КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

A Beautiful Lie (СИ) [tekis] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Ноябрь 1981 года

На небольшое поселение на юго–западе Англии под названием Годрикова Впадина опускалась ночь. В это время суток с погодой творилось что–то неладное. Дул порывистый ветер. Легкий морозец сковал тонкой коркой льда образовавшиеся в неровностях земли лужи. Жалкие остатки травы и опавшая листва покрылись слоем инея. Небо заволокло грозовыми тучами, слышались отдаленные раскаты грома, а крупные хлопья снега вперемешку с моросящим дождем укрывали землю пушистым покрывалом. Вдруг небосвод озарила яркая вспышка. Зигзаги молний сыпались друг за другом, а земля, кажется, содрогалась с каждым ударом грома.

Высокий мужчина худощавого телосложения в старой потрепанной мантии с гривой спутанных грязных волос, которая свисала ниже плеч, медленно ковылял по мощеной дорожке, выложенной черной галькой. Не будь глаз, горящих в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца – воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, желтые зубы оскалились в ухмылке.

Узкая тропинка вела к старинному двухэтажному зданию, выполненному в готическом стиле из черного кирпича с естественными потертостями. Крышу с остроконечными шпилями украшали несколько небольших башен, расположенных симметрично. Вскоре дорога начала расширяться, а по ее краям возникала живая изгородь из колючего шиповника. Мужчина остановился перед высокими кованными воротами из чугунной решетки. Костлявые пальцы нащупали в кармане волшебную палочку. Незамысловатое движение, и тяжелые ворота с громким лязгом разъехались в сторону, пропуская хозяина на территорию Блэк–манора.

Внутри дорожка по обеим сторонам была обсажена густыми тисами, за ними находился фонтан, который в связи с мерзкой погодой не работал. По живой изгороди разгуливал промокший белый павлин. Тот встретил мужчину недоброжелательным взглядом, громко фыркнул и, спорхнув с изгороди, растворился во тьме сада. Лишь кончик его белоснежного хвоста промелькнул где–то вдали.

Широкими шагами мужчина преодолел оставшееся расстояние до дома, с громким хлюпаньем и чавканьем промокшей обуви поднялся по винтовой лестнице и, немного помедлив, робко постучал в массивную дверь из темного дуба. Несколько минут ему никто не открывал, и мужчина уже заволновался. Он переминался с ноги на ногу и потирал замерзшие ладони. Внезапно послышался едва уловимый стук каблуков по каменному полу, и дверь распахнулась. Повеяло теплом и тонкая полоска света, образовавшаяся у самого пола, упала к его ногам.

На пороге появилась невысокая стройная женщина. Ее кожа в свете камина казалась светлой, почти белой, с синеватым отливом. Русые волосы аккуратными локонами достигали лопаток. Она была одета в черное шелковое платье в пол. Спину стягивал корсет, а небольшой воротничок прикрывал вытянутую шею. Женщина округлила голубые глаза и вздернула тонкие брови. Дрожь пробежала по ее спине, однако она решительно сжала губы. На несколько секунд замерев, касаясь дверной ручки кончиками прохладных пальцев, она затаила дыхание, а затем нахмурилась.

— Сириус?

— Здравствуй, Розалина!

Она вздрогнула. Голос полоснул лезвием по ушам, вызывая ледяной страх в застывающем сердце.

— Зачем ты пришел?

— Попрощаться.

Розалина ждала продолжения, однако гость молчал, постукивая тонким пальцем по подбородку и изучая ее взглядом, как если бы она была экзотическим цветком.

— Я не хочу тебя видеть, Сириус Блэк! — закричала она и моргнула, чувствуя вдруг, что может вот–вот упасть на пол, будто кто–то медленно выкачивал силы из ее тела. — Ты исчез, не сказав ни слова, как только родилась наша дочь, а теперь пришел попрощаться? Вздор!

Женщина, прищурив светлые глаза, медленно заскользила мрачным взглядом по своему мужу, не имея ни малейшего понятия, зачем тот явился.

— Прости меня, Роуз. Наверное, я испугался ответственности, — неуверенность на несколько секунд смягчила режущий голос, и женщина медленно выдохнула. — А теперь все изменилось. Меня обвинили в том, чего я не совершал. В предательстве Поттеров, ты представляешь? Питер Петтигрю, маленький крысеныш и Хранитель их Тайны, сам себе оттяпал палец перед последней трансформацией. Я загнал его в угол, и он заорал на всю улицу, что это я предал Лили с Джеймсом, и тут же, не успел я рта раскрыть, устроил взрыв, а палочку он держал за спиной. На двадцать футов все в куски, все погибли, а сам он вместе с другими крысами шмыгнул в канализацию… Разве ты не знаешь, Розалина? От Петтигрю нашли всего лишь палец.

Сириус помотал перед собой мизинцем.

— Ты думаешь, что я поверю в этот бред? В «Ежедневном Пророке» написали всю правду, — на выдохе произнесла она, глядя на мужчину не то со злобой, не то с отчаянием.

— Я бы не стал тебя обманывать, дорогая.

Он оказался совсем рядом, скользнув прохладными руками по ее плечам. Непонятным порывом. Он долго ждал этой встречи и теперь… так напряженно вглядывался ей в глаза. Прикосновения его будто разорвались под кожей, и Розалина отпрянула, отталкивая его руки.

Ужас сдавил гортань, и она прижала ладони к груди, глядя на мужчину распахнутыми глазами.

— Что теперь будет?

— За мной охотятся дементоры. В Визенгамоте не станут никого слушать, свидетелей совершенно нет. Дадут срок в Азкабане.

— Послушай, Сириус, — ее губы дрожали. — Допустим, я верю твоим словам. Но зачем ты пришел? Ведь я не в состоянии помочь тебе, как бы мне того не хотелось.

— Попрощаться, — тихо повторил он. — Наша девочка, она дома?

— Нет, Делия у моей матери, — отрезала женщина.

— Не знаю, увижу ли я когда–нибудь свою дочь, но передай ей это, когда она подрастет.

Блэк нашарил в кармане маленький сверток и протянул его жене.

Розалина развернула пожелтевшую бумагу и обнаружила кольцо из белого золота в виде ползучей змеи, обрамленное крошечными изумрудами. Камешки завораживающе поблескивали и переливались в отблесках света.

— Я уверен, она поступит на Слизерин. Оно и к лучшему. Так или иначе я буду безумно любить нашу дочь.

Один шаг, и они стоят почти вплотную, а под ее кожей оживают нервные окончания, сплетаясь, сжимаясь, мешая полноценно дышать. Ледяной воздух вот–вот заморозит. А легкий запах ее духов впитывается ему в легкие.

Будто острый нож под ребра.

Поддавшись чувствам, Сириус на одно лишь мгновение прильнул к ее губам, успев попробовать их на вкус. Кажется, его жена пила чай с мятой. А затем быстро отстранился, кинув на прощание душераздирающее: «Я люблю тебя, дорогая. Береги Делию.» – и моментально скрылся в полуночной тьме.

Розалина Викандер прижала ледяные пальцы к губам, но из них все равно вырвался задушенный всхлип. Не смотря ни на что, она любила Сириуса. Плечи мелко задрожали, а хриплые, прерывающиеся дыханием всхлипы скрючили стройное тело женщины, сгибая ее, заставляя быстро поддаться назад в дом, и с яростью захлопнуть за собой дверь. Обессилив, она сползла вниз по косяку, прижимаясь лбом к холодному дереву. Слезы текли по щекам, а тело дрожало от боли.

От душевной, пожирающей изнутри боли.

Розалина свернулась калачиком, наплевав на дорогую ткань платья. Растрепанные длинные пряди лезли в лицо. Она тяжело вздохнула и крепко сжала в руках сверток с подарком для ее дочери. Через десять лет она обязательно отдаст его Делии.

========== Chapter I. Course 6 ==========

Время на то, чтобы добраться с железнодорожного вокзала Кингс–Кросс до школы Хогвартс занимает два часа тридцать минут. А на то, чтобы осознать и принять происходящие перемены в жизни, может и целого десятилетия не хватить.

***

Август 1996 года

Летний день клонился к концу. Косые лучи солнца позолотили верхушки деревьев. Легкий ветерок совсем стих, ярко–оранжевое светило отражалось в водах небольшого пруда в саду Блэк–манора. Кувшинки и водяные лилии сложили свои лепестки, на воде качались только большие листья. В кустах декоративных белых и желтых роз с громким фырканьем носились садовые гномы, роя ямки–ловушки для мелких грызунов.

Под кроной многолетних тисов на мягком пледе расположилась светловолосая девушка.

Делия Блэк – необычная девушка во всех отношениях. Во–первых, она терпеть не может летние каникулы, во–вторых, любит делать уроки, когда нужно отдыхать. А самое главное, Делия Блэк – волшебница.

Она сидела, подобрав колени под себя. В одной руке – орлиное перо, а на коленях – старинная толстая книга в кожаном переплете «Алхимия – древнее искусство» Жига Мышьякоффа. Однако Блэк была увлечена не совсем книгой, она в десятый раз перечитывала свое письмо из Хогвартса – учебного заведения для волшебников и волшебниц.

«Уважаемая мисс Блэк!

Напоминаю Вам, что первого сентября начинается учебный год. Хогвартс–экспресс отходит от платформы №9 3/4 с вокзала Кингс–Кросс в 11.00. В выходные, как Вам известно, шестикурсникам будет разрешено посещать деревню Хогсмид. К письму прилагается список учебников для шестого класса.

Искренне Ваш,

профессор С. Снейп,

декан факультета Слизерин.

Делия развернула список учебников:

Учебники для шестого курса:

«Расширенный курс перевода Древних Рун»

«Домашние магические твари: пособие по уходу за ними». Автор – Теодор Грей.

«Лицом к лицу с безликими» – учебник по Защите от Темных Искусств.

«Стандартная книга Заклинаний. 6 курс». Автор – Миранда Гуссокл.

«Плотоядные деревья всего мира» – учебник по Травологии.

«Расширенный курс Зельеварения». Автор – Либациус Бораго.

«Новая теория Нумерологии». Автор – Дориан Грексогним.

«Оракул снов». Автор – Иниго Имаго.

Книги, необходимые для внеклассного чтения:

«В поисках квинтэссенции»

«Ступенчатая трансфигурация»

«Как превзойти Темные Искусства»

«Прочь от порчи»

«Азиатские противоядия»

«Практическая защитная магия и ее использование против Темных Искусств»

«Люди, которые любят драконов»

«Заклятья против проклятий»

«Антология заклинаний XVIII века»

«Руководство по средневековому волшебству»

«Силы, дремавшие в вас: как с ними быть?»

«Страшные обитатели глубин»

Все необходимые книги Вы сможете приобрести в Косом Переулке в магазине «Флориш и Блоттс».

Искренне Ваша,

мадам Пинс,

заведующая библиотекой Хогвартса»

— Как здорово, что мы уже все купили, — выдохнула девушка и потерла переносицу. — Времени на безделье в школе не будет.

Она отложила свертки пергамента и, сдвинув брови, начала водить пером по строчкам книги в поисках подходящей цитаты для сочинения на тему: «Секреты Алхимии. Философский камень будоражит умы современников».

Профессор Зельеварения Гораций Слизнорт задал ученикам на летние каникулы сочинение на любую тему, связанную с Зельеварением, на целых два свитка пергамента! Ничего, девушка планировала написать еще больше, подробно остановившись на каждом пункте.

Перо задержалось на первой строке параграфа. Вот, кажется, то, что нужно. Делия почесала затылок и прочитала:

«Николас Фламель – легендарный французский алхимик, которому приписывают изобретение философского камня и эликсира жизни. Как известно, Фламель остался жить вечно – его могила, на которой были начертаны странные письмена, оказалась пустой. А про несметное богатство этого знаменитого волшебника говорили едва ли не больше, чем про его мистическое появление в Парижской опере вместе с женой и сыном через 300 лет после смерти в 1417 году.

Тысячи лет философский камень тревожил умы ученых – уж больно заманчива была перспектива решить все жизненные проблемы одним махом. До Фламеля в течение нескольких веков многие бились над решением этой задачи, но получали в награду лишь разочарования и отчаяние».

Делия взяла перо в зубы и полезла в свою небольшую сумку за чернильницей и пергаментом. Осторожно открыв баночку, обмакнула перо и начала писать.

— Главное не заляпать плед чернилами, — девушка дала самой себе наставление. — Иначе мама отвернет мне за него голову, это ее любимое покрывало.

— Делия, дорогая! Ты опять пишешь чернилами, сидя на моем пледе? Сейчас же иди за стол!

Девушка услышала мягкий, но настойчивый голос матери, доносившийся из приоткрытого окна в гостиной.

Как предсказуемо.

Пришлось спешно запихнуть все принадлежности в сумку и свернуть плед.

Уже совсем смеркалось, поднялся слабый ветерок, и повеяло свежестью, от дневной духоты не осталось и следа. Делия спустилась с небольшого холма и направилась к дому. Прикрыв за собой тяжелую дверь, она помчалась вверх по винтовой лестнице, перемахивая через три ступеньки, и скрылась в своей спальне.

Там ее ждал Гермес, крупный филин с черно–серым оперением, которое придавало ему довольно грозный вид. Он сидел в клетке, уставившись на нее громадными янтарными глазами, и щелкал клювом, показывая, что чем–то недоволен. Кисточки на его заостренных ушах забавно дергались. Тотчас обнаружилась и причина его недовольства.

— Ой! — воскликнула Делия.

Ее по голове ударило что–то вроде теннисного мячика, покрытого перьями. Блэк потерла висок и осмотрелась: по комнате возбужденно носилась, словно шутиха, крохотная сова. Тут только она обратила внимание, что к ее ногам упало письмо.

Наклонившись, девушка узнала почерк Ребекки Исмей, ее лучшей подруги и тоже ученицы Слизерина. Внутри была записка, выведенная аккуратным угловатым почерком:

«Привет, Делия!

Надеюсь, у тебя все хорошо. В прошлом письме говорилось о том, что ты беспокоишься о состоянии своей семейной реликвии – кольца в виде змеи. Я перерыла все книги в своей домашней библиотеке, но о непонятном свечении, исходящем от предметов, ничего сказано не было. Я не понимаю, как кольцо может светиться? Ты уверена, что тебе не показалось? Если нет, я думаю, тебе стоит обратиться к профессору Снейпу сразу же, как только мы вернемся в Хогвартс. Ты не беспокойся, мы что–нибудь обязательно придумаем!

Я сейчас в Румынии с родителями. Там тоже есть волшебники и такая богатая история магии! Мы посетили очень много экскурсий. Оказывается, маглам тоже известно о графе Дракуле! Надеюсь, в этом году я буду чуточку умнее по Истории Магии, но, естественно, тебя мне не догнать. Если что–то случится, обязательно пиши мне! Буду ждать твоего ответа. Встретимся, как обычно, на магловской станции, доедем на электричке до «Кингс–Кросса», а затем вместе сядем на «Хогвартс–экспресс». Отправляю тебе письмо с Сычиком. Особо не нагружай его в обратную дорогу, он еще неопытный.

Береги себя. Ребекка.

p.s. Ненавижу эти магловские электрички. Жду не дождусь, когда нам разрешат аппарировать!»

«С Сычиком»?

Делия подняла глаза на малютку–сову, летающую под потолком и лавирующую вокруг люстры. На Сычика она вовсе не походила. Блэк усмехнулась. Маленькая сова снова пронеслась над головой, что–то отчаянно вереща. Наверное, она очень гордилась, что доставила письмо по назначению.

— Остановись, пожалуйста! — прикрикнула девушка. — Позже отнесешь Ребекке мой ответ.

Сова порхнула на клетку Гермеса. Тот холодно покосился на гостью, но пустил присесть рядом с собой и поесть из своей миски. Блондинка повернулась к филину:

— Не обижай Сычика!

Тот недовольно ухнул, но держался на редкость спокойно. Она погладила его по мягким перьям, а Гермес нежно ущипнул ее за палец.

Делия очень скучала без своей подруги. И почти так же, как и подруги, ей недоставало квиддича. Это самая популярная игра в волшебном мире. Очень опасный вид спорта, но такой интересный! Играют в квиддич высоко в небе, оседлав метлы. Делия прекрасный игрок и самый молодой капитан команды за последние десять лет. На третьем курсе ее избрали ловцом сборной Слизерина, и с тех пор она ее бессменный лидер. Ох, ей хорошо помнится, как в течение двух лет Слизеринцы надирают задницы главным соперникам, Гриффиндорцам, и завоевывают Кубок школы по квиддичу.

«В этом году мы у них снова выиграем! Пусть Поттер пострадает…» — она улыбнулась своим мыслям.

У нее есть суперскоростная метла «Молния», которую она бережет как зеницу ока. Такой подарок ей преподнесла мама, стук каблуков которой сейчас доносился снизу. Активные действия явно происходили на кухне.

Блэк бросила свою сумку на кровать и уже метнулась к двери, как невесть откуда раздался громкий хлопок. Девушка прикрыла голову руками, повернулась на звук и чуть не ахнула от неожиданности, но удержалась.

На кровати сидело маленькое существо, с ушами как у летучей мыши, и таращило на нее выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч. Блондинка сразу его узнала, это был домашний эльф их семьи.

— Динки, что ты здесь делаешь? — поперхнулась Делия. — Мы же давно отпустили тебя.

Эльф не сводил с нее глаз, Блэк отвечала тем же. Затем он соскользнул с кровати и низко поклонился, коснувшись ковра кончиком тонкого длинного носа. Одет эльф был в наволочку в цветочек с дырками для ручек и ножек и синие ботинки.

— Делия Блэк! — пронзительным голосом воскликнул Динки.

Двигаясь вдоль стенки, Делия достигла письменного стола и опустилась на стул рядом с просторной клеткой, где сейчас филин Гермес делил место с Сычиком Ребекки.

— Я внимательно слушаю тебя, Динки. Хочешь чаю?

— Нет, спасибо, мисс. Динки пришел… Это трудно выразить, мисс. Динки не знает, как начать…

Делия кивнула, и на выпученных глазах эльфа навернулись слезы.

— Ах, мисс, — выдохнул он и вытер лицо углом наволочки. — Делия Блэк так благородна и храбра! Но Динки пришел, чтобы предупредить ее об опасности.

В комнате воцарилось молчание, прерываемое рокотанием матери, бряцанием ножей и вилок, доносившимся снизу.

— Ка–к–какой опасности? — Делия от удивления стала заикаться.

— Существует заговор. В Школе Чародейства и Волшебства в этом году раскроются невероятные тайны, которых вы знать не должны, это навредит вам, — прошептал Динки и вдруг задрожал всем телом. — Динки проведал об этом уже давно, мисс, несколько месяцев назад. Делия Блэк не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Я не советую возвращаться в школу, мисс. Убийца вернется и завершит то, что начал ровно шестнадцать лет назад.

— Какой еще убийца? О чем ты? — напрямик спросила Блэк. — Я не совсем понимаю тебя.

Эльф так сильно замотал головой, что уши заколыхались.

— Простите меня, мисс. Но я не имею права вам говорить, но предупредить я все–таки смог! — пропищал он.

— Динки, послушай…

Девушка не успела договорить, как по щелчку эльф исчез.

Блондинка сделала глубокий вдох и медленный выдох. Мысленно досчитала до десяти, а потом пулей вылетела из комнаты.

***

Делия медленно вошла на кухню и присела за большой обеденный стол. Она изо всех сил старалась, чтобы мать не заметила беспокойства в ее поведении.

— Мама…

— Ой, ты уже здесь, дорогая, — улыбнувшись, сказала она. Миссис Викандер стояла возле плиты и, кажется, готовила что–то очень вкусное. — Чай будешь?

Девушка кивнула.

Мама отвернулась и направилась к серванту, чтобы достать еще одну чашку. Руки у нее немного дрожали. Блэк перевела взгляд на стол, там уже были аккуратно, в соответствии с этикетом, разложены тарелки, столовые приборы, и стояли две чашки из дорогого сервиза, привезенного ее бабушкой в подарок из Индии.

— Мы кого–то ждем в гости? — девушка попыталась изобразить полное безразличие в голосе.

Мать вытерла руки полотенцем и присела напротив дочери, поставив перед ней чашку с зеленым чаем.

— Делия, понимаешь… Я давно хотела тебе сказать, — замялась она. — И, думаю, что сейчас самое подходящее время.

Миссис Викандер тяжело вздохнула. Было видно, что слова давались ей с трудом. Возможно, она не хотела говорить об этом, но дочь застала ее врасплох.

— Сейчас в манор прибудет Северус Снейп, — она еле выдавила из себя это и быстрым движением облизала губы.

— Что?

Блондинка вскинула брови и уставилась на мать круглыми глазами, немедленно требуя объяснений.

— Ты должна понять, что я не хочу всю жизнь быть одинокой. А Снейп очень хороший человек, мы с ним давно знакомы, общаемся и…

— Стоп, мама! Только не говори, что это то, о чем я сейчас подумала… — Делия сильно повысила голос, чувствуя, что эта новость куда более неожиданная, чем та, что сообщил Динки. Руки сами собой сжались в кулаки.

— А о чем…

— Вы что… ну… как бы это сказать… вы пара?

Повисло неловкое молчание. Миссис Викандер внимательно следила за тем, как на лице ее дочери одна эмоция сменяется другой.

— Что–то вроде того.

Мать кивнула и слегка покраснела.

— Мерлин… Поверить не могу, мама! — Делия возвела руки к верху, а затем демонстративно закатила глаза, всем видом давая понять, что абсурдней этого заявления она никогда не слышала. — Ты крутишь роман с моим деканом. Как я ему в глаза теперь смотреть буду? А если вся школа узнает? Представь, все только ходят и шепчутся: «Мать Делии Блэк встречается с профессором Снейпом!» Какой позор! Мама, ты вообще о чем думала, когда дала согласие на встречу с ним?

Розалина сохраняла спокойствие, но Слизеринка прекрасно знала, что это ее задело.

— Делия! Во–первых, как ты смеешь повышать голос на мать? — она со всей силы стукнула кулаком по столу так, что, кажется, все тарелки и чашки подпрыгнули. Блондинка немного отпрянула, вжавшись в спинку стула. Продолжительно моргнула. Затем еще раз. — Во–вторых, это моя личная жизнь и никого в твоей чертовой школе не интересует, кто и с кем встречается, понятно?

Раздраженный выдох вырвался из груди, и Розалина Викандер сдула тонкие пряди волос с лица.

— А это ты для него так вырядилась, да?

Только сейчас Делия обратила внимание, что мать была одета в пышное сиреневое платье, спина стянута корсетом с шелковыми лямками, открытую шею украшало массивное колье, а волнистые волосы были собраны позолоченной заколкой с синими камушками.

— Сию же минуту прекрати грубить! — с расстановкой произнесла мать.

— Хорошо, тогда я, пожалуй, пойду, — блондинка ухмыльнулась и уже привстала, как холодные пальцы схватили ее за запястье и рывком усадили на место.

— Нет, ты останешься здесь, милая. И мы, как подобает воспитанным людям, встретим мистера Снейпа и вместе поужинаем, — прорычала она сквозь зубы и встала, снова направляясь к плите.

Блэк фыркнула и надула губы. Молча схватила кружку с чаем и сделала большой глоток. Обжигающая жидкость кубарем прошлась по горлу. Девушка немного поморщилась и подперла голову рукой. Ничего не оставалось, как только смириться с капризами матушки и с тем, что любимый декан теперь уже не только декан.

***

Гость не заставил себя долго ждать, и через двадцать минут в дверь коротко постучали.

Мать тут же направилась встречать его, а блондинка не спеша поднялась со стула и вышла в холл. Остановилась на «безопасном» расстояние от двери и молча стала наблюдать за разворачивающимися событиями. Боком подперла деревянный косяк, не забыв снова накинуть на себя маску полной отрешенности.

На пороге манора появился Северус Снейп. На нем была черная, развивающаяся мантия, которая придавала ему сходство с летучей мышью. Он был худым человеком с бледной кожей, крючковатым носом и сальными до плеч волосами. Так его всегда привыкли видеть ученики школы, однако сейчас он будто помолодел. Бледное лицо, казалось, приобрело слегка желтоватый оттенок. Чистые и черные как смоль волосы были немного уложены назад, из–под мантии проглядывала белоснежная рубашка. Мать подошла к нему вплотную, и ее тонкие руки обхватили его за шею, прижимая к себе.

— Здравствуй, Северус.

Снейп крепко сжал ее в объятиях, поглаживая спину, проходя кончиками пальцев вдоль позвоночника.

— Твои порывы несколько внезапны, Розалина, — тихо произнес он, чувствуя, как губы Викандер растягиваются в (он уверен) смущенной улыбке. Она слегка отпрянула от него и невесомо коснулась губами его щеки, а затем резко развернулась к дочери.

— Надеюсь, вас знакомить не нужно.

Слизеринка кивнула, сложив руки на груди.

— Здравствуйте, профессор.

Блэк посмотрела в его холодные, черные глаза, которые напоминали «темные тоннели»: они были такие же черные, как у Хагрида, их лесничего в Хогвартсе, но в них нельзя было различить того тепла, которым светились глаза великана.

Его тонкие, сухие губы искривила улыбка.

— Здравствуй, Делия.

Профессор коротко кивнул.

Девушке хотелось уловить момент, когда декан смерит ее недобрым взглядом, но Снейп будто смотрел сквозь нее. А затем на его лице появилось замешательство. Он взял ее мать за руку и спокойно произнес:

— Розалина, а что это за прекрасный гобелен над лестницей?

— Это семейное древо Блэков, — пояснила Делия.

— Да, Северус. Идем, взглянем.

Миссис Викандер и Снейп поднялись по лестнице, пересекли небольшой коридорчик и оказались возле большого гобелена во всю стену.

— Он обработан с изнанки Заклятием Вечного Приклеивания, — раздался голос сзади.

Одна из картин, висевших на противоположной стороне стены, вдруг ожила. Седовласый пухлый мужчина с пышными усами и в ядовито–красном фраке указал пальцем на гобелен.

— Это Орион Блэк, мой дедушка, — Делия стояла позади своей матери и вместе с ними рассматривала генеалогическое древо своей семьи, на которое раньше она никогда не обращала должного внимания.

Гобелен выглядел немыслимо старым. Он сильно выцвел, и местами его проели докси. Но золотая нить, которой он был вышит, блестела достаточно ярко, чтобы видно было ветвистое родословное дерево, берущее начало, насколько Делия могла понять, в глубоком Средневековье. На самом верху гобелена крупными буквами значилось:

«БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭКОВ»

Чуть пониже девиз:

«Чистота крови навек»

Нахмурившись и поджав губы, Северус внимательно изучал нижнюю часть дерева, относящуюся к нашему времени. Видимо, найдя нужную ветвь, профессор провел длинными пальцами по позолоченной нити гобелена, и остановился на маленьком круглом обугленном отверстие в ткани, точно прожженное сигаретой.

— Бродяга… — одними губами прошептал он.

Но девушка смогла уловить это движение и сдвинула брови, громко фыркнув.

— Вы что–то сказали, профессор?

— Нет–нет, — он быстро убрал руку от гобелена и спрятал в карман мантии. — Вам послышалось. А это ваши бабушка и дедушка, я правильно понял?

Двойная золотая линия соединяла имена «Орион = Вальбурга».

— Да, по линии отца.

Лицо матери тут же похолодело. Любое упоминание о неизвестно куда исчезнувшем отце, что бросил их семью шестнадцать лет назад, и миссис Викандер сразу бледнела, а потом впадала в минутное оцепенение, стараясь сдержать предательски выступающие слезы.

Кажется, Снейп этого не заметил и продолжил задавать интересующие его вопросы:

— А почему некоторые изображения членов семьи будто выжжены?

— Выжигают лица тех, кто предал, либо осквернил род Блэков, — подала голос Розалина и прижалась к Снейпу. Тот приобнял ее за плечи.

Блондинка в немом удивлении раскрыла рот и подошла ближе к гобелену, всматриваясь в лица и имена.

— Уже не помню, сколько лет я на это не смотрела, но вот Финеас Найджелус – мой прапрапрадедушка. Самый непопулярный директор Хогвартса за все времена. Араминта Мелифлуа – двоюродная сестра моей бабушки. Попыталась протащить через Министерство закон, разрешающий травлю маглов. А вот дорогая двоюродная бабушка Элладора. С нее началась семейная традиция обезглавливать эльфов–домовиков, когда они становились слишком стары, чтобы носить чайные подносы. Разумеется, стоило в семье родиться кому–нибудь хоть чуточку человечней, от него отрекались. Я, к примеру, не такая как все мои родственники, за чистотой крови не гоняюсь. Может быть, поэтому Динки раньше не исполнял моих приказов, вообще–то он должен слушаться любого члена семьи…

Девушка провела указательным пальцем по сдвоенной золотой нити с именами «… Блэк = Розалина Викандер», ведущей к ее изображению. Имя и лицо отца были выжжены.

— Динки?

— Наш шестой по счету домашний эльф, ему у нас нравилось, ибо обращались с ним как с равным, но было принято единогласное решение освободить его, и с тех пор, вот уже полгода, эльфов в нашем доме не было. Мы все делаем сами или при помощи магии, — Делия пожала плечами.

— Северус, идем к столу, — миссис Викандер, явно утомленная долгим разговором, потянула профессора на кухню, а на дочь бросила неодобрительный взгляд. Делия восприняла это по–своему и, кивнув им в след, рванула в свою комнату.

Нужно было немедленно написать обо всем Ребекке.

Комментарий к Chapter I. Course 6

если соберетесь что–то исправлять в моем фанфике, то делайте это, пожалуйста, с умом и орфографическим словарем в руках, ибо работа всегда тщательно проверяется, но я ведь тоже не машина, могу чего–то не заметить.

всем спасибо, что читаете мою писанину :)

========== Chapter II. Big Trouble ==========

«Привет, Ребекка!

У меня такое произошло, что ты вообразить себе не сможешь! Моя мама крутит роман с профессором Снейпом, ты представляешь? И сегодня он аппарировал к нам в манор, и они проводят время вместе. Не хочу смотреть на это…

От кольца больше никаких странных свечений не было. Но я все–таки подойду в школе к Снейпу. Ребекка, у меня есть мысль, что это кольцо непростое, оно может предупреждать о неприятностях. Сегодня в мою комнату ввалился Динки – эльф, которого мы давно отпустили, и наговорил страшных вещей. Я не могу написать об этом в письме, потому что это очень важно и касается моей безопасности. Мы поговорим об этом по пути в школу, если сможем уединиться. У меня плохое предчувствие на этот год. Не знаю, что бы это могло значить…

Послезавтра увидимся на магловской станции ровно в девять тридцать.

Будь осторожна. Делия.»

Девушка аккуратно достала из клетки Сычика и посадила его на письменный стол. Она в несколько раз сложила послание и с большим трудом примотала его к левой лапке крошки–совы, которая взволнованно начала скакать на правой. Едва письмо было привязано, сова выпорхнула в окно, взмыла в небо и пропала из виду.

Делии не хотелось спускаться вниз и видеть счастливые лица матери и профессора по Защите от Темных Искусств. Она устало зевнула и переоделась в шелковую ночную рубашку. Приятная на ощупь ткань защекотала кожу. Делия легла в кровать, и та противно скрипнула. Сознание заполнили мысли о скором возвращении в школу. Сейчас она хочет этого как никогда: скорее оказаться в родных стенах Хогвартса, в уютном подземелье Слизерина, в просторной комнате для девочек и в своей мягкой кровати под большим зеленым пологом. Снова надеть школьную форму и туго завязать на шее галстук своего факультета. Мысли о школе согревали ей сердце.

«А потом ходить, гордо задрав подбородок, и целыми днями подкалывать ушлепка Поттера и отшивать недоноска Малфоя…» — захихикал внутренний голос.

— Именно так… — блондинка усмехнулась и, кажется, вслух.

Ох, еще нужно собрать вещи к отъезду и дописать сочинение по Зельеварению… Завтра. Она сделает это завтра. А сейчас пора спать. Девушка завозилась, удобно устраиваясь на правом боку. Взглянула на клетку Гермеса. Тот сидел, прикрыв янтарные глаза.

Снизу послышался смех матери.

«Наверное, Снейп выдал что–то очень смешное. Что же, надеюсь, завтра этого шутника в доме уже не будет…»

Подавив очередной зевок, Блэк погасила свет в комнате, так и не заметив, что ее кольцо, которое она сняла на ночь и оставила на прикроватной тумбочке, засветилось еле заметным зеленоватым светом…

***

— Подъем!

Делия вздрогнула от вонзившегося в ее сознание крика.

Черт, мама, зачем так орать?

— Сегодня замечательная погода, так что мы все вместе идем на прогулку. А если сейчас же не встанешь, я заставлю тебя перебирать картошку или разгномливать сад! — радостное лицо с хитрым прищуром на секунду возникло в поле зрения и тут же исчезло. Блондинка поежилась и снова накрылась одеялом. Ей хотелось вернуться в сон, из которого ее так беспардонно вырвала мать.

Поляна возле Хогвартса, она и ее отец. Они обнимались, говоря друг другу приятные вещи. Отец спрашивал ее об учебе в Хогвартсе и о планах на будущее.

Делия никогда не видела своего папу, но во сне он четко представал перед ней худым, с вьющимися волосами до плеч и в потертом синеватом костюме. Лицо? Она смутно его помнила. Точнее сказать, не помнила вовсе.

— Делия! — ощутимый толчок в плечо. Поляна и отец – все в мгновение ока превратилось в прах. Блэк всеми силами постаралась подавить ненависть к матери. Это всего лишь сон, сон, черт побери!

На кухне пахло жареной яичницей с беконом. За столом уже сидел Снейп в своем привычном облачении и внимательно бегал глазами по строчкам свежего выпуска «Ежедневного Пророка». На появление девушки он никак не отреагировал, что не могло не радовать.

— Всем доброе утро, — как бы между прочим бросила Делия, присаживаясь за стол. — Чудный день.

— Доброе утро, — одновременно ответили Снейп и мать.

Профессор продолжал штудировать газету, а миссис Викандер заулыбалась. Затем она пододвинула к ним тарелки с тостами и вазочку с персиковым джемом. Разложила яичницу и украсила ее листиками петрушки. Блондинка послала на мать многозначительный взгляд «какого–черта–Снейп–все–еще–здесь?»

Но миссис Викандер даже не повернула в ее сторону головы, а спешно уселась за стол рядом с Северусом и начала ему что–то втолковывать. Девушка не стала вдаваться в подробности и молча принялась за свой завтрак.

***

Спустя сорок минут все уже были на улице. Снейпу пришлось подождать, пока его дамы соберутся. Миссис Викандер облачилась в белоснежный костюм, прикрыв голову от последних августовских лучей солнца черной шляпой.

Она и дочь заставила одеться «поприличнее». Делия шагала в приталенном красном платье чуть ниже колена и белых лодочках.

— Ну что, Северус, аппарируем в Лондон и пройдемся по центральному парку?

— Неплохая идея.

Снейп вытянул правую руку вперед. Мать переплела свои пальцы с его, а Делия положила свою ладонь чуть ниже его локтя. Мгновение… И девушку словно рвануло крюком за живот; справа и слева – мать и Снейп плечом к плечу; всех куда–то уносит вой ветра, коловращение красок, ладонь прилипла к руке профессора, как иголка к магниту… Ноги вдруг врезались в землю, на нее слегка налетела мама. Снейп стоял ровно, придерживая миссис Викандер.

— Одиннадцать часов десять минут по Гринвичу, — прозвучал над ними чей–то голос.

***

Они приземлились на центральной улице Лондона среди толпы людей и высотных зданий. Никто из маглов не обратил на них совершенно никакого внимания. Девушка подняла глаза к небу: оно чистое и голубое, солнце светит так ярко, но греет слабо. Веет прохладой, доносящейся с реки Темзы.

— Одиннадцать часов пятнадцать минут по Гринвичу, — снова произнес тот же голос.

— Что это? — испугалась Розалина и округлила голубые глаза.

— Это говорящие часы вон на том здании…

Блэк указала пальцем на небоскреб с острыми шпилями на коричневой крыше. Кажется, это был офисный центр.

Они огляделись вокруг: толпы маглов сновали туда–сюда, разговаривая по телефону, кушая что–то на ходу, попивая кофе или бегая возле проезжей части, подлавливая черные такси.

— Я читала в книге по Магловедению, что эти черные машины – один из самых популярных видов транспорта в Лондоне, — девушке захотелось показать свои знания, однако после ее слов брови профессора Снейпа изогнулись в недоумении, а мать порозовела. Видимо, разговоры о маглах их беспокоили меньше всего.

— Уверен, профессор Бербидж поставит вам отличную оценку по своему предмету, — прошипел Снейп.

— Но я…

— Идем скорее, — он подал руку миссис Викандер, снова переплетая ее пальцы со своими и полагая, что Делия не смотрит, поцеловал ее в алые губы. Мать ответила, но поцелуй длился каких–то несколько секунд.

Блондинку передернуло. Она никогда ни с кем не целовалась, и смотреть на это…

Далее оба с невозмутимым видом направились к широкой тропинке, которая вела к центральному парку. Блэк раздраженно вздохнула и поплелась следом. Ей не хотелось гулять. Если честно, ей не терпелось вернуться в манор, закрыться в комнате и спокойно собраться в школу. Спрятаться ото всех, потому что она чувствовала себя как на углях.

Нервной. Раздраженной.

Какая–то апатия напала на нее с тех пор, как на пороге их дома появился Северус Снейп, который сейчас надменно шел впереди, ведя под руку ее мать. А миссис Викандер, кажется, абсолютно ничего не беспокоило. По–видимому, ей нравилось прогуливаться среди простаков, шагая рядом с таким мужчиной. Совершенно позабыв о дочери, они беседовали между собой. Иногда мать посмеивалась, слегка заливаясь румянцем, а Снейп время от времени целовал ее в щеку, крепче прижимая к себе. Девушку это представление начинало порядком подбешивать. Они вели себя как обычные люди. Совершенно позабыв о том, что они волшебники! И эта идея прогуляться по магловскому парку, которую профессор с удовольствием поддержал… Да как она могла прийти в голову к матери? Им что, в Годриковой Впадине места мало? Ходите да обжимайтесь сколько влезет. Среди таких как вы.

Ох, Делия. У тебя никогда никого не было, поэтому ты не понимаешь. Однако и понимать не хочется. Нужно мыслить здраво. Зачем вообще нужны эти отношения? От них только одни проблемы. Много проблем. Ведь есть дела куда важнее! Например, она скоро вернется в школу, нужно заниматься учебой, пропадать в библиотеке и поучать свою непутевую подругу. Через пару дней все обязательно встанет на свои места. И девушка снова войдет в свой привычный темп жизни. В этом году она не только староста Слизерина, но и всей женской половины школы. А это значит, что ответственности на ее плечи ляжет вдвое больше.

Ну… ничего. Она справится.

Погруженная в мысли, Делия не сразу заметила, как они прошли добрую половину парка. Перед ними раскинулись живописные полянки, покрытые желтоватой травой, а ветви раскидистых ив достигали самой земли. Некстати вспомнилась поляна возле Хогвартса из сна.

— Не знаю, как вам, а мне безумно здесь нра–а–а–вится! — растянула последнее слово миссис Викандер. — Ты только посмотри, Северус! Как красива природа в конце августа!

Он засмеялся, прижимаясь к Розалине и согласно кивая. Блэк закатила глаза, чувствуя, что еще немного, и ком ярости вспыхнет в груди и вырвется наружу. Милостивый Мерлин, да сколько можно обжиматься?

— Дочка, чего ты там застыла?

Блондинка медленно подошла к ним. Мать сдержанно улыбнулась ей, а затем снова повернулась к Снейпу. Слизеринка бросила на них колючий взгляд и вздохнула. Как же ей хотелось, чтобы этот день поскорее закончился…

***

После прогулки по парку и успешного аппарирования на родину, Снейп подкинул идею посетить небольшой паб, что на окраине Годриковой Впадины, которую активно поддержала миссис Викандер.

Делия же решила не испытывать собственную выдержку. Сославшись на головную боль, она осталась дома, и у нее получилось хотя бы ненадолго вздохнуть с облегчением. Находясь в одиночестве, блондинка могла сколько угодно бродить по дому, восхищаясь его красотой и величием.

Блэк–манор – это непозволительная роскошь и домашний уют в одном флаконе. Это чувство аристократического стиля и утонченности. Стены обклеены обоями в Средневековом стиле, на полу дорогой паркет, а на кухне декоративные каменные плитки, сделанные на заказ итальянскими мастерами, роскошная мебель, привезенная из Парижа. Кухня и холл оформлены в стиле рококо. Гостиная, занимающая почти весь первый этаж – воплощение барокко. А огромные спальни совмещают в себе прованский стиль с нотками английского. Небольшие коридорчики, соединяющие все помещения в маноре облачились в стиль шале, который предпочитала Делия. Над созданием интерьера трудились лучшие дизайнеры магической Британии, манор оформлен по последней моде.Небольшой сад, окружающий дом со всех сторон – дело рук миссис Викандер. Только ее палочка махала, создавая этот уголок.

Поднявшись в свою комнату, девушка упала на стул и пододвинулась к письменному столу. Стоило бы поскорее закончить сочинение, что она и поспешила сделать, открыв книгу по Алхимии на странице сто семь, где как раз подсмотрела пару строчек, которые можно было бы превратить в хорошую концовку и поставить жирную точку в последнем предложении на четвертом свитке пергамента.

Спустя полчаса неспешной работы Делия откинулась на спинку стула с облегчением. Гермес, все это время наблюдавший за хозяйкой из своей клетки, громко ухнул. Блондинка забрала у него миску и налила чистой воды из графина, стоявшего на столе. А затем открыла клетку.

— Если хочешь, Гермес, лети, но чтобы с утра был на месте. Завтра мы отправляемся в Хогвартс.

Филин вперил в нее взгляд янтарных глаз, а в следующее мгновение выпорхнул из клетки, со свистящим шорохом развернул огромные крылья и вылетел в открытое окно. Делия провожала его взглядом, покуда он не исчез из виду, а потом, словно из ниоткуда, раздался уже знакомый хлопок.

Динки появился посреди комнаты. На нем была новая наволочка в крупный горошек. Он вылупил свои шарообразные глаза на Делию, которая присела на кровать. Удивления на ее лице не было, скорее замешательство смешалось с щепоткой необъяснимого страха, медленно расползавшегося по ее телу.

— Мисс Блэк!

— Что случилось, Динки?

Блондинка движением руки пригласила эльфа сесть рядом, но тот отрицательно замотал головой.

— Динки пришел спросить… Узнать у мисс, поедет ли она в Школу Чародейства и Волшебства?

Тот заговорщически понизил голос, слегка подаваясь к девушке.

— Конечно! Я не могу не ехать, что ты в самом деле…

— Но мисс… Я ведь предупреждать вас… Вчера сказать об опасности, но вы так упрямы…

— Послушай, Динки! — строго начала блондинка. — Я не понимаю, что ты второй день пытаешься до меня донести… В Хогвартсе не может быть опасно, потому что там Дамблдор! Я не одна, а среди друзей! Да и какая опасность может мне угрожать, когда рядом «Святой» Поттер?

— Оу, мисс… Динки хотел сказать, что Добби сказать ему…

— Добби?

— Эльф, охраняющий Гарри Поттера, мисс. Так вот… Динки говорить вам, что в этом году вас и мистера Гарри Поттера ждут неприятности… Добби сказать мне, что…

— Динки! Сейчас же прекрати, мне это не нравится! — девушка нахмурила брови и погрозила эльфу указательным пальцем. — Никакой опасности нет, ты можешь быть свободен.

— Но мисс…

— Прошу тебя, Динки. Успокойся! Я обещаю, что буду предельно внимательна и осторожна в школе.

— Правда?

— Честное слово!

Эльф кивнул и растворился в воздухе.

— Не могу поверить… — простонала она, прямо в одежде падая на кровать.

Внезапно послышался грохот открывающейся двери и голоса. Спуститься вниз – это последнее, что сейчас хотелось девушке. Заставив себя переодеться, блондинка легла в кровать и уставилась в потолок.

Стоило бы хорошенько выспаться – завтра будет тяжелый день.

Комментарий к Chapter II. Big Trouble

спасибо, что читаете)

========== Chapter III. Part I. Kings Cross Station ==========

Комментарий к Chapter III. Part I. Kings Cross Station

дорогие и многоуважаемые читатели, спасибо огромное, что читаете мой бред. оставляйте отзывы, они невероятно бодрят и дают стимул к дальнейшему продолжению :)

p.s. прошу прощения за столь маленькую главу и большое количество диалогов :( надеюсь, следующей частью я порадую вас немного больше!

Проснулась Делия рано. Где–то в четыре часа утра вернулся Гермес и так шумно начал сопеть, иногда громко ухая, что девушка не сомневалась: ее разбудило именно это. По давящей на уши тишине можно было понять, что мама еще спала. За окном было пасмурно, подходящая погода для начала учебы…

Девушка приняла душ и неспешно оделась. Окинула взглядом комнату на предмет своих вещей, которые она забыла положить в сундук. Кажется, все школьные принадлежности были собраны, включая самое ценное имущество: скоростную метлу «Молнию». Конечно, до этого она не проиграла ни одного матча на своем «Нимбусе–2001», но чудесная новенькая метла на Рождество – лучший подарок, который она когда–либо получала от матери.

Блэк снова перепроверила все закутки в комнате, вдруг где–то остались книга или перо, и сняла со стены календарик до первого сентября, на котором старательно зачеркивала дни, оставшиеся до возвращения в Хогвартс. Филин уже сидел в своей клетке, радостно пощелкивая клювом. На часах пять утра, минут через тридцать мама начнет побудку, надо успеть поесть до этого, чтобы не сталкиваться… ни с кем.

На кухне было ожидаемо пусто, Делию это совсем не смущало. Она заварила себе зеленого чая, нашла хлеб и сыр, этого было вполне достаточно. Поев, девушка вышла в сад, наслаждаясь утренней прохладой, и присела на деревянную скамью, устремив свой взгляд в декоративный пруд, что проглядывался сквозь деревья в саду поместья. Она сильнее сцепила тонкие пальцы на коленях, стараясь не подпускать к себе ни одной мысли.

Вскоре из дома стал доноситься типичный шум, иллюстрирующий активные сборы: раздавались мамины возгласы, гремела посуда. Делия решила, что пора бы ей уже спускать свои вещи.

— Милая, ты уже встала?

— Мама, я даже позавтракать успела, не беспокойся.

Прошмыгнув мимо миссис Викандер, Блэк беспрепятственно взлетела по лестнице, однако на площадке между комнатами ее встретила непреодолимая преграда в виде профессора Снейпа, который тащил две объемные сумки. Она уткнулась головой ему в грудь и в ту же секунду отстранилась как от прокаженного.

— Извините, профессор.

Снейп поднял на девушку удивленные глаза, вместе с тем обходя ее стороной.

— Аккуратнее, мисс Блэк, — процедил он сквозь зубы надменным тоном. — Я полагаю, вы уже готовы к отъезду?

— Правильно полагаете.

Она в два шага добралась до комнаты, на ходу бормоча что–то невнятное. Плевать, ей хотелось скорее завершить сборы.

Подхватив свой сундук и клетку с Гермесом, девушка потащила все это к лестнице.

На кухне уже вовсю командовала мама, расставляя тарелки с завтраком. Девушка предпочла вновь оказаться на улице и вдыхать прохладный влажный воздух. Даже обычно раздражающая мелкая морось, крапающая на лицо, сегодня казалась на удивление приятной. Минут через двадцать сборы в маноре, как обычно, превратились в локальное стихийное бедствие, в центре которого бушевал ураган по имени Розалина Викандер. Она погоняла Снейпа и даже умудрилась на него прикрикнуть, чтобы тот скорее аппарировал в Хогвартс и готовился к ежегодному собранию учителей перед началом учебного года.

— Делия, ты готова? Ничего не забыла?

— Да, мама. Ничего не забыла.

Блондинка вернулась в манор. Миссис Викандер носилась по дому словно разбушевавшийся Корнуэльский Пикси, не забывая даже что–то уронить на ходу и спешно поставить это на место. Снейпа уже не было.

Делия уселась на свой сундук возле порога и громко втянула легкими воздух. Как же ее утомляли сборы в школу.

— Сейчас, дочка, только нанесу легкий макияж, и мы выезжаем.

Розалина подлетела к зеркалу и принялась махать кисточкой для пудры. Сегодня на матери были обычные джинсы, черный кардиган и рабочая мантия Министерства Магии.

Розалина Викандер – лучший сотрудник Департамента Международного Магического Сотрудничества, и девушка бесконечно ей гордилась. Видимо, сегодня она решила забежать на работу по срочным делам, ведь отпуск у нее заканчивался только в середине сентября.

— На чем мы поедем? — поинтересовалась блондинка.

— Я заказала магловское такси. Уж поверь мне, маглы знают нашу деревню и думают, что тут живут простые люди.

— Ох, мама…

***

До вокзала добрались в неловком молчании. Силами мамы и таксиста еле выгрузили сундук из крохотного багажника машины. Миссис Викандер расплатилась с мужчиной магловскими деньгами, непонятно откуда у нее взявшимися. Тот напоследок смерил клетку с Гермесом странным взглядом и убрался восвояси.

— Делия, будь умницей, радуй меня своими оценками! Я буду очень скучать!

Они стояли на перроне. Миссис Викандер крепко обняла и поцеловала дочь в макушку. На ее глазах выступили слезы.

— Мамочка, я очень люблю тебя и буду скучать. Пиши мне.

Делия прижалась к ней, прикрыв глаза.

— Конечно, дочка, — та промокнула слезы носовым платком. — Ну, все, иди. Электричка приехала. Удачи тебе и береги себя.

Они разжали объятия, и Блэк направилась к вагону.

— Люблю тебя! — помахала Розалина.

— И я тебя, мама…

Делия докатила багаж к вагону номер пять, отдала билет проводнику и переступила порог электрички с самым мрачным выражением лица, на которое только была способна.

========== Chapter III. Part II. Young Magozoologist ==========

Электричка двинулась с места. Делия увидела, как родные машут своим близким, а вот маленькая светловолосая девочка в коротенькой джинсовой юбочке и смешных колготках вырвалась из объятий пожилой женщины и, то ли смеясь, то ли плача, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала, потому что поезд набирал скорость. Электричка чуть вильнула вправо, и вокзал пропал из вида. За окном замелькали дома. Девушка ощутила прилив возбуждения. Она еще не знала, каким будет новый учебный год, но была уверена: он будет лучше, чем тот, что она оставила позади, однако чувство не отпускающей толики страха все–таки томилось в ней.

— Делия! — к ней подошла невысокая черноволосая девушка, одетая в колючий свитер и узкие джинсы. В руках она держала миниатюрный аквариум с коричнево–зеленой жабой внутри. Та издавала непонятные звуки, похожие на икоту, и только когда брюнетка на нее шикнула, жаба замолчала, забившись в угол.

— Сейчас все свободные места займут, хорошо было бы поспешить.

— Ребекка, ты иди в свободный вагон, а я поищу отдельное купе. Мне нужно побыть одной, а в «Хогвартс–экспрессе» непременно сядем вместе, — выдавила Блэк, откашливаясь.

— Да, конечно.

Исмей сдержанно улыбнулась, однако на ее лице можно было разглядеть неприкрытую досаду. Подхватив под руку вовремя подоспевшую Пэнси Паркинсон, девушки растворились в нескончаемом потоке пассажиров. Делия протяжно вздохнула, недовольство на ее лице сменилось усталостью.

— Эй, девушка, пошевеливайтесь! Проходу не даете! — кто–то крикнул сзади.

Послышались возмущения и цоканье языков. Делия закатила глаза и, покачав головой, поспешила найти свободное купе и пошла по коридору. Удача улыбнулась ей в самом конце вагона. В купе находился всего один пассажир.

— Привет. Здесь свободно? — спросила Слизеринка, указывая на сиденье напротив. — В других вообще сесть некуда…

В углу возле окна сидел молодой человек, одетый в темно–синее замшевое пальто и серые штаны в клетку. Его приветливое лицо было усыпано веснушками, а русые волосы, торчащие в разные стороны, как будто отражали солнечный свет, отливая золотым. Парень в упор посмотрел на девушку, заставив ее щеки на миг залиться румянцем. Делия нелепо переминулась с ноги на ногу.

— Добрый день, — заговорил он, улыбаясь. — Конечно, присаживайся.

Молодой человек кивнул, и Слизеринка быстро прошмыгнула в купе, задвигая тяжелую дверь, и уселась на противоположное от парня кожаное сиденье. Она украдкой покосилась на него, но тут же перевела взгляд, делая вид, что ее очень интересует пейзаж за окном. Однако ее губы дрогнули в еле заметной улыбке.

— Я Ньют. Ньют Скамандер.

Парень по–прежнему не отрывал от девушки взгляда, чем заставил ее смутиться и нервно закусить нижнюю губу.

— Очень приятно, Ньют. Меня зовут Делия Блэк, — представилась Слизеринка.

— Красивое имя, — он рассмеялся, и крошечные морщинки в уголках глаз сделали его голубой взгляд таким теплым. Блэк удивленно приподняла брови.

— Вот как? — девушка слегка прищурилась. Ей показалось это глупым, а он в ответ только развел руками.

— А ты местная?

— Из лондонской глубинки, — Делия скованно улыбнулась, теребя подол кофты.

И они замолчали.

Скамандеру вдруг нестерпимо захотелось протянуть руку и коснуться Делии. Пригласить ее сесть рядом с ним. Похоже, легкий цветочный аромат ее духов взбудоражил ему голову. Он сжал зубы и для верности вцепился в собственные колени. Этот жест не остался незамеченным, и девушка первой решила нарушить сковывающую тишину:

— А ты в первый раз в Лондоне?

— Как ты поняла?

— По твоему немного растерянному взгляду…

Скамандер густо покраснел. Девушка усмехнулась, и внезапно пришло осознание, как давно она просто не разговаривала с людьми. Ребекка и Пэнси в основном болтали между собой, а со старостами она лишь обсуждала организационные вопросы, касающиеся успеваемости. Негусто ведь… Вдруг ей вспомнился белобрысый хорек Малфой, который часто как бы невзначай метал свои «как–же–ты–меня–бесишь–чертова–гордячка» взгляды. Ей стало смешно и противно одновременно, и она скривилась, о Мерлин, кажется, на самом деле.

Она подняла глаза – Ньют что–то заинтересованно искал в своем небольшом чемодане и, слава Салазару, ничего не заметил. Она несколько мгновений наблюдала за его движениями, а затем, сложив руки на груди, в открытую начала рассматривать его.

«Ты совсем дура, Делия? С каких пор ты обращаешь внимание на парней?»

Девушка мысленно отмахнулась от внутреннего голоса.

Кажется, он заметил на себе пристальный взгляд.

Скамандера передернуло. Будто шибануло током от этих обжигающих переглядок. На миг он оцепенел, вперив свой взгляд в нее, успев поближе рассмотреть четко выраженные черты лица: гладкая кожа, небольшой нос, тонкие линии бровей, пушистые ресницы чуть дрожат над глазами цвета изумруда. И губы… четко очерченные, словно выбитые из камня, слегка пухловатые, но при этом такие… к–хм.

Очнулся – теперь она стоит совсем близко, ее рука на его плече, ее губы улыбаются ему, в ее глазах всеобъемлющее тепло, в которое хочется окунаться, словно в теплый воск.

Свободной рукой Ньют захлопнул чемодан, а другой притянул Делию к себе, усаживая ее рядом.

— А ты у нас тоже волшебник? Вот это приятный сюрприз.

Блэк зачарованно наблюдала за тем, как Ньют снова отчаянно залился краской, замешкавшись. Его пальцы слегка сжали ее плечо. Делия вздрогнула. От этого осторожного прикосновения по телу Слизеринки засновали мурашки.

—Ты гораздо наблюдательнее, чем я, Делия, — прошептал он. — Мне стоит быть поосторожнее в этом городе.

Ньют быстро ощупал карман с волшебной палочкой и облегченно вздохнул.

— Да, не разбрасывайся палочками направо и налево. Тебя может поймать Министерство, — Блэк немного смутилась, осторожно, но настойчиво высвободила руку. — На самом деле, я слышала о тебе. И о твоем увлечении животными. Ты просто превосходный магозоолог.

Он одарил ее смущенным взглядом. Девушка поджала губы и, как показалось Ньюту, забавно морщила нос.

Он вдруг подумал, что она довольно симпатичная. Скамандер мысленно выдержал паузу.

— Мне как–то неловко. Я… я собираюсь выпускать книгу, — он слегка растерялся. Закусил до боли щеку изнутри. Это иногда помогало перевести дух.

— Буду очень рада прочесть, у тебя все получится, — на секунду засомневавшись в правильности своих действий, она протянула руку и погладила предплечье Ньюта.

Он накрыл ее ладонь своей, немного сжав. А затем полными легкими вдохнул приятный цветочный аромат, заполнивший купе. Сладкий, но не приторный. Кажется, лаванда… или… он не разбирался в ароматах, но теперь ассоциировал именно этот с Делией.

— Кстати, — как бы невзначай девушка перевела тему. — Твой чемодан шевелится, разве нет?

В мгновение ока юный магозоолог переменился в настроении. Бросил взгляд–молнию на свой саквояж, мирно лежавший на краю сиденья и резко дернулся к нему. Вещь снова зашевелилась. Слизеринка с недоверием посмотрела сначала на Скамандера, а потом на чемодан. Ньют сгреб его в охапку и положил на столик.

Видавший виды потертый чемодан коричневого оттенка с выцветшим рисунком, на котором уже невозможно было ничего разобрать, успокоился. Девушка почувствовала легкое волнение и покалывание в коленках. Она снова затеребила подол белой кофточки, не поднимая взгляда на парня, который в этот момент отщелкнул застежку своего багажа…

— Слишком уж я иногда доверчив. Но тебе можно рассказать, я чувствую.

Чемодан приоткрылся, громко звякнув. Блэк всерьез встрепенулась, и приготовилась вытащить из кармана волшебную палочку, как вдруг из щелки показались два черных глаза–бусинки. А затем оттуда осторожно высунулся маленький, пушистый черный зверек с вытянутой закругленной мордочкой и перепончатыми лапками, похожий на помесь крота и утконоса. Своими сверкающими глазками зверек посмотрел на Ньюта, затем заерзал и прыгнул к парню на колени, устраивая себе удобную лежанку на его пальто.

— Кто это?

Слизеринка нервно сглотнула. До этого ей никогда не приходилось видеть столь потешного животного даже у Хагрида, который часто любил продемонстрировать ученикам на своих занятиях всякую диковинную живность.

Тем временем необычный зверек разлегся на коленях у Ньюта, перевернувшись на спинку, и задрал когтистые лапки к верху. Черными глазками посмотрел сначала на девушку, а потом на своего хозяина и удовлетворенно зарылся мордочкой в пальто Скамандера. Парень аккуратно погладил животное по черной шелковистой шубке и улыбнулся:

— Это Нюхль. Он очень милый, но с ним довольно много проблем. Дело в том, что Нюхль падок на все блестящее: это землеройное, но при этом удивительно быстрое и проворное создание украдет или стянет любой сверкающий предмет, который попадет ему на глаза. Свои сокровища он хранит в сумке на брюхе, куда более вместимой, чем это представляется возможным, — пояснил он, проведя пальцами по брюшку зверька. — Дружелюбные и даже ласковые Нюхли могут оказаться весьма разрушительными в погоне за блестяшками, поэтому мотай на ус – не стоит заводить их в качестве домашних питомцев.

— Милое создание…

— Однако странно, что он не обратил внимание на твое кольцо.

Ньют пожал плечами и продолжил поглаживать Нюхля, отчего тот дергал лапками и возился.

Делия посмотрела на свою правую руку: безымянный палец обрамляло кольцо из белого золота в виде ползучей змеи, украшенное крошечными изумрудами. Оно досталось ей в наследство от матери. Как–то Розалина Викандер обмолвилась, что это семейная реликвия, и передается она из поколения в поколение ученикам Слизерина, что вполне объяснимо: все ее родственники, которых она когда–либо знала, были выпускниками змеиного факультета. Только вот о своем отце она ничего не слышала: ей было известно, что он являлся волшебником и закончил Хогвартс. Вот и вся информация. Мать никогда не рассказывала дочери о нем, ссылаясь на то, что он испугался серьезных отношений и исчез, когда Делии исполнился всего годик. Она даже не знала его имени. На мгновение девушка представила, каким мог быть ее отец: худой и высокий или же низкий и пухлый? А потом сравнила свои представления с образом, явившемся ей во сне. Определенно он должен быть худым. Красивым. Иначе бы мать никогда не выбрала его.

И тут же в сердце вонзился тупой ржавый гвоздь, разрывающий и заражающий плоть. Блэк чувствовала себя так, словно извалялась в грязи: ей было стыдно, что за столько лет она не смогла разузнать хоть капельки информации о собственном отце! А еще его фамилию носит, бесстыжая! Кажется, горячие слезы выступили в уголках глаз, но девушка сдержалась. Потерла переносицу и проверила украшения в ушах: похожие на кольцо серьги в виде змеи тоже были на месте.

— Делия! С тобой все в порядке? — оказывается, Ньют наблюдал за ней.

На его лице читалось легкое беспокойство. Не обращая внимания на расположившегося на коленях Нюхля, парень мгновенно поддался естественному порыву и пододвинулся к ней, нерешительно приобняв за плечи.

— Все хорошо, — прошептала она и уже хотела было уткнуться носом в грудь Ньюта, когда чертова дверь купе распахнулась, впуская злющих Ребекку Исмей и Блейза Забини.

Делия тут же отпрянула, бросая на вошедших злобный взгляд. Ньют отдернул руку от ее плеч, надеясь, что никто этого не заметил. Поспешно запихнул Нюхля к себе за пазуху и выскочил из купе, прихватив свой старенький чемодан. Однако друзьям сейчас было явно не до этого парня.

— Как вы меня нашли? — Делия раскрыла рот, но друзья зло покосились в ее сторону.

Забини плюхнулся поближе к окну и фыркнул. Ребекка вела себя более сдержанно, но на ее лице плясали желваки, что означало неприкрытый гнев.

— Что случилось? — спросила Делия, опять откашливаясь.

Блейз демонстративно закатил глаза и начал с остервенением распаковывать упаковку с драже «Берти Боттс».

— Ребекка сцепилась в коридоре с Малфоем, — выдавил он, закидывая в рот желтую сладость. — Как будто для тебя неожиданность, что этот ушлепок любит провоцировать, а ты ведешься!

Ребекка сверкнула на однокурсника глазами.

— Я не обязана молча выслушивать все это дерьмо, тем более он твой друг, ты мог хоть что–то сделать, Забини! И прекрати лопать эти чертовы конфеты!

Девушка выхватила нарядную пачку из рук парня и швырнула ее на сиденье, на котором сидела Делия, лицезрея разборки друзей. Конфеты рассыпались, а Блейз яростно засверлил взглядом Исмей.

— Что… что опять выдал этот урод?

Ребекка протяжно вздохнула:

— Да как обычно наговорил гадостей, которые можно было пропустить мимо ушей.

— Если бы! — Забини не собирался успокаиваться. — «Что, Исмей, дружишь с зазнавшейся нищебродской принцессой, чтобы поднять свой авторитет?» — пропищал он неестественным фальцетом.

Делия захихикала. Малфой вечно за спиной говорит гадости. Это в порядке вещей. Это так по–малфоевски.

Две пары глаз, до этого озлобленно сверлившие друг друга, тут же обратились к Блэк, впрочем, не смутив ее этим.

— Послушай, подруга, он вечно несет одну и ту же фигню, прекрати уже обращать на этого самодура внимание, — устало пробормотала Делия.

Забини согласно закивал.

— А ты, Блейз, вместо того, чтобы поддакивать, лучше бы там, в тамбуре, унял своего нервного дружка! — вспыхнула Исмей, тыча указательным пальцем парню в грудь. — Мог бы и заступиться…

— Я хотел…

— Все, хватит! — взвилась Блэк, поднявшись с места. Она смотрела на ребят с нескрываемым отвращением. — Мне не улыбается слушать ваши глупые разборки.

Мулат было открыл рот, но тут же отступился.

— И, кажется, мы подъезжаем к «Кингс–Кроссу», — буркнула она, и не глядя на друзей, решительно вышла из купе.

Комментарий к Chapter III. Part II. Young Magozoologist

спасибо, что читаете :)

========== Chapter IV. The Prisoner of Azkaban ==========

Теперь уже Делия привыкла проходить на платформу номер девять и три четверти.

Это было просто – всего лишь пройти прямо сквозь сплошной на вид барьер, разделяющий девятую и десятую платформы. Единственная хитрость заключалась в том, чтобы проделать это незаметно, не привлекая внимания маглов. Обычно девушка преодолевала барьер вместе с Ребеккой, а сегодня она пошла одна – небрежно оперлась о барьер, словно беззаботно ожидая поезда… И боком проскользнула сквозь него – перед ней сразу же возникла платформа девять и три четверти.

«Хогвартс–Экспресс» – блестящий красный паровоз – выпускал клубы пара, в которых фигуры на платформе виделись смутными тенями.

Гермес расшумелся, отвечая уханью множества сов через туман. Делия пошла искать свободные места и скоро погрузила свой багаж в вагоне почти в середине состава, где обычно ехали все старшие Слизеринцы.

Раздался свисток, и спустя несколько минут паровозные поршни и шатуны с громким шипением пришли в движение, и поезд не спеша тронулся. Блэк уселась на мягкое сиденье рядом с Ребеккой и Пэнси. От Блейза Забини и Теодора Нотта, развалившихся на противоположном сиденье, девочек отделял небольшой столик.

— Ну что, девчонки… — Нотт радостно потер ладони. — Может, по рюмочке огневиски?

— НОТТ! — завизжала Ребекка так громко, что все подпрыгнули и засверлили ее гневными взглядами. — Ты что, протащил алкоголь в поезд?

— А что такого?

Теодор с самым невинным видом пожал плечами и что–то шепнул на ухо Блейзу. Тот сделал серьезное лицо, а затем коротко кивнул.

— Кто–нибудь видел Малфоя? — поинтересовался Блейз, а затем с большим любопытством стал наблюдать, как Ребекка, надув щеки, выходит из себя.

— Замолчи, Забини! — рявкнула она. — Если тебе так хочется, поищи своего дружка сам!

Исмей громко фыркнула и, гордо задрав подбородок, выскочила из купе.

— Я просто… Ребекка, постой!

— Молодец, дебил, зачем ты только вспомнил о нем? — Пэнси смотрела на мулата с нескрываемой злобой, такое выражение на ее лице даже немного пугало, однако сейчас Делия полностью разделяла ее эмоции.

— Я… черт, я просто…

— Ты мудак, — констатировал факт Нотт.

— Догони ее, Блейз! — Пэнси кивнула в сторону открытой двери.

— Ох… Мерлин… ладно.

Забини вскочил и захлопнул за собой дверь с такой яростью, что стекло разлетелось вдребезги. Нотт вышел следом.

— Забини! — укоризненно покачала головой Делия.

Она вынула волшебную палочку, прошептала: «Репаро!» — и осколки, слетевшись вместе, вновь встали в двери целым стеклом.

Делия осталась наедине с Паркинсон. Ей не хотелось разговаривать с подружкой, поэтому она отвернулась.

Дождь струями змеился по оконному стеклу, так что видно ничего не было.

По коридору забренчала обеденная тележка, и Пэнси взяла себе большую пачку кексов в форме котлов.

— Не хочешь перекусить?

Пэнс протянула блондинке кекс.

— Не против. Спасибо.

Клетка с Гермесом, стоявшая подле них на столике вдруг задребезжала и заелозила. Филин, увидев в руках хозяйки съестное лакомство, начал раскачивать клетку и громко ухать, вызывая раздражение не только у Делии, но и у ее соседки.

Блондинка открыла чемодан, достала зеленую выходную мантию и набросила ее на клетку, чтобы приглушить уханье птицы.

Чем дальше на север уходил поезд, тем сильней и сильней хлестал дождь. Небо было таким темным, а стекла такими запотевшими, что среди дня горели лампы.

Странно, что спустя полчаса Ребекка и Блейз так и не вернулись… Наверное, Исмей хорошенько отметелила Забини, что ему теперь должно быть стыдно.

И правильно.

Пэнс тем временем читала свежий и, кажется, экстренный выпуск «Ежедневного Пророка». На ее лице нельзя было прочесть никаких эмоций, лишь изогнутые брови прорезали кожу лба тонкими морщинками.

На первой полосе был большой снимок. Человек с фотографии прищурился, глядя на Делию. Усталое, с длинными спутанными волосами лицо было странно знакомо ей.

— Вроде, я видела подобное на платформе номер девять и три четверти, когда садилась в поезд. Объявления были развешаны на стенах, — воскликнула она.

Паркинсон осклабилась, глядя на снимок.

— Сириус Блэк, — кивнула она. — Ясное дело, даже маглы показывали его по телевизору, я слышала. Ты что, Делия, с Луны свалилась и не знаешь, кто это?

Та замотала головой.

Презрительно посмотрев на изумленную однокурсницу, Пэнси сунула ей газету.

— Газетки–то чаще надо читать.

Делия открыла «Пророк» на первой странице:

«БЛЭК ВСЕ ЕЩЕ НА СВОБОДЕ!

Сегодня Министерство Магии сообщило, что Сириус Блэк – самый опасный преступник за всю историю тюрьмы Азкабан – до сих пор не пойман.

— Мы делаем все возможное, чтобы найти Блэка, — заверил утром Министр Магии Корнелиус Фадж. — И призываем волшебное сообщество сохранять спокойствие.

Некоторые члены Международной Федерации Колдунов недовольны тем, что Фадж сообщил о происшедшем премьер–министру маглов.

— А как бы вы поступили на моем месте? — заявил Фадж, известный своим раздражительным характером. — Блэк сумасшедший. Он опасен, как для волшебников, так и для маглов.

Премьер поклялся, что о волшебном происхождении Блэка не узнает ни один магл. А если и узнают, сочтут за репортерскую утку. Маглам сообщили, что у Блэка есть пистолет (железная дудка, которой простецы убивают друг друга). Волшебное сообщество опасается повторения бойни, устроенной Блэком пятнадцать лет назад. Напомним, тогда Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек».

Делия вгляделась в темные глаза Сириуса Блэка, единственные живые точки на исхудалом лице. Ей не доводилось встречаться с вампирами, но на уроках по Защите от Темных Искусств она не раз видела их портреты. Блэк с его мертвенно–восковой кожей очень походил на вампира.

— Ну, и как тебе этот красавчик? — полюбопытствовала Паркинсон.

Делия вернула газету и спросила:

— Он что, и вправду одним проклятием убил тринадцать человек?

— А то, — кивнула Пэнс. — Средь бела дня и при свидетелях. Вот в чем кошмар.

Отложив «Пророк», Пэнси скрестила руки на груди и перевела взгляд на Делию.

— Блэк – один из ближайших соратников Сама–Знаешь–Кого, — важно сообщила она. — А когда наш «Святой» Поттер победил Сама–Знаешь–Кого, за его соратниками началась охота. Ну, большинство–то сами сдались. Поняли, что им крышка. Ха! Но не Сириус Блэк! Ходит молва, будто он считает себя его преемником.

— О чем болтаете?

В дверях появилась Ребекка, а за ее спиной маячил Нотт.

— Наконец–то вернулись, — спокойно сказала Пэнси, похлопав по сиденью рядом с собой. — Садитесь.

Исмей вошла, а за ней хвостом поплелся Теодор. Забини не было.

— Вы читали новый выпуск «Ежедневного Пророка»?

Паркинсон помахала перед друзьями газетой и всунула ее Нотту. Тот развернул ее, и на него уставилось худое лицо Сириуса Блэка. Все заметили, как Тед невольно сжался и тут же откинул номер на стол. Поморщился и старательно обтер руки об подол футболки так, словно только что держал в ладонях что–то очень мерзкое.

— Я видела, — безразлично откликнулась Ребекка. — Сколько этого сумасшедшего ищут шавки из Министерства, все никак поймать не могут.

— Так и мы о том же, — продолжила Пэнс. — Знаете, как все было? Окружили Блэка на улице, маглы кишмя кишат. А он возьми да и махни палочкой: пол улицы как не бывало, в придачу дюжина мертвых маглов да один волшебник! Как вам? А дальше он… — голос Паркинсон опустился до тревожного шепота.

— Что он? — спросил Нотт.

— Громко рассмеялся! Стоял и ржал как лошадь. Вскоре приехало подкрепление из Министерства. А он, представляете, никакого сопротивления! Идет себе смирно и ржет без остановки. Совсем придурок!

— Ну, до Азкабана, может, был и нормальный, а теперь точно придурок, — протянула Ребекка. — Я бы лучше сама себя взорвала, чем попасть в Азкабан! Но ему так и надо за все его злодеяния!

— М–да… небось у Министерства работенки было по горло, — сказала Блэк. — Пол улицы тю–тю и куча мертвых маглов. Как они это объяснили?

— Взрыв газа, — отрезала Ребекка.

— И вот теперь побег, — продолжала Пэнс, махнув на изнеможденное лицо в газете. — Раньше никому не удавалось бежать из Азкабана. Вот дела! И как он все это провернул? Как думаете, ребят? Как он с охраной сладил?

Нотта передернуло.

— Будь другом, Пэнси, смени пластинку. Ну, не могу я слышать о страже Азкабана!

Разочарованная Пэнс больше не затрагивала тему о сбежавшем преступнике.

Блондинка снова прильнула к окну. Настроение лучше не стало. Паровоз катил по темноте, то резко набирая скорость, то притормаживая. Делия с тяжелым сердцем сидела в углу купе.

— Все в порядке, Блэк?

Нотт подмигнул девушке, но тут же об этом пожалел.

— Не называй меня больше по фамилии! — завопила она. — У меня есть имя!

Теодор от удивления вытаращил глаза. Он меньше всего ожидал такой реакции.

— Э–э–э… почему?

На Делию устремились еще две пары глаз. Пэнс даже прекратила жевать свой последний кекс. На их лицах читалось полное изумление.

— Это невероятно! Невероятно, боже! Просто поверить не могу… и не то, чтобы меня смущал тот факт, что мы с самым опасным преступником однофамильцы… — ее голос звенел, выдавая целую гамму чувств из смеси испуга, волнения и ярости. Щеки горели, а дрожащие пальцы сжимались и разжимались. — Оу, нет! Очень смущает! Да на меня теперь вся школа коситься будет. А ушлепок Малфой опять наболтает всяких гадостей. И весь Слизерин подговорит издеваться надо мной.

Делия поникла. Дышала, как загнанная лошадь и молчала. Тонкие ноздри раздувались, а воздух с шипением вырывался из легких.

— Ничего подобного! — шепнул ошарашенный Нотт. — Ни одной колкости не вырвется в твою сторону из его поганого рта.

От этого осознания щеки Делии налились румянцем.

— Только пусть посмеет… — поддержала Ребекка и подсела к подруге, похлопав ее по плечу.

Делия сдержанно улыбнулась.

Пэнс промолчала. Все знали, что она развлекается с Малфоем, поэтому защищать девушку от него она вряд ли будет.

— Спасибо, друзья, — ласково сказала она.

— Мелочи! — махнул рукой Нотт.

Делия пребывала в скверном расположении духа до самого конца пути. Она не сказала ни слова, пока они переодевались в школьные мантии, и оставалась по–прежнему хмурой, когда поезд начал стремительно снижать скорость, а это означало, что они почти приехали. Нужно было начинать вытаскивать чемоданы к выходу. В вагоне стало очень шумно.

Наконец «Хогвартс–экспресс» замедлил ход и остановился в непроглядной темноте на хогсмидской станции. Лишь только двери поезда отворились, в небе грянул гром. Выходя из вагона, Делия поправила свой наряд на клетке Гермеса. Ливень был так силен, что подоспевшие Нотт и Исмей недовольно заулюлюкали. Они склонили головы и зажмурились – струи стояли стеной и били с таким неистовством, будто над головами кто–то непрерывно опрокидывал бессчетное количество ведер с ледяной водой.

На станции всех учеников встретил лесничий Хагрид. Старшекурсников он отправил к каретам, а первогодков по традиции Хагрид переправлял по воде – через озеро.

— О–о–о, и думать не хочу, каково это – пересекать озеро в такую погоду, — поеживаясь, произнесла Делия, когда они вместе с остальными брели вдоль темной платформы.

Возле станции их поджидала сотня карет без лошадей; Делия, Ребекка, Пэнси и Теодор с превеликим удовольствием забрались в одну из них. Дверь с треском захлопнулась, и несколькими минутами позже длинная вереница карет, грохоча и разбрызгивая грязь, покатила по дороге к замку Хогвартс.

Делия не могла поверить, что новый учебный год вот–вот начнется.

Комментарий к Chapter IV. The Prisoner of Azkaban

спасибо, если кто–то читает :)

========== Chapter V. Part I. Peeves’ Tricks ==========

Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окно Делия видела все ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещенных окон расплывались и мерцали за плотной занавесой дождя. Когда их карета остановилась перед громадными парадными дверями из резного дуба, небо перечеркнула вспышка молнии. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок.

В толпе учеников девушка разглядела рыжую промокшую голову и сразу поняла, что это Рональд Уизли, а рядом с ним семенил Поттер.

Кажется, Динки предупреждал ее о неприятностях и… «Святого» Поттера еще. Да, у него точно проблемы, ведь немногие знают, что это Блэк сдал Поттеров Волан–де–Морту. А вдруг он сбежал, чтобы закончить начатое? Стоит его предупредить, а то вдруг Блэк ненароком прикончит этого национального героя Британии, тогда кто будет спасать волшебное сообщество?

Делия, Ребекка, Пэнси и Теодор спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням, переведя дух лишь под сводами освещенного факелами холла с его величественной мраморной лестницей.

— Вот это да! — Нотт потряс мокрой головой. Вода лила с него в три ручья. — Если это продлится, того и гляди озеро выйдет из берегов. Я вымок. А, черт побери!

Тяжелый, зеленый, полный воды шар упал с потолка прямо на голову Теодора и лопнул. Промокший и бессвязно ругающийся Тед шарахнулся в сторону, толкнув в бок Ребекку, и тут как раз упала вторая водяная бомба и едва не зацепив Делию с Пэнси, она взорвалась у ног Ребекки, подняв волну холодной воды и промочив ее до колготок. Все, кто стоял вокруг, с криками принялись расталкивать друг друга, стремясь убраться из–под обстрела. Теодор поднял голову и увидел парившего в футах двадцати над ними полтергейста Пивза – маленького человечка в шляпе колокольчиком и желтом галстуке–бабочке. Его широкая злобная физиономия была искажена от напряжения. Он снова прицеливался и… выстрелил, попав в кого–то из Пуффендуйцев, которые только что вошли в замок. Те завизжали, разбегаясь кто куда.

— Ха–ха–ха! Слизеринцы! — заливался Пивз тоненьким смехом. — Чего уставились, змеюки заколодные? Ха–ха–ха! Что, испугались?

Нотт неистово зарычал сквозь зубы и смерил полтергейста яростным взглядом.

— ПИВЗ! — загремел сердитый голос. — Пивз, ну–ка спускайся сюда немедленно!

Профессор МакГонагалл, заместитель директора и декан факультета Гриффиндор, стремительно вышла в холл из Большого зала и направлялась к Слизеринцам.

— Пивз, спускайся сюда сейчас же! — рявкнула профессор МакГонагалл, поправляя свою островерхую шляпу и свирепо глядя вверх сквозь очки в квадратной оправе.

— А я ничего не делаю! Ха–ха–ха! — прокудахтал Пивз, запустив еще одной бомбой в группу второкурсников, которые с криками бросились в Большой зал. — Они все равно уже мокрые, ведь так? Небольшая поливка! — и он пульнул очередным снарядом в компанию семикурсников с Когтеврана.

— Я позову директора! — пригрозила профессор. — Предупреждаю тебя, Пивз!

Пивз высунул длинный язык, швырнул, не глядя, последнюю гранату и унесся прочь вверх по лестнице, кудахча, как сумасшедший.

— Ну, пойдемте! — строго обратилась к забрызганным грязью студентам декан Гриффиндора. — В Большой зал, побыстрее!

Нотт, Блэк, Исмей и Паркинсон, поскальзываясь, побрели через холл дальше, направо, в двойные двери. Теодор едва слышно ругался сквозь зубы, убирая с лица мокрые волосы.

Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Здесь, в зале, было гораздо теплее. Друзья, пройдя мимо Гриффиндорцев, Когтевранцев и Пуффендуйцев, уселись вместе с остальными за Слизеринский стол рядом с Кровавым Бароном – факультетским приведением. Долговязый, покрытый серебрящимися пятнами крови, сегодня вечером он был одет в свой обычный камзол и тихо беседовал с ученицей.

Делия восседала на своем привычном месте в середине стола, окруженная своими друзьями: Ребеккой и Теодором. Пэнси уже успела пересесть к своему ненаглядному Малфою в противоположный конец стола.

— Надеюсь, они не будут слишком тянуть с распределением, не то я умру с голода, — пробурчал Нотт.

Распределение первокурсников проводилось в начале каждого учебного года, и на благо всем, заканчивалось довольно быстро.

Тут возле друзей раздался слабый и дрожащий от волнения голос:

— Можно ли мне с вами?

Это был Забини. Он косился на Ребекку, которая толкнула локтем Нотта под ребра и тот, с тихими ругательствами, освободил подле себя место. Блейз шлепнулся рядом и что–то сказал Нотту. Тот согласно закивал.

— А чего это ты со своим любимым Малфоем не сидишь? — прыснула Исмей, исподлобья глядя на Блейза.

— А ты посмотри, он занят.

Мулат кивнул в сторону блондина: Драко что–то болтал на ухо Пэнси, и та наигранно смеялась.

— Какой кошмар, — подтвердила Делия.

class="book">Девушка обежала глазами преподавательский стол: малютка–профессор Флитвик, преподаватель Заклинаний, сидел на высокой стопке подушек рядом с профессором Стебль, преподавателем Травологии, чья шляпа расположилась набекрень на копне разлетевшихся седых волос. Она беседовала с профессором Синистрой с кафедры Астрономии. С другой стороны Синистры восседал профессор Снейп, который заметил на себе внимательный взгляд девушки и тут же отвернулся, вздернув острый подбородок. Дальше за Снейпом было свободное место, принадлежащее, как предполагала Делия, профессору МакГонагалл. Далее расположился профессор Зельеварения Гораций Слизнорт, а с краю, где должен был сидеть Хагрид, который до сих пор отсутствовал по неизвестным причинам, смущенно сжимаясь и чуть не падая со стула, сидел… Ньют Скамандер!

Девушка выпучила зеленые глаза, в немом удивлении приоткрыв рот. Что он здесь делает? Неужели займет место Хагрида?

— Ребята, смотрите, там за преподавательским столом сидит молодой парень, на которого сейчас так отчаянно пялится наша Делия! — заржал Нотт, кивнув Забини. Блэк посмотрела на них, как на умалишенных.

— Ого, а это не тот ли красавчик, что мило болтал с тобой в купе? — подколола подругу Ребекка, подмигнув заливающимся от смеха Блейзу и Теду.

— Ты что, заметила? — девушка торопливо отвела взгляд от профессорского стола и повернулась к Исмей.

— Я же не слепая, — шикнула та, пожав плечами. — Ты только погляди, как он на тебя смотрит!

Блэк украдкой взглянула на Ньюта: тот смог уловить этот взгляд и легкая улыбка коснулась его губ. Девушка улыбнулась в ответ и снова повернулась к Ребекке.

— Ничего он не смотрит.

— Не оправдывайся! — она махнула рукой. — Он понравился тебе?

— Вовсе нет, — блондинка устало прикрыла глаза, надеясь скорее отвертеться от ненужных вопросов.

Тут из–за стола поднялся директор школы. Хотя профессор Дамблдор был очень стар, энергия била в нем ключом. У него были серебряные волосы до плеч и такая же борода, очки–половинки и необычайно длинный крючковатый нос. О нем часто говорили, что он самый великий волшебник, но Делия его уважала не за это. Дамблдор у всех вызывал доверие. И, увидев, какими сияющими глазами он смотрит на учеников, Делия впервые после того, как прочла в купе выпуск «Пророка», ощутила настоящее спокойствие.

— Мы еще поговорим, — шепнула Ребекка подруге.

Делия невольно скривилась и закатила глаза.

Затем все ученики школы встали со своих мест, приветствуя бурными аплодисментами самих себя и учителей.

— Приветствую всех и прошу садиться! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс»! Мне нужно многое вам сказать, дорогие студенты. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжил: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана – дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства Магии.

Директор секунду–другую молчал, а Делия успела кинуть быстрый взгляд на Нотта, который побледнел тут же, как только Дамблдор упомянул об охране Азкабана.

— Они будут у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь – запомните! Никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо еще фокусами. Их тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вам настоятельно рекомендую, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Старосты всех факультетов, следите за тем, чтобы никто не затевал с дементорами опасной игры.

Делия встрепенулась.

Перси Уизли – староста школы из отделения мальчиков, сидевший за Гриффиндорским столом, выпятил грудь и горделиво огляделся. Он повернул голову, смерил Делию деловым взглядом, и оба кивнули друг другу.

Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих – никто не шелохнулся, не произнес ни слова.

— Ужас какой! — еле слышно пропищал кто–то из младшекурсников в Когтевранской половине.

— Закончу на более приятной ноте, — заговорил директор. — Счастлив представить нового преподавателя по Уходу за Магическими Существами. Профессор Скамандер, который любезно согласился занять эту должность, пока наш любимый Хагрид немного отдохнет.

Зал просто взорвался бурными аплодисментами, конечно же, кроме части Слизеринского стола, где восседали все самые невежды во главе с Малфоем и его свитой. Другая половина Слизеринцев громко хлопала, Блейз даже присвистнул. Ведь всем было известно, кто такой Ньют Скамандер – самый юный магозоолог, который написал учебник для четвертых–пятых курсов, и в скором времени собирался выпустить полную энциклопедию о магических животных под названием: «Фантастические твари и где они обитают».

Скамандер привстал и поклонился. Он широко улыбался, явно довольный тем, что его так бурно встретили. Делия и Ребекка последние кончили хлопать.

— Ну, вот, кажется, и все, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!

Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Блэк почувствовала, что умирает от голода, и положила себе на тарелку все, до чего могла дотянуться. Пир был хоть куда! Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок.

Наевшись до отвала, Делия отпила тыквенного сока из позолоченного бокала и вперила свой взгляд на Гриффиндорский стол в поисках Поттера. Она не могла дождаться, когда праздник закончится – ей нужно было предупредить Святошу.

Гарри сидел рядом с Роном и Фредом Уизли, допивая из своего бокала тыквенный сок. Наконец последние куски яблочного пирога исчезли с золотых блюд, и Дамблдор намекнул всем, что пора идти спать. Делия видела, как Поттер спешно засобирался. Нужно было быстрее подловить его и рассказать все в таком месте, чтобы их никто не увидел.

— Ребекка, замени меня, пожалуйста, на посту старосты, будь другом, — Делия встала из–за стола.

— А ты куда?

— Спасибо.

Блэк рванула к выходу из Большого зала, теряясь в толпе учеников.

Комментарий к Chapter V. Part I. Peeves’ Tricks

спасибо, что читаете :)

========== Chapter V. Part II. Beginning of Feelings ==========

Она просто подойдет к нему и подзовет на пару слов. Всего–то навсего…

Делия выскочила из Большого зала и завернула направо, направляясь к Башне Гриффиндора. Наконец, раньше, чем она ожидала, нагнала его на пол пути.

— Эй, ты, Поттер!

Ох, вышло не очень мягко. Плевать. Главное, что он тут же обернулся и… скривился.

— Чего тебе, Блэк?

— На два слова, Поттер, — процедила она, лихорадочно оглядываясь по сторонам – не заметит ли кто–нибудь из Слизеринцев, что она разговаривает с «врагом номер один», как обычно выражался Малфой.

Гарри бросает на блондинку быстрый взгляд и отходит с ней на приличное расстояние от коридора, через который мог пройти кто угодно. Они завернули в какой–то темный угол близ заброшенного кабинета по Истории Магии.

Гарри наблюдал за ее молчаливой паникой, сложив руки на груди. Перебарывая раздражение и… еще что–то глубоко внутри. А затем услышал свой собственный вопрос:

— Так что случилось?

— Хотела предупредить тебя, — зашипела Делия, сверля его взглядом.

Свирепым или… обеспокоенным? Она не знала. Что–то в груди оборвалось и со свистом рухнуло в пятки. Чувствовала, как отчаянно начинают трястись ноги. Колени почти подгибались.

Ради чего ты это делаешь? Ради кого, Мерлин, ты сейчас стоишь в этом темном углу и трясешься перед Поттером? Слизеринка замерла, нутром ощущая на себе его внимательный взгляд. Из груди вырвался судорожный вздох.

— В каком смысле? — почти ласково спросил он.

Блэк прыснула.

— Сириус Блэк сбежал из Азкабана, — Слизеринка расправила плечи, складывая руки под грудью и вздергивая подбородок. — Он весьма опасен, и никто толком не знает, зачем этому сумасшедшему понадобилось совершить первый в истории побег из тюрьмы.

— Причем здесь я?

— Блин, Поттер! Ты же знаешь, пятнадцать лет назад именно он сдал твоих родителей Сам–Знаешь–Кому, и я считаю, он сбежал, чтобы закончить начатое, — почти шепот дрожащими губами. — Он хочет убить тебя.

Молчал. Скажи что–нибудь, пожалуйста. Только не молчи. Скажи хоть одно гребанное слово. Херов Поттер, говори немедленно.

— Что за бред ты несешь?

Гарри шарахнулся в сторону, вытянув руки ладонями вперед. Впечатался спиной в каменную стену.

— Ты совсем чокнутая, Блэк! Не подходи ко мне! — рявкнул он, не сдержавшись. — Я знаю, что он сдал моих родителей Волан–де–Морту, знаю! Нашлись добрые люди, которые рассказали мне.

— Неужели? — прорычала, не глядя.

Она снова на мгновение замерла. Потом возобновила движение за ним.

— Ему незачем меня убивать, понимаешь ли. Он уже достаточно совершил злодеяний, чтобы заработать себе пожизненный срок в Азкабане.

Гарри напрягся, когда стук сердца стал намного чаще, а в следующую секунду его пальцы коснулись локтя девушки.

Та сжалась и это было первым, что он заметил.

Дрожала. А в глазах читался такой страх, словно перед ней сейчас не Гарри стоял, а парила армия дементоров.

— И кто знает, может он сбежал, чтобы тебя найти. Ты, часом, не дочь его родная? — сбитый дыханием голос.

Пытается держать себя в руках, не наговорить лишнего, но, кажется, уже поздно. Сболтнул. Эти, как показалось Гарри, грязные слова сорвались с его губ.

Вопрос почти бьет ее, словно пощечина. И она даже моргает так, словно он ударил.

Повисла тишина. Не просто тишина, а тишина, которая может ненароком задушить.

Свести с ума. Уничтожить.

Даже их прерывистое дыхание в унисон казалось слишком громким. Почти разрывающим барабанные перепонки.

Она смотрит. Просто смотрит. Молча. Переваривает сказанное – это было видно по глазам. По замершему дыханию. А потом веки прикрылись, и маленькая слезинка скатилась по ее бледной щеке, оставляя за собой мокрый след.

Твою мать.

Слезы.

— Делия… Прости… Я не хотел, просто… — он тряхнул ее, отчего еще одна капля скатилась по щеке.

— Поттер, — тихо, как он вообще услышал – непонятно. Не голос, лишь движение губ.

— Пожалуйста, Делия… Я не хотел… Ради Мерлина, только не плачь, слышишь?

Она снова замолчала. Будто впитывала его слова в себя. А сердце в груди падает, натыкаясь на ребра.

Гарри никогда искренне не извинялся. Да и перед кем ему было просить прощения? Перед Роном? Ну… пару раз приходилось. Но, чтобы так… умолять о прощении девушку… такого не было. Можно сказать, что это первый такой своеобразный опыт. И не просто у девушки, а у ученицы Слизерина.

Ненависть, где ты? Где твой приторный яд, который ты с силой выпрыскиваешь на Слизеринцев? Поттер, гребанный дурак, очнись! Она Слизеринка! Эти змеюки – заклятые враги, а ты стоишь и унижаешься перед ней! Ха–ха–ха! Кому расскажешь, не поверят. Сегодня ты превзошел себя.

— Ох, Поттер, просто заткнись! — в ее голосе оглушающий крик, едва слышный.

Ледяные руки с силой толкают его в грудь. Шаг назад, почти по инерции. Она прижимает ладонь ко рту, но все равно слышно, как она кричит сквозь нее:

— Мой отец бросил нашу семью, когда мне был год! Сбежал! — она тяжело дышала. Наверное, сегодня у нее сдадут легкие. — Но это не дает тебе права говорить эти мерзкие слова, Поттер! Даже думать о том, что я дочь преступника!

Взгляд мечется по ее лицу, и только то, что она делает попытку отвернуться, заставляет его схватить девушку за запястье.

— Делия, по–моему, я извинился за…

Она влепила ему звонкую пощечину. Она ударила его. Слизеринка ударила Избранного. Ну, Гарри, ты точно сдаешь позиции.

— Не прикасайся ко мне, Поттер!

Гарри замер, ощупывая пылающий след на скуле. Тот немного покалывал. Не больно. Совершенно не больно. Ведь ее руки не способны причинить ему боли какой–то пощечиной. Это, можно сказать, легкое прикосновение руки в сравнение с тем, какие страдания он пережил.

Делия вцепилась пальцами в рукава своей мантии и тихо всхлипнула.

— Сдохнешь ведь, но это не мои проблемы. Я предупредила тебя, Гарри… — шепот.

Снова рваный шепот.

Мерлин. Милостивый Мерлин. Этот шепот – он сводит его с ума. Сносит крышу.

И она сказала «Гарри». Впервые за шесть лет.

Он мысленно улыбнулся, а Блэк в эту секунду пулей выскочила из–за угла.

Гарри следил за тем, как худенькая фигура отдалялась и отдалялась, а затем и вовсе исчезла за поворотом, ведущем к Слизеринскому подземелью. Он ощущал ее цветочный запах, застывший где–то в носоглотке. А потом быстрым шагом отправился к себе в Башню, вытирая на ходу испарину со лба. Пребывая в легком шоке от слов, сказанных им. От того, что только что произошло.

«Гарри…»

Что заставило ее произнести это? Он никогда не слышал от Делии, как она называет его по имени. Никогда в своей жизни. Ведь между их факультетами идет вечная вражда и соперничество, и все зовут друг друга по фамилии. Или прозвищами. Идиотскими кличками. Но это больше по малфоевской части. Хорек придумывает Гриффиндорцам прозвища.

«Святой Поттер», — сразу прозвучал в голове неестественный голос.

Гарри передернуло. В то же время ему казалось, что это было самое искреннее, что он от нее услышал. Это стучало в ушах, пока он шел до Башни Гриффиндора, пока поднимался по лестницам, пока пересекал гостиную. Останавливался около зеркала в общей спальне мальчиков, вглядываясь в до сих пор красноватый след от пощечины, оставленный ею.

Его не била ни одна девчонка.

Вот так. Прямо. Быстро.

Звонко.

Не больно.

Все слова, что они сказали друг другу, снова и снова стучали в голове.

Убийственный марш.

Давящий набат.

Черт. Что в этой Слизеринской заучке такого, что теперь ее образ занимает все мысли в голове? Ведь он никогда раньше не замечал ее. Лишь мысленно ненавидел. Как и весь змеиный факультет.

Эта некоронованная принцесса Слизерина его изрядно бесила. А теперь что? За десять минут, проведенных с нею, ты изменишь свое мнение? Она заносчивая и высокомерная всезнайка! А как ее любит профессор Снейп – это видеть надо! Они всегда так спокойно разговаривают друг с другом, аж тошно становится! Хотя, нужно принять во внимание, что она находится в рядах любимчиков не только у Снейпа. Ее любит и МакГонагалл, как ни странно, и профессор Стебль, и Слизнорт, и Флитвик, и… да все учителя ее любят! Определенно – нет! Его мнение об этой Слизеринской гордячке не изменится ни при каких обстоятельствах.

***

Пальцы потянулись к застежкам мантии. Медленно стащили ее с плеч. Делия опустила глаза, перекидывая мантию через спинку стула. Думать о перепалке с Поттером не хотелось и не предоставлялось нужным. Этот кретин больше не приблизится к ней ни на один метр. Его руки больше не коснутся ее, а его грязных слов она больше не услышит.

Ноги поплелись в ванную. Нужно было умыться. Смыть с себя прикосновения Поттера.

На секунду Делия призадумалась, глядя на свое отражение в небольшое зеркало над раковиной.

А были ли они так противны ей? Ведь Святоша касался ее аккуратно. Кажется, даже немного нежно. Хотя, откуда ей было знать, как это – «нежно»? У нее никогда не было молодого человека, который дарил бы ей это самое «нежно». Не было и не будет. Зачем оно ей? Совсем даже и не нужно.

Невольно вспомнились прикосновения Ньюта. Они не такие, как у Поттера. Ньют, словно запуганный кот, касался осторожно, нелепо, но так приятно и… нежно. Помилуй, Салазар, опять это «нежно». Да откуда она такие слова–то знает? Точно от Пэнси понабралась, которая, если ее попросить, могла, не останавливаясь, часа три рассказывать о своих приключениях с Малфоем. Чтобы она еще раз послушала Паркинсон… нет, увольте.

Скамандер следил за каждым своим движением, боясь натворить лишнего. Но его руки были такими теплыми.

А как вообще получилось, что он касался тебя? А, Делия? Неужели женские гормоны заиграли? Или отсутствие какого–либо мужского внимания на тебе сказалось?

Так, стоп. Почему отсутствие? А Блейз и Теодор, что, не парни? Мерлинова борода… это не то. Абсолютно не то. Они просто друзья. Однокурсники. А Блейз, кажется, вообще пытается завоевать внимание Ребекки.

Ньют был особенным. Совершенно. Глядя на него, у девушки просыпались доселе дремавшие… чувства? Хм… если это можно было назвать так.

Что произошло в электричке, девушка не понимала. Что на нее нашло? Взяла и начала лапать бедного парня.

Ну, ты и дура, конечно. Впрочем и не скажешь, что тот был против. Даже наоборот. Он был не против.

И, кстати, как это Ребекка догадалась, что он ей нравится? Стоп, Блэк! Что ты сказала?

«Нравится»?

Нет–нет. Это неподходящее слово. Симпатичен? Может быть. Но определенно, этот светловолосый парень ее зацепил.

А что скажут другие, если она будет встречаться с преподавателем? Хотя, это неважно. Ее совершенно не интересовало, что о ней будут думать другие. Это ее дело. Ее личная жизнь. И она разберется во всем сама. Ей не нужна помощь. Она самостоятельная и может принимать решения. Правильные и неправильные, но все–таки решения.

Теплая вода действительно помогла. Погрев несколько секунд руки и ополоснув лицо, Блэк сдернула с медного крючка полотенце и прижала к щекам, вытираясь.

Кончики пальцев невольно проскочили по запястью, за которое ее держал Святоша. Поттер дергал резко, но не причинял боли. Еще бы он сделал ей больно… тогда бы от него мокрое место осталось.

Делия натянула на себя пижамные штаны и майку с цветочным рисунком. На носочках прошмыгнула в спальню девочек. Кажется, все уже спали. А за пологом рядом даже слышался тихий храп.

— Ну, Ребекка, если я из–за твоих естественных звуков не усну, то завтра ты получишь… — Делия улыбнулась.

Широко. Кажется, даже едва слышно засмеялась.

Плюхнулась на мягкую постель, задвинув зеленый полог. Медленно закрыла глаза. Завтра первый учебный день, и он должен начаться непременно хорошо. И первый урок – Уход за Магическими Существами.

С этими ненавязчивыми мыслями Делия Блэк провалилась в беспокойный сон.

Комментарий к Chapter V. Part II. Beginning of Feelings

не забывайте оставлять отзывы, они дают невероятную мотивацию писать продолжение)

спасибо, что читаете :)

========== Chapter VI. Sea Knots ==========

Pétri de vanité elle avait encore plus de cette espéce ď orgueil qui fait avouer avec la même indifférence les bonnes comme les mauvaise actions, suite ď un sentiment de supérioorité, peut – étre imaginaire.

Tiré ď une lettre particulière *

* Проникнутая тщеславием, она обладала сверх того еще особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием в своих как добрых, так и дурных поступках, – следствие чувства превосходства, быть может, мнимого.

Из частного письма (франц.)

***

Делия едва успела закрыть глаза, как рассеянные солнечные лучи пытались прожечь ей веки сквозь небольшую щель в пологе. Несмотря на это, она проснулась весьма бодрой.

Никто из обитателей спальни еще не встал и, взглянув на часы, девушка поняла, что могла поспать еще целый час. Но для чего? Вместо этого она умылась, привела себя в порядок и отправилась вниз, в Большой зал.

Редкие студенты уже сидели за столами факультетов: кто–то уткнувшись в учебник, кто–то откровенно зевая и вяло беседуя. Блэк никогда не спускалась к завтраку так рано, да еще и в гордом одиночестве, поэтому ей стало даже немного не по себе.

За столом Слизерина сидели несколько второкурсников и студентка с седьмого курса, имени которых Делия даже не знала.

Она собиралась быстренько позавтракать, а потом пробежаться глазами по учебнику на пару параграфов вперед, чтобы на первом уроке быть активнее остальных.

Расписание на сегодня, которое накануне вечером Снейп вывесил в общей гостиной Слизерина, радовало: Уход за Магическими Существами и Травология с Когтевранцами. Можно в прямом смысле не напрягаться.

Накладывая себе овсянку, девушка невольно окинула взглядом преподавательский стол: профессор Флитвик, пережевывая яблочный пирог, беседовал с профессором Стебль. А с краю, на том же самом месте, что и вчера, сидел Скамандер. Он уже доедал свой завтрак, запивая остатки омлета тыквенным соком. Кажется, девушку он не заметил, однако губы Делии все равно дрогнули в улыбке, и она отвернулась, приступая к трапезе.

Вскоре к ней присоединились сонный, зевающий на ходу Блейз и Ребекка, прижимающая к себе объемную книгу.

— Как спалось? — протянул Блейз, накладывая себе яичницу с беконом, и в очередной раз подавил зевок.

— Замечательно, — ответила Делия. — А тебе?

— Паршиво… — неожиданно выдавил Забини, нахмурился и потер опухшие глаза.

— Неужели Малфой храпит? — она надеялась, что идиотская шутка развеселит друга. Он не оставил ее попытку без внимания, наградив блондинку вялой улыбкой. А затем, не торопясь, принялся жевать свой завтрак.

— Чего это с ним? — шепнула девушка Ребекке. Та пожала плечами.

Еще раз взглянув на Исмей, открывшую принесенный с собой том и погрузившуюся в чтение, Блэк лишь хмыкнула.

Наспех попрощавшись с друзьями, Делия бросилась к выходу, в дверях Большого зала буквально налетев на Поттера. Она уткнулась головой ему в грудь, и в ту же секунду отстранилась.

— Смотри, куда прешь, Поттер! — выплюнула девушка со злобой. — Очки тебе для красоты нужны что ли?

Гарри чертыхнулся. Поднял на девушку удивленные глаза, вместе с тем обходя ее стороной.

Промолчал.

Чертов Поттер. Он, оказывается, молчать умеет… и опять эти прикосновения… как будто обдало волной кипятка. Обжигающей, но одновременно приятной. Запах мужского одеколона на мгновение задержался в носу, а затем девушка выдохнула. К черту это все…

Делия летит по коридору с такой яростью, что ее красивые светлые волосы хлещут по худым плечам. Господи, и откуда в ней столько злобы? Из–за чего? Или… кого? Она идет. Просто прямо. Туда, где в лабиринтах коридоров скрывается выход из замка.

А Гарри застыл в паре шагов от Гриффиндорского стола как вкопанный. На него никто не смотрит, и это радует. Он тяжело дышит, чувствуя, как раздуваются ноздри. Ты ее не остановил – она ушла. Все? Черта с два все.

Гарри не составляет труда догнать ее, она отошла совсем недалеко. Приноровиться к шагу. Заглядывая в лицо, в котором, на удивление, невозможно было прочитать ни одной эмоции. Хотя нет… ее тонкие линии бровей изогнуты в… она злится. Стеклянный взгляд упирается под ноги.

— Постой, Делия! Куда ты?

— Отвали от меня, недоумок, — шипит, игнорируя вопрос.

— Подожди, Блэк.

И, видит Мерлин, от этих перепадов у Поттера рвет крышу. Только что от ее голоса звенело в ушах, а теперь слова слетают с губ почти бесшумно.

— Что тебе нужно?

— Ладно, все. Я просто хотел поговорить, — он вскидывает руки в примирительном жесте. Который, естественно, остается незамеченным.

Она запыхалась, но все равно шагает вперед. Что остается? Подрезать, остановиться, взять за плечи и встряхнуть.

— Остановись, я прошу. Мне нужно сказать.

И поймать взгляд не хуже Авады. Даже Авада лучше, потому что в следующий же момент Делия лупит его по рукам и выворачивается.

Издает какой–то странный звук сквозь сжатые зубы. То ли рычание, то ли всхлип. Скорее второе, потому что через мгновение она прижимает одну руку к лицу, а второй отталкивает Поттера с пути.

Несется к массивным дверям, дергая за ручку, выскакивая наружу. Порывистый ветер будто хлыстом ударяет ей по лицу, а яркие лучи солнца слепят глаза, поэтому блондинка невольно жмурится.

Гарри кидается за ней – второй раз за это утро.

— Мне все равно! — снова крик в лицо. — Мне все равно, что тебе нужно, ясно? Тем более мы… мы уже разговаривали!

Трясется, как битая собака. Гарри стискивает челюсть и снова хватает ее за плечи. Она с новой силой бьет ладонями по его запястьям:

— Пусти, Поттер, иначе пожалеешь!

Но парень только сильнее встряхивает ее.

— Мерлин, ты можешь просто выключить эту упрямую суку на пару гребанных секунд и послушать меня?

— Оставь меня в покое!

— Делия!

— Если ты сейчас же меня не отпустишь, то тебе будет угрожать не только Сириус Блэк, но и Сам–Знаешь–Кто! И мне будет очень приятно сообщить Темному Лорду о твоих передвижениях далеко за пределами школы… — она выплевывает эти слова ему в лицо, сжимая кулаки и отчаянно сопротивляясь его хватке.

— Что? — он оттолкнул ее от себя, едва не заставив потерять равновесие. — Ты одна из них?

Его голос дрогнул и, кажется, вовсе исчез. Охрип.

В замке приспешники Волан–Де–Морта? Ну… не считая ублюдка Малфоя, конечно же. Делия Блэк – Пожирательница Смерти? Милостивый Мерлин! Они затаскивают в свои ряды даже девочек! Он не хочет в это верить. Смотрит на нее с непониманием и сожалением.

— Это не твое дело, Поттер! — рявкает дрожащими губами.

Да уж, Делия, убедительно врать ты так и не научилась.

Тут же жалеет о сказанном. Сболтнуть лишнего – это, кажется, уже стало ее девизом. Она сглотнула. Сильнее нахмурила лоб, Поттер видел, как снова изогнулись ее тонкие темные брови.

— Как раз таки мое! — и это теперь его рев.

Такой громкий, что, кажется, воздух содрогнулся. Даже Делия заткнулась, хлопая ресницами. Правда, ненадолго, потому что в следующую секунду уже снова вздернула подбородок.

— Немедленно отойди с дороги, у меня занятие вот–вот начнется, — говорит она, поджимая губы.

Обходит его в пару шагов.

— Да твою же мать, куда ты?

— Хватит волочиться за мной.

— Делия, пожалуйста, давай поговорим.

Она не слушает. Не хочет слушать.

— Почему ты стала одной из них? — он выкрикивает эти слова ей в спину. И они, словно ножи, летят прямо в цель.

Бьют. Ранят.

Заставляют хрупкое девичье тело содрогнуться, сжаться до размеров комка.

Кажется, дышать становится труднее, ибо свежий воздух не приносит облегчения, как полагается, а лишь давит. Сковывает грудную клетку словно металлическим кольцом.

Из груди снова вылетает задушенный всхлип:

— Поттер, — блондинка так резко оборачивается, что Гарри налетает на нее со всего ходу. — А тебе приходилось чем–нибудь жертвовать ради семьи? Ответь мне! Приходилось? — тяжело дышит. — Ох, как я могла забыть… у тебя же нет семьи!

Блин, зачем ты говоришь это, Делия? Закрой рот, пока не поздно.

Гарри фыркает. Громко и как–то неестественно.

— Ты ничего не знаешь обо мне, чтобы осуждать! Ты жалкий, как… — она качает головой. — Даже представить не могу.

— Дай знать, когда подберешь нужный эпитет, — цедит он сквозь зубы. — А пока, выслушай меня.

Между ними повисает тишина. И черт знает, что это означает. Просто какой–то выворот мозгов, а не утро.

Парень запустил руку в волосы и медленно выдохнул, отворачиваясь. Нужно взять себя в руки.

— Слушай… — когда она молчит, говорить проще. Но тяжелее соображать, когда она стоит, отвернувшись, сложа руки на груди, и дышит так, словно сейчас задохнется.

Словно пытается сдержать слезы. Нет, второй раз он не выдержит этого. Вчера он уже видел, как она плачет. И ему хватило. Он не знал, что делать с ее слезами. Да у него чуть сердце из груди не выскочило. Так жалко было смотреть… и чувствовать, что ты беспомощен. Не можешь ничего сделать.

— Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать… — резкий вдох можно было охарактеризовать по–разному. Он, видимо, прочел его верно, потому что наконец–то отступил в сторону, давая девушке пройти. — Мне пора на занятия.

Он стоял в нескольких шагах от Делии и смотрел, как она снова бегом заходит в замок и скрывается в полумраке его длинных коридоров.

***

Спустя полчаса выйти на свежий воздух было куда более приятней, чем ранее. После вчерашнего дождя небо ясное, бледно–серое, влажная трава пружинит под ногами.

Друзья шли на свой первый урок по Уходу за Магическими Существами. Блейз и Ребекка друг с другом не разговаривали. Теодор тоже молчал. Шли через луг, спускающийся к Запретному лесу, где на опушке стояла хижина Хагрида. Впереди замаячили четыре слишком хорошо знакомые спины.

Малфой о чем–то вдохновенно разглагольствовал, а Крэбб, Гойл и Паркинсон похохатывали.

Видимо, Ньюту было дозволено провести вводный урок на улице и близко к хижине великана, чтобы тот, в случае чего, смог прийти на помощь.

Скамандер ожидал учеников на небольшой, залитой солнцем опушке. Он стоял в своем темно–синем пальто. Весь его вид выражал нетерпение – ведь это был его первый урок в жизни.

— Скорее! — закричал он, когда ученики подошли метров на пять. — Какой урок я для вас приготовил! Сейчас увидите. Все за мной, вперед!

На какой–то момент Делия подумала, что Скамандер ведет их в Запретный лес. Прогулки в этом месте были строго запрещены всем ученикам Хогвартса. У девушки от волнения аж вспотели ладони, и она спешно вытерла их об мантию.

Но Ньют повел их вдоль опушки, и скоро они оказались у ограды просторного загона. В нем никого не было.

— Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Скамандер. — Чтобы всем… эм… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте учебники на странице десять.

Ребята медленно начали открывать книги. Опушка заполнилась шорохом переворачивающихся страниц.

— Отлично! Сейчас я принесу волшебное существо. Минутку…

Ньют быстрым шагом направился в лес и скоро скрылся за деревьями.

Спустя пару минут профессор нес, придерживая обеими руками, огромный сверток из ткани. Затем зашел в загон и на груду соломы вывалил что–то, похожее на змей. Только были они все ярко–синего цвета и в пушистых перьях.

— Что за… — воскликнул Малфой, усмехаясь.

— Замолчи, — кто–то крикнул в толпе, и хорек тут же спрятался позади Крэбба и Гойла, шепча непристойные выражения.

— Знакомьтесь, Окками! — Ньют взял на руки непонятное существо и пошел вдоль изгороди, чтобы каждый мог взглянуть на диковинное создание. — Окками – пернатое, крылатое существо со змеиным телом, этакая помесь дракона и птицы. Оно вылупляется из яйца, скорлупа которого – чистое серебро и стоит целое состояние. Кто–нибудь может рассказать об особенностях Окками?

Все молчали. Делия как обычно подняла руку. Ньют удостоил ее восхищенным взглядом.

— Вам слово, мисс Блэк, — казалось, профессор вот–вот засияет от счастья.

Его веснушки стали еще заметнее в свете солнца, что придавало ему довольно нелепый вид.

— Родина Окками – Дальний Восток и его размер зависит от убежища, в котором оно обитает. Все дело в том, что эти создания – хоранаптиксы и могут увеличиваться и уменьшаться в размерах, подстраивая свое тело под имеющееся пространство, — отчеканила Делия и удовлетворенно выдохнула.

Сзади послышался недовольный шепот. Блондинка оглянулась: Малфой со своей свитой переглядывались, что–то бурча друг другу.

— Но несмотря на все свои свойства, это очень миролюбивое и дружелюбное существо, некоторые волшебники держат Окками в домашних условиях, — подхватил ее Скамандер и ближе подошел к груде соломы. — И об этом вы сможете прочесть на странице десять после занятий, а сейчас приступим к практике! Кто первый хочет познакомиться?

Ученики на шаг отступили от изгороди. Даже друзья не горели желанием пообщаться с пернатыми красавчиками. Несколько Окками что–то отчаянно верещали, широко разинув рты, а двое других мирно свернулись кольцами и, по–видимому, готовы были немного вздремнуть.

— Как насчет вас, мисс Блэк? — умоляющим голосом спросил профессор.

— Эм… хорошо, — решилась Делия.

Сзади кто–то взволнованно задышал. А Забини с Ноттом в один голос зашептали:

—Может, не стоит, подруга?

Девушка как будто не слышала и перемахнула через изгородь.

— Вы молодцы, мисс Блэк! — он похлопал ее по плечу. — Я уверен, вы поладите с Окками.

Профессор наколдовал гигантских размеров ящик и приземлил его рядом с девушкой. Тот с грохотом упал на землю, вздымая кучу пыли.

— Спокойно, мисс Блэк, — почти шепотом говорил Ньют. — Глядите одному из них прямо в глаза, называется «зрительный контакт». Старайтесь не моргать. Окками не верят тому, кто часто моргает.

И конечно, глаза у Делии тут же стали слезиться. Но она все равно держала их широко открытыми. Один из Окками, самый маленький и тощий, повернул к ней маленькую голову, распетушил синие перья на затылке и тут же прекратил верещать. Воззрился на блондинку немигающими голубыми глазами.

— Хорошо, очень хорошо, — похвалил профессор. — А теперь аккуратно возьмите его на руки. Только сильно не сдавливайте, у Окками очень хрупкие кости.

Блэк не очень–то хотелось брать это зверье в руки, но сделала так, как было велено.

Она присела на корточки рядом с их гнездом, медленно, еле дыша, протянула две ладони к Окками и взяла его на руки. Тот клацнул клювом и снова заверещал. Делия на секунду зажмурилась, но тут же взяла себя в руки.

— А теперь положите его в тот ящик и приготовьтесь увидеть маленькое чудо! — велел Скамандер.

Ученики затаили дыхание, столпившись около изгороди. Немного замявшись, блондинке все же пришлось аккуратно опустить Окками в ящик и отойти на некоторое расстояние. В то же мгновение зверь начал трепыхаться, раздуваться, синие перья распушились, Окками что–то прокричал в последний раз и, увеличившись в размерах, занял весь гигантский ящик.

— Здорово, мисс Блэк! — ликовал Ньют. — Теперь можете подойти к нему и погладить клюв через отверстие в ящике.

Для Блэк, конечно, лучшей наградой было покинуть загон, но делать нечего, она медленно подошла к животному, протянула руку и несколько раз погладила его по клюву. Окками лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия.

Все захлопали, кроме Малфоя и его дружков, вид у которых был явно разочарованный.

— Прекрасно! Думаю, он поделится с вами своим пером!

Профессор приблизился к ящику, тоже погладил Окками по клюву и незаметно выдернул большое ярко–синее перо.

— Спасибо вам, — засмущалась Делия, забирая из его рук подарок.

— Останься после урока, — шепнул он ей так, чтобы никто, кроме нее, не услышал.

Девушка одобрительно кивнула и под бурные аплодисменты покинула загон с Окками.

***

Главные часы пробили одиннадцать дня, и все Слизеринцы медленно стали расходиться с урока.

— Делия, ты с нами? — Ребекка надеялась отправиться в замок вместе с подругой.

— Идите без меня, я догоню, — бросила блондинка и заняла выжидательную позицию возле загона.

Вскоре все ученики разошлись кто куда, и она осталась наедине с Ньютом.

— Вы просили меня остаться, профессор Скамандер, — замялась она.

Парень подошел к ней почти вплотную. Его взгляд был таким теплым, а губы растянулись в еле заметной улыбке.

— Ньют. Просто Ньют, — прошептал он. — Во внеурочное время, конечно же.

Она вздрагивает от его голоса. Еле–еле, но он замечает. Девушка старается изобразить на лице легкое изумление.

— Ты что–то хотел, Ньют? — она сделала ударение на последнее слово и сложила руки на груди.

— Я подумал… — начал он.

Нет, он не может ее пригласить. Не может! Но так хочется! Делия стояла и недоуменно смотрела на него.

Слова вылетели изо рта еще до того, как Ньют совладал с языком.

— Может, ты захочешь прогуляться вокруг замка со мной сегодня вечером? — ну, зачем, зачем он начал краснеть?

— Мне очень жаль, Ньют, — девушка тоже залилась румянцем и опустила глаза, рассматривая свои туфли. — Но ты должен быть в курсе, что после шести вечера из замка никого не выпускают в целях безопасности.

— А–а, — протянул он. — Я уже обо всем договорился с профессором Снейпом.

— Что, прости?

— Сказал ему, что хочу показать тебе естественную среду обитания Окками, так как ты очень интересуешься. Он спросил, мол, неужели нельзя это сделать днем, но я объяснил, что Окками активнее всего ночью, ведь так оно и есть.

— Вот как… — Делия подняла голову, на лице ее застыла усмешка. — Хорошо, я согласна.

— Тогда до вечера, — ликовал он, чуть не подпрыгивая на носочках. — В половина седьмого возле главного выхода.

— Договорились.

***

— Ну, зачем, зачем я согласилась? — вопрошала Делия, сидя на мягком пуфике в гостиной Слизерина.

На коленях у нее была книга по Заклинаниям. Девушка решила заранее подготовиться к завтрашнему уроку и зазубрить несколько новых заклинаний, но сегодня у нее это получалось достаточно плохо. — Что меня заставило?

— Что с тобой, Делия? — спросила подругу Ребекка, сидевшая на большом диване из зеленой кожи в противоположном углу.

Исмей встала, пододвинула еще один пуфик и уселась рядом с блондинкой. Она взглянула на Блэк, на которой лица не было, а на лбу выступила испарина. Девушка теребила страницу книги, которая неприятно хрустела у нее в руках.

— Ньют… он пригласил меня пойти прогуляться с ним, — взволнованно ответила Делия. Исмей показалось, что она старательно сдерживает раздражение. Ребекка погладила ее по плечу с искренней жалостью.

— А ты что?

— Согласилась! — Блэк чуть не всхлипнула. — Не знаю, что меня дернуло! Просто… понимаешь, он такой обаятельный. Но я не хочу отношений, тем более с преподавателем!

Делия застонала, спрятав лицо в ладони. И с трудом продолжала:

— Не знаю… может, эта прогулка ничего не будет значить… Наверное, это я сама себя накрутила, что он хочет ко мне подкатить. Точно, сама.

Ребекка вскинула на подругу глаза.

— Не переживай, Делия! Просто прогуляетесь и все, — она потрепала блондинку по плечу. — Тем более, он такой крутой магозоолог, что закачаешься! Расскажет тебе что–нибудь о новых тварях, будешь умнее всех!

Кровь прилила к щекам Делии, и она рассмеялась.

— Ты права, — воскликнула она, сдерживая смех.

— Конечно! — заверила ее брюнетка. — А теперь идем на ужин.

Девочки не спеша поднялись со своих мест, и выйдя в свет ярко освещенных коридоров Хогвартса, отправились в Большой зал.

***

На протяжении всего ужина Делия старалась не думать ни о предстоящей встречи с Ньютом, ни о новых заклинаниях, которые она так и не выучила, ни даже о Поттере, который сидел за Гриффиндорским столом и отчаянно сверлил ее озлобленным взглядом, то и дело нашептывая что–то Уизли. Рыжий восседал с таким умным видом, будто писал научную работу по Зельям. Его лицо было нахмурено, и он постоянно кивал в ответ на шепот Поттера.

Делия не притронулась ни к чему, кроме напитков, что не скажешь о ее подруге, которая тут же налетела на мясной пирог и овощное рагу.

Только девушка поднесла стакан с яблочным соком к губам, как вдруг на другом конце стола Слизеринцев разразился такой шум и гогот, что, кажется, они перекрикнули всех находящихся в зале.

Малфой со своей свитой ржал, хватаясь за живот и чуть не падая со скамьи. В руках у него был тот самый злополучный номер «Ежедневного Пророка» с Сириусом Блэком на первой странице.

Делия похолодела, пальцы разжались, и стакан с треском выпал из руки, сок большим пятном разлился по зеленой скатерти, а мелкие осколки разлетелись во все стороны. Взгляды Слизеринцев тут же устремились на нее. Она прижала ладони ко рту и всхлипнула.

— Делия! — отчаянно вскрикнула Ребекка и тут же подлетела к ней. — С тобой все в порядке?

— Кажется, нет… — в сопровождении своих дружков к ней прошествовал Малфой.

Поравнявшись с Делией, он презрительно ухмыльнулся, развернул перед ее лицом «Пророк» и вслух начал читать:

— Министерство Магии сообщило, что Сириус Блэк – самый опасный преступник за всю историю тюрьмы Азкабан – до сих пор не пойман… — он остановился с самым гадким выражением на лице.

— Мы и сами читать умеем, —холодно заметил Нотт, сидевший рядом с Делией.

— Вы поглядите! — возликовал Малфой, сворачивая газету, и швырнул ее Крэббу. Тот еле поймал ее толстыми ручищами. — Что, Блэк, каково это быть отпрыском преступника, а? Небось душу Волан–де–Морту продала, чтобы тот помог твоему патлатому папочке сбежать из Азкабана? Или, еще скажешь, что вы просто однофамильцы?

Делия побурела, как свекла. Ребекка приобняла ее за плечи и метнула убийственный взгляд на Малфоя.

— Чтоб тебе дерьмом подавиться, Малфой! — Нотт сделался примерно одного цвета со своим галстуком. Драко издевательски захохотал. Крэбб и Гойл тоже разразились идиотским смехом, а паршивка Пэнси стояла возле хорька. На ее лице играла ехидная улыбочка.

От шока Блэк и слова не могла вымолвить. Она знала, что этого следовало ожидать. Была уверена. Так что не стоит обращать на Малфоя никакого внимания. Просто встань и уйди. Ну, же, Делия, давай…

— Отойди от нее, Малфой!

За спиной блондина стоял Поттер, сложив руки на груди. Позади Гарри маячили Рон и близнецы Уизли.

От неожиданности Малфой вздрогнул – это доставило Поттеру немало удовольствия. Однако Слизеринец довольно быстро пришел в себя: растянул губы в типичной наглой ухмылке.

— Что, Поттер, защищаешь дочь преступника?

У Гарри тут же в мозгу вспыхнул момент, когда он говорил те же слова, но тут же постарался отмахнуться от этих мыслей.

— Отвали от нее, урод, — процедил он, делая шаг по диагонали – ближе и к Малфою, и к выходу, чтобы в случае чего перекрыть этой сволочи пути к отступлению.

Уизли заметили этот маневр и в свою очередь тоже окружили хорька со всех сторон.

— Уйди, Поттер, пока я не расквасил тебе морду, — Драко сделал решительный шаг вперед, но Гарри остановил его ощутимым толчком в грудь.

На лице Слизеринца отразилась смесь страха и возмущения. Крэбб и Гойл хрустнули мускулами, потирая огромные кулаки.

А Делия с ужасом на лице наблюдала за этим и молила Мерлина о том, чтобы хоть кто–нибудь из преподавателей заметил эту перепалку и остановил их. Возле них начали собираться ученики и не только со Слизерина. Все внимательно следили, раскрыв рты, что же будет дальше.

— В чем дело, Малфой, испугался? — Гарри сделал к нему еще один шаг. — Или ты способен устраивать разборки только с теми, кто заведомо слабее тебя?

Малфой вновь попытался натянуть на лицо свою гаденькую улыбку, однако получилось у него довольно жалко.

Поттер усмехнулся.

Хорек тут же сощурил свой туповатый взгляд и тоже сделал решительный шаг вперед.

— Все–таки я когда–нибудь разукрашу тебя как следует, идиот шрамированный, — гаркнул он, не особо убедительно, к слову.

— А тебя это ждет прямо сейчас…

Вспышка гнева буквально ослепила Гарри. Секунду назад перед ним было ухмыляющееся лицо Малфоя, и вот оно уже скрыто его длинными белыми пальцами, сквозь которые проступает кровь. Толпа неодобрительно заулюлюкала, а Делия завопила, вскакивая со своего места, но твердая рука Теда тут же рывком усадила ее обратно.

Блондинка снова прижала ладони ко рту:

— Что вы делаете? Прекратите немедленно!

Но ее никто не слышал.

— Тварь… — злобное, приглушенное пальцами шипение Малфоя почти не доходило до Гарри. Он отрешенно наблюдал за тем, как Слизеринец размазывает кровь по лицу.

Поттеру показалось, что этого мало, и он снова выбросил вперед кулак, в этот раз попав ему в скулу. Тот буквально взвизгнул, отшатнувшись от него в объятия Паркинсон.

— Еще раз тронь меня, сука! Я убью тебя!

Гарри скривился: его тошнило от пустых угроз Малфоя. Однако в следующее мгновение его резко схватили за мантию, оттягивая назад. Ощутимый удар в бок заставил упасть на колени. Краем глаза он заметил тупую морду Гойла. Он швырнул Гарри на пол, а потом толкнул в живот, заставляя повалиться на спину. Малфой мерзко заржал, а Крэбб с особым чувством пнул своей массивной ногой ему по ребрам. Он согнулся, пытаясь втянуть побольше воздуха. Очки сползли с носа и упали под ноги.

— Нравится? — зашипел ему в самое ухо Крэбб. Гарри резко дернул головой, чувствуя, как в переносицу ему летит отвесистый удар. У него горели все кости, к тому же он не слабо приложился головой и его тошнило. Казалось, у Поттера вот–вот посыпятся искры из глаз. Он получает новый удар в живот, а потом словно на секунду отключается от внешнего мира.

***

— Гарри! Ты слышишь меня?

Его за плечи трясут чьи–то руки. Он еле приоткрывает один глаз и видит перед собой бледное перепуганное лицо Делии, светлые стены и больничный полог.

Да уж, второй день в Хогвартсе, а он успел загреметь в лазарет. Что скажешь, лучше не бывает…

— Слышу… — выдыхает он, пытаясь привстать, однако это движение отдается дикой болью в ребрах.

Ох, неужели сломали…

— Не двигайся, сейчас придет мадам Помфри и поможет тебе, — она невесомо придерживает его за плечи. Смотрит растерянно, взволнованно.

Поттер замечает, как по ее лицу скатывается маленькая слезинка, и крапает на белую простынь, оставляя крошечное мокрое пятнышко.

Она плачет, Поттер. Из–за тебя, мудак.

Гарри становилось и плохо, и радостно от этой мысли. Он снова не знает, как себя вести с ее слезами и задает, как ему кажется, наиглупейший вопрос:

— Как все закончилось?

Тебя отправили в нокаут, вот как.

— Прибежали МакГонагалл и Снейп, разняли вас, — она сжала зубы и посмотрела на Гарри так строго, что говорить расхотелось. — Разогнали всех зевак, а еще с обоих факультетов сняли по двадцать баллов!

Последние слова она выплюнула почти обвиняющим тоном. Гарри снова закрыл глаза и хотел отвернуться, как тонкие холодные пальцы осторожно схватили его за лицо.

— Посмотри на меня, — прошептала она, раздувая ноздри и смаргивая подступившие слезы. — Зачем ты это сделал? Ведь ты же знаешь Малфоя, он только и думает, как наговорить гадостей. Не нужно было лезть…

Она шумно сглотнула. Гарри не удержался и подхватил пальцами очередную слезинку, скатившуюся по щеке. Делия наклонилась совсем близко, и он стер мокрую дорожку с ее лица.

— То, что он сказал, это просто немыслимо, — так близко к ее губам, что он чувствовал ее горячее дыхание.

Блэк не отстранялась, просто смотрела на Гарри жалобно, с каким–то бессилием.

— Ты говорил то же самое… — это замечание упало между ними, разрушая все волшебство момента. Поттер внимательно посмотрел на девушку. Она прикусила губу, а на ее лице можно было прочесть лишь отчаяние.

— Я был не прав и давно уже извинился за свои слова, — он виновато посмотрел на нее.

Блэк лишь замялась.

— Ох, Гарри… Просто слова Малфоя… — она на секунду зажмурилась. — Они такие гадкие и обидные…

— Это полный бред, не бери в голову.

Потом, совершенно не задумываясь о своих действиях, Гарри протянул руки и сжал ладони блондинки, которые до сих пор находились на его пылающих скулах.

«У нее такие холодные пальцы», — про себя заметил парень.

Девушка вздрогнула, однако она не пыталась отстраниться или вырваться. Он чувствовал, как блондинка была напряжена: ее руки почти вибрировали. Поттер убрал ее ладони со своего лица, а потом медленно привлек к себе. Одна его рука легла на напряженную спину, вторая пробежалась по шее и зарылась в волосы.

Мысленно Гарри почти ликовал. Он обнимал Делию Блэк. И она позволила ему сделать это.

Шесть лет они враждовали, и теперь только одному Мерлину известно, что между ними произошло. Какой механизм сломался, что за пару дней все так изменилось… Гарри не знал, но одну вещь понял точно, что к этой девушке он больше не чувствует ни капли ненависти.

Делия тяжело вздохнула, позволяя Поттеру прижать себя; немного помедлив, она несмело обняла парня за талию, уткнувшись лбом в его плечо.

Блэк потеряла счет времени, сколько они пролежали вот так, однако вскоре в больничном крыле послышались быстрые шаги. Делия в миг отстранилась и спешно поднялась со стула. В этот момент из–за ширмы выглянула мадам Помфри:

— Мисс Блэк, я думаю, вы оставите меня наедине с мистером Поттером, мне нужно осмотреть его, — строгим голосом попросила целительница.

— Да, конечно.

Кинув на Гарри прощальный взгляд, девушка поспешила удалиться из больничного крыла.

Этот день, как и предыдущий, нужно немедленно закончить… а завтра… завтра необходимо придумать оправдания всем своим сегодняшним, выходящим за грань нормальности, действиям.

Делия, очень боясь наткнуться на Филча или его кошку, поспешила в подземелье Слизерина. И плевать, что время давно перевалило за шесть часов вечера.

Комментарий к Chapter VI. Sea Knots

не буду говорить, что комментарии и оценки читателей очень важны. ваше мнение необходимо до крайности!

========== Chapter VII. Strange Advanced Potion-Making ==========

Иногда в жизни происходят такие повороты, под которые ты не успеваешь подстроиться. Вроде бы все идет как надо и нет поводов для лишнего беспокойства. А потом что-то резко появляется, и ты не в силах с этим справиться. Новости, что чаще всего по мановению волшебной палочки оказываются проблемами. И все это падает на тебя, словно снег на голову. Так не вовремя сорвавшаяся со снежной вершины лавина. И вопрос остается в том, а сможешь ли ты выбраться из–под нее?

***

Любые новости распространялись по Хогвартсу со скоростью света. Спустившись утром в гостиную Слизерина, Делия услышала, как две третьекурсницы обсуждают, что Драко Малфой и Гарри Поттер отколошматили друг друга в первый учебный день. Некоторые поговаривали, что они просто что–то не поделили, а те, кто были свидетелями драки точно знали, что все произошло из–за девушки, которая сейчас застыла по середине гостиной, опираясь о диван.

— Делия, с тобой все в порядке? — спросила одна из третьекурсниц, стараясь скрыть заинтересованный взгляд.

Очевидно, этим тарахтелкам не терпелось затащить девушку в пучину своих сплетен и поделиться с ней новыми деталями о последних событиях. Естественно, история уже обросла нелепыми подробностями, но это было не так уж важно.

— Да–да, все хорошо. Просто голова немного закружилась, вот я и…

— А ты уже слышала, что наш Малфой отметелил Поттера? — встряла в разговор рыжая пятикурсница, незаметно появившаяся из–за спины Делии, что та невольно дернулась и отступила в сторону. Кажется, ее зовут Ханна или…

— Конечно, Ханна! Да вся школа уже знает! — третьекурсницы встрепенулись и глупо заулыбались, видимо, приметив себе потенциальную жертву, чтобы заговорить ее своими сплетнями до смерти. Ханну это нисколько не смутило, и она уселась на пуфик рядом с недалекими девчонками.

— Да… я слышала, — Делия взглянула на них и готова была поклясться, что от одной мысли о том, что эти особы обсуждают произошедшие события, придумывают что–то себе, ее сейчас стошнит. Поэтому она поспешила удалиться из гостиной.

За завтраком Делия заметила, что взбучку обсуждает куча народа. Но гораздо важнее для нее было то, что Малфой, несмотря на прямое причастие к этой истории, сидел в конце длинного стола совершенно один и отрешенно жевал свой завтрак. Скорее всего, урод вынашивал план мести. Она запихала поглубже желание подойти к нему и собственноручно врезать по аристократической морде. Подобных боев без правил никто бы уже не оценил.

Вскоре к ней присоединились друзья. Забини, Нотт и Исмей появились в поле ее зрения с совершенно одинаковым выражениями лиц. Блейз был мрачнее грозовой тучи, Тед выражал полное безразличие ко всему, а Ребекка была настолько взволнованна, что у нее подрагивали руки.

— Ты в порядке? — поинтересовалась Исмей, заглядывая в лицо подруги.

Нет, блин. Нет, нет, нет, я не в порядке! Все просто выходит за грань нормальности. За грань моих принципов, а так все неплохо.

— Вполне…

Далее трапеза прошла в полном молчании, нарушаемым лишь звоном ножей и вилок.

В этот день погода как никогда радовала учеников последними теплыми деньками. Солнце светило ярко, на небе ни облачка, лишь легкий ветерок качал макушки огромных сосен в Запретном лесу. Так и хотелось прогуляться, подышать свежим воздухом, а не сидеть в тесном, обросшем мхом и пылью подземелье.

Делия ждала, что совместный урок с Гриффиндором выльется в череду подколов, однако в этот день Зельеварение проходило на удивление спокойно. Возможно, Малфой и компашка нагоготались уже вчера и осознали всю серьезность произошедшего, а может, это было затишье перед бурей – все равно.

В подземелье непривычно клубился разноцветный пар и витали удивительные запахи. Некоторые ученики с интересом принюхивались, сидя возле огромных котлов, в которых что–то кипело и булькало.

Делия выбрала себе стол поближе к котлу с золотистой жидкостью, от которого шел самый заманчивый аромат. Девушке он напомнил запах нового пергамента, дерева от рукоятки метлы и что–то цветочное, кажется, так пахли ее духи «Magic Chanel». Она поймала себя на том, что дышит глубоко и медленно, и пар от зелья понемногу наполняет ее до краев, словно чудесный напиток. Ее охватило ощущение невероятного довольства; она улыбнулась Ребекке через стол, и Исмей лениво улыбнулась в ответ.

— Ну–те–с, ну–те–с, — проговорил Слизнорт; очертания его массивной фигуры мерцали и расплывались в мареве многоцветного пара. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудьте учебники «Расширенный курс Зельеварения».

Ученики дружно загремели котлами, кто–то уже со звоном ставил гирьки на весы, но никто не произносил ни слова. Сосредоточенную целеустремленность, царившую в классе, можно было, кажется, пощупать рукой. Делия видела, как Малфой лихорадочно листает «Расширенный курс Зельеварения». Очевидно, ему совершенно необходимо было выпить успокоительного зелья.

Делия поскорее склонилась над потрепанным учебником, который достался ей в библиотеке, так как во «Флориш и Блоттс» была распродажа, и кто, как говорится, успел, тот и съел.

К ее большой досаде, оказалось, что предыдущий владелец учебника исписал все страницы вдоль и поперек, даже поля были сплошь заполнены какой–то писаниной. Делия нагнулась пониже, кое–как расшифровала список ингредиентов (предыдущий владелец и здесь понаписал невесть чего, а кое–что, наоборот, вычеркнул). Затем она вскочила и бросилась к шкафчику за необходимыми ингредиентами. На обратном пути она увидела, что Малфой со страшной скоростью шинкует корень валерианы.

Все то и дело оглядывались посмотреть, как идут дела у соседей. В этом было и преимущество, и неудобство уроков Зельеварения – никто не мог скрыть свою работу от других. Через десять минут комнату заволокло голубоватым паром.

Делия сидела с Блейзом. Они вместе варили «Напиток Живой Смерти». Забини маленькими кусочками нарезал корень асфоделя, а Блэк помешивала воду уже с готовыми ингредиентами в котле.

Профессор Слизнорт важно расхаживал между партами, одновременно рассказывая и о свойствах зелья, и успевая помогать непутевым ученикам. Делия в десятый раз окинула взглядом кабинет. Уизли сидел с Долгопупсом, поучая того. Поттер на уроке не появился.

— Напиток Живой Смерти – усыпляющее средство. Создается впечатление, что человек умер, — разглагольствовал профессор, проходя мимо ряда Гриффиндорцев. — Ошибка в рецепте или приготовлении может вызвать вечный сон и даже смерть.

Слизнорт остановился у парты Рона и Невилла. Долгопупс покраснел, а Уизли выглядел так, будто сейчас надуется, как воздушный шар и лопнет от стыда.

—Ах, батюшки мои! Долгопупс! — укоризненно начал учитель. — Кто так режет дремоносные бобы?

Профессор взглянул в котел и покачал головой. Отобрал у Невилла ножик, и сам начал аккуратно разрезать крупный боб. Казалось, что лицо Долгопупса стало свекольного цвета. Со стороны Слизеринцев послышался смешок. Однако после того, как профессор кинул на них злобный взгляд, они тут же замолчали и продолжили приготовление зелья.

— Постой, Делия, а разве ты резала бобы? — опомнился Блейз. — Там написано «мелко нарезать дремоносные бобы», а мне показалось, что ты их мяла.

— Так и есть, — девушка пожала плечами. — Если их размять серебряным кинжалом, сок будет идти лучше. У меня так написано.

Блейз накрошил корешки. А Делия снова склонилась над книгой. Ее ужасно раздражало, что приходится вычитывать инструкции, с трудом разбирая их под дурацкими каракулями предыдущего владельца, которому чем–то не угодила рекомендация «мелко нарезать дремоносные бобы», и он вписал собственную инструкцию:

«Размять серебряным кинжалом, держа его плашмя, тогда лучше идет сок, чем при нарезании».

— Вот, Блейз, взгляни, — девушка указала пальцем на писанину предыдущего владельца. — Кто–то тут написал свой собственный способ приготовления, и я рискнула последовать ему. Кажется, получается весьма неплохо.

— Ну, хорошо… — Забини неопределенно пожал плечами и принялся нашинковывать корень валерьяны.

В классе была такая тишина, что бульканье зелий в котлах как будто стало в десять раз громче. Абсолютно все, даже свита Малфоя, были увлечены приготовлением «Напитка Живой Смерти».

Делия снова внимательно всмотрелась в следующую строчку инструкции. Согласно учебнику, дальше нужно было помешивать зелье против часовой стрелки до тех пор, пока оно не станет прозрачным, как вода. А согласно уточненной версии предыдущего владельца, следовало после каждых семи помешиваний против часовой стрелки делать одно помешивание по часовой стрелке. Что, если прежний владелец и тут окажется прав?

Блондинка принялась мешать против часовой стрелки, а потом, затаив дыхание, один раз мешанула по часовой стрелке. Результат последовал незамедлительно. Зелье стало нежно–нежно–розовым. Злость на прежнего владельца учебника испарилась без следа.

Забини зачарованно наблюдал за манипуляциями подруги.

— Но тут написано… — начал было он, но Делия строгим голосом перебила его.

— Блейз, помолчи, я знаю, что тут написано.

Пока никто не смотрел, Делия открыла первую страницу и, переворачивая ее, увидела, что на внутренней стороне обложки что–то нацарапано тем же мелким убористым почерком, что и ценные указания, позволившие ей сварить зелье лучше всех:

«Эта книга является собственностью Принца–полукровки»

Кого эта собственность? Что еще за Принц–полукровка? А впрочем, это неважно. Главное, что указания этого сверх умного Принца помогли девушке изготовить отменное зелье. Однако… стоит заглянуть как–нибудь в библиотеку. Может быть, там найдется информация об этом загадочном человеке. Блэк мысленно поблагодарила Принца–полукровку за его полезные очерки в книге и продолжила работу.

За Гриффиндорским столом Рон сквозь зубы сыпал проклятиями – его зелье было похоже на жидкую лакрицу. Делия посмотрела по сторонам. Насколько она могла разглядеть, больше ни у кого зелье не было таким светлым. Она ощутила невероятный подъем, который часто случался с ней в этом подземелье, но от этого становилось еще прекраснее.

— Время вышло! — объявил Слизнорт. — Прошу всех прекратить помешивать!

Слизнорт медленно двинулся между столами, заглядывая в котлы. Он не делал никаких комментариев, только иногда принюхивался или помешивал в котле. Наконец он добрался до стола, за которым сидели Невилл и Рон. Печально улыбнулся при виде вещества, напоминающего деготь в их котле. Прошел мимо темно–синей стряпни Крэбба и Гойла. Зелье Малфоя удостоилось одобрительного кивка. Тут Слизнорт увидел зелье Делии и Блейза, и на лице его выразилось недоверие, смешанное с восторгом.

— Вот это да! Посмотрите все, у мистера Забини и мисс Блэк получилось! — воскликнул он на все подземелье. — Отлично, отлично, ребята! Слизерин получает заслуженные двадцать баллов… и, о боже праведный, вижу вы, мисс Блэк, унаследовали талант своего отца. Он был великим мастером по зельям!

На мгновение класс перестал дышать. Многие были в курсе, из–за чего вчера Малфой так гоготал над Делией.

Однако в следующую же секунду все снова зашуршали, ссылаясь на то, мало ли в Хогвартсе было учеников с такой фамилией. Тем более преклонных лет профессор мог что–то, да напутать.

Девушка стала белее мела. Она застыла, смотря в глаза Слизнорту. Тот немного опешил:

— Я что–то сказал не так?

Ребекка, приобняв подругу за плечи, без лишних слов поспешила вывести ее из класса.

— Простите, профессор, просто Делия никогда не знала своего отца, — объяснил Забини и скрылся за дверью.

***

— Делия, на тебе лица нет!

Подруги стояли возле кабинета Заклинаний. Через пять минут должен был прозвенеть колокол и начаться урок. Блондинка огляделась, не подслушивает ли кто и прошептала Ребекке:

— Он знал моего отца… — девушка начала раскачиваться из стороны в сторону, прижимая к груди толстую книгу. Исмей положила свою руку ей на плечо и крепко сжала.

— Это естественно, Делия! — она пристально посмотрела на нее. — Раз он волшебник, значит точно учился в Хогвартсе! Ты должна расспросить профессора Слизнорта, он расскажет тебе все, что знает, я уверена.

— Нет, — Блэк замотала головой. — Я не могу.

— Хотя бы имя его узнай!

— Знаешь, Ребекка, я считаю, что нет смысла обращаться к Слизнорту… — блондинка прищурила глаза. — Думаешь, много ли было в то время мальчиков с фамилией «Блэк»? Тем более, она не такая уж и распространенная, как многие думают! Это фамилия чистокровного рода волшебников! И по моим расчетам, только один человек с фамилией «Блэк» мог учиться в Хогвартсе в то время.

— Притормози! Ты серьезно? — Исмей слушала догадки подруги, сложив руки на груди.

Делия тяжело вздохнула.

— Малфой был прав… я не могу доказать или опровергнуть это, но, кажется, Сириус Блэк – мой отец.

***

Делия спустилась по винтовой лестнице в гостиную. Она проспала все послеобеденное время, а проснувшись, обнаружила, что уже пять вечера. В гостиной сидели Блейз с Ребеккой. Забини жевал мятную жабу и поглаживал живот, а Исмей корпела над домашней работой, разложенной на двух столах.

— А где все? — блондинка рассеяно огляделась.

— На ужине или гуляют. Уже вечер, не заметила? — Ребекка хмуро поглядела на девушку. — Ты ничего не ела в обед, я подумала, что ты проголодалась, и уже собиралась пойти тебя будить.

Делия села в кожаное кресло.

За окном зарядил дождь. Потянувшись, девушка обежала глазами помещение, а затем еле удержалась, чтобы не вскрикнуть. Перед камином, как серый пушистый коврик, растянулся… кот.

— Это… это чей? — Делия внимательно пригляделась, уж не померещилось ли ей.

— А–а–а, это мой кот, — протянул Блейз. — Моджо.

— Не знала, что у тебя есть кот… и что это за идиотское имя?

— Замечательное имя, — прыснул он. — Да у меня его и не было… я сегодня после занятий ходил в теплицы к профессору Стебль, чтобы взять дополнительное задание, а когда возвращался обратно – смотрю, по поляне несется кот, а за ним огромная черная собака, того гляди загрызла бы бедняжку. Я пса припугнул, а кота себе забрал.

Ребекка и Делия переглянулись.

— Странно… откуда бы им взяться на территории школы? — сорвалось с языка у Блэк.

— Откуда я знаю? — Забини всплеснул руками, уронив мятную жабу на пол. — Это был просто огромный лохматый пес со сверкающими глазами. Он загрыз бы Моджо.

— Бедненький котик… — с сарказмом произнесла Ребекка, не отрывая взгляда от книги.

В это время животное вскочило со своего места и, подняв хвост трубой, начало важно расхаживать по комнате, путаясь у друзей под ногами.

— Брысь! — шикнула Делия и отодвинула кота подальше от себя. Тот недовольно заурчал и прыгнул Блейзу на колени.

— Я жутко голоден, пора на ужин, — оповестил Забини и, спихнув Моджо, направился к выходу из гостиной.

***

На входе в Большой зал Делию поймал профессор Снейп.

— Мисс Блэк, — декан поджал губы в своей излюбленной манере, изучая девушку. — Хочу напомнить вам, что вы являетесь капитаном Слизеринской команды по квиддичу. Поэтому вы должны как можно скорее полностью укомплектовать ее и не затягивать с тренировками.

Квиддич! Как она могла забыть…

Девушка постаралась выдавить из себя улыбку, однако лицо Снейпа оставалось все таким же строгим.

— Да, профессор… Я помню, сегодня же назначу дату.

— Хорошо.

Глаза декана сузились, и он быстро упорхнул из Большого зала. Только развивающуюся при ходьбе черную мантию Делия и видела.

— Чего он хотел? — поинтересовался Нотт, когда Делия присела рядом с ним.

— Про квиддич напомнил…

— Блин, точно! — встрепенулся Тед. — А когда первая тренировка, капитан?

— Пока не знаю.

Делия бросила взгляд на Гриффиндорский стол: Поттера не было. Надо будет зайти к нему после ужина. Ох, черт, Блэк! И откуда в тебе столько заботы?

Блондинка наложила себе куриных ножек с подливой и пододвинула тарелку с овощным салатом.

Тут кто–то радостно заорал:

— Совиная почта!

Делия подняла голову: совы–почтальоны, как всегда, влетели в Большой зал, неся в клюве письма. На стол перед девушкой приземлился филин Гермес, в клюве у него был конверт из белоснежной бумаги.

Но за Гриффиндорским столом разворачивалось зрелище поинтереснее: напротив Невилла Долгопупса сидела огромная амбарная сова, в клюве она держала красный конверт. Делия сразу же узнала Громовещатель – Блейз в прошлом году получил такой от своей матери.

— Хватай его и скорее беги отсюда! — крикнул ему Рон.

Говорить дважды не надо было. Невилл схватил письмо и, держа его перед собой как бомбу, пулей вылетел в холл. Слизеринцы в другом конце стола покатились со смеху. Письмо взорвалось почти у самых входных дверей. Голос бабушки, стократ усиленный, наполнил замок: так опозорить все славное семейство Долгопупсов!

Впервые девушке было жаль Невилла, и она не сразу заметила, что на нее выжидательно смотрят два янтарных глаза. Она опомнилась, когда Гермес больно клюнул ее в руку.

— Ой! — воскликнула она от неожиданности. — А, сейчас–сейчас, Гермес!

Блондинка забрала у него письмо и открыла конверт, а филин тем временем отыскал плошку с хлопьями и принялся громко хрустеть. Записка была от матери.

«Дорогая Делия!

Как ты поживаешь? Профессор Снейп написал мне, что из–за тебя подрались мальчики! Я бесконечно разочарована! И надеюсь, что ты подумаешь над своим поведением!

Делия скривилась. Чертов профессор! Какого гриндилоу он обо всем треплет матери? Далее девушка заметила изменения в аккуратном почерке мамы: буквы стали плясать по строчкам, как будто во время написания у нее дрожала рука.

Дочка, кажется, над нашей семьей снова сгущаются тучи. Сама–Знаешь–Кто приказал, чтобы я… Мне тяжело об этом писать, но я должна… Он хочет, чтобы я официально стала Пожирательницей Смерти. С Его меткой на руке. Девочка моя, я не знаю, что мне делать. Темный Лорд угрожает убить тебя и всех твоих друзей, если я не вступлю в его армию. Уверена, потом он и до тебя доберется. Он дал мне срок до Рождества. А после… Если я не повинуюсь… Они все равно нас всех убьют! Делия, мне придется принять это нелегкое решение. В противном случае, я могу отсрочить это лишь до Нового года. Что я и сделаю. У нас еще есть время что–нибудь придумать…

Дорогая, будь предельна осторожна! Я думаю, ты уже знаешь, что опасный преступник в бегах. Однако, я уверена, что в стенах Хогвартса тебе ничего не угрожает.

Береги себя. Мама.»

У Делии перехватило дыхание и закружилась голова. Она знала, что рано или поздно это случится. Понимала, что Волан–де–Морт придет за ее семьей. А если они не согласятся стать Пожирателями Смерти, то их убьют.

Милостивый Мерлин, как же так получилось, что мать связалась с Темным Лордом? Этот факт от нее тоже скрывали. Как и тот, что ее отец, кажется, первый человек за всю историю магии, которому удалось сбежать из Азкабана. Пятнадцать лет она жила во лжи. Все вокруг ей врали. Даже родная мать. Как все это время она так просто могла молчать? Нет… нет–нет! Все это так с рук не сойдет. Она должна узнать всю правду. Об отце, о связи ее семьи с Темным Лордом. Абсолютно. Всю. Правду. И ее никто не остановит. Нужно начать. Начать хоть с чего-то… Но одна она не справится, это очевидно. Поттер… Точно! За последние два дня между ними столько всего произошло, чего не происходило за шесть лет. И кто, как не он, лучше всех знает Волан–де–Морта?

Делия нутром чувствовала, что именно ему она может довериться. Ни Ребекке, ни Блейзу, а Поттеру. Именно он сможет помочь ей. Она изо всех сил надеялась на это.

Делия свернула письмо и сунула его в карман мантии. К еде она не притронулась.

— Лети в совятню, Гермес, — она погладила филина по перьям. — Отдыхай.

Гермес одобрительно ухнул, на прощание клюнув девушку в щеку. Расправив большие крылья, птица упорхнула из Большого зала.

Блондинка поднялась с места и поспешила в больничное крыло. Краем сознания она не понимала, как за пару дней все так успело измениться? Она познакомилась с Ньютом Скамандером, который явно был неравнодушен к ней, злейший враг в одно мгновение стал другом… а другом ли только? Неважно. Скоро она узнает, кто ее отец, информацию о котором от нее долгое время скрывали. Узнает, почему Темный Лорд положил глаз на ее семью. И какими бы ни были последствия, это, во всяком случае, лучше, чем жить в наглой лжи.

Девушка уже спускалась к больничному крылу. Она поспешила отмахнуться от навязчивых мыслей. Сейчас она всем поделится с Поттером и ей станет легче.

Наверное.

Слизеринка подошла к дверям и неуверенно дернула за медную ручку.

А ведь Динки ее предупреждал.

Комментарий к Chapter VII. Strange Advanced Potion-Making

оставляйте свои отзывы, они дают невероятную мотивацию! и так я хотя бы буду знать, что хоть кто–нибудь читает мой фанфик :)

========== Chapter VIII. Claws and Teapots ==========

Комментарий к Chapter VIII. Claws and Teapots

ура, товарищи! выставляю на ваш суд новую главу, в которую было вложено огромное количество сил и времени.

уважаемые, дайте мне знать, что Вам нравится! оставляйте свои отзывы, хорошие и плохие, буду рада каждому и непременно приму все к сведению!

ваша поддержка оказывает невероятный стимул к продолжению работы)

Спасибо, что читаете :)

Насколько сильно банальная ложь может нас ранить? Острее лезвия ножа или больнее пули, проходящей насквозь. Мы дарим близким людям свое доверие, ожидая взамен какой–то отдачи. Ведь как говорят: если ты желаешь, чтобы тебе доверяли – доверься сам. Вот только иногда подобная цена, что мы отдали ради чувства защищенности и единения с кем–то, оказывается слишком высокой. Потому как именно эти самые любимые люди могут укрыть нечто важное от тебя. И тогда, выходит, что весь этот мир без секретов – иллюзия. Хрупкая и легкая, подобно карточному домику, который от мимолетного прикосновения способен разрушиться. Исчезнуть быстро и красиво, не оставив и следа былой роскоши. Как следует поступить в таких случаях? Дать волю слезам и заплакать или, стиснув зубы, двигаться дальше в надежде все же рано или поздно отыскать тех, кто не поступит с тобой подобным образом во второй раз? А может, стоит просто бороться за то, что уже имеем? Как часто, строя замок собственной безоблачной жизни, люди попросту забывают о фундаменте. А он, как ни крути, в итоге держит на себе всю конструкцию.

***

В больничном крыле было светло и довольно тепло. Делия зажмурилась от яркого свечения, исходившего от небольших сфер под потолком. Ее окутал аромат полевых трав, каштанового меда и хвои. Девушка вдохнула полной грудью.

Мадам Помфри, судя по звукам, хлопотала в подсобном помещении. Девушка решила, что не будет ее беспокоить. Блэк проскользнула к белоснежной ширме. Немного замявшись, она все–таки выглянула из–за нее:

Гарри мирно спал, тихо посапывая, а рядом с ним, склонив голову, сидел…

— Уизли?!

Девушка округлила глаза. Как он успел раньше нее прийти сюда? Рон поднял на нее безразличный взгляд. На его лице читалась усталость.

— Рон, я…

Уизли, не проронив ни слова, поднялся со стула, стороной обходя девушку.

— Рональд Уизли! Я, кажется, к тебе обращаюсь… — начав фразу на повышенных тонах, ее окончание Делия произнесла тихо, осторожно. Тот резко выпрямился и сложил руки на груди. Между бровями пролегла морщина, которая совсем не красила его лицо.

— Да? — он притворился, что не расслышал, а затем продолжил издевательским тоном: — А с каких пор ты вообще со мной разговариваешь?

— Прекрати! — голос девушки сорвался, а в следующую секунду она плотно сжала губы.

— Не то что? —он прищурил карие глаза. — Кинешь в меня Авадой?

— Да что с тобой, Рон?

Делия всплеснула руками. Рыжий вздохнул, покачал головой.

— Это же из–за меня Гарри второй день лежит в больничном крыле, — разгневанно начал он. В глазах в считанные секунды не осталось и следа усталости. — Это же из–за меня вчера ушлепки Малфоя ему чуть все ребра не переломали!

Она непроизвольно закрыла глаза, шумно втянула воздух.

— Ты хочешь сказать… это я виновата?

Конечно, Делия, это ты! Спрашиваешь еще? Он заступился за тебя и от того ему досталось.

— И чего он в тебе нашел, принцесса Слизеринская? — злобно бросил он через плечо и, развернувшись, решительным шагом покинул лазарет.

Девушка застыла на месте. Вздохнула, чувствуя, как резко пересохло в горле. Слова Рона снова и снова четко звучали в голове.

Что. Он. В тебе. Нашел.

Именно так сказал Уизли? Ей не послышалось?

Он. В тебе. Нашел.

Делия попыталась сглотнуть вязкую слюну, скопившуюся во рту, она с большим трудом потекла в пересохшее горло. Помилуй, Салазар.

Блондинка подошла к большому окну. Отсюда открывался замечательный вид на окрестности замка. Лучи заходящего солнца освещали ее крепко стиснутые руки и серьезное лицо.

Небольшое зеркало, висевшее на противоположной стене в изящной резной раме, отражало блики проникающих в комнату лучей на светлые стены, создавая удивительную игру ярких красок, столь непохожую на состояние девушки. Слизеринка окинула взглядом поле для квиддича. В сознание невольно пробрался момент с четвертого курса: холодный и дождливый ноябрьский день, а игру Гриффидора со Слизерином никто не отменял. Вот она, верхом на своей «Молнии» делает крутой пике, взмывает высоко в небо, пытается поймать золотой снитч. За ней несется Поттер. Рев трибун, звук дождя – все это смешалось в такую гамму звуков, что уши закладывало. Еще рывок и… снитч у нее в руках. Заслуженные сто пятьдесят очков, и змеиный факультет выиграл! Все Слизеринцы безумно радуются, визжат, а факультетская команда чуть ли не на руках выносит с поля любимого капитана и ловца: Делию Блэк.

Губы девушки растянулись в еле заметной улыбке. Все меняется с сумасшедшей скоростью, время идет, а она просто не успевает под него подстраиваться. Когда–нибудь успеет. Еще будет возможность над всем поразмыслить, а сейчас…

Делия медленно прошла к кушетке и села на деревянный стул. Вложила свои холодные тонкие пальцы в его неподвижную ладонь.

Поттер умиротворенно спит, грудная клетка вздымается и опускается, что говорит о ровном и спокойном дыхании. Черные как смоль волосы спадают на лоб, прикрывая легендарный шрам.

Он такой… красивый?

У Делии екнуло сердце при осознании того, что она об этом думает. Откуда только в ее голове нашлось место для этого? Она немного нахмурилась от таких нелепых и… неправильных мыслей.

Отчего они вдруг стали возникать? Оттого ли, что он за нее заступился, и эти мысли вызваны лишь чувством жалости и долга? А, быть может, это женские гормоны? Такое случалось раньше? Определенно… нет. Ее не привлекал ни один парень. Даже Малфой, по которому так вожделенно сохла добрая женская половина школы. Что уж говорить о Поттере, которого она ненавидела. Презирала всем сердцем. А теперь… когда все началось? Как? Почему? Хм… почему–то именно от его резких прикосновений тогда, возле кабинета Истории Магии, что–то ощутимо вздрогнуло в груди. Но он ведь не мог так быстро измениться за несколько дней!

Или мог?

Может, она просто не замечала его раньше? Конечно, не замечала! Он же был врагом!

Был. Врагом. Был.

Его вечно взлохмаченные волосы вдруг показались девушке чем–то невероятным, во что хотелось уткнуться, запустить пальцы, потрепать.

— Гарри… — прошептала она, проводя рукой по лохматым, но таким мягким на ощупь волосам.

Блэк смотрела на спящего Поттера и испытывала всепоглощающую…

Нежность?

Черт, опять эти словечки. Да уж, Делия, за словом в карман ты не полезешь.

Вдруг послышался четкий стук каблуков по каменному полу. Мадам Помфри вошла в общую палату.

— Оу, мисс Блэк, вы здесь…

На ее лице отразилось недоумение, смешанное с легкой улыбкой.

— Как он? — тихо спросила Делия.

— Идет на поправку, — кивнула целительница. — Всю ночь пил костерост и успокоительное. Уверена, что два сломанных ребра уже срослись.

Делия мысленно ужаснулась. Мерлин, они сломали ему ребра из–за нее… Наверное, на лице девушке отразилась такая тревога, что целительница спешно добавила:

— Не переживайте, мисс Блэк, все будет хорошо.

Блондинка кивнула.

Мадам Помфри не стала мешать и скрылась за дверью своего маленького кабинета, входившего в состав лазарета.

Делия наклонилась и прижалась к нему, уткнувшись носом в плечо. В этот момент Гарри дернулся и открыл глаза, немного красные и опухшие со сна. Девушка еле успела отстраниться, пряча смущенный взгляд.

— Делия? — секунду–другую он смотрел на нее с недоверием, словно пытался понять – не снится ли она ему. Затем его теплая рука провела по ее щеке, пропуская через все тело Блэк мощный электрический разряд.

Она непроизвольно закрыла глаза, шумно втянула воздух, поддаваясь на эту незатейливую ласку. Его рука дошла до подбородка, пальцы несмело скользнули на шею, а затем осторожно привлекли Делию к себе, прижимая к груди. Она вцепилась в его футболку, задушенно всхлипнув. Гарри было достаточно этого короткого всхлипа, чтобы не на шутку испугаться.

— Ты… ты чего? — Поттер беспомощно гладил дрожащую спину, другой рукой зарывшись в светлые волосы.

— Гарри… ты из–за меня… здесь… я так… виновата… перед тобой… — девушка всхлипывала почти через каждое слово. Он постарался еще крепче прижать ее к себе, вдыхая легкий лавандовый аромат.

— Мне уже не больно. Все в порядке… — промямлил он.

Блэк продолжала всхлипывать, хотя ее плечи вздрагивали уже заметно реже. Гарри бездумно уткнулся подбородком в ее макушку – девушка этого будто не заметила, так и сидела, пряча лицо у него на груди.

— Делия, — сжав ее плечи, он отстранил девушку от себя и посмотрел в заплаканное лицо. Слизеринка глядела на него устало и немного отрешенно. — Не смей себя винить в этом. Что случилось, то случилось.

Он аккуратно взял ее за подбородок, возвращая зрительный контакт. Она не возражала, просто смотрела на него грустным взглядом. Парень вдруг почувствовал, насколько неприятно ему видеть в этих глазах слезы. Особенно, когда причиной этих слез стал никто другой, как он сам.

— Слушай… — он неосознанно погладил ее подбородок указательным пальцем. — Я не думал, что ты… будешь так переживать.

Это была правда. Он представить себе не мог, что Делия зайдет к нему.

Она вздохнула, покачала головой – этот жест заставил Поттера почувствовать себя как–то неловко.

— Ты здесь по моей вине, конечно же я переживаю.

Гарри ощутил, как нечто легкое и приятное в его груди сжимается, царапает изнутри.

— Ладно. Прости.

— Знаешь, я хотела сказать… — девушка медлила.

Неожиданно Поттер резко схватил ее за правую руку:

— Твое кольцо, оно…

Мерлин. Только не это. Только не сейчас.

Ее глаза, вновь наполняющиеся тревогой, смотрели на украшение, от которого исходило слабое зеленоватое свечение. Гарри снял с ее пальца кольцо. Поднес ближе и внимательно начал рассматривать с разных ракурсов.

— Как?

В его глазах читалось недоумение.

— Яне знаю. Никогда раньше не замечала за ним такого. Буквально неделю или чуть больше.

— Только один раз в своей жизни я видел, чтобы от неодушевленных предметов исходило свечение, — Гарри зачарованно продолжал рассматривать кольцо. — Это был меч Годрика Гриффиндора. Тогда, в Тайной Комнате. Я потом рассказал об этом Дамблдору. Понимаешь, это же реликвия одного из основателя Хогвартса, именно поэтому меч обладал исключительными магическими свойствами, которые присущи лишь вещам, оставшимся от великих волшебников. Вещам, которыми они пользовались. И тогда, в Тайной Комнате, меч засветился перед тем, как Реддл начал науськивать на меня Василиска, то есть перед появлением опасности.

Гриффиндорец провел большим пальцем по крохотным изумрудикам, и свечение тот час исчезло. Растворилось.

— Откуда оно у тебя?

— От матери. Она рассказала мне, что это кольцо – семейная реликвия, передается по наследству ученикам Слизерина.

— И ты поверила в это?

— Пришлось.

Девушка занервничала. Голова шла кругом. И она даже не совсем понимала из–за чего. То ли от чувства неопределенности, то ли от немого страха, разгорающегося где–то в груди.

Страх – это последнее, что ей нужно. Сейчас главное сохранять трезвость ума.

— Я предполагала, что оно может предупреждать об опасности, — Делия нахмурилась. Перевела озадаченный взгляд на свое кольцо, а затем на Поттера.

— Когда оно светилось в последний раз?

Гарри сунул девушке украшение, и она спешно одела его на безымянный палец.

— За день до того, как… — взгляд Делии снова остановился на кольце. Воздух вдруг прекращает поступать в легкие, а комната медленно расплывается перед глазами. К ней пришло осознание. Она замерла, как и он, уставившись друг на друга. — До того, как Сириус Блэк сбежал из Азкабана.

Ей на секунду стало очень страшно. Сердце будто обливалось жидким азотом и застывало, ледяное и неподвижное.

— Я ничего не понимаю, — он на миг сжал пальцами переносицу, а потом положил ладонь на ее плечо. — Причем тут Блэк?

Слизеринка шумно сглотнула.

— Сегодня на уроке Зельеварения мы варили «Напиток Живой Смерти». Так получилось, что мне достался учебник из библиотеки, который вдоль и поперек был исписан каракулями прежнего владельца, который, на удивление, оказался мастером по зельям. Он вписывал свои поправки в рецепты, и я рискнула последовать им. Мое зелье – единственное, что было верно приготовленным. Слизнорт похвалил меня и обмолвился, что, должно быть, я такая умелая в своего отца, который был его любимчиком, — блондинка сделала страшные глаза, выражающие почти дикое сомнение. И на мгновение запнувшись, продолжила почти шепотом: — В то время только один мальчик в Хогвартсе мог носить фамилию «Блэк».

— И это был Сириус Блэк? — глупый вопрос, когда все и так очевидно. Зачем он его задал?

Она кивнула. Пальцы девушки сжали собственные коленки. Отсюда было видно, как побелели костяшки. Поттер несколько секунд смотрел на тонкие переплетенные пальцы, после чего отвел глаза.

Гарри знал, что ей страшно. Он ничего не мог сделать с этим. Хотя… сердце дрогнуло.

Он мог.

Он мог защитить ее.

Это поможет ей. Поможет ведь?

Резкий вдох сквозь сжатые зубы. Конечно, это не поможет! Когда твой отец опасный преступник, он даже не знал, что тут могло помочь.

— Ты уверена в этом? — голос прозвучал негромко, но обеспокоенно, как никогда.

— Нет, —девушка прикусила щеку изнутри. До боли.

Она напряжена, а тело пробирает мелкая дрожь.

Успокойся, к чертовой матери. Просто успокойся. Держи спину ровно. Так, будто ничего не происходит. Будто это не твой отец – безжалостный убийца, что сбежал из Азкабана. Просто держи свой статус сильной и непоколебимой девушки. Ты же Слизеринка, гиппогриф тебя побери.

— Знаешь, Гарри… я кое–что вспомнила, — она громко выдыхает. — За пару дней до моего отбытия в школу ко мне явился Динки – наш домашний эльф, которого мы давно отпустили. Он предупреждал меня о том, что в Хогвартсе в этом году раскроются невероятные тайны и возвращаться сюда было бы крайне опасно. Он что–то говорил о том, что Добби… это твой эльф, как я поняла… Добби сказал Динки, что нам с тобой грозят большие неприятности.

Он замирает, сжав губы.

Нам. С тобой.

И от этого «нам» разрывается сердце.

— Я не видел Добби все лето, соответственно, он мне ничего не сообщил, — Поттер качает головой.

Наблюдает, как ее плечи снова начинают трястись от тихих всхлипов. А в следующую секунду он обхватывает двумя руками бледное перепуганное лицо.

— Мне страшно, Гарри, — шепот сбивчивый, еле уловимый. — Я ничего не понимаю…

— Ш–ш–ш, Делия, успокойся…

Как–то нелепо. Но он просто не умел по–другому.

Пальцы на миг сильнее вжимаются в ее подбородок, затем отпускают почти рывком. А в следующую секунду он прижимает ее к себе так сильно, почти грубо, что чувствуются прикосновения мокрых ресниц к своей скуле. Зарывается пальцами в ее волосы. Она судорожно дышит полувсхлипами. Слезы, льющиеся по лицу, которыми постепенно пропитывается воротник его футболки. Худые руки обвивают его за талию. Поттер пытается проглотить слюну, но глотка сжимается. Он не может сказать ни слова. Только прижимать к себе это тело. Только яростно вдыхать в себя теплый запах ее волос. Он зажмурился. И то, что срывается с губ. Нет, это не могут быть его слова.

— Я с тобой, Делия.

Руки на его талии замирают. Она вся замирает. Будто впитывает это в себя.

Руки прижимают Делию к себе отчаянно. Почти до хруста. Но она молчит. Просто молчит. Так мало нужно для этой тишины. И это так легко. Так слишком–больно–легко.

И еще раз, контрольный.

— Я буду рядом.

— Спасибо, — так тихо.

Он зарывается губами в ее волосы, чувствуя, как начинает дрожать. Весь.

Сантиметр, застывший между ними. Господи. И прежде чем Гарри осознал, что делает, он приподнял голову, приближаясь к ее губам. Заставив ее замереть. Это был не он. Ее запах делал это с ним. Хватило одной секунды. Одного удара сердца, чтобы руки его тут же сжались еще сильнее. Гарри пообещал себе умереть после этого. Сразу же.

И, прикрывая глаза, медленно приоткрыл рот. Она онемела, когда он осторожно выдохнул. Когда вдруг горячий язык Поттера скользнул по ее нижней губе, в голове будто разорвалось целое море петард. Легкое и самое горячее прикосновение в ее жизни, которое послало ток по всему телу, переворачивая внутренности. Он чувствовал, как в его губы толкнулся тонкий протест. Она постаралась отвернуть голову. Он удержал. Он сильнее. Это движение… и когда это его глупое движение стало чем–то, что перекрывало воздух. Не позволяло отпустить ее плечи, которые то норовят прижаться ближе, то отпрянуть.

Нет, Делия. Еще немного.

Дай мне почувствовать.

Гарри не сразу понял, что следующее ее движение не было протестом, пока оно не повторилось.

Неумело. Осторожно.

Как давно девушка перестала сопротивляться? Шевельнула губами в ответ, легко лаская его рот, отчего горячая волна пронеслась по его спине, а волоски на всем теле встали дыбом.

Она ответила.

И снова, на этот раз – раскрываясь. Встречая язык и пытаясь втянуть его в себя. Он против воли зарычал. Настолько сильно прижимаясь к маленькому телу, что из ее уст вырвался тихий стон.

Он терзал. Кусал ее влажные губы. Одной рукой зарывшись в ее волосы, а другой поглаживая спину вдоль позвоночника.

Поттер, ради Мерлина, остановись. Чтобы не сойти с ума прямо здесь. Хотя… он уже сходит.

Прихватывает зубами ее припухшие губы.

Рычит. Обводит языком, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от этих ощущений.

Черт, он хочет глубже.

Поттер убирает руку со спины и поднимает ее к пылающему лицу. Надавливает на подбородок большим пальцем, не отрываясь от ее рта, чувствуя, как послушно открываются губы. Проникает языком внутрь.

Глубоко. Жарко. Влажно.

Ее задушенный стон. Блондинка зарывается тонкими руками в непослушные волосы.

Неожиданно внутренний голос подкидывает Делии страшные слова:

«Ты целуешься с Гарри Поттером. Со своим врагом.»

Они прогремели в голове внезапно и показались такими чужими, что стало жутко. На секунду Слизеринка подумала, что это не ее подсознание. Чужое. И это заставило ее резко поднять голову, открывая глаза. Реальность опускалась на нее душащим облаком.

Зеленые глаза, распахнутые–смотрят прямо на него. И дрожит. Она дрожит всем телом.

— Делия?

Блэк поджимает губы. Распухшие, закусанные и зацелованные почти до кровоподтеков губы.

— Все хорошо, Гарри, — голос хриплый и какой–то неестественный. — Мне просто показалось, что мадам Помфри идет.

Врет. Нагло лжет.

И Гарри понимал это. Если бы шла мадам Помфри, он бы услышал стук ее каблуков за километр. Но в палате была тишина, нарушаемая лишь громким, прерывистым дыханием Слизеринки.

Он облизал губы, ощущая ее вкус.

Что же он натворил…

Неважно. Все неважно.

Трясущимися руками она коснулась его ладони, переплетая свои тонкие пальчики с его.

— Я надеюсь, что завтра ты вернешься на занятия, — она сдавленно улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его в лоб, приглаживая темные волосы. — Выздоравливай, Гарри.

Блэк как–то быстро отстранилась и, круто развернувшись, покинула больничное крыло, оставив за собой шлейф цветочного аромата.

Что же он наделал…

***

Гарри пробудился чуть позже шести утра, воскрешая перед мысленным взором картинки прошедшего вечера: Делия, обнимающая его, что–то рассказывающая о своем кольце и об опасности, которая, черт побери, сейчас его совсем не пугала, потом слезы, море слез, объятия, необдуманный поцелуй, вновь слезы, а потом гнев, гнев и еще раз гнев. На самого себя. За то, что позволил себе минутную слабость, которая могла обернуться неизвестно чем.

Он рывком скинул с себя больничное одеяло, приподнялся – это получилось на удивление легко. Исчезли неприятные ощущения из спины и грудной клетки. Головокружение прошло. Он надел очки и, издав вздох облегчения, отправился к выходу. Уже почти покинув больничное крыло, Гарри заметил, что дверь в кабинет мадам Помфри приоткрыта. Помявшись некоторое время, он все же постучал и тут же заглянул. Женщина сидела за столом и, не смотря на раннее время, заполняла какие–то бумаги.

— А, мистер Поттер, уже на ногах! Как вы себя чувствуете?

— Превосходно! — Гарри не врал – его физическое состояние, с учетом перелома ребер, было великолепным. Ну, а душевные раны были вне компетенции школьной медсестры.

— Если почувствуете головокружение или боль в ребрах, то сразу же приходите, — добродушие на лице мадам Помфри просто с удивительной скоростью превращалось в строгость. — И постарайтесь больше… хм… не спорить с мистером Малфоем.

Гарри кивнул.

Перед завтраком нужно было непременно зайти в спальню – переодеться и принять душ. До портрета Полной Дамы он добрался без приключений, в общей гостиной было на удивление пусто. Гарри взлетел вверх по винтовой лестнице, направляясь в комнату для мальчиков.

***

— Не выспался? — поинтересовался Рон, потягиваясь.

— Сойдет, — пробурчал Гарри, накладывая себе в тарелку сосиски.

Разговор как–то не заладился, и парни ели молча. Большинство Гриффиндорцев тоже тихо завтракали, почти никто не выспался. Только Дин Томас довольно–таки бодро себя чувствовал и уплетал за две щеки. Гарри поковырял немного вилкой и оторвал взгляд от тарелки. Он осмотрел зал, остановившись несколько раз на Малфое, который, казалось, заснет и свалится лицом в тарелку.

Утро, как и все предыдущие, тянулось ужасно долго. Поттер все время поглядывал на часы, надеясь, что вечер уже совсем скоро, но стрелки ползли как улитки. Он много зевал, говорил что–то невпопад однокурсникам, но ему было абсолютно все равно. Надежда оставалась только на вечер, когда он сможет уединиться в библиотеке. Порыться в книгах. Узнать больше о свечении от неживых предметов. Помочь Делии.

Гарри задумался. Рон толкнул его локтем под ребра и кивнул в сторону дверей. В зал вошла Блэк со своей неизменной свитой. Они, казалось, репетировали каждый день свое появление и проходку от двери к Слизеринскому столу. Исмей с Забини шли немного позади Блэк, мантия которой развивалась намного эффектнее, чем у них. Гарри заметил, что пялится на нее, только лишь тогда, когда она прошла мимо него, и они встретились взглядами. Поттер быстро перевел глаза на ее правую руку, пока она удалялась в сторону своего стола, стараясь еще раз взглянуть на кольцо.

— Перестань пялиться, — прошипел ему на ухо Уизли.

— А? Нет, я просто думаю насчет сегодняшнего урока Травологии, — попробовал оправдаться Гарри, смотря на Симуса, который что–то читал с листка.

— Думай, но не смотри так на нее. Даже Дин заметил.

— Как так?

— Не знаю, — коротко отрезал Рон.

Гарри кинул взгляд на Дина, который быстро отвел удивленные глаза в сторону и начал что–то восторженно рассказывать Лаванде. Поттер посмотрел себе в тарелку и кинулся доедать остатки завтрака. Рон молчал на протяжении нескольких минут, но потом наклонился к уху друга и, тяжело вздохнув, спросил шепотом:

— Все–таки она тебе нравится?

— Делия? — слишком быстро догадался Гарри, получая недовольное лицо Рона в ответ.

— Ага.

