Последний венок (СИ) [Autumn Leaves] (fb2) читать онлайн

========== Действие первое ==========

Явление первое

Берег Нила, середина лета, палящее солнце. Знатные дамы расположились в тени пальм в окружении рабынь с опахалами. Девятилетняя Анхесенатон сидит на чучеле бегемота, рядом с ней мать, держащая в руках деревянную куклу. Чуть поодаль на коленях у кормилицы сидит трёхлетняя Ташерит.

НЕФЕРТИТИ (двигая ручками куклы): Привёз её добрый крокодил к берегу, а вдалеке уже виднелись крыши Ахетатона… Итак, маленькая Мератон, объехав всю Нубию, сейчас вернулась домой, к своим делам по хозяйству (подаёт куклу дочери). И я тоже, дитя моё, должна уходить.

АНХЕСЕНАТОН: Но, мамочка! Почему?

НЕФЕРТИТИ: Дорогая, с тех пор, как твой отец умер, у меня много работы.

АНХЕСЕНАТОН: Мама! Ведь правят Мерит и её муж!

НЕФЕРТИТИ: Вот я и иду убедиться, что они делают это достойно (целует её). Прощай, малышка. Поиграй пока с Ташерит.

Уходит.

Явление второе

Те же без Нефертити.

АНХЕСЕНАТОН (жалобно): Я не хочу играть с ней! Она маленькая и глупая!

Ташерит начинает реветь, кормилица её тихо успокаивает. К Анхесенатон подходит рабыня.

РАБЫНЯ: Госпожа, не желаешь ли холодной воды?

АНХЕСЕНАТОН (топнув ногой): Ничего не желаю! (подумав) А впрочем, давай.

Рабыня подаёт ей кувшин. Девочка отпивает несколько больших глотков, остатками обмывает себе лицо и руки. Рабыня забирает кувшин обратно.

АНХЕСЕНАТОН: Ах, что за скукота без мамы – сиди да зевай! Раньше со мной ещё играла Меритатон, но она теперь царица и редко со мной видится. А пока Ташерит подрастёт, я уже буду совсем старухой, старше мамы!

Морщит нос, всем своим видом показывая, что готова заплакать. Хныкает. Остальные женщины вдруг начинают вглядываться в даль и перешёптываться. Одна из них радостно машет рукой.

ЗНАТНАЯ ЖЕНЩИНА: Вон они! Вон они!

АНХЕСЕНАТОН (недовольно): Ты что кричишь, Имхапи? Ты меня пугаешь!

ЗНАТНАЯ ЖЕНЩИНА: Ой, прости, славная царевна. Но ведь ты и сама можешь порадоваться! Великий царь Сменхкара и его приближённые возвращаются из Нубии. Вместе с ними и твой прекрасный жених.

АНХЕСЕНАТОН: Жених, тоже мне! Хотя вообще лучше Тутанхатон, чем другой мальчишка. Он хоть не дерётся и не отнимает у меня игрушки.

По Нилу плывут богато украшенные лодки. В первой из них восседают Сменхкара, Тутанхатон и Эйе. Анхесенатон, сразу просияв от счастья, приветственно машет им обеими руками. Лодки пристают к берегу. Женщины церемонно встают и кланяются прибывшим.

Явление третье

Те же; Сменхкара, Тутанхатон и Эйе в окружении рабов сходят на берег, вслед за ними и люди с других лодок. Анхесенатон бросается им навстречу.

СМЕНХКАРА (подхватывает Анхесенатон на руки): Крошка наша! Здравствуй, здравствуй!

АНХЕСЕНАТОН: Сменхкара, добро пожаловать! А Мерит вся извелась, по тебе скучая.

СМЕНХКАРА: И я жду не дождусь, когда её увижу.

АНХЕСЕНАТОН: А гостинцев ты привёз?

СМЕНХКАРА: Куда же без этого! Для Меритатон бусы золотые, для госпожи Нефертити шкатулку эбеновую, а тебе… (опускает её на землю и делает знак рабам)

Один из рабов с поклоном протягивает Анхесенатон фигуру слона из слоновой кости. Девочка взвизгивает от восторга и прижимает статуэтку к себе.

АНХЕСЕНАТОН: Что за чудо! Что за прелесть! Спасибо, Менх!

СМЕНХКАРА: Благодари Тутанхатона – он выбирал.

Анхесенатон вежливо кланяется Тутанхатону. Тот неловко кланяется в ответ.

ЭЙЕ (смеясь): Ладно-ладно, не надо смущать малышей! (гладит Анхесенатон по голове) Как поживаешь, девчушка?

АНХЕСЕНАТОН: Хорошо. Только мало кто со мной играет. (приободрившись) Эйе, а ты расскажешь нам с Ташерит сказку про синего змея и рыбака?

ТУТАНХАТОН: И мне! И я хочу послушать!

ЭЙЕ: Дети, да вы её уже три раза слушали, если не больше! Наизусть знаете!

АНХЕСЕНАТОН: Ну расскажи ещё! Мы любим твои сказки!

Дёргает его за руку.

СМЕНХКАРА: Анх! Говори почтительно со старшими!

ЭЙЕ: Да ладно, твои братишки и сестрицы мне уже как родные. Я их всех знаю с тех пор, как они были во-от такого размера.

Показывает рукой расстояние до земли примерно в пол-локтя, Анхесенатон, Тутанхатон и прислушивавшаяся к разговору Ташерит весело смеются.

ТАШЕРИТ (кричит, не вставая с коленей кормилицы): А потом расскажешь ещё про царя Рампсинеса и умного воришку?

Эйе хохочет.

ЭЙЕ: Пощадите! Я весь свой голос изведу на сказки для вас!

Анхесенатон и Тутанхатон убегают в сторону играть, по пути хватая за обе руки и таща за собой Ташерит.

СМЕНХКАРА (тихо): Не балуй их, Эйе. Тем более что сказка об обокравшем царя умном воришке – дурная и вредная.

ЭЙЕ (тоже тихо): Я сам знаю. Они услышали её в первый раз от каких-то дурных слуг, не от меня. Будь спокоен, славный царь.

Дети со смехом бегают по всей сцене, кидая друг другу тряпичный мячик. Сменхкара и Эйе незаметно удаляются.

Явление четвёртое

Царский дворец в Ахетатоне. На позолоченных тронах, украшенных резьбой, сидят Сменхкара и Меритатон. Рядом с уже взрослой, привлекательной и властной женой царь кажется совсем ребёнком. У трона царя стоит Эйе. На полу сидят три рабыни, играющие на канунах.

Входит Нефертити.

СМЕНХКАРА (в сторону): Как надоела! Лезет, что муха на мёд!

МЕРИТАТОН: Здравствуй, матушка.

НЕФЕРТИТИ: Сколько мер зерна на город приходится в этом году?

СМЕНХКАРА: Госпожа? Что ты имеешь в виду?

НЕФЕРТИТИ: Сколько масла заготовлено? Много ли пекут хлеба во дворце?

МЕРИТАТОН: Тебя же это не касается, матушка. Ты не во дворце живёшь.

НЕФЕРТИТИ: Потому и спрашиваю, что больше тут не живу! Когда жив был и царствовал Эхнатон, мы каждую меру учитывали!

СМЕНХКАРА: Прости, госпожа. Об этом должны знать придворные писцы.

НЕФЕРТИТИ (уже явно рассерженно): А вы никак их спросить не могли? Год этот, Сменхкара, выдался засушливый! Нам надо беречь зерно, масло и вообще всё остальное. А что делаете вы? Закупаете безделки какие-то в Нубии! Эйе, куда ты смотришь?

ЭЙЕ: Год был жаркий, славная ца… Нефертити, но урожай был хорош.

МЕРИТАТОН: Я лично смотрела несколько раз за сбором. Оливки едва не с кулак величиной. Ячмень – золото, а не зёрна. Закрома полны доверху. А с Нубией нам торговать необходимо, и по нубийским ценам, матушка, иначе тамошние царьки нарушат перемирие.

НЕФЕРТИТИ: Ой ли? При жизни моего мужа нубийские торговцы продавали всё раза в три дешевле, и однако за наши границы не смели и сунуться.

Гордо выходит. За кулисами слышен её голос.

НЕФЕРТИТИ (за сценой): Уйди! Не до тебя сейчас!

АНХЕСЕНАТОН (за сценой): Мамочка, не кричи так!

Звук шлепка. С плачем вбегает Анхесенатон.

Явление пятое

Те же и Анхесенатон.

МЕРИТАТОН (подходит к сестре, обнимает её): Ну, ну, цветочек мой, не реви! Ну, что случилось?

АНХЕСЕНАТОН: Мама накричала и отшлёпала… не знаю, за что…

МЕРИТАТОН: Бедненькая! Но маму тоже пойми – ей тяжело. Не плачь, не плачь.

СМЕНХКАРА: Хотел бы я знать, почему это ей тяжело. В последние-то годы брака её чуть ли не сослали, а я её в милость вернул, роскошно жить позволил.

ЭЙЕ: Видишь ли, великий царь, у неё при Эхнатоне была власть. Власть. От которой остались жалкие крошки. И эту потерю не восполнит Нефертити всё золото Египта. Она ревнует к царице Меритатон…

СМЕНХКАРА (в ужасе): Меня? Эта старуха?

Эйе и Меритатон смеются. Они смеются так заразительно, что к ним присоединяется осушившая слёзы Анхесенатон, хотя и мало понимает, в чём дело.

МЕРИТАТОН: Успокойся, не тебя. Ко мне она ревнует всё ту же пресловутую власть.

АНХЕСЕНАТОН: Как хорошо, что я младшая и мне этой власти не досталось! От неё одни неприятности и переживания!

ЭЙЕ: Ты права, девчушка. От неё одни неприятности и переживания.

Анхесенатон, совсем развеселившись, убегает.

Явление шестое

Те же без Анхесенатон.

ЭЙЕ: Она напомнила мне об одной важной вещи…

МЕРИТАТОН: Кто? Матушка?

ЭЙЕ: Нет, царевна. Когда сказала, что ей не досталась власть. Видите ли, сиятельные правители, она следующая наследница – если вы умрёте бездетными…

СМЕНХКАРА: Это почему? Будут дети у нас, никуда не денутся. Мы молоды.

МЕРИТАТОН: Ах, Эйе, ты меня тоже пойми! Я до сих пор помню холодные пальчики и остекленелые глазки моей малютки Меритатон-Ташерит…

ЭЙЕ: Разве не погребли маленькую царевну с положенной пышностью? Разве не была она надлежащим образом оплакана? Славная царица, дети часто умирают, такова наша судьба. Моя покойная жена Тии скинула двоих до срока и потеряла пятерых во младенчестве. Но воспитала, тем не менее, ещё семерых из ваших преданных подданных. Следуй примеру стойких матерей, госпожа царица.

МЕРИТАТОН: Время ещё есть.

ЭЙЕ: Времени мало. Великий царь должен закрепить своё положение на троне. Бывшие жрецы Амона-Ра подбивают народ на недовольство. До восстания пока не дошло, но… Нужно всеми силами держаться. Рождение детей возвысит правящую чету в глазах как знати, так и всех прочих.

МЕРИТАТОН (тихо): Ещё чуточку времени, я не могу…

Она опускает голову, чтобы скрыть слёзы. Сменхкара прижимает жену к себе, пытаясь утешить. Эйе деликатно отворачивается.

Явление седьмое

Сад дворца. Анхесенатон и Тутанхатон возятся с привезённым из Нубии игрушечным слоном и ещё несколькими зверушками из слоновой кости или позолоченного дерева. В стороне сидит Ташерит с деревянными куклами.

АНХЕСЕНАТОН: Давай поиграем во что-нибудь повеселее! А то с одними зверятами уже неинтересно.

ТУТАНХАТОН: Давай! Может, в войну?

АНХЕСЕНАТОН: Фи! Не люблю драться!

ТУТАНХАТОН: А я с тобой не буду драться. Всё равно девчонки этого не умеют. У меня есть целая коробка бронзовых воинов, мне их по приказу Сменха смастерили. Разделим их: часть тебе, часть мне; и они будут воевать друг с другом.

АНХЕСЕНАТОН: Вот это можно. Только что это будет за битва? Чья и с кем?

ТУТАНХАТОН (подумав): Гм… Пускай это будет древняя война Верхнего и Нижнего Египта. Я даже готов побыть царём Нижнего, так и быть.

АНХЕСЕНАТОН: Ура! А я – отважный правитель Верхнего Египта, и у меня вот такая длинная борода!

Смеётся. Тутанхатон вытаскивает из угла коробку, вынимает бронзовых воинов. Оба берут в руки сразу по несколько штук и бьют их друг о дружку, изображая сражение.

ТАШЕРИТ: Я тоже хочу с вами!

АНХЕСЕНАТОН: Ты ещё маленькая!

Ташерит кривится.

ТАШЕРИТ: Я маме скажу! Смотрите, правда скажу!

АНХЕСЕНАТОН: Ну хорошо, хорошо. Кем ты хочешь быть?

ТАШЕРИТ: Царём!

ТУТАНХАТОН: Царём нельзя, потому что Нижним Египтом правлю я, а Верхним – Анх, и больше царей не бывает.

ТАШЕРИТ: Ну пожалуйста!

Анхесенатон и Тутанхатон переглядываются.

ТУТАНХАТОН: Придумал! Сейчас царь низовий погибнет в бою, и его похоронят, а Ташерит изобразит наследника.

Ташерит и Анхесенатон согласно кивают. Через несколько секунд Тутанхатон хватается за сердце и изящно падает, нарочито выронив всех воинов.

ТАШЕРИТ (важно): Наш царь умер! Его надо захоронить, а потом стану править я!

Тутанхатон встаёт.

АНХЕСЕНАТОН: Эй, тебе же не положено, ты умер.

ТУТАНХАТОН: Я забальзамирован и плыву в царство Осириса.

Машет согнутыми локтями, делая вид, что гребёт.

АНХЕСЕНАТОН (испуганно, прижав палец): Ч-ш-ш-ш! Замолчи! Какой Осирис? Мой отец же говорил: нет никакого Осириса, есть Атон!

ТУТАНХАТОН: Но ведь в те времена твой отец ещё не родился!

ТАШЕРИТ: И мы же только играем. Подожди, тебе надо в лодку положить вещи.

АНХЕСЕНАТОН: Да-да, раз так, нужно делать всё, как тогда полагалось. (Чертит ногой на песке овал вокруг Тутанхатона) Вот твоя лодка.

Девочки кладут перед Тутанхатоном игрушки, украшения и даже просто камушки.

ТУТАНХАТОН: А ты, Анх, почему помогаешь? Ты же враг, царь Верхнего Египта.

АНХЕСЕНАТОН: Сейчас я изображаю твою вдову-царицу, это интереснее. Погоди ещё, не плыви!

