========== Глава 1. Кузьма Кузьмич ==========
Уезжать из города не хотелось. Дома есть книги, компьютер, да и Колька каждый день приходит. А в деревне с забавным названием «Дворищи» будет тоска полная, да еще и ехать туда несколько часов. Несколько книжек она с собой возьмет, а дальше что? Ну что ей там неделю с лишним делать? Правда, мама говорит, что там очень красивый лес, но в зимнем лесу не очень-то и погуляешь – холодно! И выбора все равно нет. Дядя Паша, один из старых приятелей отца, уговорил родителей отпраздновать Новый год у него и погостить потом с недельку. Папа решил ехать в гости тридцатого декабря, чтобы помочь хозяевам с подготовкой к празднику, а возвращаться восьмого января.
– Катюха, тебе все равно на работу выходить только девятого января, а так хоть воздухом подышишь, на природу полюбуешься. Уработал тебя совсем твой начальничек, отдохнуть тебе надо, дочка.
Спорить с папой было бессмысленно. Да и может так будет легче пережить разлуку с Андреем? До девятого января она его не увидит. Может, это и правильно: Андрей – в Лондон с невестой, а она с родителями… в Дворищи.
Время до праздника пролетело быстро – нужно было наряжать елку, помогать маме и тете Клаве готовить салаты и печь торт. Нового года Катя ждала, как в детстве. Загадала под бой курантов «Быть вместе с Андреем всю жизнь». А вдруг сбудется?
Снег валил тяжелыми пушистыми хлопьями, сугробы росли прямо на глазах, а деревья казались сказочными, готовыми ожить в любой момент.
Но кроме снега и деревьев развлечений не было. Книжки она перечитала уже ко второму числу, общаться было не с кем. У дяди Паши гостила внучка, Леночка, но было ей всего двенадцать лет, и с Катей ей было скучно. Каждое утро она убегала общаться с деревенскими девочками, и для ее компании Катя была слишком взрослой. Оставалось только считать часы до начала рабочего дня девятого января. Как там Андрей? Что делает? Как отпраздновал? Все ли у него хорошо? Скорее бы конец отпуска!
Накануне отъезда в Москву, тетя Клава отозвала Катю в сторону:
– Катенька, я с твоей мамой поговорила, погадать тебе нужно. Только не на этих ваших новомодных картах, а по-настоящему. Святки наступили, самое время посмотреть, что год тебе готовит, да приманить судьбу. Я тебе на втором этаже зеркала установила, пойдем, покажу и объясню, что к чему. Если долго в такие зеркала смотреть, увидишь своего суженного. Возраст у тебя такой, что о замужестве пора думать, а ты одна, хоть и умница с дипломом. Пойдем, солнышко.
Согласилась Катя сразу же. Вон нагадала ей Амура, что будет у нее роман с Андреем, и сбылось… Может, сейчас увидит в зеркале именно его, и станет легче ждать конца отпуска.
Тетя Клава усадила ее на стул перед двумя зеркалами, сказала какие слова произнести, когда зажигаешь свечи, и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Свечи удалось зажечь не сразу – руки дрожали от волнения. Но вот огонь свечей освещает комнатку, слова произнесены, и остается только вглядываться в зеркальный коридор, повторяя слова гадания, и ждать.
Свечи уже почти прогорели, и Катя уже почти смирилась, что не увидит ничего в зеркальном коридоре. Видно, не судьба. Андрею суждено быть с холеной и изящной Воропаевой, а она останется одна. «Суженый, ряженый, приди…» – снова начала она повторять слова гадания и вдруг увидела в зеркале мужской силуэт. Андрей? Мужчина сделал несколько шагов по коридору, и Катя поняла, что это совсем другой человек. Не Андрей. Фигура, лицо, прическа – все чужое. Незнакомец держал в руках огромный букет белых роз и мягко улыбался. Он был симпатичный и на вид очень добродушный, но Катя испугалась этого видения так, словно ей привиделся черт с роками и копытцами. Она тихо охнула, отшатнулась от зеркал и махнула рукой, словно отмахиваясь от ласкового взгляда незнакомца. Одна из свечей потухла, видение исчезло, а Катя выскочила из комнаты. Она осторожно прикрыла за собой дверь, чтобы та не хлопнула – время позднее, все уже спят, да и не хотелось сейчас никого видеть. Было обидно до слез, что зеркала показали ей не Андрея, а какого-то совершенно чужого человека.
Катя села на ступеньках лестницы и беззвучно расплакалась. Она была уверена, что зеркала покажут ей Андрея. Так хотелось снова увидеть его лицо, улыбку, серьезный взгляд… а зеркала показали ей этого, в белом. Ну и как ей жить после этого?!
– Кать, ты чего? – услышала она приглушенный шепот Леночки. – Ты гадала на зеркалах и снова никто не пришел? Ну, на следующий год придет, подумаешь. Ты же не старая еще почти.
– Гадала, – всхлипнула в ответ Катя, – прише-ел…
Леночка растерянно моргнула, а потом понимающе вздохнула:
– Совсем старый пришел да? Такой, уже лет тридцати, да?
Катя невольно улыбнулась.
– Не старый… Красивый даже, но чужой. Я другого человека там надеялась увидеть.
– Та-ак, я-ясно, – протянула Леночка, наморщив веснушчатый носик. – Тебе какой-то парень нравится, да?
– Нравится, только ты никому не говори, ладно? Пусть это будет наш с тобой секрет.
Леночка серьезно кивнула и задумалась.
– Кать, слушай, – произнесла она через какое-то время, – говорят, есть такой способ… Если очень хочешь сменить судьбу, нужно собраться с духом, зажмуриться и побежать. Бежать до тех пор, пока тебя что-то внешнее не остановит. Ну, в забор упрешься или в дерево. И вот когда ты остановишься, твоя судьба сменится на другую. Лучше или хуже – как повезет, но она точно будет другой. Главное, чтобы, когда ты побежишь, вокруг было темно и безлюдно. Ну и чтобы ты очень хотела изменить судьбу и не боялась ни перемен, ни бега с закрытыми глазами. Сейчас на улице темно и людей нет, все спят давно. Так что…
Катя шмыгнула носом, поправила очки и вздохнула.
– Нужно попробовать. Терять мне точно нечего.
– Только если этого самого, «красивого, но чужого». Не боишься его потерять?
– Не боюсь. Только ты не подглядывай. А то не выйдет, наверное. Нужно же чтобы место было безлюдное, так?
– Ага! Я тогда спать пойду, а ты завтра расскажешь, как и что было, хорошо?
– Договорились!
Леночка ушла в свою комнатку, а Катя поспешно натянула сапоги и пальто, надела шапочку и выскользнула из дома. На дворе было темно и тихо. Катя, вышла со двора – ей показалось, что судьбу лучше менять уже выйдя за ворота, а не оставаясь за забором. Ночь была звездная. Катя запрокинула голову, немного покружилась на месте, любуясь на звезды, а потом зажмурилась, представила себе лицо Андрея и побежала. Ей казалось, что она должна почти сразу же во что-то упереться или споткнуться, но бежать пришлось довольно-таки долго. Она успела запыхаться, но на шаг переходить было страшно – а вдруг это будет уже не в счет? Нужно бежать. Вперед! И когда она уже почти совсем выдохлась, нога зацепилась за что-то твердое, и Катя едва успела выставить вперед руки, чтобы смягчить падение, и рухнула на что-то высокое и твердое, расцарапав ладони до крови. Очки слетели с носа и свались в снег.
Катя долго шарила по заснеженной земле и наконец нащупала в снегу свои очки. Дужки погнулись, одна из линз треснула. Катя надела очки и огляделась. «Высокое и твердое» оказалось стеной дома. Дом этот был на самой окраине деревни и в нем уже давно никто не жил, хозяева приезжали туда только летом на пару месяцев, как на дачу.
– Ну и зачем ты это сделала? – услышала Катя хрипловатый ворчливый голос и обернулась. Сперва она никого не увидела, а потом сообразила поднять взгляд выше. На перилах освещенного луною крыльца сидел человечек размером с куклу. Вернее, Катя сначала и показалось, что это кукла, но когда тот вытер кулаком нос и хмуро посмотрел на Катю, она поежилась и поняла, что это и есть ее собеседник.
– Здравствуйте.
– И тебе не хворать. Звать-то тебя как? – спросил человечек.
– Катя. Пушкарева. А вас как зовут?
– Кузьма Кузьмич Дворищев, потомственный домовой, – гордо представился человечек, но тут же сник: – Только без дома, как видишь… Так зачем ты судьбу меняла, дуреха? Разве тебе Святочное гадание плохое предсказывало? Семья была бы с добрым человеком, детишки светленькие, да жизнь всегда при харчах…
– Я очень люблю другого человека, – ответила Катя доверительно. – И он говорит, что меня любит. Но у него другая жизнь и вообще, я ему не ровня.
Кузьма Кузьмич склонил голову на бок и изучающе уставился на Катю.
– Может, и любит… – он помолчал, теребя кончик веревки, которой был подпоясан, а потом уверенно произнес: – Значит так, Катюша. Сделанного уже не вернуть, но для меня оно и к лучшему. Не могу я из этого дома уйти, хоть он и заброшен. Не долго мне тут осталось одному. Еще пару лет и истаю совсем по весне. А вот ты меня можешь забрать, раз с пустого поля начать решила. Но не в родительский дом, а в свой, мужний, если только такой у тебя будет. Ну а если не будет – так мне тут все равно не выжить. Так что рискну, ну и помогу тебе, дурехе. Только не просто это будет, ох как не просто… Глупость ты сделала, что от хорошей судьбы отказалась, беду на себя накликала. Беду эту я постараюсь от тебя отвести, но и ты сама постарайся. Не таи зла, сумей простить и поверить, коли уж ради своего цыганоглазого от такой светлой судьбы отказалась. Ну и обо мне не забывай, возьми в свой дом. А я твоей семье буду верой и правдой служить, уют и лад ваш беречь, слово потомственного домового. Возьмешь?
– Возьму, Кузьма Кузьмич, – растерянно кивнула Катя. Она протянула руку к домовому, тот крепко ухватился за нее своей ладошкой, спрыгнул с перил и исчез.
Катя огляделась. Никого рядом не было, только снег искрился под лунным светом. Она вернулась в дом дяди Паши, тихо пробралась в отведенную ей комнату, быстро разделась и легла спать. Вот что она теперь скажет Леночке? Про Кузьму Кузьмича ей говорить точно нельзя… Наутро все произошедшее казалось сном. И домовой, похожий на мультяшного Кузьку, и ласково улыбающийся парень с букетом белых роз. Леночка так ничего и не спросила, и Катя решила сама разговор не заводить. К тому же очки наутро были как новенькие. И дужки не погнуты, и линзы целы. Значит, приснилось?
Комментарий к Глава 1. Кузьма Кузьмич
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 2. Андрей Палыч ==========
Андрей возвращался со встречи в приподнятом настроении. Кредит подтвердили, встреча в банке оказалась скорее формальностью, чем проверкой, так что все идёт по плану. Ещё и поездки в Прагу удалось избежать по уважительной причине! Ходить после вчерашней ночи с Катей по улицам Праги вместе с своей невестой, улыбаться ей, говорить о надвигающейся свадьбе – все это было бы тошно. А так у него передышка в несколько дней и «до понедельника он совершенно свободен». Повезло.
В их первую ночь с Катей, он не знал с чего и начать, как быть с этой нескладной девочкой. Катю было жаль, но Зималетто было жаль ещё больше. Когда шёл в гостиницу, не было ни любви, ни возбуждения, ни желания близости. Хотелось, чтобы все поскорее закончилось, а ещё лучше – не начиналось. Надеялся до последнего момента, что произойдёт какое-то чудо и ему не придётся вымучивать дёшево-пафосные и пошлые слова, доказывать Кате свою любовь и играть непойми что. И чудо случилось. Катя сказала все сама. Попросила его молча слушать и не смотреть на неё в это время, и сказала все за него. Он толком не понял, что тогда почувствовал. Стыд за свои поступки? Возбуждение от ее прикосновений? Злость на себя и Ромку? Растерянность? Страх за Катю? Радость от того, что она защитила его снова - на этот раз от самого себя? Желание поцеловать ее тонкие пальцы, провести губами по ладони от пальцев до запястья? Тоску, что потом нужно будет как-то разбираться со всем, что он натворит сейчас? Эмоций было слишком много, чтобы вычленить что-то одно. Он не раз возвращался к этим мыслям во время отпуска в Лондоне, и понял, что боится. Боится того, что будет дальше. После того, как вся история с НикаМодой закончится. Что он скажет Кате? Как завершит те отношения, в которые он ее втянул? Ну не говорить же Кате, что собирается быть верным Кире в преддверии свадьбы и после неё – это просто смешно!
Вчерашняя ночь запутала все окончательно. Он уже не был полностью уверен, что именно играет во влюбленность. И ничуть не преувеличивал, когда говорил Ромке, что все было просто замечательно. Только, кажется, Ромка решил, что он язвит. Может, и лучше, что Ромка его не понял. Если понял бы, то начал бы подкалывать, острить, а сейчас отвечать на подколы на эту тему совсем не хотелось. Тут и без подколов…
И ещё эта история о Денисе. Ну кто тянул его за язык, спрашивать о том, кто был у Кати первым мужчиной?! Теперь нет-нет да и сравнишь себя с тем мерзавцем. Конечно, он не собирается обижать Катю и говорить ей правду, напротив, он уж постарается упаковать эту историю покрасивее, чтобы она не догадалась. И все же!
Зато сейчас у них впереди несколько дней свободы от Киры. Несколько дней, которые он может сделать для Кати по-настоящему счастливыми. Она этого стоит. А как быть дальше – разберёмся!
Андрей поднялся на административный этаж и прошел к своему кабинету. Клочковой на месте не было, и он решил, что это и к лучшему. Вошел в кабинет, тут же запер за собой дверь и только потом заметил лежащую на полу Катю.
– Катя!..
Кинулся к ней, пытаясь сообразить, что же делать. Перевернул с бока на спину, свернул и подложил ей под голову свое пальто, задним числом подумав, что кажется в правилах оказания первой помощи сказано делать как раз наоборот.
Она судорожно вздохнула и открыла глаза, но тут же зажмурила их, словно увидела не его, Андрея, а что-то жуткое и пугающее.
– Катенька, что случилось? – выпалил Андрей на одном дыхании. – Давай я тебе водички налью?
Андрей метнулся к столику, на котором стоял графин с водой, наполнил стакан и кинулся обратно к Кате, приобнял ее сзади, помогая сесть и поднес к ее губам стакан с водой. Катя попыталась отстраниться, и Андрей перехватил ее поудобнее.
– Катюш, где болит? Скорую вызвать? – спросил он с тревогой.
– Не нужно… Андрей… Палыч… – выдавила Катя бесцветным тоном. – Уже не болит. Уже… отмерло.
– Кать, ты о чем? Что случилось? Сердце прихватило? Давление?
Она вяло махнула рукой в сторону каких-то листов бумаги.
– У деревянных кукол нет сердца. Это же просто смешно.
– Каких кукол? – переспросил Андрей растерянно.
Он окинул взглядом кабинет. У стены валялся ярко-розовый пакет с выпавшими из него игрушками. Откуда? Зачем?
– С железными зубами, – ответила Катя со смешком. – Как вам в инструкции Роман Дмитриевич указал.
– Да какой, к черту, инструкции?!
По-прежнему придерживая Катю одной рукой, он схватил исписанные знакомым почерком листы и пробежал текст глазами.
«Мой дорогой друг и президент…»
Андрея бросило в жар.
«Жданов, неужели она все это прочла? – подумал он в ужасе. – И кем она теперь тебя считает? Денисом-2? Нет, скорее всего еще большей мразью. И все это после вчерашнего. И после того, что она говорила тебе в вашу первую ночь. Ну как теперь выкручиваться? Это же бомба. Ядерная. И как мне теперь Кате в глаза смотреть? Хорошо еще, что сейчас она сидит спиной ко мне. Но рано или поздно придется посмотреть в глаза и… и что тогда?»
– Кать, Катюш, все не так, – произнес он после долгой паузы. – Это бред полный, честно… Не понимаю, почему Малиновский это написал. У него юмор иногда специфичный, но эта шутка и для него как-то глупо.
Он прижал Катю ближе к себе и поцеловал в макушку:
– Катюш, ну пожалуйста, поверь. Это не правда. Я сейчас позвоню Малиновскому, и он извинится за кретинскую шутку. Хорошо?
Катя не ответила, но и не отстранилась, и Андрей торопливо достал из кармана пиджака мобильный, набрал номер и тут же включил громкую связь. Ромка снял трубку почти сразу:
– Прага на проводе! Что требуется господину президенту? Печетесь о том, хорошо ли я долетел?
– Прекрати паясничать, – оборвал его Андрей резко. Ему даже не пришлось изображать раздражение – он действительно был предельно зол на друга: – Объясни, пожалуйста, нам с Катей, что за дрянь ты затеял?! Что за кретинская шутка с твоей запиской?
– Вам с Катей? – хмыкнул Ромка удивленно, но тут же сориентировался. – Катюша, и вам здравствуйте. А какая именно муха укусила нашего президента, вы не в курсе? Я из его рычания понял только то, что он на что-то злится.
– Розовый пакет с кучей, как вы выражаетесь, всякой дряни. Припоминаете, Роман Дмитриевич? – произнесла Катя тускло.
– Припоминаю. А в чем дело? – удивился Ромка. – Я что-то вообще ничего не понимаю. В чем криминал-то? В том, что у меня в ящике стола был пакет с игрушками-шоколадками? Или в том, что вы шарились в ящиках моего стола без спроса и на него наткнулись? Поясните, Катенька?
Комментарий к Глава 2. Андрей Палыч
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 3. Роман Дмитриевич ==========
Андрей снова прижался губами к Катиной макушке и замер. Кажется, Ромка придумал, как выкрутиться. Только бы он не перегнул палку, в попытках защититься. Угадать его план пока не получалось, но Андрей решил бросить пробный шар:
– Ром, постой, я не думаю, что Катя что-то искала в твоем столе…
– Пакет мне передала Шура, – произнесла Катя все так же тускло. Она не отстранилась, но вся словно сжалась еще больше, закаменела. – Шура сказала, что он был на вашем столе, для Андрей Палыча.
– Абалдеть… – протянул Малиновский насмешливо. – Я его на стол точно не клал. Когда я уходил из кабинета пакет был в закрытом ящике стола. Ну да ладно, отложим на потом обсуждение того, как к вам в руки попал этот розовый пакетик. В чем дело-то?! Чем он вам не угодил? Причем обоим сразу?
– Ром, ты действительно не понимаешь? – спросил Андрей с нажимом.
– Не понимаю, Андрюха. И не нужно из себя обиженного строить, ты и сам в курсе, что с ухаживаниями у тебя на троечку. По семибалльной системе, где высший балл далеко не единица. Ты привык, что девушки тебе прямым текстом всегда говорят, что именно и как именно они хотят, поэтому фантазии на тему у тебя нет совсем, извини за прямоту. Кстати, Катенька, имейте это ввиду, на него из-за этого дуться совершенно бессмысленное занятие, он плохо обучаем в этом плане, это можно только принять, как природное явление. Приноравливаемся же мы как-то к дождю и снегу, даже утверждаем порой, что нет плохой погоды, но есть одетые не по погоде люди…
– Ромка!
– Ах, да, ты же мне в Прагу на мобильный звонишь, не до рассуждений. Андрюх, мы же с тобой обсуждали, что ты не знаешь, что и как Катюшке подарить, как порадовать. С модельками все просто, с Кирой тоже – как по железной дороге. А вы, Катенька, прямо-таки загадка природы. Зарплату вам Андрюха повысил, а вы вместо нормальной реакции – ну, там, поцеловать хотя бы в щеку и свое расположение выказать каким-нибудь способом, доступным для понимания простых смертных, засмущались и сбежали с таким видом, словно он вам язык показал и за косички дернул. Где логика?! Я не вижу. Зато я вспомнил, что Андрюхин экспромт с куклой пришелся вам по вкусу – бывают и у нашего с вами президента внезапные озарения на ниве одарения, хм… редко правда. И мне показалось, извините, Катенька, если вас это задело, что вас больше всего радуют презенты, так сказать, пионерско-октябрятского масштаба. Шоколадки, куколки, открыточки и прочее детство. Ну, бывает. Я, например, постельное белье с прикольным принтом люблю. У всех свои слабости. Вот я и решил Андрюхе помочь – купил кучу того, что по моим прикидкам может вам понравиться. Он бы глянул, выбрал оттуда что ему интуиция подсказывает и вуаля – в магазин тайно от Киры и Вики бегать не нужно, выбор большой, ну а если забракует – не беда, я с запасом взял, что-то да пригодится. Тут тоже ничего плохого нет. Те же цветы мы же не сами в букет собираем, а говорим более опытному флористу, что нам нужны белые розы или красные герберы, например. Так что за что вы на меня взъелись, не понимаю. Нет бы «спасибо, Ромочка» сказать…
Андрею показалось, что Катя то ли вздрогнула, то ли слабо дернулась, пытаясь высвободиться. Он положил мобильный на стол, обнял Катю и второй рукой тоже, скользнул губами по ее виску и вздохнул, понимая, что отмолчаться не удастся:
– Ром, ты и сам понимаешь, наверное, что дело в записке.
– Ты имеешь в виду надпись на пакете? – уточнил Малиновский удивленным тоном. –А по мне так «Спасти рядового Жданова» очень даже смешно вышло. Ну, где ты свое чувство юмора потерял, Палыч? У тебя его Кира в Прагу умыкнула, что ли?.. Вы, серьезно, на «рядового» обиделись, господин президент? Вот ведь… детский сад! Ну, простите холопа неразумного, коли такое дело. Не рассчитал.
– Я имею в виду записку, которая была вложена в пакет, – отчеканил Андрей.
– Хм… Андрюх, ну ты что, действительно свое чувство юмора где-то прикопал, пока в банк ездил? С утра ты еще нормальный был, вроде как… Хочешь сказать, что ты на «редкую форму склероза» обиделся?! Ну ты даешь, Палыч… Ну, хорошо, мои извинения за то, что я озвучил очевидный факт, что ты склеротик полный, когда речь идет об ухаживаниях. За «друга и президента» мне извиняться тоже?! И, кстати, Кать, вы-то на что именно в этом черновике записки умудрились обидеться? На «склеротика», из солидарности с Палычем?!
Катя молчала.
– Ром, там из всей записки только первая фраза и нормальная. А за остальное хочется набить тебе морду. Это даже на шутку не тянет, бред и мерзость, иначе не скажешь.
– А вот с этого момента поподробнее, – произнес Малиновский озадаченно. – В моем черновике только фраза про склеротика и была. Ну и немного пониже слово «цветы» в кружочке, чтобы не забыть тебе напомнить. Это все. И за что ты там мне морду бить собрался, я не понимаю. Может, просветишь хотя бы, прежде чем голову рубить?
Андрей едва сдержал вздох облегчения. Кажется, Ромка придумал хороший вариант отбиться ото всех нападок. Только вот почерк…
– Мой дорогой друг и президент, – начал Андрей сухим тоном, – поскольку ты с детства страдаешь редкой формой склероза, я снова решил прийти тебе на помощь. Первую часть плана по укрощению нашего монстра ты уже выполнил, за что тебе от лица трудового коллектива огромное спасибо. В некотором смысле ты даже герой, потому что, – тут он замолчал, поморщился и произнес уже раздраженно: – Извини, дальше у меня язык не поворачивается. Там куча мерзкого бреда о том, что я якобы совращаю Катю из-за НикаМоды и Зорькина. Причем в хамских выражениях, очень оскорбительных по отношению к Кате.
– Однако… – протянул Малиновский после долгой паузы. – Палыч, следовало бы дать тебе по шее, за то, что ты так легко приписал авторство этой записки мне. Ладно Катя – она меня всего несколько месяцев знает, хотя и это обидно. Но ты… Не ожидал, – он резко выдохнул: – полагаю, о таком понятии, как презумпция невиновности, вы не слышали. И раз у нас в ходу презумпция виновности, мне нужно оправдываться. Кто бы не напечатал эту записку, это наверняка было сделано на принтере в Зималетто, так на фишку с особыми западающими клавишами печатной машинки мне рассчитывать нечего. Бумагу могли взять и с моего стола, так что своим отпечаткам на ней я не удивлюсь. Так что у меня, похоже, только один аргумент – мое честное слово.
Андрей не выдержал и улыбнулся, все равно Катя не видит его лица. Молодец Ромио, хорошо придумал! Гнет свою линию, как Акулька из «Шведской спички»!
– Текст написан от руки, – произнес он вслух.
– Правда? – обрадовался Малиновский. – Ну тогда у меня все шансы доказать вам, что я не верблюд! Почерк там точно не мой. А если кто-то и пытался мой почерк подделать, это же легко узнать специальной экспертизой.
«… а экспертизу можно купить, тем более, это же нам не для суда, а так, для внутреннего пользования! Ромка, ты гений!» – мысленно поаплодировал другу Андрей. Он снова кинул взгляд на записку и радостно выпалил:
– Точно, Ромио! Почерк тут явно не твой! Камень с плеч просто! А почерк очень знакомый, – пронзившая его догадка была настолько абсурдна, что Андрей вздрогнул и выдавил предельно ошарашено: – Погодите, мне кажется, я знаю, чей это почерк. Но… нет, этого не может быть!
Комментарий к Глава 3. Роман Дмитриевич
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 4. Инструкция ==========
Андрей встал с пола. Отстраняться от Кати и выпускать ее из объятий очень не хотелось, но ему было необходимо проверить свою догадку. Андрей окинул взглядом свой стол, потом заглянул в ящики. Как назло, никаких бумаг с пометками. Может, у Кати на столе что-то есть? Андрей стремительно прошел в каморку. На столе лежало несколько распечаток каких-то документов, но ничего написанного от руки. Он выдвинул верхний ящик стола, бумаг там тоже не было, зато лежала похожая на ежедневник толстая тетрадка в бледно-фиолетовой обложке. Открыл, сверил почерк и понял, что окончательно запутался в происходящем. Вернулся к Кате, молча сел рядом на пол и протянул ей свою находку.
– Это мой дневник, – пролепетала Катя потрясенно. – Но почему…
– Почерк совпадает. Извини, думал, что беру твой деловой ежедневник, а не что-то сугубо личное. Машинально схватил.
Его взгляд рассеяно скользнул по тексту в дневнике, и Андрей внезапно вычленил несколько фраз до того, как Катя захлопнула тетрадку: «Он удивительный. Он первый мужчина, который смог разглядеть во мне то, что никому и никогда не удавалось. Мою душу. Самое удивительное – я поверила ему. Потому что он был таким искренним. А я… я не смогла быть такой же искренней и признаться ему, что люблю его с первого взгляда, с той первой секунды, как увидела.»
Он растерянно уставился на Катю. То, что почерк в Катиной тетрадке и в записке совпал, выбило Андрея из колеи окончательно, а фразы были как контрольный выстрел в голову. О ком она писала? О нем, Андрее? Или о Николае Зорькине? И ведь не скажешь теперь «дай дочитаю страницу»… Да что это за день такой сумасшедший!
– Так, народ, вы что там притихли оба, только сопите сосредоточено? Я правильно понял, что записка была написана Катиным почерком?
– Но это не я писала! – пискнула Катя тихо. – Я не понимаю, кому это вообще могло потребоваться… Так… Со мной… С вами…
Она поежилась и обхватила себя руками, прижимая дневник к груди.
– Я не говорю, что это вы писали, Катенька, – ответил Малиновский вкрадчиво, – вы мне только на один вопрос ответьте: вы часто свой дневник оставляете в открытом ящике стола? И я правильно понимаю, что вы там писали и об отношениях с Андреем, и о проблемах Зималетто, и о НикаМоде?
Катя шмыгнула носом, готовясь расплакаться.
– У меня стол не запирается. А дневник всегда либо в сумке, либо в столе. Писала, конечно же. Это же дневник!
Андрей провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться и хоть как-то сосредоточиться. С одной стороны, хорошо, что Катя уже не записывает его с Ромкой во враги. С другой – кто-то в компании знает обо всем. Причем знает гораздо больше, чем могла бы написать в своем дневнике Катя.
– Абалдеть… – хмыкнул Ромка, – мы с Андреем тоже конспираторы так себе, но чтобы так палиться…. Отожгли вы Катенька, напалмом прямо-таки. Причем вариант того, кто бы мог этим воспользоваться, у меня только один. Клочкова. Во-первых, у нее на меня зуб. Во-вторых, у нее зуб на Катю. В-третьих, она бы не постеснялась шариться и по ящикам Катиного стола, и по ее сумке. В-четвертых, она видела у меня пакет и видела, как я пишу записку. Собственно, она вошла в мой кабинет, когда я написал первую фразу – принесла документы, которые нужно было просмотреть и подписать до отъезда в Прагу. Мне пришлось перевести записку в ранг черновиков, сделать там пометку о цветах, сложить и сунуть в пакет, а пакет убрать в ящик стола, раз я там все равно ничего компрометирующего написать не успел. Викуся все это видела, и с нее сталось бы достать пакет и доработать записку. В-пятых, ей плевать на компанию и мозгов у нее, как у курицы, так что такую подставу нам всем она вполне могла организовать даже просто от любви к искусству.
– При чем тут мозги, – буркнула Катя расстроено.
– Элементарно, Катенька, элементарно. Эта ситуация, если с ней не разобраться сразу же, с огромной, почти что стопроцентной вероятностью ведет к краху Зималетто. Вот посудите сами. Пакет переложили из ящика стола на столешницу. Зачем? Чтобы Шура отнесла его Андрею. Который – и Викуся об этом знает – был в это время в банке. То есть, очевидно, что пакет взяли бы вы. И, конечно же, тут же открыли – и из обычного любопытства, и потому что вся почта Андрея и так идет через вас. И не только почта, кстати. Так что тут расчет стопроцентный. И что потом тоже очевидно, хоть и с вариантами. Практически фантастический вариант из серии «монетка зависла в воздухе», с которым нам внезапно повезло: Андрей приехал чуть раньше, чем планировалось, увидел все это и стал разбираться. А вот более реальные варианты были как раз совсем другие. Вы могли сразу развернуться и уйти из компании, а потом либо запустить процесс против Зималетто на полную катушку, отобрать компанию, а потом столкнуться с последствиями захвата. Либо вернуть НикаМоду Андрею, полностью открывая Зималетто для всех кредиторов, что привело бы к неминуемому краху. Либо аккуратно отказаться от ото всех претензий НикаМоды к Зималетто, тоже открыв Зималетто для всех кредиторов и с теми же последствиями для Зималетто – в этом случае и сама НикаМода, и ее кредиты остались бы на вас. Вот и все варианты. Ну, если не считать опции, что вы притворились бы на несколько недель, словно ничего не случилось, и открыли бы все карты на Совете Директоров, основательно макнув этим нас с Андреем, ну а дальше – по тем же трем вариантам. Вы действительно считаете, что нормальный вменяемый человек срежиссировал бы весь этот армагеддец просто чтобы насолить нам с вами? На мой взгляд, для этого нужно быть предельно тупой… курицей, мягко говоря. Понятно, что и по вам это бы пребольно ударило, поверь вы в эту писанину, и меня бы в бетон вашими же руками закатали, ну и Андрюху до кучи. Но сделать все это мог только тот, кому плевать на компанию.
– Но если Виктория все знает, она наверняка рассказала Кире Юрьевне… – прошептала Катя в ужасе.
Андрея тоже передернуло. Он подошел к Кате, обнял ее, и стало чуть легче.
– Но вот это все еще полбеды, – продолжил рассуждать Малиновский. – Во-первых, Викуся доносит Воропаеву, но я не уверен, что она с ним всей информацией делится. Так что он вполне может быть в курсе. Во-вторых… Андрюх, скажи, Кира всегда стремится приехать в аэропорт за три часа до вылета?
– Что? Ром, извини, ты о чем? Что за внезапная смена темы?
– Кира меня очень торопила с завершением дел, мол, мы можем опоздать на рейс. Приехали в аэропорт, в результате, за два с половиной часа. Я даже не удивился как-то, но в свете последних событий возникли подозрения. Может это и совпадение, а может она меня специально торопила… Но только тогда это полный… белый пушной зверек. Если от Викуси я такого спектакля еще худо-бедно мог ожидать, но если Кира хочет так мстить, совершенно не заботясь о компании. Лучше бы я ошибался.
– Даже не знаю, что и сказать, Ром… Кира всегда наоборот, опаздывает. Мы за час приезжаем, как правило, а потом – целый квест «успей на посадку».
– Вот и я не знаю, Палыч. Причем чем больше я думаю обо всем этом, тем меньше понимаю. Если хотели подставить меня, зачем подделывали Катин почерк? А если бы она свой почерк узнала? Тогда бы весь их план прахом. С учетом того, что шансов на попытки оправдаться у меня практически не было, логичнее было бы сразу подделать мой почерк. Хотя, где Вика и где логика…
– Я бы не узнала, – произнесла Катя глухо, уткнувшись Андрею в грудь. – Я когда все это читала, меньше всего о почерке думала. Мне очень стыдно, но я сразу подумала, что это Роман Дмитриевич написал. Раз Шура пакет принесла и обращение там «другу и президенту». Извините меня, пожалуйста.
– Не вопрос, Кать, я не в обиде, – легко откликнулся Малиновский. – Сочувствую, что вам пришлось такое читать. Палыч, ты сейчас соберись, перенеси все сегодняшние встречи на потом, и поезжайте с Катей куда-нибудь отдохнуть. Например, ко мне, там вас точно не потревожат. Нам сейчас главное не пороть горячку и понаблюдать за ситуацией. Думаю, Викуся как-то проколется. Многоходовки не ее стезя. А я понаблюдаю за Кирой. До связи, а то у меня уже смс-ка пришла, что баланс на мобильнике в ноль. Адьес.
Комментарий к Глава 4. Инструкция
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 5. Катя ==========
Сегодня утром она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Андрею пришлось остаться в Москве, чтобы уладить дела с банком, поэтому Воропаева и Малиновский улетели без него. И Андрей был рад этому! Он был рад остаться с нею, а не лететь в романтичную Прагу вместе с Кирой Юрьевной, и Катя была счастлива.
А потом был этот дурацкий пакет со злой запиской, от которой все внутри леденело и словно отмирало. Было больно и очень горько, что она второй раз попалась на ту же самую удочку. Было больнее, чем когда она узнала об обмане Дениса. Гораздо больнее. Как бы ни хотелось посчитать все это глупой шуткой Малиновского, на шутку это похоже не было. Хотелось лечь на пол и умереть, потому что зачем жить, когда Андрей оказался ещё большим подлецом, чем Денис? Зачем?..
А потом он влетел в кабинет, весь светящийся от радости. Такой яркий и счастливый от того, что все идёт по его плану. Увидел ее, взволновался, словно она ему и вправду не безразлична. Хотя, если с ней что-то случится, у Зималетто будут проблемы, так что повод поволноваться у Андрея есть – не за неё он переживает, а всего лишь за бизнес. Как говорится, ничего личного… она попыталась отстраниться, когда Андрей приобнял ее, помогая сесть, но он не отпустил, наоборот, прижал крепче. Нужно было оттолкнуть его, вырваться, но сил не было, ни физических, ни моральных. Было так приятно чувствовать тепло его тела, ощущать биение его сердца. Можно даже представить себе на мгновение, что ничего не случилось, что она ничего не знает о лжи Андрея.
Когда он стал говорить, что все в записке неправда, Кате очень хотелось поверить ему. Слова были правильные, голос звучал искренне, но ведь и Денис тоже не выглядел лгуном, когда… Андрей сказал, что это может быть только идиотской шуткой и что он сам не понимает, почему Малиновский написал такое. Сказал и тут же позвонил Малиновскому. В Прагу. На мобильный. И голос Андрея при этом звучал искренне-возмущённо.
Кате до боли хотелось услышать от Малиновского, что тот так пошутил. Но даже на чёрный юмор эта записка не похожа, такая шутка это уж слишком – это даже Андрей признал! Может, Роман Дмитриевич принял какой-то наркотик и на него напало такое злое вдохновение. Говорят, золотая молодёжь какой только отравой не балуется… А она за все эти месяцы в Зималетто ни разу не видела, чтобы Малиновский был под кайфом. Под градусом – да, бывало, но он тогда всегда выглядел адекватным. И сегодня утром в его поведении не было ничего странного. Как же можно тогда оправдать эту инструкцию?!
Малиновский и не стал оправдываться. Когда он, вместо извинений, попытался обвинить ее, будто она рылась в его столе, Катя растерялась от неожиданности и даже стала оправдываться, что пакет ей принесла Шура. Он же вёл себя так, словно его на ровном месте обвиняют не пойми в чем и заставляют доказывать, что он не жираф. Катю оторопь брала от его поведения. Но Андрей его ничуть не поддерживал! Ничуть! Андрей вёл себя так, что с каждой минутой Катя все больше сомневалась, было ли в той писанине хоть слово, хоть капелька правды.
Малиновский не оправдывался, зато пытался доказать, что записку писал не он. Но кто тогда? Кто ещё такие детали мог узнать? А потом Андрей сказал, что узнал почерк. Обыскал свой стол и кинулся к ней в каморку, откуда вышел с ее дневником. Извинился, мол, случайно открыл, не подумал, что личное. А почерк совпал. Теперь ей и самой казалось странным, как она могла не понять этого, читая записку?! Настолько была потрясена содержанием, что даже на задумалась ни на секунду, кто именно может быть автором, сразу приписала авторство Малиновскому… Хорошо ещё ни Андрей, ни Роман Дмитриевич не обвинили ее саму в создании этой инструкции! Но Малиновский прав, автор записки вполне мог узнать о ситуации из ее личного дневника, и это страшно. Все документы по НикаМоде и реальные отчеты по Зималетто она либо хранила в электронном виде, либо прятала в сейф в кабинете Андрея, либо не выпускала из рук. А с дневником так глупо прокололась. Идиотка! Только она могла так бездарно подставить Андрея, талант разрушителя просто. Ему только этого удара в спину и не хватало! Было стыдно и тошно думать о том, что скорее всего Малиновский прав, и инструкция – дело рук Клочковой, а стало быть, Кира Юрьевна либо уже все знает, либо скоро узнает. А следом за ней узнает Александр Юрьевич. И Павел Олегович. И весь Совет Директоров. Какой позор для Андрея… Выходит, она не только подвела Зималетто к краху, когда предложила выпустить коллекцию из дешевых тканей, но и выдала противникам Андрея его тайны, а в довершение всего ещё и доказательства его измены предоставила. Невыносимо даже думать об этом! А ведь придётся не только думать, но и решать, что же теперь делать. И если все записи, что касаются ее отношений с Андреем, ещё можно было бы списать на фантазии безответно влюблённой страшилы, то все остальное… Она же разрушила Андрею карьеру! Вконец разрушила.
– Кать, я согласен с Малиновским, – произнёс Андрей, как только тот повесил трубку. – Нам нужно прийти в себя. Я сейчас позвоню Юлиане и отменю встречу. А потом мы поедем куда-нибудь, передохнём.
Катя согласно вздохнула. Конечно, поедем. Только как ей теперь смотреть в глаза Андрею? Перед Малиновским она извинилась, но дело же не в глупом обвинении, дело в ее промашке с дневником. И ведь ни слова упрёка от Андрея, ни одного. И это после всех ее обвинений! Все же Андрей – необыкновенный, очень сильный и цельный человек.
Пока Андрей разговаривал с Юлианой, она подошла к пакету, стала собирать в него высыпавшиеся игрушки, открытки и конфеты, но вдруг замерла. Среди игрушек была кукла домового. Точь-в-точь как Кузьма Кузьмич. Даже одежка на кукле была та же самая. Катя взяла куклу в руки, поправила домовому волосы и вымучено улыбнулась.
«Ну и что же мне теперь делать, Кузьма Кузьмич Дворищев?» – спросила она мысленно. Домовой, естественно, не ответил. Зато ее окликнул Жданов.
– Кать, все, мы можем идти. Я перенёс встречу с Юлианой на завтра.
Катя кивнула и неуверенно спросила:
– Андрей, можно я домового возьму?
– Куклу? – удивился Андрей. – Конечно, бери. Ромка же для тебя покупал, – он невесело усмехнулся: – Хоть какая-то польза от этой его инициативы, раз тебе Кузька понравился.
– Кузька? – опешила Катя. – А ты откуда знаешь?
– Как откуда? – улыбнулся Андрей уже с иронией. – Он же очень на домовенка Кузю похож из детского мультика. Ну, там, где «я не козел, травы не ем». Что, удивил я тебя своим широким кругозором?
Катя попыталась улыбнуться его шутке, но вышло «на троечку». Пожалуй, даже с минусом. И как Андрей может сейчас шутить? Как он может ей улыбаться? Она же все разрушила. Абсолютно все. А он ведет себя как ни в чем ни бывало.
Андрей прошёл вместе с Катей в ее каморку, помог надеть пальто, проверил, выключен ее компьютер и спросил:
– Так, записку я забрал, пакет суну в ящик своего стола. Вроде бы мы тут больше ничего не оставили из того, что нужно спрятать. Так? Извини, Кать, я после этой встряски соображаю медленно.
– Все в сейфе. Только я никак не могу сообразить, в чем мне Кузьму Кузьмича нести. Не хотелось бы, чтобы кто-то увидел.
– Не вопрос, давай его сюда.
Андрей взял куклу в руку, перебросил через руку пальто и серьезно кивнул Кате:
– Теперь не видно.
Ни Клочковой, ни Тропинкиной на месте не оказалось, так что никому свой неожиданно ранний уход пояснять не пришлось. До лифта они дошли молча, так же молча сели в машину.
Катя взяла домового в руки и задумалась. А ведь Кузьма Кузьмич говорил, что своей сменой судьбы она накликала беду. Но ведь он обещал попытаться помочь… может, все обойдётся? Хотя, им очень повезло уже втом, что Андрей все сразу увидел и во всем разобрался до того, как она окончательно записала его с Малиновским в подонки и наворотила дел. Как сказал Роман Дмитриевич, это просто фантастический вариант из серии «монетка зависла в воздухе». Фантастический. Сказочный. Мистический.
– Катюш, ты как себя чувствуешь? Получше? Ты снова побледнела вся.
– Андрей, я сейчас, наверное, глупость скажу, но мне так действительно кажется. Может, это последствия стресса. А может потому, что я не думаю, что у Виктории может быть такой талант подделывать почерки. Я не оправдываю свою глупую беспечность с дневником, но чем дольше я думаю об этой инструкции, тем больше мне кажется, что она сама возникла.
– В каком смысле?
– Самозародилась из моих страхов. Понимаешь, там были описаны мои самые страшные потаенные страхи. Ну как Клочкова могла о них узнать? В дневнике этого не было.
