КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Полет стервятника (СИ) [Aahz] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== 1. Храбрец ==========

Маленький городок в двух часах езды от Атланты представлял собой действительно убогое зрелище, особенно для жителя столицы штата Джорджия. Пыльная дорога петляет между высокими деревьями, уже сейчас подсказывая, что их ждет дальше: полная глушь и отсутствие цивилизации за исключением телевизора, который если и будет что-то ловить, то каких-нибудь два скучных канала. Но Рик не хотел накручивать заранее, поэтому молча жевал жвачку, убеждая себя, что в этом городке он точно найдет, чем заняться. Вот только…

Стоит проехать указатель, как разочарование бьет под дых, вынуждая сдерживать злые ругательства, так и готовые сорваться с языка. Отец, сидящий на водительском месте, бросает осуждающий взгляд на него, как будто услышав мысли. Так и говоря всем своим видом: «Это твое наказание». И все из-за чего? Из-за того, что Уолш попросил его подержать у себя журнал, который оказался так глупо обнаружен отцом. И теперь Рика ждала ссылка, иначе и нельзя было назвать.

За окном мелькают маленькие пыльные домики, единственный кинотеатр, который, похоже, уже лет сто как не работал, и большая мусорка, от которой поднимается темный туман, наполняющий воздух запахом жженой резины. Все такое бесцветное, что Рику захотелось открыть какой-нибудь комикс, чтобы проверить, не потерял ли он способность различать цвета. Определенно, это будет самое тоскливое лето из всех.

Отец аккуратно двигается по узким улицам, кружа по ним, выбирая самый длинный путь. Создавалось острое ощущение того, что тот пытался показать, насколько все плохо, и здесь Рик уж точно не сможет разочаровать его, потому что не найдет чем себя занять. Машина наконец-то подъезжает к безликому двухэтажному домику, не отличающемуся от других совершенно ничем. Все такой же коротко постриженный газон, один единственный вылинявший на солнце фламинго и выложенная камнями дорожка, ведущая к покосившемуся крыльцу.

— Вылезай, — грубо говорит отец, даже не поворачиваясь к нему. — И чтобы без твоих выходок. Не позорь и себя, и меня. Один звонок, и я отправлю тебя в военный лагерь.

— Да, сэр, — сквозь зубы шипит он, хватая рюкзак.

С одной стороны, было плохо оказаться так далеко от привычной жизни, а если посмотреть с другой, он наконец-то избавится от тяготящего его надзора отца, от его осуждающего взгляда, вечно сверлящего макушку. Порой Рику казалось, что мужчина просто ненавидит его и с радостью сдал бы в интернат, если бы не мать.

Юноша закидывает сумку за спину, наконец-то выпрямляясь, лучше оглядываясь вокруг. Однако глазу просто не за что зацепиться. Все так же серо и неуютно, как и казалось с первого взгляда. Спасибо отцу, отличное наказание придумал всего лишь из-за какого-то идиотского журнала. Рик громко фыркает, ничуть не скрывая своего раздражения, и чеканя шаг направляется к двери. Под ногами, скрипя, проседают уже подгнившие доски, вблизи становится видна и облупившаяся местами краска, и пятна на окнах, и даже в углу… паутина?

— Отойди.

Отец грубо толкает в плечо, вынуждая отступить на несколько шагов, и стучит в дверь. Кусочки краски словно снег оседают на пол, пачкая носки идеально начищенных туфель. А на дереве, кажется, появляется небольшая вмятина.

— Где же она… — раздраженно бурчит мужчина, притаптывая на месте, и вновь косится на часы, как будто это могло ускорить людей. — Я из-за тебя теряю драгоценное время.

— Мог бы и не вести меня сюда.

— Поговори мне еще.

Отец замахивается, заставляя инстинктивно дернутся. Но в этот раз Рику практически удается сдержаться и не втянуть шею в плечи, не сжаться в попытке избежать наказания. Вместо этого он поднимает взгляд, с вызовом смотря на мужчину, показывая, что в этот раз не боится. Желваки играют на грубом лице, отец стискивает губы в плотную линию, явно находясь в шаге от того, чтобы публично ударить его. И именно в эту секунду распахивается дверь, выпуская тетушку.

— Ох, я ждала вас к вечеру, — произносит она, прилипая взглядом к Рику. — Господи, как же ты вырос. Возмужал.

Юноша тяжело выдыхает, когда женщина крепко обнимает его, выбивая дыхание. Впрочем, это было и к лучшему, от ее слишком сильных духов хотелось чихать, а в носу начало свербеть.

— Здравствуйте, тетя Монро, — слегка наклоняясь, выдыхает Рик, когда женщина наконец-то отпускает его. — Вы прекрасно выглядите.

Он врал, безбожно врал. Женщина выглядела постаревшей на все десять лет, но ее можно было понять. Потеря сына не могла пройти так просто. Хорошо, что она не совершила какую-нибудь глупость.

— Просто Диана, дорогой, просто Диана. Не нужно мне теткать, я не такая уж и старая.

— Я оставляю Рика на два месяца, — привлекая к себе внимание, говорит отец. — Не давайте ему спуска.

— Езжай уже, — отмахивается она от мужчины. — Тебе же не терпится вернуться на работу. А Рику нужно отдохнуть.

Не давая никому прийти в себя, женщина сжимает его плечо, впихивая в дом, и захлопывает дверь прямо перед лицом отца, отрезая их. Вот и все. Можно сказать, Рик остался один. Без друзей, без родителей, практически на вольном попечении. Неплохо.

Юноша с удивлением оглядывается, знакомясь с домом, в котором ему придется провести так много времени. Несмотря на то, что Диана была сестрой его матери, они редко общались. За всю жизнь Рика Монро с сыном была у них только два раза и никогда раньше не приглашала в гости, а может, просто родители не хотели ехать сюда, считая это место слишком скучным. Правду Граймс уже не узнает, да и было это не так уж и важно.

Внутри дом выглядел намного лучше, чем снаружи. Здесь уже ощущалась любовь в обстановке, полы блестели чистотой, ни одной пылинки, даже на торшере с хвостиком перегрызенных каким-то животным проводов. Полки украшены белыми кружевными салфетками, которые явно вязали сами, и везде были фотографии. Их было так много, что Рик сначала впадает в ступор, стены выглядели как альбом, просто гигантского размера.

— Это наш сынок Спенсер. Ты помнишь его?

Диана с нежностью проводит по рамке одной из фотографий, стирая невидимую пыль, в глазах блестят слезы.

— Немного, — честно признается Рик.

Неожиданно становится крайне неуютно, как будто покойник смотрел на него прямо с этих фотографий. По спине ползет холодок, забираясь прямо в мозг, чтобы в будущем потерзать его еще играми воображения.

— Хороший был мальчик, — грустно произносит она. — Ну ладно, не будем об этом. Сходи прими душ с дороги, а я приготовлю тебе одежду.

Улыбка на губах женщины выглядит слишком болезненной, неправильной, словно кто-то надел на нее неподходящую восковую маску.

— У меня есть своя, — переводя взгляд на укрытую ковром лестницу, говорит Рик.

— Нет, нет. Все это мы перестираем, а то на улице все пропылилось, наверное. А я подготовлю все свеженькое, хорошее. Даже и не думай спорить со мной. Пошли, провожу тебя в комнату.

Под ногами едва слышно, но все же скрипит деревянная лестница, и даже ковер не помогает с этим. И сразу же по привычке возникает мысль о том, что сбежать в тихую будет сложнее, чем дома. На втором этаже намного темнее, на стенах полное отсутствие каких-либо картин или даже фотографий, так странно отличающее этот этаж от первого. Единственное окно, которое должно было освещать узкий коридор, завешено плотной, не пропускающей свет шторой, создающей напрягающий полумрак.

Здесь всего четыре комнаты, как объясняет Диана: спальня, туалет, ванная и комната Рика. Граймс заглядывает в нее, недовольно отмечая, что раньше она принадлежала Спенсеру. И, судя по всему, с момента его ухода здесь ничего не менялось. На кровати лежит красная толстовка, а рядом валяется раскрытая книга. На стене плакат популярной группы. И Рик уверен, что под матрасом найдет пару интересных журналов, которая Диана хоть и нашла, но не смогла заставить себя выкинуть.

— Можешь переставить, если что-то будет мешать, — торопливо говорит женщина. — Только не выкидывай ничего, пожалуйста. Просто складывай в сундук. Да и вещи не стесняйся, бери, чувствуй себя как дома. А сейчас бросай сумку и иди мыться.

Диана хлопает его по пояснице, когда Рик проходит мимо, провожая его настойчивым взглядом. Вынуждая поежится от вновь возникшего неприятного ощущения. Но стоит прикрыть за собой дверь, как все исчезает. Эта комнатка оказалась самым уютным местом в этом доме. Светлая, чистая, приятно пахнущая гелем для душа и шампунем. Сама ванная прикрывалась плотной шторкой, не позволяющей разглядеть даже силуэт моющегося, и это слегка спасало от того, что на двери полностью отсутствовал шпингалет. В углу небольшая тумба, на которой лежит идеально белое махровое полотенце, приятно прикасающееся к коже. А на зеркале, в стаканчике с именем «Рик» покоилась новенькая зубная щетка и нормальный станок, чтобы сбрить то, что могло бы отрасти.

Все беспокойство мгновенно уходит. Рик скидывает грязную одежду в корзину и, отрегулировав воду, наконец-то встает под душ.

— Можно войти? — кричит женщина, пытаясь пробиться через шум воды.

— Да.

Женщина быстро укладывает одежду на тумбу, мгновенно исчезая, оставляя Рика в одиночестве, давая ему спокойно помыться. Усталость от долгой дороги, раздражение, неадекватное беспокойство — всё это стекает в канализацию, вместе с потом и дорожной пылью. Это лето могло бы стать не таким плохим, стоило просто попытаться найти что-то хорошее.

Он облачается в чужую одежду, идеально подошедшую ему, словно сам Рик все это покупал, правда, он не особо любил рубашки, но приходилось довольствоваться этим. Он оглядывается на зеркало, с интересом рассматривая себя в новом стиле. Вполне неплохо, могло быть и хуже. Граймс приглаживает влажные волосы, убирая их с лица, и добавляет немного прихваченного геля, только для того, чтобы те не лезли в глаза.

Отражение довольно улыбается ему и даже подмигивает в ответ, обещая, что все девочки этого города будут его. А что? Он очень даже неплох, к тому же парень из столицы, следовало попробовать. И к черту слова отца. Он не сможет его здесь контролировать.

— Дорогой, перекуси и можешь погулять, если хочешь. Городок у нас тихий, только не ходи на склад старых машин и к разрушенному мосту. Там может быть опасно.

— Хорошо, — спокойно соглашается Рик, тут же чувствуя острое желание сходить туда. Да и кто узнает, если он соврет?

Он быстро проглатывает вкуснейшие вафли, только сейчас осознавая, насколько проголодался. Фотографии беспокоят все меньше и меньше, Рик с улыбкой скользит взглядом по обустройству, понимая, что ему здесь все же нравится, несмотря на все это запустение. Ну и что. Диана жила здесь одна, так что ей простительно это. Одинокая женщина не может успевать за всем.

— Тебе дать карманных денег?

С каждой секундой нравилось все больше и больше. Даже мать не давала ему денег, все приходилось зарабатывать самому. Поэтому он даже не думает отказываться, принимая пускай и небольшую купюру. Этого должно было хватить на пиво и даже на чипсы. Жизнь налаживалась.

— Только не допоздна, — предупреждает его Диана. И Рик в ответ только согласно кивает, чувствуя приятное удовлетворение и свободу, которую не испытывал никогда.

Мгновенно город перестает казаться таким скучным и бесперспективным. И Рик собирается наслаждаться всем этим по максимуму. А отцу придется засунуть свое наказание в жопу, потому что в этот раз он действительно был неправ.

Несмотря на то, что сначала улочки казались безликими, Рик очень быстро запоминает все. Неподалеку от дома Дианы пара магазинов: хлебобулочный и обычный маленький супермаркет. Дальше тот самый заброшенный кинотеатр, который они с отцом нашли. В принципе, ничего необычного. Да и обойти за один раз можно запросто. Точно не потеряешься.

Наконец-то на глаза попадается небольшая группа сверстников, занявших свои места на детской площадке. По рукам ходила уже почти докуренная сигарета и бутылка пива, которую делили на пятерых. Две девчонки удобно устроились на коленях своих парней и, не обращая внимания на их разговоры, вели беседу между собой, оглушая громким смехом.

— О, новенький, — указывая на него маленьким пальчиком, практически кричит блондинка, привлекая и внимание парней. — Симпатичный.

Тут уже никуда не сбежишь, и Рику ничего не остается кроме как приблизиться к компании. Он же не хотел прослыть здесь трусом и оставшиеся два месяца прятаться по углам. Нет, следовало заявить о себе красиво, как он умел делать. Рик натягивает на губы доброжелательную улыбку, цепляет пальцем шлейку на поясе, быстро приближаясь к группе.

— Девушки, — слегка наклоняется он, приветствуя, посылая хитрый взгляд той самой блондинке.

— А как тебя зовут? — тут же интересуется она, вопросительно наклоняя голову, походя при этом на любопытного котенка. А она нравится ему все больше и больше.

— Рик Граймс, из Атланты.

— О, из города. Нечасто к нам такие приезжают, — усмехается один из парней, окидывая Рика неприятным взглядом. Чувствует конкуренцию, оно и понятно. — Если не будешь выделываться, подружимся. Я Тони, а это Алберт, Мартин, Тереза и Джози.

Рик последовательно кивает каждому, отлично понимая, что совершенно не запомнил имена. Да и неважно это было. Со временем запомнит, никуда не денется.

— А пойдемте к реке, — неожиданно предлагает та самая блондинка, подскакивая с колен своего парня.

Она мгновенно оказывается рядом, дергает Рика за руку, вынуждая следовать за собой.

— Поплаваешь со мной, а? Вода, правда, сейчас прохладная, но нам это не помешает.

Джози задорно подмигивает ему, похоже, намекая на нечто большее, чем просто купание. И все это при своем парне. Или тот не был?.. Рик быстро оборачивается на худощавого парня, чьи коленки и обосновала до этого девушка, замечая на его лице полное отсутствие эмоций. Похоже, все же не девушка.

— К нам действительно нечасто кто-то из молодежи приезжает, — продолжает звонко тараторить девушка. — Только старики какие-то. Такие душные, что я прямо не могу. И вечно на нас орут, что мы шумные. Знаешь, Рик, однажды я уеду в Нью-Йорк и стану актрисой. И тогда все будут говорить, что я самая лучшая. Как думаешь, у меня получится?

Рик заставляется себя улыбнуться и кивнуть в ответ. Никем она не станет и никуда не уедет. А если и уедет, выше официантки не поднимется. Так и будет всю жизнь в нищете, мечтая, что однажды станет актрисой. Выйдет замуж за какого-то пьяницу, и тот ее будет избивать. И возможно, он когда-нибудь ее убьет. Но сейчас-то можно было развлекаться.

Джози, похоже, нравится его ответ, она крепче сжимает его руку, переставая тянуть, прижимается горячим боком к его, давая на секунду ощутить прикосновение небольшой груди.

Мозги все же включаются, когда Рик осознает, что его завели в лес. И пускай они шли по хорошо протоптанной тропинке, готовой уже в скором времени стать дорогой, но мурашки беспокойства все же лижут позвоночник, напоминая, что он один, а ребят много. Новеньких редко любят в таких отдаленных местах. И оказаться избитым под каким-то кустом очень уж не хотелось. Однако Джози не выказывает ни единого признака того, что в скором времени может что-то случиться. И Рику остается только довериться, не сбегать же как ссыкло.

— А где ты живешь? — интересуется девушка, практически повисая на его руке.

— Не знаю, какая улица. У Дианы Монро…

— О, у которой сын умер. Я его знала, мы даже недолго встречались, — кивая, говорит она. — Жаль, он был веселым.

Вот такая пустоголовая девушка, которая на самом деле не способна на такие чувства как сострадание. Потому что тут же начинает рассказывать веселые ситуации из жизни, которые Рик, естественно, пропускает мимо ушей. Он уже умел общаться с таким типом, как она. И тут чем меньше думаешь, тем лучше, а то потом перехочется.

Неожиданно, но они действительно выходят к шикарной реке, чистой, не тронутой грязью цивилизации. Никаких заводов поблизости, никаких домов, только зеленые кусты. Из высокой травы выглядывает край обычного деревянного плота, с которого ныряли. Но больше внимание Рика привлекает тарзанка, зазывающе висевшая на дереве.

Тут размышлять не о чем. Он скидывает рубашку прямо на траву, не заботясь из-за ее чистоты, туда же отправляются и джинсы. Пара каких-то минут, и Рик летит с тарзанки в прохладную воду, в которой уже плещется Джози. Уединение природы оказывается безжалостно нарушенным. Над всей речкой разносятся их крики, смех. Джози залезает Рику на плечи, и они устраивают войну прямо в воде. Ладони скользят по гладкой голой коже, а в голове шумит от возбуждения и радости. Ребята откуда-то из воды выуживают несколько связанных бутылок, и они, довольные и уставшие, располагаются на берегу. Давно Рик не чувствовал такого удовлетворения, свободы, от которой буквально сносило голову.

— Знаешь, а у нас не самый простой город, — с улыбкой произносит девушка, расположившись на его груди. — Да, ребята?

— Ага, — соглашается кто-то из них. Тычет куда-то в лес, указывая на место ниже по руслу. — Там под мостом проклятое место.

Рик закатывает глаза. Похоже, началось время для идиотских баек, которые есть в каждом городе и доме и которыми так любят пугать новичков.

— Кстати, Спенсера нашли именно там.

Рик тихо фыркает. Конечно же его нашли там. Парень утонул, так что логично, что его унесло течением. А кто-то из этого делает сказку, неприятную сказку.

— Там глубже, чем в других местах реки, — подхватывает второй парень, — потому что туда упал метеорит, и теперь вода странная. Она иногда по ночам даже светится. И те, кто попадает в нее в тот период, всегда умирают. А находят их ровно через неделю, хотя прочесывают всю реку вдоль и поперек…

— Никто туда не ходит, — говорит Джози, и остальные это подтверждают, только возбуждая интерес.

— Я схожу туда и даже искупаюсь, — фыркает Рик. — Прямо сейчас. И вы поймете, что это место такое же, как и другие.

========== 2. Мальчик - зверь ==========

Все же это было крайне глупым решением. Идти к мосту, который гипотетически располагается близко, а на самом деле непонятно где, не зная местности, совершенно одному. Похоже, Рик сошел с ума, раз сам решился на это. Но отступать было некуда.

В нескольких шагах от него журчит река, преодолевая препятствия в виде камней. С другой стороны плотный лес, подступающий чуть ли не к воде. И приходится цепляться за ветки деревьев, обходя завалы, пытаясь не свалиться в воду. С каждой секундой все лучше и лучше осознавая, насколько же это глупое решение. Однако после очередного изгиба реки, за которым окончательно скрывается берег, на котором они располагались, а крики ребят затихают, Рик наконец-то видит его. Ничего особенного, на самом деле. Остро колет разочарование от вида обычного, ничем не примечательного каменного моста, часть которого унесло течением. Вот и оставался такой отвратительный огрызок.

На самом деле, получалось очень хорошее место. Со стороны Рика, из-за того, что здесь раньше тоже был мост, появилась хорошая поляна, на которой можно было даже расположить грузовик. Течение было в разы слабее и совершенно не опасным. А через прозрачную воду отлично просвечивает ничуть не глубокое дно, где поблескивают чешуей мелкие рыбки, снующие между камней. Идеальное место для семейного отдыха.

— Да уж… — тянет Рик, чеша репу. Он рассчитывал на нечто другое. А так получалось слишком просто.

И что, ему сейчас нужно было искупаться и вернуться обратно? Как-то глупо. Но стоит коснуться рубашки, чтобы стянуть ее, как он замирает. Рик мог поспорить на что угодно, что в лесу что-то шуршало. Он резко оборачивается, нервно скользя взглядом по зелени, пытаясь заметить хоть что-то.

— Эй, ребята, это вы?!

Все затихает, словно его и правда кто-то услышал, а затем снова хрустят ветки, уже настойчивее, словно кто-то пробирался сюда. И, скорее всего, с недобрыми намерениями. Сознание рисует крайне неприятную картинку. Это мог быть кто угодно, вепрь, медведь, любое животное, решившее поживиться свежей человечинкой. И никто не мог помочь Рику, его труп, истерзанный, обезображенный, найдут на дне этой речки и вновь приплетут этот глупый метеорит.

Тело сковывают оцепенение и страх, изо рта вырывает полузадушенный писк, никак не соответствующим тому имиджу, который строил вокруг себя юноша. Он вынуждает себя сделать только маленький шажок назад и все, застывая, словно статуя, готовясь столь трусливо принять смерть.

Ближайшие кусты шуршат, выпуская наружу… всего лишь юношу, правда, очень недовольного. Рик сразу же цепляется взглядом за тяжелый арбалет, кажущийся слишком массивным в пока еще тонких узловатых пальцах. И только потом поднимается по худой фигуре вверх, цепляясь за въевшиеся пятна на коже и одежде, протертые дырки, встрепанные волосы и яркие, настороженно прищуренные глаза.

