====== Глава 1 ======
В аэропорту меня встретил лично синьор Кастильо. Это, конечно, было приятно, но мне так хотелось увидеть Виолетту… Интересно, а она будет рада, что я прилетел на каникулы? Конечно, будет! Ведь мы все-таки подружились… Подружились… Как бы мне хотелось стать к ней ближе...
Да, за все время, что мы не виделись, мои чувства не исчезли. Возможно, иногда я произвожу впечатление надутого самовлюбленного индюка, но на самом деле все вовсе не так. Я, действительно, люблю Виолетту. За эти месяцы я изменился. Понял, что, когда ты любишь человека, желаешь ему только счастья, пусть даже с другим. И теперь, клянусь, я не совершу ничего из того, что не принесет счастья ей… Мои чувства безответны, но что мне мешает просто побыть рядом с Виолеттой?
Я был погружен в свои мысли до самого дома Кастильо и заговорил лишь после того, как мы переступили порог.
- А у вас все по-старому, – заметил я, оглядываясь.
- Да, мне нравится то, что сейчас, и я не хочу ничего менять, – ответил синьор Кастильо, закрывая за нами дверь.
- А где Виолетта?
- Наверное, у себя. Хочешь поздороваться?
- Конечно. Мы подружились, когда я был здесь в прошлый раз. Естественно, я по ней соскучился.
- Понимаю, – кивнул синьор Кастильо. – Только ты поосторожнее. Я забыл предупредить Виолетту о твоем приезде, поэтому за ее реакцию…
- Федерико! – послышался радостный хриплый возглас из кухни.
Секунду спустя, ко мне спешила Ольгитта. Но выглядела она как-то странно. Лицо у нее было куда бледнее, чем раньше, а нос, наоборот, каким-то красным. В глазах же ее стояли слезы. То ли она так обрадовалась моему приезду, то ли здесь что-то не так.
- Ольга, я же велел вам лежать! – возвел глаза к потолку синьор Кастильо, когда его экономка подошла ко мне.
- Какие глупости! – рассмеялась та. – Право, не стоит так обо мне заботиться! Я совершенно здо… Апчхи!
Она чихнула так громко, что у меня заложило уши. Но это, поверьте, еще полбеды, потому что чих пришелся точно мне в лицо.
- О, прости, Федерико! – засуетилась Ольгитта. – Я немного простужена…
- Тебе нужно умыться, – добавил синьор Кастильо и, с укором взглянув на прислугу, повел меня к ванной.
Он подождал у двери, а я быстро смыл с физиономии слюну Ольгитты. Меня вовсе не задело то, что эта женщина чихнула мне в лицо. Напротив, я почувствовал, что, действительно, рад вернуться в дом, где всегда такая семейная атмосфера.
Когда я вышел из ванной, Ольгитта вызвалась показать мне мою комнату, без устали рассыпаясь в извинениях.
- Все в порядке, Ольга, все в порядке! – убеждал я ее. – С кем не бывает?
Проводив меня до комнаты, Ольгитта поспешно удалилась. Я же, занеся туда свои вещи, немедленно пошёл к Виолетте. Ее комната находилась по соседству, но даже этот путь показался мне очень длинным. Сердце отбивало бешеные ритмы, когда я тихо и робко постучал в дверь.
- Пап, я занята! – раздался оттуда голос, заставивший все внутри меня потеплеть.
Но Виолетта не открыла дверь, приняв меня за отца. Что же лучше сделать? Крикнуть отсюда, что это я, или устроить ей сюрприз? В итоге, моя хитрость взяла верх. Очень уж мне захотелось посмотреть на удивленное лицо Виолетты. Поэтому я просто постучал еще раз. И готов поклясться, что в ту секунду девушка возвела глаза к потолку прежде, чем крикнуть:
- Ладно, заходи!
Хитро улыбнувшись, я вошел, готовый наблюдать за реакцией Виолетты. Но беда в том, что никакой реакции не было, потому что девушка сосредоточенно разбирала вещи в своем шкафу. Я закрыл за собой дверь, снова думая, что делать. Впрочем, Виолетта не дала мне возможности еще что-нибудь предпринять. Не глядя на меня, она произнесла:
- Что такое? Ты соскучился по Анжи? Знаю, я тоже по ней скучаю. Но ведь не наша вина, что Пабло отправил ее в командировку почти до конца лета, и…
Так. Это уже чересчур. Пора показать ей, кто на самом деле пришел. Я робко подступил к Виолетте и осторожно коснулся рукой ее плеча, ощущая дрожь где-то внутри. Она, наконец, перевела на меня взгляд, от чего мне стало так хорошо…
- Ну, здравствуй, – произнес я.
Виолетта ошеломленно смотрела на меня еще несколько секунд. Затем, она неуверенно спросила:
- Федерико?
Я лишь изогнул губы в ласковой улыбке.
- Федерико! – завопила Виолетта, бросаясь мне на шею.
Мое сердце едва не выпрыгнуло из грудной клетки, а в голове появилась одна мысль, вытеснившая все другие: она рада мне. Боже, как я счастлив! Я готов был взлететь, когда со смехом обнимал Виолетту в ответ.
Несколько минут я кружил девушку по комнате, не желая выпускать из объятий. Меня грело то, что она, казалось, была вовсе не против. Вновь и вновь повторяя мое имя и хохоча всякий раз, когда я снова отрывал ее от пола, Виолетта даже не думала сопротивляться. Наконец, мы опустились на кровать, ошалело улыбаясь.
- Ты откуда взялся? – все еще не могла прийти в себя девушка.
- Моя мама говорила на днях с сеньором Кастильо, и он сказал, что будет рад, если я приеду на каникулы, – ответил я.
- А уж как я рада! – воскликнула Виолетта и снова обняла меня.
Я осторожно привлек ее к себе, чувствуя, как все внутри тает. Мы сидели в такой позе достаточно долго, но мне абсолютно это не надоело. Девушка, в которую я влюблен, обнимает меня, и это прекрасно! Она все-таки по мне скучала!
Но мгновение прошло. Виолетта отстранилась от меня, и я не посмел ее задерживать. В конце концов, какова цель моего приезда? Разыгрывать из себя друга. Просто друга, хотя мои чувства ни капельки не остыли…
- Я скучала! – тихо произнесла девушка.
- Я тоже, Виолетта. Я тоже.
- Называй меня Вилу, – попросила она. – В конце концов, с тобой связано столько хороших воспоминаний…
- Например, как мы пели?
- Или, как говорили буквально обо всем.
Мы снова рассмеялись, а у меня снова потеплело на душе. Каждое слово этой девушки ласкало мой слух не хуже музыки…
- А, если вспомнить, как ты пытался меня поцеловать? – поддразнила Виолетта.
- Ох, только не это! – притворно застонал я.
Впрочем, мне было прекрасно известно, что она уже давно не сердится за тот случай. Виолетта Кастильо не относится к числу злопамятных людей. Она для этого слишком хороша. Она идеальна.
- Ладно, ладно! – рассмеялась девушка. – Этот момент мы пропустим. Тем более, что ты за него уже извинился.
- Больше так себя вести не буду, – с улыбкой заверил ее я. – Клянусь тебе, Вилу!
- Как же мне не хватало твоей улыбки! – вздохнула та.
- А мне не хватало тебя самой, – ответил я. – Кстати, раз уж ты позволила мне сокращать свое имя, сокращай и мое. Зови меня Федо.
- Федо, – повторила Виолетта, посмотрев мне в глаза.
- Вилу, – шепнул я в ответ.
Мгновение – и мы снова обнимаемся. Такое теплое приветствие чрезвычайно порадовало меня – влюбленного парня, маскирующегося под друга. Несмотря ни на что, Виолетта мне рада, и это – все, что я должен знать…
От автора: Не отмечайте ошибку в словах “синьор” и “сеньор”! Я знаю, что говорю! Вы ведь в курсе, что Федерико – итальянец, а в Аргентине говорят на испанском языке? Федерико мысленно называет Германа сИньором, потому что так это звучит в его стране. А еще, вполне очевидно, что с Виолеттой он говорит по-испански, а на этом языке это же слово звучит уже, скорее, как сЕньор! Я решила обыграть некий языковой барьер, так что давайте не будем кидаться тапками!)))
====== Глава 2 ======
Было уже заполночь, но мы с Виолеттой не спали, продолжая беседовать обо всем подряд. Нам просто было легко и хорошо вместе. Мы рассказывали друг другу, как жили все это время. Хотя, мне, признаться, рассказывать было особо нечего. Записав видеоклип, я преспокойно писал песни, пел и иногда выступал в небольших кафе. Так что больше говорила Виолетта.
Я просто обалдел, когда узнал, что Анжи – ее тетя. Нет, ну, это ж надо! Столько времени так умело маскироваться, и ничем себя не выдать – просто высший пилотаж! Это вселило в меня надежду на то, что я, возможно, тоже смогу ничем не выдать своих чувств.
А еще, меня удивило известие о том, что свадьба Джейд и синьора Кастильо не состоялась. Ну, то есть приятно удивило. То-то я смотрю, Виолетта еще здесь! Уж эта мегера отправила бы ее в интернат на обратную сторону Земного шара!
- Слушай, а сеньор Кастильо еще не собирается жениться на Анжи? – с ехидной улыбкой полюбопытствовал я.
- Пока нет, но, по-моему, у них что-то наклевывается, – рассмеялась Виолетта. – Сейчас Анжи почти на все лето уехала в командировку по делам Студии, а я все чаще слышу ее имя в разговорах папы с Ромальо. Надеюсь, у них что-нибудь получится.
- С Ромальо? – пошутил я.
Когда Виолетта поняла, что сказала, мы дружно покатились со смеху. Разумеется, голоса были на полтона понижены. Мы ведь не хотели, чтобы сбежался весь дом.
- А как у тебя у самой на личном? – отсмеявшись, спросил я.
Впрочем, мне тут же пришлось об этом пожалеть, потому что впервые за весь вечер улыбка сползла с лица Виолетты.
- Тихо, тихо! – засуетился я. – Понял, осознал! Больше не буду задавать вопросов из области, в которую мне заходить нельзя! Прости ме…
- Да нет, Федо, я хочу тебе рассказать! – оборвала меня Виолетта. – В эту область у тебя тоже есть доступ. Просто рассказывать придется очень грустные вещи…
Я, уже без улыбки, приготовился внимательно слушать.
- Томас уехал в Испанию, – начала Виолетта, глядя вниз. – Ему что-то предложили. Он сказал, что не может упускать шанса. Уехал, как и ты…
Только тогда я понял, что Виолетту, действительно, ранил мой отъезд. Я почувствовал себя последней сволочью. Бросить любимую девушку в такой сложный период из-за каких-то видеоклипов… Скотина – что еще теперь можно обо мне сказать? Бедная Виолетта! Сначала я, потом Томас… Мы оба променяли нашу дружбу на славу…
- Но ведь я не мог вечно с вами жить, – робко возразил я.
- Знаю, – вздохнула Виолетта. – Просто… мне было так тяжело…
- А как тяжело мне тогда было уезжать! – вспомнил я. – Мне так не хотелось оставлять тебя, Вилу… У меня внутри все протестовало, честно! И я уверен, что у Томаса было то же самое!
- Мне даже сложно сказать, чей отъезд я пережила хуже: твой или его, – почти шепотом произнесла Виолетта.
Она подняла на меня глаза, и я, к собственному ужасу, увидел в них слезы. Ну, вот! Довел предмет своего воздыхания! Будучи не в силах видеть слез возлюбленной, я обнял ее, больше всего опасаясь, как бы она не отстранилась. Но нет, Виолетта вздохнула и обняла меня в ответ.
- Прости, Вилу! – прошептал я. – Мне, правда, было очень больно, когда я уезжал. И, думаю, Томасу тоже не легче. Но ведь сейчас я приехал, чтобы побыть рядом с тобой. И, раз Томаса здесь нет, значит, не очень-то ты была ему дорога.
Мы оторвались друг от друга, но сели куда ближе, чем раньше. Да и вообще, постепенно возникающей связи между нами. Зарождалась некая близость душ.
- Знаешь, – снова потупив глаза, произнесла Виолетта, – иногда мне кажется, что, влюбись я в одного парня, а не в двух сразу, все сложилось бы иначе. Так может…
Я не дал ей договорить, взяв за плечи, повернув к себе и горячо заговорив:
- Вилу, не смей себя винить! Сеньор Кастильо тебя долгое время даже на улицу не выпускал! Ты получила относительную свободу совсем недавно, поэтому нет ничего удивительного в том, что у тебя возникли чувства сразу к двум парням. А если бы они тебя любили по-настоящему, то не тянули бы каждый на себя, словно ты – одеяло!
Виолетта лишь смотрела на меня, и в ее глазах снова блестели слезы. Одна даже покатилась по щеке.
- Ну-ка не плакать! – ласково попросил я, стирая ладонью соленую каплю. – Еще ты не страдала из-за всяких идиотов, которые не умеют тебя ценить!
- В прошлый раз, говоря подобное, ты пытался меня поцеловать, – напомнила Виолетта, улыбнувшись сквозь слезы.
- Понятия не имею, что на меня нашло тогда, но больше этого не повториться, Вилу. Клянусь.
- Я даже не могу сказать, нравится мне твоя клятва, или нет, – вздохнула Виолетта.
В моей груди затеплилось нечто, похожее на надежду. Она пока не знает, как ко мне относиться… А это значит… Стоп! Ничего это не значит! Мой влюбленный мозг все воспринимает неправильно! Виолетта еще несколько месяцев назад ясно дала мне понять, что я для нее просто друг! Хватит мечтать, Федерико! Спустись на землю!
- А что Леон? – решил я сменить тему. – Он еще не понял, что ты ему нужна?
Виолетта лишь грустно покачала головой.
- Ну, не грусти! – улыбнулся я. – Раз твой бывший – такой идиот, значит, он тебе не нужен. И нечего из-за него переживать! Ты – самая завидная девушка в Студии! У тебя впереди такие парни…Что ты! А твой Леон пусть кусает локти!
- Думаешь, он, правда, еще пожалеет о том, что мы расстались? – с надеждой спросила Виолетта, заглянув мне в глаза.
- Да тысячу раз пожалеет! – фыркнул я. – И, помяни мое слово, он еще попытается все вернуть, а тебе уже будет на фиг не нужен! Не надо переживать, Вилу! Пусть сам Леон переживает из-за того, что потерял такую замечательную девушку!
Виолетта посмотрела на меня с легким удивлением.
- Нет, я не в этом смысле, – замялся я. – Просто… Ну, просто ты слишком хороша для такого идиота!
Впервые, с тех пор, как мы заговорили о личной жизни Виолетты, на ее лице появилась искренняя улыбка.
- Спасибо, Федо, – тихо произнесла девушка. – Мне почему-то вдруг стало гораздо лучше. Ты прав. Леон еще будет кусать локти!
- И он будет на коленях умолять тебя вернуться! – добавил я.
- А я ему скажу – поезд ушел! – рассмеялась Виолетта.
- Вот и умница! – одобрил я. – И нечего слезы из-за него лить!
Мы посмотрели друг другу в глаза, от чего у меня зачастил пульс, но через несколько секунд просто еще раз обнялись.
- Пора спать, – подытожила Виолетта, отстранившись. – Уже поздно.
- Да, верно, – согласился я, поднимаясь.
- Спокойной ночи, Федо!
- Спокойной ночи, Вилу!
Мы улыбнулись друг другу на прощание, и я вышел. Никто, конечно, еще не знал, что нас ждет впереди. Мне просто хотелось побыть рядом с Виолеттой хотя бы в качестве друга. Ох, если бы я знал тогда…
====== Глава 3 ======
Утром меня ждал сюрприз в виде простуды. Я, похоже, все-таки заразился от Ольгитты. Голова дико болела, все кости как будто выкручивало, а в горле все сжало так, что даже говорить было сложно.
Я с трудом заставил себя встать, одеться и на негнущихся ногах спуститься вниз. В столовой были только Ольгитта и синьор Кастильо. Пожелав тому и другой доброго утра, я был приглашен за стол. От запаха еды меня замутило, но я заставил себя съесть пару тостов.
- Федерико, ты чего такой бледный? – полюбопытствовал синьор Кастильо, пока мы завтракали. – Что-то случилось?
- Нет, все в порядке, – соврал я. – Просто спросонья.
Синьор Кастильо, вроде бы, поверил. Да и Ольгитта тоже. Я уже собирался уходить, когда в столовую спустилась Виолетта.
- Всем доброго утра! – провозгласила она.
- Привет, – ответил я.
Взглянув на меня, девушка нахмурилась. Черт! Похоже, засекла! Я ожидал вопроса типа того, который задал синьор Кастильо, но Виолетта, молча, коснулась рукой моего лба, от чего сердце у меня забилось вдвое чаще.
- А у тебя температура, – провозгласила Виолетта, убирая руку. – И вид очень нездоровый. Что болит?
- Да ничего у меня не болит, – замялся я. – Все в полном порядке.
- Федерико! – с нажимом в голосе произнесла девушка.
Полным именем она назвала меня только потому, что синьор Кастильо был рядом. Это я сразу понял. Но то, как эта хрупкая девушка сверлила меня взглядом, все же произвело впечатление.
- Ладно, – сдался я. – Болит буквально все. Довольна?
- Вот, и у меня было то же самое, – вмешалась Ольгитта, входя в столовую с тостами для Виолетты.
Тут она, похоже, поняла, что случилось, поставила тарелку на стол и подошла ко мне.
- Ох, Федерико, это все из-за меня! Прости! Я испортила тебе каникулы!
- Успокойтесь, Ольга! – вмешался синьор Кастильо, встав между мною и своей домработницей. – Лучше заварите горячего чаю и приготовьте грелки.
- А ты, – обратилась ко мне Виолетта, – давай, живо в постель! Возражения не принимаются!
С этими словами, она решительно схватила меня за запястье и повела наверх. В комнате, приказав мне лечь, девушка ушла завтракать. Я закутался в одеяло, потому что вдруг почувствовал озноб. Так плохо… Минут через десять вернулась Виолетта с чашкой чая в руках. Она присела на краешек кровати и стала помогать мне выпить обжигающий напиток так, чтобы не пришлось садиться.
- Слушай, – произнес я, когда чашка опустела, – может, тебе не стоит так близко ко мне подходить? Заразишься.
- За меня не волнуйся, – отмахнулась Виолетта. – Когда Ольгитта заболела, папа сделал мне, себе и Ромальо прививки. Так что в ближайшие две недели у меня будет железный иммунитет.
Тут на меня напал приступ сильного кашля, поэтому я ничего больше не смог сказать. Виолетта еще раз дотронулась до моего лба и, похоже, занервничала.
- Я сейчас, – произнесла она и вышла за дверь.
Вернулась девушка минуты через три, с градусником в одной руке и парой одеял – в другой. Накрыв меня, она велела измерить температуру.
- Глупо, – заметил я, запихивая градусник под футболку.
- О чем ты? – не поняла Виолетта, которая снова сидела рядом.
- Заболеть летом, – пояснил я. – Терпеть этого не могу.
- Ну, не грусти! – приободрила меня подруга. – Это ведь ненадолго! Мы еще успеем и побегать, и попрыгать…
- И спеть?
- И спеть, и станцевать! Лето ведь только начинается!
- Ага, веселенькое начало, блин! – иронично хмыкнул я.
- Все наладится! – повторила Виолетта. – Все…
Конец фразы заглушил звонок ее мобильника. Девушка подняла трубку.
- Алло? О, привет! Здорово! Поздравляю! О, это прекрасно! Когда? Ой, прости, мы не сможем прийти. Федерико приехал к нам на каникулы и тут же заболел… То есть как? Нет, Макси, я так не могу. Прости. Я тебя поздравляю, но прийти не смогу. Хорошо, обязательно! Пока!
- Проблемы? – спросил я.
- Макси передал тебе большой привет, пожелал скорейшего выздоровления и пригласил нас обоих на вечеринку по случаю своего Дня Рождения, – улыбнулась Виолетта, убирая телефон.
- Но ты отказалась ради меня? – удивился я. – Не стоило, Вилу. Я не хочу своей болезнью портить каникулы и тебе тоже. Сходи.
- Я тебя не брошу, – непреклонно возразила Виолетта. – После того, как ты вчера меня поддерживал – ни за что! Давай-ка лучше градусник.
Послушно достав термометр и протянув его подруге, я продолжил спор.
- Все-таки мне не нравится, что ради моей болезни ты отказываешься от возможности встретиться с друзьями…
- Тридцать восемь и три, – констатировала Виолетта, пропустив реплику мимо ушей. – Высоковата. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Она вышла, но вернулась через несколько минут с миской воды и марлей. Поставив миску на прикроватный столик, девушка снова села и окунула белую ткань в воду.
- Что ты делаешь? – не выдержал я.
- Это называется холодной примочкой, – пояснила Виолетта, отжимая марлю. – Тебе никогда их не делали?
- Может, и делали когда-то, в детстве, – улыбнулся я. – Не знаю. Я, вообще, редко болею. Даже удивительно, что со мной сейчас случилось. Из-за одного чиха…
- Ну, во-первых, у тебя не было той вакцины, – улыбнулась в ответ моя подруга. – А во-вторых, с тобой не случилось ничего из того, что не может происходить с другими. Перелет плюс перепад климата…
С этими словами, она положила мокрую и холодную марлю мне на лоб. Я, поморщившись, решил попытаться еще раз…
- И все-таки, Вилу, возвращаясь к вечеринке Макси…
- Федо, я тебе уже сказала, – возвела глаза к потолку Виолетта. – Я сказала, что не пойду! И давай закроем эту тему!
- Но ведь они – твои друзья!
- Здравствуйте, приехали! – рассмеялась девушка. – А ты кто?!
- Ну, допустим, я тоже не чужой, – отмахнулся я. – И все равно, мне кажется, что это неправильно…
- Да что неправильно, Федо?! – возмутилась Виолетта. – То что я не бросила тебя, больного, ради вечеринки?! Неправильным, дружок, было бы как раз обратное! А с Макси мы встретимся после того, как ты встанешь на ноги. И с остальными тоже. Только уже вместе.
- Ох, ну хорошо, – сдался я. – Мне, конечно, тоже хочется встретиться с ребятами. А, кстати, как у Бродвея с Камиллой?
- Да, они все-таки начали встречаться, – улыбнулась Виолетта. – А Макси по уши влюбился в…
Она замолчала и загадочно на меня посмотрела.
- В кого? – насторожился я.
- Ты не поверишь, – заметила Виолетта.
- Поверю, потому что от Макси можно ожидать всего.
- Ну, хорошо. Он влюбился… в Нати!
- Елки! – расхохотался я. – Спасибо, хоть не в Людмилу!
- Ты смотри, ему об этом не скажи! – предупредила меня Виолетта. – Он за нее кого угодно в бараний рог скрутит.
- Да уж, представляю! Когда любишь, пойдешь за этим человеком и в огонь, и в воду.
Виолетта расхохоталась.
- Ого, – выдавила она. – И откуда у тебя такие познания? Огонь, вода…
Я невольно почувствовал грусть. Ох, Вилу, если бы ты знала, ОТКУДА эти самые познания… Да от тебя же! А точнее, от моей отчаянной и безответной любви к тебе! Но стоп! О чем я думаю? Мне ведь нельзя ничего такого ей говорить. Нельзя, иначе, мы больше не будем друзьями! А дружбой этой нужно дорожить, раз уж я не могу добиться чего-то большего…
- Эй, Федо, – позвала меня Виолетта. – Ты о чем задумался?
- Да так, ни о чем, – потряс головой я. – А познания… Ну, иногда я читаю любовные романы.
Это было почти правдой. Один такой роман в жизни я точно прочитал. Но это – всего лишь сопли в сахаре, где нет и толики правды. Самые глубокие и самые сильные чувства мы можем познать, лишь опираясь на собственный опыт. А все эти книги и фильмы – полная ерунда. В них нет даже половины того, что я чувствую к Виолетте, и как больно мне это скрывать…
====== Глава 4 ======
В постели я провел чуть больше недели. Если быть точным, одиннадцать дней. Виолетта почти не отходила от меня. Она отпаивала меня чаем, делала примочки, а, когда температура спадала, и я потел – вытирала мокрой марлей этот самый пот.
Но все это, признаться, не идет ни в какое сравнение с тем, как Виолетта поддерживала меня морально. Ее подбадривающие слова лились на мою душу, словно бальзам, вылечивая болезнь не хуже лекарства. И вот, на двенадцатый день я проснулся, как огурчик. Все болячки отступили, хотелось петь и танцевать. Я встал, оделся и, впервые за последние дни, нормально принял душ. Нет, до этого я тоже мылся, но лишь слегка, потому что с трудом держался на ногах.
Когда я, свежий и чистый, вышел из душа, то у себя в комнате застал взволнованную Виолетту.
- Ты соображаешь, что творишь?! – напустилась на меня девушка. – Тебе ведь самому даже встать трудно!
- Вилу, успокойся! – остановил ее я. – Мне уже гораздо лучше! Клянусь!
Виолетта лишь, молча, коснулась моего лба.
- Хорошо, – констатировала она. – Ты здоров.
- Теперь мы можем встретиться с Макси и остальными? – полюбопытствовал я.
- Бери выше! – рассмеялась Виолетта. – Мы даже можем успеть на вечеринку! Она сегодня в три часа.
- О, здорово! – обрадовался я. – Только вот, как быть с подарками?
- Тоже мне, проблема, – фыркнула моя подруга. – Посетим несколько магазинов – и все дела.
Я кивнул, достал из рюкзака деньги, которые дала мне мама, и сунул их в карман джинсов. Минут через сорок, позавтракав, мы с Виолеттой уже покидали дом Кастильо. После короткого совещания, нами было принято решение подарить совместный подарок. Так можно будет выбрать что-то более стоящее. Сам подарок мы нашли быстро, в музыкальном магазине. Макси, наверное, очень обрадуется собственному микрофону.
- Который час? – спросил я, как только мы вышли из магазина.
- Без пяти два, – ответила Виолетта. – Мы еще успеем зайти домой и переодеться. И, наверное, следует позвонить Макси.
- А давай сделаем ему сюрприз, – предложил я.
- С тех пор, как ты приехал, у нас, что ни день, – одни сплошные сюрпризы! – фыркнула девушка. – Неожиданно прилетел…
- Это не я виноват, а сеньор Кастильо, который забыл тебя предупредить! – возмутился я.
- А ты мог хотя бы sms написать, – парировала Виолетта. – Сам же говорил, что мы с тобой подружились! Дальше, ты неожиданно заболел…
- Ну, уж это я контролировать не могу, извини! И потом, это Ольгитта на меня чихнула – с нее и…
- Ага, а ты у нас ангел с крылышками!
- Я не это имел в виду, и ты это прекрасно знаешь!
- Знаю, знаю. Ладно, давай сделаем еще один сюрприз для Макси. Только, если что, я не виновата!
- Ну, ясен пень! Всю вину приму на себя, как порядочный молодой человек!
- Как рыцарь!
Так, посмеиваясь, мы и шли. Мне было легко и спокойно. Это, впрочем, и неудивительно, учитывая, что девушка, которую я люблю, рядом. И пусть, взаимности мне никогда не добиться, я просто рад, что она со мной.
С такими же шутками-прибаутками, мы дошли до дома Кастильо и, смеясь, поднялись к Виолетте. Но потом девушка ушла переодеваться, и я задумался. Нет, конечно, мои чувства никуда со временем не уйдут, это точно. Но ведь не могу же я все время притворяться! Хотя, почему не могу? Анжи могла, а я что? И потом, Виолетта счастлива от того, что я здесь. Или она просто притворяется? Но…
Так, ладно, хватит предаваться сентиментальщине! Если что, спрошу прямо у нее, как бы между прочим! Думаю, что смогу этим не вызвать подозрений! А сейчас, пора одеваться.
Через полчаса мы с Виолеттой встретились в коридоре. Я не смог сдержать восхищенного взгляда. На девушке было небесно-голубое платье свободного покроя и браслет в тон. Распущенные волосы и легкий макияж на лице тоже прибавляли ей привлекательности.
- Как тебе? – явно нервничая, спросила Виолетта.
Мне очень хотелось сказать, что она прекрасна. Но, испугавшись тем самым открыть свои настоящие чувства, я решил тупо отшутиться:
- Ну, если ты решила сразить Макси и других ребят наповал, у тебя это получится, Вилу! Гарантирую!
- То есть тебе нравится? – уточнила Виолетта.
- Еще бы! – рассмеялся я, галантно пропустив ее вперед.
Синьор Кастильо накануне уехал по делам в Испанию, поэтому мы беспрепятственно ушли. Впрочем, как уверяла Виолетта, он бы и не стал теперь возражать. По ее словам, после несостоявшейся свадьбы, синьор Кастильо здорово изменился. Но все же, наверное, хорошо, что он так вовремя уехал, а то мало ли…
- Как думаешь, Ольгитта нас не хватиться? – спросил я.
- До ужина – вряд ли, – отмахнулась Виолетта. – А тогда мы уже, однозначно, вернемся. Тебе сейчас лучше не гулять подолгу.
- Да ничего со мной не будет!
- Это ты пока так думаешь. Ладно, хватит об этом. Лучше представь лица ребят, когда мы придем!
Эта шутка породила смех до самого «Ресто-Бара». Да уж, наши все просто обалдеют! Про именинника я, вообще, молчу! А Леон, увидев Виолетту, и вовсе, выпадет в осадок. Впрочем, последнее меня не очень-то радовало, но это – мелочи. Первым мы увидели самого Макси. Они с Нати, отчаянно краснея, болтали возле стойки. Невольно улыбнувшись, я кашлянул. Эти двое быстро повернули головы и удивленно на нас уставились. Наконец, оправившись, Макси подошел.
- Ребята! – воскликнул он. – Не ожидал!
- Федерико незапланированно выздоровел, и мы решили сделать тебе сюрприз, – пояснила Виолетта. – С Днем Рождения!
- Держи подарок, – добавил я, протянув ему коробку с микрофоном, которую еще в магазине, по нашей просьбе, завернули и подписали.
- От нас обоих, – пояснила Виолетта.
- Спасибо! – радостно поблагодарил Макси, открывая подарок.
Когда он увидел микрофон, чуть не завопил от восторга, на что мы, собственно, и рассчитывали. Парень хлопнул меня по плечу и на мгновение заключил в объятия Виолетту.
- Эй! – возмутилась Нати.
- Не волнуйся, милая, – успокоил ее Макси, отпустив подругу и отойдя к своей девушке. – Просто дружеское объятие.
- Ну, правда, Нати! – улыбнулась Виолетта. – Ты ведь знаешь, что мне нравится Леон!
Эта фраза больно ранила меня, но зато успокоила девушку Макси и разрядила атмосферу. А со своей болью я и сам как-нибудь разберусь. В конце концов, пора бы уже привыкнуть…
- А этот самый Леон, кстати, уже здесь, – заметила Нати, расслабившись. – Он зачем-то повел Франческу в подсобку. Говорит, что ему нужно с ней посоветоваться.
- Не похоже на него, – добавил Макси. – Сдается мне, он все-таки хочет помириться с тобой, Виолетта.
- Думаешь? – удивилась та.
- Знаю, – фыркнул Макси. – Иди к нему, и все сложится само собой.
Виолетта явно растерялась, что навело меня на одну странную мысль… Раньше она бы непременно бросилась к возлюбленному, а теперь стоит как статуя. Возможно, девушка не так уж хочет с ним помириться. Или ей просто надоело бегать за ним, а мои слова о том, что Леон еще будет кусать локти, возымели должный эффект. Не знаю. Но, как бы то ни было, надежду мне в свою душу все равно допускать нельзя! Ведь, что бы Виолетта ни чувствовала к Леону, она никогда не полюбит меня! Но я-то люблю ее. Поэтому должен сделать все, чтобы она была счастлива, пусть даже с другим.
- Виолетта! – позвал ее Макси тем временем. – Ау! Ты идешь, или как?
Девушка, словно во сне, направилась к подсобке, не забыв, однако, схватить меня за руку и потащить с собой. Уже рядом с дверью, она глубоко вздохнула и потянула ручку на себя.
Лучше ей было этого не делать. Посреди помещения, действительно, стояли Леон и Франческа, но КАК они стояли… Черт, у меня что, галлюцинации?! Да вроде нет. Тогда какого дьявола я сейчас это вижу?! Леон и Франческа… Бред какой-то!
Тем не менее, я отчетливо видел их встретившиеся губы и сплетенные тела. Ну, то есть, это Леон прижимал Франческу к себе, а она просто стояла. Да и не суть! Главное, что они ЦЕЛОВАЛИСЬ! И тогда я почувствовал ненависть. Пусть, ссора Леона и Виолетты имела для меня свою выгоду, никто не смеет причинять ей боль! Никто и никогда! Вот, сейчас я врежу этому Дон Жуану!
- Что здесь… – вырвав меня из раздумий, прошептала Виолетта.
Даже этого было достаточно для того, чтобы Леон с Франческой отскочили друг от друга и удивленно на нас уставились.
- Виолетта! – тут же засуетилась девушка. – Вилу, это не то, что ты думаешь!
Леон же просто стоял с раскрытым ртом, не шевелясь. Казалось, он уже никогда не сможет нормально двигаться. Но какое мне до этого дело, когда Виолетта страдает?!
- Я сейчас все объясню! – продолжала Франческа.
- Интересно будет послушать, – холодно произнес я, скрестив руки на груди.
- Ты-то откуда взялся? – смерила меня удивленным взглядом Франческа.
- Тебя это не касается! – отрезал я.
- Как же так, ребята? – едва слышно произнесла Виолетта.
Я перевел взгляд на подругу. Она была бледной, как мел, а в глазах ее блестели слезы.
- Тихо-тихо-тихо! – воскликнул я, коснувшись ее плеча.
- Вилу, пожалуйста, выслушай меня! – жалобно попросила Франческа.
- Дрянь! – выкрикнула ей в лицо Виолетта прежде, чем повернуться и убежать, захлебываясь слезами.
Напоследок испепелив обоих взглядом, я поспешно метнулся следом. Макси и Нати проводили сначала ее, потом меня озадаченными взглядами, но нам было уже все равно…
====== Глава 5 ======
Виолетта бежала, не останавливаясь и не переставая плакать. Я не винил ее и просто бежал следом, держась на расстоянии метра в полтора. В доме Кастильо Ольгитта тоже проводила нас удивленным взглядом от входа до лестницы, но мы и это проигнорировали. Я лишь махнул женщине рукой – мол, сами разберемся – и успел-таки вбежать в комнату Виолетты прежде, чем она захлопнула дверь.
- Вилу! – пропыхтел я. – Вилу, пожалуйста, не закрывайся от меня!
Эти слова слетели с моих губ прежде, чем я смог понять, что, собственно, несу. Тем не менее, они же заставили Виолетту посмотреть на меня. Несколько секунд мы стояли в паре шагов друг от друга. Затем я робко протянул девушке руку ладонью вверх, она накрыла ее своей ладошкой и лишь тогда позволила себя обнять.
Мы сели на краешек кровати, где Виолетта уронила голову мне на плечо и снова заплакала. И, к сожалению, в данной ситуации, все, что я мог, – это обнимать и нежно гладить подругу, ощущая ее боль, как свою. А что еще оставалось? Виолетту только что предали и лучшая подруга, и возлюбленный. Бедная девочка…
До глубокой ночи мы сидели в таком положении: моя подруга все так же плакала, поливая слезами мое плечо и обхватив меня за шею, а я обнимал и гладил ее по волосам. Каждая слезинка Виолетты и каждый ее всхлип оставляли в моей душе отпечатки. И меня не убивало то, из-за кого она так страдает. Нет. Просто я не мог видеть ее слез.
И в ту ночь я поклялся, что никогда в жизни не причиню этой девочке такой боли, какую причинил Леон. Никогда, кем бы она для меня ни являлась. А еще, мне очень хотелось дать ее бывшему в морду за то, что заставил это беззащитное создание так страдать. Скотина!
Лишь в третьем часу ночи мне удалось относительно успокоить Виолетту. Ну, то есть, она заснула в моих объятиях. Я уложил ее на кровать и накрыл первым попавшимся одеялом. Мне не хотелось бросать подругу в таком состоянии, поэтому присел на пол, опершись спиной о стену, и просто стал смотреть на нее. Боже милостивый, до чего она красива! Даже сейчас, с опухшим мокрым лицом и растрепанными волосами, Виолетта Кастильо прекрасна! Нет, я больше никому и никогда не позволю причинить ей боль!
С этой отчаянной мыслью я заснул и проснулся только утром от того, что у меня зверски ныла шея. Едва сдержав стон, я поднял голову вверх и слегка размял позвоночник.
- Прости, – раздался с кровати знакомый голосок. – Я напугала тебя вчера?
Оказалось, что Виолетта уже проснулась. Она лежала и смотрела на меня, а в глазах ее… Нет, наверное, это мне почудилось от недосыпания!
- Ой, привет! – улыбнулся я. – Да нет, ты меня совсем не напугала. Такое со всеми может быть. Я тебя понимаю.
- Понимаешь?! Ты?! – рассердилась Виолетта. – Да что ты можешь понимать?! Это ведь не тебя предали, растоптали, как…
- Вилу, Вилу! – воскликнул я. – Пожалуйста, успокойся! Выслушай меня!
Говоря это, я сжал ее лицо между своих ладоней. То есть не сжал, а осторожно взял, едва касаясь пальцами. Но и этого было достаточно для того, чтобы она замолчала и посмотрела на меня. И я решил рассказать Виолетте историю, которая надежно скрыта от других, потому что до сих пор не дает мне покоя…
- У меня тоже была девушка, – коротко произнес я, глядя в глаза подруге.
- Что? – опешила она.
- Да, – невесело усмехнувшись, ответил я. – Мы встречались около полугода. Расстались за три месяца до моего первого приезда сюда. Ну, как расстались… У меня был приятель, Мартино. Мы дружили с первого класса. Я никогда не замечал, чтобы они с Адель как-то…
- Адель?
- Ну, да. Это имя моей девушки. Она родом из Франции, но с родителями и старшим братом переехала в Италию еще в детстве, так что говорит почти без акцента.
- А дальше? – Виолетта явно заинтересовалась.
- Мы с Адель познакомились на школьной вечеринке. Я пригласил ее на танец. За одним последовал второй, третий… Потом мы обменялись номерами телефонов, и завертелось… То, что между нами было – это даже не полноценные отношения. Ну, походили за ручку, погуляли вместе, пообнимались, поцеловались… Благодаря друг другу, мы чувствовали себя взрослыми, но не более того. А потом… Потом я стал подозревать, что Адель крутится еще с кем-то. Причин для таких подозрений, конечно, было предостаточно. У нее вдруг появились какие-то неотложные дела по вечерам. Она стала звонить куда реже, чем раньше, да и вообще, изменилась. Когда я поговорил об этом с Мартино, он лишь пожал плечами, но почему-то с тех пор Адель начала хотя бы пытаться вести себя, как раньше. Теперь я, однако, видел фальшь в ее глазах. И вот, тогда у меня появилось некое подозрение… Чтобы проверить, я решил проследить за Адель, о чем не стал говорить никому, вообще. Тем вечером в парке она гуляла с ним. С моим другом детства, Мартино. Она держалась за руки, обнималась и целовалась с парнем, которого я называл братом.
- Ох, Федо! – сочувственно погладила меня по плечу Виолетта. – Тебе, наверное, было очень больно! И что ты сделал?
- А что – я? Вышел из укрытия, когда они целовались, громко прокашлялся, посоветовал обоим впредь держаться от меня подальше, повернулся и ушел.
- И куда ты направился?
- Ну, понятное дело, не домой. Нашел утешение рядом со своим самым близким и самым лучшим другом, Энрике.
Виолетта, молча, поднялась и вдруг обняла меня. Уж это точно было неожиданностью. Тем не менее, я поспешил обнять ее в ответ, незаметно, пересаживаясь на край кровати. Это наше объятие нельзя было назвать ни благодарным, ни, тем более, радостным. Нет. Оно было трагичным. В условиях столь серьезной психологической травмы, моей подруге нужна была поддержка. И я стал для нее источником этой самой поддержки, как когда-то для меня – Энрике. Виолетта лишь хотела, чтобы я побыл рядом. А меня, собственно, даже уговаривать не нужно…
====== Глава 6 ======
В течение следующей пары дней я пытался вернуть Виолетте хотя бы желание жить, но пока что тщетно. И, говоря откровенно, я понимал ее. После такого, удивительно, что она, вообще, не бросилась под машину, когда бежала домой (подобные мысли, как правило, приводили меня в ужас).
Иногда моя забота даже немного раздражала Виолетту. В основном, это случалось, когда, сидя за столом, я уговаривал ее поесть. Она тогда хмурилась и начинала что-то недовольно бурчать. На четвертый день я снова кормил ее почти с ложечки.
- Тебе нужно поесть, Вилу! Где это видано – из-за урода-парня морить себя голодом! Пожалуйста, поешь!
- Перестань, Федо! – воскликнула Виолетта, в сердцах ударив кулаком по столу. – Я ведь не маленькая, в конце концов! Ты ведешь себя, как…
- Как хороший друг? – оборвал я ее.
- Да нет, – покачала головой девушка. – Скорее, как брат.
- А хороший друг и должен вести себя, как брат, – заметил я. – Это – мое мнение. И все-таки, ты должна поесть, Вилу!
- Ну, хватит! – взмолилась Виолетта. – Это выглядит просто нелепо!
- А мне без разницы, как это выглядит! Пусть меня считают кем угодно, а только я все равно поставлю тебя на ноги! И это, поверь, будет гораздо сложнее сделать, если ты продолжишь так издеваться над собой! Да и надо мной, если честно.
Тирада подействовала. Виолетта зачерпнула ложкой немного каши и отправила ее в рот. И только тогда я спокойно взялся за свой завтрак. Когда с едой было покончено, я предложил пойти, погулять возле дома.
- Может, лучше побудем у меня? – засомневалась Виолетта.
- Нет уж, – отрезал я. – Ты не можешь вечно сидеть в четырех стенах, Вилу! Тебе нужно сменить обстановку!
Мы вместе вышли на улицу и присели на крыльцо. Виолетта так давно не была на воздухе, что невольно занервничала и заерзала.
- Все в порядке, Вилу, – улыбнулся я, коснувшись ее плеча. – Не бойся, все в полном порядке.
- Один ты у меня остался! – простонала та, прижавшись ко мне. – Одному лишь тебе я могу доверять, Федо!
От этих слов вкупе с неожиданным объятием мне стало очень тепло и хорошо. Но показывать этого нельзя, иначе она подумает… Ну, то есть, заподозрит…
- Ты недооцениваешь тех, кто рядом с тобой, – тихо произнес я, поглаживая ее по спине. – Сеньор Кастильо, Ромальо, Ольгитта, Анжи – они все любят тебя и никогда не предадут. Кроме того, я абсолютно уверен, что, как минимум, Макси и Нати займут нашу сторону.
- Но сейчас рядом только ты, Федо, – не унималась Виолетта. – И, если честно, меня это устраивает. Ты один меня понимаешь. И утешаешь.
Сердце мое затрепетало в грудной клетке. Она рада, что я здесь! То есть, конечно, я это и раньше знал, но теперь окончательно убедился, и потому безумно счастлив! Но, опять же, пусть это самое счастье распирает меня только изнутри! Нельзя показывать его! Просто нельзя.
- Да, – вздохнул я. – Боюсь даже представить, что бы с тобой происходило, не будь меняздесь…
Тут я замолчал, потому что почувствовал внезапное озарение. Да ведь это все… Это все произошло…
- Федо? – отстраняясь, позвала Виолетта.
- Господи, да ведь этого всего могло и не быть! – застонал я, обхватив руками голову.
- Что с тобой? – занервничала Виолетта.
- Это я во всем виноват! – не поднимая головы, запричитал я. – Все из-за моего приезда сюда!
- Да что ты такое говоришь, Федо?
- Разве не ясно? Если бы я не приехал сюда, Ольгитта на меня бы не чихнула! А если бы она не чихнула, я бы не заболел! А если бы я не заболел, ты бы изначально согласилась пойти на вечеринку! Леон бы знал это и не стал…
- Федо! Федо, успокойся! – оборвала меня Виолетта. – Не смей себя винить, ты понял?! В произошедшем твоей вины нет! Раз Леон – такая сволочь, он попался бы на чем-нибудь другом, рано или поздно! К тому же, сейчас ты рядом, и утешаешь меня! Я не знаю, как пережила бы подобное самостоятельно! Наверное, никак. И, пожалуйста, перестань заниматься самобичеванием!
Я поднял голову и посмотрел в глаза своей подруге. Удивительно, но в них совсем не было упрека, хотя, почти по моей вине она сейчас так страдает.
- Ты, правда, на меня совсем не сердишься? – уточнил я.
- Ох, Федо, ну, за что мне сердиться? – вздохнула Виолетта. – Ты ставишь меня на ноги, не отходишь ни на шаг и поддерживаешь так, как только можешь! И выбрось всю эту чушь со своей виной из головы! Если бы ты не приехал, а я обнаружила Леона при других обстоятельствах… Тогда, не сомневайся, страдать бы мне в гордом одиночестве! Так что… могло быть и хуже, правда?
От этих слов мне стало гораздо легче. Раз Виолетта не сердится, значит, все в порядке. В конце концов, она права: могло быть и хуже. А если бы ей, и впрямь, пришлось переживать предательство Леона в одиночку? А если бы она не выдержала и что-нибудь с собой… На мгновение я ужаснулся собственной мысли. Нет, лучше уж, как есть!
- Конечно, – вздохнул я, обнимая подругу за плечи.
Она же не спешила отвечать на эти объятия, но и сопротивляться, тоже не спешила. Нет. Вместо всего этого, Виолетта… улыбнулась.
- Не знаю, как это у тебя получается, – изрекла она, – но каким-то образом ты любыми словами или делами ухитряешься лечить мне душу!
- Боже, как мне не хватало твоей улыбки, Вилу! – рассмеялся я. Тебе, действительно, легче?
Ответить Виолетта, однако, не успела, потому что во двор вдруг заехала машина синьора Кастильо. Вот, черт! А я совсем забыл, что он приезжает именно сегодня. Ну, хотя, при таких обстоятельствах, это неудивительно.
Поспешно убирая руку с плеч подруги, я невольно отметил, что улыбка с ее лица исчезла. Да уж, синьор Кастильо явно не вовремя!
- Мы с тобой еще поговорим Вилу, – пообещал я. – Все будет хорошо!
Машина остановилась – и вот, нам уже машет синьор Кастильо. Через секунду, к нему присоединился Ромальо. Да, эта поездка была одной из немногих, в которой нужны были они, оба.
- Доброе утро ребята! – приветствовал нас синьор Кастильо, подходя ближе. – Как у вас дела?
- Привет, пап, – без улыбки отвечала Виолетта.
Чтобы он не заметил плохого настроения дочери, я поспешно протянул руку.
- Доброе утро, сеньор Кастильо.
- О чем это вы так мило беседовали? – полюбопытствовал тот, тряся мою ладонь.
Я перевел взгляд на Виолетту. Интересно, захочет ли она рассказать отцу о своих проблемах? Впрочем, увидев умоляющее выражение лица подруги, я сразу понял – не захочет. Ладно, это мы с ней обсудим позже. Сейчас нужно ее прикрыть.
- Ну, мы же подростки, сеньор Кастильо, – отшутился я, – и всегда найдем, о чем поговорить.
- А нам с тобой, Герман, совершенно необязательно в это вмешиваться, – встрял в диалог Ромальо, отодвигая синьора Кастильо и, в свою очередь, пожимая мне руку.
Я с благодарностью посмотрел на него. Ромальо же просто понимающе мне улыбнулся. Бьюсь об заклад, он все прекрасно чувствовал лучше даже, чем сам синьор Кастильо.
Кстати, о нем. Оказавшись отодвинутым в сторону, он обнял Виолетту, которая на объятие ответила, но не улыбнулась и ничего не сказала. Как бы не попасться на такой мелочи!
К счастью, тут из дома выскочила Ольгитта. С радостными криками, она подбежала к Ромальо и обняла его. Тот замер на секунду, а затем, деликатно отстранил от себя женщину со словами:
- Ольга, личное пространство! Вы же помните!
- Ну тебя! – рассмеялся синьор Кастильо, отойдя от дочери. – Я-то знаю, что, за время поездки, ты все время упоминал…
- Герман, ты мне больше нравишься, когда молчишь! – насупился Ромальо, но шея у него покраснела так, что нетрудно было догадаться, кого он упоминал.
- Как здесь дела, Ольга? – решил синьор Кастильо сменить тему.
Прежде, чем ответить, домработница посмотрела сначала на Виолетту, затем, на меня. Мы оба бессловесно просили ее ничего не говорить о странностях в поведении девушки.
- Все в полном порядке, – поспешила Ольгитта уверить своего начальника. – Дом в идеальном состоянии. Впрочем, как всег…
- Ох, ну, что вы, Ольга! – со смехом оборвал ее синьор Кастильо. – Я ни секунды не сомневался в вашей компетентности! Меня интересует психологическая атмосфера в доме. Например, как обстоят дела у Виолетты? От нее-то я все равно не добьюсь внятного ответа.
- Папа! – возмутилась та.
- Герман! – с осуждением посмотрев на друга, произнес Ромальо.
- А что такое? – пожал плечами тот. – Я имею право знать, почему моя дочь даже не улыбнулась, когда я приехал!
- Я и сама ничего не знаю, сеньор Герман! – воскликнула Ольгитта. – О том, что произошло, знает только Федерико! Они ведь все время вместе, и…
- Вместе? – удивился ее начальник. – Постоянно?
Все взгляды устремились на меня. Кроме, разумеется, Виолетты, которая явно испугалась. Да, кажется, я влип!
====== Глава 7 ======
Однако, все прошло вовсе не так страшно. Вместо того, чтобы возмутиться, синьор Кастильо вдруг спокойно произнес:
- Зайди ко мне в кабинет после того, как я позавтракаю. Нужно поговорить.
- Пап, но мы ведь просто... – попыталась возразить Виолетта.
Синьор Кастильо жестом остановил ее и обратился к Ольгитте:
- Мы с Ромальо проголодались.
- О, да, конечно, – засуетилась женщина. – Через секунду все будет на столе.
Взрослые поспешили уйти в дом. Но синьор Кастильо, уже в дверях, неожиданно обернулся и… подмигнул мне? Что-то я ничего не понимаю!
- Фуф! – выдохнула Виолетта, когда входная дверь закрылась. – Неужели приветствие закончилось!
Мы снова присели на ступень. Несколько мгновений ни один из нас не находил слов от пережитой сцены.
- Интересно, что папе нужно от тебя? – пробормотала девушка, нарушая тишину.
- Не знаю, – пожал я плечами, – но ведет он себя, вроде, не так уж и агрессивно.
- У него какое-то воспаленное воображение, – заметила Виолетта. – Это же надо было, на основе заявления о том, что мы с тобой постоянно вместе, решить, будто у нас… Очень странно, правда?
- Это еще мягко сказано, – согласился я. – Но, думаю, его задел, скорее, тот факт, что у нас появились секреты. А ты ведь совсем недавно покончила с враньем. Кстати, почему ты все-таки не хочешь рассказать отцу про Леона?
- Честно? Понятия не имею, – вздохнула Виолетта. – Мне просто хочется, чтобы это осталось в тайне.
- Но ведь я в курсе.
- Вот, об этом я как раз еще ни разу не пожалела. А оповещать всю семью мне совсем не улыбается. Папа должен это понимать.
- Он понимает. Просто ему непонятно, почему ты доверила свою тайну мне – мальчишке, а не той же Ольгитте, к примеру.
- Федо, ты понимаешь меня больше, чем кто-либо другой! – воскликнула Виолетта. – В сто раз больше!
Тут она положила голову мне на плечо. Борясь с нахлынувшими от прикосновения чувствами, я бессознательно приобнял подругу, вздохнул и тихо произнес:
- Между прочим, тебе не следует волноваться, Вилу. О том, что произошло, я не расколюсь даже под пыткой. Ты мне веришь?
На лице Виолетты снова появилась улыбка, от которой у меня все внутри потеплело. А потом, она вдруг произнесла такие слова, что мое сердце почти выпрыгнуло из груди.
- Верю, Федо! Еще как верю!
Тогда я понял, что, действительно, буду хранить эту тайну до гробовой доски. Я никогда не предам свою подругу. Никогда.
Но через мгновение Виолетта вдруг напряглась, подняла голову (но не сбросила с плеч мою руку) и серьезно спросила:
- А если папа будет тебе угрожать?
- В смысле? – опешил я. – Чем он может угрожать? Ведь моя мама – его давняя подруга! Сеньор Кастильо меня с пеленок знает! Уж кому-кому, а мне он вреда не причинит!
- Конечно же, нет! – испугалась Виолетта. – В этом плане папа совершенно безобиден. Но что, если он пригрозит, к примеру, отослать тебя в Италию, если не расскажешь?
Я задумался. Это мне в голову не приходило. Факт в том, что, хоть синьор Кастильо и безобиден в плане физического вмешательства (ну, по крайней мере, когда дело касается меня), он может обойтись и без него. Но я все равно не расколюсь! Мне будет сложно и больно оставить Виолетту одну, в такое время, но…
- Тогда уеду и буду переживать за тебя уже оттуда. По крайней мере, буду знать, что не предал, и…
- Нет! – вдруг воскликнула моя подруга. – Нет, Федо, я не могу потерять тебя! Если папа, действительно, пустит в ход такую угрозу… Тогда расскажи ему все о вечеринке и Леоне! Что угодно, лишь бы ты остался рядом со мной!
Слова лились мне на душу подобно бальзаму и ласкали слух. Она готова на все, лишь бы я был рядом… Это дорогого стоит, между прочим. Особенно, для влюбленного друга. Мы с Виолеттой обнялись и замерли в такой позе, что почти свело меня с ума. Как же мне хорошо от таких объятий! Мне становится тепло от любого соприкосновения с ней, а уж от объятий – тем более.
- Я никогда не сделаю того, чего ты не захочешь, Вилу, – шепнул я, пока мы не отстранились друг от друга.
- А я не хочу, чтобы ты исчезал из моей жизни, – тоже шепотом отвечала она. – И, если ты все не расскажешь папе, я сделаю это сама. Ты ведь не хочешь меня оставлять, правда?
- Конечно же, не хочу, – рассмеялся я. – И никуда от тебя не денусь!
Посидев так еще с минуту, мы, наконец, отпустили друг друга, Хоть мое сердце, при этом, и заныло. Я посмотрел на часы и произнес:
- Наверное, сеньор Кастильо уже позавтракал. Пора идти на разговор.
- Я подожду в гостиной, – кивнула Виолетта. – Если что, зови. И расскажи мне потом все. Я буду волноваться.
- Не стоит, Вилу, – улыбнулся я. – Говорю же, вряд ли у твоего отца воинственные намерения!
- Я все равно буду волноваться! – не унималась моя подруга. Если что, ты сделаешь так, как я сказала?
- Думаю, сначала все же позову тебя, и мы вместе расскажем. Ну, я пошел.
Виолетта ободряюще погладила меня по плечу. Было заметно, что она переживает. Нет, наверное, даже боится. Но чего? Того, что я могу все рассказать синьору Кастильо, или того, что он может отправить меня домой? Не сумев найти ответа на этот вопрос, я поднялся и направился ко входу. Виолетта, как и обещала, села в гостиной, скрестив руки и ноги, что говорило о крайней степени ее напряженности. Бедняжка!
- Все будет хорошо, – уже стучась в дверь кабинета синьора Кастильо.
- Войдите, – крикнул он.
Я робко заглянул внутрь. И синьор Кастильо, и Ромальо, разом повернулись ко мне.
- А, это ты, Федерико, – кивнул отец Виолетты. – Входи, присаживайся.
Закрыв за собой дверь, я сел на ближайший стул и, не дав никому рта раскрыть, твердо заговорил:
- Сеньор Кастильо, я хочу, чтобы вы знали: у нас с Виолеттой нет ничего, так сказать, из ряда вон выходящего. Мы просто…
- Успокойся, Федерико! – дружелюбно улыбнувшись, оборвал меня тот. – Я вовсе не об этом хотел с тобой поговорить. То есть, об этом, но с несколько иной позиции.
- Это как? – опешил я.
- Думаю, ты уже достаточно вырос, чтобы я мог поведать тебе то, о чем твоя мать, по-видимому, так и не смогла рассказать.
- О чем? – непонимающе спросил я.
- Вы с Виолеттой были почти обручены еще до рождения.
Вот это номер!
====== Глава 8 ======
- Мы – что? – только и смог выдавить я.
- Разумеется, это было лишь устное соглашение, – продолжал синьор Кастильо. – Дело в том, что я очень давно знаю Аврелию. Мы с Марией, если быть точным. Кстати, и твоего отца – этого подонка – мы тоже знали.
- Ничего себе, вы знали! – присвистнул я. – Даже я его в глаза не видел!
- Конечно, не видел. И я бы тоже не хотел его видеть. Нет, по мнению Аврелии, он был красавцем. А потом… потом так получилось, что она забеременела тобой. А эта лицемерная свинья…
- Значит, он бросил маму? – нахмурился я.
- Именно, – кивнул синьор Кастильо. – Аврелия была в отчаянии и даже всерьез подумывала об аборте. К счастью, мы с Марией сумели ее отговорить. А через полгода выяснилось, что моя жена тоже беременна. Они с Аврелией тогда часами говорили по телефону. Мария почти каждые выходные таскала меня в Италию.
Тут он улыбнулся.
- Представь только, как это выглядело: меня с двух сторон держат под руки две беременные женщины, будучи на разных сроках… Да прохожие наверняка думали, что у меня гарем!
Я рассмеялся, живо вообразив эту картину.
- Так вот, – посерьезнев, продолжал синьор Кастильо, – в один из таких выходных мы обсуждали, кто кого больше хочет: мальчика или девочку. И тогда было принято некое… соглашение. Если родятся оба мальчика или обе девочки, мы будем съезжаться каждые каникулы, гостить друг у друга, вместе путешествовать и так далее. Короче, делать все, чтобы наши дети дружили. Если же родятся мальчик и девочка, мы подождем до того, как вы, более или менее, повзрослеете.
- И что? – не понимал я. – Вы решили нас обручить?
- Не совсем, Федерико, – вмешался Ромальо. – Было решено предоставить выбор судьбе.
- Вот именно, – подхватил синьор Кастильо. – Мы просто договорились: если вы понравитесь друг другу, никто не станет протестовать. Ну, а если нет, значит, так тому и быть.
- Так, – потряс головой я. – Одну секунду. Значит, вы решили, что не будете против наших возможных отношений?
Синьор Кастильо с Ромальо одновременно кивнули.
- Ладно, – подытожил я. – Это еще вполне себе понятно. Но зачем вы сейчас это все мне рассказали?
- На всякий случай, – пояснил синьор Кастильо. – Просто вдруг подумал: а если ты что-то чувствуешь к Виолетте, но боишься признаться из-за меня?
- Сеньор Кастильо, – твердо произнес я, – если бы дело было в страхе перед вами, я не поехал бы сюда вовсе.
Тут Ромальо прыснул.
- Не поверишь, – выдавил он сквозь смех, – но я буквально только что говорил ему то же самое!
- Подожди, – нахмурился синьор Кастильо, обращаясь ко мне, – так ты не отрицаешь того, что Виолетта тебе нравится?
- Не цепляйтесь к словам, – отмахнулся я. – Так или иначе, а могу поручиться, что у нас с Виолеттой только дружеские отношения. Можно даже сказать, братские. Но не более того.
- Федерико, при чем здесь отношения, когда речь идет о твоих чувствах? – упорствовал синьор Кастильо. – Я спрашиваю: Виолетта тебе нравится, как девушка?
Я с ужасом ощутил горячую волну крови, хлестнувшую по лицу. Черт! Мне сейчас только покраснеть не хватало! И так голова кругом от неожиданных новостей. А тут, в довесок… Тем не менее, краска все же успела залить мои щеки. Синьор Кастильо это, конечно, заметил и рассмеялся.
- Так и думал! – воскликнул он. – Моя дочь просто не может не нравиться! Объясни только, почему вы всего лишь друзья, если я здесь ни при чем?
Что ж, ладно, меня раскусили. Придется рассказать правду. Другого варианта нет. В конце концов, у мамы, наверное, есть причины доверять синьору Кастильо. А я должен доверять ее суждениям, как образцовый сын. Что ж, Федерико, снимаем маски! С этими мыслями, я вздохнул и горько заговорил:
- Да, вы правы. Виолетта нравится мне еще с предыдущего приезда. Она знала об этом, но теперь, наверное, подумала, что подростковое раздолбайство отхлынуло, или что-то в этом роде. А правда в том, что, как она мне нравилась, так ничего и не изменилось. Ну, почти ничего. Изменились мои взгляды на эти чувства. Я решил, что, если Виолетта много для меня значит, я должен сделать все, чтобы она была счастлива. Поэтому я приехал. Чтобы побыть ей хотя бы другом.
- Стоп! – не понял синьор Кастильо. – А чувства Виолетты к тебе…
- Какие чувства?! – с болью в голосе простонал я. – Да нет никаких чувств! В этом-то все и дело! Нет их, не было, и никогда не будет!
Я спрятал лицо в ладонях. Синьор Кастильо и Ромальо были явно впечатлены, поэтому молчали. Наконец, моего плеча коснулась чья-то рука, а наш с мамой друг произнес:
- Ничего себе! Да на основании этой истории можно снять целый сериал! Ну, уж одноименный фильм – точно. Ты мазохист, Федерико! Нежели тебе так нравится причинять боль самому себе осознанием того факта, что ты не нравишься Виолетте?
- Конечно, нет, – заявил я, подняв голову. – Но, если это нужно ради ее счастья, я буду эту самую боль терпеть. И буду рядом, пока она нуждается во мне.
- Да нет, Герман, – присвистнув, вмешался Ромальо (он-то и положил руку мне на плечо). – Федерико у нас не просто мазохист. Он – БЛАГОРОДНЫЙ мазохист. Ну, или с рыцарским уклоном – это уж, как будет удобнее его называть.
- Подожди, – отмахнулся от него синьор Кастильо и снова обратился ко мне. – Слушай, а почему ты решил, что никогда не сможешь понравиться Виолетте?
- Потому что это невозможно, – не понял я.
- Но почему? Почему невозможно?
- Жизнь – не сказка, – покачал головой я. – Здесь чудес не бывает. Любовь – это такая штука, которую нельзя заслужить или вызвать. Ее можно только почувствовать. А, поскольку Виолетта эту самую любовь изначально не почувствовала…
- Ты сам себе противоречишь, – заметил Ромальо. – Любовь с первого взгляда случается только в сказках. Так, может быть, если дать Виолетте копнуть поглубже…
- Может, тогда она что-то к тебе почувствует? – подхватил синьор Кастильо.
Так. Это уже – перебор. Отец Виолетты учит меня, как добиться ее расположения? Точно перебор! Еще какой! К тому же, эти двое пытаются внушить надежду, а мне ее чувствовать никак нельзя. Нет, пора заканчивать этот разговор!
- Знаете, давайте-ка, мы уж сами как-нибудь разберемся, – подытожил я. – А к вам, двоим, у меня будет просьба: чтобы никто не узнал об этой нашей беседе, и, особенно, о моих чувствах к Виолетте. Пусть это будет нашей общей тайной.
- А, кстати, о тайнах, – спохватился синьор Кастильо. – Что все-таки случилось с Виолеттой? Почему она так странно себя ведет?
Так! Приплыли!
- А вот на этот вопрос я не стану отвечать даже под пыткой! – без тени сомнения отрезал я.
- Но ведь я – отец! – возразил синьор Кастильо. – Тебе не кажется, что у меня тоже есть право знать?!
- Безусловно, есть. Но пусть ваша дочь вам все сама расскажет, если захочет.
- Ты прекрасно знаешь, что ничего она не расскажет!
- И вы решили использовать меня, как информатора?! – возмутился я. – Не выйдет!
В ответ на такой выпад синьор Кастильо вполне мог разозлиться, но вместо этого он просто улыбнулся и произнес:
- Молодец. Проверку на вшивость выдержал с честью. Теперь я могу спокойно работать, потому что моя дочь в надежных руках.
- И не накручивай себя, Федерико, – добавил Ромальо. – Может быть, в один прекрасный момент, Виолетта посмотрит на тебя совсем по-другому, а потом еще долго будет думать, где раньше были ее глаза.
Невольная тень улыбки скользнула по моему лицу, но я лишь благодарно кивнул ему, в тысячный раз внушая себе, что нельзя давать надежде места в сердце.
- И еще один вопрос, – поднимаясь, обратился я к синьору Кастильо.
- Давай, – приободрил меня тот.
- Можно мне рассказать Виолетте о вашем договоре с мамой?
- Думаю, да, если ты считаешь, что так будет лучше для нее, – подумав пару секунд, ответил синьор Кастильо.
- Спасибо, – поблагодарил я и вышел из кабинета.
====== Глава 9 ======
Когда я появился в гостиной, Виолетта вскочила, как ужаленная. А меня разбирал смех, поэтому я тут же дал ему волю. Ну, синьор Кастильо! Ну, мама! Сводники!
- Что случилось? – занервничала моя подруга, очевидно, приняв смех за истерику.
Я лишь махнул рукой, продолжая хохотать – на большее просто не хватало сил.
- Что? – беспомощно спрашивала Виолетта.
Наконец, переведя дух, я смог выдавить:
- Все в порядке!
- Тогда почему ты так смеешься? – не поняла Виолетта.
- Пойдем к тебе, – все еще посмеиваясь, попросил я.
Мы вместе поднялись наверх, закрылись в ее комнате и сели на кровать.
- Ну, рассказывай, – подытожила Виолетта. – В чем дело?
Стараясь не прыснуть, я поведал ей о том, что узнал от синьора Кастильо, остановившись на этом самом договоре между ним и моей мамой.
- Ничего себе! – впечатленно покачала головой Виолетта, выслушав историю. – Вот ведь сводники! Судьбе они выбор предоставили… Ну, знаешь ли!
- Эй, успокойся! – вмешался я. – В конце концов, сеньор Кастильо ведь не давит на нас. Он просто, так сказать…
Я замолчал, пытаясь подобрать нужное слово.
- Подстраховался, – подсказала моя подруга. – Чтобы уж наверняка.
- Вот именно. Но не волнуйся, я убедил его в том, что мы с тобой – просто друзья, Вилу.
Мы помолчали секунд десять, глядя куда угодно, только не друг на друга. Наконец, Виолетта робко заметила:
- А раньше тебе бы это показалось вполне реальным, да?
- Что – “это”?
Я блефовал. Мне было понятно, что она имеет в виду, но ради спасения нашей дружбы я решил изобразить дурака.
- Ну, ты ведь думал раньше о том, что мы можем… нет, не можем, но… Господи, что я несу?!
Тут я не выдержал и рассмеялся. Ну, что это такое, в самом деле? Виолетта ровным счетом ничего ко мне не испытывает, а путается в словах так, словно… Нет, об этом даже думать нельзя!
Когда же я, наконец, смог перевести дух, то увидел, что моя подруга снова улыбается. То есть, даже не улыбается, а почти смеется. Полноценно рассмеяться, правда, ей пока мешали воспоминания о выходке Леона и Франчески. Но именно в этот миг я почувствовал, что, действительно, смогу вдохнуть в Виолетту жизнь. Смогу, чего бы мне это ни стоило. И, кажется, я знал, что делать дальше.
Сейчас самое главное – вернуть ей способность смеяться, и я знал, что может мне в этом помочь. Тут важно не прогадать с песней… Ну-ка…
- Что ты делаешь? – с любопытством спросила Виолетта, пока я искал кое-что в своем телефоне.
- Пытаюсь поднять тебе настроение, – ответил я.
- С помощью мобильника?
- С помощью музыки.
Улыбка сползла с лица девушки.
- Прости, – тихо сказала она, – но, боюсь, я пока не готова петь…
- А тебе и не придется, – ответил я. – Мы просто включим музыку, чтобы поднять тебе настроение.
Виолетта, молча, взяла с прикроватного столика пульт и включила стереосистему. Заиграла подвижная жизнерадостная песня. Не то.
- Может быть, так будет проще? – невинно поинтересовалась Виолетта.
- Можно? – спросил я, убирая мобильник и протягивая руку к пульту.
Когда он оказался у меня, я немного полистал альбом, пока не наткнулся на нежную спокойную мелодию.
- Ты чего? – удивленно округлила глаза Виолетта. – Она же медленная.
Я, молча, отложил пульт, поднялся с кровати и протянул девушке руку. На этот раз, она чуть-чуть не рассмеялась. Ей нужно было лишь самую малость поднять настроение.
- Ты что, шутишь? – спросила Виолетта со смесью удивления и веселья.
Я с улыбкой отрицательно покачал головой и, раскланявшись, на момент средневековых рыцарей, произнес:
- Сеньорита Кастильо, может, вы окажете мне честь и потанцуете со мной?
Виолетта вздохнула, но взялась за мою руку и поднялась на ноги.
Сердце у меня заколотилось с удвоенной скоростью, когда ее свободная рука легла мне на плечо. Заставив себя успокоиться, я робко положил свою руку на спину подруге и начал двигаться, стараясь не сильно прижиматься к ней.
Но скоро все страхи растворились в музыке. Секунд через десять мы с Виолеттой уже двигались синхронно, позабыв о смущении и грусти. Беззастенчиво прижимаясь друг к другу, мы даже не думали отстраняться. Иногда Виолетта кружилась под моей рукой, и, за все время танца, с ее лица ни разу не сошла улыбка.
В самом конце я набрался смелости, подхватил подругу на руки и закружил. Она вскрикнула, но тут же, наконец-то рассмеялась.
После столь невеселых дней, смех Виолетты показался мне особенно прекрасным. Я смог! Я справился! Она смеется! И даже, когда музыка стихла, а мы вернулись на кровать, девушка все еще не успокаивалась.
- Ладно, Федо, сдаюсь! – выдавила она. – Ты все-таки смог поднять мне настроение!
- А ты сомневалась? – изогнул бровь я.
Виолетта все же перевела дух и произнесла уже спокойнее:
- Мне казалось, что я уже никогда не найду в себе сил рассмеяться.
- Но ты их нашла, – возразил я.
- Благодаря тебе, – заметила она. – Даже думать не хочу, как бы я справилась без тебя…
- Справилась бы. Возможно, не так быстро, но справилась. Ты намного сильнее, чем думаешь, Вилу. Ты…
- Дурак! Просто обними меня! – рассмеялась Виолетта, не дав мне договорить.
Я не заставил просить себя дважды и послушно прижал подругу к груди. Она вздохнула, давая понять, что чувствует себя спокойно. Да и я, честно говоря, разделял это спокойствие. Даром, что сердце у меня трепетало – все равно не хотелось разжимать объятия.
Впрочем, это пришлось сделать, потому что снизу раздался голос Ольгитты:
- Обед готов! Прошу к столу!
- Ты сильная, – напомнил я Виолетте, когда она вздрогнула.
- Думаешь, я смогу при папе вести себя, как обычно? – тихо спросила девушка.
- Разумеется, сможешь, – кивнул я. – И вообще, тебе вовсе не обязательно притворяться, Вилу. Сеньор Кастильо уже и без того понимает: что-то не так.
- И он пытался…
- Потом расскажу, – оборвал я ее. – Пойдем, а то все остынет. Ты справишься.
С этими словами, я вновь протянул Виолетте руку, она вновь за нее ухватилась, и мы вместе поспешили вниз.
====== Глава 10 ======
- Вот, видишь? – весело подытожил я, когда после обеда мы снова поднялись и уселись на кровать девушки. – А ты боялась!
- Согласна, все прошло абсолютно нормально, – призналась Виолетта. – Странно. Мне казалось, папа сразу завалит меня вопросами…
- Да нет, говорю же, он и сам знает, что ты ему ничего рассказывать не станешь.
- А, кстати, – спохватилась Виолетта. – Ты что-то начал говорить… Он расспрашивал тебя?
- Ну, да, – признался я. – Только поводов для беспокойства у тебя все равно не должно быть. Я ничего не сказал. Абсолютно.
- Вот, как раз в этом я и не сомневалась, – отмахнулась моя подруга. – Что конкретно интересовало папу?
- То же, что давно интересует Ольгитту. Что с тобой происходит и с чем связано твое плохое настроение.
- И ты, конечно же…
- Молчал, как партизан на допросе.
- А папа…
- Нет, он мне не угрожал, поэтому необходимости звать тебя не было.
- Спасибо, – поблагодарила меня Виолетта. – Возможно, когда-нибудь я захочу что-либо рассказать папе, но не сейчас.
- Я знаю. И очень хорошо понимаю.
- Охотно верю, Федо! Ты ведь имеешь в виду Адель?
- Ее самую, – вздохнул я. – Мама очень долго пыталась выяснить, что со мной происходит, после того, как…
Виолетта кивнула, давая мне возможность пропустить эту часть, за что я был ей очень благодарен, когда продолжал:
- Она отчасти потому и решила отправить меня сюда. Надеялась, что смена обстановки хоть как-то поднимет мне настроение.
- И оказалась права, ведь так? – улыбнулась Виолетта.
- Нет, не так, – покачал головой я. – Обстановка здесь ни при чем. Настроение мне подняла ты. Точнее, встреча с тобой.
Виолетта, наверное, с минуту сидела и просто смотрела на меня удивленными глазами.
- Подожди! – придя в себя, произнесла, наконец, девушка. – Так вот, почему изначально ты думал, что любишь меня!
Думал?! Да я знал это и знаю сейчас! Думал, что люблю… В жизни ничего глупее не слышал! Если бы она только знала, что я на самом деле чувствую… Если это – не любовь, то я – дождевой червяк! Как мне хотелось в ту секунду все это выкрикнуть! Но уж этого точно делать нельзя! Ведь Виолетта никогда меня не полюбит, а такая выходка лишь убьет ее, без того хрупкое доверие ко мне…
- Скажем так, – произнес, наконец, я, – если бы не ты, быть бы мне до сих пор в апатии.
То, что нужно. Никаких намеков на мои чувства, а переспрашивать незачем. Почему я просто не соврал? Потому что врать терпеть не могу. Тем более, Виолетте. И потом, я ведь сам в прошлом пытался убедить ее врать отцу. Что же тогда получается? Сапожник без сапог? Нет, лучше уж лишний раз промолчать или ответить очень призрачно. Вот, как сейчас. Мне удалось закрыть щекотливую тему, и Виолетта снова стала самой собой. Расслабилась и даже улыбнулась.
- Не верится, что ты все-таки немного повеселела, – заметил я.
- Благодаря тебе, – вздохнула моя подруга. – Ты буквально из пепла меня возродил…
- Ладно тебе, из пепла! – смутился я. – Ты бы и сама из него возродилась!
- Ага, феникса нашел! – рассмеялась Виолетта.
Я не стал дальше спорить – слишком радовался ее смеху. Он звучал для меня, как музыка. Казалось, ни одна птица в мире не сможет повторить этот волшебный звук. Смех Виолетты проникал в мою душу, словно лаская ее. Как все запущено, а?
- О чем ты думаешь? – поинтересовалась моя подруга, перестав смеяться.
- О том, как мне не хватало твоего смеха, – честно признался я.
Виолетта лишь мило улыбнулась и снова обняла меня. Только не подумайте, пожалуйста, что это было неприятно! Как раз таки наоборот! Я был чрезвычайно рад, что она сама заключила меня в объятия. И как бы мне хотелось, чтобы такие моменты длились вечно! А уж если бы эмоции не били через край, и сердце так не колотилось… Но ведь нельзя получить все сразу, поэтому нужно ценить то, что имеешь… Вот, о чем я думал, привлекая Виолетту к себе и вздыхая.
Через несколько мгновений девушка отстранилась и, глядя куда-то в пространство, тихо сказала:
- Я хочу отомстить.
- Отомстить? – опешил я. – Кому?
- Франческе.
- Но почему именно ей, Вилу? Лично мне показалось, что, в этой ситуации, она – такая же жертва, как и ты. Уж если кому и нужно мстить, так это Леону.
- Леона я, после всего произошедшего, знать не желаю, – возразила Виолетта. – Пойми, Федо, когда Франческа однажды увидела, как мы с Томасом обнимаемся, она устроила разборку. И что я теперь вижу?!
- Подожди! – потряс головой я. – Франческа закатывала истерики, когда видела тебя с Томасом?!
- Ну, да, – пожала плечами Виолетта. – Она даже приходила ко мне и просила держаться от него подальше.
- Ничего себе! – возмутился я. – Тогда ты абсолютно права, Вилу! Это что же получается?! Тебе с Томасом обниматься было нельзя, а ей с Леоном целоваться можно?! И это не говоря уже о том, что Томас был в тебя влюблен еще задолго до того, как начал встречаться с Франческой!
- Вот именно, – согласилась Виолетта. – А почему тебе, вообще, раньше казалось, что она – жертва?
- Просто вспомнил ту самую сцену, – ответил я. – Инициатором того поцелуя был, скорее, Леон. Но сейчас думаю: будь Франческа настоящей подругой, она бы сопротивлялась, как только могла. Прости.
- Знаешь, мне все равно, кто там и кого целовал, – вздохнула Виолетта. – И ты прав. Значит, Франческа не была мне хорошей подругой?
- Вилу, я не собираюсь настраивать тебя против кого бы то ни было, – возразил я. – Может быть, я ошибаюсь, а тебе потом с этим жить. Пойми меня правильно. Ведь мы не знаем точно, что произошло у Леона и Франчески. В любом случае, я думаю, будет лучше сначала поговорить с ней.
- Ага, – фыркнула Виолетта, – чтобы она навешала мне лапши на уши! Федо, ты же знаешь, до чего я легковерна! Нет, этот вариант не годиться!
- Прости, Вилу, но тебе нужно с ней поговорить, – покачал головой я. – Ну, или хотя бы наорать. Ты должна выплеснуть эмоции, понимаешь? Тогда будет проще окончательно прийти в себя. И не волнуйся. Я не позволю Франческе тебе наврать. Я буду рядом.
- Но, Федо, как же ты не понимаешь! – воскликнула Виолетта. – Если она не сможет наврать мне сейчас, то сделает это, когда начнутся занятия в «Студии»! Ведь другие ребята ничего не знают. И они, конечно, не откажут Франческе в помощи!
- Подожди-ка! – внезапно осенило меня. – Именно! Ребята!
- Ты о чем? – удивилась Виолетта.
- Кажется, я знаю, как все выяснить и не позволить Франческе запудрить тебе мозг!
====== Глава 11 ======
- Ты уверен, что все получится? – в десятый раз спрашивала Виолетта.
- Да, уверен, Вилу, – терпеливо ответил я без тени раздражения. – А теперь бери свой мобильник и звони. Не бойся, я же рядом. Если хочешь, включи громкую связь, чтобы я мог в любой момент вмешаться. Не волнуйся, она тебя не обидит. Я не позволю. Все будет хорошо. Ты мне веришь?
- Тебе – да, – тихо сказала Виолетта, потянувшись к телефону. – А вот ей…
Так и не закончив фразу, она взяла с прикроватного стоика мобильник, включила (после той сцены с Леоном мы единодушно вытащили из аппарата батарейку), набрала номер и решительно нажала кнопку включения громкой связи. Меня, признаться, и самого передернуло, когда на другом конце провода раздался голос Франчески, сказавший:
- Алло?
Виолетта молчала. О, бедная девочка! Если даже я немного испугался, то что происходит с тобой? И все из-за моего дурацкого плана! А такой ли он правильный? Но что сделано, то сделано. Я робко взял Виолетту за руку, давая почувствовать свое присутствие. Если бы с моей стороны можно было сделать что-нибудь еще…
- Алло, говорите! – Франческа явно насторожилась. – Виолетта, это ты?
- Да, я, – произнесла, наконец, та, сжав мою ладонь. – Привет.
- Ох, наконец-то ты дала о себе знать! – запричитала Франческа. – За эти дни я чего только не передумала! Звонила тебе почти беспрерывно, но телефон был выключен! Вилу, я тебе сейчас…
- Успокойся, – оборвала ее Виолетта. – Думаю, это – не телефонный разговор. Давай встретимся через полчаса в «Ресто». Там ты обязательно будешь выслушана. Обещаю.
- Хорошо, – мигом согласилась Франческа. – Заодно и Лука обрадуется. Он тоже за тебя волновался. Увидимся там.
- Договорились, – ответила Виолетта и нажала на клавишу сброса.
Я понимал, насколько тяжело дался ей этот разговор, поэтому поспешил обнять подругу. И не ошибся. Виолетта обхватила меня за шею и воскликнула:
- Нет, ну ты слышал?! Волновалась она за меня… Мне это нравится! Сначала целуется с моим бывшим парнем, а потом…
- Знаю, знаю! – шепнул я. – Это сложно, больно, непонятно – все вместе. Но тебе скоро станет легче, Вилу. Обещаю! Ты выплеснешь эмоции, и все пройдет! А сейчас, нужно успокоиться и продолжить воплощать в жизнь наш план.
Виолетта вздохнула, но все же отстранилась от меня. Признаться, это мне не нравилось. Но что я могу? Мы ведь просто друзья, так что нужно привыкать. Хотя, сердце отчаянно не хочет этого принимать… А, впрочем, я смогу сдержать чувства. Наверное. Лишь бы она была счастлива…
Итак, остальную часть плана воплотить в жизнь было куда проще. Виолетта лишь позвонила Макси, Нати, Бродвею, Камилле, Брако, Напо и Андреасу. Зачем – узнаете немного позже.
Через пятнадцать минут мы спускались в гостиную. Синьор Кастильо и Ромальо тоже были там, но они явно куда-то собирались.
- Пап, вы куда? – тут же спросила Виолетта.
- Едем к одному заказчику, – пояснил тот. – Очень крупная сделка, так что отказываться нельзя. Ужинайте без нас, хорошо?
- Герман, давай, живее, – поторопил его Ромальо. – Ты ведь знаешь, сеньор Барелли не любит ждать.
- Иду, иду, – отозвался тот, и оба поспешили выйти за дверь.
- Вовремя у них эта встреча, – заметил я, когда машина уехала. – Не пришлось отчитываться.
- Точно, – кивнула Виолетта. – Пойдем, а то придется отчитываться перед Ольгой.
Мы поскорее вышли и направились в кафе. Я заметил, что с каждым шагом моя подруга все больше бледнеет, поэтому тихо сказал:
- Не бойся. Все пройдет хорошо. Вместе мы со всем справимся, Вилу.
- Знаю, – ответила она. – Ты только пообещай, что не оставишь меня с Франческой наедине.
- Да ни за что, Вилу! Я буду рядом, пока ты будешь нуждаться во мне! Я тебя не брошу! Никогда! Обещаю. Все будет хорошо.
Виолетта взяла меня за руку. Поначалу меня это смутило, но я смог ничем этого не выдать, сжав ее ладонь. Гораздо спокойнее знать, что она рядом, и ощущать тепло ее руки.
К тому времени, как мы подошли к «Ресто», Франческа уже заходила туда. Пальцы Виолетты дрогнули в моей руке, но я снова произнес:
- Ты сильная. Не волнуйся. Ты справишься. Я в тебя верю, а ты поверь в себя. Только давай разнимем руки, а то нас могут неправильно понять.
Не то, чтобы мне хотелось отпускать ее. Просто я не хотел делать того, что, так или иначе, скомпрометирует Виолетту. Ради нее можно и пересилить себя, правда? Поэтому я не протестовал, когда ладонь девушки исчезла из моей руки.
Мы вошли в кафе. Франческа уже сидела за столиком, а Лука маячил за ее спиной. Впрочем, увидев нас, парень тут же подбежал с радостным криком:
- Виолетта! Федерико! Рад вас видеть! Франческа говорила, что-то случилось? Вы в порядке?
- Все хорошо, Лука, – ответил я. – Ты скоро узнаешь подробности.
Виолетта же молчала и не сводила глаз с Франчески. Та тоже смотрела на нее, но иногда зло косилась в мою сторону. Очевидно, предпочитала разговор без свидетелей, чтобы спокойно навешать подруге лапши на уши. Ну, уж этому не бывать!
Наконец, миновав Луку, мы сели напротив Франчески. Она заерзала на стуле и опустила глаза. Что же касается Виолетты, она, напротив, как будто почувствовала себя смелее, поэтому спросила:
- Фран, ты ничего не хочешь мне сказать?
- Я бы сказала, – ответила та, еще раз зыркнув на меня злобным взглядом, – да только желательно без лишних ушей.
Нет, ну как можно быть такой нахалкой?! Целовалась с парнем Виолетты, а теперь еще и права качает! Ну, брюнеточка, сейчас я тебе выскажу!
- Боюсь, ты не в том положении, чтобы диктовать правила, Фран, – отрезала Виолетта, не дав мне и рта раскрыть.
- Да, но Федерико не имеет к произошедшему никакого отношения! – возразила Франческа.
- Неужели? – скрестив руки на груди, вмешался я. – А мне казалась, та сцена произошла и на моих глазах тоже!
- Да ты, вообще, откуда здесь…
- Эй, ребята, в чем дело? – послышался знакомый голос со стороны входа.
Ну, началось!
====== Глава 12 ======
Мы повернулись туда и увидели всю нашу компанию, кроме, разумеется, Леона. Нет, они не опоздали. Виолетта специально назначила им встречу на пять минут позже (признаться, по моему совету), чтобы был некий элемент внезапности.
- О, привет! – воскликнул я. – Давайте, к нам!
Не прошло и минуты, как все уселись за столик. Франческа, судя по всему, чувствовала себя совсем уж неуютно. А Виолетта, вроде бы даже осмелела. Это хорошо.
- Так, теперь рассказывайте, что случилось? – подытожил Макси. – Мы с Нати за эти дни головы сломали!
- А я, вообще, ничего не знаю! – возмутилась Камилла.
- Вилу, зачем это представление? – не слушая, спросила Франческа у своей подруги.
- Это еще не все, – хмыкнула Виолетта.
- Эй, Лука, иди к нам! – крикнул я, поняв, что она имеет в виду.
Тот не заставил себя уговаривать и скоро сидел рядом со своей сестрой.
- Да что происходит?! – воскликнула Франческа.
- Ничего особенного, – спокойно отвечала Виолетта. – Просто одного человека обмануть куда проще, нежели всех нас сразу. К тому же, ты не станешь врать Луке. А теперь, рассказывай, зачем ты это сделала? Правду!
- Что сделала? – вмешался Бродвей. – Яничего не…
- Ах, тебе нужна правда?! – неожиданно закричала Франческа так, что все вокруг подскочили. – Ну, тогда не обижайся! Леон, действительно целовал меня. А я не сопротивлялась. Нет, он мне не нравится. Просто хотелось отомстить тебе!
- За что? – опешила Виолетта. – Что я тебе сделала?
- Лично ты – ничего, – огрызнулась Франческа. – Но на тебе с первого дня в «Студии» было сосредоточено все внимание! Все парни сохли по тебе, половина учителей души в тебе не чаяли! А на мою скромную персону никто даже смотреть не хотел! Все это время во мне копилась злость. А тут, перед вечеринкой Макси, Леон отвел меня в подсобку и начал говорить, что уже давно любит! А я, в тот момент, уже была готова не все, чтобы хоть немного побыть в центре внимания! И мне пришла в голову идея: если мы с Леоном начнем встречаться, все так и будет! Поэтому я позволила ему себя поцеловать! Но тут появилась ты, вместе с Федерико, и закатила скандал!
Франческа замолчала, тяжело дыша, а потом вдруг вскочила и убежала, рыча от ярости. Никто даже не пытался ее остановить, потому что все были в шоке. Лишь через минуту Лука неуверенно произнес:
- Ребята, я мало, что понял, но мне никогда не было так стыдно за поведение моей сестры.
- А я, вообще, ничего не поняла, – заметила Камилла.
- И я! И я! – хором загалдели все остальные.
- Тихо! Тихо! – призвала их к порядку Виолетта. – Мы вам сейчас все расскажем!
- Ты уверена? – тихо спросил у нее я.
- Да, – кивнула девушка и начала рассказ.
Мы поведали друзьям почти обо всем. Объяснили, откуда я здесь взялся, рассказали о моем несвоевременном выздоровлении, описали сцену поцелуя Леона и Франчески… Умолчали мы только о подробностях моих попыток поставить Виолетту на ноги. В общем, закончилось повествование так:
- И, если бы Федерико не утешал меня все это время, то я уж не знаю, как бы с этим справилась.
Секунд тридцать за столиком царила мертвая тишина. Я обвел друзей взглядом. Брако и Напо недоуменно почесывали затылки. Андреас явно не понимал, что, вообще, происходит. Лука ерзал на стуле так, словно он был электрическим. Камилла в задумчивости кусала губы. Бродвей просто хмурился. Нати, похоже, едва сдерживала слезы. Макси же почему-то очень внимательно смотрел на нас с Виолеттой.
- Э-э, – привлек всеобщее внимание Лука. – Я, наверное, пойду. Сами понимаете, работа стоит.
Не дожидаясь ответа, он ушел. За нашим столиком все еще царило напряжение.
- Веселая история, – констатировал Напо.
- Веселая? – встрял Андреас. – А почему тогда никто не смеется?
Да, иногда тупость этого парня просто добивает. Но сейчас она сделала доброе дело: разрядила обстановку. Ну, немного разрядила.
- Помолчи! – возвел Брако глаза к потолку.
- Знаете, – неуверенно произнесла Камилла, – а я, в некотором смысле, понимаю Франческу…
- О, понятно! Сейчас она будет выгораживать свою подружку! – констатировал Макси.
- Эй! Она никого не выгораживает! – возмутился Бродвей.
- Да неужели?! – съязвил Макси.
- Спокойно, дайте договорить! – воскликнула Камилла. – Поставьте себя на место Франчески! Что бы вы чувствовали, все время находясь в тени подруги, которая во всем вас превосходит? Я бы, например, вообще, с ума сошла! А Франческа, между прочим, даже не заикнулась об этом ни разу! Но ведь злость все равно скапливается! А тут еще этот бред с Томасом…
- Но ведь все знали, что он всегда любил только Виолетту, а с Франческой встречался, скорее, от безысходности, – возразила Нати.
- Верно, – согласилась Камилла. – И это еще больше выводило ее из себя. То, что наша Виолетта снова, пусть даже невольно, перешла ей дорогу!
- Но даже такой расклад – не повод для столь омерзительного поступка! – вскинулась Нати. – Франческа целовалась с парнем своей лучшей подруги, а у таких подлостей оправданий быть не мо…
- Что?! – возмутилась Камилла. – Ты мне еще тут рассуждать будешь?! Да между прочим, Виолетта сама в этом плане не святая! Она ведь обнималась с Томасом!
- Ну, ты сравнила! – вмешался Макси. – Одно дело – одно дело обниматься с парнем, которого любишь черт знает, сколько времени. И совсем другое – намеренно целоваться с парнем, которого не любишь, только ради мести!
- Вот именно! – подхватил я. – К тому же, тогда Томас с Виолеттой уже были друзьями! А где написано, что друзья не могут обниматься?! Франческа же поступила отвратительно по отношению к своей подруге! Все ведь знали, что скорое примирение Виолетты и Леона – лишь вопрос времени!
- Ну, теперь, благодаря Франческе, его, вообще, никогда не произойдет! – заметил Брако.
- Заткнись! – приструнил его Напо.
- Но, ребята, неужели никто из вас не может посочувствовать Франческе?! – взмолилась Камилла. – Хоть самую малость?
- Ну уж нет! – фыркнул Макси. – Она уподобилась Людмиле, которая ради мести готова на все!
- Да нет, – возразил я. – Рядом с этим, по-моему, даже Людмила отдыхает! Ведь предала-то Франческа свою подругу, и…
- Ах, так! – закричала Камилла, вскакивая с места. – Значит, она – монстр, а Виолетта – ангел с крылышками?!
- Да пойми же ты! – тоже вскочив, воскликнул Макси. – Сегодня Франческа из мести готова поцеловать Леона! А завтра ты ее чем-нибудь разозлишь, и она поцелует Бродвея!
- Не кричи на нее! – вступился тот за свою девушку.
- Вообще-то, Камилла права, – вмешался Напо. – Франческу кое в чем можно понять. Не надо делать из нее монстра. Ведь в самом поцелуе виноват Леон.
-Да, если судить с точки зрения психологии, – подхватил Брако, – то ее поведение вполне объяснимо.
- Вот именно! – спохватилась Камилла. – А Виолетта ваша и сама – далеко не ангел!
- А кто ангел?! – тоже вскочив, грозно спросила Нати. – Ты что ли?!
- Для меня – она! – огрызнулся Бродвей. – Камилла, по крайней мере, выбрала одного парня, а не мечется между двумя-тремя!
- Точно! – снова встрял Брако. – А таких, как Виолетта у нас на родине звали прости…
- Придержи язык!!! – рявкнул я, тоже вскакивая. – А то такими темпами недолго и по физиономии получить!
- Так, все! – подытожила Камилла. – Я ухожу!
Она, действительно повернулась и ушла. Вслед за ней кафе покинули Бродвей, Брако, Напо и Андреас. Последний, впрочем, ушел, скорее, за компанию. Но для меня, в тот момент, это не имело никакого значения. В ушах звенело от ярости. Они ищут Франческе оправдания, а Виолетту называют девушкой легкого поведения! Уроды! Хорошо, что Макси с Нати на нашей стороне.
- Мы с вами, ребята, – словно, прочитав мои мысли, сказал парень.
Тут только Виолетта поднялась, коснулась моего плеча и произнесла всего одно слово:
- Знаю.
====== Глава 13 ======
Макси и Нати в один голос убеждали нас не обращать внимания на других ребят. По их словам, Камилла перебесится и успокоится, а все остальные придут вслед за ней. Тем не менее, внутренний голос подсказывал мне, что это не так.
- Прости, – тихо сказал я Виолетте, когда мы возвращались домой.
- За что? – удивленно приподняла бровь она.
- За то, что уговорил тебя на этот свой дурацкий план, – пояснил я. – Хотел, как лучше, а получилось…
- Ну, вот, что ты такое говоришь? – рассмеялась Виолетта. – Твой план вовсе не был дурацким! Он помог мне отличить настоящих друзей от поддельных!
- И тебя совсем не расстроило…
- Расстроило, конечно. Но я понимаю, что ты, Макси и Нати, втроем, стоите их всех вместе взятых.
Я замолчал, впечатленный этой фразой. Она ценит то, что мы с ребятами рядом! Сердце затрепетало, даже несмотря на то, что я сейчас же раздавил в себе невольный росток надежды, проклюнувшийся от слов моей подруги. Тьфу ты, я уже метафорами начал думать!
- Знаешь, – снова заговорила Виолетта, – даже в том, прямо скажем, маловероятном случае, если Камилла, и впрямь, вернется, она уже не будет моей подругой. Я не смогу ей больше доверять.
- И что ты сделаешь, если она вернется? – спросил я. – Пошлешь всю компанию куда подальше?
- Да нет, думаю, достаточно будет просто сказать, что поезд ушел.
- А Макси и Нати? Их ты не…
- Разумеется, они останутся моими друзьями! Ты же видел, как они бросились на мою защиту! Как я могу после такого от них отвернуться?! Нет, они останутся моими друзьями. Как и ты, кстати.
- Я знаю.
- Спасибо тебе, – сказала Виолетта после продолжительной паузы. – За все. А ты, и правда, мог ударить Брако?
- И не только его, – рассмеялся я. – Ты что, сомневаешься в моей силе?
- Я сомневаюсь в том, что ты можешь кого-либо ударить, – поправила меня подруга.
- Еще как, могу! – воскликнул я. – То есть, обычно, предпочитаю кулаками не махать, но при наличии достаточно веских оснований…
- Значит, ты не стал бы бить Брако?
- Почему это?
- Ну, он же ничего тебе не…
- Он оскорбил ТЕБЯ, Вилу! – сердито оборвал ее я. – Для меня, это – и есть веское основание!
- Значит, ты сделал бы это ради меня? – нахмурилась Виолетта.
- Конечно, – удивился я. – И, думаю, что Макси тоже не остался бы в стороне. Мы же друзья.
- Да, – кивнула девушка. – Но ведь начал бы все ты, правда?
- Ой, Вилу, давай сменим тему! – поморщился я. – Терпеть не могу обсуждать это самое «если бы»! В конце концов, все уже закончилось. И, кстати, закончилось не так уж плохо! Поверь, лично мне совсем не улыбается перспективка стать зачинщиком драки в общественном месте!
Мы посмеялись и дальнейший путь провели в молчании. Мысли мои, при этом, правда, были совсем не веселыми. Я думал о том, что ради Виолетты не только ударил бы Брако. Нет. Я бы его порвал, как Тузик грелку. Даром, что речь идет всего лишь о подруге. Но я эту самую подругу тайно люблю, поэтому буду стоять за нее насмерть, если понадобится.
К тому времени, как мы с Виолеттой пришли, синьор Кастильо с Ромальо еще не вернулись. Ольгитта тут же посадила нас ужинать.
- А где вы были? – полюбопытствовала она, поставив на стол тарелки со спагетти.
- Гуляли, – коротко ответил я.
Виолетта посмотрела на меня слегка удивленно, но слова мои кивком подтвердила. Ладно, ей я все объясню позже. Главное, чтобы Ольгитта поверила. Ага, она улыбнулась и кивнула. Вот, и хорошо.
- Я рада, что к Виолетте начало возвращаться хорошее настроение, – заметила домработница Кастильо.
- Прости, – смутилась девушка. – Я знала, что ты беспокоилась за меня. Теперь все будет в порядке. По крайней мере, я надеюсь на это.
- Я тоже надеюсь, моя девочка! – со слезой в голосе воскликнула Ольгитта. – И мы все за тебя очень переживали! Я, твой отец, Ромальо… А что, собственно, тогда произошло?
- Ничего из того, что не может произойти с другими, – встрял я. – И давайте, Ольга, пока не будем задавать Виолетте вопросы по этому поводу.
Моя подруга послала мне благодарный взгляд. Ей тоже явно не хотелось рассказывать домработнице о сцене с Леоном и Франческой.
- Да, Федерико, тебе хорошо говорить, – проворчала Ольгитта. – Ты и так все знаешь. Видела я, как Виолетта прибежала домой в слезах, а ты за ней рванул. А потом ты каждый раз за столом уговаривал ее поесть. Думаешь, после этого я поверю, что ты ничего не знаешь?!
- Допустим, – согласился я, невольно все же поражаясь наблюдательности женщины.
- Так может, ты мне все расскажешь, раз другая ситуация?
Кхм… Теперь меня поражает ее бестактность. Это ж надо! При Виолетте вызнавать у меня ее секрет! Спецагент в фартуке! Однако, эта самая Виолетта, похоже, вовсе не расстроилась. Она подавила смешок, встала и провозгласила:
- Я поела. Федерико, ты идешь?
Прежде, чем ответить, я обратился к их домработнице:
- Ольга, боюсь, вы меня не за того принимаете. Я не из тех, кто может предать друга или кому-то что-то о нем разболтать. Да, я в курсе, но это знание умрет вместе со мной, если только Виолетта сама не захочет вам все рассказать. А сейчас, прошу прощения.
С этими словами, я поднялся и обратился к своей подруге:
- Пойдем?
Она явно была впечатлена, но позволила увести себя наверх. Вслед нам еще долго доносилось недовольное ворчание Ольгитты.
- Зря ты так с ней, – заметила Виолетта, когда мы закрылись в ее комнате. – Она ведь, в общем-то, неплохой человек.
- А я и не обижал ее, – парировал я, опершись об стол. – Просто дал понять, что не предам тебя.
- Я знаю, – вздохнула моя подруга. – И спасибо, что спас меня от расспросов.
- Значит, я оказался прав? Ты пока не хочешь вспоминать о произошедшем?
- Благодаря тебе, Федо, у меня прекрасное настроение. А вот амнезии мне сейчас не хватает – что правда, то правда!
Снова общий смех. Как же мне бывает хорошо в такие моменты! Ни с чем несравнимое ощущение.
- Вот, сейчас тебе можно помочь старым методом, – решил я.
- Это каким? – удивилась Виолетта.
Не ответив, я подошел к кровати и достал из-под нее гитару. Моя подруга снова покатилась со смеху.
- Старый метод? – выдавила она. – По-моему, этому методу не больше нескольких месяцев!
- Только не говори, что с моего прошлого приезда музыка перестала помогать тебе! – взмолился я.
- Да нет, все в порядке, – перестав смеяться, отозвалась Виолетта. – Давай споем нашу песню?
Мы прислонились к столу и начали петь. Что и говорить – я скучал по голосу Виолетты. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. А уж когда мы с ней пели вместе… Это было нечто невероятное, но настолько прекрасное, что не хотелось замолкать. Хотя, тут натура музыканта взяла свое. За всю песню у меня ни разу не сбился голос, а пальцы ни разу не перепутали аккорды. Впоследствии, я сам себе поражался, но в тот момент мог думать лишь о том, что в жизни не был так счастлив. Никогда.
Дорогие читатели! Я помню, что обещала вам сюрприз в этой главе, но... Будете смеяться, но я перепутала ее со следующей главой! Простите! А вот на следующей вас уже почти в самом начале ждет такой сюрприз – закачаетесь! Спасибо за понимание!
====== Глава 14 ======
Утром меня разбудил звонок мобильника. Если учесть то, что накануне мы с Виолеттой болтали до глубокой ночи, неудивительно, что проснулся я не сразу. Однако, увидев полусонными глазами слово «мама» на экране, я прямо-таки подскочил над кроватью и поспешил ответить:
- Алло?
- Привет, сынок, – заговорила моя мать. – Как дела?
- Нормально, – пробормотал я, с трудом поднимаясь.
- Ой, я, что тебя разбудила? – спросила мама.
- Ничего страшного, мам. Чего ты хотела?
- Вообще-то я звоню сообщить тебе новость.
- Какую?
- Мне предложили новую работу!
Судя по голосу моей матери, она просто прыгала от радости. А я, признаться, пока не понимал, с чем это связано и почему нужно было будить меня с такой новостью чуть свет.
- Рад за тебя, – вяло отозвался я.
- О, ты еще не знаешь самого главного! – рассмеялась мама. – Эта работа в Буэнос-Айресе!
Услышав такую новость, я свалился с кровати в буквальном смысле этого слова. Вот это да! По-моему, денек сегодня будет хорошим, раз с утра такие потрясающие события!
- Работа, надеюсь, постоянная? – спросил я, поднимаясь и потирая ушибленное колено.
- Да, конечно, – ответила мама. – Я сама в шоке!
- А чему удивляться? – спросил я. – Ты ведь говорила, что приходишь в офис раньше всех. Так что, мы переезжаем?
- Разумеется. Ты рад?
- Еще бы! И на какое число запланирован переезд?
- Ну, я должна приступить к своим обязанностям со следующей недели. Так что, прости, но придется прервать твой отдых на один день. Сегодня Герман привезет тебя домой, чтобы ты сам собрал все свои вещи. Ведь не стану же я рыться в вещах сына. У меня пока еще есть понятие о частной жизни.