Андрей посмотрел на неё странным взглядом и тихо хмыкнул:
– Ну да, записка самозародилась в пакете из оставленного там черновика, а потом левитировала пакет из ящика на стол. Катюш, мы просто оба устали морально, давай отложим обсуждение на завтра. А то мы с тобой дорассуждаем до Вольдеморта, притворяющимся фикусом в моем кабинете.
Катя вздохнула и отвернулась к окну. В прошлый раз они ехали к дому Малиновского каким-то другим путем.
– Андрей, а мы точно едем в нужном направлении?
– Мы едем ко мне домой.
– Как? Андрюш, но если Кира Юрьевна узнает…
– Не бери в голову. Если кашу с запиской заварила Клочкова, то мне все равно семь бед – один ответ. А если нет, то я тем более выкручусь, – Андрей усмехнулся и добавил чуть мягче: – Ну и куда нам с твоим домовым ехать, как не ко мне домой? Так что дело решённое, Катенька.
Комментарий к Глава 5. Катя
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 6. Ход конем ==========
Идти с Катей с ресторан, пусть даже в какое-то место на окраине, не хотелось. И вовсе не потому, что он стеснялся, что его увидят с Катей. Очень не хотелось самому видеть кого бы то ни было. Когда он увидел Катю в полубессознательном состоянии на полу, внутри все словно оборвалось, было страшно до дрожи в руках, что с Катей случилось что-то серьезное, непоправимое. Когда увидел инструкцию, испугался, что Катя его никогда не простит, запишет в моральные уроды раз и навсегда. От этого было больно и тошно, но оставалась надежда, что Ромка выкрутится. Призрачная такая надежда, зыбкая. И только когда Ромка стал рассказывать свою версию событий, он поймал себя на том, что испугался тогда именно за Катю и что она не простит его лично. Мысли о Зималетто и о том, что будет с компанией, если с Катей что-то случится или она решит отомстить, пришли гораздо позже, когда Малиновский все раскладывал по полочкам. Все это окончательно выбило Андрея из колеи.
Хотелось тишины и возможности подумать, успокоиться. Так что рестораны и бары отпадали. Первым порывом было поехать на квартиру Малиновского, но пока спускались с Катей в лифте, решил, что поедет с Катей к себе домой. Там все свое, привычное, и там их никто не потревожит. Да, ему бы в голову не пришло повезти туда Ларину, Изотову или кого-то в этом роде. У Андрея было правило – никогда не возить любовниц в свою квартиру, он и Киру к себе приглашал всего несколько раз. Ключи у нее были, на всякий случай – она требовала, и под давлением мамы пришлось уступить, с оговоркой, что это исключительно для экстренных случаев, а встречаться они будут на территории Киры. Но Катя – другое дело. К тому же, говорят, дома и стены помогают, а ему позарез нужно заполучить Катин дневник. Он должен знать, о ком она там писала!
Катя была какой-то притихшей, словно ей неловко быть рядом с ним. Как в ту декабрьскую ночь, когда он повез ее в отель. Но ведь она поверила словам Ромки, что он не имеет отношения к резким словам инструкции? Не похоже, чтобы она обиделась на то, что Малиновский купил те игрушки, иначе она бы не захотела взять куклу домового. Как ни странно, мыслей о том, что желание это было нелепым и чересчур детским, не возникало. Домовой был забавный, вылитый Кузька, только постарше своей мультяшной версии. Наоборот, когда увидел эту игрушку в руках Кати, стало чуть спокойнее, даже удалось немного пошутить.
А Катя вцепилась в эту куклу и не отпускала, ни когда они ехали в машине, ни когда поднимались к нему в квартиру, ни когда он показывал ей свое жилище.
– Давай я нам чай заварю? – предложил Андрей, когда они вошли на кухню.
Катя кивнула. Она стала пристраивать домового на подоконнике, и Андрей заметил, что руки у нее подрагивают.
«Жданов, ну до чего ты человека довел… – подумал он мрачно. – Вот почему она все время была с игрушкой – чтобы куда-то руки деть и не заметно было, как ее колотит…»
Он взял ее ладони в свои, поднес к губам и поцеловал.
– Катюш, не переживай, мы что-нибудь придумаем. У нас есть несколько дней. Все наладится.
Катя криво улыбнулась – не поверила, но спорить не стала, шагнула ближе к нему и замерла. Андрей обнял ее, почувствовал, как она судорожно выдохнула, приживаясь к нему всем телом, и решил, что чай подождет. Сейчас другое «успокоительное» будет более кстати. И, в конце-то концов, нужно же окончательно убедиться, что ничего не изменилось после этой дурацкой инструкции!
Он поцеловал Катю, в то же время осторожно подталкивая ее в сторону спальни. Катя ответила неожиданно страстно, и от этого как камень с души свалился. Не изменилось! Только бы еще выяснить, о ком она писала… А потом стало и не до этого тоже.
Решение пришло в голову неожиданно, когда они оба лежали рядом, еще разгоряченные. Андрей расслабленно наблюдал за Катей из-под полуприкрытых ресниц, оттягивая момент, когда нужно будет выпустить ее из рук. Выпустить все равно придется – еще не столь поздний час, чтобы проспать до утра, еще даже не вечер. Выпускать не хотелось, как и не хотелось разговора об инструкции, написанной непонятно кем.
«Стоп, Жданов! А это идея! Ход конем, можно сказать. Если зайти с этой стороны, Катя ему дневник даст сама. Не придется пытаться улучить момент, пока она в душе – такой вариант был бы слишком рискованным, если Катя застукает его за таким делом, она наверняка обидится, а так – у него будет полное право! Гениально, Жданов, гениально! Вперед!»
– Катюш, я понимаю, как некрасиво звучит моя просьба, – начал он мягко, – но я должен знать, что именно могла прочитать Клочкова и что именно она могла пересказать, а то и скопировать для Киры или Сашки. Мне очень неловко просить тебя об этом, но, пожалуйста, позволь мне прочитать твой дневник.
Катя сначала вздрогнула, отстранилась, но затем снова прижалась к Андрею.
– Ты прав, ты должен обладать всей информацией, – произнесла глухо, уткнувшись ему в грудь. – Только, пожалуйста, давай ты будешь читать это не при мне. Мне будет очень стыдно, там столько личного…
– Как скажешь, – ответил Андрей, старательно скрывая свою радость от того, что все вышло настолько просто. Даже уговаривать толком не пришлось, просто попросил – и вуаля! Он поцеловал Катю в макушку и произнес как можно ласковее: – Но тебе в любом случае нечего стыдиться, Катюш. Это твой дневник, и я понимаю, что записи там очень личные. Я бы никогда не попросил тебя о таком, если бы не сегодняшняя история.
Катя только тяжело вздохнула. Несколько минут они молча лежали, думая каждый о своем, а потом Катя встала и стала собрать свои вещи.
– Ты в душ, а я все-таки заварю чай? – спросил Андрей, и добавил уже утвердительно: – и еду нужно какой-нибудь заказать. Ты что хочешь?
– Я в душ, а потом сразу домой, – улыбнулась Катя смущенно. – Папа не оценит, если я снова внезапно «заночую у подруги». Да и ты, наверное, хочешь поскорее разобраться с дневником. А мне так будет даже легче, чтобы не откладывать неприятное.
– Кать, а можно его как-нибудь морально подготовить, что у нас до конца недели авральный аврал и тебе позарез нужно работать до поздна, поэтому ночевать придется у той же самой подруги?
Она на секунду задумалась, а потом решительно кивнула:
– Можно. Я подключу маму. Но я скажу, что это завтра определиться, будет аврал или нет. Ты сначала прочитай дневник, а потом решай, нужно ли мне «ночевать у подруги». Договорились.
– Договорились, Катюш. И, конечно же, нужно. Это я тебе и сейчас могу сказать, – произнес Андрей, с разочарованием наблюдая, как Катя одевается, словно маскируя все то, что радовало его взгляд какие-то минуты назад. Потом вдруг подумалось, что он, выходит, единственный обладатель настоящей Катюши – той, которая без этих нелепых одежек а-ля Шапокляк. Или не единственный?..
– Ты не хмурься, Андрей. Ты потом поймешь, что я права.
Катя грустно улыбнулась и скрылась в душе.
Комментарий к Глава 6. Ход конем
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 7. Дневник ==========
Пока Катя принимала душ, Андрей бесцельно слонялся по квартире. Катя права, что читать дневник ему будет лучше одному, но все же было во всей этой ситуации что-то очень странное, и он никак не мог понять, что именно. Понял только когда закрыл за Катей дверь. Он никогда прежде не был тем, кто оставался. Если он встречался с моделями, они либо уходили вместе, либо же уходил он один, а девушка оставалась – в зависимости от того, где у них было продолжение романтической встречи, у Ромки или в квартире модели. Второе бывало на порядок чаще. Кира… Практически всегда встречались у нее дома, и либо утром ехали вместе на работу, либо он уезжал по делам раньше невесты. А тут вдруг именно он закрывает дверь и остается один. Вроде бы ничего особенного, все как он и хотел, но все же отчего-то неприятно.
Андрей заказал пиццу в ближайшем ресторане, заварил себе чай и собрался было сесть за чтение, как зазвонил домашний телефон и пришлось взять трубку. Кира. Ее щебетание раздражало больше обычного, но Андрей старательно сдерживался. Ссориться с невестой сейчас не ко времени, да и нет пока что никакого повода для ссор, по большому счету. Это нормально, что она ему звонит рассказать, как долетела и как устроилась. Нормально, что они обсуждают ее сегодняшнюю встречу с пражскими партнерами и его поездку в банк. Нормально, что она интересуется его планами на ближайшие дни. Все близкие люди так и делают. Но почему же все это раздражает до зубовного скрежета? И если это раздражает его сейчас, то как он вообще будет жить с Кирой вместе?
Положение спас звонок в дверь – ресторан решил побить собственные рекорды и пиццу доставили на удивление быстро. Кира слышала, как он говорит с курьером, поэтому сцен ревности не последовало, напротив, невеста успокоилась, что он будет ужинать дома, а значит никуда сегодня вечером идти не планирует. Когда она, наконец, закончила разговор, Андрей с раздражением кинул телефонную трубку на кухонный стол.
– Ну как я буду с ней вместе жить, а Кузька? – спросил он у куклы. – Если меня уже сейчас эти звонки из себя выводят, что будет дальше? Когда она, как говорил Лукашин в «Иронии» будет каждый день туда-сюда перед глазами и постоянно спрашивать, где и я и как?
Домовой, конечно же, не ответил, но раздражение немного схлынуло. Андрей переложил пиццу на тарелку, налил себе сладкого чаю, подумал и полез в холодильник за молоком.
– Говорят, Кузя, домовым положено наливать молоко. Суеверие, ну да ладно. Думаю, кофейная чашка подойдет. Черная с золотым ободком – по-моему, выглядит неплохо.
Он поставил чашку с молоком перед куклой и устроился на барном стуле за кухонной стойкой. После пиццы настроение немного поднялось, но начался мандраж – начинать читать дневник было немного не по себе. Мало ли что он там вычитает…
Андрей перебрался в гостиную, сел на диван и открыл дневник. Был соблазн заглянуть сразу в конец – Ромка бы так и сделал, как пить дать – но он решил читать все по порядку, чтобы не упустить что-то важное.
Переживания о неудачах с поиском работы, интервью в Зималетто, первые рабочие дни. А потом начались странные записи. Имени Катя не писала, но содержание заставило Андрея поежиться: «Он самый лучший, он самый добрый. Я буду служить ему, я буду делать для него всё, что он захочет, даже невозможное.» Писалось это, когда Катя только начала работать у них, но писать это она могла о ком угодно. Хоть о Зорькине, хоть о Воропаеве. Лучше бы, конечно, о нем самом, но если бы это было так, она бы не боялась, что после прочтения дневника их встречи прекратятся… Он стал читать дальше, но яснее не стало. Какое гадание? Нет, понятно, что гадала явно Амура, но вот на кого? Красоток и возле него самого уйма, но если Катя пишет «звезда», то речь о ком-то из шоу-бизнеса, наверное.
Мысль эта вызвала злость, Андрей даже отложил дневник и достал из бара бутылку виски. Стакана в баре не оказалось, поэтому пришлось идти на кухню и искать стакан там. При этом он машинально глянул на чашку перед куклой и удивленно моргнул, а потом взял чашку в руки и провел по ее дну пальцем. Идеально чисто. Он что, забыл налить молоко? Достал пакет, достал чашку и убрал пакет, так и не налив молока? Скорее всего. Вот ведь, совсем уработался. Андрей налил в чашку молоко и собирался было поставить ее перед домовым, но передумал:
– Ладно, Кузя, пойдем-ка со мной. Там такая жуть у Катюши в дневнике написана, что компания мне пригодится.
Он принес куклу в гостиную, усадил на журнальный столик и поставил перед ней чашку с молоком:
– Вот так-то лучше, Кузьма Кузьмич. Сиди смирно, я сейчас вернусь.
Андрей налил себе виски и снова сел на диван, чтобы продолжить чтение. Катя писала о том, что ради какого-то мужика сделала бы все, что угодно, и ему все больше казалось, что это вряд ли написано о Зорькине. Но и очень вряд ли о нем самом. Хоть она и говорила ему, что любит, но… И кого она обманула в сентябре? Уж явно не его, Андрея. Но ее работа в Зималетто почему-то важна для этого «мистера Икс», и это наводит мысли о Сашке. Смазливых девушек вокруг СашЕньки вьется тоже не мало, но «звезда»? Не похоже как-то.
Записи от начала октября тоже ясности не внесли. Катя писала о ее переживаниях, что «мистер Икс» куда-то уезжает на две недели и что она живет исключительно мыслями об этом человеке. Час от часу не легче. Конечно, он и сам в тот период уезжал в Прагу, но и у Сашки была командировка куда-то.
Когда Андрей прочитал следующую запись, ему стало не по себе:
«Я разорила его фирму. Никогда себе этого не прощу. Нельзя было экономить на тканях. Теперь я это понимаю, но уже поздно. А он даже не винит меня. Другой бы давно сорвал на мне злость. Он благородный, умный. Я пойду на всё ради него, подпишу любые бумаги. И пусть я пострадаю от этого, главное, чтоб у него всё было хорошо.»
Он перечитал запись еще раз, потом встал и подлил себе виски. От выпитого легче не стало, как и не стало легче от понимания, что все предыдущие записи именно о нем, Андрее. Экономия на тканях и компания на грани разорения – тут речь однозначно о Зималетто и о коллекции, которую он провалил идиотским решением экономить на тканях. Но почему Катя уверена, что это ее вина? Да, идею подала она, но решение принимал именно он, пусть даже и в компании с Ромкой. Именно они разбираются в деталях этого бизнеса, и именно они решили рискнуть.
«Жданов, выходит она более чем понимала все связанные с НикаМодой риски, но все же согласилась. Из-за тебя. Чтобы твою дурью башку прикрыть любой ценой,» – произнес он мысленно. Еще несколько минут назад он думал, что вздохнет с облегчением, если выяснит, что Катя любит именно его. Выяснил, но от этого стало еще хуже. Выходит, она с самого начала была действительно влюблена в него, была готова на что угодно ради него, а он с Ромкой, как последние подонки, затеяли игру в любовь. Только ради того, чтобы держать Катю на коротком поводке. И что теперь делать?
Он потер руками лицо, подлил себе еще виски и перевел взгляд на куклу:
– Ну что, Кузя? С вопросом «кто виноват?» я вроде как разобрался. Теперь нужно решить, что делать… Хотя и так ясно, что в любом случае нужно читать дальше.
Комментарий к Глава 7. Дневник
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 8. А так ли уж ты лгал?.. ==========
С каждой страницей читать дневник было труднее и труднее, внутри все словно вымерзало, вымораживалось от прочитанных строк.
«Я буду всегда его поддерживать, даже если его план спасения компании провалится, я возьму вину на себя, лишь бы он не переживал. Я никогда не думала, что придется заниматься финансовыми махинациями, подделывать цифры в отчетах, но ради него я готова на все.»
Андрей захлопнул дневник, положил его на журнальный столик и отошел к окну. По датам получалось, что Катя написала эти строки, когда они с Ромкой еще даже не начали свою игру. Они нервничали и сомневались, а она собиралась прикрывать его до последнего. Вроде бы радоваться нужно, что Катя ему верна и ничего дурного не затевала. Можно выдохнуть и успокоиться, продолжая надеяться на ее помощь и поддержку. За Зималетто, действительно, стало спокойнее, но при этом возникло чувство гадливости. Думать о своих поступках было мерзко.
«Ну что за мужик ты такой, Жданов, – произнес он мысленно, – тебя и поддерживать должны, и защищать, и подставляться ради тебя, а ты только и можешь что врать и изворачиваться. И ради чего? Чтобы доказать всем, что ты достоин быть президентом родной компании? А достоин ли?.. За полгода ты наворотил таких дел, что и подумать страшно. И все якобы из любви к Зималетто.»
Он провел рукой по лицу, резко выдохнул сквозь зубы и вернулся к дивану. Дочитать Катины записи все равно нужно. В ее отношении к нему и к Зималетто он уверен, но…
«Как это здорово, что тебя так ценят. И не просто кто-то, а человек, ради которого ты готова на все. Но это доверие еще и большой груз, и огромная ответственность. Мне страшно представить, что будет, если все узнают о существовании “НикаМоды” и о том, что “НикаМода” поглотила Зималетто. Мне так страшно, но я не могу, не имею права подвести Андрея. Он самое главное, что у меня есть.»
Самое главное. Похоже, те фразы, которые он мельком увидел днем, все же о нем. И Катя права, что здорово, когда тебя ценят и доверяют тебе. А кто ценит его? Ромка. Катя. Кира? Возможно и ценит, но однозначно не доверяет. Одни постоянные телефонные проверки чего стоят. Не уверен. Мама? Скорее всего. Отец? Однозначно нет. Отец ценит Сашку, а не его. Верно, доверие это и груз, и ответственность. Доверие Кати он однозначно обманул, а если она узнает, правду…
Андрей с трудом сглотнул, залпом выпил содержимое своего стакана и с трудом проглотил – горло сдавило спазмом.
«Жданов, ты же сегодня видел, что именно будет, если она узнает правду, – подумал он с горечью. – Она же этого не переживет. Ты же видел, в каком она была состоянии. А что, если бы ты приехал на полчаса позже?»
Он поежился от внезапного озноба, и налил себе еще виски. Нужно успокоиться. Ничего же пока не произошло. Все обошлось. С Катей все в порядке. Она верит, что в той инструкции ни полслова правды. Все нормально. Кроме того, что он все меньше представляет себе, что же теперь со всем этим делать.
«Мне иногда кажется, я существую в его сознании где-то между компьютером и записной книжкой. Я всегда должна быть под рукой и приносить пользу. Грустно, конечно, но это так. Недавно я вообще ночевала на собственном столе. Он случайно запер меня здесь. Ему так не терпелось уехать с этой моделью, что он забыл о том, что попросил меня не выходить из каморки во время их свидания. Он просто обо мне забыл. Потому что я не женщина и помнить обо мне не обязательно.»
За этот поступок ему было стыдно еще тогда, но сейчас вся мерзость той ситуации проступила резче и сильнее. Он ведь и вправду воспринимал Катю в то время именно как удобнейший органайзер и рабочий инструмент, не слишком задумываясь о ее чувствах, а ведь таким отношением можно вытравить и изничтожить любую влюбленность.
«А ведь не будет ничего странного, – хмыкнул он мысленно, – если так и вышло, что прочитанные днем строки написаны не о тебе, Жданыч, а о совсем другом человеке, который не вел себя по отношению к Кате как последняя скотина. Закономерный финал, по большому счету…»
Он стал читать дальше. Катя переживала, что пыталась покрыть перед ним Федю. За что? Что могло случиться в тех ноябрьских числах? Он же уезжал тогда в командировку. Стоп, Федя же должен был отогнать его машину на место. Наверное, этот шалопай на ней еще и покатался, а Катя узнала. И из-за такой ерунды она расстраивалась? Подумать только…
О моменте, когда он с Ромкой узнали об участии Зорькина, она тоже писала. Переживала, что он перестанет ей доверять, но при этом в ее записях не было ни слова о каких-то личных планах на НикаМоду и, тем более, Зималетто. Только переживания, что если он перепишет НикаМоду на кого-то еще и прогонит ее, Катя его больше не увидит.
Андрей потер ладонью лоб, потом взял опустевший стакан и приложил его к виску, чтобы немного остыть. Мысли метались, и картинка не складывалась: – «Жданов, но ведь это же форменный бред! Даже если бы у тебя был еще кто-то, на кого ты мог бы полностью положиться и доверить этому человеку судьбу компании, как бы ты мог переписать НикаМоду на этого человека? Все права на компанию у Кати, у тебя там с юридической точки зрения даже согласовательного голоса нет. Ты там никто, и Катя не могла этого не понимать. Значит, понимала, но при этом все равно боялась? Чушь какая! Если только она не собиралась передать компанию по первому твоему требованию, если ты решишь, что кто-то «достоин» этой сомнительной обязанности больше, чем Пушкарева. Получается, она даже не рассматривала вариант оспорить твое возможное решение, не то что покуситься на компанию… Просто передала бы все права на НикаМоду другому человеку и ушла. Невероятно. Немыслимо. И в ответ на это ты с Ромкой…»
Андрей со злостью запустил стакан в стену, тот жалобно звякнул и разбился, но легче от этого не стало. Андрей сходил на кухню за новым стаканом, наполнил его и снова открыл дневник.
Катя писала об их первом поцелуе, который сам он помнил с трудом – все, что всплывало в памяти, это ощущение неловкости и стыда, что приходится так поступать ради Зималетто. А Катюша, выходит, посчитала тогда это сиюминутным влечением по пьяни и очень расстраивалась, что после этого он станет хуже к ней относиться. Еще она писала, что радуется и его поцелуям, и его словам, что он ревнует ее к Коле.
«И ведь очевидно из этих записей, Жданов, – рассуждал он все больше злясь на самого себя, – что с Зорькиним у нее никогда ничего не было. Действительно, просто друг. И такие бывают, выходит. Хотя, может он из этих, друзей Милко? Скорее всего. Говорят, они бывают самыми лучшими подружками… И те фразы оказались именно про тебя, без вариантов. С ума сойти, она тебя – тебя, Жданов! – считает очень искренним и честным человеком, который никогда не предаст. На самом же деле все с точностью до наоборот, и от это гадко и муторно. Ты ее целовал и пафосно клялся луной, как в дешевом водевиле, а эта искренняя и верная девочка тебе верила, возводила на пьедестал и собиралась защищать от всего мира. Ну как, не больно будет шлепнуться с пьедестала в грязь, а, Жданов?»
«Не понимаю, почему Андрей всё время спрашивает про Колю. Ревнует, что ли? У него прямо глаза кровью наливаются, когда я Колино имя произношу. С ума сойти! Точно, Андрей – ревнует меня к Коле. Это так неожиданно. Никто никогда не ревновал меня, кроме Коли, конечно, и то потому, что я раньше защитилась у нашего профессора, чем он.»
«Смешно, Жданов, до чего же смешно… – подумал он, даже рассмеялся вслух и вздрогнул от того, насколько резко и неприятно прозвучал его смех. – Она считала твою ревность к Коле неожиданной и странной. И понятие ревности в ее жизни было прежде завязано на достижения в учебе, а не на отношения между людьми. А ведь… – Андрей вздрогнул от пронзившей его мысли, – ты ведь тогда действительно ревновал. Да, был и страх за Зималетто, но злость на Зорькина была вызвана далеко не только именно этим страхом. Тебя бесило, что у кого-то могут быть какие-то права на Пушкареву. Словно у тебя самого на нее какие-то права есть. Эксклюзивные. Абсолютные. И далее по списку… Да и сегодня, когда ты ее дневник увидел, ты же именно заревновал к мифическому мистеру Икс, и это занимало тебя гораздо больше, чем история с инструкцией.»
Он ошарашено уставился на дневник, потом отложил его и откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза.
«Нет, Жданов, это не может быть правдой. Ты сейчас перепсиховал и делаешь неверные выводы, – попытался убедить он самого себя, но тут же пришел к обратному: – Но ведь и мысли об опасности для Зималетто, если с Катей что-то случится или она решит отомстить, пришли тебе только когда Ромка стал рассуждать о возможных вариантах. До этого ты переживал именно из-за того, что может измениться Катино отношение к тебе лично. И к Зорькину ты именно ревновал. И к выдуманному тобой «мистеру Икс». Ты ревновал, значит, она тебе не безразлична. Ты попал, Жданов. Кажется, твои подленькие игры в любовь ударили по тебе тем углом, который ты считал нереальным в принципе. Ты умудрился влюбиться. И в кого! В Катю Пушкареву.»
Он хрипло рассмеялся: – «Да уж, Жданыч, это похлеще всего остального, что ты откалывал прежде. Вот Ромка посмеется. Да и не только Ромка… И родители ее не примут. Стоп! Ты что, Жданов, сейчас всерьез прикидываешь, мог бы ты быть с ней вместе, так сказать, официально? Да ты с ума сошел…»
Чтобы перестать думать об этом, он уткнулся в дневник, и тут же едва не выругался вслух. Было ощущение, что все раскручивается по спирали, набирает обороты, и еще немного, и мир его окончательно разлетится в дребезги. Или уже разлетелся, а он не успел осознать этого до конца?
«Он… он самый красивый, умный, сильный, нежный! И он любит меня. Мне иногда кажется, что это сон, что я вижу его во сне, моего Андрея. Моего рыцаря. Да, он рыцарь. Он даже подрался из-за меня на улице. Он рыцарь, только теперь не во сне, а наяву. Никто и никогда не дрался из-за меня, только Коля, но он мой друг, а Андрей мой любимый. Я так ценю всё то, что он делает. Всё, что он дает мне вместе со своей любовью. Я готова сделать ради него всё, всё, что он пожелает. Всё, на что хватит моих сил и моей любви к нему.»
«Рыцарь. Атлична. Озвереть просто. Она бы еще крылышки и нимб мне пририсовала, для полноты картины», – мысленно съязвил Андрей и окончательно сник. Катины слова ему очень льстили, но еще приятнее было то, что она все это писала не для него, для себя. Это не было комплиментом, ни в коей мере. Это были ее мысли, искренние при всей их пугающей восторженности. – «А может тебя именно это и зацепило? Кто еще был бы настолько на твоей стороне, безусловно и безоговорочно? Только Ромка, но он – друг, единственный, пожалуй.»
«В Новый год, когда били куранты, я думала о нем, а он? Он думал обо мне? Папа и мама всё спрашивали, что я хочу получить от Деда Мороза. А я загадала: мы с Андреем будем вместе.»
Он попытался вспомнить, что же загадал он сам. Самым важным для него тогда было. Чтобы Зималетто вышла из кризиса как можно быстрее, и чтобы никто не узнал о его провале. Загадал ли он это? Кажется, он вообще ничего не загадывал в ноль-ноль. Кира перед этим рассуждала о свадьбе, а он слишком сосредоточился на том, чтобы скрыть свое раздражение от этого разговора и выглядеть радостным и довольным. И зачем ему эта свадьба, о которой и думать неприятно? Только ради расчета, что Кирин голос на Совете Директоров будет за него. А будет ли, если она узнает о его ошибках и о том, как он эти ошибки срывал за фальшивыми отчетами. Скорее всего, нет. А если она и вправду читала Катин дневник, то все вообще теряет всякий смысл…
Андрей перелистнул страницу и стал читать последнюю запись.
«Я никогда не думала, что в этом мире найдется человек, для которого я стану важнее всего. Всего, что его окружает – друзей, работы, семьи… Но этот человек есть. Он существует на самом деле. Он есть в моей жизни, такой красивый, чистый, светлый, нежный, заботливый. Андрей Жданов, я люблю тебя. Я верю тебе, потому что ты любишь меня, несмотря на все предрассудки и обстоятельства. Если бы ты не преодолел их своей сильной натурой, если бы не сделал первый шаг, всё могло бы быть иначе. Я даже думать не хочу – как. Просто всё было бы без тебя. А я не могу без тебя. Не могу.»
Андрея замутило. Он пошел в ванную, пустил холодную воду и умылся, а потом сел прямо на кафель в ванной.
«Вот теперь уже точно вдребезги,» – отстраненно подумал он. Не хотелось ни вставать с пола, ни шевелиться. Хотелось полностью отключиться, чтобы перестать думать. Катя писала о нем столько чудесных восторженных слов, что становилось во сто крат более стыдно за то, что он морочил ей голову, обманывал и лгал.
«А так ли уж ты лгал? – спросил он себя. – Поначалу – возможно, но вчера? Или сегодня? Были же переживания за нее, была ревность. Тебе же тошно от одной мысли о том, что ты рухнешь с ее пьедестала. Тебя задело, что она сегодня ушла после вашей близости, а ты остался. И ты рад, что она будет с тобой в следующие ночи, пока Кира в Праге. Ты влюбился, так что разве это важно, с чего все началось? Катя об этом никогда не узнает. Тут о другом нужно думать – что делать? Ведь Кира…»
Андрей даже не сразу понял, откуда идет звук. Телефон. Домашний. С родителями он говорил на выходных, так что звонок явно не от них. Катя? Что-то случилось? И почему она звонит на домашний? Он что, умудрился отключить мобильный?
Он снял трубку.
– Алло.
– Андрей? Ты дома? – услышал он удивленный голос Киры.
– Странный вопрос, Кира. Ты же звонишь мне на домашний номер. Что случилось?
– Я просто хотела узнать, как ты. Вика сказала, что ты сегодня ушел с работы раньше обычного, а потом еще Лена сейчас позвонила, сказала, что видела похожего на тебя человека в баре «У Севы», только что.
– Очередная проверка? Атлична, дорогая, я тронут. К твоему сведению, Викусю я сегодня с утра не видел, как вернулся из банка, так моя секретарша словно испарилась. Как ты думаешь, насколько я этим доволен? Мне, вообще-то секретарь для работы нужен. И нет, как видишь, я физически не могу быть ни в том баре, ни в каким бы то ни было еще. Я дома. Работаю. И, Кирочка, спасибо тебе огромное за звонок. Я все чаще ощущаю себя преступником, за которым ведется круглосуточное наблюдение. Ты подумай, может нам купить для меня браслет с маячком, который на преступников надевают, когда их к нормальным людям под залог выпускают? Так тебе за моими передвижениями было бы удобнее следить, да и твое отношение ко мне сразу бы всем видно было, а не только твоим Викусе и Леночке. Ты подумай, милая, это вариант. А сейчас я занят, извини. Мне еще несколько документов разобрать нужно. Адьес!
Он нажал кнопку сброса звонка, а потом со злостью зашвырнул трубку в угол комнаты подошел к базе телефона и выдернул ее из розетки. С него довольно!
Не успел он налить себе остатки виски из бутылки, как зазвонил мобильный. Снова Кира. Разговаривать с ней не было никакого желания, и Андрей сразу же сбросил звонок. Не помогло – через несколько секунд телефон зазвонил снова. Тоже сбросил. Отключать и мобильный тоже Андрей не решился – а вдруг Кате будет нужно ему позвонить?
Мобильный пискнул – пришло смс от Киры: «Андрюша, извини меня, пожалуйста. Я меньше всего хотела тебя обидеть. Давай поговорим.»
Пришлось послать ответное смс: «Обсудим после твоего возвращения из Праги. Я слишком зол сейчас, чтобы говорить о чем бы то ни было. Баста.»
Андрей какое-тот время с напряжением ждал следующего смс, едва сдерживаясь, чтобы не запустить телефоном об пол, но мобильный затих, словно испугался. Андрей перевел дух, налил себе виски и залпом выпил. После ссоры с Кирой стало, как ни странно, легче. Он прошелся по комнате туда-сюда, воткнул провод телефона в розетку и поднял с пола чудом уцелевшую трубку.
– Знаешь, Кузька, – произнес он в воздух, – позвоню-ка я Малиновскому. Насчет той инструкции мы с ним так и не договорили.
Комментарий к Глава 8. А так ли уж ты лгал?..
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 9. Прага на проводе ==========
Ромка ответил на звонок тут же, словно держал телефон в руке:
– Прага на проводе!
– Ром, привет. Кира рядом?
– Нет, я у себя в номере, один. А что, нужно ее от чего-то отвлечь или, наоборот, организовать тебе алиби?
– Поговорить хотел. Не при Кире.
– Понял. Записывай номер стационарного телефона в отеле, а то мы с тобой разоримся.
Андрей записал номер и перезвонил уже на телефон в номере Малиновского. Ромка сразу же перешел к делу:
– Палыч, я правильно понимаю, что с Катюшкой ты помирился и она на нас с тобой зла не держит?
– Правильно, Ром. Но я хочу выяснить, кто это все наваял. И зачем.
– Слушай, а ее не могла сама Катюшка написать, а?
– Я серьезно!
– И я серьезно. Мне просто вдруг подумалось, что это вариант.
– Ром, ты даже не знаешь, что с ней было. Я пришел, она в полубессознательном состоянии на полу. Думал, скорую вызывать нужно.
– Однако… А вариант с шизофренией отбрасываем?
– Ром, я же сказал, я серьезно.
– А я сказал, что я тоже серьезно. Я бы не отбрасывал.
– Дам в глаз, Малиновский, – огрызнулся Жданов уже зло, – но если тебе так важно, позволю себе напомнить, что диспансеризация Зималетто включает в себя и психдиспансер. Доволен?
– Нет абсолютно здоровых людей, есть плохо диагностированные.
– На себя посмотри.
– Посмотрю. Как там в фильме было? И меня вылечат, и тебя вылечат? Вот именно так, ага. Но я понял, что эту версию мы оставляем как о-очень запасную. И, честно говоря, я был бы рад, если бы она не подтвердилась. Недееспособная хозяйка НикаМоды – это для нас полный кирдык… Ладно, значит, пока основная версия – Клочкова увидела Катюшкин дневник, потом порылась в моем столе, нашла черновик записки и продолжила ее, насколько хватило вдохновения. Так?
– Так. Если эту записку написал не ты сам.
– Жданыч, ты забываешь, что это память у меня практически идеальная, зато я и собственную подпись практически никогда не могу вывести одинаково – бывает у творческих людей такой заглюк, так что я… – Малиновский неожиданно запнулся и замолчал на полуфразе. Потом тихо выругался и продолжил: – Я вот что вспомнил. Буквально пару дней назад я то же самое говорил Кире – про подпись. Она ответила, что у нее та же проблема, а вот Викуся наша как принтер – всегда точно свою подпись выводит, да и чужую скопировать может в легкую. Она еще в школе Кире дневник подписывала, если нужно было что-то родителям не показать. Воропаевы потом Викусины записи от своих отличить не могли.
– Понятно… – протянул Андрей. – Значит, мы попали.
– Скорее всего. Но вот что странно – Кира ведет себя абсолютно как обычно. Я от нее никакой интриги не чувствую, а по ней обычно видно, если она что-то затеяла. Мне кажется, что она не в теме. Так что тут либо своя игра Викуси, либо Воропаев, либо… – Малиновский снова запнулся и продолжил уже как-то неуверенно: – Палыч, у меня есть еще одна версия, но она тоже… из серии «и тебя вылечат, и меня вылечат». Ты только не смейся, когда я буду рассказывать, ладно?
– Ты думаешь, это может быть смешно? Повторяю, Кате от этих шуточек было очень плохо. Мне не до смеха, – рявкнул Андрей в трубку.
– Палыч, ты того… остынь. Это очень трогательно, что ты за Катюшку переживаешь, но мне тоже совсем не смешно. По многим причинам. Слушай, а ты эту писанину не выкинул, надеюсь? Мне нужно знать, что там написано. Полностью, а не только две первые фразы. Это важно.
– Не выкинул. Даже захватил с собой. Прочитать?
– Да.
Тон у Малиновского был, действительно, очень серьезный. Андрей достал записку и начал читать. Ромка внимательно слушал, а когда Андрей дочитал уже почти до конца и на секунду перевел дух, Ромка неожиданно проложил вместо него, словно видел проклятый листок своими глазами:
– Крепись, старик, и помни: это не надолго. Обещаю, как только этот кошмар закончится, я лично организую тебе такой мальчишник, что ты тут же забудешь обо всех ужасах. Иветта, Лизетта и Мюзетта и далее по списку уже подтвердили своё участие, так что готовься! Жму твою мужественную руку. Твой верный оруженосец.
Голос Ромки звучал глухо и как-то обреченно, словно тот не каяться в собственной подлянке решил, а нашел доказательства того, что все устроил Воропаев.
– Значит, все-таки ты эту дрянь написал, – сухо подвел итог Андрей. – Ты тогда зачем мне сейчас голову морочил всякой ерундой?!
– Я не морочил. И не писал я этого! Андрюх, я сегодня при Кате сказал правду. Я просто недоговорил кое-что, что ей лучше не знать. Я бы и тебе не сказал, чтобы с больной головы на здоровую не перекладывать, но если все так совпадает, до фраз…
– Не писал, но смог повторить текст дословно. Потрясающе. Ты меня совсем за идиота держишь?!
Андрею хотелось схватить друга за грудки и как следует встряхнуть, но по телефону это было невозможно. Можно только бросить трубку. А еще лучше швырнуть трубкой в стену, как можно сильнее.
– Палыч, стой. Успокойся и выслушай. Потом можешь сказать, что в психдиспансер нужно прогуляться мне самому, без Катюшки.
– Говори, – процедил Жданов.
– Про всю эту мелочовку в пакете я сказал правду. И про то, что от записки написал только первую фразу – тоже правду сказал. Но. Когда ты прочитал начало записки… Понимаешь, я узнал вторую фразу. Я эту фразу придумал и как раз собирался записать, когда пришла Клочкова и мне пришлось заняться документами. Как я и сказал при Кате, я убрал в пакет свой черновик с одной единственной фразой и словом «цветы» обведенным в кружок, пакет положил в ящик стола. И да, Палыч, я кретин – я когда я собирался написать инструкцию, я планировал положить ее в пакет, оставить его на своем столе и сказать тебе по телефону, чтобы ты этот пакет у меня со стола взял. Я не подумал о том, что Шурочка проявит трудовое рвение и доставит пакетик по назначению, через Катюшу, а та вполне может открыть пакет… Так что нам с тобой крупно повезло – и в том, что ты вовремя вернулся к себе в кабинет, и в том, что я не дописал записку сам и не оставил пакет на столе, как планировал.
– Но откуда ты тогда знаешь окончание записки? – спросил Андрей со злой иронией.
– А вот это, Палыч, уже какая-то чертовщина выходит. Я пока в такси с Кирой ехал, вспомнил о недописанной инструкции и от нечего делать стал ее мысленно – именно мысленно! – дописывать. Придумывал фразы, подбирал слова. В результате у меня в голове родился вариант, который показался мне достаточно бодрым и веселым. Я даже расстроился, что записать не удалось – не при Кире же такое записывать… Вот как, скажи мне, Клочкова могла написать в инструкции все то же самое, что я придумал по дороге в аэропорт? Причем дословно. И ведь это даже не пара коротких фраз!
– Не знаю… – ответил Андрей озадаченно. – Но ты точно не шутишь? Если что, я совершенно не настроен шутить. Для меня все это слишком серьезно.
– Палыч, я абсолютно серьезен. Более того, мне от этого совпадения очень не по себе.
– Ром, – выдавил Андрей после долгой паузы, – Катя сказала, что ей кажется будто инструкция самозародилась. Из ее страхов.
– И пакет сам на стол телепортировался, ага… На фоне моего дежа-вю это очень даже гармонично смотрится. Более того, мои с Катюшкой глюки дополняют друг друга просто идеально. Поздравляю, Палыч, у тебя не только вице-балбес крышей поехал, но и помощница.
– Не знаю, что и сказать, честное слово, – Андрей прошелся по комнате и его взгляд зацепился за кофейную чашку, стоявшую перед домовым. Пустую чашку. – Ром, знаешь, кажется нам всем троим уже в дурку пора. Мне тоже всякое глючится. То ли провалы в памяти, то ли… И я точно не пьян. В смысле, не до такого состояния.
– Ты о чем?
– Не важно, Ром. Это я так…
– В таком случае, предлагаю пока спустить все на тормозах и понаблюдать несколько дней за Викусей. Если даже это все затеяла она, а совпадения – просто случайность такая дикая, то я бы делал ставку на то, что она работала не на Киру, а на СашЕньку. Воропаев же до Совета вряд ли что-то будетделать. Он захочет нашей внезапной и публичной порки, а не кулуарных разбирательств. Так что время у нас есть при любом раскладе.
Комментарий к Глава 9. Прага на проводе
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 10. Сон - отраженье мыслей дня? ==========
После разговора с другом Андрей еще пару часов слонялся по квартире, не зная, что и думать. Малиновский не стал бы лгать ему и выгораживать себя так по-дурацки. Не тот этот человек, не в его это духе. Значит, действительно, произошло нечто сверхъестественное, и им с Ромкой очень повезло, что все их планы не рухнули в один миг из-за дурацкой инструкции. Как бы он смог жить, если бы с Катей из-за такой вот записки случилось что-то непоправимое? И что было бы с ним, если бы Катя окончательно разочаровалась в нем? Даже думать об этом не хочется.
Он был согласен с Ромкой, что пока им лучше принять выжидательную позицию в истории с инструкцией. Если это их Ангелы-Хранители или какие-то мистические барбарашки, не давшие Ромке совершить непоправимое, и записка «самозародилась», то делать ничего не нужно, пусть все идёт своим чередом. А вот если мистика мистикой, а аферы аферами? Что, если записку написала Клочкова? Что, если она все-таки видела Катин дневник? Время покажет, а пока не стоит делать резких движений, как бы не хотелось узнать все поскорее.
И как быть с Кирой? Сегодняшняя ее проверка окончательно расставила все точки над i в их отношениях. На фоне всего того, что писала в своём дневнике Катя, Кирино желание контролировать каждый его шаг было особенно неприятно. Может, всё-таки отменить свадьбу, и будь что будет? Нет, к этому он не готов, слишком серьезные и неприятные последствия могут быть у такого шага…
Спал Андрей в эту ночь плохо. Сначала он никак не мог уснуть, а потом ему приснился Совет Директоров, на котором он с Катей представляли «оптимистическую» версию отчета. Отец довольно кивал, мама с Кирой улыбались, а Сашка молча слушал. Он не ухмылялся, не кривился, и это было странно. Неужели Воропаев наконец-то сдал назад? Кто бы мог подумать, что он на это способен!
Совет уже почти подошёл к концу, отец поздравил его с успешным управлением компанией, и тут слово взял Сашка:
– Вся эта липа выглядит мило, но у меня один вопрос к Екатерине Валерьевне. Вы отдаёте себе отчёт в том, что подобные преступления уголовно наказуемы? Андрюшу родители, естественно, отмажут, ну а вам грозит далеко не условный срок. А уж если учесть размах сумм…
– Сашенька, что ты имеешь в виду? - охнула мама.
