжело сглотнул, увидев, как в глазах Калеба вспыхнули страх и беспокойство. Это был хороший вопрос.

— Я… я в порядке.

— Хорошо. — Калеб нахмурился. Он протянул руку и провел ею по ране на лбу Дина. — Ты истекаешь кровью, Двойка.

Дин вздрогнул от прикосновения, пытаясь ухмыльнуться, несмотря на пульсирующую боль в голове.

— Не так сильно, как ты.

Ривз опустил руку.

— Я все равно красивее тебя.

— Ага.

— Скажи мне правду, малыш.

— Я просто… застрял.

— Застрял? — Калеб, казалось, с трудом мог держать глаза открытыми.

— Да.

Ривз моргнул, оглядывая кабину грузовика, как будто впервые понял ситуацию. Зрелище было не из приятных.

— Черт.

— Да. Мы облажались.

— Ты вообще можешь двигаться? — Спросил Калеб.

— Только одной рукой и все.

Экстрасенс, казалось, колебался.

— Ты… чувствуешь все тело?

Дин глубоко вздохнул и попробовал пошевелиться. С легким истерическим смехом он ответил:

— Да, мои ноги начинают чертовски болеть. И бок тоже.

— Это хорошо, — тихо сказал Калеб. Ему не нравилась идея, что Дину больно, но альтернатива была хуже. — Что-то сломано?

— Может быть, моя рука, — признался Дин. — Как твоя голова?

Рот Ривза скривился.

— Может быть, сломана.

— Как думаешь, ты можешь двигаться?

Калеб повернул голову и посмотрел на рулевое колесо, которое в данный момент прижимало его к сиденью. Он с трудом поднял руки, которые словно тонну весили, и попытался оттолкнуть приборную панель. С таким же успехом это могла быть кирпичная стена.

— Нет, — ответил он через несколько секунд борьбы, от которой у него перехватило дыхание и все тело покрылось потом, несмотря на холодный ночной воздух.

— Не на этот ответ я надеялся. — сказал Дин.

Калеб снова повернулся к нему, хотя Дин засомневался видит ли он его, учитывая то, как часто Ривз моргал.

— Похоже, ты волнуешься, Двойка.

— Нет, мы просто оказались в ловушке посреди нигде, и на нас падет снег, здесь чертовски холодно, но эй… я в порядке.

Экстрасенс закрыл глаза.

— Могло быть и хуже.

— Хуже?

— Грузовик мог… гореть.

— Открой глаза, мистер Саншайн, — прорычал Дин, толкая второго охотника.

— Проклятье, Дин, — пробормотал Калеб, но сделал, как велел друг. — У меня рана на голове.

— Вот именно. — Винчестер пристально посмотрел на него. — И здесь холодно. Не спи, твою мать.

Ривз кивнул и облизнул потрескавшиеся губы. Казалось, он на мгновение обрел ясность.

— Нам нужно… убираться отсюда.

— Как именно ты планируешь это сделать?

— Я?

— Ты самый старший. — За последние четырнадцать лет Дин уже достаточно наслушался этой фразы. Было приятно переложить проблемы на кого-то другого, даже если это был удар ниже пояса. — И ты старший охотник и инженер. Ты как Макгайвер, разве не можешь найти способ что-то переключить или сдвинуть?

— Никогда не преуспевал… во всей этой механике… — вот почему он нанял лучших инженеров-механиков, чтобы воплотить свои идеи в жизнь. -…я специализировался в архитектуре. — Калеб вздохнул. — Я мог бы… нарисовать тебе картину…

— Черт возьми, чувак, все серьезно. — Было очевидно, что Калеб плохо соображал. На самом деле, казалось, он еще не осознал всей серьезности их положения.

— Да. — Ривз поднял голову со спинки сиденья и посмотрел Дину в лицо. Он должен был взять себя в руки ради них обоих. Если бы только чертов грузовик перестал вращаться. — Мы движемся, Двойка?

Дин глубоко вздохнул. В темной кабине, окруженные белым снегом и освещенные луной, выглядывающей из-за облаков, Дин мог сказать, что зрачки Калеба были расширены. Он надеялся, что это просто серьезное сотрясение мозга.

— Нет. Это все в твоей голове.

— Моя голова. — Калеб нахмурился. — Это… не хорошо.

Винчестер фыркнул.

— Нет, не хорошо.

— Мы должны… сделать что-нибудь. — Калеб вздрогнул, когда очередной порыв ветра ворвался в салон грузовика.

Дин почувствовал холод сквозь слой одежды и стиснул зубы. Им чертовски повезло, что было не очень сильно холодно. На самом деле, дама из прогноза погоды сказала, что будет слишком тепло, так что снег вряд ли пойдет. Вот и все.

— Я весь внимание, Капитан Очевидность.

— Умник, — пробормотал Ривз, и Дин почувствовал, как его надежда расцвела. Калеб начал приходить в себя. Он смотрел, как Ривз потирает лоб, размазывая кровь по пальцам.— Где… черт возьми, мой телефон?

Дин проследил за его взглядом до приборной панели, куда Ривз бросил телефон после разговора с Джоном несколько часов назад. Его нигде не было видно, и у Винчестера возникло подозрение, что мобильный, как и все остальное, не пристегнутое ремнями, приземлился либо на пол, либо снаружи машины.

— Он где-то здесь.

Дин начал извиваться, пытаясь разглядеть что-нибудь на полу, но в бок ударила волна острой боли. Он не удержался и закричал, от чудовищной агонии перехватило дыхание.

Дин не знал на сколько минут он потерял сознание, но услышав перепуганный голос Калеба, зовущий его по имени, он вернуться к сознанию и боли.

— Сэмми?

— Двойка, — Калебу удалось придвинуться ближе. Он грубо похлопал друга по лицу. Нет ничего лучше страха, чтобы очистить умственную паутину. — Давай, малыш. Если мне нельзя спать… то и тебе тоже.

Дин моргнул, сосредоточившись на обеспокоенном лице друга.

— Я не сплю.

— Где болит? — спросил Ривз и не дав Дину возможности ответить, скользнул рукой по голове друга, проверяя, нет ли более серьезной раны, чем та, которую он видел.

— Чувак… — Винчестер слабо оттолкнул экстрасенса свободной рукой. — Отстань.

— Тогда скажи мне правду.

— Стал бы я лгать?

— Нет, но ты можешь утаивать раны.

Прежде чем Дин успел ответить, зазвонил его сотовый. Приглушенные гудки донеслись откуда-то справа. Должно быть, мобильный выпал из кармана во время аварии. Они с Калебом переглянулись.

— Звонок идет из грузовика, — слабо сказал Дин. — Где-то на этой стороне.

Ривз кивнул, поморщился и наклонился к другу, нащупывая телефон, который продолжал звонить.

— Осторожно, — рявкнул Дин, когда экстрасенс попытался просунуть руку между приборной панелью и его боком.

— Не волнуйся, кексик… я куплю тебе роскошный ужин позже.

Телефон перестал звонить, и Калеб выругался, вытянувшись на сиденье как можно дальше. Он еще немного пошарил в поисках мобильного, наконец, осознав, что единственное, что может спасти их, находится вне их досягаемости. Он снова приподнялся, его рука коснулась бока Дина и его пальцы нащупали что-то теплое и влажное. Калеб замер, его затуманенный мозг все еще не очень быстро соображал.

— Продолжай в том же духе, и ты должен будешь… мне гребаный бриллиант, — раздраженно прошипел Винчестер.

— Не льсти себе, малыш.

— Ой!

— Что это, черт возьми? — Экстрасенс поднял руку, и хотя Дин не мог видеть всей крови, он чувствовал ее запах.

— Ты порезался?

— Черт возьми, Дин! — Калеб необдуманно покачал головой и зарычал от собственной беспомощности и глупости Дина. — Все точно так же, как тогда с ликантропом.

— Несовсем, — уклончиво ответил Дин, в его голосе снова зазвучали нотки страха. — Тогда мы не застревали в середине нигде, и снега не было.

— У тебя есть желание умереть? — Калеб вздохнул, вытирая руку о джинсы. Плохая ситуация только что стала намного хуже. Они не только оказались в ловушке, без телефона, теперь Дин истекал кровью. Это было неприемлемо. Идиот. — Насколько все плохо? — Ривз посмотрел на него. — И не лги мне!

Младший охотник судорожно вздохнул, пытаясь прийти в себя. Он знал, что у него болит бок, но не понимал, что произошло, пока не попытался пошевелиться. Его не просто придавило к сиденью. Какая-то часть грузовика, скорее всего кусок металла, пригвоздил его к сидению, как какую-то гигантскую засушенную бабочку.

— Плохо, — наконец ответил он, не встречаясь взглядом с Калебом.

— Черт! — Ривз стукнул кулаком по рулю, потом опустил голову на руки. — Забудь о Томе. У нас будет Бэмби и его семья на ужин в День Благодарения, — поклялся он.

— Все в порядке, чувак, — попытался успокоить его Дин, но Калеб медленно поднял голову и посмотрел на него как на идиота.

— Ты не решаешь, когда все в порядке…никогда. Помнишь?

Винчестер вздохнул.

— Ты же не дашь мне этого забыть, не так ли?

— У меня хорошая память. Это… часть моего обаяния. — Ривз зажмурился и вспомнил инцидент двухлетней давности. — Единственная причина, по которой я не убил тебя тогда, это то, что ты получил свое кольцо, а убивать брата против правил… — Это было не совсем так, учитывая, что Калеб убил Дюрана всего несколько месяцев назад.

— Только поэтому? Это не имеет никакого отношения к тому, что я спас тебе жизнь? — Винчестер фыркнул.

— У тебя сотрясение мозга? — Возразил Ривз.

— Скажи мне, что ты помнишь, и я скажу, что ты ошибаешься. — Калеб мог слышать неглубокое дыхание Дина, и его затянуло в прошлое навязчиво знакомым звуком и ситуацией.

***

Два года назад.

Калеб застонал, когда Дин схватил его за руку.

— Какого черта, Двойка? — Закричал он, когда вилы вонзились в стену сарая около его головы. — Проклятие.

Дин выстрелил из винтовки, заставив ликантропа сделать шаг назад. Он зарычал в ответ, затем повернулся к лунному свету, льющемуся сквозь открытую дверь сарая.

— Иди! — Дин махнул другу рукой.

Калеб поднялся на ноги и протянул руку молодому охотнику.

— Ты в порядке?

Восемнадцатилетний Винчестер отмахнулся от него.

— Да, иди за ним! Я прослежу, чтобы дети вышли.

Ривз кивнул и выбежал за дверь, не дав Дину сказать еще хоть слово.

Дин остался стоять у стены. Он коснулся плеча, и увидел на ладони кровь. Он почувствовал, как предмет, что бы это ни было, пронзил его плечо. Мгновенный выброс адреналина заглушил боль, и он позволил Калебу уйти и закончить работу. Ликантропа необходимо уничтожить, он уже причинил достаточно вреда.

Не давая себе времени на колебания, Дин попытался оторваться от стены и упал. Он уронил голову на изрытую сеном землю. Плечо чертовски болело, он хотел закричать, но вместо этого закашлялся. Потом подтянулся и выпрямился, не позволяя себе упасть в обморок.

Они с Калебом выследили ликантропа до ближайшего леса. Там они нашли Дэвида и Райана, двенадцатилетних детей, которые пытались выкурить несколько сигарет. Мальчики получили больше, чем рассчитывали. Дин сказал им, что в этом районе бешеный медведь и отвел их в сарай, засунув в погреб и велев не шуметь.

— Эй, Райан, Дэвид, все чисто. — Крикнул Дин поднимая дверь погреба.

Райан оглядел сарай широко раскрытыми глазами.

— Какого… что происходит? Мы слышали…

Дин прервал его, он не хотел давать никаких объяснений ни про ликантропа, ни про бешеного медведя.

— Мой друг пошел позаботиться об этом. Вам двоим нужно сесть на велосипеды и вернуться домой.

Дэвид посмотрел на часы и ночное небо.

— У нас будут неприятности.

— Вот почему курение вредно для здоровья и приводит к разного рода неприятностям. — Добавил Дин, когда они шли к задней части сарая, где подростки оставили свои велосипеды.

Райан поднял свой велосипед с земли.

— Мои родители никогда не поверят в это.

В ночи послышался крик, затем раздался выстрел, потом еще один. Калеб добрался до ликантропа.

— Я не могу помочь вам с этим, ребята, хотя бешеный медведь и звучит

неубедительно, — заявил Дин, зная, что оправдание действительно не выдерживает

никакой проверки. — Вы можете сказать, что вас похитили инопланетяне.

— Это сработает? — Спросил Дэвид.

Дин с ухмылкой покачал головой. От этого движения мир вокруг него завертелся. Он потянулся к рулю Дэвида, чтобы удержаться на ногах.

— Вы в порядке, мистер?

Винчестер сглотнул и снова попытался привести мир в порядок.

— Да, уезжайте.

Мальчишки быстро сели на велосипеды и направились к ухоженной дорожке. Райан помахал рукой, не оборачиваясь. Дин медленно подошел к джипу Калеба. Он сел на пассажирское сиденье и стал ждать, прижав руку к раненому плечу, чувствуя, как из прокола медленно течет кровь.

— Вот почему это работа для мужчин, а не для детей, — объявил Ривз, подходя к машине. Он положил оружие в багажник. — Ты пропустил все веселье, черт возьми. Пришлось преследовать его, выстрелить один раз, а затем выстрелить снова. Это было противно, но не проблема. — Калеб сел на водительское сиденье, взвинченный адреналином и удачной охотой.

— Точно не для тебя, Дэмиен, экстраординарного супер охотника, — ответил Дин, быстро закатив глаза, хотя на лице не было обычной ухмылки.

— Вот именно. Что я могу сказать? Я хорошо справляюсь со своей работой, — в тоне старшего охотника слышалась гордость. Он завел джип. — А наградой будет пиво, которое ты купишь мне и моей девушке. Она сказала, что хочет показать мне пирсинг.— Ривз вспомнил о барменше в соседнем городе, через который они проезжали. Он прервал свои размышления и огляделся. — Ты убедился, что дети вышли?

Винчестер кивнул.

— Да, они в порядке.

Калеб услышал монотонный ответ и понял, что с подростком что-то не так. Он слышал этот тон много раз от Джона, когда думал, что наставник не ценит его работу.

— Ты просто завидуешь.