— Не спрашивай глупостей. Нет. Я… — парень запнулся, опустил взгляд, но продолжил: — У меня есть дела поважнее.

— Тогда, может, объяснишь, друг, зачем она к тебе вчера приходила? — уверенно спросил Рон.

«И не только вчера», — подумал Гарри.

— Заглянула узнать о моем самочувствии, — сказал Поттер. — Тебя что–то смущает?

— Много чего… — кинул Рон и принялся доедать свой омлет.

Она чувствовала на себе напряженный взгляд Поттера, сидящего напротив за Гриффиндорским столом и тыкающего вилкой в тарелку. Делии не хотелось поднимать глаза. Она хорошо знала, что взгляд этот тут же превратится в сочувствующе–поддерживающий. Конечно, в глубине души она была рада, что Поттер снова в строю и может посещать занятия. Блэк томно надеялась, что вскоре об этом инциденте все забудут и не будут кидать на нее удивленно–оценивающие взгляды, как, например, сейчас на Слизеринку пялилась девушка с Когтевранской половины. Заметив, что ее застукали, она быстро отвела смущенный взгляд и прошептала что–то своему другу.

Милостивый Салазар, да они в открытую обсуждают ее…

Вот дерьмо.

***

«В связи с неожиданной болезнью профессора Бербидж, занятия у старшекурсников (пятые–седьмые курсы) по Магловедению отменяются на ближайшую неделю! Следите за изменениями в расписании.»

Некоторые ученики шестого курса со Слизерина стояли возле доски объявлений на втором этаже, громко обсуждая изменения в расписании, которые их явно не устраивали. Делия внимательно прочла объявление и опустила глаза на пергамент, что висел ниже:

« Четверг. Шестой курс.

— Два урока Травологии с Гриффиндором.

— Заклинания.

— История Магии.»

Возмущенный вздох сквозь зубы последовал незамедлительно. Поймав под руку зевающую Ребекку, подруги поспешили на урок.

— Обожаю Травологию, — прошипел Блейз, и Делия усмехнулась, шагая рядом с друзьями к теплицам. Они оба не очень любили этот предмет – так уж повелось с первого курса, однако занятия посещать были обязаны, особенно сейчас, когда Блэк стала старостой девочек.

Ответственность.

Вкуснейшее слово с горчинкой.

Погода не задалась с вечера, а к утру стала только хуже, поэтому все зябко поджимали плечи и поглубже засовывали руки в карманы, торопясь убраться с прохладного ветра. Четверг принес за собой резкое похолодание и поистине сентябрьское серое небо, и наползающие тучи, но солнце все равно проглядывало сквозь них – да если бы еще и грело…

Студенты постепенно утеплялись – на смену блузам и рубашкам приходили свитера и водолазки. Даже Забини, который так любил похвастать своей горячей кровью, сегодня изощрился – намотал на шею зеленый шарф.

— Ты похож на сыночка, которого мамочка закутала в теплый шарфик, Блейз. Без обид.

Оскорбленный взгляд Забини тут же ударился о насмешливую улыбку Теодора и разлетелся на куски. Блейз крутанулся на пятках так, что один конец шарфа небрежно шлепнул идущего рядом Нотта по руке, отчего тот принялся наигранной брезгливостью отряхивать рукава мантии.

— Кретин…

Нотт хмыкнул, скрещивая руки на груди.

С неба сорвалось несколько дождевых капель, и Делия ощутила, как одна из них проворно скользит за шиворот, в углубление позвонка, до лопаток. Мурашки пронеслись по спине, но Слизеринка только глубже засунула руки в карманы мантии. Теплицы уже виднелись за невысокой оградой, уходящей в холмистую, поросшую травой местность. Студенты рваными цепочками тянулись к стеклянным стенам, переговариваясь и, по степени усиления дождя, ускоряя шаг.

Нотт недовольно хмурился, а Забини прятал рот и нос в своем шарфе, морщась и прижимая к себе сумку. Охоту разговаривать совершенно отбила погода, и оставалось теперь идти молча. Когда от входа Слизеринцев отделял небольшой каменный мостик, перекинутый через крошечный ров с рассадой каких–то растений вокруг теплицы, небо прорезала молния. Снова гроза.

Краем глаза Делия заметила, что Нотт нахмурился еще сильнее, а в следующий момент они уже плотно закрывали за собой дверь, скользнув в теплое и сухое помещение, пропитанное запахом растений, концентратов и каких–то настоек. Слишком насыщенное воздухом, пусть и слегка тяжелым.

Теплицы были гордостью мадам Стебль. Она могла часами водить первокурсников между гигантскими клумбами и горшками, объясняя, рассказывая, чуть ли не захлебываясь словами. Изнутри помещение представляло собой натуральные джунгли, с переплетением листьев повсюду – на стенах и потолке. Растения образовали собой коридоры и коридорчики, едва ли уступающие тем, что составляли лабиринт на Турнире Трех Волшебников. Да, здесь действительно было на что посмотреть.

Чтобы дойти до класса, нужно было всего лишь дважды свернуть налево в живом коридоре. Надо же. А здесь нынче почти все в сборе.

Вокруг длинного и узкого стола уже сидели студенты: слева – Гриффиндор, справа – Слизерин. Сегодня было практическое занятие, поэтому на столе в несколько рядов стояли горшки с землей и лейки с водой, небольшими кучками лежали садовые инструменты. Однако несколько разложенных стопок пергамента говорили о том, что придется записывать теорию.

Вот он. Взгляд наткнулся и накрепко вожрался в бледное лицо, лохматые волосы.

Поттер сидел между Долгопупсом и Уизли, тихо переговариваясь с рыжим, который просто воплощал собой беспокойство – начиная от танцующих по столу пальцев и заканчивая сдвинутыми на лбу бровями.

Делия сжала зубы, заставляя себя отвернуться, потому что зеленые глаза метнулись к ней, словно почувствовав пристальное внимание.

Малфой со своей свитой уже сидели в тесный ряд. Все было спокойно. Видимо, погода повлияла на то, что конфликты разводить было просто лень. Блондин подпирал щеку ладонью, явно скучая, а Дафна Гринграсс заметила явившихся однокурсников и тут же подмигнула им, улыбаясь. Недолго думая, Нотт занял место около нее, роняя сумку под лавку.

— Вот жук, — пробурчал Забини.

— Плевать на него, — Ребекка махнула рукой, и друзья, отряхиваясь от дождевых капель, поспешили занять свои рабочие места в середине стола.

— Эй, капитан, когда тренировка по квиддичу? — будничным тоном поинтересовался Блейз, опускаясь по левую руку от Делии.

Блин… Вот дура! Квиддич!!! Как она могла опять забыть о своих обязанностях?

— Сегодня вечером непременно вывешу расписание в гостиной, — выдавила из себя Блэк и отвернулась, убирая влажные волосы со лба одним движением руки.

— Ну, ладно, — Забини пожал плечами и хмыкнул, заводя торопливый разговор ни о чем с Исмей.

Делия осмотрелась и наткнулась на взгляд перед собой, который, впрочем, тут же исчез. Черт. Угораздило же сесть прямо напротив Поттера. Идею поменяться местами с Ребеккой тут же отмела одним своим появлением профессор Стебль. Класс притих.

— Здравствуйте, ребята! — улыбнулась она. — Сегодня мы будем сажать Визгоперку! Взгляните на свои рабочие места: у вас есть все, что нужно. Одевайте скорее перчатки, а я принесу саженцы.

Мадам Стебль скрылась за стеклянной стеной, а ребята начали громко посмеиваться и натягивать на руки перчатки.

Вскоре профессор вернулась с большим ящиков саженцев. Крохотные ростки светло–зеленого цвета проглядывали из–под земли.

— Кто мне расскажет о Визгоперках? — поинтересовалась мадам Стебль, проходя мимо Гриффиндорцев и раскладывая каждому ученику по два ростка.

Делия подняла руку, гордо задрав подбородок, и оглядела надменным взглядом остальных: класс сидел тихо, отвечать никто не торопился.

— Мисс Блэк, я слушаю вас, — даже не глядя в сторону Слизеринцев, профессор поняла, что именно Делия готова отвечать. Мадам Стебль подошла к Слизеринской стороне и начала раздавать ростки Малфою и Паркинсон.

— Визгоперка – это растение, которое капризнее Мандрагоры. Оно умеет визжать, кричать и даже ерзать, если ему что–то не нравится. Само по себе растение может быть различных зеленых оттенков. Оно частично растет в земле, ну, а часть его мы видим. В почве Визгоперка крепится корнями–щупальцами, однако это растение очень своенравно и если захочет, то может выбраться и куда–то поползти, — спокойным голосом сказала Делия и с довольным видом ждала реакции учителя.

— Но сейчас оно неопасно, так как совсем крошечное и даже не видно его мордочки, — профессор вяло улыбнулась. — Садитесь, мисс Блэк, вы молодцы и получаете пять баллов. А вот остальным… — она строго посмотрела на молчунов. — Не мешало бы вычесть с десяток баллов за то, что отсиживаетесь на моем уроке и не читаете учебник!

Профессор Стебль тем временем поправила свою шляпу и отдала два последних ростка Слизеринцам.

Класс недовольно зашумел, но строгий взгляд преподавателя прервал все разговоры.

— Сейчас мы начнем сажать моих маленьких чудесных малышей, только, пожалуйста, осторожно, они еще очень нежные и их стоит брать…

Остальные слова, произнесенные профессором, прошли мимо ушей, потому что Делия снова заметила на себе пристальный взгляд с Гриффиндорской половины. Поттер будто прожигал в ней гигантскую дыру. От этого ощущения становилось дискомфортно, и девушке ничего не оставалось, как снова тряхнуть головой и отвернуться, приступая к работе.

Занятие тянулось невыносимо медленно. Ученики советовались между собой, под пристальным вниманием мадам Стебль сажали саженцы Визгоперок в глиняные горшки и записывали небольшую теоретическую часть.

Резким движением Гарри отдернул рукав мантии, недоверчиво уставившись на маленький циферблат – прошло гребанных полчаса из положенных полутора.

Мерлин, дай сил.

Поттер пытался вникнуть в то, что говорила профессор, но в голове снова крутилась только картинка их поцелуя с Блэк. Его взгляд снова вцепился в опущенное лицо, наполовину скрытое волосами. Если бы он сделал что–то, зашел немного дальше, чем успел… о Господи, это так…

Внезапно она вскинулась, поднимая руку. Так резко, что Гарри моргнул, торопливо уставившись в свой пергамент, чувствуя себя идиотом, которого только что чуть не застукали на месте преступления.

Рвение. Чертово рвение к учебе даже когда твоя дальнейшая судьба неизвестна.

Новая волна раздражения снова начала ворочаться где–то внутри, с боку на бок, просыпаясь медленно, но уверенно. Пока голос Делии, как обычно, с расстановкой и паузами задавал профессору вопрос, Поттер поклялся себе, что поговорит с ней сегодня же, иначе просто двинется крышей. И после этого обещания занятие на удивление ускорило свой ход, а душащая рука будто отпустила гортань. Он даже хмыкнул на пару шуточек Рона относительно напыженного Малфоя, который время от времени кидал свои недовольные взгляды на каждого Гриффиндорца в порядке очереди. Гарри несколько раз переглядывался с Симусом, и каждый раз тот многозначительно закатывал глаза, будто всем своим видом говоря, как желает находиться где угодно, только не здесь.

Слова «урок окончен» едва не вознесли Поттера на небеса от облегчения. Дождался. Он начал торопливо складывать пергаменты в сумку, чтобы подловить Блэк у выхода из теплиц, и моля Годрика, чтобы никому из однокурсников не пришлось задержаться в классе. Чего он хотел меньше всего – так это сплетен, что Гарри Поттер разговаривает с этой…

— Профессор, мне нужно побеседовать с вами относительно нашего с Долгопупсом доклада о Момордике.

Твою мать, что?

К столу профессора подошел растерянный Невилл.

— Да, мадам Стебль, — начал он, переминаясь с ноги на ногу и виновато опустив голову. — Я тут не совсем понял несколько пунктов к выполнению…

Хреново недоумение. Какого гриндилоу?! С каких пор она делает доклады с Долгопупсом?

Поттер старался не замечать, как на него косится Уизли, который уже собрался и сидел в нетерпеливом ожидании, теребя ремень своей сумки и играя с однокурсниками в молчаливые переглядки.

— Идите, я догоню, — буркнул Гарри.

Рон несколько секунд недоверчиво вглядывался в лицо Поттера, но все же кивнул и встал, перешагивая через лавку.

Конечно. Кто он, чтобы спорить…

А через пару мгновений удивленные взгляды товарищей оставили затылок Гарри в покое, и гул их голосов начал отдаляться.

— У меня сейчас занятие со вторым курсом, — мадам Стебль снова поправила свою шляпку и сложила руки на коленях. — Я ведь не тороплю вас с докладом, ребята, не расстраивайтесь.

Да, Невилл, не расстраивайся и просто проваливай, иначе кто–то может заметить, что я жду Блэк.

— Тогда позвольте мне изучить молодых особей Момордики, что растут на опушке возле хижины Хагрида, о которых вы говорили мне вчера. Обещаю, что потом обязательно помогу Невиллу с описанием внешнего вида растения.

— А это – пожалуйста. Только будьте предельно осторожны и не приближайтесь к Запретному лесу, — наказала профессор Стебль.

— Разумеется, профессор.

Поттер тут же рванул из теплицы к упомянутому месту, убедившись, что никто из красно–золотых его не видел, а Слизеринцев и подавно не интересует, куда он направляется. Гарри понятия не имел, что будет ей говорить, кроме того, что хочет сегодня заглянуть в библиотеку и помочь ей. Как она на это отреагирует? Оттолкнет? Согласится?

Гарри быстрым шагом вышел на улицу. Холодный ветер ударил ему в лицо, но, кажется, ливень почти закончился, лишь мелкая морось крапала на его одежду. Однако серые тучи сгущались все сильнее, и от высоких сосен падали длинные черные тени.

Внезапно со стороны Запретного леса до его слуха долетел еле уловимый вой, который заставил парня невольно съежиться. Деревья, покачиваемые порывистым ветром, гулко скрипели, от чего становилось довольно некомфортно.

Гарри вышел на лужайку, мокрая трава чавкала под ногами, а сумрак Запретного леса навевал на него необъяснимое чувство страха.

И понадобилось же Делии в такую погоду изучать гребанных Момордиков…

По левую сторону от Гарри стояла хижина Хагрида, в небольших окнах которой горел тусклый свет. Поттер в несколько шагов отошел от окна, чтобы лесничий его не заметил, отбросил сумку на землю, сел на нее и уперся локтями в коленки, прислоняя ледяные ладони ко лбу. Остынь. Просто остынь.

Прошло каких–то десять минут, а Гарри показалось, что целая вечность. Сидя на своей сумке, он уже успел порядком замерзнуть и промокнуть. Неожиданно за спиной послышались шаги, и Поттер развернулся так резко, что полы мантии хлестнули по ногам.

Зеленые глаза уставились на него, расширяясь.

Полнейший шок.

Шаг назад.

— Стой!

Еще шаг. Пятится, как от психа. Возможно, в какой–то степени она права.

Он рванул к ней и схватил за руку прежде, чем девушка успела метнуться в обратную сторону. Рывок – и она чуть ли не налетела ему на ноги, сдавленно охнув, вырывая запястье из его пальцев и прижимая к себе. Пятясь теперь в сторону леса, глядя на него, словно животное, исходящее кровью, на своего мучителя.

— Что ты делаешь, Поттер?

— Нет, — прорычал он, подлетая к девушке, замирая в нескольких шагах, глядя остро, почти убийственно прямо. — Нет, какого хрена ты со мной делаешь?

Она не понимала – он видел.

Эй, чертов идиот, ты не об этом с ней хотел поговорить и… не в таком тоне!

В изумрудных глазах все еще удивление, но вот. Вот огонек, тот самый, который был нужен. Которого стоило коснуться, чтобы вспыхнула она вся.

А в следующий момент:

— Пришел Момордиков помогать собирать, а? — голос дрожит.

— Что? — и снова почти ласково. Почти чувствуя, как глотка рвется от искрящей ярости.

Черт, да что же это такое?

Буквально вчера она была открыта перед ним, словно книга, а сегодня она снова включила эту гребанную суку? Надменную, тупую суку. Ох, ему никогда не понять этих девичьих многоходовок. Никогда не понять, как они так быстро могут меняться в настроении. Научите его так же, ради Мерлина.

Научите. Его. Так же.

Блэк сжимает губы. Вздергивает свой тонкий подбородок, и волосы полностью открывают ее бледное лицо. Она поймала его взгляд.

— Зачем ты пришел? — гнусная улыбка на нежных губах. Полная… чего? Какого фига это за выражение сейчас было?

Он не понимал. Его выводило.

Она так выводила его, что хотелось содрать с себя кожу, чтобы под ней прекратили ползать и шевелиться эти мерзкие куски сожаления и злобы.

— Помочь тебе, блин, — рявкнул, чуть не сорвался на ор.

— Странно.

Странно, Блэк? Мать твою, странно? Да что же ты…

— Что?

— Что слышал! — вдруг. И теперь кричат они оба. — Чего тебе от меня нужно? Помочь? Я и сама могу справиться со своими проблемами и разобраться в том числе и… с Малфоем. И кто тебя просил заступаться? Нашелся тут, правильный такой. Думаешь, что вчерашний поцелуй что–то значил? Жалость. Вот, что он означал. Я тебе была обязана за то, что твоей дурной башке вздумалось устроить взбучку с Малфоем, и ты так благородно защитил меня. Поклон тебе низкий! Доволен?

Трясется, уже вжимаясь позвоночником в толстый ствол многовекового дерева, а глаза… о, нет.

Она все утро была взвинчена, наверное, а может быть, и всю ночь, потому что теперь смотрела на него так, что оставалось лишь удивляться, как эта уродская ярость не высушила ее без остатка. И его заодно. И слезы, которые вот–вот покатятся из глаз.

— Не доволен, — снова рев.

Гарри еле заставлял себя дышать. Не двигаться. Стоять на месте. Не схватить ее за плечи, тряся безостановочно, пока эта высокомерность не улетучится из нее.

— Да что ты о себе возомнил? Думаешь, что я, ученица Слизерина, стану обращать внимание на какого–то шрамированного Гриффиндорского придурка?

— Ты совсем…

Он рывком приблизился к ней и крепко вцепился в хрупкое запястье. Она незаметно попыталась вырваться, но тщетно.

— Что происходит, Делия?

— Тебя это не касается. Шесть лет не касалось, а тут подавайте ему всю информацию на блюдечке с голубой каемочкой!

Милостивый Мерлин.

Она кричала, как ребенок. Это не она. Не всезнающая принцесса Слизерина. Не Делия Блэк, а кто–то совсем другой, напуганный, раненый, обиженный до кровоточащей дыры в сердце.

— Я знаю, каково это, когда ты ничего не знаешь о своем родителе. Ты думаешь, если бы Малфой не начал над тобой издеваться, ты бы поняла, что Сириус Блэк может быть твоим отцом? Догадалась бы?

Гарри дышал через рот, сквозь сжатые зубы и глядя на ее слезы, злясь на каждый ее рваный вдох и выдох.

Не дыши. Прекрати, нахер, дышать. Это… это слишком. А «слишком» было чрезмерно близко к тому самому, чего он больше не хотел допускать.

Навсегда. Никогда.

Больше никогда.

— Нет.

Он не слышит ее голоса.

Она стискивает зубы, сжимая пальцы в кулаки. И ничего не изменилось: они по–прежнему стоят на расстоянии вытянутой руки друг от друга, он все сильнее сжимает ее запястье, догадываясь, что у нее точно появится синяк, они по–прежнему полны ярости, только она сильнее дрожит, захлебываясь своей обидой, а он задыхается, замыкается в своей цикличной пустоте, что закручивается под кожей.

Сильнее. Сильнее.

Он знал.

И «ничего» вдруг превращается во «все». Потребовался лишь щелчок невидимых пальцев. Твою мать, Блэк. Твою мать.

— Я теперь поняла…

— Что?

— То, что нас связывает, — вскинула голову, заглядывая ему в глаза.— Жалость, Поттер. Гребанное чувство жалости. Ты сочувствуешь мне, что мой отец – преступник, и я о нем ничего никогда не знала, — а через секунду снова сорвалась на крик. — Я жалею, потому что тебя по моей вине избил Малфой. Вот и все, блин!

Гарри не сразу понял, что Блэк имеет в виду.

Просто смотрел. Изучал. Впитывал.

Это так дико, так неправильно. Она что–то говорила отчаянно, громко, а он осознавал, что это чертов конец света, потому что вдруг понял – за эти чувства, что корчат ее сейчас изнутри, он готов вырвать сердце Сириуса Блэка из гнилых ребер. Кем бы он ей ни был. И смотреть, как оно пережевывает воздух вместо крови. Сейчас он как никогда уверен, что этот преступник, к огромному сожалению, все–таки ее отец. И от этого становилось так гнусно. От того, что все так. И это чертов конец.

— Ну, что? Сладко тебе? Сладко? — кричала, но слез не было. Она держалась. А он хотел. Снова. Увидеть, как соленые капельки текут по ее бледным щекам. Почти сумасшествие.

Сладко?

Да ему было нечем дышать рядом с ней. И он ничего не мог сделать. Она была вокруг. Она была в нем. Распори грудь – и вытечет. Вместе с кровью, толчками.

Откуда ты во мне?

Не отвечает.

А Гарри молчит. Где все твои слова, кретин, что ты приготовил для нее? Где эти слова? Все, что он может – просто стоять и смотреть. Как будто ему действительно нравится.

Изломана.

Она изломана, как кукла.

За пару дней на нее свалилась огромная лавина событий. И ему казалось, что он видит ее сейчас совершенно голой.

Раскуроченной. Вывернутой наизнанку.

А сам погружает руки в ее мир, по запястья, по локоть, не вымыв их, потому что все равно там еще более грязно, чем здесь. Только почему… почему он не видит этой Слизеринской грязи?

Пугается.

А она вдруг почти успокаивается, и каждый вздох сопровождается волной ненависти к себе. Он чувствовал. Он так хорошо умел чувствовать ненависть. Хотя сейчас он был полон чего–то совсем другого.

Что это, Блэк? Ответь мне сейчас же.

И она снова не отвечает.

А у него больше нет сил находиться здесь. И, видит Мерлин, таким пустым он ощущал себя. Но она не узнает об этом.

Все как прежде.

Просто еще чуть больше ненависти.

Еще чуть шире пропасть.

Еще гуще непонимание.

И, кажется, что воздух звенит от напряжения и повисшей тишины.

Гарри делает шаг к ней. Вжимает дрожащие плечи в широкий ствол дерева. Ей было больно, он знал это. Он думал, что эта боль отрезвит ее.

Не отрезвляла.

Делия лишь молча смотрела на него широко распахнутыми глазами.

Позволила. Она позволила ему резко вцепиться в свои запястья.

— Поттер, — ее голос дрогнул, и стоило ему наклониться ниже, дыхание замерло в груди Слизеринки. Взгляд ее буром вошел в его ледяные зрачки, плавя сетчатку.

— Выключи эту гребанную суку.

Ее выдох. Он ощутил его на своей скуле. Тревожный звон в голове оповестил о том, что лучше бы ему убираться отсюда.

— Ты хочешь доказать мне что–то? — его голос был густым и низким, он сам не узнавал его, лишь жадно вдыхал ее цветочный аромат, смешанный с запахом дождя, который вблизи окутывал его с головы до ног. — Считаешь, что я не понял, какая ты на самом деле? Вечно надеваешь на себя эту маску надменной Слизеринской принцессы, только короны не хватает.

Он засмеялся. Получился слишком резкий и ненастоящий звук.

— Ты никогда не узнаешь меня настоящую, херов ты идиот.

Делия опустила длинные ресницы и коснулась взглядом его губ, будто соизмеряя расстояние между ними.

— Ошибаешься, Блэк, — эти слова были произнесены слишком тихо.

Он мазнул взглядом по Слизеринскому галстуку, затянутому вокруг ее шеи, будто надеясь, что это приведет в чувство, а затем снова поднял на нее глаза. Губы девушки были слишком близко, чтобы не думать о них.

Зеленый и серебристый цвета потерялись в какофонии запахов и ощущений.

— Поттер…

Он знал: она скажет что–то, что заставит его ощутить ярость.

Снова ярость. Но сейчас, так близко от нее, он не ощущал. Лишь внезапное, накатывающее желание проникнуть в ее слегка приоткрытый рот. Двигать в нем своим языком. Такой тугой, такой влажный. Такой отвечающий. Ему, а не кому–то еще. Ему. Она бы вцепилась пальцами в его плечи. Прижалась бы к нему, ощущая его адский стояк, который уже топорщил штаны. От мыслей. Всего лишь от мыслей того, как она выдохнет ему в рот. И выгнется. Она позволит ему…

Мерлинова борода, Поттер, ты совсем свихнулся? О чем ты думаешь, осел?

— Отойди от меня, ради Салазара. Мне, в конце концов, нужно изучить Момордиков, — слегка дрожащий голос, но такой уверенный тон.

Она шумно, глубоко дышала.

Ее слова проникли в мозг. На секунду вернулась злость.

— Не отойду.

Она крепко поджала губы, но промолчала.

— Я хочу помочь тебе узнать правду, как ты не понимаешь…

Блэк онемела, кажется.

— Я не собираюсь ничего слушать, Поттер. Сию же секунду отпусти меня!

Голос сорвался на отчаянный крик. Она сама не ожидала такого.

Пусть идет к хренову дьяволу со своими приказами.

— Я же сказал, что…

— Заткнись! Заткнись и пусти меня! — голос эхом отдавался среди деревьев, растворяясь во мраке теней Запретного леса. На мгновение его пальцы с такой силой сжали ее худые руки, что весь воздух из ее легких вырвался наружу в невольном выдохе.

— Т–с–с… — он рывком отпустил одно ее запястье, и прижал указательный палец к своим губам. — Ты слышишь?

Он отвернулся от нее, вглядываясь в глубину леса с такой дотошной внимательностью, но на милю вперед перед ними все было пусто и одиноко.

— Что еще за шуточки, Поттер? — она скривила губы, вырывая второе запястье и смотря на него, как на умалишенного.

— Ты слышала?

— Что, блин?

— Снова этот вой… — Гарри прищурил глаза, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь скрипом верхушек деревьев и их собственным рваным дыханием.

— Какой еще вой? — Делия удивленно подняла глаза, несколько складок образовалось на полуприкрытом волосами лбу.

— Когда я ждал тебя, то слышал точно такие же звуки оттуда, — Поттер указал пальцем куда–то между деревьев, но девушка даже не посмотрела в ту сторону.

— Наверное, для тебя станет новостью, что в лесу водятся всякие твари.

Делия тяжело вздохнула и на секунду зажмурила глаза. Тупой Святоша Поттер.

— Черт тебя побери, Делия, какому зверю вздумается завывать средь бела дня? — Гарри смотрел в ее глаза, надеясь разглядеть что–то, наверняка скрытое за ее показной невозмутимостью.

— И что ты предлагаешь?

— Сходить и посмотреть.

— Ты совсем с ума сошел? — она покрутила указательным пальцем у виска, присвистывая.

Неловкая пауза заставила Делию поплотнее сложить руки на груди.

— Тогда я пойду один, — вставил он и резко развернулся так, что Блэк даже моргнуть не успела.

— Ладно, уговорил. Я пойду с тобой.

Девушка поравнялась рядом с ним и, бесшумно проскользнув мимо хижины Хагрида, они направились вглубь Запретного леса. Шли молча.

Поттер то и дело пинал шишки, а Делия еле поспевала за ним, томно вздыхая.

Пройдя около километра, Гарри вдруг резко затормозил, и Блэк чуть не налетела на него, но тут же поспешно отстранилась.

— И чего ты застыл?

— Тише! — шикнул на нее Гарри, и они вместе затаили дыхание.

И тут Поттер увидел: припадая к траве и зловеще мерцая желтыми глазами, к ним кралось нечто серое и пушистое.

— Моджо! — ужаснулась Делия. — Что ты здесь делаешь? А, ну, брысь!

— Моджо? — осклабился он. Его взгляд лихорадочно метался по серому коту, похолодевшие пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

— Это кот Блейза Забини, — пояснила девушка, пожимая плечами.

— Насколько мне известно, у него не было кота.

— Не было, — подтвердила она. — Блейз поймал его на поляне возле теплиц. Рассказал, что за ним гнался огромный черный пес, и если бы он не спас кота, то собака бы его загрызла.

Моджо как будто слышал их разговор и маленькими шажками начал приближаться к ногам Гарри, что–то урча на ходу, вставляя негромкое «мяу».

— Моджо, пошел отсюда!

Девушка замахала руками, все–таки не осмеливаясь пинать животное, чтобы тот катился прочь.

— Не обращай внимания.

Поттер потянул ее за рукав мантии, и они, обойдя кота, зашагали по мшистой дороге. Ветки хрустели под ногами, а подошвы ботинок неприятно чавкали по небольшим лужицам. Но не успели они пройти и пары ярдов, как послышались шаги огромных мягких лап. Прямо на них из темноты скакал гигантский угольно–черный пес со светящимися белесыми глазами. Гарри и Делия переглянулись и со всех ног помчались в обратную дорогу.

— Что это такое? — девушка тяжело дышала. Она даже не успела толком испугаться.

Поттер сунул руку под мантию за волшебной палочкой, но опоздал. В два огромных рывка собака догнала их и, сделав прыжок, передними лапами ударила его в грудь, Гарри опрокинулся навзничь, ощутив лицом волну густой длинной шерсти и горячее дыхание зверя, перед глазами сверкнули дюймовые клыки.

Толчок оказался столь сильный, что пес перекатился через Гарри. Не смотря на головокружение, Поттер попытался встать; животное рычало где–то совсем рядом, готовясь к новому нападению. Делия отчаянно завизжала, на секунду оглушая Гарри, однако он видел, что она держалась на ногах, готовая к бою. Пес снова ринулся на них, Блэк изо всех сил оттолкнула Поттера в сторону, и страшные челюсти, миновав Гарри, сомкнулись на подоле мантии Слизеринки. Парень бросился на зверя и обеими руками вцепился в мохнатую шкуру, но чудище стряхнуло его и начало уносить прочь Делию с такой легкостью, словно та была тряпичной куклой. Она кричала и сопротивлялась, но пес волок ее по мокрой земле с неистовой силой. Наконец Гарри нащупал волшебную палочку.

— Остолбеней!

Струя яркого света попала прямо в цель, и пес истошно завыл, оставляя свою жертву в покое.

Гарри рванул к девушке и схватил ее за шиворот, оттаскивая.

Перед глазами и дальше все плыло, а в горле першило. Блэк схватилась за руку своего спасителя, как за последнее, что могло вернуть ее к жизни. Ноги не слушались, колени сами по себе сгибались, не удерживая Слизеринку. Его рука и дальше крепко держала ее, оттягивала назад. Сквозь шум в голове Делия наконец смогла расслышать несколько заклятий, снова произнесенных его голосом.

— Спасибо, — выдохнула она, когда они остановились посреди небольшой полянки, отбежав от места происшествия на некоторое расстояние.

Парень кинул на нее взгляд и закрыл Делию своей спиной, держа палочку над головой. Из леса и дальше доносилось шипение пса. Поттер медленными шагами начал отступать назад, держа девушку за руку.

— Пошли отсюда, — тихо сказал он, когда звуки совсем утихли.

Гриффиндорец крепко схватил Делию за локоть и потащил к замку, огромные окна которого виднелись вдалеке.

Блэк еле–еле перебирала ногами, но старалась не отставать. Поттер быстро шагал по тропинке, волоча за собой Слизеринку.

— Гарри, — тихо окликнула она его, когда до Хогвартса оставалось несколько десятков метров. — Как ты думаешь, что это было?

Поттер остановился и повернулся к ней.

— Не знаю, — коротко отрезал он. — Вряд ли это был оборотень.

Гарри сверлил девушку взглядом. Вид у нее был явно напуганный, но она согласно кивнула.

— Я сомневаюсь, что это могла быть обычная магловская собака. Да и откуда ей тут взяться?

— Сложно сказать, однако замечу в его защиту, что это был просто исполинский пес…

— Может быть, это анимаг? — предположила девушка, когда они проходили мимо теплиц мадам Стебль. Гарри с сомнением покачал головой и резко дернулся, снова остановившись.

— Послушай, он опять воет!

Они обернулись в сторону леса, откуда доносился рваный вой, однако еще более громкий, чем прежде.

— Смотри! — крикнула Делия, указывая пальцем к дальней теплице. — Кот Блейза!

Перед ними замаячил пушистый хвост Моджо, то исчезая, то появляясь вновь. Он по–змеиному скользнул между теплицами, и его силуэт снова пропал из виду.

— Моджо! — ошарашенно воскликнула Блэк, до боли сжав руку Гарри. — Откуда ты опять взялся?

— Они с той собачкой друзья, — буркнул Поттер. — Я видел, как он появился на тропинке, когда пес столкнул меня с ног.

— Получается, что Блейз не спас кота? — чуть слышно спросила она.

— Нет, он только навлек на нас опасность.

***

Они поднялись по лестнице в замок, входя в теплый и освещенный холл.

— Кажется, скоро обед, — сказала Делия, потирая ладони.

— Что у тебя после него? — поинтересовался Гарри.

— Заклинания.

— Ты голодная?

— Нет.

— Тогда идем.

Спрятаться ото всех среди пыльных многовековых томов – какая чудесная идея! Никто не сунется в библиотеку во время обеда. Разве что…

Делия и Гарри зашли в ярко освещенное помещение. В нос сразу же ударил запах тяжелой пыли, плесени и старой бумаги. Библиотека на самом деле была пустой, поэтому похожая на хищную птицу Ирма Пинс мирно дремала на своем месте.

— Если это был анимаг, то он обязательно должен быть в списке. Министерство Магии ведет учет всем колдуньям и волшебникам, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нем сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия, и я думаю, что копия реестра должна тут найтись, — шептал Гарри на ухо Делии, пока она продумывала план, как попасть в запретную секцию библиотеки, при этом не вызвав подозрений у мадам Пинс.

— И еще, я думаю, нам стоит поискать о загадочных свечениях и порыться в архивах, может быть там будет что–то о Принце–полукровке, — тихо предположила Слизеринка.

— О ком?

— Позже расскажу, — шикнула она и подошла к небольшому столу, за которым продолжала посапывать Ирма Пинс.

Поттер тем временем незаметно прошмыгнул вглубь библиотеки, прячась за длинными стеллажами, доверху наполненными пыльными томами книг.

— Кхм–кхм, — кашлянула Делия как можно громче.

Мадам Пинс тут же распахнула узкие глаза и быстро поднялась, складывая руки на коленях.

— Оу, милая девочка, я слушаю тебя, — она натянула на себя улыбку и поправила мантию, которая немного сползла с ее плеч.

— Мне бы хотелось взглянуть на копию реестра об учете анимагов, я готовлю доклад по Трансфигурации, — замялась Слизеринка и добавила: — Если можно, конечно.

— Похвально! — встрепенулась мадам Пинс. — Сейчас принесу.

Женщина поднялась со своего места и исчезла за очередным стеллажом. Вскоре она принесла изрядно пожелтевший лист пергамента и вручила девушке.

— Вот, держи, моя хорошая, — снова улыбнулась мадам Пинс. — Занимайся.

— Спасибо, — Делия переминалась с ноги на ногу. Женщина выжидающе посмотрела на нее и смутилась:

— Что–то еще, деточка?

— Нет–нет, — отмахнулась Блэк. — Еще раз спасибо.

— Учись на здоровье, — пожелала мадам Пинс и, видимо, снова захотела вздремнуть, что выпадало девушке на руку.

Делия зашагала в конец библиотеки, в самом дальнем углу за широким столом найдя Гарри, который внимательно штудировал толстую книгу в кожаном переплете. Их стол загораживал широкий шкаф.

Делия плюхнулась на стул, и Гарри немного вздрогнул.

— Кажется, я нашел, — уверенно начал он. — Как я и предполагал, свечения от предметов исходят крайне редко, это является своеобразным феноменом в волшебном мире. Светиться могут исключительно те предметы, что наделены сильнейшими магическими свойствами, и хозяева которых были великими и очень способными волшебниками. Я вот тут нашел список этих предметов, правда он очень старый… — Гарри начал листать потрепанные страницы книги. — Их тут не очень много, вот например:

« 1. Котлы и пробирки Николаса Фламеля.

2. Наручные часы Геллерта Грин–де–Вальда.

3. Меч Экскалибур короля Артура.

4. Первая и единственная волшебная палочка мастера Оливандера.

5. Меч Годрика Гриффиндора.

6. Чаша Пенелопы Пуффендуй.

7. Диадема Кандиды Когтевран.

8. Медальон и кольцо Салазара Слизерина.»

И еще несколько незначительных вещей, которые Гарри не стал зачитывать вслух после восьмого пункта.

Девушка замерла, глядя на него испуганными глазами.

— Делия? — он накрыл ее ладонь своей, дотрагиваясь до украшения. Девушка не отстранилась. — Ты думаешь, что это кольцо Слизерина?

Блэк промолчала. По ее взгляду он понял, она хочет, чтобы он дочитал до конца.

Шумно сглотнув, Гарри продолжил:

— «Все эти предметы дошли до наших дней и передаются по наследству предкам их первоначальных владельцев, однако некоторые хозяева до сих пор живы и активно используют свои столь могущественные вещи, например, мастер волшебных палочек Оливандер владеет одной из самых могущественных палочек, которая принадлежит ему посмертно. Так же известно, что вещи четырех основателей Хогвартса до сих пор передаются их потомкам, однако медальон Салазара Слизерина был утрачен его же наследником, самым известным темным магом всех времен – Томом Реддлом. По некоторым фактам, кольцо Слизерина в виде ползучей змеи, украшенное ровно десятью изумрудами (именно столько грязнокровок он успел истребить из школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс») находится в руках наследницы Слизерина, чье имя не разглашается. Единицы волшебного сообщества уверены, что девушка, которая носит это кольцо, сама не подозревает о том, что является потомком великого волшебника. Они уверены, что артефакт принесет ей больше вреда, чем пользы. Известно, что эти предметы образуют слабое свечение, когда хотят предупредить своего владельца о большой опасности. О точном нахождении остальных вещей доподлинно неизвестно…»

Гарри захлопнул книгу и отшвырнул ее в конец стола. Делия сидела, затаив дыхание и не шевелясь. Ее лицо стало таким бледным, а хрупкие плечи слегка подрагивали. Казалось, что она вовсе не дышала и не моргала.

— Делия, послушай, — начал Гарри, но тут же осекся, потому что в следующую секунду раздался громкий задушенный всхлип, и девушка со всех ног бросилась из библиотеки, выронив по дороге лист пергамента, который до этого старательно сжимала в руках. Поттер тут же соскочил со своего стула, подобрал листок и засунул его в карман мантии. Пулей вылетел из библиотеки под удивленный возглас мадам Пинс и нагнал Делию на повороте в длинный коридор, ведущий к Большому залу.

— Делия, — крикнул он и перехватил девушку за плечи, впечатывая спиной в стену.

Она зажмурилась, резко выдыхая воздух через рот.

— Я не понимаю, Гарри… — ее шепот казался совершенно обессиленным. Ее сердце заходилось в бешеном ритме, а тело начинала сотрясать дрожь. Она всю жизнь чувствовала, что мать скрывает от нее какие–то тайны, но чтобы настолько беспардонно лгать… Может быть, она сама не знала? Но то, что ее отец – Сириус Блэк… Знала, знала и молчала! Крошечная, но острая мысль ледяной иголкой прошила мозг, заставляя вскинуть голову и на момент забыть обо всем, что было услышано в библиотеке, но не обдуманно. — Я наследница Салазара Слизерина? — собственные слова эхом звучали в голове.

Ярко, четко.

Сковывая руки, обдавая почти физическим холодом, вырывая судорожный всхлип из горла – становилось нечем дышать.

— Ты не можешь быть уверенной в том, что именно это кольцо принадлежало Слизерину.

Слова рухнули в заряженный воздух коридора камнями. Огромными валунами, прибившими ее, Делию, к месту. Ей казалось, что она никогда не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой. Блэк медленно моргнула, не заметив торопливо скользнувшей по щеке слезы. Лишь ощутив, как теплая капля катится вниз по шее к ключице. В следующее мгновение холодные пальцы коснулись ее влажной щеки, поглаживая, смахивая вновь проступившие слезы.

Ее напуганный взгляд мечется по его лицу. Чего она пытается найти в этих глазах? Помощи? Сочувствия?

Гарри не вникал, потому что тут же резко дернул ее на себя, заставив налететь на свою грудь. А потом сжать руками, ощущая всю дикость этого объятия.

— Успокойся, прошу.

Ясен цапень, что этот шепот она не слышит. Поттер чувствует, как она хватается за ткань его мантии, обхватив руками и крепко прижав к себе.

— Все будет хорошо.

Интересно, сколько же раз она уже слышала эти слова?

— Я не знаю, как быть дальше, понимаешь, Гарри? Столько лет я жила во лжи. А теперь все это свалилось на меня, как снег на голову… И я не представляю, что с этим делать? Верить ли этому?

Сдавленно произнесенные слова. Худые ладони жмутся к его лопаткам. Гарри пытается сглотнуть. И дышать труднее с каждым вздохом. С каждым из нескончаемых вопросов, на которые просто невозможно что–то сказать.

Он не может произнести ни слова. Только снова прижимать к себе это тело. Только яростно вдыхать ее запах.

— Ответь мне, пожалуйста.

Она произносит это совсем глухо. Поттеру в шею.

— Делия… — он зажмурился. — Я обещал, что буду рядом, помнишь? И я буду с тобой, и мы вместе что–нибудь придумаем, слышишь меня?

Она резко замирает. Впитывает в себя его слова.

— Хорошо, — слишком тихо. Одними губами.

И следующий всхлип он ловит своим ртом. Зарывается пальцами в светлые волосы, кусая мягкие губы. Ее красивые, отчаянно–соленые губы.

Она дрожит, напугана, боится.

Знаю, малышка, знаю. Понимаю, как тебе тяжело. Ведь со мной тоже самое. Я много лет не знал правды о своих родителях. И никогда не видел их. Никогда…

Его руки беспорядочно гладят ее вдоль позвоночника.

— Смотри на меня, — шепчет Гарри, прерывая горячий поцелуй. Она судорожно продолжает дышать полувсхлипами, но поднимает на него зеленые глаза.

— Гарри, — задыхается она. — Я так хочу увидеть своего отца…

И вдруг. Неожиданное признание. Слова, сказанные искусанными губами, повисают между ними. Она в недоумении смотрит на него, наверное, не до конца осознавая того, что только что произнесла.

— Обязательно, слышишь? — он крепче обхватывает мокрое лицо руками. — Ты обязательно увидишь своего отца.

Он рывком отстраняется от нее, но тут же приобнимает за хрупкие плечи. Ведет ее к подземелью Слизерина. И плевать, плевать сто раз, что их могут увидеть вместе. Его прежняя жизнь закончилась. Ее прежнее существование так же неумолимо подходило к своему логическому завершению. Теперь это их общее дело. И он поможет ей узнать правду.

Они ввязались в эту пучину вместе.

========== Chapter IX. Stir at Hogwarts ==========

Комментарий к Chapter IX. Stir at Hogwarts

товарищи, дайте мне знать, если Вы читаете! мне очень интересно, что Вы думаете о моей работе! :)

приятно заходить на сайт и видеть отзывы, непередаваемое ощущение того, что ты доставляешь людям удовольствие, вот честное слово! всем приятного чтения :3

И жить торопится и чувствовать спешит.

Кн. Вяземский

***

Весь следующий месяц Гарри и Делия пропадали в библиотеке до позднего вечера, иногда возвращаясь в свои гостиные далеко за полночь. Каждую ночь им несказанно везло, они ни разу не попались на глаза завхозу Филчу или его кошке миссис Норрис, ведь сквозь мантию–невидимку, под которой они всегда прятались в коридорах школы, их невозможно было разглядеть. За эти дни, как им казалось, они уже перерыли бесчисленное множество книг в поисках подробной информации о Салазаре Слизерине, анимагах и Принце–полукровке.

— Ничего нового! — всплеснула Делия руками, захлопывая очередной пыльный том в один из поздних субботних вечеров. — Ни одного упоминания об анимагах, принимающих облик большой черной собаки!

— У меня тоже ничего, — Поттер покачал головой, открывая тоненькую потрепанную книжку. — Но я кое–что нашел о Принце–полукровке.

Девушка кинула на него заинтересованный взгляд.

— Оказывается, это журнал учета учебников за 1977 год. Не знаю, как он здесь оказался, — недоуменно воскликнул Гарри. — Но тут сказано, что «пятнадцатого июня 1977 года все ученики должны вернуть учебники в библиотеку и расписаться у мадам Пинс», — Поттер перелистнул страничку. — Далее идет список учеников, которые так и не сдали учебники или вернули их в не самом лучшем состоянии, и вот под седьмым номером указан тот самый Принц–полукровка, который сдал учебник по Зельеварению в ужасном виде и больше никак не подписался. То есть, понимаешь, что имени и фамилии он не указал, лишь свой загадочный псевдоним.

— Не думаю, что мадам Пинс может что–то знать, тогда бы она исправила записи в журнале, — Делия неопределенно пожала плечами.

— Я тоже так считаю, — согласился Гарри.

***

На уроках Зельеварения Делия продолжала выполнять рекомендации Принца–полукровки, даже если они расходились с указаниями Либациуса Бораго. В результате после четвертого занятия Слизнорт был в неописуемом восторге от способностей девушки и без конца повторял, что ему редко приходилось обучать такую талантливую ученицу. Блейз и Ребекка воспринимали все это более чем прохладно. Хотя Делия готова была делиться с ними своим учебником, но Забини с трудом разбирал почерк прежнего владельца, а просить Блэк прочитать ему вслух не мог, это выглядело бы слишком подозрительно. Ребекка же продолжала неукоснительно следовать, как она выражалась, «официальным» инструкциям, вот только настроение у нее все больше портилось, поскольку результаты неизменно оказывались значительно хуже, чем у Принца. Делия все чаще рассеянно задумывалась о том, кто такой был этот Принц–полукровка. Из–за дикого количества домашних заданий не хватало времени прочитать «Расширенный курс» до конца, но она пролистала книгу и убедилась, что Принц практически ни одной страницы не оставил без своих замечаний, причем не все они относились к приготовлению волшебного зелья. Местами попадалось что–то похожее на описание заклинаний, которые Принц явно придумал сам. Однако Слизеринка даже не решалась произнести их вслух, опасаясь непоправимых последствий.

***

Первое воскресное утро октября радовало учеников своей погодой: ярко светило солнце, в небе витали пушистые облака. Ветер был сопутствующим, чтобы начать тренировки по квиддичу.

— Ребята, я попрошу минуточку внимания! — капитан Слизеринской команды стояла в середине огромного овального поля, в концах которого возвышались по трое ворот в виде колец. Место было окружено трибунами и смотрительными башнями для преподавателей. — После отборочных полетов команда полностью собрана и укомплектована. Я готова объявить состав!

Кучка Слизеринцев, что окружили ее со всех сторон, замерли, затаив дыхание.

— Охотники: Ребекка Исмей, Теодор Нотт и Дафна Гринграсс. Загонщики: Маркус Флинт и Блейз Забини, а вратарь: Грэхем Монтегю. И со всеобщего согласия я по–прежнему остаюсь ловцом и капитаном нашей команды.

Слизеринцы одобрительно зааплодировали, присвистывая.

— Ну, ребята, первый матч не за горами, и играем мы с Когтевранцами, — вещала Делия. — У нас есть большое преимущество, ибо мы профессионалы своего дела. Порвем их!

Блэк восторженно вскинула сжатый кулак в воздух, а команда поддержала ее громкими возгласами.

— Погодите–ка…

За спиной раздался противный тоненький голосок. Команда резко обернулась: это подошел Малфой в окружении своих товарищей и искривился в злобной ухмылке.

— Взгляните, наша недотрога идет тренировать кучку бездарных идиотов!

Его дружки тут же согласно загоготали.

— Постыдился бы, Малфой! Забини – твой друг, — желчно заметил Нотт.

— Я с окружением этой заучки не общаюсь! — выплюнул он, сложив руки на груди.

Блейз тихо зарычал и было кинулся на хорька с кулаками, но Ребекка и Грэхем его придержали, оттаскивая за шиворот.

— У тебя словарного запаса хватает только на то, чтобы гадости говорить? — прошипел Монтегю.

— Что я вижу, Грэхем? — блондин приподнял брови в удивлении. — Не уж–то ты перешел на сторону этой нищебродской принцессы?

Грэхема затрясло от бешенства. Все взгляды были устремлены на него.

— Я устал от твоих пустых угроз, Драко, — вздохнул Монтегю.

— Оказывается, Блэк обзавелась шайкой телохранителей, — продолжал паясничать Малфой и, сделав два шага к девушке, поравнялся с ней, так что их лица чуть не соприкоснулись.

— У вас проблемы, мистер Малфой? — вдруг крикнул кто–то, однако голос оставался твердым и уверенным.

К ним, немного прихрамывая, направлялся профессор Скамандер. Руки он засунул в карманы мантии, а на лице не отражалось ни одной эмоции. На поле наступила гробовая тишина. Никто, кроме Малфоя, не смел даже шелохнуться.

— Никаких проблем, профессор, — с негодованием ответил блондин и прищурил глаза.

— Тогда я попрошу вас думать головой, прежде чем что–то говорить, мистер Малфой, — спокойно сказал Скамандер. — Немедленно ступайте в замок, иначе профессору Снейпу будет очень интересно узнать, что вы мешаете проводить тренировки факультетской команде.

Малфой поджал губы и, не обращая внимания на приказ профессора, повернулся к Делии и еле слышно произнес:

— Ты и твой патлатый папочка еще о многом пожалеете, — прыснул он и, прихватив своих дружков, быстрым шагом направился к замку.

Ребята еще несколько мгновений смотрели ему вслед.

— Пошлите, — буркнула Дафна, махнув рукой.

Все медленно последовали за ней. Только Блэк не сдвинулась со своего места, поняв по взгляду Ньюта, что он хочет поговорить.

— Начинайте отрабатывать двойной пике! — приказала Делия игрокам.

Ребекка несколько секунд недоверчиво сверлила ее взглядом, а затем развернулась и побрела вслед за остальными.

Убедившись, что их никто не услышит, девушка переминулась с ноги на ногу, крепко сжимая рукоятку метлы, и начала разговор:

— Спасибо, что заступился, — тихо поблагодарила девушка, и Ньют сдержанно улыбнулся.

— Чего он хотел?

— Как всегда оскорбить, не более, — не раздумывая, ответила Блэк. Она очень старалась, чтобы ее голос звучал ровно.

Скамандер внимательно изучал ее взглядом, а затем сделал неуверенный шаг к ней, заставляя сердце девушки сжаться.

— Почему ты не пришла в тот вечер? — Ньют даже не понял, что эти слова вырвались из его рта. Ему показалось, что губы свело судорогой. А Делия вздрогнула и тяжело вздохнула, прижимая к себе древко метлы, словно это был ее щит.

— Так получилось… — девушка замялась. — А ты разве не в курсе?

— В курсе чего?

— Гарри Поттер и Драко Малфой подрались… Малфой оскорбил меня и получилось, что Поттер заступился и ему влетело.

Он посмотрел на нее как–то жалобно. Делия чувствовала себя неловко: она опустила глаза, нервно ковыряя рукоятку «Молнии».

Ну же, Скамандер, скажи ей что–нибудь!

— Эм, Делия… — она сжалась от звука собственного имени и неуверенно подняла на него глаза. Ньют тоже смутился: что он собирается ей сказать? Ответ пришел сам собой, парень даже не успел его обдумать, просто произнес – тихо, как будто самому себе:

— Я подумал, что ты избегаешь меня…

Вот идиот! Лучше ничего не мог придумать? Он ждал ее слов, как приговора.

— Что ты, Ньют, — она слегка изогнула брови. — Я вовсе не избегаю тебя, нет. Просто так сложились обстоятельства, прости.

Слизеринка сказала это своим рукам, нервно сжимающим метлу, но Скамандеру было достаточно и этого.

— С тобой все в порядке? — он смущенно улыбнулся.

— Все хорошо, правда, — девушка пожала плечами и коротко кивнула.

Ради Мерлина, только не устраивай допрос, прошу!

— Ну, тогда… удачной тренировки, — пожелал Ньют и похлопал девушку по плечу.

— Спасибо.

Тренировка была назначена на десять утра, ибо Пуффендуйцы забили поле после обеда. В целом капитана Слизеринской сборной устроило, как все прошло. Все беспрекословно выполняли ее команды и работали слаженно. Она гоняла игроков по полю так, словно поставила перед собой цель получить пару трупов по окончанию тренировки.

Ребекка, которая только в этом году присоединилась к сборной, держалась на поле немного неуверенно, но быстро славливала все на ходу и очень старалась. Блейз, который в команде с тех пор, как Делия стала капитаном, иногда помогал ребятам отрабатывать сложные финты, которые у него получались лучше всех. Грэхем с радостью освоил новую должность вратаря и умело защищал свои ворота.

Делия не щадила и себя – принялась отрабатывать новое движение, которое подсмотрела в книге «Летая с Пушками–Педдл». Получалось довольно паршиво, но она, по крайней мере, очень старалась не упасть с метлы. Они даже успели довести до автомата выход в двойной пике. Потрудились упорно и в раздевалку все шли разгоряченные и обессиленные, каждый предвкушал, как на следующее утро будет ломить мышцы. Делия решила, что по окончанию тренировки все–таки пришло время подбодрить народ, она похвалила каждого за прекрасную работу. Странно, что они ее не растерзали. Но по виду все остались довольными.

***

Вечером, миновав холл и войдя в Большой зал вместе с Роном, Гарри первым делом кинул мимолетный взгляд в сторону Слизеринского стола, выискивая Делию, но копны светлых волос он так и не нашел. Мысленно выругавшись, он уселся рядом с Дином Томасом. Стол как всегда ломился от яств.

После ужина привидения Хогвартса разыграли целое представление. Неожиданно вылетели из стен и столов, представляя сценки о том, как сделались привидениями. Огромный успех имел Почти Безголовый Ник – призрак Гриффиндора. Он очень живо изобразил, как ему безобразно отсекали голову. Казалось, чудесный вечер ничто не могло испортить.

Гарри, Рон, близнецы, Джинни и Симус вместе со всеми Гриффиндорцами шли обычным путем в свою Башню. Пока полотно Полной Дамы отправили в волшебную химчистку, а саму Даму отпустили пожить в другой раме, на ее место водрузили портрет сэра Кэдогана, восседавшего на толстом сером пони. Сэр Кэдоган только и делал, что вызывал всех и каждого на дуэль, выдумывал несуразные пароли и менял их два–три раза в день. Однако сейчас у его портрета почему–то образовался затор.

— В чем дело? — удивилась Джинни.

— Сэр Кэдоган сменил пароль и отказывается его говорить! — послышался возмущенный голос Перси, и староста важно прошествовал сквозь толпу.

— Что за глупости? — усмехнулся Фред.

— Наверное, Невилл опять его довел, — предположил Гарри.

— Э–ге–гей! — прокудахтал кто–то.

Это был полтергейст Пивз. Он кувыркался под потолком, по обыкновению, радуясь чужой беде.

— Долгопупс опять забыл пароль, Долгопупс опять забыл пароль, забыл пароль, забыл пароль, забыл, забыл, забыл! — тоненьким голоском повторял он, перелетая от одной люстры к другой.

— Где Невилл? — спокойно спросил Перси, и Пивз замер. Кого–кого, а школьного старосты он немного побаивался. Сменивший кудахтанье елейный голос было еще противнее слышать.

— А откуда я знаю? — Пивз несмело кувыркнулся. Его помпон на шапочке смешно подрагивался, а желтый галстук–бабочка в серебристый горошек переливался в свете множества свечей. Он ухмыльнулся и с сомнительной жалостью прибавил: — Бедняжка, наверное, у него уши пыхнут со стыда, что он опять забыл все пароли!

И, кувыркнувшись под потолком еще раз, Пивз унесся в сторону Большого зала.

Гриффиндорцы начали громко переговариваться, возмущаясь и обругивая бестолкового Невилла.

— Сэр Кэдоган, простите, но почему вы не хотите сказать пароль? — Перси повернулся к портрету с озадаченным видом, сложив руки и гордо выпрямив спину. Значок старосты красовался у него на груди.

— Мой милый, но мальчик по имени Невилл не забывал пароль! — слегка возмутился он. — Он верно сказал мне его сегодня перед ужином, и я его впустил. И больше он из гостиной не выходил, — сэр Кэдоган дернул своего пони и немного ближе подъехал к краю портрета. — Пароли всегда забываете вы!

Он указал пальцем то ли на Симуса, то ли на Лаванду, то ли вообще на Парватти. Все обернулись в их сторону.

— Я? — взвизгнула Браун. — Я всегда помню все пароли и никогда…

Ее прервал строгий голос Перси.

— Извините, такого больше не повторится. Я уверяю, что абсолютно все ученики будут знать пароли. А сейчас нам нужно войти в Башню, пропустите, пожалуйста, — попросил Уизли.

— Тогда пароль прежний, — сказал Кэдоган.

— «Волшебник–шалун», — вздохнул Перси, и портрет отъехал в сторону, пропуская учеников в гостиную Гриффиндора.

Невилл сидел на диване возле камина и читал толстую книгу по Травологии.

— Невилл! — Рон и Дин уселись рядом и спешно рассказали ему всю историю.

— Вот это да! — воскликнул Невилл, когда Томас подытожил свой рассказ. — Я, конечно, раньше забывал пароли, но сейчас я их записываю.

— Ребята, пора спать, — встрял в разговор Гарри, томно зевая.

Увидев свою кровать под пологом, Поттер понял, как он устал. Поскорее лег, задернул плотнее полог, чтобы не проникал свет, устроился поудобнее и почти мгновенно уснул.

Ему снился очень странный сон. Он идет по лесу с «Молнией» через плечо, старается догнать что–то длинное, молочно–белое, струящееся между деревьями, из–за стволов и веток Гарри не может разглядеть что. Прибавил шагу, и оно прибавило. Гарри побежал, впереди послышался быстрый стук копыт. Он уже мчался что было духу, и оно помчалось. За следующим поворотом Поттер очутился на полянке и вдруг:

— А–а–а–а–а–а! Не–е–ет!

Гарри проснулся тут же, как будто его наотмашь ударили по щеке. Ничего не понимая спросонья – темнота кромешная, – он путался в шторах полога: в спальне явно что–то происходило.

— Что случилось? — раздался в другом конце голос Симуса Финнигана.

Хлопнула дверь спальни. Найдя, наконец, края полога, Гарри раздернул их, и в тот же миг Дин Томас включил настольную лампу. Рон с перекошенным от ужаса лицом сидел на кровати, полог его с одного края был разорван.

— Блэк! Сириус Блэк! С ножом! — кричал он без передышки.

— Что?

У Поттера сердце со свистом рухнуло в пятки, и он на мгновение потерял дар речи.

— Был здесь! Только что! Разрезал полог! Разбудил меня!

— Тебе это не приснилось? — удивленно спросил Дин.

— Посмотрите на полог. Говорю вам, что он был здесь!

Все повскакали с кроватей. Гарри первый добежал до двери, и все ринулись вниз по лестнице. Позади них захлопали двери, послышались сонные голоса:

— Кто кричал?

— Что случилось?

Общая гостиная была освещена дотлевающими в камине углями.

— Ты уверен, Рон, что это тебе не приснилось?

— Говорю вам, я его видел!

— Почему такой шум?

— Профессор МакГонагалл велела всем идти спать!

В гостиную спустились девочки, зевая и поплотнее запахивая халаты. Прибывало и мальчиков.

— Прекрасно! Веселимся! — провозгласил неунывающий Фред Уизли.

— Все марш наверх! — скомандовал ворвавшийся в гостиную Перси, прикалывая к пижаме значок старосты школы.

— Перси, здесь Сириус Блэк! Он был у нас в спальне. С ножом. Разбудил меня.

В гостиной стало тихо–тихо. Гарри не мог вымолвить и слова, лишь сглатывал вязкую слюну, чувствуя, как в горле пересохло. Сердце билось в усиленном ритме.

Делия. Мерлин. Если она узнает, что Блэк здесь… и наверняка ему нужна была она… а оказался он в Башне Гриффиндора! Немного странно, но он должен… должен немедленно предупредить ее!

Эта мысль отчаянно прогремела в его голове, он уже метнулся в сторону Перси, но осекся. Нельзя. В два часа ночи. Никак.

— Глупости! — сказал Перси, но было видно, что он потрясен. — Ты переел, и тебе приснился кошмар.

— Говорю тебе…

— Ладно, замолчи. Хватит!

В гостиную вошла профессор МакГонагалл, одетая в домашний халат из шотландки и с сеточкой на волосах.

— Что здесь происходит?

Она гневно обвела взглядом всех Гриффиндорцев, поджав губы в узкую полоску.

— Понимаете, профессор, я давно всем приказал вернуться в спальни, но моему брату Рону приснился кошмар…

— Неправда, это был не кошмар! — обиделся Рон. — Я проснулся, профессор, а Сириус Блэк стоит надо мной с ножом в руке!

МакГонагалл повернулась к Рону.

— Это смешно, — она старалась скрыть улыбку. — Как он мог пройти в гостиную мимо нашего стража?

— А вы у него спросите, — Рон указал пальцем на изнанку портрета сэра Кэдогана. — Спросите, не видел ли он…

Глянув на Уизли с подозрением, профессор толкнула портрет и вышла. Вся гостиная затаила дыхание.

— Сэр Кэдоган, вы вот только что никого не впускали в башню?

— Как же, добрая леди, впустил.

— Вы… впустили? А… а пароль?

— А они у него были! — гордо заметил сэр Кэдоган. — На всю неделю, миледи. Целый список на кусочке пергамента. Он их мне прочитал.

Декан Гриффиндора вернулась сквозь узкий проем в гостиную. Студенты оторопело молчали, а Гарри застыл возле кресла как статуя. Профессор была бледна как мел.

— Какой, — дрожащим голосом начала она, — какой неописуемый глупец написал на клочке пергамента все пароли недели и потом потерял его?

Гробовое молчание в Гриффиндорской гостиной было нарушено слабым, испуганным всхлипом. Невилл Долгопупс, дрожа от макушки до носков пушистых комнатных тапочек, медленно поднял руку.

Профессор МакГонагалл велела Гриффиндорцам немедленно отправляться в Большой зал, а сама она поспешила будить директора и преподавателей. Минут через десять к ним присоединились все ученики школы, которые ничего не могли понять.

— Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор, появляясь в дверях, а МакГонагалл и Флитвик тем временем запирали все входы в Большой зал. — Боюсь, всем вам в эту ночь безопасности ради придется провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять двери в холл. За главных остаются старосты школы – отделения девочек и отделения мальчиков. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне, — директор повернулся к подоспевшим Перси и Делии. — С донесениями посылайте привидений, — Дамблдор немного подумал и добавил: — Да, вам еще вот что нужно.

Он легонько взмахнул волшебной палочкой, длинные столы, взлетев, выстроились у стен, взмахнул снова, и весь пол устлали пухлые синие спальные мешки.

— Спокойной ночи, — пожелал профессор, закрывая за собой дверь.

Зал галдел: Гриффиндорцы возбужденно объясняли, что стряслось у них в Башне.

— Быстро все по спальным мешкам! — крикнул Перси. — Никаких разговоров. Через десять минут гашу свет.

— Перси, а что происходит в…

Блэк не успела договорить, как на нее налетел Поттер, чуть не сбив с ног. Он сгреб девушку в охапку и оттащил в самый дальний угол зала.

Перси недовольно всплеснул руками. Ну, вот. Опять ему все придется делать самому.

— Ты что творишь, Поттер? — Слизеринка вырвалась из крепкой хватки Гарри и недоуменно уставилась на него. — Совсем крыша поехала?

— Делия, послушай… — он схватил ее за плечи, тревожно заглядывая прямо в глаза. — Только без паники. Все под контролем. Дамблдор не допустит и…

— Хватит мямлить!

— Сириус Блэк пробрался в замок, — выпалил Гарри на одном дыхании.

Конец его фразы тонет. Взгляд Делии остановился. Воздух вдруг прекращает поступать в легкие, а Большой зал медленно расплывается перед глазами. Волшебная палочка выпадает из ослабевших пальцев и со стуком падает на пол.

«Сириус Блэк пробрался в замок…» — эти слова раскаленными стрелами влетают в ее мозг, оставаясь внутри.

Сердце сжалось до размеров горошины, пропуская удар. Милостивый Мерлин – внутренний голос тяжело и безнадежно вздохнул.

И в голове что–то рассыпается. Наверное, здравомыслие. Наверное, безысходная бездна.

Тонкие ноздри раздувались, а воздух наконец–то с шипением начал вырываться из легких.

— Нет…

Огромные глаза девушки в ужасе вглядываются в лицо Поттера.

Она не дрожала. Ее трясло. Просто лихорадочно трясло.

Слизеринка прижала ладони к лицу, отчаянно мотая головой.

— Остановись, Делия!

Девушка даже не слышала, кажется.

А следом рваные всхлипы, на которых явно не хватало дыхания. Ноги Слизеринки подогнулись, и та тяжело сползла по стене на спальный мешок, цепляясь пальцами за руку Гарри.

Их никто не замечал, все были заняты разговорами.

— Делия Блэк! — он сделал к ней крошечный шаг и опустился рядом на мешок. — Немедленно выслушай меня!

Она отпрянула так, словно он проорал эти слова ей на ухо, а не шепнул едва слышно.

— Нет, нет! Нетнетнет! — Слизеринка истерически засучила ногами, едва ли не вдавливаясь спиной в стену. Ее ступни бестолково елозили по полу, проскальзывая и нечаянно пиная Поттера по голени.

И это странным образом привело его в чувство. Сработал какой–то неизвестный переключатель, заставив потянуться к ней, мазнуть пальцами по скулам.

— Делия… — Гарри уловил в своем тоне легкое напряжение, в котором гулко билось что–то еще. Растерянность?

Ухватить тонкую руку получилось только со второго раза, да и то чудом. Он рывком потянул ее на себя, поднимая комом сжатое тело, приобнимая за трясущиеся плечи. Она не плакала. И Гарри поражался, как у нее хватает духу сдерживать себя.

— Тебе, как старосте, нужно сохранять спокойствие и помогать остальным!

Что за бред ты несешь, Гарри? Казалось, он говорил в пустоту. Пустота. И паника. Еще немного – и обоюдная.

— Ты слышишь меня, Делия?

Ее взгляд задержался на его лице. И он увидел. Страх. Заползающий в самое нутро и вытравляющий там все живое. Она смотрит на него. В упор.

— Слышу, — и спрятанное под спутанными волосами лицо уткнулось в его грудь. Руки выпустили ее плечи. Зарылись в светлые волосы, прижимая к себе.

Буквально в это же мгновение раздался голос Перси:

— Гашу свет, — объявил он. — Всем забраться в мешки и не разговаривать.

— Делия, вставай, нам нужно идти, — его ладонь сомкнулась на предплечье девушки, помогая подняться.

Свечи погасли. Только слабо серебрились привидения, ведя серьезный разговор со старостами факультетов, да на волшебном потолке мерцали созвездия, повторяя рисунок звездного неба. Гарри лишь на секунду поднял глаза к потолку, успев восхититься его красотой, и они тут же последовали к Перси.

Она зажмурилась, сжимая зубы.

— Перси, я готова к работе, — прошептала девушка, когда они подошли к выходу из Большого зала.

Даже в темноте Блэк заметила, что он смерил их презренным взглядом.

— Не припомню, чтобы Поттера назначали старостой, — строго произнес он.

— Я за него ручаюсь, — пообещала Слизеринка. — К тому же, я тоже староста школы, все будет в порядке.

— В принципе, — протянул Уизли. — Ничего делать не нужно. Профессора проверяют замок, думаю, что Блэк уже канул в воду.

Делия снова вздрогнула. Гарри почувствовал это.

— Хорошо, — девушка согласно кивнула.

Тут к ним подлетел запыхавшийся Рон. Он согнулся пополам, тяжело дыша и хватаясь рукой за живот.

— Не понимаю, — шепотом начал он, — как Блэк смог проскользнуть мимодементоров?

— Рональд, почему ты не в постели? — Перси покачал головой.

— Отстань, Перси, — махнул рукой Рон и повернулся к Гарри и Делии, смерив девушку кривой ухмылкой. — Я слышал, что Дамблдор очень разозлился и отправил их обратно в Азкабан, где им и место! — Рон обхватил себя руками. — Уф, жуткие создания…

— Мы тогда посидим на спальных мешках, если что, то зови, — сказала Делия. Перси кивнул.

Ребята плюхнулись на синие мешки недалеко от выхода из Большого зала.

— Как, по–вашему, Блэк еще в замке? — боязливо шепнул Рон.

— Дамблдор, наверное, думает, что да, — отозвался Гарри. — Я в праве предположить, что, возможно, Блэк утратил представление о времени, он ведь в бегах. А не то вломился бы прямо сюда.

Делия вновь задрожала от страха, прижимаясь к груди Гарри. Тот под тяжелым взглядом Рона приобнял ее за плечи. Девушке не хотелось встревать в беседу. По залу то тут, то там слышался обеспокоенный полушепот. Время от времени заглядывали преподаватели – проверить, все ли в порядке. Часа в три, когда почти все уже спали, пришел Дамблдор, поискал глазами Перси и Делию. Перси расхаживал по залу и выговаривал болтающим ученикам. Он приблизился к углу, где сидели Гарри и Рон с Делией, и взглядом позвал девушку пройти за ним. Дамблдор подошел к старостам школы. Гарри и Рон притворились, что спят, и навострили уши.

— Нашли его, профессор? — прошептал Перси.

Делия рядом невольно сжалась и громко сглотнула.

— Пока нет. Тут никаких происшествий?

— Все в полном порядке, сэр.

— Хорошо. Пусть остаются здесь до утра. Я сделал выговор страже Башни Гриффиндора. — Дамблдор окинул взглядом спящих. — Завтра уже будут ночевать в своих спальнях.

— А что с сэром Кэдоганом, профессор? — спросила Делия. Она очень хорошо знала этот портрет, до этого он висел у них в подземелье и вечно менял пароли.

— Обиделся и прячется на карте Аргиллшира, на третьем этаже. Он, видимо, как очень ответственный стражник пустил Блэка, ведь он знал все пароли. Да не тут–то было… — директор провел костлявыми пальцами по длинной седой бороде. — Ничего страшного, утром уже прискачет обратно, иначе я прикажу повесить его на кухню, а ему там очень не нравится.

Дверь Большого зала хлопнула, послышались чьи–то шаги. Гарри и Рон не смели шелохнуться.

— Господин директор, четвертый этаж обыскан, — отрапортовал Снейп. Его холодный взгляд остановился на Делии. — Его нигде нет. Филч обшарил башни.

— А в обсерватории смотрели? В кабинете профессора Трелони? В совятнике?

— Нигде нет.

— Хорошо, Северус. Впрочем, я и не думаю, что Блэк станет прятаться в замке.

— Как он, по–вашему, сюда пробрался, профессор?

Рон приподнял голову, чтобы слышать и вторым ухом.

— Не знаю, Северус. У меня много догадок, одна невероятней другой.

Гарри чуть приоткрыл глаза: Дамблдор стоял к нему спиной, Перси и Делия лицом, внимательно слушая. Снейп между ними, он явно сердился.

— Помните, профессор, наш разговор перед началом учебного года? — спросил Снейп едва слышно и покосился на старост школы, его больше устраивал разговор без свидетелей.

— Помню, Северус, помню, — в голосе у Дамблдора прозвучало предостережение.

— Едва ли Блэк проник в замок без посторонней помощи. Не зря я вам говорил о том…

— Никто в замке не стал бы помогать Блэку, — оборвал Снейпа Дамблдор не допускающим возражения тоном. — Пойду отправлю сову Фаджу с донесением о том, что я отпустил дементоров.

— Что случилось, сэр? — поинтересовался Перси.

— Они не выполнили своего прямого назначения, — нахмурился профессор. — И пока я директор, дементоров в школе не будет.

Делия смутилась, она впервые видела директора в таком раздражении. Дамблдор повернулся и неслышным шагом стремительно покинул Большой зал. Снейп проводил его недобрым взглядом и тоже ушел.

Гарри обернулся к Рону, тот лежал с широко открытыми глазами, глядя на звезды.

— Что же все–таки происходит? — протянул Рон.

Гарри целый месяц молчал, не смея сказать Рональду обо всех открытиях, что они сделали с Делией.

Потом. Он обязательно расскажет ему позже.

***

Несколько дней только о Сириусе Блэке и говорили. Одна за другой рождались немыслимые догадки. Нина Эббот из Пуффендуя весь урок Травологии уверяла, что Блэк превратился в розовый куст. Обиженный сэр Кэдоган вернулся на свое место и теперь внимательно следил за тем, кто входил и выходил из Башни.

— Этот сэр Кэдоган чокнутый. Пусть нам дадут кого–нибудь другого, — потребовал Симус Финниган у Перси и Делии.

— Некого. Все другие портреты боятся. Только у сэра Кэдогана хватает смелости, — развела руками Делия.

Слизеринка держалась молодцом. Несмотря на бледность и на некоторую отстраненность, которую вполне можно было понять. С Ребеккой и Блейзом она общалась редко, хотя друзья часто пытались ее развеселить и как–то поддержать. Каждый вечер она сидела в Большом зале на своем месте, изредка ведя разговор с Ноттом. Надеясь, что хоть кому–нибудь прилетит сова со свежим номером «Ежедневного Пророка». Хоть одну малюсенькую новость. О ее отце. Слизеринка мысленно проклинала себя, что у нее никак не доходят руки подписаться на газету. Обязательно нужно будет зайти на волшебную почту в Хогсмиде и оформить подписку.

Кажется, кто–то сердобольный незаметно накинул на шею Делии маховик времени и сделал так, что неделя пролетела мимо нее одним огромным размытым пятном. Она была только рада, потому что переживаний первой недели октября ей должно было хватить, пожалуй, до следующего года.

Проснувшись в субботу утром, Слизеринка ощутила чувство предвкушения чего–то замечательного: пришло время первого похода в Хогсмид. Делия опасалась, что эти прогулки могут запретить, учитывая немыслимо строгие меры безопасности, но оказалось, что поход все–таки состоится. Блэк очень обрадовалась – всегда приятно хоть на несколько часов выбраться из замка.

В Большом зале она то и дело ловила на себе заискивающие взгляды с Гриффиндорского стола и тихо усмехалась своей тарелке с овсянкой: это было забавно, правда забавно.

Выходя из ворот замка, она ощущала себя легко и непринужденно.

Девушки со старших факультетов вообще не замечали ничего вокруг – они обсуждали предстоящий бал в честь Хэллоуина, до которого, правда, оставалось немногим меньше двух недель, но никого это совсем не смущало.

— Людно сегодня, — заметила Ребекка, показательно игнорируя активные обсуждения. Мимо пронеслась галдящая стайка первокурсников.

Студенты разбились на кучки во дворе школы, покорно ожидая МакГонагалл, короткая речь которой перед каждым походом в Хогсмид стала уже практически ритуалом. Все кутались в мантии, натягивая капюшоны. Теперь не только Забини щеголял в шарфе. Теперь это была и Блэк – и большая половина школы, что крайне оскорбляло чувства Блейза. Даже сейчас он стоял, сложив руки на груди, и недовольно взирал на столпотворение исподлобья.

Погода была серой. Серое небо, серый воздух, серая, пожухлая трава под ногами, серые клубы утреннего тумана, тянущегося из Запретного леса. Начались морозные ночи и кое–где просматривался иней. Делия опустила взгляд, замечая присыпанный мерзлой крошкой островок земли прямо под носком ее кроссовок и тут же наступила на него ногой.

— Н–да, — запоздало протянула она на реплику Исмей и бросила на нее быстрый взгляд. — Зато наряд на Хэллоуин посмотрим.

— Даже не знаю в кого наряжаться, — вздохнула Ребекка, теребя ремень своей сумки.

Напряжение в воздухе перебили подоспевшие Теодор Нотт и Дафна Гринграсс.

— Ну, что, девочки, пройдемся по магазинам? — девушка восторженно похлопала в ладоши, подпрыгивая от холода. — Я сегодня пролистала пару модных журнальчиков, можно особо не заморачиваться с нарядом, в этом сезоне в тренде…

В остальные слова, сказанные Дафной, Блэк не вникала, потому что на крыльце замка появилась МакГонагалл, а за ней кучкой вылетели несколько Гриффиндорцев. Делия бросила на них быстрый взгляд.

Начал накрапывать дождь. Девушка выдохнула, покачивая головой и переводя взгляд на профессора, которая уже достала пергамент с именами и зачитывала их своим сухим, нравоучительным тоном.

— Делия, алло.

Слизеринка моргнула, резко отвернувшись от Поттера, который стоял в окружении Рона и Невилла, вальяжно оперевшись о ствол дерева и скрестив ноги. Она уставилась на Ребекку и Блейза, оба озадаченно хмурили брови, очевидно, пытаясь дозваться до подруги не в первый раз.

— А?

— Идем, говорю. Пока толкучка не началась.

Блэк какую–то секунду смотрела на Исмей, возвращаясь из своих мыслей на школьный двор и встречая на себе вопросительный взгляд Нотта. Дафна со своей сестрой Асторией и еще парой девочек уже шагали в сторону подъездной дороги, оборачиваясь на ходу. МакГонагалл закончила свою речь, судя по всему.

— Да, идем, — она прикусила губу, закидывая руку на плечо Забини.

Дошли до деревни, сами того не заметив, в бурном обсуждении предстоящего праздника. Как Делия с Ребеккой поняли, парни намеревались протащить на бал огневиски и медовухи, чтобы «оторваться по полной», как выразился Монтегю. Они весело смеялись, продумывая, во что же облачиться на Хэллоуин.

Когда они дошли до середины главной улицы Хогсмида, было решено разделиться.

— Мы в «Сладкое Королевство» и за платьями, — сказала Ребекка, хватая под руку Делию.

— А мы в «Зонко», — усмехнулся Забини и вместе с Ноттом и Монтегю развернулся в сторону магазина диковинных штучек.

— Увидимся в «Трех метлах», — в догонку крикнула Исмей, и парни согласно кивнули.

«Сладкое Королевство» было битком набито учениками Хогвартса. Подруги принялись разглядывать стеллажи со сладостями.

Чего только не было на полках! Огромные куски нуги, грильяж с дробленым кокосовым орехом, толстые медовые ириски, штабели всевозможных плиток шоколада. Посреди магазина громадный бочонок драже разных вкусов «Берти Боттс», бочонок сахарных свистулек, воздушное мороженое, кексы с изюмом в виде котелков и тыкв, леденцы на палочках, сдобные пряники в сахарной пудре. Целый стеллаж «потешных угощений»: взрывающаяся жевательная резинка «Друбблс» (из нее можно выдувать огромные фиолетовые пузыри, которые потом несколько дней летают по комнате), мятные нитки для чистки зубов, перечные чертики в пакетах с надписью «Дыхни огнем!», мороженое «Зубом застучи, мышью запищи», клубничная помадка в форме лягушат – «В желудке прыгают, ногами дрыгают», хрупкие сахарные перья, карамельные бомбы и лимонные шипучки…

Девушки протиснулись сквозь толпу Гриффиндорцев–четверокурсников, наложили себе по большому пакету жевательного мармелада в виде различных цветов, шоколадных лягушек, расплатились и вышли на улицу. Ребекка важно кашлянула, и у нее изо рта вырвалось облачко пара. Она указала на объявление на двери соседнего магазина:

«ПО УКАЗУ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ

Сообщаем покупателям, что дементорам приказано каждую ночь после заката солнца обходить улицы Хогсмида. Эту временную меру предосторожности отменят после поимки Сириуса Блэка. Советуем покупателям после захода солнца оставаться дома.

Счастливого Хэллоуина!»

— Хотела бы я поглядеть, как Блэк проникает в «Сладкое Королевство», ведь в деревне дементоры кишмя кишат. Да и хозяева услышат шум, попробуй он сюда вломиться. Они живут на втором этаже.

Делия в панике промолчала, кидая на подругу свирепый взгляд. Та сразу же закатила глаза.

— Ой, прости, я забыла, что вы с Поттером думаете насчет Блэка, — она покачала головой. — Но Делия, ты знаешь мое мнение обо всей этой суматохе… уймитесь уже.

— Разберемся, — язвительно кинула она.

Исмей потащила ее за руку в сторону тулившихся друг к другу домишек с острыми крышами. Они не торопясь шли по широкой дороге, мерзлая трава хрустела под ногами. Делия была погружена в свои мысли, витая в облаках.

Да, Ребекка воспринимала все события несерьезно. Когда Делия рассказала ей, что они с Поттером теперь друзья, хотя о поцелуях умолчала, Исмей громко прыснула и выдавила из себя язвительный смешок. Информацию о том, что девушка, возможно, наследница Слизерина, подруга пропустила вовсе мимо ушей, оговаривая это тем, что со змеями Делия не говорит. В принципе, это было единственным логическим объяснением в ее защиту. Однако прошло много веков, мало ли.

На новость о ее с Гарри приключениях в лесу, Исмей вообще без смущения залилась смехом.

— Мало ли у Хагрида или нашего нового профессора тварей, — хихикала она. — А про кота Забини я вообще молчу.

Она прижимала ладони ко рту, сдерживая веселье.

Про Сириуса Блэка разговор так и не заладился, хотя Исмей только к этому вопросу отнеслась серьезно. Однако, по ее мнению, было бы дикостью, что мать столько лет скрывала от Делии правду, да и…

— Делия, ты меня слышишь?

Сколько раз ее уже окликают за сегодня? Блэк закивала.

— Что?

— Давай зайдем в «Ведьмин Бутик», думаю, там и подберем. Качественно и недорого.

Девушки вдвоем открыли тяжелую дверь и вошли внутрь. Магазин был небольшим, но все стены украшали разноцветные ткани. На громадном столе лежали десятки катушек, сантиметр, ножницы и прочая дребедень. Покупателей совсем не было.

— Добрый день, — из–под стола вылезла молодая ведьма, которая искала там иголку. — Чем могу помочь?

— Добрый день,— в унисон ответили девушки, а потом Ребекка продолжила: — Нам нужно костюмы на Хэллоуин подобрать.

— Отлично, но у меня почти все делается на заказ.

— А сколько ждать? — поинтересовалась Делия, которая уже бродила возле тканей.

— Ну, я сразу шью. С помощью магии, — покраснела девушка, вытягивая волшебную палочку.

Взмахнув ею, ножницы и кусок ткани взлетел в воздух. Несколько секунд спустя перед девушками уже висела звезда из красного шелка.

— Ого!

— Я немного заклятий сама придумала, — скромно похвасталась ведьма. — А остальные мама подсказала.

— У нас только полтора часа. Да, и я лично понятия не имею, какое платье хочу, — Ребекка пожала плечами.

— Я думаю, мы что–нибудь придумаем, — швея подмигнула и выставила на стол стопку магловских журналов. — Это нам в помощь.

Она открыла первый из них и протянула его подругам. На странице была девушка, которая неподвижно стояла в ярко–желтом платье с глубоким декольте. Исмей перевернула страничку и округлила глаза.

— Ой, такое красивое, — она уставилась на изумрудное платье, которое облегало худенькую модель. — Только я вряд ли в него влезу.

— Можем что–нибудь изменить в нем, — подсказала молодая ведьма. — Вот здесь будет корсет, хотя… — она внимательно глянула на Ребекку. — Мне кажется, что ты и так в него влезешь, если в бедрах сделаем его немного шире.

— Думаете, мне изумрудный цвет к лицу?

— Ну, у меня вряд ли будет точь–в–точь, но что–то похожее обязательно найдем. Вот это, например, — она вытянула кусочек зеленой ткани с серебристым отливом. — Меня, кстати, Эммой звать.

— Меня зовут Ребекка, а это Делия.

— Очень приятно. Полистай еще пару журналов, — предложила Эмма. — А ты какое платье хочешь?

Блэк неуверенно пожала плечами. Когда ходишь по магазинам, надо поменьше фантазировать. Все равно никогда не найдешь вещь такую же, как в твоей голове. Девушка взяла другой журнал и начала его листать, пока Ребекка уже дала согласие на зеленое платье. Эмма выставила на середину табуретку и помогла подруге туда забраться. Со стены слетел внушительных размеров кусок зеленой ткани и начал крутится в воздухе вместе с ножницами. Засмотревшись на их своеобразный танец, Делия вовсе забыла о выборе платья.

Исмей с открытым ртом наблюдала за тем, как обычные вещи, которые почти всегда лежат на столе или в тумбочке, а используются только с помощью рук, парили в воздухе прямо перед ее носом.

Перелистав несколько журналов, Делия снова обратила внимание на процесс. Прошло только минут десять, а платье уже набирало презентабельный вид. Несколько иголок с нитками порхали возле подола наряда, корректируя длину, пока Эмма аккуратно размахивала палочкой. Выбор платья так и не состоялся. Нравился почти каждый фасон, каждый цвет, все образы, но Делия никак не могла выделить что–то одно.

— Выбрала? — поинтересовалась молодая колдунья, направляя десяток иголок к шлейкам.

— Нет, пока.

— Может, выберем для начала ткань, а потом будем импровизировать?

Девушка прислушалась к совету Эммы и прошлась вдоль стены, с которой струились десятки шелковых тканей. Все они были слишком яркие, и она засомневалась, сможет ли щеголять в них по школе. Единственная ткань, которая ей приглянулась – темно–темно синяя, почти черная.

— Мне вот эта нравится, — наконец–то озвучила свой выбор Слизеринка.

— По–моему, отличная ткань, — сразу же сказала свое мнение Ребекка, которой уже было невтерпеж.

— Все, — Эмма подхватила готовое платье, сунула его в руки ученицы и указала на малозаметную дверь у них за спиной. — Вон там можешь примерить. Ну, что? Теперь ты? Смотри, — она махнула палочкой, вызывая рулон ткани на середину магазина. — Мне кажется, тебе идет этот цвет.

— Я не буду слишком бледной казаться?

— Аристократическая бледность. Фарфор, а не кожа. Это сейчас модно. Можно сделать как–то вот так.

Эмма вытянула из стопки журнал и нашла нужную страницу. На модели было оранжевое платье с россыпью камней под грудью. Шелк апельсинового цвета струился по ее телу, лишь немного очерчивая изящные изгибы тела.

— Красиво, — констатировала факт Блэк.

— Ну, я фигню не предлагаю. Я кое–что придумала. Сделаем немного по–другому. Грудь у тебя есть, слава Мерлину, от нее оно и будет струится. К тому же этот шелк очень легкий и приятный, — Эмма потерла тканью о ладонь Делии. — Видишь? Круто, правда? Сделаешь себе макияж в темных тонах и со своей бледностью будешь походить на вампира.

— Отлично. Тогда к делу?

Делия влезла на табуретку, скинув предварительно мантию. Перед ней начали порхать ножницы, быстро отрезая лишнее от ткани.

В дверях появилась счастливая Ребекка. Щеки у девушки залились румянцем, а глаза горели. Платье выгодно подчеркивало ее фигуру и красивые черные волосы, которые струились по спине и груди. Девушка превратилась в страстную брюнетку с невинностью на личике. Она покрутилась перед ними, выглядывая из–под копны волнистых волос, которые падали на лицо. Хотя парней вокруг не было, но она несколько раз пустила чертиков своими глазами, которые обрамляли густые ресницы. Эмма довольно похлопала в ладоши и вернулась к делу.

— Ты будешь не хуже выглядеть, — пообещала она Блэк, которая с улыбкой разглядывала свою подругу.

Далее Эмма молча продолжала творить над тканью, которая принимала формы платья. Слизеринка, стоя на табуретке, раздумывала о своей прическе.

«Можно приподнять волосы и надеть какую–нибудь невзрачную цепочку на шею. Будет элегантно и со вкусом», — с этими мыслями девушка вспомнила свою маму. Действительно, так одевшись, она будет почти копией матери, только вот цвета волос у них были почти противоположными. У миссис Викандер – русые, а у девушки – блондинистые, белесые.

— У нас с этим было легче, — неожиданно сказала Эмма. — Хэллоуина не было. Правда, на шестом курсе два моих друга так напились тридцать первого октября, что установили сухой закон.

— А ты тоже в Хогвартсе училась?

— Ну, а где еще? В Слизерине.

— Мы тоже там, — кивнула Исмей.

Ребекка перевела взгляд на готовое платье Делии, которое держала в руках Эмма.

— Оно такое красивое! — воскликнула Исмей, когда Блэк появилась в нем: — Не скромно, но, по–моему, мы будем самыми очаровательными на балу.

— Так и будет, — кивнула Эмма.

Делия глянула на себя в зеркало. Будто ничего особенного – не было пышности, вычурности, кричащих штрихов. Но оно получилось самым прекрасным платьем, которое только доводилось видеть Делии, и она шумно вздохнула. Синий шелк струился по телу, а вниз опадало марево из серебристого невесомого тумана, закручиваясь вокруг ног. Сквозь него можно было легко провести рукой и не ощутить ничего, кроме трепетной прохлады на коже. Практически невесомо обтягивающее, с длинными кружевными рукавами, подхватывающее грудь и уходящее за спину, а там – резко ныряющее вниз так, что еще немного – и будут видны ямочки на пояснице. На тонкой шее замер маленький воротничок, отдельный от всего наряда, отделанный мелкими камушками, внутри которых сияли крохи изумрудных звезд, по острому краю, изогнутого легкой волной и касающегося двумя острыми уголками ключиц. Девушка приподняла волосы и быстро опустила их, став слишком похожей на мать. Она никогда не любила их схожесть, старалась не признавать ее. Главным заданием в жизни для Делии было стать собой, отличаться от мамы, чтобы не быть всего лишь ее тенью. Любое упоминание об их с матерью общих чертах характера теперь приводило Слизеринку в ярость, и она с корнем вырывала все похожие привычки, манеры. Самым трудным было соглашаться с миссис Викандер, когда она была права. В такие моменты Делия быстренько соскальзывала с темы разговора.

Пока Ребекка отсчитывала деньги и восторженно нахваливала Эмму, Делия переоделась и вернулась к ним. Казалось, продавщица была намного счастливее, чем они сами.

«Ну, вот! Человек занимается любимым делом», — промелькнуло в голове блондинки, когда она выходила из магазина.

— Сколько у нас еще времени?

— Тридцать минут. Мне еще туфли нужны, — пробормотала Исмей, пересчитывая деньги.

Им навстречу вышли несколько одноклассниц со счастливыми лицами. В руках у каждой были яркие упаковочные пакеты. Вместе с ними шла МакГонагалл.

— Мисс Блэк, мисс Исмей, вы справились? — поинтересовалась она.

—Да, но мне еще туфли нужны, — промямлила подруга, показывая в сторону обувного магазина.

— Только быстро, — строго наказала декан Гриффиндора.

— Хорошо, профессор, —брюнетка кивнула. — Делия, ты со мной?

— Нет, я лучше подожду тебя здесь, — она махнула рукой подруге, и та быстро направилась к яркому магазинчику на противоположной стороне улицы.

Кучка учениц во главе с МакГонагалл двинулась дальше. С усилением дождя в Хогсмиде стало больше людей. Волшебники бродили от бара к бару, надеясь найти там пустое местечко, но почти везде было занято. На улице становилось все прохладнее и довольно сыро. С неба быстро опускались дождевые капли, растворяясь в нескончаемом потоке волшебников. Блэк переминалась с ноги на ногу и потирала ладони. Она надеялась, что Исмей не задержится.

— Мерлинова борода! — вскрикнула Делия, когда мимо нее со скоростью ветра пронесся серый ком.

Моментальное осознание: кот Блейза. Опять. Как же это, твою мать, странно и… ее снова чуть не сбили с ног. На этот раз огромная угольно–черная фигура… собаки.

Блондинка оторопела, не веря своим глазам. Мимо нее снова пронеслось это чертово животное, которое чуть не загрызло их с Поттером в лесу. И теперь оно носится по Хогсмиду! С Моджо! Херово недоумение… Верно Гарри сказал, что они с той собачкой друзья. Вечно гоняются друг за другом. Что за необъяснимая дружба между огромным злющим псом и котом? И ведь Забини спас Моджо точно при таких же обстоятельствах.

— Мерлин, Делия Блэк, ты меня сегодня вообще слышишь?

Рядом стояла Ребекка, держа в левой руке яркий красный пакет с черным силуэтом ведьмы на метле.

— Я… я слышу, — закивала блондинка.

— И что я сказала?

— Что мы идем в паб… вроде…

— Именно. Пошли.

— Постой, — Блэк придержала подругу. — Жди здесь, я быстро сбегаю на почту, оформлю подписку на «Ежедневный Пророк».

— А она сегодня не работает, я объявление видела, — вспомнила та. — У заведующего колдуна какие–то проблемы, и он закрыл почту до понедельника.

— Черт…

— Ничего, я знаю, что сестры Гринграсс подписаны, — она похлопала ее по плечу.

Они возвращались к «Трем Метлам» в неловком молчании.

— Вот вы где, девчонки! — к ним бесшумно подкрался Блейз и одновременно опустил обе ладони девушкам на плечи. Те вздрогнули и так резко обернулись, неистово завизжав, что Забини сам подпрыгнул и отпрянул.

— Чего вы так орете? — непонимающе буркнул он, потирая уши.

Рядом ржали Нотт и Монтегю.

— А чего ты так пугаешь? — Ребекка кинула на него яростный взгляд. — Ты идиот, Блейз.

Блэк сама не могла сдержать улыбки от нелепой перепалки друзей.

— Пойдемте скорее в паб, выпьем сливочного пива, — предложил Грэхем, стуча зубами от холода.

Делия обрадовалась: дул пронизывающий ветер, и у нее совсем закоченели руки, было бы очень кстати снова оказаться в тепле. Друзья перешли на другую сторону улицы и вошли в уютный паб – первый этаж крохотной гостиницы.

В «Трех метлах» было людно, шумно и дымно. За стойкой расположилась компания весельчаков, они смеялись и громко разговаривали, полная миловидная женщина едва успевала наполнять бокалы.

— Это мадам Розмерта, — сообщил Грэхем. — Пойду принесу нам всем по кружке.

Делия, Ребекка, Блейз и Теодор уселись за большой стол в дальнем углу возле окна. Под потолком летали Хэллоуинские тыквы. Рядом потрескивал камин, было очень тепло и празднично. Монтегю принес поднос с шестью кружками пива. Оно было горячее и дымилось.

— За нас! — весело сказал Забини и поднял кружку.

Делия пила большими глотками: чудесный напиток согревал все тело до кончиков пальцев. Оставив немного пива с пенкой на донышке, девушка почувствовала тепло, разливающееся по всему телу. Она облокотилась на спинку дивана и окинула взглядом паб: кого тут только не было… И волшебницы, укутанные в тридцать три мантии, а поверх всего замотанные в шерстяные шали, колдуны в остроконечных шляпах и фраках, были даже гоблины, которые тихо шептались между собой и попивали ром, потягивая сигары, а прямо напротив сидел… Поттер со своей бессменной компанией: Роном и близнецами Уизли. Вот же блин, угораздило сесть именно здесь.

Как она поняла, Гарри уже давно ее заметил и без стеснений разглядывал девушку. Она поймала на себе взгляд Рона, который понял, что друг его не слушает и увлечен чем–то другим, затем на нее презренно посмотрели близнецы. Девушка демонстративно закатила глаза и отвернулась. В голову к ней пришла одна мысль, но проверять выдержку Поттера ей не особо хотелось, хотя…

Она подняла взгляд на Грэхема, который сидел рядом с ней и что–то увлеченно доказывал Блейзу, жестикулируя руками. Сама того от себя не ожидая, и самое главное, чтобы Поттер это точно видел, она резко положила ладонь на коленку Монтегю, да с такой силой, что тот невольно вздрогнул и прервал спор с Забини. Он недоуменно посмотрел на нее, а Блейз тут же переключился на Теда и, кажется, ничего не заметил.

— Эм… Делия… — он накрыл ее руку своей. — Ты чего?

Блэк прекрасно знала, что Грэхем в тайне вожделенно сох по ней, но виду не подавал. Он был накаченным парнем, очень приятной внешности, но, как говорится, не в ее вкусе.

— Я… — она быстро захлопала глазами. — Да так… ничего.

Она накрутила прядь светлых волос на палец и сделала поглаживающее движение рукой вверх по наружной стороне его бедра.

Блин, Делия. Что ты делаешь? Что за разврат среди бела дня? Неужели хочешь вызвать ревность Поттера? Кто ты ему такая, чтобы он реагировал?

Она кинула на Гриффиндорца томный взгляд: Гарри сидел, сжав руки в кулаки и в гневе раздувая ноздри. Снова не обращая внимания на болтовню Рона.

— Делия, я не знал, что ты настолько непредсказуема, — Монтегю немного смутился, но все–таки приобнял девушку за плечи и привлек к себе. Это не осталось без внимания Ребекки, но та только закатила глаза, давая понять, что догадалась, ради чего весь этот спектакль.

— Просто ты такой теплый, а у меня еще руки не отогрелись, — Делия только сильнее сжала джинсовую ткань.

Супер отговорка. Лучше не придумаешь. И ты считаешь, что он поверит в этот бред?

— Малыш, это плохая отмазка, — подмигнул Монтегю и прижал девушку к груди, зарываясь одной рукой в ее густые волосы.

А за столиком напротив Поттер уже заходился в нервном тике. Еще чуть–чуть, и его выдержка помашет ему ручкой.

Он наблюдал.

Он все это видел.

А она получала от этого почти нездоровое удовольствие.

— Нет, ты посмотри, что за эротическое представление они тут устроили, — Рон даже не потрудился понизить тон, когда вдруг вытаращился в их сторону, пихая Поттера под ребра.

— Завидно, Ронни? — подколол младшего брата Фред, а Джордж согласно захихикал.

— Еще чего! — обиделся он. — Я вообще–то с Лавандой… ну, там… эм…

— Да ладно тебе! — Джорджа явно веселила эта ситуация. — Ничего вы там не с Лавандой! Я вчера видел, как она с Симусом целовалась!

— Что? — Рон округлил глаза и приоткрыл от удивления рот.

— А вот правда!

Рон хотел что–то сказать Гарри, но остановился на полуслове, потому что в этот момент из глубины груди друга вырвалось утробное рычание, стоило ему увидеть… уставиться на Слизеринку, которая ворковала с развалившимся на диване Монтегю. Слизеринец почти касался своими губами ее губ, и это настолько задело Поттера…

Гарри молча продолжал смотреть на это шоу, безостановочно сжимая и разжимая челюсть. На щеках ходили желваки.

А все от чего, Поттер? Тебе ли не похер на нее? Не все ли равно, что она сейчас прямо перед твоим носом обжимается с этим качком, демонстративно вскидывает голову и фальшиво хихикает на шепот Слизеринца.

— Успокойся, Гарри, — попросил Рон, хватая друга за руку.

Он спокоен.

Он совершенно, блять, спокоен.

А о чем ему волноваться?

Гарри грубо вырвал локоть из пальцев рыжего и резко отодвинул свой стул, который едва с грохотом не откинулся спинкой на пол, не придержи его в последний момент Фред.

— Куда ты? — поднял брови Джордж.

— Сейчас вернусь, — буркнул, широким шагом следуя к столу Слизеринцев.

— Стой, Гарри, — вдогонку за ним соскочил Рон, а затем и все остальные. Они остановились немного поодаль, как бы ненароком наблюдая, что же сейчас опять натворит их неуравновешенный в последнее время друг.

— Убери свои грязные руки от нее, Монтегю! — низким и хриплым голосом, он с хрустом сжимает ладони в кулаки, останавливаясь рядом с их столом.

Ребекка от неожиданности поперхнулась, а Блейз и Теодор навострили уши.

— Чего–о–о? — вальяжно протянул он, не собираясь отстраняться.

Делия смотрела на Гарри широко распахнутыми глазами.

— Ты слышишь меня? — с нажимом повторил Поттер, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на Монтегю с кулаками.

— Иди отсюда, шрамированный, — прорычал Грэхем.

Гарри скрипнул зубами.

— Запарковать ботинок у тебя в заднице?

— А какой у тебя размер?

Монтегю как ошпаренный соскочил с дивана, уже направляя свой массивный кулак в переносицу Поттера, но Делия успела его перехватить.

— Грэхем, — шепот. — Пожалуйста, не нужно.

Слизеринец медленно обернулся. Девушка нутром почувствовала его ледяной взгляд. Она на секунду прикрыла глаза, ощущая, как виски стягивает тупой пульсирующей болью. Монтегю сжал губы, задирая подбородок.

— Прошу тебя, сядь, — блондинка потянула его за рукав свитера, но Грэхем лишь резко вырвал свою руку из ее тонких пальцев.

Слизеринец кинул на Поттера убийственный взгляд. Что–то прорычал ему и вылетел из паба, хлопнув деревянной дверью. Колокольчик над входом неистово зазвонил. Некоторые волшебники оглянулись в сторону выхода, однако тут же вернулись к своим делам.

Лепет Монтегю вышел тихий и невнятный. На грани слышимости в таком людном месте. Перебитый нервным кашлем.

Но Делия уловила каждое слово.

«Если хочешь знать, она сама ко мне полезла».

Сама. Она сама. И это правда.

Эти слова разорвались в ее мозгу.

«Она сама ко мне полезла».

М–да. Это было очень остроумно проверять выдержку Поттера в таком месте. Узнать, заревнует ли он?

Просто ГЕ–НИ–АЛЬ–НО!

Блэк посмотрела на друзей. Они сидели, не двигаясь. Издав судорожный вздох, девушка сделала тоже самое, что и Монтегю минуту назад: подобно пробке из бутылки выскочила из теплого помещения.

Гарри не повезло. Его за руки оттащили в сторону близнецы. В бой кинулся бесстрашный Рон Уизли.

***

— Блэк!

Рыжий вышел на улицу. В лицо ему сразу же ударил порывистый ветер. Он немного поежился и огляделся: успел!

Блондинка не смогла далеко уйти. Ему не составило труда догнать ее. Схватить за плечо и развернуть, хорошенько встряхивая:

— Ты что творишь? — прохрипел Уизли, выпуская изо рта струйку пара.

— Пусти меня!

Девушка попыталась вырваться, но он держал ее мертвой хваткой. Мимо прошли две колдуньи, слегка покосившись на них.

Ну, конечно. Они же стоят прямо по середине улицы и разговаривают на повышенных тонах… чем не представление?

Рон оттащил ее к перекошенному домику волшебной парикмахерской.

—Нет, сначала ты мне объяснишь, какого черта я сейчас только что видел?

—Проверь свое зрение, Уизли! — она выплюнула эти слова ему в лицо. — Я сидела и отдыхала с друзьями, а вот что видел ты, мне неизвестно!

Рон зарычал сквозь зубы, почти до посинения своих пальцев сжимая предплечье девушки.

— Зачем ты его провоцируешь? Тебе мало того случая? Ответь мне, мало?

Девушка с отвращением смотрела на рыжего. Как же он ее раздражает.

— Повторяю для особо глухих: я сидела и отдыхала с друзьями, — с расстановкой произнесла она, почти срываясь на ор. — А вот кто и как спровоцировал твоего неуравновешенного дружка, это уже не мое дело.

— Ах, не твое? — он приподнял брови. — Я в курсе всех ваших похождений, Блэк. И что вы целовались, и что целый месяц вечерами торчали в библиотеке, я тоже в курсе. И знаешь, мне не очень приятно, что мой лучший друг марает свои руки о Слизеринскую грязь…

Он скривился и наигранно стряхнул невидимую пыль с рукава своей мантии.

— Да как ты смеешь… осквернитель крови! — выдохнула она, и неожиданно запястье оказалось на свободе.

Ее отпустили.

Практически отпихнули от себя, и она упала, приложившись скулой о мокрые и холодные камни мощеной дороги. Девушка едва не начинает задыхаться снова. Левая часть лица онемела мгновенно. Голова запрокинулась, и Блэк ощутила, как сознание начинает уплывать от нее. Она ловила воздух приоткрытым ртом, всем своим существом ища ориентир, чтобы зацепиться за него, не уходить.

Никакого обморока.

Нельзя. Нельзя.

Через несколько мгновений она смотрит на Уизли. В его взгляде было что–то такое, что девушке уже хотелось распрощаться с жизнью. Ей казалось, что он закопает ее в землю прямо сейчас – прямо здесь. Щека пульсировала. Она коснулась кончиками пальцев пылающего места. Заметила кровь.

А затем сильно–сильно зажмурилась, но в следующую секунду ее подхватили чьи–то сильные руки, поднимая с земли, словно мешок. Осторожно ставя на ноги, помогая удержать равновесие.

Сквозь пелену в глазах она видит Блейза. Он смотрит на нее обеспокоенным взглядом. А затем громкие голоса, которые словно кинжал пронзают и без того затуманенное сознание:

— Что, твою мать, происходит?

Кажется, это Фред. Или Джордж…

— Рон, ты совсем?

Свирепый рев Поттера. Его голос она ни с чем не спутает.

— Блин, рыжий, ты что себе позволяешь? Что ты сделал? Быстро отвечай, иначе я в тебя Авадой… да чтоб тебя!

Ох, это Ребекка. Точно она.

Ее медленно развернули, придерживая за плечи.

— Идем, МакГонагалл уже всех собирает, — шепнул ей на ухо Забини. — Черт, Делия, да у тебя кровь.

Мулат сделал круглые глаза, а затем заскрипел зубами, кидая взгляды–молнии в сторону Уизли, которого с криками погонял Поттер.

— Все нормально, — она мазнула большим пальцем по щеке, затем обтирая руку об мантию.

— Это он тебя ударил?

— Нет, Блейз, я сама упала, — тихо произнесла девушка. — Правда.

— Какого хера ты защищаешь этого мудака, Делия?

— Хватит. Я уже сказала, как все было на самом деле.

Они подошли к небольшой арке на выходе из деревни, где всегда собирались, чтобы отправиться в обратную дорогу. Ученики тянулись рваными кучками. В толпе девушка отыскала Монтегю и словила его недобрый взгляд.

Отличный денек, просто с ума сойти. И ведь умеешь же ты, Делия, словить приключений на одно место. И виновата во всем только ты сама.

***

Гарри влетел в Большой зал подобно вихрю, не обращая внимания на отскочивших в сторону четырех Пуффендуйцев. Зеленые глаза практически сразу же отыскали Уизли, сидевшего на привычном месте в конце стола. Поттер почти не удивился, что друг решил так рано спуститься на ужин, ведь Делия со своей неизменной свитой приходили к его концу, и Ронни нужно было смыться как можно раньше.

Рыжий почти доел, когда Гарри опустился рядом, не сводя с друга напряженного взгляда. Рон нарочито проигнорировал его, молча закинув в рот кусочек мяса и потянулся рукой к бокалу с тыквенным соком, когда Поттер не выдержал и резко наклонился вперед.

— Ты совсем с ума сошел, Рон?

Голос был тихим и охрипшим после такого ора в Хогсмиде. Уизли перевел на удивление спокойный взгляд на друга, приподнимая брови в немом вопросе. Гарри ждал, практически идентично повторяя его выражение лица.

— Попей, друг, сушит же, — рыжий локтем пододвинул к товарищу графин с водой.

— Нахер воду. Что у вас произошло? — Поттер проигнорировал сей жест, складывая руки на груди. — Ты ударил ее?

— Чепуха.

Рон снова уткнулся в тарелку, пряча взгляд и накалывая оставшиеся кусочки курицы на вилку.

— Тогда что?

Он поднял взгляд на Поттера, который терпеливо ждал. Отложил вилку.

— Она сама споткнулась.

Гарри замер, хотя только собирался перекинуть ногу через лавку, чтобы сесть ровно и приступить к еде.

Уставился на Уизли. Не верил.

— В глаза мне смотри! — прикрикнул Гарри, и несколько младшекурсников обернулись на них.

— Я говорю правду, — он шумно вздохнул.

Поттер знал, что его товарищ лгал.

— Как же это низко, Рональд, — парень скривился, стукнув кулаком по столу. — Ударить девушку. Того, кто заведомо слабее тебя. Я безумно разочарован и…

— Но она ведь провоцировала тебя! — не выдержал он, краснея.

Значит, все–таки ударил. Или толкнул, а она упала.

— Послушай, Рон, — пропыхтел Гарри. — В тебе такта меньше, чем в горном тролле. Ну, неужели тебя мама в детстве не научила, что девочек бить нельзя?

— Научила, — процедил он сквозь зубы, кидая озлобленный взгляд на товарища.

— Я способен пережить эти жалкие попытки вызвать мою ревность, — он пожал плечами. — Девчонки все такие, как ни крути.

— Но Гарри…

— Еще раз, Рон, — Поттер с расстановкой произносил каждое слово, чтобы до бестактного друга дошел их смысл. — Еще раз я увижу или узнаю, что ты хоть пальцем ее тронул, то я не пожалею и сброшу тебя с Башни Астрономии, понял?

Тот торопливо закивал.

Блэк за ужином Гарри не застал, несмотря на рвение высказать ей все, что он думает относительно случившегося.

— Более фееричного похода в Хогсмид я себе просто представить не мог, — послышался удивленный голос Фреда Уизли где–то сбоку.

Гарри фыркнул, отставляя от себя тарелку с кусочком яблочного пирога. К еде он не притронулся.

С обоих боков шлепнулись близнецы, отпихнув Рона куда подальше. Тот недовольно ухмыльнулся и пересел к Симусу в другой конец стола.

Поттер оперся локтями о твердую поверхность, наклоняя голову.

— Эй, Гарри… — начал Фред.

— А что у вас с Блэк? — подхватил брата Джордж.

Уйдите, ради Мерлина.

— Чего? — сделал вид, что не услышал, облизывая ранку на губе.

— Блэк. Знаешь, староста девочек.Невысокого роста, злющая, как гриндилоу, со светлыми волосами…

О Боже. Да они нарочно издеваются.

— Джордж… — прорычал Гарри, зло зыркая на улыбающегося Уизли.

— Что?

— Ешь свой ужин молча.

Джордж кашлянул, обменявшись взглядом с Фредом.

В дверях появилась Джинни и, завидев своих однокурсников, тут же поспешила к ним. За ней веретеницей тянулись Кэти и Дин. Лаванда с Парватти шли поодаль, о чем–то хихикая.

Гарри сжал пальцы на бокале с соком, когда Джинни села рядом с ним, точно так же отпихнув в сторону Джорджа.

— Как дела, Гарри? — непринужденно спросила она, наливая себе из графина вишневый компот.

— Э–э… все в порядке, — сказал он. — А у тебя?

— Да немного проблемы с учебой, — девушка улыбнулась. — Снейп завалил заданиями, ставит свой предмет выше всех, как будто у нас других занятий нет.

— Бывает, — Гарри похлопал ее по плечу. — Снейп таким всегда был. Он только к своим нормально относится, мы для него хуже всех.

— Ты прав, — кивнула Джинни.

Повисло неловкое молчание, длившееся всего несколько секунд, потому что потом Джинни отвернулась к Парватти с Лавандой и зашепталась с ними.

Ужин уже подходил к концу, а Блэк так и не появилась. Он видел и Монтегю, и Забини с Ноттом, и Исмей, но Делии все не было. Когда уже почти все ученики разошлись, Гарри совсем потерял надежду встретиться сегодня с девушкой.

Исмей заменяла ее на посту старосты, и к слову, переглянувшись с Перси, они начали загонять учеников по своим спальням. Слизеринка командовала девочками и своим факультетом, а Перси мальчиками.

— Давайте побыстрее в Башню, — погонял Гриффиндорцев Перси.

Пришлось повиноваться, ускользнуть все равно бы не получилось, ибо Дамблдор сидел в зале и наблюдал за всеми. Заведя разговор ни о чем с Джорджем, ребята направились в Башню Гриффиндора.

Гарри был очень рад, что этот день наконец–то подходил к своему завершению.

========== Chapter X. Part I. Riddle House ==========

Комментарий к Chapter X. Part I. Riddle House

все на ваш суд, дорогие читатели!

В Литтл Хэнглтоне по–прежнему зовут его «Домом Реддлов», хотя семья Реддлов давным–давно там не живет. Дом возвышается на холме над деревней, окна его заколочены, с крыши осыпается черепица, а фасада почти не видно за буйно разросшимся плющом.

Когда–то прекрасный особняк, самое величественное здание во всей округе, ныне Дом Реддлов прозябает в пустоте и заброшенности.

Жители Литтл Хэнглтона единодушны во мнении, что в старом доме таится какая–то жуть. Полвека назад в нем произошло нечто кошмарное и таинственное, о чем и доныне любят посудачить деревенские старожилы, когда прочие темы для сплетен исчерпаны. Историю эту столько раз пересказывали, перевирая и приукрашивая, что теперь никто толком не знает, что в ней правда, а что нет.

Начало, впрочем, всегда одинаково: пятьдесят лет назад, в ту пору, когда Дом Реддлов был еще ухожен и не утратил великолепия, летним погожим утром служанка вошла в гостиную и обнаружила всех трех Реддлов мертвыми. С громкими криками девушка помчалась с холма вниз и подняла на ноги всю деревню. Явилась полиция, и весь Литтл Хэнглтон забурлил, охваченный любопытством. Особой печали по поводу смерти Реддлов, надо заметить, никто не выказывал – в деревне их не любили. Мистер и миссис Реддл были люди богатые, высокомерные и грубые, а их взрослый сын Том и того хуже. Но всех необычайно волновал вопрос: «Кто же убийца?»

Ясно же, что трое вполне здоровых людей не могли просто так взять и умереть в одночасье.

Спустя много лет в этом доме поселилась другая семья, за ней – еще одна: надолго там никто не задерживался. Владельцы жаловались, что это место таит в себе что–то зловещее, и дом в отсутствие обитателей начал понемногу ветшать. А убийца семьи Реддлов так и не был найден.

***

Эти двое, появившись словно бы из ниоткуда, пару секунд простояли в нескольких шагах друг против друга на узкой, освещенной лунной тропе. Стояли, не шевелясь, наставив один в грудь другого волшебные палочки, а затем, когда каждый понял, кто перед ним, убрали палочки под мантии и торопливо двинулись в одном направлении.

— Есть новости? — спросил тот, что был выше ростом.

— Самые лучшие, — ответил Северус Снейп.

Вдоль тропы слева шли низкие кусты дикой ежевики, а справа – высокая неухоженная живая изгородь. Длинные мантии мужчин колыхались, заплетаясь вокруг лодыжек.

— Я уж боялся, что опоздаю, — сказал Люциус Малфой, бледное лицо которого то освещалось светом луны, пробивавшимся между нависшими над тропой ветвями, то снова погружалось во тьму. — Дорога оказалась труднее, чем я ожидал. Впрочем, надеюсь, он будет доволен. Ты и вправду думаешь, Северус, что прием нас ожидает хороший?

Снейп кивнул, однако в подробности вдаваться не стал. Живая изгородь, повернувшая вместе с ними, вскоре оборвалась у невысокого деревянного забора, который преградил двум мужчинам путь. Однако они не замедлили шага: оба молча подняли в подобии приветствия левые руки и прошли сквозь темную, словно обратившуюся перед ними в дымку тумана деревянную калитку.

Теперь звуки их шагов заглушались трепетом сухих листьев на деревьях, тянувшимися по обеим сторонам дорожки. Справа послышалось какое–то шуршание. Малфой снова извлек из–под мантии палочку, повел ею над головой своего спутника, но источником шума оказался всего лишь садовый гном, величаво вышагивавший по дороге между кустами.

В конце прямой тропы вырос из темноты большой обветшалый дом. Промерзшая трава похрустывала под ногами Снейпа и Малфоя, торопливо шагавших к деревянным дверям, скрытых плющом, которые при их приближении распахнулись будто сами собой.

Они беззвучно вступили в темное пространство небольшого коридора. Здесь они ни разу не бывали, но на ощупь определили, где находится дверь в холл. Двое мужчин на миг остановились, замявшись у тяжелой двери, затем Снейп повернул бронзовую ручку.

В нос ему ударило затхлостью, он настороженно прислушивался: не донесутся ли сверху шаги или голоса? В холле было немного светлее из–за больших окон по обе стороны парадной двери. Они начали подниматься по лестнице, благословляя толстый слой пыли на каменном полу, заглушавший звук шагов.

На площадке Снейп повернул направо и сразу же понял, где обосновались гости – в самом конце коридора была приоткрыта дверь, и на черный пол падал длинный золотой отблеск колеблющегося пламени. Они продвинулись дальше и через несколько шагов уже видели в щель небольшую часть комнаты.

Ее заполняли безмолвные люди, сидевшие вокруг стола. Вся прочая мебель была бесцеремонно сдвинута к стенам. Освещало гостиную пламя, ревевшее в камине, над которым висело большое зеркало в резной оправе. Снейп и Малфой немного помедлили на пороге. Глаза их, постепенно привыкавшие к тусклому освещению, выискивали свободные места за узким столом, за которым умещалось не более шести человек.

— Малфой, Снейп, — произнес высокий, звонкий голос того, кто сидел во главе. — Еще немного, и вы опоздали бы.

Сказавший это восседал перед самым камином, отчего двум вошедшим в гостиную мужчинам было поначалу трудно различить что–либо, кроме общего его силуэта. Однако по мере их приближения лицо его выступало из мрака – голое, змееподобное, с узкими прорезями вместо ноздрей и блестящими красными глазами с вертикалями зрачков. Бледен он был до того, что казался светящимся, точно жемчуг.

— Северус, сюда! — приказал Волан–де–Морт, указывая на кресло справа от себя. — Люциус – рядом с Долоховым.

Двое мужчин заняли названные им места. Еще трое сидевших за столом провожали глазами Снейпа – к нему первому и обратился Волан–де–Морт:

— Итак?

— Блэк в бегах, как вы и просили, милорд.

Это известие пробудило в сидевших вокруг интерес почти осязаемый: одни замерли, другие заерзали – и все не отрывали глаз от Снейпа и Волан–де–Морта.

— В бегах значит… — повторил Волан–де–Морт. Глаза его вглядывались в черные глаза Снейпа с такой неистовой силой, что некоторые из смотревших на них предпочли отвести взгляды, опасаясь, похоже, обратиться под ее воздействием в пепел. Снейп, однако же, смотрел в лицо Волан–де–Морта спокойно, и спустя секунду–другую безгубый рот его господина искривился в подобии улыбки. — Хорошо. И сведения эти получены…

— Из источника, о котором мы с вами говорили, — сказал Снейп.

— Мой Лорд, — Малфой склонился над округлым столом, вглядываясь в Волан–де–Морта и Снейпа. Все повернулись к нему. — В Министерстве меня обвинили в том, что я не углядел за Блэком. Уволили из Департамента и отправили повестку в Визенгамот.

Люциус замолк, ожидая ответа, однако Темный Лорд не произнес ни слова, и Малфой продолжил:

— Мой сын Драко сообщил мне, что девчонка связалась с Гарри Поттером, милорд.

— Замечательно, — с нескрываемым восторгом произнес Волан–де–Морт.

Снейп улыбнулся:

— Все идет по плану, мой Лорд.

— Я в тебе не сомневался, Северус, — Он положил руки на стол, снова обводя холодным взглядом всех присутствующих. — Ах, да, Северус, ты помнишь о нашем уговоре?

— Несомненно, — кивнул Снейп.

— Как только девчонка увидится с Блэком, ты должен убить его, — усмехнулся Темный Лорд. — Отберем у нее самое дорогое, и она без слов вступит в наши ряды. До ее глупой матери не доходит человеческое обращение. Впрочем, я дал ее семье срок до Рождества, но все зависит от того, насколько быстро Блэк окажется рядом с девчонкой.

Снейп в мгновение ока похолодел и теперь умоляюще смотрел на Лорда:

— Розалину Викандер? — он запнулся. — Ох, мой Лорд, вы же знаете, как я к ней отношусь.

Снейп опустил голову, длинные черные волосы спадали ему на лицо.

— Полно, Северус, полно, — отмахнулся Волан–де–Морт. — Если все пройдет так, как ты мне обещал, я не трону ее.

— Бесконечно благодарю вас, милорд, — чуть ли не всхлипывая, пролепетал Снейп.

Шипение, послышавшееся в негромком голосе Волан–де–Морта, казалось, продолжалось и после того, как его жесткий рот замер. Оно становилось все громче, и один или двое волшебников не сумели подавить охватившую их дрожь – что–то тяжелое заскользило по полу под столом.

И вот в кресло Волан–де–Морта начала забираться огромная змея. Она поднималась и поднималась, представляясь бесконечной, пока наконец не улеглась Волан–де–Морту на плечи. Шея у нее была толщиной с бедро мужчины, глаза с вертикальными прорезями зрачков не мигали. Волан–де–Морт, не отрывая взгляда от Люциуса Малфоя, рассеянно погладил эту тварь длинными, тонкими пальцами.

— Почему это вы, Малфои, выглядите недовольными своей участью? Разве не вы многие годы твердили, что жаждете моего возвращения, моего прихода к власти?

— Разумеется, мой Лорд, — ответил Люциус Малфой. Рука, которой он отер пот со своей верхней губы, дрожала. — Мы жаждали этого – и жаждем сейчас.

Замершая слева от него супруга кивнула, странно и натужно, и перевела взгляд с лица Лорда на змею. Справа от Люциуса Антонин Долохов бросил на Волан–де–Морта быстрый взгляд и отвел его в сторону, боясь встретиться со своим господином глазами.

— Хвост, — сказал Том Реддл все так же негромко и задумчиво, по–прежнему не отрывая взгляда от семьи Малфоев. — Отправляйся, разыщи мне Грегоровича! Приведи его сюда, нам нужно закончить одно маленькое дельце.

— Да, м–мой Лорд, — выдохнул маленький человечек, сидевший в середине стола, съежившись на своем стуле так, что он казался пустующим. Он сполз на пол и торопливо выскочил из комнаты, оставив за собой странное серебристое свечение.

— Как я уже сказал, — продолжал Волан–де–Морт, обводя взглядом застывшие лица своих приспешников. — Теперь мне многое стало ясно. Например, прежде, чем я отправлюсь убивать Поттера и его подружку, мне понадобится верный слуга, который отыщет Сириуса Блэка и будет следить за его местонахождением.

На всех лицах отразилось только одно – ужас, как будто Он объявил, что хочет позаимствовать чью–то душу.

— Как насчет тебя, Северус? — Темный Лорд выпрямил плечи и взглянул на Снейпа.

— С радостью, милорд, — шумно сглотнул он. — Но вы же понимаете, что я в школе и…

— Очень убедительно, мой друг. Добровольцы отсутствуют? — осведомился Реддл. — Ну, что же… Люциус, я не вижу причин, по которым ты можешь отказаться от этого задания.

Люциус Малфой поднял на него взгляд. Кожа Люциуса казалась в свете камина желтоватой, восковой, запавшие глаза его были обведены чернотой. Он хрипло переспросил:

— Мой Лорд?

Малфой искоса взглянул на жену. Она, такая же бледная, как муж, смотрела прямо перед собой, длинные светлые волосы свисали ей на спину. Ее тонкие пальцы на мгновение сжали под столом запястье Люциуса, после чего он дрожащим голосом произнес:

— Конечно, милорд.

Нарцисса почти неприметно качнула головой и снова уставилась непроницаемым взглядом в стену напротив.

— Прекрасно, — проронил, поглаживая Нагайну, Волан–де–Морт. — Очень хорошо.

***

Через два дня после похода в Хогсмид в замке никто даже не подозревал, что школу вновь обыскивают сверху донизу. Потому что ночью Филчу показалось, что он видел Блэка в коридорах Северной Башни. На расспросы о том, не померещилось ли ему, завхоз ничего точно сказать не мог, но от слов своих не отказывался.

На другой день по всему замку были приняты более жесткие меры безопасности. Профессор Флитвик учил главные входные двери распознавать Блэка по увеличенному портрету. Филч носился по всем закоулкам и коридорам, заколачивая все щели и мышиные норы. Сэру Кэдогану ежедневно сама МакГонагалл наказывала проверять всех и каждого, кто входил в Башню Гриффиндора и поглядывать за происходящим в коридоре. Портреты на пустынном восьмом этаже согласились следить за своим коридором при одном условии: им дадут дополнительную охрану. Специально для них наняли грозного вида троллей, которые ходили ночью по этажу, злобно хрюкали и мерились дубинками.

Рон в мгновение ока стал знаменитостью. Первый раз в жизни не Гарри, а он был в центре всеобщего внимания. И надо сказать, ему это нравилось. Хотя он все еще окончательно не пришел в себя после тех ночных переживаний, он взахлеб рассказывал каждому об этом происшествии, украсив его россыпью подробностей: «Сплю это я и вдруг слышу, как будто кто–то что–то рвет. Я подумал – это во сне. Но тут, представляете, чувствую сквозняк. Проснулся, гляжу: полог с одной стороны сорван, а он прямо надо мной стоит… как скелет. Волосы колтуном. В руке огромный нож, сантиметров тридцать, а то и сорок. Смотрит на меня, а я на него. Я как заору – и его как ветром сдуло.»

Прослушав эту душераздирающую историю, девочки со второго курса вернулись к своим делам.

А Рон обратился к Гарри:

— Как ты думаешь, почему он исчез?

Поттер и сам ломал над этим голову. Почему Блэк, обнаружив, что выбрал не ту кровать, не прикончил Рона, поднявшего истошный крик, и не стал искать Гарри. Пятнадцать лет назад он хладнокровно убил столько ни в чем не повинных людей, а тут пять безоружных мальчишек и четверо из них крепко спят.

— Наверное, решил, что ты своим криком разбудил всю Башню и ему надо скорее уходить из замка, — поразмыслив, выдал Гарри. — Помедли он немного, ему бы пришлось убить всех Гриффиндорцев. Да еще и учителя…

А Невилл попал в опалу. Профессор МакГонагалл просто рассвирепела: навсегда отлучила его от Хогсмида, наложила наказание и запретила сообщать ему пароль. Бедный Невилл каждый день ждал у портрета с сэром Кэдоганом, пока кто–нибудь подойдет и проведет его. Но, конечно, самому суровому наказанию Невилла подвергла бабушка – все остальное было так, пустяки. Два дня спустя после вторжения Блэка прислала ему очередной Громовещатель. Эта позорная кара обрушилась на Невилла во время завтрака.

За шесть лет он получил штук пятнадцать таких Громовещателей, и каждый раз Гриффиндорцы подкалывали его, а Слизеринцы в открытую смеялись, когда Долгопупс в очередной раз выбегал из Большого зала с ярко–красным конвертом.

В пятницу к Гарри за обедом прилетела белоснежная полярная сова по имени Букля. Она держала в клюве лист пергамента. Он взял у нее письмо и открыл конверт, а Букля тем временем принялась за кусочки мяса, оставленные кем–то без присмотра. Записка была от Хагрида.

«Дорогие Гарри и Рон!

Как насчет того, чтобы выпить со мной чашку чая сегодня вечером около шести? Мне нужно кое–что очень важное сказать Рону. Я зайду за вами в замок. ЖДИТЕ МЕНЯ В ХОЛЛЕ. ВАМ ОДНИМ ВЫХОДИТЬ ЗАПРЕЩЕНО.

Не вешайте носа.

Хагрид.»

— Он, наверное, хочет подробнее узнать про Блэка! — решил Рон.

Ровно в шесть друзья вышли из Гриффиндорской гостиной, миновали чуть ли не бегом троллей и спустились в холл.

Хагрид их уже ждал.

— Привет, Хагрид! Ты, наверное, хочешь узнать, как все было в ту ночь? — спросил Рон.

— Я знаю, — Хагрид отворил двери и выпустил их наружу.

— А–а–а, — слегка разочарованно протянул Уизли.

Первое, что они увидели в хижине Хагрида, так это охотничьего пса Клыка. Он лежал, вытянувшись во всю длину на лоскутном одеяле, плотно прижав голову к лапам.

Хагрид налил им чаю и предложил сдобных булочек с цукатами, но друзья от булочек отказались: им слишком хорошо была знакома стряпня Хагрида.

— У меня к вам… э–э… нелегкий разговор, — на редкость серьезно заявил Хагрид.

— О чем? — поинтересовался Гарри.

— О Делии Блэк.

— Чего? — Рон закашлялся, поперхнувшись чаем.

— Как бы это сказать… вот ты, Рон… я давно тебя знаю, но такого не ожидал. Зачем ты так с ней, а? Что она тебе сделала?

— Откуда ты знаешь, Хагрид? — взвился Рон.

— Я всегда все знаю, — упрямо продолжал лесничий. — Она часто стала сюда захаживать. Плачет. У нее нелегкое время, да. Сдается мне… она это… ну, знает все о Сириусе Блэке. Ну, то, что он… эм… не буду произносить это вслух.

— Хагрид… понимаешь, она же Слизеринка, — начал смущенно оправдываться Уизли.

— Знаешь, как она расстроилась, что ты так к ней относишься из–за того, что она с Гарри подружилась? — прервал его Хагрид. — Если она с другого факультета, это… ну… не оправдание. Сердце у нее где надо, у Делии. А ты так…

— Но она провоцировала Гарри! — не унимался рыжий.

— Рон, пойми, у девчонок такой характер! — встрял Поттер и похлопал друга по плечу.

— Вот именно, — согласился Хагрид. — Не делай так больше!

Остаток вечера проговорили о шансах Гриффиндора на победу в борьбе за Кубок школы по квиддичу. И в девять часов Хагрид отвел друзей в замок.

***

В субботу вечером Гарри столкнулся с Делией на площадке второго этажа. Буквально столкнулся: она как обычно была погружена в книжку. Врезалась в Гарри, уронив «Расширенный курс Зельеварения» и негромко ойкнув. Гарри повторил свое рефлекторное движение и сжал тонкие плечи девушки. Блэк подняла на него испуганные глаза, но тут же заметно расслабилась.

— Ох, прости, Гарри, я такая неуклюжая…

— Ничего страшного, — Поттер продолжал сжимать плечи Слизеринки, борясь с желанием прижать ее всю целиком к груди, в которой металось доведенное до предела сердце.

Делия смущенно улыбнулась. Гарри захотелось слизнуть эту трогательную улыбку с ее губ, ощутить ее вкус, но вместо этого он выпустил хрупкие плечи и наклонился за книжкой.

— Я бы хотел с тобой поговорить, — сказал он, протягивая учебник.

Девушка закусила губу.

— У меня совсем нет времени. Я собиралась к профессору Снейпу и…

— Кабинет по Защите в другой стороне, — он схватил ее за запястье.

В попытках вырваться девушка вздергивает тонкий подбородок, и волосы открывают лицо, и в свете факелов Гарри видит синяк, берущий начало на скуле и окрашивающий почти всю левую сторону лица, играя переходами от темно–фиолетового, ближе к виску, до воспаленно–красного у основания челюсти, что заставляет его еще раз мысленно разорвать Рона на части, сожрав и выблевав каждую его кость. Снова.

Теперь понятно, почему она сегодня так растрепана – волосы удачно скрывали почти все. От всех – но не от него. Не теперь. Заметила взгляд.

— Нравится? — гнусная улыбка на нежных губах. — Передай Уизли огромной спасибо за это.

— Не нравится, — рявкнул так, что зазвенело в ушах. — Он ударил тебя?

Девушка опустила взгляд, прикрывая глаза.

— Ответь мне! — он немного потряс ее.

— Нет, — короткий вздох. — Он оттолкнул меня так, что я упала.

Она вскинула голову, заглядывая ему в глаза.

А в следующую секунду с такой силой прижалась к нему, зарываясь одной рукой в черные волосы, что Гарри на секунду оторопел, но тут же сориентировался и крепко обнял девушку, поглаживая чуть сгорбившуюся спину.

— Все будет в порядке, вот увидишь, — шептал он ей, сомневаясь в правдивости собственных слов. А она лишь кивнула ему в ответ.

***

— Поттер! Уизли! Будьте добры, выслушайте объявление!

Возмущенный голос профессора МакГонагалл ударом кнута рассек воздух. Гарри с Роном подпрыгнули, оторвавшись от игры, которую затеяли в самом конце урока Трансфигурации. Друзья уже сделали, что полагалось: воспользовались заклятием «Невидимого расширения», расширили крохотный мешочек до размеров бочонка, затем вернули ему первоначальный облик. И они уже списали с доски домашнее задание. Звонок вот–вот прозвенит, и Поттер с Уизли, забыв обо всем, сражались на «мечах» – игрушечных волшебных палочках, изобретенных Фредом и Джорджем: у Рона в руке жестяной попугай, у Гарри – резиновая треска.

— Поттер и Уизли в кои–то веке порадовали нас: наконец–то ведут себя соответственно возрасту, — выговаривала профессор.

В этот момент голова трески оторвалась и мягко шлепнулась на пол – попугай Рона секунду назад отсек ее.

— Объявление касается всех. Приближается Хэллоуин. Намечается праздничный бал для старшекурсников, начиная с четвертого курса. Хотя, конечно, вы имеете право пригласить кого–то с младших курсов. И преподаватели могут…

В этот же миг Лаванда Браун во всеуслышание прыснула. Парватти Патил ткнула ее в бок, едва сдерживая смех, так что рот перекосился, и обе уставились друг на друга.

— Наверное, Блэк со Слизерина явится со Снейпом, — зашептала Браун на ухо Патил. Однако Поттер тут же уловил эти ехидные переглядки. Скривился. Он ни секунды не потерпит, если Делия придет на бал с кем–то другим, а тем более со своим деканом. — Кто еще может пригласить эту невыносимую всезнайку на бал?

МакГонагалл и бровью не повела. Вопиющая несправедливость, обиделся Гарри: им с Роном только что от нее досталось, хотя ничего такого они не сделали.

— Форма одежды – парадная, — продолжила профессор. — Бал начнется в семь часов вечера тридцать первого октября в Большом зале. Окончание бала в полночь. И еще несколько слов… — профессор МакГонагалл окинула класс выразительным взглядом. — На бал, конечно, приходят с распущенными волосами, — проговорила она с явным неодобрением.

Лаванда еще громче хихикнула. На этот раз Гарри понял, что ее рассмешило: профессор Трансфигурации всегда носила тугой пучок на затылке, не позволяя себе ходить распустехой в прямом и переносном смысле.

— Это, однако, не значит, — профессор строго оглядела класс, — что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Я буду очень, очень недовольна, если кто–нибудь из вас их нарушит.

Парни неодобрительно заулюлюкали.

— И прежде всего на балу приветствуются танцы, — она взмахнула рукой. — А точнее, они обязательны!

— Профессор! — крикнул Симус с последней парты. — Мы не танцуем.

— Придется, мистер Финниган, — сказала она строгим тоном, не допускающим возражения.

Прозвенел звонок. Класс зашумел, заторопился на перемену: прятали учебники в сумки, сумки закидывали через плечо. Многим не пришлась по вкусу новость о том, что им придется искать себе партнеров для танцев.

Неделю назад Гарри сказал бы, что найти партнера для бала – пустячное дело. Но пригласить на бал девушку! Страшнее ничего не придумаешь. И все помешаны на бале, по крайней мере, девчонки. Сколько же их в Хогвартсе! Он только теперь это заметил. И все они шептались и хихикали по закоулкам замка, давились смешками, если мимо проходил мальчик. А сколько волнений и разговоров о нарядах для предстоящего праздника!

За два дня до Хэллоуина только и слышно было, что о предстоящем бале. Абсолютно все девочки, начиная с четвертого курса и заканчивая седьмым, трещали о костюмах и макияже на бал, а парни думали только о том, как мимо Филча протащить на праздник огневиски.

***

Гарри повернул голову к массивным дубовым дверям: в Большой зал вошла Делия. Одна. Без свиты. Все так же растрепана, пытаясь скрыть свой синяк, но все так же… прекрасна.

Она лишь кивнула в ответ на его приветствие и прошла мимо. За Слизеринский стол она как будто специально села задом к нему, чтобы парень мог созерцать только ее спину, укутанную в мантию, и взлохмаченные волосы. Девушка весело болтала со своими однокурсницами. Они бурно размахивали руками, что выдавало их возбуждение.

«Точно! Бал… блин… вот опять…» — догадался юноша и тяжело вздохнул.

Воспоминание о том, что он до сих пор без пары, смутило Поттера, и он окинул взглядом всех девушек, которые сидели неподалеку от него.

— Гарри, ты уже пригласил кого–то на бал? — поинтересовался Рон, старательно пережевывая кусок мяса.

Поттер лишь кинул на него короткий взгляд и ткнул вилкой в тарелку. Не попав в оливку, зубцы неприятно заскрипели, привлекая внимание окружающих. Гарри не ответил. Выбрать–то он выбрал, еще с самого начала, а пригласить не хватает духу. Конечно же речь шла о Делии, она такая красивая! И как он раньше этого не замечал…

Уизли, кажется, подозревал, что творится в душе у Гарри.

— Знаешь что, — сказал он, — тебе нечего волноваться. Ты парень. И если придешь один на бал, то в этом не будет ничего плохого. То ли дело девчонки…

Помня о недавней ссоре, Рон изо всех сил старался подавить прорывающуюся горечь.

— А ты заарканил кого–нибудь, Рон?

— Я? — Рон блеснул глазами в сторону Слизеринского стола на… Ребекку Исмей.

— Ты серьезно? — почти в панике.

Несколько мгновений Уизли смотрел на черноволосую красавицу, после чего наконец–то кивнул, слегка хмурясь.

— А она хорошенькая, — отдал ей должное Рон, хмыкнув. — Не то, что ее подружка.

— Очень смешно, — прыснул Гарри. — Почему–то мне кажется, друг, что у тебя нет шансов, но ты попробуй.

— Чего это малышу Ронни стоит попробовать? — подсели к друзьям близнецы.

— Рон хочет пригласить на бал Ребекку Исмей со Слизерина, — улыбнулся Гарри, подмигивая через плечо друга Фреду с Джорджем.

Рон злобно покосился на него, поджав губы.

— Ах, вот оно что, — со свойственным ему юмором заметил Фред. — Удачи, братик. Но если хочешь остаться в живых, возьми с собой на всякий случай противоядие, не дай бог эта змея тебя укусит.

— Хватит, Фред! — пнул брата Джордж под ребра. — Не все ведь Слизеринцы такие, как Малфой. Среди них есть и нормальные, наверное.

— Да что ты?

— Я же сказал, что наверное.

— А вы оба обзавелись парой для танцев? — хмыкнул Рон.

— Нет.

— Поспешите, а то всех красавиц разберут, и вам ничего не достанется.

— Смотри и учись, Ронни, — Джордж повернул голову в другой конец Гриффиндорского стола и крикнул:

— Анджелина!

Анджелина беседовала с Алисией Спиннет.

— Что? — спросила она, посмотрев в сторону Джорджа.

— Пойдешь со мной на бал?

Анджелина оценивающе взглянула на него.

— Пойду, — согласилась она, улыбнувшись, и продолжила прерванную беседу.

— Ну, вот, видите, — подмигнул Джордж, — как всегда везет.

Он встал, зевнул и сказал Фреду:

— Пойдем, иначе на Астрономию опоздаем.

И близнецы ушли. Рон смотрел им вслед, пока они не скрылись за дверьми Большого зала.

— Он прав, Гарри. Пора что–то делать, иначе останутся одни тролли.

— Кто–кто останется, простите? — вспыхнула напротив Джинни.

— Ну, знаешь… — Рон пожал плечами. — Я лучше пойду один, чем, например, с этой… Элоизой Миджен.

— У нее прыщей почти уже нет. И она очень хорошая!

— У нее нос не в середине лица!

— Понятно! — ощетинилась Джинни. — Вот какие у тебя принципы. Ты пригласишь самую красивую девушку – конечно, которая пойдет с тобой, – пусть даже она полная идиотка?

— Да, наверное.

— Ладно, я пошла на занятия, — сказала Джинни, сгребла свои записки и, не прибавив больше ни слова, почти бегом отправилась из зала.

***

Делия не запланировала этот разговор. Не успела.

Хотя нет, времени было достаточно. Просто откладывала до последнего.

Она собиралась подойти к Гарри за ужином.

Ну, вообще–то, изначально – за завтраком. Но на завтрак он пришел слишком поздно, а она уже немного опаздывала на Защиту от Темных Искусств. Потом – за обедом. Но он… так увлеченно говорил со своими друзьями, что мешать ему показалось вовсе бестактным. И она решила, совершенно точно, что дождется вечера, отправившись в любимую кладовую знаний, которая привычно вынесла из головы практически все посторонние мысли с помощью одного лишь томика по Истории Магии.

Поттер порушил все ее планы одним своим внезапным появлением в библиотеке. Прямо у ее стола.

Таким внезапным, что книга едва не вылетела из рук.

— Гарри!

— Привет, — он взглянул на девушку, слегка опуская голову. Улыбка, как всегда, очаровательна. Да, Слизеринка нашла в себе смелость для того, чтобы признать – ей нравилась улыбка Поттера. Блэк стало не по себе, но она все равно растянула губы.

Мерлин. Это походило на гримасу. Поистине.

— Привет! Не ожидала тебя здесь встретить.

«Ну, да…» — засомневались его глаза.

Делия отвела взгляд, утыкаясь в книгу.

Давай, думай. И скажи уже что–нибудь.

— Я хотела поговорить с тобой, как раз сегодня… но… но все как–то…

— Эм… Делия, — внезапно Поттер пододвинул стул к столу и сел, оперевшись локтями о столешницу. — Я хотел извиниться перед тобой. И за себя, и за дурака Рона.

Уверенный тон действительно сбил с толку. Девушка моргнула.

— Э–э… ч–что? — ее пальцы, как раз лихорадочно листающие учебник, замерли. Она начала заикаться.

Прекрати заикаться, это дурной знак. Соберись и вникни… что? Потрясающая лаконичность. Давай уже, выдави хоть что–то из себя.

— К–конечно, я уже не обижаюсь, — Блэк кашлянула. — И Рональда давно простила. Он ведь не специально. Это я вела себя как дура в пабе. А он заступился за твое самолюбие.

— Ты… ты ведь нарочно с Монтегю, да? — слабо произнес Гарри.

Все внутри похолодело. Она рывком подняла голову, утыкаясь взглядом в удивленное лицо Поттера. Теплые зеленые глаза придали смелости.

— Эм… я… да, Гарри. Просто это так…

— Послушай, — его рука коснулась пальцев, теребящих обложку, и от этого прикосновения Блэк едва не подскочила на месте. — Ты пойдешь со мной на бал?

На губах Гарри неуверенная улыбка. Слизеринка открыла рот, выдыхая. Черт. Хреновая ситуация, честно говоря.

Пойти с ним на бал и не привлекать внимания? Скорее, пойти с ним на бал и заорать этим жестом на всю школу: смотрите, я пришла на бал под руку с Избранным!

Она нервно сглотнула. Руки стали холодными и влажными.

— Ладно.

Что? Делия, что?

— Что? — лицо Гриффиндорца едва не засияло от удивления и радости.

Господи, она согласилась. Согласилась.

— Я пойду с тобой на бал, Гарри, — и она тщательно вычистила голос от этой жуткой обреченности.

— Я уже жду субботы, — заявил он незамедлительно.

Мерлин. Это уже в субботу. А сегодня что? Четверг. Один день по сути. Сердце Делии сжалось. Она и сама сжалась бы, не будь его здесь. Но вместо этого только расправила плечи:

— Кстати, Гарри, — она нахмурила брови. — Представляешь, в Хогсмиде я опять видела кота Блейза и того самого черного пса. Они гонялись друг за другом, как в тот вечер, когда Забини подобрал Моджо.

— Погоди, ты серьезно? — Гарри недоуменно наморщил лоб, глядя на Блэк.

— Более чем.

— Странная дружба между огромным псом и котом, — вновь заметил Поттер, сложив руки на груди. — Я не удивлюсь, если сегодня же вечером эта собака вновь будет разгуливать по Запретному лесу и жалобно завывать.

И Гарри как никогда оказался прав. Всю ночь он не мог уснуть от дикого рваного воя, что доносился из глубины Запретного леса. Из–за того, что окна Гриффиндорской Башни смотрели прямо в чащу леса, звуки были слышны как нельзя четко.

***

День пятницы не задался с самого начала. Под утро наконец–то заснув, Гарри проспал завтрак и ему со всех ног пришлось бежать на парный урок Заклинаний с Когтевранцами. Он опоздал на целых пятнадцать минут, и профессор Флитвик дал ему дополнительное домашнее задание в виде подробного конспекта по стихийным чарам. Урок Зельеварения вместе со Слизерином вылился в сплошную череду неудач: Поттера все время подкалывал Малфой со своими друзьями, зелье он запорол, на что профессор Слизнорт неодобрительно покачал головой. После обеда у них был урок Ухода за Магическими Существами. Профессор Скамандер с неописуемым восторгом рассказывал ученикам о Лечурках – созданиях, ростом не более двадцати сантиметров. Лечурка будто состоял из побегов растений с корнями, крошечными, покрытыми листвой веточками и двумя карими глазками. У профессора таких существ как минимум шесть – Пикетт, Тайтус, Финн, Поппи, Марлоу и Том, – причем первый ходит у него в любимчиках и, бережно хранимый, обитает в кармане на груди. Лечурка по имени Тайтус все никак не хотел идти к Гарри на руки и показывал ему крошечный язык, чем вызывал у Рона раздражительный смех.

С Делией Поттеру не удалось поговорить до самого вечера. Зато Рон весь день жужжал ему, что он осмелился позвать Ребекку на бал, и к огромному удивлению друга – она согласилась. Уизли пребывал в легком шоковом состоянии, от чего его мотало и прорывало на смех весь вечер.

К концу ужина Гарри сообщил рыжему, что он пойдет на бал с Делией. Тот состроил на лице такое отвращение, будто ему в тарелку вместо ужина положили пару Соплохвостов. Рональду с трудом удалось промолчать, ни сказав в ответ Гарри какую–нибудь колкость.

***

Суббота наступила совсем незаметно. Утро было на редкость шумное. Какие только слухи не витали по замку о предстоящем бале. Гарри и половине не верил. Поговаривали, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи. Но то, что приглашена группа «Ведуньи», было истинной правдой. Кто такие «Ведуньи», Гарри понятия не имел, ведь в доме Дурслей не было волшебного радио. Но, судя по ажиотажу среди выросших под музыку BPB (Волшебного Радиовещания), это был сверх знаменитый ансамбль.

Некоторые учителя, среди них и крошка Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Он позволил на своем уроке в субботу играть кто во что горазд, а сам беседовал с Гарри о злополучном конспекте про стихийные чары. Другие учителя подобного внимания не проявили. Ничто не могло отвлечь профессора Бинса от Истории Магии, даже собственная смерть, тем более такой пустяк, как бал в честь Хэллоуина.

Замок подвергся генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько помыли и почистили к их вящему недовольству. Портреты ежились в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные розовые лица. Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек–первоклашек до слез. Волновались и преподаватели. Все–таки такое колоссальное празднование Хэллоуина они устраивают впервые. По крайней мере, за все время учебы Поттера в Хогвартсе – такое торжество в первый раз. Обычно Хэллоуин сопровождался представлениями привидений, неистовыми кувырканиями и проказами Пивза да парочкой новых угощений на праздничном столе.

Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли – ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский – красный с золотым львом, Когтеврана – бронзовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «Х» в окружении льва, орла, барсука и змеи.

Большой зал был по традиции украшен фонарями, сделанными из огромных тыкв Хагрида – внутри каждой тыквы могло поместиться три человека. На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, сотни летучих мышей, а еще несколько сотен летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали.

Обед прошел в бурном обсуждении вечера. Гарри даже глазом не успел моргнуть, как тот неожиданно наступил.

***

Ну, ничего удивительного. Платья всегда сидели на ней идеально.

С самого детства на каждый знаменательный день Блэк упаковывали в разноцветные платья и без устали гордились столь прекрасным чадом, демонстрируя ее, словно дорогую покупку, всем знакомым. Ни один прием в маноре не обходился без хвалебных речей, направленных на юную наследницу рода Блэк. Ее мать и бабушка просто упивались этими похвалами.

Собственно, практически ничего не изменилось – дорогие платья по–прежнему подходили ей. С той лишь разницей, что фигура стала выглядеть куда сексуальнее, чем в четыре года.

Она стояла перед зеркалом, поворачивая голову то вправо, то влево, рассматривая себя. Стряхивая с синего шелка несуществующие пылинки.

— Хватит пижониться, — усмехнулась со стороны кровати Дафна Гринграсс.

Она сидела, зажав в зубах палочку, и пыталась сделать на своих волосах что–то наподобие гнезда. Она решила вырядиться лесной ведьмой, поэтому на ней были две потрепанные юбки в пол, одетые друг на друга, черная кофта с длинным рукавом и непонятным рисунком. На лице грим, будто запекшаяся кровь, смешанная с грязью и пылью. Стоило бы признать, что костюм получился отличный.

— Ты и так выглядишь как прекрасная принцесса, еще и перед зеркалом крутишься, — отозвалась со стороны шкафа Ребекка.

А потом наконец–то вылезла из–за дверки: зеленое платье сидело на ней шикарно, подчеркивая фигуру. Волосы собраны в пушистый хвост, держащийся на блестящей заколке.

Делия предпочла макияж в темных тонах: нарисовала стрелки, нанесла черные тени и темно–красную помаду, придав себе при помощи волшебной пудры почти белоснежный цвет кожи. Наколдованные заостренные клыки не затрудняли речи, и теперь она походила на настоящего вампира.

— Ну, ты и зубоскал, — усмехнулась Ребекка.

Блэк только отмахнулась и в очередной раз одернула подол платья.

— Девчонки, вы там скоро?

Блейз.

— Да, мы уже идем! — Даф несмело встала с кровати, ей наконец удалось создать гнездо на голове. — Ну, как я?

Она слегка развела руки в сторону, будто демонстрируя себя во всей красе.

— Неплохо, — Ребекка придирчиво осмотрела прическу. — А теперь представь, что ты не сможешь убрать свое гнездо.

На полный ужаса взгляд Дафны Ребекка только ухмыльнулась, открывая дверь и встречая Блейза мягким объятием.

— Ты очаровательна, — произнес он, зачарованно любуясь девушкой.

— Спасибо, — Ребекка смущенно улыбнулась ему, приобнимая за плечи.

Было непонятно, в кого перевоплотился Блейз, потому что на нем был длинный до пола плащ с приподнятым воротником и бордовой подкладкой. Рубашка с кружевными манжетами придавала ему вид загадочного герцога прошлых веков. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, а местами грим крови и багряный шрам, пересекающий бровь.

Забини кинул на Дафну странный взгляд. На бал он шел с ней. А что ему оставалось? Он не успел пригласить Ребекку до того, как это сделал Рон. Забини жутко злился, прямо захлебывался своим гневом. Ребекка знала, что нравится Блейзу, однако согласилась пойти с Уизли. И мулат принял эту новость довольно холодно. Ему пришлось позвать Гринграсс, хотя она и не была такой плохой кандидатурой.

Спускаемся, скоро начало, — Забини немного смущенно обхватил Даф за плечи, и они все вместе отправились наверх из подземелья.

Большой зал уже был полон народу. С годами ничего не менялось – те же белоснежные скатерти, те же накрытые столы, но сдвинутые к стенам. Теперь посреди зала располагалась сцена, а чуть ниже – танцевальная площадка. Круглые столики стояли небольшими стайками по пять–шесть штук то тут, то там. Студенты не спешили усаживаться. Преподавательский же стол уже занимали профессора, переговаривающиеся между собой. От костюмов, пестрящих разнообразием, буквально разбегались глаза. Блэк осматривала каждого, кто попадался на пути. Некоторые были загримированы так, что узнать их становилось практически невозможно. Долгопупс, обвешанный какими–то корнями и ветками, извивающимися вокруг тела; Лавгуд, выглядящая сегодня еще более странно, чем обычно – похоже, она напялила на голову чей–то дырявый череп с рогами.

Мимо проскользнул Уизли – лицо его было украшено фурункулами.

— Эй, — Делия не смогла промолчать, и когда рыжий обернулся через плечо, Слизеринка насмешливо фыркнула: — Выглядишь лучше, чем обычно.

— Отстань, Блэк.

Уизли озабочен. Хмурит лоб.

— Ничего нового я от тебя не услышала, — скривилась. Покачала головой и направилась за удаляющейся в глубину зала спиной Нотта.

Паркинсон, Малфой, Монтегю, Блейз и сестры Гринграсс уже стояли около одного из столов с напитками, отведенных под Слизерин.

Малфой выглядел… неплохо. Белоснежный костюм и черная бабочка отлично сочетались, подчеркивая аристократическую бледность. Когда Делия подошла к столу, она готова была поклясться, что блондин на секунду замер, с открытым ртом разглядывая ее, но потом тут же опомнился и что–то шепнул Грэхему. Видимо, в преддверии праздника старые друзья все–таки помирились и теперь охотно разговаривали друг с другом. Однако Забини все так же демонстративно не обращал внимания на Малфоя – некогда лучшего друга. Сейчас же Блейз стоял и беседовал с сестрами Григрасс.

Когда девушка прошла мимо Гриффиндорцев, за их столиком повисла тишина. Сначала замолчал тараторивший что–то Фред, застывший с приоткрытым ртом и глядя в ее сторону. За ним – Гарри, который как раз посмеивался над какой–то непутевой шуточкой Джорджа, а следом и сам Джордж. Лица, выражающие полное изумление.

Поттер забыл, что сидит с ними за столом, потому что… забыл. И никогда, наверное, не вспомнит, что происходило в следующую, как минимум, минуту. Потому что девушка, замершая чуть поодаль их столика и что–то восторженно повествующая старосте Пуффендуя, не позволяла отвести от себя глаз.

Она была… Гарри при всем своем желании не мог подобрать вразумительного эпитета. Такого, который был бы понят и который мог бы… передавал бы то, что хотелось… черт, сказать. Соберись.

Но взгляд… взгляд приковался к ее тонким плечам. К прекрасным плечам. Тем самым плечам – которые–он–так–хорошо–помнил. Так хорошо, что стихло даже только что бушевавшее утробное волнение. Они были скрыты темно–синим кружевом, слегка угловаты, что давало невольную ассоциацию с распахнувшей свои крылья птицей. А спина… Мерлин, он не мог оторваться от ее так–сексуально–открытой спины. Хрупкую шею обхватывал воротник. Как отдельный предмет одежды. Два острых уголка покоились на выступающей линии ключиц, отливая в свете свечей. Огоньки из парящих над головами тыкв отсвечивали в камушках, усыпающих ткань, бросая легкие изумрудные блики на обнаженную, будто бы светящуюся матовым светом кожу. Ткань обхватывала ее грудь, обтекая талию и спускаясь прохладным шелком до самого пола. Внизу же за ней как будто длинным шлейфом тянулось серебристое марево, которое было, скорее всего, не материей даже, а просто подсвеченным воздухом.

Гарри медленно закрыл глаза, едва не разодрав себе веки взглядом, который будто по–прежнему был устремлен на нее. Он почти ликовал: это чудо достанется ему. И только ему. Он будет танцевать с ней. Мерлин, ему казалось, что от восторга он сейчас взлетит выше потолка. В следующее мгновение, словно издали, до него донесся голос Фреда:

— Твою мать, она так красива.

Твою мать. Ты прав, Фред. Просто: твою мать.

Он пропал. Он просто наглухо пропал. Выдерните его кто–нибудь.

Гарри повернул голову, глянув на близнецов. Те все еще, приоткрыв рот, следили, как к девушке протиснулась профессор МакГонагалл и что–то зашептала ей, указав рукой в сторону преподавательского стола.

— Мисс Блэк, спешу напомнить вам о давней традиции нашей школы, — заместитель директора строго смотрела на нее сквозь стекла очков в квадратной оправе. — Как префект Слизерина и… невероятно очаровательная девушка, вы просто обязаны подарить медленный танец декану своего факультета.

В голосе профессора Трансфигурации промелькнула тень надежды. Она кинула тревожный взгляд на своего коллегу, что невозмутимо восседал за учительским столом рядом с Дамблдором.

— Что? — брови Делии приподнялись от удивления. Она потерла переносицу, невесомо выдохнула. — Вы серьезно?

— Конечно, — нравоучительным тоном подтвердила она. — Перси Уизли так же…

— Простите, а профессор Снейп знает об этой традиции? — взгляд девушки невольно скользнул по преподавателю в наглухо закрытой черной мантии с бесконечной вереницей пуговиц. Она сглотнула и еле удержалась, чтобы не закатить глаза.

— Не волнуйтесь, ваш декан прекрасно танцует, — проигнорировав вопрос, добавила Минерва тоном, не допускающим возражений.

— Хорошо, профессор, — нехотя кивнула она, на ватных ногах развернулась и зашагала прочь.

Поттер удивленно вглядывался в удаляющуюся фигуру девушки. Переглянулся с Фредом, но тот лишь пожал плечами.

Тут же к ней подоспел Монтегю. И брал ее под руку. И вел обратно к Слизеринскому столу. Так, что вновь стало видно ее тонкую спину, не скрытую тканью. Черт. Зубы заскрипели.

Отвернись от нее и хватит глазеть. Потому что так ты ничем не отличаешься от половины болванов в этом зале. Доброй половины парней, которые вылизывали взглядом эту красивую девушку, что сейчас подходила к своим друзьям. Даже Малфой, черт подери. Даже хорек без стеснений разглядывал блондинку.

Она принимала у Монтегю бокал и, судя по порозовевшим щекам – комплименты.

— Мне нужно выпить, — Поттер заставил себя отвернуться, и от этого стало почти физически больно.

Он тут же напоролся на прямой взгляд Рона.

Кажется, понимающий. Кажется, даже сочувствующий. Гарри не отвел глаз. Просто взял стоящий перед ним бокал и выпил все содержимое почти залпом. Огневиски обожгло горло. Как они умудрились протащить алкоголь, он даже думать не хотел. Но это было так кстати, черт возьми.

А Лаванда Браун уже тараторила что–то сестрам Патил, не меньше удивленным, чем все остальные.

Через пару минут у входа появилась Ребекка Исмей в своем сногшибательном приталенном зеленом платье. И вот тут–то Рон поплыл… выпорхнул из–за Гриффиндорского стола под недоуменные взгляды к дверям, смущенно подловил брюнетку за руку и ушел во все тяжкие.

Поттер потер ладонями лицо. Пододвинул к Фреду пустой бокал. Тот только покачал головой.

— Нет, дружище. Лучше бы тебе не налегать на это дело.

— Уизли…

— Нам не нужны происшествия сегодня, ладно? — он нагнулся вперед, почти шипя на ухо Гарри. — И труп Монтегю тоже не нужен.

Поттер раздраженно выдохнул и прикрыл глаза. Однако в следующую секунду громогласный голос Дамблдора объявил о том, что празднование начинается, и что студентам время занять свои места. К девяти часам приедут «Ведуньи», и начнется концерт.

А пока тыквы, парящие под потолком, начали медленно тускнеть, делая свет более приглушенным. Взгляд нашарил Блэк, которая выделялась среди всех здесь. Она села за одним из тех столиков, что стояли ближе к возвышению в центре, видимо, чтобы поддерживать префектов и следить за программой. Нога на ногу. Изящная лодыжка, тонкий высокий каблук. Идеально. Правильная староста девочек. Не дай Мерлин что–то пойдет не так.

Гарри снова вздохнул и скрипнул зубами, когда заметил, как внезапно Монтегю, будто ненароком, кладет свой локоть на спинку стула Слизеринки. Тело напрягается против воли. Он почти готов наплевать на то, что происходит на сцене. Почти готов вскочить и вышвырнуть Грэхема из зала. Вышвырнуть и стереть его о стены в коридоре, как мел о камень.

За все время праздничных выступлений Монтегю прикоснулся к ней четырнадцать раз. За полтора часа. Гарри считал. Поттеру казалось, что он разорвется на части от ярости, наблюдая за этим.

Урод девять раз погладил Делию по плечу, четыре раза заправил ей светлую прядь волос за ухо и один раз сжал ее пальцы, все еще лежащие на колене. Наверное, в этот момент Гарри понял, что способен на убийство.

Потому что он кипел.

Чуть ли не рычал, забывая дышать, забывая отводить взгляд, когда смотрел в сторону блондинки чуть больше пяти секунд.

И стоило громогласному голосу объявить о начале танцев, Поттер первым сорвался с места и отправился к Слизеринскому столу. Пока какой–нибудь Монтегю не пригласил его Делию на танцы. Потому что она обещала ему. Обещала танцевать с ним.

Протискиваясь между оживившихся студентов, Делия тут же обнаружила декана взглядом: он поднимался из–за стола, одновременно втолковывая что–то профессору МакГонагалл. Стоило черным глазам Снейпа заметить девушку, он тут же вскинул голову, медленно, но верно начал приближаться к Слизеринке.

Северус возник перед ней, та лишь успела приоткрыть рот для неизменного «профессор Снейп», как он быстро поклонился ей и протянул руку. Дрожа всем телом, она переплела свои пальцы с его ледяными, а другую ладонь положила ему на плечо.

Девушка считала, что как только заиграет музыка, она споткнется на ровном месте и упадет под ноги Снейпу, вызвав насмешки. Или отдавит ноги профессору, и тот, по обычаю, будет ворчать на нее. Множество неблаговидных вариантов рылось у нее в голове, пока декан не наклонился и не обдал ее ухо теплым дыханием:

— Расслабьте плечи, Блэк, — прошипел он. Его руки осторожно, но крепко сжали ее талию. Она стиснула зубы, ощущая, как под кожей закололи иголки беспокойства. И сильнее всего в руке, которая покоилась на плече мужчины.

Неожиданно заиграл медленный мотив, и профессор тут же перехватил инициативу в танце. Слизеринка ощущала на себе заискивающие взгляды учеников и точно знала, что два голубых глаза директора школы смотрят прямо на них. У Блэк перехватило дыхание, когда профессор поднял ее над полом. А когда ноги вновь ощутили под собой твердую поверхность, блондинка осмелилась взглянуть на мужчину. Ей казалось, что она безнадежно тонет в его «темных тоннелях»: в это же мгновение нечто промелькнуло в черных глазах, и Снейп, как завороженный, провел тыльной стороной ладони по щеке Делии. И тут же почувствовал, как его ученица вздрогнула. Смотрела в непонимании.

— Сэр? — вопросительно выдавила она, разрушая все волшебство момента, и декан дернулся, как от удара. Мелодия начала стихать, некоторые пары уже разошлись с танцпола. Северус прикусил губу, отчаянно борясь с чем–то, что засело глубоко в груди и не высовывалось наружу с добрый десяток лет. Судорожно сглотнув, он чуть ли не отпихнул ученицу от себя, и, круто развернувшись на каблуках, отправился в сторону выхода из Большого зала. Сквозь гул слыша, что его окликнул Дамблдор, но Снейп лишь неодобрительно скривился. Быстрым шагом преодолел расстояние до своего кабинета. С яростью распахнул дверки шкафчика, выудив оттуда бутылку огневиски и стакан. В последнее время только таким способом и удавалось справиться с раздражением. Осушив бокал с янтарной жидкостью, Снейп облегченно откинулся на диван, закидывая ногу на ногу. Совершенно точно зная, что сегодняшний вечер стал одним из лучших в его жизни. Он был рядом с ней, ощущал тепло ее дыхания, легкие прикосновения рук.

Вдруг внутри вспыхнуло непреодолимое желание. Он разыскал среди груды хлама альбом в красном бархате и, раскрыв на нужной странице, уставился на старую фотографию…

***

Поттер сжал губы.

Невыносимо было наблюдать за тем, как она держит Снейпа за руку, двигается в такт медленной музыке. С ним.

Из груди Гарри вырвался утробный рык. Это ведь ничего не значило, он уверен. Несмотря на это, едкое чувство необоснованной ревности ворочалось с боку на бок в его груди.

Гриффиндорец вознес безмолвную благодарность Мерлину за то, что музыка закончилась довольно быстро, и он, собрав всю волю в кулак, отправился вслед за ней.

— Делия, вот ты где!

Слизеринка обернулась так резко, что светлые волосы откинулись назад, открывая взору еле заметные остатки синяка. Ну, конечно. Она замазала его.

Поттер приблизился к девушке. Блэк кинула на него оценивающий взгляд. Пусть Гарри и выглядел совсем обычно, одетый в черный классический костюм, зато был уверен, что он сидел на нем идеально. Явно лучше, чем какие–то лохмотья на Монтегю или Малфое.

— Приглашаю вас на танцы, мисс, — Гриффиндорец поклонился, целуя нежную кожу вытянутой вперед руки. Чувствуя, как блондинка невольно сжимается у него на глазах. Скорее всего, еще не отошла от танцев со своим деканом.

— Д–да. Конечно, идем, — ее улыбка была такой широкой, что сердце на мгновение дрогнуло. Она протянула раскрытую ладонь и, уцепившись за его запястье, повела Гарри за собой.

Перед ними едва ли не расступались ученики, скользя восторженными и удивленными взглядами по облизанной тканью фигуре.

Они останавливаются где–то между самых дальних столиков, чтобы подальше ото всех. Ее тонкие руки обхватили шею Поттера. Немного наклоняется и легко трется подбородком о его плечо, слегка касаясь тонкими пальцами его затылка. А Гарри одной рукой обнимает ее за талию, а другой поглаживает немного напряженную спину. Они двигаются в такт медленной музыке, ловя на себе десятки восторженных взглядов как и со Слизеринского стола, так и с Гриффиндорского.

— Ты так прекрасна, — едва слышно шепчет Гарри, и Делия смущенно прячет взгляд. Улыбается. Так искренне и непринужденно, что у Гарри будто камень с сердца упал. Ни разу за два месяца их общения он не видел ее такой улыбки. И теперь… ее пухлые губы слегка приоткрыты, она что–то говорит, но Гарри даже не вникает. Он старается поймать этот момент за хвост. И навсегда запечатлеть в своей памяти. Чтобы потом воспроизводить в голове картинку этого волшебного мгновения, как фильм на старой кинопленке.

Блэк слегка отстранилась от него, когда музыка стихла. Что–то хочет сказать, но сомневается… потому что в следующую секунду их бесцеремонно отцепляет друг от друга Фред Уизли, чуть ли не отшвыривая в сторону Поттера.

— Так, ребята, и чего мы тут обнимаемся? — добродушно поинтересовался он с улыбкой. — «Ведуньи» вот–вот начнут свое выступление, нужно скорее занимать места.

Фред одновременно схватил Поттера и Блэк за руки и потащил к сцене. На ней уже стояли барабаны, гитары, лютни, виолончель и волынка.

Они заняли места прямо возле сцены в первом ряду. Рядом сидели большинство Гриффиндорцев, громко переговариваясь.

Делия бросила быстрый взгляд на преподавательский стол и, не найдя за ним Снейпа, сокрушенно опустила голову. Она была напряжена. И оставалась в недоумении от того прикосновения. Блондинка судорожно сглотнула, отгоняя прочь навязчивые мысли.

И вот свет погас, а на сцене ярко зажглись волшебные прожектора, рассеянным светом освещая зал и зрительские места. На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У музыкантов были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Зрители с нетерпением ждали, чтобы они заиграли. Участники ансамбля разобрали инструменты, послышались первые аккорды, вновь сопровождаемые бурей аплодисментов, а в следующую секунду:

— Move your body like a hairy troll

Learn’ to rock and roll

Spin around like a crazy elf

dancin’ by himself

Boogie down like a unicorn

Don’t stop till the break of dawn

Put your hands up in the air

Like an ogre, just don’t care

На припеве зал просто взорвался возгласами и свистом, почти все подпевали:

— Can you dance like a Hippogriff

Ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma

Flyin’ off from a cliff

Ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma

Swooping down to the ground

Ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma

Around, and around, and around, and around

Ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma…

Закончив играть парочку супер–энергичных песен, «Ведуньи» решили, что пора бы перейти к чему–то более менее спокойному. Через пару минут зазвучал грустный мотив. Многие пары повскакали со своих мест, пускаясь в вальс, или просто покачивались из стороны в сторону. Преподаватели тоже вышли на середину зала.

— Гарри, позволь, я отобью у тебя девушку, — Фред посмотрел на друга умоляющим взглядом. — Всего один тане–е–ец!

— Чего? — не понял Поттер.

— Ну, пожалуйста, — жалобно повторил Уизли.

Гарри посмотрел на него с неким презрением.

Уводить девушку прямо у него под носом?

— Эм… ну, ладно, — Поттер неопределенно пожал плечами. — Но только один танец. И для начала у нее–то спроси.

Но Фред его уже не слышал, потому что со всех ног рванул завоевывать внимание Делии.

Черт, Гарри, и как это ты так быстро согласился?

После танцев Слизеринке хотелось немедленно освежиться. В горле пересохло, да и голос сел после оваций «Ведуньям». Девушка пробралась сквозь зевак к столику с напитками и залпом осушила два бокала с минеральной водой.

Неожиданно к ней подлетел, тяжело дыша, Фред Уизли:

— Делия, — смущенно начал он. — Позволь мне пригласить тебя на медленный танец?

Он протянул ей открытую ладонь. Девушка замялась, незаметно переминаясь с ноги на ногу.

— Меня? — она слегка нахмурилась.

Фред кивнул.

— Ох… хорошо.

Рыжий широко улыбнулся и, схватив девушку за запястье, потащил в середину зала, которая была ярко освещена. Фред нерешительно приобнял ее за талию, чуть привлекая к себе, однако стараясь сохранять небольшую дистанцию. Она крепко сжала его руку, и под припев какой–то очень грустной песни они танцевали вальс.

— Что у вас с Гарри? — неожиданно спросил Фред, когда они в очередной раз закончили круговое движение.

Девушка ожидала этого вопроса. Поэтому и заранее продумала ответ:

— Ничего личного, мы просто друзья.

— Друзья друг на друга так не смотрят, — решительно заметил Фред.

— Как так?

— Не знаю, — отрезал он. — Такими влюбленными глазами… он ведь готов съесть тебя своим взглядом, я точно видел.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Ну… просто… не делай ему больно, Делия. Он этого не достоин, — рыжий отстранился от девушки. Музыка постепенно затихала.

— Фред, мы просто друзья, понимаешь? — Слизеринка посмотрела в его выразительные глаза цвета горького шоколада.

Уизли улыбнулся.

— Понимаю, — коротко кивнул он. — И… спасибо за танец. Ты прекрасно двигаешься.

— И тебе спасибо, — Блэк подмигнула ему.

Они вместе прошли к Гриффиндорскому столу. Некоторые встретили их с удивленными лицами, а Гарри и вовсе, казалось, сейчас испепелит взглядом своего товарища.

— Э–э–э, Фред… — Джордж поднялся со своего места, уводя брата в сторону так, чтобы их разговор не было слышно. Однако Делия, немного напрягшись, все–таки смогла уловить какие–то слова:

— Братец, что с тобой? — недоуменно шептал Джордж. — Чего ты с ней танцуешь? Ты же с Падмой собирался.

— Вообще–то нет… она с Когтевранцем пошла.

— И что?

— Джордж! — Уизли похлопал брата по плечу. — Я просто пригласил ее на танец, вот и все. Она с Гарри, ты же знаешь.

На последних словах девушка быстро отвернулась, сложив руки на груди. Все думают, что она с Поттером. Замечательно. Просто… офигенно. А разве не так? Отрицательно качает головой. Не знает…

Весь остаток вечера Гарри то и дело наблюдал, как за столиком в другом конце зала сидят Рон и Ребекка, мило беседуя. Такая нарочитость бесила Гарри. Как они вообще могут находиться в одном помещении? Дебил Рональд и змеюка Ребекка… он не представлял.

Кажется, в день Хэллоуина все посходили с ума. Враги сблизились, а друзья отдалились. Даже мерзавец Малфой спокойно сидел за Слизеринским столом и деловито трещал с Пуффендуйкой. Фред и Джордж все это время без устали кружились возле Делии. Она постоянно смеялась, прикрывая рот руками, что–то очень быстро рассказывая близнецам.

А Поттер сидел в уголке Гриффиндорского стола и слушал бестолковые речи Невилла об его успехах в Травологии.

В полночь «Ведуньи» доиграли последнюю композицию, им напоследок долго и громко хлопали. Многие были недовольны, могли бы хоть бал продлить до часу ночи. А Гарри был рад – наконец–то он заберется в теплую уютную постель. Бал показался ему очень скучным. Народ начал потихоньку собираться. За столом Гриффиндора тоже завозились.

Неожиданно в зал ворвался малыш Колин Криви, которому уже давно было положено спать. На него никто не обратил внимания, пока он не положил на стол свежий выпуск «Ежедневного Пророка».

— Сириус Блэк… он… он в Хогсмиде! — задыхался Колин. — Читайте сами!

Поттер тут же метнул взгляд на Делию, она побелела как полотно – Гарри был уверен, что она вот–вот упадет в обморок. Поттер поджал губы, с сердитым и осуждающим видом посмотрел на Колина. Кто–то из учеников быстро развернул газету и пробежал взглядом первую страницу. А затем зачитал вслух:

«СИРИУС БЛЭК В ХОГСМИДЕ!

В ночь с двадцать девятого на тридцатое октября в Министерство Магии поступило сообщение от взволнованных хозяев лавки «Сладкое Королевство» в деревне Хогсмид. Корреспонденту «Ежедневного Пророка» удалось поговорить с хозяйкой магазина мадам Лоренс, и вот что она сообщила:

— Ночью я услышала шум. Мы ведь с моей семьей живем на втором этаже. Когда я спустилась вниз, то лишь увидела, как хлопнула входная дверь, а за окном промелькнула чья–то тень, — с ужасом на лице говорит мадам Лоренс. — Мой муж решил проверить, не оставил ли незваный гость каких–либо следов (из магазина ничего украдено не было). И, как оказалось, в спешке покидая магазин, преступник зацепился за гвоздь, что торчал из дверного косяка, оставив на нем кусочек полосатой ткани. Не составило труда понять, что такую одежду носят заключенные Азкабана. Утром все больше и больше взволнованных жителей деревни рассказывали о том, что слышали ночью странные завывания, а на окраине деревни на рассвете видели фигуру худого мужчины с длинными волосами. Работники Министерства незамедлительно прибыли на место происшествия и попытались взять след преступника, однако из–за непогоды им этого не удалось. На данный момент поимка Сириуса Блэка продолжается, и Министерство Магии в надежде схватить его в самое ближайшее время. Министр Магии Корнелиус Фадж убедительно просит волшебное сообщество Англии сохранять спокойствие и рекомендует не покидать свои жилища после захода солнца.»

Симус Финниган свернул газету. Его глаза были размером с чайные блюдца. Все Гриффиндорцы молчали, затаив дыхание. Что на данный момент чувствовала Делия, Гарри догадывался, однако даже не смел посмотреть в ее сторону, потому что знал – все удивленные взгляды однокурсников направлены на перепуганную Слизеринку.

Делия сидела как громом пораженная. Она, верно, ослышалась… может, это сон… но нет, кажется, явь. Красно–золотые устремили на нее изумленные взгляды. Краем глаза она заметила, как Рон даже привстал, чтобы лучше рассмотреть приросших к стулу однокурсников.

Рядом Колин Криви тихо пискнул.

— Очень веселая шутка, Колин! — Дин пихнул младшекурсника.

— Хотелось бы верить, что это злая шутка на Хэллоуин… — Симус еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Тут все черным по белому написано.

Делия сдвинула тонкие брови. Финниган нахмурился. Остальные пребывали в состоянии шока.

— Как думаете, ребята, зачем он пробрался в «Сладкое Королевство»? — тихо спросил Фред. Джордж обеспокоенно глянул на него, потрепав по плечу.

— Не знаю, — вкрадчиво произнес Дин Томас. — Возможно, он хотел снова попасть в школу. Однажды я слышал, что в подвале «Сладкого Королевства» есть потайной ход, который ведет к горбу одноглазой ведьмы за дверью на четвертом этаже. Думаю, он знал о нем.

— Я согласна, — кивнула Лаванда. — Ведь в прошлый раз, насколько нам известно, Блэк проник в Хогвартс без посторонней помощи. Он легко мог воспользоваться этим ходом.

— Вам не кажется странным, что портреты его не заметили? — вмешалась Парватти.

— Конечно, нет, — отмахнулась Лаванда. — Он ведь действовал ночью, а ночью портреты крепко спят.

— Но должен же он как–то ориентироваться в темноте…

— Парватти! — шикнул Джордж. — Это исключено! Портреты его не видели, только сэр Кэдоган в прошлый раз.

— Если ты такой умный, Джордж, — Патил сложила руки на груди и недовольно фыркнула. — Тогда будь добр объяснить, почему Блэк той ночью ввалился в гостиную Гриффиндора, а не в подземелье Слизерина?

Парватти незаметно кивнула в сторону Делии. Блэк расправила плечи, оглядела Гриффиндорку с головы до ног, и хмурое лицо Слизеринки слегка покраснело.

— Потому что у него пароли были только от нашей Башни! — в голосе Джорджа звучало презрение.

Лаванда взмахнула блестящей волной волос и промолвила:

— Но он же как–то достал их…

— Ибо их Невилл потерял!

— Ну, все, прекратите! — негодующе воскликнул Гарри. — Как бы там ни было, Дамблдор не допустит, чтобы Блэк вновь оказался в замке.

Безмолвное изумление на лице Делии сменилось гневом.

— Вот именно, Парватти! — под прицелом всех взглядов встряла Слизеринка. — Пока директор в школе, мы все в безопасности.