– Зималетто по уши в долгах. По сути, компания нам уже не принадлежит. Она заложена, целиком и полностью, фирмочке под названием НикаМода. А фирмочка эта принадлежит Екатерине Валерьевне. Очаровательно, не так ли?
Катя побледнела, вся как-то сжалась, но ответила твёрдо:
– Это была вынужденная мера для спасения компании. Я ни на что не претендую. Как только Зималетто сможет расплатиться с банками…
– А почему мы должны вам верить, Екатерина Валерьевна? – ухмыльнулся Воропаев. – Лично я вам не верю, и я подготовился к нашей встрече как следует. И заявление на ваши махинации написал куда следует. За преступления вы ответите по всей строгости закона.
Дверь в конференц-зал распахнулась, и вошли люди в полицейской форме. На Катю надели наручники и увели, а он сидел и не мог не то что пошевелиться, даже рта открыть не мог – тело не слушалось, как в параличе, и он отчего-то понимал, что то же самое происходит с Ромкой.
Потом он вдруг оказался в своем кабинете, только кабинет этот был уже Сашкин и Сашка сидел за его столом, а отец стоял у окна. Отец выговаривал ему, что он поступил безответственно и что он должен благодарить Воропаева за то, что Сашка согласился вывести его из-под удара, а Сашка рассуждал о том, в каком потрясении он был, когда узнал о ситуации с залогом. Доказывать что бы то ни было бессмысленно, да и поздно – Кате уже дали срок, и он знал, что на апелляцию надеяться не стоит, потому что к делу присовокупили показания Дениса, что Катя не дала ему заработать на честном споре в полной мере. Ему хотелось возразить Сашке, но ничего никак не приходило в голову, кроме жалкой шпильки.
– И где именно ты все это вычитал? – спросил Андрей презрительно. Не то что бы он ожидал, что Сашка не смутится, но очень хотелось вывести того на чистую воду, заставить признать, что рылся в личных вещах Пушкаревой.
Воропаев иронично ухмыльнулся в ответ:
– Андрюша, я очень рад, что ты начал интересоваться, в каких именно изданиях публикуют такую информацию. Рекомендую обратить внимание на «Вестник». Гламурные журнальчики это хорошо, но и на серьезные вещи обращать внимание нужно. Горе-президентик ты наш…
– Причем Зималетто на это издание подписано, – кивнул отец поджав губы. – Андрей, я не могу поверить, что ты его даже не открывал. Как тебе не стыдно? Я разочарован, что ты даже такую мелочь не освоил. Ты должен поучиться у Александра.
Андрей проснулся в холодном поту. Все-таки это всего лишь сон. Несколько минут лежал в кровати, пытаясь успокоиться, а потом глянул на часы – шесть утра – и поплелся в душ. Было противно, что во сне он оказался полной тряпкой, даже Катю защитить не смог. Но ведь на самом деле все не так! Если бы такое случилось в реальности, он бы такого не допустил. Приснится же всякая мерзость…
В голове крутились строчки Высоцкого:
«Дурацкий сон, как кистенем,
Избил нещадно:
Невнятно выглядел я в нем
И неприглядно.
Во сне - и лгал, и предавал,
И льстил легко я …
А я и не подозревал
В себе такое!»
Андрей долго стоял под горячими струями воды, пытаясь смыть липкое ощущение после сна. Стало немного спокойнее, но гадкий осадок на душе не смылся. Отбросить мысли о кошмаре не получалось, о то и дело возвращался к то одним, то другим моментам, и никак не мог убедить себя, что это всего лишь пустой сон, навеянный вчерашней нервотрепкой. А что если это не просто сон? Как там, у Высоцкого:
«Сон - в руку ли? И вот в руке
Вопрос остался.
Я вымыл руки - он в спине
Холодной дрожью!
… Что было правдою во сне,
Что было ложью?
Коль этот сон - виденье мне, -
Еще везенье!
Но - если было мне во сне
Ясновиденье?!
Сон - отраженье мыслей дня?
Нет, быть не может!
Но вспомню - и всего меня
Перекорежит.
А после скажут: “Он вполне
Все знал и ведал! ..” -
Мне будет мерзко, как во сне,
В котором предал.»
Андрей задавил в себя завтрак, чтобы хоть как-то взбодриться, и поехал на работу. К зданию Зималетто он подъехал в восьмом часу, чем очень удивил Потапкина. Поднялся на административный этаж, прошел в свой кабинет, сел за стол и несколько минут бездумно смотрел на экран выключенного компьютера. Мысли то и дело возвращались к ночному кошмару, и отделаться от них окончательно никак не выходило.
– Андрей Палыч? – услышал он внезапно голос Кати. Пушкарева стояла в дверях кабинета и растерянно смотрела на него: – Андрей Палыч, у вас все в порядке? Еще и восьми утра нет, а вы уже здесь…
Андрей заставил себя улыбнуться:
– Не спалось, Кать. Вот и приехал. А ты почему так рано?
– Тоже не спалось… – ответила она грустно. – Вы ведь все прочли?
– Прочел. Только, Катюш, я дневник дома оставил, чтобы сюда не приносить. Ты же вечером все равно ко мне приедешь, правда? Удалось все уладить с родителями?
– Удалось, только мне маме нужно будет днем позвонить… Я даже сумку на всякий случай взяла. Но вы точно уверены, что вы этого хотите?
Андрей только сейчас заметил, что она держит видавшую виды спортивную сумку.
– Конечно, уверен. Я же тебе еще вчера это говорил.
– Ну так то было вчера, Андрей Палыч. До того, как вы читали мой дневник.
– Кать, а почему от этого должно было что-то измениться, причем в такую сторону?
Она неловко пожала плечами и перехватила сумку поудобнее. Андрей улыбнулся уже искренне, встал из-за стола и подошел к Кате. Взял у нее сумку и поставил на пол.
– И почему я вдруг снова «Палыч»? Екатерина Валерьевна, так не честно, я так не играю, – он обнял Катю, уткнувшись носом в ее макушку. – Нет между нами этой дистанции, и не стоит ее придумывать. Ты даже не представляешь, как я за эту ночь по тебе соскучился.
Мысли о ночном кошмаре наконец отступили. Андрей наклонился к ее губам и поцеловал, пытаясь одновременно с этим снять с Кати пальто. Тугие пуговички все же поддались, пальто упало на пол, и одновременно с этим они с Катей услышали стук в дверь кабинета.
Катя тихо охнула, подхватила пальто и скрылась в каморке.
– Андрей Палыч, можно? – Федор просунул голову в дверь. – Я почту принес, и вижу – у вас свет горит, вот решил сразу вам отдать, а то Виктория еще засунет куда-то не туда…
Комментарий к Глава 10. Сон - отраженье мыслей дня?
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 11. Сложно? ==========
Андрей забрал у курьера почту, кинул на стол и, как только Федор ушел, направился к двери в Катину каморку.
– Катюш, мы не договорили.
Катя сидела за столом, раскрасневшаяся и неожиданно серьезная.
– Андрей, не стоит. Это слишком опасно. И я хотела с тобой поговорить об этой инструкции.
– Конечно, давай поговорим. – Андрей присел на корточки напротив Катиного стола и положил подбородок на сложенные на столе руки. – Что именно ты хочешь обсудить?
– Мне кажется, тебе нужно следовать инструкции?
– Что?!
– Если инструкция не самозародилась, а вполне рукотворная, то нам нужно вычислить, кто это сделал. Мне кажется, что если мы сделаем вид, что я ее не видела, а ты ей следуешь, то рано или поздно автор этого сценария как-то себя выдаст. А если будет ясно, что мы на эту удочку не клюнули, вычислить автора будет сложнее.
Андрей нахмурился и встал, опершись руками о стол:
– Кать, это звучит логично, но… мерзко это все как-то повторять все эти действия.
– Почему? Что плохого в походе на вечеринку Волочковой? Для Зималетто это важное партнерство, да и Милко для того показа наряды делал – ты должен туда пойти, иначе он обидится. Разве не так?
– Так… – ответил Андрей кисло.
– Дальше – игрушки и шоколадки. Не так уж сложно переложить один предмет из пакета мне на стол утром – игрушки я буду складировать на полке, а шоколадки на всякий случай буду вечером выкидывать в урну подальше от Зималетто, где никто не увидит. Мало ли что они туда добавить успели. Сложно?
Андрей отрицательно покачал головой. Катя была права, но играть в эту игру было тошно.
– Вот! – улыбнулась Катя ободряюще. – Самое трудоемкое и неприятное тут для тебя – подписать открытки, в соответствии со списком. Но там всего несколько строчек, ты попытайся в них не вчитываться.
– Каким списком?
– Там еще листики были с черновиками текстов для открыток. Я их вчера обратно в пакет сунула. Кстати, почерк там тоже мой, как и на инструкции… И мне знаешь что кажется? Может, тот, кто подделывал почерк просто ошибся, какой именно почерк подделывать? Или спешил, или нервничал, поэтому и подделал не тот почерк.
Андрей неопределенно пожал плечами.
– Хорошо, как скажешь. Сейчас пойду, найду этот список и подпишу открытку. А вечером пойдем к Волочковой. Но только потом – ко мне домой, как и договаривались.
Катя встала и порывисто поцеловала его в щеку:
– Договорились. И не забудь, что через час придет Юлиана.
Андрей со вздохом вернулся в свой кабинет, вынул пакет из ящика стола и со злостью стал рыться в нем в поисках списка. Нашел, проглядел и решил, что Катя права – лучше ему в это не вчитываться. Откопал в пакете зайца и шоколадку, наскоро подписал открытку и пошел к Кате. Сгрузил «подношения» ей на стол и хмуро кивнул:
– Вот. Точно по списку, чтоб его…
– Прекрасно, – Катя не глядя переложила открытку в ящик стола, поставила зайца на полку, а шоколадку оставила на столе, – Так, теперь еще нужно не забыть, что когда я пойду домой, Виктория должна увидеть шоколадку у меня в руках или сумке. Точно! Приклею на монитор стикер с нарисованным на нем сердечком. И памятка будет, и для полноты картины подойдет. Как думаешь?
*
Остаток дня прошел в сплошной круговерти, даже сходить в перерыв в ресторан было некогда, да и самого перерыва толком не было – ограничились пирожками, которые собрала Кате ее мама. Обсуждения с Юлианой, осмотр зала для показа, снова обсуждения – вечер наступил незаметно. Андрей и оглянуться не успел, как пора было ехать к Волочковой.
Прима была рада его появлению, а Милко вздыхал с видом утомленного гения, мол, Жданов ему всех рыбок от дела отвлечет. Все это было ожидаемо и радовало бы Андрея, если бы не необходимость следовать дурацкой инструкции. Одно дело, когда все эти встречи проходят по его собственному желанию, и совсем другое, когда он словно актер какой-то дешевой пьесы с неясным финалом. Да, поговорить с моделями было приятно, но ровно до тех пор, как он задумался, как именно все это может выглядеть в глазах Кати. Сбежал из гримерки, сделав вид, что забыл сделать важный звонок, и тут же наткнулся на Клочкову. Кирина подружка явно шпионила за ним, но на этот раз это даже было ему на руку – оттащил свою горе-секретаршу к моделям и поручил ей переписать все их данные, аккуратно и четко, на один лист, а сам вернулся в зал, искать Катю.
«Жданов, ну ты и идиот, – думал он раздраженно, – ну зачем ты стал выполнять все с таким рвением, что Катя может и засомневаться, не правду ли написали в инструкции? И ты же, балбес, понял прекрасно, что ей очень неприятно, когда ты флиртуешь с другими женщинами, особенно учитывая твое прошлое, где простым флиртом общение с моделями не ограничивалось. А ей тут наверняка очень неуютно. Вот в каком закутке ее теперь тут искать?!»
Катя, как выяснилось, не скучала и не пряталась по углам, а вовсю беседовала с французской партнершей Волочковой. На французском. То есть, из всего разговора он понимал только улыбки и жесты. Оставалось только встать рядом, попросить Катю перевести пару цветастых комплиментов, а потом делать вид, что очень увлечен показом. Показ он, действительно, смотрел внимательно, ведь после нужно будет похвалить коллекции украшений и одежды, да так, чтобы это не выглядело дежурной отговоркой. Катя тысячу раз права, партнерство с Волочковой им важно, да и Милко лучше лишний раз похвалить как следует, ради мира в Зималетто.
Во время банкета он занудно проверил записи Клочковой, сделал пару пометок в ее списке, где данные были записаны не четко и послал ее за уточнениями. Вика злилась, что пропустит банкет, но ослушаться не решилась – почувствовала, что Андрей едва сдерживается, чтобы не уволить ее прямо сейчас. Зато прима и ее французская партнерша были довольны, Милко гордо улыбался, да и Катя после разговора с француженкой вся словно светилась. Одним словом, вечеринка удалась.
– Катюш, давай сразу спать ляжем? – предложил Андрей, когда они, наконец, добрались до его квартиры. – Я после сегодняшнего дня как выжатый лимон. Хочу лечь, обнять тебя и выспаться. Да и ты, наверное, тоже устала.
Катя согласно кивнула:
– Устала, но это приятная усталость. Было так здорово пообщаться с Доминик, она чудесная.
Засыпать Андрею было немного страшно. Вдруг снова кошмар приснится? Что он тогда Кате скажет? Но обошлось. То ли день при всей суматошности был не таким нервным, то ли тепло Катиного тела его убаюкивало, но спал Андрей в эту ночь спокойно. Сон ему все же приснился, но неприятного в нем ничего не было. Снилось ему, что уже наступило позднее лето, и он на родительской даче под Москвой. Яблоки на мельбе и мантете уже созрели, и он собирает их с деревьев в плетенку, чтобы отнести на веранду, к жене. Уже по дороге к дому подумал, что зря смешал два сорта, Кате больше нравится именно мантет. Взбежал на веранду и хотел было громко сказать Кате, что принес яблоки, но увидел, что она приложила палец к губам. Значит, Маргоша уже уснула, не зря ее Катя уже давно укачивает – у дочки режутся зубки, и засыпает она сейчас неохотно. Он наклонился к кроватке, в которой лежал ребенок, и проснулся.
Катя мирно спала рядом и улыбалась, обхватив его руку. Тянуться за часами не хотелось – сквозь шторы не пробивалось ни лучика света, а значит, сейчас глубокая ночь, можно спать дальше.
Андрей вспоминал необычный сон и удивлялся своим эмоциям в нем. На дачу он уже давно не ездил, хотя яблоки с посаженных отцом вместе с дядей Юрой деревьев когда-то очень любил. И детей он заводить не хотел в ближайшие годы, так и говорил Кире, а она поддерживала его в этом. Одна мысль о том, что им с Кирой придется становиться родителями, навевала тоску. Не панику, как у Малиновского, а глухое раздражение. А во сне все было иначе. Во сне он был уверен, что хотел рождения этого ребенка, только волновался, как Катя перенесет беременность и роды, но все прошло нормально.
«До чего же странные сны тебе снятся, Жданов!» – с этой мыслью он и уснул, на этот раз до утра.
Комментарий к Глава 11. Сложно?
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 12. Лягушка в кипятке ==========
Андрей проснулся из-за трели будильника, выключил его и с удовольствием потянулся.
– Доброе утро, – пискнула проснувшаяся Катя. Она потянулась было к тумбочке за очками, но замерла, когда Андрей обнял ее.
– Доброе, Катюш, но есть способ сделать это утро еще лучше.
Он поцеловал ее в шею, стал покрывать поцелуями ее ключицы и грудь, чувствуя, как от его нежных прикосновений твердеют ее соски.
«Грудь-то у Пушкаревой немаленькая, как раз третий размер, – удивленно отметил он машинально, – и как она умудряется это маскировать? Под одежками а-ля Шапокляк еще и не такое спрячешь, но ведь она как-то надевала и вполне миленькое платье в горошек, там-то как она ухитрилась? Может, белье неподходящее?..»
А потом все мысли куда-то выветрились, растворились в ощущениях и эмоциях. Сформулировать все для себя он смог уже только когда принимал душ: «Жданов, а ведь ты уже не просто влюбился-увлекся. Это бы как раз прошло после пары ночей вместе. Тебе с ней не только спокойнее и надежнее, тебе и спать с ней больше нравится, чем с Кирой. Причем, и в смысле «засыпать и просыпаться», и в смысле секса. Ну что за напасть?!»
На работу они все же успели вовремя. Вернее, он успел, а Катя опоздала на пять минут – уговорила его высадить ее за пару кварталов, поэтому и пришла чуть позже. Впрочем, Виктория явилась только через полчаса, и к ее приходу они оба уже вовсю работали над планом показа, присланным Юлианой.
*
Дни без Киры показались Андрею «отпуском без отрыва от работы». Она не звонила каждые пару часов, не наведывалась в его кабинет, не рассуждала о поисках квартиры и выборе ресторана для свадьбы. Все это его прежде злило, но он только сейчас почувствовал, насколько приятнее жить без всех этих раздражителей. А ведь когда-то все с Воропаевой было иначе. Желание контролировать каждый его шаг было у нее всегда, но масштабы контроля увеличились именно после того, как он сделал ей официальное предложение. Увеличивались они по нарастающей, и поэтому он даже не сразу понял, что происходит.
«Говорят, так ведет себя лягушка в кастрюле с водой, – мысленно хмыкнул Андрей. – Если воду нагревать постепенно и медленно, то лягушка не почувствует изменений и может медленно свариться заживо. Интересно, а сейчас уже поздно «выпрыгнуть»? Какая сейчас температура воды в моей кастрюле? И если выпрыгнуть, то что будет «за бортом»? Тоже кипяток? Или жидкий азот? Расстаться с Кирой – гарантированно потерять место президента компании, потому что на ближайшем же Совете Директоров она будет голосовать за СашЕньку. А как только он станет президентом, всем станет ясно, что компания в долгах и заложена НикаМоде. Кошмар. Но… А вдруг он и так уже все знает из «Вестника»? С него станется этот журнал прочитать и ничего не говорить до Совета, чтобы устроить спектакль при всех. Что же делать, Жданов, что же делать?..»
Никакого решения в голову не приходило. Было страшно решиться открыть все карты и сознаться на Совете о реальном положении дел в компании – ведь тогда у него не только отнимут место президента, но и отец окончательно разочаруется в нем. Думать об этом было неприятно, поэтому Андрей старался на эту тему и не думать. Тем более, на работе было чем занять голову – подготовка к показу шла полным ходом, к тому же появился шанс наладить контакт с одной японской компанией, и он старался этот шанс не упустить. Если повезет, будет у Зималетто контракт с японцами, а это же прорыв на азиатский рынок!
За несколько дней он неожиданно привык ехать домой вместе с Катей, ужинать с нею, а потом перебираться на диван, поближе к камину. Теперь казалось странным, что он раньше думал, будто она ничем не интересуется, кроме экономики. И как он вообще мог ничего о ней не понять во время их «свиданий»? О чем они вообще тогда говорили? Но ведь говорили же о чем-то. Оказалось, что им даже театр один и тот же нравится – «Мастерская Петра Фоменко». Только он туда ходил с родителями – Кира любила лишь балет, Ромка предпочитал зрелищные мюзиклы. А Катя – одна. Они всегда брали билеты в первые ряды, а она дежурила за студенческими бесплатными билетами, а потом ходила на задние ряды. Ее родители театр не любили, считали пустой тратой денег, которых и так не хватало, Зорькин же любил только кино.
– И вот что удивительно, – рассуждала раскрасневшаяся от эмоций Катя, – они ставят такие акценты, вытаскивают такие детали спектаклей, которые я прежде, в других постановках или при чтении, не замечала совсем. И вот так смотришь, удивляешься, а потом сверяешься с текстом – да, слово в слово сыграли. Только сыграли так, что ахаешь: «Ну как же я раньше-то этого не поняла и не увидела?!» И еще раз задумываешься, что все увиденное – очень созвучно и теперешней жизни, о чем бы они не играли – о начале прошлого века или о шестом веке до Рождества Христова.
– Забавно, я думал это только я один такой зануда, что с текстом после спектакля сверялся, – рассмеялся в ответ Андрей. – Слушать Катины рассуждения было приятно, но оставался странный осадок – пригласить ее сходить вместе в любимый театр он решиться не мог, и от этого чувствовал себя предателем.
– Андрюша, ты просто в метро из театра не возвращался, – покачала Катя головой и тоже улыбнулась. – Там то и дело видишь попутчиков, которые листают книги, по которым только что посмотрели спектакль. Знаешь, это так здорово, сесть в вагон, открыть книжку и увидеть, что сидящий напротив человек тоже «проверяет» что-то свое.
Он соглашался, обсуждал особенно понравившиеся моменты, а после одного такого обсуждения потом долго не мог уснуть ночью – вспоминался спектакль «Три сестры», как он его смотрел первый раз, так и не удосужившись прочитать пьесу до спектакля. Переживал за своего тезку и его сестер, думал, что Наташа со временем поймет, во всех смыслах разницу между «зеленым» и «матовым», будет тянуться наверх, и в этом и будет смысл – в росте, в развитии. Не подумал тогда, что она может оказаться бездушной и неспособной расти. В начале второго действия Наташу ему было именно жалко – Прозоров же ее явно не любит, она ему скучна и уже почти безразлична, он уже не раз пожалел, что женился на ней. Сестры ее избегают, да и на уме у Наташи только лишь ребенок. Ее измена с Протопоповым Андрея покоробила, но он сначала попытался ее оправдать: Наташе плохо, она чувствует нелюбовь мужа и его сожаления о женитьбе, возможно, сама начинает жалеть о женитьбе, а потом внезапно проступило, что она прогнала ряженых и разрушила праздник, якобы потому, что ребенок болен, но тут же сбежала от больного ребенка на гулянку. Лицемерка! А потом был момент, когда его тезка наедине с самим собой называл Наташу «мелким, слепым, этаким шершавым животным» – с ненавистью и презрением, с отвращением и раздражением. Вроде бы и за дело Прозоров так ее называл, но звучало жутко. И тогда ему даже не приходило в голову примерить эту роль на себя. Он тогда о женитьбе вообще не думал. А теперь невольно проводил параллели, и от них становилось тошно.
Кира и Ромка должны были вернуться в понедельник, выходные были свободны, и в пятницу утром Андрей решился на хулиганство. Позвонил Катиным родителям, извинился за форс-мажор и сказал, что ему необходимо уехать в командировку в Подмосковье на выходные, а без Катиной помощи он не обойдется. Зато в воскресенье он обязуется доставить Екатерину Валерьевну прямо к дому. Валерий Сергеевич поворчал немного для порядка, но от нескольких комплиментов талантам его дочери растаял и тяжело вздохнул:
– Ну, раз надо, так надо, Андрей Палыч. Вы только напомните, пожалуйста, чтобы она завтракала и ужинала, а то Катюша у нас человек увлекающийся…
Клятвенно пообещал лично проследить, чтобы она завтракала, обедала и ужинала, причем вовремя. Кажется, убедил.
Эти выходные они провели в его квартире безвылазно. Андрею очень хотелось, чтобы они растянулись как можно дольше, но вечер воскресенья наступил до обидного быстро. Оставалось только наблюдать, как Катя собирает вещи в сумку и проверяет, не забыла ли она что-то в ванной или на кухне. Хотелось, чтобы она осталась тут и дальше, но что он скажет Кире? И без того не ясно, как выкручиваться теперь перед консьержкой. Еще и свадьба эта надвигающаяся снежной лавиной…
А Катя поняла все правильно – что она уходит из этого дома навсегда. Она уже надела сапоги и пальто, но вместо того, чтобы натянуть берет, вернулась на кухню:
– Кузенька, Кузьма Кузьмич, давай это будет твой дом? Андрею без тебя будет плохо, ты тут нужен. У него скоро будет семья, дети. Ты ведь ему поможешь, правда?
Она погладила куклу по вихрастой голове и улыбнулась:
– Андрюш, пусть лучше домовой хранит твой уют. Так будет правильнее.
Андрей неопределенно пожал плечами. Лгать Кате сейчас и убеждать ее, что свадьбы не будет, язык не повернулся. Но отчего-то вспомнился сон, в котором он так ничего не сделал, чтобы защитить Катю.
К дому Пушкаревых ехали молча. Настроение у Андрея было отвратительное. А когда Катя поцеловала его в щеку – не в губы! – перед тем, как выйти из машины, на душе стало и вовсе погано. И ведь ничего не изменишь.
Комментарий к Глава 12. Лягушка в кипятке
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 13. Не такое уж и плохое утро ==========
Домой Андрей приехал в полном раздрае. Пару часов слонялся по квартире, не зная, чем и заняться. Дел никаких не было – перед своим уходом, Катя убрала все, что могло напомнить о ее присутствии, даже сменила постельное белье на чистое. То, что эти дни все-таки были на яву, подтверждала только кукла домового на кухонной полке.
– Ну что, Кузя, вот и остались мы одни, – произнёс Андрей вслух. Тишина, которая прежде казалась уютной и приятной, теперь давила. – Нужно просто пережить этот вечер, а завтра все будет проще. Катя будет рядом в кабинете, еще и Ромка приедет. Прорвемся.
Он лег спать, когда еще не было и десяти вечера, но проснулся утром по будильнику совершенно разбитый. Всю ночь ему снилось что-то туманно-неприятное, не вспомнить даже. Позавтракал машинально, не потому что был голоден, а потому что «надо», и поехал на работу. Катя была уже на месте, строгая и сосредоточенная, полностью погруженная в написание отчета к Совету Директоров. Попытался ее обнять и поцеловать – отстранилась:
– Андрюш, не надо. Кира Юрьевна вот-вот приедет. Тебе не нужны лишние проблемы.
Оставалось только скрипнуть зубами и ретироваться на свое место за президентским столом. Несколько раз пытался прочесть какой-то документ, но сосредоточиться никак не выходило и смысл ускользал. Плюнул и ушел в бар пить кофе. Там его и застали вернувшиеся из аэропорта Кира с Ромкой.
Не то что бы Андрей ожидал от Воропаевой извинений при Ромке, но ее поведение – как ни в чем ни бывало – его покоробило. А она щебетала, словно ничего не произошло, и даже похвалила его за примерное поведение в ее отсутствие. Взъерошила ему волосы, оставила след помады на щеке и упорхнула к себе в кабинет.
– Палыч, пойдем-ка в мой кабинет, – предложил Малиновский в полголоса, – а то после ухода Киры у тебя такой мрачный вид, что ты всех сотрудников распугаешь. Это от того, что она ушла к себе в кабинет работать или потому что она вообще приехала?
– Увы, второе, – буркнул Андрей так же вполголоса. – Пойдем, поговорим.
Они обсудили Катино предложение играть по сценарию инструкции, Ромка это вариант горячо поддержал, сказал, что Катя молодец и умница, но легче от этого не стало. Андрея корежило от одной мысли что сейчас нужно будет писать фальшиво-любящие слова на открытке и нести ее в Катину каморку с очередной безделушкой в придачу. И самое гадкое было в том, что слова-то – при всем их дешевом пафосе – как раз вполне соответствовали истине, но писать их приходилось как ложь.
– Андрюх, не раздробляйся, все будет хорошо, – попытался приободрить его Ромка. – Переживем Совет, а там все наладится.
Махнул рукой и ушел в свой кабинет, писать открытку. Только сгрузил подношения на Катин стол – пришла Воропаева. Точно, обеденное время. Пришлось идти с ней в «Корицу». Оттуда поехал напрямую в банк, а после к Юлиане. Вернулся в Зималетто уже когда Катя уехала. Ехать домой одному было как-то странно, непривычно. Хорошо еще, что от поездки к Воропаевой удалось отвертеться – сказал, что устал, да и ей после перелета нужно бы отдохнуть.
Рано радовался. Кира приехала, когда он только-только вошел в свою квартиру и сел на диван, пытаясь сообразить, что делать дальше – оставаться в пустой квартире было муторно. Пришлось изображать радость от ее приезда и делать вид, что не заметил ее удивления от того, что она застала его дома. Кира заказала ужин в японском ресторане, и оставалось только давиться суши. Впрочем, под виски со льдом роллы пошли неплохо. Ко многому можно приладиться.
Только вот во время ужина они едва снова не поссорились: Кире очень не понравилась кукла домового и она предложила выкинуть «эту безвкусицу». Сказал, что ему эта игрушка нравится, поэтому Кузька будет сидеть, где сидит. Кира скривилась, но спорить не стала, фыркнула только с пренебрежением:
– Андрюш, ну зачем тебе всякий хлам вокруг себя собирать? Ты же не Пушкарева, это в кладовке твоей горе-помощницы хламник из дешевых игрушек смотрится естественно, и то, потому что его никто не видит. А ты президент огромной компании, тебе вся эта дешовка ни к чему.
– Будет сидеть, где сидит, – повторил Андрей, – баста.
Он ушел с кухни и хотел было лечь спать, отговорившись тем, что устал за день, но Воропаевой приспичило поиграть в безудержную страсть. Закончилось это полным фиаско, от чего Кира совершенно растерялась – прежде у жениха «осечек» никогда не было. Она выдавила нечто отдаленно напоминающее слова поддержки и, наконец, отстала. Теперь можно было отвернуться и попытаться уснуть, как и собирался вначале. Только сон не шел. Вспоминались вечера и ночи с Катей.
«И как она там, а, Жданов? Спит уже? Или строчит в своем дневнике? Ну почему она так рано уехала домой? Конечно, шесть вечера – это ничуть не рано, но все же. Могла бы и дождаться. Хотя, что бы это изменило…»
Под утро ему приснился сон, от которого он проснулся с солоноватым привкусом во рту и тут же сбежал в душ – стоило ему заворочаться, как зашевелилась и Кира. Меньше всего ему сейчас хотелось объяснять, что он сейчас совсем не в настроении обеспечивать ей утренний секс, который она любила. Хотелось смыть неприятное ощущение от сна, который был прямым продолжением давнишнего кошмара, где Воропаев организовал арест Кати. Во сне он знал, что Кате дали немалый срок, но встретиться с ней он так и не смог. Не смог даже выяснить, куда ее отправили – ни в полиции, ни в суде, ни у Зорькина, ни у родителей Кати. Думал, что если ездить к ее родителям каждый день, они рано или поздно поверят его словам, но не тут то было. Дни летели, но он так ничего и не мог узнать. А потом Зорькин с отчаянной злостью крикнул ему, чтобы перестал травить душу Катиным родителям, ведь Катя все равно уже не вернется. Во сне он тут же понял, что это значит, но проснувшись, гнал от себя мысли об этом, потому что иначе было бы невозможно удержаться от звонка Кате, чтобы проверить, все ли у нее в порядке. Переполошил бы и ее, и старших Пушкаревых. Еще и Кира…
Когда он вышел из душа, Кира уже была на кухне и накрывала стол к завтраку. Милая семейная картинка. Можно сказать, уютная. И тосты вкусные, и омлет воздушный, и кофе крепкий и сладкий. Не такое уж и плохое утро, если задуматься. И если забыть этот дурацкий кошмар.
После завтрака он поставил тарелку и чашку в посудомоечную машину, выпрямился и кинул взгляд на полку, на которой сидел Кузя. Прежде сидел. Сейчас на том же месте стояла запечатанная коньячная бутылка – похоже, Воропаева купила в дюти-фри.
– Кир, а где домовой? – спросил Андрей, медленно закипая.
– Я его выкинула, – беспечно пожала плечами Кира. – От тебе весь дизайн кухни портил.
– Как это – выкинула?! Я же тебе вчера сказал, что мне он нравится и поэтому он будет на полке в моей кухне!
– Андрюш, ну ты что? Это же совершенно дурацкая игрушка. И ты разве забыл, что мы с тобой через пару месяцев поженимся, а значит, кухня у нас будет общая? Всякому хламу там не место, дорогой.
– Кира! – рявкнул Андрей со злостью. – Ты никогда не думала, что в семье люди советуются, а не только поступают так, как заблагорассудится? Я сказал, что мне он нравится. Ты всегда так собираешься поступать, наплевав на мои слова?
Он сунулся в шкафчик под мойкой и достал домового из мусорного ведра. Рубашка у Кузи была залита молоком, в волосах запутались обломки яичной скорлупы, и Андрей стал приводить его в порядок, все больше раздражаясь на Киру.
– Так я вчера с тобой и посоветовалась, Андрюша, – удивленно пожала плечами Кира, – ты просто забыл. Я сказала, что этот хлам нужно выкинуть. Вот я его и выкинула. И вообще, нам нужно посмотреть квартиру для покупки. До поездки я уже поговорила с риэлтором и подобрала подходящий вариант. Давай сегодня вечером съездим и посмотрим?
– Не стоит, – ответил Андрей уже спокойным тоном. Вулкан внутри затих, от принятого решения злость как-то схлынула, оставив после себя усталость. – Кир, ничего у нас не получится, ни с квартирой, ни со свадьбой. Я не смогу с тобой жить. Меня доводят до белого каления твоя ревность и постоянные слежки, меня достало, что ты пытаешься все решать за меня и ни в грош не ставишь мои желания. Я уже не раз и не два пожалел, что сделал тебе предложение, потому что с тех пор все это пошло по нарастающей. Твои проверки на прошлой неделе были предпоследней каплей. Это, – он кивнул на игрушку, – последняя капля. Хватит. Надоело. Мы расстаемся.
– Андрей, ты с ума сошел? – выпалила Кира возмущенно.
– Нет, не думаю.
– Я… я буду голосовать против тебя на Совете. За Сашу.
– Вперед!
– И не буду его больше уговаривать не продавать акции.
– Атлична. Только вот я не жиголо Кристины, не стоит пытаться меня купить. И шантажировать не стоит – добрых чувств к тебе это не добавит.
– На жиголо ты и не тянешь. Импотент!
Андрей резко развернулся, пошел в коридор и стал рыться в комоде в поисках ключей от Кириной квартиры.
– Андрей, извини! Я не подумав сказала, – тут же прибежала за ним Кира, – я не это имела ввиду…
– А я – именно это. Свадьбы не будет, – отрезал Андрей. Ключи от ее квартиры, наконец-то, нашлись, и он положил их на комод: – Вот твои ключи. Скажи Федору, когда он может забрать мои вещи – просто сгреби их в чемодан, который я у тебя оставил. Я там больше не появлюсь.
Комментарий к Глава 13. Не такое уж и плохое утро
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 14. Сказано - сделано ==========
Кира ушла, хлопнув дверью, и Андрей задумался, что же делать дальше. Кира сейчас бросится звонить его маме, а значит, скоро нужно ждать звонка от родителей. Он сверился со своим ежедневником – никаких встреч на сегодня у него назначено не было, прекрасно.
«Так, Жданов, – подвел он итоги своих размышлений, – сейчас первым делом нужно спуститься к консьержке и вызвать через нее столяра, чтобы срочно сменил дверной замок, а заодно предупредить, чтобы она Киру сюда не пропускала. Еще не хватало, чтобы Кира вломилась к тебе вечером, если решит продолжить выяснение отношений.»
Сказано – сделано. Со столяром повезло, он только что закончил работу в соседнем подъезде и был рад выполнить еще один заказ. Пока тот ездил за новым замком и ставил его на место, Андрей успел позвонить Кате и предупредить, что задержится. Он решил не вдаваться в подробности по телефону, тем более, тон у Кати был очень деловой – наверняка «неоптимистическую» версию отчета дописывает, лучше ей не мешать.
Но только он успел порадоваться быстро замененному замку, как раздался звонок мобильного. Мама.
– Андрюша, сынок, здравствуй! Что случилось? – произнесла она встревоженно.
– Привет, мамуль. У меня все прекрасно.
– Кирочка сказала, что у тебя был нервный срыв… Сынок, такого рода неприятности у мужчин бывают, это нормально и ни в коем случае не повод расставаться с невестой.
– Мам, скажи, вот похоже по моему голосу, что у меня что-то не так? – фыркнул Андрей. – У меня все хорошо. Особенно после того, как я решил расстаться с Кирой. Как я вижу, она тебе нажаловалась тут же. Удивительная оперативность.
– Андрюша, она за тебя волнуется.
– Это не так. Извини, но правда в том, что ей совершенно наплевать на мои желания, чувства и далее по списку.
– Кирочка просто брякнула глупость от обиды, – стала увещевать его мама. – Не относись к этому серьезно.
– Мам, последние полгода я только и делал, что пытался не брать в голову ее постоянные «контрольные» звонки, слежку через подружек и наплевательское отношение к моим желаниям. Очередная проверка несколько дней назад, когда Кира уезжала в Прагу, заставила меня крепко задуматься, не совершил ли я ошибку, сделав ей предложение. Жить под постоянным наблюдением – это ненормально. Нам только не хватало для полноты картины нацепить на меня браслет с маячком, как на выпущенного под залог преступника. Я сказал, что для меня та выходка стала почти что последней каплей, и что мы обсудим Кирино поведение, когда она вернется. Но вернувшись в Москву, она даже не подумала извиниться! Наоборот! Сплошное «мне так хочется, поэтому ты сделаешь так». Я этого больше терпеть не намерен.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь. У тебя нервное потрясение…
– Скорее, преуменьшаю. И, мамуль, такими темпами ты у меня найдешь все возможные заболевания по алфавиту, кроме воспаления коленной чашечки, – рассмеялся Андрей. – Кира меня, действительно, заколебала, но на нервное потрясение это не тянет, и я очень рад, что наконец-то разрубил этот гордиев узел. То, что Кира мне наговорила при расставании, окончательно расставило все точки над i.
– Андрюша, она очень сожалеет, что сгоряча сказала глупость о твоей мужской силе.
– Мам, на это мне как раз плевать с высокой колокольни. А вот то, что Кира пыталась меня шантажировать тем, что не будет голосовать за меня на Совете и поддержит Сашкино решение продать его акции – вот это для меня полная точка невозврата. Мне надоело отказываться от личной жизни непонятно ради чего. Если отец решит, что теперь он сам будет руководить Зималетто или же поставит президентом человека, который захочет распродать и растащить компанию – вперед! Ну а если тебя так волнует моя сексуальная жизнь, у меня все прекрасно. И даже любимая женщина есть, ятебя и папу с ней с радостью познакомлю, как только вы приедете в Москву. Не переживай из-за Кириного вранья.
Мама на какое-то время замолчала, а потом уточнила удивленно:
– Насчет твоей новой пассии мы еще поговорим, но… Кирочка действительно сказала, что Саша хочет продать акции и она его поддержит?
– Не пассии, а любимой женщины. И да, Сашка уже говорил, что хочет это сделать, но я убедил Киру с ним поговорить. Теперь она пыталась мне угрожать, что не будет больше уговаривать его не продавать его акции. Кстати, мам, а вы не могли бы с папой приехать не к показу, а на несколько дней раньше? Желательно, в выходные перед показом. Я хотел бы с вами кое-что обсудить до Совета.
– Думаю, сможем. Я поговорю с папой, – ответила она озадачено.
– Спасибо! Буду ждать. Мам, мне нужно бежать. Целую!
«Что ж, прошло спокойнее, чем ты боялся, Жданов, – подумал Андрей, когда мама с ним попрощалась и повесила трубку. Правда, родители пока что не знают о долгах и залоге…»
*
Вики на месте не оказалось, и Андрей мысленно хмыкнул: «Похоже, это становится нормой. Секретарша вроде как есть, но на самом деле ее нет. Матрица, новый уровень.»
Он прошел в своей кабинет, повесил пальто на вешалку и постучался к Кате:
– Доброе утро, Катюш.
– Доброе. Только уже день, Андрей Палыч. Но вы очень вовремя заглянули, я только что дописала первый вариант отчета.
– Пессимистичный, так сказать? – усмехнулся Андрей. – И за какие прегрешения я снова «Палыч»?
– Да, реальный, – криво улыбнулась Катя. – Андрей Палыч, для всех будет лучше, если мы будем соблюдать дистанцию.
– Для кого лучше?
– Для всех. Тем более, у вас и так все хорошо, а будет еще лучше, раз вы с Кирой Юрьевной оба до обеда не появлялись.
– Это точно Катюш, у нас с тобой все хорошо, а будет еще лучше, – ответил Андрей серьезно. Он обошел ее стол, сдвинул в сторону папки на нем и присел на столешницу. – У меня сегодня был важный разговор с Кирой. Мы расстались.
– В каком смысле? – растерялась Катя.
– Ну, Катюш, в каком смысле люди расстаются? Свадьбу я отменил, помолвку расторг, замок в своей квартире сменил, кстати, вот твои ключи, – он положил перед Катей ключи от квартиры и подъезда, сцепленные брелоком с мягким серым мишкой.
– Ты с ума сошел? – прошептала она ошарашено.
– Я вообще-то был уверен, что ты обрадуешься, – буркнул Андрей с обидой.
– Андрюш, но как же голосование на Совете? Кира Юрьевна теперь ни за что не будет за тебя голосовать… Может, тебе с ней помириться?
– Кать, я тебе нужен как президент Зималетто? Или?
– Ну что ты такое говоришь, – всплеснула руками Катя. – Я за тебя волнуюсь. Для тебя же важно остаться президентом Зималетто.
– Если волнуешься, то бери ключи. Я хочу, чтобы ты сегодня вечером осталась у меня. А насчет Совета – я сейчас позвоню Малиновскому, и мы все обсудим. Насчет Киры – дело решенное, я уже даже родителям сказал.
Глаза у Кати заблестели, словно она вот-вот расплачется от нахлынувших эмоций. Она порывисто встала и молча обняла Андрея, прижавшись к нему всем телом.
Комментарий к Глава 14. Сказано - сделано
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 15. Шалость удалась ==========
Андрей обнял Катю в ответ и погладил по спине, успокаивая. Он чувствовал, что Катя обняла его от радости, выплескивая нахлынувшие эмоции, и что у нее не было цели его распалить и возбудить. Это было немного странно, непривычно. Со всеми его прежними женщинами, объятия всегда были либо частью прелюдии или же ее обещанием, словно вводом пароля для входа в систему компьютера для последующей «обязательной программы». Не то что бы он был против этой «программы» сейчас, скорее наоборот, он едва сдерживался чтобы не настоять на срочной поездке «на деловую встречу» вместе с Катей. Странно было, что Катя не пытается завести целенаправленно, а просто рада его поступку и тому, что он сейчас так близко.
«Стоп, Жданов, ты только сам не заводись, – одернул он себя мысленно. – Включи мозги и вспомни, что тебе слишком многое нужно успеть до вечера. Срочная поездка на «деловую встречу» была бы сейчас очень не вовремя, придется отложить.»
– Позвонишь родителям? – произнес он, чуть отстранившись. – Скажешь, что у нас снова аврал и что без тебя я никак не справлюсь. Это даже будет правдой.
Катя подняла голову и извиняюще заглянула ему в глаза:
– Андрюш, у меня не получится отпроситься сегодня. Папа будет недоволен, я же всю прошлую неделю дома не ночевала. Зато завтра утром родители уезжают на пятнадцать дней в Забайкалье, я остаюсь дома одна, и они не будут возражать, если я в этот период буду ночевать не дома.
