Академия искусств (СИ) [Ray Jons] (fb2) читать онлайн

====== Агент под прикрытием ======

— Пенни, зайди в мой кабинет!

Пенни, активно переписывающаяся в «Шпионоклассниках», свернула экран и побежала по направлению к кабинету. И зачем шеф её опять вызывает? Делать ему нечего? И с задания они с дядей вернулись только-только. Так чего ему надо?

— Шеф Квимби! Ну мы только что вернулись! — Сразу начала она, едва двери кабинета открылись.

— Знаю, Пенни, но с этим заданием сможешь справиться только ты! Не сообщай ничего дяде, или какому-либо третьему лицу. Положение крайне серьёзное, речь может идти об убийстве.

Пенни вздрогнула. Об убийстве? Кого?

— В самой лучшей школе искусств всего мира, учится ученик, который на самом деле — киллер. Мы не знаем ни кто он, или она, ни откуда, ни по-чьему заказу работает. Убить собираются трёх наилучших учеников академии. На каждого у нас имеется досье. Питер Сторки — наш бывший агент, один из лучших. Линн Чжан просто талантливая ученица, а Катерин Нортон… Когда-то она работала в «ПСИХ». Недолго, около года, но дела творила поистине жуткие. Кто-то даже подумывал, что займёт место Доктора Кло. А она взяла и ушла от них. Питер за ней приглядывал какое-то время, но ничего подозрительного за ней замечено не было. И всё же, Пенни, её нельзя сбрасывать со счетов. Проверь. Если её действительно собираются убить — защищай. В Питере я не сомневаюсь, он был первоклассным и преданным агентом. Линн Чжан тоже проверь… Ну всё, материалы получены. Личные вещи уже доставлены, своего ничего брать нельзя. Никто не будет в курсе, мы лишь договорились с директором, что ты прибудешь несколько позже остальных учеников. Занятия начались две недели назад.

— Но почему просто нельзя временно посадить этих трёх под усиленную защиту?

— У нас была такая идея… Но нет. Мы обязаны поймать киллера.

— Значит вы хотите взять его на живца? А если он кого-нибудь из них убьёт?

— Поэтому мы и посылаем тебя туда. Скорее всего первыми жертвами станут Питер и Катерин. Они самые сильные и подготовленные. Линн Чжан — очень нервная, слабая физически и морально, за неё примутся в последнюю очередь. Она не представляет серьёзной угрозы.

— Но как объяснить всё дяде?

— Он будет думать, что тебя отправляют на стажировку. Если инспектор появится там лично, то мы наверняка упустим киллера. Вряд ли он работает на «ПСИХ». Тогда бы Катерин трогать не стали. Эти ребята будут твоим самостоятельным заданием.

— Но… Как я туда пойду?

— А кто сказал, что туда отправишься ты?

Пенни растерялась. Только что говорят, что туда отправляется она, а теперь заявляют, что не она? Как так?

— Не в этом смысле! — рассмеялся шеф, глядя на растерянное лицо девушки. — Профессор тебе всё расскажет. Отправляйся к нему. — Пенни кивнула и вышла из кабинета. Её переполняли противоречивые чувства. С одной стороны возбуждение и азарт, от важности полученной миссии, но с другой стороны она очень волновалась. В своих силах она была уверена, а вот в том, что дядя справится без неё, не очень.

— Раньше справлялся, справится и сейчас! — тихонько прошипела она самой себе.

Даже не заметив, как она дошла, Пенни вошла в лабораторию. Профессора нигде не было видно. Как всегда, где-то возится.

— Профессор? Вы здесь?

— А, Пенни! — из-за большого ящика показался толстенький мужчина, с густой шапкой каштановых волос.

— Э-э-э… здрасьте…

— Что? Ох, извини! — мужчина снял со своего среднего пальца красивый, массивный перстень с синим камнем. Стоило тому оказаться в ладони профессора, как он снова стал собой. Пенни оправилась от лёгкого шока и восторженно посмотрела на кольцо.

— Это — сапфир. Самый надёжный проводник особого вещества, которое позволяет несколько изменять внешность. Фигура, телосложение, лицо — всё прежнее, только несколько видоизменённое.

— Подождите… Это мне что, придётся быть тем, кем вы были сейчас?

— Нет, это был эксперимент. Да и кольцо мы тоже поменяем, это всё же мужской вариант. Твой образ нам ещё предстоит создать. Иди-ка сюда…

Профессор положил перстень в небольшую шкатулку и подошёл к компьютеру. Там была запущена какая-то программа.

— Вот твоё лицо. Волосы, глаза, губы — в первую очередь. Только не надо ничего похожего, иначе тебя узнают. Потом мы загрузим информацию в кольцо — этот камешек ведь ещё и маленькое хранилище информации — и вуаля! Ты совершенно новый человек. А всё, остальное уже продумано. Я пока пойду, попью чайку!

Профессор вышел из лаборатории, а Пенни неуверенно села за его компьютер. Там была 3D копия лица в клетках. Вокруг располагались таблички с надписями «волосы», «глаза».

— Неплохо, — хмыкнула девушка и принялась за создание себя совершенной.

Когда профессор вернулся, допивая чай, он едва не поперхнулся, глядя на экран. Там была потрясающая девушка, с длинными, русыми волосами и шикарными фиолетовыми глазами. Профессор всё ещё не мог прийти в себя. И только когда девушка осторожно позвала его, он встрепенулся и поставил кружку в сторону.

— Неплохо потрудилась, тебя теперь даже дядя вряд ли узнает! Ну-ка загружаем… Готово. Сейчас вставлю камешек в колечко… Теперь надевай.

Пенни сглотнула и надела колечко на средний палец. Девушка зажмурилась. Но ничего страшного не произошло. Просто она почувствовала некоторую деформацию. Посмотрела на себя и поняла, что всё получилось.

— Не снимай кольцо, ни под каким предлогом. Оно будет действовать на всех, кто его наденет. К тому же всё это ненастоящее, лишь некая реальная иллюзия. Не позволяй никому касаться твоих волос. Они будут чувствоваться всего пару секунд, потом рука будет просто проходить сквозь них.

— А не проще было парик мне надеть?

— Все претензии к шефу, он сказал, чтобы ты надела кольцо.

— А как я туда попаду?

— Через портал. Мы тебя отправим совсем скоро. Но сначала держи.

Профессор протянул Пенни прямоугольник и одежду — нежно-сиреневую блузку, с бирюзовой жилеткой и светло-серую юбку. На ноги аккуратные туфли и капроновые колготки. Девушка изогнула бровь и посмотрела на профессора. Прямоугольником был паспорт на имя…

— Адель МакЛейн? Но тут нет… — Вспышка едва не ослепила её.

— Теперь есть! — Профессор сканировал фото и перевёл его в паспорт.

— Значит меня зовут Адель? Есть такая вообще?

— Без понятия, может быть где-то и существует. Ну что, ты готова?

— А попрощаться ни с кем нельзя? — с несчастным видом спросила «Адель». Профессор отрицательно покачал головой. Пенни вздохнула и кивнула. Её распирала гордость от важности порученной миссии. И ещё она была очень обеспокоена. Она ведь кисточку в руках держала последний раз, когда… да вообще почти ни разу.

— Ничего страшного, придётся покрутиться, но… Да, и переоденься. Нам не нужно… — Будто поняв её тревогу принялся оправдываться профессор. Пенни кивнула и быстро переоделась за ширмой, оставив любимые вещи в штабе.

— Отправляйте уже. И давайте быстрее, пока я не передумала.

Пенни несчастно улыбнулась. Она не должна ничего брать, но ведь перчатки не считаются? Пенни шутливо сделала книксен и помахала профессору на прощание. Тот утирал невидимые слёзы и тоже махал. Пенни сглотнула комок в горле и шагнула в открытый портал.

Она оказалась перед дверью в кабинет. Вздохнув поглубже, Пенни постучала, но не услышала ответа. Поразмыслив секунду, она толкнула дверь, оказавшись в кабинете таком загруженном всякой всячиной, что даже удивительно, как тут можно найти хоть что-то и пройти, не споткнувшись как минимум о дюжину предметов.

— Эй? — тихонько позвала Пенни, осторожно оглядываясь. В юбке не очень-то подерёшься, но если что…

— А, мисс Мак Лейн, прошу вас. — Пенни вздрогнула и посмотрела прямо перед собой. За лаковым столом сидела женщина в строгом костюме, с пучком тёмных волос, с двумя торчащими из него палочками, и прямоугольными очками на крупном, орлином носу. Её кожа была смуглой, а глаза узковатые. Китаянка, поняла Пенни.

— Да, это я, — кивнула девушка, на всякий случай косясь по сторонам. Вдруг ловушки?

— Прошу вас, не беспокойтесь, присаживайтесь, — директриса жестом указала на стул напротив, и Пенни, с опаской, села. — Какие у вас ручки длинные. Просто созданы для мольберта! Итак, вы Адель МакЛейн? Все ваши вещи уже в вашей комнате, первое время будете ходить с Кати или Линн, а потом привыкнете. Академия не слишком-то уж и запутанная. Ну что, пойдём смотреть комнату?

Директриса тараторила так, что у Пенни закружилась голова. Но тем не менее она кое-что поняла. Во-первых, началось это безобразие довольно давно, судя по тому, в каком она напряжении. Директор наверняка знала о киллере. Всё время поправляла очки и нервно теребила пальцы с таким длинным маникюром, что Пенни отодвинулась от стола на пару сантиметров. Во-вторых, всё-таки шеф не раскрыл директрисе всей правды, так что даже для этой женщины она — Адель МакЛейн. Так, надо бы проверить паспорт. Где она вообще живёт, и срочно сочинять легенду. Почему никто не озадачился этим? Ну ладно, она же хороший агент. Пусть сейчас и под прикрытием.

====== Потасовка в столовке ======

— Да вы что, издеваетесь? — Талон посмотрел на маскарад, в котором ему предстояло щеголять в этой чёртовой академии, и ему захотелось бросить его в топку. Впервые в жизни, это был полноценный и новёхонький костюм, но сколько же там всего идиотского! Белокурые волосы, линзы, форма академии — бирюзовая рубашка с серым галстуком и серые же брюки, — а ещё красивая легенда и паспорт на имя…

— Роджер Уолесс? Что за бред, зачем мне это?

С особым шоком и неприязнью Талон смотрел на парик и линзы. Нет, серьёзно? Пенни мужская версия! Неужели ему действительно придётся это надеть?

— Не ной, мальчишка! — рявкнул дядя. — Ты отправляешься в академию искусств. Там учится Катерин…

— Кати? Ну нет! Она же сбежала!

— Именно! И я уже давно думаю, как её вернуть. Поэтому ты и отправляешься туда! У них там орудует киллер и Катерин у него на прицеле. Я собираюсь вернуть эту девушку и ты мне поможешь! Ты должен будешь притащить её сюда! А потом я подчиню её своей воле и она вновь будет работать на меня!

— Это всё отлично, но нельзя ли сделать меня не таким… ммм… добреньким? Я в этом выгляжу несерьёзно!

— Тебе и не надо выглядеть серьёзно! Твои фальшивые документы уже там. Чего ты ещё ждёшь? Отправляйся туда и про маскировку не забудь!

— Ага, бегу и падаю. Я это ни в жизнь не надену!

— Ты ещё здесь?

— Уже бегу! — крикнул Талон, тут же, со стоном, нацепляя на себя всё это безобразие.

Пенни зашла вслед за директрисой в эту просторную комнату, по всем стенам которой висели картины. Красивые пейзажи, натюрморты, даже портрет девушки азиатки.

— Вау, — тихо прошептала она, даже не заметив как на неё сверху глазели любопытные карие глаза.

— Катерин, Линн Чжан, — позвала директриса. — Я привела к вам новую соседку.

Пару секунд было тихо, затем из-за соседней двери ругнулись и показалась красивая девушка с портрета. У неё были тёмные глаза, чёрные волосы и смуглая кожа. На шее болталась подвеска-коралл. И как он не царапает, интересно? На ней была свободная одежда, как у маляра, причём вся заляпанная краской. Пенни украдкой заглянула за спину этой девушке. В комнате, из которой и вышла Линн Чжан, стояли мольберты и валялись тюбики с краской. Скорее всего, это была мастерская.

Сзади что-то бухнуло и Пенни резко обернулась, готовая отразить нападение. Но его не было. Перед ней стояла странная и очень неопрятная девушка. Её не очень длинные, чуть ниже плеч, иссиня-чёрные лохмы были спутанными, свалявшимися и сальными. Грязными сосульками они висели вдоль её худого и бледного лица. Но это лицо нельзя было назвать некрасивым. Измождённым? Да. Усталым? Да. Неопрятным? Возможно. Но не некрасивым. При должном уходе эта девушка могла бы затмить многих моделей. Но что по-настоящему напугало Пенни, так это то, что на ней была точно такая же одежда, как и у Талона. Только выглядела она на Катерин как-то женственно, да и пряжка на ремне была иная. Ясно было, что костюм — лишь ностальгия. И реальной опасности от Катерин ждать вроде не приходилось, но Пенни всё равно была настороже. Мало ли. Глаза её были карие, и, признаться, она сильно походила на Талона.

— Новая соседка? — прищурив глаза угрожающе спросила Катерин. — Ну ладно. Я ей всё объясню, мадам Вайлес, вы можете идти по делам. Мы с Линн поможем ей освоится, к тому же скоро ужин. Мы поможем…

— Да? — с сомнением пробормотала директриса, но, получив три дружных кивка (Пенни тоже уже хотелось избавиться от этой тётки) всё же уступила.

— А я уже себе всю голову сломала, чьи тут вещи доставили. Тебя как зовут?

Катерин указала Пенни на большую кровать с балдахином. Вообще вся комната была довольно большая и светлая. Персиковые обои и занавески на окнах, три письменных стола у каждой кровати, огромный шкаф-гардероб, с тремя отделениями, и три кровати под персиковыми балдахинами и с персиковыми одеялами. Рядом с каждой кроватью стояла персиковая же тумбочка. А по всем стенам висели картины. Много картин.

— Классно тут у вас, — протянула Пенни, робко присаживаясь на краешек своей кровати.

— Это ещё что! — удовлетворённо бросила Катерин, запрыгивая на свою и усаживаясь по-турецки. — Тебя как зовут?

— Пе… Кха-кха, извини, кашель. Адель. Меня зовут Адель МакЛейн, я из Лос-Анджелеса. Мои родители вечно в командировках, а я просто рисовать люблю. Вот они меня сюда и… кинули.

Пенни перевела дух. Вроде бы Катерин ей поверила, а Линн Чжан уже куда-то ушла. Наверное, вернулась в мастерскую. Художники ведь такие тонкие натуры… а, впрочем, не важно. Цель Пенни — защитить эти «тонкие натуры».

— Кстати, тебе лучше переодеться, — хмыкнула Катерин. — Твоё отделение посередине, в шкафу. Просто у нас не принято в не учебное время ходить в форме. Сразу чувствуешь себя как-то дико.

— Хорошо, — Пенни кивнула и почти бегом кинулась к шкафу. Юбка и блузка ей уже изрядно надоели. — Но открыв шкаф она восхищённо замерла. Там были и юбки, и шорты, и вообще… просто рай для шоппинга! Кла-а-асс… Пенни схватила коротенькие шорты, с парой потёртостей, обтягивающую чёрно-белую полосатую футболку без рукавов, и с декольте, украшенным тремя фальшивыми пуговицами с тонко выгравированными рисунками. А ещё взяла с самой нижней, обувной полки, белые кеды в синие цветы. Надев всё это, она почувствовала себя несколько уютнее. Всё-таки быть в чужом теле — это здорово. Можно выдумать что угодно.

— Нормально выглядишь, — оценила Катерин. — Повезло, все твои вещи разложили, мы с Линн со своими сами возились.

— Да, действительно повезло. А все эти картины вы рисовали?

— Естественно. — В этот момент внизу громко зазвенел звонок. Пенни вздрогнула.

— О, ужин. Ли, идёшь?

— Ага. Идите пока без меня.

— Замётано. Пойдём, Ада. — Катерин и Пенни вышли из комнаты. Из других уже подтягивались студенты, все в свободной одежде, они сливались в группки и иногда странно посматривали в их сторону.

— И чего они пялятся? — шёпотом спросила Адель у патлатой подруги.

— На меня. Я просто себе нажила дурную репутацию… А на тебя, как на новенькую. Да ты не дрейфь. Привыкнут. Ко мне же привыкли, а ты вроде ничего, нормальная девчонка. Готовься, на тебя скоро взъедятся две типа красотки нашей Академии. Их зовут Эли и Пеппер. Вечно враждуют за право обладать короной Королевы бала, а за парня готовы поубивать друг дружку.

Пенни резко споткнулась и едва не рухнула.

— Эй, ты чего? Испугалась, что из-за них парня не найдешь?

— М? Нет, что ты. Я просто… они правда могут убить? По-настоящему?

— Они? Да они только и могут, что тушью ресницы мазать, да задницами вилять. А за парня — волосы повыдёргивают, ногти пообломают, так он сам и свалит. Они потом друг на дружку бочки катят. А ты чего такая спокойная? Колись, уже нашла себе в твоём Анджелесе приличного, да?

— Ну типа того. Но он пока об этом не знает, но скоро узнает.

— Ха, желаю удачи.

— Кого я вижу? — внезапно раздался позади них низкий, мужской голос. Девушки вздрогнули и обернулись. Там стоял темноволосый парень, с пронзительными, изумрудными глазами, прямым носом и очень резкими чертами лица. Он смотрел на Катерин с нескрываемым презрением.

— Катерин Нортон? Я, наивный, понадеялся, что больше тебя не увижу. А ты ещё кто такая?

— Новенькая, — гордо ответила Пенни, намереваясь съездить нахалу в морду. — А вот кто ты? — Катерин наступила ей на ногу и быстро увела в толпу, хотя бывшая блондинка ещё рвалась в драку.

— Да успокойся ты! Его лучше не трогать. У него на меня зуб, размером с динозавра. Пожалуйста, не ухудшай и без того моё плачевное положение в его глазах.

— Да кто это вообще?

— Его зовут Питер Сторки. Сейчас он официально парень Пеппер, но Эли намеревается его отбить. Сегодня в столовке будет шоу. — Говорила Катерин несколько грустно, а Пенни просто не верилось, что она сама была готова прибить человека, которого обязалась защищать.

— Блин. Я дура! — прошипела она себе под нос, бегло осматривая других студентов. Но никто не вёл себя подозрительно, все болтали и жестикулировали, не отставали от потока.

— Что ты говоришь? Не теряйся! — Катерин схватила Пенни за руку и вытянула из потока, готового вот-вот утащить её дальше.

— А? Я говорю, что сегодня на ужин?

— А, я не знаю. Вот и столовка… Ммм, картошка. Мясная подливка. И салат…

Всё это Кати определила по запаху. У неё было отличное обоняние, как у ищейки.

Девушки зашли в столовку и встали в очередь. Тут-то и началось шоу, о котором говорила Катерин.

Одновременно вошли две девушки. Они были на одинаково высоких шпильках, в латексных мини-юбках, да ещё и в чулках, в обтягивающих кофточках, а лица так густо покрыты косметикой, что проще было маску надеть — настолько это выглядело неестественно. Различия, разумеется, тоже присутствовали. Та, что шла справа, была крашенной блондинкой, с вьющимися волосами, её тряпки и аксессуары были всех оттенков розового, а туфли — лаковые. Вторая была обряжена, как попугай. Синие, бархатистые туфли, чёрная юбка, жёлтая маечка, зелёный пиджачок, красная сумочка, золотые украшения и странная шляпка, во всех цветовых гаммах. Волосы её были самые простые, тёмно-русые. И косметики вроде поменьше. Так или иначе, обе не смотрели друг на друга, но были всё ближе, пока не вышли в центр столовки.

— Вон та «попугай», — шепнула Катерин на ухо Пенни, — это Пеппер. А в розовом — Эли. Сейчас начнётся. — Некоторые люди в очереди тоже с интересом поглядывали на этих девиц, а те, что уже ужинали, спешили сесть на другие столики, подальше от центра.

— Эли, Эли, моя дорогая сестрёнка…

— Ах, да, забыла сказать. Они близняшки. Вот и ненавидят друг друга.

Как раз подошла их очередь, и Катерин с Пенни взяли по подносу, на которых уже стояли картошка с мясной подливой и салат. А ещё по стакану сока, булочки с маком и бутылочке с водой.

— Вода на ночь, — пояснила Кати, выбирая столик так, чтобы не задели в драке и чтобы всё видеть. Многие такие уже были заняты, поэтому пришлось садиться близко, рискуя быть задетыми.

— Пеппер… Дорогая…

Если честно, Пенни не знала, сколько они так будут жеманничать, в подобных разборках ей участвовать не приходилось. Но тут же она получила ответ на свой вопрос. Девушки сцепились не на жизнь, а на смерть.

— Он мой! — визжала Пеппер, дёргая сестру за волосы. Шляпка у неё, в пылу битвы, упала и теперь обе девушки топтали её. Чётко примерившись, Эли стукнула носком туфли по каблуку Пеппер и тот подломился. Русоволосая рухнула на пол, но тут же заехала своим кулаком в сестринский каблук. Та пошатнулась и Пеппер подскочила. Студенты спокойно наблюдали за ними, ожидая, кто победит. Был среди них и Питер. Он абсолютно равнодушно смотрел за битвой.

— Ты мне ноготь сломала! И каблук! — верещала Эли, стуча Пеппер своей розовой сумочкой по голове.

— Ты мне каблук сломала! — не оставалась в долгу та, размахивая руками, периодически отбивая сумочку. Пенни даже не поняла, как это случилось. Сумочка Эли, вновь отбитая Пеппер, вылетела из рук первой и задела поднос с едой. Тот опрокинулся прямо на «Адель». Драчуньи этого не заметили, продолжая визжать и драть друг дружке волосы.

Но лимит терпения Пенни тут же иссяк и она медленно поднялась. Подлива и кусочки салата создали на чистенькой футболке уродливое пятно. Студенты, которые это увидели, одобрительно кивали головами и хмыкали, ожидая прибавления в шоу.

Пенни, злая на весь свет, не захотела доставлять им такого удовольствия. Она молча вошла в самый эпицентр драки и схватила обеих за запястья оторвав друг от друга.

— Больно же, дура! — обиженно воскликнула Эли.

— Отпусти, грязнуля! — Пенни резко отпустила обеих, сразу же схватив за волосы на затылке. Красные, запыхавшиеся, с размазанной косметикой и оборванной одеждой, сёстры ещё миг смотрели друг на друга… А потом Пенни сильно столкнула их лбами и отпустила. Пеппер заскулила, Эли разразилась ругательствами, вперемешку со слезами. Пенни удовлетворённо улыбнулась и громко, чтобы все слышали, сказала:

— Успокоились, куклы? Ещё одно подобное выступление — и ваши фарфоровые лица, руки, ноги и так далее будут валяться где-нибудь за окном, причём разобранные на кусочки. Уяснили, дуры безмозглые? — Пеппер торопливо кивнула, держась за лоб, и пожаловалась в пустоту:

— Ну больно же!

— Угу, — согласно проскулила Эли.

— Я знаю, — холодно ответила Пенни и, гордо вздёрнув нос, пошла к столику, за которым она до этого сидела с Катерин. Та смотрела на неё круглыми глазами и с открытым ртом. Как, впрочем, очень многие в столовке. Питер наоборот, мельком посмотрел на Пенни и скрылся в толпе.

Эли и Пеппер, слегка собравшись и приосанившись, хотели было с достоинством выйти, но тут вспомнили, что в пылу сражения, каждая потеряла каблук. Обе грохнулись, под громкий смех студентов. Пенни уселась на место, страдальчески смотря на футболку.

— Блин, его же теперь не выведешь! — Катерин смотрела на неё с уважением, даже со страхом.

— Ничего так себе… Неплохо. Здорово ты их, а то учителя уже на всё забили. Их мамаша — богатая тётка. Этих дур только поэтому здесь и терпят. Ничего, им последний год остался. Всё равно они ничего не умеют.

Брюнетка усмехнулась и принялась лихорадочно чесать голову, напомнив Пенни собачку Интересно, как там Брейн? Не скучает? А дядя? Не расшибся ещё? Даже ведь не посмотришь, не узнаешь. Брюнетка перестала расчёсывать и запутывать свои волосы ещё сильнее.

— Эй, ты чего загрустила? — Катерин взяла Пени за руку, на которой было надето кольцо. — О, красивое колечко. Откуда оно? Родители подарили?

— Что? А, ага. Родители.

— Ты его всё время носишь?

— А… оно приросло. Ну, в смысле, оно мне маленькое, вот и не снимается.

— Хочешь помогу? У меня тоже такое было. Мне тогда брат намеревался вообще палец отрезать, но я всё-таки смогла сама его снять. Мылом. А если не поможет, то проберёмся на кухню и растительным маслом.

— Проберёмся?

— О, да. Мы так сто раз делали. С Линн. Интересно, а куда она делась? Так что, помочь снять?

— Нет, нет, спасибо… Благодарю. Я уже к нему привыкла.

— Как знаешь.

Ела Катерин очень быстро, глотала, почти не жуя, словно боялась, что отберут. Глядя на неё очень трудно поверить, что она — одна из лучших учениц этой академии. Здесь все были чистенькими и ухоженными. А многие ещё и богатенькими. А Катерин — невзрачная, измождённая. Словно не художница, а рудокоп. Пенни внезапно стало её жаль.

====== День 1. Просто ужас ======

Комментарий к День 1. Просто ужас Прода, для наглого народа ;);):)

Пенни подскочила от того, что прямо над ухом заиграла труба. Девушка резко распахнула глаза и нечаянно заехала Катерин в лоб кулаком, рефлекторно вставая в боевую стойку.

— Эй, ты чего? Я же не Пеппер!

— Ой, прости. Рефлексы. Что за труба?

— Нас всегда так будят. Вон колонка. — Катерин указала пальцем в угол комнаты. Колонка осталась незамеченной из-за цвета: такая же персиковая, как и всё вокруг.

— Одевайся и вперёд. У нас сегодня трудный день. Понедельник, однако. — Катерин рассмеялась. Она уже была в форме, которая ей совсем не шла. Волосы брюнетка стянула в шишковатый, из-за кучи колтунов, хвост, отчего её волосы казались ещё грязнее и сверкали жирным блеском.

Линн опять куда-то запропастилась, но Пенни было не до неё. Она принялась натягивать на себя форму, даже не умывшись. Вчера она узнала, что ванна у них была общая ещё с толпой девочек, и находилась в правом крыле этого коридора. Здесь было около дюжины комнат, по три-четыре девочки в каждой. Так что пробиться на помывку было непросто. И сейчас Пенни не стала утруждать себя утренними процедурами. Просто оделась. Она потянулась к волосам, решая, что сними делать. Видимо, с длинной всё-таки был перебор. Они тянулись до пояса.

— Заплести? Я неплохо натренировалась на Линн, — предложила Катерин.

— Давай. Сейчас, резинку найду… — Пенни полезла было в шкаф, но брюнетка быстро сказала:

— Мелкие вещи лежат в тумбочке.

И правда. Резинки, заколки, невидимки и прочая ерунда обнаружились в отдельной шкатулке, лежащей на полочке тумбочки. Пенни вытащила одну, что поприличнее, и протянула Катерин, вместе с расчёской.

— Так, я осторожно… — И вдруг Пенни вспомнила, что говорил профессор. Нельзя, чтобы к её волосам прикасались! Он же перестанут чувствоваться! Девушка шарахнулась от Катерин.

— Я… это… Сама! — Вчера в душе она об этом не думала, но мылись девушки в отдельных закрытых кабинках. А сейчас…

— Как знаешь, — Катерин прищурилась. Видимо поведение Пенни показалось ей подозрительным. Та же немедленно полезла в тумбочку, ища свои перчатки. С каждой перевёрнутой вещью, внутри словно накапливался студень. Нет… Нету… Нет… Кодекс пропал! Перчатки исчезли! Кто-то их украл…

Зато она нашла другие перчатки. Сиреневые, в тон форме. Она натянула их. Катерин удивлённо наблюдала за её попытками что-то отыскать. Но как только новая соседка поднялась, то сделала вид, что не рассматривала её. Чёрт, кто она? Агенты, разумеется, умеют прикидываться, но зачем? От дел Кати давно отошла. И ничего за ней не числится.

Пенни посмотрела на кольцо и тихонько шепнула:

— Заплети меня!

Она понимала, что это просто глупо, но колечко послушалось. Волосы стянула резинка, собрав их в хвост. Катерин ничего не заметила, только подивилась, как Адель удалось так быстро завязать волосы.

— Ну что, идём? — усмехнулась она, подхватывая сумку.

— А где Линн?

— Она всегда встаёт спозаранку. И уже ушла в класс. Мы учимся на художественном факультете, я на втором, ты на первом курсе. Есть ещё театральный, музыкальный, танцевальный и «фигуральный». На последнем учат лепить всякие безделушки, создают фигурки и т.д. Странно, что тебя именно сюда засунули.

— Это ещё почему?

— Ты рисовать не умеешь. И петь тоже. А ещё ты во сне разговариваешь.

— Оу… Правда?

— Ага. Всё просила Брейна присмотреть за дядей. Что за Брейн?

— Это… ммм… мой двоюродный брат. У моих родителей у обоих братья, и Брейн — родной папин племянник. Мой дядя, мамин брат, он болен, моим родителям некогда, а Брейн — будущий медик и он ставит дяде уколы. Но дядя частенько забывается, он не в себе, и всё пытается сбежать. Раньше я за ним приглядывала, в свободное время, а теперь не могу. А Брейн…

— Стой, стой! Всё в кучу свалила, я никак не разберусь!

— Дядя — болен, Брейн — мой двоюродный брат, медик, я просила его внимательно присматривать за дядей, чтобы тот не сбежал.

— Нифига у вас там страсти.

— А с чего ты взяла, что я рисовать не умею?

— Так это же очевидно. Мы с Линн пропадаем в мастерской, особенно она, потому что художник должен совершенствоваться постоянно. А ты только и делаешь, что озираешься и словно всё глазами фотографируешь.

— У тебя… хм… очень меткий глаз.

— В летящую монетку из пистолета попадаю, — похвасталась Катерин, ожесточённо лохматя волосы на макушке, растрепав весь хвост.

— Ты бы их помыла, — осторожно заметила Пенни, боясь, что рано или поздно у черноволосой заведутся вши.

— Редко хожу в ванную. Стараюсь на глаза людям не попадаться.

Они шли по коридору, мимо них сновали школьники, что-то бормоча, один раз даже пронёсся парень с небольшим вытянутым футляром прямоугольной формы. Он так спешил, что чуть не рассыпал кучку нотных листов, один из которых всё-таки вылетел и Пенни, довольно ловко, его поймала. Паренёк даже не поблагодарил. Он вообще не заметил, что потерял страницу, а найти его в прибывающем потоке людей не представлялось возможным. Пенни решила, что отдаст листочек позже и, аккуратно сложив его, засунула в сумку.

В столовке было шумно и торопливо. Кто-то на кого-то рявкал, некоторые спали, многие что-то черкали в тетрадках, неторопливо поедая кашу. Пенни её терпеть не могла и брезгливо морщилась, глядя на эту… массу. Но в данной обстановке выбирать не приходилось. Это не дядюшкина кухня, где можно приготовить почти любую вкусняшку. Но смотря на то, с каким аппетитом уплетает завтрак Кати… Пенни стало просто стыдно за свои капризы. Вряд ли в «ПСИХ» была сладкая жизнь. Катерин наверняка безумно рада, что свалила оттуда. Но интересно… Сколько на её совести сломанных судеб? С виду совсем юная, непорочная, пусть и усталая девушка. Пенни прониклась к ней сочувствием.

— Адель, ты чего это? Сейчас разревёшься и кашу пересолишь. Ешь давай. У тебя сложный день.

Сложный. Это было мягко сказано. Первый урок-пара был полностью посвящён истории импрессионизма. Уже на первых же десяти минутах, Пенни хотелось выть. Больше она никогда не скажет, что у художников всё легко и просто! И жаловаться на свою шпионскую жизнь — тоже! А ведь это ещё и конспектировать надо. Эх, был бы здесь кодекс, она бы всё на диктофон записывала. А так пишешь, пока руки не отвалятся и так полтора часа. Следующей парой было черчение. Руки, привыкшие бить злодеев, обезвреживать бомбы и драться с Талоном, никак не могли нормально начертить какую-то несложную деталь. К тому же Пенни путалась в размерной сетке, циркуль всё время соскальзывал, и рисовалось всё на мольбертах. Как же она завидовала сидящим здесь ребятам! Их всех отобрали из-за их способностей и, хотя они и были первокурсниками, у них всё получалось ловко и красиво. Как жаль, что Катерин и Линн учатся на втором курсе! Пенни это совсем не понравилось, но к чёрту перекрытие, если она попытается сидеть на парах не со своим курсом! Её же с треском выгонят. В общем, спустя час и двадцать минут, Пенни сдала кривую работу, с плохо стертыми лишними линиями. Кое-кто из курса, мельком взглянув на неё, гаденько захихикал, остальные просто посматривали с высокомерием. Пенни выдохнула. Если бы они встретились на «ковре», то она бы всех этих художничков уложила баиньки! И гаденько бы смеялась.

На следующей паре спрашивали домашнее задание. И Пенни получила двойку, хотя и была новенькой. Она вдрызг поругалась с учителем — бородатым и худощавым — и была удалена из аудитории. Это её не собо расстроило. Она побежала искать аудиторию, в которой находились её «подопечные». Но тем было не до неё. У них был урок пейзажа, проходящий в парке, а Пенни просто не выпустили из здания, вежливо посоветовав не прогуливать. Девушка поняла, насколько сегодня всё безнадёжно и посмотрела расписание, висящее на втором этаже в холле. Следующая её пара — практика! Будут что-то рисовать. Ой плохо. Очень плохо! Лучше бы её на лепку отдали! Или на танцы! Это же почти как битвы. Ну или на худой конец в хор! Какая разница, курсы-то всё равно разные! И приглядывать за ребятами постоянно она не в силах.

От безысходности и собственного бессилия, Пенни прислонилась лбом к расписанию, медленно уезжая на туфельках назад. В какой-то момент, девушка не рассчитала, когда надо встать на ноги и полетела вниз лицом. Не успев ничего придумать, Пенни оказалась пойманной. Кто-то подложил руку ей под живот и она рухнула на неё. Было довольно больно. Рука осторожно подняла её.

— Ну, я конечно красавчик, но падать ниц передо мной не стоит.

Насколько знаком ей этот самоуверенный голос! Пенни резко отскочила, готовая сильно ударить Талона… Вот только это был не он. Белокурый, голубоглазый, с ослепительной улыбкой, белой, слегка загорелой кожей, и чемоданом. Пенни остыла и слегка растерялась.

— Коль уж ты мне встретилась, не проводишь к директору? — ещё ослепительнее улыбнулся парень. — Охранник не совсем понятно объяснил.

— Что? Ах, да, конечно. Кажется… сюда?

Пенни замерла. Она точно знала, что кабинет директора на третьем этаже, а вот где точно…

Но, как ни странно, на довольно скоро нашла нужную дверь, из которой совсем недавно вышла сама.

— О, премного благодарен! Тебя как зовут-то?

— Меня?! Ой. Адель. Меня зовут Адель МакЛейн.

— А я Роджер Уолесс. До встречи, крошка.

Он отсалютовал и вошёл в кабинет. А щёчки Пенни залил предательский румянец. Какой же Роджер… обходительный! Милый и помог ей, не то, что Талон, который сам подставит подножку ещё и посмеётся. Ух, бесячее создание!

Почти до звонка Пенни искала аудиторию, в которой пройдёт следующее занятие. Со звонком, оттуда не высыпала горсть учеников, а наоборот, донеслись стоны и крики, что он не успел. Из-за двери пахло краской, холстами и чем-то ещё. Персиками, что ли? Возможно, в красе были какие-то ароматизаторы.

Ученики вышли почти со звонком на следующую пару. Взволнованные, о чём-то стенающие, или наоборот, жутко собой довольные. Среди них, Пенни заметила ссорящихся вчера близняшек. Те, едва её завидев, поспешили укрыться в потоке учеников. На лбу у обеих красовались небольшие шишки, тщетно замазанные тоналкой и покрытые чудовищным слоем пудры.

Зайдя, Пенни немало удивилась. Комната представляла собой большое помещение, полностью заляпанное краской. В воздухе витали различные запахи, от которых болела голова. Из-за школьной доски показалась чья-то голова в противогазе. Учитывая количество ароматов, Пенни тоже очень захотелось его надеть. Но учитель пооткрывал окна и глухо, всё также не снимая противогаза, рявкнул:

— Костюмы надеть! Краски взять! За моль-берты! — именно раздельно. — Новенькой место и костюм выдать!

Как по-военному! Пенни даже понравилось. Она вытянулась в струнку и шутливо отдала честь. Было непонятно, нахмурился или улыбнулся учитель, противогаз не позволял. Однокурсники смотрели, как на дуру, девушка даже смутилась, и принялась запихиваться в широченный хлопковый комбинезон, застёгивающийся на животе. Когда-то персиковый и целый, теперь на нём была дыра на подмышке, и естественный цвет почти полностью скрылся за пятнами, разводами, и мазками красок. На руки все надели перчатки, волосы собрали под шапочки, а на лицо надели медицинские маски. Пенни почувствовала себя врачом перед операцией.

— Рисуем что хотим! Раз-два, начали!

Художники, рассевшиеся за мольберты, тут же похватали карандаши. Кто-то сразу что-то начал легко выводить на холсте, некоторые грызли карандаши сквозь маски, а кто-то мечтательно уставился в окно. Пенни смотрела на холст, карандаш в своих руках, и едва сдерживала обречённый вздох. Эх, не выйдет из неё художника.

«Да тебе и не надо им быть! Главное, не вылететь отсюда и защищать ребят по мере возможностей!»

Девушка выдохнула и принялась несмело рисовать.

К концу дня она была настолько измотана, настолько болели руки, что она даже не пошла на ужин. Катерин принесла ей булочку и яблоко, даже кусок мясного рулета стащила. Пенни покидала в себя все вкусняхи, переоделась, сонно поблагодарила Катерин за всё и отрубилась. Кто бы мог подумать, что у художников такая сложная жизнь! Подумав, что это только первый день, у Пенни даже во сне навернулись слёзы отчаяния.

====== День 2. Зачем художникам физкультура? ======

Пенни проснулась под звуки Иерихонской трубы, злая и отчаявшаяся. Будет сложно. Интересно, что по расписанию?

— Ада, Адель! Поднимайся, давай! Некогда дрыхнуть!

Катерин попробовала сбросить Пенни с кровати, но девушка, с тяжким вздохом, сама поднялась.

— Ну, намучилась? И зачем ты сюда пошла?

— Надо было, — огрызнулась бывшая блондинка, зевнув. Катерин покачала головой.

— Могу тебя поздравить: у вашего курса сегодня физкультура. Будете кросс бежать!

Пенни встрепенулась. Физкультура? Прелесть! Полтора часа занятий таким родным предметом!

— Мне тоже физ-ра больше всего нравилась на первом курсе, — усмехнулась Кати, переодеваясь.

Линн, как поняла Пенни, была молчуньей. Да и виделись они значительно реже, чем с Катерин. Азиатка постоянно где-то ходила, да ещё и двигалась бесшумно, как ниндзя. Заметить её можно было, но с трудом. Пенни это удавалось не часто, да и Линн не особо горела желанием с ней общаться. В этом смысле бывшая агент «псих» была гораздо лучше. «Адель» прочно уверовала, что брюнетка, в этой истории, ни при чём, и она всего лишь жертва. Почему-то гораздо больше опасений внушал Питер. Холодный, молчаливый и замкнутый, он хмуро и безучастно смотрел на всё своими пронзительными зелёными глазами. До чего же не был он похож на её вчерашнего знакомого — Роджера.