Она поспешно собирает несколько роз и орхидей и наскоро свивает венок. Кладёт его на вершину выросшей кучи.

АНХЕСЕНАТОН: Вот теперь плыви! Это было роскошное погребение!

Тутанхатон снова притворяется, что гребёт.

СМЕНХКАРА (за кулисами): Анх! Братишка! Да куда они все делись?

ТАШЕРИТ: Ай, это Сменхкара!

Поспешно разбирает «погребальный убор». Тутанхатон и Анхесенатон ей помогают.

АНХЕСЕНАТОН: Узнают, что мы играли в погребение по обряду прежней веры – дней на десять без сладкого оставят!

ТАШЕРИТ: И поколотят.

Как раз когда они заканчивают заметать все следы «лодки мёртвого», входит Сменхкара.

Явление восьмое

Те же и Сменхкара.

СМЕНХКАРА: А, вы тут!

ТУТАНХАТОН: Да, в войну играли.

СМЕНХКАРА: Ну молодцы. А сейчас извольте нарядиться и умыться, а вы, девочки – накрасьтесь. Вечером приезжает в гости один из хеттских царевичей, сын царя Суппилулиумы, и послы.

АНХЕСЕНАТОН: Опять хеттский царевич! Сколько же у этого Суплулумы сыновей?

СМЕНХКАРА: Много. И чуть ли не каждый год новые. Завидую старикашке.

ТАШЕРИТ: Почему?

СМЕНХКАРА (опомнившись): Вам рано знать! Бегом переодеваться, все в песке!

Дети бегут прочь, Сменхкара уходит за ними. Входят Меритатон и Хоремхеб.

Явление девятое

Меритатон, Хоремхеб.

МЕРИТАТОН: Да отстань от меня! Не грози, не улещивай – моё мнение остаётся прежним.

ХОРЕМХЕБ: Госпожа, в армии волнения. Твоим мужем недовольны. Эхнатон…

МЕРИТАТОН: Ах, ты, изменник, ещё на моего отца клеветать будешь?

ХОРЕМХЕБ: Любезная Меритатон, я, наоборот, хочу вспомнить его несгибаемую волю и львиную храбрость. Он мог удерживать в подчинении Египет. Несмотря на то, что он ввёл веру в Атона… Но вот Сменхкара – увы и увы! – слаб. Если он не разрешит, по крайней мере, почитание Амона-Ра и прочего сонма, ему придётся туго.

МЕРИТАТОН: Ты бывший жрец Ра, Хоремхеб, вот и ворчишь.

ХОРЕМХЕБ: Я говорю не о себе, а о всём народе. Если бы хоть царица сменила имя на Меритамон…

МЕРИТАТОН: Никогда. Ты мне не указ.

ХОРЕМХЕБ: Я поговорю с твоим мужем. По крайней мере, он будет вынужден прекратить изничтожение прежней веры.

МЕРИТАТОН: Кто царь – ты или он?

ХОРЕМХЕБ: В том и дело, что он. А я – представитель народа. Царь прислушается ко мне, славная Меритатон.

МЕРИТАТОН: Я не сдамся. Возрождать почитание этой толпы чудищ…

ХОРЕМХЕБ (мягко): Не надо пытаться изменить русло Нила одним мановением руки, царица. Множество людей в Египте ещё не готовы так резко перейти к почитанию Атона. Его следовало бы насаждать постепенно и бескровно… но сейчас дело уже сделано. Народ только крепче цепляется за Амона-Ра. Да что там – я собственными глазами видел, как светлейшая царевна Анхесенатон тайком играла с холщовым львом и изображала в лицах историю воплощения Хатор, дочери Ра, в львицу.

МЕРИТАТОН (в ярости): Анх? Как она смела? Я её высеку и к матери жить отправлю!

ХОРЕМХЕБ: Это было год назад, госпожа, во-первых. Во-вторых – виновата не девочка. Она уже забыла наставления отца. Её окружают прислужницы, няньки, всяческие рабы… Разве услышит она от них гимны Атону? Сечь всех подряд – не выход.

МЕРИТАТОН: Хватит. Убирайся.

ХОРЕМХЕБ: Не смею ослушаться.

Уходит.

Явление десятое

Меритатон одна.

МЕРИТАТОН: Ах, отец, отец, отец! На кого ты оставил свой Египет, свой нежно любимый Ахетатон? Несколько месяцев прошло с твоей смерти, а нас всех словно и не узнать. Сменхкара склоняется к Амону-Ра – он не в силах противиться влиянию этой змеи Хоремхеба… да и Эйе считает, что для укрепления власти новому царю следует отказаться от почитания Атона! Матушка совсем помешалась оттого, что её не допускают к государственным делам, и ей уже всё равно. Маленькие Анхесенатон и Ташерит, даже они изменяют твоей памяти! Лишь я одна, судя по всему, на весь Египет верна ей и Атону.

Небольшая пауза.

МЕРИТАТОН: И, может, Эйе прав, говоря, что наш род под угрозой. Помнишь Сетенепру, твою последнюю дочь? Она умерла, равно как и твоя вторая жена Кийя. Моя старшая дочка Меритатон-Ташерит скончалась, не прожив и месяца, а вторая, Анхесенатон-Ташерит, родилась на четыре месяца раньше срока, уже мёртвая – Сменхкара был в отъезде, он о ней даже не узнал. Лекарь говорит, что надо мной нависла угроза бесплодия. Одна надежда – на брак сестрицы и Тутанхатона!

Слышен отдалённый бой в тамбурины.

МЕРИТАТОН: Хетты приехали… Пора встречать. Пора идти.

Расправив плечи, уходит.

Явление одиннадцатое

Вечер. Женские покои Ахетатонского дворца. Ташерит дремлет в кровати, над ней сидит что-то тихо напевающая нянька. Анхесенатон рисует что-то угольком на дощечке, но глаза у неё уже слипаются. Входит Меритатон.

МЕРИТАТОН: Девочки, проснитесь!

ТАШЕРИТ (вздрагивает, открывает глаза): Мы не спим.

АНХЕСЕНАТОН: Что случилось? На тебе лица нет.

МЕРИТАТОН: Завтра с утра начинайте собираться. Через три дня мы едем в Фивы.

ТАШЕРИТ: Надолго?

МЕРИТАТОН (неохотно): Довольно надолго.

ТАШЕРИТ: Всех куколок брать?

МЕРИТАТОН: Да. Всех куколок, все платья, всё.

Анхесенатон встревоженно встаёт. Ташерит, отвернувшись, снова засыпает.

АНХЕСЕНАТОН: Кто едет, кроме нас?

МЕРИТАТОН: Да в общем-то все. Эйе, Хоремхеб…

АНХЕСЕНАТОН: Сестричка, а что стряслось-то? Не война?

МЕРИТАТОН: Нет-нет, успокойся. Пойду маме скажу.

Уходит.

Явление двенадцатое

Раннее утро. У входа в Ахетатонский дворец стоят одетые в дорожное платье Сменхкара, Тутанхатон, Меритатон, Анхесенатон и Ташерит. Рабы выносят узлы с вещами.

АНХЕСЕНАТОН (со слезами на глазах): Прощай, прощай, родной Ахетатон!

СМЕНХКАРА: Не надо так печалиться, Анх. Это ведь только небольшое путешествие. И ведь не на край света – в Фивы! Ты бывала там раз десять!

АНХЕСЕНАТОН: Сменх, вы все думаете, что я ничего не знаю. Дворец пустой, все украшения, все драпировки убраны! Простолюдины из домов едут в окрестные деревни, точно мор нагрянул! Мы уезжаем навсегда, правда?

МЕРИТАТОН: Неизвестно…

АНХЕСЕНАТОН: Я же вижу. Это Ташерит не понимает. Меритатон, скажи правду!

МЕРИТАТОН: Ну… ну… хорошо. Ты угадала, девочка моя, мы теперь будем жить в Фивах. Людям не… не нравится Ахетатон.

АНХЕСЕНАТОН: Но там же было так хорошо!

Начинает плакать.

ТУТАНХАТОН: Не люблю, когда девочки ревут! Давай лучше в войну опять поиграем.

АНХЕСЕНАТОН: Не хочу-у.

ТУТАНХАТОН: Нюня! Вот не женюсь на тебе, будешь знать.

АНХЕСЕНАТОН: Дурак!

Плачет, уткнувшись лицом в руку Меритатон. Ташерит ничего из этой сцены не замечает – она вертит в руках серебряную птичку с сапфировыми глазами.

Из дворца выходят Эйе и Хоремхеб. Они нарочито изображают весёлость и бодрость.

Явление тринадцатое

Те же, Эйе, Хоремхеб.

ХОРЕМХЕБ: Всё готово. Можно отправляться.

СМЕНХКАРА: Наконец-то Фивы! Город моего детства!

МЕРИТАТОН: А я просто поверить не могу, что мы уходим из Ахетатона! Когда отец был жив, казалось, что город простоит вечно.

Утирает слезу.

ЭЙЕ: Что поделаешь, ничто не вечно. Даже Фивы когда-нибудь обратятся в пыль.

МЕРИТАТОН: Все в сборе? Где мама?

ЭЙЕ: Высокочтимая Нефертити уехала до зари отдельно.

СМЕНХКАРА: Будем надеяться, она благополучно доберётся. Может, мы её по пути нагоним. Идёмте.

Анхесенатон в истерике рвётся обратно к воротам дворца.

АНХЕСЕНАТОН: Не хочу уходить! Не хочу! Пустите меня!

Сменхкара и Эйе с трудом удерживают её.

СМЕНХКАРА: Анх! Как ты себя ведёшь! Подумаешь, переезд! Может, вырастешь и приедешь сюда снова!

Анхесенатон, пискнув, оседает вниз у него на руках.

ЭЙЕ: Царевна лишилась чувств. Воды!

Один из рабов убегает за водой. Все обеспокоенно окружают Анхесенатон. Порыв ветра заносит песок в распахнутые ворота покинутого дворца.

Занавес падает.

========== Действие второе ==========

Явление первое

После событий предыдущего действия минуло примерно три года. За это время умерли Нефертити от мора и – при странных обстоятельствах – Сменхкара.

Пасмурное утро. Вдаль уходит процессия плакальщиков. Рядом со свежезапечатанной гробницей стоят заплаканная Меритатон, Анхесенатон и Тутанхатон. К ним подходит Эйе.

ЭЙЕ (участливо): Успокойся, госпожа. Сменхкара был добродетельным, справедливым правителем. Кто-кто, а он будет легко чувствовать себя на суде Осириса.

МЕРИТАТОН: Осириса?! Эйе, если ты скорбишь по усопшему…

ЭЙЕ: В последние месяцы царь окончательно отказался от почитания Атона, и ты это знаешь. Это неизбежно, госпожа.

МЕРИТАТОН: Не смей говорить такое о моём муже! Он следовал учению славного Эхнатона и жрецов Атона!

ЭЙЕ: Он хотел продержаться на троне, поэтому ему пришлось немного поступиться прежними обычаями.

МЕРИТАТОН: Ах, что теперь с нами будет?

ТУТАНХАТОН: Как что? Мы с женой будем править Египтом. Без царя страна не останется.

Меритатон рыдает.

ЭЙЕ: Но одно условие, сиятельный будущий царь.

ТУТАНХАТОН: Не беспокойся, пост сановника у тебя никто не отнимет!

ЭЙЕ: Я не об этом. Я-то сам – так, песчинка. Важно то, что придётся тебе сменить имя. Народ в бешенстве ломает статуи Эхнатона, Нефертити и Сменхкары. Тутанхатона он не примет. Ему нужен Тутанхамон.

ТУТАНХАТОН: Не считай меня за дурачка. Мне десять лет, да, но я уже кое-что понимаю.

МЕРИТАТОН: Ты не посмеешь!.. Ты, брат Сменхкары!

ТУТАНХАТОН: Меритатон, ты уже не царица. А царю указывать ты не имеешь права.

МЕРИТАТОН (срываясь на крик): А! Изменник маленький! Пригрела я змею на груди! Это по твоему приказу отравили моего дорогого мужа! (бросается на колени перед Анхесенатон) Хоть ты, сестрёнка, не поддавайся! Твоё имя выбрал тебе отец, и менять его – худшее преступление перед его памятью!

Анхесенатон обнимает сестру, гладит её по голове, пока та не затихает.

АНХЕСЕНАТОН: Не бойся, ничего я менять не буду. Иди, милая Мерит, в свои покои, где ничто не усугубит твоей скорби.

Меритатон встаёт, и, дрожа и глядя в пространство, идёт вслед за плакальщиками.

Явление второе

Те же без Меритатон.

ТУТАНХАТОН: Анх, я очень тебя люблю, но сторонницы Атона в моём дворце быть не должно.

ЭЙЕ: Такая жизнь, девчушка. Мы должны чтить прошлое, но подстраиваться под настоящее. Иначе долго не выжить.

Анхесенатон стоит в растерянности, глядя то на Тутанхатона, то на Эйе, то вслед сестре.

ЭЙЕ: К сожалению, царь Египта не может быть женат на приверженке иной веры. Моей младшей дочери Мутбенрет всего на пять лет больше, чем нашему новому царю, она красива и, как уже выяснилось благодаря одному из моих племянников, бесплодием не страдает. Поэтому…

АНХЕСЕНАТОН: Нет! Нет! Как ты можешь такое предложить, Эйе?! Тутанхатон и я помолвлены с младенчества!

ТУТАНХАТОН: Измени прилюдно своё имя на Анхесенамон! Трудно, что ли? Как будто я хочу отослать тебя и взять эту дылду Мутбенрет!

АНХЕСЕНАТОН: Но сестрица…

ТУТАНХАТОН: Меритатон не могла изменить мнение подданных об Атоне – пусть молчит себе!

Анхесенатон тяжело вздыхает.

АНХЕСЕНАТОН: Хорошо. Хорошо.

ТУТАНХАТОН: Ну вот и прекрасно. Пойдём, дорогая, готовиться к празднику в честь нашего воцарения и свадьбы. Как только пройдёт положенный для скорби срок…

Крепко взявшись за руки, уходят. Эйе, чуть помедлив – за ними.

Явление третье

Женские покои фивского царского дворца. Анхесенамон причёсывается перед зеркалом, Ташерит подводит сурьмой брови.

ТАШЕРИТ: Ты волнуешься?

АНХЕСЕНАМОН: Ничуть, сестричка. Я счастлива! Такой счастливой не была, пожалуй, с тех пор, как мы уехали из Ахетатона. Помнишь Ахетатон?

Ташерит, закончив с бровями, напряжённо морщит лоб.

ТАШЕРИТ: Что-то припоминаю.