Хм, да, очень убедительно.

Патил умолкла и отошла немного в сторону, но глаза ее продолжали метать злобные искры.

— Профессор Дамблдор велел всем идти спать! — прозвучал у всех за спиной холодный голос. — Что за собрание вы тут устроили?

Некоторые резко обернулись. Глаза декана Слизерина поблескивали. Он стоял, слегка пошатываясь. Черные волосы откинуты назад, мантия расстегнута, рубашка мятая.

— Все в порядке, сэр, — Делия поднялась со стула, поравнявшись со Снейпом. Чувствуя, как едкий запах алкоголя застыл у нее в носоглотке. — Я как раз всем велела отправляться в свои гостиные.

— Превосходно, — процедил он сквозь зубы. — Мисс Блэк, можно вас на минуту?

Северус слегка махнул ей рукой, и они как можно дальше отошли от посторонних ушей.

— Я вас слушаю, профессор, — блондинка закусила губу, мысленно перебирая варианты, за какой проступок ей сейчас влетит. Но в сознании не отыскалось ничего такого, за что декан мог бы ее отчитать. Она смотрела на него с нескрываемым беспокойством.

— Мисс Блэк, — отрешенным тоном начал он. — Зайдите завтра после ужина в мой кабинет. Мне нужно обсудить с вами кое–какие вопросы по поводу… хм… по поводу ваших обязанностей старосты.

Делия продолжительно моргнула. Пауза в последних словах профессора показалась ей немного странной. Однако она, ссылаясь на не совсем трезвое состояние своего декана, лишь согласно кивнула.

— Непременно, сэр.

========== Chapter X. Part II. Mysterious Connection ==========

Она не помнит, с каких пор прекратила нормально спать. Давно не погружалась в мир сновидений полностью, с головой, отключая сознание. Ее сон тревожный и больше походящий на дремоту. Тело и разум не набираются сил для нового дня. От каждого шороха глаза распахиваются, а зрачки начинают бегать по комнате в поисках источника звука.

Поэтому тихий скрип сравним только с ударом молнии, разносящейся по комнате громом.

Глаза привыкают к темноте быстро. По розово–синим бликам из окна можно легко понять*, что скоро наступит рассвет. Небольшая и темная фигура – куда чернее грозовой тучи, передвигалась по комнате. Она тихо дышит, следя за ней с опаской. Но вдруг движение прекращается, и девушка выдыхает с облегчением – снова проваливаясь в сон…

С утра Делия с трудом заставила себя открыть глаза и первым, что она увидела, была круглая лохматая морда кота Забини, что вызвало немалое удивление. Моджо нагло развалился на животе Слизеринки, а заметив, что та проснулась, лениво потянулся, щурясь и утробно урча, вытягиваясь на покрывале подобно меховому червю.

Блэк несколько секунд моргала, потому что до последнего надеялась, что это просто не очень приятное продолжение сна. После чего нахмурилась и уставилась на животное с прохладной неприязнью.

— Ты обалдел совсем?

На что Моджо молча принялся вылизывать свою лапу. Выставить животное из спальни не заняло много времени. Она привычно спустилась вниз по винтовой лестнице в ванну для девочек и привела себя в порядок, крепко затянув Слизеринский галстук на шее. Перед выходом из подземелья девушка взглянула на свое отражение в большое зеркало. И снова волна беспокойства, накрывающая с головой. Не отпускающая до сих пор.

***

— Ты опять смотришь…

— Я знаю, — прорычала Делия, отводя взгляд от Гриффиндорского стола.

Ребекка вздохнула, качая головой.

— Завязывай уже.

— Ты вообще с Уизли закрутилась, нагло скрывая это от меня, так что молчи.

Блэк была поражена, почему Исмей не стала рассказывать ей, что на бал ее пригласил Рональд. Поэтому Делия старалась меньше разговаривать с подругой, давая той ясно понять, что обиделась.

— С вами ничего не случится, пока Дамблдор в школе. Прекрати так нервничать, блин.

— Я не нервничаю.

— Ага, — брюнетка приподняла брови.

Не верит. И правильно. Потому что такого сильного и херового предчувствия надвигающегося дерьма Делия не испытывала уже очень давно. В школе снова только и было разговоров, что о Блэке и его неожиданном визите в Хогсмид. Многие кидали на нее презренные взгляды, а кто–то не переставал тихо перешептываться прямо за спиной.

Два урока Трансфигурации с Пуффендуем, Травология и Заклинания пролетели мимо нее сплошным размытым пятном. А вечером, закончив свой ужин, девушка вдруг вспомнила, что Снейп просил ее заглянуть к нему. Блэк встала из–за стола и под колючие взгляды со стороны Поттера вышла из Большого зала.

Она медленно шагала по подземельям, игнорируя надменный полушепот встречающихся на пути Слизеринцев.

Кабинет профессора был наполнен странным запахом, хотя уроки Зельеварения здесь давно не проводились. И там было холодно, как и обычно. Тем более, в ноябре.

Девушка робко постучала в дверь, а затем вошла.

Профессор сидел за своим столом, изучая какой–то пергамент. Появление Делии, кажется, ничуть не удивило его.

— Мисс Блэк.

— Добрый вечер, профессор.

Девушка плотно прикрыла за собой дверь и остановилась по середине класса под пристальным взглядом декана.

— Вы просили зайти меня, сэр.

— Да. Я хотел бы поговорить с вами. И что вы там застыли? Присаживайтесь.

Блэк никак не показала своей отстраненности. Вполне ожидаемо. Смущенно прошла к профессорскому столу и опустилась на большой стул. Снейп неспешно отложил свои пергаменты и облокотился о высокую спинку жесткого кресла, расположив руки на подлокотниках и сложив ладони конусом, соединяя пальцы. Излюбленная поза.

— Что–то произошло, профессор?

Ладно. Выдохни.

— Произошло.

Его проницательные глаза слегка сощурились. Он внимательно наблюдал за неподвижной, словно изваяние, девушкой, сидящей напротив.

— Что–то касающееся дел старост?

— Не совсем, — Снейп на мгновение поджал губы, а затем со вздохом поддался вперед так, чтобы их лица были на одном уровне. Слизеринка смотрела прямо в глаза декану.

— Что вам известно о Сириусе Блэке?

Ее сердце пропустило удар.

Все, что сейчас оставалось, это вглядываться в почти отсутствующее выражение лица профессора и жать в карманах мантии похолодевшие пальцы. Она громко сглотнула.

— Что, простите?

— Не притворяйтесь, мисс Блэк, вы меня прекрасно слышали, — повысил голос декан.

Блондинка стиснула зубы. Пожалуй, на то, чтобы не отвести глаз от Снейпа, ушла основательная часть выдержки и силы воли. По крайней мере, ответ прозвучал уверенно:

— Я знаю то, что он опасный преступник и сбежал из Азкабана.

— А для чего он сбежал? — холодно уточнил мужчина.

— Этого мне неизвестно.

На секунду ей показалось, что Снейп не верит. Просто издевается. Однако темный взгляд оставался серьезным.

Делия молчала, поджав пухлые губы. Чего, черт возьми, он от нее добивается?

— Я полагаю, вам так же неизвестно, что Блэк является вашим отцом, — он скривил губы в самодовольной ухмылке.

Снова несколько секунд тишины. Слизеринка переборола в себе желание сложить руки на груди и вздернуть голову. Ее слишком коробило, когда она находится будто бы на ладони перед говорившим. А профессор, сомневаться не следовало, видел ее насквозь. А сейчас еще и смотрел излишне внимательно, будто проверяя на прочность. Делия нахмурила лоб.

— Что же вы молчите, мисс Блэк? — Снейп недовольно дернул бровью, молча укорив девушку за бестактность. Но в голове сейчас было слишком шумно, чтобы различать интонации, скрытые за привычным учительским холодом. — Вас это не удивило?

— Я думала об этом, — девушка кивнула, игнорируя давящее беспокойство после неожиданного заявления декана. — Долго сопоставляла факты, слушала насмешки Малфоя и в конце концов начала обо всем догадываться. Но прямых доказательств у меня нет, профессор.

Блэк опустила голову. Неужели это все правда? Она просто не может этого осознать, принять. Целых пятнадцать лет, Мерлин, ей беспардонно лгали родные люди. И как можно было быть такой слепой? Девушка мысленно карала себя за все.

Она отрешенно следила за тем, как Северус не спеша поднялся со своего стула, с грохотом порылся в шкафу и вытянул оттуда пыльный томик в красном бархате. Спустя мгновение профессор уже стоял возле нее, протягивая книгу.

— Я считаю, что это окажется для вас прямым доказательством, — нравоучительный тон Снейпа отрезвлял лучше любого другого средства.

— Что это, сэр? — девушка с недоверием приняла вещь из рук профессора. Мягкий бархат приятно защекотал ладони. Она стряхнула с тома невесомую пыль и вновь недоуменно взглянула на Снейпа, который уже занял свое привычное место за столом, вновь расположившись в удобной для него позе.

— Если откроете, то сами же и ответите на свой вопрос, — он почти цедил, и Блэк замерла. Поморщилась и нерешительно раскрыла первую страницу.

Перед ней был старый альбом со слегка пожелтевшими фотографиями. Однако люди на них все так же шевелились и если хорошенько приглядеться, то можно было отчетливо разобрать кто есть кто.

Затаив дыхание, Блэк начала разглядывать снимки.

На первой фотографии, немного потрепанной по краям, в окружении цветущего сада стояла молодая девушка, одетая в Министерскую мантию. За плечи ее приобнимал худощавый мужчина с копной длинных кудрявых волос, одетый в костюм, поверх которого была накинута мантия. На их лицах сияли улыбки, они махали Слизеринке рукой. Без слов Делия поняла, что это ее родители.

— Мама… Папа… — одними губами прошептала Блэк. Наверное лишь для того, чтобы убедиться – это не сон, и она на самом деле видит своих родителей вместе.

На свадебной фотографии отец тоже машет ей рукой, на лице его играет озорная улыбка, непослушные волосы на голове торчат в разные стороны. Если не знаешь, что это Блэк, даже и не догадаешься. На фото он красив и весел, а сейчас у него исхудалое и бледное лицо. Неужели он уже тогда переметнулся на сторону Волан–де–Морта? И замышлял убить людей? Понимал ли, что его ждет пятнадцать лет в Азкабане, после которых он станет неузнаваем.

«Видимо, на него не действуют дементоры», — думала Слизеринка, а отец глядел на нее с фото и улыбался.

Папа держит под руку маму в шикарном свадебном платье с длинным шлейфом и необычайно красивой фатой. Мать тоже светится от счастья. А рядом – шафер папы. Делия сначала даже не обратила на него внимания. И тут же девушку будто сразило молнией. Она дернулась и подняла на Снейпа недоуменные глаза. Выражение лица декана оставалось недопустимо–спокойным.

— Это… это же вы, сэр? — скорее утверждала она, чем спрашивала.

— Как вы похожи на своего отца, Блэк! Просто удивительно! — неожиданно выдал он, и глаза у него сверкнули. — Он тоже был на редкость высокомерен. Немного удачливее других на площадке для квиддича да в Зельеварении. Так важно разгуливал по школе в окружении друзей и поклонников… да, сходство прямо–таки сверхъестественное!

— Мой отец не важничал, — не сдержалась Делия. — И я тоже.

— И школьный устав был не про него писан, — продолжал он по праву сильнейшего, его худое лицо исказила злоба. — Правила ведь для других, для людей попроще, а не для победителей в Кубке школы. Упивался собственным величием.

— Однако вы присутствовали на свадьбе моих родителей! — Слизеринка вскинула голову. Лицо у Снейпа окаменело, черные глаза метали молнии. — Утверждаете, что мой отец такой плохой, а сами без зазрения совести были у него шафером! Вы просто завидовали ему, что у него все получилось в личной жизни, а вы остались одиноким. А как только отца забрали в Азкабан, вы, не теряя времени, охмурили мою мать. Не стыдно, сэр? А, может быть, это вы подстроили, чтобы папу посадили? Очень умно было бы с вашей стороны. Соперник в тюрьме, объект воздыханий свободен.

— Что вы сказали, Блэк?

— Сказала, чтобы вы не смели так говорить о моем отце!

Лицо декана, не отличавшееся яркостью красок, стало совсем серым.

— Вы ничего не знаете! — прошипел он, грубо ударив кулаком по столу.

— Так расскажите мне, — простонала она, закатив глаза.

— Переверните страницу, — неожиданно приказал он, махнув рукой. — Живо!

Блондинка повиновалась. Похолодев, она перелистнула пожелтевший лист.

На фотографии, которая была немного больше остальных, смущенно улыбался мужчина, держа на руках маленькую девчушку со светлыми кудрями и в красном платьице.

Делия еле слышно выдохнула, поднимая на профессора робкий взгляд, перед этим сглотнув вязкую слюну, что собралась в пересохшем горле.

— Вы держите на руках… меня, — ее изумленные глаза были такими отчаянно распахнутыми, что Снейп невольно сжался, а потом резко выпрямился.

Ее мозг лихорадочно соображает. Как? Когда? Естественно, она ничего не помнит.

— Расскажите мне всю правду, прошу вас, — девушка хмурится, вжимаясь в спинку стула. Кусает губы. Слегка качает светлой головой.

— Услуга за услугу, — ответ заставил Слизеринку продолжительно моргнуть.

— Что?

— Нет времени объяснять, — Снейп вскочил со своего рабочего места, подлетел к ней и со всей силы схватил за запястье, крепко сжимая. — Держитесь, Блэк, а то умрете.

***

Делия мгновенно почувствовала, что ее как будто протягивают сквозь узкую резиновую трубку; дышать стало нечем, все тело сжало почти до невыносимости, но в миг, когда ей показалось, что она вот–вот задохнется, невидимые путы как будто лопнули, и она обнаружила, что стоит в прохладной тьме и впивает полными легкими свежий воздух.

Они очутились на узкой, выложенной камнями тропе.

— Мы как раз вовремя, — прошипел Снейп, сделав акцент на последнем слове.

— Что происходит? — только и успела прошептать девушка, потому что в следующую секунду ее буквально поволокли по дороге, придерживая за ворот мантии. Движения профессора вдруг стали такими резкими, его совсем не заботило, что воротник одежды сдавливает ей шею. С каждым шагом дышать становилось все труднее и труднее. Делия тихо всхлипывала, жадно глотая прохладный воздух ртом. Просто не понимая, куда они переместились. А самое главное, для чего?

Вскоре живая изгородь, повернувшая вместе с ними, оборвалась возле невысокого дома, поросшего плющом и мхом. Деревянные двери на входе со скрипом распахнулись сами собой, пропуская их внутрь. В нос девушке сразу ударил запах затхлости, и она невольно поморщилась. Он пропихнул ее на лестницу вперед себя. Оказавшись на небольшой площадке, Снейп повернул направо – в самом конце коридора была приоткрыта дверь, и на черный пыльный пол падал длинный отблеск колеблющегося пламени. Онипродвинулись дальше и уже через несколько шагов оказались в большой комнате. Декан вновь отшвырнул ее от себя так, что Слизеринка еле удержалась на ногах. А когда она подняла взгляд на небольшой стол, что стоял возле камина, то обомлела.

Комментарий к Chapter X. Part II. Mysterious Connection

Всех с Новым Годом! Пусть он принесет только счастье!

Уважаемые читатели, извините за маленькую главу, вдохновение уехало в отпуск на новогодние каникулы) Оставляйте свои отзывы, они бодрят в эти праздничные дни! Спасибо, что читаете :)

*комнаты девочек–старшекурсников на несколько метров возвышаются над землей, в то время как окна младшекурсников и всех мальчиков смотрят в толщу Черного озера, либо вовсе отсутствуют. Такое решение было принято Дамблдором, ибо девочкам нужен солнечный свет в комнате, а мальчики не привередливы в этом отношении.

========== Chapter XI. On the Edge ==========

Делия не могла отвести взгляд от бледного, как смерть, лица. Эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей и тонкое синеватое подобие губ – Лорд Волан–де–Морт рывком поднялся со стула, направляясь к ним, надменно вышагивая вдоль круглого стола.

— Северус, ты привел девчонку, чем оказал мне большую услугу, — изрек ледяной голос. — Присаживайся на свое место, а с ней я сам разберусь.

Снейп медленно прошел в конец комнаты, махнув своей мантией.

Девушка почувствовала на себе чужое дыхание – Том Реддл почти вплотную приблизился к ней, небрежно схватив за ворот мантии.

Делия была ни жива, ни мертва. Из груди не мог вырваться ни единый звук, дышать удавалось с большим трудом, о каких–либо телодвижениях не было и речи. По рукам и ногам ее сковал неописуемый ужас, все тело будто сжали большими металлическими кольцами. Слизеринка старалась не заглядывать в глаза Темному Лорду, но тот сопровождал ее настолько проницательным взглядом, что Блэк невольно передергивало.

Лорд вывел девушку на середину комнаты, представляя ее Пожирателям Смерти:

— Сегодня у нас в гостях Делия Блэк, — Реддл махнул рукой, мерзко усмехнувшись. Лица сидевших за столом выражали полное безразличие, однако многие соизволили посмотреть в сторону Слизеринки и своего Повелителя. Кто–то даже еле слышно хмыкнул. — На ее долю выпала великая честь – стать одной из нас, чему я безмерно буду рад.

Девушка панически пискнула. Сбылись ее самые худшие опасения. Мать была права. При любых обстоятельствах Лорд сдержит свое слово и совершит задуманное. Все кончено. Сейчас она умрет. Главное, чтобы быстро и не больно.

Блондинка мысленно простилась с родными и шумно сглотнула, на мгновение зажмурившись. Волан–де–Морт искривил свои губы в ужасном подобие улыбки. Его красные глаза были равнодушны и безжалостны.

— Протяни руку, — процедил небрежно Лорд Волан–де–Морт. Он наклонился над своей жертвой, дернул вперед ее левую руку и одним движением задрал рукав мантии выше локтя.

— Прошу… не надо… пожалуйста… — задыхаясь собственными всхлипами, пролепетала девушка. Сердце, казалось, вот–вот выскочит из грудной клетки. Тело сотрясала крупная дрожь.

— Ты смеешь умолять меня о пощаде? — Реддл направил свою волшебную палочку ей на руку.

Резкий взмах, звонкий свист, и девушка неистово закричала. Предплечье будто плавилось, а в следующую секунду на месте, где тонкой кожи Лорд коснулся своей палочкой, появилась Черная Метка: череп с вылезающей изо рта змеей. Волан–де–Морт внимательно осмотрел Метку, не замечая громких прошений о помиловании, которые превратились в судорожные рыдания. С выражением злобного удовлетворения на лице Темный Лорд выпрямился и огляделся вокруг.

— Теперь эта девчонка одна из нас, — оповестил он своих верных слуг. — Ты мне очень пригодишься.

Он склонился к Слизеринке, которая, согнувшись пополам, лежала на каменном полу, сотрясаясь в нервных конвульсиях.

— Ты будешь делать то, что я тебе велю, — с помощью волшебной палочки Реддл поднял девушку на ноги. Она кинула на него отрешенный взгляд.

Делия попыталась отрицательно покачать головой и тут же об этом пожалела.

Волан–де–Морт медленно шагнул вперед и поднял палочку:

— Круцио!

Блэк завопила так, будто каждая клеточка ее тела горела. В ту же секунду ноги девушки подкосились, прижались к туловищу, она опрокинулась на спину и начала ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. Боль была совершенно невыносимой; кости, казалось, вот–вот согнутся пополам, а голова разлетится на куски; глаза бешено вращались в глазницах, и ей хотелось только, чтобы эта мука прекратилась… забыться… умереть.

И вдруг все кончилось. Она обессилено запрокинула голову, руки все еще продолжали дергаться, а глаза застелила белая пелена. Сквозь шум в голове она еле уловила сдавленные просьбы одного из Пожирателей.

— Мой Лорд, умоляю вас, хватит ее пытать, — взмолился Снейп. Девушка ощутила дуновение мантии, разносящее желанную прохладу горевшему изнутри телу – он приблизился к ним.

— Мой дорогой Северус, ты врал мне, — холодным тоном заметил Темный Лорд. — Ты посмел обмануть меня.

— Я не понимаю, о чем вы, Повелитель.

Делия старалась не шевелиться и не подавать признаков жизни. Вдруг они решат, что она умерла, и оставят ее в покое.

— Ты привязан к этой девчонке, а не к ее матери, — заявил он, взмахивая волшебной палочкой. Делия отлетела в противоположный конец комнаты, приземлившись на потрепанный стул. Взгляды со стороны стола были устремлены на нее. А Темный Лорд наоборот отвлекся, чему девушка была несказанно рада.

— Северус, мой милый друг, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — Волан–де–Морт рывком прижал Снейпа к стене с такой силой, что с трухлявого потолка посыпалась штукатурка. Тот попытался дернуться, но тонкие белесые пальцы схватили декана за шею, вдавливая в стену.

— Мой Л–Лорд, я не понимаю… — Снейп задыхался, тщетно пытаясь освободиться из крепких рук своего Хозяина.

— Помнится мне, что несколько дней назад ты умолял меня пощадить Розалину Викандер, оговаривая это тем, что поддерживаешь с ней теплые отношения, — Реддл прищурил красные глаза, немного ослабив хватку, и декан Слизерина наконец смог втянуть в себя воздух.

Делия, напрягая все свое нутро и вслушиваясь в разговор, с гримасой боли и ужаса на лице наблюдала за происходящим. Снейп громко сглотнул, чем привлек внимание Пожирателей, среди которых была Нарцисса Малфой – Слизеринка сразу узнала светловолосую женщину, сидевшую чуть сгорбившись и спрятав руки под столом.

— Как же я сразу не распознал жалкую ложь, — Лорд покачал головой. — Чуть вы вошли сюда, я сразу почувствовал необъяснимую связь между тобой, Северус, и этой поганой девчонкой. Ты словно щит для нее. Попытайся я ее убить, с ней случится тоже самое, что и с Гарри Поттером – она не умрет. Это очень древняя магия, мой друг. Она начинает действовать с определенного момента. Тринадцать лет назад ты наложил на нее заклинание, но просчитался. Магия начала действовать всего около пяти лет назад. Она защищена, если ты закроешь от заклятия ее тело своим. Но она беспомощна, когда тебя рядом нет. Желаешь проверить?

Волан–де–Морт вновь вынул из кармана мантии волшебную палочку и направил оружие в сторону Делии. Девушка сжалась в ожидании неминуемой смерти.

— Н–Нет, милорд, умоляю, — взвыл Снейп, но Реддл одной рукой крепко прижимал его к стене, а второй резко начертил в воздухе смертельную руну:

— Авада Кедавра!

Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздался свистящий звук, будто что–то невидимое и громадное пронеслось по воздуху. Лишь одно мгновение и Слизеринка пронзительно завизжала, подтянув колени к груди, так что ноги ее оторвались от земли. Она смогла увернуться в самую последнюю секунду, и луч отрекошетил в стену. Блэк почувствовала, как ее полоснуло по лицу словно тупым ножом; сила ударной волны была такой, что она упала, споткнувшись о собственные заплетающиеся ноги. Лежала на пыльном полу и задыхалась так, что болела грудь.

— Ах, ты, паршивка, — взревел Лорд Волан–де–Морт, а затем по мановению волшебной палочки девушка сама поднялась с пола и отлетела к стене, возле которой был прижат Снейп. Делия невольно зажмурилась: она так сильно ударилась головой, что показалось, та сейчас разорвется на части. Тело ослабло и больше походило на желе, а конечности и вовсе не слушались.

— За беспардонную ложь, Северус, твое задание я отдаю девчонке, и если она не выполнит его, ты умрешь вместе с ней! — Реддл отпустил Снейпа, и теперь сжимал горло Слизеринке. — Ты убьешь Сириуса Блэка, поняла? Иначе можешь заранее распрощаться со своим ненаглядным деканом, сумасшедшей мамашей и сопливыми друзьями! Они вымрут все, до единого, если не выполнишь приказа.

Лорд отпустил всхлипывающую Делию и метнулся на свое место.

— Долохов, отзови Пожирателей от Блэк–манора, дадим ее семье последний шанс, я сегодня добр как никогда, — Волан–де–Морт махнул рукой в сторону входной двери.

Пухлый и невысокий черноволосый мужчина вскочил со своего места, быстро поклонился и удалился из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

— Проваливайте оба, — вкрадчиво произнес Волан–де–Морт, устремив на Снейпа и Блэк безжалостный взор своих красных глаз. — Нет Блэка – нет ваших грязных жизней. И передавайте пламенный «привет» Поттеру – у меня для него особый сюрприз. И помни, девчонка, если ты попробуешь увильнуть от задания или попросить чей–либо помощи, то я сразу об этом узнаю и истреблю вас всех.

Том Реддл залился зловещим ледяным смехом, но Снейп и Делия уже трансгрессировали.

***

Она, словно была безжизненной игрушкой, с треском прокатилась по холодному полу и уперлась спиной в стену. Подняться на ноги удалось с большим трудом. Девушка отряхнула черно–зеленую мантию и метнула взгляд болезненно–красных глаз на Снейпа. С каменным лицом профессор стоял возле нее, наблюдая за тем, как Слизеринка на секунду засмотрелась на свою стертую кожу и крохотные капельки крови на ладонях, а затем приглушенный голос разнесся звонким эхом по подземелью:

— Я желаю вам смерти, сэр, — прохрипела она, задушенно всхлипнув. — Долгой и мучительной, такой же, которая постигнет меня, потому что я не намерена убивать своего отца.

Профессор молчал, а его «темные тоннели» бесчувственно смотрели на девушку. Выдержав паузу, Блэк продолжила, задыхаясь разгорающейся истерикой:

— Для чего вы меня отвели к нему? Чтобы узнать, сработает ли на мне непростительное заклятие или рассказать о том, что вашим предназначением было убить моего отца? Или может, еще скажете, для чего тринадцать лет назад вы наложили на меня чертово заклинание? Чтобы защитить? От кого? От Волан–де–Морта? Что же, у вас это превосходно получилось! Вы должны благодарить Мерлина за то, что я успела отскочить и непростительное отрекошетило. Если бы оно попало в меня, то вы бы получили счастливый билет в один конец до Азкабана и не факт, что вернулись бы оттуда. И знаете что, профессор Снейп, я не хочу слышать от вас ни единого оправдания, ибо все равно вам не поверю. Я немедленно расскажу обо всем Дамблдору, и он уволит вас, а заодно отправит весточку в Визенгамот. А когда мой отец найдется, он расскажет мне всю правду. И я точно уверена, что это по вашей вине он сидел в тюрьме.

— Вы не отдаете отчета своим словам, Блэк, — спокойно произнес Снейп, сделав крошечный шаг по направлению к ней.

— А вы своим действиям, — прыснула она. — Хотите, завтра вся школа узнает о том, что сегодня произошло? О том, что вы посмели переместить меня без разрешения директора в неизвестное место, о том, что Темный Лорд чуть не убил меня, насильно посвятил в ряды Пожирателей и о том, какое же интересное задание перешло мне в руки, — Делия в два шага обошла Снейпа и оказалась возле двери. — Хотите, профессор?

— Прекратите, Блэк, — устало вздохнул он, качая головой.

Едва кончики пальцев коснулись железной ручки двери, как она, сама не ожидая от себя этих слов, произнесла тихо и устрашающе отстраненно:

— Сэр, — что–то дрогнуло в ее голосе. Делия обернулась и взглянула на декана глазами, полными страдания. — Что чувствуешь, когда убиваешь? Боль, ужас, угрызения совести или нечто иное?

Снейп заметно напрягся и поднял на нее бесчувственные глаза.

— Почему вы меня спрашиваете об этом, Блэк? Поинтересуйтесь у палачей.

— Вы ведь пытали и убивали многих, верно, — тихо утверждала она.

— Сядьте, — приказал он жестким голосом, подлетев к ней. Девушка вжалась в стену, каждым позвонком чувствуя выпирающие камни. — С чего вы взяли, что я убивал людей?

— Думаю, Пожиратели не чай с Темным Лордом пьют, в этом сегодня я наглядно убедилась, — просто и глухо отозвалась девушка, так и не сев на предложенный стул. Ее пальцы, скрытые в складках мантии, сами собой вздрагивали, Слизеринке казалось, что она не сможет спокойно усидеть на месте теперь, когда все внутри клокочет от волнения и неописуемого страха. Взгляд Снейпа заставил внутренности девушки совершить пару сальто. Декан нерешительно приблизился вплотную к своей ученице и легко коснулся предплечья ее левой руки, отчего она скрипнула зубами и отдернула руку.

— Метка будет покалывать, болеть? Она приносит мучения, сэр?

— Ничего из выше перечисленного, пока Темный Лорд не вызовет вас к себе, — рявкнул мужчина, вдруг сжав блондинку за плечи так яростно, что ее расширившиеся зрачки почти скрыли радужку.

— Что с вами, сэр? — простонала она, пытаясь вырваться. — Отпустите меня.

— Я расскажу вам всю правду, Блэк, но не сегодня, — его лицо было так близко, что девушка чувствовала на себе обжигающее дыхание. — Приходите к Черному озеру в следующую субботу после восьми вечера, я отпрошу вас у директора. Но взамен вы дадите мне обещание – все то, что сегодня произошло, останется между нами, вы поняли меня?

— Поняла, — девушка вырвала свои руки и с холодной неприязнью коротко кивнула. — Но вы тоже должны кое–что пообещать мне.

— И что же? — профессор сверкнул глазами, присаживаясь за свой стол.

— Вы и пальцем не тронете моего отца, — Слизеринка тяжело вздохнула, уже приоткрыв дубовую дверь.

— Не трону, — нехотя согласился Снейп. — Идите спать, Делия.

И дверь его кабинета с грохотом захлопнулась.

Северус медленно выдохнул, опуская голову на стол, зарываясь пальцами в черные волосы. Он и в правду не отдавал отчета своим действиям. Темный Лорд умеет заставлять, пробираясь в сознание. И даже сильнейшие навыки окклюменции здесь бессильны. Потому что он узнал. Узнал о его связи с ней. И от этого становилось стыдно, больно и неприятно одновременно.

Снейп медленно поднялся со стула и направился к большому шкафу. Бутылка дорогого огневиски должна была успокоить его нервы.

***

Боли не было. Только чей–то сильный кулак, въедаясь железными пальцами в сознание, мял изнутри. Сжимал так, что скрипели зубы, разнося по рукам и ногам чертову слабость. Тянущую. Въедливую.

Это была почти боль. Что–то близко… но… не так. Хуже. Внутри. Так глубоко, у самого дна. Глубже. Под ней. В самом существе.

Темные коридоры вылизывали бредущую фигуру своим мраком. Принимали в себя. Приглаживали. Обманчиво–спокойные. Скрывающие… Мерлин, как много они в себе скрывали. Как минимум – бездну пустоты и ужаса, заключенную в лишенное сил тело. Блэк чувствовала, как демоны под ребрами поднимали свои косматые головы. Потягивались, цепляя костлявыми спинами нутро. Обнажали когти, точа их о кости. И легонько дули на сердце.

Так, что холод практически сжирал ее целиком.

Сильнее. Нужно было больше льда. Тогда был бы шанс, один маленький шанс из миллиона, что станет легче.

Прошло совсем мало времени, прежде чем руки толкнули главную дверь Хогвартса. Стылый ветер ударил в лицо, отбрасывая со лба волосы. Делия выскользнула из замка, спускаясь по ступеням и растворяясь в темноте школьного двора. Снова темнота. Спасибо, Мерлин, что существует ночь.

На ней не было мантии. Вышла, как была – в свитере и джинсах. Под подошвами кроссовок похрустывал иней.

«Зима совсем близко», — как–то отрешенно подумала Блэк, засовывая руки в карманы.

Совсем близко. Уже внутри.

По коже пробежал мороз. Медленный выдох – и облачко пара срывается с губ.

Внезапная мысль: а жив ли вообще отец?

Ужас врезался в грудь, заставляя приоткрыть рот. Судорожно глотнуть воздух, обдавший холодом язык. Мерлин. Конечно, он жив. Жив. Он не мог умереть. Делия бы узнала первой. Все бы уже знали.

Она нахмурилась, тряхнув головой. Выгоняя мысли. Вон, блин. Пожалуйста, вон.

Вот, молодец. Почти получилось.

Взгляд зеленых глаз вперился в клубящееся мраком небо, против воли выискивая скользящую черную точку. Филина всегда было легко увидеть в темноте. Всегда легко, когда ждешь.

Ноги сами несли к совятне, что возвышалась к западу от замка, огромной пикой пронзая тьму. Уже близко. Совсем близко. Надо же, это со стороны казалось, будто Хогвартс такой гигантский. Всего пять минут от главного входа – и она уже глухо шагает по ступеням, поднимая тело вверх. Все выше, в башню, по каменной закручивающейся лестнице.

Ступени, ступени, ступени.

И сердце начинает биться быстрее, разнося холод по венам. Движение упрямой мышцы в груди придает уверенности. Совсем немного – самую каплю.

Это так мало, когда ты на краю. А Делия действительно была на самом краю. Неизвестно чего.

Круглое помещение продувалось со всех сторон. Стекол на окнах не было. Практически все жердочки пустовали. Днем здесь можно было увидеть сотни сов. Некоторые спали, а некоторые таращили глаза, напыжившись и пряча морщинистые лапы в пуху живота. Сейчас же птицы охотились. Ночь была их домом.

Гермеса на месте не оказалось. А уже пора бы. Он должен был прилететь к ужину. Обычно после перелетов он оставался в башне, не отправляясь ночью на поиски еды, восстанавливая силы.

Девушка отправила матери письмо с одним лишь предложением, спрашивая: «Все хорошо?» Однако ответа так и не последовало. Ни через день, ни через три.

Порыв ветра снова отбросил волосы со лба. Свитер прилип к груди, трепыхаясь на спине как брошенная на раскаленный песок рыба. Слизеринка медленно подошла к широкому проему окна, больше напоминающего балкон с низкими и широкими бортами. Под ногами шуршала солома. Взгляд уперся в темные верхушки деревьев Запретного леса, едва различимых на фоне густой ночи. Глубокой ночи.

От ледяного, продувающего насквозь ветра, слезились глаза. Она смотрела перед собой, различая редкие деревья и дом Хагрида в отдалении, далеко внизу. Теплый огонек мутного окошка едва просматривался в дрожащем воздухе.

Блэк отвернулась. Тепло – это не то, что ей нужно. Всей душой она впитывала холод и мрак, порывистые толчки бури прямо в лицо, отбрасывающие тело то назад, то вперед.

Прошло не больше нескольких минут – сзади послышалось хлопанье знакомых крыльев. Делия замерла, чувствуя, как опускаются внутренности. Вот. То, чего ты ждала. Теперь обернись. Просто обернись. Медленно.

Она едва заставила себя пошевелиться. Оглянулась через плечо. Гермес сидел на своем месте, не мигая, глядя на хозяйку. К лапе был прикреплен конверт.

Сердце пропустило удар.

Страх – это то, что испытывала Блэк последние два месяца. Хера с два. Это была лишь тень. Смехотворная пародия.

Страх – это когда не можешь ступить и шага, сорванная этой ледяной челюстью в кипящую туманную пучину. Ты можешь лишь смотреть. И падать, разбиваясь на куски снова и снова. Не долетая до земли.

Очередной поверхностный выдох. Очередное, моментально слизанное ветром облачко пара. Делия видит словно со стороны: пару шагов, протянутая рука. Конверт удается отцепить только с четвертого раза.

Гермес почти удивлен. В круглых желтых глазах невозможно ничего разглядеть, кроме широкого, почти съедающего радужку, зрачка. И отражения собственного, такого бледного лица.

То ли пальцы замерзли, то ли пергамент слишком жесткий. Еле шевеля руками, Блэк раскрывает письмо, кусая щеку изнутри, стараясь не дрожать от ужаса.

«Слабая…»

Этот шепот почти невесом в ревущем и диком сознании. Ладонь тянется за палочкой, что привычно занимает место в переднем кармане.

— Люмос!

Кто это сказал? Голос не узнаваем. К черту.

А стоит взгляду различить знакомый почерк в луче света – в голове вдруг становится тихо. И Слизеринка поверила бы, что мертва, если бы не судорожно сокращающееся сердце.

«Моя дорогая Делия!»

И без того темный мир тухнет.

Она стоит, закрыв глаза. Зажмурившись. Задыхаясь. Чувствуя, как начинает трястись глотка. Как что–то гигантское рвется наружу. Почти искрит, продираясь вверх по горлу.

Блондинка заставила себя поднять веки. Руки тряслись – луч Люмоса прыгал по бумаге. Брошенный конверт отнесло в одно из окон непрекращающимся ветром.

Взгляд заскользил по строкам. Пропуская буквы. Впитывая. Останавливаясь. Сначала неуверенно, потом смелее. Быстро. До крови закусывая губу.

«Пожиратели Смерти уже переступили порог манора, как их отозвал невысокий мужчина. Имени он мне своего не назвал, но сообщил, что является верным слугой Сама–Знаешь–Кого».

Дальше. Пропуская ненужные слова. Скажи, что это не правда. Скажи мне.

«…к сожалению. Я знаю абсолютно все, до единой мелочи, Делия. Мне больно это говорить. Но ты должна. Ради нашей безопасности. Ради твоей собственной безопасности, дочка. Умоляю, сделай то, что Сама–Знаешь–Кто просит. Ради Мерлина, Делия, и он оставит нас в покое. Живыми.»

Нет, мама, ты ведь несерьезно. Спасибо, что разрешила стать убийцей.

Сердце бьется все сильнее, как заведенное–дочка, дочка, дочка,–почти разрываясь, сбиваясь с ритма с каждым прочтенным словом. Еще прыжок через несколько строк.

«…Мне очень жаль, что ты узнала все вот так. Я хотела тебе рассказать, правда. Но до последнего оттягивала момент. Однако, в подтверждение твоих мыслей, я скажу точно и еще раз: Сириус Блэк – твой отец. Прости меня.»

Делия не чувствует боли – лишь жар в губе, отголосок металла на языке и теплая змейка крови по подбородку.

Еще раз… какого хера?

Как ты могла, мама?

«…Северусом Снейпом дан Непреложный Обет. У меня не было выхода, я не могла позволить тебе действовать в одиночку. Снейп должен помочь тебе в этом деле. А если не получится – умрем мы все. Но если ты сможешь, Сама–Знаешь–Кто оставит нас. Лучше потерять одного человека, чем десять, не так ли? Я не должна была говорить тебе ни о чем. Боюсь, что нам придется прервать связь – не пиши, пока я не сообщу тебе о том, что посылать письма безопасно. Не дай Мерлин Пожиратели во главе с Сама–Знаешь–Кем заявятся в манор, они могут увидеть. Поэтому постарайся уничтожить это письмо, как только прочтешь его.

Все будет хорошо, милая.

Еще раз прости меня.

Мама.»

Взгляд застыл на последнем слове. Дыхание остановилось еще на середине, и теперь легкие разрывало от недостатка кислорода.

Но, господи, пусть лучше девушка расползется на части, задохнется, исчезнет прямо сейчас, чем позволит прочитанному проникнуть в сознание.

Однако…

Слова впитывались в мозг. Неотвратимо. Медленно. И больно, отчего смотреть вдруг стало почти невозможно. Исписанный лист расплывался перед глазами. Горло саднит так, будто она долго орала, задрав голову. Выкрикивалась в темноту неба. О, как она хотела сейчас заорать. Но не могла. Все, на что хватило сил, это:

— Инсендио, — губы не слушаются, но пергамент все равно начинает медленно сжиматься. Прямо в центре проявляется черная тлеющая дыра, равномерно поедающая бумагу.

Делия сжимает письмо в руках, пока огонь не начинает жечь пальцы.

Выпускает. Лист исчезает прежде, чем достигает соломы, а очередной порыв ветра сметает пепел в ночную глотку.

Стоит. Оглушенная.

Пытается дышать приоткрытым ртом.

Так хотелось выжечь эти слова из своей головы. Так, как бумагу только что. Каждое слово.

Но нет.

Они перед глазами.

Смотреть было все тяжелее – сидящий перед Делией Гермес начал терять очертания. Что–то душило изнутри, заставляя шире открыть рот. Зажмуриться. Сползти на пол, уткнувшись коленями в жесткую солому.

С момента похода в гости к Волан–де–Морту прошло четыре дня. Ужасно долгие, мучительные четыре дня. Слизеринка вела себя отстраненно, ни с кем не разговаривала, даже с лучшими друзьями, что уж говорить о Поттере, который при каждом удобном случае пытался вывести девушку на серьезный разговор, но Делия без слов давала ему понять, что сейчас не время для откровений. Она не хочет. Не сейчас.

На уроках по Защите Снейп пристально наблюдал за ней, чем вызывал у блондинки невольную дрожь в коленках. Время беспрепятственно близилось к субботе, а это означало, что ей предстоял нелегкий разговор с профессором, который откроет ей глаза на всю правду. Но Блэк боялась. До ужаса, сковывающего гортань, боялась этой правды. И эта неопределенность чертовски напрягала.

А еще ей приказали убить собственного отца. Темный Лорд велел. И родная мать.

— Я не смогу… — хриплый шепот сорвался с губ.

Сдавленный. Дрожащий.

Перерастающий в глухой вой. Пальцы выронили палочку.

Это ад. Это гребанный ужас, пропитывающий насквозь. Перед глазами уже всплыла картинка, как ее отец мнется под прицелом поднятой вверх палочки. Рядом стоит Волан–де–Морт и, гулко посмеиваясь, приказывает уничтожить близкого человека. В один миг ставшего самым родным на свете. Да простит ее Салазар, но лучше она прикончит свою никчемную мать, которая лгала ей всю жизнь, чем невиновного отца.

Стало страшно. Очень страшно.

Она стояла на коленях, уткнувшись лбом в грубый камень стены, и нищенски скулила сквозь зубы. Продуваемая ветром, чувствуя, как по щекам текут слезы. Меньше, чем в метре от нее – черная дыра окна.

Даже на чертов анализ ситуации не было сил. Лишь факты. Тупые, тяжелые, словно скалы, факты рушились в сознание, прибивая. Уничтожая.

Почему это происходит именно с ней? За что?

Судорожный всхлип.

Соленые дорожки одна за другой образуются на лице. Мерлин. Это какая–то ошибка. Это очередной плохой сон. Или все–таки явь?

Она не знала. Она не могла. Она не хотела. Хватит с нее. Хватит. Она слишком слаба. Какая из нее Слизеринка? Жалкая девчонка, неспособная ни на что.

Трясущиеся ноги подняли тело. Блэк опиралась рукой о стену. Слезы все текли по щекам. Она плакала бесшумно. Сама не признавала этого. Она никогда не признавала своих слез.

Делия выждала с полминуты. Медленно выпрямилась. Все будет хорошо.

Ничего. Не будет. Хорошо.

Уже никогда не будет.

Взгляд скользнул к окну. Рукав свитера стер остывающую влагу с лица. Впереди – лес. Внизу – скалы. Над головой – небо. Исполинский мир. Огромный мир. Жестокий, жалящий, избивающий до полусмерти мир.

Вот так ты и сдохнешь, Делия. Сопливой, щенячьей смертью. Не дожив даже до совершеннолетия. Не осуществив свою самую сокровенную мечту – стать мракоборцем. Но как, Делия? Каким образом ты можешь бороться с тьмой, когда она внутри тебя? Ты стала тем, кому должна была противостоять. Ты по горло в этом дерьме.

Медленный шаг к проему окна. Снова горячие слезы. Не может. Она просто не может так.

«Какая же ты слабая», — приглушенный, злой шепот внутреннего голоса.

Замерла, уперевшись ладонями в каменную раму. Зажмурилась.

Под веками тут же всплыли глаза Поттера. Большие два изумруда. Полные желания. Понимания. Жгущей нежности. Страха. Беспокойства. Всего. Всего сразу – для нее. Целого мира – для нее.

Гребанный калейдоскоп.

Столько недосказанности. Столько ревущей тишины было между Делией и этим национальным героем Британии. И столько смысла. От этого почти остановилось сердце.

Подошва кроссовок уперлась в широкий бортик. Удобно–низкий. Не пришлось прилагать усилий, чтобы встать на него, покачнувшись от ударившего в лицо ветра. Руки все сжимались на выступающих из стены камнях по обеим сторонам окна. Блондинка наклонилась вперед, нависая над распахнутой бездной.

Ожидающей бездной. Смеющейся – ей вторил хохот Волан–де–Морта.

Грань, от которой она бежала, летела сейчас прямо в лицо.

…у тебя нет выхода…

Да, у нее его нет. Выхода, на который просто хватило бы сил, просто не существует.

Еще один ледяной толчок – теперь уже в спину.

Прямо за грубым носком кроссовок застыла тьма.

Свобода. Полет.

Чего стоит этот полет?

Всего лишь одного шага.

Отпущенных рук.

— Я так больше не хочу…

Шепот сорвался с обветренных губ.

Прости меня, отец.

Прости меня, Гарри.

Я действительно не смогу.

И дрожащие пальцы разжались.

Комментарий к Chapter XI. On the Edge

спасибо, что читаете, любимые :3 обожаю Вас!

========== Chapter XII. Malfoy-Malfoy ==========

Рывок назад, от которого горловина свитера врезалась в глотку.

Блэк даже не сразу поняла, что не летит вниз. Чьи–то руки затаскивают ее обратно, в полную ветра каменную комнату. Что она едва держится на ногах, задыхаясь, не веря, что все еще жива.

Против воли поднося дрожащие пальцы к душащей материи и пытаясь оттянуть ее от шеи. Не зная, благодарить Мерлина или проклинать.

Но что за? Она хотела прыгнуть. Она разжала пальцы. Тогда почему она здесь?

До слуха доносилось хрипящее дыхание из–за спины, а чьи–то руки до сих пор мертвой хваткой сжимали ткань свитера. Прошло несколько секунд, и эти ладони практически оттолкнули блондинку от себя.

Стоило девушке развернуться, как удар куда–то ниже ключицы припечатал её спиной к ближайшей каменной стене. Она зажмурилась, потому что ей казалось, что звезды вот–вот посыплются из глаз, настолько сильно она приложилась.

— Совсем ебнулась, блять? — рев мужского голоса прямо в лицо. — Совсем ебнулась, я спрашиваю?

Делия нерешительно приоткрыла глаза и тихо пискнула.

— Малфой?

Он тяжело дышал, будто только что очень долго бежал. Кулаки сжимались и разжимались. Словно раздумывая, не врезать ли еще разок.

Блэк молча смотрела на блондина, пока тот не вздернул подбородок и не подлетел к ней, заставляя девушку еще сильнее сжаться.

— Какого черта это было, Блэк? — трясущаяся рука метнулась в сторону окна.

Малфой был в бешенстве. Впервые она видела его таким. Блондинка отвела глаза и оттолкнулась от стены, но тут же оперлась о нее рукой, прислушиваясь к тяжелому дыханию однокурсника и восстанавливая шаткое равновесие. Чувствуя, как отчаянно начинают трястись ноги. Колени почти подгибались. Вот блин. Это смехотворно. И голова словно ватная.

— Что ты здесь делаешь? — прохрипела Блэк, едва размыкая зубы. Это было похоже на сдавленное мычание.

Едва не вздрогнула, когда крепкие кулаки сжались на ткани свитера под горлом и снова впечатали продрогшее тело в каменную стену.

— Это ты что делаешь?

Делия упрямо сжала губы, находя взглядом серые глаза перед собой, сосредотачиваясь, шумно дыша через нос и игнорируя ноющую боль во всем теле.

— Малфой… — предостережение.

— Хера с два «Малфой», поняла меня? Отвечай, какого я только что видел?

Тон его становился тише, не смотря на то, что глаза по–прежнему метали молнии. Это было чудовищно непривычно. Несколько секунд они молча созерцали друг друга в тяжелой и злой темноте.

От внезапной мысли, возникшей в голове, стало не по себе: если бы Малфой не появился в эту секунду в совятне… просто если бы. Видимо, к тому же пришел и блондин, потому что кулаки вдруг отпустили колючую материю. В глазах – откровенный страх.

Недоверие. Странное сомнение.

— Блэк, — он качает головой, всматриваясь в лицо девушки так, что в радужках можно было различить собственное отражение. Быстрый смешок срывается с губ и тут же умирает. — Просто скажи, что это не то, о чем я думаю.

Делия сглатывает. Снова эта гниль. Вязко стекает по горлу. Она чувствует себя уродкой. Не от мира сего.

Стало трудно дышать. Она заговорила:

— Зачем ты спас меня?

Драко игнорирует вопрос.

Делия судорожно кашляет. И вдруг снова со всей силы ударяется лопатками о камень. На этот раз сама, да так, что из легких мгновенно вылетает весь воздух. Сползает вниз по стене, чувствуя каждую неровность. Она подымает ладони и зарывается ими в светлые волосы. Горло саднит, но девушка снова спрашивает:

— Как нашел меня? — и тон такой уставший.

А Малфой подходит. Садится рядом. И остается поражаться, как этот человек одним своим жестом делает так, что становится легче. Просто от того, что Блэк чувствует горячее плечо рядом со своим продрогшим. Драко тоже не надел теплую мантию. Наверное, спешил. А судя по тому, что дыхание его начинало успокаиваться только теперь – бежал сломя голову.

— Увидел тебя в окно. С третьего этажа. Просто шел по коридору.

— Ну, и почему ты здесь? — девушка подняла лицо, глядя в темноту перед собой. В совятню начинали постепенно возвращаться совы, и хлопки крыльев приводили в себя. Будто бы возвращая на место.

— Да просто… решил компанию составить.

Ну, да, Малфой. Заливай.

— Быстро добрался.

— Да я трусцой.

— Оттуда бежать долго.

— К товарищу по несчастью недолго.

Повернула голову. Драко посмотрел прямо на нее, сжимая губы и вглядываясь в глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Делия почти удивилась. И даже состроила гримасу наподобие удивления.

— Он тебя выбрал, — вздохнул Малфой.

Девушка в нарастающей панике смотрела на него.

— Откуда ты…

— В этот же день. Если наши ряды пополняются, то мы узнаем об этом сразу.

Девушка шумно сглотнула, качая головой.

— Почему ты не дал мне упасть? — растерянно спросила Слизеринка. — Ты же ненавидишь меня.

— Не хватало еще смертей в Хогвартсе. Такого удара учителя бы не выдержали, лишившись любимой всезнайки, — отмахнулся он.

А Делия была готова поспорить на сто галеонов, что его тонкие губы дрогнули в улыбке.

— Умеешь же ты съязвить, — прыснула она, потирая переносицу. — И все же, Малфой, ответь на мой вопрос.

— Я знаю, какое Он дал тебе задание. Собственноручно убить родного человека – врагу такого не пожелаешь, — блондин потер плечи ладонями, выпустив изо рта струйку пара.

— С чего это вдруг такое доброжелательное расположение к «нищебродской принцессе»?

— Потому что я понимаю, какого это – каждый день жить в страхе, что тебе в спину кинут непростительное, если ты не исполнишь Его приказа, — блондин вскочил на ноги, отряхивая брюки. А затем протянул раскрытую ладонь девушке, помогая подняться. — Покажи мне левую руку.

Малфой коснулся тонкими пальцами ее запястья. Она вздрогнула, но все же закатала рукав черного свитера. Несколько секунд вглядываясь в Черную Метку, Малфой самостоятельно опустил рукав ее одежды.

— Ты как, нормально? — осторожно спросил молодой человек, поравнявшись с девушкой.

— Д–да, — выдавил она. — Пошли отсюда.

Делия наклонилась за своей палочкой, и они вместе последовали к выходу из совятни. Ее походка была почти тверда. Кроссовки лишь слегка загребали носками солому. И уже спускаясь по ступеням вниз с башни, Блэк поняла, что до костей продрогла.

Начинал накрапывать дождь.

***

Ребекка отшвырнула от себя учебник и резко встала с дивана. Блейз смерил ее взволнованным взглядом.

— Нет, ну, и где этих двоих гриндилоу носят? — ее терпению медленно, но верно приходил конец. Она следила за секундной стрелкой, нарезающей медленные, раздражающе медленные круги по циферблату. Часы показывали без пятнадцати минут одиннадцать ночи.

— Я понятия не имею, — устало зевнул Забини. — Делию я последний раз видел в коридоре на третьем этаже после ужина, а Драко только на занятиях.

— Может быть, что–то случилось? — Исмей отбивала непонятный ритм по кожаной обложке учебника. — Взяли и пропали.

— Думаю, Малфой может быть на Астрономической Башне, он всегда любил там засиживаться до поздней ночи, а вот насчет Делии я не знаю.

Засовывая босые ноги в кроссовки и накидывая мантию сверху на домашнюю футболку и штаны, Ребекка подтолкнула Блейза:

— Вставай, нужно разыскать их, — она направилась к выходу.

— Ну, Ребекка… — застонал Блейз. Он уже приготовился вставать с кресла, как дверь в гостиную отворилась, пропуская продрогших Драко и Делию.

Блондинка шла немного впереди своего товарища и первая словила яростные взгляды со стороны друзей.

— Вы где были? — взвизгнула Исмей, подталкивая Малфоя к дивану. — Вы на часы смотрели? А если бы вас Филч поймал? Снейп бы с обоих голову снял!

— Хватит орать, — устало пробормотала Делия, падая на диван рядом с Малфоем. — Если хочешь знать, то в совятне нет часов.

Забини с изогнутыми бровями взглянул на бывшего лучшего друга, и его лицо озарила похабная улыбочка:

— Вы что, вдвоем там были? — усмехнулся он. — Как Авадами только не прибили друг друга.

— На это ушла основательная часть моей выдержки, Блейз, — хмыкнул Малфой и почесал затылок. — Я просто пришел проверить Ральфа, а там она, ничего личного.

— Быстро всем спать, — скомандовала Ребекка, злобно поглядывая в сторону беспечных однокурсников. Забини подскочил и, приобняв брюнетку за талию, они вместе начали подниматься по ступенькам.

Дождавшись, пока силуэты друзей пропадут из виду, Делия несмело пододвинулась к Малфою, дрожащими пальцами слегка сжала его предплечье. На сей жест Драко отреагировал вялой улыбкой.

— Малфой, я… — она вздохнула, подбирая слова. — Я хотела поблагодарить тебя за то, что спас мою жизнь, хотя и не должен был.

— Глупо считать, что Пожиратели неспособны на взаимопомощь, — он продолжительно моргнул и спешно добавил: — Не за что.

Блэк смущенно улыбнулась, а уже через несколько секунд парень удерживал ее за руку, остановив девушку на пол пути к лестнице.

— В свою очередь я хотел извиниться за то, что издевался над тобой, — он опустил взгляд серых глаз. — Но за разбитую морду Поттера извиняться не буду, он заслужил.

— Не бери в голову, — она приблизилась к нему вплотную, ощущая на себе сбитое дыхание блондина. — Не ты один смеялся, а добрая половина школы. Кто знал, что так оно и есть. Только пообещай, что о случившемся сегодня никто не узнает .

Малфой коротко кивнул.

Лишь мгновение они вслушивались в звенящую тишину гостиной, а в следующую секунду Блэк невесомо коснулась губами его скулы, почти сразу же отстранившись.

— Еще раз спасибо, — она взлетела вверх по лестнице, скрываясь в женской половине спален.

Малфой отрешенно смотрел ей в след. Он не остановил ее. Позволил поцеловать себя. Да чтоб ее… и даже не на грубил. Ни разу не облил ее ядом. В голове невольно всплыла картинка, как он еле затащил ее в совятню. Она хотела спрыгнуть, и если бы он не успел… и подумать–то жутко, что было бы.

Так, Драко, ты сегодня слишком добр и лаконичен. Заканчивай. Это уже совсем не смешно. Аристократы так себя не ведут. Драко Малфой не должен так себя вести, тем более… с ней. Она враг и соперник. И если он будет бездействовать, то Темный Лорд с радостью переключится на эту девчонку, наставляя ей еще больше. А про него совсем забудет. А такого он допустить не может. Нужно обратить на себя внимание. Только вот чем? Он еще не придумал. Но точно знал, что использует для этих целей Блэк. Он снова должен нацепить на себя маску ядовитого цинизма. Что он и сделает. Но только не сегодня.

Комментарий к Chapter XII. Malfoy-Malfoy

только диалоги, только хардкор)

========== Chapter XIII. Bitter Truth ==========

Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слезы.

Н.В. Гоголь. Мертвые души.

***

Поздней ночью в кабинете Дамблдора раздавались странные звуки, похожие на вой раненого животного. Снейп скорчился в кресле, подавшись вперед, а Дамблдор с мрачным видом стоял над ним. Спустя мгновение Снейп поднял голову, глядя директору прямо в глаза:

— Темный Лорд и не ждет, что Делия добьется успеха. Это просто наказание за недавние мои промахи. Медленная пыткадля ее матери, отказывающейся становиться последовательницей.

— Я не удивлен, Северус, — со спокойным выражением лица заметил профессор Дамблдор. — Меня лишь смущает то, что вы сами отвели девочку к Волан–де–Морту.

— Темный Лорд умеет заставлять, — робко отрезал декан Слизерина. — Он пытал ее, а я ничего не мог сделать, понимаете?

— Понимаю, Северус, понимаю, — кивнул директор. — Вы должны рассказать ей правду, мой друг.

Наступило долгое молчание. Снейп постепенно брал себя в руки, его дыхание стало ровнее. Наконец он произнес:

— Бездарная, самовлюбленная, как и ее отец, любительница нарушать правила, жадная до славы и внимания, нахальная.

— Вы видите то, что хотите видеть, Северус, — ответил Дамблдор, не отрывая глаз от журнала «Трансфигурация сегодня», что лежал на большом столе. Директор медленно расхаживал взад и вперед мимо Снейпа. — Другие преподаватели говорят, что девочка скромна, приятна в обращении и не лишена дарований, все–таки одна из лучших учеников Хогвартса. Лично мне она кажется симпатичным ребенком.

— Вы обещали защищать ее. Вы сказали, что она никогда не узнает, вы…

— Рано или поздно именно вы должны были сообщить ей, что у Волан–де–Морта на нее свои планы. Насколько мне известно, мисс Блэк носит кольцо Салазара Слизерина, что некогда являлось собственностью Геллерта Грин–де–Вальда. Сказать честно – мне неизвестно, при каких обстоятельствах оно оказалось у Тома Реддла. После неудачной попытки создать из него крестраж, Он просто выкинул его за ненадобностью. Юный Том не знал, что, создавая крестраж, крошечная частичка души все равно отделяется от сущности, вселяясь в предмет, как бы оживляя его. Крестраж может вести определенную квази–жизнь, подчиняя себе души людей, находящиеся в непосредственной близости от него. При этом имеется в виду не столько близость физическая, сколько эмоциональная. Цель подчинения в первую очередь – выживание крестража и защита доверенной ему части души. Сириус Блэк, будучи учеником, нашел кольцо в Выручай–комнате, где Волан–де–Морт и пытался освоить темную магию. Блэк долгое время носил кольцо, и оно забирало у него силы, впитывая их в себя. Затем оно перешло к Делии. А теперь представьте, Северус, какое количество энергии заключено в нем? И только сейчас Том начал догадываться об этом. Понял, что кольцо – это крестраж, хоть и с самым малым количеством его души, однако с огромной магической силой. Добыв его, Он обретет доселе небывалую мощь, — Дамблдор сделал небольшую паузу, поправив очки–половинки на носу. — Как я понимаю, назначение мистера Малфоя шпионом в школе не было случайным, он не только оповестил Волан–де–Морта о том, что кольцо у девочки, но и о том, что она дружит с мистером Поттером. Том продумал все до мелочей: воздействовать на мисс Блэк через ее мать, насильно затащить в ряды своих последователей и приказать убить Сириуса Блэка. Для Темного Лорда это было бы очень выгодно: кольцо у него, предатель, что отрекся от Реддла в важный момент – мертв, дорога к мистеру Поттеру открыта. Но самая главная тайна остается в том, чтобы Волан–де–Морту заполучить силу, заключенную в кольце, он должен убить всех, кому когда–то оно принадлежало. Если этого не сделать, сила равномерно распределится между бывшим и нынешним владельцами реликвии. А как вы понимаете, Северус, Том этого не желает. Получается, девочка должна умереть, чтобы Темный Лорд заполучил кольцо и без труда добрался к Гарри Поттеру. И убить ее должен Волан–де–Морт, это самое главное.

Снейп смотрел на директора ошарашенным взглядом.

— Так вы сохраняли ей жизнь, чтобы она могла погибнуть в нужный момент?

— Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибло на ваших глазах?

— В последнее время – только те, кого я не мог спасти, — Снейп поднялся. — Вы меня использовали.

— То есть?

— Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю все это для того, чтобы сохранить жизнь дочке Сириуса. Почти тринадцать лет я оберегал эту девчонку от неприятностей, а теперь вы говорите мне, что она должна умереть?

— Это прямо–таки трогательно, Северус, — серьезно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к ней?

— К девочке? — выкрикнул Снейп. — Экспекто Патронум!

Из кончика его палочки вырвался серебряный волк, спрыгнул на пол, одним прыжком пересек кабинет и выпрыгнул в приоткрытое окно. Дамблдор смотрел ему вслед. Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Снейпу, глаза его были полны слез.

— Северус, мой мальчик… — директор сжал длинными пальцами плечо старого друга.

— Когда она родилась и Сириус показал мне ее… прошло шестнадцать лет, а я… я все еще люблю Делию как родную дочь, но знаете… я сам не понимаю этих чувств. Ее необычайное сходство с отцом всегда напоминало мне то время, когда мы с Блэком были друзьями. Мародеры, вы помните их, сэр? Они издевались надо мной, но Сириус был единственным, кому насмешки Джеймса действительно насаждали. В тайне ото всех он дружил со мной, и наша дружба пронеслась сквозь долгие года, пока Блэка не забрали в Азкабан. Я знал, что он не виноват, но не смог помочь, потому что был под прицелом у Темного Лорда. Метнись я на светлую сторону в тот момент, меня бы убили на месте. Так получилось, что на слушание в Визенгамот явились ложные свидетели, подосланные Долоховым. Жена Сириуса, Розалина Викандер, не пришла на суд, хотя, если бы она выступила, то крошечный шанс на спасение у Блэка имел место быть. Розалина ненавидела меня еще со школы. Она не разрешала навещать Делию видите ли потому, что придерживалась обо мне школьного мнения, думала, что я на темной стороне. Однако, когда Сириуса забрали, сама пришла ко мне, говорила, что на самом деле все это время любила меня, а за Блэка вышла замуж только по глупости, да и чтобы иметь крышу над головой в виде шикарного особняка. Осознав, что это мой единственный шанс быть рядом с девочкой, мне пришлось ответить на ее чувства. Знаете, а моим патронусом изначально была лань, но когда Делия родилась, он сам изменился на волка, я не мог найти тому объяснений. А потом узнал, что и ее патронус – волк. Дамблдор, поймите, если Он убьет ее, я не переживу, а ее мать – самая настоящая алчная паршивка, быть рядом с ней и строить примерного… к–хм… любовника… невыносимо.

— Если вы действительно любите Делию, то сможете ее отпустить, — Дамблдор и Снейп вместе подошли к огромному окну, из которого открывался вид на Гремучую Иву и большие холмы во дворе школы. Вглядываясь в темноту, директор продолжил более твердым тоном: — Вы дали Непреложный Обет Розалине Викандер.

— Не лезьте в мою голову, Альбус, — Снейп почти что цедил.

— Я вижу лишь то, что лежит на поверхности, — сказал директор, слегка пожав плечами. — Девочка не сможет убить собственного отца, чем бы ей не грозил Волан–де–Морт. Вы должны сделать это сами, Северус.

— Если Делии суждено умереть, — резко произнес Снейп, — почему бы не предоставить это ей?

— Ее душа еще не настолько повреждена, — объяснил Дамблдор. — Я бы не хотел, чтобы она раскололась из–за этого.

— А моя душа, Дамблдор? Моя?

— Только вам известно, потерпит ли ваша душа ущерб от того, что вы поможете девочке избавиться от боли и унижения, которую она испытает, убив родного человека, — он говорил легким тоном, но его синие глаза пронизывали декана Слизерина насквозь, словно душа собеседника была видна ему как на ладони. И Снейп снова коротко кивнул. — Я прошу вас об этой великой услуге, Северус, потому что смерть Сириуса Блэка, – такое же решенное дело, как то, что «Пушки Педдл» займут в этом сезоне последнее место в лиге. К тому же, вы сможете ненадолго отсрочить гибель Делии.

— Знаете, Дамблдор, я часто подумывал о самоубийстве, — декан Слизерина резко перевел тему. Громко сглотнул, вновь смаргивая предательски выступившие слезы. — Это казалось мне единственным выходом. И кажется таковым сейчас, потому что я не смогу поднять палочку на лучшего друга. Не смогу пережить смерть близких мне людей, хотя эта участь в скором времени коснется и меня самого. Скажите, Альбус, зачем мне жить сейчас, когда гибель все равно неминуема?

— Не говорите глупостей, мой друг, — понимающий взгляд Дамблдора столкнулся с «темными тоннелями» Снейпа. Северус одним движением руки убрал волосы со лба и лишь на секунду зажмурился. — Вы должны жить ради той, которую любите. Ради той, что у вас вот здесь… — на лице Дамблдора выразилось удовлетворение. Он коснулся большой ладонью шершавой ткани мантии, и его глаза слегка расширились, когда он почувствовал, как бешено бьется сердце Снейпа.

— Уже в эту субботу, Дамблдор, — декан Слизерина выдохнул. — Я обещал рассказать ей.

— И вы правильно поступаете, Северус, — заключил директор, согласно кивнув. — Она обязана знать. А сейчас идите, выспитесь, вам это необходимо. А завтрашний день все расставит на свои места.

— Доброй ночи, — Снейп резко развернулся и, махнув мантией, скрылся за дверью кабинета директора школы.

***

— Вы чувствуете этот запах?

Блейз скривился.

— Может, это первокурсники испортили зелье? — пожав плечами, предположила Ребекка.

Делия вдохнула полной грудью и тут же ощутила, как на секунду потемнело в глазах.

— Ни на одном курсе нет зелья, которое бы так отвратительно пахло, — Блэк вздернула подбородок, сложив руки на груди.

— Ты так уверена в себе? — Блейз хмыкнул, когда они завернули в узкий коридор на пятом этаже, направляясь на урок Истории Магии.

— Я дополнительно занималась с профессором Снейпом перед СОВ, мы повторяли программу всех пяти курсов, а так же успели пойти на опережение, и насколько мне известно, зелья, входящие в школьную программу, не могут иметь такой специфический аромат.

— У тебя по всем предметам столь глубокие познания и превосходные оценки за СОВ? — Забини с недоверием взглянул на блондинку.

— Нет, по Магловедению у меня «выше ожидаемого», ибо я не уверена в необходимости изучения данного предмета для ученицы Слизерина, — Делия упрямо сжала губы.

Они зашли в класс к профессору Бинсу, где уже находилась половина Слизеринцев.

Села. Одна. На свое привычное место за второй партой. Уставилась в чернеющий квадрат классной доски, и так старалась не давать своему взгляду пройти сквозь написанную волшебным мелом тему предстоящего занятия, что против воли сжимала руки в кулаки.

История была последней на сегодня. Девушка тяжело вздохнула. После урока ей придется позаниматься Травологией с Невиллом Долгопупсом, закончить чертов доклад о Момордике. А это означает, что из библиотеки она выйдет ближе к ужину, не раньше.

Делия разжала ледяные пальцы и вытерла влажные ладони о юбку. До начала пятнадцать минут. Еще несколько Слизеринцев зашли в класс. За ними профессор Катберт Бинс вылетел прямо из классной доски, положив на гладкую поверхность большую папку с бумагами. Затем он занял свое рабочее место, окинул строгим взглядом учеников и принялся что–то быстро записывать на листке пергамента.

Волноваться не о чем. Было еще немного времени, чтобы поразмышлять, но… черт возьми, нет. Хватит. Тогда нужно было размышлять. А сейчас уже поздно! Ты же так любишь думать, Делия. Что с тобой случилось в эту субботу? Ну, и ладно, что тебя понесло. Ну, и ладно, что твои мозги были напрочь выключены из–за этого… Малфоя.

Закрыла глаза.

Хорошо, все. Ничего не случилось. Ты жива. Все еще дышишь. Пусть остальное будет не так важно. Осталось не принимать случившееся слишком близко к сердцу.

«Совсем ебнулась, блять? Я знаю, какое Он дал тебе задание. Убить родного человека…»

Слова закрутили ее в новом водовороте ноющей боли, невесть откуда взявшейся. Глаза слегка защипало. От усталости, конечно же.

Делия снова почти не спала. Не потому, что ее беспокоили неприятные ощущения, теперь уже едва заметные – вокруг шеи, а потому, что голову разрывала на части мысленная резь. Будто каждый образ, всплывающий в памяти, был изодран тонким лезвием. Даже просто думать было мучительно. Просто думать о нем. О предстоящем разговоре со Снейпом. А не думать она не могла.

Блэк раскрыла перед собой книгу. А затем снова уставилась на доску, свято веря, что если смотреть в одну точку, то надоедливые мысли сами собой улетучатся.

Блондинка боялась момента, когда придет к Черному озеру. Боялась своей реакции на слова правды. Однако сейчас она спокойна. Спокойна ведь? – и уверена в себе.

Делия шумно сглотнула. У нее не было проблем с принятием того факта, что случилось. Она пообещала себе когда–то, что не будет жалеть о своих поступках. Даже самых сомнительных. Но… если это не сожаление, тогда что?

Временное помутнение рассудка. Которое пришло к ней сразу же после удачного визита к Волан–де–Морту. Не самые приятные мысли начали копошиться в голове, но сумка Дафны Гринграсс с грохотом приземлилась прямо перед девушкой на парту, прихлопнув своей тяжестью томик по Истории Магии и заставив Делию подскочить на месте. Довольная физиономия брюнетки засунула обратно в глотку всю рвущуюся наружу ругань. Блэк лишь раздраженно посмотрела на нее. Гринграсс рухнула рядом с ней, едва не распластавшись по стулу.

— Зря не пришла на обед, было вкусно, — сыто поглаживая живот, выдохнула она. — Или гранит науки вкуснее отменно прожаренного стейка? Ха–ха–ха.

— Ха–ха, — уныло проблеяла Делия в ответ, силясь не закатить глаза, чтобы не испортить Дафне настроение своим расстроенным видом. — Где Теодор?

— Я здесь, — Нотт как раз проходил мимо блондинки и легко коснулся ее плеча. Бросив на парту сзади свою сумку и какую–то тетрадь, он плюхнулся на стул, и тот со скрипом покачнулся.

— Все нормально?

— Да, — Блэк постаралась искренне улыбнуться, и у нее получилось, судя по кивку Теда. Нотт устало зевнул, отвернулся и устроил голову на сложенных на парте локтях. Дафна в свою очередь почесала лоб и принялась копошиться в своей сумке. Она вечно теряла там что–то.

Делия ощутила, как боль в висках медленно начала сдавливать голову.

— Салазар, только этого не хватало…

— М? — Гринграсс не отвлекалась от копошения в сумке.

— Голова болит.

— М… — брюнетка еще на несколько секунд исчезла почти по самые плечи, а потом вынырнула, взъерошенная. — Где мое долбанное перо?

— Я пойду умоюсь, — она отодвинула свой стул, раздражаясь, со вздохом потирая переносицу. — Если это кого–нибудь интересует.

Ну, вот. Начинается. Сейчас польется яд, она себя знала.

Нотт поднял голову, глядя на подругу со смесью подозрения и сочувствия.

— Точно все в порядке?

— О, да, все отлично.

Блэк нутром чувствовала скептичный взгляд со стороны Ребекки и Блейза, сидевших в конце другого ряда.

— Просто не выспалась.

И не соврала. Хоть что–то приятное. Действительно ведь отвратительно спала. Но причину ему знать совершенно не обязательно.

— Дафна, твое долбанное перо лежит на долбанной парте. Разуй глаза.

Встала и быстрым шагом направилась к выходу из кабинета, мысленно рисуя себе красноречивые переглядки друзей. Благодаря Салазара за то, что туалет для девочек расположен за углом, и она успеет до звонка. Но стоило сжать пальцами ручку двери, как та рывком потянула ее на себя, и лицо блондинки уткнулось в зеленый галстук, а легкие заполнил запах, от которого дыбом встал каждый волосок на теле.

Ясен цапень, это просто нужно уметь попадать в такие дерьмовые ситуации. Лучше бы она сидела и терпела головную боль за своей второй партой, чем теперь отскакивала от Малфоя, как ошпаренная.

И таращилась на него. Вот так. А он… что, даже не…

— Мерлин, Блэк.

О, боже, просто умри сейчас, чтобы не покраснеть еще больше. Сгореть заживо со стыда. Когда даже смысла в румянце не было, ведь Драко действительно не смотрел на нее. Только оттолкнул плечом, заставляя сделать еще один шаг назад.

Пошла с дороги. Примерно так это выглядело.

Зато идущая за блондином Паркинсон едва не просверлила лицо Блэк таким взглядом, что зачесались щеки. Не смотреть на них. Просто идти.

Иди, куда шла, Делия.

Он ведь даже головы не повернул. Что за хрень, Малфой?

Иди!

Моргнула, резко отвернулась. Переставляя негнущиеся ноги, с пылающим лицом пронеслась по коридору, заскочила в туалет.

Раковина, вода, долгожданная прохлада. Умылась. Кожа постепенно остывала.

— Черт, — шепнула она в мокрый ковш ладоней.

Девушка ударила руками по раковине. Потом еще раз. Зажмурилась. Больно. На ладонях красные пятна. Голос разнесся по блестящим в свете ламп стенам:

— Мерлин, помилуй, прошу.

Слизеринка тяжело дышала. Подняла взгляд, встретившись с собственными пылающими глазами в зеркале. На миг замерла. Выдохнула, расслабляя сжатую челюсть. Начала успокаиваться. Повернула вентиль.

Мысли опускались. Прекратили метаться.

Однако звон колокола порушил такую еле устоявшуюся тишину. Нужно было возвращаться в класс. Встречать на себе недоумевающие взгляды.

Она влетела в кабинет подобно вихрю. Уселась на свое место, стараясь не обращать внимания… ни на кого.

Профессор Бинс витал возле доски.

— Запишите тему сегодняшнего урока – «Восстание Гоблинов XVIII века».

***

Тишина в школьном коридоре, если подумать, не является чем–то необычным. Но первое впечатление, все же – оцепенение. Не такое, когда ты чего–то испугался, нет. Это оцепенение было скорее ступором или удивлением, чем–то на подсознательном уровне. Вездесущая пустота, отсутствие хоть каких–либо признаков того, что всего несколькими часами ранее здесь можно было задохнуться от перенасыщения запахами и звуками. А сейчас почти восемь часов вечера, усиленные меры безопасности, ни одного ученика в длинных коридорах. Лишь невысокая светловолосая девушка, ученица факультета Слизерин и староста школы брела по замку.

Каждый раз, проходя по коридорам, блондинка не переставала удивляться – как величественна и прекрасна школа. Хогвартс, прежде всего, ее дом. Здесь Слизеринку уважали, но держались на расстоянии, кроме тех, кто хоть раз лично разговаривал с Делией и видел в ней не горделивую зубрилу, а добрую и преданную учебе девочку. Всего шесть лет, но она уже не мыслила своего существования без лучших друзей, без любимых преподавателей и вообще представить себе не могла, что бы было, окажись она ничего не знающим маглом. Но привычное течение жизни нарушило внезапное волнение, накрывшее всю магическую Британию. Из волшебной тюрьмы Азкабан сбежал опасный преступник – Сириус Блэк. И он стал первым, кому это удалось. Казалось бы, чего беспокоиться, ведь Министерство Магии гарантировало безопасность волшебников и скорую поимку преступника. Все бы ничего, однако…

— Куда это ты направляешься, девочка? — один из портретов на стене внезапно проснулся.

Худощавая дама поправила шаль на плечах и с легким прищуром уставилась на Делию. Блондинка молчит. А потом – снова торопливые шаги. Лестницы. Страх. Укоризненные лица с портретов, которые разбудил звонкий голос мадам с шалью. Они все знают. Они осуждают тебя. Ты дочь убийцы. Вся школа говорит о тебе.

По спине пробегают мурашки, а губы начинают дрожать оттого, что голоса, эти вечные, перешептывающиеся между собой голоса, они правы.

Вздох срывается с губ, и Блэк на трясущихся ногах спускается на нижние этажи, дрожащим взглядом окидывая темные коридоры, оставшиеся позади.

Портреты с лицами. Эти лица повсюду. Следят своими живыми глазами из старых рам.

Статные, достойные. Ступающие когда–то своей величественной походкой по этим коридорам. Не опускающиеся до такой низости, как самобичевание. Жалость к себе. Слезы.

Девушка зажмурилась, толкая тяжелую дверь. В лицо тут же ударил холодный воздух.

Мерлин, помоги.

И она плотно прикрывает за собой створку, прячась от сверлящих взглядов, что принесло толику облегчения. Она спускалась по ступеням, слегка влажным от сырости. Замирая при каждом ударе снежных хлопьев о каменные плиты лестницы.

Делия достигла Гремучей Ивы, остановившись, чувствуя, что сегодня у нее просто нет сил сделать шаг вперед. Она вознесла безмолвную молитву Мерлину: и все же двинулась дальше.

Лес выглядел подозрительно пустым. Даже ветер не шелестел. Не особо восприимчивые органы чувств девушки улавливали давление влажного воздуха, наверняка предвещавшее ухудшение погоды. Беглый взгляд на небо подтвердил опасения: несколько мигающих точек закрыли собой серые тучи. Они так и бурлили – и это при полном отсутствии ветра! Нижний слой облаков темно–серый, но сквозь него проглядывал другой, слегка багряного оттенка.

Едва оказавшись у Черного озера, девушка присела на высохшее дерево с одного конца, так, чтобы можно было откинуться на переплетенные корни, и задумчиво уставилась на водную гладь, которую в некоторых местах сковало тонкой коркой льда.

Об опасности, нависшей над ней и Поттером, лучше не думать. Любая мысль об обратном просто невыносима. Хотя, что может быть хуже убийства против воли? Ей неизвестно.

— Ах! — простонала Слизеринка и соскочила с дерева. Сидеть на месте еще хуже, чем бесцельно бродить по берегу. Блондинка опустила взгляд изумрудных глаз на крошечный циферблат наручных часов. Десять минут девятого.

«И где же Снейп?»

В воздухе по–прежнему не было никакого движения, хотя тучи побежали быстрее. Зрелище зловещее, будто небеса подчиняются своей собственной воле. Блэк содрогнулась, однако прекрасно понимала: всему виной перепады давления.

Спустя двадцать минут в поле зрения темная фигура декана Слизерина так и не появилась.

«Неужели обманул?» — пронеслась в ее голове страшная догадка. — «Еще десять минут и точно ухожу».

Делия сделала несколько шагов по направлению к Запретному лесу, хотя прекрасно знала – в такое время суток там небезопасно, и если придет Снейп и не застанет ее на месте, то выговора не избежать.

Еще несколько неуверенных движений, и девушка замерла. Шелест, доносившийся до ее слуха, казался немного странным. Едва она успела прижаться спиной к дереву, как из чащи послышался приглушенный топот. В нескольких метрах от ее укрытия кто–то остановился. Несколько мгновений прошло в звенящей тишине.

— Хозяин просто в ярости, что безмозглая девчонка пыталась покончить с собой, — сделав акцент на последние два слова, прошипел один из них.

— Я ее спас. В чем проблемы, Долохов? — второй голос вовсе не собирался шептаться в лесу, поэтому фальшивый упрек Драко Малфоя блондинка сразу узнала.

Делия сжалась, подобрав руки за спину и изо всех сил прислушиваясь.

— Знаю, но лично меня дико раздражает эта паршивка, — он хрустнул пальцами, потирая ладони. — Так и чешутся руки самому покончить с ней.

— Нельзя, — грозно отрезал Малфой. — Она предназначена для Темного Лорда.

— А что это ты такой невеселый, а, Драко? — ехидно усмехнулся Долохов. — Боишься, что она займет твое место под солнцем? Как я посмотрю, в любимчики к Хозяину она и не напрашивается.

— Да не в этом дело, — буркнул блондин. — Просто мне кажется, что мы, Малфои, больше Темному Лорду не нужны.

— Ерунда, — отмахнулся Антонин. — Он поручил твоему отцу выследить местонахождение Сириуса Блэка. И ты говоришь, что вы не нужны Повелителю?

Сердце Делии остановилось, когда она услышала эти слова. Невольно сжалась еще сильнее. Заставила себя отпрянуть от дерева и развернуться. Чуть выставить голову, чтобы взглянуть на происходящее. Малфой стоял к ней спиной и почти всем своим телом закрывал обзор низкорослому Долохову так, что он не мог разглядеть ничего дальше своего носа. Она видела, как ладони Драко сжались в кулаки, и он едва не замахнулся на своего товарища.

— Почему мой отец должен выполнять самую мерзкую работу? Его и без того уволили с работы за то, что он, якобы, не уследил за заключенными Азкабана, и Блэк сбежал, — холодно бросил блондин. — Неужели ты, например, не мог за это взяться?

Антонин беспокойно почесал затылок и слегка покачнулся.

— Хозяин хотел дать эту работенку Снейпу, но у того были дела в школе, — вдруг его лицо озарил омерзительный оскал. — Кстати, Драко, тебя не было на последнем собрании Пожирателей, ты такое представление пропустил. Когда наш преподобный Северус явился, Повелитель устроил ему хорошую взбучку. Якобы между Снейпом и этой девчонкой есть особая связь, существование которой оставалось в тайне для Хозяина. Я не вдавался в подробности, но было настолько смехотворно наблюдать, как эта мерзавка кривилась от боли.

Малфоя передернуло. Он промолчал.

— Что–то наш профессор Снейп задерживается, — Антонин взглянул на часы. — Обещал же к девяти… впрочем, сегодня можно и без него. Пойдем–ка, заглянем в «Кабанью Голову», там сегодня людно, никому до нас дела не будет. К тому же, нужно перекинуться парой слов с Яксли, он ждет нас там.

Едва Слизеринка успела вздернуть подбородок и незаметно скрыться, как Малфой обернулся, долю секунды прислушиваясь. Девушка смотрела, как две темные фигуры удалялись, а вскоре окончательно растворились в чаще Запретного леса.

Внезапно прохладные руки скользнули по ее плечам. Это движение едва не заставило ее вскрикнуть, резко обернуться и впериться взглядом в голубые глаза.

— Профессор Дамблдор… вы напугали меня, — выдохнула она, всматриваясь в спокойное выражение лица директора, с каким–то отчаянным желанием разглядеть что–то.

— Вам не стоит здесь находиться, Делия, профессор Снейп не придет.

— Откуда вы… почему? — сдержанно спросила она, тщательно пряча страх, который все чаще прорезался в голосе, стоило кому–нибудь заговорить с ней о Снейпе.

— Ему нездоровится, — с толикой жалости сообщил Дамблдор, не отводя глаз от лица ученицы. — Пойдемте в замок, он ждет вас там.

По позвонку пробежала дрожь, будто кто–то провел по коже холодными и мокрыми пальцами. Спорить было бессмысленно, поэтому она лишь покорно опустила глаза. Профессор одобрительно кивнул.

Всю дорогу до замка никто из них не произнес ни слова. Медленно пересекли холл. Спустились по ступеням в холодные и сырые коридоры, изрезанные проемами дверей, медленно прошли до самой северной части подземелий. Оказавшись у кабинета Снейпа, Дамблдор резко развернулся, взглянув на блондинку через стекла очков–половинок.

— С большой неохотой оставляю вас, мисс Блэк, — улыбнувшись, заметил он. — Идите и ничего не бойтесь.

Девушка сглотнула, а директор поспешил удалиться, что–то напевая себе под нос. Немного помедлив, Слизеринка робко постучала, а затем прошмыгнула в кабинет, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Непривычно было видеть Снейпа в обычной серой рубашке и брюках, без этой его мантии а–ля летучая мышь. В таком виде, со сгорбленными плечами, утомленным разбитым взглядом, он совершенно терял свою грозность. Профессор сидел на большом кожаном диване. В одной руке у него был стакан с виски, другой он еле удерживал толстую книгу, пытаясь сосредоточиться на чтении.

— Профессор Дамблдор сказал мне…

— Проходите, — устало бросил он.

Ничего не отвечая, Делия, практически не моргая и не меняя выражения лица, подошла к преподавателю и прикоснулась кончиками ледяных пальцев его сжатой руки. Осторожно высвободила из его ладони стакан, наполненный спиртным. Мужчина смотрел на нее раздраженно, яростно, обиженно, и все же спокойно отпустил виски.

Блэк с лязгом поставила стакан на стол профессора, а через долю секунды уже прижималась к краю дивана.

— Я ждала вас битый час, сэр, почему не пришли?

— А этого вам Дамблдор не успел сообщить? — Снейп с трудом выпрямился. Его «темные тоннели» выражали полное бессилие.

— Что с вами случилось? — прямо спросила Делия, теребя мантию.

— То же, что и с вами, мисс Блэк, — его холодный тон заставил девушку содрогнуться. — Так жаждали правды, а сами ускользаете от нее при первой же возможности? Нехорошо, Блэк, совсем нехорошо. Скажите спасибо, что мистер Малфой в прекрасной физической форме и успел спасти вас. Будь на его месте какой–нибудь Долгопупс, от вас бы осталось мокрое место, пока тот соображал бы что к чему.

— Профессор, я…

— Я вижу, что вы еще не готовы к этой правде.

— Но я должна знать! — голос дрожит, и Делия ненавидит эту свою слабость.

Снейп не шевелится. Постепенно его губы сжимаются, а взгляд тяжелеет.

— Вы дали моей матери Непреложный Обет, да? — прошептала она, но тут же кашлянула, будто осекшись.

— Уже в курсе… — раздраженно вздохнул он.

— Вы не сможете мне помочь, — покачала головой блондинка. — Но я не хочу, чтобы вы умирали.

С минуту Северус вглядывался в ее лицо. Девушка нелепо почесала переносицу, что вызвало на его губах едва заметную улыбку. Хоть кто–то о нем беспокоится.

— Люди умирают каждый день, — беспечно ответил он, наблюдая, как Блэк смаргивает слезинку.

— Вы не должны жертвовать собой ради меня, это глупо.

— Жертва во имя родных людей – вы считаете это дурным поступком?

— Я вам никто, — Делия пожала плечами, чувствуя, что вот–вот ее сердце разорвется от переизбытка эмоций.

— Вы значите для меня намного больше, чем думаете, — декан Слизерина сделал крошечное движение по направлению к ней, а затем его тонкие холодные пальцы сомкнулись на плече девушки. — Как бы мы не хотели обратного, смерть вашего отца и моя – это решенное дело. Темный Лорд всегда держит свое слово. К тому же, ваша светлая душа неспособна на убийство, а мне терять нечего.

— Профессор, — девушка задушенно всхлипнула. Внезапным порывом крепко прижалась к Снейпу, утыкаясь носом в его грудь, вдыхая полными легкими воздух. — Я не… хочу… чтобы вы… пожалуйста… — мямлила она, полностью дав волю чувствам. — Мы должны что–то придумать… прошу…

— Нельзя уйти от неизбежного, Делия.

***

Один день с бешеной скоростью сменялся другим. Как и предсказывала Делия, свободные уроки оказались для шестикурсников не временем блаженного безделья, на что так надеялся Блейз, а единственной возможностью худо–бедно справляться с чудовищным объемом работы, которая на них навалилась. Мало того, что по всем предметам каждый день задавали столько, будто на завтра назначены экзамены, так еще и сами уроки стали намного труднее, чем прежде. Ребекка, к примеру, не понимала и половины объяснений профессора МакГонагалл, и даже Делии раз или два пришлось ее переспрашивать.

Неожиданно для всех и к огромному неудовольствию Ребекки самым успешным предметом для Делии стало Зельеварение, и все благодаря Принцу–полукровке. Конечно, и раньше Делия справлялась с Зельеварением на ура, однако профессор Снейп не любил столь излишнее внимание со стороны Блэк к своему предмету и часто любил завалить ее каверзными вопросами, чтобы поубавить пыл ученицы.

Невербальных заклинаний требовали от них теперь не только на Защите от Темных Искусств, но и на Заклинаниях, и на Трансфигурации. Делия часто видела своих однокурсников в Слизеринской гостиной или за столом в Большом зале, посиневшими от натуги, как будто у них что–то застряло в кишках, но она знала, что на самом деле они пытаются колдовать, не произнося заклинания вслух. Немного легче было на занятиях по Травологии в теплицах; они теперь изучали значительно более опасные растения, но, по крайней мере, здесь можно было громко ругаться, если Ядовитая Тентакула неожиданно вцепится в тебя сзади.

Из–за громадного количества домашних заданий и многочасовых изнурительных тренировок по невербальным заклинаниям Делия, Ребекка и Блейз все никак не могли выкроить время, чтобы сходить в волшебную деревню и накупить подарков к приближающемуся Рождеству.

Спустившись в Большой зал в один из будничных декабрьских деньков, от запаха ростбифа у Делии даже живот подвело, но не успела она с друзьями сделать трех шагов к столу Слизеринцев, как дорогу им загородил профессор Слизнорт.

— Делия, Делия, вас–то я и ищу! — добродушно прогудел он, подкручивая кончики своих моржовых усов и выпятив толстый живот. — Надеялся перехватить вас до обеда! Не хотите ли вместо этого прийти ко мне на ужин? Собирается небольшая компания – так, несколько восходящих звезд. Будет Малфой, девочка Уизли, Лавгуд, очаровательная Мелинда Боббин – не знаю, знакомы ли вы с нею? Ее семья владеет обширной сетью аптек… и, конечно, я очень надеюсь, что мисс Исмей тоже окажет мне честь своим присутствием, — закончил Слизнорт свою речь, слегка поклонившись Ребекке. Можно было подумать, что Блейза здесь вообще нет, Слизнорт ни разу не взглянул на него.

— Я не смогу прийти, профессор, — сразу же ответила Делия. — У меня генеральная тренировка по квиддичу в присутствии мадам Трюк.

— Ах, батюшки мои! — воскликнул Слизнорт. Лицо его смешно вытянулось. — Подумать только, Делия, а я так на вас рассчитывал! Ну, что ж, я поговорю с мадам Трюк, объясню ей ситуацию. Конечно, она согласится перенести тренировку на другое время. Да–да, до встречи с вами обоими!

Он заспешил прочь.

— Не выйдет у него уговорить Трюк, — сказал Забини, когда Слизнорт уже не мог его услышать. — Один раз она согласилась отложить тренировку по просьбе Дамблдора, но ни для кого другого она этого не сделает.

— Ох, так жалко, что ты не можешь пойти, мне совсем не хочется тащиться туда одной, — озабоченно проговорила Ребекка.

— Вряд ли ты там будешь одна. Рональда тоже небось пригласили, — буркнул Блейз, которому, похоже, совсем не понравилось пренебрежительное обращение Слизнорта.

После обеда они отправились к себе, в подземелье Слизерина. В гостиной толпился народ, почти все уже успели пообедать, но Блейз, Ребекка и Делия все–таки нашли себе свободный стол и сели. Забини, пребывавший в дурном настроении после встречи со Слизнортом, скрестил руки на груди и вперил взор в потолок. Делия потянула к себе свежий номер «Ежедневного пророка», забытый кем–то на кресле.

— Что–нибудь новенькое? — спросил Забини.

— Да не особенно, — блондинка раскрыла газету и начала проглядывать внутренние страницы. Никаких новостей, касающихся ее отца, не было. Она отложила газету. Нужно было заниматься уроками.

***

В конце недели наконец–то выдалось свободное воскресение, однако прогулка до Хогсмида оказалась малоприятной. Делия обмотала лицо шарфом до самых глаз; та часть лица, которая осталась не прикрыта, быстро намокла и онемела от холода. По всей дороге в деревню виднелись ученики, сгибавшиеся под напором безжалостного ветра. Делии несколько раз приходило в голову, не лучше ли было бы им сидеть сейчас в уютной теплой гостиной, а когда они, наконец, добрели до Хогсмида и обнаружили, что вход в магазин волшебных шуток «Зонко» закрыт на ремонт, Блэк восприняла это как знак судьбы: веселья в Хогсмиде на сей раз не предвидится. Забини махнул рукой в толстой вязаной перчатке в сторону «Сладкого Королевства»; к счастью, там было открыто. Делия и Ребекка, спотыкаясь, ввалились вслед за Блейзом в переполненную кондитерскую.

— Слава Мерлину, — передернулся мулат, когда они окунулись в душистое тепло, пропитанное ароматом карамели.

— Делия, мой девочка! — громко произнес знакомый голос у них за спиной.

— Караул, — пробормотала блондинка.

Все трое обернулись и увидели перед собой профессора Слизнорта в громадной меховой шапке и таком же воротнике, с большим пакетом засахаренных ананасов в руках. Он занимал собой, по крайней мере, четверть магазина, никак не меньше.

— Делия, вы уже два раза пропускали мои дружеские ужины! — сказал Слизнорт, добродушно тыча ее пальцем в грудь. — Так не годится, девочка моя! Я непременно хочу заполучить вас к себе. Вот мисс Исмей нравятся мои вечеринки, не правда ли?

— Да, — промямлила Ребекка, — они, они очень…

— Так что же вы не приходите, Делия? — требовательно спросил Слизнорт.

— Ну, у меня были тренировки по квиддичу, профессор, — попробовала оправдаться Слизеринка. Она и в самом деле каждый раз назначала тренировки именно тогда, когда получала от Слизнорта приглашение, перевязанное фиолетовой ленточкой. Благодаря этому Блейз не оставался в одиночестве, и они втроем с Ноттом дружно веселились, представляя себе, как Ребекка томится на очередной вечеринке у Слизнорта в обществе Малфоя и Лавгуд. Хотя Блэк и не была уверена, что светловолосый аристократ посещает столь сомнительные ужины, но в дни вечеринок его никогда не было в гостиной.

— Что же, теперь вы уж точно должны выиграть ближайший матч после такой упорной подготовки! — заметил Слизнорт. — Но иногда нужно и отдыхать. Как насчет вечера понедельника, не будете же вы тренироваться в такую погоду.

— Не могу, профессор. У меня назначена на этот вечер встреча с профессором Дамблдором.

— Опять не повезло! — трагически воскликнул Слизнорт. — Ну, что же… однако уклоняться до бесконечности невозможно, Делия!

И, с царственным видом помахав на прощание рукой, он вышел вперевалочку из магазина, уделив Блейзу не больше внимания, чем выставленным на витрине «Тараканьим усам».

— Невероятно – ты опять выкрутилась! — пролепетала Ребекка, качая головой. — «Клуб Слизней»… знаешь, на самом деле там не так уж противно… иногда даже бывает интересно… — тут она заметила, с каким лицом на нее уставился мулат. — Ой, смотрите, здесь есть сахарные перья де–люкс – их хватает на несколько часов!

Радуясь, что Ребекка заговорила о другом, Делия проявила неумеренный интерес к кондитерской новинке – сахарным перьям богатырского размера, но Блейз по–прежнему смотрел на них волком и только пожал плечами, когда Ребекка спросила, куда он теперь хочет пойти.

— Пошлите лучше в «Три Метлы», — предложила Блэк. — Там хоть тепло.

Они снова обмотались шарфами и вышли из кондитерской. После сахарного тепла в «Сладком Королевстве» ветер резал как ножом. Народу на улице было немного. Никто не останавливался поболтать, все бегом бежали по своим делам. Исключение составляли двое мужчин у входа в «Три Метлы». Один был очень высокий и худой. Прищурившись, Делия узнала бармена из второго хогсмидского кабачка «Кабанья Голова». Когда друзья подошли ближе, бармен плотно запахнул плащ и ушел, а его низенький собеседник остался, пристраивая поудобнее какую–то поклажу в руках. До него оставалось всего несколько шагов, когда Делия вдруг узнала, кто это.

— Наземникус!

Приземистый кривоногий человечек с длинными растрепанными рыжими волосами вздрогнул с головы до пят и уронил древний чемодан. Чемодан раскрылся, и на землю вывалилась куча разной рухляди, которой можно было заполнить витрину лавки старьевщика.

— А, Делия, приветик, — сказал Наземникус Флетчер, весьма неубедительно изображая беззаботную радость. — Ну, не буду тебя задерживать.

И он принялся шарить по земле, подбирая выпавшие из чемодана вещи и явно стремясь поскорее убраться отсюда.

— Приторговываем помаленьку? — поинтересовался Блейз, глядя, как Наземникус сгребает в охапку довольно–таки обшарпанные на вид предметы.

— А что делать, жить–то надо, — отозвался Наземникус. — Дай сюда!

Ребекка только что наклонилась и подняла с земли серебряный кубок.

— Погодите–ка, — медленно проговорила Исмей. — Я это где–то видела…

— Спасибо! — Наземникус вырвал кубок из рук брюнетки и затолкал в чемодан. — Ладно, до встречи… АЙ!

Делия прижала Наземникуса к стене трактира. Крепко держа его одной рукой за горло, она выхватила волшебную палочку.

— Делия! — взвизгнула Ребекка.

— Ты украл этот кубок из дома Блэков, — прорычала блондинка, почти уткнувшись носом в лицо Наземникусу и вдыхая неприятный застоявшийся запах табака и алкоголя. — На нем фамильный герб Блэков.

— Я… никогда… чего? — запыхтел Наземникус, постепенно становясь багровым.

— Ты что, явился туда в ту ночь вместе с Пожирателями и ограбил дом? — рассвирепела девушка.

— Нет… я…

— Отдай!

— Делия, не надо! — вскрикнула Исмей. Наземникус начал синеть. Что–то громко хлопнуло, и Делия почувствовала, что ее руки разжались, выпустив горло Наземникуса. Пыхтя и отдуваясь, Наземникус подобрал чемодан и – хлоп! – трансгрессировал в неизвестном направлении. Делия громко выругалась и завертелась на месте, пытаясь разглядеть, куда исчез Наземникус.

— ВЕРНИСЬ, ВОРЮГА!

— Бесполезно, Делия.

Внезапно рядом с ними возникла молодая колдунья. Бледное, сужающееся к низу лицо, темные мерцающие глаза, короткие волосы торчком неистового фиолетового цвета, в которыенабился мокрый снег.

— Наземникус, вероятно, сейчас уже в Лондоне. Нет смысла кричать.

— Кто вы? — сквозь зубы поинтересовалась Блэк, потирая сжатые ладони. — И откуда знаете мое имя?

— Меня зовут Нимфадора Тонкс, которая предпочитает, чтобы ее называли только по фамилии, поэтому просто Тонкс, — уголки ее пухлых губ расползлись в улыбке. — Я знаю твоего отца.

— Что?

Блондинка обернулась через плечо, друзья смотрели на нее, затаив дыхание.

— Он украл наши вещи! Украл, понимаете!

— Да, да, — сказала Тонкс, которую, похоже, эта информация нисколько не взволновала. — Но все–таки незачем стоять на холоде. Идем в паб, я все вам объясню.

Они прошли до входа в «Три Метлы». Едва перешагнув порог, Делия снова не выдержала:

— Он украл фамильные вещи!

— Я все понимаю, девочка моя, только не кричи, пожалуйста, на нас смотрят, — прошептала Нимфадора. — Сядьте. Я вам что–нибудь принесу.

Через несколько минут она вернулась к столику с пятью бутылками сливочного пива. Блэк все еще кипела от злости.

— Тут одно лишнее пиво, — заметил Забини, исподлобья поглядывая на женщину с фиолетовыми волосами.

— А вот и нет! — весело отозвалась та, а в следующую секунду из–за ее спины появился Гарри Поттер.

Делия замерла. Он смотрел на нее осуждающим взглядом. Будто так и хотел сказать: «Месяц от меня убегала, но теперь ты попалась».

Повисла неловкая пауза. Тонкс окинула ребят беспечным взглядом, а в следующую секунду махнула Гарри рукой, чтобы тот присаживался.

— Поттер, — процедил Блейз, забирая свою бутылку сливочного пива.

— Забини, — точно так же передразнил его Гарри и осторожно занял место возле Делии.

— Делия, мы, наверное, пойдем прогуляемся до «Сладкого Королевства», я забыла, что Дафна просила меня купить ей лимонных шипучек, она не смогла сегодня пойти, ты же знаешь… — Исмей пихнула Блейза локтем. Ребята встали и засеменили к выходу из паба, кинув на прощание неодобрительно–взволнованный взгляд.

— Ну, вы что–то хотели мне рассказать, — Слизеринка положила руки на стол, тяжело вздохнув.

Нимфадора, находящаяся в довольно веселом расположении духа, отхлебнула пива и вытерла рукавом мантии забавные сливочные усы с верхней губы.

— Может, кто–нибудь скажет мне наконец, что это за Орден Феникса такой? — внезапно выпалил Поттер. По его недоуменному взгляду блондинка поняла, что он тоже был не в курсе причины подобного собрания.

— Это тайное общество, — быстро сказала Тонкс. — Его основал Дамблдор, он же и возглавляет. Участвуют главным образом те, кто боролся против Сами–Знаете–Кого еще в прошлое его появление.

— Кто входит в общество? — спросила Делия.

— Совсем немного народу, — Нимфадора пожала плечами.

— Хорошо, — кивнул Гриффиндорец. — Только скажите, мы вам зачем?

— Делия, послушай, я двоюродная племянница Сириуса, по сути – твой родственник, — она пропустила вопрос Гарри мимо ушей. А затем, понизив голос до шепота, наклонилась над столом так, чтобы ее могли услышать только Гарри и Делия. — Моя задача – уберечь тебя до того момента, как найдется Сириус.

— Уберечь?

Тонкс резко схватила Слизеринку за левую руку и задрала рукав куртки. Хватило нескольких секунд, чтобы Нимфадора убедилась в наличии на ее предплечье Метки, а затем она так же быстро отпустила девушку. Гриффиндорец ошарашенно наблюдал за происходящим.

— Так вот почему ты избегала меня, — негодовал он. — А я то думал…

— Сейчас нет времени обсуждать это, Гарри, — твердо произнесла Блэк.

— Одна из основных задач Ордена Феникса уберечь вас обоих от неприятностей. Смотреть, как бы вы не натворили глупостей, и не только вы. Некоторые из членов Ордена тоже не выдерживают, совершают необдуманные поступки…

— О чем вы? — холодно полюбопытствовала Делия.

— Один из наших пытался покончить жизнь самоубийством, — Тонкс прищурилась. — Слава Мерлину, он выжил. Но я не буду говорить кто, это было бы предательством с моей стороны, — она выдержала небольшую паузу, — значит так, ребята, на Рождественские каникулы вы остаетесь в школе. Ждите одного из членов Ордена, он прибудет в Хогвартс. Пообещайте слушаться его беспрекословно. Скажет не выходить из школы – вы не выйдете. Скажет ехать с ним – вы поедете. Поняли меня?

Поттер и Блэк одновременно кивнули.

— Возможно, это будет Люпин, — Тонкс загадочно улыбнулась.

— Профессор Люпин? Серьезно? — всполошился Гарри, но ему никто не ответил. Нимфадоры рядом уже не было.

Несколько секунд они созерцали друг друга, прислушиваясь к общему гулу паба, а затем Поттер несмело пододвинулся к девушке, приобнимая за плечи. Она не отстранялась. Лишь с шумом втягивала воздух через нос.

— Как все произошло? — прошептал он ей на ухо.

Слизеринка невольно дернулась.

— Я не могу рассказать тебе, Гарри, — с сожалением пролепетала она. — Не сейчас.

— Он пытал тебя?

Блэк согласно кивнула.

Вдруг Гриффиндорец, прикрыв глаза, потянулся к ее щеке, и Делия в немой панике отпрянула. Поттер махнул головой, чуть не ударившись подбородком о стол, но во время осознал, что она отстранилась. Слизеринке представить было жутко, насколько нелепо выглядел этот жест со стороны, но, кажется, на них никто не обращал внимания.

— Ты что творишь? — зеленые глаза вспыхнули недобрым огоньком. Ее голос дрогнул.

Гарри покусал щеку, все еще хмурясь. Поправил очки. А когда заговорил, тон его стал немного взволнованным.

— Я сделал что–то не так?

Вопрос был задан слишком прямо. Так, что блондинка даже не сразу поняла его смысл.

— Что?

— Почему ты отстранилась? — Поттер вновь оказался настолько близко, что заставил ее недовольно вздернуть подбородок. Интересно, какого ответа он ждет?

Да, Делия, собственно, почему? Потому что ей вдруг на одно лишь мгновение показалось, что это он: заостренные черты лица, бледная кожа, платиновые волосы…

Блэк быстро облизала губы, вспоминая, как прильнула к его скуле. Осторожно. Всего лишь на секунду.

Мерлин всемогущий! Какой бред!

Отрицательно покачав головой, девушка поднялась с дивана:

— Извини, Гарри, мне нужно идти.

И, не глядя на него, она выбежала из паба, изо всех сил сжимая в руках ремень своей сумки.

***

К середине декабря уроки Трансфигурации начали даваться Делии с особым трудом. Они только–только начали проходить невероятно трудную тему Трансфигурации человека. Работая перед зеркалом, они должны были поменять себе цвет бровей. Блэк бессердечно засмеялась, когда Блейз с первой попытки ухитрился создать себе весьма эффектные закрученные кверху усы. Забини в ответ зло, но очень похоже изобразил, как Делия подпрыгивает на стуле, вытянув вверх руку, каждый раз, как профессор МакГонагалл задаст какой–нибудь вопрос. Дафна и Ребекка нашли его пародию необычайно смешной, а блондинка залилась краской.

— Очень остроумно, Забини, — в излюбленной манере растягивать слова, кинул холодный голос с задней парты. Малфой самодовольно ухмылялся.

Блейз промолчал на колкость однокурсника. В это время в класс вошла профессор МакГонагалл, начинался второй урок Трансфигурации.

Делия снова сидела с Дафной Гринграсс. Неожиданно брюнетка достала из кармана свиток пергамента, перевязанный фиолетовой лентой.

— Ой, Делия, прости, я совсем забыла, — Гринграсс протянула пергамент своей однокурснице. — Тебе профессор Слизнорт просил передать.

Блондинка едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

— Что это? — спросила Дафна, глядя, как Делия разворачивает свиток.

— Приглашение, — сказала она.

«Делия!

Я буду очень рад, если Вы разделите со мной Рождественский ужин в это воскресение. Сбор гостей в восемь вечера. Не опаздывайте!

p.s. приветствуется, если вы придете не одна, а с парой.

Искренне Ваш,

профессор Г.Э.Ф. Слизнорт»

— Ты что, пойдешь? — брезгливо кинула Гринграсс, сложив руки на груди. Брюнетка не отличалась особым умом в такой тонкой науке, как Зельеварение, поэтому только недовольно фыркнула, когда Блэк утвердительно кивнула. По глазам Дафны можно было прочесть, что она немного завидовала такому вниманию для префектов со стороны Слизнорта. Поэтому, немного подумав, Делия предложила однокурснице пойти с ней, но Гринграсс ответила настойчивым отказом и весь урок девушки просидели в неловком молчании.

***

— Здравствуйте, мадам Пинс, — Делия подошла к небольшому столу.

Заведующая библиотекой подняла на блондинку свои миндалевидные глаза. — У меня разрешение от профессора Снейпа в запретную секцию.

И она протянула ей пергамент, исписанный угловатым почерком декана Слизерина. Ирма Пинс приняла у нее листок и с легким недовольством произнесла:

— Конечно, занимайся.

Блэк не спеша прошла вдоль столов и завернула налево, однако между стеллажами ей встретилась непреодолимая преграда в виде Драко Малфоя. В руках блондин держал три большие книги. Заметив Блэк, он молча отступил в сторону, предоставляя той узенький проход, чтобы она могла перейти в другую часть библиотеки. Изо всех сил стараясь не задеть парня, она протиснулась между ним и широким шкафом и продолжила свой незамысловатый путь в запретную секцию. До слуха донеслось, как Малфой громко хмыкнул ей вслед. Однако у девушки это вызвало лишь улыбку. Чего еще от него можно ожидать?

Про себя она невольно отметила, как идеально на нем сидит черная рубашка, а на плечи накинут пиджак. Прямая осанка, уложенные волосы и дурманящий запах одеколона. Ворвался, впечатался в нее. Его запах. Мерлин.

На ватных ногах она доплелась до целого лабиринта шкафов, освещенных тусклым светом свечей и нескольких ламп. Ни одной живой души.

Библиотека всегда погружала девушку в состояние умиротворения. За этим она и пришла сегодня. Но сейчас, стоило провести лишь мгновение рядом с ним, настрой на учебу куда–то улетучился. Она набрала как можно больше книг по Темным Искусствам и уселась за самый дальний стол, куда свет почти не доходил, однако именно на этот случай настольная лампа мирно покоилась на дубовой поверхности. Блэк щелкнула выключателем и на секунду зажмурилась от яркого света. Глаза медленно привыкали к такому освещению. Она разложила перед собой книги, пергаменты и чернила. Достала перья. Первым делом блондинка открыла большую потертую книгу под названием «Тайны Наитемнейшего Искусства». Полистала пару пожелтевших страниц. Ее внимание привлекло странное название магического предмета, о котором доселе она ничего не слышала. Максимально сосредоточившись, она рассмотрела несколько картинок и прочла:

«Крестраж – волшебный артефакт, созданный с помощью темной магии. Это предмет, в котором заключена часть души мага. Первый крестраж создал Герпий Злостный, самый известный древнегреческий темный маг, разделив таким образом свою душу на две части.»

Девушка замерла. Быстро пробежалась глазами по первой странице. Книга была датирована 1896 годом.

— Что, Блэк, познаешь вкус Темной Магии? Запретный плод сладок, да? — низким и хриплым голосом. И эти слова, повисшие между ними в воздухе, заставили встретиться девушку с серыми глазами напротив и тут же подпрыгнуть от неожиданности.

Малфой замер по другую сторону, уверенно упираясь ладонями о поверхность стола. Вглядываясь в мечущиеся глаза. Узнавая взгляд, полный накатывающей паники.

— Ну, что? — голос глухой. — Получается?

Проходит несколько мгновений, и она резким движением захлопывает книгу.

— Не молчи, — он прищурился, наклоняясь. Неумолимо сокращая расстояние между ними. Она поджала губы, пробегая взглядом по лицу Малфоя.

— Мой теперешний статус подразумевает под собой глубокие познания в Темных Искусствах.

Драко поморщился, но с места не сдвинулся.

— Что тебе нужно, Малфой? — тихий голос почти неузнаваем. Дрожит и дергается так, будто собственный язык жжет ее. — Если ты думаешь, что я получаю удовольствие от общения с тобой, ты глубоко ошибаешься.

Он усмехнулся. Так, что ее взбесило это, моментально.

— Можешь не стараться, Блэк. Здесь за многословность баллы не начисляются.

— Не сомневаюсь. Стараюсь лишь объясняться достаточно доходчиво для тебя.

Его взгляд тут же стал на порядок холоднее. Он различил в тоне Делии издевку и молча приподнял брови.

Ей было странно говорить с ним вот так. В нейтральной обстановке. Ему было странно говорить с ней. Все уравновешивала только хроническая злость и раздражение, пропитывающее воздух на манер едкого дыма.

А Блэк смотрела, он чувствовал, как ее взгляд буравчиком раздражает кожу лица. Прошла еще минута тишины, примерно. Вдруг она вскакивает со стула и бесцеремонно толкает его плечи. Какой–то момент он просто стоит, глядя на девушку, не понимая. Ощутил, как сжимаются челюсти. Дышать внезапно стало тяжело: воздух будто липкий и горячий. А потом…

Неконтролируемый толчок его тела. Пальцы коснулись чего–то теплого, пока пелена злобы застилала глаза, и в следующий момент Драко понял, что это, теплое и дрожащее под ладонью – ее горло. Горячая кожа вибрирует от шумных выдохов, а затылок Делии прижимается к стенке шкафа.

Не более, чем рефлекс. На расстоянии вытянутой руки, сводя к минимуму контакт тел, пресекая лихорадочные попытки дернуться от него в сторону или что–то сказать.

Он не хотел прикасаться. Почти что брезговал.

Глаза Блэк были совершенно сухими, хотя теперь в них мелькнул намек на страх. И почти вытеснил любые другие эмоции.

— Ты, поганая заучка, я спас тебе жизнь, — прорычал блондин, чувствуя пульсацию под кожей. Взгляд метался по все еще красному лицу.

— От… пусти, — прошипела Блэк, сильнее вжимаясь головой в шкаф, будто в попытке убежать от прикосновения.

Малфой осознавал, что сжимал ее горло не слишком сильно, но чувство, что жилка ее пульса бьется прямо ему в ладонь, опьяняло. Возможно, прикоснись он к любому другому человеку, почувствуй он себя сильнее с любым другим – результат был бы тем же. Превосходство. Но сейчас он почти упивался. Желание унизить ее стучало в висках. Потому что Блэк не было больно. Зато щеки ее пылали от унижения. Из–за него. Идеально.

— Ты обязана мне по гроб жизни, — снова процедил он, теряясь в своей ярости.

— Отпусти, не смей трогать меня!

Ее крик был таким же злым, как его взгляд. Он чувствовал вибрацию этого крика ладонью. Драко понятия не имел, что ему делать дальше, когда рука блондинки метнулась к его запястью.

Он тут же отпрянул. Эта паршивка больше не прикоснется к нему. Никогда. Лучше он сдохнет на месте. А она отскочила моментально, словно опасаясь, что он снова кинется на нее. Но Малфой только брезгливо вытирал пальцы о мантию, делая несколько шагов назад, натыкаясь на край стола.

— Совсем двинулся? — снова крикнула, зачем–то прижимая руку к горлу и растирая кожу. Будто в попытке стереть ее вовсе.

Там, где касались его пальцы, теперь покалывало словно иголками. Пришлось сжать ладонь в кулак, чтобы прекратить это.

— К тому же, Малфой, тебя никто не просил меня спасать.

— Я могу убить тебя прямо сейчас, — рявкнул он. — И отправить Пожирателей сделать тоже самое с твоим отцом.

Драко заметил, как она вздрогнула, когда он произнес эти слова. Надавил на больное.

Делия покачала головой с какой–то ненормальной, нервной улыбкой, напоминающей оскал.

— Пошлешь своего папочку за этим?

— Заткни свой грязный рот! — Малфой с силой саданул кулаком по деревянной поверхности так, что девушка сделала невольный шаг назад. Отнимая руки от шеи. Сжимая губы, вздергивая подбородок.

— Ты больной ублюдок.

— Пошла ты к черту.

Развернулся. В два шага преодолел расстояние до поворота в сторону выхода. Хера с два он обернется. Хера с два он пожалеет. Кажется, она что–то сказала. Или снова окликнула его по фамилии. Но Драко уже почти дошел до входной двери, кинув испепеляющий взгляд на мадам Пинс, что дремала на своем рабочем месте. Удовлетворенно выдохнул, понимая, что их перебранки она не слышала. Блондин чувствовал, как покрытый невесть откуда взявшейся испариной лоб холодеет от прохлады коридора. Его руки тряслись, когда он пытался засунуть их в карманы брюк.

Ты больной ублюдок. Больной ублюдок.

Потому что ты не жалеешь о том, что сделал. Ты жалеешь о том, что не увидел ее слез, которые были так нужны сейчас. Не увидел, как она сломалась бы под его напором, словно кукла. Он должен забыть ее лицо. Взгляд изумрудных глаз. Он. Должен. Забыть.

Малфой со всех ног несся к выходу из замка. Спустился по каменным ступеням, загребая ботинками рыхлый снег, направляясь в сторону Запретного леса, вдыхая полными легкими морозный воздух. Стараясь успокоиться.

На сегодня снова была назначена встреча с Долоховым. И с отцом. Люциус сообщил, что у него есть новости. И Драко молился Мерлину, чтобы они были хорошими.

***

— Империо!

Яркая вспышка на мгновение озарила комнату.

— Мой Повелитель…

Волан–де–Морт слегка наклонился к мужчине, что стоял перед ним на коленях.

— Как ты понимаешь, Снейпу я больше доверять не могу, — произнес ледяной голос, усмехаясь. — Поэтому сегодня мы и встретились с тобой. Воздействуй на Делию Блэк любыми способами.

— Что прикажете, милорд? — человек в синей мантии склонился почти до самого пола, готовый расцеловать ноги своему Хозяину. Выдержав небольшую паузу, словно раздумывая, что же ответить своему слуге, Том Реддл произнес все так же тихо:

— Возьми под прицел мальчишку со Слизерина, — возле ног приспешника Волан–де–Морта проползла змея Нагайна, утробно шипя. — Мне ли тебя учить?

— Понял, мой Лорд. Я не подведу вас.

— Будь так любезен, — сказал Лорд.

И слуга, поднявшись с колен, быстро удалился из комнаты, трансгрессировав в Хогвартс.

Комментарий к Chapter XIII. Bitter Truth

дорогие читатели, если у вас есть предложения о том, как можно изменить описание фанфика, возможно ли его сделать лучше, то жду ваши идеи в лс. буду рада любой помощи)

p.s. пишите ваше мнение о Малфое – оно очень важно для меня. каким Драко нравится вам больше всего: сдержанный и приятный в общении или же «неконтролируемый ураган злобы?» обсуждаем!

желаю приятного чтения! :3

========== Chapter XIV. Occlumency Lessons ==========

Обязанности старосты отвлекали ее от мыслей, что сидели в голове безвылазно. Но когда Делия лежала в своей постели или сидела в гостиной Слизерина, где проводила большую часть свободного времени, взгляд ее проваливался в вязкое пространство, и в памяти появлялись образы. Совершенно ненужные, лишние. Свежие. Словно кто–то подкинул еды для размышлений в ее голову. На самом деле ведь ничего страшного не произошло. Просто погавкались с Малфоем. Просто он позволил себе показать его ярость, а потом… что было потом – оставалось загадкой. Чего нельзя было сказать о прикосновении холодных пальцев к ее коже. Малфой держал на расстоянии, прижимая к шкафу, за горло, а она смотрела на него, не отрываясь. Смотрела, пока его рука пыталась сильнее сжаться на ее шее и не могла. Смотрела, пока глотка разрывалась от удушья. Не потому, что он душил. А потому, что это прикосновение было первым.

Первым в ее жизни – от Малфоя. Не на подсознательном уровне, когда он рефлекторно ее спас, нет. А таким, когда на нее смотрят и так чисто ненавидят. Так кристально презирают.

Его рука дрожала тогда.

Она ведь первая оттолкнула его. Первая потеряла контроль над своим глупым гневом. Драко всего лишь, как и всегда, говорил ей те самые ничего незначащие слова. Очередную гадость о… о том, о чем она не хотела слышать ни слова. А она вдруг вспыхнула. И опомнилась лишь, когда собственные ладони наливались жаром от удара, а Малфой стоял, глядя на Блэк, и будто отказывался верить, что она не просто прикоснулась, а со всей силы толкнула его.

Затем мир резко крутанулся, и затылок обожгло болью от удара о стенку шкафа. И твердые пальцы на шее. Дыхание. Взгляд, от которого…

Воздуха.

Нет.

Он будто дышал за двоих. Тяжело и громко.

На какой–то момент, безумный, ненормальный момент, девушка захотела, чтобы Малфой сделал шаг к ней. Один шаг. И она смогла бы рассмотреть выражение в его глазах. Странное.

Странное. Оно преследовало ее уже который день.

Она ни разу еще не видела у Малфоя такого взгляда. Не видела того, что она заметила в нем два дня назад. Что–то опасно напоминающее…

Делия в который раз одернула себя. Глупости. Бред. Чертов Малфой. Несдержанный идиот. Самовлюбленный. Напыщенный.

Снова. Снова тебя несет. Прекрати думать о нем.

Блондинка коснулась своей шеи пальцами. Синяков не было, конечно. И боли не было. Но его порыв напугал девушку, несмотря ни на что. Побелевшие губы и сжатые челюсти выражали такую ярость, от которой внутренности сжимались до размера спичечного коробка и покрывались слоем льда. Того самого, что вечно жил в его взгляде.

Она почти усмехнулась. А затем услышала покашливание извне своих мыслей и поняла, что перед ней стоит Ребекка, слегка наклонившись и щелкая пальцами. Моргнула, возвращаясь в женскую раздевалку.

— Ты долго еще тут сидеть намерена? — спросила Исмей, пряча рвущееся наружу негодование. Сложила руки на груди и непонимающе посмотрела на подругу. — Через десять минут разминка, а через час решающий матч с Гриффиндором, а ты думаешь не пойми о чем! Вставай, все уже собрались, капитан ты хренов.

Делия снова продолжительно моргнула. Кивнула. А затем, подхватив свою метлу, она поплелась следом за Ребеккой на тренировку.

***

Почти всю ночь перед предстоящим матчем Гарри Поттер не мог сомкнуть глаз. Время тянулось очень медленно. Но не успел он задремать, как наконец свет начал пробиваться сквозь бордовый полог. Спустившись в гостиную и никого не обнаружив, Гарри пошел к портрету.

— Обнажи меч, жалкий трус! — заорал на него сэр Кэдоган.

— Да ну вас! — отмахнулся Поттер и зевнул.

В столовой он взял большую тарелку с овсянкой и, ложка за ложкой, понемногу приходил в себя. Дошла очередь до тоста с джемом, и тут появилась вся команда.

— Сегодня круто придется! — Фред сидел за столом, не притрагиваясь к еде.

— Будет тебе, Фред, — пыталась успокоить его Алисия. — Не сахарные, не растаем. Метель как метель.

Но такого снега давно не было. Вся школа спешила на матч. Бежали через луг, нагнув голову навстречу свирепому ветру, рвавшему с голов капюшоны. Перед раздевалкой Гарри увидел Малфоя, Крэбба и Гойла. Они смеялись, тыча пальцами в его сторону. Переодевшись в алую Гриффиндорскую форму, команда ждала от Поттера обычного напутствия. Взмахом руки он пригласил команду на поле.

***

Ветер сшибал с ног. В очки Делии попадал снег. Как тут разглядеть крошечный снитч?

На противоположной стороне поля появились Гриффиндорцы. Капитаны обменялись рукопожатиями. Делии захотелось нервно рассмеяться, когда Поттер слишком долго сжимал ее ладонь. Он дружелюбно улыбнулся, а Блэк только кивнула, словно у нее свело челюсть.

— По метлам! — прочитала девушка по губам мадам Трюк.

Делия дернула ногу, снег громко чавкнул, и она оседлала свою верную метлу. Мадам Трюк поднесла к губам свисток, сквозь вой ветра раздался далекий–далекий свист. И четырнадцать игроков взмыли в воздух.

Через пять минут Слизеринка продрогла до костей и вымокла – нитки сухой нет, товарищей по команде не различишь, а снитча и подавно не видно. Делия носилась туда–сюда, мимо мелькали красные и зеленые пятна. Что происходит, какой счет, непонятно – голос комментатора утонул в вое метели. Вместо болельщиков – море мантий. Уже два раза девушку чуть не сбил с метлы бладжер: из–за снега, попадающего в стекла очков, Делия не заметила его приближения.

Сколько уже длится игра? Метлу все труднее держать прямо. Небо быстро темнеет, будто ночь решила наступить раньше. Пару раз Блэк чуть не налетела на кого–то. Свой или чужой? Из–за плотной пелены мокрого снега не разберешь, да и форма у всех намокла, хоть выжимай.

Вскоре раздался свисток судьи. Девушка поспешила замахать рукой, веля приземлиться.

— Гриффиндорцы взяли тайм–аут! — прокричала блондинка. — Бежим вон туда!

На краю поля торчал небольшой козырек. Укрывшись под ним, Делия сняла очки и протерла их о форму.

— Кто ведет?

— Мы, оторвались на пятьдесят очков, — ответил Блейз. — Скорее лови снитч, а то придется играть ночью.

— Из–за этих очков я ничего не вижу! — девушка в отчаянии потрясла очками.

— Я кое–что придумала, Делия. Дай сюда очки.

И не успел никто рта раскрыть, как Ребекка схватила очки, трижды прошептала над ними что–то и вернула их обратно хозяйке.

— Держи, они теперь снегоотталкивающие.

Блэк чуть не бросилась ее целовать. А затем вновь приказала команде:

— Взлетаем!

Заклинание сделало свое дело. Делия занемела от холодной, мокрой одежды, но теперь видела все. Словно открылось второе дыхание, она уверено вела метлу сквозь воздушные вихри, ища глазами снитч, легко уклоняясь от бладжера, и ныряла под Поттера, когда тот мчался ей навстречу.

Девушка развернула метлу и помчалась к середине поля; как вдруг непроизвольно взглянула на серое небо и на мгновение застыла: в еле различимых очертаниях, словно бледный–бледный призрак, на небосводе над трибунами появилась фигура огромного лохматого пса. Она затрясла головой, свято веря, что ей просто почудилось.

Закоченевшие руки Делии скользнули по мокрому древку метлы, и она провалилась метра на два вниз. Снова тряхнула головой, откинула волосы и глянула на трибуны – собака исчезла.

Оглянулась: прямо перед ней висел крохотный золотой шарик. Делию словно ударило молнией, она прижалась к древку и ринулась вниз. Ловко лавируя между зелеными и красными пятнами, пролетая над самой землей, когда до снитча можно было дотянуться рукой, оставалось еще чуть–чуть поднапрячься, как вдруг произошло что–то странное. Леденящая волна ужаса захлестнула ее и пронзила насквозь: в своей собственной голове она слышала чужой голос.

«Ты умрешь точно так же, как и твоя бездарная дочь…»

А в следующее мгновение против воли в ее сознание ворвалась четкая картинка, как будто какая–то неведомая сила подчинила себе ее разум и заставляла видеть то, что она хочет: Делия бежала по огромному полю, не разбирая дороги. Вдруг поле резко пропало, девушка будто провалилась в огромную черную дыру и в мгновение ока оказалась в большой и темной комнате. В самом ее конце, на полу, была какая–то фигура – она корчилась, словно раненое животное. От испуга и волнения у Делии сжалось сердце. Темная фигура на полу шевельнулась. Блэк увидела, как перед ее глазами появилась белая рука с длинными пальцами, сжимающая палочку, – это была Его рука… и снова услышала холодный, высокий голос:

— Круцио!

Человек на полу закричал от боли, попытался встать, но сразу же, корчась, рухнул снова. Он поднял палочку, исходящий из нее луч тоже поднялся, и мужчина на полу застонал, но остался недвижим.

— Лорд Волан–де–Морт ждет!

Очень медленно, опираясь на дрожащие руки, человек приподнял плечи и голову. Его худое лицо было залито кровью, искажено страданием, но на нем застыло выражение непокорства…

— Тебе придется убить меня, — прошептал мужчина.

— Рано или поздно – разумеется, — произнес холодный голос. — Но сначала ты дашь мне его, Блэк. Думаешь, тебе уже известно, что такое боль? Подумай еще… у нас впереди долгие часы, и никто не услышит твоего крика.

Но едва Волан–де–Морт вновь опустил палочку, как кто–то отчаянно закричал и боком рухнул с метлы на холодную и сырую землю. От падения Делия очнулась, все еще крича, – ее метку невыносимо жгло, а вокруг вместо комнаты внезапно опять выросло поле для квиддича.

***

— Повезло еще, что земля мягкая.

— Я подумал – все, конец.

— Хорошо, что была близко к земле.

— А у нее даже очки не разбились.

Делия слышала чьи–то голоса, шепот. И ничего не понимала. Где она? Как сюда попала? Что перед тем делала? Болело все, как будто ее сильно избили.

Девушка открыла глаза: она лежит в собственной кровати, рядом ее команда. Тут же Ребекка и Блейз, мокрые, словно только что из пруда, где купались в одежде.

— Как ты, Делия? — спросила Дафна. Она была бледна как полотно.

В воображении у блондинки пронеслись картинки. Метель… лохматый пес… золотой снитч… чужой голос и неистово яркое воспоминание темной комнаты.

— Что случилось? — Делия вдруг села в постели и у всех перехватило дыхание.

— Ты упала, — коротко объяснил Забини. — Метров с десяти.

Она оглядела друзей, которые согласно закивали.

— Мы думали, ты разобьешься, — Ребекку до сих пор била дрожь. Она всхлипнула, глаза у нее были красные.

— А как же матч? Будем переигрывать?

Все молчали. Правда навалилась тяжелым камнем.

— Мы что, проиграли? — прошептала Делия.

— Поттер поймал снитч, — сказал Монтегю. — Сразу после того, как ты упала. Он сначала ничего не понял. Посмотрел вниз и увидел тебя на земле. Он тут же попросил не засчитывать им победу, хотел переиграть матч, но все было честно. Даже мадам Трюк признала.

Делия спрятала лицо в коленях, запустив пальцы в волосы. Ребекка взяла ее за плечо и тихонько потрясла.

— Ладно тебе, Делия, ты никогда еще не упускала снитч.

— Надо же когда–нибудь и упустить, — рассудительно заметил Блейз.

— Можем еще отыграться, — подбодрил Нотт. — Мы проиграли сто очков, так? Значит, если Гриффиндорцы проиграют Когтеврану, а мы у Когтеврана выиграем. Ну, и у Пуффендуйцев…

— Гриффиндорцам надо проиграть с разницей в двести очков, — уныло возразил Флинт.

— А если они еще и побьют Когтевранцев…

— Да нет, все может быть, там очень сильный ловец. А вот если Пуффендуй продует Гриффиндору…

— Все зависит от очков. Как ни считай, сто очков нам придется…

Делия легла, не говоря ни слова. Проиграли… она первый раз проиграла матч. Проиграла…

Минут через десять в комнату влетел профессор Снейп и распорядился всем оставить их наедине.

— Мы еще зайдем, Делия, — пообещала напоследок Ребекка. — И не терзай себя, ты все равно лучший ловец. Такого у нас никогда не было.

И вся команда, оставляя за собой грязные следы, вышла из спальни. Снейп с недовольным видом закрыл за ними дверь. Не успела девушка моргнуть, как он оказался возле нее, смотря на Слизеринку с каким–то отчаянием. Она стыдливо опустила взгляд:

— Простите, сэр, из–за меня наша команда проиграла матч.

— Это самое последнее, что меня сейчас интересует, — быстро сказал он. — Что произошло на поле? Почему вы ни с того ни с сего упали с метлы?

— Я… я не знаю, — выдохнула блондинка, потирая переносицу. — Это случайность.

— Застыть в воздухе и кричать на все поле – это случайность? — несмотря на сдавленный упрек, голос декана оставался недопустимо спокойным.

— Я не помню, что произошло, профессор, — проскрежетала она, набрав в грудь побольше воздуха, будто черпая из него смелость. А воспоминания все четче всплывали в воспаленном сознании.

— Хорошо, Делия, мы поговорим с вами позже, — решительно кивнул Северус. — А сейчас выпейте это и отдыхайте.

Он взмахнул волшебной палочкой и на прикроватной тумбочке появился бутылек с успокоительным.

Блондинка молчала. Прежде, чем Снейп ушел, она успела прочесть на его лице такую тревогу, что на долю секунды стало очень страшно.

Девушка снова откинулась на подушку, укрываясь одеялом с головой. Что–то без проблем проникло в ее голову, подкидывая взору странные события. Она будто заснула по середине матча, настолько это происшествие отключило ее от реального мира. Блэк четко помнила о том, что видела: Лорд Волан–де–Морт пытал заклятием «Круцио» ее отца. Это ведение нельзя было остановить, она словно находилась в той комнате, наблюдая за происходящим со стороны. А потом – беспорядочное падение, и образы исчезли.

***

— Это было так странно…

— О чем фы, Лебекка? — спросил Блейз с полным ртом еды, обеспокоенно поглядывая на Исмей. Друзья сидели в самом конце Слизеринского стола.

Ребекка не прикоснулась даже к любимому пирогу с малиной. Она крепко сжимала в руках книгу, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

— Блейз Забини, хватит лопать! Сколько можно? — она несколько раз ударила его по плечу томиком по Нумерологии и злобно прищурила глаза. — С твоей лучшей подругой случилась беда, а ты только думаешь о том, как побольше пирога за ужином съесть!

— Фего ты так фолнуешься? — Забини проигнорировал замечание брюнетки, набил рот клубничным желе и немного отодвинулся от нее, опасаясь, что Ребекка сейчас опять бросится лупасить его. — С ней же фсе хорофо!

Исмей недовольно закатила глаза.

— Разве ты не слышал, что Делия кричала до того, как упала с метлы? — поинтересовалась Исмей, глядя как мулат отрицательно качает головой. — Я пролетала мимо, и подумала, что она следит за снитчем, и тут вдруг… — Блейз нарочито округлил глаза. — Она кричала «не убивайте моего отца!» в пустоту. Смотрела перед собой, как будто наблюдала что–то невидимое постороннему глазу.

— Ничего не понимаю, — Забини наконец–то прожевал десерт. — Мы должны поговорить с ней.

— Я не думаю, что в ближайшее время она захочет с нами этим поделиться, — брюнетка пожала плечами. — Я посмотрю в библиотеке, может, что–нибудь узнаю.

— Я пойду с тобой.

Друзья поднялись со скамьи и поспешили прочь из Большого зала.

***

Медленно спускаясь по винтовой лестнице в гостиную Слизерина, девушка совсем не ожидала, что она будет пустовать уже в десять часов вечера. Обычно, в такое время, ребята еще делали домашние задания или кучками собирались на диванах, обсуждая школьные будни. Делия и спускалась за тем, чтобы побеседовать с друзьями. Она уже почти шагнула на мягкий ковер гостиной, как ее взору представилась светлая макушка, и нервно охнув, Делия решила скорее убраться отсюда, как вдруг:

— Стой!

Она замерла изваянием. Медленно повернулась, глядя на Малфоя вопросительно.

Что, даже ничего не скажет? А в глазах и подавно нет того выражения, что он наблюдал в библиотеке. Раздражение с себя тут же переметнулось на нее.

— Я обратился к тебе, Блэк, — прошипел он, глядя в ее застывшие глаза. — Правила хорошего тона не обязывают тебя ответить?

— Ты приказал, Малфой, — сказала она тоном ни на толику дружелюбнее.

Он сжал губы и встал. Она сделала шаг назад, упираясь спиной в косяк лестничной арки. Не боялась, нет. Малфой ее нервировал. Хотелось просто оказаться подальше от него. Явно не подпирать лопатками стену. Невыгодная позиция.

Эта мысль пронеслась в голове, однако делать какие–либо шаги было уже поздно. Он смотрел на нее со своего места, насмешливо приподняв брови.

Черт. Черт возьми. Она не хотела этого взгляда. Она вообще не хотела никаких взглядов после того, что произошло в библиотеке. Она нащупала в заднем кармане джинс волшебную палочку. Этот жест не остался без внимания.

— Серьезно, Блэк? — взглядом он проследил за тем, как древко показывается на свет и рука Делии направляет самый кончик на Малфоя. Так она чувствовала себя в большей безопасности.

— Сначала научись метлой управлять, а потом уже палочку на меня наставляй. Смехотворно было смотреть, как ты не удержалась на ровном месте, — ядовито произнес он, кривя губы.

— Ты ничего не знаешь! — прошипела блондинка.

Повисла короткая пауза. Он сделал довольно внезапный и резкий шаг в бок, выходя из–за дивана, что заставило Блэк поднять палочку выше и напряженно уставиться на Малфоя. Он на миг застыл, а потом ядовитая ухмылка появилась на его губах.

— Выучила список новых финтов и решила испробовать их на игре?

— Знаю их куда больше, чем ты можешь себе представить.

У нее покраснели щеки.

— И что же? Они оказались настолько легкими для тебя, что ты грохнулась с метлы?

Он издевался, делая медленные шаги по направлению к ней по небольшой дуге.

— Или все, на что ты способна, это только выпендриваться на поле перед Поттером?

Делия крепче сжала палочку. Жест, обозначающий ее полную беспомощность перед ним. Страх. Пусть так. С палочкой она обращается куда более годно, чем он.

Будто услышав вопящие в ее голове мысли, Драко остановился. И вдруг рассмеялся почти искренне.

Делия на секунду совершенно потерялась в их гостиной, полуоглушенная, держась за свою палочку, будто та была единственным ориентиром в этом помещении, наполненном непонятно чем. Звенящим и опасно–взрывным.

У него была… красивая улыбка.

Что?

С ровными зубами, белоснежными, правильной формы и размера. Тень от морщин в углах серых глаз, слегка трогающая скулы. И ямочка на левой щеке. Чертова ямочка у чертового Малфоя на щеке.

Он действительно рассмеялся, но в этом было столько фальши, что сперло в груди. Подобие оскала. Делия моргнула. Заставила себя нахмуриться. Лихорадочно отыскала в голове какие–то нелепые, неуверенные фразы, тут же сорвавшиеся с языка:

— У тебя проблемы с головой, Малфой. Просто имей это в виду. И… не смей!

На этот раз он не остановился. И смех исчез. В три мягких, направленных шага Слизеринец оказался рядом с ней. Она тут же выпрямила плечи едва ли не до хруста, вскидывая палочку на уровень его ключиц.

— Я не прикоснусь к тебе, дура.

Голос такой, что захотелось сжаться. Да она и почти сжалась, наверное, против воли. Потому что он смотрел на нее как на трусиху.

— Если рискнешь тронуть меня…

Лицо Малфоя почти моментально, почти ненормально быстро стало каменным.

— Ни за какие коврижки. Прикасаться к тебе – лишний раз пачкать вымытые руки. Еще одной подобной ошибки я не допущу, ясно?

Яд в его голосе вернул призрачное ощущение, что ничего не изменилось. Все как и было. И даже стало… спокойнее. Насколько могло спокойнее стать, когда он находился в двух шагах от нее. Их разделяла застывшая в воздухе ненависть и подрагивающая в побелевших пальцах палочка.

— Чего ты хочешь тогда?

Так тихо? Внутри она проорала это ему в лицо.

— От тебя? Чтобы ты сдохла побыстрее вместе со своим патлатым папочкой, — Драко оскалился, делая еще один крошечный шаг и останавливаясь, сложив руки на груди.

— Не дождешься.

Он непроизвольно взглянул на ее палочку, кривя губы. А затем вдруг произнес:

— Снейп заставил передать, что ждет тебя завтра вечером, — Малфой сказал это таким тоном, что Слизеринка невольно дернулась.

И действительно, Снейп поймал Драко сегодня в Большом зале и попросил сказать информацию ей. А на вопрос, почему именно он должен делать это, декан отмахнулся, выдавив из себя короткое: «У меня дела».

Блэк же смотрела на него некоторое время в полном изумлении.

— Это сообщение стоило того цирка, что ты устроил?

— Цирка? — Драко скривился, услышав магловское словечко. Небось от Поттера понабралась этой гадости.

— Балаган. Бред. Показуха, — она раздраженно указала на них обоих свободной рукой, зло сжимая губы.

— О, да, стоило. Я понял одну вещь, Блэк, — он действительно был полон этой отвратительной самоуверенности. — Ты боишься меня.

Делия по–прежнему смотрела в лицо Малфоя, надеясь, что в ее взгляде сейчас море сомнения и насмешки, а не действительно страха и паники, которые чуть не накрыли ее с головой, пока он подходил к ней.

И еще.

Ей нужно был отвлечься хотя бы на секунду. На что угодно, потому что Малфой настолько близко вводил ее в настоящий гипноз.

Бледная кожа. Высокие скулы. Разворот челюсти, сужающийся к подбородку. Аристократичный тонкий нос и полные губы. Брови на порядок темнее волос. Живая платина, частично прикрывающая лоб. Он действительно повзрослел. И это были не те изменения, которые бы порадовали ее. Она вообще не хотела обращать на этого человека столько своего внимания, и если бы он не держал ее в этом углу ужестолько времени, что рука с палочкой начинала ныть, ее бы здесь вообще давным–давно не было.

Делия выругалась про себя, отводя на секунду глаза. Какого черта она рассматривает его?

— Ты вообще слышишь меня, Блэк?

— Слышу прекрасно. Думаю о том, какой же ты идиот в своих нелепых предположениях.

Она отвернула от Малфоя лицо, быстро облизывая пересохшие губы.

— Идиот?

— Я уверена, что это слово тебе знакомо, хотя я могу подобрать много эпитетов. А теперь – не сочти за грубость. Мне нужно…

Она хотела сказать, что ей нужно идти. Нестись в спальню для девочек. Лучше бы сейчас она ждала, пока вернется Ребекка, чем теперь чувствовать, как вылетает сердце. Запереться от Малфоя и проклинать себя за то, что вообще остановилась по его просьбе.

Но Делия замолчала на полуфразе, ощутив внезапный толчок в ладонь – палочка столкнулась с его грудью. Драко сделал еще шаг вперед.

— Что ты… — выдохнула блондинка, шарахаясь назад. Вдавливаясь спиной в каменную стену, выше поднимая руку. Царапая его грудь древком сквозь материю. Ткань малфоевской рубашки тоже слегка приподнялась, вслед за кончиком палочки, которая теперь уперлась в углубление под его ключицами. Почему это не останавливало его? Почему это должно было остановить?

— Малфой…

В этом голосе предостережения было меньше всего. Куда больше – нарастающей паники и напряжения.

— Не боишься, да? — прошипел он, наклоняясь над ней. Выше. Сильнее.

Но у нее палочка. А он безоружен. Это нифига не придавало сил – они тут же исчерпывались осознанием: он так близко, что видна каждая тоненькая неровность на его лице. Рука Делии, держащая палочку, согнута в локте, подпуская Слизеринца ближе.

— Отойди, — произнесла девушка, не отводя глаз от бледного лица. Достаточно твердо и уверенно. Чувствуя – в носоглотку медленно начинает проникать его запах. От которого тело покрывается ледяными мурашками.

Зрачки расширены – темнота почти целиком съела ледяной серый цвет радужки. Взгляд метался по ее лицу. Снова. Он снова смотрел на нее, а не насквозь. И от этого бросало в непонятный, совершенно лишающий мыслей жар, пока Малфой выискивал что–то в ее покрасневшем лице.

— Ты боишься меня до дрожи в коленках, Блэк, — прошептал он.

— Нет.

— Да.

Этот шепот впился в нее как шило.

— Я не…

— Тогда почему ты трясешься? — что–то в его голосе. Хрипотца, от которой – Мерлин, помоги – Делия задохнулась. Такого голоса от этого человека она не слышала никогда.

Взгляд скользнул по ее губам совершенно внезапно. Остановился на них. Замер, будто неосознанно. Блэк показалось, что этот взгляд вот–вот проникнет внутрь. В ее рот.

Кончик языка закололо, и она еле сдержалась, чтобы не облизнуться.

Это была провокация.

Потому что кажется: все это не с ней. Она не хотела этого. И слышала, как громко, четко и беспомощно отключаются мозги, отказываясь понимать, что вообще происходит сейчас между ними. Что за безумие творится в этом темном углу гостиной. Мысли наворачивали по замкнутому кругу всего два слова: Драко Малфой. Словно в попытке вернуть хозяина к сознанию. Ничего у них не получалось.

Потому что.

Взгляд почти против воли скользнул к его рту. Тоненькой запретной нитью в голове шевельнулась мысль: как это – поцеловать Драко Малфоя? И ей внезапно стало панически страшно. По–настоящему. Наверное, поэтому палочка выпала из пальцев Делии и…

В камине так громко треснуло полено, что девушка вздрогнула от неожиданности. Обрушивая эту мгновенную гамму звуков им на головы. Заставляя обоих осознать: их лица разделяют несколько сантиметров.

Глубокий вдох ворвался в легкие Блэк, когда Драко резко поднял голову. Отшатнулся от нее, в отвращении кривя губы, глядя с невыразимым презрением и холодом.

А Делия лихорадочно игнорировала оставшийся легкий привкус его тепла на кончике языка, которого она так и не коснулась. Слава всемогущему Салазару! Они были так близко, будто…

Она резко выдохнула. Нырнула вниз и принялась судорожно искать свою палочку – выглядело почти смешно.

— Мерлин, Малфой! — бормотала она. — Еще раз ты приблизишься ко мне, и я оглушу тебя на чертову неделю! — голос дрожал, когда блондинка отворачивала лицо. Хотела сказать что–то еще, но Малфой перебил ее:

— Не думай, что я хотел этого, — прошипел он, делая несколько шагов назад для достоверности. — Это ничего, ясно? Я прав. Я всегда прав.

Проводя рукой по лицу, будто пытаясь стряхнуть с себя ее взгляд, он скрывал свою нервозность. Делия наконец–то нашарила свою палочку и вскочила, пятясь. Не отрывая от блондина предупреждающего взгляда.

— Я тебя ненавижу, Блэк.

— Иди к черту, — процедила она, проскальзывая в арку и исчезая в темноте лестницы.

Он слышал ее спотыкающиеся шаги. Слышал, как захлопнулась дверь. В ушах все еще отдавался грохот собственного сердца и отдаленно – потрескивание бревен в камине. Несколько секунд он стоял, тяжело дыша.

Нихрена не понял, что только что произошло. Снова провел по лицу руками. Закрыл глаза. Уберите. Уберите это из головы.

***

— Эй… — Забини легко подтолкнул Делию локтем, и та вздрогнула, поднимая взгляд.

— Что?

— Что–то случилось? Ты такая задумчивая сегодня, — Блейз придирчиво изучал лицо подруги, будто пытаясь найти в нем причину плотной пелены мыслей, которые заслоняли девушку от внешнего мира.

— Если ты до сих пор переживаешь, что мы вчера проиграли матч, то брось, — тут же вставила Ребекка, моментально получив от мулата укоризненный взгляд. — Отыграемся еще.

— Нет, — Делия отвлеченно заковыряла вилкой в тарелке. — Я просто немного не выспалась.

— Чем же ты занималась ночью? — Блейз отхлебнул немного сока из бокала и поставил его обратно на стол, глядя, как подруга смущается.

Делия прикусила губу.

Действительно, чем она занималась сегодня ночью? Кроме как лежала, глядя в потолок сухими глазами, пока утренний свет не затопил комнату серой дымкой, а на соседних кроватях не завозились однокурсницы.

— Делия!

Блондинка подскочила на месте, пролив тыквенный сок из бокала себе на руку и мысленно выругавшись, поспешно вытерла ладони салфеткой, которая противно прилипала к коже.

— Салазар! Ты что, задремала с открытыми глазами? — мулат смотрел на нее таким взглядом, будто та прекратила понимать английский. — Что с тобой происходит?

— Я думаю о… докладе по Травологии, — быстро произнесла она. — Сегодня с Долгопупсом сдаем его. Совместно.

— О, ужас, — Забини тут же осунулся, качая головой. — Это фигово, конечно.

Слизеринка кивнула. Ребекка смотрела на нее с каким–то подозрением, пока она доставала из сумки учебник Принца–полукровки и пергаменты, исписанные с двух сторон.

— Поторопитесь, через пятнадцать минут Зельеварение, — сказала девушка. — И ты тоже, Блейз.

Делия засмеялась, вспоминая, как теперь мулат не любит уроки Слизнорта после того, как профессор пренебрежительно к нему отнесся. Добродушно пихнув Блейза в бок, Блэк поднялась и поспешила в сторону подземелий.

***

Вечер наступил слишком быстро. В кабинет Снейпа девушка шла медленно, оттягивая момент встречи. Слишком часто она стала туда заглядывать.

Блэк постояла перед дверью, набрала в грудь побольше воздуха, постучала и вошла. Когда она появилась в кабинете, Снейп вышел на свет и молча указал на кресло перед столом. Делия села, декан Слизерина тоже сел на свое рабочее место и, не мигая, смотрел на Блэк холодными черными глазами; каждая черточка его лица выражала неудовольствие.

— Итак, мисс Блэк, вы знаете, зачем вы здесь, — сказал он. — Директор попросил меня обучать вас окклюменции. Могу только надеяться, что к ней вы обнаружите свои способности точно так же, как и к другим предметам.

— Что, простите?

Девушка с опаской поглядывала на Снейпа. О чем он сейчас сказал, она совсем не поняла.

Северус расположил руки в своей излюбленной манере.

— Тогда, на поле, вы видели и слышали нечто такое, о чем боитесь говорить. В вашем сознании появилась картинка, как Темный Лорд пытал вашего отца, не так ли?

Девушка не отрывала глаз от лица профессора. Приоткрыла рот, силясь что–то возразить, но не могла. Полное недоумение. Шок.

— Откуда вы знаете? — сдавленно произнесла она, собираясь с мыслями. Снейп оставался все таким же невозмутимым.

— Я легилимент.

— Кто?

— Легилименция – это способность мага проникать в сознание другого человека, мисс Блэк, — холодно ответил Северус, слегка наклонившись над столом. — Вы до сих пор не поняли? Я прочитал ваши мысли.

— Вы…

Она шумно сглотнула. Чувствовала, как начинают дрожать колени.

— С вами мы будем изучать окклюменцию.

— Что изучать? — снова не поняла Делия. Снейп еще больше скривил рот.

— Окклюменцию, Блэк. Магическую защиту ума от проникновения извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный, — заключил он. — Как вы думаете, кто проник в вашу голову во время матча?

Прошла минута тишины, никак не меньше. Блондинка догадалась сразу, но сказать решилась только после того, как Снейп начал постукивать пальцами по поверхности стола, томясь в нервном ожидании.

— Лорд Волан–де–Морт, — быстро пролепетала она.

— Я уже подумал, что вы никогда не сообразите, — профессор саркастично усмехнулся. — Итак, окклюменция. Как я уже объяснил вам, этот раздел магии позволяет оградить сознание от магического вторжения и влияния.

— А почему профессор Дамблдор считает, что мне это нужно, сэр? — спросила Делия, глядя Снейпу в глаза, но сомневаясь, что получит ответ.

Северус помолчал, а затем презрительно произнес:

— Наверняка, вы уже догадались сами, Блэк? Темный Лорд весьма сведущ в легилименции.

— Значит, он может узнать, что мы сейчас тут думаем?

— Темный Лорд находится на значительном удалении, а территория Хогвартса ограждена многими древними заклятиями и чарами, дабы обеспечить физическую и духовную безопасность тех, кто на ней находится. Время и пространство в магии существенны, Блэк. Для легилименции часто необходим зрительный контакт.

— Хорошо, зачем же тогда мне изучать окклюменцию?

Снейп смотрел на Делию, проводя по губам длинным тонким пальцем.

— Обычные законы на вас, по–видимому, не распространяются, мисс Блэк. Ваше кольцо принадлежало раньше Волан–де–Морту. И оно, кажется, создало некую связь между вами. По всем признакам, в те периоды, когда ваш ум наиболее расслаблен и уязвим – например, когда вы беспечно летаете себе над полем или во сне, вы улавливаете мысли и эмоции Темного Лорда. Директор полагает, что этому надо положить конец. Он хочет, чтобы я научил вас закрывать свой ум от него.

Делия взглянула на свое кольцо. Изумрудики поблескивали в свете камина. Вот, кажется, и все ответы на ее вопросы: это кольцо Тома Реддла, а значит – и Салазара Слизерина.

— Я не понимаю, профессор… — девушка почесала затылок, тяжело вздыхая.

— Чего же?

— Если то, что я вчера видела на поле – правда, получается, Волан–де–Морт уже мог убить моего отца?

Она запнулась. Ее голос задрожал, а крохотная слезинка скатилась по щеке.

— Что вы сопли распускаете, в самом деле, — строго оборвал декан Слизерина. — Ваш отец все так же в бегах, как и прежде.

— Но я же видела, что…

— Подумайте, Блэк, есть ли смысл Темному Лорду подкидывать вам правдивые ведения до того момента, пока это не станет ему выгодно? — Снейп поднялся из–за стола и теперь стоял напротив своей ученицы, взирая на нее исподлобья. Медленно поворачивая в руках свою волшебную палочку. Делия наблюдала за этими незамысловатыми движениями, пока Северус не продолжил: — Судя по всему, до последнего времени Темный Лорд не подозревал о связи, существующей между вами. До сих пор вы, по–видимому, воспринимали его чувства и улавливали его мысли неведомо для него. Вспомните, не видели ли вы чего–нибудь странного во сне?

Девушка минуту–другую копошилась в своем сознании, а затем несмело произнесла:

— Где–то неделю назад мне снилось, что Волан–де–Морт забрал к себе профессора Скамандера, поручил ему какое–то задание в школе, но тот его не выполнил, и потом Темный Лорд отдал его своей… змее, — блондинку передернуло. Она сглотнула. Опустила глаза, теребя свою мантию.

С минуту Снейп смотрел на нее, все так же водя по губам пальцем. Потом заговорил медленно и раздельно, взвешивая каждое слово:

— Видимо, видение, случившееся у вас неделю назад, столь сильно затронуло сознание Темного Лорда.

— Но я смотрела как будто из змеи, не из него.

— Не перебивайте, Блэк, — угрожающим тоном сказал Снейп. — Продолжаю: видение, случившееся у вас недавно, дало повод Волан–де–Морту думать, что между вами образовалась некая связь. Сейчас, узнав о том, что у него есть доступ к вашему сознанию, он будет посылать вам, скорее всего, лживые образы.

Делию уже не пугал гнев профессора; наконец–то она подбирается к сути дела. Слизеринка подалась вперед, не замечая, что сидит на самом краешке кресла, и вся напряглась, словно приготовилась взлететь.

— Как же я видела глазами змеи, если мысли у меня Волан–де–Морта?

Наступило гнетущее молчание. Их взгляды встретились, но девушка поспешила прервать зрительный контакт, отворачиваясь.

— Я просто хочу понять, — блондинка старалась говорить как можно вежливее, — почему…

— Вероятно, вы проникли в мозг змеи потому, что там находился в это время Темный Лорд, — прорычал Снейп. — В это время он владел змеей, и поэтому вам приснилось, что вы тоже внутри нее.

— И он понял, что я там?

— Вероятно, — сухо ответил декан.

— Откуда вы знаете? — допытывалась Делия. — Это только догадка Дамблдора или…

— Мы знаем, и этого достаточно, — грубо отрезал Снейп. — Темному Лорду теперь известно, что вы имеете доступ к его мыслям и чувствам – вот что главное. Кроме того, он сделал вывод, что этот процесс – обоюдный. Иначе говоря, он понял, что сам может иметь доступ к вашему сознанию.

— Значит, он может заставить меня делать то, что ему надо? — осторожно спросила Блэк.

— Возможно, — произнес Северус без всякого выражения. — И это возвращает нас к окклюменции.

Слизеринка заметно напряглась, тяжело вздохнув.

— Встаньте, Блэк, и возьмите вашу волшебную палочку.

Делия, слегка нервничая, поднялась с кресла. Они смотрели друг на друга, пока Северус снова не заговорил:

— Можете с ее помощью обезоружить меня или защититься каким угодно иным образом.

— А что вы собираетесь делать? — поинтересовалась девушка, с беспокойством глядя на его палочку.

— Я попытаюсь проникнуть в ваше сознание, — тихо ответил декан Слизерина. — Теперь соберитесь. Легилименс!

Блэк не успела приготовиться, собраться с силами – профессор не стал ждать. Кабинет поплыл перед глазами, исчез; образы замелькали в ее мозгу, словно в ускоренном фильме, такие яркие, что полностью заслонили окружающее.

Ей пять лет, она бежит по дорожке за своей магловской подружкой, с которой они познакомились в Лондонском парке, куда впервые в жизни ее привела мать. Девочка едет на новеньком красном велосипеде, а Делия лопается от зависти, потому что такой чудной штуки у нее никогда не было.

Ей девять, и какие–то дворовые мальчишки–маглы, случайно забрели в Годрикову Впадину и увидели, как она колдует. Издевались над ней, говоря, что она сумасшедшая, потому что без всяких телодвижений, только одним взглядом, девочка могла заставлять предметы двигаться.

Вот она выигрывает свой первый в жизни матч по квиддичу.

Мать дарит ей на Рождество скоростную метлу «Молнию».

Эльф Динки предупреждает ее об опасности.

Запретный лес, огромный пес, она и Поттер.

Падение с метлы.

В гостиной к ней подходит Малфой, она направляет на него свою палочку…

«Нет, — раздался голос у нее в голове, когда воспоминание о Драко стало ярче, — ты этого не увидишь, ты этого не увидишь, это только мое».

Делия почувствовала острую боль в колене. Перед глазами снова возник кабинет Снейпа, и она поняла, что упала на пол; колено больно ударилось о ножку профессорского стола. Она посмотрела снизу на профессора, тот опустил волшебную палочку и тер запястье. На запястье был красный рубец, как от ожога.

— Вы хотели защититься Обжигающими чарами? — прорычал декан.

— Нет, — со злостью ответила Блэк, поднимаясь с пола.

— Я так и подумал, — презрительно бросил профессор. — Вы впустили меня слишком далеко. Потеряли контроль.

— Вы видели все, что я видела? — с ужасом спросила Делия, хотя не была уверена, что жаждет услышать ответ.

— Мельком, — с кривой усмешкой произнес Северус. — Для первого раза не так плохо, как можно было ожидать, — он снова поднял палочку. — Под конец вам удалось остановить меня, хотя вы понапрасну тратили время и энергию на крики. Вы должны сфокусироваться. Отражайте меня мысленно, и вам не понадобится прибегать к помощи палочки.

— Я пытаюсь, — сердито возразила Слизеринка, — но вы не объясняете мне как.

— Не распускайтесь, Блэк, — пригрозил Снейп. — А теперь я хочу, чтобы вы закрыли глаза.

Делия злобно поглядела на него прежде, чем выполнить приказ. Вовсе не хотелось стоять с закрытыми глазами под нацеленной на нее палочкой профессора.

— Очистите сознание, Блэк! — скомандовал холодный голос. — Освободитесь от всех эмоций.

Но гнев разливался по жилам Делии, как змеиный яд. Освободиться от гнева? Легче оторвать себе ноги…

— Вы не слушаетесь, Блэк. Вам не хватает дисциплины.

Девушка попыталась прогнать все мысли – не думать, не вспоминать, не чувствовать.

— Давайте еще раз. На счет три. Раз… два… три… Легилименс!

Она заходит в купе к Ньюту Скамандеру.

Выбирает платье на Хэллоуин.

Танцует с Поттером.

Стоит в библиотеке, прижимаясь головой к шкафу, а холодные пальцы Малфоя сжимают ей шею.

— Н–Е–Е–ЕТ!

Блондинка опять стояла на коленях, обхватив лицо ладонями; в черепе такая боль, будто с него сдирают скальп.

— Встать! — скомандовал Снейп. — Встать! Вы не стараетесь, не прилагаете усилий. Вы впускаете меня в воспоминания, которых страшитесь, вы сами даете мне оружие!

На трясущихся ногах Блэк поднялась, убирая волосы со лба. Сердце колотилось так, словно перед ней парила сотня дементоров. Снейп был бледнее обычного и сердит, но и вполовину не так сердит, как Делия.

— Я… стараюсь… сопротивляться, — выдавила она сквозь стиснутые зубы.

— Я сказал вам: освободиться от эмоций.

— Да? Сейчас это затруднительно, — огрызнулась девушка.

— Тогда вы станете легкой добычей для Темного Лорда! — в бешенстве выкрикнул Северус. — Дураки, у которых душа нараспашку, которые не владеют своими чувствами, упиваются грустными воспоминаниями и так легко позволяют себя спровоцировать – одним словом слабые люди – у них нет никаких шансов противостоять ему. Он войдет в ваш ум, Блэк, как нож в масло!

— Я не слабая, — уверенно прошептала Делия. Ярость бушевала в ней так, что она готова была наброситься на своего декана.

— Так докажите это! Возьмите себя в руки! — рявкнул Снейп, вскидывая волшебную палочку. — Подавите гнев, владейте собою! Пробуем еще раз! Приготовиться! Легилименс!

Она сотрясается от рыданий перед Волан–де–Мортом.

Стоит на краю совятни.

Листает старую книгу в библиотеке.

— ХВАТИТ!

Она опять стояла на четвереньках в кабинете Снейпа, но в словах, только что сорвавшихся с ее уст, звучало торжество. Она встала под взглядом профессора, волшебная палочка была поднята. Похоже, в этот раз Северус снял заклятие еще до того, как Делия начала сопротивляться.

— Так что случилось, Блэк? — спросил он, пронзительно глядя на ученицу.

— Я видела… я вспомнила, — задыхаясь, говорила она. — Теперь я поняла…

— Что поняли?

Слизеринка ответила не сразу; она терла лоб, все еще наслаждаясь этим мигом ослепительного прозрения.

— Кольцо Салазара Слизерина… оно… было у Геллерта Грин–де–Вальда, — все еще тяжело дыша, лепетала Слизеринка. — Я вспомнила… когда–то я видела фотографию Грин–де–Вальда в дополнительной литературе по Истории Магии, и там… у него на руке… я не предала тому значения, и это было моей ошибкой.

Они смотрели друг на друга с яростью и непониманием. Колени у девушки снова задрожали, но ей было все равно. Снейп был взволнован, но заговорил нарочито равнодушным тоном:

— У мистера Грин–де–Вальда было достаточно много старинных вещей. И вы не можете быть уверенной, что это именно ваше кольцо. Я ясно выразился?

— Вполне, — раздраженно сказала Делия, коротко кивнув.

— Явитесь в пятницу, в то же время. Мы продолжим работу.

— Хорошо.

Ей не терпелось покинуть кабинет Снейпа и найти Блейза с Ребеккой.

— Каждую ночь перед сном вы должны освобождаться от всех эмоций. Вы должны очистить и опустошить сознание, добиться полного покоя. Понятно?

— Понятно, — произнесла она, хотя почти не слушала.

— И предупреждаю, Блэк: если вы не упражнялись, от меня это не укроется.

Делия подняла сумку, перекинула через плечо и заторопилась к выходу. Открыв дверь, она оглянулась на Снейпа: он стоял к ней спиной, перебирая какие–то пергаменты на столе. Делия молча вышла и прикрыла за собой дверь. В висках пульсировала острая боль.

***

Блейза и Ребекку она нашла в библиотеке – они трудились над громоздким домашним заданием Флитвика. Небо за окнами темнело. Остальные ученики, большей частью шестикурсники, сидели под лампами, уткнувшись носом в учебники, и лихорадочно царапали перьями. Их скрипу вторил скрип одной туфли мадам Пинс – она ходила между столами, угрожающе дыша в затылки, склоненные над ее драгоценными книгами.

Блэк познабливало, руки все еще дрожали, состояние было такое, как будто начиналась лихорадка. Сев напротив друзей, она увидела свое отражение в окне: лицо бледное, светлые волосы взлохмачены.

— Как прошло? — шепотом спросила Исмей и тут же с озабоченным видом: — Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо… не знаю, — Делия поморщилась, почесав переносицу. — Слушайте, я кое–что сообразила.

И она рассказала им о том, что увидела в кабинете у Снейпа и что из этого вывела.

— Так ты говоришь… — прошептал Блейз, потому что мимо со скрипом прошла мадам Пинс, — что ответы нужно искать именно там?

— Возможно, — так же тихо ответила Блэк, покачав головой. — Но Грин–де–Вальд был учеником Дурмстранга. Мне известно о нем не более, чем всем нам из учебников по Истории Магии.

— Значит, нам нужно найти того, кто знал его лично, — серьезно сказала Исмей.

— Погодите, а что насчет призрака собаки? — напомнила Делия, нахмурившись. — Что вы об этом думаете?

— Может быть, это предупреждение? Какой–нибудь знак или послание… — предположила Ребекка, поглядывая на снова проходившую мимо Ирму Пинс. — Тебе нужно обратиться к профессору Трелони.

— Чтобы я пошла к этой сумасшедшей… — скривилась блондинка.

— Другого выхода у тебя нет, — Исмей неопределенно пожала плечами.

— По–моему, мы не сможем выбраться из школы, — сокрушался Забини. — Тем более, кто нам поможет? У Грин–де–Вальда не было друзей.

— Приближаются Рождественские каникулы, а значит, мы сможем покинуть школу, — Делия наклонилась над столом так, чтобы только друзья могли ее услышать. — В Годриковой Впадине живет Батильда Бэгшот, она приходится ему двоюродной бабушкой. Думаю, мы сможем расспросить ее.

— Ура, мы едем к тебе в гости, — Забини и Исмей чуть ли не подпрыгнули от радости, и словив подозрительный взгляд от пары младшекурсников с Когтеврана, друзья лишь захихикали.

Делия в это время сильно провела обеими ладонями по лбу, словно пытаясь его разгладить.

— Делия, с тобой точно все в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась брюнетка.

— Все нормально, — она опустила руки. — Просто немного… мне не очень понравилась окклюменция.

— Думаю, любой бы ослаб, если в его ум вторгаются раз за разом, — посочувствовал Блейз. — Давайте пойдем в гостиную, там все–таки уютнее.

— Я, пожалуй, сразу спать, — пробормотала блондинка.

Добравшись до спальни, девушка сразу упала на кровать, не переодеваясь. Поняла, как же сильно она устала. Немного поворочалась, а затем резко провалилась в сон.

***

Все следующие три дня Делию мучил стыд, поскольку со времени их последнего урока со Снейпом она ни разу не практиковалась в окклюменции: она была уверена, что не сможет освободить сознание от посторонних мыслей, даже если будет стараться изо всех сил. Однако сомневалась, что Снейп сочтет это достаточным оправданием. Для облегчения совести он пыталась наверстать упущенное, сидя на других занятиях, но у нее ничего не получалось. Стоило ей затихнуть, чтобы изгнать из сознания все мысли и чувства, как Ребекка сразу же спрашивала, что с ней такое, да и вообще – попробуй тут отключись, когда преподаватели то и дело бомбардируют учеников контрольными вопросами. Так было на уроках Заклинаний, Трансфигурации и Защиты от Темных Искусств. На Истории Магии профессор Бинс с таким упоением рассказывал о правлении Грогана Стампа, что добрая половина Слизеринцев даже в ус не дула на его громкие возгласы, сопровождавшиеся рукоплесканиями о том, каким же справедливым был этот Стамп. На уроке Ухода за Магическими Существами девушка даже смогла искренне обрадоваться возвращению Хагрида. Лесничий демонстрировал им Нарлов – магических существ, которые были очень похожи на магловский ежей. Один из Нарлов по имени Нейбл, который вел себя очень дружелюбно по отношению к большинству Слизеринцев, выставил свои длинные иглы на Асторию Гринграсс, которая случайно наступила ему на лапу, когда гонялась за ним по загону.

После ужина, готовая к самому худшему, она направилась к Снейпу.

— Вы опоздали, Блэк, — холодно сказал профессор, когда девушка затворила за собой дверь. Надо сказать, она надеялась на более теплый прием. Снейп стоял спиной к ней, перебирая, как обычно, свои бумажки. Положив последний пергамент в папку, он повернулся к вошедшей лицом.

— Итак, — произнес он, — вы упражнялись самостоятельно?

— Да, — соврала Делия, на всякий случай не сводя глаз с ножки письменного стола.

— Ну, что ж, скоро мы это проверим, — спокойно заметил декан Слизерина. — Вынимайте палочку, Блэк.

Блондинка заняла свою обычную позицию – по другую сторону стола, лицом к Снейпу. Ее сердце сильно стучало – она все еще волновалась, что профессор узнает, что она не занималась и к тому же боялась, что ему вновь удастся извлечь у нее из памяти слишком многое.

— Итак, на счет три, — быстро сказал Снейп. — Раз… два…

Дверь кабинета со стуком распахнулась, и внутрь влетел Драко Малфой. Девушка сдавленно охнула.

«Только его здесь не хватало…»

— Профессор Снейп, сэр… ох, извините…

Малфой с удивлением переводил взгляд со Снейпа на Делию.

— Ничего, Драко, — успокоил его декан, опуская палочку. — Блэк здесь, чтобы поупражняться в защитных чарах.

На физиономии Малфоя вспыхнуло злобное удовлетворение.

— Я не знал, — проворчал он, ядовито ухмыляясь, и Блэк почувствовала, как у нее запылали щеки. Она дорого дала бы за то, чтобы выкрикнуть в лицо Малфою правду или, еще лучше, угостить его хорошеньким заклятием.

— Ну, Драко, так в чем же дело? — спросил Снейп.

— Профессору Флитвику нужна ваша помощь, сэр, — сказал Малфой. — Они нашли Монтегю, – кто–то из младшекурсников запер его в туалете на пятом этаже, а теперь не могут освободить, у него там явно что–то случилось.

— Монтегю сказал, кто это был? — осведомился Северус.

— Нет, сэр, у него вроде как в голове помутилось.

— Ну, что же, очень жаль, Блэк, — с сарказмом кинул профессор. — Придется вам некоторое время подождать меня тут.

Он повернулся и вышел из кабинета. Прежде, чем двинуться следом, Малфой за его спиной беззвучно произнес: «Защитные чары?» — и смерил блондинку презренным взглядом.

Сердито засунув палочку обратно в карман, Делия уселась в кресло и уставилась на старинные настенные часы, следя за каждым движением стрелки. Спустя двадцать минут пытливого ожидания девушка вся извелась. Но внезапно Снейп влетел в кабинет, размахивая своей мантией и одновременно вынимая волшебную палочку из кармана. Заметив, как он напряжен, Делия подавила в себе желание расспросить профессора о самочувствии Монтегю.

— Поднимайтесь, Блэк, — грозно приказал он. — Сейчас вы попробуете проникнуть в голову другого человека. Заклинание вам известно. Приступайте!

С пол минуты блондинка смотрела на профессора с таким выражением лица, будто он заставил съесть ее целую кастрюлю драконьего фарша. Продолжительно моргнув, она выдавила из себя:

— А что же будете делать вы? — так тихо, с опаской.

— Вы видите перед собой кого–нибудь другого, в чье сознание могли бы проникнуть? — с иронией поинтересовался он.

— Нет, сэр.

— Тогда чего же вы ждете?

Дрожащая рука девушки поднялась, кончик волшебной палочки был направлен прямо на профессора. Стараясь не думать ни о чем, она громко произнесла:

— Легилименс!

И тут же ее будто обдало волной кипятка. Делия в непонимании упала на колени, исподлобья поглядывая на Снейпа:

— Что это было?

— А вы думали, я так просто открою для вас свое сознание? — нарочито усмехнулся он. — Пробуйте снова.

Делия поднялась. Мысленно досчитала до трех и…

— Легилименс!

Ничего не произошло. Блондинка лишь сокрушенно выдохнула.

— Видите, Блэк? Вы не можете увидеть ни одного моего воспоминания, я закрываю их от вас, — почти торжествующе произнес он.

Девушка еле сдерживала себя, чтобы не закатить глаза.

— Мне кое–что непонятно, профессор…

Снейп вопросительно смотрел на нее.

— Когда Волан–де–Морт проник в мое сознание, я почувствовала, а когда это сделали вы…

— Я произнес заклинание невербально, — оборвал он на полуслове. — Вы были слабы и ничего не почувствовали.

— Урок окончен? — девушка закопошилась в своей сумке, убирая палочку.

— В понедельник, в это же время, — холодно произнес он. — И не опаздывайте, Блэк.

Делия кивнула и поспешила удалиться из кабинета.

***

Весело переговариваясь с Ребеккой и от души посмеиваясь над шуточками Блейза, Делия шла на ужин. Поднявшись из подземелий, они нашли коридоры школы весьма притихшими. Внезапно из–за угла выбежал первокурсник со Слизерина и с воплем бросился на Делию, хватая ее за руку. Указывая к дверям Большого зала.

— Скорее, — пропищал он. — Там… в Большом зале… ты должна это увидеть.

Друзья со всех ног кинулись за ним, а когда двери Зала отворились, девушка остолбенела.

Почти все ученики школы стояли в два тесных ряда возле стен. Злобные взгляды тут же воззрились на нее. Преподаватели толпились возле невысокой фигуры.

— Профессор МакГонагалл, вон она! — выкрикнул кто–то из массы студентов.

В Большом зале царила теперь полная тишина, та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены.

Декан Гриффиндора резко развернулась, а учителя отступили.

В самом центре помещения разъяренный Ньют Скамандер держал чуть ли не на весу Драко Малфоя, который, похоже, еле находился в сознании. Скамандер приставил к его горлу серебряный кинжал.

— СТОЯТЬ, ИЛИ ОН УМРЕТ!

Делия задыхается. Жмурится. Сильнее стискивает в руке палочку.

— Бросайте волшебные палочки, — крикнул он. — Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько у него чистая кровь!

Блэк мельком взглянула на друзей: они стояли, готовые к бою.

— Я сказал: бросайте! — неестественно провизжал он, крепче прижимая лезвие кинжала к горлу Драко. На коже выступили капельки крови.

— Ладно… — пролепетала блондинка, и они по очереди швырнули на пол волшебные палочки. Подняли руки в защитном жесте.

— Молодцы! — злорадно улыбнулся магозоолог. — А теперь… девчонка! Подойди ближе!

Сердце забилось как ошалелое, когда Слизеринка сделала первый шаг. Цепляется взглядом за лицо Малфоя. Он бледный, как сама смерть. Тяжело дышит. О попытках вырваться он, кажется, уже давно не думает.

— Драко… — губы почти не шевелятся. Но блондин улавливает этот жест. Невесомо кивает.

А Скамандер с каждой секундой все сильнее сжимает ему горло. Шаг. Еще шаг. И вот они стоят на расстоянии вытянутой руки.

— Отпустите его, и я сделаю все, что вы прикажете, профессор, — ее голос ровный и тихий. Она старается не показывать страха. Но держать спину прямо становится все сложнее. Огромные глаза девушки в ужасе вглядываются в белоснежное лицо Малфоя, который кажется таким изнуренным, словно сейчас упадет прямо здесь, не придерживай его руки Скамандера. На тонком лезвие кинжала медленно собирается новый сгусток крови.

Ее сердце заходится, заставляя давиться каждым сбитым вдохом. Дрожь. Она будто воплотилась в каждой клетке ее напряженного тела.

Блэк догадывается, что Ньют находится под действием заклятия Империо. Невольно сознание подбрасывает моменты из ночного кошмара.

«Волан–де–Морт поручил ему задание в школе, но профессор Скамандер этого не выполнил. И Темный Лорд отдал его своей змее.»

Какое–то время магозоолог злобно ухмыляется, словно раздумывая, какую же гадость сболтнуть, а затем произносит:

— Повелитель требует, чтобы ты…

Его последние слова потонули в раскатах другого голоса, разнесшегося в ее голове. Голос был высокий, холодный и ясный. Невозможно было определить, откуда он исходит: казалось, говорят сами стены. Но кроме нее его никто не слышал. Делия прижала ладони к ушам, силясь не согнуться пополам:

— Твои усилия тщетны. Ты не можешь противостоять мне. Но я не хочу тебя убивать. Так же я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников.

И снова Зал погрузился в тишину. Все головы повернулись, все глаза обратились на Делию, приковав ее к месту, словно тысячей невидимых лучей. Ученики удивленно перешептывались. Потом кто–то начал махать руками, подпрыгивая на носочках, чтобы его увидели:

— Хватайте ее!

Рыжеволосая Нина Эббот из Пуффендуя надула щеки, сложив руки на груди.

Делия не успела произнести и слова, как началось общее движение. Слизеринцы перед ней вскочили и, как один, повернулись – но не к Делии, а к Пуффендуйцам. За ними поднялись Когтевранцы, и почти в ту же минуту Гриффиндорцы. Все они стояли спиной к Блэк, глядя не на нее, а на Нину, и Делия, недоумевающая, пораженная и благодарная, увидела, как взвиваются волшебные палочки, извлекаемые из–под мантий и из рукавов.

— Благодарю вас, мисс Эббот, — сказала профессор Макгонагалл встревоженным голосом. — Вы первая покинете этот Зал в сопровождении мистера Филча. За вами пойдут остальные ученики вашего факультета.

Блэк услышал шум отодвигаемых скамеек, а затем топот Пуффендуйцев, толпой выходящих в дверь на другой стороне Зала.

— Когтевранцы, ваша очередь! — крикнула профессор МакГонагалл.

Однако многие вздрагивают, стоит главным дверям Большого зала распахнуться и с неистовой силой удариться о стены, издав тяжелый скрип. Все лица обращены к вошедшему. Северус Снейп, запыхавшийся, появился на пороге и тут же выставил палочку, направляя ее на профессора Скамандера. Преподаватели в ужасе отскакивают назад.

— А, профессор Снейп, — усмехается Ньют. — Вы как раз вовремя. Знаете, Темный Лорд настолько разочаровался в вас, что послал меня следить за этой девчонкой.

Сердце Делии останавливается. Только что оно вылетало наружу, пробивая дыру в глотке, а сейчас застыло. Ни одного движения. Этот миг замер.

— Отпустите Драко, я прошу вас… — хрипит, прижимая руки к голове. Не контролирует свои действия. И мысли.

Секунда–другая. Она упустила момент, когда Малфой отскочил от Скамандера, падая на пол. А в следующий миг время, будто кто–то ударил его в спину, полетело вперед, стараясь нагнать упущенные секунды.

— Профессор Снейп, нет! — дрожащий голос декана Гриффиндора.

Делия пыталась пробраться к Малфою. Но в следующее мгновение раздался свист волшебной палочки, рассекающей воздух. Вспыхнул изумрудный свет, который ослепил девушку, но она успела крепко прижаться к его телу, прежде чем по Залу разнесся бесчувственный высокий голос:

— Авада Кедавра!

Комментарий к Chapter XIV. Occlumency Lessons

прошу прощения за столь скудные описания и перенасыщенную диалогами главу :с эта часть была сосредоточена именно на общении персонажей, и я надеюсь, что смогла передать все их чувства хотя бы через диалоги.