— Какого ляда ты здесь делаешь? — без всяких преамбул рычит юноша, словно танк прорываясь через заросли.

Тонкая ветка хлещет его по лицу, оставляя на загорелой щеке тонкую красную полоску. Но юноша разве что слегка прикрывает левый глаз, полностью игнорируя выступившую капельку крови.

Чужой взгляд скользит по Рику, прицениваясь, видимо, решая, куда же его занести. И судя по волне, пробежавшей по испачканному лицу, да поджавшимся губам, похоже, Граймс ему не понравился.

— Эмм… привет, — неловко говорит Граймс, слабо взмахивая рукой, надеясь изменить ситуацию. — Я Рик… недав…

— Заткнись, — рычит парень. Пальцы дергаются на арбалете, словно он действительно хотел пустить стрелу в голову Рика. И не знаешь, что лучше, медведь или агрессивно настроенный подросток. — Закрой свою варежку, ублюдок.

К счастью, парень перехватывает арбалет ниже, за ремень и закидывает его за спину. Однако не перестает надвигаться, очень быстро оказываясь рядом, на самом деле слишком близко. Нос забивает противный запах пота, взгляд цепляется за грязные волосы, сосульками свисающие на лоб, в которых застряла ветка и еще черти-что. Он вскидывает голову, сверля Рика недовольным взглядом, губы изгибаются в неприятной усмешке.

Становится еще неуютнее, по спине ползут мурашки, предупреждающие о том, что расслабляться не стоит. Хотя обычно такие парни умеют только болтать, и если первым дашь в нос, они, как дикие собаки, убегают, поджав хвост, визжа на всю улицу. Рик расправляет плечи, выпрямляется, не позволяя нависать над собой. Пытаясь показать, что ввязываться в драку с ним не стоило, он тоже отлично умел кусаться. Но, похоже, юноше на это было глубоко плевать. Парень с силой толкает руками в грудь, вынуждая отступить, наклоняет голову, сверля опасным взглядом исподлобья.

— Съебись отсюда, это мое место, — выплевывает он.

Рик быстро оглядывается, с трудом вытягивая на лицо удивленное выражение.

— Твое? Что-то я не видел никаких указателей. Так что я, пожалуй, сделаю то, что х…

Тяжелый кулак впечатывается под дых, заставляя согнуться пополам и открыть рот в попытке поймать хоть немного воздуха. Перед глазами мелькают черные мушки, залепляющие зрение, мешающие видеть, а в ушах раздается низкочастотный звук.

— Я сказал, чтобы ты съебывал отсюда.

Это они еще посмотрят, не зря у Рика отец бывший военный. С губ тянется ниточка слюны, стекающая на подбородок, но вместо того, чтобы ее стереть, Граймс впечатывается в парня, роняя его на землю. И они сплетаются в клубок, словно два кота, пытающихся укусить друг друга. Что-то громко трещит, но даже это не заставляет их остановиться, наоборот, они сцепляются с еще большим остервенением. Кажется, в плечо вцепляются острые зубы, прокусывающие до крови, зато Рик впечатывает кулак прямо под ребра. Он выворачивается, каким-то чудом оказываясь сверху. Приподнимается, пытаясь удержать парня за руки, надеясь, что сейчас, когда пройдет пыл драки, у того включатся мозги. Но не проходит и минуты, как юноша, низко зарычав, врезает ему ногой по яйцам.

Ох, эта невыносимая боль, отдающаяся в каждой клеточке мозга, разрывающая черепную коробку, как арбуз, скинутый с пятого этажа на асфальт. Заставляющая забыть обо всем на свете. И в то же время вспомнить совершенно забытые воспоминания из глубокого детства, словно те произошли пять минут назад.

— Я же сказал, чтобы ты убирался отсюда!

Чужой голос пробивается словно через плотную вату, забитую в голову под завязку. Он тяжело поднимает лицо, окидывая взглядом парня, утирающего кровь с лица. Избитый, уставший, а все еще как идиот хорохорящийся, как будто не готовый принять ничего, кроме полной капитуляции.

— Это было… нечестно, — еле выдавливает из себя Рик, осторожно обхватывая себя через штаны. — Ублюдок… Ты… Черт возьми, как же больно. Совсем больной?

Краска проступает на загорелом лице, взгляд мечется куда-то в сторону, как будто парень начинал сожалеть о своем поступке. И Рик бы его простил, возможно, по крайней мере, подумал бы об этом. Но драный кроссовок впечатывается в живот, ухудшая ситуацию, и, кажется, Рик все же отключается. Потому что очухивается он уже рожей в воде. Первая мысль — парень решил его утопить, и только потом до мозга наконец-то доходит то, что его никто не держит, да и лежит Рик только одной щекой в воде, ровно так, чтобы не захлебнуться.

Он приподнимается, тут же находя взглядом беззаботно расположившегося на берегу парня. Тот удобно устроился на сваленном дереве и курил какие-то очень вонючие сигареты, заставляющие даже Рика, находящегося на достаточном расстоянии, поморщиться от отвращения. Похоже, его все же обманули. Дело было не в мосте, а в этом парне. Вот так ребята решили поставить Граймса на место, стравив с каким-то местным.

— Убирайся, — снова говорит парень, махая рукой к тому берегу, откуда Рик пришел. — Или я тебе врежу еще.

И ни грамма сочувствия, сожаления или каких-то нормальных эмоций, только злость, словно перед ним был не человек, а настоящее дикое животное, готовое перегрызть глотку любому. Просто… Рик морщится от злости, тяжело поднимаясь на ноги с твердым намерением убраться отсюда. Вот только тело все еще болит, яйца ноют, как будто кто-то их мял стальной рукой. Оставалось надеяться, что нет никакой серьезной травмы.

Один маленький шажок вперед, нетвердые ноги скользят на камне, и Рик, глупо взмахнув руками, падает назад. Вот только вместо ожидаемой боли в отбитой заднице над головой смыкается искрящаяся вода. Лучик света, прорывающийся через толщу, становится все меньше и меньше. Рик рвется вверх, пытаясь преодолеть невероятно сильное сопротивление, но тело, словно попавшее в паутину, лишь слабо дрыгается. Перед глазами плывут мушки, изо рта вырывается воздух, пузырьками устремившийся вверх, забравший любую надежду.

В груди тяжелеет, словно все тело наполнилось водой, превратившись в тяжеленный мешок, который и утягивал все ниже и ниже. Вот так вот Рик и умрет. В первый же день своей свободы, так глупо попавшись на чужую шутку и принявший ту же смерть, что и Спенсер. Темнота разрастается, затягивая его, ничего не оставляя, кроме маленького огонька, горевшего где-то на краю сознания, светящегося так невероятно ярко и в то же время недостаточно, чтобы разорвать эту черноту…

Так темно, но Рик не чувствует страха или боли. Он без сомнения шагает вперед, шлепая по приятному влажному теплому ковру, туда, где тьма намного гуще, превращается в нечто огромное. Черные, как будто извивающиеся кусочки темноты, превращающиеся в щупальца, двигаются навстречу, зазывая, прося в свои объятия. Граймс шагает к ним, позволяет коснуться себя, огладить, ласкать, словно влюбленная девушка. Веки дрожат, закрываясь, а оно проникает в него. Рик чувствует темноту каждой частичкой своего тела, отдаваясь ей, наполняясь, дрожа от возбуждения и острого удовольствия, глотая ее, словно лучший нектар.

Горло невыносимо дерет, воздух никак не может пройти в легкие, и Рик переворачивается, кашляя, выплевывая воду. Все тело дрожит от холода, грудную клетку спирает едва выносимая боль, а тугие тиски крепко стискивают голову, готовясь просто раздавить ее. Вода толчками покидает тело, зато на место нее приходит воздух, такой необходимый, желанный.

Рик свистяще выдыхает, переворачиваясь, чтобы оглядеться. Он лежал на берегу, наполовину погрузившись в воду, это отлично объясняло, почему ему было так холодно. Вот только берег был другой, а на небе вместо солнца ярко сияла луна. Взгляд натыкается на темную фигуру… Граймс нервно протягивает руку, замирая в сантиметре над чужим плечом. Парень не шевелился и, казалось, даже не дышал. Неужели он… Дыхание вновь спирает, а во рту разливается мерзкий привкус горечи. Не хотелось верить в это. Может ли быть, что парень умер, спасая его?

— Окажись живым, — хрипло шепчет он, вынуждая себя все же коснуться.

Под рукой ледяная кожа, о которую Рик чуть ли не обжигается. Но он все равно надавливает, переворачивая его. Вода смыла всю грязь, открывая бледное, по-детски уязвимое лицо, при взгляде на которое сердце невыносимо сжимается, а душу больно колет. Худая грудная клетка, кажется, не двигается, а синие губы не внушают никакой надежды. Но все равно Рик прикасается к груди, пытаясь почувствовать дыхание или хотя бы биение сердца. Ничего. Только тишина.

Страшно, безумно страшно, как никогда в его жизни. И не знаешь, что сделать, как все исправить. Он вновь скользит взглядом по лицу, заново рассматривая его, замечая то, что не увидел тогда. Лунный свет, преломляясь, превращал капли воды в маленькие драгоценные бриллианты, так пошло украсившие чужие губы. Влага сделала ресницы как будто длиннее, придавая лицу ранимое выражение. Казалось, что парень просто спал, как Белоснежка в сказке.

В груди глухо бьется вина, пытающаяся вырваться наружу, пробуждающая что-то неправильное, от которого хотелось плакать, выть, словно животное. Рик громко всхлипывает, и этот звук эхом проходит по застывшей речке, скрываясь где-то в лесу. И что-то толкает его, он наклоняется, прижимаясь губами к ледяному лбу, бережно, осторожно, боясь разбить это хрупкое нечто. Рик так хотел, чтобы этого не произошло, чтобы он не пошел на эту проклятую речку, чтобы этот парень не попытался его спасти. Чтобы он был жив. Ведь Граймс даже не знал имени… Он не мог юношу даже поблагодарить, не мог рассказать его родителям.

Кожа, согретая его нервным дыханием, как будто становятся мягче, живее. Шеи касается едва ощутимое теплое дыхание. И Рик отодвигается, неверяще смотря в бледное лицо. Глаза резко распахиваются, юноша нервно пытается втянуть воздух, открывая и закрывая рот, трясясь, словно какая-то тварь пыталась покинуть его. Граймс понимает. Он обхватывает угловатые плечи, и осторожно поворачивает его, аккуратно придерживая, давая выплюнуть воду, заполнившую легкие.

Живой! Рик так и не стал причиной смерти человека. Чужое тело буквально в руках теплеет, вновь наполняясь жизнью, давая поверить, что все будет нормально. Да и юноша очень быстро затихает, только дышит сипло, надрывно, словно не может до конца наполнить легкие необходимым кислородом. Пальцы, дрожа, царапают песок, выламывая ногти — парень до конца не понимает, что делает на самом деле.

Рик облегченно выдыхает, утыкается лбом в теплеющее плечо, подрагивая от пережитого шока, пытаясь переварить все это. Бездумно скребет ткань на ребрах, до сих пор не веря, что все это действительно происходило с ним. Вот и первый день каникул.

— Отвяжись… — раздраженно шипит юноша, видимо окончательно приходя в себя. — Да убери от меня свои лапы.

Рик отстраняется, тем не менее, испытывая острое желание вновь обнять юношу, чтобы окончательно убедиться в том, что он действительно в порядке. Единственное, что ему остается — жадно шарить взглядом по чужому телу, повторяя как мантру «жив».

Юноша аккуратно садится, прижимая ладонь к животу, словно у него болели ребра. Выглядя настолько трогательно с этими мокрыми ресницами, бледно-розовыми губами, с поблескивающей от воды чистой кожей, что было практически невозможно удержаться от улыбки. А ведь еще днем он ненавидел этого человека. Хотя «ненавидел» — это слишком громкое слово. Не нравился, бесил. А сейчас был рад ему, как никому раньше.

— Блядь, ты что, совершенно не умеешь плавать? — раздраженно бурчит юноша, проводя ладонью по лицу. — Тогда какого черта таскаешься у реки?

— Вообще-то это ты меня в воду оттащил, — резонно замечает он, получая в ответ злой взгляд.

— Не выебывался, не искупался бы.

Парень замолкает, как-то потерянно смотря на соседний берег, заставляя заподозрить, что чтобы перейти, им вновь придется лезть в воду. И на это они оба не были готовы. Смерть незримым пауком зависла над ними, все еще занеся свое острое жало, готовая в любую секунду воткнуть его в сердце.

— Рик Граймс, — негромко говорит он, протягивая руку. — Я не хочу вновь лезть воду.

Парень задумывается, прикусывает тонкую губу, видимо, размышляя, насколько он может верить Рику. Но все же слегка кивает, протягивая руку. Граймс просто не может не обратить внимания на излишне грубую кожу ладони, обгрызенные чуть ли не под корень ногти, въевшуюся грязь в подушечки.

— Дэрил Диксон.

Не смотря на все недостатки предложенной ему ладони, он крепко сжимает ее, открыто смотря в чужое лицо. Даже удерживает дольше, чем положено, пока Дэрил не начинает кривить лицо. Юноша тяжело поднимается, шатаясь, как будто ноги все еще не могли удержать его. Хотя у Рика самого коленки тряслись. Вот так, два труса, которые чуть не померли из-за собственной глупости. Один из-за того, что в какой-то момент разучился плавать, а второй из-за того, что попытался помочь.

— Там дальше есть мост, — порядком успокаивая Граймса, произносит Дэрил, махая куда-то, давая представить, сколько еще придется идти. Похоже, Рик будет дома очень, очень нескоро.

========== 3. Команда ==========

Рик тяжело вздыхает, зарываясь лицом в подушку. Тонкое летнее одеяло слегка сползает, открывая взгляду часть голой спины с расползшимся сиреневым синяком, тонкую царапину, пересекающую бок. На коже выступают мелкие бисеринки холодного пота, мышцы подрагивают от напряжения. Но ничего не может вырвать из кошмара, даже осторожное прикосновение к спине, пальцы, скользнувшие по изгибу позвоночника. Юноша только недовольно хмурится от неприятной щекотки…

Напряженное тело вздрагивает, наконец-то сбегая из ледяных объятий кошмара. Пот градом стекает по коже, впитываясь в ткань пристающей к ногам и спине простыни, оставляя на ней некрасивые пятна. Рик осторожно переворачивается, все равно шипя от боли в растянутых мышцах, невидящим взглядом скользя по потолку. В голове пустота, и пускай на сознании оставался этот неприятный налет, от которого горчило на языке, мозг никак не мог вспомнить, что же за сон так настойчиво стучал в его голову. Создавалось ощущение, что это очень важно, но как Рик ни напрягается, как ни пытается мучить себя, в голове все та же пустота, а внутри мерзкое ощущение, как будто кто-то скользкими, гниющими пальцами касался самой души.

Он отмахивается, в итоге отодвигая все эти мысли в сторону, так как это все равно было просто сном. Задумываясь о другом. Создавалось ощущение, что с тех страшных событий прошла целая вечность, а не каких-то полсуток.

Все закончилось довольно нормально, на самом деле — удивительно хорошо. Правда, при виде хлипкого деревянного мостика, на который его привел Диксон, Рику хотелось покрутить у виска. Но они переправились, даже живые и без единой царапины. Но проблемы продолжались. Потому что впереди их ждал лес, через который шла тонкая, практически полностью заросшая травой тропинка. Как Дэрил ориентировался в темноте, было совершенно непонятно, но ведь ориентировался.

Парень не особо разговаривал с Риком, да и Граймсу не очень хотелось распускать язык, все еще переваривая пережитый недавно кошмар. Но и молчать с ним было не так уж и плохо. Забавно, как может объединить почти пережитая смерть. И ведь в итоге они добрались, живыми и относительно здоровыми. Дэрил буквально его до дома довел, тыкнул в нужный, молча развернулся и скрылся в темноте, оставляя в полном одиночестве. А вот Диана по прибытии устроила настоящий скандал, заставляющий подумать, что с отцом было не так уж и плохо. Она даже расплакалась, словно Рик был ее собственным сыном, хоть и не знала и половины из того, что с Граймсом случилось за эту ночь. Если бы он рассказал все, то женщина, скорее всего, просто бы его убила.

С коридора приятно тянет яблочным пирогом и свежезаваренным кофе, пробуждая аппетит. Рик подскакивает, тихонько шипя от боли, хватаясь за штаны. Быстрый душ, чтобы смыть с себя остатки липкого ужаса, загнать всю эту мерзость как можно глубже, чтобы окончательно забыть. И у Граймса это отлично получается. К тому моменту, как он выходит из душа, в голове уже ничего не остается, кроме удовольствия предвкушения вкусного завтрака. Он лучезарно улыбается в зеркало, приглаживая влажные волосы, чувствуя себя просто отлично.

Лестница радостно скрипит под ботинками, Рик бросает быстрый взгляд на старинные часы, стоящие в коридоре, подмигивает своему отражению в стекле и наконец-то выруливает на кухню, где запах сильнее. Маленькая, но светлая, такая аккуратная и вполне уютная, похожая на ту, что была в доме Граймсов. Сразу же становится еще лучше. Рик усаживается на стул, подпирая голову руками, и с надеждой смотрит на спину застывшей женщины.

— Доброе утро, — с улыбкой говорит он.

Диана оборачивается к нему, такая же спокойная, как и сам Рик, похоже, забывшая то, что произошло вчера. Улыбается ему нежно, открыто, порождая в душе теплое ощущение.

— Я приготовила потрясающий яблочный пирог, — отрезая кусочек, говорит она. — Думаю, ты достаточно взрослый, чтобы пить кофе.

Он выглядел просто замечательно. Золотистая корочка, маленькие вкрапления натуральной ванили и невероятный аромат, от которого в рту выделялась куча слюны. Рик наклоняется, чуть ли не утыкаясь носом в выпечку, и жадно втягивает запах. Давненько он не ел такой вкуснятины.

— Не нюхай, а попробуй, — подталкивает его Диана, внимательно смотря на него, как будто действительно волнуясь из-за вкуса.

Краешек вилки легко входит в упругую плоть пирога, отрезая аккуратный кусочек, который идеально ложится на язык. Рик не удерживается и прикрывает глаза, мыча от удовольствия, впервые пробуя нечто настолько потрясающее. Пирог буквально таял на языке, оставляя на нем легкое, сладкое послевкусие, при этом не был приторным, идеальным.

— Восхитительно, — бормочет он, не отрываясь от еды. Выглядя, наверное, просто невероятно жадным, словно не ел целую неделю. Но удержаться просто не мог.

— Я рада, что тебе понравилось.

Рик съедает невероятно много, он сминает целый пирог. Желудок, растянутый до предела, болит, но Граймс чувствует себя самым счастливым человеком. Вот что на самом деле нужно любому мужику: вкусно пожрать и попить.

— Я прошу прощение за вчерашнее, — тяжело говорит он, поглаживая свой живот. — Я не хотел так задерживаться. Просто познакомился с ребятами и потерял счет времени.

Женщина отмахивается, ни на секунду не мрачнея. Действительно, как будто вчерашнего дня вообще не было.

— Я тоже перегнула палку. Ты уже взрослый мальчик. И все же я попрошу тебя возвращаться вовремя.

— Конечно.

На самом деле Рик был готов пообещать все, что угодно, лишь бы его не трогали. Он с тихим стоном поднимается, еле-еле передвигая ноги, переходит в гостиную, где и падает на твердый диван. Через большое открытое окно внутрь проникает теплый ветерок, дергающий легкие занавески и едва остужающий разгоряченную кожу. Запах свежескошенного газона забивает ноздри. И это все стирает вчерашнюю черно-белую картинку, разрисовывая ее яркими цветами.

Прохладная ладонь проводит по лбу, отодвигая вьющийся завиток, прилипший к коже, мягко гладит по голове, заставляя вновь напрячься. Даже матери Рик не позволял трогать свои волосы. Но в этот раз он замирает, изо всех сил терпя, стараясь не показывать своего недовольства.

— Я рада, что ты приехал, — грустно говорит Диана. — Мне иногда становится очень одиноко. — И через долгую паузу, добавляет: — Ты так похож на Спенсера.

На самом деле ничуть. Рик помнил его, да и фотографии, висевшие здесь, не давали ошибиться. Они абсолютно разные, но для женщины, потерявшей сына, все могло выглядеть по-другому. Наверное, теперь в каждом подростке она видела именно его.

— Хватит валяться, — сбрасывая с себя грусть, слегка неловко говорит она, хлопая по плечу. — Иди, растряси жирок.

Да, на таких харчах и не так разжиреешь. На улице ярко светит солнце, слепя глаза. Нагретый воздух тяжело проникает в легкие, заставляя чуть ли не мгновенно вспотеть. И легкий ветерок, слегка шевелящий листья на деревьях, едва исправляет ситуацию. Теперь понятно, почему улицы были практически пусты. Тот садовник, что совсем недавно стриг газон, устроился в глубоком кресле на крыльце и попивал ледяное пиво. Детей почему-то в ближайших домах не было, а может, они все сбежали на речку, кто знает.