– Хорошо, – согласился Андрей со вздохом, – ты права, так будет разумнее. Когда они вернуться, я поговорю с твоим отцом, чтобы он тебя отпустил ко мне официально. А ещё лучше, если ты переедешь ко мне окончательно уже завтра вечером, а твоими родителями мы поговорим позже.
– Мне кажется, ты немного торопишься.
– Самую малость, и мне простительно, не так ли?
Катя неопределенно покачала головой и мягко улыбнулась.
– Ладно, Катюш, давай я позвоню Ромке, чтобы он зашёл ко мне в кабинет. Обсудим план действий.
*
Малиновский пришел сразу же. Кивнул Кате, сел верхом на свободный стул и положил подбородок на сложенные на спинке стула руки.
– Ну и что за экстренное совещание, Палыч? Случилось что-то? Не томи.
– Смотря с какой стороны посмотреть. Я расстался с Кирой, так что на ближайшем Совете голосование будет не в мою пользу, а значит, правду о реальном положении дел в компании открыть придется в любом случае. Я уже попросил родителей приехать за несколько дней до показа, то есть числа семнадцатого, чтобы заранее рассказать отцу о ситуации в Зималетто.
– А показ у нас двадцать первого февраля, в среду, – произнес Малиновский задумчиво. – Ну, пожалуй, ты прав. Даже если отбросить то, что Кира после ссоры будет голосовать против тебя, остается та неизвестная сволочь, которая наваяла инструкцию от моего имени. И хоть мне было бы спокойнее верить, что эта записка как-то там сама зародилась в результате какой-то там магии, мне все же кажется, что написал ее человек. И человек этот знает и про долги Зималетто, и про НикаМоду. Как я тебе, Палыч, уже говорил, я ставлю на Сашку как заказчика и Вику как исполнителя, и уверен, что до Совета он с разоблачениями не полезет – ему гораздо интереснее сделать это на общем собрании, при всех. Это моя глубока имха, в смысле, имею мнение и хрен откажусь.
Андрей согласно кивнул:
– И плюс к этому – публикация в «Вестнике». На фоне всего этого пытаться представить, так сказать, оптимистичный вариант отчета – это безумие. Кате за это может сильно нагореть, а шансов на то, что никто ничего не узнает, уже практически нет. Поэтому раскрыть карты – единственный выход. Так что после Совета мы передаем дела, а чем займемся после – это станет ясно после моего разговора с отцом.
Малиновский встал, прошелся по кабинету туда-сюда, потом снова сел на стул, уже боком, и закинул ногу за ногу.
– А вот тут я с тобой, Андрюха, в корне не согласен. Катюш, вот вы скажите мне, только честно, вы бы хотели, чтобы Андрея турнули с места президента?
– Нет, конечно! – выпалила Катя возмущенно, но Андрей тут же ее перебил, рявкнув неожиданно резко:
– Стоп. Малина, кончай демагогию. Рисковать мы не будем. Это слишком опасно, для Кати в первую очередь. Не обсуждается.
– Андрюха, не ори, – ухмыльнулся Малиновский. – Про риски я понял, и что твоему отцу и остальным членам Совета Директоров мы будем вещать правду и только правду, я не спорю. Фишка в том, что ты упускаешь один момент. НикаМода – вполне легальная фирма, во владении ею нет ничего опасного для Кати. Равно как и в факте залога все чисто. Но! Пока Зималетто под залогом, Катя может диктовать свои условия. Это более чем легитимно. И ее условием вполне может быть твое президентство. Это даже логично. Опасности в этом я никакой не вижу. Глупо упускать такой шанс.
– Точно! Как это мне самой в голову не пришло! – обрадовалась Катя. – А когда компания выйдет из кризиса, это будет аргумент, чтобы убедить Павла Олеговича в правоте Андрея!
– А вот на это я бы уж точно не рассчитывал, отца прежде всего убедит сам факт долгов, – пожал плечами Андрей. – Но вот уходить на пике проблем, которые сам создал, или же когда компания уже успешно вышла из кризиса – это огромная разница. Нужно будет посоветоваться с адвокатами НикаМоды, но думаю, что ты прав – в этом требовании риска нет, и отец вряд ли откажет наотрез. По крайней мере, попробовать стоит.
*
Остаток дня прошел в круговерти дел. Андрею пришлось утрясать вопросы с Милко, потом спускаться на производство, а когда он вернулся в свой кабинет, Катя уже ушла. Она предупредила заранее, что должна уйти не позже пяти вечера, чтобы помочь родителям со сборами, и Андрей надеялся раскрутиться с делами и подвезти ее до дома, но не вышло. И ведь завтра он ее не увидит почти что до обеда. Обидно!
Ромка предложил поехать отдохнуть в бар, но настроение для этого было слишком паршивым. Отказался. Прихватил с работы черновики отчета, который он хотел подготовить для отца, и поехал домой. Не сразу смог попасть в квартиру – перепутал ключи и стал по привычке пытаться открыть дверь старым ключом – и это разозлило его еще больше. Снял пальто, прошел на кухню, поставил чайник и стал сооружать бутерброды.
– Ну что, Кузька, как день прошел? – кивнул он сидящей на полке кукле, откусывая бутерброд с сыром. – У меня – не плохо, только закончилось все как-то продуром. И Катю подвезти не успел, а теперь уже увижу ее только завтра днем, она будет провожать родителей в аэропорт…
Щелкнула кнопка закипевшего чайника.
– В аэропорт… – повторил Андрей, обрадовавшись осенившей его идее. – А это мысль, Кузька! Ну-ка…
Он набрал домашний телефон Кати. Ждать пришлось недолго, трубку подняла ее мама, поздоровавшись звонким «Алле».
– Добрый вечер, Елена Александровна, – начал он, – это Андрей Жданов из Зималетто беспокоит.
– Добрый вечер, Андрей Палыч, – поздоровалась Катина мама чуть удивленно, – вам, наверное, Катеньку позвать?
– Нет-нет, Елена Александровна, я с вами поговорить хотел. Дело в том, что Катя сказала мне о вашей поездке, отпросилась на завтрашнее утро, чтобы вас в аэропорт проводить, а я настолько замотался сегодня, что даже как-то не сообразил предложить свою помощь. Давайте я вас с Валерием Сергеевичем завтра в аэропорт отвезу?
– Вы? – переспросила Катина мама ошарашено. – Андрей Палыч, это же неудобно. Вы президент компании, и вообще…
– Мне не трудно. Да и Катя уже столько раз оставалась на работе сверхурочно из-за наших вечных авралов, что я просто обязан помочь. У вас ведь самолет в десятом часу, если я не ошибаюсь?
– Да, в девять тридцать, но…
– Вот и прекрасно. Мы вас проводим, и как раз из аэропорта успеем на встречу с партнерами. Значит, в аэропорту вы должны быть в семь тридцать, выезжать нужно будет часов в шесть, чтобы с небольшим запасом. Можно, конечно, в шесть тридцать, но в шесть, мне кажется, разумнее. Как вы думаете?
– Андрей Палыч, ну зачем вам вставать в такую рань?.. Не стоит, право слово… – окончательно растерялась Елена Александровна.
– Ну так в шесть? – спросил Андрей весело. – Адрес у меня есть. Тогда до завтра, Елена Александровна! Передавайте Кате и Валерию Сергеевичу мои наилучшие пожелания!
Он положил трубку и подмигнул домовому:
– Ну, разве не здорово я придумал?!
Кузька не ответил, но в спальне что-то грохнуло. Андрей пошел проверить и увидел распахнутый шкаф и выпавшую из него дорожную сумку. Она раньше лежала на самой верхней полке, поверх чемоданов.
– Точно, Кузя! – хмыкнул Андрей, уже ничуть не удивившись. – Нужно будет передать ее Кате как-нибудь понезаметнее, а?
В ответ зазвонил телефон. Мобильный. Катя!
– Катюш, привет! Как сборы?
– Андрей, ты что творишь?! – услышал он сбивчивый шепот Кати. – Ты что, серьезно, хочешь повезти моих родителей в Домодедово? В шесть утра?
– Кать, ну должен же я как-то произвести на них хорошее впечатление, как думаешь? – рассмеялся Андрей. – А то пока что они только знают, что я тебя замучил сверхурочной работой. К тому времени, когда меня с позором из президентского кресла выкинут, я должен попытаться им понравится. И почему ты шепчешь?
– Чтобы мама не услышала. Я боюсь, что она догадается о тебе. Хорошо еще, что папа сейчас в магазин за изолентой ушел, нужно будет примотать ручку к чемодану…
– Мама поймет, а папу убедим. До скорого! – отрезал он уверенно, положил трубку и полез в шкаф за чемоданами, посмеиваясь: – Изолента, чтобы примотать ручку к чемодану! Нет, Кузька, ты слышал? Я бы до такого не додумался. Зато я додумался, что можно привезти им чемоданы. Правда, я молодец? То-то же!
Дорога до дома Кати заняла минут двадцать. Паркуясь во дворе, он увидел подходящего к подъезду Пушкарева, поэтому на всякий случай переждал немного в машине, а потом вытащил из багажника пустые чемоданы и пошел к дому. Дверь ему открыл Валерий Сергеевич, едва успевший снять пальто и ботинки.
– Андрей Палыч? Добрый вечер, – поздоровался Пушкарев сдержанно, но стоило ему опустить взгляд вниз и увидеть чемоданы, как глаза его округлились: – А это как понимать?
– Добрый вечер, Валерий Сергеевич! Я тут случайно узнал, что у вас неприятность с чемоданом, поэтому решил помочь.
Пушкарев отступил внутрь прихожей, пропуская Андрея:
– Вы проходите, но… неудобно это как-то. Мало того, что вы вызвались нас в такую рань до аэропорта подвезти, а теперь еще и это.
– Валерий Сергеевич, неудобно ручку к чемодану изолентой прикручивать и потом с чемоданом сражаться, если изолента не выдержит. А эти чемоданы и надежные, и удобные – самсонайт, я с ними пол-Европы изъездил. Не сомневайтесь!
– Да я не в этом смысле. Неловко вас обременять.
– Мелочи! И вещь должна служить по предназначению, а не лежать в шкафу. Я в ближайший месяц никуда из Москвы не собираюсь. И я более чем рад помочь вам. Ваша дочь – чудесный человек и просто незаменимый помощник, без нее у нас все бы просто развалилось.
– Да, Катюха у нас такая, – крякнул Пушкарев растерянно.
– Тогда до завтра, Валерий Сергеевич, не буду мешать со сборами!
Андрей поспешно сбежал из квартиры, пока Пушкарев не пришел в себя от удивления и не передумал. Настроение было прекрасное. «Шалость удалась», как сказал бы Ромка.
Комментарий к Глава 15. Шалость удалась
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 16. Шах и мат ==========
На следующее утро Андрей проспал. Выключил будильник на мобильнике, прикрыл глаза на секунду и проснулся уже через полчаса, словно толкнул кто-то. Успел спешно принять душ и хлебнуть кофе, но на завтрак времени не оставалось. Зато приехал к дому Пушкаревых без пятнадцати шесть, и тут же был отправлен Еленой Александровной на кухню вместе с Катей:
– Катенька, угости пока начальника чаем с пирожками из слоеного теста. Андрей Палыч, вам ведь так рано вставать пришлось, вы наверняка и не позавтракали толком. Попейте чайку, пока мы с Валерой Сергеевичем перепроверим, все ли мы упаковали.
Отказываться Андрей не стал, поблагодарил за гостеприимство и пошел завтракать. Катя забавно смущалась и то и дело оглядывалась на дверь в кухню, не идут ли родители, поэтому поцеловать ее удалось только вскользь, в щеку. Пришлось довольствоваться пирожками с капустой и напомнить себе, что до вылета Пушкаревых осталось меньше четырех часов, а потом Катя будет только его – как минимум на две недели!
Поездка в Домодедово прошла спокойно. Валерий Сергеевич устроился на переднем пассажирском сиденье, женщины сели сзади. Пушкарев явно наблюдал за тем, как Андрей ведет машину и, кажется, остался доволен. Разговаривали они мало и только по делу, чему Андрей был очень рад – о чем говорить с Катиным отцом, он не знал. В аэропорту они с Катей помогли ее родителям сдать багаж и пройти регистрацию, проводили до входа в зону проверок и попрощались.
– Валерий Сергеевич, мы дождемся взлета, но вы, пожалуйста, позвоните, как пройдете в чистую зону, что все в порядке, ну и как только самолет приземлится, – попросил Андрей на прощание и, заметив удивление Пушкарева, пояснил: – Екатерина боится летать, поэтому наверняка будет нервничать пока вы в самолете. Поэтому не забудьте ей позвонить, пожалуйста. У вас роуминг включен?
– Да, конечно, – кивнул Пушкарев сдержано. – Катюх, отставить переживания. Летать самолетом безопасно. Но мы позвоним.
Катя едва не расплакалась, прощаясь с родителями, и Андрей с трудом сдержался, чтобы не обнять ее прямо при них, но стоило Пушкаревым уйти, как он притянул Катю к себе и поцеловал.
– Все, теперь только моя, – произнес он довольно. – Никаких родителей. И после их приезда тоже не отдам. Можешь начинать морально готовиться.
– Мама, кажется, уже начала об этом догадываться… – вздохнула Катя неуверенно, – но ты им точно очень нравишься. Папа ничего не сказал, но было заметно, что ты на него впечатление произвел сильное.
– Вот и прекрасно! Пойдем, посидим в кафе, подождем взлета, а потом поедем в Зималетто. С двенадцати до шести график на сегодня плотный, зато потом можно будет забрать твои вещи и перевезти ко мне.
– Заодно ты с Колей познакомишься, – улыбнулась Катя, – он же из нашей квартиры работает. Можно будет поужинать вместе, мама гору еды нам с ним наготовила на эти две недели, даже не представляю, как он все это один съест. Нужно будет и что-то из еды с собой оттуда захватить, а то он лопнет в неравной борьбе с холодильником.
– Точно, давно хотел с ним пообщаться, – ответил он радостно. – А то как-то нечестно выходит – ты Малиновского давно знаешь, а я твоего друга нет. Да и приготовленный твоей мамой ужин – звучит заманчиво, пирожки были мировые. Готов поддержать его в борьбе с холодильником, по мере сил и возможностей.
Андрей искренне обрадовался – на ловца и зверь бежит, давно пора посмотреть на этого мсье ЗорькИна вблизи и, если получиться, сделать из него союзника в стане Пушкаревых. Перейти на «ты» и попытаться сдружиться. Или, хотя бы, разобраться, не влюблен ли он тайно в его Катю.
*
Зорькин его удивил. Вроде бы он был совершенно не похож на Катю внешне, но при этом воспринимался чуть ли не ее близнецом. Как двойняшки. Тоже на первый взгляд немного неуклюжий и нескладный, но определенно неглупый парень. Не похоже, чтобы он был хоть немного влюблен в Катю, но смотрел так, словно имеет на нее какие-то права, и это Андрею очень не нравилось – ровно до того момента, как Катя вышла в комнату собрать вещи, а Коля очень тихо и неожиданно строго произнес:
– Если у вас все серьезно – рад за Пушкарицу. Но если ты ей голову морочишь – пеняй на себя. Ты не думай, что я всего лишь финансовый директор твоей НикаМоды. Я придумаю, как отомстить, если что.
Андрей некстати вспомнил недавний сон, в котором Зорькин с злостью кричал ему, что Катя уже не вернется. В том сне Андрей не видел толком его лица, но знал, что этот человек – Николай Зорькин. Тогда он и не знал толком, как Зорькин выглядит, а вот жест был тот же самый – в том сне, Зорькин точно так же сжимал руку в кулак, нервничая, как и сейчас, во время разговора о его намерениях.
Андрей поднял руки ладонями вверх и заставил себя улыбнулся:
– Все более чем серьезно, Коля, честно. Как старшие Пушкаревы из Забайкалья вернутся, хочу им все рассказать. А свадьбу будем планировать на осень, когда Зималетто полностью расплатится с долгами и не будет зависеть от НикаМоды. Чтобы не одна сволочь не могла нам бросить, что свадьба как-то связана с долгами. Я слишком люблю Катю, чтобы допустить такое.
Зорькин сосредоточенно кивнул, вздохнул и откусил очередной пирожок с повидлом.
– Если что, я не на ссору нарываюсь. Просто предупредить хочу. Крутился уже вокруг Кати такой один, смазливый. Тоже, зимой. В институте. Сволочь. Катька после того предательства очень долго в себя приходила. Я несколько недель боялся, что приду к Пушкаревым, а она или отравилась, или в окно выпрыгнула. Потом понял, что насчет окна я погорячился – не тот этаж, тут велика вероятность все себе переломать, но выжить. Катька слишком дотошный человек, чтобы такой вариант выбрать, не просчитав последствия для родителей, – он помолчал и добавил еще тише: – Катька думает, что его отчисление Валерий Сергеевич организовал. Не хочу ее разочаровывать, но все было проще. Когда экзамены сдавали, я пообещал ему помочь и подсказать, вошел с ним в одной пятерке, подсказал. С ошибками. Он завалил, но не понял в чем была ошибка. Я тоже завалил, специально – преподу и Катьке сказал, что перенервничал, а этой мрази – что решил не оставлять его на пересдаче, раз уж он мне заплатил. Я пересдал, естественно, на пятерку. А его я снова подставил. Вот и его отчислили, как раз под забор в армию. Шах и мат.
Андрей молча слушал и крутил в пальцах уже давно опустевшую чашку, а когда Зорькин замолчал, поставил чашку на стол и поднял на него взгляд:
– Я знаю про Дениса. И ты правильно все сделал. Пока он встречался с Катей, у него была уйма возможностей узнать ее по-настоящему и понять, что он делает подлость. Он мог отказаться от пари, мог выйти из той игры и не устраивать весь этот публичный фарс. Такое не прощают.
– Ну, хорошо, что ты тоже так думаешь, – Коля криво улыбнулся и протянул Андрею руку: – Тогда, удачи. На том, чтобы первого сына назвали Николаем, не настаиваю, но шафером быть намерен.
– Заметано.
Комментарий к Глава 16. Шах и мат
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 17. Точки над i и ё ==========
После отъезда Пушкаревых, дни для Андрея замелькали, как в калейдоскопе. Вроде бы только вчера провожали Катины родителей в аэропорту, и вдруг оказывается, что с тех пор прошло больше недели.
Он думал, что когда Катя переедет к нему в квартиру, всё будет как в тот период, когда Кира была в Праге, но вышло все немного иначе. Было так же хорошо вместе ехать в Зималетто и возвращаться домой, было так же уютно засыпать с Катей под боком, но не было необходимости скрываться, не было тянущего неприятного чувства, что это все временное и что через несколько дней все закончится. Не закончится! Да, Катя решила пока не афишировать в компании их отношения, но одно дело не афишировать и не объявлять во всеуслышание о своих планах, а совсем другое – скрывать и знать, что все временно. Конечно, когда Пушкаревы вернутся, придется с ними поговорить и добиться, чтобы они не были против переезда Кати к нему, но это – другое! Их-то он убедит. И своих родителей – тоже. В этом Андрей был уверен. От этого было неожиданно легко.
Подготовка к показу шла полным ходом, дни Андрея были загружены под завязку, но и это не раздражало. Ромка сначала немного дулся, что Андрей совсем перестал ходить с ним по барам, но после того, как они поговорили об этом начистоту, напряжение спало. Договорились, что вечер пятницы будет по умолчанию запланирован для общения с Ромкой. Катя, к удивлению Андрея, это поддержала.
Только вот пятница пошла не по плану с самого утра. Они с Катей оба проспали – забыли поставить будильник, слишком увлеклись друг другом вечером. Разбудил их звонок на мобильный Андрея. Отец.
Андрей снял трубку, и Катя тут же сбежала в душ – и чтобы не мешать семейному разговору, и чтобы поскорее освободить ванную для Андрея, раз уж проспали.
– Доброе утро, – начал отец сухим деловым тоном, – мы с мамой посоветовались и решили, что нам лучше приехать как минимум за неделю до Совета Директоров. Мы взяли билеты на это воскресенье, я пришлю тебе смс с номером рейса и временем прилета. Мы прилетаем днём, и я хотел бы чтобы ты нас встретил и поехал с нами в гостиницу, там и поговорим обо всем.
Пришлось согласиться. Хотелось бы, конечно, как-то избежать момента, когда придётся рассказать отцу о кошмарных долгах, в которые он втравил компанию, но…
После разговора с отцом, Андрей встал и пошёл на кухню. Хоть чайник поставит и бутерброды сделает, пока Катя в душе. Нужно же чем-то руки занять! Думать о предстоящем разговоре с отцом было тошно. Отец наверняка скажет, что предельно разочарован и очень жалеет, что передал бразды правления Андрею, а не умнице СашЕньке. И ведь признания ошибок никак не избежать.
– Для этого мне потребовалось бы, как минимум, чудо, а, Кузька? – невесело усмехнулся Андрей задорно улыбающемуся домовому. За эти несколько недель он привык к сидящей на кухонной полке кукле, с ней в доме было как-то уютнее и теплее, словно игрушка и вправду хранила их «домашний очаг». И было забавное ощущение, что домовой его слышит. Ну как Кира могла это не почувствовать и посчитать Кузьку ненужным хламом? Все же он с Воропаевой не на одной волне, как ни крути. А Катя его понимает и поддерживает даже в таких мелочах.
– Андрюш, все в порядке? – спросила она, заглянув на кухню. Волосы ее после душа выбились из косичек и растрепались, щеки зарумянились, а махровый халатик был запахнут так небрежно, что Андрей не удержался и поправил. Так, чтобы было виднее «стратегически важные объекты», как выразился бы Ромка.
– Абсолютно, Кать. Просто родители решили приехать прямо в эти выходные. Это и к лучшему – нам скрывать нечего, чем раньше обсудим, тем лучше, – выдал он бодрым тоном, наклонился и поцеловал Катю в шею, провел губами по ключице и решил, что в душ он пойдет чуть позже, а сейчас самое время оттеснить Катю к спальне и доказать ей, да и себе тоже, что у них все в полном порядке, лучше не бывает. Все равно ведь уже проспали и не опоздать никак не выйдет в любом случае.
На встречу с Юлианой они опоздали. Почти на час. Виноградова посмотрела на смущенную Катю, потом на него и язвительно заметила:
– Жданов, если ты в следующий раз не сможешь закончить, хм, деловую встречу вовремя, то я тебя ждать не буду. Так что или планируй свои «совещания» на другое время, или хотя бы имей совесть позвонить до того, как начнешь своим собеседникам засосы ставить. Пардон, правки в документы вносить.
Катя покраснела, как помидорка, а Андрей не выдержал и рассмеялся:
– Постараюсь учесть. Кстати, Юль, а где я… правку внес-то?
– Сзади, на шее. Когда воротник чуть отходит, видно.
Катя смущенно улыбнулась Юлиане, словно извинялась за свой внешний вид, и нервно поправила воротник.
– Я учту, – хмыкнул Андрей, приобнимая напряженную Катю за плечи, – но просто чтобы расставить точки над i и ё: с Воропаевой я расстался окончательно и бесповоротно, а вот с Катей у нас всё очень серьезно. Дату свадьбы пока не планировали, но я мечу на осень. Мы пока не хотим все это афишировать – хочу, чтобы у Киры была возможность сделать вид будто это она меня бросила.
– Жданов, ты бы определился сам, ты афишировать не хочешь или территорию метишь всеми доступными способами. Это не мое дело, но «не афишируешь» ты очень оригинально. Хотя, это так, информация к размышлению, а сейчас давайте-ка о деле, времени у меня в обрез.
Юлиана перешла на обсуждение подготовки к показу, и Андрей почувствовал, что Катя немного расслабилась, включившись в обсуждение бюджета. А ведь им скоро с его родителями встречаться. Ну как сделать так, чтобы она не нервничала слишком сильно? Тем более, что сам он наверняка тоже не нервничать не сможет. Нет, сначала он должен все сам до конца утрясти с родителями, а только потом «знакомить» их с Катей. Заметано!
Когда они вернулись от Юлианы в Зималетто, их ждал новый сюрприз: Кира написала заявление об отпуске. С понедельника. До дня Совета.
Андрей тихо выругался сквозь зубы и сел думать, что же делать. Только этого сейчас и не хватало – чтобы начальник отдела продаж исчез с горизонта на все время показа. Очень «вовремя». Пойти к Кире и попытаться уговорить не уходить в отпуск? Бесполезно. Она не набитая дура и сама прекрасно понимает, что сейчас ее отпуск, мягко говоря, нежелателен. Так что это наверняка воспитательная мера. Дать ему понять, что она не заменима, во всех смыслах. А если он не подпишет заявление об отпуске, с Воропаевой станется театрально подписать заявление об уходе или уйти на больничный, чтобы вернуться на работу уже после Совета Директоров. На котором она проголосует за Сашку.
«Атлична, Жданов, – хмыкнул он мысленно. – Зато ни ты, ни – что еще важнее – Катя до Совета Воропаеву не увидите. Разве плохо? Лучше не бывает! Амура справится, особенно, если подключить к этому отделу Малиновского. Пусть его энергия в мирных и не любовных целях поработает, для разнообразия.»
Он подписал заявление, и отправился на производство и к Милко, проверить, с чем они пришли к концу недели. Результаты порадовали, но когда он вернулся в свой кабинет и заглянул к Кате, она куда-то лихорадочно собиралась.
– Катюш, в чем дело?
– Коля звонил. Что-то у него случилось. Не поняла, что именно, но он попросил срочно приехать. Если Коля так сказал, то что-то определенно случилось, очень серьезное… – Катя запнулась и продолжила еще более встревоженно: – Андрюш, мне показалось, что он пьян. В смысле, совсем. Не как когда папа ему рюмку наливки попробовать давал, а очень сильно. Как когда он с адвокатов НикаМоды в ресторане выгуливал. И мне от этого очень не по себе. Я к нему поеду, возьму такси, чтобы поскорее. У нас встреча еще одна была на сегодня назначена, ты ее без меня проведешь, ладно?
– Так, тихо, – остановил ее Андрей. – Та встреча не настолько важная, я попрошу Ромку взять ее на себя, а сам поеду с тобой вместе. Мало ли какая помощь потребуется, да и доедем мы на моей машине быстрее. Позвоню Ромке с дороги, – закончил он, уже натягивая пальто. Интуиция подсказывала, что Катя права – случилось что-то очень серьезное.
Комментарий к Глава 17. Точки над i и ё
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 18. Не «практически все», а «все»! ==========
Доехали они до дома Пушкаревых быстро – Андрей ехал на предельной скорости. С дороги он позвонил Малиновскому, дал указания насчёт встречи с поставщиками и заодно попросил перенять дела у Киры, раз уж она собралась в отпуск так не вовремя. Ромка уверил его, что все сделает, но тут же стребовал с Андрея обещание отзвониться тут же как только выяснится, что же стряслось с финансовым директором НикаМоды.
Когда они вошли в квартиру, Катя тут же кинулась на кухню. Зорькин сидел за столом и выглядел больше похожим на помятого бомжа, чем на того нескладного ботаника, с которым Андрей познакомился чуть больше недели назад. Помятая одежда, заросшее щетиной лицо, покрасневшие воспаленные глаза и взгляд, который Андрей смог охарактеризовать для себя только одним словом – «безумный». Стоящий на столе графинчик с наливкой был уже почти пустым, но Андрею показалось, что Зорькин не так уж и пьян. По крайней мере пельмени из миски тот брал вилкой вполне четкими движениями.
«Да уж, Жданов, нам сейчас только сбрендившего финдира НикаМоды не хватало – буквально на кануне приезда родителей…» – поморщился он мысленно, но вслух произнес спокойным доброжелательным тоном:
– Николай, добрый день. Поясни, пожалуйста, что конкретно произошло? Мы с Катей не совсем уловили суть проблемы.
Зорькин в ответ нервно рассмеялся:
– А вы с Ка-атей псмтрите мой комп и улОвите, Пшкарица проль зна-ает, – он отправил в рот очередной пельмень, проглотил его и хихикнул: – Вы, эт, идите, мне стресс снять нжно.
– Коль, мне кажется, тебе хватит, – Катя убрала графинчик с наливкой в шкафчик. – Пойдем, посмотрим, что там случилось.
– Тм слчился я, – вздохнул Зорькин, провожая грустным взглядом графинчик. – А ты – ждина-гвядина, вот. Стыдн ткой быть.
– Я так и поняла, – кивнула Катя и добавила уже строже: – Пойдем, Коля. Посмотрим, что там такое.
Зорькин нехотя поднялся. Его тут же повело, и Андрей едва успел подхватить, чтобы тот не ударился головой о кухонный шкаф.
– Спокойно, Николай, давай я помогу.
– Пмогай, – покладисто согласился Коля. – Длжна же от тбя быть кая-то польза в этм дме.
Пока Андрей довел Зорькина до Катиной комнаты и усадил там на диван, Катя уже успела ввести пароль и теперь быстро проглядывала какие-то документы на экране. Андрей попытался читать через ее плечо, но Катя проглядывала документы слишком быстро, чтобы разобрать, что там и к чему – из всего этого мельтешения цифр он понял только одно: документы касались НикаМоды.
Андрей хотел было сесть на диван рядом Зорькиным, но тот уже успел задремать и завалиться на бок, подтянув себе под голову подушку. Оставалось только снять с него норовившие свалиться на пол очки и накрыть пледом.
– Андрей… – позвала Катя напряженным тоном, – я поняла, что случилось. Коля с понедельника играл на бирже. Практически без перерывов. Как в запой ушел…
– Я не алкоголик. И даже не игроман, – тут же сонно буркнул Зорькин в ответ неожиданно внятным голосом. – Я финансовый директор, мне можно. Но больше я так не буду. Слишком затягивает.
Андрей перевел взгляд с Зорькина на Катю. Выглядела она сейчас взъерошенной – когда только успела растрепать гладко заплетённые косички! – лицо было бледным, губы подрагивали.
– И что в результате? – уточнил он осторожно. – Кроме того, что Коля явно переутомился и перепил.
– Не так уж и много я выпил. Пару рюмок всего! – Зорькин протестующе фыркнул и сел на диване, поджав под себя ноги в потертых тапочках. – Просто я на голодный желудок сразу. А нужно было кушать как следует. Но эти пельмешки так долго варились, что я не выдержал. И я уже почти трезвый.
– Андрей… Ты… Сам посмотри, тут сводная таблица… – произнесла Катя тихо. Она встала со стула, уступая место Андрею. Руки ее нервно теребили завязку на кофте, и выглядела Катя так, словно вот-вот расплачется.
«Спокойно, Жданов, без нервов, – попытался успокоить себя Андрей мысленно. – Очень много проиграть Зорькин не мог, там просто не было возможности уйти в минус. А судя по отчетности прошлого месяца на счетах НикаМоды оставалось не такая уж и астрономическая сумма, по сравнению с долгами Зималетто.»
Он уставился на экран и понял, что ничего не понимает. Сама по себе таблица выглядела простой и понятной – даты операций, суммы покупок и продаж, сводный результат. Но вот цифры выглядели странно. Андрей снял очки и потер переносицу, снова надел их и попытался вникнуть в цифры по новой.
– Мне кажется, тут ошибки в запятых – как минимум на один порядок, – произнес он наконец.
– Никаких ошибок, я проверила! – выпалила Катя, повиснув у него на шее, и все же расплакалась. Точно так же, как очень давно, можно сказать, в прошлой жизни, когда она прорвалась к нему во время футбольного матча и они успели в последний момент оформить документы для банка.
Андрей с трудом сглотнул, облизал внезапно пересохшие губы и усадил Катю на своих коленях поудобнее. Мысли метались, сформулировать внятную фразу вышло с трудом:
– Но тогда выходит, что суммы на счетах НикаМоды хватит, чтобы оплатить практически все банковские долги Зималетто?
Вывод этот Андрея ошеломлял, но из всех данных таблицы можно было сделать только его.
– Не «практически все», а «все»! – самодовольно поправил его Зорькин. – Эта таблица с начала недели, а на прошлой мы перевели Зималетто еще подарочек. По сумме должно все покрывать, даже с учетом налогов. А ты, Пушкарица, не права. Работал я, а обнимаешь ты его. А мне даже наливки пожалела, редиска.
«Вот тебе и персональное чудо, Жданов. Конечно, к Совету Директоров все оформить они не успеют, а к разговору с родителями тем более, но к середине марта – определенно. Говорить на Совете, что деньги эти уже на счетах Зималетто нельзя, поскольку технически это будет не так, но зато прогноз по выходу компании из кризиса классный. Может, удастся убедить отца оставить место президента за мной? Я же нашел действенный вариант выхода из кризиса и прогнозы у нас прекрасные, а Сашка только и думает, как распродать Зималетто – разве нормальный президент может так себя вести?! То-то же, Жданов!»
Андрей подхватил Катю на руки и пересел с нею на диван, тут же обхватив одной рукой Зорькина.
– Ты, Коля, конечно, крут. Мы тебя оба с Катей обнимем, – расхохотался он радостно.
Катя тоже приобняла Колю одной рукой и поцеловала друга в щеку:
– Колька, ты гений!
– Ну а я вам о чем говорю, – фыркнул довольный Зорькин.
Старенький диван под их весом жалобно крякнул и сломался, но это вызвало у всех троих только приступ смеха.
Комментарий к Глава 18. Не «практически все», а «все»!
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 19. Снова повезло? ==========
На следующий день они распределили обязанности следующим образом: Зорькин обещал отоспаться и к вечеру подготовить более подробную версию отчета о средствах на счетах НикаМоды, а Андрей с Катей поехали покупать диван взамен сломавшегося. Договорились, что когда вечером закажут ужин в ресторане – нужно же и успех Николая отметить, и новый диван «обмыть» – а заодно пригласят и Малиновского, чтобы «ввести вице-президента в курс дела». Отзвониться-то ему Андрей отзвонился, но и встретиться нормально нужно: и чтобы Ромка не чувствовал себя выкинутым из обоймы, и чтобы показать Зорькину, что его достижения ценятся командой Зималетто очень высоко.
Андрей настоял, что покупку и доставку оплатит именно он – раз уж сам доломал. Диван они выбрали до самого вечера. Требований у Кати было мало – чтобы вписывался в нужные размеры и был похож на прежний вариант. Андрей же хотел, чтобы диван был непременно раскладной – а вдруг придётся заночевать у Пушкаревых – но при этом крепким, удобным и стильным. В результате Катя в какой-то момент не выдержала и потребовала, чтобы Андрей выбрал из пяти вариантов, пришлось смириться и выбирать. Зато повезло с доставкой: доставили покупку тут же, и даже старый поломанный диван увезли.
Ромка на радостях от того, что у Зималетто появилась вполне реальная возможность выплатить все долги одним махом, буквально лучился дружелюбием и выглядел очень искренним в желании познакомиться и сдружиться с Зорькиным. А вот тот смотрел на Ромку букой. Андрей все никак не мог понять, в чем же дело, и в конце концов спросил напрямую. Ответ ошарашил и его, и Ромку: оказалось, что мальчишка как-то умудрился заочно, по фотографиям, влюбиться в Клочкову! Разговор перешёл на Вику и все ее козни – у Андрея тоже накипело, а под конец Ромка не выдержал и с возмущением рассказал Зорькину про инструкцию, написанную от его имени и о таланте Клочковой подделывать чужой почерк. Коля поначалу пытался ее оправдывать, но под конец разговора сник, буркнул только, что в Зималетто слишком много людей работает, чтобы быть настолько уверенными в вине Клочковой.
В результате, вечер пролетел быстро, как и утро следующего дня. Андрей только и успел утром сделать, что проглядел ещё раз все основные документы по Зималетто и НикаМоде, готовясь ко встрече с отцом. Пока ехал в аэропорт, прокручивал в голове, как и что скажет родителям, но потом решил положиться на интуицию и действовать по обстоятельствам. Настроение было замечательным, не смотря на ожидание неприятного разговора – рано утром Кате позвонили ее родители и сказали, что задержатся в Забайкалье до конца месяца, билет поменяли на двадцать восьмое, так, чтобы прилететь в Москву вечером в среду.
«Повезло, Жданов, снова повезло! – радовался Андрей. – Разговор с Пушкаревыми откладывается еще на две недели! Как раз к тому времени и показ пройдет, и Совет Директоров, и можно будетспокойно заняться налаживанием отношений с Еленой Александровной и Валерием Сергеевичем, а сейчас сосредоточиться на делах Зималетто и родителях.»
Родители выглядели встревоженными, но по дороге в гостиницу говорили о чем угодно, только не о Зималетто и Кире. Обсудили погоду, лондонский бизнес отца, театральные премьеры, снова перешли на погоду… Андрей тоже не спешил переходить на серьезные темы – если отец собрался обсуждать их уже в отеле, лучше не торопить, да и за рулем говорить о проблемах компании, пусть даже бывших, было бы сложнее.
– Что ж, Андрей, давай обсудим то, ради чего ты попросил приехать нас пораньше, – произнес отец, когда они оставили вещи в номере и спустились в ресторан при отеле. – Полагаю, возникли какие-то сложности, кроме твоей ссоры с Кирой и возможного желания Саши продать акции?
– Да, пап, у нас были сложности. Сейчас все полностью наладилось, но я хочу, чтобы ты знал всю ситуацию в целом, – начал Андрей, тут же подобравшись и посерьезнев. – Основная проблема сейчас именно в желании Сашки разбазарить Зималетто, но были и другие неприятности.
Он стал рассказывать по порядку обо всем, что случилось. Отец молча слушал, ничего не комментировал и не задавал вопросов, только мрачнел все сильнее, а когда Андрей замолчал, закончив свой рассказ обещанием показать всю отчетность, сухо сказал:
– Отчеты я посмотрю сегодня же. И сегодня же постараюсь связаться с юристами для прояснения ситуации. Ты действительно уверен, что Екатерина Валерьевна готова перевести всю сумму на счет Зималетто?
– Уверен, пап. И ты увидишь в отчетах, что НикаМода с момента ее создания уже не раз поддерживала нашу компанию. К середине марта деньги точно будут на счетах Зималетто, и мы выплатим все кредиты.
– Надеюсь, что ты прав, но ты же пока не предпринимай никаких действий с НикаМодой. Пусть все операции там заморозят на время, пока я не получу консультацию у юристов. Ситуация сложная, и лучше перестраховаться. Кстати, я хотел бы встретиться с Екатериной Валерьевной. Желательно, завтра вечером. Если не получится – послезавтра. Поговори с ней завтра утром, но, если у нее другие планы на вечер, не дави. Можно встретиться и в рабочее время, но не в Зималетто. Мне сначала нужно понять, что именно ты наворотил, а уже потом разговаривать на эту тему с Воропаевыми.
– Хорошо, заморозим. Позвоню сегодня вечером Николаю, предупрежу. А с Катей мы завтра вечером сюда подъедем, не вопрос. Планов мы никаких на эти вечера не строили, так что в любое время. Если хочешь, можем встретиться у меня, в смысле, у нас с Катей.
Отец озадаченно замолчал, а потом удивленно вскинул брови:
– Ты хочешь сказать, что Екатерина Валерьевна сейчас живет вместе с тобой? Пушкарева – та самая женщина, о которой ты говорил?
– Да, пап, – спокойно согласился Андрей. – Мы собираемся пожениться, и для меня это все очень серьезно.
Отец поджал губы и покачал головой, осуждая:
– Настолько серьезно, что ради нее ты бросил Киру.
– Не уверен, что я смог бы жить с Воропаевой даже если бы не полюбил Катюшу. Вот ты сам мог бы выносить регулярные проверки, где и с кем ты был, слежку через секретаршу, контрольные звонки и прочую мерзость? Очень сомневаюсь, пап. Но в любом случае, я такое терпеть не буду. Даже если меня шантажировать тем, что Кира не будет за меня голосовать и не будет уговаривать Сашку не продавать акции. Хватит, достало, – Андрей хлопнул ладонью по столу. – А Катю я очень люблю. И когда ты узнаешь ее поближе, ты меня поймешь.
– С Кирой я еще поговорю, чуть позже, но твой выбор меня очень удивил. Пушкарева – девушка очень неглупая, деловые качества у нее прекрасные, и я был рад, что тебе хватило разума взять ее помощницей. Но чтобы она привлекла тебя как женщина… – отец недоуменно пожал плечами. – Мне казалось, что я более-менее представляю твои вкусы.
Андрей улыбнулся и развел руками:
– И тем не менее, это так. Она чудесный человек.
– Ну-ну… Что ж, тогда сейчас я пойду вникать в твои отчеты, а завтра вечером мы с мамой будем ждать вас обоих в отеле. Поужинаем вместе, а потом вы представите детали вашего бизнес-плана.
Андрей облегченно кивнул. Он попрощался с отцом и поспешил домой, порадовать Катю, что разговор с отцом прошел легче, чем он опасался. Хотелось обнять ее, усадить к себе на колени, поцеловать в шею и почувствовать, как Катины ладошки гладят его по голове и плечам, снимая напряжение и неуверенность в успехе. Все у них получится! Непременно!
Встреча в понедельник вечером прошла тоже гораздо спокойнее, чем ожидал Андрей. Отец дотошно расспрашивал о бизнес-плане, задавал Кате множество вопросов, то ли для лучшего понимания картины в целом, то ли экзаменуя, а в какой-то момент даже заспорил с Катей, но под валом аргументов отступил. Катя так сосредоточилась на обсуждении проблем Зималетто, что совершенно не замечала, что Маргарита Рудольфовна не столько слушает ее объяснения, сколько оценивающе рассматривает и анализирует что-то свое. Андрей весь вечер был в напряжении, собираясь защищать Катю, если родители будут говорить с ней в таком же пренебрежительном тоне, как Воропаевы или Милко, но родители вели себя вежливо, хоть и немного отстраненно.
Следующую встречу отец назначил на среду, но, когда они приехали в отель, выяснилось, что отец чем-то занят и встречу придется отменить. Когда Андрей позвонил отцу в четверг, тот снова отказался от встречи, зато попросил приехать в пятницу днем. По его голосу Андрей сделал вывод, что отец очень зол, но о причинах мог только гадать. Попытался поговорить с мамой, но она только и сказала, что они с отцом оба сильно расстроены после разговора с Воропаевыми и юристами, и обсуждать это пока не готовы. Пришлось ждать пятницы, и успокаивать Катю, что ничего плохого не происходит, хотя у самого на душе кошки скребли.
Комментарий к Глава 19. Снова повезло?
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 20. Денис ==========
Катя чувствовала, что Андрей переживает из-за сложившейся ситуации, но помочь ничем не могла. Кто знает, что наговорили Воропаевы родителям Андрея? Кредиты Зималетто будут вот-вот погашены, антикризисный план они разработали хороший, но если Павел Олегович решит передать управление Воропаеву, для Андрея это будет сильным ударом. Конечно, это лучше, чем уходить с поста президента, когда компания вся в долгах, но… Андрей вообще не должен уходить с этого поста! Это его компания, он ее любит и разбирается в этом бизнесе. Но как убедить в этом Павла Олеговича? Маргарита Рудольфовна скорее поддержит мужа, чем сына, а новых аргументов в поддержку Андрея нет.