спасибо, что остаетесь со мной и продолжаете оставлять отзывы/оценки на мою работу, мне очень приятно!

p.s. все так же волнуюсь насчет Малфоя: мне очень–очень важно ваше мнение о нем! А так же жду ваших предложений по поводу изменения описания фанфика в ЛС) Так же можете шепнуть мне во все то же ЛС, какая пара вам нравится больше: Гарри/Делия или Драко/Делия? На самом деле, мне безумно любопытно.

Приятного чтения :3

========== Chapter XV. The Burrow ==========

Губы Северуса Снейпа произносят непростительное заклятие. То, от чего остается только вздрогнуть. На мгновение ослепнуть от яркой вспышки, крепко прижимаясь к безжизненному телу. И погрузиться в настоящую, звенящую тишину, покрываясь липким, ударившим прямо в позвонок ужасом.

Сейчас. Все закончилось. Наконец–то.

***

Все перед глазами слишком медленно. И чувство такое, будто рот полон тины. И она вяжет, не дает сказать ни слова. Только легкие торопливо всасывают воздух. Крошечными порциями. От которых непроизвольно темнеет в глазах. И так пусто, что хочется закричать что есть силы, чтобы заполнить пустоту хотя бы этим. Руки судорожно пытаются нащупать опору, но лишь беспорядочно мечутся по деревянному полу, ощупывая каждую неровность.

Кажется, прошла целая вечность. Хочется надеяться, что самое страшное позади. И эта мысль набатом стучит в ее голове, пока чьи–то сильные руки не начинают трясти девушку, а слова, наспех произнесенные взволнованным голосом, наконец приобретают ясность:

— Делия, вставай! Нам нужно уходить!

В голове начинает гудеть, а одна часть и вовсе оглушена, будто погружена под воду, пульсирует, шумит. Делия понимает, что сильнее цепляется за своего спасителя, но пальцы не слушаются хозяйку, соскальзывают. Картинка перед глазами все еще как в тумане, но черные взлохмаченные волосы и пронзительный взгляд мигом приводят ее в чувства.

— Гарри?

Ее резко подхватывают и происходит то, чего она меньше всего ожидала: к горлу подступила тошнота, все закружилось, потеряло очертания, а в следующее мгновение она уже ощущала твердую поверхность под ногами.

Тело будто онемело: сил нет, хочется рухнуть на пол и забыться. Однако она, все еще придерживаемая с обоих сторон, стоит и, приоткрыв глаза, видит перед собой просторную светлую гостиную и совершенно незнакомых ей людей: маленькая полная женщина с добрейшим лицом. За руку ее держит худой, с приличными залысинами, высокий мужчина в очках. А позади маячат рыжие макушки. Рон, Фред и Джордж Уизли вышли ей навстречу, натянуто улыбаясь. Поверх их плеч был виден, как девушка поняла, еще один член большой семьи. Вот кто явился для Делии полной неожиданностью. Он был по виду крутой – другого слова не подберешь, – высокий и коренастый, длинные рыжие волосы собраны сзади в «конский хвост», в ухе – серьга, что–то вроде клыка на цепочке, одежда такая, что больше к месту на рок–концерте «Ведуньей», и, кроме того, ботинки сделаны не из обычной кожи, а из драконьей. Он торопливо скатывал в трубку длинный пергамент.

— Ах, как же я рада, что вы вернулись, — рыжая женщина заторопилась к ним, в порядке очереди обнимая Поттера и Люпина. Перед Делией она слегка замялась, новсе так же добродушно стиснула ее в объятиях.

— Как же ты повзрослела, Делия! — негромко сказала она, отходя от девушки на расстояние вытянутой руки, критически осматривая. — Так похожа на Сириуса.

Голос женщины дрогнул, и она тихо всхлипнула.

— И мы очень рады видеть тебя, Молли, — Римус Люпин, все это время старательно поддерживающий Блэк за локоть – отступил и медленно прошел к незнакомому мужчине.

— Ой, да я же забыла представиться, — спохватилась она, всплескивая руками. — Я Молли Уизли, а это мой муж Артур, — он неловко приобнял супругу за плечи. — Моих детей ты, наверное, уже знаешь.

— Д–Да, — выдавила из себя блондинка как можно вежливей, натягивая беспечную улыбку. — Очень приятно.

— А нам как приятно, что дочка Сириуса наконец посетила нас, — начала Молли, провожая всех в гостиную. — Присаживайтесь, скоро будем ужинать.

И она, коротко кивнув мужу, удалилась на кухню. Вся компания уселась на два больших дивана вокруг журнального столика.

— Где мы? — тихо спросила Делия у Фреда, что сел рядом с ней.

— У нас дома, — пожав плечами, ответил он.

Разговоры притихли, и мистер Уизли, сидевший напротив девушки, начал свою речь:

— Итак. Коротко введу в курс дела всех только что прибывших: Рождественские каникулы начались на неделю раньше из–за трагических событий в Хогвартсе – профессор Снейп по неизвестной нам причине совершил убийство одного из преподавателей. Выяснилось, что погибший Ньют Скамандер действовал под заклятием «Империо», что и повлекло за собой столь плачевные последствия, — Артур сделал небольшую паузу. Рядом Фред тяжело вздохнул. А сердце Делии пропустило удар. Ньюта Скамандера – такого юного и одаренного магозоолога больше нет. Темный Лорд успел загубить и его жизнь. От осознания того, что она так или иначе виновата в его смерти, становилось дурно. Блэк на секунду зажмурилась, но голос мистера Уизли вывел ее из оцепенения.

— Профессора Снейпа отстранили от должности на неопределенный срок, а профессор Люпин любезно согласился вновь вернуться в школу на должность преподавателя Защиты от Темных Искусств, — эти слова были произнесены с чувством удовлетворения и легкого ликования. Слизеринка, до глубины души пораженная, мельком взглянула на Люпина: он сдавленно улыбнулся на поддерживающее похлопывание по плечу от Нимфадоры Тонкс.

— Вчера ночью в банке Гринготтс случилась беда: из секретного сейфа Министерства Магии были украдены документы, что вызвало небывалый переполох. Мои коллеги допрашивают каждого гоблина. Я считаю, это дело рук Пожирателей Смерти. Сами–Знаете–Кто набирает силы, его ряды пополняются. Дамблдор говорит, что никогда еще наш мир не был в такой опасности. Война близко, и многие об этом знают, — мистер Уизли промокнул носовым платком испарину на лбу. Тяжело вздохнул. А Делию начала пробирать мелкая дрожь. Она старательно стягивала рукав свитера до самых кончиков пальцев. Моля Мерлина о том, чтобы никто из этих людей не заметил Метки.

В разговор встрял Люпин:

— Неизвестно, как долго продержится Хогвартс, — серьезно сказал он. — В кругу преподавателей и студентов находятся Его последователи. Мы можем доверять лишь единицам. И даже тогда у нас нет гарантии, что эти люди не окажутся предателями.

— Где теперь профессор Снейп? — участливо поинтересовался Джордж.

— Сбежал, — Люпин развел руками. — Меня не перестает удивлять тот факт, что Дамблдор ему доверяет.

— На это у Дамблдора имеются свои основания, — уныло произнес Артур. — Мы много раз предупреждали его, но…

— Артур! — миссис Уизли подошла к ним и остановилась, уперев руки в бока и переводя взгляд на виноватое лицо мужа. Теперь на ней был фартук в цветочек, из кармана которого торчала волшебная палочка. — Хватит нагружать детей! Идите скорее к столу, ужин готов.

Все дружно поднялись с диванов и отправились в след за миссис Уизли.

Кухня была маленькая и довольно тесная. В середине стоял выскобленный деревянный стол в окружении стульев. Делия села на краешек ближайшего стула и огляделась: на противоположной стене висели часы с одной стрелкой. Вместо цифр шли надписи: «Время чая», «Время кормить кур», «Опоздание» и тому подобное. На каминной доске стопки книг. Блэк прочитала на корешках: «Заколдуй себе сыр!», «Чары, применяемые при выпечке», «Как в одну секунду приготовить пир. Чудодейственная магия!». За мойкой на стене висело старенькое радио, которое вдруг заговорило. Блондинка даже подумала, что ослышалась. Диктор объявил: «Час волшебников. Начинаем выступление известной певицы, ворожеи Селестины Уорлок».

Хозяйка хлопотала у плиты, наполняя последние тарелки овощным рагу. Затем она коснулась грязной посуды в мойке волшебной палочкой, и та стала сама себя мыть, легонько позвякивая.

— Фред, Джордж… ну, почему не в руках? — вдруг крикнула миссис Уизли. Делия, а так же сидевшие рядом с ней Гарри и Нимфадора обернулись и миг спустя дружно нырнули под стол. Фред и Джордж приказали большому котлу с тушеным мясом, железной фляге со сливочным пивом, массивной доске для резки хлеба и лежащему на ней хлебному ножу отправиться к ним своим ходом. Закопченный котел проскользил по всему столу и резко остановился у самого края, оставив на деревянной поверхности длинную черную полосу. Фляга со звоном упала, расплескав повсюду свое содержимое. Нож соскользнул с доски и воткнулся, зловеще подрагивая, в стол в точности там, где пару секунд назад лежала правая ладонь Поттера.

— Ради всего святого! — взмолилась миссис Уизли. — Ну, зачем было это делать? Нет, с меня довольно. Если вам теперь можно использовать волшебство, это не значит, что надо махать палочками направо и налево!

— Мы просто время хотели сэкономить! — объяснил Фред. Бросившись к ножу, он не без труда выдернул его из стола. — Прости, Гарри, дружище. Мы не хотели.

Гарри и Тонкс от души хохотали. Делия, вяло улыбнувшись на подмигивание со стороны Фреда, неловко взяла в руки вилку и насадила на зубчики кусочек тушеной капусты. Что не говори, а домашняя еда мамы Уизли оказалась еще вкуснее, чем в Хогвартсе.

— Мальчики, — сказал мистер Уизли, возвращая котел в центр стола, — ваша мать права, вы теперь совершеннолетние и должны вести себя ответственно.

— Ни один из ваших братьев ничего подобного не делал! — бушевала Молли Уизли. Она с размаху поставила на стол новую флягу сливочного пива и пролила почти столько же.

— Билл не считал нужным трансгрессировать через каждые пять шагов! Чарли не пробовал заклинания на всем, что попадалось под руку! Перси…

Она резко умолкла и испуганно, не дыша посмотрела на мужа, чье лицо вдруг застыло.

— Давайте же есть, — быстро предложила Тонкс.

— Вид страшно аппетитный, мама, — похвалил ее, как Делия предполагала, старший сын и, положив на тарелку тушеного мяса, передал отцу большое блюдо через стол.

— Кушай на здоровье, Билл, — она потрепала его по голове. — Весь исхудал.

«Так вот как его зовут», — мысленно подметила блондинка.

Несколько минут стояла тишина, перебиваемая только постукиванием ножей и вилок о тарелки и поскрипыванием сидений под едоками. Потом миссис Уизли повернулась к Блэк:

— Делия, я вот что тебе хотела сказать: пока Джинни нет, займешь ее комнату, места там много. Твои вещи уже наверху, — она постаралась улыбнуться как можно искренней и уверенней, однако все так же перевела обеспокоенный взгляд на мужа.

— Э–э… Спасибо, миссис Уизли, — замялась Слизеринка.

Молли коротко кивнула ей в ответ.

Вскоре мистер Уизли, Билл и Люпин горячо обсуждали проблему гоблинов.

— Они пока темнят, — произнес Билл. — До сих пор не пойму, верят они, что Он возродился или нет. Могут, конечно, и нейтральную позицию занять. Отойти в сторону.

— Я уверен, что они никогда не встанут на сторону Сами–Знаете–Кого, — покачал головой мистер Уизли. — Они ведь тоже пострадали: помните это последнее убийство целой гоблинской семьи близ Ноттингема?

— По–моему, это зависит от того, что им предложат, — сказал Люпин. — И я не золото имею в виду. Если Он пообещает им вольности, в которых мы столетиями им отказывали, они могут на это клюнуть. Значит, с Рагноком, Билл, до сих пор ничего не получается?

— Он сейчас настроен не в пользу волшебников, — ответил Билл. — Все еще бесится по поводу Бэгмена, считает, что Министерство его прикрыло, ведь гоблины так и не получили от него назад свое золото.

Фред и Джордж, хохоча, уткнулись в кубки со сливочным пивом. Тонкс потешала близнецов, меняя по ходу ужина очертания своего носа. Каждый раз, сощуривая глаза и придавая лицу такое же напряженное выражение, как тогда в пабе, она то выращивала острый клюв, напоминавший нос Снейпа, то уменьшала его до размеров крохотного грибка, то выпускала из каждой ноздри по густому пучку волос. Судя по тому, что Фред и Джордж вскоре начали заказывать свои любимые носы, это было здесь обычным застольным развлечением.

— А можно теперь свиной пятачок?

Тонкс сделала пятачок, и у Делии, когда она подняла глаза, на миг создалось впечатление, что ей улыбается через стол чучело кабаньей головы, висевшее возле входа в небезызвестный хогсмидский паб. На Джорджа от хохота напала икота. Миссис Уизли встала, чтобы принести на сладкое большое блюдо с ревеневым пудингом.

Три порции пудинга с заварным кремом – и Делия почувствовала, что джинсы жмут ей в поясе. К тому времени, как она положила ложку, в общем застольном разговоре возникло затишье. Мистер Уизли сыто и размягченно откинулся на спинку кресла. Тонкс, вернув своему носу обычный вид, сладко позевывала.

— Не пора ли честной компании разойтись по спальням? — сонным голосом предложила миссис Уизли. — Фред, будь так любезен, покажи Делии ее спальню. Рон, поднимайтесь с Гарри наверх. Джордж, быстро спать!

Грозно сложив руки на груди, Молли начала разгонять детей по своим комнатам. Пожелав всем оставшимся доброй ночи, Делия последовала за Фредом на второй этаж. Она и не заметила, что Поттер все это время поднимался за ней, а когда Фред показал ей спальню и тяжело выдохнул, взглянув ей за спину, Гарри в пару шагов обогнал Делию. Подобно джентльмену пропустил блондинку вперед и захлопнул за ними дверь.

Возникло напряженное молчание. Слизеринка, смущенно осматривая чужую комнату, присела на широкую кровать, застланную мягким красным покрывалом с Гриффиндорским львом. Поттер в мгновение ока оказался подле нее, пронзительно вглядываясь в изумрудные глаза.

— Соизволишь объяснить, почему я здесь?

Делия сжала руки в кулаки. Гарри вздохнул так, будто другого вопроса и не ожидал. Блондинка сделала вид, что не заметила, пытливо дожидаясь ответа.

— Д–Да, конечно, — он потер переносицу. Вот черт. Делия невольно отметила про себя, что делает точно так же, когда волнуется. — Мы в Норе – дом семьи Уизли и по совместительству штаб–квартира Ордена Феникса. Единственное безопасное место, которое мне известно. Я не мог оставить тебя там, понимаешь? После того, как профессор Снейп произнес непростительное, началась общая паника. Я не знаю, кто из преподавателей доложил, но в Хогвартс тут же прибыл Люпин, он как раз таки состоит в этом Ордене. Малфои тоже появились, забрали своего умирающего сыночка.

Делия поморщилась. Плевать. Ей на него плевать – как иначе? А то, что она просила ополоумевшего Скамандера не трогать Малфоя, так это… это в приступе паники. Потому что из–за нее не должны страдать люди. Даже такой идиот, как Малфой.

— В Хогвартсе нельзя трансгрессировать, — напомнила она.

— Даже у бывших преподавателей школы есть привилегии, — Гарри, будто и не заметив, что девушка фыркнула, продолжил заговорщически тихо:

— Если хочешь, то можешь завтра же отправиться домой, каникулы начались.

— А ты?

— Я останусь здесь, не хочу к Дурслям, — он запнулся, заметив, как она, откидывая волосы назад, повернула к нему голову. Сердце Гарри забилось как ненормальное. Он уставился перед собой. Изо всех сил сдерживая естественный порыв. Ему хотелось опрокинуть ее на кровать и впиться в эти чертовы губы. Крепко прижать к себе. О, Мерлин, как же давно он не обнимал ее, не зарывался ладонями в светлые волосы, не вдыхал ее запах. Черт. Он почти зарычал от бессилия. И даже не сразу понял, что гнетущая тишина между ними была нарушена. Она что–то сказала.

— Что? — опомнился, до боли закусывая щеку изнутри.

— Тогда я тоже останусь, — на выдохе произнесла она. Быстро. Словно боялась собственных слов. — С тобой.

Она хочет остаться. С ним. Мерлин. Он почти ликовал.

— Только… — черт. Нет. Не говори, что ты передумала. — Мне нужно в Годрикову Впадину. Всего лишь на пару часов, проверить кое–что.

Гарри застыл. Моргнул. Будто ее слова пробурили в его мозгу отверстие, через которое смысл сказанного наконец–то дошел до сознания. Он вглядывался в ее лицо с такой дотошной внимательностью, будто заметил в нем что–то, что удивило его.

— Как ты сказала? — удивление. Делия ощущала это недоумение всем своим существом.

— В Годрикову Впадину, — с нажимом повторила она. — Я там живу.

— Я там родился, — беззвучно бросил он. — И там умерли мои родители.

Он еще мгновение заискивающе всматривался в лицо девушки, а затем нахмурился.

Делия не поняла, зачем это сделала. Просто положила теплую ладонь ему на плечо, тихонько сжимая. Наверное потому, что слишком сильно ощутила – ему больно. Когда он поднял руку, она зажмурилась, ожидая толчка. Верно. Он оттолкнет ее после всего, что она наговорила ему в пабе. Он должен был поступить именно так. Но его рука лишь опустилась на ее затылок, неуверенно зарываясь пальцами в густые волосы. Слизеринка замерла, распахнув глаза. Глядя в темный свод потолка над их головами.

А в следующую секунду… где он только взял смелость, глупость, наивность, чтобы сделать это. Окончательно приблизиться к ней, просунуть ладони под опущенные руки и прижаться к ее груди, уткнувшись носом в крупную вязку свитера. Ощутить, как напрягается все ее тело.

Он окаменел, когда Делия в ответ крепко обняла его, приглаживая лохматые черные волосы.

— Мы должны отправиться туда, — тихий голос прямо ему в ухо. Искаженный несвойственной ей нежностью, от которой он на мгновение перестал дышать. — Завтра.

— Да, — ответил, цепляясь за ее свитер ледяными пальцами.

— Попросим кого–нибудь из старших трансгрессировать вместе с нами, — теплое дыхание касалось его шеи.

— Билла. Он не станет задавать лишних вопросов, — прошептал Гарри прижатыми к ее ключицам губами. И ощутил тихий выдох. Она согласно кивнула.

Им чертовски было это нужно. Нужно как воздух. Вот так просто. Рядом друг с другом.

— Пора спать, — севшим голосом произнесла она и спешно добавила: — Иди, тебя Рон будет искать.

Нехотя Гарри отстранился. Когда он уже собирался встать, тонкие пальчики крепко сжали его запястье.

— Спасибо за все, — пробормотала она, продолжая удерживать его на месте. Поттер заколебался. Часть его кричала, что именно сейчас он должен уйти, что это его долг, так будет лучше, но другая часть просто хотела остаться, ведь рядом с ней он ощущал странный покой. Он еще секунду сомневался, а затем прошептал:

— Спокойной ночи.

И, настойчиво высвободив руку, поспешил удалиться из спальни.

Только дверь захлопнулась, и девушка свободно выдохнула. Стянула с себя одежду, упала на кровать, накрываясь одеялом. Лежала на спине, рассматривая потолок. А потом прикрыла глаза и сама не заметила, как уснула.

***

Делия резко проснулась – глаза распахнулись, будто обладая собственной волей, и вздохнула с облегчением. Вскочила с кровати и бросилась разыскивать одежду в чемодане. Натянув рубашку вместо привычного теплого свитера, она яростно расчесала волосы, выдрав, наверное, с половину прядей. Уже взявшись за дверную ручку, она вновь остановилась, зажмурившись и сделав глубокий вдох, все же решительно распахнула дверь. Коридор был залит утренними лучами яркого солнца. Не оглядываясь по сторонам, Блэк принялась стремительно спускаться по лестнице, сосредоточившись на потрескавшемся дереве ступеней под ногами.

— Доброе утро, — тихий голос заставил ее подпрыгнуть. Билл Уизли стоял прямо перед ней, одетый в бордовую мантию (очень сдержанно в сравнении со вчерашним прикидом) и с забранными в хвост прядями волос. Он улыбался ей. Делия на одно короткое мгновение ощутила острый укол разочарования – а вдруг он напрочь откажется переместить их с Гарри в Годрикову Впадину? Предательский румянец тут же залил ее щеки.

— Доброе… — голос дрожал, словно она пробежала сотню миль, а не просто спустилась по лестнице. Блондинка прокашлялась, стараясь избавиться от этой непривычной хрипоты.

— Идем? — он махнул ей рукой в сторону кухни, пропуская вперед.

— К–Конечно.

Они вошли на кухню, где застали миссис Уизли одну и в самом скверном расположении духа.

— Завтракать будем в гостиной, — обратилась она к вошедшим. — Я подумала, что кухня слишком тесная для десяти человек. Делия, не могла бы ты захватить тарелки? Артур и Гарри уже перенесли стол, а вилки и ножи возьми ты, Билл, — велела она сыну и, будучи не в духе, решительней, чем следовало, махнула волшебной палочкой, отчего яйца, лежавшие в тарелке, повылетали из скорлупы с такой энергией, что с гулким треском шлепнулись на раскаленную сковороду.

— О, господи! — воскликнула она, направив палочку на совок, который тут же выпрыгнул из угла и принялся шнырять по полу, собирая скорлупу. — Уж эта мне парочка! — гневно пробурчала она, доставая из буфета тарелки и кастрюли. — Не знаю, что с ними будет. Честное слово, не знаю! Никаких стремлений, кроме создания всевозможных неприятностей.

Она грохнула на стол объемистую медную кастрюлю и стала помешивать в ней волшебной палочкой, из которой потек сливочный соус.

— И ведь не потому, что у них мозгов нет, — раздраженно продолжала она, ставя кастрюлю на плиту и зажигая огонь следующим взмахом палочки. — Мозги–то у них есть, но они растрачивают их попусту. И если не возьмутся за ум, беды не миновать! Я получила из Хогвартса жалоб на их поведение больше, чем обо всех остальных вместе взятых. Помяните мое слово, это кончится Комиссией по злоупотреблению магией.

Миссис Уизли ткнула волшебной палочкой в сторону ящика с ножами, и тот, звякнув, открылся. Билл и Делия отпрянули в сторону – мимо них пронеслись ножи, пролетели через кухню и стали резать петрушку, которая до этого лежала в раковине.

— Понятия не имею, где мы допустили ошибку, — пожала плечами миссис Уизли, отложила волшебную палочку и полезла за другими кастрюлями. — Одно и то же год за годом, одна выходка лучше другой. Ничего не желают слушать… О, боже, ОПЯТЬ!

Палочка, которую она взяла со стола, вдруг с громким писком стала гигантской резиновой мышью.

— Опять эти дурацкие палочки! — закричала миссис Уизли. — Сколько раз я им говорила: не разбрасывайте их где попало!

Молли схватила настоящую волшебную палочку, обернулась и увидела, что от соуса на плите повалил дым.

— Пойдем накрывать на стол, — позвал Билл Делию, взяв побольше столовых приборов. Блэк держала в руках десять тарелок. Покинув миссис Уизли, они прошли в гостиную.

— Что случилось? — тихо поинтересовалась блондинка, когда они раскладывали столовые приборы.

— Ириски «Гиперъязычки», — сияя, объяснил Уизли. — Фред с Джорджем изобрели, все искали, на ком бы попробовать, и тут под руку попался Рон. Они нарочно уронили конфету на втором этаже возле его спальни. Понятное дело, что он ее подобрал. И язык у него вырос длиной в четыре фута. Все вместе укорачивали, пока ты спала, — Билл засмеялся, а девушка невольно покраснела.

— Сейчас все хорошо? — она тоже улыбалась, представляя, какой у Рона был длинный язык.

— Обиженный заперся у себя в комнате, — он пожал плечами. — Ничего, к обеду отойдет.

— Билл, — девушка замялась, боязно поглядывая на Уизли. — У меня есть к тебе просьба.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Я не могу тебе сказать для чего, но мне и Гарри сегодня же нужно в Годрикову Впадину, — блондинка сглотнула. — Буквально на пару часов. На самом деле, я там живу. Но я не буду заглядывать домой, мне хочется увидеться с одной женщиной.

Она выглядела смущенной, еще больше, чем прежде. Хмурила брови и, не выдерживая его изучающего взгляда, поспешила опустить голову. Рассматривала пол, будто ища в нем поддержки.

— Делия, — пауза. — Скажи честно, у тебя все нормально?

Она уже открыла рот, чтобы ответить твердым «конечно», но Уизли перебил ее:

— Правда, Делия. У тебя все нормально?

Сжала губы, решительно кивнула. Билл выдохнул.

— Хорошо, трансгрессируем туда сразу же после ужина. Незачем тянуть, — согласился он.

Девушка мысленно ликовала. Она потерла переносицу, продолжая улыбаться.

— Миссис Уизли не будет против? — с надеждой спросила Блэк, пряча рвущуюся наружу радость.

— Совсем нет, — Билл положил возле тарелки последнюю ложку. — Даю честное слово.

— Спасибо тебе, — тихо произнесла она, а в следующую секунду в гостиную вошли близнецы, мистер и миссис Уизли. Молли опять выговаривала беспечным сыновьям, каждому в порядке очереди дав хороший подзатыльник.

— Фред и Джордж, если еще хоть раз подсунете Рону вашу ерунду, вы все каникулы будете заперты дома и ни о какой поездке в Румынию можете не мечтать! — яростно цедила она сквозь зубы. Гневу ее, казалось, не будет конца. И только охрипнув, она повернулась к Биллу и Делии, которые попятились от нее в страхе.

— Ой, детки мои, уже накрыли? Какие молодцы! — она прижала руки к груди. — Садитесь, сейчас будем завтракать, — улыбнулась хозяйка и с этими словами поспешила звать остальных.

Через пару минут за миссис Уизли в гостиную прошли Римус под руку с Нимфадорой, зевающий Гарри и злющий Рон. Последний бросил на близнецов убийственный взгляд и сел рядом с матерью.

— Ну, как, уговорила? — тихо поинтересовался Поттер у Слизеринки, присаживаясь рядом с ней. Тут же Джордж навострил уши, загадочно поглядывая в их сторону.

— Да, — так же шепотом ответила она и принялась за глазунью. Завтрак прошел в бурном обсуждении ближайшей поездки близнецов в Румынию на Рождество. Из разговора Делия смогла понять, что старший брат Рона – Чарли живет в провинциальном городке близ Бухареста и разводит драконов. Вот почему Блэк все время казалось, что кого–то не достает: Перси и Джинни, после происшествия в Хогвартсе, сразу же трансгрессировали и сейчас находятся там. Что касается Рональда, тот напрочь отказался ехать и хотел все каникулы провести с Гарри и Биллом в «Норе». Его родителей такой расклад вполне устраивал.

— Ох, как я устал, — сладко зевнул Джордж, положив на тарелку нож с вилкой. — Пойду–ка посплю…

— Нет, не пойдешь, — оборвала его матушка. — Ты не спал всю ночь по собственной глупости. Не нужно было придумывать свои приколы. А теперь ступай в сад, пора выдворить гномов. Они опять все заполонили.

— Но мама…

— И вы оба пойдете, — посмотрела она на Фреда с Роном и прибавила, обратившись к Гарри и Делии: — А вы, мои хорошие, ступайте наверх, отдыхайте. Загляните в библиотеку, может, найдете что–нибудь интересненькое.

— Можно нам пойти с Роном? Хочу посмотреть, как выдворяют гномов. Я этого никогда не видел, — поспешил сказать Гарри, у которого желания читать совершенно не было.

Делия быстро взглянула на Билла, и тот одобрительно кивнул.

— Ты очень добрый мальчик, Гарри, но выдворять гномов – скучная работа. Посмотрим, что об этом сказано у Себастьяна Мелкоховича, — миссис Уизли взяла с каминной полки увесистый том.

— Но мы знаем, как их выдворять, — запротестовал Джордж.

Гарри взглянул на обложку книги. На ней красивыми золотыми буквами было выведено: «Себастьян Мелкохович. Домашние вредители. Справочник». Здесь же красовалась и большая фотография автора: миловидное лицо, обрамленное светлыми локонами, ярко–голубые глаза. По обычаю волшебной страны, лицо было живое, глаза весело, если не сказать нахально, подмигивали.

— Ах, он прекрасен! — воскликнула миссис Уизли. — А как знает свой предмет – домашних вредителей. Это замечательная книга.

— Мама его обожает, — нарочито громко прошептал Фред.

— Не говори глупостей, — сказала Молли, порозовев. — Ну, ладно, если вы знаете лучше Себастьяна Мелкоховича, как обезгномить сад, идите и работайте. И если хоть один гном останется, пеняйте на себя.

Зевая и ворча, братья поплелись в сад. Гарри и Делия пошли за ними. Участок был большой и запущенный, какой, по мнению Гарри, и должен быть. Дурслям он, конечно бы, не понравился: слишком много неубранного снега, но зато каменную ограду осеняли искривленные узловатые ветви старых деревьев, на клумбах – жалкие остатки засохшей травы. По дорожке прошли к большим грудам снега, где гномы рыли свои ямки.

— У маглов тоже есть гномы, — сказал Рону Гарри.

— Разве это гномы! Я их видел, — нырнув чуть ли не с головой в сугроб, проговорил Рон. — Маленькие, толстые, похожие на Санта–Клауса, в руке удочка…

Сугроб дернулся, послышался шум отчаянной схватки, и Рон выпрямился, держа что–то на весу в одной руке.

— Вот он – настоящий гном, — торжественно произнес он.

Делия захихикала, прикрывая рот рукой. Она все это время наблюдала, как нелепо Рональд доставал гнома из норы.

— Крути меня! Крути! — верещало что–то, слегка напоминавшее человека. На кого, на кого, а на Санта–Клауса этот гном решительно не походил. Он был маленький, как бы сшитый из кожи, большая, шишковатая, совершенно лысая голова – точь–в–точь крупная картофелина. Рон держал его на расстоянии вытянутой руки, а тот извивался, стараясь лягнуть Рона твердой, как кремень, ступней. Рональд ловко перехватил его за лодыжки и перевернул вниз головой.

— Старайся делать то же самое, — посоветовал он Гарри и, высоко подняв гнома, начал размашисто его раскручивать («Крути меня!») , как лассо. Прочитав в лице Гарри ужас, рыжий прибавил: — Ему это не повредит. Только голова закружится, и он не сможет найти обратной дороги к себе в нору.

С этими словами Рон выпустил его из рук, гном пролетел метров пять и шмякнулся где–то за изгородью.

— Близковато! — оценил Фред. — Спорим, я доброшу своего вон до того пня.

Гарри очень скоро перестал жалеть бедных гномов. Своего первого гнома он решил перебросить через изгородь без раскрутки. Но тот, почуяв слабину новоявленного гонителя, изловчился впиться острыми как бритва зубами в палец Гарри. Отодрать его оказалось не так–то просто.

— Славненький был гном, — заметил кто–то из братьев, — мог бы улететь метров на десять.

Скоро воздух наполнился тучей летящих гномов.

— Наши гномы глуповаты, — заметил Джордж, схватив сразу пятерых. — Услышат, что началось выдворение, так и лезут на поверхность. Нет, чтобы забиться поглубже в снег.

Скоро в саду столпилось десятка два изгнанников, и они длинной вереницей, ссутулив плечики, побрели прочь.

— Они вернутся, — вздохнул Ронни, наблюдая, как гномы один за другим исчезают за забором, проваливаясь в снег. — Им у нас нравится. Отец к ним так добр, говорит, что они забавные.

Вдруг входная дверь хлопнула, и на пороге появился Билл. Он махнул им рукой:

— Фред, Джордж и Рон, вас мама зовет, — крикнул он. — Идите скорее, иначе опять ворчать будет.

Недовольно хмыкнув, ребята все вместе поплелись в дом, стряхивая с курток липкий снег.

После выдворения гномов близнецы занялись уборкой. Под присмотром матери Фред и Джордж перебирали шкафы, тщательно вытирали пыль с полок и даже выгнали настырное серое привидение с чердака.

Все послеобеденное время Гарри и Делия провели в семейной библиотеке Уизли. Они рассматривали книги, смеялись и обсуждали сказку про Поганку, которая полюбилась им обоим. Гарри непременно решил одолжить книгу с волшебными сказками у Рона.

В Годрикову Впадину решено было отправиться под покровом ночи, когда после ужина все разойдутся по своим спальням.

Воспользовавшись заклятием Незримого расширения, Делия сложила в свою сумочку все необходимое на случай, если им с Гарри вдруг придется задержаться в деревне. Накинув на плечи пальто, девушка спустилась в гостиную, где Молли Уизли уже хлопотала над ужином.

— Миссис Уизли, мне бы очень хотелось прогуляться перед сном, вы не будете против? — осторожно поинтересовалась девушка, захватив в руки столовые приборы.

— Что ты, девочка моя, — она всплеснула руками, добродушно улыбаясь. — Конечно, после ужина можешь выйти в сад. Только будь осторожна: я не уверена, что ребята выгнали всех гномов, а в вечернее время эти проказники опаснее всего.

Блондинка кивнула.

Вскоре стол ломился от вкусностей, и в гостиной царила шумная дружеская атмосфера.

— А куда подевались Тонкс и Люпин? — спросил Джордж, пережевывая кусочек отменного стейка.

— Трансгрессировали в Лондон. У Римуса появились неотложные дела, — объяснил мистер Уизли.

После трапезы Слизеринка помогла Молли убрать посуду со стола и навести порядок на кухне. Многие разошлись по своим комнатам, а Гарри и Билл, откинувшись на спинку дивана, играли в волшебные шахматы. Дождавшись, пока миссис Уизли поднимется наверх, Гарри, Делия и Билл тихо удалились из дома. На всякий случай они вышли с участка и остановились только там, где из окон «Норы» их никто не смог бы увидеть.

— Не знаю, что вы задумали, но я даю вам ровно три часа. И дайте мне знать, если вдруг понадобится еще время, — быстро произнес Уизли. Поттер и Блэк согласно кивнули. — Возьмите меня за руку.

Наспех они схватились за его предплечье и провалились в знакомую удушливую тьму.

Комментарий к Chapter XV. The Burrow

дайте мне знать, что Вам нравится! ваше мнение мне необходимо!

спасибо, что читаете :)

========== Chapter XVI. Godric’s Hollow ==========

Комментарий к Chapter XVI. Godric’s Hollow

выкладываю в надежде на то, что Вам понравится!) оставляйте отзывы, они очень бодрят и дают стимул к дальнейшему написанию работы) приятного чтения!

О, род, недужный род!

Не заживает рана,

Не высыхает кровь!

О, горя нескончаемая боль!

О, злая тяжесть муки бесконечной!

Пусть дом ни от кого

Не ждет целебных зелий.

Он сам себя спасет

Кровавою враждой.

О том поют

Согласным хором боги преисподней.

Так внемлите мольбам, помогите беде,

Этим детям, о боги подземных глубин,

Ниспошлите им, боги, победу!

Эсхил. Жертва у гроба.

***

Чувствуя, как сердце колотится где–то в горле, Делия открыла глаза. Они с Гарри стояли, держась за руки, посреди заснеженной дороги. В темно–синем небе слабо мерцали первые звезды. По сторонам узенькой улочки виднелись домики, украшенные к Рождеству. Чуть впереди золотистый свет уличных фонарей указывал центральную площадь деревушки.

— Я надеюсь, что вы не зря меня сюда вытащили, — сказал Билл. — Если вам понадобится еще время, свяжитесь со мной.

— Но как? — блондинка потерла ладони, выпуская изо рта струйку пара. Уизли спешно отдал Гарри какой–то предмет.

— Это «Связноскоп» – изобретение моих гениальных братьев. Постучите по нему три раза, и я выйду на связь, — улыбнулся он. — Ну, ребята, удачи вам.

Он похлопал Поттера по плечу и с громким хлопком исчез.

Немного потоптавшись, они несмело пошли вперед. Морозный воздух обжигал лицо. Любой из коттеджей, мимо которых они проходили, мог оказаться тем самым, где когда–то жили Джеймс и Лили. Гарри разглядывал парадные двери, засыпанные снегом крыши, крылечки и пытался понять, помнит ли он их, зная в глубине души, что это невозможно, ведь ему едва исполнился год, когда его забрали отсюда. Он даже не был уверен, можно ли еще увидеть их прежний дом. Гарри не знал, что происходит после смерти людей, на которых было наложено заклятие Доверия.

Вдруг улочка свернула влево, и перед Гарри с Делией открылась уютная деревенская площадь. Вся она была увешана гирляндами разноцветных фонариков, посередине высился обелиск, его частично заслоняла покачивавшаяся на ветру рождественская ель. Рядом виднелись несколько магазинчиков, почта и паб; на дальней стороне площади драгоценными каменьями сияли цветные витражи в окнах маленькой церкви. Ноги скользили на плотно утоптанном за день снегу. Через площадь спешили во всех направлениях жители деревни, мелькая в свете уличных фонарей. Когда открывалась дверь паба, оттуда доносились музыка и смех; из церквушки послышался рождественский хорал.

— Гарри, а ведь сегодня сочельник! — воскликнула Блэк.

— Разве?

— Точно, сочельник, — сказала Делия, не отрывая взгляда от церкви. — Они, наверное, там, да? Твои мама и папа… вон кладбище, за церковью.

Гарри охватило чувство, скорее похожее на страх. Оказавшись так близко к цели, он уже не знал, хочет ли в самом деле увидеть их могилы.

Девушка, видно, почувствовала, что с ним происходит, – она схватила его за руку и потянула вперед, в первый раз взяв на себя инициативу. Посреди площади она вдруг остановилась.

— Гарри, смотри!

Делия показывала на обелиск. Стоило им приблизиться, как он преобразился. Вместо стелы с множеством имен перед ними возникла скульптура. Трое людей: взлохмаченный мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у нее на руках. На головах у всех троих белыми пушистыми шапками лежал снег. Гарри подошел вплотную, вглядываясь в лица родителей. Он и представить себе не мог, что им поставлен памятник. Так странно было видеть самого себя в виде каменного изваяния. Счастливый, веселый малыш без шрама на лбу.

— Пошли, — буркнул Поттер, насмотревшись, и они снова повернули к церкви.

Переходя через дорогу, Гарри оглянулся через плечо – статуи опять превратились в обелиск. Ближе к церкви пение слышалось громче. У Поттера перехватило дыхание, ему так ярко вспомнился Хогвартс: Пивз, распевающий похабные песенки на мотив хоралов, прячась в пустых доспехах, двенадцать рождественских елей в Большом зале, Дамблдор в шляпе с цветами, которую он достал из хлопушки, Рон в свитере ручной вязки.

На кладбище вела узенькая тропинка. Делия как можно тише отворила калитку, и они с Гарри протиснулись внутрь. По обе стороны скользкой дорожки перед входом в церковь лежали сугробы нетронутого снега. Гарри и Делия обошли здание кругом, оставляя за собой глубокие борозды и стараясь держаться в тени под ярко освещенными окнами. За церквушкой тянулись ряды надгробий, укрытых голубоватым снежным одеялом в крапинках алых, золотых и зеленых искр от озаренных витражей. Гарри подошел к ближайшей могиле, стискивая волшебную палочку в кармане куртки.

— Смотри, здесь какой–то Эббот – может быть, дальний родственник Нины.

— Тише ты! — шикнула блондинка. Они побрели дальше среди могил, увязая в снегу, нагибаясь, чтобы рассмотреть надписи на старых надгробиях, то и дело всматриваясь в темноту – не следит ли кто за ними.

— Гарри, сюда!

Делия отстала от него на два ряда; проваливаясь в снег, Поттер вернулся к ней. Сердце быстро стучало в груди.

— Они?

— Нет, но ты посмотри.

Она показывала на темный надгробный камень. Гарри наклонился и разглядел на мерзлом, в пятнах лишайника граните надпись «Кендра Дамблдор», даты рождения и смерти, а чуть пониже «и ее дочь Ариана». Еще на камне было выбито изречение из Библии: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

Значит, Дамблдоры действительно жили здесь, а некоторые и умирали. Увидеть могилу своими глазами было хуже, чем просто услышать обо всем. Гарри невольно подумал, что у них обоих с Дамблдором глубокие корни на этом кладбище, а ведь он и не подумал рассказать ему об этом. Они могли вместе навещать могилы своих родных. Ему вдруг представилось, как они с Дамблдором приходят сюда вдвоем. Как это объединило бы их, как важно было бы для Гарри. Но для директора, как видно, ровно ничего не значило, что близкие им люди лежат на одном и том же кладбище, – так, пустячное совпадение, ведь он даже не рассказал Гарри, что жил здесь.

Блондинка наблюдала за Поттером, и он был рад, что его лицо оказалось в тени. Он еще раз прочел надпись на надгробии: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Он не мог понять, что означают эти слова. Наверное, их выбирал сам Дамблдор, оставшийся главой семьи после смерти матери.

— А он точно не говорил… — начала Делия.

— Нет, — отрезал Гарри. — Давай искать дальше.

Он отвернулся, жалея, что увидел этот камень; неприятно было замутнять обидой минуту высокого волнения. Почти сразу Блэк снова позвала из темноты:

— Сюда! Ой, нет, прости. Мне показалось, что тут написано «Поттер».

Она смахнула снег с потрескавшегося замшелого камня, присмотрелась, нахмурив брови.

— Гарри, подойди–ка на минуточку.

Он не хотел опять отвлекаться и полез по снегу крайне недовольный.

— Что?

— Гляди, что я нашла!

Могила была очень старая, запущенная, Гарри с трудом разобрал имя. Делия указала на знак, выбитый чуть ниже.

— Странный символ, не находишь?

Поттер вгляделся: изображение сильно стерлось, имя почти не читается, но вроде там действительно что–то вроде треугольника.

— Это не руны, — с сомнением бросил он.

Делия зажгла огонек на конце волшебной палочки и осветила имя на надгробии.

— Тут написано Иг… Игнотус, кажется.

— Я пойду поищу родителей, ладно? — сказал Гарри и двинулся дальше; а Блэк так и осталась стоять, согнувшись над заброшенной могилой.

То и дело ему попадались знакомые по Хогвартсу фамилии вроде Эббот. Иногда рядом оказывались несколько поколений одной и той же семьи – судя по датам, можно было предположить, что тот или иной род прервался или переехал из Годриковой Впадины. Гарри уходил все дальше среди могил и каждый раз, приближаясь к очередному надгробию, замирал от волнения и ожидания. Темнота и тишина вдруг словно сделались глубже. Он огляделся, невольно подумав о дементорах, но тут же сообразил, что пение в церкви смолкло, болтовня прихожан затихает вдали, на деревенской площади. Кто–то погасил огни в храме. В третий раз из темноты донесся звонкий голос Делии:

— Гарри, они здесь… совсем рядом.

Поттер понял по интонации, что на этот раз там его папа и мама. Он пошел на голос, чувствуя, что какая–то тяжесть сдавила грудь. Такое же чувство было у него, когда умер Седрик, – горе физически тяжелым грузом придавило сердце и легкие. Могила оказалась всего через два ряда от Кендры и Арианы. Надгробие было из белого мрамора, как и у Дамблдоров, оно словно светилось в темноте, так что читать было легко. Гарри не пришлось опускаться на колени, ни даже наклоняться, чтобы прочесть выбитые в камне слова.

«Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года – 31 октября 1981 года.

Лили Поттер. 30 января 1960 года – 31 октября 1981 года.

Последний же враг истребится – смерть.»

Гарри читал медленно, словно у него больше не будет возможности понять смысл надписи. Последние слова он произнес вслух.

— «Последний же враг истребится – смерть»… — жуткая мысль вдруг обдала его холодом. — Это ведь лозунг Пожирателей Смерти. Почему он здесь?

— Тут совсем не тот смысл, что у Пожирателей Смерти, Гарри, — мягко сказала она. — Имеется в виду… ну, ты знаешь… жизнь после смерти.

«Но они не живые, — подумал Гарри. — Их нет!» Пустые слова не могут изменить того, что бренные останки его родителей лежат здесь, под снегом и камнем, ничего не ведающие, ко всему равнодушные. Вдруг полились слезы, он не успел их удержать; горячие, обжигающие, они мгновенно замерзали на щеках и не было смысла вытирать их. Пусть текут, что толку притворяться? Гарри стиснул зубы, уставившись на снег, скрывающий место последнего упокоения Лили и Джеймса. Теперь от них остались только кости или вовсе прах, они не знают и не волнуются о том, что их живой сын стоит здесь, так близко, и его сердце все еще бьется благодаря их самопожертвованию, хотя он уже готов пожалеть, что не спит вместе с ними под занесенной снегом землей.

Девушка взяла его за руку и крепко сжала. Он не мог на нее смотреть, только стиснул ее ладонь в ответ и судорожно глотнул ночной воздух, изо всех сил стараясь снова овладеть собой. Нужно было что–нибудь им принести, как же это он не подумал, а тут, на кладбище, кругом только голые, замерзшие ветки. Но Делия повела волшебной палочкой, и перед ними расцвелвенок рождественских роз. Гарри подхватил его и положил на могилу. Как только выпрямился, сразу захотелось уйти; он ни минуты больше не мог здесь выдержать. Гарри положил руку Делии на плечи, а она обхватила его за талию, и оба молча пошли прочь, по глубокому снегу, мимо матери Дамблдора и его сестры, мимо темной и тихой церкви к узенькой, невидимой вдали калитке.

— Так с кем ты хотела увидеться? — отрешенно поинтересовался Гарри, загребая носком кроссовок снег.

— С Батильдой Бэгшот, — тихо ответила Слизеринка.

— Историк магии? — он поднял на нее удивленный взгляд. — Она здесь?

— Я так думаю, — девушка крепче прижалась к Гарри. — Батильда – двоюродная бабушка Геллерта Грин–де–Вальда, а мое кольцо, — она тяжело вздохнула, — являлось его собственностью, я точно знаю.

— Он ведь не был учеником Хогвартса, — сомнительно произнес Поттер.

— Не был, — Блэк согласно кивнула. — Поэтому я и пытаюсь выяснить, каким образом кольцо Салазара Слизерина связано со студентом Дурмстранга, и как оно оказалось у Волан–де–Морта.

Поттер лишь хмыкнул.

— Гарри, стой!

— В чем дело?

Они только что поравнялись с могилой неведомого Эббота.

— Там кто–то есть. Кто–то на нас смотрит, я чувствую. Вон там, где кусты.

Они застыли на месте, держась друг за друга и всматриваясь в плотную черноту, окаймляющую кладбище. Гарри ничего не мог разглядеть.

— Ты уверена?

— Я видела, там что–то шевелилось, слово даю.

Вдруг Поттер вспомнил «Историю Магии» – считается, что на кладбище обитают привидения. Что, если… но тут он услышал шорох и увидел, как с потревоженной ветки куста осыпается снег. Призраки не могут передвигать снег.

— Кошка, — решил Поттер, подождав еще пару секунд, — или птица. Будь там Пожиратель Смерти, мы были бы уже мертвы. Все равно пошли отсюда.

Уходя с кладбища, они постоянно оглядывались. Гарри на самом деле чувствовал себя совсем не так оптимистично, как старался показать Делии, и был очень рад наконец добраться до калитки и ступить на скользкую мостовую. В пабе толпилось еще больше народу, чем раньше; там дружно распевали тот же самый хорал, который звучал в церкви. Гарри подумал было, не укрыться ли им в пабе, но не успел ничего сказать, как девушка прошептала: «Сюда», — и потянула его в темную улочку, ведущую к окраине деревни в направлении, противоположном тому, откуда они прибыли. Уже было видно, где кончаются дома и дорога выходит на открытое место. Поттер с Блэк прибавили шагу. В окнах домов сверкали разноцветные огни, на занавесках виднелись силуэты рождественских елок.

— Как нам найти дом Батильды? — спросила Делия. Она чуть–чуть дрожала и все время оглядывалась через плечо. — Я никогда в жизни не видела ее здесь. Гарри, ты как думаешь? Гарри!

Они остановились у калитки и смотрели, запрокинув головы, на разрушенный дом, который когда–то, наверное, не отличался от соседних коттеджей. Очевидно, заклятие Доверия умерло вместе с Джеймсом и Лили. Живая изгородь успела здорово разрастись за пятнадцать лет, прошедших с того дня, когда Хагрид забрал маленького Гарри из развалин, что лежали среди высоких, по пояс, сугробов. Большая часть коттеджа устояла, хоть и была сплошь оплетена плющом и покрыта снегом, но правую часть верхнего этажа снесло начисто; Гарри был уверен, что именно там ударило отраженное заклятие.

— Мне не приходилось бывать в этой части деревни, мать редко выпускала меня со двора, — прошептала она. — Не понимаю, почему его не отстроили заново?

— Может, его нельзя отстроить? — он пожал плечами.

— Возможно, это как раны, нанесенные темной магией, их ведь нельзя исцелить.

Он высунул руку из кармана и взялся за ржавую, запорошенную снегом калитку – не для того, чтобы открыть, а просто чтобы коснуться хоть части этого дома.

— Ты же не пойдешь внутрь? По–моему, это опасно, он может… Ой, Гарри, смотри!

Должно быть, прикосновение Гарри привело в действие чары. Над калиткой возникла вывеска, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на деревянной доске гласили: «Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью.»

Вокруг аккуратно выведенных строчек доска была сплошь исписана. Здесь приложили руку множество волшебников и волшебниц, приходивших почтить место, где избежал смерти Мальчик–Который–Выжил. Кто–то просто расписался вечными чернилами, кто–то вырезал в деревянной доске свои инициалы, многие оставили целые послания. Более свежие выделялись на фоне наслоений магических граффити, скопившихся за шестнадцать лет, а содержание было у всех примерно одно и тоже: «Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!», «Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой!», «Да здравствует Гарри Поттер!».

— Свинство – портить вывеску! — возмутилась она. Но Гарри так и сиял.

— Это же здорово! Мне нравится, что они так написали.

Она дернула его за рукав, но Гарри не слушал. Теперь он не мог отвести взгляда от темной массы в самом конце ряда домов. Вдруг он рванул вперед, волоча за собой Делию; она то и дело поскальзывалась на льду.

— Гарри!

— Смотри… Делия, смотри!

Он резко умолк. К ним приближалась, ковыляя, тепло укутанная фигура. Она выделялась четким силуэтом в отсветах фонарей с центральной площади деревни. Похоже было, что это женщина, хотя судить было трудно. Она двигалась медленно – возможно, боялась поскользнуться на утоптанном снегу. Сгорбленная спина, грузное тело, шаркающая походка – все говорило о глубокой старости. Гарри и Делия молча стояли, наблюдая, как она подходит ближе. Поттер ждал, что старуха свернет к какому–нибудь коттеджу, однако в глубине души инстинктивно чувствовал, что она этого не сделает. Старуха остановилась за несколько шагов от них и застыла столбом посреди дороги. Делия могла бы и не щипать Гарри за руку, он и так понимал, что женщина вряд ли из маглов. Она смотрела прямо на дом, невидимый для всех, кроме волшебников. Пусть даже она волшебница, все равно довольно странно выходить из дому морозной зимней ночью только ради того, чтобы полюбоваться на развалины. Только эта тревожная мысль мелькнула у него в мозгу, как женщина подняла руку в перчатке и поманила его. Блэк теснее прижалась к нему:

— Откуда она знает?

Гарри покачал головой. Женщина поманила снова, с удвоенной энергией. Поттер мог бы придумать множество причин, почему откликаться не следует, но подозрения по поводу того, кто такая эта старуха, становились сильнее с каждой секундой, пока они стояли друг против друга посреди пустынной улицы. Может, это она пряталась в тени кустов на кладбище, а потом пришла за ними сюда? Наконец Делия заговорила – Гарри даже подпрыгнул от неожиданности.

— Вы Батильда?

Закутанная фигура кивнула и снова поманила пальцем. Гарри и Делия переглянулись. Он вопросительно поднял брови, девушка тревожно покачала головой. Они сделали шаг, и старуха тут же заковыляла прочь, туда, откуда они пришли. Миновав несколько домов, она свернула в калитку. Гарри и Делия прошли следом за ней через сад, почти такой же заросший, как и тот, на который они только что смотрели. Повозившись с ключом, старуха открыла дверь и отступила, пропуская их вперед. От нее скверно пахло, а может, это от дома. Гарри сморщил нос, боком протискиваясь в дверь. Оказавшись рядом с женщиной, он заметил, какая она низенькая; согнутая от старости, она была ему по грудь. Старуха закрыла за ними дверь – синеватые костяшки пальцев резко выделялись на фоне осыпающейся краски – и уставилась Гарри в лицо. Глаза ее, затянутые бельмами, прятались в складках полупрозрачной кожи, лицо было все в красных прожилках сосудов и старческих пигментных пятнах. Непонятно, могла ли она что–нибудь вообще видеть. Батильда размотала побитую молью черную шаль, открыв реденькие белые волосы, сквозь которые просвечивала кожа. Запах старости; пыли и немытого тряпья стал еще сильнее.

— Батильда? — повторила Блэк. Она опять кивнула. Волоча ноги, прошла мимо них, толкнув по дороге Гарри, как будто не видела его, и скрылась в комнате – надо полагать, гостиной.

— Делия, что–то я сомневаюсь, — зашептал Поттер.

— Смотри, какая она мелкая. Если что, мы с ней уж как–нибудь справимся, — улыбнувшись, ответила блондинка.

— Слушай, я тебе не говорил, она немного не в себе. Как–то Симус рассказал, что она выжила из ума.

— Иди сюда! — позвала Батильда из–за двери. Гарри дернулся и схватил девушку за руку.

— Все нормально, — успокоила она его и первой вошла в гостиную.

Батильда ковыляла по комнате, зажигая свечи, но все–таки здесь было очень темно, не говоря уже о том, что безумно грязно. Под ногами скрипел толстый слой пыли, а нос Гарри различил, кроме запаха затхлости и плесени, нечто гораздо худшее, вроде протухшего мяса. Да когда же в последний раз к Батильде кто–нибудь заглядывал поинтересоваться, не нужна ли ей помощь? Она, кажется, напрочь забыла, что владеет магией, – свечи зажигала неуклюже, одной рукой, рискуя поджечь обвисшую кружевную манжету.

— Давайте я, — предложила Делия, отбирая у нее спички. Бэгшот молча смотрела, как она зажигает свечные огарки, расставленные на блюдечках по всей комнате, на шатких стопках книг и на чайных столиках среди растрескавшихся плесневелых чашек. Последнюю свечку Блэк обнаружила на пузатом комодике, где теснились фотографии. Вспыхнул огонек, отражение заплясало в пыльных стеклах и на потускневших серебряных рамках. Изображения на снимках чуть заметно зашевелились. Пока Батильда возилась с дровами у очага, девушка прошептала:

— Тергео!

Пыль с фотографий исчезла, и сразу стало видно, что с полдюжины самых больших и вычурных рамок пусты. Интересно, кто вынул фотографии – сама Батильда или кто–нибудь другой? Тут Делии бросился в глаза один снимок, стоявший сзади. Она схватила фотографию.

— Миссис… мисс Бэгшот! — окликнула блондинка слегка дрожащим голосом. — Скажите, это Геллерт?

Батильда стояла посреди комнаты и смотрела, как Гарри разводит огонь в очаге.

— Мисс Бэгшот? — позвала девушка, подходя к ней с фотографией. В камине вспыхнуло пламя. Батильда оглянулась на голос.

— Это же ваш внук, Геллерт Грин–де–Вальд? — спросила она, сунув фотографию ей под нос. Старуха молча воззрилась на снимок, потом на Слизеринку. — Пожалуйста, для меня очень важно знать, откуда у него это кольцо? — повторила она очень громко и раздельно. — Расскажите, прошу вас.

Делия поднесла свечку к своей руке, и камушки в кольце засияли, переливаясь. Несколько секунд Батильда молчала, а затем, шаркая, заковыляла к комоду с фотографиями. Одним движением руки отодвинула ненужные рамки так, что некоторые из них со звоном упали на деревянную поверхность тумбы. Костлявыми и дрожащими пальцами поднесла к огоньку ржавую рамку: внутри была старинная вырезка с фотографией внука. Делия обомлела. Точно такой же снимок видела и она в библиотеке. Старуха молча смотрела на рамку.

— Зачем вы позвали нас, мисс Бэгшот? — спросил Гарри, тоже повысив голос. — Вы что–то хотели нам рассказать?

Батильда словно и не слышала его, резко всучила фото девушке и прохрипела:

— Это мой внучатый племянник – Геллерт Грин–де–Вальд, — слова давались ей с трудом. Она закашлялась. С пол минуты молчала, тяжело дыша, а затем продолжила, но уже заметно тише: — Чудесный был мальчик: добрый и отзывчивый. Я сама виновата, что познакомила его с этим оборванцем Дамблдором. Они много времени проводили вместе. А потом Дамблдор «заразил» моего мальчика идеей найти все три Дара Смерти и с их помощью завладеть миром. Геллерт бредил этими Дарами: везде их рисовал, стал злым и замкнутым. Потом случилась беда, и их дружба прекратилась, но оно и к лучшему, — мисс Бэгшот вновь закашлялась. Как–то отрешенно взглянула на Делию, а затем на ее кольцо: — Ох, девочка, не советовала бы я тебе носить это кольцо. Не знаю, как оно попало к Геллерту, но потом он продал его самому темному волшебнику всех времен, и ты знаешь, о ком я говорю.

Делия сглотнула. Кинула быстрый взгляд на Гарри, который стоял, скрестив руки на груди.

— Мисс Бэгшот, вы сказали, что ваш внук дружил с Дамблдором.

— Да, с Альбусом Дамблдором, — на удивление энергично закивала она. Среди груды рамок отыскала еще одну и протянула Слизеринке – на фотографии молодой Грин–де–Вальд и его красивый приятель дружно хохотали над какой–то давно забытой шуткой. Делия перевела взгляд на крошечную бумажку в углу рамки, на которой округлым почерком было написано следующее (она зачитала надпись вслух): «Альбус Дамблдор вскоре после смерти матери, со своим другом Геллертом Грин–де–Вальдом».

Когда Гарри услышал эти слова, у него отвисла челюсть. Несколько долгих секунд он изумленно таращился на Бэгшот. Грин–де–Вальд. Друг Дамблдора! Поттер покосился на Делию. Она смотрела, не отрываясь, на фотографию, как будто не верила своим глазам. Потом Блэк заметила, как Гарри в мгновение ока побледнел. Быстро подошел к ним и обратился к Батильде:

— Простите, но о каких Дарах Смерти идет речь? — он потер вспотевшие ладони. — Что это такое?

— Узнаешь в нужное время от нужных людей, — старуха загадочно покачала головой. — Не мое это дело, Поттер, рассказывать тебе о них.

Гарри уже открыл рот, чтобы возразить, но блондинка махнула на него рукой.

— Мисс Бэгшот, не сочтите за грубость, но я бы очень хотела попросить вас отдать мне эти фотографии, — Делия указала пальцем на колдографию Дамблдора и Геллерта, а затем на вырезку из журнала.

— Возьми, — пролепетала Батильда и отдала рамки девушке. Блэк поспешно сунула их в свою сумочку.

— Погоди, девочка, ты ведь дочь Сириуса Блэка? — она ткнула пальцем ей в грудь, кивая.

— Д–Да, — заикаясь, выдавила Слизеринка.

— Как сейчас помню этого мальчика: волосы кудрявые, мантия на размер больше. Пришел сюда, когда ему было всего шестнадцать лет. Поселился у Поттеров. Хороший человек, твой отец, вот как! И если не изменяет мне моя память: в Азкабане он сейчас, точно. Только не виноват он ни в чем, запомни! Я то видела, как все на самом деле было на той площади. Крыса из водосточной канавы вовсе и не крысой была, а Питером Петтигрю, он анимаг. Неприметный мальчик, всюду таскался за Джеймсом и Сириусом. Частенько он бывал в Годриковой Впадине, знаю. Только вот потом беда случилась, обезумел Питер и перешел на сторону Сама–Знаешь–Кого. Это он предал Поттеров, никак не Блэк.

Тихие слова, произнесенные хриплым низким голосом заставили ее замереть, покрываясь мурашками, подавляя в себе желание убежать как маленькой девочке. Но она тут же нахмурила лоб. Сжала перед собой руки, выпрямляя спину до боли.

— Он сбежал из Азкабана, мисс Бэгшот. Его разыскивают дементоры.

— Вот это да, — вздохнула Батильда. — Оно и понятно, всю жизнь был таким худеньким. Превратился в собаку да и пролез сквозь решетку, дело минутное. Дементоры ведь не могут высасывать радость у животных, вот он и прошмыгнул мимо них.

Делия поджала губы, глядя на нее, ощущая дрожь в сцепленных пальцах. По мере того, как смысл слов доходил до ее сознания, узел в животе завязывался все туже, становился все холоднее. Она заставляла себя смотреть прямо, не моргая.

— Вы хотите сказать, что мой отец – анимаг? — голос стал тише, пока не упал почти до шепота. Вот она, хваленая смелость. И в руки себя не возьмешь. Она вздрогнула. Перевела беспомощный взгляд на Гарри, но тот лишь пожал плечами.

— Да, как Джеймс и Питер, — это прозвучало убедительно. Она лишь смотрела на Батильду, ощущая, как ускоряется сердцебиение от осознания, что вот она правда, так близко. И тут же сомнение заворочалось где–то в груди. Нужно ли ей это?

— Они превращались в животных, чтобы поддержать Римуса Люпина в трудное время. Бедного мальчика в детстве укусил оборотень Фенрир Сивый, и он был обречен каждое полнолуние превращаться в страшного зверя. Но друзья его не бросали. Еще помнится мне, Джеймс издевался над мальчиком по имени… как же его… ой, старческая моя память, — она почесала затылок, а затем Делии на мгновение показалось, что ее глаза, затянутые бельмами, вдруг прояснились, когда Бэгшот резко вскинула руку вверх. — Вспомнила! Над мальчиком по имени Северус, а вот фамилии я, увы, и не припомню. Но твой отец, девочка, был против того, чтобы Поттер вытворял всякие шалости. Однажды он защитил Северуса, и Джеймс долго с ним не разговаривал. Милостивый Мерлин, а как отношения на всю деревню выясняли, когда Блэк на свою свадьбу позвал Северуса шафером. Я хоть и никем не приходилась твоему отцу, но меня, старую женщину, он тоже пригласил. Было же торжество: чуть ли не вся Годрикова Впадина собралась, даже Дамблдоры пришли, вот как! — Батильда резко замолчала. Явно утомленная таким долгим повествованием, она вдруг взмахнула палочкой и наколдовала себе стакан воды, который в следующие несколько секунд осушила почти залпом.

Дыхание Блэк перехватило, и она против воли поднесла руки ко рту. Быстрый шепот Поттера, обращенный к ней, потонул в звоне, который так и разорвался в ушах, а глаза распахнулись, глядя на старуху с ужасом и недоверием. Желудок сжался. А хозяйка дома продолжила говорить:

— Сейчас, девочка, мне кое–что нужно тебе отдать, — мисс Бэгшот зашаркала к большому шкафу, что стоял у противоположной стены. Деревянные двери с гулким скрипом распахнулись, а затем старуха чуть ли не с головой ушла во весь хлам, что там находился. С минуту порылась, а затем вытащила оттуда небольшой мешочек и еще одну фотографию. Она поднесла вещи к Слизеринке и извлекла из мешочка книжку, такую же, казалось, древнюю, как и сама Батильда. Ее покрытый пятнами переплет кое–где уже облупился. Делия молча приняла от нее вещь и опустила взгляд. Гарри увидел, что название книги начертано рунами, читать которые он так и не научился. И пока он в них вглядывался, на тисненые значки упало несколько слез. Делия тихо всхлипнула.

— Держи, — старуха протягивала ей черно–белую фотографию. Блэк пыталась сосредоточиться на лицах, что весело поглядывали на нее с колдографии: на заднем плане маленькая церквушка, что они видели сегодня с Гарри, а возле парадных дверей стоит ее отец, держит за руку маму. Они счастливы и улыбаются ей.

— Эта фотография была сделана на второй день после их свадьбы, — тонкие потрескавшиеся губы Бэгшот изогнулись в жалком подобие улыбки. — А книга пригодится тебе, береги ее и никому не отдавай.

— Зачем она мне? — сдавленным голосом спросила она, вытирая красные глаза рукавом.

— В скором времени ты сама все узнаешь, — Батильда потрепала девушку по плечу.

— Спасибо вам, мисс Бэгшот, — девушка поблагодарила старуху, слегка поклонившись, и они с Гарри бегом вышли из старого дома. Облегченный выдох вырвался из груди, стоило девушке вдохнуть морозный воздух. Она осмелилась поднять глаза на Гарри, который смотрел на нее со странным напряжением. Он без слов взял ее за руку, и медленным шагом они побрели по заснеженной дороге к тому месту, откуда прибыли.

— Что за книга? — голос Поттера тихий, едва слышный, но звенящий. А может быть, он звенел лишь у нее в черепной коробке.

— Детские сказки, — безразлично кинула она, вздохнув.

—Хороший подарок, — саркастично протянул Гарри. — А самое главное – очень полезный.

Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием Делии. Гарри серьезно поглядывал на девушку.

— Какой час? — ее голос был тих. Они остановились возле фонарного столба. Снежинки кружились в своеобразном танце, мягким покрывалом укрывая землю. От света, что освещал местность косыми лучами, хотелось зажмуриться. Но блондинка лишь сглотнула, потирая ладони.

— Без пяти минут одиннадцать, — сказал Гарри. — Билл вот–вот появится.

Блэк коротко кивнула. Вскоре, как и предполагалось, рядом с ними возник Уизли. Он был слегка встревожен.

— Ну, как, успели сделать все, что нужно? — поинтересовался он, отряхивая мантию от снега.

—Да, — ответил Гарри и, схватившись за Билла, они трансгрессировали в Нору.

***

С привычным хлопком они появились у порога дома.

— Хорошо приземлились, — выдал Поттер. Его отнесло в самый дальний сугроб, и теперь он еле стоял на ногах, стряхивая снег из капюшона куртки.

— Могло быть и хуже, — улыбнулся Билл, и они на цыпочках прошмыгнули в теплое помещение. Все члены семьи Уизли уже давно спали.

— Так, ребята, быстро все по своим спальням, — прошептал Билл. — Свет включать не буду, иначе весь дом разбудим. Ориентируемся с помощью Люмоса, — и, немного помедлив, добавил: — Спокойной ночи.

Звук его шагов заглушал мягкий ковер, и Делия не заметила, как Билл вдруг исчез. Переглянувшись с Гарри, они на ощупь добрались до лестницы и поднялись на второй этаж.

— Люмос!

Тусклый огонек осветил узенький коридорчик, а в следующий момент рука девушки дрогнула, когда в свете палочки появился Рональд. Он стоял, оперевшись о стену и скрестив руки на груди.

— Р–Рон? — испугалась девушка. — Что ты здесь делаешь?

— Нет, это что вы здесь делаете? Ночные похождения?

— Это совсем не то, о чем ты подумал, Рон, — вяло отозвался Гарри, с отчаянием глядя на друга.

— А откуда вы знаете, что я подумал? — он хмыкнул, закатив глаза. — Где ты был, Гарри?

— Ходил во сне, — Поттер пожал плечами, а Делия еле удержалась, чтобы не прыснуть от смеха.

— В куртке, да? — Уизли совсем не нравилось, что лучший друг лжет ему прямо в лицо. — Может, расскажешь правду?

Блэк покачала головой. Гарри замялся, глядя то на девушку, то на друга.

— Идем спать, Рон, — нетерпеливо произнес Поттер, но Делия вдруг резко схватила его за руку.

— Подожди, Гарри, — выдохнула она. — Он должен знать.

— Что?

— Да, — твердо сказала блондинка. — Рональду можно доверять, я чувствую, хоть мне и не приходилось этого делать.

Уизли недоверчиво махнул им рукой. Они прошли еще два пролета и остановились у облупленной двери, на которой висела табличка: «Комната Рональда». Рон открыл дверь, и Гарри с Делией очутились в небольшой комнате с низким, покатым потолком, который почти касался их макушек. Рон быстро зажег светильник, и лучик света рассеяно забегал по комнате. Делия на миг зажмурилась, ей показалось, что она вступила в огненную печь. Все в комнате пылало оттенками ярко–оранжевого: покрывало, стены, даже потолок. Приглядевшись, девушка поняла, в чем дело: каждый сантиметр стареньких обоев был заклеен плакатами, на которых изображались одни и те же семь ведьм и колдунов в оранжевых плащах, в одной руке – метла, другой энергично машут приветствия.

— Твоя любимая команда? — усмехнувшись, спросила она.

— «Пушки Педдл», если ты не знала, — грубо ответил Рон, указав рукой на оранжевое покрывало, которое украшали две огромные черные буквы «П» и летящее пушечное ядро. — Девятое место в Лиге.

Школьные учебники лежали неровными стопками в углу комнаты, рядом комиксы, почти весь сериал «Патрик Пигс, Помешанный Простец». На подоконнике аквариум, полный лягушачьей икры, на нем волшебная палочка. Гарри переступил через самотасуюшую колоду карт и выглянул в небольшое оконце. Далеко внизу у изгороди со стороны поля столпились гномы, которые один за другим проникали обратно в сад Уизли. Он повернулся к Рону, тот явно нервничал.

— Друг, они опять пришли, — Поттер показал Рону на гномов.— Неужели зря выдворяли?

— Нет, не зря, — Рональд стоял недвижим, с застывшими от напряжения плечами и низко опущенной головой и, кажется, его совершенно ничего не интересовало. Кулаки рыжего были сжаты, а дыхание все тяжелее с каждой секундой. — Они уйдут, потому что отец закопал все их норы.

Через минуту тишины Рон словно вышел из своего оцепенения и глухо произнес:

— Вы мне что–то рассказать хотели?

Гарри легко кивнул, глядя на него.

— Сядь, Рон, — попросил Поттер, и его друг нехотя опустился на кровать. Гарри расположился рядом, похлопывая его по плечу, а девушка, под тяжелым взглядом рыжего, со скрипом отодвинула стул и села возле письменного стола. Шумно сглотнув, Делия рассказала все до мельчайших подробностей.

— Получается, что отец Гарри и Сириус Блэк были лучшими друзьями? — ошарашенно спросил Рон. Слизеринка торопливо закивала. — Интересно, почему они ненавидели Снейпа?

— Вспомни его характер, — посоветовал Гарри. — Однако были причины, по которым Блэк защищал его от отца. Может, у них были общие интересы? Или Снейп был обязан Блэку чем–то?

— Ой, не знаю, — рыжий покачал головой. — Что–то я сомневаюсь насчет общих интересов.

— Погоди, Гарри, помнишь: Батильда сказала, что твой отец вытворял всякие шалости, так может быть это как–то связано со Снейпом? Вдруг он издевался над ним, а мой папа его защищал? — шепнула Делия, глядя на отблеск света на полу.

— Все возможно, — неуверенно кивнул Поттер.

— Рон, ты когда–нибудь слышал о сказках Барда Бидля? Я никогда их не читала, — Блэк вытащила из сумки старую книгу и начала перелистывать страницы.

— Не слышала о сказках Барда Бидля? — не поверил ей Уизли. — Шутишь что ли?

— Нет, не шучу, — удивленно ответила она. — А ты их знаешь?

— Еще бы я их не знал!

Гарри, забавляясь, смотрел на них. То, что Рон читал книгу, которой не читала Делия, было обстоятельством попросту беспрецедентным. Рона, однако, ее удивление поразило.

— Ну, брось! Все старинные детские сказки принято приписывать Бидлю, разве не так? «Фонтан феи Фортуны», «Колдун и прыгливый горшок», «Зайчиха Шутиха и ее пень–зубоскал»…

— Как–как? — Делия захихикала. — А это про что?

— Да ладно тебе, — махнул рыжий, недоверчиво переводя взгляд с Гарри на Делию. — Уж про Зайчиху–Шутиху ты наверняка слышала…

— Рон, как бы это сказать… мне не читали в детстве сказок, — с сожалением сказала девушка.

— Выходит, это все–таки детские сказки? — вздохнул Гарри.

— Ну, да, — без особой уверенности подтвердил Рон. — То есть считается, что все старые сказки сочинил Бидль. А как они выглядят в оригинале, я не знаю.

— А «Дары Смерти» – это тоже сказка? — с надеждой спросил Поттер.

— В «Сказке о трех братьях» говорится о них, — торжественно произнес Рон. — Вы о них тоже не слышали? Это меня, впрочем, уже не удивляет. Очень, очень немногие волшебники в них верят. В Дарах Смерти нет ничего темного – по крайней мере в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово. Те, кто верит в Дары, носят этот знак, чтобы по нему узнавать единомышленников и помогать друг другу в поисках.

— Какой знак? — осторожно поинтересовалась блондинка.

Без слов Рональд открыл ящичек в письменном столе, выудил из кучи всякого хлама гусиное перо и вытянул обрывок пергамента, засунутый между книгами.

— Бузинная палочка, — он провел на пергаменте вертикальную черту, — Воскрешающий Камень, — изобразил поверх черточки круг, — Мантия–Невидимка, — Уизли заключил черту и круг в треугольник.

— Я все равно ничего не понял, — Поттер всплеснул руками.

— В таком случае, Делия, может быть, ты прочитаешь нам ее вслух? Тогда всем сразу станет ясно, о чем речь.

— Ну, хорошо, — неуверенно согласилась Блэк. Она раскрыла книгу, и Гарри увидел наверху страницы тот самый символ. Делия кашлянула и начала читать.

— «Жили–были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой…»

— А нам мама всегда говорила – в полночь, — перебил Рон.

Он устроился слушать с удобством, развалившись на кровати, вытянув ноги и закинув руки за голову. Блондинка раздраженно взглянула на него.

— Извини, просто «в полночь» как–то страшнее! — усмехнулся Рональд.

— Ага, нам в жизни как раз страхов не хватает, — не удержался Гарри и тут же, спохватившись, оглянулся на Блэк, но та как будто не особенно прислушивалась. — Читай дальше, Делия!

— «…и пришли к реке. Была она глубокая – вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магических искусствах. Взмахнули они волшебными палочками – и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как вдруг смотрят – стоит у них на пути кто–то, закутанный в плащ. И Смерть заговорила с ними…»

— Стоп, — вдруг перебил Гарри. — С ними заговорила Смерть?

— Это же сказка!

— А, понятно, извини. Давай дальше.

— «И Смерть заговорила с ними. Она очень рассердилась, что три жертвы ускользнули от нее, ведь обычно путники тонули в реке. Но Смерть была хитра. Она притворилась, будто восхищена мастерством троих братьев, и предложила каждому выбрать себе награду за то, что они ее перехитрили. И вот старший брат, человек воинственный, попросил волшебную палочку, самую могущественную на свете, чтобы ее хозяин всегда побеждал в поединке. Такая волшебная палочка достойна человека, одолевшего саму Смерть! Тогда Смерть отломила ветку с куста бузины, что рос неподалеку, сделала из нее волшебную палочку и дала ее старшему брату. Второй брат был гордец. Он захотел еще больше унизить Смерть и потребовал у нее силу вызывать умерших. Смерть подняла камешек, что лежал на берегу, и дала его среднему брату.

— Этот камень, — сказала она, — владеет силой возвращать мертвых.

Спросила Смерть младшего брата, чего он желает. Младший был самый скромный и самый мудрый из троих и не доверял он Смерти, а потому попросил дать ему такую вещь, чтобы он смог уйти оттуда и Смерть не догнала бы его. Недовольна была Смерть, но ничего не поделаешь – отдала ему свою мантию–невидимку».

— У Смерти есть мантия–невидимка? — снова вставил свое слово Гарри.

— Чтобы подкрадываться к людям незаметно, — объяснил Рон. — Иногда ей надоедает гоняться за ними, вопя и размахивая руками… извини, Делия.

— «Тогда отступила Смерть и пропустила троих братьев через мост. Пошли они дальше своею дорогой, и все толковали промеж собой об этом приключении да восхищались чудесными вещицами, что подарила им Смерть. Долго ли, коротко ли, разошлись братья каждый в свою сторону. Первый брат странствовал неделю, а может, больше, и пришел в одну далекую деревню. Отыскал он там волшебника, с которым был в ссоре. Вышел у них поединок, и, ясное дело, победил старший брат – да и как могло быть иначе, когда у него в руках Бузинная палочка? Противник остался лежать мертвым на земле, а старший брат пошел на постоялый двор и там давай хвастаться, какую чудо–палочку он добыл у самой Смерти, – с нею никто не победит его в бою. В ту же ночь один волшебник пробрался к старшему брату, когда он лежал и храпел, пьяный вдрызг, на своей постели. Вор унес волшебную палочку, а заодно перерезал старшему брату горло. Так Смерть забрала первого брата. Тем временем средний брат вернулся к себе домой, а жил он один одинешенек. Взял он Камень, что мог вызывать мертвых, и три раза повернул в руке. Что за чудо – стоит перед ним девушка, на которой он мечтал жениться, да только умерла она ранней смертью. Но была она печальна и холодна, словно какая–то занавесь отделяла ее от среднего брата. Хоть она и вернулась в подлунный мир, не было ей здесь места и горько страдала она. В конце концов средний брат сошел с ума от безнадежной тоски и убил себя, чтобы только быть вместе с любимой. Так Смерть забрала и второго брата. Третьего же брата искала Смерть много лет, да так и не нашла. А когда младший брат состарился, то сам снял мантию–невидимку и отдал ее своему сыну. Встретил он Смерть как давнего друга, и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из этого мира».

Делия закрыла книгу. С полминуты Рональд как будто не замечал, что она закончила чтение, потом встрепенулся, оторвал взгляд от своих рук и сказал: — Ну, вот.

— Что? — переспросил Поттер.

— Вот это и есть Дары Смерти.

— Но в сказке даже нет таких слов – Дары Смерти! — воскликнула Делия.

— Конечно, нет, — согласился Уизли с дико раздражающим самодовольством. — Это детская сказка, ее рассказывают для забавы, а не для наставления. Но люди понимающие знают, что легенда эта очень древняя и в ней идет речь о трех волшебных предметах, трех Дарах, обладатель которых победит саму Смерть.

— Ты говоришь: «победит Смерть», это в смысле…

— Победит, — Рон небрежно махнул рукой. — Одолеет. Истребит. Ниспровергнет. Называйте как угодно.

— Получается… — Гарри запнулся, явно стараясь, чтобы его голос звучал не слишком скептически, — ты веришь, что эти волшебные предметы – эти Дары – существуют на самом деле?

Рональд снова поднял брови:

— Я не очень–то и верю, но есть люди, которые посвящают их поискам всю жизнь.

— Как всем известно, мантии–невидимки существуют. Они очень редки, но они есть. Однако…

— Нет–нет, третий Дар Смерти – не простая мантия–невидимка! То есть это не обычная дорожная мантия, насыщенная дезиллюминационными чарами или заговоренная для отвода глаз, – поначалу она успешно скрывает своего владельца, но с годами чары истощаются и мантия мутнеет. Нет, тут речь идет об истинном чуде – мантии, которая делает своего хозяина абсолютно невидимым на неограниченное время, причем его невозможно обнаружить никакими заклинаниями! Много тебе таких попадалось?

Слизеринка открыла рот и тут же опять закрыла, совсем замешкавшись. Все трое переглянулись. Гарри понял, что они думают об одном и том же. Именно такая мантия была у Гарри в чемодане в эту самую минуту.

— Вот видишь! — кивнул Рональд, как будто только что сразил их неопровержимым аргументом.

— Ладно, — растерянно проговорила она. — Предположим, что мантия у нас есть. А как же камень? Как ты его назвал – Воскрешающий Камень? Такого не может быть!

— Докажи, — он лукаво улыбнулся. Блэк чуть не задохнулась от возмущения.

— Это же… прости, но это просто смешно! Как я могу доказать, что камня не существует? Может, мне собрать все камни на свете, перебрать по одному и проверить? Так можно договориться до того, что вообще все возможно, если никто не доказал, что этого не существует!

— Вот именно, — сказал Рон. — Приятно видеть, что ты наконец–то впустила в свое сознание более широкий взгляд на вещи.

— А Бузинная палочка? — быстро спросил Гарри, не давая девушке времени ответить, — Ты считаешь, она тоже существует?

— О, тому есть много свидетельств! — воскликнул рыжий. — Судьбу Бузинной палочки легче всего проследить благодаря своеобразному способу, каким она переходит от одного владельца к другому. Новый хозяин Бузинной палочки должен силой отнять ее у прежнего владельца. Вы, конечно, слышали о том, как Эгберт Эгоист в смертном бою добыл Бузинную палочку у Эмерика Отъявленного? Так же о том, как Годелот скончался в собственном подвале после того, как у него забрал эту Палочку родной сын Геревард? О злодее Локсии, забравшем ее у Варнавы Деверилла, которого он убил? По страницам истории волшебного мира тянется кровавый след Бузинной палочки.

Гарри покосился на Делию. Она хмуро уставилась на Рона, однако возражать не пыталась.

— И где, по–твоему, сейчас Бузинная палочка? — вздернув подбородок, спросила блондинка.

— Увы, кто знает? — отозвался он, глядя на свои руки. — Кто знает, где сокрыта Бузинная палочка? След прерывается на Аркусе и Ливии. Кто может сказать, который из них на самом деле победил Локсия и забрал Бузинную палочку? И кем он был, в свою очередь, побежден? Об этом, увы, история умалчивает.

Наступила пауза. Наконец Делия спросила довольно натянуто:

— А семья Певереллов имеет какое–нибудь отношение к Дарам Смерти?

Рыжий как будто растерялся, а у Гарри в голове шевельнулось какое–то воспоминание. Певерелл… он уже слышал раньше эту фамилию.

— Так что же вы мне голову морочили, барышня! — он выпрямился на кровати, выпучив карие глаза на Делию. — Я думал, ты ничего не знаешь о Поиске! Многие искатели убеждены, что семья Певереллов имеет самое что ни на есть прямое отношение к Дарам Смерти!

— Кто это – Певереллы? — на всякий случай поинтересовался Гарри.

— Это имя было написано на надгробном камне в Годриковой Впадине, и там был знак! — Делия не сводила глаз с Рона. — Там был похоронен Игнотус Певерелл.

— Знак Даров Смерти на могиле Игнотуса и есть решающее доказательство!

— Доказательство чего? — недоуменно спросил Поттер.

— Того, что три брата из сказки на самом деле – трое братьев Певереллов: Антиох, Кадм и Игнотус! Они и были первыми владельцами Даров.

— Послушай, Рон, откуда ты все это знаешь? — Гарри неуверенно потрепал друга по плечу, усмехаясь. — Вроде учебник по Истории Магии в руки никогда не брал.

— Много чего мама рассказала, а у нас в библиотеке есть книга «Волшебные Мифы и Легенды», — спокойно ответил Рональд.

— Э–э, ладно, я, наверное, пойду спать, — девушка поднялась со стула, слегка покачнувшись. — Завтра поговорим.

Рональд согласно кивнул.

— Я провожу тебя, — Гарри вскочил с кровати и открыл девушке дверь, выпуская в небольшой коридорчик, ведущей к ее спальне. Как только дверь за Роном захлопнулась, Поттер взволнованно прошептал:

— Ты тоже ему не веришь?

— Нет, конечно. Самая обычная сказочка с моралью, разве нет? «Не нарывайся на неприятности, не хвастайся, не лезь в драки, не суйся, куда не просят. Всяк сверчок знай свой шесток, сиди тише воды, ниже травы, и все будет хорошо». Может, отсюда и пошло это суеверие, якобы бузинные палочки приносят несчастье.

— Это ты о чем?

— Типичный предрассудок. «Родилась в мае – выйдешь замуж за магла». «В сумерки наколдовано – к полночи развеется». «Палочка из бузины доведет до беды». У мамы полно таких присказок. Да ты, наверное, сто раз слышал.

—Нет, — Гарри покачал головой. — Разве от Дурслей такое услышишь?

— Прости, забыла, что твои дядя и тетя маглы, — нахмурилась она, когда они подошли к двери. Гарри приблизился к ней почти вплотную, невольно заставив ее вжаться спиной в дверной косяк. Она замерла, хлопая глазами. Он жадно наблюдал за тем, как она стесняется, сжимается. На секунду он представил, какая горячая сейчас у нее кожа.

Делия смотрела ему в глаза, чувствуя, как напрягаются губы. Еще шаг, и Поттер перед ней, а она ощущает его запах. Он буквально впивается в легкие, размягчая воздух.

— Делия… — шепнул, едва слышно, и от дыхания пошевелилась прядь ее волос. По щекам разлился колючий и жаркий румянец. Она с шипением втянула в себя воздух, и только тогда он понял, что сжал ее пальцы слишком сильно. На секунду взгляд остановился на их соединенных руках, а затем метнулся обратно, к ее лицу. Гарри наклонился, совсем немного, отчего его запах, от которого просто ехала крыша, накрыл ее с головой. Рука Делии скользнула на его затылок, обдавая теплом, и Поттер чувствовал, что дыхания не хватает. Совсем. Он задыхался. А Блэк лишь подалась вперед, притягивая его к себе, легко, одним движением ладони, и он ощутил прикосновения ее губ к своей шее. Из глотки вырвался низкий стон, заставивший девушку вздрогнуть. Она испуганно отпрянула, но он тут же притянул ее к себе, обхватывая рукой за шею, зарываясь в волосы. А в следующий миг он поцеловал ее. Врезался губами в горячий рот, и ее голова ударилась о дверь, а ладонь на шее замерла. Его не остановило ее задушенное восклицание. Он чувствовал, что шея пылала, и, кажется, даже соприкосновение с воротником толстовки в том месте, где касалась она, возбуждало. Адски возбуждало. Как он хотел ее. Что она делала с ним… Поттеру почти больно сминать ее губы. Он въедается в нее, понимая, что уже почти забыл ее вкус. Как, блин, он мог забыть этот вкус? Никогда. Никогда он не забудет его. Сладко. Жарко. Горячо. Он так хотел.

Легкий толчок в грудь. Он слегка отстранился. Перепуганные глаза снизу–вверх.

— Нет! — паника. Откуда в ее глазах эта паника?

Он поднимает руку и проводит пальцем по ее губам. Слегка покрасневшим, заставляя замолчать. Блэк смотрит на него. Прямо на него, и он тонет. Охренительно быстро тонет в море ее глаз, потому что будто со стороны видит, как наклоняется и вновь целует девушку. Осторожно, почти не раскрывая рта, чувствуя бешеную дрожь по спине от той нежности, о которой так мало знал. И она снова застывает. Секунда, две. Выдох. Ее дрожащий полустон, начисто срывающий крышу, когда подушечки его пальцев гладят кожу у их соединенных губ. И он с силой прижимается к ней, целуя, втягивая в себя, прикусывая. Его язык скользит внутрь, вызывая тонкий всхлип. Снова внутрь. Снова. Глубже, вылизывая, сталкиваясь с ее языком. Так горячо. Так неправильно. Он сходил с ума, терзая ее рот. Сводили с ума ее руки, которые зарывались в его волосы на затылке. С таким упоением, будто она хотела этого больше, чем чего–либо в этой жизни. То, как онавыгибалась, прижимаясь к нему своим животом. Это. Сводило. С ума. Он толкнулся к ней бедрами, прижимая к двери. Отрываясь от губ, глядя в глаза.

«Чувствуешь? Чувствуешь, что ты делаешь со мной?»

Она чувствовала. На секунду в зеленых глазах показался настоящий страх. Руки сжали его волосы, то ли отстраняя, то ли притягивая. С каким–то глухим отчаянием. Оставалось поддаться – так соблазнительно ему поддаться. Гарри втягивал в себя воздух сквозь сжатые зубы. Тонкие пальцы впились в его плечи, в ткань толстовки, комкая, заставляя прижиматься ближе, когда он начал медленно двигаться, глядя в распахнутые глаза.

— Нет, — отчаянно, тихо. Так невесомо. Он не слышал. Еще раз сильно толкнулся к ней, и Блэк широко открыла рот, запрокидывая голову. Закрывая глаза. Внезапно дверь в спальню с тихим скрипом отворилась, видимо, не выдержав напора. Гарри зарычал, проталкивая девушку внутрь комнаты. Резко развернул и прижал к стене. Так, как будто боялся, что она исчезнет. Что ее на самом деле нет.

Ощущал ее кожей, ощущал ее запах, который забивал нос, но его было так мало. Протянул руку и обхватил тугую шею, скользя на затылок, поднимая голову и впиваясь в горячие губы. И Делия ответила. Сразу, сильно. И на этот раз Поттер был уверен – ее руки тянут его на себя. Он хотел больше. Он хотел быть в ней. Он не понимал. Мерлин, он не осознавал того, что росло в нем. Такое знакомое. Такое давнее, что хотелось выть. То, что он давно отторг и клялся больше никогда не впускать в себя. В свою жизнь. В свое существование.

Боль.

Как больно было ее чувствовать. Как сильно болело что–то в груди. Он никак не мог понять, что это. Ему было так страшно, что он почти кричал.

Блэк застыла в его руках. Они замерли, опаляя друг друга жгучим дыханием. Время будто замерло вместе с ними. Разорвали поцелуй с влажным, тягучим звуком. Уставились друг на друга. Два оглушенных человека, потерявших здравый смысл и вылетающими навстречу друг другу сердцами. Реальность опускалась на плечи вместе с окутывающим мраком. Делия облизала губы, чувствуя его вкус и… пустоту. Что–то в его взгляде укололо ее. Заставило отвести глаза.

Пожалеть.

Остро. Сильно.

И вдруг так холодно.

Она осторожно, но ощутимо оттолкнула его от себя. Взгляд постепенно закрывался, холодея. Губы сжимались. Гарри освободил руку от ее волос. Они молчали. И нужно ли было что–то говорить?

Делия резко выдохнула, обходя Поттера. Он лишь кинул на нее полный желания взгляд и ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Понял, что лучше оставить ее одну. Девушка тонула в своих мыслях. Мерлин. Ей невероятно хотелось разрыдаться. И забыть его вкус, который намертво въелся в ее язык.

***

В канун Рождества Делия легла спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни какие подарки. Однако, проснувшись наутро, она первым делом обнаружила у кровати свертки и коробочки.

— Доброе утро, — после короткого стука, в дверях появился сияющий Гарри и сонный Рон. Девушка быстро выбралась из постели и накинула на пижаму халат. — С Рождеством!

— И вам того же, — улыбнулась она, уставившись на то, что лежало у ее кровати. — Вы только посмотрите – это же подарки!

— А я то думал, что это тыквы, — пошутил Рон, и они с Гарри присели на пол возле горы подарков. Делия быстро распаковала верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Делии от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы – скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Девушка поднесла ее к губам и извлекла из нее звук, похожий на уханье совы.

Следующий объемистый подарок девушка разворачивала с особым предвкушением. Она обнаружила внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно–зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями.

— Мама каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, — недовольно бормотал Рон. — И мне вечно достается темно–бордовый.

— Твоя мама просто молодец, мне очень нравится подарок, — от души нахваливала Блэк, пробуя сладости, которые оказались очень вкусными.

В руки Рона попала огромная книга, перевязанная атласной лентой, к которой была прикреплена записка.

— Ого, Делия, это от Снейпа, — Уизли передал увесистый том девушке. Дрожащими руками она развернула конверт и прочитала: «Надеюсь, вы найдете эту книгу занимательной. Счастливого Рождества. Профессор Северус Снейп.»

Делия удивленно уставилась на название, выведенное золотыми буквами: «Основы Окклюменции».

— Основы чего? — не понял Гарри, тоже рассматривая красивую обложку.

— Окклюменции, — Блэк отложила книгу. — Основы магической защиты ума от проникновения извне.

— М–м, — протянул он таким тоном, как будто что–то понял. Однако эта книга вызывала у него лишь подозрения. Уж если до невозможности жадный Снейп преподносит кому–то подарки, пусть даже своей лучшей ученице, то здесь явно что–то нечисто.

В следующем подарке тоже было сладкое – большая коробка «Шоколадных Лягушек», присланная Ребеккой.

— От мамы ничего, — надо сказать, без особой печали заметила Блэк. Поттер и Уизли лишь пожали плечами.

Оставался еще один сверток. Делия поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И, недолго думая, неторопливо развернула его. Девушка вытащила оттуда золотой медальон с длинной цепочкой. На медальоне была изображена змея Слизерина. Она повертела странную вещь в руках, и украшение тут же раскрылось само собой. На руку ей упал клочок пергамента. Стоило ей прочитать первые слова, как похолодевшие пальцы затеребили бумагу, она громко вскрикнула и машинально сунула бумажку Гарри. Отшатнулась, заводя руки за спину.

— Ты чего? — Рон недоуменно поглядел на нее, почесав затылок. — Что там, Гарри?

Поттер пожал плечами и зачитал записку вслух:

«Темному Лорду.

Я знаю, что умру задолго до того, как ты про­читаешь это, но хочу, чтобы ты знал – это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты снова обратишься в простого смерт­ного.

Р. А. Б.»

— Р. А. Б? — ошарашенно спросил Рональд. — Кто это?

— Я не знаю, — спокойно ответил Гарри и резко поднялся, глядя Слизеринке в глаза. Но что–то в его тоне заставило блондинку поежиться. — Это медальон Салазара Слизерина. И это подделка, — он небрежно засунул цепочку обратно в конверт и отшвырнул в кучу других подарков.

Делия выдохнула, судорожно сглотнув. Мышцы шеи свело, и она на секунду закрыла глаза.

— Что это значит? — Рон присел рядом с девушкой на кровать.

— Этот Р. А. Б. уничтожил настоящий медальон, а вместо него подсунул Волан–де–Морту подделку, — уверенно сказал Поттер. — Из этого следует, что еще одна частица души Волан–де–Морта мертва.

— Кому понадобилось вложить мне в новогодние подарки этот проклятый медальон? — непонимающе всплеснула она руками. — А самое главное, этот кто–то знал, что я провожу каникулы в Норе.

— Кому–то было выгодно, чтобы он попал в руки именно тебе, — произнес Гарри. — Я не думаю, что письмо сюда отправил сам Р. А. Б. Оно ведь адресовано Темному Лорду. Скорее всего, кто–то захотел, чтобы ты узнала эту информацию, а чтобы не вызвать подозрений, подписался не своим именем. Или, быть может, это письмо тоже подделка.

— И ведь даже не узнаешь, чья сова его принесла! — занервничал Уизли. — Мама ночью приняла подарки и просто разнесла их по комнатам.

— Я знаю, что нам делать, — прошептала блондинка и, щелкнув пальцами, негромко позвала: — Динки!

Хлоп.

В комнате появился домовой эльф семьи Блэк. Его огромные уши колыхались, а выпученные глаза смотрели, не мигая, на девушку. Динки стоял, поправляя свою наволочку в горошек. Рон от испуга негромко взвизгнул, а Гарри удивленно охнул.

— Динки! — искренне улыбнулась Блэк. — Рада тебя видеть!

Эльф–домовик отвесил низкий поклон и сообщил, смотря на свои корявые ступни:

— Мисс Блэк позвала Динки, и потому Динки пришел, чтобы доложить, что в маноре все спокойно. Динки заглядывал туда вчера утром.

— С Рождеством, Динки! — девушка подозвала эльфа к себе и вручила ему небольшую коробочку. Домовик зачарованно наблюдал, как красная оберточная бумага переливается в свете солнечных лучей.

— Динки так тронут, мисс. Динки редко дарят вещи, — эльф всхлипнул, утирая нос концом наволочки.

— Не за что, — Слизеринка выдержала небольшую паузу. Тяжело вздохнула, а затем серьезно произнесла: — Динки, нам нужна твоя помощь.

Эльф кивнул.

— Все, что угодно, мисс Блэк, — он продолжал теребить край своей наволочки.

Нехотя Поттер передал девушке конверт, и она вытащила оттуда цепочку.

— Скажи, это настоящий медальон?

Домовик дрожащими руками принял вещь. С пол минуты зачарованно глядел на нее, часто моргая. Затем повертел в руках и осторожно вернул хозяйке.

— Нет, мисс, это подделка, — важным тоном заключил он.

Делия удовлетворенно выдохнула и услышала, как Гарри тихо прыснул, буркнув: «Я же говорил, что это подделка…»

— Динки, а ты знаешь, кто такой Р. А. Б.? — участливо спросил Рон.

— Нет, мистер, но Кикимер может знать, — обратился домовик к Уизли, так же отвесив ему низкий поклон.

— Это домовик, что работал до тебя? — уточнила Блэк.

—Да, мисс.

Хлоп.

Рядом с Динки объявился Кикимер в криво сидящем на голове стеганом колпаке для чайника.

— Кто вызывал старого Кикимера? — пропыхтел он, возмущенно поглядывая на Делию. — А, это ты, дочь господина.

Он был совершенно голый, если не считать грязной набедренной повязки, и выглядел очень старым. Кожа, казалось, была настолько ему велика, что могла вместить несколько таких, как он. Хотя он был лысый, как все эльфы–домовики, из его больших, как у летучей мыши ушей торчало изрядное количество седых волос. Глаза водянисто–серые с краснотой, длинный мясистый нос напоминал рыльце животного. Эльф не обратил на Гарри и Рона ровно никакого внимания. Сгорбившись и как будто их не видя, он медленно и целеустремленно прошаркал в дальний конец комнаты, бормоча себе под нос хриплым утробным голосом, похожим на лягушачье кваканье:

— Господин – мерзкая и неблагодарная свинья, он разбил материнское сердце…

— Кому? Вальбурге? — возмущенно отозвалась Делия. — О, Мерлинова борода, ты не в своем уме, Кикимер.

— Здорово, Кикимер, — очень громко сказал Рон, покачиваясь на стуле. Эльф–домовик остановился как вкопанный, перестал бормотать и очень отчетливо, но очень неубедительно вздрогнул словно бы от удивления.

— Кикимер не видел молодого господина, — прохрипел он, обернувшись и отвесив Рональду поклон. Потом, не поднимая глаз от ковра, тихо, но вполне внятно добавил: — Поганый пащенок осквернительницы рода, вот ты кто.

— Что–что? — переспросил рыжий. — Прости, я последнее, что ты сказал, не расслышал.

— Кикимер ничего не сказал, — отозвался эльф и опять зашаркал.

Делия не знала, смеяться ей или лучше не стоит. Эльф выпрямился, оглядел всех зловредным взглядом и, словно бы думая, что его никто не слышит, снова забормотал:

— И отпрыск господина туточки, сидит наглая такая, ох, если бы моя госпожа видела, как бы она плакала, а вот новенький, Кикимер не знает, как его зовут.

— Это Гарри, Кикимер, — обратился к нему Уизли. — Гарри Поттер.

Бледные глаза Кикимера расширились, и он забормотал быстрей и яростней прежнего.

— Осквернитель крови говорит с Кикимером, как будто он его друг, ох, если бы только госпожа видела, с кем Кикимеру приходится иметь дело, ох, что бы она сказала…

— Не смей называть его осквернителем крови! — сердито гаркнул Гарри.

— Ничего страшного, — прошептал Рональд, — он немного не в себе, он сам не понимает, что…

— Да брось ты, Рон, он прекрасно понимает, что говорит, — сказала Делия, глядя на Кикимера с великой неприязнью. Бормоча по–прежнему, Кикимер не спускал глаз с Гарри.

— Неужто правда? Неужто сам Гарри Поттер? Кикимер видит шрам, значит, это правда, это мальчик, который остановил Темного Лорда, Кикимер удивляется, как он это сделал…

— Мы все удивляемся, Кикимер, — встрял в разговор Динки и тут же сменил тему: — Мисс Блэк нужна твоя помощь.

— Старый Кикимер внимательно слушает свою госпожу, — нарочито издевательским тоном пробубнил домовик.

Стараясь не обращать на бурчания эльфа внимания, девушка, положив руки на колени и слегка наклонившись к Кикимеру, произнесла как можно вежливей:

— Кикимер, ты знаешь, кто такой Р. А. Б.?

Казалось, поначалу он даже и не понял, что у него спрашивают. Затем он приоткрыл рот, и из груди домовика вырвался утробный всхлип. Домовик стянул с лысой головы колпак и приложил его к груди, сжимая короткими костлявыми пальцами.

— Госпожа говорит с Кикимером о его хозяине, — кивнул эльф. — Много лет назад Кикимера никто не хотел брать в семью, а хозяин Регулус, добрейший души человек, приютил Кикимера у себя. Кикимер исполнял все приказы господина и каждое утро чистил его комнату, но потом хозяину стало угодно отправить старого Кикимера служить Темному Лорду. Это была великая честь и для хозяина, и для Кикимера. Кикимер должен был выполнять все приказания Темного Лорда, а потом вернуться домой. Кикимер отправился к Лорду, который, не сказав, что Кикимеру надо будет делать, взял его с собой в пещеру на берегу моря, в которой было большое подземное озеро. Там Темный Лорд заставил Кикимера выпить жуткое по своему действию зелье из сосуда, который находился на острове, а сам положил в опустевший сосуд медальон и заполнил его новой порцией зелья. После этого Темный Лорд бросил бедного Кикимера в пещере, уверенный, что Кикимер живет последние минуты жизни. Однако Кикимер не умер, а вернулся домой и рассказал хозяину все, что с ним было. Некоторое время спустя хозяин попросил Кикимера показать место, куда они отправлялись с Темным Лордом. В пещере господин достал из кармана медальон, такой же, как был у Темного Лорда. Хозяин велел Кикимеру взять его, а когда чаша опустеет, поменять медальоны; также хозяин приказал ничего не говорить членам семьи о том, что он умер, а вернувшись – обязательно разрушить медальон. После того, как хозяин выпил всю жидкость и, мучимый неутолимой жаждой, был вынужден напиться из озера, его затянули под воду инферналы. Ох, если бы госпожа знала, что случилось на самом деле, она бы так плакала. Бедная моя госпожа, если бы она узнала, что Кикимер все рассказал вам, то она бы отсекла Кикимеру голову.

Наступила тишина, прерываемая лишь рокотанием Динки и вздохами Рональда. Гарри, пораженный рассказом домовика, переводил взгляд с Рона на Делию, будто в поисках поддержки. Девушка застыла, ощутив себя так, словно в грудь ударило ледяной волной. Руки холодели, а воздух в комнате вдруг стал таким тяжелым и горячим, что каждый короткий вдох отдавался болью где–то в правом боку.

— А настоящий медальон, где он? — тихо спросила блондинка, чтобы друзья не услышали дрожь в голосе. Кикимер зажмурился, похоже, реакцию на следующее его слово видеть ему ничуть не хотелось.

— Пропал.

— Пропал? — повторила Делия, чувствуя, как начинают трястись колени. — Что значит «пропал»?

Эльф задрожал. И даже закачался.

— Кикимер, — свирепо произнес Гарри. — Приказываю тебе…

— Наземникус Флетчер, — проквакал, не открывая глаз, эльф. — Наземникус Флетчер украл все: картинки мисс Беллы, перчатки моей хозяйки, орден Мерлина первой степени, кубки с родовым гербом и… и… — Кикимер глотал воздух, его впалая грудь быстро поднималась и опускалась, потом он открыл глаза и издал леденящий кровь вопль: — и медальон, медальон хозяина Регулуса, Кикимер поступил дурно, Кикимер не выполнил приказа.

Гарри отреагировал инстинктивно: как только Кикимер бросился к стоявшему в углу торшеру, Поттер прыгнул на него и прижал к полу. Визг Делии смешался с воплями эльфа, однако Гарри перекричал обоих:

— Кикимер, приказываю тебе хранить неподвижность!

Почувствовав, как эльф закоченел, Гарри встал на ноги. Кикимер так и остался лежать на полу, из его глаз лились слезы.

— Разреши ему подняться, Гарри, — прошептала Блэк.

— Чтобы он сам себя лампой лупцевал? — фыркнул Поттер и опустился рядом с эльфом на колени. — Нет уж. Хорошо, Кикимер, нам нужна правда: откуда ты знаешь, что медальон украл Наземникус Флетчер?

— Кикимер его видел! — просипел эльф – слезы, миновав нос, влились ему в рот, полный зеленоватых зубов. — Кикимер видел, как он выходил из чулана с руками, полными сокровищ Кикимера. Кикимер сказал гадкому вору «Перестань», – но Наземникус Флетчер засмеялся и убежал.

— Погоди, ты что, был в маноре в ту ночь, когда туда пришли Пожиратели? — сердце Слизеринки трепыхнулось в груди. Этот продолжительный разговор явно не предвещал ничего хорошего. Брови сами собой нахмурились.

Эльф сел, сжался в комок, опустил мокрое лицо между коленей и принялся раскачиваться взад и вперед.

— Я тебя спрашиваю, Кикимер, что ты делал в маноре? — блондинка обомлела, когда услышала свой собственный тон, которым она говорила с домовиком. Она прикрикнула. И действительно кипела от разгорающейся внутри злости.

— Госпожа Викандер меня позвала! — пролепетал он.

— Зачем?

— Она не успела ничего приказать Кикимеру, потому что появились Пожиратели Смерти, но Кикимер просто хотел проверить свой чулан.

Наступило молчание. Делия лишь бессильно зарычала сквозь зубы, запуская ладони в волосы, взлохмачивая их. Подняла голову. Посмотрела на Поттера. Тот неуверенно пожал плечами. Когда домовик вновь заговорил, голос его звучал приглушенно, но в тихой и гулкой комнате различался достаточно ясно.

— Хозяин Сириус сбежал, скатертью дорога, он был плохой мальчик, он разбил своим беззаконным беспутством сердце моей хозяйки. А хозяин Регулус был истинной гордостью семьи, знал свой долг перед именем Блэка, знал, в чем величие чистой крови. Много лет он беседовал с Темным Лордом, который собирался вывести волшебников из тени, чтобы они правили маглами и магловскими выродками. А когда ему исполнилось шестнадцать, хозяин Регулус присоединился к Темному Лорду. Он так гордился, так гордился, так счастлив был послужить. И однажды, через год после вступления в ряды, хозяин Регулус пришел на кухню, чтобы поговорить с Кикимером. А что было дальше, вы уже знаете, госпожа.

— Как ты сказал? — встрепенулся Гарри. — Регулус Блэк?

— Да, господин, моего хозяина звали Регулус Арктурус Блэк, — согласился эльф.

— Р. А. Б. — раздраженно вздохнула она. — Мерлин, как же я сразу не догадалась. Регулус рядом с выжженным изображением отца на семейном древе Блэков.

Гарри подсел к ней, обнимая за плечи. Легко зарылся ладонью в светлые волосы, потрепав. Рон исподлобья глянул на них и закатил глаза.

— Итак, ты принес медальон домой, — сказал Поттер, ему было не до милосердия к эльфу, требовалось выяснить все до конца. — И попытался уничтожить его?

— Что ни делал Кикимер, он не смог даже царапину на нем оставить, — простонал эльф. — Кикимер перепробовал все–все, что знал, и ничего, ничего не помогало – так много могучих заклятий было наложено на крышку медальона. Кикимер был уверен: чтобы уничтожить медальон, нужно его открыть, а он не открывался. Кикимер наказал себя и попробовал еще раз, потом еще наказал и опять попробовал. Кикимер не смог выполнить приказ, Кикимер не уничтожил медальон. А хозяйка сходила с ума от горя, потому что хозяин Регулус пропал, а Кикимер не мог рассказать ей, что случилось, нет, потому что хозяин Регулус велел ему не говорить никому в семье о том, что было в пещере, — Кикимер зарыдал так, что произносить связных слов больше уже не мог. Вдруг Гарри резко опустился на корточки, потряс головой, стараясь прояснить ее. Даже Рон, к поклонникам Кикимера не принадлежавший, выглядел расстроенным.

— Я не понимаю тебя, Кикимер, — в конце концов произнес он. — Волан–де–Морт пытался убить тебя, Регулус умер, чтобы сокрушить Волан–де–Морта, и все–таки ты с радостью выдал ему Сириуса Блэка? С радостью отправился к Беллатрисе и передал через нее сведения Волан–де–Морту.

— Гарри, у Кикимера голова устроена по–другому, — вздохнула Блэк, вытирая испарину со лба. — Он раб. Эльфы–домовики привыкли к дурному, даже жестокому, обращению. В том, что сделал с Кикимером Волан–де–Морт, ничего такого уж необычного не было. А войны волшебников – что они значат для эльфов вроде Кикимера? Он предан людям, которые добры к нему, и Вальбурга, наверное, была добра, а Регулус был добр определенно, вот он и служил им с полной охотой и разделял их верования. Я знаю, что ты хочешь сказать, — продолжала она, увидев, что Гарри собирается ей возразить, — что взгляды Регулуса изменились. Но, похоже, Кикимеру он об этом не сказал, так? И я, пожалуй, знаю, почему. И Кикимер, и родные Регулуса чувствовали себя в большей безопасности, придерживаясь давних воззрений на чистоту крови. Вот Регулус и старался защитить их всех. Видимо, отец вел себя с Кикимером ужасно, Гарри, и не смотри на меня так. Наверное, Кикимер изголодался по хоть какой–нибудь привязанности. Уверена, «мисс Белла» была очень мила с Кикимером, когда он оказался у нее, вот он и услужил ей, рассказав все, что она желала узнать. Я давно говорила: волшебникам еще придется заплатить за то, как они обращаются с домовиками. Что же, Волан–де–Морт заплатил… и папа тоже.

Гарри не стал с ней спорить.

— Кикимер, — спустя некоторое время позвал его Гарри, — когда тебе станет немного лучше, сядь, пожалуйста.

Прошло еще несколько минут, и наконец икота Кикимера стихла. Он сел и выпрямился, потирая глаза кулачками, совсем как маленький ребенок.

— Я хочу попросить тебя кое о чем, Кикимер, — сказал Гарри. В поисках помощи он взглянул на Делию и Рона: приказ Поттер хотел отдать мягко, но в то же время не притворяясь, будто это не приказ. Впрочем, его изменившийся тон, видимо, заслужил одобрение девушки – она поощряюще улыбнулась ему. — Я хочу, Кикимер, чтобы ты отыскал Наземникуса Флетчера, пожалуйста. Нам нужно выяснить, где медальон… где медальон хозяина Регулуса. Это очень важно. Мы хотим закончить работу, которую начал хозяин Регулус, хотим… м–м… сделать так, чтобы его смерть не была напрасной.

Кикимер опустил кулачки и уставился на Гарри.

— Найти Наземникуса Флетчера? — проквакал он.

— И доставить его сюда, в Нору, — кивнул Поттер. — Как тебе кажется, ты сможешь сделать это для нас?

Кикимер кивнул, поднялся на ноги, а на Гарри вдруг накатило вдохновение. Он вытащил из конверта поддельный крестраж, медальон, в котором Регулус оставил записку для Волан–де–Морта.

— Кикимер, я хотел бы, чтобы ты взял эту вещь, — выдохнул он, вкладывая медальон в руку эльфа. — Она принадлежала Регулусу, и, я уверен, он был бы рад, если бы ты владел ею, как знаком его благодарности за все, что ты…

— Перебор, дружок, — заметил Рон, когда эльф, взглянув на медальон, одурело и горестно взвыл и снова бросился на пол. Почти полчаса ушло у них на то, чтобы успокоить Кикимера, до того потрясенного переходом наследия рода Блэков в его полную собственность, что он и на ногах–то стоять не мог. Когда домовик наконец обрел способность хоть как–то передвигаться, он отвесил два глубоких поклона Делии и Гарри и даже смешно дернулся в сторону Рона – возможно, то было попыткой уважительного прощания. А потом раздался обычный громкий хлопок: Кикимер с Динки трансгрессировали.

— Как хорошо, что мы встали намного раньше, чем мама, иначе беды было бы не миновать, — важно сообщил Рон.

Гарри и Делия согласно закивали.

— Думаю, нам пора к столу, обсудим все позже, — заключил Гарри, и они все вместе спустились на первый этаж. Когда ребята появились внизу, то не удержались и в один голос ахнули. Под потолком гостиной и кухни летали искусственные снежинки. Над камином висел большой носок, из которого торчали разноцветные обертки конфет. В середине гостиной стояла ель до самого потолка, украшенная игрушками: крохотные Санта–Клаусы в оленьих упряжках, стеклянные красные шары и даже настоящие сосульки заколдовали так, чтобы они не растаяли.

У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, – и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Гарри вспомнил, что Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала маленькая пластмассовая игрушка. Хлопушка же, которую опробовали они с Фредом, не просто хлопнула, а взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр–адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом – Джордж чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Все это время Гарри внимательно наблюдал за Роном. Тот без устали подливал себе вина, становился все краснее и краснее, и что–то бормотал Биллу и Делии. Когда Гарри наконец вышел из–за стола, его руки были заняты подарками, вылетевшими из хлопушек – среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда–то исчезли, и у Гарри было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе почтовых сов семьи Уизли.

***

На следующий день Гарри, Делия и Рон неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, они вернулись к камину в гостиной. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки и потерпел впечатляющее поражение от Рона. Гарри сказал себе, что, если бы не Билл, постоянно засыпавший его ценными советами, поражение было бы не столь быстрым и позорным. После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом Гарри, Рон и Делия почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что у них просто не было ни сил, ни желания заниматься чем–либо перед сном. Поэтому они просто сидели и смотрели, как Билл гоняется по комнате за близнецами, отобравшими у него значок лучшего работника месяца в банке Гринготтс. Это было лучшее Рождество в жизни Гарри. И все же целый день его не покидало ощущение, что он забыл о чем–то важном. Поттер был уверен, что, раз уж Кикимеру удалось удрать из кишащего инферналами озера, поимка Наземникуса займет у него самое большее – это несколько часов, однако даже через два дня домовик не возвратился. Не вернулся Кикимер и на следующий день, и на последовавший за ним. Четыре дня подряд ребята слонялись по дому, надеясь, что вот–вот раздастся знакомый хлопок, и домовик приведет вора.

Вечером они сидели в комнате Делии и читали сказки Барда Бидля, друзьям впервые за несколько дней удалось напрочь забыть о Кикимере. Но именно тогда он и соизволил явиться. Раздался привычный звук и какую–то долю секунды они не могли понять, что за переплетение рук и ног вывалилось прямо из воздуха на пол рядом с их столом. Поттер вскочил, но тут из этой кучи выпутался Кикимер и, поклонившись Гарри, проквакал:

— Кикимер доставил Наземникуса Флетчера, хозяин.

Наземникус, кое–как поднявшись с пола, вытащил палочку, однако Делия опередила его:

— Экспеллиармус!

Палочка Наземникуса взвилась в воздух, и девушка поймала ее. Наземникус с обезумевшими глазами метнулся к окну, но Рон достойным регбиста приемом блокировал его, и Наземникус с глухим стуком рухнул на пол.

— Чего? — взвыл он, извиваясь в попытках высвободиться из крепких объятий Рона. — Чего я сделал–то? Натравили на меня поганого домовика. Что за дела? Я ни в чем не виноват, отпусти меня, отпусти, а то…

— Вы не в том положении, чтобы сыпать угрозами, — сказал Гарри. Он в несколько шагов пересек комнату и опустился на колени рядом с Наземникусом, который тотчас прекратил борьбу и с ужасом вытаращился на Гарри. Ронни, отдуваясь, встал и теперь наблюдал за другом, нарочито наставившим палочку на нос Наземникуса. От того несло потом и табачным дымом, спутанные волосы его засалились, мантию покрывали пятна.

— Кикимер извиняется, что он так задержался с доставкой вора, хозяин, — заквакал эльф. — Флетчер умеет скрываться от поимки, у него много укрытий и сообщников. И все–таки Кикимер загнал его в угол.

— Ты замечательно поработал, Кикимер — поблагодарил Гарри, и эльф отвесил ему низкий поклон. — Так вот, у нас есть к вам вопросы, — повернулся Поттер к Наземникусу, немедленно завопившему:

— Я перепутал, понял? Я не хотел с ними идти. Не прими за обиду, друг, но помирать ради вас мне не больно хочется.

— К вашему сведению, вас никто не заставлял красть наши вещи, — сердито произнесла Делия, сжимая руки в кулаки.

— Так вы ж герои, черт вас задери, верно? А я самоубийцу отродясь не изображал.

— Нас это не интересует, — гаркнул Гарри, сдвигая палочку к налитым кровью, с кожистыми мешочками глазам Наземникуса. — Мы и раньше знали, что вы мерзавец и вор.

— Ладно, тогда какого лысого вы на меня эльфа напустили? Или это опять насчет кубков? Так у меня ни одного не осталось, возвращать нечего.

— Кубки нас не интересуют, хотя они уже ближе к делу, — яростно процедил Гарри. — Замолчите и слушайте.

Как хорошо было отыскать хоть какое–то занятие, найти человека, из которого можно вытянуть пусть и малую, но часть правды. Кончик палочки Гарри был теперь так близок к переносице Наземникуса, что тому приходилось скашивать на нее глаза.

— Когда вы обчистили Блэк–манор, утащив из него все ценное… — начал Поттер, однако Наземникус снова его перебил:

— Никому тамошний хлам был не нужен.

Послышался торопливый топот, блеснула медь, затем раздался громкий удар, а следом крик боли – это Кикимер подскочил к Наземникусу и огрел его по голове сковородой.

— Угомоните вы этого гада, его в клетке надо держать! — завопил Наземникус и прикрылся руками – Кикимер снова занес над ним тяжелую сковороду.

— Кикимер, перестань, — спокойно попросила Делия. Тонкие ручонки Кикимера подрагивали от тяжести сковороды, которую он по–прежнему держал наотлет.

— Может, еще разок, хозяйка, а? На счастье!

Рон захохотал.

— Нам нужно, чтобы он оставался в трезвой памяти, Кикимер, но если будет артачиться – милости прошу, — ответила девушка.

— Большое спасибо, госпожа, — сказал Кикимер и, поклонившись, отступил на пару шагов, не сводя, впрочем, с Наземникуса блеклых, полных ненависти глаз.

— Когда вы обчистили манор, утащив из него все ценное, — прорычала блондинка, — то забрали кое–что и из кухонного чулана. Там был медальон, — во рту у Делии вдруг пересохло, она почувствовала, что и Рон с Гарри тоже застыли. — Что вы с ним сделали?

— А чего? — спросил Наземникус. — Он шибко ценный, что ли?

— Так он еще у вас! — воскликнула Блэк.

— Нет, — отозвался проницательный Рон. — Он просто прикидывает, не стоило ли запросить за медальон побольше.

— Побольше? — повторил Наземникус. — Фиг бы я за него запросил побольше, я его вообще задаром отдал. Выбора не было.

— Что это значит? — грубо спросил Гарри.

— Я толкал вещички в Косом переулке, а он подходит и спрашивает: есть, мол, у тебя лицензия, чтоб волшебными артефактами торговать. Ищейка паршивая. Штрафануть меня хотел, да тут ему амулет на глаза попался, он и говорит, я, дескать, его заберу, а тебя отпущу, и считай, что тебе подфартило.

— Что это был за мужчина? — тут же поинтересовался Рон, вздохнув.

— А чума его знает, я думал, что шавка какая–то из Министерства, — Наземникус на мгновение задумался, морща лоб. — Лица его я и не видел, помню только, что он был высокий да худой, волосы длинные, светлые, — и, совсем помрачнев, добавил: — Медальон–то я ему отдал, а потом только до меня дошло, что на нем мантия не министерская была. Понял, что он меня надурачил. Но я вот что заметил: одежда на на нем была старая–старая, такую еще в девятнадцатом веке моя бабка таскала. Странный он был, что–то бормотал себе под нос, пока мои товары разглядывал. «Ради общего блага», — смог я услышать и больше ничего.

Гарри выронил палочку – та стукнула Наземникуса по носу и выстрелила красными искрами, запалившими его брови.

— Агуаменти! — спохватилась Слизеринка, и из кончика ее палочки ударила струя воды, глотнув которой, Наземникус подавился и начал отплевываться.

— Кикимер, отведи Наземникуса, — приказал Поттер, махнув рукой домовику. Эльф что–то проквакал и, схватив несчастного вора за шиворот, с громким щелчком они исчезли.

Подняв взгляд на друзей, Гарри увидел, что они потрясены не меньше, чем он. Почувствовал, как начал покалывать его шрам. Приложил ладонь ко лбу, на мгновение зажмурившись.

— Гарри, с тобой все в порядке? — девушка наклонилась над ним, поглаживая по плечу. Он перестал дышать, глядя на нее, не отрываясь, ощущая, как дрожащая рука касается его плеча, посылая по коже нервный строй мурашек, заставляя в очередной раз тяжело вздохнуть. Тонкие пальцы сжались – и больше он не чувствовал ничего, эти прикосновения снесли напрочь все оставшиеся мысли.

Поттер неуверенно кивнул. Делия шумно сглотнула. Ничего не в порядке. Она сама не признавала того, что ее Метку закололо одновременно со шрамом Гарри. Значит, в рядах Пожирателей что–то происходит. Темный Лорд становится сильнее с каждым днем, а им, жалкой тройке безумцев, играющим с самой смертью, ничего не остается. Только ждать. И пытаться разгадать хоть что–то, что приблизило бы их к истине.

========== Chapter XVII. Lightning Tower ==========

Везде, где бы ни было в жизни, среди ли черствых, шереховато–бледных и неопрятно–плеснеющих низменных рядов ее или среди однообразно–хладных и скучно–опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится на пути человеку явленье, не похожее на все то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудет в нем чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь.

Н. В. Гоголь. Мертвые души.

***

Последний день Рождественских каникул ребята провели каждый в своих комнатах, готовясь к раннему отъезду в школу. К вечеру Рональд зашел к Делии, и, немного замявшись, попросил у девушки прощения за все его проступки и гадкие слова. Без тени сомнений Слизеринка простила его. Честно говоря, она нисколько не обижалась, потому что прекрасно знала, что тот чувствовал все эти месяцы. Теперь все трое понимали, что только объединив силы, они смогут противостоять Волан–де–Морту и его приспешникам. Они не смогут сражаться в одиночку. Граница между Добром и Злом становится все призрачнее.

***

Спустившись на завтрак следующим утром, друзья обнаружили, что все уже сидели за большим столом в гостиной и громко спорили друг с другом. Подойдя ближе, Делия поняла, в чем дело: в середине стола лежало несколько свежих выпусков «Ежедневного Пророка». Однако намного больше Слизеринку удивила девушка, что неожиданно появилась в гостиной: она была такой невероятной красоты, что дух захватывало. Высокая, стройная, гибкая, с длинными белокурыми волосами, она словно светилась чуть заметным серебристым сиянием. И в до­бавок это чудное видение держало в руках тяжело нагруженный поднос с завтраком.

— ‘Арри, — вдруг произнесла она с придыханием, — как давно мы не виделись!

Она поплыла к удивленному Поттеру с подносом, и только тогда стало видно, что за нею семенит миссис Уизли, и лицо у нее довольно сердитое.

— Совсем не нужно было хвататься за поднос, я как раз собиралась сама его отнести!

— Мне это ничуть не трудно! — Флер Делакур поставила поднос на стол, подошла к Гарри и расцеловала его в обе щеки. Он почувствовал, как горит лицо в тех местах, где прикасались ее губы. Делия, сама того не заметив, невольно сжала руки в кулаки и шумно выдохнула.

— Я так мечтала снова увидеть его! Ты помнишь мою сест’гичку Габ’гиэль? Она без конца вспоминает ‘Арри Поттера. Она будет рада увидеть тебя снова.

— А… она тоже здесь? — просипел Гарри, пораженный.

— Нет, нет, глупый мальчик! — воскликнула Флер с серебристым смехом. — Я говорю п’го будущее лето, когда мы… но ‘азве ты не знал?

Ее огромные голубые глаза еще больше расши­рились. Она с упреком посмотрела на миссис Уиз­ли. Та ответила только:

— Мы пока не успели ему рассказать.

— Мы с Биллом решили пожениться!

— Надо же! — удивился Поттер. Он не мог не заметить, что миссис Уизли, Делия и Рон подчеркну­то стараются не смотреть друг на друга. — Э–э… поздравляю!

Она склонилась над ним и снова его расцело­вала.

— Билл сейчас очень занят, у него много рабо­ты, а я тоже работаю в банке Гринготтс. Неполный рабочий день, чтобы совершенствовать мой англесский, поэтому он п’гивьез меня сюда на несколь­ко дней – познакомиться с его родными. Мне было так п’гиятно узнать, что ты здесь – тут совсем нечего делать, только кухня и куры! Ну, п’гиятного аппетита, ‘Арри!

С этими словами она сделала изящный пируэт и словно по воздуху выплыла на свободное место рядом с Биллом. Миссис Уизли издала какой–то неразборчивый звук, что–то вроде «Фу!».

— Мама ее ненавидит, — тихо сказал Рон, когда они с Гарри и Делией прошли на кухню за Молли, чтобы помочь ей помыть и разложить фрукты в большую вазу.

— При чем тут «ненавидит»? — сердитым шепо­том возразила миссис Уизли. — Просто я считаю, что они поторопились с помолвкой, вот и все!

— Они уже целый год знакомы, — заметил Рональд. Он таращился на маму с несколько обалде­лым видом.

— Год – это не так уж много! Я понимаю, отчего так получилось. Все потому, что Сами–Знаете–Кто вер­нулся, теперь люди не знают, доживут ли до завтра, вот и принимают поспешные решения, которые при нормальной жизни следовало бы еще десять раз обдумать. Точно так же было, когда Он в прошлый раз пришел к власти, молодые люди сплошь и рядом убе­гали из дому, женились без согласия родителей.

— Например, вы с папой, — ехидно ввернул рыжий.

— Ну, мы с папой были созданы друг для друга, так чего же нам было ждать? — отмахнулась миссис Уизли. — А Билл и Флер… да что у них на самом деле общего? Билл простой, работящий парень, а она…

— Принцесса, — кивнул Рон. — Но вообще–то Билл не такой уж простой. Он же Ликвидатор заклятий, любит приключения, красивую жизнь. На­верное, поэтому и клюнул на эту Флегму.

Гарри и Делия засмеялись, а миссис Уизли строго одернула сына:

— Перестань так ее называть, Рональд.

И с большой вазой яблок и груш Молли Уизли засеменила в гостиную. Переглянувшись, ребята пошли за ней и спешно заняли свои места за столом. Пока все были заняты обсуждением предстоящей свадьбы Билла и Флер, Делия подхватила несколько газет.

На первой странице одной из них значилось: «СКРИМДЖЕР – ПРЕЕМНИК ФАДЖА.»

Большую часть первой полосы занимала круп­ная черно–белая фотография человека с львиной гривой густых волос и лицом, говорившим о жиз­ни, полной тяжелых испытаний. Человек на фотографии махал рукой, указывая на потолок.

«Руфус Скримджер, ранее возглавлявший Управ­ление мракоборцев в Отделе обеспечения магиче­ского правопорядка, в скором времени сменит Корнелиуса Фаджа на посту министра магии. Большинство волшебни­ков горячо приветствуют это назначение, не­смотря на то, что в первые же часы после принятия такого решения, поползли слухи о разногласиях между Скримджером и Альбусом Дамблдором, недавно восстановленным на посту Верховного чародея Визенгамота. Представители Скримджера признают, что он встречался с Дамблдором, но отказываются комментиро­вать обсуждавшиеся при этом темы. (продолжение на стр. 3, ст. 2)»

Слева была еще одна газета, сложенная так, что видна была статья, озаглавленная: «МИНИСТЕРСТВО ГАРАНТИРУЕТ БЕЗОПАСНОСТЬ УЧЕНИКОВ.»

«Корнелиус Фадж, готовящийся покинуть пост министра магии в своем сегодняшнем выступлении го­ворил об усиленных мерах безопасности, принятых Министерством для охраны учеников, возвращаю­щихся после Рождественских каникул в Хогвартс, школу Чародейства и Волшебства.

— По вполне понятным причинам Министерс­тво не может познакомить общественность с под­робностями новых планов усиленной охраны, — ска­зал министр, однако источник в Министерстве со­общает, что эти планы включают защитные чары и заклинания, сложную систему контрзаклятий инебольшой отряд мракоборцев, специально выделенный для охраны школы Хогвартс.»

Заголовок последнего выпуска «Пророка» удивил девушку настолько, что она поперхнулась яичницей, которую так старательно поедала, пока просматривала статьи. Гарри, переглянувшись с Роном, легонько похлопал Делию по спине, а затем они все вместе уставились на первую страницу газеты. Рон в это время сдавленно охнул от неожиданности.

Заголовок гласил следующее: «УБИЙСТВО ИЗВЕСТНОГО МАГОЗООЛОГА НЬЮТА СКАМАНДЕРА В ШКОЛЕ ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС».

«Двадцать первого декабря в школе «Хогвартс» произошло убийство человека: Ньют Скамандер, временно занимавший пост преподавателя по Уходу за Магическими Существами, был подвергнут непростительному заклятию. Как сообщают источники, между профессором Защиты от Темных Искусств Северусом Снейпом и Ньютом Скамандером вспыхнула ссора, после чего, всячески униженный Северус Снейп, не смог вытерпеть оскорблений и произнес непростительное заклинание. Никто из находившихся рядом не пострадал. Как стало известно, профессор Снейп был отстранен от должности преподавателя, а похороны Ньюта Скамандера состоятся уже на следующей неделе (продолжение на стр. 4, ст. 3)»

— Вранье! — вскинулась Делия, отшвырнув газету на пол. — Вы только посмотрите!

— Ты думаешь, им так выгодно писать правду? — Рональд покачал головой. — Они переврут все настолько, чтобы не вызвать у людей подозрений.

— Конечно же, ты взгляни! — Гарри поднял газету и снова развернул. — Автор статьи – Рита Скитер. От нее истины не ждите.

Блэк закатила глаза.

— Только головы людям морочат, — недовольно фыркнула она и снова принялась за яичницу. Далее завтрак прошел в напряженном молчании.

***

Отъезд про­шел непривычно гладко. Когда министерские машины мистера Уизли подкатили к крыльцу, все уже было готово: чемоданы сложены, к Делии неожиданно вернулся ее филин Гермес, однако это не помешало девушке на радостях крепко запереть его в клетке. Букля Гарри с неприязнью посматривала на гостя.

— О’ревуар, ‘Арри, — сказала Флер грудным го­лосом и расцеловала его на прощание. Рон тоже сунулся вперед, глядя на нее с надеж­дой, но Фред подставил ногу, и Рон шмякнулся носом в пыль у ног Флер. Весь красный, разъяренный и перепачканный, он, не попрощавшись, по­скорее забрался в машину.

На вокзале «Кингс–Кросс» их не ждал сияющий от радости Хагрид. Вместо этого двое мракоборцев в темных магловских костюмах шагнули навстречу, как только машины остановились, и, молча пристроившись с боков, отконвоировали всю компанию в здание вокзала.

— Скорее, скорее через барьер, — торопила мис­сис Уизли, которую суровая деловитость мракоборцев заметно выбила из колеи. — Пусть Гарри идет вперед, а с ним…

Она вопросительно посмотрела на одного из мракоборцев. Тот коротко кивнул, крепко взял Гарри за руку выше локтя и подтолкнул к барьеру между платформами девять и десять.

— Спасибо, я и сам дойду, — разозлился Гарри и вырвал руку. Он толкнул багажную тележку прямо на сплош­ной барьер, не оглядываясь на своего безмолвного провожатого. Секунду спустя он стоял на платформе девять и три четверти, где уже разводил пары ярко–алый «Хогвартс–экспресс». Еще через несколько секунд рядом с ним очути­лись Делия и пятеро Уизли. Не дожидаясь разре­шения своего сурового мракоборца, Гарри двинулся вперед по платформе, высматривая свободное купе и махнув рукой Рону и Делии, чтобы шли за ним.

— Я не могу, Гарри, — в смущении опустила глаза Делия. — Мне нужно в вагон старост, а потом я должна какое–то время следить за поряд­ком в коридорах. И Слизеринцы меня не поймут, если я…

— Ах, да, я забыл, — перебил Поттер, деловито цокнув языком.

— Давайте–ка быстрее по вагонам, до отхода по­езда осталось всего несколько минут, — пролепетала мис­сис Уизли, взглянув на часы. — Счастливого вам учебного полугодия, дети!

— Идем, Рон, — буркнул Гарри под действием внезапного порыва, проследив взглядом как Блэк вместе со всеми Слизеринцами прошла в центральный вагон.

Они бросились к вагону, мистер и миссис Уизли помогли им втащить чемоданы.

— Скоро увидимся, ты приедешь к нам летом, милый, мы уже договорились с Дамблдором! — крикнула миссис Уизли в окно, когда Гарри захлоп­нул за собой дверцу и поезд тронулся с места. — Ты уж, пожалуйста, береги себя, и…

Поезд начал набирать скорость.

—… и веди себя хорошо, и…

Она уже бежала трусцой по перрону.

—… не нарывайся на неприятности!

Гарри махал рукой, пока мистер и миссис Уиз­ли не скрылись за поворотом. Тогда он обернулся посмотреть, куда делись остальные Гриффиндорцы. Рон и Симус, видимо, отыскали свободное купе, потому что рядом их не наблюдалось. Зато Джинни болтала с подружками чуть дальше по коридору. Гарри направился в ту сторону, волоча за собой чемодан. На него беззастенчиво таращились. Ученики, си­девшие в купе, мимо которых он проходил, прижимались носами к стеклам, чтобы рассмотреть его по­лучше. Он ожидал, что и сейчас придет­ся терпеть повышенный интерес к себе, после всех этих бесконечных слухов об «Избранном», печатавшихся в «Ежедневном пророке», но ощущение было неприятное – как будто стоишь в ослепительно ярком свете про­жекторов. Он тронул Джинни за плечо:

— Пойдем поищем свободное купе?

— Не могу, Гарри, я обещала встретиться с Дином, — весело ответила Джинни. — Позже увидимся!

— Ладно, — уныло буркнул Гарри.

Ему почему–то было досадно смотреть, как она уходит, взметнув длинными рыжими волосами. Но внутри он понимал, что ничего к ней не чувствует. Его сердце занято этой высокомерной Слизеринской заучкой. И он ничего не мог поделать.

Гарри моргнул и огля­нулся: его окружила толпа восхищенных девочек.

— Привет, Гарри! — послышался за спиной зна­комый голос.

— Невилл! — обрадовался Поттер и бросился, как к избавлению, к круглолицему мальчику, который проталкивался к нему навстречу.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулась идущая за Невиллом девочка с длинными волосами и большими за­туманенными глазами.

— Полумна, привет, как дела?

— Очень хорошо, спасибо, — сказала Полумна. Она прижимала к груди журнал. Огромные бук­вы на обложке оповещали о том, что внутри журна­ла можно найти пару бесплатных спектрально–астральных очков.

— Я смотрю, «Придира» процветает? — полюбопытствовал Гарри с некоторой нежностью к журналу, который в прошлом году напечатал его эксклюзивное интервью.

— О, да, тиражи растут, — ответила довольная Лавгуд.

— Найдем себе места, — предложил Невилл, и все трое отправились дальше по вагонам, битком на­битые учениками, молча смотревшими на них во все глаза. Наконец они отыскали свободное купе, и Гарри поскорее бросился туда.

— Заодно и на нас смотрят, — восхищенно подметил Невилл, указывая на себя и Полумну.

— Смотрят, потому что завидуют, ведь у меня такие классные друзья! — уверенно сказал Поттер и подмигнул им. Долгопупс невольно покраснел.

— А где Рон? — беспечно спросила Полумна, рассматривая собственный журнал.

— Ушел с Симусом в отдельное купе, — вздохнул он, почесав затылок.

— Вы поссорились?

— Вовсе нет, — Гарри покачал головой и усмехнулся. — Наверное, я ему уже надоел, мы ведь все каникулы провели вместе.

— Брось, Гарри! Ты не можешь кому–то надоесть! — махнула рукой Лавгуд, а Долгопупс согласно закивал.

***

— Мерлин, Делия! — Ребекка бросилась ей на шею, как только блондинка зашла в купе к друзьям. — Как я за тебя волновалась!

— И я по вам скучала, — Блэк обняла подругу. Взглянула на Блейза, который лишь коротко кивнул ей в качестве приветствия. Девушки сели напротив Забини, который нарочито фыркнул и уставился пустым взглядом в окно. Блэк потерла подбородок, вновь скашивая взгляд на друга. Гнетущее молчание не предвещало ничего хорошего. Блондинка в немой ярости сжала губы, резко поворачивая голову к Исмей.

— Что с ним, Ребекка?

Сидящий напротив Забини вздрогнул, услышав, что его обсуждают. Брюнетка пожала плечами, всем своим видом выражая нежелание завязывать конфликт, однако пристально глядя на мулата исподлобья.

— При чем здесь Ребекка, это ведь не она все каникулы провела с Поттером.

— Ради Салазара, успокойся, Блейз! Все так спонтанно получилось. Ему сейчас тяжело.

— Тяжело? — он поджал губы. — Вы делились друг с другом секретами?

— Откуда в тебе столько желчи?

Забини изогнул брови в удивлении. Немой вопрос. Его можно было даже не озвучивать. Делия вновь открыла было рот, но остановила себя, сверля Блейза взглядом, и будто молча умоляя закрыть эту тему. Перед глазами вдруг замерли дрожащие и сгорбленные плечи Гарри, поцелуй и… голос Забини тем временем ворвался в сознание.

— Он трус, и хвоста не высунет из своего Гриффиндорского логова, всегда предпочитает делать вид, что ничего не случилось, чем как–то вообще париться. Трус!

— Блейз!

— Что «Блейз»? — он стукнул кулаком по столику с такой силой, что чашки со сливочным пивом подпрыгнули, а половина напитка и вовсе расплескалась. — Что это, если не поиск оправданий?

С застывшим сердцем Делия сидела, переводя взгляд с Забини на Исмей.

— Прекрати, — шепотом произнесла она, чувствуя, как от злости и непонимания скрипят стиснутые зубы.

— Мальчик–Который–Выжил, Мальчик–Который–Победил Темного Лорда! — издевательским тоном передразнил мулат. — А вот и не победил он его нифига! Сама–Знаешь–Кто возродился и что теперь?

— Как будто в обязанности Гарри входит ежегодное сражение с Волан–де–Мортом! — прыснула Блэк, быстро моргая и утыкаясь взглядом в собственные ладони.

— Не произноси это имя! — тихо напомнила брюнетка.

— А я не боюсь его! — взвилась она, всплескивая руками. — Страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит. Может хватит уже придерживаться этих глупых стереотипов, что нельзя произносить Его имя? Это не Гарри трус, а вы! Сидите в своих норах, трясетесь, а Поттер сражается и защищает всю Британию! Не будь его, мы бы уже все передохли, как крысы в мышеловке!

Блейз в мгновение рассвирепел. Они будто теряли Делию с каждым днем, с каждой минутой. Это было неправильно. Мулат сжал челюсти и встал, хватая со столика свою кружку с пивом. Распахнув дверь купе, он обернулся, но только для того, чтобы закатить глаза и покачать головой, бросив на подругу взгляд, полный… отвращения? Разочарования?

Она не смотрела ему вслед и потому не заметила этого, но Ребекке показалось, что это был тот взгляд, которому не было места между Блейзом и Делией. Слишком уж он был холодный и отталкивающий. Исмей перевела глаза на подругу – она шумно дышала через нос, теребя мантию.

— Он переживает за тебя.

— Я знаю, — слишком быстро ответила Слизеринка, практически не дав ей договорить, и Ребекка поняла, что лучше и вовсе не продолжать разговор. Они ехали молча. За все два с половиной часа ни словом не обмолвились, а Забини так и не вернулся в купе. Когда они выходили из поезда, Блэк видела, что мулат беседовал с Ноттом и Монтегю, даже не глядя в их сторону.

— Ребекка, ты тоже такого мнения? — осведомилась блондинка, когда они шагали к каретам.

— Какого – такого?

— Считаешь, что я слишком много внимания уделяю Поттеру?

Брюнетка кашлянула, на секунду отводя глаза. Затем запустила пятерню в густые волосы, приглаживая их и ероша одновременно.

— Если ты скажешь, что он для тебя ничего не значит, я поверю, конечно, — наконец выдавила она из себя, заглядывая в лицо Делии. — Ничего ведь не значит, верно?

— Конечно, — и собственный ответ ее напугал.

Она ненавидела это слово.

Лживое, неправильное слово, которому Исмей поверила. Ухватилась за него, как за спасательный круг, растягивая губы в облегченной улыбке. А Делия до конца дороги опять молчала. Оказавшись в родных стенах, девушка смогла спокойно выдохнуть. И, кажется, праздничный ужин медленно, но уверенно пригладил беспокойство в ее грудной клетке.

***

Февраль наступил незаметно. Снег вокруг школы растаял, его сменила холодная, безотрадная сырость. Лиловато–серые тучи низко нависали над замком, непрекращающийся ледяной дождь покрыл лужайки скользкой грязью. В результате на улицу выдавалось выбраться редко и этому также способствовало огромное количество домашнего задания и изнурительные тренировки по квиддичу. С Гарри и Роном девушка в основном виделась в вечернее время. Иногда она старалась не замечать на себе заискивающие взгляды студентов, когда она под руку с Поттером и Уизли проходила по коридору. Друзья даже проводили совместные тренировки по квиддичу с раннего утра по воскресениям. Втроем они кружили по полю, выполняли сложные финты. Рональд всегда выступал в роли вратаря, когда Поттер и Блэк носились за бладжерами, а иногда они наперегонки пытались поймать золотой снитч, летая высоко над полем.

В пасхальные каникулы никакого отдыха не получилось. Шестикурсникам по обычаю задали горы домашних заданий. Невилл Долгопупс был на грани нервного срыва. И не он один.

— И это называется каникулы! — взорвался на третий день Симус Финниган, когда Делия с кучкой Гриффиндорцев сидела в библиотеке. — ЖАБА еще через сто лет! О чем только они себе думают!

Но труднее всего приходилось Делии. Даже без окклюменции у нее было несравненно больше предметов, чем у остальных. Она подстраивала выполнение домашних заданий к расписанию тренировок и бесконечным напутственным беседам для команды. Из–за этого вечерами она последняя покидала библиотеку. Девушка не хотела признаваться самой себе, но она очень скучала по профессору Снейпу и каждый вечер перед сном думала о том, где он и что с ним. Она изо всех сил надеялась, что Снейп находится под присмотром Темного Лорда, и министерские работники его не достанут. Хотя Блэк и была бесконечно рада возвращению Люпина, но никто не мог преподнести предмет так, как это делал профессор Северус Снейп.

Матч Слизерина с Когтевраном был назначен на первое воскресение после каникул. В рейтинговой таблице Гриффиндорцы опережали все команды на двести очков. А это значило, что Слизеринцы выиграют Кубок только в том случае, если наберут большее количество очков, о чем Блэк без конца напоминала сборной. Стало быть, победа во многом зависела от Делии: только она, поймав снитч, может принести команде сразу сто пятьдесят очков.

— Запомните, — не уставала повторять девушка, — мы должны поймать снитч, только когда наберем больше пятидесяти очков. Больше пятидесяти, ребята, иначе матч мы не выиграем, а Кубок будет не наш. Мы не должны допустить, чтобы Чанг поймала снитч. Вы это усвоили? Мы должны поймать снитч.

— МЫ ПОНЯЛИ, ДЕЛИЯ! — сорвался в конце концов Теодор.

Предстоящий матч буквально свел с ума всех Слизеринцев. Еще ни один матч не приближался к такой накаленной атмосфере. К концу каникул отношения между командами и факультетами достигли точки кипения. То и дело в коридорах возникали мелкие стычки, вылившиеся в грандиозное сражение между четверокурсником из Когтеврана и семикурсником из Слизерина. В результате обоих пришлось отправить в больничный отсек – у них из ушей полез лук–порей.

***

Накануне матча никто в Слизеринской гостиной не занимался обычными делами. Даже Делии пришлось отложить на время книги.

— Не могу работать, — нервничала она. — Не могу сосредоточиться.

Шум в гостиной стоял невообразимый. Грэхем с Теодором, чтобы дать выход обуревавшим их чувствам, орали и буйствовали сильнее, чем всегда. Делия в горе своих книг сидела в углу, теперь уже склонившись над картой поля, и волшебной палочкой гоняла по ней фигурки игроков, что–то бормоча себе под нос. Ребекка, Блейз и Маркус смеялись над проделками Грэхема и Теда.

— Мы завтра непременно победим, — сказала Делии Исмей, присаживаясь рядом, хотя вид у нее был определенно не победоносный.

— У нас такая сплоченная команда, — вдруг поддержал ее Блейз. Блэк была удивлена. Столько времени прошло с их ссоры, но они никак не могли помириться и почти не разговаривали друг с другом, а сейчас Забини стоял возле нее и улыбался.

— Конечно, — кивнула девушка.

— Слушай, — он легко сжал плечо подруги. — Извини меня, я вел себя как дурак. Я тебя ни в чем не обвиняю. Если хочешь дружить с ним, то пожалуйста.

— Спасибо, что разрешил, — усмехнулась она, потирая переносицу. Спешно складывая карту поля. Все с облегчением вздохнули, когда блондинка наконец приказала: — Команда! Отбой!

***

Этой ночью она спала очень плохо. Сначала ей приснилось, что она проспала и Исмей кричит ей: «Где ты была? Нам пришлось выпустить Драко Малфоя!» Затем Делии снилось, что Когтевранцы прилетели на матч на драконах. Девушка носилась по полю, пытаясь уклониться от пламени, изрыгаемого драконом Чанг, и тут вспомнила, что забыла свою «Молнию» в спальне. Делия свалилась с метлы, упала на землю и проснулась.

Прошло несколько секунд прежде, чем Слизеринка осознала, что матч еще не начался, что она спокойно сидит в своей кровати и что Когтевранцам ни в коем случае не разрешат играть в квиддич верхом на драконах. Делия почувствовала, что в горле у нее совершенно пересохло. Она тихо встала и подошла к окну, у которого стоял серебряный кувшин с водой. Наполнив стакан и выпрямившись, Блэк выглянула в окно. На улице было тихо и пусто. Верхушки деревьев в Запретном лесу неподвижно застыли, а у Гремучей ивы был абсолютно невинный и безобидный вид. Похоже, погода будет идеальной для квиддича.

Делия допила воду, поставила стакан на столик и уже собиралась отвернуться от окна, как вдруг что–то привлекло ее внимание. По серебристому лугу крался какой–то зверь. Неужели это опять пес… нет… только не сейчас… не за несколько часов до матча.

Она прильнула к стеклу и где–то через минуту отчаянных поисков наконец заметила то, что высматривала. Теперь этот зверь бежал по опушке леса. Но это был вовсе не пес. Это был кот Блейза. Узнав высоко поднятый серый хвост, напоминающий ершик для чистки бутылок, девушка испытала такое облегчение, что еле успела ухватиться за щеколду, чтобы не упасть.

Это всего лишь Моджо…

Всего лишь Моджо? Блэк прижалась носом к стеклу. Кот остановился. Слизеринка не сомневалась, что видит, как кто–то еще движется там, в тени деревьев. В следующую секунду на опушке появился огромный лохматый черный пес. Озираясь по сторонам, пес, крадучись, побежал через луг, а рядом с ним бежал Моджо. Мерлинова Борода, блондинка с замиранием сердца вспомнила призрак собаки над трибунами. Она обязательно должна зайти к профессору Трелони после матча.

— Ребекка! — прошипела девушка, повернувшись к спавшей подруге. — Ребекка! Проснись!

— А? — сонно встрепенулась она.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне, что именно ты видишь, — прошептала Делия.

— Да сейчас же ночь, Делия, — неразборчиво пробормотала Исмей. — Что там у тебя случилось…

— Там, внизу… — начала она, снова выглядывая из окна.

Моджо и собака исчезли. Блэк залезла на подоконник, но их нигде не было видно, и она никак не могла понять, куда они делись. Сзади донесся громкий храп, и стало ясно, что Ребекка снова уснула.

***

На утро, когда Делия вместе с игроками сборной Слизерина вошла в Большой зал, их встретили оглушительными аплодисментами. Делия широко ухмыльнулась, увидев, что им аплодируют не только свои, но и ученики Гриффиндора и Пуффендуя. Когда они проходили мимо стола Когтеврана, раздался громкий свист. Девушка скосила взгляд, заметив, что Чжоу выглядит даже бледнее, чем обычно.

За завтраком Блэк требовала от всех игроков поесть как можно плотнее, хотя сама так и не притронулась к еде. А затем, не дав никому доесть, поспешно вывела команду из зала, прежде чем оттуда вышел хоть один человек. Блэк хотела, чтобы они первыми узнали, в каких погодных условиях им предстоит играть. Когда они выходили, снова разразились аплодисменты.

— Удачи, Делия! — крикнул Фред, охотник сборной Гриффиндора, и Делия почувствовала, что краснеет.

***

— Отлично, никакого ветра, солнце чуть ярче, чем надо, будет бить в глаза, не забывайте об этом, — бормотала блондинка, прохаживаясь по полю взад и вперед и озираясь по сторонам. — А земля достаточно твердая, и это хорошо… значит, мы сможем сильнее оттолкнуться и быстрее взлететь.

Наконец они увидели, как вдалеке распахнулись ворота замка и вся школа высыпала на лужайку.

— В раздевалку, — напряженным голосом скомандовала Делия.

Они молча переоделись в зеленую спортивную форму. Девушке было интересно, как чувствуют себя остальные; лично у нее было такое ощущение, что она съела на завтрак нечто скользкое и извивающееся, хотя за столом она не притронулась ни к чему, кроме тыквенного сока. Прошло пару минут, и она громко объявила, что пришло время двигать на поле.

Когда они вышли из раздевалки, по трибунам прокатилось настоящее цунами приветствий. Три четверти зрителей размахивали изумрудными флагами с изображением на них змеи, эмблемой Слизерина, или транспарантами с надписями «ВПЕРЕД, СЛИЗЕРИН!» и «КУБОК – ЗМЕЯМ!»

На трибуне Слизерина сидело примерно двести болельщиков в зеленых одеждах, на их знаменах поблескивала зеленая змея, а в самом первом ряду, как и все вокруг него одетый во все зеленое, сидел профессор Слизнорт и широко улыбался – его назначили деканом Слизерина. Слизеринцы безумно радовались новому декану, конечно же все, кроме Малфоя и его свиты. Спустя пару недель многие привыкли, что вместо злобного и вечно ухмыляющегося Снейпа, у них теперь добрый и отзывчивый Слизнорт.

— А вот и сборная Слизерина! — завопил Ли Джордан, который, как обычно, выступал в роли комментатора. — Блэк, Исмей, Гринграсс, Забини, Нотт, Монтегю и Флинт. Все признают, что это лучшая сборная факультета Слизерин за последние несколько лет…

Громкие недовольные выкрики, донесшиеся с трибуны Когтеврана, заглушили комментарий.

— А вот на поле появилась команда Когтеврана, — прододжил Джордан, когда на стадионе воцарилась относительная тишина. — Ее выводит капитан сборной Джонатан Ферм. Он произвел в своей команде некоторые замены и, похоже, предпочел габариты мастерству…

Трибуна Когтеврана снова неодобрительно завопила. Однако Делия отчетливо видела, что у Джордана, в общем–то, имелись основания для такого заявления. Один из Когтевранцев, имени которого девушка даже и не знала, был не просто самым маленьким игроком Когтеврана – на фоне невообразимо огромных остальных игроков он был самым крошечным.

— Капитаны, пожмите друг другу руки! — скомандовала мадам Трюк.

Блэк и Ферм схватили друг друга за руки. Со стороны казалось, что каждый из них пытается сломать другому пальцы.

— Седлайте метлы! — распорядилась мадам Трюк. — Раз… два… три!

Ее свисток потонул в пронесшемся по стадиону вопле, и четырнадцать игроков взмыли в воздух. Делия ощутила, как ветер откидывает волосы, собранные в хвост, назад. Оказавшись в небе, она сразу перестала нервничать. Оглянувшись, она заметила позади себя Чанг и резко сорвалась с места, озираясь по сторонам в поисках снитча.

— Мяч у сборной Слизерина, Ребекка Исмей, сжимая в руках квоффл, устремляется к кольцам Когтеврана. Давай, Ребекка! — начал комментарий Джордан. — О, нет, квоффл перехватывает Боунс. Боунс летит на половину поля Слизерина… БАМ! – его останавливает бладжер. Отличная работа, Блейз Забини! Боунс роняет квоффл, его подхватывает… да, это Нотт, и мяч снова у Слизеринцев! Ну, давай же, Теодор! Он великолепно обводит Нестерна… Осторожно, Теодор, это бладжер! ГОЛ! ДЕСЯТЬ – НОЛЬ В ПОЛЬЗУ СЛИЗЕРИНА!

Теодор, победно вскинув сжатый кулак, облетел кольца Когтеврана, а под ним бушевало от восторга изумрудное море…

— ОЙ!

Тед чуть не слетел с метлы – в него внезапно врезался Джонатан Ферм.

— Извини! — буркнул Ферм, когда внизу раздался возмущенный рев стадиона. — Я его не заметил.

В следующее мгновение подоспевший Блейз Забини обрушил свою биту на затылок Ферма. Ферм ткнулся носом в рукоятку собственной метлы, и на поле закапала кровь.

— Прекратите! — пронзительно завопила мадам Трюк, зависая в воздухе между ними. — Сборная Слизерина получает право на пенальти за беспричинное нападение на своего охотника! Сборная Когтеврана получает право на пенальти за намеренное нападение на своего охотника!

— Бросьте, мисс, — проворчал мулат, но мадам Трюк дунула в свисток, и Теодор полетел к кольцам Когтеврана, чтобы пробить пенальти.

— Давай, Теодор! — прервал воцарившуюся на стадионе тишину голос Ли Джордона. — ДА! ОН ПЕРЕИГРЫВАЕТ ВРАТАРЯ! ДВАДЦАТЬ – НОЛЬ В ПОЛЬЗУ СЛИЗЕРИНА!

Делия резко развернула метлу, чтобы посмотреть, как Ферм направляется выполнить штрафной бросок к кольцам Слизерина. Из носа Ферма текла кровь. Перед кольцами парил Монтегю. Зубы его были крепко сжаты.

— Разумеется, Монтегю – великолепный голкипер! — прокомментировал Ли Джордан, пока Ферм дожидался свистка мадам Трюк. — Просто потрясающий! Его очень сложно обвести, ужасно сложно. ДА! ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! МОНТЕГЮ СПАСАЕТ СВОИ ВОРОТА!

Делия с облегчением развернулась и полетела прочь, высматривая снитч, но при этом стараясь прислушиваться к комментарию Джордана. Сама она не могла поймать снитч до того момента, пока Слизерин не начнет опережать Когтевран больше, чем на пятьдесят очков, но она знала, что снитч не будет дожидаться этого и обязательно появится с минуты на минуту. Делии предстояло помешать Чжоу поймать его.

— Мяч у Слизерина… нет, уже у Когтеврана, — продолжал Ли. — Нет, Слизерин снова перехватывает мяч. Квоффл у Дафны Гринграсс, она устремляется к кольцам Когтеврана. ЭТО БЫЛО НАМЕРЕННОЕ НАРУШЕНИЕ!

Боунс, охотник Когтевранцев, преградил Дафне путь и, вместо того, чтобы выхватить из ее рук мяч, схватил ее за голову. Гринграсс завертелась в воздухе, и, хотя ей удалось не упасть, она выпустила квоффл.

Мадам Трюк, изо всех сил свистнув, подлетела к Боунсу и начала что–то кричать ему. Минуту спустя Дафна отлично выполнила пенальти, переиграв вратаря Когтеврана.

— ТРИДЦАТЬ – НОЛЬ! — закричал Джордан. — НУ, ЧТО, ПОЛУЧИЛ ЗА СВОЮ НЕЧЕСТНУЮ ИГРУ, ГРЯЗНЫЙ…

— Джордан, если вы не можете комментировать непредвзято… — перебила его профессор МакГонагалл. Она, как всегда, сидела рядом с комментатором и контролировала его.

— Я только описываю то, что происходит, профессор! — возмутился тот.

Делия ощутила внутренний толчок. Она уже заметила снитч – мячик парил у подножия шеста, на котором было установлено одно из трех колец Слизерина, но ей еще нельзя было ловить его, и надо было сделать так, что бы его не заметила Чанг.

Делия, внезапно изобразив на лице волнение, развернула «Молнию» и помчалась в противоположную сторону, к кольцам Когтеврана. Ее уловка сработала. Чанг неслась за ней, по–видимому не сомневаясь, что Слизеринка увидела снитч.

Над правым ухом Блэк просвистел бладжер, пущенный в нее гигантским загонщиком Когтеврана по фамилии Морган. А в следующую секунду второй бладжер скользнул по ее локтю. Второй загонщик Когтеврана, Стоун, тоже летел в направлении Делии. Блондинка краем глаза заметила, как Морган и Стоун приближаются к ней с двух сторон, занося дубинки, и…

В последний момент перед столкновением она направила метлу круто вверх, и Морган со Стоуном врезались друг в друга. Раздался неприятный хруст.

— Ха—ха! — завопил Ли Джордан, увидев, как Когтевранские загонщики разлетаются, держась за головы. — Опоздали, ребята! Сил у вас не хватит опередить «Молнию»! А теперь мяч снова у Слизерина, его перехватила Ребекка Исмей, сбоку от нее летит Ферм… Ткни его в глаз, Ребекка! Профессор, это всего лишь шутка, просто шутка… О, нет, Ферм отбирает у нее мяч, разворачивается в сторону колец Слизерина… Давай, Монтегю, останови его!

Но Ферм забросил квоффл в кольцо под громкие аплодисменты трибуны, где сидели болельщики Когтеврана. А Джордан произнес настолько нехорошое слово, что профессор МакГонагалл попыталась отобрать у него волшебный микрофон.

— Извините, извините, профессор! — затараторил Джордан. — Больше не повторится! Итак, Слизерин ведет со счетом тридцать – десять, мяч у Слизерина, и…

Это был самый грязный матч, в котором когда–либо участвовала Делия. Разъяренные тем, что сборная Слизерина сразу вышла вперед, Когтевранцы пытались овладеть мячом любыми средствами. Стоун ударил Ребекку битой и объяснил мадам Трюк, что перепутал ее с бладжером. Блейз Забини в отметку ударил Стоуна локтем в лицо. Мадам Трюк снова назначила два пенальти, и Монтегю в зрелищном броске спас свои кольца, а разрыв увеличился до тридцати очков.

Снитч опять появился на поле и исчез уже через пару секунд. Чанг по–прежнему летала следом за Делией, а Слизеринка парила над полем, оглядываясь по сторонам и убеждая себя, что Слизерин с минуты на минуту начнет опережать Когтевран более, чем на пятьдесят очков.

Ребекка забросила еще один мяч, и счет стал пятьдесят – десять. Маркус и Блейз, подняв биты, окружили ее на тот случай, если кто–то из Когтевранцев захочет отомстить ей за успех. Морган и Стоун воспользовались их отсутствием и направили оба бладжера в Монтегю. Тяжелые мячи один за другим врезались вратарю Слизеринцев в живот, и Грэхем задохнулся, согнулся пополам и соскользнул с метлы. К счастью, он не разжал руки и потому не упал на землю, а просто повис на метле.

Мадам Трюк была вне себя от ярости.

— Нельзя атаковать вратаря, если квоффл находится за пределами штрафной площадки! — крикнула она, размахивая руками. — Пенальти!

Теодор безошибочно выполнил штрафной удар, и наконец разрыв составил пятьдесят очков. Несколько мгновений спустя Маркус Флинт направил бладжер в Нестерна и выбил из его рук квоффл, а Тед подхватил его и забросил в кольцо Когтеврана, увеличив счет. Семьдесят – десять.

Зрители орали так громко, что охрипли. Преимущество Слизерина теперь составляло шестьдесят очков, и если бы Делии сейчас удалось поймать снитч, то Кубок школы по квиддичу был бы в их руках. Блэк физически ощущала, как за ней следят сотни глаз; она летала над полем, оставив остальных игроков далеко внизу, а за ней, стараясь не отставать, следовала Чанг. И тут она заметила то, что искала. В семи–восьми метрах над ней поблескивал золотой снитч. Делия резко набрала скорость, в ушах засвистел ветер, он уже вытянул руку, но вдруг «Молния» замедлила ход, и…

Она в ужасе оглянулась и сразу поняла, в чем дело. Отставшая от нее Чжоу в отчаянии ухватилась за прутья метлы Делии и тянула ее назад.

— Ты… — начала Слизеринка и захлебнулась от ненависти.

Она была настолько разъярена, что не раздумывая ударила бы Чанг, но не могла до нее дотянуться. Ловец Когтеврана, тяжело дыша и напрягаясь изо всех сил, удерживала «Молнию» на месте – глаза ее злобно сверкали. И в результате она добилась того, чего хотела, – снитч исчез.

— Пенальти! Пенальти! Ох, Когтевран, не ожидала! В жизни не видела такого грязного приема! — злобно завопила мадам Трюк, подлетая к скрючившейся на своем «Нимбусе–2001» Чанг.

— ПОГАНАЯ, ГРЯЗНАЯ… — громко запротестовал Ли Джордан, предусмотрительно вскочив с микрофоном в руках и отпрыгнув подальше от профессора МакГонагалл. — ДУРА!

Но декан Гриффиндора вовсе не собиралась делать ему замечания. Она потрясла кулаком, со злобой глядя на Чанг, и яростно выкрикивая что–то, не замечая, что ее остроконечная шляпа упала на землю. Малютка Флитвик, декан Когтевранцев, был в гневе, явно не ожидая от своих любимчиков такого поведения.

Дафна попыталась выполнить штрафной, но была так зла, что сильно промахнулась. Происшествие вывело Слизеринцев из себя, а игроки Когтеврана, воодушевленные поступком Чжоу, наоборот, почувствовали себя куда увереннее.

— Мяч у Когтеврана, Когтевран атакует, Ферм забрасывает мяч, — простонал Джордан. — Семьдесят – двадцать в пользу Слизерина.

Теперь Делия старалась не выпускать Чанг из виду и летала рядом с ней так близко, что их колени время от времени соприкасались. Блэк не могла позволить ей поймать снитч.

— Отстань, Блэк! — в отчаянии завопила Чжоу после того, как попыталась развернуться и обнаружила, что Делия перекрывает ей путь.

— Квоффл у Ребекки Исмей, — донесся до Блэк голос Ли Джордана. — Давай, Ребекка, ДАВАЙ!

Слизеринка огляделась. Все игроки Когтеврана, кроме Чанг, даже их вратарь, рванулись по направлению к Ребекке, пытаясь заблокировать ее. Блондинка развернула «Молнию», пригнулась так низко, что практически улеглась на рукоятку метлы, и со скоростью пули устремилась на Когтевранцев.

— А–А–А! — донесся до нее испуганный вопль.

Сборная Когтеврана разлетелась в разные стороны, и Исмей устремилась вперед – путь был расчищен.

— ОНА ЗАБИЛА! ОНА ЗАБИЛА! — завопил Ли Джордан. — Слизерин ведет со счетом восемьдесят – двадцать!

Делия, едва не врезавшись в трибуны, затормозила в самый последний момент, развернулась и снова взмыла над центром поля. И тут она увидела нечто, что заставило ее сердце сжаться. Чанг с видом триумфатора устремилась вниз – там, в метре над травой, поблескивал крошечный золотой мячик. Блэк направила метлу вниз, но Чжоу уже была слишком далеко.

— Давай! Давай! Давай! — шептала Делия, подгоняя метлу. Она постепенно приближалась к Чанг. Слизеринка, распластавшись на метле, уклонилась от бладжера, который послал в нее Боунс. Ее голова уже была на уровне ног летевшей параллельно ей Чжоу… вот они поравнялись…

Делия всем телом наклонилась вперед, отрывая от метлы обе руки. Одной она ударила соперницу по тянущейся к мячу руке, а другой…

— ДА!

Она вышла из пике, вскинув руку в воздух, и стадион взорвался аплодисментами и криками. Слизеринка взмыла над ревущими трибунами, в ушах ее стоял странный звон, а в кулаке был крепко зажат крошечный золотой мячик, беспомощно хлопающий серебряными крылышками. Монтегю, который чуть ли не плакал, подлетел к Делии, обхватив ее за шею и разрыдался совсем, уткнувшись ей в плечо. Подоспевшие следом Маркус и Блейз с силой захлопали ее по спине, а затем до Блэк донеслись вопли Ребекки, Дафны и Теодора: «Кубок наш! Кубок наш!» Сборная Слизерина опустилась на землю, скидывая метлы.

И тут на поле начали одна за другой накатывать зеленые волны болельщиков. Их кулаки, как градины, забарабанили по плечам и спинам игроков. У капитана команды было такое ощущение, что она оказалась посреди бурного моря и вот–вот утонет в нем. А затем толпа подняла ее и других игроков на руки. Делия, взлетев над толпой и наконец оказавшись на свету, сразу увидела Гарри и Рона, с головы до ног обвешанных зелеными розетками. Некоторые ученики странно поглядывали на них, ведь не каждый день увидишь как капитан и вратарь сборной Гриффиндора болеют за Слизерин.

— Ты разбила их, Делия, ты разбила! — вопил Рон, протискиваясь через толпу. Поттер под удивленные взгляды толпы поспешил обнять девушку. Профессор Слизнорт рыдал громче, чем Монтегю, вытирая лицо огромным флагом Слизерина. Пробившиеся сквозь толпу МакГонагалл и Ли Джордан даже не нашли, что сказать и просто улыбались. Толпа поднесла Делию к трибуне, на которой с гигантским Кубком в руках стоял Дамблдор. Когда радостная девушка приняла Кубок и подняла его в воздух, она подумала, что ради таких счастливых моментов и стоит жить, даже тогда, когда наступают темные времена.

***

Эйфория от завоевания Кубка растянулась у Делии на целую неделю. Казалось, ликовала даже погода – с наступлением мая дни стали теплые и безоблачные, природа словно приглашала прогуляться по лугам или поваляться в траве, прихватив с собой пару литров ледяного тыквенного сока, сыграть партию–другую в плюй–камни или хотя бы просто наблюдать, как гигантский кальмар лениво рассекает гладь озера. Но никто и помыслить не мог ни о чем подобном – надвигались ежегодные экзамены, и вместо того, чтобы прохлаждаться в окрестностях, Слизеринцы безвылазно сидели в замке, отчаянно пытаясь сосредоточиться на учебе и стараясь не обращать внимания на манящие порывы весеннего ветерка, залетающего в окна.

Ничто не могло испортить Делии настроения, кроме Малфоя, что уже несколько месяцев не сводил с нее злобного взгляда, однако поговорить не решался. Им часто приходилось оставаться наедине: девушка самая последняя уходила из библиотеки, и Малфой, будто нарочно, всегда дожидался того момента, когда она в спешке начнет собирать свои бумажки и буквально бежать из библиотеки. Тогда он подрезал ее, больно толкая плечом и нарочито фыркая. Сверлил яростным взглядом, а потом скрывался в лабиринтах коридоров. Вскоре Блэк такое отношение к себе жутко надоело, и она решила во всем разобраться. Пообещала себе: поговорит с профессором Трелони и непременно найдет Малфоя, чтобы хорошенько дать ему по аристократической морде… хах! Конечно же она этого не сделает, но так хотелось! К тому же Малфой был ничем по сравнению с тем, что ждало ее впереди: Темный Лорд всегда сдерживал свои обещания.

Стараясь отмахнуться от надоедливых мыслей, Делия поднималась по мраморным ступеням на восьмой этаж. Вовсе ей не хотелось слушать предсказания старой обманщицы (так думали многие), да она бы и не стала, будь у нее способности к Прорицанию.

Она очутилась в очень странном классе. Скорее это был не класс, а что–то среднее между мансардной и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно–красным шелком. Было очень тепло, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой полыхал огонь. На огне закипал большой медный чайник. Круглые стены опоясаны полками. Чего только на них не было: запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрепанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек. Блэк закашлялась, вдохнув приторно–тошнотворный запах, и пошла к кафедре, пробираясь между столов и стульев. Сивилла Трелони, казалось, знала, что она придет. Профессор сложила руки на коленях, сидя в широком кресле перед большим хрустальным шаром. Она была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисали бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами.

— Здравствуй, моя дорогая, — проворковала она. — Чем могу помочь?

— Э–э, — тяжелый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Делия с трудом соображала, что же ей сказать профессору. Она пыталась сосредоточиться. — Профессор Трелони, я бы хотела, чтобы вы предсказали мне… ну, вы же знаете, я никогда не проявляла способностей к вашему предмету и…

— Садись, деточка, садись, — она приглашала ученицу, как дорогую гостью. Судорожно вздохнув, Блэк присела на небольшой пуфик возле ее стола. Профессор Трелони спешно поднялась со своего кресла, достала голубую чашку из фарфорового сервиза и сняла чайник с огня. — Сейчас я налью тебе чай, и ты будешь пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтаешь ее круговым движением, затем переверни чашку на блюдце, подожди, пока жидкость стечет. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое–что мне скажут.

Девушка дрожащими руками приняла у Трелони чашку и быстро выпила обжигающий напиток. Поболтала, как было сказано, опрокинула на блюдце жижу, а чашку протянула профессору. Сначала она вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на ее стенках. Затем приблизила к ней огромные глаза и снова вперилась в нее, продолжая крутить. В тот же миг она вскрикнула и откинулась в своем кресле, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку.

— Моя девочка, моя бедная девочка… нет, милосерднее промолчать. Не спрашивай меня.

— Что вы там видите, профессор? — тут же встрепенулась она.

— Моя девочка, — Сивилла распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим.

— Что? — не поняла Делия, прижав к губам ладони.

— Грим, моя дорогая, Грим! — профессора Трелони поразила непонятливость девушки. — Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Милая моя, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть.

У Делии оборвалось сердце. Собака на обложке «Предзнаменований смерти» во «Флориш и Блоттс» перед началом учебного года, огромный черный пес в Запретном лесу, привидение собаки во время матча по квиддичу.

— Можно я взгляну? — тихо спросила Делия, и Сивилла сунула ей чашку. Блэк так и эдак склоняла голову, прищуривая глаза почти до щелочек.

— По–моему, ничего общего с Гримом, — твердо произнесла она.

— Чаинки неврут никогда! — замогильным голосом сообщила Трелони.

— Эм, ну, хорошо, спасибо, — девушка поставила голубую чашку на стол. Ей, как никогда, захотелось покинуть эту комнату с ее духотой и пряной вонью. Профессор тяжело вздохнула. А Делия с облегчением встала, взяла сумку и уже повернулась, чтобы уйти, но тут позади нее прозвучал резкий, громкий голос:

— Это произойдет на седьмом курсе.

Блэк осторожно обернулась. Профессор Трелони деревянно выпрямилась в кресле, взгляд устремился неведомо куда, нижняя челюсть отпала.

— Прошу прощения? — растерялась Слизеринка, чувствуя, как начинают дрожать колени.

Но Сивилла не слышала ученицу. Глаза ее начали вращаться. Делия в ужасе замерла, казалось, прорицательница вот–вот забьется в припадке. Скорее за помощью в больничное крыло! Но тут профессор Трелони снова заговорила тем же резким голосом, столь непохожим на ее собственный:

— Темный Лорд теперь не одинок, последователи воссоединятся со своим господином, и с их поддержкой Он воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда–либо доселе. Но вернется тот, кто сравним с ним по силе, и Темный Лорд вновь обратится в простого смертного. Найди все крестражи и уничтожь их, иначе случится непоправимое. Иначе умрут все те… кто тебе… дорог…

Профессор Трелони уронила голову на грудь и захрипела, опять встрепенулась и, очнувшись, посмотрела на Делию.

— Ради Мерлина, извини меня, дорогая девочка, — сказала она, как будто еще до конца не проснувшись, — сегодня такая жара… я, кажется, задремала на минутку.

Но Блэк стояла как вкопанная, не сводя с нее глаз.

— Что случилось, моя хорошая?

— Н–Ничего, — испуганно прошептала блондинка. Ошеломленная, сбитая с толку, Делия пошла к люку. Спускаясь по винтовой лестнице, она не переставала спрашивать себя: неужели она слышала сейчас настоящее предсказание? Неужели профессор Трелони и впрямь ясновидящая? Или просто задумала устроить эффектную концовку?

Слова пророчества все еще звучали у нее в голове, когда минут через пять она пробежала по подземельям. Навстречу ей спешили Слизеринцы, предвкушая долгожданный воскресный отдых. Сказав портрету пароль, девушка протиснулась в гостиную. Там, кроме Малфоя и какого–то первокурсника, уже никого не было.

— Это тяжело, да, Блэк?

Вдруг. Она обернулась через плечо.

— Пытаться говорить с таким недоумком, как ты? Да.

— Принять как факт. Ты боишься. На дворе май, а у тебя ничегошеньки.

— Ох, да что ты…

Делия хлопнула ресницами. Потом ртом. Подбирала слова.

— Ты… самовлюбленная, наглая скотина! — выдохнула наконец, собравшись кое–как с мыслями. Делая несколько шагов к нему. — Не смей говорить ничего подобного.

— Не жди ответного комплимента, Блэк.

Интересно, у нее вспыхнули щеки? Он не рассмотрел. Но голос был напряжен:

— Попытался бы сам поднять палочку на…

— Попытался бы, — он сдвинулся с места и плавно начал приближаться к ней. Первокурсник, что сидел в кресле и наблюдал за ними, тихо пискнув, удрал к себе в комнату.

— Зачем ты делаешь это?

— Делаю что?

— Показываешь все в своем отвратительном, высокомерном и грязном свете, — Блэк сложила руки на груди, расправляя плечи. И добавила, покривившись: — Это низко.

— Вот увидишь, вскоре я сделаю такую низость, которая тебе даже и не снилась, — он остановился в нескольких шагах и смотрел на Делию, прищурив глаза. — Этому маразматику Дамблдору давно пора на тот свет.

Она стрельнула в него холодным взглядом. Едва сдержалась, чтобы не влепить ему звонкую пощечину.

— Ты не посмеешь… ай!

Она даже глазом не успела моргнуть, как Драко оказался рядом с ней, сжимая предплечье своими пальцами.

— Не посмею? Хочешь запретить мне насладиться зрелищем? — он поднял брови, глядя на нее с таким выражением лица, словно ничего особенного не происходит и кто угодно не может вернуться в гостиную в любой момент.

— Немедленно отойди!

— А что, если не отойду? — шепнул Малфой, притягивая ее к себе.

Как назло, подземелье начало наполняться голосами, а Делия чувствовала только руки, которые осторожно провели по ее плечам. И от этого прикосновения тело покрылось мурашками, хотя рот послушно повторил вопящие в голове слова:

— Отпусти меня.

— Нет, — только теперь она поняла, как он глубоко дышал. Это придыхание заставляло сердце замирать. Мерлин. Она не хочет этого. Пусть он отойдет. — Страшно, да? Вдруг сюда кто–то зайдет? — шептал Малфой, наклоняясь. Едва не касаясь горячими губами ее шеи.

— Малфой, если ты не отойдешь, честное слово, я ударю тебя.

— Мне плевать, — выдохнул он, проводя тыльной стороной ладони по ее ключице. Она проглотила дрожащий выдох.

— Что ты делаешь? — она понизила голос до шепота, стоило ему коснуться ее шеи. Девушка смотрела в серые глаза Малфоя, которые застыли в нескольких сантиметрах от ее лица.

— Хочу поделиться с тобой одной тайной, — таким же заговорщическим шепотом ответил, слегка наклоняясь к ней, отчего кончики их носов соприкоснулись. — Я смогу убить человека, а ты нет. Темный Лорд верит в меня, а в тебя нет. Ты такая жалкая, а я…

Его щека ощутила удар влажной и твердой ладони прежде, чем он успел закончить предложение. Отшатнулся. Какой–то момент просто стоял, глядя на нее, не понимая. Прижав руку к щеке.

Она ударила его?

Было не больно.

Он давно не чувствовал боли. Но было… неожиданно. И чертовски унизительно, когда он заметил в глазах ту ярость, от которой, кажется, вот–вот вспыхнет она вся.

— Сволочь! Какая же ты сволочь! — ее крик почти потерялся в нарастающем гуле в сознании Драко. Он ощутил, как сжимаются челюсти. Она ударила его, да. Эта мелкая, грязная сука ударила его.

— Послушай сюда, дура–Блэк, — он быстрым движением облизал губы, и Делия приложила все свои моральные силы, чтобы не проследить это движение взглядом.

— Я ненавижу тебя! — крикнула она, не обращая внимания на вновь угрожающе надвигающегося Малфоя. — Я ненавижу тебя, Малфой! Ненавижу!

— Ты, поганая зубрила, да я тебя… — он почти замахнулся, но пальцы вдруг задрожали. И Драко одернул руку. Черт подери, он не мог прикоснуться к ней.

— Да ты посмотри на себя! Ты жалок! — выпалила девушка, делая непроизвольный шаг вперед. — Что ты есть? Что? Кроме твоих вечных подколов, этих… идиотских шуточек. Раздутого самомнения. Мнимой власти, которую купил твой отец.

Что–то очень недоброе вспыхнуло в лице Малфоя на секунду раньше, чем этот рев:

— Ты нихера не знаешь, Блэк. Не смей открывать свой поганый рот. Мы с ним совершенно разные. Ты не знаешь меня, не знаешь моего отца! Не смей даже в мыслях произносить что–то в его адрес. Я не позволю тебе.

