Когда приходит Весна (СИ) [Сергей Барк] (fb2) читать онлайн

Сергей Барк КОГДА ПРИХОДИТ ВЕСНА

Часть 1

Саюли жутко нервничала, собираясь на свою первую Весну — фестиваль, приуроченный ко дню рождения великого регента-правителя и жреца Наан.

Наступало время, когда все молоденькие драко без исключения молили великих духов о прекрасном драконе, гордо рассекающем небеса. В нагорьях стихали пронизывающие ветра, позволяя радостно жмуриться от солнца, щедро питающего землю. Температура поднималась на несколько десятков градусов и земля покрывалась зеленой травкой, сплошь усеянной белыми линтиями — полевыми цветочками, занимавшими почетное место над дверью дома каждой семьи драко.

Никто уже не помнил, откуда пошла традиция украшать дома цветами, но жители Нижнего города старательно поддерживали обычай, знаменовавший самое теплое время в году. Возбужденные горожане вставали рано поутру и отправлялись собирать первые соцветия, соревнуясь между собой за самый пышный букет.

Затем, водрузив корзинки с цветами над входом в жилища, завтракали и отправлялись друг к другу в гости, пробовать первые сборы трав, прихваченных на тех же ялах, что и цветочки.

Привычные посиделки всегда начинались одинаково. Стоило задать несколько вежливых вопросов о семействе, о делах, о которых все и без того были прекрасно осведомлены, живя на одной улице с соседом многие годы, как разговор неминуемо перетекал к вечерним балам.

Балы проходили каждый вечер Весны, собирая всех молоденьких драко, достигших возраста совершеннолетия, и всех свободных драконов, давая шанс встретить того единственного, предназначенного судьбой. Конечно, встретить свою пару можно было свободно прогуливаясь по улочкам Нижнего и Верхнего города, но ведь ничего не стоило впопыхах пронестись мимо, думая об учебе или работе. Нельзя же заглядывать каждому в лицо, надеясь, что тебя не сочтут сумасшедшим.

И если внутри собственных племен драко, как и драконы, все же отыскивали суженых самостоятельно, не боясь и не чураясь друг друга, с межрасовыми союзами дело обстояло сложнее.

Несмотря на то, что младшее племя было объявлено свободным и наделенным равными с драконами правами, в действительности все обстояло несколько иначе. Как бы закон ни поддерживал драко, вечные обладали несоизмеримо большей магической силой, уже не говоря о веками накопленных сокровищах и глубинных знаниях.

И потому Саюли никогда не удивлялась, читая открытое пренебрежение и усмешку на лицах «старших братьев».

К чести драконов, стоило признать, что они не отказывались от межрасовых союзов, стоило им встретить ту или того единственного. Но как же не просто это было!

Но здесь на помощь пришел регент-правитель. Он не только подарил свободу драко, раскрыв правду, но и подставлял упрямой судьбе плечо, соединяя пары на вечерах в течение всего фестиваля.

Среди драко часто поговаривают, что Весна в Нагорья пришла именно благодаря Инису Иврису. Якобы много лет тому назад, под предлогом празднования собственного дня рождения, он впервые пригласил молодых драко вступающих в пору совершеннолетия отпраздновать свой день рожденья.

Драконы, явившиеся на праздник, были обескуражены появлением такого количество юных красавиц и красавцев — к тому времени драко получили сильную защиту со стороны государства и ни о каком услужении не могло идти речи. Это значительно отдалило драконов от их верных вассалов и лишило некоторых очевидных преимуществ, скрашивавших досуг ящеров.

Некоторые драконы были возмущены и покинули праздник, но большинство… большинство слишком соскучилось по восторженно-горящим взглядам и вниманию. К тому же многие не хотели, да и не решились бы оскорбить регента-правителя, и впервые драконье племя провело свободное время с «младшими», как иногда называли драко в новых учебниках истории, на равных.

Впервые, должно быть, потому, — размышляла иногда Саюли, — что в прошлые времена между драконами и драко существовало серьезное неравенство, сильно влиявшее на их социальный статус и условия жизни. Драко использовали как прислугу и чернорабочих, не заботясь не только о их благосостоянии, но и здоровье! Саюли даже слышала, будто у драко не было домов — только жалкие холодные землянки, где приходилось ютиться большими семьями. Много ужасов рассказывали старики, слышавшие эти истории собственными ушами от своих дедов и прадедов. Малыши дрожали, испуганно округляя глаза, а родители только посмеивались, придавая рассказам все меньше и меньше значения.

Сгущать краски Саюли не видела нужды, но понимала, что Времена Заблуждений были тяжёлым испытанием не только для драко — драконам северных нагорий грозило вымирание.

К счастью, духи сжалились над своими бедными детьми и послали спасителя в лице Иниса Ивриса, не только мудро руководящего двумя народами, но и скрепляющего вечные союзы, исполняя долг жреца Наан.

Спустя время балы в честь Весны стали устраивать семь вечеров подряд. И приходили на них только молодые драко и те драконы, которым так и не посчастливилось встретить пару. Драко надевали лучшие наряды, а драконы вели себя… благосклонней.

Саюли иногда казалось, что на самом деле высокомерное поведение драконов было вызвано тем, что многие крылатые просто не желали уронить лицо перед братьями, выказывая интерес к драко, и потому балы были необходимы им не меньше чем самим младшим. Там они могли с полным правом подыгрывать своему регенту-правителю, делая вид, — только лишь вид! — что тоже не против встретить того, кому будет принадлежать все золото бездонных сокровищниц.

Сегодня вечером соберутся все те, кому был дарован шанс, и Инис Иврис поможет парам отыскать друг друга. Никто не знает, как, но регент-правитель видел нечто, связывающее пока посторонних друг другу существ, и брал нити судьбы в свои руки, завязывая узел раз и навсегда — представляя дракона и драко друг другу.

Именно на таком глупом и душещипательном мероприятии и должна оказаться несчастная Саюли. Несчастная — ибо распускать нюни и парить в пушистых розовых облаках, ожидая прекрасного белоснежного дракона, было не в ее натуре.

С ранних лет она видела, как упорно трудился отец, оставшийся с четырьмя детьми на руках после скоропостижного ухода супруги. Но Игнес Борте никогда не унывал — он любил свое дело, строил уютные дома для драко и души не чаял в обожаемых отпрысках, вивших веревки из заботливого родителя. И Саюли, увы, не была исключением.

Будучи младшей в семье, она видела, как бестолково и глупо распоряжаются собственными судьбами ее брат и сестры. А ведь жизнь — это самое дорогое. Именно этого однажды не хватило маме… И разве можно забыть о дарованной недавно свободе? Они — новое поколение, способное решать свою судьбу и делать все, что ни пожелают.

Мама всегда с восторгом говорила, как всем им повезло получить свободу. Она считала, что не следует относиться к подарку беспечно, принимая великий дар как нечто само собой разумеющееся. Наоборот, стоит ценить каждый миг и не растрачивать его понапрасну. Сколько еще в нагорьях драко, нуждающихся в помощи?

Саюли никогда об этом не забывала и, взрослея, понимала, насколько права была мама. Столько еще на свете дел, которые требуют чьего-то незамедлительного внимания, столько существ, с надеждой глядящих в будущее…, но и работы предстоит необозримо много, если когда-нибудь драко хотят перестать стыдиться того, кто они есть, и показать, как мудро и рассудительно они смогли воспользоваться свободой.

Эта цель выглядела достойной и Саюли решила, что именно этому она и посвятит жизнь.

Посещая школу, она с жадностью впитывала любые знания, читала ночи напролет и ловила учителей, чтобы расспросить о сложных для понимания темах. Учителя поощряли старания девочки и на последних годах обучения ее перевели в школу со смешанным преподавательским составом. Там с детьми занимались не только драко, но и драконы — светочи знаний в сравнении с любым другим младшим коллегой.

Узрев дорогу к небесам, Саюли и вовсе погрузилась в учебу с головой. Даже преподаватели — драконы отличали феноменальные успехи девочки и пророчили ей великое будущее, если она, как и прежде, продолжит усиленно заниматься. Так было здорово знать, что перед тобой открыто столько (!) дорог, а все, что требуется — это просто узнавать нечто новое об удивительном и прекрасном мире вокруг. Этим Саюли и так занималась бы в собственное удовольствие.

Но… надвигался один из тех дней, который девочка с радостью бы согласилась обменять на десятки лет жизни — ее совершеннолетие. И если кто-то решил, что нервозность девочки вызвана тем, что она боится не встретить того единственного крылатого, Саюли бы рассмеялась идиоту в лицо. Ее терзало другое — вдруг она та неудачница, кто получит корзину на двадцать гукат — вроде и ценно, да не надобно.

И тогда, кривясь на саму себя, впервые в жизни она подошла к отцу, у которого никогда ничего не просила по-настоящему. А просила она разрешения остаться дома и не ходить на праздник.

Игнес Борте долго смотрел на дочь так, словно видел перед собой коленопреклонного регента-правителя. Сколько бы он ни уговаривал дочь попытать счастье, Саюли пытать несчастье было страшно, и она впервые заговорила о том, что мама бы ее поддержала.

Отец сдался. Заплатив аптекарю, он сделал справку, что девочка очень больна и не сможет посетить бал.

Тогда Игнес сильно расстроился и стал переживать за дочь, но через несколько недель успокоился, решив, что та передумает и сама побежит на праздник следующей Весны и никто даже не заметит год разницы — ведь всю свою жизнь, до самой глубокой старости, драко выглядели юными прекрасными птицами. Как глубоко заблуждался Игнес, он смог осознать, только покупая справку и на следующий год.

Шли годы…

Игнес давно потерял надежду на то, что однажды дочь образумится. Нужные документы регулярно пополняли бесчисленные папки канцелярий, давая девушке то, о чем она так мечтала — свободу.

— Вот так-то, — подмигнула она однажды коллеге, поведав тому историю своей жизни за чашечкой ароматного ягодного чая.

— То есть, ты так ни разу и не побывала на празднике Весны? — озадаченно спросил молодой человек, сморгнув наваждение — жизнь Саюле Борте пролетела перед его глазами одним мгновеньем.

— Упаси Духи, — покачала головой Саюли. — Я занимаюсь тем, чем хочу, а не сижу в теплом доме или заваленной золотом пещере, страдая от безделья и скуки, — объясняла она собственную независимость от мужчин, будь то драко или драконы.

— Саюли, я понимаю твои опасения, но с чего ты взяла, что тебя запрут в четырех стенах, если ты все же выберешь существо по душе? — тактично спросил молодой человек.

— А разве может быть иначе? Дракон непременно так и поступит. Оглянись вокруг, здесь работают одни ящеры, — шёпотом поделилась та. — К тому же почти все мужчины. Думаешь, дракон, окажись я вдруг у крылатого в паре, — девушка насмешливо фыркнула, словно сама мысль представлялась невообразимой и оттого смешной, — станет терпеть мою работу, учитывая весьма мужественный коллектив, — забавно поиграла она бровями, — и то, что я заканчиваю далеко после заката?

Нехотя коллега кивнул.

— Посадит меня дома и буду я ему яйца нести, словно гульца. Нет, пусть другие пустоголовые прелестники расхватывают огнедышащих ревнивцев и собственников. Если все же я решу завести семью, то выберу для этого достойного драко…, но только когда сама решу.

— А если у тебя все же пара с броней потолще, — намекнул коллега на драконов, ведь живя долгое время среди своих, она так и не встретила истинного… и, видимо, достойного тоже, — и он ждет тебя, скажем, пару тысяч лет?

Саюли не была дурой и сердце у нее находилось на месте. Она со вздохом налила себе новую чашечку чая.

— Все, конечно, бывает, но шанс ничтожный.

Все же следовало опираться на факты и они представлялись таковыми — немногие драко находили пары среди драконов. Прожив положенный срок, составляющий около пятисот лет, младшие уходили в мир иной, и счастье искало следующее поколение. Как ни странно это звучало, но прабабушка и правнучка вполне могли сходить с ума по одному и тому же ящеру.

— Ничтожный, — кивнул молодой человек, сидевший напротив, и тоже сделал глоток, пока сбор не остыл. — Но если это так, он, возможно, мучается. Ищет. Ждет.

Саюли склонила голову набок.

— Ты мечтатель, хотя старше меня.

— Возможно. Но, может, стоит проверить, чтобы самой спать спокойно?

— Я сплю неплохо, — отрицательно покачала девушка на неинтересное предложение. — Особенно когда четвертый и пятый курсы нагулялись ночью по Нагорью втайне от родителей и тихонько посапывают на занятиях, едва держа глаза открытыми, но давая мне спокойно прочитать лекцию, не практикуя свою искромётную язвительность и ядовитое красноречие.

— Сильно достается? — с профессиональным пониманием спросил коллега.

— Я привыкла держать удар, — гордо ответила Саюли. — То, что я девушка-драко, еще не говорит, что у меня меньше мозгов чем у какой-то четырехсотлетней ящерицы.

— Понимаю, — улыбнулся мужчина.

— Учить других всегда было моей мечтой, и я счастлива. А бал… может, однажды и загляну, — подернула плечами Саюли. — Я только третий десяток разменяла.

— Ты можешь собой гордиться. Ты единственная драко, получившая должность в академии Ринхон.

— А я и горжусь, — довольно откликнулась Саюли. — Как и ты, наверное, единственный эльф, обучающий драконов их же истории.

— Новой истории, — привнес немаловажный факт собеседник.

Оба фыркнули и рассмеялись — это все равно выглядело забавным.

— Ладно, заболтались мы, — встала девушка, очищая чашки простым заклинанием и убирая их в шкаф учительской. — Мне еще в Нижний город успеть.

— Сколько уроков?

— Три у старшеклассников и два у малышей.

— Всегда хотел спросить, но стеснялся. Саюли, зачем ты разрываешься на двух работах? Деньги здесь платят приличные.

Девушка продолжала складывать столовые приборы.

— В академии — ради собственного уважения, а в школе драко — чтобы вклад Иниса Ивриса не был напрасным. Я хочу помочь детям драко обрести полную свободу, а для этого нужны знания.

— Не могу не согласиться. Но все же подумай о Весне.

— Хорошо, — легко согласилась девушка, и коллега понял, что она отвечает лишь ради его спокойствия…

Прошли морозы и в Нагорьях обещающе потянуло теплом.

Первый вечер Весны Саюли по обыкновению провела дома, старательно готовясь к занятиям драконов, азартно пытавшихся подловить профессора по управлению геологическими ресурсами на каждом слове, несмотря на то, что терпели крах раз за разом.

А на второй день к ней в дом ворвался отец и, не говоря ни слова, протянул свиток… дорогой пергамент, вензеля, печати. Саюли подобралась, сразу почувствовав беду.

«Игнес Борте, если ваша дочь Саюли Борте не явится на бал Весны сегодня на закате солнца, вы будете обвинены в подделке документов и уклонении от надлежащих обязанностей, лишены имущества и отправлены в пещеры Деос до конца дней своих.

Инис Иврис

Жрец Наан

Регент-правитель Северных Нагорий»

Часть 2

Стоило лишь рассыпавшимся мыслям немного собраться воедино, и девушка заверила отца в том, что причин для волнений нет — она непременно пойдет на бал, и выставила его за дверь, пытаясь справиться с нервами, подводившими ее несколько сильнее нежели разум, всегда служивший ей надежным помощником.

Что ж, — раскладывала она мысли по полочкам, окончательно овладевая собой.

Оказывается канцелярские служащие все же иногда берут в руки никому не нужные бумажки. Но беды не случилось и не случится. Сегодня она сходит на бал, на эти дурацкие танцульки, и навсегда забудет о досадном пробеле в биографии.

— Значит, бал, — произнесла она вслух и уверенно направилась к зеркалу. — Э-э, ну могло быть и хуже, — подбодрила она сама себя после тщательного осмотра.

Внешность Саюли не отличалась от внешности сотен тысяч других драко. Невысокого роста, стройная, кареглазая, с прямыми каштановыми волосами, без изысканного оттенка кожи или изящно завивающегося за ухо локона — она была самой обычной и ничем не примечательной, на ее взгляд, девушкой. Подумав, Саюли поставила себе твердую тройку и решила, что, пожалуй, дополнительных усилий по спасению заранее проигранной битвы она предпринимать не будет. Тогда драконы наверняка обделят неухоженную серую мышку своим драгоценным вниманием.

Раскрыв дверцы шкафа, профессор по управлению геологическими ресурсами Северных нагорий задумалась глубже.

Кроме наглухо закрывающих тело платьев в пол и нескольких предметов домашней одежды, в шкафу больше ничего не было. По большому счету, фасон форменных платьев был не так уж и плох, за исключением одной немаловажной детали. Все наряды были черного, коричневого и серого цветов.

В сочетании со строгими линиями силуэта она будет выглядеть учительницей, — коей она, в сущности, и являлась, — явившейся на бал, чтобы наказать нерадивых учеников за невыполненное домашнее задание. Если бы не грубая простая ткань, Саюли дала бы шанс черному платью, но, пожалуй, так она только привлечет лишнее внимание, которое ей было меньше всего нужно.

Оставалось два варианта: навестить сестру или сходить в лавку.

Сестра не отвяжется, пока не выведает, зачем Саюли вдруг понадобился вечерний наряд. Говорить о постыдном бале не хотелось. Она, добившаяся всего сама, не станет посмешищем в глазах собственных родственников, которых считала лентяями и эгоистами. Значит, остается лавка.

Тратить значительные деньги, чтобы провести несколько часов в обществе тех, кого она никогда не вспомнит, отчаянно не хотелось. На эти кровно заработанные монетки она могла бы купить множество пусть и дешевых, но от этого не менее нужных книг и пособий для школы драко. О том, кто заботится о регулярном пополнении библиотеки школы, знал только ее директор. Но большого выбора не было, и, пролетев несколько кварталов Верхнего города, Саюли остановилась у среднего вида лавочек, надеясь немного сэкономить.

Сгорая от стыда, она поняла, что не может объяснить, для какого случая ей понадобилось платье, и выдала первое, что пришло на ум — платье дочери для бала было безнадежно испорчено и она, как заботливая мать, ищет замену. Торговавшие в лавке драко в ужасе качали головами, жалея несуществующую девочку, но все, что они могли, это развести руками — нарядов перед балом не осталось никаких, а портные с полудня ушли на отдых, едва живые от проделанной работы.

Та же история с незначительными вариациями повторилась и в четырех следующих лавках, пока время безжалостно двигалось вперед.

Сжав от досады зубы, Саюли направилась в магазины подороже, но и там услышала отрицательный ответ — ничего подходящего нигде не находилось.

Не надеясь на чудо, девушка зашла в очередную лавку — несколько раз она проходила мимо относительно новой вывески во время визитов в Верхний город, но делать внутри ей было нечего, и потому она ничего не знала об этом месте. Лавка называлась «Пламенный рассвет». Будь Саюли не такой уставшей и сердитой, она бы, пожалуй, подумала немного о красивом названии, но сил не было, время жало сильнее, и она просто вошла в дверь.

В нарочито простом, без изысков, но с заметной долей роскоши, проступающей в деталях, помещении находился молоденький драко — один из немногих кто, должно быть, сам вызвался поработать в праздники за хорошие деньги. Приветливо улыбнувшись, он осведомился, чего желает клиентка.

Саюли пробубнила набившую оскомину историю о несчастной дочери, молодость которой почти загублена, и уставилась на продавца, в ответ ожидая сожалений в том, что помочь ей ничем не могут.

— Ой, как жаль, — прикрывая ладошкой распахнувшийся от удивления рот, произнес юноша и часто заморгал.

— Увы.

— Э-м, знаете, если вы можете подождать минутку, я спрошу у управляющего. Дело в том, что есть одно платье, но я не уверен, что могу его предложить.

Попытка не пытка, — утешила себя девушка и отпустила паренька, а уже через несколько минут услышала голос служащего, пересказывавшего кому-то на ходу ее историю.

— … и теперь бедная девочка сидит дома и рыдает, потому что сегодня ее не дождётся дракон, — сам чуть не плача говорил юноша, добавив изрядную долю драматизма.

— Держи себя в руках, Эльди, — прозвучал сдержанный ответ. — Я понял, что положение критическое.

Голос показался Саюли смутно знакомым, но припомнить, где она могла слышать его раньше, времени не осталось — из-за занавески вынырнули двое драко. Саюли бы застонала от досады, если бы не застыла, глядя в лицо одному из отцов Ясмина Пламенного, студента четвертого курса, кажется, этого драко звали Хару и, судя по его удивленному виду, он ее тоже узнал.

Повисло молчание.

Хару перевел взгляд на паренька, произнеся: — Эльди, принеси — ка нам чай. — И тот умчался, сбив на ходу стул.

— Госпожа Борте, — последовал поклон, — рад видеть вас. — Хару помолчав, добавил: — Вы ищете платье?

Смущенная Саюли, чувствуя, как краска залила шею, кивнула — ее не ловили на лжи даже в детстве.

— У меня есть одно, но с ним связана небольшая история.

Едва сдержав вздох облегчения от того, что пока ее ни о чем не расспрашивают, Саюли выразила готовность выслушать.

— Я самолично пошил платье для одной взбалмошной особы, не уважающей работу других. Четырежды мы назначали примерку, и ни разу она не явилась. Я посчитал это неприемлемым и отказался продавать наряд, оставив его у себя. Как вы понимаете, вышел небольшой скандал — она дракон.

Саюли кивнула. Да, она понимала.

— Я мог бы отдать платье, но будьте осторожны, барышня может отомстить и вам, встреть она вас где-нибудь в своем, по ее мнению, наряде.

Ситуация действительно была не из приятных… Стоящие позади Хару магические часы запели, возвещая о том, что до заката осталось два часа.

— Если оно мне подойдет и окажется по карману, думаю, остальное меня не волнует.

Хару вежливо улыбнулся.

— Тогда идемте в примерочную комнату.

Саюли никогда не видела такого красивого платья. И сразу от него отказалась, стоило ей увидеть шедевр портновского искусства. Но Хару настойчиво уговорил девушку просто его примерить и впервые в жизни, почувствовав необъяснимую тягу к прекрасному, профессор уступила.

Платье действительно оказалось чудесным.

— Пока вы любуетесь, — произнес Хару из-за спины, — я его немного закреплю.

В этом не было ничего особенного и Саюли кивнула, не находя сил оторвать взгляд от зеркала.

Легкая, струящаяся тёмно-синяя юбка доходила до кончиков пальцев ног, стекая назад коротким шлейфом. Чем выше поднимался взгляд, тем светлее становился оттенок синего, тая в голубом, и, наконец, дойдя до груди, растворяясь в белом. Прозрачная паутинка кружева закрывала небольшую девичью грудь, тянулась по плечам и оканчивалась длинными белоснежными рукавами, украшенными крошечными жемчужинами. Позади, заостренным концом вверх, стоял воротничок, словно намекая на высокий статус красавицы. Корсет плотно облегал талию, не сдавливая, и опускался на бедра прозрачными, сияющими ледяной синью перьями. Точно такие же перышки прикрывали грудь.

— Я никогда в жизни не видела ничего прекрасней, — искренне произнесла девушка с придыханьем.

— Спасибо, — кивнул Хару. — Оно ваше.

— Нет, — в благоговейном испуге ответила Саюли. — Поверьте, я была бы рада его надеть, но прекрасно вижу, сколько оно стоит. У меня нет таких денег.

— Денег не надо. Вы проведете вечер, как и собирались, а после вернете платье. Я собирался выставить его на витрину, сразу после Весны.

— Но оно, должно быть, мне велико и переделывать нет времени.

— А как вы себя в нем чувствуете?

Саюли неуверенно оглядела платье, повернулась, покрутилась.

— Сидит как влитое, — с сомнением произнесла она.

— Я уже подогнал его по вашей фигуре.

Саюли открыла рот, чтобы ответить… и закрыла, помрачнев.

— Почему вы сомневаетесь, госпожа профессор? — спросил Хару вежливо, несмотря на то, что по статусу был гораздо выше.

— Видите ли, я… я не хочу привлекать к себе внимания.

— Хотите… остаться инкогнито?

— Да.

Короткий немой диалог расставил все точки над «i». Госпожа профессор не хотела быть узнанной. По той же причине она выдумала историю о дочери — Хару знал, что никаких детей у девушки, стоявшей напротив, нет. И еще его удивило то, что девушка может постесняться купить себе платье.

— Госпожа Саюли, я сделаю так, что вас никто не узнает и вы сможете спокойно провести вечер. Вы согласны?

Время решило за нее — оставался один час или отца ждала тюрьма. Это придало мужества, и сжав кулаки, она твердо ответила:

— Согласна.

* * *

В тронный зал Саюли прибыла как раз вовремя, отметившись в списке гостей и проследовав за другими припозднившимися внутрь. Неуверенно озираясь, словно школьница, она убедилась, что на нее никто не смотрит.

Впрочем, Хару сдержал свое слово — в таком виде ее никто не должен узнать, даже если по какой-то случайности здесь окажутся те, кто ее знает.

Метаморфоза, по сути, оказалась простой. Девушку умыли, намазали каким-то кремом, накрасили ровным тоном лицо, а затем карандашами и красками нарисовали почти новое. Родной человек смог бы углядеть знакомые черты, тщательно приглядевшись, но остальные… остальные ни за что бы не подумали, что перед ними госпожа профессор.

Удивительно, но чтобы перестать быть собой — или почти перестать — требовалась пара линий, подчеркнувших веки, черный крем для ресниц, совсем немного розового на скулы и прозрачная гелеобразная субстанция на губы, не скрывающая их естественный цвет.

Волосы слегка закреплены на затылке причудливой заколкой, гармонирующей с платьем, концы приведены в порядок ножницами, и…

— Принцесса готова! — довольно отозвался Эльди, вежливо позабыв, что платье требовалось для дочери.

Раньше Саюли не бывала на таких пышных празднествах. Свет заливал комнату, украшенную белыми линтиями. По окружности стен виднелось огромное количество небольших столиков, накрытых белыми скатертями. Просторная середина залы, предназначенная для танцев, пустовала, позволяя приглашенным чинно расхаживать вокруг, знакомясь с интересными юношами и девушками.

Куда именно полагалось деть себя, Саюли представляла с трудом. В теории, она могла бы пройтись как и остальные, рассматривая пышное убранство, бросить несколько смущенных взглядов и… и что-нибудь еще бессмысленное.

Подумав об этом, девушка неожиданно одернула себя, отгоняя приторное наваждение очаровательного платья, одурманившего рассудок словно заклинание, и вспомнила, кто она такая, зачем пришла и что собиралась делать.

Несколько драко носили одинаково скромные одежды светло-коричневого цвета. Подойдя к ним, она спросила, как отыскать свое имя среди огромного множества надписей, реющих над стульями. Ей вежливо подсказали, что стоит только произнести свое имя, и надпись засветится ярким лучиком, только для нее одной.

Саюли так и поступила.

Свет она заметила сразу и, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, поспешила пересечь залу.

Приблизившись к отведенному ей на вечер месту, она обнаружила, что сидит за первым столом слева от широкого постамента, на котором возвышался позолоченный трон. На миг девушка позабыла обо всем вокруг, восхищенно глядя на легендарный знак власти, пустующий в эту минуту.

— Почему красавица грустит? — раздался бодрый голос позади, засмотревшаяся Саюли вздрогнула от неожиданности.

— Благодарю за заботу, — холодно произнесла она, обернувшись. — Я прекрасно провожу время, — и, оставив неотразимую, судя по широкой улыбке, ящерицу в компании друга, спешно проследовала к своему месту и опустилась на стул.

Преследовать ее никто не собирался — на балу, насколько она знала, придерживались определенных правил.

Правила вручались вместе с приглашением. Во-первых, никто не должен был настаивать на обществе того, кто не желал его поддерживать, а также оказывать любого рода давление. Во-вторых, приглашенный обязывался согласиться хотя бы на один танец из уважения к событию. В-третьих — и в последних, — не следовало подходить к регенту-правителю, пытаться с ним заговорить, или спрашивать о своей паре. Дракон сам подходил к тем, к кому считал нужным, сам выбирал существ для разговора, и если видел пару, то, само собой, соединял существ. Создавать ненужную суету и мешать празднику не рекомендовалось никому, иначе драко навсегда, а дракон на долгие годы, лишались права посещать вечера Весны.