Граймс недовольно щурится, поднимая голову к солнцу,раздумывая, вернуться или нет. Но все же решается, отправляясь дальше по улице. Ленивая прогулка действительно помогает растрясти живот, и вот Рик с ленивым интересом заглядывает за стеклянные витрины маленьких лавочек, офисов, наблюдая за людьми в их привычной среде обитания, пропитываясь их медленным темпом жизни, как будто вместе с ними замедляясь.

На самом деле это было удивительно. Рик практически не встречал своих ровесников, как и вчера. Только парочку парней, что промчались мимо него на великах, даже чуть-чуть не притормозив. Туго стянутые в рулетики полотенца на багажниках однозначно указывали, куда они направились. И, судя по всему, чтобы завести новые знакомства, Рику следовало направиться туда же, вот только желания быть у воды у него появится очень нескоро. Одно дело душ, и совсем другое река, в которой он чуть не утонул.

Поэтому он неспешно сворачивает, вновь отдаляясь от леса и теперь приближаясь к нему с противоположной стороны. Никуда здесь от него не деться. Чувствуешь себя загнанной в клетку крысой, ну или же человеком, который находится в безопасности. Это с какой стороны посмотреть.

Магазинов как-то резко становится меньше, да и дома встречаются все реже, заброшенные и давно забытые. Но здесь так же мало людей, чтобы беспокоиться о чем-то, так что Рик даже не думает замедлиться. Он пинает носком ботинка тяжелый камушек, отправляя его в яму, вертя головой вокруг. Взгляд цепляется за торчащие из-за старого забора горы мусора. Точнее, машин, словно колоды карт поставленных друг на друга, старые покрышки, на солнце поблескивают белые бока больших холодильников. И можно было только представить, какой там еще металлолом должен быть. Но Рик бы не узнал, если бы не голоса знакомой группы, которая нагоняет его.

Граймс мечется, пытаясь выбрать любое место, где он мог бы скрыться. Потому что встречаться с ними он не собирался. Возможно, это было трусливо, но юноша не собирался выслушивать насмешки. И если кто-то из группы заговорит с ним, он точно не сдержится, и тогда быть драке, а там и до звонка отцу недалеко. Остается только одно место. В заборе как раз отогнутый кусок железа, открывающий маленькую лазейку внутрь. И Рик ныряет туда, обдирая плечи, скрываясь от взгляда появившейся на прямой улице компании. Он настороженно замирает, вслушиваясь, ожидая какого-нибудь злобного пса, но внутри мертвая тишина.

Голоса приближаются, словно ребята преследовали его. И Рик аккуратно, постоянно оглядываясь по сторонам, проходит дальше. Здесь определенно можно было заблудиться. Целые горы мусора, в которых угадывались тостеры, телевизоры и даже тележки. Столь много и установленные так небезопасно, что всего лишь небольшая помощь в виде маленькой птички, севшей сверху, или резкого порыва ветра, и все это безобразие рухнет сверху, погребя его под своим многотонным весом. Жуткая, отвратительная смерть, ничем не лучше утопления.

Вполне адекватный страх расползается по нервной системе, наполняя все тело, заставляя его вздрагивать, словно от слабого удара электрошоком. Он смещается, стараясь держаться ровно посередине, хотя это мало спасло бы его, тропинка была слишком узкой и проходила ровно между двумя завалами, которые с легкостью бы накрыли Рика, случись что угодно.

Граймс замирает на развилке, размышляя, куда бы пойти дальше. Хотелось надеяться, что здесь есть несколько выходов. Тогда бы ему удалось удобно проскочить мимо той группы. Он наугад выбирает направление, следуя налево, вновь выходя к забору. Здесь уже больше машин, нежели всяких непонятных залежей. Правда, иначе как консервными банками Рик бы по-другому тачки и не назвал. Уже полностью лишившиеся краски, со снятыми двигателями и разбитыми окнами они представляли собой действительно унылое зрелище. И среди них, прямо на второй машине, устроившейся на верхушке самой малой кучи, Рик замечает кое-что интересное. Из разбитого окна выглядывает грязная подошва чьих-то ботинок. А значит, здесь кто-то все же был.

Юноша замирает, не зная, что же делать дальше. Что если это сторож, и он сейчас наорет на него? А если просто какой-то пьяница, которому стало плохо от жары? Да и одно другому не мешало. Так что его разрывали противоречивое желание окликнуть человека или умчаться, сверкая пятками.

— Эй, Граймси, неужели решил сбежать?

Рик застывает, так и не оборачиваясь, понимая, что сегодня был крайне паршивый денек, и ему не стоило вообще выходить на улицу. Но сделанного не воротишь и приходилось мучиться.

— Струсил, а кричал, что искупаешься у моста, — хмыкает Джо.

Юноша крепко стискивает зубы, медленно разворачиваясь, окидывая взглядом троицу. В этот раз девчонок с парнями не было и те, похоже, чувствовали себя увереннее, чем обычно. Выпрямились, пытаясь казаться больше, так глупо набычившись, словно лягушки. На губах застыли отвратительные кривоватые усмешки, уродующие вполне симпатичные лица.

— Вы же меня подставили, — спокойно говорит Рик, сжимая кулаки, чувствуя, как от раздражения начинает дергаться веко. — Я…

— Будешь оправдываться, — перебивает его парень. — Ну-ну, раз городской, то решил, что мы все идиоты. И знаешь, думаю, мы должны показать тебе, что ты ошибаешься.

Ухмылки становятся жестче, искусственнее. И пускай Рик отлично умел постоять за себя, но все равно легкий холодок лижет кожу, словно то, что происходило сейчас, было ненормальным, каким-то странным. Это как ощущение того, что что-то изменилось в твоей собственной комнате. Не знаешь, что, но уверен, что это событие все же произошло.

Один из парней, самый крупный, имя которого Рик так и не запомнил, лезет в карман, доставая из него тяжелый кастет. Медленно одевает его на пальцы, сжимает кулак, проверяя его положения. Наглые взгляды ползут по лицу, как будто ожидая, что Граймс испугается и решит сбежать. Вот только он не сделает этого, даже если не хотел драки изначально. Трусом он не будет.

Между ними протягивается незримая линия, разделяющая Рика и троих парней, остановившихся каждый на своем островке. Те не знали, как начать первыми, а Граймс и не собирался им помогать. Так и стояли, словно идиоты.

— Что за хрень происходит? — когда все же Джо решил сделать шаг, интересуются сверху, ровно оттуда, где Рик ранее видел торчащие ботинки.

Юноша резко оборачивается, поднимая голову, с удивление замечая отлично знакомое лицо. Взгляд царапает огромный фиолетовый фингал, превративший левый глаз в маленькую влажную щелочку, и длинная, довольно глубокая царапина, пересекающая скулу и скрывающаяся в волосах. Зато, судя по виду, Дэрилу, а это был именно он, подобная мелочь совершенно не мешала. Он пинает ногой хлипкую дверь, заставляя ту удариться о корпус машины, скидывая мелкие кусочки сиреневой краски, и легко спрыгивает вниз, подходя к Рику. Не то чтобы Граймс боялся этих ребят, но с крепким парнем рядом чувствовал себя спокойнее. Да и, может, те не решат начать драку?

— Диксон, — выплевывает тот самый толстый с кастетом. — А я уже надеялся, что тебя с твоим братцем посадили. Думаю, именно в колонии такому педриле и место.

Дэрил дергается, напрягаясь так сильно, что Рик начинает беспокоиться, что у того просто лопнет кожа. На виске дергается жилка, выдавая злость.

— Может, ты сам педик, раз других в этом подозреваешь? — выплевывает он, прежде чем сам осознает, что делает. Уж слишком его бесили эти парни, и подобные оскорбления были перебором. За это нужно сразу же в рожу давать.

— Ты, Граймс, довольно быстро нашел себе дружка, — подхватывает Джо. — Спрашивается, чего ты к нашим девчонкам лез, если тебе больше нравятся волосатые задницы?

Рик, честно, не любил драться, он вообще был по большей части спокойным человеком. И уж тем более он редко начинал сам. Но его можно было вывести. И в этот раз Граймс первым впечатывает кулак в чужое лицо, кажется, ломая нос. Капельки крови падают на кожу, парень заваливается на спину, но даже это не останавливает Рика.

Кто-то вцепляется в спину, пытаясь отодрать его, но руки тут же исчезают. Похоже, подключился Дэрил. Однако думать об этом он не может слишком долго, все мысли занимает только одно действие — превращение чужого лица в нечто уродливое. Это настолько занимает, что он не чувствует боли от чужих ударов, наносимых третьим очнувшимся парнем. А вот Джо ничуть не сопротивляется, только так жалко скулит, пытаясь прикрываться руками. Показывая всю свою суть.

Руки со спины вновь исчезают, кто-то громко стонет, видимо, получив по щам. И все заканчивается, как-то слишком резко. Рик сам заставляет себя остановиться, потому что парень реагирует все меньше и меньше, находясь на грани обморока. Он резко поднимается, оглядываясь, убеждаясь, что действительно все, как он и думал. Все трое валялись на земле, корчась от боли и стеная, как дети, явно жалея о своем поступке. Однако Рик не чувствовал жалости, наоборот, только мрачное удовольствие и желание продолжить. Как бы он хотел свернуть голову им всем по очереди.

— Убирайтесь отсюда, — знакомо рыкает Дэрил. — Это мое место!

Парни поднимаются на ноги, дрожащие, такие жалкие, словно выброшенные под ливень щенки. По лицам стекает кровь, у кого откуда — из разбитого носа, губы, рассеченной скулы. Один из них, тот самый с кастетом, прижимает руку к груди, заставляя заподозрить перелом. Но Рику-то какое дело. Правда, родители этого парня могли пожаловаться…

— Педрилы! — визжит Джо, срываясь с места, сматываясь с такой скоростью, что даже Рик удивляется.

Однако Дэрил даже пытается стартануть за ним, делает шаг вперед, и Граймс реагирует, сжимает его запястье, не давая побежать за парнями. С них уже достаточно.

— Хватит, они уже получили свое, — успокаивающе произносит он, отпуская руку, перед этим погладив его кожу большим пальцем. — Думаю, если мы убьем их, ничего хорошего не будет.

Злой взгляд Дэрила прожигает на коже дыру, но Рик нарастил на себе достаточно плотный панцирь, чтобы это хоть что-то изменило. Отец в его сторону смотрел и не так. Так что он только неловко кривится в ответ, провожая его внимательным взглядом. Юноша не теряя времени ловко карабкается наверх, вставая на только ему заметные выступы в корпусе, мгновенно оказываясь на излюбленном месте в машине, заставляя самого Граймса неловко перетаптываться на месте в попытке решить, что же делать дальше.

— Эм, Дэрил, — окликает он юношу, пытаясь привлечь внимание. Вот только реакции ноль. — Я могу присоединиться? Не хотелось бы нарваться на этих ребят в одиночку.

Диксон даже не поворачивает к нему голову. И, с одной стороны, его можно было понять, первое их знакомство вышло не самым радужным, а с другой, закончили они вполне хорошо. Да и сейчас из них получилась вполне неплохая команда. Не будь Дэрила, вряд ли Рик отделался бы всего парой синяков.

Стоять и дальше, бессмысленно пялясь на закурившего сигарету Диксона, не было смысла. И Рику ничего не остается, как предпринять единственный шаг, который мог бы помочь ему добиться своего. Он цепляется за корпус машины, аккуратно карабкаясь вверх, ощущая, как крошится железо под ботинками. И это действительно было небезопасно. Машины качаются, угрожая всей своей стопкой рухнуть сверху, убив не только его, но и Дэрила, снова.

Рик дергается, руку режет железо, пуская кровь, что крупными каплями стекает по запястью, впитываясь в рукав закатанной до локтей рубашки. Рана не то чтобы была серьезной, просто неприятной. Конечность слегка покалывает, рану жжет, словно какая-то зараза распространялась по кровотоку. Зато Граймс оказывается сверху, с наслаждением растягиваясь на соседнем кресле.

Взгляд проходит через выбитое окно, натыкаясь на вполне неплохой пейзаж. Кучи мусора хоть и портили вид, но недостаточно, чтобы не насладиться открывшейся картиной. Чистое голубое небо, едва тронутое причудливыми фигурами пушистых белых облаков, касалось верхушек деревьев, загадочно подсвечивая их.

— Красиво, — тихо замечает он, втягивая запах леса, практически скрытый за вонью сигарет. Дышать этим было действительно сложно, и, чтобы облегчить себе жизнь, Рик протягивает руку, практически шепча, чтобы не нарушить обстановку: — Поделишься?

Дэрил наконец-то лениво оборачивается, позволяя рассмотреть свое недовольное лицо. Дым, плотной струйкой выходя из ноздрей, превращает юношу в настоящего дракона. Но рука все же тянется к открытому бардачку, доставая оттуда мятую пачку.

На языке уже сейчас чувствуется горький, неприятный вкус. Но он все равно вытряхивает изнутри белую сигарету и дешевую зажигалку с колесиком. Рик слегка медлит, прежде чем поднести огонек, но все же решается, наполняя легкие крепким дымом. Изнутри пытается вырваться кашель, который юноша успешно душит, пытаясь не выглядеть слабаком перед другим парнем.

— У тебя есть брат? — справившись с собой, спрашивает он, откидываясь на спинку и закидывая ноги на торпеду.

Он уже не ожидает ответа, когда Диксон все же открывает рот.

— Да. Мэрл. Он не в тюрьме…

========== 4. Уроки ==========

Рик даже не пытается спрятать легкой улыбки, появившейся на губах, замечая ответную на чужих. Напряжение окончательно покидает тело, плавясь на горячем воздухе, и вот Граймс, словно с лучшим другом, делится какими-то бредовыми историями из жизни, а Диксон спокойно слушает его, пряча смешки за рукой, держащей сигарету. Сам-то он мало о чем рассказывает, но от этого Рик странным образом не чувствует неудобства. Никогда бы не подумал, что сам такой болтун.

— И тут возвращается отец Шейна, — усмехается Рик, делая очередную затяжку. — Нужно было видеть его лицо. Я думал, он мне голову свернет. Выгнали нас за шкирку, я на ходу штаны натягивал. Но с тех пор мне в их дом вход заказан. У тебя таких случаев не было?

Дэрил слегка кривится, заставляя задуматься, а был ли у юноши хоть кто-то. Судя по тому, как произошло их первое знакомство, парень из не особо общительных. Так что тот еще вопрос. Но это не так уж и важно, точнее, совсем неважно.

— Хорошо здесь, — отвлекая от своего вопроса, тянет он. — Спокойно. О, кстати, — вспоминает он. — У тебя же есть арбалет?

Дэрил мгновенно напрягается, сигарета в его руках дергается, пальцы слишком сильно ее сжимают. Необъяснимо Рика вновь кидает на тонкую доску, протянутую через пропасть. Один шаг не туда, и Граймс вылетит отсюда как пробка. Но он даже не замечает, пропуская этот момент.

— Я неплохо стреляю из пистолета, даже с винтовки пробовал… Однако хотел бы хоть пару раз пострелять из арбалета. Покажешь мне?

Он с жадным интересом поворачивается к юноше, надеясь на единственный ответ — «Да». С каждой секундой буквально чувствуя, как этот шанс медленно, капля за каплей утекает, впитываясь в землю. Всего лишь какая-то игрушка, похоже, значила для юноши слишком многое. И впервые Рик разглядывает его по-другому, действительно замечая практически выцветшую линялую майку, джинсы на несколько размеров больше, стянутые на узких бедрах широким ремнем, в котором была проделана дырка обычным ножом. И арбалет, хороший, спортивный, который стоил очень недешево. Возможно, даже больше, чем все, что имела их семья. Ни единой мысли о том, что парень мог украсть оружие, даже не возникает.

Рик не был тем человеком, для которого много значило положение окружающих. Однако он чувствует то легкое неудобство, стыд за собственное благополучие. И это накатывает так неожиданно, что самому становится неприятно. Граймс отворачивается, переводя взгляд на боковое стекло, а точнее, ржавый кусок железа, торчащий из рамы, перебирая в мыслях все то, что сказал, пытаясь понять, не оскорбил ли случайным словом юношу.

— Ладно, — неожиданно говорит Дэрил. — Но только попробуй его сломать.

Все мысли просто выветриваются из головы, Рик даже ошарашено приоткрывает рот, медленно поворачиваясь, неверяще смотря в насупленное лицо Диксона. Тот неловко шкрябает висок, ковыряя рану, кривясь еще сильнее.

— Так хочешь? — не сдерживается он, выплевывая и отворачиваясь, продолжая ковырять засохшую корочку. Кусочек отваливается, падая прямо на джинсы, и тут же капелька крови прочерчивает неровный путь вниз, по щеке и там, собираясь, срывается на майку, мгновенно впитываясь.

Видно, как тяжело ему дается это предложение. Но Рик не позволяет себе больше размышлять об этом, понимая, что вот сейчас, может просто оскорбить. Да и хотелось ему до жути ощутить в руках нечто такое, попробовать пострелять, не слушая насмешек отца, упрекающих его в том, что он мажет. И пускай внутри он все еще чувствует неловкость, вызванную своим открытием, он широко улыбается, чуть ли не выкрикивая слова согласия.

— Прямо сейчас? — интересуется полным энтузиазма голосом он, даже не пытаясь скрыть своего предвкушения. Да и не получилось бы, у него даже руки тряслись от жадности.

— Не через год же.

Дэрил с завидной ловкостью выбирается из машины. Его макушка мгновенно исчезает из поля зрения, а затем слышится звук удара о землю. А вот Рику приходится сложнее. Вся стопка вновь начинает шататься, корочка, едва образовавшаяся на ране, трескается, выпуская капли крови. Однако влажные ладони не лучшие друзья спуска, особенно когда чувствуешь себя столь неуверенно. Пальцы соскальзывают, и Рик мешком падает прямо на задницу, отбивая многострадальный копчик. И что хуже, заслуживает глухие смешки со стороны нависшего над ним Дэрила. Ядовитые слова собираются сорваться с губ, заранее находя ответ на любую колкость, которую бы могли сказать в ответ на неуклюжесть. Но вместо того, чтобы издеваться, Диксон просто протягивает руку, видимо, предлагая помощь. Одно движение, и Рик оказывается на ногах рядом с юношей.

— Пойдем к тебе за арбалетом? — возобновляя дистанцию, интересуется Рик, принимаясь отряхивать джинсы от прилипшей грязи, только сейчас замечая, что рядышком с тем местом, куда он упал, торчит штырь, который пробил бы ему голову или шею просто на раз. Стоило удивиться собственной везучести, но возбуждение перекрывает все адекватные мысли, отбрасывая их как ненужный мусор.

— Нахера? — ставя брови домиком, интересуется Дэрил. А в глазах настоящее удивление, как будто Рик задал действительно глупый вопрос. — Арбалет здесь.

Свалка оказалась отличным местом для хранения вещей. Рик никогда бы даже не подумал там искать. Но вот Дэрил исчезает в салоне одной из развалюх, поднимает нижнюю часть сиденья, доставая немного пыльный арбалет. Ручка бьет по корпусу машины, оставляя вмятину на ржавом железе, а на оружие очередную царапину. Граймс просто не может продолжать смотреть за этим кощунством. Он оказывается рядом до того, как арбалет еще раз бьется о корпус, чуть ли не вырывая его из рук, и тут же замирает. За это можно было получить и по голове, особенно от Диксона, который изначально не хотел давать даже пострелять.

Юноша разворачивается, бросая на него долгий, тяжелый взгляд, но практически тут же отворачивается, продолжая копаться в салоне, отдирая одну из подушек. Давая свое молчаливое разрешение.

Арбалет действительно выглядел внушительно, хоть и весил килограмма три или четыре. Совсем иное ощущение, нежели от винтовки, и не скажешь точно, приятнее или нет. Просто иначе. Рик на пробу пытается взять его правильно, дергает стремя, не понимая, где оно на самом деле должно быть.

— Переверни, — фыркает Дэрил, вытаскивая обитую выцветшей тканью подушку.

Рик послушно переворачивает арбалет, беря его относительно правильно, хотя до сих пор чувствовалось некоторое неудобство. Ему оставалось надеяться, что позже Дэрил поможет ему в этом. Потому что Граймс отлично знал, что неправильное положение оружия не дает ни единого шанса на попадание.

Дэрил проводит его дальше, каким-то образом отлично ориентируясь среди этих бесконечных завалов, при этом даже не оглядываясь по сторонам. Они обходят просто огромную кучу, в которой вообще нельзя было понять, что находилось. Но от нее исходит мерзкий запах чего-то гниющего, может быть, кошки или крысы, придавленной мусором. От мысли, что это мог быть и человек, слегка мутит. Но Рик успешно отбрасывает это, закрепляясь на огромной жирной крысе, которая получила по заслугам. И наконец-то парни выходят на небольшую «площадку». На самом деле, никакой площадкой это не было. Всего лишь очередная дорожка, пролегающая через залежи и упирающаяся в стену. Зато торчащий из железа гвоздь становится отличным держателем для подушки-цели.

— И как мне…? — Рик крутит арбалет, пытается целиться, отлично осознавая, что все делает неправильно. — Не поможешь?