Дин фыркнул, оборвав комментарий друга.

— Как скажешь, но давай просто уедем отсюда.

Ривза это не смутило. Он хотел поделиться своей мудростью.

— Ты должен понять, иногда ты — отстой, иногда — герой. Все очень просто, — важно сказал Калеб.

— И ты — герой? — Поинтересовался иронично Дин. — Ты не спишь по ночам, сочиняя это дерьмо?

— Всего лишь несколько жемчужин мудрости, которыми ты можешь воспользоваться, я не жадный. — Калеб протянул руку и похлопал Дина по груди. Он не пропустил ни резкий вдох подростка, ни влагу на своих пальцах. — Какого черта? — Калеб посмотрел на свою руку, чувствуя медный запах крови. — Черт побери, Дин! Я спросил, все ли в порядке. Что за черт?! — Экстрасенс остановил машину.

— Ты должен был прикончить волосатого чувака, а детям нужно было выбраться целыми и невредимыми. — Дин отодвинул куртку дрожащей рукой, так, чтобы его друг мог видеть рану. Лицо Дина было покрыто тонким слоем пота, дыхание поверхностным и прерывистым.

— Дерьмо. Это не хорошо.

— Калеб, не говори ни пастору Джиму, ни Сэму. Просто зашей меня и молчи. Мы не встретимся с папой несколько дней… — сказал Дин.

— Ты никогда не будешь решать, все ли с тобой в порядке. — Ривз посмотрел на рану и увидел, что какой-то предмет пронзил плечо подростка, оставив зазубренный рану. Это было не то, что он мог зашить сам и просто наложить повязку. — Нет, Дин, нам нужно в больницу.

Когда экстрасенс повернулся, чтобы снова завести машину, Дин схватил его за руку.

— Калеб, я не хочу, чтобы они волновались по пустякам.

Дин не хотел, чтобы Сэм волновался, и не хотел, чтобы кто-то из-за него суетился. Как это типично. Ривз видел этот умоляющий взгляд всего один раз. Он затрагивал душу сильнее, чем щенячий взгляд Сэмми, и, возможно, был более мощным, потому что проявлялся гораздо реже.

— Хорошо, Двойка, — ответил Калеб, успокаивая друга. — Я буду молчать, но мы должны обратиться к врачу.

Всю поездку в больницу он держал подростка в сознании болтая о глупостях. Дина увезли в отделение неотложной помощи, потому что кровоточащая рана превалировала над другими ожидающими пациентами. Калеб посмотрел на кровь на своей руке. Он не мог сдержать свое обещание, позже он сможет убедить Дина, что он бредил и что никаких обещаний не было. Ривз позвонил пастору Джиму, объяснил ему, что случилось на охоте… что Дин спас его шкуру, но получил травму в процессе.

Калеб удивился, когда священник приехал один, и подумал, не запер ли пастор Сэмми в подвале, чтобы совершить этот подвиг. Дина поместили в послеоперационную палату, для наблюдения.

Мерфи на минутку остался наедине с подростком. Калеб не назвал бы это подслушиванием, в конце концов, он был экстрасенсом. Он так же легко мог читать их мысли, но не хотел напрягать свои способности. Он стоял, прислонившись к двери, зная, что Дин получил свое кольцо. Когда пастор вышел, он похлопал Калеба по плечу, но запнулся, услышав вопрос Ривза.

— Он следующий Страж, не так ли?

— Я этого не говорил. — Джим покрутил свое кольцо.

— И не нужно, — Калеб усмехнулся, закрыл глаза и покачал головой. Он собрал все воедино. Может быть, в какой-то степени, он знал это с самого начала. — Он подходит для этой работы.

Мерфи улыбнулся, его голубые глаза блеснули.

— Да, мой мальчик. Он подходит.

***

— Эй! Ну, конечно, можешь не отвлекаться на меня. — Громко сказал Дин, но его слова оборвались, когда Калеб что-то буркнул в ответ.

— Просто совершаю небольшое путешествие по переулку памяти. — Ривз несколько раз моргнул, безуспешно пытаясь прочистить зрение.

— Оставайся со мной. Я достаточно напуган, и без твоих шуточек.

Калеб посмотрел на него.

— Мы уходим отсюда, Двойка.

Дин фыркнул.

— Потому что ты так сказал?

— Правильно, потому что я так сказал. — но мир снова завертелся перед глазами Калеба

— Этого нет в инструкции охотника.

— Конечно есть, на обороте мелким шрифтом. Добавлено, когда ты получил кольцо. Ты, должно быть, не получил обновления. Там говорится: «Калеб решает, когда все в порядке».

Дин выдержал его взгляд и кивнул. Боже, он хотел в это верить.

— Окей.

***

— Нет, папа! Ничего не нормально! — рявкнул в трубку Сэм, меряя шагами деревянный пол библиотеки. — Они уже должны были вернуться. — Ему не следовало звонить отцу.

— Сэм, они, наверное, остановились в каком-нибудь баре на обратном пути…

Подросток сжал кулаки.

— Ладно, папа, не волнуйся, я уверен, что они не в канаве на обочине дороги, замерзают насмерть или что-нибудь в этом роде…

— Я имел в виду то, что сказал, Сэмюэль. Ты остаешься у Джима и ждешь, когда вернется твой брат и Калеб или Джим. Не смей оставлять ферму в одиночку…

— Как скажешь, папа.

— Сэмми…

— Я Сэм! — зарычал подросток и повесил трубку.

Ему надоело биться головой о кирпичную стену с надписью «Джон Винчестер знает все». Сначала Сэм попытался дозвониться Джиму, но обнаружил, что у телефон пастора вне сети, и поэтому пришлось звонить отцу. Перед тем как сдаться, он снова позвонил Дину… и не получил ответа. Даже телефон Калеба переключился на голосовую почту. Дин мог злиться на него, но Ривз поднял бы трубку, если бы только не разбил мобильный.

— У них неприятности. — Сэм посмотрел на Скаут. — Глупые идиоты.

Лабрадорша заскулила, ерзая на подушке, которую украла у Харпера ли.

— Джим велел им вернуться сегодня вечером. Они не ослушались бы его. — Что бы ни говорили о Калебе и Дине, они всегда выполняли приказы пастора Джима. Они никогда не подводили Братство. Охота — дело серьезное, особенно если пастор отдает приказы.

— А если они будут валять дурака, — проворчал Сэм, копаясь в одном из больших столов, чтобы найти нужные ему карты, — им не придется беспокоиться об ужине в День Благодарения. Потому что я убью их.

В душе неприятно кольнуло как только слова слетели с губ и он понял, что сказал. Возможно, они уже мертвы. Сэм покачал головой, смаргивая внезапно навернувшиеся слезы.

— С ними все в порядке. Наверное, папа прав. — Он взглянул на Харпера Ли, который снова возился с игрушкой Аттикуса. Подросток судорожно сглотнул, вспомнив золотистого ретривера. Он знал Аттикуса всю жизнь. Пес был первым близким существом, смерть которого Сэм по-настоящему пережил… кто-то, кого он знал и любил. Кто-то, кроме его матери, которая больше походила на сказку, чем на реального человека. — Или, может быть, они задержались из-за погоды.

Сэм не позволял себе думать иначе, разворачивая карты Нью-Хейвена и раскладывая их на столе. Какой бы занозой в заднице ни был его брат, Сэм не мог представить свой мир без него. Или Калеба. Младший Винчестер, возможно, жаловался на то, что они обращались с ним как ребенком, но, честно говоря, он любил когда они дразнили его.

Они всегда были рядом когда было нужно. Сэм не мог вспомнить время, когда его брата не было рядом с ним, когда Калеб не всегда был на расстоянии телефонного звонка. Белак и Атевм всегда спасали и защищали его. Но теперь настала очередь Сэма отплатить за услугу. Подросток решительно посмотрел на Скаут.

— Ты готова к поисково-спасательной операции, девочка?

========== Часть 4 ==========

В лесу было тихо, снегопад приглушил голос природы. Калеб пришел в себя от оглушающей тишины, он не слышал никаких звуков рядом с собой. Он поднял голову, злясь на себя за то, что потерял сознание или, хуже того, заснул.

— Дерьмо, — простонал он, когда его вялое тело сопротивлялось даже малейшему движению. — Проснись, Дин! — в панике Калеб протянул руку и потряс младшего охотника. — Открой глаза, черт возьми. — Было еще темно и холодно, но слабый свет часов убедил Ривза, что он не слишком долго был без сознания. — Дин!

Винчестер с трудом открыл глаза, и экстрасенс уловил ответную волну боли. Калеб проглотил горький привкус неудачи.

— Эй, чувак, ты все еще со мной?

— Я проснулся, — пробормотал Дин. Ему было чертовски холодно, и сон дразнил его теплым оазисом, но еще одна громкая команда от Ривза сказала ему, что это не вариант.

— Конечно, — вздохнул экстрасенс. — Открой глаза, и я тебе поверю.

Дин думал, что его глаза открыты. Он сконцентрировался сильнее и сумел моргнуть, обнаружив, что Ривз обеспокоенно смотрит на него.

— Это страшно, — выдохнул он.

— Что? — Калеб нахмурился.

Дин закатил глаза на нетипично тупую реакцию друга.

— Ты, чувак. — Он слегка покачал головой. — От этого сотрясения ты тормозишь. Тебя и как Сэмми легко подколоть. — Линии боли вокруг глаз экстрасенса было трудно не заметить. Ему было больно, как и Дину.

— Да, кровопотеря тоже не улучшила твоего настроения. — Калеб оглядел его. — Как дела?

Дин слишком устал, чтобы указывать, насколько глупым был этот вопрос.

— Мне холодно.

— Я знаю. — Ривз с трудом дотянулся до изодранного армейского одеяла, которое соскользнуло с Дина, поднял его с пола и как можно плотнее завернул в него друга. Им повезло, что Джим оставил одеяло в старом грузовике. — Постарайся не думать об этом.

— О, это сработает.

Калеб провел рукой по шее Дина, проверяя пульс, и тот нахмурился.

— Серьезно, чувак, подумай о Меркурии. Это самая горячая планета в Солнечной системе. — Ривз до сих пор помнил, как Сэм сказал ему об этом в тот раз, когда они оказались в опасной для жизни ситуации.

— Меркурий?

Калеб вздохнул. Очевидно, Дин не помнил. Конечно, тогда он чуть не умер. Прямо как сейчас.

— Ты не должен спать.

Дин снова закрыл глаза.

— Тогда поговори со мной.

Внезапно, Калебу вспомнился пятилетний Дин, и у него закружилась голова.

— Разговоры никогда не были моей сильной стороной, Двойка. — В этом они были похожи.

Винчестер открыл один глаз.

— Я не вижу ни бильярдного стола, ни карт. Ты хочешь, чтобы я не спал… значит, говори. — Дин знал, что они оба на шаткой земле, ни один из них не мог позволить себе заснуть.

Экстрасенс потер голову, боль снова расцвела в черепе и он прикусил губу. Очевидно, сотрясение решило поиграть с его способностями.

— О чем?

Дин пожал плечами.

— Не знаю… про мосты.

Ривз с трудом рассмеялся.

— Я думал, ты не любишь мосты, Двойка.

— Нет. Но это одна из твоих любимых вещей… верно?

Калеб нахмурился, продолжая тереть лоб. По крайней мере, он больше не истекал кровью. Если бы только он мог сказать то же самое о Дине.

— Одна из моих любимых вещей?

— Да, у тебя есть мосты, у Сэма есть книги. Сэмми может часами говорить о книгах и теориях.

Дин смотрел на него широко раскрытыми глазами. Калеб почти хотел, чтобы он снова отвернулся, потому что, как бы ни был закрыт ребенок, все что он чувствовал можно было увидеть в этих ярко-зеленых бассейнах. Ривз облизнул губы, стараясь не обращать внимания на свою боль.

— В Венеции есть мост… держу пари, он тебе понравится.

— Почему это? Его поддерживают статуи обнаженных дам?

— Во-первых, он не очень высокий. — Калеб усмехнулся. — И там водятся

привидения.

— Какие привидения? — Дин удивленно выгнул бровь.

— Я думаю, что души давно умерших заключенных. — Дин нахмурился, а Калеб продолжил: — Он называется «Мост вздохов», или «Понте Деи Соспири». Это недалеко от Дворца Дожей, построенный между тюрьмой и старыми камерами для допросов. Это закрытый мост… на окнах каменные решетки. Говорят, что проходя по этому мосту, тысячи обреченных на казнь людей бросали последний взгляд на Венецию.

— Звучит очаровательно.

— Так и есть.

Дин закатил глаза. Иногда Калеб мог быть таким же придурком, как Сэмми.

— Что еще? Какой мост твой любимый?

— Ну, один из самых крутых мостов - Тауэрский мост в Лондоне. — Его дед, Каллен Эймс, устроил Калебу шестинедельную поездку в Европу после окончания средней школы. Поначалу Ривз злился, когда Мак заставил его уехать, но теперь у него остались приятные воспоминания. Он даже установил там какие-то охотничьи связи.

— Как тот, который ты изучал в Оберне?

Калеб нахмурился, удивленный, что его друг вспомнил. Дину было всего десять, когда Ривз поступил в колледж в Алабаме.

— Да.

— Тебе нравится тот, что в Сан-Франциско?

— Золотые Ворота? — Дин кивнул, и Ривз продолжил: — Большинство архитекторов скажут тебе, что это самый красивый мост из когда-либо построенных. Но мне не нравятся стальные дуги. Есть один в Западной Вирджинии, называется «Нью Ривер Джордж». Он потрясающий. — Дин слегка рассмеялся, а Калеб выглядел оскорбленным. — Он самый длинный в стране. Был бы самым длинным в мире, если бы не дамба озера Понтчартрейн.

— Извини… — ухмыльнулся Винчестер. — Я не хотел оскорбить его.

— И это говорит парень, который хотел отправить фотографию своей машины в Плейбой.

— Это самое горячее тело, которое я видел.

Калеб закатил глаза, стараясь не обращать внимания на то, что в глазах начало двоится. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

— Как я уже говорил, самый большой стальной мост в “Харбор-Бридж” в Сиднее, и я планирую увидеть его однажды.

Дин моргнул, борясь с очередным головокружением.

— А какой самый высокий мост?

— “Виадук Мийо” во Франции.

— Хорошо, что я не собираюсь покидать страну в ближайшее время.