АНХЕСЕНАМОН: Чудной красоты был город! Сейчас-то он вконец заброшен… Потом хочу туда хоть на пару дней съездить. Когда отец жив был, вообще там жили как в сказке. Какие праздники в честь Атона устраивались! Но и при Сменхкаре тоже было неплохо.

ТАШЕРИТ: Как ты думаешь, кстати, правда, что Сменхкару убили?

АНХЕСЕНАМОН: Сомневаюсь. Он отравился мясом, простоявшим долго на жаре. И, кроме того, в тот день он почти ни с кем не виделся, кроме нас, пары рабов, ну и Эйе с Хоремхебом. Кто его мог убить? Всё это дурацкие слухи.

ТАШЕРИТ: Мясо свежее было. Я его тоже ела, и ничего.

АНХЕСЕНАМОН (смеясь): А почём ты знаешь, что это было то же самое мясо? Ты думаешь, у нас, как у пахарей нищих, один ломоть телятины в день на всех? Милочка, это ты слишком часто слушала историю убийства Осириса, вот и подозреваешь что ни попадя. И вообще что за идея – в день начала празднеств болтать об убийстве!

ТАШЕРИТ (с лёгкой нотой зависти): Рада, что замуж выходишь?

АНХЕСЕНАМОН (заговорщицким шёпотом): Ты не представляешь, как рада! Замужество – что за прекрасное слово! Я смотрела на папу с мамой, потом на Сменхкару и Меритатон – и так хотелось скорее самой стать женой! Ну и Тутанхат… Тутанхамона я люблю.

ТАШЕРИТ: Как же замечательно, сестрица! Вот бы и мне мужа найти…

За сценой раздаются вопли. В покои врывается любимая рабыня Меритатон.

Явление четвёртое

Те же и рабыня.

РАБЫНЯ: Светлейшая царица! Славная царевна! Беда!

АНХЕСЕНАМОН: Что такое? Почему крики?

РАБЫНЯ: Только что… на моих глазах… прямо на моих глазах…

АНХЕСЕНАМОН: Что, что? Говори же, Ипи!

РАБЫНЯ: Госпожа Меритатон приняла яд!

Анхесенамон роняет гребень и вскрикивает. Ташерит ударяется в слёзы.

АНХЕСЕНАМОН: Сама приняла? Не верится!

РАБЫНЯ: Да! Ужас! Ужас! Я подала ей кувшинчик белил… я не знала, что она замыслила… царица, я не виновата… я думала, она краситься хочет… подала белила… а она взяла их и выпила! Я кричу, а она мне «Не вопи, Ипи. Всё равно бы я умерла. Этот выход самый быстрый и спокойный». Я кричу, кричу… госпожа мне часть её украшений взять разрешила…

Падает в истерике на ковёр. Побледневшая Анхесенамон бросается к двери.

КРИКИ ЗА СЦЕНОЙ: Она мертва! Госпожа Меритатон мертва!

Анхесенамон застывает. Рыдавшая Ташерит замолкает. Некоторое время они обе не движутся, но потом и они, и кое-как поднявшаяся на ноги рабыня убегают.

Явление пятое

Тронный зал дворца. На лёгких складных тронах сидят Тутанхамон и Анхесенамон. Они уже одеты в царские одежды.

ТУТАНХАМОН: Ну что за глупость сделала Меритатон! И перед празднествами! Если бы все вдовы яд принимали, у нас в Египте жило бы на четверть меньше людей.

АНХЕСЕНАМОН: Дело тут даже не столько в смерти Сменхкары. Меритатон была страстной сторонницей Атона. Она… она не могла пережить, что даже я сменила имя на Анхесенамон. Возможно, я в какой-то мере виновата…

ТУТАНХАМОН: Что ты, что ты, Анх! Как будто у тебя выбор был.

АНХЕСЕНАМОН: Не было…

ТУТАНХАМОН: И мне, кстати, твоё новое имя больше нравится. Оно звучит нежнее. «Анхесенатон» с этим «т» в серёдке – словно в тамбурин ударили! Не девчачье имя.

Анхесенамон смущённо улыбается. Они оба явно пока не слишком освоились ни с супружеством, ни с правлением.

Входит Хоремхеб.

Явление шестое

Те же и Хоремхеб.

ХОРЕМХЕБ: Великий царь! Нубийские гонцы приехали с объявлением войны!

ТУТАНХАМОН: Что?

ХОРЕМХЕБ: Правители нубийских областей требуют отдать огромные земли, в противном случае до окончания этого месяца против нас выйдут их войска.

АНХЕСЕНАМОН: Ещё чего не хватало! Спасибо, Хоремхеб – мы обдумаем, что делать.

ХОРЕМХЕБ: Позволите дать совет? Принимайте вызов. Я ручаюсь за моих воинов. Они зададут нубийцам, так, что те потом надолго замолкнут.

АНХЕСЕНАМОН: Спасибо ещё раз. Можешь идти.

Хоремхеб уходит.

Явление седьмое

Те же без Хоремхеба.

ТУТАНХАМОН: А что? Ведь он дело говорит. Он прославленный военачальник.

АНХЕСЕНАМОН: В этом я полностью уверена, но ты подумал ли о расходах?

ТУТАНХАМОН: Расходах?

АНХЕСЕНАМОН: Если Нубия выдвигает такие дикие требования, значит, она готова к долгой войне. А вот мы – не готовы. Наша казна в бедственном состоянии – мне тяжко говорить, но её во многом опустошил отец. Введение почитания Атона, постройка новой столицы… Меня мама перед смертью успела научить осмотрительности. Если сейчас мы ринемся в бой, нам, вполне возможно, скоро придётся сдаваться. Нам! Подумай только!

ТУТАНХАМОН: Анх, решаю всё-таки я…

АНХЕСЕНАМОН: Разумеется, ты, кто спорит! Но я старше тебя на целых два года, и потом – я дочь царя от его главной жены, мне многое известно. А ты? Ваши со Сменхкарой родители неизвестны, в лучшем случае ты мой единокровный брат.

ТУТАНХАМОН: Значит, считаешь, что война ни к чему? Но как её избежать? Согласиться на требования этих наглецов?

АНХЕСЕНАМОН: Вести переговоры. Тянуть время. Но в этом, признаться, я не слишком сильна. Пока что. Надо посоветоваться с Эйе.

ТУТАНХАМОН: А вот и он, лёгок на помине.

Входит Эйе.

Явление восьмое

Те же и Эйе.

ТУТАНХАМОН: А мы как раз тебя позвать хотели, поговорить надо.

ЭЙЕ: Насчёт войны с Нубией? Хоремхеб уже мне рассказал.

АНХЕСЕНАМОН: И какое твоё мнение?

ЭЙЕ: Моё мнение, что нам следует собрать войско…

АНХЕСЕНАМОН: Как? Казна-то оскудела!

ЭЙЕ: Зато нет лучшего способа пополнить её, чем победоносная война.

АНХЕСЕНАМОН: Откуда ты знаешь, что она окажется победоносной?

ЭЙЕ: Я послал в Нубию Инени, переодетого местным жителем. Он всё разузнал. Именно та часть армии, на которую опирается и надеется нубийский верховный правитель, замышляет против него заговор. Инени, конечно, оказал им посильную помощь.

ТУТАНХАМОН: Ну, тогда это меняет дело.

АНХЕСЕНАМОН: И всё же я не хочу этой войны.

ЭЙЕ: Я понимаю, вам обоим в вашем нежном возрасте лучше спокойно жить во дворце – но ведь вы тут и останетесь! Войска возглавит Хоремхеб.

АНХЕСЕНАМОН: А вдруг тот нубийский заговор провалится?

ЭЙЕ: Девчушка, у нас нет выбора. Нубия требует от нас передать ей такие земли, без которых наша казна точно прежней не станет.

АНХЕСЕНАМОН: Понятно…

ТУТАНХАМОН: Эйе, пойдём, я соберу советников и писцов – готовить ответ для нубийских послов.

Они с Эйе уходят.

Явление девятое

Анхесенамон одна.

АНХЕСЕНАМОН: Смерти, смерти – и теперь война, как высшая точка несчастий! Только я обустроилась, вышла замуж… Жить бы нам с Тутанхамоном и жить. А получается к тому же, что ни одной из наших бед не избежать. Всю жизнь я только и слышу «Нет выбора, нет выбора». Мы уехали из Ахетатона – выбора не было. Меритатон умерла из-за одного несчастного звука в наших именах – у нас выбора не было. Эта война – тоже выбора нет. Хоть раз бы в жизни удалось самой что-то выбрать, хоть малюсенький разочек! Надеюсь, когда у меня родится ребёнок, я смогу сама решить, как его назвать!

Заговорив о ребёнке, мечтательно и немного грустно улыбается. Всё улыбаясь, медленно уходит прочь.

Явление десятое

Фивская улица. Вечер, не слишком людно. В тени стоят Эйе и Хоремхеб.

ХОРЕМХЕБ: Ну что? Какие новости с совета?

ЭЙЕ: Поход начнётся в ближайшее время.

ХОРЕМХЕБ: Великолепно! Царь с царицей легко согласились?

ЭЙЕ: Не очень. Нефертити была в последние годы жизни опасливой, Анх теперь такая же.

ХОРЕМХЕБ: А Тутанхамон?

ЭЙЕ: С ним было проще. Но она на него сильно влияет.

ХОРЕМХЕБ: Анхесенамон?

ЭЙЕ: Да, а что тебя так удивило? Она старше его, пусть и ненамного, и уже теперь хорошенькая и свежая, как роза. Помнишь же, как Меритатон вертела Сменхкарой как хотела? Так вот, история повторяется. По крайней мере, пока царь совсем мал, а царица красива.

ХОРЕМХЕБ: Но Меритатон была старше, когда стала женой правителя. Её сестрица-то сама мало что понимает.

ЭЙЕ: Это вопрос времени. Анх – девчушка смекалистая.

ХОРЕМХЕБ: И что нам делать?

ЭЙЕ: Пока ничего. Пока они нас уважают и слушаются. Потом поглядим. Давай сперва с Нубией разберёмся.

ХОРЕМХЕБ: Надо было тебе всё-таки Мутбенрет свою за царя выдать.

ЭЙЕ: Я не могу перегибать палку, мой друг! Тутанхамон и Анхесенамон любят друг друга настолько, насколько могут любить в их возрасте. Они и слышать не желали о возможности разрыва помолвки. К тому же я, сознаюсь, привязан к детишкам. Они меня с колыбели знают.

ХОРЕМХЕБ: И прекрасно. Значит, больше вероятность, что всегда будут тебя слушаться… Так, ладно, уже закат, пора мне идти и войско к походу готовить.

ЭЙЕ: Удачи. А я назад во дворец.

Расходятся. Иногда оглядываются (не одновременно) и провожают друг друга ненавидящими, настороженными взглядами.

Явление одиннадцатое

Царские покои, смежная часть между мужской и женской половинами. Анхесенамон, Тутанхамон и Ташерит играют с бронзовыми воинами. Но игра идёт до смешного вяло – ведь война надвигается настоящая.

ТАШЕРИТ: Мы победим? Победим, правда, Анх?

АНХЕСЕНАМОН: Вне всякого сомнения, сестрёнка.

ТУТАНХАМОН: Хоремхеб уже через день выступает. Наше войско, да под его началом, разгромит любого врага.

ТАШЕРИТ: Но я не хочу, чтобы Нубию громили совсем. Оттуда же такие игрушечки привозят!

ТУТАНХАМОН: И будут привозить, больше, чем прежде.

АНХЕСЕНАМОН: Дань будем с них брать позолоченными львами, эбеновыми пантерами и пальмовыми куклами.

Царственные супруги не слишком успешно скрывают за шутливым тоном ужасное беспокойство. Ташерит, впрочем, ничего не замечает.

ТАШЕРИТ: Хорошо бы! Я сама тогда поеду такую дань собирать.

Входит раб.

Явление двенадцатое

Те же и раб.

РАБ: Господин Эйе передать просил, что не сможет встретить хеттского посла, который приезжает этим вечером.

ТУТАНХАМОН: Что за жизнь! Только-только нубийцев спровадили! Хетты-то не с объявлением войны?

АНХЕСЕНАМОН: Нет, Эйе мне уже говорил. Их какие-то мелочи насчёт торговли интересуют.

ТУТАНХАМОН: Прости, Ташерит – нам надо подготовиться к важной встрече.

АНХЕСЕНАМОН: Мы с тобой потом ещё поиграем.

Она целует сестру в макушку и уходит под руку с Тутанхамоном.

Явление тринадцатое

Ташерит, раб.

ТАШЕРИТ: Какие скучные все взрослые! Принеси мне фруктов.

Раб с поклоном уходит.

Явление четырнадцатое

Ташерит одна.

ТАШЕРИТ: Какие взрослые скучные!

Занавес

========== Действие третье ==========

Явление первое

После окончания предыдущего действия минуло восемь лет. Война с нубийцами была выиграна, и Нубия с тех пор в мире с Египтом. Казна, почти опустевшая после Эхнатона, вновь богата. Тутанхамон и Анхесенамон понемногу научились самостоятельно править, Анхесенамон в особенности. Детей у них так и не родилось, несколько беременностей окончились неудачно. Ташерит была выдана замуж за посланника и почти постоянно живёт в Сирии. Эйе пристроил-таки свою Мутбенрет: замуж за Хоремхеба.

Зал во дворце. Тутанхамон и Анхесенамон на тронах. У царицы в руках только что собранный букет цветов. Рядом с ними Хоремхеб. Он в дорожной одежде.

ХОРЕМХЕБ: Тревожные вести, светлейшие правители.

АНХЕСЕНАМОН: Что такое?

ХОРЕМХЕБ: В Хасете тоже разыгралась лихорадка.

ТУТАНХАМОН: И там тоже? Да что происходит?

ХОРЕМХЕБ: Верховная жрица Исиды ещё не получила ответа.

ТУТАНХАМОН: Жрица хорошо, а лекари? Разве бездействуют?

ХОРЕМХЕБ: Не бездействуют, царь. В Атеф-Хенте уже не осталось больных, а ведь ещё недавно думали, что область вся вымрет.

АНХЕСЕНАМОН: Прекрасно! А в других областях как?

ХОРЕМХЕБ: Пока никак. Часть поправилась, часть умерла, часть ещё заболела – изменений нет.

АНХЕСЕНАМОН: Прикажи лекарям Атеф-Хента послать свои снадобья другим!

ХОРЕМХЕБ: Они уже это сделали, царица. Да, и вот ещё. Это была не единственная тревожная весть… Хурриты снова напали на наши северо-восточные поселения.

ТУТАНХАМОН: Понятно… Значит, все наши договоры с царством Митанни опять летят в бегемотову пасть.

АНХЕСЕНАМОН: И подумать, что через мою мать тамошние правители нам родня!