Диксон недовольно ворчит, высказывая что-то по поводу его бесполезности. Но Рику все равно. Его больше интересовал арбалет, приятно давящий на мышцы рук. Ощущение холодных вставок в нем и теплого гладкого пластика. Это не детская игрушка, которую можно было купить в супермаркете, даже не средненький арбалет, нет, это было опасным оружием, предназначенным для охоты на животных, которому было вполне по силам убить человека. Не менее опасный, чем винтовка, более, чем охотничий нож. И когда держишь его в таких условиях, без ограничений в виде человека, не дающего сделать ни единого неправильного движения, чувствуешь реальную власть в своих руках. Вот только…

Юноша, ничуть не нежничая, тыкает его в бока, пинает по лодыжке, ставя тело в правильную стойку. К спине прижимается теплый торс, а руки обхватывают крепкие пальцы, направляя. Рику остается только нажать на спусковой крючок, снова ничего не получая. Потому что тетива так и не была натянута, а стрелы оставались все так же закреплены на специальной стойке.

Висящее в небе солнце радостно заглядывает в каждый угол, нагревает любую доступную поверхность. Облезлый кот, наблюдавший за ходом тренировки глупых людишек, соскакивает со своего безопасного места и лениво забирается в гору железа, выбирая там прохладное местечко, не понимая, почему подростки так и продолжают упорно мучать себя.

Мокрая одежда липнет к телу, по лбу сбегает пот, заливая глаза. Уже нет сил что-либо делать, но Рик все равно упрямо натягивает влажными пальцами тетиву, разрезая кожу, и пробует еще раз, неуверенный, что в следующий раз ему выдастся такой хороший шанс.

— Жарко… — все же выдыхает он, стирая пот со лба, ловя в прицел середину подушки.

Диксон даже не реагирует на эти слова, щурясь, словно довольный кот. Он лениво опирается на тяжелый холодильник, следя за действиями Рика, видимо, хваля себя за достижения. Впрочем, по мнению Граймса, тот мог делать это совершенно заслуженно. Удивительно, но юноша действительно оказывается очень хорошим тренером.

— Слушай, а ты охотишься? — интересуется он, опуская арбалет, давая своим рукам немного отдыха.

Он слегка тянется, разминая затекшие мышцы, закидывая арбалет себе за спину, представляя собой вполне гармоничную картину. Рубашка пропиталась потом, разукрашенная следами от него, влажные волосы прилипли ко лбу, на щеке небольшой след грязи, настоящий охотник-выживальщик. Красивый, с горящими глазами, с бугрящимися под тонкой тканью мускулами, настоящая мечта любой девчонки. Вот только здесь не было ни одной девчонки, только Дэрил.

— На кой мне иначе арбалет, — фыркает тот, переводя задумчивый взгляд на лес. На до этого расслабленном лице отражается как-то неприятный для самого юноши умственный процесс.

— Тогда пошли на охоту? — тут же возбужденно подхватывает Рик, уже ощущая на собственном языке привкус погони, той сказки, что скармливали детям.

Дэрил слегка дергает губами, то ли злясь, то ли наоборот, пытаясь улыбнуться, как будто сам не мог до конца решить, как на все это реагировать. Но кивает, все так же неуверенно давая согласие…

========== 5. Одиннадцатый день ==========

В лесу стоит непривычная тишина, которую нарушает разве что тихое пение птиц да хруст ломаемых веток. Плотные кроны деревьев, превратившись в живую крышу, отрезали лесной мирок от палящего солнца, сохраняя свежую прохладу, давая такой необходимый отдых от жары и животным, и двум подросткам.

Резной листик срывается с ветки, покачиваясь, опускается вниз, устраиваясь на сухой земле, чтобы тихо сгнить, давая жизнь другим растениям. Добавляет каплю в озеро спокойной лени, окутавший лесное царство. В глубокой ямке трещит небольшой костер, облизывающий свежеосвежеванные тушки белок, маня запахом жарящегося мяса. А неподалеку от него устроились Рик и Дэрил.

Граймс удобно растянулся на мягкой подстилке из листьев, практически упираясь затылком в бедро прислонившегося к толстому стволу дерева юноши. Рядом лежит пачка хороших крепких сигарет марки Парламент, купленные на карманные деньги от Дианы и отданная как подарок в благодарность. Сигареты эти они сейчас оба и курили.

— Я потерял белку, — в который раз с улыбкой тянет Рик, выдыхая облачко белого дыма. — Уже подстреленную чертову белку.

Он получает в ответ только едва слышное хмыканье. Дэрил привычно молчит, но не излучает раздражение или злости, только ставшее привычным спокойствие и ощущение безопасности. Они были знакомы уже десять на самом деле просто потрясающих дней. Рик даже не думал, что в обычном маленьком городке можно найти столько занятий, которые подкидывал Дэрил, просто уводя его в очередное незнакомое место, втягивая в новое дело. Но больше Рику нравилась охота, то, как Дэрил незаметно учил его, так, что в каждый новый поход Граймс отмечал, что замечает больше, чем раньше. Каждый след в его голове начал носить имя животного, каждая сломанная ветка давать информацию, а бесформенная кучка говна подсказывала, насколько они близко. Всего бы этого не было, если бы не один-единственный человек.

Он приподнимает голову, заглядывая в чужое лицо, замечая едва заметную тонкую улыбку, прячущуюся в самых уголках губ. Рик вновь расслабляется, пытаясь незаметно передвинуться, чтобы осторожно опустить голову на твердую ногу. С Шейном-то осторожничать не приходилось, а вот с Диксоном, который так тяжело переносил поползновения в свою сторону, нельзя было расслабиться. Хотя и с ним те четкие рамки медленно стирались.

Диксон даже не дергается, принимая это как данность, продолжая все так же спокойно курить, как будто даже не замечая, что что-то изменилось. И Рик позволяет себе расслабиться, больше не боясь, что его скинут на землю, больно ударив о неудачно попавшуюся ветку или сучок. Он в последний раз затягивается и вслепую тушит бычок о подвернувшийся камень.

— Когда будет готово? — не унимается он, вновь дергая более спокойного друга, рискуя однажды просто переборщить. Но даже рядом с Диксоном ему слишком сложно было сдерживать себя.

Капелька жира, сорвавшись с лапки белки, срывается в костер, громко шипя, так и привлекая к себе. Вот только даже Рик понимал, что еще не готово, мясо только начало прихватываться, оставаясь полностью сырым внутри. Но запах продолжал манить, дразня абсолютно пустой желудок, а образовавшаяся корочка уже привлекает своим блеском.

— Тогда, когда будет, — бурчит в ответ юноша. — Хочешь сдохнуть — можешь пробовать.

— Злой ты.

Рик недовольно поворачивается на бок, поджимая ноги, удобно устраиваясь на юноше, практически утыкаясь носом в грязную майку. Чувство брезгливости давно уже сдохло где-то в темном закутке и даже не думало просыпаться, а может, его вообще никогда не было. Рик спокойно принимал кусочек подтаявшей шоколадной плитки из чужих до этого несколько раз облизанных пальцев, не задумываясь, отправлял ее в рот. Утыкался лбом в крепкое плечо, обтирая о ткань слезы, проступившие из-за радостного смеха. И даже не думал о том, чтобы поморщиться.

Ранее пробуждение вновь напоминает о себе, смеживая веки, делая их невероятно тяжелыми. И пускай Рик не спит в полном смысле этого слова, он мгновенно проваливается в ту границу между сном и реальностью, неловко балансируя в ней. В голове, как всегда, всплывают странные мысли.

Прошло целых десять дней, за которые он ни на йоту не придвинулся к ответу на вопрос, кто такой Дэрил. Парень не рассказывал о себе, совершенно, и можно было только догадываться, что скрывалось за этим. Одно Рик знал однозначно, Дэрил часто приходил с довольно серьезными ранами, с разрезанной, словно ножом, кожей, с темными следами от синяков. И теперь в глубине портфеля Рика прописалась небольшая аптечка, содержащая только самое необходимое, чтобы в случае чего можно было обработать рану. Правда, Дэрил не подпускал его к себе, так что аптечка так и оставалась невостребованной.

Настойчивая мошка упорно пытается залезть в нос, щекоча его, и Рику остается только ткнуться лбом в подтянутый живот, защищая себя от укусов. Юноша замирает, нервно втягивает воздух, рука, сжимающая тонкую сигарету, дергается, сдавливает фильтр сильнее. Но Дэрил даже не пытается вырваться, продолжая сидеть, словно статуя.

Жирная белка проскакивает по толстым веткам, пробегая опасную территорию. Сухая веточка, которая еле держалась, срывается с належанного места, падая прямо в кучерявые волосы, раздражая внимательный взгляд. И это становится следующим шагом. Слабый ветерок подталкивает юношу, рука приподнимается, становясь как будто продолжением этого слабого дуновения. Двигается плавно, аккуратно, готовая замереть при любом шорохе, резком движении. Дэрил боязливо опускает ее на жесткие волосы, отодвигая прилипшие к смоле волоски. Всего лишь маленькое движение, и Рик выдыхает, обхватывает руками талию, прижимаясь крепче, похоже, окончательно засыпая, не давая Диксону больше двигаться. Заставляя его только поглядывать на стоящие шалашиком прутики, на которые были нанизаны жарящиеся тушки.

Над головой заливаются пением птицы, ведя свой непонятный разговор. Кто-то глубоко в лесу кричит дурниной, заливаясь в страшном вопле, который, впрочем, не будит Рика. Юноша только дергает ногой, словно собачка, и тихо бормочет что-то себе под нос, всхрапывая в конце, все так же доверчиво прижимаясь к человеку, который при первом знакомстве избил его до соплей. Все это было слишком странно, даже для этого городка.

Дэрил вновь откидывается на ствол, нащупывает пальцами пачку сигарет, закуривая очередную. Взгляд слепо скользит по деревьям, застывая на одной зримой ему точке, погружаясь в неприятные мысли. На лице застывает болезненная маска размышлений, делая его крайне уязвимым и даже больным…

Время утекает невероятно быстро. Запах уже готового мяса распространяется вокруг, наконец-то привлекая внимание, щекоча нос приятным ароматом, дразнящим голодные желудки. Юноша, уютно устроившийся на чужих коленях, вздрагивает, не желая просыпаться, прижимается к животу, пытаясь ухватить ускользающий хвостик сновидения. Но нос уже забил запах еды, оседающий на языке сочным привкусом, дразнящий, наполняющий ротовую полость слюной.

Рик недовольно стонет, все же вынуждая себя открыть глаза. Он поворачивает голову, медленно скользя по свободной майке, по нездорово выступающим острым ключицам, к отрешенному лицу. Удивленно замечая, что юноша даже не думает о еде, глубоко погруженный в свои мысли. Но это всего лишь секунда. Дэрил быстро моргает, вновь становясь живым, одним движением откидывает истлевшую до фильтра сигарету.

— Слезь, — раздраженно бурчит он.

Граймс даже не пытается торговаться, он осторожно садится, разминая задубевшие от неудобного положения мышцы, и сладко зевает. Несмотря на то, что тело действительно болело, потому что мальчишеское бедро просто не может быть хорошим заменителем нормальной подушки, Рик чувствует себя вполне неплохо, хотя бы немного отдохнув от преследующих его кошмаров. Да и недосып исчезает, словно кто-то просто смахнул его рукой. А тут еще и еда. Дэрил протягивает ему веточку с жестким мясом, в которое юноша жадно вгрызается, отрывая кусочки…

***

Солнце медленно скрывается за горизонтом, уступая место темноте ночи. Дневная жара медленно уходит, даря коже такой необходимый отдых. И это было бы замечательным временем для продолжения прогулки. Но часы неумолимо показывают позднее время, напоминая, что нужно возвращаться домой. Да и в лесу становится все темнее и темнее, сумерки опасно сгущаются, пряча все что угодно в зарослях, даже резкий обрыв, который Рик мог не заметить. И все равно он максимально оттягивает этот момент, не желая переходить от приключений к крайне скучной реальности. Но вот он снова стоит у дома, сверля взглядом неловко переминающегося Дэрила, пытаясь придумать, что же делать дальше.

— Слушай, — бормочет он, ерша свои волосы. — Не хочешь переночевать у меня? Будет здорово.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Дэрил вновь отводит взгляд, практически отворачиваясь, пряча выражения своего лица. Но Рик все равно чутко улавливает чувства друга, отлично понимая, что тот тоже не хочет уходить.

— Это шикарная идея, — с улыбкой произносит он, обхватывая узкое запястье, утягивая его за собой. — Я привез всякой фигни, так что найдем, чем заняться… — продолжает нервно тарахтеть он, просто не в силах остановить себя. — У меня есть офигенный комикс «Крестоносцы»*, ты такого мяса точно не видел. Там про вирус, апокалипсис, настолько жестко, что ты даже не представляешь.

В голове Граймса рисовалась красивая картинка, идеальная, как и у каждого ребенка, что втемяшивает в свою голову что-то. Он уже видел себя с Дэрилом, сидящими на кровати, смеющимися над этим комиксом, обсуждающими возмущающие Рика сцены. Но то, что рисует воображение, редко соответствует правде.

В гостиной горит свет, испускаемый старым торшером, довольно громко гудит телевизор, показывая очередной спектакль, что так любила Диана, а с кухни тянет свежевыпеченным печеньем. И можно было поспорить на что угодно, но на плите точно стояла недавно приготовленная еда, только и ждущая Рика. Показывающая такую неожиданную любовь к чужому ребенку.

— Диана, — негромко зовет Рик, сбрасывая грязные кроссовки и заглядывая в гостиную. — Можно здесь переночует мой друг?

Слова застревают в горле, а юноша замирает, не в силах оторвать от косяка липкие от пота ладони. Он настороженно смотрит на застывшую картинку, на женщину, что словно манекен замерла на диване. Казалось, что она даже не дышала. Бледная кожа приобрела зеленый цвет из-за отбрасываемого телевизором света. Она как-то неестественно поворачивает голову, холодно смотря в лицо, словно не узнавая. И снова это длится какое-то мгновение. Кожа возвращает свой цвет, на губах появляется улыбка, как будто все, что было раньше, всего лишь привиделось.

— Конечно, — улыбается она, слишком бодро поднимаясь с дивана. — Я-то думала, когда ты меня познакомишь со своим другом…

Рик наконец-то заставляет себя отлепиться от косяка, с успокаивающей улыбкой оборачиваясь на застывшего, напряженного Дэрила. Юноша явно хотел сбежать, сжимаясь, словно загнанный в угол кот, еще не шипящий, но готовый к этому. И ни единой причины, ведущей к ответу на этот вопрос. Только полное непонимание, которое, впрочем, скоро рассеивается. А воздух наполняется непривычной, тяжелой ненавистью.

— Он… — практически шипит Диана, сбрасывая с себя всю доброжелательность. — Пускай убирается из моего дома!

Дэрил дергается, словно эти слова причиняют ему настоящую физическую боль, делает маленький шаг назад, упираясь спиной в дверь. Такой потерянный, пытающийся скрыть настоящие эмоции за наглой усмешкой, уродливо разрезавшей его губы.

— Больно нужно было, — фыркает тот, окидывая насмешливым взглядом помещение. — Здесь воняет.

— Вот и уходи отсюда. И больше не смей приближаться к Рику или к моему дому, — практически кричит женщина, угрожающе надвигаясь на Дэрила. — Ты… грязный… — ее лицо перекашивается от отвращения, — мерзкий…

— Диана!

Тяжелая обстановка все же заставляет Рика очнуться, хоть как-то среагировать на эту глупую ситуацию. Он останавливается перед женщиной, отрезая ее от Диксона, не давая подойти ближе.

— Что такое? — пытаясь говорить спокойно, спрашивает он, чувствуя, что его буквально колотит. Адреналин выплескивается в кровь, заставляя сердце бешено стучать в груди, потеть, словно было не менее тридцати градусов.

— Этот не будет находиться в моем доме!

— Не очень и хотелось.

Рику не дают не единого шанса что-то сказать, хоть как-то изменить ситуацию. Дэрил просто за какое-то мгновение скрывается за дверью, тихо прикрывая ее за собой. Оставляя от себя только небольшой след грязи на коврике и острое сожаление.

— Ты больше не будешь общаться с этим, — все так же зло говорит Диана, тыкая ему в грудь пальцем. — Если увижу тебя с ним, сразу же позвоню отцу. А сейчас марш в свою комнату, остаешься без ужина.

Он приоткрывает рот, выдавливая из себя только тихое, возмущенное сопение. Внутри происходит просто буря. Рик зло сжимает зубы, с ненавистью смотря в чужое лицо, испытывая острое желание просто ударить Диану, чтобы та не вмешивалась в то, во что не имеет права. Пальцы сжимаются в кулак, мышцы подрагивают от напряжения, а вены вздуваются.

— Я сказала, в комнату!

Злость застилает сознание, залепляя зрение красными пятнами, клокочет внутри, собираясь быстро растущим комком ярости. И маленькая ниточка отделяет его от ошибки. Но Рик сдерживается, медленно выдыхает, кривя губы, до скрипа стискивая челюсти. И быстро поднимается по лестнице.

Маленький столик, стоящий прямо в коридоре, накрытый нежно-голубой салфеткой, словно насмехается на ним. И Рик не сдерживается, пинает его, ломая хлипкую ножку. Тихий звук падения прокатывается по дому, давая знать Диане, что происходит наверху. Но юноше плевать, он громко хлопает дверью, закрывая ее на задвижку, обрушивая всю свою ненависть на подушку. А утром его, усталого, не выспавшегося и все еще злого, ждал очередной сюрприз.

Юноша дергает дверь, пытаясь ее открыть, чтобы сбежать, вновь навестить Дэрила, объясниться с ним, извиниться за все это недоразумение. Но та не поддается даже на миллиметр. И как он ни стучится, как ни пытается докричаться до Дианы, его ждет только тишина и полное непонимание.

Комментарий к 5. Одиннадцатый день

“Крестоносцы” - это реальный комикс. Кто любит настоящую жесть про апокалипсис, кишки, кровь и секс во всех видах, обязательно гляньте ;)

========== 6. Синяки ==========

Едва слышный монотонный звук удара о деревянную дверь так и застывает в коридоре, не выходя за его пределы. Да если бы и вышел, это ничего не изменило. Потому что дом пустовал. Диана, взяв на себя слишком большую ответственность, совершала одну из тех ошибок, за которые любой бы ребенок ее возненавидел. Вот только Граймс не знал об этом, продолжая монотонно биться головой о стену, выбивая себе оставшиеся мозги. Неожиданно он замирает, резко поднимается, быстро пересекая комнату, в который раз дергая забитое окно, надеясь, что в этот раз оно поддастся.

Разочарованное рычание срывается с губ, когда он понимает, что это все бессмысленно. Юноша скукоживается, обессиленно опуская руки, и, добравшись до кровати, мешком падает на нее, прикрывая глаза.

— Тяжело? Диана бывает просто сумасшедшей.

Рик резко распахивает глаза, садясь на кровати, с холодком осознавая, кто же застыл у стены.

— Спенсер, — хрипло выдыхает он.

— Приветик. Ты так вырос, парень.

Это было невозможно. Но вот он, Спенсер, живой, как будто сошедший с последних фотографий. Разве что очень… мокрый. С темных волос без остановки стекает вода, впитывающаяся в мерзко хлюпающий под ногами ковер, бледная кожа впитывает проникающий через окно свет, создавая вокруг фигуры темный ореол.

Рик нервно втягивает воздух, шарахаясь назад, прижимаясь к спинке кровати в попытке слиться с ней. В голове заходится паника, уничтожающая все мысли, превращающая его в испуганного ребенка. Взгляд падает на биту, лежащую на сундуке. Но что бы взять ее, нужно было приблизиться непозволительно близко к существу, и юноша остается на месте, вцепляясь пальцами в собственные ноги.

Бескровные губы разрезает легкая улыбка, бесцветные глаза, больше похожие на рыбьи, останавливаются на Рике, не давая даже шевельнутся. И Спенсер делает шаг.

— Хорошо ты здесь устроился, — булькающе произносит Монро, выпуская из своего рта мутную воду, воняющую тиной. — Я рад, что тебе понравилась моя комната.

Рик сжимается, подтягивая колени к груди, крепко зажмуривается, стараясь спрятаться от ожившего кошмара, и даже для надежности закрывает голову руками, нервно покачиваясь. Но ощущение никуда не исчезает. Он все так же чувствует бесцветный взгляд, впившийся в его макушку, запах тины, который, кажется, пропитал уже каждый уголок комнаты.

— Это сон, — всхлипывая, бормочет Рик, сжимаясь еще сильнее, — всего лишь сон. Я сейчас проснусь, и ничего этого не станет. Это сон…

— Ты так уверен? — холодное липкое дыхание касается лба, скользит по руке, закрывающей глаза, ниже к подбородку. — А может, это все правда?

Рик просто не сдерживается, распахивая глаза, встречаясь взглядом с кошмаром. Кожа на лице бугрится, словно там что-то двигается. Из пор вытекают капли вязкой воды, которые срываются с подбородка прямо на кровать и джинсы, пропитывая ткань.