— «Нью Ривер Гордж» в Западной Виргинии тоже чертовски высокий. Мы поедем туда как-нибудь.

Улыбка Дина исчезла. Он был уверен, что они больше никуда не поедут. Винчестер увидел, как Ривз вздрогнул и его лицо исказилось от боли.

— Не ходи этой дорожкой, Двойка. Мы выбираемся из этого гребаного бардака.

Младший охотник даже не удосужился сделать другу выговор за шпионаж. Черт, было так холодно.

— Так… почему ты решил заняться мостами, чувак?

Калеб чертовски хотел что-нибудь сделать, чтобы вытащить их. С каждой минутой Дину становилось все хуже.

— Я однажды читал это стихотворение Уитмена…

— Чтобы залезть девушке в трусики, да?

Ривз вздохнул.

— Не все дело в женщинах, Двойка.

— С каких это пор? — Дин изо всех сил старался изобразить на лице ужас. — Я вижу в тебе совершенно новую сторону, Дэмиен, и должен сказать… мне это не нравится.

— Ты хочешь это услышать или нет?

— Продолжай, Шекспир.

— Во всяком случае, Уитмен сказал что-то вроде… «Планету нашу должна покрыть сеть железных дорог. Земли должны объединиться». — Калеб сглотнул. — Я имел в виду, что мосты — это путь, по которому можно снова соединить разрозненные вещи. Они — сила, которую человек может оказывать на свое окружение. Это как показать матери природе средний палец.

Дин нахмурился, легко уловив иронию в словах друга. Ривз всегда старался соединить воедино два мира, из которых, как он предполагал, происходил. Всегда была эта психическая экстрасенсорная сила против физического мира. И охотничий мир против жизни большинства смертных. Винчестер мог понять, что Калеб постоянно разрывался между двумя реальностями.

— Так вот почему ты помешан на Фрэнке Ллойд Райте?

— Я соединю эти холмы с изящными арками, - сказал Калеб, спокойно смотря на Дина.

— Что? — Настала очередь Винчестера недоуменно посмотреть на друга. — Ты в порядке?

Ривз нахмурился.

— Это цитата Райта. Когда ты упомянул о нем… черт, Двойка, иногда ты просто тупица.

— Я знаю, кто такой Райт. Я как-то читал в школе книгу об архитектуре. — На самом деле, он сводил милую библиотекаршу с ума, пока она не нашла для него информацию на эту тему. В конце концов, пятиклассники обычно не ищут таких вещей. Но не все пятиклассники теряли кого-то в странном месте под названием “Обернский университет”. Дин откашлялся. — Итак… ты сказал мне кучу причудливых слов, и ты любишь строить мосты через холмы…

— Нет. — Ривз посмотрел в темноту сквозь разбитое окно. — Мой отец любил строить. Он работал над домами, лодками и прочим. Но я помню, что он покупал мне игрушки, модели всех видов… самолетов, небоскребов…

— Мостов, — предположил Дин, и экстрасенс кивнул.

В детстве у Калеба их было много.

— Да. Это стихотворение Уитмена… оно всегда напоминало мне о нем. — Ривз откашлялся и понизил голос. — А моя мама любила рисовать. Наверное, я кое-что и от нее получил.

— Значит, поэма, несколько моделей машин и коробка карандашей сделали тебя таким придурком?

Калеб усмехнулся.

— Я понял, что цыпочки действительно клюют на художников.

Дин засмеялся, но поморщился, когда в боку закололо. Ривз отвернулся и посмотрел в окно.

— А ты, малыш? — Он надеялся, что Дин не обратить внимания на его хриплый от эмоций голос. — Что твое любимое?

Винчестер прерывисто вздохнул.

— Мое?

Калеб снова повернулся к нему лицом, стараясь выглядеть безразлично.

— Да. Ты, кажется, думаешь, что раскусил нас с Сэмми. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Я уже взрослый человек.

Ривз бросил на него дерзкую усмешку.

— А как же колледж? Ты когда-нибудь хочешь пойти учиться?

— Это дело Сэмми.

— Колледжи заинтересовались не только Сэмми.

На покрытом потом лице Дина отразилось удивление.

— Как…

— Сэм рассказал мне о письме.

Винчестер вздохнул.

— У Сэмми большой рот, и это было давно.

— Ты мог бы спросить Джонни. Если дело в деньгах, я или Мак могли бы…

— Нет, — оборвал его Дин. — Но бейсбол не совсем соответствует образу нашей жизни, чувак. И если ты не заметил, я люблю охотиться.

— Ты мог бы взять тайм-аут.

Дин прикусил нижнюю губу, вспоминая ощущение перчатки на руке, жар солнца на спине, когда он смотрел на биту отбивающего.

— С работы… может быть.

Но не от Сэма.

— Ясно. — Ривз снова потер голову. Жизнь любила давать Дину пинок под зад. Он ничего не мог сделать, чтобы исправить прошлое. Он не мог помочь даже в настоящем.— Но ты был хорош в игре, Двойка. — Он когда-нибудь говорил ребенку об этом? Когда Дин учился в школе, Калеб всегда приходил хотя бы одну-две игры в сезон.

Дин снова смотрел на него, и Калеб должен был что-то сделать, чтобы стереть часть страданий в его глазах.

— И чертовски плохо, что перестал играть. Потому что цыпочки и спортсменов любят. Они смогли бы устоять против моего обаяния, художественной задумчивости и неестественной привлекательности, если бы ты принес кубок “Сокс”.

Дин приподнял бровь, и намек на знакомую ухмылку вернулся.

— Я думал, не все связано с женщинами?

— С кем, черт возьми, по-твоему ты говоришь? С Сэмми? Потому что он понятия не имеет как заинтересовать женщину.

Дин выдержал взгляд калеба, улыбка растаяла, как снег, падающий на приборную панель.

— Он умнее, чем ты думаешь, Калеб. Иногда через чур умный, на свою беду,— вздохнул он.

“Или на мою беду”. Очень скоро блестящие идеи Сэма Винчестера разрушат жизнь его брата. Если, конечно, Дин выживет после сегодняшней ночи.

***

Возможно, это была не самая блестящая идея, которую когда-либо придумывал Сэм Винчестер, но отчаянные времена требовали отчаянной импровизации.

— По крайней мере, снег прекратился, — сказал он, глядя на своего тяжело дышащего партнера. Скаут была надежно пристегнута на пассажирском сиденье джипа Калеба, ее дыхание затуманило окно, когда она смотрела на заснеженные деревья, проносящиеся мимо. — Дороги довольно скользкие. — Подросток переключился на вторую передачу, чувствуя, как задние колеса слегка скользят. Он затаил дыхание и отпустил педаль газа. Ривз, вероятно, надерет ему задницу за то, что Сэм взял его машину, но это была единственная машина на ферме. Не считая трактора Джима или одной из лошадей. Но ни то, ни другое не было вариантом. Так что Сэм сделал то, что должен был. Он только надеялся, что экстрасенс будет слишком благодарен, чтобы убивать его. — Не то чтобы я не мог победить Калеба, — сказала Сэм Скаут, и она посмотрела в его сторону, слегка наклонив голову. — Что? Я мог бы. Теперь я почти такой же высокий, как он. И я моложе.

Сэм знал, что никого не обманет, особенно себя. Ривз был смертельно опасен, и единственным человеком, который мог его победить несколько лет назад, был Джон Винчестер. И Дин мог противостоять ему. Сэм и сам был не промах, поскольку учился у всех троих старших охотников, но знал, что его величайшая сила не в физической сфере. Мак всегда говорил ему, что ум — это дар, и лучше, чем любой боевой навык, которому можно научить морпеха.

Сэм невольно усмехнулся про себя, вспомнив реакцию отца на заявление Мака, которое тот произнес так громко, что его услышали большие плохие охотники, когда однажды вечером они тренировались в сарае.

— Мак говорит, что я должен научиться доверять своим инстинктам, Скаут. — Подросток вгляделся в заснеженную дорогу, включив противотуманные фары, когда темнота, казалось, стала интенсивнее и снова пошел снегопад. — Может быть, мы обвиним его, если ничего не выйдет. — Или, с другой стороны, может быть, Сэм просто примет наказание.

***

— Черт возьми! — Джон Винчестер выругался, когда горячий кофе плеснул ему на колени, просочился сквозь джинсы и обжег кожу. — Я знал, что не должен был позволять тебе вести машину, Бобби.

— Если думаешь, что можешь сделать это лучше, Джон, я могу остановиться. — Сингер повернул руль Импалы, оставив на дороге черные полосы. Он ухмыльнулся Винчестеру и с удовольствием увидел, как на лице отразился друга страх. — Потому что я не собираюсь мириться с навигатором, сидящем на пассажирском сидении. Мне не нужен второй пилот. Ты слишком долго общаешься с Маклендом.

— Просто не спускай глаз с дороги, — пробормотал Джон, заставляя себя расслабиться. Будь он проклят, если позволит Сингеру вывести его из себя. Механик мог справиться с машиной, как Эймс со скальпелем. — И притормози, черт возьми. Если ты не заметил, идет снег.

— И из-за этого ты выпрыгиваешь из штанов? Из-за погоды? — Бобби покачал головой. — А я-то думал, что это из-за этой демонической суки, которая швыряла тебя, как тряпичную куклу. — Сингер снова ухмыльнулся. — Никогда не считал тебя человеком, который боится льда и снега.

Винчестер зарычал, пытаясь сделать глоток кофе, который он взял на последней заправочной станции.

— Я не беспокоюсь о погоде, Бобби. И эта сука не смеялась после того, как я отправил ее обратно в ад, не так ли?

Сингер хмыкнул.

— И все-таки она тебя здорово достала до того, как ушла, да?

— Просто веди машину. — Джон повернулся к механику. — Я хочу поскорее вернуться к Джиму, если ты не возражаешь.

— Ты не сказал о чем вы говорили с Сэмом. Мальчишки все еще борются за судьбу этой проклятой птицы? Ставлю на то, чтобы мы будет есть гребаный бутерброд с колбасой на ужин, потому что не думаю, что у Калеба или Дина хватит духу сделать это, им просто нравится доставать ребенка.

Джон выглянул в окно, надеясь, что, черт возьми, это самое большое, о чем им нужно будет беспокоиться, когда они вернутся домой.

— Калеба и Дина там не было. Сэм просто был Сэмом.

Бобби бросил быстрый взгляд на второго охотника.

— Это значит, что он не встанет в очередь за своим братом и твоим протеже.

Винчестер нахмурился.

— Ну, и кто теперь слишком долго околачивается около Макленда?

Бобби поднял руки с руля в притворной капитуляции, и заработал еще один жаркий взгляд.

— Эй, даже слепой цыпленок время от времени получает несколько кусочков корма.

— Что, черт возьми, это значит?

— Это значит, что Макланд, время от времени, говорит умные вещи.

Джон поднял бровь.

— Например, когда он говорит, что ты предпочитаешь компанию собак и машин, потому что ты эмоционально импотент?

— Нет. — Сингер заставил себя улыбнуться, несмотря на боль от этих слов. — Например, когда он говорит, что твой первый инстинкт — разозлить всех, особенно если ты знаешь, что ошибаешься и не хочешь слышать, как тебе на это указывают.

— Я слышу, что говорит Сэм, Бобби. Хотя это не твое дело, и не дело Макленда.

— Ну, это не совсем так, учитывая, что я провел немало ночей, убирая свою долю рвоты и вытирая сопливые носы, а Мак любит этих парней, как своих собственных.

Винчестер вздохнул и потер бороду.

— Я его отец, — выдавил он. Сколько раз ему придется повторять это своим друзьям?

— Кого ты пытаешься убедить? — Сингер поднял бровь. — Потому что я знаю это. Я никогда не встречал никого упрямее Сэма. Ну, кроме тебя. Если он не твой, то у Бога чертовски хорошее чувство юмора. — Джон недоверчиво посмотрел на него, и Бобби рассмеялся. — Что? Думаешь, Дин больше похож на тебя? Может быть, Калеб? Черт, эти двое отрежут мизинцы на правой руке, чтобы порадовать твою твердую задницу, но это совсем другая история. Мне не нужно быть психоаналитиком, чтобы понять разницу.

— Сэм никого не слушает. — указал Джон, как будто не понимал, что помогает своему другу доказать свою теорию.

— Вот и я о том же, — кивнул Бобби.

— Он не знает, когда нужно держать рот на замке и подчиняться приказам.

— Вот именно.

Винчестер снова зарычал, не в силах сдержать раздражения.

— Он не понимает, что я пытаюсь ему помочь.

— Чья бы корова мычала, — Джон не понимал, сколько людей хотят сделать для него тоже самое.

— Будь ты проклят, Бобби…

— Уже прошло чертовски много времени, с тех пор как ты и твои крысеныши появились у моей двери. — Когда Джон вздохнул, Сингер бросил на него сочувственный взгляд.— Мальчик растет, Джон. Ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить это. Кроме того, альтернатива намного хуже.

Джон сглотнул, вспомнив, что сказал Сэм. Дин и Калеб уже должны были вернуться.

— Да. — Винчестер провел рукой по лицу. — Я просто не хочу его терять. Никого из них.

Бобби снова посмотрел на снег.

— Этого не случится. У меня такое чувство, что Бог слишком веселится, наблюдая, как ты дергаешься из-за всего этого воспитания. И мне тоже это чертовски нравится.

Джон устало рассмеялся.

— А Мак думал, что у тебя эмоциональный диапазон забора, Бобби.

— Импотент, черт возьми, — хмыкнул Сингер. — Да я в чувствах как Хью Хеффнер.

========== Часть 5 ==========

«Для меня каждый час света и тьмы — это чудо. Каждый кубический дюйм пространства — это чудо, Каждый квадратный ярд поверхности земли покрыт тем же, каждый фут интерьера кишит одним и тем же. Для меня море — постоянное чудо, рыбы, которые в нем плавают, волны, которые бьются о скалы, корабли, на которых путешествуют люди. Это все чудеса». Уолт Уитмен

— Сэмми хочет поступить в колледж, — зная, что Калеб наблюдает за ним, Дин закрыл глаза. Он изо всех сил старался не заснуть, и, честно говоря, мысль о том, чтобы вздремнуть, была чертовски соблазнительной.

— Неужели? — небрежно ответил Ривз, хотя тревога, пришедшая вместе с этим простым заявлением, вызвала новую волну головной боли. Он не был уверен, было ли это из-за сотрясения или же это были чувства Дина. — У него впереди еще год средней школы.