Переодевшись и даже умывшись, Пенни незаметно задала в колечко программу, чтобы оно заплело ей не просто хвостик, а красивую причёску. Оказалось, если чуть нажать на сапфир, то вылезает окошечко с клавиатурой. И можно задать программу внешности. Поэтому колечко и заплело её вчера. Оно приняло голосовую команду. Но теперь Пенни ввела точные параметры, чтобы ей каждое утро была заплетена новая причёска. Свернув окошечко повторным нажатием, девушка вышла из кабинки туалета, в которой пряталась. Вернувшись в комнату, она поняла, что Катерин и Линн уже ушли. Подхватив сумку с тетрадями, надев на себя сиреневые перчатки, она вышла, пристроившись в хвост другим студентам, идущим в столовую. Физкультура оказалась третьей парой, и до неё ещё нужно было дожить. За столом, где сидели ещё двое девочек с курса, Пенни поняла, что четвёртой пары сегодня не будет и вместо неё продолжится физкультура, вместе со вторым курсом художественного факультета. Значит, все трое её подопечных будут под присмотром! Вот это фартануло! А после физ-ры пар и вовсе не было. Жизнь-то налаживается!

— Чего ты лыбишься? — удивилась одна из девочек, которая сидела слева, ближе всех к Пенни. — Ты так любишь физ-ру?

— А вы двое разве нет?

— Ни капельки. Зачем художникам физкультура? Для чего она вообще нужна в нашей Академии? Это же не искусство!

Роптать начал весь стол. Тема физкультуры была здесь одной из самых болезненных. Художники, музыканты, да вообще все не любили здесь спорт. Кто-то даже на всю столовку признался, что поступил в Академию не только из-за большой любви к искусству, но и в надежде, что здесь не будет ненавистной физкультуры.

— А раньше её и не было. Ещё лет пять назад. А потом её ввели, как обязательный предмет.

Столовка заткнулась. Как оказалось, говорил Питер. Он сидел за центральным столом, вместе с горсткой народа. Они носили какие-то значки на сумках и груди. Пенни никак не могла рассмотреть, что это за значки. В первую встречу с Питером она не особо обратила внимание на эту деталь. А сейчас ей стало интересно. Она хотела было провести своё расследование, но тут же резонно заметила, что нет смысла усложнять себе жизнь.

— Что они за значки носят? — тихонько спросила она у девочки, которая спросила её про улыбку. Обстановка в столовой уже раскачалась, но к теме про физ-ру никто больше не возвращался. Девочка рядом удивлённо посмотрела на Пенни, хлопнула себя ладонью по лбу, и ответила:

— Так он же староста нашего факультета. И те другие ребята — тоже старосты, только не наши. Они следят за порядком, посещением пар, количеством и здоровьем студентов. Ответственная работа. А Питер словно всю жизнь этим занимался. Он кааааак стал старостой, кааааак всех построооооил, — растягивание слов Пенни совсем не понравилось, — его все-все слушаются. И в него почти все девочки влюблены. Кстати, я Андромеда. Рада знакомству. Для своих — Анди.

— А я Адель. Ада, то есть.

Девочки пожали руки и из столовой вышли уже подругами. Андромеда оказалась очень болтливой, но застенчивой девочкой. У неё не было друзей, как таковых, но она легко находила общий язык со всеми и могла перекинутьсяпарой фраз с незнакомцами. Но никто не хотел долго слушать Анди. Потому как говорила она много и не хронологически. Вечно уезжала от темы. Но она была довольно симпатичной. Высокой, с прямыми, толстыми, каштановыми волосами чуть ниже плеч, которые она завязывала в строгий пучок. Одежда на ней выглядела очень аккуратно и опрятно.

Пенни скоро и забыла, с чего начался их разговор. Андромеда была весёлой хохотушкой, которая жаждала поделиться своей энергией со всеми. Вот только художники этого не принимали, и всю свою неугомонность Анди выливала в искусство. Пенни ещё не видела её картин, но была уверена, что они превосходны.

Первые две пары девушки отсидели кое-как. Теория всегда была нелюбимой у Пенни. Зато на третью пару девушка едва не летела. Она забежала в комнату, почти сразу нашла нужные вещи, кроссовки, и побежала в холл, где её ждала Андромеда. Наконец, Пенни вышла за пределы учебного корпуса. Она, конечно, видела план территории Академии, и даже саму территорию, через окна, но сердитый охранник не выпускал студентов из здания просто так. Только рисовать и в спортзал. Из-за этого студенты тоже частенько ныли в столовой. Как поняла Пенни, в прошлом году всех выпускали в любое время, только уходить за территорию школы запрещалось, а теперь никого не пускают, мол, меры безопасности соблюдают. Девушка в который раз пожалела, что перчатки украли. Можно было бы запросить изображение Академии со спутников, изучить окрестности, а получается, что она совершенно беспомощна, неизвестно где и непонятно, чего ожидать в ближайшем будущем.

Спрашивать других студентов про местоположение Академии девушка не стала. Потому как, по официальной версии, она прибыла просто немного позже других студентов. И в коридорах, во-первых, были студенты из разных стран, а во-вторых почти все разговаривали на английском. Интересно, а почему ей не сказала ещё в штабе, где эта Академия? Пенни выдохнула и, краем уха прислушиваясь к трескотне Анди, изучила окрестности, насколько хватало глаз, и погоду. Было солнечно, но прохладно, дул слабый ветер. Значит всё, ниже экватора, отметается. Может, у Анди спросить?

— Андромеда…

— А я им и говорю… что такое?

— А ты откуда?

— В смысле?

— Ну… Линн — из Китая, а ты

— Я? А, с северной Ирландии.

— Правда?

— Угум. Правда

— Я? Из Ка… кха-кха… Лос-Анджелеса.

Анди улыбнулась. М-да… Ничего нового эта информация Пенни не дала. В раздумьях, девушка дошла до раздевалок. Ими служили два небольших бежевых домика, с маленькими окошками наверху. Видимо, чтобы свет и воздух поступали, но никакого бесстыдства не допускалось. Мальчики не подсматривали, за чем строго следил физрук, а девочки не лезли к мальчикам. Пенни, по старой шпионской привычке, переоделась довольно быстро и поспешила выйти из маленького домика, где оказалось довольно тесно. В подступе клаустрофобии, девушка едва не потеряла кольцо, но всё обошлось.

Как уже говорилось ранее, почти все художники не любили физкультуру. Некоторые её настолько люто ненавидели, что придумывали красочные причины своего отсутствия. Самые умные тащили справки, сделанные заранее в родных странах, те, кому повезло меньше, ныли, выдумывали или старались разжалобить учителя. Но физрук был непреклонен. На месте Пенни, она бы поостереглась о чём-то спорить, а уж тем более просить его. Огромный шкаф, с белоснежной улыбкой, напоминающей оскал животного, он был безучастен к проблемам учеников, просто кивал, всё также улыбаясь, и услужливо тыкал в раздевалки и на спортплощадку. Пенни в его приклеенной улыбке чудилось нечто жуткое. Поэтому, когда устрашающий физрук рявкнул «Строоооооойсь!», почти бегом кинулась к линии построения. Он предвкушения, лёгкой тревоги и почтительного ужаса тряслись коленки. Но её чувств никто особо не разделял. Большинство шли и строились, как на виселицу. И они, видимо, тоже побаивались «дружелюбной» улыбки преподавателя.

— Итак, группа! — улыбка стала ещё шире. Казалось чуть-чуть и губы порвутся. Пенни передёрнуло от представленной картины, а всех остальных от того, что улыбка, ранее хоть отдалённо похожая на добродушную, теперь совсем стала злорадным оскалом.

— Группа! — повторил он. — Сегодня у нас, — ещё более злорадная усмешка, — кросс! По пересечённой местности! Бежим два круга вдоль забора! За территорию академии — ни ногой! Кто попытается проникнуть будет, — наверное, даже у Доктора Кло такой злой гримасы не вышло бы, — уничтожен!

Словно в подтверждение его слов где-то далеко громыхнул гром. Ученики переглянулись. Пенни прикинула, насколько здоровенная территория академии, и сколько бежать два круга, когда забор спрятан где-то в лесополосе, кольцом окружавшей здания, и даже ей немного поплохело. Что уж говорить о художниках. Конечно, не все они были людьми искусства, кое-кто вполне не возражал побегать, поиграть, на турниках повисеть, но бежать такой кросс — увольте! Андромеда вообще чуть не плакала.

— Я не умею… Я не могу… Я на середине первого круга шлёпнусь и больше не встану!

Физрук подождал, пока волнения стихнут, и, как ни в чём ни бывало, продолжил:

— Тот, кто прибежит первым, будет свободен. Со второй пары я его отпущу.

Пенни тут же сказала себе, что надо постараться, и немедленно стушевалась. Она же хотела понаблюдать за ребятами, на которых готовится покушение! А в лесополосе… Её прошиб пот. Так удобно где-нибудь в лесу устроить засаду…

Бесшумная тень сидит на ветке дерева. Вот показывается Катерин, за ней, почти сразу же, Питер. Девушка старается не потерять лидерство, парень старается её нагнать. Но как только Кати равняется с деревом киллера, раздаётся почти бесшумный выстрел. Бесшумный оттого, что киллер использует глушитель, ведь он не дурак. Выстрел поражает девушку в висок и она падает. Питер, слышавший хлопок, резко останавливается, но, не успев ничего предпринять, оказывается поражён в голову. Прямо посередине лба образуется красивая дырочка, из которой, смешиваясь с потом и грязью, на лицо начинает течь тоненькая струйка крови. Питер падает рядом с Катерин. Пока студенты не добежали до этого места, киллер спрыгивает и быстро оттаскивает тела в лес, засыпает их палками и листьями, и спешит скрыться, перелезая через забор. А ученики бегут, задыхаются и завидуют, что Питер и Катерин уже так далеко убежали, даже не догадываясь, что давно их перегнали…

Лицо Пенни перекосило от ужаса.

— Простите! — она резко вздёрнула руку и чуть не выпала из строя. Физрук изумлённо, но продолжая лыбиться, посмотрел на ученицу.

— Слушаю, ma chere*?

— А разве вторая пара не с другим классом? Старшим?

— Всё верно, юная мадемуазель. Вас что-то смущает?

— Они тоже будут бежать? — крикнул кто-то из класса, опережая вопрос Пенни и самым бесстыдным образом её перебивая. Весь класс зашумел, надеясь, что старших постигнет та же незавидная участь, что и их, малышню. Но физрук только покачал улыбчивой головой.

— Они уже бегали, так что для них устроим передышку. Ведь весь класс я не освобожу! Вот и поиграем в волейбол, разомнёмся.

Пенни опустила руку. Всё хорошо, ничего. К тому же, её ведь никто со второй пары не гонит. Вот и поиграет в своё удовольствие.

— Студенты! На старт!..

— Не понимаю… — Хлюпнула носом Андромеда.

— Внимание!..

— Зачем…

— Марш!

—…художникам физкультура?!!!

Комментарий к День 2. Зачем художникам физкультура? *моя милая (дорогая)

====== Кросс со смертью ======

Комментарий к Кросс со смертью Новая глава для любимых читателей! Огромная благодарность моему новому другу — соавтору. Она будет работать вместе со мной и ускорять процесс написания! Ура ей и спасибо за то, что даёт мотивацию моей ленивой заднице! Ня))

Приятного чтения

Пенни оторвалась не сразу. Сначала ее опережали мальчики, и пара девочек, но художники отстали примерно через десять минут, и девушка вырвалась вперёд. Бежать по лесу было просто классно! В тени деревьев прохладно, приятно и свежо, разве что влажные, скользкие листья, корни деревьев и камни предательски ставили подножки, так что скоро штаны и кроссовки вымокли.

Бежала Пенни вдоль высокого забора, да ещё и огороженного сверху колючей проволокой. Она нашла его почти сразу, как забежала в лесополосу. Насколько могла судить Пенни, лес был довольно протяженный. Не было слышно машин, звуки города или, хотя бы, деревни. Тишь да лес. И зачем такие меры предосторожности? Академия в такой глуши (по крайней мере, так казалось Пенни, она не могла точно определить где находится. Может лес не такой уж и длинный и глухой), и «дети искусства» наоборот, стремятся сюда, а не пытаются сбежать. От животных колючая проволока ни к чему… Словно не школа, а тюрьма.

Свежий воздух и пробежка — единственное, что пришлось по душе Пенни за эти два ужасных дня. Но даже такое наслаждение, не давало отвлечься. Она на задании! Нельзя терять бдительность. Внимательно изучая окрестности, но не переставая бежать, чуткий слух агента уловил еле слышный шорох. Сразу же затормозив, девушка еще раз прислушалась, но ответом ей была лишь глухая тишина. Как будто кто-то притаился и выжидает лучшего момента, чтобы напасть.

Сердце ускорило темп, и вовсе не от бега, а от чувства опасности. Ну почему ее перчатки так не вовремя пропали? Сейчас бы создала себе очки и осмотрела весь лес, а так дергайся теперь от каждого шороха. Снова перейдя на бег, девушка продолжила краем глаза наблюдать за высокими стволами деревьев, которые умело скрывали в своих тенях опасности. Бежав как минимум еще минуты три, Пенни снова услышала подозрительный шорох. И сказывалась ли небольшая паранойя, или это была чистая правда, но зоркому глазу агента попалось какое-то движение.

Девушка уже слышала звуки приближающихся и задыхающихся художников, так что если она собиралась пойти в лес, то нужно было это сделать прямо сейчас. Двигаясь бесшумно, с ловкостью пантеры на охоте, «Адель» продвигалась по лесу. Её не покидало страшное чувство, что, если киллер и здесь, то одного выстрела в голову будет достаточно, чтобы убрать с пути ненужного свидетеля. Присыплет листвой и найдут только через неделю разложившийся труп. Или под маскировкой не будет видно, гниет ли она? Брр, что за чертовщина в башку лезет! И вообще, она-то киллеру зачем? И почему он должен обязательно оказаться здесь?

Вслушиваясь в лесную тишину и стараясь не обращать внимание на бешеный стук сердца, Пенни прошла немного вглубь леса, где, даже если бы она и закричала, вряд ли ее кто-нибудь услышал. Девушка сначала не поняла что происходит, но через секунду чувствуя под ногами только пустоту, стало понятно что она падает в заранее приготовленную яму. Во время этого недолгого полета с пальца соскочило колечко, и вся маскировка пропала. Но Пенни (уже в своем настоящем виде) не сразу это заметила. Руки покрыли незначительные царапины, а вот нога на которую она так неудачно приземлилась, не только была разодрана об какую-то корягу, но похоже еще и сломана. Опомнившись через минуту, Пенни посмотрела на свои руки и из груди вырвалось тихое «ах!». На руке не было кольца, а значит она сейчас не «Адель МакЛейн», а Пенни Гаджет! В ужасе начав шарить руками по гнилой и влажной листве, она услышала звук приближающихся шагов возможного киллера. Пошарив руками, ей все же удалось найти колечко и, быстро надев его на палец, она снова превратилась в «Адель» ученицу Академии Искусств. Быстро шепнув колечку, чтобы оно растрепало прическу, которую она создала утром, над девушкой повисла знакомая белокурая голова Роджера!

— Опаньки! Кого я вижу. Здравствуй, малышка! Что ты делаешь в лесу, да еще и в яме? — насмешливо, но все же озадачено спросил он.

— Тот же вопрос. У меня физкультура сейчас, а вот что тебя сюда привело? — настороженно, готова отразить любое нападение, спросила «Адель». При этом выглядела она в его глазах, должно быть, жалко. Сидящая в яме, на полусгнившей, мерзкой, влажной и холодной листве, да ещё и исцарапанная, с повреждённой ногой.

— Тебе помочь или предпочитаешь сидеть в яме? — не услышав вопроса, поинтересовался Роджер. Девушка согласно кивнула, и блондин протянул ей руку за которую она схватилась, как за спасательный канат. Преодолевая боль в ноге, оттолкнувшись от земли, она наконец-то оказалась на поверхности.

— Спасибо что помог, но что ты тут делал? — потребовала объяснений юная Гаджет.

Роджеру, а точнее Талону, показалась очень знакомой эта интонация, недоверчивая и слегка самоуверенная, но он решил сейчас не заморачивать себе этим голову, так как эта красотка требовала объяснений. На самом деле он сидел здесь в засаде, чтобы не упускать из вида свою подопечную Катерин, но ей это не нужно знать.

— Ты знаешь, как хороша природа в это время года? Я всегда любил гулять в такое время по лесу, а отказывать себе в удовольствиях я не люблю. Вот и решил покинуть аудиторию и прогуляться, а вот что тебя завело именно в лес? Не любишь физкультуру?

— Д-да, не переношу, — кивнула головой девушка.

«Странно по тебе этого не скажешь», — мысленно сказал себе парень, но вслух произнес другие слова, обращая внимание на внешний вид девушки. Ой, а кровь и царапины не пропали! Профессор, вы гений!

— У тебя кровь на ноге, подожди, — Роджер наклонился и оторвав полоску ткани с ненавистной академической формы осторожно перевязал ей ногу.

Такой жест показался ей очень милым, но Пенни все равно не покидало смутное сомненье: то, что он ей напел — чистой воды ложь. И ее не покидало ощущение того, что она вдыхает вместе с лесным воздухом еще и очень знакомый запах геля для волос.

— По-моему тебя уже ищут, может лучше вернешься на трассу?

Улыбнувшись на прощание, Пенни уже хотела уйти. Но только сделав шаг, из глаз чуть не полились слезы, а из горла вырвался непроизвольный вскрик. На ногу было невозможно ступить.

— Сильно болит? — Пенни не хотелось показывать слабость, но зачем скрывать то, что и так очевидно. В следующее мгновение, парень подхватил ее на руки и, улыбаясь своей очаровательной улыбкой, посмотрел «Адель» в глаза. «Наверно линзы», — подумал он, слишком уж неестественным показался ему цвет радужки.

— Я бы и сама дошла, — неуверенно и смущенно отводя глаза в сторону ответила девушка, на что парень, не стараясь скрыть смех, откровенно заглушил лесную тишину приятным и — о боже! — таким знакомым смехом?! Ох, сейчас так не хотелось ломать над этим голову. На его руках было не плохо, и даже приятно. Такой обходительный, заботливый, симпатичный. Не то что этот Талон. Он вместо того чтобы помочь ей, просто бы заржал, да еще и поиздевался.

— Ну раз у нас все так далеко зашло, может расскажешь о себе? — держа ее на руках и осторожно продвигаясь в сторону спортплощадки (на трассу возвращаться было глупо, через не очень-то непроходимую лесополосу гораздо быстрее), Талон решил узнать об этой девушке хотя бы чуть больше информации. Она ему приглянулась. Вся такая милая, хрупкая. Не девушка-боец, как некоторые, а творческая натура. — На каком ты курсе?

— Первый курс художки, а ты?

— Музыкант, первый курс, — еле удержавшись, чтобы не состроить недовольное лицо отозвался Талон, про себя умоляя, чтобы она не начала просить его сыграть на каком-нибудь инструменте, или спеть. Девушка к слову, тоже молила небо, чтобы он не попросил ее что-нибудь нарисовать.

— Ада, лапушка, долго нам ещё, как думаешь?

Лес все никак не кончался, хотя со стороны Академии не казался большим. И художников не было видно. Бедолаги, Пенни надеялась, что они ещё живы и не попадали от усталости.

— А ты куда идёшь? В Академию, или кружишь по лесу?

Роджер встал и чуть не бросил её на палую листву. Пенни громко пискнула, и двинула его по ноге, выражая своё недовольство такому к себе отношению. Удар, даже у Адель, был что надо. Роджер зашипел, но ни слова не сказал. Понял, что виноват. Сел рядом.

— Мы в трёх соснах заблудились, — заявил он. Тем более, что был не очень-то далёк от правды. Сосны тут были. Не три, конечно, но и не целый лес. Вполне себе в меру.

— Не мы. Откуда там вообще яма?

— И не одна, — меланхолично заметил он. — Там целый полигон. Правда заброшенный. Обрывки верёвок, даже снаряжение ржавое, сетки какие-то… Я, в принципе, это добро и изучал, когда услышал треск. Яма твоя была совсем недалеко, видать, тоже часть полигона. Слазить бы на дерево, вдруг и там чего найдётся…

Вот это новости! Полигон в лесополосе Академии. А ведь эти «тонкие натуры» не в ладах с физ-рой. Спрашивается: зачем такие сложности?

— Насколько всё старое?

— поинтересовалась Пенни.

— Верёвки почти сгнили, да и влажно там. Железяки ржавые-ржавые. Ну, год-два они там точно болтаются.

— Питер сказал, физкультуру пять лет назад ввели… Может, этот полигон — типа экзамена? Ну, как пленэр, или финальное прослушивание, только по физ-ре…

Сидеть на влажных листьях — плохая идея. Пониже спины уже подмерзало и подмокало. Пенни сдуру подскочила, но нога была против такого жеста, и, не стесняясь, напомнила об этом. Девушка выругалась самым крепким известным ей ругательством, и с тоской вспомнила Брейна с дядей. Конечно, большую часть работы на задании всегда делала она, но дядя завершал начатое, и племянница нисколько не обижалась на него. Она — новичок, просто горячая девчонка, а он — профи. Глупо обижаться, тем более на родного дядю. Сейчас, в этой треклятой Академии, с этими хилыми, самодовольными художниками, с этими киллерами… Убить! Всех убить! Со злости, Пенни врезала по стволу толстого дерева, под которым они сидели. Вот только секундой раньше — и Роджер не успел бы увернуться, и девушка расквасила бы парню нос.

— Воу, крошка, полегче, — провёл по волосам, почему-то цыкнул. — Давай-ка мотать отсюда…

Он легко подхватил Пенни на руки и снова куда-то пошёл. Оказалось, что идти-то им оставалось совсем недолго. Они вылезли возле небольшого домика садовника, который находился на другом конце от спортплощадки. Оставалось только пройти всю территорию Академии и сдаться жуткому физруку, но Роджер предложил более здравую идею:

— Давай-ка в медпункт. А я доложу учителю.

До медпункта её заботливо дотащили, сгрузили заохавшим медсёстрам, и скрылись, обещая вернуться. Пока профессиональные тётушки обследовали ногу, где-то в учебном корпусе Академии прозвенел звонок. Скорее всего пара кончилась. Пенни охнула, медсёстры сочли это за признак падения в обморок и сунули под нос нашатырь. От него стало ещё дурнее и гадостней на душе, захотелось отпихнуть вонючую бутылочку, но, поняв, что ученик падать не собирается, медсестра сама убрала эту дрянь из-под носа.

Врач, появившийся почти сразу, очень быстро и профессионально обследовал ногу. Заявил, что перелома нет, но ноге необходим отдых. Написал ей освобождение на неделю. Ну, кто молодец? Уж точно не Пенни. Сидя в комнате, как настоятельно рекомендовал (то бишь приказывал) врач, много не сделаешь, ведь Катерин, Линн и Питер на пары исправно ходят, и караулить их не выйдет. Господи, кодекс! Любимый, родной, как ты не вовремя пропал!

— Ох не нравится она мне.

— Где-то я её видел… Откуда я её знаю…

Первая тень выдохнула, и резко сказала:

— Я спать. Не хватало ещё получить втык от дежурной по этажу. И вообще, нельзя подозревать всех подряд только потому, что она тебе не нравится. Андромеду я же не подозреваю…

— Молчи уж, паучара безмозглая. Вали отсюда, пока не засекли.

Первая тень обиженно цыкнула и растворилась во мраке.

Пенни всю ночь одолевали самые жуткие кошмары. Просыпаясь и засыпая всю ночь, на утро она свалилась в лихорадке и бреду. И когда только простыть-то успела?..

====== Не стоит обижать музыканта ======

Если ты — музыкант, то лучше тебя не обижать. Во-первых, музыкант — не означает слабак. Во-вторых, музыкант не означает, что ты действительно музыкант, а не племянник одного из известнейших злодеев с клешнёй вместо руки, находящийся здесь, чтобы спасти нерадивую сестрицу.

Катерин была старше Талона на два года, но отличалась, как небо от земли. Не внешне, внешне они были очень похожи. Оба смуглые и черноволосые, носят фиолетовое (неудивительно) и работают на дядю. Ну, это сильно сказано. Катерин уже давно сбежала из дома, работая сначала в небольшом магазинчике, а потом поступив на первый курс художественного факультета престижной Академии. На бюджет, оплачивать довольно дорогое обучение у неё не было возможности, но ей повезло — она смогла прорваться сквозь толпу конкурентов, и теперь лезла из кожи вон, дабы оправдать своё первенство.

Талон этого не понимал. Не сказать, чтобы он с Катерин дружил. Они жили в атмосфере обоюдных издевательств и розыгрышей, соревнований за всё подряд и пульт от телевизора. А дрались вообще не на жизнь, а на смерть. Но Талон любил комиксы, которые тоннами рисовала сестра специально для него, а Катерин любила Талона. Для неё он навсегда остался маленьким глупым братиком, который её не поймёт. И братик не понимал. Так они и расстались.

Но было у них и кое-что общее. Для Катерин заклятым врагом был не Гаджет. Она дралась не на жизнь, а на смерть с Питером Сторки. Умный, сильный и красивый, этот гад бесил её по всем параметрам. Не потому, что он был очень талантливым и практически непобедимым, а потому что от его глаз можно было расплыться в огромную лужу. Чем он и пользовался. И только этим он выводил ее из себя. Своей чертовской очаровательностью. В конце концов она поддалась его чарам, и очень и очень старалась это скрыть, продолжая внушать себе что между добром и злом огромная пропасть которую не преодолеть.

А при их последнем сражении, когда они чуть не погибли, Питер чуть не сделал это… Он почти смог ее поцеловать! Это был и самый прекрасный и одновременно ужасный день в ее жизни. Он клялся ей в безумной любви, что она отрицала.

— Кати, неужели ты не понимаешь?! Я люблю тебя! Хотя бы скажи что ты любишь меня! Скажи Катерин!

— Я не могу сказать то, чего нет, Питер. — И всё. Им удалось спастись, но он ушел. Без слов. Ночью к ней ворвались агенты и почти схватили. Она вырвалась и сбежала, но боль переливалась за края. Как он мог так поступить?

Как видно, судьба подсовывает вторые шансы. Питер Сторки попал в Академию. Честно говоря, впервые встретившись в коридоре, остолбенели оба. Потом Питер молча прошёл мимо. И снова, и снова… И так, что Катерин поняла — всё кончено. Знать он её не желает, а она не была из тех стервочек, да и вообще просто безумно влюблённых девушек, которые расшибутся в лепёшку, но парня себе достанут. В лепёшку она могла расшибиться только ради задания, но никак не ради парня. Даже чувства Катерин понимала очень смутно. Сказывалась атмосфера, в которой её воспитывали, да и сам семейный характер девушки. Больше всего на первом курсе её беспокоили не её отношения с Питером, а младший брат. Как он там, без неё… Но и без Питера было грустно. Кому же отвешивать тумаки, и от чьего взгляда таять, позвольте спросить, если её игнорируют? Да и любить кого-то, помимо брата, надо...

Огромная и жирная точка разделила судьбы Питера и Катерин навсегда.

*** Утром Талон проснулся, как обычно, раньше всех парней в его комнате. И, быстро приведя парик в нормальное состояние, надел линзы. Господи, ну ведь это какой-то идиотизм! И ладно внешний вид, но сама Академия! А его сокурсники! Парни-неженки, которые кроме как жмякать по клавишам ничего и не умеют. Сдохнуть со скуки и не воскреснуть. На завтраке, он искал глазами двух девушек. Сестру и Адель. Катерин сидела за столом и быстро уплетала завтрак. Он соскучился. По ней. По ее улыбке, розыгрышам, даже дракам. А уж по комиксам! И почему он не решился забрать её домой раньше? К чёрту Академию, ей будет гораздо лучше рядом с ним и дядей!

А вот той русоволосой не было. Хотя она постоянно сидела с Кати. Но красотка волновала его сейчас меньше. Есть ведь дела поважнее. Спасти сестру от лап киллера. Вернуть домой…

Ему больно было видеть, как она ходит осунувшись, усталая от жизни и всего на свете. Его всегда веселая сестра, с идеальными черными волосами, вдруг превратилась в забитое, одинокое существо. Он слышал, как о ней отзываются с других курсов. Грязнуля с жуткой репутацией. Поговаривали, что она влюблена в какого-то Питера, и чего-то натворила на первом курсе, да ещё и с этим перцем у них какие-то разногласия.

Две вещи оставались для него непонятными. Первая — сестра была, как и он, помешана на прическе, и вообще на волосах. Как можно было довести их до такого ужаснейшего состояния? А вторая — в её жизни был лишь один парень. Её младший, любимый, хоть и вечно гоняемый братец — то бишь он! Что с ней случилось, Талон не мог понять, но то, что здесь она не счастлива это точно. Хотя, может ей и нравится рисовать, но атмосфера, в которой приходится творить… Будь Талон художником, он бы рисовал лишь свой крик души, вазюкая по холсту кучей красок.

Прозвенел звонок, объявляющий о начале первой пары, и Талон еле удержался от стона. Слушать, а тем более играть эту классику — ужас! Смотаться бы со всех этих пар, но нет! — он же ученик! Зачем он должен притворяться учеником, если первоочерёдная его задача — следить за сестрой? Не, проще было сделать его уборщиком? Ходит себе с шваброй, вроде полы моет. А тут на пианино играй! Да он петь-то не умеет, что говорить о каких-то закорючках на бумаге, которые он должен в музыку превратить. Но способ это исправить он нашел. Голограммы. Он со спокойной совестью оставлял браслет в классе, который создавал его иллюзию. Сам же он тем временем бродил по школе и следил за сестрой. Правда, это было не очень-то удобно. В основном срабатывало на теории, а на практике приходилось ужом вертеться. Пока всё было неплохо (учитывая, что это его второй день в Академии). Но сколько так будет продолжаться? Этого он не знал.

Ученики начали расходиться по аудиториям, и Талон пополз туда же. Худенькая, щупленькая старушка, с овечьим личиком вела у них историю музыки, на которой можно было уснуть и не проснуться. Талона поражало то, как эти музыканты все слушают и умудряются записывать! Незаметно включив голограмму на браслете, которая приняла его положение, Талон пробрался к выходу, быстро, ловко и незаметно — как могут только агенты — покинув аудиторию. Жаль он не запомнил где сейчас должна быть Кати. Но ничего, найдет. В голове проскользнула мысль о том, как же Пенни всегда находит те места в которых он прячется на заданиях, но он поспешно выбросил из головы подобные мысли. Пенни, Пенни — не слишком ли часто она стала проникать в его мысли?

В коридоре не было ни души. Все сидели по аудиториям и занимались творчеством. Скукотища смертная. Поднявшись на третий этаж, он наконец-то обнаружил аудиторию сестры. Она сидела в самом дальнем углу и быстро что-то выводила на бумаге. Талон вспомнил те комиксы, которые она рисовала ему в детстве. Это задание нельзя провалить! Провал слишком дорого ему обойдется.

На плечо кто-то вдруг опустил руку, которую Талон быстро свернул и прижал владельца этой руки к стене. Темноволосый неизвестный вырвался, и очень сильно и грубо сам прижал его к стене.

— Ты кто еще такой? Что здесь забыл? — прошипел он.

— Вопрос к тебе тот же. Я в туалет шел, а тебе то что на парах не сидится? — прохрипел Талон. Темноволосый отпустил его, и Талон признал, что этот парень может не только кисточкой или смычком махать. Он ими и убить, при желании, сможет.

— Кто ты такой? — прошипел темноволосый.

— Роджер Уолесс. А вот кто ты?

— Питер Сторки. Что ты тут делаешь? И байки мне тут про туалеты не гони, на этом этаже только женский! Иначе отправлю тебя к директору, она сама во всем разберется, — в это стоило поверить. У этого парня явно власть в школе. Питер… не в этого ли засранца влюблена его сестрица?

— Катерин Нортон ведь тут учится, решил к ней присмотреться, — сам не веря, что говорит, сказал Талон. На лице у Питера не дрогнул не один мускул, но он довольно резко ответил, перед тем как вернуться в аудиторию.

— Не советую, в душу плюнет и все. Поищи симпатии в других девчонках, у нас их тут достаточно.

Потирая плечо, Талон пошел по направлению к своей аудитории. Но что имел ввиду этот — довольно сильный гад, но все равно червяк! — по поводу Кати?

Каждая следующая пара была всё хуже и хуже предыдущей. Уже на последней он не выдержал, и, снова воспользовавшись голограммами, вышел из класса, направившись в лес, где он так и не осмотрел, как следует, окрестности. Выйдя на территорию школы, Талон сразу пошел в лес.

Слишком все странно. Слишком. Зачем столько ловушек, ям, и капканов? На кого? Если здесь таится какая-то опасность со стороны леса, тогда почему ловушки не обновляли? Пробираясь по холодной листве и обдумывая все это, он вспомнил вчерашний день в лесу. Обо что Адель могла так сильно разодрать ногу? Почему он сейчас это вспомнил? Да потому что, он как раз стоял рядом с тем местом. Почему-то ему показалось, что об корягу так нельзя. Талон спрыгнул вниз. Яма была вырыта довольно глубокой, но ровной по всем сторонам, что странно. Понимая как сильно он рискует, Талон стал обшаривать руками стенки ямы. Земля, земля, земля и — как же больно! — какая-то железяка! Вот, похоже, обо что разодрала ногу Ада. Из, уже черной от земли, ладони, начала сочиться кровь. Снова пришлось разорвать на себе форму. За два дня — две порванные рубашки. Молодец. В следующий раз надо будет брать бинты с собой. Перемотав кровоточащую руку, он начал осторожно раскапывать место вокруг железки. Это был ржавый штык, как бывает в комнатах, стены которых начинают сжиматься и закалывать пленных на смерть. Очень странно. Но самым странным была небольшая и даже очень гладкая коряга. Как он сразу ее не заметил? Воспользовавшись своими аэроботинками, которые он пронес с собой и не собирался менять ни на какую другую обувь, он вылетел из ямы, и только после этого, потянул вверх эту странную корягу. Со всех сторон ямы вылезли острые и ржавые штыки, и со звяком соприкоснулись друг с другом.

— Ну нифига себе! — воскликнул Талон. Не просто ловушки, а прям смертные казни. Аде повезло, что она не стала выбираться из ямы сама, а то закололи бы, бедняжку.

До конца урока оставалось не так много времени, и Талон поспешил вернуться в академию.

«Здесь все не просто так. Все очень странно и подозрительно. Одним киллером тут вряд ли отделаешься. Одному мне тут не справиться, но я должен! Никогда не думал что такое произойдет, но похоже мне придется сейчас играть роль Пенни!»

Кстати о Пенни… В Академии, причём престижной, творится какая-то дичь, а никого до сих пор нет. Неужели такую общественную опасность просто проигнорировали? Они же о планах дяди узнают почти сразу, неужели здесь так не получится? Нет, господа, есть здесь агенты, может и не один. Агент, скорее всего, уже неплохо влился в коллектив, и даже, возможно, на курсе постарше. И может быть…

Питер. Сильный и хорошо сложен, смог его, Талона, который Пенни калачиком может скрутить и не поморщиться, довольно сильно треснуть об стенку плечом, да ещё и сжать так, что кости трещат. Вот вам и ответ. К тому же он ещё и крайне популярен… Может быть даже на прицеле киллера, как Катерин. Ну, если этого червяка застрелят, всем будет только лучше. И его сестре — тоже. Ладно, не до того сейчас.

За ужином, ему удалось подслушать разговор Катерин с какой-то каштановолосой девицей. Девица удивлялась, где носит Адель (видимо подружка), а Кати грустно отвечала, что Ада сильно заболела, и лежит в стационаре. Рядом с ними, невидимой тенью, стояла какая-то азиатка. Вроде, она тоже жила в комнате с Катерин, но предпочитала молчать. Двигалась она бесшумно, как ниндзя, и у Талона закралось ещё одно подозрение. Ух, ну и Академия! Всё интереснее и интереснее… А вот и червяк. Ковыряется в тарелке, и злобно так на него смотрит… Точнее, на Катерин. И чего ему надо, спрашивается? И вообще, чем она заслужила такое к себе отношение? Талон хотел было пойти прямо к червяку на разборки, и тут же вспомнил, что сейчас он Катерин не брат, и вообще, совершенно ей незнакомый тип, и что наживать себе дурную репутацию лучше не надо. На него и так уже косятся (небось завидуют) другие музыканты.

Вся академия уже забылась сном. Напряженный день подошёл к концу, и «творческие натуры» прибывали в своих сладких снах. Хотя не не все. По коридору бесшумными шагами двигалась некая тень, оглядываясь по сторонам. Шла тень спокойно, словно зная, что ничего ей не будет, в случае чего.

Где-то послышались пьяные выкрики. Если директор заметит, что ночные дежурные где-то стырили спиртное, и, вместо дозора, теперь пьют в самом дальнем, заброшенном крыле Академии… В общем, мало не покажется, этим старшеклассникам. И вообще, где они выпивку-то берут? До ближайшего населённого пункта три часа езды на велосипеде, час-полтора на машине, если не разгоняться, и несколько минут вертолётом. Один у Академии был, на всякий случай, но никто его не угонял, по крайней мере на сегодняшний день. Но, мы отвлеклись.

Тень шла-шла, и надоело ей. Она прислонилась к стенке и сказала:

— Роджер Уолесс. Имя вымышленное, парик и линзы. Кто он на самом деле — понятия не имею. Первая жертва — Катерин.

И тень ушла, оставив вторую тень в молчаливом недоумении.

====== День 5. Чудеса случаются (День 7. Да нифига) ======

Очухалась Пенни с гудящей башкой и заложенным носом. Чувствовались признаки болезни. Немного пошевелившись на жесткой больничной койке, она приоткрыла глаза и зажмурилась от яркого света. Заметив, что больная проснулась, ее сразу окружил мед-персонал, и заохали. Из их кудахтанья, она разобрала только то, что провела в стационаре три дня.

Три дня! Семьдесят два часа! Она не обеспечивала безопасность своим подопечным целых три дня! К ее великой радости речи ни о каких трупах не заходила, и когда к ней в палату зашла Катерин, она чуть не бросилась к ней на шею. Да и про то что она на самом деле не какая не Адель, — слава всевышнему! — тоже не узнали. Несмотря на просьбы и мольбы, Пенни так и не решились пока отпускать. Валяясь в стационаре, из которого даже при желании нельзя было сбежать, ее регулярно навещали Катерин и Андромеда. Последняя, к слову, рассказывала подруге в красках последние новости, иногда даже приукрашивая правду. В долгожданное утро выписки, за Пенни зашла Катерин. Напоследок еще раз осмотрев девушку, медсестры вручили ей дюжину препаратов от кашля и насморка, Пенни наконец отпустили на свободу. Спускаясь в столовую, мимо подруг прошел Роджер и, подмигнув «Адель», скрылся в толпе. Пенни не сразу заметила, что при виде блондина, Катерин пробила дрожь, но, опомнившись, решила все же узнать что с ней. Последнее время она какая-то дерганная.

— С тобой все хорошо? — участливо спросила Пенни, подозревая что-то неладное.

— Что? А, да нормально. Все нормально, — уверяя даже больше себя, а не подругу ответила Кати. В то что все «нормально» было очень сложно поверить. Хоть девушка и вымыла, и более менее расчесала (наконец-то!) волосы, выглядела она даже хуже обычного. Усталая и сонная, под глазами такие мешки, что боже правый, а руки, почему-то, были покрыты ссадинами и сеткой шрамов. На плече у неё был синяк, который никто не видел, но это не отменяло его присутствия.

В столовой оказалось, что почти все столы были заняты. И, на ликование Пенни, и к ужасу Катерин, одним из единственных свободных мест были рядом с Питером Сторки. Схватив подругу за руку, Пенни потащила Катерин к столику. Пора уже присмотреться к этому Сторки.

— Давай не пойдем? — попросила брюнетка с дрожью в голосе.