Размышления прервала зазвучавшая из ниоткуда музыка — «магическая», как догадалась Саюли, и все присутствующие спешно принялись разыскивать свои места. Два драко и три дракона, присоединившиеся к ее столу, неодобрительно оглядели невежду и застыли рядом со своими стульями. Выругавшись про себя, профессор поднялась.

Еще минута, и в зал вошел регент-правитель, сопровождаемый членами Круга и другими приближенными.

Так близко Саюли видела Иниса Ивриса впервые и не могла не замереть от восторга и, немного, страха перед величественным видом дракона, заставляющего кровь стыть в жилах.

Регент-правитель всегда оставался в маске и на этот счет ходило немало слухов. Говорили, что отыскивались смельчаки, пытавшиеся сорвать маску с его лица, но никому так и не удалось увидеть истинный лик дракона. Одни говорили, что он страшный, как Хаос, другие клялись, что он пострадал от несчастного случая потому прятал свое уродство, третьи и вовсе заявляли, что такое странное имя не могло принадлежать дракону… и, пожалуй, имели для этого основания. Имя для дракона было действительно нетипичным.

Однажды Саюли слышала, что на самом деле регент — эльф! Не зря же они время от времени появлялись в Нагорьях. В старые времена такого почти не случалось. Но все это, как и многое другое, было всего лишь сплетнями и кривотолками, развлекавшими скучающий временами народ.

Пока же невиданное существо чинно шествовало к трону, не обращая внимания ни на кого вокруг. Достигнув ступеней, Инис Иврис поднялся выше и обернулся к гостям.

— Рад приветс-ствовать всех-х на нашем замечательном празднике, — прошипел он. — Надеюс-сь, вы получите нас-слаждение и отыщ-щете то, за чем пришли. Приятного вечера, — регент был краток.

Приглашенные сели. В тот же миг на тарелках появились легкие закуски, а в бокалах — искристый напиток, лишенный дурмана.

Вначале, по успевшей устояться традиции, дети-драко преподнесли регенту подарки, сделанные собственными руками. Группы постарше продемонстрировали умения, в которых преуспели: чтение стихов, написанных самостоятельно, небольшие драматические постановки, так или иначе восхвалявшие день, когда драко получили свободу, танцы и многое другое.

Драконы за столом Саюли тихонько посмеивались, не привлекая внимание, но от профессора не укрылось, как заволновались паренек и девушка-драко, решив, что те насмехаются над безыскусными талантами их собратьев. Спорить было трудно — именно это они и делали.

«Кхэ-кхэ», — достаточно громко фыркнула профессор в сторону соседей, словно они ее ученики, забывшие о должном почтении, в довесок окатив их ледяным взглядом. Драконы удивились, переглянулись, но затихли.

Тем временем очередь поздравления перешла к тем парам, которых успел соединить регент. За несколько сотен лет их скопилось достаточно, чтобы организовать лотерею за право лично поздравить того, кто подарил им новый смысл жизни. Такие пары приходили с детьми.

Мальчики и девочки разных возрастов выступали вперед с глубоким поклоном и произносили слова благодарности. Инис Иврис отвечал родителям, помня всех по имени и заставляя их лица восторженно светиться.

Наконец список поздравлений почти подошел к концу — близилось время танцев. Саюли сидела достаточно близко, чтобы увидеть как неожиданно к Инису Иврису приблизился прилизанный до последнего волоска дракон и что-то сообщил правителю на ухо. Выслушав сообщение, регент кивнул.

— И последнее поздравление желают принести ученики академии Ринхон, — раздался отчетливый голос из ниоткуда.

Произнесенные слова заставили Саюли заерзать.

В зале меж тем возникли трое драконов. «Обучающиеся пятого курса Академии», — легко узнала ребят профессор.

Академия появилась недавно благодаря тому, что численность драконов медленно поползла вверх спустя первые шестьдесят лет правления регента. Расчет был такой — начиная с небольшого количества учеников, собранных вместе, профессорам удастся наладить процесс к тому времени, как численность учащихся серьезно увеличится. Мысль была замечательной и полностью оправдала себя.

В Академию драконы поступали начиная с пятидесяти лет. Достигнув первого столетия, они переходили на вторую ступень, в дальнейшем уделяли каждой ступени ровно сто циклов, покидая стены Альма-матер на пятом столетии.

Старая система, подразумевающая наставника, оказалась нежизнеспособной — учителей перестало хватать очень быстро и академия шире распахнула свои двери. Разумеется, нашлись противники такой массовости, считаюшие, что это наносит урон уровню образованности чад, однако и им пришлось мириться с реалиями нового времени. Наставники распределились по разным учебным заведениям, создавая все новые образования и развивая системный подход.

Во главе Академии Ринхон стоял достопочтенный Уиндрох Дош, на которого Саюли тайно молилась, восхищаясь знаниями дракона.

Но разглядев лица учащихся, решивших поздравить от имени Академии регента, девушка побледнела: Асаба Варейн, Кинето Мидар и… — Духи! За что? — Шайс Ньернен.

Печально известные «звезды» пятого курса. Чтобы загубить любое благое дело, хватило бы каждого в отдельности, но когда собиралось все трио, в пору было уносить ноги.

Так бы Саюли и поступила, не будь на ней туфель. Еще меньше ей хотелось видеть то, о чем завтра будет говорить все Нагорье, а директор ругаться на чем свет стоит всю ближайшую декаду. Какие бы наказания ни применяли к смутьянам, ничего не действовало. Вытерпев боль, позор и унижение, они возвращались к своим гадким, а иногда и откровенно опасным проделкам.

Выстроившись в ряд, словно болванчики, они широко улыбались, глядя прямо на регента, оставляя профессора, как и остальных собравшихся, знавших проказников в лицо и по именам, тихо поражаться, откуда столько безрассудной храб… нет! Самой настоящей глупости и дурости!

— О, великий жрец-Наан, регент-правитель и наше все, Инис Иврис, — воздев руки к небу, упали они на колени и лбом уткнулись в пол.

«Духи!» — у Саюли похолодели руки.

— Мы, — продолжал вещать Кинето, подхватив слова Асабы, и все так же упираясь лбом в каменную плиту. — Жалкие смерды твоего бесконечного величия, не можем подобрать достойных для твоей похвалы слов и заранее молим о прощении.

Взглянув на регента, Саюли поняла, что никому никогда не узнать, что творится с тем, кто скрывается под маской.

— И все же мы целуем твои пятки и любые другие святые части тела, будь они хоть трижды обезображены!

Все, кто находился в зале, разом задохнулись… Хамить регенту на глазах у всех! Похоже, щенкам просто надоело жить.

Парни поднялись, глаза их горели огнем — они и сами прекрасно понимали, на что осмелились.

Регент не шевелился, продолжая ровно держать спину и облокачиваться на подлокотники, сцепив руки перед собой.

— И в этот праздничный день, — продолжил Шайс, — твоего ослепляющего явления на свет, просим тебя снизойти до жалких лизателей твоих непогрешимых пят и, подав пример остальным, подарить одному из твоих бесконечных почитателей, восхвалителей и воспевателей твоего высоченного достоинства танец.

В зале висела оглушительная тишина. Казалось, присутствующие боятся вздохнуть. Пригласить на танец регента, высмеяв его перед этим?!

Все уставились на узкую костяную морду, с кровавыми горящими глазами. Регент молчал. Даже окаменевшие улыбки смельчаков чуть осунулись.

Наконец, к правителю приблизился тот самый дракон, что и принес новость о неожиданных поздравителях и тихо прошептал:

— Ваше высочество, — прекрасно услышала Саюли.

Никакой реакции.

— Ваше высочество, проснитесь, — чуть громче добавил он. Громкий неожиданный всхрап заставил многих вздрогнуть.

Маска ожила, оглядев всех вокруг, и уставилась на секретаря. — Гости просят удостоить их чести первого танца.

— Все-х-х троих-х? — сокрушенно отозвался регент. — Но я с-слиш-шком с-стар и немощен. Пус-сть будет, — оглядел он ребят, — с-самый маленький.

Парни уже не улыбались, а лицо Шайса потемнело словно грозовая туча, но он не успел ничего поделать.

— Музыку! — потребовал регент и вытянул руку, делая одолжение приглашающему, говоря жестом, что готов.

Шайс Ньернен действительно оказался немного ниже друзей. Совсем чуть-чуть, но Саюли просто поразилась находчивости Ивриса.

Мало того, что он не позволил сорвать праздник к которому так тщательно готовились драко и на который возлагали надежды многие родители, он обернул шутку против самих шутников, унизив драконов, снизойдя до их уровня и говоря им своей откровенно детской выходкой, что не считает ящерок достойными соперниками, чтобы всерьез оскорбиться.

От восхищения Саюли не заметила дракона, пытавшегося пригласить незнакомую ему красавицу на танец. Не удостоив нового кавалера и взглядом, она, по привычке, раздраженно отмахнулась, требуя, чтобы мешающий ей немедленно удалился.

Опешивший от такого обращения дракон с радостной злостью исполнил просьбу, оставляя захваченную спектаклем Саюли в одиночестве.

Шайсу ничего не оставалось, как подойти и взять мерзкую костяную руку. Он не стал скрывать своего истинного отношения, скривясь от отвращения.

Регент поднялся как ни в чем не бывало, оказываясь со студиузом одного роста.

— Пойдем, малыш-ш, — снисходительно произнес он, зная, что из-за гремевшей музыки, кроме незадачливого кавалера их никто не услышит, — научу тебя танцевать.

Часть 3

Пристально следя за каждым движением пары, открывшей танцевальный вечер, Саюли не замечала ничего вокруг.

Несмотря на замечание Ивриса о старости, профессору с трудом верилось, что грациозно скользивший по паркету дракон говорил всерьез. Но вдруг она обратила внимание на то, что Иврис позволяет вести себя! Наверное, решил не наносить смертельный удар юношеской гордости!

Мелодия летела по залу вслед за парами, но Шайс едва ли слышал музыку. Он вперился взглядом в костяную маску, мерцающую алым светом сквозь узкие раскосые разрезы глаз, ожидая резких слов, нападения. Шайс ожидал, что в танце поведет регент, желая наказать за дерзкие слова, но дракон все медлил, в то время как они давно вышли на середину. И Шайс, набравшись смелости… или наглости, подхватил Ивриса за спину.

Ничего не случилось — регент молчал, заставляя юношу нервничать.

Собираясь выступить с шуточной речью, переходящей некоторые допустимые рамки, Шайс понимал, что ему и его товарищам, придется собирать камни. Он был готов ко всему, начиная от публичного скандала с криками и возмущениями, и кончая заключением под стражу. К чему он не был готов, так это к ответной шутке… весьма сомнительной находчивости.

И уж тем более не ожидал, что Иврис — могучий и непогрешимый — согласится на танец после их выходки. И не просто согласится, но примет роль ведомого!

Несмотря на музыку, шум голосов и суету вокруг, тишина угнетала молодого дракона все больше.

— Шутка была так себе, — заметил он, упрямо держа спину и стараясь выглядеть безупречно. Так, как полагалось вести себя мужчине, не ребенку.

— З-сато она прекрас-сно гармонировала с ваш-шей… буду щ-щедр на эпитеты, ос-с-строумной речью.

О, как же Шайсу сейчас хотелось видеть выражение лица регента! Неужели он поддерживал игру? Или все же оставался серьезным? Просто насмехался? Не разобрать.

— Мы не могли не поздравить вас.

— Я так и подумал.

Снова повисло молчание и Шайс вдруг понял, что никогда раньше не разговаривал с регентом так долго.

— Давно хотел спросить, — снова отважился он раскрыть рот, расхрабрившись тем, что светило Нагорий позволяет придерживать себя за спину и даже поддерживает разговор. — Вы жрец Наан и соединяете пары, а почему вы до сих пор не отыскали свою?

Вопрос был личным и снова нарушал границы допустимого, но Шайс не отвел взгляд. Он, впрочем, как и другие, иногда задавался этим вопросом. Ведь это и в самом деле выглядело… странным.

— С-свою пару я отыс-скал ещ-ще до твоего рож-шденья.

На лице Шайса читался живой интерес — он не рассчитывал получить честный ответ и узнать о регенте нечто поистине новое!

— Но вы один, — продолжал испытывать он чужое терпение, собственной настырностью и нежеланием вовремя прикусить язык.

— Надеюс-сь, это дело времени, — уклончиво ответил Иврис.

Музыка растаяла.

— Благодарю за подарок, — произнес регент… и ушел прочь, оставив Шайса в растерянности.

Должно быть правитель снова подшучивал, ведь не мог же он действительно поблагодарить его за это глупое представление, а больше было не за что.

Разыскивая друзей, Шайс продолжал поглядывать на Ивриса, скользившего тенью среди остальных.

Шайс не помнил, когда случайные выходки, впервые заставившие его отвечать перед регентом, превратились в одержимость. Отчего-то он испытывал невероятный подъем и возбуждение, граничившее с болезненным удовольствием, стоило ему оказаться перед великим драконом в ожидании «схватки».

Раздумывая над этим не один год, он пришел к выводу, что нервы щекочет опасность, скрытая угроза, и оттого он не в силах удержать себя в руках, совершая очередную глупость или отчаянный поступок, способный надолго взбаламутить Нагорья. Это было сродни дурманящему напитку, упоительно всасывающемуся в кровь и кружившему голову.

Шайс совершалмного сумасшествий, но ни одно из них не волновало его так сильно, если ему не предстояло ответить перед регентом. Это было немного необычно и он никогда ни с кем не делился собственной реакцией на Костяного дракона — так иногда называли регента на улицах.

Вот Иврис подошел к парнишке-драко и, взяв того за руку, повел куда-то, не замечая, как их провожают завистливые взгляды и тихое слово «счастливчик» разносится вокруг.

Вот регент бесшумно приблизился к группе драконов, беседовавших поодаль, и коснулся плеча одного из них, заставив обернуться. Тот в растерянности уставился на регента, а уже в следующий миг к нему подтолкнули мальчишку в просто скроенном белом костюме и слишком коротко остриженными светлыми волосами.

В этот момент остальной мир перестал существовать для обоих.

Как часто Шайс видел эту картину и каждый раз отворачивался, не желая подглядывать в чужую замочную скважину.

Так поступил он и в этот раз.

Он не видел, как регент, оставив новую пару вдвоем, шагал в направлении своего кресла, но, не дойдя нескольких десятков локтей, неожиданно свернул к одному из столиков.

Все это время Саюли продолжала завороженно наблюдать за Инисом Иврисом и, видя, как он приближается все ближе, невоспитанно приоткрыла от удивления рот.

— Доброго вечера, — произнес регент, замерев рядом с девушкой.

Приветствие предназначается только Саюли, — быстро смекнули соседи по столу и поспешили ретироваться, не смея мешать. Дракон опустился на стул рядом с профессором.

— Почему такая прекрас-сная девушка в невероятном платье до с-сих пор не танцует?

Саюли от неожиданности обомлела.

— Я… э-э… я пока… не знаю, — выдала она шепотом и покраснела. Существо, которого она безмерно уважала за подаренную ее племени свободу, сидело рядом с ней и общалось словно со знакомой.

— Чего не знаете?

Профессор поспешила исправить осанку и позу.

— Я никого здесь не знаю, — честность иногда бывает лучшей политикой.

— Конечно. Но ведь вы здес-сь для того, чтобы познакомитьс-ся. И отыс-скать с-свою с-судьбу.

Сказать, что она уже давно отыскала свою судьбу в работе выглядело нетактичным, и девушка лишь кивнула.

— Впрочем, не переж-шивайте, я её уж-ше нашел.

У Саюли на миг остановилось сердце.

— Посмотрите за мое плечо.

Саюли медлила, все ещё пытаясь осознать смысл слов дракона. Затем все же сделала над собой усилие и перевела взгляд, едва разбирая, что видит.

За плечом властителя, в десятке шагов, стояли двое. Лоб одного украшала светло-голубая чешуя, утопавшая в темно-русых волосах. Дракон расслаблено стоял в пол-оборота, так, что она могла видеть его лицо, и широко улыбался, разговаривая о чем-то с другом. Друг демонстрировал только спину, и все, что могла оценить девушка — высокий рост, по-мальчишески стройную фигуру, и длинные плотно-сбитые локоны, спускающиеся до поясницы тонкими, в палец толщиной, змеями, собранными в толстый пучок на затылке.

— Кто из них? — беззвучно спросила онемевшая Саюли, позабыв о вежливости и не замечая, как трясутся руки.

— Блондин.

В этот момент, словно почувствовав что-то, Асаба Варейн обернулся. Холодные, не знавшие жалости голубые глаза, разрезанные зрачком напополам, оглядели пространство.

Саюли, напряженная словно оголенный нерв, резко отвернулась, слыша как колотится в груди сердце.

Перед глазами помутилось. Мало того, что у нее действительно оказалась Пара (!), да еще и дракон, она легко узнала обладателя вызывающей прически.

Асаба Варейн — один из тех, кто решил, что ему по плечу задирать регента. Асаба Варейн, ученик пятого курса у которого она вела предмет. Асаба Варейн, задиравший ее сильнее, чем любой другой студиозус академии. Асаба Варейн, не знавший слова «нет» и считаюший, что все, от мала до велика, обязаны ему подчиняться.

Дракон ничего не заметил и вернулся к разговору с другом.

— Идем? — спросил тем временем регент.

— Нет, — резко ответила девушка, тут же вспомнив, с кем разговаривает. — То есть, простите, я не готова, — она судорожно одернула подол и опустила взгляд.

Сейчас ее подведут к дракону. Он обернется, увидит ее. С такого близкого расстояния наверняка узнает…

Как она переступит порог классов после праздника? Как станет учить, если авторитет будет неизбежно подорван?

И, словно этого было недостаточно, ее парой оказался ее же ученик!

Ученик, не ставивший ее ни в грош, не уважавший, позволявший себе распущенное отношение, словно перед ним не профессор, а дурочка-драко, распускающая слюни с поводом и без.

Духи! — кипятилась профессор, считая это несправедливым. Она добилась всего сама, построила дорогу к мечте вот этими своими руками. А теперь, по щелчку пальцев, все рухнет в небытие…

— Я не представлю вас, — вдруг нарушил молчание тот, о ком она от волнения успела напрочь позабыть. Саюли вскинула взгляд, не веря ушам и не решалась спросить. — Если захотите, расскажете ему сами.

— Но… — сердце снова пропустило удар, — его это тож-ше кас-сается, поэтому врать я не стану. В с-самом конце вечера я сообщ-шу ему, что отыс-скал его Пару, но не наз-сову ни рас-сы, ни пола, ни имени. Если вы не соглас-сны, то мож-шете сказать ему вс-се прямо с-сейчас.

— Нет, нет, — разволновалась бледная от треволнений Саюли.

— Значит, я ос-ставляю ваш-шу с-судьбу в ваш-ших руках, — кивнул Иврис. — И ещ-ше кое-что.

Саюли казалось, что этот вечер тянется бесконечно.

— Вы так и не подарили никому танец. Не возраж-шаете, ес-сли это буду я, — регент протянул руку. — Затем вы мож-шете покинуть праз-сдник…

Шайс наблюдал издалека, как Иврис танцует с красивой драко, с которой до этого разговаривал довольно долго, но так и не соединил ее ни с кем…

Интересно…

Иврис отпустил Саюли, вернулся к другим. Множество едва заметных призраков нитей пересекали залу, и на то, чтобы поймать их, требовалось время.

Неоформившиеся нити, которые он стал замечать не сразу, походили на паутинки. Иногда они проявлялись магическим свечением, словно попадая под луч света. Но стоило сделать шаг и поменять угол обзора, как нити таяли.

Сегодня регент был доволен — он осчастливит многих, но главное, он не зря заставил явиться на вечер Саюли. Ниточка мелькнула сразу, стоило дракону, выступавшему с Шайсом, упасть на колени и запеть насмешливое поздравление. Саюли не зря посадили так близко — жрец даже не повернул головы, ловя росчерк знакомого глазу блеска.

Впрочем, он не собирается лишать девушку собственного пути. Выбор ее — пусть решает. Он сделал все что мог.

* * *

— Это мое платье, — гневно шептала драконица, преследуя драко, посмевшую надеть чужой наряд. Та двигалась к выходу, но Унага была бы не Унага, если так просто отпустит обидчицу. Она уже приблизилась к негодяйке и теперь собиралась наступить на короткий шлейф. Так она вмиг испортит платье и заставит мерзкую драко показать всем больше, чем это считалось приличным в воспитанном обществе — унижение пойдет мерзавке на пользу.

Она уже подняла ногу, как ее перехватили за талию и оторвали от пола, заставив драконицу вскрикнуть.

— Опять что-то задумала? — громко спросил дракон со светлыми длинными волосами, собранными в пучок.

Девушка-драко обернулась на шум. Увидев странную картину, она уставилась на дракона.

Тот вдруг подмигнул. Драко одарила его странным взглядом и секундой позже растворилась в толпе.

Кажется, Асаба видел ее где-то…

— Пусти! — завопила кузина, заставив его тут же позабыть о девушке.

Отец Унаги, дядя Асабы, очень просил присмотреть за дочерью, чтобы та со своим склочным характером не позорила зря семью. И Асаба был начеку.

* * *

Вечер подходил к концу. Асаба уже собирался покинуть залу — на сегодняшнюю ночь у него и его друзей ещё было множество планов. Несколько прекрасных драко согласились составить компанию нескольким «одиноким и несчастным» драконам.

Он как раз оглядывался, разыскивая последних у входа — народу была тьма, все расходились.

— Добрый веч-шер, — раздалось позади. Асаба обернулся и увидел за спиной регента.

Похоже, вечер еще не закончен — азартно подумал дракон, радуясь тому, что завтра ему все же будет о чем рассказать приятелям. Регент не простил обидчиков, а лишь отложил казнь.

— Не ожидал, что вы соблаговолите проводить меня лично, — насмешливо ответил Асаба на приветствие.

Регент не завидовал Саюли, мальчишка буквально выпрашивал розги, но чешуя его головной боли носила другой цвет.

— Не мог отпус-стить вас, не сказ-сав, что видел ваш-шу Пару. — Асаба застыл на месте. — Увы, мне с-стало так жаль нес-счастное соз-сданье, что я реш-шил не обрекать его на века с-страданий рядом с невос-спитанным недорос-слем и отпус-стил с духами. Уз-снав имя нареч-шенного, ваш-ша пара не противилас-сь моему реш-шению — репутация страш-шная вещ-шь.

— Вы не имеете права, — зло прорычал Асаба, понимая, что ему не выиграть этот бой.

— Ж-шалуйся, мой дорогой, — безразлично посоветовал Иврис, развернулся и ушел.

— Сволочь, — кинул вслед дракон, презрительно сузив глаза.

Он не сомневался, что это была месть за глупую шутку. И месть довольно жестокая.

Последнее замечание, что ему следовало жаловаться, и вовсе выглядело издевательством. Выше регента и жреца Наан не существовало никого. Круг полностью подчинялся Костяному дракону.

Еще оставались родители, но просить помощи у них значило расписаться в собственной беспомощности, когда у него появилась Пара, пусть он ее ни разу и не видел.

Нет, — решил Асаба, — он отыщет свою пару самостоятельно и покажет, чего он стоит, и без «сиятельного Иниса Ивриса».

Часть 4

Все праздники Саюли провела словно на иголках. Сколько бы она ни пыталась собраться и думать исключительно о работе, мысли неизбежно скатывались к памятному вечеру с великодушным регентом и омерзительным студиозом во главе.

Профессор и подумать не могла, что её нежданный визит обернётся серьёзными неприятностями, ведь на деле выходило, что за несколько часов она отыскала идеальное для себя существо, которое с радостью придушила бы собственными руками, хвати у неё сил.

Ну почему из всех ей досталось именно… Это! Несуразное сплетение высокомерия, гордости, наглости, самоуверенности, нахальства — список «лестных» характеристик Асабы Варейна Саюли могла бы продолжать весь вечер…

Саюли никогда не размышляла о романтических отношениях всерьёз. Иногда, встретив на улице парочку или видя, как обнимаются драконы в коридорах Академии, она представляла украдкой, что и у неё есть ухажёр, с которым она могла бы прогуляться вечером по улице, полюбоваться закатом или посидеть у камина во время Лютого месяца, как когда-то делали мама с папой.

Но образ, возникающий время от времени в её сознании, улетучивался так же легко, как и появлялся, возвращая профессора к привычным делам.

Саюли никогда не тянуло озаботиться личной жизнью. Всё её время занимала любимая работа и ученики. Цель её была достойна того, чтобы положить за неё всю жизнь, а остальное — мелочь.

Раз за разом возвращаясь мыслями к Варейну, она думала, что существует множество драконов и драко, которым и вовсе не суждено встретить пару, и все они жили и здравствовали, обустраивали жилища, обзаводились семьями и находили занятие. Скрепя сердце, Саюли все же признала, что, пожалуй, драконам, не встретившим пару, приходилось сложней — духи редко дарили им дитя, а времени подумать об этом было предостаточно.

С другой стороны, она могла бы спасти Асабу от скучных и редко приятных забот, связанных с рождением и воспитанием потомства, — тут же нашла она довод облегчить душу.

Ведь Варейн совсем не тот дракон, который стал бы опорой и защитой. На него нельзя положиться — в голове гулял ветер. Все, о чем он думал, это как убить собственное время. Так, чтобы кто-нибудь вопил от ужаса, рыдал от обиды или ненавидел от души… У него ни за что бы не вышло стать примерным отцом и мужем — таким, которого однажды… возможно… захочет профессор.

Ловя себя на несвойственных размышлениях Саюли Борте яростно мотала головой, надеясь, что досужие мысли улетучатся прочь. Так и происходило… на некоторое время, а потом она снова совершала круг уже привычных за последнюю неделю метаний.

Нет, пусть Асаба сам занимается своей личной жизнью, у неё есть более важные дела, чем драть уши зарвавшемуся подростку изо дня в день на протяжении веков. Такой беспечный и легкомысленный дракон ей точно не нужен.

За день до начала занятий ей и вовсе не удалось выспаться. Ворочаясь с боку на бок, она все размышляла о том, как появится в знакомом классе. Только на этот раз образ Асабы Варейна, проблемного ученика, разросся до масштабов катастрофы.

* * *

Собравшись с утра тщательней обычного, Саюли ещё раз критично оглядела себя в зеркале, отметив отчётливые синяки под глазами, и быстро вышла за дверь.

Профессор жила на одной из благоустроенных улочек Нижнего города, в небольшом доме, где с трудом поместились бы двое. Дом она купила сразу, как только смогла скопить достаточно денег. Отец настаивал на жилище попросторней, но дочь, как всегда оказалась непреклонной.

Потратив около пятнадцати минут, она добралась до общественного портала, существенно облегчавшего жизнь драко. Назвав место назначения, нырнула в заострённую арку, а уже секундой позже вышла на площади пещеры Тинандра — отсюда было легче всего добраться до Академии Ринхон, расположенной в верхней части массивного пещерного образования.

Пещера, с ее бесчисленными переходами всевозможных размеров, кишела драконами и драко, спешащими на учебу и службу. Вокруг запестрели первые знакомые лица, приветствовавшие профессора Саюли Борте, та вежливо улыбалась в ответ.

Наконец достигнув широкого входа в новый перешеек, она ступила на территорию академии и по привычке подобралась, становясь более внимательной и тщательней следя за лицом…

* * *

Саюли никогда не забудет, как нервничала, впервые отправляясь на новое место работы, еще до конца не веря, что она — драко (!) — сумела получить должность в лучшей Академии Нагорий, обучавшей исключительно драконов. И дело было не в том, что ящеры открыто проявляли дискриминацию к младшему племени, отказываясь принимать тех в высшее учебное заведение, просто разница в продолжительности жизни накладывала свои коррективы.

Драко жили в среднем пять сотен лет. Достигнув совершеннолетия в тридцать, они заканчивали общеобразовательную школу и решали, пойдут ли учиться дальше или выберут профессию и устроятся в подмастерья. Выбравшие учебу посвящали наукам ещё сорок лет, тем самым заканчивая образование в семьдесят.