- Да, конечно, – невольно улыбнувшись, согласился я. – Слушай, а если Виолетта захочет приехать с нами?
- Ну, разумеется! – рассмеялась мама. – Ты не поверишь, но Герман задал мне вчера тот же вопрос!
- Вчера?
- Да, я говорила с ним еще вчера и даже позавчера. Мне ведь нужно было посоветоваться с ним. Узнать, что за работа, что за фирма…
- Угу, – помрачнел я. – А меня, значит, решили в известность не ставить?!
- Да что ты, Федерико! – засуетилась мама. – Просто я решила не говорить тебе, пока все не станет окончательно ясно! А то знаешь: обрадуешься, а потом выяснится, что ничего не будет. Это было ради твоего же блага!
- Ладно, проехали, – смягчился я. – Пойду собираться.
- Хорошо, сынок. Я люблю тебя.
- Я тебя тоже, мам.
Нажав кнопку сброса, я едва сдержал радостный вопль. Мне никуда не надо будет уезжать после каникул! Теперь мы с Виолеттой всегда будем вместе! Всегда…
Так, стоп! Я встал, как вкопанный. Минутку! Конечно, мне хочется быть рядом с ней, но ведь я еще и люблю ее. И, если мы все время будем поблизости, то однажды она все поймет. Поймет и возненавидит меня. Так что же делать? Не просить же маму отказаться от работы, в самом деле! Ох, ладно, что-нибудь придумаю по ходу, когда Виолетта узнает о моих чувствах.
С этой мыслью, я оделся, привел себя в порядок и спустился вниз. Синьор Кастильо уже сидел в столовой, а вокруг него вертелась Ольгитта. Экономка хмуро посмотрела на меня, но ничего не сказала. Зато синьор Кастильо расплылся в улыбке и провозгласил:
- С добрым утром, Федерико! Аврелия тебя еще не обрадовала?
- С добрым утром, – ответил я. – Да, буквально десять минут назад. Когда отправляемся?
- Как только позавтракаем, – объявил синьор Кастильо. – И как только проснется Виолетта. А теперь, садись за стол.
- Думаете, она захочет поехать с нами? – поинтересовался я, усаживаясь.
- Не знаю, – нахмурился синьор Кастильо. – Но все же, дождемся ее выхода из комнаты. На всякий случай. И, думаю, Виолетту обрадует перспектива твоего переезда в Буэнос-Айрес.
- Вам так кажется?
- О, я уверен! Вы ведь подружились, правда? Я бы от радости прыгал, на ее месте. А уж если учесть, что мы с вами будем соседями…
- То есть как это – соседями?
- А что, Аврелия тебе не сказала? Я нашел дом для вас. И находится он рядом с нашим. Ты можешь увидеть его в это самое окно.
Голова моя сама повернулась в нужном направлении. Наверное, я и раньше видел этот коттедж, просто не обращал внимания. Он представлял собой копию дома Кастильо, только немного поскромнее.
- Нравится? – улыбнулся друг мамы. – Сеньора Валандо жила здесь одна, но сейчас ее забирает дочь, так что она продает дом. Я уже договорился. Твоя мама, конечно, тоже продаст ваш дом в Италии, а сеньора Валандо просит не такие уж большие деньги. К тому же, мы теперь будем рядом.
Я улыбнулся в ответ, хотя внутренний голос говорил, что поселиться рядом с Виолеттой – не такая уж хорошая идея с точки зрения моих чувств к этой девушке. Так, цыц! В любом случае, я уже ничего не могу сделать, а синьор Кастильо может и обидеться. К тому же, если мы будем соседями, то есть шанс, что я элементарно привыкну к Виолетте, и моя любовь постепенно угаснет… Слабый и маловероятный, но все же – шанс.
-Ага, вижу, что нравится! – подытожил синьор Кастильо. – Погоди, ты его еще изнутри не видел!
- Конечно, нравится! – рассмеялся я. – Просто здорово! У меня нет слов! Кстати, сеньор Кастильо, мы…
- Ох, пожалуйста, называй меня Германом, а то мне как-то неуютно! К тому же, мы почти соседи!
- Э-э, хорошо. Так мы надолго в Италию?
- Нет, вернемся уже завтра. Вот только Аврелии придется побыть там еще пару дней, чтобы продать ваш дом.
- А вы думаете, пары дней будет достаточно?
- Ну, у нас с Аврелией есть общий знакомый – агент по недвижимости. Профессионал. Он любезно согласился помочь с продажей. А, поскольку дом расположен в неплохом районе Рима, думаю, недостатка в покупателях не будет.
Я хотел, было, спросить, что это за знакомый, но решил не лезть во взрослые дела. Ведь не стала же мама собирать мои вещи самостоятельно. Отплачу и я той же монетой. Тем более, в эту секунду, за моей спиной раздался голос Виолетты.
- Всем доброго утра!
- С добрым утром! – одновременно произнесли мы с Ольгиттой.
- Доброе утро, Виолетта, – приветствовал дочь Герман. – Садись завтракать, а мы с Федерико сообщим тебе одну новость.
- Как интересно! – улыбнулась Виолетта, занимая свое место. – Что за новость?
- Мы с мамой переезжаем, и будем жить по соседству с вами! – не стал юлить я.
Секунду моя подруга не шевелилась, а затем, вдруг радостно завопила:
- Ура!!!
После чего, не постеснявшись даже Германа, она обняла меня. И в то мгновение, я подумал: а может, вообще, не стоит переживать? Ведь главное, чтобы Виолетта была счастлива. А, поскольку сейчас она так рада, имеет ли смысл хандрить? Можно просто радоваться тому, что теперь это удивительное создание всегда будет рядом со мной!
====== Глава 15 ======
Минут через сорок мы с Виолеттой сидели на заднем сидении машины Германа. Моя подруга наотрез отказалась оставаться дома. Но и в поездке тоже был свой минус – мы могли только шептаться о наших общих секретах, а это, скорее всего, обижало Германа. Однако кое о чем нам с Виолеттой все же удалось поговорить.
- Ты не жалеешь о том, что уезжаешь из Италии? – спросила моя подруга.
- Нет, – честно ответил я. – Ничего особенного я там не оставляю. Вот только друга жалко. Того, у которого я сидел после случая с Адель и Мартино. А так, остаются лишь некоторые воспоминания.
- О детстве?
- В основном. Еще, пожалуй, первый поцелуй и первое предательство. Вот и все.
- А первая любовь?
- Знаешь, сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что вряд ли любил Адель. Может, и было какое-то шальное чувство или подростковое раздолбайство… Да что угодно, кроме любви!
- А сейчас ты что, поумнел?
- Ну, люди меняются. Закон жизни.
Больше никто ничего не говорил, потому что Герман стал все чаще оборачиваться, чтобы, видимо, подслушать. Конечно, его тоже можно понять, но такие методы…
Дальнейшая дорога прошла более или менее спокойно. Герман молчал, да и мы с Виолеттой тоже. Ну, а через полчаса мы уже были в аэропорту. Понятия не имею, как это получилось, но до вылета у нас было всего двадцать минут.
- Герман, – позвал я друга нашей семьи, когда мы уже загружались в самолет, – слушайте, а как вам удалось так быстро купить три билета?
- Связи, – со смехом коротко ответил тот.
На этот раз, мы с Виолеттой сидели рядом перед Германом. Это было еще хуже, потому что теперь он мог подслушивать наши разговоры, не прилагая особых усилий.
- Я надеюсь, он не будет так же шпионить за нами в Италии, – шепнула мне моя подруга.
- Нет-нет, там мы поговорим, Вилу, обещаю, – возразил я.
Ну, понятное дело, мы были вынуждены молчать весь перелет. И дело было даже не в том, что у нас так много общих секретов. Просто не хотелось, чтобы Герман знал, до какой степени мы сблизились.
Все время перелета я развлекал себя тем, что мысленно топил в Атлантическом океане ребят, которые предали Виолетту. Вот, в волнах исчезла Камилла. За ней, странно дергаясь, полетел Бродвей. Напо упал камнем, сжавшись в комок. Брако на лету поймала акула, но лишь откусила ему руку (это за «девушку легкого поведения») – пусть умирает и от потери крови тоже. Франческу сначала долгое время гоняли по берегу, а в океан бросили уже полумертвой.
И вот, на сцене появился Леон. А потом я увидел самого себя. Я размял кулак и, для начала, пару раз ударил этого гада по физиономии. Теперь с колена под дых. Бывший бойфренд Виолетты согнулся пополам, ловя ртом воздух. Что, не нравится, дружок? Но, если ты думаешь, что этим все ограничится, то глубоко заблуждаешься. Очень глубоко. Я сначала запинаю тебя до полусмерти, а потом… Нет, не брошу в океан. Я дам тебе отдохнуть, чтобы в воду ты попал относительно здоровым. И ты будешь бороться с волнами, пока силы не оставят тебя. Ты пойдешь ко дну, и через несколько секунд забьешься в конвульсиях от нехватки воздуха. Дергайся, дергайся, дружок! Тебе это все равно не поможет…
Ох! Стоп! Что это со мной?! Я ведь никогда не был таким жестоким! Спокойно, Федерико, спокойно… Да какое там, к чертовой бабушке, спокойно?! Я только что убил шестерых человек! Господи, что происходит?! Я упал на колени, закрыл лицо руками и застонал. Что я наделал, боже мой?! Что…
- Федо! Федо! – услышал я голос Виолетты. – Федо! Федерико! Проснись!
И тут все внезапно стало на свои места. Я открыл глаза и понял, что всего лишь заснул. Мы все еще были в самолете, а надо мной склонилась встревоженная подруга.
- Вилу, – тяжело дыша, произнес я. – Что это было?
- Ничего страшного, тебе просто приснился кошмар, Федо, – успокоила меня девушка. – Ты застонал, и я решила тебя разбудить.
- О, прости. Я напугал тебя?
- Не волнуйся. Все бывает. Мы, кстати, скоро приземляемся. Пристегни ремень.
Я послушно сделал так, как она сказала, и посмотрел по сторонам. Никто, вроде бы, не заметил моего стона, кроме Виолетты.
Нет, ну приснится же такое! Что это, вообще, со мной было?! Нет, конечно, я не желаю никому из ребят смерти! Ни в коем случае! От одной мысли о том, что мне могли понравиться приснившиеся зверства, по спине побежали мурашки. Нет, я бы никогда так не сделал! Я не желаю ничего плохого ни Камилле, ни Бродвею, ни Франческе, ни Напо, ни Брако, ни даже Леону. Хотя, признаться, врезал бы хорошенько двоим последним. Но это – все, на что я способен! Убить… Да никогда в жизни! Нет, это был просто сон! Всего лишь очень и очень жестокий сон!
И тут, меня как будто обухом по голове ударило. В одну секунду я осознал, что, когда мы с мамой переедем, я буду еще чаще видеть Леона. А ведь нервы у меня не железные. В один прекрасный момент, я точно дам ему в морду! А что тогда подумает обо мне Виолетта? Ведь она, наверняка, до сих пор любит своего бывшего. Да однозначно! Любовь так просто не убьешь. Если я влезу в драку с Леоном, Виолетта меня просто возненавидит…
Да что же это такое?! С какой стороны не посмотри, отовсюду угроза испорченных отношений с подругой! Если она узнает о моих чувствах, подумает, что я врал все время и возненавидит. Если я ударю Леона, тоже возненавидит! А у меня, между прочим, руки чешутся, как подумаю об этом уроде! И что делать?!
Ох, ладно, эти проблемы я тоже буду решать по ходу возникновения. Сейчас просто порадуюсь тому, что буду так близок к Виолетте. А Леон… Может быть, к концу каникул, у меня малость поубавится пыла. Буду очень надеяться на это, а иначе – ему не жить!
====== Глава 16 ======
Моя мама встретила нас в аэропорту. Мы загрузились в нашу машину и минут через сорок уже подъезжали к дому. За время моего отсутствия он почти не изменился. Те же клумбы с цветами, те же стены, окрашенные в бежевый цвет…
Да и ступив внутрь, я понял, что здесь тоже почти все по-старому. Только вот кое-какие мелочи типа ваз и фотографий в рамках моя мама уже уложила в коробки, которые стояли возле двери.
- Это вы заберете с собой, – сказала она, проследив направление моего взгляда. – Только в аэропорту скажите, чтобы были поосторожнее. Все-таки, там хрупкие предметы.
- Не волнуйся, Авра, – успокоил ее синьор Кастильо (Аврелией он звал ее только за глаза). – Все будет в лучшем виде. Пойдем, поговорим.
Они ушли в столовую, а мы с Виолеттой переглянулись и одновременно тихонько захихикали.
- Нет, ну ты видел?! – веселилась моя подруга. – И он еще возмущается, что у нас с тобой секреты!
- Точно! – подтвердил я. – Ну, что, пойдем, я покажу тебе свою комнату?
Все еще посмеиваясь, мы поднялись наверх. Открывая нужную дверь, я совершенно не стеснялся. То есть, не скрою, после того, как я в первый раз вернулся из Буэнос-Айреса, очень много рисовал, и все стены у меня в комнате пестрели изображениями Виолетты. Но перед этим отъездом я их снял и убрал в ящик стола. Как чувствовал…
Таким образом, входя в мою тихую обитель, Виолетта не увидела ничего из ряда вон выходящего. Не было ни одного признака, изобличавшего мои настоящие чувства к ней. Даже фотографии на моем комоде не могли об этом сказать. В рамке стояла лишь одна фотография с участием Виолетты. На ней были изображены все ребята из компании моей подруги… Ну, то есть из бывшей компании.
- Присаживайся, – сказал я.
Виолетта села на край кровати, оглядываясь по сторонам. Я же достал из-под этой самой кровати большой чемодан на колесиках и начал собирать ту одежду, которую не стал брать с собой раньше. Конечно, моя подруга немедленно встала и взялась помогать. Но дело в том, что на дне каждого ящика комода у меня спрятано то, что я называю «секретными вещицами». Я эти самые вещицы храню, но мама об этом не знает. С этого и началась наша беседа.
- Что это? – поинтересовалась Виолетта, обнаружив одну из таких вещиц – мой старый безнадежно сломанный мобильник.
- А ты как думаешь? – рассмеялся я. – Сотовый телефон, разумеется.
- Хорошо, я знаю, ЧТО это, – отмахнулась Виолетта. – Мне непонятно, как он здесь оказался!
Я взял у нее мобильник и повертел в руках. Обычный кнопочный телефон с черным корпусом, который был сплошь поцарапан и вообще, поврежден. Название фирмы-производителя было стерто настолько, что уже никак не угадывалось, половина кнопок держалась на честном слове, а на другой половине надписи были почти стерты. Безжизненно темный дисплей же рассекала большая трещина, которая, в конечном итоге, и стала причиной «смерти» мобильника.
- Ну, здравствуй, друг мой электронный, – пробормотал я себе под нос. – И сколько же мы с тобой натерпелись…
- Ты говоришь с телефоном? – захихикала Виолетта.
- Не смешно, – парировал я, даже не улыбнувшись.
- Почему? – сразу посерьезнела моя подруга.
- Это – мой первый телефон, вот, почему!
- Я не понимаю. Он ведь сломан, правда?
- Ну, да.
- Так почему ты его не выбросил? Забыл?
- Нет, Вилу, – вздохнул я. – Не забыл.
- Тогда почему…
- Ладно, – решил я. – Давай присядем.
Мы опустились на кровать. Виолетта непонимающе смотрела на мобильник в моих руках.
- Так вот, – неуверенно начал я. – Думаю, будет лучше, если я расскажу тебе всю историю этого телефона. Тогда ты все поймешь.
Виолетта лишь смотрела на меня с нарастающим любопытством. Я бессознательно провернул мобильник между пальцев и начал рассказ:
- Мама подарила мне этот телефон на десятый День Рождения. Я ходил с ним три года, наотрез отказываясь от нового. Еще бы! Ведь мы с ним столько пережили… Вот, к примеру, эту глубокую трещину вдоль корпуса мобильник получил в моей первой серьезной драке с мальчишкой из параллельного класса. Он издевался над одной первоклассницей, и я решил вмешаться. Это произошло через две недели после того Дня Рождения. Но настоящие испытания были впереди. Через год я попал в достаточно серьезную передрягу и выбрался живым только благодаря мобильнику.
- А что случилось? – спросила Виолетта с тревогой.
- Ну, ты же видела мою маму?
- Видела.
- Вот, сколько ты бы ей дала лет?
Виолетта помолчала, очевидно, вспоминая лицо моей мамы. Красивое и совсем не старое лицо, между прочим. С озорными зелеными глазами и обрамленное длинными черными, как у меня, волосами.
- Ну, где-то двадцать семь-двадцать восемь, – произнесла, наконец, Виолетта неуверенно.
Она еще пару секунд подумала и уже тверже добавила:
- Но не больше тридцати, однозначно.
Я кивнул, ни капли не удивившись. Именно так отвечали все, кто когда-либо видел маму.
- В сентябре ей исполнится тридцать девять лет.
- СКОЛЬКО?! – поперхнулась воздухом Виолетта. – Нет, ни за что не поверю!
- Тогда спроси у нее, – улыбнулся я. – Или у своего отца – он точно в курсе.
- Тридцать девять… С ума сойти! Она ведь красивая, как… как…
«Как ты!» – хотелось сказать мне, но я сумел сдержать эти опасные и даже губительные для нашей с Виолеттой дружбы слова, и просто рассмеялся.
- Вилу, давай не будем углубляться в подробности! Я тебе вообще-то историю мобильника рассказываю!
- Ох, ну да! – опомнилась моя подруга. – Так что это за переделка, в которую ты попал?
Я перестал смеяться, снова уставился на телефон и продолжил:
- Так вот. Маме тогда было тридцать четыре года, но выглядела она, максимум, на двадцать пять. Один бизнесмен принял ее на работу в качестве личного секретаря. Поначалу, он довольно неплохо к ней относился, да и платил хорошо. Потом как-то раз он вызвал ее к себе и… ну, начал приставать. Мама едва вырвалась и тут же написала заявление об уходе.
А потом, они с Германом обсуждали этот инцидент по телефону, и он предложил маме заявить в полицию о попытке изнасилования. Тогда это казалось неплохой идеей. То есть, в тюрьму этого гада, может, и не посадили, а вот по судам бы вдоволь потаскали. И, наверное, впредь, он бы десять раз подумал прежде, чем приставать к секретаршам. Но все вышло совсем не так. Мама и Герман недооценили этого самого бизнесмена. Когда он получил первую повестку, тут же поднял документы, откуда, я думаю, и узнал о моем существовании. Нанял пару крепких ребят, ну и…
- Только не говори, что.. – Виолетта осеклась, явно опасаясь говорить дальше.
- Они поймали меня по дороге из школы, – кивнул я, – отвезли в какой-то старый дом, заперли в подвале и сняли видео, которое, вроде бы, должно было до чертиков напугать маму. То есть, один снимал, а другой пару раз меня ударил.
Виолетта заворожено смотрела на меня и, похоже, искала следы того избиения. Но искала она их немного не там.
- Вот эта царапина, – я указал на поврежденную крышку мобильника, – появилась, когда меня ударили по лицу, и я упал на пол.
- Скажи спасибо, что сам уцелел, – нахмурилась моя подруга, стремительно бледнея.
- Ну, уцелел я, благодаря телефону. Когда эти двое ушли звонить маме, они не стали меня связывать. Наверное, подумали, что я вряд ли смогу сбежать. В том подвале было всего одно маленькое окошко, под самым потолком, забранное решеткой. Я, действительно, наверное, не смог бы сбежать. Но, по счастливой случайности, в комнате стоял довольно крепкий стул. Я подставил его под самое окошко, встал на него, пару раз подпрыгнул и ухитрился-таки вцепиться в подоконник самыми кончиками пальцев. Еще поднапрягся, сумел ухватиться за прутья решетки и повис так.
Я понимал, что сквозь решетку пролезть не смогу и выломать ее тоже не в моих силах. Но ведь нужно было что-то делать. И тогда я достал мобильник, уже, честно говоря, ни на что не надеясь. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил сигнал, достаточный для совершения звонка. Но звонить кому-то было опасно – те ребята могли услышать разговор. Тогда я взял мобильник в зубы и двумя руками потянулся вверх, чтобы выглянуть в окно. Видишь, на нем даже следы зубов остались? Короче, я нашел некоторые ориентиры, снова повис на одной руке, взял телефон, набрал sms со всеми этими ориентирами и…
- Отправил матери? – оборвала меня Виолетта дрожащим голосом.
- Разумеется, нет. Ее бы тут же удар хватил. Я отправил это сообщение своему репетитору по вокалу, с которым мы были на «ты», между прочим. Ну, ему просто было всего семнадцать. Мы и сейчас дружим. Это тот самый друг, который утешал меня, после того случая с Адель. Энрике Марроне, но, опять же, для меня, он – просто Рике. Короче, я отправил ему sms, дождался, пока оно дойдет, и только тогда разжал руку. Можешь себе представить, какой поднялся шум. Еще бы! Я ведь с такой высоты грохнулся на стул, который тут же и разломился.
- Ага, и ты сам, наверное, костей не собрал! – пошутила Виолетта, хотя на ее лице не было и тени улыбки.
- Да нет, мне повезло, – покачал головой я. – Все ограничилось вывихом левой руки и большой шишкой на лбу.
- Ты так спокойно об этом говоришь…
- Так ведь тогда все закончилось благополучно, – развел руками я. – Энрике привлек полицию, и уже через час всех, так или иначе причастных к этой истории, переловили. Мой мобильник получил несколько царапин и трещин, но зато буквально меня спас.
- Знаешь, наверное, даже хорошо, что ты уезжаешь из Италии, – изрекла Виолетта. – Вдруг тот бизнесмен выйдет из тюрьмы и захочет отомстить? А что еще ты пережил с этим телефоном?
- Ну, дальше все уже не так жутко, – улыбнулся я. – Еще через год мобильник получил вот эту трещину возле динамика, когда я грохнулся с турника.
- С турника? – опешила Виолетта. – Как это получилось?
- Глупо, – рассмеялся я. – Здесь неподалеку есть площадка. Там карусели, качели, спортивные снаряды и все такое. А в тот раз я сам был виноват. Захотелось утереть кое-кому нос, ну я и начал выделывать на турниках чудеса акробатики.
- И что случилось? – занервничала Виолетта.
Но дальше я уже ничего не помнил. Все затянула мутная пелена, а потом, и вовсе, полная темнота. Я поморщился и произнес:
- Наверное, на чем-то поскользнулся и не удержал равновесие. Точно сказать не могу. Кажется, я отключился. Очнулся уже в больнице с лангетом на шее.
- Ты получил серьезную травму?! – испугалась Виолетта.
- Ну, откровенно говоря, да, – смутился я. – Потом еще три месяца ходил с этой самой лангетом, а мобильник обзавелся новой трещиной.
- А дальше?
- Дальше? Прошел еще почти год. И вот, тогда у мамы появился мужчина. Я не стал вмешиваться в их отношения и к Винсенте относился абсолютно спокойно. Тем не менее, он вбил себе в голову, что от меня нужно избавиться. Однажды он завязал разговор о каком-то круглогодичном интернате. Мама, конечно, наотрез отказалась отправлять меня туда. Они начали ссориться, ну, Винсенте и замахнулся на нее. Я вступился.
- И опять ввязался в драку, да?
- А что мне еще оставалось?! Действительно, у нас завязалась небольшая склока. Долго она, правда, не продолжалась. В один прекрасный момент, Винсенте схватил меня за голову и отшвырнул с такой силой, что я отлетел к противоположной стене.
- Ужас, – тихо произнесла Виолетта. – Ты потерял сознание?
- Удивительно, но нет, – покачал я головой. – Пара секунд, конечно, мне понадобилась, чтобы прийти в себя, но потом я снова кинулся на Винсенте. И на этот раз мне удалось его победить. Больше, ни я, ни мама его не видели.
-Это хорошо.
- А кто спорит? Конечно, хорошо. Только вот, эта схватка стала последней для моего телефона. Видишь эту трещину на дисплее? Она появилась в той драке, и из-за нее мобильник сломался окончательно.
Я вздохнул и снова провернул телефон между пальцев. Несправедливость его гибели грызла меня до сих пор. Он через такое прошел вместе со мной… Когда его дисплей навсегда погас, я как будто потерял верного друга.
- Теперь ты понимаешь? – снова обратился к Виолетте я. – Мы с этим мобильников таких передрягах побывали, что вспоминать страшно. Он за все три года ни разу меня не подвел. Работал, как часы, до последнего. И, думаю, выбросить его после такого – просто черная неблагодарность.
Виолетта вздохнула, коснулась руки, в которой я сжимал мобильник (от чего сердце мое забилось чаще), и тихо произнесла:
- Да. И теперь мне понятна твоя привязанность к этому самому мобильнику. Ты возьмешь его с собой?
- Конечно, – ответил я. – Только, Вилу, пожалуйста, не говори моей маме о том, что мобильник еще у меня. Она считает, что из-за него случались все проблемы. Типа проклятия, понимаешь? И, когда он накрылся, мама почти заставила меня его выбросить.
- И как же ты отвертелся? – сгорала от любопытства Виолетта.
- Ну, выбрасывал-то вместе с коробкой, – пожал я плечами. – Сунул туда зарядное устройство, а сам телефон спрятал. Не станет же мама за мной проверять, в самом де… Эй, что смешного?!
- Так ты, значит, соврал? – выдавила моя подруга сквозь веселый смех. – Да? А кто говорил, что это плохо?
- А выбрасывать то, что служило тебе верой и правдой на протяжении трех лет – это хорошо? – парировал я.
Виолетта перестала смеяться и очень серьезно произнесла:
- Да, ты прав. Я тебя понимаю, Федо.
Мы посмотрели друг другу в глаза и одновременно улыбнулись. А еще, я почувствовал, как между нами появилась новая ниточка зарождавшейся близости душ…
====== Глава 17 ======
Во втором ящике того же комода была обнаружена небольшая гладкая книжечка.
- Что это? – спросила Виолетта, пока я бережно укладывал находку в чемодан.
- Мамин студенческий альбом. Она хотела его выбросить, а ястащил.
- Зачем?
- Ты разве не понимаешь? Мама познакомилась с моим отцом, когда была на последнем курсе университета, то есть…
- То есть, он вполне может быть в этом самом альбоме! – вдруг воскликнула Виолетта.
- Точно, – подтвердил я. – Иначе, зачем маме было его выбрасывать? Единственное разумное объяснение – злость на моего отца.
- Согласна, – кивнула Виолетта. – Покажешь мне альбом, как-нибудь?
- Конечно, – ответил я и открыл следующий ящик.
Вот, как раз в третьем ящике ничего не было. Я имею в виду, ни одной тайной вещицы.
- Секреты закончились? – пошутила Виолетта, пока я выдвигал нижний ящик.
Но она ошибалась. В этом самом четвертом ящике кое-что было. Минут через десять я вертел между пальцев наручные часы. Они уже давно не работали и выглядели достаточно старыми.
- Еще одна вещь с богатой историей? – полюбопытствовала Виолетта, с интересом разглядывая находку.
- Возможно, – спокойно ответил я, убирая часы в чемодан. – Но этой истории я не знаю.
- То есть? – опешила Виолетта.
- Это – единственное, что осталось от моего отца после того, как он ушел. Я обнаружил их на чердаке, когда мне было шесть. Мама тогда сказала, что они принадлежали ему, и велела выбросить. Но я их спрятал.
Оставшиеся вещи из ящика мы собирали в молчании. Заговорила Виолетта лишь после того, как я взял с комода первую пустую фоторамку.
- Федо, а что бы ты сделал сейчас, заявись сюда твой отец?
Я подумал, невесело рассмеялся и произнес:
- Честно? Понятия не имею. Мне просто хочется посмотреть в его глаза и задать вопрос, который мучает меня с детства.
- Что за вопрос? – поинтересовалась Виолетта.
- Почему он ушел, и не было ли в этом моей вины.
- Но ведь, когда он уходил, ты еще не родился, – возразила Виолетта. – При чем здесь твоя вина?
- Я имею в виду мамину беременность.
- И ты снова абсолютно ни при чем! – возвела моя подруга глаза к потолку. – В конце концов, ты ведь не мог предвидеть своего рождения. Ты, вообще, не мог этого контролировать!
- То есть, ты считаешь, что в уходе отца моей вины нет? – уточнил я, не оборачиваясь.
- Это и ежу понятно, Федо! – воскликнула Виолетта. – И не смей даже думать об этом! Если кто-то и виноват, то только твой отец! Ему одному предстоит нести этот крест!
Я вздохнул. Что ж, мне приятно от такой трогательной заботы девушки, которую я люблю. Мое сердце, кажется, сейчас взлетит в небо. Господи, что она со мной творит?! Да нет, хуже всего то, что сама Виолетта не чувствует от этого ровным счетом ничего. Абсолютно.
- Ты ведь носишь фамилию отца, правда? – спросила она тем временем.
- Нет, – рассмеялся я. – Его фамилия мне даже неизвестна. Как, впрочем, и все остальное. Мое полное имя – Федерико Гуерино Дельяно.
- Знаешь, иногда матери называют сыновей в честь отцов, – заметила Виолетта. – Ты уверен, что…
- Конечно, уверен, – пожал я плечами. – Конечно, мое имя тоже из воздуха не взялось, но оно уж точно досталось мне не от отца.
- Откуда ты знаешь?
- Покопался в генеалогическом древе семьи Дельяно. Федерико звали моего прадеда. Мама очень его любила.
- А второе имя? Оно откуда?
- Увы, оно тоже из нашего рода. Гуерино Дельяно был двоюродным братом мамы.
- Был? – насторожилась Виолетта.
- Ну, да, – вздохнул я. – Если верить датам его жизни, он умер в год моего рождения.
- Да, тупик, – вздохнула Виолетта.
- Да мне и не хотелось его искать, – отмахнулся я. – Этот человек ни разу за семнадцать с лишним лет не потрудился узнать, что с нами! Он, может, и участвовал в моем появлении на свет, но лишь в биологическом плане! Ты что, решила, будто мне нужно внимание этого гада?!
- Федо, ты уверен? – тихо спросила Виолетта. – Ведь скоро вы с сеньоритой Дельяно уедете отсюда, и тогда разорвутся все связи с твоим отцом!
- Какие связи? – рассмеялся я. – Да не было никаких связей, Вилу! Если бы мой, так называемый, отец еще хотел такие связи наладить… Вот, пусть теперь, если что, и ищет ветра в поле! Он это заслужил!
С этими словами, я начал запихивать стопку пустых рамок в чемодан. Виолетта же заговорила лишь секунд через тридцать.
- Да, может, ты и прав. Слушай, Федо, а почему у тебя так много пустых рамок?
Пару мгновения я тоже молчал, прикидывая, стоит ли говорить подруге всю правду. В итоге, решил, что очень даже стоит. И вообще, с чего вдруг такие дурацкие мысли?! Виолетта ведь доверяет мне! И я, чтобы быть настоящим другом, тоже должен был говорить ей все. Вот, о чем я думал, когда честно отвечал:
- В этих рамках было много фотографий с Адель и моими друзьями.
- Стоп! – опешила Виолетта. – Я понимаю, почему ты убрал фото своей бывшей, но при чем здесь твои друзья? Если мне не изменяет память, ты злился только на Мартино!
- Да, – негромко ответил я. – Но все дело в том, что моя злость, кажется, передалась и на других друзей. В общем, после того случая, я решил, что мне будет лучше без них. Раз Адель так со мной поступила, то что помешает последующим девушкам сделать такую же гадость? И тогда я отгородился почти ото всех ребят железными стенами. Другом моим остался только Энрике.
Виолетта молчала около тридцати секунд, а потом впечатленно пробормотала:
- Ты добровольно избавился ото всех друзей, потому что один из них тебя предал? Ты сумасшедший, Федо!
- Согласен, – кивнул я. – Позже я тоже так подумал и попытался все вернуть. Ну, кроме Адель и Мартино, разумеется. Но тогда все остальные уже и забыли обо мне.
Теплая рука Виолетты легла мне на плечо, от чего у меня возникло ощущение, будто все внутри перевернулось. А когда моя подруга заговорила, ее голос, словно полился нектаром мне в душу.
- Федо, не переживай, – тихо произнесла девушка. – Будь они тебе настоящими друзьями, приняли бы с распростертыми объятиями, сколько бы времени ни прошло.
Я обернулся, посмотрел ей в глаза и с улыбкой произнес:
- Уже не переживаю, Вилу. Потому что теперь у меня есть ты!
Виолетта рассмеялась и обняла меня. Привлекая ее к себе, я, однако, невольно перестал улыбаться. То, что я сказал, конечно, было правдой. Но беда в том, что каждый из нас понял эти слова по-своему. Я имел в виду, что без памяти люблю ее, а она – что я просто к ней привязался, как к другу! А чувства у меня, между прочим, совсем не дружеские! Я бы полжизни отдал за то, чтобы однажды она сказала, что любит меня и позволила бы носить себя на руках… Но это невозможно. К большому сожалению…
====== Глава 18 ======
Виолетта лишь улыбнулась, когда я уложил в чемодан наше фото с ребятами и пару изображений мамы в разные годы. Улыбка пропала с ее лица лишь тогда, когда я взял в руки фото, на котором стоял в обнимку с очень красивой девушкой, светлые волосы который развевались на ветру, а ярко-голубые глаза отражали лучи солнца.
- Кажется, ты забыл про еще одну фотографию Адель? – с какой-то странной интонацией заметила Виолетта, заглянув мне через плечо.
Я перевел взгляд на подругу. В ее голосе прозвучало нечто непонятное. И готов поклясться, что мне не показалось. Но как назвать эту едва уловимую нотку? Удивление? Нет, это прозвучало куда более сердито. Злость? А вот это – уже перебор. Обида? Почти, но не то. Снова мимо. Но тогда что? Тут в моей голове всплыло непрошенное слово: «ревность». Так, стоп! Это еще что?! С какого перепуга Виолетте меня ревновать?! Правильно, ни с какого! И нечего забивать себе голову дурацкими надеждами, которые все равно скоро разобьются!
- Ты о чем? – спросил я, на всякий случай, помотав головой.
- Об этой фотографии, – с недоумением ответила девушка. – Это ведь ты со своей бывшей, правда?
Я еще раз посмотрел на рамку. И при чем здесь, вообще, Адель?! Нет, чувство, которое я так и не сумел распознать в голосе Виолетты, сейчас абсолютно неуместно!
- А вот и нет! – рассмеялся я. – Это Лорна, моя двоюродная сестра. Ее мать – родная сестра моей мамы.
Да, это правда. Лорна Бертани, вместе с тетей Лидией, дядей Кристиано и своим братом-близнецом Ромеро жила в Испании.
- Ах, сестра! – тоже покатилась со смеху Виолетта.
Однако и сейчас я уловил в ее голосе едва заметную нотку. Но теперь это было нечто другое – уже более спокойное. Облегчение? Да нет, быть этого не может! Просто не может – и все тут! Тем более, отсмеявшись, Виолетта спросила уже с совершенно обычной интонацией:
- Она наша ровесница или чуть старше? Выглядит лет на семнадцать.
- Да нет, на самом деле, она всего на месяц старше меня, – пожал я плечами, укладывая фотографию в чемодан.
- А часто вы видитесь?
- Ну, Лорна с семьей живет в Испании, а оттуда особенно часто не полетаешь. Так что, примерно, раз в год. Эту фотографию она сделала на компьютере и прислала по электронной почте.
- Да ты что? – удивилась Виолетта. – А выглядит, как настоящая!
- Я тоже не поверил бы, если б не знал, что никогда не обнимался с Лорной и, уж тем более, не фотографировался при этом! – рассмеялся я. – Если быть точным, мы друг друга терпеть не можем, а уж с ее братцем-близнецом – так вообще…
- У Лорны есть брат-близнец?
- Ну, да. Его зовут Ромеро, и он – самая большая свинья, которую я видел в жизни! Это ведь ему я пытался утереть нос, когда прыгал на турниках и свернул себе шею!
- Да, – протянула Виолетта. – Вряд ли ты будешь по ним скучать, правда?
- Это точно, – подтвердил я и взял последнюю фотографию, на которой стояли мама и Герман возле нашего дома.
Это фото было одним из немногих, о котором Виолетта не стала задавать вопросов. Ведь нам обоим было теперь прекрасно известно об их дружбе.
А я тем временем перешел к столу. На самой столешнице стоял только компьютер. Я снова полез под кровать, достал оттуда большую картонную коробку и начал отсоединять шнуры.
- Помочь? – спросила Виолетта.
- Да нет, спасибо, Вилу, – не поднимая головы, пробормотал я. – С этими проводами мне и самому бывает сложно разобраться, при том, что я работаю за этим компьютером уже довольно давно.
- Но, может быть, мне пока что-то еще сделать? Ну, чтобы побыстрее со всем разобраться?
- Да нет, Вилу, уже почти все собрали, спасибо, – ответил я. – Остались только книги и ящик стола.
- Так давай, я пока сложу твою библиотеку! – рассмеялась моя подруга.
- Ну, хорошо, если тебе не сложно, – пожал я плечами, стараясь припомнить, нет ли там чего-то, что изобличало бы мои настоящие чувства.
Виолетта привстала на цыпочки и взяла с полки несколько книг, а я тем временем все же вспомнил, что ничего такого среди них нет, и не будет. Моя подруга потянулась, было, снова, чтобы добавить еще в стопку.
- Не бери сразу по многу, – вырвалось у меня. – Может оказаться слишком тяжело!
Эти слова, конечно, не могли указать на мои чувства к Виолетте, но невольно демонстрировали заботу о ней. Я не сумел вовремя остановить себя. Это неправильно. Нельзя больше допускать такого. Просто я не могу позволить даже минимальной опасности нависнуть над моей подругой. Но в будущем, нужно придумать нечто, что сдержит подобные выпады. Именно сдержит, потому что совсем остановит их я не смогу при всем желании. Но Виолетту, похоже, моя фраза ничуть не напрягла. Более того, девушка рассмеялась и спросила:
- Это ты обо мне или о книгах беспокоишься?
- Мне ответить, или ты сама домыслишь? – съязвил я.
- Пожалуй, сама, – веселилась моя подруга.
Тем не менее, она последовала моему совету и не стала брать слишком много книг. Да и полок у меня было всего две штуки, так что к тому времени, как я закрыл коробку со всеми составными частями компьютера, Виолетта уже укладывала в чемодан последнюю стопку.
- Ох, похоже, придется, и впрямь, доплачивать носильщикам, чтобы были поосторожнее, – заметил я, выдвигая верхний ящик стола.
Надо сказать, это я сделал уже с замиранием сердца, потому что ведь именно там хранились мои рисунки, главной звездой которых была Виолетта. Это, собственно, и сподвигло меня поскорее собрать все верхние листы и бросить их в чемодан. Лишь бы она ничего не увидела!
Но мне не повезло. Когда я торопливо бросал рисунки, один из листов упал на пол и перевернулся. Даже не могу сказать, что перевернулось быстрее – листок или мое сердце. Знаю только, что Виолетта устремила взгляд на него и увидела… незаконченный вариант моей песни.
Добавляя его к остальным вещам, я незаметно перевел дыхание. Да уж, сегодня определенно мой день!
====== Глава 19 ======
В других ящиках не было ничего особенного. Так, ручки, тетрадки, старые журналы и несколько фотоальбомов, которые я, также, пообещал показать Виолетте чуть позже. Ну, и еще шесть дисков с нашей видеокамеры.
Последними на очереди оказались постеры, которых было всего несколько штук, и пара мелочей. Таким образом, сборы заняли часа два, что, в общем-то, было неплохо.
- Ну, что, пойдем, перекусим? – предложил я, взяв из угла комнаты гитару и запихнув ее в чехол.
- Пойдем, – кивнула Виолетта. – А что будем делать после этого?
- Увидишь, – загадочно улыбнулся я, хотя уже все продумал.
Когда мы спускались вниз, там было очень тихо. Значит, наши родители до сих пор сидят на кухне. Я повел Виолетту в нужном направлении и уже на входе понял, что не ошибся. Ну, то есть это Герман сидел за столом, а моя мама как раз заканчивала готовить обед.
- О, ребята! – улыбнулась она, увидев нас. – Мойте руки и садитесь за стол. У меня почти все готово!
Минут через пять мы уже сидели за обедом. Мама и Герман все время косились на нас с Виолеттой. Странные они все-таки. Это что же получается? У них могут быть секреты, а у нас – нет?! Интересный расклад!
- Сынок, ты уже собрался? – спросила мама, вырвав меня из раздумий.
Я кивнул, не отвлекаясь от супа.
- Отлично, – кивнул Герман. – А после обеда, какие у тебя планы?
- Ничего особенного, – пожал я плечами. – Кое с кем попрощаюсь. И к чему такие наводящие вопросы? Вы же имели в виду, будет ли со мной Виолетта?
- Федерико, выбирай выражения! – приструнила меня мама.
- Да нет, Авра, все в порядке, – рассмеялся Герман. – Он прав. Это я и хотел спросить. Так что?
- Может, логичнее было бы спросить это у самой Виолетты? – невинно поинтересовался я.
- Вот именно! – неожиданно вмешалась девушка. – Мне не нравится, что ты часто говоришь так, как будто меня здесь нет, пап!
- Извини, – поморщился Герман, перестав смеяться. – Так ты, наконец, ответишь на мой вопрос?
- Да, – не колеблясь, ответила моя подруга. – Я буду с Федерико, если только он возьмет меня с собой.
- Ну, разумеется, – пожал я плечами.
- Вот и хорошо! – положила мама конец перебранке. – А то все сразу приняли бойцовские позы… Кстати, Федерико, я уже забрала твои документы из школы. Вы улетите завтра утром, а я – как только разберусь со всем остальным.
- Мам, а ты уверена, что…
- Не волнуйся, – оборвал меня Герман. – Как только мы вернемся в Буэнос-Айрес, я пришлю сюда несколько своих ребят, так что ей даже таскать ничего не придется.
- А, спасибо, – улыбнулся я, отложив свои приборы. – Мы вернемся ближе к вечеру.
- Хорошо, я пока приготовлю комнаты, – засуетилась мама и поспешно удалилась из столовой.
Я же, молча, собрал со стола тарелки и ушел на кухню. Мытье посуды стало моей обязанностью еще очень давно. Если быть точным, я сам взял ее на себя лет в десять.
- Федо! – окликнул меня голос Виолетты со стороны входа.
Я вздрогнул и отвлекся от своего занятия. Моя подруга, похоже, не захотела оставаться в столовой с Германом, а стояла прямо за моей спиной.
- Ты меня напугала, – констатировал я, снова принимаясь мыть тарелки.
- Прости. Я всего лишь хотела спросить. Вы всегда с папой вот так препираетесь?
- Ну, что ты! – рассмеялся я. – Обычно, мы прекрасно ладим. Да и сейчас, просто друг друга не поняли. Ничего серьезного.
Виолетта тоже рассмеялась и весело спросила:
- Слушай, может, скажешь, куда мы пойдем? Или хотя бы намекнешь?
- Хочу познакомить тебя с единственным человеком, по которому буду скучать, – уклончиво ответил я.
- Неужели? – прищурилась моя подруга. – И кто это?
- Скажем так: я упоминал его имя. Если ты напряжешь память, то без труда догадаешься.
- А ты уверен, что это будет удобно? Заявиться вот так, без приглашения, да еще и привести с собой неизвестно, кого…
- Не беспокойся, Вилу! Он немало о тебе слышал, так что ты – очень даже…
- То есть, как это – слышал? – опешила Виолетта. – Из «Реалити» что ли?
- Не только, – рассмеялся я, откладывая последнюю тарелку. – Еще и от меня. Мы с ним – лучшие друзья!
- Так ты ведь говорил, что…
- Я знаю, что говорил, Вилу. Но этот человек – исключение. Его просто невозможно ненавидеть. Короче, ты сейчас сама увидишь. Пойдем?
И мы вместе направились к выходу. В столовой уже никого не было – Герман, похоже, смирился с ситуацией, и, судя по смеху где-то на втором этаже, нашел утешение в подшучивании над моей мамой.
Виолетта всю дорогу тщетно пыталась выспросить, к кому мы идем, но я молчал, погруженный в собственные мысли. Ох, только бы он не ляпнул ничего лишнего! Только бы не ляпнул…
Наконец, минут через сорок, я позвонил в дверь знакомого дома, прекрасно зная, что та скоро откроется. В это время он всегда дома… И верно: через несколько мгновений на пороге стоял молодой человек двадцати двух лет, крепко сложенный, с озорными ярко-синими глазами, правильными чертами лица и короткими волосами цвета спелой ржи. Увидев нас, он радостно улыбнулся и кинулся меня обнимать, крикнув:
- Федо! С ума сойти! Привет, дружище!
- Привет, Рике! – со смехом ответил я, хлопнув его по спине. – Давно не виделись!
- Да уж, давно! – веселился тот. – А я и не рассчитывал, что ты вернешься так рано! Ну, заходи, скорее!
Мы отстранились друг от друга. Я отступил, давая этому самому парню возможность увидеть Виолетту, и обратился к ней:
- Вилу, знакомься. Мой репетитор по вокалу и самый близкий друг – Энрике Марроне.
Тот сначала удивился, но тут же заулыбался и протянул ей руку со словами:
- Так ты – и есть та самая Виолетта? Можешь называть меня просто Энрике. Безо всякого официоза.
- Э-э, здравствуйте, – робко произнесла удивленная Виолетта, пожимая ему руку.
- Ой, давай на «ты»! – поморщился Энрике. – А то я, честное слово, чувствую себя нелепо! Ну, давайте, входите, ребята!
Оказавшись внутри, я сразу понял, что у моего старшего друга все по-прежнему. Его дом по-прежнему представлял собой, скорее, не жилище молодого человека, а звукозаписывающую студию. Подойти к тому же дивану напрямую по-прежнему было невозможно из-за музыкальных принадлежностей. Синтезатор, диджейский пульт, стереосистема… Ну, а на всех горизонтальных поверхностях все так же валялись скомканные листы бумаги с неудачными вариантами песен, папки с окончательными версиями и прочее. Энрике не представлял своей жизни без музыки. Как, впрочем, и я.
Многие скажут, что дом моего друга представляет собой типичное жилище творческого человека. Но скажут так только те, кто никогда не был здесь. Определенно, это место перешагнуло границы того, что, обычно, называют творческим беспорядком, еще несколько лет назад. Теперь же дом Энрике Марроне являет собой самый настоящий хаос.
Но самое удивительное, что в этом самом хаосе Энрике прекрасно ориентировался. Он без труда освободил необходимое пространство и очень скоро мы втроем уже сидели за журнальным столиком с чашками чая в руках. Когда наступило молчание, мой друг-преподаватель обратился к Виолетте:
- Рад познакомиться с тобой лично.
- Ты смотрел «Реалити»? – догадалась девушка.
- Ну, разумеется, – пожал плечами Энрике. – Когда я начал заниматься с Федерико, он был десятилетним мальчишкой. Ясное дело, мне было не все равно, чем для него это самое «Реалити» закончится.
- И, наверное, ты очень гордился им, когда он победил? – съязвила Виолетта, в шутку поддев меня локтем.
Мы с Энрике даже не улыбнулись. Для нас время моего участия в «Реалити» стало настоящим испытанием.
- А ты знала, что мы с Федерико каждый вечер связывались по телефону? – осторожно спросил мой друг.
- Нет, – растерянно ответила Виолетта, сразу посерьезнев.
- Тогда, ты, наверное, слабо представляешь, как я за него переживал, – продолжил Энрике. – Мне было до ужаса неспокойно от одной мысли о том, что он, в чужом городе в одиночку готовится к выступлениям…
- Да и мне тоже было жутковато, – заметил я. – Представь: перед выходом на сцену бьет мандраж, и некому сказать, что ты справишься, некому похлопать по плечу…
- Конечно, по мере возможности, я поддерживал Федерико, когда мы созванивались, – подхватил Энрике. – Но, ты сама понимаешь, ничто не заменит таких вот похлопываний по плечу, рукопожатий…
- И ничто не заменит верного друга рядом! – рассмеялся я.
- Почему же вы не поехали в Буэнос-Айрес вместе? – спросила Виолетта.
Мы с Энрике переглянулись, раздумывая, стоит ли говорить ей… Да, точно стоит. Лучше пусть все узнает сейчас, чем потом, когда увидит все эти странности. Вообразить страшно, что эта девочка может надумать…
- Ну, вообще-то могли, – мягко начал я. – Герман знает Энрике, поэтому звал нас обоих. Но есть одна проблема.
- Какая? – сгорала от любопытства Виолетта.
- Я не мог уехать, – ответил Энрике. – Нет, не потому что не хотел. Я знал, что без меня Федерико будет сложно. Но еще сложнее было бы Деметрио и Росанне…
- Кому? – опешила Виолетта.
- Это – мои младшие брат и сестра, – пояснил Энрике. – Федерико не говорил тебе, что я начал заниматься с ним в возрасте шестнадцати лет? Дело в том, что моя мать умерла, рожая Росанну. Отец заботился о нас один. Он отдал меня в музыкальный колледж, но уже на первом курсе я вынужден был бросить учебу. У отца нашли рак, и вскоре он умер. Я взял на себя заботу о Деметрио и Росанне. Работал в двух-трех местах сразу, но все равно получал гроши. Но тут мне улыбнулась удача. Федерико спас мою сестру от хулигана.
- Ну, да, – вставил я. – Помнишь рассказ о моей первое серьезной драке? Первоклассницей, которую я защищал, была Росанна.
- Точно, – подтвердил Энрике. – Так вот, Федерико привел ее домой, рассказал, что произошло. Я поблагодарил его… А потом слово за слово… В общем, он сказал, что ищет репетитора по вокалу…
- Но у тебя ведь не было образования, – возразила Виолетта.
- Да, – кивнул мой друг. – Я перечитал кучу книг по этой дисциплине, тренировался до посинения, срывал голос, но результата все-таки добился. Федерико сумел убедить свою мать доверить мне его голос.
- И. знаешь, – улыбнулся я, – мы как-то сразу подружились. Помимо пения, мы много общались. Почему я и послал то сообщение из подвала именно Энрике.
- До чертиков меня напугав, между прочим! – расхохотался тот.
- Ой, перестань! – хлопнул я его по плечу. – Я ведь уже сотни раз за это извинялся!
- Ничего не знаю! – парировал мой друг. – Мне от этого не легче! Я, наверное, в жизни так быстро не бегал! Счет-то шел на секунды.
- Но ведь ничего не слу… – начал, было, я, но осекся, потому что в прихожей хлопнула дверь.
- Рике, мы дома! – раздался оттуда уже почти взрослый, но все же еще с мальчишескими нотками, голос.
- Хорошо! – крикнул тот в ответ. – Идите сюда, у нас гости!
Через пару секунд в гостиную вошли тринадцатилетняя Росанна и пятнадцатилетний Деметрио. Надо сказать, эти двое мало походили друг на друга, а вот с Энрике у них определенно было что-то общее. Сестренка же, и вовсе, являла собой почти его уменьшенную копию, не считая того факта, что была девочкой. У нее были волосы того же цвета, заплетенные в длинные косички, такие же ярко-синие глаза, аккуратный тонкий нос и прямая линия бровей. Вот только губы у нее были более изящно очерченными. Можно сказать, бантиком. Ну, и конечно, девочка была более хрупкого телосложения. Лично я видел в облике Росанны нечто такое, что в будущем заставит всех мальчишек бегать за ней. Она уже сейчас по-своему красива. А что будет через три-четыре года?
Деметрио же лишь отдаленно походил на своих сестру и брата. Его волосы были темно-каштановыми, а глаза – серо-зелеными. С Энрике этого мальчика объединяла только линия губ, разрез глаз, форма носа и достаточно крепкое телосложение. Но Деметрио очень любил своего брата, и во всем старался подражать ему, включая прическу типа лесенки, легкую небрежность в одежде и даже умный взгляд.
Вообще, между этими тремя существовала некая связь. Да и я тоже эту связь чувствовал. Наверное, потому что за шесть лет стал почти членом семьи. Я был привязан к Деметрио почти так же, как к самому Энрике. А уж за Росанну мы втроем, и вовсе, кого угодно в капусту изрубим. Да и те двое младших представителей семейства Марроне тоже меня любили. Деметрио постоянно называл меня братишкой, а Росанна – так вообще… Ей нравилось до меня дотрагиваться. Серьезно! То при встрече на шее повиснет, то голову на плечо положит…
И, признаться честно, такие физические контакты с младшей сестрой моего друга мне нравились. Нет, конечно, все не так, как с Виолеттой! Просто в такие моменты я чувствую, что рядом есть человек, который меня любит. Да и я ее тоже люблю (в смысле, по-братски!), как, впрочем, и Деметрио. Я уж молчу про самого Энрике. Эта семья стала мне родной.
- Привет! – поднявшись с дивана, воскликнул я.
- О! – радостно воскликнул Деметрио. – Какие люди без охраны! И, в кои-то веки, с хорошим настроением! Привет, братишка!
Парень подошел ко мне, и мы обнялись, похлопав друг друга по спинам. Да, он, как всегда, не может обойтись без язвительных замечаний! Ну, хотя настроение мое, и в самом деле, за последние месяцы, упорно не желало подниматься выше отметки «противнейшее». Итак, после того, как Деметрио уселся в ближайшее кресло, я перевел взгляд на Росанну. Она улыбнулась, быстро подбежала (в смысле, настолько быстро, насколько позволял беспорядок) и, как обычно, повисла у меня на шее. Я рассмеялся и обнял ее в ответ. Девочка села рядом со мной и положила голову мне на плечо, не разжимая объятий. Ее братья лишь улыбнулись. Они давно привыкли к таким вещам.
- Дем, Роус, – обратился я к младшим друзьям, – знакомьтесь, это – Виолетта Кастильо.
Оба одновременно уставились на мою подругу. Она покраснела, а я мысленно молил небо о том, чтобы Деметрио снова что-нибудь не ляпнул. Мои молитвы были услышаны. Деметрио ничего не сказал. Нет. Его опередила Росанна.
- А я о тебе слышала! – с улыбкой произнесла девочка. – Мы с Деметрио не смотрели «Реалити», но подслушивали разговоры Энрике с Федерико, когда тот вернулся.
Ой-ой! Кажется, я попал! Если вспомнить, о чем мы тогда говорили… Надеюсь, Росанна с Деметрио слышали только обрывки… И дернула же меня нелегкая рассказывать Энрике все прямо в этом доме, где водятся две пары любопытных ушей!
- Роус, а я не говорил тебе, что подслушивать нехорошо? – приструнил сестру мой друг.
Девочка лишь фыркнула:
- Должна же я была как-то выяснить, почему Федерико вернулся с победой, но без настроения.
Вот, черт! Я точно попал! Остается одни вариант: отшутиться и обогнуть эту щекотливую тему.
Слушай, Роус, а ты никогда не думала о карьере спецагента? С твоей наблюдательностью, ты за год переловишь всех преступников!
Все рассмеялись, а я незаметно выдохнул. Фуф, в этот раз, пронесло! Теперь главное – перевести разговор на другую тему, пока эти двое еще чего-нибудь не ляпнули!
- Ребята, я почему пришел, – заявил я, когда смех стих. Дело в том, что моей маме предложили новую работу. В Буэнос-Айресе.
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Энрике и Деметрио разом пооткрывали рты, глядя на меня обалдевшими глазами. Росанна же от удивления даже отлипла от моего плеча.
- Федо, – спустя минуту, неуверенно произнес Деметрио. – Только не говори, что уезжаешь туда насовсем!
- Простите, ребята! – вздохнул я. – Но у меня нет выбора. Поверьте, мне будет очень вас не хватать! Потому я и пришел именно к вам!
- Мы знаем, – тихо сказала Росанна. – Но ведь ты не можешь просто так взять – и уехать навсегда!
- Она права, – подхватил Деметрио. – Кто будет удерживать меня от глупостей?!
- А кто будет защищать меня?! – подхватила его сестра.
- Когда ты уезжаешь? – спросил Деметрио.
- Уже завтра утром, – признался я.
- О, боже, – понуро вздохнул юнец. – Только приехал и сразу…
- Рике, а ты почему молчишь?! – не выдержала Росанна. – Твой лучший друг навсегда уезжает, между прочим!
Энрике, действительно, сидел и молчал, задумчиво уставившись в противоположную стену. Когда сестра его окликнула, он даже вздрогнул, а потом медленно произнес:
- Федо, а помнишь, пару лет назад мы с тобой поклялись, что, всегда будем вместе?
Я улыбнулся, вспомнив эту полузабытую сцену, но тут же нахмурился. Кажется, мне понятно, куда он клонит!
- Но, Рике, ты ведь не можешь все бросить! – попытался возразить я. – У тебя есть ученики, есть обязательства… В конце концов, ты должен заботиться об этих двоих!
- А я о них и забочусь, – парировал мой друг. – Для них лучше, когда ты рядом. Ученики и обязательства? Эти проблемы я решу. Но после смерти отца в Риме нас уже ничто не держит, правда, ребята?
Деметрио с Росанной переглянулись, а затем, кинулись обнимать нас обоих. Черт возьми, а как же здорово, когда у тебя такие замечательные друзья! Я – очень счастливый человек, потому что у меня есть Энрике, Деметрио, Росанна и Виолетта. А мои чувства к последней… Думаю, что при такой поддержке, однажды, я и с ними смогу справиться!
====== Глава 20 ======
Энрике пообещал приехать в Буэнос-Айрес ближе к началу учебного года, а меня попросил пока присмотреть дом для него, Деметрио и Росанны. Так что к вечеру мы с Виолеттой, возвращаясь домой, были в очень хорошем настроении.
- Мне нравится, что эти ребята будут рядом с тобой, – заметила моя подруга.
- А уж мне-то как это нравится! – рассмеялся я. – Они хорошие, правда?
- Очень, – согласилась Виолетта. – Особенно, сам Энрике. Он весь так и светится.
- Вот именно, – согласился я. – И ты думаешь, что на таких людей можно за что-то злиться?
- Наверное, ты прав. Теперь мне понятно, почему ты отгородился ото всех друзей, кроме него.
- Да и Деметрио с Росанной тоже замечательные ребята, правда?
- Еще бы! Девочка – просто прелесть! Само обаяние!
- Ну, да, если бы она еще на шею мне при первой возможности не кидалась… – расхохотался я.
- Она со всеми такая, или только с тобой? – полюбопытствовала Виолетта.
- И да, и нет, – ответил я. – Росанна вообще-то очень позитивная, но не до такой степени, чтобы обнимать всех подряд. «Такая» она только с самыми близкими людьми, к которым относимся мы с Деметрио и Энрике.
Тут уж настала очередь Виолетты смеяться.
- Да, мне, пожалуй, понятно, почему ты в этом списке стоишь наравне с ее братьями! Спаситель, все-таки…
- Ну, думаю, Росанна забыла бы о том случае через пару лет, спаси я ее всего однажды, – заливаясь краской, признался я.
Мне не нравилось говорить об этом, но сейчас что-то подсказывало: так надо. В конце концов, мы с Виолеттой друзья, и, наверное, она должна знать всю правду.
- То есть, как? – опешила девушка, мигом посерьезнев.
- Ну, драться-то мне приходилось не так уж часто, – пожал я плечами. Просто иногда на нее наезжали школьные хулиганы. И, когда Деметрио рядом не было, я защищал ее в одиночку.
- А когда он рядом?
- Тогда идем плечом к плечу. Впрочем, кулаки в ход мы пускали достаточно редко, и то только поначалу. Потом уже сами ребята поняли, что Росанну трогать опасно.
- И стало обходиться без драк?
- Ну, да. Помню, был один смешной случай. В этом октябре, по-моему. Короче, идем мы как-то с Мартино по коридору…
Меня передернуло, когда я вспомнил о бывшем друге, но, в общем-то, было уже легче о нем говорить. Наверное, потому что Адель мне давно не нужна.
- Ну, идем, никого не трогаем, – продолжил я, справившись с собой. – Тут видим, шесть или семь мальчишек окружили Росанну явно с недобрыми намерениями. Деметрио нигде не было видно, поэтому я был вынужден действовать один.
- А как же Мартино? – опешила Виолетта.
- Он предпочитал не лезть, – признался я. – По правде говоря, ему не нравились ни сам Энрике, ни его брат и сестра. Типичная ревность друга, наверное. Короче, я тогда преспокойно подошел, положил руку на плечо Росанне и тихо спросил: «Какие-то проблемы?». Ее обидчиков, как ветром сдуло!
Виолетта прыснула.
- Ну, конечно, ты ведь у нас такой устрашающий!
- Это ты меня еще в гневе не видела! – рассмеялся я.
- Уже боюсь! – весело продолжила моя подруга. – Думаю, лучше не испытывать твое терпение? Вот, скажи, чем я могу тебя разозлить?
Я перестал смеяться, посмотрел Виолетте в глаза, ласково улыбнулся и произнес:
- Ничем, Вилу. Абсолютно ничем.
- Я такая безобидная? – съязвила та.
Ох! Снова опасная тема! Ну, вот, как ей объяснить, что я никогда не смогу на нее рассердиться?! Не говорить же прямо, что для этого я ее слишком люблю! А, между прочим, если бы в один сказочный миг, Виолетта ответила мне взаимностью, я бы не только никогда на нее не злился, но и на руках носил! Как жаль, что это – лишь мечты…
- Нет, рассеялся я, потрясся головой. – Просто ты никогда не сможешь меня разозлить. И не спрашивай, почему – сам не знаю!
Виолетта как-то странно посмотрела на меня. Наверное, думает, почему я это сказал. Ну, буду надеяться, что не догадается. А еще лучше – перевести сейчас разговор на другую тему, чтобы уж наверняка… Поэтому я весело произнес:
- А ты представь, как мы, впятером, будем проводить время, когда Энрике, Деметрио и Росанна, наконец, переедут в Буэнос-Айрес!
Мы вместе рассмеялись и не успокаивались до старого сквера, через который лежал кратчайший путь домой. По дороге к Энрике мы тоже через него проходили, но сейчас уже смеркалось, а в это время суток здесь, как правило, ошивается много народу не самого адекватного. Пьяницы, наркоманы, хиппи, проститутки и просто местная шпана, представителей которой я называю пивососами. Конечно, все эти люди вместе здесь никогда не крутятся. Действует некое соревнование: чья компания первой займет сквер. Да, надо было идти длинной дорогой! Я осторожно приблизился, потянув Виолетту за собой. Как на грех, сегодня хозяевами сквера были именно эти самые пивососы. Лучше бы те же хиппи, к примеру – они хотя бы безобидные!
- О, черт! – шепотом ругнулся я.
- Проблемы? – тоже шепотом спросила Виолетта.
- Похоже, нам придется идти другим путем Вилу, – ответил я.
- Ты их боишься? – удивилась Виолетта, кивком указав на компанию уже подвыпивших подростков.
- Я ЗА ТЕБЯ боюсь, – покачал я головой.
- Да ничего со мной не бу… – в сердцах выкрикнула Виолетта, но тут же осеклась, потому что я зажал ей рот ладонью. Очень осторожно, стараясь не сделать больно, разумеется.
Однако было уже поздно. Ребята нас заметили. Не хочу ничего говорить, но, кажется, мы попали…
====== Глава 21 ======
- Так-так! – слегка пошатываясь, произнес самый крупный парень из всей шайки. – Кто у нас тут?
Вся компания нетвердой походкой двинулась к нам. На вид, всем этим ребятам было где-то от семнадцати до двадцати, но уж никак не больше. Я убрал руку с губ Виолетты и шепнул я ей, не оборачиваясь:
- Давай, за спину!
Испуганная девушка поспешно спряталась за мной, а я как можно более надежно ее заслонил. Когда речь идет о безопасности Виолетты, уже нельзя думать о маскировке. Сейчас важно одно: чтобы с ней все было хорошо. Пусть меня хоть насмерть убьют, лишь бы ОНА не пострадала!
- Ой, вы посмотрите, какой рыцарь! – издевательски ухмыльнулся здоровяк, то ли услышав перешептывание, то ли заметив движение.
- Хотя, за такую красотку грех не волноваться! – встрял еще один пивосос. – Я бы позабавился с ней!
- Мечтать не вредно! – не выдержал я.
Еще не хватало слушать, что эти уроды хотят сделать с Виолеттой!
- Не понял! – возмутился здоровяк. – Ты что, самый крутой?! Да мы из тебя сейчас котлету сделаем!
- Неужели? – фыркнул я. – А мне казалось, вы умеете делать только одно: глупости!
- Да он точно нарывается! – заметил еще один парень.
- Слышь, мелкий, – обратился ко мне здоровяк, – тебе что, жить надоело? Ладно, мы сегодня добрые. Вали, пока цел.
- Пошли, Вилу, – шепнул я и попятился, уводя за собой подругу.
- Эй, эй! – окликнул меня здоровяк. – Я сказал, один уходи!
- А подружка твоя с нами побудет! – добавил еще один парень.
Ну, уж этому не бывать! Все еще заслоняя Виолетту, я начал разминать кулаки. Пусть только сунутся к ней!
- Вы посмотрите, ребята! – гаркнул здоровяк, заметив это. – Он еще и драться с нами вздумал!
- Вали отсюда, парень! – заметил кто-то еще. – Или ты думаешь, она тебе за это благодарна будет?
- Да все они, девчонки, одинаковые! – подхватил здоровяк. – Стервы, все поголовно!
- Если вы такого невысокого мнения о девушках, зачем вам она? – не отступал я.
- Так ведь такую красотку никто бы стороной не обошел! – развел руками тот, кто стоял ближе всех. – Иди-ка сюда, малышка!
С этими словами, он потянулся, было к Виолетте. Она охнула и вся сжалась у меня за спиной. Ну, держитесь, гады!
- Лапы убери! – воскликнул я, схватив парня за запястье железной хваткой.
- Ой-ой! Больно! Пусти! – заверещал тот.
Я, молча, съездил наглецу с колена в живот и оттолкнул его метра на полтора. Пивосос взвыл от боли и упал прямиком в колючие кусты.
- Ах ты, гаденыш! – заорал кто-то другой и ринулся на меня.
Впрочем, я тут же остановил его ударом кулака по физиономии. Тот вскрикнул и упал на колени, держась за нос. Уроды номер три и четыре напали почти одновременно. Сначала один пошел в лобовую атаку, а через долю секунды, поставив блок, я заметил краем глаза, что второй пытается достать Виолетту. Ударив первого кулаком в солнечное сплетение, я врезал ногой второму по физиономии. Пивосос номер три согнулся пополам, не в силах сопротивляться, а номер четыре составил компанию номеру один в колючих кустах.
- Слезь с меня! – послышался оттуда голос этого самого первого грубияна.
- В последний раз предупреждаю, – процедил я сквозь зубы, занимая бойцовскую позу, но все же надежно закрывая собой Виолетту. – Не трогайте девушку – хуже будет!
- Ой, как мы боимся! – издевательски ухмыльнулся здоровяк. – Аж поджилки трясутся!
Он обернулся к товарищам и гаркнул:
- Ну-ка, ребята, задайте ему жару!
Двое из шестерых оставшихся (не считая самого здоровяка) рванули ко мне с обеих сторон. Мысленно прикинув расстояние, я припал на колено ровно в тот момент, когда ни один из них уже не мог остановится. Над головой у меня раздался неприятный хруст, а через мгновение на ногах стояло только четверо.
Выпрямляясь, я засек еще движение. Очередной пивосос рванул ко мне, явно решив застать врасплох. Я мог позволить ему подойти ближе и прямо из своего положения ударить кулаком в живот. Но ведь рядом со мной стоит, уже без того испуганная Виолетта. Если она увидит, что между ней и этим уродом ничего нет… Я разогнулся в последнее мгновение и с такой силой ударил парня ребром ладони в шею, что тот прямо на бегу улетел далеко в сторону, окончательно сбив с ног того, что получил в солнечное сплетение ранее.
Так, осталось четверо плюс здоровяк (правда, я не знаю, будет ли он участвовать в сражении). Тут на меня набросились сразу трое. Это плохо. Пока я пытался придумать, как защитить от них Виолетту, двое крепко ухватили меня за оба предплечья. Я, однако, сразу почувствовал, что мне понадобиться совсем немного силы, чтобы вырваться. Но сделать это не удалось, потому что третий парень с размаху ударил меня кулаком по лицу.
Боль. По подбородку потекла струйка крови. Тут я услышал позади крик Виолетты. Она явно испугалась, когда меня ударили. К тому же, я просто не могу сдаться. Я должен защитить ее! Обязан! Потому что люблю больше всего на свете!
И тут, у меня, словно, открылось второе дыхание. Я извернулся и ударил того, кто стоял передо мной с ноги всолнечное сплетение, а потом, в мгновение ока столкнул лбами тех двоих, что меня держали.
Следующим напал сам здоровяк. Он оказался более умелым, чем другие ребята. От первого удара я увернулся, но и он тоже увернулся, когда я попробовал съездить ему по физиономии. Так мы и кружили около минуты, стараясь достать друг друга. Пару раз мне удалось заехать этому гаду по морде, но и я сам получил несколько тяжелых ударов: один в скулу, а второй – в челюсть. Наконец, мне удалось ударить противника с колена в солнечное сплетение. Тот, кашляя, согнулся пополам. Я уже приготовился завершить атаку ударом локтя по спине, чтобы сбить здоровяка с ног. Но тут на меня кто-то налетел сзади и вцепился в шею.
- Федо! – донесся до моих ушей испуганный крик Виолетты.
Здоровяк отдышался, выпрямился и сильно ударил меня в глаз. Черт возьми, это больно! Даже очень больно!
- Нет! – кричала Виолетта уже со слезами в голосе.
Но вот, этого я вынести не смог. Эти уроды вынудили ее заплакать! Ну, все! Теперь держитесь! Эффектным броском швырнув того, кто напал со спины, через себя, я его же ногами съездил по морде здоровяку. Удар пришелся в нос. Тот взвыл от боли, попятился, споткнулся и упал точно в небольшой прудик.
- Охладись! – посоветовал я, выплюнув кровь (все-таки, мне едва не выбили зуб).
Сквер теперь выглядел так, словно здесь только что прошелся слон. Отовсюду разносятся стоны и ругательства поверженных пивососов, кусты поломаны, а вода из прудика волной разлилась на полметра вокруг.
- У кого-то еще есть вопросы к ней?! – грозно спросил я, кивком указав на Виолетту.
Вынырнувший здоровяк покачал головой. Я поспешно подбежал к подруге. Она была бледной, как смерть, и вся дрожала.
- Все хорошо, Вилу, – сказал я, протянув ей руку. – Все позади. Пойдем отсюда.
Виолетта ухватилась за мою ладонь и неожиданно обняла меня. Обхватив подругу за плечи, я увел ее прочь, пока никто не очнулся.
- Федо, – прошептала она, когда мы вышли на открытую местность. – Федо, ты цел?
- Да, со мной все хорошо, Вилу, – ответил я, погладив ее по волосам. – Все в полном порядке!
Виолетта слегка отстранилась, посмотрела мне в лицо и охнула. Да, можно себе представить, до какой степени ужасно я сейчас выгляжу. А уж про то, что со мной за это сделает мама, вообще, молчу!
- Ты испугалась? – тихо спросил я.
- Очень! – шепотом ответила моя подруга и вдруг расплакалась.
- Тише! Тише! Тише! – зашептал я, остановившись, чтобы крепче ее обнять. – Все уже закончилось! Не бойся! Все будет хорошо!
Через пару минут мне все же удалось успокоить подругу. Она перестала всхлипывать, но так и дрожала мелкой дрожью в моих руках.
- Замерзла? – спросил я и, не дожидаясь ответа, осторожно отстранил от себя девушку, снял пиджак и накинул его ей на плечи.
Виолетта неожиданно подняла руку и робко коснулась набухающего синяка на моей скуле. Я удивленно посмотрел на нее, ощущая тепло внутри и дрожь в позвоночнике от прикосновения. Не могу даже передать, как мне в тот миг хотелось почувствовать вкус ее губ… Но это невозможно! Еще не хватало потерять Виолетту из-за такой ерунды!
- Нужно промыть раны, – тихо сказала моя подруга. – Пойдем.
И мы пошли домой. Точнее, это я повел ее, нежно обнимая за плечи и благодаря небеса за то, что все обошлось. За то, что с Виолеттой ничего не случилось…
====== Глава 22 ======
Я боялся реакции мамы, когда она увидит мою разбитую физиономию. Но вскоре понял, что переживал зря. Когда мы вернулись домой, обнаружили запертую дверь.
- Не понял, – констатировал я, свободной рукой (потому что все еще обнимал подругу) доставая свои ключи и отпирая замок.
Дома, действительно никого не было, а на столике в гостиной лежала записка от мамы. Я осторожно посадил Виолетту на диван, подошел, взял в руки листок и прочитал вслух:
- «Федерико! Мы с Германом уехали по делам. Ужин на столе. Нас можете не ждать. Комната Виолетты по соседству с твоей. Там, где, обычно, спит Лорна, когда приезжает. Развлеки чем-нибудь нашу гостью. Только не засиживайтесь допоздна – завтра рано вставать. Мама».
Я отложил листок, недоуменно почесал затылок и произнес:
- Странно. Почему она мне не позвонила?
Впрочем, достав из кармана мобильник, я понял причину: он банально разрядился. Ладно, заряжу позже. Сейчас главное – привести в порядок Виолетту. Но подруга меня опередила. Пока я убирал телефон, она подошла ближе и спросила:
- У вас аптечка есть?
Голос ее звучал уже куда спокойнее и увереннее, но я все равно испугался.
- Ты поранилась?
- Нет, – успокоила меня Виолетта. – Ты. Просто дай мне аптечку. И, наверное, нам лучше перейти на кухню. Туда, где есть вода, во всяком случае.
Пожав плечами, я повел ее в сторону кухни. На столе, действительно, стоял ужин, но ни я, ни Виолетта не проявили к нему никакого интереса. Я достал с антресоли аптечку и протянул подруге.
- Сядь, пожалуйста, – попросила она, кивком указав на стул.
Я послушно опустился и стал наблюдать, как Виолетта отматывает приличный кусок бинта и складывает его в несколько раз. Я удивился, но ничего не сказал. А моя подруга, с этим же бинтом подошла к мойке и несколько секунд держал его под струей холодной воды.
- Что ты делаешь? – не выдержал я.
Виолетта, молча, выключила воду, подошла ко мне и решительно приложила ледяную ткань к моему больному глазу. Я невольно охнул.
- Потерпи, – попросила меня девушка. – Лед есть?
- Должен быть в морозилке, – пожал плечами я. – Ты что, в снеговика меня решила превратить?
- Держи бинт на глазу, – приказала Виолетта, пропустив вопрос мимо ушей.
Когда я подчинился, она снова отрезала длинный кусок бинта. Нет, точно, заморозить решила! Она не стала складывать второй кусок, и прямо с ним направилось к холодильнику. Примерно через минуту Виолетта развернулась, держа в руке нечто вроде импровизированного мешочка со льдом.
- Не двигайся, – приказала она прежде, чем шлепнуть это мне на физиономию. – Знаю, холод – штука неприятная, но ты ведь не хочешь, чтобы осталась шишка?
И, не дожидаясь ответа, девушка осторожно приложила мешочек к моей скуле. Велев мне держать теперь его, она забрала бинт, снова смочила его холодной водой и снова приложила к глазу. Когда я взял обе примочки, Виолетта начала отматывать третий кусок бинта, уже не такой длинный. Странно, этот кусок она сложила и снова смочила водой. Впрочем, я понял, в чем дело, только тогда, когда, наклонившись ко мне, девушка стерла этим самым бинтом лишнюю кровь с моего подбородка и губы.
Ох, что я чувствовал в эти мгновения… И чувства эти не имели никакого отношения к холоду на глазу и скуле. Они были связаны только с прикосновениями Виолетты и тем, как близко находятся наши лица. Господи, да будь моя воля, я бы обязательно покрыл это милое личико нежными поцелуями, а потом потянулся бы к губам...
Стоп! Опять эти идиотские мысли! Нельзя этого делать! Нельзя, и все тут! Но как я могу отвернуться, когда наши взгляды встретились (ну, точнее, с моей стороны был взгляд только одного глаза), а лица еще сблизились? Стремясь обнять Виолетту, мои руки скользнули вниз, отпустив лед и примочку. Однако когда девушка увидела эти синяки, она как будто очнулась. С губ ее сорвался едва слышный стон, и она быстро отошла на шаг.
Я же судорожно пытался привести мысли в порядок. Так, спокойно! Виолетта вовсе не хотела меня целовать! Нет. Но этот ее взгляд… О, господи, нужно что-то делать со своими чувствами, а то у меня, кажется, уже галлюцинации начались! Да не могло в ее глазах мелькнуть ничего, кроме дружеской привязанности! А мне показалось… Нет! Как сказал бы мой двоюродный братец Ромеро, когда кажется, креститься надо! Я, правда, не совсем понимаю смысл этой фразы, взятой, если мне не изменяет память, из русского языка, но факт остается фактом. Нельзя доверять своим ощущениям. Особенно, когда речь идет о безответной любви.
- Что это было? – спросила Виолетта, не сводя с меня удивленного взгляда.
- Понятия не имею, – покачал головой я.
Это было правдой. Мне, действительно, было непонятно, что сейчас произошло. Да и вообще, что со мной происходит?! Всякий раз, когда Виолетта дотрагивается до меня, я начинаю испытывать такие чувства… Ни одно прикосновение к Адель не вызывало такого частого сердцебиения, таких мурашек по всему телу, такого тепла внутри…
Виолетта покраснела, но тут же прочистила горло и вернулась к аптечке. Наверное, предпочла сделать вид, что ничего не произошло, раз уж никто ничего не понял. Думаю, будет лучше, если я последую ее примеру. Я вернул лед и примочку на прежние места, а потом рассмеялся:
- Оказание первой помощи закончено?
- Почти, – слегка улыбнулась Виолетта. – Только нужно обеззаразить рану на губе, а то, не ровен час, занесешь какую-нибудь инфекцию.
- Да ладно, – отмахнулся я. – Все со мной будет в порядке. Мне, в конце концов, не в диковинку это.
- Ты уже не в первый раз дерешься с такими, как те? – удивилась моя подруга.
- Ну, ясен пень, – пожал я плечами. – Иначе, откуда мне было знать, кто в этом сквере, обычно крутиться. И, уж поверь, иногда такие сражения заканчивались куда хуже.
- Ужас какой! – поморщилась Виолетта. – А теперь, ты ввязался в очередную драку. На этот раз, по моей вине.
Я удивленно уставился на подругу. Она чувствует свою вину за произошедшее? А может… Так, стоп! Не может! Она всего лишь сказала, что в произошедшем есть и ее вина! Наверняка, имелся в виду сам факт драки, а не моя физиономия! К тому же, я сказал правду: мне случалось и более опасные травмы получать. Куда более опасные. Да даже если Виолетту на самом деле заботит мое разбитое лицо, это еще ничего не значит! Неужели друзья не могут беспокоиться о здоровье друг друга?!
- Ну, перестань, Вилу! – справившись с собой, приободрил ее я. – В конце концов, это точно была моя последняя драка здесь. Зато я буду помнить, что расквасил физиономию во время нее, ради тебя!
- Ничего смешного, кстати, не вижу, – парировала моя подруга. – Ты, между прочим, мог и серьезнее пострадать!
- Ну, так все же закончилось хорошо, – пожал я плечами. – И завтра, сидя в самолете, я буду вспоминать о том, как защищал тебя.
- Кстати, о самолете, – спохватилась Виолетта, одновременно доставая из аптечки какой-то тюбик. – Что тебе там такое снилось, что ты даже не смог сразу проснуться? И твой стон…
Я подумал немного и все же решил рассказать правду. В конце концов, что здесь такого?! Мы ведь друзья. Наверняка, у Макси тоже руки чешутся от желания хорошенько съездить Леону по физиономии. Поэтому я вздохнул и пересказал Виолетте содержание своего кошмара. Следует признать, больше всего я, в те минуты, боялся, что она начнет защищать своего бывшего, или назовет меня садистом. Но лицо моей подруги выражало только интерес, а к концу повествования, она, и вовсе, заулыбалась.
- И вот, когда я уже окончательно запутался, ты меня разбудила, – подвел черту я.
Помолчав еще пару секунд, Виолетта вдруг рассмеялась, одновременно подходя ко мне с тем самым тюбиком и куском ваты.
- Да, ну и кошмары тебе сняться, дружок! – изрекла она, выдавливая на вату какую-то бесцветную субстанцию. – Фредди Крюгер отдыхает!
Я был в шоке. Ничего себе, какие расклады! Она не злится за то, что я хотел утопить половину ее друзей, не говоря уже о Леоне… Ох! Чудеса в решете, прямо! Может, она просто не совсем поняла, что я действительно хотел это сделать? Е если так, то имеет ли смысл объяснять? А собственно, зачем? Только зря ставить под угрозу нашу дружбу? Лучше уж так…
Но все мысли вылетели у меня из головы, когда Виолетта начала протирать мою разбитую губу. И дело даже не в том, что от этой самой жидкости кожа горела, а в том, что девушка иногда касалась моего лица своими нежными пальцами. Я не знал, что горит сильнее – губы от этой жидкости, или те участки лица, где случайно проходили пальчики Виолетты… Жаль, что такие прикосновения были крайне редки и коротки. Мне кажется, или моя подруга сама старается сделать их такими? И что бы это значило?
Однако обработка ран была закончена прежде, чем я успел, вообще, что-либо, по этому поводу, надумать. И, наверное, это даже хорошо, а то бы только накрутил себя в очередной раз. И тогда только меня озарило: если я не расскажу сейчас о своем желании дать Леону по морде, то Виолетта гораздо сильнее разозлится, когда это произойдет. А я почти наверняка не смогу сдержаться, при ближайшей встрече с ним. Почти наверняка. Так что лучше прямо сейчас предупредить свою подругу.
- Э-э, Вилу, – робко начал я, когда девушка снова забрала у меня примочку.
- Да? – отозвалась Виолетта, смачивая бинт водой.
- Ты не сердишься за то, что мне приснился такой кровожадный сон? – спросил я.
- Разумеется, нет, – пожала она плечами, снова прикладывая примочку. – Я знаю, ты бы никогда не сделал ничего подобного в жизни.
- Ты почти права, – заметил я.
- Почти? – приподняла бровь Виолетта.
- Ну, да, – вздохнул я. – Мне, конечно, совсем не улыбается топить всех твоих друзей в Атлантическом океане, но вот Леону я все больше хочу съездить по физиономии.
Сказать, что Виолетта была впечатлена – это не сказать ничего Она с минуту стояла и просто смотрела на меня. В ее глазах одно чувство сменяло другое с такой скоростью, что я не успевал определить, какие это были чувства. Наконец, придя в себя, она улыбнулась и произнесла:
- Федо, зачем тебе это, а?
Признаться, неожиданная улыбка и дурацкий вопрос выбили меня из колеи. Поэтому я поперхнулся воздухом и возмущенно выпалил:
- Как это – зачем?! Он тебя обидел! Он заставил тебя страдать!
- Я все же не понимаю…
- Что ты не понимаешь, Вилу?! – взорвался я, вскакивая со стула. – Если понадобится, Макси сделает то же самое! Ведь мы – твои друзья! Для меня, отомстить Леону за твои страдания – дело чести! Я видел твои слезы после его мерзкого поступка! Видел, как ты мучилась, и, с каждой минутой, ненавидел его все больше! Теперь Леон Варгас – мой враг номер один!
Виолетта помолчала несколько секунд, а я вздохнул и опустил голову. Ну, вот, кто меня за язык тянул?! Из-за глупости я чуть не раскрыл своих настоящих чувств. Хорошо, хоть голос не повысил, потому что никогда не смогу обидеть ее. Но грубость в моих словах все равно присутствовала. И зачем я ее допустил?! Да, Виолетта меня не любит, но это вовсе не значит, что я могу грубить ей!
- Прости, Вилу, – тихо произнес я. – Не хотел.
Она вдруг заулыбалась, подступила на шаг и сказала:
- Все в порядке. И, может быть, Леон это, действительно, заслужил. Ты только сам-то поосторожнее. Не удивлюсь, если мой бывший сможет дать сдачи.
- А я что, не смогу?! – возмутился я.
- Нет, конечно же, сможешь! – рассмеялась моя подруга. – Как я могу так думать после того, что видела?! Ты дрался, как лев! Просто, понимаешь, Леон тоже не лыком шит.
- Не волнуйся, – посоветовал я. – Думаю, максимум, что мне грозит – это пара шишек. Да и Леона я верну в целости и сохранности. Разве только фингал поставлю.
- Вот, как раз за него я почему-то и не переживаю! – выпалила Виолетта.
Я удивленно на нее уставился, а она, похоже, только сейчас поняла, что сказала, и смущенно опустила глаза.
- Но ты ведь его любишь? – спросил я.
- Честно? Уже не знаю, – вздохнула девушка.
Я еще больше удивился. Что происходит, вообще?! Виолетта беспокоится не за Леона, а за меня, да и вообще, не знает, как к нему относится! Ничего не понимаю! Может быть… Ну, вот, опять моя дурацкая и абсолютно нелепая надежда! Говорю же, ее не должно быть! Спокойно, Федерико, спокойно!
- Ладно, это уже тебе решать, Вилу, – подытожил я. – Давай ужинать и расходится, а то завтра будем ползать, как сонные мухи.
В тот вечер, укладываясь в постель, я еще раз прокрутил в голове все события сегодняшнего дня и подумал, что вряд ли мне все же удастся сдержать свою ненависть к Леону, при ближайшей встрече с ним. Нет, я определенно дам ему по морде! Определенно.
Однако эту мысль я пропустил через свою голову только для того, чтобы лишний раз не думать о более чем странном поведении Виолетты. Мне не хотелось снова накручивать себя. Жизнь научила меня, что лучше не взлетать слишком высоко, иначе, будет очень больно падать. А я непременно упаду, потому что Виолетта меня никогда не полюбит! Это останется лишь мечтой, отдающейся болью в груди…
====== Глава 23 ======
Утром я проснулся от того, что мама стучала в мою дверь и громко говорила:
- Федерико! Сынок! Просыпайся! Ваш самолет вылетает через два часа!
Она ушла будить Виолетту, а я вздохнул и начал подниматься. Так, ладно, пора возвращаться в Буэнос-Айрес. На этот раз, навсегда. Я оделся, привел себя в порядок и спустился к завтраку. В столовой сидели мама и Герман, но что с ними было… Оба заспанные, бледные и с кругами под глазами.
-Ох! Я так понимаю, желать вам доброго утра не надо? – съязвил я, усаживаясь за стол.
- Издеваешься? – в один голос фыркнули они.
- Да нет, – рассмеялся я. – Во сколько же вы вчера вернулись, полуночники?
- Я не помню, – пробормотал Герман. – А ты, Авра?
- Шутишь? – осведомилась та, все еще не глядя на меня.
- О! – веселился я. – Плохо дело!
- Помолчи! – поморщилась мама. – И так голова трещит!
Я с удивлением посмотрел на нее. Она что, выпила вчера? Так ведь в записке было сказано… Ладно, сейчас разберемся!
- Что случилось? – спросил я. – Вы, кажется, по делам уходили?
- Да, мне вчера позвонила знакомая, попросила срочно приехать. Герман поехал со мной. А знакомая предложила просто посидеть с ней…
И, я так понимаю, вы очень круто посидели, – холодно парировал я. – Мам, что происходит? Ты никогда раньше так не пила. Во всяком случае, никогда не страдала от похмелья.
- Прощалась с Италией, – пошутил Герман. – А я – со своим одиночеством.
- Да ну вас! – отмахнулся я и принялся за бутерброды, которые стояли на столе.
Тут Герман поднял на меня глаза и едва не упал.
- Оп-па! – воскликнул он. – А что у тебя с лицом?
Мама тоже подняла голову и громко ахнула. Ну, в принципе, их можно понять. Выглядел я, и впрямь, неважно. Под глазом у меня все же появился большой фингал, так что веко было довольно сложно поднять. Примерно такого же размера синяк расцвел на скуле, а разбитая губа почему-то припухла.
Я не успел ничего сказать, потому что в столовую зашла Виолетта. Она пожелала всем доброго утра, села рядом со мной, посмотрела на меня и нахмурилась.
- Доброе утро, Виолетта, – приветствовал дочь Герман. – Так, может, кто-нибудь объяснит, как получилось, что Федерико весь в синяках?!
Мы с Виолеттой переглянулись и молчаливо решили все им рассказать – все равно не отстанут. А отговорка типа «упал» явно не прокатит. ТАК упасть просто невозможно.
- Дело в том, – начал я, – что мы вчера поздно возвращались домой. Пошли через одно крайне непопулярное место, вот и…
- Что? – допытывалась бледная, как полотно, мама.
- Ну, помнишь, я рассказывал тебе про такую категорию ребят, которых окрестил пивососами? – спросил я.
- Помню. Ты, вроде, говорил, что они ничего не умеют, кроме как пить пиво по подворотням?
- Именно. А вчера я с ними подрался.
- Господи, Федерико, неужели нельзя было просто пройти мимо?! – всплеснул руками Герман. – Вот, скажи, кто начал первым?
- Ну, я.
- И зачем, позволь узнать?! – возмутился друг моей мамы.
- Папа! – встряла Виолетта.
- Что – папа! – бушевал Герман. – Федерико подверг опасности не только свою жизнь, но и твою! Это…
- Перестань! – повысила голос Виолетта. – Чтобы ты знал, он полез в драку, потому что защищал меня! А вы тут со всех сторон на него…
- Мама и Герман сразу же удивленно переглянулись. Это дало моей подруге возможность продолжить:
- Вчера вечером, когда мы возвращались домой, Федерико увидел, что сквер на нашем пути занят этими самыми пивососами. Он тут же предложил мне пойти другим путем, но я громко что-то сказала, и те нас засекли. Они начали приставать ко мне. Федерико заступился.
- И сам тоже получил по лицу, – съязвила мама.
- Да успокойся, – отмахнулся я. – Мне еще очень повезло. Особенно, если учесть то, что их было одиннадцать человек.
- Ничего себе! – присвистнул Герман. – Ох, наверное, я должен извиниться. Прости, что зря упрекнул. И спасибо, что вступился за Виолетту.
- Проехали, – отмахнулся я. – И давайте-ка поторопимся, а то опоздаем на самолет.
- Ой, верно! – спохватился Герман. – Давай, живее! Федерико, поможешь погрузить вещи в машину?
Я поспешно вскочил из-за стола и метнулся наверх за своим чемоданом, а потом мы с Германом быстро перетаскали все коробки и прочее в багажник машины.
Примерно, через полчаса мы все уже ехали в аэропорт. Я оглядывал улицы Рима – города, в котором родился, в котором вырос, и к которому привык, безо всякой ностальгии. Ведь, если подумать, что меня здесь держит? Энрике, Деметрио и Росанна скоро тоже переедут в Буэнос-Айрес, а кроме них, у меня здесь и не было ничего хорошего. Мартино и Адель меня предали. Все остальные друзья уже и не помнят, кто я. Вот, сейчас уеду, и никто больше не вспомнит, что жил здесь какой-то Федерико Дельяно…
А, впрочем, какое мне до этого дело? Ведь очень скоро мы будем жить по соседству с Виолеттой и Германом! Осенью я вернусь в «Студию» и обязательно дам Леону по морде, а потом буду просто защищать подругу ото всех и вся. Правда, что будет, если она узнает о моих настоящих чувствах, представляю слабо… Но, собственно, почему обязательно узнает? Вдруг мой секрет так и останется со мной? Или однажды я пойму, что больше не люблю Виолетту? Согласен, для меня, это – не самая радужная перспектива, но зато я смогу навсегда остаться рядом с Виолеттой. А что мне еще нужно? Ну, то есть понятно, что я хочу быть ей не просто другом. Но это желание недостижимо, как звезды. А, если это так… Я зависим от общества подруги и, раз у меня есть возможность быть рядом, ею нужно пользоваться.
====== Глава 24 ======
Мы благополучно добрались до Буэнос-Айреса, но четыре последующих дня прошли на удивление однообразно. Мама еще не приехала. Мы с Виолеттой почти все время проводили вместе, иногда сочиняя общие песни, иногда подшучивая над Ольгиттой и Ромальо, иногда просто болтая.
А еще, я, наверное, никогда не привыкну к прикосновениям Виолетты. Ощущения от них по-прежнему были просто невероятными. Почему же только эта девушка способна меня так волновать? И как мне скрывать свои чувства, если сердце колотится, как бешенное, стоит Виолетте лишь мимоходом дотронуться до меня?
На пятый день, после завтрака, мама позвонила мне и радостно заявила:
- Сынок, я продала дом! Сегодня договор был заключен. Деньги на дом, который присмотрел Герман, я уже перевела на счет синьоры Валандо.
- О, отлично! – обрадовался я. – А сама ты когда приедешь?
- Завтра утром, – ответила мама. – Сегодня нужно еще решить кое-какие формальности. Вот только есть небольшая проблема. Мебель привезут в Буэнос-Айрес уже сегодня. Нужно, чтобы кто-то принял ее.
- А разве хозяйка уже съехала? – удивился я.
- Да, Герман уже все решил. Дом наш. Так может, ты…
- Хорошо, хорошо, – отмахнулся я. – Все сделаю в лучшем виде, мам. Не волнуйся.
- Вот и умница, – обрадовалась она. – Тебе нужно будет просто проконтролировать, чтобы всю мебель рабочие занесли в дом. С остальным я и сама разберусь. Ну, пока, сынок. Люблю тебя!
- Я тебя тоже, – ответил я, нажал на клавишу сброса и в задумчивости почесал затылок.
- Проблемы? – тут же спросила Виолетта.
Дело было в ее комнате. Мы сидели на кровати, а звонок мамы прервал нас посреди веселой беседы.
- Да нет, – вздохнул я. – Просто мама велела мне встретить рабочих с нашей мебелью. Она велела пока просто занести ее в дом. Твой отец уже уладил все формальности. Но вот, завтра вечером мама приедет и снова навалит на себя всего: новая работа, обустройство дома… Моя мама очень сильная и независимая, но сейчас я хочу, чтобы она больше такой не была.
- Я понимаю, – вздохнула Виолетта. – Ты хочешь, чтобы она почувствовала себя слабой и беззащитной женщиной?
- Точно, – кивнул я, слегка удивленный тем, как легко подруга меня поняла. Но что, собственно, можно для этого сделать? В Риме я не раз пытался, но мама все равно перехватывала инициативу. И, кстати, нельзя сказать, что ей нравилось все тащить на себе. Она просто, как будто не видела другого выхода. А я хочу, чтобы мама хоть в чем-то надеялась на меня.
Виолетта помолчала секунд тридцать, а затем, вдруг воскликнула:
- У меня идея! Подай мне мой мобильник, пожалуйста.
Я удивленно посмотрел на свою подругу, но взял с прикроватного столика телефон и протянул ей. Девушка, молча, что-то пощелкала и поднесла трубку к уху.
- Алло, Макси? – произнесла она через несколько секунд. – Привет. Слушай, нужна помощь. Ты сегодня свободен? Отлично, тогда приходи прямо сейчас. Только имей в виду: нужна будет сила. Ха! Да уж, самомнением тебя природа не обидела! Ну, тогда ждем тебя. Как это – кто? Я и Федерико! Ладно, ладно! Давай, пока!
Виолетта положила трубку, улыбнулась мне (при этом, я почувствовал себя так, словно в животе у меня что-то перевернулось) и произнесла:
- Ну, как-то так.
- И что это значит? – опешил я.
- Ты ведь хочешь сделать для своей матери что-то приятное? – вкрадчиво поинтересовалась моя подруга.
- Ну, да, – недоумевающе кивнул я.
- А хочешь сделать сюрприз?
- Какой?
- Сеньора Валандо уже съехала вчера, я видела в окно. Так что мы можем приготовить дом к приезду твоей матери. Как тебе идея?
- Ты думаешь, получится? – удивился я.
- Разумеется, получится, если действовать вместе, – улыбнулась Виолетта. – Я для этого и позвала Макси. Он сказал, что уж силы-то ему не занимать!
Мы вместе рассмеялись. Да уж, самомнение у нашего друга, и впрямь, слегка раздуто! Интересно, эта самая раздутость имеет под собой почву? Вот, сегодня и узнаем.
Однако минут через пятнадцать на пороге дома Кастильо Макси появился вместе с Нати. А раз он не боится ударить в грязь лицом перед своей девушкой, значит, ему нечего стыдиться.
Герман окинул ребят оценивающим взглядом, но в дом пропустил. Впрочем, надолго никто из нас там задерживаться не стал. Сказав, что идем гулять, мы поспешно убежали.
Макси с Нати жутко удивились, когда мы с Виолеттой привели их в соседний дом (ключ мне дал Ромальо), но обрадовались, узнав, что я остаюсь в Буэнос-Айресе. Минут через двадцать во двор заехало четыре грузовика.
На то, чтобы занести всю мебель в гостиную, у рабочих ушло чуть больше часа, а затем, в игру вступили мы. Я прошелся по дому, быстро определил, что куда ставить, и началось… Мы с Макси таскали мебель, а девочки разбирались с мелочами: стелили постели, расставляли фотографии и прочее…
Надо сказать, Макси не врал, когда говорил о своей физической форме. Он ни в чем мне не уступал, как выяснилось. Один бы я ни за что не справился, а вместе мы довольно быстро все сделали.
К вечеру дом был закончен. Вся мебель стояла на местах, да и девочки со своей задачей прекрасно справились. Конечно, все это стоило нам огромных усилий. Мы с Макси (уже без рубашек, между прочим) были мокрыми, как мыши. Хоть выжимай. Пот струился по лицам и телам так, словно мы попали под дождь.
Зато было весело. Наверное, сегодня смеха из этого дома доносилось больше, чем обычно. Надеюсь, со временем его не убавится. А смеялись мы друг над другом. Вот, например, однажды Нати решила подшутить. Закутавшись в белую простыню, она выглянула из-за угла, когда мы тащили наверх кровать моей мамы. Макси от неожиданности вздрогнул, пошатнулся и едва не упал. Позже мы долго смеялись, хотя в момент самого происшествия, было совсем не до смеха. В тот момент, я мог пересчитать на спине все пройденные ступеньки и оказаться придавленным тяжелой кроватью. К счастью, Макси успел вовремя поймать предмет мебели. Нужно было слышать, как Виолетта потом отчитывала Нати, параллельно выясняя, все ли со мной в порядке.
Признаться, мне польстило то, как моя подруга испугалась за меня. Взволнованно приплясывая возле нас, она была бледной, как смерть, и не сводила с меня встревоженного взгляда своих прекрасных глаз. Но я снова категорично внушил себе, что на такую реакцию Виолетту сподвигли исключительно дружеские чувства. Возможно, после того случая, она привязалась и привыкла ко мне, но не более того. Тем не менее, невольно в груди у меня разлилось приятное тепло.
Был еще один случай, неловкий до ужаса. По крайней мере, для меня. Мы с Виолеттой стояли возле комода в комнате мамы. Я рассказывал ей, кто изображен на фотографиях. Никто из нас не заметил, как Макси и Нати связали нас простыней. То есть, мы, конечно, заметили, но было поздно. Мгновение – и наши тела оказались прижатыми друг к другу. И, черт возьми, как мне тогда хотелось оставаться в таком положении вечно! Нет в мире ничего прекраснее, чем оказаться прижатым у Виолетте и несколько мгновений смотреть в ее глаза. А глаза эти, между прочим, выражают нечто такое, чего я не могу понять. Что это за чувство? Подсознание выдает мне только одно определение: любовь с некоторой примесью смущения. Но я быстро отмел это. Какая там, к чертовой бабушке, любовь?! Какое смущение?! Нет, мой мозг определенно все воспринимает неправильно! Через мгновение я закрыл глаза, потом снова открыл их и рассмеялся. Виолетта потрясла головой и последовала моему примеру. Мы легко освободились от простыни и с тем же смехом начали гоняться за Макси с Нати. Было весело.
Когда мы со всем разобрались, уже смеркалось, поэтому засиживаться было особо некогда.
- Спасибо за помощь, ребята! – махали мы с Виолеттой друзьям минут через пятнадцать.
- Всегда пожалуйста! – со смехом ответил Макси.
С этими словами, он взял Нати за руку, и парочка поспешила удалиться. Мы с Виолеттой переглянулись, и она тихо произнесла:
- Ну, что? Наверное, нам тоже пора, а то папа поднимет на ноги полицию.
- Да, конечно, – улыбнулся я. – Спасибо тебе. И за идею, и за помощь, и за все остальное тоже.
Я понимал, что в моей груди снова вспыхнет волна чувств, но все равно обнял подругу. Трудно сказать, сколько времени длилось это самое объятие. Виолетта даже не думала сопротивляться, и от этого сердце безудержно колотилось, а мурашки пробегали по тем местам, где наши тела соприкасались. И как же мне тогда хотелось впиться в ее губы поцелуем…
Наверное, уже в тысячный раз напоминая себе, что этого делать нельзя, я отпустил Виолетту. В то мгновение мне даже показалось, что на ее лице отразилось немое сожаление, но уже через секунду она снова улыбалась. Видимо, почудилось. Дурацкий влюбленный мозг!
Вернувшись в дом Кастильо, мы застали Германа и Ромальо за ужином. Ольгитта, как обычно, суетилась неподалеку.
- А, вот и вы! – обрадовалась экономка. – Давайте, садитесь, а то все остынет.
- Сейчас, только руки помоем, – ответил я, направляясь вместе с Виолеттой к мойке.
Минут через пять, когда все ели божественное рагу, Герман вдруг спросил:
- Чем вы сегодня занимались?
Мы с Виолеттой переглянулись. Что это с ним? Обычно, он таких вопросов нам не задавал.
- Ничем особенным, – пожал я плечами.
- Да? – приподнял бровь Герман. – Тогда почему ты такой усталый и вспотевший.
Я поперхнулся рагу от смеха, и Ромальо пришлось похлопать меня по спине. Честное слово, иногда Герман меня просто в ступор вводит! Вот уж, действительно, каждый думает в меру своей распущенности!
- Так чем вы занимались? – продолжал друг моей мамы, когда у меня прошел кашель и смех.
Тут уж сама Виолетта, похоже, поняла, в чем дело, и тоже расхохоталась. Это было так заразительно, что я к ней присоединился. Ольгитта и Ромальо сдерживали смех только из солидарности, что было заметно, по их смущенным лицам. Герман, однако, спокойно сидел и ждал.
- Успокойся, пап! – отсмеявшись, воскликнула его дочь. – Мы занимались вовсе не тем, о чем ты сейчас подумал. Если точнее, готовили сюрприз матери Федерико.
Герман сначала удивился, а потом смутился.
- Извините, – сказал он, заливаясь краской и глядя в свою тарелку. Кажется, у меня началась паранойя.
Дальнейший ужин прошел уже в более дружелюбной обстановке. Никто никого взглядом не сверлил и дурацких вопросов не задавал.
- Кстати, Федерико, – спохватился Ромальо через пару минут. – Все никак не соберусь спросить. Когда вы вернулись из Рима, Герман говорил, что ты от кого-то спас Виолетту. Может, расскажешь, что произошло?