— Да ладно, нам же надо поесть. Пошли, — потянув подругу за руку, Пенни вдруг резко почувствовала себя Кайлой, когда она в очередной раз утверждала что они с Талоном чудесно смотрятся вместе. Блондинка уже давно поняла что между ними что-то личное, но что — непонятно. Не время ли это узнать что?

— Катерин, а что у вас с Питером случилось что вы так ненавидите друг друга? — спросила Пенни.

— Ничего. Ада, я тебя очень прошу давай сядем хотя бы не за один стол с ним, пожалуйста! — взмолилась девушка, и Пенни согласилась устроиться за его спиной. Она снова убедилась, что ведет себя как Кайла.

— Но все же, должна же быть причина что вы до такой степени друг друга ненавидите. — Сказав это, Пенни вспомнила Талона.

— Есть одна. Мы с ним… Скажем так, работали в конкурирующих организациях. Мы сражались с ним, причём по-настоящему. Могли и убить друг-друга, — шепотом, чтобы только Пенни слышала, начала разъяснять Катерин, понятия не имея, что Питер ловит каждое слово за их спинами. — Многие здесь считают что я влюбилась в него, ты наверно уже слышала, но это все неправда. Мне на него все равно. Я не воспринимаю чувства, а уж если я их не понимаю, то и подавно… Да и вообще, в моей жизни есть лишь один парень — Талон… — Челюсть Пенни чуть не пробила пол от последнего слова. Катерин собралась закончить предложение, но Питер резко отодвинулся, впечатав тем самым Кати в стол, и, сильно задев её рукой, вышел из столовой. Обреченно вздохнув, девушка закончила предложение.

-… он мой младший братик. Я уже два года его не видела, — у Пенни вырвался вздох облегчения, который она быстро замаскировала под кашель. Девочки наконец начали завтрак. Каша и чай. Скудно, но не ресторан ведь. Потянувшись, не глядя, за горячим чаем, который так рекомендовала врач, Пенни взяла чашку Катерин и щедро отпила из нее.

— Подруга, ничего не попутала? Это мой чай, — засмеялась Кати. У Пенни мелькнула мысль что у них с Талоном очень схожий смех, только у нее чуть выше. — Ладно пей уже, но твой я забираю себе.

На вкус чай был до неприличия горьким, и Пенни изумилась, как только Катерин его может пить? Но что дают, то бери, как говорится. Допив чай, все начали расходится по аудиториям.

Спеша в свою аудиторию, Пенни врезалась в кого-то в коридоре. Здесь подобное было обычным явлением. Кто-то витал в облаках, кто-то спешил, в лихорадочных попытках не потеряться, кто-то вообще тащил столько всякого барахла на себе (Пенни как-то чуть не укокошила какую-то тоненькую девочку, которая тащила здоровенный, тяжеленный гипсовый бюст, размером с половину этой самой девочки. Девочка отругала Пенни на каком-то быстром, лопочущем языке, и потащила эту громадину дальше. Как бедолага не убилась и никого не убила — история умалчивает).

— Как же часто ты хочешь попасть в мои объятия, — насмешливо сказал Роджер, отстраняя девушку от себя чуть подальше.

— Больше хочу попасть на пары, увидимся, — выкрутившись из его рук, Пенни с порозовевшими щеками пошла в сторону аудитории.

Талон победно улыбнувшись, пошел абсолютно в другом направлении. В сердце пощипывало. Он краем уха слышал, что Катерин говорила про него. И видел, что этот червяк специально ее пихнул! Гад! Если Кати правда что-то чувствует к этому Питеру (что просто невозможно), то он полный придурок. В голове мелькнуло, что ситуация ему почему-то знакома, но он поспешно отбросил от себя подобные мысли. Не время думать о ерунде.

Запомнив все расписание сестры на день, Талон отправился на свои пары. Как только он зашел в класс, он снова избавил себя от выслушивания лекций и стал изучать Академию.

*** К концу второй пары у Пенни начала чертовски сильно болеть голова, а живот крутило. За обедом, чувствуя, что она либо сейчас потеряет сознание, либо ее просто напросто вывернет наизнанку, она пожаловалась на свое состояние Катерин.

— Может это от температуры? Выпей чаю, полегчает, — посоветовала подруга и, всучив чашку Пенни, Катерин принялась за еду. Только прикоснувшись губами к чашке, Пенни почувствовала противный запах заварки, но внутреннее состояние было в сто раз хуже, чем запах этого пойла. Одним глотком осушив чашку, на секунду ей даже показалось, что стало лучше. Но буквально через пару секунд перед глазами поплыли пятнами все ученики за столом. Каким-то бульканьем до нее дошел голос Катерин, когда она начала падать в некую пустоту.

— Ада! — вскрикнула Катерин. Вся столовая оторвалась от тарелок. Началась паника. Все повскакали со своих мест и как заведенные начали бегать по столовой, пока властный голос Питера не перекричал всех шумевших.

— Успокоились! И разошлись по аудиториям! Нортон! — парень звериным взглядом посмотрел на девушку. Подошел к ней и Пенни, подняв пострадавшую на руки и взглядом приказав взять чашку, из которой она пила, кинулся из столовой в медпункт, почти что бегом. Не было времени думать, что случилось, и так всё ясно.

Когда они покинули столовую, Талон, который только собрался поесть отодвинул от себя тарелку и незаметно пошел за ними. Конечно этого червяка и след простыл, но вот Кати… Она была на грани нервного срыва. В одной руке сжимая эту злосчастную чашку, а второй погрузив в содержимое какую-то штуку с экранчиком, смотрела на него и что-то бормотала. Слов было не разобрать, и Талон с огромным риском навел на нее камеру браслета. Стало лучше видно, что на экране, а голос в маленьком наушнике стал более различимым.

— Это мой яд… в моей чашке… как… только я знала… Это же мой яд… Его я придумала… Про него дажеПитер… — Питер! Гаденыш! Он хотел отравить Кати! Отравил Аду! Попался киллер! Талон в ярости настроил слежку за телефоном Питера, и побежал самым коротким маршрутом.

Как только он добежал до стационара и, расталкивая мед-персонал, подбежал к койке Адель, но понял, что Питера убить следует сейчас и без промедления. Девушка лежала под капельницей и аппаратом искусственной вентиляцией легких, кардиограмма скакала, как бешеная.

— Питер! Где этот Сторки? — как бешеный закричал Талон.

— Молодой человек! Покиньте палату! Мистер Сторки очень вовремя доставил ее сюда, иначе девушка бы умерла… — немного остыв и не слушая то, что говорят ему женщины, Талон, как завороженный стал смотреть на девушку.

Мед-сестры наверно подумали что он ее парень, и просто за нее волнуется, решили оставить их наедине. Как только женщины ушли, он подошел ближе и посмотрел на лицо девушки. Бледное, холодное. Но красивое. Очень. Только один минус. Пара прядей свисали на лицо. Талон откинул пряди, провел рукой по волосам и чуть не закричал. Рука прошла сквозь волосы!

— Что за чертовщина?! — это была какая-то супер навороченная маскировка. Почему у него такой нет? Все лучше чем по сто раз расчесывать этот гадкий парик! Но кому понадобилось так маскироваться? Может… киллеру? Может Сторки и не виноват. Ведь чисто теоретически, Адель тоже новенькая. Живёт в комнате Катерин и Линн, хотя на курс младше их. А отравилась она чисто случайно, перепутав чашки. И то, что он нашёл её там, в лесу… Не было ли это подстроено? Вот, мол, я ни в чём не виновата, тащи меня, Талон, в мою страну киллерскую. Да и маскировка сто процентная. Даже агенты так не… Взгляд невольно упал на кольцо. Оно было единственным во всём облике, что носили не все ученики, а только она. Стремясь подтвердить свою догадку, он потянулся было к кольцу, но замер. Киллеры ребята умные. Она бы не попутала чашки. Нет, Адель не виновата. Чёрт, а это не может быть?.. Ладно, не до того! Так или иначе, отсюда она пока никуда не денется, а после Талон с ней, если надо, разберётся. Сейчас надо срочно найти сестру.

***

— Твоя работа?! — вернувшись из стационара накинулся на Катерин Питер. — И не надо мне тут сейчас лапшу на уши вешать! Это же твоя дрянь?!

— Я не травила ее! Правда! — в темно-шоколадных глазах собирались слезы.

— Ага, конечно. Правда, какая картинка! Адель, твою лучшую подружку, едва не убивают твоим, только тебе одной известным ядом. Даже я не в курсе его формулы, молчу уж о противоядии! Неужели киллер из «ПСИХ»? Вот я бы не удивился. Ты же наверняка где-то записала формулку, я кто-то приготовил, и подмешал. Может даже твой драгоценный Талон.

— Причем здесь он?! — слезы сменились на злость.

— Мне как-то до фонаря что ты ему сделала. И кем он тебе там приходится, но если ты ничего ей не подмешивала, тогда может просветишь меня?

— Это меня должны были убить! Яд был в моей чашке, понял?! Адель их просто перепутала! Хватит винить во всём меня одну! Это всё твоя вина! Если бы ты… если бы я… Да лучше бы… Может это вообще… — От волнения, злости, и желания расцарапать Питеру лицо, Катерин не договорила до конца ни одной фразы.

— Хорошая тактика. Травить одну, подставлять другую, а в итоге выходить чистеньким, — сказал кто-то за спиной. Питер резко обернулся, Катерин выглянула из-за него. Роджер стоял, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел на Питера. Получался странный треугольник. Питер был уверен (сейчас, правда, не совсем), что Адель отравила Катерин. «Роджер» — что Питер. А Катерин уже думала на Роджера, ведь он уже зарекомендовал себя не как просто ученик Академии, а как крайне подозрительный ученик Академии. И все трое были готовы просто кинуться друг на друга, с большим желанием убивать.

====== За много-много дней до этого ======

Назвать примерной девушкой Николь Сторки было крайне проблематично. В общежитие она возвращалась редко, да и то пьяная. А однажды вернулась вообще беременная. Её соседка не лезла в душу своей сожительнице, но, честно говоря, её она уже достала. Николь была красавицей, с чёрными шелковистыми волосами, и пронзительными зелёными глазами. Но эту красоту она использовала в известных целях — гуляя по ночным клубам, и работая в борделях. От клиентов у неё буквально отбоя не было, и от одного такого она забеременела. Первой мыслью был аборт. Второй — надежда на изменение, с помощью ребёнка. А третьей — собрать вещи и уехать. Смысла искать отца не было, да она и не хотела. Неожиданно проснувшаяся ответственность шептала, что сама виновата, не надо было вести такой мерзкий образ жизни, и ребёночек не виноват в глупости мамаши.

В общем, собрав вещи, и наскребя на билет, она первым же рейсом отправилась в Канаду, в свой родной город, из которого сбежала «в поисках лучшей жизни». Там у неё была небольшая комнатка, в которой Николь и поселилась. Подрабатывала она сначала в кафе, официанткой, а потом переводчицей на дому, когда живот стал уж очень большой. Соседи у неё оставляли желать лучшего, но кто-то, по старой памяти, даже помогал немного. На обследования и УЗИ Николь не ходила, не до того ей было, но ребёнка родила в больнице, когда срок подошёл. Мальчик родился пухленьким, крепким и здоровым. Это больше всего порадовало мать. Но потом начались проблемы.

Он плакал. Часто просил есть, а Николь пополнела. Она винила во всех своих бедах маленького сына, и не хотела дальше воспитывать. Запила, почти не кормила ребёнка и не работала. Мальчик рос худым, болезным, но хоть жил. Соседи не особо-то помогали, им тоже не нравился орущий ребёнок, но с голоду помереть не давали.

Когда Питеру исполнилось три года, его словно волшебник из сказки посетил. Социальный работник услужливо предложил свою помощь, а Николь и не отказывалась. Из запоя вышла, снова стала переводить тексты, правда, за копейки, но хоть что-то. Питера периодически даже конфетой баловали.

Он отличался от других детей не только привлекательной внешностью, которую и болезнь не портила, но и жёстким, холодным, сухим взглядом. Он не плакал, в младенчестве наревелся, если падал, то больше волновался за — не дай бог — испорченную одежду, чем за себя. Питер никогда не жаловался матери, понимая, что бесполезно, а все споры с ребятами решал кулаками. Драться его научил лучший друг — тоже неблагополучный мальчик четырнадцати лет, который занимался тем, что промышлял по карманам в толпе, и вообще воровал по мелочёвке. Этот парень был пятилетнему, хмурому мальцу просто как старший брат. Он таскал Питеру мелкие шоколадки, чёрствое печенье, однажды даже притащил большую булочку с сахаром, ещё свежую, тёплую. Они поделили её и съели. Парень этот учил Питера драться, защищаться и правильно разговаривать с уличными особями. Имени парня Питер не знал, а тот не спешил сообщать.

Кончилась и эта сказка — внезапно и грустно. Парнишку всё-таки поймали, когда он стремился стащить для Питера целую палку колбасы, но просчитал, и его поймали. Парень вырывался, кусался, а когда всё же бросил злосчастную палку, то выбежал на дорогу, где его насмерть сбила машина. Питер не плакал. Он просто молча горевал.

Потом мама каким-то образом вышла замуж, но Питера это мало волновало. В свои семь лет он почти не ходил в школу, шатаясь с мальчишками постарше по улицам, ввязывался в драки, а в его взгляде не было ничего детского. Но зато он был честен и справедлив, чего нельзя было сказать о других. Питер не отнимал сумки у девушек, и, по возможности, старался не допускать к этому неблагодарному делу товарищей. Сказывалось и то, что его лучший друг погиб при попытке своровать. Питер ходил в школу стабильно раз в неделю, что считал подвигом, а вообще, при желании, мог и три дня проходить. Дома он этого не скрывал, мать его порола, а потом ревела. Отчим много работал, а мелкая сестра Питера, которую он любил, и ласково называл ЧиМи* (саму девочку звали Милена), ходить ещё не умела, и только гулила, и протягивала ручки. Питер часто стал возвращаться пораньше, чтобы посмотреть на неё. Уже с пушком чёрных волос, но с голубыми глазками — она не могла ему не понравиться. Такая милаха…

Николь всё же смогла найти нормальную работу, и вскоре они переехали в более благополучный район, сменив школу. Но Питер менять свой образ жизни не хотел. Его не пугали физические увечья — он относился к ним спокойно, учитывая, что мать на порку не скупилась. Он не боялся выговоров, а уж тем более сплетен. Его не трогало ничего, лишь бы его никто не трогал. Отчим к пасынку относился спокойно. Глаза он ему не мозолил, особо его не содержали — надо будет, сам поест, а одежда доставалась от родственников отчима, у которых было великое множество сыновей и братьев — и с сестрой сводной сидел, не обижал, так что всё в порядке. А что там творится в школе его не волновало, гораздо больше его теперь волновали бумаги и куча проектов… Человек этот был карьерным, и карьера его росла, хоть и начинал он тоже — глупым мальчиком, с большими глазами. На Николь женился он ради её комнаты, потому как своего жилья у него не было, а терпеть пасынка он был готов, лишь бы жилье имелось. Разводиться, тем более после рождения Милены, не собирался, да и чувствовал он себя комфортно.

До двенадцати лет, Питер учился худо-бедно, почти не посещая школу, зато шатаясь по улицам, и иногда подрабатывая. В основном сразу получая небольшую копеечку и больше не связываясь с человеком. Зайти на автомойку и полдня мыть машины, просто ради убийства времени? Легко. Помочь разгрузить фуру на складе супермаркета? Пожалуйста. Можно было зайти в какую-нибудь захудалую столовую или кафешку, помочь кухаркам таскать мешки с картошкой и тяжёлые кастрюли, за что тебя кормили самым вкусным, и давали пирожков с собой. Всего понемножку. Но одно событие навсегда переменило его жизнь, и поставило всё с ног на голову.

Гуляя по городу, он часто забредал в хорошие районы, там, где царили уют и порядок, бегали полненькие, сытые дети с хорошими игрушками, в хорошей одежде, а за ними следили девушки, женщины и, реже, мужчины, у которых были современные телефоны, недешёвые наручные часы и драгоценности. Смотрели таким звериным подозрительным взглядом, словно на сбежавшего уголовника. Из таких дворов и районов Питер старался поскорее уйти, дабы не разрушать своим внешним видом всю идиллию. Часто он отправлялся в сторону магазинов и торговых центров. В принципе, его жизнь один такой магазин и перевернул. Как уже говорилось, воровство Питер ненавидел, презирал и очень боялся, что оно ещё кого-нибудь из его окружения убьёт. И прямо сейчас, на его глазах, грабили ювелирный магазин. Воры действовали быстро и грубо, кто-то из них тащил молоденькую девушку-продавца в подсобку, для известных целей. Не став дожидаться приезда полиции, которой и сам побаивался, Питер ворвался в магазин, принимаясь отвешивать тумаки всем, кто попадался. Первым делом, он смог отключить того, кто тащил несчастную девочку в подсобку, а дальше уже не разбирался. Бил всех, кто лез, а под конец лезть стали в основном охранники, которые смелости мальчишки просто позавидовали. Он ведь и не догадывался, что у воров есть огнестрел. Точнее, не успел об этом подумать, ворвался, как фурия. Отрезвили Питера только сирены. Он бросил несчастного паренька из охраны, которого мощно тряс за шиворот, и вылетел из магазинчика. И сколько бы ему не кричали вслед, он не оборачивался, и посмел отдышаться только прибежав домой, обронив на улице свой пропуск в школу.

Три дня он отсиживался дома, играя с ЧиМи, пока его не спалила мать, которая уже не порола его — просто не успевала, так быстро Питер скрывался, часто даже выпрыгивая в окно (жили они на втором этаже, хотя поначалу было страшновато). В этот раз она наорала на него и сама выперла из дома. Не нужен в их нормальной семье такой ребенок. Будет еще плохо на младшую влиять. Питер и не сопротивлялся. Он так и думал что это когда-нибудь произойдет.

Мотаясь по городу он столкнулся с одним мужчиной с пышными пшеничными усами. Понятия не имел кто это такой, но мужчина почему-то его узнал. Сначала Питер подумал, что этого кого-то его друзья могли ограбить, и он был при этом. Но потом произошло нечто странное.

— Мальчик, это твой пропуск? — мужчина показал ему карточку с его именем, фамилией и фотографией. — Это ведь ты помог разогнать тогда грабителей? — парень нерешительно кивнул, готовясь в случае чего драть когти. — Молодец. Не побоялся что и убить могут. Меня зовут шеф Куимби, и я думаю ты сможешь стать хорошим агентом. Пойдем. Ты не бойся, я не сумасшедший. — По правде говоря Питеру в это не особо верилось, доверия к людям, а уж тем более к каким-то «шефам», у него не было. Но все лучше, чем ночевать на улице. Мужчина привел его к цветочной лавке, и Питер начал думать, что зря он пошел с ним. Все в лавке выглядело фальшивым, и Питер начал бояться как бы это не подпольная больница, чтобы забирать у таких как он, бездомных, крепких мальчишек, органы на операции. Куимби на что-то нажал и они оказались под цветочным магазином. Питер не на шутку испугался и уже занес кулак, чтобы вырубить мужчину и бежать отсюда.

— Это наше агенство по борьбе со злом. Не бойся меня. Я не причиню тебе зла. И никто здесь тоже. Ты в безопасности. Мы наблюдали за тобой. Ты хороший парень, честный, а нам такие и нужны.

Его отвели в столовую и улыбчивая буфетчица наложила ему полную тарелку каши с вареньем, дала горячий чай и два жареных пирожка. Голод дал о себе знать и Питер, словно волк, накинулся на еду. Пока он ел ему все объяснили, и он почему-то в это поверил. На следующий день его начали обучать боевым искусствам и он вдруг почувствовал себя не «ошибкой юности» (как по пьяни называла его мать), а действительно приносящим пользу. Можно было дубасить со всей силы манекены, а не забивать себе голову математикой. И напряжение это снимало только так. Просто чудо, а не образование. Жил он в квартире над Управлением, а вечерами гулял в парке. Именно там он её и встретил.

Черноволосая девчушка с длинной косой и большими карими глазами. Он влюбился в нее с первого взгляда. Хоть он и знал, что очень привлекателен, но какой-то мальчишечий страх был. Подойти к ней он боялся очень долго, но когда все же смог познакомиться и сдружиться с ней, стал самым счастливым на свете. Её звали Катерин. Веселая, ловкая и невероятно красивая. Вечерами она учила его рисовать, а он обучал подругу самозащите. Им было весело. Она даже чем-то напоминала ему его младшую сестренку. Особенно черными блестящими волосами. Они стали лучшими друзьями, от чего влюбленность Питера усилилась в сто раз. Вечерами он представлял как в один момент когда дорастет до того, чтобы ходить на задания, как другие агенты, сможет защищать ее, а она будет восхищаться его силе и ловкости.

С его семьёй поговорил кто-то из агентства, поэтому Питер не особо переживал. Больше всего его волновала ЧиМи. Ей было уже четыре, и она часто спрашивала, а где же братик? Больше всего Питер боялся, что сестра его забудет, что он пропадёт из её жизни навсегда, поэтому старался хоть изредка наблюдать за ней, то и дело незаметно подзывая и угощая конфетками, печеньем, и другими вкусняшками. В такие моменты он чувствовал себя тем самым парнем из детства, с одном только отличием. Тот парень воровал и приносил еду голодному, оборванному мальчику, а Питера этим добром угощали, и он приносил плюшки-ватрушки сестре не по нужде, а просто порадовать. Это была их маленькая тайна, которую они так никому и не раскрыли.

Постепенно он повысился в глазах других агентов. И из беспризорника стал образцом для подражания. Взрослые агенты ему симпатизировали. Остроумный, умный, сильный — из него вышел чудесный агент.

Когда он получил свое первое задание, он хотел встретиться сначала с Кати, и рассказать о том, что он тайный агент. Но только после боя. Каково же было его удивление, когда вместо агента из злодейской организации со странным названием «ПСИХ», пришла она. Его врагом стал единственный друг. Питер был в шоке и по началу даже не хотел с ней драться, но девушка предпочла видимо «добрую ссору». Она ни слова не сказала. Наносила удар за ударом. Хоть официально сражение выиграл он, но на самом деле — проиграл. Он старался с ней снова подружиться, пытался вернуть забытое прошлое, но то ли сам что-то делал не так, либо ей это было просто не нужно. Он отбросил все попытки, но влюбленность осталась выжигать сердце.

В последней их битве, аппарат созданный Доктором Кло пришел в негодность, и если бы Кати не использовала свое изобретение, они оба бы погибли. За секунду до взрыва, когда судьба казалось уже сыграла с ними в последнюю игру, она схватила его за руку и спасла.

Пепел оседал на стены, а треск от взрыва еще стоял в ушах. Но они были живы, и безумно радовались этому. В какой-то момент у Питера сорвало крышу. Такое с ним случалось очень редко, он всегда держал под жестким контролем эмоции, но не сейчас. Он закружил Катерин на руках и прижав к стене почти смог коснуться ее манящих и очень красивых губ.

— Питер! Что ты делаешь?! — опомнившись вскрикнула девушка оттолкнув от себя парня.

— Пытаюсь поцеловать тебя ЧибиРин**. — это имя он придумал еще когда они дружили.

— Ты спятил, Питер?! Мы ВРАГИ! Какие поцелуи?!

— Кати, мы чуть не погибли, разве это ничего не значит?! Я люблю тебя! Неужели ты это не видишь? Хотя бы скажи что и ты тоже меня любишь. Скажи, Катерин! — он не кричал, зато душа просто орала о взаимности. Неужели взаимная любовь бывает только в детских книжках?

— Я не могу сказать того чего нет, — это было все. Только научившееся любить кого-то, кроме себя и сестры, сердце, умерло вместе со всеми оставшимися чувствами. Осталась только оболочка. Улыбка счастья превратилась в гримасу боли. Он ушел. Его выжигали изнутри всю жизнь, а теперь просто облили все внутренности кислотой. Ничего не соображая и не видя перед собой ни одного объекта, он вернулся в Управление, и выдал местонахождение Катерин. Сам не верил, что делает это он уволился сразу же, как только к ней выехал отряд. У него даже не было сил разбить что-нибудь. Даже закричать он тоже не мог. Собирая вещи в коробки, он наткнулся на папку со своими рисунками. Среди них были картинки, которые рисовала Кати. У нее он научился этому творчеству, и даже немного превзошел ее в реальных изображениях. Она все же лучше рисовала мультперсонажей или комиксы. Когда они стали врагами, он не забросил это дело. Оно нравилось ему, и только рисунками он мог представить себе, что они не враги. Одним из его последних рисунков была она. Не отрываясь смотря на четкие линии карандаша, он в один момент разорвал его на сто малюсеньких клочков. Как будто прорвало. Питер словно слетел с катушек и начал рвать один лист за другим, изрисованный ее творчеством. Истрепав почти все ее творения, ему пришла в голову одна мысль. Не уезжать отсюда, а просто направить всю свою боль сюда. В картины. Погуглив в Интернете, он нашел одну хорошую академию и начал готовиться к поступлению, рисуя все что видит, попутно подрабатывая в кафе. Рисунки были депрессивные. Одиноко стоящие деревья под дождем, парень поднявший глаза к небу, словно моля его о помощи. В них он отображал всю боль которую чувствовал. Отправив их в Академию он думал что его не возьмут. Но повезло. Приняли. На платное, но приняли. Управление по старой памяти взяло на себя оплачивать его обучение и парень уехал туда.

До какой же степени его повергло в шок появление там Катерин. Увидев ее он сначала было подумал что уже тронулся головой. Но нет — это была она. Старая, добрая наврядли, Катерин Нортон. Он хотел подойти к ней, но вместо этого просто прошел мимо. И снова, и снова. Почему так получилось? Как вдруг он начал затравливать девушку он не понимал до сих пор. И почему он не может это исправить тоже. За целый год он так и не смог наладить с ней отношения, да и не стремился если честно.

Второй год. Он пробился на бюджет. Шансы падают ниже некуда. Из красотки Кати превратилась в ужасно выглядевшую забитую девицу. И фактически в этом был виноват он. Он натравил на нее весь коллектив и превратил в изгоя общества.

В один день, возвращаясь на пары, Питер заметил возле двери блондинистого паренька. Навыки агента не пропали никуда и когда «шпион» его скрутил, то Питер вспомнил старую школу.

— Катерин Нортон ведь тут учится, решил к ней присмотреться, — хоть сто раз кричи на себя в зеркало что не любишь, а ревность взяла вверх.

— Не советую, в душу плюнет и все. Поищи симпатии в других девчонках, у нас их тут достаточно.

Для чего он ревновал? Для кого? Он всегда мог заставить себя перестать чувствовать боль или обиду, но сейчас не мог да и не хотел прекращать выжигать себя изнутри. Зачем он это делает, он не знал. В эти годы слово зачем было с ним неразлучно. Зачем он, например, стал встречаться с этими близняшками? Две «наштукатуренные» дуры. Зачем позволил себе срывать боль и злость на Катерин? Она ведь честно ему сказала, что не любит. Для чего он все это делает? Чёрт знает.

А сегодня он слышал все. Причина по которой она тогда его отстранила, найдена. У нее есть кто-то. Талон. Наверно тоже ПСИХ-агент. Услышав как она о нем говорит, он не смог сдержать эмоции. На его месте должен был быть он! Сильно отодвинувшись от стола и толкнув ее, он ушел из столовой. Ну и зачем он снова так сделал? Он же знает, какие ходят слухи, и лучше бы они были правдой. Но ведь за них ее и травят. А он это позволяет. И у него еще есть какие-то сомнения, почему же она его не любит? Да он сам себя презирает, что уж говорить о ней?

В конце уроков за обедом, он искоса смотрел на нее и ее подружку. Неужели так сложно переключиться на кого-нибудь другого? Видимо, все эти слащавые девчачьи посты, что любовь бывает только раз — правда. Он не сразу понял в чем дело. Почему все вдруг повскакали и начали кричать. Поднявшись, он понял причину паники. Девушка рядом с Кати, вроде Адель, была без чувств и не просто так.

— Успокоились! И разошлись все по аудиториям! Нортон! — в серьезных ситуациях нет времени на чувства. Нужно действовать быстро. Подхватив Адель на руки они помчались в стационар. В коридоре он рыкнул, чтобы она узнал в чем дело, но сам уже понял. Ее отравили. Кто неизвестно. Но одно ужасное подозрение было. Как-то Катерин рассказала ему про секретный яд, который она разработала сама. Он о нем ничего не знал, но это была точно ее работа. Она говорила ему о симптомах отравления и злобно шутила, что может его им угостить. Неужели Катерин отравила лучшую подругу? Ведь Адель общалась с ней, дружила и хихикала, зная про её прошлое.

Оставив отравленную девушку профессионалам, Питер вернулся к Катерин.

— Твоя работа?! И не надо мне тут сейчас лапшу на уши вешать! Это же твоя дрянь?!

— Я не травила ее! Правда! — ей хотелось верить, но Питер мог верить только себе и никому больше. Старая дворовая школа.

— Ага, конечно. Правда, какая картинка! Адель, твою лучшую подружку, едва не убивают твоим, только тебе одной известным ядом. Даже я не в курсе его формулы, молчу уж о противоядии! Неужели киллер из «ПСИХ»? Вот я бы не удивился. Ты же наверняка где-то записала формулку, а кто-то приготовил, и подмешал. Может даже твой драгоценный Талон.

— Причем здесь он?!

— Мне как-то до фонаря что ты ему сделала. И кем он тебе там приходится, но если ты ничего ей не подмешивала, тогда может просветишь меня?

— Это меня должны были убить! Яд был в моей чашке, понял?! Адель их просто перепутала! Хватит винить во всём меня одну! Это всё твоя вина! Если бы ты… если бы я… Да лучше бы… Может это вообще… — у Питера закралось сомнение в своих доводах, может правда не Кати? Но распутывание нитей в его голове прервал чей-то голос.

— Хорошая тактика. Травить одну, подставлять другую, а в итоге выходить чистеньким…

Комментарий к За много-много дней до этого *Чиби-Ми – маленькая Ми

**Крошка-Катерин

====== День 8. Изолятор дом родной! ======

В пару секунд «Роджер» со всей силы впечатал свой кулак в нос Питеру. Неприятный звук сломанного носа и кровь на кулаке. Учитывая тот факт, что Питер был в два раза крупнее Талона, то ему ох как не поздоровилось. Драка усиливалась с каждым ударом. И это было никакое не карате или кунг-фу, а сильные удары кулаками по всему до куда было только можно. Питеру в этом плане было проще, старая дворовая драка ему нравилась больше. Но Талоном руководила настолько сильная ненависть, что он постепенно начал одерживать вверх. К тому же он был намного ловчее и гибче Питера. В какой-то момент Катерин отошла от шока и испуга и, взяв все под свой контроль, одним ударом вывела Талона из строя. Не ожидая такого подлого удара, парень пошатнулся, и Питеру оставалось только «добить»

Повисло напряженное молчание. Питер смотрел на Катерин, а она на него. Что-то стучало в голове, и совсем не адреналин. Решив разорвав эту невидимую связь, Катерин пошла в сторону химической лаборатории в другом крыле, а Питер, подавив разочарованный вздох, потащил «тело» в другую сторону.

Откуда и зачем лаборатория — проще простого. Это здание когда-то было простой школой для богатеньких детишек, и лишь со временем превратилось в Академию искусств. Большую часть классов заменили, преобразовали, но самую большую лабораторию оставили в целости и сохранности. Но это был не главный секрет. На стене висела исполинская таблица Менделеева, которая простиралась практически от пола до потолка, и от стены до стены. Одна клетка такой «таблицы» была размером почти со школьную тетрадь. Откуда и какие сумасшедшие откопали такую громадину — история робко умалчивает. Зато Катерин отлично знала, зачем она нужна. Отодвинув довольно тяжёлую таблицу, она открыла дверь, скрывавшуюся за ней. Это была комнатка с реактивами. Многие из них были чисты и нетронуты, и большинство закупорены так, что вовек не испортятся. Здесь даже компьютер стоял, только нерабочий, видать, электричество в лаборатории не предусматривалось. Но и без компьютера Катерин прекрасно помнила формулы яда и противоядия. Реактивы всё равно никому не нужны, но Аде это спасёт жизнь.

Девушка медленно угасала на глазах. Кардиограмма значительно снизилась и давление падало. Лицо затягивалось мертвенной маской. Врачи только разводили руками и что-то пытались сделать. И у всех был немой ужас. Что же будет с нами и нашей Академией? Если здесь умрёт ученик, то пиши пропало! Закроют, директора в тюрьму, и нас с ней! И они упорно старались что-то сделать.

Катерин дождалась, пока все врачи уйдут из палаты «на совещание» и быстро вошла. Яд был введён совсем в малых количествах, и попал через желудок, но промывание не помогло. Катерин знала об этом, как никто. И знала, что, попади яд сразу в кровь, Адель бы умерла почти сразу. Мыши дохли через десять секунд, люди — неизвестно, Катерин же не садистка, чтобы на них проверять. Конечно, очень хотелось, но девушка сдерживала подобные желания, довольствуясь мышками и крысами, а порой и лягушками, которых тоннами откуда-то таскал младший братец.

Сейчас необходимо было ввести внутривенно. Схватив чистый шприц из мешка, который был оставлен врачами, Катерин набрала столько противоядия, сколько поместилось, и проткнула вверху, где уже не было жидкости, мешочек капельницы. Как хорошо, что это была не бутыль! Делать уколы Катерин умела, но сейчас руки тряслись так, что ни о каких уколах и речи быть не могло. Влив из шприца всё противоядие, девушка облегчённо выдохнула. Даже разбавленное, оно имело большую силу, и должно было быстро нейтрализовать яд.

Пока никто не вернулся и не застал её, Катерин вынула шприц, благоразумно забрав его с собой, и побежала прочь, вместе с остатками противоядия.

— Спаси нас! Мы умрем! Мы умрем если ты не поможешь!

В густом ярко розовом тумане говорили голоса. Ноги будто отнялись, а язык присох и не поворачивался. Сердце бешено стучало. Страшно. Посреди всего этого бреда появилась знакомая фигура. Зачесанная вверх прическа, наглый взгляд. Фигура приближалась и когда расстояние стало совсем маленьким, тихо, но звенящим голосом сказал.

— Пора просыпаться, Милашка. У тебя миссия…

Очнувшись от такого странного сна, Пенни снова очутилась в стационаре. Во рту пересохло, а разливающаяся слабость по всему телу заставляла снова погрузиться в сон.Она кое-как поднялась на кровати. Заметив, что несчастная девушка пришла в себя, ее сразу окружили мед-сестры. Голова и без них жутко раскалывалась, а они что-то еще хором плели про яд, и то, что теперь все хорошо.

Яд! Ее отравили! Постепенно возвращались воспоминания вчерашнего дня, и Пенни чуть не лишилась чувств. Но не от того что ей все еще было плохо, а потому что эти женщины говорили о том что она что-то не то съела. Или выпила! Она вчера, перед тем как лишилась чувств только выпила чай. Из кружки Катерин! На ее глазах чуть было не отравили ту, которую ей нужно было защищать. А вдруг, пока она тут лежала, ее уже отравили? О нет, нет, НЕТ!

Но видимо «повезло» только ей. Через три часа, когда в неё залили две кружки густого, терпкого, и невероятно мерзопакостного бульона, в палату ворвалась Андромеда, и чуть не задушила подругу, начала рассказ о том что случилось за то время пока ее не было.

Пропал ученик Роджер Уолесс. Его никто не видел со вчерашнего вечера. Питер Сторки ходит со сломанным носом и разбитой губой (зато живой). Говорят, упал на асфальт неудачно.

То, что ее подопечные живы несказанно обрадовало Пенни, но вот новость о том что один ученик пропал — это плохо. Эх, если бы у нее был кодекс, она бы тут же сообщила обо всем шефу. А теперь вертись сама.

Весь день она провела в палате. Чувствовала она себя так себе, её не хотели отпускать, и осматривали чуть ли не каждую секунду. Под конец дня, а если быть точнее — ночью, когда её оставили в покое, думая, что она спит, Пенни тихо выскользнула из стационара, прямо в больничной пижаме. Она побаивалась, как бы что не случилось, пока её нет рядом с Катерин, Питером и Линн. Вернувшись в свою комнату сомнения переросли в испуг. В комнате была только Линн и, ни о чём не беспокоясь, спокойно спала. А вот кровать Катерин была нетронута.

— Линн, — встревоженная Пенни затрясла соседку за плечи. Недовольно разлепив глаза, девушка посмотрела на нарушительницу сна. — Где Катерин?

— Понятия не имею. Она не приходила. — Буркнула Линн, и снова погрузилась в сон.

Очень странно. И пугающе. Сначала яд в кружке, потом пропажа ученика, а теперь это. Представляя себе все возможные ситуации, которые могли произойти, Пенни выбежала из комнаты и начала метаться с одного этажа на другой. Но никого, кроме нее, не было. Ещё бы, отбой был час назад, тогда где же Катерин? Что с ней могло произойти? Где она? Бегая по этажам, она вдруг резко остановилась. В коридоре был еще кто-то кроме ее. Может Кати? Рисовала где-то. Но по шагам не похоже. Девушка, при всей своей сутулости от назойливых глаз, ходила определенно легкой походкой. А это шел кто-то, кто был точно крупнее любой девушки, твёрдо, уверенно и тихо. Приготовившись в любой момент вырубить неизвестного и преодолевая слабость, она пошла на звук шагов. Неизвестным оказался Питер Сторки. Нос был переклеен пластырем, а на губе багровела запекшаяся кровь. Столкнувшись практически лоб в лоб, парень насторожился не на шутку. Девушка ходит по школе в то время пока все спят? Подозрительно. Но подозрительно даже не то, что ходит. Нарушителей было предостаточно, и не только хулиганов, но и глупых Ромео, спешащих в объятья Джульетт, которые уже сидели в комнате старосты и получали выговор. Подозрительно то, что именно эту девушку отравили чуть больше суток назад, а теперь она шатается по коридорам и кого-то ищет.

— Ты что тут делаешь? Отбой уже был, — прямо-таки начальственным тоном спросил он, что очень не понравилось Пенни. Прям Талон, только на стороне добра. Наглый, самоуверенный. Надо ему дать понять, что он тут не главный, и если бы ее сюда не отправили, то мог бы быть трупом.

— Меня отпустили из стационара, а вот что ты тут делаешь? — это девчонка явно не так проста как кажется. У Питера закрались не легкие подозрения. Она же сидела рядом с Катерин, вполне могла ей яд в чашечку и плеснуть. А потом по глупости их и перепутать. И сейчас по школе бродит.

Неожиданно для девушки, парень попытался её ударить. Только вот не учел одной детали. Прием простой как мелкая монетка. Несмотря на слабость Пенни вмиг увернулась и, рефлекторно, попыталась нанести более сложный и сильный удар. Все опасения Питера подтвердились, и он начал наносить удар за ударом, которые отражала противница. В темноте коридора, без единой включенной лампочки раздавались глухие удары и скрежет зубов. Учитывая тот факт, что Пенни неважно себя чувствовала, она справлялась довольно неплохо. Правда не понимая, зачем он на нее напал, она продолжала бой. Вдруг кто-то хорошенько огрел ее сзади о голове. В глазах потемнело и девушка отключилась.

Очухалась она не сразу. В голове стучало, а руки были надежно связанны за спиной. Когда она окончательно пришла в себя то могла бы и закричать, только вот рот был заклеен, а сама она сидела на стуле с привязанными руками и ногами. И явно не одна. За спиной был кто-то еще, а рядом стояли две фигуры, которые поглотила темнота комнаты.

====== День (точнее ночь) все тот же. Разоблачение ======

Пенни начала дергаться изо всех сил. Скотч не поддавался. А за спиной мычал еще один похищенный. Все попытки развязаться были тщетны. Сбежать не получится, крик тоже не поможет. В приоткрытое окно ворвался ветер, обдав холодной волной. По всей видимости, они на чердаке. Столько хлама не может быть не в одном кабинете.

— Не дергайся, — посоветовал мужской голос, потом обратился ко второй фигуре. — Что стоишь? Ты должна была расправиться с парнем еще днем, я не могу все один делать.