Катя едва дотерпела до встречи в пятницу. Она надеялась, что разговор пойдёт об управлении компанией и ее в процессе обсуждения осенит какой-нибудь идеей – иногда напряженная обстановка встреч с партнерами по бизнесу помогала придумать что-то новое, позволяющее прийти к решению, которое будет выгодным для всех сторон. А вот Павел Олегович удивил. Бегло уточнив пару пунктов бизнес-плана во время обеда в ресторане отеля, он сказал, что Воропаевы хотят продать акции Александра и что пытается отговорить их от этого шага, но в детали вдаваться не захотел и тут же перевел разговор на совсем другую тему – какие планы у Андрея и Кати по поводу совместной жизни и свадьбы. К такому повороту разговора Катя была совершенно не готова и очень растерялась. Положение спас Андрей.
– Пап, ну ты же знаешь, что Катя уже переехала в мою квартиру. Пока мы поживем там, потом нужно будет как-то расшириться, через год-другой. А насчет свадьбы… – он взял Катю за руку и улыбнулся: – Хорошо, что ты спросил. Нам бы пора начать планировать свадьбу. Я думал, что подавать заявление нам нужно как только Зималетто расплатится с долгами и НикаМода перестанет нас прикрывать – чтобы не было никаких щекотливых юридических моментов с залогом компании. Но раз этот вопрос уже решен, я бы хотел жениться как можно быстрее, весной. Через неделю вернуться Катины родители, мы поговорим с ними тоже. Как насчет середины мая? Катюш, что думаешь?
Катя смутилась и уткнулась ему в плечо, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. До сих пор не верилось, что Андрей так круто изменил свою жизнь и готов жениться именно на ней. Еще совсем недавно она могла только мечтать о том, чтобы быть с ним вместе, а сейчас он уверенно планирует их свадьбу и будущее.
– Андрей, все будет так, как ты хочешь, – произнесла она тихо, едва справившись с голосом.
Павел Олегович сдержано кивнул:
– Понятно. Лично мне кажется, что разумнее планировать свадьбу на осень. Вы и друг друга получше узнать успеете, и в компании обычно в начале осени более спокойный период.
– Пап, мы с Катей друг друга знаем очень хорошо, и я не вижу смысла ничего откладывать. Вторая половина мая тоже всегда была довольно-таки спокойным периодом.
– Тебе виднее, – пожал плечами старший Жданов, – мы с мамой решили остаться в Москве до третьего марта, как раз будет время встретиться с родителями Кати и все подробно обсудить. А пока что, Андрей, давай поднимемся в номер, я хотел бы обсудить с кое-какие моменты насчет управления Зималетто поподробнее.
Андрей удивленно уставился на отца:
– Только со мной? Почему? У меня от Кати секретов нет.
– Если нет, то потом все сам перескажешь, – чуть усмехнулся Павел Олегович и повернулся к Кате: – Катя, дело не в секретах Зималетто. Просто Марго хотела бы поговорить с вами наедине. Надеюсь, вы не против.
– Не против… – вздохнула Катя. Оставаться с Маргаритой Рудольфовной вдвоем, без поддержки Андрея, было боязно, но выбора не было.
– Вот и замечательно. Андрей, пойдем.
Павел Олегович поднялся из-за стола и направился к выходу из ресторана. Андрею только и оставалась, что последовать за ним. Перед тем как уйти, он поцеловал Катю в щеку и едва слышно произнес:
– Не бойся. Я мысленно с тобой.
Маргарита Рудольфовна дождалась пока мужчины уйдут и только тогда попросила:
– Расскажите мне о себе, Катя. Я хочу знать, что вы за человек.
Катя попыталась ответить на это так, как если бы рассказывала о себе при приеме на работу, но Маргарита Рудольфовна этим ответом не удовлетворилась. Она стала задавать уточняющие вопросы, один за одним, и с каждым своим ответом Катя все больше чувствовала, что она совершенно не вписывается в мир старших Ждановых. А значит, и в мир Андрея. Но Андрею же хорошо с ней! Он сам так говорил…
Кате казалось, расспросам не будет конца, но когда они говорили уже не меньше часа, Маргарита Рудольфовна неожиданно предложила:
– А давайте-ка продолжим разговор в салоне? У меня назначено на шесть вечера, как раз успеем туда прогуляться. Это буквально через пару кварталов, и чай там заваривают неплохой, вам понравится.
Пришлось согласиться.
Чай оказался действительно вкусным, но сидеть в соседнем кресле, пока молодой стилист подправлял прическу Маргариты Рудольфовны, было неуютно. Катя чувствовала здесь инородным телом и буквально считала минуты, когда же можно будет отсюда уйти. Еще и этот стилист… То и дело бросает на нее любопытные взгляды, словно едва сдерживается спросить Жданову, откуда она такое пугало огородное откопала. И как ему не удивляться, если на фоне всех остальных посетительниц салона она выглядит просто кошмарно. И каково будет Андрею справиться с тем, что его женщина вызывает у других людей его круга только усмешки? Может, прав Павел Олегович, что разумнее повременить с планами насчет свадьбы?..
И, как назло, Маргарита Рудольфовна постоянно называла стилиста по имени – Денис. У него не было ничего общего с ее однокурсником ни внешне, ни в манере держаться, но постоянно слышать это имя было все равно неприятно.
Наконец он закончил свою работу. Новый вариант стрижки Маргарите Рудольфовне очень шел, и комплимент Катя сделала вполне искренне. Еще бы уйти отсюда поскорее…
– А давайте я и вам новую стрижку сделаю? – предложил Денис внезапно. – У меня как раз окно образовалось, а тут такой интересный вариант и идея уже созрела.
– Катя, соглашайтесь, – посоветовала Маргарита Рудольфовна указующим тоном. – Не сомневаюсь, что результат вам понравится.
Катя обреченно кивнула и поплелась за Денисом к креслу с мойкой, на ходу расплетая косички. Теплая вода и размеренные движения стилиста немного ее успокоили, а когда она чуть расслабилась, тот произнес вполголоса:
– Не хотел говорить при Маргарите Рудольфовне, но похоже, с именем «Денис» у вас не самые приятные ассоциации. Я прав?
– Правы, – буркнула Катя, тоже в полголоса.
– А как насчет Дэна? Я этот вариант даже больше люблю, но на работе редко использую. Тоже есть ассоциации?
Катя запрокинула голову сильнее и удивленно посмотрела на стилиста. Тон у него был дружелюбный, но серьезный. Не похоже, чтобы он шутил.
– Нет, с этим именем ассоциаций нет.
– Вот и прекрасно. На нем и остановимся.
Дэн проводил Катю обратно в зал, а когда она села в кресло, уточнил:
– Полагаю, длину волос вы хотите по возможности оставить, но я бы немного укоротил и добавил объема при помощи завивки.
Катя кивнула и сняла очки. Хуже, чем есть, он сделает вряд ли. А если сделает, все равно это наверняка можно будет смыть. Тем более, после встречи с родителями Андрей собирался пойти в бар с Малиновским, так что время привести себя в порядок у нее будет.
После мытья и короткого массажа головы, ее разморило, бояться очередного неудачного опыта со стрижкой уже не хотелось. Маргарита Рудольфовна отвлеклась на пришедшую в салон знакомую, и Катя окончательно расслабилась. Хотелось закрыть глаза и думать о чем-нибудь хорошем. Например, о том, как они завтра Андреем поедут куда-нибудь погулять. Так она и сделала.
– Катя, вот ваши очки, – вернул ее к реальности голос Дэна. – Я закончил, можете посмотреть.
Она надела очки, посмотрела в зеркало и тут же растерянно обернулась на Дэна. Девушка в зеркале была совершенно не похожа на Катю Пушкареву – стильная и миловидная. Не яркая красавица, но очень интересная и привлекательная. Вместо тоненьких косичек – легкие локоны. И никаких оттопыренных ушей! Общим с Катей Пушкаревой у нее были только очки. И одежда.
– Угадал? – спросил Дэн с нотками самодовольства в голосе.
– Даже не верится, что это я… – улыбнулась Катя ошарашено.
– Вы, но… – он бросил короткий взгляд в сторону Маргариты Рудольфовны, убедился, что она увлечена разговором с приятельницей, и только тогда продолжил: – Катя, не обижайтесь, пожалуйста, но мне кажется, что вам бы лучше сменить весь стиль, а не только прическу. Очки, одежду. Мне было бы интересно вам в этом помочь. Мне интересно увидеть, как вы изменитесь. Ну и, – он тихо рассмеялся, – хорошие рекомендации мне тоже будут очень нелишними, но это уже необязательный бонус. Вы ведь говорили Маргарите Рудольфовне, что когда поступали в универ, выбирали между экономикой и математикой, потому что считаете математику красивой самой по себе, а экономику – практическим применением математики в жизни. Вы ведь по Сканави готовились к экзаменам?
– Точно, – кивнула Катя с улыбкой.
– Вот и я тоже, когда на прикладную математику поступал. Уже после института решил все же стать стилистом. Понимаете, не такая уж и большая разница по большому счету между изменением стиля и преобразованием навороченного многочлена. И когда «ответ сходится» – это круто. А вы – как задачка из Сканави, со звездочкой. И мне кажется, я уже просчитал решение.
– Сравнение с навороченным многочленом из Сканави мне нравится гораздо больше, чем с гусеницей, – тихо рассмеялась Катя. Дэн нравился ей все больше. И почему только в самом начале она к нему так настороженно отнеслась? Неужели только из-за имени? Какая глупость!
– А кто это вас так сравнил? – опешил Дэн.
– Милко Вуканович.
– Хм… А может он не так уж и прав… Помните биологию? Кем должна стать гусеница по задумке природы?
– Бабочкой? – недоверчиво протянула Катя.
– Технически, нет. Сначала – куколкой. Закуклиться в себе, закрыться от всего окружающего мира и тихо-мирно перерождаться в бабочку, пока никто не видит. Но в наших реалиях эта фаза – непозволительная роскошь. Насколько я понял, вы сейчас помощница президента Зималетто, в среду у вас показ очередной коллекции. Верно?
– Верно.
– Тогда как насчет того, чтобы ужать фазу куколки до выходных? Через квартал есть хорошая оптика, если подобрать оправу сегодня, то срочный заказ ко вторнику точно выполнят, у вас как раз будет немного времени, чтобы привыкнуть к новой оправе. Завтра я бы прошелся с вами по магазинам, мы бы подобрали что-то такое, в чем вам бы было комфортно, чтобы не было слишком резкой смены стиля. А воскресенье вы бы тихо закуклились и попривыкали к новой одежде. Договорились?
– Договорились!
– Прекрасно, тогда пойдемте сдавать мою работу Маргарите Рудольфовне. Тем более, она наверняка тоже захочет прогуляться с нами в оптику, а ее советы будут очень кстати.
Катя кивнула. Может, не все так плохо, и Андрею не придется за нее краснеть?
Комментарий к Глава 20. Денис
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 21. Белый кролик ==========
Маргарита Рудольфовна поддержала предложение Дэна полностью сменить стиль Кати. В оптике они провели около часа, заказав очки в тонкой оправе немного похожей на ту, что была у Андрея – почти незаметную на лице. После оптики Маргарита Рудольфовна настояла, чтобы Катя пошла с ней в кафе, так что домой Катя вернулась поздно, буквально за несколько минут до прихода Андрея.
Новая стрижка Андрею понравилась, а вот планы Кати пойти завтра вместе с Дэном за покупками он не одобрил. Заявил, что согласен на этот поход только если он пойдёт с ними вместе – ему не нравится, что Катя пойдёт куда бы то ни было с другим мужчиной.
– Это выглядит так, словно ты ревнуешь, – рассмеялась она, обнимая Андрея и поправляя ему воротник рубашки. – Я только «за», если ты хочешь пойти со мной вместе, но тебе не кажется, что это не очень честное требование? Ты же сам только что вернулся из бара, где ты был с другими женщинами, пусть и в компании Малиновского. И на воротнике у тебя след помады, и от пиджака запах женских духов.
Андрей шутливый тон не поддержал и ответил серьёзным тоном:
– Я не ревную, а, как выразилась Юлиана, мечу территорию. Мне это кажется вполне честным. Я бы предпочёл, чтобы ты присоединилась ко мне и Ромке, и чтобы это была твоя помада и твой аромат. Мне тебя там очень не хватало, но это не повод шарахаться от собеседниц. И могу тебя уверить, что с моей стороны все было вполне невинно. Честно-честно, – закончил он уже с улыбкой обнимая Катю за талию.
Она тут же потянулась поцеловать Андрея. Было так приятно слышать то, что он говорил! Хотелось впитать в себя и его серьезный взгляд, и улыбку, и нежность в голосе, и тепло обнимающих ее рук. А сегодня днем он говорил своим родителям, что хочет жениться на ней уже этой весной! Совсем-совсем скоро! Неужели это не сон?..
Андрей ответил на поцелуй, но тут же отстранился:
– Кать, пока не забыл насчет разговора с отцом. Он меня основательно погонял по антикризисному плану, словно проверял, знаю ли я его так же хорошо, как и ты, – Андрей тихо хмыкнул. – Убедился, что знаю. Потом пропесочил в очередной раз из-за истории с узбекскими тканями, долго растекался мысью по древу, что нужно быть осторожнее, а потом вдруг ударился в воспоминания о том, как он с дядей Юрой все начинал и как они тогда все риски дотошно просчитывали. Честно говоря, я так и не понял, это он мне мораль хотел почитать или ему было просто нужно, чтобы мама с тобой наедине поговорила, но сидели мы с ним часов до семи. Ромка даже начал думать, что у меня не получится вместе с ним в бар сходить… А о чем с тобой мама говорила?
– Спрашивала о моей семье, друзьях, детстве. Проще сказать, о чем она не спрашивала – о работе!
– В таком случае, на сегодня бесед тебе явно хватит… – Андрей стал покрывать лицо и шею Кати короткими поцелуями, и напряженный разговор с Маргаритой Рудольфовной постепенно стал казаться Кате чем-то далеким, почти нереальным, и уже совершенно не страшным.
Выходные прошли именно так, как предлагал Дэн: в субботу он помог ей подобрать новую одежду, а в воскресенье она пыталась привыкнуть к обновкам. Похоже, Дэн даже обрадовался, что Андрей присоединился к их походу за покупками – ему было интересно познакомиться с новым президентом Зималетто. Он быстро нашел общий язык с Андреем и общались мужчины между собой вполне дружески, но у Кати все равно было ощущение, что Андрей ревнует и ему не приятно, что она радуется шуткам и комментариям Дэна. Впрочем, пропуск на показ новой коллекции Андрей ему дать согласился. Кате было неловко, что Андрей хочет оплатить все покупки, но тут ей пришлось сдаться почти сразу – Дэн тут же встал на сторону Андрея, а спорить с ними двумя Кате было сложно.
Вторник и среда пролетели в круговерти дел, Катя едва выкроила время во вторник, чтобы забрать из оптики новые очки и зайти в салон к Дэну – в субботу они договорились, что Дэн попробует подобрать ей неброский макияж накануне, чтобы в среду вечером накладывать уже подобранный вариант. Андрей поехал вместе с ней, и Кате от этого было одновременно и радостно, и неловко. С одной стороны, было приятно чувствовать, что Андрею она настолько не безразлична, а с другой она боялась, что Дэн обидится. Но он отнесся к появлению Андрея совершенно спокойно – ну хочет мужчина проследить за выбором макияжа, что в этом такого? Бывает.
Все утро и день среды она ощущала себя белым кроликом, который постоянно куда-то бежит и при этом опаздывает, поэтому, когда Андрей оправил ее делать укладку и переодеваться, она едва не уснула в такси, а потом уже в кресле у Дэна. Зато все успела! Женсовет дружно одобрил ее новый стиль, и Катя чувствовала – на этот раз им действительно понравилось! Даже забавно было теперь сравнивать их реакцию – теперешнюю и прошлую, когда она явилась на работу в попугайском виде. И на показ она на этот раз шла не стесняясь того, как она выглядит.
С родителями Андрея во время показа она говорила мало – они стояли рядом с Воропаевыми, и Катя при первой же возможности сбежала к подругам из женсовета, чтобы вместе с ними радоваться тому, как здорово Андрей открыл показ и как красиво смотрится новая коллекция на моделях. А после показа начался новый водоворот – разговоры с потенциальными покупателями. Новая коллекция пользовалась огромным успехом, и Андрей светился от радости. Даже страх перед завтрашним Советом Директоров отступил немного.
На следующее утро они приехали в Зималетто к десяти утра, за полчаса до начала Совета. Все документы к нему Катя подготовила заранее, оставалось только достать распечатки из сейфа – она решила перестраховаться, помня прошлые козни. Она думала, что эти полчаса они потратят на то, чтобы в очередной раз проглядеть все данные перед выступлением, но стоило им с Андреем снять верхнюю одежду и достать подготовленные папки, как пришел Павел Олегович. Он выглядел немного более напряженным, чем обычно, и Катю это насторожило.
Павел Олегович сдержанно поздоровался с ними обоими, повесил свое пальто на вешалку и неожиданно произнес:
– Катя, я хотел бы кое-что обсудить с вами до Совета. Наедине. Андрей, ты не мог бы пока проверить, все ли готово в конференц-зале? Марго уже там. Мы с Катей подойдём туда чуть позже.
– Хорошо, Павел Олегович, – согласилась Катя растеряно.
Андрей тоже выглядел очень удивленным, но спорить с отцом не стал. Молча пожал плечами и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Павел Олегович прошёлся туда-сюда по кабинету, присел на край стола, точно так же, как это любит делать Андрей и, наконец, спросил:
– Катя, извините, если этот вопрос покажется вам слишком личным, но мне очень важно знать правдивый ответ. Вы беременны?
– Нет. А почему вы вдруг решили это уточнить?
Вопрос этот Катю ошарашил. У них Совет Директоров начнется через несколько минут, при чем тут эта тема? Катя похолодела. Неужели это как-то связано с Кирой? Ведь вчера весь показ Воропаевы были вместе с родителями Андрея…
Павел Олегович тут же поднял обе ладони вверх и извиняюще улыбнулся:
– Андрей очень торопится со свадьбой, это на него не похоже. Он сказал, что дело тут именно не в незапланированной беременности, а в его желании быть с вами официально. Но мне было важно услышать ваше подтверждение, до того, как я предложу отодвинуть свадьбу на осень. Я вижу, что вы любите моего сына, и мне кажется, что вы действительно важны для него, но… – он вздохнул и кивнул на стоящий рядом стул: – Присаживайтесь, Катя, я постараюсь все объяснить. Я уверен, что вы поймёте мои мотивы и согласитесь с моим решением.
Комментарий к Глава 21. Белый кролик
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 22. Совет Директоров ==========
Андрей не ожидал, что отец вдруг захочет поговорить с Катей наедине, тем более, перед самым Советом Директоров. Ну о чем отцу говорить с Катей вдвоем, без него? Хочет предупредить о чем-то? Но почему не их обоих? Пока раскладывал папки с отчетами по Зималетто в конференц-зале, Андрей подумал, что может и зря он оставил Катю в кабинете и не настоял на своем присутствии. Хотел было вернуться и присоединиться к разговору, но столкнулся в коридоре с Сашкой. Тот съязвил, пришлось ответить, и через пару минут словесных пикировок они уже были готовы схлестнуться не только словами, но из конференц-зала вышла Маргарита Рудольфовна, отчитала их обоих, как мальчишек, и потребовала, чтобы они шли в конференц-зал и ждали Павла Олеговича там, а не позорились перед сотрудниками компании. Мало того, что Милко и Урядов слышали перебранку из зала, так еще и остальные сотрудники могут услышать. Попытку Андрея вернуться в свой кабинет, она тоже пресекла сразу же, мол, у отца с Катей важный приватный разговор, не нужно им мешать. Это окончательно выбило Андрея из колеи – похоже, родители что-то затеяли. Он отмахнулся от матери и кинулся к выходу из зала, едва не сшиб в дверях Кристину, пришлось извиняться и пытаться отбиться от выслушивания ее рассуждений об очередной изотерической чуши, а когда он выбрался в коридор, отец уже подходил к залу вместе с Катей.
– Андрей, я не забыл о времени начала Совета, не волнуйся, – произнес отец нейтральным тоном и прошел на свое место.
Катя выглядела растерянной и словно испуганной, но увидев Андрея попыталась улыбнуться. Улыбка вышла бледной и неуверенной, и от этого Андрею стало не по себе.
– Катюш, все в порядке? – спросил он даже не пытаясь скрыть тревогу в голосе.
– В порядке, просто немного нервничаю.
– Не бойся, я с тобой, они тебе ничего не сделают, – ободряюще улыбнулся Андрей. – В худшем случае, отец поставит на место президента Сашку, а меня понизит куда-нибудь на производство, но мы это переживем.
– Нет, Павел Олегович как раз за тебя. И, знаешь, вы похожи гораздо больше, чем это кажется на первый взгляд. Даже не понятно, почему он вначале был против твоего бизнес-плана, – ответила Катя задумчиво и прошла в зал.
Пришлось идти следом. Он сел за стол и наклонился к Кате:
– Катюш, может отложим начало на пару минут и поговорим? Ты как в воду опущенная после разговора с отцом. Что он тебе наговорил?
– Все в порядке. Просто очень неожиданное предложение, – ответила Катя чуть заторможено.
– Все в сборе, так что начнем, – произнес Павел Олегович громко. – Поскольку в Зималетто сейчас сложилась очень непростая ситуация, проводить этот Совет буду я. Если коротко – у нас две очень глобальные проблемы, но обе они вполне решаемы.
– Дураки и дороги? – рассмеялась Кристина. Она сидела рядом с Кирой и братом, но в отличие от них была в прекрасном настроении.
– Почти. Проблема первая – у нашей компании большие долги перед банками и в данный момент она находится в залоге у компании НикаМода. Конкретные цифры указаны в отчете, копии в папках перед вами.
– Павел Олегович, вы называете эту проблему решаемой? – хмыкнул Воропаев со злостью, бегло проглядев в отчет. – По-моему, это просто-напросто катастрофа. Долги у Зималетто феерические, а ситуация с залогом позволяет отнять у нас компанию в любой момент. За полгода Андрей не только разорил компанию, но и передал ее другой компании. Мы – банкроты.
– Верно, Андрей допустил очень много ошибок в первые месяцы работы в качестве президента. Но на данный момент, с долгами компания уже постепенно расплачивается. Я анализировал антикризисный план, он выглядит разумно и уже приносит результаты. Так что ситуация не хорошая, но полагаю, что к концу лета мы окончательно выйдем из кризиса.
Андрей открыл было рот, чтобы сказать, что Зималетто уже готова выплатить долги, но наткнулся на предостерегающий взгляд отца. В тот же момент о почувствовал, как Катина рука легла поверх его ладони:
– Андрюш, не вмешивайся, – произнесла Катя чуть слышно. – Павел Олегович хочет представить ситуацию по-своему.
Выглядела Катя уже гораздо более спокойной, и Андрей решил поступить, как она и сказала. Откинулся на спинку кресла и стал наблюдать за диалогом отца с Сашкой. Воропаев же кипятился все сильнее:
– Вы серьезно? – воскликнул он возмущенно. – Да Зималетто до лета просто не дотянет, ее через месяц-другой полностью поглотит НикаМода. Которой – сюрприз-сюрприз – владеет никто иной как Екатерина Валерьевна Пушкарева.
– Александр, успокойся. НикаМода не собирается поглощать Зималетто. Залог защищает нас от претензий банков. Не будь его, мы уже должны были бы объявить компанию банкротом и начать распродавать ее для возмещения долгов по кредитам. Я советовался с юристами, они одобрили это решение Андрея. Более того, они признали это решение оптимальным для сложившейся ситуации.
– То есть, все все-равно очень плохо? – уточнила Кристина нахмурившись.
– Все не очень хорошо, – ответил Павел Олегович сдержано, – но я уверен, что это временные трудности. Меня на данный момент больше беспокоит желание Александра продать свои акции. Я пытался отговорить его от такого шага, но безуспешно.
– Павел Олегович, – протянул Воропаев кисло, – ну мы же все прекрасно понимаем, что мое желание продать акции и начать свое дело в данной ситуации абсолютно не осуществимо. Почему вы не использовали аргумент с залогом в наших обсуждениях? Очевидно же, что продать акции компании, у которой огромные долги и которая находится под залогом – это утопия.
Павел Олегович пожал плечами и продолжил увещевающим тоном:
– Я не считаю это аргументом как таковым. Для меня было большим ударом, что ты, Александр, решил продать акции компании, которую мы создавали с твоим отцом. Мне всегда хотелось, чтобы ты и Андрей продолжили то, что начали мы с Юрой. Я вряд ли когда-то смогу понять и принять твое желание отбросить дело твоего отца ради создания новой компании. С этим я могу только смириться и поддержать тебя в память о Юре, – он предупреждающе поднял руки, увидев, что Воропаев собирается что-то сказать. – Не перебивай, пожалуйста. Я долго думал над этим вплоть до сегодняшнего Совета Директоров, и решение далось мне с трудом. Я готов поддержать твое начинание. Продать акции компании, у которой существенные долги и которая находится под залогом, трудно, но можно. Основная сложность в том, кто согласится купить акции, зная всю ситуацию в целом. Ведь даже в договоре купли-продажи эти факты должны быть отражены, пусть даже и с оговоркой, что руководство компании в данный момент предпринимает все меры по выводу компании из кризиса.
Павел Олегович перевел дух, чем Воропаев тут же воспользовался:
– Неужели вы хотите сказать, что нашли идиота, кто согласен купить мои акции на этих условиях? Но тогда это в любом случае будут копейки.
– Александр, на мой взгляд, единственно честный вариант, это если ты продашь свои акции по оценочной стоимости на момент до того, как начался кризис.
– То есть, до того, как Андрей стал президентом. Согласен. Именно на это я и рассчитывал, когда говорил о своем желании продать акции. Вы хотите сказать, что кто-то готов заплатить мне соответствующую сумму? – протянул Воропаев недоверчиво.
Андрей его сомнения разделял. Конечно, это было бы здорово, если Сашка ушел и перестал ставить палки в колеса. И здорово, что отец на Сашку явно в обиде за желание продать акции. Но кто может быть готов вложить такую сумму в акции компании в подобной ситуации? И ведь…
«Стоп, Жданов! – мысленно воскликнул он. – Ты же знаешь, кто сейчас располагает такой суммой. И не просто же так отец не стал говорить о деньгах на счетах НикаМоды, но заговорил о долгах перед банками. Как только НикаМода поможет с погашением долгов, Сашка может продать акции кому угодно и Зималетто растащат. А так… Это, конечно, большой риск, но все же гораздо лучше, чем отдавать существенный процент акций непойми кому!»
– На данный момент НикаМода располагает средствами достаточными для покупки практически всех твоих акций. Мы с Екатериной все сегодня обсудили, и она согласна оформить сделку. Остальные акции куплю я. Мои юристы уже одобрили этот вариант, и я не сомневаюсь, что юристы НикаМода тоже его поддержат. Мы не сомневаемся, что Зималетто выйдет из кризиса в ближайшее время. Более того, это поможет нам притормозить судебное разбирательство между НикаМодой и Зималетто, да и для всех акционеров это будет четким доказательством, что НикаМода не собирается захватывать нашу компанию.
Воропаев развернулся к Кате и окинул ее оценивающим взглядом:
– Никогда бы не подумал, что вы – современная версия подпольного миллионера Корейко. Впрочем, сейчас вы привели себя в порядок, и это выглядит уже правдоподобнее. Предложение по сделке щедрое, я его принимаю. Когда вы готовы подписать договор и перевести мне деньги?
– Завтра праздничный день, но я надеюсь получить подтверждение от своих адвокатов уже сегодня, – ответила Катя ровным тоном. – Павел Олегович уже связывался с нотариусом, так что договор должен быть готов ко вторнику. Было бы разумно назначить встречу на вторую половину дня.
Воропаев довольно кивнул:
– Отлично. Два часа дня всем подойдет?
– Подойдет, – ответил за Катю Павел Олегович. – Ну а теперь, когда мы решили самую сложную проблему, предлагаю обсудить антикризисный план.
С обсуждением плана они уложились в полчаса: после короткого выступления Андрея было всего пару вопросов от Милко, а вот основной спорщик – Воропаев – молчал, скучающе разглядывая свои отполированные ногти.
Когда обсуждение закончилось, отец сказал, что следующий Совет будет летом, точную дату оговорят позже. Милко тут же сбежал к себе в мастерскую, прихватив с собой Кристину. Кира ушла вместе с братом, Урядов выскользнул следом за ними. Остался только Малиновский, промолчавший все собрание.
– Что ж, – вздохнул Павел Олегович, поднимаясь из-за стола, – план это очень рискованный и я долго думал, прежде чем решился на него. Очень надеюсь, что вы не подведете Зималетто и мне не придется жалеть о своем решении. Свадьбу придется отложить до осени, зато акции Зималетто не пойдут по рукам, а останутся в семье. И с учетом прежних проколов, Андрей, я требую, чтобы ты предоставлял мне ежемесячный отчет о реальном положении дел в компании. На сегодня все. Я поеду в гостиницу, отдохну. Завтра созвонимся.
Комментарий к Глава 22. Совет Директоров
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 23. Предчувствие ==========
На следующий день была запланирована встреча с потенциальными партнерами. На контракт с ними Андрей очень рассчитывал, поэтому их не только приняли в конференц-зале, но и организовали для них повторный мини-показ коллекции и даже устроили экскурсию на производство. На встрече присутствовали и Катя с Романом, и Андрей в очередной раз задумался, что втроем им работается гораздо лучше, чем когда за отдел продаж отвечала Кира. Переговоры прошли успешно, а когда – уже не потенциальные, а реальные – партнеры ушли, Андрей с Романом остались в конференц-зале обсуждать открывшиеся перспективы и планировать следующие шаги, Катя же пошла готовить финансовые документы.
– Слушай, а чего вы с утра оба такие хмурые с Катюшкой были-то? – спросил Малиновский, как только Катя вышла из зала. – Все отлично же идет – и вопрос с твоим президентством решился, и Сашка в Совете Директоров отсвечивать не будет, и коллекция успешная. Что стряслось?
– Да ничего не стряслось, Ром. Нормально все, – поморщился Андрей. – Просто Катя вдруг стала нервничать, боится, что что-то случится, переживает за Зималетто и НикаМоды.
Ромка удивленно уставился на друга:
– Так там же все чисто и без риска, что ей нервничать? Она станет владелицей немалого пакета акций в Зималетто – радоваться нужно!
– Я тоже так думал… После того, как адвокаты НикаМоды уверили Катю, что покупка акций для нее и НикаМоды абсолютно безопасна, ей вдруг стало страшно, что ей теперь акции компании принадлежать будут, тем более, в таком количестве – мол, вдруг с ней что-то случится, что же тогда с компанией будет. Она тут же связалась с нотариусом, который будет заверять сделку купли-продажи и попросила подготовить для нее завещание. На мое имя.
– Сильно же ее приложило на ровном месте…– протянул Ромка. – Ну, предположим, в самом завещании я никакой проблемы не вижу. Если ей так спокойнее, почему бы и нет. Но логику я не улавливаю от слова «совсем». Как владеть НикаМодой, у которой в залоге Зималетто и у которой на счету нихилая сумма накопилась – это ок, все спокойно. А как только эта сумма меняется на акции компании, которая и так у нее в залоге – тут же занервничала?
– Вот и я приблизительно то же самое Кате сказал, – вздохнул Андрей. – Это вызвало только новый приступ паники. В общем, сегодня утром пришлось ехать к нотариусу. Катя написала завещание насчет НикаМоды, чтобы если что она досталась Зорькину. И доверенность на мое имя – если с ней что-то случится, Зорькин вступит в права наследования только через полгода, а доверенность дает мне право управления и на этот срок.
Малиновский передернул плечами и нахмурился:
– Жуть какая. С чего бы Кате вдруг так резко задумываться о смерти? Никаких реальных причин нет, все же отлично!
– Катя говорит, что у нее какое-то нехорошее предчувствие. И, честно говоря, мне и самому от этого очень не по себе. Я попытался обратить все в шутку, но… Мне и самому этой ночью дрянь какая-то снилась. Что-то про аварию, в которую Катя попала. То ли она была в чужой машине, которую занесло, то ли ту машину занесло на остановку, где она стояла. Знаешь, один из таких мутных снов, где точно знаешь, что что-то стряслось, но теряешься во времени и пространстве, должен куда-то бежать, а не можешь и пошевелиться. Мерзость, одним словом, Ром. Убеждаю себя, что это все только отголосок разговора с Катей и общего напряжения последних дней, но как-то муторно.
– Палыч, я думаю, что вы оба просто перетрудились. Единственный источник потенциальной опасности – тот, кто срежиссировал ситуацию с инструкцией. Мы до сих пор толком не знаем, кто это. А этот кто-то знает очень много. Гораздо больше, чем можно было бы узнать и Катюшкиного дневника.
– И с этим я тоже не знаю, что делать. Даже не могу себе представить, что будет, если Катя узнает правду о нашем романе. Вернее, правду о том, как он начинался. Я даже думал рассказать ей всю правду, но…
– Андрюх, не вздумай! – выпалил Ромка, но Андрей только махнул рукой:
– Мне определенно слабО это сделать… Если о таком говорить, то нужно каяться, что ли, а я… Я, конечно, понимаю, что весь тот наш план мерзость редкая и повели мы себя с тобой как полные подонки, но сказать, что я раскаиваюсь, я не могу. И если я попытаюсь это сказать, это будет фальшиво до нельзя. Ну не раскаиваюсь я! Совсем! – Андрей стукнул кулаком по столу, вскочил и стал наматывать круги по кабинету. – Ром, понимаешь, если бы ты мне тогда эту аферу не предложил, я быскорее всего вообще никогда не заметил, что Катя меня любит. И пока не начал с ней встречаться, я совершенно не задумывался, что уже привязался к ней и что я могу настолько сильно ее полюбить. В нашу с ней первую ночь, когда я шёл с Катей в гостиницу, у меня не было никакого желания близости. Не потому, что она была мне неприятна, как ты думал, нет, Ром. Тошно было врать влюбленной девочке. А Катя… Ром, она тогда много чего сказала. За меня, понимаешь. У меня от всего этого – и ее слов, и прикосновений – такой коктейль эмоций был, что только уже во время отпуска в Лондоне хоть как-то разобрался, что происходит. Разобрался и понял, что мне страшно, что же будет дальше, потому что я влип. Не Зималетто, а я сам, потому что не смогу я завершить наш с тобой план как задумывалось, да и вообще стало совершенно не ясно, как изо всего этого выпутываться. А после второй ночи и вовсе стало ясно, что план чем дальше, тем быстрее летит в тартары. Ромыч, я же ничуть не преувеличивал, когда говорил, что все с ней было просто замечательно. Ты ведь решил, что это сарказм?
Ромка неопределенно пожал плечами.
– А я не шутил. И когда случилась вся эта история с инструкцией, я испугался именно за Катю. О рисках для Зималетто я подумал только уже когда ты стал все раскладывать по полочкам. А тогда я думал только о ней, что ей плохо и что, если я ее потеряю, плохо будет уже мне. И когда Катя ушла домой, я попытался проанализировать происходящее, и понял, что уже давно не лгу ей. В самом начале – да, я следовал нашему плану, но потом дело было уже не столько в Зималетто, сколько в самой Кате. Я переживал именно за нее, и ревновал я именно ее. Я ее очень люблю и совершенно не представляю себе, как я буду жить, если с Катей что-то случится. Да, все это начиналось с мерзкого плана, но не будь того плана, я бы уже вовсю готовился к свадьбе с Кирой, а с Катей у нас не было бы и малейшего шанса. Поэтому каким бы пакостным ни был тот план, я не жалею того, что он был. Мне не важно, как это все начиналось, мне важно, что у нас есть сейчас. У меня есть Катя, я ее люблю и действительно хочу – хочу, а не просто собираюсь – жениться на ней. Понимаешь?
– Предположим… – протянул Малиновский задумчиво. – Но мне кажется, что лезть к Кате с откровениями не разумно. Где гарантия, что она все поймет правильно и согласится, что самое главное – к чему вы пришли? Вдруг ее заклинит на «ах, начиналось все со лжи»? Андрюх, женская логика порой такая… женская. Лучше не рисковать.
– Вот и мне так кажется. Ром, я когда ее дневник читал, у меня мороз по коже шел. Я там у нее и звИзда, и рыцарь, только крылышек и нимба не хватает, – буркнул Андрей.
– Андрюх, я же тебе говорил! – оживился Малиновский. – Она в тебя уже тогда была влюблена даже не по уши, а до кончиков косичек, если их поставить дыбом!
– Не смешно, Ромка, – огрызнулся Андрей резко. – Совсем не смешно. Я как только представлю, что она все узнает и тогда я с этого огромного пьедестала мордой в грязь… Если она меня настолько любит, даже не представляю, что с ней будет, когда узнает правду, ведь когда она прочитала инструкцию, ей было очень плохо – я даже думал скорую вызывать, но обошлось… А когда выяснится, что я глобально не дотягиваю до того образа, который она придумала, возвышая даже самые незначительные мои поступки и закрывая глаза на все плохое – тогда мне, Ром, уж точно ничего не светит.
– Палыч, мне кажется, ты просто нагнетаешь. Катюшка понервничала из-за того, что внезапно осознала до конца свалившуюся на нее ответственность, а у тебя пошла от этого цепная реакция, и теперь ты сам себя накрутил. Ничего она не узнает, пока ты сам ей не расскажешь. Так что не бери в голову, а просто уйди сегодня с работы пораньше, повези Катюшку куда-нибудь развлечься, а лучше закажи романтический ужин на дом, чтобы можно было успокоить ее и заодно себя самого старым добрым способом, только кровать не сломайте, как Пушкаревский диван.
– Он сам сломался! Мы только сели на него! Правда, втроем.
– Вот и я об этом! – рассмеялся Малиновский. – Сбросите напряжение, эндрофинчики от секса повысятся, расслабитесь и перестанете нервничать. А я уж как-нибудь вечер тяпницы* сам себе организую.
– Ты прав, Ром. Как-то не хочется мне Катю на весь вечер одну оставлять. Извини, что так с пятницей выходит.
– Да не вопрос, Палыч. Ладно, давай все-таки делом займемся, для разнообразия. Итак, нам нужно прикинуть, как для Зималетто будет выгоднее строить дальнейшее сотрудничество с новыми партнерами. Есть идеи, господин президент?
Комментарий к Глава 23. Предчувствие
(*) “Тяпница” - это сленг, по сути - гибрид слов “пятница” и “тяпать” (в значении “выпивать”). То есть, слово обозначает “пятницу”, но с упором на то, что пятница воспринимается человеком как день вечеринок, день когда запланировано “тяпнуть”.
========== Глава 24. Честно? ==========
Когда Андрей вернулся в свой кабинет и решил заглянуть к Кате, ее на месте не оказалось, зато на столе была записка – «Нужно срочно съездить в банк. Катя». Андрей тихо выругался, с раздражением смял записку и выкинул ее в мусорное ведро. Только этой поездки сейчас и не хватало! Он же хотел не отпускать Катю одну куда бы то ни было, раз и у нее какие-то нехорошие предчувствия, и ему самому пугающие сны снятся. И ведь не написала даже в какой банк поехала! Так бы он мог хотя бы поехать за ней и забрать ее из банка, когда она уладит дела. А теперь что делать?! Еще и телефон свой на столе забыла… Ну и где ее теперь искать?! Не обзванивать же все банки, с которыми они сотрудничают! «Здравствуйте, вас беспокоит Андрей Павлович Жданов, президент компании Зималетто. Моя помощница, Екатерина Валерьевна Пушкарева, случайно не у вас?» Оставалось только ждать.
Рабочий день давно закончился, но Катя так и не появилась. Андрей попробовал позвонить на свой домашний номер – вдруг она поехала из банка напрямую домой? – без результата. И что можно в банке так долго решать?! Но, в любом случае, вряд ли Катя решит так поздно вернуться в Зималетто, значит, ждать ее тут бессмысленно. Скорее всего, она поедет домой…
«Не паникуй понапрасну, Жданов, – успокаивал он себя мысленно. – Конечно, что Кате пришлось задержаться в банке, это не самый хороший знак, но самое худшее, что нам грозит – это срочное погашение долгов Зималетто деньгами НикаМоды, вместо покупки Сашкиных акций. Это не смерть и даже не трагедия. Лучше поехать сейчас домой и заказать ужин в ресторане. Если она к тому времени будет уже дома – замечательно, а нет – подождешь, ничего ужасного в этом нет. Зато когда Катюша приедет, ее будет ждать романтический ужин. Нужно бы еще заехать в магазин, купить свечи, чтобы создать атмосферу. А потом все обсудим, успокоимся. Прорвемся, в общем, Жданов!»
В дороге он попал в пробку, но зато заказал ужин по мобильному. Зарулил в ближайший к дому супермаркет, купил там свечи и успел домой как раз к приходу курьера из ресторана. А Кати все не было. Половина восьмого, какие переговоры в банке?! Поставил еду в термо-контейнер, положил бутылку шампанского в холодильник, накрыл на стол, пытаясь успокоить себя, что Катя тоже могла попасть в пробки, но выходило не очень. Мысли то и дело перескакивали на сегодняшний сон. К тому времени, как он услышал звук открываемой входной двери, Андрей был уже на взводе. Кинулся в прихожую и едва не сбил Катю с ног.
– Катюш, что случилось? Я уже места себе не нахожу. Ты еще и мобильный забыла в офисе…
– Все в порядке. В банке хотели уточнить пару мелочей, ничего существенного. А потом я решила немного пройтись, раз погода хорошая, и немного увлеклась.
Андрей удивился – погоду можно было назвать хорошей только с очень большой натяжной. С утра небо хмурилось, а потом повалила мелкая снежная крупка, которая тут же таяла. И Катя с самого утра была такой же хмурой, только во время встречи с партнерами выглядела доброжелательно-радостной.
– Ясно… – произнес он озадаченно. – Ладно, Катюш, давай я помогу тебе раздеться и вытрясу куртку, она у тебя вся мокрая, а ты пока в ванну – погрей руки как следует. А потом поужинаем – я много вкусного в ресторане заказал, ты ведь проголодалась наверняка?
Катя неопределенно пожала плечами, но когда он поцеловал ее в висок, снимая с нее куртку, тяжело вздохнула.
– Кать, все будет просто замечательно. А все твои предчувствия. – просто от напряжения последних недель. Нужно все это сбросить и не думать о плохом, а то мы с тобой сами себя накручиваем. А у нас все хорошо и будет еще лучше, обещаю, – он улыбнулся и решил попытаться пошутить: – Точно-точно, мне сам Кузьма Кузьмич сказал!