Винчестер повернул голову, но не поднял ее со спинки сиденья. Его сильно трясло, но он почти онемел, поэтому боль была не такой сильной.

— Что такое год? Он пролетит и не заметишь.

Триста шестьдесят пять шансов передумать.

— Он может решить подождать.

— Только продлевая неизбежное.

— Черт побери, может хватит уже? — Ривз ущипнул себя за переносицу, отчаянно желая, чтобы яркие вспышки боли прекратились. — Сэмми никуда не денется.

— Ты не слышал, как он… говорил об этом.

На самом деле Ривз слышал. Сэм спрашивал его, о том, как Калебу училось в Оберне. Мальчик не мог скрыть благоговения в голосе, расспрашивая о занятиях, футболе и студенческой жизни.

— Любопытство это нормально. Его друзья, вероятно, говорят об этом.

— Моих друзей ты не очень любил, и за мое любопытно чуть не надрал мне задницу.

Калеб закатил глаза.

— Любопытство — это прекрасно. Глупость — нет. — Ривз не очень хорошо справился с ситуацией с наркотиками. Тем не менее, он, вероятно, справился с ситуацией намного лучше, чем это сделал бы Джон. По крайней мере, Калеб никого не убил.

— Ты дал мне мою первую сигарету.

А Ривз все гадал, когда это вернется, чтобы укусить его за задницу.

— Да, это был обряд посвящения. Я также сказал, что в экспериментах есть черта, через которую ты не должен переступать, если не хочешь, чтобы я надрал тебе задницу. Все, что не было сварено или выращено на дальнем краю сада Джима — запрещено.

— Я не помню, чтобы ты мне что-то такое рассказывал… Но я вроде как понял всю картину, когда ты чуть не сломал челюсть тому парню из Тестермана.

— Двукратному наркоману повезло, что я не проломил ему череп. — Калеб моргнул и сосредоточился на друге. — Я человек действия, а не слов.

— А я-то думал, что тебе действительно нравится это поэтическое дерьмо.

— Заткнись, Двойка.

— Я думал, ты хочешь, чтобы я говорил. — Дин снова закрыл глаза, желая, чтобы они оба могли просто помолчать и хорошенько вздремнуть. — Выбери что-то одно.

Калеб вздохнул.

— Расскажи мне о больших планах Сэмми.

— О чем тут рассказывать? — Дин вздрогнул, когда острая боль пронзила его бок. Может быть, он не так оцепенел, как думал. — Он думает, что колледж — это его билет к свободе. Он думает, что может избежать всей этой охотничьей жизни. — Сбежать от своей семьи, кричала в голове безмолвная мысль.

— Помнишь, когда все, чего он хотел, это пойти с нами на охоту?

— Да. А теперь он просто хочет сбежать куда угодно, чтобы уйти от папы.

Ривз фыркнул.

— С чего бы это? Джонни такой чертовски милый.

Они обменялись взглядами, и им обоим удалось выдавить слабую, понимающую усмешку.

— Ты же знаешь, он хочет как лучше. Папа хочет, чтобы Сэм был в безопасности.

— Да. Я хлебнул его «благих намерений», Двойка. Я не раз попадал под горячую руку из-за его защиты. Это отстой.

— Но ты все время возвращаешься.

Калеб вздохнул. Он хотел стать охотником, после того как Мак впервые рассказал ему о Братстве, о его способностях и о связи его семьи с демоническими силами. И когда он встретил Джона Винчестера, это было немного похоже на встречу с супергероем.

— Братство — это все, что у меня есть, Дин. — Это было все, чего он хотел.

— Но ты ходил в колледж. Какое-то время у тебя была нормальная жизнь. — Боже, Дин ненавидел это слово — «нормальный». Это слово стало хуже, чем весь запретный список Джима ругательных слов. — Ты попал в реальный мир.

Ривз выдержал взгляд Дина, пытаясь понять, что друг хочет от него услышать. И не был уверен, хочет ли Дин знать, есть ли у Сэма шанс сделать уйти или боится этого. В любом случае, он собирался сказать ребенку правду.

— Малыш, я так и не смог туда вписаться. Может быть, меня и загнал в этот мир вечно настойчивый Макленд, но я никогда не хотел быть среди этих людей. Я ходил по периметру. Если бы Мак знал хоть половину того дерьма, что я делал, пока был там, он бы меня убил.

— Наркотики?

— Черт возьми, нет. Мы это уже обсуждали. Текила — это мой предел, Двойка.

Младший охотник нахмурился.

— Тогда что ты делал, пока мы все думали, что ты играешь в студента, как хороший мальчик с трастовым фондом?

— Я охотился.

— Один? — Дин одарил его озадаченным взглядом. — Забудь о Маке, папа надерет тебе задницу.

— Я не охотился на наших типичных злодеев.

— Тогда на что?

Калеб вспомнил то время.

— На художественные вещи.

— Что? Сначала поэзия, теперь картины? Чувак, я разочарован.

Ривз нахмурился.

— Мамины картины, идиот.

Улыбка Дина исчезла. Калеб рассказал ему немного об Амелии Ривз.

— Точно. У Мака есть часть ее работ.

Калеб кивнул, думая о своем приемном отце. Его охватило сожаление, когда он подумал, что может больше и не увидеть этого человека. Проглотив подступивший к горлу комок, он объяснил:

— Папа начал с того, что купил мне одну картину для спальни, когда я переехала к нему жить. Потом еще одну на день рождения. Это же Мак… ты его знаешь. Но меня сводило с ума то, что там были другие мамины картины. Частички ее, и незнакомые люди могли просто выложить немного денег и купить ее картины.

Дин посмотрел на него. Они были связаны трагедиями своих матерей так же, как и всем остальным.

— Сколько?

— Не меньше сотни.

— И что?

— Что значит «И что»?

— Что ты с ними сделал?

— Я купил большинство из них. — Калеб поморщился, наблюдая, как Дин продолжает дрожать, чертовски желая, чтобы он мог подвинуться, предложить немного тепла тела, несмотря на смущение, которое это вызовет у них обоих. — Они у меня в спальне в квартире. — Мак назвал бы это святыней. Он может даже предложит сыну обратиться к психотерапевту.

— Большинство из них? — Дин приподнял бровь, подавляя еще одну сильную дрожь боли.

Калеб тоже плохо выглядел, Винчестер не упустил того, как друг продолжал прикасаться к голове, как он отводил глаза, чтобы скрыть свое горе.

Калеб снова потер голову, пытаясь сосредоточиться.

— Кое-что я украл, когда цена была слишком высока или владельцы были придурками. Я чертовски хорошо разбираюсь во всем этом грабеже. — Он снова посмотрел на младшего охотника. Охота за этими картинами дала ему совершенно новый способ изгнать своих демонов. Это определенно был не ренессансный период его жизни, скореетемные-темные века. — Несколько картин я забрал с помощью шантажа, а ради пары других применил крайние меры.

— Крайние меры? — Дин почти боялся спросить, когда увидел что-то опасное в золотых глазах своего друга. Он уже видел этот взгляд раньше, обычно перед тем, как Ривз что-то убил.

Экстрасенс выдержал его взгляд, не боясь осуждения. Он и Дин понимали друг друга на уровне, который защищал от подобных обвинений.

— Они были моими, ну… моей матери, — оправдывался он. — Эта сука, агент по искусству, продала их по частям, пополнив свой счет кровавой историей моей семьи.

Дин знал, что Амелия Ривз стала редкой коллекционной мечтой после того, как ее убил муж. Убийство и насилие всегда вызывали интерес.

— Искусство становится более ценным, если художник мертв.

— Еще лучше, если он умер трагической смертью.

— Но ты их все вернул?

Калеб пожал плечами, но Винчестер знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что он не воспринимает это так легкомысленно, как пытается представить.

— Еще несколько плавает вокруг, которые я не выследил.

— А как же агент? Она может найти их для тебя?

— Она больше не в бизнесе.

Холодность в этих словах удержала Дина от дальнейших расспросов. Он действительно не хотел знать. Как и о том ящике, о котором предупреждал их Джим.

— Значит, тебе ничего не понравилось в школе? — Ривз одарил его взглядом, слишком близким к сочувствию.

— Не знаю, приятель. В этом были свои плюсы. Девочки, выпивка… и я убью тебя, если ты скажешь это Маку, но мне нравились занятия. Мне нравилось изучать историю архитектуры, великих людей. И иногда это в пользу охоты, чтобы иметь иллюзию нормальной жизни. — Это было отличное прикрытие, идеальная маска.

Снова это слово — «Нормальная». Дин облизал губы, его голос слегка дрогнул.

— Иногда я думаю, что Сэм должен уйти.

Калеб нахмурился.

— Почему?

— Там он будет в безопасности. Он заслуживает лучшего, чем это…

— Хочешь сказать — он заслуживает лучшего, чем ты? — Гнев вспыхнул, подпитываемый разочарованием и беспомощностью. — Это куча дерьма, чувак.

— Нет, это не так. Он не может оставаться в любом месте слишком долго… он не может завести друзей. Знаешь ли ты, что это первый День благодарения за многие годы, когда мы можем отпраздновать? И последнее Рождество, о котором папа даже вспомнил… было, наверное, в Нью-Йорке с тобой и Маком года четыре назад. Это несправедливо по отношению к нему.

«Как и к тебе», — хотел сказать Калеб, но сдержался. Дин не понимал, что значит их жизнь, возможно, чтобы увидеть это, нужен посторонний.

— Жизнь несправедлива, Двойка. Ты знаешь это не хуже меня. Ты проделал огромную работу, защищая Сэма от этого факта, но ему придется иметь дело с этой истинной, как и нам.

— Он ничего этого не просил. — Дин сделал бы все для брата, чтобы защитить его. Это была его цель в жизни.

— А ты просил? — зарычал Калеб. — Ты просил потерять маму? Или то, что твой отец превратил тебя в Ван Хельсинга? Я, конечно, не просил одержимого отца убить мою маму, а затем застрелиться, или чтобы я был каким-то уродом. Дерьмо случается. — Это поймет и Сэм. Он не сможет отрицать, кто он есть, когда придет время. Джон не сможет защищать его вечно.

Дин долго смотрел на него, не мигая, прежде чем усмехнуться.

— Мы должны сделать татуировку этого… японского символа.

Калеб невольно рассмеялся, на мгновение позабыв о боли. Дин мог выключать и включать свои эмоции, как чертов кран.

— Ты так облажался, малыш. — Может, им обоим нужна была терапия.

— Да. Ты сам виноват в этом.

Ривз с трудом сглотнул.

— И для протокола, Сэмми мог бы сделать что-то намного хуже.

— Возможно. — Дину становилось все труднее и труднее держать глаза открытыми. — Я просто хочу, чтобы он был счастлив… в безопасности. Может быть, колледж — это то, что нужно… может быть, он сможет уйти от охоты.

— Ты не можешь убежать от себя, Дин. Сэмми такой, какой он есть. — Калеб был так близок к тому, чтобы рассказать Дину, что Сэм был такой же аномалией, как и сам Ривз. Его обещание Джону казалось несущественным в этот страшный момент. — Как и все мы. — И хорошо это или плохо, но Калеб был человеком слова. Он не мог поделиться секретом Джона, даже с Дином.

— Нам конец, Дэмиен. — Дин бросил взгляд на другаа, на его лице застыло выражение полного раскаяния и смирения. — Мне очень жаль.

— За что?

— Не думаю, что смогу продержаться так долго. Скажи Сэмми…

Калеб почувствовал, как у него защипало глаза. Он быстро моргнул, не желая сдаваться.

— Все в порядке, я и сам устал.

— Ни хрена подобного. — У Дина все еще было достаточно энергии, чтобы ухмыльнуться. — Я так и думал, что ты стал сходишь с ума, когда начал читать поэзию.

— Ты смеешься надо мной? Я раскрыл перед тобой душу.

— Это не те слова, которые я хочу услышать напоследок.

Калеб рассмеялся, чувствуя себя почти истеричным.

— Я могу цитировать Янни, если хочешь, или Энью… ту, которую они играют с 911.

Дин фыркнул.

— Скорее я попаду в ад.

— Я буду прямо за тобой.

— Мы будем там счастливы. — Дин закашлялся и подавил горький вкус меди и сожаления. — Может быть, с твоими контактами мы займем места для V.I.P. — Он надеялся, что Сэмми простит его.

— Может быть, — выдохнул Калеб, когда внезапная острая боль пронзила его череп. — Черт побери! — Он зашипел и удивился, когда почувствовал ледяные пальцы Дина на своем запястье.

— Просто дыши, чувак.

Ривз убрал руки с лица.

— Да. Ты тоже, малыш.

Дин отпустил его, слабо улыбнувшись.

— Итак… как ты думаешь, что это за штука?

Калеб нахмурился, у него перехватило дыхание, когда он пытался собраться с мыслями, чтобы понять, о чем говорит его друг.

— Что… что?

Винчестер кивнул в сторону пола, где стоял богато украшенный резьбой ящик, за которым они поехали по просьбе Джима. Он едва мог разобрать его тайное содержимое среди пустых кофейных чашек и оберток от «Макдональдса».

— Таинственный антиквариат Джима. Ненавижу умирать… не зная.

— Если только это не устройство дальней связи или какой-нибудь волшебный обогреватель, мне все равно.

— Да ладно, — усмехнулся Дин. — Незнание убивало тебя. Я точно знаю, что ты разворачивал подарки под елкой на Рождество и заворачивал их обратно.

— Нет, — солгал Калеб. — Я экстрасенс, помнишь?

— Не такой экстрасенс.

— Нет… это специальность Мака.

— Знаешь, он возненавидит себя за это.

— Кто… Мак?

— Нет, Чувак. Джим.

— Черт, — Калеб провел дрожащей рукой по лицу. Добрый священник никогда не перестанет винить себя за то, , что послал его и Дина на смерть. — Ты прав.

— И папа сказал ему послать нас. — Заметил Дин, вспомнив, что отец сказал им ехать, после того как Бобби позвал его на охоту на демонов. Он задавался вопросом, как Джон справится с потерей другой части своей семьи, и что будет с Сэмом. Успокоится ли Джон, когда Дина не станет?

Калеб взглянул на Винчестера, узнав выражение его лица. Он не против играть грязно, если это означало дать Дину немного мотивации.