— Надо выяснить кто это, ты что не понимаешь?! Вроде вам эти процедуры в головы вдалбливают! Мне-то всё равно, меня учили убивать, — раздраженно сказал женский голос.

— Они влезли не туда, куда надо. Тц, ну и дура ты. Вот и что нам с ними делать? Можешь не отвечать. Я лучше их просто прикончу.

Пенни содрогнулась. Парень был настроен очень решительно. Связанный за спиной замычал, взывая, чтобы его выслушали.

— Что, соплячок? Хочешь что-то сказать? Ну так давай, — из тени вышел Питер, а за ним и Катерин, что сбило все теории Пенни. Вот так новости… Вот вам и «невинные жертвы»…

Питер зашел за спину. Звук срывающегося скотча, причем парень явно постарался сделать это как можно больнее.

— Твою мать! Развяжи, ублюдок! — заорал Роджер.

Вот и тайна исчезновения. Пазл потихоньку складывался, но Пенни не могла взять в толк: зачем? Зачем эта канитель с киллером, с жертвами? И при чём тут Роджер?

— Видимо зря я тебе рот-то расклеил. Ну последние слова ты сказал, — злобно заметил Питер.

 — Надо хоть выяснить кто они, — равнодушно заметила Катерина, хватая Пенни за не настоящий хвостик. Миг — и волосы перестали чувствоваться. Девушка хмыкнула. — Займись Адой. Маскировка в кольце, — уверенно заявила Кати и подошла к парню. Питер рывком стянул кольцо с руки Пенни. Маскировка спала. Катерин сорвала парик с брата.

— Талон?! — выкрикнула Катерин. Снова звук скотча. Пенни почувствовала легкость. Видимо его освободили. Проглотив весь свой шок, Пенни тоже потребовала чтобы ее развязали, правда никто не обратил на нее внимание.

— Что ты тут делаешь? — шокировано спросила Кати.

— Сестрицу свою приехал спасать, а она с кулаками и ножами!

 — возмутился парень и обошел Пенни со спины. Удивление было намного меньше чем у нее, когда она увидела эту вездесущую физиономию.

— Почему я не удивлен? Эту тоже развяжите, — фыркнул Талон, чувствуя, что теперь сам владеет ситуацией. Катерин повиновалась. Теперь бывшие пленники стояли рядом, но ничего не говорили.

— Теперь оба объяснили мне, кто и что вы тут забыли? — строго заявил Питер.

— Если ты глухой, то лечись, — грубо ответил Талон. Теперь, когда силы снова были равны, драка могла вспыхнуть в любой момент. Но Питер решил приберечь это на потом.

— А ты кто такая?

— Я Пенни Гаджет. Из Управления. Можно сказать твоя коллега. Куимби послал меня приглядывать за вами, потому что вам грозит опа… — девушка не закончила. Питер ее перебил.

— Мы знаем, что нам грозит. И держим ситуацию под контролем, так что помощь нам не нужна. Можете валить на все четыре стороны.

— Вы знаете про киллера? — изумилась Пенни, пропустив его грубость.

— Да. Опыта у меня больше чем у тебя, блондиночка, уж поверь, когда меня заманили на заброшенный полигон и столкнули в яму, где я чуть не умер — сложно не догадаться, крошка, — пренебрежительно заметил Питер. Если бы это было в другой ситуации, при других обстоятельствах, Талона бы порадовало что эту «агентку» грубо заткнули, но не сейчас. Что этот хмырь вообще что-то себе позволяет?

— Я почему-то не удивлен, что такого как ты решили прикончить. Коль на мушке стоишь, то не возникай! — напомнил Талон.

Такого оскорбления парень не потерпел и снова эти двое сцепились. Не сказав ни слова друг другу, девушки принялись их растаскивать. Катерин оттащила бойкого братца, а Пенни — Питера. В какой-то степени ей было приятно, что Талон заступился за нее, но сейчас не до этого.

— Парня-то своего присмири, — злобно посоветовал Питер Катерин. Он как не слышал, что Талон говорил про кровные узы, ревность затуманивала разум.

— Кого? — Катерин даже рассмеялась, но больше истерическим смехом. — Ревность-то присмири, и уши прочисти, он мой брат.

— Было бы зачем ревновать, — рыкнул Питер и вырвался из хватки Пенни. — Только слепой на тебя посмотрит.

— Проблемы со зрением? Ох, прости, не знала, — яростно заметила Катерин. В присутствии брата, она вдруг почувствовала себя в сто раз смелее обычного. Да и задеть его при братишке хотелось не меньше. Питер встал как вкопанный и развернулся с дикой злостью в глазах.

— Да пошла ты. Связался с дурындой. Жду не дождусь, когда тебя прикончат, — в ярко-зеленых глазах горела злость, а в карих — обида. Парень рывком поднял люк за кольцо, и спрыгнул вниз. Сохраняя всю свою силу воли, чтобы не разревется, как маленькая девочка, Катерин отпустила вырывающегося брата. Он явно хотел отомстить за сестру.

— Падаль! Что, сил не хватает или только с девчонками горазд сражаться?! — выкрикнул Талон.

— Успокойся, Тал. Я не обижаюсь на мнение различных идиотов, — натянуто заявила Катерин.

Пенни очень хотелось поддержать подругу, но Талон это решил сам.

— И правильно. Собирайся, поедем домой. Будешь снова мутузить этих добрячков, поехали.

— Ну нет! Я никуда не поеду. Никто на это не повлияет! А лучше, — Катерин, тряхнув спутанным хвостом, скрестила руки на груди, — возвращайся сам домой. Не место тебе здесь. Мы каждый день на мушке. И каждый день — новая опасность. Вообще-то так себе из вас защитники.

Катерин засмеялась и посмотрела на Пенни.

— Ты не следила за нами несколько суток. Это огромное упущение. А вообще, зачем эта карусель с маскировкой. Я тебя знать не знаю, и Питер тоже. А уж если мы не знаем, то киллер и подавно. Мы с этим, — Катерин постучала каблучком по полу, намекая на Питера, — прошерстили все личные дела, даже ваши, но ничего не нашли. А дядя так и не научился придумывать легенды? У тебя она крайне забавная. Ух, я по тебе соскучилась!

Неожиданно и для Пенни, и для Талона, Кати схватила последнего за шею, и кулаком разворошила волосы, гаденько хихикая. Судя по тому, что лицо парня становилось всё краснее с каждой минутой, сжимала девушка крепко, несмотря на свои длинные, тонкие руки, которые, казалось, тяжелее мольберта в своей жизни ничего не таскали. Талон сипел и царапал руку сестры. Наконец, та его отпустила.

— Понял меня? Чтобы завтра же я тебя не видела! Мы тут уж как-нибудь справимся.

— Ага, справятся они, — пробурчал Талон, когда сестра скрылась. Пенни, которая всю сцену семейной идиллии изучала чердак, обернулась. Она как раз нашла хорошенькую, но сломанную музыкальную шкатулку, и думала, как её починить. Обратив внимание, что они с Талоном остались на чердаке вдвоём, Пенни отложила шкатулку.

 — Ну привет, Пен. Давно не виделись, как думаешь? Я почему-то так и думал, что ты тут появишься. Давай ближе к делу? Ты знаешь что-то?

— Да. Киллер настроился на троих. Линн Чжан, Питер и Катерин. Я не знаю кто он, но по всей видимости сначала он хочет убить Кати. Яд был… в ее кружке. — чувство вины перед Талоном закралось в сердце. Почему, она и сама не могла понять.

— Это я уже понял. Жаль не в кружке этого червя, — рыкнул Талон.

 — Что это вообще за академка? У них тут полигоны, яды в кружках, а они рисуют! Надо увозить Кати отсюда. Хоть силком, хоть в багажнике, но увозить!

— Она не поедет, — осторожно заметила Пенни. Причины она видела намного четче, чем Талон.

— Из-за него, что ли?! Да кто он вообще такой?! Червь дождевой! Значит похищу и увезу! — никогда Пенни не видела чтобы Талон так за кого-то переживал. И это было правдой, он пойдет на все чтобы спасти сестру. Может это и к лучшему?

— Делай как знаешь, но — боже не думала что такое скажу! — видимо нам придется работать вместе. Хотя бы какое-то время. Иначе они быстрее друг друга поубивают. По рукам? — Пенни протянула бывшему врагу руку. Поколебавшись секунду другую, парень ее пожал.

— Но только потому что мне нужна сестра здоровой и невредимой.

— Надо придумать способ следить за ними. За Питером так и быть, я присмотрю, а на тебе Катерин. Устраивает?

— Полностью. Пошли, — парень махнул рукой, но девушка его осекла.

— Про маскировку не забыл? — девушка помахала перед его глазами париком. Талон мученически вздохнул. Пенни уже вернула кольцо, оставленное Питером на стуле, на пальчик и стала «Адель».

— У тебя второго такого нет? Этот парик ужасен! — простонал Талон возвращая этот кошмар на голову.

— Маскировки у тебя всегда не лучшие, — заметила Пенни, глядя на «Роджера». Парень надулся.

— Но ты ведь меня не сразу узнала, так что пойдет. Боже, почему я должен прятать столь чудесные волосы под этим?!

Пенни только усмехнулась. Дойдя до коридора в молчании, они уже собрались разойтись по разным сторонам, но Талон задержал девушку.

— Подожди, — он кинул ей жвачкомет. Пенни шокировано посмотрела сначала на оружие, а потом и на парня. — И не надо ничего говорить! Просто… кодекса же вроде у тебя нет… Все, пока!

Талон скрылся за поворотом, а у Пенни почему-то появилась нежная улыбка.

====== День 9. Непредвиденное покушение ======

На следующее утро, Пенни чуть было не проспала. Соседок в комнате не было, и она, быстро собравшись, пулей полетела в столовую, не забыв спрятать в сумку любезно оставленный Талоном жвачкомет. В столовой, как обычно, царил шум и гам. Хмурый Питер сидел за столом старост и усердно жевал, не поднимая головы. Присев за стол, где они постоянно сидели, девушка поздоровалась с Катерин и — как необычно — Линн, которая жевала медленно, словно думая над чем-то.

Талон не мог понять что сестрица нашла в этих калямаляках и не собирался увезти ее, чего бы это не стоило. Даже если понадобится помощь Пенни. То, что эта надоедливая блондиночка вмешалась в эту канитель заставляло волноваться еще сильнее. Вдруг киллер решит взять на мушку и ее? Что ему двоих спасать? Хоть он и не до конца понимал, зачем он вешает на себя сохранность и этой девчонки, но Талон прекрасно помнил как девушка провалилась в ловушку. Вдруг не просто так? Придется смотреть в оба за ними двумя. А что еще делать?

Под вечер Пенни, у которой уже пальцы дрожали от всех этих рисунков и чертежей, встретилась с Талоном дабы обсудить все что сегодня и он и она узнали.

— Мда, с пунктуальностью у тебя нет проблем, — саркастически заметил Талон. Девушка опоздала ровно на пять минут, но это не помешало Талону едко это подметить. — Ближе к делу. С Кати ничего пока не случилось, но хрен знает, как долго так будет. Я пытался с ней поговорить, она не слушает! Только меня домой посылает. Я ей не трехлетний мелюзга! — яростно топнул ногой парень.

— Но умочка у тебя ровно как у трехлетнего, — из-за спины выскочила Катерин и отвесив напуганному братцу подзатыльник, на пару с Пенни рассмеялась. — Я же тебе ясно сказала, чтоб не видела тебя здесь к вечеру.

— Пока ты тут, я тоже остаюсь! — рявкнул Талон. Обе девушки сразу на него шикнули.

— Ты слово «прикрытие» знаешь? Что разорался? — покрутив пальцем у виска спросила Пенни.

— За то ты прям асс! Яд из кружки не я хлестнул, — напомнил Талон, хотя прекрасно понял, что она права.

— Значит так, любители-сыщики, — строго заявила Катерин, на что Талон и Пенни отреагировали недовольным вскриком. — Вас обоих я здесь не хочу видеть к завтрашнему дню. Это ясно?

— Что ты прям так категорична? — в разговор влез Питер, оглядывая презрительным взглядом всю компанию. — Собирай манатки и вали отсюда вместе с этим, пока башку не прострелили.

Катерин сразу переключилась с брата на Питера. Обстановка накалялась с каждой минутой.

— Прости, забыли пригласить, — рыкнул Талон, разминая кулаки для очередной порции драки. Пенни притормозила его. Сами разберутся.

— Что смотришь? Это же из-за тебя над нами угроза висит, — не обратив внимание на Талона, сказал Питер.

— Из-за меня?!

— Да! Это же ты меня заманила на этот чертов полигон. Я прекрасно это помню.

— Ненормальный, когда я это делала?! Если бы я хотела тебя убить, поправка — хочу! — то я бы это сделала своими же руками.

— Буду расценивать как угрозу, — фыркнул Питер и, задев ее плечом ушел. Втянув носом воздух, Катерин строго посмотрела на обоих.

— Чтоб завтра вас обоих я здесь не видела. — Девушка рванула в другую сторону, оттолкнув назойливого братца.

— Ты можешь меня послушать? — чуть не кричал Талон не отставая от сестры ни на шаг. — Тут опасно! Поехали домой!

— Раз боишься то езжай домой, а я остаюсь. Отвали от меня!

— Бегу и падаю! С сестрой два года не виделся, а она посылает! Надо было взять с собой этот пульт по подчинению воли! — не сдержавшись выпалил Талон. Катерин сразу остановилась и повернулась к нему.

— В каком это смысле? Ты что задумал, мелочь? — Катерин подошла и схватила его за шиворот, мощно встряхнув. О да, силы у этой девушки на десятерых хватит. —  Я остаюсь! — девушка снова перешла на шаг, но Талон больше сдерживать все свои мысли не собирался.

— Из-за него, что ли? Он тебя ненавидит, что неясного? А если ты влюблена в него до одурения, то … — сильный хлопок по лицу не дал ему закончить мысль, а после сестры уже и след простыл.

— Ну молодец, — просипел Талон потирая щеку.

— Питер! Иди сюда… — Звонкий голос девушки звал парня из леса. Не прошло и пяти минут кросса, а парень уже успел оторваться от других.

— Питееер! Хи-хи, иди же сюда! — звала Катерин из лесу. Такой приятный ушам смех. Парень сам не понял зачем идет туда и для чего, видеть девушку он не хотел. Но шел. И шел словно в полудреме. Пройдя в лесу несколько метров, он провалился в яму. Это словно его разбудило. Зазвякали какие-то железки, и из стен начали появляться острые наконечники. Среагировав моментально, парень словно по лестнице из остриев, выбрался на верх. Видимо ловушка порядком заржавела, так что пара секунд у него были.

Вспоминая тот день, Питер был точно уверен, что это ее рук дело. Хватит уже выгораживать ее. Он не псих, если слышал ее голос — значит она и звала. А то, что она тоже на мушке, то вполне возможно, что просто для страховки.

Размышляя в таком ключе, он подошел к лестнице в общежитие. Кто-то его окликнул.

— Ну что тебе? — голосок, окликнувший его, принадлежал юной агентке, которая уже начинала его бесить.

— Я просто хочу кое-что узнать, ладно? — он ей тоже не нравился, но Пенни решила переступить через эту взаимную неприязнь. — Зачем ты решил работать с Катерин, если она тебя так бесит?

— Отвали! Тебя это не касается, — грубо ответил Питер, но и сам задавался этим вопросом, и не один раз.

— Касается, если я охраняю вашу безопасность, то должна знать что у вас с ней произошло? — Питер только язвительно засмеялся.

— Да прям охранники первой категории. Миленькая моя езжай-ка домой. Охранник из тебя и того придурка так себе, — он хотел еще много чего сказать по этому поводу, но мимо проходила Линн, которая уж точно не должна была знать, о чем они говорят. Девушка не обратила на напряженную обстановку внимания, а просто спустилась по лестнице. Дальше все произошло очень быстро. Черная фигура пронеслась со скоростью пули и толкнув Линн, пронеслась мимо. Падение по крутой лестнице не обещает никакого шанса на выживание, но Пенни среагировала очень быстро. Схватив падающую за руку, она пихнула ее к Питеру, а сама бросилась за черной тенью.

Сердце бешено стучало, заглушая звук удаляющихся шагов. Фигура двигалась так быстро, что невозможно было понять парень это или девушка. Поворот за поворотом, но догнать киллера — а это был точно он — у Пенни не получилось. Преступник скрылся где-то в ночи, на улице.

За спиной послышались тяжелые шаги.

— Где… она… ты… — не отдышавшись начал сыпать вопросами Питер.

— Упустила! Надо искать на улице!

— Нет… он там же нас и закопает, — отдышавшись, сказал Питер.

— Тогда надо срочно рассказать Кати и Талону. Что смотришь? Связывайся с ней, заодно и Талону скажем! — начала командовать Пенни. Парень, хоть и с неохотой, но поддался. Сухо сказав по телефону, чтобы Катерин брала Талона за шкирку и тащила на чердак, он добавил уже самой Пенни:

— Я тебя недооценил. Это было правда мощно. Пошли, они скоро подойдут. — Пауза. — А всё равно, козявки, шли бы вы отсюда, пока руки-ноги целы.

Через пару минут они вчетвером уже сидели на чердаке. Питер сразу начал.

— Было покушение на Линн. Кто-то очень быстрый, ловкий в черном костюме попытался спихнуть ее с лестницы. Адель, — фу ты! — Пенни, извиняюсь, успела ее удержать. Думаю теперь враг знает что против него есть настрой. Он скрылся где-то в лесу. Поэтому вы, — он указал на Пенни и Талона, — должны как можно быстрее уходить отсюда. Теперь у него на прицеле могут быть целых пять жертв.

— Ты сам сказал, что если бы не Пенни, то Линн погибла. Коль сам не справляешься, то вот тебе помощник. Тем более с твоей сторонки, — гадко улыбнулась Катерин. — А вот ты, лучше сваливай отсюда. — Уже серьёзно посоветовала она брату.

— О, то есть ей можно, а мне нельзя? — разозлился Талон. — Я уезжаю либо с тобой, либо без! И вообще, я уже не маленький и сам могу решать, когда и куда мне ехать!

Катерин его перебила, обращаясь к Питеру.

— Линн что-то подозревает?

— Нет, она вообще в прострации. Кажется, не соображает ни черта, ну я ее в вашу комнату и отправил, — заявил Питер.

— Черт! Она же там одна! Питер, ты остолоп! — подняв крышку люка, Катерин, смерив парня злым взглядом, убежала в комнату. Питер молча сверлил глазами люк, пока Пенни, дернув Талона за рукав не увела его с чердака. По двум причинам. Первая, чтобы Питер мог побыть наедине с собой, а вторая намного безумней.

— Надо идти в лес, — как только они очутились в коридоре, сказала Пенни.

— Ты тоже об этом подумала? — поразился Талон. — Тогда пошли…

— Сейчас. Надеюсь у тебя есть фонарик на телефоне?

Двери на улицу были закрыты.

— Вот чёрт. Интересно, у них система безопасности в норме?

— А как киллер выбрался-то? — Пенни подняла голову, подперев рукой подбородок.

— Да чихать я хотел, как он это сделал. Ну-ка, посторонись!

Талон разбежался и хотел было выбить окно, но Пенни успела раньше. Она просто повернула ручку и открыла его. Парень, подпрыгнувший, чтобы эффектно выбить стекло ногой, уже не мог остановиться и вылетел прямо в кусты. Девушка закатила глаза и вылезла наружу, ненароком приземлившись на Талона. Тот выругался, и они, наконец, поднялись, двинувшись в сторону леса. Глухая ночная тишина окутала улицу, а из-за сильного холодного ветра Пенни поежилась. Легкая рубашка поверх футболки ничуть не согревала.

— Возьми уже, только не дрожи, умоляю, — рыкнул Талон, стягивая с себя мастерку, оставаясь в одной водолазке.

— Мне и не холодно, — пренебрежительно фыркнула Пенни, но все же мастерку накинула.

Приятный запах его парфюма защекотал нос. В лес они дошли в молчании. В бледном свете фонарика были видны очертания кривых деревьев. Они прошли спортплощадку, и подошли к забору, вдоль которого бежали кросс. Идя по палой листве, им всё время чудились шорохи и движения. Пенни не боялась темноты, но тут поёжилась. Было крайне неприятно и чертовски страшно, что прямо сейчас черепушку пробьёт шальная пуля и кранты. Блин, она ведь ещё сериал не досмотрела! Блин, и книгу не дочитала! И вообще… Как же дядя без неё?

Наконец они вышли на поляну. Ну как поляну, просто там было деревьев поменьше. И на всех висели верёвки, ржавые крепления… А буквально в паре шагов — роковая яма, в которой побывали Питер и Пенни. Всё это безобразие освещал мутный месяц, прикрытый тонкими, почти прозрачными облачками.

Пенни и Талон оказались на полигоне. Они не прошли и пары метров (да и не особо-то хотели это делать), когда железный лязг раздался со всех сторон.

Полигон был активирован.

====== Обманщики смерти ======

Первые секунды они не шевелились. Вообще. А затем над ними пронеслось огромное бревно, которое должно было снести им головы. Оба ловко уклонились, кинувшись в разные стороны, но это оказалось губительным. Девушка наступила на какую-то кнопку, а Талон задел рычаг.

На Пенни рухнул шкаф. Причём не с целью раздавить, а с целью запереть. Он был без дна, но с высоты рухнул так, что чуть-чуть ушёл в землю, ещё не успевшую остыть. Так что Пенни оказалась в тесном пространстве, да ещё и придавленная сверху. Подогретая ужасом и адреналином, девушка заорала и попыталась разломать шкаф. Не вышло. Штука была железной.

«А если бы я лежала? Если бы сидела? Если бы попробовала отойти? Я бы… умерла? Или мне бы просто ноги переломало? И спину… И шею… И я бы…»

Пенни визжала и сбивала ноги и руки в кровь. Своими действиями она активировала вторую ловушку. Из стенок шкафа вылезли шипы. Тонкие и невероятно острые, Пенни в первую же секунду проколола руку. Боль не отрезвила её, а наоборот. Вид и запах собственной крови дурманили и не давали сосредоточиться.

Талону повезло больше. Рычаг привёл в действие стрелы, вылетающие прямо из деревьев. Парень только и успевал уворачиваться. Вопли и глухие удары сводили с ума, но к шкафу он пробирался медленно. Бревно, которое заставило их разделиться, успокаиваться не собиралось. Оно летало, правда не быстро, но если не подгадать момент можно было лишиться головы.

Наконец шкаф оказался прямо перед носом. Но, видимо, все звёзды были против счастливого воссоединения ребят. Сверху рухнула железная сеть. Причём она была чертовски тяжёлой, так что Талон приложил немало усилий, прежде чем смог освободиться.

— Не ори, Пенни! Я уже здесь!

Шкаф не поддавался, Пенни тоже. Она кричала, била руками в стенки, но помогать не собиралась. Сзади что-то громыхало и стреляло. Удивительно, как сюда вся Академия до сих пор не сбежалась? Хотя бы охранники? Но нет, они были в лесу одни. Если не считать киллера, разумеется, который уже мог и удрать. Талон бегло изучил шкаф и нашёл на крыше кольцо и обрывок верёвки. Цыкнув, он активировал ботинки, взлетел и попытался поднять шкаф своими силами. Не вышло. Вопли из глубины стихли совсем, сменившись писком и скулежом загнанного зверя. Силы у Талона не хватило. Тогда он выстрелил в кольцо и достаточно толстую ветку одного из деревьев из жвачкомёта, и, напрягшись, соединил жвачки. Растянувшись, а после получив свободу, жвачки устремились ввысь, к дереву, приподняв, ненадолго, шкаф, всё же слишком тяжёлый. Но и этого Талону хватило, чтобы подлезть под шкаф и, схватившись за противоположные стенки, поднять его так, что Пенни, ползком, смогла бы вылезти. Что она и сделала. Напрягая все силы, Талон подкинул шкаф (на два сантиметра, будем честны) и выкатился из-под него.

Пенни сидела на листьях, шумно втягивая ртом воздух, не обращая внимания, что окровавленная. Руки её были сильно исколоты, костяшки сбиты, а школьные туфли (в которых она и пришла) превратились в блинчики. На ногах её, кажется, тоже была кровь, но это могло быть и обманом зрения. Всё же было темно.

— Некогда рассиживаться!

Талон заставил её подняться, и они побежали. Прочь, прочь отсюда! Не вышло. Едва лишь они оказались возле деревьев, Талона, бежавшего впереди и влекущего Пенни за собой, дёрнуло током. Несильно, но больно. Парень очень грязно и смачно выругался, и повернулся в сторону полигона. Из земли то и дело выскакивали деревянные колотушки, подбрасывающие людей в воздух. Злополучная яма кровожадно лязгала ржавыми остриями где-то под ними, буквально в нескольких шагах. Полёт тоже ничего не дал. Электрическое поле окутывало полигон со всех сторон. Они были в ловушке.

Пенни успела успокоиться, осмотреть раны, истерзать себя морально за то, что поддалась страху и панике, и собраться с мыслями. Если это полигон (что только их догадки), то должно быть начало его и конец. Надо только их найти, пройти до конца и отключить этот ад. Хотя, вполне возможно, что сделать это можно будет только извне поля, но об этом сетовать будем потом. Сейчас надо найти начало и пройти полосу смерти.

— Талон… Чёрт подери, хватит изображать Франкенштейна! — рассердилась она, когда парня снова шибануло током.

— О, кто бы говорил, мисс

«ой, я боюсь замкнутых пространств спасите, помогите»! Пока ты там калечила себя, я тебя спасал!

— Спасибо. А теперь к делу. Если это полигон, то он должен где-то начинаться и заканчиваться. Найдём начало. Пройдём ад этот до конца. И отключим электричество. Если не отключим… Ну, на месте разберёмся.

— А по периметру мы не пройдём? — жалобно спросил Талон.

— Не думаю. Если бы так можно было, от поля было бы мало толку. К тому же мы стоим прямо на его границе.

— Отлично. И как мы пройдём к началу, если не можем подойти к концу?

— Значит придумаем своё начало. Просто будем проходить испытания одно за другим, и пересечём, таким образом, весь полигон. Просто обойдём по периметру. Но большим крюком. Лучше разойтись, так быстрее выберемся.

— О, ну нет. Один раз мы уже разошлись.

— Такого больше не повторится, — Пенни начинала закипать. Ну почему он просто не может согласиться с её планом? Это же очевидно!

— Ну-ну. Ладно, другого выхода всё равно нет. Может хоть один из нас эту ночь переживёт.

— Идём.

И они пошли. Перепрыгнули яму. Талон тут же на что-то наступил и его подкинуло прямо в дерево. Он вцепился в ствол, быстро сообразил, что можно спуститься на ботинках, и понял что прилип. Дерево, ровно в этом месте, было смазано чем-то липким, не то суперклеем, не то мёдом.

— Эм… Я влип!

— Вижу! Сейчас я…

— Иди-ка дальше. Сам справлюсь.

— Уверен?

— Иди, я сказал! — и она, чёрт возьми, пошла. Талон-то думал, что как фильмах «нет, я тебя никогда не брошу», а она просто ушла. И он остался думать, как отлепляться.

Пенни ловко обходила препятствия. Трижды её чуть не застрелили. Дважды — не проткнули. Полигон казался бесконечным, но каждый раз, доходя до очередной «стенки», она отдыхала и старалась пройти по периметру. Ничего, ей всегда мешали деревья, а дальше деревьев снова были ловушки. Такой тренировки у девушки никогда не было.

Когда Талон, наконец, освободился, она уже изучила половину купола. Разозлённый до предела тем, что девушка бросила его, Талон в три счёта пролетел ту часть которую Пенни уже прошла.

— Что дальше? — как только парень приземлился рядом, спросила она. Ему-то точно было хоть что-то видно с высоты. Только вот Талон не ответил и продолжил проходить препятствия. Пенни последовала его примеру.

Уже по количеству тех препятствий, которые они прошли, можно было предположить, что до конца не долго. Главное пройти. Пенни хоть и пыталась сосредоточится на своей жизни, но иногда мельком поглядывала и на Талона. Оба уже устали и обливались потом, несмотря на довольно холодную ночь.

Пройдя ещё одно препятствие, они поравнялись. Это было самое последнее, натянутый между деревьями канат. И всё бы ничего, да только падение с него равнялось смерти. Повсюду торчали жуткие, железные копья и капканы, которые плавно ездили туда-сюда, с мерзким скрипом ржавых механизмов. Они мешали сосредоточиться, а от постоянного перемещения рябило в глазах.

— О, ну отлично. Теперь наши кишочки не только вывернет наружу, но ещё и покатает. Прелесть! — воскликнул Талон и вспорхнул на своих аэроботинках, легко скользя над канатом. Но недолго. Ботинки печально пискнули и разрядились, как раз на полпути. Талон охнул и едва успел зацепиться за канат. Он распластался на нём, вцепившись руками и ногами. У Пенни, в этот момент, сердце едва не остановилось, но всё обошлось.

— Ползи туда! Только не поцарапайся!

— Сам знаю! — огрызнулся парень, неосторожно махнув рукой.

Ближайшее копьё вдруг подлетело, юноша только чудом умудрился вывернуться так, чтобы его не распороло. Но копьё все же задело ногу, оставив на ней глубокий разрез. Талон едва не взвыл от боли, выругался сквозь зубы и аккуратно пополз в противоположную от Пенни сторону, капая кровью на листву. Удивительно, что он выдержал его, потому как был таким же старым и слегка гнилым, как и всё здесь. Под канатом ничего не было, но он был настолько узок, что «ничего» было всего лишь тоненькой полоской в пять — шесть сантиметров, и при падении вниз, любого всё равно прошьёт насквозь.

Наконец, Талон подтянулся последний раз и спрыгнул.

— Можешь его деактивировать? — закричала сквозь лязг металла Пенни.

— Сейчас поищу! —

Талон опасливо приблизился к куполу. Так и есть, током бьёт, но как-то слабо. Или это просто тело привыкло? Парень ещё поползал в листве, прощупал купол… И рука ушла в пустоту! Лаз! Небольшая дырка в электрическом поле! Талон прощупал всё вокруг. Они с Пенни оба худые и длинные, должны пролезть. Он вспомнил массивную фигуру Питера, и сразу подумал, что, окажись он здесь, то полигон стал бы для него последним испытанием в жизни.

— Есть! Пенни, тут лаз!

Девушка опасливо посмотрела на последнее препятствие. На палой листве поблескивала кровь, и это просто чудо, что Талон не распластался на земле. Выдохнув, она осторожно ступила на канат, аки акробатка.

— Быстрее! Я с раненой ногой и то быстрее справился! — прикрикнул Талон, у которого сердце было не на месте от того, что канат все же может не выдержать. К тому же девушка решила испытать свою координацию.

— Не подгоняй меня, мистер «быстро всё перелечу. Ой, чуть ног не лешился»! — огрызнулась Пенни.

Еще чуть-чуть, капельку, и все её мучения закончатся. Но не тут то было. Гнилые веревки дали слабину и с противным звуком оборвались, почти перед самым концом. Пенни уже мысленно прощалась с родными. Но… в последние три секунды перед тем как Пенни должна была превратиться в фарш, Талон схватила её за руку и мощно дёрнул, врезавшись в поле.

«А если бы не успел?» — страшная мысль мелькнула в голове. — «Ну, всё-так я успел. Всё, пора убираться!»

Парень опустил глаза на свою руку. Кровь. И явно не его. Пенни не дала ему додумать.

— Лаз где?

— А? Вот тут был.

Парень пнул место, где нашёл дыру, и ногу не дёрнуло током. Она просто прошла в пустоту. Пенни кивнула, сама прощупала границы, получил несколько хороших ударов, и выползла с полигона. Талон быстро прополз за ней.

Пенни в полном смятение от того как близко была сейчас смерть, пустыми глазами смотрела на Талона. Только когда он сел рядом, нервы напряженные до предела разорвались. Обхватив колени она уткнулась в них лицом. Все тело мелко дрожало. Талон неловко погладил ее по дрожащей спине.

— Всё, всё, успокойся, Пенни. Мы выбрались. Мы живы. Успокойся.

Пару минут они так сидели, пока Пенни не успокоилась. Шмыгнув носом и стерев грязной, окровавленной рукой слезы, она повернулась к Талону, и посмотрела на кровоточащую рану. С треском оторвав подол рубашки, перебинтовала. Из плотно сжатых губ парня вырвался глухой стон боли.

Посидев на земле еще немного, она помогла ему подняться и придерживая, чтобы Талону было чуть легче идти, они пошли в сторону Академии. Молча.

У Академии их ждал Питер с таким злым лицом, что в кошмарных снах сниться будет. Правда, после всего того что произошло, бояться можно только, что в их же комнатах тоже спрятаны подобные ловушки. Питер бы с радостью наорал на них, но решил приберечь на потом, помог Пенни довести Талона до чердака. Поставив перед ними аптечку, парень сверкал глазами то на одного, то на другого. Они же только молча перевязывали раны, прижавшись друг к другу чуть ли не вплотную. Когда с перевязкой было покончено, Питер взорвался.

— О чем, мать вашу вы думали, когда поперлись в этот гребанный лес?! Ночью! Одни! Вы чуть не погибли, понимаете это или нет?! Нет, от тебя я такого не ожидал! — парень смотрел на потускневшее лицо Пенни. — Ладно этот — идиот, но ты-то умная девка! А такая же дура как и она… — Питер не договорил, как Талон невзирая на боль во всем теле, со всей силы врезал ему.

— Еще хоть одно слово и я предупреждаю, затащу тебя туда же, не выберешься, — прошипел Талон. Какое право он, человек который сидел тут в тепле и уюте, может хоть что-то плохое говорить о ней?!

 — Да пошли вы все! — скрипнул зубами Питер и стерев кровь с разбитой губы, спустился вниз, для большего эффекта сильно хлопнув крышку люка.

Глубоко дыша от злости, Талон повернулся к Пенни. Она снова чуть не плакала.

— Эй, не слушай этого урода. Никакая ты не дура, — попытался успокоить ее Талон, но не получилось.

— Он прав. Это же я сказала, что нужно идти в этот лес. Из-за меня мы чуть не погибли. Прости, Талон, — голос дрожал. Слезы противно жгли глаза.

— Ну, во-первых, я сам на это согласился, так что… — Оправдания он так и не смог придумать, но чтобы еще одна девушка в его жизни плакала из-за слов какого-то Питера! В голову пришла немного странная, но неплохая идея.

Парень осторожно стянул кольцо с тонкого, разодранного пальца и снова увидел перед собой настоящую, голубоглазую, светловолосую Пенни. Даже как-то радостней стало.

— Что ты делаешь? — шмыгнув носом, спросила Пенни и потянулась к кольцу. Парень быстро отвел руку в сторону и игриво улыбнувшись добавил.

— Попробуй отбери.

— Хватит, — отмахнулась Пенни, но все же поднялась. — Отдай сюда.

— Отними, милашка. Отнимешь — тогда отдам. — Парень сделал шаг назад. Пенни пришлось приблизится. Талон словно маленький ребенок начал бегать по чердаку, невзирая на боль в ноге. Пришлось следовать его правилам, иначе кольцо точно не достать. Сначала неохотно, но потом, это действительно разогнало грусть. Через пару минут таких догонялок, Пенни начала посмеиваться, а заодно и Талон. Веселье затянулось ненадолго. Талон неловко увернулся от руки Пенни, задев раненной ногой какие-то коробки и ящики. Лицо исказила гримаса боли.

— Прости! — Пенни сразу бросила веселится. — Очень больно?

— Пустяки, — скрипнул зубами Талон и посмотрела на перевязку. Снова выступила кровь. — Вот черт.

Снова перевязки. Они извели все бинты, руки позеленели от зеленки и еле гнулись, но нужно было что-то сделать. Пришлось снова оторвать от рубашки кусок ткани. На этот раз это был рукав. Изрядно смочив ткань перекисью, чтобы дезинфицировать, Пенни очень аккуратно приложила ткань к ране.

— Ай! — Талон очень хотел все возможно скрыть признаки что ему больно, но к ноге словно приложили раскаленный металл. — Ммм! Пенни, ты знаешь как это больно?

— Потерпи немного, — руки тряслись.

Через пару минут с перевязкой было покончено. Словно в награду за всю боль от раны, Пенни погладила его по ноге.

— Эмм… что ты делаешь? — подобное удивило парня, заставив забыть о боли.

— Ничего, — Пенни не без резкости оторвала руку, сама смущаясь что она делала. Стало в момент очень неловко и Пенни в один момент захотелось покинуть чердак, что, собственно, она и собралась сделать.

— Подожди, — который раз за этот вечер он брал ее за руку сам уже не помнил. Совсем не хотелось, чтобы она вот так просто ушла, но аргумента задержать ее не видел.

— Да нет, все нормально. Просто пора уже спускаться. Ночь уже, а завтра на пары. И кстати, — Пенни лукаво улыбнулась, — я же тебя догнала. Жду назад свое кольцо.

— Неееее, — Талон завел руку с колечком за спину как ребенок. — Ты так и не поймала меня. Травма не считается. Раунд два.

— Перестань. Это уже довело до того, что нога снова начала кровоточить. Отдай кольцо и пойдем по комнатам.

— А может я не хочу идти по комнатам, — это немного загнало Пенни в тупик. — Может я не хочу, чтобы ты снова была в этой маскировке.

Подсохшие губы тронула мягкая улыбка. Ни сказав не слова, но ответив только нежным взглядом и улыбкой, Пенни села рядом на краешек ящика рядом с Талоном, она покрутила прядь волос на пальце. Спустя минуту она все же сказала.

— Это нечестно. Ты-то сидишь в маскировке, — и прежде чем Талон успел понять к чему она ведет, девушка сорвала с него парик и, ехидно посмеиваясь, потрепала парня по настоящим волосам.

— Сегодня радуйся, не всем такая роскошь позволена, — улыбнулся Талон, отмечая про себя, что ему было приятно.

Легкий толчок по плечу, смех продолжался не долго. Снова повисло молчание, которое не очень то и хотелось разрывать.

В приоткрытое окно ворвался холодный ветер, заставляя поёжиться всем телом. Какое-то время они просто сидели обняв самих себя за плечи, но потом расстояние между ними стало понемногу сокращаться. Через пару секунд они уже прижавшись друг к другу откидывались на ящики начали дремать, пока окончательно не провалились в сон.

====== День 12. Шифр на картине ======

Мягкий свет проникал на запыленный чердак, освещая толстые слои пыли и грязи. Один скользкий лучик попал на спящие лица ребят. Измотанные вчерашним прохождением полигона, у них не хватило даже сил, чтобы спуститься вниз и разойтись по комнатам. Хотя возможно они даже не успели заметить, что засыпают.

Первым лучик стрельнул по глазам Пенни, которая крепко спала, устроившись на плече Талона. Недовольно пошевелившись, дабы избежать пробуждения, она только тем самым разбудила Талона. Но парень просыпаться не хотел и даже не думал. И так выдохлись вчера, переживет Академия если на пару опоздают. Снизу послышались шаги, а когда крышка люка с грохотом опрокинулась, даже жуткая усталость и сонность не смогла остановить резкое пробуждение. Оба быстро встали в боевые стойки и только когда из-за ящиков показались головы Катерин, а потом уже Питера, смогли расслабиться.

— Вот они где! — негодующе вскрикнула Кати, глядя на заспанные моськи. — Я их по всей Академии бегаю, ищу, а они тут спят!

— Тебе тоже доброго утра, — зевнул Талон, а сестрица продолжила с утра пораньше пилить им мозг.

— На каком еще полигоне вы вчера были? Ночью! Он мне все рассказал. Хотя по вам итак видно, что приключений на свои задницы нашли.

— Ну вот, порадовалась бы, что брат живым вернулся, — на сонную голову, да еще и с ноющим телом воспринимать упреки было совсем сложно.