— Что ты сделаешь? Ты не прикоснешься ко мне больше.

Драко выдохнул, одергивая мантию.

— Я до сих пор хочу, чтобы ты сдохла. Каждую секунду хочу, — прошипел он, уничтожая ее взглядом.

— Тебя в скором времени постигнет та же участь, — Делия вздернула подбородок, ощущая, как трясутся собственные поджилки. — Думаешь, я поверю, что такой щенок, как ты, сможет одолеть великого волшебника Дамблдора? Это смехотворно! Ты ничего не можешь сделать своими руками. Даже этих идиотов, Крэбба и Гойла, ты используешь как пешек. Почему так? Ты подражаешь отцу, который ничего и никогда не делает сам?

— Я сказал… — он вновь чуть не замахнулся, однако сцепил зубы, проглотив рычание. — Я сказал тебе, чтобы ты не смела говорить о нем.

Он стоял рядом с Блэк, с подрагивающими от бешенства губами и взглядом способным, кажется, убить ее. Сейчас. Прямо сейчас убить, в этой гостиной. Но ей не было страшно. Это был очередной вызов. Громкий и яростный.

— Правда глаза колет? — шепнула она, сдерживая желание приподняться на носочки, чтобы сказать это, глядя ему в лицо, а не снизу вверх. Но тогда бы она наверняка задела носом его подбородок. — Ты уже взрослый мальчик, Малфой. Пора принимать ее. Самую горькую, знаешь?

Он сделал шаг, загоняя блондинку в каменный угол. Она отступила. Видела, как раздуваются его тонкие ноздри и как сжимаются челюсти. На кой черт она доводит его? Чего добивается? Малфой в бешенстве – она видела это. А он продолжал надвигаться на нее, отчего снова задрожали коленки.

— В чем твоя правда? — выплюнул Малфой. — В том, что этот идеальный мир примет всех, даже таких ущербных, как ты и твоя семья? По этой установке живут только идиоты. Или уроды.

— Замолчи, ты не имеешь права так говорить.

— Да что ты?

Он сделал еще один шаг. Она немного сдвинулась вбок, но его рука, врезавшаяся в стену около головы Делии, тут же отрезала ей пути к отступлению.

— Думаешь, что ты один такой королевский выродок на всю магическую Британию? — голос у нее надсадно хрипел. Она не понимала: зачем ему подходить так близко? Это так сильно коробило. Мешало нормально дышать и соображать, оставляя только ощущение его запаха и собственной разбушевавшейся злости. — Как бы не так, Малфой! «Блэк» – фамилия древнего чистокровного рода волшебников! И между прочим, мисс Лестрейндж приходится родственницей твоей матери! Это Малфои присоединились к Блэкам, как бы тебе не хотелось обратного! Моя мать любит меня, а тебя же просто некому любить. Это лишний раз доказывает то, как ты ведешь себя, — он смотрел на нее. Будто не верил, будто до него доходило очень медленно.

— Что за хреновы попытки вскрыть мою голову? — прошипели его губы; взгляд оставался холодным и напряженным.

— Это не попытки. И ты не виноват в этом, — она сглотнула, — что отец никогда не…

Прежде чем она успела закончить фразу, он саданул ладонью по стене. Блэк моргнула, но продолжала сверлить его яростным взглядом. Отвернуться сейчас она не могла.

— Не смей говорить ничего подобного своим грязным ртом!

— Вот откуда эта злость, да? — пролепетала, скользя взглядом, мутным от тяжелых слез, по бледному лицу, так хорошо выделяющемся в полумраке гостиной. — Ты просто завидуешь.

Его рука дрожала. Он весь дрожал.

— Блэк, — прошипел он. — Это не так, поняла?

К тихой настойчивости добавился маленький и колкий страх.

— Скажи, что не мечтал бы променять свою кровь на отца и мать, которые бы любили тебя и…

— Я сказал: заткнись!

Пусть эта тупая дура заткнется. Просто потому, что она не понимает, что несет. А она только жмет губы и снова сглатывает, отчего тонкая шея напрягается.

— Я бы хотел, чтобы ты сдохла, — снова произнес он. — Ты и твоя кровь. Исчезли.

Молчи, Делия. Лучше молчи сейчас.

И она молчала, чувствуя, как жалость и злость к этому человеку, застывшему так рядом с ней, накрывает с головой. У него не было семьи и из самого Драко пытались сделать то же самое.

— Но ты не можешь ничего, — она подняла глаза, моля Мерлина, чтобы в них не блеснули слезы. Голос почти не дрожал. — Твоих пешек здесь нет.

— Ты не знаешь, что я могу, Блэк. И не советую испытывать судьбу, — он резко оттолкнулся от стены, встретившись с Делией глазами. Сделал шаг назад.

Сердце ударило у нее в груди очень сильно, а он отвернулся. Просто отвернулся, поворачиваясь к ней спиной, собираясь продолжить свои посиделки на диване. Оставить Делию у стены, с вылетающим сердцем и горящими внутренностями. И предательскими слезами, набегающим на глаза. Это было слишком.

— Ты ничем не лучше своего отца! — отчаянный выкрик ударился о его спину. Блэк застыла, когда поняла, что за слова сорвались с губ, однако возвращать их было поздно.

Светлая кожа, кажется, приобрела еще более пепельный оттенок, когда он развернулся и сделал шаг к ней.

— Я лучше него, — прорычал он сквозь зубы, застывая в нескольких сантиметрах от ее лица, и от этого ее снова накрывало.

— Чем? — произнесла она. Выдохом.

Она во все глаза смотрела Малфою в лицо, впитывая эмоции, что ожили в нем на какой–то миг. Он выдохнул ей прямо в лицо, внезапно сжимая холодными пальцами ее плечи. Встряхивая так, будто она не понимала очевидного. Встряхивая вновь и вновь, и ее голова запрокинулась, коснулась стены. Он молчал. Ему было нечего сказать. Однако его безумие накрыло ее с головой. Его запах. Его руки. Его близость. Он прекратил трясти ее, почти касаясь носом ее носа. Продолжал убивать ее взглядом. Боль от сжатых на плечах пальцев была практически ничем по сравнению с тем, что Делия видела в серых глазах рядом.

— Какого ты смотришь на меня вот так? — голос Драко был тихим и низким, слегка задушенным, будто он произнес эту фразу мысленно. — Когда ты научишься затыкаться вовремя?

Она приоткрыла рот, боясь сказать хоть слово.

— Ты слышишь меня? — беззвучно. — Ты сдохнешь, дура–Блэк.

Сантиметр, застывший между ними. И от этого осознания по спине промчался строй мурашек. И прежде чем Малфой осознал, что делает, он опустил голову, приближаясь к ее губам. Заставив ее замереть. Он снова тряхнул ее за плечи. Легонько. Словно пытаясь опомниться.

— Не смей, — прошептала она. А взгляд потерян, как и его собственный. Почти испуган. Все мысли сжались в одну твердую точку, когда Драко опустил голову еще немного. Когда он едва тронул губы Блэк своими. Когда – и это было самое страшное – она не пошевелилась. Только окаменела еще сильнее. А ее губы, кажется, в одно мгновение стали ледяными и обжигающими одновременно.

Мерлин, Малфой, это конец, наверное. Потому что от ощущения теплого дыхания на щеке и чужого неподвижного рта на своем собственном у него едва не подогнулись ноги. Тихий млеющий выдох, граничащий со стоном, вырвался из груди, он просто не успел его сдержать. Хватило одной секунды. Одного удара сердца, чтобы ее руки тут же сжались на его плечах настолько сильно, будто собирались его оттолкнуть. Конечно, она оттолкнет его. Она даже не закрыла глаз. Смотрела на него в немом недоумении. Однако в следующий миг ее рот приоткрылся, и она выдохнула ему в губы. Осторожно. Сделала легкое движение навстречу, и тут же отпрянула. Глядя испуганно. Это длилось всего секунду. А затем она остановилась. Отстраняя лицо и вперив в него свой дикий изумрудный взгляд. Всматриваясь в него. Чувствуя, ощущая всем своим телом грань, на которой он балансировал. Она оттолкнула его, отпуская плечи. А затем оскалилась, делая шаг назад.

— Ты совсем с ума сошел? — прохрипела и, не сдержавшись, снова заехала ему по скуле. Звонко. Совсем позабыв, что сделала крошечное движение навстречу его губам. Она начала судорожно вытирать губы рукой, зная, что на них все еще сохранился его вкус.

Никогда. Упаси Мерлин.

Он молча отошел в сторону, чуть ли не прыгая на диван, потому что спустя пол минуты в проеме гостиной появилась кучка Слизеринцев. Делия со всех ног кинулась в спальню для девочек, по пути отчаянно пытаясь стереть с губ его прикосновение. Но не могла. Она не позволит ему больше. Ни за что. Она молила Салазара, чтобы это больше никогда не повторилось.

***

Самым ужасным занятием, по мнению Делии Блэк, было ожидание. И сейчас она сидела в мягком кресле в гостиной Слизерина и ждала. Вечер понедельника наступил незаметно, несмотря на то, что последний час, проведенный с Ребеккой и Блейзом в библиотеке, она то и дело посматривала на часы.

Патрулирование школы в этот день она ненавидела больше всего. Часто приходилось прочесывать коридоры школы в одиночку, потому что у Перси по вечерам были дополнительные занятия по Заклинаниям с профессором Флитвиком. Уизли являлся лишь на полчаса, а потом, всегда повторяя одни и те же слова извинений, спешно удалялся. Сейчас она мечтала хорошенько опоздать на патрулирование – будто Перси это могло достать хоть каким–то образом. Скорее всего, он бы разозлился, что его Гриффиндорское величество подождало лишних пару минут. Взгляд вновь упал на часы. Без пяти минут девять. Вздохнула, ощущая, как сердце начинает колоть. Встала и потерла холодеющие ладони друг о друга. Прихватила со столика библиотечный экземпляр «Предзнаменований смерти» и очень тихо, протиснувшись через портрет, побрела на второй этаж к доске объявлений – именно там они всегда назначали встречу.

— Привет, Перси, — вздохнула Блэк, приближаясь к рыжему, что нервно нарезал круги по коридору. Кажется, она добилась желанного – опоздала.

— Привет, — приглушенным голосом ответил он и выставил правую руку, пропуская ее вперед себя. — Идем.

Они осмотрели первый этаж, обошли второй и уже поднимались на третий, как он резко остановился на мраморной лестнице, разворачиваясь к ней. Выдыхая сквозь зубы.

— Извини, мне пора на занятия с Флитвиком.

— Конечно, — поджала губы. Проводила взглядом удаляющуюся фигуру и самостоятельно начала обход четвертого этажа. Не спеша перелистывая книгу, она шла по длинному коридору, освещенному светом факелов, и даже не сразу заметила, как к ней подлетел запыхавшийся Поттер. Схватил Делию за локоть и потянул в обратную сторону.

— Гарри? Что случилось?

Было видно, как поднимаются его плечи от тяжелого дыхания. В свободной руке у него было серебристое одеяние – мантия–неведимка. Еще пару секунд он вглядывался в лицо девушки, а затем произнес с предыханием:

— Там, — его голос был странно тихим. — Они здесь и…

— Выражайся яснее, — фыркнула она, сложив руки на груди.

— Пожиратели Смерти здесь, в школе, и они идут к Астрономической Башне, — на выдохе выпалил Гарри и, не обмолвившись больше ни словом, они со всех ног кинулись в сказанном направлении. Едва они начали подниматься по винтовой лестнице, как вдалеке послышался топот, и Гарри еле успел накинуть на них мантию–неведимку. Отступили в сторону, прижимаясь к каменной стене. Кинув быстрый взгляд на распахнутое окно, девушка мысленно ужаснулась. Вот он, висит в небе над школой: сверкаю­щий зеленый череп со змеиным языком – знак, ко­торый оставляют Пожиратели смерти, когда уже во­шли в дом. Когда уже убили в нем кого–то.

В это же мгновение дверь стремительно распахнулась, и кто–то вы­скочил из нее с криком:

— Экспеллиармус!

Все тело Делии мгновенно застыло от страха, окаменело, она ощутила, что приваливается к стене, как статуя, не в силах ни пошевелиться, ни произнести хоть слово. Но тут при свете Метки она увидела, как волшеб­ная палочка Дамблдора улетает за стену Башни, и поняла: Дамблдор невербально пытался защититься, и секун­да, потраченная на то, чтобы произнести заклятие, лишила старого волшебника этой возможности. Стоя с совершенно белым лицом у стены, Дамбл­дор, однако же, никаких признаков страха или страдания не выказывал. Он просто вгляделся в человека, который его обезоружил, и сказал:

— Добрый вечер, Драко.

Малфой шагнул вперед, быстро осмотрелся, про­веряя, нет ли здесь кого–нибудь, кроме него и Дам­блдора. Взгляд его остановился на двух метлах.

— Кто здесь еще?

— Вопрос, который мог бы задать вам и я. Или вы действуете в одиночку?

В зеленоватом свечении Метки Гарри увидел, что светлые глаза Малфоя снова смотрят на Дамбл­дора.

— Нет, — ответил блондин. — Я получил подкреп­ление. Этой ночью в школу пришли Пожиратели Смерти.

— Ну–ну, — сказал Дамблдор таким тоном, точ­но Малфой показывает ему самостоятельную рабо­ту, на которую возлагает большие надежды. — А что, очень неплохо. Значит, вы нашли способ провести их сюда, не так ли?

— Да, — подтвердил Драко, все еще тяжело дыша. — Прямо у вас под носом, а вы так ничего и не заметили!

— Изобретательно, — кивнул директор. — И все же… простите меня… где они сейчас? Я что–то не вижу ваших помощников.

— Они схлестнулись кое с кем из вашей стражи. И сражаются внизу. Это ненадолго. Я пошел вперед. Я… у меня есть здесь дело.

— Ну, что же, в таком случае займитесь им, мой мальчик, — мягко произнес Дамблдор.

Наступило молчание. Гарри и Делия стояли, не дыша, глядя на Дамблдора с Малфоем, стараясь расслышать звуки далекой битвы с Пожирателями Смерти. Замер­ший прямо перед ними Малфой не предпринимал ничего, он лишь смотрел на Дамблдора, ко­торый, как это ни удивительно, улыбнулся ему.

— Драко, ведь вы же не убийца.

— Откуда вы знаете? — мгновенно спросил Мал­фой. И, видимо, тут же понял, как по–детски прозву­чал этот вопрос, – Гарри увидел в зеленом свете, что Драко залился краской. — Вы еще не знаете, на что я способен, — с чуть большей напористостью объявил Слизеринец, — Не зна­ете, что я сделал!

— Да, знаю, конечно, — снисходительно произнес Дамблдор. — Вы едва не убили Кэти Белл. Вы весь этот год пытались – со все возраставшим безрассудством – прикончить меня. Простите, Драко, но это были слабые попытки… та­кие слабые, честно говоря, что я начал думать, вкла­дываете ли вы в них всю душу.

— Еще бы я не вкладывал! — яростно процедил Мал­фой. — Я целый год трудился над этим и сегодня…

Из глубин замка донесся приглушенный рассто­янием вопль. Малфой замер и оглянулся назад.

— А там кто–то неплохо дерется, — тоном свет­ской беседы отметил Дамблдор.— Так вы говорили… да, вы говорили, что вам удалось провести в мою школу Пожирателей Смерти. Должен признаться, мне это представлялось невозможным… как вы это проделали?

Однако Малфой промолчал, он все еще прислу­шивался к происходившему внизу и выглядел поч­ти таким же парализованным, как Гарри и Делия.

— Возможно, вам придется самому сделать ваше дело, — высказал предположение директор. — Что, если моя стража преградила вашему подкреплению путь? Как вы, вероятно, уже поняли, в школе присут­ствуют этой ночью члены Ордена Феникса. Да, соб­ственно говоря, вам никакая помощь и не нужна… палочки у меня нет… и защититься мне нечем.

Малфой просто продолжал смотреть на него.

— Понятно, — добродушно произнес Дамблдор, увидев, что Малфой и не говорит ничего, и не шеве­лится. — Вы боитесь действовать, пока они не присоединятся к вам.

— Я не боюсь! — прорычал он, так и не пред­принимая, впрочем, никаких попыток повредить Дамблдору. — Это вам следует бояться!

— Чего же? Сомневаюсь, что вы убьете меня, Дра­ко. Убийство – дело не простое, что бы ни думали на этот счет простаки. Но расскажите же мне, пока мы поджидаем ваших друзей, как вам удалось про­тащить их сюда? Похоже, на то, чтобы найти нуж­ный способ, у вас ушло немалое время.

Малфой выглядел теперь так, точно он боролся с желанием закричать… или с тошнотой. Он сглотнул, несколько раз глубоко вздохнул, не спуская с Дамблдора свирепого взгляда и не отводя направленной прямо ему в сердце волшебной палочки. И на­конец, словно не сумев удержаться, сказал:

— Мне пришлось починить сломанный Исчезательный шкаф, которым никто уже много лет не поль­зовался. Тот, в котором год назад пропал Монтегю.

— А–а–а.

Вздох Дамблдора наполовину походил на стон. Он на мгновение закрыл глаза.

— Это умно… Их, по–моему, два?

— Второй стоит в «Горбине и Бэрке», — пробурчал Драко, — и они соединены чем–то вроде про­хода. Монтегю говорил мне, что когда близнецы Уизли запихнули его в Хогвартский, и он там застрял, то оказался словно подвешенным неизвестно где, но иногда слышал, что происходит в школе, а иногда – что в магазине, как будто шкаф перемещался между ними, только самого Монтегю никто услышать не мог. В конце концов ему уда­лось трансгрессировать оттуда, хоть испытаний он к тому времени еще не прошел. Он едва не погиб при этом. Все, кто слышал рассказ Монтегю, сочли его просто занятной байкой, только я один и по­нял, что он означает. Даже Горбин об этом не знал, один я понял, что, починив сломанный шкаф, про­ложу дорогу в Хогвартс.

— Очень хорошо, — пробормотал Дамблдор. — Итак, Пожиратели Смерти смогли проникнуть из «Горбина и Бэрка» в школу, чтобы помочь вам. Ум­ный план, весьма умный… и осуществленный, как вы сказали, прямо под моим носом.

— Именно, — вновь подтвердил Малфой; удивительно, но похвала Дамблдора, похоже, польстила ему, придала новые силы.

— Однако было время, — продолжал директор, — когда вы сомневались, что сумеете починить шкаф, не так ли? И потому прибегли к грубым, плохо продуманным мерам – послали мне ожерелье, которое просто не могло не попасть в чужие руки… отрави­ли медовуху, хотя шансов, что я когда–нибудь выпью ее, почти не существовало.

— Ну, и что, вы–то все равно не поняли, чьих рук это дело, правильно? — насмешливо ощетинился Малфой. Дамблдор немного сполз по стене вниз – по–видимому, у него отказывали ноги.

— Честно говоря, понял, — ответил Дамблдор. — Я был уверен, что ваших.

— Тогда почему же вы мне не помешали? — ос­ведомился Слизеринец.

— Я пытался, Драко. Профессор Снейп присмат­ривал за вами по моему приказанию.

— Он не ваше приказание исполнял, он пообе­щал моей матери.

— Ну, разумеется, так он вам и сказал, Драко, на деле же…

— Он двойной агент, старый вы дурак, и напрас­но думаете, будто он работает на вас!

— Тут нам придется остаться каждому при сво­ем мнении, Драко. Я, видите ли, доверяю профес­сору Снейпу.

— Ну, так значит вы потеряли прежнюю хватку! — усмехнулся Малфой. — Он предлагал мне любую помощь, хотел присвоить всю славу себе, хоть как–то во всем поучаствовать: «Чем вы занимаетесь? Вы подсунули ожерелье, это же глупо, вы могли все испортить…» Да только я не сказал ему, чем занимаюсь в Выручай–комнате, он проснется завтра, а все уже кончено, он больше не любимчик Темного Лорда. В сравнении со мной, он обратится в ничто, в пус­тое место!

— Да, это приятно, — спокойно согласился Дам­блдор. Делия в это время чуть не зарычала от злости: как этот полоумный смеет что–то высказывать в сторону Снейпа? — Нам всем нравится получать благодарность за наши труды… И все–таки без помощника вы бы никак не обошлись… Вам нужен был кто–то в Хогсмиде, кто–то, способный подсунуть Кэти то… то… а–а–а…

Дамблдор снова закрыл глаза и покивал, словно его одолевала дремота.

— Ну, конечно… Розмерта. И давно на ней лежит заклятие Империус?

— Что, дошло наконец? — издевательски ухмыль­нулся Малфой. Снизу долетел еще один вопль, прозвучавший громче прежнего. Малфой снова нервно оглянулся, потом уставился на Дамблдора, продолжавше­го говорить:

— Итак, бедную Розмерту заставили спрятаться в туалете и всучить ожерелье первой попавшейся ученице Хогвартса, которая войдет туда в одиночку? А отравленная медовуха… Естественно, Розмерта могла добавить в нее яд, прежде чем послать бутылку Слизнорту, который собирался подарить ее мне на Рождество. Да, чистая работа… очень чистая… Бед­ный мистер Филч не стал бы, конечно, проверять бутылку, присланную Розмертой… Но скажите, как вы с ней сообщались? Я полагал, что все способы свя­зи со школой у нас под наблюдением.

— Зачарованные монеты, — прыснул Малфой. Ка­залось, он принуждал себя продолжать разговор; рука его, державшая палочку, ходила ходуном. — Одна была у меня, другая у нее, мы могли обмениваться сообщениями. Я, того и гляди, убью вас, а вы переживаете из–за того, как я связывался с Розмертой?

— Да, переживаю, — коротко кивнул Дамблдор, и Гар­ри увидел, как его ступни скользнули по полу от уси­лий, которые он прилагал, чтобы стоять прямо. — Ну, а насчет того, чтобы убить меня, Драко, – у вас уже имелось для этого немало долгих минут. Мы со­вершенно одни. Я беззащитен в большей мере, чем вам могло когда–либо примечтаться, и все–таки вы так ничего и не предприняли.

Губы Малфоя непроизвольно дернулись – как если бы ему попала в рот какая–то гадость.

— Так вот, насчет сегодняшней ночи, — продол­жал Дамблдор. — Я немного озадачен случившимся. Вы ведь как–то узнали, что я покинул школу? Хотя, разумеется, — ответил сам он на свой вопрос, — Роз­мерта видела, как я ухожу, и, не сомневаюсь, восполь­зовалась вашими замечательными монетами, чтобы сообщить вам об этом.

— Именно так, — сказал Малфой. — Правда, она сказала, что вы надумали выпить и скоро верне­тесь.

— Что же, выпить я действительно выпил… и вернулся… если это так можно назвать, — пробормо­тал директор. — Так вы решили расставить мне ло­вушку?

— Мы решили подвесить над Башней Черную Мет­ку, чтобы вы примчались сюда посмотреть, кого уби­ли, — усмехнулся Слизеринец. — И все сработало!

— Ну… и да, и нет… — неопределенно пробормотал Дамблдор. — Ведь насколько я понял, никто пока не убит?

— Кто–то погиб точно, — ответил Малфой голо­сом, ставшим вдруг на октаву выше. — Один из ва­ших… не знаю кто, там было темно… я переступил через тело… я должен был ждать вашего возвраще­ния здесь, наверху, да только ваш феникс все время путался у меня под ногами.

— Да, это они умеют, — произнес Дамблдор. Снова грохот и крики внизу, ставшие еще гром­че, чем прежде; похоже, сражение идет уже на вин­товой лестнице, ведущей туда, где стояли Дамблдор, Малфой и Гарри с Делией, в невидимой груди которых не­слышно стучало сердце. Кто–то погиб… Малфой переступил через тело… но через чье?

— Так или иначе, времени у нас остается мало, — заметил Альбус, — поэтому давайте поговорим о ва­ших возможностях, Драко.

— Моих возможностях? — выпалил блондин. — Я стою перед вами с волшебной палочкой и вот–вот убью вас…

— Мой милый мальчик, пора оставить притвор­ство. Если бы вы собирались убить меня, то сдела­ли бы это сразу, едва применив Обезоруживающее заклинание, а не стали бы медлить ради приятной беседы о путях и средствах.

— У меня нет выбора! — твердо ответил Малфой, стано­вясь вдруг таким же белым, как Дамблдор. — Я должен сделать это. Он убьет меня! Убьет всю мою семью!

— Сложность вашего положения мне понятна, — посочувствовал Дамблдор. — Почему, как вы полагаете, я до сих пор не встретился с вами с глазу на глаз? Потому что знал: как только Лорд Волан–де–Морт поймет, что я вас подозреваю, вы будете убиты.

Малфой, услышав это имя, поежился.

— Я не решался заговаривать с вами о задании, которое он вам дал, из опасений, что он использу­ет против вас легилименцию, — продолжал старый волшебник. — Но теперь мы можем наконец поговорить начистоту. Вреда вы пока никакого не причинили, никого не покалечили, хотя то, что выбранные вами жертвы выжили, и можно отнести лишь за счет удачи. Я могу помочь вам, Драко.

— Нет, не можете, — вскинулся Малфой; палочка в его руке тряслась так, что страшно было смот­реть. — И никто не может. Он сказал, что если я не сделаю это, Он убьет меня. У меня нет выбора.

— Перейдите на правую сторону, Драко, и мы су­меем укрыть вас так основательно, как вам и не сни­лось. Больше того, я могу послать сегодня членов Ордена Феникса к вашей матери, чтобы они укрыли и ее. Отцу вашему ничто сейчас не грозит, а когда придет время, мы защитим и его тоже. Пере­ходите на правую сторону, Драко… вы же не убийца…

Малфой во все глаза смотрел на Дамблдора.

— Но я зашел слишком далеко… — прошептал он. — Они думали, что я погибну, пытаясь прикончить вас, а я здесь… вы в моих руках… палочка есть только у меня… вам остается рассчитывать лишь на мое милосердие…

— Нет, Драко, — негромко произнес Дамблдор. — Сейчас в счет идет мое милосердие, не ваше.

Малфой молчал. Рот его был приоткрыт, волшеб­ная палочка по–прежнему дрожала. Гарри показалось, что она чуть–чуть опустилась… Но тут на лестнице загремели шаги, и через се­кунду Малфоя оттолкнули в сторону четверо в чер­ных мантиях, выскочившие из двери. Все еще не в силах пошевелиться, неспособный даже мигать, Гарри с ужа­сом смотрел на незнакомцев. Похоже, Пожиратели Смерти победили в шедшем внизу сражении. Грозный колдун со странно перекошенным ртом одышливо захихикал.

— Дамблдора приперли к стенке! — ехидно заметил он и повернулся к приземистой женщине, судя по вне­шности, его сестре, и та алчно улыбнулась. — Дам­блдор без волшебной палочки, Дамблдор в одино­честве! Отлично, Драко, отлично!

— Добрый вечер, Амикус, — спокойно проговорил директор, словно приветствуя гостя, явившегося на чашку чая. — Вы и Алекто с собой привели… очаровательно…

Колдунья издала сердитый смешок.

— Что, думаете, шуточки помогут вам и на смер­тном одре? — глумливо поинтересовалась она.

— Шуточки? Нет–нет, это всего лишь проявление воспитанности, — отмахнулся Дамблдор.

— Давай, действуй, — приказал незнакомец, стояв­ший к Гарри и Делии ближе других – крупный, поджарый мужчина с всклокоченной седой шевелюрой и уса­ми, черная мантия Пожирателя была ему тесновата. Такого голоса, как у него, Гарри слышать еще не доводилось: не голос, а скрипучий лай. Гар­ри ощущал исходивший от мужчины густой запах грязи, пота и, сомневаться не приходилось, крови. Пальцы его нечистых рук украшали длинные, жел­тые ногти.

— Это вы, Фенрир? — с иронией поинтересовался Дамблдор.

— Я самый, — проскрежетал мужчина. — Что, рады нашей встрече, Дамблдор?

— Нет, этого я не сказал бы.

Фенрир Сивый улыбнулся, показав заостренные зубы. Кровь стекала по его подбородку, он медлен­но, непристойно облизывался.

— Вы же знаете, как я люблю малых деток, Дам­блдор.

— Следует ли понимать это так, что вы нападае­те теперь и не при полной луне? Весьма необычно. Ваш вкус к человеческой плоти раз в месяц удовлетворить уже невозможно?

— Совершенно верно, — подтвердил Сивый. — Вас это шокирует, Дамблдор? Пугает?

— Ну, не стану притворяться, некоторое отвраще­ние мне это внушает, — ответил Дамблдор. — И, при­знаюсь, я немного удивлен тем, что Драко пригласил именно вас в школу, где проживают его друзья.

— Я его не приглашал, — пролепетал Малфой. На Сивого он не смотрел, да, похоже, и смотреть не хо­тел. — Я не знал, что он явится.

— Не мог же я упустить возможность побывать в Хогвартсе, Дамблдор, — коварно усмехнулся Сивый. — Здесь столько еще не порванных глоток. Вкуснятина, вкуснятина…

И он, оскалясь на Дамблдора, поковырял желтым ногтем в передних зубах.

— А на десерт я мог бы пустить вас, Дамблдор!

— Нет! — резко осадил его четвертый Пожира­тель Смерти, колдун с тяжелым, жестоким лицом. — У нас приказ. Это должен сделать Драко. Давай, Дра­ко, и побыстрее.

Однако решимости в Малфое явно поубавилось. Он с ужасом смотрел в лицо Дамблдора, побледнев­шее еще сильнее, опустившееся еще ниже, так сильно сполз старый волшебник по стене.

— По–моему, он и так не задержится на этом све­те надолго! — сказал криворотый, и его сестра снова одышливо захихикала. — Посмотрите на него! Что с вами такое, Дамблдор?

— О, пониженная сопротивляемость организма, Амикус, замедление реакции, — отмахнулся Альбус. — Короче, старость… когда–нибудь она, возмож­но, постигнет и вас… если вам повезет.

— Что такое, а? Что такое? — закричал обозлив­шийся вдруг Пожиратель. — Вечно одно и то же, а, Дамби? Вы только болтаете и ничего не де­лаете, ничего. Не понимаю, зачем Темному Лорду вообще понадобилось вас убивать? Ну, же, Драко, зай­мись им!

Но в этот миг с лестницы снова донеслись уже совсем громкие звуки схватки, и чей–то голос про­кричал:

— Они перекрыли лестницу! Редукто! РЕДУКТО!

Гарри воспрянул духом: выходит, эти четверо не уничтожили всех своих противников, но просто прорвались на вершину Башни, оставив, судя по крикам, за собою барьер.

— Ну, же, Драко, поторапливайся! — сердито воскликнул жестоколицый. Однако рука Малфоя тряслась так сильно, что он не мог толком прицелиться.

— Давайте–ка я, — прорычал Сивый и шагнул к Дамблдору растопырив руки и оскалив зубы.

— Я же сказал – нет! — рявкнул жестоколицый; блеснул свет, и оборотня отбросило в сторону, он ударился о стену и застыл у нее, пошатываясь, гнев­но тараща глаза. Сердце Делии билось с такой силой, что она ди­вилась – как это никто их не слышит, стоящих совсем рядом. Стоит только поднять руку, она смогла бы ударить их заклятием из–под мантии–невидимки. Но девушка не могла выдать своего присутствия. Блэк чувствовала, как у нее отчаянно трясутся колени. Воздух почти перестал поступать в легкие, а сердце, казалось, вот–вот сожмется от боли и жалости к директору школы; она и подумать не могла, что так просто ему придет конец. И не догадывалась, что недавние слова Малфоя могли оказаться правдой. Она мельком взглянула на Поттера: тот стоял, нервно сглатывая. Крепко сжимая ее ладонь.

— Действуй же, Драко, или отойди и дай сделать это одному из нас! — взвизгнула колду­нья, но в этот миг дверь Башни опять резко распах­нулась и на пороге ее возник Снейп с волшебной палочкой в руке. Черные глаза его стремительно обежали всех, кто был здесь, от припавшего к сте­не Дамблдора до Пожирателей Смерти, обозленно­го оборотня и Малфоя.

— У нас тут заминка, Северус, — важно сообщил Амикус, и взгляд, и волшебная палочка которого были неотрывно наставлены на Дамблдора. — Мальчишка, видать, не способен…

Однако имя Снейпа произнес и другой голос, еле слышный.

— Северус…

Звук ужаснул Делию с Гарри сильнее, чем все увиденное ими за нынешний вечер. Впервые в голосе Дамблдора прозвучала мольба. Профессор Снейп ничего не ответил, он сделал несколько шагов вперед, оттолкнув с дороги Малфоя. Трое Пожирателей Смерти безмолвно отступили назад. Даже оборотень выглядел испуганным. С мгновение Северус вглядывался в Дамблдора, резкие черты его лица казались протравленными отвращением и ненавистью.

— Северус… прошу тебя.

Он, подняв палочку, направил ее на Дамблдора.

— Авада Кедавра!

Струя зеленого пламени вырвалась из волшебной палочки Снейпа и ударила Дамблдора прямо в сере­дину груди. Делия завопила от ужаса, но вопль этот с губ ее так и не слетел. Онемевшие и неподвиж­ные, они вынуждены были смотреть, как Дамблдора под­бросило в воздух, на долю секунды старый волшебник завис под сверкающим черепом, а потом, как тряпичная кукла, медленно перевалился спиной через стену Башни и исчез.

========== Chapter XVIII. The Half-Blood Prince Escape ==========

Делии казалось, что и сама она летит, кувыркаясь в пустоте; этого не может быть… этого не может быть…

— Уходим, быстро, — приказал Снейп.

Он схватил Малфоя за шиворот и протолкнул его перед собой в дверь; Сивый и возбужденно пых­тевшие низкорослые брат с сестрой последовали за ними. Когда они скрылись из глаз, Делия почувствовала вдруг, что снова способна двигаться; то, что держало ее сейчас, как парализованную, у стены, было ужасом и потрясением. Они сбросили мантию–невидимку, когда жестоколи­цый Пожиратель Смерти, оставшийся на верхушке Башни последним, уже входил в дверь.

— Петрификус Тоталус!

Пожиратель нырнул вперед, будто его ударили в спину чем–то твердым, и повалился, точ­но восковая фигура, но еще до того, как он ударил­ся об пол, Гарри и Делия перескочили через него и полетели по темной лестнице вниз. Ужас раздирал Гарри сердце. Он должен найти Дам­блдора и нагнать Снейпа! Каким–то образом эти две задачи оказались связанными воедино. Он сумеет все исправить, если найдет их обоих. Дамблдор не мог умереть.

Проскочив последние десять ступеней винтовой лестницы, они замерли на месте, и Поттер поднял над собой руку с волшебной палочкой: в тускло освещенном коридоре стояла густая пыль, половина потолка обвалилась в ходе так и продолжавшегося здесь сра­жения. Еще не успев понять, кто с кем бьется, Гарри услышал ненавистный голос, крикнувший: «Все кончено, уходим!» – и увидел Снейпа, исчезающего за дальним поворотом коридора – по–видимому, ему и Малфою удалось проскочить поле боя, не понеся никакого ущерба. Гарри метнулся за ними, и в тот же миг из толпы сражающихся выскочил и бросился на него один из бойцов: то был оборотень, Сивый. Он обрушился на Поттера, прежде чем тот успел под­нять палочку. Гарри упал на спину, грязные, нечеса­ные волосы накрыли ему лицо, нос и рот наполни­лись смрадом пота и крови, он ощутил на шее горячее, алчное дыхание.

— Петрификус Тоталус!

Гарри почувствовал, как Сивый обмяк на нем, и, напрягая все силы, столкнул с себя оборотня и пе­рекатился по полу, уворачиваясь от летящего к нему зеленого луча; затем вскочил и, пригнувшись, они стрем­глав понеслись в самую гущу битвы. Под ноги им подвернулось что–то вязкое, скользкое, они запнулись – два тела лежали лицом вниз в луже крови, но выяс­нять, кто это, времени не было. Впереди полыхнули языками пламени пряди рыжих волос – это Рон бился с грузным Пожирателем Смерти, Амикусом, метавшим в него заклятие за заклятием, от кото­рых он ловко увертывался. Амикус хихикал, игра явно доставляла ему удовольствие:

— Круцио! Круцио! Долго ты так не протанцуешь, красавчик.

— Остолбеней! — рявкнул Гарри. Заклинание ударило Амикуса в грудь – он взвиз­гнул от боли, как свинья, подлетел в воздух и, вре­завшись в стену, сполз по ней и исчез из виду за Биллом, профессоромМакГонагалл и Люпином, каждый из которых бился со своим Пожирателем. За ними друзья увидел Тонкс, дерущуюся с огромным светловолосым колдуном, который метал во все стороны заклинания, так что они, отражаясь рикошетом от стен, разлетались повсюду, – одно выщербило камень, другое разбило ближайшее окно.

— Гарри, Делия, откуда вы взялись? — крикнула Тонкс, но отвечать было некогда. Пригнув пониже голову, Поттер и Блэк что было сил по­мчались по коридору, едва не попав под просвистевшую над их головами струю пламени, которая, уда­рив в стену, осыпала всех сражающихся осколка­ми камня. Снейп не должен уйти, они должны нагнать его.

— Вот тебе! — завопила профессор МакГонагалл, и Гарри краем глаза увидел, как Пожирательница смерти, Алекто, улепетывает по коридору, прикрывая голову руками, а следом спешит ее брат. Гарри бросился за ними, но споткнулся и в следую­щий миг обнаружил, что лежит на чьих–то ногах, а, глянув назад, увидел прижатое к полу круглое, блед­ное лицо Невилла.

— Невилл, ты…

— Нормально, — пробормотал, держась за живот, Долгопупс. — Гарри… Снейп с Малфоем… Они толь­ко что проскочили здесь.

— Знаю, мы как раз за ними! — прохрипел Поттер, по­сылая с пола заклинание в огромного светловолосо­го Пожирателя Смерти, создававшего большую часть хаоса. Получив удар в лицо, он взревел от боли, развернулся, пошатываясь, и с громким топотом побе­жал за братом с сестрой. Гарри поднялся с пола, и они помчались по коридору, не обращая внимания на гром ударов за спиной, крики пытающихся остановить их друзей и немые призывы тех, кто был распростерт на полу и чья участь так и оставалась им не ясной. Они притормозили, чтобы свернуть за угол, покры­тые кровью подошвы кроссовок Гарри заскользили по полу. Снейп ушел далеко вперед, может быть, уже до­брался до стоящего в Выручай–комнате Исчезательного шкафа. Или Орден успел перекрыть ее, что­бы Пожиратели Смерти не смогли отступить тем же путем, каким пришли? Поттер и Блэк бежал по коридору и не слышали ничего, кроме топота собственных ног и уханья сердца в груди, но вот они заметили на полу кровавый оттиск чьей–то ступни, значит, по меньшей мере один из удиравших Пожирателей направлялся к парадной двери – возможно, Выручай–комната и вправду закрыта. Едва они свернули за новый угол, как мимо них просвистело заклятие; Гарри и Делия нырнули под прикрытие рыцарских доспехов, и они мгновенно взорвались. Поттер увидел, как Пожиратели, брат и сестра, сбегают по мраморной лестнице, и послал в них несколько заклинаний, но попал лишь в висящий на лестничной площадке групповой портрет, отчего несколько волшебников в завитых париках с виз­гом разбежались по соседним полотнам. Перепры­гивая через остатки доспехов, они услышали новые возгласы и крики – похоже, в замке начали просыпаться и другие его обитатели. Блэк и Поттер побежали коротким путем, надеясь перехватить брата с сестрой и подобраться поближе к Снейпу с Малфоем, которые наверняка уже выбрались из за­мка; не забыв перескочить отсутствующую посеред­ке потайной лестницы ступеньку, они вырвались из–под гобелена в коридор, заполненный недоумевающими, одетыми в пижамы Пуффендуйцами.

— Гарри! Мы услышали шум, а тут еще какие–то разговоры про Черную Метку… — начал Эрни МакМиллан.

— С дороги! — пробурчал Гарри и, оттолкнув двух мальчиков, они помчались к площадке мраморной лест­ницы, а там и вниз, по последним ее ступеням. Дубовые парадные двери были распахнуты настежь, на каменных плитах пола виднелись пятна крови, несколько насмерть перепуганных учеников стояли, прижавшись к стенам, один или двое еще прикрывали ладонями лица. Огромные часы Гриффиндора были разбиты заклинанием, и рубины из них еще продолжали с дробным стуком осыпаться на каменные плиты. Они проскочили вестибюль, выбежали в темный двор замка – вдалеке три еле различимые фигуры неслись по лужайке, направляясь к воротам, за которыми они могли трансгрессировать. Судя по очертаниям, это были светловолосый Пожиратель Смерти и немного опережавшие его Снейп с Малфоем. Из–за того, что Северуса отстранили от должности по весьма серьезным причинам, Дамблдор еще при жизни отказал ему в возможности трансгрессировать прямо из замка и теперь, гонимый страхом, он со всех ног несся с территории Хогвартса.

— Гарри, ты должен идти к Дамблдору, — прошептала Слизеринка, останавливаясь, слегка удерживая парня за плечо. — Предоставь Снейпа мне.

Какую–то долю секунды он вглядывался в ее лицо, а затем невесомо кивнул и ринулся к подножию Астрономической башни.

Холодный ночной воздух разрывал легкие бро­сившейся за ними вдогонку Делии; она увидела вда­ли вспышку света, на миг выхватившую из темноты силуэты тех, кого она преследовала. Что там произо­шло, Блэк не поняла, она продолжила бег – рассто­яние, отделявшее ее от этих троих, было все еще слишком большим, чтобы как следует прицелиться в них заклинанием. Новая вспышка, крики, ответные струи огня – девушка поняла: Хагрид выскочил из своей хижины и пытается остановить удирающих Пожирателей. И хоть каждый вдох и выдох, казалось, раздирал ей легкие в клочья, а грудь жгло, как огнем, она рванул­а вперед еще быстрее, подгоняемая непрошеным голосом у нее в голове: «Только не Хагрид… лишь бы не Хагрида тоже…»

Что–то с силой ударило девушку в затылок, и она упала, пропахав носом землю, так что из обеих ноз­дрей брызнула кровь. Еще перекатываясь на спину и держа наготове волшебную палочку, она поняла, что, срезая путь, обогнала брата с сестрой, и теперь они оказались сзади.

— Импедимента! — завопила она, снова перека­тываясь, вжимаясь в землю, и, о чудо, ее заклина­ние попало в одного из колдунов, и тот повалился другому под ноги. Блэк вскочила и побежала даль­ше, за Снейпом. Внезапно она увидела огромную фигуру Хагрида, освещенную вынырнувшим из туч узким месяцем; светловолосый Пожиратель метал в лесни­чего заклятие за заклятием, но колоссальная сила Хагрида и крепкая кожа, которую он унаследовал от великанши–матери хорошо защищали его. Между тем Снейп с Малфоем так и продолжали бежать – скоро они выбегут за ворота и смогут трансгресси­ровать. Блэк проскочила мимо Хагрида с его противни­ком, нацелила палочку в спину Северуса и крикнула:

— Остолбеней!

Она промахнулась – струя красного света пронес­лась над головой Снейпа и тот, гаркнув: «Беги, Дра­ко!» – повернулся к Слизеринке лицом; разделенные двадцатью ярдами, они мгновение смотрели друг другу в лицо, а затем одновременно подняли палочки.

— Кру…

Однако профессор отразил заклинание, сбив девушку с ног, прежде чем та успела произнести его. Она покатилась по земле, вскочила, и тут огромный Пожиратель Смерти рявкнул за ее спиной:

— Инсендио!

Делия услышала, как что–то взорвалось, и все во­круг залили отблески танцующего оранжевого пла­мени: это вспыхнула хижина Хагрида.

— Там же Клык, мерзкая ты… — взревел Хагрид.

— Кру… — снова выкрикнула Блэк, целясь в осве­щенную пляшущим светом фигуру впереди, но Снейп опять отразил заклинание; девушка видела, как он насмешливо улыбается.

— Никаких Непростительных Заклятий, Блэк! — завопил Снейп, перекрывая треск пламени, рев Хагрида и вой запертого в доме Клыка. — Тебе не хва­тит ни храбрости, ни умения.

— Я вам доверяла! Вы были самым дорогим человеком для меня! Вы заменяли мне… отца, — Делия судорожно сглотнула, осознавая, что за слова слетели с ее губ. — Я… я любила вас, — сокрушалась девушка. Сердце в ее груди билось как ошалелое, а сил еле хватало на то, чтобы перевести дыхание. В воздухе витала дымка спаленного дерева, поэтому каждый рваный вдох давался с большим трудом. — И… мой отец защищал вас! Он был единственным, кто обращал на вас внимание. И если бы не он, кто знает, сколько бы еще времени Джеймс Поттер издевался бы над вами.

Профессор замер. На один лишь миг девушке показалось, что в глазах Снейпа вспыхнуло то чувство, что он скрывал долгие годы. Но тот, лишь смерив ее злобным взглядом, ничего не ответил.

— Инкар… — вскинулась она, но профессор почти ле­нивым взмахом руки отбил и это заклинание.

— Сражайся! — не подумав, выкрикнула Слизеринка. — Сражайся, трусливый…

— Вы назвали меня трусом, Блэк? — брезгливо осведомился Северус. — Ваш отец начал защищать меня, только когда их было четверо против одного. Интересно, что бы вы сказали о нем?

— Остол…

— Опять отбито и будет отбиваться снова и сно­ва, пока вы не научитесь держать рот и разум за­крытыми, Блэк! — усмехнулся профессор. — Хватит! — крикнул он огромному Пожирателю, сражавшемуся за спиной Делии. — Пора уходить, пока Министер­ство не обнаружило.

— Импеди…

Делия еще не успела произнести заклинание, как ее пронзила невыносимая боль; она упала на коле­ни в траву; эта мука наверняка при­кончит ее; Снейп запытает ее до смерти или до безумия…

— Нет! — взревел голос Снейпа, и боль прекра­тилась так же мгновенно, как началась; Блэк лежала на темной траве, скорчившись, сжимая в руке волшебную палочку, задыхаясь, а где–то над ней Северус кричал: — Вы что, забыли приказ? Блэк принадлежит Темному Лорду, мы должны оставить ее! Ухо­дим! Уходим!

Делия почувствовала, как под ее щекой задрожа­ла земля, – это брат с сестрой, а с ними и огромный Пожиратель Смерти послушно побежали к во­ротам. Блондинка издала нечленораздельный вопль гнева, в этот миг ей было все равно, останется она вжи­вых или умрет; заставив себя встать, она слепо зако­выляла в сторону Снейпа, которого ненавидела теперь так же сильно, как самого Волан–де–Морта.

— Сектумсемпра!

Профессор взмахнул палочкой, и заклятие опять ушло мимо цели, однако Делия была уже в нескольких фу­тах от своего врага и наконец увидела лицо Снейпа очень ясно: на нем больше не было презрительной или глумливой улыбки – огонь озарял лицо, на котором остался один только гнев. Собрав в кулак всю свою способность к концентрации, девушка подумала: «Леви…»

— Нет, Блэк! — завопил Снейп. Послышалось громовое «БА–БАХ!», и Делия спи­ной подлетела в воздух и снова с силой ударилась о землю, на этот раз палочка выскочила из ее руки. Она слышала вопли Хагрида и вой Клыка, а Снейп уже приблизился и стоял, глядя на нее сверху вниз: ли­шившись волшебной палочки, она стала такой же беззащитной, каким недавно был Дамблдор. Пламя пожара выхватило из темноты побелевшее, перекошенное ненавистью лицо Северуса – с такой же нена­вистью он посылал заклятие в Дамблдора.

— Вы посмели использовать против меня мои же заклинания, Блэк? Да, это я Принц–полукровка. А вы обратили мои изобретения против меня, совсем как гнусный Джеймс с вашим отцом, не так ли?

Делия рванулась к палочке, но Снейп выпалил за­клинание, и она отлетела на несколько футов во тьму и скрылась из глаз.

— Ну, так убейте меня! — задыхаясь, выпалила Блэк; она не ощущала никакого страха–только гнев и пре­зрение. — Убейте, как убили его, трусливый…

— НЕ СМЕЙТЕ! — взвизгнул Северус, и лицо его вне­запно стало безумным, нечеловеческим, как будто он испытывал такую же муку, как жалобно воющий пес, запертый в горящей хижине. — НЕ СМЕЙТЕ НАЗЫ­ВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!

Он рассек палочкой воздух: словно раскаленный добела хлыст ударил Делию по лицу, вдавив ее в зем­лю. Пятна света поплыли перед глазами, на миг ей показалось, что она никогда больше не сможет дышать. С огромным усилием села, от последнего удара о землю голова еще кружи­лась, и все–таки она разглядела убегающего что было сил Снейпа. Кое–как встав, Слизеринка огляделась вокруг в поисках волшебной палочки, собираясь снова устремиться за Снейпом, но, копошась пальцами в траве, отбра­сывая мелкие веточки, она понимала: слишком позд­но. Когда девушка отыскала наконец палочку, то уви­дела лишь образ, исчезающий в темноте. Профессор успел выскочить за пределы школы и трансгрессировать.

— Хагрид, — пробормотала, озираясь по сторо­нам, еще ослепленная Делия. — ХАГРИД?

Она поплелась было к горящей хижине, но тут из пламени показалась гигантская фигура лесничего, не­сущего на спине Клыка. Вскрикнув от радости, блондинка упала на колени; все ее тело содрогалось и болело, каждый вдох отдавался в груди острым уколом.

— Ты цела, Делия? Цела? Скажи что–нибудь…

Огромное лицо Хагрида расплывалось перед глазами. Она еще сильнее вдохнула запах горелого дерева и подпаленной собачьей шерсти, про­тянула руку и нащупала успокоительно теплое, живое, дрожащее тело Клыка.

— Цела, — выдохнула. — А ты?

— Да ну… меня так просто не возьмешь.

Хагрид сунул ладони Слизеринке под мышки и поднял ее с такой силой, что ступни девушки на миг ото­рвались от земли. Она увидела струйку крови, стекающую по щеке Хагрида, глубокий, быстро набуха­ющий порез над глазом.

— Нужно потушить твой дом, — прошептала она. — Давай вместе. Агуаменти…

— Вот ведь помнил же, что надо сказать что–то такое, — пробормотал лесничий и, наставив на дом ды­мящийся розовый зонт, произнес: — Агуаменти!

Из кончика зонта ударила струя воды. Делия под­няла руку с палочкой, показавшейся ей свинцовой, тоже прошептала: «Агуаменти!»

Они вдвоем полива­ли дом водой, пока не угас последний язычок огня.

— Ладно, не так уж оно и худо, — несколько ми­нут спустя с надеждой пробурчал Хагрид, глядя на дымящиеся развалины. — Дамблдор тут все в мо­мент поправит.

Звук этого имени отозвался в груди Блэк жгу­чей болью. Ужас затоплял ее посреди воцаривших­ся вокруг безмолвия и покоя.

— Хагрид…

— Перевязываю я лукотрусу лапки, вдруг слышу – идут, — пропыхтел Хагрид, с грустью оглядывая остат­ки своей хижины. — Они ему все прутики опалили, бедняжке.

— Хагрид…

— Что случилось, Делия? Как эти Пожиратели из замка удирали, я видел, но Снейп–то с ними какого рыжего дьявола делал? И куда он подевался – за ними погнался что ли?

— Он… — девушка кашлянула, от ужаса и дыма гор­ло ее совсем пересохло. — Он… там убийство, Хаг­рид.

— Убийство? Опять? — недоуменно воскликнул великан и уставился на Делию. — Снейпа убили? Ты о чем толкуешь–то, Делия?

— Дамблдора… — всхлипнула она. — Снейп убил Дам­блдора.

Хагрид просто молча смотрел на нее, та неболь­шая часть лица лесничего, какую не закрывали волосы, казалась пустой, непонимающей.

— Дамблдора что… а, Делия?

— Он мертв. Профессор Снейп убил его.

— Не говори так, — грубо оборвал ее лесничий. — Снейп убил Дамблдора – дурь какая, Делия. Зачем ты так говоришь?

— Мы с Гарри видели, как это произошло.

— Да не могли вы этого видеть.

— Видели, Хагрид.

Хагрид потряс головой. Видно было, что он не верит, но сочувствует, – лесничий думал, что Делию слишком сильно стукнули по голове, что у нее пу­таются мысли, что она еще не оправилась от чар.

— Там, наверное, вот что было: Дамблдор велел Снейпу пойти с этими, с Пожирателями, — уверен­но произнес Хагрид. — Чтобы, значит, они его не изобличили. Слушай, давай–ка в школу потопаем. Пошли, Делия.

Девушка не стала ни спорить, ни что–либо объяс­нять. Ее все еще била неудержимая дрожь. Хагрид и сам все скоро узнает, слишком скоро.

Приближаясь к замку, Блэк увидела: теперь в нем освещены многие окна, и ясно представила себе, что творится внутри – люди бродят по комнатам, рассказывают друг другу, что в замок проникли Пожиратели Смер­ти, что над Хогвартсом висит Черная Метка и, значит, кто–то убит. Парадные дубовые двери стояли настежь, из них лился свет на подъездную дорожку и лужайку перед школой. Медленно, неуверенно, на ступеньки крыль­ца выходили ученики и преподаватели в ночных халатах, нервно оглядываясь в поисках каких–либо признаков скрывшихся в ночи Пожирателей. Но глаза Делии были прикованы к земле у подножия самой высокой из башен замка. Ей казалось, что она различает лежащую там на траве черную, бес­форменную груду, хотя, на деле, она находилась еще слишком далеко от башни, чтобы увидеть что–то. Но даже безмолвно глядя туда, где, как она думала, долж­но лежать тело Дамблдора и рядом с ним сидевший Гарри, девушка заметила, что уже многие идут в ту сторону.

— На что это все они смотрят? — поинтересовался Хагрид, когда он, Делия и Клык, старавшийся держаться поближе к ногам хозяина, подошли к за­мку. — Что там лежит на траве? — резко спросил он, сворачивая к Астрономической башне, у подножия которой уже собралась небольшая толпа. — Ты ви­дишь, Делия? Прям около башни? Под самой Мет­кой… ах, чтоб тебя… думаешь, кого–то сбросили?

Хагрид умолк, видимо, мысль, пришедшая ему в голову, была слишком ужасной, чтобы ее выгово­рить. Девушка шла сбоку от Хагрида, чувствуя боль и жжение в лице и в ногах, там, куда в последние полчаса ударяли самые разные заклятия. Она ощущала непонятную отрешенность, как будто от этой боли страдал кто–то другой, шагающий с ней рядом. По–настоящему реальным и неотвратимым было лишь страшное стеснение в ее груди. Как во сне, продвигались они с Хагридом через невнятно бормочущую толпу и наконец добрались до самого ее края, туда, где онемевшие от горя уче­ники и преподаватели оставили немного свободно­го места. Делия услышала, как Хагрид застонал от боли и потрясения, но не остановился; он медленно шел вперед, пока не достиг тела Дамблдора и не опус­тился перед ним на землю. Гарри уже сидел на коленях рядом с директором, держал его за большую руку, опустив голову и тихо всхлипывая. Делия осознавала, что не готова была к тому, чтобы увидеть, как вели­чайший волшебник, какого она знала, лежит на зем­ле изломанный, с раскинутыми руками. Глаза Дамблдора были закрыты, и, если бы не странные углы, под которыми отходили от тела руки и ноги, он мог показаться спящим.

— Гарри, — девушка аккуратно сжала его плечо, опускаясь рядом. — Мы ничего не можем сделать, мне так жаль.

И, задушенно всхлипнув, она приобняла его за талию, утыкаясь головой в грудь. Слыша, как бешено бьется сердце Гарри. Девушка, как и он, не могла более сдерживать горьких слез.

Поттер протянул руку, поправил съехавшие с крючковатого носа очки–половинки, стер рукавом вытекшую изо рта струйку крови. Потом вгляделся в старое, мудрое лицо, пыта­ясь до конца осознать огромную, непостижимую истину: никогда больше Дамблдор не заговорит с ними, никогда не сможет прийти им на помощь. В толпе за спиной Гарри негромко переговари­вались люди. Прошло долгое время прежде, чем он заметил, что упирается коленями во что–то жесткое, и опустил взгляд. Золотое кольцо с почерневшим камнем в оправе выпало из кармана Дамблдора. И хотя потрясение, ужас и печаль, охватившие Гарри, уже не могли стать сильнее, он, едва подняв кольцо с земли, подумал: что–то не так. Он повертел украшение в руках. Кончики пальцев больно закололо и, сдавленно охнув, Поттер спешно засунул кольцо к себе в карман.

— Гарри, не нужно тебе здесь находиться.

Он не хотел покидать Дамблдора, не хотел нику­да уходить. Лежащая на его плече рука Хагрида по­драгивала. Потом и еще один голос произнес:

— Гарри, пойдем.

Маленькая и теплая ладонь Делии взяла его за руку и потянула вверх. Поттер подчинился ей почти без­думно. И только когда пробирался сквозь толпу, ни­чего не видя вокруг, то понял, что рядом с ними идет еще и Рональд. Чьи–то неузнаваемые голоса звучали в его ушах, рыдания, крики и причитания разрывали ночь, но Гарри, Делия и Рон все шли и шли, пока не поднялись по ступенькам в вестибюль. Краем глаза Гарри видел, что все всматриваются в него, удивленно перешептываются, и рубины Гриффиндора, точно капли крови, поблескивают на полу, по которому они шли втроем, направляясь к мраморной лестнице.

— Пойдем в больничное крыло, — тихо сказала Блэк.

— Я не ранен, — резко ответил Гарри. И, видит Мерлин, он не хотел грубить, но это происшествие выбило его из колеи и забрало абсолютно все силы.

— Это приказ МакГонагалл, — спокойно произнес Рон. — Все уже там.

В груди Гарри вновь шевельнулся страх – он и за­был об оставленных им позади распростертых по полу неподвижных телах.

— Кто еще погиб, Рон?

— Из наших – никто, не бойся.

— Но Черная Метка… Малфой сказал, что пере­ступил через труп.

— Он переступил через Билла, но с ним все хо­рошо, Билл жив.

Однако что–то в его голосе заставило Гарри по­нять – случилась беда.

— Ты уверен?

— Конечно, уверен. Он немного изуродован, вот и все. На него напал Сивый. Мадам Помфри го­ворит, что он уже не будет выглядеть как пре­жде, — голос Рональда чуть дрогнул. — Мы просто не знаем, какими могут быть последствия, все таки Сивый – оборотень, хоть он в эту ночь и не преображался.

— А другие? Там были еще тела.

— Невилл лежит в палате, мадам Помфри счита­ет, что он поправится полностью, ну, еще профес­сору Флитвику досталось, но он тоже чувствует себя неплохо, слабость в ногах. Он все требу­ет, чтобы его отпустили посмотреть, как там его Когтевранцы. А вот один из Пожирателей убит, попал под смертоносное заклятие, которые расшвыривал повсюду тот огромный блондин.

Они уже добрались до больничного крыла. Гарри, пинком распахнув дверь, увидел на койке у входа спящего Невилла. Миссис Уизли, Перси, Полумна, Тонкс и Люпин стояли у другой койки, в дальнем конце па­латы. Услышав скрип двери, все они обернулись. Миссис Уизли подлетела к друзьям, обняла. Люпин с встревоженным видом шагнул им навстречу.

— С вами все в порядке?

— Да, все. Как Билл?

Никто ему не ответил. Гарри глянул поверх пле­ча Молли Уизли и увидел на подушке Билла неузнавае­мое лицо, рассеченное и разодранное так страшно, что оно казалось гротескной маской. Мадам Помфри наносила на раны какую–то остро пахнущую зеле­ную мазь.

— Разве нельзя исцелить Билла какими–нибудь чарами? — спросил Поттер у целительницы.

— Чары тут не помогут, — вздохнула мадам Пом­фри. — Я перепробовала все, что знаю, но от укусов оборотня лекарства не существует.

— Но его же искусали не при полной луне, — заметил Рон, смотревший в лицо брата с таким выраже­нием, как будто надеялся, что раны затянутся от од­ного его взгляда. — Сивый не преобразился, так что Билл не станет… настоящим…

И он неуверенно взглянул на Люпина.

— Нет, думаю, настоящим оборотнем Билл не ста­нет, — успокоил Люпин, — но отсюда не следует, что в кровь его не попала никакая зараза. Это зачаро­ванные раны. Они вряд ли исцелятся полностью, и в Билле будет, возможно, проступать времена­ми нечто волчье.

— Дамблдору наверняка известно, как можно помочь, — беспечно произнесла Полумна. — Где он? Билл сражался с этим маньяком по его приказу, Дамблдор в долгу перед ним, не может же он оставить его в таком состоянии.

— Полумна, Дамблдор мертв, — понурив голову, сообщила страшную весть Делия.

— Нет! — взгляд Люпина переметнулся с Делии на Гарри, словно в надежде, что Гарри опровергнет ее слова, однако тот промолчал, и Люпин рухнул на стоящий у койки Билла стул и спрятал лицо в ладонях. Никогда еще Гарри не видел, чтобы Люпин те­рял власть над собой, ему казалось, что он нечаян­но вторгся во что–то очень личное, почти непри­стойное, и Гарри отвернулся и встретился глазами с Полумной, подтвердив взглядом, что Делия сказа­ла правду.

— Как он умер? — прошептала Тонкс. — Что слу­чилось?

— Его убил Снейп, — ответил Гарри. — Мы были там и все видели. Мы поднялись с Делией на Астрономическую башню, потому что я заметил в школе Пожирателей, как они шли по направлению к ней. Мы испугались, услышав, как кто–то бежит к нам по лестнице. Накинули мантию–невидимку и застыли возле стены, Дамблдор нас не заметил. И тут из двери выскочил Малфой и обезоружил его.

Нимфадора закрыла ладонями рот, Рон застонал, у Полумны задрожали губы.

— Потом появились Пожиратели смерти, а за ними Снейп и убил его, — говорить дальше Гарри не смог. Мадам Помфри залилась слезами. Никто не об­ратил на нее никакого внимания, только Тонкс вдруг прошептала:

— Т–ш–ш! Слушайте!

Мадам Помфри, глотая слезы, прижала пальцы к губам, глаза ее расширились. Где–то в темноте запел феникс – такого пения Гарри не слышал ни разу: потрясающей красоты горестный плач. И Гарри по­чувствовал, слушая феникса, что музыка эта звучит у него внутри, не снаружи, то было его собственное горе, волшебным образом превратившееся в песню, которая отдавалась эхом, разносилась над просторами замка, лилась в его окна. Как долго они молчали, вслушиваясь, сказать ни один из них не смог бы, как не смог бы и объяснить, почему, пока они слушали звучание собственной скорби, боль как будто стихала; однако всем показалось, что прошло немало времени прежде, чем больничная дверь снова отворилась и в палату во­шла профессор МакГонагалл. Как и на всех осталь­ных, на ней были видны следы недавней битвы – ссадины на лице, разодранная одежда.

— Молли, Артур уже летит сюда, — тихо сообщила она, разрушив чары музыки; все встряхнулись, словно вы­ходя из оцепенения, одни вновь обратили взгляды на Билла, другие вытирали глаза, третьи покачива­ли головами.

— Что произошло, Гарри? По словам Хагрида, вы с Делией были с профессором Дамблдором, когда… когда это случилось. И он говорит, что профессор Снейп как–то причастен.

— Снейп убил Дамблдора, — вновь объяснил Поттер. Мгновение она молча смотрела на него, потом, ко всеобщему испугу, покачнулась; мадам Помфри, по–видимому, уже совладавшая с собой, бросилась к ней, выхватила из воздуха кресло и подтолкнула его под МакГонагалл.

— Снейп, — опадая в кресло, слабо повторила Минерва. — Мы все удивлялись… но он так доверял… всегда… Снейп… не могу поверить.

— Снейп как никто владел окклюменцией, — с не­привычной хрипотцой в голосе произнес Люпин. — Мы все это знали.

— Но Дамблдор клялся, что он на нашей стороне! — прошептала Тонкс. — Я всегда думала, что Дамблдору известно о Снейпе такое, чего не зна­ем мы.

— Он намекал, что у него есть веские причины доверять Снейпу, — пробормотала профессор МакГонагалл, вытирая уголки глаз клетчатым носовым платком. — Я хочу сказать… при таком прошлом Снейпа… конечно, многих поражало… но Дамблдор недвусмысленно заявил мне, что раскаяние Северуса абсолютно искренне… и даже слова против него слышать не желал!

— Хотела бы я знать, что наговорил ему Снейп, чтобы убедить его в этом, — зло пробурчала Нимфадора.

— Могу вам сказать, — произнес Поттер, и все повернулись к нему. — Снейп снабдил Волан–де–Морта сведениями, которые заставили его начать охоту на моих маму и папу. А потом Снейп уверил Дамблдора, будто не понимал, что делает, сказал, что сожа­леет об этом, сожалеет об их смерти.

— И Дамблдор поверил ему? — ошеломленно спросил Люпин. — Поверил, что Снейп сожалеет о смерти Джеймса? Да он ненавидел Джеймса!

— Он и маму мою ни в грош не ставил, — сказал Гарри, — она же была из маглов… «грязнокровка», так он ее называл.

Никто не спросил, как Гарри узнал об этом. Все выглядели придавленными страшным потрясением, все пытались переварить чудовищную правду.

— Это моя вина! — вдруг вскинулась профессор МакГонагалл, скручивая пальцами носовой платок. Ка­залось, она никак не может собраться с мыслями. — Моя! Я послала нынче ночью Филиуса за Снейпом, послала, чтобы он пришел к нам на помощь! Если бы я не известила Снейпа о том, что происходит, он мог и не присоединиться к Пожирателям Смер­ти. Пока Филиус не сказал ему, что они здесь, Снейп вряд ли знал об этом.

— Ты ни в чем не виновата, Минерва, — твердо заверил Люпин. — Мы все нуждались в помощи и при­ходу Снейпа только обрадовались.

— Значит, появившись на поле боя, он присое­динился к Пожирателям Смерти? — спросила Делия, желавшая узнать о двуличии и низости Северуса все, что можно. Ей совершенно необходимо было най­ти побольше причин для ненависти к Снейпу, для того, чтобы принести обет мщения.

— Что именно произошло, я точно не знаю, — взволнованно ответила профессор МакГонагалл. — Все так смешалось… Дамблдор сказал, что на несколько часов оставит школу и что нам нужно будет, прос­то на всякий случай, патрулировать коридоры. К нам должны были присоединиться Римус, Билл и Нимфадора… ну, мы и патрулировали. Казалось, все тихо. Каждый потайной ход, идущий из школы, был пере­крыт. На все входы в замок наложены мощные заклинания. Я и сейчас не знаю, как сумели Пожира­тели смерти проникнуть…

— Я знаю, — вмешался Гарри и коротко рассказал о двух Исчезательных шкафах, о создаваемом ими волшебном коридоре. — Вот так они и прошли, через Выручай–комнату.

Почти невольно он взглянул на Рона, потом на Делию – оба выглядели совершенно пришибленными.

— Это я напортачил, Гарри, — уныло признал Рон. — Помнишь, ты сказал, что у тебя плохое предчувствие? Мы сделали, как ты велел: проверили Кар­ту, Малфоя на ней не увидели и реши­ли, что он в Выручай–комнате. Я, Полумна и Невилл отправились следить за ней. Но Малфой проско­чил мимо нас.

— Он вышел из комнаты примерно через час после того, как мы начали наблюдение, — Полумна опустила голову, и светлые пряди упали ей на лоб. — Один, с этой кошмарной высушенной рукой.

— С Рукой Славы, — пояснил Перси. — Помнишь, той, что дает свет только тому, кто ее держит?

— Он, ско­рее всего, проверял, свободен ли путь, можно ли выпустить Пожирателей, потому что, едва уви­дев нас, бросил что–то в воздух, и все тут же погру­зилось в непроглядную тьму.

— Перуанский Порошок Мгновенной Тьмы, — горько промолвил Рональд. — Фред с Джорджем… я еще поговорю с ними о том, кому они продают свои то­вары.

— Чего мы только не перепробовали – Люмос, Инсендио, — сокрушалась Лавгуд, — ничто эту тьму не брало. Нам осталось одно – на ощупь выбраться из коридора, при этом мы слышали, как кто–то про­бежал мимо. Видимо, Малфой освещал себе дорогу Рукой и провел остальных. Заклинаниями мы пользоваться не решались, боялись попасть друг в дру­га, а когда добрались до освещенного коридора, их уже не было.

— К счастью, — хрипло добавил Люпин, — Рон, Полумна и Невилл почти сразу наткнулись на нас и рассказали о случившемся. Через несколько ми­нут мы отыскали Пожирателей Смерти, они направ­лялись к Астрономической башне. Малфой, скорее всего, не ожидал усиления стражи, да и порошок у него весь уже вышел. Началась драка, они бросились врассыпную, мы погнались за ними. Один из них, Гиббон, прорвался к лестнице на башню.

— Чтобы поставить Метку? — вдруг догадался Поттер.

— Наверное. Должно быть, они договорились обо всем еще в Выручай–комнате, — предположил Люпин. — Правда, не думаю, что Гиббону так уж хотелось в одиночку дожидаться там Дамблдора, потому что он скоро спустился вниз, присоединился к сражению и попал под смертоносное заклятие, на волосок пролетевшее мимо меня.

— Значит, если Рон наблюдал за Выручай–комнатой вместе с Полумной, — обращаясь к Невиллу, прохрипел Гарри, — то ты…

— Да, дежурил у кабинета Снейпа, — прошептал Долгопупс, в глазах которого поблескивали слезы. — Проторчал там целую вечность, ниче­го не происходило, что творится наверху, я не зна­л. Рон же взял Карту с собой, а около полуночи в подземелье примчался профессор Флитвик. Он что–то кричал о Пожирателях Смерти в замке, по–моему, меня он даже не заметил, просто ворвался в кабинет Снейпа, и мы услышали, как он говорит, что Снейп должен пойти с ним и по­мочь, потом какой–то громкий удар, а после Снейп выскочил из кабинета и увидел меня и… и… я оказался таким дураком, Гарри! — тихо произнес Невилл. — Он сказал, что у профессора Флитвика обморок, велел мне зайти в кабинет, позаботиться о нем, пока… пока сам он будет сражаться с Пожирателями Смерти.

От стыда Долгопупс закрыл лицо ладонями и рас­сказ свой продолжил сквозь пальцы, приглушен­ным голосом:

— Я вбежал в кабинет – посмотреть, чем мож­но помочь профессору Флитвику, он без сознания лежал на полу и… ох, теперь–то все так очевидно. Снейп, скорее всего, оглушил его, а я этого не по­нял, Гарри, не понял, и дал Снейпу уйти!

— Тут нет твоей вины, — решительно заметил Люпин. — Если бы ты, Невилл, не подчинился Снейпу и преградил ему дорогу, он наверняка убил бы и тебя.

— То есть когда он поднялся наверх, — продолжал Гар­ри, мысленно следя за тем, как Северус, вытаскивая на ходу волшебную палочку, взбегает в развевающей­ся черной мантии по мраморной лестнице, — и до­брался до места, где вы сражались…

— Нам приходилось туго, мы проигрывали, — негромко сказала Тонкс. — Гиббон был убит, но остальные Пожиратели готовы были драться на смерть. Невилла ранили, Билла погрыз Сивый, было темно, повсюду летали заклятия. Малфой куда–то исчез, должно быть, проскользнул мимо нас наверх, в башню. Потом и другие Пожиратели Смерти устремились за ним, и один из них перекрыл каким–то заклинанием лестницу за собой. Невилл бросился к ней, но его отбросило в воздух.

— Никому из нас прорваться не удалось, — пробурчал Рон, — а этот бугай, Пожиратель, расшвыривал повсюду заклятия, они отскакивали от стен, чуть не ударяя в нас.

— И тогда появился Снейп, — перебила его Тонкс, — и он не…

— Я краем глаза заметила, как он бежит к нам, но тут огромный Пожиратель снова метнул в меня заклятие, я пригнулась и потеряла Снейпа из виду, — Полумна замялась, вытирая слезы.

— Я видел, как он проскочил через проклятый барьер, словно того и не было, — прорычал Люпин. — Я попытался последовать за ним, но меня отброси­ло точно так же, как и Невилла.

— Очевидно, он знал заклинание, которое нам не известно, — прошептала МакГонагалл. — В кон­це концов, он же преподавал Защиту от Темных Ис­кусств. Я то решила, будто он спешит нагнать усколь­знувших в башню Пожирателей Смерти.

— Он и спешил! — гневно прыснул Поттер. — Но не ради того, чтобы их остановить, а чтобы помочь им и, готов поспорить, этот барьер пропускал только тех, у кого есть Черная Метка. Так что же произошло, когда он вернулся?

— Ну, как раз перед этим здоровенный Пожира­тель выпалил заклинанием, которое обру­шило половину потолка, заодно развалив и барьер на лестнице, — вздохнул Римус. — Мы все бросились к ней, во всяком случае, те, кто еще стоял на ногах, и, когда из облака пыли появились Снейп с Малфоем, никто из нас, естественно, не стал на них нападать.

— Мы просто пропустили их, — глухо произнес­ла Тонкс, — вот и все. Решили, что за ними гонятся Пожиратели Смерти, а в следующий миг Пожирате­ли вернулись вместе с Сивым, и снова началась дра­ка. По–моему, я слышала, как Снейп крикнул что-то, но что – не разобрала.

— Он крикнул: «все кончено», — отрешенно сообщила Делия. — Он сделал то, что хотел сделать.

Все замолчали. Плач Фоукса еще разносился над землями замка. И пока музыка продолжала наполнять воздух, непрошеные, нежданные мысли прокрадывались в голову Гарри. Унесли ли уже тело Дамблдора от подножия башни? И как с ним поступят потом? Где найдет оно упокоение?

Поттер стиснул засунутые в карманы кулаки. И ощутил под костяшками право­го холодный кусочек металла – кольцо. Двери больничного крыла резко распахнулись, заставив всех испуганно вздрогнуть: в палату торопливо вступил мистер Уизли, а сле­дом за ним Флер с искаженным от ужаса лицом.

— Артур, — воскликнула Минерва, вскакивая и бросаясь ему навстречу, — мне так жаль.

— Билл, — прошептал мистер Уизли, увидев изу­родованное лицо сына, и метнулся мимо МакГонагалл к его кровати.

Люпин и Тонкс торопливо встали и отступили в сторону, чтобы позволить мистеру и миссис Уизли приблизиться к Биллу. Молли вновь склонилась над сыном, коснулась губами его окровавленного лба. Артур еле сдерживал слезы.

— Вы сказали, что на него напал Сивый? — встревоженно спросил профессора МакГонагалл мистер Уизли. — Но ведь он не преобразился? Так что же это значит? Что будет с Биллом?

— Пока мы этого не знаем, — ответила декан Гриффиндора, бросая беспомощный взгляд на Люпина.

— Какое–то заражение, вероятно, произойдет, Ар­тур, — осторожно подметил Люпин. — Случай редкий, быть может, уникальный. Не ясно, как поведет себя Билл, когда очнется.

Миссис Уизли отобрала у мадам Помфри остро пахнущую мазь и начала сама покрывать ею раны Билла.

— А Дамблдор… — продолжал мистер Уизли. — Это правда, Минерва? Он действительно…

Профессор МакГонагалл кивнула, и в этот же миг Гарри, почувствовав какое–то движение стоявшей ря­дом с ним Делии, взглянул на нее. Чуть сузивши­еся глаза девушки не отрывались от Флер, которая, замерев, вглядывалась в Билла.

— Дамблдор погиб, — пролепетал Артур, а миссис Уизли могла сейчас думать только о сыне. Она вновь заплакала, слезы ее падали на изуродованное лицо Билла.

— Конечно, какая разница, как он выглядит… это не так уж и важно… но он был таким красивым мальчиком… всегда таким красивым… и собирался жениться!

— А это еще что такое? — внезапно и громогласно осведомилась Флер. — Что значит – соби’гался?

Молли повернула к ней залитое слезами, испуганное лицо.

— Думаете, Билл не захочет тепе’гь взять меня в жены? — гневно спросила Флер, сложив руки на груди. — Думаете, ‘газ его покусали, так он меня и ‘газлюбит?

— Нет, я совсем не об этом.

— И п’гавильно, потому что он захочет и еще как! — заявила Делакур, распрямляясь во весь рост и от­брасывая за спину длинную гриву белокурых волос. — Чтобы помешать Биллу любить меня, т’гебуется кое–что пок’гуче какого–то обо’готня!

— Да, да, конечно, — торопливо подтвердила Молли Уизли, — просто я думала, может быть… раз он теперь… то как же…

— Вы думали, что я не захочу за него выйти? — гневно раздувая ноздри, поинтересовалась Флер. — Что меня инте’гесует одна его внешность? По–моему, моей к’гасоты вполне хватит на нас обоих! А все эти ш’гамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! — яростно воскликнула она, отталкивая миссис Уизли и вырывая из ее рук мазь. Молли отпрянула назад, к мужу, и с растерянным видом наблюдала, как Флер обрабатывает раны Билла. Все молчали; Гарри не решался даже пошевелиться. Подобно всем остальным, он ожидал какого–то взрыва.

— У нашей тетушки Мюриэль, — произнесла пос­ле долгой паузы миссис Уизли, — есть редкой красоты диадема гоблинской работы. Я не сомневаюсь, что уговорю ее одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень пойдет вашим волосам, Флер.

— Спасибо, — чопорно ответила Делакур. — Уве’гена, это будет к’гасиво.

А через миг – Гарри не успел даже заметить, как это произошло, – две женщины уже плакали, обни­мая друг дружку. Гарри был совершенно сбит с толку и, гадая, не сошел ли весь мир с ума, огляделся по сторонам: Рон выглядел таким же ошеломленным, как он, Делия и Полумна обменивались изумленными взглядами.

— Видишь! — произнес сдавленный голос. Тонкс гневно взирала на Люпина. — Она все равно хочет выйти за него, пусть даже он и искусан! Ей напле­вать на это!

— Тут другое, — едва шевеля губами, отозвался на­прягшийся вдруг Люпин. — Билл полным оборот­нем не станет. Это два совершенно разных…

— Да мне–то что, какое мне дело? — воскликнула Тонкс, хватая Люпина за отвороты мантии и встря­хивая его. — Я миллион раз говорила тебе…

Вот тут–то значение нового Патронуса Тонкс, ее получивших мышиный окрас волос, причина, по ко­торой она бросилась искать Дамблдора, едва услы­шав, что Сивый снова на кого–то напал, – все это стало вдруг для Гарри совершенно ясным: выходит, между Тонкс и профессором Люпином было больше, чем простая дружба.

— А я миллион раз говорил тебе, — произнес Люпин, стараясь не встречаться с Тонкс взглядом, — что я слишком стар для тебя, слишком беден, слиш­ком опасен.

— Сколько раз я тебе повторяла, Римус, ты ве­дешь себя просто смешно, — объявила миссис Уиз­ли через плечо Флер, которую она продолжала гла­дить по спине.

— Ничего не смешно, — не сдавался Люпин. — Нимфадора заслуживает кого–то помоложе и поздо­ровее.

— Да ведь нужен–то ей ты, — вздохнула, слабо улыб­нувшись, миссис Уизли. — И в конце концов, Римус, человек молодой и здоровый вовсе не обязательно навсегда таким и останется.

И она печально повела рукой в сторону лежав­шего между ними Билла.

— Сейчас… сейчас не время говорить об этом, — заметил Люпин, горестно обводя взглядом палату, но избегая при этом чьих бы то ни было глаз. — Дам­блдор мертв.

— Дамблдор был бы счастливее всех, зная, что в мире прибавилось хоть немного любви, — резко вставила свое слово профессор МакГонагалл, и вдруг больничная дверь распахнулась снова – вошел Хагрид. Та малая часть его лица, которую не закрывали борода и волосы, была мокрой, припухшей; Хагри­да сотрясали рыдания, в руке он сжимал огромный грязный носовой платок.

— Я все сделал, профессор, — прерывающим­ся голосом сообщил он. — Перенес его. Профес­сор Стебль отправила детишек назад, по постелям. Профессор Флитвик еще лежит, но, говорит, что поправится. А профессор Слизнорт сказал, что со­общил в Министерство.

— Спасибо, Хагрид, — поблагодарила Минерва, сразу жевстав и обернувшись, чтобы окинуть взглядом тех, кто теснился у койки Билла. — Когда министерские появятся здесь, мне придется объясняться с министром. Хагрид, будь добр, скажи деканам, что мне необходимо немедленно увидеться с ними в моем кабинете. Буду рада, если к ним при­соеденишься и ты.

Хагрид кивнул, повернулся и, шаркая, покинул па­лату. Профессор МакГонагалл взглянула на Гарри и Делию:

— Перед тем, как встретиться с деканами, я хоте­ла бы коротко переговорить с вами, мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Блэк. Если вы согласитесь пройти со мной.

Гарри встал, пробормотал, обращаясь ко всем: «Мы быстро», — и вслед за профессором МакГонагалл они вышли из палаты. Коридоры были пусты, только один звук долетал сюда – плач фе­никса. Прошло несколько минут прежде, чем Гарри понял, что направляются они в кабинет не Мак­Гонагалл, а Дамблдора, и еще несколько секунд по­требовалось ему, чтобы сообразить: ну, конечно, она же заместитель директора школы, а теперь, по–ви­димому, и директор, так что комната, охраняемая горгульей, принадлежит ей.

Они молча поднялись по винтовой лестнице и вошли в круглый кабинет. Гарри не знал, чего ему ожидать: может, того, что кабинет будет задрапирован черной тканью или что он увидит лежа­щее в нем тело Дамблдора. На деле же все выгляде­ло почти таким, как и всегда: на тонконогих столиках жужжали и попыхивали серебряные при­боры, в стеклянном ящике поблескивал под светом луны меч Гриффиндора, и Распределяющая шляпа лежала на полке за письменным столом. Вот только насест Фоукса опустел, феникс продолжал выпевать свой плач над просторами замка. Да в череде порт­ретов прежних директоров и директрис Хогвартса появился новый: в золоченой раме над столом не­подвижно застыл Дамблдор – полукружия очков на крючковатом носу, спокойный, ничем не встревоженный взгляд. Коротко глянув на него, профессор МакГонагалл сделала странное движение, словно собирая в кулак всю свою волю, затем обогнула стол и обрати­ла к ним свое напряженное, нахмуренное лицо.

— Гарри, Рональд и Делия, вы были самыми дорогими людьми для Дамблдора, он бесконечно любил и уважал вас. И, несмотря на то, что я была категорически против, он оставил вам важное задание, которое сам не успел выполнить при жизни.

— Простите, профессор, — прервала Блэк, боязно поглядывая на декана Гриффиндора. — Кажется, я догадываюсь о том, что мы должны сделать.

— Вот как? — удивилась Минерва. Выражение лица ее в миг стало таким же строгим, как и прежде.

— Мы должны найти и уничтожить крестражи, чтобы победить Волан–де–Морта, — ее голос дрогнул, и, стоило профессору в недоумении приоткрыть рот, как дыхание замерло в груди Слизеринки. Она растерянно смотрела на МакГонагалл, ожидая реакции.

— Все верно, Делия, — выдохнула профессор. — Дамблдор занимался поиском крестражей, но уничтожить один из них не успел. Тот, что лежит у вас в кармане, Гарри.

Уизли и Блэк одновременно повернулись к Поттеру. Гарри немного замялся, а затем осторожно вытащил из кармана кольцо и показал друзьям.

— К сожалению, как его уничтожить, мне неизвестно, — произнесла Минерва. — Эту сложную задачу предстоит разгадать вам. Но если вы боитесь или…

— Мы уничтожим все крестражи, профессор, — твердо сказал Рон, с надеждой глядя на друзей, и те согласно кивнули. — Чего бы нам это не стоило.

— Я в вас верю, — МакГонагалл каждого в порядке очереди потрепала по плечу и сдержанно улыбнулась.

— Профессор, существует еще кое–что, о чем вам лучше узнать до того, как здесь появятся люди из Минис­терства. Мадам Розмерта находится под заклятием «Империус», это она помогала Малфою и Пожирате­лям Смерти, это с ее помощью ожерелье и отрав­ленная медовуха попали сюда, — сообщил Гарри.

— Розмерта? — с недоверием переспросила про­фессор Макгонагалл. Но прежде, чем она успела ска­зать еще хоть слово, в дверь постучали и в кабинет робко вошли профессора Стебль, Флитвик и Слизнорт, за которыми следовал Хагрид. Лесничий по–прежнему горько плакал, содрогаясь всем своим ог­ромным телом.

— Снейп! — воскликнул Слизнорт, выглядевший совершенно разбитым – он был бледен и обиль­но потел. — Я же учил его! Думал, что хоро­шо его знаю!

Однако ответить ему никто не успел – волшеб­ник с землистым лицом и короткой черной челкой, только что вернувшийся в пустую раму под потол­ком, резким голосом сообщил:

— Минерва, министр будет здесь с минуты на минуту. Он только что трансгрессировал из Мини­стерства.

— Спасибо, Эдвард, — сказала профессор Мак­Гонагалл и торопливо повернулась к преподавате­лям. — Прежде, чем он сюда доберется, я хочу поговорить с вами о случившемся в Хогвартсе. Лично я не убеждена, что в следующем году школа откроется снова. Смерть профессора Скамандера, а теперь и директо­ра от руки одного из наших коллег – это ужасное пятно на истории Хогвартса. Ужасное.

— Я уверена, Дамблдор желал бы, чтобы школа про­должала работать, — всхлипнула профессор Стебль. — По моему убеждению, если хотя бы один ученик за­хочет приехать сюда, школа должна остаться откры­той для него.

— Да, но сохранится ли у нас после случившегося хотя бы один ученик? — произнес Слизнорт, промо­кая шелковым носовым платком потеющий лоб. — Родители захотят держать детей дома, и я не стану винить их в этом. Сам я не думаю, что в Хогвартсе нам угрожает большая опасность, чем где–то еще, но от матерей подобных мыслей ожидать не приходится. Они пожелают иметь своих детей под бо­ком, это так естественно.

— Согласна, — кивнула декан Гриффиндора. — В любом случае нельзя утверждать, что Дамблдор никогда и в мыслях не имел ситуации, в которой Хогвартс может закрыться. Когда распечатали Тай­ную Комнату, он подумывал о закрытии школы, – а должна сказать, убийство профессора Дамблдо­ра представляется мне куда более пугающим, чем мысль о чудовище Слизерина, которое продолжает обитать где–то в недрах замка.

— Нам следует проконсультироваться с попечителями, — пропищал профессор Флитвик; на его лбу красовалась большая ссадина, но в остальном обморок в кабинете Снейпа, похоже, никакого ущерба ему не нанес. — Необходимо придерживаться уста­новленных процедур. Нельзя принимать решение впопыхах.

— А ты, Хагрид, так ничего и не сказал, — обра­тилась МакГонагалл к лесничему. — Как ты считаешь, должен ли Хогвартс работать по–прежнему?

Хагрид, все это время молча проплакавший в свой гигантский платок, поднял на нее покрасневшие, опухшие глаза и прохрипел:

— Я не знаю, профессор… это пускай деканы ре­шают, ну, и директор…

— Профессор Дамблдор всегда ценил твое мне­ние, — ласково произнесла она, — как ценю его и я.

— Ну, я–то останусь, — ответил Хагрид. В угол­ках его глаз продолжали собираться крупные сле­зы, стекавшие в косматую бороду. — Тут мой дом с тринадцати лет. А если кто из детишек захочет, чтоб я их учил, так я и буду. Вот только… не знаю… Хогвартс без Дамблдора…

Он гулко сглотнул и снова спрятал лицо за но­совым платком. Наступило молчание.

— Ну, хорошо, — вздохнула профессор МакГонагалл, поглядывая в окно, чтобы не пропустить появления министра, — в таком случае я должна согласиться с Филиусом – нам следует проконсультироваться с попечителями, они и примут окончательное ре­шение. Теперь о доставке учеников домой. По–видимому, с этим лучше поторопиться. Мы могли бы, если понадобится, подготовить «Хогвартс–экспресс» уже к завтрашнему дню.

— А как же похороны Дамблдора? — спросил Гар­ри, впервые за время совещания открыв рот.

— Я знаю, Дамблдор хотел покоиться здесь, в Хог­вартсе, — покачала головой декан Гриффиндора.

— Значит, так и должно быть, верно? — горячо воскликнул Гарри.

— Если Министерство сочтет это уместным, — с горечью заметил профессор Слизнорт. — Никто из дирек­торов и директрис Хогвартса не был еще…

— Да никто из них и не сделал столько для шко­лы, — проворчал Хагрид.

— Хогвартс должен стать местом последнего упокоения Дамблдора, — заявил профессор Флитвик.

— Полностью согласна, — подхватила профес­сор Стебль.

— А в таком случае, — сказал Гарри, — нельзя от­правлять учеников по домам, пока не закончатся по­хороны. Они захотят…

Последнее слово застряло у Гарри в горле, но декан Пуффендуя закончила за него:

— Попрощаться.

— Верно, — простонал профессор Флитвик. — Очень верно! Наши ученики должны принести ему дань уважения, это будет очень уместно. А потом мы организуем их отправку по домам.

— Поддерживаю, — отрывисто заявил Слизнорт.

— Я полагаю… да… — взволнованно произнесла Стебль, и Хагрид тоже задушенно всхлипнул в знак согласия.

— Он уже здесь, — внезапно сказала профессор МакГонагалл, выглянув в окно. — Министр… и, по–моему, с целой делегацией.

— Мы можем уйти, профессор? — тут же поинтересовался Гарри. Он не имел никакого желания ни видеться сегодня с Корнелиусом Фаджем, ни отвечать на его расспросы.

— Можете, — коротко кивнула МакГонагалл, — только быстро.

Она подошла к двери, придержала ее, выпуская учеников. Они торопливо спустились по винтовой лест­нице и побежал пустыми коридорами; мантия–невидимка осталась на Астрономической башне, но это значения не имело: в коридорах не было нико­го, кто мог бы его увидеть, – даже Филча, миссис Норрис или Пивза. Они так и не встретили ни единой души, пока не свернул в проход, ведущий к гостиной Гриффиндора.

— Уже не имеет значения, кому и где находиться, поэтому я иду с вами, — вздернула подбородок Блэк на вопросительные взгляды парней.

— Это правда? — прошептала Полная Дама, ког­да они приблизились к ней. Она даже не обратила внимания на то, что рядом с гостиной Гриффиндора стоит ученица другого факультета. — Неужели правда? Дам­блдор мертв?

— Да, — робко ответил Гарри.

Она застонала и, не дожидаясь пароля, отступи­ла в сторону, однако немного подумав, Поттер повел друзей в обратную сторону. Они прошли мимо и увидели Дина и Симуса, стоявших возле лестницы. Не гово­ря ни слова, не встречаясь ни с кем взглядом, они пересекли большую часть замка, а когда спустились в Большой зал, то уселись в самый конец Гриффиндорского стола. На столах по обычаю была расставлена посуда с вкусностями, но многие из находившихся в зале к еде не притрагивались. Все лишь негромко переговаривались между собой. Рон закрыл лицо ладонями и тяжело вздохнул.

— Если школа продолжит обучение, вы останетесь? — устало спросил он.

— Конечно, — без тени сомнений ответила Делия, и Гарри согласно кивнул.

Огромные резные окна зала были настежь распахнуты, пропуская резкие порывы ветра в помещение. И ребята вдруг осознали, что над замком стоит тишина. Пение Фоукса прервалось. И друзья поняли, не зная, как и почему, что феникса больше не будет, что он навсегда покинул Хогвартс, точно так же, как покинул школу и Дамблдор, как покинул он этот мир… как покинул Гарри, Рона и Делию.

Комментарий к Chapter XVIII. The Half-Blood Prince Escape

спасибо, что читаете)

========== Chapter XIX. White Tomb ==========

Все уроки были отменены, экзамены отложены. В следующие два дня родители кое–кого из учени­ков поспешили забрать их из Хогвартса: близнецы Патил покинули школу на следующий после смер­ти Дамблдора день, еще до завтрака; Захарию Сми­та увез из замка его надменный отец. С другой сто­роны, Симус Финниган напрочь отказался уехать с матерью домой, они долго и громко переругива­лись в вестибюле и в конце концов решили, что она останется в школе до похорон. Найти в Хогсмиде свободную постель ей оказалось трудновато – Си­мус сказал Гарри и Рону, что в деревню съезжаются волшебники и волшебницы, пожелавшие простить­ся с Дамблдором. Среди учеников помладше, еще не видевших этого дива, немалое волнение вызвала белая с синим каре­та величиною с дом, запряженная дюжиной огромных крылатых коней с белыми гривами; она приле­тела вечером накануне похорон и опустилась с не­бес на опушку леса. Гарри видел в окно, как по ее ступеням сошла огромная, красивая женщина с черными волосами и оливковой кожей – сошла и бро­силась в ожидавшие ее объятия Хагрида. Тем вре­менем в замке разместилась делегация чиновников Министерства во главе с самим Министром Магии – теперь уже с новоявленным Руфусом Скримджером. Фадж покинул свой пост через три дня после смерти Дамблдора. Гарри, Рон и Делия в эти дни почти не разлучались. Чудесная погода словно смеялась над ними. Гарри представлял себе, как все было бы, если бы Дамблдор не погиб и они проводили ко­нец учебного года вместе – уже сдали бы экзамены, с домашними заданиями было бы покончено. Теперь же Гарри час за часом откладывал то, что обязан был сказать и сделать, – слишком труд­но было отказаться от того, что стало для него глав­ным источником утешения.

Дважды в день они навещали больницу: Невил­ла выписали, однако Билл так и оставался на попечении мадам Помфри. Шрамы его лучше не ста­ли – Билл приобрел явственное сходство с Гроз­ным Глазом Грюмом, хоть и сохранил, к счастью, обе ноги и оба глаза; впрочем, внутренне он остал­ся, судя по всему, прежним. Только одно в нем изме­нилось – Билл проникся любовью к непрожаренным бифштексам.

— Значит, и хо’гошо, что он на мне женится, — радостно щебетала Флер, взбивая подушки Билла, — я всегда гово’гила, б’гитанцы пе’геде’гживают мясо на плите.

— Похоже, мне придется просто смириться с тем, что он и вправду на ней женится, — вздохнул под вечер этого дня Рон, сидя с Гарри и Делией у открытого окна гостиной Гриффиндора, глядя в окутывавшие замок сумерки.

— Не так уж она и плоха, — заметил Гарри. — Не ­красивая, правда, — торопливо прибавил он, увидев, как поползли вверх брови Делии; она неохотно улыбнулась в ответ.

— Ладно, если маме удастся это пережить, пере­живу и я, — рассудительно произнес Рон. — Что, еще кто–нибудь из знакомых помер? — спросил Рон у Делии, просматривавшей «Вечерний Пророк». Натужная грубость его тона заставила Блэк поморщиться.

— Нет, — сердито ответила она и сложила газе­ту. — Снейпа ищут, но никаких результатов.

— Ну, еще бы, — прыснул Гарри, выходивший из себя всякий раз, как всплывала эта тема. — Чтобы найти Снейпа, нужно сначала найти Волан–де–Морта, а по­скольку они за все это время так и не смогли…

— Гарри, я этим утром кое–что откопала в биб­лиотеке, — перебила его девушка, нахмурившись. О том, что Блэк видела, где скрывается Темный Лорд, конечно же, она умалчивала. А зачем говорить? Ведь точного местоположения она не знала. Просто какое–то поместье. Просто старый дом.

— Крестражи? — потягиваясь, спросил Гарри. Он не испытывал больше чувств, так часто обуревавших его в прошлом – волнения, любопытс­тва, жгучей жажды до конца разобраться в тайне; он просто понимал, что, прежде чем им удастся хоть немного продвинуться вперед по темному, извилис­тому пути, на который они были направлены Дамблдором, не­обходимо узнать как можно больше информации и всю правду о замененном подделкой крестраже.

Крестражи еще таились где–то, их вполне могло быть четыре, и каждый требовалось найти и уничтожить прежде, чем появится хотя бы малая возможность покончить с Волан–де–Мортом. Гарри мысленно повторял их названия – так, слов­но само перечисление крестражей делало их дости­жимыми: «Медальон… кольцо… что–то еще принадлежавшее Слизерину и Когтеврану… медальон… кольцо… что–то еще принадлежавшее Слизерину и Когтеврану». Эта мантра день и ночь пульсировала в созна­нии Гарри; его сны были наполнены медальонами и таинственными предметами, до которых он никак не мог дотянуться, хоть Дамблдор, стараясь помочь, и протягивал Гарри веревочную лестни­цу, – едва Поттер начинал взбираться по ней, лестница превращалась в змей.

Записку, лежавшую в медальоне, они спрятали и больше не доставали. Делия бегала в библи­отеку гораздо чаще любого ученика, которому нуж­но было написать домашнюю работу.

— Нет, — удрученно ответила она. — Я старалась, Гарри, но так ничего и не нашла. Кстати, есть парочка до­вольно известных волшебников с подходящими инициалами – Розалинда Антигона Бочкис и Руперт «Ампутатор» Брукстэнтон, но они нам не подходят. Судя по записке, похититель крестража знал Волан–де–Морта, а ни малейших доказательств того, что Бочкис или Ампутатор когда–либо имели с ним дело, я не нашла. Получается, что все–таки только Регулус Блэк и мог оставить эту записку. А если честно, я говорю… ну, о Снейпе.

Даже упоминание этого имени явно заставляло ее нервничать.

— И что? — горько осведомился Гарри, снова осе­дая в кресло.

— Ну, я вроде как была права в той истории с При­нцем–полукровкой, помнишь мой учебник, я тебе рассказывала? — осторожно произнесла Блэк.

— Тебе обязательно тыкать меня в это носом? Ты что, не понимаешь, какие чувства он у меня теперь вызывает?

— Нет, Гарри, я о другом! — торопливо восклик­нула Делия и поозиралась вокруг, проверяя, не слышит ли их кто. — Права я была в том, что книга когда–то принадлежала Эйлин Принц. Понимаешь, она была матерью Снейпа. Я перерыла все остальные старые номера «Про­рока» и наткнулась на крошечное объявление о том, что Эйлин Принц выходит замуж за человека по имени Тобиас Снейп, а несколько позже сообщалось, что она произвела на свет…

— Убийцу! — выпалил Гарри.

— Эм… да, — подтвердила Слизеринка. — Так что от­части я была права. Снейп мог гордиться тем, что он «наполовину Принц», понимаешь? Судя по напечатанному в «Пророке», Тобиас Снейп был маглом.

— Да, все сходится, — сказал Поттер. — Он разыг­рывал чистокровного волшебника, чтобы втереть­ся в компанию Люциуса Малфоя и прочих… совсем как Волан–де–Морт. У матери кровь чистая, отец – магл. Оба стыдились родителей, старались внушить людям страх, пользуясь Темными Искусствами, вы­думали для себя звучные имена – Лорд Волан–де–Морт, Принц–полукровка… Как же Дамблдор не до­гадался?

Гарри замолчал, глядя в окно. Никак ему не уда­валось отогнать от себя мысли о непростительном доверии, которое Дамблдор питал к Снейпу. Хотя, как нечаянно напомнила ему Делия, и он, Гарри, ничуть не меньше доверял. Сейчас мысль об этом была почти непереносимой. Они замолчали, каждый ушел в свои мысли, но Гарри не сомневался, что друзья его, как и он, думают о завтрашнем утре, когда тело Дамблдора обретет последний покой. На погребении Гарри никог­да еще не бывал. Он не знал, чего ему ожидать, и немного тревожился из–за того, что может увидеть и какие им овладеют чув­ства. И гадал, сделают ли похороны смерть Дамбл­дора более реальной для него. Были минуты, когда ужас этой смерти грозил раздавить его, но их сме­няли часы пустого оцепенения, в которые (даже несмотря на то, что никто в замке ни о чем другом не говорил) ему было трудно поверить, что Дамблдора действительно больше нет. Впрочем, Поттер не пы­тался найти ка­кую–то мысленную лазейку, какой–то способ уверить себя, что Дамблдор может вернуться. Он лишь на­щупывал в кармане камушек крестража, который носил теперь с собой повсюду, – не в виде талисмана, а как напоминание о том, что им еще осталось сделать.

***

Утром следующего дня Делия встала пораньше, чтобы уложить вещи, – Хогвартс–экспресс уходил через час после похорон. Сойдя вниз, она нашла Большой зал притихшим. Все надели парадные мантии, голода никто не испытывал. Похожее на трон кресло, что стояло в середине преподавательского стола, профессор МакГонагалл оставила незанятым. Пустовало и кресло Хагрида: скорее всего он не смог заставить себя явиться на завтрак. Зато в кресле Снейпа бесцеремонно восседал Руфус Скримджер. Делия старалась не встречаться с обшаривавшими зал желтыми глазами Министра – она испытывала неприятное чувство, что Скримджер вы­сматривает именно ее. В свите Министра Делия за­метила рыжие волосы и роговую оправу очков Перси Уизли. Перси просто бредил о работе в Министерстве и теперь, когда ему предоставилась такая возможность, ни на шаг не отходил от взволнованного Министра и расспрашивал его обо всех тонкостях желанной должности. Рон ничем не показывал, что замечает присутствие напыщенного брата, только вилкой в селедку тыкал с ред­костным озлоблением. За столом Слизерина негромко переговаривались Крэбб с Гойлом. При всей их массивности, в отсутствие сидящего между ними заводилы – высокого, бледного Малфоя – оба выглядели странно одино­кими. О Малфое Делия в эти дни почти не вспоминала. Но хоть все помыслы ее и занимал Снейп, Блэк не забыла о страхе, прозвучавшем тогда, на баш­не, в голосе Малфоя, как не забыла и того, что перед самым появлением Пожирателей Смерти Драко свою палочку опустил. При всей своей ненависти к блондину, девушка не верила, что Малфой мог убить Дамблдора. Она, как и прежде, питала к Малфою неприязнь за его приверженность к издевательствам, но к неприязни теперь примешивалась толика жалости. Делия думала, где сейчас Малфой и что заставляет его делать Волан–де–Морт, угрожая убить и Драко, и его родителей? Хотя совсем не думала о том, что в скором времени Темный Лорд заставит делать ее.

Ребекка прервала размышления Делии, толкнув ее локтем в бок. Профессор МакГонагалл встала из–за стола, и нестройное, скорбное перешептывание, наполнявшее зал, мгновенно стихло.

— Пора, — вздохнула профессор. — Пожалуйста, выходите из замка следом за своими деканами. Гриффиндорцы, за мной.

Все покинули свои скамьи почти в полном мол­чании. Во главе колонны слизеринцев шел Слизнорт, одетый в величественную зеленую мантию с серебряным шитьем. Да и профессора Стебль, декана Пуффендуя, она никогда еще не видела так чисто одетой: ни единого пятнышка не сидело на ее шляпе. В вестибюле они обнаружили мадам Пинс, стоявшую рядом с Филчем, – она в густой черной вуали до колен, он в стареньком черном костюме и галстуке, от которого веяло нафталином. Выйдя из парадных дверей на каменное крыль­цо, Делия поняла, что направляются они к озеру. Теп­лый свет солнца ласкал ее лицо, пока все безмолвно следовали за профессором Слизнортом туда, где были рядами расставлены сотни стульев. Посередине ряды разделял проход, а перед самым первым возвышался мраморный стол. День выдался са­мый что ни на есть прекрасный, весенний. Половину стульев уже заняли люди самые не­обычайные – старые и молодые, кто в сильно поношенном, кто в щегольском платье. Большинства Делия не знала, но были среди них и знакомые, в том числе члены Ордена Феникса: Кингсли Брус­твер, Грозный Глаз Грюм, Нимфадора Тонкс, чьи волосы чудес­ным образом превратились в ярко–розовые, Римус Люпин (он и она держались, кажется, за руки), мистер и миссис Уизли, Билл, которого осторожно под­держивала Флер, а сразу за ними Фред и Джордж в куртках из черной драконовой кожи. Здесь были и мадам Максим, занявшая сразу два с половиной стула, и Том, владелец «Дырявого котла», и соседка Гарри с Тисовой улицы, сквиб Арабелла Фигг, и волосатый басист из волшебной группы «Ведуньи», и водитель автобу­са «Ночной рыцарь» Эрни Прэнг, и мадам Малкин, торгующая в Косом переулке мантиями, и еще ка­кие–то люди, которых Делия знала только в лицо – бармен из «Кабаньей головы» или волшебница, во­зившая по Хогвартс–экспрессу тележку с закуска­ми. Присутствовали и замковые привидения, едва различимые в ярком солнечном свете, увидеть их можно было, лишь когда они шевелились, нереаль­но мерцая в сверкающем воздухе.

Не отыскав места в первых рядах, Делия оглянулась назад, беглым взглядом оббегая дальние ряды в поисках трех свободных мест. Внезапно она замерла, кажется, перестав дышать. Глаза отыскали еле проглядывающие платиновые волосы сквозь капюшон черной мантии и опущенное лицо.

Малфой.

Его она узнает из тысячи волшебников.

Блэк подавила в себе желание пробраться к нему и врезать как следует по аристократической морде и… и расспросить.

Черт, Делия, возьми себя в руки.

Девушка шумно сглотнула. Ничего не сказав своим друзьям, она просто заставила себя отвернуться, чтобы не созерцать поблескивающие на солнце белесые волосы. Лица его она не видела.

Толкнув Рона, они побрели дальше.

Наконец Гарри, Рон и Делия уселись в конце одного из рядов, ближе к озеру. Люди перешептывались, отчего казалось, будто легкий ветерок воро­шит траву, однако громче всего звучало пение птиц. Толпа продолжала разрастаться; Гарри заметил Не­вилла, помогавшего усесться Полумне, и почувство­вал прилив нежности. Направляясь к передним рядам, мимо прошел Корнелиус Фадж – лицо жалкое, в руках его обыч­ный зеленый котелок; следом Гарри увидел Риту Скитер и с отвращением отметил, что ее пальцы с крас­ными ногтями привычно сжимают блокнот; а затем – Гарри даже вздрогнул от гнева – на глаза ему попалась Долорес Амбридж с притворно горестным выражением на жабьей физиономии, с черным бархатным бантиком на отливающих сталью кудряшках. Даже кентавр Флоренц, застывшей, точ­но часовой, у кромки воды, пришел попрощаться с директором школы. Наконец расселись и преподаватели. Гарри увидел Скримджера, который с мрачным и достойным видом сидел в первом ряду рядом с профессором МакГонагалл, и подумал: так ли уж сожалеет Министр да и все эти важные шишки о смерти Дамблдора? Но тут заиграла музыка, странная, неземная, и Гар­ри, забыв о неприязни к Скримджеру, огляделся по сторонам, пытаясь понять, откуда она доносится. Не только он – многие беспокойно вертели головами, отыскивая источник звуков.

— Вон там, — шепнула ему на ухо Делия.

И тогда он увидел их: в нескольких дюймах под поверхностью чистой, зеленоватой, просвеченной солнцем воды хор водяного народа, жутко похо­жего на инферналов, пел на странном, неведомом ему языке. Мертвенно–бледные лица певцов были подернуты рябью, вокруг плавали лиловые волосы. От музыки у Гарри волосы встали дыбом, однако не­приятной она не была. Музыка ясно говорила об утрате и горе. И, глядя в нездешние лица певцов, Гарри понимал, что уж они–то, по крайней мере, о ги­бели Дамблдора горюют. Тут Делия снова толкнула его локтем, и он оторвал от них взгляд. По проходу между стульями медленно шествовал Хагрид. Лицо его блестело от слез, он безмолвно плакал, неся в руках, как сразу понял Гарри, тело Дамблдора, завернутое в темно–фиолетовый с золотыми звездами бархат. От этого зрелища горло Гарри сдавила острая боль; странная музыка и сознание того, что тело Дамблдора находится от него так близко, казалось, на миг лишили весенний день всякого теп­ла. Рон побелел, выглядел потрясенным. На колени Делии падали слезы. Что происходит впереди, Гарри ясно не видел. Вроде бы Хагрид осторожно опустил тело на стол. Потом отступил в проход и громко высморкался, за­служив несколько возмущенных взглядов, одним из которых, заметил Гарри, наградила Хагрида Доло­рес Амбридж. Гарри знал, что Дамблдор на него не обиделся бы. Гарри ласково кивнул Хагриду, когда тот проходил мимо, возвращаясь назад, но глаза лесничего опухли настолько, что оставалось лишь удив­ляться, как он вообще что–нибудь видит перед со­бой. Поттер обернулся – взглянуть на задний ряд сту­льев, к которому направлялся Хагрид, – и понял, кто служит ему путеводным маяком: там сидел вели­кан Грохх, которого однажды лесничий показал Гарри и Рону. Грохх был облачен в пиджак и брюки размером с большой шатер; он смиренно, почти по–человечески склонил огромную, уродливую, похожую на валун голову. Когда Хагрид примостился рядом со сводным братом, и Грохх похлопал его по голове, ножки стула под лесничим провалились в землю. Гарри подавил на миг охватившее его желание рассмеяться. Тем временем музыка смолкла, и он обра­тил взгляд к мраморному столу. Маленький человечек с клочковатыми волосами и в простой черной мантии поднялся на ноги и встал перед телом Дамблдора. Что он говорит, Гарри рас­слышать не мог. Лишь отдельные слова долетали к нему поверх сотен голов.

«Благородство духа»… «интеллектуальный вклад»… «величие души»… – все это мало что значило для Поттера. К Дамблдору, которого знал он, слова эти почти никакого отношения не имели. Гарри вспомнил вдруг, как волшебник попросил однажды разрешения произнести несколько слов: «олух», «пузырь», «остаток», «уловка» – и снова с тру­дом подавил улыбку… да что это с ним сегодня?

Слева донесся тихий плеск, и Гарри увидел, что водяной народ повысовывался из озера, чтобы тоже послушать прощальное слово. Он вспомнил, как Дам­блдор два года назад присел у кромки воды, совсем рядом с местом, где сидел сейчас Поттер, и по–русалочьи беседовал с предводительницей водяных. Интересно, где Дамблдор выучил их язык? Как много ос­талось такого, о чем он ни разу не спросил старого волшебника, как много не сказали они друг другу. И тогда, без предупреждения, на него навалилась страшная правда, полная и неоспоримая: Дамблдор мертв, его больше нет.

Гарри с такой силой стис­нул холодное кольцо, что поранил ладонь, но и это не остановило горячих слез, которые брызнули из его глаз. Он отвернулся от Делии, от всех, и смотрел поверх озера на лес; человечек у стола все еще лопотал, а Гарри заметил вдруг какое–то движение среди деревьев. Кентавры… они тоже при­шли проститься с Дамблдором. Из–за деревьев кен­тавры не вышли, но Поттер видел, как они тихо стоят, опустив луки и глядя на волшебников. И ему вспомнился его первый, похожий на ночной кошмар поход в лес, первая встреча с существом, которым был тогда Волан–де–Морт, лицо этого существа и произошедший вскоре затем разговор с Дамблдором о том, что сражаться необходимо, даже потерпев поражение в борьбе.

«Главное – сражаться», — сказал тогда Дамблдор, — «снова и снова, только так можно остановить зло, пусть даже истребить его до кон­ца никогда не удастся».

И, сидя здесь, под жарким солнцем, Гарри вдруг совершенно отчетливо увидел, что рядом с ним сто­ят люди, которым он был необходим: мать, отец и Дамблдор; каждый был полон решимос­ти защитить его, однако теперь с этим покончено. Теперь он никому не позволит встать между ним и Волан–де–Мортом, пора проститься с иллюзией, от которой ему следовало отказаться еще годовалым, отбросить веру в то, что руки родителей способны оградить его от любой беды. От этого ночного кош­мара пробуждения не будет, не будет утешительно­го шепота, уверяющего, что он в безопасности, что все это лишь плод его воображения. Последний и величайший из его защитников мертв, и теперь он одинок, как никогда прежде.

Человечек в черном наконец–то умолк и вернул­ся на свой стул. Гарри ожидал, что кто–то еще встанет у тела, кто–то еще, быть может, Министр произ­несет речь, но нет, никто не двинулся с места. Потом вскрикнуло сразу несколько голосов. Яркое белое пламя полыхнуло, охватив тело Дамблдора и стол, на котором оно лежало. Языки пламени вздымались все выше и выше, заслоняя собой тело. Белый дым винтом поднялся в небо, создавая очертания странных фигур. Сердце Поттера словно остановилось на миг. Ему показалось, что он увидел радостно уносящегося в синеву феникса, но в следующую секунду огонь погас. Там, где он только что бился, стояла бе­лая мраморная гробница, укрывшая в себе и тело Дамблдора, и стол, на котором оно покоилось. Снова испуганные крики – целая туча стрел взви­лась в воздух, но все они упали на землю, не долетев до толпы. То было, понял Гарри, последнее проща­ние кентавров: повернувшись к волшебникам спинами, они уже уходили в древесную прохладу. И по­добно им, водяной народ тоже медленно опустился в зеленоватую воду и скрылся из глаз. Гарри взглянул на Рона и Делию: Рон морщился, словно ослепленный солнечным светом, лицо Делии блестело от слез. Она смотрела на Гарри таким же пронзительным, горящим взглядом, какой он увидел, когда Блэк обняла его после того, как Слизеринцы выиграли Кубок по квиддичу, и Гарри осознал: в это мгновение они понима­ют друг друга до конца. И он наконец собрался с духом, чтобы сказать ей то, что был обязан сказать с той самой минуты, когда погиб Дамблдор.

— Делия, послушай, — негромко произнес он под все нараставший шумок разговоров, которые уже заводили поднимавшиеся со стульев люди. — Ты такая умная и хорошая, но я должен пойти один. Найти крестражи и уничтожить их. Сразиться с Волан–де–Мортом. И никто больше не погибнет, я не допущу этого.

Ее губы задрожали, и она всхлипнула так громко, что Поттер невольно зажмурился. Что–то внутри сломалось с этим всхлипом. Что–то, что было надломлено уже давно. Что–то, что держало мысли в порядке, перекрывало путь к хаосу и беспорядочным метаниям. Делия сглотнула, чувствуя, как по коже бегут мурашки, а внутри ревет и бьет в ребра что–то большое и колючее, перехватывающее дыхание. Блэк прикусила губу, переводя взгляд с Поттера на ошеломленного Уизли. Рон вытер рукавом покрасневшие глаза, а Слизеринка лишь печаль­но сказала:

— Я ждала от тебя этих слов. Но что ты собира­ешься делать?

— Загляну еще разок к Дурслям, так хотел Дамбл­дор, — ответил Гарри. — Но не надолго, после это­го я покину их навсегда.

— И куда ты отправишься, если не в школу?

— Нужно с чего–то начать. Если Дамблдор был прав – а я в этом не сомневаюсь, – где–то еще спрятаны четыре крест­ража. Мне нужно найти их и уничтожить, а после взяться за седьмой обломок души Волан–де–Мор­та, за тот, что сидит в его теле, потому что именно я должен его убить. И если по пути мне подвернет­ся Северус Снейп, — прибавил он, — тем лучше для меня и хуже для него.

Наступило долгое молчание. Толпа уже почти рас­сеялась, последние из скорбящих, уходя, по широкой дуге огибали монументального Грохха, по–прежнему обнимавшего Хагрида, горестные стенания которо­го разносились эхом над озерной водой.

— Разве ты еще не понял, что мы будем с тобой, Гарри? Это задание Дамблдор дал нам троим, — решительно кивнул Рональд.

— В доме твоих дяди с тетей, — тихо добавила Делия. — И потом, куда бы ты ни отправился.

— Нет, — быстро возразил Поттер. На это он ни­как не рассчитывал, он хотел внушить друзьям, что собирается идти своим опаснейшим путем в одиночку.

— Ты говорил нам когда–то, — промолвила Делия, — что у нас есть время отступиться, если мы того захотим. Мы этим временем не воспользо­вались, верно?

— Мы с тобой, что бы ни случилось, — заверил Рон. — Но только, дружок, прежде чем отправлять­ся куда–то, даже на поиски крестражей, тебе при­дется заглянуть к маме с папой.

— Зачем?

— Ты про свадьбу Билла и Флер, случаем, не за­был?

Гарри ошеломленно уставился на него – то, что на свете еще существуют такие нормальные вещи, как свадьба, казалось ему и невероятным, и чудесным.

— Да, уж ее–то мы пропустить не вправе, — усмехнулся он. Его ладонь машинально сомкнулась на крестраже, но несмотря на все, несмотря на темный, извилистый путь, ожидавший его впереди, несмотря на последнюю встречу с Волан–де–Мортом, которая, знал Гарри, состоится наверняка – через месяц, год или десять лет, – при мысли о том, что ему еще предстоит провести с Роном и Делией последний счастливый и мирный день, на сердце у него полегчало.

— У меня есть идея, — вдруг всполошился рыжий. — Проведем все лето в Норе. И никаких Дурслей. Будем веселиться и забудем о проблемах хоть на некоторое время.

Гарри удивленно взглянул на Делию и осторожно поинтересовался:

— Разве ты не хочешь вернуться в манор?

— Конечно – нет, — тоже улыбаясь, махнула рукой Слизеринка. — Отправлю матери письмо и делу конец. Не хочу домой.

— Тогда решено – отправляемся в Нору, — обрадовался Уизли. Он крепко стиснул в объятиях своих лучших друзей. — Нас ждет незабываемое лето. И пусть наступают темные времена, мы не должны забывать о таких простых вещах, как каникулы.

Гарри и Делия, согласно кивнув, засмеялись, обнимая Рона в ответ. Они медленно шли по широкой каменной дороге к платформе. Алый паровоз выпускал большие клубы пара и громко пыхтел. Некоторые ученики недоуменно поглядывали на них: некоронованная принцесса Слизерина шагала под руку с Гарри Поттером и Рональдом Уизли. Но девушка не обращала на них абсолютно никакого внимания. Все ее принципы давно потерпели крах. И в этот момент Делия Блэк поняла: что бы не произошло, она не одинока. Рядом ее лучшие друзья. Возможно, к Гарри она чувствовала нечто большее, но сейчас она об этом не думала. И, улыбнувшись самой себе, она ускорила шаг. Клетка с Гермесом громыхала впереди, и, кажется, это лето обещало быть гораздо приятнее предыдущего.

Комментарий к Chapter XIX. White Tomb

с огромной радостью сообщаю, что первая большая часть моего фанфика закончена. далее Вас ждет *барабанная дробь* ( осторожно, спойлер!) вторая часть, то есть седьмой курс. и если вдруг по каким–то причинам первая часть показалась Вам скучной, то обещаю, что вторая часть будет более интересной, Вас ожидает много экшена!

при всем при этом я напоминаю, что жду Ваших отзывов, которые невероятно бодрят) хочется услышать общее мнение как и обо всей части, так и по данной главе. жду с нетерпением! спасибо, что читаете, кто–то оставляет оценки/отзывы, очень приятно, честное слово! оставайтесь со мной, совсем скоро раскроются все тайны :) приятного чтения!)

p.s. хочу сказать отдельное спасибо моим постоянным читателям, а так же поблагодарить потрясающую рок–группу Би–2, что последний месяц остается для меня источником вдохновения.

========== Chapter XX. Course 7 ==========

Смерть пересекает наш мир подобно тому, как дружба пересекает моря, – друзья всегда живут один в другом. Ибо их потребность друг в друге, любовь и жизнь в ней всесущи. В этом божественном стекле они видят лица друг друга, и беседа их столь же вольна, сколь и чиста. Таково утешение дружбы, ибо хотя о них и можно сказать, что им предстоит умереть, все же их дружба и единение существуют, в наилучшем из смыслов, вечно, поскольку и то и другое бессмертно.

Уильям Пенн. Новые плоды одиночества.

***

Лето 1997 года

Ничего не могло быть лучше, чем провести летние каникулы в Норе – стареньком доме семейства Уизли. Раньше Делия Блэк и представить себе не могла, что ее лучшими друзьями станут национальный герой Британии Гарри Поттер и рыжеволосая неуклюжесть Рональд Уизли, вытеснив собой абсолютно все мысли о товарищах со Слизерина. Но жизнь девушки круто повернулась, и теперь с теми, кого она презирала долгие годы, приходилось идти рука об руку, чтобы противостоять темным силам.

***

Почти весь июнь неразлучная троица веселилась: каждое утро гуляли по саду и выдворяли гномов, после полудня ходили на речку, а к вечеру миссис Уизли кормила их отменным ужином и изо всех сил старалась уговорить ребят, чтобы они взяли в руки учебники и немного позанимались. А седьмого июля с шумом отпраздновали семнадцатый день рождения Делии.

— Один ты у нас остался мелким, Гарри, — от души смеялся Рон тем вечером, немного переборщив со сливочным пивом.

Но чем меньше оставалось дней до нового учебного года, тем больше времени Гарри, Рон и Делия проводили дома. В один из таких вечеров друзья решили разобрать свои школьные чемоданы.

Блэк выбрасывала то, от чего никакой пользы уже точно не будет, складывала в две кучки вещи, которые еще могли, хотя бы теоретически, пригодиться. Школьная форма, костюм, в котором она выходила на игру в квиддич, пергамент, перья и большая часть учебников грудой легли в углу комнаты, где им и предстояло остаться. Свою магловскую одежду, набор для приготовления зелий, кое–какие книги, пачку писем и волшебную палочку Делия уложила в старый рюкзачок. В наружный карман ее пошел конверт с запиской от Р. А. Б. Это почетное место он получил не по причине его ценности, которой он, собственно говоря, и не обладал, но по причине цены, которую пришлось за него заплатить. В итоге осталось разобраться лишь с объемистой кипой газет, лежавшей на столе рядом с белой совой Гарри Буклей и филином Гермесом. Газет было ровно столько, сколько дней провела она этим летом в Норе.

Делия поднялась с пола, потянулась, подошла к столу. Гермес не шелохнулся. Она начала перебирать газеты, отбрасывая номер за номером на груду ненужного мусора. Филин спал или притворялся спящим – он сердился на хозяйку за то, что в последнее время она выпускала его из клетки лишь ненадолго. Когда газет осталось совсем немного, блондинка начала перебирать их с несколько большим вниманием – ей нужен был номер, пришедший почти сразу после ее приезда сюда, тот, на первой странице которого коротко сообщалось об отставке преподававшей в Хогвартсе магловедение Чарити Бербидж. И наконец она этот номер нашла. Открыв его на десятой странице, Блэк снова уселась на пол, чтобы перечитать статью, которую искала. Поттер, встревоженно кивнув Уизли, тоже присел рядом.

«Элфиас Дож

ПАМЯТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА

Я познакомился с Альбусом в одиннадцать лет, в первый наш хогвартсовский день. Приязнь, возникшая между нами, несомненно, объяснялась тем, что в школе мы оба ощущали себя чужаками. Я перед самым приездом туда переболел драконовой оспой, и, хотя был уже незаразен, моя рябая, зеленоватого оттенка физиономия популярности мне среди учеников отнюдь не прибавляла. Что касается Альбуса, он появился в Хогвартсе обремененным нежелательной известностью. Едва ли не за год до того отца Альбуса, Персиваля, посадили в тюрьму за жестокое, подробно описанное в прессе нападение на трех молодых маглов. Альбус никогда не пытался отрицать, что его отец (которому предстояло скончаться в Азкабане) повинен в этом преступлении. Напротив, когда я набрался храбрости испросил его о случившемся, он сказал, что считает отца повинным в преступлении. Однако рассказывать что–либо об этом прискорбном инциденте Дамблдор отказывался, хоть многие и пытались втянуть его в такой разговор. Кое–кто склонен был восхвалять поступок его отца, полагая, что и Альбус тоже ненавидит маглов. Но они сильно заблуждались. Всякий, кто знал Альбуса, подтвердит, что он не питал к маглам даже малейшей неприязни. На самом деле из–за решительных выступлений в защиту прав простаков Альбус нажил в дальнейшем немало врагов. Впрочем, прошло лишь несколько месяцев и известность, приобретенная Альбусом, затмила известность его отца. К концу первого учебного года его уже называли не сыном магло–ненавистника, но ни больше ни меньше как самым блестящим учеником, какого когда–либо видела наша школа. Те из нас, кому выпала честь стать его друзьями, приобрели очень многое, всего лишь наблюдая за ним, – не говоря уж о помощи и поддержке, на которые он никогда не скупился. Намного позже он признался мне, что даже тогда считал работу учителя величайшей радостью в жизни. Альбус не только получал все почетные награды, какие были учреждены школой, очень скоро он вступил в деятельную переписку с самыми знаменитыми волшебниками того времени, включая прославленного алхимика Николаса Фламеля, известного историка Батильду Бэгшот и теоретика магии Адальберта Уоффлинга. Несколько написанных им статей были приняты к публикации такими научными журналами, как «Трансфигурация сегодня», «Проблемы Чароведения» и «Практика Зельеварения». Все полагали, что Дамблдора ожидает блестящая и стремительная карьера, единственный вызывавший споры вопрос состоял в том, когда именно он станет министром магии. В последующие годы часто ходили разговоры, что он вот–вот займет этот пост, однако подобного рода амбиций Дамблдор никогда не имел. Через три года после нашего поступления в Хогвартс в школе появился и брат Альбуса, Аберфорт. Особым сходством они не отличались. Аберфорт не был большим книгочеем и, в отличие от Альбуса, предпочитал разрешать разногласия не разумной беседой, а дуэлью. Было бы, однако, совершенно неверным полагать, как делали многие, что дружбы между братьями не существовало. Они ладили друг с другом в той мере, в какой это возможно для столь несхожих юношей. К тому же, если говорить со всей прямотой, жизнь в тени Альбуса была для Аберфорта испытанием не самым простым. Неизменное превосходство Альбуса даже для его друзей оборачивалось своего рода травмой, а уж для брата оно было тем более неприятным. Выйдя из Хогвартса, мы с Альбусом собрались отправиться вместе в традиционное странствие по белому свету – посетить заграничных волшебников, понаблюдать за их работой, а уже после этого начать наши собственные карьеры. Однако нам помешала трагедия. Перед самым началом задуманного нами путешествия скончалась мать Альбуса, Кендра, оставив его главой и единственным кормильцем семьи. Я отложил свой отъезд на срок, достаточный для того, чтобы почтить память Кендры присутствием на ее похоронах, а затем отправился в странствие, теперь уже одиночное. О том, чтобы не получивший в наследство сколько–нибудь значительных средств Альбус, на попечении которого остались к тому же младшие брат и сестра, сопровождал меня, теперь не могло быть и речи. В ту пору мы с ним общались мало. Я писал Альбусу, рассказывая и, быть может, тем самым раня его, о приключениях, которые мне случилось пережить во время путешествия – начиная с чудесного спасения от греческих Химер и кончая экспериментами египетских алхимиков. Его же письма мало говорили мне о повседневной жизни Альбуса, бывшей, догадывался, угнетающе–тусклой для такого блестящего волшебника. Поглощенный новыми впечатлениями, я уже в конце своего, занявшего целый год странствия, с ужасом узнал о новой, происшедшей в семье Дамблдоров трагедии: о смерти Арианы, сестры Альбуса. Ариана давно уже не отличалась особым здоровьем, однако кончина ее, наступившая спустя столь недолгое время после смерти матери, стала ударом, который оставил глубокий след в душах ее братьев. Все близкие к Альбусу люди – а я считаю себя одним из этих счастливцев – согласны в том, что смерть Арианы, в которой Альбус считал повинным себя (хотя, разумеется, никакой вины на нем не было), оставила на его личности неизгладимый отпечаток. Возвратившись домой, я встретился с молодым человеком, пережившим страдания, которые нечасто выпадают на долю и людям более зрелого возраста. Вдобавок к прочим его несчастьям, смерть Арианы вовсе не сблизила Альбуса и Аберфорта еще сильнее, но, напротив, привела к их отчуждению. Со временем оно сгладилось, в последующие годы им удалось восстановить отношения, если и не самые близкие, то, по крайней мере, сердечные. Однако с тех пор Альбус очень редко говорил и о своих родителях, и об Ариане, да и друзья его осознавали, что о них лучше не упоминать. Найдется немало других перьев, которые опишут его последующие триумфы. Неизмеримым вкладом Дамблдора в сокровищницу магического знания (здесь довольно упомянуть об открытых им двенадцати способах применения крови дракона) будут пользоваться себе во благо еще поколения и поколения чародеев, как и мудрыми решениями, которые он принимал, исполняя обязанности Верховного чародея Визенгамота. Многие и по сей день считают, что в истории не было дуэли волшебников, способной сравниться с той, что состоялась в 1945 году между Дамблдором и Грин–де–Вальдом. Те, кто был ее свидетелями, описывают ужас и благоговение, которые они испытывали, наблюдая за битвой этих несравненных чародеев. Победа Дамблдора и ее последствия для всего волшебного сообщества считаются поворотной точкой магической истории, сравнимой только с введением Международного статута о секретности или падением Того–Кого–Нельзя–Называтъ. Альбус Дамблдор никогда не был гордецом или тщеславцем, он умел находить нечто ценное в любом человеке, сколь бы незначительным или жалким тот ни казался, и я думаю, что утраты, которые он пережил в ранние годы, наделили его великой человечностью и способностью к состраданию. Я не стану даже и пытаться описать, до чего мне будет не хватать его дружбы, однако моя потеря – ничто в сравнении с той, которую понесло волшебное сообщество. Не приходится сомневаться в том, что Дамблдор был самым ярким и любимым из всех директоров Хогвартса. Он умер, как и жил: трудясь во имя общего блага, и до последнего своего часа сохранил способность протянуть руку помощи мальчишке, переболевшему драконовой оспой, – способность, которая была присуща ему еще в тот день, когда я впервые встретил его.»

Гарри и Делия дочитали некролог до конца, но так и продолжали вглядываться в сопровождавший его портрет. Дамблдор улыбался с него знакомой доброй улыбкой, однако его глаза, смотревшие поверх полукружий очков, казалось, просвечивали Гарри – даже глядя с газетной страницы – насквозь, и оттого печаль соединялась в юноше с ощущением униженности. Он думал, будто хорошо знает Дамблдора, но уже при первом прочтении некролога вынужден был сказать себе, что не знает о нем почти ничего. Ни единого раза не попытался он представить себе, каким был Дамблдор в детстве или в юности. Директор словно бы и родился таким, каким знал его Гарри, – почтенным старцем с гривой серебристых волос. Вообразить его подростком – это казалось столь же странным, как вообразить Делию дурой, а соплохвоста исполненным добродушия. Поттеру никогда и в голову не приходило расспрашивать Дамблдора о его прошлом. Конечно, такие расспросы представлялись ему, мальчишке, странными и даже дерзкими, но ведь все же знали о легендарной дуэли Дамблдора с Грин–де–Вальдом, а между тем Гарри и не подумал спросить старика ни о том, на что она походила, ни об иных его прославленных достижениях. Нет, они всегда разговаривали о Гарри – о прошлом Гарри, о будущем Гарри, о планах Гарри. И теперь ему казалось, несмотря на всю опасность и ненадежность его будущего, что он упустил невозвратимую возможность, ни разу не попросив Дамблдора побольше рассказать о себе – даже при том, что на единственный личный вопрос, какой он задал старику, тот, как подозревал Гарри, дал ответ далеко не искренний:

«Что вы видите, когда смотрите в зеркало?»

«Я? Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков».

Проведя несколько минут в таких размышлениях, Поттер, не глядя на Делию, вырвал из «Пророка» некролог, аккуратно сложил его и засунул в первый том «Практического руководства по магической защите от Темных Искусств». Потом он бросил газету в кучу мусора и обернулся, чтобы еще раз оглядеть комнату. Теперь, когда друзья в ней прибрались, она выглядела намного опрятнее. Единственный непорядок составлял в ней сегодняшний номер «Ежедневного Пророка», лежавший вместе с некоторыми книгами на кровати. Под удивленный взгляд Рона и сдавленный вздох со стороны блондинки, Гарри пересек комнату и развернул газету. Получив сегодня утром от почтовой совы свернутый в трубку номер, он лишь взглянул на украшавший первую страницу заголовок и отметил про себя, что о Волан–де–Морте в нем ничего не сказано. Гарри был уверен – Министерство старается не допустить распространения новостей о Волан–де–Морте и «Пророк» помогает ему в этом. И только теперь он обнаружил то, чего не заметил с первого взгляда. Поперек нижней половины страницы над фотографией снятого на ходу Дамблдора шел заголовок:

«ДАМБЛДОР. НАКОНЕЦ–ТО ВСЯ ПРАВДА?

На следующей неделе выйдет в свет шокирующий рассказ о небезупречном гении, которого многие считают величайшим волшебником его поколения. Срывая привычную всем маску невозмутимого седовласого мудреца, Рита Скитер описывает его тяжелое детство, беспутную юность, пожизненную вражду далеко не с одним человеком и позорные тайны, которые Дамблдор унес с собой в могилу. ПОЧЕМУ человек, которому предлагали пост министра магии, предпочитал оставаться простым директором школы? КАКИМ было подлинное назначение секретной организации, известной под названием «Орден Феникса»? КАК на самом–то деле встретил свой конец Дамблдор? Ответы на эти и многие другие вопросы исследуются в новой сенсационной биографии «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», написанной Ритой Скитер. Читайте на странице тринадцать эксклюзивное интервью, которое она дала Бетти Брейтуэйт».

Гарри рывком раскрыл газету, нашел тринадцатую страницу. Над интервью красовалось еще одно знакомое лицо – женщина с искусно завитыми светлыми волосами и в украшенных драгоценными камнями очках скалила зубы в якобы обворожительной улыбке и покачивала пальчиком перед собой. Поттер, стараясь не обращать внимания на это тошнотворное зрелище, приступил к чтению.

«В жизни Рита Скитер человек куда более мягкий и обаятельный, чем думают те, кто знаком с вышедшими из–под ее пера прославленными своей резкостью портретами известных людей. Мы встретились с ней в прихожей ее уютного дома и отправились прямиком на кухню, где Рита угостила меня чаем, тортом и, разумеется, свежайшими слухами.

— Да, конечно, Дамблдор – это мечта биографа, — говорит Скитер. — Такая долгая, полная событий жизнь. Уверена, моя книга станет лишь первой из очень и очень многих.

Скитер определенно времени зря не теряла. Книга объемом в девятьсот страниц была закончена ею спустя всего четыре недели после загадочной кончины, постигшей Дамблдора в мае. Я спросила, как ей удалось поставить этот рекорд скорости?

— Когда проведешь в журналистике столько времени, сколько провела я, работа в сжатые сроки становится твоей второй натурой. Я знала, что волшебный мир жаждет получить полную историю его жизни, и просто хотела удовлетворить эту жажду первой. Я упоминаю о недавних широко разрекламированных высказываниях пожизненного друга Альбуса Дамблдора, специального консультанта Визенгамота – Элфиаса Дожа, сказавшего: «В книге Скитер фактов меньше, чем на карточке от шоколадных лягушек».

Скитер, откинув назад голову, хохочет:

— Милейший Дожинька! Помню, я несколько лет назад брала у него, да благословят его небеса, интервью насчет прав водяного народа. Он уже тогда впал в полное детство. Похоже, ему казалось, будто мы с ним сидим на дне Черного озера, – он все просил меня остерегаться форелей.

И тем не менее выдвинутые Элфиасом Дожем обвинения в неточности отозвались эхом в волшебном сообществе. Действительно ли Скитер считает, что четырех коротких недель достаточно для создания полной картины долгой, удивительной жизни Дамблдора?

— О, моя дорогая, — широко улыбается Скитер, ласково похлопывая меня по ладони, — мы обе знаем, какое обилие сведений могут породить мешок галеонов, нежелание слышать слово «нет» и Прытко Пишущее Перо! К тому же из желающих рассказать о Дамблдоре позорную правду уже выстроилась целая очередь. Далеко не каждый, знаете ли, считает его таким уж чудом, он умудрялся наступать на мозоли множеству важных людей. Что касается старого Дожа, ему лучше перестать витать в облаках, потому что я получила доступ к источнику информации, за который большинство журналистов отдало бы свои волшебные палочки, – к человеку, который никогда еще не высказывался публично, но был близок с Дамблдором в самый буйный и беспокойный период его молодости. Из предварительной рекламы, написанной Скитер биографии, можно с уверенностью заключить, что она преподнесет немало шокирующих сюрпризов тем, кто считает, будто Дамблдор прожил безупречную жизнь.

— Какой из этих сюрпризов является самым сногсшибательным? — спрашиваю я.

— Бросьте, Бетти, я не собираюсь пересказывать основные моменты моей книги до того, как ее начнут раскупать! — смеется Скитер. — Однако могу пообещать, что всякого, кто продолжает верить, будто Дамблдор был чист и бел, как его борода, ожидает горестная утрата иллюзий! Довольно сказать следующее: никто из слышавших его яростные тирады против Вы–Знаете–Кого и не подозревает, что в молодости он сам баловался Темными Искусствами! В поздние свои годы он призывал всех нас к терпимости, однако в молодости никакой широтой воззрений не отличался! Да, у Альбуса Дамблдора было на редкость темное прошлое, не говоря уж о его сомнительной семейке, правду о которой он столь усердно замалчивал.

Я спрашиваю у Скитер, имеет ли она в виду брата Дамблдора, Аберфорта, пятнадцать лет назад осужденного Визенгамотом за противозаконное использование магии, что привело в то время к небольшому скандалу.

— О, Аберфорт – это всего лишь верхушка навозной кучи, — улыбается Рита. — Нет–нет, я говорю о вещах много худших, чем братец, любивший испытывать заклинания на козлах, худших даже, чем калечивший маглов отец. Их делишки Дамблдору скрыть не удалось, так как они оба были осуждены Визенгамотом. Нет, меня больше всего интересовали его мать с сестрой, и вот тут, стоило лишь немного копнуть, я обнаружила просто–напросто море мерзостей. Впрочем, дождитесь глав с девятой по двенадцатую, и вы узнаете все в подробностях. Сейчас же могу сказать лишь одно: нет ничего удивительного в том, что Дамблдор никогда не рассказывал, при каких обстоятельствах ему сломали нос.

Однако, если оставить в стороне скелеты, таящиеся в семейных шкафах, может ли Скитер отрицать блестящие способности Дамблдора, которые позволили ему сделать немало магических открытий?

— Да, голова у него варила, — соглашается Скитер, — хотя в настоящее время многие задаются вопросом, действительно ли предполагаемые достижения Дамблдора следует приписывать исключительно его заслугам. В главе шестнадцатой я говорю о том, что, по словам Айвора Диллонсби, именно он открыл восемь способов использования крови дракона, но тут появился Дамблдор и «позаимствовал» его записи. Но все же, решаюсь заметить я, значение некоторых достижений Дамблдора отрицать невозможно.

Что может сказать Скитер о его знаменитой победе над Грин–де–Вальдом?

— Хорошо, что вы вспомнили о Грин–де–Вальде, — с кокетливой улыбкой отвечает Скитер. — Боюсь, тех, кто простодушно верует в блестящую победу Дамблдора, ожидает новость, которую я сравнила бы со взрывом навозной бомбы. Вот уж действительно грязная история. Пока я могу сказать только, что сам факт проведения этой легендарной дуэли вызывает большие сомнения. Те, кто прочитает мою книгу, возможно, придут к заключению, что Грин–де–Вальд просто–напросто вытащил из кончика своей волшебной палочки белый носовой платок и мирно удалился.

Сообщать что–либо еще на эту интригующую тему Скитер отказывается, поэтому мы переходим к отношениям, которые, несомненно, вызовут у читателей наибольший интерес.

— О, да, — говорит, живо кивая, Скитер, — я посвятила целую главу отношениям Дамблдора и Поттера. Их называли нездоровыми, даже пагубными. Конечно, для того, чтобы узнать эту историю целиком, читателям придется купить мою книгу, однако нет никаких сомнений в том, что Дамблдор с самого начала питал к Поттеру нездоровый интерес. Пошел ли он мальчику на пользу? Что же, поживем – увидим. Однако ни для кого не секрет, что отроческие годы Поттера были очень тяжелыми.

Я спрашиваю, поддерживает ли Скитер по–прежнему связь с Гарри Поттером, у которого она взяла два года назад знаменитое интервью: в их сенсационной беседе Поттер говорил исключительно о своей уверенности в том, что Сами–Знаете–Кто вернулся.

— Да, конечно, мы стали очень близки, — отвечает Скитер. — У бедняжки Поттера совсем мало настоящих друзей, а мы с ним встретились в один из самых трудных моментов его жизни – во время Турнира Трех Волшебников. Вероятно, только я одна из живущих ныне людей и могу сказать, что знаю настоящего Гарри Поттера. И это естественным образом приводит нас к многочисленным слухам, связанным с последними часами жизни Дамблдора.

Верит ли Скитер в то, что Поттер действительно присутствовал при его кончине?

— Ну, я не хочу говорить слишком многого – все это есть в книге, – однако существует свидетель, который был в то время в замке Хогвартс, видел Гарри Поттера и какую–то милую девочку, убегавших с места происшествия через несколько секунд после того, как Дамблдор не то упал, не то спрыгнул, не то был сброшен с башни. Впоследствии Гарри Поттер дал показания против Северуса Снейпа, человека, к которому он, как всем известно, питал вражду. Действительно ли все обстоит так, как выглядит на первый взгляд? Это должно решить сообщество волшебников – после того, как оно прочитает мою книгу.

На этой интригующей ноте я и прощаюсь с писательницей. Не приходится сомневаться в том, что книга, вышедшая из–под пера Скитер, мгновенно станет бестселлером. Пока же многочисленным поклонникам Дамблдора остается с трепетом ожидать того, что им предстоит вскоре узнать о своем герое».

Гарри дочитал статью до конца, но продолжал тупо вглядываться в газетную страницу. Отвращение и гнев поднимались в нем, точно рвота. Наконец он смял газету в комок, изо всех сил швырнул его в стену, и комок, отлетев, свалился в уже переполненную мусорную корзину. Он начал слепо расхаживать по комнате, открывая пустые ящики, беря какую–то из сложенных стопками книг лишь затем, чтобы вернуть ее на место, едва осознавая, что делает. А в голове вертелись разрозненные фразы из интервью Риты: «… посвятила целую главу отношениям Дамблдора и Поттера… их называли нездоровыми и даже пагубными… в молодости он сам баловался Темными Искусствами… я получила доступ к источнику информации, за который большинство журналистов отдало бы свои волшебные палочки».

— Ложь! — внезапно взревел Поттер, саданув кулаком по стене так, что смялся большой плакат с «Пушками Педдл».

— Гарри, послушай, а чего ты ожидал? — девушка подлетела к нему, приобняла за плечи и спешно усадила на кровать. Рон так же плюхнулся рядом. — Да этой писаке Скитер следует все ее лохмы поотрывать! Ведь ни единого слова правды! Она просто пытается привлечь к себе внимание, создать ажиотаж вокруг фигуры Дамблдора.

— И ведь найдутся люди, которые поверят в этот бред, — негодовал Рон. Вид у него был весьма ошеломленный.

— Я только сейчас понял, что совершенно не знал настоящего Дамблдора, — Поттер печально опустил голову, смотря на свои ладони. — Я думал, что мы доверяли друг другу, а на деле…

— Мы все так думали, Гарри, — неуверенно произнесла Делия. — Видимо, мы ошиблись.

***

Гарри шел по горной дороге в холодном синем сиянии утренней зари. Далеко внизу различался окутанный туманом призрак маленького городка. Не в нем ли живет человек, которого он ищет? Человек, в котором нуждается так сильно, что способен думать только о нем, человек, которому известен ответ, известно решение его проблемы.

— Эй, просыпайся.

Гарри открыл глаза. Он снова лежал на раскладушке посреди тусклой комнаты Рона. Букля спала, засунув голову под крыло. Шрам на лбу Гарри покалывало.

— Ты бормотал во сне, — обеспокоенно сообщила Делия.

— Правда?

— Да. «Грегорович». Ты все время повторял: «Грегорович».

Очков на Гарри не было, лицо Рона расплывалось перед ним.

— А кто этот Грегорович?

— Откуда мне знать? Это же ты называл его имя.

Гарри потер лоб, размышляя. У него было смутное представление, что он слышал это имя прежде, но где – Поттер вспомнить не мог.

— Думаю, Волан–де–Морт ищет его.

— Бедняга, — с пылом произнес Рон.

Гарри сел, касаясь кончиками пальцев шрама, еще не проснувшись окончательно. Он попытался точно припомнить свой сон, но в памяти всплыли лишь горизонт в горах да очертания городка в глубокой долине.

— Я считаю, он за границей.

— Кто? Грегорович? — спросила девушка, нахмурившись.

— Волан–де–Морт. Возможно, он отправился за границу искать Грегоровича. На Британию это место не походило.

— Считаешь, ты снова заглянул в его сознание? — теперь в голосе Рона звучала тревога. Рыжий перевел взгляд с одного друга на второго и обратно.

— Гарри, — девушка вдруг вздрогнула. Зеленые глаза напротив смотрели на нее с беспокойством. Таким искренним, что захотелось моментально открыться перед ними. Теперь у них не было секретов друг от друга. Она слышала свой голос и хвалила себя за то спокойствие, что он нес в себе. — Когда я была там, у Темного Лорда, то видела, как Он приказал одному из своих слуг разыскать Грегоровича. И еще я так же, как и ты, могу заглянуть в Его сознание. Это все из–за кольца.

— О чем вы? — недоуменно воскликнул Рон.

Блэк кинула на него раздраженный взгляд, и коротко рассказала о ее загадочной связи с Томом Реддлом.

— Получается, что Он использует людей, заставляя делать то, что Ему угодно? — Уизли прикусил губу. Переглянулся с Гарри, будто сомневаясь в достоверности происходящего.

— Верно, — кивнула Делия. — Проникает в сознание своих жертв, подкидывает взору те образы, которые Ему выгодны. Но от этого можно защититься, если овладеть окклюменцией – магической защитой ума от проникновения извне. Темный Лорд искусный легилимент, то есть тот, кто проникает в голову, а Снейп, к примеру, был опытным окклюментом, он мог закрывать свое сознание от любого волшебника.

Рональд в непонимании вздохнул и ничего не ответил. Поттер смотрел на клетку с Буклей, пытаясь понять, откуда ему известно это имя – Грегорович?

— По–моему, — медленно произнес Гарри, — он имеет какое–то отношение к квиддичу. Между ними есть некая связь, но я не могу… не могу ее вспомнить.

— К квиддичу? — переспросил Рон. — А ты уверен, что думаешь не о Горговиче?

— О ком?

— Драгомир Горгович, охотник, два года назад перешел в команду «Пушки Педдл», получив баснословный гонорар. Держит рекорд сезона по числу бросков квоффла.

— Нет, — он опускает голову, моргает, потирая глаза. — О Горговиче я точно не думал.

— Я тоже стараюсь о нем не думать, — сказал Рон. — Ну, так или иначе, с днем рождения!

— Черт, действительно, а я и забыл! Мне же исполнилось семнадцать!

Гарри схватил лежавшую рядом с раскладушкой палочку, направил ее на заваленный невесть чем стол, на котором оставил очки, и произнес: «Акцио, очки!» И хотя до них было всего–то около фута, почему–то оказалось очень приятно смотреть, как они летят к нему по воздуху – то есть, пока очки не ткнули Гарри в глаз.

— Чистая работа, — фыркнул рыжий.

Чтобы отпраздновать избавление от Надзора, Гарри пустил вещи Рона летать по комнате, от чего Букля проснулась и взволнованно ухнула. Он попытался также чародейным образом завязать шнурки на своих кроссовках (и потом несколько минут распутывал получившиеся узлы) и, исключительно удовольствия ради, превратил оранжевые костюмы команды «Пушки Педдл», изображенной на висевшем в комнате Рона плакате, в синие.

— Ширинку я бы на твоем месте все же вручную застегивал, — посоветовал ему друг и захихикал, увидев, как Гарри торопливо проверяет ее состояние.

— С днем рождения, — улыбнувшись, прошептала на ухо парню Блэк и осторожно поцеловала. Рон в это время демонстративно отвернулся. Гарри рассмеялся и, слегка покраснев, принял от девушки подарок, который показался ему очень тяжелым! Наверняка, это большая книга, где полно сложных заклинаний. Он сорвал бумагу, и сердце у него забилось быстрее. Это был футляр из черной, блестящей кожи.

«НАБОР ПО УХОДУ ЗА МЕТЛОЙ», — прочел Поттер золотую надпись. Вот это да!

Гарри расстегнул молнию. Внутри была большая банка фирменного средства для полировки рукояти. Сияющие ножницы из серебра, чтобы ровнять прутья. Насадка на черенок с маленьким латунным компасом – незаменимая вещь в дальнем путешествии, и в довершении всего «Пособие по уходу за метлой».

— Спасибо тебе огромное, Делия, — он был в не себя от радости и прежде, чем развернуть следующий подарок, быстро коснулся щеки Слизеринки губами.

Следующая посылка была от Хагрида – школьного лесничего. У кого еще такой корявый почерк? Он снял верхний слой бумаги и успел лишь заметить, что в пакете лежит что–то из зеленой кожи. Мерлин, что это? Подарок вдруг задрожал.

Щелк! Уж не челюсти ли?

Поттер похолодел. А Делия и Рон боязливо поглядывали в сторону странного подарка. Опасную вещь Хагрид не пришлет, но… что опасно, а что нет, у лесничего на этот счет свои понятия. Достаточно вспомнить гигантского паука или жуткого трехглавого пса! А четыре года назад он тайком принес к себе в хижину драконье яйцо!

Дрожа от страха, Гарри тронул сверток.

Щелк! Щелк!

Рон снял с тумбочки лампу: если что, он как стукнет! Поттер одним махом сорвал обертку. На пол упала книга в красивой зеленой обложке, на которой большими серебряными буквами было вытеснено:

«ЧУДОВИЩНАЯ КНИГА О ЧУДОВИЩАХ»

Только друзья успели прочесть название, как книга перевернулась и как–то боком, словно краб, двинулась по полу.

— Да что же это такое? — вскрикнул Рональд и с ногами взобрался на кровать.

Бах! Книга пустилась шуршать через всю комнату. Гарри за ней. Книга под стол. Поттер, тяжело дыша, сунул руку под стол. Хлоп!

Книга зажала пальцы именинника, но тут же отпустила и запрыгала дальше. Ничего не понимая, он сидел на корточках, а потом, опомнившись, ринулся на нее и прижал к полу.

Букля с интересом наблюдала за борьбой. Подарок так и норовил выскочить из рук. Но тут Рональд кинул ему свой старый ремень и, сжав книгу из последних сил, Поттер стянул ее. Она сердито брыкалась, но ремень держал крепко. Гарри, с облегчением выдохнув, кинул подарок Хагрида на кровать и взял открытку, зачитав ее вслух:

«Дорогой Гарри!

С днем рождения! Я думаю, эта книга очень пригодится тебе в твоем опасном путешествии по поиску крестражей. Вдруг случаем попадется в лесу какая–нибудь тварь, а ты глянешь в книгу, и будешь знать, как ее успокоить. Все мы очень ждем тебя в школе и искренне верим, что ты победишь Сам–Знаешь–Кого! Всего хорошего. Береги себя, Гарри.

Хагрид.»

— Это же учебник по Защите от Темных Искусств с третьего курса! — вдруг вспомнил Рон и захихикал, спрыгнув с кровати.

— Когда нам встретится какое–нибудь чудовище, у нас обязательно будет время заглянуть в книгу, — иронически хмыкнула Делия.

Рональд, согласно кивнув, порылся в шкафу и вытянул оттуда подарок в ярко–красной оберточной бумаге.

— Держи подарок. Только разверни его здесь, подальше от маминых глаз.

— Еще одна книга? — спросил Гарри, принимая прямоугольный сверток. — Некоторое отклонение от традиции, тебе не кажется?

— Это, знаешь ли, не просто книга, — ответил рыжий. — Это чистое золото: «Двенадцать безотказных способов, позволяющих зачаровывать волшебниц». Тут все, что следует знать о женщинах. Будь она у меня в прошлом году, я бы точно знал, как избавиться от Лаванды. В общем, Фред с Джорджем дали мне экземпляр, и я много чему научился. Ты удивишься, но там не только о работе палочкой.

— Спасибо, Рон, но у меня с девушками как бы… и так все отлично, — усмехнувшись, Гарри мельком взглянул на Делию.

— Она тебе все равно понадобится, — заверил его Уизли.

***

Спустившись на кухню, они обнаружили на столе горку ожидавших Гарри подарков. Билл и мсье Делакур доедали завтрак, миссис Уизли что–то жарила на сковородке, разговаривая с ними.

— Артур просил поздравить тебя с семнадцатилетием, Гарри, — расплывшись в улыбке, сказала она. — Ему пришлось пораньше уехать на работу, но к обеду он вернется. Наш подарок – вон он, на самом верху.

Поттер сел, взял квадратный сверток, на который она указала, развернул его. Внутри обнаружились часы, очень похожие на те, которые мистер и миссис Уизли подарили на семнадцатилетие Рону, – золотые, с кружащими по циферблату звездами вместо стрелок.

— Существует традиция – дарить волшебнику на совершеннолетие часы, — произнесла от плиты миссис Уизли. — Боюсь, эти не такие новые, как у Рона, они принадлежали моему брату Фабиану, а он был не очень аккуратен с вещами, у них сзади небольшая вмятинка, но…

Продолжения речи миссис Уизли никто не услышал, потому что Гарри вскочил и обнял ее. Он постарался вложить в свое объятие все, о чем никогда ей не говорил, и, возможно, она его поняла, потому что, когда Поттер разжал руки, неуклюже потрепала его по щеке, а после не очень ловко взмахнула палочкой, вывалив из сковороды половину бекона на пол.

— С днем рождения, Гарри! — одновременно выпалили Фред с Джорджем, влетая в кухню и укладывая свой подарок поверх остальных. — Подарок не богатый, но, надеемся, тебе понравится.

— А ты ему что подарил? — поинтересовался Фред у Рона, который, похоже, вопроса не услышал.

— Разверни! — в радостном ожидании кивнул Джордж. Близнецы купили ему новый вредноскоп и презентовали огромную коробку новейших товаров компании «Всевозможные волшебные вредилки близнецов Уизли». Другие свертки содержали волшебную бритву, поднесенную Биллом и мсье Делакуром («О, да, б’геет так гладко, что лучше не бывает, — заверил его отец Флер, — только нужно точно говорить ей, что тебе т’гебуется, иначе можно не досчитаться волос»).

Гарри, Рон и Делия за столом засиживаться не стали, поскольку появление мадам Делакур, Флер и Габриэль сделали кухню несколько тесноватой.

— Я все это упакую, — весело сказала Блэк, отбирая у Гарри подарки, когда они втроем начали подниматься по лестнице. — Я почти все уложила, осталось дождаться, когда из стирки вернутся твои трусы, Рон.

Сердитый лепет Рона заглушил скрип двери, открывшейся на площадке второго этажа. Из комнаты выбежала Джинни и устремилась прямиком к лестнице, визжа на ходу, а за ней, отдуваясь, зашагал разгневанный Чарли.

И все же появление Чарли принесло Гарри облегчение. Забавно было смотреть, как он спустился вниз, осматриваясь в поисках сестры, а заботливая миссис Уизли силком усадила сына в кресло, воздела волшебную палочку и объявила, что сейчас она его наконец подстрижет по–человечески.

Поскольку вместив всех, кто должен был присутствовать на праздничном обеде в честь дня рождения Гарри – даже до появления Чарли, Джинни, Люпина, Тонкс и Хагрида, – кухня Норы неминуемо треснула бы по швам, несколько столов вынесли в огород и поставили их там встык. Фред и Джордж развесили в воздухе над гостями множество пурпурных фонариков, украшенных большими числами «17». Делия, выпустив из кончика своей палочки золотистые и белоснежные ленты, красиво уложила их по деревьям и кустам.

— Очень мило, — похвалил Рон после того, как Слизеринка в последний раз театрально взмахнула палочкой, обратив листья дикой яблони в золото. — У тебя и вправду хороший глаз на такие вещи.

— Спасибо, Рон, — ласково отозвалась Делия с видом и польщенным, и смущенным. Опустила взгляд, заливаясь румянцем.

У Поттера, исподлобья поглядывающего на эту парочку, вдруг появилось странное чувство, что, полистав на досуге «Двенадцать безотказных способов, позволяющих зачаровывать волшебниц», он непременно найдет главу о комплиментах. Гарри встретился взглядом с Делией, улыбнулся ей, но тут же поспешил завязать разговор с мсье Делакуром.

— С дороги, с дороги! — запела миссис Уизли, проходя в калитку с висевшим перед ней в воздухе гигантским, размером с мяч для пляжного волейбола, снитчем. Лишь пару секунд спустя Поттер сообразил, что это праздничный торт, который миссис Уизли, не рискнувшая нести его по неровной земле, держала волшебной палочкой на весу. Когда торт наконец утвердился посредине стола, Гарри с нескрываемым восторгом произнес:

— Выглядит потрясающе, миссис Уизли.

— О, пустяки, милый, — она добродушно махнула рукой. За ее спиной Рон поднял, глядя на Гарри; два больших пальца и произнес одними губами: «Молодец».

К семи часам собрались уже все гости. Фред с Джорджем, стоявшие на страже в конце лужайки, одного за другим приводили их в дом. Хагрид облачился для такого случая в свой лучший и совершенно ужасный ворсистый коричневый костюм. Люпин, пожимая Гарри руку, улыбался, но выглядел, как почудилось ему, подавленным. Странно, Тонкс, появившаяся вместе с ним, просто лучилась радостью.

— С днем рождения, Гарри, — засмеялась Нимфадора, крепко обнимая его.

— Семнадцать, это ж надо, — прогремел Хагрид, принимая от Фреда бокал вина размером с ведерко. — Шесть лет прошло с тех пор, как мы встретились, Гарри, помнишь тот день?

— Смутно, — ответил, улыбнувшись великану, именинник. — Это не ты, случайно, выломал тогда парадную дверь, наградил Дадли свиным хвостиком и объявил мне, что я волшебник?

— Ну, подробности я призабыл, — фыркнул лесничий. — А как вы, Рон, Делия?

— Прекрасно, — кивнула Блэк, — а вы?

— Неплохо. Дел позарез, у нас единорожки народились, как вернетесь, я вам их покажу.

Гарри старался не глядеть в сторону Рона и Делии, а Хагрид начал рыться по карманам.

— Вот, Гарри, никак не мог скумекать, чего тебе подарить, а вспомнил про эту штуку, когда уже книгу отослал.

Он вытащил маленький, немного мохнатый, затягивающийся сверху мешочек с длинным шнурком, позволявшим носить эту вещицу на шее.

— Ишачья кожа. В него чего ни засунь, никто, кроме хозяина, не достанет. Редкая вещь.

— Спасибо, Хагрид!

— А, пустяки, — сказал лесничий и махнул огромной ладонью. — Смотри–ка, и Чарли тут! Вот кого люблю. Эй, Чарли!

Подошел, приглаживая ладонью сильно укороченные волосы, Чарли. Он был ниже Рона – крепко сколоченный, с множеством оставленных ожогами и порезами отметин на мускулистых руках.

— Привет, Хагрид, как жизнь?

— Я уж лет сто все написать тебе собираюсь. Как там Норберт?

— Норберт? — хихикнул Чарли. — Норвежский дракон? Теперь она зовется Норберта.

— Хо! Так она девчонка что ли?

— Еще какая, — закивал Чарли.

— А как вы их отличаете? — нахмурив брови, спросила Делия.

— Драконихи обычно намного злее, — пояснил Уизли. Он оглянулся, понизил голос: — Папе стоило бы поторопиться. Мама начинает нервничать.

Все посмотрели в сторону миссис Уизли. Она пыталась вести беседу с мадам Делакур, но при этом то и дело поглядывала на ворота.

— Думаю, нужно начинать, не дожидаясь Артура, — спустя секунду–другую крикнула она, повернувшись к огороду. — Похоже, его задержали!

Вдруг все увидели ее одновременно – полоску света, пролетевшую над двором и опустившуюся на стол, где она обратилась в серебристого горностая, вставшего на задние лапки и сообщившего голосом мистера Уизли:

— Со мной Министр Магии.

Патронус растаял в воздухе, оставив семейство Флер изумленно вглядываться в место, на котором он исчез.

— Нам здесь делать нечего, — сразу же всполошился Люпин. — Прости, Гарри, объясню в другой раз.

Он обнял Тонкс за талию, потянул ее за собой; они дошли до забора, перелезли через него и исчезли из виду. Молли Уизли выглядела ошеломленной:

— Министр… но почему? Не понимаю…

Однако времени для разговоров об этом уже не было, мгновение спустя у ворот возникли прямо из воздуха мистер Уизли и Руфус Скримджер, мгновенно узнаваемый по гриве седоватых волос. Вдвоем они пересекли двор, направляясь к огороду и залитым светом столам. Когда Скримджер вступил под свет фонариков, Гарри увидел, что Министр выглядит намного старше, чем при последней их встрече, – он похудел, стал еще более мрачным.

— Прошу простить за вторжение, — отрапортовал он, останавливаясь у стола. — И за то, что без приглашения явился на праздник, — на миг взгляд его остановился на гигантском снитче. — Долгих вам лет жизни.

— Спасибо, — смущенно поблагодарил Поттер.

— Мне необходимо поговорить с вами наедине, — продолжал Скримджер. — А так же с мистером Рональдом Уизли и мисс Делией Блэк.

— С нами? — переспросил удивленный Рон. — А мы–то вам зачем?

— Об этом я скажу вам в месте более уединенном, — серьезно ответил Скримджер и повернулся к миссис Уизли. — Найдется здесь такое?

— Да, разумеется, — нервно кивнула Молли. — Гостиная, вы можете воспользоваться ею.

— Отведите нас туда, — сказал Рону Скримджер. — Вам, Артур, сопровождать нас не обязательно.

Мистер и миссис Уизли обменялись встревоженными взглядами, а Гарри, Рон и Делия встали. Они молча шли к дому, и Гарри понимал – двое его друзей думают то же, что он: Скримджер каким–то образом прознал, что они собираются покинуть Хогвартс.

Пока они, направляясь в гостиную Норы, пересекали неприбранную кухню, Скримджер не произнес ни слова. Огород был залит мягким, золотистым вечерним светом, но в доме уже стемнело, и Поттер, когда они вошли в старенькую, уютную гостиную, повел палочкой в сторону масляных ламп. Скримджер опустился в продавленное кресло, которое обычно занимала миссис Уизли, предоставив Гарри, Рону и Делии тесниться бок о бок на софе. Как только они уселись, Министр хрипло произнес:

— У меня имеются вопросы ко всем троим и, думаю, их лучше задавать с глазу на глаз. Я начну с Рональда, а вы двое, — он указал пальцем на Гарри и Делию, — можете подождать наверху.

— Никуда мы не пойдем, — вдруг огрызнулся Поттер, и Блэк с силой закивала. — Либо говорите со всеми нами, либо ни с кем.

Скримджер смерил Гарри холодным оценивающим взглядом. Поттеру показалось, что Министр прикидывает, стоит ли обострять разговор с самого начала.

— Ну, хорошо, со всеми так со всеми, — пожав плечами, сказал он и откашлялся. — Я прибыл сюда, как вам наверняка известно, в связи с завещанием Альбуса Дамблдора, — Гарри, Делия и Рон обменялись взглядами. — Похоже, вы удивлены! Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам кое–что?

— Нам всем? — осторожно спросил Рон. — Мне и Делии тоже?

— Да, каждому из…

Однако Гарри перебил его:

— Дамблдор погиб больше месяца назад. Почему потребовалось столько времени, чтобы отдать нам завещанное?

— Разве это не очевидно? — вскинулась, не дав Скримджеру ответить, Слизеринка. — Министерство проводило проверку того, что он нам оставил, — и, повернувшись к Руфусу, она прошептала дрогнувшим голосом: — Вы не имели на это никакого права.

— Прав у меня предостаточно, — отмахнулся он от нее. — Закон об оправданной конфискации наделяет Министра властью конфисковать завещанное.

— Этот закон принят для того, чтобы помешать чародеям передавать по наследству темные артефакты, — буркнула девушка. — А Министр, накладывая арест на собственность усопшего, должен иметь серьезные доказательства незаконности ее составляющих. Вы хотите уверить меня, будто Дамблдор пытался передать нам нечто зловредное?

— Собираетесь делать карьеру в сфере обеспечения магического правопорядка, мисс Блэк? — сухо осведомился Скримджер. Он смотрел как будто сквозь нее, и это раздражало.

— Нет, не собираюсь, — она брезгливо кривилась. — Я еще надеюсь принести людям хоть какую–то пользу.

Рон засмеялся. Скримджер скользнул по нему недобрым взглядом, а Гарри процедил:

— Так почему вы все–таки решили отдать нам завещанное? Не сумели придумать предлога, который позволял бы и дальше удерживать его?

— Да нет, — мгновенно откликнулась Делия, — просто прошел тридцать один день. А удерживать какую–то вещь дольше, не имея доказательств ееопасности, они не могут. Верно?

— Вы могли бы сказать, что были близки с Дамблдором, Рональд? — поинтересовался, игнорируя блондинку, Скримджер. Рона его вопрос озадачил.

— Я? Нет… не совсем… это Гарри всегда…

Рон посмотрел на Поттера с Блэк, и девушка взглядом приказала ему: «Умолкни!» — но сказанного было уже не вернуть. Министр приобрел вид человека, услышавшего именно то, что он ожидал, да и хотел услышать. И он вцепился в ответ, как хищная птица в добычу.

— Если вы не были близки с Дамблдором, чем вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своем завещании? Индивидуальных наследников там названо совсем немного. Наибольшая часть его собственности – библиотека, магические инструменты и иные личные принадлежности – оставлена Хогвартсу. Почему же он выделил вас, как вы полагаете?

— Я… не знаю, — промямлил Уизли. — Я… когда я сказал, что мы не были близки… ну, то есть, я думаю, он хорошо ко мне относился…

— Не скромничай, Рональд, — сдавленно улыбнулась девушка. — Дамблдор тебя очень любил.

А вот это уже было натяжкой, да еще и чрезмерной. Насколько знал Гарри, Рон и Дамблдор ни разу не встречались один на один, да и другие их встречи можно было пересчитать по пальцам. Однако Скримджер, похоже, их уже не слушал. Он сунул руку под мантию и извлек оттуда мешочек – гораздо больше того, который Хагрид подарил Гарри. Вынув из мешочка пергаментный свиток, Скримджер развернул его и начал читать вслух:

— «Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора»… да, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор собственного производства в надежде, что он озарит ему путь, когда будет казаться, что впереди лишь мрак».

Руфус достал из мешочка вещицу, которую Гарри уже случалось видеть, – она походила на серебряную зажигалку, однако могла одним щелчком высасывать из любого помещения весь свет и возвращать его обратно. Скримджер наклонился вперед и протянул делюминатор Рону, тот ошеломленно взял его, повертел в пальцах.

— Это очень ценная вещь, — серьезно сказал Скримджер, не сводя с рыжего глаз. — Может быть, даже уникальная. И определенно сконструированная и сделанная самим Дамблдором. Почему он оставил вам такую редкость?

Рон в совершенном недоумении покачал головой.

— У Дамблдора были тысячи учеников, не меньше, — настаивал министр. — И из всех них он упомянул в завещании только вас троих. Почему? И как вы намерены использовать делюминатор, мистер Уизли?

— Наверное, свет им буду гасить, — неопределенно пробормотал он. — На что еще он может сгодиться?

По–видимому, и у Скримджера идей на этот счет не было. Несколько секунд он, прищурясь, вглядывался в Рона, а затем снова обратился к завещанию Дамблдора.

— «Делии Роуз Вальбурге Блэк я оставляю собственный экземпляр маховика, способный перемещать волшебника в пространстве и времени в надежде, что она будет использовать его с умом и большой осторожностью».

Поттер и Уизли недоуменно уставились на министра, а блондинка с дотошной внимательностью вглядывалась в длинную золотую цепь с крохотными сверкающими песочными часами.

— Как вы думаете, мисс Блэк, почему Дамблдор завещал вам эту вещь?

— Он… он знал, что я люблю трансфигурацию, — еле выдавила из себя Слизеринка, вытирая глаза рукавом.

— Но почему именно маховик? Ведь они опасны, последствия перемещения во времени могут быть слишком непредсказуемыми.

— Я не знаю. Наверное, Дамблдор знал, что он мне пригодится.

— Вы когда–либо обсуждали с Дамблдором тему трансфигурации?

— Нет, не обсуждала, — продолжая вытирать глаза, ответила девушка. — И если Министерство за тридцать один день не смогло обнаружить в маховике какое–нибудь тайное послание или что–то запретное, сомневаюсь, что это удастся мне.

Она подавила рыдание. Трое друзей сидели на софе, прижавшись друг к другу так плотно, что Гарри с трудом удалось выпростать руку, чтобы обнять девушку за плечи. Скримджер снова уставился в завещание.

— «Гарри Джеймсу Поттеру, — начал он, и внутри у парня все сжалось от волнения, — я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством».

Министр вынул из мешочка крошечный, размером с грецкий орех, золотой шарик, с довольно вяло трепетавшими серебряными крыльями, и Поттер поневоле ощутил себя обманутым в ожиданиях.

— Почему Дамблдор оставил вам снитч? — натянуто спросил Скримджер.

— Понятия не имею, — он пожал плечами. — По причинам, которые вы только что зачитали, я думаю… как напоминание о том, чего можно достичь, если ты упорен и так далее.

— То есть вы полагаете, что это подарок чисто символический?

— Наверное, — с сомнением ответил Гарри. — Каким же еще он может быть?

— Вопросы здесь задаю я, — оборвал министр и пододвинул свое кресло поближе к софе. Снаружи уже наступили настоящие сумерки, видневшийся в окнах гостиной шатер возносился над живой изгородью, как белый призрак. — Я заметил, что торт, испеченный на день вашего рождения, имеет форму снитча, — Скримджер в привычной манере приподнял подбородок, обращаясь к Гарри. — Почему?

Делия иронически хмыкнула.

— О, разумеется, торт не может быть всего лишь ссылкой на то, что Гарри – великий ловец, это было бы слишком просто, — с явной издевкой произнесла она, кусая губы. — В его глазури наверняка скрыто послание от Дамблдора!

— Не думаю, что в глазури что–либо скрыто, — безразлично отозвался Скримджер, — зато очень удобно скрывать маленькие предметы в снитче. Вы, разумеется, знаете почему?

Гарри пожал плечами. А вот Блэк ответила (Поттер подумал, что привычка отвечать на вопросы въелась в нее так глубоко, что она просто ничего не может с собой поделать):

— Потому что снитчи обладают телесной памятью.

— Чем? — в один голос удивились Гарри и Рон.

— Правильно, — подтвердил Скримджер. — До того как снитч выпускают в игру, никто к нему голыми руками не прикасается, даже его изготовитель всегда работает в перчатках. Снитч несет на себе чары, благодаря которым он узнает первого притронувшегося к нему человека – на случай, если возникнут какие–то споры о том, кто его поймал. Этот снитч, — он поднял золотой шарик повыше, — помнит ваше прикосновение, Поттер. И я подумал, что Дамблдор, который, при всех его недостатках, был изумительным магом, мог заколдовать снитч так, чтобы он открывался только для вас.

Теперь сердце Гарри билось намного быстрее. В правоте Скримджера он не сомневался. Как же ему извернуться и не притронуться к снитчу голыми руками на глазах у министра?

— Вы молчите, — нагло продолжал министр. — Возможно, вы уже знаете, что кроется в снитче?

— Нет, — Поттер покачал головой, продолжая гадать, как создать видимость прикосновения к снитчу, не трогая его. Если бы только он владел легилименцией, владел по–настоящему, если бы мог прочесть мысли Делии – Гарри практически слышал, как они буйно мечутся в ее голове.

— Возьмите его, — негромко приказал Скримджер. Гарри взглянул в желтые глаза министра и понял, что выбора нет – остается лишь подчиниться. Он протянул руку, и Руфус медленно и осторожно опустил мячик ему на ладонь. И ничего не произошло. Едва пальцы Поттера сомкнулись на снитче, усталые крылья встрепенулись и замерли. Скримджер, Рон и Делия продолжали жадно вглядываться в частично укрытый пальцами Гарри мячик, словно еще надеялись, что он превратится в нечто иное.

— Весьма драматично, — холодно произнес Поттер. Уизли с Блэк рассмеялись.

— Надеюсь, это все? — полюбопытствовала девушка, приподнимаясь с софы.

— Не совсем, — загадочно ответил Скримджер, теперь уже разозлившийся по–настоящему. — Дамблдор оставил вам еще один подарок.

Казалось, волнение, повисшее в воздухе, разгоралось с новой силой. На сей раз министр читать по завещанию не стал.

— Это меч Годрика Гриффиндора. К сожалению, Дамблдор не имел права распоряжаться этим мечом, поскольку это важная историческая реликвия, она принадлежит…

— Гарри! — вдруг вздернула подбородок Делия, складывая руки на груди и нарочито фыркая. — Он принадлежит Гарри. Меч попал к нему в самый важный момент в Тайной Комнате.

Повисло неловкое молчание. Рон натужно кашлянул и боязно взглянул на подругу.

— Меч может являться любому достойному Гриффиндорцу, и это не значит, что он принадлежит ему. В любом случае нынешнее нахождение меча неизвестно, — сурово сообщил министр.

— Простите?

— Меч пропал, — неожиданно для всех в голосе Скримджера появились обеспокоенные нотки. — Я не знаю, что вы задумали, мистер Поттер, но в этой войне вы не сможете сражаться в одиночку. Он слишком силен.

И министр, пристально вглядываясь в лица друзей, почесал плохо выбритую щеку:

— Как вы думаете, почему…

— Дамблдор захотел отдать меч мне? — стараясь сдержать гнев, прыснул Поттер. — Возможно, он полагал, что он будет хорошо смотреться у меня на стене.

— Это не шутка, Поттер! — рявкнул Руфус. — Может быть, Дамблдор верил в то, что лишь меч Годрика Гриффиндора способен поразить наследника Слизерина? Не хотел ли он отдать меч вам, Поттер, потому, что считал, как считают многие, что именно вам предназначено уничтожить Того–Кого–Нельзя–Называть?

— Интересная теория, — вставила Делия, тяжело дыша от негодования. — А никто не пробовал пырнуть этим мечом Волан–де–Морта? Может быть, Министерству стоило бы выделить несколько человек для выполнения этой задачи, вместо того чтобы тратить время на разборку делюминаторов. Так вот, значит, чем вы занимались, министр, заперевшись в своем кабинете, – пытались вскрыть снитч? Люди гибнут, а от Министерства никто не услышал об этом ни слова, не так ли? И вы все еще надеетесь, что мы станем вам помогать?

— Вы заходите слишком далеко! — закричал, вставая, Скримджер; Делия тоже вскочила на ноги. Она скривила губы, ощущая неприкрытую ярость. Министр, прихрамывая, подступил к ней и с силой ткнул ее в грудь своей палочкой.

— Вы… вы чего? — растерялся Рон, тоже вскакивая и поднимая палочку, но Гарри остановил его:

— Нет! Ты же не хочешь дать ему повод для ареста всех нас?

— Не забывайте, что вы не в школе, понятно? — прорычал Скримджер прямо в лицо Гарри. — Не забывайте, что я не Дамблдор, который прощал вам наглость и неподчинение. Вы можете носить свой шрам, как корону, Поттер, однако не вам, семнадцатилетнему мальчишке, указывать мне, как я должен исполнять свою работу! Пора бы вам научиться проявлять уважение к людям!

— Пора бы и вам заслужить его! — зашипел Поттер с таким ожесточением, что министр на секунду замер в непонимании. Вдруг пол дрогнул, с крыльца донеслись торопливые шаги, дверь гостиной распахнулась, и в нее влетели мистер и миссис Уизли.

— Нам показалось, что мы слышали… — начал мистер Уизли, явно встревожившийся, увидев министра и друзей стоящими буквально нос к носу.

— Разгоряченные голоса, — выдохнула миссис Уизли.

Скримджер отступил от Гарри, Делии и Рона на пару шагов. Похоже, он уже сожалел о том, что сорвался.

— Это… нет, ничего, — пророкотал министр. — Меня огорчает ваша позиция, — быстро сказал он, еще раз прямо взглянув Гарри в глаза. — Вы, видимо, думаете, что Министерство не желает того, чего желаете вы… чего желал Дамблдор. Нам следовало бы работать плечом к плечу.

— Мне не нравятся ваши методы, министр, — грубо напомнил Гарри. — Вы не забыли?

Лицо Скримджера окаменело. Не сказав больше ни слова, он повернулся и, прихрамывая, покинул гостиную. Молли Уизли поспешила за ним, слышно было, как она остановилась у задней двери. Примерно минуту спустя она крикнула:

— Ушел!

— Что ему было нужно? — оглядывая Гарри, Рона и Делию, поинтересовался Артур, пока его жена торопливо возвращалась в гостиную.

— Отдать нам завещанное Дамблдором, — нехотя ответил Гарри. — Они только теперь рассекретили его завещание.

Несколько позже, в огороде, три отданных им Скримджером вещи, передаваемые из рук в руки, обошли столы по кругу. Каждый восторгался делюминатором и маховиком времени, высказывал сожаления о том, что Скримджер отказался отдать меч, но никто не смог предложить толкового объяснения того, что Дамблдор оставил Гарри старый снитч. Когда мистер Уизли уже в третий раз осматривал делюминатор, его жена робко сказала:

— Гарри, милый, все страшно проголодались, мы же не могли начать без тебя… может, я подам обед?