Драконы же начинали учиться по решению родителей. Как правило, это зависело от успеха поисков наставника для юной ящерицы. В двадцать лет они переходили в общеобразовательную школу, а через тридцать подыскивали подходящую академию. Самые выдающиеся умы, сумевшие выстоять с честью многочасовой экзамен коллегии наставников во главе с Сонесом Азиром, попадали в стены Ринхон, остальные распределялись в другие заведения.

Еще четыреста пятьдесят лет драконы грызли гранит науки и, наконец, полностью заканчивали обучение. Это означало, что они только выходили во взрослую жизнь, в то время как жизнь типичного драко уже подходила к концу.

Саюли оказалась в Академии чудом. Когда она случайно получила шанс перевестись в смешанную школу, где обучали драко и драконов вместе в качестве эксперимента, то решила, что духи благоволят ей, и последние пятнадцать лет общего образования не выпускала из рук свитки и пергаменты.

Во время выпускных экзаменов Саюли поразила комиссию, состоявшую из пяти соплеменников и двух драконов, и те долго совещались, решая что делать с одарённой девочкой, прошедшей к тому моменту программу высшего учебного заведения для драко на три четверти.

Совещались долго, и в итоге предложили Саюли вместо высшего учебного заведения для драко попробовать поучиться в Академии! И не в какой-нибудь, а в Ринхон!

От новостей девушка едва не лишилась сознания. Затем с ней долго вели беседы и объясняли все сложности с которыми ей предстоит столкнуться. Помимо самой очевидной — время, которого у драко было не так много, она наверняка столкнётся с неприятием драконов и, возможно, останется в изоляции…

Учителя говорили что-то ещё, но Саюли только кивала с самым серьёзным выражением лица, уже представляя себя за партой Академии Ринхон.

Один из преподавателей помог составить учебный план на следующие двадцать лет после окончания школы, за которые Саюли следовало закрыть недостающую часть знаний для успешного окончания высшей школы драко и не оставить никаких сомнений в том, что шанс ей был дан не зря. Саюли отлично поняла, что имел в виду преподаватель. Если она не сумеет оправдать надежды, ни один драко после неё не получит сказочной возможности учиться наравне с драконами.

Но девушка не ограничилась предложенной задачей. Предоставленная самой себе на следующие двадцать лет, не отвлекаясь на посещение скучных уроков, она осилила план за три года, заставив наставника сильно задуматься.

Эндин Герион загорелся невероятной идеей — не только впервые в истории дать драко шанс поступить в Академию, но и закончить её в невероятные сроки. Вместе они рассчитали программу и нагрузку, позволившую бы ей окончить образование в двести лет. По сути это составляло более трети жизни драко, и учитель настаивал, чтобы девочка подумала, стоит ли тратить на это время. Саюли вопроса наставника просто не поняла.

По прошествии двадцати лет Саюли Борте явилась на выпускные экзамены драконов и с блеском выдержала нелёгкое испытание, получив высшие баллы и утерев нос ящерам.

В пятьдесят она впервые вошла в стены Академии, и весь первый курс упорно шла к цели, осилив к ста годам две ступени обучения.

Она сдавала экзамены отдельно, и тот факт, что она значительно опережала программу, рассчитанную на драконов, не оглашали, так же как и не спешили переводить на старшие курсы, позволяя девочке справляться с нагрузками в собственном ритме и не раздражать своим видом и умом других студиозов.

Следующие сто лет чудо-студентка потратила на последние три ступени и в год двухсотлетия сдавала не промежуточные экзамены за курс, а выпускные, причем перед полной коллегией во главе с самим Уиндрохом Дошем.

Экзамен всего лишь одной выпускницы длился три дня, и когда даже самые суровые скептики смирились с тем, что девушка-драко действительно отлично владеет программой, рассчитанной на драконов, и вручили ей диплом, та не дала комиссии разойтись, попросив права сдавать экзамены на возможность преподавать!

Сказать, что она лишила драконов дара речи, это не сказать ничего. Но уж слишком любопытно было столкнуться с таким необычным феноменом как Саюли Борте, и драконы пошли у умницы на поводу, позволив попытаться.

До этого судьбоносного момента Саюли оставалось лет тридцать, и уже тогда перед ней встал вопрос о том, что она будет делать, когда получит диплом Академии.

Все области деятельности, где по обыкновению были заняты драко, казались скучными, кроме, пожалуй, преподавания. Но ведь она знала так много, что не хватило бы и нескольких жизней соплеменников, чтобы передать хотя бы половину собственных знаний. И тогда Саюли решила, что, пожалуй, сможет достичь немного больше того, на что надеялась, поступая в Ринхон.

Она понимала, что выше головы прыгнула уже давно, но все это лишь благодаря тщательно рассчитанным шагам и железной дисциплине, с которой у Саюли никогда не возникало сложностей. Поэтому, замахиваясь на очередную недостижимую, по мнению многих цель, девушка все тщательно рассчитала.

Она выбрала узкую специализацию, требовавшую определённых знаний — управление геологическими ресурсами Северных нагорий. Второй причиной, подтолкнувшей её в сторону именно этого пути было то, что, обучаясь в стенах Академии не один год, она подметила, что желанная должность часто остается свободной.

Слишком сложный и трудоёмкий предмет требовал изрядной доли концентрации, не предлагая творческого подхода и изменений, сосредотачиваясь исключительно на породах и их использовании. Он быстро наскучивал драконам и те подбирали нечто более увлекательное, будь то философия, политика, международное право, этикет внутренний и внешний, тактика и стратегия, оружейное мастерство, астрономия и многое-многое другое.

Саюли рассчитывала, что, возможно, однажды ей подвернётся шанс занять это место в любимой Академии, и если звезды будут освещать её путь, она его никому не отдаст.

Так и случилось. Прося о возможности сдать экзамен на интересующий её предмет Саюли знала, что преподаватель по управлению ресурсами попросил освобождения от должности по окончании учебного года. Её мечта крутила пушистым хвостом прямо перед слегка вздёрнутым носом.

И снова успех — она выдержала экзамен! Едва удерживаясь на ногах от перенапряжения, она отвечала на последний вопрос и молилась, чтобы сознание её не покинуло. Ведь помимо самого предмета, её тщательно опрашивали о методике преподавания и всех сопутствующих ей элементах, составляющих учебный процесс.

И вот наконец все закончено, ей присудили все полагающиеся регалии.

И, вопреки ожиданиям, место в Академии ей никто не предложил.

Год закончился — настало время коротких каникул. Только тогда Саюли поняла, что отчего-то не задумалась об опыте, который у неё отсутствовал. И рассчитывать на место в Академии с таким серьёзным недочётом было просто смешно.

Она подыскала место в скромной школе для драко и взяла несколько предметов сразу. А за три дня до начала занятий получила свиток с извещением, что приглашена вести управление ресурсами в Академию Ринхон! Её отдали под поручительство одному из преподавателей с опытом, и в течение вот уже двадцати четырёх лет она продолжала справляться с вверенной должностью.

Саюли, кажется, успела пройти все: слезы, истерики, скандалы, разбирательства, издевательства, насмешки — все, чем могли порадовать «благодарные ученики». Иногда ей даже казалось, будто она готова сдаться, но вспоминая о том, чего ей это стоило, она крепко сжимала зубы и продолжала возвращаться в Академию день за днём.

И если кто-то думал, что Саюли Борте почивает на лаврах, он жестоко заблуждался. Саюли продолжала совершенствоваться в своём предмете с не меньшей скрупулёзностью, чем во времена обучения, успев написать несколько монографий. К тому же она прилагала немало усилий, чтобы справиться с методикой преподавания, стараясь отыскать подход к зубастым и когтистым ящерам.

Она внимательно следила за собой, отмечая, какую реакцию вызывают те или иные жесты, как реагирует ученики на разные интонации и поведение учителя, отсеивая то, что вызывало бурю в стакане и закрепляя удачные мысли и находки практикой.

За десять следующих лет она решила и эту проблему, завоевав авторитет и уважение. Конечно, находились те, кого раздражало само существование профессора-драко, но с такими она вела себя особым образом и давно перестала принимать близко к сердцу жестокие слова и выходки…

* * *

Профессор Борте пролетела длинный просторный коридор, кивая коллегам и студиозам, и оказалась в гигантском гроте. Ведь Академия расположилась в пещере Тинандра именно благодаря необычному сложению скальных пород.

По центру потолка, не соприкасаясь краями и дном с другими поверхностями, висел невообразимых размеров камень. Он напоминал чем-то заострённый вниз канделябр, неправильно масштабированный для такого относительно «маленького» помещения. Будто огромный светильник для освещения обеденной залы драконов повесили в комнатке подростка-драко, размером не более пятнадцати квадратных локтей, лишая жильца возможности свободно передвигаться.

К счастью, пещера Тинандра избавляла от буквального понимания проблемы, давая учащимся и преподавателям достаточно места для манёвров.

Учительская находилась по правую сторону от входа, выше комнат отдыха для преподавателей. По левую располагалась обеденная зала для студиозов. Классы занимали само пространство странного «украшения» пещер, начиная с низу и делясь на пять секций.

Первую, самую нижнюю, занимали первокурсники, которым предстояло отучиться всего пятьдесят лет. Последнюю облюбовал пятый курс, имевший в своём распоряжении выход на небольшое плато, украшенное редкими остроконечными пиками. Все остальные располагались относительно обозначенной иерархии.

Саюли по привычке заглянула в учительскую, отыскав там половину преподавательского состава, в том числе и Алияса — эльфа, никогда не глядевшего на нее косо или свысока. Улыбнувшись ему, она заняла свой стол и сверилась с расписанием. Иногда лекции могли изменить порядок или количество, послушные воле директора Академии, который первым получал новости и вносил в расписание соответствующие изменения.

Пробежав список глазами, Саюли впервые подумала, что, пожалуй, после долгих лет удача наконец устала от неё и повернулась спиной. Первое занятие значилось у пятого курса…

Саюли тяжело и протяжно выдохнула.

— Что-нибудь случилось? — спросил Алияс. Саюли бросила на него взгляд.

— Все в порядке, — она вежливо улыбнулась, собрала вещи и подошла к локальному порталу, настроенному на перемещение преподавательского состава в любое помещение в стенах Академии, произнесла: — Пятый уровень, — и шагнула внутрь.

Классная комната, в которую переместилась Саюли, вынырнув точно позади преподавательского стола, представляла собой широкое помещение с низкими нетёсаными потолками. Кромешную тьму рассеивали привычные для пещер магические светильники. Водрузив вещи на стол, профессор скосила глаза на часы, отмерявшие время урока и отдыха.

До начала занятия оставалось не более нескольких минут и многие парты уже были заняты. Драконы болтали друг с другом, обсуждая фестиваль Весны. Из громких разговоров Саюли поняла, что двое драконов из группы обзавелись Парами и теперь принимали поздравления и задорные подначивания. Им действительно повезло — отыскать истинных так рано.

В Нагорьях было множество тех, кому давно перевалило за несколько тысяч лет, но постоянного спутника у них так и не появилось.

Впрочем, они не теряли надежды. После того, как открылась правда о драко, ни один дракон не ушёл в Безмолвные земли — ящеры верили. Новые пары, появлявшиеся регулярно, поддерживали надежду. На балы являлись даже те, кто уже не чаял встретить половину души, и иногда регент подходил и к ним. Не один.

Про себя Саюли заметила, что Пару нашли трое студиозов пятого курса, один из которых ожидаемо отсутствовал, и один преподаватель. Но, пожалуй, Саюли обойдётся сегодня без поздравлений.

Огни мягко мигнули, сигнализируя о том, что пора рассаживаться по местам. Асаба Варейн, так и не явился, — с облегчением вздохнула профессор и тут же услышала, как в проем вваливаются опоздавшие.

Судьба все-таки оставила Саюли — в классную комнату вразвалочку вошли трое — Мидар, Ньернен и Варейн.

Не обращая на преподавателя, уже вставшего перед классом, никакого внимания, они прошли в середину и заняли места в трех центральных рядах. Столы были рассчитаны на одного студиоза, но трио распадалось редко, и потому даже сейчас они сели ровной линией, оставляя два крайних ряда для других.

— Приветствую, класс, — начала профессор, — надеюсь, вы хорошо отдохнули, но не забыли о домашнем задании.

— Забудешь с вами, — раздался ответ с галёрки, драконы захихикали.

— Это обнадёживает, — улыбнулась Саюли, — давайте начнём с расчётов для промышленной шахты, на которых мы остановились на последнем занятии.

Зашелестела бумага, Саюли озвучила формулу, выводимую на доске под диктовку. Затем попросила одного из студентов составить уравнение. Следующему предстояло начать решение, другой подхватывал, и так далее по цепочке.

Держать внимание пятидесяти восьми драконов сухими символами и правилами представлялось сложной задачей, но со временем Саюли услышала ритм группы. Словно настроилась на волну размышлений драконов и уловила общий такт. Позволять говорить одному студиозу следовало не более минуты, затем очередь переходила к другому. Порядок вызова студентов представлялся хаотичным. Главное — не выработать колею, иначе вся группа, со временем определив дорогу, сможет расслабиться, зная, что очередь принадлежит не им.

Однако это было ложным впечатлением, на самом деле порядок был. Будучи изрядно сложным, он делился на части и представлял собой последовательность в трёх вариациях. После занятия Саюли отмечала, на какой парте они остановились, чтобы не сбиться в следующий раз и подключить к работе других студиозов.

Такой ритм не давал расслабиться. Параллельно Саюли дополняла информацию отдельными наблюдениями и выводами, значительно облегчающими понимание физико-математических процессов. Чем яснее разбирались в предмете студенты, тем лучше они могли скорректировать магическое воздействие на горную породу, избегая тем самым лишних затрат и неприятностей.

Многие уважаемые семьи Нагорий владели шахтами и разработками, и потому знания были востребованы в будущем, если дракон, конечно, всерьёз интересовался делами семьи.

Занятие прошло гладко. Трио, вопреки ожиданиям, вело себя тихо. Ньернен, главный заводила и провокатор, молчал, уставившись в никуда и размышляя о чем-то своём. Мидар скучал, временами отвлекая разговорами соседку слева, за что получил замечание дважды и… неожиданно успокоился на этом, даже решив не проверять в очередной раз, у кого нервы крепче и выдержки больше — у него или профессора.

Асаба весь урок хмурился, сводя светлые брови и время от времени перемещая взгляд с пальцев на стену, со стены на доску, с доски на чей-то затылок, с затылка на лицо профессора.

Саюли даже решила пропустить его очередь ответа, чтобы не искушать судьбу, но, поймав на себе его взгляд, допустила в речи продолжительную паузу, отвела глаза, причмокнула, вспоминая, что хотела сказать, и продолжила, словно заминки и не случилось.

Урок закончился, аудитория опустела, Саюли наконец выдохнула. Все прошло почти безупречно, правда не стоило расслабляться. Пусть её крохотный промах и не привлёк внимание, для неё самой это был неприятный момент. Ведь раньше, глядя на Асабу, она, наоборот, прекрасно держала в голове всю цепочку речи и с блеском отмечала интонацией отдельные моменты, надеясь, что все же донесёт толику знаний и до этой головы. И для этого, как ни странно, имелись все основания.

Впрочем, драко не была бы объективной скажи она, что Варейн плохо учится или принадлежит к числу неуспевающих. В Академии Ринхон таковых почти не было, а если они и появлялись, им приходилось либо преодолеть себя, собраться и выправить оценки, либо подыскать другое, более подходящее учебное заведение. Вопрос о успеваемости Асабы Варейна, насколько знала профессор, находившегося в стенах академии студента, никогда не вставал. Более того, Саюли, основываясь на своем опыте работы с подростками, не раз замечала, что у него острый аналитический ум, отличная сообразительность и прекрасная начитанность.

Легко определив парня как хулигана и возмутителя спокойствия ещё в самом начале работы преподавателем, она потеряла к дракону всякий интерес. Ведь непослушание и лень, несомненно, свойственные этой категории существ, виделись ею одним из самых отвратительных преступлений против цивилизации, на создание которой было положено столько сил и дум всех разумных.

К тому же юноша не переставал убеждать её в собственной правоте прогулами, отсутствием внимания на занятиях, пренебрежительным отношением, проявлением изрядной доли своеволия, регулярными перепалками, не имеющими никакой другой цели кроме как оскорбить и задеть профессора. «Драко-соплюшку стоит поучить жизни», — не раз слышала она в свой адрес. И все же не шла жаловаться, игнорируя замечания того, кто, по её мнению, не был достоин внимания.

Первые годы слез и истерик она тоже предпочла вычеркнуть из памяти, выработав линию поведения со старшекурсниками вместе и трио в отдельности. В конце концов, что бы там ни говорил гадкий Асаба Варейн, он был не более чем ученик, пусть и великовозрастный, но все же едва вступивший в пору совершеннолетия. В то время как сама Саюли, по меркам своей расы, была взрослой интеллигентной девушкой, почти добравшейся до середины жизни.

Он был баламут и смутьян, и, тем не менее, в процессе обучения пятого курса Саюли подметила, что Асаба был не так прост, как казался. Несколько раз он демонстрировал выдающиеся знания. К примеру, профессор легко могла вспомнить его блистательный ответ о технологии извлечения драгоценных металлов из несущих жил, позволяющей сократить расходы на добычу вдвое и упростить привычный процесс на три этапа. Признаться, она и сама об этом не знала и была уверена, что этой информации нет ни в одном обучающем пособии или справочнике, в чем позже легко убедилась, перелопатив всю библиотеку в поисках интересующей методики.

Второй раз, когда профессор подметила блистательный ум Асабы, был день его рождения, как позже узнала она из болтовни студиозов. Юноша был чем-то очень доволен и не скрывал улыбки. Он хотел отпроситься с занятия, оправдавшись срочными делами. Но Саюли решила, что нахал желает просто уйти с контрольного тестирования, даже не потрудившись выдумать приличное оправдание.

— Ты сможешь уйти, — сказала она ему тогда, — как только на мой стол ляжет пергамент с выполненной работой.

Асаба заносчиво фыркнул.

— И если в нем не будет ни единой ошибки, ты свободен.

Одарив профессора красноречивым взглядом, Асаба сел за свой стол, а через десять минут после начала урока поднялся и вернул пергамент. И, не дожидаясь проверки, вышел из аудитории, заставив профессора, не проронившую ни слова, досадовать — ведь оба они знали, что в такие сроки, кроме полнейшей чепухи, написать что-нибудь ещё было просто невозможно, уже не говоря о том, что даже правильные формулы, заученные назубок, требовали времени для записи.

Но самое интересное ожидало Саюли впереди.

Развернув свиток, профессор не сразу поняла, что видит перед собой. А когда поняла, глаза её округлились — хорошо, что в этот момент от остальной группы её скрывала бумага, спасшая тем самым ее гордость.

В работе с тремя задачами, требующими от двадцати одной до тридцати семи ступеней вычисления, было всего лишь три цифры — ответы. Правильные ответы, следовавшие за перечисленными в столбик формулами и применёнными приёмами. Никаких промежуточных результатов — ни-че-го. Но ответы!

Можно было бы заподозрить студиозуса в списывании, но этой чудной возможности Саюли лишал тот факт, что она лично составляла все тесты, впервые обучая пятый курс, одновременно составляя материальную базу для следующих лет работы. Ответы на задачи, как и сами задачи, она сама вывела только вчера, лично придумав контрольные упражнения для тестирования.

Так неужели подростку было под силу одолеть невероятной сложности расчёты в уме! И ведь он нашёл единственный способ уложиться в кратчайшие сроки и не вызвать подозрений в магическом жульничестве — он вполне мог отыскать заклинание, способное выудить из разума профессора образы ответов и расчётов.

Напиши он одни ответы, Саюли, не задумываясь, обратилась бы к директору Академии, обвинив студента в жульничестве и, как минимум, вернула бы его обратно для разбирательства — отказать Уиндроху Дошу Варейн бы не посмел. Выпиши он решения полностью, на это бы ушла большая часть занятия, но ведь Асаба спешил…

Предположительно существовала вероятность, что, получив полные расчёты магическим обманом, студент мог перевести их в теоретическую плоскость и изложить их ступенчато в порядке следования. Но на это тоже ушло бы гораздо больше времени.

Только посчитав все в уме, можно было набросать точный план и вывести ответ.

Но не за десять минут!

Вернув ему работу на следующем уроке, она заметила, как он развернул пергамент и усмехнулся, сверкнул глазами при виде оценки: «Удовлетворительно». С оценкой не спорил, продолжив бездельничать как обычно, но следующие месяцы Саюли внимательно наблюдала за Асабой.

Он действительно не вписывался в стандартный образ лентяя. Иногда драко видела, как он помогал драконицам, сладко улыбаясь и шепча что-то тем на ушко. Девушки хихикали, но работы сдавали безупречные. Временами Асаба думал о чем-то постороннем, и когда Саюли спрашивала его, а парень был не в настроении паясничать, то пробегал глазами цепочку формул на доске и выдавал безошибочное продолжение.

Потому Саюли и перестала списывать Варейна со счетов, может, он и делал вид безучастного слушателя, но мозгами был не обделён, а значит, профессор должна была приложить усилия, чтобы помочь студиозу в учебе вопреки собственному желанию выпроводить того вон из аудитории. Или вовсе из Академии.

И сейчас Саюли настраивала себя на то, что больше никаких заминок не будет. Никаких пауз, никаких растерянных взглядов. Не хватало ещё, чтобы Асаба это заметил — справляться с ним и так было сложной задачей.

Настрой принёс свои плоды, как и дополнительные репетиции собственных лекций дома. Теперь ей казалось, что она не может сбиться, даже если регент-правитель снял бы перед ней маску на несколько мгновений.

Лекция за лекцией, день за днём, неделя за неделей — жизнь вошла в привычную колею. Единственное, что, к досаде профессора, все же отличалось от намеченного идеала поведения было то, что она старалась смотреть на Асабу как можно реже, все же не доверяя себе и боясь выдать… Чем? Саюли и сама не знала, но все же ее нервы не были идеальным инструментом в её руках. И, к тому же, у этой искусственной сдержанности появился неприятный побочный эффект.

Узнав в одночасье, что у нее есть Пара, Саюли была огорошена и заинтересована. И когда студиозы были поглощены письменными работами, уткнувшись в пергаменты, Саюли позволяла себе смотреть.

Так, ради любопытства. Всего лишь позволяя себе слегка приподнять голову и рассматривать дракона с чуть большей долей интереса.

Саюли не могла не отметить, что раньше он вызывал значительно больше неприязни.

Именно вызывал. Сейчас же профессор не могла пожаловаться на неподобающее поведение. Нет, Асаба не стал послушным отличником, но регулярно посещал занятия и не доставал во время лекций… как и всё трио, впрочем. Вели они себя достаточно спокойно, ограничиваясь болтовнёй, шутливыми проклятьями и скабрёзными шутками с однокурсниками, избегая профессора.

Саюли списывала это на общее спокойствие после Весны. Налетавшиеся всласть и отдохнувшие драконы немного остудили кровь и начали обращать внимание на занятия, — размышляла профессор, дожидаясь окончания урока.

— Время вышло, — громко возвестила она и студиозы оторвали стилусы от бумаги. — Оставьте работы на краю стола и можете быть свободны. Домашнее задание у вас есть, приятных выходных.

Зашумев, драконы повскакивали с мест, стремясь скорее покинуть стены академии. Управление ресурсами было последним занятием перед непродолжительным отдыхом, завершающим конец недели.

У Саюли тоже были планы. Сегодня, окончив занятия в полдень, она собиралась купить выпечки и отправиться к отцу на семейный ужин, собиравший всех Борте каждый последний день месяца. А уже завтра она встанет рано, немного наведёт порядок в доме и отправится в…

— Студиоз Варейн! — выпалила Саюли от неожиданности, обнаружив за спиной Асабу. Она собирала вещи, думая о своём, и не заметила, что не одна; кроме них в аудитории больше никого не осталось. — У вас вопрос? — быстро нашлась девушка и постаралась сгладить собственную бурную реакцию. — Поторопитесь, будьте добры, я спешу.

— Хотелось только уточнить, госпожа профессор, — холодно произнес дракон, — исключительно ради праздного любопытства…

От выражения его лица у Саюли похолодело в груди.

— … вы долго собирались молчать? — зло прищурившись, прошипел Асаба сквозь сжатые зубы.

Он все знает, — поняла несчастная.

Часть 5

Стоило Костяному дракону оставить Асабу в одиночестве, как его сразу же отыскали друзья.

— Наконец-то, Асаба, где тебя носило, — раздражено бросил Мидар. — Наши птички уже в нетерпении от желания провести вечер с великолепными драконами, не заставляй красавчиков ждать.

В нескольких шагах переминались с ноги на ногу два драко, всего два. Поймав взгляд Варейна, Мидар объяснил:

— Наш друг сегодня не в настроении и пропустит десерт.

Шайс не стал ничего объяснять, вместо этого он продолжал внимательно вглядываться в толпу.

— Чего он хотел? — наконец хмуро обратился он к другу — Шайс видел, как Асаба разговаривал с Иврисом.

Белокурый дракон внимательно смотрел на Чёрного целую минуту, уже заставляя Кинето беспокоиться, и вдруг ответил:

— Он отыскал мою Пару.

Друзья переглянулись.

— И где она? Или он?

— Иврис отказался рассказать, отговорившись тем, что я не достоин Пары.

— Сволочь! — возмутился Мидар. — Наверняка мстит за поздравление. Может, соврал?

— Нет, — в этом Асаба был уверен, и не сомневался, что регент получил немалую долю удовольствия, делясь с ним истиной. Более того, он понимал, что рано или поздно ему все равно откроют правду.

Если его Пара была из драко, время её или его жизни было ограничено, и, как бы не желал ужалить Иврис, причинять вред своему обожаемому младшему племени он бы не стал. Но в паре у Асабы вполне мог оказаться и дракон — такое, время от времени, случалось на балах. И каким сроком наказания ограничится регент, оставалось только догадываться.

В любом случае, Асаба никогда не отличался терпением, и промедление в годы, десятки, или сотни лет было недопустимо. Завораживающее словосочетание — «твоя пара» — прозвучало, и теперь дракон чувствовал, как медленно закручиваются пружины внутри: его зверь требовал получить своё и как можно скорее.

— Идем и потребуем!

— Успокойся, — сдержанноответил Асаба. — Он регент-правитель, а мы просто студиозы.

— Тогда надо рассказать нашим семьям, — не сдавался верный друг, желая помочь.

Асаба только усмехнулся.

— Кажется, он предлагал мне нечто подобное.

— И?

— Кинето, — Асаба уже недовольно глянул на приятеля. — Спустись с небес на землю. То, что нам простили идиотскую шутку, не значит, что мы можем что-либо требовать от регента. Более того, в свете нашего зажигательного выступления, родители скорее запрут нас в подземельях, чем ударят палец о палец.

— Асаба прав, — поддержал друга Шайс, молчавший все это время. — Моя мать считает Ивриса совершенством.

— И что? — разобиделся Кинето, видя, что остался в меньшинстве. — Ты так и собираешься сидеть сложа руки?

— Естественно нет, — скривился Асаба, все больше досадуя на импульсивность друга, план в голове давно созрел. — Сначала мы раздобудем список гостей, исключим из него почётных приглашённых и тех, кто отыскал Пару.

— И?

— И опросим остальных.

— Всех?!

— Если понадобится. Если моя Пара драко, он или она не смогут врать долго, я сразу замечу неладное. Потом пообщаемся с драконами…

— Кхе-кхе, — раздалось в стороне, заставив Асабу прерваться. Парочка драко все ещё ожидала своих спутников.

— Шу! — грозно пригрозил им Кинето, недовольный, что их отвлекли, и те мигом растворились в толпе, не мешая друзьям совещаться.

Сказано — сделано. На следующий день список оказался в руках у Асабы. Ему не составило труда воспользоваться малой долей собственного обаяния и выманить «в сущности, неважный документ» у молоденькой служащей.

Держа в руках пять огромных свёртков, он явился к ожидавшим его друзьям со словами:

— Вычёркиваем всех лишних, выделяем имена драко. Драконов оставим на потом.