ХОРЕМХЕБ: Все друг другу родня, царица, что поделаешь.

ТУТАНХАМОН: Что ж, Хоремхеб. Собирай воинов, и как можно быстрее. Откуда пришли вести о хурритах?

ХОРЕМХЕБ: Из области Хент-Абт.

ТУТАНХАМОН: Тем более следует поторопиться. Хент-Абт – одна из самых дальних областей Нижнего Египта. Иди, и быстро скликай своих подчинённых.

ХОРЕМХЕБ: Сейчас же иду, славный царь.

Уходит.

Явление второе

Те же без Хоремхеба.

АНХЕСЕНАМОН: Как же мне надоели эти войны!

ТУТАНХАМОН: Дорогая моя, это неизбежно. После Эхнатона царство ослабело, и на нас накинулись все соседи.

АНХЕСЕНАМОН: И ты снова уедешь! Жаль, что мне с тобой нельзя отправиться! Я бы помогла управляться с армией.

ТУТАНХАМОН: Но главная жена должна быть хранительницей дворца, так положено, Анх. Не бойся, вот родятся у тебя сыновья и дочки, будет тебе опора.

АНХЕСЕНАМОН: А потом сыновья вырастут и тоже уйдут… Не надо так далеко загадывать. Вернись поскорей от этих гадких хурритов.

ТУТАНХАМОН: Ты говоришь так, словно это моя прихоть – отправляться против них в поход. Сидели бы они спокойно, и я бы с тобой был.

АНХЕСЕНАМОН: Да я понимаю. И всё равно – возвращайся поскорее.

ТУТАНХАМОН: Ладно, Анх, будто бы ты одна без меня не управишься! Ты же умница. Как ты меня всегда поддерживаешь! Царица – одна на тысячу.

Обнимает её.

АНХЕСЕНАМОН (встревоженно, отстраняясь): Пошли Хоремхеба, он без тебя справится. У хурритов войско намного хуже нашего.

ТУТАНХАМОН: Что с тобой? Ты не больна? Может, и до тебя добралась эта проклятая лихорадка?

АНХЕСЕНАМОН: Я не больна, но я не хочу, чтобы ты уезжал!

ТУТАНХАМОН: Если тебе тяжело одной, отправь письмо Небсехпету и Ташерит в Сирию. Они приедут.

Анхесенамон, покачав головой, отворачивается.

АНХСЕНАМОН: Я знаю, знаю. У тебя нет выбора, милый.

Быстро уходит. Входит Эйе.

Явление третье

Тутанхамон, Эйе.

ЭЙЕ: Милостивый царь! Насчёт расширения границ Мемфиса…

ТУТАНХАМОН: Эйе, я уже говорил – это рискованно. Сейчас часты песчаные бури.

ЭЙЕ: Эхнатон разрушил всё, что было посвящено Амону, Осирису, Исиде и прочим. Сейчас пора бы всё восстановить, и с лихвой. Народ, к сожалению, не слишком доволен правителями. Им надо либо дать много, много и ещё раз много золота из казны – что сущее безумие, – либо вернуть прежние капища, что дешевле.

ТУТАНХАМОН: Эйе, не придумывай лишнего! Мои подданные живут прекрасно. Люди рады тому, что я миролюбив…

Эйе смеётся.

ЭЙЕ: Что проку в том, что царь Египта миролюбив, если соседние правители такими не являются? Мы как вели войны, так и ведём.

ТУТАНХАМОН: Но с Нубией-то у нас мир.

ЭЙЕ: Зато теперь хурриты полезли. Да и сирийцы что-то подозрительно себя ведут.

ТУТАНХАМОН: Что ты предлагаешь?

ЭЙЕ: Пойми, великий царь,воевать тоже нужно уметь вовремя. Когда у нас была пуста казна, это было неизбежно. Но сейчас-то что? Народ устал. Города обнищали из-за этого никому не нужного Ахетатона. Свирепствуют болезни! Тебе лучше пойти на уступки хурритам.

ТУТАНХАМОН (гневно): Пойти на уступки? Они отберут половину Нижнего Египта!

ЭЙЕ: Предоставь это мне. Я договорюсь с ними на мягкие условия.

ТУТАНХАМОН: Нет уж! Я преподам урок царству Митанни, такой, что они никогда не забудут! Никаких переговоров! Египет должен победить – и он победит!

ЭЙЕ: Победит-то он победит. А если с тобой что-нибудь случится на войне?

ТУТАНХАМОН: Эйе, ты мой советник, а царь всё-таки я! Анхесенамон ещё может изводиться – она женщина и моя жена. Но из-за чего волноваться? Я молод и вполне здоров.

ЭЙЕ: И всё же предположим. Ты, славный царь, гибнешь на войне смертью героя – и?

ТУТАНХАМОН: К чему ты ведёшь?

ЭЙЕ: Царский дворец богат, а вообще-то везде царит запустение. Смею сказать, даже я до сих пор во многом себе отказываю… Эхнатон только о своей новой столице думал, а во всех остальных городах допускал любую нищету.

ТУТАНХАМОН: Вы же сами вместе с Хоремхебом твердили мне в начале моего правления, что нам нужно воевать с Нубией! Ты свободен, Эйе. Я ухожу, мне надо поговорить с женой.

Уходит.

Явление четвёртое

Эйе один.

ЭЙЕ: Инени! Инени!

Входит Инени, явно подслушивавший за дверьми.

Явление пятое

Эйе, Инени.

ИНЕНИ: Да, господин, что от меня требуется?

ЭЙЕ: Ты когда-то ведь воевал?

ИНЕНИ: Было дело.

ЭЙЕ: Так вот, вспомни былое искусство. Войско вскорости выступает на север с Тутанхамоном и Хоремхебом во главе. Ты тоже пойдёшь.

ИНЕНИ: Хорошо.

ЭЙЕ: Следи за Тутанхамоном. Возможно, с ним что-нибудь произойдёт на пути в Нижний Египет. Ты писать не разучился?

ИНЕНИ: Нисколько. Я пишу очень быстро и разборчиво, господин.

ЭЙЕ: Так вот, в случае чего – пиши мне и посылай с самым скорым гонцом, которого найдёшь.

ИНЕНИ: Я всё отлично понял, господин. Пойду домой, доставать из сундука воинские одежды.

ЭЙЕ: Молодец!

Даёт ему золота. Инени с поклоном уходит.

Явление шестое

Эйе один.

ЭЙЕ (кричит вслед Инени): То же самое делай, если что-то случится с Хоремхебом! (в сторону) Не услышал уже, убежал. Да-а, я тоже хорош – про Хоремхеба забыл. Мальчишка, если рассуждать здраво, опасен даже меньше. Хотя, с другой стороны… С Хоремхебом ещё можно союзничать, хотя он сам спит и видит во сне накладную царскую бороду. А вот у находящейся у власти юной пары чем дальше, тем больше своеволия. Причём девчушка из них двоих наиболее упрямая. Они царь с царицей – и точка! Если всё так и дальше пойдёт, они вовсе разгонят всех советников…

Хмуро качая головой, уходит.

Явление седьмое

Женские покои. Анхесенамон одна.

АНХЕСЕНАМОН: Вот мой муж снова уехал! Как же это гадко, гадко! И ведь все считают, что я – сторонница войн. Ничего подобного. Я не сторонница. Просто войны неизбежны, это я уже давно поняла… Как тоскливо одной!

Нервно ходит взад-вперёд, вертя в руках рубиновое ожерелье.

АНХЕСЕНАМОН: Сегодня ночью я почти не спала. (в испуге глядя в угол) Ах! Что там такое? Зверь? Нет, это моё новое пурпурное платье. А выглядит как окровавленный зверь! Нефрина, Нефрина!

Входит рабыня.

Явление восьмое

Анхесенамон, рабыня.

АНХЕСЕНАМОН: Нефрина, моё письмо в Сирию было отправлено?

РАБЫНЯ: Да, госпожа царица. Гонец Мерсу уже торопится на север.

АНХЕСЕНАМОН: А мне кажется, его не отправили.

РАБЫНЯ: Госпожа царица, господин Хоремхеб сам, ещё до ухода с войском, убедился в том, что Мерсу отправился в путь.

АНХЕСЕНАМОН: Хоремхеб, Хоремхеб! Что Хоремхеб? Боюсь я этого Хоремхеба. Я всех боюсь… Может, и ты прячешь под платьем кинжал? А? Кинжал? Признавайся!

Подбегает к ней, рабыня в страхе отступает.

РАБЫНЯ: Что ты, что ты, добрейшая царица! Я – среди самых преданных твоих служанок!

АНХЕСЕНАМОН: Хорошо. Убирайся. Оставь меня одну.

Берёт рабыню за руку и тащит её к открытой двери.

РАБЫНЯ: Ах, царица! У тебя ведь жар?

АНХЕСЕНАМОН (замирает): Жар?

РАБЫНЯ (отскакивает в сторону, истошно кричит): Лекаря! Лекаря! У госпожи царицы лихорадка!

Сбегаются рабы.

Явление девятое

Коридор во дворце. Эйе, Хоремхеб.

ХОРЕМХЕБ: Ты слышал новость? Царица заболела.

ЭЙЕ: Чем?

ХОРЕМХЕБ: Чем, чем! Всё тем же. Лихорадкой.

ЭЙЕ: Я так и думал. Она слишком много переживает, без мужа вся изводится, вбила себе в голову, что в этой жизни у неё никогда нет выбора, теперь ещё и боится всех подряд. Удивительно было бы, если б она долго оставалась здоровой. Ещё и эти беременности – четыре, и все неудачные.

ХОРЕМХЕБ: Видно, кровь Нефертити порченая. И Меритатон, помнишь, тоже никак родить здоровое дитя не могла.

ЭЙЕ: Чья тут кровь, не знаю. Знаю, что положение царя и царицы в стране опять очень шаткое. Несколько лет народ верил, что юные и прекрасные супруги тут же сделают всё как нельзя лучше, последние бедняки будут на золоте есть и улицы ляпис-лазурью усыпать. Но Тутанхамон и Анхесенамон слишком мало внимания обращают на то, что происходит внутри страны. Возможно, частично я виноват – я слишком яро сподвигал их когда-то на войну с Нубией.

ХОРЕМХЕБ: Да нет, Тутанхамон бы и рад отстраивать города, да жена ему не даёт. Она вся в мать. Как кремень. Женщинам нельзя быть такими упорными и влиятельными… В любом случае, сейчас у нас с тобой передышка. Тутанхамон на севере…

ЭЙЕ: Он знает о твоей поездке назад?

ХОРЕМХЕБ: Зачем ему знать? Я же завтра еду назад. Так вот, царь далеко, а царица, как видишь, слегла.

ЭЙЕ: Тяжело разболелась?

ХОРЕМХЕБ: Я откуда знаю? Меня на женскую половину не пускают.

ЭЙЕ (задумчиво): Жалко мне девчушку всё-таки… Я всех Эхнатоновых детей с колыбели растил.

ХОРЕМХЕБ: Ладно, мне пора идти к дому, если я хочу успеть сделать ещё хоть что-то толковое до отъезда. Что-нибудь Мутбенрет передать?

ЭЙЕ: Мутбенрет? Нет, ничего, я с ней недавно говорил. До свиданья.

Хоремхеб, сухо кивнув, уходит. Входит гонец.

Явление десятое

Эйе, гонец, держащий свиток.

ГОНЕЦ: Господин Эйе, тебе письмо.

ЭЙЕ (берёт письмо): Благодарю. (читает) О! Хм! Инени молодец! Да! Ну-ну!

Даёт гонцу серебряную бляшку в награду, гонец, восхищённый щедростью, бормочет какие-то неразборчивые благодарности и уходит.

Явление одиннадцатое

Сад дворца. Бледная Анхесенамон лежит на постели в тени деревьев, её обмахивают опахалами рабыни. Из дворца выходит Эйе.

ЭЙЕ (мрачно): Сиятельная царица, рад видеть, что ты поправляешься!

АНХЕСЕНАМОН (полусонным вялым голосом): Эйе, по твоему лицу я вижу, что что-то дурное произошло.

Эйе старается изобразить участие.

ЭЙЕ: Ты пойми, девчушка, это неизбежно, и я совершенно не сомневаюсь, что в подземном царстве Осириса суд совершится справедливый…

АНХЕСЕНАМОН (резко поднимается): Подземное царство?.. Эйе! Говори всё сразу! Иначе я не выдержу!

ЭЙЕ: Мужайся. Твой муж, великий царь, был ранен в ногу…

Анхесенамон слабо вскрикивает.

ЭЙЕ: Рану не перевязали вовремя, и Тутанхамон тяжело заболел лихорадкой…

АНХЕСЕНАМОН (тихо): Ответь наконец! Он умер?

Эйе медленно кивает. Царица, испустив страшный крик, падает в полуобморок на руки прислужниц.

Явление двенадцатое

Дорога, ведущая к Фивам. По ней идёт Инени, одетый как воин.

ИНЕНИ (негромко говорит сам с собой): Как удачно сложилось! Я уже боялся, что мне самому придётся подстраивать какую-нибудь случайность. А тут – стрела, да прямо под колено! Не зря я так тщательно подбирал травы и коренья. А то в прошлый раз, с этим Сменхкарой, не очень красиво вышло… Но нынче всё получилось просто замечательно, сам не ожидал. Хоть бы один лекарь засомневался в том, что это была лихорадка… А впрочем, они сами лихорадку от отравления не отличают! Так её боятся, что предпочитают напичкать больного всякой гадостью и убежать подобру-поздорову! А теперь-то господин наверняка царём сам станет. Может, мне даст пост советника…

Из-за облаков выходит солнце.

ИНЕНИ: Однако надо поторопиться! Уже полдень!

Ускоряет шаг, через несколько минут скрывается за поворотом.

Явление тринадцатое

Женские покои дворца. Анхесенамон в слезах сидит на ковре, её поддерживает Ташерит.

ТАШЕРИТ: Ну, сестричка! Тутанхамон умер от раны, как настоящий воин!

АНХЕСЕНАМОН: А ведь я не хотела, чтобы он ехал…

ТАШЕРИТ: Он не мог не защищать свою страну!

АНХЕСЕНАМОН: Лучше бы и я была там!

ТАШЕРИТ: Душенька, ты бы заразилась лихорадкой!

АНХЕСЕНАМОН: И прекрасно! Ах, Ташерит, я не хочу больше жить… Если в этой жизни вечно нет выбора…

ТАШЕРИТ: Анх!

АНХЕСЕНАМОН: Только сейчас понимаю, насколько безразличен мне весь Египет. Я только хотела, чтобы Тутанхамон был счастлив… а Тутанхамон мечтал о правлении, славе, признании народа… я старалась ему в этом помочь… почему всё выходит боком?