И после того как все торопливо насытились, несколько раз прокричали хором: «С днем рождения!» — и проглотили торт, празднование завершилось. Хагрид, приглашенный на завтрашнюю свадьбу, но слишком большой, чтобы ночевать в и без того уже переполненной Норе, отправился на соседнее поле – устраиваться на ночь в шатре.

— Встретимся наверху, — шепнул Поттер Блэк, пока они помогали миссис Уизли приводить огород в обычный вид. — После того как все улягутся.

В мезонине, пока Рон изучал делюминатор, Гарри наполнял ишачий мешочек Хагрида – не золотом, но вещами, которые он ценил больше всех прочих, вещами, по–видимому бесценными, хоть они и сводились всего лишь к Карте Мародеров, связноскопу и некрологу о Дамблдоре. Затянув мешочек и повесив его себе на шею, он присел, держа в ладони старый снитч, наблюдая за его слабо трепещущими крыльями. Наконец Делия стукнула в дверь и на цыпочках вошла в комнату.

— Оглохни! — прошептала она, махнув палочкой в сторону лестницы.

— Ты вроде бы не одобряла это заклинание, — как бы между прочим бросил Гарри, даже не глядя в ее сторону.

— Времена меняются, — девушка неопределенно пожала плечами. — Ну–ка покажи нам делюминатор, Рональд.

Рон немедленно подчинился: держа делюминатор перед собой, щелкнул им, и единственная горевшая в комнате лампа тут же погасла.

— Дело в том, как мы уже поняли, — в темноте Делия стиснула холодные ладони перед собой, — что такого же результата можно добиться с помощью Перуанского Порошка Мгновенной Тьмы.

Послышался тихий щелчок, и на потолке снова загорелась, залив их светом, шаровидная лампа.

— Все равно вещь клевая, — словно оправдываясь, пролепетал Рон. — И все говорят, что ее сам Дамблдор изобрел!

— Я знаю, но не для того же он выделил тебя в завещании, чтобы помочь нам тушить свет!

— Думаешь, Дамблдор знал, что Министерство конфискует завещание и проверит все, что он нам оставил? — спросил Гарри, на секунду зажмурив глаза. Ощущая, как по позвонку пробегают мурашки.

— Наверняка, — коротко кивнула Блэк. — Написать в завещании, зачем он нам их оставляет, Дамблдор не мог, но это не объясняет…

— Почему он не намекнул нам на это, пока был жив? — внезапно опомнился рыжий, серьезно поглядывая на друзей.

— Вот именно, — девушка вертела в руках золотую цепочку. — Раз эти вещи настолько важны, что он передал их нам под носом у Министерства, Дамблдор, наверное, мог дать нам знать, чем именно… если только не считал это очевидным.

— Ну, если считал, значит, ошибся, так? — предположил Уизли. — Я всегда говорил, что у него не все дома. Блестящий маг и все прочее, но чокнутый. Оставить Гарри старый снитч – на черта он ему сдался?

— Понятия не имею, — неопределенно буркнула Слизеринка. — Когда Скримджер заставил тебя взять его, Гарри, я была совершенно уверена – что–то произойдет.

— Ну, да, — отозвался Поттер и, чувствуя, как учащается его пульс, поднял перед собой снитч. — Правда, особенно лезть из кожи вон на глазах у министра мне не стоило, верно?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Это снитч, который я поймал в самом первом матче, — почти не размыкая собственных губ. Почти мысленно. — Помнишь?

Слизеринку вопрос поставил в тупик, ведь в те времена они даже не общались, и Делия лишь грезила величием собственного факультета. Зато Рон ахнул и начал отчаянно тыкать пальцем то в Гарри, то в снитч, пока наконец не совладал со своим голосом:

— Это же тот, который ты чуть не проглотил!

— Правильно, — согласился он и – сердце его забилось еще чаще – прижал снитч к губам. Однако снитч так и не открылся. Разочарование и горечь вскипели в Гарри, он опустил золотой шарик, но тут вскрикнула Блэк:

— Надпись! Посмотри, на нем появилась надпись!

От изумления и волнения Поттер едва не выронил снитч. Блондинка была права. На гладкой золотой поверхности, где еще секунду назад не было ничего, появилась гравировка – четыре слова, написанные наклонным почерком, в котором Гарри узнал дамблдоровский: «Я открываюсь под конец». Гарри едва успел прочитать их, как слова исчезли снова.

— Я открываюсь под конец – что это?

Делия и Рон недоуменно покачали головами.

— Я открываюсь под конец… под конец… я открываюсь под конец…

Однако сколько раз и с какими интонациями они ни повторяли эти слова, никакого смысла из них вытянуть не удалось.

— А тут еще меч, — напомнил Рон, когда они наконец отказались от попыток проникнуть в пророческий смысл надписи на снитче. — Зачем ему понадобилось, чтобы меч был у Гарри?

— И почему он не мог мне об этом рассказать? — негромко спросил Поттер. — Весь прошлый год меч висел во время наших разговоров на стене его кабинета! Если он хотел, чтобы меч оказался в моих руках, почему просто не отдал его?

Он чувствовал себя так, точно сидит на экзамене, глядя на вопрос, ответ на который должен знать, но голова у него варит туго и ни на какие понукания не отзывается. Может быть, он упустил что–то из тех долгих разговоров, которые вел с Дамблдором в прошлом году? И должен хорошо знать, что все это значит? Или Дамблдор просто надеялся, что он и сам все поймет?

— Да, а уж этот маховик, — блондинка закатила глаза, шумно сглотнув. — Я, конечно же, слышала о них и знаю, насколько они опасны. При всем при этом маховик времени – очень редкая вещь, которая находится в исключительно министерском ведомстве. Не буду спрашивать, откуда маховик у Дамблдора, но почему он завещал его именно мне?

Внизу что–то хрустнуло.

— Наверное, Чарли крадется куда–то, чтобы, пока мама спит, заново отрастить волосы, — нервно пробубнил Рон.

— Так или иначе, нам пора спать, — прошептала Блэк. — А то будем ползать завтра как сонные мухи.

— Да уж, — согласился рыжий. — Зверское тройное убийство, совершенное матерью жениха, может немного подпортить свадьбу. Свет я сам выключу.

И как только Блэк вышла из комнаты, он щелкнул делюминатором.

Комментарий к Chapter XX. Course 7

я рада представить Вам вторую часть моего фанфика) в надежде, что Вам понравится) прошу оставлять отзывы, потому что мне действительно важно знать, интересно ли Вам. спасибо, что остаетесь со мной!

p.s. music: Chase Atlantic – Friends

========== Chapter XXI. Wedding ==========

Назавтра в три часа по–полудню Гарри, Рон, Фред и Джордж стояли у разбитого в фруктовом саду огромного белого шатра, ожидая появления свадебных гостей. Все четверо держали в руках планы рассадки, которые должны были помочь им разводить людей по нужным местам. Целая орда официантов в белых мантиях появилась часом раньше вместе с одетым в раззолоченные костюмы оркестром. Сейчас вся эта волшебная братия сидела неподалеку под деревом, Поттер видел, как над ними поднимается синеватый трубочный дымок. За спиной Гарри находился вход в шатер, а за входом открывались ряды хрупких золоченых стульев, стоявших по обеим сторонам пурпурной ковровой дорожки. Столбы, на которых держался шатер, были увиты белыми и золотистыми цветами. Точно над тем местом, где Биллу и Флер предстояло вскоре стать мужем и женой, Фред и Джордж разместили гигантскую связку золотистых надувных шариков. Снаружи неторопливо порхали над травой и шпалерами бабочки, пролетали жуки, летний день был в самом разгаре. Однако же Гарри всем своим нутром испытывал некоторое неудобство.

— Когда буду жениться я, — ворчал Фред, оттягивая ворот синей мантии, которую его заставила одеть миссис Уизли, — я подобной дури не допущу. Все вы оденетесь, как сочтете нужным, а на маму я наложу Цепенящее заклятие, и пусть лежит себе спокойно, пока все не закончится.

— Утром она была не так уж и плоха, — заметил Джордж. — Поплакала малость из–за того, что Перси не будет, хотя кому он, спрашивается, нужен? О, черт, началось, они уже здесь – глянь–ка…

На дальнем краю двора одна за другой стали появляться ярко расцвеченные фигуры. Прошло всего несколько минут, и из них образовалась целая процессия, которая, извиваясь, двинулась по огороду в направлении шатра. На шляпках волшебниц колыхались экзотические цветы и подрагивали крыльями зачарованные птицы, на шейных платках волшебников посверкивали самоцветы; толпа их приближалась к шатру, и гул возбужденных разговоров все усиливался, заглушая жужжание жуков.

— Отлично, по–моему, я вижу нескольких кузин–вейл, — обрадовался Джордж, вытягивая шею, чтобы приглядеться получше. — Надо бы помочь им разобраться в наших английских обычаях, вот я прямо сейчас этим и займусь.

Девушки захихикали и действительно позволили ему проводить их в шатер. Фреду только и осталось, что заняться пожилыми волшебницами, Рон взял на себя заботы о престарелом министерском коллеге мистера Уизли Перкинсе. Что касается Гарри, на его попечении оказалась глуховатая пожилая супружеская чета.

— Приветик, — произнес, когда Гарри вышел из шатра, знакомый голос, и он увидел стоявших во главе очереди Тонкс и Люпина. Тонкс обратилась по случаю праздника в блондинку. — Прости за вчерашнее, — шепотом прибавила она, когда Поттер вел их по проходу. — Министерство отрастило на оборотней здоровенный зуб, и мы решили, что наше присутствие никакого добра тебе не принесет.

— Все в порядке, я понимаю, — коротко кивнул Гарри, обращаясь больше к Люпину, чем к Тонкс. Люпин вяло улыбнулся ему, но, когда он отвел взгляд в сторону, Поттер увидел, что лицо его снова стало несчастным. В чем дело, он не понимал, однако задумываться над этим ему было некогда: Хагрид уже успел произвести некоторые разрушения. Неверно поняв указания Фреда, он уселся не на магическим способом расширенный и укрепленный стул, поставленный для него в заднем ряду, а на пять обычных, и теперь они напоминали горстку позолоченных спичек. Пока мистер Уизли устранял повреждения, а Хагрид громогласно извинялся перед всеми, кто его слушал, Гарри поспешил обратно к входу в шатер и обнаружил там Рона, разговаривавшего с на редкость чудаковатым волшебником. Он был немного косоглаз, с белыми, сильно смахивающими на сахарную вату волосами до плеч, в шапочке с кистью, которая болталась перед самым кончиком его носа, и в желтой, цвета яичного желтка, мантии, при одном взгляде на которую начинали слезиться глаза. На золотой цепи, облекавшей его шею, висела странная эмблема, похожая на треугольный глаз. Поттер тут же догадался, что это загадочные Дары Смерти, и судорожно сглотнул.

— Ксенофилиус Лавгуд, — сообщил он, протянув Гарри руку. — Мы с дочерью живем по соседству, за холмом. Как мило, что добрейшие Уизли пригласили нас. Впрочем, с моей Полумной вы, насколько мне известно, знакомы, — подметил он, обращаясь к Рональду.

— Да, — ответил Рон, — но где же она?

— Задержалась немного в вашем очаровательном огородике, чтобы поздороваться с гномами, они у вас там кишмя кишат, чудесно! Мало кто из чародеев понимает, сколь многое мы можем почерпнуть у мудрых маленьких гномов или, если называть их как должно, у Gernumbligardensi.

— У наших можно почерпнуть множество ругательств, — недовольно буркнул Уизли, — но, по–моему, они и сами почерпнули их у Фреда с Джорджем.

Он повел в шатер компанию чародеев, и тут появилась Полумна.

— Привет, Гарри! — весело сказала она.

Полумна, подобно отцу, облачилась в желтую мантию, к которой добавила воткнутый в волосы цветок подсолнечника. После того как глаза привыкали к яркости ее костюма, он начинал казаться вполне приятным. По крайней мере, на этот раз с ушей Полумны не свисали редиски. Ксенофилиус, углубившийся в беседу со знакомым волшебником, этот обмен репликами между Полумной и Гарри прослушал. Попрощавшись с волшебником, он обернулся к дочери, и та, воздев один палец, вздохнула:

— Смотри, папочка, меня гном укусил!

— Чудесно! Слюна гномов благотворна до крайности! — проинформировал мистер Лавгуд, хватаясь за палец дочери и оглядывая кровоточащие прокусы. — Полумна, любовь моя, если тебе захочется блеснуть сегодня своими талантами – вдруг тебя охватит желание пропеть оперную арию или почитать что–нибудь на русалочьем языке, – не противься ему! Это может оказаться даром Gernumbli!

Рон, как раз в это время проходивший мимо, громко фыркнул.

— Рон может смеяться сколько угодно, — невозмутимо пожала плечами Полумна, когда Гарри провожал ее и Ксенофилиуса к их местам, — но отец провел очень серьезные исследования магии Gernumbli.

— Вот как? — Гарри в натужном удивлении приподнял брови, давно уже решивший для себя, что оспаривать странноватые воззрения Полумны или ее отца дело пустое. — А ты не хочешь перевязать чем–нибудь палец?

— О, нет, все хорошо, — заверила Полумна, с мечтательным выражением посасывая укушенный палец и оглядывая Поттера с головы до ног. — А ты хорошо выглядишь. Я сказала папочке, что большинство гостей скорее всего придут в парадных мантиях, но он считает, что на свадьбу лучше всего облачаться в солнечные цвета – на счастье, понимаешь?

Парень согласно кивнул.

— Кстати, Гарри, а где твоя подружка со Слизерина? — Лавгуд против воли улыбнулась. — Я заметила, что вы стали очень близки. Она, наверное, хорошая, не так ли?

— Она? — он запнулся, что говорило об активной работе мыслей. Однако в следующий же момент собрался и нахмурился. — Да. Делия замечательная.

Поттер заметил скептическое выражение лица Когтевранки и, раздраженно передернув плечами, поднял подбородок, как делал всегда, когда был чем–то недоволен.

Полумна, похлопав Гарри по плечу, поплыла к отцу. Тут же объявился Рон со старенькой, цеплявшейся за его руку чародейкой. Крючковатый нос, глаза в красных ободках и розовая шляпка с перьями придавали ей сходство со сварливым фламинго.

— И волосы у тебя слишком длинны, Рональд, я тебя сначала за Джиневру приняла. Мерлинова борода, во что это вырядился Ксенофилиус Лавгуд? Вылитый омлет. А ты же… — гаркнула она и на секунду замерла от удивления, завидев Гарри.

— Ах, да, тетя Мюриэль, познакомьтесь, это Гарри Поттер.

— Какой милый мальчик! Что ты меня с ним знакомишь, Ронни? Его и так все знают! — проворковала старушка. — Представляешь, я только что научила невесту, как ей лучше носить мою диадему! Гоблинская работа, знаете ли, хранилась в семье веками. Девочка она красивая, но все же француженка. Ну, ладно, Рональд, найди для меня место по–лучше, мне все–таки сто семь лет, я не могу долго стоять на ногах.

Рон, проходя мимо Гарри, сокрушенно взглянул на него и на какое–то время пропал. Когда он снова появился у входа, Поттер успел развести по местам с десяток гостей. Шатер уже почти заполнился, а очередь у входа наконец иссякла.

— Мюриэль – это какой–то кошмар, — заметил Уизли, отирая рукавом лоб. — Раньше она к нам на каждое Рождество приезжала, но, слава богу, обиделась после того, как Фред с Джорджем прямо во время обеда взорвали под ее креслом навозную бомбу. Папа твердит, что она вычеркнет их из завещания. Можно подумать, что их это волнует – при их темпах они все равно станут самыми богатыми в нашей семье людьми. Ух–ты! — прибавил он и заморгал, глядя на приближавшуюся Делию. — Роскошно выглядишь!

— И ведь вечно этот удивленный тон, — произнесла Блэк, но, однако же, улыбнулась. На ней было сиреневое развевающееся платье, туфли на высоком каблуке, гладко расчесанные волосы сияли. — Твоя двоюродная бабушка Мюриэль с тобой не согласилась бы. Я совсем недавно столкнулась с ней на верхнем этаже – она вручала Флер диадему. Увидев меня, она сказала: «плохая осанка и костлявые лодыжки».

— Не обращай внимания, она всем грубит, — буркнул рыжий, прикусив губу.

— Вы о Мюриэль говорите? — спросил Джордж, вышедший с Фредом из шатра. — Да, мне она сказала, что у меня уши какие–то кривые. Старая сова. Жаль, дяди Билиуса больше нет, вот кто умел повеселиться на свадьбах. Он был душой любого свадебного пира. Выдувал целую бутылку огненного виски, а после выскакивал на танцевальный настил, подбирал подол мантии и начинал вытаскивать букеты из…

— Да, человек и вправду очаровательный, — признала Слизеринка, пока Гарри сгибался от хохота в три погибели.

— А сам почему–то так и не женился, — печально оповестил Рон.

— Вот этим ты меня удивил, — отозвалась Делия.

— Кажется, пришло время усаживаться, — Фред махнул рукой в сторону позолоченных стульев, — не то о нас новобрачная споткнется.

Гарри, Рон и Делия заняли свои места – во втором ряду, прямо за Фредом и Джорджем.

Мгновение спустя в дальнем конце шатра возникли Билл и Чарли, оба в парадных мантиях и с большими белыми розами в бутоньерках; Фред присвистнул, заставив кузин–вейл захихикать. Зазвучала исходящая, казалось, прямо из золотистых шаров музыка, и все смолкли.

— Надо же! — выдохнула блондинка, повернувшаяся на стуле, чтобы взглянуть на вход. Общий вздох вырвался у всех гостей, когда в проходе появились мсье Делакур и Флер. Флер словно плыла, мсье Делакур подпрыгивал на ходу и радостно улыбался. На Флер было совсем простое белое платье, казалось, источавшее сильный серебристый свет. Как правило, рядом с ее сияющей красотой люди словно тускнели, сегодня же этот свет делал более прекрасными всех, на кого он падал. Джинни и Габриэль, обе в золотистых платьях, выглядели красивее обычного, а когда Флер приблизилась к Биллу, стало казаться, что он даже и не встречался никогда с Фенриром Сивым.

— Леди и джентльмены, — произнес певучий голос, и Гарри с легким потрясением увидел того же маленького, с клочьями волос на голове волшебника, что распоряжался на похоронах Дамблдора, – он стоял теперь перед Биллом и Флер, — мы собрались здесь ныне, чтобы отпраздновать союз двух верных сердец.

— Да моя диадема кого хочешь украсит, — звучным шепотом вставила тетя Мюриэль. — Однако должна сказать, вырез у Джиневры уж больно низкий.

Джинни обернулась, улыбаясь, подмигнула Гарри и тут же снова уставилась перед собой.

— Уильям Артур, берете ли вы Флер Изабелль в законные супруги?

Сидевшие в первом ряду миссис Уизли и мадам Делакур негромко рыдали в кружевные тряпицы. Трубные звуки, донесшиеся из задних рядов, давали ясно понять, что и Хагрид извлек из кармана скатерку, заменявшую ему носовой платок. Делия, повернувшись к Гарри, светло улыбнулась ему, и ее глаза были полны слез.

— В таком случае я объявляю вас соединенными узами до скончания ваших дней.

Волшебник с клочкастой головой поднял над Биллом и Флер палочку, и серебристые звезды осыпали новобрачных словно дождем, спирально завиваясь вокруг их теперь приникших одно к другому тел. Фред и Джордж первыми захлопали в ладоши, золотистые шары над головами жениха и невесты лопнули, и из них вылетели и неспешно поплыли по воздуху райские птицы и золотые колокольца, вливая пение и перезвон в общий шум.

— Леди и джентльмены, — провозгласил клочковолосый маг, — прошу всех встать!

Все встали, тетушка Мюриэль громко пожаловалась на причиненное ей неудобство; клочковолосый взмахнул волшебной палочкой. Стулья, на которых сидели гости, грациозно взвились в воздух, матерчатые стены шатра исчезли – теперь все стояли под навесом, державшимся на золотистых столбах, и прекрасный, залитый солнечным светом сад обступил гостей со всех сторон вместе с лежащим за ним сельским пейзажем. А следом из центра шатра пролилось жидкое золото, образовав посверкивающий танцевальный настил, висевшие в воздухе стулья расставились вокруг маленьких, накрытых белыми скатертями столов, приплывших вместе со стульями на землю, а на сцену вышли музыканты в золотистых костюмах.

— Чистая работа, — оценил Рональд, когда повсюду вдруг засновали официанты с серебряными подносами, на которых стояли бокалы с тыквенным соком, сливочным пивом и огненным виски или лежали груды пирожков и бутербродов.

— Надо пойти поздравить их, — Блэк приподнялась на цыпочки, чтобы увидеть Билла и Флер, окруженных толпой гостей.

— Успеем еще, — пожал плечами Уизли, снимая с проплывавшего мимо подноса три бокала со сливочным пивом и вручая один Гарри. — Делия, держи, давай найдем столик… только не здесь! Подальше от Мюриэль…

Рон повел друзей через пустой танцевальный настил, поглядывая влево и вправо, – Поттеру казалось, что он высматривает свою тетушку. К тому времени, когда они добрались до другого конца шатра, большая часть столиков была уже занята, самым пустым оказался тот, за которым одиноко сидела Полумна.

— Ты не будешь возражать против нашей компании? — спросил рыжий.

— Конечно нет! — радостно согласилась она, одним движением руки откидывая светлые кудрявые волосы назад. — Папочка пошел к Биллу и Флер с нашим подарком.

— И что он собой представляет – пожизненный запас лирного корня? — насмешливо поинтересовался рыжий. Блэк попыталась пнуть его под столом, но попала в Гарри. От боли на глаза его навернулись слезы, и продолжения разговора он не услышал.

Заиграл оркестр. Билл и Флер вышли на танцевальный настил первыми, сорвав громовые аплодисменты, спустя недолгое время за ними последовали мистер Уизли с мадам Делакур и миссис Уизли с отцом Флер.

— Какая хорошая песня, — Полумна покачивалась в такт вальсовому ритму, а через несколько секунд и она скользнула на танцевальный настил и закружилась на месте – одна, закрыв глаза и помахивая руками.

На свадьбах Поттер еще никогда не бывал и потому не мог сказать, чем эти торжества волшебников отличаются от тех, что устраивают маглы, однако был совершенно уверен, что ни свадебного торта, увенчанного двумя действующими моделями фениксов, которые взлетают, когда его начинают резать, ни плывущих в толпе по воздуху бутылок шампанского у маглов не увидишь. Вечер переходил в ночь, и под навес начали залетать мотыльки, кружившие вокруг плававших в воздухе золотистых фонариков, а веселье становилось все более буйным. Фред и Джордж давно уже удалились в темноту с двумя кузинами Флер, Чарли, Хагрид и какой–то коренастый чародей в лиловой круглой шляпе с загнутыми кверху полями распевали в углу песню «Одо–герой». Гарри углубился в толпу, чтобы избавиться от пьяного дядюшки Рона, – этот господин, похоже, никак не мог сообразить, родственник ему Поттер или не родственник, – он заметил одиноко сидевшего за столом старого волшебника. Ореол белых волос вокруг головы, придававших ему сходство с состарившимся одуванчиком, прикрывала сверху траченная молью феска. В нем ощущалось что–то смутно знакомое и, пошарив в памяти, Гарри вдруг сообразил, что это Элфиас Дож, член Ордена Феникса и автор некролога Дамблдора. Он подошел к нему:

— Вы позволите мне присесть?

— Конечно, конечно, — ответил Дож, голос у него был высокий и слегка хрипловатый.

Поттер наклонился к волшебнику:

— Мистер Дож, я Гарри Поттер.

Дож ахнул:

— Мой дорогой мальчик! Я так рад, так польщен!

И он, трепеща от волнения и удовольствия, налил ему бокал шампанского.

— Я собирался написать вам, — зашептал он, — после того как Дамблдор… такое потрясение… уверен, для вас тоже.

Маленькие глазки Дожа наполнились слезами.

— Я читал некролог, который вы написали для «Ежедневного пророка», — мягко сказал Гарри. — Не думал, что вы так хорошо знали профессора Дамблдора.

— Не лучше, чем другие, — разъяснил Дож, промокая салфеткой глаза. — Конечно, я знал его дольше всех – если не считать Аберфорта, но Аберфорта почему–то никто в счет не берет.

— Кстати, о «Ежедневном пророке»… не знаю, видели ли вы, мистер Дож…

— О, прошу вас, дорогой мальчик, называйте меня просто Элфиасом.

— Не знаю, Элфиас, видели ли вы посвященное Дамблдору интервью с Ритой Скитер.

Лицо Дожа покраснело от гнева.

— О, да, Гарри, видел. Эта женщина, а вернее сказать, стервятница, буквально извела меня просьбами побеседовать с ней. К стыду моему, должен признаться, что я ей в конце концов нагрубил, обозвал пронырливой пятнистой форелью, что породило, как вы, возможно, знаете, клеветнические утверждения касательно поразившего меня умственного расстройства.

— Так вот, — продолжал Поттер, — в интервью Рита Скитер намекнула, что в молодости профессор Дамблдор увлекался Темными Искусствами.

— Не верьте ни единому слову! — мгновенно отозвался Дож, махнув рукой. — Ни единому, Гарри. Не позволяйте замарать вашу память об Альбусе Дамблдоре!

Гарри всматривался в серьезное, огорченное лицо Элфиаса и ощущал скорее разочарование, чем уверенность. Неужели Дож полагает, что все так легко, что можно просто предпочесть ничему не верить? Неужели он не понимает, что Гарри нужна уверенность, точное знание? Возможно, Дож догадался, что он чувствует, потому что заговорил быстро и озабоченно.

— Гарри, Рита Скитер ужасная…

Их прервало визгливое кудахтанье:

— Рита Скитер? Обожаю ее, читаю все, что она пишет!

Подняв глаза, Гарри и Дож обнаружили стоящую у их столика тетушку Мюриэль с покачивающимся на шляпе плюмажем и бокалом шампанского в руке.

— Вы знаете, она ведь книгу про Дамблдора написала!

— Здравствуйте, Мюриэль, — вздохнул Элфиас. — Да, мы как раз беседовали о…

— Эй, вы! Давайте сюда ваш стул, мне сто семь лет!

Еще один рыжий кузен Уизли испуганно вскочил, и тетушка Мюриэль, с завидной силой развернув его стул к себе, уселась между Дожем и Гарри.

— Еще раз здравствуйте, Гарри! — она поправила свою шляпку. — Ну, так что вы тут говорили о Рите Скитер, Элфиас? Вам известно, что она написала биографию Дамблдора? Жду не дождусь, не забыть бы только заказать ее у «Флориша и Блотса»!

Услышав это, Дож посерьезнел и помрачнел, а между тем тетушка Мюриэль осушила свой бокал и щелкнула костлявыми пальцами проходившему мимо официанту, требуя замены. Затем она от души глотнула шампанского, рыгнула и произнесла:

— Ну, что вы надулись, как пара лягушачьих чучел? Прежде, чем Альбус стал уважаемым, достопочтенным и прочая чушь, о нем ходили очень интересные слухи!

— Злобные измышления плохо осведомленных людей, — буркнул Дож, покраснев, как редиска.

— Это вы так говорите, Элфиас, — фыркнула она. — Я заметила, как деликатно вы обошли в вашем некрологе все острые углы!

— Сожалею, что у вас создалось такое впечатление, — с еще большей холодностью произнес Дож.

— О, всем известно, что вы преклонялись перед Дамблдором. Смею сказать, даже если выяснится, что он–то и прикончил свою сестрицу–сквиба, вы все равно будете считать его святым!

— Мюриэль! — вскричал Дож.

В груди Гарри заструился холодок, никакого отношения к ледяному шампанскому не имевший.

— Что это значит? — спросил он у Мюриэль. — Откуда известно, что его сестра была сквибом? Я думал, она просто болела.

— Ну, и напрасно думали, Гарри! — объявила тетушка Рона, явно довольная произведенным ею впечатлением. — Да и вообще, что вы об этом можете знать? Все происходило, мой дорогой, много лет назад, когда вас еще и в проекте не было, а даже те из нас, кто жили тогда, так никогда и не узнали, что там на самом деле приключилось. Потому–то я и жду так книгу Скитер, уж больно не терпится узнать, что она раскопала. Дамблдор всегда помалкивал о своей сестре.

— Неправда! — прохрипел Элфиас. — Абсолютная ложь!

— Он никогда не говорил мне, что его сестра была сквибом, — ляпнул, не подумав, Поттер, по–прежнему ощущавший что–то неприятное в груди.

— А с чего бы он стал вам об этом рассказывать? — проскрипела Мюриэль и покачнулась на стуле, попытавшись сфокусировать взгляд на Гарри.

— Причина, по которой Альбус никогда не говорил об Ариане, — начал Элфиас сдавленным от переполнявших его чувств голосом, — на мой взгляд, совершенно ясна. Он был настолько подавлен смертью сестры.

— А почему ее никто никогда не видел, Элфиас? — проскрежетала тетушка. — Почему половина наших даже не знала о существовании Арианы, пока из дома не вынесли гроб, в котором ее похоронили? Где был ваш святой Альбус, пока Ариана сидела запертой в погребе? Блистал в Хогвартсе и ни разу не задумался о том, что творится в его доме!

— Что значит «запертой в погребе»? — вмешался в спор Поттер. — Как это?

Вид у Дожа стал совсем несчастный. А тетушка Мюриэль хихикнула и ответила Гарри:

Мамаша Дамблдора была жуткой бабой, попросту жуткой. Родилась от магла, хоть и притворялась, как я слышала, будто это не так.

— Ничего она не притворялась! Кендра была достойной женщиной, — жалко прошептал Дож, однако старушка не обратила на него никакого внимания.

— Заносчивая, властная, из тех волшебниц, для которых родить сквиба хуже смерти.

— Ариана не была сквибом! — вновь прохрипел Дож.

— Это вы так говорите, Элфиас, но объясните тогда, почему она не училась в Хогвартсе? — поинтересовалась она. И снова повернулась к Гарри: — И в наши–то дни о сквибах нередко помалкивают. Однако довести все до крайности, запереть девочку в доме и делать вид, будто ее и на свете–то не существует…

— Да говорю же я вам, все было не так! — не выдержав, воскликнул Дож, но тетушка Мюриэль катила себе дальше, как паровой каток, по–прежнему обращаясь лишь к Поттеру. — Сквибов, как правило, переводили в магловские школы, старались помочь им прижиться среди маглов. В этом было намного больше доброты, чем в попытках найти для них место в волшебном сообществе, где они навсегда остались бы существами второго сорта. Но, естественно, Кендре Дамблдор и в голову не могло прийти отдать свою дочь в школу маглов.

— У Арианы было хрупкое здоровье, — с отчаянием произнес Дож. — Слишком хрупкое, чтобы позволить ей…

— Позволить ей выходить из дому? — фыркнула Мюриэль. — Между прочим, ее никогда не приводили в больницу Святого Мунго и на дом целителя ни разу не вызывали!

— Право же, Мюриэль, ну, как вы можете знать…

— К вашему сведению, Элфиас, мой кузен Ланселот работал в то время целителем в Святом Мунго. Так вот, он под строжайшим секретом сообщил моей семье, что Ариану там и в глаза не видели. Что представлялось Ланселоту весьма и весьма подозрительным!

Казалось, что Дож, того и гляди, расплачется. Тетушка Мюриэль, явно наслаждавшаяся собой, щелкнула пальцами, требуя еще шампанского. Ошеломленный Гарри вспоминал о том, как Дурсли когда–то запирали его, не выпускали из дому, старались, чтобы он не попался никому на глаза, и все за одно единственное преступление – за то, что он был волшебником. Неужели сестру Дамблдора поразила такая же участь, хоть и по причине совершенно обратной? Неужели ее держали под запором за то, что она не была волшебницей? И Дамблдор действительно предоставил ее этой участи, отправившись в Хогвартс, чтобы продемонстрировать всем свои блестящие дарования?

— Ну, так вот, если бы Кендра не скончалась первой, — снова заговорила тетушка, — я сказала бы, что это она прикончила Ариану.

— Как вы можете, Мюриэль? — простонал Дож. — Чтобы мать убила свою дочь? Думайте, что говорите!

— Если упомянутая мать способна годами держать дочь под запором, почему бы и нет? — пожала та плечами. — Однако, как я сказала, этого не случилось, поскольку Кендра умерла первой – отчего, так никто до конца и не понял.

— О, разумеется, ее убила Ариана, — процедил Элфиас, отважно силясь изобразить презрение. — Почему бы и нет?

— Да, Ариана могла предпринять отчаянную попытку вырваться на свободу и убить Кендру в завязавшейся при этом драке, — подхватила старушка. — Можете покачивать головой сколько угодно, Элфиас. Вы же присутствовали на похоронах Арианы, не так ли?

— Да, присутствовал, — дрожащими губами ответил Дож. — И более печального события я не помню. Сердце Альбуса было разбито.

— Не только сердце. Разве Аберфорт не сломал ему нос прямо посреди заупокойной службы?

Если до сих пор Дож выглядел охваченный ужасом, то теперь оказалось, что это были сущие пустяки. Мюриэль с таким же успехом могла ударить его ножом в грудь. Она, громко захихикав, снова глотнула шампанского, да так, что оно потекло по ее подбородку.

— Откуда вы… — прокаркал Дож.

— Моя матушка дружила со старухой Батильдой Бэгшот, — радостно сообщила тетушка Мюриэль. — Батильда описала ей все в подробностях, а я подслушала у двери. Драка над гробом! По словам Батильды, Аберфорт заорал, что в смерти Арианы виноват только Альбус и ударил его по лицу. И по ее же словам, Альбус даже не защищался, что само по себе достаточно странно. Случись у них дуэль, Альбус даже со связанными сзади руками и мокрого места от Аберфорта не оставил бы.

Мюриэль опять приложилась к шампанскому. Восторг, в который приводил ее рассказ об этих старых скандалах, был нисколько не меньшим, чем ужас, который он вызывал у Дожа.

Гарри не понимал, что ему думать, во что верить: он жаждал правды, а Дож только и знал, что мямлить о нездоровье Арианы. Поттер был не в силах поверить, что Дамблдор мог остаться безучастным к тому, что в его доме совершалась такая жестокость. И все–таки в этой истории, несомненно, присутствовало нечто странное.

— И вот что я вам еще скажу, — слегка икнув и оторвав от губ бокал, пролепетала Мюриэль. — Думаю, это Батильда выболтала все Рите Скитер. Помните, Скитер намекала в интервью на важный источник, близкий к Дамблдорам? Видит бог, Батильда была там, пока тянулась вся история с Арианой, – она–то этот самый источник и есть!

— Батильда ни за что не стала бы разговаривать с Ритой Скитер, — с надеждой прошептал Дож.

Вдруг Поттеру вспомнился их с Делией визит в Годрикову Впадину. И как это он не догадался во всех подробностях расспросить Батильду о жизни Дамблдора?

— Теперь–то она, говорят, совсем из ума выжила, — усмехаясь, икнула Мюриэль.

— Если так, тем более бесчестно поступила воспользовавшаяся ее состоянием Скитер, — серьезно сказал Дож, — а уж полагаться на рассказы Батильды и вовсе нельзя.

— Ну, существуют разные способы извлекать из памяти ее содержимое. Уверена, Рита Скитер владеет ими до тонкостей, — закивала тетушка Рона. — И даже если Батильда напрочь рехнулась, у нее наверняка сохранились старые фотографии, а то и письма. Она знала Дамблдоров многие годы… так что, думаю, съездить к ней в Годрикову Впадину очень и очень стоило.

Гарри, как раз сделавший глоток сливочного пива, подавился им. Дож постучал по его спине, а он не сводил заслезившихся глаз с тетушки Мюриэль. Совладав наконец с голосом, он спросил:

— Давно Батильда Бэгшот живет в Годриковой Впадине?

— Да, и всегда там жила. Дамблдоры переехали в те места после того, как Персиваль сел в тюрьму, и она оказалась их соседкой, — брюзгливо ответила Мюриэль.

Гарри ощущал себя выжатым, опустошенным. Почему это настолько важно, он не смог бы объяснить даже себе самому, и все же Поттер чувствовал–то, что Дамблдор молчал насчет общих для них мест и общего опыта, было равносильно лжи. Он смотрел перед собой, почти не осознавая того, что происходило вокруг, и не заметил выбравшейся из толпы Делии, пока она не уселась на соседний стул.

— Все, больше танцевать не могу, — пропыхтела она, стягивая с ног туфли и растирая ступни. — Рон пошел сливочное пиво искать. Странно, я только что видела, как Фред летит на всех парусах от отца Полумны, похоже, они повздорили… — Блэк вгляделась в его лицо и понизила голос: — Гарри, у тебя все в порядке?

Он не знал, с чего начать, впрочем, начинать было поздно. Именно в этот миг нечто большое и серебристое пробило навес над танцевальным настилом. Грациозная, поблескивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, нелепо застыли, не завершив танцевальных па. А затем Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:

— Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.

========== Chapter XXII. Shelter ==========

Комментарий к Chapter XXII. Shelter

прошу, оставляйте отзывы, мне действительно важно Ваше мнение!

приятного чтения!)

Все казалось размытым, замедленным. Гарри и Делия вскочили на ноги, выхватили палочки. Многие только теперь сообразили, что произошло нечто странное, лица еще поворачивались к таявшей в воздухе серебряной рыси. Безмолвие холодными кругами расходилось от места, на котором приземлился Патронус. Потом кто–то закричал. Поттер с Блэк бросились в гущу запаниковавшей толпы. Гости разбегались во все стороны, многие трансгрессировали – чары, защищавшие Нору, разрушились.

— Рон! — надрываясь, кричала Слизеринка. — Рон, где ты?

Пока они проталкивались через танцевальный настил, Гарри заметил, как в толпе появляются фигуры в плащах и масках, потом увидел Люпина и Тонкс, поднявших над головой палочки, услышал, как оба завопили: «Протего!» — и крик этот словно эхом отозвался отовсюду.

— Рон! Рон! — звала Делия, уже почти рыдая; охваченные ужасом гости толкали ее и Гарри со всех сторон. Поттер схватил ее за руку, чтобы их не отнесло друг от друга, и тут над головами со свистом пронеслась вспышка света – было ли это защитное заклинание или что похуже, он не знал. И наконец Рональд возник прямо перед ними. Он поймал свободную руку Делии, и Гарри почувствовал, как она крутнулась на месте, но тут зрение и слух изменили ему, на него навалилась тьма, он ощущал лишь ладонь Блэк и прорезал пространство и время, уносясь от Норы, от слетающих с неба Пожирателей Смерти, а может быть, и от самого Волан–де–Морта.

***

— Где мы? — спросил голос Рона. Гарри открыл глаза. На миг ему показалось, что они все же остались на свадебном пиру – со всех сторон их окружали люди.

— На Тотнем–Кортроуд, — ответила задыхающаяся девушка. — Вы шагайте, просто шагайте, нам нужно найти место, где можно переодеться.

Гарри так и сделал. Под звездами, переливавшимися над их головами, они наполовину шли, наполовину бежали по широкой темной улице, полной ночных гуляк, обставленной с обеих сторон закрытыми на ночь магазинами. Мимо прогромыхал двухэтажный автобус, с крыши которого на них уставилась компания развеселых, недавно покинувших пивную кутил – Гарри и Рон так и остались в мантиях.

— Нам же не во что переодеться, Делия, — прошипел Уизли, когда какая–то молодая женщина, взглянув на него, разразилась пронзительным смехом.

— И почему я не додумался взять с собой мантию–невидимку? — произнес, мысленно ругая себя за глупость, Поттер. — Весь год таскал ее с собой и вот…

— Все в порядке, мантию я прихватила и одежду для вас тоже, — Блэк медленно выдохнула. — Просто старайтесь вести себя естественно, пока… ага, вот это сгодится.

Она провела их по боковой улочке, потом в темный проулок.

— Мантию, говоришь, прихватила и одежду для нас… — удивился Гарри, вглядываясь в блондинку, державшую в руках всего–навсего расшитую бисером сумочку, в которой она теперь рылась.

— Ну, да, все здесь, — подтвердила она и, к полному изумлению Гарри и Рона, вытащила из сумочки две пары джинсов, хлопковую футболку, бордовые носки и серебристую мантию–невидимку.

— Но как?

— Заклятие Незримого Расширения, — сообщила Слизеринка. — Штука сложная, но, похоже, я с ней справилась; во всяком случае, мне удалось втиснуть сюда все, что нам потребуется.

Она легко встряхнула непрочную на вид сумочку – послышался звук, какой издает контейнер, внутри которого перекатываются тяжелые предметы.

— Черт, это, наверное, книги, — пробормотала Делия, заглядывая внутрь, — а я–то их по темам раскладывала… ну, ладно… Гарри, ты бы лучше надел мантию–невидимку. Рон, переодевайся побыстрее.

— Когда же ты все это проделала? — он уставился на нее, слегка наклонив голову и сжав губы. Рональд в это время отчаянно пытался выбраться из мантии.

— Я же тебе говорила в Норе, что несколько дней укладывала все нужное, знаешь, на случай, если придется быстро сматываться. И рюкзак сюда сегодня утром засунула. Как чувствовала.

— Клянусь трусами Мерлина, ты поразительна, — объявил Рон, протягивая ей свою свернутую в узел мантию.

— Спасибо, — со слабой улыбкой ответила Блэк, заталкивая ее в сумочку. — Гарри, прошу тебя, надень же ты, наконец, мантию–невидимку.

Поттер набросил серебряное одеяние на плечи, натянул его через голову и скрылся из глаз. Он только теперь начал понимать, что произошло.

— Другие… те, кто был на свадьбе…

— Мы не можем сейчас думать о других, — зашептала Делия. — Они приходили за нами, Гарри. Если мы вернемся, то подвергнем всех еще большей опасности.

— Она права, — закивал Уизли, похоже, понявший, даже не видя лица Гарри, что тот собирается заспорить. — Там была большая часть Ордена, он обо всех позаботится.

Поттер кивнул, потом сообразил, что друзья видеть его не могут, и сказал:

— Хорошо.

— Пойдемте, не стоит стоять на месте, — она подтолкнула рыжего. Они вернулись сначала в боковую улочку, потом на главную, по противоположному тротуару которой брела компания покачивавшихся и что–то распевавших мужчин.

— А интересно, почему именно Тотнем–Кортроуд? — спросил Делию Рональд.

— Не знаю, просто само вскочило в голову, я гуляла здесь когда–то в детстве с матерью. Уверена, в мире маглов мы в большей безопасности, они не ожидают, что мы окажемся здесь.

— Возможно, — произнес, озираясь по сторонам, рыжий, — только не кажется ли тебе, что ты тут немного… бросаешься в глаза.

— А куда еще было податься? — прошипела она и поморщилась – мужчины на другой стороне улицы начали посвистывать, глядя на нее. — Не могли же мы снять комнаты в Дырявом котле, верно? Наверное, можно было бы попробовать дом моей матери, но, уверена, его уже проверили… ой, хоть бы они заткнулись!

— Эй, дорогуша! — крикнул через улицу, смачно икнув, самый пьяный в компании мужчина. — Клюкнуть не желаешь? Бросай своего рыжего, мы тебе пинту поставим!

— Давайте где–нибудь посидим, — поспешно бросила Блэк, увидев, как Рон открывает рот, чтобы крикнуть что–то через улицу в ответ. — Послушай, здесь это обычное дело, зайдем сюда.

Они очутились в маленьком захудалом ночном кафе. Пластмассовые столы покрывал легкий налет жира, но, по крайней мере, здесь было пусто. Гарри скользнул в кабинку первым, Рон сел рядом с ним, лицом к Делии, которая расположилась спиной ко входу и потому нервничала, – она оглядывалась так часто, что казалось, будто у нее тик. Поттеру не нравилось сидеть на месте, ходьба по улице создавала иллюзию хоть какого–то движения к цели. Помолчав минуту–другую, Рональд сказал:

— А знаешь, ведь до Дырявого котла отсюда рукой подать – только Чарринг–Кросс перейти.

— Нельзя, Рон! — тут же оборвала его девушка.

— Да я не о том, чтобы в нем останавливаться, просто выяснили бы, что происходит.

— Мы знаем, что происходит. Волан–де–Морт захватил Министерство, что еще ты хочешь узнать?

— Ладно, ладно, уж и идеей поделиться нельзя!

Они погрузились в неловкое молчание. Подошла жующая резинку официантка, Слизеринка заказала два капучино – Гарри оставался невидимым, заказывать что–то для него значило показаться чокнутыми. В кафе зашла пара крепко сколоченных работяг, они втиснулись в соседнюю кабинку. Блондинка понизила голос до шепота:

— Думаю, нам нужно найти укромное место и трансгрессировать куда–нибудь в сельскую глушь. Оттуда мы сможем послать сообщение Ордену.

— Ты что же, сумеешь изготовить говорящего Патронуса? — Уизли фыркнул.

— Я попрактиковалась немного, думаю, сумею, — голос у нее надсадно хрипел. Она сглотнула.

— Ну, если мы не поставим их в трудное положение… хотя они, возможно, уже арестованы. Боже, какая гадость! — прибавил Рон, отхлебнув пенистый, сероватый кофе.

Официантка, подходившая, шаркая, чтобы принять заказ новых посетителей, услышала Рональда и смерила его злым взглядом. Приглядевшись, Поттер увидел, как тот из двух работяг, что был повыше, очень крупный блондин, отмахнулся от нее. Официантка оскорбленно округлила глаза.

— Ладно, давайте двигаться, я эту жижу пить не хочу, — проворчал рыжий. — Магловские деньги у тебя есть, Делия? Надо же расплатиться.

— Да, Рон, я попросила их у твоего отца, они ему были не нужны, — она немного замялась, глядя, как пенка от капучино медленно расплывается по стенкам чашки. — Копейки, но нам хватит.

Девушка зарылась в своей сумке.

Внезапно работяги произвели совершенно одинаковые движения, отмеченные Гарри машинально, – он просто выхватил палочку одновременно с ними. Рон, лишь спустя пару секунд сообразивший, что происходит, метнулся через стол и толкнул Делию, бросив ее боком на скамью. Сила испущенных Пожирателями Смерти заклятий вдребезги разбила стенную плитку, которую еще мгновение назад заслоняла голова Уизли, и в тот же миг Поттер, так и остававшийся невидимым, крикнул:

— Остолбеней!

Струя красного света ударила громадного светловолосого Пожирателя в лицо, и он, потеряв сознание, повалился набок. Его спутник, не понявший, откуда исходило заклятие, снова выпалил в Рона – из кончика его палочки вылетели поблескивающие черные веревки, опутавшие того с головы до ног. Официантка завизжала и отскочила к двери кафе, а Гарри метнул еще одно Оглушающее заклятие в связавшего Уизли Пожирателя Смерти со странно скрученным лицом, но промахнулся – заклинание, отразившись от витрины кафе, ударило в официантку, и та рухнула на пол у самой двери.

— Экспульсо! — взревел Пожиратель, и стол, за которым стоял Поттер, бросило взрывом на стену, а сам Гарри почувствовал, как из его руки вылетает палочка и мантия–невидимка соскальзывает с него.

— Петрификус Тоталус! — завопила непонятно откуда Делия, и Пожиратель Смерти рухнул, будто статуя, лицом вперед, с треском сокрушив лбом кофейные чашки, а заодно и поверхность стола. Блэк, которую била крупная дрожь, выбралась из–под скамьи и вытряхнула из волос осколки стеклянной пепельницы.

— Д–Диффиндо, — произнесла она, наставив палочку на Рона, зарычавшего от боли, когда это заклинание распороло ему джинсы вместе с обтянутым ими коленом. — Ой, прости, Рон, у меня руки трясутся! Диффиндо!

Рассеченные веревки упали к ногам Рональда, и он встряхнул руками, чтобы снова их ощутить. Поттер поднял с пола свою палочку, перелез через обломки стола к лежавшему, распластавшись по скамье, светловолосому Пожирателю Смерти.

— Мне следовало сразу узнать его. Он был в замке в ту ночь, когда погиб Дамблдор, — прошипел Гарри. Потом он перевернул ногой второго Пожирателя, смуглого, чьи глаза сразу же заметались, перебегая с Гарри на Рона и Делию.

— Долохов, — заключила девушка. — Я видела его физиономию на старом плакате с объявлением о розыске. Он один из первых слуг Темного Лорда. А второй, по–моему, Торфинн Роули.

— Плевал я на их имена! — с ноткой истерики в голосе гаркнул рыжий. — Как они нас нашли? И что нам теперь делать?

И от охватившей его паники голова Гарри непонятным образом прояснилась.

— Запри дверь, — приказал он блондинке. — А ты, Рон, погаси свет.

Он взглянул на парализованного Долохова, мысли быстро сменяли одна другую, а между тем щелкнул дверной замок, и Рон, использовав делюминатор, погрузил кафе во тьму. До Поттера донесся издалека голос пьянчуги, пристававшего к Делии, на сей раз он выкликал какую–то другую женщину.

— Ну, и что мы с ними будем делать? — еле слышно прошептал в темноте Рон, а затем еще тише: — Убьем? Они бы нас убили.

Слизеринка задрожала и отступила на шаг назад. Гарри покачал головой.

— Достаточно будет стереть у обоих память, — сказал он. — Это самое лучшее, так мы собьем их со следа. Убив их, мы дадим ясно понять, что были здесь.

— Ты у нас главный, — с огромным облегчением выдохнул Рон. — Правда, заклинание Забвения я еще никогда не использовал.

— Я тоже, — вяло отозвалась девушка, — но теорию знаю.

Она глубоко вздохнула, успокаивая сознание, потом направила палочку на лоб Долохова и произнесла:

— Обливиэйт!

Глаза Долохова тут же разъехались в стороны, подернувшись сонной дымкой.

— Блестяще! — похвалил Гарри и хлопнул Делию по спине. — Займись вторым и официанткой, а мы с Роном пока все тут приберем.

— Приберем? — переспросил Уизли, оглядывая наполовину разрушенное кафе. — Чего ради?

— Ты не думаешь, что, очнувшись в заведении, которое выглядит так, точно его недавно бомбили, они могут задуматься: а что же тут произошло?

— А, ну, правильно…

Рон попытался вытянуть палочку из кармана, однако на это ушло некоторое время.

— Неудивительно, что я не смог сразу выхватить ее. Делия, ты уложила мои старые джинсы, а они мне малы!

— Ах, простите, пожалуйста, — прошипела она, отволакивая официантку подальше от витрины, и Поттер услышал, как она бормочет рекомендации насчет того, куда Рональд может засунуть свою палочку вместо кармана. Приведя кафе в изначальное состояние, они затащили Пожирателей Смерти в их прежнюю кабинку и усадили лицом друг к другу.

— И все же как они нас нашли? — спросил рыжий, оглядывая двух неподвижных мужчин. — Как узнали, что мы здесь?

Он повернулся к другу:

— Ты… ты не думаешь, что все еще находишься под Надзором, а, Гарри?

— Этого не может быть, — покачала головой Слизеринка. — Надзор снимают, как только человеку исполняется семнадцать, таков закон. А на взрослого его наложить вообще невозможно.

— Это ты так считаешь, — отозвался Гарри. — Но что, если Пожиратели Смерти нашли способ использовать его и для тех, кому уже семнадцать?

— Да, но Гарри за последние двадцать четыре часа ни к одному Пожирателю и близко не подходил. Кто же мог наложить на него заклятие Надзора?

Делия не ответила. Гарри чувствовал себя замаранным, запятнанным. Может быть, и вправду Пожиратели именно так их и отыскали?

— Я не думаю, что они могут отслеживать своих по Черной Метке. Это же просто–напросто невозможно! — блондинка вздрогнула оттого, каким тоном были произнесены эти слова. Ноги будто приросли к полу. Она с тихим ужасом наблюдала, как Поттер переваривает то, что только что ляпнул. Его губы сжались. Он потер переносицу, запуская ладони в волосы, ероша их. Гулко выдыхая.

— Гарри, ты…

Он подлетел к ней, хватая за подбородок ледяными пальцами. Повернул голову к себе, и в ее глазах тут же пролился страх, расширяя зрачки.

— Мне очень хочется верить в то, что Пожиратели отследили нас не по твоей Метке, — глухо прорычал он. Чувствуя, как сводит мышцы.

— Эй, друг, ты чего? — взвизгнул Рон, в мгновение ока оказавшись подле них. — Отпусти ее, она не виновата.

— Ты совсем двинулся, Поттер? — она отвернулась, пытаясь высвободиться, но он с силой дернул ее обратно, и девушке показалось, что она услышала хруст.

Он едва не вывихнул ей челюсть.

На глаза навернулись слезы, которые она тут же зло сморгнула, чувствуя, как увлажнились ресницы. Глядя прямо на него. Ощущая его дыхание на лице.

— Черная Метка служит лишь для узнавания нами друг друга или для связи между Пожирателями и самим Волан–де–Мортом. Однако с ее помощью нельзя отследить местоположение волшебника.

Делия не понимала, что это было, но она была полна чего–то неопределенного. Будто полна всего сразу – и совершенно пуста одновременно. Чувство, будто стоило ему коснуться ее тела хотя бы кончиком пальца, внутри начинали вертеться шестеренки, которые прежде не двигались. И вот они уже гонят кровь так, что, кажется, сосуды сейчас загорятся. Она лишь успела осознать: ее подбородок больше не сжимают, как в помещении вновь послышался хруст, и Блэк вздрогнула оттого, каким громким было эхо, доносящее эти звуки до ее ушей.

— Еще раз ударишь меня и не досчитаешься конечностей, Рональд! — разъяренный шепот сквозь сжатые зубы. Гарри пошатнулся, вытирая кровь с нижней губы.

Девушка сдавленно охнула, с презрением глядя то на Уизли, то на Поттера.

— Успокойтесь сию же секунду! — дрожащий голос. Она шумно, глубоко дышала. — Я не думала, что ты настолько неуравновешен, Поттер!

Гарри промолчал. Эти слова дымом закручивались в его голове, не желая впитываться, не желая вдруг стать понятными.

— Ты в порядке? — на выдохе произнес Рон, и от этого голоса, от неясной, страшной пародии на заботу, которую различила в нем Делия, ее глаза зажмурились, а из груди вырвался тихий всхлип. Она не успела ничего ответить, потому что в следующее мгновение ее неуклюже прижали к себе чьи–то руки. Щекой она почувствовала ткань футболки, что сама складывала для Рона. Рыжий, почти не касаясь ее, что–то пролепетал, но Слизеринка не расслышала. Сердце бешено билось где–то под горлом. Она не двигалась.

— Я тебе сейчас все кости пересчитаю, если ты не отойдешь от нее, — прохрипел голос Поттера. Тут же его руки грубо оттащили Уизли, и девушка слегка пошатнулась, потеряв опору.

— Ты накричал на нее ни за что! — ей показалось, что Рональд выплюнул эти слова прямо в лицо Гарри. — Тебе с самого начала дали понять, что эта Метка чисто символична. Но нет, надо же было устроить целое представление!

— Замолчи, — прорычал, не глядя. И тут же перевел тему: — Если я не могу использовать магию, значит, и вы не можете использовать ее рядом со мной без того, чтобы мы себя не обнаружили.

— Расходиться не будем! — решительно заявил Рон. — Нам требуется надежное укрытие. Место, в котором мы сможем все обдумать.

— А если на мне лежит заклятие Надзора, вся их орава накинется на нас, куда бы мы ни пошли, — Гарри почти кричит, непроизвольно сжимая пальцы в кулак.

— Недалеко от Годриковой Впадины есть деревушка Голдэн–Мейнс, скроемся там в гостинице. В эту глушь ни один Пожиратель не сунется, — тоном, не принимавшем возражений, отчеканила блондинка.

Спорить никто не стал, хотя, судя по виду Поттера, мог бы. Пока Блэк отпирала дверь кафе, Рон, щелкнув делюминатором, включил освещение. Затем по счету три, произнесенному Гарри, они освободили от заклинаний троицу своих жертв и, прежде чем те смогли хотя бы сонно пошевелиться, Гарри, Рон и Делия раскрутились на месте и исчезли в снова стиснувшей их тьме.

Несколько секунд спустя легкие Поттера благодарно расширились, он открыл глаза: все трое стояли посреди убогой улочки, с обеих сторон заросшей высокими вязами. В напряженном молчании они дошли до двухэтажного деревянного домика, на вывеске которого значилось: «Гостиница мадам Леон».

Немного замявшись на входе, решительней, чем стоило бы, Поттер распахнул скрипучую дверь, и колокольчик над входом неистово зазвонил. Пока они топтались на пороге, протискиваясь в узенький проход, загорелись, освещая пространство холла, старомодные газовые лампы. Стены были бледно–розового оттенка, кое–где затянутые паутиной. Единственную непривычную особенность составляла выполненная в форме ноги тролля подставка для зонтов, что стояла подле большого стола, за которым храпела колдунья.

Друзья подошли к ней, и Рон громко кашлянул:

— Здравствуйте, мадам Леон.

Темноволосая волшебница тут же соскочила, потирая красные глаза. Несколько секунд недоуменно вглядывалась в своих посетителей, а затем ее пухлые губы расплылись в добродушной улыбке.

— Здравствуйте! — она поднялась, кругом обходя стол. Взмахом волшебной палочки зажигая свечи, расставленные в подсвечниках, что висели на стенах. — Добро пожаловать в мою скромную гостиницу! Номера на первом этаже заняты, а вот на втором – это пожалуйста. Вам сколько комнат?

— Одну, — не особо доброжелательно отозвался Поттер.

— Одну, так одну, — мадам Леон махнула рукой, вновь оказавшись у стола. И, отвернувшись, закопошилась в небольшой коробочке, со звоном извлекая оттуда ржавый ключик на веревочке. — Прошу.

Она протянула ключ Гарри, и тот в знак благодарности коротко кивнул.

— На сколько ночей останавливаетесь? — поинтересовалась хозяйка гостиницы, с улыбкой глядя то на Рона, то на Делию.

— На одну, — негромко ответил Уизли.

— Замечательно! — она захлопала в ладоши. — Ваша третья комната вверх по лестнице и направо. Два галеона оплатите, как будете съезжать. Ну, приятного отдыха!

Они поднялись по ступеням, благодаря толстый слой пыли, что заглушал их шаги. Повозившись с ключом, Гарри наконец–то распахнул дубовую дверь, и перед ними возникла большая комната. И не скажешь, что она была частью этой древней гостиницы: стены были облачены в серые обои, возле окна стоял шкаф, в противоположном углу кровать, застеленная красным покрывалом, а в середине небольшой мягкий диван с журнальным столиком. С потолка свисала старинная люстра с ажурными подсвечниками, а на комодике возле кровати покоилась все та же газовая лампа. Рон с помощью делюминатора зажег свет, и Делия ахнула оттого, насколько чистая и аккуратная досталась им комната. Она прошла вглубь помещения, продолжая осматриваться.

А потом, слегка подрагивая на сквозняке, присела на софу и крепко обняла себя руками. Рон подошел к окну, сдвинул на дюйм тяжелую бархатную штору.

— Вроде никого не видно, — важно сообщил он. — Если Гарри еще под Надзором, они уже были бы здесь. Не знаю, хватит ли ума у Пожирателей явиться в такую глушь, однако… в чем дело, Делия?

Девушка вскрикнула от боли – Метка снова обожгла ей руку, – и что–то вроде отблеска яркого света на воде пронеслось перед глазами. Она увидела огромную тень, ощутила сотрясшую Его тело ярость, бурную и краткую, как удар электрическим током.

— Ты что–то почувствовала? — взволнованно спросил, подойдя к ней, Рон. — Ощутила Его в нашем доме?

— Нет, я просто чувствую его ярость. Он страшно злится.

— Это может быть и в Норе, — Уизли с недоверием уставился на подругу. — Что еще? Ты что–нибудь видишь? Он налагает на кого–то заклятие?

Поттер бросил на них быстрый взгляд сквозь стекла очков. Он чувствовал легкое покалывание в шраме, однако это не доставляло ему каких–либо неудобств.

— Нет, я ощущаю ярость – и только… не могу ничего сказать.

Она чувствовала себя загнанной в угол, запутавшейся, а тут еще Поттер соизволил подать голос:

— Опять твоя Метка? Что происходит? Я думал, ваша связь прервалась.

— Да, на время, что я не носила кольцо, — пробормотала Делия. Рука болела, мешая сосредоточиться. — Я думаю, связь открывается снова, когда он теряет власть над собой. Так было, когда…

— Значит, ты должна закрыть для него свой мозг! — резко оборвал Гарри. — Делия, Дамблдор не хотел, чтобы ты пользовалась этой связью, он хотел, чтобы ты перекрыла ее, для этого ты и училась окклюменции, как я понимаю. Иначе Волан–де–Морт сможет населять твое сознание ложными образами, не забывай об этом.

— Да, спасибо, я помню, — сквозь стиснутые зубы прорычала Слизеринка. Она и без него знала, что с помощью именно этой связи Волан–де–Морт когда–то сделал так, что она проиграла матч, подкидывая ложные образы. Не стоило ей говорить друзьям о том, что она видела и чувствовала, это их только пугало, внушало мысль, что Темный Лорд уже заглядывает в ближайшее окно. Боль в предплечье все нарастала, и блондинка боролась с ней, как борются с позывами рвоты. Она повернулась к Рону и Гарри спиной, притворившись, что вглядывается в украшающую стену какую–то картину молодого волшебника. И тут Рон взвизгнул. Делия выхватила палочку, резко повернулась и увидела, как в окно гостиной влетает серебристый Патронус. Опустившись на пол, Патронус обернулся горностаем и сообщил голосом Артура Уизли:

— Семья в безопасности, не отвечайте, за нами следят.

Патронус растаял в воздухе. Рон, издав звук, похожий сразу и на подвывание, и на стон, плюхнулся на софу. Делия решительно взяла его за руку.

— С ними все хорошо, все хорошо! — зашептала она, и Рональд, нервно усмехнувшись, откинулся на спинку дивана, не решаясь прикасаться к Блэк в присутствии друга. Делия выдавила из себя улыбку, но она больше походила на оскал. Боль достигла высшей точки, Метку жгло так сильно. До нее словно из тумана донеслись слова Поттера:

— Пора спать. Завтра все обсудим, — и, понизив голос до тревожного шепота, прибавил: — Делия, иди на кровать, а мы с Роном на полу.

Сил, что бы спорить, у нее совсем не было. Коротко кивнув, она пересекла комнату и, не раздеваясь, повалилась на мягкий матрас. Крепче стиснула зубы, изо всех сил стараясь не думать о боли. Руки сжались на покрывале и рванули так, что ткань захрустела. Следующие несколько минут она вслушивалась в активную дисскусию о том, кто из мальчиков будет спать на диване, а кто на полу. А потом она успокоилась. Прикрыла глаза, даже и не почувствовав, что Гарри лег рядом с ней. Рон проворчал что–то невнятное и шлепнулся на диван, закидывая одну ногу на другую. А затем все трое отключились, сморенные беспокойным сном.

***

Ночь принесла с собой дождь, бьющий в окно. Последний месяц лета вступал в свои права – и даже магия не в состоянии была изменить этого.

— Нет! — крик разорвал тишину. Трясущееся тело подкинулось на постели. Волосы падают на лицо, а ледяные руки, стиснутые в кулаки, жмутся к груди. Сердце заходится, заставляя давиться каждым сбитым вдохом.

Воздуха в комнате нет. Взгляд мечется в темноте, слезы текут, будто сами по себе.

Делия вскочила с кровати, краем глаза заметив, что половина постели рядом с ней смята. Простыня слетела к ногам и сползла бесформенной кучей на пол. Дрожь. Она будто воплотилась в каждой клетке ее напряженного тела. Идти, бежать. Движение вперед. Почти ничего не видя. В мозгу стучат два слова, криком.

«Авада Кедавра!»

Зеленая вспышка ослепляла в липкой темноте. И на секунду в голове снова родились каменные стены. Бледное лицо Темного Лорда в сознании.

Блэк налетела на дверь в ванную комнату, ударившись о дерево всем телом. Руки лихорадочно шарили по поверхности, натыкаясь на узорную раму. Рваные вздохи заставляли тело сжиматься. Наконец–то пальцы ухватились за ручку, рванули на себя. Трясущимися руками заперев дверь на задвижку, она стиснула разрываемую мучительной болью руку, упала на пол. На мгновение ее заставил зажмуриться свет, ударивший в глаза. Сон и явь смешались в такой тугой ком, что различить их стало просто невозможно. И девушка метнулась вперед, почти не контролируя своего тела, оглушенная набатом, ревущем в голове и ослепленная изумрудной вспышкой перед глазами. Последовал новый взрыв боли, и Слизеринка почувствовала, как бешеная ярость – чужая – овладевает ее душой, и увидела знакомую комнату, освещаемую только горящим камином, огромного светловолосого Пожирателя Смерти, визжащего и извивающегося на полу, и возвышающегося над ним человека более изящного сложения. Человек этот выставил перед собой палочку, заговорил высоким, холодным, безжалостным голосом:

— Подробнее, Роули, или ты хочешь, чтобы мы скормили тебя Нагайне? Лорд Волан–де–Морт не уверен, что готов простить и на этот раз. Ты вызвал меня сюда лишь для того, чтобы сказать, что Гарри Поттеру снова удалось улизнуть? Драко, дай–ка Роули еще раз вкусить нашего неудовольствия. Ну, же, или ты сам узнаешь, каков я в гневе!

Малфой с ужасом взглянул на своего Повелителя. А Темный Лорд между тем продолжил, обращаясь к Люциусу, что стоял рядом с сыном:

— Дорогой Люциус, — на свой манер растянул Он слова. — Я спрашиваю тебя в сотый раз, где сейчас Сириус Блэк?

— М–Мой Лорд, — еле слышно пролепетал Малфой–старший, вздрогнув. — Пожиратели засекли его, но…

— Не схватили, — усмехаясь, догадался Том. — Интересно, почему?

— Милорд…

— Я хочу знать, почему Блэк до сих пор жив? — выкрикнул он, и после того, как его безгубый рот закрылся, раздалось громкое шипение. Возле ног Волан–де–Морта проползла Нагайна.

Приспешники молчали в ожидании неминуемой волны гнева от своего Хозяина.

— Найти Блэка и привести его сюда! — зарычал Темный Лорд, резко оборачиваясь, заставляя своих слуг сделать непроизвольный шаг назад. Красные глаза Реддла, не мигая, уставились на Малфоя–старшего. — Это твой последний шанс, Люциус. Иначе поплатишься жизнью.

И, направив волшебную палочку на Роули, что лежал на полу, сотрясаясь в нервных конвульсиях, Том Реддл произнес непростительное заклятие:

— Авада Кедавра!

Светловолосый Пожиратель замер, а глаза его застелила белая пелена.

Внезапно в камине упало разломившееся полено, взвилось пламя, свет пронесся по белому, полному ужаса заостренному лицу, и Делия, словно вынырнув из глубокой воды, отрывисто задышала и открыла глаза. Она лежала, раскинув руки, на деревянном полу, в нескольких дюймах от ее лица маячила белесая поверхность ванны. Прижимая ладонь ко лбу, она села. Исхудавшее, помертвевшее лицо Малфоя словно отпечаталось изнутри на сетчатке ее глаз. Девушку подташнивало от увиденного, от того, какое применение нашел ныне Волан–де–Морт для Драко. В дверь резко стукнули, Блэк вздрогнула и тут же услышала звонкий голос Гарри:

— Делия, тебе зубная щетка не нужна? А то я принес.

— Да, отлично, спасибо, — выдавила она, постаравшись придать своему тону обычное звучание, и встала с пола, чтобы открыть другу дверь.

Поттер стоял на пороге, прижимая к груди сиреневую зубную щетку. Волосы его были растопырены во все стороны, глаза красные, а одежда мятая. Зевнув, он осторожно протянул ванную принадлежность. На мгновение прикоснувшись к ее ледяной ладони, Гарри внезапно нахмурился.

— Мне показалось, будто ты кричала, — прошептал он, все еще не отпуская ее руку.

— Тебе это приснилось, Поттер, — резко высвободив ладонь, прошипела она.

— Делия, что…

Девушка даже не слышала, кажется. Слепо бросилась к раковине, открывая вентиль непослушными руками и подставляя ладони под тугую струю. Пальцы начали лихорадочно тереть глаза, смывая соленую влагу, разбрызгивая холодную воду везде, где только можно: по зеркалу, деревянному полу. Поттер оглушенно смотрел на то, как слипаются длинные ресницы, а тонкие пальцы снова и снова прячут от него ее лицо.

— Делия, что случилось? — голос удивленный, глухой.

В какой–то миг он понял, что сделал шаг к ней, осторожно протягивая руку, но не смея коснуться вздрагивающего плеча.

В ванной на несколько мгновений повисла тишина. И нарушилась так внезапно, что сердце сжалось до размеров горошины: через прижатые к лицу ладони прорвался громкий всхлип.

А следом рваные рыдания, на которых явно не хватало дыхания, сотрясли ее тело. Ноги Блэк подогнулись, и та тяжело сползла на пол, цепляясь пальцами за края раковины. Холодная вода по–прежнему хлестала ее по рукам, стекая ниже, к локтям, исчезая в коротких рукавах футболки, прорезая мокрыми дорожками быстро намокающую ткань.

Единственное, на что хватило смелости Гарри – сделать еще один крошечный шаг и закрыть кран.

— Слушай, я…

Она вздрогнула так, словно он проорал эти слова ей на ухо, а не шепнул едва слышно.

— Пошел вон! — Слизеринка засучила ногами, едва ли не истерически пытаясь забиться под широкий выступ раковины. Отчаянно прижимая левую руку к груди, стискивая зубы.

И это странным образом привело его в чувство. Он вновь потянулся к ней, мазнул пальцами по влажному локтю в попытке поднять, встряхнуть. Но девушка отпрянула, словно не узнавая его, срываясь и опять стараясь оттолкнуться.

— Делия! — Поттер уловил в своем тоне напряжение, в котором гулко билось что–то еще. Растерянность? Чувство вины?

Схватить тонкую руку получилось не сразу. Он рывком потянул ее на себя, поднимая комом сжатое тело, но блондинка неуловимо вывернула запястье, отталкиваясь в самый дальний угол ванной комнаты, забираясь под раковину. Будто пряталась от него.

Реакция Гарри была быстрее: его ладонь вновь сомкнулась на предплечье девушки и вытащила ее из укрытия, прижимая к стене, не давая бороться, вцепляясь пальцами в ледяную кожу, обдавая собственным теплом. И только последнее, где–то на грани ощущений, удержало ее от попыток высвободиться. Блэк вжалась лопатками в твердую деревянную поверхность, мечась широко раскрытыми глазами по стоящему напротив Гриффиндорцу.

— Т–ш–ш, тихо, — Гарри крепко стиснул ее плечи, встряхивая так, что голова слегка запрокинулась, едва не ударяясь о стену. Ноль реакции. Словно нет мыслей. — Делия, смотри на меня.

Рот на секунду онемел от дикости того, насколько странно звучит эта просьба.

— В чем дело? — он видит в ее зеленых глазах безостановочный поток осязаемого страха.

— Гарри, — и спрятанное под спутанными волосами лицо уткнулось в его грудь. Руки выпустили ее плечи. Зарылись в светлые локоны, прижимая к себе, обнимая, глуша рыдания. И те действительно стихали.

— Темный Лорд велел Люциусу Малфою схватить отца, — шепот соскользнул с ее губ за секунду до того, как мозг его осмыслил.

Прочувствовал. Проанализировал.

Он смотрит. Просто смотрит. Молча. А потом рука сама спустилась вниз, подхватила Слизеринку под трясущиеся колени. Вторая ладонь крепче прижала девушку к груди.

Через пол минутыдо его ушей донесся храп Рональда, вальяжно развалившегося на диване. Гарри даже не взглянул в сторону друга. Ноги подводят его к постели. Руки опускают Блэк на простыню.

Вытянувшись рядом со всхлипывающей девушкой, Поттер тут же привлек ее к себе, пресекая разом все попытки вырваться, встать и уйти. И черт его знает, сколько времени прошло, когда тонкие плечи прекратили вздрагивать. Несколько минут или час, потому что он не засекал, а просто смотрел в темноту. Думал о том, что произошло там, в ванной, только что. А потом соизволил ответить, тихо, даже не думая о том, слушает ли она его:

— Малфой собственного домовика на месте удержать не сможет, а Сириуса Блэка тем более. Я уверен, он и пальцем к нему не прикоснется.

Через мгновение девушка невесомо кивнула.

— Спи, — пальцы осторожно принялись распутывать сбившиеся в колтун пряди. — Я здесь, просто спи.

Он был в ужасе оттого, что говорил. Что за слова срывались с губ.

— Гарри, — непонятно, как он вообще услышал.

— Что?

Злоба, где ты?

— Мне холодно.

Ей холодно. И этот почти незначительный факт перевернул разом весь устоявшийся, стабильный мир Гриффиндорца. Именно поэтому Поттер развернул ее спиной к себе, одновременно натягивая на них обоих одеяло, сбитое к ногам. Прислонился горячей грудью. Укрыл. И грел своим телом окоченевшую Слизеринку. И тут же маленькая ладошка нашарила его запястье и, секунду поколебавшись, потянула на себя, заставила обхватить талию блондинки под одеялом.

Гарри против воли задержал дыхание, застывая с вытянутой поперек рукой.

Он никогда не спал с девушкой. Ни разу за всю свою гребанную жизнь. Уголки губ внезапно дрогнули в улыбке, когда она слабо повозилась рядом с ним, устраиваясь поудобнее. Ее спина плотно прижалась к его груди, и Поттер немного напрягся, когда почувствовал животом тонкую линию позвоночника.

Он пустым взглядом уставился в стену напротив. Все утром. Когда он откроет глаза и окончательно осознает, в какое дерьмо попал на самом деле. Когда увидит ее рядом с собой и…

Хочет увидеть, как она проснется.

От этой внезапной мысли ему на миг захотелось разодрать их обоих на части, но он лишь крепче сжал запястье девушки, прошептав куда–то ей в затылок:

— Прости меня.

========== Chapter XXIII. Part I. Marauders ==========

Сквозь закрытые веки солнечные лучи казались ярко–розовыми.

Делия наморщила нос. Зажмурилась. Свет все равно попадал прямо на лицо, и девушка медленно повернула голову вбок, тут же уткнувшись носом во что–то теплое и твердое.

Застыла. Запах… этот запах.

Приоткрыла глаза, и остатки сна вынеслись из головы со скоростью экспресса. Вместе с воспоминанием. Бьющим, сбивающим сон моментально.

Поттер спит.

Он здесь.

Рядом.

В нескольких сантиметрах – она утыкается лицом в крепкое плечо. Волосы падали на лоб, отбрасывая тень на светлую кожу. Губы в кои–то веке сжаты в упрямую линию, расслаблены. Ровное дыхание шевелит прядь волос Блэк, лежащую совсем рядом от его лица.

Запах Гарри кружил голову. Легкий, его хотелось куда больше, сильнее. Вдохнуть в себя и оставить внутри. Только вдыхать и не выдыхать, пока не разорвутся легкие.

Она позволила себе полюбоваться им совсем немного, несколько секунд. Воспоминания прошлого вечера оживали неясным маревом. Большая комната, Темный Лорд. Они ищут ее отца. И от этого осознания стало почти физически больно. Блэк глухо зарычала.

Гарри слегка нахмурился, будто мысли Делии могли помешать его сну. Глубоко вздохнул и повернулся на бок, зарываясь лицом в наволочку, обхватывая подушку рукой так, что запястье оказалось на уровне лица блондинки. Девушка замерла, боясь пошевелиться. Он сам ее принес. Она хорошо помнила это. Как и теплую руку, прижимающую к себе.

А через мгновение вздрогнула: какой час вообще?

Блэк решительно вздохнула, осторожно сдвигая с себя одеяло, с ужасом понимая, что не желает покидать эту постель.

Она впервые проснулась не одна. С человеком, рядом с которым провела ночь. В постели, в его теплых объятиях. И этим человеком стал Поттер.

Мерлин, помоги.

Так хотелось вернуться в уютный плен его рук, прижаться к горячему телу. Он грел ее. Зарывался лицом в волосы у нее на затылке. Никто и никогда так не делал.

Девушка пропустила тот момент, когда лежащий рядом с ней человек перестал являться для нее мерзким Гриффиндорцем, имя которого она ни за что бы не произнесла вслух. Это было чем–то запретным.

Вдруг он пошевелился.

Слизеринка замерла где–то на границе между теплом одеяла и утренней прохладой комнаты.

Пошевелился. Повернулся к ней. Протянул руку – и горячая ладонь скользнула по ее животу, утаскивая обратно на подушки, пришпиливая весом к матрасу. Делия застыла, приоткрыв рот и затаив дыхание.

Что он, Салазара ради, делает?

Теплые пальцы будто случайно проникли под задравшуюся слегка ткань футболки, обжигая кожу. Сердце сбилось с привычного ритма. Судя по дыханию Поттера, он спал, а Блэк пыталась не задохнуться прохладным утренним воздухом. Девушка сжала губы и, осторожно сомкнув пальцы на теплом запястье, медленно отстранила руку от себя, стараясь не обращать внимания на вопящий внутренний голос, от которого вибрировали барабанные перепонки.

Она почти насильно заставила себя зажмуриться, резко отстраняясь. Вздрогнув, когда пальцы ног коснулись прохладного пола.

Встать и сделать пару шагов в сторону окна оказалось не так сложно. Она распахнула тяжелые бордовые шторы, вздымая облако пыли, и комнату окончательно залил яркий солнечный свет. Рон недовольно завозился на диване, что–то бурча во сне себе под нос.

В два решительных шага она преодолела расстояние до софы и, крепко вцепившись в плечи рыжего, начала его трясти:

— Вставай, Рональд!

Уизли, отвернувшись, уткнулся носом в спинку дивана и захрапел пуще прежнего. Делия, обреченно вздохнув, резким движением руки развернула друга обратно и легонько похлопала его по щекам.

— Подъем! Ох, не думала, что будет так сложно разбудить тебя. Просыпайся, Рон!

— Еще пять минуточек, Делия, — проворчал рыжий, скидывая с себя простыню.

Блэк не успела ничего ответить, как в дверь коротко постучали, а через мгновение на пороге появилась мадам Леон с подносом в руках.

— Ребятки, ваш завтрак, — она засеменила к маленькому журнальному столику, с грохотом поставила на него поднос и, подмигнув девушке, пожелала приятного аппетита.

— Спасибо, — отрешенно откликнулась Слизеринка, и хозяйка гостиницы спешно удалилась.

Не прошло и минуты, как за спиной раздался скрежет, и блондинка резко развернулась. На деревянном подоконнике сидел огромный черный филин. Гермес смотрел на нее своими желтыми глазами сквозь стекло, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу. В клюве была зажата свернутая в трубочку газета.

Делия кинулась к окну, распахивая его и осторожно впуская птицу в комнату.

— Гермес, ты нашел нас! — обрадовалась она, вырывая из его клюва свежий выпуск «Ежедневного Пророка». И тут же к ногам упал свиток пергамента. Филин благодарно ухнул и захлопал крыльями, взлетев на шкаф.

Пергамент был даже не в конверте. Будто обычная записка. Если присмотреться, можно было увидеть аккуратные буквы на сложенной стороне.

Слизеринка покосилась на филина, что старательно вычищал перья, не обращая особого внимания на свою хозяйку.

Она все еще сомневалась, а пальцы уже разворачивали шероховатую бумагу. Сердце билось в груди так, будто намеревалось пережевать само себя своими же ударами. Блэк впилась в глазами в первые строки, выведенные угловатым почерком. Ей не составило труда узнать его. Она подскочила на месте, не веря. Вскидывая голову, а внутренности медленно сползали куда–то в район коленей, оставляя после себя лишь ледяную пустоту. Она судорожно сглотнула. Чертово письмо жгло руки так, что хотелось тут же выкинуть его, однако блондинка замерла, вчитываясь:

«Где бы вы ни были – бегите. Спрячьтесь так основательно, насколько это возможно. Он идет за вами.

Принц–полукровка.»

Уставилась на строчки, моргая. Ей завладело ощущение, что она сейчас рухнет вниз и разобьется. Взгляд лихорадочно метался от слова к слову, перечитывая. Впитывая.

Это невообразимо. После всего, что произошло… что за хренова забота? Она не понимала – и это выводило.

Трясущиеся пальцы еле свернули записку в несколько слоев, и она благополучно отправилась в задний карман джинсов.

Через пятнадцать минут трое друзей сидели на софе и завтракали. Мадам Леон принесла им глазунью и тыквенной сок. Рон тут же отправил все это в рот, облегченно откидываясь на спинку дивана, поглаживая свой живот. Гарри же напротив – как–то отрешенно ковырялся вилкой в тарелке, поглядывая на Делию.

Всю ночь Поттер отвратительно спал. Когда он почувствовал, что Слизеринка спокойно уснула рядом с ним, то в голову начали пробираться ненужные мысли. Он смотрел на темный потолок, на затянутую паутиной люстру. Меньше двадцати четырех часов назад он стоял под солнцем у входа в шатер, ожидая появления свадебных гостей. Сейчас ему казалось, что с тех пор прошла целая жизнь. Что с ним теперь будет? Он лежал и думал о крестражах, о пугающей, сложной миссии, оставленной им Дамблдором.

Дамблдор… Горе, владевшее им со времени смерти директора, стало теперь иным. Обвинения, которые он услышал на свадьбе от Мюриэль, поселились в его сознании подобно больным существам, заразившим память о волшебнике, которого он боготворил. Неужели Дамблдор мог спокойно позволить случиться тому, о чем говорила Мюриэль? Неужели он походил на Дадли, готового мириться с любым пренебрежением, с любыми оскорблениями, пока они не касаются его самого? Неужели он мог отвернуться от сестры, которую прятали от людей, держали в заточении?

Поттер думал о Годриковой Впадине, о ее могилах, ни разу не упомянутых Дамблдором, думал о загадочных вещах, завещанных им троим без каких–либо объяснений, и в душе его нарастала обида. Почему директор ничего ему не сказал? Да и так ли уж небезразличен был он Дамблдору? Или тот относился к нему всего лишь как к орудию, к мечу, который следует начищать и затачивать, но поверять ему что–либо вовсе не обязательно? Он больше не мог лежать в кровати, перебирая горестные мысли. Охваченный отчаянным желанием сделать хоть что–нибудь, как–то отвлечься, Гарри выбрался из–под одеяла. Подошел к окну, немного одернув портьеры, и наблюдал за безмолвной улицей. И, наверное, простоял около часа, пока между плотными шторами не стал виден кусочек неба – холодная, чистая синева разведенных чернил, какая возникает в промежутке между ночью и зарей. Тишину нарушало лишь медленное, глубокое дыхание Рона и Делии. А потом, немного потоптавшись, он все же вернулся в постель. Бесшумно вытянулся рядом с девушкой. Несколько секунд он прислушивался, сонно хмурясь. Потом опустил голову обратно на подушку. Поднял руки и потер лицо.

— Мерлин, — прохрипел сам себе, вполголоса, поворачиваясь на бок и зарываясь носом в подушку. И застыл, прикрывая глаза. По спине пробежал холодок. Запах – лаванда – влился в легкие, почти обрушился и обжег изнутри. Она так опасно рядом. Чуть сопит. Тонкие брови нахмурены даже во сне. И в этот же миг сердце Гарри будто придавило валуном. Она такая хрупкая, беспомощная… но это всего лишь его догадки. На самом же деле он знал: Делия сильная, независимая, хитрая, умеет добиваться своей цели любым способом. Она самая лучшая ученица Хогвартса, но отличается своим остроумием и частым переходом границ нравственности. Словом, истинная Слизеринка. Делия вовсе не плохой человек. Она хороший человек, с которым случилось много плохого. Но она на светлой стороне.

Пролежав так несколько минут, Гарри зарылся руками в волосы и тяжело вздохнул. Что теперь делать со всем этим – он не имел ни малейшего понятия.

— Не может быть! — воскликнул Рон, и Поттер отбросил вилку на тарелку, и комната залилась неприятным звоном. Огляделся. Ошарашенный Рональд пялился на развернутую на столе газету. На них смотрел большой портрет крючконосого, черноволосого мужчины, заголовок под фотографией сообщал:

«СЕВЕРУС СНЕЙП УТВЕРЖДЕН В ДОЛЖНОСТИ ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА»

Блэк опомнилась быстрее, чем Поттер. Она схватила газету и начала вслух читать сопровождающую снимок статью:

— «Северус Снейп, долгое время преподававший Зельеварение в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, поставлен сегодня во главе этого древнего учебного заведения. Это назначение стало частью некоторых изменений в штатном составе школы. После отставки прежнего преподавателя магловедения ее пост заняла Алекто Кэрроу, между тем как брат Алекто, Амикус, стал профессором Защиты от Темных Искусств.

— Я рад возможности оказать поддержку наичистейшим традициям и ценностям нашего чародейства…»

— Состоящим в том, чтобы убивать людей и отрезать им уши, я так понимаю! — фыркнул Гарри. — Снейп в директорах! Снейп в кабинете Дамблдора… ну, Мерлиновы кальсоны! — вдруг он стукнул по столику с такой силой, что Делия и Рон подпрыгнули. Блэк покачала головой, еще больше подтянула к себе газету и дочитала посвященную Снейпу статью.

— Другие преподаватели этого не потерпят. МакГонагалл, Флитвик, Стебль – все они знают правду, знают, как умер Дамблдор. Они не примут Снейпа в директора. А кто такие Кэрроу? — негодуя, спросил Рон.

— Пожиратели Смерти, — прыснул Гарри. — Там дальше есть их портреты. Они были на башне, когда Снейп убил Дамблдора, так что теперь все старые друзья в сборе. К тому же, — с горечью продолжил он, — не думаю, что прочим профессорам есть из чего выбирать, они могут только остаться в школе. Если за Снейпом стоит Министерство и Волан–де–Морт, им придется либо остаться и преподавать, либо провести несколько лет в Азкабане – да и то при условии, что им повезет. Думаю, они не уйдут и попытаются хоть как–то защитить учеников. Ну, что же, по крайней мере, теперь мы точно знаем, где найти Снейпа, — Поттер перевернул газету, чтобы не видеть лица новоявленного директора Хогвартса.

— Гарри, выслушай меня, — лепет, почти детский, почти неслышный. Делия, дрожа всем телом, вытаскивает из кармана записку. — Снейп прислал письмо.

Резкое движение. Она зажмурилась – рука его взметнулась в воздух. Сердце вторило бьющим в голове словам, а тело сжалось. Внезапный рывок крепких пальцев – и бумага громко зашуршала.

Со страхом приоткрыв один глаз и задыхаясь от колотящего в горле сердца, Блэк уставилась на его напряженный профиль, а затем взгляд упал на пергамент, что все еще располагался в его руках.

— Гарри, он хотел…

— Ни слова, Делия. Ни одного гребанного слова в его защиту, — он почти что цедил, с остервенением всучив ей записку. Дыхание было неровным, рваным. Руки сжимались и разжимались, а затем метнулись вверх, зарываясь в черные волосы. Рон и Делия молча смотрели за четкими движениями своего друга.

— Он предупредил нас.

— Что? — рявкнул Поттер, поворачивая к ней голову и уничтожая взглядом. — Эта безжалостная скотина убила Дамблдора! А теперь вдруг блещет своей долбанной заботой?

— Гарри…

— Почему ты защищаешь его? — прорычал он. Его взгляд вцепился в ее собственный, и Слизеринке показалось, что воздух в комнате зазвенел от раздражения. — Он тебе небезразличен, да?

— Я не понимаю, о чем ты, — ее губы скривились.

— Ты все прекрасно понимаешь, — взвился он, подпрыгивая на диване, но твердая рука Рона рывком усадила Поттера на место. Тот беспомощно застонал, глядя на свои ладони.

— Ты не о том думаешь, Гарри, — тихо произнесла Делия, вздрагивая от легкого шороха за спиной и оборачиваясь. Филина на шкафе уже не было, он ловко лавировал вокруг люстры, а затем вылетел в приоткрытое окно. Становясь черной уменьшающейся точкой в небе, набирающей высоту. — Снейп, прежде всего, шесть лет занимал должность моего декана. Он был добр со мной, но наши отношения никогда не выходили за грань «преподаватель–ученица». И то, что ты подумал о большем, это возмутительно!

И тут же в ее голове промелькнули такие ненужные воспоминания: прикосновения Снейпа будто вновь разорвались под кожей, и она неосознанно почесала щеку, качая головой.

— Это я еще не припомнил тебе бал в честь Хэллоуина, — Гарри едва не подавился своим ядом, выплевывая эти слова. Ненавидя себя за дурную привычку устраивать разборки в неподходящее время.

— Это школьная традиция – старосты танцуют со своими деканами, — она говорила, бросая беспомощный взгляд на Рона. Мысленно умоляя рыжего угомонить неуравновешенного друга.

— Что–то я не припомню, чтобы Перси танцевал с МакГонагалл, — голос Поттера показался слишком громким. То ли потому, что он действительно громко говорил, почти орал ей на ухо, то ли потому, что отработанный за последние несколько лет капитанский бас намертво въелся в его голосовые связки.

Она замялась, почувствовав укол обиды. Но виду не подала. Лишь гордо вздернула подбородок. И благодарила Салазара за то, что голос звучал уверенно:

— Если ты не заметил, это не значит, что он не танцевал! Я, между прочим, вот видела! — блондинка повернула голову, и Рональд согласно закивал. Конечно, она врала самой себе, потому что на самом деле ничего не видела. Да и как можно было озираться по сторонам, когда перед тобой находился Снейп?

Гарри открыл было рот, но тут же осекся, потому что в следующий миг в окно комнаты вновь влетел серебристый Патронус. Опустившись на пол, горностай заговорил голосом Артура Уизли:

— Вы остановились не в самом безопасном месте. Антонин Долохов родился в Голдэн–Мейнсе, и поэтому может оказаться там в любую секунду. Ждите Люпина. Он поможет вам.

И горностай растворился, оставив за собой еле заметное свечение. Они услышали негромкий удар по двери, а следом металлические щелчки и скрежет цепи.

Гарри показалось, что каждый его нерв натянулся до отказа. Он выхватил волшебную палочку и направил ее в сторону выхода. В комнату вошел и закрыл за собой дверь человек в черной мантии.

За спиной Гарри встали Рон с Делией и направили, как и он, палочки на неизвестного, который стоял, подняв руки.

— Не стреляйте, это я, Римус!

— Хвала небесам, — слабо произнесла Блэк и повела палочкой в сторону окон–портьеры со стуком задернулись, погрузив комнату в полумрак. Рон тоже опустил палочку и щелкнул делюминатором – зажглись старомодные газовые лампы.

— Покажись! — крикнул Гарри. Люпин вышел под свет ламп, продолжая держать руки над головой, точно он сдавался победителю.

— Я Римус Джон Люпин, оборотень, известный также под прозвищем Лунатик, один из четверых создателей Карты Мародеров, женатый на Нимфадоре, известной так же как Тонкс, и это я научил тебя, Гарри, как создать Патронуса, принявшего затем облик оленя.

— Да, все в порядке, — выдохнул, опуская палочку, Поттер, — но надо же было проверить, верно?

— Как твой бывший преподаватель Защиты от Темных Искусств, не могу с тобой не согласиться, проверить было надо. А вот вам, Рон и Делия, не следовало так быстро отказываться от обороны.

Все трое подбежали к нему. Люпин, завернутый в темную, плотную дорожную мантию, выглядел усталым, но видеть их был явно рад.

— Уже в курсе, кто занял пост директора Хогвартса? — отдуваясь, спросил Лунатик.

— К сожалению, — ответил Гарри. — Что происходит? Все целы?

— Да, — кивнул Люпин, — только за всеми следят. Кстати, возле Блэк–манора маячит парочка Пожирателей Смерти.

Слизеринка ахнула, прислонив руки к груди. На что Римус поспешно отмахнулся.

— Твоя мать, Делия, успела трансгрессировать во Францию прежде, чем Пожиратели заявились в Годрикову Впадину, они не смогли отследить ее.

Девушка облегченно выдохнула, а губы ее дрогнули в улыбке.

— Пожиратели расставлены по всем местам, хоть как–то связанным с вами, Гарри и Делия. Пойдем за стол, мне многое нужно вам рассказать, да и я хочу узнать, что с вами было после того, как вы покинули Нору.

Они прошли к дивану. Делия наколдовала всем по бокалу сливочного пива.

— Так вы направились со свадьбы прямо сюда? — Люпин с грохотом приземлился на жесткий стул.

— Нет, — ответил Гарри, — сюда мы направились после того, как столкнулись в кафе на Тотнем–Кортроуд с парой Пожирателей.

Люпин выплеснул большую часть своего сливочного пива на грудь.

— Что?

Они рассказали ему о случившемся, и под конец их повествования Римус выглядел сильно напуганным.

— Но как им удалось отыскать вас с такой быстротой? Проследить того, кто трансгрессирует, невозможно, если только не вцепиться в него в последний момент.

— Однако и на то, что они просто гуляли по Тотнем–Кортроуд, не похоже, верно? — вставил Рон.

— Мы вот подумали, — неуверенно произнесла Делия, — а вдруг на Гарри все еще распространяется Надзор?

— Это невозможно, — Люпин покачал головой, и Рональд гордо выпятил грудь, а Поттер почувствовал огромное облегчение. — Помимо прочего, будь Гарри под Надзором, Пожиратели Смерти точно знали бы, что он здесь. И все же я не понимаю, как им удалось проследить вас до Тотнем–Кортроуд. Меня это тревожит, очень тревожит.

Лунатик был взволнован, но Гарри считал, что эта тема может и подождать.

— Расскажите, что произошло после нашего ухода. Папа Рона сообщил нам, что семья в безопасности, но больше мы ничего не знаем.

— Нас спас Кингсли, — серьезно сказал Люпин. — Благодаря его предупреждению большинство гостей трансгрессировали еще до их появления.

— Кто это был, Пожиратели или люди из Министерства? — почти неслышно, одними губами выдохнула Блэк.

— Смешанная компания. Впрочем, по существу, разницы между ними теперь уже нет, — закивал Римус. — Их прибыло около десятка, однако они не знали, Гарри, что и ты там. До Артура дошел слух, что Скримджера пытали, прежде чем убить, старались вызнать, где ты. Если это правда, он тебя не выдал.

Гарри взглянул на Рона и Делию – их лица выражали те же ужас и благодарность, какие ощущал он. Скримджера он никогда не любил, но если сказанное Люпином правда, последним деянием этого человека была попытка защитить его, Гарри.

— Пожиратели Смерти обыскали Нору сверху донизу, увидели упыря, но подходить к нему близко не стали, а потом два часа допрашивали тех из нас, кто остался в доме. Они пытались выведать что–нибудь о тебе, Гарри, но, разумеется, никто, кроме членов Ордена, не знал, что ты был там. Одновременно с их появлением на свадебном пиру другие Пожиратели вломились во все, какие есть в стране, дома, связанные с Орденом. Никто не погиб, — опережая вопрос, быстро добавил Люпин, — но вели они себя грубо. Сожгли дом Дедалуса Дингла, однако его, как вы знаете, там не было. Ударили заклятием Круциатус по родителям Тонкс, опять–таки пытаясь выяснить, когда ты был у них в последний раз. Оба чувствуют себя хорошо – потрясены, конечно, но живы–здоровы.

— Выходит, Пожиратели Смерти пробились сквозь все защитные чары? — удивился Поттер, вспомнив, как хорошо работали эти чары, когда он свалился с неба в парк родителей Тонкс.

— Пойми, Гарри, теперь на стороне Пожирателей вся мощь Министерства, — нервно напомнил Люпин. — Они могут использовать самые жестокие заклятия, не опасаясь, что их разоблачат или арестуют. Им удалось пробить всю установленную нами защиту, и действуют они теперь совершенно открыто.

— Но хоть как–то применение пыток для того, чтобы выяснить, где Гарри, они объясняют? — звенящим голосом спросила Делия.

— Ну… — неопределенно произнес Люпин. Он помялся, потом вытащил из–под мантии сложенный в несколько раз номер «Ежедневного Пророка». Через стол подтолкнул газету к Гарри. — Ты все равно рано или поздно узнал бы. Это их предлог для охоты на тебя.

Поттер расправил газету на столе. Всю первую страницу занимала его огромная фотография. Заголовок над ней гласил:

«РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ОТНОСИТЕЛЬНО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА».

Рон с Делией гневно вскрикнули, но Гарри промолчал. Он оттолкнул от себя газету, читать статью ему не хотелось – и так было ясно, что в ней сказано. Никто, кроме людей, присутствовавших в миг смерти Дамблдора на вершине башни, не знал его настоящего убийцу, а Рита Скитер уже оповестила волшебное сообщество о том, что через несколько секунд после того, как Дамблдор упал с башни, Гарри видели убегавшим оттуда.

— Прости, Гарри, — выдавил Лунатик.

— Выходит, «Ежедневный Пророк» тоже теперь в руках Пожирателей? — вскинулась Блэк.

Римус кивнул.

— Но люди–то понимают, что происходит?

— Переворот прошел гладко и практически бесшумно, — ответил Люпин. — По официальной версии Скримджер просто подал в отставку, его сменил Пий Толстоватый, а на нем лежит заклятие Империус.

— Но почему же сам Волан–де–Морт не объявил себя Министром Магии? — подал голос Уизли.

Лунатик усмехнулся:

— А он в этом не нуждается, Рон. По существу, он и есть Министр, только зачем ему сидеть в Министерском кабинете? Его марионетка, Толстоватый, занимается всеми текущими делами, позволяя Волан–де–Морту свободно утверждать свою власть за пределами Министерства. Многие, естественно, разобрались в происходящем: в последние дни политика Министерства изменилась очень круто, пошли разговоры, что за этим стоит Волан–де–Морт. Но в том–то все и дело – только разговоры, да еще и шепотом. Никто не осмеливается говорить с другими откровенно, не знает, кому можно доверять, каждый боится раскрыть рот – вдруг его подозрения верны, а родные уже намечены в жертвы. Да, Волан–де–Морт ведет игру очень умную. Обнаружь он себя – и могло бы начаться восстание, а оставаясь в тени, он насаждает замешательство, неопределенность и страх.

— Крутое изменение в политике Министерства подразумевает, что теперь волшебному сообществу говорят, будто опасен не Волан–де–Морт, а я? — прошептал Поттер, чувствуя, как через сетчатку глаз наружу рвется заряд яростных искр.

— Это, безусловно, часть целого, — выдохнул Люпин, — и ее следует признать мастерским ходом. Теперь, когда Дамблдор мертв, ты – Мальчик–Который– Выжил – мог бы стать символом и опорой для любого сопротивления Волан–де–Морту. А внушив всем, что ты приложил руку к смерти героя, Темный Лорд не только получил возможность назначить цену за твою голову, но и посеял сомнения и страх среди тех, кто мог бы тебя защитить. А тем временем Министерство начинает принимать меры против тех, кто рожден от маглов, — и Римус ткнул пальцем в номер «Ежедневного Пророка». — Посмотрите на второй странице.

Делия с отвращением перевернула газетный лист.

— «Регистрация магловских выродков, — вслух прочитала она. — Министерство Магии проводит расследование деятельности так называемых магловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами. Недавние исследования, проведенные Отделом Тайн, показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые магловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные ее доказать, скорее всего, получили магическую силу посредством воровства либо насилия. Министерство полно решимости искоренить этих захватчиков магической силы и потому предлагает каждому магловскому выродку явиться для собеседования в только что учрежденную Комиссию по учету магловских выродков».

— Люди такого не допустят, — заявил Рон.

— Уже допустили, — обреченно объявил Люпин. — Пока мы тут разговариваем, идут облавы на тех, кто родился от маглов.

— Но каким, интересно, образом они могли «уворовать» магические способности? — не понимал Уизли. — Это же духовная сила, ее нельзя украсть, иначе бы и сквибов никаких не было, ведь так?

— Согласен, — ответил Римус. — И однако же если ты не можешь доказать, что с тобой состоял в близком родстве по меньшей мере один волшебник, считается, что магическую силу ты получил незаконным путем и потому заслуживаешь наказания.

— Рон, мы же в бегах вместе с Гарри Поттером, главным находящимся в розыске преступником страны, по–моему, для нас все это не важно. Среди нас нет грязнокровок. Кстати, а как Волан–де–Морт собирается поступить с Хогвартсом? — Делия слегка хмурится, глядя на Римуса.

— Учеба стала обязательной для любого юного волшебника и волшебницы, — прохрипел тот. — Об этом объявили вчера. Серьезная перемена, раньше никого учиться не заставляли. Конечно, почти каждый чародей и чародейка Британии заканчивали Хогвартс, однако родители имели право обучать их и дома или посылать, если им так больше нравилось, за границу. А теперь все волшебники будут находиться под присмотром Волан–де–Морта с самого раннего возраста. Помимо прочего, это еще одна возможность устранять тех, кто рождается от маглов, поскольку ученики школы, прежде чем попасть в нее, будут получать сертификат о Статусе Крови – то есть доказывать Министерству, что они происходят от волшебников.

Гарри ощущал отвращение и гнев – именно в этот миг одиннадцатилетние дети с восторгом роются в только что купленных учебниках по волшебству, не зная, что они никогда не увидят Хогвартса, а может быть, и своих родителей.

— Это… это… — выдавил он, пытаясь найти слова, способные выразить охватившие его ужас и ярость, однако Люпин негромко произнес:

— Я знаю, — он как будто поколебался немного, а затем сказал: — Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию.

— Поручил, — кивнул Поттер. — И Рон с Делией знают о ней и идут со мной.

— Ты можешь посвятить меня в подробности?

Гарри взглянул в его изрытое преждевременными морщинами лицо, обрамленное густыми, но уже поседевшими волосами, и пожалел о том, что может дать Люпину только один ответ.

— Не могу, Римус, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе сказать и я.

— Я знал, что ты так и ответишь, — разочарованно бросил Люпин. — И все–таки я могу оказаться полезным вам. Ты знаешь, кто я и на что способен. Я могу отправиться с вами и защищать вас. А говорить мне, что вы собираетесь сделать, не обязательно.

Гарри заколебался. Предложение было очень соблазнительным, хотя, как они смогут не посвятить в свою тайну Люпина, если он постоянно будет рядом, представить себе было трудно. Зато Делия пришла в недоумение.

— А как же Тонкс?

— А что Тонкс? — переспросил Люпин.

— Ну, — насупилась Блэк, — вы ведь женаты. Как она отнесется к тому, что вы уйдете с нами?

— Тонкс в полной безопасности, — заверил он. — Она сейчас у своих родителей.

Что–то непонятное чуялось в его тоне, почти холодное. Да и мысль о том, что Нимфадора будет сидеть у родителей, тоже казалась странноватой, как–никак она состояла в Ордене и, насколько знала Делия, предпочитала находиться в самой гуще событий.

— Римус, — неуверенно окликнула его девушка, — у вас все в порядке… ну, вы понимаете… между вами и…

— Спасибо, все хорошо, — с подчеркнутой резкостью ответил Люпин.

Слизеринка порозовела. Повисла еще одна неловкая пауза, а затем Лунатик сказал с видом человека, признающегося в чем–то ему неприятном:

— Тонкс ждет ребенка.

— Ой, как здорово! — взвизгнула Делия.

— Великолепно! — с восторгом добавил Рон.

— Поздравляю, — немного нервно отозвался Гарри.

Люпин соорудил натужную улыбку, больше походившую на гримасу, затем поинтересовался:

— Так вы принимаете мое предложение? Могут трое обратиться в четверых? Не думаю, что Дамблдор был бы недоволен, в конце концов, он сам выбрал меня, чтобы я преподавал вам способы Защиты от Темных Искусств. И должен сказать, что, по–моему, нам придется столкнуться с такой магией, какой никто еще не видел и даже вообразить не мог.

Рон и Делия тревожно взглянули на Гарри.

— Просто… просто ответьте мне для полной ясности, — сдавленно добавил тот.

— Вы хотите оставить Тонкс у родителей и уйти с нами?

— Ей там ничто не грозит, родители позаботятся о ней, — Люпин старался говорить спокойно.

Окончательность принятого им решения, о которой свидетельствовал его тон, граничила с безразличием.

— Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы, чтобы я был рядом с тобой. И Сириус тоже, Делия.

— Что ж, — замялся Поттер. — А вот я этого не хочу. И совершенно уверен, что отцу было бы интересно узнать, почему вы решили быть рядом со мной, а не со своим ребенком.

Люпин побелел. Казалось, температура в комнате упала градусов на десять. Рон оглядывался по сторонам с таким выражением, точно ему необходимо было запомнить ее в мельчайших подробностях, глаза Делии метались с Гарри на Люпина и обратно.

— Ты не понимаешь, — Римус опустил голову. — Я совершил ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это вопреки моему рассудку и с тех пор страшно жалею об этом.

— Понятно, — прыснул Поттер, — и потому вы собираетесь бросить ее с ребенком и сбежать с нами?

Люпин вскочил на ноги, стул его кувырком полетел назад. Он уставился на всех троих с такой лютостью, что Гарри впервые в жизни увидел проступившие за его человеческим лицом признаки волчьей натуры.

— Ты не понимаешь, что я сделал со своей женой и своим еще не родившимся ребенком! Я не должен был жениться на ней, я обратил ее в прокаженную! — Люпин лягнул перевернувшийся стул. — Ты всегда видел меня только среди членов Ордена или в Хогвартсе, под опекой Дамблдора! И не знаешь, как относится к тварям вроде меня волшебное сообщество! Узнав о моей болезни, со мной и разговаривать–то перестают! Ты понимаешь, что я натворил? Даже ее родные пришли от нашего брака в ужас. Да и какие родители захотели бы, чтобы их дочь вышла замуж за оборотня? А ребенок… ребенок… — и Римус буквальным образом вцепился себе в волосы, сейчас он казался просто помешанным. — Подобные мне обычно не размножаются! Уверен, он родится таким же, как я. И как мне простить себя, передавшего свою болезнь ни в чем не повинному ребенку? А если он чудом и не пойдет в меня, лучше, в сотни раз лучше будет, если он вырастет без отца, которого ему придется стыдиться!

— Римус! — прошептала со слезами на глазах Делия. — Что вы говорите? Как может ребенок, любой ребенок стыдиться вас?

— Ну, не знаю, Делия, — рассвирепел Гарри, — вот мне, например, за него стыдно.

Поттер и сам не понимал, что пробудило в нем такой гнев, но и он тоже вскочил на ноги. Люпин смотрел на него так, точно Гарри ударил его.

— Если новый режим считает мерзостью даже магловских выродков, что же он сделает с полуоборотнем, отец которого состоял в Ордене? Мой отец погиб, пытаясь защитить мою мать и меня. Вы считаете, он согласился бы на то, чтобы вы бросили свое дитя и ушли с нами на поиски приключений?

— Как… как ты смеешь? — процедил Люпин. — Речь идет не о стремлении к опасности или славе… как ты смеешь предполагать такую…

— Я предполагаю, что вы считаете себя отчаянным сорвиголовой, — ответил Поттер. — Не занимайте место Сириуса Блэка. Вы прекрасно видели, до чего доводит безрассудство! До Азкабана!

— Мой отец не виноват, — сквозь зубы всхлипнула Блэк, с отчаянием глядя на друзей. Рон крепко сжал ее руку, покосившись на Гарри.

— Я и не утверждаю, что твой отец виноват, — голос Лунатика почти звенел от ярости. — Мы были лучшими друзьями. Я всегда доверял Сириусу.

— Лучшими друзьями? — она задыхалась, сжимая зубы. Слова слетели на нее как камни. Стучали в голове, почти оглушая. Наравне со стуком сердца.

— Я Лунатик, Джеймс – Сохатый, Сириус – Бродяга и Питер – Хвост. Мародеры, — Римус потирает лоб, тяжело вздыхая.

— Карта Мародеров, — голос Поттера тихий, а в нем – осуждение на самого себя. За свою глупость. Хлесткое, резкое, острое, смешанное с долей раздражения и злости. Какой–то отчаянной и бессильной. Каждый оттенок бьет по лицу, давай заслуженные пощечины. Ему страшно поднять голову, но он решается.

Делия смотрела почти со страхом. В ее зеленых глазах – догадка. Осознание и непонимание, полное, убежденное. Странное недоверие.

— Верно, — твердо произнес Лунатик, так резко вскидывая голову, что волосы хлестнули по щекам. — Но Питер предал всех нас.

— Докажите, — блондинка едва шевелила онемевшими губами. Сжала руки перед собой, выпрямляя спину до боли. Гарри смотрел на Люпина, прищурив глаза. Римус махнул рукой, и Поттер вновь расположился на софе, соприкасаясь плечом с Делией. А Люпин сел на ладан дышащий стул.

— Многие видели, как Петтигрю погиб, — сказал Рон, повернувшись к Люпину. — Была целая улица свидетелей.

— Да ничего они не видели! Они только думают, что видели… — снова разъярился Римус, мрачно наблюдавший, как друзья переглядываются между собой. — Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера. Я и сам так думал до некоторого времени. Четыре года назад, Гарри, я отобрал у тебя Карту Мародеров. Она никогда не лжет. Питер жив. Он анимаг.

— Когда сработал портал, и я оказался на кладбище, там был человек, которого Темный Лорд называл Хвостом, — Поттер зажмурился, резко выдыхая через рот. Он не понял того одобрения, что мелькнуло в глазах Люпина, однако оно тут же сменилось настороженностью.

— Это и есть Петтигрю. Его анимагическая форма – крыса.

— Министерство Магии ведет учет всем колдуньям и волшебникам, которые могут превращаться в животных, — ее голос был тих. Практически безэмоционален.

— Ты права, Делия, — мирно согласился Люпин. — Но, видишь ли, Министерству невдомек, что в замке Хогвартс некогда чудили три незарегистрированных анимага.

— Где же вы прятались? — участливо поинтересовался Уизли.

— В Визжащей хижине.

— Там полно привидений, — заметил Гарри.

— Нет там никаких привидений, — он озадаченно смотрел на друзей. — Их не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда–то слышали местные жители, издавал я.

Он отбросил с лица седеющие волосы, задумался на мгновение и заговорил:

— Там, собственно, все и началось. Из–за того, что я стал оборотнем. Ничего бы не произошло, если бы не моя безрассудная тяга к риску. Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленьким. Родители перепробовали все для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, не было. Но до того, как волчье противоядие было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребенка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем. Но вот директором стал Дамблдор. Он отнесся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности.

Люпин вздохнул и задержал взгляд на Гарри.

— Помнишь, я тебе говорил, что Гремучую Иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что ее посадили потому, что я приехал в школу. Визжащая хижина и туннель, ведущей к ней, были построены специально для меня. Раз в месяц меня отправляли туда из замка – на время превращения. А дерево поместили у входа в туннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен. В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой–то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки. Даже теперь, когда в хижине много лет все тихо, люди опасаются приближаться к ней. Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей – Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, твой отец – Джеймс Поттер. Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда–то исчезаю. Я сочинял всевозможные истории – говорил, что у меня заболела мать и надо ее навестить. Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. Но в конце концов они поняли, в чем дело. Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни – они сами стали анимагами.

— И мой отец тоже? — изумился Поттер.

— Конечно. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому. Твой отец и Сириус были одни из самых одаренных студентов, да и вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к страшным последствиям. Министерство Магии еще и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается стать анимагом. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалосьосуществить свой замысел – отныне каждый мог по желанию трансформироваться.

— Но чем это могло помочь вам? — недоумевала Делия.

— Очень многим. В своем обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные – они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей. Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией–невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево. Они спускались в туннель, и мы вместе проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным – тело было волчье, но разум сохранялся. Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали хижину на всю ночь и бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня. Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародеров и подписаться прозвищами.

— А в какое животное… — начал было Гарри, но Делия его перебила:

— Но ведь это же очень опасно! Гулять в деревне и вокруг замка с оборотнем… а вдруг друзья не смогли бы вас удержать, и вы укусили кого–нибудь?

— Эта мысль до сих пор мучает меня, — он замер. Голос почти не слышен, глухо, будто самому себе. — Было много раз – еще бы чуть–чуть и… потом мы хохотали над этим. Мы были молоды, неразумны и в восторге от своего ума, ловкости. Конечно, во мне иногда шевелилась совесть. Ведь я обманул доверие Дамблдора. Он принял меня в Хогвартс, чего не сделал бы никакой другой директор, и, наверное, мысли не допускал, что я нарушаю правила, которые он установил для моей и чужой безопасности. Он не догадывался, что по моей милости трое однокурсников стали нелегальными анимагами. Но каждый раз, когда мы обсуждали план очередных похождений в ночь полнолуния, совесть угодливо молчала. И оказалось, что с тех пор я мало изменился.

Люпин нахмурился, и в его голосе зазвучало отвращение к самому себе:

— Когда я узнал, что Сириус сбежал из Азкабана, а позже умудрился пробраться в Хогвартс, то я боролся с собой, задавался одним и тем же вопросом: рассказать ли Дамблдору, что Блэк – анимаг? Не пришел. И не рассказал. Почему? Потому что я слишком малодушен. Ведь это значит признаться, что я еще в школе обманывал его, что и других заманил на путь обмана, а доверие Дамблдора для меня – все. Он дал мне возможность учиться в Хогвартсе, когда я был мальчишкой. Дал мне работу, когда я уже отчаялся найти хоть какой–то заработок. И я убедил себя, что Сириус проникает в школу благодаря темным искусствам, которым выучился у Волан–де–Морта, а то, что он анимаг, никакой роли не играет.

— Почему Джеймс Поттер издевался над Северусом Снейпом? — сердце Делии едва не вылетело в гортань, когда она услышала собственные слова. Моргнула. Вопрос упал в разряженный воздух комнаты, словно камень в воду.

— Опять ты со своим Снейпом, — Гарри и не думает понижать тон, вглядываясь в бледное лицо девушки.

— Все в порядке, — небрежно отмахнулся Римус. — Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его. Без меня там тоже не обошлось. Видите ли, Снейп учился вместе с нами. Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы, четверо, занимаемся. Жаждал, чтобы нас исключили. Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц. Мы всегда недолюбливали друг друга. Особенно он терпеть не мог Джеймса – виновата, я думаю, зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич, настоящий талант. И вот однажды Снейп подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей Иве. Сириус Снейпа заметил и шутки ради сказал ему, что всех–то и дел – ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он откроет мою тайну. Снейп, естественно, так и сделал. Представляете себе, что его ожидало в хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снейпом, и, рискуя жизнью, увел его из подземного хода. Снейп все же мельком увидел меня – в самом конце туннеля. Дамблдор строго настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность.

— Так вот почему Снейп вас не любит, — медленно заключил Гарри. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке.

— Совершенно верно, — коротко кивнул Люпин. — Но потом Сириус одумался. Понятия не имею, зачем ему это было нужно, но он долго бегал за Северусом и вымаливал прощения. Затем случилось самое страшное – они подружились. В тайне от Джеймса, конечно же. Но я–то видел, как они вместе играли в плюй–камни. Но никому не стал рассказывать об этом. Пусть даже Джеймс и спас Снейпу жизнь, они еще пуще прежнего стали презирать друг друга. А когда Сириус позвал Северуса шафером на свою свадьбу, Джеймс после этого очень долго не разговаривал и со мной. Догадался, что я знал об их дружбе. А вот Питер уже тогда начал от нас отдаляться. Мы сначала не предавали тому значения, но спустя год Петтигрю вовсе исчез. Мы его искали, но безуспешно. Вскоре после того, как у Джеймса Поттера и Лили Эванс родился ты, Гарри, они узнали, что Лорд Волан–де–Морт хочет убить тебя. Мы решили применить к молодой семье Поттеров заклятие Доверия. Это маскировочное заклятие, которое надежно прячет того, кто хочет спрятаться. Никто, кроме Хранителя Тайны, не может найти спрятавшегося, даже если сунет нос в окно их дома. Поттеры хотели сделать хранителем Блэка, но в самый последний момент Сириус уговорил их назначить Хранителем Петтигрю. Незадолго до этого стало известно, что один из друзей Поттеров переметнулся на сторону Волан–де–Морта, и Блэк подозревал в предательстве меня. Сириус решил, что никому в голову не придет, что Хранителем назначили Питера. О том, что Хранителем Тайны Поттеров стал не Блэк, а Петтигрю знали только Сириус, Питер и, конечно, Джеймс и Лили. Расчет был на то, что Пожиратели Смерти станут охотиться за Блэком: ведь даже если не удастся вырвать из него тайну, то со смертью Хранителя заклятие ослабеет. И эта «обманка» позволит истинному Хранителю Петтигрю вообще остаться в тени. А значит, и Поттеры могли надеяться, что они на какое–то время будут находиться в относительной безопасности. Но вышло все иначе. Питер Петтигрю всегда нуждался в могучем покровителе, и когда Лорд Волан–де–Морт набрал силу, Хвост переметнулся к нему. И в качестве «вступительного взноса» выдал ему местонахождение семьи Поттеров. После убийства Джеймса и Лили, Сириус, разумеется, понял, кто предатель. Он настиг Петтигрю посреди улицы, полной маглов, но Хвост на всю улицу закричал, что предатель Блэк, а затем инсценировал свою смерть: устроил взрыв, убив двенадцать маглов, и оставил на месте взрыва свой оторванный палец в качестве доказательства своей гибели. Блэк был обвинен в убийстве маглов и Питера Петтигрю и приговорен к пожизненному заключению в Азкабане. После этого я впал в депрессию: из Мародеров нетронутым остался только я. Знаете, я был настолько опечален потерей близких друзей, что бежал из Англии на некоторое время. Слонялся по лесам России, но спустя пару месяцев вернулся. Пытался зажить нормальной жизнью, найти хоть какую–нибудь работу, но безуспешно. Долгие годы я оставался у матери, пока однажды сам Дамблдор не предложил мне стать преподавателем в Хогвартсе. Но, как вы помните, друзья, через год мне пришлось уйти. Место учителя Защиты от Темных Искусств проклято, надолго там никто не задерживается. Пока я работал в школе, мне удалось наладить хоть какой–то контакт с Северусом. Он рассказал мне, что ты, Делия, учишься на Слизерине. Я тогда хотел поговорить с тобой, но Снейп остановил меня, сказав, что ты ничего не знаешь о Сириусе. Это обстоятельство показалось мне попросту беспрецедентным, но спорить я не стал. Снейп по просьбе Дамблдора готовил мне зелье. Оно делало меня безопасным для окружающих. Я пил его неделю, предшествующую полнолунию, и после трансформации сохранял разум. Лежал у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно ждал, пока луна пойдет на убыль. Все оставалось бы в этот год спокойным, если бы не одна маленькая деталь: через двенадцать лет после убийства Поттеров к Сириусу в тюрьме попала газета со снимком семьи Уизли, выигравшей приз «Ежедневного Пророка». На фотографии Блэк рассмотрел столь знакомую ему крысу, у которой, к тому же, на лапке не хватало пальца. Того самого. Сириус догадался, кто живет под видом домашнего любимца Рональда. Питер же в это время, когда сбежал от тебя в первый раз, Рон, встретился с приспешниками Волан–де–Морта, которые готовились к скорому воскрешению своего Хозяина. И, страшась гнева Волан–де–Морта по поводу того, что двенадцать лет он непонятно где пропадал, в конце третьего курса Петтигрю решается на побег. Тогда, Рон, ты подумал, что сова Гарри благополучно съела твою крысу на завтрак, но ни тут–то было. Оказавшись на свободе, Хвост, чувствуя себя очень уязвимым, решил найти своего могущественного покровителя. Его друзья–крысы рассказали ему, что в лесах Албании есть проклятое место, где мелкие зверюшки долго не живут. Поняв, что это – след Темного Лорда, Питер отправляется в Албанию. Там он случайно встречает работницу Министерства Магии Берту Джоркинс. Желая как–то загладить перед Хозяином былые промахи, Хвост обманом заманил ее в лес и привел к Волан–де–Морту. Для Темного Лорда эта пленница оказалась подарком судьбы, ведь Берта знала о верном Хозяину Пожирателе Смерти, находящемся не в Азкабане, а всего лишь под домашним арестом. Теперь, имея одного слугу и возможность получить и второго помощника, Темный Лорд имел все шансы осуществить свое возрождение. Что, в конечном итоге, и произошло. А Блэк, подгоняемый чувством скорого возмездия предателю, три года готовился к побегу: похудел еще сильнее, почти не принимал пищу. И побег из Азкабана стал для него, как он сам позже признался, навязчивой идеей. В облике пса Сириусу удалось бежать. Когда я узнал об этом, то был, честно говоря…

— Погодите, — вдруг перебила Люпина Делия. — Вы сказали – «признался», но откуда вы знаете?

— Я видел его три месяца назад, когда был в обличье волка, — судорожно сглотнув, сообщил Римус. Говорить горькую правду всегда тяжело.

— Что? — ее голос сорвался. Не видящими ничего от слез глазами она с дотошной внимательностью вглядывалась в лицо Люпина, не веря. Гарри несмело протянул к ней руку, и она обернулась таким рывком, будто сейчас вцепится в него и разорвет на части. Делия непроизвольно закрыла лицо руками, затаив дыхание и пытаясь перебороть панику. Ее начала сотрясать дрожь. Светлые пряди на затылке слегка спутались, и она запустила в них пальцы, ероша, обессиленно рыча сквозь зубы. Сердце кололо так, будто вот–вот остановится.

— С ним все хорошо, Делия, — как будто из глухой дали до Слизеринки донесся хриплый голос Люпина. — Он очень скучает и… и безумно любит тебя.

— Я сильнее, — шепот. Она подняла опустевший взгляд, заметив, что друзья с сочувствием смотрят на нее. Губы Римуса дрогнули в еле заметной улыбке.

— Конечно, ты сильнее, — Поттер легко кивнул, глядя на нее, не отворачивая головы. Не потому, что хотел увидеть ее реакцию или страх. Просто потому, что мысленно жалел: пусть Делия и не видела отца целых пятнадцать лет, но у нее в скором времени будет возможность встретиться с ним, тем более, у нее есть мать. А у Гарри нет родителей. И никогда в жизни ему не предоставиться крошечный шанс увидеть их в живую. Только там – на небесах. От горького осознания ситуации ему хотелось закричать, колотить руками об стены, но он лишь беспомощно стиснул зубы. На него смотрели ее огромные глаза, и ужас, колотивший изнутри.

— Где он сейчас? — бросила она, не глядя на Лунатика, давясь собственным голосом.

— Я не знаю, правда, — Люпин успокаивающе сжал пальцы на плече девушки, и та едва удержалась, чтобы не сбросить руку. — Придет время, и он сам найдет тебя. Пока так нужно. Мы все находимся в неведении.

Делия отрицательно покачала головой, силясь что–то ответить, но Гарри вставил свое слово:

— С этим мы разобрались, а теперь я хочу вернуться к первоначальному вопросу. Вы не можете бросить Тонкс.

— Гарри, перестань! — взмолился Рон, но друг его не отвел гневного взгляда от дергавшегося лица Люпина.

— Я никогда не поверил бы, что человек, научивший меня сражаться с дементорами, трус.

Люпин выхватил палочку с такой стремительностью, что Поттер не успел даже протянуть руку к собственной. Послышался громкий удар – Гриффиндорец почувствовал, что летит спиной вперед по воздуху, потом он врезался в противоположную стену и сполз по ней на пол и только тогда увидел, как за дверью исчезает подол мантии.

— Римус, Римус, вернитесь! — в отчаянии закричала Делия, однако Люпин не ответил. И миг спустя они услышали, как хлопнула дверь.

— Гарри, — простонала девушка, — как ты мог?

— Легко, — фыркнул Поттер. Он встал, на затылке, которым он врезался в стену, набухала шишка. И его все еще трясло от гнева.

— Не смотри на меня так! — рявкнул он Делии.

— Сам на нее так не смотри! — прорычал Рон.

— Нет–нет, не надо ссориться! — произнесла, вставая между ними, Блэк.

— Тебе не следовало так разговаривать с Люпином, — грубо заметил Уизли.

— Он это заслужил, — задыхаясь, процедил Гарри. Разрозненные образы мелькали в его мозгу: падающий в мокрую от вечерней росы траву Седрик, повисшее в воздухе изломанное тело Дамблдора, вспышка зеленого огня и голос матери, молящий о милосердии…

— Родители, — уверенно сказал Поттер, — не должны бросать детей, если… если только их к этому не принуждают.

— Гарри… — вымолвила девушка и положила ему на плечо руку, утешая, но он стряхнул ее и отошел от Делии, глядя в окно. На него навалились угрызения совести. Рон и Делия молчали, но Гарри знал, что они безмолвно переговариваются за его спиной. Он повернулся к ним и увидел, как они поспешно оторвали взгляды друг от друга.

— Я понимаю, мне не следовало называть его трусом.

— Не следовало, — тут же подтвердил рыжий.

— Однако именно так он себя и повел.

— И все равно… — произнесла Блэк. — Он открыл нам глаза на правду.

— Знаю, — буркнул Поттер. — Но если это заставит его вернуться к Тонкс, значит, я все сделал правильно, так?

Он не смог скрыть мольбы, прозвучавшей в его голосе. Делия смотрела на него с сочувствием, Рон – неуверенно. Он уставился в пол, думая о своем отце. Одобрил бы Джеймс то, что он сказал Люпину, или рассердился бы на сына, так обошедшегося с его старым другом? Безмолвие комнаты казалось гудящим от только что разыгравшейся в ней сцены, от непроизносимых вслух укоров Рона и Делии. Принесенный Люпином номер «Ежедневного Пророка» по–прежнему лежал на столе, с первой страницы смотрело в потолок лицо Гарри. Он подошел к столу, сел, наобум открыл газету и сделал вид, что читает. Ему не удавалось различить ни слова, сознание его заполняла стычка с Люпином. Гарри был уверен, что заслоненные газетной страницей друзья снова затеяли свой бессловесный разговор. Он с шумом перевернул страницу, и ему попалось на глаза имя Дамблдора. Прошла секунда–другая прежде, чем Поттер понял все значение изображавшей семейную группу фотографии, под которой значилось:

«Семья Дамблдоров. Слева направо: Альбус, Персиваль, держащий новорожденную Ариану, Кендра и Аберфорт».

Гарри вгляделся в фотографию. Отец Дамблдора, Персиваль, был человеком приятной наружности, глаза его поблескивали даже на этой выцветшей от старости фотографии. Малышка Ариана была не больше хлебного батона, да и отличительных черт у нее было мало. Угольно–черные волосы матери, Кендры, были стянуты на затылке в узел. Лицо ее казалось точеным, она была в закрытом шелковом платье. Поттер, всматриваясь в темные глаза, высокие скулы и прямой нос Кендры, почему–то вдруг вспомнил об американских индейцах. Альбус и Аберфорт были в одинаковых камзольчиках с кружевными воротниками и волосы носили одной длины – до плеч. Альбус явно был на несколько лет старше брата, но в остальном мальчики очень походили один на другого – снимок сделали еще до того, как Альбус начал носить очки, а нос его оказался сломанным. Вполне счастливая, обычная семья мирно улыбалась с газетной страницы. Однако поверх фотографии Гарри увидел заголовок:

«ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ ФРАГМЕНТ ИЗ ВЫХОДЯЩЕЙ В СВЕТ БИОГРАФИИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА. Автор Рита Скитер.»

Решив, что хуже ему все равно не будет, он приступил к чтению:

«После широко освещавшегося в прессе ареста Персиваля и его заключения в Азкабан гордая и надменная Кендра Дамблдор не могла и дальше сносить жизнь в Насыпном Нагорье. Поэтому она решила сменить место жительства и перебралась с семьей в Годрикову Впадину, деревню, которая прославилась впоследствии как место странного спасения Гарри Поттера от Сами–Знаете–Кого. В Годриковой Впадине, как и в Насыпном Нагорье, проживало немало семей волшебников, но, поскольку Кендра никого из них не знала, она была избавлена от возбуждаемого преступлением мужа любопытства, с которым ей приходилось сталкиваться на прежнем месте. Она раз за разом наотрез отвергала попытки соседей подружиться с ней и вскоре добилась того, что ее семью оставили в покое.

— Захлопнула дверь перед моим носом, когда я напекла булочек и пошла к ним, чтобы поздравить с приездом, — говорит Батильда Бэгшот. — За первый год, который они тут прожили, я только двух мальчиков и видела. Я не узнала бы о существовании дочери, если бы зимой, вскоре после их приезда, не собирала при луне заунывников и не увидела, как Кендра выводит Ариану на прогулку по заднему двору. Крепко держа девочку за руку, она дважды обошла с ней вокруг лужайки и увела в дом. Я не знала, что и думать.

Похоже, Кендра считала, что переезд в Годрикову Впадину дал ей прекрасную возможность раз и навсегда укрыть Ариану от посторонних глаз. Не исключено, что этот замысел вызревал у нее годами. Немаловажную роль играл и выбор времени. Ариане, когда она исчезла из общего поля зрения, едва исполнилось семь лет, а, по мнению специалистов, семь лет – это возраст, в котором проявляются магические способности, если, конечно, они у ребенка имеются. Поэтому представляется несомненным, что Кендра приняла решение скорее скрыть само существование дочери, чем страдать от позора, признав, что она породила на свет сквиба. Вдали от знавших Ариану друзей и соседей Кендре, разумеется, было легче навсегда заточить девочку в доме. С той поры людей, которые знали о существовании Арианы, можно было пересчитать по пальцам, и эти люди готовы были сохранять его в тайне. В их число входили и двое ее братьев, отвечавших на неудобные вопросы так, как велела им мать: «Учиться в школе сестре не позволяет слабое здоровье».

Читайте на следующей неделе: АЛЬБУС ДАМБЛДОР В ХОГВАРТСЕ – ПРИЗЫ И ПРЕТЕНЗИИ»

Гарри ошибся – от прочитанного ему стало хуже. Он снова взглянул на фотографию счастливой с виду семьи. Правда ли то, что он прочитал? И как это можно выяснить? Ему хотелось вновь отправиться в Годрикову Впадину, пусть даже Батильда пребывает не в том состоянии, чтобы с ним разговаривать; хотелось посетить место, в котором и он, и Дамблдор лишились своих близких. Он уже опустил газету на стол, собираясь спросить, что думают об этом Рон с Делией.

— Писака Скитер опять выпустила в свет лживую статью о Дамблдоре! — он перевел взгляд на друзей. — Хотя на свадьбе тетушка Мюриэль много чего наговорила про Дамблдора. Я хочу узнать правду.

И он пересказал Делии и Рону все, что услышал от Мюриэль. Когда он закончил, Блэк сказала:

— Я понимаю, конечно, почему тебя это расстраивает, Гарри.

— Не расстраивает, — ответил он. — Я просто хочу выяснить, правда ли это.

— Гарри, ты действительно думаешь, что от злобной старухи вроде Мюриэль или от Риты Скитер можно услышать правду? Как ты можешь им верить? Ты же знал Дамблдора! — блондинка топнула ногой, и он едва не улыбнулся на этот жест от бессильного гнева. Поттер вздохнул, запрокидывая голову вверх и подавляя желание закашляться. Чувствовал на себе напряженный взгляд.

— Думал, что знаю, — пробормотал он.

— Но тебе же известно, сколько правды было во всем, что Рита писала о тебе. Дож прав. Как ты можешь позволять этим людям марать твою память о Дамблдоре?

Поттер отвел взгляд в сторону, стараясь не выдать негодования, которое его охватило. Все то же самое: выбор веры. А ему нужна истина. Почему все с таким упорством стараются не допустить его к ней?

Он хотел проворчать что–то еще, когда в комнате раздался, отозвавшись эхом, громкий хлопок.

— Кикимер пришел, чтобы спасать госпожу.

Перед друзьями появился домовой эльф в уже знакомой наволочке и стеганом колпаке для чайника.

— Кикимер, как ты нас нашел? — удивилась Делия, и домовик отвесил ей низкий поклон, проквакав:

— Хозяин Люпин велел.

Поттер обреченно вздохнул, с презрением поглядывая на друзей.

— Ты был в маноре, Кикимер? Как там обстоят дела? — шепнула она эльфу.

— Кикимер каждое утро приходит в манор. Но теперь около дома ходят страшные люди, но Кикимер знает, как их обхитрить.

Делия осторожно взглянула на Гарри и Рона, а затем, вздернув подбородок, мягко сказала:

— Собирайтесь. Мы уходим.

Друзья молча уложили все вещи, по нескольку раз перепроверив все закутки в комнате.

— Кикимер, жди нас на улице, — приказала Делия домовику.

— Слушаюсь, госпожа, — отвесив девушке еще один поклон, эльф исчез.

Спустившись вниз по скрипучей лестнице, они обнаружили мадам Леон, сопевшую на своем рабочем месте. Небрежно положив ей на стол два галеона, ребята бегом вышли из гостиницы. Домовик, как и обещал, ожидал и возле выхода.

— Кикимер, перемести нас в Блэк–манор. На площадку третьего этажа. Только по–тихому, — Делия схватила Гарри и Рона за руки.

Согласно кивнув, эльф тонкими пальцами взял за запястье Рона, и они тут же исчезли.

Комментарий к Chapter XXIII. Part I. Marauders

я очень жду Ваших оценок! для меня действительно важно знать, нравится ли Вам?) оставляйте отзывы, они невероятно бодрят! Спасибо, что читаете!

p.s. небольшая зарисовочка к рассказу о Мародерах:

https://youtu.be/Ov0cUSRpFOM

Зарисовка №2:

https://youtu.be/FzgsLbx2FW8

Music: Ruelle – Live Like Legends

========== Chapter XXIII. Part II. Black Manor ==========

Комментарий к Chapter XXIII. Part II. Black Manor

прошу, оставляйте отзывы! у Вас это не займет много времени, а мне будет приятно узнать, что кто–то читает мою работу)

приятного чтения! спасибо, что остаетесь со мной и моими главными героями до конца)

Я рассказываю ей историю о моей рыбке. Это рыбка №641 за всю мою жизнь. Родители купили мне первую рыбку, чтобы научить меня любить и заботиться о каком–то другом живом создании Господа. 640 рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет.

Чак Паланик.

***

На площадку третьего этажа выходила дверь спальни, в которой Делия ночевала, когда была здесь в последний раз; друзья осторожно заглянули в нее. Дверцы платяных шкафов стояли распахнутыми, белье с кровати кто–то содрал. Кто–то обыскивал дом после того, как Розалина Викандер его покинула. Пожиратели? Или, может быть, Наземникус, много чего уворовавший отсюда? Взгляд Делии прошелся по портрету, изображавшему некогда Финеаса Найджелуса Блэка, ее прапрапрадедушку, – теперь на холсте остался лишь грязноватый фон. Очевидно, Финеас Найджелус предпочел провести эту ночь в кабинете директора Хогвартса.

Они снова стали подниматься вверх и добрались до самой верхней площадки, на которую выходили только две двери. На одной висела табличка с именем: «Сириус». В спальне своего отца Делия никогда еще не была. Да и в эту часть дома ей не приходилось заглядывать. Она толкнула дверь и подняла палочку повыше, чтобы она освещала по возможности большее пространство. Комната эта была просторной и когда–то, должно быть, красивой. Большая кровать с резной деревянной спинкой в изголовье, высокое окно, задернутое длинными бархатными шторами, густо покрытая пылью люстра, из которой еще торчали огарки с восковыми сосульками. Тонкая пленка пыли покрывала картины на стенах и доску в изголовье кровати; паук растянул паутину между люстрой и верхушкой большого платяного шкафа, а войдя в спальню, друзья услышали, как удирает потревоженная мышь. Еще подростком отец понаклеил здесь такое количество плакатов и картинок, что они почти полностью закрыли серебристо–серый шелк, которым были обтянуты стены. Делии оставалось лишь предположить, что бабушка и дедушка не сумели снять заклятие Вечного Приклеивания, державшее все это на стенах, поскольку одобрить декоративные вкусы своего сына они определенно не могли. Похоже, отец из кожи вон лез, чтобы досадить своим родителям. Здесь было несколько больших, потускневших, красных с золотым знамен Гриффиндора, подчеркивавших безразличие Сириуса к родственникам, каждый из которых закончил Слизерин. Было много фотографий магловских мотоциклов и (Гарри мысленно оставалось лишь позавидовать нахальству Сириуса) несколько плакатов, изображавших магловских девушек в купальниках. Ясен цапень, что это маглы, поскольку они оставались совершенно неподвижными, выцветшие улыбающиеся губы и глаза их словно примерзли к бумаге, составляя контраст единственной здесь магической фотографии – изображению четырех учеников Хогвартса, стоявших перед камерой, держась за руки и смеясь.

Поттер ощутил прилив удовольствия, узнав на ней отца, – его нерасчесанные темные волосы стояли, как и у Гарри, торчком, и он тоже носил очки. Делия в миг оказалась подле него, тоже рассматривая старую колдографию, пока Рон выглядывал сквозь пыльные портьеры, чтобы проверить присутствие Пожирателей Смерти в саду манора. Слизеринка печально глядела на фотографию: рядом с Джеймсом Поттером возвышался небрежно–красивый отец, чуть надменное лицо его было намного моложе и веселее того, какое довелось увидеть Делии. Справа от Сириуса стоял едва достававший ему до плеча Петтигрю, полноватый, со слезящимися глазами, разрумянившийся от радости, вызванной тем, что его приняли в самую клевую из школьных компаний, в компанию таких обожаемых всеми бунтарей, как Джеймс и Сириус. Слева от Джеймса стоял Люпин, уже тогда выглядевший каким–то потрепанным, но светившийся не менее радостным удивлением человека, неожиданно обнаружившего, что его любят и считают своим. Или ей это казалось, поскольку она уже знала, как все тогда было? Блэк попыталась снять фотографию со стены, однако она с места не сдвинулась. Отец не оставил родителям ни единой возможности что–либо изменить в его комнате. Гарри вдруг окинул взглядом пол. Небо снаружи стало ярче: пробивавшийся в комнату луч света позволял хорошо разглядеть листки бумаги, книги и мелкие вещицы, разбросанные по ковру. Ясно было, что комнату Сириуса Блэка тоже обыскивали, хотя найденное в ней было, похоже, сочтено – по большей части, если не целиком, – не имеющим ценности. Несколько книг кто–то грубо встряхнул, отчего обложки их наполовину оторвались, а пожелтевшие страницы рассыпались по полу.

Гарри наклонился, поднял с пола несколько листков, всмотрелся в них. Один оказался страницей из старого издания «Истории Магии» Батильды Бэгшот, другой – из руководства по уходу за мотоциклом. Третий был исписан от руки и смят, Гарри разгладил его.

«Дорогой Бродяга!

Спасибо, огромное тебе спасибо за подарок на день рождения Гарри! Он все еще остается у мальчика самым любимым. Гарри всего только год, а он уже летает на твоей игрушечной метле и выглядит страшно собой довольным – прилагаю снимок, посмотри сам. Как ты знаешь, метелка поднимается над землей всего на два фута, но Гарри уже едва не прикончил кошку и расколотил кошмарную вазу, присланную на Рождество Петуньей (вот тут мне жаловаться не на что). Разумеется, Джеймс находит все это забавным, говорит, что мальчик станет великим игроком в квиддич. Нам пришлось убрать и упаковать все безделушки, и теперь мы не спускаем с него глаз, когда он летает по дому. День рождения прошел очень тихо, в гости к нам заглянула лишь старая Батильда, которая всегда была к нам добра, а Гарри попросту обожает. Мы так жалели, что вы с Люпином не смогли появиться, но, конечно, Орден прежде всего, да к тому же Гарри еще не настолько вырос, чтобы понять, что это его день рождения. Джеймса начинает немного расстраивать необходимость сидеть здесь, будто взаперти, он старается не показывать этого, но я же вижу. А тут еще Дамблдор никак не вернет его мантию–невидимку, и это лишает Джеймса возможности совершать хотя бы небольшие вылазки. Если вы сможете нас навестить, это его очень обрадует. В прошлые выходные к нам заезжал Хвостик, по–моему, он чем–то подавлен, хотя, вероятно, все дело в новости насчет МакКиннонов. Я, услышав ее, целый вечер проплакала. Батильда забегает к нам почти каждый день. Она очаровательная старушка, рассказывает о Дамблдоре совершенно поразительные вещи, не уверена, что он был бы доволен, узнав об этом! Не знаю, впрочем, можно ли им верить, потому что мне кажется невероятным, чтобы Дамблдор…»

Руки и ноги Гарри точно онемели. Он стоял совершенно неподвижно, держа в ничего не чувствующих пальцах чудесный листок, а внутри у него происходило что–то вроде безмолвного извержения вулкана, выбрасывавшего смешанные в равных долях радость и горе. С трудом доковыляв до кровати, он сел. Поттер прочитал письмо еще раз, но никакого нового смысла в нем не обнаружил и теперь пригляделся к почерку. Мама выводила «у» точь–в–точь как он. Он просмотрел все письмо – эта буква везде была одинакова и каждый раз воспринималась как приветливый взмах руки из–за прозрачной завесы. Письмо было невероятным сокровищем, доказательством того, что Лили Поттер жила, действительно жила на свете, что ее теплая рука скользила вот по этой странице, выводя чернилами вот эти буквы, эти слова, слова о нем, Гарри, ее сыне. Нетерпеливо смахнув с глаз слезы, он перечитал письмо снова, вникая теперь в значение написанного Лили. Он как будто вслушивался в наполовину забытый голос. У них была кошка… возможно, и она умерла, как родители, в Годриковой Впадине… или сбежала, когда ее некому стало кормить… Сириус купил ему первую в его жизни метлу… родители знали Батильду Бэгшот; может быть, их познакомил Дамблдор? Дамблдор никак не вернет его мантию–невидимку… А вот это немного странно…

Гарри прервал чтение, обдумывая слова матери. Зачем Дамблдор взял у Джеймса мантию–невидимку? Поттер ясно помнил, как учитель годы тому назад сказал ему: «Мне не нужна мантия–невидимка для того, чтобы стать невидимым». Возможно, она понадобилась кому–то из менее одаренных членов Ордена и Дамблдор просто вызвался ее передать? Гарри стал читать дальше.

«К нам заезжал Хвостик…»

Петтигрю, предатель, казался чем–то «подавленным», только ли казался? Может быть, он уже знал, что в последний раз видит Джеймса и Лили живыми? И наконец все та же Батильда, которая рассказывала о Дамблдоре поразительные вещи: «…кажется невероятным, чтобы Дамблдор…» Чтобы Дамблдор – что? Впрочем, о Дамблдоре можно было порассказать много такого, что показалось бы невероятным, – к примеру, что он получил однажды низшую оценку на экзамене по Трансфигурации, что он, подобно Аберфорту, испытывал заклинания на козлах.

Гарри встал, внимательно осмотрел пол – возможно, где–то лежит и конец письма? Он подбирал листок за листком, осматривал их. Не особенно церемонясь, совсем как тот, кто проводил здесь обыск, вытаскивал ящик за ящиком, перетряхивал книги, встав на стул, провел рукой по верху платяного шкафа, заглянул под кровать и под кресло. Наконец, улегшись на пол, он обнаружил под комодом что–то вроде рваного клочка бумаги, а когда вытащил его, клочок оказался половинкой той самой фотографии, о которой писала Лили. Черноволосый мальчик, громко хохоча, влетал в эту фотографию и вылетал из нее верхом на крошечной метле, а за ним гонялась пара ног, принадлежавших, по–видимому, Джеймсу. Гарри уложил фотографию в карман, где уже находилось письмо Лили, и продолжил поиски второго листка. Однако еще через четверть часа он поневоле пришел к заключению, что окончание письма матери пропало. Просто ли потерялось оно за шестнадцать лет, прошедших со дня его написания, или листок забрал тот, кто обыскивал спальню? Поттер снова перечитал начало письма, пытаясь отыскать ключ к тому, что сделало его окончание ценным. Игрушечная метла вряд ли заинтересовала бы Пожирателей Смерти. Единственную потенциальную ценность могла представлять информация о Дамблдоре.

«…кажется невероятным, чтобы Дамблдор…» – что?

— Гарри, — с каким–то отчаянием позвала его девушка. — Смотри!

Она указывала на большую фотографию, висевшую рядом с плакатом сборной по квиддичу: «Паддлмир Юнайтед». Сириус Блэк одной рукой крепко обнимал черноволосого парня, а в другой держал камушки для игры в плюй–камни. Оба светились от счастья.

— Снейп, — сквозь зубы прорычал Поттер. — Ты когда–нибудь прекратишь тыкать меня в это носом?

— Я не хотела, — блондинка виновато опустила голову, — просто… на этой фотографии отец такой счастливый. И Снейп тоже. А увидеть его улыбку, пожалуй, дорогого стоит.

— Увидела? — прыснул он, и Блэк энергично закивала в ответ. — Теперь объясни, зачем мы здесь.

Рон, в это время оторвавшийся от окна, тоже уставился на нее.

— Я хотела осмотреть комнату Р.А.Б. — негромко сказала она, направляясь к двери. Поттер, переглянувшись с Уизли, последовал за ней. Они вышли на площадку лестницы, прошли мимо второй выходившей сюда двери. Под незамеченной ими в темноте маленькой табличкой, на ней виднелись в краске глубокие царапины. Он остановился, чтобы прочитать написанное. Табличка выглядела эффектно, надпись на ней была аккуратно выведена от руки – такую мог повесить на дверь своей спальни Перси Уизли:

«Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка»

От волнения кожу Гарри словно закололо иголками, хоть он и не сразу понял, чем это волнение вызвано. Он толкнул дверь – она оказалась запертой. Делия ткнула в дверную ручку палочкой и произнесла:

— Алохомора!

Раздался щелчок, и дверь отворилась. Все трое переступили порог и заозирались по сторонам. Спальня у Регулуса была меньше, чем у Сириуса, но также наводила на мысль о былом великолепии. Однако если Сириус старался показать свое отличие от всех прочих членов семьи, то Регулус норовил подчеркнуть противоположное. Изумрудно–серебристые цвета Слизерина встречались здесь на каждом шагу – на покрывале постели, на стенах и окнах. Над кроватью был старательно изображен родовой герб Блэков и их девиз: «Чистота крови навек». Под ним висели пожелтевшие вырезки из газет, склеенные таким образом, чтобы получился коллаж, теперь уже сильно обветшавший. Девушка пересекла комнату, чтобы разглядеть его.

— Все вырезки посвящены Волан–де–Морту, — сообщила она. — Похоже, Регулус был его поклонником задолго до того, как вступил в отряд Пожирателей.

Блэк присела, подняв облачко пыли, на кровать, чтобы прочесть вырезки. А Гарри попалась на глаза обрамленная фотография, с которой улыбались и махали руками члены хогвартской команды по квиддичу. Он подошел к ней поближе и увидел на груди каждого игрока изображение змеи: Слизеринцы. В мальчике, сидевшем в середине первого ряда, мгновенно узнавался Регулус – темными волосами и немного надменным выражением лица он очень походил на брата, хоть был пониже и похудощавее Сириуса, да и красотой не отличался.

— Он был ловцом, — отрешенно процедил Поттер.

— Что? — рассеянно откликнулась полностью ушедшая в чтение Слизеринка.

— Он сидит в середине первого ряда, а это место ловца. Ну, ладно, не важно, — сказал Гарри, сообразив, что никто его не слушает: Рон стоял на четвереньках, заглядывая под платяной шкаф. Поттер оглядел комнату в поисках возможных тайников, подошел к письменному столу. Однако и стол кто–то уже обыскал. Содержимое ящиков переворошили совсем недавно, стерев кое–где пыль. Ничего ценного в них не было: пожелтевшие гусиные перья, устаревшие, со следами неласкового обращения учебники и совсем недавно разбитый пузырек чернил, еще липкие остатки которых покрывали содержимое одного из ящиков.

— Есть способ попроще, — заметила блондинка, увидев, как он вытирает о джинсы измазанные чернилами пальцы. Она вскинула палочку и произнесла:

— Акцио, медальон!

Однако ничего не произошло. Рон, перебиравший складки выцветших штор, разочарованно оглянулся:

— Вот так, значит. Его здесь нет.

— Может, и есть, только на него наложены контрзаклятия, — решительно заявила девушка. — Ну, знаешь, чары, не позволяющие приманивать его посредством магии.

— И как же мы его тогда найдем? — спросил Рональд.

— Вручную, — девушка неопределенно пожала плечами.

— Роскошная мысль, — сообщил, закатив глаза, Уизли и снова занялся шторами. В течение часа они обшаривали каждый дюйм спальни и в конце концов пришли к выводу, что медальона в ней нет. Тем временем солнце достигло точки зенита, ослепительный свет его пробивался даже сквозь покрытые копотью окна.

— Вообще–то он может быть где угодно в доме, — словно ободряя Гарри и Рона, предположила блондинка, когда все трое спускались по лестнице: чем в большее уныние они впадали, тем, казалось, большей решимости она преисполнялась. — Пытался он уничтожить его или не пытался, ему нужно было спрятать медальон от Волан–де–Морта, правильно? Регулус мог разместить здесь чары для защиты тайника, в котором лежал медальон, хотя мы еще не знали в то время.

Гарри с Роном обернулись к ней. Делия стояла, подняв одну ногу и вообще походя на человека, которого только что саданули заклятием Забвения – глаза ее явно утратили способность фокусироваться на чем бы то ни было.

— Что с тобой? — заволновался Рон, с опаской поглядывая на нее.

— Мы не учли одну деталь, — прошептала она, потирая переносицу. — Помните, Наземникус сказал нам, что какой–то мужчина забрал у него медальон? Мы напрасно искали.

— Черт! — Поттер саданул кулаком по стене так, что выступили крохотные капельки крови.

— Гарри, у тебя кровь.

— Что? — оглушенный волной ярости, он не понял, о чем она говорит, пока не поймал взгляд Блэк на своей руке. — Заживет.

— Я могу залечить.

— Не нужно.

Она замолчала. Отвернула лицо.

— Знаете, что мне показалось странным? — Гарри понизил голос до заговорщического шепота. — Наземникус отдал задаром медальон мужчине, который шептал себе под нос: «Ради общего блага».

— Это девиз Грин–де–Вальда, — ее дыхание сбилось. Она вскинула голову, опасливо глядя на друзей.

— Вот именно! — он замер. — По описаниям Наземникуса тот человек и был похож на Грин–де–Вальда. Светловолосый, худой, в старомодной мантии. Ведь таким мы и привыкли видеть его в учебнике по Истории Магии. Что, если это и был он?

— Это невозможно! — Слизеринка нервно усмехнулась. — Геллерт – ровесник Дамблдора. Старик. Тем более, он узник своей же тюрьмы Нурменгард. Он попал туда после поражения в дуэли с Дамблдором.

— Ну, знаешь, после побега заключенных из Азкабана, я уже ни в чем не уверен, — отозвался Поттер.

Зайдя на кухню, Рон взмахом палочки задернул шторы, и они уселись за большой обеденный стол.

— Что нам делать? — голос Гарри сорвался, и он раздраженно повел плечами, кашлянув.

— Кажется, я знаю, — Блэк закопошилась в своей сумочке, продолжив: — Только это будет опасно. Весьма опасно. Уже не говоря о том, что мы нарушим кучу Министерских правил.

И через секунду в ее руках заблестела золотая цепь.

— Маховик? — недоверчиво поинтересовался Рон.

— Верно, — кивнула блондинка. — Нам стоит вернуться в 1899 год, когда Дамблдор подружился с Грин–де–Вальдом. Так мы сможем собственными глазами увидеть, что тогда произошло на самом деле.

— Невероятно! — пораженный Уизли отбивал непонятный ритм по деревянной поверхности стола.

— Только нас не должны видеть, иначе потом, в будущем, узнав нас, Дамблдор решит, что мы сошли с ума. Нельзя вмешиваться во время, плохо будет. Если мы что–то изменим, например, недопустим, чтобы Грин–де–Вальд передал кольцо Волан–де–Морту, то нас могут ожидать ужасные последствия. Поэтому будем действовать под мантией–невидимкой.

Дождавшись согласных кивков, Делия подхватила друзей, и они трансгрессировали на опушку леса, что находился на окраине Годриковой Впадины. Гарри стоял, отдуваясь. А Рон, согнувшись пополам, застонал, видимо, борясь с позывами рвоты.

Однако спустя пару минут, друзья стояли, плотно прижавшись друг к другу. Блэк накинула всем троим на шею золотую цепочку. Сжав пальцами маховик, Слизеринка взглянула на друзей:

— Готовы? Думаю, трех оборотов будет достаточно.

— Готовы, — в один голос ответили Гарри и Рон.

Делия повернула крохотные песочные часы три раза. Те быстро завертелись, и друзья стали наблюдать, приоткрыв рты, как вокруг них с сумасшедшей скоростью меняются очертания деревни.

========== Chapter XXIV. Time Flywheel ==========

Мрак леса рассеялся,и все трое почувствовали, что очень быстро летят куда–то назад. Мимо неслись смутные цветные пятна и контуры, уши заложило – Гарри вдруг попытался крикнуть, но не слышал своего голоса.

Но вот под ногами вновь появилась твердая почва, и все опять обрело привычные очертания.

Поттер открыл глаза, и его тут же ослепили золото и зелень. Что с ним случилось, он не понимал и знал только одно – он лежит вроде бы на листве и каких–то веточках. Стараясь набрать воздуха в словно слипшиеся легкие, он поморгал и сообразил, что глаза ему слепит свет солнца, пробивающийся сквозь нависший высоко над ним покров листвы. Потом что–то задергалось совсем рядом с его лицом. Он перевернулся, а в следующую секунду его предплечье пронзила адская боль. Он сжал зубы, давясь собственными криками. Оглядевшись вокруг, насколько ему могли позволить навернувшиеся на глаза слезы, он обнаружил и Делию, лежавшую среди деревьев. Однако спустя секунду–другую Гарри негромко застонал, и девушка, подползая к нему, сдавленно охнула:

— Гарри! — и этот дрожащий шепот срывается с губ Блэк вперемешку с громким всхлипом. Даже сквозь пелену слез он видит, какие испуганные глаза смотрят на него с белого как мел лица. Искусанные в кровь губы не шевелятся, болезненно сжаты. Делия застывшая и напряженная.

А Гарри пытается подняться, опираясь на здоровую руку, но тело ведет в сторону. Словно не он управляет им. Боль в плече просто невыносимая. Поттер втягивал в себя воздух сквозь сжатые зубы и прислушивался к колотящей в висках крови, стараясь не отвлекаться от этого звука. Удары сердца, быстрые и лихорадочные.

— Что с ним, Делия? — пыхтит где–то совсем рядом Рон, подползая на четвереньках. Едва он увидел Гарри, все прочие мысли словно вымело из его головы. Весь левый бок друга заливала кровь, лицо на фоне покрытой листвой земли казалось серовато–белым.

— Расщепило, — ответила блондинка, которая уже деловито ощупывала рукав Гарри, больше всего остального пропитанный темной кровью. Уизли с ужасом смотрел, как она раздирает на Гарри рубашку. Расщепление всегда казалось ему чем–то потешным, но это… Когда Блэк обнажила предплечье Поттера, на котором отсутствовал немалый кусок плоти, словно отхваченный ножом, внутри у Рональда зашевелилось что–то очень неприятное.

— Рон, быстро, в моей сумочке, бутылочка с наклейкой «Экстракт бадьяна».

— В сумочке… а, ну да…

Рыжий подбежал к месту, на котором приземлилась Делия, схватил крошечную бисерную сумочку, порылся в ней. Под руку подворачивалась всякая ненужная дребедень: кожаные корешки книг, шерстяные рукава джемперов, каблуки…

— Скорее!

Рон подхватил с земли свою палочку, сунул ее в глубь сумочки:

— Акцио, бадьян!

Из сумочки вылетел коричневый пузырек. Он поймал его в воздухе и торопливо вернулся к Делии и Гарри, веки которого приоткрылись, показав белизну глазных яблок.

— Не выдержал. Обморок, — задыхаясь, продолжая всхлипывать. — Вынь пробку, Рональд, у меня руки трясутся.

Рыжий откупорил пузырек, отдал его девушке, и она уронила на кровоточащую рану три капли зелья. Взвился зеленоватый дымок, а когда он рассеялся, Уизли увидел, что кровь из раны идти перестала. Да и сама рана выглядела теперь так, точно она заживала вот уже несколько дней – ее затянула свежая кожа.

— Я боялась воспользоваться чем–то другим, — дрожащим голосом произнесла Делия. — Есть заклинания, которые могут исцелить его полностью, но я не решилась прибегнуть к ним – вдруг ошибусь и сделаю только хуже, а он и так потерял много крови.

— Как он поранился? И вообще… — Рон потряс головой, чтобы прояснить ее, понять, что происходит.

— Мы переместились почти на сто лет назад, наверное, его организм просто не выдержал, — шепчет она, сжимая губы. — Путешествуя во времени, невозможно предугадать, как все пройдет. Этот процесс слишком непредсказуем. С каждым из нас могло случится что угодно. Я считаю, Гарри легко отделался.

Ответить ей Рон не успел – Гарри приоткрыл глаза и тихо застонал. Лицо его все еще оставалось серым и поблескивало от пота.

— Как ты? — пальцами, которые наконец–то начинают ее слушаться, она обхватывает его холодное лицо. А он смотрит. То ли в попытке что–то сказать, то ли в попытке сохранить свое сознание. Она лихорадочно гладит его щеки, будто в попытке согреть. — Ты слышишь меня, Гарри? Пожалуйста.

— Паршиво, — еле хрипит он и морщится, ощупывая покалеченную руку. Поттер откидывает голову и закрывает глаза, тяжело вдыхая в себя воздух. Сознание вновь заволакивает, медленно и неотвратимо. Словно туманом. Даже сердца почти не слышно.

— Рон, помоги мне, — она всхлипывает. Отчаянно и громко. Из темноты закрытых век. Но он видит. Сознание рисует ее растрепанные волосы и зеленые глаза. Таких огромных не было ни у кого в Хогвартсе. Ни у кого в мире.

— Кажется, кто–то идет сюда. Нас не должны видеть, — и это уже крик, направленный, злой. — Скорее, Рон, надо оттащить Гарри. Достань мантию–невидимку.

Уизли дрожащими руками передал ей серебряное одеяние, и она, прошептав Гарри на ухо: «Лежи тихо и не шевелись», накинула на него мантию.

Воспользовавшись Левитационными чарами, друзья бегом ушли вглубь леса, а Поттер, в свою очередь, летел по воздуху на носилках, что соорудила для него Делия.

Расположившись под густой кроной деревьев, Рон вдруг предложил:

— Давай пока останемся здесь.

Гарри все еще выглядел слабым и еле живым. Он даже сесть не пытался, похоже, ему не хватало для этого сил.

Немного поразмыслив, девушка вскочила на ноги.

— Ты куда? — тут же спросил Гарри, пытаясь опереться на локоть, но только хрипит, заходясь позорным кашлем.

— Если мы остаемся, нужно окружить нас защитными заклинаниями, — сообщила она и, подняв повыше палочку, начала описывать вокруг Гарри и Рона большой круг, бормоча на ходу магические формулы. Друзья увидели, как зарябил вокруг них воздух, словно нагреваемый чарами Делии.

— Сальвио Гексиа… Протего Тоталум… Репелло Маглетум… Оглохни… Достань палатку, Рон.

— Палатку?

— Да из сумочки же!

— Из… а, ну да…

На этот раз рыться в ней он не стал, а сразу воспользовался Манящими чарами. Появилась палатка – беспорядочная куча, состоящая из брезента, веревок и кольев. Уизли узнал ее – главным образом потому, что от нее попахивало кошками, – та самая, в которой они спали в ночь Кубка мира по квиддичу.

— Разве она не Перкинсу принадлежит, помнишь его, Гарри, он из Министерства? — поинтересовался Уизли, начиная выпутывать из этой кучи колышки.

— Да он вроде не стал просить, чтобы ее вернули, — тяжело дыша, отозвался Поттер, а Блэк уже рисовала в воздухе какой–то сложный узор в виде восьмерок.

— У него радикулит разыгрался, и мистер Уизли сказал, что я могу ее взять. Воздвигнись! — воскликнула она, ткнув палочкой в брезентовую кучу. В одно плавное движение палатка вспорхнула в воздух и с гулким ударом встала на землю, полностью собранная. Ронни немного испугался, когда колышки сами собой вырвались из его рук.

— Кавеинимикум, — произнесла напоследок Слизеринка, широким жестом обводя небеса. — Это все, на что я способна. По крайности, если кто–то появится, мы об этом узнаем. Не могу гарантировать, что это остановит Волан…

— Не называй его по имени! — резко прервал ее Рон. Гарри и Делия переглянулись. — Прости, — опомнился рыжий, и, застонав, опустился рядом с другом. — Мне почему–то кажется, что это имя отдает злыми чарами или еще чем. Давайте называть его Сами–Знаете–Кто, ладно?

— Дамблдор говорил, что бояться имени… — натужно начал Поттер.

— Ты, может, и не заметил, но привычка называть Сам–Знаешь–Кого по имени не довела Дамблдора до добра, — с прежней резкостью выпалил Рон. — Надо просто… просто оказывать Сам–Знаешь–Кому хоть какое–то уважение.

— Уважение? — переспросил Гарри, но Делия бросила на него предостерегающий взгляд, полагая, по–видимому, что спорить с Роном не стоит.

Уизли и Блэк наполовину перенесли, наполовину отволокли Поттера в палатку. Внутри все оказалось в точности таким, каким запомнилось Рональду: маленькая квартирка с ванной комнатой и крошечной кухней. Отпихнув в сторону кресло, они уложили друга на нижнюю половину двухъярусной койки. Даже этого, отнюдь не дальнего перехода с одного места на другое хватило, чтобы он побелел, вытянувшись на матрасе, закрыл глаза и какое–то время промолчал.

— Я заварю чай, — шепотом сказала блондинка, обращаясь к рыжему и, вытянув из расшитой бисером сумочки чайник и чашки, направилась к кухоньке. — Пригляди за ним.

Они поставили на стол в палатке вредноскоп, который близнецы подарили Гарри на день рождения, и до конца дня Рональд с Делией поочередно выполняли обязанности часового. Впрочем, весь день вредноскоп сохранял безмолвие и неподвижность. То ли благодаря наложенным Блэк защитным заклинаниям и Маглоотталкивающим чарам, то ли потому, что люди не часто решались забредать сюда, эта часть леса оставалась словно нежилой, только случайные птицы да белки изредка появлялись в ней.

Вечер никаких изменений не принес. В десять часов Рон запалил свою палочку и, сменив на посту у палатки Делию, стал вглядываться в пустынный пейзаж, оживляемый лишь летучими мышами, проносившимися над ним по единственному куску звездного неба, какой был виден с защищенной чарами прогалины. Он испытывал голод и легкое головокружение. Никакой еды подруга в свою волшебную сумочку укладывать не стала, поскольку, наверное, думала, что к ночи они вернутся в Голдэн–Мейнс, и потому за день все трое ничего не ели, если не считать грибов, которые блондинка собрала под ближайшими деревьями и сварила в жестяном котелке. Поттер, пожевав их немного, отодвинул от себя тарелку с таким видом, точно его затошнило, да и Уизли доел свою порцию с трудом и лишь потому, что не хотел обижать Блэк. Лесную тишину нарушали только разрозненные звуки, похожие на хруст сучьев. Рон думал, что звуки эти создаются скорее животными, чем людьми, но продолжал держать палочку наготове. В животе посасывало и от недостатка еды, и от непонятного беспокойства.

Гарри же лежал в своей постели, и в голову его прокрадывались такие ненужные мысли. Он думал, что, когда им удастся хоть немного приблизиться к захвату крестража, его охватит великий подъем, однако этого почему–то не произошло. Глядя в потолок, лишь крошечная часть которого освещалась свечами, он ощущал только тревогу при мысли о том, что с ними будет дальше. Все выглядело так, будто он неделями, месяцами, а может быть, и годами во весь опор несся вот к этой минуте, а теперь вдруг резко остановился, слетев с дороги. Где–то таились и другие крестражи, но где – об этом Гарри не имел ни малейшего представления. Он не знал даже, что они собой представляют. И пока терялся в догадках, как уничтожить тот единственный, какой ему достался от Дамблдора – крестраж, покоившийся сейчас у него в кармане. Он всегда носил его с собой. Кольцо. Когда Гарри впервые прикоснулся к нему, то почувствовал странное жжение, и сразу же все понял: Дамблдор отлучался из школы именно для этого, для поиска крестражей. И он нашел. Только вот ему не успел передать. Странно, но крестраж не перенимал у тела Гарри тепла, а оставался таким холодным, точно его сию минуту вытащили из ледяной воды. Время от времени Поттер думал – или ему только мерещилось, – что он различает еле ощутимую пульсацию, идущую вразнобой с ударами его собственного сердца. Безликие дурные предчувствия закрадывались в его душу, пока он лежал в полумраке палатки. Он пытался не поддаваться им, отгонять их прочь, но они неумолимо возвращались.

За его спиной на улице негромко беседовали Рон и Делия. Они могли и бросить все это, если бы захотели. Он не мог. И Гарри казалось, что, пока он лежит здесь, стараясь совладать со своим страхом и усталостью, крестраж в его кармане тикает, отсчитывая время, которое у него осталось.

«Идиотская мысль, — сказал он себе, — не надо так думать».

Шрам снова покалывало. Гарри решил, что это происходит из–за его размышлений, и попытался направить мысли по другому пути. Он задумался о бедном Кикимере, который ожидал их возвращения домой, а получил взамен «ничего». Вдруг Пожиратели Смерти вновь проникли в манор? Будет ли эльф хранить молчание или расскажет им все, что знает? Гарри хотелось верить, что за последние несколько месяцев Кикимер стал относиться к ним совсем иначе, что теперь домовик предан Делии, но ведь нельзя предугадать того, что с ним может случиться. А вдруг Пожиратели подвергнут эльфа пыткам? Тошнотворные картины зароились в голове Гарри, и он опять постарался отогнать их.

Шрам уже жгло, и сильно. Гарри думал о том, как многого они не знают. Люпин был прав насчет магии, которой никто еще не видел и даже вообразить не мог. Почему Дамблдор не рассказал ему больше? Может быть, он думал, что времени на это еще хватит, что он проживет годы, а то и столетия, как его друг Николас Фламель? Если так, он ошибся. Снейп принял свои меры. Снейп, которого так отчаянно защищала Делия, – затаившаяся змея, которая нанесла удар на вершине башни.

И Дамблдор падал… падал…

Неожиданно в палатке появились Уизли и Блэк. Рука друга покоилась на плече девушки, они направлялись к кухонному столику, тихо переговариваясь.

От бессилия Поттер тихо зарычал, сжимая пальцы в кулак. Делия, отправив Рона ставить чайник, в два направленных шага оказалась подле Гарри, присаживаясь на край кровати.

— Как ты себя чувствуешь? — прошептала она, приложив прохладную ладонь к его лбу.

— Уже лучше, — ответил, отводя взгляд. И тут воспоминания ударили в его сознании, и он тут же приподнялся на локтях, тяжело дыша.

— Гарри, тебе нужно лежать, — взволнованно сказала она, укладывая парня обратно на подушку. Тот недовольно фыркнул.

— У меня было много времени подумать над твоими словами, Делия, — прохрипел он, откашливаясь. — А что, если Наземникус действительно отдал медальон Грин–де–Вальду? Быть может, к нему в руки попал эликсир жизни? Или он создал философский камень? Грин–де–Вальд был очень умелым алхимиком, имел связи с самим Николасом Фламелем. Что, если он нашел способ сбежать из Нурменгарда, как сейчас это делают Пожиратели Смерти, сбегая из Азкабана? Если это так, мы должны понять, откуда у него кольцо Салазара Слизерина.

Ее бледные губы дрожат. Она просто смотрит. А в глазах непонимание. И, кажется, проскользнула толика страха.

— Я знаю, это все кажется сумасшествием, но…

— Милостивый Мерлин, какая же я дура! — она указала рукой на себя. Раздраженно закатила глаза и покачала головой. — Почему же я сразу не догадалась… — она возвела руки кверху, застонав. — Ты молодец, Гарри. Все верно. Геллерт является дальним родственником Фламеля, соответственно, после смерти Николаса, вся документация досталась единственному живому наследнику. Скорее всего, там был рецепт создания философского камня. И, будучи алхимиком, Грин–де–Вальд создал себе эликсир жизни. Пробыв в заточении много лет, он остался таким же молодым, как после дуэли с Дамблдором. Нам лишь осталось выяснить о том, как у него оказалось кольцо.

Ее лихорадочный взгляд мечется с лица Гарри на собственные ладони. Она устало покачала головой. Судя по напряженному выражению лица, мысли ее усиленно работали. И в это же мгновение – горькое осознание. Просто смотрит перед собой и не торопится расслабить руки, которые все жмутся к коленям.

— Крестраж исчез, — она сглотнула. Поттер почти видел, как Делия нахмурила брови, сосредотачиваясь. — Кольцо сейчас у него.

— Завтра с рассветом отправимся в деревню.

И после этих слов блондинка даже немного расслабилась. По крайней мере, ровная полоса ее плеч слегка ссутулилась, и он был рад этому. Просто ей нужна поддержка.

— Тебе нельзя совершать резких телодвижений, — обеспокоенно пролепетала она, переплетая свои тонкие пальчики с его. И вдруг на ее губах дрогнула улыбка.

— Делия, — растерянно позвал он Слизеринку, и она слегка подалась вперед. Гарри скрипнул зубами. И чуть не подскочил на месте от моря мурашек, промчавшихся вдруг по спине. Горячих, волнующих. Прохладные пальцы Блэк внезапно коснулись шеи, поглаживая. Несмело и чуть дрожа.

От прохлады, которую так требовало горячее тело, палатка качнулась перед глазами. А от прикосновений – нежных и осторожных, уже знакомых – захотелось наклонить голову, чтобы дать толчок: зарыться пальцами в волосы и скользнуть ими вниз, по спине. Конечно, он не шевелился. Молча вслушиваясь в удары набирающего обороты сердца.

— Делия… я…

В ответ короткие ногти слегка царапнули горячую кожу. Он бесшумно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. А в следующее мгновение ее сухие губы касаются его рта. Сначала это просто прикосновение. А потом. Поцелуй. Медленный, мокрый, скользящий. От которого мутнеет в голове, а из горла вырывается слишком громкий выдох. Или тихий стон. Это пугало. Напрягало. Каждое ее прикосновение – или даже прикосновения не нужно – и он мог думать только об одном. Ее руки. Губы. Тело. Жар. Опустив веки, Гарри старался не сбиваться с дыхания, углубляя поцелуй. Секунды… всего лишь минута…

— Ты очень горячий, — ее шепот касается влажной кожи, и следует новый взрыв мурашек по спине, новое медленное прикосновение языка и кажется, что еще немного и…

Еще один поцелуй, но уже в лоб. Такой короткий. И невесомый.

— У тебя жар, Гарри, — на несколько мгновений девушка застывает. А затем отстраняется. И ему так больно. Там. Глубоко внутри. — Я заварю тебе чай и принесу жаропонижающее зелье.

Он коротко кивнул. Ее вкус, оставшийся на губах… Мерлин, он так хотел его сохранить. На всю гребанную жизнь. Чувствовать.

Через некоторое время палатка погрузилась во тьму: Рон погасил свечи, и они с Делией вновь вышли на улицу выполнять свои обязанности часовых.

***

Гарри казалось, что сквозь сон он слышит пронзительный женский крик.

Проснувшись в холодном поту, он чуть ли не подпрыгнул на кровати, оглядываясь. Вредноскоп на столе засветился и начал вращаться. Все ближе слышались голоса – грубые, возбужденные. Гарри выхватил из–под подушки волшебную палочку.

По довольно крупным силуэтам, отбрасывающим тень на стены палатки, Поттер понял, что снаружи происходит что–то неладное. Выбравшись из–под теплого одеяла и натянув на себя магловскую куртку, он на носочках последовал из укрытия и тут же замер. Его друзья были теперь просто размытыми точками в темноте. Он увидел, как Блэк нацелила волшебную палочку в сторону прозрачного щита, сооруженного из заклинаний. В нескольких метрах от палатки шли двое молодых людей: один из них был высоким, светлые кудри обрамляли его лицо, в кулаке его было зажато что–то небольшое, проливающее на сухую землю леса еле заметное красноватое свечение. Рядом шел темноволосый юноша, одетый в потрепанную мантию. На несколько секунд они остановились прямо напротив Делии, один из них будто провел рукой по щиту, и тут же, отвернувшись, они последовали далее своей дорогой.

Как только их силуэты скрылись за деревьями, Слизеринка облегченно выдохнула. Гарри наблюдал, как Рон подошел к ней, потрепал по плечу и что–то прошептал на ухо.

А в следующее мгновение Поттер услышал свой вопрос:

— Что здесь происходит?

Друзья резко обернулись. Уизли тут же шарахнулся от девушки, состроив поистине невинную гримасу.

— Гарри! Ты почему не спишь? — блондинка обеспокоенно захлопотала возле него, отправляя обратно под брезентовую крышу палатки. Рыжий щелкнул делюминатором, и втроем они уселись за стол, проведя в неловком молчании несколько долгих минут.

— Кажется, — неуверенно начала девушка, пожимая плечами, — мы с Роном только что видели Дамблдора и Грин–де–Вальда.

— Уверена? — перебил ее Поттер, ухмыляясь.

— Мое кольцо. Оно было у него, — закивала блондинка, поглядывая то на Рона, то на Гарри. — И еще у него в руках было что–то, очень напоминающее философский камень.

— Что? — ошарашенно переспросил Рон.

Гарри кратко изложил ему всю суть их предыдущего разговора с Делией.

— Когда–то отец рассказал мне, что философский камень проклят, — обеспокоенно выдал Рональд. — Ну, то есть, у него никогда не будет определенного владельца, который мог бы использовать камень с полной силой. Говорят, что Николас Фламель специально заколдовал его, чтобы никто, кроме него самого, не смог обрести дар бессмертия.

— Но ведь я уничтожил философский камень, — возразил Поттер. — Николас Фламель умер и…

— Камней было двое, — отмахнулся Рон. — Один из них Николас Фламель подарил своему лучшему другу Дамблдору, а другой оставил себе. Оба камня были прокляты. Ты уничтожил тот, что был у Дамблдора.

— Если единственным наследником Фламеля был Грин–де–Вальд… но как он смог обрести бессмертие, если камень проклят? — тихо спросил Поттер.

— Он украл его и уничтожил, — предположила девушка, отбивая пальцами по поверхности стола непонятный ритм. — Украл вместе с рецептом создания философского камня. Я думаю, он пытался убить Фламеля, но тот бессмертен. Добыв подлинный камень, Грин–де–Вальд устранил его, а себе создал новый, который слушался бы только его.

— Тогда почему Фламель умер? — недоумевал Уизли.

— Потому что горе–родственник Геллерт уничтожил камень, благодаря которому Николас был жив.

— И что нам делать? — подхватил Гарри.

— В настоящем мы должны найти и уничтожить философский камень, чтобы Грин–де–Вальд вновь стал смертным. И если таковым он окажется, то вновь захочет прийти к власти. Сами–Знаете–Кому очень не понравится, если у него появится конкурент. Они просто убьют друг друга и… пуф! — озвучил свою теорию Рон и взглянул на друзей в поисках поддержки.

— Пуф… — вздохнула Блэк.

Гарри утвердительно кивнул, но Делия шикнула на Рона что–то непристойное.

— Гарри в таком состоянии не сможет переместиться обратно, — твердо сказала она.

— Я смогу, — не обращая внимания на протесты девушки, заверил он.

— И куда мы вернемся? С чего нам начать? — сыпал вопросами Рональд, осознавая всю серьезность данного решения.

— Для начала нам нужно узнать, почивает ли Грин–де–Вальд в своей темнице. Если нет, мы начнем поиски, — коротко объяснила Делия.

— А если он все еще там?

— Я так не думаю, потому что Наземникус продал медальон человеку, очень похожему на Геллерта. Но как бы там ни было, я знаю, кто нам поможет, — девушка уверенно поднялась со стула.

— И кто же? — наигранно усмехнулся Поттер. — Вы в бегах со мной, кто станет помогать преступнику?

— Аберфорт Дамблдор, — заявила блондинка. — И если мы уходим, то сейчас самое время.

— Нет, погодите, — сконфуженно произнес Гарри и открыл взору друзей свое плечо, из которого тонкой струйкой вновь сочилась кровь.

— Черт… я же говорила, Рональд, — укоризненно пролепетала Слизеринка. — Остаемся еще на одну ночь.

========== Chapter XXV. Part I. Quarrel and Tears ==========

Утро следующего дня принесло Гарри неописуемое облегчение. Кажется, экстракт бадьяна наконец–то подействовал в полной мере. Он уже мог без колкой боли в предплечье двигать рукой, да и настроение у него, на удивление, было приподнятым.

Сев на кровати, Поттер обнаружил, что Рон несуразно храпел, развалившись на матрасе, что для него соорудила Делия. Только вот самой Слизеринки в палатке не наблюдалось.

«Дежурит», — подсказал внутренний голос.

Засунув ноги в кроссовки, Гарри не спеша вышел из палатки. В лицо ему вдруг ударил порывистый ветер, Гриффиндорец слегка покачнулся на месте, но все же продолжил свой путь.

Блэк сидела на сырой земле, прижавшись спиной к стволу многовекового дерева. Взору Гарри престала лишь копна ее нечесанных белесых волос. Лишь на секунду засомневавшись, он шлепнулся рядом с ней и приобнял девушку за плечи, отчего та вздрогнула, но затем ее губы расплылись в жалком, измученном подобие улыбки.