— Сэмми тоже будет чувствовать вину. Он был занозой в заднице.

Дин закатил глаза.

— Сэмми чувствует себя виноватым даже за зараженные оспой одеяла, которые белый человек дал индейцам. И если послушать, как он рассказывает о Второй мировой войне, можно подумать, что в прошлой жизни он был Гитлером.

— Точно, — у Калеба чертовски сильно болела голова, и Дин дрожал так сильно, что Ривз чувствовал вибрацию через сиденье, которое они делили. — Вот почему ему нужно, чтобы ты был рядом…

— Я устал, — признался Дин, и Калеб не был уверен, что он просто говорит о своем нынешнем состоянии. — Не могу…

— Можешь, малыш. — Рявкнул Ривз, наблюдая, как подбородок Дина начал опускаться к груди. Внутри снова поднялась паника, отталкивая оцепенение, которое начало распространяться по его телу, как и красный окрашенный снег на сиденье вокруг Дина. — Черт!

Дин поднял голову, но взгляд его был отстраненным, рассеянным.

— Калеб…

— Проклятие. — Ривз протянул руку, надеясь, что тело не предаст его. Он схватил холодное, липкое от крови лицо Дина, заставляя посмотреть на него. — Ты нужен Сэму, Дин. Ты меня слышишь? Ты еще не закончил.

— Нет…

— Ты что, издеваешься? Ты разве уже устроил ему первое похмелье? Он уже поклонялся фарфоровому Богу с обязательным предложением текилы? Ты научил его, как подцепить женщину? Я точно знаю, что ты не водил его в «Красный Камбуз», чувак. Ты действительно хочешь чтобы Бобби рассказал ему все о сексе? Или, Боже, еще хуже… Джошуа. Ребенок навсегда останется девственником.

Дин моргнул, желая понять смысл всех слов, которые говорил его друг.

— Ты научишь его.

Калебу захотелось закричать или, по крайней мере, убить что-то очень медленно. Может, если он просто хорошенько встряхнёт этого идиота…

— Не получится. Это работа для старшего брата. Ты меня слышишь? Сэму нужен его старший брат.

Дин не ответил, вместо этого его глаза закрылись, и он обмяк, голова свесилась в руках Ривза.

— Черт, Двойка, — задохнулся экстрасенс, откидывая голову Дина на спинку сиденья, прежде чем позволить пальцам скользнуть вниз по его шее.

Калеб затаил дыхание, не зная, что делает тоже самое, что делал для него Дин всего пару часов назад. Потребовалось мгновение, чтобы его, почти замерзшие, пальцы почувствовали слабый ритм, пульс младшего охотника все еще бился.

— Да ладно тебе, приятель. Не бросай меня. — Калеб провел пальцами по волосам друга. — Джон и Сэмми убьют меня.

***

— Я убью его, — прорычал Джон, когда никто на ферме не поднял трубку.

— Кого? — Бобби перевел взгляд с заснеженной дороги на Винчестера. — Джима? Потому что это звучит не очень по-Ланселотски.

— Сэма. — Рявкнул Джон, закончив звонок. — Его там нет.

— Может, он в сарае, проверяет, как там наш ужин.

Винчестер даже не потрудился ответить, набирая номер мобильного сына.

— Я должен был заставить его пойти с нами.

Сингер фыркнул.

— Или ты мог просто вытащить шило из своей задницы и отпустить его с Калебом и Дином.

Бобби был избавлен от ответа, когда послышался сигнал голосовой почты Сэма.

— Сэмюэль, когда ты получишь это сообщение, лучше по-хорошему перезвони мне. И тебе лучше надеяться, что ты не в этой гребаной буре.

— Или что? — Спросил Сингер, когда Джон бросил телефон обратно на сиденье.

Винчестер нахмурился.

— Или что?

— Что, если ребенок на дороге? Что ты тогда сделаешь?

— Не твое собачье дело.

Механик покачал головой.

— Видишь, вот в чем твоя проблема.

— Какая проблема?

— Ты ни черта не сделаешь, и ты это знаешь. Просто повопишь, с тем же успехом можно было бы кричать на старого Клеменса за все хорошее, что он делает. Вы двое похожи на пару баранов, сражающихся друг с другом. Все, что вы сделаете, это заработаете себе одну адскую головную боль. Не говоря уже об остальных, кто должен будет на это смотреть.

— Я разберусь с Сэмом.

— Угу, — кивнул Бобби. — Ты собираешься лишить его звания или посадить в тюрьму, капрал?

— Как насчет того, чтобы я просто разбил тебе лицо, Бобби?

— Это то отношение, которое ставит тебя в список дерьма для всех, Винчестер.

— К черту всех.

Сингер рассмеялся.

— Вот видишь. Бьюсь об заклад, Сэмми думает тоже самое о тебе, мой друг. — Он снова посмотрел на дорогу. — Это яблоко даже не сорвалось с дерева.

***

— Чертова ветка, — выругался Сэм, снова пытаясь заставить джип сдвинуться с места.

Вот тебе и полный привод. Ему пришлось свернуть, чтобы избежать двух огромных веток, которые под тяжестью недавно выпавшего снега подломились, и он умудрился испортить машину грязью и слякотью. Калеб точно его убьет. Возможно, у Ривза и не было привязанности к автомобилям, как у его брата, но старый потрепанный джип был постоянным в жизни Калеба с тех пор, как Бобби подарил его ему на шестнадцатилетие, после успешной охоты.

Задние колеса снова закрутились вхолостую. Сэм резко дернул рычаг назад, а затем прыгнул в первую передачу, надеясь, наконец, получить некоторое сцепление. Джип не двигался, только глубже увязал в снегу, и Сэм ударил кулаком по рулю, от чего Скаут заскулила. Младший Винчестер вздохнул и провел рукой по волосам.

— Прости, девочка.

Подросток взял сотовый телефон и снова набрал номер брата. Сэму нужно было услышать голос Дина, так же как сейчас ему нужна была его помощь. Подросток не привык ругаться с братом. Эту честь он приберег для своего отца. Если бы это была какая-то тактика молчаливой холодной войны, младший Винчестер позволил бы Дину делать это после того, как Сэм извинится за то, что был таким мудаком.

Дин, обычно, был буфером, попавшим под перекрестный огонь. Колючки обычно не были направлены на него. Но если быть честным, Сэм все чаще и чаще вымещал свое разочарование на единственном человеке, который действительно слушал его, когда отец отключался.

— Я заслуживаю этой ледяной прогулки, девочка. — Он вздохнул и повесил трубку. — Надеюсь, ты готова.

Скаут гавкнула, явно желая поскорее выбраться наружу. Она даже в декабре любила купаться в холодной воде пруда. Подросток вздохнул, хватая фонарик и сотовый телефон.

— Давай выдвигаться. Мы будем прочесывать обочину. — По его телу пробежала дрожь, когда в салон ворвался холодный воздух, и Сэм поплотнее запахнул куртку, проклиная переменчивую южную погоду. Всего два дня назад было солнечно и шестьдесят пять градусов.

Холод, казалось, просачивался сквозь слои одежды, и Сэм подумал о брате. Дин не носил теплую куртку, и если они были в…

— Ну же, Сэмми, — упрекнул он себя. — Не думай об этом. — И все же он поднес телефон к уху. Не повредит попробовать еще разок позвонить брату.

***

— Давай, Сэмми, — выругался Калеб, снова пытаясь добраться до звонящего мобильного. — Как насчет небольшой помощи? — Он знал, что это Сэм, и без своих экстрасенсорных способностей. Его голова была слишком взбаламучена, чтобы попытаться получить доступ к талантам, которыми он обладал. Телефон Дина звонил с тех пор, как Винчестер потерял сознание. Калеб инстинктивно знал, где находится Сэм, он почувствовал его. Даже если мальчик не понимал причину, но все равно отчаянно пытался связаться со своим братом. Но иногда отчаяния было недостаточно. Ривз с трудом подполз ближе к Дину и рухнул на сиденье. — Черт, Дин, открой свои чертовы глаза и отругай меня, что я такая девчонка. Я знаю, что ты хочешь устроить мне головомойку, из-за этих оленей. Кто будет занозой в заднице, если тебя не будет рядом? — Калеб повернул голову, наблюдая, как поднимается и опускается грудь Дина. — Потому что ты доставал меня с самой первой встречи.

Ривз вспомнил, как впервые встретил Винчестеров. Он был с Маком всего около шести месяцев, и все еще пытался привыкнуть к новому окружению. Честно говоря, он утопал в жалости к себе, как сказала бы его бабушка.

— Ты знаешь, я думал, что ты такой урод. Ты ничего не говорил, просто цеплялся за Сэмми, как будто он был твоей любимой игрушкой. Мак тогда сказал, что я должен развлекать тебя… то есть я должен был играть с тобой. Черт возьми, мне было тринадцать, и я думал, что должен был играть с большими мальчиками, а не с каким-то странным пятилетним ребенком и его настоящей живой куклой-приятелем.

Калеб судорожно сглотнул, чувствуя, как снова теряет сознание. Он даже больше не дрожал. Это был плохой знак, раз его тело отказалось от попыток согреться. Он моргнул, пытаясь собраться с мыслями.

— Но когда я был ребенком, я всегда хотел младшего брата… — экстрасенс почти слышал насмешливый голос Дина: «Будь осторожен в своих желаниях, Дэмиен». Ривз усмехнулся. — Ну хорошо, должен сказать, после стольких лет наблюдения за тобой и Сэмми, я уже начал сомневаться в своем желании. Слишком много работы… а я слишком эгоистичен. Я никогда не был бы так хорош в этом, как ты, Двойка… Но если бы у меня был… я имею в виду… если бы все было иначе, я бы… — Калеб ударил кулаком по рулю, тщетно пытаясь освободиться, когда телефон зазвонил снова. — Да пошло оно все к черту! — закричал он. — Я даже не могу вытащить тебя из этого гребаного грузовика. Каким же гребаным Рыцарем я буду… Ведь даже не могу уберечь Стража от автокатастрофы. — Он продолжал толкать и тянуть, но единственное, чего добился — это головной боли. — Черт побери! — Ривз протянул руку, сосредоточив последний запас энергии, чтобы добраться до телефона, преодолевая слепящую боль, не заботясь о том, что его череп может расколоться на миллион кусочков. Он был полон решимости ответить на звонок так или иначе. — Сэм… помоги!

***

Сэм… помоги!

Сэм Винчестер вздрогнул, когда острая боль пронзила его череп. Подросток убрал телефон от уха, как будто он виноват в этой боли, и чуть не выронил фонарик, который держал в другой руке. Младший Винчестер сосредоточился на бледно-голубом экране, понимая, что тот не изменился. Гудок все еще шел, но брат так и не ответил.

— Но… — подросток посмотрел на Скаут, которая тоже остановилась рядом с ним, слегка прислонившись к его ноге. — Я знаю, что слышал…

Сэм… пожалуйста.

— Калеб. — Сэм вздрогнул, когда в его мысли ворвались новые слова.

Он поднял голову и огляделся вокруг, словно из темноты ночи мог внезапно материализоваться Ривз. Скаут заскулила, качая головой. Затем залаяла, и эхо ее приветствия пронзительно и ясно отразилось в их припорошенной снегом вселенной. Подросток посмотрел на собаку, которая отряхивалась от снега.

— Боже. Это был Калеб.

Сэм глубоко вздохнул, пытаясь контролировать свои мысли. Ривз пытался связаться с ним, как делал, когда они были детьми, как он связался с Аттикусом, когда они заблудились в лесу, выйдя из хижины Джима много лет назад.

— Он должен быть рядом, девочка. — Подросток покачал головой, думая о комментариях, которые отпустил бы брат, если бы видел его сейчас. Если Сэм найдет брата и Калеба, Дин может мучить его сколько угодно, Сэм готов терпеть поддразнивания следующие шесть месяцев.

— Пойдем, Скаут. Это будет так же, как когда мы играем в прятки. — - Лабрадорша залаяла, и Сэм ущипнул себя за переносицу, чувствуя себя таким слабым. — Найди Калеба, девочка. Найди его.

Скаут бросилась бежать по снегу на обочине дороги. Сэм побежал следом, стараясь не отставать, свет фонарика отражался от ее черного меха. Вскоре они достигли поворота на дороге, и лай Скаут стал непрерывным, когда она сорвалась с обочины и исчезла из поля зрения подростка за линией деревьев. Сэм остановился в том месте, где только что выпавший снег не припорошил глубокие борозды на земле.

— О, нет.

Он заставил свои ноги двигаться, идя по следу Скаут и на звук ее лая. Лабрадорша добралась до разбитого автомобиля и теперь кружила вокруг него, гавкая, словно загоняла в угол беспомощного кролика или одного из цыплят Джима. Сердце Сэма забилось быстрее.

— Дин, — прошептал он, видя старый Форд, врезавшийся в деревья. Капот и двигатель, казалось, вжались в кузов. — Дин!

Сэм споткнулся и побежал по насыпи, хотя был не такой быстрый как Скаут.

— Калеб! — Закричал подросток, добравшись до пассажирской стороны, где едва мог разглядеть очертания лица брата. Сэм надеялся на ответ, любой знак, что все не так плохо, как он боялся. Но его приветствовали лишь тишина и прерывистый вой Скаут.

Сэм собрался с духом и протянул руку через разбитое окно, с относительной легкостью дотянувшись до брата. Кожа Дина на ощупь была словно лед, но он дышал, и в данный момент это было все, что имело значение.

— Дин? — Сэму не понравился бледный синеватый оттенок кожи старшего брата. — Ты меня слышишь?

Скаут положила лапы на борт грузовика и залаяла, напугав Сэма как раз в тот момент, когда раздался звонок мобильного Дина где-то между разбитой пассажирской дверью и сиденьем.

— Черт побери, — выругался Сэм, проводя рукой по волосам и опустив взгляд на Калеба, который сидел, прислонившись к рулю, и выглядел таким же разбитым и окровавленным, как Дин. — Этого не может быть.

Скаут снова залаяла, давая Сэму понять, что это действительно происходит и ему лучше что-нибудь предпринять. Сотовый Дина перестал звонить, но его сменил отдаленный звонок где-то слева от Сэма. Телефон Калеба.

— Калеб!

