КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Шабаш [Роберт Альберт Блох] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Роберт Блох ШАБАШ

Когда они собрались у кратера, близилась полночь. Тьма простерлась над бесплодными землями, и луны-двойняшки парой зеленых глаз уставились с неба вниз, в расселину — глубокую и черную.

Форбс вместе со своими спутниками присел на самом ее краю и принялся придумывать ей подходящие эпитеты. Мрачная? Да. Промозглая, гнетущая, грустная? Именно, верно, точно. Давайте еще чего вспомним. Тоскливая, мертвенная, неизбывная, обреченная… не говоря уже об инфернальной.

Прямо здесь, на корточках у края бездны, он припомнил Шекспира. «Макбет». Остановили нас в сухой степи приветом вещим[1] Что ж, если это — не сухая степь, то все концепции мира лживы. Сухая степь — она, родимая. С двумя лунами вместо одной.

За его спиной, во мраке, трое техников проверяли работу записывающих устройств. Писалось видео и аудио — на весь трехсотшестидесятиградусный разворот, покрытием в полмили, с частотой 20-20000. Четырнадцать линзовых объективов ощупывали пустошь, края и своды кратера.

— Выявили что-нибудь? — шепотом спросил Форбс.

— Пока нет. Но если что случится… — Тон техника намекал на то, что для него самого и для двух его компаньонов ровным счетом ничего интересного не намечается. Эти трое не вполне понимали, зачем их вытащили в сухую степь в час полночный, с кучей чувствительного оборудования, которому, похоже, снимать лишь пустоту да тишь.

Форбс не мог винить их. Они-то думали, их ждет рутинный выезд.

— Вы будете проверять Пирис, — сказал им начальник. — Картами вас снабдят, а детали — на совести Дойла. Атмосфера, как я понимаю, близкая к земным условиям, ну и планета класса I — с антропоморфной культурой, даже языковые сходства есть, но в сравнении с нами — сильно отсталые. Ну, это если верить Дойлу. Потребуются запись звука и видеосъемка, плюс элементарный анализ. Просто предварительная разведка, на случай обнаружения минералогических потенциалов, достойных эксплуатации. Обычное дело.

Со стороны Дойла каких-то особых «деталей» не добавилось:

— Если не брать в расчет кратеры и тамошнюю растительность — можно подумать, что на Землю в древности попал. Туземцы носят одежду, у них есть примитивное правительство и религия в комплекте с тотемами и всякими табу. Язык лучше выучить через гипнообучалку.

Форбс последовал совету — и изумился. Язык оказался — не английский, но странно схожий. Со странными отсылками — иной раз настолько странными, что Форбс провел всю последнюю неделю перед отлетом, копаясь в файлах Системы. Он прочесал все доступные видеокопии с 1500-го по 1700-й по Старому Стилю.

Сходство между жизнью на Пирисе и на Земле в пост-феодальные времена заметно обрисовалось по прибытии Форбса. Он нанес официальный визит к Халу, правителю, и запросил разрешение на посещение планеты. Произошел обмен подарками и заверениями, и Форбсу с членами техбригады открылась дорога в пустыню — где можно было изучить жизнь в селениях. Малая команда осталась на борту корабля, приземлившегося неподалеку от цитадели Хала.

В течение трех дней Форбс и его люди вели записи о повседневной жизни в шахтах и подземных гротах, где выращивался весь пищевой ресурс планеты. Говорил с «крестьянами» — так бы называли этих людей на Земле по Старому Стилю. Особо в его памяти отложились любопытные верования, коих придерживался рабочий класс Пириса. Они боялись вести раскопки в некоторых гротах, держались подальше от расселин с наступлением темноты и шептались о каких-то вещах, в которых команда Форбса ровным счетом ничего не смыслила. Но Форбс подковался, углубившись в историю Земли по Старому Стилю — именно так он наткнулся на Шекспира и на все эти странные сходства, взволновавшие его в достаточной мере, чтобы притащить в нужное время в нужное место кучу оборудования и начать съемки.