— Живым?! — Кати резко задрала штанину, что Талон даже поморщился, и сразу развязала окровавленный кусок рубашки. — Чуть ноги не лишился, идиот! А ты, я вижу — руки! Причём обеих! — девушка грозно посмотрела на Пенни. — Быстро оба за мной.

— Мы никуда не уедем! — в унисон возмутились Пенни и Талон.

— В медпункт пойдем, оболтусы несчастные. А маскировка где?! — до Кати только дошло, что ребятки-то без прикрытия.

Талон на всякий случай побыстрее отдал Пенни кольцо, а сам натянул на себя парик, который больше смахивал на воронье гнездо.

Девушка сильно взяла их за плечи и чуть не силком выволокла с чердака. Питер же лениво плелся сзади. Все претензии он им вчера высказал, так что пусть теперь она сама разбирается.

— Скажи, что у тебя, идиота, есть запасной парик, — прошипела Катерин, обращаясь явно к Талону.

— Не переживайте, ваше целомудрие, не один. — недовольно фыркнул Талон. — Хоть бы расспросила, что с нами случилось.

— Уже догадалась, что вы там не ягодки-цветочки собирали, — ядовито хмыкнула Катерин. — Как вас там убить собирались?

Рассказывали оба. Перебивая, не дослушивая, но Кати все равно поняла. Рассказ закончился только у дверей медпункта. Пока профессионалы занимались их перевязкой (как только расспросы не устроили), Талон и Пенни вслушивались в зловещий шёпот за дверью.

— … твой брат — твои проблемы, — раздраженно сказал Питер.

— Но ведь это ты у нас такой герой! Какого тогда ты не уследил куда они пошли? — судя по голосу, Катерин сейчас готова была задушить этого перца, что очень радовало Талона.

— Я им не нянька. Что хотят пусть то и делают, меня не касается.

— Так значит? Чудесно! Если с Талоном или Адой — чёрт — Пенни что-то случится, ты сильно пожалеешь, что киллер вовремя не прострелил тебе голову.

Слава богу врачихи так бубнили, что ничего не слышали. Только профессиональный, натренированный слух агентов мог расслышать каждое слово. Когда с перевязкой было покончено, ребята вышли из кабинета.

— На уроки вы ходить не будите, — строго заявил Питер.

— С таким травмами не ты рисовать не сможешь, ни ты играть. — подтвердила Катерин. — Разошлись по комнатам. А я на уроки, — тряхнув спутанным комком волос, девушка завернул за угол, а парень пошел в другую сторону, только бы не с ней.

— Мы же не будем сидеть в комнате? — как только шаги утихли спросил Талон.

— Нет конечно, надо осмотреть и академию на наличие подобного рода ловушек, — Пенни только удивилась, как он прочитал ее мысль. — Но не сразу. Надо хоть в порядок себя привести.

— Хорошо через час встретимся у главного входа, — Талон уже собрался уйти, только Пенни резко его остановила.

— Дай свой телефон.

— Зачем? — пусть и с неохотой парень ввел пароль и отдал гаджет девушке. Пенни в пару секунд вела свой номер и сразу пояснила.

— Когда придешь в комнату, напиши. Пожалуйста. Чтобы я просто не волновалась, — девушка нервно укусила губу.

— Не переживай, не потеряюсь, — Пенни тяжело втянула носом воздух, чтобы не сорваться на эту бесящую глупость.

— Я переживаю только за то, что тебе могут голову прострелить. Просто напиши и все, — и прежде чем Талон успел ответить, она быстро скрылась из виду.

Пенни в считанные минуты дошла до комнаты и взяв полотенце и сменную одежду пошла смывать с лица и тела грязь, кровь и пот. Под горячими каплями было так спокойно и безопасно, что Пенни на долю секунды расслабилась. Но ненадолго. Что еще могут скрывать стены это треклятой Академии? Быстро закончив с водными процедурами, Пенни глянула на экран телефона. Три пропущенных сообщения.

«Я дома, мамочка. С незнакомцами не разговаривал.

А ты?

Пенни?»

Девушка выдохнула и быстро напечатав ответ, продолжила приводить себя в порядок. Чистая и приятная телу одежда — до чего же хорошо! В запотевшее зеркало на нее смотрела настоящая Пенни. В голове сразу вспыхнуло вчерашний разговор с Талоном, где он сказал, что маскировка ужасна. Имелось ли это ввиду, что она без нее красивая? Да нет, это же Талон… Вынув из крошечного карманчика заветное колечко, Пенни вновь стала Аделью и спустилась вниз. Талон уже ждал ее там. Парик выглядел совсем как настоящие волосы, но что-то в лице изменилось.

— Где линзы? — как только Пенни оказалась чуть ближе, то смогла заметить, что парень вновь кареглазый.

— Я уже не могу. Глаза ужасно болят. — пожаловался Талон. Настоящие глаза и правда были покрасневшими.

— Понимаю, но это ведь сразу заметят, — хоть Пенни и сочувствовала ему, но это слишком рискованно.

— Одену к вечеру, но сейчас я не могу. Просто ослепну. Давай ближе к теме. С чего начнем?

— Я осмотрю первый, а ты второй этажи. Старайся не упустить из внимания ни одной мелочи, ладно? — парень кивнул и они разошлись.

Первые пару минут Пенни была спокойна и осматривала чуть ли ни каждый камушек в стене. Но потом стало накрывать паникой. Казалось, что за ней кто-то идет и крадется. Возможно это было из-за вчерашнего стресса, но что если нет? Почти через каждые пару секунд она стала оборачиваться за спину. Сердце стучало с бешеной скоростью, когда наконец нервы не вытерпели. Пенни трясущимися пальцами набрала Талону. Когда гудки оборвались, показывая, что он на связи, Пенни сразу затараторила.

— Не скидывай, будь всегда на связи, очень тебя прошу!

— Что случилось? За тобой кто-то следит? Ты что-то видела? — парень сразу встревожился и судя по звуку остановился.

— Нет. Не думаю. Просто мне так спокойнее.

— Серьезно? У тебя еще и паранойя? — не то с насмешкой, не то с раздражением спросил Талон. — Тоже мне, лучший агент.

Пенни в бешенстве скинула вызов. Дала называется слабину, теперь вовек не забудет. Ну и ладно! Сама справится. Но Талон сразу начал звонить, что немного удивило.

— Только со страху не упади. Все, я на связи, можем продолжить?

Услышав это, Пенни стало намного легче. В случае чего — может и на помощь прийти. Девушка продолжила изучать каждую стенку, когда прямо за спиной услышала бег. Быстрый. Сердце так и ушло в пятки. Талона не слышно, а вот бег очень даже. Пенни сразу нащупала рукоятку жвачкомета, и как только шаги были совсем рядом — выстрелила. Звук прилипшей жвачки дал понять, что она попала. Девушка сразу повернулась и к своему удивлению увидела Талона. Одной ногой он благополучно прилип к полу.

— Ты что не отвечаешь? — вскипел парень отлепляясь от ловушки. — Сама чуть от страха с ума не сошла, а как я так что угодно творишь?!

— Прости, телефон разрядился, я не заметила, — виновато сказала Пенни, вытаскивая из кармана уже бесполезный мобильник. — А ты чего, так переполошился?

— Ничего я не переполошился, — буркнул Талон и наконец отделавшись от жвачки пошел следом за ней.

К концу дня они осмотрели весь первый и даже часть второго этажа, но ничего странного не нашли. И на следующий и следующий день. Все чисто.

Шел четвертый день их освобождения. Оба валялись со спокойной совестью на кроватях, только в разных крыльях школы, обсуждая по телефону что делать дальше.

— Может нужно осмотреть снаружи? — предложила Пенни и услышала в ответ только раздраженный стон.

— Пенни, мне прописан тишина и покой, а такими темпами ногу будет проще отрезать. Мы осмотрели все, но ничего не нашли — смирись. А сейчас я хочу просто отдохнуть. Пока! — парень скинул трубку.

Мысленно Пенни была с ним полностью согласна, но это все равно не уменьшало страха. Вдруг это место прямо у них под носом? А может… мастерская! Ведь только это место они и не осмотрели!

Пенни резко встала и вошла в этот храм искусства, где Кати и Линн пропадали часами. Светлые стены в пятнах от красок были освещены большим окном. Но порядка не было. Банки, кисточки, холсты — все валялось чуть ли не под ногами. Вот тебе и творческий беспорядок! Одна стена была увешана рисунками Катерин. Только она рисовала смешные карикатуры и людей в стиле комиксов (Талон ей об этом рассказал), а вот вторая принадлежала Линн. Множество красивейших пейзажей или композиций. Вот пруд с опущенными к нему ветвями старого дерева. Вот молодая русая девушка под тенью дерева с опущенными ветвями. Картины были в разных тематиках и цветовой гамме, но одно сходство было. Дерево с опущенными ветвями. Одинаковое дерево с опущенными ветвями на каждой картине. Пенни внимательно присмотрелась и даже показалось, что в просвете ветви складывают какой-то причудливый узор. Точнее… Пенни внимательно присмотрелась. Однажды она нашла книгу по китайскому в дядиной библиотеке. И теперь у неё не оставалось сомнений. Китайские иероглифы. Ветви образовывали их. Различные, отличающиеся, но они были на каждой картине. Это точно какое-то послание! Первой мыслью было вызвать сюда Талона. Но сразу же она представила себе картину, что парень заходит в женское крыло. Нет это не тот вариант. Тогда стараясь не терять внимания Пенни быстро перефотографировала каждую из них. Фото не обмануло. Так же четко видны эти символы. До конца уроков не так много времени, успеет покопаться в символике этих значков. Весь день был угроблен на странную письменность, но результатов не дал. Выбрать почти из тысячи этих закорючек похожие было невозможно.

Ближе к вечеру за ужином, Пенни шепнула Катерин, что им срочно нужно собраться на чердаке ночью и то же самое написала и Талону, не заметив на себе строгий взгляд Кати. Линн вела себя как ни в чем не бывало. Тихая и неподвижная. Даже подозрительная. Но Пенни быстро отогнала от себя подобные мысли. Все же на нее было нападения и на ее же глазах. Нет, подобной теории не место в голове. Хотя как знать…

К вечеру они сидели на чердаке. Самым последним пришел Питер.

— А вот и всемогущий староста, соизволил, — шепнул Талон Пенни. Оба прыснули, но под строгим взглядом старших умолкли.

— Что ты нам собралась показать? — пренебрежительно спросил Питер сидя на приличном расстоянии и от Катерин и Пенни.

Пенни показала всем троим фотографии картин.

— Ничего не замечаете? В просветах словно отпечатаны иероглифы.

— Может это такая игра зрения? — спросил Питер.

— Глаза разуй, нет тут никакой игры. Чистой воды шифр. На японском что ли? — на Талона сразу хором прикрикнули, что письменность китайская. — Да хрен один. Всё одно.

— Я пыталась найти похожее или сопоставить со шрифтом, но это почти невозможно, — вставила Пенни. — Это должен прочитать кто-то из этой национальности.

class="book">— Но не Линн! Я в этой девчонке не уверен, — подозрительно сощурившись, сказал Талон.

— Слышь, гений. Ее на наших глазах чуть не грохнули, какие у тебя могут быть вопросы? — рыкнул Питер.

— Но все равно показывать ей не нужно. Я перерисую и попробую найти того, кто сможет прочитать, — пока не разгорелась новая ссора, сразу вставила Катерин и вытащив из сумки записную книжку и карандаш, начала зарисовывать. Питер же быстро покинул компанию, но печалиться никто не стал.

— Все таки думаешь, что Линн может быть в этом замешана? — тихо, чтобы не сбивать Катерин с мыслей спросила Пенни.

— Ну… не знаю, но доверия она мне не внушает. Как ты вообще додумалась деревья-то рассматривать? Может мы что-то похожее при осмотре Академии пропустили?

— Нет, не думаю. А с картинами случайно вышло. Как ты считаешь, это может быть что-то опасное?

— Вполне. Прятать слова в рисунках это сложно. Думаю она это писала кому-то.

Катерин закончила с копированием, и троица покинула чердак. Когда Талон отделился от них, Катерин неожиданно сказала.

— Вы с Талоном… тоже знакомы через драки? — Пенни не нашлась даже что и ответить. Только кивнула. — Я ничего против тебя не имею и это не синдром старшей сестры, но даже не думай, что из этого может что-то получиться. Сделаешь больно и ему и себе.

— О чем ты? — только через пару секунд до нее дошел намек. — Нет! Даже не думай ничего. Между нами ничего нет и не будет. Просто обстоятельства заставили немного сблизиться.

— Хорошо, — девушка печально улыбнулась. — Только не играй с его чувствами. Не хочу ему той же боли.

— Это ты про себя и Питера?

— Да, но я не буду об этом говорить, — Пенни кивнула.

Больная тема, лучше не лезть. Но сердце непроизвольно екнуло. Она ведь не знает что случилось между ними, вдруг и у них все повторится?

На следующий день за завтраком мимо Пенни пронесся Питер и грубо сказал, что после уроков ждет их всех в столовой. Он нашел переводчика. Пенни сразу же передала эту информацию Катерин и Талону. Встретил троицу у дверей столовой Питер.

— Давай свои каракули, — он протянул ладонь за листком, на котором рисовала Катерин, но девушка злобно отпихнув его в сторону сама зашла в столовую. За столиком сидела девушка-старшекурсница. Она была китаянкой, училась на последнем курсе художки, и была на седьмом небе, когда Питер — сам староста! — пригласил её в столовую для какого-то дела, при этом обворожительно улыбаясь. Неискушенный женский мозг тут же подсказал принять душ и надеть лучшее бельё. Но теперь всё посыпалось прахом. От неудовольствия тонкие пальчики барабанили по столу.

— Я ждала Питера, а не вас, — пухлые губки недовольно дернулись, словно в судороге.

— Я тут, крошка, — парень с наглой улыбкой зашел в столовую, видя эти удивленные глаза. — Тут маленькая проблемка. Эти ребятки начали изучать китайский и откопали парочку слов. Но перевести не могут. Наверно совсем разучились пользоваться переводчиками. Можешь помочь убогим? Для меня, солнышко.

— Попридержи коней, Сторки, — кокетливо покручивая прядь сказала старшекурсница. — Давайте ваши письменности.

Катерин недовольно отдала листок и смерила девушку злым взглядом. Пару секунд старшекурсница читала. Бровки её поднимались всё выше.

— Странный текст. Откуда он у вас?

— Ну какая разница? — скрывая раздражение под сладкой улыбкой спросил Питер. — Так что там?

— «Все на месте, — зачитала девушка. — Есть проблемы. Неудачи. Провал». Прям как в каких-то ужастиках, — девушка усмехнулась и искренне не поняла, почему у четверки лица стали словно маски. — А что это.

— Так. Из сериала надписи, — выдавила Пенни. — Мы уходим.

— Мне кто-то обещал кофе? — обращаясь к Питеру, лукаво улыбнулась девушка.

— Кофе на ночь вредно, — даже не посмотрев на девушку, с абсолютной холодностью, так не соответствующей его улыбочке ещё тридцать секунд назад, ответил Питер. Дверь захлопнулась, заставив девушку снова дернуть губами. Ну и где справедливость на этом свете? Она уже всем разболтала про свидание со Сторки, а он…

— И что это может значить? Рисунки принадлежат Линн, — с дрожью в голосе спросила Кати.

— Она киллер и гадать нечего, — заявил Талон.

— А с лестницы она как спрыгнула? Ее толкнули, я видел это своими глазами!.. — раздраженно сказал Питер.

— Ну ты и девушке кофе обещал, — ядовито заметила Катерин.

—…и Пенни тоже, — парень сделал вид, что не услышал сарказм.

— У нее мог быть сообщник, — задумчиво сказала Пенни.

— В любом случае, нельзя спускать с нее глаз, — строго сказала Катерин. — Это всем нам может стоить жизни.

Спорить никто не стал. Но всех мучил град вопросов. Кто такая Линн? Художница? Жертва? Или…киллер? И что ей надо от Катерин и Питера? И вообще, для чего все эти спектакли? Кому оставлен шифр? Кто её сообщник? Знают ли они его? Да и доживут ли до завтра…

====== День 21. Рассказ учителя физкультуры ======

Сколько бы не было опасностей в странной Академии, но обычная жизнь текла своим чередом. Осень подходила к концу, дождливые дни сменились на холодные и мрачные, иней каждое утро покрывал землю и остатки листьев. С такой погодой обычно характеризуется скука, боль и одиночество. Это было правдой, но на половину. Хоть вся Академия и готовилась к экзаменам по первому семестру (от одной мысли об этом у Талона и Пенни волосы на голове вставали дыбом), но были и положительные моменты. Осенний бал. Сразу после экзаменов, а в экзамен как раз входила подготовка к балу, вся Академия соберется в столовой в красивых костюмах и закружится танцах. Художники готовили украшения, от чего Пенни чуть не плакала на парах, музыканты разучивали нежную и задушевную музыку, что отбирало у Талона каждый день по десятку здоровых нервов.

У всех было праздничное настроение, кроме четверки ребят, постоянно находившихся под прицелом. Им было совсем не до праздников, нарядов, и всяческих радостей жизни. Каждый день они озирались по сторонам, вглядываясь в лица, будто бы рассчитывали так найти киллера. Пересекаясь иногда в коридорах, Пенни пыталась заранее выяснить как обстоят дела, но ни Питер, ни Катерин ничего не говорили пока не приходили на чердак, а Талон не всегда обращал внимания на подозрительные вещи.

Вечером четверка собиралась на чердаке и докладывала обо всём произошедшем. Каждый из них постоянно следил за Линн, которая с каждым днем становилась все тише и незаметнее, чем очень сильно настораживала (в особенности Талона) и приглядывали друг за другом.

— Какой-то кошмар! — входя на чердак возмутился Талон, сжимая в руке приглашение. До бала оставались считанные дни, и каждому ученику такие раздавали на уроках. Когда изрисованная в ручную бумажка попала в руки Талона, он еле пересилил себя, чтобы не разорвать ее на глазах у старшекурсницы.

 — Только идиоты сунутся в этот дурдом. Я туда не пойду. Мне все ноги оттопчут, и испортят мою причёску! Хотя, хуже не будет… Этот парик и так превращает меня в чёрте что!

— Согласна, придумали праздник, бред какой-то. А в прошлом году чуть не удавилась там от скуки, — кивнула головой Кати, что никак не мог пропустить Питер.

— Для тебя конечно ерунда, таких страхолюдин и не приглашают, — Талон размял кулаки, но под грозным взглядом сестры остановился и сел ближе к Пенни. Чёртов червяк! Строит из себя что-то, а самого не один раз хотели прибить. Совсем недавно на него чуть не упала большая люстра, разлетевшись на тысячи осколков. Если бы он не отпрыгнул вовремя, то он бы уже не сидел вместе с ними. Может это было случайно (на люстре столько всего было навешано, что просто поражает, как она раньше-то не сверзилась), но как знать.

— Было НЕприятно провести с вами время, но мне уже пора, — наигранно зевнув, сказал Питер и спустился вниз. Крышка люка снова громко хлопнула.

— Когда же его прибьют, — злобно прошипел Талон, на что Катерин, отвесив ему смачного подзатыльника, тоже спустилась вниз, а парень вернулся к теме бала. — Нефиг идти на этот чертов бал, прихлопнут всех четверых и дело с концом.

— А я думаю надо. Киллер как раз и ждет, что мы никуда не пойдем, чтобы убить нас по отдельности и без свидетелей. Вся академия ведь соберется в этом балагане, и никто ему не помешает. Выстрелит каждому по пуле и все. А так слишком большой риск убить не того. Нет, как раз надо держаться как можно ближе к людям и не оставаться одним. Поодиночке, да даже парой или тройкой, мы слишком уязвимы. — Пенни пожала плечами, гоняя какой-то поломанной палочкой комок пыли по полу. Ветер довольно скоро прервал эту игру, унеся комок куда-то в хлам. Девушка выбросила палочку туда же и потянулась вверх. Затем подошла к окну, облокотившись на грязный подоконник и смотря вниз.

— Думаю наша тихоня Линн это быстро провернет. Её вообще невозможно заметить, — фыркнул Талон.

— Я понимаю, что ты ей не доверяешь, но я не думаю что…

— Да, да, да. Ты не уверена, что она киллер и все такое. Давай хотя бы мы не будем спорить по этому поводу. У меня, лично, никаких идей нету, — протянул сквозь зубы Талон. Ему ужасно хотелось, чтобы Пенни его поддержала, сказала, что он прав, но разве от нее дождешься? — Разве что схватить Кати в охапку и вывезти отсюда, — буркнул Талон.

— Питер! — резко вскрикнула Пенни. Она слушала Талона лишь краем уха, вдумчиво вглядываясь в окно. Чёрная громада леса простиралась, казалось, да самого неба. На её фоне и спортплощадка, и небольшой флигель, с единственным горящим окошком, казались маленькими. Но, если не обращать на лес внимания…

— Ладно, ладно. Ты можешь забрать своего ненаглядного Питера, но я не буду убиваться, если ему прострелят башку, уж прости, — недовольно буркнул Талон. То что и Кати, и Пенни одинаково защищали этого червяка, его очень злило.

— Да нет же! Питер… он зачем-то идет в сторону леса! — Пенни снова повысила свой голос до вскрика, и Талон быстро подошел к ней и выглянул в окно.

Действительно, Питер крадучись пробирался в сторону спортплощадки. И явно уже не в первый раз. Этот парень постоянно сбегал с чердака раньше всех, и точно что-то скрывал.

— Он что решил полигон исследовать? Черт! Надо срочно идти за ним, пока его там не прихлопнули! — вскрикнула Пенни, взглядом приглашая Талона идти вместе с ней.

— Ну нет! Если его там грохнут — туда и дорога. Выделываться меньше будет, а с меня хватит. И ты не ходи.

— Он что-то скрывает, и если это что-то связано с киллером нам надо это знать. Ты со мной или трусишь? — Пенни прекрасно понимала, как это заденет тщеславие парня. Но ошиблась. Талон только нагло улыбнулся.

— Знаешь, если ты так хочешь сходить со мной куда-нибудь, то не обязательно тащить меня в лес ночью, еще и по холоду. Для этого придумали Осенний бал, так что… — он не успел договорить, как Пенни уже сбежала по лестнице, состроив ему гримаску.

Пенни бесшумно пробиралась по следам Питера, оставленные на тонком слою инея. В голове отчетливо звучали слова Талона, и Пенни не понимала, злится на него или нет. С одной стороны, это было неожиданно и даже приятно, но с другой, он ничего не говорит серьезно. Это, вполне возможно, был сарказм, так что не надо заострять внимание. К тому же она обещала Кати не играть с его чувствами, если таковые, конечно, имеются.

Питер выбежал на стадион даже не разу не оглянувшись назад, видимо делал это не впервой. Пенни крадучись пробиралась за ним, прячась в облетевших кустах. Ледяной ветер жестоко обдувал плечи, щекотал нос и девушка молилась всему живому, чтобы не выдать свое присутствие чихом.

Питер бежал прямиком во флигель. Вблизи, домик оказался не таким уж и маленьким. Так, среднестатистический сарай. Там вроде бы физрук хранил спортивное оборудование. Не поколебавшись ни секунды, парень вошел внутрь.

— Ну и холодина! — бросил Питер, закрывая за собой дверь. — Я так скоро воспаление подхвачу. Здрасьте, мистер Скотт.

— Сторки? И когда ж ты успокоишься, — недовольно буркнул физрук, мельком глянув в окно.

— Расскажете про полигон, и я больше сюда не ногой. Но вы же упрямый. Так что, приступим?

— Эх, Сторки, ты и мелким был любопытным. Едва что случится — тебе сразу нужно все знать. И как шеф тебя терпел? — услышав эти слова, Пенни похолодела. Она прижималась спиной к ледяной каменной стене и внимательно вслушивалась в тихий разговор. С каждой секундой пальцы немели, и все сильнее хотелось покинуть улицу. Сильный порыв ветра унес с собой часть разговора, и, когда ветер в ушах стих, Пенни услышала только обрывок рассказа про полигон.

— … и я участвовал в его постройке. Всякие там канаты, ямы, скрытые под ветками — прошу заметить, там и полутора метров в них не было, — бревно, по которому надо переходить над грязью. Ничего страшного, и довольно несложно. Для этих сопляков в самый раз. А потом пришла эта мадам Вайлесс и раскричалась. Мол, опасно все здесь, не надо это использовать. Меня-то она оставила, но полигоном пользоваться запретила. Увольнением грозила, жаба проклятая! Я-то, ясно дело, никого не водил, изредка похаживал туда, проверял что там как. Гнило все постепенно. Но кто-то из ваших бегал туда. Не знаю, кто и зачем, но бегал. А последнее время там все меняться стало. Ловушки новые, техника разная. Аж мороз по коже, как вспомню что там. Ямы глубокие… Железки какие-то…

— Может окно закрыть? — спросил Питер и не дожидаясь ответа подошел к приоткрытой щелке. Пенни мгновенно прижалась к земле, почувствовав всю ее сырость и холод. Звук стал еле слышным из-за ветра, но Пенни все еще могла разобрать пару слов. Правда, лишь сильно прижавшись к оконному стеклу, что грозило разоблачением, но оно того стоило.

— Как думаете, кто этим промышляет?

— Не знаю, Питер, не знаю. Одно скажу — погибнуть там теперь можно на раз. Не представляю себе того, кто продержится там больше трех секунд. Разве что кто из наших. Ну, а теперь все. Иди-ка ты обратно в общежитие. И никому о нашем разговоре. Усек?

— Ага. До свидания.

Парень вышел из домика и прислушался. Пенни прижалась к стене еще плотнее, и только когда шаги стихли, бросилась в Академию. Ноги еле гнулись от холода. Пенни, войдя в комнату, как и была в одежде, промерзшей и холодной, завернулась в одеяло и плед. Но если бы она не выбежала из Академии, то разве узнала бы такую важную информацию? Что теперь получается? Мистер Скотт связан с Управлением, и имеет, хоть и косвенное, отношение к постройке полигона. Последнее время, кто-то его регулярно посещает и модернизирует, что опять же странно для этой нежной и тонкой Академии искусств. И самый главный и непонятный вопрос — почему Питер ничего не говорит? Он точно знает больше, чем они с Талоном и Катерин вместе взятые. И если причина, почему он не говорит об этом Талону и Кати понятна — все же агенты «ПСИХ», — то почему он не сказал хотя бы ей? Она бы поняла, могли бы вместе подумать, что это значит, но ведь и ее он не посветил в свои тайны. Почему? Может он ей и не доверят, а может и по другим более страшным причинам. В любом случае, пока она не поймет, что все это значит, говорить она никому не будет. Ни Кати, ни Талону, ни — упаси бог, — Питеру.

====== День 23. Исчезновения ======

Пенни выматывалась ежедневно. Слежка за Линн, в перерывах между уроками, давалась очень тяжело. Особенно, когда коридоры постоянно заполняли ученики, украшавшие все на своем пути. Китаянка с каждым днем все чаще оглядывалась по сторонам, и всякий раз, когда Пенни, или еще кто-то из четверки, пытались уследить за ней, Линн подхватывала толпа и уносила в неизвестном направлении. Если бы кодекс не потерялся, то они с легкостью могли отслеживать ее передвижения, прослушивать разговоры по телефону… Утрата всё сильнее беспокоила Пенни, особенно сейчас. Если даже она поймает Линн, то как сообщить об этом в Управление? Этим делом занимается оно, а не полиция. От нее вообще толка нет. Единственная надежда только на то, что Питер сможет связаться с шефом, или ещё кем-нибудь, сам, но она сильно в этом сомневалась. Парень вообще был для нее неразрешимой загадкой. С того момента, как она подслушала разговор в домике физрука, он даже не затронул тему полигона. Это ведь такая важная информация, а он скрывает! Почему?

Питер, Линн и кодекс. Три вопроса, на которые Пенни очень пыталась найти ответы.

Столовая полностью преобразилась за неделю до бала. На стенах были развешаны яркие плакаты и самодельные большие бумажные цветы, которые делали старшеклассницы. Разговоры были только о предстоящим бале. Больше всего говорили девушки. Кто в чем и с кем пойдет. От этой пустой болтовни у Пенни начинала раскалываться голова.

Сидя за столиком, где только и говорили о предстоящим бале, Пенни вяло ковырялась в каше, когда подошла Катерин. На ее лице была немного смущенная улыбка, которая отвлекла Пенни от месива в тарелке.

— Ты пойдешь на бал? — рассеяно спросила Кати.

— Да. И тебе тоже нужно. Чем гуще толпа, тем больше шансов затеряться, — очень тихо прошептала Пенни. — Можем пойти вместе. Ты, я и Талона тоже затащим. Насчет Питера не уверена, но он точно там появится.

— Нет. Я уже иду кое с кем, — загадочная улыбка на ее лице стала еще сильнее. У Пенни вилка выпала из рук и она ошеломленно посмотрела на подругу. — С Найджелом. Он со второго курса музыкального факультета. Довольно… милый.

— Ну-ну, — в их тихий шепот вмешался еще один голос. Питер. — Не забудь напомнить мне передать ему цветы, когда он будет лежать в госпитале с переломанными ногами.

— Не старайся, Сторки, — злобно хмыкнула Катерин. — Я слишком рада, — парень, зашипев, послал девушку и сел за свой столик. Очень довольная тем, что сумела вывести Питера из себя, Катерин чуть подробнее рассказала Пенни, как это произошло.

Питер сидел чернее тучи. Как только девочки вышли, он еле сдержал свою злость, чтобы не перевернуть стол. Найджел Кененгем. Довольно крупный и туповатый, с карими глазами, в которых навечно застыл немой вопрос. Питер знал большинство учеников в лицо и по именам, у него была отменная память. Но дело было даже не в том, что Найджел ее пригласил, а в том, что она согласилась. Согласилась пойти на бал с ним! Ревность застилала глаза красной пеленой. Питер выискивал глазами несчастного парня, но в столовой его уже не было. Припомнив расписание, он кинулся туда, где должен был находиться Найджел. Как и ожидалось, он стоял около кабинета истории, чуть поодаль от одноклассников. Это было Питеру только на руку. Он жестом подозвал Найджела к себе. С виду, парень был довольно флегматичный и бесстрашный. А может, до него просто не могло дойти, что ему крышка, настолько он туп.

Они отошли на небольшое расстояние. Питер, оглянувшись, резко схватил парня и затолкал его в небольшой коридорчик, оканчивающийся тупиком. Схватив Найджела за шиворот, Питер прижал его к стене и злобно предупредил:

— Если хоть близко к ней подойдешь, ноги переломаю, понял?

— Не понимаю о ком ты? — неожиданно визгливым голоском спросил паренек. Он очень испугался такой внезапной агрессии со стороны старосты, что только позабавило Питера. И вот с этим Кати собралась идти на танцы? Как он только пригласить-то ее смог? Он же тупой, как тролль.

— Все ты понимаешь, крысеныш. Или что, так много девчонок на балы пригласил? — даже угрожать ему было глупо. Ну что может сделать этот слизняк, кроме как потоптаться на месте под музыку? Никакая нормальная девчонка не будет считать это милым. Кати сама от него убежит со скуки, но ему все равно не хотелось, чтобы она вообще шла с кем-то на этот идиотский бал.

— Ты говоришь про Кате… — Питер не дал ему закончить и сразу прорычал.

— Какой догадливый. Да, про нее. И если ты хоть кому-то пикнешь про наш разговор, то я навсегда лишу тебя дара речи. Возможно даже болезненно. — Тряхнув его еще разок, Питер ушел в сторону кабинета, оставив одного. Настроение, хоть немного, но поднялось. Для полного блеска осталось еще отыграться на Катерин. Вроде как и не стоило так делать, но уж больно хотелось и ей показать, насколько, по сравнению с Найджелом, Питер лучше.

Вечером Пенни почти в прямом смысле приползла на чердак. Все эти пары, слежка за Линн, бесконечные вопросы, отбирали у нее силы быстрее, чем самые жесткие тренировки. На чердаке уже сидели Питер и Талон. Опасная смесь, если рядом нет Катерин или ее. Но, на удивление, они сидели тихо и не возникали. Сев на свое место рядом с Талоном, они ждали Катерин. Странно, она почти всегда сидела здесь одной из первых. Питер, с почему-то очень довольной улыбкой, что-то смотрел в телефоне, а Талон, просто откинувшись на груду коробок, сидел с закрытыми глазами и крутил на пальце парик. Это была мера предосторожности. Она и Талон должны были снимать на чердаке свою маскировку. Махнув ей в знак приветствия рукой, Талон продолжил сидеть в подобном трансе, пока не пришла Катерин. Ухмылка на лице Питера расширилась.

— У кого что? — резко и довольно громко спросила девушка. Лицо хранило ледяное спокойствие, но в карих глазах бушевало пламя. Она весь день ходила окрыленная, а сейчас готова была убить каждого в этой комнате

— Ничего, — в унисон ответили Талон и Пенни.

— А у мистера Старосты? — стараясь скрыть в голосе явное раздражение спросила Кати.

— Ничего, дорогуша, — с поддельной мягкостью ответил Питер. — Как видишь, сижу и дышу. Не переживай.

— Тогда расходимся, что расселись? — злость в голосе нарастала с каждой секундой. Кати резко развернулась и пошла к люку.

— Что такое? Такой сегодня день для тебя замечательный, все же какой-то тролль посмотрел на тебя, — мягкий голос был полностью пропитан ядом. — Или все-таки нет?

Девушка встала как вкопанная, а Талон уже приготовился вступить в драку, когда Пенни сжала его плечо. Мол сиди пока, не вмешивайся.

— Ну конечно, — Катерин повернулась к парню, а на лице на удивление появилась довольная ухмылка. — И как я сразу не догадалась? Ты так утром взбесился, узнав что я иду с другим, что чуть всю столовую не разгромил. Решил своими жалкими кулачками пригрозить Найджелу? Забавно.

— Хорошая попытка, но не катит. Мне это совершенно неинтересно, — скрывая раздражение соврал Питер.

— Да ну? Тогда я прямо сейчас пойду к нему и спрошу, — улыбка на лице девушки расширялась все сильнее, но абсолютно не добрая. Казалось она вот-вот бросится на него с планами такими же, как и у Талона.

— Нет, не пойдешь, — прорычал Питер и приблизившись на шаг к ней.

— Еще как пойду, не остановишь. Это тебя не касается.

— Ты просто набитая дура, раз думаешь что ты ему понравилась!

— Оскорбление достойное тебя, придурок! Думал раз помашешь кулаками, то ты уже победитель? Так вот, выигрывал ты только тогда, а сейчас — уйди в сторону!

Пенни сидела, как завороженная. Она уже, примерно, представляла чем закончится эта сцена и присутствовать при ней не хотела. Сейчас это очень личная стычка, они с Талоном тут лишние. Шепнув Талону на ухо что пора уходить и, несмотря на его немое возражение, девушка вывела его с чердака. Питер и Катерин этого не заметили.

— Какое самомнение! Думаешь, я стена между вами? Ха-ха-ха! Да делай ты что хочешь, мне без разницы! — уже орал Питер.

— Тогда не лезь не в свое дело! — так же кричала Катерин. — Я могу и буду встречаться с кем хочу!

— Ого! Встречаться? С этим? Тогда удачи, не убейся об него! Ты это что, серьезно?

— Абсолютно! Тебя это вообще не должно волновать. Какое тебе до меня дело? Забавляйся со своими подружками, Эли и Пеппер, а меня оставь в покое!

— Да я бы с радостью, но ты так крепко засела в моей башке, что оставить тебя в покое просто невозможно! Ты… да ты просто делаешь все возможное, чтобы сделать мне больно, заставить мучиться, потому что знаешь, что я до сих пор люблю тебя!

На чердаке повисло гробовое молчание. Если бы слова можно было забрать, Питер бы с радостью это сделал, но все что он наговорил теперь парило в воздухе, оседая на все предметы. Сердце Питера бешено стучалось об грудную клетку, он ждал ответ, хотя знал его наперед.

— Ну конечно, как же иначе, — равнодушно пробормотала Кати и уже без остановок направилась к выходу, но все же у крышки люка она на секунду замерла. — Если бы ты меня любил по-настоящему, то никогда в жизни не сдал бы Управлению.

Крышка люка снова громко хлопнула. Питер молча рухнул на какое-то старое кресло, откинул назад голову и прижал ко лбу кулак. Неужели они оба так долго будут ворошить прошлое? Неужели недостаточно того, что они ушли из враждебных организаций? Неужели он так и будет пенять ей на всё, ругаться с ней? Это глупо.

«Она всё равно будет со мной, — спокойная, равнодушная и чёткая мысль. — Всё равно. Даже если она против. Я заставлю её быть рядом. Надо будет — привяжу цепью. Но она будет со мной».

Пенни сидела на кровати и уже начинала волноваться. Подруга задерживалась, но может на то есть какие-то важные причины. В голове вертелись последние события. Новая ссора Кати и Питера, да к тому же еще и Талон надулся. Видите ли, ему не дали досмотреть, как Кати прижмет этого червяка. Парень никак не хотел понимать, что если бы он остался на чердаке и услышал то, что не должен был, то сестра бы ему этого не простила. Когда Пенни попыталась объяснить, то парень немедленно надулся и ушел к себе.

Катерин все не было, а спать хотелось с каждой минутой все больше. В конце концов, сон победил, и Пенни откинулась на подушку, уснув с мыслью, что ссора с Питером заняла чуть больше времени, чем она думала.

Но на следующее утро Кати в комнате не оказалось. И Линн тоже. Пенни не на шутку испугалась и, молниеносно одевшись, побежала в столовую. За столиком сидела только Линн, а вот вторая соседка как сквозь землю провалилась. Пенни, терзаемая самыми страшными фантазиями, попыталась расспросить Линн, не знает ли она где искать соседку, но девушка равнодушно пожала плечами. Отбрасывая сомнения в сторону, Пенни попыталась убедить себя в том, что та уже в классе. Встретившись взглядом с фальшивой синевой глаз Талона, которые так и излучали беспокойство, Пенни отвела глаза в сторону. Где же Кати?

После первой пары, Талон сразу нагнал Пенни и потребовал объяснений.

— Что значит, ты не знаешь где она? — даже сквозь линзы Пенни видела злое пламя в его глазах.

— Она вчера задержалась. Я легла спать, а когда проснулась ни Линн, ни Кати не было. Я знаю, что это плохо, но давай чуточку подождем. Не думаю, что вчера у них был легкий разговор… — Парень, прорычав проклятья себе под нос, пошел в сторону аудитории, где должна была проходить пара Катерин. Найдя глазами Питера, Талон силой затащил его за угол. Не то, чтобы Питер очень сильно сопротивлялся, ему было как будто вообще все равно на все вокруг, но когда Пенни сказала о том, что со вчерашней ночи не видела Кати, парень расшевелился.

— Я не знаю. Она ушла вчера с чердака, а куда конкретно — мне не доложила.

— Но ведь ты последний видел ее вчера. А сегодня ее нету ни в столовой ни на парах. Так что… — Пенни изо всех сил старалась говорить спокойно. Мало ли, что сейчас может делать Кати (кроме как быть похищенной или убитой киллером). Может она на свидании с тем парнем. На этот вариант Пенни возложила все мольбы. Но Талон думал только о худшем, в другое он не верил. А молчание Питера только сильнее нагоняло на него страху.

— Слушай, ты, я не знаю что вы там вчера с ней выясняли, но если с ней что-то случиться, я напомню тебе о том, из какой организации я вышел, понял? Ее нужно срочно найти, — это он уже обращался к Пенни. К его радости, девушка согласилась. Распределив территорию, они поспешили к выходу с этажа. Перед тем, как скрыться на лестнице, Пенни краем глаза заметила, как Питер почти бегом пошел к другой лестнице.

Поиски не дали никаких результатов. Все самые худшие подозрения только подтверждались. Каждый час Пенни созванивалась с Талоном, дабы узнать хоть что-то, но ничего хорошего. Питер тоже ничего не нашел (об этом Пенни знала с эсэмэсок, которыми он отвечал ей). Дело плохо. Взбежав вечером на чердак, Пенни обнаружила там взвинченного Талона. Парень в надежде бросил на нее взгляд, но, не получив тот ответ которого ждал, со всей силы пнул железное ведро. Девушка сразу подошла к нему и положила руку на плечо.