— Убегать тебе отсюда нужно и быстрее, — выплевывая воду прямо в лицо, говорит Спенсер. — Сядь завтра же на автобус и возвращайся ксебе.

Голос шепотом звучит прямо в мозгу, требовательный, угрожающий и в то же время предупреждающий. Словно призрак знал намного больше, чем мог рассказать…

***

— Рик?

Юноша дергается, все еще погруженный в кошмар. Он обхватывает колени, крепче прижимая их к груди, но заставляет себя открыть крепко сомкнутые веки. Перед глазами темнота неожиданно наступившей ночи. Через окно проникает свет фонаря, хоть как-то разбивающий мрак, позволяющий убедиться, что Спенсер ушел.

— Я принесла тебе поесть, — нейтрально произносит Диана, ставя на стол тарелку с исходящим от нее запахом горячего супа. — Надеюсь, что ты больше не будешь повторять свою ошибку.

Рик нервно сглатывает, вглядываясь в темные углы, ожидая, что призрак снова выйдет. Но в комнате стоит успокаивающая тишина. Позволяющая мозгу поверить в то, что это всего лишь сон. И вспомнить о другом.

— Почему ты выгнала Дэрила? — хрипло спрашивает он, заставляя себя разогнуться и сесть нормально.

— Такому, как ты не следует общаться с такими, как он, — ничего толком не объясняя, говорит она. — Забудь и найди себе друзей получше.

— Дэрил не….

— Я все сказала, — грубо обрубает его Диана. — Вы больше не общаетесь!

Как будто она могла запретить Рику. Едва слышно щелкает закрываемый с той стороны замок, запирая его внутри, показывая обратное. Но не будут же Рика держать здесь все лето? На самом деле, на следующий день Диана открывает дверь, забирает нетронутую еду, позволяя прогуляться, в очередной раз напоминая, чтобы он не связывался с Диксоном. Вот только это вряд ли бы его остановило.

Он, не обращая ни на что внимания, практически бегом направляется к единственному месту, где утром мог встретить юношу. Недовольно сигналит машина, пролетая невероятно близко от него, Рика облаивает собака, чуть не сбивает велосипедист, но Граймс даже не обращает внимания, не поворачивает голову. Для него важно только одно — поскорее оказаться на мусорке.

И вот он застывает, задирая голову, внимательно смотря на ту самую машину, в которой во второй день их с Диксоном знакомства заметил юношу. Но там никого, на сиденье лежит забытая пачка самых дешевых сигарет да полупустой коробок спичек, на заднем сиденье клетчатая рубашка, закинутая туда еще вчера. И никакого Диксона.

Рик заглядывает в другую машину, поднимает подушку, проверяя арбалет. На месте. Юноша нервно проводит по волосам, чувствуя, как поднимается вполне адекватное беспокойство. Но ему ничего не остается, кроме как залезть в салон, занимая свое место, и надеяться, что Диксон рано или поздно все же появится. Ведь Рик даже не подумал узнать, где тот живет, он был слишком эгоистичен, чтобы хоть чуть-чуть задуматься о другом человеке, или, наоборот, был слишком заботлив, чтобы нервировать Дэрила.

Солнце поднимается к горизонту, заставляя волноваться все сильнее и сильнее. Рик просто не может сидеть дальше. И дело не в том, что железо нагревается, а в салоне становится так душно, что невозможно дышать. Нет, Рик беспокоился. Он понятия не имел, что вчера делала Диана. А что если она пошла к Диксонам и действительно как-то заставила его не встречаться с Риком. И больше он не сможет увидеть друга…

Стоит только об этом подумать, как из-за кучи мусора выглядывает знакомая фигура. Козырек потертой кепки скрывает лицо в тени, но Рику и не нужно было его видеть. Он чуть ли не подбегает к нему, крепко сжимая плечо, с облегчением осознавая, что Дэрил здесь. Он заглядывает в лицо, наклоняясь…

Граймс практически привык видеть парня в синяках. Учитывая, что Дэрил не терпел разговоры об этом, Рик не особо и надавливал. Да и вполне понятно, что он дрался. Парень не самый добродушный. Но в этот раз это было перебором. Его лицо представляло действительно ужасную картину. Ни единого чистого места, синяк накладывался на синяк, рана на рану. Удивительно, что Дэрил вообще что-то видел. И судя по всему, не только лицо пострадало. От прикосновения Рика Диксон вздрагивает, словно от боли, заставляя заподозрить раны и под тонкой, с длинными рукавами, рубашкой.

Рик закусывает губу, пытаясь сдержаться от злого ругательства. Он хватает кепку за козырек, открывая взгляду все, что было скрыто прилипшими к коже прядями волос и тканью. Догадка неприятным ощущением отдается в желудке, раскрывая глаза на то, что Рик не хотел видеть. Не мог посторонний человек так часто избивать Диксона. Это был кто-то из родных.

— Отдай, — раздраженно выплевывает Дэрил, стараясь дотянуться до своей детали одежды. Но Рик просто закидывает ее на капот, аккуратно обхватывая ладонями его лицо. — Какого хрена вообще здесь? Свалил бы…

— Никто мне не указывает, с кем дружить, — просто говорит он, заглядывая во влажную щель глаза. — Это нужно обработать.

— Само заживет.

Дэрил привычно пытается отмахнуться, но в этот раз Рик просто не дает. Он слегка нажимает пальцем на синяк, заставляя того болезненно поморщиться.

— Могут остаться шрамы, если не обработать. Пожалуйста, Дэрил, — впервые Рик его просил о чем-то. Наверное, это и играет роль.

На лице отражается сильная внутренняя борьба. Как будто Дэрилу действительно было слишком тяжело довериться. Но вот он едва заметно кивает, поворачивая голову, как будто это спасло бы от внимательного взгляда Рика.

— Сядь в тенечке, а я пока возьму рюкзак.

Он хлопает юношу по плечу, мечась к машине, чтобы вытащить оттуда сумку с водой и уже подготовленной аптечкой. И быстро возвращается к Дэрилу, боясь, что за такое короткое время тот передумает. Судя по позе, Рик сделал правильно. Так что, не теряя времени, он присаживается на колени перед Диксоном, аккуратно толкает под подбородок, прося поднять голову.

Дэрил доверчиво прикрывает глаза, послушно откидывая голову. И только мышцы подрагивают от напряжения, выдавая его волнение. Рик скользит взглядом по его лицу, неожиданно чувствуя, как внизу живота образуется тяжелый камень, сладостью отдающийся прямо в паху. Граймс нервно сглатывает, облизывает мгновенно пересохшие губы, наклоняясь чуть-чуть ниже, совсем немного, практически прижимаясь к разбитому рту…

С невероятным грохотом что-то падает, хлопком возвращая Рика в реальность. Дэрил дергается, напряженным взглядом смотря в ту же сторону, а Граймс вовремя отстраняется, чувствуя, как унизительно краснеют щеки.

— Что-то упало, — неожиданно хрипло, произносит он, отводя взгляд.

— Не дурак.

Дэрил вновь откидывает голову, прикрывая глаза, ожидая. Вот только у Рика как у ненормального трясутся руки, пот градом стекает по лицу от волнения. А в голове вновь рождается то сладкое чувство, буквально требующее от него наклониться и ощутить прикосновение чужих губ к своим. Сознание так издевательски подкидывает картинку того происшествия у озера, когда Дэрил лежал без сознания, а его мягкие розовые губы, усеянные маленькими бриллиантами капель, просили прикосновений.

С ним определенно было что-то не так. Рик мотает головой, пытаясь избавиться от настойчивого желания. Хлебает из бутылки холодной воды, надеясь, что хоть это поможет. Конечно же поможет. Он же просто получил тепловой удар. Да, именно так. Никак иначе. Не могло же это быть серьезно.

Он выливает на мягкий чистый платок немного воды и, медленно выдохнув, вновь оборачивается к Диксону. Несмотря на то, что он вроде бы попил, внутри вновь появляется то сладкое чувство. В этот раз оно хотя бы не заставляет его поступить как-то необдуманно.

Дэрил вновь дергается, приоткрывая свои глаза, когда Рик прижимает влажную тряпку, но довольно быстро расслабляется, позволяя действовать. Граймс аккуратно протирает загорелую кожу от пыли и пота, уделяя особое внимание пятнам запекшейся крови. Только после этого выдавливая на подушку из марли и ваты гель. От мысли прикоснуться голыми пальцами к упругой загорелой коже становится как-то жутковато из-за резко прилива возбуждения. И Граймс просто не решается сделать это. Да и с марлей у него получалось неплохо, хоть и расход лекарства в два раза больше.

Кожа наконец-то масляно лоснится, слегка снижая желание прижаться к как будто покрытым маслом губам, стоит только представить, какие они сейчас на вкус. Черт. С ним определенно творилось что-то ненормальное. Но Рик старательно задвигает это подальше, до тех пор, пока не окажется дома один. Просто игнорируя поступивший жар и внезапное волнение.

— Снимай рубашку. Нужно обработать остальные раны.

— Нет, — неожиданно резко обрубает Дэрил, отталкивая его, тут же подскакивая на ноги. — Достало. Хватит.

Рик еле сдерживает вздох облегчения. Что-то ему резко перехотелось видеть Дэрила без рубашки, скрывающей его определенно подтянутое тело. Незагорелые участки кожи, там, где ее вечно закрывала майка… От быстро развивающихся мыслей, рисующих крайне смущающие картинки, смешивающих все, что произошло, в совершенно неожиданный и манящий образ, отвлекает нечеловеческий вопль. Рик подскакивает на месте, мгновенно напрягаясь. Инстинктивно передвигаясь ближе к Дэрилу, ожидая от него защиту.

Диксон срывается, следует на звук, перепрыгивает плиту, спеша. А Граймс просто не может не следовать за ним. Пару раз спина Дэрила исчезает из поля зрения, рождая страх того, что Рик его больше не увидит. Но каждый раз, повернув за угол, вновь видит его, чувствуя облегчение. И так не раз и не два. Кажется, происходи это хоть сотни раз, он будет переживать эти чувства из раза в раз. Снова и снова, пока не схватит Диксона и не прижмет его к себе…

Дэрил останавливается у одной из куч, разгребает ее голыми руками, разрезая свою кожу об острые края. Как будто там было что-то важное. А Рик останавливается рядом, присаживается к нему, следя за тем, что происходит. Помогая единственным, чем мог — не мешал.

Очередной кусок железа отлетает в сторону, отодвигаемый рукой Диксона, и им становится видна дрожащая тушка. Это был всего лишь помойный серый кот, что довольно часто ошивался здесь и никогда не подпускал к себе. Вот только в этот раз он не шел гордо по горам мусора, а лежал, едва дыша. Из носа и рта вытекают едва заметные струйки крови, однозначно предрешая исход.

— Хочешь его похоронить? — тихо спрашивает он, когда кот испускает дух. Дэрил вздрагивает, словно забыл, что Рик был все еще здесь. И так и ничего не сказав, хватает погнутый кусок железа, разрывая им землю.

Странно было, что это так расстроило Диксона. Обычный кот, что вряд ли значил в чьей-то жизнь хоть что-то. Он шугался всех, словно чумы, и предпочитал наблюдать далеко со стороны. Но сейчас Дэрил выглядел, словно умер его домашний любимец. Он остервенело вгрызался куском арматуры в хорошо утоптанную землю, разрыхляя ее и оттаскивая в стороны, делая неглубокую, неаккуратную ямку. И все это в полной, смущающей Рика зловещей тишине. Первым словом Дэрила становится требовательное: «Дай» и протянутая рука, намекающая, что нужно сделать.

Рика передергивает от отвращения, стоит только прикоснуться к липкой шерсти. Ощутить в собственных ладонях пускай еще не закоченевший, но все же труп. Мурашки бегут по позвоночнику, давая хотя бы на время забыть о возбуждении. О той неловкости, которую он чувствует, смотря на лицо, в котором отчетливо читается грусть.

Невероятным усилием Граймс заставляет себя опустить тельце в яму, тут же одергивая руки. И обтирает влажные ладони о штаны, передергиваясь от мерзкого чувства.

— Что будем делать? — все так же тихо и осторожно спрашивает он, когда ямка исчезает, а земля оказывается выравнена легкими хлопками рук. — Останемся здесь?

Дэрил мотает головой, тут же морщась от боли, и оборачивается к лесу. Похоже, их ждала небольшая прогулка и отдых от жары…

Горячее солнце сильнее и сильнее нагревает сухую землю, превращая взрытую просто в пыль, а утоптанную — в самое плотное покрытие. Небольшая горочка, прикрывающая ямку, так заботливо вырытую одним из юношей, шевелится, рассыпается, вспучиваясь. А наружу выбирается уже другое существо, не являющееся котом, не являющееся живым, нечто новое, что не имело имени…

Рик нервно покусывает губу, царапая ногтем палец, не отрывая взгляда от юноши, сидящего напротив. Дэрил, повернув голову на бок, смотрел на идущую рябью поверхность неглубокого болота. Утка, ведя за собой свой выводок, нарезает круги, громко крякая. Ныряет, ища себе пропитание, и утята забавно повторяют за ней, оставляя на поверхности желтые попки. Вот только Граймс всего этого не видит, он сверлит взглядом единственное интересующее его на данный момент.

— Что? — не выдерживает Дэрил, поворачиваясь. — Чего уставился?

— Просто слегка задумался… — невнятно бормочет он, с силой заставляя себя оторвать взгляд. — Не расскажешь, кто тебя так?

Диксон раздраженно поджимает губы, отворачиваясь. И Рику остается только гадать. Сделал ли это кто-то из родителей или брат. Только ли в Рике дело. Или Диксон просто сделал что-то неправильно. Столько догадок, которые без Дэрила просто невозможно окончательно отмести.

Через маты, раздраженные замахи со стороны Диксона, который действительно пытался ударить его, Рик просто вынуждает того довести себя до своего дома, не отпуская, плетясь позади. И вот одна из маленьких тайн, что были глубоко сокрыты за вечно хитро прищуренными глазами, оказывается раскрыта.

Низенький покосившийся домик, скорее всего, с текущей крышей, не видавший ремонта с самого своего возведения. На лужайке заклеенный скотчем детский бассейн с плавающими в нем алюминиевыми банками из-под пива. Дом настолько запущенный, что не верилось, что там кто-то живет. Но в маленьком грязном окне отражается массивная фигура, освещенная светом электрической лампы. Впрочем, нечто подобное Рик ожидал увидеть.

Дэрил напряженно заглядывает в лицо, как будто ожидая, что Рик его просто-напросто пошлет. Но Граймс протягивает руку, сжимая узкое запястье.

— Встретимся завтра на том же месте, — произносит он, наклоняясь чуть ближе, чем нужно. Получая ответ короткий кивок, дарящий облегчение. Даже не представляя, что все только начинается.

========== 7. Горькое безумие ==========

Рик Граймс был умным мальчиком. И, как любой умный мальчик, он не верил в сверхъестественное. Хватило одного разговора с отцом, чтобы понять, что в его шкафу никто не прячется, а под кроватью нет Бугимена. Призраков не существовало, а то, что его встречало в комнате Спенсера, могло быть только сном. Но вот с неожиданно возникшими чувствами было не так просто, их не объяснишь какими-то снами или чем-то подобным. Только безумием или помешательством. Раз Рик осознавал, что это не совсем правильно, значит, он и не безумен, верно?

Он трет губы, неосознанно пытаясь представить, каково было бы целовать юношу. Прижимается к собственному запястью. Губы Дэрила, скорее всего, сухие, твердые и неподатливые. А внутри вкус сигарет, от которого будет пощипывать язык.

— Рик…

Юноша вздрагивает, распахивает глаза, смотря на открывающуюся дверь. Спасибо Диане, что та постоянно предупреждала о своем приходе. Может, ей однажды не повезло застать Спенсера за чем-то не самым пристойным. А может, она в принципе была достаточно тактичной, чтобы понимать, чем может подросток заниматься в своей комнате.

— Надеюсь, ты не собираешься встречаться с Диксоном?

— Да, — легко врет он, открыто смотря в ее глаза. К счастью, он научился отлично врать. С такой жизнью это единственный шанс получать хоть какое-то удовольствие.

— Я рада.

И вроде бы все, больше не о чем разговаривать. Но Диана проходит в комнату, аккуратно присаживаясь на кровать. Ее бедро касается ноги Рика, вызывая острое желание отодвинуться. Он все еще был зол, чтобы спокойно выдержать прикосновения, но приходится сжимать зубы и терпеть.

— Диксоны очень неприятные люди. Ты не знал, конечно же, он не говорил. Но его папашка — пьяница, брат отсидел за употребление наркотиков и драку. Да и самого его несколько раз подозревали в воровстве. Видишь, он не самый лучший друг. Он попользуется тобой и, обчистив, бросит. Я беспокоюсь за тебя.

Она говорит настолько убежденно, что Рик бы поверил, если бы не узнал Дэрила, не почувствовал, что скрывается за с виду непробиваемым панцирем. Диксон был совершенно другим. Но он все равно кивает, как будто соглашаясь с Дианой. Пускай думает что хочет. Все равно это не играет совершенно никакой роли.

— Я подружился с Джо, — спокойно говорит он, вспоминая разбитое лицо юноши. — Он вроде бы неплохой парень.

Диана слегка улыбается, кивая.

— Да, его отец владелец магазина тканей. Никогда меня не обманывал, очень хороший человек.

Вот так всегда, почему-то детей судят по их отцам. А ведь Рик сам не был похож на своего, за что и огребал. Будь все иначе, было бы намного легче. Будь Граймс на него похож, он никогда бы не встретил Дэрила. Так что частично юноша был рад.

— Тогда пошли завтракать.

После завтрака, перед тем, как его отпустить, Диана выдает очень хорошие карманные деньги, говоря, чтобы Рик угостил всю компанию. Впрочем, это сделать он и собирается. Вот только не компанию, а одного-единственного человека. К счастью, продавец в очередной раз даже не смотрит на него, пробивая холодное пиво и выдавая несколько пачек сигарет. Похоже, здесь молодежь могла спокойно развлекаться и не бояться получить по шее, или просто Рик выглядит достаточно взрослым. Со всем этим добром он и возвращается на их излюбленное место.

— Я с подарком, — кричит Граймс, поднимая над головой пакет.

Тут же из выбитого окна высовывается Диксон, все в той же кепке. Не будь он собой, возможно бы даже помахал рукой, но это же Дэрил. Он хотя бы спускается вниз, вопросительно смотря в лицо. И Граймс с улыбкой достает свой презент.

— Надеюсь, ты любишь светлое, — подмигивая, говорит он, протягивая алюминиевую банку. Капельки конденсата заманчиво стекают по краю, предлагая попробовать себя, оценить вкус.

— Хоть какая-то от тебя польза.

Разбитые губы дергаются, складываясь во вполне четкую улыбку, от которой щемит сердце. И Рик окончательно понимает, что попал. Тут как ни пытайся отрицать, ничего особо не сделаешь. И он может только робко улыбнуться в ответ, смущенно отводя взгляд. Словно Дэрил сделал лучший комплимент.

Они устраиваются прямо здесь, на пока еще прохладной земле, прислоняясь спиной к боку машины. Дэрил сам усаживается поближе, задевая локтем, практически прижимаясь плечом. Теплые мурашки маленькими искорками пробегают по телу, плотно обосновываясь в мозгу, обещая, что уже не отпустят.

— За хорошую погоду, — хмыкает Рик, делая большой глоток.

Капелька пива прочерчивает дорожку вниз, срываясь с подбородка. Рик давится, нервно сглатывая. Вновь оживляя мысли о розовых губах, прижавшихся к его. Впервые он хотел что-то настолько сильно.

— Кстати, выглядит лучше, — вновь врет Рик, проводя перед лицом ладонью, пытаясь показать, что имеет ввиду. На самом деле выглядело намного хуже. Но это нормально, значит, раны заживают. — Нужно бы еще раз обработать.

— Ага.

В голосе Дэрила больше никакого напряжения. Как будто чтобы купить его доверие, нужно было всего лишь дать ему пива. И будь Рик идиотом, он так бы и решил. Вот только он не идиот. Диксон просто понял, что Рику можно хоть немного довериться. И от этого становится еще теплее. Он медленно протягивает ладонь, накрывая свободную руку Дэрила, лежащую на колене, слегка сжимая ее, нервно жмурясь. Однако Дэрил ожидаемо не бьет его, продолжая сидеть, словно ничего не происходит.

— Давай тогда посмотрю.

Дэрил безразлично пожимает плечами, одним долгим глотком вытягивая все пиво. И доверчиво прикрыв глаза, откидывает голову, так и говоря: «давай, действуй». Рик сглатывает слюну, скользя взглядом по подбородку, по слегка приоткрытым влажным губам. И ведь его ничего бы не остановило. Он может наклониться, прижаться ко рту, но вместо этого он подтягивает ближе рюкзак, открывая его.

Это становится привычной историей, пускай и все так же будоражащей. Рик бережно стирает с лица пыль и пот, и только тогда тонким слоем наносит гель. Слегка съезжает пальцем с марли, мажа подушечкой по нижней губе. Упругая, тонкая, все как он представлял.