Итак, сухая пустошь.

Форбс, сидя на корточках, ждал, что же явит ему проклятая пустошь.

И нечто явилось.

Первым это уловила звукозапись. Звук был слабый, далекий. Что-то двигалось в воздухе, производя резкий, нарушающий тишину шум.

Один из техников, Кайл, пробормотал:

— Черт те что! Голоса в небе!

Подключились к процессу сверхточные камеры, нащупав цель автоматической фокусировкой, снимая в ультрафиолете и инфракрасном диапазоне, дабы не упустить нечто, что человеческий глаз еще не научился воспринимать. Но далекие объекты попали в поле зрения сами — зримые, реальные.

— Вы гляньте! — шепнул Кайл своим спутникам. — Пиряне! Там, в небе. На чем это они?

Форбс мог бы сказать ему, на чем. Форбс мог бы сказать ему, кто летает над сухой степью в час полночный, и на чем они летают.

Но он смолчал, не желая мешать работе.

Какой-то месяц назад он бы сам среагировал точно так же, как Кайл. Но работа в архивах подготовила его. Теперь он знал о ведьмах.

Ведьмы, оседлав метлы, спешили на шабаш — поклониться Сатане, Хозяину Тьмы.

Конечно, все это было лишь дряхлой легендой. Земной дряхлой легендой, ко всему прочему. Легендой, никак не основанной на реальности.

Но сейчас он их видел. Своими глазами.

Метлы — впрочем, были ли эти длинные жерди метлами? — свистели над головой, спускаясь по нисходящей траектории в кратер. Их хозяева — являлись ли эти странные, оборванные твари ведьмами? — хихикали и взвизгивали, и их голоса эхом отскакивали от стен расселины.

И вот на дне вспыхнул огонь, и каждый раз, когда волшебный порошок срывался с метел и попадал в него, пламя делалось синим. Ведьмы, сбросив свое тряпье, нагими кружили над ним, их измасленные тела блестели в дыму.

— Черт-те-что! — снова пробормотал Кайл, и Форбс задумался, знает ли этот человек, образованный техник, значение произносимых слов. Конечно, «черт-те-что» — расхожая полушутливая ругань. «Черт знает что происходит!» А когда-то, в годы с 1500-го по 1700-й по Старому Стилю, эти слова имели буквальный смысл. В те времена на Земле никто не сомневался во власти черта. Ибо черт знал многое, и люди продавали ему душу за это знание, танцевали вокруг дымных кострищ и нараспев читали заклинания. Dance macabre. Проклятая пляска.

Ведьмы на дне кратера танцевали.

Форбсу ритуал был знаком — опять же, по архивным изыскам. Он знал о порошках, бросаемых в огонь, о ритуальных маслах, о беладонне, аконите и прочих позабытых дурманящих травах. Он знал, что за заклинания они читают — на своем языке, на языке планеты Пирис. Конечно, обращены они были не к Сатане — аудиозапись Форбс прослушал потом не раз, — но в их выкриках было одно повторяющееся слово. Что-то наподобие «Сир».

Но все остальные элементы ритуала были до ужаса знакомы. Когда из тени появилась фигура в плаще с капюшоном, коронованная рогами корта, Форбс вспомнил о Хозяине Шабаша — колдуне, отмеченном Знаком Козла или Черного Оленя. Здесь, конечно же, фигурировал корт — единственное рогатое животное на Пирисе.

Хозяин Шабаша — Форбс не ведал, как звучал его титул у пирян, — возглавил хор голосов. Он вознес тушу корта на костер. Орудуя ножом, наполнил жертвенную чашу и пустил ее по кругу. Взметнулась стена дыма, хор достиг высшей точки, и…

И пришли темрары.

Форбс узнал солдат Хала — по нагрудникам, копьям, мечам и щитам. Они восходили к кратеру по отлогому холму. Впереди шли стрелки, вооруженные арбалетами со стальными стрелами.