И они принялись за дело, облюбовав гостиную резиденции клана Снежного бурана в Верхнем городе.

— Что-то я не пойму, — через два часа озадаченно произнес Кинето, стоило ему взять в руки новый пергамент.

— Что там?

— Да так, имя одно интересное.

— И какое? — не отрываясь от собственного списка, спросил Асаба.

— Саюли Борте.

Друзья, сидевшие по обе стороны от Кинето, одновременно заглянули в свиток, проверяя не ошибся ли тот.

— Действительно.

— Дай-ка, — Шайс выхватил свиток.

— Эй!

— Что не так? — мигом насторожился Асаба.

— Первый стол, — кивнул чему-то Шайс.

— Первый стол? Что это значит.

— Список разделён на столики, так?

Оба кивнули.

— Первый стол находится по левую руку от регента, так?

— Ш-шайс-с-с? — прошипел Асаба, словно требуя немедленно объясниться.

— В тот вечер, — быстро заговорил друг, — я видел, как Иврис подошёл к первому столу и долго беседовал с драко в красивом платье. Затем он с ней танцевал, а после она направилась сразу к выходу.

Драконы задумались.

— И что это значит? — сдался Кинето.

— Возможно, ничего, но вы не находите это странным?

— Ты прав.

— Да о чем вы? Объясните наконец.

Асаба, смилостивившись, взял разъяснения на себя.

— Обычно регент подходит к драко только с одной целью — привести к Паре. Думаешь, он не знает, как трясутся младшие, стоит ему приблизиться? И вот он беседует с драко, которую по совпадению зовут так же, как нашу соплюшку. А ей, я уверен, давно не первая сотня. Затем танцуют, и она просто уходит.

— Действительно, ерунда какая-то, — вынужден был признать Кинето.

— А как она выглядела? — спросил у чёрного дракона Асаба. Тот не спешил отвечать, задумавшись.

— Сейчас мне кажется, она чем-то неуловимо походила на профессора. Тот же рост, цвет волос… но я не уверен, не приглядывался, — врал Шайс, не желая выдавать, как пристально наблюдал за регентом и всеми, к кому тот приближался.

Асаба хотел сказать что-то ещё, как неожиданно замер, задумавшись. Друзья обменялись взглядами, но не спешили тревожить светлого дракона.

Брови ящера чуть заметно дрогнули, и он нахмурился, сжимая губы в тонкую полоску.

— Что?

— Пока не уверен.

— Есть догадки?

— Говорю же, не знаю ещё. Нужно проверить, — закипал дракон без причины, ведь минуту назад все было в полном порядке.

— Давай проверять. Куда идти? Что делать? — тут же поднялся на ноги Кинето, сидеть и пялиться в бумажки ему отчаянно надоело, самое время было немного размяться.

— Уймись ты, — буркнул Асаба, но, увидев озадаченные взгляды друзей, все же продолжил: — После фестиваля проверим.

— А как же список?

— Не сбежит. Потом. — Больше на разговоры белокурый дракон не был настроен. В тот день он ничего не сказал друзьям, как бы не испытывал судьбу Мидар.

Обсуждая странность, обнаруженную в списке, и то, что приметил на приёме Шайс, Асаба неожиданно припомнил, что ещё сказал в тот вечер Иврис:

«… узнав имя наречённого, ваша Пара не противилась моему решению — репутация страшная вещь.»

Возможно, регент просто намеревался уколоть побольнее… С другой стороны, если он действительно отыскал его Пару, в чем дракон абсолютно не сомневался, неужели он не предупредил его или её, оставив блуждать в потёмках?

Вряд ли.

Регент не желал сообщать имя и все же решил предупредить его. Возможно, он поступил так, чтобы Асаба не заводил лишних отношений, и, поступи Иврис действительно так, дело было совсем не в самом драконе, на которого у него имелся зуб. Дело было в его второй половине.

Драко или дракон мог тоже обрести ненужные знакомства, сдавшись и прекратив поиски истинного. Но… вдруг настоящая причина заключалась в другом? Неужели язвительное замечание, принятое им за ехидство, было чистой правдой, и его вторая половина, услышав его имя, не пожелала раскрывать себя.

Предположение казалось притянутым за длинные эльфийские уши. Если только… если только он уже не был знаком с Парой и успел показать себя с самой скверной стороны.

Предположим, если бы эта соплюшка оказалась его… истинной, — дракон с трудом складывал логическую цепочку, испытывая трудность в том, чтобы определить девчонку-драко и его Пару в одно предложение, — тогда нежелание признавать дракона, который только и делал, что измывался над ней последние двадцать четыре года, было вполне понятным.

Но ведь все это просто рассуждения и на самом деле эта драко не может быть его второй половиной души!

Тем вечером Асаба долго летал под облаками, а на следующий день друзья никак не могли его отыскать и ушли ни с чем.

Встретиться им предстояло в день начала занятий.

Пославший им сообщение Асаба поджидал у главного входа. Ньернен и Мидар появились почти одновременно. Мидар демонстративно воротил нос, указывая, как он недоволен поведением друга, Шайс… казался вполне спокойным, словно и вовсе ничего не случилось.

Они поднялись в класс и Асаба, немного волнуясь, прошёл к своему месту.

Чтобы ни думала в этот момент Саюли, не было ученика, слушавшего её лекцию более внимательно, чем белокурый дракон. Он не смотрел на девушку, позволяя себе только прислушиваться к её голосу, а затем, почувствовав момент, заглянул ей в глаза.

Профессор сбилась.

Впервые.

Покинув аудиторию, они направились на вершину. Идя вдоль лестницы позади Асабы, Шайс вдруг спросил:

— Она?

Скрывать и скрываться от правды не имело смысла.

— Она, — угрюмо ответил друг.

— Кто? Кто она? — Кинето ничего не понял.

— Скажем ему в другом месте, а то ваше неожиданное счастье, мой дорогой друг, станет достоянием всей Академии уже сегодня, — предложил Шайс.

— Ньернен, — угрожающе прошипел Асаба, сжимая кулаки.

— Да, любимец судьбы?

Когти полуформы выступили в миг, но Шайс уже обогнал друга, несясь наверх и готовясь расправить крылья, стоит ветру коснуться лица.

Асабу раздражала ирония чёрного, заставившая почувствовать тепло на щеках — хорошо хоть Мидар пока ничего не знал.

Часть 6

— Я… — начала было Саюли, в ужасе уставившись на Асабу, чувствуя себя ученицей, отвечающей за проступок перед учителем.

Сделав над собой усилие, она попыталась отогнать наваждение — свой прожигающий насквозь взгляд Асаба мог приберечь для других, более впечатлительных особ. Саюли Борте — профессор академии Ринхон, а он — не знающий собственного места студиоз. И только.

— Я не обязана перед вами оправдываться, — с достоинством произнесла она, взяла вещи и развернулась к дракону спиной, намереваясь покинуть аудиторию через портал.

— Проф-фес-с-сор, — сквозь зубы прошипел дракон, схватив девушку за локоть и не давая ей уйти. — Вам не кажется, что нам всё же нужно поговорить?

— Не уверена, — честно ответила Саюли, понимая, что поговорить конечно же придётся…, но как же ей не хотелось этого делать.

Плечи девушки опустились от тяжёлого вздоха и она повернулась к огнедышащему дракону. Нет, Асаба конечно не извергал пламень в лицо новоиспечённой Паре, но исключительно потому, что всё же хотел сперва пообщаться.

— Профессор Борте, — сдерживаясь, вымолвил Асаба. — Будьте добры всё же ответить на мой вопрос: почему вы не соблаговолили сообщить мне сие преприятнейшее известие?

— Скорее всего потому, что вполне могу разделить ваш сарказм. Вы правы, приятного здесь мало.

Асаба ожидал другой реакции. Обдумывая последние недели слова Ивриса, он пришёл к некоторым выводам.

В конце концов, если регент всё же говорил правду, намекая на то, что его Пара не обрадовалась выбору судьбы, и Парой, как удалось выяснить, оказалась «обожаемая» профессор Борте, причины молчания выглядели вполне очевидными.

Девушка была расстроена тем, что студиоз позволяет себе замечания и шутки в ее адрес. Но если это было так, то Саюли, по логике, должна была вспылить и бросить обвинения ему в лицо. Сказать, что он мерзкий, гадкий, невоспитанный хам.

Асаба мог предположить и другие возможные причины нестандартного поведения. Девушка могла попросту расстроиться, посчитав себя недостойной его — дракона, а учитывая незлобные подтрунивания, такой разворот был вполне ожидаем. Правда, Асаба не видел слёз в чудных глазах и не слышал извинений, мольбы простить её за собственную несовершенность. И это было… необычно.

Девушка спокойно смотрела на него, словно на одного из многочисленных студиозов.

— Честно говоря, ситуация для меня также неожиданна, как и для вас, — уверенно заговорила Саюли, не выказывая эмоций. — Этот выбор сделан не нами, но именно нам придётся иметь дело с последствиями. Я не знаю, как давно вам открылась правда, но я успела немного поразмыслить, и, прежде всего, считаю, что нам не следует принимать поспешных решений, — продолжила она менторским тоном, словно разъясняла ученику непонятную тему. — Нам обоим уже достаточно лет, чтобы собраться с мыслями и вести себя достойно. Моя жизнь течёт именно так, как я и рассчитываю. Менять что-либо не входит в мои планы. Думаю, и для вас важнее учёба и, наверное, выбор собственного пути, если вы ещё не определились. Ну, а если вы уже знаете, чем хотите заниматься, то не беспокойтесь, я совершенно не собираюсь мешать.

Саюли сглотнула. От долгого монолога пересохло в горле и это было ещё не всё, что она собиралась сказать.

— И мне, и вам прекрасно известно, что отношения между нами как между учителем и учеником не сложились — нет необходимости делать вид, что это не так. Наоборот, предлагаю взять истинные чувства друг к другу за основу нашего дальнейшего поведения. Я вам, а вы мне, мягко говоря… м-м, неприятны, так давайте оставим всё как есть. К тому же между нами значительная разница в возрасте. Если принимать в расчёт расы, я гораздо старше, а вы ещё учитесь. О положении в обществе, думаю, можно не упоминать. Дракон подойдёт вам гораздо больше, или же драко, но более молоденький. А мы продолжим жить, как и прежде, словно и не было этого досадного недоразумения.

Саюли закончила и замолчала, ожидая ответа.

Пока она говорила, Асаба внимательно слушал, даже ни разу не моргнув. Что ж, Саюли радовало, что хотя бы к этому студиоз отнёсся серьёзно.

Она готова к тому, что правда может неожиданно всплыть наружу, хотя была полностью уверена, что регент сдержал обещание и не выдавал её. Размышляя, и ведя сама с собой беззвучные беседы, она успела не раз объяснить самой себе, почему их союз невозможен, и потому с лёгкостью поделилась мыслями с Асабой.

— То есть, вы предлагаете сделать вид, что ничего не произошло?

Профессор согласно кивнула.

Асаба, не двигаясь с места, продолжал смотреть Саюли в глаза, пока та слегка не занервничала.

— А если я не хочу делать вид, что ничего не случилось, — дракон резко шагнул ближе, заставив Саюли отступить. — Не хочу оставлять всё, как есть. Мне плевать, сколько вам лет, профессор Борте, — холодные глаза посветлели от гнева. — И я откажусь от вашего щедрого предложения выбрать в пару дракона.

Кажется, ещё никогда Асаба не был так зол! «Как она только осмелилась сказать всё то, что сказала!» — неистовствовал Вечный, возмущаясь безрассудным речам этой маленькой драко, едва достававшей ему до плеча.

— Но… — пыталась найти ответ Саюли, — но…

Честно говоря, на отрицательный ответ она не рассчитывала. В её воображении, если им с Асабой всё же и предстояло выяснить отношения, тот соглашался с разумностью доводов и они тихо расходились в разные стороны.

На деле всё выходило несколько иначе.

— Я же… вы же… — Что именно она должна сказать, чтобы образумить ящера. Разве её аргументов было не достаточно?

— Мы, — прервал невнятный лепет Асаба, — Пара. Всё, что случилось до этого момента, не имеет никакого значения.

С таким мнением Саюли просто не могла согласиться, немедленно возмутившись.

— Вы не знаете, о чём говорите, студиоз Варейн. У меня есть своя жизнь, коей я вполне довольна. Я потратила не один год, чтобы оказаться там, где я есть, и посему не собираюсь менять свой образ жизни лишь из-за того, что на голову мне свалилась Пара! — она сорвалась на крик.

Асаба отпрянул, словно получил пощёчину, и это немного остудило голову.

Девушка раскраснелась, но отнюдь не от застенчивого румянца и, уж тем более, не от присутствия Пары. Саюле Борге откровенно злилась, и дракон понял, что она абсолютно честна с ним, говоря что он ей неприятен.

Но как такое могло быть?! Они же Пара! Истинные!

С тех пор, как Асаба узнал, что Саюле Борте его истинная, он наблюдал за ней не менее внимательно, чем она за ним. Он замечал, как старательно она отводит взгляд, избегая смотреть на него открыто. И всё же иногда ему удавалось заметить, как она разглядывает его украдкой, думая, что никто не замечает.

А ещё он наконец признал, что его раздражение девчонкой-драко могло быть вызвано отнюдь не её расовой принадлежностью и тем, что она, драко (!), посмела учить их — драконов! Возможно, всё обстояло как раз иначе.

Мнимое раздражение могло являться обычным подавленным желанием, которое Асабе попросту не удалось определить с самого начала, и вместо того, чтобы ухаживать за Саюли и постараться наладить отношения, он по ошибке поддался скребущему внутри недовольству.

Теперь он понимал, почему, несмотря на то, что управление ресурсами преподавала драко, ему так нравился предмет. В присутствии профессора он чувствовал себя спокойно, уверенно, удовлетворенно и потому не любил пропускать урок, даже если сил хватало только на то, чтобы приползти к парте после бессонной ночи в компании друзей.

Стоило посмотреть на всё под новым углом, как привычные вещи неожиданно встали на другие места, складываясь в неожиданную картину.

Он действительно ощущал интерес к девушке. Думал о ней, пытался узнать больше. Он чувствовал нечто сродни инстинктивному желанию приблизиться, словно, увидев новую заинтересовавшую его цель, готовился к более решительным действиям, щекоча себе нервы. Но если ранее его одолевали вполне конкретные желания, сейчас просто хотелось взять её за руку, пройтись рядом, поговорить.

Глядя в тёмные глаза, он понимал, что всё будет гораздо сложнее, чем он думал — Саюли уже всё решила, и, кроме места за партой во время её урока, она больше ничего не могла ему предложить.

Это не на шутку зацепило Асабу. Видя откровенное нетерпение Саюли распрощаться с ним как можно скорее, он решительно наступил на горло собственным желаниям, понимая, что имеет все шансы испортить положение ещё сильнее.

Поэтому Асаба поторопился изменить тактику.

— Профессор Борте, я, должно быть, плохо вас понимаю и принимаю этот факт. Прежде всего я бы хотел сказать, что не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь без вашего на то желания, и уж тем более не собираюсь указывать вам, что делать. — Асаба сам плохо верил тому, что говорит, но дураком он никогда не был и отлично понимал, что надави он сильнее, и всё закончится скандалом или ссорой. — Говоря, что не собираюсь делать вид, будто ничего не случилось, я имел в виду, что тот факт, что мы оказались Парой, вряд ли уместно просто проигнорировать.

Взгляд Асабы стал спокойней и потому профессор Саюли Борге прислушалась к словам дракона, надеясь, что время построить конструктивный диалог ещё не упущено.

— И вы снова правы в том, что, наверное, отношения между нами в рамках Академии не самые радужные. Однако, — вместо того, чтобы стоять напротив, Асаба отошёл в сторону и встал сбоку, — сдаться вот так просто, не дав… нам… шанс, было бы несправедливым. Я бы не хотел жалеть всю оставшуюся вечность, что мы даже не попробовали нормально общаться.

К неудовольствию Саюли, в словах Асабы был смысл. Она и сама понимала, что избавиться от настырных мыслей будет непросто. Дракон заметил сомнение в глазах девушки.

— Думаю, ничего страшного не случится, если бы мы один раз сходили на свидание.

Дракон удивлённо наблюдал, как краснеют щеки профессора, пока та старательно смотрит в сторону. Он даже не догадывался, что это первый раз, когда её приглашают на свидание.

— Я… я не уверена, что это хорошая идея.

Но Асаба услышал слабину в голосе и тут же воспользовался этим.

— Ничего особенного, мы могли бы просто прогуляться или сходить куда-нибудь. Пообщаться.

— Ну, я… — Предложение явно застало Саюли врасплох.

— Вам нравится театр?

— Да, — не сразу ответила девушка.

— Тогда мы могли бы сходить на одно из представлений. Через три вечера дают «Прадийского советника».

— Не думаю, что профессору прилично ходить на вечерние представления со своим учеником, — Саюли попыталась представить, как это будет выглядеть со стороны.

— Вы правы. Тогда что бы вы сказали об ужине? — Асаба не выпускал из лап инициативу. — Я знаю спокойное место в Верхнем городе. Там очень хорошо готовят.

— Для сплетен не нужно много свидетелей.

Асаба незаметно скрипнул зубами.

— Я и сам неплохо готовлю, — позволил дракон незначительную ложь. — С удовольствием пригласил бы вас к себе на ужин.

Саюли покоробило от перспективы встретиться со всей семьёй Варейн. И что ей предстояло сказать, спроси они, что делает профессор в компании сына? Оказывается, личная жизнь не такое уж простое дело.

Девушка бросила испытующий взгляд на дракона и тот попытался выглядеть как можно невиннее.

— Я приготовлю обед, — со вздохом сдалась она. — Жду вас послезавтра в три часа дня.

Асаба кивнул, улыбнувшись:

— Буду без опозданий.

Подметив, как дракон смотрит на неё, Саюли поспешила схватить вещи и исчезнуть в портале, уже начиная сомневаться, что приняла правильное решение.

Часть 7

Профессор Борге нервничала с самого утра, если не считать напряжения, сопутствовавшего ей весь вчерашний день.

Сейчас Саюли уже не была так уверена в том, что стоило внять просьбе дракона и дать им этот шанс. Шанс, заранее обречённый на провал, но, возможно, то единственное, что поможет снять бремя от решения не связывать себя узами.

Готовила Саюли неплохо. Предоставленная сама себе и ведущая образ жизни отшельницы, она была вынуждена научиться заботиться о своих потребностях, а поскольку быть неудачницей в чем-либо она не привыкла, то научилась справляться и со стряпнёй.

Мясо, запечённое рано утром, накрыто простым заклинанием, сохранявшим блюдо горячим, салат нарезан, вино куплено. Над напитками профессор Борге размышляла особенно долго.

Предложить чай или весенний сбор показалось неуместным. Чай был повседневным напитком и лучше подходил для семейного вечера или же завтрака. Сбор напоминал о фестивале, о котором Саюли очень хотела позабыть. Можно было приобрести искристый напиток, но выглядеть слишком навязчиво, словно она чего-то ожидает от встречи, представлялось ещё более неприемлемой перспективой. В конце концов, она остановилась на виноградном напитке.

Вино было недешёвым удовольствием, если она, конечно, желала получить натуральный экстракт приличной выдержки. Ударить в грязь лицом перед драконом было недопустимо. К тому же профессор получала достаточно, чтобы позволить себе одно излишество, и если уж удалось сэкономить на платье, то, пожалуй, можно было немного раскошелиться. Самую малость.

Дракон в ароматной лавке помог с выбором, и теперь в погребе у Саюли охлаждалась бутылка сухого красного вина «Туманный день». По словам продавца, вино дарило умеренный сладковатый, но ни в коем случае не приторный вкус.

До назначенного времени оставалось несколько минут. Только утром Саюли вспомнила, что не назвала адрес, и если дракон не явится, у него будет на то оправдание. Или он может опоздать. Но Саюли не любила, когда опаздывали на её уроки. Пренебрегать временем она и себе-то никогда не позволяла. Но ведь свидание не урок.

«Интересно, какие правила у личных отношений?» — думала она, когда в дверь постучали.

Широко улыбаясь, на пороге её дома стоял Асаба.

Дракон собирался поздороваться по всем правилам этикета, когда Саюли не очень вежливо, но настойчиво потянула его за руку в дом, а затем, выглянув за дверь, проверила, не видел ли кто. И, как ни в чём не бывало, поприветствовала дракона:

— Добрый день.

— Добрый, — тут же вернув себе невозмутимость, откликнулся Асаба, оглядывая крошечный коридор.

— Не хочу давать повод для сплетен соседям.

— Учитывая, что формально мы Пара, ничего предосудительного в простом обеде нет.

— Конечно, только я не хотела бы делиться личным с посторонними.

— Я понимаю, — ответил Асаба, в очередной раз убедившись, что он выбрал правильную линию поведения.

Тогда в классе, заметив как необычно ведёт себя девушка по сравнению с другими встреченными им когда-либо драко, он решил не проверять границы её выдержки, отдав предпочтение переговорам, в которых смог выиграть одно свидание.

Позже, пораздумав обо всем случившемся, он понял, что принял единственно верное решение. Напористость, приказы и любое другое давление не помогли бы в его случае — Саюли была совсем не похожа на других.

Возраст, который он поначалу проигнорировал, всё же имел значение. Юный цветущий вид, свойственный всем драко, сыграл с Асабой злую шутку. Подойдя к профессору с разговором, он рассчитывал совсем на другую реакцию, и очень удивился, не увидев ни слёз, ни истерики, ни других ярких эмоций — девушка держала себя в руках. К тому же было бы недальновидно списывать тот факт, что профессор умна и действительно добилась небывалого для драко, а следовательно, знает себе цену, имеет гордость и сложившиеся взгляды. И если она не жаждет обрести счастье в личной жизни, Асаба и вовсе ходил по тонкому льду. Ни о каких понуканиях не могло быть и речи.

Ему действительно стоило пересмотреть стратегию и готовиться к длительной осаде.

— Прошу к столу, — пригласила Саюли гостя в дом.

Асаба шёл следом за девушкой, с интересом оглядываясь вокруг. Светло-жёлтые стены украшали акварельные наброски, на всех были изображены острые пики и ребристые скалы Нагорий. Простая мебель под светлый орех пряталась в углах, не захламляя скромное по размерам пространство.

По сравнению с огромными горными пустотами, в которых обитали драконы, домик казался игрушечным. Асабе ни разу еще не доводилось бывать в доме драко, и, несмотря на непривычную тесноту вкупе с низкими, нависающими над головой потолками, здесь было неожиданно уютно.

Его провели в кухню. Вытянутая вдоль южной стороны, она была поделена на две части: в одной находилась немногочисленная, но добротная даже на первый взгляд утварь и печь; во второй части располагался накрытый стол. В большинстве домов драко не было отдельной комнаты для трапез. Всё было скромнее, проще и практичней.

— Присаживайтесь, — предложила девушка, указывая на стул.

— Спасибо, — Асаба сел. — Не могли бы мы перейти на «ты»?

Видя, как девушка едва заметно поджала губы, дракон догадался, каким будет ответ.

— Думаю, это не очень уместно. К тому же, что будет, если, забывшись, мы перейдём на личное обращение в Академии?

— А что будет? — как ни в чём не бывало поинтересовался дракон, пока перед ним выставляли ароматный кусок запечённой беготии.

— Нас могут неправильно понять, — Саюли давала очевидные объяснения, сведя над переносицей брови.

— Все просто решат, что вы не устояли перед моим обаянием и поддались искушению.

Саюли уже сидела напротив, держа в руках столовые приборы, когда дракон ей подмигнул.

— И это будет странно, учитывая, что двадцать четыре года я прекрасно справлялась, а тут вдруг, — округлила она глаза в притворном удивлении, — не устояла. Мясо остывает, — сменила она тему, почувствовав, что дракон пытается флиртовать.

Асаба сделал вид, что сдался, и приступил к трапезе. Нежное мясо таяло на языке и дракон с удовольствием признал, что доволен кулинарными талантами Пары. Да, Пары — именно так он и подумал, ещё до конца не свыкнувшись с мыслью, что теперь она у него есть.

Ведь раньше он не смотрел на профессора Борте с далеко идущими интересами, и теперь ему казалось, словно он видит её впервые.

Хрупкая и юная, как и все драко, она привлекала внимание большими темными глазами. И, насколько он помнил, её взгляд всегда горел. Горел, когда она увлечённо рассказывала о своём предмете, горел, когда она вела урок и помогала студиозам разобраться в хитросплетениях вычислений.

Чуть вздёрнутый аккуратный носик и нежно-розовые губы никак не подходили двухсотлетнему профессору управления геологическими ресурсами. А милой девушке очень даже шли. Простое платье темно-зелёного цвета закрывало колени. Дальше дракон не решился разглядывать, опасаясь, что Саюли заметит.

— Могу я вас спросить, — осторожно начал он разговор.

— Конечно.

— Вы никогда не чувствовали чего-то необычного по отношению ко мне? Симпатию, возможно.

— Нет, — не задумываясь ответила Саюли.

Асаба грустно хмыкнул.

— Я вас очень раздражал своим поведением?

— Порядком, — кивнула она, глядя в тарелку и не желая встречаться взглядом с драконом.

Саюли очень переживала из-за того, что её нервозность слишком очевидна.

Стоило ей закрыть входную дверь и поднять на дракона взгляд, как она почувствовала себя маленькой и незначительной. Дракон мог дотянуться рукой до потолка и, кажется, занял половину кухни, стоило ему усесться за стол.

Он смотрелся вызывающе несуразно, с длинными светлыми волосами, одетый в чёрную кожу, синий жилет и белую рубаху. Золотые заклёпки украшали ободок ушной раковины, привлекая взгляд. Раньше она не замечала, что на каждой изображён символ…

— Приношу извинения, я вёл себя неподобающе.

— Вы просто студиоз. Хулиган есть в каждой группе.

Асабу неприятно задело слово «просто» в устах Саюли. Ещё больше его раздосадовало, что он удостоился банального ярлыка.

— Это не совсем так, профессор.

— Что именно?

— «Просто» студиоз обычно не занимает место в десятке лучших Академии Ринхон, как, собственно, и хулиган.

Саюли удивилась — она не знала об успехах Асабы.

— Это достойно похвалы. Ваши родители, должно быть, вами гордятся.

— Несомненно. Но они были бы гораздо счастливее, приведи я в дом Пару, — мягко сказал он, глядя на Саюли. Та оторвала от тарелки взгляд, смутившись.

— Мне казалось, мы пришли к общему знаменателю, решив, что не станем утруждать себя ненужными отношениями.

— Мы, — это слово нравилось Асабе, — решили дать себе скромный шанс и не делать поспешных выводов, — исказил слова дракон.

Саюли неодобрительно уставилась на него. Асаба вёл себя выше всяких ожиданий и не пытался напирать, как можно было бы ожидать от дракона, обуреваемого острым чувством собственности. Но его речи заставляли настороженно изучать голубые глаза напротив.

— И разве мы утруждаем себя сейчас? Обед просто отличный, давно не ел такого необычного для Нагорий блюда.

Скользкий вопрос утонул в комплименте, заставив Саюли слегка покраснеть.

— Спасибо. Я люблю готовить что-нибудь новое.

— Был бы рад разделить с вами ваши победы на кулинарном поприще, — тут же нашёлся он, пробуя вино.

Завуалированное предложение увидеться снова смутило ещё больше. Саюли отчего-то было мучительно стыдно сидеть за одним столом с мужчиной, пусть и её учеником, у себя дома наедине. В её доме доселе никогда не бывали незнакомцы.

— Я подумаю, — она снова уронила взгляд.

Асаба начал сомневаться в собственной неотразимости. Раньше ему стоило лишь щёлкнуть пальцами, как драко сами сбегались на зов. На драконов уходило чуть больше времени, но Саюли удалось побить все рекорды — она словно и вовсе не была заинтересована в его обществе!

Они немного поговорили о семье, о занятиях, и не заметили, как за окном стали сгущаться сумерки. Саюли спохватилась, что уже поздно, только когда увидела зажигающиеся на улице фонари.