Он наклоняется чуть ниже, дрожаще выдыхая прямо в чужое лицо. Их разделяло сантиметров десять, может, меньше. Нужно еще слегка наклониться, совсем немного, чтобы наконец-то добиться своего. Рик опускает ладонь на челюсть, бережно фиксируя. Похоже, он сделает это. Внутри все сладко поджимается, прямо в ушах пульсирует сердце, отсчитывая миллисекунды до столкновения…

— Дэрил!

Рик неловко отшатывается, падая на задницу, поворачивая голову. Мимо кучи металлолома в их сторону надвигается мужчина. Сухой, поджарый, словно кто-то надолго повесил его на солнце, выжидая, пока каждая капелька жира не покинет тело. Кожа, покрытая сильным загаром, выглядит грязной. И даже с такого расстояния Граймса чуть ли не кидает на лопатки стойкий запах алкоголя.

— Ах ты ж мелкий кусок собачьего дерьма, — рычит мужчина, быстро приближаясь к ним. — Я что тебе, блядь, сказал делать?

Дэрил вздрагивает, становясь таким маленьким, что хотелось подойти к нему и обнять. Но подавляющая аура незнакомца буквально прибивает его к месту. Вынуждая застыть.

— А это что за сосунок? — обратив на него внимание, спрашивает мужчина. — Не тот ли, с кем тебе нельзя шляться?

Цепкий взгляд мужчины скользит по Рику, переходя на Дэрила. Всего одно мгновение, Граймс даже не успевает понять, как это произошло. Но вот юноша наклоняется, занавешиваясь волосами, сцепляя зубы из-за боли. Пальцы мужчины дергают волосы, вынуждая юношу подняться на ноги.

— А ты чего здесь? Съебись отсюда, пока твоя мамочка не прилетела.

Рик вздрагивает, вырываясь из оцепенения. Неожиданно открывая глаза, складывая два и два. Реакция Дэрила, поведение мужчины. Это был отец Диксона, причина, из-за чего на его лице появлялись раны и синяки. Причина, из-за чего Дэрил был забит. Причина, которую просто не убрать.

Юноша даже не пытается вывернуться, горбясь сильнее. Выражая только покорность и, почему-то, вину. И Рик просто не выдерживает. Протягивает руку, хватая Дэрила за руку. Не давая ему пойти за отцом.

— Она мне не мать, — смотря исподлобья, зло шипит он. — Отпустите, пожалуйста, Дэрила. У нас с ним дела.

Мужчина зло хмыкает, окидывая его тяжелым взглядом. Вот только Рик уже пришел в себя. Так что таким его не напугать. Он вновь дергает юношу на себя, настойчиво пытаясь вырвать его из рук старшего Диксона. И ведь получается. Дэрил по инерции делает пару шагов к нему, и Рик аккуратно обхватывает его за талию, прижимая к себе, через секунду тут же отпуская. Вот только этого достаточно, чтобы жар охватил его тело.

— Отпусти! — рычит Диксон, отходя от него, но не подходит ни к отцу, ни к Рику, занимая нейтральное положение. Однако все равно видно, что стоит отцу сказать хоть слово, как юноша уйдет, бросив Рика.

— Какой храбрый, — фыркает мужчина. — Вот только именно твоя «не мамочка» прискакала, чтобы такой плохой Дэрил не испортил ее любимого сыночка. — И уже обращаясь к сыну, добавляет: — А тебя я предупреждал. Так что даже не думай ныть мне. Домой, блядь!

— Нет, — тут же обрывает Рик. — Ты собираешься избить его?

— Что, блядь? Я должен отчитываться перед каким-то сосунком?

Мужчина нависает над подростком, словно стена, преграждая путь, пытаясь давить морально. Вот только Рик был не так прост. С самого детства над ним нависала тень отца-военного, с самого детства его давили. А когда часто испытываешь одно и то же, начинаешь привыкать к такому. Он вскидывает голову, ловя чужой взгляд, поджимает губы, показывая, что так просто не отступит.

— Да это шутка какая-то, — фыркает тот. — Какой-то сосунок мне угрожать пытается?

— Отец… — впервые подает голос Дэрил. Но стоит мужчине послать в его сторону один-единственный взгляд, как тот тут же замолкает.

— Да у тебя есть шары, в отличие от моего сыночка, — присвистывает старший Диксон. — Вот только не на того их катишь.

Рик свистяще вдыхает воздух, приставая на цыпочки. Горло сжимает крепкая ладонь, не допускающая ни грамма кислорода в легкие, сжимая все сильнее и сильнее. Дергает, заставляя двигаться за ней. И откидывает к машинам. Голова встречается с углом холодильника, взрываясь адской болью, затуманивающей сознание, и Рик, кажется, отключается.

Где-то далеко хлопает крыльями птица, приближаясь. Белая тень мечется в темноте, не давая разглядеть себя. Взмывает вверх, приближаясь, пролетая высоко над головой, не позволяя взглянуть на себя, понять, что за птица. Она останавливается за спиной, медленно подбираясь…

Рик распахивает глаза, первые секунды пытаясь понять, где находится и что случилось. Голова гудит, боль пульсирующе сжимает мозги, пытаясь вытолкнуть их из черепной коробки. Но помимо нее есть что-то другое, жучок, перегрызающий нервы. Волоски на теле встают дыбом, словно кто-то прижал к нему что-то холодное. А взгляд ищет причину.

Первым он замечает Дэрила. Напряженного, до мелкой дрожи дошедших до предела мышц. Взгляд скользит ниже, на четкий звук. Холодок ползет по спине, стоит увидеть это…

Отец Дэрила раскинулся прямо на земле, его рот открывался и закрывался, выплевывая на подбородок кровь. Загорелое лицо быстро бледнеет, из распоротой штырем шеи толчками вытекает кровь. А рядом с быстро расползающейся лужей сидел облезлый кот, жадно лакающий алую жидкость, урчащий от удовольствия. Мужчина в последний раз вздрагивает, хрипяще выдыхает и, похоже, “уходит”.

— Что происх… — Рик давится словами, поднимаясь. В горле встает тошнота, но он все же удерживается, просто передвигаясь к Дэрилу, кладя ему свою ладонь на плечо.

Он должен был обернуться, вздрогнуть, нарычать. Сделать все, что угодно. А не стоять словно статуя, как будто ничего не видя.

— Дэрил! — одергивает он юношу, вынуждая посмотреть на себя. — Что произошло?

Диксон нервно вздрагивает, сглатывает и приоткрывает рот, свистяще выдыхая. Его буквально колотит, но не снаружи, а внутри. Что намного хуже. Уж лучше бы кричал, чем так.

— Что произошло? — медленно, четко, спрашивает он, смотря в ставшие бесцветными глаза.

Страх заставляет заподозрить, что в произошедшем виноват Дэрил, но тут же Граймс отбрасывает эту мысль. Должно быть другое, более логичное объяснение.

— Кот… — невнятно говорит Диксон, бегая глазами вокруг, никак не в состоянии себя остановить. — Споткнулся…

Странно, но этого действительно достаточно, чтобы Рик понял. Скорее всего, оттолкнув Рика, старший Диксон просто споткнулся о взявшегося из ниоткуда кота и так неудачно упал. А ведь этот штырь в первый раз чуть не убил самого Граймса.

— Он уже умер, — тихо говорит Рик, аккуратно притягивая Дэрила к себе.

Юноша невероятно твердый и холодный, словно Граймс обнимает статую. Он настойчиво ведет ладонями по твердым бокам, пытаясь согреть, вывести Диксона из этого странного коматоза. Забирается пальцами в мягкие волосы и, наклонившись, прижимается к твердым губам, едва скользя по внутренней кромке, ощущая металлический привкус крови.

Вот момент, которой он ждал, кажется, целую вечность. Тепло распространяется по всему телу, в губах как будто просыпаются сотни, тысячи чувствительных нервов. И пускай это было неправильно, пускай не тот момент, но Рику было плевать. Он трепетно целует губы, собирая привкус горечи и боли.

Наконец-то Дэрил реагирует. Рик замирает, готовясь получить удар, но вместо этого Диксон напирает, кусает губы, проталкивая свой язык в рот, больно кусает. Юноша как будто в мгновение сходит с ума.

Слишком влажно, больно, торопливо. Как будто Дэрил забыл все или никогда не целовался вовсе. И пускай даже это шикарно, стоит поднять веки, как Рик все забывает, смотря в абсолютно пустые сухие мертвые глаза. Он отстраняется, проводит кончиками пальцев по челюсти. Нежно смотря в глаза Дэрила. Сожалея о собственном поступке.

— Дэрил, нужно что-то решать, — горько шепчет он, отходя на шаг. И от того что Диксон тянется за ним, словно боясь потерять, делается еще больнее. — Мы должны что-то сделать. Позвонить в полицию, скорую… или…

Рик вынуждает себя повернуться к мужчине, с отвращением понимая, что кот перебрался уже на ухо, пытаясь отгрызть его. Животное поднимает взгляд, пуская холодок по телу. Рик словно смотрел в пропасть, жадную, голодную, поглощающую живьем. Кот приоткрывает рот, издавая жутковатый звук. И только Дэрил словно не слышит его, все так же пусто смотря перед собой. Животное вновь издает звук, но теперь уже другой, как будто неуверенный. И стоит Рику нервно топнуть ногой, как он срывается с места. Наверное, Граймс сошел с ума, но он был готов поспорить на что угодно, что это был тот самый кот, которого они похоронили, еще вчера.

— Меня посадят в тюрьму, — безразлично шепчет Дэрил. На его губах появляется легкая болезненная усмешка, словно он только этого и ждал. — Блядь. Меня точно посадят.

— Не посадят, — категорично говорит Рик. Он отрывает взгляд от Дэрила, вновь останавливая его на мужчине, неожиданно резко находя ответ. Он никогда не был так четко уверен в чем-то.

Похоже, у Дэрила начался отход. Он делает полтора шага вперед и полтора назад, мечась в своей воображаемой клетке. Пальцы нервно подрагивают, словно пытаясь смять воздух. Щеку едва заметно дергает нервный тик. Но это лучше, чем то угрожающее мертвое молчание.

— Мы сделаем так, как нужно. Никто не узнает, что мы были рядом.

Ноги становятся тяжелыми, когда Рик подходит к телу, присаживается рядом с ним. И чтобы убедиться, прижимает пальцы к шее с чистой, не запятнанной кровью стороны. Он сам не знает, чего ожидает. Бледное лицо, подсыхающая струйка крови, замершая грудная клетка. Все это однозначно показывало — мертв.

— Забери свой арбалет. Но оставь рубашку, — четко говорит он, поднимаясь на ноги. — Многие знают, что ты бываешь здесь. И если все убрать, будет выглядеть так, словно ты пытался замести следы. И важное, — он вновь подходит к Дэрилу, сжимает ладонями плечи, заставляя остановиться, — ты был со мной. Мы ходили в лес, к тому болоту. И были там с самого утра. Понял?

========== 8. Не бойся ==========

— Идиоты, как же я их ненавижу. Такие идиоты!

Джози раздраженно дергает край своей любимой короткой розовой юбки, смотря на темное пятно. В очередной раз она скребет его ногтем, конечно же, получая только то, что клякса растет, расширяясь.

— Идиоты, — вновь шипит она. — Какие идиоты.

А ведь день начинался так хорошо. С утра мать сказала, что через неделю они полетят в Нью-Йорк. Старшая сестра потолстела, и теперь платье, что так нравилось Джози, наконец-то перекочевывает в ее шкаф. Они пошли на речку. А теперь на ее юбке красуется уродливое пятно.

Шебуршение в кустах привлекает внимание. И Джози, сворачивая с тропинки, все же подходит к кусту, заглядывает в него. Маленькая белочка, подергивая своим пушистым хвостом, активно разрывает корни, видимо, пытаясь оттуда что-то достать. И обида уходит, оставляя внутри только легкое ощущение. А на губах сама собой появляется улыбка.

— Белочка, иди сюда, — шепчет Джози, присаживаясь на колени.

Хоть и глупо было считать, что белка действительно послушает ее, но именно это и произошло. Животное резко обернулось, заставляя Джози вздрогнуть от неожиданности. Ее взгляд замечает красное пятно на шкурке, довольно большое, на самом деле. Как будто в теле была дырка. Сомнение на секунду мелькает в ее голове, но животное уже прыгает…

***

Удивительно чистая маленькая комнатка представляет собой островок спокойствия в этом сумасшедшем месте. Через распахнутое окно внутрь проникает свежий ветерок, прогоняющий запах алкоголя и сигарет. На столе, на котором до этого было совершенно пусто, теперь покоится спортивный арбалет. На стуле легкая рубашка, до этого скрывающая покрытые темными синяками руки и плечи. В приоткрытом шкафу со сломанной дверцей виднеется всего лишь пара вещей, отвечающих на вопрос, почему здесь не было грязно. У Дэрила Диксона просто не было чем загадить комнату.

Дэрил, до этого застывший у окна, разворачивается. Прикусывает большой палец, явно не собираясь ничего говорить. Но тут и слов ненужно. Достаточно опущенных бровей, подрагивающих ресниц, этого нервного кусания себя же. Диксон просто до конца не понимал, что случилось.

Рик все же подходит к нему, как будто преодолевая невероятно сильное внутреннее сопротивление. Но вот он рядом, всего лишь в одном шаге от Дэрила, не знающий, что сказать и сделать. Тем не менее, уверенный в одном — нужно заставить Диксона чувствовать, осознать то, что на самом деле случилось.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, протягивая руку, чтобы положить ее на плечо, оставляя там. И когда Диксон не отвечает, он спрашивает еще раз: — Дэрил, ты в порядке?

Зачем спрашивал, если и так ясно, что это не так. Кто был бы в порядке, если бы видел, как умер его отец? Когда оставлял его так? Это было слишком тяжело для любой психики. Но Рик не знал, что нужно делать. И иногда лучше ничего не предпринимать, если не уверен. Однако это не про Рика. Он обхватывает Дэрила, прижимает к себе, обнимая. Под руками все те же каменные мышцы, шеи касается горячее дыхание. Но Диксон все так же не здесь.

— Все будет хорошо, я уверен, — шепчет он, проводя ладонью по напряженной спине, останавливая ее на пояснице. — Слышишь, все будет хорошо.

Глупо такое говорить, и, конечно же, Граймс это отлично понимает. Но собственный язык не остановить. Он наклоняет голову, прижимается носом к изгибу плеча и прикрывает глаза, нервно втягивая воздух. Собственное тело перетряхивает от напряжения, кончики пальцев покалывает, а перед глазами снова встает та ужасающая картина, от которой холодеет внутри живота. И кому тут нужна была помощь?

Рик крепче прижимает к себе Дэрила, пытаясь вдавиться в него, слиться с этой каменной статуей. Слегка прижимается губами к загорелой коже, прямо туда, где так ярко темное пятно синяка. Пальцы подрагивают, черт, кажется, даже его губы дрожат. И он ничего не может с этим сделать.

— Все будет хорошо, — в очередной раз повторяет он. Пытаясь убедить даже не Дэрила, а самого себя. — Мы справимся.

Вот только именно Диксону придется расти с этим. Именно он испытал такую тяжелую потерю. Рик ловит его лицо и, прикрыв глаза, вновь целует. Отчаянно надавливая на губы языком, пытаясь заставить открыть его, позволить ощутить свой вкус, при этом опасаясь получить по голове. Но, похоже, Дэрил так и не пришел в себя. Его губы послушно открываются, язык активно вступает в битву. Цепкие пальцы наконец-то касаются Рика, сжимают предплечье, так и не определившись — оттолкнуть или прижать. Снова неловко, неидеально. Но сейчас другого и не нужно.

Зубы неприятно цепляются друг о друга. Пальцы Дэрила сжимаются сильнее, грозя оставить синяк, короткие неровные ногти царапают кожу. Юноша льнет ближе, прижимается животом и бедрами, позволяя почувствовать собственное возбуждение. Дыхание выбивает, и вот уже сам Рик не понимает, что делает. Руки сами ползут ниже, сжимают небольшой крепкий зад, притягивая к себе еще ближе. Его просто уносит. Все мысли уходят куда-то далеко, все события этого дня, да и других, забываются, оставляя только острое желание и в то же время страх.

Его руки все так же трясутся, выдавая волнение. Рик пробирается ладонью под майку, скользя по шершавой коже спины, едва ощутимо царапает ногтями. Закрывает глаза, оставляя возможность только чувствовать, обостряя все то, что бурлило внутри. Позволяя волнам окончательно поглотить себя.

Руки Дэрила становятся увереннее, жадными, желающими получить больше. Он с нажимом скользит по бокам, дергая на себя. Бедра потираются о Рика, из приоткрытых розовых губ вырывает хриплый голодный стон. Диксон напирает, толкает, пока в икры не тыкается край кровати. А Граймс позволяет ему уронить себя, позволяет вдавиться в собственное тело, все так же сжимая задницу, обтянутую джинсами, помогая потираться о себя. Но это длится недолго, он аккуратно перехватывает лидирующую позицию, толкает Дэрила в плечо, переворачивая их. И оторвавшись, наконец-то скользит по нему взглядом.

Возбужденный, тяжело дышащий. Приоткрытые влажные розовые губы вновь тянутся за поцелуем, но Граймс так и не прикасается к ним, хоть и хочется. Он пускает ладонь на быстро вздымающуюся грудь, ведет ниже, к поджавшемуся животу, на вздымающуюся ширинку.

Рик всем своим телом ощущает тяжелый горячий взгляд Дэрила. Юноша выгибается, откровенно толкается бедрами в ладонь, торопливо облизывая губы. Так и прося своим видом сделать хоть что-то. Такой горячий, что у Рика не остается ни единого шанса на подумать, включить мозги. Собственный член дергается в штанах, прося прикосновения. Но чуть позже.

Он нервно закусывает губу, протягивая пальцы к ширинке, легко расправляясь с ней, и дергает штаны вниз, подцепляя их вместе с трусами. Дэрил даже не пытается сопротивляться, приподнимает бедра, помогая избавиться от ненужной одежды. А Рик и не мелочится, снимает их полностью, оставляя висеть только на правой ноге. И тут же приспускает собственные. Прижаться вот так, ощущая под своим членом чужой, было очень странно. Рик на пробу толкается бедрами, тут же шипяще выдыхая.

Дэрил под ним вздрагивает, сгибает ноги в коленях, вновь толкаясь бедрами, прижимаясь сильнее. Его крепкие ладони обосновываются на заднице, пытаясь ускорить темп. Глухие стоны откровенно срываются с его губ, ничуть не скрытые, возбуждающие только сильнее. Рик сплевывает на ладонь, просовывая ее между телами, обхватывает члены, увлажняя их, делая ощущение только сильнее, слаще.

— Блядь, да!

Юноша вздрагивает, выгибается, открывая взгляду дрожащую шею. И Рик просто не может избавиться от желания прижаться к ней, обхватить губами выпирающий кадык, посасывая его.

Языки вновь сплетаются в сладком поцелуе, бедра двигаются быстрее, пытаясь довести тело до самого желанного сейчас ощущения — сладчайшей развязки, которая ждала их обоих. Рик вновь прижимается к напряженной шее, слизывает капельки пота, и мягко прикусывает чувствительную кожу. Тело Дэрила дергается, выгибается. Юноша вскидывает бедра выше, максимально прижимаясь к Рику, а на живот так неожиданно быстро падают горячие капли.

Лицо Диксона застывает, искажается, словно от сильной боли. Нижняя губа дергается, а по лбу стекают капли пота. Он выглядел так возбуждающе сейчас, красиво, заманчиво. Его хотелось получить полностью, без остатка, не оставить ему ни единого шанса притвориться, что ничего не было.

Рик обхватывает пока еще твердый член, проводит вдоль него, вызывая дрожащий стон, выдаивая из него еще немного. Липкими пальцами он проходит по собственному члену, смазывая его.

Парни же тоже могут заниматься сексом. Правда?

Он придерживает член, направляя себя, скользя головкой под яички, дальше, пока не чувствует расслабленный анус. И пока Диксон не понял, пока не зажался, толкается, входя внутрь. Сухо, туго, практически больно. Дэрил непонимающе дергается, пытаясь сбежать от боли, но Рик не дает, обхватывая его задницу руками, приподнимая, начиная коротко двигаться. Ладони юноши толкают плечи, но все так же не уверено, словно не в силах определиться, что нужно делать в такой ситуации.

— Все будет хорошо, — снова шепчет Рик, срываясь на стоны, двигаясь все быстрее.

По члену размазываются мелкие капельки крови от разорванной плоти. Но все не так страшно, чтобы это могло бы остановить. Да и Дэрил не выглядит так, словно его ножом режут. Его грудная клетка быстро поднимается и опускается, через плотно сжатые губы не прорывается ни единого звука. А под крепко зажмуренными веками быстро двигаются глазные яблоки, словно он видит сон.

— Мы справимся, — повторяет Рик. — Со всем… справимся. Дэрил…

Юноша распахивает глаза. И наконец-то в них отражаются настоящие, живые эмоции. Непонимание, неуверенность и наконец-то страх. Он словно только сейчас понимает, что произошло, что происходило в данный момент. Но уже не убежишь. Рик толкается в последний раз, крепко прижимаясь, кончая прямо внутрь, в горячее сжимающееся нутро.