Мы с подругой переглянулись и, решив, что это уже давно не секрет, вместе, дополняя друг друга, рассказали о стычке с пивососами.
- Ничего себе, – присвистнул Ромальо. – Ну, ты, Федерико, даешь! Джеки Чан отдыхает! В одиночку, против целой толпы…
- И отделаться, при этом, только парой синяков! – подхватила Ольгитта.
А Ромальо вдруг с осуждением посмотрел на своего друга и заявил:
- Вот, скажи, Герман, как ты мог, вообще, такое подумать о парне, который спас твою дочь?!
Тот молчал, но выглядел донельзя смущенным. Мне стало как-то неуютно. Ведь и Герман, и Ромальо знают, почему я так поступил, а для Виолетты (ну, не считая еще Ольгитты) я – просто герой. А интересно, бросился ли я спасать свою подругу, не будь у меня к ней никаких чувств? Ну, конечно, бросился бы! Ведь мы с ней все равно бы подружились. К этой девушке невозможно не привязаться.
Наконец, с ужином было покончено. Мы с Виолеттой поднялись наверх, Герман с Ромальо ушли в кабинет, а Ольгитта осталась в столовой. Взгляд экономки почему-то обжег мне затылок и невольно заставил обернуться. Женщина смотрела на меня с откровенным подозрением. Понятия не имею, что я не так сделал, но разбираться было особо и некогда, потому что Виолетта уже тянула меня за руку.
- Ох, боже ты мой! – расхохотался я, едва мы вошли в комнату моей подруги. – Что сегодня с ними?! Один черте-что предполагает, другая вслед подозрительно смотрит!
Виолетта тоже покатилась со смеху и с трудом выдавила:
- Ты про Ольгитту? Заметила!
Минут десять мы не могли прийти в себя, хохоча над дурацкими ассоциациями взрослых. Нет, конечно, они должны беспокоиться за нас, но не до такой же степени!
- Слушай, а ты не понял, почему Ольгитта так на тебя посмотрела? – отсмеявшись, спросила моя подруга.
- Понятия не имею, – тоже посерьезнев, пожал плечами я. – Может, все еще злится из-за того, что я знаю о тебе больше, чем она?
- Вряд ли, – возразила Виолетта. – Она как будто в чем-то тебя подозревает.
- Надеюсь, не в том же, что и Герман! – фыркнул я.
- Да уж, – улыбнулась моя подруга. – Не понимаю, как ему, вообще, могло такое в голову прийти! Особенно, после того, как ты меня спас!
- Ой, ну далось вам это слово! – поморщился я. – Вы меня каким-то суперменом делаете! Я просто заступился!
- Слушай, – вдруг смутилась Виолетта, – ты тогда бросился меня защищать, потому что папа прибил бы тебя, случись со мной что-то? Или есть другие причины?
Прежде, чем ответить, я улыбнулся и неуверенно потянулся к ней. Когда же мы обнялись, я тихо произнес:
- Ну, конечно, есть другие причины, Вилу!
Мне очень хотелось добавить фразу «я тебя люблю», но как раз это и было под строгим запретом. Молчи, Федерико, молчи! Пусть, в животе порхают бабочки, а из груди рвутся заветные слова, нужно молчать!
- Не могу представить, что уже завтра тебя не будет рядом! – шепнула мне в ухо Виолетта.
- Эй, я же буду в соседнем доме! – хмыкнул я.
- Дело не в том, – возразила моя подруга. – Просто я, наверное, больше не буду ощущать твое присутствие, что уже немало, между прочим.
- Ну, почему, Вилу? – тихонько рассмеялся я, погладив ее по волосам. Мы ведь и сейчас расходимся только на ночь. А после моего переезда будем сидеть целыми днями либо здесь, либо там. Я тебя никогда не оставлю! Теперь ты больше не будешь одна! Веришь?
- Верю! – вздохнула Виолетта и крепче прижалась ко мне.
Секунд десять еще мы стояли в обнимку. Секунд десять еще мне приходилось бороться со своими чувствами. Но мне определенно нравился тот факт, что для Виолетты важно мое присутствие. Причины, конечно, чисто-дружеские! Ох, как бы я хотел, чтобы они таковыми не были…
====== Глава 25 ======
Утром я проснулся достаточно рано, принял душ, собрал то немногое, что успел выложить из чемодана, проверил, хорошо ли сложен в коробке компьютер, привел себя в порядок и спустился вниз. В столовой меня ждал сюрприз в виде, сидящих за столом, мамы, Германа и Ромальо.
- Всем доброе утро! – поздоровался я. – Привет, мам!
- А, привет, сынок, – воскликнула она. – Я как раз жду, когда ты проснешься. Хочу посмотреть наш новый дом.
- А можно подождать еще Виолетту? – спросил я.
- Кто бы сомневался, – пробурчала Ольгитта, появившись в дверях кухни с тремя чашками кофе.
- Что с вами, Ольга? – удивился Герман, глядя на сердитое лицо экономки.
- Ничего особенного, сеньор Герман! – пояснила та. – Просто Федерико с Виолеттой всегда вместе, и меня это беспокоит!
- Почему? – опешил Ромальо.
- Она ему доверяет, – пробурчала экономка, выставляя кофе на стол. – По-настоящему, доверяет!
- Не вижу в этом ничего плохого, – возразил Ромальо.
- Но ведь Федерико – юноша! – воскликнула Ольгитта. – Такая привязанность между ними не приведет ни к чему хорошему!
Мы с Германом одновременно расхохотались, вспомнив вчерашние вопросы.
- Федерико, что стоишь? – выдавил друг моей мамы, указывая на место рядом с Ромальо. – Садись. И вы, Ольгитта, тоже присядьте с нами.
Когда все расселись, он перестал смеяться и серьезно произнес:
- Давайте решим все раз и навсегда. Я доверяю Федерико и, пока моя дочь с ним, абсолютно не переживаю. Меня вполне устраивает то, что эти двое подружились. Я знаю, Федерико не даст Виолетту в обиду.
- И то, что он в Риме спас ее от хулиганов, только доказывает это, – подвел черту Ромальо.
- А мне кажется, у него к Виолетте не только дружеские чувства, – ляпнула Ольгитта.
Я постарался удержать поток крови, хлестнувшей по щекам, и не выкрикнуть сразу: «Как, черт возьми, вы догадались?!». Но лицо мое на мгновение все равно окрасилось в цвет «а-ля помидор». Ольгитта ничего не заметила. Нет. Заметила моя мама.
- Так, – нахмурилась она. – Я вижу, она права? Ну, теперь мне понятно, почему ты, вообще, не говорил о ней, когда вернулся отсюда! Объясни только, зачем согласился возвращаться сюда?
- Герман, – обратился я к ее другу, – не сочтите за труд, расскажите им с Ольгиттой все сами!
- Да, конечно, – кивнул тот.
Он, Ромальо, Ольгитта и моя мама поспешили уйти в кабинет, чтобы Виолетта не стала невольной свидетельницей разговора. И это было правильно, потому что она спустилась почти тут же.
- О, привет, Федо! – улыбнулась девушка. – А где остальные?
- Привет, – поздоровался я. – В кабинете Германа. Беседуют.
Я очень надеялся, что она не спросит, о чем. Но, если спросит, врать я не стану. Просто потому что не смогу. Я расскажу ей о своих чувствах. И позволю себя возненавидеть.
К счастью, Виолетта не стала ничего спрашивать, а просто улыбнулась , села рядом со мной и налила себе соку из графина на столе. Хлопнув себя ладонью по лбу, я последовал ее примеру.
- Твоя мама еще не приехала? – поинтересовалась моя подруга.
- Приехала, – ответил я. – Мы решили дождаться тебя, чтобы вместе пойти к нам. Ну, точнее, это я попросил.
- Зачем? – удивилась Виолетта.
- Думал, тебе будет интересно посмотреть на лицо моей мамы, когда она увидит наш сюрприз, – удивился я. – Но если нет…
- Что ты? – рассмеялась Виолетта – Мне очень интересно! Просто…понимаешь, любой другой бы, на твоем месте, даже и не вспомнил обо мне!
- Вот как, – фыркнул я. – Ну, тогда считай меня сумасшедшим!
- Тебя послушать – захочется дружить исключительно с сумасшедшими! – веселилась моя подруга.
Тут как раз из кабинета вышли Герман, Ромальо, моя мама и Ольгитта. Две последних выглядели слегка впечатленными. А может, мне просто кажется, потому что я знаю, о чем они говорили.
- Всем доброе утро, – поздоровалась Виолетта.- Здравствуй, сеньорита Дельяно!
- Ох, здравствуй, – приветливо улыбнулась моя мама. – И, пожалуйста, называй меня простоАврелией, хорошо?
- Ну, да, она у нас не любит, когда кто-то напоминает ей о ее возрасте, – пошутил Герман, за что получил подзатыльник от своей подруги.
По всему было заметно, что такие перебранки для них не впервой. А я, и вовсе, привык к подобному с детства. Правда, меня все равно всегда забавляли такие сцены. Вроде бы, взрослые люди, а ведут себя, как подростки! Но именно в такие минуты Герман сбрасывает маску серьезности и становится просто другом мамы, поэтому я никогда не задаю вопросов.
Виолетта же явно не привыкла к такому поведению отца и удивленно на него уставилась. Я сжал под столом ее руку, чтобы привести в чувство. Моя подруга слегка тряхнула головой, улыбнулась и произнесла:
- Ну, что? Пойдемте? Аврелия, в доме есть кое-что для вас.
- Правда? – удивилась моя мама. – Я заинтригована. Пойдемте.
Через несколько минут я отпирал дверь нашего нового дома. Виолетта стояла за моей спиной и вошла вместе со мной, когда я разобрался с замком. Вслед за нами шагнула моя мама и громко ахнула.
- Господи! – выдохнула она. – Неужели ты всю мебель расставил один, сынок?
- Разумеется, нет! – покачал головой я. – Мне помогли друзья. И вообще, если бы не Виолетта, я вряд ли смог бы что-то сделать сам!
- Не скромничай, – хихикнула моя подруга. – В конце концов, это Макси больше остальных тебе помогал!
- Ух, ты! – восхитился Герман, входя вслед за моей мамой. – Вы просто молодцы, ребята!
- Спасибо, – одновременно ответили мы с Виолеттой.
Через секунду, поняв, что говорим в один голос, мы переглянулись и дружно расхохотались. Герман, моя мама и Ромальо тоже не смогли сдержать смеха. Вот так, с весельем и юмором, мы вместе прошлись по всем комнатам, не обойдя стороной и второй этаж.
- Господи! – воскликнула мама, когда мы поднимались по лестнице. – Даже думать не хочу, каково это – тащить тяжелую мебель на такую высоту!
- Не без труда, – признался я и прыснул, вспомнив случай с ее кроватью.
- Федо, это не смешно, – шепнула мне в ухо Виолетта, словно прочитав мои мысли. – Ты мог разбиться насмерть! Знаешь, как я испугалась?!
Я удивленно уставился на подругу. Она, поняв, что сказала, внезапно покраснела и промямлила:
- То есть, я совсем не это имела в виду… Просто… просто ты мне пока еще живым нужен…
От смущения она забыла смотреть под ноги и на верхней ступеньке едва не полетела вниз. Мое сердце замерло от страха, но я успел вовремя схватить подругу за талию (уж пардон, но это рефлекс). Мы замерли, глядя друг другу в глаза. И снова дала о себе знать моя тяга к Виолетте. Снова я невольно подумал, что хочу ее поцеловать. Тем более, сейчас, когда наши губы разделяла всего какая-то пара сантиметров. Снова в животе запорхали бабочки. Снова сердцебиение участилось раза в три. А, когда руки Виолетты обхватили меня за шею, я, и вовсе, почти взлетел в небо.
Так, спокойно! Да что же это такое, в самом деле?! Как мне обуздать свои чувства?! Ладно, для начала, нужно привести в порядок голову. Ну, ее легко остудить одной мыслью: позади нас стопились люди, среди которых моя мама и ее отец. Так, хорошо, теперь осторожно отстраниться и отпустить Виолетту из объятий. Ага, вот ее руки тоже соскользнули.
- Осторожнее, – тихо произнес я, упорно не желая показывать, как мне больно прерывать физический контакт с ней.
- Вот, действительно, что за ерунда творится?! Мне трудно дотрагиваться до Виолетты и больно ее отпускать! А если, вообще, избегать всякий соприкосновений? Да одна мысль об этом уже пугает! В общем, куда ни глянь, ничего хорошего…
- Прости, – вдруг сказала моя подруга.
- Ты в порядке? – спросил я.
- Да.
- Тогда все хорошо. Пойдем.
Мы направились дальше, украдкой оглянувшись на остальных. Мама и Герман улыбались, хитро поглядывая друг на друга. Ромальо подмигнул мне из-за их спин, а у Ольгитты выступили слезы умиления.
Я отвернулся и просто повел их по коридору. Мне не хотелось смотреть на положительную реакцию взрослых и сознавать, что сама Виолетта мои чувства воспримет отрицательно. Отрицательно… Но тем не менее, как объяснить ее взгляд, когда наши лица оказались в паре сантиметров друг от друга? Как все запутанно…
====== Глава 26 ======
Вечером того же дня мы организовали небольшой праздник во дворе по случаю нашего с мамой переезда. Кроме нас, Германа, Виолетты, Ольгитты и Ромальо, пригласили еще Макси с Нати. В конце концов, ведь двое последних тоже способствовали.
Итак, я, Герман и Ромальо, втроем пожарили барбекю, а Ольгитта с моей мамой испекли огромный шоколадный торт. Часов в шесть вечера вся компания уже сидела за столом во дворе нашего с мамой дома. Было очень весело.
Мы с Виолеттой все время подшучивали над Ольгиттой и Ромальо, а те заливались краской, как влюбленные подростки. Да и Герман тоже не упускал возможности отпустить в их сторону какую-нибудь остроту. И вообще, рядом с моей мамой он как будто стал другим человеком. Менее… серьезным что ли. Я замечал это и раньше, но только теперь, узнав Германа таким, каким он был в обычной жизни, видел разницу.
Вообще, моя мама обладала поразительной способностью вызывать у Германа улыбку. Иногда он заходил в наш дом мрачнее тучи, но, увидев свою подругу, мгновенно менялся в лице. Вот так они и дружат уже много лет. Но их никогда нельзя было назвать БОЛЬШЕ, чем друзьями. Нет, они любят друг друга, но лишь как брат и сестра. Что-то вроде нас с Росанной.
Поев, я, Виолетта, Макси и Нати вышли из-за стола, а потом – поднялись в мою новую комнату.
- Фуф! – выдохнул Макси, усаживаясь на кровать. – Мне, честное слово, было как-то неуютно! Вы меня посадили прямо напротив сеньора Кастильо.
- А ему и не до тебя было, – рассмеялась Виолетта, сев рядом. – Он все время шутил.
- Да, но мне все равно было как-то не по себе! – возразил Макси. – Каждую секунду казалось, что он вот-вот на меня зыркнет, как вчера!
- Но ведь не зыркнул, – пожала плечами Нати, усаживаясь по другую сторону от него.
- Вот именно, – подхватил я, занимая оставшееся место рядом с Виолеттой. – И вообще, перестань изображать из себя труса. Или ты на самом деле боишься Германа?
- Да никого я не боюсь! – насупился Макси. – Просто неприятно. Мне даже кусок в горло не лез!
- А ты бы воды попил! – хмыкнула Нати.
- Ну, дожили! – обиделся тот. – Вместо того чтобы пожалеть своего парня, она еще и подшучивает!
Макси отвернулся от нее и скрестил руки на груди. Впрочем, его подружка почти сразу и решила эту проблему, чмокнув парня в щеку. Тот мгновенно оттаял и обнял ее.
- Кстати, – спохватилась Виолетта. – Вы заметили, что папа сегодня какой-то странный?
- Еще бы, не заметили! – фыркнул Макси. – То, что было вчера и то, что сегодня – это небо и земля!
- А как думаете, с чем это связано? – полюбопытствовала Виолетта.
- А разве не ясно? – фыркнул я. – Из-за моей мамы. Он с ней всегда такой.
- Почему? – опешила моя подруга.
- Понятия не имею, – пожал плечами я. – Меня жутко удивило то, что Герман не всегда такой. Когда он приезжает к нам, всегда вот так шутит и смеется…
- Наверное, дело в том, что сеньорита Дельяно такая позитивная, – заметила Нати. – Она мне понравилась.
- Да, мне тоже, – подхватил Макси, но осекся, потому что получил подзатыльник от своей девушки.
Мы с Виолеттой прыснули.
- Ай! За что?! – возмутился наш друг.
- А это, чтобы не говорил глупостей, хотя бы при мне! – воскликнула Нати.
- Да я же совсем не то имел в виду! – принялся оправдываться Макси, потирая затылок. – Просто сеньорита Дельяно показалась мне неплохим человеком!
- Шутка! – рассмеялась Нати и еще раз чмокнула его в щеку.
Я с улыбкой наблюдал за сценой. Нет, эти двое мне определенно нравятся! Такого заряда позитива я не получал давно! Тем временем, обняв свою девушку, Макси почему-то хитро на меня посмотрел. Так, а вот это уже непонятно. Чего это он? Я что-то не так сделал? Вроде нет. Ладно, позже разберусь.
- Ну, моя мама всем кажется хорошей, – произнес я. – А большинство тех, кто хорошо знает ее, уже давно поняли, что им не кажется. Она на самом деле замечательный человек.
Очень скоро мы решили расходиться, потому что начало темнеть. Ну, точнее, это Макси с Нати ушли. Мы с Виолеттой сели на кровати так, чтобы смотреть друг другу в глаза.
- Ну, я ведь говорил, что мы будем так же общаться, – улыбнулся я. – Вот, ты сидишь у меня в комнате и можешь сидеть еще долго.
А вот и нет, – возразила моя подруга. Все равно, мы ведь не можем болтать до глубокой ночи, как раньше.
- Ну, да, – признался я. – Согласен.
- И папа будет возмущаться, если я вернусь после того, как станет совсем темно, – добавила Виолетта.
- Не будет, – покачал головой я. – Ты ведь в соседнем доме, а не на другом конце города. И потом, неужели ты думаешь, что я позволю тебе идти в одиночку?!
- Конечно, не позволишь! – рассмеялась моя подруга и обняла меня.
Снова мне пришлось бороться со своими чувствами. Снова я обнимал Виолетту, хотя в душе бушевала буря. Снова я убеждал себя, что мы всего лишь друзья. Снова мне пришлось игнорировать бабочек в животе и мурашки по всему телу.
Но, несмотря на это, я был рад, что Виолетта рядом. Мне никто не нужен, кроме нее. Очевидно, я – однолюб, потому что с тех пор, как увидел эту девушку, перестал замечать всех остальных. И пусть, у Виолетты ко мне исключительно дружеские чувства, я никогда не перестану любить и боготворить ее. Она – самая лучшая, в чем я никогда не буду сомневаться!
Даже после того, как мы отстранились друг от друга, я продолжал идеализировать Виолетту, хотя бороться со своими чувствами мне стало куда легче. Ну, это понятно. Гораздо проще убеждать себя в том, что мы друзья, когда сердце не бьется, как бешеное, а по всему телу не бегают мурашки.
- А твоя мама не будет против того, что мы тут сидим одни? – спросила Виолетта.
- Да вряд ли, – пожал плечами я. – Она никогда меня особо не контролировала. Наверное, понимала, что мне же будет лучше учиться на собственных ошибках. Поэтому позволяла гулять до поздней ночи, разрешала оставаться ночевать у друзей…
- А как она относилась к Адель?- полюбопытствовала Виолетта.
- Обычно, – ответил я. – Сказала, что, если она мне нравится, флаг нам в руки.
- А лично они были знакомы?
- Ну, ясное дело. Я познакомил их всего через неделю отношений с Адель. Мама очень просила.
- А сам ты был знаком с родителями Адель?
- Да. И с родителями, и со старшим братом, Фабианом.
Мы помолчали немного, а затем, Виолетта вдруг неуверенно произнесла:
- Слушай, ты говорил, что никогда особо не любил Адель…
- Да я ее вообще не любил, но понял это слишком поздно, – ответил я. – Уже после разрыва, если быть точным.
- А до этого?
- До этого думал, что люблю.
Честно признаться, я не все сказал. Да, после измены Адель я понял, что не испытывал к ней настоящей любви, но какое-то чувство все равно осталось. Это самое чувство ушло, когда я встретил Виолетту. Только она одна смогла вытеснить всех и вся.
- Слушай, – вдруг смутилась моя подруга, – а у вас с Адель что-нибудь…ну… было?
Я расхохотался. Честное слово, это уже – перебор! Конечно, Виолетта может задавать мне любые вопросы, и я отвечу на них правдиво. Просто от нее такие несколько пошлые вопросы… Это уж как-то…
- Эй, что смешного? – удивилась Виолетта.
- Да ничего у меня с ней не было! – выдавил я. – За кого, в конце концов, ты меня принимаешь?!
- Шутка! – фыркнула моя подруга. – Я ведь знаю, что ты – самый благородный на свете человек!
Снова объятия, снова борьба с чувствами, снова самовнушение, снова самообман. И снова ненависть к самому себе. Да, я ненавидел самого себя за свою любовь. За безответную и безнадежную любовь…
- А что же тогда у вас было? – полюбопытствовала Виолетта, отстранившись.
- Ну, как, – пожал я плечами. – Классический случай: прогулки за ручку, поцелуйчики…
- Вы много целовались? – спросила моя подруга с какой-то странной интонацией.
Точнее сказать, эта интонация не была совсем уж странной. Виолетта говорила так же в Риме, когда увидела фотографию Лорны. Что-то необычное появилось в ее голосе. Но что? Этого я даже сейчас не могу понять. Нечто похожее на… ревность. Но ведь не может же Виолетта меня ревновать! Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Нет, ревность однозначно отпадает. Так, возвращаюсь на землю… Спокойно, Федерико, спокойно! Тьфу ты, господи, я уже сам с собой говорю! Нееет, так дело не пойдет! Нужно взять свои чувства под контроль! Тем более, сейчас моя подруга ждет ответа на свой вопрос. Честного ответа.
- Ну, особой душевной близости у нас никогда не было, – произнес я, несколько смутившись. – И разговаривать было особо не о чем. Поэтому, чтобы не молчать, мы все чаще целовались. Хотя, признаться, инициатором этих поцелуев почти всегда выступала Адель.
- Это как? – опешила Виолетта.
- Да очень просто, – пожал плечами я. – Она либо сама меня целовала, либо вешалась на шею и просила, чтобы я ее поцеловал.
Виолетта скривилась. Интересно, что это с ней? Может, тема ей неприятна? Наверное, я ответил слишком откровенно. А уж после сцены с Леоном и Франческой… Вот, кто меня за язык тянул?! Разболтался тут… А Виолетте, наверное, такие подробности неприятны, в связи со всем пережитым! Однозначно! Ну, да, не ревнует же она меня к моей бывшей!
- Прости, – тихо сказал я. – Тебе эти подробности, наверное, неприятно слушать?
Виолетта помолчала, глядя на меня со странным выражением лица. Мне даже показалось, что в ее голове происходит некая борьба. Хотя, это абсурд… Ну, что там против чего может бороться? Дружеские чувства с сестринскими? Бред! Мне снова мерещится, не пойми что!
Впрочем, Виолетта тут же улыбнулась и весело произнесла:
- Все в порядке, Федо.
Ох! Вот и все. Она подтвердила, что не ревнует меня к Адель. Мне следовало бы испытать облегчение, по всем правилам, но, очевидно, любовь никаким правилам не поддается. Я, по идее, должен был обрадоваться, что не ошибся в чувствах Виолетты, но от чего же так больно?! В груди бушевала адская невыносимая боль… Я уже однажды испытывал подобные ощущения. Во время сцены неудавшегося поцелуя, если быть точным. И сейчас все было так же. В сердце как будто вцепились сотни когтей, разрывая его в клочья. Да, в тот раз, было так же невыносимо больно. Термин «разбитое сердце» – это не метафора. Нет. Это всего лишь отголосок боли.
Но, несмотря на это, я продолжаю любить Виолетту. Каждый кусочек моего истерзанного сердца тянется только к ней… Так больно осознавать, что ей это все не нужно… Очень больно. И умереть хочется… Черт, кажется, я все-таки впустил в свою душу некие ростки надежды, когда гадал, что означает поведение Виолетты. Все! Больше никаких рассуждений на эту тему! Никогда!
- Пора расходиться, Вилу, – решил я. – А то Герман, и правда, рассердится.
- Ой, верно! – спохватилась Виолетта. – Мне пора. Я приду завтра, как только проснусь, хорошо?
- Конечно.
И снова объятия. Это, признаться, нисколько не уменьшило мою боль, а только усилило. Виолетта Кастильо никогда не будет со мной! Для меня, она недостижима, как звезды…
На заднем дворе больше никого не было. Кто-то уже убрал со стола, и моя мама, очевидно, беседовала с Германом в его доме. Я проводил Виолетту до этого самого дома, улыбнулся, помахал рукой и ушел.
Я понимал, что завтра будет не легче. И послезавтра. И даже спустя долгие месяцы я буду добровольно терзать себя. Напрашивается вопрос: зачем это мне. И ответ на него есть только один: я уже не могу без Виолетты. Меня приводит в ужас одна только мысль о разлуке. И, наверное, Герман с Ромальо, называя меня мазохистом, в какой-то степени правы. Из этой ситуации нет выхода. Остается лишь терпеть боль. Но сердце мое греет мысль о том, что все это я делаю ради Виолетты. Она счастлива от того, что я рядом, а ради этого можно терпеть хоть вечность…
====== Глава 27 ======
Несколько последующих дней не отличались особым разнообразием. Мы с Виолеттой все время были вместе, чувствуя себя более уверенно у меня в комнате, а не в доме Кастильо. Каждое утро моя подруга приходила, и каждый вечер я провожал ее.
Прошло пять дней. Не изменилось решительно ничего, включая и мои чувства к Виолетте. Я по-прежнему ненавидел себя за то, что столь сильно и безнадежно влюбился. Через мою голову ежедневно проходили десятки мрачных мыслей. Мне очень хотелось однажды проснуться и понять, что я больше не люблю Виолетту. Но это невозможно. К большому сожалению.
Я продолжал бороться с самим собой, и у меня это, вроде как, даже получалось. Во всяком случае, запрещенных слов и действий пока удавалось избегать. А еще, я старался не думать о странных взглядах и интонациях Виолетты, которые время от времени все же проявлялись. Это происходило, главным образом, когда разговор заходил об Адель или когда мы случайно оказывались слишком близко друг к другу. Теперь я старался не гадать, что выражают эти взгляды, и какие чувства сквозят в этих интонациях. Просто убедил себя в том, что не разбираюсь в людях. Виолетта меня не любит! Все!
Тем не менее, сколько бы я ни убеждал себя, любовь моя от этого не ослабевала. И чувства, которые вспыхивали во мне всякий раз, когда я видел свою подругу, сполна это подтверждали. А как теплело у меня в груди, когда она улыбалась… Ее смех сопровождался музыкой в моем сердце, и это была самая лучшая мелодия на свете. Ну, а про объятия и другой, даже мимолетный, физический контакт я, вообще, молчу.
Короче говоря, я был в безвыходном положении, разрываясь между собственными чувствами и отсутствием взаимности. Мне было сложно контролировать себя рядом с Виолеттой, но, стоило лишь на секунду подумать о разлуке, как сердце отчаянно вопило: «Нет!».
В основном, все, вроде бы, наладилось. Маме, кажется, нравилась новая работа. Впервые, за всю мою жизнь, она не срывала на мне злость по вечерам, и это не могло не радовать. Она много общалась с Германом, почти каждый вечер приглашая его к нам.
Через пять дней наступили выходные. Уже в субботу утром произошло нечто необычное. Вместе с Виолеттой, пришел и Герман. Ну, ладно, это еще куда ни шло. Может, он к маме. Но слова Виолетты, которые она произнесла, переступив порог, – это уж точно ненормально!
- У нас есть предложение! – воскликнула моя подруга.
- Ну, для начала, привет, – едва не поперхнувшись соком (визит застал нас во время завтрака), произнес я.
- Привет, привет! – встрял Герман. – Мы, собственно, что хотим предложить… Давайте сегодня все вместе махнем на озеро с ночевкой!
Да, такого оптимизма я не видел в отце Виолетты уже очень давно. Хотя, нет, поправка. Я, вообще, его никогда таким не видел. Тем не менее, идея была хорошая, поэтому мы с мамой тут же согласились.
Следующий час был посвящен сборам, но, в конечном итоге, я, мама, Герман, Ромальо, Ольгитта и Виолетта сидели в машине Кастильо, ухитрившись еще и все необходимое туда втиснуть.
Ехать, конечно, было неудобно. Особенно, мне. И дело вовсе не в физическом дискомфорте, а в том, что я оказался прижатым к Виолетте. Даже такой контакт заставил мое сердце забиться чаще и отправил свору бабочек в странствие по моему животу. Признаться, я думал, что не доживу до приезда, но через полчаса мы покинули машину. Стало легче.
Черт возьми, как же здесь было красиво! Мы находились возле какого-то озера, где кроме нас никого не было. Вокруг стоял заслон из деревьев (не понимаю, как машина смогла его преодолеть), пели птицы, светило солнце. Вода в озере была нежно-голубого цвета и сияла, как драгоценный камень. Площадь водоема была около сорока квадратных метров. Такой красоты я в жизни не видел. Голубая сияющая вода и ярко-зеленая трава вокруг…
- Обалдеть! – только и смог произнести я, глядя на всю эту картину.
- Точно! – подхватила Виолетта, которая стояла рядом со мной.
- Нравится? – весело спросил Герман, выбираясь из машины. – То-то! А теперь, Федерико, помоги нам с Ромальо разбить лагерь.
- А я пока займусь столом, – засуетилась Ольгитта.
- Я помогу, – вызвалась моя мама.
- Я тоже, – подхватила Виолетта.
Что ж, все при деле. Мы с Германом и Ромальо ставили палатки, разводили костер, собирали раскладные стол и стулья для пикников, и делали прочую тяжелую работу. Ну, а Ольгитта, моя мама и Виолетта готовили закуски. Ну, то есть, моя подруга, скорее, пыталась это делать. Ей доверяли только самую тяжелую работу типа мытья овощей.
Примерно через час все было готово. Мы все расселись за стол возле двух больших палаток. В одной, по словам Германа, будем спать я, он и Ромальо, а в другой, соответственно… Ну, в общем, понятно. Моя мама еще удачно пошутила по поводу того, что на этих палатках можно вешать знаки «М» и «Ж».
Итак, немного перекусив, мы разошлись в разные стороны. Ольгитта осталась убирать со стола, в чем ей вызвался помочь Ромальо. Ну, понятное дело, его задача состояла в том, чтобы просто постоять рядом. Тем не менее, никто не стал возражать. Моя мама и Герман развалились на шезлонгах, установленных метрах в десяти от стола. Ну, а мы с Виолеттой решили немного погулять.
- Нет, ты видел этих лентяев? – со смехом спросила моя подруга, едва мы отошли за пределы слышимости остальных. – Только что приехали, а уже разлеглись!
- Видел, – весело подхватил я. – Впрочем, это похоже на мою маму. Она не поклонница активного образа жизни.
- Не понимаю таких, – выдавила сквозь смех Виолетта.
- Я тоже, Вилу, – развел руками я. – Взрослые – нам их психологию не понять. Как и им нашу, кстати. Ну, что? Куда пойдем?
- Давай исследуем берега озера, – предложила моя подруга.
Эта идея показалась мне хорошей, и мы сразу начали воплощать ее в жизнь. Возле озера были, конечно, не только деревья. Они, словно, образовывали вокруг него хоровод. Но, стоило только заглянуть дальше за этот хоровод, как глазам открывалась потрясающая картина. Оказалось, что мы находились среди гор. Очевидно, и само озеро имело ледниковое происхождение. И все эти горы сплошь заросли травой самых ярких цветов. Хоть картины пиши, ей богу!
- Давай, заберемся? – предложил я, кивком указав на наименее крутой холм, по которому можно было подняться без специального снаряжения.
Виолетта храбро кивнула. Правда, во время подъема я пережил, наверное, самый большой ужас в жизни. Я шел впереди и вел за руку свою подругу. Но уже почти на вершине ее нога вдруг соскользнула. И вот, тогда мне стало страшно. Упав с такой высоты, нельзя было уцелеть. А что будет, если я не удержу Виолетту? Господи, как же страшна эта перспектива… В то мгновение сердце замерло, а мозг дал одну единственную команду: спасти ее любой ценой. Я все же ухитрился удержать Виолетту, и в душе у меня приятным теплом разлилась радость. Она жива! С ней все в порядке! Боже, а ЧТО могло произойти… Если честно, мне даже думать об этом страшно! Как представлю, что она…
Но вот, мы на вершине. Кхм, а я ошибся. Отсюда вид был куда более эффектный, нежели снизу. Вокруг горы со снежными вершинами, деревья, да еще и озеро, которое отсюда было похоже на зеркало. И все в таких сочных красках, которые ни один художник передать не сможет.
- Вот это да! – восхищенно произнесла Виолетта, стоя рядом со мной. – Как здесь красиво!
Я перевел на нее взгляд, но тут же пожалел об этом. Вид был, конечно, прекрасен – что и говорить. Но моя, и без того, очень красивая подруга смотрелась здесь… В общем, не много ли красоты для одного человека!
Виолетта тоже посмотрела на меня, и я, к собственному удивлению, уловил ее участившееся дыхание. Странно. Может, ей что-нибудь грозит? Я оглядел землю под нашими ногами и выругал себя за невнимательность. Моя подруга стояла так ненадежно, что становилось страшно. Неосторожный наклон назад мог обернуться падением. Господи, не дай этому произойти! Хотя, на «авось» лучше не рассчитывать. Как бы мое сердце ни колотилось, нужно взять Виолетту за руку. Пусть лучше мне снова будет больно от такой безнадежности положения. Ничто в мире не сравниться с ужасом, который я переживу, случись что-нибудь… Я надежно взял Виолетту за обе руки и потянул ближе со словами:
- Осторожно. Отойди от края.
Внутри у меня бушевал ураган чувств. Как хотелось ее обнять… Про поцелуй я, вообще, молчу. Но делать этого нельзя. Во-первых, нельзя подвергать риску нашу дружбу. А во-вторых, если я обниму или, еще хуже, поцелую Виолетту, то, отстранившись, она может сделать лишний шаг назад. И это будет страшно.
- Боишься, что папа устроит тебе нагоняй? – съязвила моя подруга.
- С ума сошла?! – удивился я. – Да Герман здесь совершенно ни при чем! Я просто… Я… Но ты это знаешь не хуже меня!
- Знаю, знаю, – улыбнулась Виолетта. – Еще как, знаю. Я тоже не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!
Так мы и стояли, глядя друг другу в глаза. И на той горе я впервые по-настоящему почувствовал, насколько Виолетта мне дорога. Я, действительно, люблю ее без памяти. И буду рядом всегда, хоть другом, хоть братом. Конечно, о том, чтобы быть ей кем-то поближе, можно только мечтать… Ну и пусть! Я оставлю ее только в том случае, если она сама меня об этом попросит, и буду дружить с ней, игнорируя свои чувства.
В тот день мы ощутили зарождавшуюся связь между нами. Нет, это была не любовь. Не просто любовь. Я и так люблю ее без памяти – куда уж… Нет. Это была не просто любовь. Это было нечто большее.
====== Глава 28 ======
Мне определенно понравился отдых, придуманный Германом. После подъема на холм мы с Виолеттой еще прошлись вдоль глади озера. Оно не было проточным, но имело форму запятой. То есть, самый конец его скрывался за поворотом. А на этом самом конце было нечто вроде хлипкого мостика из деревянных камней.
- Давай попробуем перейти на ту сторону? – предложила моя подруга.
- Не боишься упасть? – занервничал я. – Выглядит не очень надежно.
- Сам ты боишься, – отмахнулась Виолетта и первой храбро поставила ногу на ближайшую глыбу.
- Стой! – воскликнул я, удержав девушку за руку (при этом, сердце екнуло в груди). – Давай-ка я пойду первым. На всякий случай.
- Смотри, сам-то поосторожнее, – предупредила та. – Не упади.
На том и порешили. Я первым ступил на опасный мостик. И, говоря откровенно, я был готов утонуть, если уж на то пошло. Лишь бы только с Виолеттой ничего не случилось. Ну, а если доберусь до другого берега живым, значит, все будет в порядке.
Но вот, мостик выдержал. Я встал на твердую землю и начал внимательно следить за своей подругой, моля небо о том, чтобы она тоже безопасно добралась до меня. Пока все обходилось. Когда Виолетта уже почти дошла, я протянул ей руку, рассчитывая помочь перебраться. Но тут внезапно нога девушки соскользнула с булыжника. Она вскрикнула. Мое сердце замерло от ужаса. Впрочем, едва моя подруга пошатнулась, я дернулся вперед и успел-таки поймать ее за руки. Все обошлось, но Виолетта явно испугалась. Она дрожала и боялась идти дальше.
- Все хорошо, Вилу, – шепнул я. – Все хорошо! Сделай еще один шаг, а дальше – разберемся!
Секунды через три, моя подруга все же сделала этот неуверенный шаг, оказавшись, наконец, на том расстоянии, чтобы я смог подхватить ее на руки. Виолетта вся сжалась, крепко обняв меня за шею.
- Все хорошо, – убеждал я подругу, отходя подальше от злополучного мостика. – Видишь: я тебя держу! Все страшное уже позади! Не бойся! Все в порядке!
Сейчас мне было проще контролировать свои чувства. То есть, они, конечно, были. Столь близкий физический контакт обернулся бабочками в животе, мурашками по всему телу, учащением сердцебиения (это, если учесть то, что всего минуту назад оно, вообще, на мгновение прекратилось) и закипанием крови в жилах. Но бороться с этими чувствами мне было теперь куда проще – помогал недавно пережитый ужас.
Я сел на колени, опуская Виолетту рядом, но все еще обнимая ее. Моя подруга тоже не хотела от меня отлипать. В таком положении мы просидели минуты три. Наконец, Виолетта, вроде бы, начала оправляться от пережитого потрясения. Она перестала дрожать, но объятия разжимать все равно не собиралась. Да я, собственно, и не против. То есть, эмоции, конечно, бьют через край, но так я хотя бы ощущаю присутствие Виолетты и то, что с ней все в порядке… Ха! А если сейчас придет Герман! Вот, будет цирк!
Впрочем, скоро мы разжали объятия, но так и остались сидеть, глядя друг другу в глаза. И снова это странное чувства во взгляде моей подруги… Стоп! Не думать об этом! Тут она очень вовремя сказала:
- Спасибо.
- Да за что?- рассмеялся я.
- Ну, ты ведь спас меня, – возразила Виолетта. – И уже не в первый раз, кстати.
- Можно подумать, я мог поступить иначе, – фыркнул я.
Моя подруга лишь рассмеялась и весело произнесла:
- Конечно, не мог! Ты ведь отвечаешь за меня перед папой!
- Да что ты заладила про него?! – взорвался я. – Конечно, если с тобой, не приведи господи, что случится, он будет винить в этом меня. Это правда. Но мне от таких обвинений не будет ни горячо, ни холодно! А знаешь, почему?! Потому что я ТЕБЯ потеряю! Тебя, Вилу, а не уважение твоего отца! И вообще, хочешь правду? Всякий раз, когда тебе грозит опасность, у меня сердце останавливается, и Герман здесь, поверь, абсолютно ни при чем!
Я замолчал, сделал несколько глубоких вдохов и только тогда понял, что наговорил. Господи! Зачем?! Что я этим хотел сказать?! А если она неправильно поймет?! Ну, хорошо, еще, что я не смог повысить голос. И, по правде говоря, этого я никогда не смогу. Но, черт возьми, зачем мне, вообще, понадобилось говорить эти слова?!
Я перевел взгляд на Виолетту и, к собственному удивлению, увидел одно из тех странных чувств, которые иногда так сбивали меня с толку. Вот и сейчас, всей моей выдержки хватило только на то, чтобы не думать об этих самых чувствах. Я сидел, молчал и старался не гадать, что мелькает в глазах моей подруги. Мне даже показалось, что я справился. По крайней мере, до истины так и не дошел.
Но вот, Виолетта как будто очнулась. На губах ее неожиданно снова появилась улыбка, а из груди вырвались слова:
- Знаю, Федо. Знаю. Это была шутка. Ну, то есть, некий сарказм. Очень хотелось увидеть выражение твоего лица. Но, конечно, я не рассчитывала на столь длинные гневные тирады.
Она хихикнула, а я вдруг почувствовал себя до крайности глупо. Вот, тоже мне, психолог выискался! Не понял, что подруга шутит! Идиот – что я еще теперь могу о себе сказать? И тем не менее, как бы я хотел, чтобы в ответ на эту самую тираду, Виолетта со смехом поцеловала меня! Как я об этом мечтаю…
Ну, вот! Снова эти мысли! Ведь я уже давно приказал им убраться из моей головы! Там, и без них, вечный кавардак! Все! Хватит! Эта девушка никогда меня не поцелует, потому что ничего ко мне не испытывает! Этим все сказано!
Впрочем, все мысли тут же повылетали, потому что Виолетта внезапно вскрикнула, с ужасом глядя куда-то поверх моего плеча. Я быстро обернулся и широко раскрыл рот от удивления. Из-за ближайшего дерева выглядывала аргентинская пума собственной персоной. И намерения у животного были явно не дружеские, о чем свидетельствовали напружинившееся для прыжка тело и низкий утробный рык. К счастью, прыгать хищница собиралась на меня, потому что Виолетта сидела к ней лицом, а я – спиной. Ведь пумы всегда нападают со спины.
Я встал на ноги развернулся к ней лицом. Позади меня послышался легкий шорох – это поднялась Виолетта. Пума дернулась и сделала шаг назад. Вообще-то, все происходящее было странным. Если мне не изменяет память, горные львы крайне редко нападают на людей. Видимо, эта особь очень голодна.
Ну, ладно, сейчас главное – спасти Виолетту. Спасти любой ценой. Если понадобится, я умру за нее.
- Что делать? – тихо спросила моя подруга.
Мне понадобилось всего несколько секунд на то, чтобы принять решение. Я знал, что это рискованно. Знал, что шансы уцелеть у меня почти нулевые. Но еще я понимал, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не смогу подвергнуть опасности жизнь Виолетты. И тогда я принял единственно правильное, на тот момент, решение. Я решил поставить на кон самого себя.
- Беги, – произнес я, не отворачиваясь от пумы. – Обогни озеро и позови наших. Я постараюсь отвлечь эту тварь.
- Хорошо, – мигом согласилась Виолетта. – Только… будь осторожен!
В последних словах моей подруги звучало столько неподдельной тревоги, что меня это невольно впечатлило. Она беспокоится за меня! И уходит лишь потому что понимает: без взрослых здесь никак не обойтись. Оставаясь здесь, я буду знать, что Виолетта Кастильо за меня переживает!
Впрочем, погружаться в свои мысли я не стал – и без того, забот полон рот. Виолетта стремглав помчалась в сторону нашего лагеря, а я запрыгал на месте, крича:
- Эй, блохастая! Кис-кис-кис! Я кажусь тебе аппетитным? Ну, так попробуй меня поймать!
Однако отвлекающие маневры не помогли. То ли я казался пуме не очень аппетитным, то ли дело было в инстинктах… Короче, долю секунды спустя, хищница бросилась за Виолеттой.
Снова мое сердце остановилось от ужаса. Снова мозг дал телу одну-единственную команду: спасти ее. Дальше все произошло внезапно. С воплем: «НЕТ!!!», я в фантастическом прыжке все же успел изо всех сил вцепиться в хвост пумы.
Благо, особь попалась сравнительно небольших размеров. Всего сантиметров двадцать пять в холке. Наверное, подросток. Короче, мне удалось удержать хищницу. Она как-то по-кошачьи мяукнула, остановилась и повернула морду ко мне. Я держал ее крепко, поэтому мне удалось добиться своего: Виолетта исчезла из виду.
Но теперь в опасности оказался я, потому что имел несчастье помешать охоте пумы. Злобно зарычав, хищница бросилась мне на грудь, позабыв обо всех инстинктах и желая лишь одного: отомстить обидчику. И вот, мы покатились по земле в смертельном объятии…
Я, конечно, в жизни дрался с противниками КУДА крупнее этой кошки, спору нет. Достаточно вспомнить последнее сражение с теми пивососами. Но, признаться, ни в одной из моих драк, противник не обладал огромными когтями и острыми, как бритва, клыками.
Для начала, эти самые клыки пронзили мою руку между запястьем и локтем. Боль. Адская боль. Но ее нужно терпеть! Ради Виолетты. А вот, кстати, я слышу, как она что-то кричит. Возможно, только звук любимого голоса не дал мне потерять сознание. Я видел, как кровь горячей волной хлынула из раны, но все равно продолжал бороться.
Со стороны лагеря слышались еще какие-то выкрики, но я был немного занят, поэтому не стал прислушиваться. Тем более, что пума тут же нанесла еще один удар – лапой в грудь. Снова брызнула кровь, а мне вдруг стало трудно дышать. Вот, черт! Похоже, эта зверюга повредила легкие! Ладно, сейчас я ее… Так, чего там больше всего боятся кошки?
Еще через пару секунд схватки я все же ухитрился обхватить пуму поперек туловища и толкнуть в озеро, до которого оставалось буквально сантиметров пять. На прощание, когти зверя вскользь прошли по моему предплечью, но зато раздался всплеск.
А дальше… Дальше была только боль. В глазах потемнело, все звуки слились воедино… Что происходит? Неужели раны настолько серьезны? Я что, умираю? Да нет, это вряд ли… Меня еще столько всего сдерживает…
Мама. Все-таки, что бы она иногда ни говорила, я – ее единственный сын. Вот, как она без меня? Кто спросит, все ли хорошо, когда она, сердитая и уставшая, придет с работы? На кого она сможет накричать в таком состоянии? Кто на это совершенно не обидится? Кого она, в конце концов, обнимет и скажет: «Прости, сынок!»? Люблю тебя, мамуль!
Энрике, Деметрио и Росанна. Три человека, которые уже давно перестали быть мне просто лучшими друзьями. Я доверяю им больше, чем самому себе и знаю их лучше, чем самого себя. Я люблю их всех и чувствую ответную любовь. Мои братишки и сестричка… Жаль, что вы больше не увидите меня живым…Люблю вас, ребята!
И вот, в голове у меня всплыло любимое лицо. Виолетта… Милая, удивительная Вилу… Нет, она не стала мне сестрой. Сейчас во мне говорит вовсе не привязанность. Нет. Это нечто большее. Настолько большее, насколько, вообще может быть. Конечно, Виолетта – всего лишь моя подруга. И я не прошу ничего другого, потому что понимаю: она никогда меня не полюбит. Но, конечно же, силы моей любви к ней это нисколько не уменьшает. Ведь именно ради нее я схватился с этой пумой. И я об этом не жалею, как и о решении приехать в Буэнос-Айрес, кстати. Рядом с Виолеттой я был счастлив. Если бы еще не мои чувства…
Вилу… Сокровище моего сердца… Я люблю тебя больше всего на свете! Вон, даже твой голос мерещится. Твое личико снова всплывает в ускользавшем сознании… Такие родные, такие любимые и такие притягательные черты… Но вот, ты растворяешься в темноте. Я чувствую, как эта самая темнота уже почти совсем поглотила меня. Что ж, надеюсь, я попаду в ад, где просто нет места для любви и где мне не придется снова страдать от безответности… Ну, а пока что… Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!
И стоп. Конец.
====== Глава 29 ======
Так, давайте разберемся! Если человек умирает, то перестает, вообще, что-либо чувствовать. Я прав? Тогда какого черта я слышу это пищание? И как объяснить то, что боль притупилась? И почему я чувствую, как что-то гладкое узкое и холодное походит через мою переносицу? Откуда взялось ощущение того, что я лежу на чем-то жестковатом? И самое главное: с какого перепуга я все еще люблю Виолетту?!
Виолетта… Это имя отозвалось в моем сердце волнением… Одну минутку! В моем сердце?! Да, оно все еще бьется! Бьется для Виолетты и продолжает тянуться к ней! И еще, я дышу. Да, точно! И дышу тоже для нее одной.
Черт возьми, да я жив! Однозначно! И почему я, вообще, решил, что мне крышка?! Пума оставила лишь три раны, и всего две из них серьезные. А в жизни мне случалось и похуже травмы получать. И что, собственно, сейчас произошло?! У меня всего какая-то пара царапин, а я тут развел, понимаешь, трагедию! Ромео недоделанный…
Так, ладно, сейчас нужно открыть глаза… А, черт, до чего яркое освещение! И запах медикаментов в нос бьет. Фу, гадость! Что ж, других вариантов у меня все равно нет. Нужно дать знать другим, что со мной все в порядке.
Я проморгал ослепление и огляделся. Судя по всему, это была больничная палата. Да уж, весело… Умереть-то я – не умер, а вот в больницу угодил!
Белые стены неприятно отражали свет из большого окна по правую сторону от меня. Сам же я лежал на жесткой кровати, опутанный проводами, как новогодняя елка. Напротив этой самой кровати находилась полупрозрачная дверь. Я видел сквозь нее расплывчатые силуэты прохожих.
Тут мой взгляд упал на диванчик, который стоял у левой стены, и я невольно улыбнулся. На этом диванчике дремал Герман Кастильо. И, наверное, он уже давно спал, потому что мне пришлось несколько раз его окликнуть прежде, чем глаза друга моей мамы открылись.
- Федерико! – воскликнул он, потягиваясь. – Слава богу! Мы тут уже все на свете передумали! Как ты?
- Нормально, – ответил я, – но еще одно такое сражение…
- Понял, – кивнул Герман. – Ладно, я сейчас пойду, позвоню Аврелии и позову доктора.
- А остальные-то где? – спросил я. – Им что, наплевать?
- Но-но-но! – осадил меня Герман, хоть и смотрел на слишком сурово. – Скажи «спасибо», что Виолетта тебя не слышит! Она бы тебе устроила… Между прочим, ты почти сутки не приходил в себя!
- Сколько?! – опешил я.
Да, вот это меня поцарапала кошечка! Фредди Крюгер клыкастый!
- Сутки, – невозмутимо повторил Герман. – Тебе делали переливание крови, обрабатывали раны… В общем, через пару неделек будешь, как огурчик! А Виолетту я, между прочим, еле уговорил поехать с Ромальо домой поспать и привести себя в порядок всего полчаса назад. Она, за все это время, глаз не сомкнула! А ты говоришь, наплевать…
- Молчу, молчу! – успокоил его я.
- Вот и молчи, – кивнул тот. – И знаешь, что? Глядя на то, как моя дочь, бледная, как смерть, сидит рядом с тобой, не желая отходить даже на секунду, я мог бы и забрать назад свои слова по поводу ваших… м-м… возможных отношений. Мог. Но ты поступил настолько смело и благородно… В общем, я лишний раз убедился, что могу быть спокоен, пока Виолетта с тобой.
- Но она не со мной, – вздохнул я, пытаясь не пускать надежду в сердце. – И вряд ли когда-нибудь будет.
Мне все же не до конца удалось скрыть нотку боли в голосе. Конечно, тревога подруги меня тронула, но, черт возьми, как больно осознавать, что она беспокоится лишь за нашу дружбу…
- Я не о том, – мягко возразил Герман. – Просто, пока вы всюду вместе, мне можно не опасаться за дочь. Она в надежных руках. Хотя, признаться, я бы и против ваших романтических отношений не возражал. Ты ведь знаешь об этом?
- Знаю, – простонал я. – Но легче мне от этого не становится. Ведь Виолеттаменя все равно не любит!
- Ты уверен? – улыбнулся Герман.
Но с меня уже хватило мучений. Друг моей мамы пытался внушить мне надежду. А я только-только уничтожил все ее ростки в своей душе. И кому, как не мне, знать, до какой степени бывает больно, когда твои надежды разбиваются, словно фарфоровая чашка, упавшая на бетонный пол.
- О, пожалуйста, Герман! – взмолился я, зажмурившись. – Пожалуйста! Вы пытаетесь меня поддержать, и это похвально. Но вы же внушаете мне напрасные надежды! Совершенно пустые, между прочим! А от этого мне, со временем, будет куда больнее, чем сейчас!
- Да что же ты накручиваешь себя?! – рассмеялся Герман. – Неужели все так невозможно?! Неуже…
- О, боже, хватит! – застонал я. – Умоляю!
- Хорошо, хорошо! – поспешно отступил мамин друг. – Молчу. И все же, Федерико, подумай об этом.
- Герман, пожалуйста! – не унимался я.
- Ладно, ладно, – вздохнул тот. – Пойду, позвоню Аврелии. Она же там с ума сходит. Я отправил ее домой рано утром.
С этими словами, он вышел за дверь. Я же дождался, пока Герман скроется из виду, и лишь тогда негромко застонал. Тревожила меня не боль. Вернее сказать, боль, но не физическая, а душевная. Непонятно почему, но от слов маминого друга мне стало хуже. Вроде бы, он и не сказал ничего такого, а все равно, как представлю, что буду чувствовать потом, если сейчас впущу в свое сердце хоть малейший росток надежды… Бр! Даже думать об этом боюсь! А что со мной будет, если Виолетта простит Леона? Хотя, это вряд ли. Зная ее, могу смело сказать: прощения ему не будет. Но что, если Виолетта найдет кого-нибудь еще? Ну, точнее говоря, если ее влюбит в себя еще какой-нибудь красавчик? Что тогда будет со мной? Наверное, я попытаюсь убить в себе все чувства и тоже начну с кем-то встречаться. Конечно, будет больно. Невыносимо больно. Однако я это сделаю. Ради Виолетты.
Герман вернулся через пару минут, вместе с женщиной в белом халате. Она была пухленькой и достаточно миловидной для своих лет (в районе сорока).
- Ну, как наш юный герой? – тепло улыбнулась женщина. – В одиночку броситься на пуму – это тебе не шутки, правда? Я – твой лечащий врач. Можешь называть меня Джулианной.
- Очень приятно, – кивнул я.
- Что ж, давай посмотрим, как поживают твои боевые раны, – решила женщина. – Думаю, будет лучше, если ты сядешь.
Она отсоединила все провода и помогла мне подняться. Герман стоял неподалеку, готовый в любой момент подхватить меня, если я вдруг начну падать.
- Кстати, Герман, – спохватился я, пока Джулианна разматывала бинты, – вы позвонили маме?
- Да, конечно, – ответил тот. – Она приедет через полчаса. А чуть позже Ромальо привезет Виолетту. Побудешь без нее какое-то время?
- Конечно, ей ведь необходимо отдохнуть, – фыркнул я.
Мне, конечно, совсем не улыбалась перспективка провести остаток дня без Виолетты. Но какое значение имеют мои чувства, когда речь заходит о ней.
Тут разговор прервался, потому что Герман увидел следы зубов пумы на моей руке. Это, и вправду, было страшное зрелище. Множество ран по сантиметру глубиной каждая, не говоря уже про клыки…
- Тебе повезло, что пума попалась не совсем взрослая, – констатировала Джулианна, внимательно изучая рану. – Иначе, ты мог бы, вообще, остаться без руки.
- А я смогу играть на музыкальных инструментах, – занервничал я. – Ну, знаете, гитара, клавишные…
- Да, если будешь постепенно разрабатывать руку, – кивнула доктор.- Только не слишком себя нагружай, хорошо?
- Не волнуйтесь, – встрял Герман. – Я попрошу свою дочь присмотреть за этим. Она тоже занимается музыкой, а еще – любит его.
- Эй! – возмутился я, с ужасом ощутив горячую волну крови, хлестнувшей по щекам.
Герман, да и Джулианна, разом фыркнули. Друг моей мамы хлопнул меня по спине и ободряюще добавил:
- Я шучу!
Однако это показалось мне не столько забавным, сколько жестоким. Герман снова пытался дать мне надежду, но я-то знаю, что мне нельзя впускать ее в сердце. Еще одной такой боли мне не пережить.
Кстати, о боли. Джулианна размотала рану на моей груди, и у нас с Германом разом отпали челюсти. Всю мою грудную клетку рассекали три широких и глубоких пореза. Будь я проклят, если не останется шрамов! Уж во всяком случае, от среднего когтя – однозначно.
Когда же Джулианна освободила от бинтов мое предплечье, я невольно облегченно вздохнул. Когти пумы лишь слегка задели этот участок, что, в сравнении с другими травмами, было не так уж плохо.
- Что ж, думаю, тебе повезло, – изрекла, наконец, Джулианна. – Теперь я сделаю тебе перевязку.
- Только нельзя ли побыстрее? – занервничал Герман, посмотрев на часы. – Скоро придет его мать. Не хотелось бы, чтобы она видела…
- О, конечно, – кивнула доктор.
Она торопливо достала из кармана халата упаковки стерильных бинтов и принялась за работу. Надо признать, эта женщина знала свое дело. Уже минут через десять она уложила меня обратно на кровать и убрала все бинты.
- Отлично, – подытожил Герман. – А когда мы можем забрать мальчика?
- А есть человек, который сможет делать ему перевязки через каждые два часа? – вопросом на вопрос ответила Джулианна.
Герман нахмурился и высказал самую дурацкую идею во всей истории человечества:
- Можно попросить Виолетту…
- Кого?! – вскричал я, подскочив над кроватью, но тут же упав обратно, сморщившись от боли.
В глазах потемнело, но я постарался этого не показывать. Просто сделал несколько глубоких вдохов.
- Ну, она же все время рядом с тобой крутится, – неуверенно добавил друг моей мамы.
- Герман, – медленно произнес я, решив объяснить подоходчивее, – вы ведь видели мои раны сейчас? И что, хотите, чтобы их увидела ваша дочь?!
Меня, действительно, задело его предложение. Вот, что это такое, в самом деле?! Отец добровольно пугает родную дочь! Мои раны заставили ужаснуться даже его – взрослого опытного мужчину. Что же они, сделают с этой девочкой? Нет, я никогда не причиню ей боль! Никогда! А уж если Виолетте взбрело в голову, что все это произошло из-за нее… И, между прочим, такая мысль вполне может возникнуть. Ведь я попал в больницу, потому что бросился защищать свою подругу. Правда, я-то об этом никогда не пожалею, но она…
- Нет, – добавил я твердо, – Виолетту трогать не смейте!
- А что же, в таком случае, де… – начал, было, Герман, но осекся, потому что дверь палаты открылась.
Но, боже мой, КТО стоял на пороге… Я едва не свалился с кровати, честно! Что за...
====== Глава 30 ======
Оказалось, что моя мама очень испугалась за меня. Так испугалась, что прямо по дороге в больницу позвонила тете Лидии. А моя заботливая тетушка немедленно собрала все свое семейство, и они вместе рванули к нам первым же рейсом. К сожалению, в этом самом семействе были и мои ненавистные кузены – Лорна и Ромеро. Так что в палату вошло сразу пять человек: моя мама, тетя Лидия, дядя Кристиано и эти двое… Весело…
Думаю, будет лучше, если сначала я поведаю некоторую часть биографии своей семьи. Начать придется издалека. Еще от моей бабушки, Лердес Дельяно, в девичестве, Монтес. Она была мексиканкой, но, в двадцатилетнем возрасте, приехала в Италию, проходить университетскую практику. Здесь она, собственно, и познакомилась со своим будущим мужем и моим дедушкой – Гуерино Дельяно. Ради него моя бабушка бросила университет, отреклась от своей семьи и осталась в Италии. Любовь была сумасшедшая – что правда, то правда. И от этой любви родилось аж четверо детей.
Старший – дядя Неро – умер, когда я пошел в первый класс. Точнее погиб. Он был архитектором, и, во время исследования подвала какого-то старого замка случился большой обвал… Его жена, Беатрис, теперь одна воспитывает дочь – Ренату. Они живут в Мексике. Самого дядю Неро я почти не помню, но с Ренатой мы неплохо общаемся. Мой дядя поздно женился, поэтому сестра на целый год младше меня.
Второй родилась тетя Агнеса. Вот с ней как раз мы, вообще, почти не общаемся. Узнав о беременности сестры, моя целомудренная тетушка устроила грандиозный скандал, назвала ее чуть ли не падшей женщиной и швырнула трубку. Ну, в общем-то, у тети Агнесы имелись основания для подобной выходки. В ее жизни все было по правилам. Она закончила педагогический университет, два года проработала учительницей математики и только потом вышла замуж за дядю Просперо. Их сыну, Тэнкредо уже двадцать лет. Они, единственные, теперь остались в Италии. Собственно, скучать по ним я не буду. Тетя Агнеса и дядя Просперо – высокомерные зануды, которые никогда не упускают случая напомнить моей маме, как глупо и безответственно она поступила, забеременев еще до окончания университета. Ну, и Тэнкредо, которому всю жизнь внушали, что правила выше чувств, стал таким же педантом со своими вечными нравоучениями. А уж моя прическа, для него, ни больше ни меньше, богохульство. Милая семейка, да?
Третьим ребенком была тетя Лидия. Она, вообще-то, замечательная. Правда, иногда все же слишком суетливая. Тетя Лидия и дядя Кристиано поженились еще в университетские годы. Потом последнему предложили работу в Барселоне, и они уехали. Лорна и Ромеро родились уже там. Еще, пожалуй, следует упомянуть, что у моей мамы сложились доверительные отношения с тетей Лидией. Ну, это, в общем-то, понятно. Ведь разница в возрасте у них не так уж велика – всего два года. Тетя Агнеса на шесть лет старше моей мамы, а дядя Неро – на семь.
Да, в нашей семье не все так гладко, как хотели бы бабушка и дедушка (они умерли задолго до моего рождения). Но одно остается неизменным: всех нас восхищает их любовь. Они душа в душу прожили двадцать с лишним лет, ни разу не поссорившись. Это достойно высшей похвалы, поэтому мы, на протяжении многих лет, каждый год собираемся вместе на годовщину их свадьбы, тринадцатого сентября. Эту семейную традицию мы сохранили, несмотря на все внутренние конфликты и распри.
Итак, сейчас в палате стояли тетя Лидия, дядя Кристиано и двое моих противных кузенов. Надо сказать, посмотрев на тетю Лидию и мою маму, никто никогда не скажет, что они – родные сестры. Общей чертой у них были только светлые волосы. А так, моя тетушка выглядела гораздо старше и цвет глаз имела другой – серый – да и вообще, у нее был абсолютно другой тип лица. Она часто улыбалась, и вообще, была замечательной.
Дядя Кристиано тоже был неплохим человеком. Они с тетей Лидией во многом похожи. Оба заботливые – иногда даже слишком – и добрые. Дядя Кристиано имел светло-русые волосы, всегда зачесанные назад, ярко-голубые глаза (эта черта передалась его детям), немного кривой нос, волевой подбородок и высокие скулы. Да, в некотором отношении, его нельзя было назвать голливудским красавцем, но доброе сердце с лихвой компенсировало все недостатки внешности.
Далее следую сами близнецы. Иногда, наблюдая за их дурацкими шуточками, я думаю, в кого они такие. Ни тетя Лидия, ни дядя Кристиано никогда не обладали таким высокомерием, но эти двое… У нас с ними был всего один месяц разницы, но они всегда называли меня мелким и вообще, обращались со мной, как с трехлеткой.
Хотя, признаться, нас объединяет одно: острая неприязнь к Тэнкредо. Собираясь всем семейством, мы вместе подтрунивали над ним и делали ему гадости. Кстати, Рената тоже нас всецело поддерживала, хотя близнецы доставали ее еще больше. Но все эти внутренние распри были мелочами в сравнении с антипатией к нашему кузену. И дело было даже не в крайней степени занудства Тэнкредо, а в том, что он вечно оскорблял мою маму. Конечно, за глаза. Ну, близнецы, хоть сами не ангелы, свою тетю любят – тут им надо отдать должное. Я, естественно, мстил за мать, а Рената помогала нам из солидарности.
Нет, мы не пытались причинить Тэнкредо серьезный вред. Все-таки, что ни говори, а он – наш брат. Мы просто создавали ему лишние проблемы типа подножек и кнопок. А в прошлом году, как сейчас помню, перед отъездом подложили ему в рюкзак огромную противную склизкую жабу, которую поймали в близлежащем пруду (тогда мы собирались у тети Лидии). Было крайне забавно наблюдать, как этот придурок вертится на месте, пытаясь понять, кто за его спиной квакает. Тетя Агнеса постоянно называла нас чертятами, а моя мама и тетя Лидия только тихонько посмеивались.
В общем, близнецы не были моими любимыми родственниками, но, опять же, смотря с кем сравнивать. А вообще, эти двое походили друг на друга во всем, начиная от высокомерия и заканчивая довольно странным чувством юмора. Да и внешнее сходство было поразительным. Я долгое время пытался выяснить, бывают ли разнополые однояйцовые близнецы, но тщетно. Тем не менее, эти ребята были похожи друг на друга, как две капли воды, если не считать того факта, что Лорна – девушка. А так, те же ярко-голубые глаза, светлые волосы, тонкие черты лиц… Не сумев найти биологического подтверждения такого феномена, я стал в шутку называть генетическими мутантами, от чего те жутко бесились.
- Эй, привет! – весело помахали мне тем временем близнецы.
- Привет, – осторожно поздоровался я.
Все расселись по диванам и креслам. Ближе остальных ко мне плюхнулся Ромеро. Он-то первым и начал разговор.
- Мы тут слышали, наш малыш получил немаленькие травмы от немаленького зверя.
- Ромеро, придумай что-нибудь пооригинальнее, а? – фыркнул я. – И вообще, особь пумы попалась сравнительно мелкая. Я бы даже сказал, подросток.
- О! – расхохоталась Лорна, устроившись на подоконнике. – А не слишком ли она была взрослой, для тебя, мелкий?
- Так, хватит! – вмешался дядя Кристиано. – Не успели приехать, а уже накинулись на брата!
Мама тем временем знакомила Германа с тетей Лидией. До этого они не виделись, а только слышали друг о друге. Но вроде бы все прошло, как по маслу. Герман пожал руки всем новоприбывшим и с интересом спроси:
- А Федерико намного младше Лорны и Ромеро? Ну, просто глядя на то, как они его называют…
- Всего на месяц, – пробурчал я. – А эти двое все время мне об этом напоминают!
- Можно подумать, в одиночку броситься на пуму было взрослым поступком! – заметила Лорна. – Ты мне скажи, каким идиотом для этого нужно быть!
- Да нет, Лор, – возразил ее брат. – Здесь…
Но договорить ему помешала дверь палаты, которая снова открылась. Но сейчас на пороге стояли те, кого я вполне мог ожидать увидеть: Ромальо и Виолетта. Впрочем, появление последней тут же и выбило меня из колеи. Сердце запело, а мозг яростно закричал, что она не должна знакомиться с Лорной и Ромеро. Эти двое прекрасно знают. Им не составит труда догадаться о моих настоящих чувствах к Виолетте. А уж если учесть, что они меня терпеть не могут… Гремучая смесь, да?
- Федо! – воскликнула моя подруга и, не обратив внимания на остальных, метнулась ко мне.
Она была бледная, как смерть, когда останавливалась возле кровати. Я и опомниться не успел прежде, чем она сжала мою ладонь. Мое сердце заколотилось, как бешеное, и я мысленно поблагодарил Джулианну за то, что она убрала приборы, которые выдали бы меня с потрохами. Я не мог, да и не хотел протестовать. Просто переплел наши пальцы и тихо сказал:
- Все хорошо.
- Верю, – ответила моя подруга, еще крепче сжимая мою ладонь. – Но, пожалуйста, больше так не делай, а то меня хватит удар!
- Эй! – привлек всеобщее внимание Ромеро. – А я тебя знаю! Ты вместе с Федерико участвовала в «Реалити»!
- Да, я тоже тебя видела! – подхватила Лорна. – Ты, кажется, Виолетта?
- Да, – кивнула моя подруга и, наконец, оглядела всю палату.
Что ж, назад пути нет. Придется знакомить ее со своей семейкой.
- Вилу, это мои родственники из Испании, – пояснил я. – Возле мамы сидит тетя Лидия, а рядом с ней – дядя Кристиано. Ну, а эти двое – мои кузены, Лорна и Ромеро. Я тебе про них рассказывал.
- О! – одновременно воскликнули близнецы.
- Могу себе представить, что наш мелкий тебе понарассказал, – улыбнулась Лорна.
- Между прочим, ты ниже меня, так что, как говорится, чья бы корова мычала, – встрял я. – А рассказал я только правду.
- Ну, да, ты ведь у нас не любишь врать, – буркнул Ромеро.
- Извините, – робко вмешалась Джулианна. – Я, наверное, покажусь занудой, но мы еще не решили, отпускать ли Федерико домой. Ему есть, кому делать перевязки?
- Могу взять это на себя, – одновременно вызвались тетя Лидия, Виолетта и, к моему удивлению, Лорна.
- Ли, у тебя же работа, – напомнила моя мама тете Лидии.
- Ой, верно, – спохватилась та. – Нам же сегодня вечерним рейсом лететь домой! Впрочем, дети могут остаться – ведь сейчас каникулы.
- Да, мы остаемся, – кивнула моя сестра.
- Я что-то не понял, – помотал головой я. – Вы же оба меня терпеть не можете! С чего вдруг такая забота?
- И вообще, возражения не принимаются, – подхватила Виолетта. – Федерико оказался здесь, потому что защищал меня!
- Вилу… – начал, было, я.
- Заткнись! – внезапно крикнул Ромеро и обратился к Виолетте. – Так говоришь, это тебя мой мелкий братец защищал?
- Да, – призналась моя подруга. – Пума вышла из-за деревьев, Федерико велел мне бежать за помощью, а она бросилась вслед…
- И Федерико встал на твою защиту? – охнула Лорна. – С ума сойти!
- Да уж, растет наш мальчик! – хмыкнул Ромеро.
- Мам, – не выдержал я, – вот, скажи, зачем ты позвонила тете Лидии?! Нет, я не имею ничего против нее и дяди Кристиано. Но эти двое…
- Я знаю, сынок, – улыбнулась моя мама. – Я позвонила еще Беатрис…
- О, боже! – застонал я.
Нет, перспектива приезда Ренаты мне даже нравилась. Она, пожалуй, единственная моя двоюродная сестра, к которой я по-настоящему привязан. Но уж очень не хотелось, чтобы надо мной крутилась целая толпа. К тому же, близнецы достают Ренату больше, чем меня. Вот ведь сюрприз от мамочки, ей богу!
- Ты дослушай сначала! – отмахнулась та. – Я позвонила Беатрис, но оказалось, что малютки Ренаты дома нет.
- Малютки Ренаты? – спросила Виолетта, снова включив странную интонацию, которую мой воспаленный мозг принимает за ревность.
Нет! Это не ревность! Не может этого быть! Не может! Нельзя допускать надежду! Все, спокойно!
- Еще одна его двоюродная сестра, – отмахнулась моя мама. – У Федерико отношения с ней получше, чем с Лорной и Ромеро. Но мне пришлось позвонить Лидии. Должен ведь кто-то быть с ним, пока я на работе!
- Эй, а Виолетта на что?! – возмутился я. – Мы ведь все время вместе!
- Скажем так: я догадывалась, что ты не позволишь ей видеть свои повреждения, – отмахнулась моя мама.
Я задумался. Да, похоже, вариантов у меня не так много. Либо дать Виолетте возможность увидеть раны (даже представить боюсь, как она отреагирует), либо позволить близнецам делать перевязки. Выбор очевиден. Я никогда не сделаю больно Виолетте!
- Хорошо, пусть эти двое остаются, – произнес я. – В конце концов, есть возможность, что тетя Беатрис скажет Ренате, когда она вернется. Если наша сестренка приедет…
Я замолчал, потому что все представители моей семьи заерзали на своих местах. Они явно что-то скрывают.
- Что-то не так? – напрягся я.
- Ну, Рената вряд ли приедет, – вздохнула моя мама.
О, господи! Еще чего не хватало!
- Что случилось? – спросил я.
- Да так, – отмахнулась мама. – Ерунда. Не думай об этом.
- Мам, ты пугаешь меня! – констатировал я. – Что случилось с Ренатой?!
- Ну, три дня назад я говорила с Беатрис по телефону, – ответила за сестру тетя Лидия. – Сообщила о вашем переезде и назвала адрес.
- А когда я ей звонила, она сказала, что Рената хотела сделать тебе сюрприз и приехать в гости, – подхватила моя мама. – Но, добравшись до Буэнос-Айреса, через пару часов перезвонила и сообщила, что отправляется в какую-то экспедицию.
- Угу, – саркастически фыркнул я. – Рената. В экспедицию. Да не смешите меня!
- Я сказал то же самое, – поддакнул Ромеро. – Но факт остается фактом. Рената отключила свой мобильник и с тех пор не звонила.
- Да успокойтесь, – отмахнулась Лорна. – Это ведь всего лишь экспедиция! Через пару недель Рената вернется домой, вот увидите!
Я вздохнул. Нет, конечно, может быть, Лорна права, и мы все просто зря раздуваем панику. Но мне всегда казалось, что я неплохо изучил Ренату. Экспедиции – не ее стихия, однозначно. И это заставляло меня всерьез беспокоиться о судьбе сестры…
====== Глава 31 ======
В течение последующих дней я старался не думать о Ренате, иначе, сошел с ума. Тем более, что тогда я мог только ждать. Меня выписали из больницы, тетя Лидия и дядя Кристиано уехали, а близнецы остались делать мне перевязки.
Виолетта тоже все время была рядом, но я просил ее выйти перед каждой перевязкой. Не мог я допустить, чтобы она видела, во что превратились мои рука и грудь. Даже близнецы побледнели, когда это увидели. А что же будет с ней? Подумать страшно!
Подруга часто меня обнимала и вообще, постоянно так или иначе поддерживала. Она, словно чувствовала мою тревогу за Ренату. Чувствовала и не давала ей взять надо мною верх. Признаться, только рядом с Виолеттой я чувствовал себя по-настоящему спокойно. Наверное, я – плохой брат, потому что и думать забываю о Ренате, стоит этой девушке хотя бы мимолетно дотронуться до меня. И чувства к Виолетте от тревоги за сестру, конечно, слабее не стали. Нет, я просто отвратительный брат! Вместо того, чтобы искать свою сестру, усмиряю чувства к девушке и борюсь с отчаянным желанием ее поцеловать!
Но, собственно, что я могу? Только ждать. Ведь сейчас искать Ренату в Аргентине – все равно, что иголку в стоге сена. Остается ждать, когда она сама подаст какой-нибудь знак. Ну же, Рен, давай, ты же сильная!
Между тем, я восстанавливал свои навыки игры на музыкальных инструментах. Раненая рука, поначалу, плохо меня слушалась и кровоточила от слишком долгих упражнений, но уже через пять дней все вернулось в привычное русло. Я снова мог играть даже самые сложные мелодии. Однажды мы с Виолеттой даже спели для близнецов. В этой песне я забыл обо всем, включая Лорну, Ромеро и, должен признаться, Ренату. Осталась только любовь. Безответная и потому болезненная любовь.
Кстати, по странному стечению обстоятельств, общаться с близнецами теперь стало куда приятнее. Если они когда-нибудь шутили в адрес моего возраста, но теперь это были достаточно безобидные шутки. Честно говоря, я не имею ни малейшего понятия, с чем связаны такие перемены. Из-за Виолетты? Или из-за беспокойства о Ренате? Не знаю. Но мне это определенно нравится. Иногда даже возникает ощущение, что мы еще можем стать нормальными братьями и сестрой.
Время не стояло на месте. Лето потихоньку подходило к концу. Семнадцатого августа у Виолетты должен был быть День Рождения. Подарком я запасся еще в Италии. Надеюсь, ей понравится. А также. Я написал особенную мелодию, которая, как мне кажется, идеально характеризует мою подругу. Плавная, нежная, легкая, ненавязчивая мелодия. К сожалению, в этой самой мелодии я не смог в полной мере отразить красоту Виолетты, просто потому что это невозможно. Она прекраснее, чем самые дивные цветы в мире. Солнце, луна, звезды… Все это бледнеет на фоне Виолетты Кастильо. И никакими словами невозможно описать всю силу моей любви к ней.
Тринадцатого августа Джулианна позвонила и попросила приехать. Поскольку, на момент звонка, моя мама уже была на работе, я не стал ее беспокоить, а взял с собой близнецов и Виолетту. Ну, то есть последнюю я брать не хотел – она могла испугаться, если что-то серьезное. Но девушка, не желая ничего слушать, просто уселась в такси рядом со мной.
Впрочем, как выяснилось, поводов для беспокойства не было. Джулианна просто размотала бинты (я, при этом, настоял, чтобы Виолетта вышла), осмотрела меня и объявила, что теперь я могу ходить без них. Да и выглядели раны уже гораздо лучше. Предплечье зажило почти до конца, на руке следы зубов сильно затянулись, и даже на груди шрамы выглядели уже не столь пугающе.
- Жаль, что на таком прекрасном юном теле все же останутся следы, заметила Джулианна.
- Ничего, – хмыкнул Ромеро. – Шрамы украшают мужчин.
- Ну, точнее говоря, пока им придется украшать мальчика, – колко добавила Лорна.
- По мне – так лучше мальчика, чем генетических мутантов! – съязвил я, надевая рубашку и пиджак.
Так, посмеиваясь, мы поблагодарили Джулианну и вышли из процедурной. Виолетта стояла в коридоре с крайне обиженным лицом. Этого я, конечно, не смог вынести, поэтому велел близнецам идти дальше, подошел к девушке и тихо сказал:
- Прости, Вилу. Я не хочу, чтобы ты видела…
- То, что случилось с тобой, когда ты бросился на мою защиту?! – закончила она. – Да, конечно, зачем мне видеть, как эта пума тебя изодрала по моей вине?!
- Но ты не виновата, – возразил я. – В произошедшем ничьей вины нет. Да, я ринулся на твою защиту, но это была исключительно моя инициатива. Ты не можешь винить себя за то, что сделал я.
- Но ты ведь сделал это ради меня! – не унималась Виолетта. – И я хочу быть уверенной в том, что с тобой ничего не случится! Хочу всегда быть рядом! Хочу помогать тебе! Хочу держать за руку, когда тебе больно!
Ее голос дрогнул, а на глазах выступили слезы. Вот, черт! Я не могу видеть, как она плачет! Каждая слезинка Виолетты оставляет незаживающую рану в моем сердце. А уж если учесть то, что сейчас эти слезы появились из-за меня…
- Вилу, пожалуйста, не плачь! – воскликнул я, обнимая подругу и прижимая к себе.
Ну и что, что сердце готово выпрыгнуть из груди! Ну и что, что внутри у меня, словно гуляет электрический ток! Главное – успокоить ее! А Виолетта вдруг вздохнула, обхватила меня за шею и тихо шепнула:
- Ты представляешь, какой ужас я почувствовала, когда увидела тебя на земле в луже крови?!
В груди у меня бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, для меня были невыносимы ее страдания, поэтому сердце требовало немедленно закрыть эту тему. Но с другой… Черт возьми, да она испугалась! Любопытство мое желало знать, чего именно испугалась Виолетта – крови или того, что чуть было не случилось со мной. А еще, это самое любопытство потянуло за собой еще одно чувство. Надежда? Ох, только ее мне не хватало! Я поспешно задушил все ростки, а заодно, и уничтожил свое любопытство. Это ничего не значит! Виолетта, конечно, привязалась ко мне, как к другу и, может быть, даже как к брату, но не более того! Не более! Она просто проявляет дружескую заботу! Признаться, уничтожить невольно зародившиеся чувства – дело трудное и очень болезненное, но ради Виолетты я готов стерпеть и не такую боль. Ох, как бы мне хотелось так же вот уничтожить и свою любовь… Но это невозможно. Я настолько глубоко впустил эту любовь в недра своего сердца, что она даже сама по себе, наверное, никогда не исчезнет. Так что мой удел – вечно мучиться осознанием того факта, что Виолетта не любит меня… Но сейчас она плачет, а я должен ее успокоить! Все! Закрываем тему!
- Прости меня, Вилу! – сказал я, не выпуская ее из объятий. Мне и самому стало так страшно, когда пума на тебя кинулась… И я, к сожалению, даже не могу пообещать, что больше такого не повториться. Это звучит странно, но я хочу быть рядом и защищать тебя ото всех напастей! Просто позволь мне заботиться о тебе, хорошо?
- Хорошо, – ответила моя подруга. – Только сам, при этом, постарайся не погибнуть!
- Прости, но этого я тоже обещать не могу, – вздохнул я. – Самое главное для меня – защитить тебя. Любой ценой защитить, понимаешь?
Виолетта тоже вздохнула и отстранилась от меня. Сердце мое тут же потребовало прижать ее к себе крепче и никогда не отпускать. Но мозг, конечно, успел вовремя остановить невольный импульс. Все внутри сопротивлялось, но я тоже разжал объятия. Мы вышли на крыльцо, где нас ждали близнецы, и все вместе направились домой.
Дорога прошла в молчании. Честно говоря, нас с Виолеттой очень смущало присутствие Лорны и Ромеро. Тем более, что они оба иногда очень странно на нас поглядывали. Не то с ехидством, не то с недоверием. Я честно не понимал, с чем это связано. Возможно, это было мое упущение, как плохого брата. С этим я спорить не стану. Но и близнецы тоже какие-то странные: все детство высмеивают, а теперь изображают из себя заботливых родственников. И поди теперь, разберись, когда они были настоящими, а когда притворялись.
В таком молчании мы и добрались до дома. На крыльце стоял какой-то молодой человек и жал на кнопку звонка.
- Эй, парень! – окликнул его Ромеро.
Тот обернулся и подошел к нам. Я еще раз убедился в том, что никогда его не видел. На вид юноше было лет девятнадцать. Прыщавый и нескладный, он производил впечатление школьника-переростка, но вполне осмысленный взгляд карих глаз, черные, как смоль, волосы и жесткие черты лица зрительно ему возраста прибавляли.
- Здравствуйте, – приветствовал он нас молодым и энергичным голосом. – Мне нужен Федерико Дельяно…
Я приподнял брови, но шагнул вперед со словами:
- Это я. Чем могу быть полезен.
Прежде, чем ответить, парень достал из кармана многократно сложенный листок и протянул мне.
- Вот. Вам просили передать лично в руки.
Я, все еще удивляясь, неуверенно взял листок. На нем, действительно, было написано мое имя и адрес. Но… Что за черт?! Почерк! Неужели это…
- Лорна, Ромеро! – нахмурившись, позвал я близнецов. – Посмотрите-ка!
Те заглянули мне через плечо и одновременно воскликнули:
- Ни фига себе!
====== Глава 32 ======
- «Федерико, я сейчас в клубе «Три черепахи». Это подвальное помещение какой-то большой гостиницы (названия не помню). Клуб маскируется под обычный ресторанчик, но после шести вечера нас с девочками заставляют танцевать стриптиз. Удерживают силой, отобрали документы. Вытащи меня отсюда, пожалуйста! Я боюсь!»
В десятый раз прочитав записку вслух, я оглядел всех, кто вместе со мной сидел в нашей гостиной: Виолетта, Лорна, Ромеро, Макси и Нати (которые пришли по моему звонку полчаса назад).
- И что будем делать? – подытожил я.
- А разве это не очевидно? – фыркнул Ромеро. – Попробуем вытащить оттуда Ренату, естественно!
- Ну, и как ты себе это представляешь? – нахмурился Макси. – Ведь днем девушек, наверняка, держат взаперти. А ночью кого родители отпустят?
- Дело даже не в родителях, – возразил я. – В конце концов, шесть вечера – не такое уж позднее время. Но на входе в тот клуб, скорее всего, установлен некий фейс-контроль. Вряд ли туда пускают несовершеннолетних. А уж нам с вами восемнадцати никак не дашь. Никому, включая Лорну и Ромеро.
- Никогда не думал, что скажу это, но ты прав, – вздохнул мой кузен. – А может, привлечь кого-то из взрослых?
- Кого? – в один голос спросили все присутствующие.
- Ну, например, тетю Аврелию, – густо покраснев, пробурчал Ромеро. – Или отца Виолетты.
Несколько секунд мы смотрели на него, как на идиота. Нет, ну что это такое?! Ромеро всю жизнь посмеивался надо мной из-за возраста, а рассуждает сейчас хуже пятилетнего ребенка! Привлечь взрослых… Да мою маму тут же и хватит удар, а Герман предложит идти в полицию. Ну, а полиция здесь совсем некстати. Если кто-то в клубе поймет, что их выдала Рената, ей крышка. Нет, мы не можем рисковать жизнью сестры.
Но тут у меня в кармане зазвонил мобильник. На мгновение в моей голове появилась мысль о том, что это может быть Рената, и я впервые в жизни почувствовал разочарование, увидев на экране имя Энрике.
- Алло? – отозвался я.
- Привет, Федо! – воскликнул мой друг. – Я хочу тебя обрадовать. Мы только что прилетели и въехали в новый дом! Может, придешь в гости?
- Извини, Рике, не могу, – вздохнул я.
- Что-то случилось? – напрягся тот.
Удивительно, как он всегда ухитряется понять и почувствовать, если что-то не так… А впрочем, здесь мой взрослый друг может очень пригодиться.
- Да, – согласился я. – Моя двоюродная сестра, Рената… Помнишь ее?
- Миниатюрная такая? – уточнил Энрике.
Они с Ренатой были знакомы. Как-то раз моя сестра, когда у меня заканчивался урок вокала.
- Точно, – подтвердил я. – Так вот, она попала в переплет. Вот, мы с Виолеттой, близнецами и парой друзей сидим и думаем, как ее спасти.
- Я сейчас приду, – тут же вызвался Энрике. – Еще не хватало доверить твою жизнь этим близнецам!
- При чем здесь моя жизнь? – опешил я.
- Но ты ведь в стороне не останешься, – отмахнулся мой друг. – Слава богу, не первый год тебя знаю. В общем, жди меня.
- Ладно, – кивнул я, продиктовал ему адрес и отключился.
- Кто-то сейчас к нам присоединится? – полюбопытствовала Нати.
- Мой взрослый друг, – пояснил я.
- Здорово! – обрадовалась Виолетта. – Он может очень нам помочь!
- Нам? – приподнял бровь я.
- Да, нам, – непреклонно заявила моя подруга. – Я тоже в стороне не останусь!
- Вилу, – мягко произнес я, – думаю, мне будет спокойнее, если ты не полезешь в это дело.
- А мне будет спокойнее, если я буду знать, что с тобой ничего не случится! – в запальчивости воскликнула Виолетта.
Секунды через три она, похоже, поняла, что сказала и оглядела всех присутствующих смущенными глазами. Близнецы одновременно прыснули, а Макси с Нати недоуменно переглянулись. Ах, да! Ведь последние не знают о моей драке с пумой! Я посмотрел на Виолетту и тихо спросил:
- Расскажем им?
Та кивнула.
- Короче, пару недель назад я вступил в поединок с горным львом, – начал я.
- Если быть точным, он в одиночку бросился на него, – добавил Ромеро.
- Но все равно ухитрился одержать победу, получив, правда, пару серьезных увечий, – подхватила Лорна.
- Он защищал меня, – подытожила Виолетта.
Маки и Нати сначала обвели нас внимательными взглядами, стараясь, очевидно, распознать признаки шутки. Затем, поняв, что юмором здесь и не пахнет, снова переглянулись и одновременно восхищенно воскликнули:
- О!
- Ничего себе! – продолжил Макси. – Ну, ты, дружок, даешь! Джек Потрошитель отдыхает!
- Как ты? – спросила Нати.
- Нормально, – ответил я. – Мы вам рассказали, чтобы вы не удивлялись словам Виолетты. – Просто она тогда испугалась и теперь не хочет снова такое пережить.
- Вот именно! – подхватила моя подруга. – И не надо на меня так смотреть!
- Не будем, не будем, – успокоила ее Лорна. – Так что, пойдем вытаскивать оттуда Ренату?
- Сначала дождемся Энрике, – решил я.
- Ох! – застонал Ромеро. – Знал бы ты, до какой степени мне не хочется прибегать к помощи твоего дружка! Но, похоже, выбора у нас нет.
- Тебе не нравится Энрике? – удивилась Виолетта.
- И не только ему! – насупилась Лорна.
- Да кто такой этот Энрике?! – встрял Макси.
- Он – мой репетитор по вокалу, который не раз вытаскивал меня из крайне сложных ситуаций, – пояснил я. – Жил в Италии, но, когда мы с мамой переехали, проявил себя хорошим другом.
- И тоже перебрался? – опешила Виолетта.
- Да, вместе, с младшими братом и сестрой, о которых заботится, – кивнул я.
- А твой Энрике – он совершеннолетний? – полюбопытствовал Макси.
Я кивнул.
- Только мне без разницы, – пробурчал Ромеро. – Я ему все равно не доверяю.
- И я тоже, – поддакнула моя сестра.
- А что случилось? – нахмурилась Виолетта.
- Ну, мы с Федерико часто соревновались между собой, – пояснил Ромеро. – И как-то раз устроили очередной турнир: кто сделает больше трюков на турниках. Этот самый Энрике явился в качестве болельщика. А потом… потом наш мальчик не удержался и…
- Упал, – закончила за него Виолетта. – Он мне говорил. И только попробуй сказать, что это был не несчастный случай! Такое могло произойти с каждым!
- Не скажу, не скажу, – отмахнулся Ромеро, но я засек, как густо покраснели уши моего дорогого братца, а заодно, и Лорны. Да, похоже, в этой истории не все так уж прозрачно!
- И при чем здесь Энрике, – не понимала Виолетта.
- При том, что он обвинил именно этих двоих, – ответил я за близнецов. – С тех пор, у них взаимная вражда.
- Ладно, – быстро отмахнулась Лорна, – давайте-ка поговорим об этом позже. После того, как спасем Ренату.
Слова, конечно, были правильными, но меня, признаться, напрягло то, как быстро моя сестра решила сменить тему. А вдруг она все-таки как-то причастна к… Ох, кажется, я перенял у Энрике его подозрительность! Ну, ведь не могут же близнецы желать смерти своему, хоть и двоюродному, брату! Не могут они быть настолько черствыми! А если…
Но тут ход моих мыслей был прерван стуком в дверь. Я открыл и немедленно оказался в объятиях верного друга. Минут пять ушло на то, чтобы познакомить его с Макси и Нати, и еще минут двадцать – на то, чтобы прояснить ситуацию. Наконец, Энрике произнес:
- Ну, вы правильно сделали, что позвали меня. Вам самим туда лезть было бы бесполезно. Наверняка, при входе в этот клуб проверяют паспорта. Я сам зайду. Правда, как мне узнать Ренату – понятия не имею. Я ведь ее и видел-то один раз в жизни.
- Слушай, – медленно пробормотал я, озаренный внезапной идеей, – а что, если мне тоже туда пробраться?
- Ну, и как ты это сделаешь? – пессимистично хмыкнул Ромеро.
- С вашей помощью! – воскликнул я, схватив со стола листок бумаги и ручку. – Вот, сейчас объясню…
====== Глава 33 ======
В начале седьмого мы все уже стояли возле клуба «Три черепахи». Вычислить его месторасположение особого труда не составило – все-таки в Аргентине не так уж много больших гостиниц с подвальными ресторанчиками.
Вот, Энрике вошел внутрь, а мы, вшестером, замерли по разные стороны от входа, готовые действовать в любой момент. Ждать сигнала было труднее всего. По крайней мере, для меня. Все-таки, в логове врага находились и моя сестра, и мой самый близкий друг… Хорошо, что Виолетта рядом. Если бы еще она там оказалась... Даже думать боюсь!
А Рената? Она ведь так надеется, что я ее спасу… Сестренка… Я помню ее с самого детства. Помню, как мы бегали наперегонки. Помню смех, когда я учил ее драться. Помню, как она упала со своего первого велосипеда, и как я утешал ее… С трех лет Рената занималась гимнастикой, а я всегда ее поддерживал и радовался победам вместе с ней. И вот, в прошлом году, моя сестра все же получила первый разряд по этой самой гимнастике. Как она тогда ликовала… Я улыбнулся, вспомнив ее счастливое лицо, когда она демонстрировала свою медаль. Мы вытащим тебя, Рен (так я с детства сокращал имя сестры).
Тут мой мозг пронзила мысль об Энрике, и улыбки, как ни бывало. За него я переживаю так же, как за Ренату и почти так же, как за Виолетту. Ну, еще бы! Ведь в этом клубе Энрике оказался из-за меня. Но дело здесь вовсе не в чувстве вины. Просто этот парень с десяти лет был рядом со мной, помогал, учил жизни… Это ведь благодаря его науке, я в одиночку справился с одиннадцатью пивососами. Никогда не забуду, как Энрике показывал мне самые разные приемы и вообще, говорил о жизни. Я помню все его советы и стараюсь следовать им. Энрике мне брат в гораздо большей степени, чем когда-нибудь станет Ромеро. Я точно знаю, что уж этот-то друг никогда не обманет и не предаст. Что он будет рядом в любом случае, при любом раскладе. Разумеется, шесть лет дружбы никуда не деваются. Если сейчас с Энрике что-нибудь случится, я этого не вынесу. Только свистни – я тут же прибегу к тебе на выручку, брат! Не буду колебаться ни секунды! Только позови…
И вот, в кармане, наконец, завибрировал телефон. Я взял трубку и шепотом произнес:
- Алло?
- Точно под третьим слева окном, – только и сказал мой друг прежде, чем отключиться.
Собственно, это тоже было частью плана. Долго говорить было опасно – это могло привлечь внимание. Итак, все, что нужно, я узнал. Теперь наша работа.
- Вы знаете, что делать, – бросил я девушкам.
Лорна, Виолетта и Нати одновременно кивнули и разом сбросили с лестницы в подвал три дымовых шашки (их мы купили в обычном магазине пиротехники). В клубе начался шум, а мы все поспешно нырнули в ближайшие кусты. Минут через пять, рабочие изнутри открыли все окна, чего мы, собственно и добивались. Я быстро отсчитал третье окошко слева от входа и подал знак ребятам. Макси обвязал меня веревкой и вцепился в другой ее конец, а я сиганул вниз, в это самое окошко.
Никто не заметил, как я приземлился, потому что как раз в этот момент Ромеро разбил окно на первом этаже. Начался переполох. Энрике верно все рассчитал. Я приземлился точно рядом с сестрой, которая как раз начинала танцевать для него. Кажется, это называется приватным танцем. Хотя, не знаю – я ведь по таким заведениям не хожу. В этом и состоял наш план. Энрике должен был высказать официанту свои требования: рыжая, маленькая, стройная, гибкая и пластичная танцовщица (под это описание попадает Рената). Ну, а моей обязанностью было вытащить сестру. Кслову, сказать, что Рената удивилась, – это не сказать ничего. Но она не успела ничего сказать прежде, чем я крепко обхватил ее за талию, подергал веревку и через минуту уже стоял на твердой земле вместе с сестрой. Рената испуганно посмотрела на меня, а потом вроде начала понимать, кто перед ней.
- Федерико! – воскликнула моя сестра, прижавшись ко мне.
- Ну, разумеется, – кивнул я. – А ты не узнала Энрике? Вы ведь вроде знакомы. Он тоже пришел помочь.
- Эй, сестренка! – воскликнул Ромеро, подбегая к нам. – Как ты?
- Привет, Рената! – вторила ему Лорна, присоединившись.
- О, господи! – удивлялась та. – Вы как здесь…
- Узнали, что наши малыши попали в передряги где-то в Буэнос-Айресе! – фыркнул Ромеро.
Будь это обычная ситуация, я бы непременно отмочил в ответ что-нибудь эдакое. Но тогда все мои мысли были заняты тревогой. Ренату нужно отсюда уводить, а Энрике все еще не появился. Вдруг что-то случилось? И что делать?
Подошли Макси, Нати и Виолетта. Прошла секунда, другая… Надо было идти на выручку Энрике – я это чувствовал. Но что с остальными? Так, ладно, они разберутся.
- Ребята, – тихо произнес я, отвязывая от себя веревку, – идите-ка домой.
- А ты? – дружно спросили все присутствующие.
- А я пойду, узнаю, что там с Энрике, – коротко ответил я. – У меня нехорошее предчувствие.
- Нет! – одновременно вырвалось у Ренаты и Виолетты.
Девушки переглянулись, а потом моя сестра продолжила:
- Нет, Федерико, не лезь туда! Люди, которые владеют этим клубом – настоящие звери! Они тебя в порошок сотрут, если ты им попадешься!
Я просто обалдел. Моя сестренка оказалась такой трусихой?! Да быть этого не может! Тем не менее, она стояла рядом со мной и испуганно смотрела. Интересно, она решила, что я брошу своего друга из-за каких-то страшилок?! Глупая мысль…
- Мне все равно! – отрезал я. – Пойду.
- Но тебя же убьют! – вскричала Рената.
- И что?! – возмутился я. – Как ты не понимаешь, Энрике – мой самый близкий друг! Я ни за что не оставлю его!
- Но Федо! – запротестовала Виолетта, – пожалуйста! Прошу, не делай этого!
В ее глазах была такая тревога, что даже сейчас, когда было совсем не время для эмоций, сердце мое запело. Впрочем, я быстро справился с собой. Мы. Просто. Друзья. Все! А боль в душе… Что ж, к этому мне не привыкать…
- Прости, Вилу, – вздохнул я, – но у меня нет другого выхода. Идите! Быстро!
Помолчав секунду, Виолетта, наконец, произнесла:
- Если ты не догоняешь нас через десять минут, мы возвращаемся.
- Вот именно, – поддакнула Рената.
Остальные просто решительно покивали. Идиоты!
- Нет! – воскликнул я. – И думать забудьте, вы поняли?! Не хватало еще мне за вас волноваться!
- Но мы-то за тебя волноваться будем! – вскипел Макси. – Нет, дружок ты, как хочешь, а я вернусь!
- Ия! И я! – хором загалдели все присутствующие.
Я вздохнул, не зная, как еще их убедить. А между тем, Энрике все еще один, в логове врага… Нет, нужно на что-то решаться, иначе, моему другу крышка.
- Ладно, – скрепя сердце, согласился я. – Но пусть возвращаются только Макси и Ромеро. Не втягивайте в это девочек.
- Но это нечестно! – возмутилась Виолетта. – Мы тоже будем переживать и…
- Все, хватит! – твердо оборвал ее я. – Разговор окончен! Ни ты, ни Нати, ни Лорна, вмешиваться не будете! Я все сказал!
Трудно поверить, но эти жесткие слова были сказаны исключительно ради Виолетты. Конечно же, мне было больно говорить такое своей возлюбленной. До жути больно от того, что ЕЙ больно. Но, когда дело касается безопасности девушки, я готов проявить эту самую жесткость. Клянусь, мне будет легче потерять доверие Виолетты, чем ее саму!
- Прости, Вилу, – не удержавшись, обратился к подруге я. – Так будет лучше.
Та лишь, молча, смотрела на меня, как, собственно, и все остальные. Но именно в глазах Виолетты я видел то, что заставляло мое сердце биться во стократ сильнее. Это была не просто озабоченность. Нет. Это была настоящая тревога. И настоящий ужас. Я почувствовал острую потребность обнять Виолетту, успокоить, защитить от всего плохого в мире и никогда не отпускать.
Так, стоп! О чем я думаю?! Мой лучший друг в опасности! Нет, все! Нужно унять свои всколыхнувшиеся чувства и бежать на помощь! А то развел тут, понимаешь… Хорош друг, нечего сказать!
Не дав больше никому и рта раскрыть, я сиганул в то же окно, из которого вытащил Ренату. Энрике за столиком уже не было. И нигде, во всем этом задымленном и мрачном заведении, я его тоже не видел. Господи, да где же он?!
Тут мое внимание привлек шум в холле. Лавируя между столиками, подвыпившими посетителями и полуобнаженными танцовщицами (кстати, на фоне Виолетты эти девушки бледнели, как и все другие), я рванул туда.
В этом самом холле разворачивалось самое настоящее сражение. Увидев одного из участников, я облегченно вздохнул. Это был Энрике, и он дрался с четырьмя здоровенными охранниками. Тоже мне, нашел время…
Но все мысли разом оборвались, когда один из охранников выхватил нож. В мгновение ока отправив нокаут ближайшего парня ударом ребра ладони по шее, я ринулся на помощь другу, но опоздал.
Все произошло из-за того, что Энрике отвернулся и удивленно посмотрел на меня. Во всяком случае, я прекрасно знал, что он блокировал бы удар, если бы видел. В общем, охранник, изловчившись, все же полоснул его ножом. Энрике ахнул и согнулся пополам. Брызнула кровь.
- РИКЕ!!! – заорал я, бросаясь на помощь.
К счастью, охранник, нанесший увечье моему другу, оказался не шибко расторопным. Пока он соображал, что сделал, я мгновенно ударом ноги выбил у него нож, а потом съездил кулаком по физиономии. Парень упал, держась за нос. Последний здоровяк благоразумно остался позади и дал мне возможность увести Энрике.
Мой друг оперся на меня, едва слышно постанывая от боли. Его рубашка постепенно пропитывалась кровью. Господи, только бы это оказалось обычной царапиной!
Я отвел Энрике за пределы видимости отеля – в городской парк – и посадил на скамейку. К счастью, он даже почти не побледнел. Просто морщился от боли.
- Держись, Рике! – воскликнул я, присаживаясь рядом. – Держись!
- Ох, – тихо произнес мой друг. – Федо, если я умру, ты…
– Даже думать об этом не смей, понял?! – сердито оборвал его я.
С этими словами, я приподнял край рубашки друга и облегченно вздохнул. Все было не так страшно. Рана оказалась скользящей, и, вроде бы, даже внутренние органы не были задеты. Но меня встревожило то, сколько было крови. И эта самая кровь упорно не желала останавливаться. Да уж, в таком состоянии Энрике определенно не может идти самостоятельно. А это значит…
На всякий случай зажав рану рукой, я достал из кармана мобильник. Так, вот номер Макси… Прошло всего два длинных гудка прежде, чем на другом конце провода раздался его встревоженный голос:
- Что там, Федерико?
- Некогда объяснять, – отмахнулся я. – Пусть остальные ждут нас дома, а ты беги в парк. Мы здесь, на первой же скамейке от отеля.
- Хорошо, бегу, – ответил Макси и отключился.
Он никогда не задавал лишних вопросов – почему я и позвонил ему, а не Ромеро. Более того, минуты через две, Макси уже стоял рядом со скамейкой.
- Ничего себе! – присвистнул он, увидев рану Энрике. – Вот это кровит!
- Отнесем его домой, – велел я.
Макси и тут ничего не стал спрашивать, а только кивнул. Мы перекинули руки Энрике через свои плечи и потащили его в нужном направлении. Конечно, так было проще, поэтому минут через сорок мы подходили к нашему с мамой дому. Нам навстречу выскочили Ромеро и девочки – наверное, увидели в окно.
- Что произошло? – взволнованно пританцовывая вокруг нас, спросила Рената.
- Небольшая стычка с охранниками, – ответил я.