ТАШЕРИТ: Анх, успокойся…

АНХЕСЕНАМОН: Вспомни, как Меритатон приняла яд после смерти Сменхкары! И я думаю, я сделаю так же.

ТАШЕРИТ: Ох! Сестрица, не надо таких идей!

АНХЕСЕНАМОН: Ты меня не остановишь.

ТАШЕРИТ: Пусть тебе была безразлична судьба страны, но сейчас она зависит от тебя! Подумай о сотнях людей, которые лишатся царицы! В стране настанет беспорядок, какого не было века! Анхесенамон, выбирать не приходится, ты должна жить.

Анхесенамон стонет.

АНХЕСЕНАМОН: Ну вот опять…

Она жмурится, чтобы не заплакать. Входит рабыня.

Явление четырнадцатое

Те же и рабыня.

РАБЫНЯ: Прошу извинения, прибыло войско и привезло тело царя для погребения. Оно уже забальзамировано.

АНХЕСЕНАМОН (отталкивая сестру, вскакивает): Стойте! Не зарывайте его в землю! Дайте же мне в последний раз с ним проститься!

Стремглав бежит прочь. Ташерит и рабыня тщетно её удерживают.

Занавес падает.

========== Действие четвёртое ==========

Явление первое

С окончания последнего действия прошло несколько дней. Тутанхамона готовят к погребению. Средств на это молодая вдова не жалеет, благо таковые есть. Эйе и Хоремхеб уже не союзники, они каждый по отдельности изготовились сесть на освободившийся трон. Ташерит неотлучно при сестре – здоровье Анхесенамон пошатнулось непоправимо, царицу одолевают страхи и ночные кошмары.

Зал во дворце. Хоремхеб ходит взад-вперёд. Входит Эйе.

ЭЙЕ: А, Хоремхеб. Лучше будет, если ты станешь наместником какой-нибудь области в низовьях. Что тебе тут во дворце делать?

ХОРЕМХЕБ (ехидно): Не лучше ли всё-таки мне занять более высокий пост?

ЭЙЕ: И каким же, любопытно мне, образом? Царица Анхесенамон собирается тебя отослать. Да-да. Это не моя выдумка.

ХОРЕМХЕБ: Я рассчитывал, что любящий отец не захочет разлучаться с дочерью.

ЭЙЕ: Одна моя дочь живёт в Хеттском царстве, другая рядом с нубийской границей. Я вполне свыкся с мыслью, что и Мутбенрет куда-нибудь уедет.

ХОРЕМХЕБ: Ах вот как!

ЭЙЕ: Кроме того, советую быть со мной почтительнее. Не пройдёт и нескольких месяцев, как царём стану я.

ХОРЕМХЕБ: Вот так новость! Ты готовишь переворот? Но ты же ничего не смыслишь в военном деле, твоя стезя – переговоры. Военачальником всегда был я…

ЭЙЕ: Как я говорил ещё при жизни царя, воевать тоже нужно своевременно. Будь спокоен, Хоремхеб, я не пролью ни единой капли крови, чтобы сделаться преемником Тутанхамона.

Загадочно усмехнувшись, уходит.

Явление второе

Хоремхеб один.

ХОРЕМХЕБ: Провались всё пропадом! Что замыслил этот хитрец? Уговорить Анхесенамон уступить трон в обмен на владение какой-нибудь мелкой областью? Глупости, она никогда не согласится, хоть и овдовела… Овдовела! (хлопает себя по лбу) Тьфу! Ну и дурак же я! Ну и дурак!

Некоторое время быстро ходит по залу молча.

ХОРЕМХЕБ: Теперь я понимаю, почему Эйе так настаивал, чтобы его дочь была моей главной женой! Хотя о союзе со мной против этих Эхнатоновых отродий даже и не думал! Всё просто – двух главных жён быть не может, а царицу брать второй или третьей, или какой бы то ни было ещё нельзя. А ему самому проще – его покойная Тии хотя и была его спутницей лет двадцать, она числилась как не более чем наложница… Что я за осёл! На что мне тогда сдалась эта Мутбенрет?

С этим заключительным воплем выходит.

Явление третье

Женская половина. Анхесенамон стоит у окна, рядом с ней Ташерит.

ТАШЕРИТ: Анх, другого выхода нет, если не хочешь, чтобы Египет разлетелся в клочки от кровавых усобиц.

АНХЕСЕНАМОН: Ташерит, честное слово, если ты ещё раз скажешь, что выхода нет, я тебя придушу…

Ташерит испуганно отбегает на другой конец комнаты.

ТАШЕРИТ: Анх, родная, не говори так! Чем провинились перед тобой все жители твоей страны? Им нужен царь!

АНХЕСЕНАМОН: Я могу править сама. В конце концов, полновластные царицы уже бывали.

ТАШЕРИТ: Сестрёнка! Ты не можешь не видеть, как ты слаба и больна. Что ты будешь делать с хурритами? Сейчас у нас с ними временное перемирие, но вряд ли оно будет долгим. Бедняжка моя, я знаю, что это тяжко, но ты должна выйти замуж за кого-то из приближённых. Либо за Хоремхеба, либо за Эйе.

Анхесенамон в отвращении кривится.

АНХЕСЕНАМОН: Предатели оба! Я их ненавижу! Эйе изображает воплощённое сострадание, но в то же время только и следит за тем, чтобы я поменьше правила!

ТАШЕРИТ: Ну хорошо, иди за Хоремхеба.

АНХЕСЕНАМОН: Простой наложницей? У Хоремхеба уже есть главная жена. (решительно) Нет, нет и ещё раз нет! Ташерит, я сейчас выйду в зал, а ты позови сюда писца Манефона.

ТАШЕРИТ: Что ты задумала?

АНХЕСЕНАМОН: Узнаешь. (отворачивается, чтобы скрыть предательские слёзы) Идём.

Обе выходят.

Явление четвёртое

Зал. Анхесенамон сидит на троне, Ташерит стоит рядом. Приготовившийся к работе писец сидит на полу.

ПИСЕЦ: Я слушаю, славная царица.

АНХЕСЕНАМОН (диктует): Хеттскому владыке Суппилулиуме – царица Верхнего и Нижнего Египтов Анхесенамон. Мой супруг умер, а сына у меня нет, но о тебе говорят, что у тебя много сыновей. Если бы ты прислал ко мне одного из своих сыновей, он стал бы моим мужем. Я ни за что не возьму в мужья никого из своих подданных. (помолчав, шепчет про себя, но старательный писец записывает и это) Я очень боюсь…

ТАШЕРИТ: Дорогая, ты сошла с ума! На троне Египта… иноземец…

АНХЕСЕНАМОН: Лучше иноземец, чем Эйе! Написал, Манефон?

ПИСЕЦ: Да, царица.

Анхесенамон берёт у него свиток.

АНХЕСЕНАМОН: Спасибо! Спасибо тебе!

Запечатывает свиток царской печатью.

АНХЕСЕНАМОН: Ташерит! Манефон! Найдите мне самого быстроногого гонца, какого только сможете, и пошлите его с этим письмом к хеттам!

Ташерит и писец кивают. Ташерит берёт свиток и вместе с писцом уходит. Анхесенамон, уже не сдерживая слёз, идёт в сторону женских покоев.

Явление пятое

Мемфис, раннее утро. Эйе, прибывший в город с какой-то дипломатической миссией, идёт в сторону от дворца наместника области. Внезапно он сталкивается с Инени, держащим в руках запечатанное письмо царицы.

ЭЙЕ: Инени! Вот так встреча! Я же велел тебе следить за тем, что творится в столице!

ИНЕНИ: Это срочно. Вот, взгляни, господин – это письмо Анхесенамон к Суппилулиуме.

ЭЙЕ: К Суппилулиуме? Зачем?

ИНЕНИ: Я выкрасил лицо в тёмный цвет, чтобы сойти за нубийского скорохода Собека, пропавшего в пустыне в прошлом месяце…

ЭЙЕ: Ну?

ИНЕНИ: Госпожа царевна Ташерит вручила мне это письмо, бормоча что-то про нарушение обычаев царицей…

ЭЙЕ: Нарушение обычаев? Это интересно. Что ж такого удивительного может быть в письме?

ИНЕНИ: Я хотел сломать печать…

ЭЙЕ: Ты что! Ни в коем случае! Спасибо, что сказал мне. Отправляйся дальше к хеттам и там постарайся узнать, что там написала наша девчушка. Я в ближайшее время здесь, мне надо договариваться насчёт строительства нового сфинкса.

ИНЕНИ: Понял, господин.

Эйе даёт ему серебра.

ЭЙЕ: Извини, друг мой, золота у меня нынче нет. Анхесенамон сгребла чуть ли не всё золото столицы мужу на похороны.

ИНЕНИ: Ясно. Тогда я иду дальше.

Убегает.

Явление шестое

Дворец хеттского царя. На тронах сидят седой, но крепкий Суппилулиума и его почти такая же пожилая жена, вавилонянка Шеруа. Вокруг них советники, среди которых – посол Хуцция.

СЛУГА (объявляет): Прибыл гонец от египетской царицы, великие правители.

СУППИЛУЛИУМА: Пусть войдёт.

Входит Инени.

Явление седьмое

Те же и Инени. Инени с поклоном подаёт царю письмо. Суппилулиума, взломав печатку, разворачивает свиток.

СУППИЛУЛИУМА: Оно по-египетски. Почему царица не приказала перевести?

ИНЕНИ: Великий царь, госпожа Анхесенамон нездорова и оттого забывчива. Смерть мужа её сильно потрясла.

ШЕРУА: Дай мне, я могу читать на египетском. (берёт письмо, пробегается по нему глазами) Мой супруг умер… у тебя много сыновей… я очень боюсь… Вот так так!

СУППИЛУЛИУМА: Что такое?

ШЕРУА: Она пишет, чтобы ты прислал ей в мужья кого-то из своих сыновей. Представляешь? Египетская царица! Они же шарахаются от чужаков, как от огня!

СУППИЛУЛИУМА (ошеломлённо, к Инени): В жизни ничего подобного со мной не бывало! Это письмо подлинное?

ИНЕНИ: Подлинное, великий царь.

СУППИЛУЛИУМА: Царица действительно имела всё это в виду?

ИНЕНИ: Не мне рассуждать о мыслях правителей, великий царь.

Суппилулиума недоверчиво хмурится.

СУППИЛУЛИУМА: Как-то это подозрительно выглядит. Хуцция!

ХУЦЦИЯ (выступает вперёд): Да, славный царь?

СУППИЛУЛИУМА: Поезжай-ка ты в Египет и узнай у царицы лично, правда ли то, что она мне написала. Я тебе доверяю. Поезжай вместе с этим господином гонцом.

ХУЦЦИЯ: Хорошо.

СУППИЛУЛИУМА: Если это правда… Сколько лет царице?

ИНЕНИ: Двадцать раз разливался Нил со дня её рождения.

СУППИЛУЛИУМА: Зананза лишь на пару лет старше… пожалуй, его и пошлю. Но только после того, как вернётся Хуцция!

ХУЦЦИЯ: Я понимаю, славный царь.

Уходит. За ним, поклонившись, Инени.

Явление восьмое

Сад дворца. Анхесенамон одна. Она сидит на скамье, нервно ломая пальцы.

АНХЕСЕНАМОН (в отчаянии): Скорей бы, скорей бы пришёл ответ от хеттов! Хоть бы Суппилулиума согласился прислать одного из сыновей! А что, если они все уже женаты? Ах, я бы и наложницей уже согласна! Как мне страшно, страшно!

Входит Эйе.

Явление девятое

Анхесенамон, Эйе.

АНХЕСЕНАМОН: Убирайся!

ЭЙЕ: Анхесенамон, советую тебе ещё раз всё как следует обдумать. У тебя нет даже дочерей. Всё равно, когда ты умрёшь, трон займут чужаки. А так ещё есть возможность того, что править будут твои родные дети.

АНХЕСЕНАМОН: Изменник! Ты убийца моего мужа!

ЭЙЕ: Как же я мог его убить, девчушка, если я был всё время тут, пока шли битвы с хурритами? Если ты непременно думаешь, что Тутанхамона убили, гораздо вероятнее, что это сделал Хоремхеб.

АНХЕСЕНАМОН: Это, по сути, неважно, кто из вас. Вы оба изображали из себя этаких добряков, а мысль у вас в голове одна – самим править!

ЭЙЕ: Даже если и так, подумай, разве не лелеет такие мысли чуть ли не каждый человек, особенно близкий к царскому двору? И лучше всё-таки я, чем Хоремхеб.

АНХЕСЕНАМОН: Я справлюсь с правлением без вас, одна! Вы оба в следующий разлив Нила, нет, через несколько дней, нет, прямо завтра отправитесь в ссылку, в нубийские пустыни!

ЭЙЕ (в сторону): Она думает, что я ничего не знаю о её затее с хеттским царевичем! (к Анхесенамон, успокаивающе) Ну хорошо, не беспокойся. Согласись хотя бы, что будет лучше, если я останусь твоим советником. Лучше меня никто не разбирается в делах государства.

АНХЕСЕНАМОН: Хорошо, я даю тебе ещё год. Потом – прощайся со своей должностью!

ЭЙЕ (поклонившись): Твой покорный слуга, милостивая царица.

Продолжает стоять рядом. Анхесенамон старательно отворачивается от него, но он не уходит. В итоге вскакивает и поспешно удаляется она сама.

Явление десятое

Эйе один.

ЭЙЕ: Уф! А она ещё не растеряла материнского упрямства! Ну ничего. Главное, не проворонить нашего хеттского гостя… если он к нам поедет. Впрочем, Инени сразу мне доложит в случае чего. Да, даже не верится, как быстро вымерло это семейство. Конечно, они почти все болезненными были. Вот будь у Меритатон меньше безумной пылкости и больше здравого рассудка, она бы вышла замуж вторично, и там нам всем пришлось бы туго… Если б тогда я не пошёл на риск и не разобрался так лихо с этим Сменхкарой, да если б жива была Нефертити, неизвестно, что было бы. А с одной маленькой Анхесенамон я справлюсь.

Входит Инени.

Явление одиннадцатое

Эйе, Инени.

ЭЙЕ: Ага! Ну что там? Собирается кто-то из детей Суппилулиумы к нам?

ИНЕНИ: Не совсем. Суппилулиума был так поражён письмом, что для начала послал к нам Хуццию – узнать, не обман ли всё это. Царица сейчас готовится принять Хуццию.

ЭЙЕ: Да, жаль, что он уже до неё добрался. Я бы ещё мог перехватить его и сообщить, что их пытались обхитрить… Ну да ладно. Это поправимо. Глаз с Хуцции не спускай! Как только он назад – ты за ним!