— Доброе утро, Гарри, — насупилась она. — Почему ты не в постели?

— И вечно этот тон, — усмехнулся Поттер, почесав затылок. — Мне намного лучше, спасибо.

И снова подобие улыбки. Нормальные люди так не улыбаются: вымученно, почти скалясь.

— Буди Рональда, — пролепетала она. — Пол ночи не могла уснуть из–за его храпа.

— Привычное дело, — Гарри пожал плечами. — В Гриффиндорской спальне его громкоговоритель всех раздражал.

— Понимаю, — с толикой сочувствия кивнула Делия, и они последовали в палатку.

***

После неплотного завтрака, за которым Рон умудрился опрокинуть на пол целую кружку чая, при этом обрызгав все вокруг и выслушав от Делии длиннющую лекцию о своей бестактности, троица выбралась на залитую солнцем поляну. Ветер с новой силой будто хлыстом бил их по лицу, но это явно были последние теплые деньки.

— Как думаете, где сейчас мои мама с папой? — протянул Рон, жмурясь. Веснушки его на солнце будто стали еще ярче, что придавало рыжему довольно нелепый вид.

— Уверена, они в безопасности, Рональд, так сказал твой отец, — воскликнула Слизеринка, крепче обнимая друзей.

Уизли удовлетворенно кивнул.

Вдруг внимание друзей привлек шелест листвы за пределами их щита. Мимо шел высокий молодой человек в дорожной мантии зеленоватого цвета, и Делия сразу же узнала в нем Геллерта.

— Тише, не шевелись, — приказал Гарри, но блондинка пропустила его слова мимо ушей. Она, почти не дыша, подошла к невидимому щиту и уставилась вслед Грин–де–Вальду. На его шее в лучах солнца поблескивал… медальон Салазара Слизерина.

— Гарри, медальон у него, — важно оповестила блондинка шепотом. — Если сейчас сорвать его, то Волан–де–Морт не сможет…

— Нельзя, — вскинулся Рон. — Нас не должны видеть.

— Но… но нельзя просто стоять на месте.

— Черт, Делия, ты должна, — рыжий крепко схватил ее за плечи, стараясь удержать на месте. Раздался хруст и девушка вырвалась, отпихнув Уизли от себя.

Пелена злобы застилала глаза Слизеринки, метку нещадно жгло, и в два шага Делия пересекла щит.

Гарри и Рон секунду–другую ошеломленно созерцали друг друга, а затем повторили движение за Блэк.

— Геллерт! — позвала она волшебника. Тот, казалось, и глазом не повел, спокойно продолжив свой незамысловатый путь вдоль лесной чащи. — ГЕЛЛЕРТ!

Грин–де–Вальд поджал губы и медленно обернулся. На него был наставлен кончик палочки Блэк.

— Чем обязан столь юной волшебнице простой путник? — осведомился тот, нагло ухмыльнувшись.

— Не паясничай, — взвизгнула Делия, приближаясь к Геллерту. — Я знаю, кто ты такой и сколько гнусностей совершил.

— Прелестно, — даже не взглянув на девушку, сказал Грин–де–Вальд.

За спиной Делии Гарри и Рон стояли ни живы, ни мертвы. Рыжий крепкой хваткой держал закипающего Поттера, который силился высвободиться и накинуться на Геллерта вместе с девушкой.

— Какая–то паршивка и двое ее подпевал решили, что смогут одолеть меня? Вот чудо, — съязвил Геллерт.

От нарастающей боли Делия мало что видела дальше своего носа, а метку жгло так невыносимо, что в пору было свалиться на землю и безостановочно кричать. Она сама не понимала, что делает. Нет, это была не она, а кто–то внутри нее. Страшный. Опасный. Непредсказуемый.

Непростительная руна. Зеленая вспышка.

— Авада Кедавра!

Волшебник комом рухнул на землю.

Комментарий к Chapter XXV. Part I. Quarrel and Tears

ДАДАДА. Я ВЕРНУЛАСЬ.

========== Chapter XXV. Part II. Killing the Wizard ==========

— Я убила Геллерта Грин–де–Вальда! — раздался зловещий смех, заполняющий всю округу. Нездоровый. Безжалостный.

Шок. Чистейший. Кристальный.

Гарри не верит. Рон не понимает, лишь вслушивается в нарастающий хохот, колко бьющий по барабанным перепонкам.

Делия упала на колени рядом с телом Геллерта, запуская руки в волосы, вырывая белесые пряди клочьями, крича, что есть мочи.

Сейчас ей нужно только кричать, чтобы не чувствовать боли, чтобы осознание произошедшего приходило не так быстро. Кричать, сдирая глотку. Кричать до хрипоты.

— Делия… — неразборчивый шепот. — Ты убила человека.

Поддавшись безрассудному порыву, девушка резким махом срывает медальон с шеи Грин–де–Вальда, пряча в карман. Медленно, на совсем не держащих ее тело ногах, поднимается, безумно и заискивающе вглядываясь в ошеломленные лица друзей.

Ты была близка к концу. Твоя натура проявилась во всей красе. Ты убийца, Блэк.

Девушка нелепо замахала руками, отгоняя внутренний голос словно рой пчел. Ни Гарри, ни Рон с места не сдвинулись.

— Я убийца, — вторила внутреннему голосу девушка. С дотошной внимательностью она вглядывалась в лица друзей, не уделив телу Геллерта ни малейшего внимания. Чего она хотела в них разглядеть? Поддержки? Черта с два. Лишь осуждение.

— Ты нарушила закон. Изменила историю. Нам всем конец, — подытожил рыжий, нервно переминающийся с ноги на ногу.

— Этот человек будет мертв в настоящем, Рон, — тихо откликнулась она. — Возможно, я спасла жизней больше, чем отняла.

Блэк приблизилась к друзьям, но те только шарахнулись от нее, будто перед ними была не Делия вовсе, а парила армия дементоров.

— Что делать? — взвыл рыжий, возводя руки к небу. — Гарри, что нам делать?

— Бежать, — заключил Гриффиндорец.

Без слов Делия накинула всем на шеи цепочку маховика и сделала три положенных оборота. Очертания леса начали с немыслимой быстротой меняться.

***

С привычным хлопком друзья приземлились в продуваемой всеми возможными ветрами каменистой местности. На сей раз повезло – никого не расщепило.

— И что теперь? — нетерпеливо начал Рональд. Гарри жестом приказал ему заткнуться и повернулся к Делии.

— Прикажешь мне искать крестражи с убийцей? — Поттер смотрел на нее с нескрываемым отвращением.

— Крестраж у меня в руках и мое дело, как я его добыла. Что опять тебе не нравится?

— Лишь то, что мы не имеем ни малейшего понятия, как его уничтожить.

— Я понял, как. Меч способен уничтожать крестражи. Оружие гоблинской работы принимает в себя лишь то, что его закаляет. Делия, меч Гриффиндора пропитан ядом василиска, — не без желочности произнес Рональд.

— И Дамблдор не отдал Поттеру меч, потому что еще нуждался в нем, собирался уничтожить им медальон.

— И, наверное, понял, что, если он завещает меч ему, они его не отдадут.

— И сделал копию.

— И поместил подделку в стеклянный ящик.

— А настоящий спрятал… только где?

Они уставились друг на друга. Рон чувствовал, что ответ незримо висит где–то прямо над ними, совсем близко. Почему Дамблдор не сказал им? Или все же сказал, а они просто не поняли?

— Думай! — прошептала Делия. — Думай! Где он мог оставить меч?

— Только не в Хогвартсе, — ответил Рон, возобновляя ход мыслей.

— Где–нибудь в Хогсмиде? — предположила Блэк.

— В Визжащей хижине? — выдвинул догадку рыжий, — туда теперь никто не заглядывает, вот только Снейп умеет входить в нее, Дамблдор не стал бы так рисковать.

— Дамблдор доверял Снейпу, — напомнила ему Делия. — Но не думаю, что настолько, чтобы сказать ему о подмене меча.

— Да, ты права, — согласился Уизли и даже обрадовался при мысли о том, что доверие Дамблдора к Снейпу все же было хоть и немного, но ограниченным. — Ладно, допустим, он спрятал меч вдали от Хогсмида, – но где? А что думаешь ты, Гарри? Гарри?

Рон оглянулся. На один озадачивший его миг рыжему показалось, что Поттер сейчас просто лопнет то ли от злобы, то ли от ревности.

— О, и обо мне наконец–то вспомнили.

— Что?

Гарри, не отрывая от них злобного взгляда, вдруг резко развернулся, намереваясь уйти прочь.

— Продолжайте, продолжайте, не позволяйте мне портить ваш праздник.

Рон недоуменно взглянул на Делию, рассчитывая на ее помощь, но она, озадаченная, по–видимому, не меньше его, лишь покачала головой.

— В чем проблема–то? — спросил рыжий.

— Проблема? Никакой проблемы нет, — ответил Поттер, по–прежнему отказывавшийся смотреть на друга. — Во всяком случае, если верить тебе.

Им на голову ударило несколько капель. Начинался дождь.

— Ладно, значит, проблема имеется у тебя, — фыркнул Рональд. — Ну, так давай, высказывайся.

Лицо Гарри было озлобленным, он почти не походил на себя, лишь тяжело дышал, сжимая пальцы в кулаки почти до хруста.

— Хорошо. Выскажусь. Только не жди, что я буду скакать здесь, радуясь еще какой–то обнаруженной вами дряни. Лучше добавь ее к списку вещей, о которых ты ничего не знаешь.

— Не знаю? — переспросил Рон. — Я не знаю?

Плюх, плюх, плюх – дождь становился все гуще, барабанил по покрытому листьями берегу, по реке, что–то тараторившей в темноте. Страх погасил ликование Рона. Гарри говорил в точности то, что, как подозревал Рон, должен был думать.

— Как–то не похоже, что я переживаю здесь лучшие дни моей жизни, — продолжал он. — Сам понимаешь, рука искалечена, жрать нечего и задница каждую ночь отмерзает. Я надеялся, видишь ли, что, пробегав столько недель с высунутым языком, мы хоть чего–то достигнем.

— Гарри, — произнесла Делия, но так тихо, что он сделал вид, будто не услышал ее сквозь лупивший о камни дождь. — Мне казалось, ты знаешь, на что идешь с нами, тем более, что найти крестражи – было твоей идеей, — добавила она все так же одними губами.

— Да, мне тоже.

— Так что же именно не отвечает твоим ожиданиям? — уже увереннее спросила Блэк. Теперь на помощь ей приходил гнев. — Ты полагал, что мы будем останавливаться в пятизвездочных отелях? Находить каждый день по крестражу? Думал, что на Рождество уже вернемся?

— Мы думали, ты знаешь, что делаешь! — крикнул Поттер, подскакивая на месте, и эти слова словно пронзили девушку раскаленными ножами. — Думали, быть может, там тебе драгоценный Снейп объяснил, что нужно делать! Мы думали, у тебя есть настоящий план!

— Гарри! — снова произнесла блондинка, на этот раз перекрыв голосом шум дождя, но Поттер и тут не обратил на нее никакого внимания. — Ну, прости, что подвела тебя.

Голос ее был совершенно беспокойным, хоть на нее и навалилось ощущение пустоты, собственной никчемности. — Я с самого начала была откровенна с вами, рассказывала все, что услышала от Дамблдора и Снейпа. И ты, возможно, заметил – один крестраж мы нашли.

— Ага, и сейчас близки к тому, чтобы избавиться от него, примерно так же, как ко всем остальным. Иными словами, и рядом со всем этим не стояли!

— Сними медальон, Делия, — непривычно тонким голосом попросил Рон. — Пожалуйста, сними. Ты не говорила бы так, если бы не надела его.

— Нет, говорила бы, — огрызнулась она, не желавшая подыскивать для Поттера оправдания. — Вы посмотрите на него, национальный герой Британии потащил нас за собой, а в самый ответственный момент взвалил все на мои плечи и сделал виноватой. Это так не работает.

— По–твоему, я не замечал, как вы шепчетесь за моей спиной? Не догадывался, что именно так вы и думаете?

— Гарри, мы не…

— Не ври! — обрушился на нее Поттер. — Ты говорила то же самое, говорила, что разочарована, что думала, будто у нас есть за что ухватиться, кроме…

— Я не так это говорила, Гарри, не так! — закричала она. Дождь молотил, по щекам девушки текли слезы, восторг, который они испытывали несколько минут назад, исчез, как будто его и не было никогда, сгинул, подобно фейерверку, который вспыхивает и гаснет, оставляя после себя темноту, сырость, холод. Где спрятан меч Гриффиндора, они не знали, да и кто они, собственно, такие – трое живущих в палатке подростков, единственное достижение которых сводится к тому, что они пока еще не мертвы.

— Так почему же ты все еще здесь? — спросил Рон у Гарри.

— Хоть убей, не знаю, — ответил он.

— Тогда уходи, — зло прыснул рыжий.

— Может, и уйду! — крикнул Поттер и подступил на несколько шагов к не двинувшемуся с места Рону.

— Гарри, — вставая между ними, сказала Делия, — успокойся.

— Ах, убийца подала вновь голос? Ну, отлично, тогда я за вас волноваться не буду. Вам двоим хорошо, вы своих родителей надежно попрятали.

— Мои родители в бегах! — взревела Делия.

— А мои, может быть, в одном шаге от этого! — завизжал Рон.

— Возвращайся к ним, притворись, что вылечился от обсыпного лишая, мамочка накормит тебя и…

Гарри сделал неожиданное движение. Рон отреагировал мгновенно, но прежде, чем палочки вылетели из их карманов, Делия подняла свою.

— Протего! — крикнула она, и невидимый щит отделил ее с Роном от Гарри – мощь заклинания заставила всех троих отпрянуть на несколько шагов. Разъяренные Гарри и Рон вглядывались друг в друга сквозь прозрачный барьер, и казалось, будто каждый впервые ясно увидел другого. Ненависть к Гарри разъедала Рона, как ржа: что–то, соединявшее их, было разрушено навсегда.

Гарри взглянул на Делию:

— Что будешь делать?

— О чем ты?

— Ты остаешься или как?

— Я… — страдальчески произнесла она. — Да, остаюсь. Гарри, мы обещали пойти и помочь…

— Я понял. Ты выбираешь его.

— Нет, Гарри, прошу тебя, не уходи, не уходи!

Однако девушке помешали ее же Щитовые чары, а когда она сняла их, Гарри уже выскочил в темноту. Рон стоял неподвижно, молча, слушая, как она рыдает, выкликая среди деревьев имя Гарри. Через несколько минут Делия вернулась с совсем мокрыми, липнувшими к лицу волосами.

— Он ушел! Трансгрессировал!

Она рухнула на камни, сжалась в комок и снова заплакала. Рона охватило странное оцепенение. Он наклонился, поднял кинутый ею на землю в порывах гнева крестраж, повесил его себе на шею. Вытянул из бисерной сумочки Блэк одеяла, накрыл ими ее. А потом сел рядом с ней и, вслушиваясь в стук дождя, уставился в темную бездну ночи.

***

Проснувшись на следующее утро, Рон не сразу вспомнил, что случилось вчера. Потом в нем шевельнулась детская надежда, что все это ему приснилось, что Гарри по–прежнему здесь и никуда не уходил. Но, повернув голову на подушке, он увидел пустую койку Поттера. Она притягивала взгляд, словно мертвое тело. Рон соскочил со своего матраса, стараясь не смотреть на постель Гарри. Делия уже возилась на кухне. Когда Рон вошел, она не пожелала ему доброго утра и поскорее отвернулась.

«Ушел, — повторял про себя Рон, — ушел».

Умываясь и одеваясь, он думал об одном и том же, как будто можно было свыкнуться с этим.

«Ушел и не вернется».

В этом заключалась простая, неприкрашенная правда, потому что, стоит им покинуть стоянку, и защитные заклинания не позволят Гарри их найти. Они позавтракали в молчании. У Делии глаза опухли и покраснели: похоже, она всю ночь не спала. Когда собирали вещи, Блэк копалась дольше обычного. Рон понимал, почему она тянет время; несколько раз блондинка вскидывала голову и прислушивалась – наверное, за шумом дождя ей мерещились шаги, но между деревьями не мелькали черные как смоль лохмы. Рон всякий раз оглядывался следом за ней, ведь он и сам невольно на что–то надеялся, но каждый раз ничего не видел, кроме поливаемого дождем леса, и внутри у него взрывался очередной заряд злости. В ушах звучали слова Гарри: «Я думал, вы знаете, что делаете!», и Уизли с тяжелым сердцем продолжал упаковывать вещи.

Рядом с ними быстро прибывала мутная вода, и река грозила выйти из берегов. Они и так на целый час против обычного задержали свое отбытие. Наконец Делия, в третий раз уложив заново расшитую бисером сумочку, не смогла больше выдумать никакого предлога оставаться на месте. Они с Роном взялись за руки и, переместившись, оказались на поросшем вереском склоне холма, где гулял на просторе ветер. Блэк сразу выпустила руку рыжего и пошла прочь. Отойдя на несколько шагов, она села на большой камень и уткнулась лицом в колени, вздрагивая всем телом, – Уизли знал, что она плачет. Надо бы, наверное, подойти к ней, утешить, но он стоял как прикованный. Внутри у него словно все смерзлось; он снова видел перед собой презрительное лицо Гарри. Он большими шагами двинулся по кругу, в центре которого убивалась девушка, — Рон наводил защитные заклинания, какие обычно устанавливала она. Следующие несколько дней они вообще не говорили о Поттер. Рыжий твердо решил, что никогда в жизни не произнесет больше его имени, а Блэк как будто понимала, что заговаривать об этом бесполезно, хотя по ночам, когда она думала, что он уснул, Рон слышал, как она всхлипывает. Сам он завел привычку вытаскивать потихоньку Карту Мародеров, которую Поттер забыл уДелии в сумочке, и рассматривать ее при свете волшебной палочки. Уизли ждал, когда в коридорах Хогвартса снова появится точка с именем Гарри – это будет доказательством, что он благополучно вернулся в уютный замок под защитой своего чистокровного происхождения. Однако Гарри не появлялся на Карте, и скоро уже Рон доставал ее только ради того, чтобы смотреть на имя Джинни в спальне для девочек. Вдруг она почувствует сквозь сон силу его взгляда, вдруг каким–то образом догадается, что он думает о ней и надеется, что у нее все хорошо. Днем они усердно пытались определить, где сейчас находится меч Гриффиндора, однако чем больше обсуждали, куда Дамблдор мог его запрятать, тем безнадежнее казались все эти разговоры. Уизли, сколько ни ломал голову, не мог вспомнить, чтобы Дамблдор хоть раз упоминал о возможном тайнике, а Гарри ему пересказывал это. Бывали минуты, когда Рон и сам не знал, на кого злится больше – на Гарри или на Дамблдора.

«Я думал, вы знаете, что делаете. Я думал, у нас есть настоящий план!»

Невозможно скрывать от самого себя: Гарри был прав – Дамблдор оставил их буквально с пустыми руками. Ну, отыскали они один крестраж, так и тот уничтожить не могут, а остальные крестражи по–прежнему совершенно недоступны. Отчаяние грозило захлестнуть его с головой. Рон поражался, как у Поттера хватило самонадеянности потащить с собой друзей в это бессмысленное путешествие неведомо куда и самому же уйти от них. Он ничего не знал, ни о чем не имел ни малейшего представления и каждую минуту мучительно ждал, что Делия тоже скажет: с нее хватит, – и соберется уходить. По вечерам они почти не разговаривали. Блэк вынимала из сумочки портрет Финеаса Найджелуса и устанавливала его на стуле, прислонив к спинке, как будто он мог заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Гарри. Не смотря на свои прежние громогласные уверения, что он никогда больше к ним не явится, Финеас Найджелус удостаивал их посещением каждые несколько дней с завязанными глазами – должно быть, не мог удержаться, рассчитывая хоть что–нибудь выведать. Рон был ему даже рад: все–таки какое–никакое общество, даром что ехидное и зловредное. Они жадно ловили любые новости о том, что делается в Хогвартсе, хотя Финеас Найджелус был далеко не идеальным источником информации. Он искренне почитал Снейпа – первого директора–слизеринца со времен самого Финеаса, поэтому Рону приходилось следить за собой; при всяком критическом отзыве о Снейпе или дерзком вопросе по его поводу Найджелус немедленно покидал картину. Тем не менее кое–какие обрывки удавалось узнать. Снейп, как выяснилось, постоянно сталкивался с глухим сопротивлением части учеников. Джинни запретили прогулки в Хогсмид. Снейп возобновил старый указ Амбридж о запрете собираться вместе трем и более ученикам и об обязательной регистрации ученических организаций. Из всего этого Рон заключил, что Джинни, а с нею, возможно, и Полумна с Невиллом стараются возродить Отряд Дамблдора. Ему отчаянно, до ноющей боли в животе захотелось увидеть Джинни, но заодно с ней снова вспомнился Гарри, потом Дамблдор и сам Хогвартс, по которому Рон тосковал почти так же сильно, как по своей сестре. Пока Финеас рассказывал о выкрутасах Снейпа, Уизли на секунду поддался безумию и подумал: не вернуться ли ему спокойно в школу, вместе со всеми сопротивляться режиму нового директора, а тем временем у него будет еда, мягкая постель, и пускай другие все решают за них – в ту минуту это казалось самым желанным на свете. Однако после он вспомнил, что объявлен Нежелательным лицом как и Делия с Гарри, что за его голову назначена награда в пять тысяч галеонов и соваться сейчас в Хогвартс было бы так же неосторожно, как явиться прямиком в Министерство магии. Финеас Найджелус невольно подчеркивал опасность, то и дело ненавязчиво пытаясь выяснить, где сейчас находятся Рон и Делия. Каждый раз, как он это делал, Блэк бесцеремонно заталкивала его в расшитую бисером сумочку, после чего Финеас неизменно пропадал на несколько дней. Погода портилась, становилось все холоднее. Рон и Делия не решались подолгу оставаться на одном месте, поэтому из южной части Англии, где разве что по ночам слегка подмораживало, им пришлось переместиться в другие районы. То их забрасывало в горы, где хлестали дожди вперемешку со снегом, то на болота, где палатку залило ледяной водой, то на крохотный островок посреди шотландского горного озера, где их за ночь засыпало снегом чуть ли не по самую крышу. В окнах домов уже мигали огоньками рождественские елки, и наконец наступил вечер, когда Уизли снова отважился заговорить о единственном, на его взгляд, оставшемся направлении поисков. Они только что закончили необычно вкусный ужин: Делия в мантии–невидимке навестила ближайший супермаркет (причем добросовестно положила деньги в кассу), и Рон надеялся, что она станет более сговорчивой, наевшись спагетти и консервированных груш. Кроме того, он предусмотрительно предложил на пару часов отдохнуть от крестража, который висел теперь на спинке кровати.

— Делия?

— Рон, прости, я не хочу сейчас ни с кем говорить, — отрезала, смаргивая слезы, Слизеринка. Абсолютно все ее мысли, словно заведенная карусель, вертелись возле одной точки «Гарри». Девушка плохо спала, мало ела и постоянно оглядывалась на любые шорохи в надежде, что Поттер вернулся, но увы, и следа его не было.

***

Всходило солнце, над головой раскинулось огромное выцветшее небо во всей своей чистоте и беспредельности, равнодушное к ребятам и их страданиям. Рон сел у входа в палатку и глубоко вдохнул умытый воздух. Просто быть живым, смотреть, как солнце поднимается над блистающими снежными холмами, – это же величайшее сокровище на земле, но Уизли сейчас был неспособен его оценить. Все в нем онемело от сознания страшной беды. Перед ним лежала укутанная снегом долина, в сверкающей тишине разносился далекий колокольный звон. Гриффиндорец, сам того не замечая, впился пальцами в собственные руки, как будто старался победить физическую боль.

Невесть откуда взявшаяся злость на Дамблдора вдруг нахлынула на Рона потоком раскаленной лавы, обжигая все внутри, сметая все прочие чувства. Они с отчаяния уговорили самих себя, будто в Годриковой Впадине найдутся ответы на все вопросы, вообразили, будто обязаны явиться туда по некоему тайному плану Дамблдора, но не было на самом деле ни карты, ни плана. Дамблдор предоставил им тыкаться вслепую в темноте, в одиночку сражаться с неведомыми и небывалыми ужасами, ничего не объяснил, никогда ничего не давал бескорыстно. Меча как не было, так и нет, а теперь еще нет и Гарри. И вора они убили, теперь, он был уверен, если захочет, Волан-де-Морт без труда выяснит, где они находятся, но пока ничего не происходило.

— Рон! — Делия подходила нерешительно, как будто боялась, что он ее заколдует волшебной палочкой. Вся заплаканная, она присела рядом с ним на корточки, держа дрожащими руками две чашки с чаем и еще что–то объемистое, зажав под мышкой.

— Спасибо, — буркнул рыжий, принимая чашку. — Можно с тобой поговорить?

— Да, — ответил Уизли, чтобы не обижать ее.

— У меня тут книга…

Она робко положила ему на колени «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора» – новенький, идеально чистый экземпляр.

— Как? Откуда?

— Валялась в доме у Батильды. Из нее торчала вот эта записка.

Слизеринка прочла вслух несколько строк, набросанных ядовито–зелеными чернилами:

«Дорогая Батти, спасибо за помощь. Дарю экземпляр книги, надеюсь, тебе понравится. Ты все мне открыла, хотя, быть может, не помнишь об этом. Рита».

Рональд с каким–то злорадством посмотрел в лицо Дамблдора: теперь он узнает все то, что Дамблдор не считал нужным им рассказывать, а тот не сможет ему помешать.

— Ты все еще сердишься на меня? — спросила Делия. Из глаз у нее снова текли слезы; Рон понял, что его злость, должно быть, отразилась на лице.

— Нет, — тихо сказал он. — Нет, Делия, я знаю, что это вышло нечаянно. Ты замечательная, ты нас вытащила оттуда живыми. Если бы не ты, я бы сейчас уже был мертв.

Она улыбнулась сквозь слезы. Рыжий постарался ответить на ее улыбку, а потом уткнулся в книгу. Обложка плохо гнулась – очевидно, книгу еще ни разу не открывали. Рон лишь перелистал страницы и захлопнул ее обратно.

— Спасибо за чай. Я додежурю свою смену, а ты иди в тепло.

Блэк поняла, что ее прогоняют. Она подобрала книгу и ушла в палатку, но, проходя, легко провела рукой по его макушке. Рональд закрыл глаза. Он ненавидел себя за то, что ему так хочется, чтобы ее слова были правдой, чтобы Дамблдору в самом деле было на них не совсем наплевать.

***

Когда Делия пришла сменить его в полночь, шел снег. Рону снились путаные, тревожные сны, в них то и дело шныряли огромные пауки. Уизли в страхе просыпался с ощущением, что кто–то зовет его издали; в шуме ветра, трепавшего палатку, ему мерещились шаги и голоса. Наконец он встал, еще затемно, и вышел к девушке. Она сидела, сгорбившись, у входа в палатку и читала «Историю Магии» при свете волшебной палочки. Снег падал густыми хлопьями, и Блэк очень обрадовалась, когда Гриффиндорец предложил пораньше собрать вещи и двигаться дальше.

— Поищем не такое ветреное место, — согласилась она, вся дрожа и натягивая свитер поверх пижамы. — Мне все время кажется, что вокруг кто–то ходит. Я даже вроде видела кого–то раз или два.

Рональд замер, не закончив натягивать джемпер, и посмотрел на безмолвный и неподвижный вредноскоп на столе.

— Наверное, показалось, — нервно проговорила она. — Снег в темноте, обман зрения. Но, все–таки, может, лучше трансгрессируем под мантией–невидимкой, на всякий случай?

Полчаса спустя палатка была свернута и упакована, Уизли надел на шею крестраж, Блэк сжала в руке расшитую бисером сумочку, и они трансгрессировали. Навалилась привычная давящая темнота, заснеженный склон холма ушел у Рона из–под ног, а потом он довольно жестко приземлился на мерзлую почву, покрытую опавшими листьями.

— Где мы?

Рон разглядывал окружившую их чащу, а Делия раскрыла сумочку и принялась вытаскивать оттуда палаточный шест.

— Королевский лес Дин, — ответила она.

Здесь на ветвях деревьев тоже лежал снег и было жутко холодно, но хоть ветер не так буйствовал. Блэк и Уизли почти весь день просидели в палатке. Для тепла жались поближе к весьма полезному в хозяйстве синему пламени, которое мастерски создавала Делия; его можно было брать в руки и переносить с места на место в стеклянной банке. У Рональда было такое чувство, как будто он выздоравливает после недолгой, но тяжелой болезни. Это впечатление еще усиливалось от постоянных забот девушки.

Ближе к вечеру опять повалил снег, даже их укромную полянку покрыла белая пороша. После двух практически бессонных ночей все чувства Рона болезненно обострились. Когда стемнело, Слизеринка предложила посторожить, но Рональд отказался и посоветовал, чтобы она ложилась спать.

Рыжий подтащил ко входу в палатку старую диванную подушку и уселся. Он натянул на себя все свои свитера и все равно дрожал от холода. Тьма сгущалась час за часом и стала наконец совсем непроглядной. Рон уже собрался достать Карту Мародеров и посмотреть, как поживает точка с именем Джинни, но вспомнил, что сейчас рождественские каникулы и она наверняка вернулась домой, в Нору.

В огромном лесу каждый шорох усиливался во много раз. Конечно, всякий лес полон разной мелкой живности. Нет бы им всем сидеть тихо, чтобы можно было сразу отличить враждебные шаги от их безвредной возни. Он мысленно встряхнулся, отгоняя наваждение. Защитные заклинания исправно работают уже несколько недель, с чего бы они вдруг подвели? И все же ему никак не удавалось избавиться от ощущения, как будто сегодня что–то изменилось. Несколько раз он вскидывал голову, чувствуя, как затекла шея оттого, что он задремал в неудобной позе, привалившись к стенке палатки. Вокруг стояла такая глубокая бархатная чернота, словно он застрял в перемещении, не закончив трансгрессию. Рон поднес к лицу руку, пытаясь разглядеть свои пальцы; тут оно и случилось. Прямо перед ним сверкнул между деревьями яркий серебристый свет. Он двигался совершенно беззвучно, словно плыл по направлению к палатке. Уизли вскочил и поднял вверх волшебную палочку. Крик застрял у него в горле. Свет становился все ярче, деревья на его фоне выделялись черными силуэтами, Рон прищурился, вглядываясь. То, что светилось среди деревьев, выступило на поляну. Это был серебристо–белый волк, мерцающий ослепительным лунным сиянием. Его лапы ступали грациозно и по–прежнему бесшумно, и не оставляли следов на свежевыпавшем снегу. Он подошел к Рональду, высоко держа массивную голову с большими глазами и длинными ресницами. Рыжий смотрел во все глаза. Его поражало даже не само появление этого странного существа, а то, что волк кажется таким знакомым: он как будто ждал его, только забыл, что они договорились о встрече, а теперь вдруг вспомнил. Ему уже не хотелось звать Делию. Он голову готов был прозакладывать, что чудесный волк пришел к нему и ни к кому другому. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, а потом он повернулся и двинулся прочь.

— Постой! — попросил Рон охрипшим от долгого молчания голосом. — Не уходи!

Волк углубился в чащу, и скоро толстые черные стволы почти совсем заслонили его сияние. Ровно одну секунду Рон колебался, весь дрожа. Осторожность шептал: это обман, ловушка, западня, но всепобеждающий инстинкт говорил: здесь нет темной магии.

Гриффиндорец кинулся вдогонку. Снег скрипел у него под ногами, но движения волка были беззвучны, потому что он весь состоял из чистого света. Он уводил его все дальше, в глубь леса. Рон торопился, он был уверен, что когда волк, наконец, остановится, то позволит ему подойти, и заговорит с ним, и расскажет обо всем, что ему так нужно знать. Наконец зверь остановился и повернул к нему свою прекрасную голову.

Рон побежал. Вопрос уже вертелся на языке, но стоило ему открыть рот, как он исчез. Темнота разом поглотила его, но сияющий отпечаток все еще горел у него перед глазами, словно выжженный на сетчатке, мешая смотреть. Когда Уизли зажмурился, образ только сделался ярче. Ему стало жутко; пока волк был здесь, он чувствовал себя в безопасности.

— Люмос! — прошептал он. На конце волшебной палочки зажегся свет. Образ серебряного волка постепенно тускнел. Рон стоял, моргая, и прислушивался к лесным шорохам, потрескиванию сучьев, тихому шуршанию снега. Что, если на него сейчас нападут? Неужели он нарочно заманил его? Там действительно кто–то стоит на самом краю освещенного круга или ему это кажется со страху? Он поднял палочку над головой. Никто на него не бросался, не ударил из–за деревьев зеленый луч. Зачем же волк привел его сюда? В свете волшебной палочки что–то блеснуло, Рональд круто обернулся, но увидел всего лишь замерзшее озерцо. Черный потрескавшийся лед заблестел, когда Уизли поднял палочку повыше, чтобы лучше его рассмотреть. Он осторожно подобрался к берегу. Поверхность льда отразила его искаженную тень, луч света от волшебной палочки, а в глубине под толстой мутно–серой коркой блестело что–то еще, похожее на большой серебряный крест.

Сердце рыжего подпрыгнуло и застряло в горле. Он упал на колени в снег, поднес волшебную палочку к самому льду. Густо–красный отблеск… это же меч, и рукоять украшена рубинами. На дне лесного озерца лежал меч Гриффиндора.

Рон смотрел на него, затаив дыхание. Как это может быть? Откуда здесь, в глухом лесу, совсем рядом с их палаткой взялся этот меч? Какая–то неведомая магия заставила Делию устроить стоянку именно на этом месте или серебряный волк, который он сначала принял за Патронуса, на самом деле что–то вроде хранителя озера? Или меч поместили в озеро уже после того, как они здесь появились? А тогда где сейчас человек, который это сделал?

Рон снова нацелил волшебную палочку на кусты и деревья, высматривая между ними очертания человеческой фигуры или блеск глаз, но никого не увидел. Остатки страха только подстегивали его ликование, когда он снова наклонился над заледенелым озерцом, на дне которого покоился меч. Уизли указал волшебной палочкой на серебристый контур и проговорил вполголоса:

— Акцио, меч!

Меч не шелохнулся, да Рон этого и не ожидал. Будь все так легко, меч просто оставили бы лежать на земле, а не в глубине замерзшего озерца. Что же такое сказал тогда Дамблдор Гарри?

«Вынуть меч из Шляпы может только истинный Гриффиндорец».

А какие качества отличают истинного Гриффиндорца?

Тоненький голосок в голове у Рона ответил словами из песни Распределяющей шляпы:

«Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, к тому же благородны они».

Рональд остановился и тяжело вздохнул, пар от его дыхания быстро рассеялся в морозном воздухе. Теперь он знал, что нужно делать. Если честно, он опасался этого с той минуты, как увидел меч подо льдом. Он снова оглянулся по сторонам, хоть и был уже уверен, что никто на него нападать не собирается. Если бы среди деревьев таились враги, у них было больше, чем достаточно, возможностей прикончить рыжего, пока он бродил в одиночестве по берегу. Нет, он просто оттягивал неприятный момент, поскольку предстоящее дело отнюдь его не радовало.

Гриффиндорец начал стаскивать с себя одежду, путаясь в многочисленных свитерах. Не совсем понятно, при чем тут благородство, мелькнула едкая мысль, разве только считать благородным поступком, что он не заставил Блэк лезть в озеро вместо него. Вдалеке заухала сова, и у Рона сжалось сердце — он вспомнил Буклю Гарри. Его колотило от холода, зубы стучали, но он упорно продолжал раздеваться, пока не остался в одних трусах стоять босиком на снегу.

Рон взмахнул палочкой, направив ее на лед.

— Диффиндо!

Ледяная корка лопнула с треском, похожим на выстрел, куски льда закачались на темной воде. Насколько он мог судить, здесь было неглубоко, но, чтобы достать меч, нужно было окунуться с головой. Если стоять на берегу и раздумывать, задача не станет проще и вода в озере не согреется. Рональд шагнул к кромке воды, положил на землю светящуюся палочку и, не давая себе времени подумать о том, как ему сейчас будет холодно, прыгнул. Каждая клеточка его тела громко протестовала, воздух в легких словно смерзся в твердый ком, как только он погрузился по плечи в ледяную воду. Его так трясло, что невозможно было вздохнуть, а по воде к берегам озерца побежали мелкие волны. Рон нащупал меч онемевшей ногой, чтобы не пришлось нырять два раза. Он невольно тянул с погружением, задыхаясь и дрожа, пока в конце концов не сказал себе, что деваться все равно некуда, собрал последние остатки мужества и нырнул. Холод был убийственный. Вода обжигала, как огонь. Кажется, даже мозги замерзли напрочь. Раздвигая руками темную воду, он потянулся к мечу. Пальцы сомкнулись на рукоятке. Он потащил меч наверх, и вдруг что–то туго сдавило шею. Уизли подумал было, что это водоросли, хотя ничего такого ему не попалось, пока он нырял. Он пошарил рукой и понял, что водоросли тут ни при чем, а душит его цепочка от крестража.

Рыжий забился, порываясь к поверхности, но только врезался в каменистую стенку берега под водой. Он задыхался, корчился, дергал цепочку застывшими пальцами, в голове взрывались разноцветные огни, он ничего не мог сделать, оставалось только утонуть, и руки, обхватившие его поперек туловища, были, конечно, руками Смерти…

Очнулся он, лежа ничком на снегу, давясь и отплевываясь, окоченевший, как никогда в жизни. Рядом с ним кто–то еще пыхтел и кашлял, бродя по берегу неверными шагами. Делия опять пришла на помощь. Нет, на нее что–то непохоже – слишком хриплый кашель, слишком тяжелые шаги. У Рона не было сил поднять голову и посмотреть на своего спасителя. Он мог только дотянуться трясущейся рукой до горла и нащупать место, где медальон врезался в тело. Медальон исчез – кто–то перерезал цепочку. Тут над головой у него раздался задыхающийся голос:

— Ты совсем спятил?

Только потрясение от звука этого голоса придало Рону сил вскочить на ноги. Он дрожал всем телом и пошатывался, а перед ним стоял Гарри, полностью одетый, но промокший до нитки, с прилипшими к лицу волосами, держа в одной руке меч Гриффиндора, а в другой

– крестраж, болтающийся на оборванной цепочке.

— Какого черта ты не снял эту пакость раньше, чем соваться в воду? — пропыхтел Поттер, размахивая крестражем, который покачивался взад–вперед, как на сеансе гипноза.

Рон не ответил – слова не шли. Серебряный волк – ничто, полнейшее ничто по сравнению с тем, что Гарри вернулся. Уизли никак не мог в это поверить. Трясясь от холода, он подобрал барахло, валявшееся на берегу озера, и стал одеваться. Натягивая на себя один свитер за другим, Рональд каждый раз ожидал, что Поттер исчезнет, пока он не может его видеть, но тот всякий раз оказывался на месте. Он тоже нырнул в озерцо, он спас Рона.

— Это был ты? — простучал зубами Рон.

— Да, — подтвердил Поттер с довольно смущенным видом.

— Ты наколдовал этого волка?

— Нет, мой Патронус – олень.

— Откуда ты взялся? — с неким возмущением поинтересовался Рон.

— Я пришел… если вы примите меня и… черт, я просто не могу без…

— Без Делии, — закончил за него Уизли.

— Ну, и это тоже.

Наступило молчание. При воспоминании о том, как Гарри ушел, между ними как будто выросла стена. Но сейчас–то он здесь. Он вернулся. Он только что спас Рону жизнь.

Поттер смотрел на свои руки, словно удивляясь, что держит какие–то вещи.

Внезапно за их спинами раздался до боли знакомый для Гарри голос.

— Рон, что случилось? Почему ты весь мокрый? — сконфуженно пролепетала Делия, а в следующую секунду увидела такого же, до ниточки промокшего, Гарри.

— Ты…

— Привет, — просто поздоровался Гарри.

— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР, ПОСЛЕ ВСЕГО ТОГО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, ГОВОРИШЬ СО МНОЙ ТАК, БУДТО ВЕДЕШЬ СВЕТСКУЮ БЕСЕДУ. БУДТО ЭТО НЕ ТЫ БРОСИЛ НАС С РОНОМ, БУДТО…

Дальше ее крик потонул, потому что Гарри бросился ее навстречу и впился поцелуем в губы девушки, нещадно терзая.

Он скучал. Невыносимо скучал.

Блэк лишь беспомощно опустила руки вдоль тела, позволяя Гриффиндорцу делать с ее губами все, что тому вздумается.

Рональд демонстративно отвернулся, нарочито топнув ногой.

— Делия…

— Я тебя ненавижу, Гарри Поттер, — пролепетала она.

— Знаю, я это прекрасно знаю.

Они с Роном сейчас ей все расскажут. Вот сейчас. Гарри только нужен момент, чтобы насладиться ею. А, быть может, и целая вечность.

========== Chapter XXVI. Ghosts of Her Fear ==========

— И позвольте поинтересоваться, как вы намерены уничтожить крестраж? — и снова этот командный тон. Делия вскинула голову так, что белесые волосы хлестнули ее по плечам.

— Это сделаешь ты, — уверенно сказал Гарри, протягивая меч Гриффиндора девушке.

В ее глазах отразилось полное недоумение.

— Ты, должно быть, забыл, Поттер, что я ученица Слизерина, а этот меч…

— И пусть, — отрезал Рон. — Ты должна сделать это, должна уничтожить медальон.

— Я считаю, что Гарри достал меч со дна озера, он и должен.

— Чем дольше мы тут ведем светские беседы, тем сильнее Он становится, — подметил Рональд.

— Он прав, — согласно кивнул Поттер.

Никто из них не пытался играть в великодушие. Крестраж по–прежнему раскачивался на цепочке. Медальон чуть–чуть подергивался. Все знали, что обитающая в нем тварь волнуется. Она почуяла угрозу. Что тут долго рассусоливать, надо уничтожить медальон раз и навсегда.

Гарри огляделся, высоко подняв волшебную палочку, и увидел подходящее место – плоский камень, лежавший на земле в тени платана.

— Идите сюда!

Поттер первым подошел к камню, смахнул с него снег и протянул руку за крестражем.

— Я его открою, — объяснил Гарри, — а ты шарахнешь мечом. Сразу, поняла? Потому что эта дрянь будет отбиваться. Тот кусочек Реддла, что жил в дневнике, меня чуть не прикончил.

— А как ты его откроешь? — испуганно спросила Делия.

— Попрошу на змеином языке, — ответил Гарри. Ответ пришел как будто сам собой, словно он давно уже его знал в глубине души и только теперь понял.

Он посмотрел на изогнутую букву «S», выложенную из сверкающих зеленых камушков; нетрудно было себе представить, что это крошечная змейка свернулась на холодном камне.

— Стой! — крикнула девушка. — Не открывай, серьезно!

— Почему? — возмутился Поттер. — Отделаемся от этой мерзости, она мне уже поперек горла.

— Гарри, я не смогу. Правда, давай лучше ты…

— Почему же?

— Потому что эта штука плохо на меня действует! — выпалила Блэк и попятилась от камня, на котором лежал медальон. — Я с ней не справляюсь! Гарри, я не оправдываюсь, она действительно на меня сильнее действует, чем на вас с Роном. У меня от нее всякие дрянные мысли лезут в голову. Вроде я и раньше о том же думала, но от нее все становится еще гаже. Не могу объяснить, а как сниму эту штуковину – вроде и в голове проясняется, а потом как опять надену… не могу я, Гарри!

Она отступила еще дальше, волоча за собой меч и мотая головой.

— Можешь, — взмолился Гарри. — Можешь! Ну, я тебя прошу, разделайся с ней, Делия!

Звук собственного имени словно пришпорил девушку. Она вздохнула и, громко сопя, опять подошла к камню.

— Скажи, когда будет пора, — сипло попросила она.

— На счет три, — приказал Гриффиндорец.

Он уставился на медальон, сощурив глаза и мысленно представляя змею на месте буквы «S». То, что обитало в медальоне, задрыгалось, точно пойманный таракан. Его даже можно было пожалеть, вот только злость горела в душе Гарри.

— Раз… два… три… откройся!

Последнее слово прозвучало рычащим шипением, и золотые створки, щелкнув, раскрылись. За стеклышками, вправленными в створки, блестели живые глаза – два красивых темных глаза, какие были, наверное, у Тома Реддла до того, как они стали красными, с вертикальным зрачком.

— Бей, — крикнул Гарри, придерживая раскрытый медальон на камне. Делия дрожащими руками подняла меч. Кончик меча завис над бешено вращавшимися глазами. Поттер крепче ухватил медальон – он уже приготовился увидеть, как из–за разбитых стекол брызнет кровь.

Вдруг из крестража раздался голос:

— Я видел твое сердце, и оно – мое!

— Не слушай его! — прохрипел Гарри. — Бей!

— Я видел твои сны, Делия Блэк, я видел твои страхи. То, о чем ты мечтаешь, может сбыться, но и то, чего ты боишься, может сбыться тоже.

— Бей! — заорал Гриффиндорец. Его голос эхом прокатился между деревьями. Клинок задрожал – Слизеринка не могла оторвать взгляда от глаз Реддла.

— Северус Снейп был хорошим слугой, но кончина его совсем близка. Он тебя никогда не любил, оберегал, чтобы ты умерла в нужный момент. Он приведет тебя ко мне, Делия.

— Делия, бей скорее! — рявкнул Гарри, чувствуя, как содрогается медальон под его руками, и пугаясь того, что может случиться.

Девушка еще выше занесла меч, и тут глаза Реддла вспыхнули красным. Из глаз в окошечках медальона выступили нелепыми пузырями две причудливо искаженные головы – Снейпа и Волан–де–Морта. Слизеринка вскрикнула от неожиданности и попятилась. Фигуры продолжали расти, поднимаясь над медальоном – по плечи, потом по пояс, потом по щиколотку, и вот они уже стоят, покачиваясь, словно деревья с одним общим корнем.

Медальон раскалился добела, Гарри отдернул руки.

— Делия! — крикнул он, но призрачный Снейп уже говорил голосом Волан-де-Морта, а Слизеринка, как зачарованная, смотрела ему в лицо.

— Лучшая ученица школы… кому ты нужна?

— Ты нужна только для того, чтобы я убил тебя, забрал твою душу, — подхватил призрачный Реддл.

— Я лучше умру, чем сдержу Непреложный Обет твоей матери, — спокойно продолжал Снейп. — Ты бездарность.

Он был гораздо красивее настоящего, но наводил страх, раскачиваясь и насмехаясь над Слизеринкой, которая смотрела на него с ужасом и все–таки не могла отвести глаз, бессильно опустив руки с мечом.

— Кому ты нужна, когда рядом Избранный, которого не сможешь никогда удержать. Кто ты в сравнении с его рыжей подружкой Уизли?

— Бей, Делия, бей! — кричал Гарри, но девушка стояла неподвижно, широко раскрыв глаза, в которых отражались призрачные Снейп и Реддл. Волосы профессора развевались языками пламени, глаза горели красным, а голоса звучали зловещим дуэтом.

— Я убью Драко Малфоя и всю его семью, я знаю твои страхи.

— Ни один парень не выберет такую, как ты.

— Отец откажется от тебя при первой же возможности, такая дочь ему не нужна.

— Избранному ты тоже не нужна, он влюблен в рыжую подружку.

Делия смотрела на них с мукой в лице. Она высоко подняла меч дрожащими руками.

— Давай, Делия! — завопил Гарри.

Слизеринка глянула на него, и Поттеру почудился красный отблеск в ее глазах.

— Делия!

Сверкнул меч, Гарри шарахнулся в сторону, послышался звон металла, потом протяжный вопль. Он стремительно обернулся, поскальзываясь на снегу и держа наготове волшебную палочку, но сражаться было не с кем. Чудовищные копии Реддла и Снейпа исчезли без следа. Девушка стояла с мечом в опущенной руке, а перед ней на камне лежали обломки разбитого медальона. Гарри медленно подошел к ней, не зная, что нужно сказать или сделать. Блэк тяжело дышала. Глаза у нее снова были нормальные, зеленые, а не красные, только мокрые от слез. Гарри нагнулся, притворившись, что ничего не заметил, и поднял разрубленный крестраж. Девушка разбила стекло в обоих окошках – глаза Реддла исчезли, а запятнанная шелковая подкладка слегка дымилась. Тварь, что жила в крестраже, сгинула.

Звякнул меч – Делия уронила его и рухнула на колени, схватившись за голову. Она вся дрожала, только не от холода. Гарри сунул сломанный медальон в карман, рядом с ними встал на колени и Рон, осторожно положив руку девушке на плечо.

— Когда ты ушел, Гарри, — очень тихо заговорил он, радуясь, что лица Делии не видно, — она плакала целую неделю. Может, и дольше, но так, чтобы я не видел. Мы целыми вечерами вообще не разговаривали. Без тебя…

Он не смог закончить фразу. Только теперь, когда Гарри вернулся, Рон по–настоящему понял, чего им стоило его отсутствие.

Гарри не ответил. Он отвернулся от Рона и шумно высморкался в рукав. Уизли встал и отошел туда, где валялся громадный рюкзак Поттера, который тот бросил, когда бежал вытаскивать Рона из воды. Он взвалил рюкзак на спину и вернулся к Гарри и Делии.

Девушка поднялась на ноги с красными глазами, но вполне владея собой.

— Простите, — сказал Гарри севшим голосом. — Я жалею, что ушел. Знаю, я поступил, как…

Он огляделся, будто надеялся, что из темноты к нему прилетит достаточно ругательное слово.

— Ты сегодня вроде как все это наверстал, — кивнул Рональд. — Вытащил меч. Мне жизнь спас.

— Звучит куда круче, чем все было на самом деле, — пробормотал Поттер.

— А оно всегда звучит куда круче, чем было на самом деле, — сказал рыжий. — Я тебе уже много лет об этом талдычу.

Все трое одновременно шагнули друг другу навстречу и обнялись. Под руками Гарри захлюпала водой промокшая куртка Рона.

— Теперь бы еще найти палатку, — заметил Уизли, когда они отступили друг от друга.

Но палатка отыскалась без труда. Рону казалось, что он долго бежал по лесу за серебряным волком, а обратная дорога втроем вышла на удивление короткой. Гарри не терпелось оказаться в тепле. С бьющимся сердцем он нырнул в палатку. Рон топтался позади. После озера и заснеженного леса здесь было упоительно тепло. Уютно светились синенькие язычки волшебного огня в миске на полу.

Все трое последовали на кухню. Нужно было немедленно подкрепиться.

Делия все еще тряслась, но в объятиях Поттера дрожь стала медленно стихать. Сидя за столиком, они делились друг с другом тем, что произошло за эти дни.

Аромат чая с бергамотом окутал друзей, лишь на миг создавая иллюзию спокойствия.

На самый короткий миг.

========== Chapter XXVII. Snatchers ==========

— Ты служил мне верой и правдой, Северус, только в последнее время ты невыносим, когда ваша связь стала еще крепче, — прошептал Том Реддл.

— Милорд?

Вспышка.

— Круцио!

Черная мантия спала с плеч. Ноги подогнулись, а позвоночник непривычно хрустнул.

Больбольболь.

Темнота.

***

Кажется, подпрыгивать на постели от мучающих девушку кошмаров – стало привычным делом.

Чьи–то крепкие руки трясут ее за плечи без остановки, пытаясь окончательно пробудить и стряхнуть оковы ночного кошмара.

Платиновые волосы, точеные черты лица…

— Др…

— Делия, ты кричала во сне, — обеспокоенно проговорил Поттер, глядя в сонные глаза Слизеринки.

— Снейп… он в опасности, — шепот одними губами.

— И вот опять, — процедил Гарри, последний раз встряхивая блондинку. — Твой любимец в безопасности, уж поверь.

— Гарри… не злись.

— Я гашу свет.

И он щелкнул делюминатором Рона.

***

— Сириус Блэк в Хогсмиде, а не здесь, почему, Люциус? — шипение Тома Реддла разносилось, казалось, по всей комнате. Кто–то из Пожирателей недовольно морщил лица, кто–то вперил взгляд на двух говоривших.

— Мой Лорд, я слежу за ним, — запинаясь, произнес Малфой–старший.

— Я никому не могу доверять, — заключил Лорд Волан–де–Морт, проходя мимо свиты Малфоев. — Потому что вы даже не способны прихлопнуть такую букашку, как Сириус Блэк!

Рев его эхом отдавался в сознании всех приспешников.

— Я крайне разочарован, Люциус, — протянул Темный Лорд, доставая палочку из кармана мантии. Его верная змея скользила по столу, желтыми глазюками осматривая каждого из сидевших. — А что касается тебя, несчастная Нарцисса, мне очень жаль. Прощаться с такими, как вы, мне бы не хотелось.

Никто из Пожирателей не шелохнулся. Драко лишь перевел взгляд, полный страха, на своих родителей.

— Обед подан, Нагайна, — с улыбкой произнес Волан–де–Морт.

***

— Нет, вы видели, что пишут в Пророке? — азартно спросил Гарри. Рон сидел на своем матрасе и что–то ковырял в полу палатки. Делия стояла за плитой. — Снейп за границей! Я так и знал, что он помогает Ему найти…

— Гарри…

— Да ну тебя, Рон, почему ты такой упрямый? Признай наконец, что Волан…

— ГАРРИ, НЕ НАДО!

— … де–Морт охотится за Бузинной палочкой!

— На его имени Табу! — заорал Рон, вскакивая, и тут же снаружи палатки раздался оглушительный хлопок. — Гарри, я тебе говорил! Нельзя произносить его имя! Скорее, надо восстановить защитные заклинания. Так они и находят…

Рон умолк, и Гарри понял, почему. Вредноскоп на столе засветился и начал вращаться. Все ближе слышались голоса – грубые, возбужденные. Рон выхватил из кармана делюминатор и щелкнул: в палатке погас свет.

— Руки вверх, выходить по одному! — раздался из темноты скрежещущий голос. — Мы знаем, что вы там! На вас нацелено полдюжины волшебных палочек. Колдуем без предупреждения!

Поттер оглянулся. Рон и Делия приготовили палочки. Он был уверен, Блэк уже знала, что будет делать, даже если за это ей дадут пожизненный срок в Азкабане.

— Я иду первой, — по ее губам прочли Поттер и Уизли и согласно кивнули.

Девушка, подняв руки в примирительном жесте для отвлечения внимания, на трясущихся ногах медленно выпорхнула из палатки. На нее действительно было нацелено немалое количество волшебных палочек.

Егеря.

— Бросай палочку, — завизжал главный из них.

Блондинка кивнула.

Поворот. Размах. Зеленая вспышка.

— Бежим, я знаю, куда, — завопил Рон, схватив друзей за руки, и их вновь закрутило в водовороте красок.

========== Chapter XXVIII. Shell Cottage ==========

Коттедж Билла и Флер стоял на отшибе, на самом краю прибрежных утесов. Белые оштукатуренные стены были украшены морскими раковинами. Безлюдное место и очень красивое. И в доме, и в саду постоянно был слышен шум моря, точно сонное дыхание какого-то огромного существа. За несколько дней, проведенных здесь, Гарри то и дело под разными предлогами удирал из перенаселенного домика и смотрел с утесов на просторное небо и огромное пустынное море, подставив лицо холодному соленому ветру. Его до сих пор пугала огромность собственного решения – отказаться от борьбы с Волан–де–Мортом за Бузинную палочку. Никогда еще он не выбирал бездействие. Гарри переполняли сомнения, а Рон не упускал случая выразить эти сомнения вслух.

— А если Дамблдор хотел, чтобы мы вовремя расшифровали знак и успели забрать палочку? Что, если это и была проверка, достоин ли ты владеть Дарами Смерти? Гарри, если это на самом деле Бузинная палочка, как же мы теперь справимся Сам–Знаешь–с–Кем?

Ответа у Гарри не было. Временами он начинал думать, что просто подвинулся умом, позволив Волан–де–Морту без помех взломать гробницу. Он даже толком не мог объяснить, почему так решил. Каждый раз, когда Поттер пытался восстановить цепь рассуждений, которая привела его к этому выбору, они казались все слабее. Что самое странное, поддержка Делии выбивала его из колеи не меньше, чем сетования Рона. Вынужденная признать существование Бузинной палочки, она теперь твердила, что это предмет злой магии, что способ, каким ее получил Волан–де–Морт, отвратителен и даже думать об этом невозможно.

— Ты ни за что не сделал бы так, Гарри, — повторяла она без конца. — Ты не смог бы разрушить гробницу Дамблдора!

Но почтение к мертвому телу значило для Гарри гораздо меньше, чем страх, что он неправильно разгадал планы, составленные Дамблдором при жизни. Он по–прежнему блуждал в темноте. Гриффиндорец выбрал свой путь, однако постоянно оглядывался назад, гадая, верно ли прочитал знаки. Вдруг нужно было выбрать другую дорогу? Временами на него снова накатывала злость на Дамблдора – словно волны, хлещущие по основанию утесов. Почему он не объяснил все как следует, пока был жив?

— А он точно умер? — спросил Рон через три дня после их появления в коттедже. Они с Блэк отыскали Гарри в саду. Он стоял и смотрел через ограду, отделяющую сад от утесов, и почти пожалел, что друзья его нашли, – у него не было ни малейшего желания снова ввязываться в спор.

— Да, Рон, умер, давай не будем опять все это пережевывать!

— Прими во внимание факты, Делия, — сказал Рон поверх головы Гарри, упорно смотревшего в даль. — Серебряный волк. Меч Гриффиндора. Гарри видел глаз в зеркальце…

— Гарри признал, что глаз ему мог и померещиться! Правда, Гарри?

— Мог, — ответил он, не оглядываясь.

— Но ты ведь не думаешь, что он тебе примерещился? — спросил Рональд.

— Нет, не думаю, — ответил Поттер.

— Вот видишь! — воскликнул Уизли, пока Слизеринка не успела еще что–нибудь возразить.

— Если это не был Дамблдор, откуда Добби узнал, что мы тут, в Ракушке, а, Делия?

— Не знаю… а как, по–твоему, Дамблдор мог его отправить к нам, если сам лежал в гробнице в Хогвартсе?

— Ну, мало ли… может, явился в виде привидения!

— Дамблдор не стал бы привидением, — сказал Гарри. В последнее время он мало что мог сказать с уверенностью о Дамблдоре, но уж это знал точно. — Он бы пошел дальше.

— Что значит – «дальше»? — удивился Рон.

Гарри не успел ответить – у них за спиной раздался голос:

— Поттер, тут свежий номер Пророка, — Билл швырнул газету в руки Гарри, но ее поймала Делия. С первой страницы на нее смотрела свита Малфоев.

«УБИЙСТВО СЕМЬИ МАЛФОЕВ. ЗАГАДКА МЕСЯЦА.»

— Дай–ка сюда, — прорычал Гарри, выхватив Пророк из тонких пальцев Слизеринки, и зачитал вслух:

— Люциус и Нарцисса Малфои найдены мертвыми в своем поместье. Их сын Драко в бегах. Министерство ищет мальчика для дачи показаний и его же безопасности.

— Какая ерунда, — прыснул Рональд. Поттер кивнул, разорвав выпуск газеты пополам.

Кажется, сердце Блэк пропустило пару ударов. Пророчество начало сбываться.

***

— Ты срехнулась? — ревел Поттер, пока девушка собирала некоторые вещи в свою бисерную сумочку. — Бросаешь нас?

— Прекрати кричать, Гарри, — отрезала она, запихивая свитер. — Это займет всего пол дня, и я вернусь.

— А если Он найдет тебя и убьет, ты не подумала об этом?

— А ты можешь просто не нагнетать? — переходя на грубость, Делия выхватила свою палочку из рук Поттера и положила в задний карман джинс. — Я должна отыскать его. Он в опасности.

— А мы нет? — не унимался Поттер. — Все мы, хочешь сказать, в безопасности?

— Прекрати же ты, Гарри.

— Чтоб тебе сдохнуть вместе с твоим Малфоем, — не подумав, рыкнулГриффиндорец. Круто развернувшись, он покинул девушку, хлопнув дверью.

Блэк в изумлении вытаращила глаза, но отвечать ничего не стала, да и было уже некому.

Слизеринка еще раз осмотрела все закутки и выбежала из коттеджа.

***

Родителей больше нет, и этого не исправить. Теперь ему придется выживать одному.

Драко со всех ног убежал из дома Реддла, благословя Мерлина, что Темный Лорд сохранил ему жизнь и дал уйти.

Блондин скитался далеко за пределами Англии, но был уверен – стоит только чихнуть, и Министерство, и Реддл сразу же узнают о его местонахождении.

Два раза он останавливался в омерзительных магловских гостиницах, а все остальное время скитался по лесам. Благо, волшебная палочка была всегда с собой, и он мог без проблем позаботиться о себе. Мыслей о том, чтобы вернуться в Хогвартс, у него не было. Загляни он на огонек в школу, его тут же передадут в лапы Министерству.

Стоило признать, особой печали по поводу смерти родителей его не постигло, хоть и в первые дни верилось в произошедшее с трудом. Просто Драко знал, что рано или поздно это случится.

Покоя ему не давал лишь образ заносчивой однокурсницы, всплывающий в кошмарных снах по ночам.

И мысль: убиться самому или доверить это Темному Лорду?

Драко… Драко…

Все его кошмары о ней.

Невидимая петля душила шею блондина.

Решение пришло своевременно: Лорд будет убивать медленно и болезненно, а самому точно быстрее. Просто направить палочку и…

Он резко обернулся: ему показалось или…

Это просто тень. Скорее, его сожрет животное, чем он сам прибьет себя.

Но нет. Петля не отпускала.

Драко… любимый Драко… Драко–Драко–Драко…

Древко палочки направлено прямо в сердце. И снова тень…

Губы сжались. Заклинание он знает лучше некуда.

Драко…

Толчок. Падение. Бездна.

Комментарий к Chapter XXVIII. Shell Cottage

Винтики, хочу отзывов(

========== Chapter XXIX. Long-Аwaited Meeting ==========

Комментарий к Chapter XXIX. Long-Аwaited Meeting

неожиданно?

Он летит в бездну. И это точно.

Задыхается. Собственные легкие сожрут его изнутри.

А упрямый орган убийственным набатом оглушит его.

Выворачивает. Наизнанку.

Боль. Запах крови. Металл на языке.

Внутренности будто наматывают на раскаленные вилы.

И кричать уже не получается.

Как в одно мгновение все прекращается. Взгляд, почти мертвый, почти слепой, мечется.

Перед Малфоем стоит худой человек в грязных лохмотьях и спутавшимися волосами до плеч. Он неподвижен. Молчит.

— Кто вы? — задыхающийся утробный вопль. Сознание отказывается принимать медленно наползающую правду.

Человек в полосатых оборванках молча скользит взглядом по лицу мальчика.

Драко тихо стонет как сопляк, размазывая солоноватые слезы, от чего кожа лица неприятно стягивается.

— Негоже было пытаться наложить на себя руки, Драко, — произносит мужчина, и слова его режут сознание блондина. — Делия бы не вынесла твоей смерти, я знаю.

Блондин прикрыл глаза. Он отказывается верить в то, что его спас Сириус Блэк.

Дрожащими пальцами он нащупывает волшебную палочку. Стоит только произнести Непростительное Заклинание, и Темный Лорд вознаградит его.

— Ты можешь убить меня, Драко, — шепот вновь вторгается в воспаленное сознание. — Только прежде помоги мне одним глазком взглянуть на мою дочь.

Мысли не успевают формироваться в голове Слизеринца. Реальность тяжелым камнем пришпилила его к сырой земле.

Рядом раздается привычный хлопок трансгрессии. Женский оглушительный вопль.

И снова темнота.

***

Делия смотрит, не моргая.

Мозг словно окунутый в лед. Соображает медленно и неторопливо, перебарывая жующую боль в каждой напряженной мышце. Мысли путаются. Взгляд ее приковывается к Блэку, наполовину сокрытому в тени, однако практически сразу различает застывшие глаза, пытливо всматривающиеся в ее лицо.

И словно бы специально в ушах начинает натужно пищать, а затылок стягивает крепкий спазматический узел. То ли от страха, то ли от боли.

Очертания леса беспрерывно движутся, плывут перед глазами, сталкиваясь между собой. Действительность настолько искажена, что можно представить, будто это сон. И девушка действительно свято в этом уверена, пока звук собственной выпавшей из рук волшебной палочки не приводит ее в сознание.

— Папа?

Она захлебывается воздухом. Кидается навстречу радушным объятиям Сириуса.

— Делия, дочка моя, — Блэк не сдержался. Предательские слезы прыснули из глаз.

Шестнадцать лет. И вот она, его родная дочь, такая взрослая и самостоятельная, жмется к нему так, что впору раздавит его.

Они не ведут счет времени. Разлука сделала свое дело.

***

Мелкая дробь падающих капель – первое, что она слышит, выныривая из липкой трясины подсознания. Сначала тихо, а потом осознание. Оно оглушительно, как и страх. Как удар сердца, едва не переломивший девушку пополам.

Нет. Это не может быть сном.

Отец все так же стоит подле нее. Улыбается. Гладит дочь по спутавшимся блондинистым волосам.

— Папочка… ты жив, — слова слипаются в голове Слизеринки. — Я верила, я знала, слышишь, папочка?

— Тише, моя девочка, — Блэк прижимает к себе ее так крепко, насколько способен.

Обычно Сириус доверяет своему уму. Всегда, но не сейчас. Возможно, все просто кажется. Проекция, обманка.

Только всхлипы его дочери говорят об обратном. Они встретились, нашли друг друга.

Наконец–то.

Драко хлопал глазами, стараясь понять хоть что–то, но разум отказывался принимать хоть одно слово от этих сумасшедших. Ясно было лишь одно: либо он сбежит, либо эти двое его убьют.

— К–хм… — начал было он, приподнявшись, но на него налетели, прижимая к земле.

— Я тебя ненавижу, ты понял? — оглушительный рев. Девушка лупит его по груди, смаргивая слезы.

— Уймись уже, — шепчет он сквозь сцепленные зубы. И откуда сейчас у него нашлись силы язвить?

— Делия, ты же сейчас удушишь его, — мягко окликнул Сириус, оттаскивая дочь от Малфоя.

Слизеринка выдохнула, злобно таращась на Драко.

— Папа, — теперь она повернулась к Сириусу. — Спрячьтесь основательно. Я найду вас.

— Что?

— Заткнись, Драко, — протараторила девушка. — Берегите себя. Я люблю тебя, папочка.

Делия поцеловала отца, удостоила недоброжелательным взглядом блондина и исчезла из виду.

========== Chapter XXX. Return to Hogwarts ==========

— Ты сейчас серьезно? — вскинулся Рональд.

— Более чем, — радостно кивнула блондинка.

Они с Уизли сидели в его спальне, в коттедже Ракушка.

Когда девушка вернулась, она столкнулась с Поттером на лестнице, но тот не удостоил ее даже приветствием. Делия лишь пожала плечами, хотя толика расстройства завозилась где–то глубоко внутри.

А сейчас они с Роном обсуждали произошедшее, и рыжий действительно радовался за девушку. Только к Малфою он испытывал неприязнь.

— Вам весело, как я посмотрю? — в дверном проходе появился Гарри. Он смотрел с ненавистью на друзей сквозь стекла круглых очков.

— Гарри, послушай…

Делия бросилась к нему, но Гриффиндорец грубо отпихнул ее.

— Темный Лорд с каждым днем сильнее становится, а вы тут веселитесь.

— А что ты делать прикажешь? — закипала Блэк. — Собирайтесь, будем искать дальше.

— Но…

— Давайте, чего вы ждете? Вперед и с песней.

— С превеликим удовольствием.

***

Они появились у дверей Хогвартса. Плана не было, но начать с чего–то было нужно.

— Ребята, позвольте…

Они обернулись. За их спинами стоял никто иной, как Аберфорт Дамблдор. Поттер подавил желчный смешок.

— Этой прекрасной ночью меня ждут здесь, — вымолвил брат Дамблдора. И тут из ниоткуда появился сам Долгопупс.

— Невилл… как… откуда?

Но Невилл уже заметил Рона и Делию, и с радостными возгласами бросился их обнимать. Чем дольше Гарри смотрел на Невилла, тем больше ужасался его виду: один глаз заплыл лилово–желтым синяком, лицо было испещрено шрамами, и каждая деталь в его внешности указывала на постоянные невзгоды и лишения. И все же его измочаленное лицо сияло от счастья, когда он наконец выпустил из объятий Рона и повторил:

— Я знал, что ты придешь. Все время твердил Симусу: надо только подождать!

— Невилл, что с тобой было?

— Что? Это? — Долгопупс небрежно отмахнулся. — Это ерунда! Симус выглядит гораздо хуже. Вы увидите. Ну, что, пошли? Да, — он повернулся к Аберфорту, — Аб, к нам тут, наверное, еще пара–тройка подвалит.

— Пара–тройка? — мрачно повторил Аберфорт. — Что значит пара–тройка, Долгопупс? Здесь комендантский час и Воющие чары над всей деревней!

— Я знаю, поэтому они трансгрессируют прямо к вам в трактир, — отозвался Невилл. — Посылайте их сразу в туннель, ладно? Большое спасибо.

Невилл подал руку Делии и помог ей взобраться по лестнице школы. За ней последовал Рон, а за ним Невилл.

Гарри повернулся к Аберфорту:

— Не знаю, как вас благодарить.

— Вот и будь поосторожнее впредь, — угрюмо фыркнул Аберфорт.

— Что вы делали все это время? Говорят, будто вы просто скрывались, но я так не думаю, Гарри. Я думаю, у вас есть план, — с надеждой простонал Невилл.

— Ты прав, — сказал Гарри. — Но расскажи лучше о Хогвартсе, Невилл, мы же ничего не знаем.

— Знаете, на Хогвартс тут теперь совсем не похоже, — улыбка гасла на лице Невилла, пока он произносил эти слова. — Вы слыхали о Кэрроу?

— Это те двое Пожирателей смерти, которые теперь тут преподают?

— Они не только преподают, — сказал Гриффиндорец. — Они отвечают за дисциплину. Большие любители наказывать, эти Кэрроу.

— Вроде Амбридж?

— Ну, Амбридж рядом с ними – кроткая овечка. Все остальные учителя должны доносить Кэрроу о каждом нашем проступке. Однако они этого не делают, если есть хоть малейшая возможность. Похоже, они ненавидят их так же сильно, как мы. Эта скотина Амикус преподает то, что раньше было Защитой от Темных Искусств. Правда, теперь это Темные Искусства в чистом виде. От нас требуют тренировать заклятие Круциатус на тех, кто оставлен после уроков за провинность.

— Что? — голоса Гарри, Рона и Делии в унисон прокатились по коридору.

— Да, — протянул Невилл. — Так я и получил вот эту отметину.

Он показал на особенно глубокий порез на щеке.

— Я отказался это делать. Зато Крэббу и Гойлу очень нравится – наконец и они хоть в чем–то первые! Алекто, сестра Амикуса, преподает магловедение – это теперь обязательный предмет для всех. Все мы должны слушать, что маглы – вроде животных, тупые, грязные, и как они своим коварством загнали волшебников в подполье, и что нормальный порядок скоро будет восстановлен. Вот это, — он показал на другую вмятину на лице, — я получил за то, что спросил, сколько магловской крови в ней и в ее братце.

— Черт подери, Невилл! — воскликнул Рон. — Неужто нельзя было придержать язык за зубами?

— Ты бы слышал, как она говорит, — отозвался он. — Ты бы тоже не выдержал. И потом, когда им противоречишь, – это полезно. Это во всех вселяет надежду. Я это заметил, когда ты так поступал, Гарри.

— Но они же сделали из тебя заточку для ножей! — возразил Уизли, слегка вздрогнув, когда они проходили под лампой, ярко высветившей увечья Невилла.

Невилл дернул плечом.

— Плевать. Они сами не рвутся разбазаривать чистую кровь, поэтому пытают нас помаленьку, если мы вякаем, но убивать – не убивают.

Гарри не знал, что хуже – страшные вещи, о которых говорил Невилл, или будничный тон, которым он о них рассказывал.

— Настоящая опасность грозит лишь тем, чьи друзья и родные за пределами замка доставляют новой власти неприятности. Этих берут в заложники. Старик Ксено Лавгуд слишком много себе позволял в своем «Придире», и Полумну сняли прямо с поезда, когда она ехала на рождественские каникулы.

— С ней все в порядке, Невилл, мы ее видели.

— Я знаю, она сумела прислать мне весточку.

Он достал из кармана золотую монету, и Гарри сразу опознал один из тех фальшивых галеонов, которыми пользовался Отряд Дамблдора, чтобы передавать сообщения.

— Потрясающая штука, — восхитился Невилл, радостно улыбаясь Поттеру. — Кэрроу так и не просекли, как мы сообщаемся друг с другом, – они на этом чуть ума не решились. Мы вылезали по ночам и делали надписи на стенах: «Отряд Дамблдора: мобилизация продолжается», и всякое такое. То–то Снейп злился.

— Вылезали? — Гарри обратил внимание на прошедшее время.

— Ну, со временем это стало труднее, — пояснил Невилл. — На Рождество мы остались без Полумны, после Пасхи не вернулась Джинни, а зачинщиками–то были как раз мы трое. Кэрроу, похоже, догадались, что без меня тут не обошлось, и круто за меня взялись. А тут еще Майкла Корнера поймали, когда он освобождал первокурсников, которых они заковали в цепи. Его пытали очень жестоко. Это отпугнуло народ.

— Еще бы, — пробормотал Рональд. Коридор постепенно пошел вверх.

— Не мог же я просить людей пройти через то, что вытерпел Майкл, – так что эти забавы мы бросили. Но мы продолжали борьбу, вели подпольную работу ещё пару недель назад. И тогда они, видать, решили, что есть только один способ меня остановить, и пришли за бабушкой.

— Они – что? — хором спросили Гарри, Рон и Делия.

— Да, — Невилл слегка запыхался, потому что коридор поднимался теперь круто вверх. — Ну, ход их мыслей легко понять. Похищать детей, чтобы родители вели себя смирно, оказалось очень действенно, так что они довольно быстро догадались, что можно и наоборот. Но дело в том, — Невилл обернулся к ним, и Гарри с удивлением обнаружил ухмылку на его лице, — что с бабушкой они маленько просчитались. Старушка–волшебница, живет одна… они, видно, решили, что тут особого могущества не нужно. Ну, и… — Невилл рассмеялся. — Долиш до сих пор в больнице святого Мунго, а бабушка сбежала. Она прислала мне письмо, — он хлопнул себя по нагрудному карману, — о том, что гордится мною, что я настоящий сын своих родителей и так держать!

— Здорово, — сказал Рон.

— Ага, — весело отозвался Невилл. — Но только когда они осознали, что узды на меня теперь нет, они решили, что Хогвартс может обойтись и без меня. Уж не знаю, собирались они отправить меня в Азкабан или просто убить, только я понял, что пора сматывать удочки.

Поднимаясь вслед за ним, Гарри услышал, как Невилл кричит кому–то:

— Глядите, кто пришел! Я же вам говорил!

Гарри ступил в помещение, открывавшееся за дверью, и навстречу ему поднялись ликующие голоса:

— ГАРРИ!

— Это Поттер, ПОТТЕР!

— Рон!

— Делия!

Перед его глазами замелькали, смешиваясь, цветастые гобелены, лампы и множество лиц. В следующую минуту его, Рона и Делию обступили, обнимая, хлопая по спине, ероша волосы, пожимая руки, человек двадцать, не меньше. Казалось, они только что выиграли чемпионат по квиддичу.

— Эй, ребята, уймитесь! — крикнул Невилл, и толпа отхлынула, давая Гарри возможность осмотреться. Комната показалась ему совсем незнакомой. Она была огромная и напоминала какой–то необычайно роскошный шалаш или невероятных размеров пароходную каюту. Разноцветные гамаки свисали с потолка и навесной галереи, вившейся вдоль сплошных, без окон, стен, обшитых темными деревянными панелями и украшенных яркими гобеленами. Гарри увидел золотого льва на алом фоне – герб Гриффиндора, черного барсука Пуффендуя, вышитого на желтом, и бронзового орла Когтеврана на лазоревой ткани. Не видно было лишь серебра и зелени Слизерина. Здесь были битком набитые книжные полки, несколько метел, прислоненных к стене, а в углу – большой радиоприемник в деревянном корпусе.

— Где мы?

— В Выручай–комнате, конечно! — сказал Невилл. — На этот раз она превзошла саму себя, правда? Кэрроу сидели у меня на хвосте, и я понял, что спасение только в одном. Я ухитрился пройти в эту дверь, и смотри, что я тут обнаружил! Конечно, когда я вошел, она была не такая, намного меньше, всего с одним гамаком и одним гобеленом с гербом Гриффиндора. Но по мере того, как прибывали новые члены Отряда Дамблдора, она становилась все просторнее.

— И Кэрроу не могут сюда войти? — Гарри оглянулся в поисках двери.

— Нет, — ответил Симус Финниган, которого Гарри не узнал, пока тот не заговорил: его разбитое лицо совсем заплыло. — Это настоящее укрытие: пока хоть один из нас находится внутри, они не могут нас достать, дверь не откроется. Все благодаря Невиллу. Он действительно понимает эту комнату. Здесь ведь нужно попросить в точности то, что тебе нужно, например: «Хочу, чтобы никто из тех, кто поддерживает Кэрроу, не смог сюда войти» – и она сделает, как ты просил. Главное – не оставить никакой лазейки! Невилл молодец!

— Тут никакой особой хитрости нет, — отозвался Невилл скромно. — Я пробыл здесь дня полтора, страшно проголодался и пожелал себе добыть откуда–нибудь еды – и тут открылся проход в «Кабанью голову». Я пошел по нему и оказался у Аберфорта. Он снабжает нас провизией, потому что это единственное, чего комната по каким–то причинам не делает.

— Потому что еда – одно из пяти исключений к закону Гэмпа об элементарных трансфигурациях, — заявил Рон, к всеобщему изумлению.

— Так что мы прячемся здесь уже около двух недель, — сказал Симус. — И если нам нужны новые гамаки, они тут же оказываются на месте, а еще вдруг образовался отменный туалет с душем, когда появились девчонки.

— И очень захотели помыться, ты только подумай! — подхватила Лаванда Браун, которую Гарри до сих пор не заметил. Приглядевшись получше, он увидел много знакомых лиц. Тут были близнецы Патил, Терри Бут, Эрни Макмиллан, Энтони Голдстейн и Майкл Корнер.

— Ну, расскажите же нам, что с вами было, — сказал Эрни. — Каких только не ходило слухов! Мы старались следить за вами, слушая «Поттеровский дозор», — он показал на приемник.

Ни один из троих не успел ответить вопросом на вопрос, как метку Делии пронзила страшная жгучая боль. Она поспешно повернулась спиной к веселым заинтересованным лицам вокруг, Выручай–комната исчезла, и вот она стоит в каменной развалине, потрескавшиеся плиты пола у ее ног раздвинуты, у разверстой дыры валяется извлеченная из земли пустая золотая шкатулка с откинутой крышкой, и яростный вопль Волан–де–Морта отдается в ее раскалывающейся голове.

Огромным усилием она вырвалась из мыслей Волан–де–Морта и вернулась обратно, в Выручай–комнату, где стояла, пошатываясь, обливаясь потом, опираясь на подоспевшего на помощь Гарри.

— Тебе нехорошо, Делия? — донесся до нее голос Невилла. — Хочешь присесть? Ты, наверное, устала, да?

— Нет, — ответила Блэк. Она посмотрел на Рона и Гарри, пытаясь без слов сообщить им, что Волан–де–Морт только что обнаружил пропажу очередного крестража. Времени оставалось немного. Если Он решит теперь отправиться в Хогвартс, то их шанс упущен.

— Мы должны идти дальше, — сказала она и поняла по выражению их лиц, что друзья обо всем догадались.

— А что мы будем делать, Делия? — спросил Симус. — В чем твой план?

— План? — машинально повторила девушка. Она напряглась сейчас всю силу воли, чтобы не поддаться снова ярости Волан–де–Морта: метку по–прежнему жгло. — В общем, у нас – у меня, Рона и Гарри – есть одно дело, поэтому нам пора уходить отсюда.

Теперь никто не смеялся и не кричал «ура!». Невилл выглядел сбитым с толку.

— Что значит «уходить отсюда»?

— Мы вернулись не за тем, чтобы остаться здесь, — Блэк потирала свою метку, пытаясь смягчить боль. — У нас есть важное дело.

— Какое?

— Я не могу вам сказать.

Раздался глухой ропот. Невилл сдвинул брови.

— Почему ты не можешь нам сказать? Речь ведь идет о борьбе с Сама–Знаешь–Кем, правда?

— Ну, да.

— Тогда мы тебе поможем.

Остальные члены Отряда Дамблдора закивали, одни с энтузиазмом, другие с торжественной важностью. Несколько человек вскочили со стульев, демонстрируя готовность к немедленному действию.

— Вы не понимаете, — похоже, за последние несколько часов девушке слишком часто приходилось повторять эту фразу. — Мы мы не можем сказать вам. Мы должны исполнить это одни.

— Почему? — спросил Невилл.

— Потому что…

Блэк так хотелось скорее броситься на поиски крестража или хотя бы обсудить наедине с Роном и Гарри, откуда начинать поиски, что она никак не могла сосредоточиться. Метка у нее все еще горела.

— Дамблдор поручил нам троим одно дело, — сказала она осторожно. — И не велел рассказывать. Он поручил его именно нам, нам троим.

— Мы – Отряд Дамблдора, — важно ответил Невилл. — Мы все время держались вместе, сохраняли наш Отряд, пока вы трое где–то скитались.

— Не то, чтобы это была увеселительная прогулка, приятель, — откликнулся Рон.

— Я ничего такого и не говорю, но мне непонятно, почему вы нам не доверяете. Каждый находящийся в этой комнате боролся и оказался здесь потому, что его преследовали Кэрроу Каждый из нас доказал на деле свою верность Дамблдору – верность вам, Гарри и Делия.

— Подумай, — начала Слизеринка, сам не зная, что собирается сказать, но это оказалось неважно: дверь комнаты за ее спиной распахнулась.

— Мы получили твое письмо, Невилл! Привет всей троице, я так и думала, что вы здесь!

Это были Полумна и Дин. Симус вскрикнул от радости и бросился обнимать своего лучшего друга.

— Всем привет, ребята! — весело сказала Полумна. — Как же здорово вернуться домой!

— Полумна, — встревоженно спросил Гарри, — что ты здесь делаешь? Как ты…

— Я послал за ней, — Невилл высоко поднял фальшивый галеон. — Я обещал ей и Джинни, что извещу их, если вы появитесь. Мы все думали, что ваше возвращение будет означать революцию. Что тогда мы сбросим Снейпа и Кэрроу.

— Конечно, именно это оно и означает, — сияя, проговорила Полумна. — Правда, Гарри? Теперь–то мы их выбьем из Хогвартса?

— Послушайте… — в Гарри нарастала паника. — Мне очень жаль, но мы вернулись не за этим. Нам нужно сделать одно дело, а потом…

— Вы собираетесь бросить нас в этом дерьме? — спросил Майкл Корнер.

— Нет! — воскликнул Рон. — То, что мы хотим сделать, пойдет, в конце концов, на пользу всем, ведь это затем, чтобы избавиться от Сами–Знаете–Кого.

— Тогда возьмите нас в помощь! — сердито крикнул Невилл. — Мы тоже хотим в этом участвовать!

Гарри обернулся на новый шум у них за спиной. Сердце его упало: теперь из отверстия в стене появилась Джинни, а за ней – Фред, Джордж и Ли Джордан. Джинни приветствовала друзей сияющей улыбкой.

— Аберфорт уже начинает сердиться, — Фред помахал рукой, отвечая на приветственные возгласы. — Он хотел соснуть, а тут его трактир превратили в вокзал.

У Поттера отвисла челюсть. Сразу за Ли Джорданом в отверстии появилась Чжоу Чанг, его бывшая подружка, и улыбнулась ему.

— Я получила известие, — сказала она, показывая свой фальшивый галеон, прошла и села рядом с Майклом Корнером.

— Так в чем ваш план, Гарри? — спросил Джордж.

— Да нет никакого плана, — ответила за него Делия, совершенно сбитая с толку внезапным появлением всех этих людей и неспособная соображать из–за жгучей боли в метке.

— То есть мы будем составлять его по ходу? О, это я люблю! — сказал Фред.

— Послушай, прекрати это все! — крикнул Гарри Невиллу. — Зачем ты всех их сюда созвал? Это же безумие.

— Мы ведь на войне, правда? — Дин достал свой фальшивый галеон. — Пришло известие, что Гарри вернулся и мы готовимся к бою! Мне бы, конечно, волшебную палочку…

— У тебя нет палочки? — удивился Симус.

Рон вдруг обернулся к Гарри с Делией:

— Почему они не могут помочь?

— Что?

— Они могут нам помочь, — он понизил голос и сказал так тихо, что слышать его могла только стоявшая между ними Делия: — Мы ведь не знаем, где он. Нам нужно найти его побыстрее. Необязательно говорить всем, что это крестраж.

Гарри перевел взгляд с Рона на Делию, которая шепнула совсем тихо:

— Я думаю, Рон прав. Мы ведь даже не знаем, что мы ищем, нам нужна помощь, — и, видя, что Гарри все еще не убежден, добавила: — Ты не должен все делать в одиночку, Гарри.

Гарри напряженно думал. Дамблдор просил его не говорить о крестражах никому, кроме Рона и Делии. Утайки и ложь – мы выросли на этом, и Альбус… у него был природный талант…

Уж не превращается ли он в Дамблдора, и после смерти хранящего свои тайны прижатыми к груди, страшащегося довериться людям? Но вот Снейпу Дамблдор доверял, и к чему это привело? К убийству на вершине самой высокой из башен замка.

— Ладно, — спокойно сказал он Рону и Делии.

— Хорошо, — обратилась Слизеринка к собравшимся в комнате, и тут же наступила полная тишина. Фред и Джордж, развлекавшие шуточками тех, кто сидел поблизости, замолкли на полуслове, и все уставились на нее с взволнованной готовностью.

— Нам нужно найти одну вещь, — сказал Гарри. — Одну вещь, которая поможет нам одержать победу над Сами–Знаете–Кем. Она находится здесь, в Хогвартсе, но мы не знаем, где. Возможно, она принадлежала Кандиде Когтевран. Слышал кто–нибудь о подобном предмете? Например, о вещи, отмеченной ее орлом?

Он с надеждой посмотрел на маленькую группу когтевранцев: Падму, Майкла, Терри и Чжоу, однако ответила ему Полумна, присевшая к Джинни на подлокотник кресла.

— Ну, есть ведь ее потерянная диадема. Я рассказывала тебе о ней, Гарри, помнишь? Исчезнувшая диадема Кандиды Когтевран. Мой отец пытался создать ее копию.

— Да, Полумна, но исчезнувшая диадема, — заметил Майкл Корнер, закатывая глаза, — она именно, что исчезла. Вот в чем загвоздка.

— Когда она исчезла? — поинтересовалась Делия.

— Говорят, много веков назад, — откликнулась Чжоу, и сердце у Гарри упало. — Профессор Флитвик рассказывал, что она исчезла вместе с самой Кандидой. Диадему искали, но, — она обратилась к остальным когтевранцам, — никаких следов обнаружить не удалось. Или я ошибаюсь?

Все покачали головами.

— Простите, а что вообще такое – «диадема»? — спросил Рон.

— Что–то вроде венца или короны, — ответил Терри Бут. — Говорят, что диадема Кандиды Когтевран обладала магическими свойствами – она придавала ума тому, кто ее наденет.

— Да. Сифоны для мозгошмыгов, которые мой отец…

Но Гарри не дал Полумне договорить.

— И никто из вас никогда не видел ничего, что было бы на нее похоже?

Все снова покачали головами.

Поттер взглянул на Уизли и Блэк и увидел в их глазах отражение собственной растерянности. Вещь, исчезнувшая так давно и, судя по всему, бесследно, вряд ли могла быть крестражем, спрятанным в замке. Но не успел он сформулировать следующий вопрос, как снова раздался голос Чжоу:

— Гарри, если хочешь посмотреть, как эта штука должна была выглядеть, я могу отвести тебя в нашу общую гостиную и показать. Там у нас статуя Кандиды с этой диадемой на голове.

— Слушайте, я понимаю, что толку от этого немного, и все же я пойду и взгляну на статую, чтобы знать хотя бы, как эта диадема выглядит. Ждите меня здесь и берегите… вы знаете… ту вещь.

Чжоу поднялась, чтобы идти, но тут Делия резко сказала:

— Нет, вот Полумна может проводить Гарри. Правда, Полумна?

— С удовольствием! — радостно откликнулась Полумна, и Чжоу опустилась обратно в кресло. Вид у нее был расстроенный.

— Как нам выйти из комнаты? — спросил Гарри Невилла.

— Сюда, — он подвел Гарри и Полумну к углу, где из небольшого чулана открывался выход на крутую лестницу. — Выход оказывается каждый раз в другом месте, поэтому они и не могут его найти, — пояснил Долгопупс. — Плохо только, что мы никогда не знаем, где очутимся, когда выйдем. Осторожнее, Гарри, по ночам коридоры патрулируют.

— Ничего, — отозвался он. — До скорого, Невилл.

Они с Полумной быстро зашагали по лестнице – длинной, освещенной факелами и делающей резкие повороты в самых неожиданных местах. Наконец перед ними выросла сплошная стена.

— Залезай сюда, — сказал Гарри Полумне. Он достал мантию–невидимку и набросил ее на них обоих. Потом легонько толкнул стену. Она раздвинулась от его прикосновения, и они выскользнули наружу. Гриффиндорец оглянулся и увидел, что стена мгновенно сомкнулась обратно. Они стояли в темном коридоре. Он порылся в мешочке, висевшем у него на шее, и вытащил Карту Мародеров. Держа ее у самого носа, он определил, где они находятся.

— Мы на пятом этаже, — прошептал он, глядя на удаляющуюся фигуру Филча в следующем отсеке коридора. — Пойдем, нам сюда.

Они двинулись по коридору. Гарри не раз случалось красться по замку среди ночи, но никогда еще у него так бешено не колотилось сердце, никогда еще не было так важно добраться до цели незамеченным. Они с Полумной шли, сверяясь с Картой Мародеров в каждом сколько–нибудь освещенном месте, по квадратам лунного света на полу, мимо доспехов, чьи шлемы позвякивали от их тихих шагов, проскальзывали в повороты, за которыми могло ожидать что угодно; дважды им пришлось остановиться, чтобы дать дорогу призраку, не привлекая его внимания. Гарри каждую минуту ожидал неприятной встречи, больше всего он боялся наткнуться на Пивза и все время прислушивался, пытаясь уловить первые сигналы, предваряющие появление полтергейста.

— Сюда, Гарри, — чуть слышно выдохнула Полумна, беря его за рукав и подталкивая к винтовой лестнице.

Они стали подниматься по головокружительной спирали. Гарри никогда раньше не приходилось здесь бывать. Наконец они добрались до двери. На ней не было ни ручки, ни замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла. Полумна протянула бледную руку, казавшуюся в полумраке призраком, отдельным от тела, и один раз стукнула по двери. Этот тихий стук прозвучал в ушах Поттера пушечным выстрелом. Клюв орла открылся, но вместо птичьего клекота оттуда раздался нежный мелодичный голос:

— Что было раньше, феникс или огонь?

— Как ты думаешь, Гарри? — спросила Полумна.

— Что? Разве тут нужен не просто пароль?

— Нет, — отозвалась Полумна. — Нужно ответить на вопрос.

— А если ответишь неправильно?

— Что же, тогда придется подождать кого–нибудь, кто сумеет ответить правильно, — сказала Полумна. — Так вот и учишься, понимаешь?

— Беда в том, что нам сейчас некогда дожидаться других, Полумна.

— Я понимаю, — серьезно ответила Когтевранка. — Думаю, ответ такой: круг не имеет начала.

— Верное рассуждение, — сказал голос, и дверь распахнулась.

Общая гостиная Когтеврана оказалась большой круглой комнатой, полной воздуха, Гарри никогда не видел в Хогвартсе такого просторного помещения. Стены прорезывали изящные арочные окна с шелковыми занавесями, переливавшимися синевой и бронзой. Днем Когтевранцам, должно быть, открывается отсюда чудесный вид на окружающие горы. Куполообразный потолок был расписан звездами, такими же, как на ультрамариновом полу. Здесь были столы, кресла, книжные шкафы, а в нише напротив входа стояла статуя из белого мрамора. Гарри узнал Кандиду Когтевран по гипсовому слепку, который видел дома у Полумны. Статуя стояла у двери, которая вела, вероятно, к спальням этажом выше. Он зашагал прямо к мраморной женщине, глядевшей на него с загадочной полуулыбкой; в ее красоте было что–то слегка пугающее. Голову статуи венчало воспроизведенное в мраморе изящное украшение, напомнившее ему диадему, которая была на Флер в день ее свадьбы. На нем что–то было выгравировано мелкими буквами. Гарри сбросил мантию–невидимку и взобрался на постамент, чтобы прочесть надпись.

«Ума палата дороже злата».

— Так что ты, похоже, беднее последнего нищего, дурак безмозглый, — насмешливо прокаркал хрипловатый голос. Гарри резко повернулся, сорвался с постамента и упал на пол.

Над ним выросла сутулая фигура Алекто Кэрроу, и прежде, чем Гарри успел направить на нее волшебную палочку, Алекто прижала мясистый палец к черепу и змее, выжженным на ее запястье.

Комментарий к Chapter XXX. Return to Hogwarts

пока еще хоть один человек ждет этого, я буду писать.

Винтики, отзывы, хочу слышать мнения(

========== Chapter XXXI. Patronus ==========

В то мгновение, когда ее палец коснулся Метки, Гарри почувствовал страшное жжение в шраме, украшенная звездами комната исчезла из его глаз, и вот он уже стоит на каменистой площадке под нависшим утесом, море плещется у его ног, а в сердце разливается торжество – они поймали мальчишку.

Громкий хлопок вернул Гарри к действительности. Сбитый с толку, он поднял палочку, но стоявшая над ним волшебница уже падала лицом вперед. Она так тяжело ударилась об пол, что стекла в книжных шкафах зазвенели.

— Раньше я применяла Оглушающее заклятие только на тренировках в Отряда Дамблдора, — раздался удивленный голос Полумны. — Не ожидала такого шума.

И правда, потолок над их головами затрясся. За дверью, ведущей в спальни, послышался торопливый топот множества ног: заклятие Полумны разбудило спавших наверху Когтевранцев.

— Полумна, где ты? Мне нужно спрятаться под мантию!

Из ниоткуда на полу появились ноги. Он метнулся туда, и не успела Полумна набросить мантию на них обоих, как дверь распахнулась и в гостиную устремилась толпа перепуганных Когтевранцев в пижамах. При виде бесчувственной Алекто на полу раздались охи и возгласы удивления. Потом ученики медленно подошли ближе – как к дикому зверю, который может в любой момент проснуться и наброситься на них. Наконец какой–то храбрый первокурсник подбежал к Алекто и ткнул в спину ногой.

— По–моему, она мертвая! — радостно закричал он.

— Нет, ты только посмотри! — весело зашептала Полумна, глядя на толпящихся вокруг Алекто однокурсников. — Они рады!

— М–да… здорово.

Гарри закрыл глаза и, ощутив, как пульсирует шрам на лбу, решил снова погрузиться в мысли Волан–де–Морта. Он был уверен – Делия видит сейчас тоже самое.

Темный Лорд двигался по туннелю в первую пещеру, решил убедиться, что медальон на месте прежде, чем явиться сюда, но много времени это у него не займет.

В дверь гостиной постучали, и Когтевранцы застыли на месте. До Гарри донесся мелодичный голос, звучавший из дверного молотка:

— Куда деваются исчезнувшие предметы?

— Почем я знаю? Заткнись! — рявкнул грубый голос, и Гарри узнал второго Кэрроу, Амикуса.

— Алекто! Алекто! Ты здесь? Ты его поймала? Открой!

Когтевранцы в ужасе перешептывались. Потом раздалась, без всякого предупреждения, целая очередь громких хлопков, как будто ктото стрелял по двери из ружья.

— АЛЕКТО! Если он явится, а Поттера у нас нет… ты что, хочешь, чтобы с нами случилось то же, что с Малфоями? ОТКЛИКНИСЬ! — завыл Амикус, тряся дверь изо всех сил, однако она не поддавалась.

Все Когтевранцы отступили назад, а самые трусливые начали взбираться обратно по лестнице в свои спальни. Гарри уже подумывал распахнуть дверь и оглушить Амикуса заклятием, пока Пожиратели Смерти не предприняли еще чего–нибудь, как вдруг раздался другой, хорошо знакомый голос.

— Чем вы занимаетесь, позвольте вас спросить, профессор Кэрроу?

— Пытаюсь открыть треклятую дверь! — завопил Амикус. — Сходите за Флитвиком! Пусть немедленно откроет!

— Но разве там нет вашей сестры? — спросила профессор Макгонагалл. — Разве профессор Флитвик не пропустил ее туда сегодня вечером по вашей настоятельной просьбе? Может быть, она могла бы открыть вам дверь? Тогда не пришлось бы будить среди ночи половину замка!

— Да не отзывается она, старая ты хрычовка! А, ну, давай сама открывай! Живо, кому говорят!

— Пожалуйста, если вам угодно, — произнесла профессор Макгонагалл убийственно холодным тоном.

Раздался мягкий удар дверного молотка, и мелодичный голос снова спросил:

— Куда деваются исчезнувшие предметы?

— В небытие, то есть во все, — ответила профессор Макгонагалл.

— Изящная формулировка, — откликнулся орлиный клюв, и дверь распахнулась.

Немногие Когтевранцы, еще остававшиеся в гостиной, завидев на пороге размахивающего палочкой Амикуса, со всех ног бросились к лестнице. Сгорбленный, как и его сестра, с рыхлым бледным лицом и маленькими глазками, он мигом увидел распростертое на полу неподвижное тело Алекто и издал вопль страха и ярости.

— Что натворили эти щенки? — завопил он. — Я буду пытать их всех Круциатусом, пока они не признаются, кто это сделал. А что скажет Темный Лорд? — взвизгнул он, ударяя себя кулаком по лбу. — Поттера мы не поймали, а эти свиньи убили Алекто и смылись!

— Ваша сестра всего лишь под действием Оглушающего заклятия, — с раздражением сказала профессор Макгонагалл, склонившаяся над Алекто. — С ней все будет в порядке.

— Не будет, разрази тебя гром! — рявкнул Амикус. — Ничего с ней не будет в порядке, когда сюда явится Темный Лорд! Она вызвала его, я знаю, я чувствовал жжение в Метке, и теперь он думает, что мы поймали Поттера!

— Поймали Поттера? — резко переспросила декан Гриффиндора. — Что значит «поймали Поттера»?

— Он сказал нам, что Поттер, возможно, попытается проникнуть в башню Когтеврана, и велел вызвать его, если мы поймаем мальчишку!

— Зачем Поттеру проникать в башню Когтеврана? Он на моем факультете!

В ее голосе звучала, помимо раздражения и недоверия, и еле уловимая нота гордости, и Гарри почувствовал, что его просто распирает от нежности к Минерве Макгонагалл.

— Нам сказано, может такое быть, что он сюда припрется! — ответил Кэрроу. — Я почем знаю!

Профессор Макгонагалл выпрямилась и обвела комнату своими блестящими глазами. Дважды они скользнули прямо по тому месту, где стояли Гарри и Полумна.

— Мы можем свалить это дело на детей, — сказал Амикус, и его туповатое лицо вдруг приобрело хитрое выражение. — Ага, так мы и сделаем. Скажем, на Алекто напала здешняя детвора, — он посмотрел на звездчатый потолок, над которым располагались спальни, — и заставила ее тронуть Метку, поэтому вышла ложная тревога. И пусть Он с ними разбирается. Парой ребят больше или меньше – какая разница?

— Всего лишь разница между правдой и ложью, отвагой и трусостью, — сказала профессор Макгонагалл, бледнея. — В общем, как раз та разница, которой вам с вашей сестрой не понять. Но есть одна вещь, которую вам понять придется. Вам не удастся сваливать свои вечные глупости на учеников Хогвартса. Я вам этого не позволю!

— Чего–чего?

Амикус подошел угрожающе близко к профессору Макгонагалл и придвинул свою поросячью морду вплотную к ее лицу. Она не отодвинулась и только смотрела на него сверху вниз с таким выражением, как будто обнаружила какую–то гадость, прилипшую к стульчаку в уборной.

— А никто вашего позволения не спрашивает, Минерва Макгонагалл! Ваше времечко прошло. Теперь мы тут распоряжаемся, и вы меня прикроете, или вам придется дорого за это заплатить!

И он плюнул ей в лицо.

Гарри скинул мантию, поднял волшебную палочку и сказал:

— А вот это вы зря!

Амикус обернулся, как ужаленный, и Гарри выкрикнул:

— Круцио!

Пожирателя Смерти подбросило вверх. Он барахтался в воздухе, как утопающий, корчась и воя от боли, а потом с грохотом и звоном разбитого стекла врезался в книжный шкаф и замертво шлепнулся на пол.

— Теперь я понимаю, что имела в виду Беллатриса, — подметил Поттер, чувствуя, как гудит кровь в висках. — Тут важно действительно захотеть.

— Поттер! — прошептала профессор Макгонагалл, хватаясь за сердце. — Поттер вы здесь! Но как? — она тщетно пыталась взять себя в руки. — Поттер, но это же глупо!

— Он плюнул на вас, — пожал плечами Гарри.

— Поттер, это было очень рыцарственно с вашей стороны, но неужели вы не понимаете…

— Понимаю, — заверил ее Гарри. Страх Минервы почему-то придал ему сил. — Профессор Макгонагалл, сюда движется Волан–де–Морт.

— Его теперь можно называть по имени? — заинтересованно спросила Полумна, сбрасывая мантию–невидимку. При виде второй изгнанницы профессорМакгонагалл не выдержала, отступила на несколько шагов и упала в ближайшее кресло, вцепившись рукой в воротник своего старого клетчатого халата.

— Думаю, теперь уже все равно, как его называть, — ответил Гриффиндорец Полумне. — Он знает, где я.

Отдаленной частью мозга, той, что была связана с яростно пылающим шрамом, он увидел, как Волан–де–Морт быстро правит призрачно зеленую лодку по темному озеру. Вот он уже причаливает к острову, где стоит каменная чаша.

— Вам нужно бежать, — прошептала профессор Макгонагалл. — Скорее, Поттер, не медлите!

— Не могу, — ответил Гарри. — Я должен сделать одну вещь. Профессор, вы не знаете, где находится диадема Кандиды Когтевран?

— Диадема Кандиды Когтевран? Нет, конечно, она же исчезла много веков назад, — Макгонагалл выпрямилась в кресле. — Поттер, но это же безумие, чистое безумие, что вы явились в замок.

— Нельзя было иначе, — оборвал ее Гарри. — Профессор, я должен найти здесь одну спрятанную вещь, и очень может быть, что это та самая диадема. Нельзя ли мне поговорить с профессором Флитвиком?

Раздался шум и звон стекла: Амикус начал приходить в себя. Прежде, чем Гарри и Полумна успели что–нибудь предпринять, профессор Макгонагалл вскочила с кресла, направила свою палочку на пошатывающегося Пожирателя смерти, и произнесла:

— Империо!

Амикус встал на ноги, шагнул к лежащей без чувств сестре, взял у нее из рук волшебную палочку и, подойдя к профессору Макгонагалл, послушно протянул ей сестрину палочку вместе со своей собственной, после чего улегся на пол рядом с Алекто. Профессор Макгонагалл снова подняла палочку в воздухе – возник моток блестящей серебряной веревки и стал кольцами обвивать обоих Кэрроу накрепко, привязывая их друг к другу.

— Поттер, — обернулась к нему декан Гриффиндора, тут же позабыв о лежащих на полу Кэрроу, — если Тот–Кого–Нельзя–Называть действительно знает, где вы…

При этих словах ярость, подобная физической боли, заполыхала в Гарри, воспламенив его шрам, и мгновение он смотрел в каменную чашу со ставшим прозрачным зельем и видел, что на дне ее нет золотого медальона.

— Поттер, что с тобой? — спросил чей–то голос, и Гарри вернулся обратно: оказывается, он вцепился в плечо Полумны, чтобы удержаться на ногах.

— Время уходит, Волан–де–Морт приближается. Профессор, я действую по приказу Дамблдора, я должен найти то, что он поручил мне найти: но мы должны эвакуировать учеников Хогвартса, пока я веду свои поиски в замке. Волан–де–Морт ищет именно нас с Делией, но не остановится перед тем, чтобы убить всякого, кто встретится ему на пути, особенно сейчас.

«Сейчас, когда он знает, что я уничтожаю крестражи», — закончил он про себя.

— Вы действуете по приказу Дамблдора? — повторила Минерва Макгонагалл с изумлением и выпрямилась во весь рост. — Мы не допустим в школу Того–Кого–Нельзя–Называть, пока вы ищете эту вещь.

— Разве это в ваших силах?

— Думаю, что да, — сухо ответила профессор Макгонагалл. — Видите ли, ваши преподаватели неплохо владеют волшебством. Я думаю, что, если все мы очень постараемся, наших соединенных усилий хватит, чтобы задержать его на некоторое время. Конечно, нужно что–то сделать с профессором Снейпом…

— И если Хогвартс переходит на осадное положение, а у наших ворот – Темный Лорд, следует эвакуировать как можно больше невинных людей. Поскольку Сеть Летучего Пороха под наблюдением, а трансгрессия на территории замка невозможна.

— Выход есть, — поспешно сказал Гарри и рассказал о проходе, ведущем в «Кабанью Голову».

— Поттер, речь идет о сотнях учеников.

— Я знаю, профессор, но если Волан–де–Морт и Пожиратели Смерти сосредоточатся на границах школы, им будет не до тех, кто трансгрессирует из «Кабаньей Головы».

— Пожалуй, в этом что–то есть, — согласилась она и снова направила палочку на Кэрроу. Серебряная сеть опустилась на связанные тела, оплела их и подняла в воздух, где они зависли под сине–золотым потолком, точно два уродливых морских чудища.

— Пойдемте. Нужно предупредить остальных деканов. Вам лучше снова надеть мантию.

Она шагнула к двери, на ходу поднимая палочку. От ее мановения возникли три серебряные кошки с очковой раскраской вокруг глаз. Патронусы наполнили мрак винтовой лестницы серебристым светом. Профессор Макгонагалл, Гарри и Полумна стали быстро спускаться вслед за ними. Они бежали по коридорам, и Патронусы один за другим покидали их. Клетчатый халат профессора Макгонагалл шуршал по полу, а Гарри и Полумна трусили за ней, скрытые мантией. Они спустились еще на два этажа, когда услышали звук других, спокойных шагов. Гарри, которому по–прежнему не давал покоя шрам, услышал их первым. Он полез было в мешочек на шее за Картой Мародеров, но не успел ее вытащить, как и Макгонагалл заметила, что они не одни.

Она остановилась, взяла волшебную палочку на изготовку и спросила:

— Кто здесь?

— Я, — ответил низкий голос. Из–за стоявших в коридоре рыцарских доспехов вышел Северус Снейп. При виде его в Гарри вскипела ненависть. За тяжестью преступлений Снейпа он забыл подробности его внешности: эти жирные черные волосы, патлами свисающие по сторонам худого лица, мертвый, холодный взгляд черных глаз. Он был не в пижаме, а в обычной своей черной мантии и тоже держал палочку на изготовку.

— Где Кэрроу? — спокойно спросил он.

— Я думаю, там, где вы велели им быть, Северус, — ответила профессор Макгонагалл. Снейп подошел ближе, обшаривая взглядом воздух позади и вокруг профессора Макгонагалл, как будто знал, что Гарри здесь. Гарри тоже вскинул палочку, готовясь к борьбе.

— Я полагал, — сказал директор Хогвартса, — что Алекто захватила человека, незаконно проникшего на нашу территорию.

— Вот как? — удивилась профессор Макгонагалл. — На каком же основании вы так полагали?

Снейп слегка согнул левую руку, на которой возле локтя была выжжена Черная Метка.

— Ах, да, конечно! — фыркнула декан Гриффиндора. — У вас, Пожирателей Смерти, свои особые каналы связи – как я могла забыть!

Снейп сделал вид, что не слышит. Он все еще пристально всматривался в воздух вокруг нее и постепенно подступал ближе, как будто сам не замечая, что делает.

— Я не знал, что сегодня ваша очередь патрулировать коридоры, Минерва.

— У вас есть возражения?

— Мне хотелось бы знать, что подняло вас с постели в столь поздний час.

— Мне послышался подозрительный шум.

— Вот как? Но здесь вроде бы совсем тихо, — Снейп взглянул ей прямо в глаза. — Минерва, вы видели Гарри Поттера? Если да, то я вынужден настаивать…

Профессор Макгонагалл сделала молниеносный выпад – Гарри никогда бы не поверил, что она способна на такое. Ее волшебная палочка рассекла воздух, и мгновение Гарри ожидал, что Снейп сейчас упадет замертво. Однако его Щитовые чары сработали так стремительно, что Макгонагалл слегка покачнулась. Она направила палочку на факел на стене, и он вылетел из подставки. Гарри, собиравшемуся наслать на Снейпа заклятие, пришлось оттащить в сторону Полумну, чтобы на нее не упало пламя, тут же превратившееся в огненное кольцо, которое заполонило коридор и полетело на Снейпа, точно лассо. Теперь это был уже не огонь, а огромная черная змея, Макгонагалл превратила ее в столб дыма, который в мгновение ока сгустился и обернулся роем разящих кинжалов. Северуса спасло от них лишь то, что он укрылся за стоявшими тут же доспехами, и кинжалы со звоном вонзились один за другим в нагрудные латы.

— Минерва! — произнес визгливый голос.

Обернувшись, – и по–прежнему заслоняя Полумну от мечущихся по коридору заклятий, – Гарри увидел профессоров Флитвика и Стебль, бегущих к ним в пижамах, и толстяка Слизнорта, переваливающегося в их кильватере.

— Нет! — взвизгнул Флитвик, поднимая волшебную палочку. — Больше вы в Хогвартсе никого не убьете!

Заклятие Флитвика ударилось в доспехи, которые Снейп сделал своим прикрытием. Они с грохотом ожили. Снейп вырвался из сокрушительных железных объятий и послал доспехи влет на своих противников. Гарри с Полумной едва успели отскочить, когда они врезались в стену и разбились на куски.

— Нет, стойте! — ее голос Поттер узнал сразу же. Делия, черт побери.

— Блэк, идите вон, — сквозь зубы прошипел бывший декан Слизерина, отпихивая девушку от себя. Все в немом удивлении уставились на эту сцену, припустив палочки.

— Сначала вы должны убить меня, — всхлипывая, Делия закрывала собой профессора Снейпа, от чего на лицах преподавателей выразился небывалый шок.

— Мисс Блэк, я поражена вашей самоотверженностью, но позвольте…

Декан Гриффиндора сделала крошечный шаг по направлению к ней, но Слизеринка дернулась, выставляя палочку. Минерва схватилась за сердце.

— Боже правый, — взгудел Слизнорт. — Мисс Блэк, не делайте глупостей!

— Вы ничего не знаете, — Делию трясло. Кончиками пальцев левой руки она цеплялась за рукав мантии профессора Снейпа, чувствуя, как он тоже придерживает ее. — Пожалуйста, не трогайте его.

— Что же, определенно, Дамблдор был прав, — заключила Макгонагалл. — Даже я чувствую это.

— О чем вы, Минерва? — тихо спросила профессор Стебль.

Декан Гриффиндора просто кивнула в сторону Делии и Снейпа.

— Блэк, хватит строить из себя героиню, отойдите же, я справлюсь сам, — зашипел ей на ухо Снейп.

Слизеринка не сдвинулась с места. Она чувствовала крепко сжимающие ее ладонь ледяные пальца профессора и знала – он защитит ее. Совсем как и ее несчастные попытки оградить его.

— Блэк, не будьте дурой, — Снейп резко отпихнул девушку от себя. На сей раз закрывая ее своим телом.

— Это весьма благородно, Северус, — спокойно произнесла декан Гриффиндора. — Вы и ваша лучшая ученица, но не хотите ли вы сказать, что…

— Хочу, — сухо произнес он, и из конца его волшебной палочки полыхнул свет. Делия повторила за ним.

Двое могучих серебряных волка заскользили между ног преподавателей.

Комментарий к Chapter XXXI. Patronus

отзы–ы–ы–вы((

========== Chapter XXXII. Part I. Spinner’s End ==========

— Где я? — тихий стон сравним с раскатом грома. И Снейп дергается так, будто его действительно ударили.

Делия лежала в крошечной темноватой гостиной, производившей впечатление не то тюремной камеры, не то палаты в клинике для ума­лишенных. Полки по стенам были сплошь уставле­ны книгами, большей частью в старинных корич­невых или черных кожаных переплетах. Потертый диван, старое кресло и колченогий столик стояли тесной группой в лужице тусклого света от люст­ры со свечами, свисавшей с потолка. Помещение выглядело неухоженным, как будто здесь давно ни­кто не жил.

— Вы у меня дома, Блэк, — проговорил он придушенным шепотом.

Слизеринка резко подскакивает на кровати, бешено озираясь, от чего затылок пронзает тупая ноющая боль, и она устало прикрывает глаза, произнося на выдохе:

— Гарри… Рон…

— Не беспокойтесь, они в полной безопасности, неужели не слышите храп мистера Уизли? — насмешливо осведомился профессор.

— Что произошло в Хогвартсе? — пискнула она, закрывая лицо ладонями.

— Другие Пожиратели Смерти под заклятием Империо оповестили Темного Лорда, что это была ложная тревога, — сухо начал директор. — Мол, один из первокурсников навел панику. Он очень сильно разозлился.

— И что теперь? — блондинка чувствовала, как становится тяжело дышать.

— Нужен план, — просто бросил Снейп и подошел к дубовому шкафу, выудив оттуда стакан и бутылку с огневиски.

— Так голова соображает лучше, да, профессор? — блондинка созерцала действия своего бывшего декана с неприкрытой злобой.

— За вас, мисс Блэк, — он поднял свой бокал и осушил одним глотком, тут же подливая еще. — Вы просто непробиваемая Слизеринка. То, что вы вытворяли в Хогвартсе – уму непостижимо.

— Они бы убили вас, — вскинулась Делия, чувствуя небывалый внутренний подъем от своеобразной похвалы профессора.

— Вы лишь ненадолго отсрочили мою смерть, Делия, — Снейп залпом осушил и второй бокал с обжигающим напитком.

От вылетевшего, она была уверена, что ненароком, своего имени из его уст, у девушки по телу побежали мурашки.

— О чем вы говорили с Дамблдором? — немного резко поинтересовалась Слизеринка, глядя, как в черных глазах профессора появляется недобрый огонек.

— Вас это не касается, Блэк, — отрезал Снейп, оказавшись подле своей ученицы.

Теперь они стояли друг напротив друга.

Слишком близко.

Настолько, что она могла разглядеть каждую морщинку на его уставшем лице.

— Профессор Снейп… — тяжело сглотнула блондинка, глядя ему в глаза. Снизу доносился уж очень громкий храп Рональда, от чего момент приобрел особую нелепость.

— Рано вам еще знать о таких вещах, Блэк, — скучающим тоном протянул Северус, сделав шаг назад, но девушка внезапным порывом схватила его за рукав мантии.

— Расскажите мне, прошу вас, — безуспешно требовала она.

Вызов. Вздернутый подбородок.

Черт возьми, как можно так меняться – минуту назад, он мог поклясться, что видел страх в распахнутых глазах. Теперь же она сжимала кулаки, выпрямив плечи. Взгляд хищно вцепился ему в лицо, и, Мерлин, эту ли девушку он называл никчемной?

Противостояние было прекрасным. Его можно было ощутить кожей. ­

Ему это… нравилось? ­

От шальной мысли новая волна ярости разорвалась где–то в сердце.­

— Северус…

Что она сейчас сказала? Она посмела назвать его по имени?

Заносчивая нахалка, он в этом не сомневался ни на секунду.

Он не должен показывать свое истинное лицо ни при каких обстоятельствах, поэтому он лишь скривился, слабо пытаясь оттолкнуть перепуганную девушку от себя. Резко захотелось убить ее, убить сейчас же эту маленькую, заносчивую девчонку. Прямо сейчас плюнуть ей в лицо.

Он чувствовал себя таким униженным и беспомощным оттого, что она видит его таким: изломанным, раскуроченным, вывернутым наизнанку.

Ее глаза. Ее волосы. Она. ­

Такая настоящая, живая. Что он мог сделать? Что, кроме «пустых угроз» и беспомощной злости, когда у него в голове круглосуточно сидел ее образ?

— Спускайтесь к своим друзьям, Блэк, — что с его голосом? — Вам нельзя надолго оставаться здесь. Уверен, наш национальный герой что–нибудь придумает.

Слизеринка не шевелилась и, казалось, пропустила приказ учителя мимо ушей.

— Северус, посмотрите же на меня, — и откуда в ней столько смелости?

Но он поддался. И ненавидел себя за это. Дамблдор был прав. Сотню раз прав.

— Чего вы хотите, мисс Блэк?

— Правды, — рваный шепот.

Она потянула свою худенькую ладошку к его щеке, неуверенно коснувшись. Лишь на мгновение.

И, убейте его, оно было самым прекрасным.

— Вы не понимаете, что делаете, Блэк, — его попытки противостоять своей лучшей ученице были со стороны действительно жалкими.

— Вы сохраняли мне жизнь до нужного момента – это я понимаю, — кивнула Слизеринка.

Он схватил ее за ворот колючего свитера и потянул на себя. Он был готов кинуть в нее Авадой прямо сейчас.

— Успокойтесь уже, — он тряс ее как тряпичную куклу.

— А если нет? — это была чистой воды издевка.

— Вы действительно хотите знать, что будет? — нет, этого он никогда в жизни своей никчемной не допустит.

— Хочу.

Последнее, что он успел разглядеть сквозь непонятную пелену в глазах – были ее губы.

========== Chapter XXXII. Part II. Deathly Hallows ==========

Их снова накрыли. Благо, Снейп создал отвлекающий маневр, и девушка успела разбудить своих друзей, поспешно трансгрессировав.

Я иду за вами…

Паучий Тупик – видимо, это было слишком легко для Егерей. Не стал бы сам Снейп выдавать их укрытие Пожирателям Смерти.

Гарри упал, задыхаясь, на траву, и сразу вскочил на ноги. Солнце только что зашло; они приземлились на краю какого–то поля. Делия уже бегала по кругу, размахивая волшебной палочкой.

— Протего Тоталум… Сальвио Гексиа…

— Подлый предатель! — пропыхтел Рон, вылезая из–под мантии–невидимки и перебрасывая ее Гарри. — Делия, ты гений, просто гений! До сих пор не верю, что мы оттуда выскочили!

— Каве Инимикум… Это не он сдал нас, дурная ты голова!

— Что?

— Он укрыл нас, когда пришли Пожиратели, — простонала Слизеринка, продолжая орудовать палочкой.

— Ладно, понял, — буркнул Рональд, рассматривая порванные джинсы и ссадины на ногах. — Как вы думаете, что с ним теперь сделают?

— Ох, надеюсь, они его убьют! — желчно добавил Гарри. — Так ему и надо.

Поттер вплотную подошел к колдующей Щитовыми чарами подруге и шепнул на ухо:

— Я стоял за дверью и все слышал.

— Гарри! — и от этого всхлипа ей хочется убиться об стену. Хочется вырвать себе все внутренние органы. Хочется кричать, срывая голос, разрывая связки. Кажется, показывать свою слабость перед Поттером – стало гребанным ритуалом.

Гриффиндорец отвернулся, нарочито фыркнув.

Они поставили палатку, забились внутрь, и Уизли заварил на всех чай. После того, как они едва спаслись, душная палатка казалась уютной, родной и надежной.

Какое–то время все молчали, потом Делия воскликнула:

— Дары Смерти… чушь какая! Хотя, вообще–то… — ей пришла в голову новая мысль, — может, Дамблдор все это сам выдумал?

— Непохоже, — возразил Рон. — Я думаю, это правда – ну, по крайней мере, он сам верил, что это правда.

— По–моему, это несущественно, — сказала Блэк. — Даже если он не врал, все равно я такой ужасной чепухи в жизни не слышала.

— Погоди, — задумался Уизли. — Тайную Комнату тоже считали выдумкой, так?

— Да не может этого быть, и все тут! Даров Смерти не существует!

— Ты все время это повторяешь, — прыснул рыжий, — а ведь один из них точно существует – мантия–невидимка.

— Сказка о Трех Братьях – это просто легенда, — твердо заявила Слизеринка. — По сути, это история о страхе человека перед смертью. Если бы можно было выжить, просто спрятавшись под мантией–невидимкой, так у нас уже есть все, что надо!

— Ну, не знаю. По–моему, непобедимая волшебная палочка нам бы тоже не помешала, — проворчал Гарри, вертевший в руках нелюбимую палочку из терновника.

— Нет такой палочки, Гарри!

— Ты сама сказала, что таких палочек полным–полно – и Смертоносная палочка, и этот, как его…

— Ладно, даже если вообразить, что Бузинная палочка существует взаправду, что тогда скажешь про Воскрешающий камень? — блондинка пальцами изобразила кавычки вокруг названия камня, и тон ее исходил сарказмом. — Никакая магия не способна воскрешать мертвых, и ничего тут не поделаешь!

— Когда моя палочка столкнулась с палочкой Сами–Знаете–Кого, появились мои мама и папа… и Седрик…

— Так ведь они на самом деле не вернулись из мертвых! — сказала Делия. — Это были вроде как… бледные подобия, это совсем не то же самое, что воскреснуть по–настоящему.

— Ну, и в сказке девушка тоже не воскресла по–настоящему. Там сказано, что для умерших нет места в подлунном мире. Но все–таки второй брат мог видеть ее и говорить с ней. Они даже жили вместе какое–то время.

Гарри заметил в глазах Делии довольно странное выражение – сочувствие и еще что–то трудно–определимое. Она покосилась на Рона, и Гарри вдруг понял, что это – страх. Он напугал ее своими разговорами о жизни с покойниками.

— А этот тип, Певерелл, который похоронен в Годриковой Впадине, — быстро сказал он, стараясь рассуждать как человек со здоровой психикой, — ты о нем и правда ничего не знаешь?

— Нет, — ответила Слизеринка, явно обрадовавшись перемене разговора. — Я проверила. Будь он знаменитостью, наверняка о нем было бы где–нибудь сказано. Я нашла только одно упоминание фамилии «Певерелл» – в книге «Природная знать. Родословная волшебников». Я ее взяла почитать у Кикимера, — объяснила она, заметив, что Рон поднял брови. — Там перечислены чистокровные волшебники, чей род к нашему времени прервался по мужской линии. Как я поняла, с семьей Певерелл это случилось одной из первых.

— Как это – прервался по мужской линии? — переспросил Уизли.

— Это значит, что фамилию этой семьи уже никто не носит, — объяснила Делия, — хотя вполне могут быть потомки по женской линии, просто фамилия у них уже другая.

И тут Гарри осенило. Он понял, что шевельнулось у него в памяти, когда он услышал фамилию «Певерелл»: неопрятный старик тычет безобразное кольцо под нос чиновнику из Министерства.

Поттер крикнул вслух:

— Марволо Мраке!

— Что–что? — дружно спросили Рон и Делия.

— Марволо Мраке! Дедушка Сами–Знаете–Кого! В Омуте памяти, у Дамблдора! Марволо Мраке говорил, что он потомок Певереллов!

Уизли и Блэк по–прежнему ничего не понимали.

— Перстень, перстень, который превратился в крестраж! Марволо Мраке говорил, что на нем герб Певереллов! Я видел, как он им размахивал перед лицом того деятеля из Министерства, он ему это кольцо чуть в нос не засунул!

— Герб Певереллов? — насторожилась девушка. — Ты его хорошо разглядел?

— Не очень, — ответил Гарри. — Вроде там ничего такого особенного и не было – так, несколько черточек. Я вблизи–то его видел, уже когда он был треснутый.

Глаза Делии внезапно расширились – до нее дошло. Рон ошеломленно смотрел на них с Гарри.

— Ух–ты, думаете, это опять тот же знак? Символ Даров Смерти?

— А почему нет? — взволнованно ответил Гарри. — Марволо Мраке был необразованный старикашка, жил в свинарнике и ничем не интересовался, кроме своей родословной. Если кольцо передавали из поколения в поколение, он мог и не знать, что это на самом деле такое. В его доме не было книг, и можете мне поверить, он не читал сказки вслух своим детям. Ему приятно было думать, что рисунок в перстне – это герб, потому что, с его точки зрения, быть чистокровным – все равно, что быть королем.

— Да, все это очень интересно, — осторожно подметила блондинка, — и все–таки, Гарри, если ты считаешь, что я подумала…

— А почему нет? Почему? — закричал Гарри. — В перстне ведь камень, правильно? — он взглянул на Рона, надеясь на его поддержку. — Что, если это и есть Воскрешающий камень?

Рон даже рот раскрыл.

— А разве он может работать, если Дамблдор его разбил?

— Работать? Рон, да он никогда не работал! Нет никакого Воскрешающего камня! — Блэк вскочила на ноги, окончательно выйдя из себя. — Гарри, ты все на свете стараешься подогнать под эту историю о Дарах Смерти.

— Подогнать? — повторил Поттер. — Так если все само сходится! Я знаю, что на камне в перстне был знак Даров Смерти! А Мраке говорил, что получил его по наследству от Певереллов!

— Только что ты говорил, что не разглядел перстень как следует!

Рон спросил:

— Гарри, а как ты думаешь, где сейчас перстень? Когда Дамблдор его разбил, что он с ним потом сделал?

Но им с Делией было не угнаться за воображением Гарри. Три волшебных предмета, или Дара, которые, соединившись вместе, помогут своему владельцу победить Смерть.

Победить. Одолеть. Ниспровергнуть.

Последний же враг истребится – смерть.

Он уже видел самого себя, владеющего тремя Дарами, лицом к лицу с Волан–де–Мортом, чьи крестражи не шли ни в какое сравнение. Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой. Может, это и есть ответ? Дары против крестражей? Все–таки есть возможность, что он победит? Если у него будут все три Дара, может быть, они его защитят?

— Гарри!

Он почти не слышал Делию. Он вытащил мантию–невидимку и пропустил ее сквозь пальцы. Ткань была текучая, как вода, и легкая, как воздух. За семь лет жизни в мире волшебников Гарри ни разу не встречал ничего подобного. Именно такая, как говорилось в сказке: мантия, которая делает своего хозяина абсолютно невидимым на неограниченное время, причем его невозможно обнаружить никакими заклинаниями.

Вдруг Гарри ахнул:

— В ту ночь, когда погибли мои родители, мантия была у Дамблдора!

Он чувствовал, что у него горят щеки и голос дрожит, но ему было все равно.

— Мама говорила в письме Сириусу, что Дамблдор взял мантию на время! Так вот в чем дело! Он хотел ее изучить, он тоже думал, что это – третий Дар! Игнотус Певерелл похоронен в Годриковой Впадине, — Гарри слепо заходил по палатке. Перед ним открывались невероятные истины. — Он мой предок! Я потомок третьего брата! Все сходится!

Эта уверенность придавала ему сил, как будто мысль о волшебных Дарах сама по себе была защитой. Он счастливо повернулся к друзьям.

— Гарри, — снова сказала Блэк, но ему было не до нее; он развязывал дрожащими пальцами тесемки Хагридова мешочка, висевшего на шее. — Читай!

Поттер протянул Слизеринке письмо своей мамы.

— Читай! Делия, Дамблдор взял мантию–невидимку! Зачем еще она ему понадобилась? Он умел накладывать дезиллюминационное заклинание такой силы, что становился невидимым без всякой мантии!

Что–то блестящее упало на пол и закатилось под стул – доставая письмо из мешочка, Гарри нечаянно зацепил снитч. Он наклонился подобрать крылатый мячик, и вдруг на него обрушилось новое озарение.

Гарри заорал от потрясения и восторга:

— Он здесь! Дамблдор оставил мне перстень! Он здесь, в снитче!

— Думаешь?

Гарри не мог понять, почему Рон так ошарашен. Для него все было яснее ясного. Все одно к одному. Мантия – третий Дар, и как только он выяснит, как открывается снитч, у него будет второй, останется только отыскать первый Дар, Бузинную палочку, и тогда…

Вдруг словно занавес упал над ярко освещенной сценой – волнение и радостная надежда разом погасли, и Гарри остался один в темноте. Восхитительные чары развеялись.

— Он ее ищет, — перемена в его голосе еще больше напугала Рона и Делию. — Сами–Знаете–Кто ищет Бузинную палочку.

Гарри повернулся спиной к их вытянувшимся, недоверчивым лицам. Он знал, что это правда. Все сходится! Волан–де–Морт вовсе не ищет новую волшебную палочку – он ищет очень даже старую волшебную палочку.

Поттер подошел ко входу в палатку и, позабыв про Уизли и Блэк, уставился в ночь. Волан–де–Морт рос в магловском приюте для сирот. Некому было рассказать ему сказку о трех братьях, точно так же как и Гарри. А взрослые волшебники большей частью не верят в Дары Смерти. Так откуда Волан–де–Морту об этом знать?

Гарри смотрел в темноту.

Если бы Волан–де–Морту было известно о Дарах Смерти, он наверняка захотел бы их получить – еще бы, три волшебных предмета, хозяин которых может победить Смерть! Знай он о Дарах Смерти, ему бы и крестражи не понадобились. Уже то, что он превратил в крестраж один из Даров, показывает – он не знает эту последнюю великую волшебную тайну. А значит, Волан–де–Морт разыскивает Бузинную палочку, не понимая всей ее силы. Он понятия не имеет, что всего Даров три. Просто Бузинную палочку не очень–то скроешь, поэтому о ней многим известно. По страницам истории волшебного мира тянется кровавый след Бузинной палочки.

Гриффиндорец поднял глаза к облачному небу. Из–за плывущих по нему дымно–серых и серебряных завитков выглядывала белая луна. Голова у Гарри кружилась от нахлынувших на него открытий. Он вернулся в палатку и удивился, увидев, что Рон и Делия так и стоят на том месте, где он их оставил. Блэк все еще держала в руках письмо Лили, Уизли выглядел слегка встревоженным. Понимают ли они, какой огромный путь он проделал всего за несколько минут?

— Теперь все ясно, — сказал Гарри, стараясь разделить с ними сияние собственной изумленной уверенности. — Это все объясняет. Дары Смерти существуют на самом деле, и у меня есть один из них. Может быть, даже два, — он поднял повыше снитч, — а Сами–Знаете–Кто охотится за третьим, только он не понимает, он думает, что это просто очень сильная волшебная палочка.

— Гарри… — девушка подошла к нему и отдала письмо Лили. — Прости, но, по–моему, ты глубоко ошибаешься.

— Да как ты не понимаешь? Все же сходится!

— Ничего подобного, — возразила Слизеринка. — Совсем не сходится. Гарри, ты просто увлекся. Ну, пожалуйста! — воскликнула она, когда он хотел заговорить. — Пожалуйста, ответь мне только на один вопрос. Если Дары Смерти действительно существуют, и Дамблдор о них знал, если он знал, что человек, собравший у себя все три Дара, победит Смерть, почему он тебе об этом не сказал? Почему?

Ответ у Гарри был уже готов.

— Ты же это и сказала, Делия! Потому что это обязательно нужно узнать самому! Так устроен Поиск!

— На самом деле я ничего такого не думала!

Гарри ее слова не смутили.

— Дамблдор все время устраивал так, чтобы я доходил до всего своим умом. Он давал мне возможность попробовать свои силы, не мешал рисковать. Это в его стиле.

— Гарри, тут уже не игра, все всерьез! Все по–настоящему! Дамблдор оставил тебе четкую задачу – найти и уничтожить крестражи! Этот символ ничего не значит, забудь о Дарах Смерти, мы не можем позволить себе отвлекаться.

Поттер ее почти не слушал. Он вертел в руках снитч, втайне надеясь, что тот откроется и все увидят Воскрешающий камень. Тогда Блэк поймет, что он прав. Она бросилась за помощью к Рону.

— Ты ведь во все это не веришь?

Гарри тоже поднял голову. Рон замялся.

— Не знаю. Ну, то есть… вроде и правда, сходится, но если посмотреть на все в целом, — он набрал побольше воздуху, — я думаю, Гарри, все–таки наше дело – избавиться от крестражей. Это нам поручил Дамблдор. Наверное, лучше не заморачиваться с этими Дарами Смерти.

— Спасибо, Рон, — поблагодарила девушка. — Я первая подежурю.

Она прошагала мимо Гарри и уселась у входа в палатку, как бы поставив в разговоре жирную точку.

В ту ночь Гриффиндорец почти не спал. Мысль о Дарах Смерти захватила его, он никак не мог успокоиться, в голове крутилось все одно и то же: Палочка, Камень и Мантия – если бы все они оказались у него…

Я открываюсь под конец…

Что значит – под конец? Почему нельзя получить Камень прямо сейчас? Будь у него Камень, он мог бы прямо спросить обо всем Дамблдора.

Гарри что–то шептал снитчу в темноте, перепробовал всевозможные слова, даже на змеином языке, но золотой шарик упрямо не хотел открываться. А Палочка, Бузинная палочка? Где она спрятана? Где ее ищет Волан–де-Морт? Гарри хотелось, чтобы шрам заболел и показал ему мысли Темного Лорда. Впервые они с Волан-де–Мортом стремятся к одному и тому же. Делия, конечно, такую идею не одобрит. На самом деле ее просто пугает мысль о Дарах Смерти, особенно о Воскрешающем камне. И Поттер снова поднес к губам снитч, целовал его, только что не проглотил, но холодный металл не поддавался. Ближе к рассвету Гарри вдруг вспомнил Полумну. Она сейчас совсем одна, в камере, в Азкабане, среди дементоров. Гарри стало стыдно. Замечтался о Дарах Смерти и совсем о ней забыл! Вот бы ее вытащить, но с таким количеством дементоров им не справиться. И снова его захлестнуло желание завладеть Бузинной палочкой – смертоносной, непобедимой.

Утром они свернули палатку и двинулись дальше под унылым моросящим дождем. Дождик упорно преследовал их до самого побережья. Там они установили палатку и остались на целую неделю, перемещаясь среди промокших насквозь пейзажей, которые наводили на Гарри беспросветную тоску. Он ни о чем не мог думать, кроме Даров Смерти. Внутри него как будто горело пламя, которое ничто не могло погасить – ни откровенное неверие Делии, ни сомнения Рона. И в то же время чем сильнее разгоралось стремление к Дарам, тем больше из него уходила радость. Он винил в этом своих друзей – их равнодушие действовало так же угнетающе, как неотступный дождь, однако его уверенность ничто не могло поколебать. Вера в Дары и жажда их до того захватили Гарри, что как будто отделили его от Рона и Делии, с их бзиком насчет крестражей.

— Бзиком? — тихо и яростно повторила Слизеринка, когда Гарри однажды вечером неосторожно обронил это слово, потому что Делия в очередной раз допекла его упреками за недостаток рвения в поисках оставшихся крестражей. — Гарри, это не у нас бзик, а у кого–то другого! Мы только стараемся выполнить волю Дамблдора!

Но Гарри остался глух ко всем укорам. Они еще долго спорили насчет Снейпа, мол, почему Делия неудосужилась расспросить своего любимого профессора о крестражах, но девушка тут же оборвала эту тему.

Сам Дамблдор оставил Блэк знак, чтобы она его расшифровала, и он же, по глубокому убеждению Гарри, оставил ему Воскрешающий камень, спрятанный в золотом снитче. Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой. Победить смерть. Ну, почему Рон с Делией не понимают? Единственное, что волновало его, кроме Даров Смерти, – вновь начавшееся покалывание в шраме, которое он скрывал от друзей. Он прятался от них, когда это случалось, но видения его разочаровали. Они стали нечеткими, размытыми, словно бы не в фокусе. Гарри с трудом разобрал неясные очертания какого–то предмета, похожего на череп, и еще гору, но не материальную, вроде тени. Он привык к отчетливым, как сама реальность, картинкам, и перемена сбивала его с толку. Он опасался, не ослабела ли связь между ним и Волан–де–Мортом – связь, которой он боялся и в то же время дорожил, что бы он там ни говорил Делии.

Тянулись одна за другой недели, и Гарри, при всей своей погруженности в себя, невольно замечал, что Рон все больше и больше берет на себя командование. Может, отрешенность Гарри пробудила в нем способности лидера; во всяком случае, теперь именно Рон тормошил и подбадривал остальных.

— Осталось три крестража, — повторял он. — Ну, давайте составим план действий! Где мы еще не искали? Сиротский приют, Косой переулок, Хогвартс, усадьба Реддлов, «Горбин и Бэркс», Албания, — Рон с Делией снова и снова перебирали все места, где жил или работал Том Реддл, где он бывал и где его убивали. Гарри соглашался участвовать в этих обсуждениях, только чтобы Блэк перестала его донимать. Он был бы рад сидеть один в уголке и подсматривать мысли Волан–де–Морта – может, удастся вызнать что–нибудь новое про Бузинную палочку, но Рон изобретал самые невероятные тайники, которые необходимо проверить. Гарри был уверен, что он делает это, лишь бы не давать им засиживаться на одном месте.

— Мало ли что! — твердил Уизли свой вечный припев. — Аппер–Фледжли – волшебная деревня, он мог там на время поселиться. Давайте там поразведаем.

Во время частых вылазок на волшебные территории друзьям случалось видеть издали егерей.

— Некоторые из них ничуть не лучше Пожирателей Смерти, — говорил Рональд. — Билл считает, что среди них попадаются по–настоящему опасные. В «Поттеровском дозоре» сообщали…

— В чем? — спросил Гарри.

— В «Поттеровском дозоре». Я разве не говорил, что передача так называется? Ну, которая по радио, я ее все время пытаюсь поймать. Чуть ли не единственная станция, которая рассказывает правду о том, что делается в мире. Все программы подпевают Сами–Знаете–Кому, но только не «Поттеровский дозор». Я так хочу, чтобы вы тоже послушали, но на нее ужасно трудно настроиться.

Уизли целыми вечерами отбивал разнообразные ритмы волшебной палочкой по радиоприемнику и крутил ручки. Иногда до них долетали обрывки советов о том, как лечить драконью оспу, а однажды – несколько строчек из песни «Котел, полный крепкой, горячей любви». Рон тихонько бормотал всевозможные слова, пытаясь подобрать пароль.

— Обычно они выбирают что–нибудь связанное с Орденом, — объяснил он. — Билл здорово их угадывает. Я наверняка рано или поздно попаду. Только в марте Рону наконец улыбнулась удача. Гарри дежурил, сидя у входа в палатку и тупо разглядывая пробившиеся из–под земли гроздевые гиацинты, и вдруг Рон взволнованно закричал:

— Поймал, поймал! Пароль «Альбус»! Гарри, давай сюда!

Впервые за все это время Гарри заинтересовался чем–то, помимо Даров Смерти. Он бросился в палатку. Рон и Делия стояли на коленях, склонившись над крошечным приемником, откуда доносился очень знакомый голос.

«— Просим прощения за временное отсутствие в эфире. Это было связано с участившимися визитами в наши края очаровательных Пожирателей смерти».

— Это же Ли Джордан! — воскликнула Делия. Рон так и сиял.

— Ага! Скажи, круто?

«— Теперь мы нашли для себя новое укрытие, — говорил Ли, — и я рад представить вам двух постоянных участников нашей передачи. Добрый вечер, ребята!»

«— Привет».

«— Добрый вечер, Бруно».

— Бруно – это Ли, — объяснил Рон. — У них у всех клички, но догадаться нетрудно.

— Тихо! — шикнула на него Блэк.

«— Однако прежде, чем мы послушаем Ромула и Равелина, — продолжал Ли, — позвольте на минутку отвлечься, чтобы сообщить о потерях, которые не считают нужным освещать в программе новостей Волшебного радиовещания и в «Ежедневном Пророке». К огромному сожалению, мы должны сообщить нашим слушателям о гибели Теда Тонкса и Дирка Крессвелла».

У Гарри что–то болезненно сжалось в животе. Они с Делией и Роном в ужасе уставились друг на друга.

«— Так же был убит гоблин по имени Кровняк. Предположительно, путешествовавшие вместе с Тонксом, Крессвеллом и Кровняком волшебник из семьи маглов Дин Томас и еще один гоблин спаслись. Если Дин нас сейчас слышит или если у кого–нибудь есть о нем известия, его родители и сестры будут рады любым новостям. Между тем в Гэддли найдены мертвыми в своем доме семья маглов из пяти человек. По утверждению магловских властей, причиной смерти стала утечка газа, но члены Ордена Феникса сообщают мне, что истинная причина – Убивающее заклятие. Еще один пример, подтверждающий то, что давно уже стало общеизвестным: убийство маглов стало при новым режиме одним из способов проведения досуга. И, наконец, мы с сожалением сообщаем радиослушателям, что в Годриковой Впадине обнаружены останки Батильды Бэгшот. Судя по их состоянию, Батильда умерла несколько месяцев назад. Орден Феникса сообщает, что на ее теле обнаружены явные признаки применения темной магии. Дорогие радиослушатели, я приглашаю вас вместе с нами провести минуту молчания в память Теда Тонкса, Дирка Крессвелла, Батильды Бэгшот, Кровняка и неизвестных маглов, убитых Пожирателями смерти».

Наступила тишина. Гарри, Рон и Делия молчали. Поттер рвался слушать еще и в то же время боялся того, что может услышать. Впервые за долгое время у него появилась связь с внешним миром.

«— Спасибо, — сказал голос Ли Джордана. — А теперь я обращаюсь к нашему постоянному участнику Равелину за последними новостями о том, как новый порядок в волшебном мире отражается на жизни маглов».

«— Спасибо, Бруно», — произнес голос, который невозможно было не узнать, — низкий, неторопливый, от него сразу становилось спокойнее на душе.

— Кингсли! — завопил Рон.

— Мы поняли! — вновь зашипела на него девушка.

«— Маглы по–прежнему не подозревают, в чем причина их несчастий. Количество пострадавших не становится меньше, — говорил Кингсли Бруствер. — Однако внушает надежду то, что нередки случаи, когда волшебники и волшебницы, рискуя собственной жизнью, защищают своих друзей–маглов и просто соседей, часто даже без ведома самих маглов. Я хотел бы призвать наших слушателей следовать их примеру. Хотя бы обеспечьте Защитными чарами жилища маглов на своей улице. Такие несложные меры могут спасти множество жизней».

«— Равелин, а что ты скажешь тем радиослушателям, по мнению которых в наши опасные времена нужно следовать принципу «волшебники – прежде всего»?» — спросил Ли.

«— Скажу, что от принципа «волшебники – прежде всего» один шаг до принципа «чистокровные – прежде всего», а там и просто «Пожиратели Смерти», — ответил Кингсли. — Все мы люди, верно? Каждая человеческая жизнь бесценна».

«— Отлично сказано, Равелин! Если мы все–таки выкарабкаемся из этой заварушки, я буду голосовать за тебя на выборах министра магии. А теперь послушаем Ромула в нашей постоянной рубрике «Друзья Поттера».

«— Спасибо, Бруно», — послышался другой знакомый голос.

Рон открыл было рот, но Делия его опередила:

— Мы поняли, что это Люпин!

«— Ромул, ты по–прежнему утверждаешь, как и в каждое свое появление на нашей передаче, что Гарри Поттер до сих пор жив?»

«— Да, — твердо ответил Люпин. — Я ни на минуту не сомневаюсь, что о его гибели Пожиратели Смерти кричали бы на всех углах. Они не упустили бы такой случай подорвать боевой дух противников нового режима.Мальчик–Который–Выжил воплощает все то, за что мы сражаемся: торжество добра, силу чистой души, необходимость продолжать сопротивление».

Гарри почувствовал, как в нем поднимается благодарность, смешанная со стыдом. Значит, Люпин простил ему все те ужасные вещи, что он тогда наговорил?

«— Ромул, а что бы ты сказал Гарри, если бы знал, что он сейчас нас слушает?»

«— Я сказал бы, что все мы мысленно с ним, — ответил Люпин и добавил после короткого колебания: — И еще я сказал бы ему: всегда следуй своему инстинкту, он почти никогда не ошибается».

Гарри посмотрел на Блэк: у нее в глазах стояли слезы.

— Почти никогда не ошибается, — прошептала она.

— О, я разве вам не говорил? — удивился Рон. — Билл рассказывал, что Люпин вернулся к Тонкс! И она, говорит, уже такая круглая.

«— И, как всегда, новости о друзьях Поттера, пострадавших за свои убеждения?» — спросил Люпина Ли Джордан.

«— Наши постоянные слушатели уже знают об арестах нескольких наиболее заметных сторонников Гарри Поттера. Среди них – бывший главный редактор журнала «Придира» Ксенофилиус Лавгуд».

— Хотя бы живой, — пробормотал Рон.

«— Так же за последние часы стало известно, что Рубеус Хагрид… — все трое ахнули и чуть не пропустили конец предложения. — … известный многим хогвартский лесничий, едва не был арестован на территории школы, где он, по слухам, организовал вечеринку в поддержку Гарри Поттера. Тем не менее захватить Хагрида не смогли. Насколько нам известно, теперь он в бегах».

«— Надо думать, спасаться от Пожирателей Смерти намного сподручнее, если у тебя есть сводный братик в шестнадцать футов ростом?» — ввернул Ли.

«— Это, безусловно, большое преимущество, — очень серьезно согласился Люпин. — Хотелось бы только добавить, что, хотя все сотрудники «Поттеровского дозора» восхищены отвагой Хагрида, мы настоятельно советуем сторонникам Гарри Поттера воздержаться от подобных мероприятий. Устраивать вечеринки в поддержку Гарри Поттера – не самая разумная линия поведения в настоящий момент».

«— В самом деле, Ромул, — согласился Ли Джордан. — Поэтому мы предлагаем вам, дорогие радиослушатели, выражать свою верность парню со шрамом в виде молнии, продолжая слушать нашу передачу! А теперь перейдем к новостям о волшебнике, столь же неуловимом, как и Гарри Поттер. Мы обычно называем его Главным Пожирателем смерти, и сейчас с нами поделится своими взглядами на некоторые безумные слухи по его поводу наш новый корреспондент Грызун!»

«— Грызун?» — послышался еще один знакомый голос.

Гарри, Рон и Делия хором воскликнули:

— Фред!

— Нет, кажется, Джордж.

— По–моему, все–таки Фред, — сказал Рон, подавшись ближе к приемнику. Тем временем близнец – который бы он ни был – возмущенно произнес:

«— Я не желаю быть Грызуном! Я сказал, что буду Рапирой!»

«— Ну, хорошо, Рапира, ты можешь прокомментировать для нас разнообразные истории, которые рассказывают о Главном Пожирателе Смерти?»

«— Да, конечно, Бруно, — сказал все–таки, как оказалось, Фред. — Как известно нашим радиослушателям, – если они не прячутся от жизни на дне садового пруда или где–нибудь вроде этого, – Сами–Знаете–Кто предпочитает оставаться в тени и тем успешно создает панику среди населения. Правда, если верить всем слухам о его появлениях, выходит, что по нашей стране разгуливают не меньше девятнадцати штук Сами–Знаете–Кого».

«— Это его вполне устраивает, — сказал Кингсли. — Атмосфера тайны наводит куда больший ужас, чем открытые появления».

«— Согласен, — ответил Фред. — А потому, народ, давайте–ка немножко поспокойнее. Все и так довольно скверно, ни к чему еще придумывать разные страхи. Например, эта новая идея, якобы Сами–Знаете–Кто умеет убивать взглядом. Дорогие мои, это Василиск! Простая проверка: посмотрите, есть ли ноги у существа, которое сверлит вас взглядом. Если есть – можете смело смотреть ему в глаза, хотя, если вы и вправду столкнулись Сами–Знаете–с–Кем, это, возможно, окажется последним, что вы увидите в своей жизни».

Гарри хохотал впервые за много недель; он чувствовал, как отпускает напряжение.

«— А слухи о том, что его несколько раз видели за границей?» — спросил Ли Джордан.

«— Кому не захочется устроить себе небольшой отдых от трудов праведных? — отозвался Фред. — Главное, люди, не поддавайтесь ложному чувству безопасности: он, мол, далеко, и все в порядке. Может, он и далеко, но не надо забывать, что он умеет перемещаться быстрее, чем Северус Снейп от шампуня, так что избегайте ненужного риска. В жизни не думал, что могу сказать такое, и все–таки: безопасность прежде всего!»

«— Спасибо тебе за эти мудрые слова, Рапира, — сказал Ли. — Дорогие радиослушатели, вот и подошел к концу очередной выпуск «Поттеровского дозора». Мы не знаем, когда удастся снова выйти в эфир, но не сомневайтесь – мы обязательно вернемся. Крутите ручки! Пароль следующего выпуска: «Грозный Глаз». Берегите друг друга! Не теряйте веры! Спокойной ночи».

Ручка настройки завертелась, огоньки на шкале погасли. Гарри, Рон и Делия улыбались во весь рот. Голоса друзей подействовали на них, как какой–то невероятный тоник. Поттер уже так привык скрываться и прятаться – он почти совсем забыл, что, кроме него, другие люди тоже борются против Волан–де–Морта. Он как будто очнулся от долгого сна.

— Хорошо, а? — радостно спросил Рон.

— Потрясающе, — ответил Гарри.

— Они такие молодцы, — восхищенно вздохнула Делия. — Только если их поймают…

— Ты же слышала – они все время перемещаются, — заметил Рональд. — Как и мы.

Вдруг Слизеринка поникла. Она слышала голоса своих друзей по радио, но больше всего на свете ей хотелось услышать голос отца, который сейчас скрывался вместе с Малфоем. Ни единой весточки не было.

За эти недели они с Гарри мало контактировали так, как раньше, но тут Поттер подошел к девушке и приобнял ее за плечи, уводя в сторону от Рональда.

— Ты как? — просто поинтересовался Гарри, утыкаясь носом ей в шею. Блондинка вздрогнула, но все же обняла Поттера в ответ.

— Гарри… прости меня, пожалуйста.

За что она извинялась – сама не знала.

— Ты меня тоже, вел себя как…

— Соплохвост, — засмеялась она, запуская ладонь в черные волосы Поттера и ероша.

— Пусть так, — кивнул Гриффиндорец, улыбаясь ей в губы, и тут же сжимая их в настойчивом поцелуе. Блэк ответила, ни секунды не сомневаясь.

— Делия, — он осторожно отстранил девушку от себя и заглянул ей в изумрудные глаза. Сейчас или никогда. — Я должен сказать тебе кое–что.

— Что, Гарри?

— Что он от тебя без ума, совсем крышей двинулся, — вставил Рональд, демонстративно фыркая.

— Рон! — зарычал Поттер и снова обратился к Делии.

— Что ты хочешь сказать, Гарри?

— Что я… черт, война же идет, говори, Поттер.

— Что–что?

— Ничего, я забыл уже, — пролепетал он и прижал Слизеринку к себе.

Чертов идиот.

Комментарий к Chapter XXXII. Part II. Deathly Hallows

ребят, так не годится( где ваши отзывы? я вижу, что кто-то нажимает на кнопку “жду продолжения”, мне это безумно приятно, но ведь пару слов о моей фике не трудно написать, так? я не хочу опускаться до принципа “будут отзывы - будет глава”, вовсе нет, но немного обидно, когда в день по пятьсот просмотров и ни единого малюсенького отзыва. простите, накипело.

========== Chapter XXXIII. Dark Lord Lead the Chase ==========

Драко Малфой давно потерял счет времени. Единственное, что его удивляло – как ему в компании преступника удалось так долго остаться незамеченным ни шавками из Министерства, ни Темным Лордом. Хотя, он был уверен, что Волан–де–Морт знает, где он, быть может, Драко ему просто не нужен был сейчас.

Блэк почти всегда находился в своем анимагическом обличии, так было безопаснее. Все его мысли занимала только дочь – как, где она и что с ней.

С Малфоем он вел редкие разговоры, в основном они заключались в том, что они будут сегодня есть и где спать.

Оба выглядели изнеможденными и довольно сильно похудели.

Был ли смысл скрываться дальше? Они не знали. Близилось что–то страшное, и оба чувствовали это. Темный Лорд становился силен как никогда.

***

Гарри всю ночь не давал спокойно дежурить чей–то непрекращающийся вой. Он был странно знаком ему, но Гриффиндорец пытался отогнать от себя ненужные мысли. Когда под утро его пришел сменить Рональд, уставший Гарри вернулся в палатку и лег рядом с тихо сопевшей девушкой. Проснулся он уже тогда, когда солнце нещадно палило.

— Думаю, мы не одни в этом лесу, — за обедом заметил Поттер, тщательно пережевывая кусок вчерашнего мяса.

— Зверюшки если только, — отшутился Уизли.

— Я не об этом, Рон! — взвыл Гарри на удивленный взгляд со стороны Делии.

— Гарри, успокойся, я каждый день накладываю Защитные чары, теперь Егеря нас не найдут, — заверила его Слизеринка, похлопав по плечу.

Все трое уткнулись в свои тарелки со скудным обедом. Как же они скучали по хогвартскому пиршеству!

Неожиданно раздался хлопок такой силы, будто рядом с их палаткой разорвалось неимоверное количество навозных бомб. Друзья повскакали со своих мест, приготовив палочки. Делия по обычаю пошла первой.

— Отец? Д–Драко?

Что, мать твою?

Поттер уставился на Уизли. Оба выскочили из палатки со скоростью света.

Делия пропустила их сквозь щит и бросилась на шею отцу. Малфой с неприязнью оглядывал местность и Рона с Гарри.

— Кто–нибудь объяснит, что тут происходит? — между прочим поинтересовался Поттер, его эта ситуация почему–то забавляла.

Слизеринка коротко объяснила ему всю суть.

— Это что, нам теперь их с собой брать? — спросил Гарри, злобно зыркая на Малфоя.

— Нет–нет, они отправятся в Голдэн–Мейнс, чтобы быть на чеку, когда мы вернемся в Хогвартс, — объяснила Делия. Они с Драко встретились взглядами. Поттер тут же словил это движение и вернулся в палатку, не одарив ни Блэка, ни Малфоя ни единым словом. Рон последовал за ним.

— Я оставлю вас наедине, — Сириус улыбнулся и зашагал в палатку. Делия и Драко созерцали друг друга еще несколько минут, пока блондин не заговорил первым:

— Потрепала тебя жизнь, Блэк, — с привычной желчностью заметил он.

— О тебе могу сказать тоже самое, — спокойно ответила девушка. Серые глаза Малфоя свербили дыру в ее щеке. — Спрячьтесь основательно.

Мафлой замялся – она это видела. Потом кивнул, смерив ее непонятным взглядом. Они вернулись в палатку, где Блэк вел непримечательную беседу с Гарри и Роном. После долгих прощаний с отцом и различных наставлениях о безопасности, Драко и Сириус покинули их.

***

Выглянув утром из палатки, Делия увидела лишь густой туман. Сквозь грязно–серые тучи не проникало ни одного солнечного луча, и она почувствовала себя словно в клетке. Рон с Гарри вылезли примерно через полчаса. Все трое сидели на сырой земле, вновь погрузившись в обсуждения.

— Бузинная палочка была у Грегоровича очень давно, — сказал Гарри. — Я видел, как Сами–Знаете–Кто искал его. Когда он его нашел, оказалось, что у Грегоровича палочки больше нет; у него ее украл Грин–де–Вальда. Как Грин–де–Вальд узнал, где палочка, понятия не имею, но если у Грегоровича хватило ума самому распускать об этом слухи, тогда все понятно.

Волан–де–Морт достиг ворот Хогвартса. Гарри видел, как он стоит в предрассветных сумерках, а по дороге от замка спешит ему навстречу человек с раскачивающимся фонарем в руке.

— Грин–де–Вальд пришел к власти, используя Бузинную палочку. А когда он был на вершине своего могущества, Дамблдор понял, что никто другой не сможет его остановить, вызвал Грин–де–Вальда на поединок и победил. И тогда он забрал Бузинную палочку.

— Бузинная палочка была у Дамблдора? — изумился Рон. — А сейчасто она где?

— В Хогвартсе, — понял Поттер, из последних сил удерживаясь в реальности рядом с Роном и Делией.

— Тогда бежим! — всполошился Рональд. — Гарри, бежим, заберем ее, пока он туда не явился!

— Поздно, — Гарри не удержался и схватился за голову, борясь с наплывающими видениями. — Ему известно, где палочка. Он уже там.

— Гарри! — в ярости заорал Уизли. — Давно ты об этом знаешь? Зачем мы время теряли?

— Нет, — Гарри упал на колени в траву. — Делия права: Дамблдор не хотел, чтобы я гонялся за этой палочкой. Он хотел, чтобы я уничтожил крестражи.

— Непобедимая палочка, Гарри! — застонал рыжий.

— Я не должен, мое дело – крестражи.

Вокруг стало темно и прохладно; солнце только–только выглянуло из–за горизонта, когда он заскользил рядом со Снейпом вверх по склону, к берегу озера.

— Я буду сразу вслед за вами, — произнес он высоким холодным голосом. — А пока оставьте меня.

Снейп поклонился и зашагал к замку. Черный плащ развевался у него за спиной. Гарри замедлил шаги, выжидая, пока Снейп скроется вдали. Ни Снейп, и никто другой не должен видеть, куда он направляется. Впрочем, в окнах школы не светились огни, а скрываться он умел как никто. В одну секунду он набросил на себя Дезиллюминационные чары, которые скрыли его от всех, даже от собственного взгляда. Он шел по берегу озера, наслаждаясь очертаниями возлюбленного замка – первого своего царства, принадлежащего ему по праву рождения. И вот она – стоит на берегу, отражаясь в темной воде. Белая мраморная гробница, ненужное пятно в таком знакомом пейзаже. Вновь его охватила еле сдерживаемая эйфория, голову кружило ощущение разрушительной мощи. Он взмахнул своей старой тисовой палочкой. Именно ей и подобает совершить это последнее великое деяние! Гробница разом раскололась от изножья до изголовья. Закутанная в саван фигура была такой же, как при жизни, худой и длинной. Он снова взмахнул волшебной палочкой. Гробовые пелены соскользнули. Мертвое лицо было бледно до прозрачности, иссохшее, но почти нетронутое тлением. Очки оставили на кривоватом носу – что за насмешка! Руки Дамблдора были сложены на груди, а в руках была она – похороненная вместе с ним. Неужто старый дурень вообразил, будто мрамор и смерть защитят его волшебную палочку? Рассчитывал; что Темный Лорд не посмеет разграбить его гробницу? Белая рука, подобно пауку, нырнула вперед и схватила добычу. Дождь искр осыпал мертвое тело прежнего владельца – волшебная палочка была готова служить новому хозяину.

========== Chapter XXXIV. Horcruxs ==========

Он словно со стороны услышал свой бешеный крик – крик неверия и ярости. Обезумел от злобы – неправда, не может быть, никто не знал об этом! Как мог мальчишка открыть его тайну?

Бузинная палочка хлестнула воздух. Комнату озарила вспышка зеленого света. Стоявший на коленях гоблин повалился на бок – мертвый. Волшебники в страхе кинулись кто куда. Беллатриса и Антонин Долохов расшвыривали всех, прорываясь к двери. Снова и снова взлетала Бузинная палочка, и те, кто не успел убежать, были убиты, все до одного, за эту ужасную новость. Темный Лорд метался взад и вперед среди мертвецов. Перед ним проходили видения: его бесценные сокровища, его хранители, якоря, которыми он держался за бессмертие. Дневник уничтожен, чаша украдена. Что, если… что, если мальчишка с поганой девчонкой знают об остальных? Неужели они знают, неужели они действуют, неужели они уже обнаружили другие? Уж не кроется ли за этим Дамблдор? Дамблдор, который всегда его подозревал, который умер по его приказу, чья палочка была теперь его, все–таки дотянулся из забвения – через мальчишку с девчонкой. Но если бы они уничтожили один из крестражей, он, Лорд Волан–де–Морт, несомненно, узнал бы об этом! Он, величайший среди волшебников, он, самый могущественный из всех, он, убивший Дамблдора и множество других никчемных, безымянных людишек, как он мог не заметить, если его самого, любимого и несравненного, кто–то ранил, изувечил? Правда, когда погибал дневник, он ничего не почувствовал. Он объяснял это тем, что был тогда лишен тела – меньше, чем призрак. Нет, остальные крестражи в безопасности. Их никто не касался. И все же он должен проверить, должен убедиться.

Он пинком отшвырнул с дороги труп гоблина. В его воспаленном мозгу роились образы: озеро, лачуга, Хогвартс…

Ярость его немного поутихла. Откуда им знать, что он спрятал перстень в лачуге Мраксов? Никто не подозревает о его родстве с ними, он скрыл все следы, никто не связал его с убийствами. Кольцо, безусловно, в безопасности. А откуда знать им или кому угодно другому о том, что хранится в пещере? Кто мог бы преодолеть ее защиту? Нелепо даже думать, что медальон могли похитить! К тому же есть еще Нагайна. Теперь она всегда должна быть при нем. Нельзя больше посылать ее с поручениями, пусть остается под его защитой. Но для полной уверенности нужно посетить каждый из тайников, удвоить защитные чары. И сделать это он должен один – так же, как добывал Бузинную палочку. Какой из тайников проверить первым? Которому угрожает наибольшая опасность? В нем шевельнулся застарелый страх. Дамблдор знал его второе имя. Дамблдор мог догадаться о его родстве с Мраксами. Их брошенный дом, пожалуй, самое ненадежное убежище. Туда нужно наведаться прежде всего. Озеро? Нет, невозможно! Впрочем, есть малая доля вероятности, что Дамблдор разнюхал в приюте кое–какие его прошлые грешки. И, наконец, Хогвартс. Но тот крестраж в безопасности, Поттер и Блэк с подпевалой Уизли не могут незамеченными появиться в Хогсмиде. А все–таки имеет смысл предупредить Снейпа, что они могут попытаться вновь проникнуть в замок. Разумеется, было бы глупо открыть Снейпу причину. Довериться Беллатрисе и Долохову было серьезной ошибкой. Они глупы и легкомысленны, на них ни в коем случае нельзя было полагаться. Стало быть, прежде всего он побывает в лачуге Мраксов и Нагайну возьмет с собой. Теперь уж он с ней не расстанется. Он вышел из комнаты, пересек просторную прихожую и вступил в темный сад, где плескал фонтан. Он позвал на змеином языке, и Нагайна приползла к нему, тенью скользнув по траве.

***

Делия распахнула глаза, рывком возвращаясь в настоящее. Получилось у них неплохо. Она лежал на берегу озера, в небе низко стояло заходящее солнце. Рон и Гарри смотрели на нее. Судя по их встревоженным лицам и по дергающей боли в метке, ее внезапная отлучка в сознание Волан–де–Морта не прошла незамеченной. Слизеринка села, дрожа, и смутно удивилась, что после ливня все еще мокрая до костей. Перед ней на траве валялась чаша, такая безобидная с виду. Темно–синяя вода в озере искрилась золотом в лучах заходящего солнца. Они достали чашу, украли, смогли.

— Он знает, — собственный голос показался ей чужим и странно тихим после пронзительных криков Волан–де–Морта. — Он знает и решил проверить остальные крестражи, я знала, я так и знала!

— Что?

Рон таращил глаза, перепуганный Гарри привстал на колени.

— Что ты видела? Откуда ты знаешь?

— Я видела, как он узнал про чашу. Я была в его голове, а он… — Блэк вспомнила об убийствах. — Он здорово разозлился и струсил к тому же, он не может понять, откуда мы узнали, и теперь он собрался проверить, целы ли другие крестражи, и в первую очередь – перстень. Он думает, что хогвартский тайник – самый надежный, потому что там Снейп и очень трудно пробраться туда незаметно. Я думаю, его он проверит последним, но все равно он может туда явиться уже через несколько часов. Но теперь, когда мы украли диадему, а он об этом, похоже, так и не узнал…

— А ты видела, где этот хогвартский тайник? — спросил Рон, тоже вскакивая на ноги.

— Нет, он сосредоточился на том, чтобы предупредить Снейпа, и не думал, в каком точно месте. И, Рональд, перстень ведь у Гарри.

— Стойте, стойте! — вскрикнул Гарри, увидев, что Рон подхватил крестраж, а Делия вытащила мантию–невидимку. — Нельзя же вот так сразу, нужно составить план.

А ведь он так надеялся выспаться. Просто мечтал о том, как они заберутся палатку, но теперь было не до того.

— Ты представляешь себе, что он сделает, когда поймет, что перстень и медальон пропали? — выпучил глаза Уизли.

— Снейп… Он ведь убьет его, — прошептала Делия.

— Нужно уходить как можно скорее, — скомандовал Поттер. Шрам немного покалывало.

Гарри как мог натянул на всех троих мантию, и они все разом повернулись на месте, проваливаясь в давящую тьму.

========== Chapter XXXV. Ministry of Magic ==========

«ДОПРОС В МИНИСТЕРСТВЕ»

«Драко, сын Люциуса и Нарциссы Малфоев, был найден работниками отдела Магического Правопорядка и доставлен в зал номер 10 подвального помещения Министерства Магии. После дачи показаний Драко Малфой отправится в Хогвартс.»

Делия отложила Пророк, так и не дочитав ниже заголовка. Сегодня они остановились на лесной опушке недалеко от деревушки Голдэн–Мейнс чтобы, в случае чего, быть ближе к Хогвартсу. Малфой схвачен. А что с ее отцом – она не имела ни малейшего понятия. Она ждала хоть какую–нибудь крохотную весточку от него, но понимала, что в сложившейся ситуации рисковать было бы крайне опасно. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала приближающуюся беду. С Гарри и Роном она почти не делилась этим, им и так хватало проблем с ее постоянными припадками. Метку покалывало уже не так часто и болезненно, но девушка была уверена – это всего лишь затишье перед бурей. Волан–де–Морт готовит план.

Сегодняшней ночью после уничтожения крестражей мечом Годрика Гриффиндора, с которым Гарри почти не расставался, Блэк чувствовала наравне с Поттером немыслимую ярость. Они чуть ли не подрались, будучи в припадке, благо, Уизли во время подоспел на помощь и разнял их.

Темный Лорд обо всем догадывался. Они чувствовали его неудержимый гнев, пропитывающий до мозга костей.

— Все читаешь Расширенный курс Зельеварения? — проникновенным голосом поинтересовался рыжий, шлепнувшись на землю рядом с блондинкой, как–то нервно перед этим оглянувшись на палатку.

— Пытаюсь занять себя чем–нибудь полезным, — сказала девушка, закрывая учебник и откладывая его в сторону. — Как Гарри?

— Сегодня спит спокойно, — удовлетворенно выдохнул Рональд, заглядывая в изумрудные глаза Слизеринки и глупо улыбаясь. — Иди, я подежурю.

— Рон, ты должен помочь мне, — Блэк уставилась на свои ладони, не моргая.

— Чем смогу, помогу.

— Я должна попасть в Министерство Магии, — негромко сказала она.

— Что? Ты серьезно? — Уизли сверлил ее неверящим взглядом.

Блондинка несмело кивнула.

— Даже не спрашиваю, зачем тебе туда, потому что вижу выпуск Пророка, — прыснул Уизли. — Только пойми, если мы явимся туда, нас сразу же схватят.

— Я понимаю, — отрезала Блэк. — Будем действовать под Оборотным зельем.

— Это чертово безумие.

***

Весь следующий день ушел на разработку плана, как попасть в Министерство. Поначалу Гарри наотрез отказался действовать под Оборотным зельем, да и вообще рисковать своими жизнями, чтобы спасти белобрысого хорька от путевки в Азкабан как очередного Пожирателя, попавшего в лапы Министерства Магии, хотя он был уверен – теперь там режим, который установил Волан–де–Морт, хотя в Пророке о падении административного центра магов не говорилось ни слова, а в общем–то, кто станет распространять такую информацию. Тогда была лишь одна не состыковка, одна маленькая надежда, что Министерство будет бороться против Него – Малфой оставлен на допрос, его не передали тут же Темному Лорду.

Спать они легли поздно ночью – после того как провели несколько часов, снова и снова обсуждая все подробности своего плана, пока не выучили его наизусть и не смогли слово в слово пересказать друг другу.

— Выглядишь – хуже некуда, — сообщил в виде приветствия Рон, пришедший, чтобы разбудить Гарри.

— Это ненадолго, — зевнув, ответил тот. Делию они нашли на кухне. Она с несколько маниакальным выражением, которое у Гарри ассоциировалось с пересдачей экзамена, сидела над кофе и горячими булочками.

— Мантии, — произнесла она, поприветствовав Рона и Гарри нервным кивком, и снова начала рыться в своей бисерной сумочке. — Оборотное зелье, мантия–невидимка, отвлекающих обманок возьмите на всякий случай по паре штук, блевательные батончики, кровопролитные конфеты, Удлинители ушей – все на месте.

После обычного краткого полета в удушающей тьме друзья оказались в узеньком проулке, где должно было начаться выполнение первой части их плана. Если не считать двух мусорных баков, в проулке было пусто, первые сотрудники Министерства обычно появлялись здесь не раньше восьми утра.

— Ну, так, — взглянув на часы, сказала Блэк, — она будет минут через пять. И когда я ее оглушу…

— Мы знаем, Делия, — пропыхтел Рон. — Только мне казалось, что открыть дверь мы собирались еще до того, как она покажется.

Слизеринка ахнула:

— Чуть не забыла! Отойдите–ка.

Она ткнула палочкой в запертую на висячий замок густо изрисованную дверь пожарного выхода, и дверь со скрежетом распахнулась. Темный коридор за ней вел, как они выяснили, в пустой демонстрационный зал. Делия захлопнула дверь, чтобы та выглядела по–прежнему запертой.

— А теперь, — сказала она, повернувшись к стоявшим посреди проулка Рону и Гарри, — мы снова надеваем мантию–невидимку и…

— И ждем, — закончил Рон, набрасывая мантию на голову Блэк, точно платок на клетку с попугайчиком, и выкатывая глаза на Гарри. Через минуту с небольшим раздался тихий хлопок, и примерно в футе от них возникла трансгрессировавшая министерская волшебница. Маленькая, с развевающимися седыми волосами, она мелко–мелко заморгала от яркого света – солнце только что выглянуло из–за тучи. Впрочем, наслаждаться неожиданным теплом ей пришлось недолго – беззвучно произнесенное Слизеринкой Оглушающее заклятие ударило ее в грудь, свалив на землю.

— Хорошая работа, Делия, — похвалил, вылезая из–за мусорного бака, Рон. Гарри стянул с себя мантию–невидимку. Втроем они затащили маленькую волшебницу в темный, ведший за кулисы зала коридор. Блэк выдернула у нее несколько волос, опустила их во фляжку с мутным Оборотным зельем, которую достала из бисерной сумочки. Рон тем временем обшаривал сумку чиновницы.

— Ее зовут Муфалда Хмелкирк, — сообщил он, прочитав карточку, которая обозначала их жертву как референта Сектора Борьбы с Неправомерным Использованием Магии. — Это тебе лучше взять, Делия, и жетоны тоже.

Рональд вручил ей несколько найденных им в сумке золотых монет с тиснеными буквами «ММ». Девушка выпила Оборотное зелье, уже обретшее приятный светло–лиловый цвет, и через секунду обратилась в вылитую Муфалду Хмелкирк. Пока она снимала с носа Муфалды очки и водружала их на свой, Гарри поглядывал на часы.

— Запаздываем, мистер Магическое Хозяйство появится здесь с секунды на секунду.

Они торопливо закрыли дверь, оставив за ней настоящую Муфалду. На этот раз под мантией–невидимкой укрылись Рон с Гарри, Делия осталась на виду. Через несколько секунд послышался новый хлопок, и появился маленький, смахивающий на хорька волшебник.

— О, здравствуйте, Муфалда.

— Здравствуйте, — вибрирующим голосом произнесла Делия. — Как вы себя сегодня чувствуете?

— По правде сказать, не очень, — ответил маленький волшебник, и впрямь выглядевший совершенно пришибленным. Блэк и он направились к главной улице, Гарри и Рон крались следом.

— Очень жаль, что вы нездоровы, — с сожалением произнесла Делия, перебив волшебника, уже приступившего к подробному рассказу о своих неурядицах; нельзя было позволить ему добраться до улицы. — Вот, возьмите конфетку.

— Что? А, нет, спасибо.

— Но я настаиваю! — с напором заявила Делия и сунула ему под нос пакетик с батончиками. Маленький волшебник испуганно взял один. Подействовала эта отрава мгновенно. Едва волшебник коснулся батончика языком, беднягу начало рвать так, что он даже не заметил, как Блэк выдрала с его макушки клок волос.

— О, господи! — сказала она, глядя, как несчастный поливает рвотой проулок. — По–моему, вам следует взять на сегодня отгул.

— Нет, — сдавленно произнес он и испустил новую струю, не оставляя, однако же, попыток добраться до улицы – даром, что двигаться по прямой ему уже не удавалось. — Я должен сегодня…

— Но это просто глупо! — сказала встревоженная девушка. — Нельзя приходить на работу в таком состоянии. Думаю, вам лучше направиться к Святому Мунго, пусть там выяснят, что с вами!

Сотрясаемый позывами, волшебник упал на четвереньки, но все еще пытался ползти к главной улице.

— В таком виде являться на работу нельзя! — закричала Делия. В конце концов волшебник с ней согласился. Цепляясь за испытывавшую отвращение девушку, он кое–как встал, повернулся на месте и исчез, оставив после себя лишь портфель, который Рон в последний миг вырвал из его руки, да летевшие по воздуху ошметки рвоты.

— Уф! — пыхтела Блэк, приподнимая подол мантии, чтобы не замочить его в лужах блевотины. — Все–таки было бы проще оглушить и его.

— Ну, да, — отозвался Рон, вылезая с портфелем в руке из–под мантии–невидимки, — но я по–прежнему думаю, что гора бесчувственных тел привлекала бы к себе слишком большое внимание. А любит он свою работу, верно? Ну, ладно, давай сюда волосы и зелье.

Через пару минут Рональд стоял перед ними – такой же маленький, как приболевший волшебник, и столь же похожий на хорька. На нем была темно–синяя мантия, которую Уизли обнаружил, сложенную, в портфеле.

— Странно, что сегодня он ее не надел, ведь так на работу рвался. Кстати, если верить бирке на спине мантии, мое имя Редж Кроткотт.

— Ну, теперь жди, — сказала Делия так и оставшемуся в мантии–невидимке Гарри. — Через пару минут принесем тебе волоски.

Ждать пришлось минут десять, однако Гарри, проведшему этот срок в залитом рвотой проулке, у двери, за которой лежала оглушенная Муфалда, он показался куда более долгим. Наконец Рон с Делией вернулись.

— Кто он, мы не знаем, — заверила девушка, протягивая Поттеру несколько курчавых темных волосков, — но у него так пошла носом кровь, что его пришлось отправить домой. Погоди, он довольно рослый, тебе понадобится мантия побольше.

Она достала из сумочки несколько старых мантий, и Гарри отошел в сторонку, чтобы принять зелье. Когда болезненная трансформация завершилась, в нем оказалось больше шести футов роста, да и сложение, понял Поттер, взглянув на свои весьма мускулистые руки, он имел мощное. Мало того, он был бородат. Гарри спрятал под новую одежду очки и мантию–невидимку и присоединился к друзьям.

— Господи, страшный какой, — изумился Рональд, окинув взглядом нависшего над ним Гарри.

— Держи жетон, — сказала Блэк, — и пошли, уже почти девять.

Из проулка они вышли вместе. По тротуару двигалась масса людей, направляясь к ограде из черных металлических пик, возвышавшейся ярдах в пятидесяти отсюда, примыкая к двум лестничным маршам – один был обозначен буквой «М», другой буквой «Ж».

— Ладно, через минуту увидимся, — нервно сказала Делия и засеменила вниз по дамской лестнице. Гарри и Рон присоединились к множеству странно одетых мужчин, спускавшихся в обычный на первый взгляд подземный общественный туалет с выложенными черной и белой плиткой стенами.

— С добрым утром, Редж! — окликнул Рона один чародей в темно–синей мантии, вставлявший золотой жетон в прорезь на двери кабинки. — Черт знает что, а? Заставлять нас добираться до работы подобным манером! Кого они надеются так засечь, Гарри Поттера?

И волшебник загоготал, довольный своим остроумием. Рон натужно хмыкнул.

— Да, — ответил он, — полная дурь, верно?

Он и Гарри вошли в смежные кабинки. Справа и слева от них слышались звуки сливаемой воды. Гарри присел на корточки, заглянул под не доходившую до пола перегородку – как раз вовремя, чтобы увидеть, как две ноги в сапогах залезают в унитаз. А повернувшись налево, увидел ошалело моргающего Рона.

— Нам придется смывать себя в унитаз? — прошептал Уизли.