- А с тобой все в порядке? – тут же поинтересовалась Виолетта.
Несмотря на тревогу за друга, сердце мое заколотилось быстрее, потому что в ее глазах я снова увидел неподдельную тревогу. И меня снова охватило желание утешить ее.
- Все хорошо, Вилу, – улыбнулся я. – Все в полном порядке.
Мы положили Энрике на диван, в гостиной. Конечно, после такого путешествия, он побледнел, но теперь ему хотя бы была оказана первая медицинская помощь. Убедившись, что друг в относительном порядке, я помыл руки, на которых еще оставалась его кровь.
- Федо! – позвал Энрике, когда я вернулся в гостиную. – Федо, пожалуйста, позаботься о Деметрио и Росанне, если…
- Так, дружок, заканчивай! – отрезал я. – Все с тобой будет хорошо!
Да, теперь я был в этом почти уверен. Ведь ребята уже перевязывали его рану. А уж им-то я доверяю. Особенно, некоторым известным из них…
====== Глава 34 ======
Надо сказать, я жутко боялся реакции Деметрио и Росанны. Ведь Энрике попал в этот переплет по моей вине. Когда мы дозвонились им, они, конечно, встревожились, и уже минут через десять прибежали. Но, наверное, дело в том, что к приходу сестры и брата, Энрике уже выглядел гораздо лучше. В общем, ни Деметрио, ни Росанна не держали на меня зла.
Мы все же ухитрились остановить Энрике кровь, и ему стало гораздо лучше. Во всяком случае, мыслей о смерти он больше не высказывал. Я ни на минуту не отходил от друга и все время говорил ему что-нибудь подбадривающее, хотя, признаться, очень за него тревожился.
Удивительно, но Виолетта как-то странно все время на меня смотрела. Я упорно не давал себе думать о чувстве, которое было в ее глазах, чтобы снова не впустить в свою душу надежду. Но в одном я был абсолютно уверен: ей нравились мои фразы, сказанные Энрике.
- Слушай, Федерико, – обратился ко мне Макси, когда мы все объяснили Деметрио с Росанне, – ты сегодня показал себя просто образцовым братом и другом.
- Можно подумать, он на самом деле не образцовый! – рассмеялась Виолетта.
- Нет, я не в этом смысле, – пояснил Макси. – Просто…вы бы видели его лицо, когда он зажимал рукой рану Энрике. Похоже, ему, действительно, было страшно за него.
- Ну, ясен пень, – фыркнул я. – Шесть лет дружбы ведь никуда не деваются!
- О, кстати, спасибо, что побежал за мной, – встрял в разговор сам Энрике.
- Ну, а как бы я тебя бросил? – пожал плечами я. – Ты бы тоже побежал за мной, правда?
- Конечно, правда, – согласился мой друг.
- Вы, парни, всегда друг за друга глотки всем перегрызете! – вмешалась Рената.
Она уже вылезла из более чем откровенной одежды и смыла яркий макияж. Лорна дала ей свои футболку и джинсы. Теперь перед нами была та Рената, которую мы привыкли видеть.
- А к тебе, сестренка, у меня еще будут вопросы! – нахмурился я. – Так что ты пока лучше помолчи!
- А я тебя не боюсь, – фыркнула Рената. – После того, что я пережила в клубе, меня уже ничем напугать невозможно. Давай свои вопросы.
- Ты как, вообще, оказалась в этом самом клубе? – тут же спросил я.
- Кстати, да, – подхватил Ромеро. – Каким ветром тебя туда занесло?
- Ну, это довольно простая история, – пожала плечами Рената. – Я решила наведаться к Федерико – сделать ему сюрприз…
- Сюрприз удался, поздравляю, – пробурчал с дивана Энрике.
- Ты же знаешь, я вовсе не к этому стремилась! – возразила моя сестра.
- Знаю, знаю, – отмахнулся тот. – Давай, дальше.
- Ну, в самолете рядом со мной сидела довольно приятная девушка, – продолжила Рената. – Мы разговорились. Слово за слово – и я ляпнула, что у меня разряд по гимнастике.
- Черт возьми, Рен! – схватился за голову я. – Неужели нельзя было помолчать?! Это же незнакомый человек!
- Извини, братец, – насупилась Рената, – я не для того одиннадцать лет почти завязывала позвоночник узлом, чтобы прятать свою медаль!
- Но ты не должна рассказывать о своем разряде каждому встречному-поперечному! – не унимался я. – Ладно, сделанного не воротишь. Давай, дальше.
- Ну, в общем, я рассказала той девушке про гимнастику. Она, вроде бы, даже восхитилась, а потом сообщила, что ее отец – владелец одного местного ресторанчика, и он хочет сделать, в качестве развлечения для посетителей, показы некоторых гимнастических элементов. Но, по ее словам, все нанятые им девушки – обычные танцовщицы. Она попросила меня пойти с ней, как только выйдем с самолета, чтобы взглянуть своим опытным глазом, похожи ли эти танцы на гимнастику.
- Угу, – ворчливо вмешалась Лорна, скрестив руки на груди. – И ты пошла, да?!
- Ну, да, – тихо призналась Рената.
- А потом, когда мы пришли, и я увидела эти танцы…
Ее передернуло.
- И что ты сделала? – сгорал от любопытства Ромеро.
- Попыталась убежать, но охранники меня поймали, – вздохнула Рената. – Последнее, что я помню – это укол в левое предплечье, жуткое головокружение… А потом, все. Темнота.
Лорна нерешительно приобняла сестру за плечи. Та удивленно на нее посмотрела, но отстраняться не стала, а лишь продолжила:
- Когда я очнулась, моя сумка уже была у них. Моя одежда, мобильник и паспорт…
- Вот, черт! – хлопнул я себя ладонью по лбу, – мы ведь забыли, что твой паспорт у них! Как же без него ты вернешься домой?!
- Спокойно, – привлек всеобщее внимание Энрике. – Я уже решил эту проблему. Федо, будь добр, помоги мне перевернуться на другой бок.
Через пару секунд он уже выудил из кармана пиджака паспорт Ренаты.
- Это – причина, по которой я задержался, – пояснил он, протянув документ владелице.
- Но как… – только и смог вымолвить Макси.
- Просто повезло, – пояснил Энрике. Дверь в кабинет начальника клуба была открыта, а сам кабинет – пуст. Вот я и решил поискать там паспорта. И нашел ведь. Но, стоило мне выскочить в холл, охранники на меня налетели.
- Ты задержался, чтобы вернуть паспорт Ренаты?! – нахмурился я. – Ты сумасшедший, Рике!
- Спасибо за полезную информацию! – съязвил мой друг.
- Перестань, – фыркнул я. – Меня, между прочим, чуть инфаркт не хватил! Ты уж, брат, постарайся нас так больше не пугать!
- Торжественно клянусь, – пообещал Энрике, хлопнув меня по руке.
Ромеро с Лорной дружно фыркнули.
- Вы чего? – спросила у них Виолетта.
- Да просто нас выводит из себя, когда Федерико называет ЕГО братом! – пробурчал Ромеро.
- Между прочим, в духовном плане, Энрике мне брат в гораздо большей степени, чем ты, – возразил я.
- Знаю, знаю, – отмахнулся Ромеро. – Я был из рук вон плохим братом, и т.д. и т.п.! Но ведь, в последнее время, я веду себя примерно: помогаю тебе и даже не напоминаю о том, что ты – мелкий!
- Ой, вы посмотрите, какой взрослый выискался! – съязвил Энрике. – Сколько можно доставать Федерико разницей всего в один месяц?!
- И то, это даже не полный месяц, – заметил я. – Всего двадцать девять дней. Но мне никогда даже в голову не приходило напоминать вам об этом!
- Да успокойтесь, ребята! – примирительно замахала руками Лорна. – Что вы набросились?!
- Она права, между прочим, – встряла Нати. – Давайте успокоимся и сменим тему. Итак, паспорт у Ренаты, и она может вернуться домой. Что дальше?
- Ой, правда! – спохватилась моя сестра. – Как мы объясним мое такое длительное отсутствие взрослым? Не говорить же моей маме, что я танцевала стриптиз!
- Да уж, – согласился я. – Но ты ведь сказала ей, что едешь в какую-то экспедицию, да?
- Верно, – кивнула Рената. – Меня заставили позвонить сразу, как только я очнулась. Они грозились убить того, к кому я сюда прилетала. А ведь найти его было несложно, поскольку у нас с Федерико одинаковые фамилии, редкие в этих краях. Я испугалась за него и за тетю Аврелию, поэтому позвонила.
- Ну, собственно, Федерико и Ромеро сразу поняли, что экспедиции – не твоя стихия, – улыбнулась Лорна.
- Именно, – подхватил я. – Мы уже тогда начали волноваться. А тетя Беатрис просто упала бы у телефона, сообщи ты ей правду.
- Да уж, наверняка, – согласился Ромеро. – И лично мне кажется, что взрослым хватит легенды с экспедицией.
- Ты прав, – кивнул я. – Никогда не думал, что скажу это, но сейчас лучше соврать. И все же, давайте пообещаем, что расскажем взрослым правду, когда придет время.
- Конечно, – согласилась Рената. – Знаю, ты не любишь врать. В общем, все говорим взрослым, что я была в экспедиции. Скажем… исследовала местный ландшафт.
- Ага, и хищников, – съязвил Ромеро, покосившись на меня.
- Это ты о чем? – опешила Рената.
- Да так, долгая история, – отмахнулся я. – Давай сначала окончательно с тобой определимся. Значит, ты изучала ландшафт Аргентины вместе с исследовательской группой, представителя которой встретила в самолете. Однако, через некоторое время, экспедицию пришлось прекратить, потому что давление в горах резко упало, и у вас потекла носами кровь.
- Гениально! – восхитился Макси.
- И это ТЫ не любишь врать? – рассмеялась Виолетта.
- Не люблю, – согласился я. – Но иногда обстоятельства вынуждают. Вот, как сейчас.
Мне очень хотелось сказать, что я вру почти постоянно, и не кому-нибудь, а самой Виолетте. Но этого делать нельзя, о чем я в очередной раз себе напомнил. Да и потом, мое отношение к ней – это даже не ложь, в полном смысле слова. Просто моя подруга не знает даже половины тех чувств, которые я к ней испытываю. И ей совсем не нужно об этом знать – так будет лучше. Нет, не для меня, а для самой Виолетты. – Ее интересы важнее моих!
- А тебе, Рената, мы вот, что хотим сказать, – начала тем временем Лорна. – Конечно, ты не всегда, в этой истории поступала правильно. Многие твои поступки можно назвать даже легкомысленными.
- Но мы не вправе осуждать тебя, – подхватил Ромеро. – Ты действовала по обстоятельствам, а мы на произошедшее смотрим со стороны. Но, в общем и в целом, ты поступила правильно, когда отправила записку Федерико.
- Да, я как-то разговорилась с тамошним барменом, – пояснила Рената. – Он оказался нормальным парнем, который работал в «Трех черепахах» только потому, что ему хорошо платили, и он мог откладывать деньги на операцию для больной матери. Так вот, Чиро меня пожалел, дал ручку с бумагой и даже согласился отнести записку сюда.
- Вот именно, – продолжил Ромеро. – Мы все обязательно пожмем этому Чиро руку при встрече. И ты тоже обратилась по адресу, Рената.
- Но самое главное – то, что мы сейчас снова все вместе, – заключил я. – А значит – все будет хорошо. И за это мы должны благодарить наших друзей.
Я окинул взглядом Макси, Нати, Энрике и Виолетту, задержав глаза на последней. До чего же она, все-таки, красива…
- Обнимемся! – весело воскликнула Рената.
Да, в этом вся моя сестренка. Даже пережив такое, она не замкнулась в себе, а все так же постоянно хочет, чтобы ее обнимали. Впрочем, я и не против.
Через пару секунд я, Рената, Виолетта, Лорна, Ромеро, привставший Энрике, Макси, Нати, а также, Деметрио с Росанной (которые до этого момента хранили молчание) собрались в один клубок из рук и спин. Ребята, как же я вас всех люблю, включая даже близнецов! Все-таки, что ни говори, а никто никогда не почувствует, кто ему по-настоящему дорог, пока этот кто-то не пройдет вместе с тобой через смертельно опасное приключение… Теперь все будет хорошо. По крайней мере, настолько, насколько, вообще, может быть у безответно и безнадежно влюбленного парня…
От автора: Дорогие мои читатели! Я выложила сегодня новую главу, но, боюсь, что некоторое время не смогу выкладывать главы с такой же частотой. То есть, не каждый день буду выкладывать. Причина: (только не смейтесь!) ваша авторша, то есть я... сломала руку, всего лишь грохнувшись с табурета! А одной рукой печатать не очень удобно, так что теперь, боюсь, работа над каждой главой немного затянется. Простите! Это ненадолго! Как только гипс снимут, вернусь к прежнему режиму! Просьба не отписываться! Я все равно буду выкладывать новые главы, просто немного реже!
====== Глава 35 ======
В течение трех последующих дней мы провожали по домам Ренату, Лорну и Ромеро. Впрочем, я знал, что мы встретимся уже через месяц (как всегда, на годовщину бабушки и дедушки), поэтому не особенно грустил. Тем не менее, мы все изрядно сблизились. Даже с близнецами у меня начали налаживаться отношения. В это трудно поверить, но я и их обнял, когда провожал на самолет до Мадрида!
После отъезда сестер и брата я не чувствовал себя одиноко, потому что рядом со мной теперь постоянно были те, кого я люблю и ценю в той же степени. Энрике постепенно приходил в себя после ранения. Мама уже давно сама отвезла его домой. Я каждый день звонил и спрашивал, как он. Парень полностью реабилитировался уже через три дня. Это было здорово, особенно, если учесть то, как я за него беспокоился. Энрике, Деметрио и Росанна – те люди, за которыми я последую без малейших колебаний, куда угодно.
Ну, и, конечно, особое место в моем сердце и рядом со мной занимала ОНА. Виолетта. Милая, удивительная Вилу… Иногда мы с ней ходили по улицам, болтая ни о чем. Мимо нас сновали люди, среди которых были и наши ровесницы. Девушки попадались и очень красивые, но только не для меня. Я смотрел только на Виолетту, а лиц других просто не видел. Однолюб…
Также, иногда с нами были Макси с Нати. К ним я тоже сильно привязался. А еще, глядя на их идеальные отношения, я невольно завидую. Эти отношения идеальны уже потому, что любовь взаимная, а не как у нас с Виолеттой… Хотя, стоп! С чего это я вдруг говорю обо мне и о ней, как о паре?! Все, пора лечиться! А то я уже принимаю желаемое за действительное!
Через три дня, наконец, наступило восемнадцатое августа – День Рождения Виолетты. Я вскочил ни свет, ни заря, привел себя в порядок и принялся нервно мерить шагами комнату.
В половине восьмого мама позвала меня завтракать. Я уже тогда захватил с собой подарок и не прогадал. Когда мама уже уходила на работу, раздался звонок. Догадываясь, кто это, я метнулся ко входной двери. На пороге стояла именинница собственной персоной.
- С Днем Рождения! – тут же завопил я.
Виолетта рассмеялась.
- Спасибо! А ты ведь и раньше знал, правда?
- Конечно, – фыркнул я. – Не забывай, что у нас родители дружат!
- Я помню, – вздохнула Виолетта.
- Это тебе! – торжественно объявил я, протянув ей плоскую квадратную коробку в розовой фольге.
- Ох! – восхитилась Виолетта. – Спасибо!
Мы опустились на диван, где моя подруга и открыла подарок. У нее даже перехватило дыхание, когда она увидела, что в этой плоской коробочке было. Подарком оказался сверкающий кулон в виде скрипичного ключа. Не очень затейливо, зато очень красиво. Каждый камушек переливался всеми цветами радуги и отражал лучи света из окон.
- Ребятки, я ухожу, – предупредила моя мама тем временем. – Виолетта, с Днем Рождения! Подарок я тебе отдам на празднике вечером.
Да, Герман устраивал праздник в честь шестнадцатилетия дочери. Мы с мамой, конечно, тоже были приглашены. А еще, Макси с Нати.
- М-м, Федо, – неуверенно произнесла Виолетта, когда моя мама скрылась за дверью. – А ты, что же, не смог дождаться вечера?
- Нет, просто на вечер у меня есть другой подарок, – загадочно ответил я.
- Неужели? – улыбнулась моя подруга. – Полагаю, ты не скажешь, что именно?
- Разумеется, не скажу, – хмыкнул я. – А как тебе этот подарок?
Виолетта снова посмотрела на кулон и приложила его к шее. Он так естественно на ней смотрелся и делал еще красивее ее совершенное личико…
- Прелесть! – восхищенно констатировала Виолетта. – Просто прелесть! Спасибо!
Я лишь с улыбкой на нее смотрел. Виолетта выбросила волосы вперед, повернулась ко мне спиной и робко спросила:
- Застегнешь?
Нервничая, как школьник перед первым сентября, я взял концы цепочки и осторожно соединил вместе. Пальцы лишь слегка дрожали, а это – еще одна причина гордиться своим самообладанием. Хотя, другие ощущения все равно были – сердце колотилось, как бешенное, а по кончикам пальцев словно пробегал электрический ток. Но к этому мне не привыкать. Господи, только бы не потерять над собой контроль! Как меня все-таки тянет прикоснуться губами к нежному изгибу ее шеи… Стоять! Нужно. Держать. Себя. В руках.
Тем не менее, я ухитрился ПРОСТО застегнуть цепочку на шее Виолетты. Имеется в виду, безо всяких лишних движений. Признаться, для моей, и без того израненной души, это тоже не прошло бесследно, но ничего, я справлюсь. Ведь моя безответная любовь сопряжена с болью. Привыкну со временем.
Когда кулон оказался застегнут, Виолетта снова повернулась ко мне лицом, откидывая свои чудесные волосы обратно. Боже милостивый, до чего она красива… Наши взгляды встретились, но распознать выражение лица подруги я не смог. Точнее, распознать-то смог, а вот правильно истолковать… Ну, не любовь же выражал этот взгляд! Нет, это невозможно! Я снова что-то не так понял! Не допускать надежды! Не допускать даже малейшего ее ростка!
Но что мне оставалось? Правильно, только терпеть боль. Ведь вырваться из омута волшебных глаз Виолетты… Это выше моих сил! Не могу, хоть ты тресни!
Так мы и сидели, глядя друг другу в глаза. Я молил бога, чтобы Виолетта не распознала любовь в моем взгляде. А смотреть на нее без этой самой любви… Это что-то из области фантастики. По крайней мере, для меня.
И вдруг… Я сам толком ничего не понял… На какое-то мгновение между нами проскочило что-то такое… Что-то, что люди называют искрой. Словами не передать, как это было волшебно. У меня перехватило дыхание, сердце замерло, и в ту же секунду снова забилось, словно вольная птица в клетке, а в животе появилось странное ощущение, как будто что-то внутри растягивают щипцами.
Не успев ничего сообразить, я неосознанно подался навстречу Виолетте. Но, клянусь, она была совсем не против, потому что даже не пыталась отдалиться. Наши лица оказались, примерно, в пяти сантиметрах друг от друга, когда девушка сама потянулась ко мне. Мое дыхание участилось, и я чувствовал, что не только мое. Я закрыл глаза, потому что близость губ Виолетты вызывала слишком большое желание впиться в них поцелуем. А ведь мне нельзя целовать ее…
Стоп! Вот именно, нельзя?! А я что делаю?! Нет, нужно немедленно отстраниться! Но как? Ведь ОНА так… близко… Нет! Отодвинуться! Срочно! Черт возьми, как же это больно!
И все-таки, наши губы едва заметно соприкоснулись. Всего за долю секунды до того, как я отстранился. Но даже тогда разбушевавшиеся эмоции мне остановить не удалось. Я отодвинулся подальше – толку никакого. Нет, нужно привести в порядок и голову, и душу. А это невозможно, пока моя возлюбленная сидит рядом красная, как рак.
- Я сейчас! – воскликнул я и рванул в первую попавшуюся дверь.
Это оказалась кухня, но, собственно, мне уже было все равно. Я опустился на пол в самом дальнем углу и обхватил руками голову. Черт возьми, что я делаю?! Почему полез целоваться?! Сколько можно внушать себе, что этого делать нельзя, иначе, я потеряю Виолетту! Навсегда!
Тем не менее, сделанного не воротишь. И что же теперь делать?! Извиниться?! Но некоторая неловкость-то все равно останется. Этого не избежать. Тогда, может быть, просто сделать вид, что ничего не произошло? Да, это – лучший выход из положения. В смысле, лучший для Виолетты, а не для меня.
И все-таки, что же с ней случилось? Раньше она бы непременно все поняла и не позволила мне себя поцеловать. А сейчас… Я ведь помню странное чувство, которое мелькало в ее глазах. Помню ее участившееся дыхание. И самое главное, я помню, как она сама потянулась ко мне. Так с чем же все это связано? Неужели…
Хотя, нет, это все глупости! У Виолетты никогда и не будет ко мне никаких других чувств, кроме дружеских! Скорее всего, я просто неправильно истолковал ее взгляд, а дыхание участилось, наверное, от удивления. Но почему же моя подруга сама сократила расстояние между нами? О, понял! Наверное, она просто хотела чмокнуть меня в щеку, чтобы поблагодарить за подарок. А я тут… Господи, только бы она не успела почувствовать соприкосновение наших губ!
Жаль только, что я его почувствовал… Но, несмотря на это, я счастлив уже потому, что хоть на мгновение ощутил вкус губ Виолетты… Никогда этого не забуду! Короткое соприкосновение, весьма отдаленно напоминавшее настоящий поцелуй, навсегда останется в моей памяти…
====== Глава 36 ======
Весь оставшийся день я старательно делал вид, что ничего не произошло. И мне это вроде даже удавалось. Отчасти, из-за того, что мы с Виолеттой крайне редко оставались наедине. Уже секунд через десять после того, как я вернулся в гостиную, в дверь постучали Энрике, Деметрио и Росанна, а еще минут через двадцать пожаловали Макси с Нати.
Виолетта весь день принимала поздравления. Ей позвонили Пабло, Антонио, бабушка и даже Франческа. Правда, увидев на экране имя последней, Виолетта сразу же передала трубку мне и попросила поговорить с ее бывшей подругой.
- Да? – произнес я в трубку.
- Опять ты?! – сразу же рассердилась Франческа. – С какого перепуга ты отвечаешь на звонки Виолетты?!
- С такого, что ты очень сильно ее обидела, – парировал я. – Хочешь испортить ей День Рождения?!
- А тебя это не должно волновать! – отрезала Франческа.
- Интересно! – вскинулся я. – Это почему же?!
- Потому что ты – не ее парень и никогда им не будешь! – выплюнула Франческа. – Я знаю, что ты влюблен в Виолетту, но она тебя не любит! И так будет всегда! Не тешь себя иллюзиями!
- Так, хватит! – отрезал я. – Во-первых, сначала докажи это, а во-вторых, мне все равно! Я буду защищать ее ото всех и от тебя, в том числе!
- Ненормальный! – констатировала Франческа и бросила трубку.
- Что она хотела? – тут же спросила Виолетта.
- Скорее всего, испортить тебе настроение, – отмахнулся я. – Не думай об этом.
- А что она должна доказать? – полюбопытствовала Нати.
Я с ужасом почувствовал, как щеки мои заливает краска. Нет, только не сейчас – не после того, как мы с Виолеттой едва не поцеловались!
- Да так, – потупившись, ответил я. – Нападки в мою сторону. Франческа сердится на меня за то, что я защищаю Виолетту.
- Ну, еще бы! – рассмеялся Макси. – Я могу себе представить, что она со мной сделает, когда мы вернемся в «Студию»!
- Да, и со мной тоже, – согласилась Нати.
- Ну, а мы будем держаться вместе, – улыбнулся я. – Ведь вместе мы – сила!
Все рассмеялись. Да, на этот раз, мне удалось разрядить обстановку. Хотя, зуб даю, что Макси с Нати о чем-то догадались. Нужно будет поговорить с ними без свидетелей. Да и с Энрике тоже. Ведь нам с моим почти-братом так и не выпала возможность поболтать. И ловить на себе его слегка обиженные взгляды – штука неприятная, если учесть то, как я ему доверяю.
Тут наше веселье было прервано новым звонком на телефон Виолетты. Мы притихли. Девушка посмотрела на экран, нахмурилась, взяла трубку и безо всякой интонации произнесла:
- Привет, Анжи. Спасибо. Да нет, все в порядке. Ты когда приедешь? Правда? Здорово. Да нет, что ты. Мы все тебя ждем. Пока.
Она нажала на клавишу сброса и вздохнула. Это было очень странно, потому что раньше ее радовало общение с гувернанткой. Может, все дело в том, что она оказалась ее тетей?
- Анжи звонила? – спросил я.
Виолетта кивнула.
- Тогда чего ты так расстроилась? – недоумевал я. – Она нескоро приедет?
- Наоборот, очень скоро, – ответила моя подруга. – Уже через две недели. Но проблема в том, что я больше не могу ей доверять.
- Почему? – дружно вырвалось у меня, Макси и Нати.
- Думаю, дело в чувствах между ней и моим отцом, – ответила Виолетта. – Анжи стала мне почти мамой, но ведь мы не все рассказываем матерям, правда?
- Согласен, – кивнул я. – Так что, будешь доверять только ровесникам?
- Не совсем, – улыбнулась моя подруга. – Одному, конкретному ровеснику.
С этими словами, она обняла меня. Конечно, было приятно, но эти ощущения… Нет, ощущения, пожалуй, тоже были приятными, вот только боль от того, что я ей не нужен… Тем не менее, я обнял Виолетту в ответ. Ведь, несмотря на все свои чувства и боль, пока она рядом, мне спокойно и тепло. Как же я люблю тебя, Вилу!
В тот день, позвонил еще Андреас, но с ним Виолетта поговорила сама. Этот парень настолько наивен, что общие ссоры ему неведомы. Он лишь поздравил нашу подругу и извинился за то, что ушел вместе с остальными из «Ресто». Милый мальчик, все-таки.
Уже ближе к вечеру телефон Виолетты снова зазвонил. Девушка, взглянув на экран, охнула. Я торопливо заглянул ей через плечо, испугавшись, что это снова кто-то из тех гадов, или даже сам Леон. Каково же было мое удивление, когда я увидел имя «Томас». Да уж, чудеса сегодня просто не кончаются!
Не скрою, мне стало очень больно и захотелось разбить этот телефон. Но этого делать нельзя. Виолетта, наверняка, хочет поговорить с Томасом. Так какого же черта я все еще сижу?! Нужно показать себя хорошим другом, хоть в душе и кипит ревность…
- Так, пойдемте отсюда, – обратился я к остальным. – Все на кухню, быстро!
Макси, Нати, Энрике, Деметрио и Росанна торопливо вышли. Я, хотел, было, последовать за ними, но Виолетта вдруг схватила меня за руки и лишь после этого взяла трубку.
- Алло? – заговорила она слегка взволнованным голосом. – О, привет! Спасибо! У меня все нормально. У тебя как? О, здорово! Я знала, что ты станешь знаменитым! Нет, я сейчас с Федерико… А, ты в этом смысле… Ну, тогда, пока что одна. А ты? О, ясно. Да, конечно, передам. Что? Федерико? Просто его матери предложили здесь работу… О. ладно. Хорошо пока! Спасибо еще раз!
Да, разговор получился коротким, но боли моей это, конечно, нисколько не притупило. Она, наверняка, все еще любит Томаса. Почти наверняка… Но вот, Виолетта убрала телефон и вздохнула. Странно. На ее месте, я бы радовался или хотя бы улыбался… Нет, все-таки странные существа – девушки.
- Что с тобой? – полюбопытствовал я. – Ты ведь скучала по Томасу.
- Раньше – да, – тихо ответила моя подруга. – А теперь… не знаю.
Ох! Только этого не хватало! То есть, конечно, для меня это выгодно, но… Господи, я так ее люблю! Я так хочу, чтобы она была счастлива! И мне, честное слово, неважны мои чувства!
- Вилу, только не говори, что поставила на себе крест, после того, что произошло с Леоном и Франческой! – воскликнул я.
- Нет, не думаю, – покачала головой Виолетта. – Просто… Понятия не имею, с чем это связано, но я как будто разлюбила Томаса. Если раньше звук его голоса вызывал во мне какие-то эмоции, то теперь нет ничего.
Эти слова звучали для меня, как музыка. Она больше не любит ни Томаса, ни Леона! У меня появился стимул к жизни! Стоп! Снова эти мысли! Снова эта надежда! Нельзя подпускать ее! Даже если Виолетта разлюбила обоих, это вовсе не значит, что она когда-нибудь полюбит меня! Нет, этого никогда не произойдет! Нужно быть реалистом. Когда-нибудь, она полюбит еще кого-то… Нет, мне ничего не светит! Снова болезненное уничтожение ростков надежды… И все же, секунд через тридцать я смог сказать:
- Ну, раз ты так считаешь… У тебя ведь все еще впереди.
- И у тебя, – ответила моя подруга почему-то без улыбки.
Интересно, с чем это связано? Хотя, нет, неинтересно! Нельзя думать об этом! Нельзя – и все! Тут, очень кстати, дверь кухни приоткрылась, и оттуда выглянул слегка смущенный Деметрио.
- Можно? – робко спросил он.
- Да, да, конечно, – быстро согласился я, вытряхивая из головы остатки мрачных мыслей.
Но, не успели все наши друзья рассесться, как открылась уже входная дверь. Это оказалась моя мама. К ее чести, она никак не отреагировала на наше сборище, а просто поздоровалась со всеми и поднялась наверх, переодеваться.
Надо отдать ребятам должное, никто из них не стал спрашивать о звонке. Наверное, они понимали, что Виолетта захочет оставить это в секрете. Да тут, собственно, и так все понятно. Если бы звонил не один из ее поклонников, то я не спровадил бы друзей. Поэтому мы просто сидели и непринужденно болтали. Минут через двадцать зазвонил домашний телефон.
- Сынок, возьми трубку, – велела мне мама, которая, уже полностью переодетая, спускалась вниз по лестнице.
Я послушно ответил на звонок. Это оказался Ромальо, объявивший, что пора идти на праздничный ужин.
- Пора собираться, – передал друзьям я, положив трубку.
- Ну, а мы пойдем, – засуетился Энрике. – Дем, Роус…
- Эй, может, останетесь? – уже не в первый раз предложила им Виолетта.
- Нет-нет, – отрицательно покачал головой мой лучший друг. – Это будет неудобно. Мы еще не очень хорошо тебя знаем, так что всем пока.
- Я позвоню тебе вечером, ладно? – улыбнулся я, глядя, как тот поднимается.
- Конечно, – кивнул Энрике, хлопнув меня по плечу на прощание.
Деметрио пожал мне руку, а Росанна обняла. Через минуту за всей троицей закрылась дверь.
- Идите, я вас догоню, – обратился я к остальным и рванул наверх.
Виолетта, Макси, Нати и мама проводили меня удивленными взглядами, но, спустившись вниз с гитарой, я увидел, что их уже нет.
- Ну, вперед! – сказал я себе перед выходом из дома. – Ты сильный, ты справишься! Даже если она захочет чмокнуть тебя в щеку, ты не должен тянуться к ней! Не должен!
Тьфу ты! Я уже сам с собой разговариваю!
====== Глава 37 ======
На этот раз, праздничный ужин проходил во дворе дома Кастильо. Как и в прошлый раз, было барбекю, а также, салаты и, конечно, торт. Было достаточно весело. Герман все время подшучивал над моей мамой, Ольгитта и Ромальо иногда поглядывали друг на друга, а Макси и Нати о чем-то шептались. Вроде бы, ничего особенного. Мы с Виолеттой были предоставлены сами себе. Но, клянусь, нам это нравилось. Я мог смотреть весь вечер только на нее, не наводя на себя подозрений, да и она тоже почти не сводила с меня глаз.
- Кстати, пап! – спохватилась именинница в самый разгар праздника, впервые оторвав от меня взгляд. – Анжи сегодня звонила. Она приезжает через две недели.
- Правда? – приподнял бровь Герман, слегка покраснев. – Что ж, я рад.
Он помолчал немного, пробормотал себе под нос дату приезда тети Виолетты и снова принялся болтать с моей мамой. Только теперь они, скорее, шептались, как Макси и Нати.
Ближе к вечеру я решил, что пора сделать Виолетте свой второй подарок, из-за которого, собственно, так нервничал перед выходом из дома. Я прочистил горло и произнес:
- Минуточку внимания. Я уже подарил Виолетте свой основной подарок, но у меня есть еще один. Музыкальный. Вилу, я написал для тебя мелодию.
- Правда? – охнула та. – Для меня?
- Только для тебя, – улыбнулся я. – Хочешь послушать?
- Спрашиваешь! – рассмеялась моя подруга. – Но пойдем лучше в мою комнату. Все-таки, это – очень важный момент.
- Она права, – кивнул Герман. – Лучше вам быть вдвоем, когда ты будешь играть. А пока, я думаю, мы можем подарить Виолетте свои подарки.
С этими словами, он достал из-под стола большую коробку. Сорвав фольгу, Виолетта ахнула. Это был компьютер.
- Я решил, что ты уже достаточно выросла для такой техники, – улыбнулся Герман, правильно истолковав реакцию дочери.
- Здорово! – воскликнула Виолетта. – Спасибо, пап!
- Теперь мы! – встрял в разговор Ромальо, поддев локтем Ольгитту. – Виолетта, мы решили подарить тебе совместный подарок. И он имеет самое прямое отношение к тому, что ты, действительно, любишь.
В следующую секунду, перед Виолеттой очутился плоский длинный широкий сверток. Сорвав обертку, девушка едва не завизжала от восторга. Ромальо и Ольгитта подарили ей синтезатор.
Макси с Нати, вдвоем, протянули маленькую коробочку. Это оказались шикарные наушники.
- Когда ты станешь супер-пупер-мегазвездой… – начал Макси.
- Они пригодятся тебе для записи альбомов, – подхватила Нати.
- Просто здорово! – смеялась Виолетта. – Большое спасибо!
Следующей была моя мама. Она сразу достала маленькую коробку и произнесла:
- Эта вещь принадлежала самому доброму и самому светлому человеку, которого я знала в жизни. Твоей матери. Она оставила ее мне незадолго до несчастного случая… – мамин голос на мгновение прервался. – А недавно Федерико случайно нашел ее. Это было уже после его возвращения с «Реалити». Поэтому он сказал, что я должна вернуть эту штуку тебе.
Я вздохнул. Нет, ну, обязательно маме было рассказывать всю правду?! Язык у нее, как помело! Знаю, такой выпад, по отношению к родной матери, не очень-то вежлив, но сейчас мне именно это и хотелось ей сказать. Ну, что это такое, в самом деле?!
Да, перед своей гибелью мать Виолетты, действительно, передала кое-что моей маме. Да, эта штука,действительно, много лет лежала на антресоли, в спальне для гостей. Да, это я ее нашел, когда искал фотобумагу. И, да, это я посоветовал маме вернуть ее Виолетте. Но ведь нельзя же все вот так выкладывать! Нет, конечно, моих чувств к ней это повествование не раскроет. Просто… Понятия не имею, с чем это связано, а только я не хочу выглядеть в глазах окружающих каким-то чувствительным сентиментальным символистом!
Впрочем, никто, казалось, так не подумал. Напротив, все посмотрел на меня с некоторым уважением. Все, кроме Виолетты, которая просто сжала под столом мою руку, когда принимала подарок. Затем, она меня, конечно, отпустила, чтобы сорвать фольгу, и громко ахнула. Внутри лежал шикарный микрофон, украшенный камнями в тон тем, которые сияли на кулоне, подаренном уже мною.
Виолетта, казалось, подумала о том же самом, потому что, не сводя глаз с микрофона, коснулась этого самого кулона на своей шее. И она была права, если уж на то пошло. Поскольку именно я нашел микрофон, мне показалось правильным сделать подарок ему в тон.
Но, обычно, главной отличительной чертой аппарата, была подпись самой Марии Сарамего. Виолетта с улыбкой провела по ней кончиками пальцев, а затем, тихо спросила:
- А почему камни не потемнели? Столько лет прошло все-таки…
- Для меня важна память о подруге, поэтому я всегда старалась за ним ухаживать, – пояснила моя мама.
- Да, я тоже помню этот микрофон, – вздохнул Герман. – Мария почти никогда с ним не расставалась…
- Ладно, ладно, не будем портить девочке День Рождения траурными воспоминаниями, – замахал руками Ромальо. – Ей еще мелодию Федерико слушать!
- Ты говоришь так, как будто это не должно меня радовать, – улыбнулась Виолетта, но все же обратилась ко мне. – Пойдем?
Мы начали подниматься из-за стола, но вместе с нами поднялись и Макси с Нати, объявив, что им пора. Очевидно, эти двое не хотели оставаться со взрослыми. Что ж, тут их винить не за что. Попрощавшись с друзьями, мы с Виолеттой зашли в дом Кастильо, поднялись к самой девушке и уселись на ее кровать.
Я достал из футляра гитару, немного подтянул струны и произнес:
- Вилу, повторяю: эта музыка была написана мною специально для тебя. Она, на мой взгляд, отражает твою сущность. По крайней мере, до того уровня, до которого я тебя знаю.
- Я полностью с тобой честна, – успокоила меня Виолетта. – Ты знаешь обо мне все.
Что ж, хорошо, – слегка смутился я. – Тогда… Прости, я не умею говорить красивых слов…
- И не надо, – улыбнулась моя подруга. – Музыка все скажет сама. Играй.
Я послушно зашевелил струны. Эта мелодия не была громкой или резкой. Нет. Она была спокойной, легкой, изящной, волнующей – такой, какой является сама Виолетта. В музыке были некие абсолютно неповторимые аккорды, что говорило об индивидуальности вышеупомянутой девушки. Я играл с искренностью влюбленного парня, ощущая почти физическую боль от того, что Виолетта никогда не будет со мной. Мелодия упадет в никуда. Причем, пока я даже не могу толком сказать, запомнит ли она ее. Но то, что я запомню каждый аккорд – это однозначно. А еще, мелодия была пропитана любовью от первой до последней нотки. Но ее отголосок был таким неуловимым, что с трудом ощущался. Надеюсь, Виолетта его и не почувствует…
Самое удивительное, что, когда я посмотрел на свою подругу, она сидела и смотрела на меня, будто завороженная. Интересно, я что, Моцарт какой-нибудь?! Но тем не менее, было приятно от того, как девушка замерла и от того, что за чувства появились в ее глазах. То есть, я все равно не мог понять, какие это были чувства, но ощущал – они определенно положительные.
И вот, я закончил играть. Виолетта еще с минуту сидела, оцепенев, а потом потрясла головой.
- Ну, как? – спросил я, убирая гитару и смущенно улыбаясь.
Виолетта, казалось, не могла произнести и слова.
- На самом деле, это глупо, – пробормотал я, стараясь не смотреть на нее. – Просто думал о тебе, когда сочинял. Если тебе это показалось обидным, извини ме…
Но дальше я говорить уже не мог, потому что Виолетта внезапно обняла меня.
- Ох, Федо! – шепнула она.
Я обнял ее в ответ, стараясь унять сердце и бабочек в животе. И как же мне все-таки хорошо! Несмотря на невероятные ощущения, я очень хочу, чтобы эти объятия не распадались никогда…
- Так тебе понравилась мелодия? – слегка охрипнув от нахлынувших эмоций, спросил я.
- Спрашиваешь! – тихо воскликнула моя подруга. – Да это – самый лучший комплимент, который я когда-либо получала!
В моей груди затеплилась радость. Ей понравилось! Ради этого стоит жить… Ой, меня снова потянуло к ее губам! Еще мне только не хватало полезть целоваться! Сидеть на месте!
Виолетта, наконец, отстранилась, а я ощутил сильную боль. Хотелось поймать ее, прижать к себе, подхватить на руки, закружить впиться в губы горячим поцелуем… Но этого делать нельзя!
Но все эти мысли разом повылетали из моей головы, когда Виолетта посмотрела мне в глаза и робко сократила расстояние между нашими лицами. А я… я не смог отстраниться. Не смог, потому что девушка, которую я люблю, сейчас рядом… Стоп! Да ведь дело именно в том, что я ее люблю! Я хочу, чтобы она была счастлива, поэтому не должен ее целовать! Если наши губы сейчас встретятся, мы больше не сможем быть друзьями, а, поскольку Виолетта не любит меня, то и парой быть тоже не сможем. Безвыходная ситуация… Но почему же тогда Виолетта сейчас тянется ко мне? Не хочет же она меня поцеловать, в самом деле! И что делать?
Впрочем, мое тело все сделало самостоятельно, только неправильно. Глаза мои уже давно были закрыты, а губы тянулись навстречу девушке. Одна моя рука лежала на ее спине, а другая – на затылке. Но, собственно, Виолетта и не сопротивлялась. Напротив, ее руки обхватили меня за шею, дыхание участилось, и она приближалась все смелее…
Стоп! Наверняка, она хочет лишь чмокнуть меня в щеку! Да однозначно! А я тут развел не пойми что! Нужно скорее отстраняться! Но как, если наши губы уже едва уловимо соприкоснулись? Нет, только не отвечать! Ага, есть идея!
Было невыносимо больно, но я все же ухитрился отвернуться и подставить Виолетте щеку. В следующую секунду, губы моей подруги мягко коснулись этой самой щеки. От неожиданности, она дернулась и отстранилась.
- Это означает «спасибо»? – съязвил я, пытаясь унять боль.
- Прости, – залившись краской и пряча глаза, пробормотала Виолетта. – Я понимаю, тебе могло быть неприятно…
Сказать, что я был шокирован такими словами – это не сказать ничего. Она извиняется за то, что Я чуть не поцеловал ее, да еще и думает, что прикосновение этих губ могло вызвать у меня какие-то отрицательные эмоции?! Это просто смешно… Ох, Вилу, если бы ты только знала, КАКИЕ чувства это самое прикосновение вызвало у меня на самом деле… Но ведь ей нельзя об этом говорить! Ни в коем случае! Нужно придумать что-нибудь, что не поставит нашу дружбу под удар. Но что? О, есть идея!
- Все в порядке, Вилу, – улыбнулся я. – У меня не было никаких плохих чувств.
- Неужели? – приподняла бровь моя подруга. – Тогда почему ты отвернулся?
Странно, но в ее голосе я не засек ничего, что могло свидетельствовать об обиде за новую попытку поцелуя. Абсолютно ничего. Лишь недоумение и еще что-то… Снова то непонятное чувство, которого я не мог толковать. Единственное, в чем я совершенно уверен – это едва уловимое чувство отнюдь не является отрицательным. А так… Понятия не имею, как назвать его. В голове снова и снова всплывало слово «любовь», но я каждый раз его отметал. Не может этого быть! Не может!
- Федо! – позвала меня Виолетта
- Ох, прости! – очнулся я – Кажется, задумался!
- Заметно! – фыркнула моя подруга. – Ты не ответил на вопрос.
- Почему отвернулся, – машинально повторил я. – А что мне нужно было сделать? Полезть целоваться? Нет, с меня хватит и того случая весной!
- Но ты позволил мне чмокнуть себя в щеку! – не унималась Виолетта.
- Вот, что, – решительно произнес я, – давай-ка расходиться. Утро вечера мудренее. А мне еще звонить Энрике, пока он не лег спать.
- Кстати, о нем, – спохватилась моя подруга. – Почему ты собираешься ему звонить? Что-то случилось?
- Нет-нет, – покачал головой я. – Просто мы с ним давно не болтали, как раньше, рассказывая обо всем. Хочется поговорить по-братски, понимаешь?
- Понимаю, – улыбнулась Виолетта. – Каждому парню необходим, как минимум, один лучший друг. Тот, с которым можно поделиться абсолютно всем, не боясь выглядеть дураком. Ладно, спокойной ночи!
Мы обнялись на прощание. Странно. Казалось бы, после этого самого некого подобия поцелуя, чувства от объятий должны уйти или хотя бы ослабнуть. Но нет. Сердце все так же колотилось, кровь все так же кипела в жилах, да и бабочки никуда из живота не делись. Я, как и раньше, с трудом подавлял в себе желание снова полезть целоваться. Нет, конечно, я тут же твердо остановил себя, но как все-таки велико было это желание…
Минуты через две, я с гитарой вышел из дома Кастильо. Моя мама как раз собиралась откланяться, а Ольгитта начинала убирать со стола.
- Сынок, ты иди, а я помогу здесь и тоже приду, – обратилась ко мне мама.
Я машинально кивнул, погруженный в собственные мысли. Еще бы! Ведь мы с Виолеттой уже второй раз за день вот так потянулись друг к другу. А теперь, я убегал, как последний трус.
Да, побег. По-другому мой поступок назвать никак нельзя. То есть я, конечно, собирался позвонить Энрике, но мог сделать это позже, потому что прекрасно знал, во сколько ложится мой почти-брат.
Но, в собственное оправдание, замечу, что убегал не потому что нас с Виолеттой потянуло друг к другу, а потому что это не должно было подействовать на нее. Я хочу сказать, она должна была сопротивляться. И то, что этого не было, всерьез меня напугало. Что с ней происходит? Если бы раньше я полез целоваться, Виолетта стерла бы меня в порошок (тот случай весной служит прекрасным доказательством). А сейчас… Ладно, об этом тоже нужно будет поговорить с Энрике.
Я поднялся к себе, плюхнулся на кровать, отложив гитару в сторону, и сразу набрал номер друга. Он, как обычно, ответил почти сразу:
- И снова привет!
- Привет, неисправимый оптимист, – вяло ухмыльнулся я.
Поразительно, но уже от этих слов Энрике узел в груди начал ослабевать. Только он может излечить душу одним голосом. А может, все дело в том, что я к нему привык.
- О, смотрю, праздник прошел весело, – заметил Энрике.
- Рике, ты, как всегда, все угадываешь и все знаешь наперед! – вздохнул я.
- Надо же! – деланно восхитился мой друг. – Ты все еще помнишь мое имя!
Я отчетливо уловил обиду в его голосе. Ох, только этого мне сейчас не хватало! Хотя, наверное, я бы тоже обиделся, если бы мог общаться с ним только по телефону или в компании. А ведь, за эти несколько дней, меня ни разу не посетила мысль о том, как ему может быть сложно! Впервые я понял, что Энрике может не хватать меня. И разговора по телефону вряд ли будет достаточно.
- Ладно, ты, наверное, не ругаться звонил, – продолжал Энрике. – Что там, на празднике?
- Лучше не спрашивай! – застонал я. – Я снова полез к Виолетте целоваться!
- Ого, смело! – воскликнул мой друг. – Это уже серьезно! Давай-ка, приходи к нам завтра, тут и поговорим. Если ты, конечно, все еще мне доверяешь.
Последнюю фразу он произнес с таким ядом, что стало неуютно. Вот, как – КАК можно быть таким идиотом, не заметив, что друг нуждается во мне?! Никогда себя этого не прощу!
- Вот, что ты такое говоришь, Рике?! – возмутился я. – Я доверяю тебе больше, чем самому себе и завтра непременно приду! Мы обязательно поговорим, как раньше! Обещаю!
- Значит, завтра мне можно не рассчитывать на общество твоих новых друзей? – снова съязвил Энрике.
- Конечно же, их не будет! – воскликнул я.
Через секунду я, однако, понял, что не смогу выполнить это обещание. Почему? Одно слово – Виолетта. Нет, конечно, один день она может побыть и без меня, но как я без нее? Подумать страшно! Возможно, это и сподвигло меня смущенно пробормотать:
- Я приду. Вот только…
- Да расслабься! – отмахнулся Энрике, как всегда, поняв меня с полуслова. – Пусть Виолетта приходит с тобой. Ее развлекут Деметрио и Росанна.
- О, хорошо! – обрадовался я. – Спасибо за понимание, брат! Завтра утром мы уже будем у вас.
- Договорились, – согласился Энрике. – Адрес я пришлю тебе в виде sms, чтобы ты не потерял.
Энрике знал, что у меня была гадкая привычка записывать всю нужную информацию на миниатюрные клочки, а потом по полтора часа эти самые клочки искать.
- Спасибо, – улыбнулся я. – До завтра!
- Пока! – попрощался мой друг.
Положив трубку, я вздохнул. Разговор с лучшим другом сделал свое дело – отвлек меня от мыслей о Виолетте. Теперь я думал о том, каким все-таки был идиотом. То ли это любовь к Виолетте меня ослепила, то ли… А хотя, какие у меня могут быть оправдания?! Правильно, здесь они попросту неуместны! Факт в том, что я – никуда не годный друг...
====== Глава 38 ======
Утром я специально встал пораньше, чтобы самостоятельно зайти за Виолеттой. Приведя себя в порядок и позавтракав, я направился в дом Кастильо. Моя подруга как раз заканчивала завтрак, к которому тут же предложила присоединиться. Но, поскольку я уже поел дома, предложение было отвергнуто.
- Ты сегодня рано, – заметила Виолетта, допив свой сок.
- Рано, – согласился я. – И с вопросом.
Девушка внезапно покраснела, отвела глаза и тихо сказала:
- Насчет вчерашней сцены? Извини за нее. Мне не следовало… Ну, то есть…
Тут она вконец смутилась и едва слышно пропищала:
- Давай просто забудем о ней.
Ощущения у меня возникли двоякие. С одной стороны, боль от того, что Виолетта предложила забыть о вчерашнем, а с другой – недоумение от того, что она так смутилась. И, конечно, это недоумение вызвало новую порцию надежды, которую мне снова пришлось душить, причиняя себе еще боль. В общем, куда ни глянь – нигде не обойтись без этой самой боли… Как все, однако, сложно…
Но ведь, в первую очередь, нужно исходить из интересов Виолетты. Даже я не могу спорить с тем, что для нее важна наша дружба. А для сохранения этой дружбы, будет лучше все забыть. И пусть, в моей душе кипит боль. Что с того? Лишь бы она была счастлива! Люблю тебя, Вилу!
- Здесь ты, пожалуй, права, – согласился я, приказав голосу не дрожать. – Но я к тебе по другому вопросу.
- Правда? – удивилась девушка, и краска начала сходить с ее лица. – И по какому же?
- Энрике пригласил нас сегодня в гости, – пояснил я. – Меня и тебя. Пойдем?
- Конечно, – улыбнулась Виолетта. – Мне определенно нравится он, Деметрио и Росанна.
- И вполне заслуженно, – согласился я. – Мы с ними тоже подружились как-то сразу. Как они любят шутить, «друг друга увидавши рожи»…
Виолетта захихикала.
- И ты тоже подружишься, я уверен, – заключил я уже с улыбкой.
Подшучивая друг над другом, как ни в чем ни бывало, мы вышли из дома (конечно, предварительно предупредив Германа) и направились по тому адресу, который Энрике прислал мне накануне. Разумеется, Виолетта знала город лучше меня, поэтому гидом была именно она. Так или иначе, а минут через двадцать, я уже звонил в дверь.
Нам открыл Деметрио с широкой улыбкой. Он пожал мне руку, помахал Виолетте и пригласил нас обоих в гостиную, где уже сидели Энрике и Росанной. Последняя обняла меня, а отпустив, выразительно посмотрела на Деметрио. Они с двух сторон подошли к моей новой подруге.
- Хочешь посмотреть наши фотоальбомы? – предложила Росанна.
- С удовольствием, – улыбнулась Виолетта.
- Тогда пойдем наверх, – обрадовалась девушка.
Они с Деметрио взяли эту самую Виолетту под руки и направились, было, к лестнице, но на полпути моя подруга обернулась, ожидая, очевидно, что я пойду следом. Прости, Вилу, но не сейчас.
- Ох, да он уже сотни раз видел эти альбомы, – отмахнулся Деметрио, проследив направление ее взгляда и подмигнув мне. – Пусть два лучших друга поболтают. Им никогда не бывает скучно во время таких разговоров.
Наконец, все трое скрылись на втором этаже. Я сел на диван рядом с Энрике и огляделся. Да, новый дом семьи Марроне определенно был не хуже старого. Размерами он, конечно, чуть уступал нашему с мамой дому, но лишь совсем немного. Мебель осталась прежней и уже стояла почти так же, как в Италии (нужно будет еще устроить Энрике разнос за то, что не позвал меня, когда требовалось таскать это все). Даже инструменты стояли так же – где попало.
- Сохраняешь стабильность? – съязвил я, обращаясь к другу.
- Вы с синьоритой Дельяно тоже? – почему-то без улыбки фыркнул тот.
Надо сказать, я чувствовал явное напряжение, повисшее в воздухе. Но также было ясно, что нашей дружбе ничто не угрожает. Одна мелкая обида шесть лет дружбы не уничтожит. Нет. Тем не менее, сейчас решается дальнейшая судьба этой дружбы. Останется она крепкой, как на протяжении всех последних лет, или ослабнет – это зависит от меня.
- Итак, Федо, – начал разговор Энрике, – я вижу, ты все-таки снизошел до того, чтобы со мной поговорить.
От его деловитого тона у меня защемило сердце. Господи, где, в последнее время, были мои глаза?! Моему лучшему другу – почти брату – нужна была беседа со мной, а я этого даже не заметил!
- Прости меня, Рике, – потупившись, вздохнул я. – Знаю, никакие извинения на свете не смогут искупить моей вины. Ты нуждался во мне, а я не только не поговорил с тобой, но даже и не заметил ничего! Я – просто слепой идиот!
На последней фразе голос мой достаточно сильно дрогнул, но сейчас это было мне полезно. Я обхватил руками голову, думая о том, почему все-таки, за столько дней, ни разу даже не подумал о том, что Энрике может не хватать общения со мной. К тому же, появилось то, о чем он не знал, а уж это недопустимо. Еще давно мы поклялись, что у нас никогда не будет друг от друга секретов и, что мы всегда останемся верными друзьями. И это были не просто слова. Нет. Клятвы приносились на крови. Серьезно. Мы разрезали себе ладони, а потом сжали руки друг друга в крепком рукопожатии. Далее следовали сами слова клятвы, пока наша смешанная кровь заливала запястья и даже локти. А теперь, выходит так, что я эту клятву нарушаю!
Тут из раздумий меня выдернуло дружеское похлопывание по плечу и тихий голос Энрике:
- Брат, не накручивай себя! Ты ведь был занят.
- Это не оправдывает того, что я чего-то тебе не рассказывал! – простонал я. – На крови все-таки клялись…
- Ой, перестань, – отмахнулся мой друг. – Клятвы нашей ты не нарушаешь. Мы ведь клялись, что у нас никогда не будет секретов друг от друга, а секрет – это то, о чем ты намеренно не рассказываешь.
- Да, я, действительно, не хотел ничего от тебя скрывать, – согласился я. – И все же скрыл.
- Что ж, у тебя не было времени, – пожал плечами Энрике.
- Ага, – вздохнул я. – Вот именно это меня и добивает. У меня не было времени на своего лучшего друга!
- Да хватит! – рассмеялся Энрике, потрепав меня по плечу. – А то ты уже сам на себя не похож! Ну, подумаешь, стал немного меньше мне дове…
- Чего?! – возмутился я, выпрямившись в мгновение ока. – Меньше доверять?! Ты сам-то себя слышишь?! Рике, да я доверяю тебе, как себе! Что-что, а это никогда не изменится! Шесть лет дружбы – это раз! Клятва на крови – это два! Ты знаешь меня лучше, чем я сам себя знаю, и наоборот – это три! Ты мне, как брат – это четыре! Мне продолжать, или сам домыслишь?!
-Сам, сам! – рассмеялся Энрике.
- Вот и хорошо, – кивнул я. – А то он еще в моем доверии сомневается…
Мы помолчали несколько секунд. Я жутко злился. Он считает, что мое доверие ослабло?! Да никогда в жизни! Что ж, зато чувство вины ушло… Минутку! Кажется, я понял!
- Ты ведь специально спросил про доверие?! – прищурился я. – Чтобы я перестал себя терзать, да?!
- Не понимаю, о чем ты? – с улыбкой пожал плечами Энрике.
Тем не менее, опираясь на шесть лет дружбы, я мгновенно определил, что тот лукавит, поэтому в шутку погрозил ему пальцем со словами:
- Ты мне это брось! Не первый год тебя знаю!
Энрике вздохнул, помолчал пару секунд, а потом заглянул мне в глаза и горячо заговорил:
- Да?! А что мне оставалось?! Смотреть, как ты тут занимаешься самобичеванием, сознавая, что ничем не могу тебе помочь?! Несмотря ни на что, я всегда буду считать тебя таким же братом, как Деметрио. Поэтому для меня убийственны, как его, так и твои мучения, Федо!
- Знаю, – твердо произнес я, коснувшись его плеча.
- Хочешь мне что-то рассказать? – спросил Энрике после небольшой паузы, как всегда, поняв меня без слов.
Вместо ответа я откинулся на спинку дивана и закрыл руками лицо. Нет, конечно же, я хотел все рассказать другу. Просто воспоминания о вчерашнем вечере вызывали во мне боль.
- Что такое? – испугался мой друг. – Я что-то…
- Нет, все в порядке, – возразил я. – Просто слегка захлестнуло…
- Угу, слегка, – саркастически фыркнул Энрике. – Совсем слегка.
- Ладно, ладно, сильно захлестнуло! – сдался я. – Так ты хочешь узнать, что все-таки произошло?
- Ну, еще бы! – кивнул мой друг.
Я выпрямился и начал рассказ, уставившись в одну точку перед собой. Я поведал, для начала, о том, что больше остального тревожило меня. То есть, о вчерашней сцене очередного недопоцелуя.
- Итак, я отвернулся, чтобы Виолетта могла поцеловать меня в щеку, куда, очевидно, изначально и хотела чмокнуть, – заключил я. – Это был единственный способ спасти нашу дружбу. Правда, больно было – жуть.
- Подожди, – нахмурился Энрике. – Я не совсем понял. Кто из вас первым потянулся?
- Она, – признался я. – Но мне от этого не легче…
- Да почему? – недоумевал Энрике. – Нет, я помню, что раньше Виолетта вовсе не любила тебя, но где гарантия, что чувство не возникло у нее сейчас?
- Сдурел? – фыркнул я. – Да невозможно это! Невозможно – и все тут!
- Почему? – не унимался Энрике.
- Да хотя бы потому, что сегодня утром она предложила мне об этой сцене забыть! – воскликнул я.
- Ну, брат, это – вполне нормальное явление после того, как ты отвернулся, – рассмеялся мой друг. – Ты мне лучше вот, что скажи: неужели, за все это время, Виолетта ни разу не пыталась тебя поцеловать? И неужели она никогда не вела себя странно?
Последним вопросом он выбил меня из колеи. Да, я не раз замечал несколько необычное поведение Виолетты. Все эти интонации, взгляды, в которых я не мог определить каких-то чувств… Нет, нужно рассказать Энрике все. Может, что и посоветует.
Я вздохнул и начал историю, поведав другу абсолютно обо всем. То есть, обо всем, что произошло после того, как я приехал в Буэнос-Айрес на лето. О том, что было до этого, он, конечно, и так знал. И, ясное дело, я умолчал о тайнах самой Виолетты. Если бы речь шла о моих секретах, я рассказал бы все ему, не колеблясь ни секунды. Но это касается Виолетты. Я буду молчать даже под пыткой.
Впрочем, и сам Энрике, похоже, все прекрасно понимал, поэтому не стал задавать лишних вопросов. Конечно, кому, как не ему знать о секретах друзей. Ведь ни одно слово из наших с ним разговоров ни разу не вышли за пределы комнат, в которых произносились.
Мой друг от души посмеялся, когда я рассказал ему о побоище в сквере.
- А я еще, дурак, думал, кто это так отделал местных пивососов! – веселился он. – Да, брат, ты определенно оставил в Риме память о себе!
- Ученик превзошел своего учителя? – поддразнил я, но тут же продолжил рассказ, переходя к тому, что почувствовал, когда Виолетта обрабатывала мою разбитую физиономию.
- Подожди, – нахмурился Энрике, когда я закончил описывать те невероятные ощущения. – А сама Виолетта? Она как отреагировала на вашу близость? Ты не засек с ее стороны сопротивления?
- Вообще, нет, – покачал головой я, – но ведь у нее таких чувств явно не было. Я так думаю, она и сама не поняла, что чуть было не произошло.
- Может, это так, а может, и нет, – урезонил меня Энрике. – В любом случае, ты не можешь читать чувств Виолетты. Кто знает, вдруг она…
- Что – она?! – взорвался я. – Влюблена в меня?! Повторяю тебе: это невозможно! Чудес не бывает! Откуда у Виолетты возьмутся чувства ко мне, если еще несколько месяцев назад их не было?! Не из воздуха же, в самом деле!
- Не из воздуха, – спокойно согласился мой друг. – Из твоей любви.
- Чего? – опешил я. – При чем здесь это?
- Ну, смотри, – начал объяснять Энрике, сев на диван по-турецки так, чтобы оказаться повернутым ко мне всем корпусом. – Ты все время был рядом. Ты оберегал ее. Она ощущала твою любовь каждую минуту и, возможно, постепенно в ее сердце зародилось ответное чувство.
Я прикрыл глаза. Господи, да что они все заладили про любовь Виолетты ко мне?! Сначала Герман, теперь мой же лучший друг! А самое обидное – в словах Энрике присутствует логика. Вдруг он прав? Хотя, это бред, абсурд… А если не бред? Если… Так, надежда, сидеть!
Безнадежность сложившейся ситуации ударила по моим хрупким нервам. Я не могу спокойно находиться рядом с Виолеттой, но и без нее тоже не могу. И надежда все время пытается расцветать… Пресекать ее приходится почти постоянно, а это так больно… Вот, как сейчас, например. Ладно, хватит. Пора прекратить эту бесполезную дискуссию. Виолетта не сможет меня полюбить! Никогда! Я должен зарубить это себе на носу!
- Проехали, – уклончиво произнес я, неосознанно повторив позу Энрике так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. – Так тебе интересно, что было дальше?
- Валяй, – подбодрил меня тот.
И я продолжил рассказ, описывая в подробностях все свои чувства, но и о деталях тоже не забывая. Мой друг побелел, как полотно, когда я рассказал ему о стычке с пумой. Выслушав описание сражения до конца, он с ужасом в голосе произнес:
- Ничего себе! Не знай я тебя, как облупленного, мог бы решить, что ты шутишь! Так что же это получается – мы тебя чуть не потеряли?!
- Кто это – вы? – опешил я.
- Ну, в смысле, мы с Деметрио и Росанной, – пояснил Энрике. – Ты для нас – брат, никогда не забывай об этом. И, может быть, объяснишь, почему ничего мне не сказал?! Почему не позвонил, когда пришел в себя?!
- А смысл? – пожал плечами я. – Вы бы только перепугались до чертиков. Мне не хотелось вас напрягать.
- Что значит – «не хотелось напрягать»?! – возмутился мой друг. – Да ты ДОЛЖЕН БЫЛ напрячь! Сколько раз я тебе доказывал, что всегда приду на помощь?! Даже если бы я сам не смог приехать, прислал бы ту же Росанну. Но нет – ты позвонил лишь своим кузенам, которые всегда над тобой издевались, не говоря уже о том кошмаре на турниках!
- Лорне и Ромеро позвонила моя мама, когда я еще был без сознания! – выпалил я. – И, между прочим, в этот раз они вели себя более дружелюбно, нежели раньше!
- И все равно, мне кажется, что они виноваты в твоем падении, – не унимался Энрике. – А ты позволил им делать себе перевязки!
- Ой, перестань! – отмахнулся я. – Что они, монстры какие-нибудь, чтобы брату желать смерти?
- И все-таки, я им не доверяю, – поморщился Энрике. – Ладно, проехали. Теперь я все время буду рядом, чтобы не дать тебе наделать глупостей.
- Прости, – вздохнул я. – Мне, и правда, следовало позвонить тебе.
Я только тогда это понял. Энрике – мой самый близкий, самый настоящий и самый верный друг. Почти брат. И что же получается? Я чуть не отправляюсь на тот свет, а он узнает об этом последним! Вот, как прикажете это называть?!
- Ничего страшного, – улыбнулся Энрике. – Но почему ты не рассказал об этом уже при первой встрече?
Я помолчал секунд тридцать. Да и что тут скажешь? Мне довольно сложно сейчас говорить правду. Вдруг он не поймет? Хотя, стоп! О ком я, вообще, говорю?! Это же Энрике! Он всегда меня поймет и поддержит! Нет, уж ему-то можно спокойно сказать все.
- Я… забыл, – сорвалось с моих губ.
Да, это правда. У меня, действительно, вылетело из головы. Ну, это, собственно, вполне понятно, учитывая то, что чуть было не случилось с Энрике во время операции по спасению Ренаты.
Мой друг, услышав такое оправдание, сначала посмотрел на меня с легким удивлением, а через пару секунд неожиданно покатился со смеху. Ему едва хватило сил выдавить:
- Федо, вот, только ты можешь забыть о подобном!
- Можно подумать, ты бы не забыл при таких обстоятельствах! – присоединяясь к нему, парировал я.
С минуту мы просто смеялись, а затем, успокоившись, Энрике произнес:
- Итак, на этом вся история заканчивается, правда?
- Именно, – подтвердил я. – Лорна и Ромеро делали мне перевязки а, когда я, более или менее, встал на ноги, появился тот бармен. Дальше ты знаешь! Ах, да! Еще вчера утром произошел инцидент!
И я рассказал другу о той сцене почти-поцелуя, когда дарил Виолетте подарок.
- Да, неслабо! – присвистнул он, выслушав повествование. – Ты мазохист, брат! Ты в курсе?
- В курсе, – фыркнул я, вспомнив слова Германа в начале лета.
- И что, ты вечно будешь терпеть эту боль, внушая себе, что Виолетта тебя не любит? – напрямик спросил Энрике.
- А что еще остается? – возразил я. – Мне не жить без нее, понимаешь?
Мой друг вздохнул, хлопнул меня по плечу и произнес:
- Ладно, герой. Ты справишься. А я помогу.
====== Глава 39 ======
Как я и обещал, мы с Энрике провели вместе целый день. Мой почти-брат всячески пытался меня подбодрить, и ему это даже удавалось. Он больше не задавал вопросов типа «а ты уверен, что Виолетта тебя не любит?» Наверное, понял, что я не хочу об этом говорить.
Энрике просто морально поддерживал меня, давая почувствовать, что я не один. И это ощущение, действительно, было. Ведь это так классно – осознавать, что твои друзья поддержат тебя во всех твоих начинаниях, какими бы безумными они ни казались…
Также, Энрике поделился со мной радостной новостью: он нашел работу. И не где-нибудь, а в нашей «Студии». Его взяли на должность второго преподавателя по вокалу. Они с Анжи должны были поделить курсы пополам. Я от души поздравил друга и высказал свою радость по поводу того, что мы теперь почти постоянно будем вместе.
- О, да, твоя жилетка будет все время рядом! – рассмеялся Энрике.
- Рике! – осуждающе фыркнул я.
- Что? – подмигнул мне тот. – Я ведь не сказал, что против!
- Ты безнадежен! – расхохотался я. – И как мне теперь тебя называть? Синьор Марроне?
- А в лоб?! – возмутился Энрике, погрозив мне кулаком.
- Шутка! – веселился я.
Через секунду мы оба хохотали до колик. Я понимал, что никогда не назову друга по фамилии и, тем более, не обращусь к нему словом «синьор». Мы для такого официоза слишком близки.
Таким образом, к вечеру из дома Энрике, Деметрио и Росанны мы с Виолеттой вышли в самом радужном настроении. Да, было заметно, что и у моей подруги день прошел замечательно. Она просто светилась.
- Чем вы с ребятами сегодня занимались? – полюбопытствовал я по дороге домой.
- После того, как ты бросил меня на растерзание этих двоих? – поддразнила Виолетта.
Впрочем, по ее лицу я видел, что она вовсе не сердится. А иначе, меня бы просто паника охватила. Я никогда не смог бы допустить ее гнева.
- Пардон, Вилу, – фыркнул я, – но ты заставляешь меня выбирать между тобой и лучшим другом!
Мы вместе рассмеялись.
- И все-таки, – решила продолжить Виолетта, когда все улеглось, – почему ты не пошел с нами?
- Соскучился по Энрике, – пояснил я. – Мы в Риме очень много времени проводили вместе, болтая о пустяках и рассказывая друг другу секреты своих душ. А здесь вот, как-то не получилось. Мой дружок чуть было не решил, что я перестал ему доверять.
- И вы весь день обменивались секретами? – спросила Виолетта.
- Ну, да, – кивнул я.
Тут мое внимание привлек взгляд подруги. Напряженный и даже испуганный взгляд. Минутку… Она, что же, считает… Вот, ведь глупенькая! И кто кому еще после этого не доверяет?!
- Да успокойся! – воскликнул я. – Твои секреты умрут вместе со мной! Мне, видишь ли, тоже известно значение сочетания «не моя тайна»! Я доверяю Энрике, как себе, но ведь речь идет не только обо мне!
- Но ведь не мог же ты ничего ему не рассказать, если уж настолько доверяешь! – возразила Виолетта.
- Не мог, – согласился я. – И рассказал все, что мог рассказать, не касаясь твоих секретов. Да и сам Энрике прекрасно это понимает. Он на протяжении шести лет, ни разу не позволил мне усомниться в доверии к нему. И, кстати, мне теперь не очень приятно от того, что ты сомневаешься в своем доверии ко мне!
Мы неосознанно остановились, постояли несколько секунд, глядя друг другу в глаза, а потом Виолетта вдруг порывисто обняла меня. Отвечая на это объятие, я зарылся лицом в ее волосы и вздохнул. Как же мне все-таки хорошо, когда она так близко! Правда, приходится терпеть боль от того, что это – лишь дружеский жест. И мое трепещущее сердце, и бабочки в животе – все это падает в никуда… В море безответных чувств…
Объятие распалось, а мы продолжали стоять, не в силах расплести взглядов. Глаза Виолетты были чем-то сказочным для меня. Мне даже жарко стало, честно! А еще, я каждой клеточкой ощущал какую-то связь между нами. Отдаленную и нечеткую, но все же связь. Что-то непонятное переплело наши души и судьбы… Да, очевидно, моя жизнь – это и есть Виолетта. Жаль только, что ее жизнь от моей совершенно не зависит… Эта связь односторонняя и губительная для моей души.
- Я и не сомневалась в тебе, Федо! – прошептала Виолетта. – Ни в коем случае!
- Неужели? – с легким сарказмом фыркнул я.
- Ну, может быть, чуть-чуть, – призналась она. – И за это мне следует извиниться!
С этими словами, девушка снова обняла меня. Снова я прижал ее к себе, борясь со своими чувствами и едва вынося боль… Она всегда будет обнимать меня лишь как друга…
- Прости! – шепнула Виолетта, от чего, конечно, легче мне не стало.
Ведь и это слово было для нее лишь дружеским жестом, а для меня – огромным соблазном поцеловать подругу. В очередной раз приказав себе не делать никаких двусмысленных движений, я крепче прижал Виолетту к себе и со вздохом прошептал:
- Все в порядке. Просто знай, что о твоих секретах я не расколюсь даже под пыткой.
Моя подруга захихикала мне в шею. О, это было что-то невероятное! Сердце, бабочки и мурашки – ладно, не в счет. Хотя, уже от этих ощущений можно сойти с ума, между прочим… А сейчас прибавились еще какие-то странные, неведомые доселе чувства: дрожь в позвоночнике и жар в груди. Черт возьми, а боль и желание впиться в губы Виолетты только усилились! Так, спокойно! Главное, справиться с собой! Все будет хорошо!
Каким-то образом я ухитрился не сойти с ума от нахлынувших эмоций и не полезть, как идиот, целоваться. Но мне так и не удалось понять, что же развеселило мою подругу, поэтому я негромко и слегка хрипло спросил:
- Что?
- Мне следовало понять это уже тогда, когда ты отказался рассказать папе про Леона, – заметила Виолетта. – Ты никогда не предашь меня!
- Конечно же, не предам! – со смехом подтвердил я, крепче ее обнимая.
В такой позе мы стояли еще с полминуты, и могли простоять дольше, если бы меня не отвлек посторонний звук. Это был шум велосипедных колес, и он приближался. Я отстранил от себя Виолетту, огляделся и успел-таки в последнюю секунду увидеть велосипедиста, который несся прямо на девушку. Она его не видела, да и мне, конечно, не полагалось. Велосипедист приближался с той стороны, откуда его было почти невозможно заметить. Чудо, что я, вообще, уловил звук…
Но дальше размышлять было некогда. Велосипедист несся, норовя сбить мою подругу, и явно не собирался останавливаться. Мое сердце замерло от ужаса. Я смутно помню, как схватил Виолетту за плечи и все же ухитрился оттащить в сторону. Понятия не имею, как мне это удалось.
Велосипедист проехал на огромной скорости ровно там, где всего долю секунды назад стояла Виолетта. Содрогнувшись от мысли о том, ЧТО могло произойти, я невольно обратил внимание на этого самого горе-шумахера.
А он, похоже, и в самом деле, хотел сбить Виолетту, потому что, проехав мимо, ошеломленно посмотрел на нас и тут же врезался в мусорные баки, которые стояли метрах в пяти от нас. Раздался оглушительный грохот, а через пару секунд из горы рассыпанного мусора показалась голова велосипедиста. Им оказался темноволосый юноша – не старше меня. Его вполне можно было счесть красавцем, если бы не застрявшие в волосах огрызки и кожура апельсинов. Но такого разъяренного лица я точно еще не видел. Что это с ним?
Хотя, об этом мне еще предстоит подумать. Но не сейчас. В эту секунду, важнее всего другое. Я повернулся к Виолетте. Она дрожала и явно все еще пыталась осознать произошедшее, но, вроде бы, даже не поранилась.
- Как ты? – на всякий случай, мягко спросил я. – Ничего не болит?
Все еще дрожа, моя подруга отрицательно покачала головой. Ох, ну, хоть это хорошо!
- А… а ты цел? – запнувшись, едва слышно пробормотала девушка и неуверенно коснулась моей щеки.
Боже, как это приятно! По животу расползлись волны тепла, а сердцебиение снова участилось… Это просто невероятно! А о чем там она спрашивала? Ах, да! Тут только до меня дошло, что велосипедист мог сбить нас обоих. Но, собственно, это как раз ерунда. Главное, ОНА в порядке.
Я перевел взгляд на велосипедиста. Тот, отряхиваясь и ругаясь сквозь зубы, вылезал из кучи мусора. Наконец, выпрямившись, он прорычал мне:
- Ты… ты за это ответишь!
- Нет, парень, это ТЫ ответишь! – возразил я, смерив его уничтожающим взглядом. – Ты мог ее покалечить!
- Нас, – тихо поправила меня Виолетта.
Велосипедист на это ничего не ответил. Вместо этого он с восхищением посмотрел на мою подругу и обратился к ней совсем другим голосом:
- Привет. Меня зовут Диего, а тебя? Чего?! Этот идиот хочет познакомиться с Виолеттой?! Тогда он – совсем придурок, если думает, после всего произошедшего, ей понравиться! Хотя… Боже, а вдруг она в него влюбится?! Все-таки, женская логика… Впрочем, я, кажется, не ошибся в своей подруге, потому что она, посмотрев на парня, как на слизняка, колко спросила:
- Это что, своеобразный способ знакомства?
Мое сердце запело. Но стоп! Даже если этот самый Диего ей не понравился, это вовсе не значит, что… Господи, снова нелепая надежда! Снова ее болезненное уничтожение… Мы всего лишь друзья!!!
А парень, который едва не сбил Виолетту, лишь нахально посмотрел на нее (уже за это я хотел съездить ему по физиономии) и произнес:
- Можно сказать и так. Назови же свое имя, детка!
Я с трудом удержался от того, чтобы не вступить с ним в поединок. «Детка»… Да я за эту «детку» его сейчас… СТОЯТЬ! Так, успокоиться… Без крайностей…
- Твоя самоуверенность меня напрягает, – заметила Виолетта, глядя на Диего прищуренными глазами. – Ты только что едва нас не сбил.
- Да, я – плохой парень, – явно рисуясь, провозгласил Диего.
- Вот, и общайся с плохими девушками, а ко мне не лезь! – отрезала Виолетта.
Я замер в ступоре. Ничего себе! Это хрупкое милое и нежное создание – вроде бы, небесный ангел – научилось дерзить! Да уж, чудеса не кончаются! И, быть может, за эти самые чудеса я так люблю Виолетту…
Но этой выходкой девушка не ограничилась. Она схватила меня за руку (все мои внутренности словно перевернулись) и обратилась совсем с другой интонацией:
- Пойдем отсюда?
Сердце мое пело оперу в груди. Он ей не понравился! Все хорошо! У меня появился стимул к жизни! А еще, руки чешутся набить этому самому Диего морду, чтобы не смел больше подходить к Виолетте на расстояние трех километров. Так хочется съездить ему по смазливой физиономии… Тем более, что он, снова изображая Донжуана, спросил:
- А что так недружелюбно, красавица? Неужели я тебе совсем не понравился?
Тут уж мои нервы не выдержали. Отпустив руку Виолетты, я посмотрел на Диего, как на дохлого таракана, и угрожающе заговорил:
- Она тебе уже сказала, чтобы ты к ней не лез! Придумал он, понимаешь, способ знакомства… Вали отсюда, пока я тебе физиономию не расквасил!
- Как страшно! – съязвил тот. – Ты что, ее парень?!
- Не твое дело! – рявкнул я. – Вали, сказал!
Диего, конечно, не догадывался, как сильно ранил меня его последний вопрос. Парень Виолетты… Как бы я хотел, чтобы он оказался прав! Но, увы, этому не суждено случиться… Так больно…
Очевидно, от этой боли выражение моего лица стало еще злее, потому что Диего отступил и пробормотал:
- Все, все! Ухожу!
Он поднял свой велосипед и поспешно ретировался,оглянувшись, впрочем, чтобы крикнуть Виолетте:
- Думаю, мы еще встретимся, милашка!
- Тогда тебе придется иметь дело со мной! – отрезал я. – Пшел отсюда!
Диего, похоже, изрядно перепугался, потому что не заставил просить себя дважды. Через несколько секунд он исчез из виду вместе со своим велосипедом.
- Нет, ты видел это пришествие?! – сердито пробурчала Виолетта. – Все-таки, некоторые люди меня удивляют! Воображают о себе невесть что и хотят, чтобы все вокруг падали к их ногам! Тоже мне…
- Успокойся, Вилу, – примирительно улыбнулся я. – Он ведь уже ушел!
Мое настроение взлетело до небес, а в груди разлилось приятное тепло. Диего не вызвал у нее ничего, кроме отвращения и гнева! Конечно, я ни на что не рассчитывал. Нет. Просто знал, что этот клоун с велосипедом не стоит такого нежного ангела, как Виолетта Кастильо. Ты – ангел, Вилу, и я всегда буду в это верить!
Домой мы шли, молча. Я думал о том, что сделаю с Диего, если он еще раз подойдет к моей подруге. Тем более, у нее не возникло к нему чувств, поэтому со стороны все будет выглядеть, как вполне нормальная реакция близкого друга. Друга… Да, к сожалению, для Виолетты я навсегда таковым и останусь. Уж что-что, а это никогда не изменится.
Вот и дом Кастильо. Мы остановились и заглянули друг другу в глаза. О, как я хочу утонуть в этой бездне…
- Спасибо, что вступился за меня, – нарушила молчание Виолетта через минуту.
- А можно свернуть ему голову, если он еще раз к тебе полезет? – поинтересовался я.
- О, буду с нетерпением ждать! – фыркнула моя подруга. – Впрочем, я думаю, мы его больше не встретим. Ты его на всю жизнь напугал.
Общий смех. Как же здорово… Прощальное объятие, сводящее меня с ума… Чувства, которые никогда не будут взаимными. А вот последнее уже болезненно. Собственно, когда ты безответно влюблен и притворяешься другом – готовься к постоянной боли.
Я подождал, пока Виолетта зайдет в дом и только после этого зашагал к своему. Мама как раз готовила ужин.
- Привет, сынок, – весело произнесла она. – Как прошел день?
- Отлично, – ответил я. – А у тебя?
- Тоже неплохо, – улыбнулась моя мама. – Вы с Виолеттой куда-то ходили?
В этом вся Аврелия Дельяно. Она не обрывает мне телефон, когда я ухожу, потому что доверяет. Она знает, что я не совершу никаких опрометчивых поступков. И за это ее уже нужно уважать.
- Да, к Энрике, – подтвердил я.
- Как он? – тут же спросила мама. – Рана затягивается?
- Да, все в порядке, – кивнул я. – Он крепкий.
Мама облегченно вздохнула. Она, за шесть лет, привязалась к Энрике, как к родному сыну. Собственно, и к Деметрио с Росанной тоже.
Минут через двадцать я поужинал и поднялся к себе, включить компьютер. Меня едва не хватил удар, когда на заставке появилась фотография Виолетты. Тьфу, ты! Я и забыл про нее! Хорошо еще, самой девушки нет рядом, а то конец бы нашей дружбе… Нужно будет обязательно поменять эту самую заставку.
- Но в эту минуту я смог только сесть и залюбоваться очаровательным личиком Виолетты. О, эти глаза, почему-то наводящие на мысль о шоколаде… Эти волосы, запах которых я так люблю вдыхать во время объятий… Этот чудесный овал лица, каждая черточка которого навсегда запечатлелась в моем сердце… Эти губы, в которые я так мечтаю впиться поцелуем, и никогда больше не отпускать… О, Вилу, ты прекраснее самой Венеры!
Так, все, хватит! Чем больше я буду о ней мечтать, тем сильнее буду любить! Хотя, признаться, я уже и так погрузился в море под названием Виолетта Кастильо по самое не могу…
Нет! Нельзя об этом думать, а то мне же будет хуже! Так, спокойно! Нужно срочно поменять заставку! Вот, несколько щелчков мышкой и на рабочем столе появилась моя фотография вместе с Энрике, Деметрио и Росанной. Она была сделана за неделю до моего первого отъезда в Буэнос-Айрес. На снимке мы все улыбались, стоя в обнимку. Ох, если бы я тогда знал…
Ладно, нечего забивать себе голову на сон грядущий! Зачем я, вообще, включил компьютер? Ах, да! Хотел проверить почту! Так, захожу… Кхм… Ну, конечно, кто бы сомневался! Пятьдесят два новых письма, и все – реклама! Создается такое впечатление, что на всем белом свете я нужен только этим рекламщикам! Ну, и еще, может быть, Виолетте, Энрике, Деметрио и Росанне. А остальные… Даже сестры и брат не прислали ни одного письма…
Думая о Ренате, Лорне и Ромеро, я выключил компьютер, переоделся и лег в постель. Странно, но во время их последнего приезда двое последних вели себя до жути миролюбиво. Если вспомнить то, что у нас происходило раньше…
А Рената? Она всегда была на моей стороне. Наверное, потому что сама являлась объектом насмешек Лорны и Ромеро. Она всегда была моей самой настоящей и самой любимой сестренкой. С этой мыслью, я, наконец, заснул.
Впрочем, долго спать мне не пришлось. Часа в два ночи я проснулся от громкой трели звонка внизу. Не понял! Кто это решил наведаться в такое время? Наскоро влезая в джинсы и набрасывая мастерку, я клял неожиданных визитеров на чем свет стоит. Мы с мамой столкнулись на лестнице, вместе поспешили открыть дверь и едва не упали.
Из последних сил цепляясь за дверной косяк, рыдая, кутаясь в тонкую кофту (а ночь сегодня выдалась холодной) и дрожа всеми конечностями, на пороге стояла Рената Дельяно.
====== Глава 40 ======
Я всю оставшуюся ночь просидел в кресле рядом с сестрой – в комнате для гостей. Пару раз меня брала дрема, но большую часть времени я просто гадал, что могло так испугать Ренату. Что все-таки побудило ее прилететь в Буэнос-Айрес, на ночь глядя?
Мама тоже не спала в ту ночь. Она пыталась дозвониться до тети Беатрис, но тщетно. Хотя, это, впрочем, вполне объяснимо – ведь разница во времени не так уж и значительна. То есть, там тоже была ночь.
Лишь около шести часов утра моя сестра, наконец, открыла глаза после неспокойного сна.
- Рен! – воскликнул я, вскакивая и падая на колени рядом с кроватью.
Несколько секунд Ренате понадобилось для того, чтобы осознать, кто перед ней. Затем, она облегченно вздохнула и слабо произнесла:
- Ох, Федерико! Я все-таки добралась!
-Ну, конечно, добралась, – кивнул я. – Мы в Аргентине, с тобой все в порядке! А что происходит, Рен? Ты, ни с того, ни с сего приезжаешь, да еще и посреди ночи… В чем дело?
Вместо ответа Рената села на кровати и заплакала, спрятав лицо в ладонях. Вот, черт! Похоже, ситуация, и впрямь, серьезная! Я сел рядом, на край кровати, и поспешил обнять сестру. Та прижалась ко мне и тихо шепнула:
- Он… он пытался… меня изнасиловать…
В моей груди вспыхнул гнев, а руки, обнимавшие Ренату, непроизвольно сжались в кулаки. Кто-то посягнул на нее! Кто-то хотел надругаться над этим беззащитным созданием! Нет, я просто обязан набить этому уроду физиономию! Кем бы он ни был, никто не смеет трогать мою младшую сестренку! Никогда!
- Тихо, Рен, тихо! – воскликнул я, крепко обнимая ее. – Кто пытался? Просто назови имя, а уж я его найду! Ты мне веришь?
Рената вздохнула и уже спокойнее произнесла:
- Верю.
Мы отстранились друг от друга, но я все равно держал сестру за руку, понимая, что сейчас ей, как никогда, нужна поддержка.
- Так, – подытожил я, – Расскажи-ка мне все по порядку. Что произошло? Какой урод к тебе полез? Кому надоело жить?
Последнюю фразу я произнес, чтобы немного приободрить Ренату, и мне это, вроде бы удалось. Она слегка улыбнулась, но тут же снова погрустнела и начала рассказ:
- В общем, когда я вернулась В Мехико, узнала шокирующую новость. Впервые за девять лет моя мама завела роман.
- Не понял, – констатировал я. – При чем здесь это? Тетя Беатрис завела роман – и что? Это вполне нормально. Она – взрослый человек.
- Знаю, знаю, – кивнула Рената. – И я восприняла эту новость спокойно. Его зовут Аполинар, и он поначалу был неплохим парнем.
- А что случилось потом? – нахмурился я, вспомнив случай из своей биографии. – Он стал предлагать тете Беатрис отправить тебя в интернат?
- Нет, – отмахнулась Рената, – Он очень дружелюбно себя вел, даже когда мамы не было рядом. Мне даже казалось, что мы сможем поладить.
- И что, что-то изменилось? – допытывался я.
- Да, – с каменным лицом продолжила Рената. – Вчера днем Аполинар вдруг пришел к нам. Мама еще была на работе, и я предложила ему зайти позже. А он… он вдруг схватил меня, втащил в дом, швырнул на диван в гостиной и начал срывать одежду. Я кричала, брыкалась, кусалась, но толку не было. Тогда мне вспомнился классический прием – пинок в промежность. Как ни странно он сработал. Аполинар свалился с дивана, успев только задрать мне майку и расстегнуть джинсы…
- Ты так спокойно об этом говоришь, Рен… – только и смог вымолвить я, крепко сжимая руку сестры.
- Просто еще не пришла в себя, – пояснила она. – Мне так страшно было…
Я бессознательно приобнял ее за плечи. Рената вздохнула и прижалась ко мне. Сколько же ты натерпелась, сестренка? Сначала этот дурацкий клуб, потом попытка изнасилования… Господи, за что тебе это?!
- Понимаю, – тихо сказал я. – И что, ты съездила ему по морде?
- Нет, – убито покачала головой Рената. – Мне было слишком страшно…
Она помолчала пару секунд, проглотила слезы и шепотом закончила:
- Я сбежала. Я просто схватила со стола кошелек и паспорт, а потом выскочила из дома.
- И что, сразу в аэропорт? – допытывался я.
Рената, бледная, как смерть, опустила глаза, посидела в таком положении секунд тридцать, а потом снова взглянула на меня со словами:
- Я как будто во сне купила билет до Буэнос-Айреса. Ждать вылета пришлось всего два с половиной часа. Не так долго. Зато в аэропорту Аполинар вряд ли стал бы меня искать. Так я и оказалась у вас посреди ночи.
- Подожди! – воскликнул я. – Мне понятно твое желание убежать от этого кошмара. Мне понятно почему ты пришла ночью. Но объясни, почему ты не позвонила, чтобы мы тебя встретили?! Почему шла одна, по холоду, да еще и ночью?!
- Когда Аполинар на меня набросился, я выронила мобильник, – пояснила моя сестра. А потом, когда убегала…
- Была слишком напугана, – закончил за нее я.
Рената кивнула.
- Понял, – кивнул я. – Хорошо еще, что паспорт с собой захватила… Ты ведь подалась в первый попавшийся город?
- Нет, – возразила Рената. – Я подалась к брату, который всегда меня поддержит и защитит.
Я улыбнулся и крепко обнял сестру, давая почувствовать себя в безопасности. Наверное, так поступил бы любой старший брат, но мне, вдобавок, хотелось хорошенько врезать этому Аполинару, чтобы в следующий раз неповадно было.
- Тихо, тихо, Рен! – воскликнул я, поглаживая девочку по спине. – У тебя не один брат. Думаю, Ромеро тоже не останется в стороне. Мы никому не дадим тебя в обиду. Этот урод еще здорово пожалеет о том, что начал распускать руки! Это я тебе обещаю. Теперь ты можешь успокоиться! Все страшное уже позади! Все хорошо, ты далеко от Мехико! Никто больше тебя не тронет без твоего разрешения!
- Ты защитишь меня, правда? – шепотом спросила моя сестра.
В ее голосе было столько надежды, что я просто не мог ответить иначе. Да и при любом раскладе, честно говоря, ответ был бы тем же.
- Конечно, – вздохнул я.
Мы отстранились друг от друга, но братские узы это, конечно, не ослабило. Я по-прежнему готов был растерзать Аполинара за то, что по его вине пережила Рената.
Тут на лестнице послышались легкие шаги, а через мгновение в комнату заглянула моя мама. Увидев, что Рената пришла в себя, она чрезвычайно обрадовалась и объявила:
- Мне удалось дозвониться до Беатрис. Оказывается, за эту ночь она поставила на уши весь город. Я объяснила ей, что волноваться незачем. А что, собственно, произошло?
Рената лишь, молча, прижалась ко мне. Она явно была не готова вновь рассказывать об этом кошмаре.
- Давай не сейчас мам, – обратился я к матери.
- Хорошо, – пожала плечами та. Только, Рената, пожалуйста, позвони сейчас Беатрис сама. А я пока приготовлю завтрак.
С этими словами, она ушла. Моя сестра отстранилась от меня и растерянно спросила:
- И что же мне сказать маме? Чем объяснить свое исчезновение?
- Ничем, – подумав с минуту, решил я. – То есть, пока ничем. Просто скажи, что она должна приехать.
====== Глава 41 ======
Тетя Беатрис согласилась приехать, но, к ужасу Ренаты, заявила, что привезет с собой Аполинара. Меня же это совсем не напугало, поэтому, по окончании разговора, я приобнял сестру за плечи со словами:
- Не бойся, Рен! Я не подпущу к тебе этого гада! И, наверное, даже лучше, что он приедет – у меня будет возможность набить ему морду!
Последнюю фразу я произнес с такой кровожадностью, что сам невольно напугал Ренату. Она побледнела и охнула.
- Прости, – быстро извинился я, – но мне ужасно хочется ему врезать!
- Аполинар раза в два крупнее тебя, Федерико, – возразила моя сестра. – Ты с ним не справишься.
Я невольно хмыкнул, вспомнив побоище в Риме. Хотя, Рената ведь о ней не знает, поэтому чуточку меня недооценивает.
- Ладно, за меня не волнуйся, – беззаботно махнул рукой я. – Все будет в порядке. Мы…
Но тут снизу послышался голос моей мамы, приглашающий нас завтракать. Я встал, подал Ренате руку, и мы вместе поспешили вниз.
Минут через двадцать в дверь позвонили. Странно. Виолетта никогда так рано не приходит. Так кто же это? Тем не менее, когда моя мама открыла, отчетливо услышал любимый голос, встревожено причитающий:
- Что случилось? Ольгитта сказала, что у вас свет горит еще с ночи!
- Нужна помощь? – вторил ей голос Германа.
- Успокойтесь! – рассмеялась моя мама. – Ничего страшного не произошло. Пройдите в столовую – и сами все поймете!
Первой передо мной оказалась сильно взволнованная Виолетта. Должен признать, мое сердце забилось чаще уже от ее вида. Боже, она так прекрасна! А еще, у меня потеплело в груди. Она беспокоится! Виолетта Кастильо не хочет меня потерять… НАДЕЖДА, СИДЕТЬ!!! Снова ростки этого чувства начали пробиваться в моем сердце… Нет! То, что Виолетта встревожилась, ровным счетом ничего не значит! Вон, Герман тоже явно был напряжен, а ведь моя мама – всего лишь его старая подруга! Нет, Виолетта испугалась чисто по-дружески! Нужно это понять! Больно, но необходимо…
Тут моя подруга обратила внимание на Ренату и негромко охнула.
- Привет, – поздоровалась с ней та. – Это из-за меня Федерико и тетя Аврелия не спят с двух часов ночи. Я приехала очень неожиданно.
- Привет, Рената, – кивнула Виолетта. – А что произошло?
Моя сестра вместо ответа спрятала лицо в ладонях. То ли она не доверяла этой девушке, то ли не хотела говорить в присутствии взрослых, которые уже вернулись в столовую.
- Это еще одна твоя племянница, да, Авра? – уточнил у моей мамы Герман, глядя на Ренату.
Та кивнула и жестом пригласила гостей за стол, но оба отказались. Я видел, что Виолетта хочет со мной поговорить, поэтому поскорее закончил завтрак и поспешил увести девочек к себе, игнорируя заинтересованный взгляд Германа.
- Так что случилось? – тут же спросила Виолетта, когда мы расселись на кровати.
Рената явно мялась, не зная, говорить ли ей о произошедшем. И это непонятно почему меня разозлило. Конечно, эти две девушки еще мало знакомы, но я думаю, что образцовая сестра должна доверять суждениям брата. А мое доверие к Виолетте попросту безгранично.
- Рен, все хорошо, – подбодрил я сестру. – Виолетте можно доверять.
Рената вздохнула и начала рассказ. Пока она говорила, я чувствовал ее дрожь, поэтому в середине повествования, приобнял сестру за плечи. Бедная девочка!
- Ну, ничего себе! – подытожила Виолетта, выслушав историю. – Знаете, вы правильно сделали, когда уговорили сеньору Дельяно приехать сюда. Такое лучше говорить в лицо. По телефону она может и не поверить.
- Вот, и у меня появилась такая же мысль, – кивнул я. – А если тетя Беатрис привезет с собой этого гада, мне будет еще лучше.
Последнюю фразу я произнес с яростью, а руки мои непроизвольно сжались в кулаки.
- Эй, рыцарь, уймись! – возвела Рената глаза к потолку. Говорю же, он тебе не по зубам!
- А я говорю, чтобы ты за меня не волновалась! – парировал я.
Мне, и правда, казались смешными страхи сестры. Нет, ну, это же надо: опасаться за жизнь человека, который ухитрился одолеть одиннадцать уличных хулиганов! Я, конечно, не возомнил о себе черте-что! Ни в коем случае! Мне прекрасно известно, что я – далеко не Брюс Ли, но, наверное, чего-то стою, раз учинил такое побоище в Риме!
Однако, ни Рената, ни Виолетта на эту фразу даже не улыбнулись. Ну, собственно, моя сестра сражения с пивососами не видела, но что случилось с Виолеттой? Ау когда она заговорила, я, и вовсе, пришел в ступор.
- Федо, это не смешно! – коротко сказала моя подруга. – Не забывай, что тебе всего шестнадцать, в то время, как Аполинар – взрослый мужчина! Он может запросто тебя покалечить!
- И ты туда же! – возвел я глаза к потолку. – Вилу, мне казалось, что после всего, через что мы прошли вместе, ты могла научиться доверять мне!
- Тебе я доверяю безоговорочно, – отмахнулась моя подруга. – А вот этому самому Аполинару…
- Вот именно, – подхватила Рената. – Мы не знаем, чего от него ожидать. Вдруг он – чемпион по каратэ! И лично мне совсем не улыбается перспективка потерять брата из-за этого морального урода!
- Ну, хватит вам уже! – взмолился я. – Вы говорите со мной, как с каким-то трусом или слабаком! Вот, что мне сделать для закрытия этой темы?
- Не лезь на рожон! – почти одновременно выпалили Рената с Виолеттой.
Да уж, это меня впечатлило! Подруга переживает наравне с моей сестрой… В груди снова потеплело, но надежду я тут же убил, игнорируя боль. Это дружеская тревога! Абсолютно дружеская!
- Ладно, – вздохнул я. – Торжественно клянусь, что, пока этот Аполинар в нашем доме, он будет в безопасности.
Что ж, следует заметить, здесь я был не совсем честен. Говоря о доме, я имею в виду фактическое местонахождение данного субъекта под крышей постройки. То есть, стоит Аполинару, например, выйти во двор, как моя клятва тут же перестанет действовать. Честно признаться, я поставил клятву именно так не без злого умысла. Серьезно! Мою сестру обидели, напугали и шокировали, а мне не дают заступиться… Они что, смеются?
К моему удивлению, ни Виолетта, ни Рената, неладного в вышеупомянутых словах не заподозрили. Странно. Я-то думал, что не придется битый час убеждать их, что все честно. Хотя, оно и к лучшему – не придется врать. Причем, Ренате – ладно, можно согласиться, а вот Виолетте… Врать девушке, которую так сильно люблю… Да никогда в жизни!
- Вот и не лезь к нему! – подвела черту Рената. – Ты – мой брат, и я не хочу тебя потерять.
- Да и меня приводит в ужас одна только мысль об этом! – подхватила Виолетта, вызывая новую волну тепла внутри.
Господи, что она со мной творит?! Я уже не в первый раз задаю себе этот вопрос, но ответа все нет. А хуже всего, пожалуй, то, что сама девушка не чувствует и четверти того, что чувствую я…
====== Глава 42 ======
Остаток дня мы решили провести так же – в моей комнате. Я упорно пытался привести Ренату в чувство, хотя, понимал, что на это уйдет не один день. Виолетта тоже не сидела без дела, и, по мере сил, помогала мне. Мы должны были хотя бы попытаться поставить Ренату на ноги.
Моя подруга сидела у нас сегодня дольше обычного – наверное, чувствовала себя в какой-то мере ответственной за Ренату. Я, конечно, не был против компании девушки, но мне не хотелось нагружать ее этой ответственностью. Да, я забочусь о ней, и, если честно, мне это совсем не в тягость. То, что связано с Виолеттой Кастильо, никогда таковым не станет…
А еще, сегодня я начал ловить на себе странные взгляды сестры. Как будто она о чем-то догадывается, но говорить пока не хочет. И что бы это значило?
Вечером я проводил Виолетту до дома Кастильо, оставив сестру пока посидеть в моей комнате.
- Думаешь, с ней все будет в порядке? – слегка встревожено спросила моя подруга, когда мы остались вдвоем.
- Наверное, – пожал плечами я. – По крайней мере, я сделаю для этого все возможное.
- Нет, Федо, – улыбнулась Виолетта. – МЫ сделаем.
- Слушай, зачем тебе эта головная боль? – нахмурился я.
Мне вовсе не хотелось обижать подругу или упрекать ее в чем-то, поэтому я очень боялся, что она рассердится. Но девушка лишь улыбнулась и мягко произнесла:
- Я хочу тебе помочь, Федо! Ведь ты сделал бы то же самое для меня, правда?
Если бы она знала, до какой степени права… Для нее я сделал бы все, что мог, и даже больше. Если бы в один прекрасный день Виолетта сказала, что любит меня, моему счастью не было бы предела. Я бросил бы к ее ногам весь мир! Как жаль, что это – лишь мечты…
Я хотел ответить что-нибудь, но не успел, потому что Виолетта обняла меня. Наверное, прочитала в моих глазах немые отголоски чувств к ней. Хорошо, что только отголоски… Нужно непременно взять под контроль еще и взгляды, а то, в самом деле, любовь может открыться.
Сейчас, однако, мне было не до того. Подруга меня обнимает, а это значит – сердце колотится, как заведенное, в животе порхают бабочки… Да еще мурашки по спине… Все мои силы уходили на сдерживание самого себя от нестерпимой тяги к губам Виолетты… Господи, как мне хотелось ее поцеловать… Но этого делать нельзя! Нельзя, иначе, подруга меня возненавидит! От таких внутренних запретов я испытывал невыносимую боль, но это мелочи. Когда дело касается дружбы с Виолеттой, мои чувства должны уходить на второй план. И все же, так больно…
Но вот, объятие разжалось, и наступила новая порция боли от увеличения расстояния между нами. Да что же это такое, в самом деле?! Мне больно обниматься с Виолеттой, потому что она меня не любит, и больно отстраняться, потому что я ее люблю!
Удивительно, но подруга смотрела на меня с одним из тех странных выражений лица, которых я не могу прочесть. И что это значит? Ничего не понимаю! Впрочем, одно известно наверняка: Виолетта никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет меня полюбить. Так что хватит мечтать, в конце концов! Черт! И это больно!
Наконец, сумев совладать с собой, я улыбнулся и весело произнес:
- Пока!
- До завтра! – тоже улыбнулась моя подруга. – Я приду, как обычно.
- Завтра прилетает тетя Беатрис с Аполинаром, – напомнил я (тетя сказала об этом моей маме по телефону пару часов назад). – Ты уверена, что хочешь принимать участие в семейных разборках?
- Абсолютно, – отрезала Виолетта. – И даже не говори мне ничего на эту тему Федо! Где ты, там и я!
От последних слов подруги мне стало очень тепло почти в буквальном смысле этого слова. Она никогда меня не оставит! Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не узнает о моих настоящих чувствах…
Мы помахали друг другу и разошлись. Я ощущал новую порцию боли от того, что любимая отходит. Но ведь так надо, правда? Ничего дружок! Выше нос! Все равно ты скоро привыкнешь! Вот, когда Виолетта влюбится в кого-нибудь, тебе будет гораздо хуже, гарантирую!
Так, утешая самого себя, я поднялся обратно, в свою комнату. Рената все еще была там, рассматривая фотографии на комоде. Она как раз изучала изображение нас с Лорной.
- Никак не могу поверить, что это – монтаж, – пояснила моя сестра, когда я вошел. – Выглядит, как настоящая. Чистая работа.
- Сам в шоке, – улыбнулся я и зачем-то добавил. – Виолетта тоже сначала не поверила.
Черт! Ну, вот, кто меня за язык тянул?! Но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Придется сейчас отвечать на дурацкие вопросы Ренаты по поводу того, с какого перепуга Виолетта, вообще, знает об этой фотографии.