Стрелы эти уже летели в дым, а Халовы воины спускались на веревках в расселину.

Кто-то за его спиной крикнул.

Форбс обернулся, но было слишком поздно. Второй отряд темраров незаметно подкрался к ним из темноты. Засвистели мечи — но обрушились они не на головы техников, а на рецепторы, линзы и камеры. В мгновение ока вся сверхточная аппаратура была разбита и раскурочена.

Высокий бородатый воин предстал перед Форбсом, положил руку на сердце в знак приветствия и прошептал:

— Вы должны следовать за мной. Такова воля Хала.

Форбс услышал возмущенный крик Кайла и осадил техника жестом. Они все-таки были гостями чужой культуры — чужой примитивной культуры. Этих людей послали выжечь ересь — потому вполне разумно то, что, уничтожив ведьм в колодце, им потребовалось вытравить и всякое свидетельство о них. Ворожеи не оставляй в живых — так ведь звучал старый библейский завет? Наверное, и здесь в культуре пирян найдется какая-нибудь параллель.

Параллели, впрочем, вскрывались одна за другой — Форбса и его команду усадили на пангутов, здешних мулоподобных животных, и погнали через ночную степь; и, закрыв глаза, Форбс легко мог представить себе, что перенесся в простанстве и времени на древнюю Землю. Лязг доспехов, стук копыт, безжалостная поступь ратников, несущих победу в замок короля — все это было частью другого мира, мира завоевателей и простолюдинов, мира меча и магии.

Форбс не смог сдержать улыбки. Он, самозваный представитель современной межгалактической культуры, угодил в плен к суеверным дикарям. Нескольких ударов заточенной железки хватило для того, чтобы лишить его мощнейшего технического потенциала. И вот он вынужден играть по правилам этого мира — один на один с собственной силой, собственной хитростью.

Возможно, он недооценил Хала. Конечно же, люди Пириса боялись его. Они посвящали ему свой труд, били челом землю пред ним, платили ему оброк. Он безраздельно владел всеми шахтами и гротами, и потому ему поклонялись как богу.

Возможно, те, кто выступал против Хала, находили себе иных богов. Сир, или как там его по-настоящему зовут, был не просто дьяволом, а еще и главным политическим оппонентом Хала. В этом свете все остальное — заслание отрядов, истребление ведьм, — выглядело более чем логичным.

И вот они подступили к Халовой цитадели: перед ними выросли каменные стены с чеканными бойницами под самыми небесами. Их вели сначала узкими проулками, затем — широкими переходами, затем — каменными тоннелями. В одном из таких тоннелей Форбс совершенно неожиданно застал Сиддонса, астронавигатора судна, и других членов экипажа.

— Они пришли за нами час назад, — сказал Сиддонс. — Нет, они не пытались пробиться внутрь корабля — шлюзы были все равно задраены. Но они позвали нас, и мы решили не противиться. У корабля сейчас дежурит охранник, но внутрь никто не зашел. Чего-то я не понимаю…

Форбс напустил на себя уверенный вид:

— Обо всем спрошу у Хала лично.

— Хал примет вас. — Это сказал бородатый темрар, ведший лично Форбса. Остальным он сделал знак отступить. Они с темраром прошли по длинному коридору и встали у маленькой двери. — Проходите, — указал воин.

Форбс кивнул, отворил дверь, прошел за нее — и столкнулся с Халом.

За дверью оказалась не роскошная зала — скорее, старообрядский кабинет аристократа средней руки. Горел, потрескивая, камин. Толстячок с волосами, уложенными в причудливую высокую прическу, сидел за большим столом. Его пухлые руки покоились на столешнице и перекатывали по ней какой-то серебристый предметик.

Когда вошел Форбс, Хал спрятал игрушку в рукав и, серьезно подобрав губы, кивнул гостю.

— Я привел вас в замок для вашей же безопасности, — сказал он. — Ваши жизни в опасности.