Катя ошарашенно уставилась на него совершенно круглыми глазами и переспросила почему-то совершенно серьезным тоном:
– Как сказал? Ты с ним говорил?
– Ну… Не словами, конечно, – продолжал Андрей шутливым тоном. – Он же настоящий домовой, а не мультяшный. Просто он дал мне понять, что все будет хорошо. Иначе и быть не может. А я сделаю все, что в моих силах, чтобы все у нас было прекрасно.
– Честно?
– Абсолютно, Катюш, – рассмеялся Андрей.
Шутки, все же, помогли – она улыбнулась и порывисто обняла Андрея, он только успел отставить в сторону руку с мокрой курткой, чтобы не намочить Катю.
Ромкина идея с романтическим ужином в домашней обстановке тоже оказалась удачной. Катя вся словно ожила, успокоившись и перестав думать о плохом. От пары бокалов вина Катя разрумянилась, и Андрей не выдержал – встал из-за стола и сгреб ее в объятья, так и не дождавшись конца ужина.
– Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, – выдохнул он, покрывая ее лицо и шею поцелуями. Страшно подумать, что не начни мы тогда встречаться, все это прошло бы мимо меня, и сейчас я бы наверняка готовился к свадьбе с Воропаевой. Даже мороз по коже от этой мысли.
– А ты и не думай об этом, Андрюш, не надо, – ответила Катя почему-то шепотом. – Ты же сам сказал, что не нужно думать о плохом.
– Верно…
Руки Андрея скользнули под домашнюю байковую рубашку Кати, и он почувствовал, как Катя привстает, пытаясь выбраться из-за ставшего совершенно лишним стола. Он подхватил ее на руки и попытался губами расстегнуть ее рубашку, пока нес в спальню – продолжать на диване в гостиной или где бы то ни было еще, Катя отказывалась наотрез, это они уже давно обсудили. Но, спальня так спальня!
Руки были заняты и включать свет он не стал, зато Катя в какой-то момент дотянулась до торшера на прикроватной тумбочке, и тут же справляться пуговицами стало легче.
*
Выходные пролетели как один день. Утром в субботу они съездили в любимую кондитерскую Маргариты Рудольфовны и выбрать там два варианта торта – на этом их основная подготовка ко встрече Пушкаревых и закончилась. Уже дома они поняли, что с количеством сладкого они погорячились, и Катя предложила угостить Зорькина, а заодно узнать и его «экспертное мнение». Так и сделали, только по дороге Андрею пришла в голову мысль позвонить и Ромке – он тот еще сладкоежка. Катя это предложение поддержала, а Ромка очень кстати оказался в нескольких минутах езды от Катиного дома. В результате, субботу они вчетвером провели в квартире Пушкаревых, озадачив своим появлением местных оболтусов, отиравшихся на детской площадке у подъезда: Катю после смены стиля они еще не видели, да и Малиновский подъехавший на машине когда Андрей только-только успел припарковаться ввел их в ступор – Ромка решил явиться с букетом белых роз и бутылкой шампанского, мол, нужно же отметить удачно прошедший Совет Директоров. Воскресенье Андрей решил провести вместе с Катей дома, отоспаться по максимуму и предаться ничегонеделанью. Закончилось все, правда, разбором старых фотографий Ждановых, которые родители оставили Андрею, уезжая в Лондон. Катя увлеченно разглядывала снимки, а Андрей и сам не ожидал, что ему будет интересно вспомнить кое-что из прошлого.
Понедельник тоже промелькнул незаметно. Юристы всех сторон одобрили договор купли-продажи, и оставалось только поставить подписи. Вторника же Андрей ждал так, как в детстве ждал Новый год с приходом Деда Мороза и Снегурочки – уже завтра Катя станет полноправным членом Совета Директоров, а ненавистный Сашка навсегда оттуда уберется. Как только сделка будет оформлена, нужно будет поехать в Лиссабон, отметим начало новой эры. Скорей бы этот день наступил!
Комментарий к Глава 24. Честно?
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 25. Начало новой эры ==========
На подписание договора купли-продажи Воропаев неожиданно явился вместе с сестрой, хотя Кира и была в отпуске – сразу после Совета Директоров она написала заявление на еще одну неделю.
– Для моральной поддержки, – пояснила она старшему Жданову.
Павел Олегович только пожал плечами – в конференц-зал на это событие пришли и Маргарита Рудольфовна, и Андрей с Романом.
На Андрея Кира не смотрела, а вот Кате улыбнулась неожиданно дружелюбно. Андрей из-за этого немного напрягся, опасаясь, что Сашка в последний момент передумает продавать акции, ведь не исключено, что все это желание продать свою долю было лишь игрой. Но обошлось. Сашка подписал все копии договоров, и молча наблюдал, как Катя ставит свои подписи на копиях, проглядывает и подписывает подготовленные нотариусом доверенность и завещание. С улыбкой смотрел, Как Павел Олегович подписывает копии своего договора, но тоже вел себя неожиданно спокойно, даже не съязвил ни разу. Зато, когда нотариус распрощался и вышел, Воропаев расплылся в улыбке:
– Что ж, очень рад, что сделка состоялась. Павел Олегович, я очень рад, что вы все же поддержали мое начинание, пусть и косвенно. Екатерина, спасибо. Не ожидал, что вы окажетесь современной версией Корейко. Честно говоря, все выходные меня так и подмывало послать вам телеграмму «Грузите апельсины бочках братья Карамазовы», но решил, что вы можете обидеться, а этого мне бы не хотелось. Ум и деловую хватку я уважаю. Поэтому позволю себе сделать вам скромный, но весьма полезный в жизни презент. Павел Олегович, – Сашка повернулся к старшему Жданову, – чтобы вы вдруг не решили, что я делаю это за вашей спиной, я решил поделиться тем же самым и с вами. Я за полную прозрачность и чистоту намерений.
Он протянул Кате и Павлу Олеговичу две одинаковые прозрачные папки с парой листов:
– Крайне занимательное письмо, которое практически случайно попало мне в руки. Не сомневаюсь, что вам будет весьма полезно с ним ознакомиться.
Катя кинула взгляд на текст и положила папку на стол, поближе к Андрею. Тот прочитал первые строчки письма и не смог сдержать ухмылки – это была приснопамятная инструкция. Вот они и узнали, у кого рыльце в пушку!
– Как это понимать? – спросил Павел Олегович ледяным тоном.
– Полагаю, как чью-то нелепую шутку, – безмятежно улыбнулась Катя. – Роман этого определенно не писал, мы это уже обсуждали. Тут даже почерк не его.
Воропаев удивленно хмыкнул и наклонил голову на бок, разглядывая Катю:
– Не знаю, чей это почерк – его как раз не сложно подделать, но почему вы так уверены, что Малиновский не автор этого опуса? Потому что он все отрицал, когда вы его приперли к стенке? Или потому, что сейчас вы отказываетесь верить в прочитанное? Кстати, вы не инструкцию текст до конца, а там весьма четкое расписание что и когда «наш дорогой друг и президент» должен вам дарить. Он ведь следовал инструкции неукоснительно, не так ли? Только про цветы так и не вспомнил, но у него редкая форма склероза, что поделать.
– Я уже читала это полностью, – снова улыбнулась Катя. – И обсудила все это с Андреем и Романом в тот же день. А инструкции Андрей следовал исключительно по моей просьбе – мне было интересно поймать того подлеца, который все это затеял. Кажется, наш план удался.
– Что ж, – улыбнулся в ответ Сашка, – не буду отрицать, что купил эту забавную штуку у Клочковой. Равно как и информацию о том, что Андрюшенька следует инструкции своего друга. Вы можете считать ее глупой и злобной интриганкой, и вы даже не слишком ошибетесь в своей оценке, но мне все же кажется, что в данном случае она не затевала игру, а именно искала компромат. Причем успешно искала. Вот вы сами подумаете, какие контр-аргументы предъявил вам Малиновский? «Это не я!» И что еще? Ничего. А я вам сейчас покажу вторую часть подарка, которая докажет правоту моего мнения. Обратите внимание на даты перед каждой записью.
Произнося последние фразы, Воропаев достал из сумки большой ноутбук, запустил на нем видео и пододвинул его поближе к Кате так, чтобы запись видели и все остальные.
Андрей похолодел – это был один из его с Ромкой разговоров в конференц-зале, когда они обсуждали, что Андрею нужно приударить за Катей. Со стороны все это смотрелось мерзко и, действительно, выглядело так, словно она ему физически неприятна.
Он повернулся к побледневшей Кате. Улыбка уже сбежала с ее лица, Катя вцепилась в лежавшие перед ней папки с документами и расширившимися глазами смотрела на экран.
– Катюш, на самом деле все совсем не так. Уже давно не так. Я тебе все объясню, понимаешь…
– Молчал бы, Жданов. Не мешай смотреть, – оборвал Сашка его попытки как-то сгладить ситуацию.
Он собрался было возмущенно возразить, но его остановил неестественно ровный голос Кати:
– Я хочу досмотреть.
– Катюш, не надо. Пожалуйста. Это все не правда.
Сашка нажал на паузу:
– Никаких модификаций над записями не производилось, я не поленился и заказал экспертизу. Так что, Жданов, заткнись или признай уже наконец, что ты не только разорил Зималетто, но и как мужчина – весьма специфичен, мягко говоря, – он тихо хмыкнул и снова запустил видео.
Первая запись закончилась, на экране появилась очередная дата и началась другая запись. Еще один разговор. Точно в таком же ключе. Андрею хотелось зажмуриться – смотреть на себя такого было противно. Не мудрено, что Ромка додумался до инструкции, по тому как он себя вел во время этих разговоров вывод можно было сделать только один – его тошнило от одной мысли не то что о близости, даже о поцелуях с Катей.
– Кать, это уже давно не правда, поверь. Я тебя действительно очень сильно люблю.
Катя не ответила, зато ответил Сашка:
– А вот это уже явная ложь, Андрюшенька. Впрочем, чтобы уж сразу отсечь твои аргументы, я прокручу запись немного вперед, к прошлой пятнице. Справедливости ради – это единственный отрывок, который не успели проверить эксперты, я готовил сюрприз к Совету и не ожидал, что «наш друг и президент» выскажется еще однозначнее, – он прокрутил запись и запустил ее с заставки «23 февраля». – Смотрите сами.
– И с этим я тоже не знаю, что делать. Даже не могу себе представить, что будет, если Катя узнает правду о нашем романе, – мрачно произнес Андрей.
Роман едва нее подпрыгнуул на месте:
– Андрюх, не вздумай!
– Мне определенно слабО это сделать…– махнул рукой Андрей. – Если о таком говорить, то нужно каяться, что ли, а я… Я, конечно, понимаю, что весь тот наш план мерзость редкая и повели мы себя с тобой как полные подонки, но сказать, что я раскаиваюсь, я не могу. И если я попытаюсь это сказать, это будет фальшиво до нельзя. Ну не раскаиваюсь я! Совсем!
Андрей стукнул кулаком по столу и вскочил, но Роман ответил спокойно и чуть задумчиво, словно взвешивая слова:
– Предположим… Но мне кажется, что лезть к Кате с откровениями не разумно.
– Вот и мне так кажется, – согласился Андрей, тут же успокоившись. – Ром, я когда ее дневник читал, у меня мороз по коже шел. Я там у нее и звИзда, и рыцарь, только крылышек и нимба не хватает, – он передернул плечами, и выглядел так, словно от одном воспоминание о дневнике у него заболели все зубы разом.
– Андрюх, я же тебе говорил! Она в тебя уже тогда была влюблена даже не по уши, а до кончиков косичек, если их поставить дыбом!
Воропаев остановил запись и схлопнул ноутбук:
– Думаю, достаточно. Вот тут, – он пододвинул Кате и Павлу Олеговичу два диска в прозрачных обложках, – копии записей, если вы вдруг захотите их пересмотреть, но я бы на вашем месте не травил бы себе душу. Даже мне тошно было эту мерзость смотреть. Утешал себя тем, что роман с Андрюшенькой для моей сестры уже в прошлом. Наконец-то!
– Катюш, я тебе все объясню, там все было не так. В том разговоре с Ромкой я говорил все иначе!
– Подтверждаю, – тут же произнес Ромка, чем вызвал приступ хохота у Сашки.
Катя вскочила из-за стола, все так же не выпуская свои папки из рук, и кинулась из зала. Андрей метнулся за ней, успел поймать в дверях и попытался обнять.
– Катюш, выслушай меня, пожалуйста!
– Отпусти. Я хочу уйти, – голос Кати звучал глухо и совершенно безжизненно.
– Не уходи, выслушай. Кать, я тогда говорил совсем другое!
Катя попыталась вырваться.
– Отпусти, пожалуйста. Я хочу уйти домой.
– Андрей, немедленно убери руки, – прикрикнул на него отец, тут же продолживший совсем в другом тоне: – Екатерина, мне очень стыдно за сына, но я надеюсь, что, когда вы немного успокоитесь, мы поговорим и все обсудим.
– Хорошо. Потом, – выдавила бледная как мел Катя.
Она снова попыталась высвободиться из рук Андрея. Отпускать ее Андрей не собирался, но от неожиданной сильной пощечины отца вздрогнул и разжал руки. Катя выскользнула за дверь, которую тут же перегородил отец, не давая ему кинуться следом:
– Хватит. Достаточно того, что ты уже натворил.
Комментарий к Глава 25. Начало новой эры
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 26. Презумпция виновности ==========
Андрей потрясенно смотрел на отца – тот прежде даже голос на него повышал крайне редко, а случая, чтобы отец поднял на него руку, он и вспомнить не мог.
– Андрюх, успокойся, – торопливо произнес Ромка, вставая между ним и отцом, – остынь. Катя сейчас слишком потрясена увиденным, если ты будешь давить, сделаешь только хуже. Ты же видел какое у нее было лицо? Она сейчас ни один твой аргумент просто не услышит. Ей нужно немного прийти в себя, и тогда ты ей спокойно объяснишь, как все было на самом деле. Главное – успокойся для начала сам. Понимаю, что тебе сейчас очень хочется вмазать Сашке, но сейчас не время. Этот гаденыш не постесняется заявить на тебя в полицию, а тебе сейчас нужно не с охраной и полицией разбираться, а подготовиться к разговору с Катей. Пока сядь за стол и успокойся.
Андрей медленно выдохнул и кивнул. Друг был абсолютно прав. Оставалось только сжимать кулаки от злости и бессилия. Он резко отодвинул кресло и сел.
– Ромка развернулся к старшему Жданову: – Павел Олегович, поверьте, все несколько не так, как представили Воропаевы.
Отец прислонился спиной к закрытой двери и устало произнес:
– Андрей, ты вообще отдаешь себе отчет в том, что ты сделал? Это же… я и слов подобрать не могу, чтобы обозначить всю эту мерзость. Мне стыдно, что ты – мой сын…
Андрей хотел было возразить, снова сказать, что на самом деле все не так, как было представлено на видео, но понял, что это бесполезно. Отец не услышит никаких аргументов, да и аргументы у него сейчас слабые. Его слово против мастерски составленной записи, многие фразы в которой звучат вне контекста до омерзения мерзко. Когда он говорил с Ромкой, он меньше всего думал, что его услышит и кто-то другой, кроме Малиновского. Ромка-то его понял, а вот понял бы кто-то ещё, кроме Ромки, услышь он весь разговор целиком? Вряд ли. А теперь было тошно, что эти фразы услышали и Катя, и родители.
Отец тяжело вздохнул и перевел взгляд на Воропаева:
– Александр, ты понимаешь, что ты скорее всего только что полностью разорил компанию, в которую мы с твоим отцом вложили столько сил? Можно сказать, жизнь вложили!
– Павел Олегович, ну что вы, – покачал головой Сашка, – Зималетто разорил Андрюшенька, как я и предупреждал. Причем управился он за считанные месяцы. Простите, но я видел его антикризисный план, он безнадежен. У компании все равно не было никаких шансов выкарабкаться из той ямы, в которой ваш сын ее прикопал. Я всего лишь немного ускорил процесс.
– Катя не тот человек, что будет разорять или захватывать компанию из мести! – рявкнул Андрей раздраженно. – Она кристально честный человек, и не смейте обвинять ее в подобном! Тут нужно волноваться не за компанию, а за Катю! Я даже не представляю, что с ней будет из-за всего этого! И, Сашка, я тебе обещаю, если с Катей в результате что-то случится…
– Ты серьезно думаешь, что ты меня проймешь этим пафосом? – фыркнул Воропаев насмешливо. – После всех этих твоих разговоров с дружком? Нет, Андрюшенька, я не такой идиот, как тебе хотелось бы верить. Ты бы еще заявил, что если с этой твоей жертвой любовной аферы что-то стрясется, ты на себя руки наложишь. Тогда бы образ был бы полный, а так…
– Да что ты вообще понимаешь! – выпалил Андрей, вскакивая из-за стола. – Я без нее жить не могу!
– Сядь, – оборвал его отец, – довольно клоунады.
Андрей сел в кресло и со злостью шарахнул кулаком по столу так, что стоявший на столе графин жалобно звякнул.
Отец поджал губы, но ничего не ответил, а вот мама спросила, глядя на Воропаеву в упор:
– Кира, я правильно понимаю, что ты была в курсе всего, что собирается устроить твой брат?
– Маргарита Рудольфовна, я очень ценю Сашино умение смотреть на вещи критически, и если он сказал, что план безнадежен, я ему верю. Я понимаю, что Павлу Олеговичу очень хочется думать, что Андрей еще сумеет вырулить из болота, в которое он загнал компанию, но…
– Врач сказал в морг, значит, в морг, – фыркнул Малиновский, – только, Кирочка, твой брат на врача не тянет. Он даже в специфике нашего бизнеса не разбирается.
Воропаев зло рассмеялся:
– И это обо мне говорит человек, который своими «знаниями специфики бизнеса» весьма посодействовал разорению Зималетто и как последний мерзавец обманывал на пару с Андрюшенькой его помощницу? Браво! Я польщен.
Мама чуть поморщилась от этой словесной пикировки, но как только Сашка замолчал, снова спросила:
– Кира, это была месть за то, что Андрей ушел к Екатерине, ведь так?
– Скорее, женская солидарность, – пожала плечами Воропаева. – Андрей лгал мне и разорвал помолвку незадолго до свадьбы, причем повод для этого выбрал самый смехотворный. Но и этой дурехе он тоже лгал. И когда Саша сказал, что он купил записи этих разговоров, я тут же захотела их послушать. А потом мне стало ее жалко. Саша хотел показать эти записи ей и вам, и он прав. Такую подлость прощать нельзя.
– Последняя запись сильно модифицирована, – произнес Андрей, с трудом сдерживая рвущуюся наружу злость.
– Что купил у Клочковой, то и показываю, – усмехнулся Воропаев, – но по сумме всех прежних фактов, очень сомневаюсь в правдивости слов Андрея. Эта ложь – единственное, что ему сейчас остается. Павел Олегович, вы, конечно же, можете заказать экспертизу, воля ваша. Но все предыдущие записи точно не подвергались модификациям, могу дать вам заключения экспертов. Так что, как говорил Станиславский, не верю. Ладно, думаю, разговор окончен. Счастливо оставаться, а мы с Кирочкой все-таки пойдем. Ей еще вещи собрать нужно, – закончил он, вставая из-за стола.
Кира тоже встала и произнесла с извиняющей улыбкой:
– Верно, заявление об уходе я оставлю на своем столе. Оставаться в Зималетто после всего того, что я узнала об Андрее, я просто не могу. Мне противно, извините. До свидания.
Воропаевы вышли из зала, и в зале стало очень тихо. Молчание нарушил отец.
– Я очень надеюсь, что Екатерина согласится на переговоры, когда успокоится. То, что сделал Андрей не достойно не то, что президента Зималетто, это недостойно любого нормального мужчины. У меня в голове не укладывается, что мой сын способен на такое. Роман, от вас я тоже не ожидал подобного. Пока я не переговорю с Екатериной, я не буду предпринимать никаких действий, но уже сейчас я готов сказать – вы оба не достойны того, чтобы руководить компанией. А теперь, пошли вон отсюда, оба.
– А как же презумпция невиновности? – возмутился Малиновский. – Вы даже не попытались проверить наши слова, что последняя запись – фальшивка!
– Мне достаточно всех остальных записей и инструкции. Это все омерзительно. Дискуссия окончена.
Малиновский хотел было возразить что-то еще, но Андрей его остановил:
– Ром, бесполезно, пошли.
Комментарий к Глава 26. Презумпция виновности
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 27. Записывайте адрес… ==========
– Андрюх, ты не раздробляйся, мы что-то придумаем, – сказал Малиновский, как только они вышли в коридор. Доказать, что последняя запись – подделка, будет не сложно. Катя тебя любит, поэтому поверит тебе, а не записи. Ей только нужно успокоиться.
– Зато предыдущие – не подделки, – хмуро возразил Андрей. – И в этом свете даже инструкция выглядит иначе. Доказать, что писал ее не ты, мы толком не можем. Наши аргументы – пустые слова, а против нас видео. Так что… Ром, давай потом поговорим. Я хочу побыть один.
– Ладно, как скажешь, – покладисто согласился Малиновский, но взгляд у него при этом оставался каким-то напряженным, что совершенно не вязалось с легким тоном его слов. Андрей даже подумал, что друг по какой-то причине не хочет уходить, но тут же отбросил эту мысль как несущественную. – Я тогда поеду домой, все равно на сегодня ничего не планировалось. Если что – звони.
Андрей кивнул и направился в свой кабинет. Клочковой, на ее счастье, не было на месте, поэтому Андрей прошёл в кабинет молча. Там он подошёл к окну, пытаясь собраться с мыслями. Пока он был в конференц-зале, ему хотелось разнести все вокруг, но теперь накатила апатия. Тогда казалось, что стоит ему выйти из зала, он тут сможет что-то сделать, чтобы убедить Катю в своей если не невиновности, то хотя бы…
А что, если всё-таки попытаться поговорить с Катей сейчас, не откладывая на потом? Андрей достал из кармана мобильник набрал Катин номер. Пару секунд была тишина, а потом вдруг он услышал из Катиной каморки трель ее телефона. Андрея словно окатило горячей волной. Выходит, Катя не ушла совсем, а просто уединилась в своем «кабинете»? Андрей кинулся к каморке, распахнул дверь и замер.
Кати не было. Ее мобильник лежал на столе, поверх папки с документами. Именно в эту папку она положила доверенность и завещание, а теперь оставила с своём «кабинете», вместе с мобильным. Случайно забыла или специально оставила тут и документы, и телефон, номер которого он знает? В случайность не верилось.
Он убрал документы в сейф. Что бы ни решила Катя, не стоит таким документам валяться на столе. Мало ли, как их может использовать Клочкова. И ведь даже увольнять эту дрянь сейчас бессмысленно – отец наверняка отменит этот приказ, просто из принципа. Высказался отец вполне ясно: его с Ромкой увольнение – дело решённое. Значит, отец сам будет руководить компанией. Потянет ли? Хорошо бы Катя осталась, но, судя по всему, с ним самим она встречаться и что бы то ни было обсуждать она не захочет. А что если…
Он вернулся в Катину каморку и сел за стол. Написать заявление об уходе – дело пары минут. Когда она завтра выйдет на работу, пусть сама решает, что делать с этой бумажкой. Если не простит, то ему лучше уйти из компании, чтобы не мешать Кате своим присутствием. Ведь с ним отец работать уже не станет, а вот с Катей – вполне. Да и антикризисный план она знает едва ли не лучше его.
Андрей поднялся из-за стола и машинально сунул в карман Катин мобильник. Натянул пальто и вышел из кабинета, надеясь не столкнуться ни с кем из сотрудников. Хоть в этом ему сегодня повезло. Коридор был пуст, даже на ресепшн никого не было. Он спустился в гараж, автоматическим жестом завёл машину и поехал домой. В голове было пусто, а на душе погано, как никогда.
Прихожая квартиры была давяще пустой. Нет Катиной куртки на вешалке, нет ее сумки на тумбочке, нет сапог на коврике. Некстати вспомнилось, что Катя всегда очень следила за тем, чтобы обувь стояла именно на коврике. Стоило оставить ботинки чуть в стороне, на паркете, Катя хмурилась и переставляла их на коврик.
Андрей прошел в гостиную, не сняв ни пальто, ни ботинки, и сел в кресло. В гостиной дышалось чуть легче. Он обвел глазами комнату. Книжка Буджолд на журнальном столике – Катя прочла уже половину. Альбом со старыми фотографиями Ждановых, который они смотрели в выходные. Катин дневник, который она доверчиво оставила на тумбочке – он обещал не открывать.
«Жданов, а может, ты рано сдался? Какой смысл сидеть дома и вспоминать, как хорошо все было еще сегодня утором – нужно действовать! Прошло уже несколько часов, Катя наверняка пришла в себя. Нужно поехать к ней и уговорить выслушать. Тем более, она сама как-то говорила, что все недоразумения нужно решать в тот же день. Говорила, что нельзя давать ночи втравить обиду в душу. Может, кому-то и нужно день-другой, чтобы остыть, но она же говорила иначе! Да и, в конце концов, что ты теряешь? В крайнем случае, скажешь ей, что уже написал заявление об уходе, и если она тебе не верит и ты ей настолько неприятен, то в Зималетто ты ей мешать не будешь.»
Пока ехал к дому Пушкаревых, пытался продумать, что же он скажет Кате. Все аргументы звучали не слишком убедительно, но он решил не отступать.
Окна ее квартиры были темными. Почему Катя сидит без света? Плачет?
Андрей бегом поднялся по лестнице и надавил на кнопку звонка. Раздалась трель, но больше никаких звуков из-за двери слышно не было. Он подождал немного, и снова позвонил.
Катя уснула? Не хочет никому открывать? Ее нет дома? Точно! Она могла пойти с Колей к нему домой… Андрей тяжело вздохнул – говорить с Катей при Зорькине будет сложнее, но выбора нет, нужно идти к Зорькину.
Коля открыл дверь практически сразу, встрепанный, в растянутом свитере с забавным жирафом.
– Привет, а ты тут какими судьбами? – зевнул он с улыбкой. – Ты же хотел Катьку сегодня в ресторан сводить. Передумали и решили отметить дома, а заодно меня позвать на это знаменательное отмечание? Я только «за».
«Так, Жданов, спокойно. Похоже, Зорькин вообще не в курсе случившегося, иначе не обрадовался бы твоему появлению. Но где же Катя?! Все же в квартире родителей? Но почему она даже не зажгла свет?! Не могло же ей стать плохо? Она была такая бледная, когда выходила из конференц-зала. А ведь когда она прочла ту идиотскую инструкцию, она едва сознание не теряла… Только бы не это!»
– Коль, мне нужны ключи от квартиры Пушкаревых.
– Зачем? – удивился Зорькин. – Сюрприз готовишь? Тогда я с тобой, мне любопытно. Пошли!
Андрей решил ничего не объяснять, пока он не окажется в квартире Пушкаревых, но Коля объяснений и не требовал. Пока не требовал.
Когда они вошли в Катину квартиру, Андрей тут же обошел все помещения, зажигая свет. Кати нигде не было, и ему стало совсем не по себе.
– Ты что ищешь-то? – растерялся от его метаний Коля. – Что-то с лучилось?
Солгать? Бессмысленно. Коля все равно узнает правду, Катя ему расскажет. Придется говорить правду.
– Катя очень обиделась на меня. Дома ее нет, я думал, она поехала сюда, но…
– Обиделась? А что ты отмочил?
Андрей рассказал все, как было – как и почему он начал ухаживать за Катей, как потом понял, что полюбил ее всерьез, и как сегодня Воропаев показал частично модифицированные записи. Коля не перебивал, но взгляд его становился все более злым.
– Почему ты думаешь, что я должен верить в твою версию? – спросил он с неприятной усмешкой, стоило Андрею замолчать.
– Потому что это правда. Ты и сам видел, что я ее очень люблю. Но, Коль, сейчас речь даже не о этом. Катя пропала, и я очень волнуюсь за нее. Ты не знаешь, куда она могла бы еще пойти в этой ситуации?
– Она пошла бы домой – сюда. Или ко мне.
Андрей кивнул. Пару минут они молча смотрели друг на друга, потом Андрей достал мобильный и набрал телефон Малиновского. Ромка поднял трубку сразу же, словно уже держал мобильник в руках.
– Ром, привет. У тебя ведь были телефоны Кривенцовой и Тропинкиной?
– Привет, Палыч. Да, есть их номера. А тебе зачем?
– Позвони, пожалуйста. Попытайся выяснить, не знают ли они, куда пошла Катя. Она пропала – домой не пришла, ко мне на квартиру тоже. И у Зорькина ее тоже нет. Если узнаешь что-то, перезвони мне, хорошо?
– Не вопрос, сделаю. До скорого.
Ромка повесил трубку, а Андрей решил сделать еще один звонок. Номер этот ему когда-то дал отец, попросив не злоупотреблять и звонить только в самом крайнем случае. Похоже, этот крайний случай и наступил.
– Виталий Иванович, здравствуйте. Это Андрей Жданов, сын Павла Олеговича, – он дождался ответного приветствия и продолжил: – Извините за беспокойство, но не могли бы вы пробить по своим каналам одного человека? Екатерина Валерьевна Пушкарева, она моя невеста. Катя пропала сегодня днем, была одета в синюю куртку и черные брюки. Оснований на подачу заявления о пропаже у меня нет никаких, но я очень волнуюсь, что с ней могло что-то случиться.
Виталий Иванович пообещал помочь и распрощался, а Андрей еще какое-то время смотрел на телефон, пытаясь сообразить, у кого еще можно попросить помощи.
– Надеешься, что с Катей что-то случилось и ты будешь управлять всем по доверенности пока не пройдет полгода? – прервал его попытки Коля. Говорил он со такой злостью, словно едва сдерживался от того, чтобы не затеять драку. – Да, Катька хороший антикризисный план придумала, за полгода вырулишь, гнида.
Смысл его слов не сразу дошел до Андрея. Какое-то время он непонимающе смотрел на Зорькина, а потом тяжело осел на стул – ноги внезапно стали словно ватные.
«Верно, Жданов, – подумал он отстраненно, – со стороны все наверняка выглядит именно так. Что ты любой ценой был готов бороться за благополучие Зималетто, и что теперь, когда тебя «разоблачили», для тебя смерть Кати – оптимальное решение всех проблем. И это еще Зорькин сами записи не смотрел…»
– Молчишь? Правильно, молчи. Только знай, если с Катей что-то случится, я и завещание, и доверенности ее оспорю.
– Оспаривай, – ответил Андрей равнодушно. Сил злиться или обижаться уже не было, но с каждой минутой ему было все тревожнее за Катю. – Ты только прикинь, где она еще может быть. Мне все равно, что ты обо мне думаешь, но Катю мы должны найти. Я боюсь, что ей могло стать плохо. Она очень расстроилась из-за этих видео, а я сделал глупость – отпустил ее в таком состоянии, потому что она сказала, что хочет побыть одна. Поэтому, я очень тебя прошу, подумай, где ее сейчас нужно искать.
– Это не твое дело, Жданов! Выметайся отсюда живо! – выпалил Зорькин. Голос его сорвался на фальцет, руки сжались в кулаки, как перед дракой: – И только попробуй сюда сунуться… Ты… ты ведь знал все про Дениса, даже сам мне говорил, что такое не прощают, но сам делал во сто крат худшие мерзости.
Зорькин все же попытался на него кинуться, но Андрей без особого труда уклонился от удара и схватил того за руки, удерживая от следующих попыток ударить и пытаясь говорить как можно спокойнее:
– Коля, я говорил, что у него была возможность узнать Катю по-настоящему, осознать свои поступки и не предавать ее. И да, такое не прощают. Я Катю не предавал. Да, началось у меня с ней очень похоже на ситуацию с тем подонком, но потом я ее полюбил. Я делал все, чтобы ей было хорошо. Коля, мы же свадьбу с ней планировали! Ну подумай ты сам, если бы все это было только ради компании, зачем мне было расставаться с невестой? Я это сделал ради Кати, чтобы быть с ней вместе, а не прятаться по углам.
Коля смотрел на него с брезгливостью, но ничего не говорил, и он отступил. Все равно он ничего ему не объяснит. Лучше уйти.
Уже когда Андрей был в прихожей, зазвонил его мобильный. Номер был Андрею незнаком, и он торопливо снял трубку.
– Алло?
– Андрей Павлович Жданов? Здравствуйте, майор Давыдов беспокоит, – услышал Андрей мужской голос. – Я звоню вам по просьбе Виталия Ивановича. Мы пробили поиск по вашим параметрам. В морг номер 71 поступил труп молодой женщины в синей куртке и черных брюках. Была сбита машиной. При ней была синяя сумка с документами на имя Екатерины Валерьевны Пушкаревой. Записывайте адрес.
У Андрея потемнело в глазах, голос звонившего доносился как сквозь гул. Может, он ослышался? Это просто не может быть правдой! Да,ему снился сон про аварию, но… Нет, это не может быть Катя! Как и в том сне, не было сил пошевелиться, губы словно онемели.
– Андрей Павлович? – услышал он сквозь чуть утихший гул и медленно ответил:
– Повторите все, пожалуйста, с самого начала. Я сейчас включу громкую связь у телефона.
Попасть по нужным кнопкам мобильного удалось не с первого раза, пальцы были как деревянные.
– Андрей Павлович, мы пробили поиск по вашим параметрам, – повторил Давыдов. – В морг номер 71 поступил труп молодой женщины в синей куртке и черных брюках. Она была сбита машиной, при ней была синяя сумка с документами на имя Екатерины Валерьевны Пушкаревой. Вам продиктовать адрес?
– Да, – выдавил Андрей через спазм в горле. – Подождите секунду, я найду, куда записать.
Он достал из кармана пальто ручку – подарок Киры на этот Новый год, специально положил в карман пальто, чтобы она видела, что он этой ручкой пользуется. Положил и забыл… в другом кармане он нашел чек из кондитерской, где они покупали торты в прошлые выходные, машинально сунул, когда забирал покупку.
– Диктуйте.
– Можайское шоссе, дом 14. Это недалеко от метро Кунцево.
– Спасибо. До свидания.
Андрей положил трубку и только тогда поднял взгляд на Зорькина.
Комментарий к Глава 27. Записывайте адрес…
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 28. Можайское шоссе, дом 14 ==========
– Я тоже туда поеду, – произнес Зорькин непререкаемым тоном.
Андрей и не собирался с ним спорить. Может, так даже лучше, если они поедут вдвоем. Только бы это оказалась не Катя!
– Хорошо, поедем вместе, – согласился он. – Коль, я надеюсь, что это какая-то ошибка. Пушкарева – не такая уж и редкая фамилия. Бывают же просто совпадения, а там – какая-то другая женщина с тем же именем, – у Андрея язык не повернулся произнести слово «морг». Думать о том, что Катя может быть мертва, было жутко. Нет, это точно ошибка. Просто совпадение. Страшное, но совпадение. Смерть Кати не может быть правдой. Только не это. Все, что угодно, только не это…
Коля не ответил, просто вышел из квартиры Пушкаревых, дождался, когда выйдет Андрей, запер дверь и так же молча стал спускаться по лестнице. Андрей пошел следом.
Пока вел машину, было легче – нужно было концентрироваться на дороге, но стоило Андрею припарковаться, как снова накатило. Они приехали даже не в больницу – в морг. И при погибшей девушке нашли документы на имя, совпадающее с Катиным. И одежда на ней была таких же цветов. И выходила из Зималетто Катя в таком состоянии, в котором она могла и не заметить машины на дороге, а то и начать переходить дорогу не вовремя. Но ведь может это все оказаться совпадением? Может же?..
Пока они шли к зданию морга от машины, Андрей цеплялся за призрачную надежду на ошибку, пытался придумать варианты, при которых эта ошибка могла возникнуть. А потом сонно зевающий санитар положил перед ними на стол синюю сумку:
– Ребят, вы сначала гляньте сумку. Вдруг, какая-то ошибка или совпадение. А если подтвердится, тогда я провожу вас с соседнее помещение на опознание собственно трупа. Просто машина неслась на большой скорости, удар от столкновения был сильным, тело от удара отлетело… лицо сильно пострадало. Не стоит вам на это смотреть, если что. Начнем с сумки.
Сумка была очень похожа на ту, которую он купил Кате совсем недавно – когда они ходили за покупками с ней и Дэном. Андрей раскрыл сумку и высыпал на стол ее содержимое.
Два паспорта – обычный и загран. В обоих – Катина фотография, ее год рождения. Катя собиралась сегодня после подписания договора купли-продажи снять копии и заполнить документы на британскую визу, чтобы на майские они вместе съездили к его родителям в Лондон. Рыжий кожаный кошелек со смешным вышитым котом – он подарил его Кате на прошлой неделе. Андрей машинально раскрыл кошелек и оттуда выпал бумажный прямоугольник. Фотография. Его фотография.
В глазах потемнело, и Андрей оперся ладонями о стол, пытаясь выровнять дыхание.
«Спокойно, Жданов. Спокойно. Может же быть такое, что сумку у Кати просто украли? Выхватили. А она могла он неожиданности растеряться и тут же выпустить сумку. Воровка убежала с сумкой и попала под машину. Так бывает. Редко, но бывает…»
– Вот еще браслет был в кармане куртки, – произнес санитар. – Узнаете? Сама куртка в лохмотья, там смотреть толком не на что.
Андрей взял браслет в руку.
Санитар, Коля, помещение вокруг расплывалось в мутное пятно, а браслет казался очень четким. Нереально четким. Тонкая золотая цепочка с тремя подвесками в виде ключиков. Он подарил его Кате, пару недель назад, после встречи с его родителями. Катя носила ее практически не снимая, и сегодня утром этот браслет был точно на ней. Просто так его сдернуть с Катиной руки не могли. Да и замок цел. Значит, Катя сняла браслет сама. И положила в карман…
От резкого неприятного запаха Андрей дернулся и чуть не выронил цепочку.
– Пришли в себя? – спросил санитар сочувственно. – Пойдете на опознание?
Андрей кивнул и первым вышел из комнаты. Коля нагнал его в коридоре, придержал за плечо, а как только Андрей остановился и повернулся к нему, ударил Андрея кулаком по лицу.
– Это все из-за тебя!
Удар пришелся по губе, но был не слишком сильный – Андрей даже не покачнулся, но солоноватый привкус во рту появился.
«А ведь этот пацан совершенно не умеет драться, к сожалению, – отстранённо подумал Андрей. – Сейчас бы схлестнуться с по-настоящему сильным противником, стало бы легче.»
– Я знаю, Коля. Я знаю. Если мог бы исправить…
– Исправить? Да лучше бы тебя размазало, а не ее! Она-то ни в чем не виновата! – выпалил Коля с ненавистью.
– Так, ребята, брейк, – встал между ними санитар. – Если хотите подраться, идите на улицу. А здесь, вообще-то, морг.
– Я заметил, буркнул Коля.
Андрей не ответил. В горле стоял ком, картинка перед глазами расплывалась, на этот раз, целиком. Зорькин прав, уж лучше бы в аварию попал он сам. Катя заслужила такое меньше всего. Но исправить тут он уже ничего не может. От него сейчас вообще ничего не зависит. Ни в чем.
Он прошел вслед за санитаром и Зорькиным в другое помещение и сразу подошел к столу, рядом с которым остановился санитар.
– Вскрытие только что закончили, так что… В общем, я предупредил, что в момент столкновения с машиной скорость у нее была большая, на лицо лучше не смотрите…
Андрей обернулся на замершего у двери Зорькина – тот словно боялся подойти к столу – и снова перевел взгляд на накрытое простыней тело. Снял очки и с силой провел ладонью по лицу, чтобы хоть немного взбодриться, и только тогда понял, почему все расплывалось. Вытер глаза тыльной стороной руки, снова надел очки и вопросительно посмотрел на санитара. Тот отдернул простыню, и Андрей заставил себя посмотреть на тело. Первое, что выхватил взгляд, была грудь, потом руки, впалый живот…
Андрей оперся ладонями о металлический стол.
– Коля, подойди ближе, – выдавил он и хрипло рассмеялся: – А говорят, что чудес не бывает. Это не Катя, понимаешь? Это не Катя! У нее совершенно другая грудь, другие ладони, другие пальцы, и шрама на животе у нее нет, и волосы на лобке другого оттенка, и ступни…
Санитар протянул ему стакан с водой:
– Выпейте, вам нужно успокоиться. Вы уверены, что это не та девушка, которой принадлежит сумка?
Андрей судорожно кивнул, настороженно наблюдая за Колей, который опасливо подошел к столу. Он был уверен в том, что на столе лежит не Катя, но ему было очень важно услышать подтверждение Зорькина. Ведь он не ошибся, нет?
– Не знаю как насчет груди и волос на лобке, но руки точно не Катины, – произнес Зорькин после долгой паузы. – У нее форма ногтей другая, и тонкий шрам на костяшке среднего пальца левой руки. И следов от инъекций на руках у нее не было, а тут точка на точке. И пальцы на ногах точно другие. Я уверен.
Андрей медленно выдохнул. Не Катя. Не Катя!
– Ну, мы пойдем? – спросил Зорькин, неловко переступая с ноги на ногу. – Сумку, я понимаю, только сама Катя теперь отсюда забрать сможет.
– Да, идите, ребят. Рад, что эта не ваша подруга.
– Погодите, – произнес Андрей глухо. – Я хочу посмотреть одежду, в которой доставили девушку. Куртку и брюки.
– Зачем, Жданов? – удивился Коля. – Мы же уже оба поняли, что это не Катя. Ты чего? Совсем по фазе двинулся?
– Девушка была в синей куртке и черных брюках. Я помню, какой они были фирмы, помню модели – это профессиональное, вряд ли спутаю. Надеюсь, совпадение будет только в цвете одежды, иначе… Одно дело, если у Кати отняли сумку и золотой браслет, другое – если на этой девушке Катины вещи. Я хочу исключить второй вариант.
– Разумно, – согласился Коля.
Санитар пожал плечами и вышел из комнаты. Вернулся он через пару минут с пакетом, в котором лежали вещи погибшей. Андрею хватило беглого осмотра, чтобы признать – это совсем другая куртка, да и брюки из другого материала. Значит, шансы найти Катю невредимой гораздо выше.
Они распрощались с санитаром и вышли на улицу. Андрей почувствовал, что его немного ведет, словно он выпил, поэтому он зачерпнул ладонью снег из ближайшего сугроба и протер лицо. Дышать стало легче.
– Если у Кати отняли сумку, она могла пойти домой пешком, – произнес Зорькин задумчиво. – Ездить зайцем она боится. Да и когда у нее настроение плохое или подумать нужно, она может захотеть пройтись. От места аварии до дома далековато, но за несколько часов дойти можно. Хотя сейчас зима, гололед и холодно для таких долгих прогулок… Но все равно, просчитать путь, которым она могла бы пойти, мы не сможем – она где угодно могла бы срезать дворами, если крепко задумалась. Так что нужно ехать домой и подождать хотя бы до утра.