— Думаю вам пора, — немного неожиданно прервала она увлекательный разговор. Кто бы мог подумать, что с Асабой есть о чём поговорить.

— Примите моё восхищение обедом, — благодарил дракон уже в прихожей, не выказывая съедавшей досады, что его явно выпроваживают.

— Рада, что обед понравился, — улыбнулась Саюли, чувствуя облегчение от того, что несносный студиоз, который, как оказалось, умеет себя вести, наконец уходит.

Неожиданно Асаба склонился и поцеловал её в щеку. Сказав слова прощания, он вышел за дверь, оставив Саюли пригвождённой к полу.

Лицо заливалось румянцем от лёгкого касания крылышек бабочки. Именно таким ей показался поцелуй дракона. Но разве драконы могут быть нежными? И обходительными?

Часть 8

На следующее утро Саюли казалось, что встреча с Асабой была всего лишь сном. Словно это не он взирал на неё в маленькой прихожей с высоты своего внушительного роста, и не он занял половину кухни, и, конечно, это не Асаба похвалил её скромные кулинарные умения. Конечно, это не он. Ведь не мог же он её, в конце концов, поцеловать.

По обыкновению первым делом заглянув в учительскую, Саюли проверила расписание — пятый курс шёл третьей парой. Значит, у неё ещё оставалось немного времени, чтобы выкинуть посторонние мысли из головы. Как она и предполагала, свида… встреча только всё усложнила. Нет смысла отрицать очевидное — им не по пути и больше нет смысла заниматься чушью.

Поставив всё точки над «i» единым махом, Саюли поднялась на пятый уровень, полностью владея собой.

Драконы по обыкновению шумно обсуждали выходные. Многие хвастались тем, что втайне от родителей кружили над пиками до рассвета.

Бросив вороватый взгляд в центр аудитории, Саюли обнаружила неразлучное трио в окружении многочисленных поклонников и поклонниц. Стараясь привлекать как можно меньше внимания, она подошла к столу и аккуратно опустила стопку пергаментов. Приподняв стул за спинку, отодвинула его так, чтобы скользнуть на сидение и больше им не шаркать.

Стоило опуститься на дружелюбный предмет мебели, ничем не выдавший её появление, как на поверхности стола материализовалось два десятка бабочек. Дружно вздрогнув прозрачными голубыми крылышками, они оторвали тонкие лапки от деревянной опоры и неспешно закружились вокруг девушки.

— Ого! — тут же раздались довольные подначивания с разных сторон.

— Похоже, у вас, госпожа профессор, появился поклонник.

— И кажется, он среди нас, — студиозы заозирались, хитро поглядывая друг на друга, словно всерьёз надеялись вычислить, кто из них и есть таинственный даритель.

В том, что это было ухаживание, ни у кого не было сомнений. У драконов бабочки символизировали трепетные чувства в отношении понравившегося. Их никогда не дарили случайным знакомым и одноразовым партнёрам, не желая давать надежду на серьёзные отношения. К тому же такой подарок, несмотря на видимую лёгкость и непритязательность, требовал определённых магических сил и непосредственного присутствия дракона.

Саюли заворожено наблюдала за голубыми пятнышками, порхавшими вокруг неё. Она впервые видела бабочек и с трудом подавила желание вытянуть руку. Настоящие водились в вечнозелёных лесах на границе Империи и Светлого княжества. А о магических ей приходилось только слышать.

Поняв, что пока она, разинув рот, наблюдает за чудом, все продолжают пялиться на неё, Саюли выпрямилась и, окинув драконов строгим взглядом, велела рассаживаться — лампы давно подали сигнал о начале занятия. Студиозусы послушались, сверкая сдержанными улыбками. Бабочки, к счастью, тоже не стали мельтешить и вспорхнули выше.

Саюли начала урок, и в конце его могла похвалить себя за невероятную выдержку и самоконтроль.

Несмотря на то, что всё занятие драконы были несобраны, продолжая переглядываться и кидать друг на друга подозрительные взгляды, уже не говоря об одной конкретной паре глаз, с лёгкостью имеющей все шансы прожечь в ней дыру, лекция была безупречна.

Стоило свету подмигнуть повторно, как профессор задала домашнее задание, собрала вещи и, с гордо поднятым подбородком, покинула пятый уровень, предоставляя драконов самим себе.

Войдя в учительскую, она позволила себе устало опустить плечи и выдохнуть, зная, что здесь никто не обратит на неё внимание. Направляясь к своему столу, она не видела, как её провожают взглядом те, кто случайно поймал профессора-драко в поле зрения.

Усевшись, Саюли решила, что пропустит поход в столовую, с превеликим удовольствием лишая себя возможности новой встречи с пятым курсом.

— Тебе очень идёт.

Девушка отвлеклась от собственных мыслей и обернулась. Через проход от неё сидел Алияс. На его губах сияла загадочная улыбка. Она сразу не понравилась Саюли — точно также на неё смотрели драконы несколькими минутами ранее.

— Ты о чём?

Алияс перевёл взгляд выше её головы.

— Бабочки.

Выражение лица Саюли изменилось, и она поспешила отыскать в мешочке зеркальце.

На убранных в простую косу волосах примостились бабочки. Время от времени они опускали и поднимали крылышки, походя на живой венок.

— Значит, всё же нашёлся тот, кто растопил сердце профессора Академии Ринхон.

Саюли чуть не застонала от досады — все, кто находился в учительской, прекрасно успели рассмотреть необычное украшение, явно преподнесённое драконом.

— Алияс, помоги, — тихо взмолилась она, не имея понятия, что делать.

К счастью, эльф легко нашёл решение — он осторожно подул на её причёску и хрупкие создания, разом вспорхнув, растворились в воздухе. Бесплатное представление окончилось, и другие преподаватели стали покидать учительскую, не забыв, что час обеда давно настал.

Всё это время Саюли рылась в сумке, не поднимая глаз.

— Он тебе так неприятен? — едва слышно спросил Алияс.

Окинув исподлобья комнату, Саюли убедилась, что больше любопытствующих не осталось, и позволила себе тяжёлый вздох.

— Всё не так просто.

— Жизнь подкидывает сложности, но если есть желание, можно попытаться отыскать выход.

— Алияс, он дракон, — шёпотом ответила Саюли, бросив на эльфа короткий взгляд.

— В наше время это не редкость.

Говоря это, Алияс был абсолютно спокоен — ни следа насмешки или глупого энтузиазма, проявляемого, когда дело касается других и от того со стороны не кажется таким сложным.

— Он мой ученик.

— Такое случается.

Саюли очень серьёзно посмотрела на своего коллегу, только сейчас замечая странную тоску, тянущую взгляд голубых глаз.

— Алияс… — Саюли сглотнула. Она не знала почему, но ощущала почти интимное доверие к своему неожиданному собеседнику. — Это Асаба, — выдохнула она беззвучно. — Асаба Варейн.

— Красивый умный парень.

Ни одна чёрточка на лице Алияса не дрогнула — он не шутил.

— Мы всегда не ладили.

— А теперь тебе подарили самых красивых бабочек, которых мне удавалось видеть.

— Но… — Саюли растерялась.

Алияс прекрасно знал репутацию Варейна и сам не единожды испытывал всё «очарование» несносного дракона на собственной шкуре. Но что было ещё непонятнее, это то, что Алияс, казалось, остался вполне равнодушен к новости, не выказывая удивления, шока или элементарного сочувствия, на которые могла бы надеяться девушка.

— В конце концов, тебе мог достаться кто-нибудь похуже, — не стал пытать Саюли Алияс, поднявшись.

— Кто, например?

— Например, Шайс Ньернен, — хмыкнул эльф, сводя всё в шутку. — Ладно, Саюли. Захочешь поговорить, ты знаешь где меня искать, — с этими словами он направился к выходу.

Что ж приходилось признать, что в этом Алияс был абсолютно прав. Но всё равно это не избавит Варейна от трёпки, которую она ему задаст, как только доберётся до густых белобрысых лохм.

Часть 9

Добраться до чьей-то вызывающей причёски Саюли посчастливилось уже очень скоро. Оказывается, она зря ломала голову над тем, как поговорить с Асабой — ученик дожидался её на пороге дома.

Увидев Варейна, она ускорила шаг, одновременно оглядываясь по сторонам и стараясь сосчитать, сколько любопытных пар глаз успел собрать несносный студиозус. То тут, то там подрагивали занавески — зрители с интересом наблюдали за драконом, скучающим на пороге отшельницы.

Саюли прекрасно знала, как её называли за глаза, благодаря сестре, напоминавшей ей о нелестном прозвище с завидным постоянством. А после Элли обычно начинала самозабвенно восхвалять своего очередного знакомого, который волею случая всё ещё не обрёл семейного счастья.

Но, спотыкаясь о камни мощёной улочки, Саюли об этом ни разу не вспомнила — её внимание занимал только безмозглый чешуйчатый.

— Здравствуйте ещё раз, профессор, — завидев девушку, Асаба поднялся со ступеней и широко улыбнулся.

Пролетев мимо фурией, Саюли лишь ухватила его за руку и поволокла за собой в дом. Стоило хлопнуть двери, как она набросилась на Асабу.

— О чём ты думал, когда явился сюда? Или когда подарил мне этих дурацких бабочек? Мы всего лишь однажды пообедали, это не даёт тебе права надеяться на большее! — вспылила раздосадованная девушка.

От такого «пламенного приветствия» Асаба опешил. Как же ему хотелось… хотелось…

Саюли могла поклясться, что глаза дракона на секунду вспыхнули огнём. Вспыхнули и погасли. Асаба проглотил обиду и, как ни в чём не бывало, ответил:

— Я не помню, чтобы вы запрещали приходить к вам. А бабочки… — Асаба опустил глаза в пол, — это был порыв и я не удержался. Они вам очень шли, — он посмотрел на девушку самым невинным взглядом.

Теперь настала очередь Саюли прикусить язык.

Конечно, она всё ещё злилась на дракона, но… но, кажется, она была с ним слишком строга. В конце концов, в их паре он младший…

Поймав себя на размышлениях о Паре, Саюли даже потрясла головой, желая избавиться от странных мыслей. Ей понадобилась ещё минута, чтобы окончательно успокоиться.

— Пожалуй, я была слишком резка. Но впредь постарайся вести себя более осмотрительно, — строго закончила девушка.

— Конечно, — охотно кивнул Асаба и Саюли прищурилась — не вздумал ли он играть с ней? — Именно поэтому я пришёл сюда, а не подошёл к вам после занятий.

— Зачем? — тут же насторожилась драко, забывая о своём подозрении.

— Хотел пригласить вас полетать.

— Полетать?

— Да. Вы не хотите, чтобы нас видели вместе, и я уважаю ваше решение, но мне бы хотелось пообщаться с вами ещё. И я подумал, что мы могли бы полетать над облаками.

Такого предложения Саюли не ожидала. Полетать над облаками… — предложение было невероятно заманчивым, но уступить Асабе и снова согласиться на встречу?

— Вчера я заметил у вас на стене акварели. Рискну предположить, что все они нарисованы драко. Я прав?

— Да, — кивнула Саюли. — А что, они так плохи?

Асаба почувствовал скрытую обиду в голосе девушки и поспешил объясниться:

— Нет. Они очень хороши.

Он соврал.

Акварели были просты. Правильные с точки зрения форм, тени, наложения красок, но мастеру отчаянно не хватало практики, чтобы сделать мазки легче, ровно как и оригинальности.

— Я понял, что они принадлежат кисти драко, потому что все драко рисуют одни и те же места. Те места, до которых, как правило, могут добраться.

Саюли, кажется, понимала о чём говорит дракон.

— Но в Нагорьях есть просто удивительной красоты уголки, — Асаба заливался, чувствуя прилив вдохновения. — И один такой я знаю. Думаю, я один из немногих, кто сумел отыскать это место и я бы хотел показать его вам. Глядя на картины в вашем доме, я подумал, что вам это было бы интересно.

Асаба даже не знал, насколько прав оказался. Саюли не только желала посмотреть Нагорья с новой высоты, но она бы и с удовольствием запечатлела их на бумаге, ведь все эти рисунки были сделаны ею.

Живописью она занималась последние несколько лет и чувствовала необъяснимый прилив сил и удовольствия, работая с красками.

— Асаба, — выдохнула профессор. — Мне признаться, интересно увидеть новые места, но… я боюсь, что своим согласием обнадёжу тебя на… — она медлила, не зная, какие слова подобрать.

— Я ничего не требую, — поспешил перебить Асаба, глядя девушке прямо в глаза. — Мне только хочется видеться с вами иногда. — Лицо дракона на секунду стало печальным и по-детски обиженным. — Мне показалось, что вчерашний обед не был таким ужасным. По крайней мере, для меня. Мне оченьпонравилось разговаривать с вами.

Саюли захотелось взвыть от досады, потому что дракон озвучивал её собственные мысли. Столько просьбы было в его глазах, что…

— Хорошо, — сдалась она. Лицо Асабы просветлело.

— Вы не пожалеете.

— Надеюсь, — мрачно отозвалась профессор. — Только больше никаких бабочек.

Асаба скользнул взглядом выше её головы.

— Начиная с завтрашнего дня, никаких.

Обещание показалось Саюли странным, но сосредоточиться ей не дали.

— Встретимся на пике Грёз, семнадцатая вершина слева. В четыре часа по полудни, в эти выходные, — и с этими словами Асаба сделал неожиданный шаг к девушке, но та оказалась настороже.

«Только попробуй», — говорил её взгляд и ящер не стал настаивать, шагнув к двери.

Оказавшись на улице, дракон довольно улыбнулся — всё шло по плану. Выйдя за калитку, он проверил заклинание, оставленное на входе ещё вчера. Оно бы сообщило, если бы хоть один драко или дракон чуждой профессору крови посмел перешагнуть границу её владений.

«Асаба!» — послышался приглушённый вскрик из глубины дома. Кажется, розовые бабочки чем-то не угодили профессору. Дракон поторопился исчезнуть с улицы, вспоминая, как заворожённо глядела Саюли на первых подаренных им бабочек. Чтобы она ни говорила, её лицо выдавало больше — подарок ей понравился, но она не считала себя вправе его принять.

Бедная Саюли даже не подозревала, какое удовольствие испытывал сам Асаба, впервые даря бабочек…

Часть 10

Всю неделю профессора не оставляло нервное напряжение, сопутствующее ожиданию новой встречи. То ей казалось, что в её согласии не было ничего предосудительного, то чудилось, что она зря потворствовала желанию Асабы увидеться снова.

Имей Саюли возможность свободно общаться с драконом, она бы наверняка уже отказалась от встречи, вняв голосу разума. Но подойти к Асабе в любое время Саюли не могла.

Ей оставалось только тайно наблюдать за чешуйчатым и продолжать молиться Духам, уверяя их в том, что её обещание не было поспешным и необдуманным.

Впрочем, это был не единственный повод для волнений.

Наблюдение за Асабой сказывались на профессоре не самым лучшим образом. Саюли и раньше знала, что ящер пользуется изрядной долей внимания обоих полов, и наблюдать доказательство этому в виде якобы случайных касаний, чересчур навязчивых улыбок и неотступных взглядов с поволокой… раздражало.

«В конце концов, академия — это место учёбы, а не зал свиданий!» — гневалась Саюли, зная заранее, что ни за что на свете не посмеет одёрнуть дракона. И дело было совсем не в недостатке смелости, просто гораздо больше она переживала о том, что может подумать белобрысый ящер. Вдруг ему ещё придёт в голову, что она ревнует? Этого Саюли никак не могла допустить.

А ещё профессор думала, что Асаба слишком уж снисходителен и внимателен к своим поклонникам. Если его слова были правдивы и он действительно хотел лучше узнать Саюли, то зачем нужно так ослепительно улыбаться всем подряд?

Или она зря считала, что Асаба имеет намерения, выходящие за рамки их договорённости? Может, он действительно стремился только к общению… чтобы убедиться, насколько они разные, чтобы внимательней заглянуть в пропасть между ними и удостовериться, что у той нет дна.

В назначенный день Саюли, замерев на одной из вершин пика Грёз, посмотрела вокруг — ничего кроме серого холодного камня, обдуваемого всеми ветрами.

Пик находился далеко от обжитых территорий, и, несмотря на то, что сюда вполне можно было добраться, желающих созерцать монотонное пространство, при этом отчаянно стуча зубами от холода, не находилось.

У Саюли ушло три часа, чтобы забраться на возвышенность. Она, не имея привычки к физическим нагрузкам, немного устала и слегка продрогла. Зато убедилась в том, что Асаба не имел никаких других намерений кроме озвученных ранее — пообщаться с девушкой. Вылазка совсем не напоминала свидание и Саюли окончательно успокоилась.

— Рад видеть тебя, — дракон вынырнул из-за спины, заставив Саюли подпрыгнуть от неожиданности.

— Доброго дня… кажется, мы не переходили на ты.

— Совсем забыл, — отмахнулся Асаба. — Просто так гораздо проще, не находишь?

Саюли буравила дракона взглядом.

— Но если вы находите в простом обращении некий скрытый смысл или, может, я унижаю вас этим, то прошу меня простить, — подчёркнуто холодно продолжил дракон. Вид у него при этом был самый разобиженный.

— Дело совсем не в этом… — покачала головой Саюли.

Она ведь уже объясняла, что в какой-то момент они могут случайно раскрыться перед другими. Похоже, крылатый об этом не помнил или не считал важным.

— Хорошо, — Саюли сдалась. — Пусть будет ты. — Черты лица Асабы тут же смягчились. — Но, конечно, мне не следует напоминать, что в стенах Академии всё должно оставаться по-прежнему.

— Само собой, — кивнул дракон.

— Итак, ты хотел мне что-то показать? — сменила тему девушка, чувствуя себя слегка неуютно от того, что дракон стоит так близко и ей приходится постоянно задирать голову, чтобы видеть его глаза.

Асаба загадочно улыбнулся, прошептав:

— Уверен, что смогу тебя поразить.

— Ты можешь попытаться, но не расстраивайся сильно, если ничего не получится.

Саюли не собиралась пасовать или смущаться.

Если дракон хотел приятельских отношений или, может, дружбы, она честно попытается, даже если обращение на «ты» выкручивает язык. Разговаривать вот так просто с тем, кто двадцать четыре года смотрел на тебя с презрением было нелёгкой задачей, но Саюли видела, что Асаба действительно пытается всё изменить. И это было достойно уважения.

Носить в себе обиды — последнее дело.

Асаба, не подозревая о ее думах, задорно улыбнулся.

— Главное, не забудь найти челюсть после увиденного.

Драко прищурилась, сложив руки на груди.

— Как всегда самоуверен.

— Как всегда, — всё ещё улыбаясь, чуть склонил голову Асаба.

А дальше Саюли предстояло пережить то, что она вряд ли когда-нибудь забудет — она впервые летала.

Примостившись на гребне дракона, девушка чувствовала ветер, бьющий в лицо, и невероятное, ни с чем не сравнимое ощущение свободы. Словно ты травинка, подхваченная бурными порывами, вольная нестись куда вздумается. Все четыре стороны и все семь ветров — твои бесконечные дороги и твои готовые к путешествию попутчики.

Сердце билось так отчаянно, словно запертая в клетке птичка, мечтавшая только о том, чтобы кто-нибудь распахнул дверцы.

Саюли и представить не могла, как повезло драконам. Саюли никогда не завидовала ящерам, их вечной жизни и несметным богатствам, а видя крылатых в синеве небес, и вовсе оставалась равнодушной, считая крылья всего лишь приятным дополнением.

До сегодняшнего дня.

Снова оказавшись на твёрдой земле, Саюли всё никак не могла перевести дух, заставив Асабу понервничать.

— Ты испугалась? — возбужденно спросил дракон. Саюли даже слегка позабавил его встревоженный вид, словно он действительно переживал за неё. — Или, может, замёрзла?

— Ты же знаешь, что нет, — снисходительно напомнила она о том, что температуры тела драко вполне хватало для непродолжительного полёта.

— Или ты…

— Асаба, прекрати, — остановила она его.

Ей было невдомёк, что дракон переживал за неё по-настоящему.

Он сам бы удивился, скажи ему кто-нибудь, что его напугает до полусмерти вид бледной, с обескровленными губами девушки. Он слышал, как тяжело стучало маленькое сердце, и готов был выбраться из собственной шкуры, лишь бы видеть Саюли такой, какой он привык лицезреть её на лекциях.

Асаба вдруг взял маленькую руку в свою ладонь.

— Можно… — сглотнул от напряжения, боясь, что она отнимет руку и обидится на то, что он стремится перейти границы.

— Зачем? — девушке хотелось попятиться в сторону.

— Хочу быть уверенным, что ты не упадёшь, не разобьёшь себе нос и не станешь обвинять меня в том, что у твоих учеников появится больше вопросов помимо желания знать, какого дракона ты успела соблазнить.

Асаба выдал всё это на одном дыхании, пристально глядя на девушку своими прозрачными, словно небо, глазами в ожидании её решения.

Тёплая маленькая рука по-прежнему принадлежала ему.

— Я никого не соблазняла, — после долгой паузы ответила девушка, чуть не рассмеявшись от невероятности предположения.

— Может нашёлся тот, кто сам захотел соблазниться?

Время замедлилось.

Глаза в глаза.

Рядом вспорхнула шумная птица, разрушая очарование момента. Драко тут же потупила взгляд, стараясь прийти в себя.

— Ты собираешься показать своё секретное место или уже передумал?

— Конечно, собираюсь, — Асаба выпрямился, осторожно переложил руку девушки в другую, с замиранием ожидая, что ценность всё же отнимут, но Саюли отчего-то позволила ему вести себя.

На быстрых крыльях дракон перенёс девушку в место под названием Лысые пики. Эта часть Нагорий не пользовалась интересом крылатых по той простой причине, что смотреть здесь было абсолютно не на что. Вернее, так считало подавляющее большинство.

Асаба и сам наткнулся на это место случайно. Паря однажды невысоко над серыми вершинами, он решил передохнуть, и, приметив выступающий карниз, который он не замечал ранее, спикировал вниз.

Карниз оказался входом в пещеру, невидимую с воздуха. Пройти мимо дракон не смог и углубился во тьму, проверить, нет ли здесь чего интересного. Пещера оказалась всего лишь коротким проходом, а вот куда он вёл, было уже интересней.

Преодолев тёмный ход, Асаба вывел девушку на широкий выступ, уходящего вглубь камня и укрытый громоздким потолком. Они словно оказались между двумя плитами, напоминающими воздушные коржи торта, крем между которыми почему-то отсутствовал, создавая причудливой формы пустоту.

— Думаю, породу вымыл родник, и он же повинен в том, что температура и влажность здесь совершенно особенные в сравнении с другими местами Нагорий и, в частности, Лысых пиков, — болтал он по дороге.

Саюли же ещё не решила, о чём спросить — глаза разбегались в стороны.

В лицо бил свет огромного оранжевого шара, уже клонящегося к горизонту. Солнце освещало густую мшистую поросль, захватившую каменистую почву вокруг, облизавшую каждый камень и выступ, укрывшую собой всё, каждый свободный клочок земли. На зелёном небесном ковре отчётливо сияли звезды белоснежных линтий, пока быстрый шумный ручей скользил по самой кромке карниза и исчезал где-то у стены. От воды поднималась едва заметная дымка.

— Вода горячая?

— Очень тёплая. Бьёт, видимо, из самой глубины. Пар создаёт своего рода «стену», изолируя это место от внешнего мира. Здесь другая температура и влажность, и потому столько зелени. И угол скалы таков, что сюда не заглядывают ветры.

Саюли сразу ощутила, как стало тепло и даже душно. Она, не глядя, потянула за лямку у шеи и стянула накидку.

— А куда девается вода? Внизу водопад?

— В том-то и дело, что нет. Вода просто уходит в новый тоннель. Я не нашёл другого выхода на поверхность. Даже шороха воды почти не слышно, если летать снаружи, а углядеть этот уголок и подавно. Можно заметить только если пролетать именно мимо этого места на закате. Тогда прямые лучи солнца раскроют тень и обнажат взгляду скрытое днём.

— Удивительно.

— Значит, мне удалось поразить профессора? — с изрядной долей самодовольства заметил Асаба.

Саюли скосила взгляд на дракона.

— Совсем немного.

— Отличное начало, — с этими словами дракон отошёл к стене и подобрал там… корзину!

Следом на травку легло покрывало, а сверху него водрузили нечто сильно напоминающее закуски.

— А теперь? — уперев руки в бока, снова спросил Асаба. Он был так доволен и, кажется, счастлив, что Саюли просто не могла не подыграть ему, ответив:

— Я сражена, — к тому же Асаба действительно заслужил похвалу.

— Я решил, что смотреть закат стоя неудобно. До него ещё около получаса. Ну и вдруг мы проголодаемся, — он пожал плечами.

Они уселись на подстилку лицом к солнцу. Испаряющийся с поверхности ручья пар слегка искажал пространство, и казалось, будто солнце не скатывается за горизонт, а медленно плавится и стекает вниз.

Ничего более невероятного и прекрасного Саюли не видела. Эффект не портило даже то, что, в общем, она понимала все тонкости оптической иллюзии, но решила на секундочку забыть, что она учитель, и поддаться очарованию маленького чуда.

Саюли не видела, что сидевший рядом с ней дракон, как и она, едва дышал. Нет, он не любовался упоительной красоты закатом, он наслаждался необъяснимым свечением белоснежной кожи и бликами, горящими в глазах, мягким изгибом нежно-розовых губ и лёгким трепетом ресниц, так напоминающем бабочек.

Рука девушки лежала рядом и Асаба, набравшись смелости, опустил свою ладонь поверх. И отвернулся к солнцу.

Саюли вздрогнула, переведя взгляд в сторону.

Она должна была отнять руку. Особенно сейчас. Должна была объяснить, что они просто общаются или, возможно, стараются стать друзьями, но…

Но здесь была не только особенная температура и влажность. Здесь всё виделось словно в другом свете. И Асаба отчего-то не казался чужим.

Часть 11

Саюли вытянула руку вперёд, сжимая в ладони легкую кисть, и посмотрела на повисшее напротив солнце. Оценить масштаб и угол нелёгкая задача, но девушка была готова потратить сколько угодно времени, лишь бы суметь передать необыкновенный закат на холсте. «Таящий закат», — она уже выбрала имя для новой картины, но не решилась озвучивать ранее чем последний мазок ляжет на полотно.

Она всё ещё смущалась своего хобби, каждый раз с подозрением всматриваясь в лицо Асабы, когда тот просил разрешения взглянуть на незаконченную работу.

Признаться в своём увлечении девушка решилась не сразу. Хитрому дракону удалось уговорить её снова отправиться на Лысые пики, и чем дольше она смотрела на невероятное солнце, тем сильнее у неё чесались руки, пока однажды она не выдержала и не захватила с собой холст и краски.

Когда они по обыкновению встретились на одной из вершин и Асаба увидел в руках девушки внушительных размеров котомку, он подумал, что Саюли приготовила что-нибудь вкусное, собираясь устроить сюрприз. К его разочарованию, из тряпичного чехла извлекли вовсе не кулинарные шедевры. На вопрос, что это такое, Саюли назвала предметы по очереди, избегая смотреть на дракона, и не давая дополнительных разъяснений — оправдываться она не собиралась. Рисовать не преступление, а зачем нужны все эти вещи, дракон и так должен прекрасно знать.

К счастью, Асаба не стал задавать глупых вопросов, просто поинтересовавшись, как давно она рисует и чем это её увлекает. Саюли почувствовала себя немного увереннее — кажется, пока никто не собирался смеяться. А дальше, по мере того как на холсте возникали первые образы, девушка внимательно следила за Асабой, старательно выискивая малейшие признаки пренебрежительного или даже презрительного отношения дракона к своему занятию.

Где Асаба прятал снисходительные взгляды и надменные усмешки, Саюли так и не узнала, ни разу не поймав дракона с поличным.

Наложив очередной слой, придавший солнцу прозрачное сияние, Саюли бросила короткий взгляд в сторону. Так и есть — Асаба снова смотрел на неё.

— Если во мне появится дырка и станет продувать, я больше не стану с тобой разговаривать.

— Даю слово, не появится.

— Тогда выбери более достойный предмет для созерцания.