— Что… ты… — потерянно спрашивает Дэрил, сверля взглядом потолок. — Блядь…

Рик плавно выходит, и тут же падает на юношу, прижимается к нему всем телом, утыкаясь лицом в подушку позади. Он просто не дает себя оттолкнуть. Сжимая крепче, преодолевая до сих пор неуверенное сопротивление.

— Прости, — только и шепчет он в оправдание.

Что-то горячее касается виска. Может быть, это пот, а может и слезы, вызванные смертью отца, практически насилием. Но Рик не поворачивается, все так же продолжая сжимать в своих объятиях Дэрила. Заставляя его привыкнуть к себе, успокоиться и окончательно принять ситуацию.

Громкий хлопок двери вынуждает их обоих вздрогнуть. Рик приподнимается на руках, застывая, внимательно прислушиваясь к звукам. В гостиной включается телевизор, настолько громко,что даже в отдаленной комнатке Дэрила Граймс мог расслышать каждое слово комментатора.

Диксон реагирует быстрее. Один толчок, и Рик падает на кровать, а юноша оказывается на штанах. Он быстро возвращает их обратно, даже не обтирая живот и лобок от спермы.

— Оденься, — быстро бросает он, заставляя Рика бездумно подчиниться.

Дэрил нервно покусывает губу, выглядывает в окно, проверяя что-то, оборачивается, словно пытаясь найти что-то в комнате. И с недовольством встречается взглядом с Риком. На лице появляется досадливая гримаса. Диксон как будто хотел, чтобы Граймс в секунду растворился. На секунду его взгляд мечется к окну, вроде бы находя выход. Но, к счастью, он отбрасывает эту мысль.

— Прости, что сделал это, — нервно говорит Рик, почесывая шею.

Дэрил резко вскидывает голову, тяжело втягивая воздух. Ему словно кто-то пережал горло, а может, чувства именно это сделали. Но как бы Диксон ни не хотел об этом говорить, они должны были это сделать сейчас. Возможно, Рик совершил ошибку, но если и так, он собирался нести за это ответственность.

— Ты мне нравишься, — открыто говорит он, правда, не чувствуя себя настолько уверенно. На самом деле он чертовски ни в чем не был уверен. Земля уходила из-под ног, а он сам от нее отталкивался, ускоряя момент падения. Но, возможно же, он просто полетит, а не разобьется.

— Серьезно? — горько хмыкает Дэрил.

Рик мог понять его. Сейчас, когда отец Дэрила умер, когда они стали свидетелями и участниками всего этого, он думает только о том, чтобы заняться сексом с юношей. Неправильно, но уже ничего не изменишь. Да и Рик не попытался бы, его все полностью устраивало, он должен был поступить именно так.

— Абсолютно. Не хочу, чтобы у тебя оставалось ощущение, словно я использовал тебя.

— Блядь, Граймс, ты хоть врубаешься…

— Понимаю, — обрывает его Рик. С облегчением осознавая, что Дэрил окончательно пришел в себя. Он выглядел практически так же, как и вчера. Такой живой. — Я все отлично понимаю. Я же говорил тебе, что у нас все будет хорошо.

Он подходит к юноше, протягивает руку, пытаясь сжать его запястье. Но Диксон выдергивает ее, зло шипя.

— Тебе нужно время, — понимающе кивает он.

— Мне нужно… — Дэрил закусывает губу, так и не договаривая, морщась от злости.

— Давайте-ка, сосунки! — кричит человек в гостиной, заставляя вздрогнуть их обоих. Даже для Рика этот голос звучит знакомо.

Дэрил в пару шагов оказывается рядом с дверью. Опускает ладонь на ручку, но так и застывает, не в силах преодолеть внутреннее сопротивление, заставить себя открыто посмотреть в лицо своему кошмару. Рик помогает ему. Нажимает на руку, вынуждая разблокировать замок и толкает дверь, выпуская их в коридор. Он следует прямо за спиной Дэрила, через секунду встречая ту же картину, что и Диксон.

Это было просто невозможно. Какой-то несмешной шуткой, издевательством, которое нельзя понять. Такой же испуганный Дэрил делает шаг назад, упираясь спиной в грудь Рика. И Граймс тут же приобнимает его, даже не для того, чтобы успокоить его, а себя. Потому что в глубоком кресле раскинулся тот, кого не должно было быть.

Почувствовав взгляд, мужчина оборачивается на них, заставляя уже Рика отступить назад. Это был точно он, отец Дэрила. Вполне живой, на шее уже подсохшая рана, отмечающая место, куда вошел штырь. И, кажется, Граймс видит даже погрызенный край уха.

— Дружок твой здесь, — как ни в чем не бывало, безразлично говорит мужчина, скользя по ним взглядом. — Чего встали? Съебитесь куда-нибудь.

Рик дергает Дэрила, уводя его за собой обратно в комнату. Хоть и сам находился в замешательстве. В полном и бесповоротном замешательстве. То, что они видели, то что происходило, было просто абсурдом.

Он прикрывает дверь за ними, щелкает замком, добавляя хоть какое-то чувство безопасности. Тут же прислоняясь к ней спиной. Пытаясь удержать себя на трясущихся ногах. У Дэрила выдержки больше, он доходит до кровати, падает на нее, сгорбившись. Он опирается о колени локтями, утыкаясь в ладони лицом.

— Что это? — дрожаще выдыхает Рик. — Ты видел то же?

— Отец жив, — как-то пусто говорит Дэрил. И вдруг поднимает голову, позволяя увидеть свое ранимое, потерянное лицо.

Рик просто не может не подойди к нему, удерживая себя на трясущихся ногах. Опускаясь на колени рядом с Дэрилом, смотрит в его лицо снизу вверх.

— Я не понимаю, как это возможно, — шепчет Граймс, боясь, что человек в гостиной услышит их. — Я проверил пульс. Он был мертв. И тот кот… это же именно тот, которого мы похоронили. Какого черта здесь происходит?

Но от Дэрила ждать ответ было глупо. Юноша покачивает головой, опуская ее ниже, пытаясь спрятать за волосами глаза. Вот только Рик все равно отлично видел его.

— Но, наверное, это хорошо, — тихо говорит Рик, протягивая руку. Прижимается ладонью к щеке, поглаживая большим пальцем кожу. — Я просто ошибся. Твой отец жив. Значит, все будет хорошо.

Рик привстает, тянется к розовым губам, накрывая их мягким поцелуем. И что бы Диксон ни говорил совсем недавно, он отвечает. Пускай неуверенно, настороженно, словно боясь собственного действия.

— Он тебя не послал, — неожиданно говорит Дэрил, даже не отодвигаясь достаточно. Рик чувствует, как двигаются его губы. Из-за чего слова Диксона слишком тяжело пробиваются в его голову.

А ведь это было действительно странно. Сначала мужчина был готов избить его, а сейчас просто отослал в комнату. Может, это из-за того, что он ударился головой?

— Значит, ему стало все равно, — пожимает Рик плечами. — Это же хорошо. Теперь можно не бояться…

========== 9. Стервятник ==========

До этого ясное небо затягивают тяжелые тучи. Порывистый ветер, проникая через открытое окно, дергает края висящей на стуле рубашки. Но никто так и не встает, чтобы закрыть его. В комнате быстро темнеет, воздух увлажняется, становясь тяжелее. И, кажется, предстоящая буря принесет что-то еще.

Ощущение нереальности становится все сильнее, словно двое юношей просто провалились в страшную сказку. Того и гляди из угла выскочит белый кролик и вцепится прямо в шею, а стены поплывут, растворяясь, открывая взгляду ужасный лес, живущий своей жизнью. А может, что и похуже.

Рик сцепляет пальцы в замок, ерзая на месте, пытаясь сбросить напряжение, сковавшее мышцы. Поясница отзывается стреляющей болью, но Граймс так и не заставляет себя подняться, продолжая сидеть в своем углу. Напротив него на кровати развалился Дэрил, прикрывающий свои глаза предплечьем, выглядящий так, словно уснул или собирался сделать это.

— Я не сожалею, — произносит Рик, облизывая взглядом голый живот, выглядывающий из-под приподнятой майки. — Ты мне действительно нравишься.

— Заткнись, — глухо бурчит Дэрил, так и не отнимая от лица руку. — Просто заткнись. Забудь эту херню.

— Это будет сложно…

— Могу въебать.

Рик цокает языком, откидывая голову назад. У него все же прорывается разочарованный смешок. Похоже, он выбрал неправильного человека для своих резко возникших чувств. Рано или поздно кто-то должен был щелкнуть его по носу. Но он совершенно не ожидал, что это будет другой парень.

— Не стоит, — тихо отвечает Рик.

Вот так вот глупо и бессмысленно. Все эти события привели именно к этому. К бесполезному сидению на заднице, без понятия, что сказать друг другу. К напряжению, что превратило воздух в настоящий кисель. А ведь совсем недавно у них все было хорошо. Это могло заставить его пожалеть из-за своего импульсивного поступка. Вот только не заставляло. Это было потрясающее чувство, когда Дэрил обхватывал его, как он сжимал член внутри себя. Лучшее, что Рик когда-либо испытывал. И он не готов был отказаться от этого. По крайней мере, пока шло лето.

— Все плохо? — все же спрашивает он, так же тихо, словно боясь, что звук доберется и до отца Дэрила. Это было слишком… пугающе.

Диксон тихонько фыркает, но так и не отвечает, оставляя вопрос висеть в воздухе. Дразня отвратительным предчувствием конца. Рик не хотел потерять такого друга, но и от любовника он не хотел отказываться. Похоже, Граймс замахнулся на слишком многое.

А темнота между тем наступает, сгущаясь в углах, покушаясь на пространство между Дэрилом и Риком, создавая глубокую пропасть между ними. Разряд молнии на мгновение освещает комнату, но тут же затихает, пропуская вперед громогласный раскат грома, бьющего по самым нервам.

Холодок касается низа позвоночника, медленно расползается по всему телу. Но Рик не может отвернуться. Это как когда ты видишь нечто ужасное, но в то же время и завораживающее. Дэрил смотрит на него. Не отрываясь. Наверное, именно так змея смотрит на мышь, заставляя последнюю застыть от невыносимого ужаса. Немигающий взгляд светлых глаз отражает белый свет молний. И ощущения противоестественного только укрепляется в мозгу. Такое неправильное, царапающее нервы. Мертвое.

— Дэрил… — дрожаще выдыхает Рик, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение.

— Что?

Мгновенно все уходит. В очередной вспышке отражается Дэрил, все так же спокойно лежащий на спине и прикрывающий глаза рукой. Но даже отсюда Граймс отлично видел, насколько тот напряжен. Словно он тоже ощущал то чувство предвкушения чего-то очень нехорошего, немигающего взгляда, смотрящего из темноты.

— Чувство какое-то… странное, — открыто говорит он, ища поддержки у Дэрила. Хотя, скорее всего, выглядя просто как сумасшедший.

Но Дэрил плавно садится, опуская ноги на пол, видимо, собираясь встать. Однако когда он отрывает зад от кровати, сантиметров на пять, Диксон вдруг резко передумывает, садясь обратно.

— Уйди, — совершенно неожиданно говорит он. Темнота создает тень вокруг лица, пряча его, не давая прочитать эмоции. — Иди домой, Граймс.

— Пытаешься избавиться от меня? — фыркает Рик. — Нет. Я не уйду. Не оставлю тебя здесь одного.

Не в этом кошмаре. Если даже вдвоем они чувствовали липкое прикосновение страха, то что будет с Дэрилом в одиночестве? Рик не хотел этого для юноши. Не хотел, чтобы тот продолжал так напряженно сидеть, сверля взглядом потолок, вздрагивая от страха и, возможно, тихо сходя с ума. В голове слишком легко представляется эта картина. Впрочем, Дэрил даже особо не сопротивляется.

Юноша слегка раскачивается, но до того, как это станет напрягать, он поднимается. Рик даже не представляет, что Диксон собирается делать. Может взять за шкирку и попытаться выкинуть его через окно, а может поцеловать. Хотя последнее было всего лишь наглым желанием Граймса. Однако Рик так и не узнает.

Они застывают, словно кролики, услышав громкий шум. Замирают, стараясь даже не дышать. Потому что звуки доносились именно из гостиной, где до сих пор оставался отец Дэрила. Слышится какая-то возня, превращающаяся в настоящую драку, чей-то громкий мат и вскрик. Но даже это пока не заставляет их сдвинуться. Они замирают, смотря друг на друга, не зная, как нужно реагировать.

Страх смешивается с недоверием. Подозрение, что все это всего лишь уловка, настолько сильно, что легко поверить. А затем, практически потонув за очередным раскатом грома, звучит хлопок выстрела, который игнорировать теперь просто невозможно.

Они с Дэрилом одновременно оказываются в узком коридоре, сталкиваются плечами, бедрами, но ни один так и не притормаживает шаг, давая другому вырваться вперед. Да и вдвоем они чувствовали себя безопаснее, защищеннее.

Рик цепляется за локоть Дэрила, готовясь его придержать, когда они выходят в гостиную. И ведь юноша действительно пытается шагнуть дальше, прямо в эпицентр маленькой бури. Но Граймс не дает, внимательно рассматривая раскинувшуюся перед ним картину.

Прямо посередине комнаты застыл тяжело дышащий парень, лет на пять старше их. С мокрой одежды стекает вода, смешивающаяся с каплями крови, вытекающими из с виду глубокой раны на плече. Из другой руки как будто вырван небольшой кусок мяса.

— Что за блядь… — выдыхает он, откидывая на диван пистолет.

И только когда незнакомец отходит слегка в сторону, Рик замечает ноги растянувшегося на полу мужчины. Его недвижимое тело, которое словно…

— Мэрл, — с облегчением выдыхает Дэрил, вырываясь из хватки Граймса.

— А это что за черт? — Мэрл даже не ждет ответа, тут же переключаясь на лежащее тело, которое все же начинало шевелиться. — Что у вас здесь происходит?

Мужчина приподнимается на руках, хрипло шипя. Опирается на простреленную руку, словно и не замечая рану, которая, впрочем, и не особо кровит. Лицо, почему-то залитое кровью, вновь оборачивается к Мэрлу. И пускай мужчина даже не смотрит на Рика, но он все равно отходит на шаг, шаря за спиной рукой, пытаясь найти хоть какое-то оружие. На лице у мужчины совершенно сумасшедшая, уголовная усмешка, так неестественно разрезающая его щеки, красные глаза горят жаждой. Такое выражение он видел только однажды — в том комиксе про людей, поверженных вирусом. Не хватало только красного креста на лице, дающего однозначный ответ.

— Отойди, — еле выдавливает он, едва пища. Конечно же Дэрил его не слышит. А Рик только и может с паникой смотреть, как к ним приближается мужчина.

— Мэрл, как ты смеешь так относиться к своему отцу? — все с той же уродливой улыбкой произносит тот. — Я тебя растил, а ты в меня стреляешь?

Мэрл вздрагивает, наконец-то замечая его, застывая так же, как и Рик. Мужчина раскачивается, словно не в силах удержаться на ногах. Руки, как плети, бьют по ногам и бедрам, создавая яркую иллюзию змеи, приближающейся к своей добыче.

— Я такому своих сыновей не учил.

Еще пара шагов, и он окажется рядом с Мэрлом, с Дэрилом. И тогда придет конец. В этом Рик уверен так же, как и в том, что у него десять пальцев на руках. Очередной разряд молнии окрашивает бледные лица, перемещая Рика в оживший кошмар. Однако в этот раз он мог сделать что-то. Невероятным усилием он отрывает ноги от пола, вынуждая свое тело двигаться. Однако у него нет ни единого шанса перед мужчиной. Тут только вопрос — насколько сильно Граймс пострадает.

— Обними папочку, Мэрл…

Рик мечется к дивану, к стволу, что занимает все его мысли. Это их единственный шанс. А Дэрил так и не двигается, шокировано смотря, как прогибается под чужим весом Мэрл, как он падает, успевая выставить руку вперед. Потому что желтоватые зубы, жадно оскаленный рот целятся прямо в горло.

Дэрил наконец-то что-то соображает, вцепляется в плечо отца, пытаясь его оттянуть, не дать укусить Мэрла. Палец соскальзывает в рану, погружается в нее, выдавливая сгустки черноватой, как будто уже свернувшейся крови.

— Отпусти, что ты… черт…

— Дэрил, — заставляя юношу вздрогнуть, произносит старший Диксон, поворачивая голову. — Отпусти меня, иначе папочка будет очень зол. А ты знаешь, что тогда случится.

Пальцы на чужих плечах дергаются, как будто действительно собираясь отпустить. На лице у Дэрила появляется испуганное выражение.

— Блядь, Дэрил, даже не думай.

Слова брата возвращают уверенность. Юноша вновь тянет мужчину на себя, практически отрывая его. Но нет, мужчина вновь переводит все внимание на Мэрла. Наклоняется ниже, скользя горячим дыханием по шее. Высовывает язык, пытаясь достать до кожи, почувствовать ее вкус.

Напряженные руки Дэрила дрожат, мокрые от крови пальцы скользят по ткани. Видно, что еще немного, и он отпустит. И тогда Мэрлу точно конец. Как бы он ни матерился, как бы ни пытался оттолкнуть от себя отца. У последнего были просто невероятные силы. Но Рик оказывается рядом.

Граймс не знает, как у него хватает сил взять себя в руки. Пальцы твердо сжимают револьвер, снимая предохранитель, направляя его на мужчину. Нужно целиться в голову, Рик знает это точно.

— Дэрил, отойди, — уже вполне четко говорит он. И, на удивление, Диксон слушается, отпуская руки, отходя на несколько шагов назад. Практически в ту же секунду в очередной раз звучит выстрел. Пуля разрезает воздух, входя ровно в висок, уже точно прерывая жизнь существа, которое когда-то было отцом.

Дэрил рвано вдыхает, прикусывая губу, но так ничего и не говорит, только морщится так, словно кто-то брызнул ему в лицо лимоном. Зато говорит Мэрл, отпихивающий от себя придавившее его тело.

— Ты, блядь, убил его, — пораженно бормочет он. Непонятно, то ли злясь, то ли выдыхая от облегчения. — Ты убил нашего ублюдка отца.

— Иначе это сделал бы он, — просто говорил Рик, кладя оружие на столик.

Вот тут начинался откат. Все тело подрагивает, его словно перетряхивает от холода. А мысли теряют свою четкость. Он впервые убил человека. А если Рик ошибся? Если… Нет, мужчина явно хотел убить Мэрла, и об этом четко говорят две глубокие раны. Раны, которые могут так же разнести вирус и по нему…

— Не надейся, что я буду благодарить тебя, сосунок, — фыркает он. — Пушку дай. Вдруг он опять попытается меня сожрать.

С виду выглядит так, словно Мэрл не испуган. Но когда Рик оказывается рядом, он отчетливо видит, что это не так. Просто нервы у этого Диксона выражаются по-другому. В поджатых губах, в легком румянце, размазавшемся по шее, во влажном блеске глаз и вене, надувшейся на виске.

— Нужно стрелять в голову, чтобы они умерли, — теряясь, произносит Рик, скашивая глаза на недвижимый труп.

— Хочешь сказать, что наш отец чертов зомби? — с вызовом выплевывает Мэрл.

Зомби? О них Рик не подумал. В голове только крестоносец, только эти существа, что обладали сознанием, а не были тупорылыми машинами для убийства. И он собирается это сказать, открывая рот.

Громкий, настойчивый звук заставляет вздрогнуть каждого из них и обернуться к двери.

— Открывай! Я знаю, что Рик с твоим сыночком!

Диана. Черт, Рик не ожидал, что она поймет. Нужно было что-то делать.

— Вали к своей мамочке, — решает за него Мэрл, толкая к двери. — Свали, и только попробуй кому-нибудь пискнуть о том, что здесь произошло. Я тебе башку сверну.

Вот только его слова ничего не значат. Он оборачивается на Дэрила, волнуясь только за него. Но настойчивый звук стука, ощущение, что если он будет ждать дальше, дверь просто выбьют, становится сильнее. И Рику остается произнести только губами: «Будь осторожен», кивая в сторону Мэрла.

— Я же сказала, чтобы ты не смел водиться с Диксонами, — стоит открыться двери, выплевывает женщина. — Домой! Быстро!

Он ничего не говорит, даже не вслушиваясь в оскорбления Дианы, пытающейся доказать, какой Дэрил плохой. Внутри растет беспокойство, рисующее ужасные картины. Что если за одну ночь Дэрила просто не станет? Он превратится в то же существо, что и его отец. А если все будет хуже, если именно укушенный Мэрл изменится? Загонит Дэрила в угол… Даже думать об этом страшно. Но сознание подкидывает новые и новые картинки, от которых во рту неприятный привкус горечи, а сердце болезненно сжимается.

— Иди, помойся, не хочу, чтобы ты нес в дом их грязь, — с отвращением выплевывает Диана, довольно сильно толкая его к лестнице. Рик еле удерживается на ногах.