– Хорошо. Поехали.
Андрей сел за руль, прикидывая, каким путем лучше ехать. Коля плюхнулся на пассажирское сидение, поерзал на нем и повернулся к Андрею:
– Я лучше на метро. Пока дойду до него – проветрюсь, да и доберусь до дома не на много позже. А ты езжай к себе. Место, где сбили ту девушку, гораздо ближе к твоему дому, вдруг Катя решит, что ей лучше сначала зайти туда, взять какие-то свои вещи и деньги на проезд? Если будут новости – позвоню.
Дорогу домой Андрей не запомнил. Кажется, попал в пробку. Руки машинально крутили руль, а в голове была только одна мысль: «Это не Катя.»
Когда он подъехал к своему дому открывал дверь квартиры, очень хотелось верить, что Катя дома. Но в квартире было темно. Ни ее куртки на вешалке, ни ее сапог на коврике. Не пришла.
Андрей снял пальто и повесил его на вешалку, снял ботинки и поставил их на коврик. Прошел в гостиную, сел на диван, откинувшись на его спинку и прикрыл глаза. Нужно позвонить Виталию Ивановичу, объяснить ситуацию. Потом начинать обзванивать больницы. Сейчас он этим и займется. Еще немного так посидит и займется. Еще немного…
Откуда только этот неприятный звук? Мобильный телефон звонит, точно. А звук неприятный, потому что ассоциируется с постоянными звонками Киры. Нужно было сменить мелодию, но как-то не дошли руки.
– Коля звонит, – услышал он неожиданно Катин голос и открыл глаза: – Андрей, я отвечу. Вдруг это что-то срочное.
Комментарий к Глава 28. Можайское шоссе, дом 14
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 29. Выслушай меня, пожалуйста… ==========
– Привет, Коль! – Катя сняла трубку и села в угол дивана, поджав под себя ноги.
Коля ответил не сразу:
– Пушкарева? – протянул он растеряно. – Ты, что ли?
– Я, Коль. Ты же на мобильный Андрея звонишь. Совсем заработался?
– Пушкарица, насколько я понимаю, с тобой все в норме?
– Да, а что? – нахмурилась Катя. И настороженный тон Кольки, и его вопросы звучали очень странно. Может, действительно, заработался?
– Так, тогда слушай меня и не перебивай, – произнес Коля с нажимом. – Насколько я понимаю, масштабные разбирательства со своим Ждановым ты еще не начала. И перед тем, как начнешь, пожалуйста, сто раз подумай. Он, конечно, идиот еще тот и наговорил под запись на «развод и девичью фамилию», но я абсолютно уверен, что последняя запись – подделка, а тебе он последнее время точно не врал.
– А ты откуда знаешь? – растерялась Катя.
– Ну, Жданов тебя искал тут, думал, ты домой поехала. В общем, он мне рассказал, что у вас в Зималетто Воропаев устроил. Я тебе, конечно, сочувствую, но… Кать, я сам ему много лишнего наговорил, пока мы в морг ездили, был не прав. И по тому, как он там себя вел, я уверен, он тебе не врал.
Катя решила, что ослышалась:
– Куда ездили? Зачем?
– Поскольку Жданов тебя тут не нашел, он позвонил какому-то знакомому, чтобы тот пробил твои данные по полицейской базе, на всякий пожарный. Вот ему и отзвонились, что в морг рядом с метро Кунцево привезли труп девушки в синей куртке и черных брюках, а в ее сумке документы на твое имя. Мы туда поехали. Сумку Жданов узнал, вещи в ней тоже твои. Еще и браслет твой там был, который просто так с руки не снимешь… – Колька тяжело вздохнул и заговорил быстрее, почти скороговоркой, как всегда, когда нервничал: – В общем, когда мы пошли само тело опознавать, я уже был практически уверен, что там ты лежишь. Психанул, двинул Жданову, наговорил ему всякого. Только когда разобрались, что это не ты, а какая-то наркоманка, я нормально соображать начал. Стал все увиденное по полочкам раскладывать. Если бы Жданов был с тобой только ради денег, его бы так не колбасило. Когда тот мужик ему позвонил насчет того, что тебя в морге опознавать нужно, Жданов совсем сбледнул. Причем явно не потому, что морга боится. И когда вещи из твоей сумки разбирал, совсем серый был. Санитар, кажется, решил, что Жданов намылился в обморок грохнуться, когда браслет твой разглядывал, нашатырь ему под нос сунул, но вообще похоже на это было. А когда мы уже в ту комнату вошли, где сами трупы, я думал, что и сам грохнусь, страшно до жути было к телу подойти. Нет, я понимаю, что труп мне ничего не сделает, но страшно же, Кать! А когда Жданов понял, что это не твой труп, с ним форменная истерика была. И, честно говоря, сначала подумал, что он крышей поехал. То плакал молча, когда к столу тому шел, то вдруг как заржет, и взгляд как у психа. Под конец заявил, что у тебя даже волосы на лобке другого цвета. Очень ценное знание для меня, Валерий Сергеевич бы оценил, хм… Потом он вроде бы взял себя в руки, даже пару дельных мыслей высказал, но когда мы шли обратно к его машине, он был как пьяный, хотя дернуть он бы точно не успел, я все время рядом был. В общем, Кать, я поэтому и звонил, проверить, как он доехал – я тогда не рискнул в его машине ехать, подумал, что он в таком состоянии до первого столба и доедет, а потом подумал, что зря, мне нужно было просто самому за руль сесть. Я, конечно, тоже из-за тебя перенервничал, но он вообще в ноль был. Так что ты не прессуй его слишком, а? Ну, начал он ваши отношения не очень хорошо, можно даже сказать, что плохо, но потом же все изменилось. Я б спустил на тормозах. Вот.
– Понятно, Коль, – выдавила Катя ошарашено. – Спасибо. До завтра.
– Ну, пока.
Она положила трубку, и тут же раздался жалобный писк мобильного – окончательно разрядился аккумулятор. Катя положила телефон на столик, заставила себя посмотреть в лицо Андрею и только тогда поняла, что во время ее разговора с Колей он продолжал смотреть на нее.
– Катюш, выслушай меня, пожалуйста, – произнес он отрывисто, не отводя от Кати воспаленного взгляда. – Я понимаю, как все это выглядит для тебя и Зорькина, и что вы наверняка считаете меня такой же мразью, как и Денис, но…
– Не надо, – Катя передвинулась к Андрею и накрыла его губы пальцами, но он упрямо мотнул головой:
– Кать, пожалуйста, дай мне шанс все объяснить. Я чем угодно готов поклясться, что я тебе уже очень давно не лгу.
Катя снова накрыла его губы рукой и пододвинулась вплотную, уткнувшись лбом в его плечо:
– Андрюш, я верю. Давай я скажу, а ты просто выслушаешь, ладно? Как тогда…
Андрей замер, но потом согласно моргнул. Катя перебралась ему на колени, обняла за шею и опустила голову ему на грудь, чтобы не смотреть Андрею в лицо:
– Андрюш, ты только молчи, хорошо?
Он молча обнял ее за талию и поцеловал в макушку, но по тому, как колотилось его сердце Катя поняла, что Андрей нервничает.
– Я знаю, что ты не лжешь. В прошлую пятницу, когда я ушла готовить документы, а ты остался с Малиновским в конферец-зале, я еще не дойдя до кабинета вспомнила, что забыла в зале ручку, очень удобную, с фиолетовым стержнем. Решила вернуться за ней. Дверь в зал была закрыта неплотно, и я услышала ваш разговор. Сначала мне хотелось развернуться и уйти, чтобы не мешать вам, ты и так стал меньше с Романом общаться из-за меня, он наверняка обижается. А потом ты заговорил о том, как у нас все начиналось, и у меня ноги словно онемели, не было сил даже пошевелиться, не то, что уйти. Так что я стояла и слушала, надеясь, что больше никто в коридоре не появится. Повезло, все были на обеде. А когда у вас разговор перешел на планы на вечер, я все-таки собралась с силами и пошла обратно в кабинет. Посидела там немного и решила пойти пройтись. Написала записку, что ушла в банк, оделась и вышла. Села на автобус, проехала несколько остановок, потом пошла пешком, зашла в кафе, потом снова гуляла. Пыталась понять, что же теперь делать. Решила, что приду домой и поговорю с тобой начистоту, но потом увидела тебя и поняла, что не могу. Ты был такой радостный, что я пришла. Потом ты говорил про Кузю… и я решила, что если не сумею простить и поверить, если затаю обиду, то только разрушу все хорошее, что у нас уже есть. Нет смысла затевать разговор, неприятный для нас обоих, все равно прошлого не изменишь, а для будущего все это, как мне тогда казалось, совершенно не важно.
Катя перевела дух и продолжила чуть тише:
– Когда Воропаев протянул мне копию инструкции, я очень обрадовалась, ведь теперь мы знаем наверняка, кто именно затеял ту игру, он сам нам практически сдался. У меня словно паззл сложился – я даже поняла, почему инструкция написана именно моим почерком. А потом были эти видео, – она судорожно выдохнула, и теснее прижалась к Андрею. – Это было так стыдно и страшно. Одно дело слышать твой разговор с Романом о прошлых делах, а другое дело – смотреть те записи. И что самое ужасное, смотреть их вместе с твоими родителями. Даже не представляю, что они теперь обо мне думают, и как мне им теперь в глаза смотреть.
– Катюш, тебе там совершенно нечего стыдиться, – не выдержал Андрей. – Тут может быть стыдно только мне и Ромке. А мои родители полностью на твоей стороне.
– Мне тогда так плохо стало, так стыдно, просто сквозь землю хотелось провалиться, очень боялась, что разревусь прямо там, и при твоих родителях, и при Воропаевых, – она тихо всхлипнула, вспоминая случившееся. – И все как в тумане. Помню, как хотела уйти поскорее, а ты сначала удерживал, а потом отпустил. Помню, как натягиваю пальто у себя в кабинете и надеюсь, что никого не встречу в коридоре. Я села в такси, и уже там позорно разревелась. Не помню, как меня довезли до дома, помню только уже как выхожу из машины. А у подъезда я никак не могла найти ключи в сумочке, потом браслет зацепился за ремешок сумки, я его расстегнула, но тут же выронила и его, и сумку. Наверное, она так и осталась лежать у подъезда, а та девушка и ее, и браслет подобрала. Я только помню, что когда сумка упала, из нее ключи вывалились, я их подняла. Помню, как вхожу в квартиру и почему-то кладу ключи в карман. Потом я уже вдруг в спальне, понимаю, что нужно вернуться в прихожую, снять там сапоги и повесить куртку на вешалку, но у меня не было сил. Я все бросила прямо там, на пол, легла в кровать и накрылась с головой, чтобы согреться и успокоиться. И уснула. А проснулась уже от Колиного звонка… Наверное, и пол в спальне испачкала, и куртку изгваздала…
– Катюш, пол и куртка – это такая ерунда. Главное, что ты сейчас в порядке. Я очень виноват в том, что случилось, но тебе совершенно нечего стыдиться, – Андрей медленно гладил ее по спине, утешая, и от этого Кате стало понемногу легче. – Ну же, не плачь. Давай я заварю горячий сладкий чай, как ты любишь, ты выпьешь, успокоишься, и все у нас будет хорошо. Давай?
Комментарий к Глава 29. Выслушай меня, пожалуйста…
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 30. Все нормально ==========
Когда Андрей открыл глаза и увидел Катю, первой мыслью было «Так не бывает». Катя словно возникла неоткуда. Он не слышал звука открываемой входной двери, не слышал, как она подошла. К тому же, Катя почему-то была без тапочек, хотя раньше всегда надевала их дома. Она ему снится? Но почему тогда в сон вторгся звонок от Зорькина? Отголосок событий дня?
Катя взяла его мобильник и села в угол дивана, поджав под себя ноги. Во время разговора с Зорькиным она все больше хмурилась, и это убедило Андрея, что он не спит. Если бы он уснул, ему бы снилось что-то хорошее, вроде поездки с Катей на дачу в конце лета, когда созрели яблоки и начали цвести астры. А сейчас Катя, каким-то непостижимым образом оказавшаяся в квартире, говорит с Зорькиным, и тот ей наверняка втирает, что во всех ее бедах виноват исключительно он, Жданов. И что такую мерзость, с которой у них с Катей все начиналось, прощать нельзя, а уж его последний «разговор» с Ромкой – тем более.
Хотелось вырвать из Катиных рук проклятый мобильник, схватить ее за плечи и заставить выслушать, пусть даже насильно. Но разве это поможет? Нет. Тогда Катя только больше обидится и уж точно не поверит не единому его слову. Оставалось только ждать конца разговора и надеяться, что Катя согласиться его выслушать. Она ведь пришла именно сюда, а не пошла напрямую в квартиру родителей…
Катя закончила разговор с Зорькиным и положила трубку, и Андрей весь напрягся, как перед прыжком в ледяную воду. Мобильник тоскливо пискнул, отключившись, и Андрей почувствовал, что тянуть дальше нельзя. Еще мгновение, и Катя встанет, возьмет свои вещи и уйдет. Он набрал в грудь воздуха и торопливо произнес, пытаясь звучать хоть сколько-то убедительно:
– Катюш, выслушай меня, пожалуйста. – Я понимаю, как все это выглядит для тебя и Зорькина, и что вы наверняка считаете меня такой же мразью, как и Денис, но…
Катя его остановила. Не захотела слушать. Даже накрыла его губы пальцами, словно запечатывая. Но если он не сможет объяснить ей все сейчас, потом шанса уже не будет! Вторая попытка тоже не удалась, Катя снова накрыла его губы рукой, не дав ничего толком объяснить, но при этом неожиданно села совсем рядом и доверчиво уткнулась лбом в его плечо:
– Андрюш, я верю. Давай я скажу, а ты просто выслушаешь, ладно? Как тогда…
Андрей замер. Верит? Действительно верит? Но… Как тогда? В отеле, где он не знал, что и говорить той нескладной доброй девочке, а она сказала все за него?.. Это неправильно, он должен все объяснить сам, все рассказать, как есть. Но отстраниться от Катиной руки не было сил, как не было сил спорить. Он медленно кивнул, и Катя, почувствовав его жест, убрала руку от его губ. Андрей подумал, что теперь она наверняка отстранится, отодвинется, но Катя пересела к нему на колени, обняла за шею и опустила голову ему на грудь, от чего стало немного спокойнее. Сердце все равно колотилось как бешеное, но страх отступил. Если Катя сказала, что готова поверить его словам, то она его простила? Не может же она после такого начала разговора сказать, что они должны расстаться. Или может?
Андрей обнял ее за талию, чтобы создать хоть иллюзию того, что он может ее удержать, и поцеловал в макушку – чтобы коснуться ее щеки и, тем более, губ, нужно было отстраниться, а делать это он опасался. Слишком уж хрупким было равновесие.
И Катюша стала говорить. О том, что слышала весь их разговор с Ромкой в прошлую пятницу. Не зря он тогда так нервничал, когда Катя так надолго пропала «в банке». Но он и подумать не мог, какая страшная буря миновала. Он тогда просто радовался, что Катя, наконец, расслабилась и перестала тревожиться, что все наладилось. Радовался предстоящим выходным и ждал подписания договора с Сашкой…
А Катя продолжала. О том, каким потрясением были для нее эти проклятые записи, показанные Сашкой при его родителях. Он тогда лихорадочно прикидывал о том, как оправдаться, и совсем не думал, что сам факт, что его родители это тоже видят, может стать для Кати еще большим ударом, чем нелицеприятная правда. Когда она сказала, что боится того, что теперь о ней думают старшие Ждановы и как ей им теперь смотреть в глаза, Андрей не выдержал и нарушил обещание молча слушать:
– Катюш, тебе там совершенно нечего стыдиться. Тут может быть стыдно только мне и Ромке. А мои родители полностью на твоей стороне.
Катя ничего на это не ответила, только всхлипнула и прижалась к нему теснее, рассказывая о том, как ей было плохо, когда она выбежала из зала. И ведь ничего в этом уже не изменишь. Он должен был тогда сделать хоть что-то, не отпустить ее в таком состоянии. Им обоим просто повезло, что с ней ничего фатального не случилось, ни по дороге, ни дома. Потерянная сумка – это такая ерунда. Сумку они заберут, куртку, если нужно, почистят или купят новую. Главное, что Катя жива.
Он гладил плачущую Катю по спине, пытаясь утешить ее и успокоиться сам. Да, он очень виноват в произошедшем, но у него еще есть все шансы все наладить. Катя постепенно затихла, успокоившись.
– Да, давай заварим чай, – произнесла она, вставая. – Только пойду тапочки надену, они наверняка в коридоре. И куртку повешу…
Андрей хотел было сказать, что куртка подождет, но почувствовал, что Катя слишком переживает из-за этой вещи и предложил:
– Катюш, а давай ты сейчас займешься чаем, а я разберусь с одеждой?
Катя согласно кивнула, и он пошел в спальню. Катины вещи лежали горкой рядом с кроватью. Куртка и сапоги были чистыми, оставалось их только отнести в коридор и повесить куртку на вешалку, а сапоги пристроить на их законное место на коврике.
Катя тем временем успела поставить чайник и подготовить заварку.
– Андрюш, у нас есть какой-нибудь шоколад? Очень хочется сладкого. Этот Воропаев просто дементор какой-то.
– А что, похож, – улыбнулся Андрей. – Шоколадок нет, а вот вишня с ликером в шоколаде точно была. Пойдет?
– Пойдет, – ответила Катя, сосредоточенно отмеряя заварку и заливая ее кипятком. – Так даже лучше.
Пока заваривался чай, Катя налила в маленькую чашечку молоко и поставила ее перед куклой домового – привычный ритуал, который они повторяли каждый вечер. Андрей наблюдал за нею, прислонившись к кухонному шкафу, и никак не мог окончательно поверить, что все в порядке. Поездку в морг можно забыть, как страшный сон, только вот нужно вызволить оттуда Катину сумку и браслет, она же наверняка расстроилась из-за потери.
Когда они сели за стол и налили чай, Катя внезапно нахмурилась и вздохнула:
– Андрюш, насчет Коли…
– Да? – ответил он, пытаясь выглядеть беспечно, хоть говорить о Зорькине хотелось меньше всего. Пацан его ненавидит, и за дело.
– В общем, Коля сказал, что был не прав сегодня и сожалеет об этом. Он и звонил-то тебе, чтобы проверить, нормально ли ты доехал домой. Задним числом испугался. Ну и передо мной пытался тебя защищать. Вы же помиритесь? Он просто понервничал и наговорил лишнего.
– Да мы и не ссорились, – растерянно пожал плечами Андрей. – Ничего особенного он не сказал. Как говорится, «проехали». Все нормально.
Катя встала из-за стола, подошла к Андрею и порывисто обняла его:
– Андрюш, а с тобой точно все в порядке? Колька не тот человек, кто на ровном месте запаникует…
Чувствовать, что Катя за него волнуется, было очень приятно, но Андрей поспешил ее успокоить и ответил как можно более уверенным тоном:
– Абсолютно точно, со мной сейчас все в полном порядке. Кать, не бери в голову. Давай лучше еще по конфете, и переберемся с чаем на диван в гостиной, а? Я так по тебе соскучился, словно сегодняшнее утро было вечность назад. Пойдем?
Они перешли в гостиную и уютно устроились на диване, но буквально через пару минут Катя вздрогнула и встревоженно посмотрела на Андрея:
– Автоответчик мигает. Я в выходные звук у домашнего телефона отключила, чтобы нас никто не разбудил утром в воскресенье, поэтому мы ничего и не слышали, – она взяла в руки телефонную трубку, посмотрела на экран и испуганно ойкнула: – Пять звонков за последние двенадцать минут! И номера не определяются…
Комментарий к Глава 30. Все нормально
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 31. Закроем тему ==========
Андрей взял трубку, сел обратно на диван и включил проигрывание записей через динамик, чтобы вместе с Катей прослушать все оставленные на автоответчике сообщения.
Первое сообщение было от мамы:
«Андрюша, ты дома? Твой мобильный отключён. Позвони нам с папой, пожалуйста. Мы волнуемся.»
Услышав ее встревоженный голос, Андрей вначале подумал, что что-то случилось с отцом – у отца и так были проблемы с сердцем, а тут ещё этот устроенный Сашкой спектакль… Но, если «позвони нам с папой» и «мы волнуемся», то с отцом все в порядке. Хотя, странно, почему мама вдруг просит его позвонить. Когда он с Ромкой вышел из конференц-зала, отец, мягко говоря, не был настроен на разговор. Что изменилось?
Додумать мысль он не успел – автоответчик начал проигрывать следующее сообщение:
«Палыч, это Малиновский. Если ты дома, возьми трубку! Я понимаю, что ты отключил мобильник и не хочешь ни с кем разговаривать, но хотя бы дай знать, что с тобой все в порядке.»
Голос у Ромки тоже был очень встревоженный, Андрей даже не помнил, чтобы Ромка когда-то прежде говорил таким тоном. Да, он сказал сегодня Ромке, что хочет пробыть один. Да, Ромка смотрел на него так, словно опасался оставлять его одного. Но разошлись-то они в результате спокойно. Какая муха Ромку укусила? Третье сообщение тоже было от него:
«Палыч, ответь! Я не идиот и понимаю, что ты не в порядке, но… Палыч, я очень надеюсь, что ты ничего не натворишь. Пожалуйста, ответь, если ты дома. Я даже не знаю, где тебя искать.»
– Да что такого я мог натворить-то? – буркнул Андрей вполголоса и пожал плечами. Катя вместо ответа молча пододвинулась ближе и взяла его за руку, переплетая пальцы.
«Андрей, возьми трубку! – судя по голосу, Ромка нервничал все больше. – Я понимаю, что ты злишься на меня и отца, за то, что мы тебя остановили и не дали пойти за Катей. Да, мы в этом виноваты, но хотя бы дай знать, что жив.»
– Думаю, родителям передали насчет морга, они не смогли дозвониться до меня и позвонили Ромке, – Андрей прикрыл глаза. От нервного голоса Малиновского перед глазами встала комната в морге, где он осматривал содержимое сумки, и кажущийся бесконечным коридор в помещение, где они должны были опознавать труп.
«Андрей, я попробую объехать бары в Кунцево и те, куда мы с тобой когда-то ходили. Если все же доберешься до дома и прослушаешь автоответчик, я тебя очень прошу, позвони.»
Андрей провел свободной рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями.
– Андрюш, нужно им позвонить, – тихо произнесла Катя. – Наверное, сначала Роману, а потом твоей маме.
– Да, точно, сейчас поставлю телефон на подзарядку, – кивнул Андрей, вставая. Он заметил недоуменный взгляд Кати и пояснил: – Я ни один номер наизусть не помню, к сожалению.
– Зато я помню, – Катя взяла трубку и стала быстро набирать номер, а как только раздались гудки, включила громкую связь. Малиновский ответил тут же, похоже он действительно не выпускал мобильного из руки.
– Алло?!
– Роман, это Катя, добрый вечер… – начала было она, но Малиновский неожиданно перебил ее, резко выругавшись. Катя кинула растерянный взгляд на не менее ошарашенного Андрея, но не успели они как-то ответить, как из трубки раздалось торопливое:
– Катя, это не вам. Не кладите трубку, ради всего святого. Я просто от неожиданности дал по газам и подрезал другую машину, хорошо мы оба успели затормозить. Вы где? С вами все в порядке?
– Все в порядке, я дома.
Малиновский шумно выдохнул и продолжил почти скороговоркой, так, что вклиниться в его монолог не было никакой возможности:
– Кать, вы даже не представляете, как я рад это слышать. Когда вы ушли, Павел Олегович наговорил Андрею много резкого и не справедливого, он и сам понимает, что перегнул палку. У меня пока нет доказательств, кроме моих слов, но они будут. Последняя запись была фальшивкой. Андрей в том разговоре говорил полностью противоположное, пожалуйста, поверьте и позвоните Андрею на домашний, срочно. Мне с полчаса назад звонила Маргарита Рудольфовна, насчет Андрея. Он волновался из-за вас и пытался выяснить, все ли с вами в порядке, но ему сказали, что человека с вашим именем и очень подходящим описанием сегодня сбила насмерть машина. У Андрея отключен мобильный, на мои сообщения на автоответчик он не реагирует. После того, что и как Андрей говорил сегодня в разговоре с отцом, мне страшно вдвойне.
– Ром, стоп, – рявкнул Андрей, перекрывая голос Малиновского. Тот притих на пару секунд, а потом осторожно спросил:
– Палыч? Катя с тобой?
– Да, мы дома. У меня просто разрядился мобильник, а мигающий автоответчик мы заметили не сразу, извини.
– Не вопрос! Рад, что с вами обоими все в порядке. Тогда не буду мешать примирению, сам вижу, что я очень не вовремя. До завтра?
– Роман, подождите, – остановила его Катя, – я знаю, что последнее видео – подделка. Я слышала полную версию вживую, так вышло. Так что давайте оставим в прошлом году то, что было тогда. Больше я к этому возвращаться не хотела бы. Давайте закроем тему.
Малиновский поспешно согласился, пожелал им приятного вечера и положил трубку.
– Теперь нужно позвонить твоей маме, – вздохнула Катя. – Только давай, ты сам начнешь разговор, а то вдруг она тоже испугается, когда мой голос неожиданно услышит…
Комментарий к Глава 31. Закроем тему
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 32. Конечно, Маргарита Рудольфовна… ==========
Андрей приобнял Катю одной рукой и поцеловал в висок. Говорить с родителями не хотелось, но Катя права, позвонить маме необходимо. Именно ей, а не отцу. Да, мама была сегодня на стороне отца, но тут ее можно понять…
Катя набрала номер Маргариты Рудольфовны, включила громкую связь и протянула ему телефон.
– Андрей?! – раздалось тут же вместо приветствия. Голос у мамы был очень расстроенный и встревоженный.
– Да, мам, добрый вечер. Не волнуйся, со мной и Катей все в порядке.
– С тобой и Катей? – переспросила мама настороженно. – Андрюша, ты сейчас где находишься?
– Мам, мы дома. Приезжать не нужно.
– Папе позвонил Виталий, рассказал о твоем звонке и о результатах поиска. Твой мобильный отключен, звонки на домашний телефон остались без ответа, поэтому мы оставили тебе сообщение и тут же попросили Виталия пробить по его каналам любую доступную информацию…
Андрей вздохнул и произнес как можно спокойнее:
– Мамуль, все в порядке. В морге совершенно другая женщина, просто у нее оказалась Катина сумка со всеми документами. А Катя уже дома.
– Андрюша, давай мы приедем к тебе? – спросила мама расстроенно. – Папа был очень неправ сегодня. Он сожалеет, что разговор был именно в таком ключе и что он наговорил тебе лишнего. Папа на самом деле так не думает, он просто очень расстроился из-за всего случившегося в целом.
– Я понимаю. Только приезжать не нужно, – ответил Андрей сухо. Говорить об отце было обидно и больно. Хорошо, конечно, что родители готовы сгладить ситуацию, но от одной мысли, что нужно будет снова все обсуждать с отцом, было муторно на душе.
Он перевел взгляд на Катю, почувствовав, что она вся как-то сжалась и смотрит на него почти что в панике.
– Катюш, что случилось? – спросил он беззвучно, чтобы не услышала мама.
Катя вопрос явно поняла, но не ответила, только мотнула головой и обхватила его руками, и уткнулась лицом в его плечо.
Мама что-то говорила, но он не слушал, ответил только:
– Мам, извини, я перезвоню позже, – и положил трубку.
Рубашка на плече Андрея тут же стала мокрой – Катя плакала навзрыд, и он окончательно растерялся. Ну все же было хорошо! Они помирились, потом спокойно поговорили с Ромкой, и вдруг… Ну что теперь делать?!
Андрей попытался отстраниться, чтобы попытаться поцеловать Катю в губы – вдруг это поможет? – но она только крепче прижалась к нему. Пришлось поцеловать в макушку, обнять и осторожно погладить по спине.
– Катюш, ну ты что? Что случилось?
– Это все из-за меня, – произнесла Катя отрывисто, пытаясь унять слезы. – Я должна была остаться и спокойно все обсудить, но не смогла. Струсила, что разревусь прямо при твоих родителях и буду выглядеть еще более глупо.
– Глупости какие, – хмыкнул Андрей. – Все нормально. Когда ты ушла, мы поговорили с отцом, все в порядке.
Катя судорожно вздохнула и снова словно сжалась.
– Тогда все как в тумане было. Я думала только о том, как бы поскорее уйти оттуда, пока не расплакалась. А все остальное словно не воспринимала. А теперь услышала слова твоей мамы, и вспомнила…
– Катюш, ну что такого страшного ты могла вспомнить? Все в порядке. Разве нет? Ты дома, я с тобой, а сегодняшний день нужно забыть, как страшный сон. Кать, ну же, посмотри на меня… – Андрей надеялся, что Катя сама отстранится, чтобы посмотреть ему в лицо, и тогда можно будет ее поцеловать. Киру это всегда успокаивало, может и с Катей сработает?
Катя чуть отодвинулась, посмотрела ему в глаза, но от поцелуя уклонилась. Губы Андрея скользнули по ее щеке, и он решил не останавливаться, стал покрывать ее лицо короткими поцелуями.
– Ан… Андрей… – выдохнула Катя со второй попытки, – я вспомнила, что Павел Олегович ударил тебя. Из-за того, что я не смогла ничего объяснить. Я должна была тогда остаться и…
Ее губы снова задрожали, и Андрей решил, что второй волны истерики он не допустит. Обхватил Катину голову ладонями, не давая увернуться, и поцеловал, крепко, почти жестко. Потом мягко коснулся губами ее подбородка, и наклонился ниже, чтобы поцеловать в шею. Вспомнились шпильки Юлианы, и Андрей попытался целовать осторожнее, чтобы не наставить следов – все же завтра приедут Катины родители, а свитерки у нее сейчас не настолько закрытые, чтобы скрыть следы…
– Катюш, не бери в голову, – произнес он, когда дыхание Кати выровнялось и она перестала выглядеть так, словно снова расплачется. – Ты не обязана была что бы то ни было объяснять. Если тебе нужно было уйти из конференц-зала – это нормально, но только если вдруг будет какая-то еще неприятная ситуация – не убегай одна, пожалуйста. Что бы ни случилось. Я как подумаю, в каком состоянии ты пришла домой одна, у меня мороз по коже. А если бы тебе стало плохо с сердцем? Кать, я даже не знаю, когда я бы сообразил войти в спальню. Если бы ты не появилась, ложиться спать я бы уж точно не стал. И не думаю. Что я сообразил бы переодеться. Что, если бы я вошел туда только через день-два, когда тебе нужна была скорая? Кать, делай что угодно, только не пропадай и не рискуй так сильно. Договорились? А мои отношения с отцом и его нулевая вера в мои слова – в этом ты совершенно не виновата. Просто так вышло, что Сашке он верит с ходу, а мне почему-то нет. С детства.
Катя медленно кивнула, и сама потянулась его губам, мягко поцеловала и тут же снова отстранилась:
– Андрюш, перезвони маме, она наверняка волнуется.
Она снова набрала номер, включила громкую связь и буквально вложила трубку в его руку.
– Андрей?! – на этот раз мамин голос был еще более взволнованным.
– Мамуль, извини, мы не договорили.
– Андрюша… У тебя точно все в порядке?
– У нас с Катей все в порядке. Мам, не переживай.
– Андрюша… – мама замялась, словно подбирая слова. – Папа попросил одного знакомого, чтобы весь административный этаж Зималетто проверили на записывающие устройства и камеры. Ничего не нашли, видимо, Виктория все заранее убрала, но, когда проверяли кабинет Кати… Андрюша, ты же не серьезно все это написал, правда? Ты написал заявление об уходе просто на эмоциях, не подумав, да?
Он почувствовал, что Катя замерла, кинул на нее напряженный взгляд, но решил сказать правду. Говорить, глядя Кате в глаза, было трудно.
– Нет, мам, это было вполне взвешенное решение, – ответил он резче, чем собирался. – Отец высказался вполне однозначно, что мое увольнение после всего, что всплыло, дело решенное, вопрос лишь в сроках. Я не хочу тянуть. А оставил я заявление на Катином столе, потому что считаю, что это решать ей. Если бы она решила, что не хочет больше со мной быть и я ей неприятен, то заявлению нужно дать ход. Если нет – зависит от отца.
– Андрей… – прошептала Катя почти беззвучно, и он сам не понял, как она во мгновение ока оказалась у него на коленях, обнимая его за шею и горячо шепча: – Это же твоя компания, и руководить ею должен ты. Именно ты, и никто другой.
– Папа порвал твое заявление, – произнесла мама после долгой паузы. – Андрюша, я понимаю, что ты обижен на него, но не стоит рубить с плеча.
– Маргарита Рудольфовна, добрый вечер, – ответила вместо него Катя. – Извините, что я сегодня так невежливо сбежала, для меня было большим потрясением, что Александр Юрьевич выставил все это на всеобщее обозрение, прямо при вас. Я знаю, что последнее видео – подделка. И чего бы Александр Юрьевич не хотел добиться этой аферой, я верю именно Андрею. Мне очень стыдно, что сегодня все так вышло, но я уверена, что Андрей немного остынет и поймет, что Павел Олегович правильно порвал его сгоряча написанное заявление.
Мама снова надолго замолчала, а когда она ответила, голос ее звучал немного растерянно, словно она не ожидала услышать Катю:
– Добрый вечер, Катя. Я очень рада, что вы тоже верите Андрюше, и вам совершенно не за что извиняться. Эта запись потрясла нас всех, и для меня большое облегчение, что вы в этой истории верите именно Андрюше. Не сомневаюсь, что мы смогли бы доказать, что это была подделка, но стыдно тут должно быть не вам, а Александру и Кире. У меня просто камень с души свалился, что вы помирились с моим сыном.
– Маргарита Рудольфовна, мы с Андреем и не ссорились. Просто мне стало очень нехорошо от того, что все эти видео показали при вас и… – Катя судорожно вздохнула, не договорив, и Андрей поспешно обнял ее, крепко прижимая к себе.
– Я понимаю, Катенька, – произнесла мама мягким тоном, – я понимаю, что вам было неприятно, что мы с Пашей видели те модифицированные записи. Но, с другой стороны, в этом есть свои плюсы. Для нас это очень важная информация. Воропаевы – наши партнеры, а сегодняшняя ситуация – существенная характеристика наших отношений с ними. Мы потом это с вами обсудим подробнее, не по телефону. Я правильно понимаю, что наша договоренность о встрече с вами и вашими родителями в эту субботу остается в силе?
– Конечно, Маргарита Рудольфовна…
– Вот и славно. Выпейте с Андрюшей чаю и ложитесь спать, уже очень поздно, вам нужно отдохнуть после этого кошмарного дня. О документах и сумке не волнуйтесь, Паша позвонит своему знакомому и вам останется только забрать пропажу. Спокойной ночи вам обоим.
Комментарий к Глава 32. Конечно, Маргарита Рудольфовна…
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 33. Спокойной ночи ==========
Когда Катя положила трубку, Андрей облегченно выдохнул. Наконец-то обсуждения закончились, по крайней мере, на сегодня. О Воропаевых им всем поговорить еще придется, да и с отцом разговор предстоит не из легких. Заявление об уходе отец порвал, это должно бы значить, что руководить компанией он будет по-прежнему, но…
Катя устало улыбнулась, поцеловала его в щеку и соскользнула с его колен:
– Андрюш, уже действительно очень поздно, давай ляжем спать? Сил даже на еще одну чашку чая нет, глаза слипаются.
Она сбежала в ванную, стоило ему согласно кивнуть. А вот вернулась она оттуда уже какая-то потухшая, хмурая. Вспомнила что-то нехорошее? Андрей попытался ее растормошить, поцеловать, но Катя отговорилась тем, что очень устала и хочет лечь. Ну что тут сделаешь? Пришлось самому быстро чистить зубы – хотелось поскорее оказаться рядом с Катей, и ставшим уже привычным жестом притянуть ее, засыпающую, к себе, почувствовать, как ее рука обнимает его поперек груди, и провалиться в сон. Но когда он пришел в спальню, Катя лежала на кровати не на спине, как обычно, а на боку, отвернувшись к краю. И отодвинулась она как можно дальше к краю, вся словно сжавшись. Он лег на свою половину, потом не выдержал, пододвинулся к Кате и поцеловал ее в шею.
– Кать, иди ко мне ближе.
– Нет, Андрей, давай спать. Я устала. Погасишь свет? Спокойной ночи.
Голос не сонный, но какой-то расстроенный, грустный. Но что же могло случиться за эти несколько минут? И что теперь делать?
Андрей погасил ночник и откинулся на свою подушку. Сон как рукой сняло. Почему Катя обиделась? Ее зацепило что-то в разговоре с его мамой? Вроде бы нам не было ничего такого… Но что тогда? Все ведь было так хорошо до разговоров с Ромкой и мамой, Катя его простила, все налаживалось… Он пытался снова и снова прокручивать в голове телефонные разговоры, но ничего обидного для Кати найти не мог. Может, она что-то не так поняла? Решила отложить разбирательства до утра?
– Андрей, ты спишь? – спросила вдруг Катя очень тихим шепотом.
– Нет, Катюш, – тут же ответил он. – Поговорим?
– У нас есть какое-нибудь обезболивающее? У меня с собой всегда было несколько таблеток анальгина, в сумке. Но сумка… Я не знаю, где у тебя аптечка и есть ли она у тебя вообще.
Андрей буквально подпрыгнул на кровати, пытаясь вспомнить, куда положил трубку от домашнего телефона и зарядил ли мобильник.
– Кать, что у тебя болит? Аптечка есть, она в коридорном шкафу, сейчас принесу таблетку и воду, но может позвонить в скорую? У меня есть номер платной скорой, они очень быстро приезжают? – выпалил он на одном дыхании, соскочив с кровати.
– Живот. Андрей, не нужно скорой, все нормально. Я таблетку выпью и все.
Андрей присел на кровать с Катиной стороны и с тревогой уточнил:
– Ты уверена? Может лучше скорую? Вдруг это аппендицит? Ты понервничала… –
Катя тихо хихикнула и покачала головой:
– Андрюш, это точно не аппендицит. У меня просто начались… – она покраснела до кончиков ушей и произнесла чуть тише, – менструации. У меня это всегда очень болезненно проходит, когда было что-то напряжённое до этого. Например, после экзаменов часто было – как скрутит внезапно… Иногда просто достаточно лечь на бок, пригреться и станет полегче. А иногда без таблетки никак. Я думала, что сейчас лягу и все само пройдет, но…
– Понял, я сейчас, – Андрей метнулся в коридор за таблеткой и на кухню за водой: – Вот, ибупрофен, должен подействовать быстро.
Он дождался, пока Катя выпьет таблетку и снова ляжет, забрался в кровать, пододвинулся поближе к Кате и обнял, накрыв ее живот ладонью:
– Может, Катюш, так поскорее пройдет… А давай я тебе пока что-нибудь расскажу, чтобы отвлечь, хочешь?
Катя ответила что-то неразборчиво-согласное, и накрыла его руку своей ладошкой. Он собирался рассказать ей что-нибудь о путешествиях, но, как назло, ничего интересное не впоминалось, зато вдруг вспомнилось, как он впервые пришел к отцу в Зималетто, еще на самой заре создания фирмы, когда и помещение было совершенно другим, и административная команда была из четырех человек – родители и старшие Воропаевы. Как все менялось с годами, как он радовался, когда удалось занять место в новой башне – это же и престиж, и новые возможности для фирмы! Как ждал, этого дня, когда Катя станет полноправным членом Совета Директоров – это же начало совершенно нового этапа и для них, и для компании. А завтра они встретятся с Катиными родителями, поговорят с ними…
Катя молча слушала. Ее дыхание постепенно стало более размеренным и медленным. Уснула? Значит, таблетка подействовала.
– Спишь? – спросил он едва слышно, но Катя ответила:
– Почти… Андрюш, пока я не уснула… Ты тогда в разговоре с Малиновским иронизировал, что я в дневнике тебя рыцарем называю, звездой…
Андрей замер, не зная, как и реагировать, а Катя продолжала:
– Ты говорил, что ты вроде как не дотягиваешь до образа, который я придумала. Андрюша, ты тут очень неправ. Я не образ придумала, я просто заметила то, что есть на самом деле. А ты сам всего этого не видишь и не чувствуешь почему-то. Ты – это ты. И для меня ты именно рыцарь, самый любимый. И никто меня в этом не переубедит. Даже ты сам. Спокойной ночи.
Комментарий к Глава 33. Спокойной ночи
С Новым годом! 🎄🎄🎄
Пусть этот год принесет радость и удачу! Здоровья вам, любви и всего-всего, что вы сами себе желаете! 💕
Решила выложить очередную главу именно в ночь на первое января 2020 по мельбурнскому времени, когда праздник у нас уже идет к концу, а у большинства читателей еще только начинается. ))))) 🥂🍾🥂
========== Глава 34. Доброе утро! ==========
Когда Андрей проснулся, Кати рядом уже не было. Он потянулся, расслабленно вспоминая вчерашний разговор. Услышать те ее слова было очень приятно, но как же странно, что она продолжает так считать даже после всего, что узнала о нем! Даже мама не верила в него так сильно.
Взгляд Андрея упал на часы. Почти девять утра?! Он же ставил будильник на семь тридцать, они с Катей хотели до работы заехать за Катиной сумкой! Он сел на кровати и потер лицо, пытаясь окончательно проснуться. Они проспали? Но почему Катя его не разбудила? Решила разбудить, когда выйдет из душа? Но шума воды не слышно, в квартире так тихо. Не могла же Катя просто исчезнуть? Он кинулся в ванную – пусто. И чашек на журнальном столике не было, которые они вчера вечером там с Катей оставили. Андрея словно холодной водой окатило – неужели вчерашнее примирение ему приснилось?! Он вернулся домой после опознания в морге, хотел передохнуть буквально несколько минут перед тем, как обзванивать больницы, и…
Андрей пошел на кухню, чтобы заварить себе кофе и собраться с мыслями, распахнул дверь и увидел Катю. С души словно камень свалился. Андрей с облегчением прислонился к дверному косяку.
– Доброе утро, Катенька!
– Ой, ты уже проснулся! Доброе утро! – обрадовалась она. – А я как раз собиралась тебя будить. Ты что такой хмурый, приснилось что-то плохое? – закончила она уже с тревогой.
–Нет, все в порядке, просто увидел, что уже почти девять и решил, что мы капитально проспали. Ты как себя чувствуешь?
– Замечательно! Нужно будет только с собой таблетки на всякий случай взять. Мы не проспали, просто я проснулась за пару минут до будильника и решила его выключить. Ты так сладко спал, и я подумала, что мы можем хоть раз немного опоздать на работу. Ты вчера очень устал, легли мы поздно… Так что Малиновскому я на всякий случай позвонила, сказала, что ты задержишься. Давай, иди в душ и садись завтракать, мне осталось только яичницу пожарить.