— Мы найдем ее. Завтра проверим все по второму кругу. Обещаю что найдем. — Талон только кивнул. Пенни видела, как он еле сдерживается, чтобы не разгромить весь чердак. Он боялся. В первый раз не за себя. Пересилив свою неловкость, Пенни слегка приобняла его, рассчитывая на любую реакцию, но не на еще более сильные объятья. В них он вложил все свои эмоции, которые сейчас испытывал. То, что в любой момент на чердак мог нагрянуть Питер, его совсем не волновало.

— С ней все будет хорошо. Обещаю, всё будет хорошо, — шептала Пенни и в это хотелось верить.

Спустя пару минут, Пенни все-таки прервала объятия, боясь что Питер их застукает. Но парень не появлялся пять, десять и пятнадцать минут. Вера в то, что он, в конечном итоге, соизволит появиться, пропала. Покинув чердак в районе полуночи, Пенни, как ни старалась заснуть, пролежала без сна до самого утра. Только за час до звонка будильника, она все же смогла ненадолго уснуть.

Пенни спустилась в столовую. Как только она присела за свой столик, то спину тотчас облил ледяной пот. Питера не было за столиком! То, что уже вторая жертва киллера пропала бесследно, привела Пенни в ужас. Оставив свой завтрак на столе, девушка быстро подошла к столику, где сидел Талон и, пропустив пошлые высказывания в свой адрес от других парней, заставила его выйти с ней в коридор.

— Питер тоже пропал.

— Я это заметил. Идиотизмом вонять перестало, — ядовито заметил парень. — Нам нужно срочно допросить Линн. Сколько хочешь говори, но я на сто десять процентов уверен, что это она их похитила.

— Похоже на то. — Пенни, которая до последнего хотела верить в непричастность девушки, всё же вынуждена была признать, что выбора у них нет. — Она не пошла сегодня на завтрак, а это значит, что она сейчас в мастерской в нашей комнате. Идем.

Ведя Талона самым коротким путем в женское крыло, Пенни перебирала в голове все варианты, где эта тихоня может держать похищенных. Разумеется, если они еще живы. Но девушка гнала прочь любые подобные мысли. Конечно живы. Они не могут просто умереть. Она была уверена, что ребята много раз были на грани жизни и смерти, как и они с Талоном. Значит и сейчас всё обойдётся. Они — главные герои этой пьесы. А главные герои не умирают.

Разве что, это трагедия…

Интуиция не подвела. Линн была в мастерской и со спокойной совестью разрисовывала полотно, когда жвачка, выпущенная из жвачкомета Талона, пригвоздила ее к стене. Девушка сразу начала истерически визжать, но Талон заклеил ей рот комком жвачки.

— Мы все знаем, Линн, нет смысла отпираться! — с внезапными речами у Пенни всегда были проблемы, что смешило и злило Талона одновременно. Особенно сейчас.

— На твоем месте, милочка, я бы не стал ничего скрывать, а рассказал добровольно. Причем все! Ты поняла меня?

====== Плохой-хороший коп ======

Похитительница была прижата надежно и крепко. В узкое лицо девушки был направлен жвачкомет Талона, и не оставалось ничего, кроме как признаться во всех грехах. Слезы стекали из ее узких глаз по раскрасневшимся щекам.

— Так ты будешь говорить, или прикажешь выбивать из тебя признание силой? — потирая кулаки спросил Талон, готовый без промедления ударить девушку. Н-да, наверное, он настолько привык драться с Пенни, что перестал видеть девушек вообще во всех. Линн отрицательно покачала головой и, истерически рыдая, промычала что-то в жвачку.

— Разлепи ей рот, — попросил Талон и, словно в подтверждение того, что сейчас он просто не владеет собой, пнул ногой банку с краской. Ярко-красное масляное пятно дошло до плинтуса. Цвет был точь-в-точь кровь, отчего все внутри Пенни похолодело. Возиться и церемониться с киллершей девушка не собиралась, и без того защищала, и с силой оторвала жвачный кляп. Как только у Линн появилась способность говорить, девушка, давясь слезами, начала свою исповедь.

— Я… я просто…— девушка снова залилась слезами.

— Ты что издеваешься?! — во все горло закричал Талон и, не обращая внимания на Пенни, приблизился к Линн чуть ли не в плотную. — Просто, не просто! Ты мне скажешь, где Катерин?!

— Талон! — предупредительно рявкнула Пенни, забыв обо всех предосторожностях. Да, в принципе, плевать. Ни Роджера, ни Талона, что были одним лицом, китаянка не знала.

— Я… п-п-просто, — заикаясь и захлёбываясь, периодически хватая ртом воздух, из-за недавней истерики, Линн продолжила, — я просто… я не хотела говорить! Это так… так… кто бы мне поверил, что я талантливая и попала сюда на бюджет только благодаря своим картинам, если бы… если бы они… все они… они узнали, что я племянница директора?!

Линн снова разревелась. У Талона даже пыл немного утих. Пенни внимательно вгляделась в лицо Линн, и старательно припоминала директрису. Хм… Вообще не похожи. Линн — узкая, утончённая и аккуратная, а мадам Вайлесс — резкая, холодная, хищная, крупная.

— Не надо мне тут лапшу на уши вешать о родственных связях с этой теткой! Мы прекрасно знаем, что ты тут не кисточками махать собиралась, а людей убивать! Киллер! Говори, где Катерин?!

— К-киллер? Я не киллер! Здесь что, есть киллер? — узкие глаза девушки расширились настолько, насколько позволяла физиология. Даже слезы ненадолго прекратили свой безостановочный поток.

— Не отпирайся, мы уже давно за тобой следим, — Пенни чуть отвела в сторону взбешенного Талона. — Это ты подмешала Катерин яд. Ты привела нас с Талоном на полигон и активировала его. Ты сбросила на Питера люстру, хоть я и не представляю как. Ты тихая и незаметная, и пользуешься этим. Думаешь, я забыла про покушение? Твой подельник в этом помог, которому ты рассказывала все в шифрах на рисунках. «Все на месте», «проблемы». Думала, мы не догадаемся? Поэтому будь добра, прекрати отпираться и расскажи всё как есть.

— Мы знаем больше, чем ты думаешь, поэтому быстро говори, где Катерин! — Талон не мог долго молчать, и довольно грубо перебил Пенни.

— Это все какая-то ерунда, — на миг в её кротких, испуганных глазах засветилась странная решимость и воля, но всё это быстро потухло, под пристальными злыми взглядами. — Я не киллер, — сконфуженно, опустив глаза, пробормотала она. — Я боюсь крови, а если вам показалось, что я вела себя как-то подозрительно… п-простите, — она смущённо опустила глаза, — я всегда была такая, — уж чего чего, а лжи в ее голосе не было. Испуг? Да. Шок? Определенно. Но не ложь. — У меня плохо получается ладить с людьми, и я вообще стараюсь не тратить время на разговоры. Разве молчание и тишина — не самое лучшее в этой жизни? — она мечтательно закатила глаза. — А мои картины… они помогают общаться с людьми без разговоров. А эти картины, с «шифром», — тут Линн даже чуть усмехнулась, — так это были работы для выставки. Причем довольно старые. На них я рассказывала через что я проходила в жизни и как с этим боролась. «Все на месте» — означает что моя семья всегда бывает на моих выставках, «проблемы» — в моей необщительности и так далее. У меня все никак не хватало времени их убрать, вот они и висят здесь. Я их приносила для поступления… А теперь, пожалуйста, отпустите меня.

До чего всё складно! Талон был в ярости, но лжи он не чувствовал. Либо Линн настолько искусно притворялась, либо она действительно была ни при чём. Но ему было главное обвинить кого-нибудь, а виновен или нет — потом разберётся.

— Да ты совсем — так завираться? — он ударил кулаком рядом с её лицом. Девушка взвизгнула. На миг ей пришло в голову позвать на помощь, но она тут же отмела эту затею. Никого поблизости нет, в этом она была уверена. Что же ей теперь делать? И вообще, почему они на неё-то ополчились? Она же им всё так подробно объяснила!

— Талон! — Пенни прикрикнула на парня. Но тут же поняла, что это может быть им на руку. Что ж… пора сыграть в игру «плохой-хороший коп». Возможно, так они узнают больше.

— Линн, — мягко начала она, отстраняя Талона. Её прохладная нежная рука ненароком коснулась его кожи, вызвав прямо-таки импульс, и гнев парня поутих. Пенни не обращала внимания на то, как он отпрянул, и продолжила гнуть свою линию. — Всё хорошо. Я тебе верю.

— А я нет, — холодно бросил парень. Даже не зная плана Пенни, он ухитрился идеально вписаться в игру.

— Но Катерин и Питер — ты же его знаешь, он староста нашего факультета — пропали. Скажи мне, вот просто последняя проверка, ты ставишь даты на картины?

Катерин так делала.

— А то я забываю, когда нарисовала и для чего, — смеялась она, аккуратно и ловко выводя на обратной стороне картины тонкие цифры.

— Угу, — Линн хлюпнула носом.

— Талон, — всё также нежно и медово (хотя Линн была глуповата, чтобы различить фальшь, и принимала всё за чистую монету) обратилась Пенни к парню, который, в отличие от недалёкой китаянки, сразу почуял неладное в этом голосочке. — Будь лапочкой, проверь вон те картины.

Парня передёрнуло. Нет, резкий и даже грубоватый наглый голос Пенни ему нравился больше, чем этот нежный, пропитанный фальшью просто насквозь. Наверное, у обладательницы внешности, созданной Пенни, такой и должен быть. Медовый и приятный. Он неплохо сочетался с образом Адель, но девушке, носящей эту личину, не шёл вообще. Талон, правда ворча, чертыхаясь и сыпля проклятиями, всё-таки проверил картины. Судя по датам, им было чуть меньше пяти лет. Талон должен был признать, что здесь Линн не соврала. Но кто знает, может быть… Но нет. Как это не прискорбно, парень был вынужден признать своё поражение.

Выходит девушка не врет. Но кто же тогда киллер?

— Линн, — чуть более твёрдо сказала Пенни, — мы тебе верим. Сейчас я тебя освобожу, — девушка сильно потянула китаянку на себя. Талон, фыркнув, взял специальный растворитель и просто капнул одну каплю. Жвачка вспенилась, запузырилась, съёжилась и пропала, оставив после себя розоватые лёгкие клубы дыма. Линн испугано таращилась на свои руки и одежду.

— Она не при чём, — перестав обращать внимание на девушку, вздохнула Пенни.

— Тогда кто, черт возьми, их похитил? Других подозреваемых у нас нет.

— Не знаю. Давай снова обыщем всю школу. Можем кого-нибудь расспросить, кто-то точно что-то мог видеть, — задумчиво пробормотала Пенни.

— Я видела кое-что, — вдруг неожиданно сказала Линн. Пенни и Талон тотчас повернулись к ней с немым вопросом в глазах. — Может это вам поможет.

— Тогда может скажешь? — прорычал Талон.

— От этого зависит две жизни, — более мягко напомнила Пенни. Игра продолжилась.

— Про киллера это правда, да? Он и меня хотел убить, да? А при чем здесь Катерин и Сторки? Я ничего не понимаю. Что происходит? — голос девушки задрожал и Талон еле сдержал себя, чтобы хорошенько не треснуть ей.

— Это не твое дело. Рассказывай что знаешь или снова приклею тебя к стене, — сухо прошипел парень.

— Н-но… — В глазах девушки заплескались слёзы ужаса.

— Линн! Расскажи нам что ты видела! Это очень важно! Только после этого мы сможем защитить тебя и других, — горячо произнесла Пенни, мягко взяв соседку за руку. Последняя нервно облизнула губы и начала.

— Я вчера вечером, может часов в пять, собиралась отнести вещи в прачечную. Испортила хорошую розовую блузку краской, и нужно было срочно вывести пятно, — начала пояснять девушка.

— Да твою мать! Ты можешь рассказать что ты видела, а не что делать собралась, дура бестолковая! — вырвалось у Талона. Пенни крепко сжала его плечо, и молча попросила прощения у соседки, хотя полностью была согласна с парнем. Девушка съёжилась и шмыгнула носом, но под ободряющим взглядом Пенни продолжила.

— Я спустилась на минус первый этаж. Там как раз машинки стиральные, а возле одной из дверей Питера тащил какой-то парень. Большой такой. Как медведь. Очень страшный. Правда не помню, где точно он был… я стояла у прачечной, а он… по-моему возле котельной, а может и нет… Я так испугалась, что сразу сбежала! Даже блузку не постирала… Не знаю видел ли он меня, но я теперь еще больше боюсь. Он теперь точно меня убьет! Убьет, убьет! — у девушки начался приступ истерики, который Пенни быстро остановила, сильно тряхнув ее за плечики.

— Ты можешь проводить нас к тому месту, где ты видела Питера с тем парнем?

— Нет! Я туда больше не сунусь. Я боюсь, — девушка замахала маленькими ладошками, сопровождая этот жест еще и отрицательным качанием головой.

— Единственного, кого ты сейчас должна бояться — это меня! Быстро пошла и показала нам где ты их видела! — не дожидаясь ответа, Талон довольно грубо вытолкал художницу из мастерской. Пенни взглядом его осадила.

— Может лучше идти нам вдвоем? Она же будет только мешаться под ногами. К тому же у нас есть риск, что киллер может попробовать ее убить, а это нам сейчас только мешатьбудет. Да и вообще, мы можем обыскать все двери. Если он нёс Питера дальше прачечной, значит, мы можем начать обыскивать все двери с неё, — сказала Пенни.

— Можешь считать меня негодяем, эгоистом и так далее, но мне все равно и на Линн, и на Питера. Все что меня волнует, так это Кати, и я не хочу тратить лишнее минуты на поиски той двери. Пусть эта бестолочь хоть покажет, где видела их и скатертью дорога. Пользы от нее все равно никакой. Идем, — рыкнул Талон и вышел вслед за Линн.

В коридорах не было никого. Все ученики сидели на парах или отсиживались в комнатах. Эта тонкая и нежная Академия понятия не имела о том, что происходит в данный момент. Всю дорогу Линн молчала, и это давало Пенни возможность переварить информацию, которую они получили от неё. Какой-то здоровый парень тащил Питера в неизвестную им комнату. Оставался только один вопрос: был ли жив в этот момент Питер? Он был достаточно крупный, а если учесть, что еще и бывший агент Управления, то вряд ли не заметил бы движения за своей спиной, и наверняка сопротивлялся. К тому же весьма странен тот факт, что никто не заметил, как один парень тащит другого в бессознательном состоянии в подвал вечером, когда все коридоры переполнены. Значит, если верить всем своим познаниям в детективных историях, Питер сам пришел в подвал. Может, чтобы поискать там Катерин, а может он уже давно нашел подозреваемого на роль киллера. Почему же он никогда ничего не говорил им на чердаке? У него явно были подозрения на кого-то, кроме Линн. Возможно, что он что-то отрыл, узнал, не только ведь любезничал с бывшим коллегой. Если бы он поделился своими догадками с ними, то это облегчило бы всем жизнь.

— А ты случайно не знаешь того парня? Ну, здоровенного? — спросила Пенни, надеясь получить чуть больше информации, чем она имеет. Может девушка запомнила какую-нибудь уникальную деталь в его внешнем виде. Художница ведь, в конце концов, должна иметь какую-никакую память на лица.

— Нет, — коротко ответила Линн. Девушка явно не врала по поводу своей необщительности. Она просто шла, уставившись перед собой. Казалось, её вообще не волнует происходящее в реале. Она жила в своём мирке, и теперь всеми силами старалась его сохранить, избавляясь от двух помех, которые вторглись в него и порушили половину. Передвигалась она бесшумно, как и всегда. В первый раз это нравилось Пенни.

— А лицо не запомнила? — снова попыталась выловить хоть каплю информации Пенни.

— Нет. Он стоял спиной. Я только Сторки распознала, у него на рукаве значок старосты нашего факультета блеснул. Внизу темно, и освещение плохое.

— Но он был не в маске?

— Нет. Не в маске. Волосы были. Зачем ты задаешь эти глупые вопросы? — после этого Талон уже не смог сдержать свой гнев. Он закипал в нем с той минуты, как девушка тихо начала вести их куда-то, и сейчас просто с шумом разлился по его венам.

— Глупые вопросы?! Дура, эти глупые вопросы могут помочь нам найти киллера, и защитить твою тупую башку от пули! Если тебя спрашивают, значит отвечай!

— Талон! — вскрикнула Пенни. — Прекрати себя так вести, — пусть Талон, в кои-то веки, и был прав, но сейчас не нужно ссориться и вызывать шум. Иначе они рискуют быть пойманными и отправленными на пары, а это сейчас совсем лишнее.

— Что прекрати, Пенни? Ты хоть понимаешь, что мы рискуем найти Кати и Питера мертвыми! — парень совсем забыл о том, что Пенни сейчас носит имя «Адель», но Линн это, похоже, не волновало. Она тихо, понурив голову вела их к входу на минус первый этаж. За всю дорогу Талон даже не думал попросить прощения за свою грубость, а Пенни и не настаивала, и снова складывала в голове картинку. Если парень был без маски, значит ли это, что Питер мог знать его и не бояться встретиться с ним, практически под школой, вечером. Это явно не кто-то из его компании, можно не сомневаться. Самый рослый и крепкий среди них был Питер, а, судя по словам Линн, тот неизвестный гораздо крупнее его. То есть киллеров двое. Это можно было говорить с уверенностью. Пенни отлично помнила тот вечер, когда на Линн было совершенно покушение. Фигура, которая столкнула её с лестницы, была очень юркая и быстрая. Из всего этого напрашивался вывод, который все равно ни к чему не вел, что киллера в Академии два, один из них здоровый парень, которого Питер возможно знает, второй — мелкий и юркий, непонятно лишь, парень или девушка. Легче от этого не стало. Может, у них дуэт, возможно это две разные организации, у которых разные планы на Академию и пропавших, может, это группа австралийских кенгуру готовит армагеддон.

Спустя пару долгих минут, Линн вывела ребят ко входу в то место, где, возможно, были Питер и Катерин. Большая металлическая дверь отделяла первый этаж от минусового. Пенни пару раз приходилось сюда спускаться, за тем же, зачем вчера сама Линн спустилась туда. Там были, помимо прачечной, еще и двери в чьи-то жилые комнаты, топка, подвалы, кладовки. Дверей было очень много, как среди них можно будет найти нужную без кодекса, Пенни не знала, но очень надеялась на то, что Линн хоть это помнит со вчерашнего вечера.

— Если там будет тот парень, вы же защитите меня? Ведь защитите? — испуганно спросила Линн, как только положила руку на ручку двери.

— Я ничего не обещаю, все надежды возложи на нее, — прошипел Талон, кивая на Пенни. Линн подняла глаза, полные телячьего ужаса, и блондинка поспешила заверить ее, что все будет хорошо. Китаянка смущённо кивнула, открыла дверь и отошла назад, позволив Талону и Пенни посмотреть на крутую лестницу, и полумрак коридора внизу. Через секунду блондинка ощутила острую боль в затылке и, перед тем как упасть, почувствовала, как по шее начала стекать кровь.

====== Слабости ======

Пенни очухалась в темном и до ужаса душном подвале. Из какой-то печи вырывалось яркое жаркое пламя и освещало тусклым светом место, где их держали. Подвал под школой. Можно было срывать голоса в крике, но никто бы их не услышал. Пенни попыталась освободиться, но из этого тоже ничего хорошего не вышло. Она была надежно привязана к стулу, а за ее спиной в точно таком же положении сидел Талон. Пенни не видела его, но сразу догадалась что это он. Как в тот раз, когда ее похитил Питер. Только сейчас они все сидели в западне киллера, готового в любой момент убрать их с пути. Питер и Катерин были привязаны друг к другу, живые и в сознании, но почему-то молчавшие и подавленные. Линн не было видно.

Чёрт! Трижды чёрт! Пенни ведь хотела вызволить их отсюда, должна была помочь, но просчиталась, и теперь сама была в руках похитителя. Поздравляю с твоей первой и последней проваленной миссией. Больше в твоей жизни их уже не будет.

Через минуту Талон пришел в себя, и сразу стал звать сестру. Странно, рты им не заклеили. Видимо то, что они могут переполошить всю Академию, киллеров не волновало, либо у похитителей были спрятаны козыри в обоих рукавах. Черноволосая тихо откликнулась, но больше не проронила не слова. Убедившись в том, что сестра в порядке (не считая того, что уже второй день была похищена), Талон сразу стал сыпать вопросами, вперемешку с проклятиями. Пенни тоже не могла молчать. Ей нужно, она обязана была знать в чем они допустили ошибку? Но никто из ранее похищенных не отзывался. Каждый из них пребывал в своих каких-то страшных и тайных думах. Но подвал и без них сразу стал наполняться шумом, пока железная дверь не скрипнула, обдавая всех сидящих здесь свежестью. Все вопросы сразу прекратились, а Пенни пришлось выгнуть шею, чтобы увидеть того кто входит в подвал.

В подвал вошел широкоплечий парень с маленьким туповатым лицом и близко посаженными глазками. Черные, немного засаленные волосы были подстрижены очень коротко под горшок. Вылитый тролль из пещеры. От него только не разило запахом, присущим всем этим существам, а так сходство было на лицо. Кто он такой ни Пенни, ни Талон не знали, но лица Питера и Катерин давали понять, что они-то прекрасно осведомлены о личности похитителя. Не сказав пленникам ни слова, парень подошел к небольшому вентилятору и включил его на всю мощь. Толку было мало. Вентилятор просто гнал по подвалу тугой и жаркий воздух, что только ухудшало и без того ужасное положение похищенных. Здесь можно было запросто задохнуться.

— Что тебе нужно от нас? — спросила Пенни. Внешность парня очень ее пугала. Он голыми руками мог свернуть им всем шеи, как маленьким цыпляткам, в этом она не сомневалась. Парень молчал и, откинувшись к стене, которая, наверно, впитала в себя весь горячий воздух, тупо уставился куда-то в верхний угол пустыми глазами.

— Слышь, уродец, лучше отпусти нас по хорошему, — рыкнул Талон и в подтверждение своих слов сильно дернулся на стуле. Результата ноль. Парень полностью игнорировал их попытки вывести его на разговор. Катерин и Питер все еще сидели молча.

— Зачем ты хочешь убить нас? В чем мотив?

— Угумук, — неясно пожал плечами парень, чуть махнув рукой, будто пытаясь отвязаться от них, как от назойливых мушек.

— Развяжи, мелкий урод! — больше всего на свете Пенни хотела, чтобы Талон замолчал. Она всегда этого хотела, но сейчас сильнее обычного. Он ведь только разжигает в тролле злость, что может вылиться в крупные неприятности.

— Замолчи, прошу тебя, замолчи! — негромко начала просить Катерин, в ужасе кидая взгляды то на Талона, то на этого здорового парня, наблюдающего за ними, боясь, что киллер вдруг возьмет и попросту прострелит этому крикливому парнишке голову. Интересно, похититель знает о родственных связях Катерин и «Роджера»? Или он знает его настоящие имя? Лучше, чтобы не знал, так будет безопаснее и Талону, и Катерин. Сестра еще несколько раз пыталась заглушить его, но тщетно. Ничего не получалось. Талон продолжал сыпать бесполезными угрозами и пытался освободиться, а Пенни старалась одновременно и угасить пыл Талона, и расспросить загадочного парня. Подвал снова наполнялся шумом. Сыпали вопросами и угрозами только Пенни и Талон, а Катерин и Питер хранили молчание. В особенности Питер. Его хмурое лицо приобрело бледно серый оттенок и он не сводил взгляда зеленых глаз с темного угла, докуда не доходил тусклый свет огня. За все время, что они тут находились, он не проронил ни слова. Пенни не знала хорошо это или плохо, но меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы кто-то еще кроме Талона мог пытаться вывести парня из себя. Это точно ничем хорошим бы не закончилось.

— Ради всего святого, молчи, — шепотом сказала Пенни, обращаясь к Талону, даже пытаясь толкнуть его связанными руками. — Ты делаешь только хуже.

— Черта с два! Пусть сначала попробует меня заткнуть! Он нас всех здесь хочет поубивать, а я должен молча сидеть?..

— Да! Закрой нахрен свой рот! — неожиданно взревел Питер. На серых щеках проступил легкий румянец, а в глазах бушевало пламя злости и испуга. — Если не хочешь, чтобы нас всех из-за тебя перестреляли, то заткнись! — Талон действительно ненадолго умерил свой пыл, но через секунду он был готов броситься в словесную атаку на Питера. — Ради нее хотя бы закройся, — уже более тихо добавил Питер.

Он ни кивал, не называл имя, видимо, боясь указать на слабое место Талона, но здоровяк не обращал на них внимания. Ему было словно все равно, что тут происходит и будет происходить. Финал он знал заранее. Он молча наблюдал за ними, словно за мышами в их последние минуты. Перед тем как на них начнут испытывать смертельные препараты. Как забавно наблюдать за беспомощными грызунами, когда и ты и они понимают, что скоро их придется лишить жизни. Как забавно видеть их метания по клетке, в надежде выбраться из ловушки, слушать жалкий писк, взывающий о помощи. Этот парень сейчас испытывал то же удовольствие, от чего становилось невероятно жутко.

Сразу после неожиданной вспышки ярости Питера, Талон замолчал. Он правда вел себя как эгоист. В любую минуту парню могло надоесть выслушивать его пустые угрозы, и он с легкостью мог избавиться сначала от него, а потом и от Катерин. А может и в другой последовательности. Подвал мгновенно погрузился в тяжелое молчание. Мышки смирились с неизбежной судьбой и, опустив смертные головы, забились в угол клетки.

Пенни изо всех сил старалась понять, чем могла быть вызвана такая вспышка гнева, ярости и испуга у Питера. Он ведь всегда был абсолютно холоден на эмоции, только если дело не касалось ругани с Катерин или Талоном. Невольно девушка перевела взгляд в сторону глаз Питера и картинка в голове наконец сложилась воедино. В темном углу сидела девочка, которую раньше она не замечала из-за недостатка освещения. На худое, бледное личико свисали такие же как и у Питера черные волосы, выбившиеся из кос, а рот был заклеен скотчем. Малышка не издавала ни звука, но взглядом молила каждого в этой комнате о помощи.

Сестра. Эта малютка была сестрой Питера, не нужно быть гением, чтобы это понять. Неужели киллер выкрал девочку, чтобы контролировать парня? Чтобы, при попытке бегства, напомнить ему о самом дорогом в его жизни человеке, или вообще пресечь эти попытки. Жестокость у похитителей просто зашкаливала, раз они решили отыграться на маленькой девочке. Видимо так и было. Это объясняет то, что Питер так неподвижно сидит, молчит, и не сводит взгляда с сестры. Он боялся за ее жизнь. Но ведь тогда тем же самым могли угрожать и Катерин, если они знают о том, что в этой комнате сидит ее брат. Голова шла кругом и не только от нарастающей жары.

Подвал вдруг наполнил храп. Парень уснул. Из его тонких губ вылетали раскаты храпа, который противно резал слух. Может это новый способ настроя перед убийством? Хорошенько отоспаться, чтобы дальше подруга-совесть этому не вредила? Если бы не так грустно, то было бы даже смешно. Пенни глубоко вздохнула, и в сотый раз обвела глазами подвал. Раз их охранничек спит, то можно попробовать расспросить Питера обо всем случившемся. Сейчас это важно, как никогда. Может, это поможет им бежать, в чем Пенни очень сомневалась.

— Питер, — стараясь говорить как можно мягче, позвала Пенни. — Что произошло? Как ты тут оказался? Объясни. Ты ведь понимаешь как это важно.

— Я… я не могу. Он убьет ее, — прохрипел Питер. Кати очень странно смотрела на Талона. Значит, парень знает и Катерин попалась на тот же крючок. С каждой минутой становилось только хуже. Шесть возможных жертв, вместо положенных трех. В два раза больше. Этого нельзя допустить ни в коем случае! Только вот, где Линн? Что-то не видать её в подвале…

— Он спит. Расскажи вкратце, это очень важно, — снова попросила Пенни. Талон за ее спиной крутил головой то в одну, то в другую сторону, стараясь понять, как им отсюда выбраться. Это начинало раздражать, но Пенни готова была это терпеть, лишь бы только храп их надзирателя не прекращался как можно дольше. Питер глубоко втянул жаркий воздух и начал рассказ.

— Вчера вечером мне подсунули записку, что моя сестра приехала меня навестить. Я не видел ее уже несколько лет и… — голос его сорвался. Пенни никогда такого у Питера не слышала. Казалось, он сейчас отдаст всё на свете, лишь бы здесь не было сестры, — и очень обрадовался. Сразу бросился вниз. Найджел, переодетый в костюм охранника, сказал, что некая юная особа действительно приходила, и он усадил её пока в комнатке охраны, здесь, где подвалы. Оглушил меня, как только я вошел на минус первый этаж, — Пенни чуть приоткрыла рот от удивления. Тот самый Найджел, который собирался идти с Катерин на бал. Вот как бедная, лишенная мужского внимания, девушка, угодила сюда! — Я должен был догадаться! Ее бы не пустили в Академию, она не могла сама уехать из Канады! Да даже охранная комната никак не могла быть на минусовом этаже, когда она на первом. Я все это знал, но повелся на эту разводиловку! Я просто идиот! Когда я пришел в себя, то к ее виску был приставлен пистолет. Онасказала, что если я издам хоть звук, попробую сбежать, или ещё что-нибудь выкину, то ей конец.

Питер снова глубоко вздохнул и уставился в угол, где сидела малышка. Из ее голубых глазок капали слезы, а брат всеми силами пытался подбодрить ее, не произнося ни звука. Девочка видимо вспомнила весь тот ужас, что испытала, когда оказалась не в своей комнате, а в подвале какого-то дома, где связанному брату угрожают её жизнью. Возможно, даже снова почувствовала холодный метал дула возле своего виска с запахом пороха. С запахом близкой смерти. Катерин тихо добавила к его краткому рассказу пару подробностей. Половину из них Пенни угадала.

— Когда я ушла с чердака, то сама пошла искать Найджела, — зачем, девушка не пояснила, но Пенни и так поняла, — и нашла. Было уже поздно и, когда я подошла ближе, он брызнул мне в лицо какой-то жидкостью, и я уснула. Когда очнулась, то была здесь. Она сказала, что знает, где и кто мой брат. Если бы я попробовала сбежать, то она бы убила тебя, — обратилась она к Талону, и едва слышный всхлип подавил ее речь.

— Она знает наши слабости, — закончил Питер, не отрывая взгляда от сестры. Нога, привязанная к стулу слегка дернулась, словно пиная невидимую банку. — Она всё время была у нас под носом, и всё про нас знает.

— Черт. Прости, Кати, — сконфуженно сказал Талон. Все, что могло произойти несколько минут назад, вдруг резко и четко предстало перед его глазами. Как Найджел резко отталкивается от стены и, прижимая пистолет к его лбу, спускает курок своими непропорционально тонкими пальцами. Или проделывает ту же операцию с Катерин, улыбаясь при этом звериной улыбкой. Его сразу пробила мелкая дрожь, несмотря на то, что подвал нагревался с каждой минутой все больше.

— Черт возьми, нам нужно как-то выбраться отсюда. Можно будет оглушить сначала его, а потом…

— Нет! Это риск, а я отказываюсь рисковать твоей жизнью, понял? Сиди тихо, и тогда все еще может закончиться хорошо, — прошипела Катерин.

— Но…

— Послушай сестру, — посоветовал чей-то голос из темного пространства между дверью. До боли знакомый голос…

====== Откровения киллера ======

Из темного проема двери вышла девушка. В полумраке ее темно-каштановые волосы были почти черного цвета, а на лице играла злая усмешка, но не узнать её было невозможно.

— Андромеда? — в полном шоке воскликнула Пенни, видя свою подружку-стесняшку-болтушку в образе злобной убийцы. Талон зашипел проклятиями, но почти сразу замолчал. Питер и Катерин смотрели в пол.

Девушка, грозно глянув на пленников, подошла к спящему Найджелу и, на удивление, ласково проговорила:

— Вставай, братик. Уже пора.

Парень тут же встал и, получив от сестры какой-то прибор, сразу занялся делом. Длинные и крепкие пальцы быстро соединяли какие-то проводки, работая очень аккуратно. Не составило труда догадаться, что это бомба. Сама же Андромеда, откинулась к стене и не сводила взгляда с молчавших жертв. Вернее, молчали только трое, Пенни же задавала вопрос за вопросом, в надежде узнать, почему она все это делает. И за что еще они собрались мстить? Андромеда полностью игнорировала бесчисленное количество вопросов, а Талон то и дело пытался как-нибудь толкнуть Пенни, в надежде, что она замолчит. Но Пенни не замолкала, что, в конечном итоге, вывело их нового стражника из себя.

В секунду Андромеда оказалась возле Пенни и грозно зыркнула на бывшую подружку. На лице девушки не было ни капельки испуга. Ее голубые глаза впились взглядом в, цвета темного меда, глаза Андромеды. Такая стойкость только позабавила похитительницу. Звенящий хлопок по лицу эхом отразился от горячих стен подвала, а Андромеда снова с непроницаемым лицом откинулась к стене. Талон стиснул зубы, сдерживая усилившуюся ярость. Если бы он только мог освободиться, он бы… Но в данной ситуации он абсолютно беспомощен и бессилен.

Щека Пенни горела от удара, но боли она почти не чувствовала. Надо было сидеть молча, но… Если уж и погибать, то хоть надо знать за что.

— Слабовато бьешь, для убийцы. Кто тебе заказал нас? Что мы вообще тебе сделали?

Девушка молчала, но смотрела теперь не на них, а на брата. Потом сорвалась с места и подошла к нему, помогая и что-то тихо объясняя. Потом потрепав его по голове, как маленького, вернулась на свое место. Пенни отметила про себя, что брата она слишком сильно оберегает и это было странно. Такого громилу надо обходить за три версты, даже родной сестре, потому что кроме жестокости в его глазах не было ничего. Да и как вообще девушка-киллер может так ласково обращаться с братом? Видимо, он был ее слабым местом, таким же как Талон у Катерин, и та девочка у Питера.

Помолчав еще минуту, Пенни снова решилась вызвать злодейку на разговор. На этот раз в более грубой форме, раз обычная не подействовала.

— Давай же, Андромеда, посвяти нас в свой ужасающий план. Твой туповатый братец не мог и двух слов связать, молчал, ну ты-то вроде слывешь болтушкой, — эта фраза показалась Пенни достаточно сильной, чтобы заставить ее говорить. Но эффект был противоположный. Лицо Андромеды перекосило от злости и она с новой силой ударила ее по лицу.

— Я, по-твоему, дура? Думаешь, я не смотрю кино и не читаю книг? И не знаю, что пока буду изливать тут душу, вы что-нибудь придумаете и хеппи энд? Иди к черту, подружка. — Развернувшись на каблуках, она вернулась на прежнее место и злобно усмехнувшись добавила: — Скажу по дружбе, Пенни, я бы лучше поберегла слова на прощание с друзьями. Они тебе понадобятся.

Злой смех зазвенел в комнате, но почти сразу стих и погрузил все в тишину. Пенни, да и все остальные ломали голову, как же она узнала ее настоящее имя, но это был еще один вопрос, на которой они не получат ответа. Обстановка накалялась с каждой секундой, и не метафорически, а буквально. Дышать становилось невозможно от духоты и жары. Через какое-то время, Найджел оторвался от прибора и что-то прошептал сестре на ухо. Андромеда ласково посмотрела на брата и кивнула, в знак согласия. Не глядя в сторону пленных, Найджел потопал к выходу и на секунду в душную камеру проник поток свежего воздуха. Парень скрылся за железной дверью, а девушка вновь откинулась к стене и прикрыла глаза. От жары ей тоже было не легко, но оставить свой пост она не могла. Пенни же лихорадочно соображала, как же все-таки вывести «подружку» на разговор. Как же раньше было просто, когда Талон сам вываливал ей свои планы. Но ведь, как сказала Андромеда, если знаешь план, хеппи энд обеспечен. И все же сдаваться Пенни не собиралась. Видя, что девушку уже порядком разморило, она решила попробовать последний раз. Ласково и с лестью. Все же три — счастливое число.

— Послушай, ты ведь прекрасно знаешь, что если ты расскажешь нам свой план, от этого ничего не измениться. Ты ведь все так чудесно спланировала, подготовила, так что у тебя нет никаких препятствий. В любом случае ты знаешь, что делать и мы тебе не помешаем. Просто любопытно, в чем именно?

Девушка молча встала и наклонилась к Пенни. На секунду последней даже показалось, что Андромеда снова ее ударит, но девушка лишь злобно ухмыльнулась.

— Ты права, дорогуша, все действительно спланировано против вас. Но я пожалуй расскажу. Люблю таких, которые не сдаются и верят в лучшее. Так приятно наблюдать потом за их непонимающими физиономиями, — девушка злобно захохотала, но вернулась к повествованию спустя пару секунд. — С чего бы начать? Пожалуй с того, что эта прекрасная Академия существует уже много лет и принадлежала она умнейшим ученым. Носила она название «Академия искусств». В ней учились милые и невинные художнички, которых невозможно в чем-то заподозрить. Полагаю, ты ждешь что сейчас я скажу: «но», да? И я так и сделаю. Обожаю это слово. НО, на самом деле, это была не просто академия для художеств, это была академия Киллеров. Место, где юных злодеев учат быть настоящими убийцами. Тогда здесь ставили опыты на людях, маленьких злодеев приводили в камеры слушать вопли заключенных и смотреть на их мучительную смерть. Прекрасные времена. — Её медовые глаза наполнились теплотой воспоминаний, когда как вытаращенные глаза всех остальных, включая Катерин и Талона — полным ужасом. Видимо, агентов «ПСИХ» готовят намного проще.

— Их учили стрелять, метать ножи, шпионить, следить, быть скрытными. Здесь было до невозможного много ловушек. Учителями были самые знаменитые и богатые киллеры. Это невероятно. Выпускники достигали невероятных высот в жестоком мире. Ты хоть представляешь, на что они были способны, учитывая, что они работали в самых известных структурах — силовых, финансовых, политических? Они были повсюду! Наш мир мог перевернуться благодаря учёным! Благодаря тем, кто собирался его изменить и управлять из одной маленькой Академии!

К сожалению, — теплота и безумие в глазах злодейки потухли, и пришла темная ярость, — это стало известно и было принято решение разработать план по захвату. Как думаешь, кто же этим занялся? Правильный ответ — ваше жалкое Управление! А ты думала, что оно может только гоняться за «ПСИХ-агентами»? — обращалась она к Пенни и вновь разразилась ледяным смехом. — А после к ним присоединился весь мир. В назначенный день, шпионы и агенты захватили всех ученых. Их развезли по тюрьмам разных государств. Были проведены расследования во всех странах, где находилиись выпускники Академии, и они сажались в клетки, как звери. Даже их не оставили в покое, их, которые были так далеко от нас!

Несовершеннолетних отправили в исправительные колонии. Мы с Найджелом… Мы — истинные Принц и Принцесса этой Академии. Наши родители — учёные, которым всё здесь принадлежало. Грёбанные психопаты, готовящие самых лучших убийц. Чёртовы ублюдки, которые хотели власти над миром, манипулируя сознанием выпускников.