Экстрасенс не двигался, и не было никакого безмолвного телепатического ответа. Не прошло и секунды после того, как телефон Ривза умолк, как Сэм почувствовал, что его собственный мобильный вибрирует. Он зарычал и вытащил из кармана спасательный трос, точно знаю кто звонил.

— Я же говорил тебе, что что-то не так, папа!

***

— Я же сказал тебе не покидать эту гребаную ферму, Сэмюэль! — заорал Джон Винчестер, перекрывая слова, которые кричал ему младший сын.

Бобби пристально посмотрел на него, услышав вопль Сэма в телефоне, и покачал головой.

— Парочка упрямых баранов.

— Папа! Послушай меня!

— Нет, черт возьми. Это ты послушай меня для разнообразия. — Ему даже не нужно было видеть сына, чтобы понять, что Сэм закатывает глаза, как часто делал в последнее время и за что Джон готов был его придушить. Он как раз собирался перейти в режим допроса и выяснить, где именно находится его сын, когда от следующих слов мальчика у него перехватило дыхание.

— Дин и Калеб ранены. Они попали в аварию на Сильвер-Крик-Роуд. Папа… ты здесь?

— Что? Что, черт возьми, ты хочешь сказать — они ранены? — Джон уже пытался дозвониться и старшему сыну, и Ривзу. Он убедил себя, что они просто тянут время, используя любой предлог, чтобы потусоваться в одном из местных баров недалеко от Нью-Хейвена. — Сэм!

Бобби замедлил ход Импалы, и сосредоточился на словах Джона. Поведение этого человека мгновенно изменилось, превратившись из разъяренного отца в перепуганного до полусмерти папочку.

— Сынок, где твой брат? Калеб с тобой?

— Они разбили грузовик, папа. Все плохо.

Джон услышал легкую панику в голосе сына.

— Успокойся, Сэмми. Ты с ними?

— Да, конечно. Мы со Скаут нашли их. Грузовик съехал с дороги примерно в десяти милях от Нью-Хейвена.

— На юг или на север, сынок?

На мгновение воцарилась тишина.

— К югу от фермы. Они не отвечают, папа. Я даже не знаю, дышит ли Калеб.

Джон закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу, борясь со страхом, охватившим его сердце.

— Успокойся, малыш. С ними все будет в порядке. — Винчестер посмотрел на Бобби.— Звони 911. Скажи им, что в десяти милях от Сильвер-крик произошел несчастный случай.

— Папа, их нужно будет вырезать.

— Черт, — прорычал Джон, снова посмотрев на Сингера. — Скажи им, что им понадобится бригада резчиков.

— Черт, — выругался Бобби.

Джон глубоко вздохнул.

— Сэм, держись, мы не слишком далеко.

— Папа, прости меня…

— Нет, Сэмми, это я должен извиняться. Мы скоро будем с вами. Просто держись. И присмотри за своим братом и Калебом.

— Ты знаешь, что я это сделаю.

***

— Ты знаешь, я никогда не прощу тебя, если ты умрешь и оставишь меня наедине с отцом, Дин. Этот человек невозможен, — сказал Сэм брату, снимая куртку и набрасывая ее на старшего брата. — То же самое касается и тебя, — крикнул он Калебу, который все еще не двигался. — Драконам нельзя бросать своих подопечных.

По крайней мере, подросток убедился, что у экстрасенса все еще есть пульс. Он был таким же медленным и нитевидным, как у Дина. Но в данной ситуации Сэм и этому радовался.

— У вас будут большие неприятности, когда Джим увидит свой грузовик. Он любил Бетси. Она прожила у него дольше, чем мы. Мы все научились водить ее, помнишь?

Сэм не смог открыть ни одну из дверей, но вернулся к джипу Калеба и достал несколько одеял и аптечку, которая не слишком помогла, потому что он не мог добраться до раненых. Но, по крайней мере, он смог хоть немного их согреть, пока не придет помощь. И он мог говорить с ними, от чего чувствовал себя немного лучше.

— Дин врезался в сарай, чтобы произвести впечатление на дочерей мистера Хенсена в то время, когда ты должен был наблюдать за нами, — сказал Сэм Калебу. — И Джим заставил тебя помочь папе перекрасить весь сарай.

Скаут громко заскулила, и Сэм надеялся, что она слышит то, чего не слышит он. Например, сирены. Он вглядывался в темнеющую даль, раздумывая, не пойти ли ему на дорогу, чтобы остановить «скорую», чтобы она случайно не проехала мимо, когда услышал приглушенный стон брата.

— Дин? Эй, ты меня слышишь? Дин?

— Сэм…ми? — Дин почувствовал, как что-то теплое коснулось его лица, и моргнул, пытаясь сосредоточиться на знакомом прикосновении. — Сэм?

— Да, это я, Дин. Я здесь, просто успокойся.

— Что… что происходит? Почему… мы на улице?

— Ты попал в аварию, но помощь уже в пути.

— Мы разбили Импалу?

Сэм нахмурился, видя замешательство брата.

— Нет, Дин. Вы с Калебом разбили грузовик Джима. Помнишь?

Дин открыл глаза, смесь страха и боли вспыхнула в ярко-зеленых радужках.

— Калеб?

— Он жив.

Дин попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на друга, но вместо этого закашлялся, кровь брызнула на белый снег запорошивший приборную панель.

— О Боже, — простонал он, и Сэм почувствовал, как его собственная грудь сжалась в агонии.

— Дин, успокойся. Просто дыши. Скорая будет здесь с минуты на минуту.

— Он… ударился головой. — выдохнул Дин. — Сэмми, скажи им, что он не принимал никаких наркотиков.

— Я все улажу, старший брат. Просто отдохни. — Сэм положил руку на голову брата. — С вами обоими все будет в порядке. Несколько швов, немного Тайленола, и ты скоро будешь дома, жалуясь на ветчину, которую мы будем есть на обед в День Благодарения.

— Ты такой… плохой лжец, братишка. — Дин облизал губы, почувствовал вкус крови. — Что ты здесь делаешь?

— А где еще мне быть в снежную ночь?

Дин уставился на него.

— Дома, — выдохнул он.

Сэм провел пальцами по мокрым волосам брата, выдавив из себя ухмылку.

— Я дома, идиот. Ты - мой единственный дом.

Дин закатил глаза.

— Боже… у тебя тоже сотрясение мозга? Потому что ты говоришь ужасно поэтично, братишка.

Сэм нахмурился.

— Я в порядке. И ты тоже будешь в порядке. Это приказ. Понял?

— Черт… теперь ты говоришь, как папа.

— Нет. Это только я, Дин. Твой Сэмми.

Старший Винчестер моргнул.

— Я скучаю по Сэмми, чувак.

Рука Сэма замерла, когда он был ошеломлен словами брата.

— Я никуда не уходил, приятель. — - Всепоглощающая вина, терзавшая его сердце, говорило Сэму, что это не совсем так. — По крайней мере, я не хотел уходить.

— Сэм…

— Что?

— Все в порядке… просто вернись… ладно?

Сэм нахмурился и увидел, как глаза брата снова закрылись.

— Дин! Давай, останься со мной. Тебе нельзя туда идти. Ты меня слышишь? Дин!

Скаут вдруг залаяла и бросилась к дороге, когда Сэм услышал сирены, эхом отражающиеся от холмов вокруг них.

— Оставайся со мной. — Подросток крепче обнял брата. — Дин, остаться со мной.

***

— Послушай меня, сынок. — Доктор Роберт Монтойя снова посветил фонариком в глаза пациента, пытаясь заставить молодого человека ответить на его вопросы.

— Убери от меня этот гребаный… свет, — закричал пациент, причиняя себе еще большую боль, борясь с удерживающими его ремнями.

— Его зрачки реагируют неравномерно, — спокойно заявил врач, не обращая внимания на мальчика. — Мне нужна рентгеновские снимки, прежде чем мы начнем. Ему нужно наложить швы, но если нам придется…

— Где Дин? — Парень сопротивлялся, отдергивая голову подальше от рук доктора. — Скажи мне, что происходит!

— Ты в Баптистской Восточной больнице в Луисвилле. Ты попал в аварию, — повторил Монтойя в десятый раз, своему явно обезумевшему пациенту с черепно-мозговой травмой.

— Убери от меня эти штуки! — ремни на запястьях вернули Калебу Ривзу не очень приятные воспоминания. Как и то, что он проснулся в ярко-белой комнате с неизвестными врачами и медсестрами в накрахмаленной белой униформе. — Отпусти меня!

— Сынок, мы пытаемся…

— Я не твой сын! — Закричал Калеб. — Мой отец доктор Макленд Эймс, — прорычал он. — Если ты его не знаешь… то скоро это изменится. Он ест таких семейных практикующих, как ты, на завтрак.

Доктор посмотрел на медсестру.

— С ним был кто-то еще?

— Его брат подписал страховку.

— Джон? — Спросил Калеб сквозь туман в голове. — Это должен быть он…

— Пожалуйста, прекратите двигаться, сэр. — Медсестра снова попыталась удержать его голову, и Калеб крепко зажмурился, когда доктор вернулся к своим мучениям. — Джон! — На этот раз Ривз закричал изо всех сил и был вознагражден сердитым, гулким голосом, возвещающим о прибытии Голгофы.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

— Сэр, вам нельзя сюда входить, — один из санитаров скорой помощи попытался преградить путь двум растрепанным мужчинам, которые ворвались в смотровую палату, но потерпел неудачу, когда тот, что повыше, протиснулся мимо него.

— Джон, — предупреждающе начал Бобби, поняв, что Джон Винчестер включил «таран» с того момента, как они услышали крик Калеба аж из приемной. Его друг проигнорировал его и продолжил путь к Ривзу.

— Калеб?

— Джон? — Экстрасенс едва не задохнулся от имени наставника, чувствуя огромное облегчение. Врач, наконец, убрал руки от его головы.

— Вам нужно вернуться в зал ожидания, сэр, — сообщил Монтойя злому Джону Винчестеру. — В случае необходимости мы вызовем охрану.

— Что ты с ним делаешь? — рявкнул на него Джон. — Почему он привязан? — Спросил он, не дав врачу возможности ответить на первый вопрос.

— Он страдает от острой раны на голове и бреда, а также от гипотермии. Он не хотел лечиться.

— Черт возьми, док, если бы мы связывали мальчика каждый раз, когда он вел себя неразумно, или не делал бы того, что мы говорили, он бы постоянно был привязан к стулу, — сказал Бобби из-за спины Джона, и Винчестер нахмурившись, оглянулся на него.

— Его зовут Калеб, и снимите проклятые путы. Он никуда не денется.

— Джон? — снова позвал Калеб, и Винчестер подошел к нему, потянувшись к ремням на правом запястье экстрасенса. — Бобби. — Джон указал подбородком на другую сторону кровати, и Сингер двинулся в том направлении.

— Простите, мэм. — Механик отодвинул сбитую с толку медсестру и расстегнул мягкие ремни на руке Калеба. — В любой другой раз мальчик будет не против того, чтобы ты связала его, но сейчас он не в романтическом настроении.

— Больница не будет нести ответственность…

— Я буду отвечать за это, — отрезал Джон, прерывая доктора. Он взглянул на Калеба, который был бледен и все еще дрожал, несмотря на капельницу и теплые одеяла. — Ты со мной, малыш?

Ривз открыл глаза и кивнул.

— Просто освободи меня.

— Держись.

— А кто ты такой? — Спросил подозрительно Монтойя.

Джон бросил раздраженный взгляд на врача.

— Я его брат. Читайте документы.

— Значит, печально известный Макленд Эймс тоже твой отец?

Винчестер посмотрел на Калеба и вздохнул, а Бобби рассмеялся.

— У них одна мать. У Макленда был один из тех курортных романов, — Сингер посмотрел на Мотойю, как только освободил Ривза, — с прекрасной женщиной по имени Миссури, у которой сердце и бедра, такие же большие, как штат, в честь которого ее назвали. Добрый доктор ничего не мог с собой поделать, — добавил Бобби, подмигнув Калебу, который потирал ушибленное запястье и все еще выглядел не в своей тарелке.

— Где Дин? — спросил он Джона. — С ним все в порядке?

Винчестер сжал плечо своего протеже.

— Он операционной.

— Операция? — Ривз сглотнул. — Дерьмо. Прости, чувак…

— Эй, — Джон положил руку на макушку ребенка. — Успокойся. С Дином все будет хорошо. Они просто залатают его. Сэмми даст нам знать, когда они закончат.

— Сэмми? — Калеб нахмурился, вспомнив голос Сэма. — Он нашел нас?

— Да. — Джон усмехнулся. — Он угнал твой джип.

— Звучит… по Винчестеровски.

— Слушайте… — Монтойя шагнул к кровати, требуя внимания Джона. — Мне все равно, кто ты такой. Но тебе нужно покинуть смотровую палату.

— Поговорите с доктором Элизабет Маккой, — сказал раздраженно Винчестер. — Она здесь начальник, если не ошибаюсь. Она поручится за нас. — Старая Немезида Макленда сделала себе имя, переехав из городской клиники Нью-Хейвена в одну из самых престижных больниц Луисвилла.

— Или посадит нас в тюрьму, — пробормотал Бобби себе под нос, за что тут же получил еще один пронзительный взгляд Винчестера.

— Дай угадаю, доктор Маккой тоже твой друг? — Молодой доктор оглядел Джона с ног до головы, явно сомневаясь его связи с утонченным хирургом.

— На самом деле это он мой друг, — сказала Элизабет Маккой. Ее вызвали в травматологический отсек номер двенадцать с кодом красного, и она ожидала худшего. После разговора с Сэмом Винчестером в хирургическом крыле она не должна была удивляться, что будут проблемы. Доктор покачала головой. — Почему я не удивлена, что вы оказались в моей больнице?

— Лиз. — кивнул ей Джон, и хмурый взгляд женщины превратился в теплую улыбку.

— Доктор Монтойя, у вас были трудности с мистером Винчестером?

— Я пытаюсь лечить его брата, доктор. — Монтойя указал на младшего охотника. — Он получил тяжелую травму головы и был доставлен из-за переохлаждения, полученного в автокатастрофе.

— Брат? — Лиз приподняла бровь и взяла у медсестры карту Калеба. — У тебя проблемы с лечением, которое мы проводим, Джон? — Она окинула усталого охотника оценивающим взглядом. За пять лет, прошедших с тех пор, как она видела его в последний раз, он почти не изменился. — Это не клиника Нью-Хейвена. Мы работаем здесь по последнему слову техники.