Только погружаясь в ванну, Рик осознает, что успел замерзнуть под ледяным дождем, провожающим их до самого выхода. Тело расслабляется в объятиях горячей воды, и даже кошмар как будто отпускает. Он откидывается на бортик ванной, прикрывая глаза, представляя, что ничего не случилось. И слишком легко веря в это. Вот они с Дэрилом занялись любовью, вот Диана пришла за ним, и Рику пришлось уйти, все еще ощущая на губах вкус его поцелуев. Он слегка улыбается, вспоминая, как выглядел юноша, выгибаясь в его руках.

Снаружи бушует буря, в доме Диксона скорее всего что-то тоже происходит. А Рик нежится в ванной, вспоминая восхитительные моменты его с Дэрилом близости. Нужно было чувствовать стыд. Но, похоже, он исчерпал лимит отрицательных эмоций. Мозг как будто сам пытается избавиться от того кошмара, выдавая на их место что-то другое, более соблазнительное, сладкое.

Он съезжает чуть ниже, погружаясь до подбородка. Вода заливает в уши, и, возможно из-за этого он не слышит, как в комнату проходят. Просто в какой-то момент его лба касаются холодные пальцы, отводящие в сторону мокрые пряди.

Паника возвращается, настолько резко, что он сам не ожидает, глубже уходя под воду. И руки тут же опускаются на плечи, прижимая ко дну. Через пошедшую рябью поверхность виднеется искаженное лицо Дианы, нависшей над ним. Такое холодное и злое одновременно. Уродливое…

— Ты не смеешь меня не слушаться, — сквозь зубы шипит Диана, давя сильнее, не давая Рику выплыть наружу, хлебнуть немного воздуха. — Ты будешь слушаться меня, сынок. Ты должен быть всегда со мной рядом.

Сопротивление ослабевает, пузырьки воздуха поднимаются вверх, лопаются на ее поверхности. Пальцы юноши хватают бортики, пытаясь зацепиться, скользя по ним. А Диана давит, сильнее, сильнее, ожидая, когда ее мальчик наконец-то затихнет.

Сильный порыв ветра дергает провода, где-то падает столб, и тут же свет мигает, погружая помещение в темноту. И разве что разряды молнии дают на какие-то доли секунд увидеть что-то. От неожиданности Диана ослабляет хватку, а Рик, наоборот, вновь берет себя в руки. Он рвется наверх, резко выныривая. И отталкивает женщину. Ее тело глухо ударяется обо что-то, но Граймс даже не пытается проверить. Он выскакивает из воды, быстро сбегает по лестнице. Только там хватает ботинки, так глупо не подумав об одежде.

В лицо бьет ветер, ледяные капли дорожками стекают по телу. Голые ступни стираются об асфальт. Но юноша не может остановиться и обуться в обувь, которую держит в руках.

Мужчина, выглянувший из окна, недовольно покачивает головой, с раздражением замечая голозадого мальчишку, пробежавшего по его газону. Сегодня был не его день. Сначала какая-то девчонка напала и укусила, а теперь какой-то пацан разгуливает под дождем, да и голова невыносимо болит, словно кто-то сдавил ее тисками. Он устало присаживается в кресло, прикрывая глаза. Решая дать своему неожиданно уставшему телу отдохнуть, не зная, что уже проснется не собой. А две его дочки очень скоро спустятся, чтобы проверить отца…

Рик не думает, что кто-то будет смеяться над ним, что кто-то может заметить. Его задача только успеть. Убраться подальше от дома, от сумасшедшей Дианы, которая явно пыталась его убить. Он резво перепрыгивает низкую изгородь, ломает гнилой забор, заходя на задний двор дома, к которому так спешил. И только сейчас позволяет себе перевести дыхание.

Громко воет сирена машины, промчавшейся по дороге мимо, темноту озаряет сильный огонь, разбушевавшийся с другой стороны города. Как будто в одно мгновение маленький город охватило страшное безумие. Они проваливались в Ад, или Ад поднялся сюда.

— Дэрил?! — кричит Рик, осторожно толкая дверь, заглядывая внутрь.

В нос бьет резкий запах аммиака, а в темноте угадывается чье-то как будто пьяное движение. Впервые Рик задумывается о том, что у него никакого оружия, кроме кроссовок, которыми можно убить только таракана.

— Дэрил, — уже не так уверенно зовет он, так и не в силах отойти от двери.

Свет фар пролетающей мимо машины лижет помещение, давая на мгновение увидеть надвинувшегося на него бледного Мэрла, его мертвые глаза, смотрящие куда-то в сторону. Он тихо рычит, поднимает голову, втягивая запах, и срывается с места. Рик одергивается назад, ожидая почувствовать зубы, впившиеся в плоть. Но существо, толкнув в плечо, пробегает мимо, даже не обернувшись на него. А сам Граймс проходит внутрь.

Тела отца уже не было. То ли его спрятали Диксоны, то ли сам ушел, что было гораздо опаснее. Но внутри царил все тот же хаос, если даже не больше. Он постоянно натыкается на кем-то уроненные вещи, наощупь продвигаясь к коридору. Не переставая звать Дэрила, Рик все глубже и глубже погружается в кошмар.

Рука дрожит, когда Граймс прижимает ее к прохладному дереву, боясь увидеть в темноте ту же картину. Дэрила, стоящего в углу, только и ждущего того, чтобы его выпустили наружу. Или решившегося напасть на Рика.

— Дэрил? — едва слышно зовет он, прижимаясь к двери щекой, надеясь услышать хоть что-то. Но внутри тишина.

Рик не может уйти, не может остаться без ответа. И он толкает дверь, застывая в проходе, замечая только темное пятно там, где в прошлый раз сам сидел. В живот словно наваливают кучу льда, от которого все застывает, когда пятно начинает двигаться. Рик настороженно следит, пытаясь найти разгадку, хоть что-то, что подсказало бы ему, все ли в порядке.

— Рик? — хрипло спрашивает Дэрил, позволяя облегченно выдохнуть.

Граймс тут же оказывается рядом, заграбастывает юношу в объятия, когда тот поднимается. Утыкается носом ему в плечо, втягивая горьковатый запах, наполняющий его таким необходимым спокойствием.

— Мэрл…

— Я видел, он выбежал на улицу, — тараторит Граймс, скользя ладонями по телу Дэрила. — Он ничего тебе не сделал? Не укусил?

— Нет. Он как будто не видел меня.

Рик облегченно выдыхает, вновь прижимаясь к Диксону, пытаясь впитать его в себя. Все быстрее и быстрее расслабляясь. Страхи уходят, просто исчезают, скрываясь далеко за стеной.

— Ты что, блядь, голый? — неожиданно выдыхает Дэрил, отталкивая его, заставляя вернуться на грешную землю.

— Эм… да, — неловко хмыкает он. — Мне пришлось сбежать так. Диана хотела меня утопить… — ситуация неожиданно становится смешной. Рик весело хихикает, приподнимая кроссовки, которые до сих пор сжимал в руках. — Зато у меня есть обувь!

Рик не может сказать, усмехается ли Дэрил. Но это было бы неплохо. Они были слишком напряжены сегодня.

— Не дашь мне что-нибудь? А то становится холодновато.

Пока Дэрил шарится в шкафу, выискивая, что же дать Рику, сам Граймс защелкивает дверь на замок, блокирует ее столом. И даже прикрывает окно, не давая никому ни единого шанса проникнуть внутрь незаметно. Создавая хоть и небольшой, но такой необходимый островок безопасности.

Уже одетый в широкие штаны Дэрила и его рубашку, Рик забирается на кровать, вытягиваясь вдоль юноши. Настолько близко, что ощущает его дыхание, но при этом не соприкасаясь.

— Отец напал только на Мэрла, — все так же тихо произносит Диксон, делясь тем, что беспокоило его. — Да и на тебя не наорал, когда увидел.

Конечно же, это было странным. Но у Рика просто не было ни единого ответа на вопрос. Даже догадок никаких, если он не понимал, что происходит. Одно Граймс знал точно, мир сошел с ума и катится в Ад. Это стало началом конца, который не стоит ожидать долго. И если они с Дэрилом будут в безопасности, не значит ли, что они кем-то избраны?

В маленькой комнате в доме на окраине города царит спокойствие. Юноши, прижавшись друг к другу, тихо посапывают, видя странные сны. Даже не представляя, что творится вокруг, пропуская то, как город проваливается в темноту…

***

Восходящее солнце пробивается лучами сквозь плотные кроны деревьев, облизывает капельки росы, повисшее на дрожащих листочках. Освещает путь, спасая ноги от многочисленных переломов, которые можно было получить. Шумом трескающихся веток, жужжанием пчел наполняет лес, спугивает ворон, рассевшихся на деревьях, белок, так невовремя решивших найти пропитание на земле. А среди деревьев мелькают молчаливые фигуры, бессмысленно смотрящие куда-то вперед. Запах аммиака неприятными предупреждающими животных нотками щекочет носы, говоря им убегать подальше. И только двое идут рядом, соприкасаясь плечами, с болью смотрящие на то, что их ожидало впереди. За плечами тяжелые походные рюкзаки, наполненные самым необходимым, на поясах ножи и оружие, найденное в домах. А впереди целая вечность.

Рик поворачивает голову, пытаясь понять, на кого смотрит Дэрил. И все становится понятно. Из-за густого кустарника, словно и не видя ничего, вываливается Мэрл, слепо бредущий вперед вместе с толпой. Лицо, испачканное чужой кровью, заставляющей задуматься, сколько же из тех людей были изменены именно им, на миг поворачивается к ним и тут же вновь отворачивается. Крючковатые пальцы дергаются, словно в попытке схватить воздух. Он водит головой из стороны в сторону, как и остальные, чутко улавливая запахи, все еще готовый к охоте.

— Я… — тихо говорит Дэрил, стискивая пальцы в кулак. — Не могу оставить его так.

Сколько мужества нужно было, чтобы сказать это? И сколько потребуется, чтобы сделать? Рик кивает головой, сжимая плечо Дэрила, давая тому возможность отступить. Но Диксон вместо этого только достает нож, идя навстречу своему брату…

И только одинокий стервятник, каким-то чудом оказавшийся в этих краях, кружил между деревьями, следя за всеми.

========== 10. Новый друг ==========

Рик довольно щурится, все же открывая глаза, и тут же прижимается губами к крепкому плечу, скользя ими по теплой коже. Нечасто он просыпается первым, успевая увидеть Диксона таким расслабленным. И эти секунды стоило особенно ценить. Он проводит кончиками пальцев по изгибам мышц, едва ощутимо щекоча загорелую кожу. И, подцепив край пледа, спускает его еще ниже, открывая своему голодному взгляду расслабленный член. Рот тут же наполняется слюной, челюсть слегка покалывает, напоминая, как хорошо было ощущать его на языке. Подталкивая освежить воспоминания. Что его останавливало? Да ничего.

Он аккуратно спускается ниже, следя за выражением лица Дэрила, стараясь не разбудить его каким-нибудь резким движением. Ведь интереснее было сделать все по-другому. Рик проводит языком по стволу, тут же заслуживая довольный выдох со стороны Диксона и еле заметное движение бедер. На тонких губах появляется едва видимая, легкая улыбка. И с них срывается дрожащее: «Рик». Вот и как можно было ему отказывать?

Член напрягается прямо во рту, толчками наполняясь кровью, заставляя уже самого Рика застонать от возбуждения. Граймс просто обожал ощущать его на своем языке, чувствовать, как вкус становится немного резче. И главное, видеть, как Дэрил буквально сходит от этого с ума. Несложно было научиться делать все правильно, узнать, где лучше касаться, чтобы Диксон дергался от наслаждения при каждом движении языка. У него было действительно много времени для этого.

Граймс резко опускается до упора, пропуская член глубоко в глотку, поворачивает голову. И медленно поднимается, выпуская его полностью, давая тому шлепнутся прямо на подрагивающий живот.

— Блядь, Рик…

Светлые глаза Дэрила распахиваются, невидяще смотря в потолок палатки. Ему даже не нужно опускать голову, чтобы узнать, кто его касается. Отлично узнавая Рика только по запаху, по хорошо знакомым движениям.

— Быстрее… — шепчет он, выгибаясь.

Сильные пальцы забираются в волосы, тянут их, заставляя вновь опустить голову к члену. И Рик послушно утыкается в пах, жадно втягивая запах возбуждения. Проводит ладонями по бедрам, заставляя развести их шире, намного шире. Чтобы иметь возможность прикоснуться к расслабленному после вчерашнего анусу.

— Давай же, черт, Граймс. Возьми в рот.

— Все что хочешь, дорогой.

— Заткнись и делай уже, — Дэрил дергается, стоит взять головку в рот. Его бедра поднимаются, пытаясь загнать член в глотку. И Рик позволяет, полностью отдавая инициативу. — Да, вот так.

Им не нужно было сдерживаться, никогда не нужно. И Граймс вновь с наслаждением вслушивается в меняющийся голос. В то, как он становится хриплым, дрожащим. Таким возбуждающе грубым.

Два пальца входят без проблем, двигаясь сразу же к цели, к месту, от которого мышцы Дэрила поджимаются, от которого он так сладко урчит. Бедра двигаются быстрее, уже делая больно. Но Рик терпит, позволяя мужчине все, только сосредоточенно трахая его пальцами, готовя для себя.

— Блядь, я сейчас…

Рик знает это. Он чувствует всем своим телом и ждет этого, как когда-то подарка на день рождения. Граймс хотел почувствовать, как сперма Дэрила наполняет его, впитать его глубоко в себя. И Диксон дает ему это, дрожаще вцепляясь в волосы, выдирая, наверное, целый клок.

Ослабевшие пальцы наконец-то отпускают, мужчина чуть ли не растекается по твердому матрасу, такой мягкий и нежный. Настоящая ожившая мечта. Рик любил брать его именно таким, уже удовлетворенным, дрожащим от пережитого удовольствия. Открытым.

— Ты восхитительный, — шепчет Рик. — Просто потрясающий.

Дэрил слабо выдыхает. Прикрывая глаза, позволяя Рику творить со своим телом все, что угодно. Но Граймс, в отличие от Диксона, осторожен, терпелив. Именно секс — его способ выразить всю ту любовь и благодарность, что была в нем. Именно секс — его способ поклонения восхитительному, натренированному телу, человеку, который стал его жизнью. Он никогда не трахается, он занимается любовью.

— Сегодня будет чудесный день, — выдыхает он, вытягиваясь вдоль Дэрила. — Особые планы?

— Нет. Чем заниматься в этом хреновом мире? — фыркает в ответ Диксон. — Только трахаться.

— Думаю, если мы будем только трахаться, у нас обоих будут болеть задницы. Хочешь, можем вскрыть еще один магазинчик, и устроим день… к примеру, итальянской кухни?

Дэрил усмехается, проводит кончиками пальцев по волосам, соскальзывая к шее, так приятно щекоча ее. Диксон отлично знал, как Рику нравится это. Что Граймс готов был урчать, словно котенок, когда мужчина гладил его шею.

— Снова слипшаяся паста? Нет, уволь, Граймс, обойдемся без твоей «итальянской» кухни.

— Могу недоварить. У меня только два режима. Найди мне чертову поваренную книгу о готовке на костре, и я тебе такие блюда сделаю, что ты будешь оргазм из-за них получать. А пока я бессилен.

— Сделаю что смогу.

Им некуда спешить, да и нет причин делать это. Весь этот мир принадлежал им, и только благодаря тому, что они были рядом друг с другом, пока еще не сошли с ума.

Небольшая новенькая палатка стоит прямо посреди огромного торгового зала. Из-за пыльных окон на них смотрят немые манекены в выцветшей одежде. Вывески намекают на то, что можно найти внутри. В огромном гипермаркете куча вещей, которые до сих пор можно было есть, такие как паста, консервы и даже какая-то крупа. И на самом деле мужчины могли бы остаться здесь навсегда, жить до конца своей жизни. Но они снова уйдут, ища место, где могли бы остановиться подольше. Пока, наконец-то, не найдут свой дом.

— Нужно обязательно зайти в спортивный магазин. У меня стрелы кончились, — предупреждает Рик, расстегивая молнию, закрывающую вход.

— Потому что ты стреляешь жопой, — фыркает Дэрил. — Пользуйся уже пушкой.

Рик недовольно кривится, мотая головой. Он хотел стрелять так же хорошо, как и Дэрил. Какого черта у него до сих пор это не получалось? Каждая шестая из десяти стрел уходила куда-то в никуда. Однажды и его упрямство махнет ручкой, а сам Граймс окончательно перейдет на пушки, хоть те и были шумными и привлекали ненужное внимание. Конечно же, на них не нападали, но за какие-то минуты улица наполнялась призраками прошлого, ничуть не изменившихся с тех пор, как все началось. Это действительно напрягало.

— Что встал?!

Дэрил недовольно подталкивает в спину, не понимая, почему Рик преградил выход. Граймс просто отходит на шаг, давая Диксону возможность увидеть то же самое. А ведь было почему. Прямо на одном из шезлонгов, которые они вчера использовали, посапывал самый милый черный пушистый щенок, подергивающий лапкой во сне.

— Щенок, — с улыбкой бормочет Рик, тихонько подходя к зверьку.

— Он сожрал белку, — словно удивляясь такой наглости, говорит Дэрил, пиная носком ботинка шампур. — Чертова наглая псина.

Вот только Рик отчетливо слышит в голосе Диксона мягкие нотки. Мужчина скучал, ему нужен был кто-то еще живой, кто-то, кто будет любить его так же, как Граймс. Вот только они это уже проходили. Прошлый питомец, увязавшийся за ними, был съеден у них же на глазах. Рик до сих пор помнил, как это ударило по Дэрилу. Он пару дней не разговаривал, хоть и делал вид, что ничего не произошло.

— Брысь! — зло топая ногой, кричит Диксон, взмахивая руками.

Щенок переворачивается, испуганно тяфкает, срываясь куда-то. Но все равно животное и дальше следует за ними, следит издалека, боясь подойти ближе, и в то же время уйти далеко. А Дэрил становится все дерганнее и дерганнее.

Рик до конца надеется, что животное сбежит, решит найти себе других хозяев, станет диким, как и другие. Но даже ночью тот шуршит за палаткой, ища себе еду. А Дэрил беспокойно ворочается в объятиях Граймса, неосознанно подталкивая к действиям. Рик не хотел делать этого, он боялся, что что-то сделает не так. Но ради Диксона он готов был рискнуть.

Он убирает руки Дэрила, прижимается к кончику его носа губами, оставляя легкий поцелуй. И тихо выходит наружу, прихватив с собой длинный охотничий нож.

— Ну и где ты? — шепчет Рик, всматриваясь в темноту. — Иди ко мне, мальчик.

Щенок выглядывает из-за оставленной снаружи сумки. Недоверчиво наклоняет маленькую голову, махая хвостиком.

— Давай, хороший. Ко мне.

Рик привлекающе хлопает себя по колену, подзывая животное к себе. Природное любопытство и оставшаяся в генах любовь к человеку просто не дает щенку быть осторожным. Он тут же оказывается рядом с Граймсом, лижет мягким языком ладонь, не подозревая, что ждет его впереди. И Рик легко подхватывает его на руки, уворачивается от языка, но тот все равно мажет по шее, оставляя на ней влажный след.

— Давай, дружок, мы с тобой прогуляемся.

Щенок едва слышно повизгивает, ворочаясь в руках, подставляясь под ладонь. Все так же махая своим хвостиком. Он словно хотел получить все и сразу же. Радуясь, что наконец-то заметили. Граймс почти бегом поднимается на второй этаж, где располагались залы кинотеатра, отличающиеся хоть какой-то звукоизоляций, необходимой для его дела. Он плотно прикрывает за собой дверь, молясь, чтобы Дэрил не проснулся и не пошел его искать. Уж лучше бы он вообще не заметил, что Рика нет рядом.

— Тише, малыш, все будет быстро, — шепчет он перехватывая щенка за передние лапки, ставя его на задние. Крепко прижимает к груди, стискивая зубы.

Рик не хотел этого делать. Не хотел проверять свою теорию на практике. Но это могло бы стать отличным подарком. Нож мгновенно появляется в его ладони, Граймс сжимает руку сильнее, заставляя щенка недовольно пискнуть. И тут же сильно бьет, целясь прямо в сердце, стараясь снизить боль до минимума.

В затухающих глазах мелькает обида, такая детская, беззащитная. Но Рик ничего не мог сделать. Это единственная возможность. По щеке стекает горячая слеза, которую Граймс даже не пытается скрыть. Он тихо всхлипывает, прижимая к себе затихшее животное.

— А теперь живи, мой хороший. Живи.

Трясущаяся рука двигается по шерсти, приглаживая ее. Во рту неприятный привкус горечи. Он хотел бы, чтобы все получилось, и в то же время нет. Ведь если он ошибся, это снимет тяжелый камень с души. Даст поверить, что он ничуть не виноват в том, что произошло. Что Дэрил действительно нормальный, а не один из тех, кого вернул Рик.

Но вот щенок дергает лапкой, все такие же чистые глазки открываются. И животное тянется к лицу, стараясь лизнуть его…

На следующий день Рик отдает Дэрилу щенка. Говоря, что животное особенное, что его так же, как и их, мертвецы просто не видят. В который раз обманывая мужчину. А Дэрил… конечно же, он сделает вид, что не заметил раны, что идиот, который ничего не понимает. Это было их равновесием. Единственным условием, позволяющим им все так же быть вместе и не сойти с ума.