Впрочем, как выяснилось, я плохо знал сестру. Вместо того, чтобы удивиться или возмутиться, она лишь хитро улыбнулась и весело сказала:
- Кстати, о Виолетте. Я тут засекла несколько улыбок и взглядов исподтишка во время разговора…
Ох… Только не это! Еще только разговора по душам мне сейчас не хватало! Говорю же, нужно взять взгляд под жесткий контроль мозга! Обязательно! Ладно, сейчас лучший выход из положения – прикинуться дураком.
- О чем ты? – спросил я у сестры.
- Не увиливай! – отрезала та. – Признавайся: между вами что-то есть?
Однако, говоря это, она улыбалась. Это, наверное, означает, что, даже если я отвечу «да», Рената не будет против. Но, увы, это не так…
- Нет, – пожал я плечами, стараясь скрыть нотки боли в голосе.
Видимо, это мне не вполне удалось, или Рената настолько хорошо меня изучила. В любом случае, она шутливо погрозила мне пальцем со словами:
- Ты эти штучки брось! Я-то вижу, что вы друг другу очень сильно нравитесь! Это за милю видно!
Друг другу? Что еще за бред?! То есть, я люблю Виолетту больше жизни, но с какого перепуга Ренате взбрело в голову, что у той есть ко мне ответные чувства?!
- Ты ошибаешься, – только и смог выдавить я, борясь с ростками надежды, невольно появившимися от таких слов сестры.
- Неужели? – съязвила Рената.
- Да, ошибаешься, – отрезал я и едва не прибавил «к сожалению».
- О! – захихикала моя сестра. – Плохо дело!
- Поправочка, – насупился я. – Это у тебя дело плохо. Между прочим, мы сегодня весь день ТВОИ проблемы обсуждали!
- И мне стало гораздо легче, – парировала Рената. – А сейчас, я хочу обсудить твои. Для разнообразия.
- Да нет у меня никаких проблем! – вспыхнул я. – Все отлично!
Что ж, врать было неприятно – это факт. Тем более, что здесь моя сестра оказалась абсолютно права. Проблемы были – и еще какие.
- Федерико, только не надо врать! – отмахнулась Рената, раскусив меня в мгновение ока. – Я ведь не идиотка и все вижу. То, что вы с Виолеттой влюблены друг в друга, не заметить невозможно! Давай, рассказывай, что у вас там!
Я вздохнул. Ладно, сдаюсь. Придется все рассказать сестре, иначе она не отвяжется. И потом, ведь мы все-таки не чужие.
- Хорошо! – воскликнул я. – У меня есть проблемы! Довольна?
- Нет, недовольна, – парировала моя сестра. – Сначала расскажи, в чем дело. Судя по взглядам, у вас должна быть идиллия. Ты смотришь на нее с такой любовью и трогательной заботой…
- Да, я в нее влюблен, – оборвал я ее. – В этом вся проблема.
- Не поняла, – констатировала Рената.
- Проблема в том, что ОНА не чувствует ничего! – простонал я,закрыв лицо руками. – Меня же чувства просто разрывают!
- А вот здесь ошибаешься ты, братец, – фыркнула моя сестра.
- В смысле? – опешил я, выпрямляясь.
- Виолетта чувствует что-то к тебе – еще как, чувствует!
- И ты туда же, Рен! – возопил я, падая на подушки лицом вверх. – Ну, почему вы все так упорно пытаетесь убедить меня в чувствах Виолетты?! Ведь их нет! Это не вас послали куда подальше несколько месяцев назад!
- Эй, остынь! – воскликнула Рената. – Кто это – все? И когда тебя куда посылали?
- О моих чувствах знают Герман – отец Виолетты, его друг Ромальо, Энрике, а теперь – и ты, – пояснил я. – И вы все дружно пытаетесь убедить меня в невозможном…
- Да почему в невозможном-то, Федерико?! – воскликнула моя сестра. – Говорю тебе, взгляд Виолетты выражал…
- Рен, хватит! – чуть повысил голос я. – Не может она испытывать ко мне никаких чувств, кроме дружеских! Хочешь знать, почему? Тогда слушай…
И я поведал Ренате о сцене первого, так сказать «недопоцелуя», за которую мне до сих пор очень стыдно.
- Да, неслабо! – заметила моя впечатленная сестра, выслушав историю. – И все же, Федерико, ты уверен, что…
- Да, уверен! – отрезал я. – А теперь, пожалуйста, давай расходиться. Завтра трудный день. Особенно, для тебя.
- Да, – понуро вздохнула Рената, как-то сразу сникнув.
На этот раз, я почувствовал, что ей нужна поддержка, поэтому выпрямился, положил руку на плечи сестре и мягко произнес:
- Ты сильная, Рен. Ты справишься. Мы с Виолеттой все время будем рядом и не дадим тебя в обиду! Все будет хорошо! Ты мне веришь?
Рената подняла голову, посмотрела мне в глаза, улыбнулась и сказала лишь одно слово:
- Верю.
Мы обнялись. Брат и сестра, которые доверяют друг другу… Признаться, это было приятно, хотя, с объятиями Виолетты, конечно, никакого сравнения. Сейчас я ощущал лишь душевную близость с Ренатой, но остальная часть моего существа все равно каждой клеточкой рвалась к той, что пробудила во мне незабываемые ощущения…
И вот, Рената ушла к себе, а я бессильно повалился на кровать. Что ж, следует признать, мне стало гораздо легче после разговора с сестрой, но этот же разговор так вымотал меня… Да и саднящая боль в груди сил не прибавляет.
Меня мучил только один вопрос: почему все так уверены, что у Виолетты могут быть ко мне какие-то чувства? Ладно, признаться, дружескую привязанность я заслужил, но это – все! Почему же тогда Герман, Ромальо, Энрике, а теперь еще и Рената, пытаются внушить мне нелепые надежды? Они никогда бы не пожелали мне зла – в этом я абсолютно уверен.Тогда, значит, просто ошибаются… Да, вполне очевидно, что это так. Наверное, я должен радоваться, но почему-то лишь стал жертвой новой порции боли. Боли от безысходности моего положения…
От автора: Дорогие мои! Извините за задержку! Я решила выложить эту главу именно сегодня, потому что у меня сегодня День Рождения! Уже – только не падайте! – 21 год! Хотя, как мне говорят, пишу я не взрослым слогом. Еще раз извините! Отныне буду выкладывать почаще! Настолько, насколько позволит учеба!)))
====== Глава 43 ======
Утром нам снова не дали нормально позавтракать. Мама ушла на работу, а мы с Ренатой едва успели сесть за стол, когда к дому подъехало такси. Моя сестра тут же напряглась и побледнела.
- Все будет хорошо! – напомнил я, коснувшись ее руки.
Мы одновременно поднялись из-за стола, подошли ко входной двери и слегка замешкались прежде, чем открыть ее. Я был уверен, что в ту секунду наши мысли совпадали. Казалось, мы оба думали: «Что ж, пора в бой!». И вот, наконец, набравшись смелости, я повернул дверную ручку.
Из такси, действительно, выходила тетя Беатрис. Это была достаточно милая женщина, на которой уже оставили свой след годы и потеря мужа. Ее некогда ярко-рыжие волосы изрядно тронула седина, а красивое лицо тонкой сеточкой покрыли морщины. Но на глаза это, конечно, не влияло. Они, как голубые сгустки энергии, освещали все вокруг, делая мир лучше. И, насколько я знал тетю Беатрис, она всегда была бодрой, веселой, улыбчивой... Годы и удары судьбы могли нанести урон ее телу, но над душой не имело власти ничто.
Вслед за ней из такси выбрался незнакомый мужчина, примерно, ее лет. Наверное, это и был Аполинар. Да уж, глядя на него, я никогда не смог бы сказать, что он может попытаться кого-то изнасиловать. Но, если Рената говорит, значит, так оно и было.
На первый взгляд Аполинар производил впечатление достаточно интеллигентного мужчины. Его угольно черные с проседью волосы аккуратно лежали на овальном черепе, лицо было абсолютно заурядным, а карие глаза смотрели спокойно. Одет он был неброско, но без сомнения ухоженно. Нигде ни одной складки, а из нагрудного кармана синей футболки торчал уголок белого носового платка. Ступал же Аполинар вполне уверенно. Очевидно, он чувствовал себя в полной безопасности. А зря.
- Рената! – запричитала тетя Беатрис, когда мы впустили гостей в дом. – Вот, что ты вытворяешь?! Тебе мало экспедиции, из которой ты только что вернулась?! Почему ты не предупредила?! Почему не сказала?! Из-за тебя я не спала всю ночь!
- Твоя мать права, Рената, – подхватил Аполинар довольно неприятным голосом. – С твоей стороны было очень опрометчиво улетать в такую даль, никого не поставив в известность. Мы подняли на ноги весь город.
Я не слушал. Мой взгляд был прикован к сестре, которая с испуганным лицом отходила подальше от возможного отчима. Что ж, похоже, пришло время вступиться. Я заслонил Ренату собой и твердым голосом обратился к Аполинару.
- У нее были причины так поступить, и вы о них прекрасно знаете!
- Федерико! – попыталась пристыдить меня тетя Беатрис. – Почему ты так себя ведешь?
- Но это у меня тоже есть причины! – парировал я.
Сам же Аполинар смотрел на меня с холодной яростью, которую даже не пытался сдержать. Наверное, понял, что при мне надевать маску спокойствия вовсе не обязательно.
- А вы кто, юноша? – спросил он, наконец.
- Сын Аврелии, Федерико, – ответила за меня тетя Беатрис. Племянник моего первого мужа и…
- Двоюродный брат Ренаты, – встрял я. – Это сейчас имеет наибольшее значение.
- Да что с тобой? – всплеснула руками тетя Беатрис. – Я никогда тебя таким не видела. Ты злой, как сто чертей. В чем дело?
- Ах, ты хочешь знать, в чем дело, мам?! – ощетинилась Рената, выходя из-за моей спины. – Тогда слушай! Вчера ночью я пришла сюда в состоянии шока и дрожа с головы до ног! Я шла от самого аэропорта, куда прилетела из Мехико. А все из-за того, что твой ненаглядный Аполинар пытался меня изнасиловать!
В гостиной неожиданно стало тихо. Тетя Беатрис замерла с открытым ртом, не в силах пошевелиться. Мужчина же, из-за которого, собственно, все и произошло, стоял спиной к своей возлюбленной, испепеляя взглядом нас с Ренатой. Ну, а мы просто ждали, когда схлынет первоначальный шок взрослых.
- Это… это неправда! – внезапно вскричал Аполинар, обращаясь к тете Беатрис. – Дорогая, ну, неужели ты поверишь не мне, а ей? Рената просто боится, что со временем ты станешь меньше ее любить! Это вполне обычная ревность! Классический случай!
Конечно, он лукавил. Это и дураку было понятно. Но почему-то тетя Беатрис, посмотрев ему в глаза, не увидела в них и фальши. Или просто не захотела видеть. В любом случае, она кивнула и сурово посмотрела на дочь со словами:
- Рената, сейчас же прекрати этот цирк! Поехали домой, и там поговорим!
- Но мама… – попыталась возразить та.
- Беатрис, милая, – встрял Аполинар. – Я готов простить ее за эту шалость! Если она извинится, все будет хоро…
- Что?! – оборвав его, закричала Рената. – Это Я должна извиняться?! Да это ТЫ полез ко мне, свинья лицемерная! Ты…
Тут она осеклась, потому что… получила оплеуху от родной матери. Звук удара и вскрик сестры вывели меня из ступора. Я решительно рванулся вперед, надежно закрыв Ренату собой, и прорычал:
- Не троньте ее!
- Отойди, Федерико! – велела мне тетушка. – Рената – моя дочь, и я буду решать, как ее воспитывать! Она, паршивка, отказывается извиняться за собственное вранье! Она обвинила Аполинара – этого святого человека, который даже согласился ее простить!
- Мама! – со слезами закричала моя сестра, выглянув из-за моего плеча. – Ты… ты никогда… ты меня пальцем не… И все из-за этого гада, который врет тебе напропалую?!!!
- Да это ТЫ врешь, дрянь такая! – крикнула тетя Беатрис и попыталась снова рвануться к дочери.
Я, понимая, что моя тетушка сейчас невменяема, осторожно, но крепко схватил ее за руки и твердо заговорил:
- Тетя, успокойтесь! Подумайте сами: зачем Ренате про такое врать?! Она много раз говорила, что не будет возражать, если вы снова соберетесь замуж! Ей всегда было важно ваше счастье!
Удивительно, но мои доводы все же подействовали. Тетя Беатрис обмякла, высвободила руки и обратилась ко мне:
- Ты веришь ей?
- Да, верю, – подтвердил я. – Рената была в шоке, когда ступила на порог. Такое состояние не сыграешь.
- Дети порой и не то могут, – заметил Аполинар.
Он стоял неподалеку, явно наслаждаясь сценой ссоры матери с дочерью. Это вывело меня из себя. Все, держись, урод!
- Знаете, сеньор, – почти зарычал я, обращаясь к нему, – вы, конечно, многим можете навешать лапши на уши, но со мной у вас этот фокус не пройдет! Как только вы вошли в дом, мне сразу стало ясно, кто вы! И вот, что вы должны знать: я никому на свете не позволю обижать свою сестру! Вы же не просто обидели ее, а попытались изнасиловать, что не сойдет вам с рук!
Пока Аполинар анализировал сказанное и отходил, на всякий случай, от меня подальше, тетя Беатрис, похоже, окончательно приняла решение, потому что вдруг твердо произнесла, обращаясь к дочери:
- Рената, собирайся. Наш самолет через час. Поговорим обо всем дома.
Моя сестра судорожно вздохнула, но довольно уверенно сказала:
- Хорошо. Я сейчас.
С этими словами, она поднялась наверх. В гостиной остались мы с тетей Беатрис и Аполинаром. Меня добивало осознание того, что моя тетушка ударила Ренату. Я был о ней гораздо лучшего мнения и весьма разочарован такой жестокостью. Что же с людьми делает любовь…
Хотя, конечно, не мне, со своими безответными чувствами, об этом рассуждать. Неужели, обмани меня Виолетта вот так – хладнокровно и расчетливо… Нет, она бы никогда так не поступила! Никогда!
- Может, позвоните моей маме? – предложил я тете Беатрис.
- Ох, точно! – спохватилась она и отошла к телефону.
Мгновение я смотрел прямо в лживые глаза Аполинара. За то, что он чуть, было, не сделал с Ренатой, мне хотелось прибить его на месте. Кажется, мужчина это почувствовал, потому что вдруг засуетился и сказал:
- Пойду, поймаю такси.
С этими словами, он шустро выскочил за дверь. Бедняга. Ему ведь было неизвестно о моей клятве. Может, выйти и дать все-таки ему по морде? Хотя нет, сейчас меня больше волнует другое.
Я пулей взлетел наверх, в гостевую комнату. Рената уже почти вышла с паспортом в руках, но замерла напротив меня.
- Рен, ты уверена, что сама сможешь разобраться в этой истории? – задал я вопрос, который терзал меня.
- Абсолютно, – кивнула моя сестра. – Теперь, благодаря тебе, я навела в голове порядок и готова держать удар.
- Я бы поехал с вами, но…
- Все в порядке, Федерико! – мягко оборвала меня Рената. – Я понимаю, ты боишься оставить Виолетту одну.
- Оставлю, если будет нужно, – возразил я.
Эти слова дались мне чертовски тяжело. Моя сестра была абсолютно права. Все внутри меня протестовало, стоило лишь подумать о разлуке с Виолеттой. Я стал зависим от нее. Впрочем, и Рената, похоже, не зря доводилась мне сестрой.
- Нет, не оставишь, – покачала головой она. – А даже если и оставишь, то места себе не будешь находить.
Я вздохнул. Сестренка… Она так хорошо меня поняла… Впрочем, как всегда.
- И всем же, – решил я не сдавать позиций, – ты уверена, что…
- Да, – твердо кивнула Рената. – Все будет хорошо.
- Тогда позвони мне вечером, ладно? – попросил я. – Мне будет очень тревожно.
- Конечно, – улыбнулась Рената, – обязательно.
- Ну… – подытожил, было, я, но осекся.
В открытое окно внезапно ворвался короткий изумленный вскрик, заставивший меня похолодеть от ужаса. Сердце мое как будто пронзила ледяная стрела, а в голове появилась одна-единственная мысль: «ВИОЛЕТТА!».
Да, я узнал голос любимой девушки. Только он один может вызвать во мне такие ощущения. Но сейчас это неважно. Она в опасности! Однозначно.
Без задней мысли я рванул во двор. Рената – за мной. Тетя Беатрис внизу проводила меня удивленным взглядом и тоже поспешила следом.
То, что происходило во дворе, заставило меня задрожать от гнева. Аполинар, зажимая Виолетте рот рукой, тащил ее в сторону кустов неподалеку. Та отчаянно сопротивлялась всеми конечностями, но где ей справиться со взрослым мужчиной?
И тогда я почувствовал ненависть. Обжигающую ненависть к Аполинару. Этот урод пытался надругаться над моей сестрой, а теперь покушается на честь любимой мною девушки! Ну, все, держись, скотина мерзопакостная! Сейчас ты пожалеешь, что со мной связался!
Не колеблясь больше ни секунды, я подбежал к Аполинару и с такой силой ударил его по лицу, что мужчина сам улетел в эти самые кусты. Виолетта упала неподалеку и в ужасе стала отползать.
Пока насильник, громко ругаясь, выбирался из колючих зарослей, я бросился к любимой. Она, дрожа с головы до ног, пыталась подняться. Я поспешно помог ей и прижал к себе, шепча:
- Вилу! Господи! С тобой все в порядке? Меня чуть удар не хватил!
- Да, да, все хорошо, – пробормотала потрясенная Виолетта, обнимая меня обеими руками.
Передать не могу, как мне хотелось осыпать ее пылкими поцелуями… Как же я испугался, боже мой! Как я счастлив сейчас, когда спас свое сокровище! Она в порядке и жмется ко мне! И я, обнимая ее, стараясь не думать о том, ЧТО могло произойти, не узнай я любимый голос…
А в это время, разъяренный Аполинар выбрался из кустов и, кажется, собирался датьдеру, но был остановлен – смешно сказать – тетей Беатрис. Хотя, в тот момент, моя заботливая и добродушная тетушка больше напоминала саблезубого тигра.
- Ну?! – разминая кулаки и наступая на Аполинара, грозно вопросила она. – И как я должна это понимать?!
Но всего мужества у этого человека хватило лишь на то, чтобы отступать назад. А тут еще к моей тетушке присоединилась Рената. Она, уперев руки в бока и став рядом с матерью, язвительно спросила:
- Что, на сей раз, некого обвинить?
Ох… Вот это она зря. Аполинар вдруг сплюнул на землю и заорал:
- А чего вы, собственно, ждете от мужчины?! Эти девочки сами меня провоцировали! Одна ходит по дому в полуголом виде, другая ноги напоказ выставляет своей этой юбкой! А я ведь мужчина!
- Интересная у вас логика, – встрял в диалог я, не переставая гладить и обнимать Виолетту. – Что, всем девушкам носить исключительно паранджу, как на востоке?!
- Ты-то помолчи, боксер-недоросток! – зыркнул на меня Аполинар злобным взглядом.
- Скажи «спасибо», что он тебя только один раз ударил! – не дав мне и рта раскрыть, желчно заметила Рената.
- Вот именно, – подхватил я. – А успей вы хотя бы задрать Виолетте юбку – собирали бы вас по косточкам, не сомневайтесь!
- Федерико разорвет на кусочки любого, кто причинит вред этой девушке, – заключила Рената. – Так что ты еще легко отделался!
- Нет, не отделался! – встряла тетя Беатрис. – Я сейчас продолжу дело племянника!
С этими словами, она бросилась к теперь уже бывшему возлюбленному и начала его бить. Нет, не истерично махать руками, как это обычно происходит в мыльных операх, а профессионально. Ну, разумеется. Ведь мало, кто знал, что в юности моя тетушка занималась боксом. Так, ладно, нужно оттащить ее. Аполинар нам пригодится в трезвом уме и в здравой памяти. Пока.
Но, как только я сделал попытку отстраниться, Виолетта вцепилась в меня так, что стало ясно: она никуда не позволит мне отойти. Бедняжка…
Впрочем, Рената прекрасно справилась и без меня. Она схватила мать за руку, посмотрела ей в глаза и твердо произнесла:
- Не надо. Он еще нужен полиции.
И тетя Беатрис послушалась. Аполинар, задыхаясь от удара в живот, осел на землю. Но на этом дело не кончилось. Моя тетушка наклонилась, протянула руку ладонью вверх и потребовала:
- Ключи!
Кашляя, Аполинар отдал ей то, что нужно, а потом вдруг вскочил и рванул прочь.
- Может, его догнать? – робко предложила Рената.
- Не надо, – отмахнулась тетя Беатрис. – Пусть за ним полиция бегает. Когда мы вернемся в Мехико, напишем на него заявление.
- Вы уж только, пожалуйста, не указывайте, что этот урод еще и Виолетту пытался изнасиловать! – попросил я, поглаживая подругу по спине. – Она и так натерпелась…
- Мы-то не укажем, – возразила Рената. – Но если сам Аполинар об этом скажет…
- Да ничего он не скажет! – рассмеялась тетя Беатрис. – И что ему говорить?! Что получил по роже сначала от шестнадцатилетнего мальчишки, а потом – от женщины? Его мужское самолюбие просто не вынесет такого позора!
- Вот именно! – подхватил я. – В тюрьме насильников, и без того, не очень-то жалуют. И Аполинар вряд ли захочет, чтобы его там еще и слабаком прозвали!
- Ладно, нам пора на самолет, – подытожила тетя Беатрис. – Мне завтра на работу, а нам с Ренатой еще нужно поговорить. Обсудить все произошедшее.
- Спасибо вам за все, ребята! – весело помахала нам моя сестра.
- Не за что, – улыбнулся я. – И, с вашего позволения, я не буду вас провожать. Не могу бросить Виолетту в таком состоянии. Уж извините.
- Конечно, мы все понимаем, – подмигнула мне тетя Беатрис. – Ну, до скорого!
====== Глава 44 ======
Виолетта не позволила мне отойти от себя ни, когда тетя Беатрис с Ренатой ловили такси, ни, когда они уезжали. Бедная девочка! Она, наверное, так напугана… Слова любви и горячие поцелуи прямо-таки рвались из меня, но я приказал им сидеть на месте. Только еще одного шока ей сейчас не хватало! А уж если учесть, что эти самые поцелуи не вызовут у Виолетты ничего, кроме отвращения… Так, ладно, со своей любовью я сам как-нибудь разберусь! Сейчас нужно успокоить подругу! Любой ценой! Тут она как раз очень кстати обрела дар речи и шепнула, не переставая жаться ко мне:
- Федо…
У меня потеплело на сердце от того, с какой интонацией было произнесено мое имя. Столько тепла… Но еще больше в этой интонации было чего-то такого… не могу сформулировать, чего именно. Благодарности? Возможно, ее примесь была, но основную массу составляло какое-то другое чувство… Что-то гораздо сильнее и глубже благодарности? Неужели любовь…
Так, тихо! Спокойно! Я уже не в первый раз приказываю себе не размышлять о чувствах, которые иногда демонстрирует Виолетта! Эти размышления спровоцируют надежду, а ее-то уж мне никак нельзя запускать в свою душу! Нельзя, потому что однажды моя подруга влюбится в кого-нибудь, а мне придется ее отпустить. И, конечно, это будет куда больнее сделать, если вместе с моим сердцем, о стену безразличия Виолетты разобьются и надежды… Тьфу ты! Уже и образные выражения в ход пошли! Нет, нужно успокоиться! Немедленно!
- Все хорошо, Вилу, – тихо произнес я, наконец. – Все будет хорошо! Он ничего не успел тебе сделать?
Виолетта отрицательно покачала головой, и на меня накатила волна облегчения. С ней все в порядке! Боже, как я счастлив! А у меня ведь чуть сердце не выскочило, как только я узнал родной и любимый голос в том неразборчивом вскрике… Но все хорошо закончилось, и я не знаю, каким богам возносить благодарность за это!
Тут моя подруга внезапно всхлипнула и спрятала лицо у меня на груди. О, господи! Бедняжка! Наверное, от шока! Или я сделал что-то не так? А, неважно! Главное – ее успокоить!
- Ну, тише, тише! – воскликнул я, нежно погладив ее по затылку. – Все хорошо! Посмотри на меня!
С последней фразой, я легонько дотронулся до подбородка любимой девушки. Чувства, которые вспыхнули во мне от прикосновения к ее шелковой коже, можно было сравнить с полноценным пожаром. Виолетта подняла голову, и наши взгляды встретились, от чего мне, признаться, легче не стало. Боже, что она со мной творит?! Тем не менее, как бы ни были сильны чувства, я должен успокоить подругу! Обязан!
- Тебе больше ничего не грозит, – нежно произнес я. – Все страшное уже позади! Ты мне веришь?
На мгновение, в глазах Виолетты промелькнуло одно из тех странных чувств. А может, показалось, потому что уже спустя долю секунды, девушка крепко обняла меня, положила голову мне на плечо и прямо в ухо шепнула:
- Верю! Я в надежных руках!
Сердце мое запело. Уж не знаю, с чем это было связано – с объятием или со словами Виолетты. Да и какая разница? Все равно пришлось бороться с нахлынувшими эмоциями, убивать невольные ростки надежды и терпеть боль… А всему виной любовь, которую я не могу убить. Да и не хочу, если по правде. Ладно, это сейчас неважно. Нужно увести отсюда подругу.
- Пойдем, Вилу, – тихо сказал я и, осторожно придерживая, повел любимую в дом.
Разумеется, в таком состоянии она не могла идти по лестнице, поэтому мы разместились в гостиной. И, к сожалению, все, что я мог, в данной ситуации – это держать Виолетту в объятиях и нежно гладить. О, бедная девочка…
Больше всего я боялся, что, пережив такой кошмар, моя подруга замкнется в себе, как это иногда происходит в фильмах. Мне удалось спасти от такой участи Ренату, но где гарантия, что смогу оградить Виолетту? А если не получится? Нет, об этом мне даже думать страшно!
Впрочем, уже минут через двадцать (хотя, точно сказать не могу, потому что в объятиях Виолетты начисто теряю представление о времени) моя подруга начала приходить в себя. То есть, она все еще жалость ко мне, но испуганная дрожь понемногу отступила. Наконец, она слегка охрипшим голосом произнесла:
- Как ты догадался, что мне грозит опасность? Услышал вскрик?
Признаться, этого вопроса я и боялся. Но, раз уж Виолетта его задала, придется отвечать. И отвечать правдиво, потому что врать ей… Это выше моих сил! Что ж, скажу правду, а там – будь, что будет. При любом исходе, ничего хорошего мне ждать не приходится. Куда ни глянь – везде одна лишь боль…
- Да, – подтвердил я, моля небо о том, чтобы на этом допрос закончился.
Мои молитвы не были услышаны, потому что Виолетта робко спросила:
- Ты был в гостиной?
Что ж, на этот вопрос можно ответить честно, не боясь разоблачения.
- Нет, я был в комнате Ренаты, а вскрик твой услышал в открытом окне.
- И ты сразу понял, что кричал кто-то из твоего двора? – приподняла бровь Виолетта.
Я покачал головой и, честно говоря, не соврал. Я понял только, что кричала она, а уж откуда – это мне было совершенно неважно.
- Тогда почему ты так быстро прибежал? – допытывалась моя подруга. – Ведь вот так вскрикнуть мог кто угодно и где угодно…
Внезапно она замолчала, уставившись в пространство над моим плечом. Признаться, такое поведение сильно меня напугало. Неужели я просчитался, и моя подруга все же замкнется в себе?! Нет, мне этого не вынести!
- Вилу! – встревожено окликнул я девушку. – Вилу, что с тобой?
Та лишь медленно повернула голову и посмотрела мне в глаза. И снова в этом взгляде отразилось чувство, которого я не мог правильно истолковать. То есть, в голове все время всплывало слово «любовь», но я, конечно, категорично одергивал себя. Какая там, к чертовой бабушке, любовь?! Да не любит она меня! Сколько раз я должен в этом убеждаться?!
- Ты… ты знал! – запинаясь, выдохнула тем временем Виолетта.
- Знал что? – опешил я.
- Ты понял, что кричала именно я! – воскликнула моя подруга.
Вот, черт! Кажется, я попался! Но как она ухитрилась… А, неважно! Вопрос в другом: как ей ответить? То есть, выбор у меня невелик. Соврать я ей почему-то не могу – язык не поворачивается. Тогда остается только сказать правду. Но каким образом? Разразиться тирадой, в которой обязательно прозвучит пресловутое «я тебя люблю», и выплеснуть все свои чувства? Или лучше открыть только часть правды? Хотя, лучше будет, наверное, второе. Еще не хватало самому рушить нашу дружбу! Ведь без Виолетты я… Я просто не могу жить без нее!
- Да, понял, – признался я и мысленно приказал себе тут же замолчать.
- Но как? – задала Виолетта новый вопрос.
Странно, но в ее голосе абсолютно не было возмущения. А может, мой влюбленный мозг не желал его воспринимать. Ведь какое-то чувство в интонации любимой все равно звучало. А что может быть, кроме возмущения? Черт, снова в голове всплыло навязчивое слово «любовь»! Да не может ее звучать хотя бы потому, что Виолетта меня не любит! Не может любить!
- Сам в шоке, – честно признался я. – Просто… понял. Нет, скорее, даже почувствовал.
- Почувствовал? – опешила моя подруга. – Интуиция что ли?
- Считай, что так, – кивнул я, хотя мог сказать куда больше.
Виолетта вздохнула и снова обняла меня. То есть, мы и раньше сидели в обнимку, но в то мгновение мне показалось, что мир перевернулся – настолько захлестнули эмоции. И тогда я понял, что смогу оградить свою единственную любовь от всего и вся. Даже ценой собственной жизни. Допустим, взаимных чувств мне не видать, но я все равно буду защищать ее, что бы ни случилось…
====== Глава 45 ======
Оставшееся до конца лета время я делал все, чтобы Виолетта не перестала общаться с людьми. В первые несколько дней она не подпускала к себе никого, кроме меня. Затем, начала спокойнее болтать с Энрике, Деметрио, Росанной, Макси и Нати. В общем, уже к концу лета девушка вернулась к нормальной жизни.
Спустя неделю после происшествия, в Буэнос-Айрес вернулась Анжи, но Виолетта даже ничего ей не рассказала. То есть, я, конечно, предложил оставить их наедине, но девушка решительно отказалась. Должно быть, на нее, и впрямь, повлияла некая романтическая связь Анжи и Германа.
В последних числах августа мы с мамой наведались к Пабло. Он чрезвычайно обрадовался моему возвращению в «Студию» на постоянной основе, довольный, что знает хоть кого-то из новеньких. Интересно, их будет много?
Наконец, настало первое сентября. Утром я проснулся в прекрасном настроении. Ведь, что ни говори, а мне нравилось в «Студии». Антонио сумел создать там такую обстановку, которую даже Григорио, во времена своего властвования, разрушить не смог. Куда там музыкальной школе в Риме!
Однако, кое-что давило мне на сердце тяжелым грузом: разговор с Франческой, Камиллой, Бродвеем, Брако и Напо. А самое главное – Леон. У меня до сих пор чешутся руки, и я сомневаюсь, что это прекратиться прежде, чем мой кулак поприветствует физиономию последнего.
А что сейчас чувствует Виолетта? Подумать страшно! И на мне ведь лежит ответственность за нее. Это я помог ей пережить измену Леона. Я несколько раз за лето спасал ее, оберегал и защищал… И теперь, мне придется пожинать плоды своих трудов. Иначе говоря, я должен отойти в сторону и дать Виолетте самой разобраться со своим бывшим. Это все, конечно, при условии, что она не попросит меня об обратном. Впрочем, скорее всего, моя подруга захочет самостоятельно поговорить с Леоном. Или все же не захочет? Что ж, по крайней мере, в одном я совершенно уверен: она рассердится, если я дам Леону по морде. Поэтому нужно держать себя в руках, а я не уверен, что смогу.
Только не нужно думать, что для меня банальный мордобой – единственный способ выяснить отношения. Нет. В первую очередь, мне нужно посмотреть в глаза Леона, постараться понять, почему он так поступил. Но даже если я это и пойму, он все равно останется моим врагом номер один. Почему? Да потому что этот гад причинил боль Виолетте. Каждый раз, когда я вспоминаю тот вечер – ее голову на моем плече и ее слезы на моей рубашке… Нет, я никогда не прощу Леона!
Но что если ОНА простит? Ведь, что бы моя подруга ни говорила, у нее должны были остаться хотя бы отголоски чувств к бывшему. Что если их окажется достаточно для того, чтобы… Ох, ладно, я все равно не могу точно предсказать решение подруги, как бы хорошо ее ни знал. Что гадать-то попусту?
С этой мыслью, я встал, привел себя в порядок, оделся и спустился в столовую. Моя мама, не отвлекаясь от своего завтрака, пожелала мне доброго утра и кивком указала на место напротив. Я быстро сел и принялся за еду.
- Сегодня первый день в «Студии», – заметила моя мама, пытаясь, похоже, завязать разговор.
- Вообще-то не первый, – пожал плечами я. – Ты про «Реалити» не забывай.
- Но ведь отныне ты здесь насовсем, – пояснила моя мама. – Вы с Виолеттой пойдете вместе?
- Конечно, – коротко ответил я.
- Знаешь, мне иногда кажется, что вы с ней как-то странно себя ведете, – заметила моя мама неуверенно.
Ох! Приехали!
- Мам, – возвел я глаза к потолку, – ну, что ты, в самом деле! Герман ведь говорил тебе, что…
- Что ты ее любишь, – мягко оборвала меня та. – И я вижу, что это так. Замечая вас вместе, я все яснее сознаю, до какой степени ты похож на своего дедушку.
- Не понял, – констатировал я.
- Он очень трогательно заботился о твоей бабушке, – пояснила моя мама. – Так же, как ты сейчас заботишься о Виолетте.
- И это кажется тебе странным? – фыркнул я. – Внуки, знаешь ли, иногда наследуют некоторые черты характеров прародителей!
- Знаю, знаю, – примирительно улыбнулась моя мама. – Просто наблюдается такая петрушка: ты смотришь на Виолетту с любовью, но и она на тебя то…
- О, господи! – застонал я. – И ты туда же!
- Куда? – опешила моя мама.
- Да не любит она меня! – отмахнулся я. – И никогда не полюбит! Я уверен в этом на сто пятьдесят процентов!
Что они все, с ума посходили?! И Герман, и Ромальо, и Энрике, и Рената… Еще только родной матери мне в этом лагере не хватало! Все, достаточно! Пора закончить этот разговор, а то, не ровен час, появятся новые ростки надежды!
- Все, мне пора, – засуетился я, убирая за собой со стола. – Не хочу заставлять Виолетту ждать.
- Хорошо, – кивнула моя мама. – Поговорим об этом вечером. Удачного дня, сынок!
- Тебе тоже мам, – ответил я, прекрасно, впрочем, зная, что и вечером уйду от разговора.
Понимаю, конечно, что это – малодушные и немного трусливые поступки. Но как еще мне спастись от боли, которая разрывает на куски мою душу? Я вынужден буду убивать надежду, а ведь это так болезненно…
Минуты через три, я уже стоял на пороге дома Кастильо. Мне открыла Ольгитта.
- Доброе утро, – с улыбкой приветствовал ее я. – Виолетта еще не ушла?
- Доброе утро, Федерико, – отвечала мне женщина. – Нет, она тебя ждет. Входи.
Через несколько секунд я уже был в столовой Кастильо. Кроме самой Виолетты, за столом сидели Герман, Ромальо и Анжи. Последние кивками приветствовали меня, а девушка тут же вскочила, взяла с соседнего стула сумку и подошла ко мне.
- Готова? – спросил я.
- Пойдем, – коротко ответила она, хватая меня за запястье (от чего мое сердце екнуло) и уводя за собой.
Она молчала до тех пор, пока мы не вышли из дома. Собственно, тут ее винить было не в чем. Я понимал, что моя подруга нервничает перед встречей с Леоном, которая сегодня обязательно произойдет. Бедная девочка – как она, наверное, боится! А уж если учесть, что этот урод легко может навешать ей лапши на уши… Было заметно, что Виолетте нужна поддержка, поэтому, стоило нам отойти от дома Кастильо, я остановился. Девушка стала напротив. Наши взгляды встретились. И снова какое-то непонятное чувство отразилось в глазах моей подруги… Снова я приказал себе не думать о том, что это за чувство… Нельзя допускать таких мыслей!
- Ну, как ты? – спросил я.
- Федо, мне страшно! – призналась Виолетта.
- Знаю, – вздохнул я. – Но встреча с Леоном неизбежна, правда?
- Конечно, – согласилась моя подруга. – Но легче от этого не становится.
Последнюю фразу она произнесла с такой мукой, что мое сердце сжалось. Боже, что этот ублюдок с ней сделал?! А больше всего меня добивало то, что Леон не стоил и половины тех страданий, которые причинил Виолетте. Он волоса с ее головы не достоин!
- Знаю, – повторил я, неловко коснувшись руки подруги. – Ты ведь любишь его, и от этого никуда не денешься.
- Да нет, Федо, – покачала головой Виолетта. – Любовь здесь совсем ни при чем, хотя бы потому, что ее нет. Я ведь говорила тебе тогда, в Риме.
От этих слов мне почему-то стало так хорошо… Вспомнились слова Виолетты о том, что она не любит Леона, поэтому не будет сердиться, если я побью его. Главное, по ее словам, мне самому не пострадать… Она беспокоится не за него, а за меня! А если… Ох, нет, снова надежда! Снова я душу это шальное чувство на самом корню! Снова боль! Это никогда не закончится…
- Тогда чего ты боишься? – спросил я, стараясь не показывать, как мне больно.
- Того, что, вообще, придется говорить с ним и смотреть в его лживые глаза, – вздохнула девушка.
И тогда я почувствовал еще более сильное желание врезать Леону. Это же надо: одним поцелуем с другой девушкой довести Виолетту до такого состояния, что она начнет бояться разговора с ним! Нет, я просто не мог не предоставить подруге выбора!
- Если ты не хочешь сама говорить с Леоном, предоставь это мне, – предложил я.
- Нет, нет, рано или поздно разговор бы все равно состоялся, – покачала головой Виолетта. – Но я хочу, чтобы ты тоже присутствовал.
Я просто обалдел. Что я должен делать? Присутствовать на разговоре? Нет, я, конечно, знал, что Виолетта мне доверяет, но чтобы до такой степени… Да уж, чудеса! И, в таком решении моей подруги есть еще кое-какие плюсы. Возможностей больше.
- В качестве персонального защитника? – улыбнулся я. – Разумеется, буду присутствовать.
- А в качестве друга? – испугалась Виолетта.
Ох, проклятье! Я напугал ее своей дурацкой шуткой! Сатирик-недоучка, блин!
Конечно, – примирительно улыбнулся я. – Как друг, тоже буду. И даже в первую очередь, как друг.
- Ты лучше всех, Федо! – воскликнула Виолетта.
Эти слова были произнесены с такой теплотой… Так, стоп! Не впускать в душу надежду! Ни в коем случае! Тем более, сейчас моей подруге нужны вовсе не мои нелепые признания, а поддержка. Поэтому я лишь раскрыл для нее объятия и ласково произнес:
- Иди сюда!
Виолетта не заставила просить себя дважды и поспешила прижаться ко мне. Несмотря на то, что теперь мне приходилось бороться с собственными чувствами и желанием впиться в губы этой девушки, я был счастлив. По-настоящему счастлив и преисполнен уверенности в том, что не позволю Леону причинить боль ангелу, который находится сейчас в моих объятиях!
====== Глава 46 ======
В «Студии» мы, действительно, почти сразу увидели Франческу и других ребят, которых были, признаться, не очень-то рады видеть. Зато нас тепло приветствовали Макси, Нати и Андреас.
Пока мы, вчетвером, мирились с последним, в кабинет вошел кто-то еще. Я не обратил на него внимания – наверное, кто-то из новеньких – и продолжил выяснять, на чьей все-таки стороне Андреас.
- А вы что, ссорились? – никак не мог взять в толк парень.
Вот, сейчас был один из тех моментов, когда его глупость попросту выводила из себя.
- Да, ссорились, – терпеливо отвечал Макси, у которого, конечно, было больше опыта общения с Андреасом, поэтому он еще сохранял спокойствие. – Я, Нати, Федерико и Виолетта поссорились с остальными! Больше мы с ними общаться не будем!
- Из-за того, что Франческа целовалась с Леоном? – неожиданно спросил парень.
Наступил всеобщий ступор. И дело было не в том, что причина ссоры так легко угадывалась. Нет. Просто… Андреас – милый дуралей со своим вечным оптимизмом – сам до чего-то додумался? Да уж, чудеса не кончаются…
- Именно, – с легким оптимизмом подтвердила Нати.
- Я так и знал! – обрадовался Андреас. – Виолетта, конечно, обиделась. А вы при чем?
- Из солидарности, – пояснил Макси. – Нам, видишь ли, не нравится поступок Франчески.
- Мне тоже не нравится, – быстро закивал Андреас. – А что, остальные одобряют поцелуи с парнем своей подруги?
Ох, что-то с нашим дуралеем не так! Определенно не так! Столь длинные и пылкие речи настолько не в его стиле…
- Ну, они стараются понять Франческу, – ответил я, решив подумать об этом позже.
- А я не могу понять ни ее, ни Леона! – вскричал Андреас. – Что это такое?! Поцеловались они…
- Тогда ты с нами? – подытожил я.
- Конечно, – кивнул парень. – Поведение Леона с Франческой омерзительно, а остальные еще и оправдания для них ищут! Ну, знаете…
- Да что с тобой сегодня, Андреас?! – потерял терпение я. – Никогда не видел тебя таким… таким…
Я запутался, не зная, как назвать более, чем странное поведение друга, не задев его.
- Нормальным? – со смехом закончил за меня тот.
- Именно, – кивнул я. – Так что же?
- Ну, скажем так: люди меняются, весело отвечал паренек.
- Андреас, ну, что ты, в самом деле?! – встрял Макси. – Вы ведь друзья! Давай, рассказывай, с чем связаны такие изменения?
- Мне бы и самому хотелось это знать, – пожал плечами наш друг. – Во всяком случае, теперь я точно не присоединюсь к Людмиле и не стану помогать Григорио!
- Ага, – фыркнул Макси. – Особенно, если учесть то, что первая зареклась больше не делать гадостей, а второго вышвырнули из «Студии»!
Виолетта рассказывала мне об этом, так что слова друга меня не удивили. Я лишь рассмеялся вместе со всеми. Взгляд мой лениво обошел кабинет вокала, где мы, собственно, и находились. Ага, Леона не видно. Похоже, опаздывает. А вот, рядом с Франческой крутится какой-то незнакомый парень – должно быть, один из новеньких. Он так на нее смотрит… Вот, Бродвей беседует с… О, черт! У меня что, галлюцинации?!
Я зажмурился, потряс головой и снова открыл глаза. Картинка не изменилась. Нет, это не галлюцинация! Но тогда какого черта?! Рядом с Бродвеем стоял тот самый наглец, который едва не сбил Виолетту. Кажется, его зовут Диего. Или как-то так. А, впрочем, какая разница? Что он здесь делает – вот вопрос, на который мне бы хотелось получить ответ!
- Вилу! – привлек я внимание подруги. – Посмотри, кто там беседует с Бродвеем!
Та пожала плечами, перевела взгляд в нужном направлении, и негромко охнула.
- О, боже! – тихо воскликнула она, посмотрев на меня испуганными глазами.
Увидев эти глаза, мне очень захотелось обнять Виолетту, погладить по спине, показывая, что защищу от всего и вся. Но ведь мы в «Студии», где куча народу. О нас могут пойти ненужные слухи. То есть мне плевать на собственную репутацию. Абсолютно плевать. Главное, чтобы О НЕЙ никто не думал плохо! Никто и никогда!
- Федо, что он здесь делает? – растерянно спросила у меня Виолетта.
- Понятия не имею, – пожал плечами я. – Но сейчас постараюсь выяснить. Одну минутку.
- Федо, ты куда? – крикнул мне вдогонку Макси, но я уже направлялся к недругу.
- О, Федерико! – удивленно воскликнул Бродвей, увидев меня. – Ты разве не в Италии должен быть?
- Теперь нет, – покачал головой я. – Меня перевели сюда насовсем.
- Неужели? – изогнул бровь тот. – И ты, по-прежнему, против Камиллы?
- Я на стороне Виолетты, – парировал я. – А, поскольку твоя Камилла против нее, то да.
- И зачем ты сейчас, в таком случае, подошел? – фыркнул Бродвей.
- Не извиняться, уж можешь мне поверить! – съязвил я, переводя взгляд на парня, с которым тот беседовал. – Просто увидел знакомую физиономию и был крайне удивлен.
- Ну, здравствуй, – холодно приветствовала меня эта самая физиономия.
- Вы знакомы? – опешил Бродвей.
- К сожалению, – процедил я сквозь зубы, сверля глазами недруга. – Диаго, кажется?
- Диего, – поправил тот, скрестив руки на груди и прямо–таки прожигая меня взглядом.
- Неужели? – прорычал я. – Ладно. И что же ты, Диего, здесь забыл?
- Я теперь учусь здесь, – коротко отвечал тот.
Ох, черт! Ну, просто класс! Только этого не хватало! А если Виолетта в него все-таки влюбится? Хотя, это вряд ли. Ведь этот самый Диего едва не отправил ее на тот свет! Но кто знает? Может, она постепенно начнет испытывать к нему какие-то чувства… А если они будут встречаться? Нет, я этого не переживу! Как мне хочется прямо сейчас навсегда отбить у Диего желание ходить сюда и вообще, показываться на глаза Виолетте…
Стоп! Докатился! Еще я только драку в первый день учебы не устраивал! Так, успокоиться! Вдох-выдох, вдох-выдох! Все хорошо! Пока моя подруга, к счастью, не испытывает к Диего ничего, кроме отвращения. А там посмотрим.
- Что ж, добро пожаловать, – бросил я прежде, чем отойти обратно к Виолетте, Макси и Нати и Андреасу.
- Эй, в чем дело? – тут же спросил последний. – Кто этот парень?
- Мне показалось, вы сейчас подеретесь, – подхватил Макси. – Уже хотел броситься на помощь!
- Федо, что он здесь делает? – взволнованно спросила Виолетта.
- Так, успокойтесь! – отмахнулся я. – Для тех, кто не знает…
Мы с подругой поведали остальным историю своего знакомства с Диего.
- Ну, а потом он ушел, и мы подумали, что больше его не увидим, – заключила Виолетта.
- Ошибались, – добавил я. – Теперь этот дорожный хам будет учиться вместе с нами.
- О, нет! – застонала моя подруга, от чего у меня потеплело на сердце.
Ну, еще бы! Ей не нравится, что Диего теперь с нами! Как же это приятно! Меньше вероятности того, что она в него влюбится! Хотя, говорят, от ненависти до любви… Ох, ладно. Подумаю об этом, когда возникнет прямая угроза.
- Слушайте, – привлек наше внимание Андреас. – Мне лично определенно не нравится этот ваш…
- Наш?! – одновременно вырвалось и у меня, и у Виолетты.
Секунду мы молчали, а потом переглянулись, и, поняв, как это слово прозвучало, дружно покатились со смеху. Да, похоже, наши мысли следуют в одном направлении! Макси, Нати и Андреас присоединились к веселью почти сразу, и мы стали смеяться уже впятером.
Но минуты через две над нашей компанией нависла чья-то обширная тень. Я обладал неплохой реакцией, поэтому обернулся первым, увидел, кто стоит за моей спиной и понял: началось!
====== Глава 47 ======
Кажется, Леон тоже не был особенно рад меня видеть. Хотя, если честно, он больше удивился, чем разозлился.
- Федерико? – спросил он, приняв свою фирменную позу а-ля «супермен». – Ты не уехал в Италию?
- Нет, не уехал, – смело ответил я, глядя ему в глаза. – Моей матери предложили здесь работу. К счастью для меня, и к сожалению для тебя.
Говоря это, я с удовольствием отметил, что за лето не только догнал, но и обогнал Леона в росте, хоть всего на пару сантиметров. Тем не менее, теперь он, казалось, почувствовал себя несколько неуютно, глядя на меня снизу вверх. Но – нужно отдать пареньку должное – его голос звучал совершенно спокойно, когда он говорил:
- Почему же? Я не имею ничего против тебя, Федерико. И ничего не буду иметь, если ты дашь мне сейчас поговорить с Виолеттой.
- Чтобы ты снова запудрил ей мозги?! – ядовито спросил я. – Ни за что!
- Не собираюсь я ей ничего пудрить! – возразил Леон.
- Неужели? – съязвил я. – А мне казалось, что ты только на это и способен! Только не говори, что не вешал Франческе лапшу на уши про звезды, солнце и любовь до гроба!
- Ну, ты сравнил! – возмутился Леон. – Где Франческа и где Виолетта!
- Ага! – возликовал я. – Значит, ты не отрицаешь того, что клятвы были?!
- Уйди с дороги! – начал терять терпение парень. – Я должен поговорить с Виолеттой!
- Успокойся, Федо, – раздался позади меня робкий тихий, но все равно любимый голос. – Отойди.
Все внутри меня протестовало, но я послушно отступил в сторону, давая бывшей парочке встретиться взглядами. Но сейчас что-то изменилось. Если раньше Виолетта смотрела на своего парня с теплотой и некоторой нежностью, то теперь на смену этим пришли отрицательные чувства – холод и опаска. Может, она, и впрямь, его разлюбила? Очень странно…
- Виолетта, – неуверенно начал Леон. – Нам нужно поговорить!
- Неужели? – изогнула бровь та. – О чем?
- Ради всего святого! – взмолился ее бывший. – Ты должна меня выслушать! Давай выйдем и поговорим без свидетелей!
Произнося последнюю фразу, он испепелил меня взглядом, но тут же снова повернулся к моей подруге. Однако, она, похоже, проследила направление его взгляда, поэтому твердо заявила:
- Не смотри на него так! Непосредственно, ЭТОТ свидетель останется в любом случае!
- Что?! – возмутился Леон. – Федерико будет присутствовать при НАШЕМ разговоре?!
- Да, будет, – спокойно отвечала Виолетта. – Этим летом он очень много сделал для меня! Он всегда был рядом в нужный момент! Он поднял меня на ноги после твоего поступка! Он вдохнул в меня жизнь! Поэтому, либо мы будем говорить при нем, либо не будем говорить, вообще! Делай выводы.
Леон бросил в мою сторону еще один ненавидящий взгляд, но тут же со вздохом произнес:
- Ладно. Хорошо. Пойдем.
Он повел ее из кабинета. Девушка решительно схватила меня за руку и увлекла за собой. Моя душа просто пела. Она хочет, чтобы я был рядом! Лучше этого может быть только… Так, спокойно! Нельзя даже думать об этом! Не сможет Виолетта меня полюбить! Такой расклад попросту невозможен!
Мы втроем пришли в кабинет танцев, благоразумно закрыв за собой дверь – вовсе ни к чему оповещать всю «Студию» о назревающей драме.
- Итак, – подытожила Виолетта, скрестив руки на груди и твердо глядя в глаза бывшему.
- Я не люблю Франческу! – затараторил он. – Я люблю тебя! Ты – самое главное в моей жизни! Ты, а не она!
Да уж, сцена получалась, мягко говоря, странная. Раньше все было с точностью до наоборот. Леон стоял столбом, а Виолетта оправдывалась. А сейчас, оправдывается сам парень. И, кстати, делает это из рук вон плохо. Я отчетливо вижу в его глазах фальшь, и от этого еще больше хочу дать ему в морду. Но моя подруга, похоже, сама эту фальшь увидела, потому что заявила:
- Не верю ни одному слову!
- Но, Виолетта, я, правда, люблю тебя! – возмутился Леон.
- И ты целовался с Франческой, чтобы это доказать?! – не выдержал я.
- Заткнись! – огрызнулся Леон.
- А ты ему рот не затыкай! – воскликнула Виолетта. – Он задал правильный вопрос! Почему ты полез целоваться к Франческе, если любишь меня?!
- Ой, перестань! – поморщился ее бывший. – Это – вообще, отдельная история! И довольно длинная.
- А мы никуда и не спешим! – снова встрял я.
Еще раз испепелив меня взглядом, Леон, однако, вздохнул и монотонно заговорил:
- Я не собирался изменять Виолетте. Тем более, что, на тот момент, мы уже не были вместе. Короче, за пару дней до вечеринки Макси ко мне приехал двоюродный брат, Мануэль. Он на два года старше меня, и все время об этом напоминает. Ну, а тогда все было еще хуже. Мануэль, как образцовый брат, наблюдал за мной на «Реалити» и долго поддевал по поводу того, что я не сумел удержать девушку. Ну, я и ляпнул со злости, что мне достаточно свистнуть – и от девушек не будет отбоя. Тогда Мануэль предложил пари: я должен был за один вечер влюбить в себя девушку и познакомить его с ним.
- И ты выбрал Франческу? – приподнял бровь я. – Намеренно?
- Вообще-то, нет, – огрызнулся Леон. – Мой выбор оказался абсолютно случайным. Когда я пришел на вечеринку, там были только сам Макси, Франческа и Лука. Тут, собственно, выбор очевиден. Я, может, и дождался бы тебя, Виолетта, но Макси сказал, что ты не придешь. Вот так все и получилось.
Мы с Виолеттой переглянулись и одновременно выпалили:
- Какая же ты сволочь!
И вправду, меня переполняло отвращение к этому парню. Пари он, видите ли, заключил… Поспорил на живого человека! Да, я согласен, у меня тоже кузен – далеко не ангел. Но, предложи он мне нечто подобное, я послал бы его куда подальше! А Леон Варгас – просто моральный урод!
- Но почему сразу сволочь?! – возмутился он в ответ на наше восклицание. – Неужели вы даже не попытаетесь меня понять?!
- За пониманием отправляйся к Камилле, – парировал я. – Она, по-моему, готова понять кого угодно!
- Слушай, ты заткнешься сегодня, или тебе помочь?! – взорвался Леон.
- Не кричи на него! – вступилась Виолетта.
От этих слов у меня потеплело на сердце. Она защищает меня, не дает оскорблять или угрожать… Поразительно! Видимо, эта девушка, и впрямь, очень сильно ко мне привязалась. Но, конечно, в чисто-дружеском плане. Ведь ничего больше быть просто не может! К сожалению…
- Ты на его стороне?! – тихо спросил Леон, как будто ослышался. – Ты выбрала не своего парня…
- Бывшего, заметь! – оборвала его Виолетта.
- Пусть так, – согласился тот. – Но ты предпочла мне этого сомнительного юношу?!
- Этот сомнительный юноша, вообще-то здесь! – напомнил я.
- И что? – прищурился Леон. – Ты ведь тоже не ангел! Забыл про свою попытку поцеловать Виолетту?!
Ох, ну, ладно, он меня подловил! Та злополучная сцена «недопоцелуя» до сих пор била по моим хрупким нервам, вызывая саднящую боль в груди. Честное слово, мне до сих пор непонятно, ЧЕМ я тогда думал! Где были мои мозги?! Ведь я же знал, что Виолетта не любит меня! Знал, и все равно, как идиот, полез целоваться!
- Нет, – признался я, наконец, опустив голову. – Не забыл, и, наверное, не забуду никогда.
Тут на мое плечо легла нежная и легкая рука. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это.
- Об этом мы с ним еще поговорим, – словно, в подтверждения этого жеста, произнесла Виолетта. – Он, может, и не забыл. А вот я уже давно забыла. Федерико столько для меня сделал, что держать на него зло было бы черной неблагодарностью. И вообще, Леон, не смей сравнивать его с собой! Вы ничуть не похожи друг на друга! Федерико пытался меня поцеловать, потому что я ему нравилась! Ну, вернее, он так думал…
В последней ее фразе прозвучала какая-то странная нотка… Хотя, наверное, послышалось. Да, конечно, послышалось! Не может быть, чтобы этой ноткой оказалась боль! Просто не может! И снова мною овладело возмущение. Думал… Как можно, вообще, вообразить подобное?! Да я, лишь только увидев Виолетту, понял, что влюбился по уши! Ни одна встреча с Адель не вызывала у меня таких чувств! А она говорит, что я, видите ли, «думал»! А, ладно, мне все равно нельзя об этом говорить. Нужно молчать. Просто молчать. Черт, никогда не думал, что это так неприятно!
- А ты поцеловал Франческу, не испытывая к ней чувств! – продолжала Виолетта после небольшой паузы. – Из-за какого-то дурацкого пари! Это подло! И посмотри на него! Он до сих пор не может простить себя за тот случай! И это при том, что я давно уже его простила! В этом и есть ваше главное отличие друг от друга! Федерико, сделав, по его мнению, что-то неправильно, терзается муками совести! А ты чувствуешь себя виноватым за случай с Франческой?!
- Да будь твоя Франческа хорошей подругой, она не стала бы со мной целоваться! – выпалил Леон.
- Я смотрю, ты только и можешь переводить стрелки! – встрял я. – То на меня, то на нее… А самому за свой скотский поступок слабо извиниться?!
- Ничего мне не слабо! – огрызнулся Леон.
- Ну, так извинись! – возвел я глаза к потолку.
Тот поморщился, как будто разжевал лимон, но все же перевел взгляд на свою бывшую девушку и тихо произнес:
- Будь ты там, Виолетта, ты была бы на месте Франчески.
- Ага, ты бы и ей лапши на уши навешал! – фыркнул я.
- Да нет, она бы мне и так поверила! – выпалил Леон.
Лишь через секунду до него, казалось, дошло, ЧТО он сказал. На лице парня отразился ужас.
- Что?! – вскричала Виолетта. – По-твоему, я глупая?!
- Нет-нет! – засуетился тот. – Я вовсе не это имел в виду!
- Легковерная?! – не унималась девушка.
- Нет! – попытался оправдаться Леон.
- Да ты свинья двуличная! – кричала моя подруга, не слушая.
- Виолетта, перестань! – начал терять терпение ее бывший.
- Ты моральный урод! – добавила та.
- Да прекрати же ты истерику! – в сердцах выкрикнул парень.
- Ненавижу тебя, Леон Варгас! – заключила Виолетта.
- ХВАТИТ!!! – завопил тот.
Дальнейшие события развивались молниеносно. Леон занес кулак, Виолетта вся сжалась… А долю секунды спустя, я поймал в воздухе его запястье, стиснув его железной хваткой. Изнутри меня сжигала злость. Этот урод пытался ударить мое сокровище! Все, сейчас я из него сделаю фарш!
Никто ничего не успел понять, а мой кулак уже поздоровался с физиономией наглеца. Удар вышел таким сильным, что парень не удержался на ногах.
- Не тронь ее ты, ошибка природы! – рявкнул я, занимая боевую позу и заслоняя собой подругу.
- Ах ты, гад! – завопил Леон, с трудом поднимаясь. – Да я тебя…
Он захлебнулся в собственном гневе и просто бросился на меня. Надо сказать, парень неплохо дрался. Я даже пропустил пару ударов. Из уголка моих губ стекала струйка крови, а на скуле набухал свежий синяк. Но это – ерунда, потому что я доставал его куда чаще.
Не знаю, сколько времени могла продолжаться драка, но в один момент я отступил. Конечно, у такого движения была причина. Сквозь гнев и боль, я услышал, как Виолетта всхлипнула. Что мне еще оставалось? Утешить любимую или продолжить пугать и расстраивать ее – выбор очевиден.
Я отошел от Леона, предварительно нокаутировав его ударом кулака в живот. Пока тот пыхтел и отдувался, я подбежал к Виолетте. Она была бледной, как смерть и вся дрожала. На щеках ее блестели дорожки слез. Господи, что я наделал?! Теперь она из-за меня плачет! Довел предмет своего обожания!
- Прости, Вилу, – тихо сказал я, робко касаясь ее плеча. – Видишь, он в порядке!
Виолетта, все еще дрожа, удивленно на меня уставилась.
- Он? – спросила она, наконец.
Я кивнул в сторону ее бывшего, который, в это время, торопливо выпрямлялся. У него тоже кровоточила губа, под глазом набухал синяк, а нос был разбит. Но смотрел парень на меня с такой злобой, что стало даже невольно страшно.
- Ты… ты трус! – выпалил он, очевидно, пытаясь вернуть меня в драку.
- Называй это как хочешь, – парировал я. – Только для меня нет ничего страшнее, чем видеть слезы близкого человека и не иметь возможности помочь ему!
Виолетта неожиданно обняла меня. В груди моей разлилось тепло. Она не злится! Господи, как же хорошо! Сердце запело от счастья, и снова появилось навязчивое желание осыпать девушку пылкими поцелуями… Но нельзя этого делать! Нельзя! Все, что я могу – это прижать подругу к себе и погладить по волосам.
Леон посмотрел на нас со злостью ивылетел из кабинета. Собственно, Виолетте было, кажется, все равно. Ну, хотя бы немного. Она ведь беспокоилась именно за бывшего, но сейчас почему-то липнет ко мне. А я и не против совсем. Продолжая обнимать подругу, я шепнул:
- Все хорошо, Вилу! Все хорошо! Давай успокоимся! Ничего ведь не случилось! Прости меня, ладно? Я обещал, что не стану бить Леона. Но когда он попытался поднять на тебя руку… у меня в глазах потемнело! Прости меня, Вилу! Прости!
Виолетта отняла голову от моей груди, посмотрела на меня с удивлением и шепотом спросила:
- Простить тебя? Федо, это он должен извиняться! Ты ведь обещал еще и то, что не дашь меня в обиду!
- Тогда почему ты так напугана? – опешил я.
- Дурак, я ЗА ТЕБЯ испугалась! – воскликнула моя подруга. Леон мог тебя и покалечить!
Я просто обалдел. Вместо того, чтобы испугаться за своего бывшего, она боится за меня? Феноменально! Мы ведь просто друзья! Просто друзья… А что, если… НЕТ! Не может Виолетта в меня влюбиться! Чудес на свете не бывает! Снова это нелепая надежда! Нужно немедленно ее задушить! А, черт, больно-то как!
- Все хорошо, Вилу! – воскликнул я. – Со мной все в порядке! Я здесь, с тобой! Все бу…
Я осекся, потому что нежные пальчики Виолетты робко коснулись моей скулы, а потом прошли ниже и погладили рассеченную губу. Боже, это было нечто! У меня голова закружилась! Такие эмоции, что словами не передать! Сердце бьется, как птичка колибри в клетке, по спине бегут мурашки, а кожа горит огнем в тех местах, где прикасается моя подруга! А еще, меня тянет повернуть голову и покрыть нежными поцелуями любимые пальчики… Мне никогда не хотелось ничего сильнее! И как сложно удержать себя… Как я люблю ее… Но именно поэтому нельзя давать волю губам! Я не могу потерять дружбу с Виолеттой!
- Это нужно обработать, – прошептала девушка, глядя на меня с нескрываемой тревогой.
- Все в порядке, – отмахнулся я.
- Давай вернемся в кабинет, дождемся Пабло, а там посмотрим, – решила моя подруга.
- Ты уверена, что справишься? – занервничал я.
- Да, если ты будешь рядом, – кивнула моя подруга.
Ну, а меня, собственно, даже уговаривать не нужно. Я всегда буду рядом, чтобы помочь ей, поддержать и успокоить… Даром, что мы – всего лишь друзья…
====== Глава 48 ======
Когда мы вернулись в кабинет вокала, нас тут же озадачили. И сделал это не кто иной, как Макси. Он встал на стул, чтобы его все видели, и провозгласил:
- Внимание, ребята! Пока мы все здесь, а учителя еще не пришли, у нас с Нати тут возникла идея… Как вы знаете, одиннадцатого сентября будет День Учителя. Так давайте приготовим нашим преподавателям небольшой сюрприз! Давайте сами организуем для них концерт!
Все дружно переглянулись между собой, а потом разом загомонили в поддержку идеи. Мне тоже понравилась задумка друга. И правда, почему бы не показать преподавателям, что они не зря с нами бьются? Представляю, как обрадуется Энрике – ведь это его первый праздник в качестве полноценного педагога!
- Ну, значит, решено, – подытожил Макси. – После занятий мы все вместе идем в «Ресто-Бар», чтобы во всем разобраться.
Я перевел взгляд на Виолетту. Все-таки, ей поход в «Ресто» мог навеять не самые лучшие воспоминания. Но моя подруга просто улыбалась.
Тут как раз в аудиторию вошли Антонио и Пабло. Мы немедленно стали серьезными, а Макси поспешно спрыгнул со стула.
- Доброе утро, ребята! – жизнерадостно помахал нам Пабло. – Я вижу, все здесь? Отлично!
- Я приветствую вас, – поздоровался Антонио. – Поздравляю с началом нового учебного года, а также, хочу представить ваших новых преподавателей. Танцы теперь будет вести сеньорита Жаклин Саенс.
С этими словами, он махнул рукой кому-то за приоткрытой дверью. В кабинет вошла молодая женщина. На вид ей было лет двадцать пять. Складная, стройная и, кажется, очень гибкая. Ну, собственно, последнее как раз и не удивляет – все-таки она ведет танцы. Впрочем, особенно я сеньориту Саенс не разглядывал, потому что Антонио тут же снова заговорил:
- Также, я рад представить вам второго преподавателя вокала – сеньора Энрике Марроне.
И вот, в дверях появился мой, вспыхнувший до корней волос, друг. Я понимал, почему он так нервничает. Ведь это – его первая серьезная работа. Энрике, наконец, стал настоящим учителем после шести лет подработок. И мне, как никому другому, было понятно, как для него важна сейчас поддержка, поэтому захлопал в ладоши. Виолетта, Макси и Нати присоединились ко мне через долю секунды. Остальные лишь поглядывали на нас с удивлением. Зато сам Энрике, похоже, расслабился и послал мне благодарный взгляд.
- А я представляю вам новых учеников, – подытожил Пабло. – С ними вы уже могли познакомиться. Для начала, представлю парня, которого большинство из вас хорошо знает по «Реалити». Теперь он вернулся в «Студию» на постоянной основе. Для новеньких, его зовут Федерико Дельяно. Федерико, подойди, пожалуйста, ко мне, чтобы тебя все видели.
Я послушно стал чуть впереди директора Студии. Виолетта, Макси, Нати и Андреас улыбались, но по лицу той же Франчески, к примеру, было заметно, вовсе не рада. Камилла, Бродвей, Брако, Напо и Диего выглядели, примерно, так же. Я мог ожидать, что Леон, вообще, прожжет меня взглядом, но тот стоял у дальней стены без тени злости в глазах. Напротив, он явно о чем-то размышлял, сосредоточенно вглядываясь в мое лицо. Впрочем, стоило нашим взглядам встретиться, он поспешно завел беседу с новенькой девушкой, которая стояла рядом.
- Еще один наш новый ученик, – продолжал тем временем Пабло, – тоже приехал к нам издалека. Я приглашаю стать рядом с Федерико Диего Эрнандеса.
Парень тут же оказался рядом со мной, и мы зло переглянулись. К счастью, никто из учителей, вроде бы, ничего не заметил. Разве что, Энрике, но ему я потом все объясню.
- Еще один новичок – Марко Тавелли. Прошу сюда.
Рядом с Диего стал кудрявый темноволосый юноша с озорной улыбкой. И было в нем что-то такое, что невольно притягивало людей. Может быть, наивный взгляд или аккуратные черты лица – не знаю. Но что-то определенно в этом парнишке есть.
- Далее, продолжал Пабло. – Я прошу подойти еще одну новенькую студентку – Эмму Толедо.
Рядом с Марко стала миловидная девушка с тонкими чертами лица и волосами цвета спелой ржи. В глаза бросалась ее ухоженность. Очевидно, она из богатой семьи.
И наша последняя новенькая – Эстрелла Иглессиас, – подытожил Пабло.
Та девушка, с которой беседовал Леон, спотыкаясь, подошла к нам. Что странно, она стала не рядом с Эммой, а рядом со мной, предварительно мне улыбнувшись. Она была достаточно симпатичной. Знойная брюнетка, прямые волосы которой ниспадали до середины спины, в темных глазах мелькали искорки веселья, а черты лица невольно располагали к ней. Эстрелла была мне ровно по плечо.
А теперь, – заключил Пабло, – мы, пожалуй, оставим вас с новыми преподавателями. Дадим вам возможность познакомиться. Новенькие могут становиться на свои места.
Мы разошлись. Только Эстрелла сменила место, став рядом со мной. То есть, я теперь стоял между ней и Виолеттой. Две девушки странно переглянулись. Ну, вот, что это? Похоже, моя подруга сразу попала в немилость. Зашибись! Только с Людмилой разобрались – вот вам, пожалуйста! И чем это Виолетта не понравилась Эстрелле? Ладно, разберемся.
- А расскажите немного о себе, пожалуйста, – попросила Франческа наших новых учителей.
- Уступаю даме, – вежливо кивнул Энрике своей коллеге.
- Ну, меня зовут Жаклин Саенс, – смущаясь. Заговорила та. – Можете называть меня просто Джаки. Я тоже училась в этой «Студии». И, ребята, чтобы между нами не было никаких недомолвок, хочу предупредить: Антонио – мой дядя.
Это известие, однако, было воспринято без всякого энтузиазма. Все знали, что Антонио – человек чести, и, если он взял на эту должность свою племянницу, значит, так надо.
- А теперь, – подытожила Джаки, – предоставляю слово сеньору Марроне.
Энрике, явно нервничая, выступил вперед. Я послал ему подбадривающую улыбку, хоть и был на двести процентов уверен, что он справится. Это уж так, чтобы мой почти-брат не чувствовал себя одиноким.
- Всем привет! – весело поздоровался он. – Я – Энрике Марроне, но, признаться, мне будет проще, если вы будете называть меня просто Энрике. И, если можно, на «ты». Я никогда здесь не учился, потому что приехал из Италии.
- Так вы с Франческой и Федерико земляки? – живо заинтересовалась Камилла.
- Да, кстати, по поводу этого! – спохватился Энрике. – Как и Джаки, хочу предупредить на всякий случай. Я не знал Франческу, а вот Федерико – мой лучший друг и почти брат.
Мы с Виолеттой, Макси и Нати с удовольствием стали наблюдать за выражениями лиц остальных. Они просто отправились в ступор.
- С ума сойти! – только и смог выдавить Напо.
- Подожди! – воскликнула Франческа. – Так ты же – взрослый человек! Сколько тебе лет?
- Двадцать два, – признался Энрике.
- И ты дружишь с подростком? – охнул Леон.
- Знаете, дружба – понятие не возрастное, – встрял Макси.
- Вот именно, – подхватила Нати. – Если Федерико и Энрике вместе чувствуют себя уютно, значит, так надо.
- Ну, ясно, – пробурчала Камилла. – Значит, непредвзятого судейства от тебя нам ждать не приходится?
- Почему же? – возразил я. – Энрике прекрасно знает, что может спокойно меня критиковать. Он был моим репетитором.
- А если ты что-нибудь натворишь? – полюбопытствовал Брако. – Ну, например, подерешься с кем-нибудь? Кстати, что у тебя с лицом?
- О его лице мы поговорим позже, без свидетелей, – вступился Энрике. – Но могу сказать, что в любом конфликте я привык сначала разбираться. И, если будет виноват Федерико, ему достанется так же, как и любому другому ученику. А еще, я терпеть не могу ябед. Тот, кто попробует выдать своих товарищей, непременно попадет в немилость.
После этой речи, всем стало немного не по себе. Всем, кроме меня. Я-то знал, что мой друг, на самом деле, совсем не страшный. Но остальные, конечно, занервничали. Вот, даже Виолетта невольно схватилась за мою руку. Я поспешно погладил тыльную сторону ее ладони большим пальцем и шепнул:
- Все хорошо. Он имеет в виду, что не любит стукачей.
Виолетта, вроде бы, расслабилась, но руку убирать не стала. Мы неосознанно переплели пальцы, от чего в груди у меня разлилось приятное тепло. Черт возьми, только эта девушка может вызывать у меня такие эмоции!
Энрике отступил в сторону, давая возможность заговорить Джаки.
- Что ж, – подытожила она, – наверное, на сегодня все. Давайте расходиться. До завтра.
Все двинулись к выходу. Я последовал, было, за Виолеттой, но услышал свое имя. Это оказалась та самая девушка – Эстрелла.
- Привет, – дружелюбно поздоровалась она. – Мне очень приятно с тобой познакомится!
- Привет, – растерялся я. – Взаимно. Ну, ладно, мне пора.
- Подожди, – воскликнула Эстрелла. – Слушай, а девочка, с которой вы держались за руки… вы с ней…
Я невольно испугался. Ох, только этого мне не хватало! Нужно сразу все прояснить!
- Тебя интересует, свободно ли мое сердце? – твердо спросил я.
Эстрелла залилась краской.
- Оно занято, – сам же и ответил я.
Красная, как помидор, девушка убежала. Надо сказать, я не напрасно упомянул, что занято именно мое сердце. В нем нет места ни для кого, кроме Виолетты. А вот сама девушка ровным счетом ничего ко мне не испытывает, причиняя, тем самым, невыносимую боль. И я не смогу ни с кем встречаться. Просто не хочу никому врать. А врать придется, потому что я никогда не смогу полюбить никакую другую девушку. Мое сердце всегда будет принадлежать только Виолетте. Даром, что она сама об этом и понятия не имеет…
От автора: В этой главе вы можете найти ошибки с описаниями некоторых героев, но не сердитесь! Просто я принципиально отказалась смотреть второй сезон из-за Федемилы, от которой мне становится дурно! Так что, в случае чего, не придирайтесь!))) А еще, я добавила одну новую героиню, как вы, вероятно, уже заметили! Зачем – сами со временем поймете!))) И, кстати, по поводу дня учителя – тоже не придирайтесь, а покопайтесь в гугле!))) В Аргентине этот праздник отмечается одиннадцатого сентября!)))
====== Глава 49 ======
После занятий мы, как и собирались, побежали в «Ресто-Бар», где около двух часов сидели, думая, что и как будет происходить. В итоге, было принято решение, что график выступлений составит Эстрелла (которая все время старательно избегала на меня смотреть, но зато просто буравила взглядом Виолетту). Она никого не знает, поэтому должна быть объективной.
Петь согласились я, Виолетта, Людмила, Франческа, Леон и Марко. Макси с Нати мы, вообще, решили сделать ведущими. Это будет по-честному – идея-то их.
- Как думаешь, с этим концертом все будет в порядке? – спросила у меня подруга по дороге домой.
- Думаю, что да, – растерялся я. – А что может пойти не так?
- Не знаю, – пожала плечами Виолетта. – Просто… какое-то странное предчувствие…
- Чего-то плохого? – занервничал я.
Моя подруга кивнула.
- Тогда, может, тебе не стоит петь? – напрямик спросил я.
- Шутишь? – фыркнула она. – А что я скажу ребятам? Что у меня плохое предчувствие, поэтому я срываю все планы? Нет, Федо. Мы ведь уже все решили…
Я остановился. Виолетта тоже. Наши взгляды встретились. Господи, сколько решимости было в ее прекрасных глазах… Как бы эта самая решимость не погубила мою единственную любовь… Я осторожно взял подругу за плечи и принялся убеждать:
- Серьезно, Вилу! Плохое предчувствие – недобрый знак, ты же понимаешь! Откажись от выступления, пока не поздно! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!
Перед взором моим на мгновение встала ужасающая картина: Виолетта лежит в луже крови. Господи, что со мной будет, если… Нет, нужно отогнать эти мысли! Будет моя подруга петь, или нет – я не допущу ничего подобного! Никогда!
- Я выступлю, – решила девушка. – Ничего со мной не будет, не переживай!
- Знаешь, я безгранично верю в тебя, но все равно прослежу за твоей безопасностью, – железным голосом заявил я.
Виолетта кивнула, поняв, похоже, что спорить бесполезно. И, честно говоря, оказалась права. Энрике все время шутит по поводу этой самой моей железной интонации. Мол, стоит мне ее включить, дальнейшая дискуссия сразу теряет смысл.
Дойдя до моего дома, мы еще долго сидели у меня в комнате, говоря, главным образом, об утренней драке. Я утешал Виолетту, уверяя, что ничего не случилось. Хотя, сам все время задавался вопросом, почему моя подруга испугалась не за Леона, а за меня. Не понимаю…
Конечно, я не позволял надежде зародиться в моей душе. Какой бы ни была причина неправильного страха Виолетты, она имеет под собой абсолютно дружескую почву. Не более.
Итак, после возвращения в «Студию» все пошло своим чередом. Утром я заходил за Виолеттой, и мы вместе шли на занятия. Кстати сказать, в один из таких дней я спросил у своей подруги, почему Анжи не увязывается за нами. На это она лишь рассмеялась и ответила:
- Не знаю. Говорит, что теперь чувствует себя как-то неуютно. Наверное, потому что у нас с тобой появились секреты.
Однажды Джаки попросила Виолетту задержаться после урока. Я собирался, было, уйти, но подруга схватила меня за руку и шепнула:
- Останься. Мне так будет спокойнее.
Что мне оставалось? Не разнимая рук (от чего по коже бегали приятные мурашки), мы подошли к учительнице танцев. Складывая свои папки в сумку, она тепло улыбнулась Виолетте и произнесла:
- Я только хотела сказать, что довольно неплохо общалась с твоей мамой. Ее смерть потрясла меня, как и всех, кто был с ней знаком. И я очень сочувствую тебе и твоему отцу.
Я перевел взгляд на Виолетту и понял: ее нужно отсюда уводить. Она побелела, как полотно. Господи, ну, кто эту Джаки за язык тянул?! Держала бы свое сочувствие при себе! Она ведь только расстроила Виолетту!
- Тише, Вилу! – воскликнул я. – Все хорошо! Все в порядке! Пойдем отсюда!
Я отпустил ладонь подруги, осторожно приобнял ее за плечи и предложил другую руку. Она оперлась на меня, и мы вместе поспешили уйти.
- Не переживай! – внезапно крикнула Джаки. – Да, ты потеряла мать, но посмотри на то, что имеешь сейчас!
Она хотела добавить что-то еще, но мы уже покинули кабинет. Я понимал, что Виолетта скоро расплачется, поэтому быстро завел ее в ближайшую пустую комнату. И как в воду глядел. Стоило двери закрыться за нами, как подруга припала к моей груди и разрыдалась.
Мне было вполне понятно, с чем связана такая реакция. Поэтому я крепко и надежно обнял ее, давая понять, что всегда буду рядом. Как жаль, что я не способен защитить ее от скорби по матери! Если бы в моих силах было сделать хоть что-нибудь… что угодно, лишь бы ЕЙ стало легче… Боже, помоги этой девушке!
- Тише, тише! – мягко шепнул я в ухо подруге. – Все будет хорошо! Давай успокоимся! Не надо плакать! Ведь Джаки права. Умей ценить то, что имеешь!
- А что я имею?! – выдавила сквозь слезы Виолетта. – Что? Леон, оказывается, все время вешал мне лапшу на уши! Франческа с Камиллой оказались такими…
- Что ты имеешь, Вилу?! – возмутился я. – Ты имеешь возможность заниматься любимым делом! А измена Леона показала тебе, кто твой настоящий друг, а кто нет! У тебя есть Герман, Ромальо, Ольгитта! Они любят и поддерживают тебя! Ты нужна Макси, Нати, Андреасу! Ты нужна всем!
Я помолчал немного, а потом все же решился скромно добавить:
- Наконец, не надо сбрасывать со счетов и меня, Вилу.
Девушка отстранила голову. На ее щеках все еще блестели дорожки слез, но глаза уже высохли. А потом… я сам не понял, что произошло… Виолетта вдруг потянулась ко мне. А я? Что я мог сделать, когда она так… близко? Только ответить тем же, потянувшись навстречу губам подруги…
Стоп! Именно! Виолетта – моя подруга! Просто подруга! А что мы сейчас делаем?! Убиваем духовную связь между нами! Если я не отстранюсь, и наши губы соприкоснуться (одна мысль об этом уже заставляет мое сердце взлететь в небеса), она меня возненавидит, потому что не сможет полюбить! Никогда!
Было больно. Невыносимо больно. Каждая клеточка моего существа, казалось, протестовала. Тем не менее, я нашел в себе силы отстраниться от Виолетты. То есть, даже не отстраниться, а подставить щеку, как в прошлый раз. И снова любимые губы коснулись всего лишь щеки. И как же меня тянуло поцеловать ее по-настоящему… Я упорно игнорировал эту тягу, продолжая внушать себе, что не могу потерять подругу. Не могу!
Впрочем, Виолетта почти тут же и отстранилась и, поняв, что произошло, со смехом сказала:
- Ты не меняешься!
Я лишь с нежностью наблюдал за такой родной и такой любимой улыбкой подруги. Что-то в ней показалось мне странным. И дело было вовсе не в слезах, которые все еще блестели на щеках Виолетты, а в ее взгляде. Что-то такое…
Стоп! Сколько раз нужно повторять себе, что нельзя задумываться о подобных чувствах! Мне же будет хуже! Главное, что следует запомнить: она не любит меня и никогда не полюбит. И, если мне иногда кажется, что подруга смотрит на меня как-то не так, это – не более, чем плоды моего влюбленного воображения!
- Не меняюсь, – согласился я, бессознательно протягивая руку, чтобы стереть соленые капли с любимого личика.
Удивительно, но Виолетта не сопротивлялась, позволив моей ладони мягко пройтись по обеим щекам. А в глазах ее снова отразилось… Так, не думать об этом! Не думать! На чем я там остановился? Ах, да!
- Не живи прошлым, Вилу, – горячо добавил я, заглянув в глаза подруге. – Знаю, это сложно. И мне тоже очень жаль твою маму, как и всем другим. Но она бы не хотела, чтобы ты плакала всякий раз, когда речь заходит о ней. К тому же, есть люди, которые всегда тебя утешат. А это – очень ценно.
Помолчав секунд десять, Виолетта улыбнулась и прильнула ко мне со словами:
- Знаю. У меня есть ты, и это – самое ценное, что только может быть!
Снова объятия, снова борьба с чувствами, снова уничтожение малейших ростков надежды… Но какое это имеет значение в сравнении с тем, что я едва не потерял? Наша с Виолеттой дружба… она очень легко может разрушиться. Один опрометчивый поступок, одно неосторожное слово – и все. Она возненавидит меня. И ее доверия мне будет уже не вернуть. Никогда. Так что нужно быть предельно осторожным.
====== Глава 50 ======
Проходили дни. Все происходило по одному и тому же графику. Занятия в «Студии», репетиция в «Ресто» и болтовня в моей комнате. Иногда после уроков я еще оставался с Энрике.
Конечно, мой почти брат тут же узнал об очередном «недопоцелуе», и долго смеялся, когда я рассказал ему о нем. Он снова попытался меня убедить, что у Виолетты тоже есть ко мне какие-то чувства, но ведь это невозможно, правда?
Кое-какое разнообразие в эту рутину внесли выходные. В субботу утром я проснулся от громкой трели звонка внизу. Кто-то настойчиво нажимал на кнопку, требуя, чтобы его впустили. Я посмотрел на часы. Нет, для Виолетты слишком рано. Тогда что происходит? Все странно это…
Торопливо влезая в джинсы, я отчетливо услышал снизу испуганный возглас мамы. Так, это уже перебор! Сейчас я задам этому незваному гостю!
Стремглав спустившись вниз, я, однако, тут же замер. На пороге дома стоял незнакомый мужчина с суровым лицом. У него были темные волосы, блестящие карие глаза, прямой нос и волевой подбородок… Он чем-то напомнил… Нет, не может быть!
Тем не менее, передо мной стояла моя копия, только в возрасте лет сорока. И, между прочим, эта самая копия, увидев меня, заулыбалась. Мама же стояла перед этим мужчиной, будучи в полном шоке.
- Привет, – поздоровался со мной незнакомец. – Меня зовут Гаспар Феррари. Как я рад, наконец, познакомиться с тобой!
- Не говори с ним! – прикрикнула моя мама.
Я удивленно на нее уставился. Да что, вообще, происходит?! Аврелия Дельяно – женщина, которая вырастила меня – кричит на незнакомого мужчину? Бред! А самое странное, этот мужчина, казалось, вовсе не оскорбился. Он лишь покачал головой со словами:
- Мальчик имеет право знать, Аврелия.
- О чем?! – возмутилась та. – О том, какая ты свинья?! Какой трус?!
- Да что происходит?! – встрял я. – Кто вы такой, синьор Феррари?!
- Это твой отец, Федерико, – убито вздохнула моя мама.
Я нахмурился. Честно говоря, у меня была такая мысль, судя по внешности Гаспара. Но неужели у этого гада хватило наглости заявиться сюда?! И как он нас нашел?! Бред какой-то! Не может человек быть настолько бессовестным, чтобы заявиться к сыну, которого бросил еще до рождения!
- Не понял, – констатировал я.
- А что тут понимать, сынок? – радостно воскликнул Гаспар. – Я – твой отец!
Я был в шоке. Этот человек, похоже, действительно, думает, что, заявившись сюда, тут же будет прощен за шестнадцать лет отсутствия! Ну и наглость!
- Это какая-то ошибка, – скрестив руки на груди, холодно произнес я. – У меня нет отца.
- Как – нет, если это я? – рассмеялся Гаспар.
- По-моему, он ясно дал понять, что не хочет с тобой знакомиться, – встряла моя мама.
- Не решай за нашего сына, Аврелия! – отрезал мужчина.
- А она и не решает, – заявил я. – Просто правильно толкует мои слова. Я знать вас не желаю.
У Гаспара был такой вид, словно его окатило ледяной водой. Он явно не ожидал такой реакции сына. Что ж, я – мастер на сюрпризы.
- Может, скажешь, как ты нас нашел? – спросила моя мама.
- Услышал, что ты собралась переезжать, – пояснил я. – Через пару знакомых вычислил адрес, но, когда приехал, ты уже улетела сюда. Ну, я через новых жильцов выяснил номер телефона агента. Он и назвал мне твой новый адрес. Кстати, от новых жильцов твоего дома я и узнал о существовании нашего сына.
- Стоп! – воскликнул я. – Вы ведь знали, что мама была беременна!
- Знал, – согласился Гаспар. – Но, когда я уходил, она собиралась делать аборт…
- А я передумала! – возразила моя мама. – Герман переубедил.
Ох! Кажется, у меня идея! Этот самый Герман, вроде бы, не в восторге от моего родителя, а значит…
- Сейчас, – крикнул я и стремглав побежал наверх.
Залетев к себе, я наскоро оделся до конца, привел себя в порядок и пулей рванул к выходу. Мама и Гаспар (я упрямо не желаю называть его отцом) стояли в прихожей и негромко спорили на тему того, почему он ушел. Впрочем, мне глубоко наплевать на все, что связано с этим мужчиной. Пусть хоть на колени упадет.
- Федерико, ты куда? – крикнула мне вслед мама.
- Сейчас вернусь! – ответил я и выбежал на улицу.
Через несколько секунд Ольгитта уже открыла мне дверь дома Кастильо.
- Доброе утро, – приветствовал ее я. – Герман уже проснулся?
- Ну, да, – слегка удивленно отвечала экономка. – Он сейчас завтракает. Проходи.
Я вошел внутрь, стараясь не бежать бегом. Но все мысли разом повылетали из моей головы, потому что за столом сидела и Виолетта тоже. Сердце у меня забилось чаще, а к щекам подкатила кровь. Но и сама девушка почему-то тоже покраснела. Поразительно.
Ладно, подумаю об этом позже. Сейчас нужно разобраться с семейными проблемами. Я преодолел свою тягу к Виолетте (признаться, не без боли), нахмурился и произнес:
- Доброе утро, Герман. Доброе утро, Вилу.
- Привет, Федо, – улыбнувшись, ответила моя подруга, и краска начала отступать от ее щек. – Сейчас.
- Не торопись, – посоветовал я ей и обратился к Герману. – Вы не могли бы пойти сейчас со мной?
- Что-то случилось? – занервничал друг нашей семьи, откладывая нож и вилку.
- Можно сказать и так, – кивнул я. – Вы ведь не упустите редкую возможность встретиться с моим блудным папашей?
- Что-о-о?! – вскричал Герман. – Гаспар?!!!
С этим восклицанием, он пулей вылетел из столовой. Я собирался, было, рвануть за ним, но Виолетта позвала:
- Федо подожди!
- Да? – обернувшись, ответил я.
- Твой отец объявился? – спросила она.
Я кивнул.
- Тогда подожди меня! – воскликнула моя подруга и тоже выскочила из-за стола.
Мы вместе побежали вслед за Германом. По дороге Виолетта взяла меня за руку, от чего сердце мое зашлось. Скорее всего, девушка просто хотела показать, что она рядом. Да однозначно! Секунду… А я что, снова включил надежду? Нет! Придушить это чувство! Немедленно! А, черт! Грудь полоснуло невыносимой болью. Нет, сейчас нужно решить проблему с отцом, а там посмотрим.
Мы забежали в дом и тут же стали свидетелями драмы. Герман и Гаспар стояли друг напротив друга в одинаковых позах – скрестив руки на груди. У обоих были такие выражения лиц, что даже мне стало жутковато.
- Здравствуй, Герман, – процедил Гаспар сквозь стиснутые зубы.
- Не могу пожелать тебе того же, – холодно парировал он. – И зачем ты пришел?
- А это не твое дело, – отрезал Гаспар.
- А чье же? – изогнул бровь Герман.
- Мое, Аврелии и нашего сына! – воскликнул синьор Феррари.
Тут наш с мамой друг, похоже, потерял терпение. Он принял бойцовскую позу, сжал кулаки и заорал:
- Сын, говоришь?! А ты, вообще, знаешь, как этого сына зовут?! Я удивлен уже тем, что ты знаешь о существовании Федерико.
- А он и не знал, – встрял я. – Сам только что сказал, что ему сообщили об этом новые жильцы в нашем доме.
От этих слов Герман совершенно рассвирепел, испепелил Гаспара взглядом и прорычал:
- Какая же ты сволочь! Да как у тебя, вообще, наглости хватило заявиться сюда?! Ты что, всерьез думаешь, что этим сможешь искупить шестнадцать лет?! Надеешься, что твой сын теперь захочет тебя знать?! Вот, скажи, зачем ты приехал? На что рассчитывал?
- Изначально, я хотел просто найти Аврелию, чтобы узнать, все ли у нее хорошо, – признался Гаспар. – А потом, когда узнал о сыне… Я хочу общаться с ним.
- Хорошее желание, – фыркнул Герман. – Вот только, знаешь ли, немного поздно! Где ты был последние шестнадцать лет, папаша?!
- Слушай, не лезь! – огрызнулся Гаспар. – Пусть мой сын решит все сам!
- А все уже и так решено, – парировал я. – И уже очень давно. У меня нет отца.
Гаспар помолчал секунд десять, а затем, похоже, ухватился за последнюю соломинку, залепетав:
- А ты знаешь, что у тебя есть сводный брат? Он младше тебя всего на два года! Уверен, вы подружитесь!
- У меня и так два брата и две сестры, – возразил я. – Если вы решили подкупить меня, вам это не удалось. А теперь, пожалуйста, проваливайте!
Постояв еще секунд пять, Гаспар что-то пробурчал себе под нос и в гневе вылетел из дома. Дверь хлопнула так, что в окнах задрожали стекла, а мы все невольно вздрогнули и еще с минуту не могли прийти в себя. Наконец, моя мама неуверенно констатировала:
- Ой, боже ты мой! Как он, однако, разошелся!
- Федерико, – осторожно обратился ко мне Герман. – А ты уверен, что…
- Да, уверен! – поняв, что он имеет в виду, заявил я. – Знать этого человека не желаю! И никакой сводный брат мне не нужен!
- Пойдем, поговорим? – робко предложила мне Виолетта.
Мы поднялись ко мне, сели рядом на кровать и с минуту просто молчали. Не находя слов. Наконец, моя подруга тихо произнесла:
- Ты, действительно, не желаешь знать своего отца?
- Да, – твердо заявил я, глядя перед собой. – Он мне и не отец вовсе! Биологический родитель – только и всего.
- Ты похож на него, – заметила Виолетта
От этих слов во мне вспыхнул гнев. Ах, вот, значит, как она обо мне думает! Считает, что я, как этот моральный урод, могу бросить своего ребенка?! Да никогда в жизни!
- Я похож на этого козла?! – возмущенно пробурчал я. – Ну, спасибо, Вилу!
- Федо, ты не понял, – весело рассмеялась та. – Вы похожи чисто внешне. Но душой, как я уже успела убедиться,- небо и земля!
Эти слова меня изрядно смутили. Вот, что Виолетта имела в виду! А я тут развел трагедию! И как, вообще, в моей голове могла возникнуть такая мысль?! Как я мог подумать так о своей подруге?! Идиот!
- Прости меня, Вилу! – горячо произнес я, заглянув ей в глаза. – Прости!
- Дурачок ты! – со смехом шепнула Виолетта и вдруг обняла меня.
О, боже, это было так приятно! Сердце колотилось, как бешенное. По телу бежали мурашки. На то, чтобы удерживать под контролем губы, уходили последние силы. А в голове у меня была одна радостная мысль: Виолетта не сердится! Это такое счастье… Просто словами не передать! Достаточно было простых объятий – и неприятное чувство от встречи с родителями сошло на нет. Только Виолетта Кастильо может творить такие чудеса…
====== Глава 51 ======
Медленно, но верно приближалась одиннадцатое сентября. Концертная программа уже была составлена и вполне устроила всех. Учителя и Антонио уже получили анонимные письма с просьбой явиться в зал в назначенное время.
Наконец, наступил канун концерта – десятое сентября. В то утро, я проснулся с непонятным предчувствием. И это самое предчувствие было совсем не хорошим. За завтраком меня тоже не покидала навязчивая мысль о том, что сегодня произойдет нечто ужасное. Ох, кажется, моя интуиция развивается!
- Ты помнишь, какое сегодня число? – спросила у меня мама, не отвлекаясь от тарелки.
Я от неожиданности поперхнулся. Ну, еще бы! Ведь она ничего не знает о концерте!
- Вроде бы, десятое с утра было, – кашляя, ответил я.
- Вот именно, – согласилась моя мама. – А когда мы отмечаем годовщину свадьбы твоих бабушки и дедушки?
О, дьявол! Совершенно вылетело из головы! Ведь тринадцатое сентября не за горами! И, опять же, смотря, где мы будем отмечать эту знаменательную дату!
- Прости, – потупился я. – Совсем забыл, что это уже через несколько дней.
- Ничего, сынок, – улыбнулась моя мама. – Тем более, что в этом году лететь никуда не нужно. Праздник пройдет у нас.
Ох, ну, хоть это хорошо. Конечно, мне совсем не улыбается перспективка встречи с Тэнкредо, но зато я буду на своей территории. И Виолетта меня поддержит, в случае чего.
- Это уж я так, на всякий случай, – продолжила мама. – А теперь, мне пора на работу. Да, и еще, Федерико!
- Да? – отозвался я.
- Не издевайся над Тэнкредо, – попросила моя мама.
Что ж, это было стандартной процедурой перед каждой встречей с моим «милейшим» кузеном. Я уже привык, поэтому сразу произнес давно заученные слова:
- Ничего обещать не могу.
На этом спор, как всегда, оказался исчерпан. Мама понимала, что никаких обещаний от меня все равно не дождется. Таким образом, после отъезда родственничков, у нее не будет повода в чем-либо меня упрекать.
- Ладно, мне пора, – засуетилась мама. –Хорошего дня, сынок!
- Тебе тоже, – ответил я и продолжил завтрак.
Мама быстро убежала на работу, а я все сидел за столом и думал. Может, плохое предчувствие с утра пораньше у меня связано с предстоящим приездом ненавистного кузена? Да нет, здесь что-то другое! Что-то, не имеющее отношения к моей семье. Но что?
Так, ладно, пора идти. Догадаться, что именно произойдет сегодня, я все равно не смогу, а вот опоздать в «Студию» – запросто.
Как всегда, на занятия мы пошли вместе с Виолеттой, болтая и смеясь. Все привычно…
- Нервничаешь перед выступлением? – спросил я у своей подруги.
- Мне нечего бояться, – покачала головой она. – Ты ведь будешь рядом и не позволишь ничему плохому со мной случиться, правда?
- Конечно, – безо всяких колебаний согласился я.
- Слушай, – вдруг смутилась девушка, – а что у тебя с этой новенькой, Эстреллой?
- Ничего, – опешил я. – По крайней мере, ничего из того, о чем ты сейчас подумала. А что?
- Просто она очень нахально смотрит на меня, – призналась Виолетта. – А стоит мне хотя бы мимолетно до тебя дотронуться или о чем-то с тобой поговорить… Иногда мне кажется, что она хочет меня загрызть.
От последней фразы мне стало немного не по себе. Загрызть… Да я сам загрызу любого, кто хотя бы попытается причинить вред этому прекрасному, милому и нежному созданию! Растерзаю собственными руками!
Но вот только почему Виолетта спросила меня об этом? И что еще за неуловимое чувство прозвучало в ее голосе? Ну, не ревность же, в самом деле! Бред! Ведь она меня не любит! Все, спокойно! Чем больше я гадаю, тем больнее мне будет, когда все мои сомнения разобьются!
- Ну, по правде говоря, Эстрелла проявила ко мне некоторый интерес, – признался я.
- Неужели? – все с той же интонацией хмыкнула Виолетта.
- Эй, что еще за наезды?! – ощетинился я.
Интересно, она что считает меня таким уж страшным или глупым?! Неужели, по мнению моей подруги, я не могу понравиться девушке?! Ну, понятное дело, сама Виолетта меня не любит. Но зачем, спрашивается, обобщать?! Впрочем, она тут же и развеяла все сомнения, весело рассмеявшись и выдавив:
- Никаких наездов, что ты! Это шутка!
Секунду спустя, мы смеялись уже вместе. Я мысленно костерил себя, на чем свет стоит. Ну, вот, что это такое?! Усомнился в своей единственной любви! Идиот без чувства юмора!
- А все-таки, – посерьезнела Виолетта, – ты ответил на ее интерес?
Я покачал головой, невольно удивляясь, что даже после столь удачной шутки ее интересует эта тема. Хотя, конечно, это – всего лишь проявление дружеского неравнодушия. Не более.
Но ее интонация… Стоп! Не думать об этом! Надежда – последнее, что я могу позволить себе чувствовать! В первую очередь, нужно руководствоваться умом! Умом и трезвыми рассуждениями! Только этим!
- Деликатно отшил, – пояснил я.
- Она тебе не нравится? – догадалась моя подруга.
Я снова покачал головой, мысленно моля небо о том, чтобы вопросы прекратились. Ведь тогда мне придется говорить о чувствах, причиняя себе невыносимую боль… Ради всего святого, пусть это окажется последним вопросом по части Эстреллы…
Что ж, мои молитвы были услышаны. Впрочем, хорошую службу сослужил и тот факт, что мы уже пришли. А уж в самой «Студии» стало не до разговоров. Начались занятия, песни, танцы и так далее, и тому подобное…
Однако, в течение дня, я невольно заметил странное поведение Андреаса. Хотя, нет. Оно было не просто странным, а более, чем странным. Парень весь день молчал, задумчиво смотрел только перед собой и испуганно вздрагивал, когда кто-то к нему обращался.
Я мог бы подумать, что мое утреннее предчувствие делает свое дело, не давая увидеть реальность. Но, как выяснилось, странное поведение нашего милого дуралея, заметил не только я. Когда занятия закончились, в коридоре нас с Виолеттой нагнали Макси и Нати. Последняя, впрочем, тут же поспешила увести мою подругу, щебеча что-то насчет сугубо-женского разговора. Мы договорились увидеться в «Ресто» на репетиции.
По правде говоря, мне не хотелось отпускать Виолетту одну. Даром, что с ней Нати, я все равно буду волноваться. Но в глазах Макси была неподдельная тревога. Спорю на что угодно, «сугубо-женский разговор» тоже он подстроил, чтобы о чем-то мне рассказать. И я не прогадал. Стоило девушкам отойти за пределы слышимости, он негромко спросил:
- Ты не находишь, что сегодня Андреас какой-то странный?
- Нахожу, еще как! – согласился я. – Но понять ничего не могу.
- Да, я тоже, – задумчиво протянул Макси. – Может, пойдем, поговорим с ним?
- Ну, попытка – не пытка, – кивнул я. – Пойдем.
Андреаса мы нашли быстро. Он сидел на лавочке перед «Студией, обхватив руками голову. Нет, он сегодня определенно не такой, как обычно!
- Эй, Андреас! – окликнул друга Макси.
Тот аж подскочил от неожиданности, но тут же выпрямился и произнес:
- А, это вы, ребята…
- А ты ждал кого-то другого? – нахмурился я. – Позволишь присесть?
Андреас кивнул и снова уставился куда-то в пространство. Мы с Макси уселись от него по бокам и несколько мгновений не могли найти слов.
- Паршиво выглядишь, – неуверенно заметил, наконец, Макси.
Андреас никак на это не отреагировал. Так, похоже, нужны серьезные меры!
- Да что с тобой?! – вскипел я, тряся друга за плечи.
Тот осторожно высвободился из моих рук, убито вздохнул и, наконец, произнес:
- Григорио нашел способ мною командовать.
- Чего?! – одновременно охнули мы с Макси.
- Да, – продолжил Андреас. – Вчера вечером он пришел ко мне и сказал, что, если я не помогу ему сорвать завтрашний концерт, он напряжет свои связи. И тогда о карьере музыканта я могу забыть.
Я бессознательно сжал руки в кулаки. Нет, Григорио, конечно, гад! Нашел способ ударить по самому больному – по мечте! Все, теперь он – труп!
- А что же ты? – допытывался Макси.
- Он дал мне время подумать до сегодняшнего вечера, – горестно вздохнул Андреас. – Вот, сижу, прощаюсь со своей мечтой…
Мы с Макси переглянулись и, казалось, подумали об одном. Наш друг не заслужил таких мучений! Может, когда-то он и помогал Людмиле. С Григорио, но потом стал целиком нашим человеком! А теперь, на бедного мальчика навалилось это…
- Рано прощаешься, – решил я.
- Ты о чем? – охнул Андреас. – Ведь не можем мы пойти прямо к Пабло! Григорио узнает, кто его сдал, и тогда…
- Тихо-тихо! – засуетился Макси. – Не собираемся мы никого сдавать! Сами справимся!
- А ты нам поможешь! – заявил я. – Я хочу быть с вами, а не с ним! Даже если меня отсюда вышвырнут!
- Нет, дружок, ты останешься! – решил Макси.
- Но Григорио сказал…
- При чем здесь Григорио?! – взорвался я. – Он здесь уже давно не имеет слова! С ним мы как-нибудь разберемся!
- Вот именно! – подхватил Макси. – Мы покажем этим двоим, как обижать наших друзей!
- Спасибо вам, ребята! – просиял Андреас. – Вы самые лучшие! Так чем я могу вам помочь?
- Позвони Григорио и согласись, – пояснил Макси.
- А потом постарайся выяснить, что конкретно он задумал, – подхватил я. – Будешь секретным агентом.