Нас с Найджелом взяли на самый строгий контроль. Я была мала, но не глупа. Мой IQ выше многих взрослых. Я, — Андромеда жадно усмехнулась, схватив Пенни за волосы и дёрнув вверх так, что не смотреть в глаза маньячке было невозможно, — гений. Уже в пять лет я могла, не читая формулы, приготовить быстродействующий яд. Я невероятно умна, я чертовски гибкая и ловкая. Я — идеал. К тому же я очаровашка. Совершенство, генетически улучшенное! Найджел же был вторым родительским экспериментом. Но если меня изменяли под прекрасного гения, то его — под безмозглого силача. Он невероятно силен, жесток и холоден, но умом не блещет. Увы. Мы составляли чудесный дуэт. Гений и сверхсильный жестокий убийца. И неужели кто-то думал, что исправительная колония может нас изменить? Как глупо. Но у меня получилось. Я прикинулась милой и невинной малышкой, и смогла таки обдурить всех вокруг. Даже вернуться в свой родной дом. Сюда. Никто не догадывался, что приехала я не рисовать, а вернуть оскверненное логово зла. И у меня это получилось. Я знаю здесь каждую лазейку, каждый закоулочек. Ах, да, — как же этой девушке нравились различные лирические отступления! Видимо в том, чтобы говорить много и в разнобой, девушка не прикидывалась, — неужели ты до сих пор не заметила, что нашей тихони Линн здесь нет? Мы соблюли договор, и отдали её мадам Вайлесс. Всё равно они… Не думаю что мадам Вайлесс была бы рада, узнав о смерти племянницы, поэтому она тоже нам помогла. Не трогала нас, а мы не трогали ее сокровище. Правда, в один момент, она об этом забыла. Тц, вот дура. Пришлось напомнить ей о том, кто сделал её директором. Кто вознёс её на Олимп искусства. А она… Она вздумала нас с братом исключить. Вот же старая сучка. Ты ведь не забыла, моя милая Пенни, как Линн едва не полетела с лестницы? Да и как на Питера чуть не рухнула люстра. Как отравили Катерин, хоть и попалась ты? Это всё была я! Я — гений этого мира!

— Это ты постоянно делала полигон более опасным? — вырвалось у Пенни.

— Не смей меня перебивать! — взвизгнула Андромеда и продолжила. — Линн стала нашей первой жертвой. Потом я узнала, что Питер из Управления. Этого милашку даже жалко убивать, но я просто хочу мести. Мести за то, что ваши коллеги погрузили мою семью в клетки, как зверей. Что они срубили новое поколение злодеев на корню, даже не дав им как следует углубить корни! Конечно, наши родители сбежали и спрятались в их новом логове, ещё во время облавы. Но это не помешает мне убить нашего Красавчика-Старосту, да и тебя младший агент. Думаю, ваш шеф обрадуется, когда я пришлю ему ваши обгорелые кости в коробочке. А Кати меня просто бесит, как и всех в общем-то, — честно призналась Андромеда, и обращалась теперь уже к черноволосой. — Не думай что ты несешь здесь какой-то скрытый смысл. Без обид, ладно? Твой братик тоже мне не особо нужен, но мне как-то все равно сколько будет жертв. Хоть три, хоть тридцать три. И на этой позитивной ноте мы закончим нашу милую беседу.

— Ты так и не сказала, что у тебя за цель, — напомнила Пенни. Андромеда глубоко втянула носом тяжелый воздух, желая промолчать, но все же ответила.

— Моя цель — вернуть свой дом. Вернуть злу прежнее величество. Эта бомба, — она указала на аппарат который собирал Найджел, — взорвется во время Осеннего бала. В день и час, когда Академия больше не принадлежала моей семье. А потом? Потом всё здесь будет моим.

====== День, когда Академия... ======

Никогда в жизни Пенни не думала, что может проиграть. Проигрывать она никогда не умела, а если учесть, что это был ее первый и последний в жизни проигрыш, паника и отчаяние накрывали с головой. Все без толку. Попытки распутать узлы, позвать на помощь из подвала, громко тикающая бомба, готовая взорваться через час и эта ужасная, невыносимая духота — всё давило на душу и сводило с ума. Во рту пересохло от разговоров с Андромедой, все тело покрыл липкий пот.

Все молчали. Катерин изредка бросала пустой взгляд на брата, мысленно ругая себя, что не смогла заставить упрямца уехать. Питер смотрел в темный угол на маленькую девочку, которая даже не понимала что и почему происходит, а Пенни невидяще уставилась на горящее пламя в печи, потому что встречаться взглядами с теми, кого она не смогла спасти, было намного больнее, чем на яркие языки огня. Небольшого красно-оранжевого огонька хватало, чтобы нагревать маленький подвал до сорока и выше градусов и заставить «закипать» мозги от огромного количества вопросов. Где находится секретная лаборатория в которой прячутся родители Андромеды? Почему они решили взорвать академию? Где же Линн? Куда пропал кодекс? Если бы он был с ней, она бы с легкостью могла вызвать подкрепление, отключить взрывчатку, освободиться. Но перчатки она умудрилась просмотреть и потерять. Причём в самом начале этой кровавой драмы.

— Кати, — тихо спросила Пенни. Хоть на один вопрос она имеет право получить ответ? — Ты не помнишь, куда я положила тогда свои перчатки? С которыми приехала?

Вопрос казался довольно глупым и Талон за спиной, не удержавшись, фыркнул, закатив глаза. Но Катерин, как ни странно, отреагировала спокойно. То ли молчание так ее угнетало, то ли еще по какой причине, но девушка ответила:

— Извини, нет. Может Линн их видела, вроде у неё были какие-то, хотя ими не пользовалась.

Пенни не стала ничего спрашивать. Все запуталось еще сильнее. Эта тихая и незаметная девчушка просто кладезь тайн. Говорит, что не имеет ничего общего с киллерами, и они, вроде как, просто держат ее в заложниках, для контроля директора, но тем не менее зачем-то взяла ее кодекс. Ни одному человеку тут просто нельзя верить. Дверь скрипнула и все внутри Пенни сжалось от ужаса. Неужели это Андромеда? Решила закончить начатое и убить их? Значит, вот так все закончится, и они умрут в этом жарком и душном месте?

— Какого? — неожиданно вскрикнул Талон и через секунду, Пенни поняла причину его удивления. На входе стоял Брейн! Брейн, ее верный пес, который всегда сохранял жизнь ей и дяде Гаджету.

— Брейн? Как ты тут оказался?

Брейн подошел к ней и быстро развязал её и Талона. Потом Катерин, Питера и маленькую девочку, после чего жестом приказал им убираться отсюда. Спорить никто не стал. Питер подхватил на руки уснувшую крошку и с каменным лицом последовал за спасителем. Пенни на секунду подумала, что если бы не знак управления на ошейнике, Питер, возможно, и не принял бы помощь. Очень уж он замкнутый и подозревающий все на своем пути. Хотя она, на его месте, и думать бы не стала. Талон был в полном шоке, видя пса, но тоже пока ничего не говорил.

К счастью, ни Найджела, ни Андромеду они не встретили, пока шли к кабинету директора. Никто не проронил ни слова, боясь навести шуму на их тихую группу, сбегающую от смерти, но каждый пребывал в недоумении. Откуда Брейн узнал про всё, что здесь происходит? Как он их нашёл? И что они будут делать?

В коридорах не было ни души. Студенты собрались в зале на праздник, который должен был стать трагедией.

Пробегая лестницы и повороты, беглецы довольно быстро и бесшумно подошли к кабинету мадам Вайлесс, где их ждал еще один большой сюрприз.

В захламлённом кабинете были Линн, прижимающаяся к своей тётушке, и физрук, мистер Скотт. Брейн подошел к мужчине и тот одобрительно потрепал его по голове, а потом, забрав у Питера девочку, положил ее на обтянутую дорогой кожей кушетку. Все молчали, не зная, что сказать. Огромная путаница мыслей в голове Пенни усилилась еще сильнее, и она просто не могла подобрать слов, чтобы описать ситуацию. Зато их с легкостью подобрал Талон.

— Может вы все же объясните, что за хрень тут творится? И что она, — Талон указал на Линн, — тут вообще делает? Это ведь твои дружки пытаются нас убить!

— Может вам для начала стоит ее выслушать, уважаемый, а потом строить свои теории? — холодным голосом порекомендовал мистер Скотт, но парня такая манера общения не задевала. Он сильнее сжал кулаки, и Пенни пришлось его пихнуть, чтобы он не наговорил глупостей.

Линн подошла к Пенни и, на удивление всей компании, отдала ей перчатки. На них были едва заметные пятна зеленой краски.

— Извини меня, я не хотела их брать. И не крала их тоже. Просто я случайно испачкали их и хотела постирать, пока ты не заметила, — мысленно Пенни восхвалила все живое, за то что глупышка этого не сделала, — положила их в карман и забыла. Они там и пролежали, до сегодняшнего дня. А когда все это… — девушка перевела дух, но так и не смогла закончить предложение, сразу перешла на другую тему. — Они притащили меня сюда, я вспомнила про них, вытащила, потрогала… Просто подумала, что это будет последней вещью, которая осталась от тебя… — Линн всхлипнула, Талон покрутил пальцем у виска, но никто, кроме Катерин, которая была солидарна с братом, этого не заметил, — что-то сделала — случайно, честно-честно! — а они… а там… и всё это…

Ее голос вздрагивал и за неё продолжила директриса.

— Эти ребята, Андромеда и её братец, сказали, чтобы мы сидели тут, как мышки. Линн, она ведь такая нервная девочка, — директриса заботливо погладила художницу, и чуть ли не носик ей подтёрла, — вот и крутит в руках всё, от нервов. Что-то нажала, а там появился тот мужчина, который тебя, деточка, сюда перевёл, — она кивнула Пенни. — Я ему и рассказала, что происходит, надеялась на полицию, а тут… спираль и он! — женщина кивнула головой на Брейна.

— Куимби вызвал собаку? — хором спросили Питер и Талон, после чего недовольно переглянулись. Как бы то не было, а неприязнь друг к другу никуда не делась. Брейн же недовольно рыкнул на парней.

— У вас же целый штаб агентов, и вызвали собаку? А как на меня-то идти, сразу всех собирают. А тут-то что, всего лишь мировой терроризм, — саркастически закатил глаза Талон, говоря тихо, чтобы слышала только Пенни. Девушка недовольно посмотрела на него, обещая взглядом потом припомнить ему это.

— А что, разве Гаджет был занят? Я слышал именно он занимается самыми серьезными делами, — спросил Питер, на что Талон снова закатил глаза, подавляя желание рассмеяться. Пенни со всей силы отвесила ему пинка по ноге.

— Гаджет на доработке, поэтому вызвали Брейна, Сторки, — строго сказал физрук, а потом обратился к Пенни. — У тебя очень умный пес, если бы не он, неизвестно, что бы с вами было. Мы отсюда выходить не рискуем. И да, я знаю кто ты и этот парень, — он кивнул в сторону Талона, а потом ободряюще потрепал пса по голове. Брейн укоризненно посмотрел на него. Не то чтобы он не любил этого, но, когда с ним обращались как с обычной, пусть и чересчур умной, псиной, просто ненавидел. Но сейчас не до обид. Он принялся что-то показывать Пенни, активно меняя образы, с помощью ошейника.

— Бомбы? — удивилась Пенни, после того как Брейн закончил. — Но я думала бомба только одна. Что нам теперь делать? Мы не успеем найти все взрывные устройства за час!

— Можно разделится и обыскать каждый этаж. Большое внимание уделим кладовкам и газовым трубам, — предложил Питер.

— На это уйдет больше суток, гений, а у нас всего час. Академия — огромная, — ядовито сказала Катерин. — К тому же она нам говорила, что здесь есть тайные комнаты и закутки. Неизвестно, где они заныкали бомбы.

— Кто тут заговорил! Если бы не ты, то всего бы этого не случилось, ясно? А раз такая умная, валяй! Двигай идеями, — грубо рявкнул Питер.

— Эвакуация, — спокойно облокотившись к стене сказала Катерин. — Здание можно будет восстановить, а жертвы нам ни к чему. Все просто.

— Да? Думаешь они не догадались перекрыть выходы? И как ты кстати предлагаешь их вывести из зала? Скажешь про бомбу? Так это будет паника, давка и никакого толка! А то и вообще нас за шутников сочтут. Они ж тупые, богатенькие, избалованные…

— Питер?

Маленькая девочка, лежащая на диване, поднялась и захлопала глазками. Пенни невольно залюбовалась этим ребёнком. Хорошенькая, миленькая, маленькая, вылитая фарфоровая куколка. Чёрные волосики и невероятно голубые глаза. Понятно, почему она стала слабым местом Питера. Пенни и сама бы от такой сестрички не отказалась. Парень мгновенно остыл.

— Я домой хочу, — она потёрла сонные глазки кулачками. — Я в школе была. А они меня по дороге забрали. Родители с ума сойдут.

— Куда уж больше, — проворчал себе под нос Питер, а сам утешающе погладил сестру по голове. — Не волнуйся. Братик вернёт тебя домой.

— Обещаешь? — она хлюпнула носом.

— Разве я нарушал когда-нибудь обещания?

— Да! Уже давно. Ты обещал, что не бросишь меня, а сам непонятно где! А я хочу жить с тобой! — она вдруг топнула ножкой. — А мама мне уже надоела! И папа надоел! Они всё время на меня злятся, а мама говорит, что я уже вторая её ошибка, и что больше она детей не хочет! А я… а ты…

Милена расплакалась. Питеру очень хотелось как-нибудь её заткнуть. Про свои семейные проблемы он не хотел распространяться, тем более что из этой семьи его вышвырнули. А теперь собираются также поступить с Миленой. Ладно он — он вырос на улицах, ему всё нипочём. А сестрёнка не такая. Она ведь куколка, мамина и папина принцесса. Она не проживёт без него.

— Я подумаю. Я всё решу. Перестань плакать и поспи.

Милена утёрла слезами грязь с щёк, кивнула, и действительно вырубилась. Все тактично молчали, не собираясь поднимать эту тему. Ясно же, что о своих семейных делах никто распространяться не желает, а уж тем более Питер, который и об общих проблемах и достижениях не желал докладываться.

Катерин прокашлялась, возвращая всех к проблемам насущным, и взглядом приказала собравшимся выбрать идею для осуществления.

— Думаю Кати права. Так будет быстрее и проще, — согласилась Пенни. Сомнения ее мучили, но сейчас не до них. На кону стояли жизни слишком большого количества людей.

— Пенни, — неожиданно подал голос Талон. — А с этим колечком что можно делать?

Пенни очень захотелось вразумить его подзатыльником, а Питер, видимо, стал рассматривать этот вариант намного серьезнее. Его действительно интересует это кольцо? Кольцо, которое меняет внешность человека на… Губы Талона растянулись в самодовольную ухмылку, когда Пенни, не задумываясь, назвала его «гением».

Найджел стоял возле выхода из Академии. Туда, где его поставила сестра. Андромеда действительно была умной. Коварно умной. Перекрыть выходы из Академии, чтобы никто не смог ее покинуть, кроме них, было действительно гениальным. Найджел гордился сестрой и ее злым гениальным умом, но часто злился на нее за это. За ее мозги и привычку обращаться с ним, как с ребенком. А он ведь уже давно не такой. Он взрослый, разумный человек и лучше нее может многое. Но она ему не позволяет. Не позволяет ему творить их общий план! И вообще, почему он должен её слушаться? Найджел гораздо сильнее, он её пополам может переломить! Как тростинку!

Из-за поворота вышла Андромеда. Чуть заваливаясь на высоких черных туфлях, она подошла к нему. На секунду ему показалась, что сестра стала ниже ростом, но парень этому значения не придал. Мало ли. Вдруг уменьшилась? Или у него глаз замылился.

— Ты установил все взрывчатки? — деловито спросила она. Будто она не спрашивала этого пару минут назад. Найджел сухо кивнул головой. — Я должна проверить все ли ты правильно сделал. Дай сюда схему Академии. Пожалуйста, — намного мягче, ее недавнего тона, добавила она.

Несмотря на то, что сестра в этот раз говорила с ним жестче, чем обычно, Найджел все равно отдал ей план здания, где они сами обозначили все закладки, после чего она быстро ушла проверять его работу. В туповатом мозгу Найджела не было ни грамма сомнений в своих действиях. А уж тем более ему не могло прийти в голову, что это вовсе и не Андромеда…

— Ты получила? — спросил по телефону Талон. Пенни трусцой бежала по короткому маршруту к еще одной бомбе, сжимая в одной руке план здания, а в другой эти адские туфли на каблуках. Неужели действительно получилось? Профессор просто гений, раз смог по видеозаписи воссоздать в программе кольца полный внешний вид Андромеды. За исключением роста, но это былоневозможно. Ни рост, ни вес, ни комплекцию поменять было нереально. Разве что иллюзорно чуть увеличить некоторые участки тела, как с длинными волосами. Поэтому пришлось импровизировать с туфлями директрисы. Они были на высоком каблуке, так что Пенни почти доходила до роста Андромеды. Странное дело, пока они дружили, блондинка и не замечала, насколько выше эта девушка. Пенни на каблуках ходила как пингвин, над чем Талон не упустил возможности посмеяться. Зато всё сработало. Как повезло, что Найджел — непроходимая дубина.

План был прост как все гениальное. Забрать у Найджела план с отмеченными взрывными устройствами, обезвредить их и сдать управлению несостоявшихся убийц. Просто и быстро.

— Да. Мне осталась совсем не много, а вы там оставайтесь в кабинете. Агенты скоро прибудут. Я вам карту щёлкнула, неужели не дошло? Я сейчас около комнат, бомба рядом с нашей, где мы с Кати и Линн жили. Там есть ниша, прикрытая вазой, — отрапортовала Пенни, заворачивая в ещё один коридор и останавливаясь ненадолго, чтобы перевести дух.

— Да понял я, но… чёрт возьми! Мы не можем спокойно ждать тебя в кабинете. А если ты нарвешься на настоящую киллершу? У тебя даже оружия нет, — проворчал Талон.

— Боишься за меня? — ехидно спросила Пенни и после этого Талон сразу отключился.

Почти добравшись до места, где должна быть последняя взрывчатка, Пенни услышала движение и спряталась. Прямо у ниши стоял Найджел. Вот черт. Быстро обувшись и сделав непринужденное лицо, Пенни, спокойно-ковыляющей походкой, подошла к нему.

— Ты что тут делаешь?

— Я тут подумал, тебе не обязательно все делать самой, — сказал он злобно сверкая маленькими глазками. На Пенни накатила паника. Если сейчас он помешает ее плану, то она даже не знает, что будет делать. Талон и остальные далеко, а одной ей с ним не справиться. Нужно срочно убедить этого болвана в обратном! За то время, что она провела в плену, девушка заметила, как с ним обращается Андромеда. Ласково и нежно. Возможно это может помочь.

Сделав свой голос максимально похожим на голос Андромеды и стараясь говорить как можно нежнее, девушка сказала:

— Найджел, конечно ты прав. Но думать — моя работа. Я полностью доверяю тебе, просто хочу лишний раз убедиться, что все пройдет как по маслу. Жду не дождусь, когда все взлетит на воздух. Ты ведь это прекрасно понимаешь, так пропусти меня посмотреть на…

— Не так быстро!

Прямо перед ней стояла настоящая Андромеда. План улетел в тартарары, махнув на прощание платочком и пожелав удачи. Маленькие глазки Найджела метались от одной девушки к другой. В его голове словно крутились невидимые шестерёнки. У него ведь только одна сестра? Или их две? Близняшки? Но он видел только одну — Андромеду. Значит вторая — самозванка? Зачем? И как? И кто настоящая? А если обе? Туповатый мозг трещал от вопросов. Но спустя секунду, парень схватил Пенни одной рукой за горло. Настоящая Андромеда быстро подошла к нему и рывком стянула кольцо с пальца Пенни. В ее темно-медовых глазах бушевала ярость.

— Я так и знала! Так и знала что вы вставите мне палки в колеса! Вы не посмеете! Не посмеете все испортить! — девушка визжала жуткими, булькающими звуками, от чего по спине бежали мурашки. В следующее мгновение ко лбу Пенни было прижато дула пистолета.

А время? Оно почти истекло. Пенни посмотрела на часы Найдежела. Это был жуткий день. День, когда Академия взлетит на воздух. Через пять… четыре… три… два…

Один.

Комментарий к День, когда Академия... Сестре Питера 11

====== ...была спасена ======

Мгновения текли. Ничего не происходило. Глаза Андромеды, горящие безумием, принялись метаться. Она щёлкала курком пистолета, но он всё время выдавал осечку*. Найджел, стоящий рядом, непонимающе крутил головой.

Только сейчас все трое их заметили. Катерин и Талона немного трясло, но, кажется, Пенни догадалась, что случилось. Эти двое не стали ждать, пока она сама обегает всю Академию, и прибежали ей на помощь. Бомба в подвале, скорее всего, тоже обезврежена, иначе бы уже взорвалась. Пенни выдохнула. Андромеда яростно вскрикнула и кинулась прочь, бросив пистолет и брата. Найджела же, так и не понявшего, что происходит, Катерин схватила его и хорошенько приложила об стену.

— А я ведь говорил, я ведь говорил тебе, что ты на кого-нибудь из них нарвешься! — Талон с диким блеском адреналина в глазах смотрел на Пенни. — Но ты ведь очень любишь работать одна! Только вот знаешь что, — парень поднял с пола выпавший из рук убежавшей Андромеды пистолет, и угрожающе потряс им в воздухе, — тут, черт возьми, были не жвачные шарики, а чертовы пули!

Парень еще раз пнул обмякшее тело Найджела, чтобы выместить переполняющий его недавний страх. Если бы он, не наплевав на запрет физрука и Питера, остался в кабинете, то Пенни уже давно была мертва. От одной только мысли по спине бежали огромные мурашки. Пенни сняла с руки колечко. Увидев перед собой полные страха голубые глаза Пенни, Талону захотелось снова впечатать этого урода в стенку, и с сестренкой его так же расправиться. До парня смутно доходило, что Андромеда, пусть и была законченной психопаткой, она все же была девушкой. Стервозной и жестокой, но девушкой.

— Убавь тон, — одернула брата Катерин. — Ты как, в порядке? Не переживай, Питер отключил бомбу в подвале, так что все в порядке. Жаль только Андромеда сбежала, я просто боялась что он, — она кивнула на обездвиженное тело Найджела, — шею тебе свернет, если я побегу за ней.

— Все в порядке, — ответила Пенни.

— Надо оттащить его к кабинету, пока никто не увидел, — уже более спокойно сказал Талон. Девушки согласно кивнули.

Спустя тяжелых десять минут (огромный Найджел весил где-то тонну, и Талон понятия не имел, как им удалось дотащить его до кабинета) они связали его в кабинете мадам Вайлесс. Питер о чем-то очень тихо говорил со своей сестрой, развернув ее к себе так, чтобы она не видела связанного. Если бы девочка снова не проснулась, он наорал бы на каждого, кто был в кабинете. В особенности на Талона и Катерин. Но малышка сразу открыла глаза, как только братик вернулся, а значит бомба-Питер был обезврежен. Найджел пока не приходил в себя, но на всякий случай рот ему заклеили скотчем.

— Получается, это все? Конец и занавес? — спросил Талон, стоя в стороне рядом с Пенни. Они оба были без маскировок, и стояли у выхода. Шеф Куимби, прибывший вместе со всеми агентами Управления, которые окружили всю территорию Академии, неодобрительно смотрел на этот дуэт, но ничего не говорил. В конце концов, Талона в этот раз сажать не за что. А ловить его себе дороже. Андромеда где-то бродит.

Вообще-то шеф помнил её. Маленькую, дрожащую от ужаса девчонку, прижимающуюся к младшему брату, как к огромному медведю. Найджел всегда был крупным и слабоумным, но с сестрой обращался бережно, как с тонкой куклой. Его немного поражал этот семейный дуэт — беззащитная и слабая (как он тогда думал) девочка с хорошеньким, заплаканным личиком, и бледный, суровый, как игрушечный робот, мальчик. Тогда он решил сделать для этих детей всё возможное. Ведь они не виноваты в грехе их родителей. Скорее всего, эти малыши не были даже посвящены в то, что здесь происходит, и у них было вполне счастливое детство. А теперь? Их отправят к психологам, в исправительную школу, в детский дом, а вдруг разлучат? Видно же, как тепло они друг к другу относятся, как бережно держит свою куколку-сестру на руках Найджел, как она ему что-то полушёпотом объясняет. Ну разве не прелесть? Шеф навсегда запомнил только двух напуганных детей.

А теперь это были двое безжалостных, абсолютно непроницаемых, холодных убийц.

— Пока нет, — протянула Пенни, отвечая Талону. — Андромеда не сдастся так просто. У нас в заложниках ее брат, так что она попробует его вызволить. Тогда мы ее схватим и выведаем у нее, где тайная лаборатория их родителей.

— А если она не… — Талон не успел даже договорить, как что-то с грохотом упало на пол. Пыль посыпалась ошметками и только когда она рассеялась, все увидели перед собой Андромеду, выпавшую из вентиляционной трубы. И если бы это не было так грустно, было бы даже смешно. Девушку сразу схватили и связали.

— Я не слова не скажу вам, слышите? Вы ничего этим не добьетесь, вам не найти лабораторию, и вам не сдержать нас! Они придут за нами! Они придут! — визжала Андромеда. Она отчаянно пыталась выбраться, но связана была сильными электрическими кольцами. Более безнадежную ситуацию придумать было нереально, и киллерша на собственной шкуре прочувствовала, каково это — не иметь никаких шансов на побег.

Шеф Куимби выносил ей все обвинения, но девушка молчала и не произносила не слова. Пенни затея шефа казалась глупой, ведь им следовало искать секретную лабораторию, а не подтверждать уже очевидные факты. Девушка лихорадочно пыталась представить, где могло располагаться тайное убежище, и почему-то ей все казалось, что оно где-то рядом. Это ведь не Доктор Кло, у которого в каждом уголке земного шара есть свое логово, это действительно серьезные злодеи. И неужели бы они доверили возвращение Академии каким-то, пусть даже гениальным, подросткам? Пенни это казалось смешным. Пусть они действительно хорошо постарались, но самые зловещие ученые разве не могли усомниться в безупречности плана? Они определенно хотели бы все сами проверить, а значит их секретная лаборатория должна была быть где-то близко. Но от слишком шумной обстановки в кабинете, Пенни все время путалась в мыслях.

— А полигон? — спросил Питер у злодеев. Он принимал такой же актив в допросе, как и шеф. — Зачем вам нужно было загонять нас на полигон, если вы с легкостью могли убить нас в Академии?

Может это было обманом зрения, но как только парень заговорил о полигоне, Пенни заметила как сильно напряглась Андромеда и быстро кинула взгляд на тупого братца, словно приказывая ему молчать. Она не проронила ни слова с момента допроса, и на ее лице не было ни капли эмоций, когда им предъявляли обвинения. Но теперь девушка на миг потеряла самообладание и заметно занервничала.

— Ну конечно! — вскрикнула Пенни, от внезапно осенившей ее мысли. Все в комнате сразу повернулись к ней с вопросительными лицами. — Я знаю где тайная лаборатория!

— Ничего ты не знаешь, — сквозь зубы прошипела Андромеда, яростно глядя на Пенни. — Ты ничего не знаешь, глупая овца! Все блондинки — дуры!

— Она на полигоне, — не обращая внимание на оскорбления, продолжила Пенни, и еле заметно кивнула в сторону испуганной и злой девушки.

— Где лаборатория, Андромеда? — строго спросил Куимби. — Будет лучше, если ты сама это скажешь.

— Мне нечего говорить, — процедила сквозь зубы девушка. — Я ничего не знаю!

Одна ее реакция на вопрос доказывала, что врет. Пенни лихорадочно пыталась вспомнить всю картину полигона, но никак не могла сообразить, что могло бы послужить входом в логово злодеев. Андромеду допрашивали все: от шефа Куимби, до физрука. Питер помогал не меньше, но девушка все равно молчала. Никакие уловки не могли развязать ей язык. Шум в маленьком кабинете нарастал все сильнее и от этого думать становилось сложнее.

— Тихо всем! — вскрикнул Талон и все как по команде замолчали. Пенни непонимающе смотрела на парня, когда он подошел к связанным пленникам. Достав из-за пояса жвачкомет с эмблемой «ПСИХ», он сунул его Андромеде чуть-ли не под нос.

— Знаешь что это такое? — жестко спросил Талон.

— Жвачкометик? Я испуганна до потери пульса, — саркастически спросила Андромеда.

— Тебе и не обязательно, а вот твоему братцу, — парень зловеще улыбнулся и прижал дуло к шее Найджела, а потом что-то нажал на рукоятке. — Эта штука может не только к стене приклеивать, но и залепить глотку твоему братцу. Плотно. Он не проглотит и не продохнёт, а я запихаю ему по комочку в каждую ноздрю его сопливого носа. Он будет умирать медленно, и прямо на твоих глазах. Ну, как медленно, минуту. Может, полторы, смотря, какая реакция и дыхалка. Усекла? Так что не вынуждай меня, и скажи, где ваша чертова лаборатория?!

Никто не проронил ни слова, все были поражены и Пенни в том числе. Она и понятия не имела, что это безобиднейшее оружие может так просто убить, но может Талон все же блефует? Но вот выражение лица парня ничуть не походило на притворство.

— Думаешь я на это поведусь? — с плохо скрываемым испугом сказала Андромеда. — Всё это блеф.

— Тогда прощайся с братцем, — Талон чуть нажал на курок и легкий щелчок прозвучал слишком громко в напряженной атмосфере. Комочек жвачки прилип на щёку, словно парень давал Андромеде ещё один шанс.

Пенни вопросительно посмотрела на ошарашенную Катерин, молча спрашивая о том, правда ли Талон способен убить человека. Выражение лица Катерин было испуганным, видимо, парень не блефовал, отчего у Пенни заледенела кровь. Действительно ли Талон это сделает, и если сделает, то что будет потом?

— Ты не посмеешь, — прошипела Андромеда.

— Хочешь это проверить? — ухмыльнулся Талон, стреляя снова и залепив рот Найджелу.

Парень и девушка сверлили друг друга взглядами на протяжении нескольких тяжелых минут, в течение которых никто не решался вставить слово. Но, в конце концов, Андромеда с дрожью в голосе сказала:

— Не трогай его. Я скажу, только убери оружие.

— Покажешь, — твердо заявил Талон. — А если вздумаешь хитрить, то хуже будет только твоему брату.

По обреченному взгляду Андромеды было понятно, что девушка согласна на все, лишь бы ее брата не трогали. Андромеду отвязали от стула, но сразу же одели на руки электронные наручники, считывающие пульс, чтобы точно быть уверенными, что злодейка не приведет их в ловушку. Шеф Куимби и мистер Скотт остались в кабинете, следить за Найджелом (а заодно и отлепить от него комки жвачки), а Питер, Катерин, Талон и Пенни вышли, окружив преступницу со всех сторон, и двинулись в сторону полигона. Питер и Катерин шли вместе с Андромедой чуть впереди, а их юные заместители позади.

— Ты бы… — очень тихо и нерешительно начала говорить Пенни, — ты правда…

— Мог бы убить этого тупицу? — таким же шепотом дополнил Талон, но так и не ответил на вопрос. Пенни молча потупила взгляд. От одной мысли об убийстве ей становилось не по себе.

— Считаешь меня способным на такое? — все так же тихо спрашивал Талон, внимательно наблюдая за реакцией Пенни. За ее растерянным взглядом и нервным покусыванием губы. Она без слов давала ему тот тяжелый ответ, которого не могла произнести вслух. От одной мысли, что эта блондинка видела в нем убийцу, на душе оставался ужасный осадок.

— Видимо да, — буркнул Талон.

— Просто ты так уверенно говорил и… я подумала что… неужели жвачкомет так может? В смысле, я думала он только чтобы задерживать врагов… — нерешительно подбирала слова Пенни.

— Это же логично. Сама знаешь, какая жвачка плотная и прилипчивая. Так что, попади я в нос и рот, даже случайно, — Пенни саркастично изогнула бровь. Случайно в два жизненно необходимых места? Это на грани фантастики, друзья, — он задохнётся. И я ничего не сделаю. Она прилипчивая, а если нет растворителя — пиши пропало. Но внутрь им нельзя — токсичен. Не думай, что я какой-то ненормальный убийца, как эта парочка, — грубо завершил Талон, всем своим видом давая понять, что больше разговаривать он не намерен.

— Я не думаю что ты убийца, — прошептала Пенни, думая, что парень ее не слышит.

В лесу было адски холодно, для людей которые стояли в одних рубашках и футболках. Злой холодный ветер завывал в соснах, лес уже погрузился во тьму, отчего на Пенни и Талона нахлынуло дежавю. Казалось, столько времени прошло, когда они еле выбрались отсюда чуть живые, мысленно обещая себе больше никогда не возвращаться. И вот они снова оказались здесь, да ещё и по доброй воле.

— Мы пришли, — выйдя на поляну сказала Андромеда. Потянувшись к суку дерева, который больше напоминал железный прут, она схватила его, но Катерин больно треснула её по руке, и сама опустила рычаг вниз.

Земля задрожала. Верх полигона приподнялся, раскрывая вход в тайное убежище злодеев.

Комментарий к ...была спасена *почему он выдавал осечку? Потому что главные герои не умирают. И потому что идиот-Найджел повредил пружину, когда нечаянно уронил.

====== Последняя тайна Академии ======

Войдя в ворота, они оказались в железном коридоре, в котором не было никаких средств освещения. Выбора особо не было, и они пошли. Коридор спускался вниз, не сильно, но заметно. На Пенни накатывали волны клаустрофобии, но слабые — пространства было более чем достаточно. Чуть вдалеке забрезжил слабый, подёрнутый рябью голубоватый свет. Так светится вода в океанариумах.

Лаборатория началась неожиданно. Всего несколько шагов к голубоватому свету — и коридор вдруг расширился, показывая то, что многие годы скрывалось под толщей земли. Всё ещё работало. Горели мониторы, в огромных, цилиндрических чанах была вода (она же и светилась) и какие-то цветные жидкости. Железные столы, придвинутые к стенам, были завалены бумагами, записями, на них хаотично стояли микроскопы и какие-то неизвестные приборы, стояли пустые клетки для грызунов, валялась канцелярия. Сиротливо, в самом центре этого помещения, робко примостился столик, на котором, немного пугающе, матово сверкал монитором ноутбук.

Около включённых компьютеров, занимающих большую часть противоположной входу стены, виднелись два кресла на колёсиках с высокими спинками. Катерин первой сделала шаг в логово злодеев и принюхалась, тут же чихнув. Поднимались просто тучи пыли. По стенам расползлись плесень и грибок, даже мох вырос. Создавалось впечатление, будто здесь никого нет. И нет уже очень давно.

— Жуть… — тихий голос Пенни пронёсся по лаборатории, как раскат грома.

— Не то слово, — также тихо отозвался Талон. — Заберу это местечко себе. Тихо, спокойно, и никто не лезет. Вон, сколько лет простояло, никому не нужно и никто не нашёл. Кстати говоря… Эй, как тебя там, где твои родители?

Андромеда молчала. Кажется, она и сама пребывала в лёгком шоке.

— Я была уверена, что они здесь… Они были здесь… Должны были быть здесь…

— Постой секунду, — кажется, Питер понял, к чему клонит девушка. — Хочешь сказать, ты даже не знаешь, здесь ли они? Ты что, не проверяла?

— Они были здесь. Я знаю, я сама видела. Они должны быть…

Катерин, которая обошла почти всё помещение, завизжала и бросилась к ним. По пути она споткнулась, полетела вперёд, и приземлилась в объятия Питера. Тот, немного опешив, подхватил её на руки. Глаза Кати были широко распахнуты. Она схватилась за футболку парня и испуганно залепетала:

— Там… Там… лежит… там… ТАМ СКЕЛЕТ!!!

У всех свои недостатки. Все чего-то боятся. У Пенни была клаустрофобия. Питер до одури боялся машин, особенно тех, что быстро ездят, хотя, конечно, никогда бы не признался. Талон ненавидел летучих мышей и крыс, а Катерин боялась мертвецов. Особенно скелеты. Даже к муляжам она подходила с опаской, и ей всё казалось, что вот-вот они оживут и положат на неё свои костлявые руки, навалятся всеми косточками, будут пялиться пустыми глазницами и щёлкать челюстями. Брррр… Зомби ещё хуже. Там ещё и плоть есть, и глаза, и вообще…

Питер сильно покраснел. В полумраке, который даже свет компьютеров и воды не освещал (выключателей никто так и не нашёл) этого не было видно, но он чувствовал, как кровь приливает к голове. А Катерин словно издевается! Ещё и грудью своей прижимается, бёдрами, руками держится, и касается его обнажённой кожи на шее… Сердцебиение участилось настолько, что, казалось, девушка должна была его почувствовать. Но она лишь дрожала, вспоминая весь ужас своей встречи с мёртвым созданием.

Пенни и Талон, как только это услышали, тут же бросились туда, откуда убежала Катерин. Скелет лежал у компьютеров, недалеко от правого кресла. Он принадлежал женщине с каштановыми волосами, одетой в халат и розовый домашний костюм. Женщина лежала на спине в луже засохшей, потрескавшейся крови. Пенни внимательно и осторожно всё осмотрела, светя фонариком, и осторожно обвела пальцем две дырки на костюме — на животе и груди.

— Пуля, — еле слышно сказала девушка, глядя на Талона. — Её застрелили. Тут очень хорошая вентиляция, иначе бы был не такой свежий воздух, и трупный запах бы остался. А так и мы здесь хорошо дышим.

— Пенни… а там второй! — Талон подёргал её за рукав и указал на кресло.

Второй скелет сидел в левом кресле, и точно принадлежал мужчине. Волос не осталось (а были ли они?), но зато сохранился халат, огромный бордовый свитер и брюки. Одна рука скелета лежала на клавиатуре, а вторая безвольно повисла. Под креслом, как раз там, где повисла рука, лежал пистолет. Пенни аккуратно подняла его, предварительно взяв в руки платок, чтобы не оставить отпечатков, и вынула магазин. Он был почти пуст. Да в принципе сомнений и не оставалось.

— Он её застрелил, — ахнула Пенни, кладя пистолет назад, на пол. Вдруг сзади послышался грохот. Андромеда тяжело села на пол. Глаза её безумно вращались, она смотрела в пол и молчала. Пенни даже жаль её стало.

— Значит, всё было зря? — еле слышно спросила она. Слеза звонко упала на железный пол, затем ещё одна, и они полились плотным потоком. — Всё зря? И эти попытки вас убить. И все мои планы. Всё, что я годами изобретала, всё, что выдумывала, всё зря? Они этого никогда не увидят. Им уже всё равно. Зачем тогда было всё это?

Андромеда хлюпнула носом и громко разрыдалась. Она почти кричала, слёзы текли не переставая.

— Я хотела, чтобы они мной гордились! Я хотела вернуть им дом! Хотела быть с ними семьёй! А что теперь?..

— Тюрьма, — буркнул Талон, но Пенни его пнула.

— Какая же я дура! Надо же было сначала всё проверить! Просто я не хотела идти к ним, пока всё не сделаю! Из Академии сюда есть ход, и я… я х-х-хотела, чтобы они полюбовались, как всё взлетит на воздух! Хотела похвастаться, что убила агентов Управления… Что братик уже совсем взрослый, вон какой здоровый… А теперь? Всё зря… Всё зря!!!

Андромеда спрятала лицо в ладонях. Её трясло, а у Пенни внутри всё сжималось от жалости. Только теперь она, кажется, поняла её истинные мотивы. Она хотела, чтобы родители ею гордились. Она хотела их похвалы. Ведь они с братом оказались оторваны от них совсем детьми, мотались по колониям, детским домам и психологам. Они ведь не виноваты, что родители их — психи, и детки такие же, и у них в семье немного другие понятия и причины для гордости.

Наверняка Андромеда и Найджел скучали по родителям, какими бы ублюдками те не были. Пенни вспоминала, как сама плакала в подушки, потому что мамы и папы нет рядом. Как смотрела на девочек, которые ходят по магазинам вместе со своими мамами, и завидовала им, ведь всю одежду ей выбирал дядя, он постоянно путался в размерах, выбирал отвратительные цвета, никак не мог запомнить, что Пенни, вообще-то, девочка. Поэтому девушка очень быстро начала ходить по магазинам самостоятельно. И в кино большинство девчонок ходили с родителями, и на разные прогулки, в парки развлечений. А она? Всегда одна, или с подругами, но разве они могут заменить мамину заботу? Нет, она не жаловалась, дядя опекал её и вырастил, но всё же… Всё же хотелось иногда, чтобы за тобой присматривал не дядя, а мама.