— Я не созерцаю, я восхищаюсь.

К величайшей своей досаде Саюли привыкла получать комплименты от дракона. И, что ещё хуже, иногда подыгрывала ему сама. Нет, она, конечно, не флиртовала, как могло бы показаться со стороны, просто не видела ничего особенного в том, что бы слегка попрактиковаться в словесных пикировках.

Немногочисленные драко, с коими она всё же иногда общалась, не могли предложить интересную компанию. Ещё во времена поступления в академию драко поняла, что ей просто-напросто скучно со своим собственным видом. Сделав неприятное открытие, она не стала смотреть на собратьев свысока, но всё же порядком расстроилась, в очередной раз ощутив непреодолимую пропасть между драко и драконами.

— Если переведёшь взгляд правее на тридцать градусов, то увидишь действительно достойный объект для своего восхищения.

— Я давно определился с формой и содержанием прекрасного. У каждого она своя, как художник, ты не можешь со мной не согласиться.

— Художник скорее всего бы согласился, но я не принадлежу к оным. — Ненавязчивый комплимент доставил удовольствие.

— И всё же у каждого своя красота. Что, к примеру, ты находишь красивым?

Вопрос был, в сущности, простой, но, пожалуй, Саюли ни разу над этим не задумывалась. Спроси Асаба, какой предмет она находит сложным или, наоборот, лёгким для понимания, она бы ответила без труда, но вот чем для неё являлась красота…

Задумавшись, Саюли закусила кончик кисти.

— Мне нравится сложное в простом, — после некоторых размышлений ответила девушка. — Например, мне нравится вид наших нагорий. Многие, должно быть, скажут, что не много примечательного в серых скалах, но когда я задумываюсь над процессами, тёкшими тысячи лет с неспешностью нулутки, не прекращаясь ни на секунду и, в конце концов, образовывая гигантские каменные крепости, тонущие в небесах, у меня замирает дыхание. Или солнце, — пришла новая мысль.

Саюли перевела взгляд на огненный шар.

— По сути, простая сферическая форма, имеющая один и тот же цвет в любой момент времени, но почему мы смотрим на него день за днём и не можем наглядеться?

— Согласен. Иногда простые на вид вещи таят удивительные секреты и от того наполнены притягательностью, неважно, можем мы её постигнуть или нет.

Асаба поднялся, и, не спеша, подошёл к девушке, заворожённо взирающей на медленно уходящее за горизонт светило.

— А иногда случается так, что мы открываем для себя что-то по-новому, и уже не в силах оторвать глаз от сказочного открытия.

Саюли услышала голос прямо над собой и обернулась.

Асаба стоял вплотную. Стоило ему качнуться на носках сапог и руки бы их соприкоснулись. Его прозрачные глаза потемнели от быстро наползающей из углов укрытия тени.

Вокруг было настолько тихо, что Саюли чувствовала своё неверное сердце и шум дыхания дракона. Ещё немного и он…

Саюли поспешила отвернуться.

— Не надо, — тихо попросила она, схватившись за маленькие бочонки красок и спешно пряча их в сумку.

— Почему? — прозвучал такой же тихий вопрос, заставляя Саюли на миг остановиться. Боясь, что не выдержит и совершит какую-нибудь глупость, она не стала смотреть дракону в лицо.

— Потому что всё это тебе только кажется. Если бы ты не узнал, что мы пара… не было бы ничего этого, — ответила девушка, на миг услышав горечь в своих словах…

Заведя странную дружбу с драконом, Саюли начала много размышлять о жизни и её замысловатых перипетиях. Но о чём бы она ни думала, чтобы ни представляла, она понимала, что вспыхнувший интерес дракона объясним лишь одним простым фактом и ничем более. Они Пара — этого достаточно для того, чтобы изменить жизнь навсегда.

Достаточно для дракона.

Видя своего невзрачного профессора на протяжении многих лет, Асабе ни разу не пришла мысль попробовать узнать её получше, уже не говоря о том, чтобы сблизиться. Для него она была никем. Пустым местом. И вот теперь, зная, что судьба выбрала её на роль вечной спутницы, он не желает отходить ни на шаг.

Но в судьбу профессор Саюли Борте не верила. Добилась ли она того, чего добилась, смирившись с уделом драко?

Ответ был очевиден.

Жизнь в руках того, кто не видит проложенных дорог, но выбирает собственные пути и не боится тернистых троп. Одна из них привела Саюли к её мечте, и значит, она всё делала правильно.

Бессмысленно отрицать, что дракон ей нравится. Нравится, в чём бы ни убеждала себя профессор. Но жить ей хотелось отнюдь не по указке судьбы или кого бы то ни было. Жить ей хотелось по любви.

Чем для Саюли была любовь… она не совсем понимала, или, правильнее сказать, не понимала совсем, ведь любовь нельзя было измерить, пощупать, изучить, расщепить и проделать другие полезные манипуляции, чтобы разобраться в сущности предмета. Но Саюли точно знала, что когда кого-то кому-то навязывают, это никак нельзя назвать любовью.

Когда она однажды спросила маму, за что та любит папу, мама улыбнулась, подёрнула плечами и ответила: «не знаю». Наверное, тогда в голову маленькой девочки пришла очень странная, но очень живучая мысль. Если любовь можно объяснить, сказать, за что любишь — это и не любовь вовсе, потому что настоящую любовь невозможно объяснить.

В том, что мама любит папу по-настоящему, у Саюли не было сомнений. Причин не верить в своё умозаключение она не находила — нельзя было доказать что это не так. Потому любые попытки Асабы, были заранее обречены на провал. У него и Саюли была причина быть вместе.

И будь это любовь… будь это любовь, она бы смогла объяснить, как важна для неё работа. И тогда бы её, скорее всего, поняли… и не запирали бы в пещерах…

— Я… — начал было Асаба.

— Не надо, — оборвала его Саюли, выставив вперёд руку.

Быстро собрав остатки вещей и незаконченную картину девушка направилась к проходу, не видя, как сжимает кулаки дракон, как стискивает зубы от немой досады.

* * *

Асаба настоял на том, чтобы проводить профессора до пределов Нижнего города. Приблизившись к условному месту прощания, он вымолвил:

— Через два цикла у меня день рождения и я бы хотел тебя пригласить.

— Вряд ли моё присутствие будет уместным, — пробормотала профессор, раздражаясь на дракона. Асаба не мог не знать, что она откажет. Как он собирался объяснить её присутствие родителям и друзьям?

— Это моё совершеннолетие.

Саюли обернулась.

Совершеннолетие у драконов наступало в пятисотлетнем возрасте и обычно праздник совпадал с завершением обучения. Но до конца пятой ступени было ещё около сорока лет.

— Родители поздно отдали меня учиться, считая, что сначала я должен созреть для учёбы, — ответил он на немой вопрос в глазах.

Несмотря на сообразительность ящера, план старших драконов провалился — иногда выходки Асабы тянули на двадцатилетнюю ящерицу. Но сейчас это было не важным.

Совершеннолетие драконов особый праздник, на который собиралось множество народа. Приглашали и преподавателей, благодаря их за долгие годы воспитания вступающего в пору дракона. Не было ничего необычного в том, чтобы увидеть наставников или воспитателей среди прочих гостей.

Саюли нахмурилась, снова размышляя, как будет расценено её появление.

— Мы всегда с тобой не ладили. Не думаешь, что это будет выглядеть странным?

— Я хочу, чтобы ты пришла, — спокойно ответил дракон, проигнорировав вопрос. В его тоне не было ни вызова, ни приказа, ни обиды. Просто просьба.

Асаба смиренно ждал ответа, словно мог бы прождать вечность. Пожалуй, опасения Саюли действительно превращались в паранойю. К тому же не хотелось выглядеть в глазах дракона бесчувственной эгоисткой. Одно появление в стенах дома клана Ледяных не станет концом света.

— Ладно, — уступила она наконец, заставив дракона улыбнуться.

— Спасибо, — ответил он.

— Что тебе подарить?

— Ты уже сделала мне подарок, согласившись прийти.

— Асаба, не заставляй спрашивать снова. Это всё-таки твоё совершеннолетие, — кипятилась Саюли — ящер умел вывести её из себя.

— Поцелуй, — беззастенчиво выдвинул предложение дракон.

— Нет.

— Больше мне ничего не надо.

— Значит, останешься без подарка.

— Жизнь жестока, — изобразил печаль во взгляде бессовестный дракон, заставив Саюли фыркнуть и зашагать домой, намеренно забыв попрощаться.

Часть 12

Отказываться от своих слов было не в натуре Саюли, поэтому, несмотря на всё нежелание посещать День рождения дракона, она купила новое платье и в назначенный день отправилась к мастеру красоты — пожалуй, ей впервые не хотелось выглядеть хуже других.

Она совсем не возражала против образа синего чулка, не видя в нем ничего катастрофического. В любом обществе существуют стереотипы и, вне зависимости от твоих желаний, определённое количество ярлыков непременно повиснут на твоей спине. Они никогда не мешали Саюли жить и работать, но сегодня очень хотелось, чтобы они не выглядывали из-под нарядного платья острыми уголками.

Идти в лавку Пламенных Саюли не стала, желая поскорее забыть о неудобной встрече. Точнее, о двух. Саюли пришлось краснеть не меньше, чем в первое посещение, возвращая великолепное платье и в десятый раз повторяя слова благодарности Хару.

Драко её очень выручил, но делать его свидетелем своей личной жизни более не хотелось. Вместо этого она отыскала заведение попроще и купила шёлковый наряд коричневого оттенка. Ничего кричащего и аляпистого, что, по суждению девушки, являлось несомненным преимуществом.

Отправляясь за платьем, она всё же не удержалась и прошла мимо витрины уже известного заведения. Её платья… нет, не её. Платья, которое ей посчастливилось надеть, уже не было на витрине.

* * *

Пещеры Ледяных находились западнее Верхнего города. Асаба предупредил, что в честь праздника в городе установят временный портал для гостей. С помощью него драконы переносились прямиком во владения белоснежных ящеров.

Возникнув в просторном помещении, Саюли огляделась. К ней уже спешил один из драко.

— Добрый вечер, — вежливо поклонился парень, — я провожу вас в зал.

Драко вёл её освещёнными переходами, давая девушке рассмотреть себя со спины.

Тонкая тёмная ткань не скрывала стройных изгибов тела. Драко был очень хорошенький, и это заставляло Саюли раздумывать над тем, был ли он постоянным служащим или нанятым на вечер.

В эпоху заблуждений таким, как этот служащий, не платили ни гроша, и как бы ни было это удивительно, драко работали с удовольствием, если им выдавался шанс войти в услужение клану драконов. Сейчас было трудно поверить в то, что в прошлом драко были счастливы тёплому месту в недрах глубоких пещер, не смущаясь того, что любой из драконов мог просить не только о помощи по хозяйству, но и о более интимных услугах.

Саюли в очередной раз мысленно возблагодарила Иниса Ивриса за то, что ей и следующим поколениям была уготована другая судьба.

Теперь драко были свободны и работали за вознаграждение, оговорённый минимум которого был закреплён в своде законов, оберегающих младшее племя от эксплуатации, равно как и от домогательств. Закон был строг, и девушка знала о множестве случаев, когда не в меру заносчивых и спесивых ящеров ставили на место их же собратья, вершившие суд Духов над забывшими, что теперь оба племени обладали равными правами, пусть и не равными возможностями.

Размышления по поводу служащего растаяли, стоило девушке войти в гостевую залу.

Раньше Саюли не доводилось бывать в пещерах драконов, и теперь ей стоило немалых усилий не забывать смотреть под ноги и по сторонам.

Пещера, конечно же, уступала главному залу Академии в размерах, но всё же была невероятно просторной и утопала в мягком свечении магического света. Свет окутывал словно туман, превращая каждое движение в мерное покачивания лепестка на воде. Он не походил на яркие огни в кабинетах учебного заведения и не напоминал ослепительный свет тронного зала. Здесь всё казалось другим.

Саюли растерялась, словно переступив порог сказки.

— Могу я предложить вам помощь? — рядом возник дракон, сияя загадочной улыбкой.

— С днём рожденья, — улыбнулась в ответ Саюли и протянула небольшой квадрат, обёрнутый плотной бумагой.

— Спасибо, — принял подарок Асаба. — Могу я посмотреть подарок сейчас?

— Нет, — тут же покачала головой девушка, не желая, чтобы её жалкие попытки художницы-самоучки стали достоянием общественности. — Посмотришь, когда останешься один.

— Там то, что я думаю? — Глаза дракона заговорчески сощурились.

— Там мой рисунок, — шепнула в ответ Саюли. — И если не понравится, то не стесняйся меня обидеть и просто верни. Жаль выкидывать, — скромно заметила драко, отведя взгляд в сторону.

Портрет Асабы она рисовала по памяти и очень надеялась, что ему понравится.

— И не подумаю, учитывая что это единственный подарок от тебя, — Асаба сделал шаг и заглянул драко в лицо. — Или, может, это ещё не всё? — с надеждой спросил дракон.

Саюли смутилась.

— Это всё.

Асаба печально вздохнул.

— А я-то думал, что в совершеннолетие дракону ни в чём не отказывают.

— Асаба, — предупреждающе потянула профессор.

— Сдаюсь, — снова вздохнул дракон. — Хочешь, покажу тебе пещеры?

— С удовольствием.

И дракон, не спрашивая, взял её за руку. Саюли на миг напряглась, заставляя его замедлиться. На вопросительный взгляд девушка опасливо огляделась, словно переживая за то, каким образом может быть расценён жест.

— Я просто стараюсь быть галантным и поразить тебя своей учтивостью в самое сердце. Держу пари, что к концу вечера ты упадёшь к моим ногам, — очень серьёзно молвил дракон, вместо того чтобы выдать ожидаемые фразы утешения, что никому нет до них дела или настоять на своём, будучи именинником.

Но слова явились полной неожиданностью, и, замерев на несколько долгих секунд, Саюли спросила:

— И что мы будем делать с остатками твоего разбитого самомнения? — намекнув, что в обморок падать всё же не намерена.

— Задержишься и поможешь мне склеить.

— С чего бы?

— Ты разобьёшь, тебе и утешать бедного юношу.

Они уставились друг на друга словно заговорщики, а потом разом прыснули со смеху.

Асаба вёл Саюли по анфиладе залов, пообещав показать обеденную, когда Саюли неожиданно замедлила шаг.

— И Алияс здесь?

— Я пригласил всех преподавателей.

Ещё раз взглянув на танцующего в центре залы эльфа, Саюли обернулась к дракону и блеснула скромной улыбкой, понимая, что Асаба сделал всё, чтобы она чувствовала себя как можно комфортней.

— Идём?..

* * *

Шайс видел, как друг увёл за собой девушку. Не спеша потягивая искристый напиток, он размышлял над тем, почему так неуступчива профессор Борте, и никак не мог прийти к однозначному ответу.

Проникнуть в голову девушки чёрному дракону едва ли удавалось. И всё же он был склонен полагать, что Саюли упорствует из-за старой вражды. Конечно, Асаба не раз доводил её до белого каления, но разве это важно теперь, когда правда раскрылась?

Глупая, очень глупая драко, — вынес окончательное решение Шайс, не замечая, как качает головой.

— Слишком много думать на праздниках вредно, — из задумчивости Шайса вывел голос учителя новой истории.

— Вы, как всегда, правы, — кивнул Шайс, глядя на стройного эльфа, расположившегося по левую от него сторону. — Как и работать.

— Учить других моё призвание, — усмехнулся эльф.

— Вне всяких сомнений. И всё же, даже вам стоит иногда отдыхать.

— Затем я сюда и пришёл.

Шайс впервые видел эльфа вне стен Академии.

Учитель был облачён в светлый балахон, скрывающий ноги. Рукава открывали запястья, на которых играли тонкие золотые цепочки. Кожа была настолько светла и прозрачна, что среди солнечных змеек отчётливо виднелись голубые ленточки вен.

— Давно хотел спросить, — начал он, глядя в красивое лицо. — Надеюсь, вы позволите личный вопрос? Обещаю, ничего, за что бы вам или мне пришлось краснеть.

— Это обнадёживает, — уголок рта изогнулся в улыбке. — Спросить вы можете, но ответить я не обещаю.

— Само собой, — улыбнулся Шайс, оценивая, флиртуют ли с ним, или ему просто показалось. — Всегда считал, что эльфы ищут приюта лесов и рощ. Нагорья довольно холодное место для вашей расы.

— Вы спрашиваете, почему я здесь? — уточнил Алияс и получил утвердительный кивок. — Тому есть много причин.

От Шайса не ускользнуло, как тонкие пальцы твёрже сжали ножку бокала. Алияс сделал большой глоток.

— Но это очень скучные причины и такому молодому дракону как вы, будет слишком скучно слушать философские размышления в такой чудесный вечер.

Шайс не питал надежд на то, что получит ответ, но замечание про возраст вызвало новые вопросы.

Привлекательные черты нетипичного для Нагорий лица притягивали многие взгляды, но едва заметные морщинки в уголках глаз и что-то невыразимо тягучее в самой их глубине останавливали встречный шаг заинтересованных. Словно незримое предупреждение висело над эльфом, заставляя искателей развлечений обходить его стороной.

Конечно же, были идиоты, игнорировавшие незримые знаки, но таких можно было сосчитать по пальцам, и со всеми эльф разделывался не моргнув глазом, расхолаживая не в меру ретивых кандидатов в ухажёры. Но что касалось возраста… вопрос вертелся на языке. Однако, вместо этого Шайс спросил совершенно о другом:

— Вечер действительно чудесный, тогда, может, вы не откажете мне в танце? Такому молодому дракону, как я, это доставило бы массу удовольствия.

В приглушенном свете, из-под опущенных ресниц ясные голубые глаза блестели гипнотизирующим блеском.

— С удовольствием, — учтиво ответил светлый эльф, снова заставив Шайса насторожиться.

С ним всё же флиртуют?

Алияс не спешил подниматься, допивая бокал, и дракон оказался на ногах первый, вдруг поняв, что существует небольшая загвоздка.

Кто поведёт?

По праву пригласившего, он мог вести, но обидеть этого странного эльфа, затерявшегося среди необъятных просторов Нагорий не хотелось. Пусть он редко вёл себя как примерный ученик и нередко испытывал нервы преподавателей на прочность, не исключая из этого списка и уважаемого учителя новой истории, и всё же сегодня не хотелось выходить на тропу войны… Может, во всем виноват друг со своей глупой драко, спутавший все мысли чёрного…

— Хотите повести? — неожиданно для самого себя предложил дракон, замерев в шаге от прекрасного белокурого создания.

— Если хочешь, — вдруг перешёл на ты Алияс, отставляя бокал в сторону. На дракона он не смотрел.

Ничего не мешало им наконец выйти в зал. Алияс поднял глаза, глядя на дракона снизу вверх.

— Я поведу.

И Алияс не спорил, грациозно поднявшись и последовав за драконом.

Макушка эльфа оказалась на уровне глаз чёрного, ранее считавшего учителя гораздо выше ростом. Мягкий травяной запах тянулся от серебристых волос. Шайс незаметно склонился ниже, втягивая аромат глубже.

— Вы меня смущаете, — услышал он голос учителя, снова избравшего вежливую форму обращения.

— Простите, не смог удержаться. От вас очень необычно пахнет.

— Надеюсь, приятно.

— О, — понял собственную оплошность Шайс. — Конечно. Я хотел сказать, что аромат несравним с запахом дракона или драко. От вас чудесно пахнет травами, — Шайс неожиданно смутился собственных кривых объяснений и замолчал.

— А вы говорили, что никому из нас краснеть не придётся, — не поднимая глаз, заметил Алияс.

— Простите.

— Ничего.

Музыка продолжала нести пары по кругу.

— Вы задержитесь до конца вечера? — спросил Шайс, слыша последние аккорды мелодии.

— Это важно?

Дракон скрипнул зубами, сомневаясь в своём решении, но продолжил:

— Я бы хотел вас проводить.

Эльф едва заметно запнулся. Дракон почувствовал, как неуловимо дрогнуло тело в руках, как прокатилось лёгкое напряжение по спине. Его рука находилась чуть выше талии, и ошибиться он не мог.

Алияс не отвечал.

Да, похоже он попал впросак, забыв с кем имеет дело.

— Я пришёл соблюсти приличия и, пожалуй, пробуду ещё немного.

Это означало — да?

— Я буду готов.

Часть 13

Шайс действительно был начеку, исподволь наблюдая за учителем новой истории.

Алиясу, как и остальным преподавателям, было за что пожаловаться на чёрного, но, в отличие от других хранителей знаний, он этого никогда не делал, невольно заслужив уважение дракона.

Язык у учителя тоже был подвешен как надо. Стоило Шайсу узнать, кто именно будет преподавать ему и братьям новую историю, как троица поспешила пройтись по светлой шкуре эльфа и, к своему удивлению, встретила достойное сопротивление.

Алиясу хватало ума, язвительности и находчивости задвигать ядовитые реплики одну за другой, ни разу при этом не сорвавшись на крик и не пригрозив приглашением Уиндроха Доша.

Со временем задирать его стало скучно, и Шайс поостыл, всего лишь проявляя праздное любопытство, раздумывая над тем, все ли эльфы настолько холодны и безразличны ко всем остальным существам. Если перепалку начинали драконы, всё непременно заканчивалось дракой и горелой шкурой, у эльфа, как ни странно, шкура в отношении оскорблений оказалась прочнее, словно ему было абсолютно всё равно.

Сегодня Шайс увидел учителя с другой стороны. Он всё ещё пребывал в нерешительности, не понимая, кто именно, он или Алияс, явился инициатором более близкого знакомства. По всему выходило, что пригласил именно дракон, но зачем эльф вообще завёл с ним разговор? От скуки? И почему разрешил вести в танце, когда дракон добровольно согласился уступить право ведущего?

Вот взгляд голубых глаз скользнул по комнате, заставив Шайса подобраться. Эльф медленно сморгнул и направился на выход. Схватив бокал с подноса у проходящего мимо драко, чёрный разом опрокинул его в нутро и поспешил вслед за эльфом.

Друг не обидится, что он ушёл не попрощавшись — в конце концов, Асаба уже нашёл свою судьбу и был не вправе судить тех, кто как раз не против немного поработать над собственной личной жизнью — в постели чёрного ещё не бывало эльфов.

Алияс ожидал его в комнате с порталом, ведущим обратно в город.

— Если вы не против, мы могли бы полететь, — предложил Шайс, отчего-то желая впечатлить эльфа — он был уверен, что тому никогда не доводилось бывать в небе.

После недолгой паузы, Алияс согласился:

— Буду не против вспомнить ощущение полёта.

— Вам уже доводилось летать?

Возможность летать на чужих крыльях предполагала некоторые отношения. Не обязательно было быть членом семьи или парой, но в наличие должна была быть хотя бы дружба или некоторые намерения. Предложив лететь, Шайс желал лучше прощупать почву, но совсем не ожидал услышать, что подобный опыт у эльфа уже имелся.

— Да, и это было потрясающе, — отстраненно отозвался Алияс, уставившись в пустоту, будто вспоминая что-то давно позабытое.

Слегка обозлившись на лицемерную холодность эльфа, игравшего из себя чистую невинность в Академии, а на самом деле водившего шашни в тихом омуте собственной жизни, чёрный поторопил, всё же решив не брать своё предложение обратно:

— Поднимемся на вершину, я знаю дорогу, — и жестом остановил драко, кинувшегося в их сторону, чтобы подсказать путь — друга молодого господина отлично знали в стенах дома Ледяных.

Шайс не стал подсказывать эльфу, как лучше взобраться на загривок огромного чёрного чудища, но тот, оказалось, и не нуждался в подсказках, ловко вспорхнув между двумя рядами гребней и устроившись в небольшом, незаметном с земли, углублении меж лопаток.

Жаль, во время полёта нельзя было извернуться и понаблюдать за стенаниями эльфа, который, должно быть, стучал от холода зубами и мечтал снова оказаться на земле. Этим Шайс намеревался утешить собственное самолюбие, отчего-то задетое тем фактом, что его крылья оказались не первыми в списке эльфа.

Он даже немного напрягся от неожиданности, увидев как грациозно эльф соскользнул с крыла, словно после приятной прогулки в безветренный вечер. Магия — вынес вердикт чёрный и обернулся в двуногую ипостась, осматриваясь по сторонам и временно откладывая мстительные намерения уязвлённой гордости.

Шайс перенёс учителя на Глухой кряж. Ему с трудом удалось скрыть удивление, услышав точку назначения, вблизи которой находился дом светлого. Оказывается, дракон не только ошибся решив, что эльф обитает где-то в пределах Верхнего города, но и представить не мог, что тот живёт в таких диких местах.

— Признаться, я удивлён тем, что вы живёте в настолько уединённом месте, — они шли вверх по горной тропе.

— Я не ищу компании, — просто ответил Алияс, двигаясь впереди и выставляя на обозрение дракона весьма аппетитную часть тела.

— И вам не бывает скучно?

— Спасибо студиозам, не дающим расслабиться ни на секунду, — с иронией заметил эльф, бросив крошечный камушек в колодец чужой пещеры.

— Молодость зелена, — примирительно отозвался Шайс.

— Только на то и надеюсь, — с неясным сарказмом выдал учитель, останавливаясь. — Это мой дом, — махнул он в сторону необычной постройки.

Дом был деревянным. По крайней мере, та его часть, что плотно прилегала к холодному камню скалы, должно быть, скрывавшей основное помещение.

— Уютно, и всё же не объясняет, как вы сюда забрались, — не сдавался Шайс в попытке узнать о эльфе как можно больше.

Он всегда задавал множество вопросов, стараясь упорядочить каждую деталь, и не мог спать спокойно, пока всё не становилось кристально ясным.

— Вы никогда не хотели стать следователем? — задал неожиданный вопрос эльф, обернувшись и поблёскивая лукавым взглядом.

— Не задумывался, — пожал плечами чёрный — такая странная идея действительно никогда не приходила ему на ум.

— Уверен, из вас бы получился отличный дознаватель. Вы никогда не сдаётесь, — то ли спросил, то ли произнёс очевидную истину Светлый.

— Всего лишь праздное любопытство.

Алияс, обхвативший руками плечи, не сразу ответил:

— Я оказался здесь, потому что когда-то мне больше некуда было идти.

— Прошу прощения.

— Вы ни в чём не виноваты… Скорее уж всему виной моё собственное племя.

— Алияс, — позади эльфа вдруг возник мужчина.

Этого дракона Шайс не видел прежде, хотя все они знали друг друга в лицо, глядя на одни и те же лица не одну сотню лет… Да и дракон ли это был?

Чешуи, насколько мог разглядеть Шайс, не было заметно, но и на эльфа тот не походил. Ни следа тонких черт, изящной фигуры, белизны кожи — косая сажень в плечах, квадратный подбородок… может, всё-таки этобыл дракон?

— Добрый вечер, Борей, — ответил эльф, словно вечер перестал быть таковым, стоило возникнуть этому незнакомцу.

— Я заждался и не ложусь только потому, что ты где-то бродишь.

— Тебя это не касается, — сквозь зубы ответил Алияс.

— Учитывая, что мы живём вместе больше четырёх сотен лет, не соглашусь.

— Кхе-кхе, я пойду, — ответил Шайс услышав последнюю фразу.

«О чём вообще думал ушастый, приглашая его в дом, если у него есть мужик?!» — разозлённый комичностью сцены рвал и метал дракон, сразу же развернувшись обратно и потопав вниз.

— Я… спасибо, что проводил, — крикнул эльф вдогонку.

Чёрный не ответил, махнув рукой, то ли небрежно прощаясь, то ли показывая, где именно видел чужие извинения.

След дракона простыл, когда Алияс наконец обернулся.

— Зачем? — только и спросил он, возвышавшегося над ним элементаля.

Тот сверлил его взглядом целую минуту и затем, не говоря ни слова, отправился обратно в дом.

Часть 14

Саюли внимательно следила за тем, чтобы ни в один из моментов, пока Асаба гордо демонстрирует свой дом, её челюсть не отвисла от удивления, позабыв вернуться на место. Старательно кивая головой и многозначительно мыча, она лишь изредка позволяла себе словесные комментарии, не желая выглядеть бедной дурочкой, впервые оказавшейся в хоромах.