ИНЕНИ: У дороги из Мемфиса в Фивы, говорят, засела банда разбойников. Я там побродил и позаботился, чтобы об этом узнали все.

ЭЙЕ: Превосходно. Только нельзя допускать эти слухи до царицы.

ИНЕНИ: Конечно ж, зачем её попусту волновать?

Оба, посмеиваясь, зная, что поняли намёки друг друга, расходятся.

Явление двенадцатое

Тронный зал. На троне Анхесенамон. Перед ней Хуцция, рядом, как обычно, Ташерит. В сторонке среди моющих стены рабов Инени.

АНХЕСЕНАМОН: Хуцция, это не обман и не шутка. Так и передай своему царю. На всякий случай я написала об этом и в новом письме (подаёт ему свиток).

ХУЦЦИЯ: Я доставлю письмо, госпожа царица. Мой повелитель Суппилулиума будет рад новому закреплению союза Египта и Хеттского царства.

АНХЕСЕНАМОН: Хорошо бы…

ХУЦЦИЯ: Я могу отправляться?

АНХЕСЕНАМОН: Да, да. И скажи… скажи, чтобы сын царя ехал поскорее.

ХУЦЦИЯ: Да, госпожа царица.

С поклоном уходит. Вслед за ним незаметно выскальзывает из зала Инени.

Явление тринадцатое

Анхесенамон, Ташерит.

ТАШЕРИТ: Ах, зря ты всё это устроила, сестрица!

АНХЕСЕНАМОН: На сей раз уже я тебе скажу: выбирать я не могу. Замуж за… за Эйе? У меня язык не поворачивается это произнести!

ТАШЕРИТ: Тогда постарайся быстро устроить погребение Тутанхамона. Разве твоему жениху будет приятно на него смотреть?

АНХЕСЕНАМОН: Мне совершенно безразлично. Пусть смотрит. Я хочу похоронить моего любимого супруга со всей возможной пышностью! Кстати, сейчас пойду погляжу, готов ли его малый саркофаг.

Встаёт, уходит.

Явление четырнадцатое

Ташерит одна.

ТАШЕРИТ: Подумать только, что Тутанхамон мёртв! Правду говорят – пока не положили в гробницу, не верится… Какой славный юноша был, как они с Анх друг друга любили! (тяжело вздыхает) Но, боюсь, это окончательно расстроит доверие к нам подданных, если сестричка выйдет замуж за хетта… Она даже ещё не знает, за кого именно – у этого царя столько сыновей! При всём при том, что Эйе поступает с нами подло, лучше бы ей согласиться стать его женой. Иначе… Ах, Египет, дорогой Египет, куда ты катишься? После сестриной свадьбы надо поскорее ехать в Сирию! Скажу Небсехпету, что мне здесь всё опротивело!

С измождённым видом облокачивается на царский трон.

Занавес

========== Действие пятое ==========

Явление первое

Царевич Зананза, молодой и статный, и, в отличие от Тутанхамона, явно отличающийся крепким здоровьем, в сопровождении Хуцции и богатой свиты стоит у отцовского дворца, собираясь отправиться в путь. Подходит Суппилулиума.

СУППИЛУЛИУМА (обняв сына за плечи): Что ж! Прощай, Зананза! Пошли гонца, как только доберёшься. Постарайся справиться с правлением, ведь Египет – немалые земли. И во время поездки будь осторожен: сейчас у них часты песчаные бури.

ЗАНАНЗА: А царица Анхесенамон мила собой?

ХУЦЦИЯ: Прелестна. Увы, сейчас потеря первого мужа и болезнь сильно сказались на цвете её лица, но, тем не менее, я уверен, что она понравится тебе, светлейший царевич.

ЗАНАНЗА: Хорошо бы… Ну тогда – в путь!

Суппилулиума отходит в сторону, Зананза в последний раз машет ему рукой. Из одного из окон дворца выглядывает Шеруа, она тоже на прощание машет сыну, одной рукой смахивая слезинки.

Караван уходит.

Явление второе

Фивский дворец, женские покои. Ночь. Анхесенамон просыпается. Может, предыдущая сцена в Хеттском царстве ей приснилась? Комнату заволакивает туманом. Из тумана выходит призрачная, одетая в серые одежды фигура Тутанхамона.

ТУТАНХАМОН: Анх! Жена моя!

АНХЕСЕНАМОН (рвётся к нему): Любимый!

Он отходит, словно отплывает.

АНХЕСЕНАМОН: Дорогой мой, забери меня к себе! С тобой я готова идти куда угодно, к любым опасностям подземного царства…

ТУТАНХАМОН: Я не могу, Анх. Почему я до сих пор не погребён?

АНХЕСЕНАМОН: Прости, Тутанхамон! Я хотела проводить тебя как можно пышнее!

ТУТАНХАМОН: Ты всегда была мне замечательной женой.

АНХЕСЕНАМОН: Мне так жаль, что я вынуждена взять другого супруга…

ТУТАНХАМОН (явно не слушая): Помнишь, как мы играли в погребение много лет назад?

АНХЕСЕНАМОН (со слезами на глазах): Да…

Тутанхамон грустно улыбается.

ТУТАНХАМОН: И ты подарила мне веночек из роз и орхидей.

В окно пробивается первый луч зари. Туман рассеивается, Тутанхамон исчезает. Анхесенамон лежит в постели, протирая глаза.

Явление третье

Анхесенамон одна.

АНХЕСЕНАМОН (дрожа): И приснится же… Значит, правда это, что говорят о приходящих в этот мир непогребённых. Помнится, у одного древнего народа есть история об одном герое, спустившемся к другу в подземный мир. Так тот друг ему рассказал, что непогребённым там хуже всех живётся… непогребённым… и сына не оставившим*… (плачет) Да-да, так там и было… Кто же мне эту историю поведал? Эйе, что ли… Бр-р! А ведь когда-то мы все его очень, очень любили. И я, и Меритатон, и Тутанхамон, и Ташерит…

Горько вздыхает.

АНХЕСЕНАМОН: Почему Тутанхамон не захотел взять меня с собой? Почему? Кто у меня в этом-то мире остался? Даже Ташерит собралась уезжать, они с мужем любят свою Сирию, им там веселей, чем в Египте… Я думала до последнего, что могу положиться на Эйе, но теперь я вижу его насквозь. Ах! Только мой будущий муж, хеттский царевич, и остаётся. Как его там? Захена… нет… Зананза. Никогда эти хеттские имена не запоминаю… Как хорошо, что он скоро приедет! Хуцция пишет, что он молод и прекрасен. После Тутанхамона мне не нравится никто, но всё-таки лучше, если на мужа приятно смотреть.

Яркие лучи солнца заливают спальню. Анхесенамон встаёт.

АНХЕСЕНАМОН: Но что ж я разлеглась? Надо торопиться с погребением, если я не хочу, чтобы призрак мужа мучил меня всю жизнь.

Берёт коробку с румянами, сурьмой и белилами и выходит.

Явление четвёртое

Тронный зал. Нарядная Анхесенамон сидит на троне. Рядом с ней, как всегда, Ташерит, но в лице последней видна скука.

АНХЕСЕНАМОН: Где же он? Письмо Хуцции об отъезде пришло уже давно, за это время до Нубии доехать можно было!

ТАШЕРИТ (преувеличенно весело): Да ну, сестрица, не беспокойся! Одно дело – просто путешествовать, другое дело – на свадьбу ехать. Это и едешь медленно, и в городе каждом остановиться надо, похвалиться счастьем перед всеми, праздник устроить. Не бойся, со дня на день твой Зананза прибудет.

АНХЕСЕНАМОН: Ты хоть до свадьбы-то моей поживёшь здесь?

ТАШЕРИТ (с ноткой раздражения): Обещала, значит, поживу!

АНХЕСЕНАМОН: Ах, сестрёнка, сестрёнка! Я знаю, тебе уже скучно со мной! Ты счастлива в браке и не обременена заботами о целой стране… Нет, нет, я тебя ни в чём не виню. Но и ты меня пойми: я не могу, не хочу оставаться здесь одна.

Ташерит с виноватым видом крепко обнимает сестру. Входит Эйе в сопровождении гонца.

Явление пятое

Те же, Эйе, гонец. Обе девушки напрягаются, видя мрачное выражение лица гонца.

ГОНЕЦ: Письмо от господина Хуцции славной царице.

Он протягивает Анхесенамон свиток, царица поспешно взламывает печать и разворачивает письмо. Ташерит смотрит ей через плечо. Вскоре Анхесенамон бледнеет, жмурится и отворачивается; Ташерит прижимает ладонь ко рту.

АНХЕСЕНАМОН: Ташерит, дочитай ты… я не в силах.

ТАШЕРИТ (кивнув, берёт листок): «И до Мемфиса мы все доехали благополучно. Из города выехали вечером. Я отговаривал царевича от этого решения, но ему не терпелось поскорее приехать к невесте, и к тому же он очень устал от долгого путешествия. Среди ночи, когда мы проехали примерно четверть пути, на нас внезапно напали скрывавшие свои лица разбойники. Они убили половину свиты, а один из них вонзил со спины клинок в дравшегося, как отважнейший из львов, Зананзу. Прости меня тысячу раз, светлейшая царица – я, обещавший охранять сына повелителя, не смог справиться со своей задачей! Когда мы добрались до ближайшего поселения и нашли лекаря, Зананза в муках скончался».

Анхесенамон, совершенно побелев, падает без чувств. Её крепко подхватывает остававшийся совершенно невозмутимым всё это время Эйе.

ЭЙЕ: Ташерит, позови рабынь, пусть помогут царице.

ТАШЕРИТ: О ужас… Видно, прокляты дети Эхнатона… Скорей бы в Сирию! А дворец опять погрузится в траур!

ЭЙЕ: С чего это в траур? Почему мы должны горевать по какому-то чужаку, не успевшему жениться на Анхесенамон?

ТАШЕРИТ: Но свадьбу придётся отменить. Сколько золота зря потрачено…

ЭЙЕ: Совершенно не придётся. Анх возьму в жёны я.

Ташерит в изумлении и ужасе смотрит на него, порывается что-то сказать.

ЭЙЕ: Ты что встала-то как пень? Царица в обмороке – я сказал тебе, зови рабынь!

Ташерит кивает и стремглав выбегает из зала, нечленораздельно крича. Эйе аккуратно укладывает Анхесенамон на скамейку у стены и торжествующе улыбается.

Явление шестое

Эйе, Анхесенамон. Царица медленно открывает глаза и приподнимается на локтях.

АНХЕСЕНАМОН: Злодей, теперь тебе не увильнуть! Ты убил моего первого мужа – ты убил и несостоявшегося второго!

ЭЙЕ: Анх, девчушка, и снова твои рассуждения неразумны. Сознаюсь, я был в Мемфисе некоторое время назад, но к тому дню, когда несчастный Зананза поехал сюда, я уже воротился в Фивы и потом оттуда не уезжал. Что же, по-твоему, я раздвоился и стал разбойником с большой дороги?

АНХЕСЕНАМОН: Не выставляй меня дурочкой! Будто я не знаю, что всё это совершено по твоему гадкому приказу!

ЭЙЕ: Как докажешь, Анх?

Анхесенамон в бессилии закрывает лицо руками. Её плечи трясутся от беззвучных рыданий. Она выглядит настолько раздавленной всеми несчастьями, что в глазах Эйе появляется искренняя жалость.

ЭЙЕ (поколебавшись, подходит к ней, гладит по голове): Анх, ну ладно, выплачься и успокойся. Я понимаю, как тебе тяжело – я когда-то потерял горячо любимую жену… Знаешь что? Можешь не переживать насчёт меня.

АНХЕСЕНАМОН (опускает руки): То есть?

ЭЙЕ: Мне действительно жаль тебя, девчушка. В конце концов, я знал тебя ещё ребёнком и всегда был привязан к тебе и ко всем твоим сёстрам. Так вот, учитывая вдобавок то, что у меня четыре взрослых сына, в первую очередь мой первенец Накхтмин…

Анхесенамон, постепенно понимая, к чему он клонит, смотрит на него с надеждой.

ЭЙЕ: Кроме того, я уже стар. Ещё неизвестно, могут ли от меня быть дети. В общем, я не буду возражать, если ты будешь моей женой лишь в глазах окружающих.

АНХЕСЕНАМОН: Ах, правда?

ЭЙЕ: Да, девчушка. Живи сама по себе на женской половине и оплакивай Тутанхамона сколько угодно. Ты замужем уже бывала, и брачное ложе проверять всё равно было бы бесполезно. Никто ничего не узнает. А что детей не будет… ну так у тебя и от прежнего детей не было.

Молчание. Эйе выжидающе смотрит на царицу.

АНХЕСЕНАМОН (с видом человека, признающего поражение): Хорошо, Эйе. Тогда я выйду за тебя замуж.

На лице Эйе снова появляется победоносная улыбка.

Вбегают рабыни и Ташерит. Рабыни несут воду и целебные травы.

Явление седьмое

Те же, Ташерит, рабыни. Одна рабыня протягивает Анхесенамон кувшинчик воды, из которого та отпивает несколько глотков, другая даёт ей понюхать пучок какой-то травы.

АНХЕСЕНАМОН: Мне уже легче… Мне легче… Спасибо, милые.

ТАШЕРИТ: Ну что, Анхесенамон? Что мы теперь будем делать?

Анхесенамон, решившись, выпрямляется.

АНХЕСЕНАМОН: При всём том, что я скорблю о царевиче Зананзе… стране нужен царь. В назначенный день состоится моя свадьба… моя свадьба с Эйе.

ТАШЕРИТ: Анх!

АНХЕСЕНАМОН: Ташерит, ты быстро меняешь мнение. Недавно сама же убеждала меня согласиться. Прости, мне нехорошо.

Встаёт и быстро уходит. Не желая быть свидетелями разборок, расходятся рабыни.

Явление восьмое

Ташерит, Эйе.

ТАШЕРИТ: Несчастная девушка! Теперь я знаю, почему она за тебя выходить не хотела!

ЭЙЕ (холодно): Ну и почему же?

ТАШЕРИТ: Потому что ты – самый отвратительный убийца, какого только видел свет!

ЭЙЕ: И тем не менее, я стану царём. Анхесенамон изменила своё прежнее решение.

Ташерит испуганно смотрит на него.

ЭЙЕ: Не переживай, Ташерит – если твой муж не станет мешать моим государственным делам, можете жить себе в Сирии и ничего не опасаться. Небсехпет – хороший, разумный посол, и я не собираюсь причинять никакого зла его семье. А с Сирией я продлю мирный договор…

Ташерит отчаянно мотает головой, и он замолкает.

ТАШЕРИТ: Моя сестрёнка! Моя бедная, бедная сестрёнка! Ты её в могилу вгонишь, как вогнал её мужа и Сменхкару!