— Похоже на то, — пробормотал в ответ Гарри, обнаружив при этом, что голос у него теперь низкий и сиплый. Они встали. Ощущая себя полным идиотом, Поттер втиснул обе ноги в унитаз. И сразу понял, что все делает правильно, – туфли, ноги и мантия остались совершенно сухими, хоть он и стоял в воде. Он протянул руку к цепочке, дернул, и в следующий миг, пролетев по короткому лотку, выкатился из камина Министерства Магии. Он неуклюже поднялся на ноги – тело его было непривычно большим. Огромный атриум казался более темным, чем тот, какой запомнился ему. Раньше в центре его бил золотой фонтан, отбрасывавший переливистые пятна света на полированный деревянный пол и на стены. Ныне над всем царила колоссальная статуя из черного камня. Выглядела она устрашающе – огромное изваяние колдуна и колдуньи, которые, сидя на украшенных резьбой тронах, взирали сверху вниз на выкатывавшихся из каминов чиновников Министерства. На цоколе статуи были выбиты слова, состоявшие из букв высотой в фут каждая: «МАГИЯ – СИЛА».

Что–то больно ударило Гарри сзади по ногам – из камина за его спиной вылетел еще один чародей.

— Уйдите с дороги, вы что… извините, Ранкорн!

Явно испугавшийся лысеющий волшебник поспешил смыться. По–видимому, Ранкорна, которого изображал Гарри, здесь побаивались.

— Пс! — услышал он и, обернувшись, увидел растрепанную маленькую ведьму и похожего на хорька служащего Отдела Магического Хозяйства, стоявших у статуи, подзывая его к себе. Гарри торопливо приблизился к ним.

— Нормально добрался? — шепотом спросила Делия.

— Нет, в сортире застрял, — ответил за Поттера Рон.

— Очень смешно! Жуть, правда? — пролепетала она вглядывавшемуся в статую Гарри. — Ты заметил, на чем они сидят?

Приглядевшись внимательнее, Гарри понял – то, что он принял за украшенные резьбой троны, было на самом деле курганами, сложенными из человеческих тел: сотни и сотни голых мужчин, женщин и детей, все с туповатыми, уродливыми лицами, были переплетены и спрессованы так, чтобы выдерживать вес облаченных в красивые мантии колдунов.

— Маглы, — прошептала она. — На положенном им месте. Ладно, пошли.

Они присоединились к потоку волшебников и волшебниц, направлявшихся к золотым воротам в дальнем конце вестибюля. Все трое исподтишка оглядывались, но приметной фигуры Долорес Амбридж, которая проводила допросы, нигде не было видно. Пройдя через ворота, они оказались в зале поменьше, с очередями, тянувшимися к двадцати золотым решеткам, за которыми сновали лифты. Едва они успели встать в ближайшую, как послышался голос:

— Кроткотт!

Они обернулись, и у Гарри тут же свело судорогой желудок. К ним направлялся один из присутствовавших при гибели Дамблдора Пожирателей Смерти. Министерские чиновники молча расступались перед ним, опуская глаза. Поттер чувствовал, как по ним прокатываются волны страха. Злое, немного звероподобное лицо этого человека странно не вязалось с его пышной, развевающейся мантией, обильно украшенной золотым шитьем. Кто–то в ожидающей лифтов толпе раболепно пискнул: «С добрым утром, Яксли!»

Яксли никакого внимания на приветствие не обратил.

— Я направил в Отдел Магического Хозяйства запрос, Кроткотт. Нужно что–то делать с моим кабинетом, там по–прежнему идет дождь.

Рон огляделся вокруг, словно надеясь на чье–то вмешательство, однако все молчали.

— Дождь в вашем кабинете? Это нехорошо, правда?

И Рональд издал нервный смешок. Глаза Яксли расширились.

— Вам это кажется смешным, Кроткотт?

Двое волшебников выбрались из выстроившейся у входа в лифт очереди и торопливо удалились.

— Нет, — ответил Рон, — конечно, нет.

— Вы осознаете, что я направляюсь сейчас туда, где будут допрашивать вашу жену, Кроткотт? Собственно говоря, я сильно удивлен тем, что вы не сидите рядом с ней в очереди ожидающих допроса и не держите ее за руку. Уже списали ее со счетов, как безнадежную, а? Что же, может, оно и разумно. В следующий раз постарайтесь жениться на чистокровной волшебнице.

Делия тихо пискнула от ужаса. Яксли взглянул на нее. Она неубедительно закашлялась и отвернулась.

— Я… — пролепетал Рон.

— И все же, если бы мою жену обвинили в грязнокровии, – хотя, разумеется, женщину, на которой я мог бы жениться, даже и заподозрить в такой мерзости было бы невозможно, – а главе Отдела Обеспечения Магического Правопорядка требовалось бы срочное исполнение какой–то работы, я бы из кожи вон лез, Кроткотт, чтобы ее сделать. Вы меня поняли?

— Да, — прошептал Рон.

— Тогда займитесь ею, Кроткотт! И если через час мой кабинет не станет совершенно сухим, статус крови вашей жены, возможно, вызовет сомнения даже более серьезные, чем сейчас.

Золотая решетка перед ними с грохотом открылась. Кивнув и неприятно улыбнувшись Гарри, который, надо полагать, не мог не одобрить его обращение с Кроткоттом, Яксли направился к другому лифту. Гарри, Рон и Делия вошли в свой, однако больше за ними никто не последовал – как будто они обратились в прокаженных. Решетка с лязгом закрылась, лифт пошел вверх.

— И что мне теперь делать? — ошеломленно спросил у друзей Рональд. — Если я не справлюсь, мою жену…

— У тебя нет жены, Рон!

— То есть жену Кроткотта…

— Мы пойдем с тобой, нам надо держаться вместе… — начал Гарри, но Уизли отчаянно замотал головой.

— Ты спятил? У нас мало времени. Вы вдвоем ищите Малфоя, а я пойду разбираться с кабинетом Яксли, хотя, как прекратить дождь, я понятия не имею.

— Попробуй Фините Инкантатум, — сразу ответила Делия. — Если дождь наведен заговором или заклятием, это поможет; если нет, значит, что–то неладно с Атмосферными Чарами. С ними будет потруднее, поэтому наложи на время Империус , чтобы защитить его вещи.

— Еще разок и помедленнее, — попросил Рон, отчаянно роясь по карманам в поисках пера, но тут лифт, содрогаясь, остановился, и бесплотный женский голос сообщил:

«Уровень четвертый. Отдел Регулирования Магических Популяций и Контроля над Ними, включающий в себя подразделения зверей, существ и духов, Управление по Связям с Гоблинами и Консультационное Бюро по Борьбе с Вредителями», — после чего решетка раздвинулась, впустив двух чародеев и несколько бледно–лиловых бумажных самолетиков, которые принялись порхать вокруг вделанной в потолок лифта лампы.

— С добрым утром, Альберт, — сказал, улыбнувшись Поттеру, мужчина с кустистыми бакенбардами. Лифт снова со скрипом пошел вверх, мужчина оглянулся на Рона с Делией, которая лихорадочным шепотом инструктировала Рона, потом, плотоядно ухмыляясь, наклонился к Гарри и забормотал:

— Дирк Крессвелл, а? Из Управления по Связям с Гоблинами? Отличная работа, Альберт! Теперь уж я точно получу его место!

Он подмигнул, Гарри улыбнулся в ответ, надеясь, что этого будет достаточно. Лифт остановился, решетка разъехалась снова.

«Уровень второй. Отдел Обеспечения Магического Правопорядка, включающий в себя Сектор Борьбы с Неправомерным Использованием Магии, штаб–квартиру Мракоборцев и Административные службы Визенгамота», — произнес голос бесплотной колдуньи.

Делия слегка подтолкнула Рона, и тот выскочил из лифта, а следом вышли и оба волшебника, оставив Гарри и Делию наедине. Как только золотая дверь затворилась, Блэк быстро заговорила:

— Вообще–то, Гарри, думаю, мне лучше было пойти с ним. По–моему, он не знает, что делать, а если его застукают, вся наша затея…

«Уровень первый. Министр Магии и Вспомогательный Персонал».

Половинки золотой решетки снова скользнули в стороны, и Делия негромко ахнула. Перед лифтом стояли пятеро, двое из них о чем–то увлеченно беседовали: одним был длинноволосый волшебник в великолепной черной с золотом мантии, другой – прижимавшая к груди папку приземистая, похожая на жабу колдунья с бархатным бантом в коротких волосах. Двое других крепко держали под руки Драко Малфоя.

========== Chapter XXXVI. Malfoy’s Salvation ==========

Комментарий к Chapter XXXVI. Malfoy’s Salvation

трек к главе: theatres des vampires - figlio della luna

не знаю почему именно он, но трек действительно крутой и вдохновляющий

— А, Муфалда! — воскликнула Амбридж, увидев Делию. — Вас Трэверс послал, так?

— Да, — пропищала Блэк, исподтишка поглядывая на измученное лицо Малфоя.

— Очень хорошо, — и Амбридж повернулась к волшебнику в черном с золотым. — Стало быть, решено, министр. Если Муфалда возьмет на себя ведение протокола, мы сможем начать прямо сейчас, — она взглянула на свою папку. — Сегодня у нас десять человек и среди них жена нашего сотрудника. Подумать только, даже здесь, в самом сердце Министерства! И еще с мистером Малфоем нужно разобраться!

Она вошла в лифт и встала рядом с Делией, за нейпоследовали двое волшебников, которые держали блондина и прислушивались к ее разговору с министром.

— Мы едем прямиком вниз, Муфалда, в зале суда найдется все, что вам потребуется. С добрым утром, Альберт, вы разве не выходите?

— Да, конечно, — низким голосом Ранкорна ответил Гарри.

Он вышел из лифта. Золотые решетки лязгнули, закрываясь за его спиной.

Оглянувшись, Гарри увидел уплывавшее вниз встревоженное лицо Блэк, рослых волшебников по обеим сторонам от нее и едва достающий ей до плеча бархатный бантик Амбридж.

— Что привело вас сюда, Ранкорн? — осведомился новый министр магии. Его длинные черные волосы и бороду пронизывало серебро, огромный, выпуклый лоб затенял мерцающие глаза. Гарри он напомнил выглядывающего из–под камня краба.

— Необходимость переговорить… — Гарри на долю секунды замялся, — с Артуром Уизли. Мне сказали, что он на первом уровне.

— Ага, — произнес Пий Толстоватый. — Так его уже застукали на контакте с Нежелательным лицом?

— Нет, — ответил Поттер, горло которого мгновенно пересохло. — Ничего подобного.

— Ну, ладно, — сказал Толстоватый. — Это всего лишь вопрос времени. Если хотите знать мое мнение, осквернители крови ничем не лучше грязнокровок. Всего хорошего, Ранкорн.

— Всего хорошего, министр.

Гарри смотрел вслед Толстоватому, уходившему по плотному ковру коридора. Как только министр скрылся из виду, Поттер вытащил из–под своего тяжелого черного одеяния мантию–невидимку, набросил ее на себя и пошел по коридору в противоположную сторону. Ранкорн был так высок, что Гарри приходилось сутулиться, чтобы укрыть его большие ступни. От паники у него сосало под ложечкой. Он шел мимо поблескивавших деревянных дверей, на каждой из которых висела табличка с указанием имени и должности хозяина кабинета. Мощь Министерства, сложность его организации, его непроницаемость, казалось, наваливались на Гарри, и план, который он, Делия и Рон с таким усердием разрабатывали в последние два дня, начинал представляться ему до смешного ребяческим. Все их усилия были направлены на незаметное проникновение в Министерство, они и на миг не задумались о том, что будут делать, если им придется разделиться. А теперь Делия застряла в зале суда и наверняка проторчит там не один час, Рон пытался сотворить волшебство, которое ему не по силам, а между тем от результата его стараний зависит, по всей вероятности, свобода женщины. Что же до Гарри, то он слоняется по верхнему этажу. Он остановился, прислонился к стене и попытался придумать, что делать дальше. Безмолвие давило его – здесь не было ни суеты, ни разговоров, ни торопливых шагов; в устланных лиловыми коврами коридорах стояла такая тишина, точно на все это место наложили заклинание Оглохни.

***

Лифт пришел пустым. Гарри заскочил в него и, когда тот поехал вниз, стянул с себя мантию–невидимку. К его великому облегчению, на втором уровне в лифт влетел мокрый до нитки и совершенно ошалевший Рон.

— Доброе утро, — пробормотал он, когда лифт, погромыхивая, отправился дальше.

— Рон, это я, Гарри!

— Гарри! Черт, я забыл, как ты выглядишь. А Делия–то где?

— Ей пришлось спуститься с Амбридж в зал суда, отвертеться она не смогла, ну, и…

Прежде, чем он успел закончить, лифт остановился снова, двери его отворились, и в него вошел мистер Уизли, а с ним пожилая волшебница с копной светлых волос, зачесанных вверх так, что они приобрели сходство с муравейником.

— Я понимаю, о чем вы говорите, Ваканда; и все же, боюсь, что не смогу участвовать в…

Тут он заметил Гарри и примолк. Поттеру очень странно было видеть неприязнь, с какой смотрел на него мистер Уизли. Двери лифта закрылись, все четверо снова поехали вниз.

— А, Редж, здравствуйте, — сказал мистер Уизли, оглянувшись на звук стекавшей с Рона воды. — Это ведь вашу жену допрашивают сегодня? Э–э… что с вами? Почему вы такой мокрый?

— Это у Яксли в кабинете дождь идет, — ответил Рон. Он смотрел в плечо мистера Уизли, и Гарри понимал: Рон боится, что отец узнает его, если они взглянут друг другу в глаза. — Я пытался остановить его, но не смог, ну, и меня послали за Берни Пиллсуортом, что ли, по–моему, они его так назвали.

— Да, в последнее время во многих кабинетах дождит, — пожал плечами мистер Уизли. — А заклинание Метео Реканто вы не пробовали? Блетчли оно помогло.

— Метео Реканто? — пробормотал Рональд. — Нет, не пробовал. Спасибо, па… простите, спасибо, Артур.

Двери лифта отворились, старая колдунья с муравейником на голове вышла, Рон метнулся следом за ней и исчез. Гарри тоже попытался выйти, но путь ему преградил уткнувшийся носом в какие–то документы Перси Уизли. Лишь когда двери закрылись снова, Перси обнаружил, что едет в лифте вместе с отцом. Увидев мистера Уизли, он побагровел и, едва лифт остановился, выскочил из него. Поттер попытался последовать за ним, но на этот раз его остановила рука мистера Уизли.

— Минутку, Ранкорн.

Двери снова закрылись, лифт, лязгая, поехал вниз, а мистер Уизли сказал:

— Я слышал, вы донесли на Дирка Крессвелла.

Гарри показалось, что гнев мистера Уизли вызван столько же этим обстоятельством, сколько и встречей с Перси. И он решил, что самое для него лучшее – изображать тупицу.

— Не понял, — сглупил он.

— Не притворяйтесь, Ранкорн, — резко произнес мистер Уизли. — Вы разоблачили мага, подделавшего свою родословную, не так ли?

— Я… что я сделал? — спросил Гарри.

— Ну, так вот, Дирк Крессвелл – волшебник, каким вы не станете, даже если вас на десять помножить, — негромко заметил Артур Уизли, когда лифт снова поехал вниз. — И если он выживет в Азкабане, вам придется отвечать перед ним, не говоря уже о его жене, сыновьях и родственниках.

— Артур, — перебил его Гарри, — вам известно, что за вами следят?

— Это что – угроза, Ранкорн? — громко осведомился мистер Уизли.

— Нет, — отрицательно помотал головой Гарри, — это факт. Они наблюдают за каждым вашим шагом.

Двери лифта открылись. Они добрались до атриума. Мистер Уизли смерил Гарри уничтожающим взглядом и вышел. Поттер не сдвинулся с места, он был потрясен. Лучше бы он изображал кого угодно другого, только не Ранкорна. Двери залязгали, закрываясь. Гарри вытащил мантию–невидимку, снова надел ее. Нужно было освободить Делию и хорька Малфоя, пока Рон еще возится с дождем. Когда двери лифта открылись снова, он вышел в освещаемый факелами каменный проход, нисколько не похожий на оббитые деревом, устланные коврами коридоры, которые он видел наверху. Лифт, погромыхивая, уехал. Гарри не без опасливой дрожи смотрел на далекую черную дверь Отдела Тайн. Он пошел вперед – не к этой черной двери, к другой, находившейся в левой стене коридора. Она, как помнил Гарри, открывалась на лестницу, которая вела к залам суда. Уже спускаясь по лестнице, Гриффиндорец мысленно перебирал имевшиеся у него возможности: в кармане еще лежала пара отвлекающих обманок, но, может быть, самое лучшее – просто стукнуть в дверь, войти туда в виде Ранкорна и попросить Муфалду выйти для минутного разговора? С другой стороны, он не знал, достаточно ли важной для такого поступка персоной является Ранкорн, к тому же, если Делия не вернется, ее могут начать разыскивать по всему Министерству еще до того, как они уберутся отсюда.

Углубившись в эти мысли, он не сразу заметил неестественный холод, пронизывающий его так, словно он спускался в туман. С каждым шагом становилось все холоднее – стужа уже добралась до горла, раздирала легкие. А следом пришло вкрадчивое чувство отчаяния и безнадежности, разраставшееся в его душе.

«Дементоры», — подумал он.

Спустившись по лестнице и повернув направо, Гарри увидел жуткую картину. Темный коридор, примыкавший к залу суда, наполняли высокие фигуры в темных плащах с капюшонами, полностью закрывавшими лица. Единственным, что слышалось здесь, было их прерывистое дыхание. Вызванные для допроса потомки маглов сидели на жестких деревянных скамьях, прижавшись друг к другу и дрожа. Большинство прятало лица в ладонях – может быть, в инстинктивной попытке заслониться от алчущих губ дементоров. Кто–то из них привел с собой родственников, другие пришли в одиночку. Дементоры прохаживались перед ними, и холод, безнадежность, отчаяние, царившие здесь, наваливались на Гарри, точно заклятие.

«Не поддавайся», — сказал Поттер себе. Он понимал, что, воспользовавшись Патронусом, мгновенно выдаст себя, и потому шел вперед, ступая как можно тише, и с каждым шагом разум его словно немел, однако Гарри заставлял себя думать о Делии и Роне, нуждавшихся в нем. Каждая высокая, темная фигура, мимо которой он проходил, внушала ему ужас: скрытые под капюшонами безглазые лица поворачивались в его сторону. Гарри был уверен, что они чуют его, ощущают, быть может, присутствие человека, еще сохранившего какие–то надежды, какие–то жизненные силы. А затем в этом студеном безмолвии вдруг распахнулась слева одна из дверей подземной темницы и по коридору эхом раскатился крик:

— Нет, я полукровка, говорю же вам, полукровка! Отец был волшебником, правда, вот, посмотрите, Арки Олдертон, известный человек, он конструировал метлы, посмотрите, не хватайте меня, уберите руки.

— Предупреждаю в последний раз, — послышался негромкий голос Амбридж, магически усиленный так, что он легко перекрывал отчаянный крик несчастного. — Будете сопротивляться, получите поцелуй дементора.

Крик мгновенно стих, сменившись сухими рыданиями.

— Уведите, — приказала Амбридж.

Из двери вышли двое дементоров, которые гноящимися, покрытыми струпьями руками держали за предплечья мужчину, повидимому, лишившегося чувств. Они проплыли с ним по коридору и скоро скрылись в завивавшейся за ними тьме.

— Следующий – Драко Малфой, разберемся с вами наконец–то, — произнесла Амбридж.

Со скамьи поднялся Малфой. Даже здесь, в зале суда, его походка была нарочито уверенной, однако на лице его не было ни кровинки. Гарри увидел, как он содрогнулся, проходя мимо дементоров. Дальше Поттер действовал инстинктивно, не успев ничего обдумать. Он просто, в удивлении для себя, был не в силах смотреть, как он одиноко входит в узилище, и потому, когда дверь начала закрываться, проскользнул следом за ним в зал суда. Это был не тот зал, в котором его когда–то допрашивали по поводу неправомерного использования магии. Он был поменьше, хоть и с таким же высоким потолком. Оказавшись в нем, Поттер ощутил себя словно попавшим в глубокий колодец. Дементоров хватало и здесь, они источали холод, стоя, подобно безликим часовым, в двух дальних от высокого судейского помоста углах зала. На помосте восседала отгороженная балюстрадой Амбридж с Яксли по одну сторону от нее и Делией, такой же белой, как Драко, по другую. Вдоль помоста прохаживался серебристый, длинношерстный кот, защищавший, как сразу понял Гарри, судей от источаемой дементорами безнадежности: ее полагалось ощущать обвиняемым, а не обвинителям.

— Садитесь, — мягко и вкрадчиво произнесла Амбридж.

Малфой, спотыкаясь, приблизился к одиноко стоявшему перед помостом жесткому креслу. Едва он сел, как из подлокотников кресла с лязгом выскочили цепи, сковавшие ему руки.

— Вы Драко Люциус Малфой? — спросила Амбридж.

Он кивнул, подрагивая.

— Сын Люциуса Малфоя II?

Драко снова коротко кивнул. На его лице не было ни единой эмоции.

Гарри осторожно поднимался на помост. Едва миновав патрулировавшего помост Патронуса–кота, он почувствовал, как изменилась температура: на помосте было тепло и уютно. Поттер не сомневался, что Патронус принадлежал Амбридж и светился он так ярко потому, что она была здесь счастлива, находилась в своей стихии, применяя извращенные законы, которые сама же и помогала составить. Медленно, очень осторожно Гарри прошел вдоль края помоста за спины Амбридж, Яксли и Делии и присел на стоящий за ее спиной стул. Главное было – не напугать Делию. Он подумал, не ударить ли ему по Яксли и Амбридж заклинанием «Оглохни», но сообразил, что даже произнесенное шепотом слово встревожит Блэк. Но тут Амбридж повысила голос, обращаясь к Малфою, и Поттер воспользовался этим.

— Я за твоей спиной, — прошептал он на ухо Слизеринке. Как Гарри и ожидал, она дернулась с такой силой, что едва не опрокинула пузырек с чернилами, которыми ей полагалось вести протокол допроса, однако и Амбридж, и Яксли сосредоточенно вглядывались в лицо Малфоя и этого не заметили.

Яксли вдруг презрительно хохотнул. Под помостом так и прохаживался серебристый кот, дементоры стояли, ожидая приказаний, в углах зала. От лжи, услышанной Делией из уст Амбридж, кровь ударила ей в голову, заставив забыть об осторожности. Блэк кивнула Поттеру, и он поднял палочку, даже не пытаясь укрыть ее под мантией–невидимкой, и рявкнул:

— Остолбеней!

Полыхнул красный свет, Амбридж обмякла, тюкнувшись лбом о край балюстрады, посвященные Малфою документы посыпались на пол, прогуливавшийся под балюстрадой кот сгинул. Холодный воздух ударил в сидевших на помосте, точно порыв ветра. Озадаченный Яксли заозирался, пытаясь понять, что происходит, и увидел висящую в воздухе руку Гарри с направленной на него палочкой. Он попытался выхватить собственную, но не успел.

— Остолбеней!

Яксли кулем повалился на пол.

— Гарри!

— Делия, я не желаю сидеть и слушать…

— Малфоя, ну, же, Гарри!

Поттер развернулся, сбрасывая мантию–невидимку. Дементоры, покинув свои углы, скользили по залу к подростку, прикованному к креслу, – то ли потому, что исчез Патронус, то ли они почувствовали, что хозяева уже не способны ими управлять и теперь их ничто не сдерживает. Малфой дико закричал от страха, когда слизистая, вся в струпьях рука схватила его за подбородок и запрокинула ему голову назад.

— Экспекто Патронум!

Серебристый олень вырвался из палочки Гарри и понесся к дементорам, и они отпрянули назад, снова слившись с тенями. Олень закружил по залу, заливая его светом, более мощным и теплым, чем тот, что исходил от кота.

— Бери все его чертовы бумажки, — приказал Гарри Делии. Запихивая мантию–невидимку в мешочек на шее, он сбежал с помоста к Малфою.

— Вы? — прошептал он, взглянув ему в лицо. — Но мне сказали, что именно вы включили меня в список для допроса.

— Правда? — пробормотал Гарри и дернул за цепи, сковывавшие его руки. — Ладно, считай, что я передумал. Диффиндо!

Ничего не произошло.

— Делия, как избавить его от цепей?

— Подожди, я занята.

— Делия, вокруг нас дементоры!

— Знаю, Гарри, но если эта дрянь очухается и увидит, что документы исчезли… нужно соорудить дубликат… Джеминио! Ну, вот, это ее одурачит.

И Блэк тоже сбежала с помоста.

— Так, посмотрим. Релассио!

Цепи с лязгом втянулись в подлокотники кресла. Малфой выглядел еще более испуганным, чем прежде.

— Поттер, Блэк, это вы, Салазар вас побери! — взвизгнул он.

— Ты пойдешь с нами, — рыкнул Гарри, поднимая его на ноги. — Будь благодарен Делии, она нас сюда вытащила, чтобы спасти твою шкуру.

— Гарри, — простонала Делия, хватая Драко за руку, — как же мы выберемся отсюда? За дверью полно дементоров.

— Патронусы, — ответил Поттер, указав палочкой на своего, и посверкивавший олень, замедлив бег, направился к двери. — И чем больше, тем лучше. Зови своего, Делия.

— Экспекто Патронум, — произнесла Блэк. Из ее палочки вылетел и грациозно поплыл по воздуху к оленю серебристый волк.

— Вперед, — сказал Гарри и повел Блэк и Малфоя к выходу. Когда Патронусы выплыли из зала суда; люди, сидевшие в очереди, испуганно закричали. Поттер огляделся: дементоры расступались в стороны, растворяясь во тьме, удирали от серебристых созданий.

— Принято решение: всем вам следует разойтись по домам и скрыться вместе с вашими семьями, — произнес Гриффиндорец, глядя на родившихся от маглов людей, ослепленных светом Патронусов и все еще поеживавшихся. — Если сумеете, уезжайте за границу. Главное – держитесь подальше от Министерства. Таков новый официальный курс. А теперь следуйте за Патронусами, и вы сможете уйти через атриум.

По каменным ступеням им удалось подняться без помех, но, когда все они уже подходили к лифтам, Гарри начали одолевать сомнения. Если он и Делия появятся в атриуме с плывущими рядом серебряными оленем и волком, да еще и с двумя десятками людей, половина которых обвиняется в происхождении от маглов, ненужного внимания им не избежать. Однако, едва он успел прийти к этому неприятному выводу, подъехал лифт. Оттуда вышел Рональд, все такой же мокрый до ниточки.

— Гарри, если нас здесь поймают…

— Будем действовать быстро, не поймают, — ответил Поттер Рону и повернулся к безмолвным людям, стоявшим за его спиной. Все они, разинув рты, смотрели на него.

— У кого из вас есть палочки?

Примерно половина подняла руки.

— Хорошо, те, у кого нет палочки, держитесь за тех, у кого она есть. Нужно торопиться, иначе нам помешают. Вперед.

Им удалось втиснуться в два лифта. Патронус Гарри стоял на часах, пока золотые решетки не захлопнулись и лифты не поехали вверх.

«Уровень восьмой, — произнес спокойный голос колдуньи. — Атриум».

Едва выйдя из лифта, Гарри почувствовал неладное. Атриум был полон людей, переходивших от камина к камину, запечатывая их.

— Гарри! — запищала Делия, тащившая за собой ничуть не сопротивлявшегося Драко. — А как же мы?

— Прекратить! — громыхнул Гарри мощным, наполнившим весь атриум голосом Ранкорна. Люди, перекрывавшие камины, замерли.

— За мной, — прошептал он перепуганным отпрыскам маглов, и те стайкой двинулись за ним, подгоняемые сзади Роном и Делией.

— В чем дело, Альберт? — спросил лысоватый колдун – тот, что в начале дня вылетел следом за Гарри из камина. Вид у него был до крайности нервный.

— Эти люди должны уйти прежде, чем вы перекроете выходы, — сказал Поттер со всей доступной ему властностью. Замершие при его приближении волшебники начали переглядываться.

— Нам велели запечатать все выходы и не позволять никому…

— Ты с кем собрался спорить? — взревел Гарри. — Хочешь, чтобы я занялся твоей родословной? Забыл о Дирке Крессвелле?

— Извини! — пролепетал, отступая назад, лысоватый. — Ничего, Альберт, я думал, их вызвали на допрос и…

— Их кровь чиста, — заявил Поттер, и голос его громким эхом прокатился по атриуму. — Еще и почище, чем у многих из вас, я бы сказал. Пошли прочь! — грянул он, обращаясь к отпрыскам маглов, и те торопливо бросились к каминам и начали попарно исчезать в них. Министерские волшебники стали подходить поближе, у одних вид был растерянный, у других испуганный и обиженный.

— Эй, что тут происходит? Что это значит?

— Перекрыть выход! Перекрыть!

Яксли вырвался еще из одного лифта и понесся к группе, стоявшей у каминов, в которых исчезли уже все отпрыски маглов. Лысоватый колдун поднял палочку, и Гарри треснул его огромным кулаком по лбу, отправив в долгий полет по воздуху.

— Он помогал удирать магловским выродкам, Яксли! — крикнул Гарри. Коллеги лысоватого зароптали, и Рон, воспользовавшись их замешательством, схватил Малфоя за руки, втянул его в еще остававшийся открытым камин и исчез. Яксли, недоумевая, перевел взгляд с Гарри на пришибленного им колдуна, а потом снова поворачивается к нему, увидел, как его зверская физиономия озаряется пониманием происходящего.

— Вперед! — крикнул он Делии, хватая ее за руку. Они прыгнули в камин, и над головой Гарри пронеслось выпущенное Яксли заклятие. Несколько секунд их крутило так и этак, а затем оба вылетели из унитаза в кабинку. Гарри распахнул дверь. Около умывальников стоял Рон, держа за руку продолжавшего биться Малфоя.

Из кабинки за спиной Гарри донесся шум, он обернулся и увидел выскакивающего из толчка Яксли.

— Уходим! — завопил Поттер и, схватив Делию, Рона и Драко за руки, крутнулся на месте. Темнота, ощущение стягивающихся пут, но что–то было не так. Рука Делии выскальзывала из ладони Гарри. Ему казалось, что он вот–вот задохнется, дышать было нечем, он ничего не видел, единственным, что осталось на свете плотного, были рука Рона и пальцы Блэк, неторопливо уплывавшие от него. Потом он увидел знакомую опушку леса, но не успел еще набрать воздуха в грудь, как послышался крик, полыхнуло лиловое пламя, ладонь Делии вдруг сжалась, точно тиски, и все потонуло во мраке.

========== Chapter XXXVII. Malfoy Gets Crazy ==========

Она потеряла счет времени. Казалось, зима и весна сошлись в невидимом поединке, потому что по утрам нещадно лепило в глаза яркое солнце, еле–еле греющее, а по ночам бушевал крупными хлопьями снег, и все же весна вступала в свои права.

Странствие, которое они выполняли по поручению Дамблдора – оказалось неимоверно изматывающим занятием. Делии хотелось, чтобы поскорее закончился этот ночной кошмар, пойти и сразиться с Волан–де–Мортом, чего бы им это не стоило, а с другой стороны – от лишнего чиха зависели жизни не только их, но и близких.

Жалкая тройка превратилась в грязную четверку, которая ежеминутно благодарила Мерлина, что ни Темный Лорд, ни Министерские шавки их еще не обнаружили, хоть они и были в довольно непосредственной близости от самого эпицентра – Хогвартса.

Каждый из них чувствовал беду: и беспечный рыжий Уизли, который за время их путешествия даже возмужал и ни раз доказал качества, присущие красно–золотым; и всеми известный национальный герой Британии Поттер, который дни напролет просиживал в обнимку с Картой Мародеров или разглядывал меч Годрика Гриффиндора, свято веря, будто под одним его проницательным взглядом тот раскроет ему все свои тайны; и платиновый аристократ Малфой, который был не то, чтобы зол, а в неописуемом гневе за то, что ему подарила судьба – прятаться в компании Святой троицы, однако и в его светлую голову потихоньку начинали пробираться мысли, что лучше бы держаться вместе, кем бы твои спутники не были; и самая умная Слизеринка Блэк не находила себе места – под гнетущими взглядами друзей ей хотелось провалиться под землю, а когда она получала взгляд от Малфоя, то лучше было бы сразу убиться Авадой.

Они прятались два дня, а всем казалось, будто прошла целая вечность. Плана не было, они пустили свои судьбы на волю случая. Никто из присутствующих не мог понять, где сейчас и что замышляет Волан–де–Морт, связь с его сознанием странным образом прервалась на некоторое время. В новом выпуске Пророка говорилось об убийстве какой–то магловской семьи, да и о том, что в Хогвартсе все более или менее в порядке, не считая того факта, что новоявленного директора там не было уже добрых месяца два.

Они все оттягивали момент, когда снова хотели вернуться в школу. Тогда была вероятность того, что встреча с Томом Реддлом будет неминуема, и решится абсолютно все, война шла, и конец был близок. Время то тянулось, как жидкая патока, то летело со скоростью снитча. Неясность дальнейшей судьбы как и их четверых, так и в общем–то магического сообщества в целом прогрызала немаленькую дыру в сознании каждого из них.

Нужно было что–то предпринимать, но они были слепы.

***

Туман глубокой ночи окутывал деревушку Голдэн–Мейнс и прилегающие к ней окрестности. В эту ночь дежурила Блэк: она сидела у входа в палатку и жала в вязаных рукавицах окоченевшие пальцы, утыкалась губами в шарф, согревая кожу дыханием – сегодня ночью пришли заморозки, температура достаточно резко упала. Ей не хотелось ни читать в свете палочки, ни о чем–либо думать, лишь вглядываться в чернеющее небо, проглядывающее сквозь дымку тумана.

Из палатки веяло теплом и слышался храп Гарри и Рона в унисон. Только ее согревала мысль, что она не одна, – с ней друзья, а вместе они куда сильнее Волан–де–Морта, который не знал ни любви, ни дружбы, – в этом была его самая сильная слабость.

Кожу щек подмораживало, девушка нервно кусала губы.

И вдруг – словно отдаленный шум приближающихся шагов. От этих шагов сжало легкие. Блэк уже приготовилась вытащить волшебную палочку, но громко выдохнула, выпуская крошечное облачко пара, когда рядом приземлилась фигура, завернутая в черное пальто.

Это он. Малфой.

Все тот же холодный айсберг, все тот же Северный Ледовитый океан цинизма.

Судорожный удар в груди. Девушку начинает трясти не то от холода, не то от страха. Страха, который по обычаю накрывает ее в присутствии Драко.

Она не поворачивает головы в его сторону. Демонстративно молчит.

Это его ошибка. Одна гребанная и большая ошибка. Сидит и дрожит.

— Блэк.

И она не поднимает голову. Словно издевается. Словно знает, что если поднимет, если посмотрит, всего один раз, то все.

Просто все. С концами.

Слизеринка сжимает губы. Сильно. Так, что почти больно.

Он окликает ее еще раз. Безрезультатно.

Она вздумала играть с ним в молчанку? Черта с два.

А потом он протягивает руку и рывком поднимает лицо Блэк за подбородок. Разворачивает к себе. Наклоняется. Смотрит в глаза так близко, что все окружающее пространство прекращает существовать.

Да оно и не существовало никогда, когда она была рядом.

— Что? — испуганный лепет. Распахнутое изумрудное море.

Теперь молчит он. Куда делась его уверенность? Помахала ему ручкой и ушла восвояси.

Он теряется. Прозвучит чертовски глупо, но Малфой не знает, что сейчас делать.

С этим изумрудным морем. С этими солеными слезами.

— Как думаешь, сколько нам осталось?

Драко, ты придурок? Что ты несешь?

Делия хлопает глазами. Не понимает.

И, не дожидаясь ответа, он впивается в холодный рот поцелуем.

Больным поцелуем. Глубоким. До глотки. До стона. До дна, горячего и пылающего. Сумасшедшим, на который она отвечает до слез по щекам. Поцелуем, который до сжатых на плечах рук. Который до яростно–зажмуренных глаз.

Который «пожалуйста–будь–рядом».

Она просто нужна ему. Необходима. Потому что без этого нужно будет научиться прожить.

И он научится когда–нибудь.

Поцелуй прекращается внезапно. Драко просто отталкивает ее от себя. Резко разворачивается, чувствуя холод на лице. И уходит.

Раз и все. По щелчку пальцев.

Херовому щелчку.

Не оборачиваясь.

Чего ты хотел этим добиться?

Не дай Мерлин ему обернуться.

— Сумасшедший!

Ему в спину. И, Салазар ее помилуй, она была права.

Он чертов псих.

Зубы стискиваются так сильно, что челюсть, кажется, вот–вот просто сломается. Холод жует изнутри беззастенчиво, поэтому рука находит карман пальто.

— Драко!

Что она там говорит ему? Он не слышит. Или просто не хочет слышать.

Резкий толчок назад. Она схватила его за рукав пальто.

Чертова девчонка.

— Что это было, Малфой? — вот так просто. А что это было?

— Не знаю, — рычит, вырывая руку из слабых тонких пальцев.

И вкус поцелуя на миг исчезает из онемевшего рта. Взгляд испуганно останавливается.

Он разворачивается. Смотрит на нее, как на игрушку в магазине.

— Я думаю, нам осталось еще очень долго. Целая жизнь.

Будь ты проклята, Блэк. Ты ради этого догнала его? Чтобы сморозить хрень?

Малфой качает головой, нарочито цокая.

Бред сивого гиппогрифа. На дворе война.

Сердце шумно лупит по ребрам. Делия приподнимается на носочках и проводит ладошкой по его щеке. Он невольно морщится от немного колючей вязки ее рукавицы, однако прикрывает глаза, будто поддаваясь на эту незатейливую ласку.

Ласку, которой он в своей жизни никогда не видел.

Он и правда сумасшедший.

========== Chapter XXXVIII. Love and Hate ==========

Наблюдать, как она улыбается Поттеру – было пыткой похуже Круциатуса.

Наблюдать, как она со своей херовой заботой накладывает Поттеру и Уизли завтрак, даже не окликнув его – лучше была только смерть.

Малфой кипел. С силой сжимал костяшки, держась, чтобы не заехать по морде национальному герою Британии.

Один раз он уже сделал это, о чем потом сильно пожалел – профессор Снейп месяц оставлял его после занятий.

Челюсть сжалась.

Блондин отвернулся, осознав, что слишком долго разглядывал веселившуюся Святую троицу, и вперил равнодушный взгляд куда–то сквозь стену палатки.

Поттер вальяжно развалился на стуле, позволяя девушке всячески прикасаться к себе: потрепать по волосам, ненароком задеть за плечо.

Малфой видел все. Как Поттер смотрит на нее.

Херов царь компашки Гриффиндорцев.

Вдруг началось какое–то неясное движение за стенами палатки. Драко сжал древко палочки в кармане, но тут же выдохнул, увидев знакомого серебряного волка, грациозно заплывающего внутрь их убежища.

Патронус заговорил голосом профессором Снейпа:

— Вы знаете, как действовать. Кабинет профессора Бинса, в полночь. Не останавливайтесь на одном месте более трех дней. Он в ярости.

И волк исчез.

— Что за ерунду он тут наговорил? — спросил Рон с полным ртом еды.

Лицо Поттера изменилось моментально, Малфой успел проследить это, что доставило ему невероятное, почти нездоровое удовольствие.

— Мы пойдем вдвоем, а вы спрячетесь, — сказала Слизеринка, кинув быстрый взгляд на Малфоя.

— Что? Я на это не подписывался, — блондин недовольно поморщился.

— Мы пойдем все вместе, — встрял Поттер, ожидая поддержки Рона, но тот лишь отрицательно покачал головой.

— Она права, это слишком опасно, — нахмурился рыжий. — Они Слизеринцы, пусть вдвоем идут.

— Отличное разделение по факультетам во время войны, Рон.

— Нет, Гарри, я не об этом… — Уизли замялся, виновато глядя на Делию. — Они Пожиратели Смерти, их не убьют.

— Спасибо, Рональд, как же я могла забыть, — девушка закатила глаза, чувствуя, что терпение еще чуть–чуть, и покинет ее.

— Более тупой мысли я от тебя не слышал, — Мафлой поднялся с места, толкнул плечом рыжего и вышел из палатки. Останавливаясь у порога. Чувствуя, как весенний воздух медленно втягивается в легкие. Зябкий, еще сырой после снега с дождем.

Он закрыл глаза.

Мерлин, помоги.

И тут же чуть ли подпрыгнул от неожиданности, встретившись взглядом с изумрудным океаном.

— Что за хрень?

Он ухмыляется.

— Прости, — тихий голос почти неузнаваем.

— За что, Блэк?

Он сделал шаг к ней.

— Погоди, — успела выдохнуть Делия прежде, чем горячие губы накрыли ее рот.

Руки замерли на полпути к Малфою, застывая и не решаясь оттолкнуть, а он уже прижался к ней, вынося из головы последние здравые мысли.

Девушка ощущала его жар сквозь ткань собственной одежды, невольно прижимаясь к нему, позволяя пальцам стиснуть ее плечи и впечатать спиной в ствол дерева, пока губы сминались под напором жесткого рта. Хребет уперся в твердую и влажную древесину, и, наверное, ей было бы больно, если бы она осознавала хотя бы что–то.

Блондинка приоткрыла глаза, встречая прямой взгляд. Злой, холодный, даже холоднее, чем обычно. Чем тот, к которому она привыкла. Необъяснимое желание смягчить его.

Откуда оно взялось?

Руки осторожно коснулись плеч. Губы приоткрылись, но рот Малфоя тут же соскользнул, оставляя быстрые поцелуи по линии челюсти, вынуждая откинуть голову, подставиться под него. Пальцы вцепились в ткань его пальто. Дыхание Слизеринца вызывало дрожь, но она чувствовала, что что–то не так. Он не такой.

— Малфой, — выдох показался слишком невесомым, но поцелуи прекратились.

Ждал.

Только руки тем временем подхватывают ее под бедра, еще сильнее вжимая в чертов ствол чертового дерева.

Так опасно–близко к палатке, откуда в любой момент могут выйти ее сопливые друзья.

И ему это нравится. Пусть видят.

Делия чувствует Малфоя сквозь ткань его брюк. И не верит.

— Драко, — почти неосознанный шепот в его ухо.

Снова мурашки под светлой кожей. Произнесенное имя разрывается салютом в голове и разносится по сосудам вместе с шумящей кровью. Как она это делает? Одним словом, одним движением губ сводит его с ума. Малфой закрывает глаза, тяжело сглатывая. Не понимает выражения этих пылающих радужек. Рука сама скользит по внутренней стороне ее бедра.

Гребанные джинсы, дурацкий салатовый свитер – все это на ней бесило, выводило из себя. Остатки самоконтроля улетучивались из его головы.

— Ты такая… я не могу.

— Нет, пожалуйста, Драко, — что это? Слезы?

— Что… что мне сделать? — придурок. Прекратить нести ерунду и быть таким, мать твою, нежным.

— Не здесь.

И она вырвалась. Убежала сломя голову в палатку, смаргивая слезы.

Оставила его в хреновом недоумении.

Чертова дура Блэк.

Чертов сумасшедший Малфой.

========== Chapter XXXIX. Before the Battle ==========

Ровно в полночь они стояли в кабинете профессора Бинса. Минутой позже с привычным хлопком появился и Снейп.

— Мистер Малфой, покиньте кабинет, мисс Блэк в сопровождении больше не нуждается, — грозно приказал профессор Снейп, махнув в сторону двери.

— Вы сейчас серьезно? — встрепенулся блондин, глядя то на Блэк, то на профессора.

— Если у вас проблемы со слухом, то настоятельно рекомендую обратиться вам в больницу Святого Мунго, — прорычал директор. — Возьмите мантию–невидимку и ждите за дверью.

Мафлой беспрекословно послушался, хоть Делия и видела, что тот хотел что–то съязвить.

Они остались наедине с профессором. Тишина угнетала.

Девушка смотрела на Снейпа так, будто видела впервые.

— Зачем вы позвали меня? — голос звучит надрывно.

— Я удивлен вашей мнимой храбрости – по моему первому зову явиться посреди ночи в Хогвартс.

Северус заставлял говорить себя твердым, уверенным тоном.

Делия покусала губу.

— Это все, что вы хотели мне сказать, сэр?

— Не совсем, — он сделал шаг к ней по не совсем понятной траектории. — Для меня это тоже носит довольно опасный характер – вылавливать вас и прилегающим к вам подпевал. Но перейдем к делу: Темный Лорд готовит армию для похода на Хогвартс, и он почти уже сделал это, остались, скажу я вам, считанные часы. Он в курсе всего, что вы натворили, мисс Блэк, и, будьте уверены – в живых вам не остаться.

— Я не боюсь, — уверенно сказала она, глядя Снейпу в глаза. Тот и бровью не повел.

— Вас не интересует, почему ваша связь прекратилась?

— Сэр, мне пора, простите.

Резким движением он схватил ее за руку и дернул так, что девушка чуть не налетела ему на ноги.

— Я рискую жизнью ради вас, несносная девчонка, — сквозь зубы процедил Снейп.

— Мы давно поняли, что до решающей битвы осталось всего ничего, профессор, — Блэк насупилась. — И знайте, мы будем готовы, я не одна, кто готов пойти в бой против Волан–де–Морта.

— Поражен вашей самоуверенностью, — Снейп скрипнул зубами. — Мистер Малфой пойдет со мной, а вам я желаю удачи.

— Нет, вы не можете…

— Я могу намного больше, чем вы можете себе представить, мисс Блэк.

Ценнейшая констатация факта.

— Профессор, пожалуйста, отпустите меня, — простонала девушка, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Его пальцы обхватили ее предплечье, поглаживая ткань свитера и спускаясь по руке к запястью, касаясь холодной кожи девушки. Это не успокаивало, только добавляло масла в огонь.

— Я вас отчетливо поняла, не сомневайтесь, мы справимся, — протараторила она, вздыхая.

Снейп кивнул и, совершив непонятное движение, вдруг обратился в густые клубы черного дыма. Треск стекла на секунду оглушил девушку – он сбежал.

Делия не сомневалась – такой грохот разбудит добрую половину школы, поэтому нужно было быстро умывать ноги. Выбежав из кабинета и застав Малфоя, они спрятались под мантию–невидимку и бесшумно побрели по коридорам.

Добравшись до узкого коридорчика, ведущего, как они могли полагать в полной темноте, к башне Гриффиндора, подростки резко затормозили, вслушиваясь в разговор:

Миссис Уизли бранилась с Джинни. Вокруг стояли Люпин, Фред, Джордж, Билл и Флер.

— Ты несовершеннолетняя! — шептала миссис Уизли на дочь. — Я не разрешаю! Мальчики – ладно, но ты должна вернуться домой.

— Не пойду! — Джинни вырвалась из рук матери, волосы у нее растрепались. — Я член Отряда Дамблдора!

— Шайка подростков!

— Эта шайка подростков собирается сразиться с Ним, а больше на это пока никто не решился, — с умным видом рассудил Фред.

— Ей шестнадцать лет! — бушевала миссис Уизли. — Она еще маленькая! О чем вы думали, когда брали ее с собой?

Вид у Фреда и Джорджа был слегка смущенный.

— Мама права, Джинни, — мягко заметил Билл. — Тебе нельзя здесь оставаться. Всех несовершеннолетних эвакуируют, и это правильно.

— Не могу я пойти домой, — слезы ярости хлынули из глаз Джинни. — Вся моя семья здесь. Я не могу сидеть там одна.

— Хорошо, — сдалась миссис Уизли, глядя на дверь Гриффиндорской башни, — что же, тогда Фред и Джордж несут полную ответственность за сестру.

Вдруг послышалось шарканье ног и глухой стук: еще кто–то выбирался из башни, споткнулся на ступеньках и упал. Кое–как поднявшись, новоприбывший облокотился о каменную стену, посмотрел вокруг сквозь съехавшие очки в роговой оправе и спросил:

— Я опоздал? Уже началось? Я только что узнал, поэтому…

Перси смолк. Очевидно, он не ожидал, что попадет сразу на семейное собрание. На некоторое время все остолбенели. Наконец Флер повернулась к Люпину и с мужеством отчаяния попыталась нарушить неловкое молчание:

— Как поживает малыш Тедди?

Люпин удивленно посмотрел на нее. Молчание семейства Уизли сгущалось, превращаясь в прочный лед.

— Он… хорошо, спасибо, — негромко сказал Люпин. — Тонкс сейчас с ним – у матери.

Перси и остальные Уизли продолжали неподвижно смотреть друг на друга.

— У меня есть фотография, — улыбнулся Люпин, доставая из кармана карточку и протягивая ее Флер и Биллу; они увидели малыша с пучком ярко–бирюзовых волос, машущего толстыми кулачками.

— Я был дураком! — воскликнул Перси так громко, что Люпин чуть не выронил фотографию. — Я был полным идиотом, самодовольным кретином, я был…

— Обожающим Министерство, предавшим свою семью, жадным до власти дебилом, — закончил Фред.

Перси тяжело вздохнул:

— Да, так и есть.

— Что же, зато честнее некуда, — подхватил Джордж, протягивая руку Перси. Миссис Уизли разрыдалась. Она бросилась вперед, оттолкнула Джорджа и так крепко обняла Перси, что тот чуть не задохнулся. Перси поглаживал ее по спине, глядя на отца.

— Папа, прости.

Мистер Уизли быстро сморгнул слезу и тоже поспешил обнять сына.

— Что же заставило тебя одуматься, Перси? — поинтересовался Фред.

— Это началось уже давно, — начал Перси, утирая глаза под очками полой своей дорожной мантии. — Но мне нужно было как–то выбраться, а в Министерстве это не просто, они только и делают, что отправляют предателей в тюрьму. Мне удалось установить связь с Аберфортом, и десять минут назад он мне передал, что Хогвартс готовится вступить в борьбу. Вот я и явился.

— Разумеется, все мы надеемся, что наши старосты возьмут на себя руководство в такое трудное время, как сейчас! — сказал Джордж, очень похоже передразнивая витиеватую манеру Перси.

— Так вы теперь моя невестка? — Перси на ходу пожал руку Флер, торопливо шагая к ступенькам вместе с Биллом, Фредом и Джорджем. Флер смущенно кивнула.

Скрываться больше не было смысла. Кивнув Малфою, Делия сбросила мантию–невидимку, резко окликнув миссис Уизли.

— Делия? — ее добродушные глаза округлились от шока. Затем она перевела взгляд на Драко и немного скривилась. — Что вы тут делаете?

— Вот это да! — изумился Фред.

— Нас еще больше теперь! — подхватил Джордж.

Выждав мгновение, Люпин вдруг накинулся на Драко с палочкой, прижав того к стене со всей силы.

— Люпин, отпусти мальчишку, — тихо попросил Билл, хватая Римуса за плечо. — Если Делия доверяет ему, нам тоже придется.

Драко состроил гримасу боли – он приложился затылком.

Хватка ослабла, руки Люпина отшвырнули блондина в сторону Делии. Девушка тяжело вздохнула. Малфой не говорил ни слова.

— Где Гарри и Рон? — поинтересовался мистер Уизли.

Блэк коротко рассказала обо всем, но не успела она закончить, как вновь раздался хлопок, и появились трое: домовик Кикимер под руку с Поттером и Уизли.

— Кикимер доставил в Хогвартс Гарри Поттера, госпожа, — проквакал домовой эльф, отвесив хозяйке низкий поклон.

— Гарри!

Блэк бросилась в объятия Гарри, такое редкое тепло разливалось по телу, начиная гнать застывшую в сосудах вечную мерзлоту.

— Я волновался за тебя, — Поттер говорил тихо, спокойно. Настолько, что отлегло от сердца. Стало легче. Совсем немного, но легче. Будто какая–то сбитая шестеренка встала на место. — Точнее, мы.

Он кивнул на Рона, утопающего в тисканьях своей семьи.

— Я тоже по тебе… вам скучала, — и ведь не соврала.

Он вздохнул, будто решая что–то для себя. Еще несколько секунд изучал выражение лица девушки, после чего протянул руку и легко сжал ее плечо.

— У нас мало времени.

— Вы правы, мистер Поттер, — из–за угла появилась декан Гриффиндора, а за ней профессор Стебль, Флитвик и Слизнорт.

— Профессор! — закричал Гарри, прижимая руки ко лбу. Он видел под собой озеро, полное инферналов, чувствовал, как призрачная зеленая лодка утыкается носом в подземный берег и из нее выходит Волан–де–Морт, жаждущий убийства. Связь, кажется, восстановилась. — Профессор, нужно срочно забаррикадировать школу, он летит сюда!

— Отлично! Сюда летит Тот–Кого–Нельзя–Называть, — сообщила Макгонагалл остальным преподавателям. Стебль и Флитвик ахнули. Слизнорт издал тихий стон.

— Мы должны пустить в ход все доступные нам способы защиты.

— Вы, конечно, понимаете, что никакие наши усилия не способны отражать Сами–Знаете–Кого до бесконечности? — пропищал Флитвик.

— Однако задержать его мы сможем, — откликнулась профессор Стебль.

— Спасибо, Помона, — поблагодарила профессор Макгонагалл, и волшебницы обменялись мрачно–понимающим взглядом.

— Я предлагаю установить сперва базовую защиту по нашим границам, затем собрать каждому своих учеников и встретиться в Большом зале. Большинство из них нужно будет эвакуировать, но если среди совершеннолетних найдутся такие, что захотят остаться и бороться вместе с нами, им, я полагаю, не следует чинить препятствий. И она удалилась быстрым шагом, бормоча: — Тентакула. Дьявольские силки. Дремоносные бобы… да, посмотрю я, как Пожиратели Смерти с ними справятся.

— Я могу действовать прямо отсюда, — заметил Флитвик и направил волшебную палочку на окно, хотя из–за малого роста вряд ли мог что–нибудь через него увидеть. Он принялся бормотать сложнейшие заклинания, и до Гарри донесся странный порывистый шум, как будто Флитвик выпустил вихри разгуливать по территории замка.

Рон схватил друзей за руки. Нужно было разделиться с остальными.

Они были уже были у лестницы, когда Слизнорт разразился речью.

— Честное слово, — выдохнул он, весь бледный и потный, и его моржовые усы задрожали, — ну, и суматоха! Не уверен, Минерва, что это разумно. Он уж сумеет проложить себе путь в школу, не сомневайтесь, и все, кто пытался его задержать, окажутся в ужаснейшей опасности.

— Я ожидаю вас и ваших Слизеринцев в Большом зале через двадцать минут, — твердо сказала профессор Макгонагалл. — Если вы хотите эвакуироваться вместе с учениками, мы вас не задерживаем. Но при любой попытке саботировать наше сопротивление или поднять на нас оружие внутри замка мы, Гораций, будем сражаться с вами не на жизнь, а на смерть.

— Минерва! — в ужасе ахнул он.

— Факультету Слизерин пора определиться, на чьей он стороне, — отрезала Макгонагалл. — Отправляйтесь будить ваших учеников, Гораций.

— Мы будем сражаться, — притормозила Делия, оглядываясь на декана Гриффиндора. — За Хогвартс, за Слизерин.

— За свободу, — неожиданно подхватил Драко, словив удивленные взгляды ото всех присутствующих.

Гарри не слышал, что там дальше фыркал возмущенный Слизнорт: они с Роном и Делией побежали за профессором Макгонагалл. Она остановилась посреди коридора и подняла волшебную палочку:

— Пиертотум… О, боже мой, Филч, только не сейчас.

Старый смотритель на всех парах ковылял по коридору с криками:

— Ученики не в постелях! Ученики в коридорах!

— Потому что им так велено, идиот безмозглый! — рявкнула Макгонагалл. — Идите и сделайте, наконец, что–нибудь полезное! Найдите Пивза!

— Пивза? — пролепетал Филч, как будто впервые слышал это имя.

— Да, Пивза, болван, Пивза! Как будто вы не жалуетесь на него непрерывно уже четверть века! Приведите его сию минуту!

Филч явно подумал, что профессор Макгонагалл сошла с ума, однако послушно захромал прочь, опустив голову и что–то тихо бормоча.

— А теперь – Пиертотум Локомотор! — крикнула профессор Макгонагалл.

По всему коридору статуи и доспехи соскочили со своих постаментов. По стуку и треску над головой и под ногами Гарри понял, что то же самое происходит на всех этажах замка.

— Хогвартс в опасности! — воскликнула декан Гриффиндора. — Охраняйте границы, защищайте нас, выполняйте свой долг перед школой!

С громом и скрежетом толпа движущихся статуй прошествовала мимо друзей. Некоторые были меньше, некоторые больше натуральной величины. Среди них были и животные, а лязгающие доспехи потрясали мечами и размахивали медными шарами на цепях.

Но тут его шрам пронзила нестерпимая боль, и очертания школы исчезли: он смотрел сквозь высокие кованые ворота с крылатыми вепрями на столбах на темную территорию, за которой пылал огнями замок. Нагайна обвивалась вокруг его плеч. Им владела холодная, жестокая сосредоточенность – предвестница убийства.

========== Chapter XL. Part I. Battle of Hogwarts ==========

Волшебный потолок Большого зала темнел, усыпанный звездами. Под ним за четырьмя длинными столами факультетов сидели растрепанные школьники – кто в дорожной мантии, кто в халате. Среди них мелькали жемчужно–белые фигуры школьных призраков. Все глаза, живые и мертвые, были устремлены на профессора Макгонагалл, выступавшую с возвышения в центре Зала. Позади нее стояли остальные учителя, в том числе и белокурый кентавр Флоренц, а также члены Ордена Феникса, прибывшие для битвы.

— Эвакуацией будут руководить мистер Филч и мадам Помфри. Старосты, по моему сигналу вы организуете свои факультеты и в порядке доставите порученные вам группы к месту эвакуации.

Многие ученики сидели в полном оцепенении. За столом Пуффендуя поднялся Эрни Макмиллан и громко спросил:

— А если мы хотим остаться и принять участие в битве?

Раздались бурные аплодисменты.

— Совершеннолетним можно остаться, — сказала профессор Макгонагалл.

— А как быть с нашими вещами? — спросила какая–то девочка за столом Когтеврана. — С чемоданами, с совами?

— У нас нет времени паковать имущество, — ответила профессор Макгонагалл. — Наша задача – в целости эвакуировать отсюда вас самих.

— Где профессор Снейп? — выкрикнула девушка за столом Слизерина.

— Он, простите за вульгарное выражение, сделал ноги уже давно, — ответила декан Гриффиндора, и за столами Гриффиндора, Пуффендуя и Когтеврана раздался дружный громкий смех.

— Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, — говорила профессор Макгонагалл, — но вряд ли они продержатся долго, если мы не примем дополнительных мер. Поэтому прошу вас двигаться быстро и организованно и слушаться старост.

Ее последние слова потонули в раскатах другого голоса, разнесшегося по Большому залу. Голос был высокий, холодный и ясный. Невозможно было определить, откуда он исходит: казалось, говорят сами стены. Как чудовище, которым он некогда повелевал, этот голос, возможно, дремал в стенах веками:

— Я знаю, что вы готовитесь к битве.

Из–за столов раздались испуганные вскрики, школьники в ужасе прижимались друг к другу и затравленно озирались, пытаясь понять, откуда доносится голос.

— Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников.

В Зале царила теперь полная тишина, та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены.

— Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Волан–де–Морта, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.

И снова Зал погрузился в тишину. Потом из–за стола Слизерина кто–то поднялся. То была Пэнси Паркинсон. Она замахала руками, крича:

— Да он же здесь! Поттер был в Хогвартсе! Схватите его вместе с Блэк!

— Благодарю вас, мисс Паркинсон, — сказала профессор Макгонагалл ровным голосом. — Вы первая покинете этот зал в сопровождении мистера Филча. За вами пойдут остальные ученики вашего факультета.

Послышался шум отодвигаемых скамеек, а затем топот слизеринцев, толпой выходящих в дверь на другой стороне зала.

— Когтевранцы, ваша очередь! — крикнула Минерва. Постепенно пустели скамьи у всех четырех столов. За столом Слизерина не осталось никого, но несколько старших когтевранцев продолжали сидеть, когда их товарищи отправились на выход. Еще больше осталось пуффендуйцев, а за столом Гриффиндора по–прежнему сидела половина факультета, так что профессору Макгонагалл пришлось сойти с возвышения и лично выставлять из зала несовершеннолетних.

— Криви, речи быть не может, уходите! И вы, Пике!

Вдруг Кингсли поднялся на возвышение и обратился к оставшимся в зале:

— До полуночи всего полчаса, поэтому нужно действовать быстро! Преподаватели Хогвартса и Орден Феникса согласовали план битвы, профессора Флитвик, Стебль и Макгонагалл поведут группы бойцов на три самые высокие башни: Когтеврана, Астрономическую и Гриффиндора – оттуда открывается прекрасный обзор, отличная позиция для применения заклятий. Тем временем Римус, — он указал на Люпина, — Артур, — он махнул в сторону мистера Уизли, сидевшего за столом Гриффиндора, — и я поведем свои группы на территорию вокруг замка. Нам нужны люди, которые организуют оборону проходов в школу…

— Это, похоже, работка для нас, — протараторил Фред, показывая на себя и Джорджа, и Кингсли кивнул в знак согласия. — Прекрасно, все предводители в сборе, давайте разделим наше войско.

Волан–де–Морт думал, что Поттер и его подпевалы должны отправиться в башню Когтеврана, но он ошибался.

========== Chapter XL. Part II. Battle of Hogwarts ==========

Раздался грохот – это Делия выронила клыки василиска. Подбежав к Гарри, она закинула руки вокруг его шеи и поцеловала прямо в губы. Поттер бросил на пол клыки и зажатую под мышкой метлу и ответил на ее объятие с такой горячностью, что даже оторвал девушку от пола.

— По–моему, максимальная готовность к битве, вы с Роном молодцы, добыли все, что нужно, — Гриффиндорец улыбнулся ей в губы, прерывая столь желанный поцелуй.

— Нашли время! — негромко сказал Рон. Никакой реакции: Гарри и Делия только крепче прижались друг к другу. — Эй, — окликнул Рональд уже громче, — мы ведь на войне!

Они оторвались друг от друга, не размыкая объятий.

— Я знаю, друг, — Поттер выглядел так, будто его только что ударили по затылку бладжером. — Поэтому сейчас или никогда, понимаешь?

— Хорошо–хорошо, а как же быть с крестражем? — крикнул Уизли. — Вы не могли бы немного подождать, пока мы не отыщем диадему?

— Да, ты прав, мы на войне, прости, — признал Гарри свою минутную слабость. Они с Делией стали подбирать клыки василиска, оба залившись густым румянцем. Когда они втроем вышли в коридор, стало ясно, что за несколько минут, проведенных ими в Выручай–комнате, положение значительно ухудшилось: стены и потолок ходили ходуном, воздух был наполнен пылью, а в окнах мелькали красные и зеленые вспышки, долетавшие до подножия замка. Друзья поняли, что Пожиратели смерти вот–вот будут здесь. Внизу Гарри увидел великана Грохха, петлявшего по территории, громко крича и размахивая чем–то вроде каменной горгульи, сорванной с крыши.

— Будем надеяться, что он наступил на кого–то из них! — сказал Рон, услышав неподалеку крик.

— Если только это не кто–нибудь из наших, — раздался голос у них за спиной. Гарри обернулся и увидел Джинни и Тонкс, направивших палочки на соседнее окно, стекла которого были выбиты. Джинни как раз метко пустила заклятие в толпившихся внизу Пожирателей.

— Молодец! — крикнул кто–то, пробираясь к ним сквозь тучи поднятой пыли. Поттер узнал Аберфорта, его седые волосы развевались; он вел по коридору группу школьников. — Похоже, они сейчас проломят северную стену – они привели с собой великанов!

— Вы не видели Римуса? — крикнула ему вслед Тонкс.

— Он сражался с Долоховым, — ответил Аберфорт. — А с тех пор я его не видел.

— Тонкс, — позвала Джинни, — с ним все в порядке, вот увидишь.

Но Тонкс уже бежала сквозь пыльную мглу вслед за Аберфортом. Джинни растерянно повернулась к Гарри, Рону и Делии.

— Все будет хорошо, — пролепетал Гарри, хотя и понимал, что это пустые слова. — Джинни, мы сейчас вернемся – побудь тут в уголке, никуда не ходи. Пошли, — обратился он к Рональду и Блэк. И они побежали обратно к той стене, за которой Выручай–комната дожидалась новых просьб.

«Мне нужно место, где все спрятано», — взмолился Гарри про себя, и, когда они пробегали мимо в третий раз, в стене появилась дверь. Едва они переступили порог и закрыли за собой дверь, шум битвы смолк: их обступила полная тишина. Они оказались в помещении размером с большой собор и похожем на город. Его башни состояли из предметов, спрятанных здесь тысячами давно покинувших Хогвартс школьников.

— Неужели он не понял, что сюда может войти любой? — спросил Рон. Его голос гулко разнесся под сводами.

— Он думал, что он один такой, — ответил Гарри. — Ему просто не повезло, что и мне в свое время нужно было кое–что спрятать. Сюда, — добавил он. — Я думаю, он там.

Он прошел мимо чучела тролля и Исчезательного шкафа, который Драко Малфой починил в прошлом году с такими печальными последствиями, и заколебался, обводя глазами проходы между грудами хлама. Он не мог вспомнить, куда теперь идти.

— Акцио, диадема! — в отчаянии воскликнула Делия, но ничего не произошло. Похоже, Выручай–комната не выдавала так легко вверенные ей предметы.

— Давайте разойдемся, — предложил Поттер. — Ищите каменный бюст старика в парике и короне. Он стоял на буфете, это должно быть где–то поблизости.

Они двинулись по проходам. Гарри слышал, как раздаются шаги его друзей за грудами бутылок, шляп, коробок, стульев, книг, оружия, метл, бит для квиддича.

— Где–то здесь, — бормотал Поттер себе под нос. — Где–то… где–то…

Он углублялся все дальше в лабиринт, ища предметы, которые видел в свое предыдущее посещение. Кровь загудела у него в ушах, сердце дрогнуло: вот он, справа – потрепанный старинный буфет. Наверху стоял щербатый каменный бюст волшебника в пыльном обтрепанном парике и чем–то вроде потускневшей старинной короны. Он вытянул руку, не дойдя еще десяти шагов, как вдруг за его спиной раздался голос:

— Поттер, стой!

Он резко затормозил и обернулся. За его спиной стояли плечом к плечу Крэбб и Гойл, наставив на него волшебные палочки. А потом в узкий просвет между их глумливыми рожами он увидел Драко Малфоя, который тоже направил на него свою волшебную палочку через щель между Крэббом и Гойлом. Гарри рассмеялся, хотя ситуация была не из веселых. Рон и Делия словно пропали куда–то. Похоже, в поисках диадемы они ушли за пределы слышимости.

— А что это вы трое не с Волан–де–Мортом? — спросил Гарри. — Ты предатель, Малфой, и всегда им был. Как только тебе Делия поверила?

— Хотим получить награду, — ответил Крэбб. У него был удивительно нежный голос для такого огромного тела. Гарри вообще, кажется, не случалось прежде слышать, чтобы он открывал рот. Крэбб блаженно улыбался, как маленький ребенок, которому пообещали мешок конфет.

— Мы остались тут, Поттер. Решили не эвакуироваться. Решили доставить вас с Блэк к Нему.

— Отличный план! — согласился Гарри с насмешливым восхищением. Он не мог поверить, что Малфой, Крэбб и Гойл задержат его в двух шагах от цели. Медленно, спиной, он стал отступать к каменному бюсту со съехавшим на бок крестражем. Успеть бы схватить его прежде, чем начнется борьба. — А как вы сюда попали? — поинтересовался он, чтобы отвлечь их.

— Я весь прошлый год только что не ночевал в Комнате Спрятанных Вещей, — откликнулся Малфой ломким голосом. — Я знаю, как сюда попасть.

— Мы прятались в коридоре снаружи, — хрюкнул Гойл. — Мы теперь умеем выполнять Маскирующие чары. А тут ты выскочил из–за угла прямо перед нами, — его лицо расплылось в тупой ухмылке, — и бормочешь, что тебе нужна диадема. Что еще за диадема?

— Гарри? — раздался голос Рона из–за стены справа от Гарри. — С кем это ты там разговариваешь?

Крэбб сделал быстрый выпад волшебной палочкой в сторону высоченной стены из старой мебели, помятых чемоданов, книг, одежды и всякой не поддающейся опознанию рухляди и крикнул:

— Десцендо!

Стена задрожала и обрушилась в соседний проход, где стоял Рон.

— Рон! — завопил Гарри, и тут где–то вдали раздался вскрик Делии. Поттер увидел, как лавина предметов катится на пол с другой стороны от полуразрушенной стены. Он направил палочку на ее остатки, крикнул:

— Финише! — и лавина остановилась.

— Нет! — воскликнул Малфой, перехватывая руку Крэбба, собиравшегося повторить заклятие. — Если ты обрушишь комнату, мы уже не найдем под обломками эту диадему!

— Ну, и что? — спросил Крэбб, вырываясь. — Темный Лорд просил Поттера с Блэк, а не диадему!

— Поттер пришел сюда за ней, — проворчал Малфой с плохо скрытой досадой на тупость своих товарищей. — А это должно означать…

— Должно означать? — набросился Крэбб на Малфоя с откровенной яростью. — Кого тут интересуют твои рассуждения? Я не собираюсь больше выслушивать от тебя приказы, Драко. Ты конченый человек.

— Гарри! — снова крикнул Рон из–за стены хлама. — Что происходит?

— Гарри! — передразнил Крэбб. — Что происходит… Нет, Поттер! Круцио!

Гарри протянул руку за короной. Заклятие Крэбба не попало в него, а ударилось в каменный бюст, подлетевший в воздух. Диадема соскользнула с его верхушки и скрылась из глаз в нагромождений рухляди внизу.

— Прекрати! — заорал Малфой на Крэбба, и крик его разнесся по всему огромному помещению. — Темный Лорд хочет получить его живым.

— А что, я убиваю его, что ли? — рявкнул Крэбб, сбрасывая удерживающую руку Малфоя. — Хотя, если получится, я его все же убью. Темный Лорд так или иначе хочет его смерти, так не все ли равно?

Совсем рядом с Гарри полыхнуло алое пламя: позади них из–за угла выбежала Делия и метнула Оглушающее заклятие прямо в голову Крэбба. Она не попала только потому, что Малфой успел оттолкнуть Крэбба в сторону.

— Это ты предательница, Блэк! Осквернительница Слизерина! Авада Кедавра!

Гарри увидел, как Слизеринка пригнулась, уворачиваясь, и бешенство на Крэбба, покусившегося на убийство, затмило в нем все другие чувства и мысли. Он выстрелил Оглушающим заклятием в Крэбба, который, отскочив, выбил волшебную палочку из рук Малфоя. Она тут же исчезла из глаз в груде поломанной мебели и коробок.

— Не убивайте его! Не убивайте его! — повторял Малфой Крэббу и Гойлу, нацелившим палочки на Гарри. Поттер сумел воспользоваться их секундным колебанием. — Экспеллиармус!

Палочка Гойла вырвалась из рук хозяина и исчезла в завалах за его спиной. Гойл бестолково затоптался на месте, пытаясь отыскать ее. Малфой увернулся от второго Оглушающего заклятия Делии, а Рон, внезапно появившийся в конце прохода, пальнул в Крэбба полновесным Заклятием окаменения, но немного промахнулся. Крэбб круто обернулся и снова выкрикнул:

— Авада Кедавра!

Рональд пригнулся, уклоняясь от струи зеленого пламени. Малфой, оставшийся без палочки, спрятался за трехногим гардеробом, и тут на них налетела Делия, на ходу поразив Гойла Оглушающим заклятием.

— Она где–то здесь! — крикнул ей Гарри, показывая на кучу хлама, в которую упала диадема. — Поищи, а я пока помогу Ро…

— Гарри! — взвизгнула она. За его спиной раздался звук, напоминающий шум прибоя. Он обернулся и увидел, что Рон и Крэбб со всех ног бегут к ним по проходу.

— А горяченького не хочешь, тварь? — проревел Крэбб, подбегая. Но, похоже, он потерял контроль над своими чарами. Огромные языки пламени гнались за ними, облизывая по краям завалы рухляди, рассыпавшиеся сажей.

— Агуаменти! — громыхал Гарри, но струя воды, хлынувшая с конца его волшебной палочки, тут же испарилась. — Бежим!

Малфой подхватил оглушенного заклятием Гойла и потащил за собой. Крэбб опередил их всех. Вид у него был до смерти испуганный. Гарри, Рон и Делия бежали за ним, а по пятам гнался огонь. Это был не простой огонь. Крэбб применил заклятие, неизвестное Гарри: когда они свернули за угол, языки пламени припустили за ними, как одушевленные, мыслящие, стремящиеся убить их существа. Огонь стал принимать разнообразные формы, превратившись в гигантскую стаю огненных зверей: пылающие змеи, химеры и драконы взмывали ввысь, опускались и снова подымались, и вековые завалы, питавшие их, падали в клыкастые пасти, взлетали вверх под ударами когтистых лап и исчезали в огненной преисподней. Малфой, Крэбб и Гойл скрылись из виду. Гарри, Рон и Делия замерли на месте. Огненные чудища теснили их, придвигаясь все ближе и ближе, выставив рога и когти и колотя хвостами; жар окружил друзей прочной стеной.

— Что делать? — крикнула девушка через гудение пламени. — Что нам делать?

— Держи!

Гарри выхватил из ближайшей кучи хлама две тяжелые метлы и бросил одну Рону. Тот оседлал ее и посадил позади себя Делию. Гарри сел на вторую, и, с силой оттолкнувшись ногами, они взмыли в воздух; пламя лязгало страшной огненной пастью, совсем немного не дотягиваясь до них. Дым и жар были невыносимы. Под ними заклятый огонь пожирал контрабанду, спрятанную от бдительных глаз поколениями школьников, бесчисленные последствия запрещенных экспериментов, тайны множества душ, искавших здесь укрытия. Как ни вглядывался Гарри, Малфоя, Крэбба и Гойла нигде видно не было. Поттер спустился так низко, как позволяли разверстые пасти огненных чудищ, но не обнаружил ничего, кроме бушующего повсюду пламени.

— Гарри, давай на выход, на выход! — орал Рональд, хотя найти дверь в густом черном дыму было невозможно. И тут до Гарри сквозь гудение и треск огромного пожара донесся тихий, жалобный стон. — Это слишком опасно! — предупредил его рыжий, но Гарри уже развернулся в воздухе. Очки немного защищали его глаза от едкого дыма, и он нырнул в огненную бурю внизу, пытаясь разглядеть что–нибудь живое, не почерневшее от пламени. И он их увидел: Малфой, стоя на хрупкой пирамиде обугленных столов, держал в объятиях потерявшего сознание Гойла. Гарри нырнул вниз. Блондин увидел его и протянул руку, но, схватив ее, Гарри сразу понял, что это бесполезно: Гойл был слишком тяжел, и мокрая от пота рука Малфоя мгновенно выскользнула из ладони Гарри.

— ЕСЛИ МЫ ПОГИБНЕМ ИЗ–ЗА НИХ, Я УБЬЮ ТЕБЯ, ГАРРИ! — раздался рядом голос Рона. Огромная пылающая химера прыгнула на них, проглотив обоих. Поттер секунду неверяще смотрел в то место, где только что стояли двое Слизеринцев.

— Дверь! Скорее к двери! — простонала Делия. Она, видимо, еще не поняла, что произошло. Гарри рванул метлу ввысь, вслед за Роном и Делией, тяжелый густой дым не давал вздохнуть. Вокруг них взлетали в воздух последние предметы, еще не пожранные огнем, как будто чудища заклятого пламени, ликуя, подбрасывали их: чаши и щиты, блестящее ожерелье и старую потускневшую диадему.

— Что ты делаешь? Что ты делаешь, дверь там! — крикнул Уизли, но Поттер резко развернулся и пошел на снижение. Диадема медленно падала, крутясь и поблескивая, в широко раскрытую змеиную пасть, однако он успел подхватить ее, надеть себе на запястье. Змея кинулась на него, но он увернулся, направил метлу вверх и рванулся туда, где надеялся найти открытую дверь. Рон и Делия скрылись из виду. Наконец Гарри увидел сквозь дым прямоугольную полосу на стене и послал метлу прямо туда. Спустя мгновение его легкие наполнил чистый воздух, и он врезался в стену коридора. Тут же Гарри перекатился на спину и сел. Дверь в Выручай–комнату исчезла, на полу рядом сидели, тяжело дыша, Рон и Делия.

— Малфой, — выдавила Делия, когда смогла наконец говорить. — Драко…

— Его больше нет, — жестко отрезал Рон. Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием и кашлем.

Потом замок сотрясся от страшного грохота, и длинная кавалькада прозрачных всадников галопом промчалась мимо, их зажатые под мышкой головы издавали кровожадные клики. Гарри вскочил на ноги, провожая глазами Клуб обезглавленных охотников, и осмотрелся. Вокруг по–прежнему шла битва. Слышались крики – и это был не только боевой клич отступающих призраков. Страх затопил Гарри ледяной волной.

Он снял диадему с запястья и поднес к глазам. Она была все еще горячая, почерневшая от копоти, но, вглядевшись, Гарри разобрал выгравированные по ободку мелкие буквы: «Ума палата дороже злата».

Из диадемы сочилась жидкость, похожая на кровь, темная и липкая. И вдруг Поттер почувствовал, как металлический ободок задрожал в его руках и распался на куски. В ту же минуту до него донесся отдаленный, еле слышный крик боли, раздававшийся не с территории замка, а из предмета, который он держал в руках.

— Видимо, это было Адское пламя, — всхлипнула Делия, глядя на осколки диадемы.

— Что?

— Адское пламя – заклятый огонь, одно из тех веществ, которые уничтожают крестражи. Но я бы никогда, ни за что не решилась им воспользоваться, потому что он невероятно опасен. Откуда Крэбб знал, как…

— Видать, научился у Кэрроу, — мрачно сказал Гарри.

— Жаль, что он, видать, плохо слушал, когда они объясняли, как его остановить, — заметил Рон, у которого, как и у Блэк, волосы обгорели, а лицо было покрыто копотью.

— Ребята, вы что, не понимаете? — прошептала девушка. — Значит, нам только осталось добраться до змеи.

Но ее прервали шум борьбы, вопли и стоны, наполнившие коридор. Гарри оглянулся, и сердце у него упало: Пожиратели Смерти ворвались в Хогвартс. В проходе возникли Джордж и Перси, мечущие заклятия в противника в масках и капюшонах. Гарри, Рон и Делия бросились на помощь. Вспышки заклятий летали во всех направлениях, и наконец тот, что сражался с Перси, резко отступил. Капюшон соскользнул с него, открывая высокий лоб и волосы с проседью.

— Добрый день, господин Министр, — крикнул Перси, ловко метнув в Толстоватого заклятие. Министр выронил волшебную палочку и схватился за воротник, явно борясь с дурнотой. — Я не говорил вам, что подаю в отставку?

— Перси, да ты, никак, шутишь! — воскликнул Джордж. Пожиратель Смерти, с которым он дрался, рухнул под тяжестью трех Оглушающих заклятий, выпущенных одновременно с разных сторон. Толстоватый упал на пол, весь покрывшись тонкими шипами, похоже, он на глазах превращался во что–то вроде морского ежа. Джордж с восторгом посмотрел на Перси.

— Ты и правда шутишь, Перси. По–моему, я не слышал от тебя шуток с тех пор, как…

Раздался взрыв. Все они в этот момент стояли рядом: Гарри, Рон, Делия, Джордж, Перси и двое Пожирателей Смерти у их ног, пораженных один Оглушающим, другой Трансфигурирующим заклятием. И в тот самый миг, когда непосредственная опасность отступила, мир вдруг распался на куски. Гарри почувствовал, что летит по воздуху; все, что он мог сделать, – это крепче вцепиться в тоненькую деревянную палочку, свое единственное оружие, и закрыть голову руками. Он слышал крики и вопли своих товарищей, но не знал, что с ними случилось. А потом мир превратился в боль и полумрак. Он лежал, полузасыпанный щебенкой, в развалинах коридора. Холодный воздух подсказывал, что стену замка с этой стороны разнесло вдребезги, а липкая горячая струя, сбегавшая по щеке, – что он ранен. Потом он услышал страшный крик, от которого внутри у него все оборвалось, – крик боли, какую не могли вызвать ни пламя, ни заклятие, и он поднялся, шатаясь, охваченный ужасом, какого еще не испытывал в этот день, а может быть, и никогда в жизни.

Делия тоже поднялась на ноги среди развалин, а у того места, где стена обрушилась, виднелись три копны рыжих волос. Гарри взял девушку за руку, и они, пошатываясь и спотыкаясь, стали карабкаться через завалы камня и дерева.

— Нет! Нет! Нет! — надрывно кричал чей–то голос. — Нет! Джордж! Нет!

Перси тряс брата за плечи, Рон стоял на коленях позади них, а Джордж глядел перед собой неподвижными невидящими глазами, и на его губах еще витал призрак его отзвучавшего смеха.

Комментарий к Chapter XL. Part II. Battle of Hogwarts

я не хотела убивать Драко, но так надо, простите :с

========== Chapter XL. Part III. Battle of Hogwarts ==========

Мир кончился – так почему же битва не прекратилась, замок не застыл в молчаливом ужасе, все бойцы не сложили оружие? Гарри потерял контроль над своими мыслями, парившими в странной невесомости, не в силах понять невозможное – ведь Джордж Уизли не мог быть мертв, чтобы ни говорили Гарри глаза и уши.

И тут в дыру в стене, проделанную взрывом, гулко шлепнулось чье–то тело, и из мрака в них полетели заклятия, врезаясь в стену за их головами.

— Ложись! — крикнул Гарри. Они с Роном с двух сторон схватили за руки Делию и потянули на пол, а Перси так и лежал, закрывая собой тело брата, защищая его от новых повреждений.

— Перси, пошли, надо уходить отсюда! — взмолилась Блэк под кивок Рональда. Перси покачал головой.

— Перси!

На копоти, покрывавшей лицо рыжего, Гарри увидел светлые дорожки слез. Рон схватил старшего брата за плечи и потянул, но Перси не тронулся с места.

— Перси, ты ему уже ничем не поможешь! Надо идти.

Слизеринка вскрикнула. Поттер обернулся – и уже ни о чем не спрашивал. Через дыру в стене лез огромный паук, размером с небольшой автомобиль. Это вступило в битву потомство Арагога. Рон и Гарри заговорили в один голос. Их чары сплелись в воздухе, чудовище отпрянуло, страшно дергая омерзительными ногами, и пропало в мраке.

— Он привел друзей! — крикнул Гарри остальным, выглядывая через дыру на стену замка: по ней карабкалось множество гигантских пауков, бежавших из Запретного леса, куда, видимо, прорвались Пожиратели Смерти. Гарри пальнул Оглушающим заклятием в переднее чудовище, и оно свалилось на своих товарищей; пауки скатились по стене вниз и исчезли из виду. Над самой головой Поттера просвистело еще несколько заклятий, растрепав ему волосы.

— Пошли, скорее!

Толкнув вперед Делию с Роном, Гарри наклонился к телу Джорджа и взял его под мышки. Перси, поняв намерения Гарри, разжал судорожную хватку на теле брата и стал помогать. Пригибаясь до самого пола, чтобы уклониться от летевших из двора замка заклятий, они оттащили Джорджа с дороги.

— Сюда, — сказал Гарри, и они положили его в нишу, где прежде стояли доспехи. Гарри не мог заставить себя смотреть на Джорджа ни мгновения дольше, чем необходимо. Убедившись, что тело хорошо спрятано, он помчался за Роном и Делией. В конце коридора, сквозь пелену пыли, завалы осыпавшейся кладки, осколки стекла из разбитых окон, он увидел бегающие взад–вперед фигуры – друзей или врагов, отсюда было не разобрать. Повернув за угол, Перси взревел:

— Руквуд! — и помчался за высоким человеком, гнавшимся за горсткой школьников.

— Гарри, сюда! — позвала Блэк. Она потащила Рона за гобелен. В следующую минуту он понял, что девушка пытается удержать Рона, не дать ему броситься вслед за Перси. — Послушай, послушай меня, Рон!

— Я хочу в битву, хочу убивать Пожирателей Смерти, — его искаженное лицо было покрыто пылью и копотью, он весь дрожал от ярости и горя. — Рон, мы единственные, кто может покончить с ним! Рон, прошу тебя. Рон, нам нужна змея, мы должны убить змею! — твердила Слизеринка. Гарри понимал чувства Рона. Гоняться за очередным крестражем казалось мало для возмущенного чувства мести. Ему тоже хотелось броситься в битву, отомстить убийцам Джорджа и отыскать остальных Уизли.

— Мы будем сражаться, — напористо сказала Делия. — А как иначе мы доберемся до змеи? Но давайте не забывать, зачем мы здесь! Только мы можем ее прикончить!

Она тоже плакала, утирая лицо рваным, измазанным копотью рукавом, потом сделала несколько глубоких вдохов, чтобы остановить рыдания, и, не выпуская Рона, повернулась к Гарри:

— Ты должен узнать, где сейчас Волан–де–Морт – змея ведь с ним, верно? Давай, Гарри, загляни в его мысли, я не могу более так делать.

Почему это было так легко? Потому что шрам горел уже много часов, страстно желая показать ему мысли Волан–де–Морта? Подчиняясь приказу Делии, он закрыл глаза; взрывы и вопли, весь нестройный шум битвы мгновенно стих и отодвинулся, как будто он находился очень далеко отсюда. Он стоял посреди заброшенной, но странно знакомой комнаты с облупившимися обоями и заколоченными окнами. Грохот сражения доносился сюда приглушенно, как бы издалека. В единственном не зашитом досками окне мелькали огненные вспышки со стороны замка, но в самой комнате было темно, ее освещала лишь тусклая масляная лампа. Он крутил между пальцев волшебную палочку, глядя на нее невидящими глазами. Мыслями он был в замке, в той единственной, тайной комнате, известной лишь ему одному, в укрытии, которое могли обнаружить лишь ум, отвага и изобретательность. Он был уверен, что мальчишка с девчонкой не найдут диадему, хотя выкормыши Дамблдора зашли куда дальше, чем он ожидал, слишком далеко.

— Повелитель! — произнес тоскливый хриплый голос. Он обернулся: в самом темном углу сидел Сириус Блэк под заклятием Империус, в лохмотьях, со страшными следами наказания за последний побег своей дочери. Один глаз у него заплыл и не открывался. — Повелитель! Умоляю, моя дочь…

— Если твоя дочь погибла, я в этом не виноват, Блэк. Она не явилась ко мне с другими Слизеринцами. Может быть, она переметнулась к Гарри Поттеру?

— Нет, никогда в жизни, — прошептал Сириус.

— Да, для тебя было бы лучше, если это не так.

— А вы не боитесь, Повелитель, что Поттер может погибнуть не от вашей руки? — голос Блэка под Непростительным заклятием дрожал. — Может быть, простите меня, может быть, стоило бы остановить битву, чтобы Вы наведались в замок и отыскали его сами?

— Не пытайся обманывать меня, Сириус. Ты хочешь остановить битву, чтобы узнать, что там с твоей дочерью. А мне нет нужды искать девчонку пока что. Еще до рассвета она сама явится сюда ко мне. Вместе с Поттером.

Волан–де–Морт снова опустил глаза на волшебную палочку, которую вертел в руках. Что–то в ней ему не нравилось. А когда Лорду Волан–де–Морту что–то не нравилось, он немедленно принимал меры.

— Пойди и приведи Снейпа.

— Снейпа, Повелитель?

— Снейпа. Сию минуту. Он мне нужен. Я хочу, чтобы он кое–что для меня сделал. Иди.

Напуганный Блэк побрел прочь из комнаты, спотыкаясь в полумраке. Волан–де–Морт по–прежнему стоял неподвижно и крутил между пальцев палочку, неотрывно глядя на нее.

— Другого способа нет, Нагайна, — прошептал он, оборачиваясь. В воздухе парила огромная змея, свернувшись изящными кольцами в особом волшебном пространстве, которое он для нее создал, – прозрачном шаре, напоминавшем то ли сияющую клетку, то ли аквариум.

Гарри сделал глубокий вдох и открыл глаза. И в ту же секунду слух его снова заполонили скрежет, крики, удары и взрывы.

— Он в Визжащей хижине. Змея с ним. Он окружил ее магической защитой. Он только что послал твоего отца за Снейпом. Он под заклятием Империо, Делия.

И мир снова рухнул. Маленький, никчемный внутренний мир Слизеринки. Она не могла поверить в то, что только услышала, лишь смаргивала слезы, жадно глотая воздух. Поттер осторожно приобнял ее за плечи.

— Волан–де–Морт отсиживается в Визжащей хижине? — возмущенно спросил Рон. — Он даже не участвует в битве?

— Он считает, что ему не за чем участвовать в битве, — ответил Гарри. — Он ждет, что мы с Делией сами придем к нему.

— Почему?

— Он знает, что мы охотимся за крестражами. Нагайну он держит у себя – значит, нам придется прийти к нему, чтобы до нее добраться.

— Вот именно, — сказал Рон, расправляя плечи. — Значит, вам нельзя туда идти, потому что он только того и дожидается. Ты останешься здесь и позаботишься о Делии, а я пойду и добуду ее…

Гарри оборвал Рона:

— Вы оба остаетесь здесь, а я спрячусь под мантию и вернусь, как только…

— Нет, — вскрикнула Блэк. — Будет гораздо лучше, если мантию надену я и отомщу ему за отца, и…

— И думать не смей! — рявкнул на нее Поттер.

— Гарри, я не хуже вас могу… — завела было Слизеринка, но тут кто–то оборвал гобелен, за которым они стояли.

— Поттер!

Перед ними стояли двое Пожирателей Смерти в масках. Но не успели они поднять волшебные палочки, блондинка воскликнула:

— Глиссео!

Ступени под ногами у Гарри, Рона и Делии превратились в покатую горку, и они заскользили по ней вниз, не имея возможности затормозить, зато так быстро, что Оглушающие заклятия Пожирателей Смерти пролетели высоко над их головами. Они проскочили сквозь гобелен у входа на нижний этаж и влетели в коридор, ударившись о противоположную стену.

— Дуро! — крикнула Блэк, направив волшебную палочку на гобелен. Ткань с громким противным хрустом обратилась в камень, и гнавшиеся за ними Пожиратели со всего размаху налетели на неожиданное препятствие.

— Назад! — крикнул Рон, и все трое вжались в стену. Мимо них по коридору промчалась толпа оживших парт, подгоняемых бегущей Макгонагалл. Она, похоже, не заметила ребят. Волосы у нее растрепались, на щеке зияла рана. Из–за угла донесся ее голос.

— Гарри, надевай мантию, — пролепетала Делия. — Не обращай на нас внимания.

Но он набросил ее на всех троих. Правда, так она не доставала до земли, но Гарри подумал, что в густой пыли, окутавшей здание, среди падающих камней и вспышек заклятий вряд ли кто заметит их торчащие ноги. Они сбежали вниз еще на этаж и попали в коридор, где шли ожесточенные поединки. Портреты по обеим сторонам были битком набиты нарисованными фигурами, громко подбадривавшими защитников Хогвартса. Пожиратели Смерти в масках и без масок сражались с преподавателями и школьниками. Дин, видимо, сумел раздобыть себе палочку, и теперь бился с Долоховым, а Парвати – с Трэверсом. Гарри, Рон и Делия одновременно подняли палочки, готовясь ударить, но противники кружились и перемещались так быстро, что заклятие легко могло попасть в кого–нибудь из своих. Пока они стояли, прижавшись друг к другу и ожидая возможности вмешаться, над их головами раздалось громкое «ую–ю!». Гарри поднял глаза и увидел летящего под потолком Пивза. Полтергейст сбрасывал плоды цапня на головы Пожирателям Смерти, и в их волосах начинали копошиться, сползая к шее, извивающие зеленые отростки, похожие на жирных червей. Чпок! Пригоршня цапней упала на мантию над головой Рона. Склизкие зеленые корешки неправдоподобно зависли в воздухе.

— Здесь невидимка! — закричал Пожиратель с закрытым маской лицом, указывая на странное зрелище. Дин воспользовался тем, что противник на секунду отвлекся, и ударил его Оглушающим заклятием. Долохов попытался отомстить за товарища, но Парвати запустила в него Нетрификус Тоталус.

— Бежим! — крикнул Поттер, и они с Уизли и Блэк, крепко вцепившись в мантию, пригибаясь, оскальзываясь в лужицах цапневого сока, побежали сквозь гущу сражающихся по мраморной лестнице в вестибюль.

Повсюду, на лестницах и в вестибюле, шли поединки. Пожиратели Смерти заполонили все здание. Вот у входной двери Яксли сражается с Флитвиком, а прямо за ними Пожиратель Смерти в маске дерется с Кингсли. Школьники разбегались кто куда, многие несли или волокли за собой раненых друзей. Гарри послал Оглушающее заклятие в Пожирателя с закрытым маской лицом, но промахнулся и чуть не угодил в Невилла, который внезапно возник из ниоткуда, разбрасывая пригоршнями ядовитую тентакулу; растение тут же зацепилось за ближайшего Пожирателя Смерти и принялось обвивать его своими усиками. Гарри, Рон и Делия бежали вниз по мраморной лестнице. Слева раздался звон бьющегося стекла, и часы Слизерина, отмечавшие очки факультета, рассыпали по всему полу свои изумруды, на которых тут же стали оскальзываться и падать бегущие мимо. Когда друзья вбежали в вестибюль, с верхней галереи упали два тела. Неясная серая тень, которую Гарри принял за животное, пронеслась по залу на четырех ногах, готовясьвонзить зубы в одного из упавших.

— Нет, — взвизгнула Блэк, и оглушительный хлопок ее волшебной палочки отбросил Фенрира Сивого от слабо шевелящегося тела Лаванды Браун. Он ударился о мраморные перила и попытался подняться на ноги. Но тут на голову ему упал с яркой вспышкой и громким треском хрустальный шар. Фенрир грохнулся об пол и больше не шевелился.

— У меня еще есть, — кричала профессор Трелони с вершины мраморной лестницы. — Сколько хотите! Вот!

Как подавальщик мячей на теннисе, она извлекла из сумки еще одну огромную хрустальную сферу и пустила ее через зал в окно. В ту же минуту тяжелые деревянные двери распахнулись, и в вестибюль ворвались гигантские пауки. Раздались крики ужаса. Сражающиеся – как Пожиратели Смерти, так и защитники Хогвартса – бросились врассыпную, и в надвигающихся чудовищ полетели красные и зеленые вспышки, пауки дергались и вставали на дыбы, устрашающие, как никогда.

— Как будем выбираться? — крикнул Рон сквозь общий визг и вой, но не успели Гарри и Делия ответить, как их откинуло в сторону: вниз по лестнице мчался Хагрид, меча молнии из своего цветастого розового зонтика.

— Не трогайте их, не трогайте! — кричал он.

— Нет, Хагрид!

Поттер забыл обо всем на свете: он выскочил из–под мантии и помчался, согнувшись в три погибели, уворачиваясь от мечущихся по вестибюлю заклятий.

— Хагрид, вернись!

Но он не успел пробежать и половины пути, как Хагрид исчез среди пауков; мерзкая масса закопошилась, повернулась и стала быстро отступать под натиском заклятий, унося в своей гуще Хагрида.

— Хагрид!

Гарри слышал голос, зовущий его по имени, но не оглянулся посмотреть, друг это или враг. Он сбежал по ступеням крыльца на темную территорию, по которой пауки уносили свою добычу, но разглядеть Хагрида так и не смог.

— Хагрид!

Гарри показалось, что он видит огромную руку, машущую из середины паучьей стаи. Он рванулся вслед, но дорогу ему преградила колоссальная нога, вдруг опустившаяся из темноты, так что земля качнулась у Гарри под ногами. Поттер поднял глаза: над ним стоял великан футов двадцати ростом. Его голова скрывалась во мраке, видны были только похожие на деревья волосатые голени, на которые падал свет из дверей замка. Внезапно он с силой ткнул огромным кулаком в окно верхнего этажа. На Гарри градом посыпались осколки, так что ему пришлось отскочить обратно на крыльцо.

— Мерлинова Борода! — отчаянно завизжала Делия. Они с Роном метнулись к Гарри и посмотрели вверх, на окно, через которое великан пытался достать находящихся внутри людей.

— Стой! — Рон перехватил руку Слизеринки, поднявшей волшебную палочку. — Если ты его оглушишь, он завалит пол замка.

— Хагги?

Из–за угла замка появился Грохх. Гарри впервые заметил, что для великана Грохх был маленького роста. Колоссальное чудище, крушившее окна, обернулось и взревело. Каменное крыльцо задрожало, когда великан шагнул к своему мелкому сородичу. Перекошенный рот Грохха широко открылся, обнажая желтые зубы размером с мелкий кирпич, и они кинулись друг на друга с воем, как два свирепых льва.

— Уходим! — проревел Гарри.

Темнота полнилась чудовищными звуками великаньей борьбы – криками и ударами. Поттер схватил Блэк за руку и мигом слетел с крыльца во двор. Рон прикрывал тыл. Гарри не оставлял надежду отыскать и спасти Хагрида. Он бежал так быстро, что они были уже на полпути к Запретному лесу, когда возникло новое препятствие. Воздух вокруг них внезапно смерзся. У Гарри перехватило дыхание. Из темноты появились тени, движущиеся фигуры темнее самого мрака, с капюшонами; на головах; шумно дыша, они огромной волной надвигались на замок. Рон и Делия встали вплотную к Гарри, шум борьбы за их спиной вдруг замер, смолк, растворился, потому что ночную тьму густо окутала тишина, какую создают только дементоры.

— Давай, Гарри! — донесся словно издалека голос девушки. — Патронусы! Гарри, ну, давай же!

Он поднял палочку, но в тот же миг его охватила тупая безнадежность: Джорджа больше нет, Хагрид наверняка умирает или уже умер, а о скольких погибших он еще не знает. Ему казалось, будто душа уже покинула его тело.

— Гарри, живее! — кричала Делия. Сотня дементоров надвигалась на них, плавно скользя по воздуху, чуя отчаяние Гарри, обещавшее им славный пир. Он увидел, как поднялся ввысь серебряный терьер Рона, слабо замерцал и погас. Волк Делии на мгновение закачался в воздухе и растаял. У самого Гарри волшебная палочка задрожала в руках, и он почти обрадовался надвигающемуся забытью, обещанию небытия, бесчувствия. И вдруг над головами Гарри, Рона и Делии пролетели серебряный заяц, кабан и лис. Дементоры отступили при их появлении. Из темноты возникли три новые фигуры и остановились с вытянутыми палочками, продолжая посылать своих Патронусов. Это были Полумна, Эрни и Симус.

— Все в порядке, — ободряюще сказала Полумна, как будто они просто собрались в Выручай–комнате поупражняться в защите от Темных Искусств. — Все в порядке, Гарри. Давай–ка подумай о чем–нибудь приятном.

— О чем–нибудь приятном? — хрипло повторил он.

— Мы еще здесь, — прошептала она. — Битва продолжается. Ну, давай же.

Мелькнула серебряная искра, потом волна света, и наконец с трудом, какого это ему еще никогда не стоило, Гарри выпустил из своей палочки оленя. Тот резво скакнул вперед, и дементоры в самом деле обратились в бегство. И ночь снова стала теплой, а звуки битвы вокруг – громкими.

— Не знаю, как вас благодарить, — дрожащим голосом прошептал Рон, поворачиваясь к Полумне, Эрни и Симусу. — Вы спасли нам…

Раздался грохот, земля сотряслась у них под ногами: со стороны леса шел, размахивая дубиной, еще один великан, выше всех прежних.

— Бежим! — снова крикнул Гарри, но никто не дожидался его указаний: все уже бросились врассыпную, и как раз вовремя – мгновением позже нога чудовища опустилась как раз на то место, где они только что стояли. Поттер оглянулся: Рон и Делия бежали за ним, а трое остальных снова исчезли в гуще сражения.

— Надо спрятаться куда–то, где он нас не достанет, — завопил Рон, когда великан снова махнул дубиной и заревел так, что гулкое эхо прокатилось по всей территории, где красные и зеленые вспышки поминутно прорезали ночной мрак.

— Гремучая ива! — отозвался Гарри. — Побежали!

Тем временем ему как–то удалось отгородить в мозгу уголок и наглухо замуровать там все мысли, которых сейчас нельзя было себе позволить: о Джордже и Хагриде, о смертном страхе за всех, кого он любил, разбросанных сейчас по этажам замка и его насквозь простреливаемой территории – все это подождет, потому что сейчас им надо бежать, добраться до змеи и до Волан–де–Морта, потому что, как сказала Делия, нет другого способа покончить с этим. Он несся вперед, чувствуя, что может сейчас обогнать саму смерть, не обращая внимания на вспышки огня, прорезающие окружающую тьму, на шум озера, гудевшего, точно море, на странный скрип деревьев Запретного леса при полном безветрии; он бежал по земле, которая, казалось, сама участвует в битве, бежал так быстро, как никогда в жизни, и первым увидел огромное дерево, иву, оборонявшую гибкими, похожими на хлысты ветвями тайну, скрытую у ее корней. Задыхаясь, Гарри остановился, уворачиваясь от хлещущих веток и вглядываясь в темноте в толстый ствол в поисках того единственного нароста, на который нужно надавить, чтобы парализовать извивающееся дерево. Рон и Делия подбежали к нему. Блэк так запыхалась, что не могла говорить.

— А как мы дотуда дотянемся? — выдохнул Рон. — Я вижу этот нарост.

— Как? — с трудом прохрипела согнувшаяся пополам Слизеринка, держась за сердце. — Ты вообще волшебник или как?

— Да, правда.

Рон огляделся, потом направил палочку на лежавший на земле прутик и произнес:

— Вингардиум левиоса!

Прутик взлетел с земли и закружился в воздухе, словно подхваченный порывом ветра, а потом нацелился прямо в ствол сквозь хлещущие ветви. Он ударил по наросту у самых корней, и корчащееся дерево мгновенно застыло.

— Отлично! — выдохнула Блэк. — Погодите.

На какое–то мгновение, прислушиваясь к треску и грохоту битвы, Гарри заколебался. Волан–де–Морт хотел, чтобы он это сделал, хотел, чтобы он пришел. Что, если он ведет друзей в ловушку? Но тут перед ним снова встала простая и жестокая реальность: их следующий шаг – убить змею, Волан–де–Морт носит змею с собой, и Волан–де–Морт ждет их в конце туннеля.

— Гарри, мы за тобой, заходи! — Рон толкнул его вперед. Поттер нырнул в подземный ход, скрытый у корней дерева. Протиснуться в него стало куда труднее, чем когда они были здесь в последний раз. Потолок был низкий: четыре года назад они сгибались пополам, а теперь приходилось двигаться ползком. Гарри полз впереди, освещая путь волшебной палочкой и на каждом шагу ожидая препятствий, но их не было. Они двигались молча. Гарри не сводил глаз со слабого, дрожащего огонька на конце зажатой в кулаке палочки. Наконец туннель пошел вверх, и Гарри увидел впереди полоску света. Делия потянула его за щиколотку, нырнув вперед, кивком давая понять, что туда, где находится Снейп, вперед идет она.

— Мантия! — прошептал он. — Надень мантию!

Девушка протянула назад свободную руку, и Гарри вложил в нее скользкий тряпичный сверток. Делия с трудом развернула его над собой, прошептала: «Нокс!» – гася свечение палочки, и поползла дальше на четвереньках, стараясь не производить ни малейшего шума, напрягая все чувства, каждую секунду ожидая, что ее обнаружат, что раздастся ясный холодный голос и полыхнет зеленая вспышка. И тут прямо перед собой она услышала голоса из хижины, чуть приглушенные от того, что вход в туннель был заставлен чем–то вроде старого ящика. Боясь вздохнуть, блондинка подползла прямо ко входу и заглянула в узкую щелку между ящиком и стеной. В комнате было полутемно, но она сразу увидела Нагайну, свернувшуюся кольцами в сверкающем волшебном шаре, парящем в воздухе без всякой поддержки. Еще ей был виден угол стола и бледная рука с длинными пальцами, поигрывающая волшебной палочкой. Тут раздался голос Снейпа, и Делия вздрогнула: он стоял в шаге от ящика, за которым она притаилась.

— Повелитель, их сопротивление сломлено.

— Без твоей помощи, — отозвался Волан–де–Морт высоким, ясным голосом. — Ты, Северус, искусный волшебник, но не думаю, что сейчас ты нам особо нужен. Мы почти у цели… почти.

— Позвольте, я найду вам мальчишку вместе с девчонкой. Позвольте мне доставить Вам их. Я знаю, как их найти. Прошу вас.

Снейп прошел мимо щели, и Делия слегка отпрянула, не спуская глаз с Нагайны. Она спрашивала себя, какими чарами можно разбить сверкающую защитную сферу, но не могла ничего придумать. Одна неудачная попытка – и все пропало.

Волан–де–Морт встал. Теперь Делии видно было его плоское змеиное лицо, красные глаза, бледность, матово светившуюся в полумраке.

— Я в затруднении, Северус, — мягко сказал Темный Лорд.

— В чем дело, Повелитель? — откликнулся Снейп. Волан–де–Морт поднял Бузинную палочку изящным отточенным движением дирижера.

— Почему она не слушается меня, Северус?

В тишине девушке послышалось тихое шипение змеи, свивавшей и развивавшей кольца. А может быть, это медленно угасал в воздухе свистящий вздох Волан–де–Морта?

— Повелитель? — недоуменно спросил Северус. — Я не понимаю. Вы совершали этой палочкой непревзойденные чудеса волшебства.

— Нет, — ответил Волан–де–Морт. — Я совершал этой палочкой обычное для меня волшебство. Я непревзойденный волшебник, но эта палочка… нет. Она не оправдала моих ожиданий. Я не заметил никакой разницы между этой палочкой и той, что я приобрел у Олливандера много лет назад.

Темный Лорд говорил задумчиво и спокойно, но Делия ощутила горячую пульсацию в метке. Голова начала болеть, и она почувствовала, как вновь подымается сдерживаемая ярость в душе Волан–де–Морта.

— Никакой разницы, — повторил Он.

Слизеринке не видно было лица Снейпа. Наверное, он чует опасность, подыскивает нужные слова, надеется успокоить своего Хозяина. Волан–де–Морт зашагал по комнате. На несколько секунд Делия потеряла его из виду и слышала только тот же размеренный голос. Однако внутри девушка ощущала боль и ярость.

— Я думал долго и напряженно, Северус. Ты знаешь, почему я отозвал тебя из битвы?

На мгновение перед Блэк мелькнул профиль Снейпа: тот неподвижно смотрел на змею в заколдованном шаре.

— Нет, Повелитель, не знаю, но умоляю вас: позвольте мне туда вернуться. Позвольте мне отыскать Поттера с Блэк.

— Ты говоришь совсем как Сириус под Империусом. Вы оба не понимаете Поттера – в отличие от меня. Его не нужно искать. Поттер сам придет ко мне. Я знаю его слабость, его, так сказать, врожденный дефект. Он не сможет смотреть, как другие сражаются и гибнут, зная, что все это из–за него. Он захочет прекратить это любой ценой. Он придет.

— Но, Повелитель, его может случайно убить кто–нибудь другой.

— Я дал Пожирателям Смерти совершенно ясные указания. Схватить Поттера. Убивать его друзей – чем больше, тем лучше, – но только не его самого. Однако я хотел поговорить о тебе, Северус, а не о Гарри Поттере. Ты был мне очень полезен. Очень.

— Повелитель знает, что услужить ему – мое единственное стремление. Но позвольте мне пойти и отыскать мальчишку, Повелитель. Я уверен, что сумею.

— Я уже сказал: нет, — Делия увидела красный отблеск в глазах Волан–де–Морта, когда тот обернулся. Мантия Темного Лорда шуршала, как подползающая змея, а его раздражение отзывалось жжением в метке Слизеринки. — Сейчас меня волнует другое, Северус: что произойдет, когда я, наконец, встречусь с мальчишкой?

— Но какие тут могут быть вопросы, Повелитель, ведь вы…

— Тут есть вопрос, Северус. Есть.

Волан–де–Морт остановился, и Делия снова видела его целиком. Темный Лорд поигрывал Бузинной палочкой в белых пальцах, неотрывно глядя на Снейпа. — Почему обе палочки, которые у меня были, отказались служить, когда я направил их на Гарри Поттера?

— Я не знаю ответа на этот вопрос, Повелитель.

— Правда?

Ярость Волан–де–Морта пылающим гвоздем вонзилась в мозг Делии. Она вцепилась зубами в свой кулак, чтобы не закричать от боли.

— Моя тисовая палочка, Северус, исполняла все мои приказы, кроме одного, – убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взял другую палочку. Я так и сделал, но палочка Люциуса раскололась при встрече с Гарри Поттером.

— Я не знаю, как объяснить это, Повелитель.

Снейп не смотрел на Волан–де–Морта. Его темные глаза были по–прежнему прикованы к змее, свернувшейся в магическом шаре.

— Я нашел третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную палочку, Жезл Смерти. Я забрал ее у прежнего хозяина. Я забрал ее из гробницы Альбуса Дамблдора.

Теперь Снейп смотрел в глаза Темному Лорду, а лицо его застыло, как посмертная маска. Оно было мраморно–белым и таким неподвижным, что девушка вздрогнула, услышав звук его голоса: казалось невероятным, что за этими невидящими глазами теплится жизнь.

— Повелитель, позвольте мне привести мальчишку.

— Я просидел здесь всю эту долгую ночь перед самой победой, — почти шепотом произнес Волан–де–Морт, — неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается сделать то, что она должна, по легенде, сделать для своего законного владельца, и мне кажется, я нашел ответ.

Снейп молчал.

— Может быть, ты уже догадался? Ты ведь вообще–то умный человек, Северус. Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдет.

— Повелитель?

— Бузинная палочка не повинуется мне по–настоящему, Северус, потому что я не законный ее владелец. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил ее предыдущего хозяина. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, Бузинная палочка не может по–настоящему принадлежать мне.

— Повелитель! — воскликнул Снейп, подымая свою палочку.

— Иначе быть не может, — сказал Волан–де–Морт. — Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой – а значит, и власть над Гарри Поттером.

И Волан–де–Морт взмахнул Бузинной палочкой. Ничего не произошло, и на какое–то мгновение Северус, наверное, подумал, что он помилован. Но тут намерение Темного Лорда прояснилось. Шар со змеей закружился в воздухе, и не успел Снейп даже вскрикнуть, как его голова и плечи оказались внутри сверкающей сферы, а Волан–де–Морт сказал на змеином языке:

— Убей!

Секунда – и Делия тут же смекнула что к чему – переборов животный страх, она скинула мантию, и сама не успела понять, как оказалась внутри сферы, закрывая собой профессора.

Все закружилось в водовороте красок и звуков: яростные крики Темного Лорда, шипение змеи, тело которой было проткнуто клыком василиска, однако девушка сомневалась, что это могло убить ее окончательно, вопли вбежавших за ней Гарри и Рона.

Ладонь чувствовала сжимающие ее ледяные длинные пальцы: она вновь рискнула своей шкурой ради Снейпа–предателя.

— Уходим, — оглушающий крик Поттера, который наколдовал пламя, надеясь так просто сжечь Темного Лорда в этой хижине.

Они со всех ног бросились к проходу, девушка сгибалась под тяжестью профессора, ей казалось, что он сейчас вернется туда, сгорит заживо, но отдаст ее обуглившееся тело Повелителю, но ничего подобного не происходило.

И снова водоворот, сжимающая и удушливая темнота – они стоят среди груды камней у главного входа в замок.

— Блэк, — шепотом, задыхаясь, произнес профессор, — благодарить буду потом, но я все же поражен вашей отвагой и…

Над их головами пролетела красная вспышка. Опасность надвигалась с неумолимой скоростью.

— И вам стоит уходить. Берите Поттера и Уизли и бегите, не оглядываясь, я возьму удар на себя.

— Нет, — Слизеринка сглотнула тошнотворный ком в горле.

— Не дурите, Блэк. Время идет на секунды.

— Он прав, — все еще недоумевающий Поттер подхватил ее под руки и поволок за собой.

— Профессор… профессор Снейп… — надрывалась девушка, чувствуя, как сознание медленно утекает от нее.

Зеленые глаза на один лишь миг встретились с черными, но потом в глубине изумрудных что–то погасло, взгляд их стал пустым, а через секунду тяжелые веки опустились.

Снейп почувствовал соленую дорожку на своей грязной щеке, провожая их взглядом.

Комментарий к Chapter XL. Part III. Battle of Hogwarts

это было тяжело.

========== Chapter XLI. After the Battle ==========

Гарри все еще стоял на коленях возле Делии, просто глядя на нее, как вдруг совсем рядом зазвучал высокий холодный голос, он вскочил на ноги, уверенный, что это Волан–де–Морт вернулся за ними. Голос Его разносился от стен и пола, и Поттер наконец понял, что Темный Лорд обращается к Хогвартсу и его окрестностям, чтобы и обитатели Хогсмида, и уцелевшие защитники замка слышали его так ясно, будто он стоит рядом с ними, дыша им в спину, готовясь нанести смертельный удар.

— Вы храбро сражались, — говорил этот голос. — Лорд Волан–де–Морт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжелые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови – утрата и расточительство. Лорд Волан–де–Морт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым. А теперь я обращаюсь прямо к вам, Гарри Поттер и Делия Блэк. Вы позволили друзьям умирать за вас вместо того, чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать вас в Запретном лесу. Если по истечении часа вы не явитесь ко мне и не отдадитесь в мои руки, битва начнется снова. На этот раз я сам выйду в бой, и отыщу вас, и накажу всех до единого – мужчин, женщин и детей, – кто помогал вам скрываться от меня. Итак, один час.

Рон яростно замотал головой, глядя на Гарри и приходящую в себя Делия.

— Не слушайте его, — сказал Рональд. — Все обойдется. Давайте вернемся в замок. Раз он отправился в лес, нам нужно придумать новый план.

Интересно, думал Гарри, отдаются ли слова Волан–де–Морта непрерывным эхом в голове Рона, как в его собственной?

«Вы позволили друзьям умирать за вас, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать вас в Запретном лесу. Один час.»

Лужайка перед замком была как будто усеяна небольшими свертками. До рассвета не могло оставаться больше часа, однако тьма стояла кромешная. Гарри, Рон и Делия бежали к каменным ступеням. На дороге валялся одинокий башмак размером с небольшую лодку – и больше никаких следов Грохха или его противника. В замке было неестественно тихо. Ни огненных вспышек, ни выстрелов, ни стонов, ни криков. На каменном полу в опустевшем вестибюле виднелись пятна крови. Изумруды раскатились по всей комнате вперемешку с осколками мрамора и щепками. Часть перил была снесена.

— Где же все? — прошептала Блэк. Ее знатно мотало, а ненужные мысли были заняты только злосчастным профессором, только виду она не подавала, хотя и знала – Темный Лорд с маниакальной легкостью залезет к ней в голову, прочтет мысли и убьет того, кто ей дорог.

Они двинулись к Большому залу. Рон шел впереди. Гарри застыл в дверях. Столы факультетов исчезли. Зал был полон людей. Выжившие стояли группами, обнимая друг друга. Раненых перевязывала на возвышении мадам Помфри с группой помощников. Среди раненых был и Флоренц. На боку у него зияла рана, он лежал, не в силах держаться на ногах.

Мертвые лежали в ряд посередине зала. Тела Джорджа было не видно, потому что вокруг него собралась вся семья. Фред стоял на коленях у изголовья, миссис Уизли лежала у Джорджа на груди, сотрясаясь от рыданий. Мистер Уизли гладил ее по голове, и по его щекам градом катились слезы. Не сказав Гарри ни слова, Рон и Делия отошли от него. Поттер видел, как Блэк подошла к Джинни, стоявшей тут же с опухшим, пятнистым лицом, и обняла ее. Рон направился к Биллу, Флер и Перси. Перси обнял его за плечи. Когда Джинни и Делия передвинулись ближе к остальным, Гарри стали видны тела, лежащие рядом с Джорджем. Это были Римус и Тонкс, бледные, спокойные и умиротворенные, словно спящие под темным магическим потолком. Большой зал поплыл перед глазами, уменьшился, съежился. Гарри, пошатываясь, отступил от входа. Он не мог вздохнуть. У него не было сил взглянуть на другие тела, узнать, кто еще погиб за него. Он не мог подойти к Уизли, не мог смотреть им в глаза – ведь если бы он сразу отправился к Волан–де–Морту, Джордж бы не погиб.

Он повернулся и помчался вверх по мраморной лестнице.

Люпин и Тонкс.

Как бы ему хотелось лишиться чувств. Если бы он мог вырвать свое сердце, все свои внутренности, все, что заходилось рыданиями у него внутри. Замок был совершенно пуст. Видимо, даже привидения отправились в Большой зал оплакивать погибших.

— Гарри, ты куда? — не в силах больше стоять на ногах, из последних сил крикнула Слизеринка. Джинни придержала ее.

Сознание Делии будто погружалось в Омут памяти, перед глазами всплывали образы: и вот она в кабинете Дамблдора, смотрит на него и рядом стоящего Снейпа будто со стороны.

Она хотела что–то сказать, но не могла произнести и слова.

========== Chapter XLII. Forest ==========

Вот она, наконец, правда. Странное ведение, будто посланное ей в голову кем–то, показало, что многие годы скрывали от нее близкие. И почему–то именно в это она с легкостью поверила.

Теперь из разговора Дамблдора и Снейпа в ее голове девушке многое стало ясно: она поняла, что ей с Гарри не предназначено остаться в живых. Их задачей было спокойно идти в широко раскрытые объятия смерти. По дороге они должны были разрушать последние связи Волан–де–Морта с жизнью, чтобы, когда их пути снова пересекутся и они не поднимут палочки на свою защиту, конец наступил немедленно, и задача, которая осталась невыполненной в Годриковой Впадине, была наконец завершена: ни один из них не останется в живых, ни тех ни других больше не будет на свете.

Она чувствовала, как бешено бьется о ребра сердце. Как странно, что под действием смертного страха оно колотится все сильнее, мужественно поддерживая жизнь. Но все же ему придется остановиться, и очень скоро. Его удары сочтены. Сколько останется времени, после того как они с Гарри встанут и последний раз пройдут через замок на территорию, а оттуда в Запретный лес? Волна ужаса накрыла Слизеринку, лежавшую на полу и бережно поддерживаемую Джинни под эту траурную барабанную дробь в груди. Интересно, умирать – больно? Сколько раз они были на волосок от смерти, ускользали от нее – и ни разу не думали при этом о ней самой. Воля к жизни была в них всегда намного сильнее страха смерти. Однако им и в голову не приходило уклониться, сбежать от Волан–де–Морта. Все было кончено, они это знали, и не сделанным оставалось только само это дело: смерть.

Гарри, сидя на мраморной полуразвалившейся лестнице, не в силах смотреть на тела своих товарищей и даже на саму Делию – тоже думал о смерти. Он завидовал сейчас даже смерти своих родителей. Ему потребуется мужество другого рода – он должен хладнокровно шагать навстречу собственному уничтожению. Поттер почувствовал, что пальцы у него слегка дрожат, и попытался унять их, хотя увидеть его здесь никто не мог: все портреты были пусты. Он стал медленно подниматься, сел и сразу почувствовал себя живым как никогда, с небывалой силой ощутил собственное живое тело. Почему он не замечал прежде, какое это чудо: мозг, мускулы, колотящееся в груди сердце? И от всего этого ничего не останется, по крайней мере, ничто из этого не останется с ним. Он дышал глубоко и медленно, рот и горло были совершенно сухие, но и глаза тоже. Предательство Дамблдора – почти пустяк. Конечно, его план был шире. Гарри был просто слишком глуп, чтобы это осознать, но теперь все стало ясно. Он ни разу не усомнился в собственном предположении, что Дамблдор не хочет его смерти. Теперь он понял, что жизни ему было отведено столько, сколько требовалось на уничтожение всех крестражей. Дамблдор поручил им уничтожать их, и они послушно разрубали нити, связывающие с жизнью не только Волан–де–Морта, но и их самих. Какой четкий, изящный план – не губить лишних жизней, а поручить опасную задачу мальчику с девочкой, все равно обреченных на заклинание, чья смерть будет не потерей, а очередным ударом по Волан–де–Морту. Дамблдор знал и то, что Гарри не станет уклоняться, что они пойдут до конца, несмотря на то, что это их конец. Ради этого директор и взял на себя труд познакомиться с мальчиком поближе. Дамблдор знал не хуже Темного Лорда, что Поттер не позволит другим умирать за себя, когда узнает, что в его власти это прекратить. Образы Джорджа, Люпина и Тонкс, лежавших мертвыми в Большом зале, снова возникли перед его внутренним взором, и на мгновение у него перехватило дыхание: смерть нетерпелива. Но Дамблдор его переоценил, как и Делию. Гарри не выполнил свою задачу – змея еще, кажется, жива, но точно он не знал. А если так, то еще один крестраж будет привязывать Волан–де–Морта к земле, даже после гибели Гарри. Конечно, он сильно облегчил задачу своему преемнику. Гарри задумался, кто мог бы это сделать: Рон и Делия, конечно, знают, что нужно. Поэтому Дамблдор и велел ему посвятить своих друзей в тайну, чтобы, если он слишком рано встретит свою истинную судьбу, было кому продолжить его дело. Все эти мысли ложились, как ледяные узоры на оконное стекло, на твердую поверхность неопровержимой истины: он должен умереть.

Я должен умереть. Это должно прекратиться.

Рон и Делия казались ему сейчас страшно далекими, как будто они находились в какой–то заморской стране. Ему казалось, что он расстался с ними давным–давно. Никаких прощаний и объяснений, это он решил твердо. В этот путь они не могут отправиться вместе, он не даст Делии погибнуть, а их попытки его удержать означали бы трату драгоценного времени. Он взглянул на помятые золотые часы, подаренные ему на семнадцатилетие. Прошла уже почти половина часа, отведенного ему Волан–де–Мортом. Гарри встал. Сердце колотилось о ребра, как обезумевшая птица. Наверное, оно знало, что времени осталось мало, и хотело наверстать удары за целую жизнь. Не оглянувшись, он побежал к выходу что было мочи. Замок был пуст. Передвигаясь по нему в одиночестве, он чувствовал себя призраком, словно он уже умер. Рамы портретов по–прежнему были пусты. Повсюду царила призрачная тишина, как будто все дыхание жизни, еще оставшееся здесь, стеклось в Большой зал, где выжившие оплакивали своих мертвецов. Гарри набросил мантию–невидимку и пошел вниз, и вскоре он уже спускался по мраморной лестнице в вестибюль. Может быть, какая–то частичка его души хотела, чтобы его заметили, увидели, остановили, но мантия–невидимка была, как всегда, непроницаема, и он беспрепятственно вышел на крыльцо. И тут на него чуть не налетел Невилл. Вдвоем с кем–то еще он вносил в замок мертвое тело. Гарри вгляделся, и ему чуть не стало дурно: Колин Криви, несовершеннолетний, видимо, пробрался обратно, как это сделали Малфой, Крэбб и Гойл. Умерший казался совсем маленьким.

— Знаешь что, Невилл? Я его и один донесу, — сказал Оливер Вуд.

Он поднял Колина на плечо захватом пожарного и понес в Большой зал. Невилл на мгновение прислонился к дверному косяку и утер лоб тыльной стороной ладони. Вид у него был сейчас, как у старика. Передохнув минуту, он двинулся по ступенькам обратно в темноту – отыскивать других павших. Поттер оглянулся на Большой зал. Там толпились люди, утешая друг друга, подавая воду, стоя на коленях перед мертвыми, но никого из тех, кто был ему дорог, Гарри не увидел. Ни Делии, ни Рона, ни Джинни или еще кого–нибудь из Уизли, ни Полумны. Ему казалось, что он отдал бы все время, которое у него еще оставалось, за возможность взглянуть на них в последний раз. Но смог ли бы он тогда оторваться? Нет, так даже лучше. Он спустился с крыльца в темноту. Было около четырех часов утра, и во дворе замка стояла мертвая тишина. Казалось, трава и деревья, затаив дыхание, ждали, сумеет ли он выполнить свой долг.

Гарри подошел к Невиллу, склонившемуся над очередным телом:

— Невилл…

— Господи, Гарри, у меня чуть сердце не выскочило.

Поттер скинул мантию–невидимку. У него внезапно возникла идея – он ведь хотел быть совершенно уверен.

— Куда это ты собрался один? — подозрительно спросил Долгопупс.

— Так нужно по плану, — ответил Гарри. — Я должен кое–что сделать. Послушай, Невилл…

— Гарри! — Невилл вдруг испугался. — Ты ведь не собираешься сдаваться?

— Нет, — с легкостью солгал Гарри. — Нет, конечно. Я иду не за этим. Но мне придется пока отлучиться. Невилл, ты знаешь змею Волан–де–Морта? У него есть огромная змея, он зовет ее Нагайна.

— Да, я слышал, и что?

— Ее нужно убить. Рон и Делия знают об этом, но если вдруг…

Ужас этого предположения на мгновение сдавил ему горло, лишив дара речи. Но Гарри взял себя в руки: это слишком важно, нужно делать, как Дамблдор, сохранять трезвую голову, оставить дублеров, тех, кто сможет продолжить его дело. Дамблдор знал, умирая, что оставляет троих, посвященных в тайну крестражей. Теперь Невилл займет место Гарри, и посвященных по–прежнему останется трое.

— Если вдруг они не смогут, а тебе представится случай…

— Убить змею?

— Убить змею, — повторил Гарри.

— Ладно, Гарри. Сам–то ты как?

— Нормально. Спасибо, Невилл.

Гарри двинулся дальше, но Долгопупс схватил его за руку:

— Мы все будем сражаться дальше, Гарри, понимаешь?

— Да, я…

Он задохнулся, не в силах закончить фразу. Похоже, Невилла это не удивило. Он похлопал Поттера по плечу, выпустил его руку и пошел дальше отыскивать тела. Гарри снова накинул мантию и зашагал быстрее. Неподалеку мелькнул еще силуэт, склоненный над другой фигурой, лежащей на земле. Он был в шаге от них, когда понял, что это Джинни. Она нагнулась над девочкой, с плачем звавшей маму.

— Ничего, — говорила Джинни, — все хорошо. Мы сейчас отнесем тебя в замок.

— Я хочу домой, — прошептала девочка. — Я не хочу больше сражаться.

— Я понимаю, — сказала Джинни, и голос ее пресекся. — Все будет хорошо.

У Гарри мороз пробежал по коже, но он заставил себя идти дальше. Ему показалось, что Джинни обернулась, когда он проходил; ему хотелось знать, почувствовала ли она его присутствие, но он не произнес ни слова и не обернулся. В темноте проступила хижина Хагрида. В окнах не было света, Клык не скребся у двери, приветствуя проходящих громким лаем. Вечера в гостях у Хагрида, блеск медного чайника на плите, печенье и великанья еда, огромное бородатое лицо, Рон, изрыгающий слизняков…

Гарри двинулся дальше, дошел до опушки леса и остановился. Между деревьев скользили дементоры. Он чувствовал исходящий от них холод и не был уверен, что сумеет пройти сквозь него невредимым. Вызвать Патронуса у него не было сил. Он больше не мог удерживать дрожь. Это все же не просто – умереть. Каждый вздох, запах травы, прохладный воздух, овевающий лицо, – какие сокровища. Подумать только, что у людей в запасе годы и годы, время, которое некуда девать, так много времени, что оно порой тянется слишком медленно, а он цепляется за каждую секунду. Он чувствовал, что не в силах идти дальше, и в то же время знал, что должен. Долгая игра окончилась, снитч пойман, пора покидать поле.

Снитч.

Гарри порылся негнущимися пальцами в мешочке на шее и достал его оттуда.

«Я открываюсь под конец».

Он глядел на снитч, дыша тяжело и быстро. Теперь, когда ему хотелось, чтобы время шло как можно медленнее, оно, похоже, набрало скорость. Понимание пришло мгновенно, словно в обход мысли. Вот он, конец. Время настало. Он прижал золотой шар к губам и прошептал:

— Я скоро умру.

Металлическая оболочка раскрылась. Гарри опустил дрожащую руку, вытащил из–под мантии палочку и сказал:

— Люмос!

Черный камень с зубчатым разломом посередине засел в обеих половинках снитча. Воскрешающий камень треснул по вертикальной линии, изображавшей Бузинную палочку. Треугольник и круг – символы Мантии и Камня – остались нетронутыми. И вновь Гарри все понял, не размышляя. Дело не в том, чтобы вернуть их, – ведь он скоро к ним присоединится. Это не он их звал – они звали его. Он закрыл глаза и трижды повернул камень на ладони. Гарри знал, что волшебство подействовало, потому что слышал тихие шорохи, шаги легких ног по глинистой, усыпанной хворостом опушке Запретного леса. Поттер открыл глаза и посмотрел кругом. Они были не призраками и не живой плотью – это было видно. Больше всего они были похожи на Реддла, вышедшего из дневника в те давние дни, – этот Реддл был памятью, ставшей почти осязаемой. Они спешили к нему, не столь вещественные, как живые тела, но гораздо ощутимее, чем призраки, – все с одинаковой приветливой улыбкой. Джеймс был такого же роста, как Гарри. На нем была та же одежда, что в день смерти; непокорные волосы взъерошены, очки немного на сторону, как у мистера Уизли. Люпин тоже казался моложе, совсем не таким потрепанным, и его волосы были темнее и гуще. Он был явно рад оказаться в знакомых местах, где так много бродил в юности. Улыбка Лили сияла ярче, чем у всех остальных. Подойдя к нему, она откинула свои длинные волосы, а ее зеленые глаза, так похожие на его собственные, впивали его лицо с такой жадностью, будто вовек не смогут на него наглядеться.

— Ты был таким молодцом!

Гарри не мог вымолвить ни слова. Он любовался ею и думал, что хотел бы вечно стоять, не сводя с нее глаз, и больше ему ничего не нужно.

— Ты почти у цели, — сказал Джеймс. — Осталось чуть–чуть. Мы так гордимся тобой!

— Это больно?

Ребяческий вопрос сорвался с уст Гарри прежде, чем он успел подумать.

— Умирать? Нет, нисколько, — ответил Люпин. — Быстрее и легче, чем засыпать. Тем более что он хочет побыстрее. Он мечтает покончить с этим.

— Я не хотел, чтобы вы умирали, — обессилено простонал Гарри. Эти слова вырвались у него помимо воли. — Никто из вас. Мне так жаль. Он обращался прежде всего к Люпину, умоляющим тоном. — Когда у вас только что родился сын, Римус, мне так жаль.

— Мне тоже, — с горечью ответил Люпин. — Жаль, что я с ним так и не познакомлюсь. Но он узнает, за что я погиб, и, надеюсь, поймет. Я старался сделать более счастливым мир, в котором ему предстоит жить.

Прохладный ветерок, веявший, казалось, из самой чащи леса, растрепал волосы на лбу у Гарри. Он понимал, что они не скажут ему «пора» – он должен сам принять решение.

— Вы будете со мной?

— До самого конца, — заверил Джеймс.

— И они вас не увидят? — спросил Гарри.

— Мы часть тебя, — ответила Лили. — И видны только тебе.

Гарри взглянул на мать.

— Не отходи от меня, — прошептал он. И пошел дальше.

Холод, исходящий от дементоров, не причинил ему вреда. Он прошел сквозь него со своими спутниками, заменившими ему Патронуса. Вместе они пробирались между тесно стоящих старых деревьев с переплетенными кронами и шершавыми кряжистыми корнями, выпиравшими из земли. В темноте Гарри плотно запахнул мантию, и все дальше углублялся в лес, не зная в точности, где искать Волан–де–Морта, но не сомневаясь, что он его найдет. Рядом с ним почти бесшумно скользили Джеймс, Люпин и Лили, и их присутствие было его отвагой, его способностью переставлять ноги, шагая все дальше и дальше. Ему казалось, что ум и тело у него странно разъединены: руки и ноги двигались, не получая сознательных указаний, как будто в теле, которое ему вскоре предстояло покинуть, он был пассажиром, а не водителем. Мертвые, шедшие вместе с ним через лес, были для него сейчас куда реальнее, чем живые, оставшиеся в замке. А Рон и Делия и все остальные казались ему призраками сейчас, когда он брел, спотыкаясь, навстречу своему концу, навстречу Темному Лорду.

Глухой стук и шепот: кто–то еще пробирался рядом. Гарри замер под мантией, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Его мать и отец, и Люпин замерли вместе с ним.

— Здесь кто–то есть, — раздался где–то рядом грубый голос. — В мантии–невидимке. А вдруг это…

От соседнего дерева отделились две фигуры. Гарри узнал Яксли и Долохова: они всматривались сквозь тьму как раз туда, где стояли Гарри, его родители и Люпин, и явно ничего не видели.

— Я точно кого–то слышал, — подметил Яксли. — Может, зверь какой, а?

— Этот остолоп Хагрид кого только тут не держал, — ответил Долохов, поозиравшись по сторонам.

Яксли посмотрел на часы:

— Время почти вышло. У Поттера был час. Он не придет.

— А он был уверен, что мальчишка придет. То–то рассердится.

— Вернемся лучше, — решил Яксли. — Узнаем, какие дальнейшие планы.

Повернувшись, они с Долоховым зашагали обратно в глубь леса. Гарри пошел следом, поняв, что они выведут его как раз туда, куда надо. Он поглядел через плечо, и мать улыбнулась ему, а отец ободряюще кивнул. Не прошло и нескольких минут, как Гарри увидел впереди свет. Яксли и Долохов вышли на поляну, в которой Поттер узнал прежнее обиталище чудовища Арагога. Остатки огромной паутины все еще болтались на деревьях, но страшный рой его потомства ушел с Пожирателями Смерти сражаться на их стороне. Посреди поляны горел костер. В его дрожащем свете видна была группа глухо молчащих, настороженных Пожирателей. Некоторые и здесь не снимали масок и капюшонов, лица других были открыты. Чуть поодаль сидели два великана, отбрасывая на поляну огромные тени; их жестокие, грубо вытесанные лица были похожи на скалы. Гарри увидел Фенрира: он, поеживаясь, грыз свои длинные ногти. Высокий, белокурый Роул покусывал кровоточащую губу. Отец Делии все еще под заклятием выглядел запуганным и сломленным, в запавших глазах Розалины, которая тоже оказалась среди них, читались недобрые предчувствия. Все взгляды были обращены на Волан–де–Морта. Он стоял с опущенной головой, держа в белых пальцах Бузинную палочку. Казалось, он молится или считает про себя, и Гарри, замершему на краю поляны, вдруг пришла нелепая мысль: так считает водящий, когда играют в прятки.

К немому удивлению Нагайны он не наблюдал. В груди мелькнула тень надежды: Делия смогла ее погубить?

— Его нигде нет, повелитель, — сообщил Долохов.

Ни одна черта не дрогнула в лице Темного Лорда. В отблесках костра его красные глаза казались горящими угольками. Он медленно крутил в длинных пальцах Бузинную палочку.

— Повелитель… — это заговорила Беллатриса. Она сидела рядом с Волан–де–Мортом, растрепанная, с исцарапанным лицом, но целая и невредимая. Он поднял руку, останавливая ее, и она не договорила; глядя на него с почтительным обожанием.

— Я думал, он придет, — сказал Волан–де–Морт своим высоким, ясным голосом, устремив взгляд в пламя костра. — Я ожидал его прихода.

Все молчали. Казалось, они испуганы не меньше Гарри, чье сердце колотилось о ребра с такой силой, словно стремилось вырваться из тела, которым он собирался пожертвовать. Вспотевшими ладонями Поттер стащил с себя мантию–невидимку и затолкал под одежду вместе с волшебной палочкой, чтобы не было соблазна бороться.

— Я, видимо, ошибся, — неуверенно произнес Волан–де-Морт.

— Нет, не ошиблись.

Гарри сказал это громко, как только мог, собрав все оставшиеся силы: он не хотел, чтобы в его голосе был слышен страх. Воскрешающий камень выскользнул из его онемевших пальцев, и, делая шаг вперед, к костру, он видел краем глаза, как тают в воздухе его родители и Люпин. В эту минуту ему не важен был никто, кроме Волан–де–Морта. Их было сейчас здесь только двое. Эта иллюзия рассеялась так же быстро, как появилась. Великаны зарычали, Пожиратели Смерти вскочили на ноги, раздались крики, ахи и даже смех.

Волан–де–Морт стоял неподвижно, но его красные глаза были устремлены на подходившего Гарри, отделенного от него лишь пламенем костра.

И тут раздался голос:

— Нет, Гарри! Нет!

Он обернулся. Хагрида, связанного по рукам и ногам, прикрутили веревками к соседнему дереву. Его огромное тело судорожно билось в безнадежных попытках освободиться, раскачивая макушку кроны.

— Нет, нет, Гарри, чего ты?

— Молчать! — рявкнул Роул. Взмах его палочки – и Хагрид смолк. Беллатриса вскочила, переводя горящий взгляд с Волан–де–Морта на Гарри. Грудь ее высоко вздымалась. Все застыли, шевелились лишь языки пламени. Поттер ощутил на груди под рубашкой свою волшебную палочку, но не сделал попытки ее достать.

Темный Лорд и Гарри неподвижно глядели друг на друга, потом Волан–де–Морт чуть склонил голову набок, рассматривая стоявшего перед ним мальчика, и странная безрадостная улыбка искривила его тонкие губы.

— Гарри Поттер, где потерял подружку? — спросил он мягко. Его голос сливался с шипением огня. — Мальчик, Который Выжил.

Пожиратели Смерти не шевелились. Они ждали. Все вокруг замерло в ожидании. Хагрид бился в своих путах, Беллатриса тяжело дышала, а Гарри вдруг ни с того ни с сего вспомнил Делию, ее сияющие глаза, вкус ее губ.

Волан–де–Морт поднял палочку. Голова его была по–прежнему склонена набок, как у мальчишки, с любопытством ждущего, что будет дальше. Поттер взглянул в красные глаза, желая лишь одного: чтобы все произошло прямо сейчас, пока он еще стоит ровно, пока не утратил власти над собой, не выдал своего страха.

Он увидел шевеление тонких губ, вспышку зеленого пламени – и все исчезло.

========== Chapter XLIII. Flaw in Plan ==========

Он лежал ничком, прислушиваясь к тишине. Совершенно один. Никто не наблюдал за ним. Здесь никого не было. Гарри был не вполне уверен, что он сам здесь есть. Прошло довольно много времени – а может быть, никакого времени не проходило, – и ему пришло в голову, что он существует, что он не просто бестелесная мысль, потому что он лежит, определенно лежит на чем–то. Следовательно, у него есть чувство осязания, и к тому же существует поверхность, на которой он лежит.

Голос будто из тумана заставил его сесть. Ноздри все еще наполнял запах леса. Но теперь он чувствовал под щекой холодную твердую землю, а дужка очков, съехавших набок, впивалась ему в висок. Все тело у него болело, а то место, куда ударило Убивающее заклятие, саднило, как ушиб от удара кастетом. Он лежал, не шевелясь, прямо там, где упал; левая рука вывернулась под неестественным углом, рот раскрыт. Он ожидал услышать крики восторга и торжества по случаю своей смерти, но вместо этого слышались торопливые шаги, перешептывания и встревоженный ропот.

Его звала Делия. Наконец, он может признать себе, что любит ее. Вот сейчас или никогда.

— Гарри, мы здесь, очнись, — ее мягкий голос убаюкивал, давая ложную надежду, что все будет хорошо. — Гарри, ты жив?

И он вынырнул будто из вязкого болота. Глаза распахнулись, сосредотачиваясь на белом как полотно лице девушки рядом.

— Вот и вся компания в сборе, — этот, пронизывающий до дрожи голос, он не мог спутать ни с чем. На секунду Поттер огляделся: никакого леса, рядом то, что осталось от Хогвартса. Кто–то притащил его сюда.

— Гарри Поттер, оказывается, жив, — объявил Темный Лорд всем присутствующим. — Я не смог его убить. Снова.

Наступила тишина ожидания. Никто не шевелился.

— Никто тебя не боится, Лорд Волан–де–Морт, — с высоко поднятой головой произнесла Делия. Она стояла вплотную к нему, загораживая собой Гарри, еле поднявшегося на ноги.

— А, это ты, дорогая Делия, — вальяжно произнес Темный Лорд. — Как же я мог про тебя забыть? Авада Кедавра!

— Нет!

Полыхнула вспышка, и Делия успела даже подумать, что сейчас умрет, но до боли знакомый голос, а в следующую секунду грохот свалившегося рядом тела отрезвили ее.

—Мама…

Розалина Викандер лежала в ногах у дочери, не шевелясь. Взгляд ее навеки потух.

Не прошло и секунды, как рядом свалилось еще одно тело.

— Папа… НЕТ!

Этот крик был потрясением. Истошный вопль вырвался из груди Слизеринки, сгибая ту пополам от боли: и моральной, и физической.

Это всего лишь сон. Кошмарный сон.

Но нет, кажется, явь. Ее родители мертвы.

Внутри не было ничего. Пустота.

Она бесшумно втягивала в себя спертый воздух, от которого голова словно начинала пухнуть изнутри.

Сердце колотило где–то в глотке, а горло пекло так, будто оно вот–вот зажжется огнем. Тело ныло, словно предвкушая новую волну боли, хотя еще не отошло от старой.

Мозг, словно окунутый в лед. Соображает медленно и неторопливо, перебарывая жующую боль в каждой напряженной мышце. Мысли путаются.

Внезапно взгляд ее натыкается на Темного Лорда, наполовину сокрытому в тени своих соратников, однако практически сразу различает застывшие глаза, пытливо всматривающиеся в нее.

И вдруг разрывающая вспышка боли. Будто раскаленным до нельзя кнутом полоснули по спине. На миг грудную клетку обожгло страхом, когда земля ушла из–под ног. На один всего миг, но затем этот страх снесло давящей, опаляющей волной боли, вкручивающейся под лопатки.

— Круцио!

Это было то самое, парализующее, потому что она упала, как подкошенная, рыча сквозь зубы, прикладываясь скулой и лбом об землю. То, что заставляло едва не ломать себе хребет от напряжения, в которое завязалась каждая мышца.

Ей казалось, что мясо заживо сдирают с ребер и не дают шевельнуться. Вывернуться. И палочкой нет момента воспользоваться.

Гарри и Рон смотрят в бессилии. У Поттера дыхания нет. Плотный обруч обхватывает ребра и сжимает их.

Нет, он не позволит мучить ту, что любит.

— Г… Гарри… — хрипит Делия сквозь сведенную челюсть. Чувствует, как покореженные внутренности не желают возвращаться в норму. Легким едва удается наполняться воздухом, смешанным с собственной кровью. Теперь она четко чувствовала ее не только на ладони, но и на языке. Она поднималась изнутри вместе с отвратительно–горькой желчью.

Беспомощный хрип опаляет горло, а протестующее тело само совершает рывок в попытке подняться. Но из губ девушки наконец–то вырывается вопль, от которого закладывает уши. И звенит.

Звенит в голове, нарастая, разбухая, двигая по сосудам эту боль, и ощущение такое, что тело сейчас просто распадется на молекулы, исчезнет из подземелья. Боль в спине такая адская, что даже образ Гарри теряется в красном тумане, пока глаза не начинают закатываться. Блэк ломается. Она чувствует, как что–то внутри, поддерживающее в ней жизнь, начинает медленно, с хрустом, сдвигаться со своего места. Теплая струйка стекает по мочке уха, теряясь в волосах, и от этого ощущения сводит дыхание. Леденеет сердце, которое сокращается так быстро и сильно, что ему хватило бы одного прикосновения к груди, чтобы разорваться на части.

— Убить их всех, а с Поттером я разберусь сам! — холодный и безразличный голос Лорда въедается в воспаленное сознание подобно шилу.

Вдох.

Судорожно, сокращающимся горлом. Открывая воспаленные глаза, поедая непослушными легкими кислород. Вслушиваясь в собственное натужное мычание на выдохах.

Ускользающее сознание ухватилось за это. Боли нет. Прошла, оставив за собой трясущуюся оболочку. Она едва заставила себя повернуть голову. Моргнула несколько раз, пытаясь избавиться от красноватого напыления на обратной стороне сетчатки. И тут же столкнулась с темными глазами напротив.

Она ничего не понимала.

— Вы сведете меня в могилу, Блэк, — это правда он? Снейп? Живой?

Делия не верила.

— Живой, — произнес он шепотом, будто прочитав ее мысли.

Сейчас все должно закончиться. Вот–вот, еще немного.

========== Chapter XLIV. Part I. The Fall of the Dark Lord ==========

С отдаленной границы школы послышался шум, как будто сотни людей перебирались через не видные отсюда стены и рвались к замку с громкими воинственными кликами. В ту же минуту из–за угла замка показался запыхавшийся Грохх с воплем: «ХАГГИ!» В ответ ему раздался рык великанов Волан–де–Морта: они ринулись на Грохха, как боевые слоны, и земля затряслась под их топотом. Потом раздалось цоканье копыт, звук натягиваемой тетивы – и на Пожирателей Смерти внезапно обрушился град стрел. Люди Темного Лорда закричали от неожиданности, ломая строй. Гарри вытащил из–под одежды мантию–невидимку, набросил ее на себя, вскочил на ноги – нужно действовать сейчас. Он беспокоился о Делии, но сейчас она была в надежных руках под прикрытием Рона и, кажется, Снейпа.

Начался хаос. Стрелы кентавров рассеивали Пожирателей, все, кто мог, бежали от топчущих вслепую великаньих ног, и все ближе и ближе громыхало подкрепление, явившееся неизвестно откуда: Поттер увидел огромных крылатых чудищ, парящих над головами великанов Волан–де–Морта. Фестралы и гиппогриф Клювокрыл выцарапывали великанам глаза, а Грохх мутузил их кулаками. Волшебникам – как защитникам Хогвартса, так и Пожирателям Смерти – пришлось отступить обратно в замок. Гарри метал заклятия и чары во всех Пожирателей подряд. Они падали, не понимая, откуда пришел удар, а их тела топтала отступающая толпа. Он, все еще скрытый под мантией–невидимкой, протолкался в вестибюль в поисках Волан–де–Морта. Он увидел Темного Лорда на другом конце помещения: отступая в Большой зал, тот направо и налево метал заклятия из волшебной палочки, продолжая в то же время раздавать приказания своим сторонникам. Поттер снова применил Щитовые чары, и намеченные Волан–де–Мортом жертвы, Симус Финниган и Нина Эббот, прорвались мимо него в Большой зал, где уже разгоралось сражение. Все больше и больше людей взбегало по ступеням крыльца. Гарри увидел, как Чарли Уизли обгоняет Горация Слизнорта, на котором по–прежнему была изумрудного цвета пижама. Они, похоже, шли во главе целого отряда друзей и родных тех учеников Хогвартса, которые остались защищать школу, а за ними двигались лавочники и домовладельцы Хогсмида. Кентавры Бейн, Ронан и Магориан, громко стуча копытами, ворвались в вестибюль – и тут за спиной у Поттера сорвалась с петель дверь, ведущая к кухням. Эльфы–домовики Хогвартса толпой хлынули в вестибюль, громко крича и размахивая ножами и топорами для мяса. Ими предводительствовал Кикимер с медальоном Регулуса Блэка на груди, и его квакающий голос перекрывал даже царивший здесь шум:

— Все на битву! На битву! На битву за моего хозяина, надежду и оплот эльфов–домовиков! Бей Темного Лорда во имя отважного Регулуса! На битву!

С горящими злобой личиками они рубили топорами и кололи ножами икры и щиколотки Пожирателей Смерти. Куда ни глянь, Пожиратели отступали, подавленные численным превосходством противника, сражаемые несущимися отовсюду заклятиями, стрелами из луков кентавров, корчась от втыкающихся в ноги ножей, напрасно пытаясь бежать под натиском все прибывающей толпы. И все же битва еще не кончилась. Гарри, продираясь между сражающимися и пленными, прорвался наконец в Большой зал. Волан–де–Морта он увидел в самой гуще схватки. Тот в ярости крушил все, что попадалось ему на пути. Гарри не мог прямо подступиться к нему и с трудом прокладывал себе путь под мантией–невидимкой. В Большом зале стало совсем тесно – все, кто еще мог держаться на ногах, рвались внутрь. Гарри видел, как Фред и Ли Джордан повалили на пол Яксли, как Долохов пал от руки Флитвика, как Хагрид швырнул через всю комнату Уолдена Макнейра и тот врезался в противоположную стену и мешком упал на пол. Он видел, как Невилл сбил с ног Фенрира Сивого, как Аберфорт ударил Оглушающим заклятием Руквуда, как Артур и Перси одолели Толстоватого. Лорд сражался разом с Макгонагалл, Слизнортом и Кингсли. С холодной ненавистью он смотрел, как они, пригибаясь, мечутся вокруг него и никак не могут нанести решающий удар. Беллатриса продолжала борьбу в нескольких шагах от Волан–де–Морта. Как и ее повелитель, она в одиночку сражалась с двумя за раз: Джинни и Полумна напрягали все силы, но не могли одолеть Беллатрису. Гарри чуть не потерял голову, увидев, как Убивающее заклятие просвистело в дюйме от Джинни, так что она чудом осталась жива. Поттер сменил направление и вместо Волан–де–Морта он бросился к Беллатрисе. Но не успел он пробежать и нескольких шагов, его отбросило в сторону.

— НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, МЕРЗАВКА!

Миссис Уизли на бегу сбрасывала мантию, освобождая руки. Беллатриса резко повернулась – и расхохоталась при виде новой противницы.

— С ДОРОГИ! — крикнула миссис Уизли двум девушкам, выхватила палочку и бросилась в бой. С ужасом и восторгом Гарри смотрел, как хлещет и крутится волшебная палочка в руках Молли Уизли и как исчезает улыбка с лица Беллатрисы Лестрейндж, превращаясь в злобную гримасу. Потоки пламени лились с обеих палочек, пол под ногами волшебниц раскалился и покрылся трещинами; обе дрались не на жизнь, а на смерть.

— Нет! — крикнула миссис Уизли бросившимся ей на помощь школьникам. — Уйдите! Прочь отсюда! Она моя!

Сотни зрителей стояли теперь вдоль стен, наблюдая за двумя сражающимися группами: Волан–де–Мортом и его тремя противниками и Беллатрисой и Молли. Гарри, невидимый под мантией, замер, не зная, в какую сторону кинуться, разрываясь между стремлением атаковать Темного Лорда и потребностью защитить миссис Уизли, и к тому же боясь попасть в невинного.

— Что станется с твоими детьми, когда я тебя убью? — дразнила Беллатриса, безумная, как и ее Повелитель, уворачиваясь от пляшущих вокруг нее заклятий Молли. — Когда мамочка отправится вслед за Джорджиком?

— Ты больше никогда не тронешь наших детей! — выкрикнула миссис Уизли.

Беллатриса засмеялась исступленным смехом. И вдруг он понял, что сейчас произойдет, еще раньше, чем это случилось. Заклятие Молли пронеслось под вытянутой рукой Беллатрисы и ударило ее в грудь, прямо над сердцем. Злорадная улыбка замерла на губах Беллатрисы, глаза словно выкатились из орбит. Еще мгновение она понимала, что случилось, а потом медленно опрокинулась навзничь, и толпа зрителей зашумела, а Волан–де–Морт вскрикнул. Поттеру казалось, что он видит все в замедленной съемке: Макгонагалл, Кингсли и Слизнорт отлетели прочь, вертясь в воздухе, как сухие листья. Ярость Лорда при виде гибели последней, лучшей его сторонницы взорвалась с силой многотонной бомбы. Волан–де–Морт поднял палочку и направил ее на Молли Уизли.

— Протего! — крикнул Гарри. Щитовые чары разделили Большой зал пополам. Темный Лорд оглянулся в поисках пославшего их, и Гарри наконец сбросил с себя мантию–невидимку. Вопль изумления, приветственные возгласы, крики с обеих сторон: «Гарри!» – стихли почти мгновенно. Толпа испугалась. Внезапно наступила полная тишина. Волан–де–Морт и Гарри, встретившись взглядом, одновременно начали двигаться по кругу.

— Пусть никто не пытается мне помочь, — громко произнес Поттер. В мертвом молчании его слова раскатились по залу, как трубный глас. — Так нужно. Нужно, чтобы это сделал я.

Волан–де–Морт зашипел, расширив красные глаза:

— Поттер, конечно, шутит. Это ведь совсем не в его стиле. Кто сегодня послужит тебе щитом, а, Поттер?

— Никто, — просто ответил Гарри. — Крестражей больше нет. Остались только я и ты. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда.

— Один из нас? — насмешливо повторил Волан–де–Морт. Все его тело напряглось, взгляд красных глаз стал неподвижным. — Ты ведь понимаешь, что это будешь ты, Мальчик, Который Выжил благодаря случайности и козням Дамблдора?

— Ты думаешь, когда моя мать погибла, спасая меня, это была случайность? — спросил Гарри. Оба они попрежнему двигались боком, по идеальной окружности, сохраняя равное расстояние друг от друга. Поттер видел сейчас только одно лицо – Волан–де–Морта.

— Ты думаешь, случайность, что я решился сразиться с тобой тогда на кладбище? Случайность, что минувшей ночью я не стал защищаться и все же остался жив и снова вернулся в битву?

— Случайность! — крикнул Волан–де–Морт, однако все еще не наносил удара. Толпа зрителей застыла, словно окаменев, и казалось, что среди сотен людей, заполнивших Большой зал, дышат только эти двое. — Случайность, везение и то, что ты увиливал и прятался за спинами тех, кто лучше тебя – мужчин и женщин, – позволяя мне убивать их вместо тебя!

— Сегодня ты никого больше не убьешь, — заверил Гарри, пока они продолжали кружить по залу, глядя друг другу в глаза. — Ты никогда больше не сможешь никого из них убить. Понял? Я готов был умереть, чтобы ты прекратил мучить этих людей.

— Однако не умер!

— Я был готов, и этого оказалось достаточно. Я сделал то же, что моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, как легко они сбрасывают твои заклятия? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь до них добраться. Не пора ли тебе учиться на ошибках, а, Реддл?

— Ты посмел…

— Да, я посмел, — ответил Гарри. — Я знаю многое, чего ты не знаешь, Том Реддл. Много очень важных вещей, тебе неизвестных. Хочешь, я расскажу тебе часть из них, пока ты не сделал новую большую ошибку?

Волан–де–Морт ничего не ответил, продолжая скользить по кругу. Гарри понял, что на время его противник заворожен, выведен из строя; даже призрачная возможность, что Гарри и в самом деле знает последнюю тайну, удерживала его от удара.

— Что, опять любовь? — спросил Лорд с насмешливым выражением на змеином лице. — Любовь, вечная присказка Дамблдора: он утверждал, что она побеждает смерть. Хотя любовь не помешала ему сверзиться с башни и разбиться, как восковая кукла. Любовь не помешала мне раздавить твою грязнокровку–мать, как таракана, Поттер, и, похоже, никто здесь не пылает к тебе такой любовью, чтобы броситься вперед и принять на себя мое заклятие. Так что же помешает тебе погибнуть, когда я ударю?

— Только одно, — сказал Гарри.

Они продолжали кружить друг за другом, и лишь последняя тайна не давала им сойтись в схватке.

— Если не любовь должна спасти тебя на этот раз, — прыснул Волан-де–Морт, — то, значит, ты думаешь, что владеешь волшебством, которое мне недоступно, или обладаешь более мощным оружием?

— И то, и другое, — ответил Гарри и увидел панический страх, мелькнувший на змеином лице, хотя оно тут же приняло прежнее выражение. Волан–де–Морт рассмеялся; его смех звучал страшнее, чем крик. Холодный и безумный, он эхом разнесся по замершему залу.

— И ты думаешь, что знаешь неизвестное мне волшебство? — спросил Он. — Неизвестное мне, Лорду Волан–де–Морту, владеющему такими чарами, какие Дамблдору и не снились?

— Сниться они ему снились, — сказал Гарри, — но только он знал больше тебя, он знал достаточно, чтобы не делать того, что сделал ты.

— Ты хочешь сказать, что он был слаб! — воскликнул Лорд. — Слишком слаб, чтобы дерзнуть, слишком слаб, чтобы протянуть руку за тем, что могло бы принадлежать ему, но достанется мне!

— Нет, он был просто умнее тебя, — ответил Гарри. — Он был лучшим волшебником, чем ты, и лучшим человеком.

— Я подстроил гибель Альбуса Дамблдора!

— Это тебе так казалось, — Поттер повел головой. — Но ты ошибался.

— Дамблдор мертв! — Волан–де–Морт швырнул эти слова в лицо Гарри, словно надеясь причинить ему невыносимую боль. — Его тело разлагается в мраморной гробнице здесь, возле замка, я видел его, Поттер, – для него нет возврата.

— Да, Дамблдор мертв, — спокойно откликнулся Гарри. — Но не ты убил его. Он сам выбрал свою смерть, выбрал ее за много месяцев до того, как это случилось, обговорил во всех деталях с человеком, которого ты считал своим слугой.

— Это что еще за ребяческие россказни? — спросил Волан–де–Морт, однако по–прежнему не наносил удара и не сводил с лица Гарри своих красных глаз.

— Северус Снейп служил не тебе, — просто ответил Гарри. — Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. А еще ты видел когда–нибудь, как Снейп вызывает Патронуса?

Реддл не ответил. Они кружили друг за другом, как волки, собирающиеся вцепиться друг другу в глотку.

Рука Волан–де-Морта, сжимавшая Бузинную палочку, задрожала. Гарри крепче вцепился в свою палочку. Он понимал, что остается лишь несколько мгновений.

— Эта палочка по–прежнему не слушается тебя, потому что ты хотел убил не того человека. А знаешь, что его спасло? Любовь. Патронус Снейпа – волк, как и у Делии, которую ты тоже приметил в список своих жертв. А еще Северус Снейп никогда не был настоящим хозяином Бузинной палочки. Он никогда не одерживал победы над Дамблдором.

— Он убил…

— Ты слушаешь, что я говорю? Снейп не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора была обговорена между ними! Дамблдор хотел умереть непобежденным, подлинным хозяином Бузинной палочки! Если бы все получилось по его плану, сила палочки умерла бы вместе с ним, потому что никто не отнял ее у него!

— Раз так, Поттер, Дамблдор все равно что сам отдал мне палочку! — голос Волан–де–Морта дрожал от злобной радости. — Я похитил палочку из гробницы ее последнего хозяина! Против его желания! Сила палочки принадлежит мне!

— Нет, Реддл, она тебе не принадлежит. Обладать палочкой недостаточно! От того, что ты держишь ее в руках и отдаешь ей приказы, она не становится понастоящему твоей. Разве ты не слышал, что сказал тебе Олливандер? Палочка выбирает волшебника. Бузинная палочка еще до смерти Дамблдора признала своего нового хозяина в человеке, который и не думал завладевать ею. Новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, так и не поняв, что он сделал, и самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой.

Грудь Темного Лорда тяжело вздымалась, и Гарри чувствовал, как зреет заклятие, как оно растет внутри палочки, направленной ему в лицо.

— Настоящим хозяином Бузинной палочки был Драко Малфой. Но и он мертв, а теперь…

На мгновение в глазах Волан–де–Морта мелькнул слепой ужас – и исчез.

Непростительное заклятие несколько раз ударило Его со спины.

Хлопок был подобен пушечному выстрелу.

И в ту же минуту Волан–де–Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла – слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Темный Лорд погиб, убитый Делией Блэк. Так жалко, со спины. А Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Какое–то мгновение вокруг еще стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Делии с Гарри, и первым к ним подбежал Рон; это его руки обвивали их, его громкий голос наполнял звоном уши. Потом рядом возникли Джинни, Невилл и Полумна, а потом все семейство Уизли, Хагрид, Кингсли, Макгонагалл, Флитвик, Стебль – они не могли разобрать ни слова из того, что все разом кричали им, не могли понять, чьи руки обнимают, тянут, толкают их; сотни людей теснились к ним, желая прикоснуться к Мальчику, Который Выжил, и девочке, что убила Темного Лорда, благодаря которым все наконец закончилось.

Солнце стояло прямо над Хогвартсом, и Большой зал был полон жизни и света. Без Гарри и Делии не могли обойтись ни восторги, ни горе, ни празднование, ни траур. Все хотели, чтобы их лидеры были сейчас с ними; похоже, никому не приходило в голову, что они страшно устали и что им страстно хотелось сейчас побыть лишь с несколькими близкими. Они должны были поговорить с родственниками погибших, пожимать их руки, глядеть на их слезы, принимать их благодарности, они должны были выслушивать поступавшие целое утро новости о том, что по всей стране люди, пораженные заклятием Империус, пришли в себя, что Пожиратели Смерти бежали или были арестованы, что невинно осужденных сию минуту отпустили из Азкабана и что Кингсли Бруствер назначен временно исполняющим обязанности Министра Магии.

Тело Волан–де–Морта вынесли из Большого зала и положили в другом помещении, подальше от останков Джорджа, Тонкс, Люпина, Колина Криви и еще пятидесяти человек, погибших в борьбе с ним. Макгонагалл вернула на место столы факультетов, но сейчас все сидели как попало, за столами смешались преподаватели и ученики, призраки и родители, кентавры и эльфы–домовики. Выздоравливающий Флоренц лежал в углу, а Грохх просовывал огромную физиономию в разбитое окно, и ему бросали еду в смеющийся рот.

Делия, сидевшая рядом с Роном и Гарри заметила у входа в Большой зал измученного Снейпа и не секунды не сомневаясь, бросилась к нему.

— Профессор, вы живы, — на выдохе произнесла Слизеринка, прижимаясь к Снейпу.

— Как видите, Блэк, — он осторожно взял ее под руку и вывел за пределы Большого зала.

Она была зажата между каменной стеной и телом Снейпа, щемящее чувство в груди не давало покоя.

Война кончилась. Стоило бы радоваться, но по ее щекам катились слезы отнюдь не счастья.

— Северус…

Последнее, что она увидела перед собой – были его темные глаза, а затем Делия почувствовала разливающееся по телу тепло, когда Снейп подошел еще ближе.

========== Chapter XLIV. Part II. Love of the Half-Blood Prince ==========

Гарри, Рон и Делия поднялись к статуи горгульи, ведущей к кабинету Дамблдора.

Мраморная лестница была полуразрушена, часть перил обвалилась, повсюду виднелись пятна крови и осыпавшаяся штукатурка. Где–то в глубине коридоров раздавался голос Пивза, распевавшего победный гимн собственного сочинения.

— Пароль?

— Дамблдор, — машинально сказал Гарри, просто потому что стремился увидеть именно его. К его изумлению, горгулья отодвинулась, и за ней открылась винтовая лестница. Но, вбежав в круглый кабинет, друзья обнаружили, что все изменилось. Портреты, висевшие по стенам, опустели. Ни один директор или директриса не дожидались их тут. Похоже, все они еще не оправились от событий, переходя из рамы в раму по длинным рядам портретов, развешанных по всему замку.

Блэк оглядывалась на дверь то ли в страхе, то ли в надежде, что в любую секунду сюда войдет Снейп.

Спустя пару часов после победы она уже не чувствовала ни радость, ни скорбь: будто смерть близких – все так и должно было случиться, будто все и вело к этому, ведь без жертв не добиться победы.

Сириус и Розалина, Римус и Тонкс, Джордж, Ребекка и Блейз, Криви, Малфой, Крэбб и Гойл – этот список можно было продолжать и продолжать, имена и образы тех, кого забрала эта страшная магическая война навсегда останутся в ее сердце.

— Зачем мы здесь? — шепотом спросил Рон, глядя на Гарри. — Ясен цапень – следующий директор Хогвартса – это Макгонагалл.

— Думал, увижу портрет Дамблдора, — Поттер опустил голову, разглядывая свои грязные пыльные кроссовки. — Рон, Делия, я хотел спросить вас – вы же вернетесь снова в Хогвартс на последний курс?

— Конечно, — хором ответили Рональд и Делия. — Он еще спрашивает.

— Что дальше? — на выдохе поинтересовался у друзей Гарри, но смотрел он на Делию, понимая, что связь между ней и Снейпом не разрушить никакими чарами.

— Я не знаю, Гарри, — всхлипнула Слизеринка. — Мы же теперь навсегда останемся друзьями, правда?

Девушка обняла Рона и Гарри со всей силы, понимая – что перед ней снова стоит тяжесть выбора.

***

Она стояла на ярком солнце, и земля под ее ногами была теплой. Окрестности замка заливал свет, от чего девушка жмурилась, а ее блондинистые волосы поблескивали в лучах светила.

Хогвартс, не потерявший свое величие даже после битвы, уже начал восстанавливаться под умелыми заклинаниями профессоров.

Многолетние сосны Запретного леса тихо поскрипывали от легкого ветерка, а их кроны создавали прохладную тень.

— Вы всегда опаздываете, профессор, — крикнула девушка, увидев, как к ней по поляне быстрым шагом приближается Снейп.

Он был всегда непреклонен: черная мантия, растрепавшие волосы и холодный безразличный взгляд.

— Поражен вашей пунктуальностью, мисс Блэк, — немного съязвив, ответил он. — За последний год я только и делаю, что поражаюсь вам.

— А я только и делаю, что спасаю вас, — не осталась в долгу Делия. Снейп стоял на некотором расстоянии от девушки и осматривал ее с ног до головы проницательным взглядом.

— Какое расточительство, какое бесстрашие – позвать профессора прогуляться, — Снейп откровенно насмехался.

— Вообще–то это вы прислали мне сову, — девушка насупилась. Снейп изо всех сил старался больше не смотреть на Слизеринку, однако его черные глаза все равно скользнули по бледному лицу, по светлым волосам. Он ощущал себя десятилетним мальчишкой, играющего в шпионов. Главной задачей было не столкнуться с изумрудным взглядом напротив, что прожигал в нем большую дыру, он чувствовал.

Северус моргает раз–другой. Взгляд теряется: медленно смещается на плотно застегнутую мантию Блэк. Становясь совершенно пустым. И в конце концов он слегка отворачивается, уставившись на землю около себя.

Снейп понятия не имеет, что за внутренняя борьба только что произошла, однако в полной тишине за несколько секунд из воплощенного упоения он снова превратился в пустую и бессильную тень.

— Блэк… — он запнулся, не зная, с чего начать. И стоило ли вообще начинать разговор об этом, хотя сам позвал ее сюда именно для этого. Блондинка выжидала, смотрела на него широко распахнутыми глазами, взволнованно сжимая кулаки. — Вы же понимаете, что нам нельзя быть вместе.

Он произносит это жестко и холодно, складывая руки на груди и слегка наклоняя голову.

— Понимаю, — сухо кинула она, и в груди что–то разорвалось на мелкие кусочки, причиняя нестерпимую боль. Снова.

— И даже не спрашивайте почему, — голос обрывается. Требуется мгновение, чтобы собраться. — Вы девушка умная, сами должны понимать, что это невозможно. Я успел заметить, что вы стали достаточно близки с Поттером, он нужен вам. Такой же, как и вы: молодой, в расцвете сил, у которого вся жизнь впереди. Темный Лорд не убил меня, но мои дни все равно подходят к своему логическому завершению, как бы вы, я это вижу, не хотели обратного. Мучиться вновь вам ни к чему.

— Северус, вы любите меня? — с детской нелепой надеждой спросила она. Делия не двигается. Только едва заметно подрагивают ее плечи в такт неровному дыханию. Снейп теперь непроизвольно смотрит на ее запястья, которые она сжимает пальцами так, что кожа натягивается. От этого вопроса, которого он, честно сказать, вовсе не ожидал, внутри затягивается тугой ком. И от собственного имени, произнесенного девушкой с таким трепетом. Он колеблется. Что ответить? Соврать? Но ведь он сам сказал, что она не глупа – понимает и так.

— Как собственную дочь, — выпалил он, однако тут же пожалел о сказанном. И все–таки соврал.

— Вы лжете, — просипела она, смаргивая непрошенную слезу. — Вы всю жизнь лгали. Плевать на других теперь, но самому себе вы можете сказать правду сейчас? Сейчас, когда кончилась война, когда все страшное пока что позади, когда впереди что–то светлое? Вы ищите во всем подвох, что–то темное, но не потому, что принадлежите злу и тьме, а потому, что вы и есть – тьма.

Делия несколько мгновений не шевелится. Натужно и шумно дышит, и Снейп ловит себя на том, что сверлит взглядом непрерывно движущуюся жилку под тонкой кожей ее шеи.

— Вы никогда не признаете того, что неправы, — Блэк круто разворачивается в сторону замка, намереваясь уходить: нужно было собраться, Хогвартс–экспресс отходит завтра в одиннадцать. А через пару месяцев она вновь вернется в замок, чтобы продолжить обучение на седьмом курсе.

— Вы… — рычит он, в два шага преодолевая расстояние до нее, больно хватая за руку. — А вы считаете, что как всегда правы, да, Блэк?

— Достаточно заглянуть в ваши глаза, профессор. Но вы правы в одном: пусть я лучше буду с Поттером, чем с мужчиной, что не ценит никого и ничего, а любит только себя.

— Что вы знаете о любви в семнадцать лет, Блэк?

— Я лишь знаю то, что любовь проявляется не в словах, а в поступках, — лопочет дрожащими губами.

— Поступках, говорите?

— Именно.

Он дернул ее на себя с такой силой, что она отдавила ему все ноги. Он понимал, что девчонка была права в каждом своем слове.

Все или ничего. Сейчас или никогда.

========== Chapter XLV. The End ==========

Когда друзья шли к платформе, Рон на их удивление заболтался с Лавандой, а Делия и Гарри молчали. Каждый понимал, что у другого вертится на языке, а сказать не решается.

После холодного поцелуя Снейпа девушка, кажется, совсем потеряла голову, но оставить друзей, а в частности Гарри – казалось ей чем–то страшно неправильным и ужасным.

Поттер видел и понимал абсолютно все. На его несчастье - Снейпа не уволили, а определили на пост преподавателя от Защиты от Темных Искусств. Новым директором бесспорно стала декан Гриффиндора.

Мучить Делию он не хотел, хотя чувства к ней перебороть было куда сложнее. То, что происходило между ней и зельеваром – он не понимал до конца, да и вряд ли когда–нибудь поймет. Было ясно лишь одно – Делия и черта оправдает, лишь бы ее любимый профессор остался в целости и сохранности.

— Снова в Нору? — натужно улыбнувшись, поинтересовался у Слизеринки Поттер.

— С вами хоть на край света, — без тени сомнения ответила Делия.

— Поддерживаю, — между ними неожиданно втиснулся Рональд, закидывая обе руки на плечи друзьям.

Они шагали к выпускающему клубы пара Хогвартс–экспрессу, улыбаясь, как и высоко поднявшееся солнце, провожающее учеников Хогвартса на летние каникулы.

========== Fifteen Years Later ==========

Осень в этом году настала как–то внезапно. Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как яблоко. Когда маленькая семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу, выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити паутины. Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой. Совы в клетках возмущенно ухали. Черноволосый мальчик, чуть не плача, плелся позади сестры, крепко вцепившись в отцовскую руку.

— Погоди, осталось недолго, скоро и ты поедешь, — сказал ему Гарри.

— Два года, — всхлипнул Джеймс–Сириус. — А я хочу сейчас!

Пассажиры с любопытством глазели на сов, пока семейство двигалось к разделительному барьеру между девятой и десятой платформой. Сквозь окружающий шум до Гарри донесся голос Эйлин – его дочь продолжала спор с матерью, начатый в машине.

— Не буду! Не буду я в Слизерине!

— Эйлин, прекрати! — прервала ее Делия.

— Да я только сказала, что могу попасть в Слизерин.

Четверо Поттеров подошли к барьеру. Самодовольно покосившись через плечо на младшего брата, Эйлин взяла у матери тележку и побежала вперед. Спустя мгновение она исчезла из виду, а затем и все остальное семейство.

— Вы мне будете писать? — тут же спросила Эйлин родителей.

— Каждый день – хочешь? — улыбнулась Делия.

— Нет, каждый день не надо, — поспешно сказала Эйлин. — Папа говорил, что большинство ребят получают письма из дома примерно раз в месяц.

Повсюду в тумане виднелись неясные фигуры, и через мгновение Эйлин уже исчезла среди них.

— Мама, а где Зои? Она уезжает в Хогвартс, я тоже хочу, — с тревогой спросил Джеймс–Сириус, глядя на туманные очертания, мимо которых они проходили.

— Мы сейчас найдем ее, — успокоила его Делия. Но разобрать лица в густом дыму было трудно. Голоса, чьих обладателей было не видно, звучали неестественно громко. Гарри показалось, что он слышит голос Перси, во всю глотку рассуждающего о правилах полета на метлах, и он был рад, что в тумане не обязательно останавливаться и здороваться.

— Вот они, по–моему, — вдруг сказала Делия. Из тумана возникла группа людей, стоящих у последнего вагона. Лишь подойдя совсем близко, Гарри, Делия и Джеймс–Сириус смогли ясно увидеть их лица.

— Привет! — сказал младший Поттер с огромным облегчением в голосе. Зои, уже переодетая в новехонькую с иголочки форму Хогвартса, встретила его сияющей улыбкой.

— Ну, что, припарковался нормально? — спросил Гарри Рональда.

— Я – да. Лаванда не могла поверить, что я сдам на магловские права. Она думала, что мне придется применить Конфундус к инструктору.

— Неправда, — возразила Браун. — Я в тебе нисколько не сомневалась.

— Вообще–то я действительно применил к нему Конфундус, — шепотом сказал Рон Гарри, когда они вместе поднимали в вагон чемодан и сову Зои. — Я просто забыл, что надо смотреть в боковое зеркало – по правде говоря, я могу с тем же успехом применить заклятие Сверхчувствительности.

Вернувшись на платформу, они застали Джеймса–Сириуса и Хьюго, младшего брата Зои, за оживленным спором о том, в какой факультет их распределят, когда они наконец поедут в Хогвартс.

— Если ты попадешь не в Гриффиндор, мы лишим тебя наследства, — в шутку пригрозил Рон. — Так что делай свой свободный выбор.

— Рональд!

Джеймс–Сириус и Хьюго засмеялись, а Эйлин и Зои сохраняли торжественную серьезность.

— Он просто шутит, — хором сказали Делия и Лаванда, но Рон уже не слушал.

— Там Тедди, — запыхавшийся Уизли показывал через плечо назад, в густые клубы дыма. — Я его только что видел! Знаете, что он делает? Целуется с Мари–Виктуар! Наш Тедди! Тедди Люпин! Целуется с нашей Мари–Виктуар! Нашей двоюродной сестрой!

— Вот будет здорово, если они поженятся, — восторженно прошептала Лаванда. — Тогда Тедди правда будет членом нашей семьи.

— Он и так обедает у вас четыре раза в неделю, — заметил Гарри. — Почему бы вам просто не пригласить его жить у вас, и дело с концом?

— Да! — с энтузиазмом откликнулся Рон.

Гарри взглянул на помятые старые часы, принадлежавшие когда–то Фабиану Пруэтту.

— Почти одиннадцать. Вам всем пора заходить в вагон.

Эйлин в ответ только рассмеялась, подставил щеку под поцелуй матери, на бегу обняла отца и вскочила в быстро заполняющийся вагон. Они увидели, как она помахала им из окна и побежал по коридору отыскивать друзей.

— А если меня распределят в Слизерин? — вновь спросил у матери неунывающий сын. Это было сказано тихим шепотом, чтобы не слышал никто, кроме нее. Делия знала, что только миг разлуки мог вырвать у Джейма–Сириуса этот вопрос, выдававший неподдельный и глубокий страх. Делия присела на корточки, и лицо сына оказалось чуть выше ее головы. Из двоих детей он унаследовал ее глаза.

Рядом присел и Гарри. Джеймс–Сириус с печалью взглянул на отца.

— Тебя назвали в честь двух выпускников Гриффиндора. Но помнишь, мама рассказывала тебе о профессоре Снейпе, который будет преподавать у Эйлин, а потом и у тебя, такие истории, что дух захватывало? Он был выпускником Слизерина. А твоя мама? Она ведь тоже выпускница Слизерина и, пожалуй, самый храбрый человек, которого я только знаю.

— Но если…

— Значит, факультет Слизерин приобретет отличного ученика, правда? Для нас это не важно, Джеймс–Сириус. Но если это важно для тебя, ты сможешь выбирать между Гриффиндором и Слизерином. Распределяющая Шляпа учтет твое желание.

— Правда?

— Мое она учла, — сказал Гарри. Он никогда раньше не рассказывал об этом своим детям, и увидел изумление на лице сына. Но в этот момент по всему алому поезду уже захлопали двери, смутные фигуры родителей толпой устремились вперед с прощальными поцелуями и последними наставлениями. Джеймс–Сириус вскочил с колен и примостился рядом с матерью. Из ближайших к ним окон высовывались школьники.

Поезд тронулся, и Гарри с Делией и сыном пошли рядом с ним по платформе, глядя на худенькое, горящее от возбуждения лицо дочери. Гарри махал вслед и улыбался, хотя вид поезда, уносящего вдаль его дитя, наполнял сердце грустью.

— С ней все будет в порядке, — прошептала Делия.

Взглянув на нее, Гарри рассеянно опустил руку и прикоснулся к шраму на лбу.

— Конечно.

А затем вовлек жену в поцелуй, на который та охотно ответила.

Шрам у Гарри не болел уже пятнадцать лет. У него есть прекрасная семья.

Делия больше не жила в красивой лжи, а только в крепкой и любящей семье.

Все было хорошо.