— В опасности? Почему?

— Врали. Или, как вы их называете, ведьмы.

— Какой смысл им угрожать нам?

— Потому что вы — угроза их укладу. Если вы не уйдете, они вас уничтожат. В эту ночь они именно для этого собрались вызвать Сира. Лукавого.

Форбс улыбнулся.

— Но это же предрассудки. Они не могут причинить нам вреда проклятиями или чарами. Вы же не верите, что эти ваши ведь… врали могут убить человека, скажем, втыкая булавки в его изображение или предавая огню ритуальную куколку-двойника? Неужто верите?

И голос, и выражение лица Хала остались непроницаемыми:

— Вопрос тут не в моей вере, а в вере моих людей. Разве на Земле люди никогда не верили в колдовство?

— Верили. — Форбс нахмурился. — А вы откуда об этом знаете?

— У врали есть легенда, согласно которой вотчина жителей Пириса — Земля.

— Наша Земля?

— Совершенно верно. Разве вы не заметили сходства в языке, в понятиях, в правительственной системе? Очень похоже на ваше прошлое. А служение Сиру — это ли не ваше древнее дьяволопоклонничество?

Теперь Хал улыбался.

— Я — отнюдь не невежественный варвар, коим вы меня, наверное, видите. Такая уж просто у меня роль. Позвольте-ка я ненадолго откажусь от нее и побуду сказочником. Значит, так: давным-давно на планете под названием Земля жили ведьмы, и там их пытали, вешали, сжигали, топили — за их веру в Сатану, или же Сира. Поняв, что на Земле им ничего хорошего не светит, группа ведьм призвала Лукавого и испросила его помощи. И он выполнил их просьбы. Они оседлали метлы и прилетели сюда, на Пирис — сквозь световые годы.

Форбс моргнул.

— Вы это сейчас не всерьез, ведь правда? — спросил он.

— Легенды — интересная штука, признайте. Они дают ответы на вопросы.

— У меня вот другая версия. — Форбс призадумался. — Давным-давно на планете Земля науку считали колдовством. За проведение экспериментов ученых могли обвинить в черной магии и казнить точно так же, как казнили ведьм. Теперь предположим, что одному человеку — или группе людей, работающих в тайне, — удалось раскусить принцип сверхскоростей и космических путешествий. Вы же знаете — алхимики исследовали теорию атома. Вдруг они знали больше, чем нам кажется? Вдруг для того, чтобы уйти от враждебности общества, они настолько отчаялись, что взаправду построили космический корабль и прибыли сюда? А потом воинствующая клика из числа их потомков решила захватить верховную власть, потихоньку оболванила и поработила людей, да еще и насадила небылиц, чтобы все держалось в тисках суеверия — как вам такой вариант?

Хал пожал плечами.

— По-вашему, это более убедительно, чем колдовство?

— Уж точно — пологичней вашей версии. Где-то в вашем мире источники научного знания все еще существуют, только подавляются — сохранения власти ради. Думается мне, врали смогли кое-что из этого понять. Я видел, как они летели на метлах на шабаш, но что, если на этих метлах — обычные двигатели?

Хал снова пожал плечами.

— Вижу, от тренированного ума ученого ничто не ускользнет. Но теперь, раз уж вам все известно, я вынужден просить вас об отбытии. Врали боятся вас. Они могут переступить черту.

Форбс опустил голову.

— Ладно. Мы можем улететь хоть сейчас, если вы нас отпустите.

— Вас проводят к кораблю. Есть ли у вас какие-то пожелания? Рад буду выполнить их лично.

— Нет, спасибо, ничего не надо. — Форбс помедлил. — Просто мне очень жаль. Жаль видеть такой мир до сих пор прозябающим в дикости. В этом ведь нет никакой нужды. Людьми здесь до сих пор помыкают невежество и суеверие.

Хал упер ручки в толстые бока.