Резко поворачивается и идёт вслед за Анхесенамон.

Явление девятое

Эйе один.

ЭЙЕ: Глупенькая! Простительно, впрочем, в её нежном возрасте. Тоже мне – вообразила, что раз я убрал Сменхкару и Тутанхамона, значит, и её муженьку опасность грозит. Будто этот Небсехпет когда-нибудь посягнёт на трон. Ему достаточно усадьбы в Сирии, изредка докладов царю, умных бесед со всякими мудрецами, ну а теперь ещё и молоденькой жены. Небсехпет. Ха!

Уходит.

Явление десятое

Ясный ветреный день. Долина царей. Погребальное шествие с саркофагом Тутанхамона идёт к свежей гробнице. Впереди Эйе, напустивший на лицо выражение скорби. За саркофагом, плакальщиками и знатью – толпа народу.

В толпе слышны перешёптывания: «А где же вдова? Да, где царица Анхесенамон? Говорят, она тяжело заболела после смерти царя и до сих пор не оправилась… Нет, недавно её уже здоровой видели… Да не шибко она его и любила – я слышал, за хетта Зананзу выйти собиралась, а когда его убили, за неимением лучшего сговорилась с этим Эйе… Тоже мне выбор – она ему во внучки годится… Должно быть, ей всё равно, лишь бы замуж выскочить…»

Внезапно всех нагоняет одинокая фигурка. Это Анхесенамон, раскрасневшаяся от бега и слёз. В руке она держит венок из роз и орхидей.

АНХЕСЕНАМОН: Пропустите меня! Пропустите царицу!

Ошарашенная толпа, замершая на месте, почтительно расступается. Анхесенамон медленно подходит к саркофагу и кладёт на него венок.

АНХЕСЕНАМОН: Вот тот веночек, о котором ты мне тогда напомнил, родной…

Не совладав с собой, плачет и крепко обнимает саркофаг. Те люди, которые до того шептались о недостаточной любви Анхесенамон к покойному мужу, пристыженно опускают головы и неловко переминаются с ноги на ногу. Несколько секунд все пребывают в неподвижности.

Наконец Анхесенамон неохотно разжимает руки.

АНХЕСЕНАМОН (шёпотом): Прощай…

Люди растроганно ахают. Царица ещё пару мгновений неотрывно смотрит на саркофаг.

АНХЕСЕНАМОН (громко, носильщикам): Всё кончено.

Носильщики растерянно оборачиваются на неё.

АНХЕСЕНАМОН (резче): Не слышали, что ли? Всё кончено! Несите дальше!

Эйе также делает носильщикам знак. Шествие продолжает свой путь. Анхесенамон после долгого бега и на жарком солнце тяжело дышит; ей трудно идти. Её поддерживают Эйе и две рабыни.

Процессия подходит к дверям гробницы, и саркофаг заносят внутрь. Затем носильщики выходят, а Анхесенамон, всхлипывая, запечатывает двери.

АНХЕСЕНАМОН (поворачивается к прочим): Итак, мои подданные, мы проводили моего покойного супруга в подземное царство Осириса. Пусть суд над ним там будет милостивым! Мы смеем на это надеяться, ибо каждый умерший повторяет судьбу самого Осириса. Что же до преемственности в этом мире (кивает в сторону Эйе)…

ЭЙЕ (кивнув ей в ответ): Согласно желанию вдовы великого царя Тутанхамона, я очень скоро стану вашим следующим правителем. Я во всём стану следовать мудрости моего предшественника, чтобы среди всех людей в Египте продолжали царить счастье и благоденствие. Моё правление начнётся с достаточно приятного события… очень скоро по всем городам будут устроены празднества, чтобы отметить мою свадьбу с прекрасной царицей Анхесенамон.

АНХЕСЕНАМОН (через силу улыбаясь): Надеюсь, что все мои дорогие подданные, если любят свою царицу, придут на эти празднества. Я уверена, что я буду счастлива с моим новым супругом… и… что у меня появятся будущие наследники.

Особой радости среди толпы нет. Эйе и Анхесенамон, видя, что люди довольно угрюмо восприняли последнюю новость, идут прочь от гробницы. Поняв невысказанный приказ, за ними следуют плакальщики, за плакальщиками – остальные.

Явление одиннадцатое

Прошла свадьба Эйе и Анхесенамон. Не самая роскошная, так как на погребение Тутанхамона и без того ушла куча золота, но всё же достаточно пышная и внешне очень весёлая.

«Молодые» супруги сидят в совместном покое, построенном для царя и царицы. Снаружи доносится шум обещанных гуляний. Анхесенамон уныло нижет бусы из каких-то деревянных шариков, Эйе изучает письмо, пришедшее из Хеттского царства.

ЭЙЕ: Да, некрасиво получилось, что Зананза был убит на наших землях. Суппилулиума очень зол.

АНХЕСЕНАМОН (равнодушно): Войну объявил?

ЭЙЕ: Нет, что ты. Из-за каких-то разбойников войн не объявляют. Но я умею угадывать по тому, как написано письмо, что чувствовал пославший его, пока писал. Ничего, будет у нас с хеттами союз. Я позабочусь.

Анхесенамон ничего не отвечает.

ЭЙЕ: Если ты устала, можешь идти на свою половину. Как я уже говорил, здесь тебя никто не удерживает.

АНХЕСЕНАМОН: В эту ночь точно нельзя… Даже если рабыни встретят меня там – слухи пойдут.

Опасливо оглядывается на него, но Эйе всецело занят письмом.

ЭЙЕ (бормочет): Так… так… Ну всё в порядке. Я с ними договорюсь. Войну они не то что не объявили – она им не нужна, у них засуха и хлопот хватает…

АНХЕСЕНАМОН: Кстати, о войнах – куда пропал Хоремхеб? Я его не видела не помню с каких пор. На похоронах его, кажется, не было, и сегодня я его точно среди гостей не заметила.

ЭЙЕ: Хоремхеб-то? Я отослал его, как ты хотела, в Нижний Египет.

АНХЕСЕНАМОН: Откуда такая услужливость?

ЭЙЕ (со смехом): А ты, девчушка, думала, ты одна его терпеть не можешь?

АНХЕСЕНАМОН: Так ты же выдал за него твою дочь.

ЭЙЕ: Одно другому не мешает. Мутбенрет он нравится, да и я, в целом-то, против него ничего не имею… только не когда он вцарском дворце.

АНХЕСЕНАМОН: Понятно…

Кладёт бусы на столик рядом и прикрывает глаза. Эйе откладывает в сторону хеттское письмо и берёт новый свиток. Начинает разглядывать его.

Явление тринадцатое

Утро после свадьбы. Эйе и Анхесенамон восседают на тронах в тронном зале. К ним выходит Ташерит в дорожном платье.

ТАШЕРИТ (с тяжёлым вздохом): Ну что ж, сестрёнка… пора нам уезжать. Небсехпет уже ждёт.

Анхесенамон встаёт, обнимает её.

ТАШЕРИТ: Береги себя.

АНХЕСЕНАМОН: Мне будет очень не хватать тебя, Ташерит. Будь счастлива!

ЭЙЕ: Доброй вам обоим дороги.

Ташерит с презрением косится на него, ещё раз обнимается с Анхесенамон и снова, вздыхая, уходит.

Явление четырнадцатое

Эйе, Анхесенамон.

ЭЙЕ: И давно ли она была вот такого крохотного росточка и просила меня рассказать сказку о синем змее?

АНХЕСЕНАМОН: Кто виноват в перемене её к тебе отношения?

Эйе горько усмехается.

ЭЙЕ: Если бы всё было так просто! Я, мол – злодей, подобный Сету в историях об Осирисе и Горе.

АНХЕСЕНАМОН: А разве не так? Ты, хладнокровно отдавший приказы об убийстве стольких людей…

ЭЙЕ: Анх, ведь когда-то, в молодости, и я был похож на вас. Я страстно любил свою первую жену, милую мою Тии, мечтал о детях, о тихой семейной жизни… Вижу, вижу, девчушка, ты не веришь. Можешь не верить, но это так и было.

АНХЕСЕНАМОН: И почему же ты изменился?

ЭЙЕ: Может, ты помнишь, что я тебе однажды сказал, много лет назад? Точнее, это сперва сказала ты… От власти – одни неприятности и переживания.

Анхесенамон вздыхает.

ЭЙЕ: Так вот, этим ты тогда выразила всю суть жизни царей и знатей. От власти, дорогая моя Анх, больше ничего ждать не приходится. Её человеку только дай…

Слышно, что снаружи возобновляются вчерашние празднования. Анхесенамон поджимает губы, чтобы не заплакать.

ЭЙЕ: Но теперь я достиг высшей власти, возможной в этом мире. Я – царь Египта… Тебе пока что не понять, Анх. Это то, к чему я стремился четыре десятка лет, с тех пор, как оказался среди придворных. Тебе не понять.

Анхесенамон отворачивается. Эйе с улыбкой смотрит в окно. Входят прислужники, чтобы поприветствовать нового царя.

Занавес

Комментарий к Действие пятое

* Анхесенамон вспоминает знаменитый шумерский «Эпос о Гильгамеше».

========== Действие шестое ==========

Явление первое

Около трёх лет прошло с воцарения Эйе. Египет в мире со всеми, с кем только можно, и жизнь наладилась у всех. В Сирии у Ташерит родились два сына, и она не навещает с тех пор сестру, боясь, что малышам повредит путешествие, а оставить их она не в силах. Что касается самой Анхесенамон, её жизнь изменилась мало – она всё так же безвылазно живёт во дворце, считаясь супругой Эйе. Здоровье у неё по-прежнему шаткое.

В последний год, правда, на севере страны начались какие-то волнения…

В тронном зале дворца Эйе сидит на троне. Второй трон пустует. Перед царём стоит Инени.

ИНЕНИ: Ты был прав, славнейший царь. В Нижнем Египте собирает сторонников Хоремхеб. Он за то время, что был наместником области, завоевал уважение многих…

ЭЙЕ: Он готовит восстание?

ИНЕНИ: Да.

ЭЙЕ: Очень мило со стороны моего собственного зятя. Но ладно, это на самом деле мой просчёт. Надо было тебе с ним разобраться ещё во время войны с хурритами.

ИНЕНИ: Ты не приказывал.

ЭЙЕ: Я и говорю – мой просчёт. Какова сила Хоремхеба?

ИНЕНИ: На его стороне, как недавно обнаружилось во время набега на Мемфис и разгрома всех твоих статуй, едва ли не три четверти всех войск Нижнего Египта.

ЭЙЕ: Умно! Он держался в тени, пока не приобрёл полную уверенность в своей мощи… Хорошо. Плохо то есть. Инени, ступай к полководцу Монту и скажи, что я требую его к себе.

ИНЕНИ: Прямо сейчас?

ЭЙЕ (подумав): Нет, пусть приходит в полдень.

ИНЕНИ: Хорошо. Что-нибудь ещё прикажешь?

ЭЙЕ: Сходи к жрице и попроси у неё ещё того персидского лекарства для царицы.

ИНЕНИ: Лекарства? Что произошло? Как она?

ЭЙЕ: Анхесенамон? Не очень. Она тяжело болела, как раз когда ты ездил в низовья. Мы все боялись, что это проказа. К счастью, обошлось. Выглядит Анх уже прилично, но она ещё слаба.

Инени, поклонившись, уходит. В последний момент Эйе неожиданно кидает ему огромный алмаз.

Явление второе

Эйе один. Он раздражён и взволнован.

ЭЙЕ: Целый алмаз с полкулака величиной! А сколько золота уходит на этого пройдоху, лучше не считать. Он, может, думает, что я расщедрился теперь, когда стал царём… Да ничего подобного! Просто Инени – единственный, на кого я более или менее могу положиться. И в последнее время даже его преданность вызывает у меня глубочайшие сомнения. Он уверен, что я ничего не заметил! Как же! Я стар, но мой рассудок в полном порядке. Очевидно же, что Инени по самые уши влюбился в мою жену. С моего воцарения он видит её чуть ли не каждый день, а она ещё очень красива.

Смотрит в сторону женских покоев.

ЭЙЕ: В конце концов, и ничего бы – у него с ней намного меньше разница в возрасте, чем у меня с ней, он привлекателен для женщин, да и не всё же время девчушке Тутанхамона оплакивать. Собственно, я об этом думал… Но коль скоро Хоремхеб готовит мятеж, моя честь должна быть нерушимой. Если поползут слухи, что, дескать, царь так слабосилен, что позволяет своей жене связь с собственным советником… Насмешки – ещё хуже в некотором роде, чем ненависть. С Хоремхебом расправлюсь – и можно будет что-нибудь устроить. А то ещё Инени на меня потом ополчится.

Входит одна из рабынь Анхесенамон.

Явление третье

Эйе, рабыня.

РАБЫНЯ: Прости, милостивый царь…

ЭЙЕ: Что случилось?

РАБЫНЯ: Госпоже царице очень дурно. Ей тяжело дышать, и она кашляет. По-моему, ей стало хуже после лекарства.

ЭЙЕ: Чтоб их всех! Где сейчас царица?

РАБЫНЯ: Мы её вынесли в сад.

ЭЙЕ: Тогда беги за Инени – он у Монту. Скажи, чтобы не просил ничего у жрицы, а сообщил ей, что я требую её к себе сегодня в два часа пополудни.

РАБЫНЯ: Повинуюсь, славный царь.

Рабыня уходит в одну сторону, Эйе в другую.

Явление четвёртое

Сад. Анхесенамон лежит на пуховых подушках в тени оливы, в окружении ещё нескольких рабынь. Они отпаивают её водой. Подходит Эйе, при виде его рабыни немедленно отходят от царицы и кланяются.

ЭЙЕ (берёт жену за руку): Как ты, девчушка?

АНХЕСЕНАМОН: Как видишь… Тяжело. Слабость.

ЭЙЕ: Я послал уже за персидскими и ахейскими лекарями.

АНХЕСЕНАМОН: В первый год после смерти мужа я хотела умереть с ним… но больше не хочу… то есть хочу ещё пожить!

ЭЙЕ: И ты поживёшь, Анх. Скажи вот… как ты относишься к моему первому советнику?

АНХЕСЕНАМОН: К Инени? Побаиваюсь я его. Он какой-то слишком вездесущий и скользкий. А что?

ЭЙЕ: Да так, просто любопытно. Знаешь, мне он тут принёс плохие известия. Хоремхеб, если ты его помнишь, собирает мятеж.

АНХЕСЕНАМОН (испуганно): Мятеж?

ЭЙЕ: На его стороне уже большая часть воинов низовий. Но ты не бойся! Мои сыновья и Монту остановят его натиск. Все они искусные военачальники.