Конечно же, она знала, что драконы живут в роскоши, но, пожалуй, до этого момента не совсем верно уловила значение слова «роскошь». Или роскошь для драко носила иной, несколько отличный набор импликаций по сравнению с собратом в языке драконов.

Столько золота, каменьев, дорогой парчи и шелков она видела впервые в жизни. От Асабы, тем не менее, не укрылся произведённый эффект и, не удержавшись, он решился предложить:

— Но если тебе действительно хочется знать о нас всё, то нужно заглянуть в сокровищницу.

В драконьей груди затрепетало от предвкушения — может, жемчужина, хранимая каждым драконом словно зеница ока, сумеет покорить сердце девушки.

— Даже не знаю, — искренне растерялась Саюли, прекрасно зная, что значит для дракона впустить постороннего в святая святых. Тем более она остерегалась давать Асабе лишние поводы надеяться. И всё же драко солгала бы, скажи, что любопытство ей чуждо.

— Идём, — тут же уловил нотку сомнения в голосе ящер и, подхватив драко за локоть, направился к секретному ходу. Золочёные двери сокровищниц в гостевой были, скорее, напоказ. Такими уже давно не пользовались, обзаведясь тайными коридорами.

— Ого! — только и сумела выдать уважаемая профессор, окидывая взглядом золото.

— Не так много, как мне бы хотелось, но однажды я подберусь к желаемому количеству, — почти безразлично бросил дракон, словно эта несущественная деталь едва ли стоила внимания.

По мнению самой драко, золота было более чем достаточно и ещё столько же раз по десять раз.

— Всё хотела узнать, где вы его берёте?

— По-разному. Торговля — самый простой источник. Ещё ищем древние клады, если удаётся отыскать брошенные замки или дворцы. После такого посещения место заносится в реестр — так мы облегчаем друг другу жизнь, не заставляя рыться в тухлятине напрасно. Иногда золото это подарок. Вон видишь ларец?

Саюли кивнула, тут же пойманная переливами красного и зелёного. Камни, покоившиеся на груде золота, были величиной с орех.

— Это подарок родителей на совершеннолетие.

Интересно, хватило бы у Саюли денег хотя бы на один такой, если она продаст все свои подарки… и дом… и себя в вечное рабство. Драко совсем не завидовала, но, как любая девушка, не могла не восхититься красотой.

— Если тебе что-нибудь приглянулось, буду рад преподнести.

— Упаси, Духи! — не в меру бурно отреагировала Саюли, чуть отпрянув, и тут же, не желая обидеть дракона, объяснилась: — Это слишком ценные подарки, да и повода у тебя нет. Сегодня, скорее, я должна думать, чем тебе угодить.

На ум пришёл жалкий портрет, вручённый ранее. Пусть остальные гости и не дарили целые ларцы, но сложно было сомневаться, что у кого-то ещё подарок был настолько простым, как у неё.

— Мне очень понравился твой дар, — перебил упаднические мысли дракон, словно умел читать в сознании. — А если ты вдруг ещё захочешь меня побаловать, — протянул он, словно несносный мальчишка, знающий, как вить верёвки из окружающих, — ты всегда можешь это сделать сама знаешь как.

— Я уже ответила, что думаю по поводу этой… идеи, — мрачно повторила девушка, чувствуя, как давит на неё почти невинный вид дракона.

— Ты могла передумать, — Асаба скользнул по сторонам взглядом и сделал несколько шагов вокруг девушки.

— А завтра пойдём в храм? — ещё мрачнее отозвалась та.

— Вообще-то у меня были планы, но если ты настаиваешь, — продолжал шутить Асаба.

Неожиданно ящер сделал шаг назад и обратился к ней с некоторого расстояния, желая чтобы Саюли смотрела ему в лицо:

— Саюли, — драко подняла взгляд. — Я просто шучу. Если я тебе настолько противен, конечно, я пойму. Просто мне, само собой, хочется быть обласканным вниманием. Ты же знаешь, какие мы — драконы.

Дышать стало чуть легче и, не найдя на лице Асабы другого потаённого смысла, она позволила себе быть более откровенной, чувствуя, что дракон помимо воли вызывает доверие.

— Прости, что так реагирую. Знаешь, мне нравится с тобой общаться, но ведь мы оба знаем, что дальше этого дело не зайдёт и… я не хочу, чтобы ты надумывал себе лишнее.

Лицо Асабы не выражало ничего, словно на несколько секунд он глубоко задумался.

— Просто друзья, я помню, — наконец изрёк он. — И всё же сегодня ты очень красивая. Я не смог устоять, — улыбнулся он, подёрнув плечами.

Дракон был единственным, кто дарил ей комплименты, и это было очень приятно. Саюли понимала, что тот видит её сквозь призму избранности, и всё же на душе становилось светлее, когда кто-то дарил тёплые слова.

Глубоко втянув воздух, она сжала кулаки покрепче и сделала решительный шаг навстречу, сокращая расстояние между собой и драконом. Подтянувшись на цыпочках, обхватила голову парня и потянула на себя. Ещё миг, и они почти ударились о губы друг друга.

Саюли тут же решила, что этого достаточно, собираясь отпрянуть, пока щеки набирались румянцем, когда рука ледяного легла ей на затылок, не позволяя отстраниться.

От страха и растерянности девушка застыла. Чужое дыханье опалило губы на крошечном расстоянии. Несколько долгих мгновений, и Асаба сам потянулся к ней.

Его прикосновения были осторожными, ласкающими, он словно благодарил и нежил. В груди замерло сердце, пока Саюли прислушивалась к новым ощущениям.

Горячая кожа дракона обжигала, ластясь внутренним пламенем и согревая. Саюли даже не почувствовала, когда затаила дыхание; ей срочно понадобилось сделать вдох и она разомкнула губы в надежде глотнуть воздуха. Не успела опомниться, как чужой язык проник внутрь, находя её собственную онемевшую полоску плоти.

Асаба углубил поцелуй, разливая жар по телу и заставляя прикрыть глаза.

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы профессор вдруг не очнулась от наваждения, ощутив наглую руку на своей груди.

Она оттолкнула дракона вне себя от ярости и залепила тому звонкую пощёчину.

— Прости, — опешил дракон, кажется, только сейчас понимая, что переступил границы дозволенного.

— Ненавижу! — выплюнула в лицо пунцовая от смущения и гнева девушка. Развернувшись на невысоких каблучках, чеканя шаг, она вылетела из сокровищницы.

Асаба тихо застонал, кляня себя за досадную ошибку.

Как же ему сейчас хотелось маленькую драко! Хотелось до скрежета зубов и скрипа когтей. Скольких усилий ему стоило проложить этот короткий путь к сердцу девушки, и он бы сумел зайти дальше. Был уверен, что у него бы всё получилось.

В остальное время он держал себя безупречно, честно довольствуясь компанией. Но вот ему разрешили прикоснуться к желанному телу, пусть и на миг, и дракон внутри не захотел отказывать себе в причитающемся, а ведь Асаба был уверен, что сумеет сдержаться.

Он вернулся в зал с одной лишь целью — напиться так, чтобы забыть о том, какой он тупица и идиот, хотя бы на пару восходов.

— Приветствую, счастливый влюблённый! — отсалютовал ему бокалом Шайс, расплёскивая жидкость во все стороны.

— Не с чем, — мрачнее тучи отозвался Асаба.

— Ты чего? — тут же поинтересовался припоздавший Кинето.

— Сердце разбили, — без обиняков заявил ледяной дракон, разом осушив бокал.

— Поздравляю! — лицо набравшегося Шайса светилось от радости. Кажется, он был искренне счастлив несчастью друга.

Раздражение вспыхнуло искрой огня, тут же разрастаясь до размеров вулкана.

— Ящерица ты драная!

— На себя посмотри, блондинка в печали!

— Ребят, вы чего? — в недоумении уставился на них друг.

— Выйдем? — хмуро бросил Асаба, влив в себя несколько бокалов подряд.

— Идём, расскажу тебе кое-что о жизни, — высокомерно бросил Шайс, отбрасывая стекляшку в сторону.

— Зубы не растеряй, пока говорить будешь.

— Парни, хватит.

— Заткнись! — накинулись оба на Кинето и, смерив друг друга уничижительными взглядами, отправились вон из зала.

— Дорогой, может нужно вмешаться? — взволнованно спросила драконица со светлыми волосами.

— Пусть молодёжь развлекается, — махнул её спутник рукой, провожая детей взглядом.

Часть 15

Ошеломлённая случившимся, Саюли оказалась дома раньше, нежели осознала, что покинула злополучную сокровищницу. Внутри бушевало возмущение.

«Как эта наглая ящерица посмела распустить свои лапы!» — негодовала раскрасневшаяся драко, мелкими рывками избавляясь от платья. — «Так и знала, что этим закончится», — фыркнула, откидывая тряпку в сторону. — «Стоит только потерять бдительность и все обещания разом забываются. Зачем я вообще пошла? Знала ведь, что ничего хорошего из этого не выйдет», — девушка решительно взметнулась вверх по лестнице, впиваясь пальцами в перила. — «Дружба с драконом… ха! Ну я и дура, толку что столько училась», — продолжала распинать она себя почём зря, небрежно выдёргивая невидимки из высокой причёски и причиняя себе боль, словно в наказание за глупость.

Глядя на отражение в зеркале своего раскрасневшегося лица, пылающего обидой, негодованием и десятками других, плохо знакомых эмоций, копошащихся глубоко внутри, Саюли поневоле пришлось наблюдать, как на гладком лбу всплыли морщинки, влага наполнила глаза… и уже в следующую минуту, не сдержавшись, она упала лицом в подушку и горько заплакала.

* * *

— Тяжёлые выходные? — попытался улыбнуться коллега, заметив Саюли поутру.

Та перевела взгляд на эльфа и, вместо стандартного ответа про неожиданно одолевшую бессонницу, кивнула. Вид Алияса мало чем отличался от её собственного.

— Присядешь? — Алияс отодвинул стул, отставляя свою чашечку ароматного чая в сторону, чтобы материализовать новый прибор.

Сопротивляться приятному аромату лугового сбора, непонятно как раздобытого на просторах Нагорья, не было сил, и Саюли тяжело опустилась рядом.

Чай медленно наполнил белоснежную резную раковинку, когда Алияс наконец нарушил тишину:

— Асаба?

Саюли невесело хмыкнула: будто бы у неё была другая причина для расстройства.

— Всё так ужасно?

— Дракон есть дракон, — риторически заметила профессор, принимая угощение из чужих рук.

— Могу я спросить, что случилось? Или это слишком личный вопрос?

Саюли ответила не сразу, и не потому, что раздумывала, стоит ли делиться с эльфом, просто подобрать слова стало неожиданно сложно.

— Я поцеловала его, — начала она, — а он… он намекнул, что хотел бы большего.

Повисла недолгая пауза. Алияс тактично избегал смотреть на девушку в упор, за что та была ему благодарна.

— Тебя это очень задело?

— Да, — с обидой откликнулась драко, не боясь, что её услышат. В столь ранний час они оказались единственными преподавателями, облюбовавшими скромное убежище в стенах академии Ринхон. — И нет, — тут же потухла она, уронив взгляд. — Я сама виновата в том, что не пресекла его попыток сблизиться с самого начала. И в том, куда всё зашло, я могу винить только себя, — продолжала досадовать Саюли. — Он же дракон, ещё и такой юный. Почему я рассчитывала на здравомыслие и понимание?

Они снова ненадолго замолчали, погруженные каждый в свои мысли.

— А почему ты рассчитывала? — словно бы невсерьёз спросил Алияс, скользнув взглядом по тонкой, чуть подрагивающей руке.

Саюли не смогла ответить прямо.

Сказать, что ей всё же было свойственно любопытство, потребовавшее посмотреть на ящера без брони, раз уж выдалась такая возможность, было стыдно. А потом драко с головой погрузилась в новое знакомство.

С Асабой было… интересно. Он знал тысячи вещей на свете, был обходителен и внимателен, делал комплименты и, кажется, проявлял искренний интерес, несмотря на то, что причина этого лежала в простом и до боли очевидном факте — Саюли была его парой. Но даже это временами вылетало из головы, ведь они совсем не обсуждали досадное обстоятельство.

А потом всё неожиданно стало сложно. Настолько сложно, что Саюли осознала это только после того, как проплакала всю ночь.

— Потому что я глупая драко, — всё же пробубнила она на давно растаявший в воздухе вопрос.

— Не расстраивайся. Если судить по мне, эльфы тоже умом не блещут, — Алияс попытался пошутить и поддержать упавшую духом девушку.

— Потери на личном фронте?

— Катастрофическое невезенье. Я разгромлен и лежу в руинах.

— Дракон?

— Кто же ещё? — печально улыбнулся Светлый.

— Не думала, что неприступные эльфы тоже сдаются под натиском огнедышащих, — покачала головой Саюли, зная, что Алияс верно поймёт иронию.

— Мой белый флаг разве что не реет над головой. Но, увы, его упорно не замечают.

— Ты сам сделал шаг навстречу и получил отказ?

Саюли не поверила.

Алияс был невероятно привлекателен. Она не любила подглядывать в чужие замочные скважины, но могла бы побиться об заклад, что вряд ли найдётся глупец, решивший отказать прекрасному эльфу. Да и, кажется, она не раз замечала поползновения некоторых преподавателей в сторону учителя новой истории.

— Можно и так сказать.

— Невероятно! — не удержалась девушка, искренне поразившись такому открытию.

— И, тем не менее, я один, — закончил Алияс, допивая чай. — Так что подумай, стоит ли отворачиваться от собственного счастья, если оно обивает твой порог, — после этих слов эльф бросил взгляд через её плечо, словно советуя обернуться.

За спиной, в проёме, застыл дракон с белоснежной встрёпанной копной волос. Его костюм — кажется, именно в нём он щеголял на празднике… позавчера — был изрядно изодран. Края ткани опалены, пуговицы оборваны. Скула прилично опухла, бровь треснула, во взгляде трещат молнии.

Асаба ни за что бы не догадался сейчас, о чём размышляет девушка, а думала Саюли о том, как странно порой может выглядеть счастье.

Часть 16

Твёрдой походкой Саюли направилась прямиком к виновнику своих злоключений. Решительный взгляд девушки, впрочем, не впечатлил мрачного дракона — Асаба продолжал чернеть грозовой тучей.

Впервые тяжёлая аура дракона надавила на плечи, стоило ей приблизиться. Продолжая сверлить дракона упрямым взглядом, Саюли замерла напротив.

— Вы ошиблись аудиторией, студиозус Варейн.

Асаба не ответил, продолжая хмуриться и распространять вокруг себя тень скорой грозы.

Саюли казалось, что она видит далёкие вспышки подступающего бедствия, укрыться от которого негде. Тем более она не могла проявить слабость сейчас. Чувствовала, что стоит ей только уступить пядь, сделать шаг назад, и бороться с драконом станет просто невозможно. Она и так позволила всему зайти слишком далёко.

— Я пришёл поговорить, — дракон проигнорировал замечание профессора, сурово сдвинувшего тонкие стрелки бровей над переносицей.

— Здесь для этого не место и не время.

— Тогда идём, — лицо ящера вдруг показалось серым, словно скалы Нагорий.

— Асаба, — попыталась одёрнуть его драко, злобно прошипев: — не превращай всё в драму.

— Драму устраиваешь ты, — холодно отрезал дракон. — Мы Пара, так к чему все эти сложности? Чем я тебя не устраиваю?

От прямоты вопроса девушка слегка опешила. «Кхе-кхе», — раздалось вдруг рядом, и Алияс, не говоря ни слова, обошёл пару стороной, протиснулся в дверь и исчез, плотнее прикрывая за собой створку.

Саюли отчаянно хотелось закусить губу, но она не сделала этого, удержав лицо — кажется, пришло время расставить все точки.

— Ты прекрасно знаешь, что дело совсем не в этом.

— Тогда в чём?

«Упрямая ящерица!»

— Мы уже говорили о том, что между нами огромная разница и у каждого своя жизнь, — Саюли закипала.

— Пропасти, о которой ты говоришь, я так и не разглядел, а своя жизнь… Как ты её вообще себе представляешь? — Саюли увидела, как в глубине голубых глаз разгорается пламя. — Последуем твоему совету и сделаем вид, что ничего не случилось? Ты будешь продолжать учить бездарей и рисовать время от времени, а потом однажды исчезнешь, проведя жизнь в одиночестве, так?

— Это тебя не касается!

В чужих устах собственная жизнь ей вдруг показалась невыразимо скучной и серой, а ведь драко всегда была весьма довольна тем, что имела.

— Ещё как касается. Ты мне нравишься, мы Пара, так почему не можем быть вместе? Хочешь жить в Нижнем городе — живи. Хочешь продолжать тратить время на пустые головы — трать. Хочешь рисовать — разве я тебе мешаю? — В горле дракона звенело лезвие обиды.

— Не нужно переворачивать всё с ног на голову!

— Я ничего не переворачиваю, я просто никак не могу понять, чем тебе не подхожу. Не хочешь менять свою жизнь, я не настаиваю, но почему тебе так сложно просто позволить нам быть вместе. Тебе же нравится проводить со мной время, а мне хорошо с тобой. Мы не нарушаем никаких законов и никому не мешаем, так почему ты бежишь от меня, словно от огня?

— Потому, что мне страшно! — выпалила Саюли, не выдержав натиска. — Страшно, что все это глупая магия! Я — твоя пара, и поэтому ты хочешь быть рядом, но если бы не это, что бы ты увидел на моем месте? Маленькую глупенькую драко? Ты ещё подросток, а уже старше меня вдвое. Знаешь не меньше и даётся тебе всё легко. То, на что я потратила полжизни, ты осваиваешь играючи, не ударив палец о палец! Тебе от рожденья дано всё, и, сколько бы я ни старалась стать лучше, стать достойней, все мои усилия обречены на провал. Что будет, когда спустя время ты увидишь насколько я скучна и неинтересна? Просто драко.

Руки девушки тряслись, на глаза выступили слёзы, но она продолжала:

— Я скажу тебе — ты останешься рядом просто потому, что есть странные законы магии, а не потому что видишь во мне равную. Не потому что будешь считать меня достойной… — Слёзы застили глаза, Саюли расплакалась. — Я не хочу чувствовать себя бесполезным придатком, хотя бы для того чтобы иметь право на собственное мнение, уважение… любовь по желанию, а не из-за дурацкого магического притяжения, — сквозь слёзы закончила она.

Стоять напротив дракона и рыдать было унизительно, но остановить себя не было сил. Всё казалось несправедливым. Почему у них не получилось рассмотреть друг друга раньше…

На плечи опустились крупные горячие ладони, а спустя миг её, словно маленькую, притянули к пропахшей гарью жилетке.

— Это всё магия, Асаба. Только магия, — икая, продолжала твердить упрямица, не желая принимать заботу.

— Значит, я тебе совсем не нравлюсь? — спросил дракон.

— Это не важно.

— Почему?

— Потому что восхищаться драконом так легко.

Перед мысленным взором всплыл прекрасный эльф, подаривший сердце дракону, который не ответил на его чувства. Чего ждать ей, драко?

— Легко найти тысячи причин, чтобы вечно смотреть на вас, раскрыв рот от удивления, и восхищаться вами, а в драко нет ничего примечательного, — выдохнула Саюли, наконец позволив себе уткнуться носом в грудь Асабы и вдохнуть поглубже. — Мы не пара.

Дракон упрямо продолжал гладить её по вздрагивающей спине.

— Насчёт остальных драко не знаю, но ты удивительная…

— Если ты посмеешь сплести какую-нибудь чушь, — перебила девушка, закопошившись в кольце крепких рук, — про то, какая я замечательная, я в тебе сильно разочаруюсь! — И Саюли действительно попыталась оттолкнуть дракона, но у неё ничего не вышло.

— Выслушай меня, — попросил он, не позволяя драко отстраниться, и когда та наконец сдалась, продолжил:

— Спорить с тобой удивительно занимательное занятие. Уверен, что ты так просто не сдашься и продолжишь отстаивать своё мнение, даже если я припалю тебе хвост.

— У меня нет хвоста.

— У каждого свои недостатки, — пожал плечами Асаба. — Ты просто мастерски даёшь мне отворот поворот, совершенно не чувствуя желания упасть в мои сказочные объятья.

Саюли возмущённо фыркнула, но ничего не сказала, глубже уткнувшись в потрёпанный костюм.

— Ты говоришь, что всего лишь драко, но при этом не ведёшь себя так, как твои собратья. Во всем предпочитаешь принимать решение, которое считаешь верным, не следуя нормам, принятым среди твоего племени. Сколько наших устоев ты пошатнула тем, что окончила академию быстрее драконов, а потом стала в ней преподавать? До сих пор не понимаю, как тебе оказалось это под силу.

— Я старалась, — пробубнила Саюли, чувствуя непреодолимое желание опустить плечи и немного расслабиться.

— Видишь, ты старалась. Ты необыкновенно целеустремлённая и независимая. Независимая ни от чего, кроме своих собственных фантазий. Ты не дала обществу продиктовать собственную жизнь, и по той же причине отталкиваешь меня, несмотря на то, что я тебе нравлюсь…

— Очень самонадеянно с твоей стороны.

— Вы правы, профессор, — кивнул Асаба, возвращаясь к ходу прерванных мыслей. — И всё же, как бы вы ни отрицали, вы не всегда можете оторвать от меня взгляд.

Сделав паузу, дракон прислушался, ожидая новых возражений. Их не последовало.

— Саюли, прости, если обижу своими словами, но ты не принимаешь меня только потому, что так поступила бы любая драко. Так поступило бы любое живое существо, но только не ты. Ты привыкла быть другой, привыкла выбирать самый сложный путь. Даже делая вычисления, ты словно нарочно избегаешь простых решений.

Саюли всё ещё молчала, внимательно слушая дракона.

— У тебя хватит сил отказаться от меня… Ты сильная. Но ты слишком переоцениваешь возможности драконов, если считаешь, что я смогу отвернуться от тебя, узнав ближе… Я сойду с ума, если не смогу быть рядом. Дай мне шанс доказать, что мешать тебе у меня нет никакого желания. Прошу, — твёрдо закончил Асаба, молясь чтобы Духи были благосклонны к нему сегодня.

— Ты жуткий проходимец, — наконец ответила Саюли.

— Не буду спорить, если проходимцы в твоём вкусе.

Она снова держала паузу, заставляя Асабу нервничать всё больше. Единственным, что немного успокаивало, было то, что ему всё ещё было позволено обнимать девушку.

— Только один, — прозвучал долгожданный короткий ответ, и у дракона глуше забилось сердце…

Часть 17

Оказавшись по другую сторону двери, Алияс попытался прикрыть её как можно тише, и тут же прислушался, надеясь что два упрямца наконец смогут договориться.

— Подслушиваете, профессор?

Голос за спиной заставил вздрогнуть и обернуться. Взгляд жёлтых глаз не скрывал презрения. Эльф выпрямился и развернулся к дракону лицом.

— Всего лишь желаю убедиться, что всё в порядке.

Шайс насмешливо фыркнул:

— Вы считаете себя всемогущим духом, способным вершить судьбы? — Издёвка сочилась сладким ядом.

— Отнюдь, — печальная улыбка искривила губы. — Просто пытаюсь не мешать и, если есть возможность, немного помочь.

— Драконы в состоянии самостоятельно решать свои дела. Помощь светлых нам не требуется, — высокомерно заявил ящер, приблизившись к Алиясу.

Дурацкий случай, произошедший накануне, ещё не выветрился из памяти, продолжая раздражать самолюбие чёрного. Ну к чему было играть с ним и приглашать к себе? Чего этим хотел добиться светлый?

— Доброе утро, — рядом неожиданно возник новый дракон. — Алияс, у вас всё в порядке? — осведомился чешуйчатый, глядя на студиоза, оттеснившего профессора к стене и нависшего сверху.

— Все отлично, Мирон, — кивнул эльф ящеру, уже не раз делавшему ему недвусмысленные предложения.

Кажется, его слова не убедили, и пришелец продолжал сверлить чёрного, приносившего академии в частности и всему Нагорью в целом сплошные сложности, многообещающим взглядом.

— Я как раз хотел поговорить с вами, — начал Алияс, выскользнув из-за плеча студиоза. — Так удачно, что вы пришли пораньше.

— Буду рад помочь, — тут же кивнул Мирон. — Пройдёмте в учительскую?

— Я бы предпочёл пообщаться наверху, на свежем воздухе, погода так и шепчет, — Алияс взял дракона под руку, окончательно сбивая того с толку, и повёл прочь. — Дело в том, что я хотел бы обсудить, гордость драконов, — произнося последние слова, он обернулся к двери, скрывавшей пару, а затем, бросив взгляд на чёрного, подмигнул.

— Что, простите? — не понял Мирон, приостанавливаясь.

— Твёрдость драконов, — громче повторил Алияс, поворачиваясь к собеседнику. — То есть, я неверно выразился. Меня интересует, насколько тверда драконья чешуя…

Слова растаяли впереди, стоило преподавателям скрыться из виду.

Продолжающему нести полную чушь Алиясу вдруг показалось, что за спиной что-то скрипнуло и хрустнуло. Увы, вернуться и проверить у него не было возможности. Ещё предстояло отделаться от коллеги, которого явно воодушевило необычное внимание профессора новой истории.

Часть 18

Саюли снова нервничала. Весь последний год она провела вместе с Асабой, но так и не привыкла к его обществу, каждый раз тщательно готовясь к встрече.

Она на удивление точно помнила тот разговор в учительской и вечер этого же дня, когда позволила дракону проводить себя домой.

Впоследствии драко долго размышляла над тем, что сказал дракон, понимая, насколько тот мог оказаться прав. Конечно, прежние мысли никуда не испарились, однако им пришлось потесниться, впуская новых «жильцов».

Разобраться в том, что именно заставило её уступить уговорам Асабы, было нелёгким делом, и даже спустя какое-то время Саюли всё ещё пребывала в растерянности, не зная, что так внезапно, по мнению самой девушки, перевесило чашу весов.

Сдалась ли она потому что поверила Асабе или просто потому что отвернуться от него не было сил — невозможно было ответить. Как и нельзя было позабыть и о магии…

Но что бы ни явилось причиной, подтолкнувшей их ближе друг к другу, Саюли никак не удавалось пожалеть о скоропалительном решении. И если до этого они проводили достаточно много времени вместе, то после того как Саюли капитулировала, дракон предпринял массу усилий, чтобы ненавязчиво сменить место жительства, если уж сама драко наотрез отказалась идти в пещеры.

Впрочем, говорить о пещерах представлялось поспешным. Асаба, верный своему слову, не стал давить… вернее, не стал давить открыто, но выдавить из дракона драконьи повадки было едва ли возможным.

Асаба ничего не требовал, но часто просил, всегда напоминая, что девушка может отказаться, чем Саюли бессовестно пользовалась раз уж ящер пытался хитрить. Асаба приглашал её на семейные обеды, предлагал прогулки по улицам Верхнего города и посещение известных гастрономическими изысками заведений, звал в театр и галереи; он желал, чтобы их отношения перестали быть тайной, чему Саюли активно противилась… первое время.

Хитрому чешуйчатому ещё долго бы предстояло ломать копья, если бы не вмешался случай.

Неизвестно каким образом, но о их отношениях стало известно. Уиндрох Дош пригласил драко на беседу в свой кабинет, дабы напомнить нерадивой преподавательнице, получившей невиданный шанс, что неуставные отношения в стенах академии строго запрещены.

Никогда ещё щёки Саюли не пылали так отчаянно. Такое унижение перед драконом, которым она безоглядно восхищалась! И более того, несмотря на запреты, сами драконы никогда не гнушались интрижками!

— Поскольку дракон, в связи с которым вы меня уличаете, является моей парой, я отказываюсь принимать обвинения в нарушении регламента, — гордо выпрямив спину, ответила девушка.

Больше вопросов у Главы академии не возникло; Дош принёс извинения и заодно поздравил, пожелав новой Паре счастливой вечности и крепкого потомства.

