НА СМЕРТЬ КОЩЕЯ.
1. СКОМОРОХ:
Не писал бы стихов вообще я,
Оставался бы век не у дел,
Но кровавая хунта Кощея
Учинила в стране беспредел!
Я болею душой за державу,
Я о бедах народных грущу,
Откопаю в себе Окуджаву,
В смысле, барда в себе отыщу.
И примерив наряд скомороший,
Докричусь до народных ушей:
Люди, нужен нам лидер хороший,
А не этот бессменный Кощей!
Двадцать лет уже чахнет над златом
И работу даёт палачу,
Пусть не стану я новым Булатом,
Но кровавый режим обличу!
Мол, по мухам стреляет из пушек,
Мол, умишком изрядно ослаб,
Мол, зачем-то в царевен-лягушек
Превращает заслуженных баб!
Мол, собрав белены под забором,
Охмуряющий варит кисель.
Не настало ли время с позором
Попросить супостата отсель?!
Раз уж встал я сегодня с дивана,
Не хлебал пару дней киселю,
Я найду вам героя-Ивана
И на подвиг его вдохновлю.
Слышишь, Ваня, деды воевали,
Ты ж на печке сосал леденец,
И подобным макаром едва ли
Раздобудешь себе кладенец!
Бой с Кощеем, Ванюша, не шутки,
Смерть злодея сокрыта в яйце,
А яйцо это спрятано в утке …
Что ж ты дремлешь лицом в холодце?!
Пробуждайся, народный заступник,
Полон мир записных подлецов!
Что ж ты выглядишь, словно Укупник,
Прищемивший комодом лицо?!
Неказистый герой, право слово,
Не красавец, скорее, урод.
На песочных часах полвторого,
Значит, время пуститься в поход!
Путь-дорога лежит к Лукоморью,
Под ногами трава-мурава.
Не болел ты краснухой и корью?
Надо сделать прививку сперва!
И пока появилась минутка –
Нам в дорогу зажарят лося –
Слушай дальше, та самая утка
Прямо в зайца запихана вся.
И уж ясное дело не в ухо,
А понятно, в какую дыру.
Целиком! И ведь это не муха,
Сунь мне утку, я точно помру!
Бедный заяц покоится с миром
В настоящем хрустальном ларце,
А ларец, густо смазанный жиром, -
Размещён в дагестанском борце.
Сам борец с полувзводом ОМОНа
Скрыт в одной из военных частей.
Вижу, морда кислее лимона
У тебя от моих новостей.
Да, задача стоит непростая,
Не на «изи» идём, на «харде».
Прежде клали яйцо в горностая
И поныне кладут кое-где,
Но не тут, похитрее «матрёшку»
Приготовил владыка Кощей.
Скоро в путь, навернём на дорожку
Замечательных суточных щей?
Мой герой – истребитель тиранов,
Нам с тобою свобода важна,
А народ … это стадо баранов,
Им важнее свободы – мошна!
После тысячи лет заблуждений
Не прозрели они нихрена.
Благородный твоих побуждений
Не оценит родная страна.
Одиночество – участь героя,
Кто герой, тот всегда одинок.
Но ярмо феодального строя
Надо скинуть с России, сынок!
2. ИВАН:
Скоморохи, шуты, лицедеи
Довести норовят до беды,
Хитроумны, что те иудеи,
Говоря по-простому, жиды.
Глупый Ваня сражайся с врагами,
Типа, драки, они для лошар,
Загребают чужими руками
Этот … как его, господи … жар!
Подстрекают на битву с тираном,
Заманили в шпионскую сеть,
А в итоге ушибам и ранам
На моём белом теле болеть.
Я – герой, но иного формата,
Мы к сверженью Кощея придём
Без гранаты, меча, автомата,
Исключительно мирным путём!
Вот, к примеру, навялю лещей я,
Этот план гениально хитёр:
Угощаю лещами Кощея,
И готово – в кишках солитёр!
Запустив старику паразита,
Я ослаблю центральную власть,
Эта власть, в результате транзита,
Спелым яблочком может упасть
Прямо в руки! Народная шея,
Что уже притомилась слегка
Под сухой ягодицей Кощея,
Будет рада сменить седока!
Дед Бессмертный, он всё же не вечен,
Мы готовы терпеть до поры.
Жаль, что наше народное вече
Разогнали его упыри.
Самым прытким отрезали ноги,
Прочим выжгли клеймо на лице.
Что ж, пожертвовать надо немногим,
Чтоб достигнуть большого в конце!
Мы опять соберемся под вечер,
Вдалеке от назойливых глаз –
На болоте, и новое вече
Не разгонит никто в этот раз!
В полутьме, избегая угрозы,
Будет каждый едва различим,
И в дупло полусгнившей берёзы
«Кто здесь власть? Мы здесь власть!» покричим.
Полушёпотом. Нам геморроя
С этой хунтой не нужно теперь.
Но ярмо феодального строя,
Ещё скинуто будет, поверь!
3. КОЩЕЙ:
Коньяка трёхлитровая фляга
От печали меня не спасла,
За околицей вышки ГУЛАГа,
Маяками извечного Зла.
Дураки намозолили очи,
Бают, горе одно от ума.
Трое суток скакал, что есть мочи,
А вокруг – Колыма, Колыма.
Из оконца не видно разрухи,
Купол церкви, похожий на брошь,
А в светёлке со мной три старухи:
Воровство, Разгильдяйство и Ложь.
Гнусно щерятся старые ведьмы,
Ухо режет гортанная речь:
«Что не весел, Кощеюшко? Ведь мы
Русь тебе помогли уберечь!».
От свободы? Достатка? Прогресса?!
Рукоплещет нам русский народ!
Вон и волки выходят из леса,
Привлечённые воем сирот.
В ближнем круге одни вурдалаки,
Всех бы в шею прогнать по уму.
А ещё раздражают поляки,
Сильно бесят, но чем, не пойму.
Эта власть, как тюремная пайка,
Не награда, скорее, беда.
А бессмертие – пошлая байка,
Люди верят, что я навсегда.
Мол, Кощея не трогает Время,
Словно это в порядке вещей,
Но несёт своё тяжкое бремя
Тридесятый по счёту Кощей.
Архетип за столетья не вымер:
«Наш владыка – Бессмертный Кощей!»,
Иоанн ли, Иосиф, Владимир,
Нет вам дела до тех мелочей.
Я устал вами править, не скрою,
И махнул бы на это рукой,
Но … ярмо феодального строя
Не пускает меня на покой.
Январь 2020.