— У меня проблемы с тем, что они его связали.

Маккой нахмурилась, глядя на пациента.

— Калеб? — Она вытащила из кармана фонарик. — Ты нарочно хочешь, чтобы твой отец подал на нашу больницу в суд? Потому что, если этот человек будет запугивать моих врачей, я не смогу поддерживать свою профессиональную вежливость.

— Нет, мэм, — тяжело сглотнул Калеб, отстраняясь от врача. — Мака здесь нет.

— Он уже в пути, — вставил Джон

— Отлично, — одновременно простонали Калеб и Лиз, бросив на Джона два раздраженных взгляда.

— В таком случае, молодой человек, мы обязательно должны отвезти тебя в радиологию.

— Нет, — покачал головой Ривз. — Я в порядке. Я хочу подождать Дина.

— Я не спрашивала твоего разрешения, — улыбнулась Лиз, чтобы смягчить приказ. Затем она подняла взгляд на Джона. — Я уверена твой брат тоже хочет убедиться, что с тобой все в порядке.

— Ты пойдешь, Калеб.

— Но…

— Это приказ.

— И я пойду с тобой, малыш. — сказал Сингер. — Хочу увидеть доказательства того, что в твоем цементном черепе действительно есть живой орган.

— Джонни, — взмолился Калеб, игнорируя Бобби и бросив еще один умоляющий взгляд в сторону своего наставника. — Я могу подписать отказ…

— Чтобы Мак надрал мне задницу? Я так не думаю, малыш. Пусть они сделают анализы и зашьют тебя. — Винчестер посмотрел на Сингера. — Убедись, что он ведет себя наилучшим образом, Бобби.

***

— Ты пришел посмотреть, хорошо ли я себя веду? — Спросил Сэм отца, не отрываясь от журнала, который читал. Он мог узнать шаги Джона где угодно, как и разочарованный вздох.

— Я думал, они сказали тебе, что собака не может остаться. — Джон потер усталые глаза. Скаут свернулась калачиком на куртке Сэма, расстеленной на полу. — Ты хочешь, чтобы нас вышвырнули?

Сэм взглянул на него.

— Если ты в плохом настроении, то думаю, что нас точно выгонят, — подросток вернулся к своему журналу. — Кроме того, Лиз сказала, что Скаут может остаться. На улице холодно, и если она разрешила Бобби остаться, они не смогут отказать Скаут. У обоих блохи, и они чешут половые органы на людях.

— И ты смотрел на нее этим своим взглядом? — Джон сел рядом со своим мальчиком.

Сэм уставился на него.

— Каким взглядом?

— Неважно, — Джон подавил зевок. — Что-нибудь слышно о твоем брате?

— Я сказал, что приду за тобой если что-то узнаю, — огрызнулся Сэм. — Он все еще в операционной.

— Ладно, — Джон сдержался, чтобы не ответить грубостью, и сказал себе, что уже за полночь и из Сэма выходит адреналин.

— Как Калеб? — Тихо спросил подросток, снова становясь похожим на ребенка, которого помнил Джон.

— Они берут у него анализы. Он не слишком рад этому.

— Он очнулся? — Сэм выпрямился, забыв про журнал.

— Да, — кивнул Джон со слабой улыбкой. — Он, как обычно, устроил врачам настоящий ад.

Сэм сглотнул.

— Слава Богу. Я думал… — он нахмурился, глядя на белые двери, отделявшие его от брата и покачал головой. — Я рад, что с ним все будет в порядке.

— С Дином тоже все будет хорошо, Сэмми, — тихо сказал Джон, зная о чем думал сын. Может, они и не ладили в последнее время, но он все еще был отцом мальчика. Он знал каждое его выражение, каждую манеру поведения. — Дин крепкий орешек.

— Да. — Сэм кивнул, посмотрев на отца. Он хотел верить ему… иметь бессмертную веру, как раньше. Конечно, это было до того, как он понял, что его отец не знал всего, и не всегда был прав. — Он никуда не денется.

Джон улыбнулся.

— Конечно, нет. Он - наша семья. Семьи держатся вместе, Сэмми. Один за всех и все за одного.

Губы Сэма дрогнули в улыбке.

— Это мушкетеры, папа.

Джон рассмеялся и взъерошил Сэму волосы.

— Это тоже самое, малыш. Только без мечей и лошадей.

***

— Мак, не уверен, что я парень типа «один за всех и все за одного».

Макленд Эймс рассмеялся.

— Это хорошо, Сэмюэль, потому что я не дам тебе меч и не объявлю тебя верным членом королевской гвардии. Это Братство, а не мушкетеры.

Сэм ухмыльнулся, вспомнив разговор, который они с отцом провели прошлой ночью.

— Это тоже самое, Мак.

— Ты слушал слишком много историй Джима Мерфи. Боюсь, Братство не так уж и очаровательно.

— Но мне всего шестнадцать. Разве нет какого-то правила о том, чтобы быть восемнадцатилетним, прежде чем получить кольцо?

— Нет такого возрастного требования. Каждый получает кольцо в свое время. Когда человек доказал себя достойным чести и способным нести ответственность.

Сэм посмотрел на серебряное кольцо, которое держал Мак. Оно было таким же, какое носили его брат и Калеб. Точно такое же, которое отец держал запертым в деревянном ящике, когда-то принадлежавшем его матери, одной из ее вещей, пережившей пожар, который унес их жизнь и дом. Бобби, Джим и Мак тоже носили кольца. Действительно, быть включенным в число таких великих людей было привилегией. И когда-то Сэм мечтал о том дне, когда получит свое кольцо. Но все изменилось. Охота больше не казалась ни таинственной, ни забавной. Она приносила только боль.

— Не знаю, хочу ли я быть в Братстве, Мак.

Доктор нахмурился и почесал затылок.

— Сэм, я когда-нибудь рассказывал тебе о том, почему стал врачом?

Подросток покачал головой, и Мак улыбнулся. Он кивнул на стену с дипломами и наградами, украшавшую кабинет Элизабет Маккой.

— Я хотел всего этого.

— Удачи и славы?

Эймс кивнул.

— О да, и многое-многое другое. — Доктор встал и подошел к окну, откуда были видны лучи заходящего солнца. — Но именно моя мать привела меня на этот путь медицинской известности.

— Твоя мать? — Сэм нахмурился, не припоминая, слышалли он когда-нибудь, чтобы Макленд или Калеб упоминали миссис Эймс.

— Я ее не помню, хотя судя по фотографиям она была красавицей. — Он снова повернулся к Сэму, прислонившись к подоконнику. — Она умерла во время родов. — Мак постучал себя по голове. — Эмболия.

— Мне очень жаль.

— Я говорю это не для того, чтобы ты пожалел меня, Сэм. Я хочу, чтобы ты понял, что мы с тобой не такие уж разные. — Когда Сэм продолжал молча смотреть на него, Мак продолжил: — Видишь ли, после смерти матери мой отец стал очень целеустремленным человеком. Не то чтобы он не был таким до ее смерти, но потом стал немного одержим. Он похоронил большую часть себя с моей матерью, и без нее, я думаю, он не знал, как быть отцом. — Эймс приподнял бровь. — Звучит знакомо?

Сэм громко выдохнул, заправляя за ухо свои слишком длинные волосы.

— Да.

— Хотя Каллен Эймс охотился за всемогущим долларом, а не за призраками и полтергейстами, он был отвлечен от своих обязанностей отца. И у меня не было Дина, но был Артур.

— Артур?

— Да, как дворецкий Брюса Уэйна.

Сэм усмехнулся.

— Хочешь сказать, что ты супергерой?

Мак вздохнул.

— Ты слишком много болтаешься возле моего сына и твоего брата.

— Извини, продолжай.

— Во всяком случае, в основном, я учился в интернатах, где преуспел в академических кругах и поло. А затем пошел в колледж, где моя конкурентоспособность и отсутствие навыков общения с людьми подтолкнули меня к медицинской области.

— Ты думал о своей маме?

— Ты имеешь в виду, хотел ли я отомстить за ее смерть, став лучшим доктором в мире?

Когда Сэм кивнул, Мак провел рукой по усам.

— Полагаю, это было частью моего желания. Но должен тебе сказать, Сэм, что мне также нравилось внимание, и тот факт, что мой отец никогда не хотел, чтобы я стал врачом, не повредил и моим амбициям.

— Почему? В большинстве нормальных семей нравится иметь врача в семье.

— Или адвоката? — Мак приподнял бровь, и Сэм пожал плечами.

— Это обе достойные и почетные профессии, хотя мои причины быть врачом не были столь благородны в начале. Мне нравилось подниматься на любую вершину, и вскоре я сбивал с толку учителей и врачей-ветеранов своими талантами, смелыми и наглыми методами. — Мак усмехнулся. — Я был высокомерен и чертовски удачлив. — Доктор вздохнул и провел пальцем по брови. — А потом, в один ослепительный миг встречных фар и гудков, я потерял все.- Он взглянул на Сэма. — Пьяные водители и ничего не подозревающие олени могут нанести большой ущерб.

Сэм сглотнул, понимая, что все могло пойти гораздо хуже. В конце концов, он проводил День благодарения со своей живой и только слегка поврежденной семьей, хотя и в больничной палате.

— Да. — Он откашлялся. — Ты долгое время был в коме. Правильно?

Эймс кивнул.

— Три месяца. И когда я проснулся, это был другой мир. — Доктор выдержал взгляд мальчика. — Мне пришлось сделать выбор, Сэм. Я мог бы выбрать тот или иной путь. Один из них должен был привести меня к моей судьбе, другой был бы легче, но не привел бы меня к тому, кем я стал.

— Я не знаю, какова моя судьба, Мак.

Макленд улыбнулся.

— Никто не знает, Сэм, пока не столкнется с этим лицом к лицу. Тогда нет времени для колебаний. Есть только время взяться за оружие и броситься вперед. Для меня это была встреча с Миссури Мосли, которая затем привела меня к Джиму Мерфи, который послал меня спасти мальчика на грани катастрофы.

— Калеб, — тихо сказал Сэм.

— Калеб. — кивнул Эймс, он откашлялся, на мгновение отвернувшись к окну. — Потом Джим послал меня на встречу с упрямым ублюдком, которого зовут Джон Винчестер. — Макленд повернулся к подростку, и пожал плечо Сэма. — Который, в свою очередь, привел тебя и твоего брата в мою жизнь. И эта автокатастрофа и все, что с ней связано, почти стоит этого.

— Так ты думаешь, мне следует взять кольцо? — Сэм уставился на серебряное кольцо в руке Мака.

— Я думаю, тебе нужно время, чтобы решить, где твое место, в Братстве или нет. — Он ждал, пока Сэм возьмет кольцо. — Кольцо твое, неважно, что ты решишь.

Сэм нахмурился, настороженно глядя на серебро.

— У меня нет выбора?

— Выбор есть всегда, сынок. Но если ты не будешь осторожен, жизнь выберет за тебя. — Мак постучал себя по голове. — Как это случилось с моими способностями.

— Но я не экстрасенс, Мак. — Подросток вздохнул, и Эймс снова отвернулся, хотя на этот раз Сэм не понял бы эмоций в его глазах. — И я не такой великий охотник, как Дин и папа.

Эймс снова посмотрел на него.

— Нет, ты великий охотник, как Сэмюэль Винчестер. Каждый человек приносит в этот мир свои дары. — Он убедился, что Сэм его слышит. — А у тебя их множество.

Сэм улыбнулся, сжимая кольцо в пальцах.

— Иногда я чувствую себя чужаком.

Мак рассмеялся.

— А ты думаешь, я чувствую себя членом клуба Джона и Бобби? — Он покачал головой. — Иногда, Сэм, мне кажется, что эти двое и я не принадлежим к одной расе, не говоря уже о братьях по общему делу.

— Но папа — твой лучший друг?

Эймс решительно кивнул.

— Конечно, и я люблю этого ублюдка. Я умру за него, Сэм. Не моргнув глазом. — Он щелкнул пальцем. — И он умрет за моего сына, как и я за его. — Мак подмигнул мальчику. — Будь он охотником или известным адвокатом.

— Я подумаю об этом. — Сэм выдержал взгляд Эймса. — И спасибо за кольцо.

Мак отмахнулся.

— Благодари Джима. Он человек с этим всем волшебным серебром.

Сэм нахмурился.

— Тогда почему ты дал мне кольцо?

Эймс вздохнул. Мальчик был через чур сообразителен.

— Помнишь, я говорил про судьбу?

— Да.

— Это то же самое, сынок. Все это будет раскрыто в свое время.

Сэм усмехнулся.

— Тебе действительно нравится вся эта таинственность, не так ли?

— Ты шутишь? — Мак обнял мальчика за плечи. — Я всегда хотел быть мушкетером.

***

Калеб наблюдал, как медсестра проверяет жизненные показатели Дина, одаривая ее обаятельной улыбкой, прежде чем сесть в кресло рядом с больничной койкой.

— Как у него дела?

— Твоему племяннику гораздо лучше, — сказала она, и Ривз краем глаза заметил ухмылку ребенка. Он прочитал табличку с именем Милли на униформе девушки. — Он крепкий орешек. Его трудно расколоть, Милли.

— Я уверена в этом, — она перевела взгляд с Ривза на Винчестера и слегка покраснела. — Но дайте мне знать, если я могу чем-то помочь вам.

— О, мы так и сделаем. — Ривз посмотрел ей вслед и тихо присвистнул. — Может, мне не стоило подписывать отказ.

— Что? Никакой поэзии? Не цитируешь Уитмена или Райта? — Дин фыркнул. — Ты мог бы предложить ей нарисовать картину, показать свою задумчивую художественную сторону.

— Заткнись, — Калеб положил ноги на кровать и откинулся на спинку стула. — Или я не открою тебе большой секрет.

— Большой секрет? — Дин вздохнул. — Ты стал девчонкой, пока я был в отключке?

Калеб вздрогнул.

— Двойка, ты меня пугаешь, говоря таким тоном.

Дин проигнорировал его.

— Итак, Рива, расскажи мне эти пикантные сплетни.

— Сэмми получил кольцо.

— Что? — Дин сел на кровати, слегка поморщившись, когда швы на его боку натянулись. — Не может быть.

— О, да. — Ривз опустил ноги на пол и наклонился вперед, упершись локтями о колени. — Мак оказывает ему честь, пока мы разговариваем.