Смутиться необычному пожеланию в свой адрес профессор смогла лишь за пределами кабинета. О вечности и, тем более, потомстве она ещё не задумывалась. И всё же разом просветлевшее лицо дракона и искренность его слов не оставила Саюли равнодушной.

Она и сама не знала, чего ожидала, всплыви правда наружу, но отчего-то ей чудились сложности вместо гладкой дорожки под ногами. Об этом она размышляла, возвращаясь в свой кабинет, и совсем скоро судьба оправдала её ожидания.

В тот день Асаба отсутствовал на занятиях, не забыв предупредить об этом Саюли и пообещав навестить её вечером. Как обычно, начав урок, драко пришлось столкнуться с неожиданным поведением студиозусов. Драконицы в большинстве своём буравили профессора взглядом, нарочно саботируя лекцию отказом записывать, пока Саюли наконец не вышла из себя и не одёрнула девушек, сделав им замечание и пригрозив наказанием в виде домашнего задания повышенной сложности.

— Мы его, конечно же, выполним, — ехидно улыбнулась одна из юных красавиц. — Вот только будет ли в этом толк, если проверять станет некому.

Возмущённая столь вопиющим замечанием, Саюли вздёрнула брови.

— И куда же вы меня, позвольте уточнить, провожаете, Килика?

— Я? Никуда, — надула губки та. — Но вот в академии может не всем понравиться, что некоторые профессора позволяют себе нарушать устав и заводить шашни с обучающимися.

Так Саюли узнала, откуда растут ноги гадкой сплетни. Ей от всей души хотелось ответить нахалке так же, как и Дошу, вот только с Главой она была наедине, а озвучить пугающую правду, когда десятки пар глаз пристально сверлят в тебе дыру, оказалось не так просто.

Вдобавок к обычному смущению, Саюли не выносила громких заявлений и пафосных речей, и потому раскрыть свои отношения перед всеми… будто бы она хвасталась или кичилась своим счастьем, в высшей мере претило девушке.

— А ты закатай губу, Килика. Асаба занят на веки вечные, — вмешался в разговор чёрный дракон, вальяжно развалившийся на стуле.

— У тебя забыла спросить, — разгневанно прошипела драконица.

— Вот видишь, какая ты дура беспамятная. Какой тебе Асаба?

Когти девушки оставили глубокие следы на гладкой поверхности стола, но Шайса это едва ли впечатлило.

— Мразь!

— Тупица.

— Прекратите!

На Саюли никто даже не взглянул.

— Немедленно перестаньте или я напишу на вас обоих жалобу! — упорно пыталась остановить неуправляемых драконов профессор.

Снова никакой реакции. Килика оказалась на ногах в мгновение ока, отбросив стол в сторону, Шайс только расхохотался, ещё больше дразня драконицу.

Остальные студиозы тут же испарились из зоны опасности, вмиг отодвинув лёгкие предметы мебели в сторону и с жадностью наблюдая за происходящим. Стоило Килике сделать шаг, как Саюли преградила ей путь.

— Прекратите сию же секунду! — потребовала она звенящим от досады голосом.

— С дороги! — раздражённая красавица протянула когтистую лапу, желая убрать досадную помеху, едва достающую ей до плеча в сторону, она не собиралась церемониться с той, кто, по слухам, посмел предложить себя её обожаемому Асабе.

Но не успела она коснуться девушки, как ту с силой потянуло назад. Саюли оказалась прижатой к груди чёрного ящера.

— Спасаешь тайную любовь? — едко попыталась уколоть Килика, разозлённая, что добыча уплыла из рук.

— Спасаю остатки твоей жалкой шкуры. Когда Асаба узнает, что ты хотела навредить его Паре, от тебя останутся когти и крылья. В лучшем случае.

Смысл слов чёрного не сразу достиг кипящего негодованием сознания. Медленно лицо девушки изменилось.

— Врёшь!

— А ты сама спроси у него.

Такой оглушительной тишины Саюли не слышала даже когда в одиночку выбиралась подальше от городов.

Не говоря ни слова, Килика вихрем вылетела прочь, разметав стулья, оказавшиеся на пути. Остальная мебель вернулась на место и занятие пришлось всё же закончить. Больше показывать характер не рискнул никто, а этот урок профессор Борте откровенно могла назвать одним из самых тяжёлых за все годы работы.

Спустя пару дней драко уступила уговорам новообретённой Пары, и они с Асабой впервые открыто прогулялись по улицам Верхнего города. Видя, как сияет лицо дракона, Саюли решила, что время избавляться от тайн действительно пришло, и на то были другие аргументы помимо грязных сплетен.

Слухи о том, что они вместе, очень быстро облетели драконье общество.

Саюли пришлось выдержать натиск сначала коллег и студиозусов, ушей которых новость достигла быстрее всего, затем семьи и соседей, без предупреждения вваливавшихся в её дом с угощениями и надеждами застать драко и дракона за чем-нибудь пикантным. Но когда на пороге оказалась представительная пара светловолосых драконов, Саюли поняла — пришло время решительных сражений.

Знакомство с родителями Асабы показалось настоящим испытанием. Несмотря на искренние улыбки и радость за сына, они не понимали, почему девушка не перебирается в пещеры, о чём прямо и спросили, заставив Саюли сначала побелеть, затем позеленеть и, наконец, ответить, что они решили не спешить.

Сын, отыскавшийся за тем же столом, был откровенно недоволен учинённым допросом, но вмешиваться не стал, пока родители держали себя в рамках приличий. Не стал он и раскрывать ложь Саюли.

Хорошо, что он не слышал, как, помогая Саюли накрывать на стол, его матушка спросила, почему Асаба прячет брачную татуировку за браслетом.

Саюли прикусила язык в последний момент и вопрос: «Какую татуировку?» — так и не сорвался с губ. Никакой татуировки у Асабы быть не могло, потому что дальше поцелуев они не заходили.

Дракон оказался выдающимся искусителем, но Саюли избегала подобных отношений достаточно долго, чтобы обзавестись набором внушительных страхов, вовремя звонивших в колокольчики, стоило Асабе опустить руку на terra incognita.

Однако, услышав вопрос из уст возможной будущей свекрови, Саюли поняла, что другие могут смотреть на ситуацию несколько иначе.

Если уж мало кому удавалось понять отношения Пары, не кидающейся в объятья друг друга и не целующейся прилюдно при каждом удобном случае, то рассчитывать на понимание в вопросах интимной жизни и вовсе не следовало. Драконы критичны, самолюбивы, дерзки и грубы, и, должно быть, поэтому последнее время Асаба не расставался с браслетом, надёжно облюбовавшем его запястье. Запястье, на котором должна была красоваться татуировка истинности.

Несколько раз Саюли порывалась поговорить об этом. Спросить, правильно ли она поняла наличие украшения и насколько серьёзно Асабу задевает, что у них ничего не было. Но смелость изменяла драко в последнюю секунду и она снова и снова откладывала разговор на потом.

Время шло. Им было хорошо вместе. И сегодня Саюли наконец приняла решение, что сделает это ради дракона, чтобы больше никто не задавал неудобных вопросов. Ведь если идея спросить о браслете пришла в голову матери, точно так же Асабу могли осаждать с расспросами товарищи и друзья.

Мысль о том, что достоинство и гордость молодого дракона могут быть задеты, причиняла боль и вызывала досаду. Асаба не должен краснеть за то, что ему в Пару досталась старая дева, почти решившаяся на пояс целомудрия.

«Чему быть, того не миновать», — храбро подумала девушка, собираясь на встречу, у которой впервые намечалось вполне серьёзное продолжение. Продолжение, к которому готовились с особой тщательностью все последние недели.

Часть 19

— Всё хорошо? — в очередной раз поинтересовался Асаба, видя, что весь вечер его спутница словно на иголках.

— Да-да, — слишком поспешно отозвалась Саюли, понимая, что они всё ближе приближаются к её дому.

По традиции, пара драко и дракона собрала все любопытные взгляды, стоило им шагнуть на улицу Белого камня, на которой притаился небольшой белоснежный домик профессора.

Вот показался знакомый выступ тёмно-красной крыши, невысокий заборчик и резная калитка. Асаба приготовился раскрыть рот, затягивая прощанье. Возможно, ему даже удастся напроситься на чай…

— Зайдёшь? — не оглядываясь, предложила Саюли, раскрывая створку и отходя в сторону, чтобы пропустить дракона.

Тот опомнился достаточно быстро и шагнул вперёд, радуясь, что его усилия всё же принесли плоды и его присутствие принимается как нечто само собой разумеющееся. Для полного счастья ему не хватало беззаботного разговора с Саюли и, пожалуй, её обычной тёплой улыбки, неизменно расцветающей на дорогом лице, стоило взгляду девушки обратиться в его сторону.

В такие моменты её глаза начинали светиться, словно она смотрела на усыпанное звёздами ночное небо. Отдавала ли она себе в этом отчёт или нет, но этот огонёк в прекрасных глазах появился ещё во времена их первых встреч в укромном уголке, раскрытым драконом для неё одной.

Долгое время это место служило тайным убежищем Асабы, о котором он не рассказывал даже близким друзьям и родителям, но так легко согласился привести туда драко. Именно там дракон впервые заметил, что колючий взгляд профессора изменился. Когда они оставались наедине, из него словно испарялась привычная деловитость и серьёзность. Именно там впервые блеснула смущённая счастьем улыбка, предназначенная ему одному.

С тех самых пор он прилагал все усилия, желая видеть её как можно чаще. И с каждым разом это у него получалось всё лучше.

«Чем же этот вечер отличается от множества других?» — размышлял дракон, не спеша попивая чай и наблюдая за драко из-за тонкого обода глубокой чашки. Эти чашки ему предлагали нечасто, только когда не торопились отправить его восвояси. Гораздо ближе Асаба был знаком вон с тем кремовым набором, украшенным зелёными крыльями по бокам. Чашечки вмещали в себя не более пары глотков.

— У тебя что-то случилось? — в очередной раз решил он попытать счастье и узнать причину странного молчания. Все его предыдущие попытки потерпели крах.

Если верить Саюли, дело было не в представлении и не в ужине, и никто не смотрел на неё косо, и в академии после случая с Киликой у драко, насколько он знал, не возникало сложностей. Обо всем этом он успел спросить в промежутках, пока пытался поговорить с девушкой, сначала об искусстве, затем о научных трудах по разработке ресурсов Нагорий. Тщетно. Каждый раз разговор сходил на нет, словно мыслями Саюли находилась где-то далеко и Асабе никак не удавалось ни достучаться до драко, ни проникнуть в её тайны.

— Нет, — встрепенулась она, выпрямляя спину и на миг скосив глаза.

— Твоё недоверие сильно задевает.

Саюли подняла взгляд, губы её сжались плотнее. К пущей досаде, дракону пришлось ощутить, насколько правдивыми оказались его слова.

— М-может, посидим в гостиной? — вдруг предложила девушка. — Ещё чаю попьём, — смешалась она и в тысячный раз за вечер уронила взгляд.

Саюли давно отставила пустую чашку в сторону. Её руки, сцепленные в замок, лежали поверх стола. Побелевшие пальцы напряжённо переплетались друг с другом.

Асаба ещё раз окинул Саюли внимательным взглядом и согласился, теряясь в догадках всё больше.

В гостиной нервозность Саюли приобрела новые краски. Чашку с кипятком Асабе пришлось отобрать, чтобы драко не вылила содержимое на себя. Девушка позволила это без лишнего недовольства, глядя куда угодно, только не на дракона.

— Если не расскажешь в чём дело, я тебя поцелую, — шутливо пригрозил дракон, обняв её за плечи и взяв одну руку в свою. Этой простой угрозы обычно хватало, чтобы Саюли начала уступать, но девушка только заглянула в его глаза, а затем прикрыла веки.

От таких предложений дракон не отказывался. Он осторожно коснулся губ маленькой Пары… и половина ненужных мыслей тут же выветрилась из головы.

Даже поцелуй сегодня показался особенно удивительным. Его, Асабу, принимали без привычной насторожённости. Он чувствовал это. Саюли позволяла его языку безраздельно хозяйничать во рту. И отвечала. Отвечала так, будто ей впервые удалось расслабиться в объятьях дракона.

Вдоволь насладившись поцелуем, если это, конечно, было возможным, дракон решил проверить, верна ли его догадка, и девушка действительно подпускает его ближе. Горячая рука скользнула вдоль спины, чуть огладила бок и переместилась на бедро.

Ничего не случилось.

Вернее, случилось несколько вещей одновременно. Саюли чуть вздрогнула и задышала чаще. Температура тела дракона взлетела на несколько градусов, а в штанах приятно напряглось, но того, чего опасался Асаба, так и не последовало — девушка не оттолкнула его и не стала напоминать, что ему давно пора…

И тут фрагменты наконец сложились в одно целое. Асаба сам разорвал поцелуй, уставившись в наполненные желанием глаза.

— Ты… — продолжать было трудно, кровь громыхала в голове. — Ты хочешь этого?

Залитые ярким румянцем щеки потемнели на несколько оттенков. Влажные глаза девушки говорили громче слов, но Асаба желал услышать ответ из её уст.

— Да, — тихо с придыханием произнесла Саюли.

Большего дракону было не нужно. Он жадно впился в чуть припухшие губы, продолжая терзать наконец-то доверенную его рукам и губам плоть.

Кожа драко была невозможно нежной и сладкой, но ему и присниться не могло, что ощущение станет во сто крат реальней, коснись он тонкой шеи, запястий.

Ему позволили избавить драгоценное тело от платья, и только в этот момент, необъяснимым чудом, Асаба осознал, что место, где они находятся, не самое подходящее для их первого раза. Не говоря ни слова, он поднял смущённуюнаготой девушку на руки и отправился разыскивать спальню, молясь духам, чтобы до неё было не более нескольких шагов.

Спальня девушки оказалась невелика, но кровать представлялась достаточно просторной, чтобы им обоим хватило места. Других наблюдений Асаба не сделал, полностью поглощённый почти невесомым телом в руках.

Опустив девушку на ложе, он навис сверху, не находя сил отстраниться.

Грудь Саюли, скрытая под тонкой сорочкой, высоко вздымалась. Её потемневшие глаза были устремлены на дракона, которому она вот-вот собиралась позволить то, что до этого не позволяла никому.

Сгорая в жаре рук, огне поцелуев, девушка не находила себе места, едва веря в то, что близость может быть настолько приятной. Саюли желала Асабу не меньше, чем он её, и потому не заметила, как бельё испарилось под напором огненного. Его руки были везде, оглаживали каждый кусочек вожделенного тела.

Он позволил себе разорвать поцелуй всего на несколько мгновений, стаскивая с себя мешавшие вещи.

Соприкосновение кожи о кожу лишило остатков разума. В горле дракона пересохло. Сдерживать себя становилось всё труднее и Асаба, не спеша, развёл маленькие колени в стороны. Капельки пота выступили на лбу Саюли, склеивая мягкие локоны тонкими змейками. Она была удивительно прекрасной.

Девушка едва слышно вскрикнула, когда дракон вошёл в неё до конца. А затем уже ничего не могло сдержать их желание…

* * *

Раскрыв поутру глаза первое, что обнаружил дракон, это растянувшуюся на нём Пару — он сам не позволил девушке отстраниться и теперь мог вдыхать аромат волос любимой, пока та нежилась в объятиях сна.

— Доброго утра, — произнесла Саюли, с трудом разлепившая веки — Асаба позволил ей заснуть только под утро, но досады по этому поводу она не испытывала. Расслабленное, разомлевшее тело слегка гудело.

— Хочешь чего-нибудь? — заботливо поинтересовался дракон, целуя любимую в плечо.

— Воды, — подавила зевок девушка и перекатилась на спину.

— Сейчас.

Поднявшись, Асаба нечаянно потянул покрывало и взгляду открылось небольшое красное пятно. Саюли тоже заметила, к чему намертво прилип взгляд дракона, заалела маковым цветом и отвернулась.

Асабе понадобилась долгая секунда, чтобы справиться с эмоциями и всё же покинуть спальню, так ничего и не спросив.

Разыскивая воду, дракон тщательно взвешивал каждое своё движенье накануне, желая убедиться, сделал ли он всё правильно. Предположить, что за все двести тридцать шесть лет у девушки никого не было, он бы не смог никогда в жизни. Драко начинали эротические приключения ещё до совершеннолетия.

Когда они только познакомились, к собственной радости, он не почувствовал на Саюли постороннего запаха, а после она уже встречалась с ним, так что и взяться тому было неоткуда. Но ведь это просто могло означать, что девушка давно не была в отношениях и только. Если бы он был внимательнее вчера, он бы наверняка учуял невинность пары, но в голове бушевали совсем другие мысли, и это важное обстоятельство, он просто не заметил.

Как же тепло и приятно было на сердце. Словно огромное сокровище случайно отыскалось там, где его никто не ожидал найти. Он был искренне благодарен Саюли за то, что девушка преподнесла ему роскошный дар собственной чистоты и невинности.

Вернувшись в комнату, он неожиданно обнаружил Саюли невозмутимо сновавшей по комнате. Девушка уже застелила кровать — в стороне лежала куча грязного белья. Успела одеться и убрать беспорядок. Вещи Асабы были аккуратно сложены на стульчике у стены; все, кроме штанов, которые были на нём.

— Ты… куда-то спешишь? — озадаченно спросил дракон.

— Нет, а что? — словно не понимая, чему удивлялся Асаба, ответила девушка. — Кстати, можешь наконец снять браслет. Больше тебе он не нужен, — довольно улыбнулась она.

Может, у драко был свой собственный язык или ход мыслей существенно отличался от того, что обычно происходило в голове драконов, потому что Асаба вообще перестал понимать свою Пару, несмотря на то, что чувствовал, как счастлива девушка благодаря протянувшейся между ними нити.

— Браслет?

Саюли кивнула. Дракон перевёл взгляд на несущественную деталь собственного гардероба, позволявшую избегать неудобных вопросов.

— Теперь никто не посмеет усомниться в твоей мужественности, — просияла Саюли улыбкой, заканчивая уборку.

В голове Асабы щёлкнуло.

— То есть, ты согласилась провести со мной ночь только для того, чтобы у меня появилась метка и никто не мог усомниться… В чём? В моей мужественности?

Нить работала в обе стороны, и Саюли тут же почувствовала смену настроения. Боль, обида, непонимание, возмущение и жуткая досада разом захлестнули дракона.

— Что-то не так? — осторожно спросила она, видя как мрачнеет лицо ящера.

— В следующий раз нам тоже будет нужен идиотский повод? Или это будет что-то важное? Посещение храма? Зачатие потомства? Напишешь расписание, чтобы я лучше понимал, когда именно мне разрешено к тебе подходить!

Гнев выливался злыми словами, но остановить себя дракон не мог. Не хотел.

— Зачем ты так?

— Как? Честно? Извини, я и подумать не мог, что один из самых важных моментов в моей жизни будет подарен только чтобы не дай духи никто не усомнился в моей мужественности. Великая жертва с твоей стороны, — едко произнёс он, словно они вернулись в те, давно позабытые времена, когда оба они находились по разные стороны баррикад. — Только знаете, госпожа профессор, любовью занимаются по другим причинам.

Не сказав больше ни слова, Асаба быстро собрался и покинул дом, пока не разгромил всё до основания в радиусе нескольких вёрст. Лучше поскорее найти Шайса и Кинето, вместе они придумают, как спустить пар.

Часть 20

— С тобой всё в порядке? — поинтересовался наконец Алияс, заметив, что в последнее время Саюли сама на себя не похожа.

— Да, всё отлично, — взвинчено отозвалась драко и, опомнившись, принялась судорожно собирать со стола вещи.

Рабочий день давно закончился, а она опять впала в дурацкое оцепенение и, наверное, сидела раскрыв рот и глупо пялясь в угол. Такое случалось с ней уже не единожды.

— Давай я тебя провожу, — хмурился эльф, глядя как бледность стёрла привычный румянец со щёк девушки.

— В этом нет никакой необходимости.

— Я настаиваю.

— Алияс, — сделала она паузу и твёрдо посмотрела на эльфа, — у меня всё хорошо и я не нуждаюсь в опеке.

— Ни секунды не сомневаюсь в этом, но, надеюсь, я всё же могу назваться твоим другом и напроситься на чай. Мне бы твоя поддержка пригодилась. В Нагорьях, увы, у меня немного друзей.

Смущённая драко опустила взгляд.

— Да, конечно, — смиренно согласилась она. — Прости. Разнервничалась что-то.

Спрашивать о причинах волнения Алияс повременил. Он и так догадывался, кто всему виной, но девушка явно не была настроена это обсуждать и потому он воспользовался уловкой.

Покинув вместе пределы Академии, они неторопливо направились к площади Тинандра, а уже оттуда перенеслись к границам Нижнего города. Вся дорога прошла в абсолютном молчании.

Профессор не знала, как следует заводить разговоры на личные темы. Ещё меньше ей хотелось это делать, чувствуя, как отчаянно скребёт невидимое нечто на душе. Пребывая последние дни в растрёпанных чувствах, она посчитала, что слишком грубо ответила коллеге, который всегда по-доброму относился к ней. К тому же, так вышло, что однажды каждый из них поделился личным, и теперь Саюли и вовсе обвиняла себя в чёрствости и эгоизме, напоминая, что не только у неё могут быть проблемы, природа которых с недавних пор стала невероятно близка и понятна.

Драко приоткрыла калитку, пропуская Алияса вперёд. Тот сделал шаг, замешкавшись на миг, словно старался расслышать что-то вдали.

— Что-то не так?

— Ничего, — эльф покачал головой и направился за хозяйкой к крыльцу.

Впервые оказавшись в домике драко, Алияс огляделся. Светлое уютное жилище располагало к тому, чтобы укрыться здесь от всего мира на пару-тройку часов.

— Извини, что не могу угостить чем-то особенным. В наших лавках продаются только четыре сбора. У меня есть два — Драконья чешуя и Коготки.

— На твой вкус, — вежливо улыбнулся гость, продолжая осматриваться.

Стол, за который его усадили, был застелен простой скатертью. Узкая невысокая вазочка посередине пустовала, по ободу горлышка был едва заметен слой пыли — кажется, ею давно никто не пользовался.

Саюли, не спеша, хлопотала у печи и Алияс решил не предлагать помощь, видя, что простое занятие немного отвлекло девушку от посторонних мыслей.

— Вот, угощайся, — она разлила чай по чашкам и пододвинула одну к эльфу.

— Спасибо, — он пригубил местный напиток. — Очень вкусно.

— Не лукавь, — лёгкая улыбка коснулась губ. — Не сравнить со сбором, который мы пили в учительской.

— Это был подарок.

— От твоего дракона?

— К сожалению, от друга… который, возможно, смотрит на меня в несколько ином ракурсе, нежели положено друзьям.

— Значит, твоему дракону есть о чём волноваться.

— Абсолютно не о чем, но об этом он вряд ли догадывается.

Саюли чуть нахмурилась, пытаясь понять новоявленного друга.

— Прости, если спрошу о личном, но ты настолько влюблён?

— Окончательно и бесповоротно, — отозвался эльф глубоким голосом.

— И он не отвечает взаимностью? — тише спросила драко и опустила глаза, не желая подглядывать за чужой печалью.

— Сложно сказать.

— То есть, он не знает об этом? — искренне удивилась Саюли ответу. — Но ты, кажется, говорил, что почти размахиваешь белым флагом.

— Так и есть. Я много раз пытался дать понять, что он мне интересен, но он меня не слышит.

— Может, поговорить с ним обо всем начистоту и признаться? — несмело спросила девушка.

Сейчас такое простое решение казалось прекрасным выходом не только для эльфа, но и для неё самой. Как же она хотела поговорить с Асабой о том, что случилось. Хотела всё объяснить, извиниться, в конце концов, если её поступок глубоко задел дракона.

Не знать о гордости чешуйчатых драко не могла. И потому очень быстро поняла, насколько сильно могла обидеть ящера своим поступком. Она сильно жалела о случившемся и искала повод остаться с Асабой один на один. Но как бы она ни пыталась, задача оказывалась непосильной.

К тому же Асаба вовсе отказывался глядеть в её сторону, раздражая и зля девушку. Раз за разом упуская возможность выяснить отношения с драконом, она в сердцах слала ящера на все четыре ветра, но стоило добраться до дома, как она начинала скучать и снова корить себя за неосмотрительный поступок, обещая попытаться поговорить с Асабой на следующий день.

Время тянулось; у неё так ничего и не вышло, в то время как тоска грызла грудь всё сильнее. Жгла обида… Саюли бы разозлилась на чешуйчатого сильнее, но… но нить истинности слишком чётко доносила до профессора ответные чувства — непонимание, горечь, досада и ярость жгли ящера во стократ сильнее.

И потому даже его обидные слова, брошенные слишком поспешно, не оставили следа на душе. Он сказал это в запале, в нем говорил гнев, и только.

Но как же помириться с вредным драконом, как же рассказать о своём сожалении…

— По некоторым причинам я не могу сказать об этом прямо, — оторвал от собственных мыслей текучий, словно ручей, голос. — Остаётся только надеяться, что мне удастся завоевать его внимание.

— Почему всё так непросто? — устало выдохнула драко, не ожидая ответа, который, тем не менее, последовал:

— Наверное, чтобы мы научились ценить счастье, — пустая чашка опустилась на стол. — Думаю, мне пора, — неожиданно засобирался Алияс.

— Может, ещё посидим?

Саюли неожиданно поймала себя на мысли, что, несмотря на всё желание избегнуть чужой компании, в присутствии Алияса ей было хорошо и спокойно.

— Тогда у меня могут быть серьёзные неприятности, — эльф бросил взгляд на окно, за которым давно зажглись звёзды.

Он не спросил Саюли о её бедах, как собирался, но этого и не требовалось. Девушка проводила его до двери, пожелав приятной дороги.

На свежем воздухе пальцев Алияса тут же коснулся навязчивый ветерок. Он, не стесняясь, проскользнул под одеждой, вдоль руки и обвился вокруг шеи, нашёптывая, что ему давно пора домой.

— Доброго вам вечера, Асаба Варейн, — не глядя в сторону притаившегося в небольшом саду дракона, заметил Алияс.

— Не могу пожелать того же, — враждебно отозвался шагнувший из сумрака ящер.

Стоило эльфу перешагнуть порог владений драко, как заклинание сообщило о нежданном визитёре тому, кто прикрепил его к калитке.

— Отчего же?

— Немного поздновато для дружеских визитов чужих пар, не находите?

— Не нахожу, — как ни в чём не бывало отозвался эльф, поправляя накидку.

— Советую лучше подумать над приоритетами, если вам дорога шкура.

Алияс устало вздохнул и перевёл взгляд на чешуйчатого.

— Все вы одинаковые, — пробормотал он себе под нос и обратился к дракону: — Вместо того чтобы мучить Саюли, помирись с ней. Несолидно пятисотлетнему дракону изводить двухсотлетнюю Пару, у которой не только отношений не было, но, кроме тебя, она даже за руку ни с кем не держалась.

— Вы суёте нос не в своё дело! — Слова Алияса подлили масла в огонь, заставляя дракона рычать.

— Приходится, если сами вы договориться не можете. Дракон — опора для младшей. Ты вообще видел, как выглядит Саюли? Побледнела, похудела, нервничает от рассвета до заката. Так она скоро доведёт себя до нервного срыва или истощения. А это очень вредно в её положении.

Дракон хотел снова огрызнуться, но вместо этого нахмурился ещё сильнее.

— В каком положении?

— В том самом, — Алияс откинул волосы набок, собираясь в дорогу. — Не будь вы так поглощены друг другом, заметили бы кое-что ещё под собственным носом.

Но Асаба уже не слушал его, мигом взлетев на порог и тарабаня в дверь.

— Счастья вам, — прошептал Алияс, улыбнувшись, и отправился в путь, думая совсем о другом, столь же невыносимом ящере.

Мы оставляем нашу парочку отыскивать путь друг к другу, но я не сомневаюсь, что всё у них будет хорошо. Увидимся в новой истории;)

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Часть 9

Часть 10

Часть 11

Часть 12

Часть 13

Часть 14

Часть 15

Часть 16

Часть 17

Часть 18

Часть 19

Часть 20