Так что сейчас Пенни хорошо её понимала. Талон и Катерин тоже. Их мать сбросила их дяде, который был далёк от идеала, а уж добрым и заботливым его вообще нельзя было назвать. Но даже он присматривал за этими злодейски вредными детьми, он кормил и одевал их, воспитал, вырастил, в конце концов. И у них всегда был дом. Но им очень часто хотелось к маме. Особенно Талону, ведь он был совсем маленьким. Но Катерин скучала по матери сильнее. Она была старше, и помнила мать больше. Также она помнила, что они с Талоном вообще-то сводные — у них разные отцы, но мама любила их одинаково… Пока не отдала дяде. Но Катерин помнила, какие мягкие у неё были руки, как ловко она плела длинные косы девочки — волосы у неё росли на удивление быстро — и учила, что за ними надо следить, ухаживать, вдалбливала правила красоты в детскую головку, так что оба ребёнка стали буквально помешаны на себе, особенно на своих волосах. Конечно, она об этом так и не узнала — ушла раньше. А через год умерла. Катерин наткнулась на это совершенно случайно — дядя оставил ненадолго компьютер, чтобы поиграть с котом, и девочка увидела небольшую анкету, где было имя их мамы. Анкета была из морга — женщина скончалась в больнице из-за сильного отравления. Катерин не говорила никому, что узнала об этом, особенно брату, но была ужасно расстроена — несколько ночей проплакала. И решила, что ей пора становиться лучшей сестрой на свете, и опекать брата, не хуже матери. Поэтому ей были лучше всех знакомы чувства Андромеды.

Питер не понимал, как можно грустить по матери. Свою собственную он презирал, и даже ненавидел, особенно за её слова Милене, и поэтому недоумевал, чего все такие грустные и погружённые в свои мысли. Он прокашлялся, и начал:

— Надо доложить обо всём, что мы…

Взгляд его неожиданно упал на ноутбук. Он был выключен, по почему-то притягивал к себе взгляд. Поставив, наконец, Катерин на ноги, он подошёл к нему и включил.

— Ну-ка все сюда, — резко сказал он, прерывая воцарившуюся меланхолию. — Кажется, тут что-то есть.

На рабочем столе оказался всего один файл — видео. Питер, почти не дыша, щёлкнул на него и сделал звук на максимум. Все четверо сгрудились у стола, пока Андромеда тихо всхлипывала.

— Меня зовут Альфред Кененгем, — на экране появился мужчина с редкими светлыми волосами, сильно смахивающий на Найджела. Точнее, это Найджел был похож на него. Альфред Кененгем был его отцом. — Я — гений этого мира. Сегодня меня лишили дома. Это гадкие твари забрали моих детей и всех учеников. Признаться, я надеялся, что этого никогда не случится, но что поделать. Зло должно быть наказано — вот глупое правило этого мира. Возможно, двумя годами ранее, я бы из кожи вон вылез, чтобы вернуть себе дом и славу, но сейчас… Нет, уже поздно. Я не хочу возвращаться. Мне это надоело.

Я завёл семью, чтобы быть как все. Конечно, Натали недалеко от меня ушла — она злой гений, и поженились мы в надежде на то, что сможем создать совершенных детей. Признаться, нам это удалось. Наша старшенькая, Андромеда — гений. А младший Найджел — превосходный убийца, просто робот. Они унаследовали всё самое лучшее. И я за них очень горд. Я собирался дать им лучшее детство, но им интересно только учиться. Особенно Андромеде — она приготовила лучший яд, который убил мышку с одной добавленной в воду капли! Причём мгновенно и, судя по всему, болезненно. Превосходно! Но это видео я записывал не для этого. Разумеется, они вырастут. Они захотят вернуть дом. Возможно, даже вернуть нас. Поэтому, малыши, я обращаюсь к вам, ведь только вы знаете вход сюда. Прошу вас — бросьте. Бросьте это дело. Нам с мамой будет уже всё равно. Эй, Натали, помаши детям! — в кадре появилась очень красивая, но усталая и исхудавшая женщина. Она и правда помахала им, улыбаясь. Здесь, на видео, эти двое действительно были похожи на родителей, а не на психов, готовящих лучших убийц в мире. — Не знаю, через сколько лет вы нас найдёте. Возможно, пройдут десятилетия, а может и года три. Тем не менее, я хочу, чтобы вы знали, почему мы мертвы.

— Ваш папа меня застрелит! — весело, со странным, мазохистским блеском заявила женщина. — Не бойтесь, это будет просто боль! Ах, боль… Ещё немного боли!!!

Глаза женщины вращались и сумасшедше сверкали, она словно задыхалась, даже руки к горлу подняла, и безумно улыбалась. Её потрясывало от возбуждения и смеха. Ясно, психованная мазохистка.

— Да, дорогая. А ты приготовишь мне яд, и я умру быстро и безболезненно. Поэтому прошу… не пытайтесь. Нам это место уже не нужно. А вы сможете жить, как все. Как дети. Растите, учитесь, любите. Прощайте. Мы с мамой вас любим. Натали, помаши им!

— Пока-пока! Я вас тоже люблю!

На этом видео кончилось. Вот и всё. Вот и вся разгадка. Андромеда, слышащая каждое слово, даже плакать не смогла. Слёзы кончились. Она лишь расхохоталась. Она упала на пол, корчась и извиваясь, и хохотала, как безумная.

— У неё истерика, — заключил Питер, глядя на это зрелище. — Докладываем шефу, и забываем всё, как страшный сон.

И добавил для тех, до кого ещё не дошло.

— Всё закончилось. Мы в безопасности.

Катерин еле слышно проговорила, вторя ему:

— Мы спасены.

====== Почти последняя глава ======

Быстрые танцы сменялись на волнующие вальсы. Юные дарования полностью окунулись в легкую атмосферу праздника, не зная, что за большими дубовыми дверями только что было остановлено преступление глобального масштаба. Что два студента из академии и два секретных агента из разных организаций, отбросив ненависть, все же смогли спасти всех и теперь в неуютном молчании сидели в кабинете директрисы.

Пенни нервно потирала безымянный палец, на котором совсем недавно было колечко. Как только вся компания вернулась обратно, шеф тотчас отправил преступников в управление, где с ними предстояло решить вопросы касательно их несостоявшегося плана о захвате академии. В кабинете осталась только она, шеф Куимби, Питер, мистер Скотт и директриса. Питер был против того, чтобы посторонний человек, не знающий почти ничего о таких секретных и опасных вещах, будет присутствовать при отчете, но ничего поделать с этим не мог. Все же она являлась главной в этом, с недавнего времени, дурдоме и выпроводить ее из ее же кабинета никто не решился. Из кабинета ушли только Линн и Брейн, которые увели в свободную комнатку сестру Питера и Талона с Катерин. Как ни странно, Линн смогла найти общий язык с Миленой и убедила ее, что братика надо оставить на какое-то время и идти вместе с ней в гостевую комнату, куда он потом обязательно придет. Питер был от этого не в восторге, но сопротивляться не стал и только дал знак Брейну, чтобы он шел с ними. Он не мог вот так оставить свою сестричку на попечение странноватой китаянки. Что касалось Катерин и Талона, последний прямо сказал, что устал и имеет полное право лечь спать, и уволок за собой сестру, оставив Управление разбираться со всем самостоятельно. Парик, он сразу как вошел, выбросил в мусорку.

— Что теперь с ними будет? — ужаснувшись услышанного, спросила директриса.

— Пока тюрьма, а потом будет видно. Возможно понадобится помощь психотерапевта, — протянул Куимби, вспоминая в какой истерике билась Андромеда, когда парни притащили ее в кабинет, держа под руки. — Пенни, поздравляю с успешно выполненным первым самостоятельным заданием. Думаю можно переводить тебя на новый уровень. Засиделась ты милая с «Психами», не думаешь? — тепло улыбнулся Куимби.

Пенни вышла из грустных мыслей и восторженно посмотрела на начальника. Неужели этот час настал, и ее будут воспринимать не как маленькую стажерку, а как взрослого и серьезного агента? На лице вспыхнул восторг, и Куимби принял это как знак согласия. Чуть не бросившись к нему на шею, Пенни радостно закивала головой.

— Ну тогда, сразу по возвращению обратно мы тебя и повысим. А теперь идите и отдыхайте агент Пенни. Мне надо кое о чем поговорить с Питером.

Девушка выскочила за дверь и прижалась к ней спиной. Как она была рада! Теперь, может и не часто, но ей будут давать по настоящему серьезные и опасные задания. Глубоко втянув носом воздух Пенни даже закашлялась. То ли от того что вдохнула она через чур сильно, то ли просто от того, что отчего-то уловила запах геля для волос, столь привычного для нее. Этот запах вернул в радостные мысли одну плохую. И почему она не пришла ей в голову раньше? Если Пенни станет агентом настоящим, то получается, она больше никогда не будет ходить на задания ПСИХ. А значит никогда больше не увидит Талона. Эта мысль очень больно вонзилась в сердце, и девушка не отдавая себе отчета распахнула дверь не заметив как в комнате сразу прервался разговор.

— Шеф Куимби! Я ведь смогу и дальше срывать планы ПСИХ, если у меня не будет более серьезного задания, правда?

Куимби впал в ступор. Меньшее, что он ожидал услышать от Пенни, так это то, что девушка все еще хочет продолжать сражаться с ПСИХ. Непонимающе посмотрев на нее, он рассеянно кивнул и Пенни с облегчением улыбнулась, извинилась за вторжение и закрыла дверь.

Питер удивленно посмотрел на начальника, но он только пожал плечами и спросил:

— На чем мы остановились?

— На Милене. Как думаете, ее можно оставить у вас на обучение? — спросил Питер. — Поживет в Управлении, научится всему. Она не может больше жить с родителями и я ее понимаю! Они же абсолютно никудышные!!! Они ведь… Я не могу её взять, я слишком далеко и…

— Питер, она ведь еще слишком мала. Ты был старше, крепче, рос фактически на улице, я не хочу чтобы девочка пострадала. Она ведь была настоящей родительской принцессой, — мягко возразил Куимби.

— Что, совсем ничего нельзя сделать? — разочарованно вздохнул Питер. Он не простит себе, если сестричка убежит из дома и нарвется на каких-нибудь маньяков, или кого хуже.

Куимби обеспокоенно посмотрел на парня. За долгое время он стал ему почти как родной и он ужасно хотел снова ему помочь.

— Есть один вариант, но я не знаю согласится ли он на это.

Утром мадам Вайлесс сообщила, что праздник продолжится и этим вечером. Пенни ужасно обрадовалась. Чуть-чуть расслабится, отдохнёт, и потом уж вернётся. Талон цеплялся за этот день, уповая на то, что сестру удастся-таки уговорить уехать с ним. Но, увы и ах, Катерин только отнекивалась и ругалась, грозясь дать брату по шее, если он от неё не отстанет. На бал Катерин идти не собиралась, и хотела немного порисовать — а то она с этими киллерами вообще всё забросила.

Только вот у Пенни и Линн были другие планы…

— Идёт? — прошептала Пенни, выглядывая из душевой раздевалки. Они с китаянкой дождались, пока все уйдут на обед, а тех, кто имел несчастье зайти в душ, выпроваживали самым грубым образом.

— Идёт! — Линн тенью шмыгнула в раздевалку и притаилась у двери.

— Как можно было что-то забыть в женском душе?! Талон, извращенец! — бурчала она, заходя в раздевалку и тут же шипя. Тапочки, в которых она ходила вне занятий, мгновенно намокли, словно кто-то принимал водные процедуры прямо в раздевалке. — А, чёрт! — Кати сняла с себя намокшую обувь, бурча себе под нос ругательства.

Линн закрыла зверь на ключ, который одолжила у тётушки. Катерин мгновенно повернулась, и Пенни тут же стянула с неё футболку.

— ЭЙ! ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ?!!!

— Линн, врубай!

Китаянка набрала воды в особую ванну, в которой обычно нежились богатенькие девочки, и которую буквально бронировали. Но сейчас всё пустовало, и было в их распоряжении. Пенни и Линн, не обращая внимания на вопли Катерин, стянули с неё домашние штаны и прямо в нижнем белье кинули в глубокую ванну. Пенни вылила туда целый флакончик какого-то геля, и Кати своим бултыханием взбила тучу пены, в которой почти полностью утонула.

— Вы чего?! Вы охренели?! — девушка попыталась вылезти, но Пенни засунула её голову в воду, принявшись мыть волосы.

— Давай-давай. Линн, помоги-ка мне распутать её бесконечные колтуны!

Катерин попыталась дёрнуться, но девушки держали её за волосы, стараясь их распутать, и стало очень больно. Брюнетка охнула, и больше не пыталась сопротивляться. К тому же ей начинало это нравиться.

Пенни и Линн полностью отмыли тело и волосы подруги, заставили её побриться, и даже сами вытерли. Выдали ей пижаму, и отвели в комнату. Пока Линн сушила и прочёсывала волосы Катерин, Пенни красила её, и слегка надушила.

— Наденешь это! — и она показала ей хорошенькое чёрное платье. Катерин сама не могла поверить в то, что происходит, и что для неё делают девочки.

— Мы готовы! — торжественно объявила Пенни, спустя всего-то пару часов.

Линн нарядилась в нежно-лиловое платье в пол, а волосы собрала в какую-то очень сложную прическу, которая делала ее очень красивой, нежной и недоступной одновременно. Пенни оделась не хуже, но намного проще Линн. Средней длинны голубое платье, замечательно подчеркивающее все прелести фигуры, короткие светлые волосы из постоянно растрепанных хвостиков превратились в изящную прическу, с блестящими локонами. Макияж она сделала самый обычный, добавив только немного блеска на губы, хотя Линн активно пыталась заставить ее сделать макияж более ярким, разрисовав всю левую сторону узорами как у нее, но девушка деликатно отказалась. Выделяться из толпы не хотелось. На выходе все ждали только Катерин. Она долго не могла оторваться от зеркала, не веря тому, что видела. Черные волосы, которые столько времени были лишены своего естественного блеска и красоты, вновь стали ее главным плюсом во внешности и были собраны в высокий вьющийся хвост. Черное платье было немного коротковато, открывая голые смуглые ноги, а само платье замечательно облегало ее по всем контурам. Катерин не могла представить себе, что может выглядеть так как сейчас. Она словно сошла с обложки модного журнала.

— Идем? — нетерпеливо спросила Линн. Кати нерешительно кивнула, все еще не решаясь выйти в свет в таком виде. Ее все привыкли считать замарашкой, неужели кто-то обратит на нее внимание, даже в таком великолепном образе? Но надо было рискнуть. Нерешительно кивнув, Катерин присоединилась к девушкам и направилась в актовый зал.

Праздник был в самом разгаре. Линн сразу отделилась от них и потерялась в толпе, а Пенни и Катерин постарались как можно быстрее найти Талона. Как ни странно, но Питер со своей свитой, крутились как раз возле него, и только Пенни понимала почему. Впервые за столь долгое время, Талон вернул волосам привычную прическу и был невероятно счастлив. Правда, сам бал и обязательный костюм, ему не нравились совершенно, но раз это был последний вечер, который он мог провести с Катерин, то выпендриваться не было смысла. Завидев свою сестричку, наконец-то приведенную в порядок, Талон жутко обрадовался. Самым приятным бальзамом стала реакция Питера, который чуть не сел на стол с едой, от неожиданности. Ха, червяк, и кто теперь заморыш? Да по сравнению с Кати, староста художников сам казался заморышем. Вот только Талон сразу забыл об этом как только увидел рядом с сестрой кого-то кто очень сильно напоминал Пенни, только в более красивом виде. Черт возьми, Пенни просто не могла быть настолько красивой! Ее вечные спортивные костюмы и небрежная прическа, впечатались ему в память, и он просто не мог представить ее в каком-то другом виде. Признаться, Талон всегда считал Пенни симпатичной, но постоянно отгонял от себя подобные мысли. Но сейчас не мог и не хотел.

— О, мистер Роджер, как я безумно огорчена увидев тебя снова с этой прической, — с напущенным разочарованием улыбнулась Пенни, когда они подошли к парню. И будь она проклята, если увидела в свете софтов, как щеки парня покраснели.

— Круто выглядишь, — не задумываясь брякнул Талон, но потом сразу исправился, добавив имя сестры. Но в тот момент, когда комплимент адресованный младшей агентке сорвался с его губ, парень заметил на ее лице смущение.

Где-то вдалеке послышался дружный визг.

— Какая милашка!!!

Сестра Питера стояла у дверей, и хлопала глазами, смотря на окруживших её старшеклассниц. Дома, в родной школе, Милену всегда недолюбливали за её миленькое личико, и слишком тихий нрав, но здесь девчонки были от неё в полном восторге. Тем более, что выглядела Ми младше, чем была, и казалась всем малышкой.

— Ты откуда? Как тебя зовут? Ой, какие у тебя чудные волосики! А…

Вопросы сыпались на Милену, ошалевшую от количества внимания, и она вся сжалась.

— Так, а ну оставили ребёнка в покое, — Питер вырос позади этих девчонок, смотря на них испепеляющим взором.

— Братик! — пискнула Милена, прячась за ним.

— Она твоя сестра?

— Вы так похожи!

— Она милашка!

— Она чудо!

— Такая славная!

— Сколько ей лет?

— Как её зовут?

— Чего вы пристали? Идите, куда шли. Здесь праздник для вас, вот и будьте добры веселиться. А с сестрой я сам разберусь. Пойдём, ЧиМи.

Питер отвёл сестру к столам с едой, и сказал, чтобы она никуда не уходила, и брала, сколько хочет. А как надоест, он показал ей небольшую дверь, где была кладовка. Туда убрали столы и стулья, и можно было на них посидеть и никому не мешать.

Почти сразу Катерин уволокли в сторону какие-то одногруппницы, чтобы в голос повизжать над ее чудесным видом. А спустя каких-то три-четыре песни, ее стали приглашать на танцы все парни с вечеринки, что никак не могло не бесить Питера. Он был просто в ярости, когда увидел, как один его друг бесцеремонно пялится на ее грудь, и еле сдерживался, чтобы ему не врезать. Останавливал только то, что Катерин не должна видеть, как он поражен ее внешним видом, чтобы ни в коем случае не заметила, что он до сих пор ее любит. Точнее, это-то она знала, но ей было настолько плевать… А может… После каждой песни, Катерин становилась более общительной, раскованной и соблазнительной. Она уже не боялась флиртоватьс парнями, весело шутила и смеялась. Питер не выдерживал. Нервы его были на исходе. Пенни издалека наблюдала за этой сценкой и не могла не улыбаться, видя, как веселится Катерин и злится Питер. Эти двое были для нее загадкой с самого начала, но теперь картинка в голове начинала складываться, и Пенни не могло не доставлять удовольствие наблюдение за ними. Словно сериал смотришь и понимаешь, что эта его последняя серия. Но она длилась уже слишком долго и начинала надоедать.

— Да пригласи ты уже на танец, в конце концов, — вслух озвучила мысли Пенни, забыв о том что рядом стоит Талон.

После того, как она рассказала ему новость о том, что теперь ее повысили, парень как-то сник и больше разговор не клеился. Пенни наблюдала за разворачивающейся драмой, а Талон с горечью признавал, что будет ужасно скучать по ней, когда она перестанет ходить на задания. Пенни умная — далеко пойдет, а он так и будет всю жизнь воровать кошачий корм для Бешеного. Он знал это всегда, но отчаянно не хотел верить. Вопрос, который вслух произнесла Пенни, выбил его из колеи. Если он правильно расслышал, то девушка, его главный враг только что сказала, чтобы он пригласил ее на танец? Признаться честно, Талон мечтал закружиться с Пенни в танце с того момента, как только увидел ее в этом отпадном платье, но пригласить смелости не хватало. Ее не было и сейчас, но парню очень не хотелось, чтобы Пенни считала его каким-то трусом.

— Эм… может потанцуем? — неуверенно потирая шею и вроде как небрежно спросил Талон, выжидающе посмотрев на девушку. Пенни вздрогнула и удивленно посмотрела на него. Такого предложения она не ожидала и это заставило ее отвернуться от Питера и Катерин.

— Мы? Потанцевать? — спросила Пенни искренне не зная как реагировать на подобное предложение. Талон быстро отвел взгляд в пол, изучающе рассматривая носки туфель.

— Типа того, — неуверенно подтвердил Талон, стараясь не смотреть в уже почти родные голубы глаза. — В смысле, раз уж мы все равно стоим и нам нечего делать, то можно в принципе…

С каждым его словом на лице Пенни все шире появлялась улыбка. Видеть растерянного и неуверенного в себе Талона ей еще не доводилось, но это было очень мило.

— Ой, заткнись наконец и давай танцевать, — закатив глаза тепло усмехнулась Пенни и схватив в конец офигевшего Талона за руку вытащила его на танцпол и встав в танцевальную позу и уверенно обвила руками его шею. Парень все еще находясь в небольшом шоке, положил руки на ее талию снова впал в ступор. Танцевать он совершенно не умел. Пенни снова улыбнулась и по привычке закатила глаза, повела его в танце. Скоро парень и сам уже поймал ритм, уже более уверенно прижимая ее к себе. Пенни не сопротивлялась, забыв о том, что совсем недавно подобную близость они могли себе позволить только в драках. Обоим было очень приятно мяться в немного скованном, но желанном танце. Изредка они бросали друг на друга взгляды, но сразу разрывали контакт и смотрели в сторону. В один из таких моментов оба обнаружили так же неловко танцующих вместе Питера и Катерин. Только в отличие от них, парочка держалась на расстоянии вытянутых рук, словно эта была простая формальность.

Талон презрительно хмыкнул, а Пенни хитро улыбнулась.

— Что ты улыбаешься? — удивился Талон. — Этот придурок не имеет никакого права вообще танцевать с ней.

— Успокой свое чувство младшего братца, — фыркнула Пенни. — Они довольно мило смотрятся, когда не орут друг на друга.

— А по моему отвратительно. Это надо заканчивать, — Талон уверенно дернулся в их сторону, но Пенни сама от себя не ожидая с силой надавила на плечи и опустила голову парня, так чтобы их глаза были на одном уровне.

— Эй! Мы все еще танцуем, Талон, и пока что без кунг-фу, — заигрывающе сказала Пенни, закусывая нижнюю губу. Талон только тогда заметил, что их лица в опасной близости и это заводило.

— Пока что? Ты ведь вроде бросила меня, чтобы ловить настоящих злодеев, старший агент Пенни, — сказал Талон, с плохо срываемым разочарованием.

— Разве я могу бросить такого мерзавца как ты? Пока ты не будешь твердо посажен за решетку, даже не думай что я перестану ходить на задания связанными с ПСИХ. А я, не сомневайся, поймаю тебя, — ухмыльнулась Пенни. Талон не смог сдержаться и тоже улыбнулся немного дразнящей улыбкой.

— Сильно сомневаюсь в этом, Пенни. У тебя не получится меня поймать.

— Вообще то уже получилось, — хихикнула Пенни, смеясь то ли над самоуверенностью Талона, то ли над тем, как он растерялся и даже со страхом на нее посмотрел. Сильнее прижавшись к разгорячившемуся телу, она шепнула ему на ухо. — Но это завтра. А сейчас заткнись и танцуй со мной.

— … извини, дядюшка, но я не уеду. Мне тут нравится. И только пожалуйста, не ругай Талона. Он ведь меня любит, и желает только хорошего. Пока! — запись с Катерин, сделанная за несколько часов до возвращения Талона домой, закончилась и на экране осталось только улыбающееся лицо сестры. Доктор Кло рыдал в голос, что было для него не в новинку на подобных сентиментальных моментах. Сквозь рыдания можно было услышать слова «Ах, как выросла моя девочка» или «Моя славная! Лучшая девочка!» Воспользовавшись этим, Талон быстренько выскользнул из логова. Ведь, как только чувства схлынут, его непременно отправят на корм акулам, а Талону этого хотелось в меньшей степени.

Теперь он лежал на кровати и с горьким сожалением вспоминал свой лучший вечер в жизни. Танцы с Пенни, ее нежный голос и приятный запах духов. После такого вернуться к привычному отношению к этой девчонке не удастся, наоборот, вместо любимых драк хотелось нечто большего. Но Талон совершенно не мог признаться самому себе чего. Глядя в такой же черный, как и все в этой комнате, потолок, Талон вертел в руках маленькую фотографию с Пенни, которая неизвестно зачем была прилеплена к стене в кругу множества постеров и рисунков Катерин возле кровати. Маленькая карточка в точности передавала ее яркие голубые глаза, едва заметное количество веснушек на носу и игривую улыбку. Интересно, она уже вернулась и если вернулась то получила задание или пока нет? И почему, черт возьми, дядюшка до сих пор не придумал ничего злодейского? Талон прикрыл глаза, в надежде выспаться в дреме после самолета, но кто-то стал вызывать его по Скайпу. Недовольно вздохнув, парень подошел к компьютеру. Вызов был не определен, и это зажгло в нем какую-то надежду.

— Привет! Спешу похвастаться, что я в очередной раз обскакала тебя по всем параметрам! Хоть ты и свалил с самого утра на самолет, я все равно уже три часа как дома!

Это была Пенни. Черт возьми, Пенни звонила ему по Скайпу спустя несколько часов как он спустился с самолета. А говорят еще, что мысли не материализуются.

— Вижу ты и минуты не можешь без меня, раз даже мой номер в Скайпе откопала, — с фальшивым пренебрежением вздохнул Талон. — И вообще, дом начинается с границы, а значит я все равно вернулся раньше чем ты прыгнула в ваш портал. Зачем звонишь?

— Любезность из тебя прет как обычно, — закатила глаза Пенни.

— Я кстати получила новое задание, но ничего тебе не скажу. Просто предупреждаю, что наше кунг-фу танго придется отложить до следующей недели. ПСИХ ведь ничего не успело придумать?

— Ага так я тебе и сказал, мечтай, Милашка! — улыбнулся Талон, видя как при упоминании своей клички она смущенно улыбнулась. — И вообще, тебе разве можно мне звонить и рассказывать о своих планах?

— Я звоню только ради того, чтобы узнать планы ПСИХ, Талон. Я же знаю, как ты любишь трепаться языком.

— А я знаю что тебе нравлюсь и именно поэтому ты мне звонишь, Пен, — хитро улыбнулся Талон видя как щеки Пенни наливаются краской и слыша ее высокий голосок, утверждающий что он самовлюбленный баран.

Девушка отключилась и экран ноутбука стал черным и безжизненным. Но парень был все равно счастлив от этих пары минут общения. Конечно, он немного потешил свое довольно сильно раздутое эго, когда сказал, что он ей нравится, но одна ее реакция чего стоила! Было ужасно обидно, что целую неделю она теперь будет занята более интересным делом, и если дядюшка придумает какой-нибудь сверхидиотский план, то сражаться с ним будет не Пенни. А дядя точно уже что-то такое придумал. Начертил чертежи для лазерных пушек или еще чего. Ведь разве можно оставить «любимого» племянничка без работы? Парень с тоской посмотрел на стоящую в углу магнитную доску, на которой он подсчитывал все свои успешные побеги от Пенни. Хоть девушка всегда разрушала его планы, попытки поймать его не приблизились ни на йоту. Парня даже не волновали проигрыши на миссиях, ему было больше интересно, удастся ли Пенни и в этот раз его поймать? Но с каждой следующей миссией он понимал, что девушка, по всей видимости, даже не старается его ловить. Может, она была больше заинтересованна в разрушениях планов Кло, или ей просто не хотелось. Талон не знал, но теперь-то с ним точно церемонится не станут. Поймают, и дело с концом. Талон придвинулся к компьютеру и ввел пароль в систему, где хранились все планы и чертежи на ближайшие несколько дней. Он уже давно взломал код, и частенько, по чертежам, сам мог отключить или специально сломать какое-нибудь приспособление, чтобы устроить себе внеплановый выходной. А если машина не была построена, он просто удалял ее чертеж, чтобы остановить работу. Дядюшка никогда не делал копий, что было очень глупо.

— Я не хочу в тюрьму и имею право немного отдохнуть. Недельки должно хватить, — улыбнулся самому себе Талон и одним махом удалил все чертежи из базы.

— Ничего не забыла?

— У меня не очень много вещей, — смущённо ответила черноволосая девочка, прижимая к себе сумку.

— О да! Это очень важно, чтобы все вещи были с собой! Вот у меня всё всегда при себе! — из головы инспектора тут же вылезло куча прибамбасов.

Милена хихикнула. Этот человек был очень смешным.

С тех пор, как она вернулась из Франции, куда её затащила та полоумная девчонка, произошло столько изменений… Её забрали от родителей, которые забили на неё с тех пор, как она пошла во второй класс. Она точно знала, что мать завела любовника, отец пахал на работе, мотался на командировкам, был довольно влиятелен, но совершенно наплевал на семью, Милену, и тоже нашёл себе любовницу. Девочка каждый день просила у звёзд, чтобы братик вернулся и забрал её, или хотя бы снова принёс вкусных конфет, но брат тоже пропал и давно не показывался. Милена чувствовала себя ужасно одиноко.

Но после этой жуткой истории (больше всего она испугалась тех девчонок на балу) в жизни всё неожиданно наладилось. Сначала, её просто забрали в какое-то здание, где туда-сюда бегали взрослые, которые были заняты своими скучными делами. Там Милену накормили, приговаривая, что она просто копия брата, потом поселили в небольшой комнатке. Но ночью было страшно. По стенам бегали тени, гудели за окнами машины, и было пугающе тихо… Милена пряталась под одеяло, и тихонько дрожала. Так было почти целую неделю, пока Пенни и какой-то худой чудак в сером не забрали её и не отвезли к родителям. Там они собрали вещи Милены, коих было не так много, и о чём-то поговорили с матерью. Девочка ясно слышала, что Пенни рассказывала о судьбе Питера, что у кого-кого, а у него всё хорошо, и они забирают Милену, чтобы и у неё всё сложилось хорошо.

— Вот семейка! — ругалась сквозь зубы блондинка, так, чтобы девочка её не слышала. — Вот семейка! Два ребёнка, и на обоих плевать! Ладно Питер взрослый, и он с детства сильный, а Мими…

Она сама не заметила, как дала Милене это уменьшительно-ласкательное имя.

И с тех пор, Милена жила в доме инспектора вместе с его племянницей и умной собакой. Она обучалась в Управлении, но достигала успехов только в лаборатории профессора фон Сликстина. У неё оказался очень живой ум, и ловкие пальцы, она жадно слушала все лекции, и крайне умело соединяла крошечные проводки, паяла и неплохо обращалась с инструментами. А в химии и информатике ей просто не было равных. Профессор всё приговаривал, что обязательно возьмёт её в качестве помощника. Агент, подобный Пенни, из Милены бы не вышел, слишком она была слабенькая и робкая. Зато как будущего изобретателя её бы оторвали с руками.

И теперь у Милены появилась возможность общаться с братом. Питер, с завидной регулярностью, связывался с ней по небольшому компьютеру, который выдали девочке, и почти все его вопросы были на одну тему: уж не влюбилась ли в кого-нибудь Милена, и если да, то братик приедет и всем уши оторвёт. После каждого такого разговора, девочка краснела и старалась, по возможности, вообще не общаться с мальчиками.

— Знаешь, как это называется? Синдром сестрёнки.

— Да пошла ты, — отмахнулся от Катерин Питер. Девушка случайно услышала один из разговоров, где парень обещал всем мужчинам Управления оторвать уши, и не только, чтобы они даже не смотрели на Милену.

— Синдром, синдром. Можешь мне поверить. Я много на эту тему прочитала. Оставь её в покое. Не докучай подобными разговорами, она не настолько маленькая. Пусть живёт, как хочет. У неё ведь всё хорошо, сам знаешь.

— И всё равно! Она ведь такая маленькая, такая хрупкая, такая милая…

Катерин закатила глаза. Всё с ним ясно.

— И вообще, она не ты!

— Зачем ей быть мною?

— Ты — злобная, противная колючка. А она…

— Милая, добрая, мягкая, и во всём прекрасная? — саркастично уточнила Кати, зевая. — Как знаешь.

Они оба сидели на крыше. Оказалось, что на чердаке был люк, и, когда ребята стали разгребать бардак, они его нашли. Слегка прогнившую изнутри крышку удалось вынести с одного удара Питера, и им была открыта вся крыша. Катерин лежала на ней, наслаждаясь звёздами, а Питер наоборот, смотрел вниз, на фонари и листья, которые старательный дворник каждый день сметал в кучу, а ночью они снова разлетались по всей округе.

Было уже холодно. На ночь в школе даже отопление включали, иначе с утра в аудиториях было невозможно находиться. Но Катерин была морозоустойчивой, а Питер просто одевался в специальный костюм с подогревом, разработанный и подаренный ему фон Сликстином.

После бала, Питер был настолько зол на Катерин, что не разговаривал с ней неделю. В принципе, она не искала с ним общения — ею заинтересовались очень многие, — но было несколько паршиво. Они с ним знакомы практически с детства, несколько лет были заклятыми друзьями, он даже признавался ей в любви… Катерин прислушалась к себе. Может быть?.. Но нет, она к нему вроде ничего не чувствует. Хотя может, она испытывает любовь не так, как остальные люди? Стоит проверить, возможно, что…

— Питер…

— Чего тебе? — буркнул он, оторвавшись от созерцания какого-то мотылька в паре метров от себя.

— Поцелуй меня, а?

====== День последний. Эти маленькие люди... ======

— А? ЧТОООООООООО????????????!!!!!

Питер чуть с крыши не свалился. Он что, спит? Или уже умер? А может, их всех убила Андромеда, и это посмертие?

— Чего слышал. Я сказала: поцелуй меня!

— Ты… Ты что, издеваешься?!

— Ничуть. Неужели так сложно? Ты же уже пытался!

— Нет, я это… эм… ты… того… головой ни обо что не билась?

Питер даже подрастерял свои навыки отборной ругани. Теперь он больше смахивал на двоечника, пытающегося ответить урок, который не учил. Катерин такая манера общения раздражала даже больше, чем его ругательства.

— Поцелуй меня, или я сама это сделаю.

— Да как ты… Как ты можешь так спокойно говорить о таком?! Просто попросить тебя поцеловать?! — Питер метался по крыше. В крови что-то бурлило, и он никак не мог понять — умер он, спит, или Катерин умом тронулась. — Это же… Это же личное…

Он тяжело плюхнулся рядом с ней, даже не смотря на неё. Очень хотелось провалиться сквозь землю. Щёки горели огнём.

Катерин знала и умела очень много. Дядя научил её всему, что должен знать истинный злодей, да и просто человек. Единственной темой, всегда закрытой для неё, была любовь. Дядя и помыслить не мог, чтобы его драгоценная девочка однажды влюбилась и ушла из дома, поэтому всячески её оберегал от всякой романтики. Катерин выросла, полностью оторванная от этой темы. Конечно, когда она ушла из дома, этот пробел очень сильно сказывался на ней. Она не понимала, как можно что-то испытывать, но ей очень хотелось понять. И для было совершенно неясно, почему Питер так бурно отреагировал на её слова. Колода, что с неё взять.

— Я тебя поцелую. Но только один раз, — еле слышно буркнул он, пряча лицо в ладони и утыкаясь ими в колени.

— Чего? — Катерин толкнула его в плечо.

— Что слышала! Я тебя поцелую, ладно уж.

— О, ну спасибо за одолжение!

Пока Катерин не успела передумать, Питер молча коснулся её губ своими. Аккуратно, не позволяя себе лишнего. Когда он отодвинулся, то уже не мог даже смотреть ей в глаза. Бухнувшись на крышу, он свернулся клубочком, несвязно бормоча проклятья, нечто нечленораздельное, неизвестные ни одному языку мира междометия, а ещё слова, которые цензоры не допускают к печати.

Катерин сидела в полной прострации.

«И что в этом такого?» — хотелось сказать ей, а вместо этого она чувствовала, как наливается краской смуглое лицо, как немеют руки и ноги, появляется непреодолимое желание спрыгнуть с крыши.

— Да что ты молчишь? — не в силах больше слушать собственный полусумасшедший бред, Питер подскочил на ноги и принялся ходить туда-сюда. Из крайности в крайность бросался. Катерин, в принципе, знала об этом — в экстремальных ситуациях, на грани жизни и смерти, у него такое частенько случалось. То он с готовностью летит в вулкан, чтобы взорвать изнутри какую-нибудь адскую машину, которая вызвала бы извержение, то боится шума вертолёта, и трясётся в углу, зажав уши. Но сейчас-то с ним почему такой мандраж приключился?

«А сама-то? — насмешливо спросил противный червячок внутри. — Сама разве не сидишь, как замороженная?»

«И правда…»

— Эй, недоразумение, — вдруг буркнул Питер, не поворачиваясь к ней лицом. — Знаешь, меня попросили привести полигон в порядок. А-то он слишком опасен, но денег в него было вбухано — как в саму Академию. В общем, — он повернулся к ней, сложив руки на груди, — ты мне поможешь?

И он молча протянул ей руку. Луна освещала только часть его лица. Но даже этого хватило Катерин, чтобы увидеть, как нежно и просительно он на неё смотрит. И она не смогла отказать.

— Помогу. Раз уж ты так просишь.

И тут же схлопотала щелбан. Если кто не знает — он у Питера неслабый.

Что потом, спросите вы? Ну, днём они будут препираться, кидаться стульями и учениками, стянут противогаз с преподавателя, который окажется молодой девушкой с аллергией на запах краски. А ночью залезут на крышу и начнут считать звёзды — бессмысленное, но очень увлекательное занятие, особенно для двух людей, которые не разбираются в любви и романтике, а привязанность выражают в виде побоев. У этих двоих всё будет хорошо, даже не сомневайтесь.

Пенни и Талон? Им тоже будет хорошо, особенно, когда девушка больше не гоняется за ним и не пытается укокошить, и они могут встречаться где-нибудь в тайных уголках планеты. Мало ли, куда их забросит пиратская копия Гаджет-порта. Пенни уже много раз ругала за неё Талона, ведь однажды их чуть не сожрали акулы — свалились прямиком в океан, а второй раз они чуть не окоченели во льдах Антарктиды. Но всё это было ерундой, по сравнению с приятными моментами, проведёнными вместе.

Даже близнецам-преступникам нашлось занятие. Туповатый увалень Найджел оказался невероятно способным к музыке (сказались и полтора года в Академии на музыкальном факультете) и виртуозно играл на фортепиано, пару раз, правда, сломав его. Его концерты заливались в сеть надзирателями, и он собрал множество поклонников. Андромеде же пришлось оставить химию и биологию, но зато ей понравилась астрономия. Она целыми днями изучала траектории движения различных космических объектов, а её любимым досугом было высчитывание параллакса. Ей даже подарили телескоп, и вместе с надзирателями Андромеда смотрела на звёзды и записывала в толстые тетради свои наблюдения.

Линн Чжан вернулась домой, так и не доучившись. Она познакомилась в Интернете с парнем, который учился у неё на родине, и уехала к нему — насколько было известно, и у них всё сложилось. В основном благодаря картинам Линн, которые продавались за очень хорошие деньги.

Милену Сторки, неожиданно даже для себя, удочерил профессор фон Сликстин. Пенни ещё долго не могла принять этот факт у себя в голове, и ей это казалось чертовски диким. Но Милена очень хорошо вписалась в холостяцкую жизнь профессора. Талон даже подшутил, что ему надо было не удочерять её, а подождать несколько лет — хорошая бы вышла жена. Он тогда сильно получил от Пенни, плутая по джунглям Амазонки, пока белокурая чертовка спокойно читала книжки в небольшом бунгало.

Несмотря даже на все проблемы мира, несмотря на грубость и развязность населения… Эти маленькие люди, песчинки мироздания, были счастливы рядом друг с другом в своём прекрасном мире.