АНХЕСЕНАМОН: А чем недовольны сторонники Хоремхеба?

ЭЙЕ: Видишь ли, Анх, не бывает такого правителя, которым были бы довольны все. Я не веду войн. А многим кажется, что следовало бы не сидеть, как мухи, а захватывать новые земли. Дайте только предводителя – и в любой стране назреет восстание.

АНХЕСЕНАМОН: Понятно…

ЭЙЕ: Я смотрю, приступ твой отошёл. Мне пора идти. В полдень я должен говорить с Монту.

АНХЕСЕНАМОН: До вечера.

Эйе уходит.

Явление пятое

Те же без Эйе.

РАБЫНЯ: Как заботится о тебе царь, госпожа царица!

АНХЕСЕНАМОН: Ага… (в сторону) Ну конечно! Сперва убил всю мою родню, теперь можно и позаботиться немного. А уж из-за этого Хоремхеба, чует моё сердце, вовсе нам любящую чету изображать придётся, чтобы народ убедился, какие замечательные у него царь с царицей. (рабыням) Можете идти, мне полегчало. Если что, я вас позову.

Рабыни уходят. Мимо них тенью шмыгает в сад Инени.

Явление шестое

Анхесенамон, Инени.

АНХЕСЕНАМОН (заметив его, в сторону): Этот пролаза! Он-то что тут забыл? (к Инени) Мой муж был здесь только что, но ушёл. Он сказал, что у него совещание с Монту.

ИНЕНИ: Ах да, так и есть, сиятельная царица! Как же я мог забыть!

Молчание.

ИНЕНИ: Как твоё здоровье, госпожа царица? Мне великий царь рассказал о твоей болезни.

АНХЕСЕНАМОН: Сейчас мне лучше, спасибо, Инени. (в сторону) Куда он клонит?

ИНЕНИ: Значит, великий царь тебя сегодня приходил проведать?

АНХЕСЕНАМОН (начиная сердиться): Я, кажется, уже сказала!

ИНЕНИ: Он тебя очень любит.

АНХЕСЕНАМОН (осторожно): Допустим.

ИНЕНИ (подойдя к ней): А ты его?

Анхесенамон смотрит на него с величайшим подозрением.

АНХЕСЕНАМОН: Я его тоже.

ИНЕНИ: Он сам мне намекал, что ты до сих пор тоскуешь по первому мужу…

АНХЕСЕНАМОН: Мало ли по кому я тоскую. Инени, скажи, к чему ты всё это ведёшь? Тебя подослал Эйе, чтобы что-то у меня выпытать?

ИНЕНИ: Нет, Эйе меня не подсылал. (не выдерживает, склоняется над ней) Прекраснейшая царица! Я уже много месяцев не решался в этом признаться, чтобы не подорвать доверие ко мне царя. Но, узнав о твоей минувшей болезни, я не смог с собой совладать. Я люблю тебя, Анхесенамон – уже давно и безнадёжно.

Он порывается её поцеловать. Анхесенамон его отталкивает.

АНХЕСЕНАМОН (холодно): Инени, отойди. Ты не дождёшься моей взаимности.

ИНЕНИ: Ты любишь старого царя?

Она не отвечает.

ИНЕНИ: Ты не хочешь никого любить после смерти Тутанхамона?

АНХЕСЕНАМОН: Я не обязана отвечать на эти дерзкие вопросы. Ты забыл, что я царица. Я скажу лишь, что именно ты мне никогда не нравился. Часто я тебя стала видеть, правда, только после свадьбы с Эйе, но уверяю тебя, что, если я сойду с ума и изменю мужу, тебя я выберу едва ли не в последнюю очередь. Ты хитрый, увёртливый человек, и я совершенно тебя не люблю.

Инени страшно оскорблён. Его лицо медленно багровеет.

ИНЕНИ: Говоришь ли ты так лишь из верности Эйе? Мне ничего не стоит убить его. У меня есть мазь из особых трав. Если он поранится, а я намажу ранку этой мазью, он умрёт, и выглядеть всё будет так, будто он умер от лихорадки.

Анхесенамон слушает его излияния с безразличным видом, пока он не доходит до описания действия мази. Глаза царицы округляются. Она приходит в дикую ярость.

АНХЕСЕНАМОН: Так вот оно что! Не зря я тебя не выносила и боялась. Я всегда это подозревала! И Сменхкара, и Тутанхамон ведь скончались якобы от лихорадки после незначительных ранений, полученных на войне.

Кровь отливает от лица Инени. По его виду ясно, что он понял, какую тайну выдал сообразительной царице.

АНХЕСЕНАМОН: Вы с Эйе – убийцы! И ты – то орудие, которым убийства совершались! Почему я раньше не догадалась? И, хотя Зананза умер не от лихорадки, спорю на всю казну, в его гибели ты тоже замешан.

ИНЕНИ: Ну хорошо, да, я расправился с ними со всеми – но по приказу Эйе. Почему же ты тогда вышла за него замуж?

АНХЕСЕНАМОН: Для ближайшего доверенного лица царя ты на удивление наивен. Ты всерьёз думаешь, что в моём браке хоть с одной стороны присутствует страстная любовь? Я для Эйе была лишь способом достичь трона, он для меня – способ сохранить царскую власть и спокойствие в стране. Я его тихо ненавижу, он, правда, ко мне привязан, потому что в детстве я с ним дружила. Но он точно так же женился бы на другой вдовой царице, даже будь она горбатой старой высохшей каргой!

Молчание.

АНХЕСЕНАМОН: Уходи, пожалуйста. И… не надо убивать Эйе.

ИНЕНИ: Почему же?

АНХЕСЕНАМОН: Ты сам видишь, что я теперь всё знаю. Ты ничуть не лучше его, но, в отличие от него, ты неизвестно, будешь ли хорошим царём. Неужели ты ждёшь, что после его кончины я брошусь в твои объятия?

Молчание. Инени, не в силах принять какое-то решение, смотрит то на Анхесенамон, то на возвышающийся позади них дворец. Наконец, он медленно кивает.

ИНЕНИ: Так и быть, я продолжу служить ему.

АНХЕСЕНАМОН: Вот это другое дело. Он же просто заваливает тебя золотом. А мне больше на глаза не попадайся.

ИНЕНИ: Славная царица…

АНХЕСЕНАМОН: Ты слышал?

Инени, как обычно, поклонившись, уходит, стиснув зубы.

Явление седьмое

Вечер. Тронный зал. Эйе на троне, Инени.

ЭЙЕ: Настораживает меня этот Монту. Как-то странно он себя ведёт.

ИНЕНИ: Разобраться с ним?

ЭЙЕ: Не надо. Я дал ему хороший задаток, будем надеяться… Мне сейчас каждый в войске дорог. Накхтмин и другие мои сыновья уже выступили на север.

ИНЕНИ: Мне за ними проследить?

ЭЙЕ: Что-то ты из дворца рвёшься уйти. А твоя помощь мне сейчас нужна, как никогда. Мне надо продержаться до возвращения сыновей.

ИНЕНИ: То есть как – продержаться? Хоремхебу не пройти мимо наших войск. Ты в безопасности во дворце, великий царь.

ЭЙЕ (глухо): Так и быть, скажу тебе. Даже царица не знает… пока что. Мне осталось жить считанные недели. Я стар, и внутри у меня давно растёт язва. Я надеялся, что это ещё пройдёт, я влил в себя не знаю просто, сколько бочек целебных травяных отваров… я пытался забыть о диких болях, которые меня мучают, просто о них не думал… но жрица сегодня сказала мне, что ничем уже нельзя помочь.

В выражении лица Инени – разные чувства. И скорбь, и радость.

ЭЙЕ: Сейчас моя первая забота – удержать столицу если не за мной самим, то за моими потомками. Мало мне удалось самому поцарствовать, слишком долго я этого ждал…

Медленно входит, опираясь на руку рабыни, Анхесенамон.

Явление восьмое

Те же, Анхесенамон, рабыня. Анхесенамон проходит к своему трону, садится, подчёркнуто не глядя в сторону Инени.

АНХЕСЕНАМОН: Какие вести с полей битвы, Эйе?

ЭЙЕ: Пока никаких. Сегодня ещё, может быть, гонцы приедут. Анх, у меня к тебе важный разговор по другому делу.

АНХЕСЕНАМОН: Да, я готова тебя выслушать.

ЭЙЕ: Я уже очень стар, и моё здоровье оставляет желать лучшего.

АНХЕСЕНАМОН (язвительно): Да ну? (метнув беглый взгляд на Инени) Не лихорадка ли у тебя?

Эйе и Инени делают вид, что не заметили намёка.

ЭЙЕ: Собственно говоря, вряд ли я долго проживу, девчушка. Жрица Маатхотеп сомневается, дотяну ли я до следующего разлива Нила.

АНХЕСЕНАМОН: Будем всё же надеяться.

ЭЙЕ: Да ладно тебе, не притворяйся. Так вот, я подумал о судьбе, ожидающей тебя после моей кончины, и решил поручить тебя заботам моего верного советника Инени.

Инени уже не пытается скрывать свою радость. Анхесенамон брезгливо отворачивается.

АНХЕСЕНАМОН: Ты выбрал Инени своим преемником?

ЭЙЕ: Нет, им будет мой сын Накхтмин.

АНХЕСЕНАМОН: Прекрасно, я не имею ничего против. Но позволь мне отказаться от покровительства Инени.

ЭЙЕ: Но, Анх…

АНХЕСЕНАМОН: В этот раз вы меня не припрёте к стенке, сказав, что у меня нет выбора. Выбор есть, и очень даже неплохой. Я не выйду замуж в третий раз, я буду жить в женских покоях, как жила.

Эйе разводит руками, повернувшись к Инени: дескать, я сделал всё, что мог. Инени быстро уходит. Он даже не кланяется царю и царице.

Явление девятое

Пасмурное утро. Эйе и Анхесенамон в тронном зале. У обоих на лицах застыло напряжённое выражение – полки Хоремхеба, несмотря на яростное сопротивление войск Эйе, пробились из Нижнего Египта на юг и подходят к столице.

ЭЙЕ: Как отвратительна неизвестность!

АНХЕСЕНАМОН: Ненавижу войны, ненавижу войны…

ЭЙЕ: Хоремхеб не имеет права… я боролся за царский трон с юных лет…

Врывается гонец.

Явление десятое

Те же и гонец.

ГОНЕЦ: Царевич Накхтмин убит! Военачальник Монту перекинулся на сторону повстанцев!

ЭЙЕ (пожелтев, хрипит): Этого не может быть…

Слышен мерный стук тамбуринов, свист стрел, боевые кличи, вопли боли.

ГОНЕЦ: Они подходят ко дворцу!

ЭЙЕ: Нет! Нет! Хоремхеб не посмеет! Египет мой!

Внизу с грохотом распахиваются дворцовые ворота.

ЭЙЕ: Хоремхеб здесь…

Скрючившись, он со стоном сползает с трона на пол и затихает.

АНХЕСЕНАМОН: Он мёртв! (кричит, вскочив) Царь умер! Царь умер!

Гонец издаёт скорбный вопль. Сбегаются рабы и воины с Инени во главе.

Явление одиннадцатое

Те же, Инени, рабы, воины. Все окружают мёртвого Эйе, Инени бросается к недвижно стоящей поодаль Анхесенамон.

ИНЕНИ (обняв её): Царица, ещё есть возможность спастись. Я подкупил нескольких воинов Хоремхеба, они пронесут тебя мимо сражения. Я помогу тебе убежать к северу, в Сирию, там твоя сестра даст тебе приют.

АНХЕСЕНАМОН: В Сирию? В то время, как в Египте будет править Хоремхеб? Ни за что!

ИНЕНИ: Здесь ты погибнешь! Мятежники тебя не пощадят!

Крепко целует её. Она безвольно оседает у него на руках, борясь с собой.

АНХЕСЕНАМОН: Моя власть… Эйе был прав, я тоже заразилась этой дрянью… Если я не стану царицей, мне не нужно ничего – ни любви, ни семьи, ни жизни!

ИНЕНИ: Анхесенамон! Опомнись!

На некоторое время она действительно, казалось бы, сдаётся и кладёт руки ему на плечи. Но тут же отдёргивает.

АНХЕСЕНАМОН: Если бы ты и Эйе… если бы вы не убили Тутанхамона… Лишившись единственной настоящей любви, я только и думала, что о власти. Эти мысли поддерживали моё существование.

ИНЕНИ: Анхесенамон!

Она неожиданно вырывается из его рук, подбегает к распахнутому окну.

АНХЕСЕНАМОН (кричит): Тутанхамон, милый, любимый, прости меня! Вспомни мой венок и возьми меня к себе!

Бросается вниз. Инени, кинувшийся вслед за ней, не успевает на какую-то долю секунды.

ИНЕНИ: Царица!

Он выглядывает из окна и тут же хрипло вскрикивает от боли. В его горле видна стрела. Он замертво падает вниз.

Явление двенадцатое

Те же, без Инени и Анхесенамон. Все застыли в ужасе.

РАБ: Надо готовить их к погребению…

РАБЫНЯ: Но как достать тела царицы и советника? Снаружи бои…

Никто не двигается с места. Входит окружённый своими воинами Хоремхеб.

Явление тринадцатое

Те же, Хоремхеб, воины из низовий.

ХОРЕМХЕБ: Ха! Значит, Эйе помер сам! (пинает тело)

РАБ: Осмелюсь сказать… царь сам построил себе гробницу… осталось только забальзамировать…

ХОРЕМХЕБ: Что-о? Ничего подобного! В гробнице сотрите все надписи с именем Эйе и замените моими – это будет место моего будущего упокоения! Тело закопайте где-нибудь так.

РАБЫНЯ: А царицу?

ХОРЕМХЕБ: Царицу?

РАБЫНЯ: Прости, господин… царица была к нам очень добра…

ХОРЕМХЕБ: Ну хорошо, я устрою ей погребение в гробнице Аменхотепа Третьего, её деда. Отныне я буду царствовать в Египте, а об этом еретике Эхнатоне и тем более об этой падали можете забыть.

Рабы послушно расходятся, забрав тело Эйе.

Явление четырнадцатое

Хоремхеб один.

ХОРЕМХЕБ: А я и предвидел, что этим всё кончится. Эйе был стар, а у царской семьи ещё с Тутмоса родовое слабоумие. Тоже мне! «Тутанхамон, вспомни мой венок и возьми меня к себе!» Ничего, теперь-то править будет мой род!

На сцену опускается огромный развёрнутый свиток папируса, загораживающий усевшегося на трон Хоремхеба. На свитке надпись: «Наследники Хоремхеба родились больными, и спустя двадцать лет он был вынужден оставить трон сановнику Рамсесу, родоначальнику другой династии».

Через некоторое время плавно опускается занавес.