- Мы тебе доверяем! – заключил Макси.
Андреас помолчал с минуту, а потом вдруг яростно воскликнул.
- Да! Я буду работать под прикрытием!
Секунд через тридцать он уже набирал номер Григорио, а еще через пару мгновений твердо заговорил в трубку:
- Добрый день. Да, я подумал. Я согласен. Хорошо. Ладно. То есть, как? А, понял. И что же? Ясно. Все сделаю. До свидания.
Убрав телефон в карман, парень повернулся ко мне, и я только тогда заметил, какой он бледный. Интересно, что его так напугало?
- Проблемы? – занервничал я.
- Григорио хочет, чтобы я сбросил арматуру на того, ктобудет выступать первым! – в ужасе прошептал Андреас.
- Так, стоп! – воскликнул Макси. – Он что, хочет убить этого человека?!
- Похоже, что так, – согласился Андреас. – Во всяком случае, он собирается его серьезно искалечить.
- А кто у нас выступает первым? – нахмурился Макси.
Я вспомнил первым. Вспомнил и похолодел…
====== Глава 52 ======
- Но ведь должен быть способ! – в сотый раз восклицал я.
Мы все еще сидели на скамейке, пытаясь придумать способ спасти концерт. Впрочем, для меня был важен не только он. И на кону стояла вовсе не моя жизнь. Нет. Хотя, почему нет? Ведь первой выступает девушка, в которой эта самая жизнь заключена: Виолетта.
- Боюсь, что мы ничего не сможем сделать, – убито покачал головой Макси. – Если Андреас не сбросит арматуру, Григорио, в итоге, все равно доберется до сцены и сбросит ее на кого-нибудь другого.
- Ребята, я не стану никого убивать! – вскричал Андреас.
- Конечно, не станешь, – согласился я.
Тут из дверей «Студии» вышла девушка, которая могла бы мне помочь – Эстрелла Иглессиас. Меня просто озарило. Раз мы не можем спасти шоу, нужно спасти Виолетту. А для этого… Готов ли я на такие жертвы? Глупости! Конечно, готов, да еще и не на такие!
Никто и рта не успел раскрыть, а я уже нагонял Эстреллу. Увидев меня, она широко открыла глаза и остановилась. Я стал напротив и произнес:
- Привет!
- Федерико? – охнула девушка. – Что это с тобой? Ты, кажется, отшил меня!
- Я… я пересмотрел свои взгляды, – с трудом выдавил я. – Сходим после репетиции погулять?
Эстрелла охнула, а потом вдруг расцвела. Глаза ее заискрились, а щеки покрыл румянец.
- Хорошо, давай, – не раздумывая, согласилась она.
Я кивнул и быстро вернулся к ребятам, чувствуя себя, по правде говоря, крайне паршиво. Это что же получается? Я соврал девушке, пригласил ее на свидание… А все ради любви к другой! Конечно, я чувствую себя последней сволочью. Но Виолетта того стоит. К тому же, я не стану обманывать Эстреллу. Просто поговорю с ней по-человечески, чтобы она вошла в положение.
- Что случилось? – спросил Макси, когда я буквально упал на скамейку рядом с ним.
- Пригласил на свидание Эстреллу, – бросил я, обхватив руками голову.
- Так она тебе нравится? – опешил Андреас.
- Нет, – покачал головой я. – Это ради Виолетты.
- Не понял, – констатировал Макси.
- Ну, чтобы она кое-что поменяла в программе, – пояснил я. – Постараюсь убедить ее войти в наше положение.
- А смысл? – приподнял бровь Макси. – Не может ведь она снять выступление Виолетты. От этого не будет никакого толку. Ведь Григорио, по сути, все равно, кого калечить.
- Тем лучше, – кивнул я.
- Да объясни же ты толком! – начал терять терпение Макси.
Я вздохнул, поднял голову и посмотрел на озадаченные лица друзей. Да, им все нужно объяснить, а то еще подумают невесть что… С этими мыслями, я выдавил некое подобие улыбки и произнес:
- Мне нужно, чтобы Эстрелла поменяла местами наши с Виолеттой выступления.
Секунд тридцать оба просто ошалело на меня смотрели, а затем, оба разом выпалили:
- Ты рехнулся!
- Называйте это, как хотите, – парировал я. – А только заставить меня передумать вы все равно не сможете. Я на все готов, лишь бы с Виолеттой ничего не случилось!
- Федерико, я не смогу сбросить арматуру тебе на голову, – покачал головой Андреас. – Ведь ты – мой друг!
- В этом случае, советую забыть о личных причинах, – возразил я. – Ты должен это сделать. Не потому, что так будет лучше, а потому, что я сам тебя об этом прошу.
С этими словами, я поднялся со скамейки и ушел прямиком в «Ресто». Потрясенные взгляды ребят буравили мне затылок, но я заставил себя не оборачиваться. По правде говоря, мне и самому хотелось бы знать, почему я сразу напрямик не попросил Эстреллу поменять местами нас с Виолеттой.
Да, меня смущал только факт предстоящего лжесвидания с Эстреллой. В обязанности спасти подругу я не сомневался ни секунды. Никогда в жизни я никому не позволю причинить ей вред. Землю с небом сведу – лишь бы с ней все было хорошо! И, если ее безопасность будет стоить мне жизни, я погибну, не раздумывая.
Всю репетицию Эстрелла не сводила с меня глаз. Это, признаться, раздражало и сбивало с толку. Даром, что смотрела она очень тепло. Когда на меня так смотрит Виолетта, мое сердце отзывается тяжелыми ударами о ребра, а сейчас, под взглядом Эстреллы, нет ничего, кроме раздражения. Наверное, и правда, я – однолюб.
В целом, репетиция прошла неплохо. Мы выяснили все моменты и разработали дизайн украшения сцены. Самим же украшением согласились заняться я, Макси, Марко и, к моему огорчению, Леон. Мы должны были все сделать завтра рано утром, поэтому мне придется идти без Виолетты.
Минутку! А что будет, когда я уйду отсюда с Эстреллой. Ведь моя подруга запросто может решить, что я соврал ей по поводу этой девушки! Нет, нужно, чтобы она ушла раньше! Иначе, нашей дружбе кранты!
Я подошел к Нати и шепнул ей в ухо:
- Можешь еще раз увести Виолетту отсюда? Мне нужно сделать такое, о чем она пока знать не должна.
- Хорошо, – едва заметно шепнула девушка.
- С меня причитается, – улыбнулся я и отошел в сторонку.
Нати сдержала обещание. Не успело собрание закончиться, как она схватила Виолетту под руку и увела. Я сразу подошел к Эстрелле. Она улыбнулась и неуверенно спросила:
- Ну, что, пойдем?
Я кивнул. По правде говоря, мне совсем не хотелось уходить отсюда вместе с этой девушкой, но ради любимой можно пойти и не на такие подвиги.
Само, так называемое, свидание проходило более или менее терпимо. Я, по большей части, молчал, лишь временами вставляя что-нибудь вроде «м-м» и «угу» в словесные потоки Эстреллы. Однако, где-то минут через сорок, девушка, похоже, начала что-то подозревать, потому что вдруг сказала:
- Слушай, с таким же успехом, я могла бы гулять с зомби! Ты уж спроси у меня что-нибудь для отмазки!
- О чем ты? – нахмурился я, жалея, что не запомнил ни слова из ее монолога.
- Да что с тобой?! – взвыла девушка. – Я ведь знаю, что ты можешь нормально говорить с людьми. Когда ты беседуешь с Виолеттой, вас разъединить невозможно, а тут…
Она замолчала, лишь вздохнув. Я не знал, что сказать. Конечно, Эстрелла права, но ведь не подтверждать же это! А снова врать… О чем? Уподобляясь Леону, клясться в любви и лезть целоваться? Нет уж, увольте! Не хочу быть похожим на этого морального урода! Тогда что делать? Впрочем, Эстрелла сама положила конец моим размышлениям, внезапно спросив:
- Ты пригласил меня, потому что тебе что-то нужно? Или просто с кем-то поспорил?
Я мог бы удивится, как быстро она все поняла, но последний вопрос вывел меня из себя так, что я лишь возмущенно вскричал:
- Чего?! Да ты за кого меня держишь?! Я тебе не Леон, чтобы спорить на живых людей!
- А что, он спорит? – опешила Эстрелла.
- Не могу сказать, – покачал головой я. – Прости, но это – не моя тайна.
Девушка понимающе кивнула.
- Но ты права, – продолжил я. – У меня, действительно, нет к тебе чувств. Извини. На свете есть только одна девушка, которую я по-настоящему люблю, и к которой тянусь каждой клеточкой своего сердца. С ней связана моя судьба. Только ради нее одной я готов перевернуть мир. Она – моя жизнь. Прости, но эта девушка – не ты.
- Ты ведь говоришь о Виолетте, правда? – догадалась Эстрелла.
- Именно, – кивнул я. – Только не говори об этом ей, хорошо?
- Но почему? – не поняла моя знакомая. Ведь ты ее так любишь!
- Люблю, – согласился я. – Больше жизни. Но проблема в том, что ОНА меня не любит!
- Но…
- Не надо! – твердым голосом остановил ее я. – Еще только ты не пыталась внушить мне какие-то иллюзии!
- Ладно, ладно, молчу, – отмахнулась Эстрелла. – И твоей Виолетте ничего не скажу. Мне только одно непонятно: если ты так ее любишь, то зачем позвал меня на свидание?
- Ну, ты права, – признался я. – Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.
- Замечательно, – кивнула Эстрелла. – Это мы выяснили. И что же тебе нужно?
- Чтобы ты поменяла местами наши с Виолеттой выступления, – без обиняков выпалил я.
- Зачем? – опешила Эстрелла.
Я подумал немного и решил, что ей можно рассказать правду. В конце концов, может, она войдет в положение и простит мне мою ложь?
- Ты смотрела «Реалити»? – спросил я.
Девушка кивнула.
- Помнишь, тогда директором «Студии» был не Пабло?
- Да, – нахмурилась Эстрелла. – Вроде бы, какой-то клоун в парике и с краской на лбу. А звали его, по-моему…
- Григорио, – закончил за нее я. – В конце прошлого учебного года его вышвырнули.
- А за что? – полюбопытствовала Эстрелла.
- Думаю, что у Антонио были причины, – пожал я плечами. – Но сейчас не об этом. Григорио почему-то терпеть не может почти весь наш курс. Кроме, разве что, Людмилы. Он постоянно ставил нам палки в колеса, доставал и унижал. И даже после своего увольнения он не смирился. Короче, теперь он хочет сорвать наш концерт, сбросив арматуру на того, кто будет выступать первым. Это, как ты знаешь…
- Виолетта, – кивнула явно впечатленная Эстрелла. – И ты хочешь занять ее место?
Я кивнул.
- Но ведь концерт тогда все равно сорвется, – возразила девушка. – Как насчет того, чтобы попытаться спасти и Виолетту, и концерт?
- Как это сделать? – фыркнул я. – Если мы пойдем к руководству, то выдадим нашего информатора! Нет, боюсь, концерт обречен. А, раз так, нужно думать о том, как спасти Виолетту.
- Ценой собственной жизни? – тихо спросила Эстрелла. – Да ты – просто сумасшедший!
- Не сумасшедший, – покачал головой я, – а всего лишь влюбленный. Так ты поменяешь местами наши с Виолеттой выступления?
Эстрелла помолчала секунд десять, а потом вздохнула и понуро произнесла:
- Ох, ну, хорошо. Любовь мне тоже не чужда. Только… ты сам-то поосторожнее.
- Все будет в порядке, – улыбнулся я. – Спасибо, Эстрелла!
- За что? – фыркнула она. – За то, что отправляю на верную смерть?!
- Нет, возразил я. – За то, что помогаешь спасти человека, без которого жизнь мне будет не мила.
- Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь, – вздохнула Эстрелла. – Ну, пока. Я внесу изменения в программу сегодня вечером.
- Еще раз спасибо, – поблагодарил я знакомую. – И прости, что обманул. Пока!
С этими словами, я повернулся и зашагал домой. Странно, но я совсем не боялся выступления, которое, возможно, станет для меня последним. Я понимал, что поступаю правильно. Если с Виолеттой что-нибудь случиться… Нет, даже подумать об этом боюсь! Я спасу ее, непременно! Понимаю, что это будет стоить мне здоровья, а то и жизни. Но без Виолетты мне все это не нужно. Как жаль, что я не нужен ей…
====== Глава 53 ======
Утром я, как и обещал, вышел на целый час раньше. Соответственно, и проснуться пришлось раньше. За Виолеттой заходить было бы очень некрасиво. Ведь она, наверняка, еще спит. Хотя то, как долго мы не общались, заставляло меня желать обратного. Но ведь я делал это все ради спасения любимой. Сегодня она это поймет.
В «Студии», несмотря на раннее время, уже были Макси и Андреас. Оба бросились ко мне, едва увидев, бледные, как мертвецы.
- Ну, что, Эстрелла согласилась? – немедленно спросил Макси.
Я кивнул, но не успел даже рта раскрыть, как оба друга разом схватили меня за плечи и куда-то потащили. Только после того, как мы оказались в концертном зале, Андреас заявил:
- Мы весь вечер думали…
- И сошлись на том, что не можем допустить этого кошмара, – подхватил Макси.
- Я все же не смогу причинить тебе вред, – продолжил Андреас.
- А я не смогу объявить тебя, не будучи уверенным в твоей безопасности, – вторил ему Макси.
- И вот, мы придумали…
- Мы все рассчитали!
- Арматура упадет тебе не на голову…
- Если ты встанешь в нужное место.
- А я сделаю вид, что промахнулся!
- И тогда будет спасена не только наша Виолетта, но и весь концерт, – заключил Макси.
- Замечательно, – кивнул я. – И куда мне становиться?
- Идем, – ответил Андреас и повел меня на сцену.
Мы поднялись по ступенькам. Паренек стал почти на середину, только чуть ближе к зрительному залу, и произнес:
- Ты должен стоять именно здесь. Тогда арматура упадет за твоей спиной.
- Постарайся не вздрогнуть, – подхватил Макси. – Собственно, это будет непросто, потому что траектория падения будет проходить всего сантиметрах в трех от твоей головы.
- Справлюсь, – отмахнулся я.
- Мы надеемся на это, – вздохнул Андреас. – Ведь тогда мы сможем спасти концерт.
- И Виолетту, – вставил я.
Макси хотел еще что-то сказать, но тут дверь открылась, и вошел Марко.
- Всем доброго утра! – приветствовал он нас. – По какому случаю постные лица?
- Привет, – ответил Макси. – Да так, не выспались.
- Ну, что, приступим? – подытожил я, глядя на коробки с украшениями, которые мы еще вчера спрятали в углу зала.
Надо сказать, мы не зря пришли так рано. Пока шарики надули, пока развесили гирлянды, пока приготовили хлопушки…Это заняло не меньше часа. Леон пришел через пару минут после Марко и сразу включился в работу.
Удивительна еще одна сцена. Когда я, вешая очередную гирлянду, едва не свалился со стремянки, именно Леон удержал ее снизу, не давая шататься. Странно, правда? Чуть больше недели назад мы с ним сцепились, как два тигра, а сегодня он меня спасает. Поразительно!
Через час мы отошли к двери, любуясь творением рук своих. Зал теперь было не узнать. Он стал таким ярким и праздничным… Черт, надеюсь, никому из преподавателей не придет в голову зайти сюда, иначе – сюрпризу кранты.
- А что с арматурой? – шепотом спросил я у Андреаса.
- Она висит на веревке, – тоже шепотом ответил паренек.- Я залезу наверх и перережу ее во время твоего выступления.
- Ладно, пора на занятия, – подытожил Леон. – Энрике может что-нибудь заподозрить, если мы опоздаем.
Вся наша толпа двинулась в кабинет вокала. Остальные уже были там. В том числе, и Виолетта. Я торопливо уселся рядом с ней.
- Привет, – поздоровалась она почему-то без улыбки.
- Что-то случилось? – тут же напрягся я.
- Да нет, просто Эстрелла только что объявила о некоторых изменениях в программе, – пожала плечами моя подруга. – Она поменяла нас с тобой местами. Не понимаю, с чем это связано…
- Тебе так хотелось выступать первой? – не понял я.
- Нет, – рассмеялась Виолетта. – Но зачем такие изменения перед самым концертом?
Я не стал ничего отвечать. Боялся ненароком соврать, а это непростительно. Признаться, мне очень хотелось все ей рассказать, успокоить... Но, также, я понимал, что этими новостями только встревожу и напугаю подругу. И, конечно, она будет против того, чтобы я занимал ее место. Да, Виолетта меня не любит, но ведь друга она, наверняка, не захочет терять. И все же я не смог не намекнуть ей. Что-то вдруг сподвигло меня тихо сказать:
- Ты все поймешь вечером, Вилу. Обещаю.
Моя подруга удивленно на меня уставилась.
- Ты знал? – сорвалось с ее губ.
Я кивнул, но больше Виолетта не добилась от меня ни слова, кроме еще одного обещания. По правде говоря, мне и самому было непонятно, почему я ляпнул такое. Только сбил любимую с толку.
Тут как раз в аудиторию вошел Энрике, и все разговоры тотчас прекратились. Нет, мы не боялись нашего нового учителя. Вовсе нет. Просто он невольно внушал уважение. Его крепко сколоченная фигура имела не устрашающий, а, скорее, серьезный вид, а лицо каждой черточкой говорила о жизненных преградах, через которые ему довелось пройти. Впрочем, я никогда не нарушал дисциплину на его уроках вовсе не поэтому. Ведь мне были известны такие факты жизни Энрике, которые он скрывает ото всех. И я понимал, как важно для парня без полного музыкального образования заниматься любимым делом.
Весь остаток дня Виолетта пыталась выведать, что я задумал, но тщетно. Только ближе к началу концерта она сдалась. И то, только потому, что меня отозвали Макси и Андреас. Лица у обоих были крайне озабоченными.
- Григорио тоже будет на концерте! – объявил Макси.
- Он хочет проконтролировать, чтобы я все сделал! – добавил Андреас.
Ох, черт! Только этого не хватало! Так, ладно. Нужно что-то придумать. Вот только что? И тут меня осенило. Кроме спасения Виолетты и самого, желательно еще вывести Григорио на чистую воду! И, кажется, я знаю, как это сделать!
- Скажи ему, чтобы он пошел с тобой наверх, – велел я Андреасу. – Пусть он сам увидит, как ты сбросишь арматуру. И желательно тебе все-таки попасть в цель.
- Ни за что! – выпалил Андреас. – И ты не вздумай сходить с места, на которое мы тебе указали! А уж с Григорио я сам как-нибудь разберусь!
- Ладно, ладно, – вздохнул я и обратился ко второму другу. – А ты, Макси, сними все это на видеокамеру. Мы больше не дадим Григорио к нам цепляться!
Макси помолчал пару мгновений, а затем, вдруг воскликнул:
- Федерико, да ты просто гений! Мы покажем запись Пабло или Антонио, и все будет супер!
- Если только я ничего не напутал с траекторией падения арматуры, – пессимистично вздохнул Андреас. – Мы ведь не смогли попробовать.
- Ничего страшного, – пожал я плечами. – Покажете запись без меня. И передайте, пожалуйста, Виолетте, если я погибну, что…
- Ничего мы никому передавать не будем! – огрызнулся Макси. – Ты выживешь, понял?! Даже думать об обратном не смей!
- Только запомни: стоять ты должен ТОЧНО в том месте, которое я показал! – подытожил Андреас. – А иначе – боюсь, тебе точно кранты.
- Спасибо, – саркастически фыркнул я. – Подбодрил.
- Ты, главное, самого себя не накручивай, и все будет в порядке, – возразил Макси. – Ладно, мне пора на сцену.
Мы побежали к занавесу. Нати уже стояла там и нетерпеливо постукивала каблучком. Увидев своего бойфренда, она воскликнула:
- Ну, наконец-то! Там уже все учителя собрались!
- Прости, Нат, – извинился Макси. – Мы там решали кое-какие вопросы.
- Это позже, – отмахнулась девушка и подала знак Бродвею, который сидел за пультом музыкального сопровождения.
Заиграли фанфары, и парочка, держась, как водится, за руки, двинулась к микрофонам. Вступительные слова ведущих показались мне очень долгими. Они читали стихи, посвященные учителям, шутили, и наконец…
- А сейчас, – торжественно провозгласил Макси, – на сцену выйдет наш новый друг…
- Победитель «Реалити-шоу» «Ю-Микса» и просто отличный парень, – подхватила Нати.
- Федерико Дельяно! – разом воскликнули они и поспешили уступить мне сцену.
- Итак, вперед! – сказал я себе прежде, чем направиться к нужному месту.
Я был абсолютно уверен, что справлюсь. Также, мое доверие к Андреасу не имело границ. И, наконец, я знал, что поступил правильно, заняв место Виолетты.
Мгновение – и передо мной уже предстал зрительный зал, на передних рядах которого сидели преподаватели. Среди них был и Энрике. Наши взгляды встретились. Мой почти-брат ободряюще улыбнулся. Это придало решимости.
Стоило мне стать на нужное место и взяться за микрофон, как Бродвей включил музыку, и я начал петь. Песня эта была написана уже давно. После возвращения в Рим из Буэнос-Айреса. Смешно сказать, но депрессия у меня тогда была страшная. И победа в «Реалити» ни капельки настроения не повышала. А виной всему была она – девушка, из-за которой я и стою сейчас на сцене. Виолетта.
Как и было обговорено, я ни разу не сошел с выбранной точки. Не скрою, было жутковато. Но, наверное, натура музыканта и тут взяла свое. Или все дело в том, что я знал о дальнейшем развитии событий. В общем, я даже не сбился, когда, в конце второго куплета, волосы на моей голове зашевелились, как от ветерка. Через долю секунды, точно у меня за спиной раздался грохот. Я даже не стал оборачиваться, продолжая петь.
Впрочем, далеко не все восприняли летящую на меня арматуру так же спокойно. Энрике вскочил с кресла, бледный, как смерть, еще за секунду до грохота. Я увидел в глазах друга ужас. Когда же арматура благополучно грохнулась рядом, он прижал руку к груди, выдохнул и тут же рванул куда-то. Пабло – за ним.
Также, во время полета железки, я отчетливо услышал крики за кулисами и даже распознал в этом многоголосье Виолетту. На сердце у меня потеплело даже в эту секунду. Но вот, арматура упала где-то за мной, и до моих ушей донесся всеобщий облегченный вздох.
А я, как уже говорилось, даже не вздрогнул, а закончил песню, как ни в чем ни бывало. Мелодия завершилась, а все учителя по-прежнему смотрели на меня обалдевшими глазами. Я вернулся за кулисы. Диего с Леоном тут же поспешили убрать арматуру со сцены, а остальные таращились на меня с удивлением и даже с некоторым восхищением.
Все, кроме Виолетты. Она немедленно бросилась мне на шею. Господи, как же это приятно! Как же я ее люблю! Могу сколько угодно раз побывать на волосок от смерти (или хотя бы от тяжелых травм). Чувства, которые вызывает во мне эта девушка, того стоят. Ради Виолетты я пойду на все. Лишь бы она чаще просто вот так обнимала и прижималась… А остальное – неважно…
====== Глава 54 ======
- Федо! – воскликнула моя подруга, и я с удивлением распознал в любимом голосе слезы.
Боже милостивый, да она плачет! Из-за меня? Нет, нельзя больше молчать! Нужно успокоить Виолетту! Немедленно!
- Тише, тише, Вилу! – вскричал я, погладив подругу по волосам. – Ну, что ты? Ведь ничего же не случилось! И…
- Посторонись! – раздался знакомый голос.
К нам бежал Макси, победно вскинув руку с видеокамерой. Значит, мы смогли, мы это сделали! Все получилось! Мой друг передал камеру Марко, подмигнул мне, схватил Нати за руку, и они вместе поспешили на сцену, чтобы объявить следующий номер – песню Людмилы. А Леон с Диего вернулись к нам.
Впрочем, Виолетта, казалось, этого даже не заметила. Она слегка отстранила голову, внимательно осмотрела меня и только тогда изрекла:
- Боже! Глазам не верю! Ни царапины!
- А чего ты ожидала? – хмыкнул я. – Ведь арматура пролетела мимо.
- Да, дружок, – констатировал Марко, глядя на меня с некоторым восхищением. – Ну, у тебя и нервы! Прямо уважаю! Будь я на твоем месте, вся жизнь бы за доли секунды перед глазами промелькнула!
- А она и промелькнула! – послышался еще один знакомый голос. – Только не у него, а у меня!
Ребята расступились, и перед нами предстал Энрике, все еще бледный, но уже уверенно скрестивший руки на груди. А рядом, в той же позе стоял Пабло. Оба явно ждали объяснений. Впрочем, первый вопрос, который задал мой друг, звучал так:
- Ты в порядке, Федо?
Лишь получив утвердительный кивок, он подошел, деликатно отстранил от меня Виолетту и… съездил кулаком по моей физиономии. Вышло не столько больно, сколько неожиданно, из чего я сделал вывод, что Энрике ударил меня просто для психологического воздействия. И, уж конечно, он никогда бы не причинил мне вреда. Но все же, получить по морде от лучшего друга – штука более, чем неприятная.
- Эй, ты чего?! – возмутился я, потирая скулу.
- Слушай сюда, крутой! – прорычал Энрике. – Если ты еще раз вздумаешь проявить суицидальные наклонности, я тебя сам убью! Понял?!
- Да! – огрызнулся я. – И совсем не обязательно было размахивать кулаками! Я бы тебя и так прекрасно понял! И, пожалуйста, Рике, успокойся! Ну, подумаешь, какая-то железка упала! Ерунда какая!
- Ерунда?! – одновременно воскликнули и мой друг, и Виолетта.
- Ну, так ведь все обошлось! – развел руками я.
- «Обошлось»! – фыркнул Энрике. – Да меня чуть инфаркт не хватил!
- И меня! – добавила Виолетта.
- Извините, – робко вмешался Пабло. – Я все понимаю: арматура могла упасть и сама по себе. Но почему Федерико даже не вздрогнул? Здесь два варианта: либо он – на редкость смелый юноша со стальными нервами, либо…
- Да будь у него хоть железобетонные нервы, он все равно должен был хоть как-то испугаться! – оборвал его Энрике. – Конечно, Федерико – чрезвычайно смелый парень, но даже его можно взять на внезапность! Нет, Пабло, он определенно знал об арматуре!
- Думаешь? – засомневался тот.
- Уверен, – кивнул Энрике. – Чай, не первый год его знаю!
- Ты о чем? – опешил Пабло. – Я могу понять, что Федерико сокращает твое имя. Даже могу проигнорировать тот факт, что ты ударил его. Но это…
- Пропустите-ка звезду! – послышался вдруг сердитый голос Людмилы.
Мы расступились, давая возможность девушке пройти на сцену, а Макси и Нати – вернуться к нам.
- Что за шум, а драки нет? – весело спросил паренек, получив назад свою камеру.
- Появись ты минуты на две раньше, твои надежды оправдались бы! – огрызнулся я.
- Так, может, кто-нибудь объяснит мне, почему преподаватель вокала так привязан к ученику?! – начал терять терпение Пабло.
- Просто мы дружим уже шесть лет, – пояснил я. – Ведь оба из Рима. Тебе это не показалось странным?
- И ударил я вовсе не ученика, – подхватил Энрике, – а своего почти-брата за то, что напугал меня до чертиков!
- А на уроках Федерико для него – такой же ученик, как все остальные! – встрял Макси.
- Понял, – кивнул Пабло. – А теперь, давайте-ка проясним, что, вообще, произошло! Ты, Федерико, действительно, знал, что арматура упадет?
Прежде, чем ответить, я обвел глазами всех присутствующих. Нати, Франческа, Брако, Напо, Диего, Марко и даже Леон смотрели на меня со смесью удивления и уважения. Эстрелла, вообще, избегала моего взгляда. Макси просто улыбался. Пабло смотрел с явной тревогой, а Энрике – с укором. Но мой взгляд сам собой задержался на Виолетте. Боже, до чего она бледна! Глаза моей подруги были полны слез, но в них отражались такие чувства… Ничего не понимаю! Если эта девушка меня не любит… А, ладно, подумаю об этом позже.
- Да, – опустив голову, признался я.
Раздалось коллективно «Ах!» Молчали только Энрике, Макси и Виолетта. Ладно, с парнями все понятно, но почему моя подруга тоже молчала? Я перевел на нее взгляд и едва не упал. Девушка стояла, прижав ко рту ладони и, казалось, сейчас потеряет сознание. А тут еще Макси черт дернул ляпнуть:
- Поэтому Федерико и попросил поменять их с Виолеттой местами. Он хотел спасти ее.
- О, боже! – простонала моя подруга. – Вот, почему он так ответил, когда я спросила, почему Эстрелла это сделала!
- Эстрелла? – опешил Пабло.
- Да, это я составляла программу, – подала голос девушка. – Я поставила первой Виолетту, но вчера все же поддалась на уговоры Федерико и поменяла их местами. Поступок, который он совершил ради Виолетты – это верх благородства, и…
- Ну, да! – хмыкнул Диего. – Экое геройство – выйти на сцену, прекрасно зная, что арматура благополучно пролетит мимо!
- Ты что, идиот?! – возмутился Макси. – Да Федерико даже не думал о собственной безопасности! То, что арматура его миновала – это целиком и полностью заслуга Андреаса!
- Минутку! – нахмурился Пабло. – А где же он сам?
- Провожает нашего гостя, – ухмыльнулся паренек.
- Это кого же? – не понял Энрике.
- Одного замечательного парня, – ядовито отозвался я, изобразив в воздухе кавычки, – по имени Григорио Кассаль!
- Господи! – застонал Пабло. – Только не говорите, что Григорио тоже каким-то образом причастен к тому, что едва не случилось с Федерико!
- Зачем, если ты сам только что это сказал? – раздался за его спиной знакомый голос.
Пабло крутанулся на месте с такой энергичностью, что едва не упал. Толпа снова расступилась, давая возможность Андреасу подойти к нам. Паренек был бледен, как мертвец, но, увидев меня, улыбнулся и весело спросил:
- Ну, ты как?
- Да все со мной в порядке, – отмахнулся я.
- Хорошо, – кивнул он, становясь рядом с Макси. – Григорио заметил мою «ошибку» и хотел ее исправить. Мне пришлось все возвращать на место буквально за секунду до сбрасывания. Я боялся, что ошибусь.
- Ради всего святого! – вскричала Виолетта со слезами. – Почему вы все так спокойно говорите о том, ЧТО могло произойти с Федерико?!
Ох! Только не это! Она плачет! Стоит, смотрит на меня со странными чувствами, а из глаз ее текут слезы! Нет, я не могу этого видеть! Каждая слезинка Виолетты отзывается невыносимой болью в моем сердце! Нужно успокоить ее! Немедленно!
Руки мои непроизвольно потянулись к любимой, а губы изогнулись в ласковой улыбке. Да и сама девушка подалась мне навстречу. Она обхватила меня за шею и прижалась так сильно, как только могла. Я тоже обнял ее за плечи, жалея, что не могу поцеловать…
Так мы и стояли в обнимку. Параллельно, я, Макси и Андреас рассказывали всю историю от начала до конца обалдевшим зрителям. В доказательство, Макси продемонстрировал видеозапись, на которой Андреас уговаривал Григорио не убивать меня. Это стало последним штрихом для картинки, которая складывалась в голове Пабло. Да и остальные, кажется, все поняли.
Однажды Макси и Нати пришлось отлучиться, потому что Людмила закончила песню. Следующим шло выступление Леона. Тот, проходя мимо, почему-то хлопнул меня по плечу. Что это с ним? Сначала спасает, теперь это… Похоже, паренек заболел!
Объявив Леона, Макси с Нати вернулись, и мы продолжили рассказ. Людмила, конечно, ничего не понимала, но Диего пообещал потом ей все объяснить.
- В общем, так все и получилось, – заключил Макси.
Секунд тридцать за кулисами царила мертвая тишина. Только на самой сцене звучала музыка. Леон допевал второй куплет своей песни. Наконец, Пабло негромко сказал:
- Я лично займусь Григорио. Он больше даже близко не подойдет ни к самой «Студии», ни к кому-либо из ее учеников. Это я вам обещаю.
- Мы тебе верим, – кивнул Андреас. – Я, наверное, сразу должен был подойти к тебе, правда? Прости.
- Ты не виноват, Андреас, – улыбнулся директор «Студии». – Тебе, как и любому другому на твоем месте, было страшно за свою мечту. Поверь, ты все сделал правильно, и я тобой горжусь!
Андреас просиял. Пабло дружески подмигнул ему и перевел взгляд на Макси.
- И ты – молодец, – сказал он ему. – Это ведь твоя была идея с «промахом»?
- Ну, да, – признался тот, покраснев. – Я не смог смириться с тем, что мой друг в опасности.
- И тем не менее, тебе хватило мужества объявить его выступление, – вздохнул Энрике. – Я бы так не смог.
- Ты намекаешь на то, что мы – плохие друзья?! – ощетинился Макси.
- И в мыслях не было! – покачал головой тот. – Просто мне было бы сложнее, потому что я всегда воспринимал Федерико, как своего второго брата.
- Мне тоже было сложно, поверь, – отмахнулся мой друг.
На этом перебранка закончилась, что дало Пабло возможность обратиться ко мне:
- Знаешь, своим поступком ты напомнил мне средневекового рыцаря. Я и не думал, что такие существуют в наши дни. Ты – герой. Другого слова не подберешь.
- Да, – согласился Энрике. – Только пусть этот герой, в следующий раз, хотя бы предупреждает меня о том, что снова собирается сделать глупость! А то я такими темпами поседею к двадцати трем годам!
- Предупрежу, брат, не сомневайся! – фыркнул я под общий смешок.
Впрочем, не все оценили юмор Энрике. Виолетта, похоже, вовсе не обратила на него внимания, продолжая крепко-крепко обнимать меня, от чего сердце мое отбивало бешеные ритмы, а в животе порхали бабочки. Боже, если бы я мог хоть что-то сделать, чтобы она успокоилась… Но я слишком многого от себя хочу. Для начала, мне нужно понять, почему моя подруга так испугалась. Ведь мы – просто друзья. И воспринимает она меня только как друга. Иначе и быть не может. Пусть осознание этого факта причиняет мне боль, нужно смириться… В любом случае, сейчас я могу сделать для Виолетты лишь одно.
- Пабло, – обратился я к директору «Студии», пока Макси с Нати ушли объявлять песню Марко. – Виолетта очень напугана. Если никто не возражает, давайте опустим ее выступление. Она не может выйти на сцену в таком состоянии.
- Да, конечно, – кивнул Пабло, с тревогой посмотрев на любимицу. – Может быть, позвать Анжи? Она, обычно, неплохо утешает…
- Нет, – едва слышно шепнула Виолетта, отнимая заплаканное, но такое прекрасное лицо от моей груди.
- Не понял, – констатировал обалдевший Пабло. – Вы ведь всегда хорошо ладили!
- И сейчас ладим, – чуть более смело заговорила моя подруга. – Но сегодня я хочу видеть рядом с собой только Федерико.
Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди от переполнившего его счастья. Она хочет, чтобы я был рядом! Я нужен ей! Ну, что ж, значит, есть, зачем жить…
====== Глава 55 ======
Уходя, я собирался, было, отпустить плечи подруги и просто пойти рядом, но она лишь крепче прижалась ко мне и шепнула:
- Пожалуйста, не отстраняйся! Мне так спокойнее!
Я удивился, но все же без лишних вопросов послушался, освободив только одну руку, чтобы открыть дверь. Мы медленно пошли по коридору. Виолетта едва заметно дрожала в моих объятиях.
И тут до меня дошло, почему она так испугалась. Мне ведь прекрасно известно, ЧТО едва не случилось с ней самой еще до нашего знакомства! Возможно, данный случай напомнил ей о том кошмаре. А уж если учесть то, что при аналогичных обстоятельствах моя подруга осталась без матери… Какое же я бесчувственное бревно!
- Все хорошо, Вилу, – шепнул я девушке, пока мы выходили во двор. – Ничего не случилось!
Виолетта внезапно фыркнула, все еще пряча лицо у меня на груди.
- Ничего?! – возмущенно прошипела она. – Да ты едва не покалечился, Федо! Или еще хуже… Нет, даже думать об этом боюсь!
- Но ведь все обошлось! – запротестовал я.
- А могло и не обойтись! – не унималась моя подруга. – Федо, я все видела со стороны! Если бы ты знал, как близко от тебя прошла эта арматура… Один лишний сантиметр – и тебя бы, в лучшем случае, огрело по затылку!
- Тише, тише! – воскликнул я, успокаивающе погладив ее по волосам. – То, что произошло, конечно, вызвало у тебя некоторые воспоминания…
Виолетта внезапно охнула и остановилась. Я испугался и тоже стал, как вкопанный. О, господи, что с ней?! Мое сердце замерло в груди, когда я осторожно обнимал подругу второй рукой. А она вдруг отняла голову от моей груди и заглянула мне в глаза. И сколько же чувств было в этом взгляде...
Стоп! Снова надежда! Да что же это такое?! Когда я смогу адекватно воспринимать действительность?! А действительность заключается в том, что для Виолетты я – всего лишь друг! Так что надежду нужно уничтожить! Но, черт возьми, как же это больно!
А Виолетта продолжала смотреть на меня с каким-то непонятным чувством. То есть, мозг, конечно, немедленно подсказал: любовь. Но ведь это бред, абсурд… И все же, меня внезапно очень сильно потянуло к ней. Это была какая-то неведомая сила, которой я почти не мог сопротивляться… В общем, через пару мгновений я очнулся в каком-то миллиметре от ее губ. Ее дыхание сводило меня с ума, и она, казалось, сама тянулась мне навстречу. Но нет! Этого не может быть! У меня галлюцинации! Поэтому я, ощущая жуткую боль в груди, все же ухитрился повернуться и чмокнуть подругу только в щеку. Желудок мой сделал сальто, а сердце заныло, требуя поцелуя в губы. Я решительно приказал этому самому сердцу замолчать, потому что не мог поставить под удар свою дружбу с Виолеттой.
- Что с тобой? – тихо спросил я. – Ты так резко остановилась… Снова эти воспоминания?
- Какие воспоминания? – не поняла Виолетта. – Я остановилась, потому что твои слова меня удивили.
- Ну, разве ты не из-за воспоминаний так испугалась, когда на меня полетела арматура? – нахмурился я. – Ведь с тобой когда-то аналогичная ситуация произошла…
О Марии я тактично не стал упоминать, потому что знал: Виолетте это не понравится. То есть, она заплачет, а мне этого не вынести. Но теперь моя подруга почему-то… рассмеялась. Поразительно! Что с ней такое?! Может, потрясение так велико? Тем более, что это был не веселый смех, а какой-то неравный.
- Вилу, что с тобой? – засуетился я.
- Все в порядке, Федо! – отсмеявшись, выдохнула она. – Просто ты – дурачок!
- То есть? – опешил я.
- При чем здесь какие-то воспоминания, – мягко начала Виолетта,- когда речь идет о нас с тобой? Воспоминания… Нет, Федо, это было нечто другое. Я… я просто испугалась за тебя, понимаешь?
На последней фразе она вдруг густо покраснела. Вот это уже совсем непонятно! Она испугалась за меня? Хотя, стоп! Почему непонятно! Неужели подруга не может испугаться за друга?! Да уж, что-то у меня совсем крыша поехала! Конечно, Виолетта испугалась!
- Понимаю, – шепнул я, крепче прижимая подругу к себе. – И, по той же причине, я решил поменяться с тобой местами. Ты ведь…
- Что?! – оборвала меня девушка, мгновенно став мертвенно-бледной. – Это правда?! Ты, действительно, сознательно стал на мое место?!
Я нахмурился и кивнул. Странно. Она что, считает, будто я соврал учителям и ребятам? И неужели в моих силах соврать Энрике?! Он ведь мне почти брат!
Но все эти мысли разом повылетали из моей головы, когда я увидел выражение лица подруги. Она определенно злилась. Никогда ее такой не видел!
- Так, ну-ка пойдем со мной! – воскликнула Виолетта, отстраняясь, и хватая меня за руку.
Мы поспешили дальше, в сторону дома. Виолетта, казалось, внезапно осмелела, потому что всю дорогу буквально тащила меня. Я ничего не понимал. Почему она так злится? Ладно, по обстоятельствам посмотрим.
Подруга привела меня к своему дому и затащила наверх. Ольгитта, которая протирала в гостиной пыль, проводила нас удивленным взглядом, но ничего не успела сказать.
Когда мы оказались в комнате Виолетты, она отпустила мою руку лишь на мгновение, чтобы запереть дверь, а затем, горячо обняла. Я, будучи в полном шоке, отозвался и обхватил ее с такой энергией, что оторвал от пола.
- Федо, пожалуйста, не пугай меня так больше! – прошептала Виолетта мне в самое ухо. – Ты не должен так поступать ни под каким видом!
- Прости, но ничего отвечать не могу, – шепнул я в ответ. – Если тебе будет угрожать опасность…
- Федо, это важно для меня! – не унималась моя подруга. – Если с тобой что-то случится, я не смогу простить себе этого!
Я деликатно отстранил от себя Виолетту, заглянул ей в глаза и негромко сказал:
- Послушай, ты не виновата сейчас и не будешь виновата в будущем! Это все – моя привязанность к тебе!
Вот и все. Я рискнул упомянуть свои чувства. Теперь остается только ждать, как моя подруга на это отреагирует. Надеюсь, она не поймет, что я говорю в прямом смысле. Очень надеюсь. Что ж, мои молитвы были услышаны. Виолетта еще крепче обняла меня и прошептала:
- Знаю, знаю! Но, пожалуйста, считайся и с моей привязанностью к тебе!
Сердце мое подпрыгнуло в груди. Она привязана ко мне! Да уж, ради таких слов определенно стоило рисковать жизнью! А что, если… НЕТ! Никакой надежды! Виолетта, конечно, привязалась ко мне. С этим не поспоришь. Но ведь это – чисто-дружеские чувства! Так что хватит мечтать, Федерико! Спускайся на землю и снова убивай в себе надежду… А, черт! Снова боль. Интересно, а есть какой-нибудь способ от нее избавиться? Ох, ладно, об этом я подумаю позже. Сейчас нужно побыть тем, кем Виолетта хочет меня видеть – другом. Поэтому я просто обнял ее в ответ и воскликнул:
- Знаю, Вилу! Но постарайся понять и меня! Ради тебя я землю с небом сведу!
Виолетта вздохнула и еще крепче ко мне прижалась. В этих объятиях я чувствовал себя спокойно, хотя ощущения от прикосновений были попросту невероятными… Сердце билось, как заведенное, мурашки покалывали не только спину, но и все тело, а дыхание участилось. И все равно, я ни за что на свете не хотел бы прерывать объятия.
Но, конечно, в один момент, Виолетта отстранилась от меня. Глаза ее сияли теплом, от чего сердце мое пустилось в пляс. Милая моя! Она одна такая…
Мы еще долго беседовали о произошедшем. Моя подруга выспрашивала у меня все новые и новые подробности. Особенно ее интересовал тот факт, что я пригласил Эстреллу погулять. И вот, что странно: при упоминании об этом, она так напряглась… Нет! Нельзя пускать в сердце надежду! Наверняка, у Виолетты были абсолютно дружеские мотивы! Она не может меня ревновать, потому что не любит!
Когда же я, сумев убедить Виолетту, что эта самая прогулка была совершена исключительно ради нее, она попросила рассказать обо всем остальном, вмельчайших подробностях. Я бы, может, и не стал бы ей их рассказывать, чтобы не пугать еще больше, но для меня соврать Виолетте… Словом, не могу – и все тут! У каждого человека есть предел возможностей, и я – не исключение. Нет, конечно, моя подруга до сих пор не догадывается о том, как сильно я люблю ее, но… Если она спросит, я ей и о своих чувствах расскажу. С болью в сердце, но расскажу. Не могу по-другому.
Ближе к вечеру Виолетта немного успокоилась. Хотя, признаться, во время моего повествования, было несколько моментов, когда она едва не падала в обморок от ужаса. И, кстати, что странно… В такие моменты, мне, по всем параметрам, должно быть приятно от того, как мою подругу пугает перспектива меня потерять. Должно. Однако, тогда я испытывал лишь боль от того, что ЕЙ плохо. Черт, наверное, правильно говорят: если любишь человека, будешь беречь и всегда защищать ото всех напастей.
Таким образом, уходя вечером, я был все еще преисполнен уверенности в том, что поступил правильно, когда стал на место Виолетты. Даже если бы Андреас и не сумел спасти меня, я не сделал бы и шагу в сторону. Ведь все это ради НЕЕ! Ради человека, в котором заключена моя жизнь. Ради девушки, которая стала моей Вселенной. Ради моей любимой, мило, нежной, замечательной, прекрасной, удивительной и самой лучшей Виолетты Кастильо…
====== Глава 56 ======
Утро следующего дня выдалось довольно приятным. А что такое? Солнышко светит, птички поют, я дорог Виолетте… Ну, да, у меня всегда все сводится к ней! Я – типичный влюбленный дурачок. По-другому и не скажешь.
Мы, как обычно, и вместе зашагали в сторону «Студии», болтая и смеясь. Только теперь мне было сложнее вести себя, как друг. Похоже, Виолетта все еще не могла очухаться после того, едва не случилось со мной вчера. Или она просто не хотела никуда меня от себя отпускать. Так или иначе, всю дорогу она почти не прерывала физического контакта между нами. То за руку возьмет, то погладит по плечу, то обхватит за шею…
И меня это не раздражало. Нет. Просто я не мог привыкнуть к постоянному потоку чувств. К тому же, мне было сложно контролировать собственные действия. Сложнее, чем когда-либо. Каждый раз, когда Виолетта касалась меня, я боролся с желанием остановиться посреди дороги и впиться в ее губы огненным поцелуем…
Помогло то, что мы уже пришли. Теперь я старательно убеждал себя, что нельзя целоваться на публике. Еще слухи поползут... К тому же, тогда нашей дружбе кирдык.
К счастью, стоило нам войти в здание, из дальнего конца коридора кто-то позвал меня по имени. А через секунду мы увидели, что оттуда приближается Макси с озорной улыбкой. За ним вприпрыжку бежала Нати.
- Привет! – помахал наш друг.
- Доброе утро! – добавила его девушка.
Виолетта все еще держала меня за правую руку, поэтому наше с Макси традиционное рукопожатие происходило с левой стороны.
- Вилу, ты не против поболтать? – тут же предложила своей подруге Нати. – А мальчики пусть пока пообщаются.
- Мы скоро, – улыбнулась мне Виолетта. – Встретимся в кабинете, хорошо?
Я кивнул. Девушка отпустила мою руку, и они с Нати куда-то побежали. Сердце мое заныло, но я усилием воли заставил его замолчать. Тем более, что Макси тут же схватил меня за плечо и потащил в аудиторию со словами:
- Пойдем-ка, дружок. Разговор есть.
Оказавшись в кабинете вокала, где у нас и было следующее занятие, паренек отпустил меня. Поскольку там еще никого не было, я тут же в полный голос спросил:
- В чем дело?
- В вас с Виолеттой, – заулыбался Макси. – Я, видишь ли, не полный кретин и умею сопоставлять факты.
О, боже! Еще один подобный разговор – и у меня случится нервный срыв! Я не шучу! А уж если и Макси попытается убедить меня в том, в чем убеждают многие другие…
- Какие факты? – осторожно спросил я.
- Ты прекрасно знаешь, какие, – отмахнулся мой друг. – Я и раньше догадывался, что у тебя есть какие-то чувства к Виолетте, но твой поступок вчера…
- Ну, конечно, у меня есть к ней чувства, – решил я изобразить дурака. – Мы ведь с ней друзья.
- Да, – хмыкнул Макси. – Но ты хочешь быть ей не просто другом, а кое-кем поближе, правда?
Он поддел меня локтем под ребра. Я даже не вздрогнул.
- Да ладно тебе! – рассмеялся мой друг. – Уж мне-то ты доверять можешь! Ну же, выпусти на волю свои чувства! Ты ведь не можешь вечно их от меня прятать!
Да, он был прав. Не вечно же держать его в неведении. Особенно, после того, что он сделал вчера. И я решил рассказать ему. Сердце мое наполнилось болью, стоило лишь подумать об отсутствии у Виолетты чувств ко мне. Так больно… Я даже содрогнулся всем телом и обхватил руками голову, стараясь вывести на первый план рассудок, а не эмоции.
- Тихо, тихо, тихо! – встревожился Макси, схватив меня за локоть. – Спокойно! Давай присядем.
Все еще пытаясь унять боль, я позволил другу отвести себя к стене и тихо сполз по ней на пол. Рядом стояли стулья, но мне было не до них. Макси тоже уселся прямо на пол, опершись спиной о стену, и спросил:
- Ну, в чем дело? Вы с Виолеттой так друг на друга смотрите… У вас полная гармония! Чувств между вами не заметит, разве что, полный идиот.
- Ошибаешься, – все еще морщась от боли, произнес я с горечью.
- То есть? – опешил Макси.
- Чувства есть, но только с моей стороны! – простонал я, уткнувшись лицом в ладони. – Виолетта не любила меня, не любит и никогда не сможет полюбить!
- Но ваши взгляды… – охнул Макси.
- Говорю же, ты ошибаешься! – вспылил я, подняв голову. – Мои чувства есть – это правда. Но только мои!
- А может…
- Макси, я знаю, что говорю! Нет у Виолетты ко мне чувств! Признаться, ты – не первый, кто пытается убедить меня в обратном. Но я точно знаю, что это не так!
- А может, это ты ошибаешься! – вскричал тот. – Может, ты просто не видишь чувств Виолетты к тебе?!
- С ума сошел?! – горько усмехнулся я. – Ты ведь знаешь, что она не любила меня раньше! Так с чего бы ей вдруг в меня влюбляться?! Нет, дружок, любовь из воздуха не возникает!
- Да кто сказал про воздух?! – не унимался мой приятель. – Может, все дело в твоей любви к ней! Может, ощущая ее постоянно, она, сама того не понимая, потянулась к тебе и…
- Вот уж не думал, что ты у нас философ! – огрызнулся я.
- Ты многого обо мне не знаешь, – парировал Макси. – И не уходи от темы! Так что ты думаешь?
- То же самое, что и раньше, – вздохнул я, откинув голову к стене и посмотрев на потолок. – Любовь – не то чувство, которое можно заслужить. Что бы я ни делал, Виолетта будет ценить меня лишь, как друга. Только так.
Несколько минут царило молчание, а затем, Макси робко произнес:
- А я еще, дурак, думал, почему ты добровольно подставил под удар собственную голову! Из-за любви?
- Точно, – подтвердил я. – Ведь ей грозила опасность.
- Ни фига себе! – восхитился паренек. – Это до какой степени ты должен ее любить!
- Не знаю, – смутился я. – Одно могу сказать точно: ради Виолетты я готов и не на такое.
- Ты ведь уже и так чуть не отдал жизнь, – возразил Макси.
- И не жалею об этом, – отмахнулся я. – Потому что моя жизнь – моя настоящая жизнь – беседует сейчас с твоей девушкой. Без нее я долго не протяну. Уж ты-то должен меня понять.
- А я и понимаю, – согласился мой друг. – Для Нати я сделал бы то же самое. Но неужели ты так и будешь притворяться простым другом?!
- Я не притворяюсь! Я и есть друг! – вскричал я. – Да, возможно, и собираюсь. А тебе что, известен другой выход?!
- А признаться не пробовал? – выпалил Макси.
Я невесело рассмеялся. Честное слово, в жизни не слышал ничего глупее! Он что, и правда, думает, что это поможет?!
- Издеваешься?! – выдавил я. – Да нам обоим только хуже станет!
- Не понял, – констатировал Макси. – То есть, ясное дело, тебе будет больно из-за твоих депрессивных мыслей. Но при чем здесь Виолетта?!
- А ей будет больно, потому что она привязалась ко мне, – пояснив я, перестав смеяться. – Она будет винить себя за то, что не сможет ответить мне взаимностью.
- О, господи! – возвел Макси глаза к потолку. – Ты безнаде…
Он внезапно осекся, потому что за дверью отчетливо послышался топот убегающего человека. Нам понадобилась секунда, чтобы переглянуться, все понять и дружно рвануть к приоткрытой двери.
Но мы действовали слишком медленно. В коридоре уже никого не было. В груди у меня, как кубик льда, прокатился ужас, а потом навалилась волна страха.
- Федерико, – севшим голосом позвал меня Макси, – скажи, что у нас с тобой коллективная галлюцинация, а!
- Очень на это надеюсь, – хрипло отвечал я.
Мы снова переглянулись, думая об одном: похоже, теперь о моих чувствах к Виолетте знает кто-то посторонний. И остается надеяться, что этот кто-то безобиден.
====== Глава 57 ======
Уроки Энрике никогда не были скучными. Он всегда придумывал что-нибудь интересное. То разделит нас на голоса, как в хоре, то устроит настоящий вокальный батл… Он старался научить нас не только правильно использовать свои врожденные таланты, но и работать в коллективе. Всем, включая меня, нравились его уроки.
Но сегодня я впервые считал минуты до звонка. Сейчас мне нужен был не учитель, а друг с его поддержкой. Мне нужен был совет моего почти-брата.
Сегодня Энрике разбил нас на пары и предложил попробовать петь дуэтами. Меня он, конечно, поставил с Виолеттой.
- Ну, что, петь вместе нам не в диковинку, правда? – поддразнила моя подруга, погладив меня по плечу.
Я, все еще гадая, кто мог подслушать мой разговор с Макси, и нет ли его сейчас в этом кабинете, слегка вздрогнул, но тот же заулыбался и тихо ответил:
- Конечно.
Впрочем, Виолетта мгновенно поняла, что к чему, и встревожено спросила:
- Что-то не так?
И вот, тогда я оказался в полном (пардон) дерьме. Что сказать? Соврать ей я не мог, но и правдиво ответить, не раскрыв своих настоящих чувств, – тоже. Ведь моя подруга непременно захочет знать всю ситуацию, и тогда…
Но тут меня выручил Макси. Они с Нати стояли рядом и, наверное, слышали диалог. Поэтому мой друг улыбнулся Виолетте и произнес:
- Ничего страшного. Не думай об этом. Лучше начнем-ка работать.
- Да, он прав, – спохватился я. – Давай лучше решим, какую песню будем петь.
- По-моему, выбор очевиден, – перешла моя подруга на деловитый тон. – «В моем мире» у нас получится лучше всего.
- В том смысле, что именно ее мы чаще всего пели, – уточнил я.
- Именно, – кивнула Виолетта. – Давай, как обычно. Ты играешь на синтезаторе, и мы вместе поем.
- Хорошо, – кивнул я и громко обратился к Энрике. – Мы готовы.
- Прекрасно, – улыбнулся мой почти-брат и кивком указал в сторону сцены.
Мы с Виолеттой стали по одну сторону от синтезатора. Девушка ни на секунду не отпускала мое плечо, что сводило меня с ума. Но музыка, конечно, тут же все вылечила. Мы начали петь, и я почувствовал, как пульс постепенно выравнивается, а бабочки оставляют живот в покое. Остались только мурашки и любовь к девушке, которая пела рядом со мной. Безграничная и всепоглощающая любовь к этому голосу, к этим глазам, к этому лицу, у этой душе…
Мы пели абсолютно синхронно, стоя рядом и глядя друг на друга. Иногда расстояние между нашими лицами так сокращалось, что я ощущал дыхание подруги на щеках. И каких же усилий мне, в эти мгновения, стоило не поцеловать ее… Но натура музыканта, в итоге, брала свое. Я продолжал играть и петь, хотя на душе скребли кошки. Она никогда не почувствует того, что чувствую я. Никогда ее сердце не тронет ответная любовь, что бы там ни говорил Герман, Рената, мама, Энрике и Макси…
И вот, песня закончилось. Виолетта крепко обняла меня. Это стало настоящим испытанием после того, как я несколько раз едва не поцеловал ее. Но каким-то невероятным образом мне удалось удержаться и сейчас. Хотя, наверное, определенную роль сыграли и аплодисменты, которые тут же зазвучали в кабинете. Я лишь обнял подругу в ответ и рассмеялся.
После нас выступали Макси и Нати. Получилось у них очень даже неплохо. И песня была душевная, и смотрели они друг на друга с любовью. Куда там нам с Виолеттой! Ведь если такой взгляд и был, то лишь с моей стороны, а это – совсем другое.
Следующими пели Леон и Эстрелла. Эти двое как-то странно друг на друга поглядывали и явно чувствовали себя неуверенно, постоянно сбиваясь то в музыке, то в словах.
У Камиллы с Бродвеем тоже все получилось не лучшим образом. Вот уж, что стало для меня сюрпризом. Мне казалось, у этих двоих в отношениях полная идиллия. Но они почему-то зло друг на друга косились, и не пели, а орали, как в игре «кто кого перекричит». Наверное, поссорились. Хотя, какое мне до этого дело?
Франческа с Марко спелись прекрасно. И песня трогательная, и взгляды счастливые… Все замечательно. Похоже, у них что-то наклевывается. Но мне и это безразлично.
Брако и Напо тоже замечательно выступили. На то они и были лучшими друзьями. Без комментариев.
Андреаса поставили с Эммой, но у них, похоже, чувства только начинали зарождаться. К тому же, хроническая неуверенность моего нового друга давала о себе знать. Так что ничего путного от их песни, кроме, разве что, постоянных ошибок и неловких взглядов, мы не увидели.
Последними выступали Людмила с Диего. Вышло неплохо, но немного скучновато. Никаких взглядов, только пение. Как у роботов, честное слово!
- Отлично, все молодцы! – воскликнул Энрике. – У меня есть всего пара замечаний. Я вижу, что вы стараетесь, но не все в достаточной степени понимают, как важно оставить все личное за кулисами… То есть не совсем все, а все плохое. В будущем вы можете быть вынужденными петь с теми, кто вам даже как человек не будет нравиться. На сцене вы должны будете создавать иллюзию чувств между вами. Вот, как раз с чувствам и у нас прекрасно справились Макси и Нати, Франческа и Марко, Федерико и Виолетта…
Он едва заметно подмигнул мне и продолжал, больше не упоминая наших имен.
- Все эти ребята получают отличные оценки. Вам же, Камилла и Бродвей, следует держать в рамках свой гнев. Вот, его как раз и нужно оставлять за кулисами. Леон и Эстрелла, вы слишком напряжены. Расслабьтесь. То же самое относится и к Андреасу с Эммой. Что касается вас, Людмила и Диего, вы, наоборот, слишком далеко запрятали чувства. Если их нет, вы должны изобразить. Ну, а о Брако и Напо даже говорить нечего. Вы молодцы, ребята. Действуете синхронно и понимаете друг друга без слов. Таким и должен быть дуэт двух парней. Итак, задания для тех, к кому у меня были замечания. Исправьте свои ошибки и выступите на следующем уроке. Все свободны.
Ребята начали расходиться. Виолетта, Макси и Нати потянули, было, меня за собой, но я остался стоять на месте и заявил:
- Вы идите, а я перекинусь парой слов с Энрике.
- Хорошо, – кивнула моя подруга. – Только не забудь, что следующий урок у Бето. Он не любит, когда опаздывают.
- Помню, помню, – отмахнулся я. – Но мне нужно поговорить с Энрике.
Макси, похоже, понял, что к чему, и поспешил увести девушек, не забыв, однако, ободряюще шепнуть мне:
- Я тебя прикрою.
- Спасибо, – тоже шепотом ответил я.
Наконец, в кабинете остались только мы с Энрике. Мой почти-брат разбирал какие-то бумаги, но, подняв на меня глаза, оставил свои дела, подошел ближе и спросил?
- Ну, что? Снова вспомнил обо мне?
Ох, черт возьми! Ну, вот, как он умудряется всякий раз заставлять меня чувствовать себя виноватым?! Я ведь снова почти забыл о нем! Хорош друг!
- Прости, брат, – вздохнул я. – Замотался с этим концертом.
- Да все нормально! – расхохотался Энрике, хлопнув меня по плечу. – Я понимаю. Так что ты хотел?
- Да почему сразу хотел-то?! – возмутился я. – Может, я просто соскучился по лучшему другу!
- Ага, – саркастически фыркнул тот. – Особенно, если вспомнить мой вчерашний удар тебе в глаз!
- Ну, честно говоря, я его заслужил, – признался я. – Мне следовало изначально подойти к тебе и попросить совета…
- Федо, это не шутки, – посерьезнел мой почти-брат. – Ты чудом избежал травм или еще хуже…
Он осекся, похоже, не будучи в силах упомянуть вслух слова «смерти».
- Да, ты должен был подойти ко мне, – закончил он через долю секунды.
- Знаю, – кивнул я. – Но мне так хотелось, чтобы твой первый праздник в качестве учителя прошел на высшем уровне…
- У тебя получилось, – ядовито отозвался Энрике. – Ты сам чуть на этом ВЫСШЕМ УРОВНЕ не оказался, а меня чуть инфаркт не хватил!
- Ну, прости! – взмолился я. – Чего ты этим добиваешься? Я ведь понимал, насколько для тебя важна работа в качестве учителя. Мне хотелось сделать для тебя что-нибудь приятное, устроить сюрприз, показать, что для меня это тоже важно! А потом, когда я узнал, что на Виолетту готовится покушение… У меня сердце остановилось, и я увидел только один выход. Прости меня, брат!
- Ладно, что было, то было, – вздохнул Энрике. – Ты только пообещай меня одну вещь.
- Какую? – напрягся я.
- Когда в следующий раз захочешь проявить суицидальные наклонности, возьми меня с собой! – рассмеялся мой друг.
- Смотри, – присоединился к нему я, – за язык тебя никто не тянул!
Это стало концом перебранки, поэтому мы обнялись, похлопав друг друга по спинам.
- Но ты прав, – вздохнул я, когда объятие распалось. – У меня, действительно, есть проблема, которую я хочу с тобой обсу…
Конец моей фразы заглушил звонок, возвещавший о начале второго урока.
- Могу задержаться, – проинформировал я друга. – Макси обещал меня прикрыть.
- Ну уж нет! – возмутился Энрике. – Ты что, хочешь, чтобы меня уволили за превышение должностных полномочий?!
- Нет, конечно! – выпалил я. – Думай, что говоришь! Но, Рике, мне НУЖНО с тобой посоветоваться!
- Знаю, знаю, – примирительно улыбнулся мой почти-брат. – И я совсем не против! Но ты должен учиться! Поэтому давай встретимся после занятий и пойдем к нам. Заодно и Деметрио с Росанной увидишь!
- А они подслушивать не будут? – занервничал я. – Все-таки, то, что я хочу обсудить…
- Да понял я, понял! – фыркнул Энрике. – На критику не обижаюсь – сам знаю привычки этих двоих. Но сегодня сделаю все, чтобы до их ушей не долетело ни слова. Обещаю. А теперь – марш на урок!
- Хорошо, – кивнул я. – Увидимся! И…
- Бегом! – скомандовал Энрике.
- Ладно, ладно! – рассмеялся я и выскочил за дверь.
Благо, кабинет фортепиано находился совсем рядом, а Бето немного задержался. Но Виолетта, похоже, все равно начала волноваться. В любом случае, стоило мне подойти, она вцепилась в мою руку с такой силой, что стало больно.
- Тихо-тихо! – успокаивающе шепнул я. – Все хорошо, я здесь.
Моя подруга была бледной, как смерть, и слегка дрожала. Ох! Кажется, дело не во мне!
- Вилу, что случилось! – занервничал я, заглянув в ее глаза, полные слез.
- Это… Диего, – едва слышно произнесла она.
Я почувствовал, как во мне поднимается гнев. Этот велосипедист-Шумахер обидел Виолетту?! Все, дружок, ты – труп! Я поймал взглядом Диего. Он весело о чем-то перешептывался с Бродвеем на другом конце кабинета. Как мне, в эту секунду, хотелось прямо сейчас подойти и дать ему в морду! Я даже затрясся от гнева.
- Эй, эй! – воскликнул Макси, который стоял неподалеку. – Спокойно, не горячись!
- А ты куда смотрел?! – накинулся на друга я. – Знал бы – ни за что не отпустил бы ее с тобой!
- Да я ничего и не понял! – возмутился тот. – Диего на входе в кабинет хвать Виолетту за руку! И вытащил в коридор. Я и охнуть-то не успел!
- А тут не надо было ни «охать», ни «ахать»! – возразил я. – Все, что от тебя требовалось, – съездить этому козлу по морде!
- Ну, прости, – потупился Макси.
- То-то! – отозвался я и обратился к Виолетте совсем другим голосом. – Он ничего тебе не сделал?
- Рука болит, – пожаловалась та.
- Можно? – робко спросил я, потянув к ней свободную ладонь.
Виолетта послушно стала так, чтобы я мог коснуться другой ее руки. О, черт! Я просто убью эту сволочь, Диего! Растерзаю! Чуть выше правого локтя девушки все еще были видны красные следы его пальцев, а кисть почему-то начинала опухать.
- Что произошло? – тихо спросил я, нежно проведя пальцами от одного повреждения к другому.
Прежде, чем ответить, Виолетта охнула и как-то странно на меня посмотрела. Черт! Не знай я, что она меня не любит… А, ладно, позже разберусь! Виолетта тихо сказала:
- Диего… он выволок меня в коридор. Сказал, чтобы я… чтобы мы с тобой перестали дружить… Говорил, что мне же будет хуже…
- Неужели? – изогнул бровь я. – Ладно, с этим мы разберемся. Больше он ничего тебе не сделал?
- Он… полез целоваться, – призналась Виолетта.
О, дерьмо! Да я его на органы разделаю! Скатаю в мячик и отдам играть ребятишкам! Если только он сумел дотронуться до моей любимой девушки…
- И что? – сорвалось с моих губ. – Ты позволила?
- Конечно, нет! – выпалила она. – Я ударила его. Ну, точнее, попыталась ударить…
- Молодец! – воскликнул я. – Ты все сделала пра… Постой! Попыталась?!
- Ну, да, – неохотно призналась Виолетта. – Диего едва вздрогнул, а вот у меня в руке что-то хрустнуло…
- Похоже, она не держала большой палец внутри кулака, – вставил Макси.
- Ты помолчал бы! – осадил его я. – Внутри кулака… Она ведь девушка! Откуда ей знать все эти премудрости?!
- Я говорила ему то же самое, – вставила Нати.
- Так, Вилу, – ласково обратился я к подруге. – Больше Диего тебе ничего не сделал?
Ладонь Виолетты выскользнула из моей руки и дотронулась до той части лица, которая была закрыта ее чудесными локонами. Всего на долю секунды, но даже этого мне было достаточно для того, чтобы все понять. Девушка молчала, опустив обе руки и изучая пол под ногами. Я внезапно почувствовал себя увереннее, поэтому смело, но все же очень нежно, взял любимую за подбородок, повернул к себе, убрал мешающие волосы и громко ахнул. На правой скуле так любимого мною лица набухал синяк в виде костяшек пальцев Диего.
Ох, как мне тогда хотелось поцеловать Виолетту, успокоить, шепнуть ей на ухо что-нибудь нежное… И, клянусь, я бы сделал что-нибудь подобное, не отрезвляй мой рассудок ненависть к ее обидчику. А так, я быстро вспомнил, что не могу делать ничего подобного. И пусть, моя подруга сама смотрит на меня с каким-то чувством, это самое чувство не может быть любовью! Не может! Виолетта меня не любит! А если… Так, минуту! Да о чем я, вообще, думаю?! Этот ублюдок, Диего, позволил себе поднять руку на это милое, нежное, беззащитное создание! Ну, все, парень, ты – труп!
====== Глава 58 ======
- Я его растерзаю! – вырвалось у меня нечто вроде звериного рыка.
- Непременно растерзаешь! – остудил меня Макси. – Только давай подождем конца занятий и…
Но договорить ему не дало появление Бето, который тут же и начал урок. Я поспешно отпустил подбородок Виолетты и взял ее за здоровую руку, показывая, что рядом и не дам ее в обиду.
Урок вышел каким-то скучным. Но зато, в течение него, я придумал, как отмстить Диего за его свинский поступок. А еще, я поклялся сам себе, что больше никогда не оставлю Виолетту в «Студии». Даже с Макси ее оставлять, как выяснилось, небезопасно. А Диего у меня еще получит…
Едва прозвенел звонок, я, все еще сжимая руку девушки, повел ее обратно к Энрике.
- У нас ведь следующий урок у Джаки! – запротестовала она.
- Знаю, – согласился я. – И мы сейчас туда пойдем. Через минуту.
Мой почти-брат все еще был в кабинете. Заполняя, какие-то бумаги, он даже не сразу нас заметил. Я кашлянул. Энрике вздрогнул, выронил ручку, обернулся, округлил глаза и спросил:
- Что такое, ребята? Вы ко мне как к другу или как к педагогу?
- Слушай, – твердо заговорил я, – мы тебе сейчас все расскажем, а ты уж сам решишь, в качестве кого сможешь лучше нам помочь.
- Ну, выкладывайте, – согласился тот.
Мы с Виолеттой рассказали ему о выходке Диего и даже показали синяки на руке и скуле девушки. Нет, мы не жаловались. Просто спрашивали совета. Поэтому я привел подругу именно к Энрике. Другой преподаватель тут же побежал бы к Пабло, а уж это называлось бы стукачеством. Но мой почти-брат такой привычки не имеет.
- Так что ты посоветуешь? – подытожил я, в конце концов.
- Ну, для начала, отведи ее в медпункт, – заявил Энрике. – Это я тебе советую и как друг, и как учитель. Мне не нравится распухшая кисть Виолетты. Похоже на вывих.
- Ох, надеюсь, ты ошибаешься! – выдохнул я, чувствуя, как кровь отливает от лица.
- Я тоже надеюсь, – заметил тот.
- А что же с этим боксером-любителем? – продолжил я.
- Ну, как друг, скажу сразу: убивать таких надо, – процедил Энрике сквозь зубы. – И, более того, с удовольствием присоединюсь!
- Ну, тише, тише! – запротестовал я. – Вспомни, что ты – еще и преподаватель!
- Впервые я жалею об этом, – вздохнул Энрике.
- Знаю, – согласился я. – Но, пожалуйста, не ставь под удар свою работу в «Студии»!
- Ладно, – решил Энрике. – Есть у меня один план…
Мы сомкнули головы, и минут пять в кабинете царила почти полная тишина. Прозвенел звонок, но сейчас мы, все трое, его проигнорировали. Было ясно, что на следующее занятие нам и так не успеть. Наконец, мы с Виолеттой отступили от друга.
- Так ты уверен, что все пройдет, как надо? – подытожил я.
- Абсолютно, – кивнул тот. – Давайте, бегите выполнять первую часть плана.
- Хорошо, – кивнул я, снова взял Виолетту за здоровую руку и повел в медпункт.
Примерно, через минуту мы уже открывали нужную дверь. Наша медсестра – Карла – миловидная девушка лет двадцати. Она еще даже не окончила свой университет, где училась заочно.
- Добрый день, – улыбнулась она нам. – Что случилось?
- Вы не могли бы осмотреть эту девушку? – попросил я, кивнув в сторону Виолетты. – Не вывихнула ли она руку?
Карла жестом пригласила мою подругу сесть на стул по другую сторону небольшого стола. Девушка потянула меня за собой, не желая отпускать руку. Да я и сам не собирался уходить. Сначала нужно узнать, что с ней.
Медсестра деловито начала изучать синяки Виолетты и ее опухшую кисть. Я держал девушку за здоровую руку, показывая, что не брошу. Иногда Карла, очевидно, делала ей больно, потому что несколько раз моя подруга тихонько вскрикивала. В такие моменты я осторожно гладил ее ладонь. В голове у меня, с каждым вскриком любимой, всплывали все более жестокие сцены. Ух, что я сделаю с этим уродом, Диего, за ее мучения!
- Нет, вывиха нет, – завершив осмотр, изрекла медсестра.
- Слава богу! – облегченно вздохнул я.
- Есть достаточно серьезное растяжение, – добавила Карла.
- Черт! – в сердцах воскликнул я.
Вот, ведь проклятие на голову моей любимой! Не одно, так другое! Да я, вообще, не знаю, что сделаю с Диего! В клочки разорву – и то будет мало!
- Что вы можете сделать? – спросил я у медсестры.
- Наложить тугую повязку, – отвечала та. – Это ослабит боль.
- Накладывайте, – согласилась Виолетта.
- А я пока отойду позвонить, – добавил я и попытался выйти из кабинета.
Моя подруга, однако, держалась за меня, как за соломинку.
- Не бойся, – мягко заметил я. – Все будет хорошо. Я сейчас вернусь. Обещаю!
В глазах Виолетты отразилось какое-то чувство, похожее на боль, но руку мою она отпустила. Выскользнув в коридор, я достал мобильник, нашел нужный номер, поднес аппарат к уху и начал с замиранием сердца слушать длинные гудки. Ох, только бы он услышал! Только бы услышал!
Секунд через пятнадцать, однако, на другом конце провода послышался знакомый отклик:
- Да?
- Привет, Дем, – начал я.
- О, привет, Федо! – обрадовался тот. – Как жизнь?
- По правде говоря, не очень, – признался я. – Нужна твоя помощь.
- В чем именно, – уточнил мой второй почти-брат.
- Нужно хорошенько поколотить одного урода, который наехал на Виолетту, – пояснил я. – Вспомни, мы ведь почти всегда вместе защищали Росанну! Ты ведь поможешь?
- Где встречаемся? – без лишних слов спросил Деметрио.
- Возле «Студии» через десять минут, – отозвался я.
- Буду вовремя, – ответил Деметрио. – И не волнуйся, мы ему покажем, где раки зимуют!
- Хорошо, жду, – улыбнулся я и отключился.
На этом моя работа вовсе не закончилась. Я набрал sms Макси с текстом: «После занятий как можно быстрее беги к выходу», и только тогда вернулся в кабинет. Виолетта уже стояла с повязкой. Мы поблагодарили Карлу и ушли, снова взявшись за руки.
– Теперь во двор, – твердо сказал я.
- Хорошо, – согласилась Виолетта. – Только, пожалуйста, сам не попади под удар! Я не хочу, чтобы ты пострадал!
- Прости, но ничего обещать не могу, – вздохнул я. – У меня руки чешутся, поэтому в сторону отходить не стану.
- Но ради меня! – вскричала моя подруга.
- Ради тебя, Вилу, я и собираюсь поколотить Диего, – парировал я.
- Федо, прошу! – едва слышно произнесла моя подруга. – Прошу, будь осторожен!
В последних ее словах была такая трогательная забота, что у меня потеплело в груди. Я остановился. Виолетта тоже. Мы заглянули друг другу глаза. Снова я видел странные и невозможные чувства. Снова пришлось внушать себе, что это не может быть любовью. Снова я убивал в себе невольные ростки надежды. Снова терпел боль… Все по замкнутому кругу…
Тем не менее, эти чувства и сподвигли меня прижать девушку к себе. Впрочем, она сама, казалось, была не против, обхватив меня здоровой рукой.
- Все будет хорошо! – шепнул я. – Обещать не стану, но постараюсь сделать так, чтобы все обошлось!
Сердце мое пело от счастья. Она беспокоится за меня! Не за Диего – парня, влюбленного в нее. А за меня – за своего друга. Правда, я тоже без памяти в нее влюблен, но ведь она об этом не знает... Так с чем же связана такая тревога? Неужели она до такой степени привязалась ко мне? То есть, разумеется, чисто, как к другу. Никак больше. Однозначно. И тем не менее, я дорог ей. Уже ради этого я готов землю с небом свести!
Наконец, отстранившись друг от друга, мы пошли дальше, но за руки все равно взялись. Вот и двор. Я посмотрел на часы. До звонка оставалось еще три минуты. Мы с Виолеттой сели на ближайшую скамейку.
- Федо, – робко начала моя подруга после продолжительной паузы.
- Да? – отозвался я.
- Слушай, а зачем тебе это все?
- Что именно?
- Ну, устраивать всю эту разборку, – потупившись, произнесла Виолетта. – Подстерегать Диего, бить его…
- Как это – зачем, Вилу?! – возмутился я. – Он ведь наехал на тебя!
- Но ведь не на тебя же!
Вот, если бы он наехал на меня, я бы как раз такой шумихи не поднимал! Но нет – он позволил себе поднять руку НА ТЕБЯ! И за это я хочу свернуть ему голову!
- Ну-ну! – осадила меня Виолетта. – Ты только без глупостей! Не хватало тебе еще из-за всяких там велосипедистов-Шумахеров руки марать!
Сердце мое снова пустилось в пляс. Она не хочет, чтобы я калечил Диего, но лишь потому, что заботится обо мне! Он ей не нравится! Даже отдаленно – нет! Ну, то есть меня она тоже не любит, но хотя бы привязана, как другу. А это уже очень много для меня значит.
- Не волнуйся! – рассмеялся я. – Не стану я калечить Диего! И ребятам не позволю! Легкие телесные повреждения – все, что ему грозит!
- А если он ТЕБЯ покалечит?! – испуганно спросила Виолетта, что мгновенно отдалось удивительными химическими реакциями в моем организме.
- Да успокойся, – отмахнулся я. – Ты же видела сражение с пивососами в Риме! Тем более, сейчас нас трое – Диего один!
- И все равно я буду за тебя волноваться, – едва слышно прошептала Виолетта, заливаясь краской.
Я просто ошалел. Она будет за меня волноваться?! Нет, не может быть! А что если… СТОП! Снова это… Только не надежда! Только не боль! И почему Виолетта говорит такие слова? Минутку! Но ведь ею могут двигать и чисто-дружеские мотивы! Да точно! Разве друзья не переживают друг за друга?! Вот именно! А я тут развел демагогию! Философ недоделанный…
Но прежде, чем я успел что-либо сказать, в «Студии» прозвенел звонок, а где-то через минуту к нам спешил Макси. Еще секунд через тридцать подоспел Деметрио.
- Что такое? – сразу спросил мой старый приятель. – Кого здесь надо в порошок стереть?
- Его, – внезапно воскликнул Макси, указывая на двери «Студии», откуда вперевалочку выходил сам Диего.
- Точно, – подтвердил я и обратился к Виолетте. – Оставайся здесь, хорошо? Не хочу, чтобы ты в это лезла.
- Но Федо…
- Вилу, прошу! Ты сама говорила, что будешь за меня волноваться! А если ты будешь с нами, я буду волноваться за тебя! А если я буду волноваться за тебя, то постоянно буду искать тебя глазами, чтобы убедиться в твоей безопасности! А если я буду на это отвлекаться, могу пострадать!
Фуф! Ну и цепочка! И, между прочим, абсолютно правдивая. Ни капли лжи. Собственно, я и не вру Виолетте. Никогда не смогу соврать. Главное, чтобы эта цепочка возымела должный эффект.
- Итак, – подытожил я. – Ты. Остаешься. Здесь. Возражения не принимаются.
Мы с ребятами тут же поспешили к Диего, оставив девушку в недоумевающем состоянии. Нам удалось догнать ее обидчика, когда он еще и на десять метров от «Студии» не отошел. Я быстро преградил ему путь, воскликнув:
- Минутку! Есть разговор.
Диего остановился шагах в двух от меня и издевательски хмыкнул:
- Ну, в чем дело?
- А ты не догадываешься? – изогнул бровь Деметрио, преграждая ему дорогу назад.
- Ты поднял руку на Виолетту, – спокойно пояснил Макси, становясь слева от него.
Все. Теперь у Диего были отрезаны все пути к отступлению. Впереди – я, сзади, Деметрио, слева Макси, а справа – стена «Студии». Но спеси у него от этого почему-то не убавилось. Он фыркнул и произнес:
- Что, собираетесь меня бить?
- С превеликим удовольствием набил бы тебе морду, – ядовито заметил я. – Но если извинишься перед ней…
- Ха! – воскликнул Диего. – Да я знаю такое, от чего у тебя волосы встанут дыбом… Хотя, – он окинул критическим взглядом мою прическу, – тебе это уже не грозит.
- Неужели? – встрял Макси. – И что же ты такое знаешь?
- Важно не то, ЧТО я знаю, – возразил Диего, – а то, что завтра все это узнает Виолетта, если вы меня хотя бы тронете!
Ну, с таким шантажом нам с Деметрио приходилось сталкиваться нередко. Уверен, ничего у Диего на нас нет, а все эти угрозы – просто отговорки. Ну, что ж, он сам этого хотел!
Никто и рта раскрыть не успел, как я ударил недруга по физиономии. Тот вскрикнул от боли и упал на четвереньки, отирая кровь с губы. Долю секунды спустя, кроссовок Макси врезался ему в живот, а Деметрио пнул с другой стороны – в спину. Диего покатился по земле, стоная от боли и унижения. Впрочем, он это заслужил, поэтому я лишь еще раз съездил ему по морде (на этот раз, с ноги) и прорычал:
- Если ты, урод, подойдешь к Виолетте ближе, чем на метр, я тебя в клочки разорву! Понял меня?!
- Ой-ой! – верещал Диего.
Я наступил ему ногой на лодыжку так, чтобы одним нажатием сделать очень больно, и спросил чуть громче:
- Ты меня понял?!
- Не надо! – завопил парень. – Я все понял!
- Надеюсь, – огрызнулся я. – И имей в виду: в следующий раз предупреждений делать не стану! Сразу начну бить! Все, иди, а то у меня руки чешутся!
Я сошел с ноги Диего, отступил в сторону, и тот, с трудом поднявшись, рванул восвояси.
- Хороший удар, – внезапно окликнул меня кто-то сзади.
Я торопливо обернулся и едва не упал.
====== Глава 59 ======
За моей спиной в своей фирменной позе стоял Леон Варгас. Но выглядел он вовсе не воинственно, а как будто даже мирно. Тем не менее, я сжал кулаки, готовый защищаться в любую секунду, и осторожно ответил:
- Что ж, спасибо. Но с чего вдруг такие комплименты?
- Вот именно! – подхватил Макси. – Две недели назад вы едва не убили друг друга, а теперь ты так спокойно подходишь!
- А, так это с тобой подрался Федерико! – осенило Деметрио.
- Да что вы все накинулись?! – возмутился Леон. – Я, может, вообще, мириться подошел!
- Ты? – недоверчиво фыркнул Макси. – Мириться? Да не смеши мои коленки!
- Федерико, – обратился ко мне Леон, – можно поговорить с тобой тет-а-тет?
- Ну уж нет! – вскричал Деметрио, не дав мне и рта раскрыть. – Вот, ты сейчас его куда-то отведешь, и убьешь где-нибудь в переулке!
- Да не собираюсь я никого убивать! – отмахнулся Леон. – Если тебе, парень, так будет спокойнее, мы отойдем всего на пару метров!
- Ладно, хорошо! – решил мой младший друг. – Но, если мне хоть на секунду покажется, что ты хочешь причинить ему вред…
- Ничего с ним не будет! – поморщился бывший парень Виолетты.
- Ну, пойдем, раз так, – пожал плечами я.
Впрочем, мое безразличие было обманчивым. Руки я все еще сжимал в кулаки, а глаза каждые несколько секунд незаметно проверяли, нет ли какой угрозы. Нет, не за себя я волновался. За Виолетту. Она ведь непременно побежит сюда, если со мной что-нибудь случится. Поэтому я сразу обратился к ребятам:
- Вернитесь к Виолетте и не пускайте ее сюда. Я сейчас.
Мы с Леоном отошли и сели на одну из лавочек. Секунды три царило молчание. Я видел, как Макси и Деметрио подошли к моей подруге. Видел, как она рванулась, было, ко мне, но была остановлена их руками. Видел ее встревоженное лицо…
- Слушай, – робко начал Леон, – раньше я бы никогда первым мириться не подошел, но сейчас все же решил наступить на горло своей гордыне.
- Неужели? – удивился я. – И почему же?
- Давай без сарказма, а? – взмолился паренек. – Я, между прочим, в ком-то веки признал свои ошибки!
- Да уж, чего-чего, а этого у тебя было порядочно! – фыркнул я. – Поспорил на живого человека, навешал Франческе лапши на уши…
- Это верно, – вздохнул Леон. – Здесь я оступился, да еще как!
- Потом ты наорал на Виолетту, – продолжил я. – Не говоря уж о том, что ты чуть ее не ударил!
- Можешь злиться сколько угодно, – согласился Леон. – Я это заслужил. Но еще мне не дает покоя наша драка. За нее я и пришел извиниться.
Я обалдел. Он – что?! Нет, ну, это уже перебор! Ох, теперь мне ясно, почему этот парень смотрит на меня безо всякой злобы.
- Ну, вообще-то драку начал я, – вырвалось у меня. – Но извиняться не собираюсь, потому что…
- Потому что всего лишь защищал Виолетту, – закончил Леон. – Я тогда думал, что ты просто пользуешься отсутствием у нее парня. Но то, как ты утешал ее после драки… А уж за тот случай с арматурой я тебя прямо зауважал! Вы встречаетесь?
- Нет, – вяло ответил я. – Просто дружим.
- Но ты ведь любишь Виолетту, правда? – нахмурился Леон.
- Да, – потупившись, признался я.
- Так и думал! – восторжествовал тот. – И она тебя любит, я это тоже вижу!
Да что же это такое! Все как будто сговорились! Заладили! Любит она меня – и все тут! Что они все, с ума посходили! Да не может Виолетта меня любить!
- Как друга – да, – наконец, произнес я.
- И не только! – воскликнул Леон. – Я наблюдал за ней. Как это ни прискорбно, а смотрит она на тебя с куда более сильными чувствами, чем раньше смотрела на меня.
Мне не ко времени вспомнились слова подруги о том, что она не уверена в своих чувствах к Леону. Может, поэтому ему кажется, что она любит меня? Возможно. В любом случае, ему, как и всем, это только КАЖЕТСЯ!
- Нет, – покачал головой я. – Она меня не любит. И никогда не полюбит. Никогда.
- Ты так уверен? – фыркнул Леон.
Я кивнул.
- Ну, смотри, – пожал плечами парень. – Потом еще скажешь, что я был прав. Вот, теперь я прошу прощения. За все.
- А у Виолетты его попросить не хочешь? – хмыкнул я. – И у Франчески заодно?
- Вот, второй я уже давно сказал, что был придурком, – возразил он. – А у Виолетты попрошу, если ты меня простишь.
- А тебе так нужно мое прощение? – изогнул бровь я.
Тут уж настала его очередь, молча, кивать.
- Да простил я тебя! Простил! И ты меня прости, если что не так!
Леон протянул мне руку, и я от всей души ее пожал. Мне, если уж на то пошло, самому порядком надоела эта коллективная игра в молчанку. Мы ведь уже не дети. То есть, и не взрослые тоже, но… Все равно, не разговариватьдруг с другом – это небольшое перебор. Хотя, признаться, за то, что Леон едва не ударил Виолетту, я не прощу его никогда.
- Кстати, у тебя ведь нет видов на эту новенькую, Эстреллу? – поинтересовался Леон, когда рукопожатие распалось. – А то она, кажется, в тебя влюблена.
- Знаю, – вздохнул я. – Но сердцу не прикажешь. А почему ты спрашиваешь?
- Просто… она мне нравится, – вспыхнув, признался Леон.
Что ж, чего-то подобного я и ожидал. Особенно, после их песни… Только вот одно непонятно.
- Ты разлюбил Виолетту? – сорвалось с моих губ.
- Ну, так ведь тебе это только на руку, – рассмеялся ее бывший. – А если серьезно, да, наверное, разлюбил…
- Тогда можешь смело ухаживать за Эстреллой, – улыбнулся я. – Виолетта тоже тебя разлюбила.
Тут, очень кстати, из «Студии» вышла эта самая Эстрелла. Чуть впереди нее шла Людмила, а девушка, закидывая на плечо рюкзачок, случайно врезалась в нее. Ну, естественно, эта белобрысая паучиха тут же закатила грандиозный скандал, наорав на испуганную Эстреллу.
- Эй, – окликнул я Леона. – Посмотри!
- Ох, Людмила снова со своими королевскими замашками! – констатировал тот, взглянув в сторону сцены. – Кажется, пора вмешаться.
- Помочь? – предложил я.
- Да нет, спасибо, – отмахнулся Леон. – Уж с одной-то наглой девчонкой я и сам как-нибудь справлюсь. А то Эстрелла еще сильнее тобой начнет восхищаться…
- Ну, смотри, – пожал я плечами. – А после того, как спасешь свое сокровище, не забудь проводить ее домой!
- Не учи ученого! – рассмеялся парень. – Давай, пока!
- Пока! – попрощался я.
Мы еще раз пожали друг другу руки, а Леон заторопился к назревавшему конфликту. Я же, помедлив долю секунды, вернулся к Виолетте, Макси и Деметрио. А еще, оказалось, что, пока я говорил с Леоном, к ним присоединился еще Энрике, который был более, чем удивлен.
- Ну, и что это было?! – тут же спросил мой почти брат. – Вы же вроде как подрались.
- Да, – согласился я. – Но сейчас он подошел ко мне, чтобы извиниться. Ну, я и решил, что все эти игры в молчанку – детский сад.
- Здесь ты, конечно, прав, – настороженно кивнул Энрике, – и все же, не слишком доверяй этому парню.
- Не переживай, – отмахнулся я. – После того, как он пытался ударить Виолетту, близкими друзьями мы с ним точно не станем.
- А я рад, что вы помирились, – заметил Макси. – Меня эти внутренние распри уже достали. Ладно, я обещал встретить Нати возле выхода. Побегу, пожалуй.
Он хлопнул меня по плечу и поспешно удалился. Наконец, наши с Виолеттой взгляды встретились. Откровенно говоря, я жутко боялся, что мое примирение с Леоном она воспримет, как предательство. Но нет. В глазах подруги я видел только безграничное доверие. Сердце мое запело, и даже показалось на мгновение, что я готов взлететь безо всякого самолета.
- Ты не сердишься, Вилу? – осторожно спросил я.
- Конечно, нет! – улыбнулась она. – Если ты считаешь, что Леона можно простить, значит, у тебя есть на то причины.
- Конечно! – встрял Энрике. – И первая из них – избавление от крайне надоедливой поклонницы! Вот, смотрите!
Он указал вглубь двора, где Леон уже уводил Эстреллу прочь от разъяренной Людмилы. Я бросил взгляд на Виолетту. Ее, вроде бы, абсолютно не тронуло то, что бывший ушел с другой девушкой. Она просто тихо посмеивалась над Людмилой.
- Пошли-ка отсюда, – обратился я к друзьям. – Когда наша паучиха так рассержена, это не к добру.
- Ты, вроде бы, к нам собирался, – напомнил мне Энрике.
- К нам? – расцвел Деметрио. – А Виолетта тоже?
- Если захочет, – пожал плечами Энрике.
- Если никто не против, – обрадовалась Виолетта.
- Да что ты! – расхохотался Деметрио. – Росанна будет в восторге! Давай-ка, ты к нам, наверх, а эти двое пусть пообщаются!
- С удовольствием! – ответила моя подруга.
И мы всей компанией двинулись к дому семейства Марроне.
====== Глава 60 ======
Ну, дружище, давай, выкладывай, что там у тебя? – спросил Энрике, едва Деметрио с Росанной увели Виолетту наверх.
Мы уселись на диван так, чтобы смотреть друг на друга, и я, ничего не утаив, рассказал о своем утреннем диалоге с Макси.
- А потом мы услышали, как кто-то убежал от двери, но, когда выскочили в коридор, было уже поздно, – заключил я.
- Так, ну, понятно, – хмыкнул Энрике. – Этот кто-то подслушал то, что ему было нужно, и убежал. А вы, ребята, тоже хороши… Ну, кто ж такие сокровенные беседы в общественных местах ведет?! Ладно, допустим, это было необходимо. Но ведь нужно было хотя бы дверь нормально закрыть! А вы…
- Да кто же знал?! – возмутился я. – Мы думали, это никому не надо…
- Значит, кому-то все-таки надо, – заметил мой друг. – Давай подумаем, кому.
- Но ведь это мог быть почти любой ученик «Студии», – пожал я плечами.
- Да нет, – покачал головой Энрике. – Любой не стал бы останавливаться возле кабинета только потому, что мимоходом услышал оттуда голоса. Им это не нужно.
- Ты хочешь сказать…
- … что этот человек из ваших. Совершенно верно.
- Что ж, круг подозреваемых сужается, – вздохнул я.
- Верно, – кивнул мой почти-брат. – Давай теперь думать, кому из ваших мешает твое общение с Виолеттой.
- Леону, – предположил я. – Может быть, поэтому он подошел сегодня ко мне извиняться? Для отвода глаз?
- Не думаю, – возразил Энрике. – Он ведь хлопнул тебя вчера по плечу, когда выходил на сцену. Наверняка, он уже тогда жалел о своем поступке.
- Ой, верно! – спохватился я. – И во время украшения зала я чуть не упал с лестницы, а Леон ее удержал!
- Тогда кто? – спросил Энрике.
- Может, Людмила? – высказал я новую догадку. – Нет, конечно, от нашей с Виолеттой дружбы ей ни жарко, ни холодно. Да только в прошлом она из кожи вон лезла, чтобы наделать ей лишних неприятностей. А горбатого, по-моему, могила исправит.
- Могила-то могила, – задумчиво протянул мой друг. – Но, Федо, вы ведь слышали именно шаги, а не стук каблуков, верно?
- Да, верно, – согласился я. – Значит, Людмила тоже отпадает. Тогда, может, Франческа? – Она сегодня была, вроде бы, на резиновой подошве?
- Именно, – кивнул Энрике. – Но когда бежишь в такой подошве по кафелю, выходит не звук шагов, а некий скрип.
- Тогда, может, Марко?
- Вот, ему это как раз и не нужно. Он ведь новенький. Так зачем ему лезть в распри старожилов?
- Ну, да. Тогда кто же?!
- Так, подожди секунду! – внезапно воскликнул Энрике, которого, похоже, озарило. – Тот парень – Диего… Он ведь не стал бы ни с того, ни с сего, наезжать на Виолетту…
И тут до меня дошло. Ведь, и правда, Диего нужен был повод. А если еще вспомнить некоторые его слова… О, дьявол! А я его побил! Вот ведь тупой идиот!
- Рике, – робко окликнул я друга, – скажи, что мы ошибаемся, а?
- Боюсь, что нет, брат, – вздохнул Энрике. – И, кажется, теперь нам остается только ждать. Уверен, завтра этот парень устроит что-нибудь эдакое!
- Да, – согласился я, – и, если он теперь знает о моих настоящих чувствах к Виолетте, то, кажется, этот вечер для меня последний.
Краска, в мгновение ока, отхлынула от лица моего почти-брата. Голос его слегка дрожал, когда он спрашивал:
- Что значит – последний?!
- Да успокойся ты! – отмахнулся я, поняв, что он имеет в виду. – На тот свет я пока не собираюсь. Просто… Это – последний вечер для нашей с Виолеттой дружбы, понимаешь?
- Возможно, – согласился Энрике. – А возможно, и нет.
- О чем ты? – опешил я.
- Может быть, завтра ваши отношения просто перейдут на новый уровень? – предположил мой друг.
О, боже! Опять!
- Сдурел?! – фыркнул я. – Да она меня возненавидит, когда узнает, что я врал ей столько времени.
- Ну, перестань! – отмахнулся Энрике. – Ты не врал, а просто не говорил с ней о чувствах!
- Да?! – возмутился я. – Она тоже ничего не говорила Герману о «Студии»! А я, не моргнув глазом, назвал это враньем! И что в результате?! Выходит, я сам ей вру?!
- Да ничего ты не врешь! – воскликнул Энрике. – Ведь ты рассказал бы ей о том, что любишь, если бы она спросила напрямик?
- Ну, да, – признался я. – А что от этого меняется?
- Сейчас – уже ничего, – согласился мой почти-брат. – Остается только ждать удара. А там разберемся.
- Жаль, что у нас завтра нет вокала, – вздохнул я. – Мне было бы проще, имей я возможность посоветоваться с тобой…
- Ты справишься, – подбодрил меня Энрике. – А если что, звони. И в любом случае, звони. Или приходи. Я буду волноваться.
- Спасибо, брат, – с горечью поблагодарил его я.
И в самом деле, я был безмерно благодарен Энрике. За все. За то, что был моим другом, наплевав на общепринятые нормы. За то, что всегда поддерживал. За то, что научил меня стоять за себя и за других. За то, что научил защищать слабых. За то, что научил петь. За то, что научил жизни. Я уже давно говорил, что он за шесть лет стал мне братом, как и Деметрио с Росанной.
- Но давай сменим тему, – прервав мои мысли, предложил Энрике. – Все равно больше ничего мы пока сделать не можем.
Да, снова мой почти-брат понял меня без слов. А то я уж совсем в сентиментальщину ударился…
- Как ты, после всего пережитого на сцене? – спросил он.
- Ну, по-моему, ты тогда больше меня испугался, – поддразнил я.
- Это точно, – неожиданно со вздохом согласился Энрике. – А если ты еще раз попробуешь меня так напугать…
- Но ты же знаешь, я стремился вовсе не к этому!
- Знаю. Но легче мне от этого не становится. Ты понимаешь, что достаточно было всего какого-нибудь сантиметра – и все, кранты?!
- Сейчас понимаю, – вздохнул я. – А вот тогда понимал только то, что должен спасти Виолетту.
Несколько секунд в гостиной царило молчание. Только сверху слышался веселый смех.
- Помнишь, что я сказал, когда ты вернулся в Рим после «Реалити»? – спросил, наконец, Энрике.
- Ты много, чего говорил, – заметил я. – Утешал, советовал не накручивать себя…
- А с самого начала, когда ты описал, что чувствуешь к Виолетте? – улыбнулся Энрике.
Перед моими глазами стала картина. Старый дом Энрике, мы сидим в гостиной, я спрятал лицо в ладонях, а мой почти-брат хлопнул меня по плечу и весело констатировал:
- Да, плохо дело! Ты пропал, дружище!
Признаться, я не понял, что он подразумевал под словом «пропал», но был не в настроении спрашивать. Да и сейчас не понимаю, если по правде.
- Ты сказал, что я пропал, – произнес я безо всякой интонации. – Может, объяснишь, что это значит?
- То и значит, – отвечал мой друг. – Никогда не слышал фразы: «влюбился до безумия»?
- Ну, где-то слышал. А что?
- То, что в простонародье, когда человек настолько влюбляется, принято говорить, что он пропал. Я это уже тогда увидел. А сейчас понял, что ошибся. Ты не просто пропал, брат. Ты свихнулся. Ну, в хорошем смысле этого слова.
Я невольно рассмеялся. Ничего себе! Вот, как мой лучший друг обо мне думает! То есть, на самом деле, я прекрасно знал, что это не так, но все равно выдавил:
- Ничего себе! Ну, спасибо, брат!
Впрочем, и он тоже, казалось, прекрасно понимал, что я не обиделся. Он лишь рассмеялся, хлопнул меня по плечу и произнес:
- Знаешь, мой совет даже теперь не меняется. Я и сейчас говорю, что ты не должен себя накручивать.
- Да как тут не накрутишь?! – возмутился я, мгновенно посерьезнев. – Проблем не оберешься! Виолетта меня не любит, но завтра, скорее всего, узнает о моей любви!
- Вот, ты уже и накрутил себя, – хмыкнул мой почти-брат.
- В смысле? – опешил я.
- Кто сказал, что Виолетта тебя не любит? – напрямик спросил он.
- Ох, Рике, перестань! – взмолился я, обхватив руками голову. – Мы ведь уже это обсуждали!
- Но я серьезно…
- Я тоже серьезно! Виолетта не может меня любить хотя бы потому, что чудес не бывает!
- Да при чем здесь, вообще, чудеса?! – выпалил Энрике. – Тут ведь даже логически понятно, что у нее к тебе есть какие-то чувства!
- Есть, – согласился я. – Дружеские.
Мой друг застонал и уронил голову на руки. Он посидел в такой позе несколько секунд, а потом вдруг расхохотался. И это был не просто смех. Нет. Энрике смеялся так, что я уже решил, было, что у него истерика.
- Ну, вот, что мне с тобой делать?! – выдавил он, немного успокоившись.
- Поддерживать, как образцовый брат! – фыркнул я, и мы вместе снова покатились со смеху.
Я веселился и думал о том, что, возможно, не так страшен черт, как его малюют. Может, Диего испугается нового избиения и благополучно забудет о подслушанном разговоре. Или он вовсе ничего не подслушивал. Может, у нас с Макси, вообще, разыгрались нервы. Кто знает…
Мы с Энрике еще долго болтали. Мой почти-брат еще несколько раз пытался убедить меня в том, что Виолетта может испытывать ко мне какие-то чувства. Я категорически отказывался впускать в свое сердце даже тень надежды. А если эта тень и проскакивала, я безжалостно ее убивал. Сложно, больно, но необходимо.
Часа через полтора мы, однако, решили расходиться. Деметрио и Росанна, конечно, взяли с Виолетты обещание приходить со мной каждый раз.
- Ты, кажется, им понравилась, – заметил я по дороге домой.
- Да, они хорошие, – отвечала моя подруга.
- Вилу, – неуверенно начал я, – на случай, если… В общем, что бы ни случилось, знай: я никогда не притворялся твоим другом. Никогда. Я никогда не поступил бы так с тобой.
- Знаю, – слегка недоуменно ответила девушка. – После того, что ты сделал для меня, я просто не могу думать иначе!
Она взяла меня за руку, и я почувствовал, как внутри все затрепетало. Надо сказать, больше всего меня беспокоило то, что, если завтра Диего все же нанесет удар, Виолетта вообразит, будто я врал ей по поводу нашей дружбы. А я не врал. Я был ей другом, независимо от силы своих чувств к ней.
Дорога домой прошла, по большей части, в непринужденной болтовне. Я молил небо о том, чтобы моя подруга не спросила, о чем мы с Энрике беседовали. Что ж, мои молитвы были услышаны. Такого вопроса не поступило. Правда, и я не стал спрашивать, о чем она говорила с Деметрио и Росанной, хотя, было интересно. Но я решил не задавать подобных вопросов, чтобы не поднимать скользкую тему.
Вот и дом Кастильо. На прощание мы обнялись. Для Виолетты это, конечно, ничего не значило, а вот для меня… Ведь нет ровным счетом никаких гарантий того, что мы и завтра будем вот так обниматься. Теперь все зависит от Диего.
Шепча подруге короткое «пока», я мысленно едва не навеки с ней прощался. Кто знает, будет ли завтра такая возможность… Ну, знает, разве что, один только Диего…
И тем не менее, я не жалел ни о чем из того, что пережил за последние месяцы. Несмотря ни на что, я рад, что приехал и побыл с Виолеттой хотя бы в качестве друга. Она ко мне по-своему привязалась, а значит – мне есть, зачем жить…
====== Глава 61 ======
Уже утром я проснулся с нехорошим предчувствием. А мама еще подогрела его, напомнив, что сегодня тринадцатое сентября, и должны приехать родственники. К тому же, в этот раз они останутся еще на выходные. Нет, Ренате я, конечно, буду рад, да и Ромеро с Лорной, если они больше не будут сыпать своими дурацкими шуточками. А вот Тэнкредо… Ну, это ничего. Зато отвлекусь от возможных проблем с Виолеттой.