— Но разве не на Земле было сказано: «Сказка — ложь, да в ней — намек»? Предположите хоть на секунду, что Сир, или Сатана, действительно правит здесь, и что наука не смеет противостоять магии. Что этот мир пребывает в варварстве, потому что такова воля Лукавого, и что наука должна здесь постоянно отвешивать поклоны колдовству — под угрозой уничтожения!

Форбс усмехнулся.

— Вы сами знаете, какая это чепуха, — ответил он. — Я не могу принять ее на веру. И вы не можете.

— Тем не менее, вы оставите нас? С нашей дикостью и всем прочим?

— У меня нет выбора.

— Что ж, очень хорошо. — Хал наклонил голову. Форбс подошел к двери и отворил ее. Хал призвал бородатого темрара и отдал ему указания на языке пирян.

Форбс и воин ушли, дверь за ними затворилась, и Хал остался один в своем кабинетике. Он задумчиво посмотрел на языки огня в камине и вытряхнул из рукава свою серебристую игрушку.

Она изображала звездолет. Хал, вертя безделицу в пухлых пальцах, внимательно изучил ее — осмотрел до последней детальки. Положил на стол и принялся ждать.

Через некоторое время дверь снова открылась. Вошел пирянин — в плаще с капюшоном, коронованный рогами корта.

— Они ушли? — спросил Хал.

— Да, корабль скоро стартует.

— Сожалею о сегодняшнем. Я верю, что темрары никому не навредили… но им нужно было сыграть убедительно. Если земляне заподозрят, что врали могут быть заодно с властями, ничто не удержит их от возвращения. Надеюсь, мы обставили их, и больше они не прилетят.

«Капюшон» застыл неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то.

— Я чувствую их сейчас, — пробормотал он. — Могу прочесть мысли того, что зовет себя Форбсом. Он на корабле. Он обдумывает свой рапорт. Хочет собрать повторную экспедицию. Он хочет собрать правительство из землян и принести цивилизацию на Пирис. — «Капюшон» вздохнул. — Ну, как я вам и говорил. Провалился ваш план.

Хал поднялся.

— Очень жаль, — сказал он. — Я пытался спасти их. Рассказал ему всю правду о том, как мы пришли на Пирис. Рассказал ему о магии. Но он не поверил мне. Ему комфортнее думать, что легенда замаскировала науку под колдовство.

— Тогда нужно ему помешать, — объявил «капюшон». — Мы работаем вместе, врали и темрары, хоть люди и не ведают. Мы работаем вместе, чтобы сохранить эту планету в невежестве, уберечь нашу расу от благ цивилизации и науки, потому что как только придет наука, никто не будет кланяться Лукавому. А ведь мы издревле пообещали, придя сюда, что поклонение будет вечным. Мы сдержать обещание… чтобы выжить. Нельзя дать проклятому Форбсу вернуться и насадить свой проклятый научный подход. Дайте это мне!

Хал передал игрушечный звездолетик «капюшону».

— Пришло ли время? — шепотом спросил он.

«Капюшон» склонил голову.

— Чую, чую… корабль взлетел. Он поднимается быстро. Тысячи миль…

«Капюшон» подошел к камину и бросил игрушечный звездолет в пламя. Оно объяло его в мгновение ока и принялось растапливать.

— Что происходит сейчас? — прошептал Хал.

«Капюшон» содрогнулся.

— Десять тысяч миль, — пробормотал он. — Сейчас!

В десяти тысячах миль над Пирисом звездолет — настоящий звездолет — взорвался, мириадами искр растворившись в небытии.

А внизу, на Пирисе, Хал пробормотал с тоской:

— Мы должны были это сделать, ведь так? Чтобы спасти нашу планету от ученых. Потому что они не верят в силы зла. Они не верят, что можно убить, втыкая булавки в рисунки и сжигая ритуальные куколки…

Примечания

1

«Макбет», акт I, сцена 3, перевод А. Радловой.

(обратно)

Оглавление

  • *** Примечания ***