— Я должен спрашивать, откуда ты это знаешь?

Калеб пожал плечами и злорадно усмехнулся.

— Иногда я просто не могу блокировать все внешние звуки… особенно с этим сотрясением, испортившим мои способности.

— Ага, как будто Джим купится на это. — Дин нахмурился. — Ты уверен? Я имею в виду… какого хрена? Сэм еще ребенок. Ему шестнадцать.

— Ну да, точно. — Калеб сочувственно кивнул. — Мне было восемнадцать, тебе было восемнадцать. Единственное, что радует, так это то, что Сэм переплюнул Сойера. Я имею в виду, если Сэм в классе одаренных, то Джошуа застрял в классе для идиотов.

— Это все потому, что он спас наши задницы? — Дин откинулся на подушки, его швы безжалостно жалили его бок.

— Технически, он не спасал наши задницы. — Ривз скрестил руки на груди. — Потому что я вступил с ним в контакт.

— Это из серии, что иногда ты - герой, а иногда ты - отстой?

— Я имел в виду тебя… не меня. Я не отстой, — фыркнул Калеб.

Дин нахмурился еще сильнее.

— И почему каждый раз, когда кто-то получает кольцо, я почти на пороге смерти?

Экстрасенс посмотрел на него.

— Ты был не единственным, кто пострадал за это дело. Я был там каждый раз, чувак.

— О, да, давай сравним шрамы? — Винчестер поднял голову и посмотрел на лучшего друга.

— Мои шрамы все внутри, — ответил Ривз, иронически прикрывая рукой сердце. — Мне уже три раза приходилось смотреть, как ты умираешь.

Дин пристально посмотрел на него.

— Ключевое слово «смотреть», Дэмиен.

Ривз покачал головой.

— Серьезно, Двойка, нелегко быть наблюдателем, — когда ты бессилен что-то предпринять, чтобы помочь. — Поверь мне. Наблюдать за кем-то… — он вздохнул, запинаясь в поисках слов, которые могли бы описать это чувство. — Это хреново.

Губы младшего охотника дрогнули в улыбке.

— Вот тебе и поэзия.

— Ну, Уитмен и Фрост, никогда не писали ничего, что точно описывало бы мои чувства к тебе, малыш.

— Шелли могла бы, — сказал Бобби, входя в комнату со всей скрытностью воина апача. — Или, может быть, По.

— Боже, я ненавижу, когда ты так делаешь, — огрызнулся Калеб, бросая на старика раздраженный взгляд.

— А я все никак не могу понять почему. — Механик пожал плечами, потирая бакенбарды.

— Может быть, из-за того, что ты нарисовал вокруг меня один из своих маленьких кругов демонических пыток, пока я спал.

Сингер рассмеялся.

— Ах, это было хорошо. Доказало, что все работает.

— Это доказало, что Мак тоже может надрать тебе задницу, — сказал Дин. — Кто бы мог подумать, что он способен нанести такой удар.

Бобби фыркнул, упираясь бедром в край кровати.

— Черт возьми, я мог бы рассказать вам истории об обоих ваших отцах, которые заставили бы вас разинуть рот и молиться о дневном свете.

Дин и Калеб переглянулись.

— Мы делаем это когда бываем у тебя дома.

— И ты удивляешься, почему я положил тебе в карман свиную отбивную, чтобы собаки поиграли с тобой, малыш, — улыбнулся Бобби Ривзу. — Чертовски хорошо, что у тебя есть деньги и внешность, потому что у тебя точно нет чувства юмора.

— По крайней мере, есть два из трех.

Механик кивнул.

— Да, а я получил внешность.

— Это ты так говоришь.

Ответ Бобби был прерван бурной деятельностью, когда в дверь вошел Джим Мерфи, неся всевозможные сумки и контейнеры. Джон следовал за ним, его собственные руки были полны припасов.

— Черт побери, вы двое ограбили местный “Уол-Март”?

— Ты шутишь? — Джон фыркнул. — Это была идея Мака. В последний раз, когда он заходил в «Уол-Март» нам пришлось выслушать тридцатиминутную лекцию о том, как коварная монополизация Сэма Уолтона влияет на экономику малого бизнесмена.

Калеб кивнул.

— Я покупаю там одежду, чтобы разозлить его.

— Мало что изменилось, — заметил Дин, бросив острый взгляд на порванные джинсы Ривза и рваную синюю футболку.

— И это говорит парень, который затаривается у Армии Спасения.

— Мальчики. — Джим откашлялся. — Сегодня День Благодарения.

— Да ладно тебе, Джим. Что за праздник без мальчишеской крови? — Сказал Бобби с радостным блеском в глазах. — Запах крови всегда навевает приятные воспоминания о том времени, когда Дин сломал нос Джошуа за рождественским обеденным столом.

Пастор уставился на Сингера. Он не хотел вспоминать тот единственный раз, когда Джошуа отмечал с ними праздник. У Сойера была неприятная привычка, говорить что-то не то в неподходящее время.

— Макленд приложил много усилий, чтобы спасти этот день. Я ожидаю, что вы будете вести себя наилучшим образом.

Бобби закатил глаза, услышав приказ пастора. Джон что-то проворчал себе под нос, и Мерфи повернулся к нему.

— Почему бы вам двоим не пойти и не посмотреть, не хочет ли к нам присоединиться милая доктор Маккой? Я так понимаю, что она сегодня работает.

Джон посмотрел на Сингера, в его глазах мелькнул злорадный огонек.

— Мак, наверное, будет в ярости.

Бобби встал и поспешил к выходу.

— Звучит неплохо. Мы пригласим и этого подлого интерна, который ходил за ним по пятам прошлой ночью, как будто боялся, что Макленд собирается украсть медикаменты. Целый чертов антифан-клуб доктора Макленда Эймса.

— Пожалуйста, скажи мне, что папа поехал за индейкой, а не за каким-то странным морским окунем или Корнуоллской дичью? — простонал Калеб, когда остальные мужчины ушли.

— Я думаю, что вы оба будете благодарны за возможность хотя бы перекусить в этот прекрасный день, независимо от того, из чего может состоять обед.

— О, мы благодарны, Джим, — заверил его Дин. — и будем еще более благодарны, если сможем произнести название того, что едим.

— Или произнести имя своего ужина, — Сэм вошел в комнату с застенчивой улыбкой на лице. Было очевидно, что он пытался казаться небрежным, когда занял сел на кровати брата. Обе руки он засунул в карманы куртки.

— Не думай, что твой новый статус удержит меня от того, чтобы не надрать тебе задницу за индейку, малыш, — пообещал Калеб, пристально глядя на него. — До того, как вступит в силу пункт о защите, остается двадцать четыре часа.

— Нет такого.

— О да, есть, — заверил его Дин. — Это в справочнике Братства, мелким шрифтом на обороте.

— Джим? — Сэм бросил взгляд на пастора, который демонстративно проигнорировал их обмен репликами, расставляя еду на маленьком столике.

— Не волнуйся, Сэм. Макленд заказал огромную индейку с гарниром. В этом году никто никому не будет надирать задницу.

— Черт, — вздохнул Калеб. — Это будет скучный день.

Мерфи перевел взгляд на Дина.

— И мой прихожане предоставили нам десерты. — Джим поставил рядом с Дином закрытую тарелку. — Тыквенный пирог мисс Хэнкинс соперничает с моим.

— Потрясающе, — Дин потянулся к крышке, но Джим шлепнул его по руке. — Ой!

— Десерт подразумевает, что он съедается после обеда, мой мальчик.

— Но…

— Никаких «но», — покачал головой Джим. Калеб рассмеялся, и Мерфи снова посмотрел на старшего охотника. — Мне нужна помощь в доставке остальных вещей из моего грузовика… О, подожди, у меня больше нет грузовика.

— Да, — протрезвел Ривз, — насчет этого…

Пастор покачнулся на пятках, его очки опасно балансировали на носу, когда он посмотрел на Калеба.

— Мне пришлось вести церковный фургон!

— Понял. — Ривз поднялся и протянул руку за ключами. — Я и чудо-мальчик выполним твои приказания.

Джим протянул Сэму ключи.

— Проследи, чтобы он не нес слишком много. Он только что вышел из больницы.

Младший Винчестер улыбнулся и звякнул ключами перед носом Калеба.

— Не будь таким самодовольным, Коротышка. А как же мой джип?

Сэм покраснел, а экстрасенс обнял его за плечи и повел к выходу.

— Мы обсудим работу по мытью и полировке после ужина.

Дин смотрел им вслед. Он был рад на мгновение остаться наедине с пастором.

— Джим… ты уверен, что Сэм готов к этому?

— Ты имеешь в виду его кольцо?

— Да.

Пастор прислонился бедром к кровати, хмуро глядя на младшего охотника.

— Я обдумываю этот вопрос постоянно, перед тем как выдать кольцо. Это такая огромная ответственность.

— Но ему даже не восемнадцать. — Дин покрутил свое кольцо. Оно имело для него особое значение, и он задавался вопросом, разделяет ли его брат такую же преданность. — Он всего лишь ребенок.

Джим посмотрел на свое кольцо.

— В этой работе есть место и для святых, и для мучеников, Дин. Но это особое призвание для невинных. И, как мы с тобой знаем, твой брат уникальная личность, потому мы все и сговорились защищать в нем это качество.

— И ты не уверен, что он будет здесь, когда ему исполнится восемнадцать.

Мерфи нахмурился еще сильнее.

— Если ты намекаешь, что я использую Братство, чтобы привязать к нам Сэма, то ты

знаешь меня не так хорошо, как я думал.

— Нет, — Дин потеребил нитку на одеяле. — Я просто не хочу, чтобы он чувствовал, что должен остаться.

— Ты хочешь, чтобы он сам выбрал эту жизнь.

— Да.

— Он не похож ни на тебя, Дин, ни на Калеба, ни даже на Джошуа. Но некоторые из самых почтенных охотников, которых я знал, оказались в самом центре этого странного круга благодаря простым обстоятельствам, вырванные из повседневной жизни руками судьбы.

— Как папа.

— Да, и как Макленд. Ни один из них не стремился быть в Братстве.

— А ты?

Джим улыбнулся.

— Я был похож на тебя, мой мальчик.

Дин улыбнулся.

— Я тоже не просил этой жизни, Джим.

— Никто не просит. — Пастор похлопал его по ноге. — Но некоторые рождены для этой работы.

— Тогда почему сейчас?

— Сэм доверился своим инстинктам. Он восстал против приказов твоего отца и пошел своим путем. Это его дар, — объяснил Джим, не убирая руку с ноги Дина.

Винчестер закатил глаза.

— Не знаю насчет дара… но не выполнять приказы — определенно талант Сэма.

Джим рассмеялся.

— Поверь мне. Он справится. — Потом он посерьезнел. — Хотя тем, кто рядом с ним, не всегда легко.

Дин уставился на него, облизнул губы, как будто не был уверен, что должен спрашивать, но все задал интересующий его вопрос.

— А какой у меня дар?

Джим почувствовал, как к горлу подступил знакомый комок, когда в его голове возник образ восьмилетнего Дина, спрашивающего, будет ли он когда-нибудь “настоящим”. Пастор судорожно сглотнул.

— Твой дар в том, что ты слишком заботишься обо всех.

— Что?

— Ты, мой дорогой мальчик, всегда слушаешь свое сердце. Это влияет на каждое твое решение. Это делает тебя самоотверженным, чем не многие могут похвастаться. — Пастор усмехнулся, когда Дин громко выдохнул.

— Ты говоришь так, словно я какая-то девчонка, Джим. - пожаловался Дин.

— Чтобы делать то, что делаешь ты, нужен самый сильный из мужчин, Дин Мэтью Винчестер. Никогда не думай, что это не так. Когда-нибудь ты поймешь, какой ты особенный.

— Хорошо, — Дин закатил глаза, затем посмотрел на накрытое блюдо у своей кровати. — Этого достаточно, чтобы оценить закуску?

Джим вздохнул и взял молодого человека за запястье.

— Послушай меня, Дин.

Дин посмотрел на пастора. Неожиданно в комнате стало холоднее и он вздрогнул, когда пальцы Джима крепче сжали его запястье.

— Джим? — Он сглотнул, переводя взгляд с бледной руки пастора на голубые глаза Мерфи. Дин подумал, что он все еще без сознания, возможно, замерзает в грузовике рядом с Калебом.

Винчестер дернулся назад, когда изображение пастора замерцало и начало меняться. Джим уже не был одет в свой любимый, слишком большой красный свитер и теплую куртку, как в тот давний день. Вместо этого он был одет в рясу священника, воротник которой был пропитан кровью из смертельной раны на горле.

— Нет! — Дин попытался высвободить руку из хватки пастора. — Джим!

Джим выдержал его взгляд и крепче сжал запястье Дина.

— Послушай свое сердце, Дин. Не позволяй этому повториться. Услышь меня, мой мальчик. Используй свой дар. Помоги Рыцарю.

***

Файетвилл, Западная Вирджиния, Декабрь 2006 Года

Дин проснулся и судорожно вздохнул. Он увидел над собой обеспокоенное лицо брата, а не призрачную фигуру Джима Мерфи.

— Сэмми, — выдохнул он, проводя рукой по волосам. — Какого черта?..

— Я собирался спросить тебя о том же. — Сэм положил коричневый пакет с едой на стол. — Я с парковки слышал, как ты кричал.

Дин оглядел комнату мотеля, потом снова посмотрел на брата, который все еще был одет в теплую куртку и перчатки. Точно. Они были в Западной Вирджинии. Сэм пошел за едой.

— Я… мне должно быть, что-то приснилось.

— Скорее всего кошмар. — Сэм знал, что это бесполезно, но должен был спросить.— Хочешь поговорить об этом?

Как и ожидалось, старший брат покачал головой.

— Нет.

Сэм вздохнул.

— Тогда тебе лучше съесть гамбургер, пока он не остыл. Нам нужно немного поспать, если мы собираемся добраться до Вирджинии к завтрашнему вечеру.

Дин нахмурился и потер голову, когда голос Джима эхом отозвался в его черепе.

«Доверься своему сердцу, мой мальчик».

— Эй? — Он почувствовал как Сэм взял его за запястье.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Да. — Старший Винчестер взглянул на брата. — Но мы не едем в Вирджинию.

Сэм нахмурился еще сильнее.

— Не едем?

— Нет. — Дин покачал головой. — Мы едем в Северную Каролину.