Мы с моей подругой встретились возле ее дома и вместе зашагали в сторону «Студии». Я изо всех сил старался вести себя, как обычно. Хотя, должен признать, рядом с Виолеттой мне было куда спокойнее, чем в гордом одиночестве. Тем более, что она все время, так или иначе, до меня дотрагивалась.
Кстати сказать, ощущение было несколько двояким. С одной стороны, когда девушка касалась моего тела, я чувствовал такое… Сердце начинало стучать вдвое чаще, по спине бежали мурашки, в животе порхали бабочки, точки соприкосновения с любимой, словно, пылали огнем. Но, с другой стороны, такие физические контакты внушали мне некое спокойствие и счастье. Я не только видел и слышал свою единственную любовь. Я чувствовал, что она рядом. И это было прекрасно.
Но один вопрос все же не давал мне покоя. Что происходит с Виолеттой? Почему она вдруг так часто начала до меня дотрагиваться? Может, случилось что-то такое, о чем я не знаю? Хотя, что здесь думать? Нужно просто спросить у подруги напрямую.
- Что с тобой такое, Вилу? – сорвалось с моих губ уже возле «Студии».
- О чем ты? – не поняла она.
- Ты раньше не ценила так физический контакт, – заметил я.
- Возможно, – с улыбкой ответила моя подруга, почему-то густо покраснев. – Но все меняется.
- Не понимаю, – покачал головой я.
- Все очень даже просто, Федо, – продолжила говорить Виолетта, смущенно глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. – Я просто очень испугалась позавчера. Мне даже показалось, что… В общем, я боюсь тебя потерять, понимаешь?
В груди у меня разросся самый настоящий пожар, а сердце радостно запело. О, как я ее люблю! Одно лишь небо, пожалуй, способно понять всю силу моих чувств к ней! И то, что она ко мне привязана, уже делает меня счастливым.
- Ну, вот, – продолжала Виолетта. – А потом, когда ты пришел за кулисы, целый и невредимый… я восприняла это, как чудо, и теперь… В общем, я просто не могу поверить, что с тобой все в порядке. И потому, я хочу постоянно ощущать твое присутствие рядом. Хочу, чтобы ты обнимал меня, держал за руку и…
Тут она совсем смутилась, замолчала и уставилась себе под ноги. Я был просто в шоке. Какого дьявола, вообще, происходит?! Неужели эти слова произнесла она – Виолетта Кастильо?! Неужели эти слова произнесла она – Виолетта Кастильо?! Неужели эти слова произнесла девушка, некогда разбившая мне сердце (если вспомнить первый «недопоцелуй»)?! Нет, не верю! Неужели Энрике прав, и…
НЕТ!!! Снова моя дурацкая надежда! Надумал себе… Она ведь не сказала, что я ей нравлюсь! Наверняка, здесь имеются в виду чисто-дружеские объятия! А за руку… Что ж, возможно, моя подруга просто не знает, как еще назвать мимолетные прикосновения. Нет, не нужно вселять в себя ложные надежды! Виолетта никогда меня не полюбит!
Тем не менее, ее слова несколько меня напрягли, но уже не из-за любви. Ну, точнее, не совсем из-за нее. Из-за патологического страха за Виолетту. Сейчас я испугался за ее репутацию, поэтому неуверенно спросил:
- А ты не боишься, что, если мы все время будем держаться за руки, нас могут неправильно понять?
- Мне все равно, – выпалила та. – Пусть думают, что хотят. Лишь бы ты был рядом!
Снова тепло в груди. Господи, чем я заслужил такое счастье? Это прекрасное создание так меня ценит… Я сейчас взлечу! И что можно возразить на такие слова? Правильно – ничего. Поэтому мы снова переплели пальцы и больше уже их не разнимали. И пусть, сердце готово было выпрыгнуть из груди, главное – она рядом!
Впрочем, как выяснилось, это ненадолго. Первым занятием сегодня у нас была история музыки, и уже на ней меня ждал кошмарный сюрприз. В начале, мне даже показалось, что мы с Виолеттой ошиблись дверьми. Но нет – здесь были все наши (мы сегодня пришли немного позже обычного). Перед всей этой толпой стоял проектор и интерактивная доска, рядом с которой, к моему ужасу, стоял Диего. Ох, кажется, Энрике оказался прав.
Сердце мое заныло от боли при мысли о том, что это – конец для моей дружбы с Виолеттой. Бессознательно я крепче сжал ее руку, отчаянно цепляясь за последние минуты.
Как я понял замысел Диего? По его лицу, перекошенному от злорадства и мстительности. Макси и Нати с ужасом смотрели на него, но, конечно, ничего поделать уже не могли. Да и я, если по правде, был бессилен.
Диего тут же заметил нас и воскликнул:
- А вот и виновники торжества! Входите скорее! У меня есть, что показать!
Я входил в класс так, словно поднимался на эшафот, цепляясь за руку Виолетты, как за спасательную соломинку. Но именно эта соломинка, в конечном итоге, добьет меня окончательно. Я просто разобьюсь о стену ее безразличия.
Макси пытался бессловесно предупредить меня, но я лишь кивнул головой – сам понял, не дурак. Когда мы с Виолеттой, присоединились к общей толпе, Диего тут же нажал какую-то кнопку на пульте управления проектором.
Пока все загружалось, я, ощущая жуткую боль в груди, все же высвободил руку. Было бы неправильным оставлять наши пальцы переплетенными в такие минуты… Виолетта вопросительно посмотрела на меня. Возможно, мне следовало сейчас самому ей признаться. Возможно. Но все, на что хватило моих сил – это едва слышно шепнуть:
- Прости…
- За что? – опешила моя, теперь уже бывшая подруга.
- Сейчас увидишь, – слегка охрипнув от боли, ответил я.
Мне казалось, что мое сердце рвут на части. Господи, за что мне это?! Та больно… Прощай, моя дружба с Виолеттой! Еще секунда – и меня затянет в пучину боли и одиночества!
Вот, видео, наконец, загрузилось. Я увидел на экране собственное лицо, а чуть левее – Макси. Мы уже сидели на полу. Похоже, Диего снимал это прямо из-за двери, потому что в объективе был виден ее край. И как только я раньше не засек этого недоделанного спецагента!
Видео началось со слов Макси: «чувств между вами не заметит, разве что, полный идиот». И пошло… Перед всем классом открылись мои настоящие чувства к Виолетте. Многие оглядывались на меня с удивленными лицами, но сейчас это, пожалуй, и не важно.
А видеозапись все продолжалась. Вот, уже дошло до причины моего поступка на праздничном концерте… Я не мог заставить себя посмотреть на Виолетту – боялся увидеть в ее глазах ненависть. Мое бедное сердце просто не вынесет такого удара…
И на словах Макси «а признаться не пробовал?» я вдруг понял, что не смогу здесь больше находиться. Ни на кого не глядя, я круто развернулся и просто позорно сбежал. Я слышал, как кто-то метнулся следом, но мне было уже все равно. Хотелось только бежать, как можно дальше. То есть, понятное дело, мне не укрыться от собственной боли, но так хотя бы немного легче…
Вот и все. Все закончилось. Плохое и хорошее – все. А что у меня впереди? Я видел лишь боль, темноту и одиночество… Вечное самобичевание… Собственно, чего я ждал? Знал ведь, что Виолетта не сможет меня полюбить, и все равно неуловимо допускал в душу ростки нелепой надежды, которые теперь разбивались вдребезги… И сердце мое разбивалось вместе с ними, оставляя в груди незаживающие раны… Странно. Полгода назад я и подумать не мог, что так полюблю кого-то. За полгода я успел влюбиться, попытаться поцеловать любимую, разбить сердце, стать ее другом и снова разбить свое бедное сердце… Весело, да? И вот, сейчас я просто бегу, пытаясь преодолеть боль и составить хоть какой-то план, что делать дальше…
Будущее без Виолетты… Эта мысль причинила мне новую боль. Нет, без нее я просто не смогу! И что же? Так, ладно! Для начала, нужно уйти. Не просто сбежать, а уйти красиво и с достоинством, как учил Энрике. Ну, а затем, прямиком к почти-брату. Он мне сейчас, пожалуй, нужен больше, чем кто-либо другой. То есть, конечно, мне нужна Виолетта, но тут уж я бессилен… Поговорю с Энрике, а там уж решу, что дальше… Хотя, признаться, мне сейчас не хочется ничего. Да что уж там говорить, если я даже жить дальше не хочу! Честное слово, выбежал бы сейчас на дорогу и бросился под первый попавшийся автомобиль! И не сделаю я этого лишь потому, что мне жаль маму. Не могу с ней так поступить…
Ох, ладно… Я остановился и обнаружил, что стою возле кабинета Пабло. Какая удача! Но вначале, нужно сделать кое-что еще. Я вошел в ближайшую аудиторию, достал из папки ручку и бумагу, уселся за стол и начал писать то, что решит мою судьбу – заявление о добровольном уходе из «Студии».
====== Глава 62 ======
Я едва успел занести ручку над бумагой, когда в кабинет вошел Макси. Он тяжело дышал. Наверное, пытался догнать меня все это время. Но я даже его не хотел сейчас видеть.
- Федерико, – робко начал он.
- Finita la commedia! – вскричал я, расставив руки в стороны.
Я даже не заметил, как перешел на итальянский, и понял это только тогда, когда Макси ошалело переспросил:
- Фини-что?
Такая фраза меня, может, и позабавила бы в другой ситуации. Но сейчас я даже не улыбнулся – слишком было больно…
- В смысле, это все! – огрызнулся я. – Точка! Абзац! Для меня, по крайней мере!
Федерико, успокойся! – воскликнул Макси. – Пожалуйста, остынь! Не надо горячиться! Ничего еще не закончилось! Ты еще не говорил с Виолеттой!
- А разве кому-то от этого станет легче?! – застонал я. – И что она мне скажет?! «Прости, но мы – друзья»?! Нет, этими словами она меня только добьет!
- Ты не можешь со стопроцентной уверенностью утверждать, что она скажет, пока вы не поговорите! – не унимался мой друг.
- Да?! А если она именно это и скажет?! – возмутился я. – Нет, Макси, я сделаю то, что будет лучше для всех! В смысле, для всех вас – мне-то уже все равно…
- Что это ты задумал? – напрягся мой приятель.
Я не ответил, а просто начал писать. Макси подошел сзади и заглянул мне через плечо. Он молчал, пока я делал шапку, но, стоило мне вывести слово «заявление», как паренек нерешительно произнес:
- Только не говори, что…
Он замолчал, похоже, ничего не понимая. Наконец, когда я уже ставил внизу сегодняшнюю дату, мой друг вскричал:
- Нет!
Теперь настал мой черед молчать. Я лишь поставил свою подпись, поднялся и направился, было, к выходу. Но тут Макси перешел к активным действиям. Он метнулся к двери и преградил мне путь с криком:
- Не пущу!
- Уйди с дороги, – устало бросил я. – Мне сейчас не хочется выяснять с кем-либо отношения.
- Ты не можешь просто так взять – и уйти! – не унимался паренек.
- Кто это сказал? – вяло осведомился я.
- Это сказал я – твой друг! – воскликнул Макси. – И вообще, знаешь, во всем, что произошло, есть только моя вина! Это я не смог остановить Диего! Если хочешь, можешь съездить мне по физиономии! Только, пожалуйста, не делай глупостей!
- Прости, дружище, – вздохнул я. – Но не думаю, что мне от этого станет легче.
- А тебе станет легче, если ты откажешься от своей мечты?! – возмутился мой друг.
- Не станет, – согласился я. – Но выбора у меня нет…
- Ты сам-то себя слышишь?! – вскипел Макси. – Выбор есть всегда! Тебе нужно просто поговорить с Виолеттой!
- Сказал же: не могу! – возразил я. – Можешь считать меня трусом – плевать! Мне теперь все равно…
- А мне не все равно! Я не позволю тебе уйти из «Студии», Федерико!
- Макси, не заставляй меня применять силу!
- И что же ты сделаешь?! Ударишь своего друга?! Нет, ты на это не способен!
- Слушай, я сейчас в таком состоянии, что могу ударить кого угодно! Так что отойди в сторону и не будь идиотом!
- Если я – идиот, то кто тогда ты?!
- Я – просто парень с разбитым сердцем!
- Да почему ты решил, что твое сердце разбито?! Может, Виолетта тебя тоже лю…
- Не может этого быть, понял?! Я это знаю! А теперь, пропусти меня, не то я тебя, действительно ударю!
Макси постоял еще несколько секунд, а затем, выпалил:
- Все равно я не позволю тебе сломать собственную жизнь!
С этими словами, он выскочил за дверь. Я пожал плечами, будучи не в настроении размышлять над его фразой, и поспешил в кабинет к Пабло.
Вот и нужная дверь. Постучаться, услышать разрешение войти и подчиниться. Сложно, но ведь у меня, и вправду, нет выбора.
- Здравствуй, Пабло, – робко приветствовал я директора «Студии», закрывая за собой дверь.
- О, привет, герой! – обрадовался тот. – Присаживайся.
Я сел и нерешительно протянул ему заявление. Взяв бумагу и пробежав ее глазами, Пабло остолбенел.
- Так, ну, и с чего ты вдруг решил бросить «Студию»? – уже без улыбки спросил он.
- Там ведь написано: личные причины, – пожал я плечами.
- Вижу, не слепой, – отмахнулся директор «Студии». – Хотелось бы узнать более подробно, почему от нас уходит столь перспективный исполнитель.
Я промолчал, будучи в шоке от неожиданного комплимента. Хотя, если выбирать между музыкой и счастьем любимой девушки, то мой выбор очевиден. Я так ее люблю и так хочу, чтобы она была счастлива… А если я останусь в «Студии», Виолетта будет все время винить себя за то, что не смогла ответить мне взаимностью.
- Федерико, я наблюдаю за тобой, – продолжал Пабло. – В тебе прорва таланта. Если будешь заниматься, через пару лет станешь звездой мирового масштаба! Но только, пожалуйста, не бросай музыку!
- Прости, – вздохнул я. – Но так уж вышло, и не в моей власти что-либо изменить.
- Значит, так, – твердо решил Пабло. – Как хочешь, а я не приму твое заявление. Пока, во всяком случае. У тебя есть три дня, чтобы одуматься. Если в понедельник ты приходишь и говоришь, что передумал, я рву заявление, и мы просто забываем об этом разговоре. Если же ты говоришь, что не передумал…
Он со вздохом пожал плечами, как бы признавая свое поражение.
- Но почему ты не подпишешь сейчас? – опешил я.
- Потому что не хочу терять такого ученика, как ты, Федерико, – пояснил Пабло. – А теперь, иди, подумай хорошенько.
Поняв, что директора «Студии» не переубедить, я просто вышел из кабинета. Но в коридоре меня ждал сюрприз. Там столпились Леон, Андреас, Эмма, Эстрелла и Марко. А впереди стоял Макси. И вся эта толпа немедленно рванула ко мне.
- Федерико, что ты творишь?! – возмущенно спросил Марко.
- Только не говори, что мы опоздали! – взмолилась Эстрелла.
- Да нет, – вздохнул я. – Пабло не принял мое заявление.
- Ну, я же говорил, что он – наш человек! – восторжествовал Леон.
- Ты-то чего радуешься?! – насупился я. – Да тебе будет только на руку, если я уйду!
- Успокойся, – парировал Леон. – Понимаю, ты сейчас жутко зол…
- Зол… – повторил я. – Да нет, скорее, совершенно убит!
- И именно поэтому ты должен поговорить с Виолеттой, – вернулся Макси к проверенной схеме. – Они с Нати сейчас в кабинете танцев. Пойдем!
- Не пойду! – упрямо возразил я. – Как вы не понимаете, она лишь добьет меня окончательно!
- Это в том случае, если она тебя не любит, – встрял Андреас.
- А она и не любит! – отрезал я, круто развернулся и побежал к выходу из «Студии».
Я слышал, как ребята выкрикивали мое имя, но решительно это игнорировал. Так, куда теперь идти? Домой? Нет, туда я показаться не могу. Именно дома Виолетта и попытается меня найти. А она точно попытается, чтобы выяснить отношения и добить меня окончательно. А мне сейчас и так больно…
Ладно, для начала, нужно позвонить маме и сказать, что я, в лучшем случае, задержусь. Ноги сами вынесли меня во двор, но затем, я остановился и набрал номер матери. Однако, через пару гудков, в трубке раздался не мелодичный голос Аврелии Дельяно, а грубый мужской отклик:
- Слушаю.
- Алло, – нерешительно заговорил я. – Это телефон Аврелии Дельяно?
- Да, но тетя вышла, – отвечал голос.
И тут только я вспомнил. Проклятье! Ведь сегодня приехали все мои родственники! А, раз этот назвал мою маму тетей… Ох, дьявол! Мало мне было проблем – теперь еще и придется общаться с ненавистным братцем!
- Здравствуй, Тэнкредо, – настороженно приветствовал его я. – Это Федерико.
- Я и сам умею читать на дисплее, – отрезал тот.
- Хм… слушай, а нет поблизости Ренаты? Или Лорны с Ромеро?
- Нет, сейчас здесь только я и моя мама, – желчно отвечал Тэнкредо. – Дать ей трубку!
- Нет-нет-нет! – тут же запротестовал я.
Честное слово, лучше уж он, чем эта старая грымза!
- Так чего ты хотел? – подытожил мой братец.
- Передай, пожалуйста, моей маме, что я задержусь сегодня.
- Какая неожиданность! Да хоть совсем не являйся!
- Я, вроде, не спрашивал твоего согласия. Просто передай это моей маме, а то она будет волно…
- Ха! Не льсти себе! Да тетя и не подумает за тебя волноваться, потому что ты для нее – ошибка молодости! Ей, вообще, все равно, где ты и с кем! А насчет твоих слов, ладно, я передам ей. Хотя, не думаю, что она, вообще, станет тебя искать!
С этими словами, он бросил трубку. Я замер посреди двора с мобильником в руке, лишенный дара речи. В голове накрепко засели слова Тэнкредо.
Ошибка молодости… А что? Вполне возможно. Да, весело… Получается, что я уже и родной матери не нужен… И куда идти? А может, вообще, пойти, да и спрыгнуть с ближайшего обрыва? Честное слово, сейчас я готов даже на это…
====== Глава 63 ======
Я бы, может, и свел счеты с жизнью, но тут вспомнил кое о ком еще. О тех троих ребятах, которые никогда меня не оставят. О людях, для которых я стал членом семьи. Два почти-брата и одна почти-сестра…
Таким образом, минут через десять, я уже стучался в дом Марроне, одновременно проверяя, отключен ли мобильник. Открыл мне Деметрио. Увидев мое лицо, он сразу все понял и заорал на весь дом:
- Эй, Рике, Скорее, сюда!
Секунду спустя, в гостиную спустился его брат, громко ахнул и бросился ко мне со словами:
- Федо! Федо! Что случилось?
Я молчал, тупо глядя в пространство. Я знал, что могу доверять им, поэтому сбросил маску спокойствия, которую надел еще в «Студии». Здесь я мог показать, как мне на самом деле тяжело и больно. Все, что произошло сегодня, убило меня. Боль атаковала изнутри, а в мозгу тупо стучало: «я не нужен ни Виолетте, ни маме».
Энрике с Деметрио вдвоем завели меня в дом и посадили в кресло. Мальчик немедленно сбегал на кухню, принес стакан воды и протянул мне.
- Теперь бегом в школу, – велел брату Энрике.
- Так ведь мне сегодня ко второму уроку, – возразил тот.
- К твоему сведению, он начнется через тридцать минут, – сверившись с часами, заявил Энрике. – А тебе еще идти!
- Ну, я пойду побыстрее! – взмолился Деметрио. – Я хочу послушать, что случилось с Федерико!
- Иди, Дем, – вмешался я. – Поговорим после школы, хорошо?
- Мило, – обиделся паренек. – Очень мило с твоей стороны! Ты хочешь, чтобы я умер от беспокойства?! Я, между прочим, тоже тебе не чужой!
- Ну, конечно, не чужой, Дем, – вздохнул я. – Просто ты должен учиться, братишка. И потом, я думаю, что рассказывать тебе все прямо сейчас будет нечестно по отношению к Росанне. А после школы мы соберемся вчетвером и…
- Мы, и вправду, соберемся? – немедленно расцвел Деметрио. – Как раньше?
- Ну, конечно, как раньше, – улыбнулся Энрике.
- Супер! – возликовал мальчик.
- А теперь, бегом в школу! – скомандовал Энрике.
- Ладно, – сдался его брат. – Пойду. Но вечером мы с Росанной не успокоимся, пока не узнаем в подробностях, что так расстроило нашего второго брата!
С этими словами, он взял из кресла свой рюкзак, хлопнул меня по плечу и выбежал за дверь.
- Ну, давай, брат, рассказывай, что произошло! – тут же потребовал Энрике.
- А произошло то, из-за чего я теперь хочу покончить с собой! – простонал я, обхватив руками голову.
- Э! Э! – всполошился мой почти-брат. – Ты мне это брось! Расскажи все по порядку, а там посмотрим!
Я вздохнул, но все же не смог не рассказать ему. Ведь на то Энрике и был моим лучшим другом. Чтобы выслушивать, успокаивать и отговаривать от опрометчивых поступков. А самоубийство, наверняка, таким поступком и является. Можно себе представить, как бедняга испугался. Мы ведь как братья. И поэтому с болью в голосе я начал рассказ:
- Короче, ты был прав. Наш с Макси разговор, действительно, подслушал Диего. Более того, он снял его на видео.
- Дьявол! – выругался Энрике.
- И сегодня утром этот велосипедист-Шумахер показал запись не только Виолетте, но и всему нашему классу!- продолжил я.
- Что?! – вскричал мой почти-брат. – Ну и урод!
- Точно, – вяло хмыкнул я. – И теперь все знают о моих настоящих чувствах к Виолетте.
- Да все и так знали, – отмахнулся Энрике. – Во всяком случае, догадывались. Особенно, после того, что произошло на концерте. Нет, брат, самое страшное здесь не это.
- Конечно, не это, – пожал я плечами. – Самое страшное, что об этих чувствах узнала сама Виолетта.
- И причем, узнала она не от тебя, – добавил мой почти-брат.
- Вот это как раз значения не имеет, – возразил я, – снова спрятав лицо в ладонях. – Важно то, что она узнала. И теперь она будет винить себя за то, что не может ответить мне взаимностью.
- Так, ладно, не стану спорить, – вздохнул Энрике. – Все равно это бесполезно. Ты просто скажи, что сделал тогда.
- А что – я? Мне вдруг так больно стало… Я не мог даже посмотреть на нее. И я сбежал. Можешь считать меня трусом, но находиться там дальше уже было выше моих сил.
Энрике ободряюще похлопал меня по плечу и произнес:
- Понимаю. Но после этого ты поговорил с Виолеттой?
О, господи! И он туда же! Дался им всем этот разговор!
- Нет, – покачал головой я. – И не буду.
- Но почему?!
- А что она, по-твоему, скажет?! Что воспринимает меня просто, как друга?! Что мы никогда не сможем быть вместе?! Да я сам все это знаю, и такие слова меня только добьют! Тогда уж я точно…
- Ну-ну! Успокойся! – воскликнул Энрике. – И вообще, ваш с Виолеттой разговор неизбежен! Вы ведь учитесь вместе!
- От этого легко избавиться.
- То есть?
- Я написал заявление на отчисление.
Говоря это, я поднял голову и увидел офигевшие глаза друга. Он, казалось, даже онемел на пару секунд. Затем, во взгляде его появилось негодование, и он грозно спросил:
- Федерико Дельяно, ЧТО ты сделал?!
- Прости, брат, – торопливо заверил его я. – Но у меня нет выбора!
- Дурак! – застонал Энрике. – Нет, ты, правда, дурак или притворяешься?! Выбор есть всегда!
- То же самое сказал и Макси, – заметил я. – Но скажи, какая у меня альтернатива?
- Их несколько, – пояснил мой почти-брат. – Первая: ты должен признаться Виолетте, и дальше пусть сама решает.
- Но…
- Но если ты так боишься этого разговора, просто тупо не подходи к ней и не говори с ней. И потом, Федо, не забывай, что вы еще и живете по соседству. Следовательно, уход из «Студии» ничего не изменит!
- Да уж, – вздохнул я. – И потому мне остается только одно: броситься под ближайший автомобиль…
- Так, прекрати немедленно! – возмутился Энрике. – Что за идиотские мысли?! Себя не жалеешь – так хоть Аврелию пожалей!
- При чем здесь мама?! – застонал я. – Да ей, вообще, плевать!
- Не понял, – констатировал Энрике. – Ты раньше никогда так о ней не говорил. Что теперь изменилось?
- Я только что звонил ей, а трубку взял Тэнкредо, – вздохнул я. – Сегодня ведь тринадцатое сентября, помнишь?
- И что? – опешил Энрике.
- А ничего! – прорычал я. – Услышал о себе много нового. В общем, оказывается, я для мамы – просто ошибка молодости!
- Чего?! – возмутился мой почти-брат. – Только не говори, что ты ему поверил!
- Может, и не поверил, – вздохнул я. – Но как не задуматься? Может, и впрямь, меня не должно существовать вовсе?
- Сдурел?! Да я видел выражение ее лица каждый раз, когда тебе грозила опасность! Она была бледной, как смерть! И ты после этого будешь утверждать, что она тебя не ценит?!
Он немного помолчал, а потом добавил:
- В конце концов, ты должен понимать, что я, Деметрио и Росанна тоже не хотим тебя потерять.
- Это я как раз и не обговариваю, – торопливо заверил я друга. – Еще бы я вам был не нужен!
- Тогда почему ты хочешь что-нибудь с собой сделать?! – возмущенно спросил он.
- Прости, брат, – вздохнул я. – Есть такое желание, и оно меня не покидает.
Энрике похлопал меня по плечу, но, казалось, уже не находил слов. Да и, наверное, никакие слова не помогли бы мне. Ничто не сможет вылечить боль, которая горит в моей груди… Так больно…
- И что ты теперь планируешь делать? – спросил он через минуту.
- Честно? – устало спросил я. – Понятия не имею. В голове только одна мысль, которую ты уже знаешь…
- Слушай, не принимай решений на горячую голову! – воскликнул мой почти-брат. – Может, потом мы еще вместе над этим посмеемся!
- Ага, вот только сейчас мне совсем не до смеха! – возразил я.
- Понимаю, – грустно вздохнул Энрике. – Если бы я мог хоть что-нибудь сделать…
В его голосе послышалась такая боль, что у меня кольнуло в груди. Я поднял голову, потрепал друга по плечу и мягко произнес:
- Эй, ты ведь нашел нужныеслова, когда я порвал с Адель. Так что изменилось сейчас?
- Изменились твои чувства, – просто ответил Энрике. – Адель и Виолетта – разные девушки, и к ним у тебя разные чувства.
- Да, ты прав, – согласился я. – Абсолютно разные, не говоря уже о том, что даже те слабые отголоски чувств к Адель давно ушли, стоило мне встретить Виолетту.
- Вот именно, – подхватил мой почти-брат. – Ты любишь Виолетту. Любишь так сильно, как только можно любить человека. От этого я тебя спасти не могу. Будь у меня такая возможность…Но ее нет. Прости, брат!
====== Глава 64 ======
Весь день я сидел в гостиной дома семьи Марроне, страдая от боли. Энрике приходилось буквально заставлять меня есть. И все равно, мне кусок не лез в горло.
Моему почти-брату тоже приходилось нелегко – я видел это по его лицу. Больно от того, что мне больно – как-то так. Но Энрике ни разу и словом об этом не обмолвился. Наверное, понимал, что мне сейчас только чувства вины не хватает. И за весь день я сотни раз вознес молчаливую благодарность небесам за то, что у меня есть такой друг…
Вечером к нам присоединились Деметрио с Росанной. К чести Энрике, он, понимая, что я не хочу говорить о произошедшем, вкратце рассказал им все сам. Реакция их оказалась, однако, совершенно неожиданной. Вместо того, чтобы удивиться, оба просто… рассмеялись! Да уж, друзья, называется!
- Эй, вы чего?! – возмущенно спросил Энрике, глядя, как брат и сестра хохочут. – У вас друг страдает, а вам смешно?!
- Прости, Федо, – отсмеявшись, произнес Деметрио. – Мы не хотели тебя обидеть, ты же знаешь! Просто… с чего ты взял, что Виолетта не любит тебя?
- И вы туда же! – застонал я. – Пристрелите меня, кто-нибудь!
- Ну-ну, спокойно! – воскликнул Энрике. – Не горячись!
Он похлопал меня по плечу и строго обратился к ребятам:
- С чего взял – с того и взял! Закрыли тему!
Да… Вот она – настоящая дружба! Энрике сам все время спорит со мной по поводу чувств Виолетты (вернее, по поводу их отсутствия), но сейчас, когда мне так плохо, не позволил сестре с братом поднимать этот вопрос. Мой самый-самый близкий друг!
Росанна же пересела поближе ко мне и коснулась моего плеча со словами:
- Тебе, наверное, очень плохо, да?
- Паршиво, – согласился я.
- Чем мы можем тебе помочь? – обеспокоенно спросил Деметрио.
- Боюсь, что мне ничем не поможешь, Дем, – вздохнул я. – Уже ничем.
- Ну вот, опять! – возвел Энрике глаза к потолку. – Даже думать не смей, ясно тебе?!
- О чем? – тут же спросила Росанна.
- Наш брат всерьез подумывает о самоубийстве, – мирно пояснил Энрике.
Я едва удержался от того, чтобы врезать бесцеремонному лучшему другу, но очень скоро понял, что это был всего лишь хитрый ход. Специально, чтобы я увидел реакцию Деметрио и Росанны. Они, между прочим, одновременно громко ахнули. Девочка автоматически крепко сжала мое плечо.
- Энрике прав! – воскликнул Деметрио, постепенно бледнея. – Даже думать об этом не смей! Как же мы без тебя?!
- Вот именно! – подхватила Росанна. – Мы тебя так любим, а ты хочешь нас бросить?!
- Прости, – хмыкнул я, – но Энрике не совсем точно обрисовал картину. Идеи наложить на себя руки всплывают у меня в голове против моей воли!
- И все равно всплывает! – не унимался Деметрио. – Поэтому лично я не успокоюсь, пока эта мысль не оставит тебя окончательно!
- Я тоже! – добавила Росанна.
Родные мои… Если бы они только знали, насколько дороги мне! Но даже это сейчас мне не поможет. Мне, вообще, ничего не в силах помочь. Ну, кроме, разумеется, смерти…
- Так, ладно, – подытожил Энрике. – Дем, Роус, вам пора спать. Возражения не принимаются.
- Но Рике! – одновременно воскликнули эти двое.
- Ведь завтра суббота! – возмутился Деметрио.
- Позволь посидеть еще немного! – захныкала Росанна.
- Не… – начал, было, тот, но осекся, потому что в его кармане зазвонил мобильник.
Мой почти-брат посмотрел сначала на дисплей, потом на меня, нахмурился, но взял трубку.
- Слушаю. А, добрый вечер, Аврелия.
При упоминании о собственной матери я негромко охнул, но Энрике жестом приказал быть тише. А, ясно. У него есть какой-то план. А разговор все продолжался.
- Нет, – деланно недоуменно произнес он в трубку. – Я его, вообще, со вчерашнего дня не видел. Да не переживайте вы! Все с ним будет в порядке. Он крепкий. Держите меня в курсе, хорошо? Ладно. До свидания.
Он положил трубку, а мы с Деметрио и Росанной в один голос спросили:
- Что?
- Что-что! – пробурчал Энрике. – Федо, твоя мама звонила. Ищет тебя. И я не сказал, где ты на самом деле только потому, что домой тебе, в таком состоянии, лучше не соваться. Но она за тебя переживает. А ты говоришь «ошибка молодости»! Да у нее голос дрожал!
- Подожди секунду! – осадил брата Деметрио. – Что еще за «ошибка молодости»?
- Ничего особенного, – пояснил тот. – Просто Федерико слишком серьезно воспринял очередную каверзу Тэнкредо!
Мы вместе рассказали про тот случай со звонком.
- Ты что, идиот?! – тут же спросил у меня Деметрио. – Как ты мог сомневаться в собственной матери?!
- И кого, скажи на милость, ты, вообще, слушаешь?! – подхватила Росанна. – Без обид, но твой братец – тот еще тип! Верить ему – это, мягко говоря, неправильно!
- Знаю, – вздохнул я. – Просто он сказал это так, что я поневоле задумался…
- Да что бы он ни сказал! – возмутилась Росанна. – Скорее всего, это была просто очередная гадость с его стороны, и…
- Так, ребята! – привлек их внимание Энрике. – Я, кажется, велел вам отправляться спать!
Недовольно бурча, Деметрио с Росанной все же помахали нам и скрылись наверху. Мы с Энрике еще около минуты сидели, молча. Ни один из нас не находил слов. Боль все еще атаковала меня изнутри, и я начинал понимать, что надолго моего терпения не хватит. Тем не менее, рядом с лучшим другом мне было хоть немного легче. И все равно, так больно…
- Рике, – позвал я.
- Да? – осторожно откликнулся он.
- Слушай, а вот чисто-гипотетически, ты перестаешь любить после смерти? – напрямик спросил я.
- Чего?! – возмутился мой почти-брат, гневно сверкнув глазами. – Снова твои дурацкие мысли?!
- Да, – с тоской вздохнул я. – Но ты же понимаешь – то, что произошло в «Студии», для меня хуже, чем нож в сердце.
- Знаю, знаю, – отозвался Энрике.
Он потрепал меня по плечу, хотя у самого интонация насквозь пропиталась болью. И я только тогда понял, как ему сложно. Мы с ним, можно сказать, братья, а у меня тут такие мысли… Энрике боится меня потерять. Тут он, словно прочитав мои мысли, добавил:
- Знаешь, будь у меня такая возможность, я бы, не колеблясь ни секунды, принял твою боль на себя…
- Сдурел?! – подскочив от неожиданности, возмутился я. – Ты и так уже в жизни настрадался, брат! Нет, больше я тебе мучиться не позволю! И, тем более, такого я не пожелаю никому! Даже Диего.
- Да нет, – вздохнул Энрике. – Тебе сейчас тяжелее, чем пришлось бы мне. Я ведь и покруче моменты переживал...
- Рике, послушай! – горячо воскликнул я, заглянув в глаза другу. – Даже думать об этом не смей! Хватит с тебя страданий! Я постараюсь это пережить, ясно?
- Постараешься?! – возмутился мой почти-брат.
- Да, постараюсь, – вздохнул я, снова обхватив руками голову. – Но обещать ничего не могу. Прости.
Я понимал, что этими словами делаю ему больно, но мне не хотелось врать Энрике. Мы всегда были очень близки, а ложь ставила нашу дружбу под удар. Я слишком ценю его, чтобы врать.
- Ох, застонал мой почти-брат. – Опять – двадцать пять! Слушай сюда, самоубийца! В таком состоянии я домой тебя не отпущу! Оставайся-ка сегодня здесь. Мне так спокойнее. Только… может, ты все-таки позвонишь Аврелии?
- Ну, и как ты себе это представляешь? – приподнял бровь я. – Сам ведь сказал ей, что меня не видел!
- О, значит, пусть переживает?! – возмутился Энрике. – Нет, брат, ее нужно оповестить! Вот, я сейчас…
- Ты себя подставишь, – резонно ответил я.
- Да не переживай ты! – отмахнулся он, доставая мобильник. – Найду, что сказать.
- Смотри, – пожал я плечами. – Только предупреди, чтобы она ничего не вздумала говорить Виолетте.
- Понял, – со вздохом кивнул Энрике.
Конечно, девушка вряд ли будет активно меня искать, но и помогать ей я не собирался. – Мне не нужны ни наезды, ни упреки, ни банальные фразы типа «мы просто друзья». Мне нужна она. Больше всего на свете я мечтаю об одном-единственном поцелуе… Ну, то есть, ХОТЯ БЫ об одном… Но, увы, даже этой мечте не суждено сбыться… Виолетта меня не любит, а, раз так, я просто не стану с ней общаться. Зависимость от нее со временем пройдет, а вот боль, которую спровоцируют слова типа «я люблю тебя только, как друга» – вряд ли.
А мой почти-брат, тем временем, уже поднес телефон к уху, а через мгновение твердо заговорил:
- Аврелия, это Энрике. Я звоню, чтобы вы не волновались. Да, Федерико только что пришел ко мне. Нет-нет, не надо его забирать! Да нет… А, вы уже в курсе! Но откуда? А, вот как! Ну, да. Просто… Ему сейчас очень плохо. Я боюсь отпускать его домой. Пусть переночует сегодня у меня, хорошо? Ну, что вы! Конечно же, нет! Да за что? Для этого и существуют друзья! О, хорошо, обязательно передам! Вы только Виолетте не говорите, где он! Понял. До свидания!
Он положил трубку и тут же обратился ко мне:
- Слушай, у вас там просто испорченный телефон!
- О чем ты? – не понял я.
- О том, что твоя мама в курсе произошедшего в «Студии»!
- Чего?! – охнул я. – Как, черт подери…
- Говорю же, испорченный телефон! Аврелии сказал Герман, которому сказала Ольгитта, которой случайно проболталась Анжи, которой сказал Андреас.
Ничего не поняв, я потряс головой, а потом робко сказал:
- Ты не мог бы…
- Короче, – вздохнул Энрике, как всегда, поняв меня с полуслова. – Андреас рассказал о выходке Диего и, соответственно, о твоих чувствах к Виолетте, Анжи. Дома она говорила с Ольгиттой и случайно ей проболталась. Ольгитта, в свою очередь, посчитала нужным поставить в известность Германа. Ну, а Герман уже поведал твоей матери.
- Ну, весело, – присвистнул я. – Да, ты прав. Вылитый испорченный телефон. И что сказала мама?
- Что все прекрасно понимает, и что ты можешь задержаться здесь, пока тебе не полегчает, – улыбнулся мой почти-брат. – Если, цитируя ее, ты не доставишь мне хлопот. А ты не доставишь, поэтому, давай-ка, проходи в гостевую комнату.
- Спасибо, брат, – вздохнул я и последовал за ним наверх.
Гостевая комната располагалась напротив спальни Деметрио и представляла собой почти абсолютно точную копию той, которая была в Риме. Там я оставался иногда у друзей на ночь, а вот в Буэнос-Айресе еще не доводилось.
- Хорошо, что есть вещи, которые не меняются, – вздохнул я, оглядывая привычную обстановку.
- Точно, – подтвердил Энрике, который стоял за моей спиной. – Обставляя дом, я подумал… Новая страна, новый город, новое жилье, новая работа – не слишком ли много нового для одного человека?
- Согласен, – вздохнул я. – Многовато. Ладно, брат, спокойной ночи.
- Спокойной ночи, – ответил он. – Только, пожалуйста, спи, а не изводи себя мрачными мыслями!
- Хорошо, хорошо! – отмахнулся я.
Мы разошлись по комнатам. Уже в знакомой кровати я все равно долго не мог уснуть. Да, Энрике легко говорить! А если эти мрачные мысли атакуют изнутри, а боль в груди не дает покоя?! Ну, вот, как тут можно заснуть?! Я честно пытался очистить голову, но не так-то просто было не думать о том, насколько негативно эта история отразилась на Виолетте…
====== Глава 65 ======
Спустившись утром в гостиную, я застал там Энрике за чтением утренней газеты. Впрочем, услышав шаги, мой почти-брат тут же прервал свое занятие и осторожно произнес:
- Доброе утро.
Я в ответ наградил его взглядом, который ничего доброго не предвещал. Впрочем, неудивительно – ведь заснуть мне удалось лишь глубокой ночью.
- Так, понятно, – вздохнул Энрике. – Не послушал моего совета, и всю ночь терзал себя?
- Если бы обратное было так просто… – убито покачал головой я.
- Знаю, знаю, – понимающе кивнул мой друг. – И не осуждаю тебя за это. Но скажи честно: тебе хоть немного легче?
- Как тебе сказать… – замялся я.
И в самом деле, как объяснить Энрике, что ни боль, ни дурные мысли, ни отсутствие воли к жизни так и не отступили? Ведь мой почти-брат и сам мучается осознанием того факта, что ничем не может мне помочь. Имеет ли смысл усугублять это состояние? Хотя, что за глупости?! У меня никогда не было секретов от него! И потом, ничто в мире не разрушает дружбу сильнее вранья. Нет, я ни за что не поставлю ее под удар!
Впрочем, Энрике, похоже, и сам все понял. Он всегда все видел по моему лицу, как, собственно, и я – по его. Мой почти-брат фыркнул и заявил:
- Знаешь, я думаю, что лучше страдать сытым, чем голодным. Пойдем, позавтракаем, а там разберемся.
Мы прошли в столовую, где уже заканчивали завтрак Деметрио с Росанной. Оба пожелали мне доброго утра, нисколько не удивившись тому, как я здесь оказался. Должно быть, Энрике их предупредил.
- Как ты? – заботливо поинтересовалась Росанна, стоило мне тоже сесть за стол.
Я поморщился, выказывая свое состояние, и уныло поковырял ложкой кашу. Деметрио и Росанна переглянулись, а мальчик процедил сквозь стиснутые зубы:
- Знаете, я уже начинаю проникаться к Виолетте недобрыми чувствами!
- Ты что, с ума сошел?! – опешил я.
- Тогда и я тоже сошла! – вмешалась его сестра. – Ведь это Виолетта заставила тебя так страдать!
- Но, она-то здесь ни при чем! – возразил я. – Виолетта никогда не пожелала бы никому ничего такого! Да, мне сейчас плохо, больно, противно – все вместе. Но Виолетта ничего не может изменить, потому что сердцу не прикажешь! Увы, у нее нет ко мне любви!
- Вот именно! – подхватил Энрике, присаживаясь рядом со мной. – В данной ситуации, Виолетта не виновата. Уж если кого-то ненавидеть, то только этого самого Диего!
- Ну, про него я уже молчу! – возвел Деметрио глаза к потолку. – Моральный урод, самый настоящий! Но Федерико сейчас страдает не из-за него, а из-за Виолетты!
- Но она ведь ничего не может с этим поделать! – воскликнул я. – Никто еще не сумел заставить себя полюбить кого-то! В общем, подрастете – узнаете. А пока, не спешите судить о людях!
- Хорошо, хорошо, – сдался Деметрио. – Не будем. Остынь.
- И все-таки, я не понимаю! – не унималась Росанна. – Виолетта, может, и не виновата в том, что произошло. Но ведь сейчас, когда тебе так плохо, она тебя бросила! Она могла бы побежать за тобой, вернуть… Но нет – сейчас рядом только мы! А ты, вместо «спасибо», продолжаешь идеализировать свою возлюбленную!
- Ребята, я вам очень благодарен, правда! – устало ответил я. – Вы изо всех сил пытаетесь мне помочь! Вы ощущаете мою боль, как свою! Но постарайтесь понять Виолетту! Она не могла сразу побежать за мной, потому что была в шоке! Она не нашла меня позже, потому что уже я сам не дал ей такой возможности! Она не бросала меня!
- Ладно, ладно, – вздохнула Росанна. – Ты влюбленный дурак, и я не собираюсь с тобой спорить!
- Вот, и не… – начал, было, я, но осекся, потому что в кармане у Энрике зазвонил телефон.
Тот нахмурился, взял трубку и произнес:
- Алло? А, доброе утро! Да, уже проснулись. Хм… Ну, боюсь, что не совсем.
Он послушал минуты три, а потом побледнел и зарычал в трубку:
- Что?! Черт подери! Понял. Я ему обязательно скажу, правда, обещать ничего не могу. Хорошо. Спасибо за сигнал.
Он отключился, помолчал долю секунды, а затем, изрек:
- У нас проблемы.
- Это мы, как бы, сами уже поняли! – хмыкнул Деметрио. – В чем дело-то?
- Звонила Аврелия, – пояснил Энрике. – К ней только что прибежал Герман в состоянии полнейшей паники. Кто-то из его конкурентов по бизнесу почти открыто угрожал ему.
- И что? – не понял я. – Думаю, Герман – взрослый человек, и сумеет дать отпор. Неужели он так испугался?
- Да, испугался, – кивнул мой почти-брат. – Потому что угрожали эти люди убить не его, а Виолетту.
Секунды три я не мог пошевелиться, замерев со стаканом сока в руке. Даже боль немного утихла, честно! Теперь на первый план вышел леденящий ужас. Ей что-то угрожает! Какие-то уроды желают ей смерти! Нет, я этого не допущу! Ну и что, что она меня не любит! Мне все равно! Я должен ее спасти! Любой ценой!
В чувство меня привела резкая боль в правой ладони. Оказывается, я так крепко стиснул стакан, что он лопнул, порезал мне руку и рассыпался осколками по всему столу.
- О, дьявол! – воскликнул я, отряхивая мокрую от крови и сока ладонь. – Простите!
- Ничего, я все уберу! – засуетилась Росанна и убежала на кухню за полотенцем.
- Ты как? – осторожно спросил Энрике.
Я прекрасно понял, что он имел в виду вовсе не мою окровавленную руку. Мне доводилось получать повреждения и похуже. Нет, он имел в виду жуткие новости.
- Нужно идти, – без лишних колебаний выпалил я.
- Чего?! – вскричал Деметрио. – Ты свихнулся?!
- Можешь называть это как угодно, – парировал я. – Мне все равно. Я никогда не брошу Виолетту в беде!
- Сумасшедший! – констатировал тот.
Тут в столовую с полотенцем в руке вернулась Росанна и принялась убирать осколки вперемешку с разлитым соком.
- Ну, вот, хоть ты скажи, Роус! – обратился к сестре Деметрио. – Этот ненормальный собирается идти, спасать Виолетту.
Девочка охнула, в гневе отшвырнула полотенце, перевела на меня свои рассерженные глазищи и вскричала:
- Что?! Ты собираешься ее спасать?! Да ты совсем идиот, или притворяешься?! После всех твоих мучений?!
- Да, – твердо ответил я. – И даже тебе меня не переубедить, Роус!
- Ох, боже ты мой! – застонал Деметрио. – Пристрелите меня, кто-нибудь!
- «Кто-нибудь» пристрелит ЕГО, Дем! – возразила Росанна, кивком указав на меня. – Вот этого нашего мазохиста!
- Нет, ребята, Федерико прав, – встрял Энрике. – Вам этого пока не понять, а вот я совершенно точно знаю, на что мы, иной раз, бываем готовы ради тех, кого любим.
- Вот именно, – подхватил я. – Вы, трое, должны понимать, что ради вас я сделал бы то же самое!
- Мы знаем, Федо! – воскликнул Деметрио. – Поверь, мы бы и ради тебя под пули бросились! Но Виолетта причинила тебе такую боль…
- Она этого не хотела, – воскликнул я. – Все, разговор окончен! Я пошел!
Деметрио с Росанной обернулись и в один голос констатировали:
- Самоубийца!
Я это проигнорировал. Честно говоря, в тот момент, мне уже было все равно. Стремление защитить Виолетту от всего и вся вышло на первый план. Поэтому я просто развернулся и пошел к выходу. Впрочем, уже через пару шагов мне пришлось остановиться, потому что Энрике воскликнул:
- Подожди!
- Ну, что еще? – вяло спросил я, обернувшись.
- Я с тобой, – решительно заявил мой почти-брат.
- Ты что, спятил?! – округлил глаза я.
- Нисколько, – покачал головой тот. – Брат за брата. Кодекс чести.
Это он про нашу клятву. Что ж, действительно, там были такие слова. Но одно дело – клясться, пусть даже на крови, а другое… Хотя, признаться, я бы тоже не отпустил его одного в такой ситуации.
- Оба свихнулись, – снова одновременно ляпнули Деметрио с Росанной.
- Рике, это исключено! – запротестовал я, пропустив реплику мимо ушей. – Тебя ведь могут…
- А тебя, типа, не могут, да?! – саркастически фыркнул мой почти-брат. – Не страдай ерундой, дружок! Я тебя там одного не брошу!
- Минутку! – посерьезнев, встрял Деметрио. – Неужели все, и вправду, так опасно?! Вы что, действительно, можете…
Мы с Энрике одновременно кивнули. Не хотелось, конечно, травмировать малышей, но, наверное, будет лучше, если наша возможная смерть не станет для них сюрпризом.
- Тогда я с вами! – неожиданно заявил Деметрио.
- Исключено! – в один голос вскричали мы с Энрике.
- Почему это?! – возмутился паренек. – Вы, двое, будете рисковать жизнями, а я – ждать, пока мне позвонят и сообщат о вашей гибели?! Ну, знаете ли…
- Дем, прекрати! – воскликнул я. – Ты не можешь пойти с нами! Это слишком опасно!
- Именно поэтому я должен пойти с нами! – выпалил Деметрио. – Я не стану сидеть, сложа руки, пока мои братья прыгают под пулями! Или вы считаете, что я не сумею за себя постоять?!
- Ну, конечно, сумеешь! – возвел Энрике глаза к потолку. Мы в этом не сомневаемся! Просто…
- Дем, подумай! – подхватил я с очень серьезным лицом. – Представь на мгновение, что мы, все трое, погибнем! Что тогда будет с Росанной?
Конечно, я знал, что моя мама не оставит девочку одну. Но, если такие слова удержат Деметрио от глупостей…
Парнишка посмотрел сначала на сестру, затем, на нас с Энрике, помолчал немного и все-таки произнес:
- Хорошо. Ладно. Я остаюсь. Но вы сами-то поосторожнее! У меня, видите ли, запасных братьев нет!
- Идет, – кивнул Энрике.
После такой короткой сцены, мы с моим почти-братом поспешили убежать. Не хватало еще, чтобы Росанна тоже захотела идти с нами.
Скоро, дом Марроне остался позади, а я мысленно гадал, смогу ли еще когда-нибудь увидеть его и тех двоих его жителей, что остались внутри…
====== Глава 66 ======
- Федо, – окликнул меня Энрике, пока мы вместе торопливо шли к дому Кастильо.
- Да? – отозвался я, не замедляя шага.
- Ты ведь не бросишь Деметрио и Росанну, если я…
- Рике, даже не шути так! – выпалил я. – Все с тобой будет в порядке! Ты должен в это верить!
- Я верю, – быстро заверил меня тот. – Но все же…
- И что ты такое говоришь?! – продолжил я. – Деметрио и Росанна мне такие же друзья, как ты. Ладно, если тебя это успокоит, я обещаю, что мы с мамой заберем их к себе и на пушечный выстрел не подпустим к ним никаких представителей детских домов! И, даже если я сам погибну…
- Вот, теперь ты не смей так говорить! – воскликнул Энрике.
- Чисто-теоретически, – пояснил я, – если мы оба погибнем, мама тоже их не оставит. Так что не волнуйся, брат.
Энрике хлопнул меня по плечу, и мы неосознанно прибавили шагу. До дома Кастильо оставалось всего метров сто, когда я увидел черный фургон напротив него. Мы с моим почти-братом переглянулись и, как всегда, поняв друг друга без слов, свернули за ближайший угол.
- И что ты думаешь? – настороженно спросил я.
- Что такая машина вряд ли понадобилась бы людям в мирных целях, – задумчиво протянул Энрике. – Наверное, нам нужно пройти к дому так, чтобы нас не засекли.
Я задумался. Нет, мне был известен способ проникнуть в дом Кастильо, миновав фургон. Но тут в мою голову пришла мысль. Мысль настолько сумасбродная и суицидальная, что мне самому стало немного страшно. И, тем не менее, я понимал, что это – единственный возможный способ уберечь Виолетту от опасности. А ради нее можно и рискнуть.
- Ты обойди дома вокруг, – обратился я к другу. – На этой улице забором окружен только дом Кастильо, так что не ошибешься.
- А ты? – немедленно спросил Энрике.
- А мне НУЖНО, чтобы меня увидели, – заявил я.
- С ума сошел?! – возмутился мой почти-брат. – Да они, наверняка, вооружены! Из тебя сделают решето прежде, чем ты успеешь закричать «мама»!
- Да никто из меня ничего не сделает! – отмахнулся я. – Тем ребятам пока вовсе незачем меня убивать!
- Но чужая душа – потемки! – возразил Энрике. – Нет, брат, я не позволю тебе идти одному!
- Рике, – у нас нет выбора! – воскликнул я. – Лично у меня нет другой идеи по спасению Виолетты.
- Так, может, эта идея есть у Германа, а ты своим появлением только все испортишь! – воззвал тот к моему рассудку. – Нет уж, давай обойдем дом вместе, а уж помазолить тем ребятам глаза мы всегда успеем!
- Время потеряем, – пробурчал я, но все же повел друга в нужном направлении.
Мы бежали осторожно, прячась за углы и стараясь не попасться на глаза потенциальным противникам, хотя, на мой взгляд, именно попасться им на глаза и нужно было…
Вот, наконец, и дом Кастильо. Разумеется, задней калитки у них не было. Пришлось перелезать через забор. Впрочем, для нас с Энрике это было несложно. Мгновение – и я уже смотрю на дом, к которому привязался и в котором живет ОНА. Нашей дружбы больше не вернуть, и это причиняет мне боль. Но я все равно люблю Виолетту. Люблю, и ничего не могу с собой поделать.
- Ты сильный, – как всегда, поняв мои чувства, сказал Энрике. – Ты справишься.
Братишка… Как же ему всегда удается понимать и поддерживать меня? Вот, и сейчас, его слова придали мне решимости и сподвигли первым направиться к дому Кастильо.
Несколько шагов – и я уже неуверенно постучал в заднюю дверь. Она тотчас же открылась. На пороге стояла Ольгитта с чрезвычайно встревоженным выражением лица.
- О, Федерико! – воскликнула она. – Слава богу! Мы думали, ты не придешь!
- Как видите, пришел, – ответил я. – Где Герман?
- Сеньор с Ромальо, Аврелией и Анжи в кабинете, – пояснила домработница. – Но на твоем месте, я бы туда не совалась. Он никак не может придумать, как спасти Виолетту, поэтому находится в самом скверном расположении духа.
- Ничего, план есть у меня, – заявил я и повел Энрике за собой, вглубь дома.
Впрочем, мы замерли, как вкопанные, уже в дверях гостиной. И у нас были причины. На диване сидела Виолетта Кастильо собственной персоной.
При виде возлюбленной, мое сердце забилось чаще, а дыхание сбилось с ритма. Девушка тоже заметила меня, охнула, вскочила с места, а потом… замерла, залившись краской, опустив голову и, кажется, не находя слов.
Я тоже не знал, что сказать. Было ясно, что Виолетта не хочет меня видеть, но ведь и бросить ее в такой ситуации я не мог. И что, вечно так стоять?! Нет, нужно произнести хоть слово. Хуже не будет – куда уже. Я набрался смелости и едва слышно сказал:
- Виолетта…
И я не случайно назвал ее полным именем. Право сокращать его я получил, как друг. А теперь, какая дружба? Впрочем, Виолетту, казалось, такое обращение тоже не обрадовало. Она подняла голову, посмотрела мне в глаза и тихо спросила:
- С каких пор ты называешь меня полным именем?
Я попросту обалдел. И не только от самих слов. Просто в ее взгляде не было ни намека на ненависть или злобу. Не было даже осуждения. В этих пленительных карих глазах я видел сейчас столько чувств… И все эти чувства были положительными. Все до единого. А вот описать что-то конкретное… Нет, не может быть! На мгновение мне показалось, что одно из этих чувств – любовь. Но ведь бред же! И, тем не менее, такие эмоции… Что бы это значило?
Тут Энрике за моей спиной негромко кашлянул. В первую долю секунды я почувствовал раздражение. Но только с самого начала. Потом ко мне вернулось осознание происходящего, и стало понятно, что сейчас не время для лирических сцен. Энрике, как всегда, прав. Да и не стал бы он отвлекать меня без причины.
- Мы поговорим позже, хорошо? – уже смелее обратился я к Виолетте.
Ответа мы с Энрике дожидаться не стали, а сразу направились в кабинет Германа. Девушка проводила меня озабоченным взглядом, но я уже стучал в дверь.
- Кто там? – послышался изнутри усталый голос хозяина.
- Это Федерико, – крикнул я.
- О, входи, скорее! – отозвался Герман.
Прежде, чем подчиниться, я добавил:
- Только со мной еще друг, который тоже хочет помочь. Я ему доверяю, как себе.
- Да, пусть тоже заходит, – отвечал Герман.
Тогда только мы с Энрике открыли дверь и вошли в кабинет. Кроме самого хозяина, там находились Ромальо, Анжи и моя мама.
Закрыв за собой дверь, мы поздоровались со всеми присутствующими и немедленно были посажены за стол.
- Итак, – подытожил я. – Что мы пропустили?
- Собственно, ничего, – вздохнул Ромальо. – Никаких идей у нас так и не возникло.
- А от кого, вообще, угроза? – спросил Энрике.
- Ну, пару дней назад мне позвонили и предложили огромные деньги за землю, чтобы впоследствии построить там фабрику по производству резины. Я, хоть и бизнесмен, а все же забочусь о состоянии окружающей среды, поэтому отказался. Мне перезванивали еще несколько раз с предложениями удвоить и даже утроить цену. Но я заявил, что никакие деньги не заставят меня подставить под удар здоровье сотен людей. А сегодня утром мне снова позвонили и сказали, что, возможно, я передумаю, если моя дочь…
- Стоп! – нахмурился я. – Откуда эти люди, вообще, узнали о существовании Виолетты?
Герман смутился.
- Не знаю, но я никогда не скрывал, что у меня есть дочь.
- Ладно, – вздохнул я. – Сейчас главное – спасти Виолетту.
- Разумеется, – добавил Ромальо. – Мы за этим и собрались. Правда, придумать пока еще ничего не смогли.
- А что полиция? – поинтересовался Энрике.
- Ничего, – вздохнул Герман. – Мы ее не привлекали.
- ЧТО?! – одновременно воскликнули мы оба.
- Да у меня не было выбора, – торопливо пояснил Герман. – Когда я попытался позвонить в участок, злоумышленники перехватили звонок и велели мне не рыпаться, потому что они поставили во всем доме прослушивающие устройства.
- Значит, идут в ногу с техническим прогрессом, – констатировал я.
- Вот именно, – подхватила Анжи. – А еще, они установили слежку за домом. Видели фургон у парадного входа?
- Разумеется, видели, – ответил Энрике. – Поэтому зашли с тыла.
- Это как? – не понял Ромальо.
- Перепрыгнули через забор в задней части дома и вошли через вторую дверь, – перевел я.
- Молодцы! – похвалил Герман. – Так вы уверены, что вас никто не видел?
- Абсолютно, – кивнул Энрике. – Мы умеем быть осторожными. Правда, по плану Федерико…
- У тебя есть план? – тут же обратился ко мне Герман.
- Есть-то он – есть, – встрял мой почти-брат. – А только, я так чувствую, суицидальных наклонностей там будет порядком.
- КАКИХ наклонностей?! – возмутилась Аврелия Дельяно.
- Все в порядке, – тут же успокоил ее я. – Просто Энрике кое-что неправильно понял.
- Что за план? – поинтересовалась Анжи.
- Озвучивай, а там разберемся, – добавил Герман.
====== Глава 67 ======
- Ты рехнулся, – констатировал Энрике, когда я закончил излагать свой план.
Остальные пока еще приходили в себя после моих сумасбродных идей. Лишь секунд через десять Герман произнес:
- Да, Федерико, твой друг прав.
- Сынок, но ведь ты этого не сделаешь? – со слезами на глазах спросила моя мама.
Меня укололо чувство вины. Ну, вот КАК я мог сомневаться в ней?! Эта женщина не только родила меня, но и воспитала. Она работала в две смены, чтобы иметь возможность поставить меня на ноги. Она не спала ночами, когда я болел. Она с самого рождения старалась оберегать меня от всего плохого в мире. Когда я увлекся музыкой, она нашла мне репетиторов. Она места себе не находила каждый раз, когда я влипал в очередную передрягу. Во время «Реалити» она звонила по десять раз на дню, чтобы просто услышать мой голос. Мама была моим другом по жизни. Какая тут, к черту, ошибка молодости?!
И, тем не менее, сейчас я обязан сделать то, что предложил. Конечно же, я люблю маму, но и Виолетту тоже. Хотя, к последней у меня совсем другая любовь. От нее в жилах закипает кровь, сердце отбивает бешеные ритмы, дыхание сбивается безо всяких физических нагрузок… Нет, я просто не могу бросить Виолетту! Ни за что на свете я никому не позволю причинить ей вред и буду стоять за нее насмерть!
- Прости, мам, – обратился я к Аврелии Дельяно, – но, боюсь, у нас нет других вариантов. А времени не так много. Ведь сейчас все зависит от терпения тех ребят, правда?
- А он прав, – обратилась к Герману Анжи. – В любой момент люди могут ворваться в дом и… В общем, если у нас нет других идей, мы должны рискнуть.
- Ну уж нет! – возмутился тот. – Еще я детей под удар не подставлял!
- Но эти самые дети могут спасти жизнь ТВОЕМУ ребенку! – возразил Ромальо.
- Вот, уж от тебя я такого не ожидал! – вскричал Герман. – Ты, что же, готов поставить на кон жизни ни в чем не повинных ребят?!
- Если от этого зависит жизнь Виолетты, то можно и рискнуть! – выпалила Анжи.
- А смысл? – напрямик спросил у нее Герман. – Даже если им удастся уберечь мою дочь, она не простит меня за то, что я рискнул жизнью Федерико!
- Не думаю, что, после всего произошедшего, это имеет для нее значение, – возразил я.
- Поверь мне, имеет, и еще какое! – парировал хозяин дома.
- Тогда, значит, пусть умирает, лишь бы ты не потерял авторитета?! – возмутился Ромальо. – По мне, так лучше дать Виолетте повод для злости, чем подставить под удар ее жизнь!
- Вот именно! – подхватил я.
А моя мама просто умоляюще посмотрела на своего друга и шепнула:
- Герман… Герман, пожалуйста… Он ведь еще мальчик…
- Знаю, знаю, – мягко ответил он ей. – И я не приму от него такой жертвы.
- А мне и не нужно, чтобы вы ее принимали, – встрял я. – Эта жертва не для вас, а для Виолетты! Если понадобиться, я сам, без вашего одобрения сигану через забор и возьмусь за дело!
- Мы! – добавил Энрике.
Я с удивлением посмотрел на своего почти-брата.
- Что? – фыркнул он, перехватив этот взгляд. – Думал, что сможешь рисковать головой без меня?
Дружище… Вот, только он может сказать такое! Наверное, понял, что не сможет меня переубедить, поэтому решил просто быть рядом, даже на смертном одре. И, если уж на то пошло, Энрике мне абсолютно точно брат. Почти-братом я его мысленно называю, чтобы не путать с настоящими кузенами, с которыми у меня отношения гораздо хуже. С Энрике же мы понимаем друг друга без слов, как будто заранее предугадывая все решения… Брат мой, и этим все сказано…
- Ладно, хорошо, – сдался Герман. – Пожалуй, ты прав, Федерико.
- Но Герман! – воскликнула моя мама.
- Все в порядке, Авра, не волнуйся, – успокоил ее хозяин дома. – Я все равно не отпущу ребят без защиты.
- Без чего? – не понял я.
- Подождите здесь, – отмахнулся Герман и куда-то быстро ушел.
Мы все проводили его удивленными взглядами. Все, кроме Ромальо, который, похоже, понял, куда пошел его старый друг. Впрочем, сейчас меня волнует нечто более важное.
Мы с Энрике мгновенно поняли, что думаем об одном. Ну, собственно, это не новость. Я уже давно привык к тому, что нам не нужны слова. Тут переглядку заметил Ромальо. Он нахмурился и спросил:
- Что такое?
- Ничего, – быстро ответил я. –Мы просто задумались.
- Они всегда так, – пояснила моя мама.
- О чем именно задумались? – подала голос Анжи.
Переглянувшись еще раз, мы с Энрике приняли общее решение.
- Нам, пожалуй, все понятно, – заявил я. – Но мы прошли мимо одной небольшой детали.
- Какой? – не понял Ромальо.
- Чтобы установить все необходимое оборудование, нужно иметь доступ к дому, – пояснил Энрике. – Все эти прослушивающие устройства, перехватчики звонков…
Их невозможно поставить снаружи, – подхватил я.
- И каковы ваши соображения? – нахмурился Ромальо.
- Мы думаем, что среди вас есть двойной агент, – напрямик заявил я, – который либо сам установил все необходимое оборудование, либо впустил в дом того, кто это сделал.
- Двойной агент, – задумчиво протянул мужчина. – Что ж, возможно. Одно могу сказать точно: это – не я. Мы с Германом дружим много лет. Он стал мне братом. А Виолетту я, и вовсе, воспринимаю, как дочь. Я никогда не пожелал бы ей ничего плохого.
- Я тоже, – подхватила Анжи. – Как я могу быть шпионкой?! Я ведь только что обрела свою племянницу! И Герману мне тоже совсем не хочется причинять вред!
- А про меня и говорить нечего, – добавила моя мама. – Память о Марии – это раз. Многолетняя дружба – это два. Всяческая помощь и поддержка с его стороны – это три. Твоя любовь к Виолетте – это четы…
- Погодите, сеньорита Дельяно! – растерянно оборвала ее Анжи. – Я все понимаю, но при чем здесь последнее?
- При том, что я люблю своего сына и не смогу причинить ему боль! – отрезала та.
Последние слова матери выбили меня из колеи, но я все же воскликнул:
- Нет, я уверен, что никто из присутствующих не станет шпионом! Нужно искать более масштабно!
- Может, Ольгитта? – вяло предположила Анжи.
- Да, представляю картину: она, с кучей проводов и микросхем ходит по дому! – фыркнул Ромальо. – Не смешите меня! Наша Ольгитта и мухи не обидит! К тому же, с техникой она, мягко говоря, не дружит!
- А Герман, в последнее время, не нанимал никого на работу? – спросил я.
- Вроде бы, нет, – покачал головой Ромальо.
- А кто, в последние дни, вообще, находился в доме? – поинтересовался Энрике.
- Ну, понятное дело, мы, пятеро, – задумалась Анжи. – Еще вчера здесь до глубокой ночи сидела Нати, но они никуда не выходили из комнаты Виолетты.
- Нати? – опешил я. – Но почему?
- Понятия не имею! – огрызнулась гувернантка. – После твоего появления, мне, вообще, почти ничего не известно!
Я, может, и почувствовал бы себя виноватым, но, в ту секунду, был слишком удивлен. Нати сидела вчера с Виолеттой? Ведь это значит, что ей нужна была поддержка! А, раз она не говорила с Анжи, значит, тема была слишком… взрослая! Но ведь не влюбилась же она в меня! Это невозможно! Хотя, если подумать, о чем еще Виолетта могла говорить с Нати? Если только Макси ничего не рассказал своей подружке о наших сокровенных беседах…
Стоп! Да ему и не нужно было ничего рассказывать! Все было прекрасно видно из видео! Виолетта, наверняка, просто хотела посоветоваться с Нати, как помягче меня отшить! Только это!
Сумев-таки справиться с собой, я начал осмыслять слова, произнесенные Анжи. Осмыслять и чувствовать себя виноватым.
- Прости, – вздохнул я. – Никогда не думал, что своим появлением разрушу вашу связь. Знал бы…
Тут я вынужден был замолчать, потому что в кабинет вернулся Герман. В руках он держал большую картонную коробку.
- Это бронежилеты, – объявил хозяин дома, грохнув коробку на стол. Они защитят вас от травм, а нас – от инфарктов!
- Очень смешно! – пробурчала моя мама.
- Прости, – вздохнул Герман, – но даже я не могу отрицать помощи, которую эти ребята окажут нам своим поступком.
Он повернулся к нам и заявил:
- Вот только выходит заминка, парни. Вам ведь нужны две спутницы.
Мы с Энрике еще раз переглянулись, мгновенно поняли, что делать, и воскликнули:
- Сейчас будут!
Больше ни я, ни он, ничего говорить не стали, а просто поднялись из-за стола, вышли из кабинета и поспешили к заднему выходу. В гостиной я, конечно, немного замешкался, увидев явно взволнованную Виолетту. Но мой почти-брат быстро меня увел. И правильно сделал, между прочим. Последнее, что мне сейчас нужно – внеплановые задержки.
Мы выбежали во двор, сопровождаемые еще и озадаченным взглядом Ольгитты. Но какая сейчас разница?
- Успеешь? – только и спросил я у Энрике прежде, чем перемахнуть через забор.
- Постараюсь, – кивнул тот.
- И смотри, осторожнее с фургоном, – напомнил я. – Лучше лишний раз помедли, но на глаза этим ребятам не попадись.
- Ты тоже, – кивнул мой почти-брат. – Увидимся.
С этими словами, он первым эффектно перепрыгнул через забор и скрылся в зарослях живой изгороди. Я немедленно последовал его примеру. Энрике уже был далеко впереди, но мне и не нужно было гнаться за ним. Нет. У меня была другая задача.
====== Глава 68 ======
Я осторожно пробрался к нашему с мамой дому и уже через минуту открывал заднюю дверь. В столовой, куда вела эта дверь, никого не было, зато из гостиной доносились гулкие звуки разговора. Я прошел туда и увидел почти всю свою семейку. Рената, тетя Беатрис, Лорна, Ромеро, тетя Лидия, дядя Кристиано, Тэнкредо, тетя Агнесса и дядя Просперо. Да, не очень-то хочется встречаться с последними тремя, но выбора у меня нет.
- Доброе утро, – воскликнул я, входя и прерывая тихую беседу родственников.
- Какие люди! – саркастически фыркнул Тэнкредо.
- Здравствуй, – сверкнув глазами в его сторону, бросил я.
- Рената немедленно встала, подошла ко мне и обняла. Лорна с Ромеро, кмоему удивлению, последовали ее примеру. Поприветствовав их и всех старших, я обратился к младшей сестре:
- Рен, нужна твоя помощь.
- С Виолеттой? – догадалась та.
О, господи! Неужели все в курсе?! Нужно будет объяснить маме значение слова «секрет»!
- Да, с ней, – подтвердил я. – Только предупреждаю: это опасно.
- О! – снова подал голос Тэнкредо. – Федерико решил обменять жизнь своей подружки на жизнь сестры!
Я зло покосился в его сторону, потому что прекрасно знал, что смогу защитить Ренату, в случае чего.
- Нет, – коротко добавил я. – Она будет со мной, под моей защитой.
- Это должно что-то означать?! – съязвил наш братец.
- Должно, – встрял Ромеро. – А ты, вообще, помолчи, раз не знаешь его!
Это отправило меня в ступор. Кузен, который всю жизнь подкалывал меня из-за возраста, занял мою сторону? Да быть того не может! Что за ерунда, вообще, происходит?!
А Тэнкредо, тем временем, похоже, не собирался сдавать позиции. Он вскочил с дивана, смерил меня злобным взглядом и прорычал:
- А кого, собственно, я должен знать?! Это ничтожество, готовое на все, чтобы защитить свою драгоценную Виолетту?!
- Это самое ничтожество может и по морде дать! – вскричал я.
- Да неуже…
- Тише, тише! – внезапно раздался примирительный голос дяди Кристиано. – Спокойно, ребята! Давайте-ка сбавим обороты!
Оказалось, что он уже давно стоит рядом и машет руками. Но вот, с места поднялась тетя Агнесса. Это не к добру. И верно. Женщина скрестила руки на груди и обратилась к дяде Кристиано:
- А ты не лезь. Мой сын просто защищает Ренату.
- Интересно, с чего бы это? – фыркнула тетя Лидия.
- С того, что она – его сестра! – воскликнула тетя Агнесса.
- А Федерико что, не брат?! – возмутился дядя Кристиано.
Тут и дядя Просперо (муж тети Агнессы, если кто-то забыл) поднялся с места. Так, теперь в обороте вся ненавистная семейка. Никогда не понимал, откуда в них столько злобы. Если бы не внешнее сходство между тетушками, наверное, можно было засомневаться в их родственной связи. Но нет – тетя Агнесса имела такие же, как у сестер, светлые волосы и зеленые глаза. Но выглядела она старше своих сорока пяти лет, потому что все время хмурилась и носила закрытые строгие костюмы.
Дядя Просперо же своим внешним видом напоминал служащего банка, хоть и являлся всего лишь учителем химии. Но эти его гладко выглаженные костюмчики, блестящие туфли, темные с проседью прилизанные волосы и короткие усы щеточкой. А еще, он всегда смотрел на всех с высокомерием. Честное слово, иногда дядюшка напоминал мне Адольфа Гитлера! В общем, под стать тете Агнессе.
Тэнкредо же, как две капли воды походил на мать, не считая того факта, что был на полголовы выше и, конечно, пошире в плечах. Но теперь меня порадовал тот факт, что мы с ним в росте сравнялись.
Конфликт, тем временем, назревал нешуточный. Вскочивший дядя Просперо тут же заявил:
- Да какой он брат, боже ты мой?! Так – ошибка молодости матери-шлюхи!
Все присутствующие задохнулись от возмущения. Эта семейка никогда раньше не допускала прямых оскорблений. По крайней мере, при всех. Мы были в шоке. Все, кроме тети Агнессы, которая кивнула в знак согласия, и Тэнкредо, который заявил, обращаясь ко мне:
- Вот-вот! Я ведь говорил тебе это вчера по телефону! А за твоей подружкой я наблюдал по интернету! Тоже малолетняя шлю… Ой!
«Ой» получилось от того, что у меня не выдержали нервы. Я многое могу простить, но только не оскорбления в адрес Виолетты! Мой братец перешел все границы! Никто и опомниться не успел прежде, чем я изо всех сил съездил ему в челюсть. Тэнкредо упал и застонал.
- Сыночек! – тут же засуетилась тетя Агнесса и бросилась поднимать парня.
Дядя Просперо же смотрел на меня с яростью, и, казалось, готов был кинуться с кулаками. Тут, очень вовремя, Рената, Лорна и Ромеро поспешили увести меня на задний двор.
- Нет, вы слышали?! – рыча от ярости, воскликнул я, стоило нам отойти от дома на пару шагов. – Этот придурок еще будет оскорблять Виолетту!
- Ты все правильно сделал, Федерико! – воскликнул Ромеро. – А сейчас, давай оставим эту ситуацию взрослым, хорошо? Нам нужно спасать девчонку.
- Нам? – опешил я.
- Да, нам, – заявила Лорна. – Мы вас, конечно же, не бросим!
- Вот именно! – подхватил Ромеро. – Не оставим же мы своих малышей в беде!
Ну, конечно! Мой кузен просто не мог не прибавить чего-нибудь эдакого! А я уж подумал, что он все-таки изменился… Но, наверное, правильно говорят: горбатого могила исправит. И все же, почему эти двое решили пойти со мной, сознавая опасность ситуации?
- Ради всего святого! – взмолилась Рената, у которой, похоже, возник тот же вопрос. – Что с вами такое?! В последнее время, вы сами на себя не похожи!
- Вот именно! – подхватил я. – Нет, мне, пожалуй, такие изменения даже нравятся! Но только с чем они связаны?! – Почему вы стремитесь мне помочь, и даже почти не отпускаете своих дурацких шуточек! Ребята, а вас радиоактивные пауки случаем не кусали?
- Да никто нас не кусал! – отмахнулся Ромеро. – Просто… как тебе объяснить… Во-первых, нам самим Виолетта, как человек, понравилась. Она неглупая, позитивная, а самое главное, любит тебя, чтобы ты там не…
- И вы туда же! – схватился за голову я. – Да не может Виолетта меня любить! Не может!
- Он говорил мне то же самое, – заметила Рената.
- Потому что это – правда! – отрезал я.
- Ладно, это мы опустим, – фыркнул Ромеро. Но и ты ее любишь, а уж этого никто отрицать не может.
- Никто, – согласился я. – Но при чем здесь ваше желание пойти со мной?
- При том, что мы желаем тебе счастья, – пожала плечами Лорна. – Ты ведь все-таки – наш брат.
- Верно, – подхватил Ромеро. – Иногда мы можем над тобой подшутить. Да и над Ренатой тоже. Но, по-моему, отпускать подобные колкости в минуты реальной опасности – несколько не по-братски. А еще, если говорить совсем уж откровенно, ты здорово нас напугал, когда едва не погиб после стычки с пумой.
То есть для того, чтобы вы стали нормальными, вас нужно просто напугать? – захихикала Рената.
- Вроде того, – согласилась Лорна.
Мне не ко времени вспомнилось изречение: только едва не потеряв человека, начинаешь его по-настоящему ценить. Неужели это и произошло с близнецами? Поразительно!
- Что бы там ни происходило в мирное время, – добавил Ромеро, – мы – одна семья, о чем Тэнкредо, видимо, забыл.
- Нет, ну, как ты его! – рассмеялась Лорна. – Надо было видеть твое лицо тогда! Я даже подумала, что ты его сейчас убьешь!
- Да нет, убить бы я его – не убил, а вот более серьезные увечья нанес бы с превеликим удовольствием! – пробурчал я.
- Значит, мы зря тебя оттуда увели? – захихикал Ромеро. – Знал бы, что ты не собираешься его убивать – помог бы тебе!
- Да ладно, с него и одного этого удара хватит, – фыркнула его сестра. – Ну, что? Тебе, Федерико, нужна наша помощь, или как?
- Нужна, конечно! – торопливо согласился я. – Пойдемте, только тихо!
====== Глава 69 ======
Мы, словно четыре тени, проскользнули к задней части забора дома Кастильо. Я, признаться, думал, что перед этим самым забором возникнет заминка. Но ситуация разрешилась достаточно быстро. Рената сделала грациозную растяжку (на то она и была чемпионкой по гимнастике) и через мгновение уже стояла на другой стороне. Мы с Ромеро вместе подсадили Лорну, а уже потом перебрались сами. Правда, мой братец еще и навернуться ухитрился. Я подал ему руку.
Будь это обычный случай, мы бы, наверное, весело посмеялись над этим падением. Честно говоря, девочки тихонько похихикали. Но мне было совсем не до смеха. Виолетта в опасности, и пока я больше ни о чем думать не могу. Спасу ее. Непременно. Или погибну. А, неважно. Даже лучше умереть, сражаясь, чем страдать всю оставшуюся жизнь от того, что эта девушка меня не любит… Только бы не проболтаться об этом Энрике, а то он меня собственноручно прикончит.
Дверь нам открыла все та же Ольгитта, но теперь она широко открыла рот, увидев такую толпу.
- Все в порядке, – успокоил я экономку Германа. – Мы здесь, чтобы помочь Виолетте. Нас ждут.
- Раз так, проходите, – с удивлением ответила женщина, отступая в сторону.
Я повел сестер и брата к кабинету Германа, но все так же замер в гостиной, увидев Виолетту. Она тоже меня увидела, и наши взгляды встретились. И даже сейчас я видел в любимых глазах лишь позитивные чувства, направленные на меня. И все эти чувства вместе образовывали нечто такое, что заставило мое сердце воспарить. Мозг выдал одно-единственное определение: «любовь».
О, нет! Даже теперь нелепые надежды не желали уходить! Они, то и дело, проклевывались. Вот, и сейчас, мне снова пришлось болезненно уничтожать их. Очень болезненно. Не может Виолетта испытывать ко мне подобных чувств, не говоря уже о любви! Не может – и этим все сказано!
Да о чем я, вообще, думаю?! Она в опасности, а меня тут на демагогии потянуло! Все, хватит! Прийти в себя. Отвести взгляд. Вспомнить, где нахожусь. Вспомнить, куда мне нужно. Вспомнить, кто стоит за моей спиной. Повести их в кабинет Германа.
Чувства в глазах девушки мне, наверняка, всего лишь привиделись. Правда, то, что она с поразительной нежностью проводила меня взглядом… Нет, наверное, тоже почудилось! Да и какая там, к чертовой бабушке, ревность?! Похоже, у меня начались галлюцинации! Пора лечиться!
Конечно, проще простого было бы обернуться и посмотреть. Но у меня не хватило духу. Может быть, я слабак. Не могу оглянуться – и все тут! Наверное, просто боюсь, что та нежность, мне, и в самом деле, почудилась.
Вот и дверь кабинета. Я постучал и, получив разрешение, повел всю компанию внутрь. Сказать, что присутствующие были впечатлены, – это не сказать ничего. Они все дружно едва не попадали со стульев.
- Гхм, – неуверенно произнес Герман, пока я закрывал дверь. – Такой толпы мы не ожидали.
- Нас всего четверо, – пожала плечами Рената.
- Но мы думали, придет и того меньше, – возразил хозяин дома.
- Для тех, кто не знает… – начал, было, я.
- Мы все знакомы, – оборвал меня Ромальо. – Вчера днем Герман пригласил Аврелию и всех гостей на чай.
- Понял, – кивнул я. – Молчу.
- Давайте, присаживайтесь, – засуетилась Анжи, придвигая к столу еще пару стульев.
Когда все расселись, я решительно подытожил:
- Эти ребята тоже нам помогут.
- Одну минутку! – воскликнула моя мама. – Ты их всех хочешь выставить на линию огня?!
- И тоже, при этом, стать рядом! – отрезал я. – Они сами хотят помочь, и не мне их отговаривать!
- Он прав, – неожиданно встрял Ромеро. – Нам Федерико пока еще живым нужен, поэтому мы не отпустим его одного!
- Так что посвятите нас в план, и мы готовы, – добавила Лорна.
- Ну, раз так… – начал, было, Герман, но осекся, потому что в дверь снова постучали.
- Войдите! – откликнулся хозяин дома.
Через мгновение в дверях оказался Энрике, Деметрио и Росанна. Все трое слегка запыхались.
- О, – заметил я. – Вас больше, чем должно было быть по плану.
- А ты думал, я останусь один дома и буду гадать, вернется ли в этот самый дом кто-нибудь?! – возмутился Деметрио. – Нет уж, спасибо! Лучше здесь – хоть немного спокойнее будет!
- И вообще, кто бы говорил, – фыркнул Энрике, окинув неприязненным взглядом Ромеро с Лорной. – Вас тоже гораздо больше, чем нужно!
- А мы тоже не захотели бросать брата! – пробурчал мой кузен.
- Очень мило, – огрызнулся Энрике. – Особенно, после того, как вы с Лорной пытались его убить!
- Да ничего мы не делали, в сотый раз повторяем! – вмешалась девушка.
- Ага, несчастный случай и роковое совпадение! – возвел мой почти-брат глаза к потолку. – Может…
- Хватит! – привлек я всеобщее внимание. – Остыньте, ребята! Рике, эти двое хотят помочь, а нам сейчас выбирать не приходится. Они хотя бы создадут дополнительную страховку.
- Так, ладно, – отмахнулся Ромеро. – Давайте обсудим план, а там разберемся.
Герман жестом предложил Энрике, Деметрио и Росанне занять еще три стула. Я едва открыл рот прежде, чем в дверь снова постучали, а после отклика, вошла… О, боже, только ее здесь не хватало… Виолетта…
- Папа! – заявила она. – Так нельзя! Вы решаете мою судьбу, между прочим! Почему в разговоре участвуют все, кроме меня?!
Она, вроде бы, обращалась к отцу, но взгляд ее, то и дело, метался ко мне, от чего я почему-то ощущал тепло в груди.
- Мы уже давно это обсуждаем, а ты только сейчас решила присоединиться? – изогнула бровь Анжи.
- Я еще за Федерико хотела побежать, но подумала, что ему это все не нужно, – возразила девушка. – А потом, когда увидела Деметрио с Росанной… Это стало последней каплей. Они же совсем дети!
- Эй! – возмутился паренек. – Я, между прочим, почти твой ровесник, так что легче на поворотах!
- Прости, – вздохнула Виолетта. – Но втягивать в это вас с Росанной…
- А мы у тебя разрешения и не спрашиваем, – парировала девочка.
- Как считаешь, Герман, – спросил Ромальо у своего друга, – может Виолетта принять участие в разговоре?
Судя по лицу мужчины, он был против. Да и я, по правде говоря. Мне не хотелось, чтобы она сознавала всю опасность происходящего и, тем более, слышала, на что я готов ради нее. Это лишь причинит ей боль, потому что она не может ответить тем же…
И все-таки, не говорить же ей об этом напрямую! Да и аргумент с возрастом не потянет. Герман, конечно, тоже это понимал, поэтому хмуро пробурчал:
- Ладно, оставайся.
Виолетта закрыла за собой дверь и села на единственный свободный стул.
- Итак, – снова обратился ко мне Ромеро. – Что ты там придумал? Выкладывай.
Что еще оставалось? Мое сердце заныло, когда я заговорил:
- Мы сыграем на основной слабости врага.
- Какой слабости? – не понял Деметрио.
- Такой, что они Виолетту ни разу в глаза не видели, – отмахнулся я. – Мы разделимся на пары и побежим в разных направлениях. Лорна, Рената и Росанна будут изображать ее, а мы с Энрике и Ромеро – защитников. Это здорово отвлечет преступников, и тогда Герман сможет позвонить в полицию.
- Да нет, туда я звонить не стану, – встрял тот. – Пока там раскачаются, вас десять раз перебьют! Сразу подключу серьезных людей… В общем, не волнуйтесь.
- Итак, – подытожил я. – Наша задача – некоторое время гонять этих ребят по городу, отвлекая их внимание на себя.
- Да ведь они, наверняка, вооружены! – вмешалась Виолетта. – Нет, я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня!
Наши взгляды встретились, и я только тогда увидел, как она напугана. Бедняжка, наверное, совсем запуталась. С одной стороны, моя смерть заметно облегчит ей жизнь, а с другой – ведь я стал для нее другом… А мы тут свободно обсуждаем мой сумасбродный план… Бревна бесчувственные!
Тем не менее, что мы можем сделать? Выставить Виолетту из комнаты невозможно. У нас нет для этого весомых аргументов. Да и какой смысл, если она уже и так все знает? Придется оставить, как есть… Прости, Вилу!
- У нас нет другого выхода, – вздохнул Герман. – Мне тоже претит отправлять ребят на линию огня. Но, боюсь, это необходимо, в сложившейся ситуации. Ты ведь знаешь, злоумышленники прослушивают телефоны и перехватывают звонки, поэтому мы не можем подключить полицию, так что…
Он развел руками. Виолетта оглядела всех присутствующих и остановила глаза на мне. И в них я увидел безграничную тревогу. С чем это связано – непонятно. Есть лишь одно логическое объяснение, но оно абсолютно невозможно…
Так, ладно, спокойно! Думать нужно, в первую очередь, о том, как спасти Виолетту! Со всем остальным можно будет разобраться и позже. Если я, конечно, вернусь живым. Ясное дело, могу и не вернуться, но вполне готов к такому исходу. Ради нее – все, что угодно!
====== Глава 70 ======
Мы приступили к формированию пар. Конечно, проще простого было бы поставить братьев с сестрами. То есть, Энрике с Росанной, Ромеро с Лорной, а меня, соответственно, с Ренатой. И все присутствующие уже собирались, было, сделать именно это. Все согласились, что это – идеальный вариант. Все, кроме Виолетты и меня. Ну, девушка, вообще, была против моего самоубийственного плана, а вот я заявил:
- Не думаю, что это – хорошая мысль.
- Почему? – удивился Ромальо. – По мне, так вполне нормальная расстановка. Братья и сестры, обычно, неплохо дополняют друг друга, правда?
- Так-то оно так, – возразил я, – но…
- Федерико прав! – вмешалась Виолетта. – Расстановка неправильная. Вы забыли об еще одном человеке!
- Нет! – одновременно вырвалось у меня, Германа, Ромальо и Анжи.
- Даже думать не смей! – добавил я. – Мы все это затеваем ради твоей безопасности! Ты. Остаешься. Здесь. Возражения не принимаются.
Говоря это, я включил ту самую железную интонацию, которая так смешила Энрике. Сейчас, однако, он даже не улыбнулся. Виолетта же выглядела обиженной. В первые несколько секунд мною овладело желание обнять ее, извиниться, сказать, что все будет хорошо… Но этого делать нельзя, хотя бы потому, что сейчас от объятий легче не станет ни мне, ни ей…
Тем не менее, все равно жаль, что пришлось надавить на свою единственную любовь. Но я всегда буду защищать ее ото всех напастей, а ради этого иногда придется быть жестким. Разумеется, жесткость эта должна проявляться лишь в таких ситуациях. Вот, как сейчас. Мне пришлось проявить твердость характера, чтобы удержать Виолетту от глупостей. И все равно, взглядом я извинился за слишком резкие слова. Надеюсь, она меня поймет.
- Верно, – добавил Герман, обращаясь к дочери. – Я не пущу тебя. Преступникам только этого и надо!
Виолетта опустила голову, поняв, наверное, что дальнейший спор не имеет смысла. Все взгляды, кроме ее, снова обратились ко мне.
- Так что у тебя за претензии к расстановке? – подытожил Ромеро.
- А вы с Лорной станьте рядом возле зеркала – и сами все поймете! – пробурчал я.
- Не поняла, – нахмурилась Лорна. – При чем здесь наше сходство?
- При том, что Герман говорил журналистам только о дочери. По вам же невооруженным глазом видно, что вы – родные брат и сестра. И по Энрике с Росанной тоже.
- И что ты предлагаешь? – не понял Ромальо.
- Разделить их, чтобы сходство не бросалось в глаза, – пожал я плечами. – Это, конечно, жестоко, но необходимо.
- А ты прав, между прочим, – задумчиво протянул Энрике. – Мне, ясное дело, совсем не улыбается отпускать сестру… Но так, и вправду, будет лучше.
- Я тоже согласен, – подхватил Ромеро.
- Раз ты так говоришь, – пожала плечами Росанна.
- Хорошо, – добавила Лорна.
– Тогда кто с кем? – спросила Рената.
- А может, просто поменять девочек местами? – предложил Герман.
- Да нет, – возразил я. – Если отправить Лорну с Энрике, они там друг друга поубивают.
- Это правда, – неохотно подтвердил мой почти-брат.
- Давайте, я пойду с Лорной, Энрике – с Ренатой, а Ромеро – с Росанной, – предложил я.
- А это мысль, – заметила Анжи. – Тогда никто ни о чем не догадается.
- Да, идея хорошая, – одобрил Герман.
- Только если Ромеро с Росанной друг друга, в свою очередь, не поубивают, – пошутил Ромальо.
Никто, однако, юмора не оценил – не до того. Мой кузен лишь пообещал:
- Все будет хорошо.
- Ладно, – твердо обратился к нему Энрике. – Но имей в виду: за мою сестру отвечаешь головой.
- А ты – за мою, – парировал я.
Тот посмотрел на меня, как на спятившего, фыркнул и произнес:
- Ну, это само собой! Ты-то поосторожнее! Не ищи себе неприятностей!
- И Лорну береги, – вставил мой двоюродный брат.
- Уж он-то умеет ценить кровные узы, а не пытается убить родственников, – съязвил Энрике.
- Заткнись! – огрызнулся Ромеро.
- Эй, полегче! – возмутился я. – Выбирай выражения!
- Ладно, – вздохнул паренек, поняв, что сказал лишнего. – Извиняюсь, сеньор Кастильо.
- Все в порядке, – кивнул тот.
- А другу моему рот, пожалуйста, не затыкай! – добавил я.
Ромеро насупился, но возражать не стал.
- А ты, Рике, не ввязывайся в стычки, – приструнил я друга. – И без того, проблем хватает. Еще вас мирить…
- Ладно, ладно, – отмахнулся он.
- Так, – подытожил Ромальо. – Что мы еще не разобрали?
- Очередность, – подал голос Деметрио. – Все вместе побежите, или как?
- Я думаю, что по очереди, – сказал Энрике. – Нас с Росанной и Ромеро с Лорной не должны видеть вместе. И потом, эти ребята тогда сразу подумают, что мы их просто разводим.
- Да, верно, – согласился я. – Мы идем по очереди. А уж, в каком порядке – не принципиально.
- Раз не принципиально, может, первыми пойдем мы с тобой? – предложила Лорна.
- Да без разницы! – отмахнулся я.
- Что это с тобой? – удивленно спросил у сестры Ромеро. – Я, вроде, никогда не замечал в тебе суицидальных наклонностей!
- Да все будет хорошо! – рассмеялась Лорна.
- В прошлый раз ты говорила то же самое! – вырвалось у ее брата. – А потом чуть Федерико на тот свет не отпра…
Он осекся и, кажется, поняв, ЧТО говорит, побурел, как свекла. С губ его сорвалось:
- Ой.
Я замер в шоке, как и все. У меня в голове не укладывалось… Нет, мы, конечно, с этими близнецами никогда особо не ладили, но, чтобы они желали мне смерти… Об этом я, несмотря на заверения Энрике, даже помыслить не мог! А теперь, выходит, мой друг все это время был прав?! Бред, абсурд… А вдруг не бред?
- Так это вы? – только и смог вымолвить я. – Вы спровоцировали мое падение с турников?!
Лорна зло посмотрела на смущенного брата, а потом тяжело вздохнула и произнесла:
- Да. Ну, то есть, это были не мы, а конкретно я.
- Что?! – одновременно возмутились моя мама, Герман и Рената.
- Ну, я же говорил! – восторжествовал Энрике.
- Так, может, ты объяснишь, почему желала мне смерти? – будучи в полном ступоре, пробормотал я.
- Ничего я не желала! – тихо ответила моя сестра. – Просто… Постарайся понять…
- Признаться, лично мне крайне сложно понять, зачем сестра пыталась убить брата, – колко ответил Энрике.
- Да не хотела я этого! – со слезами на глазах, вскричала Лорна. – Послушайте, Федерико с Ромеро постоянно в чем-то соревновались…
- Можно подумать, это не твой братец такие соревнования всегда развязывал! – возмутилась Рената.
- Дело не в том, – вздохнула Лорна. –Просто… Федерико во многом обходит его. Он быстрее бегает, лучше плавает…
- Но Ромеро выше прыгает, – возразил я. – И в волейбол лучше играет.
- Да, – согласилась Лорна. – И это – все, в чем он сумел тебя обойти.
Я задумался. Наверняка, есть еще что-то, в чем Ромеро меня превосходит… Стоп! Да ведь это, и в самом деле, все! За столько мы устраивали множество различных соревнований, но почти во всех побеждал я. Исключениями, действительно, стали только прыжки в высоту (правда, с приземлениями у Ромеро все-таки нелады) и волейбол! Никогда раньше об этом не задумывался…
- Ну, и вот, – продолжила тем временем Лорна. – Ромеро, как правило, после поражений ходил мрачнее тучи. Мне это не нравилось, потому что зло он срывал на меня. В тот год мы, как обычно, съехались тринадцатого сентября. Ромеро, как обычно, затеял очередное соревнование с Федерико… А ведь раньше я не раз видела, как наш двоюродный брат лазает по деревьям. Он цепкий, как кот. Я понимала, что сейчас Ромеро снова проиграет и…
- И решила покалечить или убить Федерико?! – подала голос Виолетта. – Нет его – нет проблемы?!
Я впервые посмотрел на любимую и обалдел еще больше. Глаза ее сверкали, лицо было белее бумаги, брови сошлись на переносице… Она была в ярости, собственно, как и Герман, и моя мама, и Рената, и семейство Марроне. Но одно дело наблюдать, как Энрике сжимает и разжимает кулаки, а совсем другое – видеть гнев девушки, которая, по логике, должна меня ненавидеть... И что, вообще, творится?!
- Да нет же! – вскричала Лорна. – Я не собиралась ни калечить его, ни, тем более, убивать! Он даже ни разу не напомнил Ромеро о своих победах! Нет, я просто хотела, чтобы мой брат оказался сильнее еще хоть в чем-то! У меня, может, и не было бы возможности что-то сделать, но так получилось, что сразу после прыжков Ромеро нас позвали ужинать…
- Минутку! – воскликнула Рената. – Я, кажется, вспомнила! Ты тогда задержалась на улице!
- Точно! – осенило меня. – А, когда мы спросили, в чем дело, ничего не ответила!
- Да, – тихо произнесла Лорна. – У меня тогда в кармане был тюбик с прозрачным клеем. Помните, мы, вчетвером, тогда им же приклеили Тэнкредо к стулу?
- Помню, – улыбнулась Рената. – Я еще тогда подумала, почему он у тебя открытый.
- И что же ты сделала? – очень серьезным тоном спросила моя мама.
- Я… – потупилась Лорна, – я провела клеем вдоль перекладины одного из турников. Вы не подумайте, тетя Аврелия! В мои планы вовсе не входило калечить Федерико! Я думала, он просто подойдет, схватится руками за этот турник, попытается подтянуться и упадет. Максимум, что ему, в таком случае, грозило – это отбитая спина. Но ваш сынок решил, что банальные подтягивания не для него. После ужина, когда мы пришли…
- …а Тэнкредо, тем временем, пытался оторваться от стула, – вставил Ромеро с каким-то нервным смешком.
- Да, – продолжила его сестра. – В общем, руками Федерико ухватился за самую низкую перекладину, забрался на нее, а уже там начал выделывать чудеса акробатики. Потом он, видимо, хотел сделать сальто назад, а ногами стал в этот прозрачный клей... Откинулся, было, но кроссовки прилипли… Не думайте только, что я не испугалась за Федерико! Нет! Меня ужас охватил уже тогда, когда он стал на турники ногами. Я ведь понимала, что падать оттуда будет гораздо больнее и опаснее! Я молила бога, чтобы его ноги не стали на клей…
- Ты молила, – встрял Энрике, – а меня чуть инфаркт не хватил, когда я увидел, с какой силой Федерико ударился головой о другую перекладину и услышал, как там что-то отчетливо хрустнуло! Думал, все – капут, смещение шейных позвонков…
- Лорна, ты хоть понимаешь, как тебе повезло?! – накинулась на племянницу моя мама. – Да еще бы чуть-чуть… Он мог и насмерть разбиться!
- Она это понимает, поверьте, тетя! – вступился за сестру Ромеро. – И моя вина здесь, конечно, тоже есть. Это ведь я, когда Лорна мне все рассказала, посоветовал молчать в тряпочку.
- И сам все выболтал! – фыркнул Герман.
Я молчал, пытаясь переварить услышанное. Перед глазами пронеслись эпизоды событий того года, и все внезапно стало на свои места. Теперь понятно, почему Лорна задержалась. Понятно, почему она громко ахнула, когда я стал на турник ногами. Понятно, почему одна из перекладин странно блестела. И понятно, почему я упал тогда… Тут Лорна снова обратилась ко мне:
- Я понимаю, что за такие поступки простить очень сложно…
«Очень сложно»… Это было бы очень сложно, не будь Лорна моей сестрой! А получить такой удар под дых от близкого человека… Хотя, признаться, близкой мою дорогую сестрицу можно назвать с натяжкой. Уж, по крайней мере, так было тогда. Так может, простить ее?
Как бы то ни было, Виолетта явно этого делать не собиралась, потому что хмуро заявила:
- Лорна, ты хоть понимаешь, ЧТО сделала?!
- Конечно, понимаю! – вздохнула та. – Глупость. Очень большую глупость, за которую прошу прощения.
Я посмотрел на девушку, которую люблю, пожалуй, больше жизни. Она все еще злилась и не желала сводить с Лорны прожигающего взгляда. Клянусь, если бы глазами можно было уничтожить, моя сестра давно бы рассыпалась горсткой пепла. Именно такого взгляда я ожидал после выходки Диего. Но увидел его только сейчас, и то направленным на другого человека. Виолетта Кастильо попросту уникальна…
Стоп! О чем я, вообще, думаю?! Ей грозит опасность, а мы тут решаем семейные проблемы! Что за черт?! Все, пора заканчивать разборку!
- Ладно, что было, то было, – обратился я к сестре. – Зачем ворошить прошлое, когда у нас в настоящем проблем не оберешься?
Лорна с Ромеро просияли.
От автора: Дорогие друзья! Я обещала, что Федерико переживет два предательства! Вот одно из них! Ваша стерва, интриганка, садюга и самоубийца!)))
====== Глава 71 ======
Мама с гордостью на меня посмотрела. Рената, Энрике, Деметрио и Росанна заулыбались. Но вот Герман нахмурился, а Виолетта, и вовсе, пришла в ярость.
- Как это – «что было, то было»?! – почти закричала она. – Твоя сестра тебя покалечила!
- Поговорим об этом позже, – пообещал я. – После того, как вытащим тебя из этой переделки.
- Ой, и правда! – спохватился Энрике. – Итак, кто идет первым?
- Ну, раз решили, давайте мы с Лорной, – пожал я плечами.
Моя сестра начала, было, подниматься, но я заявил:
- Подожди. Не торопись. Сначала я должен сам пройти к дому через парадную дверь.
- Зачем? – опешил Герман.
- Чтобы никто ничего не заподозрил, – ответил за меня Энрике. – Будет неправдоподобным, если из дома, ни с того, ни с сего кто-то выйдет.
- А ведь верно, – задумчиво протянула Анжи. – Пойду, предупрежу Ольгитту о твоем «приходе», а то еще испугается до полусмерти.
Она вышла. Я поднялся со стула и обвел взглядом всех присутствующих, задержавшись на взволнованных карих глазах любимой девушки. Она смотрела на меня со страхом, заботой и еще, наверное, с сотнями всевозможных положительных чувств. Собственно, и у меня чувств к ней было, примерно, столько же. Но ведь здесь другое. Я люблю Виолетту, а она меня – нет. И почему же тогда в ее глазах аналогичные эмоции? Нет, скорее всего, у меня галлюцинации! Наверняка!
Сумев побороть себя, я направился, было, к выходу, но Герман воскликнул:
- Постой!
Я послушно остановился и обернулся.
- Ты забыл про бронежилет, – напомнил хозяин дома. – Надень лучше сразу, а то мало ли…
Я подошел, взял со стола бронежилет и вышел с ним в другую комнату, переодеться. Не надевать же плотную черную штуковину прямо поверх футболки – это вызовет подозрения!
Минут через пять я, уже полностью экипированный, снова заглянул в кабинет, где все куда-то собирались.
- Что такое? – занервничал я.
- Все в порядке, – успокоил меня Герман. – Просто мы решили переместиться в гостиную. Оттуда проще наблюдать за парадным входом. Ты пошел?
- Да, – кивнул я. – Сейчас вернусь.
- Будь осторожен! – внезапно подала голос Виолетта, глядя на меня все с той же тревогой и прочими удивительными эмоциями.
- Все будет хорошо, – пообещал я, приказав себе пока не думать о причинах ее более, чем странного поведения.
Зато другие мысли о ней хлынули потоком. Она так прекрасна и так недостижима… Я по уши влюблен в каждую черточку ее лица, в каждую улыбку и в каждый взгляд. Ее нежные глаза… Губы, вкус которых я так мечтаю ощутить… Боже, у меня от мыслей о поцелуе голова кружится!
Так, спокойно! Поцелуя не будет! Она лишь снова меня оттолкнет! А, неважно. Главное сейчас – защитить ее, и мне, честное слово, все равно, как она это воспримет. Будет ли благодарна, обнимет ли, если я вернусь живым… Все это не имеет смысла, когда дело касается жизни Виолетты…
Я вздохнул и торопливо вышел за дверь. Ольгитта и Анжи в столовой проводили меня ободряющими взглядами. Быстро покинув дом, я в мгновение ока перемахнул через забор и рванул к другому концу улицы. Нужно было создать иллюзию того, что я просто иду в гости к Кастильо.
Обежав крайний дом, я уверенным шагом направился обратно. Фургон признаков жизни не подавал, да и зачем обращать внимание на какого-то мальчишку, идущего по улице? Вот, когда я поверну к дому Кастильо, тогда можно будет начинать нервничать…
Я прошел еще метров пять. В фургоне что-то шевельнулось. А может, почудилось. Или кто-то из его обитателей что-то уронил. Нет, все в порядке, у меня просто разыгрались нервы.
До дома Кастильо оставалось всего метров пятнадцать. Из фургона ничего пока не было слышно. Ну, это ненадолго. Когда я поверну, этим ребятам поневоле придется напрячься…
И тут, безо всяких предупреждений, полетела первая пуля. К собственному стыду, вынужден признаться, что не успел вовремя среагировать. Спасло меня лишь то, что стрелявший, похоже, был плохим снайпером. Короче, он промахнулся.
Но что происходит, черт возьми?! Я еще даже не свернул к дому! Какого дьявола?! Ох, проклятье, что я стою?! Бежать немедленно!
На автомате увернувшись от двух последних пуль, я рванул со всех ног к дому Кастильо. Вслед мне раздались чьи-то ругательства. Ну, еще бы! Калитка-то закрылась, а значит, я сумел проникнуть на территорию. Но что это? Среди незнакомых мужских голосов я совершенно четко услышал еще один. Его обладатель ругался громче всех, и голос этот навеял мне какие-то очень близкие, но очень неприятные воспоминания…
И тут я узнал, кто это. И понял, что происходит. Стоп! Так какого черта я еще стою?! Если все, и вправду, так, нужно срочно бежать к нашим! Одно, впрочем, хорошо – Виолетте ничего не угрожает…
Я торопливо добежал до парадного входа и постучал. Дверь тотчас же распахнулась. На пороге, к моему удивлению, стоял сам Герман, бледный, как мертвец. Наверное, они услышали выстрелы и испугались.
- Ох, Федерико! – с нескрываемым облегчением воскликнул Герман. – Ты жив!
- Федо! – закричал знакомый нежный голосок.
Моя голова непроизвольно повернулась в нужную сторону. Виолетта стояла возле окна и была еще бледнее Германа. Ладони ее медленно сползали с лица, словно девушка только что прижимала их ко рту. Интонация ее была пропитана трогательной заботой, когда она выкрикивала мое имя. И смотрела она на меня с таким страхом, что я просто не мог не ответить:
- Все в порядке. Не бойся.
И верно. Ей-то как раз бояться больше нечего… И все же, тревога девушки, ее интонация и взгляд – все это странно.
Однако, дальше ход моих мыслей прервался, потому что с другой стороны налетела мама и начала обнимать, причитая:
- Федерико! Сыночек! С тобой все в порядке? Я так испугалась…
- Мам, успокойся! – воскликнул я, пытаясь высвободиться. – Все в порядке, честно! Отпусти, пожалуйста!
Та, все же немного угомонившись, отошла в сторону, и я, наконец, получил свободу.
- Что произошло? – тут же спросил Энрике, который стоял чуть позади Германа, обнимая испуганных брата и сестру. – Мы слышали выстрелы…
Все трое представителей семьи Марроне, были почти такими же бледными, как Виолетта. Ясное дело, они за меня испугались. Вот только как толковать поведение девушки – до сих пор неясно…
Так, стоп! Не думать об этом! Что бы там ни было, у Виолетты нет ко мне чувств! Их не может быть по определению! И вообще, у меня теперь есть довольно большая тема для размышлений! Вот, например…
- Опасности для Виолетты нет, – обратился я к Герману.
- То есть? – опешил он.
- Она не значится в списке потенциальных жертв этих ребят, – пояснил я. – Ни ей, ни вам, ни вашему бизнесу ничто не угрожает. Это – просто ловушка.
- Для кого? – в один голос спросили все присутствующие.
Ну, точнее, почти все. Энрике молчал и просто смотрел на меня. Мой почти-брат, как всегда, понимал все без слов. Понимал и беспокоился.
- Не хочу быть пессимистом, – произнес я, – но, по-моему, опасность угрожает теперь уже мне…
====== Глава 72 ======
- Ты уверен, что это был именно он? – в сотый раз спрашивал Деметрио.
Мы все сидели в гостиной. С двух сторон от меня – мама и Энрике, бледные-бледные. Да и остальные выглядели не лучше. А я и не думал, что они так за меня испугаются…
Но всех переплюнула Виолетта. Без кровинки в лице, она сидела напротив и не сводила с меня своих чудесных карих глаз, наполненных ужасом. И что с ней такое? Как-то странно…
Ладно, сейчас не время для размышлений. Если все это, и вправду, затеял тот, о ком я думаю, он может убить еще немало людей, чтобы добраться до меня… Нет, я не позволю ему тронуть кого-либо из них! Особенно, это милое, нежное, беззащитное создание! Пока я жив, ничто никогда не будет угрожать ей! И поэтому у меня в голове уже созрел новый план. Такой же сумасбродный, как первый, и с таким же явными суицидальными наклонностями. Даже больше.
- Да, абсолютно, – ответил я Деметрио. – Уж его-то голос узнать нетрудно. Грубый, противный… Да и говорил он с сильным итальянским акцентом.
- Ты думаешь, он, и вправду, способен на такое? – испуганно спросила Рената.
- Способен, еще как способен, – пессимистично ответил за меня Ромеро.
- И что, мы будем просто ждать?! – возмутился Энрике. – Нужно ведь что-то делать!
- Что? – вяло поинтересовался Деметрио.
- Пока не знаю! – огрызнулся мой почти-брат. – Но сидеть вот так, сложа руки…
- Успокойся! – осадил его я. – У меня есть идея!
- Аналогичная предыдущей, надо полагать?! – изогнул бровь тот.
- Что-то вроде, – признался я.
- Так и думал! – отрезал Энрике. – Нет уж, брат, ты, со своими суицидальными наклонностями, сиди пока на месте!
- Ты сам себе противоречишь! – возмутился я. – Подавай план, а как только он появился…
- Нам не нужен план, который укокошил бы тебя без толку! – заявил парень.
- А какой нужен?!
- Тот, который, действительно, поможет сохранить тебе жизнь!
- Да что…
- Так, ребята, брэк! – встрял Герман. – Хватит препираться! Пусть Федерико выскажет свою идею, а, если мы не придумаем ничего другого, боюсь, придется рискнуть.
- Но, папа… – попыталась возразить Виолетта, бросив на него возмущенный взгляд и тут же снова уставившись в мое лицо.
- Мне это нравится не больше, чем тебе! – отмахнулся Герман. – Но, если выбора нет…
Он развел руками.
- Да, ты прав, – согласился с другом Ромальо. – То есть, я, конечно, тоже не в восторге от перспективы потерять Федерико, но, раз надо – значит, надо. В конце концов, чему быть, того не миновать.
- Да ты сам-то себя слышишь?! – вскричала Виолетта. – Федерико терять не хочешь, а сам говоришь, как генерал, который отправляет солдата на верную смерть!
Я впервые видел ее в таком состоянии. Она вся дрожала, а прекрасные глаза гневно сверкали из-за пелены слез. Мне внезапно очень захотелось подойти, обнять ее, прижать к себе, сказать, что все будет хорошо… Но я понимал, что Виолетте это не понравится, потому что она меня не любит… А, черт! Снова боль! Не дав ей все же до конца взять надо мною верх, я заявил:
- Давайте не будем ссориться. Я выскажу свою идею, а там посмотрим.
Остальные перевели на меня напряженные взгляды.
- Я отвлеку этих, а вы пока подключите полицию, или кого там…
- Исключено! – запротестовала добрая половина присутствующих.
- Да они из тебя, к тому времени, решето сделают! – воскликнул Энрике. – Ладно, если бы вас было хотя бы двое, а тут ты один против всей их команды…
- Вот именно! – подхватил Деметрио. – К тому же, они все, наверняка, вооружены до зубов!
- А у Федерико тоже есть, своего рода, оружие! – встрял Ромеро.
- Неужели? – изогнула бровь Рената – И какое?
- Его ловкость, – заявил мой кузен.
- И смелость, – добавила Лорна.
- И умение быстро бегать, – подвел черту Ромеро.
- Бред! – огрызнулся Деметрио. – Вот, скажите, как это поможет Федерико, когда над его головой будут свистеть пули?!
- Вот именно! – подхватила Росанна. – Если уж на то пошло, Энрике с Деметрио обладают точно такими же характеристиками!
- Да нет, ребята, эти двое правы, – задумчиво протянул Герман. – Именно такие характеристики вполне могут сослужить Федерико хорошую службу.
- Нет! – вскричала Виолетта.
Она перевела на отца взгляд. И теперь я видел в этих потрясающих глазах… нет, не страх и даже не ужас. Отчаяние. Боль. Слезы. Все вместе. Просто поразительно! Неужели Виолетта так сильно ко мне привязалась? Разумеется, как к другу. Чего-то большего здесь уж точно не может быть! Фуф! В кои-то веки мне удалось избежать ростков нелепой надежды и, соответственно, боли! Слава богу!
- А тебе что, известен другой выход? – урезонил дочь Герман. – Готов выслушать!
Девушка молчала. По щеке ее покатилась слезинка, от чего мне стало очень-очень больно. Я ненавидел выражение отчаяния налюбимом лице. Я презирал кровь, отхлынувшую от этого самого лица. Я так хотел подойти и осторожно стереть соленую каплю… Увы, этого делать нельзя…
- Не переживай, – попытался успокоить ее Герман. – Я таких людей подключу… Они поймают тех гадов в мгновение ока!
- Господи! – со слезами на глазах вскричала моя мама. – Ну, почему сегодня все угрожает моему мальчику?!
- Мальчик уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения, – подала голос Анжи. – И, если он решил пойти, нам его не остановить.
- И ты туда же! – застонала Виолетта, отодвинувшись от тети и закрыв лицо руками.
- Я все таки считаю, что мы должны придумать что-то более безопасное для него! – заявил Энрике.
- Например? – изогнул бровь Герман. – Ты пойми, я тоже не хочу, чтобы он пострадал, но ничего другого придумать просто не могу.
Энрике помолчал секунд пять, а затем, по непонятным причинам, коснулся кулона на шее… Ах, да! Я забыл! У нас ведь с ним одинаковые кулоны – прямоугольные! Такие же висели на шеях Деметрио и Росанны. Мы называем их талисманами дружбы
Иногда я надеваю и другой кулон – подарок Ренаты на прошлое Рождество. Ведь и она мне не чужой человек. Но это лишь иногда. Прямоугольный же, вообще, ни разу не покидал мою шею. В некоторых случаях, он может быть под одеждой, но я его никогда не снимаю.
Итак, немного потеребив цепочку, Энрике, наконец, произнес:
- Ладно, хорошо. Я тоже не могу ничего придумать.
- Ну, тогда мне пора бежать, – решительно произнес я, поднимаясь. – Не поминайте лихом, если…
- А в глаз?! – огрызнулся Энрике. – Даже думать не смей! Ты вернешься живым, ясно?! Все с тобой будет хорошо!
Он тоже встал с места и вдруг, смутившись, произнес:
- Да, и на всякий случай… Ты стал мне братом. Если когда-нибудь у меня родится сын, я назову его Федерико.
Мы обнялись, похлопав друг друга по спинам. Братишка… Он навсегда останется для меня самым близким человеком. Если я кому-то и доверяю, то только ему…
Тут, поддавшись, похоже, атмосфере, с мест повскакали все без исключения. Для начала, мама обняла меня со словами:
- Обещай, что вернешься невредимым!
- Постараюсь, – шепнул я в ответ. – А ты обещай, что не будешь долго переживать!
- Постараюсь, – повторила мама мою же фразу с грустной улыбкой.
С Деметрио мы, конечно, тоже обнялись. И, хлопая меня по спине, мой второй почти-брат сказал:
- Было честью сражаться плечом к плечу с тобой!
Вслед за братом меня обняла Росанна.
- Спасибо тебе за все! – тихо сказала она, чмокнула меня в щеку и отошла, пропуская моих кровных родственников.
Рената крепко обняла меня со словами:
- Только попробуй погибнуть – я тебя убью!
- Железная логика, Рен! – рассмеялся я.
Ромеро и Лорна подошли вместе, явно чувствую себя неловко. Понятное дело, сентиментальные прощания – не их конек.
- Знаешь, – вяло поинтересовался мой братец, – я бы, наверное, даже беспокоился за тебя, не будь ты чертом из табакерки, как говорит тетя Агнесса!
Мы со смехом крепко, по-братски, пожали друг другу руки. Лорна же обняла меня, а затем, сказала:
- Ты младше нас, но намного сильнее и смелее. Вперед, герой!
Анжи просто улыбнулась и потрепала меня по плечу. Ромальо пожал руку и пожелал удачи. А вот с Германом мы обнялись и так же похлопали друг друга по спинам.
- Я обещаю, что мои люди приедут быстрее, чем тебя успеют…
Он осекся, явно не в силах произнести слово «убить». Но я и так все понял.
Наконец, настала очередь Виолетты. Мы подошли друг к другу. Сердце мое отбивало бешеные ритмы, а внутри все, словно, выкручивало.
- Прости, – только и смог вымолвить я. – Мне следовало сказать тебе с самого начала, чтобы ты так ко мне не привыкала… Но я не притворялся. Я, действительно, был тебе другом.
- Знаю, – едва слышно отвечала девушка. – Невозможно ТАК притворяться. Но все это было зря…
- О чем ты? – опешил я.
Мне не следовало становиться ее другом?! Ничего не понимаю! Она ведь привыкла и привязалась ко мне – разве нет? Я запутался…
Но Виолетта, похоже, растеряла всю решимость. Она залилась густой краской и отошла в сторону. Что ж, добиваться ответов я не стану – не хочу причинять себе новую боль. И так в душе засвербило. Она меня не любит… Никогда не полюбит…
Я в последний раз обвел глазами присутствующих, вздохнул и направился, было, к выходу. Вот, уже моя рука тянется к двери…
Тут внезапно кто-то громко вскрикнул, и ко мне метнулась чья-то тень. А через долю секунды… В общем, этой самой тенью оказалась Виолетта Кастильо. Она рванула ко мне, повисла на моей шее и… Клянусь, я даже понять ничего не успел, а ее губы уже коснулись моих…
Поцелуй… У меня будто все внутри расплавилось. Я забыл, как дышать, и, если бы не был в шоке, крепко обнял бы ее.
Впрочем, Виолетта и сама не дала мне такой возможности. Поцелуй длился всего несколько секунд. Но, наверное, эти секунды я запомню навсегда…
Но вот, поцелуй прервался, а Виолетта немедленно рванула наверх, красная, как помидор. Я же стоял столбом, открыв рот и пытаясь понять, что это, вообще, было. Ведь Виолетта меня не любит! Так почему она тогда… НЕТ! Только не надежда! Хватит, умоляю! Мне не вынести новой боли!
Господи, что со мной происходит?! В груди все пылает огнем, а губы как будто онемели… Столько эмоций…
Так, спокойно! На чем я остановился? Нет, для начала, нужно припомнить, как меня, вообще, зовут! Боже, что за котовасия творится?!
Стряхнув оцепенение, я сжал виски, пытаясь унять чувства. Но, на сей раз, эмоции не желали отправляться под контроль мозга. Они продолжали терзать мое сердце. Безжалостно терзать. И это было бы даже приятно, если бы я еще не пытался убедить себя, что Виолетта меня не любит… Но после такого поцелуя, признаться, в это верилось с трудом…
НЕТ! Нужно срочно понять, что она хотела этим сказать! В мозгу появилась навязчивая мысль: «любовь». Но ведь этого не может быть! Не может – и все тут! Но как еще объяснить произошедшее? Вряд ли так друзья целуются! Нет, здесь не просто дружеская привязанность… Но что же? Не любовь! Нет! Я не могу позволить себе впустить в сердце надежду! Очень скоро она разобьется вдребезги, а я буду страдать!
Спокойно! Может быть… не хотелось бы говорить ничего плохого о Виолетте, но… Вдруг она, прекрасно понимая, как мне больно, решила еще усугубить мое состояние? Так сказать, поиздеваться?
О, господи, что я несу?! Меня хлестнуло чувство вины. Ну, вот, как – КАК я мог подумать такое об этом милом, нежном и беззащитном создании?! Виолетта специально меня мучает?! Да это из такой же области, что и ее чувства ко мне! То есть, нечто абсолютно невозможное! Виолетта Кастильо никогда не опустилась бы до такого уровня! Она не стала бы уподобляться Людмиле! Нет, я в этом абсолютно уверен! И что же тогда сподвигло ее самой меня поцеловать, да еще и в губы? Что?
====== Глава 73 ======
- Так, – немного совладав с собой, подытожил я. – Все нормально. Я, конечно, ничего не понял, но это и неважно. Все, мне пора.
Герман, Ромальо и Анжи недоуменно на меня уставились, и только тогда я понял, что произнес эти слова по-итальянски. Вот, что называется, быть в полом расстройстве чувств!
Торопливо повторив то же самое по-испански, я выскочил за дверь. Что бы там ни было, я в первую очередь должен думать об общей безопасности. Поэтому нужно увести преступников как можно дальше.
Тем не менее, не в моих силах было остановить эмоции, атакующие меня изнутри. И, что самое обидное, я даже не мог сформулировать эти эмоции в мысли. Нет. Это слишком сложно, слишком ново и слишком больно… Что ж, надеюсь, адреналин от предстоящей погони поможет.
И все-таки поцелуй Виолетты сделал одно доброе дело. Он дал мне стимул к жизни. Теперь я хотел выжить хотя бы для того, чтобы выяснить мотивы девушки, которыми она руководствовалась, прижимая свои губы к моим…
Вот, о чем я думал. Первые пули полетели уже через секунду после того, как за мной закрылась калитка. Но я был готов, поэтому быстро побежал по улице с таким расчетом, чтобы фургону пришлось еще и разворачиваться. Главная ошибка этих ребят состояла в том, что они предпочли столь крупную модель машины. Ну, сейчас я их погоняю! Все, держитесь, парни!
Вот и первый перекресток. Я, не снижая скорости, влетел в поворот, чудом не разбив голову о дорожный знак. Водитель фургона, конечно, моей хитрости не распознал. Будучи абсолютно уверенным, что я побегу прямо, он игнорировал педаль тормоза, о чем на перекрестке, наверное, пожалел. За моей спиной раздался оглушительный визг тормозов. Ага, получили! То ли еще будет!
Не оглядываясь, я бежал все дальше. Когда фургон сова пристроился за мной, а в спину полетели пули, я в последнюю секунду шмыгнул в ближайший закоулок. Снова визг тормозов, вперемешку с ругательствами водителя.
Я бегал по всему Буэнос-Айресу, не давая фургону спокойно ехать. Некоторые повороты я, конечно, пропускал, чтобы усыпить бдительность водителя. Пробегу мимо двух-трех перекрестков, а на следующем – поворачиваю в последний момент.
На моей стороне были достаточно весомые преимущества. Во-первых, я дольше живу в Буэнос-Айресе и, следовательно, лучше знаю город. Не так хорошо, как Виолетта, но все же… Ну, а во-вторых, я однозначно более юркий, чем огромный фургон. Мне легче влетать в повороты. Преступники, наверное, решили, что чем больше, тем опаснее, но ошиблись.
Конечно, и во время погони всякое бывало. Несмотря на всю мою проворность, пули продолжали летать. От одних я уворачивался, другие сами пролетали мимо. Были моменты, когда я едва успевал пригнуться или шмыгнуть в сторону. Одно, впрочем, оставалось неизменным – целились мне только в голову, рассчитывая, очевидно, покончить со мной одним выстрелом. Нет, ребята, так просто я вам не сдамся!
Мне не ко времени вспомнилась пословица из истории какой-то страны. Кажется, России. «Врагу не сдается наш гордый Варяг» или что-то в этом роде… Признаться, я никогда не проявлял особого интереса к истории. Просто эта пословица, как мне кажется, очень точно обрисовывает ситуацию.
Были моменты, когда пули пролетали в считанных миллиметрах от моей головы. Либо я успевал вовремя уклониться, либо снайперы сами промахивались, а только ни одна из них так меня и не задела. Хотя, могла. А я еще, дурак, думал, что фраза «пули свистели над головой» – это метафора! Но, во всяком случае, пока все обходилось. Пару раз я спотыкался, падал, но уже через мгновение поднимался и бежал дальше. Нельзя, чтобы из-за моей слабости пострадали другие! Виолетта…
Стоило мне подумать о девушке, меня вдруг осенило, как это часто бывает во время мощных выбросов адреналина. В какой-то момент я понял, почему она поцеловала меня. И это объяснение было настолько простым, что я невольно обозвал себя тупицей. Оно было очевидным, заметным и таким болезненным для меня…
Виолетта просто думала, что видит меня в последний раз, вот и поцеловала, чтобы я хотя бы перед смертью был счастлив… Благородный мотив, но легче мне от этого не становится…Она не верила в меня… Из всех людей на свете я мог ожидать подобного от кого угодно (кроме, конечно, Энрике, Деметрио и Росанны), но только не от этой девушки…
Ведь она видела меня в бою и прекрасно знает, на что я способен! А еще, что-то в моей груди невольно завопило от боли. Но это была совсем не физическая боль. Нет. Это была боль от того, что Виолетта все-таки не любит меня. Я пытался убедить себя в этом еще раньше, но, видимо, в мою душу все равно проникли ростки нелепой надежды. И теперь эти ростки умирали. Долго, болезненно и мучительно.
Несмотря на это, сражение продолжалось. Пули пролетали мимо или я на автомате от них уворачивался. Хотя, есть ли смысл теперь? Есть ли теперь у меня стимул к жизни? Ведь даже если я выживу, Виолетта откажется от всего, включая тот поцелуй. Мы все равно никогда не будем вместе. Дурак! И чем я думал, когда впускал в свое сердце надежду?! Глупо было, вообще, что-то такое думать! Когда я пойму, что она меня не любит?! Мы. Никогда. Не будем. Вместе. Все. Кончено. Так может, просто сигануть сейчас под пулю?
Но тут мне вспомнилась мама. Как она, бедная, будет плакать, если со мной что-нибудь случиться! Вслед за ней, в памяти всплыли Энрике, Деметрио и Росанна. А эти трое? Я стал для них членом семьи. И что? Добровольно оставлю их на растерзание совести? Насколько я знаю Энрике, он будет винить в этом себя. Мол, не сумел остановить, не пошел со мной… И потом, эти трое уже потеряли. Несправедливо заставлять их переживать это снова. А Рената? Она ведь тоже меня любит. Да и Лорна с Ромеро по-своему…
Нет, я просто не могу добровольно причинить боль людям, которые так дороги мне. И тем, кому дорог я. Так что под пулю прыгать не надо. Нужно продолжать уворачиваться. Если у меня не будет выбора – тогда другое дело. Но выбирать смерть добровольно – верх эгоизма.
Хотя, с другой стороны… А если в сердце бушует боль? Если в голове постоянно всплывает любимое лицо? Если я стал зависим от Виолетты? Если губы до сих пор горят после ее поцелуя? Если трезво рассуждать может только часть мозга, в то время, как все остальное способно выдавать лишь три слова: «Она. Меня. Поцеловала»? Что мне, в этом случае, может помочь? Время? Время без нее… Одна мысль об этом уже разрывает душу на части! Нет, мне может помочь только смерть!
И тут я подумал о человеке, который затеял всю эту охоту. Умереть? Позволить ему убить себя? Ну, уж нет! Еще я всяким уродам приятного не делал! Моя гордость этого просто не вынесет! Нет, дружок, я тебе так просто не сдамся! Ты у меня побегаешь! Пока жив, я буду бороться!
Погоня продолжалась. Конечно, постепенно силы начали оставлять меня, но я не собирался опускать руки. Дав себе строгую остановку терпеть, я делал все новые и новые виражи по закоулкам Буэнос-Айреса. Мой взгляд автоматически отмечал названия улиц. Это было нужно, чтобы точно знать, где мы находимся, и как Герман может нас найти.
Я не прогадал. После очередного крутого поворота у меня в кармане зазвонил мобильник. Не замедляя бега, я поднял трубку и выкрикнул:
- Алло?
- Где ты? – немедленно спросил Герман.
- Повернул… на проспект… «Сан Мартин»…
- Хорошо. Там, впереди видишь большой мост?
Я пригляделся. Вдалеке, действительно, что-то такое маячило.
- Да, – ответил я.
- Беги туда, – велел Герман. – Мои люди уже рядом. Справишься?
- Думаю, что… Ай!
Я вскрикнул от боли. От резкой боли где-то под правой лопаткой. Казалось, спина сейчас развалится на куски. От удара я не удержался на ногах и эффектно приложился о землю, чувствуя, как мобильник падает из рук.
Голова кружилась, но боль была, скорее, ноющей. Бронежилет свое дело делал. Он, конечно, защитил меня от серьезного ранения, но сам удар блокировать не смог. Пуля. Это была пуля.
Хотя, странно. Ведь до этого преступники целились мне только в голову… Ох, ладно, нужно встать на ноги, поднять мобильник и бежать дальше. Я потянулся на руках, но было поздно. Фургон уже остановился, а из него высыпали люди в масках, окружив меня.
- Попался, – произнес знакомый мерзкий голос.
Затем, сильный удар по затылку – и все. Темнота…
====== Глава 74 ======
Черт, как же плохо… Правая сторона спины жутко ноет, голова раскалывается, а к горлу периодически подступает тошнота… Что со мной такое?
Последнее, что я помню – это выстрел в спину, удар по голове… и все. Вроде бы все. Хотя, нет. Еще между выстрелом и ударом было что-то… Голос? Да, точно. Это был знакомый голос. Очень даже знакомый.
Ладно, для начала, нужно открыть глаза и в общих чертах оценить положение дел. Хотя, по сути, что здесь оценивать? Одно слово – ужасное. Особенно, если учесть то, что я в плену.
Одно только непонятно – почему эти ребята сразу меня не прикончили. Целились мне в голову, целились – а теперь, угодив всего лишь в спину, и то, без кровопролития, оставили меня в покое? Не вижу логики.
О, кажется, сюда кто-то идет. Я отчетливо слышу стук шагов по бетонному полу. Мы в каком-то здании – это факт. Но, судя по запаху, оно давно не используется – это тоже факт. А что я еще могу сказать? Да ничего. Пока. Выбора не остается.
С трудом разлепив глаза, я увидел лишь размытую серую массу, но, проморгавшись, понял, что во всем виновато ослепление. Яркий дневной свет лился из окна, которое находилось по правую руку от меня. Но легче от этого не стало. Голова ужасно кружилась.
Я сразу же сфокусировал взгляд на окне, но оттуда открывался совершенно незнакомый пейзаж. Я даже не мог точно сказать, в Буэнос-Айресе ли мы еще. Ладно, тогда нужно оглядеть комнату. Но она скучная. Вся серая, мрачная и пыльная, без какой-либо мебели. Только бетонный пол, потемневший потолок и обшарпанные стены, к одной из которых меня, собственно, и привязали. В стену вбили два стальных крюка, а уже к ним привязали веревки. Со стороны моя поза, наверняка, напоминала нечто вроде православного «распятия»… Лодыжки мои тоже были крепко связаны между собой.
Я автоматически проверил узлы на запястьях и с облегчением ощутил, что сбросить их мне особого труда не составит. Мы ведь с ребятами в детстве играли в войну. Ничего, выбраться отсюда будет не сложнее, чем из детского плена…
Но тут в комнату вошел человек, появление которого, хоть и не было сюрпризом, после всего произошедшего, а все же несло определенную дозу отрицательной энергетики.
Что ж, не буду больше никого томить. Это был Тэнкредо. Да, тот самый Тэнкредо, сын тети Агнессы и дяди Просперо. Меня пытался убить мой двоюродный брат.
- Не удивлен, – констатировал я, увидев паренька.
Сейчас, однако, Тэнкредо было не узнать. Поразительно, как может изменить облик человека звериный оскал и торжествующий взгляд.
- Ну, здравствуй, братишка, – с ядовитой ухмылкой поздоровался паренек. – Как самочувствие?
- Не дождешься, – парировал я, мгновенно сообразив, куда он клонит.
- Знаешь, я бы на твоем месте был помягче, – заметил Тэнкредо.
- С какой стати я должен с тобой церемониться?! – огрызнулся я.
- От твоего поведения зависит то, как ты умрешь, – пояснил мой кузен спокойно. – Если не будешь хамить, огрызаться и перебивать меня, твоя смерть будет быстрой и безболезненной. Наверное.
На последнем слове он хмыкнул, как бы говоря, что ни к чему себя не обязывает.
- Неужели? – изогнул бровь я. – А может, мне еще колено перед тобой, как перед королем, преклонять?!
- Колено не нужно, – отмахнулся Тэнкредо. – А вот относиться ко мне с должным уважением, как…
- С уважением?! – взревел я. – Ты издеваешься?!
- Вовсе нет, – спокойно возразил тот.
- А тетя Агнесса никогда не учила тебя, что это самое уважение нужно еще заслужить?! – не унимался я.
- Ха! А тебя, похоже, тетя Аврелия забыла научить, что невежливо перебивать старших.
- Ну, конечно! Зато пытаться убить брата – очень вежливо!
- Говорю тебе, настоятельно рекомендую относиться ко мне с должным уважением, как к изобретателю столь гениального плана!
- Кстати, об этом! Может, объяснишь, почему твои дружки сначала стреляли мне в голову, а потом вдруг…
- Я приказал. Сначала хотел убить тебя одним выстрелом, чтобы не мучить. А потом понял, что так просто ты умирать не желаешь. Ну, что ж, дело твое.
- И как ты все это провернул?
- Ладно, поделюсь планом. Ты ведь все равно никому ничего не расскажешь… Признаться, я и сам от себя не ожидал такой гениальности. Итак, ты в курсе, что в конце этого лета Лорна и Ромеро приезжали к нам?
- Нет, – покачал головой я.
- Да, приезжали, – отвечал Тэнкредо. – Правда, ненадолго. Моя мама не хотела в этом году ехать в Буэнос-Айрес. А эти идиоты заявились к нам всей семейкой и все-таки ее переубедили. В общем, Лорна с Ромеро рассказали мне об одной прекрасной девушке по имени Виолетта Кастильо, в которую ты без памяти влюблен.
Мысленно пообещав себе, если выживу, придушить этих чересчур внимательных и чересчур болтливых близнецов, я спросил:
- И ты решил использовать ее, как приманку?
- Вроде того. Лорна с Ромеро еще говорили, что ради нее ты готов землю с небом свести. Тогда я сдружился с некоторыми мафиози. Это ведь один из них позвонил Герману и попросил продать ему участок под постройку резинового завода. И он же пригрозил убить Виолетту.
- А как вы перехватили звонок в полицию?
- Ты что, забыл, на каком факультете я учусь?
- Ну, что-то, связанное с компьютерными технологиями.
- Вот именно. Нужное оборудование я установил вчера, когда Герман пригласил нас всех на чай. Так как теперь у меня в друзьях водится мафия, достать такое оборудование особого труда не стоило. И вот, мы можем прослушивать и перехватывать все звонки в доме Кастильо.
- Угу. И ты, конечно, знал, что Герман все расскажет моей маме?
- Разумеется, знал. А еще, я знал, что тетя Аврелия не придумает ничего лучше, кроме как позвонить тебе. И уж конечно, мне было известно, что ты немедленно прибежишь. Во всей этой истории я не понял одного. Как получилось, что ты сначала пришел домой, ударил меня, а потом, через довольно большой промежуток времени, появился с другого конца улицы?
- А ты не думал, что ваш фургон было легко заметить, и, что я умею прыгать через заборы?
Вот, как? Ну, все равно, это ничего не меняет. Никто из твоих друзей не знает, что за всем этим стою я, и никогда не узнает.
Я молчал. Пусть и дальше так думает. Безопасность Виолетты и остальных для меня – превыше всего.
- Еще вопросы есть? – осведомился Тэнкредо.
- Да, – отозвался я. – В курсе ли твои родители?
- Сдурел? Да они законы чтут, как божьи заповеди!
- Ладно. А теперь, самый главный вопрос. Зачем ты, вообще, затеял все это? Почему желаешь мне смерти?
- Да потому что у меня личная неприязнь к детям вроде тебя!
- Не понял.
- Я объясню. Твоя мать за…
Однако, моему кузену не суждено было закончить эту фразу, потому что раздался оглушительный грохот. А дальше, началось такое…
====== Глава 75 ======
Здание содрогнулось. Стены заходили ходуном. Окно разбилось, осыпав нас осколками. Я едва успел открыть глаза. Острые стекла сразу в нескольких местах пронзили мое тело. Черт, это больно!
Где-то рядом застонал Тэнкредо. Воздух наполнился пылью, от которой хотелось кашлять. Что происходит? Не припомню, чтобы в Аргентине случались землетрясения!
Я открыл глаза, но легче от этого не стало. Все равно сквозь облака пыли ничего разглядеть невозможно. Но вот, пыль начала рассеиваться, но стены все так же сотрясались. Шум стоял невообразимый.
Тэнкредо лежал на полу весь покрытый царапинами. Он пытался подняться, но трясущийся пол не давал ему такой возможности. Прибежал какой-то молодой парень и протянул моему кузену руку.
- Что происходит? – немедленно спросил у него Тэнкредо, опершись о дверной косяк. – Землетрясение? Ураган?
- Хуже, синьор, – крикнул паренек. – Дом сносят! Нужно выбираться отсюда, немедленно! В южном крыле четверых уже завалило. Еще двое получили травмы. Бежим!
Прежде, чем последовать совету товарища, Тэнкредо обернулся и заявил:
- Все сложилось, как нельзя, удачно. Тебя завалит, а я, вроде и ни при чем, как это было раньше.
- В каком смысле – было? – опешил я.
Разумеется, тот проигнорировал вопрос. Ведь вокруг стоял грохот, и неизвестно было, какой участок здания решат сносить следующим.
- Счастливо оставаться! – расплылся он в каверзной ухмылке. – Увидимся на твоих похоронах, братец.
- Только если это будут и твои похороны тоже, – съязвил я. – Надеюсь, тебя завалит где-нибудь по дороге!
Тэнкредо, вздернув нос, последовал за товарищем. Ну, для него было вполне нормальным уходить от конфликта. Это я не успокоюсь, пока не скажу последнее слово.
А снос, между тем, продолжался. Теперь рабочие со своей техникой подошли совсем близко. Еще минут пять – и мне крышка, если я немедленно отсюда не выберусь…
Так, ладно, с веревками я управился быстро. Секунд тридцать – и мои руки свободны. Развязав лодыжки, я рванул, было, к выходу, но тут подумал… Возможно, будет быстрее, если я срежу путь… В зависимости от того, на каком я этаже.
Вот и окно. Кхм… Не так уж высоко. Третий или четвертый этаж всего лишь. Но внизу сплошной асфальт, и, выпрыгнув, я рискую разбиться насмерть. Конечно, проще простого привлечь внимание рабочих, которые возились где-то по правую сторону от окна. Но, как на грех, с этой стороны находился забитый досками балкон, который еще не обвалился. Так что же делать? Бежать к выходу? Прыгать? Если прыгну, могу разбиться насмерть. Но, если побегу через все здание, меня вполне может завалить. Куда ни глянь, сплошная угроза смерти. И мне не жаль себя. Нет. Мне страшно за маму, Энрике, Деметрио и Росанну… А еще, очень хочется посмотреть в глаза одной небезызвестной особе, которую я без памяти люблю, и которая не верила в меня… И что же делать?
Я отошел от окна на пару шагов, подумал немного и все же решил прыгать. Что ни говори, а я могу успеть сгруппироваться прежде, чем долечу до земли. Но даже если не успею, умру быстро и наверняка. А в здании меня может завалить и не насмерть. Не хочу потом мучиться в больнице. Так. Нужно подойти ближе и стать на подоконник…
А, черт! Не успел! Удар невероятной силы отбросил меня назад, к двери, которая тут же и слетела с петель. Сверху посыплись штукатурка и обломки кирпичей. Я торопливо закрыл лицо руками. За одним ударом последовал второй, третий… Все, теперь мне точно конец!
А жаль. Я столько еще не сказал Виолетте… Ведь она должна знать, как сильно я ее люблю. Я должен был извиниться перед ней не за то, что с самого начала не признался, а за то, что правду она узнала от Диего. Это неправильно. Я должен был просто подойти и твердо сказать, что люблю ее больше жизни. Сказать, что мне достаточно одного слова – и я стану пылинки с нее сдувать.
Но, увы, это останется лишь в моем сердце. И уйдет со мной в могилу, судя по окружающей обстановке. Ой! Один из огромных кирпичей грохнулся в каком-то сантиметре от моего левого уха. Да уж, мне определенно пора прощаться с жизнью. Есть сильное подозрение, что следующий кирпич раздавит в кровавую кашу мою голову.
Ну, что, Федерико Дельяно? Не хотел жить? Ну, так и не живи. Вот, и пришла твоя смерть. А завтра никто и не вспомнит, что жил на свете такой вот юноша, который погиб по собственной глупости и, можно сказать, от руки собственного брата.
Никто не вспомнит. Кроме мамы, разве что. Ну, и еще нескольких друзей и родственников, с которыми я сегодня уже прощался… Да, прощался. А кое с кем даже целовался…
А может быть, даже хорошо, что я умираю сейчас? С поцелуем Виолетты на губах? Как это называется в лирике? Умираю счастливым? Вроде того… Она меня поцеловала, и лучше умереть сейчас, а не после объяснений девушки… Лучше сейчас, безо всякой боли в груди и ощущения разбитого сердца…
Ох, что-то я совсем в метафоры ударился! Ну, а что еще делать, когда лежишь на полу и не можешь встать, потому что вокруг творится самый настоящий Апокалипсис? Кирпичи падают, пол содрогается, пыль летит…
Ай! Мне по лбу больно заехал кусок кирпича. Я замычал, но рот не открыл, чтобы не закашляться от пыли. Череп, казалось, сейчас разломится надвое. Я приподнялся, потряс головой, но легче от этого не стало. Ой, и, кажется, движение еще усугубило мое состояние, потому что, падая обратно на пол, я отчетливо услышал снаружи чьи-то крики.
И все бы ничего, не узнай я голос. Но уж это – точно бред. Не может же Герман Кастильо заявиться сюда! То есть, может, конечно, но откуда ему знать, где я. Мой мобильник выпал у меня из рук еще на улице. Так что, у меня в волосах поисковый маяк? Глупость. Нет, наверное, кирпич просто слишком сильно огрел меня по голове, вот и начались галлюцинации.
Тем не менее, вопли продолжались, и звучали они одинаково, то есть исходили от одного и того же человека. Но вот, голос затих. Наверное, все-таки галлюцинации. Ну, ничего, это ненадолго. Поскольку этаж не первый, пол скоро обвалится, а стены упадут на меня. Тогда уж, мне точно крышка.
О! А это что за новая галлюцинация? Выстрелы? Да, видимо, время, которое я провел, уворачиваясь от пуль, дает о себе знать! Вот и выстрелы замолкли, а грохот все не утихает. Скорее бы пол обвалился, и мои мучения закончились!
И вот, я получил по голове уже, похоже, целым кирпичом. Значит, умирать придется в бессознательном состоянии. Это здорово. Быстрая и безболезненная смерть…
Уплывающее сознание все же невольно отметило, что шум утихает, а пол перестает дрожать. Или почудилось? В любом случае, мне конец…
Ладно, мама справится. Тем более, что у меня нет выбора. Остальные, пожалуй, тоже. Пусть их утешает тот факт, что я, по крайней мере, не мучился… Жаль только, что мне не представится случая поговорить с Виолеттой… Хотя, возможно, это и к лучшему. Что бы я ей сказал? И что сказала бы мне она?
Сквозь подступающую темноту послышалось, что снаружи кто-то выкрикивает мое имя. Но голос этот звучал уже, как в режиме замедленного воспроизведения. Наверное, очередная галлюцинация…
И все-таки, прежде, чем сознание окончательно покинуло меня, перед глазами всплыло знакомое любимое лицо. Виолетта… Моя милая, удивительная, замечательная девочка! Я уношу с собой на тот свет не только воспоминания. Нет. Со мной, также, навсегда останется память о твоем поцелуе… Даже ТАМ я вечно буду помнить чувства, которые испытал, когда ты меня поцеловала… Я вечно буду помнить вкус твоих губ…
Прости, но я люблю тебя, Вилу!
====== Глава 76 ======
- Федерико! Федерико!
Я слышал этот голос все яснее и все отчетливее ощущал, что кто-то бьет меня по щекам.
Секундочку! Я что, жив? Черт возьми! И зовет меня…
- Герман! – простонал я, открывая глаза.
Надо мной, действительно, склонился друг мамы, бледный, как мертвец. Впрочем, стоило мне очнуться, он расплылся в улыбке и спросил:
- Ну, как ты, боец?
- Нормально, – ответил я. – Жить буду.
Хотя, по сути, какое там, «нормально»? Голова раскалывается, все тело ноет… Ну, это ничего. Переживу.
- Виолетта обрадуется, – продолжал улыбаться Герман. – Она места себе не находила.
- Волновалась? – удивился я.
Вот, теперь я совсем ничего не понимаю! Если Виолетта за меня переживала, то зачем поцеловала? Я-то думал, это был прощальный поцелуй! Так, нужно все выяснить!
- Поговорим об этом дома, – отмахнулся Герман. – Ты можешь встать?
С помощью старого друга, я поднялся на ноги. Головокружение и тошнота немедленно активизировались. Наверное, все-таки сотрясение мозга. Когда первоначальный приступ спал, я огляделся. Здание, где мы находились, было почти снесено. Солнце уже клонилось к закату, но все равно непонятно, почему люди уже прекратили работы.
- Пойдем, пойдем, – приободрил меня Герман.
Он перекинул мою руку через свои плечи, и мы вместе, аккуратно переступая через развалины, направились к лестнице, которая, как ни странно, была почти цела.
- Что это за место? – спросил я, разглядывая богато украшенные перила.
- Дома, Федерико, – отвечал Герман. – Все дома.
Я не стал спорить, потому что друг моей матери, и без того, уже пыхтел. Могло дыхания не хватить. Наконец, Герман помог мне сесть в машину.
- Слушай, может, сначала в больницу? – спросил он, занимая водительское сидение. – А то ты похож на…
- Да все в порядке, – отмахнулся я. – Мне просто нужно умыться.
- Как знаешь, – кивнул тот.
Я посмотрел на развалины здания. Судя по всему, раньше оно было довольно крупным, но сейчас, примерно, три четверти его было снесено и превратилось в руины. Вокруг стояла техника, машины полиции, скорой помощи и темные фургоны. В полицейские сажали, судя по всему, людей Тэнкредо, которые уцелели, но не смогли сбежать. В машины скорой помощи заносили пострадавших. Ну, а в темные грузили носилки, накрытые белыми простынями…
Герман завел мотор, машина тронулась с места. Потеряв из вида здание, я откинулся на спинку кресла, надеясь хоть немного унять головокружение, тошноту и прочие последствия того, через что я прошел.
- Знаешь, ты молодец, – похвалил Герман, не сводя глаз с дороги.
- В смысле? – не понял я.
- В том смысле, что тебе удалось выжить. Ты отлично выдержал все, что только мог.
- Герман, я попался в плен! Я не смог выбраться из здания, когда было нужно!
- Но ты уворачивался от пуль, пока это было возможно. А это – очень большой промежуток времени. Не вини себя. Любой другой, на своем месте, погиб бы еще от первого выстрела. И потом, как ты мог выбежать из здания, не зная, где находится лестница?!
- Вообще-то у меня была мысль выпрыгнуть в окно, – признался я.
Герман расхохотался.
- О! Значит, даже хорошо, что техника тебе помешала! Ты бы разбился насмерть, дружок!
- По мне, так лучше сразу, – отмахнулся я. – Останься я в здании, меня могло завалить так, что мне бы и самому жить потом не захотелось! Я бы, скорее, назвал везением то, что рабочие не стали заканчивать снос сегодня.
Герман промолчал, но весьма недвусмысленно хмыкнул. Он явно что-то скрывает. Но что? Неужели все те звуки, которые мне мерещились перед тем, как я вырубился, вовсе не были галлюцинациями? Неужели друг моей мамы приехал, чтобы спасти меня? Стоп! А как он вычислил мое местонахождение? Я совсем запутался, но понимал, что лучше подождать с расспросами до дома…
Дом… Тут только до меня дошло, что дома меня ждут не только друзья и родственники. Там будет ОНА – Виолетта Кастильо. И я не знаю, как лучше сделать: поговорить сначала с ней, а уже потом с остальными, или наоборот… Хотя, наверное, лучше сперва обсудить произошедшее с семьей и друзьями, а уже потом выяснять отношения с любимой девушкой. Гораздо проще думается без боли в груди, которую последнее непременно вызовет, потому что Виолетта меня не любит…
- А где остальные? – спросил я у Германа.
- Ну, твоя мама и кузены перебрались обратно в ваш дом, – пояснил он. – Деметрио и Росанна тоже. А вот твой друг – Энрике – остался у нас. Мы кое над чем работали.
- Вы? – опешил я. – Вместе?
Нет, я не могу представить, что может быть общего между бизнесменом и моим почти-братом! Они ведь, как небо и земля!
- Ну, скорее, это твой приятель работал, а я наблюдал, – признался Герман.
Так, понятно. Чуда не произошло. Вот только над чем мог работать Энрике в такой ситуации?
- И что же он делал, если не секрет?
- Пока что секрет, – вздохнул Герман.
- У Энрике?! – возмутился я. – От меня?! Секреты?!
- Вот, у него как раз и нет, – отмахнулся друг моей мамы. – Просто он хочет сам тебе все рассказать.
Я улыбнулся. Как это похоже на Энрике! Он друг. Друг до мозга костей. Хочет, чтобы близкие узнавали обо всем именно от него. И как я мог, даже на секунду, усомниться в моем лучшем друге?! Он мне – брат! Брат, который никогда не предаст и, уж точно, не попытается убить! Брат, который всегда был рядом, когда я в нем нуждался! Брат, который стал мне самым близким человеком на свете! Ромеро до него еще расти и расти, не говоря уже о Тэнкредо!
Вот, наконец, и наш с мамой дом. Ох, что сейчас будет! Одна только мамина реакция чего стоит! Герман остановил машину, помог мне выбраться и повел к дому. Впрочем, не успели мы сделать и пяти шагов, как оттуда выскочил бледный, как смерть, Деметрио. Увидев мою окровавленную физиономию, он вскрикнул и метнулся навстречу.
- Что случилось? – взволнованно спросил паренек, перекидывая через плечи мою свободную руку. – Почему ты весь в крови? Очень больно?
- Нормально, – хрипло ответил я. – Все хорошо.
- Оно и видно, – фыркнул мой младший почти-брат.
- Ты можешь сам довести его до дома? – обратился к пареньку Герман. – А я пойду пока, приведу твоего брата и остальных.
Деметрио кивнул.
- Только не ведите пока Виолетту! – предупредил я друга мамы. – Дайте мне хотя бы умыться! Не хочу ее пугать…
- Можно подумать, она будет у меня спрашивать! – парировал тот. – Во всем, что касается тебя, мое мнение ее мало интересует, так что ничего обещать не могу!
С этими словами, он ушел. Деметрио осторожно придерживал меня, чтобы я не шатался.
- Что с тобой? – суетился он. – Сотрясение мозга?
- Похоже на то, – кивнул я.
- Ладно, сейчас мы приведем тебя в чувства, – пообещал Деметрио.
- Сначала помоги доползти до ванной, – попросил я. – А то Виолетту с Энрике хватит удар!
- О, так ты все-таки понял, что эта девушка тоже тебя любит?
- Я понял, что она за меня беспокоится, – возразил я. – Но полюбить меня все равно не сможет.
- О, господи! – возвел Деметрио глаза к небу. – Если и такой поцелуй не смог тебя в этом убедить, то я уж не знаю! Федо, пойми же ты! Она. В тебя. Влюблена.
- Ты ошибаешься, – упорно твердил я. – Это невозможно.
- Пристрелите меня, кто-нибудь! – застонал паренек. – Я, с вашими любовными страстями, скоро совсем свихнусь!
Поскольку эти слова он произнес, скорее, себе, чем мне, я не стал отвечать. Мы вошли в дом, и тут началось… Я не прогадал по поводу реакции родственников. Все тут же повернулись к нам и почти одновременно охнули. Странно, но и тетя Агнесса не стала исключением.
Первой, со слезами и причитаниями, ко мне кинулась мама. Я, как образцовый сын, сказал ей:
- Все хорошо! Со мной все в порядке! Просто слегка поранился!
- Ничего себе, слегка! – присвистнула Рената, тоже обнимая меня.
- Да ерунда, – отмахнулся я. – Сейчас умоюсь, и вы увидите, что все не так страшно.
- Тогда иди скорее, – слегка дрожащим голосом поторопила меня Лорна. – А то смотреть на твою окровавленную физиономию – это как-то…
- Неуютно, – подхватил Ромеро. – К тому же, скоро здесь будет Виолетта…
Упоминая о девушке, он, очевидно, хотел меня поддеть, но вместо этого лишь разозлил. Я вспомнил, из-за кого Тэнкредо разработал свой план, и заявил, обращаясь к близнецам:
- С вами у меня еще будет очень серьезный разговор!
Лорна с Ромеро недоумевающе переглянулись, но Деметрио уже повел меня к ванной.
- Рен, пожалуйста, сбегай ко мне, – крикнул я на ходу, – возьми из верхнего ящика комода чистую футболку!
Моя сестра торопливо метнулась наверх, а мы с Деметрио зашли в ванную комнату.
- Нет, ты видел? – фыркнул мой друг. – Даже твоя злобная тетушка перепугалась до чертиков.
Я посмотрел на себя в зеркало и едва сам не испугался. Зрелище было, и впрямь, не для слабонервных. Кровь, кровь… Везде кровь. Вся левая половина лица была красной, а правая – бледной, как мел.
- Да уж, здесь определенно есть, чего пугаться, – согласился я с Деметрио.
- Еще бы! – рассмеялся тот. – Хочешь знать мое мнение? Ты похож на ожившего мертвеца!
- Так, мертвец, – подытожил я, – давай, прекращай язвить, и помоги мне уже снять эту штуку!
Под «штукой» я, разумеется, подразумевал тяжелый бронежилет. Собственно, в данной ситуации, он не очень-то пригодился. Сначала я стянул футболку и, осмотрев ее, сразу понял, что переодеться было хорошей идеей. Тут и там некогда белую ткань покрывали брызги крови. И самое страшное – обугленная дыра от пули на спине, которая вовсе не прибавляла привлекательности.
Деметрио помог мне выбраться из бронежилета и осторожно ощупал место, в которое попали, удовлетворенно кивнул и провозгласил:
- Порядок. Пуля застряла здесь.
Я смывал кровь с лица и рук, когда в ванную постучали.
- Кто там? – откликнулся Деметрио.
- Я, с футболкой, – отвечала из-за двери моя сестра.
- Заходи, Рен! – быстро сориентировавшись, крикнул я.
Рената послушно вошла и закрыла за собой дверь. В ее руках, действительно, была моя черная футболка. Забавно, но именно в ней я был, когда пытался поцеловать Виолетту.
- Спасибо, – поблагодарил я сестру, взяв футболку и повернувшись к зеркалу.
Вот, теперь все намного лучше. Всего несколько ссадин на лбу и пара царапин на левой щеке. Ребят, однако, больше всего напряг след от пули.
- Вы чего? – удивился я, заметив, какими глазами эти двое его изучают.
- Ты в курсе, что у тебя синяк на полспины? – робко поинтересовался Деметрио.
- Примерно представляю, – отрезал я. – Но он пройдет. Могло быть и хуже. Все, пошли.
С этими словами, я быстро надел чистую футболку и первым направился к выходу. Удивительно, но после умывания мне стало легче.
Но следующей ко мне подошла девушка, которая явно не понимала, что я быстро приду в норму. Она подошла и робко коснулась кончиками пальцев ссадины на моем лбу, вызвав невероятные ощущения… Только Виолетта Кастильо так может… А потом наши взгляды встретились, от чего мое сердце зашлось. Боже, как я рад снова ее видеть! И вот, мы, наконец, обнялись. Как же приятно оказаться так близко к своей единственной любви! Приятно и больно… Ведь она-то меня не любит… И не полюбит, что бы там ни говорили другие. Надежда, кыш из моего сердца!
Наконец, объятие распалось, но руку мою Виолетта все равно не выпустила. Мы сели рядом. С другой стороны от меня уселись Энрике, Деметрио и Росанна (последняя сжала мою свободную руку, но лишь на секунду). Я обвел глазами присутствующих. Вся моя семья, кроме Тэнкредо, мои лучшие друзья, любимая девушка, Герман, Ромальо и Анжи. Все в сборе.
- Ну? – подытожил я. – Объяснит мне кто-нибудь, что, вообще, произошло?
====== Глава 77 ======
- Что конкретно ты хочешь знать? – осторожно спросил Ромальо.
- Для начала, где я находился? Что это было за здание, и почему его так неожиданно решили сносить? – спросил я.
- Это было старое здание муниципалитета, – пояснил Герман. – Снос его давно был запланирован в моей фирме. Я назначил его на сегодня, но, со всей этой нервотрепкой, совершенно забыл. Так что на тот свет ты едва не отправился по моей вине. Прости. В общем, с час назад мне позвонил бригадир и сообщил, что они с рабочими уже на месте. Меня чуть удар не хватил. Я попытался все отменить, но тот парень просто ничего не понял. Тогда я сам туда поехал и остановил снос.
- Так это были вы? – охнул я, вспомнив крики, которые мне слышались.
- Именно, – ответил друг моей мамы. – В первые секунды даже подумал, что опоздал.
- А как вам, вообще, стало известно мое местонахождение? – спросил я.
- Вот, над этим мы с Энрике и работали, – заявил Герман. – Он у тебя – гений!
- Вовсе нет, – скромно покачал головой тот. – Просто беспокоился за Федерико…
- А можно короче? – фыркнул я.
- Короче, в твоем кулоне скрыто нечто вроде поискового маяка, – признался мой почти-брат.
- Вроде ЧЕГО?! – возмутился я, машинально схватившись за знакомый прямоугольник свободной рукой.
- Прости, – смущенно опустил глаза Энрике. – Если тебя это как-то утешит, то у Деметрио с Росанной они тоже есть.
- Это понятно, – отмахнулся я. – Они ведь одинаковые. Но как…
- Сейчас расскажу, – вздохнул мой почти-брат. – Помнишь тот случай в детстве, когда тебя похитили, а ты, по удачному стечению обстоятельств, сумел отправить мне sms?
- Ну, помню, – кивнул я.
- С того случая все и началось, – продолжил Энрике. – Я больше не хотел полагаться на случай, поэтому связался со старым знакомым – гениальным хакером. Он связал в один четыре микрочипа. То есть, при помощи одного из них, можно вычислить местонахождение остальных трех.
- Поэтому ты велел нам никогда их не снимать? – догадался я. – Понятно. И как ими пользоваться?
- Да очень просто. Нужно открыть кулон. Там внутри лежит такая маленькая штучка. Нужно поставить ее в телефон на место обычной sim-карты. Автоматически включается особая программа, с точным местоположением трех других чипов. Я сбросил полученные данные на стандартную электронную карту Буэнос-Айреса – и все готово.
Я в шоке теребил кулон-маяк. Знакомая гладкая прохладная поверхность… Я ношу его, не снимая, уже пять с лишним лет, а теперь выясняется, что все это время у меня на шее висело гениальное электронное устройство!
- Значит, – медленно произнес я, – значит, все, что ты тогда говорил по поводу талисмана… по поводу того, что он символизирует… Все это было ложью?
- Ты так не думаешь, – покачал головой Энрике, слегка улыбаясь.
- Ладно, ты прав, – сдался я. – Как всегда, тебе удалось меня раскусить, брат. И все-таки, почему я ничего не знал об этом маяке?
- А мы тоже ничего не знали, – встрял Деметрио. – Он все рассказал нам, когда переносил данные на компьютер.
- Да, – подхватил его брат. – Я решил, что так будет лучше. Сам подумай. Зная о маяке, что бы ты делал при всякой опасности?
Я подумал пару секунд, а потом вздохнул:
- Хорошо. Ладно. Я бы каждый раз оставлял его дома, чтобы ты не пострадал, если вздумаешь меня спасать.
- Вот именно, – восторжествовал Энрике. – И поэтому я решил, что лучше сохранить это в тайне до поры до времени.
- А как же один из пунктов нашей клятвы? – изогнул бровь я. – Мы ведь обещали никогда не держать друг от друга секретов!
- А я их и не держал, – возразил мой почти-брат. – Я намекнул, только очень тонко, и ты ничего не понял. Вот, вспомни тот день, когда я подарил эти кулоны тебе, Деметрио и Росанне.
Я послушно прикрыл глаза, воскрешая в памяти картину пятилетней давности. Это было, примерно, через месяц после моего похищения. В тот день, мы с Деметрио и Росанной собирались вместе делать уроки у них дома. Обычное дело. Энрике тогда сидел в гостиной и, стоило нам зайти, велел присесть. Мы послушались, а он вдруг протянул всем троим по кулону. Четвертый уже висел у него на шее.
- Ох! – восхитился я. – А это в честь чего?
- В честь нашей дружбы, – улыбнулся Энрике. – Сегодня ровно год с того дня, как ты спас Росанну. Это – талисман нашей дружбы. Он в виде четырехугольника, и нас тоже теперь четверо. Без четвертого угла это будет совсем другая фигура, верно? Так пусть он символизирует и нашу неделимость! Только уговор: всегда носите эту штуку на шее. Где бы вы ни были, что бы с вами ни происходило. И я всегда приду вам на помощь.
Тогда я был слишком доволен, чтобы осмыслить последнюю фразу друга, но теперь…
- Да, верно, – согласился я, открыв глаза. – Ты говорил. Прости. И я не сомневаюсь, что ты говорил правду и по поводу четырехугольников, которые без одного угла становятся совсем другими.
- Наша жизнь опустела бы без тебя, брат, – добавил Энрике и хлопнул меня по плечу.
- Сентиментальное представление окончено? – холодно осведомилась тетя Агнесса. – Тогда скажите, в чем вы подозреваете моего сына!
- Да, – констатировал Герман. – Наступил наиболее неприятный момент разговора.
- Мы не подозреваем его, тетя, – покачал головой я. – Уже нет. Теперь мы открыто обвиняем его. А для того, чтобы узнать, в чем, вам нужно услышать всю историю.
- Так рассказывайте, – поторопил нас дядя Просперо.
- Думаю, начать следует с простого тезиса, – встряла моя мама. – Тэнкредо пытался убить Федерико.
- Что-то подобное ты уже говорила сразу, как только пришла сюда, – гордо вскинула голову тетя Агнесса. – Но мы поверим в это только при наличии неопровержимых доказательств.
- А разбитое лицо Федерико таким доказательством не является? – изогнул бровь Ромеро.
- Нет, – покачала головой моя тетушка. – Еще неизвестно, кто ему его разбил.
- Так, понятно, – возвела Рената глаза к потолку. – Пусть он все расскажет, а там посмотрим.
И я начал говорить. Поведал о звонке мамы, о фургоне, о прыжке через забор и обо всем прочем. Конечно, рассказывал я только в общих чертах, не упоминая ни о своих мыслях, ни, тем более, о чувствах. И, уж конечно, я умолчал о поцелуе Виолетты. Хотя, те, кто этот поцелуй видели, дружно хитро на меня посмотрели. Мы с Виолеттой неловко переглянулись, но благополучно пропустили этот фрагмент. О нем мы поговорим позже, без свидетелей. Тогда девушка сможет благополучно отшить меня, причинив невыносимую боль… Короче, я описал погоню, звонок Германа, но замялся, не решаясь сообщить о пуле. Впрочем, мне и не пришлось ничего говорить. На то Энрике и был моим лучшим другом. Он в мгновение ока все понял и спросил:
- Ты отвлекся, и в тебя попали, да?
Я кивнул. Рука Виолетты дрогнула в моей ладони.
- Но ты ведь был в бронежилете! – встрял Герман.
- Поэтому сижу сейчас здесь, а не валяюсь на больничной койке, – возразил я. – Отделался банальным синяком.
- Ага, – саркастически фыркнул Деметрио. – В полспины!
- Помолчи! – посоветовал я ему, чувствуя, как рука Виолетты еще сильнее сжимает мою ладонь.
Все притихли, и я продолжил рассказ. Правда, молчали присутствующие недолго. Стоило мне начать описывать свой разговор с Тэнкредо, как его мать воскликнула:
- Ты лжешь!
- Зачем, тетя? – изогнул бровь я. – С какой целью?
Очевидно, женщина не нашла на этот вопрос внятного ответа, поэтому замолчала. Я продолжал. С каждым моим словом наши с Виолеттой пальцы все сильнее переплетались. Боже, как все-таки замечательно ощущать, что она рядом!
- И появись Герман минутой позже, я, наверное, был бы уже мертв, – заключил я.
Секунд двадцать все в шоке сидели, молча, а затем, тетя Агнесса выдавила:
- Я все равно не верю, что мой мальчик способен на такое! Он не очень хорошо относился к Федерико, но ведь не до такой же степени!
- А даже, если Тэнкредо и имеет какое-то отношение к тому, что произошло, – подхватил дядя Просперо, – ваш Федерико это заслужил…
- ЧТО?! – одновременно вырвалось у Энрике и Виолетты.
- Да ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?! – встрял дядя Кристиано.
- Очень даже отдаю! – парировал дядя Просперо. – Думаешь, мы не помним, как Федерико, Рената и твои дети отказывались общаться с нашим сыном, а потом, и вовсе, начали над ним издеваться?!
- Да ведь мы шутили! – воскликнул Ромеро.
- И вообще, Тэнкредо всегда начинал первым! – добавил я. – Он оскорблял мою мать! И что я должен был делать?!
- И почему он тогда злится только на Федерико?! – подхватила Рената. – Ведь доводили-то мы его вчетвером! Железная логика!
- Я задал ему аналогичный вопрос, – добавил я. – Но тут как раз и начали сносить здание. Тэнкредо успел только что-то сказать про маму…
Взрослые переглянулись, что, впрочем, не укрылось от моего внимания.
- Так, – подытожил я. – Вам что-то известно. Я прав?
- Да нет, – смущенно ответила моя мама.
Надо сказать, за шестнадцать лет я изучил все ее привычки, поэтому сейчас безошибочно определил, что она врет, и укоризненно покачал головой:
- Ай-ай-ай, мам! А кто меня учил, что врать нехорошо?
- Агнесса, – обратилась к сестре тетя Лидия, – а тебе не кажется, что пора все рассказать ребятам?
Та молчала, красная, как помидор. У меня отпала челюсть. Тетя Агнесса, которая всю жизнь была человеком бесчувственным, теперь залилась краской, словно влюбленная школьница. Феноменально!
- Лидия права, – неожиданно поддержал ее дядя Просперо. – Дети выросли, и могут узнать правду.
Тетя Агнесса помолчала секунд десять, а потом, очевидно, поняв, что других вариантов нет, смущенно опустила глаза и начала рассказ:
- Всем вам, конечно, известно, что я намного старше Лидии и Аврелии. Когда я училась в университете, они были еще школьницами. Но речь не об этом. Я тогда была молодой, глупой и грезила о любви до гроба. На третьем курсе я познакомилась с молодым аспирантом по имени Альберто и влюбилась. Он был таким красавцем, что у меня сводило дыхание. За Альберто бегала почти вся женская половина университета, а выбрал он меня одну. Я была счастлива. Думала, что все. Вот она – любовь до гроба. Я распланировала все, вплоть до имен наших будущих детей.
Но хорошее не может длиться вечно. Как выяснилось, у Альберто были другие планы на мой счет. Через месяц после того, как мы начали встречаться, он стал давать мне весьма недвусмысленные намеки. А я тогда совсем сошла с ума от любви, поэтому почти сразу же пустила его в свою постель… Думала, что это будет продолжением сказки. Но нет. Это был ее конец.
Получив то, что хотел, Альберто сказал, что между нами все кончено. Я была в ужасе. Целый месяц не выходила на улицу, а только плакала. А потом, потом я узнала, что беременна. Позвонила Альберто, но у него, на тот момент, была уже другая подружка. Он даже говорить со мной не стал. Что тогда оставалось? Я приехала домой, все рассказала… Конечно, меня поругали, но ведь сделанного не воротишь.
Мне велели рожать, но я тогда уже просто ненавидела этого ребенка вместе с его отцом. Поэтому через пару дней, оставшись дома одна, я взяла деньги, пошла и сделала аборт. К счастью, операция прошла успешно. Таким образом, через несколько лет, выходя замуж за Просперо, я еще могла иметь детей.
Вот, такая история. О произошедшем курьезе знала только моя семья. Но хуже всего, что после аборта у нашей мамы случился инфаркт, и она умерла. Ее сердце не выдержало такого удара. А вскоре, на ее могиле, умер и папа. И тогда я поклялась себе, что больше не стану поступать легкомысленно. И Тэнкредо к тому же приучила.
Потом, когда Аврелия позвонила мне и сообщила, что беременна, я просто озверела. Как будто для нашей семьи не хватило одного моего печального опыта! Я ненавидела тебя, Федерико, и сейчас ненавижу. И, вслед за мной, тебя, конечно, возненавидел и Тэнкредо. Но я все равно не верю, что его ненависть могла дойти до такого уровня!
Мы все – то есть, те, кто впервые слышал эту историю, – еще с минуту молчали, не находя слов. То, что я узнал, никак не вязалось с привычным обликом тети Агнессы – строгой и невозмутимой женщины… Но, наверное, такой она стала, пережив весь этот кошмар. Да уж, поневоле становится ее жаль, но это все равно не оправдывает деяний Тэнкредо.
- Тетя, – первой обрела дар речи Рената, – а вы в курсе, что у вас предрассудки? При чем здесь, вообще, Федерико и ваш нерожденный ребенок? Они ведь не виноваты!
- Ха! – фыркнула наша тетушка, обретая свой обычный облик старой грымзы. – Вижу потенциальную продолжательницу нашей семейной линии матерей-одиночек!
- Агнесса! – воскликнула тетя Беатрис.
- Но ведь Рената права, сеньора! – вмешалась Виолетта. – Федерико здесь абсолютно ни при чем! Нельзя ненавидеть людей только за то, что они родились не вовремя! И потом, взглянув на вашего племянника, в жизни не скажешь, что Аврелия совершила ошибку!
Я послал Виолетте благодарный взгляд, параллельно снова внушая себе, что она говорит это по чисто-дружеским мотивам. Все! Больше ничего у нее быть ко мне просто не может!
Тетя Агнесса прожгла девушку глазами (только за это я готов был ее убить!) и неприязненно спросила:
- А ты кто такая?
- Меня зовут Виолетта Кастильо, сеньора, – представилась та. – У нас вчера не было возможности познакомиться. Я говорила с подругой в своей комнате.
- А, так это из-за тебя Федерико подрался с нашим сыном! – фыркнул дядя Просперо.
- Подрался? – захихикал Ромеро. – Ну, думаю, здесь более уместен термин «дал по морде»!
- И, кстати, ваш сынок сам был виноват! – подхватил я. – Он оскорбил сначала мою мать, потом Виолетту… А у меня, знаете ли, нервы не железные!
- Одну минуту! – встрял Герман. – Я правильно понял? Тэнкредо оскорбил Аврелию и мою дочь?!
- Да, все верно, – кивнул Ромеро. – А Федерико не выдержал и съездил ему по физиономии.
- И правильно сделал! – подхватила Лорна. – Наш братец перешел всякие границы!
- И он вполне заслужил то, что получил сейчас, – согласился Герман.
Тут все взгляды обратились к нему. Ну, это и понятно – ведь только он знал, что случилось с моим кузеном.
- А, правда, – спохватился я, – где сейчас Тэнкредо?
Герман помолчал несколько секунд, вздохнул, опустил голову и тихо произнес:
- В морге.
====== Глава 78 ======
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Все взоры по-прежнему были направлены на Германа. А он сидел и мирно ждал, когда мы выйдем из ступора.
Тут уж настала моя очередь крепче сжимать руку Виолетты. Нет, конечно, я не был так уж огорчен, но все же… Каким бы Тэнкредо ни был гадом, я никогда не желал ему смерти. Слова, сказанные мною, когда он уходил… Я выкрикнул их просто сгоряча. И что же выходит?! Его гибель на моей совести?!
- Только не говори, – первой обратилась к своему другу моя мама, – что это твои люди его…
- Разумеется, нет! – воскликнул тот прежде, чем она закончила свою мысль. – Тэнкредо сам выстрелил себе в висок, когда его окружили. Ребята просто ничего не успели сделать.
- Нет! – вскричала тетя Агнесса, вскакивая с места.
- В какой морг его повезли? – подхватил дядя Просперо, поднимаясь вслед за женой с гримасой, напоминавшей звериный оскал.
Герман спокойно назвал им адрес, и парочка поспешно рванула к выходу.
- Ой, боже ты мой! – констатировал дядя Кристиано, когда за ними закрылась дверь.
- Ужасно, – согласилась моя мама.
- Федо, ты ни в чем не виноват! – внезапно обратился ко мне Энрике.
Я удивленно уставился на своего почти-брата. Вот, как – КАК он всегда ухитряется понять, что у меня на душе и в голове?!
- Ты что, мысли его читаешь? – приподняла бровь Лорна.
- Мне это не нужно, – отмахнулся тот. – Я его неплохо знаю. Плюс – Федерико всегда напрягает шею, когда чувствует себя виноватым в чем-то.
- А как не чувствовать? – понуро вздохнул я. – Ведь, когда Тэнкредо уходил, я сгоряча пожелал ему смерти. А что, если…
- Стоп! – воскликнул Деметрио. – Не смей себя винить! Ты ведь, на самом деле, не желал ему ничего такого, правда?
- Не желал, – согласился я.
- И вообще, – подхватила Рената, – наш братец бросил тебя погибать под развалинами, так что, по-моему, он заслужил свою участь!
- Не будь злой, Рен, – отмахнулся я. – Каким бы гадом Тэнкредо ни был, он все равно оставался нашим кузеном, правда?
На этот вопрос никто не смог найти внятного ответа. Воцарилось молчание. Примерно, через минуту, впрочем, я же, дав себе установку подумать о своей вине позже, это молчание нарушил:
- Знаете, мне, пожалуй, понятно все. Тэнкредо вполне мог, под влиянием тети Агнессы, помешаться от ненависти ко мне. Одно только я не понял. Уходя, он сказал, что мне завалит, а он будет ни при чем, и добавил еще такую странную фразу: «как это было раньше». Что это значит, как думаете?
- По-моему, все очень даже просто, – задумчиво протянул Ромеро. – Это значит, что он уже поступал так раньше. Подстраивал несчастные случаи.
- Но зачем ему это было нужно? – удивилась тетя Лидия. – То есть, понятно, что он ненавидел Федерико, но другие…
- Нет, тетя, Ромеро, прав, – задумчиво протянул я. – Во время нашего короткого диалога Тэнкредо сказал еще одну крайне забавную фразу… Что у него какая-то личная неприязнь к детям вроде меня. Теперь я понял, что он имел в виду.
- А я понял, КОГО он имел в виду! – внезапно воскликнул Энрике.
Мы с моим почти-братом переглянулись. Тут уж настала моя очередь понимать его без слов. И, по-моему, я справился. Во всяком случае, мне удалось осознать то, что мелькало в глазах моего друга.
- Сестра Мартино! – одновременно воскликнули мы.
- Вы это о чем? – не понял дядя Кристиано.
- У одного моего старого приятеля была старшая сестра, – пояснил я.
- Была? – тихо спросила Виолетта.
- Да, была, – ответил я. – Она умерла два года назад. Погибла при загадочных обстоятельствах. Официальная версия – несчастный случай. Вроде как, утонула. Но никто из ее знакомых в это не верит. Летиция очень хорошо плавала. Она не могла просто так взять – и утонуть.
- Но при чем здесь Тэнкредо? – удивилась тетя Лидия.
- При том, что Летиция была из разряда «детей вроде меня». Она была сводной сестрой Мартино. Ее отец сбежал, как мой. А вот отец Мартино стал уже постоянным мужем их матери.
- И ты думаешь… – начал, было, Ромеро.
- Мы ничего не думаем, – оборвал его Энрике. – Мы предполагаем. Да мало ли на свете женщин, которые рожали, будучи незамужними?!
- Вполне возможно, что Тэнкредо многих таким образом убил, – добавил я. – И, как только подвернулась возможность, попытался прикончить меня тоже.
- Но почему тогда он просто не подстроил подобного несчастного случая? – удивилась моя мама. – Зачем ему вся эта мафия, фургон…
- Думаю, все дело в том, что именно из-за Федерико Тэнкредо так возненавидел детей, подобных ему, – ответил за меня Энрике. – Несчастный случай был бы для него слишком простым решением.
- Но почему он решил использовать, как приманку, именно Виолетту? – подал голос Герман.
- А за это, – пробурчал я, сверкнув глазами в сторону близнецов, – мы должны благодарить Лорну и Ромеро! Это они любезно рассказали Тэнкредо о ней!
Брат с сестрой переглянулись и одновременно виновато опустили головы. Значит, правда, они. Ну, все! Сейчас будет груда костей и море крови.
- Так, это уже дело молодежи! – поняв, что пахнет крупным скандалом, засуетилась моя мама. – Пусть они разбираются между собой, а мы пока, пойдем, приготовим ужин!
С этими словами, – она увела всех взрослых на кухню и закрыла дверь. В гостиной остались я, Энрике, Деметрио, Росанна, Рената, Лорна, Ромеро и, все еще держащая меня за руку, Виолетта.
- Мы, пожалуй, пойдем, поможем? – дрожащим голосом проблеял Ромеро.
Они с сестрой попытались подняться и уйти, но я скомандовал:
- Сидеть!
Близнецы тут же плюхнулись обратно на диван. Я с сожалением отпустил руку Виолетты, поднялся сам и начал в гневе мерить шагами гостиную.
- Держитесь, ребята, – весело воскликнул Деметрио. Гнев Федерико – штука страшная!
- Ну, что, шпионы, любители?! – почти прорычал я, остановившись возле близнецов. – Что скажете в свое оправдание?!
Эти двое снова переглянулись, а Ромеро, запинаясь, тихо произнес:
- А… а мы… мы хотели, как лучше!
- Поздравляю, у вас получилось! – огрызнулся я. – Ваши благие намерения привели к тому, что куча народу оказалась в зоне риска! Иди вы думаете, что Тэнкредо пощадил бы кого-нибудь, в случае чего?!
- Но мы же не думали… – подала голос Лорна.
- Именно! – сердито оборвал ее я. – Вы НЕ ДУМАЛИ! В этом ваша проблема! Вот, скажите: зачем вы это сделали?!
- Ну, сорвалось у меня с языка во время разговора! – выпалил Ромеро. – Честное слово, я не желал ничего плохого ни тебе, ни кому-либо еще!
- Однако, Виолетту ты в эту историю втянул! – вскричал я. – И, скажи пожалуйста, какой черт тебя дернул болтать с нашим кузеном?! Ты ведь тоже с ним, мягко говоря, в натянутых отношениях!
- Ты знаешь, – задумчиво протянула его сестра, – он, вроде бы, казался тогда нормальным…
- И поэтому вы решили поболтать с ним обо мне?! – вскипел я. – Ну, знаете ли! Рядом с этой выходкой бледнеет даже тот случай с турниками! Мало того, что вы меня под удар подставили, так еще и Виолетту до чертиков напугали!
- Ну, признаться, больше меня напугала перспектива потерять тебя, – смущенно добавила эта самая Виолетта.
Я круто обернулся и увидел на любимом лице самое настоящее восхищение. И что это значит?! Чем она так довольна? Тем, что я накричал на близнецов, или тем, что я сделал это ради нее? Не знаю. Честно говоря, я уже окончательно запутался. И уверен только в одном: Виолетта никогда не сможет меня полюбить. Никогда.
- Ребята, вы понимаете, что из-за вас Федерико едва не погиб?! – продолжила Рената, обращаясь к близнецам. – Тэнкредо разработал свой план, а виноваты в этом вы, двое!
- Так ведь сделанного не воротишь! – развела руками Лорна. – Не убивать же нас за это, в самом деле!
- Да уж, ясен пень! – отмахнулся я, снова переводя взгляд на провинившихся близнецов. – Ладно, раз вы все осознали, скажу еще только одно. Раньше я мог доверять вам хоть в чем-то. Теперь не доверяю совсем. Это все.
Лорна с Ромеро в очередной раз переглянулись и виновато потупились.
- Вы свободны, – подытожил я.
Близнецы, понурив головы, ушли на кухню. То ли их так огорчил мой вердикт, то ли они предвидели еще одну головомойку – от родителей. Не знаю. А только вид у обоих был достаточно жалкий. Но, собственно, это уже неважно. Когда-нибудь я прощу их и даже Тэнкредо. Все-таки кровные узы свое дело сделают. Когда-нибудь я прощу всех. Но не сейчас. Пока что я просто повернулся к Ренате и с улыбкой произнес:
- Ну, а тебе, Рен, большое спасибо. Ты еще раз показала себя хорошей сестрой.
- Око за око, зуб за зуб, Федо! – ответила она, поднимаясь. – Образцовому брату – образцовая сестра!
Мы одновременно рассмеялись и обнялись. А затем, Рената вприпрыжку побежала на кухню. Она, как вечный двигатель, честное слово!
И вот, настала очередь людей, которые давно стали для меня родными. Которым я был очень благодарен. За все. За то, что не бросили меня в трудной ситуации. За то, что не сидели здесь, сложа руки, а пытались как-то мне помочь. За то, что переживали, наконец. Все это очень много для меня значит, и я безмерно рад тому, что эти трое рядом со мной. Мне даже не пришлось ничего произносить вслух. Энрике, Деметрио и Росанна все поняли по одному взгляду. Они лишь заулыбались, встали с мест и окружили меня в коллективном объятии. Да, эти ребята всегда будут очень значимыми для меня людьми!
- Останетесь на ужин? – спросил я.
- У вас здесь и так полно народу, брат, – покачал головой Энрике. – Давай лучше завтра соберемся у нас.
- И, правда! – спохватился Деметрио. – Давай, как только проводишь своих родственников, сразу к нам!
- Виолетта, а ты придешь? – спросила у девушки Росанна.
- Это зависит от того, – деликатно встрял Энрике, – как повернется сейчас их разговор. И мы не должны этому самому разговору мешать.
С этими словами, он повел сестру и брата к выходу. У двери все трое обернулись и помахали нам. А Энрике, улучив момент, подбадривающее подмигнул мне. И, когда мои лучшие друзья вышли за дверь, я все равно чувствовал их поддержку. Знал, что в любой ситуации могу на них положиться. Даже в этом тяжелом и болезненном для меня раговоре…
====== Глава 79 ======
После того, как ребята ушли, в гостиной воцарилась тишина. Слышно было только наше дыхание, которое у нас обоих почему-то стало прерывистым, и стук двух сердец. Я молчал, не находя слов. Виолетта тоже. На фоне нашего молчания, стало слышнее многоголосье на кухне. Это, конечно, тоже сбивало с толку. Казалось, Виолетта подумала о том же, потому что через секунду неуверенно спросила:
- Может, пойдем к тебе? А то здесь как-то неуютно…
- Да, верно, – кивнул я. – Пойдем.
Мы вместе поднялись наверх, в мою комнату. Закрыв за нами дверь, я, и в самом деле, почувствовал себя смелее. А еще, понял, как нужно действовать, поэтому подошел к столу и начал демонстративно перебирать какие-то листки.
- Федо, – робко начала Виолетта, – я…
- Не трудись, Вилу, – избегая я взгляда, заявил я. – Все в порядке. Честно. Я знаю, почему ты меня поцеловала.
- Правда? – удивилась Виолетта. – И какова же твоя версия?
- Ты думала, что мне крышка, так что терять нечего, – пожал я плечами, повернувшись, наконец, к девушке. – Была уверена, что живым меня больше не увидишь.
- Федо… – снова начала Виолетта, но я поднял руку, показывая, что не закончил.
- Подожди. Только, пожалуйста, давай обойдемся без всяких там пресловутых фраз типа «прости, но мы – друзья». Не надо этого всего. Ты просто добьешь меня окончательно, и все. Если ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни, просто скажи мне… Нет, даже не говори ничего. Просто молчи. Одно твое слово – и я останусь.
Виолетта несколько секунд стояла, очевидно, переваривая услышанное. Затем, она неожиданно подошла ко мне на несколько шагов и тихо спросила:
- Ты, и в самом деле, так думаешь, или просто пытаешься истолковать мой поцелуй?
Да уж, она меня поймала. Сердце выдавало мне одно-единственное определение того, что могло сподвигнуть Виолетту на тот поцелуй. Совершенно сумасбродное и невозможное определение, кстати сказать. «Любовь»… Глупости! Не может этого быть! Но как же тогда все эти взгляды, исполненные чувств? Ладно, скажу правду, и будь, что будет…
- Честно говоря, уже не знаю. Я окончательно запутался.
- В чем? – едва слышно спросила Виолетта, подступая ближе. Теперь я мог чувствовать ее дыхание и видеть огромное количество эмоций в карих глазах девушки. Это еще больше сбивало с толку, но я все же решился тихо ответить:
- В тебе. А точнее, в твоем отношении ко мне.
- Понимаю, – улыбнулась Виолетта. – Ну, а если, вообще, забыть о голове? Если на первый план вынести чувства? Как ты тогда мотивируешь мое поведение?
- Неправильно, – ответил я.
- Меня не интересует мнение твоей головы, – отмахнулась девушка. – Подумай сердцем! Только сердцем! Давай! Что оно чувствует?
- Боюсь, ты обидишься, – смутился я. – Точно обидишься, потому что это будет неправильной догадкой.
- Снова ты думаешь головой, – пробурчала Виолетта. – А ты скажи сердцем! Я обещаю, что не обижусь!
Ну, что ж? Кажется, других вариантов у меня нет. Придется сказать. Ладно, она и так знает о моей любви. Хуже не будет – куда уже…
- Сердце говорит мне, – медленно произнес я, – что ты меня любишь. Прости. Сам знаю, что это непра…
Я осекся, потому что девушка внезапно положила палец мне на губы. Во мне вспыхнули такие химические реакции… Все внутри, словно, расцвело. В груди вспыхнул огонь, да и губы, как будто загорелись от прикосновения любимой…
Но мгновение прошло. Виолетта убрала палец. А чувства почему-то все равно продолжали атаковать меня изнутри, терзая сердце мыслью о том, что все это время девушкой двигали исключительно дружеские мотивы. Ничего другого быть просто не может…
- А ты меня любишь? – шепотом спросила Виолетта.
- Ты ведь знаешь ответ, – напомнил ей я, пытаясь замедлить биение разбушевавшегося, от ее близости, сердца.
- Скажи, – попросила девушка. – Пожалуйста, скажи! Ты любишь меня?
- Да, – застонал я, будучи уже не в состоянии сдерживать чувства. – Прости, но это правда. Я. Люблю. Тебя. Довольна? Боже, зачем ты меня так мучаешь, Вилу?! Мне больно!
- Больно? – удивилась та. – Почему?
- Потому что ты ведь меня не любишь! Я это знаю!
- Ну, все! – воскликнула Виолетта. – С меня хватит! Слушай внимательно! Я. Тебя. Люблю.
Дыхание мое свело, а сердце затрепетало. Эти слова, против моей воли, вызвали у меня небывалые ощущения. Что происходит?! Я запутался! Моя уверенность в безответности любви все больше тает, а доводы в пользу самой уверенности становятся все слабее…
- Ты – что? – только и смог выдавить я.
Виолетта внезапно улыбнулась и обхватила меня за шею, провоцируя мурашки по всему телу и огонь в груди.
- Я люблю тебя, Федерико Дельяно! Никогда не испытывала ничего подобного ни к Леону, ни к Томасу! Теперь для меня есть только ты! Макси был прав. Ощущая твою заботу, я невольно потянулась к тебе. Потом вдруг почувствовала, что совсем не хочу отдаляться. Потом поняла, что жить без тебя не могу. Меня потянуло к тебе и физически, и душевно. И тогда только я поняла, что это – и есть настоящая любовь. Не то, что я чувствовала к Леону или Томасу, а то, что чувствую к тебе. И не знаю, что там насчет музыки, а только, в последние месяцы, у меня есть только одна мечта – твой поцелуй. То есть, не один поцелуй, конечно. Я мечтаю о том, чтобы мы были вместе и могли постоянно держаться за руки, обниматься, целоваться… Но сейчас я прошу только один поцелуй, потому что с него все и начнется. Я люблю тебя и прошу поцеловать меня! Только поверь мне!
И я поверил. Мое сердце запело в стократ громче обычного, отзываясь на каждое слово Виолетты. А в мозгу появилась единственная мысль: она любит меня! Все хорошо! Энрике, Герман, Ромальо, Рената, мама и Макси – все они были правы. Это я идиот! Что ж, пришла пора снимать маску. Теперь больше не будет термина «моя любовь». Нет. Будет только НАША любовь! Я никогда в жизни не был так счастлив!
Вот, сейчас можно спокойно осуществить свою мечту и, как выяснилось, мечту Виолетты. Лишь бы она не оттолкнула меня! С этой мыслью, я робко обнял ее и потянулся к любимым губам. Девушка тоже потянулась. Я чувствовал, что мне стало трудно дышать от нахлынувших эмоций. Дыхание Виолетты тоже было прерывистым. Мы оба едва дышали, когда наши губы соприкоснулись.
Это было легкое и робкое соприкосновение. Поначалу. Затем, почувствовав, что девушка не только не сопротивляется, но и отвечает на поцелуй, я робко прижал ее к себе крепче. Она, казалось, тоже была далеко не против, теснее прижимаясь к моему телу и к губам, в частности.
Наконец, исчезли все границы, кроме, разумеется, той, до которой мы еще не доросли. Ну, это понятно. Зато поцелуй стал настолько жарким, что у меня закружилась голова. И это не имело никакой связи с недавним сотрясением мозга. Нет. Это головокружение походило на полет. Такая легкость во всем теле…
Мы не могли прервать поцелуй – слишком долго его ждали. Казалось, он никогда не закончится, и, клянусь, я был бы не против. Мы не переставали целоваться до тех пор, пока не почувствовали нехватку воздуха. Я забыл, как дышать, но все-таки нежно отстранился. То есть, даже не отстранился, а просто разъединил наши губы. Но мы по-прежнему не могли выпустить друг друга из объятий. Время, на протяжении которого мы были вынуждены себя сдерживать, не давало этого сделать. Мы так мечтали об этом, но так долго не могли осуществить, что теперь не хотели ничего, кроме как вечно находиться в объятиях друг друга…
- Если ты и сейчас начнешь выдумывать себе всякую ерунду, я тебя убью! – выдохнула Виолетта мне в губы.
- Я идиот! – прошептал я.
- Еще какой! – рассмеялась Виолетта. – Итак, на этом наша история заканчивается?
- Нет, Вилу, – покачал головой я. – Все только начинается! Только начинается…
Моя единственная любовь нежно улыбнулась и прильнула ко мне. И в этот миг я чувствовал, как боль, испытанная мною ранее, растворяется в счастье… Вся, без остатка. Что ж, будем надеяться, что она больше не тронет мою душу…
- Я люблю тебя! – сорвалось с моих губ.
- Я тебя тоже! – шепнула в ответ Виолетта.
Я потянулся, чтобы снова ее поцеловать, но тут в открытое окно внезапно влетел сильный порыв ветра. Странно, сегодня его, вроде, вообще, почти не было. Мы с Виолеттой переглянулись и одновременно вздохнули. Снова объятия. Но теперь уже нет на свете ничего, кроме моей любимой девушки, нашего счастья и наших эмоций от прикосновений друг к другу… Никакой боли, никаких душевых терзаний… Только положительные чувства…
А ветер все так же дул в мое окно. И он не просто дул. Нет. Этот ветер, словно, шептал что-то, только ему одному понятное. Но, в объятиях возлюбленной, я даже это, кажется, понял. Даже этот неразборчивый шепот ветра. В каждом его дуновении мне почему-то слышалось: «Вы, наконец-то, вместе! Любите и берегите друг друга!». Примерно, так. Или я просто с ума сошел от счастья…
- Ты слышишь? – неожиданно спросила Виолетта.
- Что именно? – не понял я.
- Этот ветер, – шепнула девушка. – Я, должно быть, с ума сошла, но он как будто…
- Шепчет о чем-то? – с улыбкой спросил я.
Что ж, значит, я не сошел с ума. Во всяком случае, не я один.
- Ты тоже слышишь? – удивилась Виолетта. – А тебе не кажется, что этот самый ветер… он как будто говорит с нами?
- Он, словно, шепчет нам о нас, – добавил я. – Кажется, мы оба сошли с ума, Вилу!
- Да, – улыбнулась девушка. – Возможно. Но мне это нравится!
- Мне тоже!
С этими словами, я снова нежно поцеловал в губы свою единственную любовь. На этот раз, поцелуй изначально был смелым и головокружительным. Я вложил в него всю свою любовь, а Виолетта – свою. И неважно, что в любую минуту сюда могут наведаться мои родственники или, и того хуже, Герман. Главное, что мы, наконец-то, вместе, и не хотим прерывать поцелуй… А ветер все шептал и шептал, прося нас беречь друг друга… Но меня и уговаривать не нужно. Виолетта – мое сокровище, от которого я не желаю отдаляться. Да, я всегда буду носить ее на руках! Всегда, и вовсе не потому, что слышал этот шепот. Нет. Потому что люблю. Люблю так, как только можно любить кого-то…
Может быть, именно любовь заставила нас услышать в дуновении ветра некий шепот. Не знаю. Да и без разницы. Мы его слышали, и слышали вместе, а значит – все будет хорошо!
====== Эпилог ======
- Мама! Эст! Папа пришел!
В следующую секунду, ко мне подлетел темноволосый кареглазый мальчишка и тут же прыгнул на руки. Мой пятилетний сын Луис всегда так встречал меня.
- Привет, сынок! – воскликнул я, чмокнув его в смуглую щечку. – Как дела?
- Мы с Эстебаном решили создать музыкальный дуэт! – с энтузиазмом затараторил мой сын. – Назовемся «братья Дельяно»!
- Здорово! – улыбнулся я. – А свою будущую сестренку в коллектив возьмете?
- Ну, какие же это тогда будут «братья», пап? – удивился Луис.
- А вы назовитесь просто «семья», – посоветовал я.
- Классно! – вскричал мой сын.
Я отпустил его, но тут же был обхвачен за ноги трехлетним малышом, похожим на меня, как две капли воды. Это и был Эстебан – мой младший сын.
- Папа! – кричал мальчик, пока я брал на руки и его тоже.
- Привет, малыш! – поздоровался я с сыном.
Пока я целовал его в щеку, Луис взволнованно приплясывал вокруг и кричал брату:
- Эй, Эст! Мы назовемся не «братьями, а «семьей»! У нас ведь скоро будет сестренка! А мы и ее возьмем, потому что она будет петь, как мама! И обязательно станет такой же красивой!
- Откуда ты знаешь? – рассмеялся Эстебан.
- Ну, мы ведь с тобой похожи на папу! – рассудительно заметил его брат. А значит, сестренка будет похожа на мамочку!
Смеясь над логикой сына, я отпустил Эстебана и взъерошил волосы на головах обоих. А Луис все тараторил:
- Сестренка непременно полюбит музыку и будет петь с нами!
- Думаю, ей это понравится! – вмешалась появившаяся из столовой женщина. – Она уже сейчас начинает сильно толкаться, услышав музыку!
Ее волосы цвета спелой ржи были собраны на бок при помощи розовой атласной ленты, а карие глаза с любовью на меня смотрели. Естественно, это и была моя жена, мать моих детей, самая красивая и самая лучшая на свете, моя единственная любовь, Виолетта Кастильо. Ну, точнее, она, уже без малого шесть лет, как Виолетта Дельяно.
- Привет, милый, – улыбнулась моя жена, подходя. – Как прошел день?
- Скучно, – признался я, целуя ее в уголок губ. – Репетируем, готовимся к концерту.
Дело в том, что нам с Макси и Андреасом неделю назад предложили дать концерт на главной площади Буэнос-Айреса. Такую возможность нельзя упускать. Ах, да! Я и забыл сообщить, что мы с ними образовали нечто вроде трио. И, вроде бы, что-то даже получалось.
Я погладил округлившийся животик Виолетты, где уже восьмой месяц жила наша будущая дочь, и обратился к мальчикам:
- Ну, что? Бегите, одевайтесь. Вы ведь помните, что сегодня за день?
- Вторая пятница месяца! – прыгая на месте от радости, завопил Луис. – День семейного ужина!
- Точно, – кивнул я. – И давайте не будем заставлять всех ждать.
- Пошли, Эст, – позвал брата Луис, и мальчики убежали наверх.
Виолетта перевела взгляд на меня и тихо спросила:
- Очередной сумасшедший вечерок?
- О, да! – рассмеялся я и поцеловал ее в губы.
Даже десять лет спустя, мой организм все еще реагировал на такие соприкосновения фонтаном чувств и химическими реакциями. Напрасно я боялся, что со временем чувства сойдут на нет. Они лишь крепли с годами. И, честно говоря, у меня есть сильное подозрение, что это не изменится даже через пятьдесят лет.
Итак, после этого поцелуя, мы с Виолеттой тоже начали собираться – не стоило заставлять семью ждать. Ах, да! Совсем забыл рассказать об этой традиции! В общем, каждую вторую пятницу месяца мы собирались вместе. Мы – это не только конкретно наша семья. Имеются в виду те, кто дорог нам больше, чем кто-либо. Ну, во-первых, это наши родители. То есть, моя мама, Герман и их новые семьи. Да, да, оба уже женились! Герман и Анжи сыграли свадьбу восемь лет назад, и сейчас воспитывают шестилетнего сына, Бернардо. А моя мама вышла за… Пабло. Детей у них, правда, нет, но живут, вроде, хорошо на протяжении последних семи лет.
Итак, во-вторых, это наши общие друзья, которые лично для меня давно стали членами семьи. То есть, это, конечно, Энрике, Деметрио и Росанна. За прошедшие годы эти трое тоже обзавелись семьями. Женой моего старшего друга стала медсестра студии, Карла. И уже довольно давно. В этом году их сын и мой крестник пойдет в первый класс. Энрике очень хотел назвать его моим именем, но я сказал,что нас будут путать. Однако, мой почти-брат (да, я до сих пор его так называю) все равно дал сыну такое полное имя: Дамиан Федерико Марроне. Я долго смеялся, увидев свидетельство о рождении крестника.
Деметрио тоже женился, но, конечно, много позже. Всего два года назад. Скоро его дочери Адэлине исполнится годик. Ну, и Росанна тоже недавно вышла замуж, правда, с детьми пока решила не торопиться.
Ну, и в-третьих, это Макси, Нати и Андреас с женой. Да, первые, как и мы с Виолеттой, поженились после окончания «Студии». Сейчас воспитывают близнецов Керо и Фабиана. А вот у Андреаса с Эммой не заладилось. Они расстались еще очень давно. Но парень три года назад все-таки женился на неплохой девушке, Веронике. Сейчас воспитывает маленькую дочь, Сариту.
Я был шафером на свадьбах Энрике, Макси и Андреаса, но крестным отцом пошел только к Дамиану, Адэлине и Керо, потому что это было правильным. А Макси с Андреасом сделали просто. Андреас стал крестным отцом второго близнеца Макси – Фабиана, а он – Сариты.
Ну, а я взял крестными отцами своих сыновей Энрике и Макси, да и вторые имена их крестникам дал соответствующие. Полные имена мальчиков звучат так: Луис Энрике Дельяно и Эстебан Максимиллиано Дельяно. То есть, конечно же, это был не только я. Все важные решения мы с Виолеттой принимали вместе. Не знаю, что там на самом деле, а лично я считаю, что у нас настоящая семья. Такая, какой она должна быть по всем эстетическим меркам.
А еще, вам, наверняка, интересно, что произошло с моими родственниками. Что ж, я приоткрою завесу тайны. Сразу скажу, что тетя Агнесса и дядя Просперо окончательно разорвали все связи с нашей семьей, но я слышал, что полтора года назад тетушка умерла, а дядя, оставшись один, не выдержал и застрелился.
Тетя Лидия с дядей Кристиано пока, слава богу, живут и здравствуют. Лорна вышла замуж пять лет назад, прожила с мужем два года, а потом развелась из-за ежедневных скандалов. У Ромеро семейная жизнь тоже как-то не заладилась. Но это, наверное, по его же глупости. Узнав о моей предстоящей свадьбе, он вбил себе в голову, что должен жениться раньше. Вот и сделал предложение своей тогдашней подружке всего через месяц отношений. И что в результате? Его новоявленная супруга оказалась абсолютно неадекватной особой. Ромеро терпел ее выходки полгода, а потом, в один прекрасный день, собрал вещи и ушел. А после официального развода никто ту девушку больше не видел. Мой кузен же еще какое-то время пытался найти себе жену, но тщетно.
С тетей Беатрис и Ренатой мы тоже, конечно, до сих пор общаемся. Первая так и не вышла повторно замуж, но сейчас вся в предвкушении, потому что грядет свадьба ее дочери. Я уже получил официальное приглашение. Свадьба через месяц, и мы с Виолеттой уже готовимся.
Вот, примерно, так обстоят дела у моей семьи. Что я еще не сказал? Ах, да! Ведь мы еще не выяснили, что с другими ребятами из «Студии»! Признаться, нам с Виолеттой, Макси, Нати и Андреасу было на это глубоко наплевать. Раньше. Мы игнорировали встречи выпускников. Но на прошлой неделе Макси предложил все-таки сходить. Так сказать, выяснить, как изменились ребята за прошедшие годы. И мы согласились.
В общем, оказалось, что почти никто из них не сумел найти свое счастье. То есть, многие прославились, выпустили по нескольку альбомов… А вот в личном плане им почему-то катастрофически не везло.
К примеру, у Напо сейчас крайне тяжелый период в жизни. Он разводится с женой из-за патологической ревности и судится с ней по поводу того, с кем останется их трехлетний сын.
У Брако все сравнительно нормально. Во всяком случае, до развода дело пока не дошло, но, по его же словам, это – лишь вопрос времени. У них с женой каждый день скандалы со всеми вытекающими последствиями типа битья посуды. Но Брако убивают, скорее, не сами скандалы, а то, что из-за них страдает двухлетняя дочь.
У Бродвея с Камиллой отношения тоже продлились недолго. Они и во время учебы то сходились, то расходились. А пять лет назад, после очередного скандала, у парня, похоже, сдали нервы. Он улетел в Бразилию, поменял номер телефона и даже писем никому не пишет. Камилла сначала переживала. Потом вышла замуж, но через два с половиной года муж от нее ушел. Бросил с годовалой дочерью на руках.
Леон с Эстреллой встречались недолго. Они расстались через полгода после выпуска. После этого парень женился, но скоро его жена упорхнула к другому, оставив, к тому же, маленького сына на попечение Леона. Мать-кукушка…
Марко с Франческой же расстались еще до выпуска из «Студии», о чем все прекрасно знали. Бывшую подругу Виолетты жизнь тоже потрепала. За шесть лет она успела побывать замужем аж два раза, и оба мужа ее бросали, оставляя детей у нее. Таким образом, сейчас Франческа одна воспитывает сына и двух дочерей-близняшек.
Далее следуют Диего с Людмилой. Ах, да! Я и забыл сообщить, что они начали встречаться еще на третьем курсе «Студии»! Более того, после выпуска эти двое даже собирались пожениться. Но за неделю до свадьбы Диего застал Людмилу с другим, бросил ее и последовал примеру Бродвея, улетев на родину и разорвав все связи со старыми друзьями.
Ну, а Людмила наделала глупостей… Тот мужчина, с которым она изменила Диего, оказался женат. Но девушка узнала об этом слишком поздно – когда уже была от него беременна. Естественно, тот ее бросил. Людмила, будучи в полном отчаянии, сделала аборт. Операция, к сожалению, прошла неудачно, и с тех пор девушка не может иметь детей. Вот так. Но нет худа без добра. Зато теперь Людмила люто ненавидит всего одного человека – саму себя. И даже она искренне обрадовалась за нас с Виолеттой, хотя, признаться, не без некоторой зависти косилась на ее животик. Но даже эта зависть, вроде, была доброй.
Уж если у кого-то из ребят все хорошо, так это у Марко, Эммы и Эстреллы. Как в музыкальном, так и в личном плане. Все трое добились немалых успехов в карьере. Также, у каждого были семьи, и никто из этих троих на жизнь, вроде бы, не жаловался.
Вот такие дела. Весело, правда? Особенно, у Людмилы. Все эти истории невозможно было слушать без определенной дозы жалости. Правда, если хорошенько подумать, все это наводит на диковатую мысль о Возмездии. Может, трудности в личной жизни и большинства наших бывших друзей – не более, чем это самое Возмездие? Что, если в жизни все-таки действует закон «око за око, зуб за зуб»? Ведь пострадали только ребята, которые, так или иначе, предали Виолетту.
Вот, к примеру, Франческа целовалась с ее бывшим парнем – и теперь одна вынуждена воспитывать троих детей. Камилла начала защищать подругу-предательницу – и теперь, также, одна воспитывает дочь. Брако нелестно отозвался о Виолетте – и теперь мучается от несчастливой семейной жизни… Про Людмилу я, вообще, молчу. О ее подлостях в сторону моей жены известно всем. И потому, она подверглась наибольшим испытаниям. Диего с Бродвеем тоже не хотели уезжать, но были вынуждены… Не слишком ли много совпадений? Может, это и есть Возмездие Небес?
Хотя, мы никогда не желали им ничего подобного. Никому. Нет. Для этого мы слишком счастливы. И, наверное, пройдя через угрозу смерти, мы заслужили это самое счастье. Не знаю, как другие, а я с гордостью могу сказать, что счастлив. По-настоящему счастлив. Моя карьера идет в гору. Но самое главное, у меня есть то, ради чего стоит жить. Есть жена, которую я люблю больше жизни, и двое чудесных сыновей, которых люблю не меньше. А через шесть недель должен родиться третий ребенок. Врачи уже сказали, что, на этот раз, определенно будет девочка. Мы хотим назвать ее Элиса Мария Дельяно. Звучит, а?
Да, за десять лет изменилось многое. Очень многое. Кроме моей любви к Виолетте. Как я уже сказал, это – одно из тех чувств, сила которых с годами лишь растет. Мы – уже взрослые люди. У нас семья, дети. Но чего только стоят вечера, когда мы, уложив сыновей, усаживаемся в обнимку на терассе нашего дома, чтобы помолчать, пару раз поцеловаться и послушать ветер, который, как в первый раз, шепчет о нашей любви…