От одного упоминания о завтраке, Андрею очень захотелось есть. Тут же вспомнилось, что последний раз он ел вчера днем – перекусил вместе с Катей бутербродами из бара перед приходом в Зималетто Воропаевых, на нормальный обед у них не было времени. Так что душ он принял как никогда быстро и уже через несколько минут снова появился на кухне.
– Андрюш, пока ты был в душе, позвонила твоя мама. Сказала, что за сумкой мы можем подъехать по адресу Можайское шоссе, дом четырнадцать. Наверное, отделение милиции. Там уже всех предупредили и вещи нам отдадут без вопросов. Давай, после завтрака ты поедешь напрямую в Зималетто, а я сначала поеду за сумкой, а уже потом на работу? Очень не хочется оставлять где-то паспорта. Колька как-то раз посеял свой паспорт где-то, потом замучался восстанавливать.
–Давай лучше туда заедем перед работой вместе, все заберем. Это адрес того морга.
Катя тихо ойкнула:
– Может, я лучше одна?
– Глупости, Катюш. На машине туда зарулим по-быстрому, я дорогу знаю, и тут же на работу, – ответил Андрей как можно беспечнее. Не хотелось и думать о том, чтобы идти в то место еще раз, но не отпускать же Катю туда одну?.. Придется ехать.
*
Забрать сумку было делом пары минут. Катя обрадовалась вновь обретенным вещам ничуть не меньше, чем найденным паспортам.
– Было бы очень обидно потерять твои подарки, – улыбнулась она извиняюще, – это ведь ты дарил…
– Ерунда, если бы не нашлись, подарил бы другие, – усмехнулся Андрей в ответ. Улыбнуться толком не вышло – от одного вида синей сумки у него внутри все переворачивалось, тут же перед глазами всплывала картинка, как он вываливает на стол в морге все вещи из этой сумки, чтобы убедиться, что это все принадлежит Кате. Но Катя уже успела привязаться к этим мелочам… Ну не просить же ее выкинуть все на помойку? И сумка была ей очень удобна, и браслет все предыдущие дни она носила, практически не снимая, а сейчас аж просияла, когда его увидела.
– Андрюш, поможешь застегнуть браслет? – попросила она, как только они сели в машину.
Андрей застегнул замок, и от вида золотой цепочки на тонком запястье ему стало неожиданно легче, словно все вернулось на свои законные места. Не удержался и поднес Катину ладошку к своему лицу, чтобы поцеловать. Все наладится. А сумку он все же подарит ей какую-нибудь другую, в ближайшие же дни.
Он вырулил на шоссе, прикидывая, как удобнее доехать до Зималетто, и вдруг зазвонил Катин мобильный.
– Малиновский, – пояснила она Андрею удивленно и включила громкую связь: – Роман, мы уже скоро приедем.
– Катенька, вы ведь с Андреем? Включите громкую связь, пожалуйста. Я хотел бы поговорить с вами обоими.
– Уже включила.
– Привет, Ром, – произнес Андрей напряженно. – Что-то случилось?
– Просто хотел предупредить вас кое о чем. Я когда сегодня на работу пришел, весь женсовет в полном составе был на ресепшен, причем в состоянии близком к панике. Кира вчера перед уходом сказала Амуре и Шурочке, что компания уже не то что на грани, а именно за гранью краха и что всем нужно искать новую работу, пока не поздно – мол, пока мы распродаем оборудование втихую, через пару дней мы объявим о банкротстве официально и всех уволим за ненадобностью, причем сразу и не выплатив последней зарплаты, потому что положение у Зималетто ужас-ужас. Мол, она именно поэтому и увольняется сейчас, что у нее нет сил смотреть в глаза сотрудникам и продолжать делать вид, что все нормально.
Андрей тихо выругался.
– Вот и у меня цензурных слов на тему нет просто, – поддакнул Малиновский. – Тут еще засада в том, что сотрудники видели, как твои родители и Воропаевы вчера с нами в конференц-зале собирались вместе с нотариусом, ну и что все оттуда вышли мрачные, а мы трое еще и с работы ушли раньше обычного. Плюс к этому поиски прослушивающей аппаратуры по просьбе Павла Олеговича. Ну и вас двоих до сих пор не видно. В общем, я попытался их убедить, что это все эти ужасы – чушь полная, никто никого увольнять не собирается, никакое оборудование мы не распродаем, и все идет своим чередом. Они покивали, разошлись по своим рабочим местам, но поверили вряд ли. Судя по тому, что ни Шурочки, ни Амуры сейчас на своих местах не видно, у них очередной сбор, а как только вы появитесь, вас завалят вопросами. Так что, морально готовьтесь.
– Ясно, Ром, спасибо. До скорого!
– До свидания, Роман, – Катя положила трубку и нахмурилась: – Андрей, я поговорю с девочками, но если слухи пошли дальше, то возможно нам нужно будет попросить твоего отца приехать в Зималетто и объяснить, что Кира сказала неправду…
– Я бы хотел этого избежать, – поморщился Андрей. – Катенька, а как ты отнесешься к тому, чтобы сказать им, что я не просто расстался с Кирой, но что мы с тобой встречаемся и что у нас с тобой все серьезно? Они же после слухов, пущенных Кирой, будут следить за каждым нашим шагом, а из нас с тобой конспираторы аховые.
Катя судорожно вздохнула и надолго задумалась.
– Ты прав, придется сказать, – произнесла она через несколько минут. Девочки знают, что ты расстался с Кирой и могут поверить, что она наговорила все это из мести тебе, но могут и проявить повышенную бдительность… Если они все вычислят до того, как я им скажу сама, они обидятся.
– Значит, решено. Катюш, ничего не бойся, мы справимся. И от слухов отобьемся, и от всего остального.
Катя согласно кивнула, но Андрей почувствовал – она нервничает и боится разговора с женсоветом. Это она еще не подумала о том, будет, когда слухи дойдут до Милко! Вот о чем стоит паниковать. Им только истерик Вукановича для полного счастья не хватало.
Комментарий к Глава 34. Доброе утро!
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 35. Еще раз доброе утро… ==========
Потапкин хмуро стоял у входа в здание Зималетто и выглядел не столько строгим, сколько растерянным:
– Андрей Палыч?! Доброе утро! И вам, Катя, доброе! Я уж думал, что вы не придете, раз компанию закрывают…
– Здравствуйте, Потапкин, – кивнул ему Андрей. – Да, мне уже доложили о вчерашней выходке Киры. Не берите в голову ту чушь, которую она наговорила. Все без изменений, работайте как работали.
Он быстрым шагом двинулся через холл, пытаясь успокоиться и унять злость. Если распущенные Воропавевой слухи дошли и до охранников, все очень серьезно. Как бы ни хотелось избежать разговора с отцом, рассказать ему об этой выходке Киры придется. Только сначала нужно переговорить с Ромкой и, прежде всего, успокоить женсовет, ведь от них основная волна и идет.
Катя нагнала его уже у самых дверей лифта и молча взяла за руку. От этого стало немного легче, злость угасла, оставив только глухое раздражение из-за поступка бывшей невесты.
– Так, это что за очередной сбор, – громко рявкнул он едва успев выйти из лифта. Катя от неожиданности вздрогнула и высвободила руку из его ладони, а толпившиеся вокруг стойки ресепшена секретари едва не подпрыгнули на месте. – Дамы, насколько я знаю, Роман Дмитриевич уже один раз настоятельно попросил вас заняться вашими должностными обязанностями, вместо того чтобы перемалывать весь тот бред, что вчера несла Кира. Что именно в его словах было не ясно?!
– Андрей Палыч! Вы пришли! А мы уже и не ждали! А что вчера за проверка была? А что вчера произошло? И Катю вы искали… Кать, ты куда вчера пропала? И почему Кира Юрьевна уволилась? Правда, что компанию не закрывают? – наперебой затараторили женщины, почувствовав, что Андрей на них не слишком злится – злости в его голосе не было.
– Девочки, все в порядке, – вклинилась Катя, когда поток вопросов немного иссяк. – Я просто вчера забыла взять мобильный и умудрилась по дороге домой потерять сумку. Но все нашлось, я никуда не пропадала.
Андрей приобнял Катю одной рукой за плечи и улыбнулся секретаршам уже вполне доброжелательно:
– Так, дамы. Начну с главного для вас: с компанией все прекрасно, никакого массового увольнения не планируется, все идет своим чередом. Проверить, есть ли где-то у нас «жучки», мы планировали уже давно, но организовать все удалось только вчера. Все в порядке. Полагаю, Роман Дмитриевич все это вам уже подробно объяснил. Не так ли?
– Так… – протянула Кривенцова неуверенно. Она тяжело вздохнула и уточнила: – Вот именно так Роман Дмитрич и сказал, что массовых увольнений не планируется. А не массовые, значит, будут?
– Возможно, Шурочка, вполне возможно. Одного человека мне бы очень хотелось уволить, но это скорее вопрос к кадровому отделу. Танечка, Клочкова вчера написала заявление об уходе по собственному желанию?
– Нет, Андрей Палыч, – отчеканила в ответ Пончева. – И сегодня Виктория в Зималетто так и не появилась.
Андрей улыбнулся еще шире:
– Прекрасно! Просто замечательно. Тогда подготовьте как можно быстрее приказ об ее увольнении за систематические опоздания и несоответствие должности. Нужные формулировки и ссылки на статьи подберите сами. И пересядьте временно на ее место, пока мы не подобрали другого секретаря. Не сомневаюсь, что Георгий Юрьевич как-нибудь сам с вашими обязанностями справится в течение пары дней. С этим все ясно?
– Да, Андрей Палыч! – выпалила Пончева радостно. Остальные женсоветчицы тоже просияли и, как показалось Андрею, немного расслабились.
– Так, идем дальше. Кира уволилась, потому что я с ней окончательно расстался, – Андрей небрежно пожал плечами: – Не ожидал, что она опустится до такой дешевой мести, как распускание лживых сплетен о Зималетто, но увы. И чтобы закрыть тему моей личной жизни. Да, я расстался с Кирой из-за другой женщины, которую я очень люблю и на которой я собираюсь жениться, – он выдержал короткую паузу, чтобы дать женщинам обменяться друг с другом ошарашенными взглядами, и продолжил, наслаждаясь произведенным на них впечатлением: – Вполне возможно, что Кира устроила вчерашний спектакль именно потому, что узнала от моих родителей имя этой женщины. Большого секрета от вас я из этого делать не хочу, это Катя, – он притянул Катю поближе к себе и поцеловал в висок. – Правда, я сам просил Катю держать это в секрете от всех, но сегодня я планирую поговорить с ее родителями, а после этого секрет перестанет быть секретом. Так что подержите вечером за нас с Катенькой пальцы крестом, чтобы разговор с Валерием Сергеевичем прошел мирно. И да, Катю теребить вопросами не дам и на обед не отпущу, поскольку я тИран и сАтрап, а у нас сегодня много дел. На этом все. Очень надеюсь, что теперь вы прекратите пустые беседы и займетесь работой. Танюша, не забудьте о вашем персональном задании. Все по местам!
Андрей быстро увел смущенно улыбающуюся Катю в сторону своего кабинета, пока секретарши не пришли в себя от удивления и не засыпали их вопросами. Хотелось закрыться в кабинете, а еще лучше, в каморке, и поцеловать Катюшу, крепко прижав к себе. Но уединиться не вышло – в президентском кабинете их ждал Малиновский. С букетом бледно-розовых роз.
– Еще раз доброе утро, – поздоровался он чуть напряженно. – Катенька, это вам.
Ромка протянул ей букет, и Андрей почувствовал, что вся эта ситуация ему очень не нравится. Никакой другой мужчина, кроме него самого, не должен дарить его Кате цветы. Даже Малиновский. Вернее, тем более Малиновский – с его-то обаянием и умением очаровать и охмурить практически любую женщину. Да, у них с Ромкой была дружеская договоренность о том, чтобы никогда не претендовать на женщин друг друга, но…
– Я хотел извиниться, – продолжил Ромка, когда Катя взяла у него букет. – Я вчера так обрадовался, что и вы, и Андрей живы, что даже не сообразил принести извинения за все, что наговорил когда-то. Я очень рад, что вы решили оставить все это в прошлом году, но…
– Все нормально, Роман, – ответила Катя серьезно, – но у меня к вам и Андрею один вопрос.
– Да, Кать, – ответил Андрей практически в унисон с Малиновским.
– Кира Юрьевна уволилась, а до ее ухода Роман временно занимался и ее отделом тоже. Я правильно понимаю, что отдел продаж теперь так и останется на Романе?
Малиновский кисло вздохнул и развел руками:
– Думаю, это самое разумное. Брать нового человека на эту должность именно сейчас, когда Зималетто постепенно выходит из кризиса, было бы некстати. Увы и ах, но я понимаю, что мне от этого не отвертеться.
Катя хотела было сказать что-то еще, но раздался стук в дверь и в кабинет зашел старший Жданов. Андрей тут же сунул руки в карманы и присел на край стола, чтобы не сорваться и не выскочить из кабинета, шарахнув дверью. Сколько бы он ни убеждал себя, что отец был по-своему прав вчера, все равно при виде отца обида всколыхнулась с новой силой. Ссориться с отцом сейчас было бы глупо, тем более, Катя из-за этого наверняка расстроится, она вчера и так переживала, что не смогла сгладить ситуацию. Придется сделать вид, что все в порядке и ничего не произошло. Все в порядке. В конце концов, за одни только первые два разговора, показанные на видео, им с Ромкой стоило дать по морде. Так что все справедливо. А обиду нужно засунуть поглубже и постараться не показать ее при Кате.
– Доброе утро, – произнес Павел Олегович сдержано. – Очень хорошо, что вы все трое в сборе. Я как раз хотел поговорить со всеми вами.
Комментарий к Глава 35. Еще раз доброе утро…
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 36. Вице-президент ==========
Андрей сухо поздоровался с отцом и предложил:
– Хочешь пройти для обсуждения в конференц-зал?
– Не стоит, – покачал головой Павел Олегович. – Я не на долго. Андрей, я вчера перегнул палку и наговорил лишнего, мне очень жаль. Я по-прежнему считаю, что и ты, и Роман поступили очень некрасиво, и мне за вас перед Екатериной стыдно, – он поднял руку останавливая Катю, решившую вмешаться в разговор: – Постойте, Екатерина. Дайте мне сначала высказаться. Я слышал ваш вчерашний разговор с Марго, вы сказали тогда, что никакой ссоры между вами и Андреем не было. Верю. Но я не могу не понимать, что Андрей и Роман вас очень обидели. Мне очень жаль, что мой сын повел себя именно таким образом, но я очень рад, что вы их простили и не держите зла. Со своей стороны могу только подтвердить, что последнее видео, действительно, было модифицировано, Андрей в этом не солгал. Я вчера попросил своих знакомых проверить эту запись – я этим людям доверяю и знаю, что в любом случае они бы об этом видео ни с кем говорить не стали бы. Сегодня мне сообщили, что из видео явно вырезали куски, что могло исказить смысл разговора и создать картину, совершенно противоположную реальности. Мне кажется, вам это нужно знать.
– Спасибо, Павел Олегович, – сухо ответила Катя. – Я с самого начала знала, что это подделка, но для меня было большим ударом, что Воропаевы решили показать это при вас и Маргарите Рудольфовне. Это низко и подло.
Павел Олегович кивнул и снова повернулся к Андрею:
– Я порвал твое заявление. Не сомневаюсь, что ты написал его сгоряча, да и Екатерина этот твой поступок не поддерживает.
Андрей пожал плечами и ничего не ответил, перевел взгляд на окно. Тишина в кабинете стала давящей, но нарушать ее Андрей не хотел – боялся сорваться и высказать отцу все, что думает. Он и так уже все сказал вчера, маме. А извиняться за заявление и просить оставить его на месте президента – нет, хватит. Тем более, просить все равно бесполезно. В любом случае будет именно так, как решит отец, у которого основной пакет акций.
Катя подошла к Андрею и взяла его под руку, мягко улыбнувшись:
– Павел Олегович, я уверена, что руководить компанией должен именно Андрей. Очень рада, что в этом мы с вами совпадаем и что мы это обсудили, но я бы хотела обсудить еще два момента, связанные со вчерашними событиями.
– Да, конечно. Что вас интересует? – ответил Павел Олегович, и от Андрея не укрылось, что отец удивился и, кажется, насторожился. Он почувствовал растерянный взгляд Ромки и кивнул другу, мол, я тоже не знаю, о чем речь.
– Когда вы пришли, мы как раз обсуждали одну из проблем, созданную Кирой Юрьевной, – начала Катя уверенным деловым тоном. – Она уволилась в очень неподходящий для Зималетто момент. И хоть с одной стороны нашей команде так работать будет даже удобнее, учитывая ее отношение к нам, есть и проблемы. Брать нового человека начальником отдела продаж сейчас было бы не разумно, тем более, Роман уже пару недель успешно руководит отделом и не против, чтобы эти задачи так и остались за ним. С другой стороны, и руководить отделом продаж, и выполнять все обязанности вице-президента в течение долгого срока будет нереально. Думаю, Роман это уже понимает.
Малиновский неопределенно фыркнул и улыбнулся, выжидающе глядя на Катю.
– И что вы предлагаете, Катенька?
– Вы могли бы передать мне часть своих обязанностей.
– Это безумие, – выпалил Андрей возмущенно: – Катюш, на тебе и так столько всего, что…
– Андрей, погоди, дослушай. Я не договорила. Мне кажется, если мы возьмем нового человека на роль финансового директора, я вполне могу перенять часть обязанностей Романа. Я предлагаю взять на это место Колю. В смысле, Николая Зорькина. Он в курсе сложившейся в Зималетто ситуации, знает наш антикризистный план, и он уже продемонстрировал свои способности, занимаясь финансами НикаМоды. Тем более, мы планировали снизить активность НикаМоды на ближайшие месяцы как минимум. Николай – идеальная кандидатура на это место, мы все его знаем, и я могу поручиться, что он очень порядочный человек, иначе я бы не допустила его к делам НикаМоды…
– А что, хорошая идея! Я – за, – тут же поддержал Андрей. Идея Кати ему, действительно, понравилась. Было даже немного странно, что это решение не пришло в голову ему самому. Это же не только решало проблему с Катиной нагрузкой, но и усилило бы Зималетто еще одним талантливым сотрудником, которому можно доверять целиком и полностью.
Он перевел взгляд на отца. Павел Олегович пожал плечами и сунул руки в карманы, практически зеркаля позу Андрея:
– Ничего не имею против. Тем более, решать это именно Андрею, как президенту компании.
– Ром? Есть возражения? – спросил Андрей больше для проформы, не сомневаясь, что друг с ним согласится.
– Нет, возражений нет, – ответил Малиновский, что-то сосредоточенно прикидывая. –Мне эта идея тоже нравится, Зорькин хорошо вписался бы в компанию. Но мне кажется, что нам нужно немного изменить структуру. Если я просто передам Кате часть своих обязанностей, будет чехарда. У помощника президента, по определению, нет права подписи и тому подобное. То есть, Катя сможет делать что-то за меня, но в результате мне все равно придется заверять все ее договоренности, подписывать соответствующие документы и тому подобное. Гораздо разумнее было бы заменить должность помощника президента второй должностью вице-президента. Например, вице-президент по маркетингу и продажам плюс вице-президент по финансовым вопросам. Если мне не изменяет память, устав компании это позволяет. Что скажете, Павел Олегович?
– Неожиданно… – протянул тот озадаченно, – но ты прав, это имеет смысл. Устав компании это изменение определенно позволяет и созыв Совета Директоров нам для этого не требуется, поскольку у нас и так абсолютное большинство голосов. Андрей?
– Я однозначно «за». Катюш, надеюсь, ты не против? – уточнил Андрей с улыбкой и осекся, поймав расстроенный взгляд Кати. – Что-то не так? Я не сомневаюсь, что ты справишься.
– Мне тогда придется перейти в отдельный кабинет? Андрей, я уже так привыкла работать с тобой рядом, что… – она не договорила, услышав смех Малиновского.
Андрей резко повернулся к другу, чтобы осадить его, но в последний момент понял, что насмешки во взгляде Ромки нет.
– Катенька, вы меня не перестаете удивлять, – выдавил Ромка через смех. – Если вы с Андреем хотите сидеть в одном кабинете, для этого можно придумать уйму концептуальных обоснований. Если мы сами их не сможем сгенерировать, то можно подключить Юлиану. Хотя я бы предложил в таком случае, чтобы вы оба сидели в основном кабинете, поменяв местами этот диван и ваш стол. Но это уже дело десятое. Давайте решим для начала основной вопрос: мы меняем управленческую структуру и приглашаем Зорькина на роль финансового директора?
– Да, – ответил за нее Андрей. – Решено! – Он вытащил руки из карманов и притянул Катю к себе: – Ты будешь замечательным вице-президентом вместе с Ромкой, я уверен.
– Прекрасно, – подытожил Павел Олегович, – тогда, Екатерина, перейдем ко второму вопросу, который вы хотели обсудить?
Катя отстранилась от Андрея и тяжело вздохнула:
– Да, давайте обсудим. Это не очень приятная тема, но нам нужно об этом поговорить. Ради Зималетто.
Комментарий к Глава 36. Вице-президент
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 37. С наступающим восьмым марта! ==========
Катя ненадолго замолчала, собираясь с мыслями.
– После того, как я ушла… Воропаевы как-то объяснили, почему они поступили именно таким образом? Я пытаюсь сложить паззл воедино и у меня выходит вполне определенная картинка, но я могу ошибаться.
– Месть Андрею, – тут же ответил Ромка, – но мне кажется, Катенька, Кира хотела отомстить и вам лично.
– Я немного другое имею в виду… Та инструкция была написана не Романом, исполнитель – а это была, полагаю, Виктория – даже ошибся в том, чей почерк подделывать. Наверняка на столе Романа лежал документ с моими пометками, от которых и отталкивались, подделывая текст. Павел Олегович, – Катя повернулась к старшему Жданову, – когда мы с Андреем и Романом обсуждали эту подделку, Роман очень подробно расписал все варианты, к которым та ситуация могла привести, и кто мог бы это сделать. Я сейчас все это воспроизвести не смогу, но, если коротко: это мог сделать только человек, которому компания безразлична, потому что слишком велика вероятность, что все это приведет к краху Зималетто. Мне нужно знать, были ли какие-то высказывания, связанные с риском этого псевдо-разоблачения для компании?
Пока Катя говорила, Малиновский пододвинул к себе стул и сел на него лицом к спинке, на которую положил ладони.
– Да, были, – произнес он, стоило Кате замолчать. – Павел Олегович сказал Воропаеву, что этот поступок может привести к разорению Зималетто, на что Воропаев ответил, что антикризисный план безнадежен и у компании все равно нет никаких шансов. Кира в этом брата поддержала.
Катя резко выдохнула, и Андрей не выдержал – притянул ее обратно к себе и крепко обнял сзади:
– Катюш, не надо об этом. Мало ли что Воропаевы наговорили, не бери в голову… – произнес он, уткнувшись в Катину макушку.
Он кинул быстрый взгляд на Ромку и отца. Ромка пожал плечами, явно не зная, что сказать, а отец произнес примиряющим тоном:
– Екатерина, от себя могу только добавить, что категорически не согласен с Александром в этом вопросе. Я очень подробно разбирал ваш с Андреем план, и я уверен, что этот план хорош, более того, этот план уже работает. Я уверен, что компания вскоре выйдет из кризиса. Да, после того, что сделал Александр, я испугался, что это приведет к серьезной ссоре между вами и Андреем, и что вы можете захотеть отомстить за обиду. Я очень рад, что этого не произошло и что ситуация разрешилась, но это не отменяет моего возмущения поступком Александра. Он вас знал еще меньше, чем знаю я, поэтому он должен был оценивать риск как еще более высокий. К сожалению, озвученные вами выводы верны – Александру компания безразлична, и мне это очень больно осознавать.
– Думаю, тут не просто безразличие, – протянула Катя задумчиво. – Тут другое. Павел Олегович, вы могли бы еще раз очень внимательно посмотреть антикризисный план? Я попрошу Николая тоже этим заняться, он свежим взглядом может что-то заметить… Я была в нашем плане абсолютно уверена, но после вчерашнего я думаю, что мы кое-что упускаем, дважды наступая на одни и те же грабли. Наш план учитывает все варианты рисков, кроме одного – диверсии или саботажа. Хотя, на предпоследнем Совете Директоров мы не смогли выступить вовремя из-за диверсии, причем мы уверены, что стоял за этим именно Воропаев. Инструкция и видео – это тоже попытки расколоть компанию изнутри. Либо Воропаевым по каким-то причинам выгоден крах Зималетто – например, чтобы высвободить территорию для другой компании. Либо тут болезненное желание отомстить Андрею любой ценой, даже полностью обесценив акции Киры и Кристины.
Павел Олегович хмуро кивнул, признавая правоту Кати.
– И еще один момент, раз уж мы заговорили о Воропаевых, – добавил Андрей сухо, – Кира вчера перед уходом распространяла слухи, что компания полностью разорена, мы распродаем оборудование, а всем сотрудникам нужно искать новую работу, поскольку счет идет на дни и зарплату мы платить больше не будем. Секретарей и охранников я более-менее успокоил, но полагаю, что слухи уже разошлись. Даже не представляю, какую истерику закатит Милко.
Павел Олегович нахмурился и покачал головой:
– Не ожидал я такого от Киры, не ожидал… Тут нам потребуется что-то большее, чем просто разговоры с сотрудниками…
– Может, выдать всем дополнительную премию в честь восьмого марта? – предложил Андрей. – Катюш, мы сможем выкроить на это деньги или у нас все совсем туго на данный момент?
Катя с готовностью кивнула:
– Я попробую просчитать, может даже сегодня успею разобраться с этим вопросом.
Андрей думал, что отец возразит, но тот неожиданно согласился:
– Мысль дельная. Как вариант, можно отсрочить выплаты акционерам. Если Кира или Кристина будут недовольны, поясним причину. Андрей, давай я наведаюсь к Милко и на производство? Это сэкономит твое время, к тому же, если Кира пыталась своими слухами очернить тебя, мое появление там может помочь разрядить атмосферу.
Андрей согласился. Помощь отца сейчас была далеко не лишней, раз уж тот сам ее предложил. Остаток дня прошел в круговерти дел – нужно было разобраться и с предложениями потенциальных партнеров, которые решились начать переговоры только спустя неделю после показа, озадачить Урядова, чтобы тот подготовил договор для Зорькина и решить вопрос с заменой Вики. Последнее оказалось проще всего – Катя предложила взять на это место Тропинкину, как надежного знакомого сотрудника. Секретаря на ресепшен нашли тоже быстро – Катя вспомнила, что Дэн ищет работу для своей племянницы. Девушка приглашению на интервью обрадовалась и собеседование назначили на этот же день, ближе к вечеру – Малиновский согласился задержаться вместе с Пончевой, если потребуется.
Из здания Зималетто Андрей с Катей вышли уже немного опаздывая. Катя остановилась на пару секунд рядом с Потапкиным, попрощаться и еще раз уверить, что с компанией все замечательно, а Андрей поспешил к машине, на ходу прикидывая, как бы лучше спланировать дорогу, чтобы избежать пробок – им же еще в кондитерскую нужно успеть заехать, а это в центре, еще и снегопад так некстати! Задумавшись, он уже почти рядом со своей машиной врезался в какую-то девушку, она не удержалась на скользком снеге и упала. Видавшая виды сумка слетела с ее плеча, рассыпав содержимое.
– Ой, Андрей Палыч, извините пожалуйста, я вас не увидела, – пискнула смутно-знакомая Андрею девушка.
– Это я на вас налетел, извините, – улыбнулся Андрей, вспомнив, кто это: – Вы ведь из нашего пошивочного цеха, верно? Тамара? Давайте, я вам помогу собрать вещи, неудобно вышло.
– Ой, вы и имя мое помните, – окончательно смутилась девушка, отряхивая от снега сумку и пытаясь приладить порвавшуюся при падении ручку. – Все в порядке, это я виновата, задумалась крепко. Да, я именно из пошивочного цеха. А правда, что с Зималетто все в порядке и цеха распускать не будут и зарплату как обычно выплатят? Я хотела аванс на подарки к празднику потратить…
Андрей присел на корточки и стал собирать Тамарины вещи. Неловко вышло.
– Конечно в порядке! Мы собираемся постепенно наращивать производство, а не сокращать его, вы же видели новое оборудование.
– Андрей! – окликнула подошедшая к ним Катя, и он машинально выпрямился во весь рост, словно его поймали на чем-то постыдном. Ну да, Кира бы разозлилась, что они и так опаздывают, а от тут тратит время на каких-то сотрудниц с производства. Вот ведь сила привычки!
– Андрюш, подержи, пожалуйста.
Катя протянула ему крепкий целлофановый пакет, и он взял его за ручки, недоумевая, что же она затеяла. У Кати была привычка всегда иметь в сумке пакет, на всякий случай. Зачем ей это сейчас?
– Здравствуйте, Тамара, меня зовут Катя, извините, я слышала ваш разговор с Андреем. В компании все прекрасно, и скажу вам по большому секрету, что мыпланируем выдать к празднику небольшую дополнительную премию, только это совсем-совсем секрет, мы хотим устроить сюрприз, – говорила Катя, торопливо перекладывая все из своей сумки в пакет.
– Ой, как здорово! Мне тогда как раз на новую сумку хватит! – обрадовалась девушка.
– А как раз насчет сумки у меня другая идея, – Катя озорно улыбнулась. – Премия будет только на следующей неделе, а сумка вам нужна сейчас. Возьмите мою, она практически новая, я с ней всего несколько дней ходила, и по цвету к вашему серому пуховику она очень подойдет. Она достаточно вместительная, в нее все влезет, и кармашки для мелочей удобные. Вот я только сейчас их все проверю, чтобы не забыть что-то. Так, два внутренних открытых, внутренний на молнии, внешние кармашки на кнопках, внешний на молнии… все, готово! Держите!
– Вы серьезно? – растерялась Тамара. – Она же дорогая очень наверняка.
– Абсолютно серьезно. А у меня в машине другая есть.
– Спасибо… – произнесла Тамара потрясенно. Она с восторгом покрутила сумку в руках: – Какая красивая! Спасибо вам огромное!
– Носите на здоровье! А нам пора, а то опоздаем просто катастрофически. До свидания!
Андрей отмер и улыбнулся:
– Точно, пора. Пока, Тамара. С наступающим восьмым марта.
Он открыл машину, придержал дверь для Кати и сел за руль. Эмоции так и бурлили, хотелось сгрести Катю в объятьях и расцеловать. Но ведь она смутится…
– Андрюш, ты ведь не обиделся, правда? – спросила она осторожно. – Это был твой подарок, но мне показалось, что эта сумка тебе постоянно напоминает о вчерашнем. У тебя словно туча на лицо находит, когда ты ее видишь. А этой девушке она принесет радость, я в этом уверена.
Не выдержал, наклонился к Кате и обнял, прижимая к себе и страстно целуя. Только бы сдержаться и не наставить засосов прямо перед встречей с Пушкаревыми! Хотя как тут сдержишься…
Комментарий к Глава 37. С наступающим восьмым марта!
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 38. Не юлите, Андрей Палыч! ==========
В аэропорт они успели впритык: Елена Александровна позвонила Кате, когда Андрей уже парковался на стоянке.
– Они только приземлились, ждут багаж! – обрадовалась Катя. – Мы как раз к выходу из чистой зоны подойдем, когда они чемоданы заберут.
Пока они ехали до аэропорта, Андрей был совершенно спокоен. Настроение было замечательное – все важные дела они успели, встреча с отцом прошла вполне мирно, да и с Ромкой Катя поговорила вполне дружелюбно. И Зорькин с радостью согласился выйти на новую работу хоть завтра. И от сумки Катя избавилась – сама! Как она только заметила, что ему не по себе от этой вещи?! Кира бы уж точно не заметила. Или сказала бы, что глупо отказываться от хорошей вещи из-за пустяков.
Он был абсолютно в себе уверен, пока шел вместе с Катей по зданию аэропорта. В одной руке букет белых роз для Елены Александровны, как она любит, в другой – Катина ладошка. Все прекрасно, как и должно быть. Но стоило ему увидеть Катиных родителей и почувствовать, как Катя осторожно вынимает ладонь из его руки, как вся уверенность куда-то испарилась.
«Ничего, Жданов, прорвемся!» – подбодрил он себя мысленно. Помогло это мало.
Пушкаревы заметили их с Катей не сразу, растерянно скользили взглядами встречающим и словно не видели Катю, не узнавали.
– С возвращением! – произнес Андрей громко, и только тогда Пушкаревы повернулись в их сторону.
– Андрей Палыч? – удивилась Катина мама. – А где… Ох, Катюша, ты так изменилась за эти недели, прям расцвела, не узнать даже! И прическу сменила, и курточка тебе очень к лицу…
Катя смутилась, и Андрей решил воспользоваться паузой и протянул Катиной маме букет:
– Это вам, Елена Александровна. Хорошо долетели?
– Спасибо, – Елена Александровна взяла букет и покачала головой: – Очень приятно, но зачем же вы так…
– Мамуль, давай я твою сумку возьму, тебе же тяжело! – Катя ринулась помогать, и Андрей едва успел перехватить ее руку и взять сумку самому:
– Катюш, ты что, тебе же сейчас нельзя тяжести поднимать! Возьми лучше у Валерия Сергеевича чемодан, он на четырех колесиках, его нужно просто катить. А я обе сумки у твоих родителей сам заберу.
Катя мгновенно покраснела, аж запунцовела, и кинула на Андрея полный паники взгляд. Он и сам уже понял, что сболтнул лишнее, но отступать было некуда. Теперь единственный выход – вести себя как можно увереннее.
– Валерий Сергеевич, давайте помогу, – произнес он деловым тоном и подхватил стоявшую у ног Пушкарева сумку. – Моя машина припаркована на стоянке, пойдемте. Пробок сейчас уже почти нет, доедем быстро. А вот днем сегодня снегопад был сильный, полгорода в пробках стояло. Хорошо, что у нас на сегодня все встречи в самом здании Зималетто, иначе бы никуда не успели, – продолжал говорить Андрей, направляясь бодрым шагом к выходу из здания, краем глаза заметив, что все Пушкаревы все же последовали за ним, хоть и после небольшой заминки.
В машину Пушкаревы сели молча, под жизнерадостные рассуждения Андрея о погоде. Валерий Сергеевич устроился на переднем сиденье, хмуро посмотрел на Жданова и спросил резким тоном:
– А что это за особое состояние у моей дочери, что ей нельзя сумку поднять? Не юлите, Андрей Палыч! Говорите прямо. Что вы затеяли? То в аэропорт нас провожаете и чемоданы свои нам даете, то моей жене букеты дарите и собираетесь нас домой из аэропорта везти. Как-то это совершенно не похоже на нормальные деловые отношения, пусть даже и с таким талантливым сотрудником, как моя дочь. Когда мы уезжали, с Екатериной все было в порядке. Вы что, ее совратили и внебрачного внука нам организовали?! – повысил он голос, пытаясь придать ему больше строгости.
Дополнительные децибелы на Андрея никакого впечатления не произвели, наоборот, придали уверенности.
– Согласен, Валерий Сергеевич, не очень ловко получилось, – начал он серьезным тоном. – Я хотел поговорить уже когда довезу вас до дома, так сказать, в более торжественной обстановке. Но раз проговорился, то давайте обсудим все сейчас. Я затеял просить у вас руки вашей дочери. Совратил? Пожалуй, что да. А вот со внуками пока не сложилось. У Кати, простите, критические дни, в которые женщине очень не рекомендуется поднимать тяжести, это вредно, поэтому я категорически против такого. Катенька потрясающий человек, я ее очень люблю, и это, к моему счастью, взаимно. Мне очень хотелось бы, чтобы свадьба была в конце лета или начале осени, а пока… – Андрей вытащил из кармана синюю коробочку, развернулся назад и протянул ее Кате: – Катенька, возьмешь кольцо, чтобы все было уж совсем официально?
Катя кинула взгляд на маму. Елена Александровна ободряюще улыбнулась, и Катя взяла коробочку.
– Погоди, – одернул ее отец. – А куда делась другая ваша невеста, а, Андрей Палыч? Она же была и вашего круга, и руководитель в Зималетто.
Андрей пожал плечами:
– Мы расстались. Я планировал деловой союз, но потом встретил Катю, познакомился с ней поближе и понял, что мне не нужен никто кроме вашей дочери. Поверьте, я сделаю все, чтобы она была счастлива.
– Пап, я очень люблю Андрея. Этот месяц я жила у Андрея, и это было самое счастливое время моей жизни. Андрей – необыкновенный человек, когда ты узнаешь его получше, ты меня поймешь.
Валерий Сергеевич поджал губы и развернулся к жене:
– Лен, ты все знала?!
– Догадывалась, Валер, догадывалась. Еще когда Андрей Палыч стал заезжать за Катей, а потом предложил помощь и с чемоданами, и с поездкой в аэропорт. И я слышала по телефону, какой радостный был голос у Катюши. Поэтому я тебя и уговорила задержаться в Забайкайле. Детям нужно было время побыть вдвоем и разобраться в себе. Ты же помнишь, как мы у тети Люды в наше первое лето жили?
Валерий Сергеевич стушевался и отвел глаза.
– Скажешь тоже, Лен. Катька же еще совсем ребенок…
– Вообще-то этот «ребенок» очень долгое время был помощником президента крупной компании, а в марте станет вице-президентом, – произнес Андрей с полу-улыбкой. – И если вы считаете, что я пристрастен, то уточню: эту идею подал в компании даже не я, а другой вице-президент, а мой отец это тут же поддержал.
– Верно, Катюха у нас очень умная, когда дело касается работы. Но ваш отец вообще знает, что вы затеяли? – тут же вскинулся Пушкарев.
– Знает, Валерий Сергеевич. Я все рассказал родителям, они сейчас как раз в Москве, но вернутся в Лондон уже в воскресенье. Они бы очень хотели встретиться с вами в субботу для подтверждения помолвки. Мы все очень ждем этой встречи.
– Вот и чудесно, – подвела итог Елена Александровна. – Я как раз успею и продукты закупить, и все сготовить к праздничному столу. Никаких ресторанов! Такое событие нужно отмечать дома, в семейном кругу, с домашними блюдами.
– Не смею спорить. Тем более, ваши кулинарные шедевры выше всяких похвал, – Андрей широко улыбнулся и взял поймал Катину руку, чтобы поцеловать. На ее безымянном пальце уже поблескивало колечко.
Комментарий к Глава 38. Не юлите, Андрей Палыч!
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 39. Отцы и матери ==========
Четверг и пятница вышли суматошными: Катя вводила Зорькина в курс дела, Тропинкина инструктировала племянницу Дэна, чью кандидатуру Ромка с Пончевой одобрили единогласно, и в результате Андрею пришлось самому отвечать на все звонки и разбирать почту, при этом от основных обязанностей увиливать он не хотел. Ромка тоже закопался в делах – Амура подбила его проверить работу отдела продаж, ей казалось, что отдел работает не эффективно, но Кира прежде об этом и слушать не желала, отказываясь от какой бы то ни было оптимизации. Слухи о разорении компании поутихли – повлияли и слова Андрея, и появление в цехах старшего Жданова.
Субботней встречи родителей с Пушкаревыми он ждал с нетерпением. Не то что бы Андрей всерьез рассчитывал, что те сдружатся, просто хотелось поскорее проскочить этот этап и сделать договоренность о свадьбе более весомой. В конце концов, даже если их с Катей родители не найдут общий язык, серьезных проблем это не принесет – его родители бывают в Москве лишь короткими наездами, пересекаться им с Пушкаревыми некогда. Маловероятно, чтобы они восприняли друг друга совсем уж в штыки, а остальное – мелочи.
Выспаться утром в субботу не вышло. Катя хотела поехать к родителям как можно раньше, чтобы помочь маме с готовкой, ну не отпускать же ее одну! В результате они решили выехать из дома, даже не позавтракав – все равно Елена Александровна решит начать с того, чтобы покормить их обоих, а отказываться будет неудобно. Пришлось завтракать овсянкой, сваренной на удивление съедобно – Катина мама считала, что если на обед запланирована праздничная еда, день нужно начинать с овсянки, мол, так полезнее для желудка. Впрочем, после каши была шарлотка с антоновкой к чаю, половину которой ему после завтрака поручили отнести Зорькину, чтобы тот не расстраивался, что пропускает праздник в узком кругу.
Андрей честно пытался ассистировать Елене Александровне вместе с Катей, но закончилось все тем, что он умудрился порезаться при чистке картошки. Зато пока Елена Александровна искала перекись водорода – пришлось спрашивать у Валерия Сергеевича – и лечила его располосованный палец, старшие Пушкаревы незаметно перешли с Андреем на ты. Уже достижение! Затем он был сослан с кухни в комнату к Валерию Сергеевичу, смотреть вместе с ним очередной футбольный матч. Рассказал ему о том, что Зималетто иногда участвует в дружественных матчах с партнерами, вспомнил, как однажды Катя прорвалась на поле ради подписания документов и рассказал эту историю тоже. Пушкарев остался доволен, махнул рукой на телевизор и достал альбом с детскими фотографиями Кати, за просмотром которого их и застала Катя. Завозмущалась, попыталась обидеться:
– Папа! Ну ты же обещал, что не будешь сегодня показывать эти дурацкие фотографии!
– Катюх, вовсе они не дурацкие. И я обещал, что я не буду показывать их родителям Андрея, о самом Андрее речи не было.
Катя выскочила из комнаты, чуть не плача, но убежать далеко не успела – Андрей тут же поймал и увел в ее комнату, успокаивать и объяснять, что фотографии были как раз очень милые, и было бы не честно, если бы ему эти снимки не показали – она же его детские фотографии уже видела. В процессе объяснений Андрей немного увлекся, поэтому когда в дверь квартиры позвонили старшие Ждановы, и он, и Катя были взъерошенные и разгоряченные, такими и вышли в коридор.
Разговор между родителями сначала не клеился, общих тем для обсуждения толком не находилось. Павел Олегович никогда не интересовался футболом, Валерий Сергеевич не разбирался ни в модном бизнесе, ни в театральных постановках. Маргарита Рудольфовна не любила готовить, а Елена Александровна не любила балет. Разговор быстро затух и свелся к предварительному планированию свадьбы, а когда с этим закончили, Пушкарев спросил:
– Так, молодежь, а какие у вас планы на майские и на лето? Или никакого отпуска до свадьбы?
Катя повернулась к Андрею и вопросительно подняла брови.
– На майские мы планировали съездить в Лондон, там уже должно быть тепло, – ответил Андрей не задумавшись ни на секунду. – Погуляем по городу, съездим в Гринвич на нулевой меридиан, может, сходим в театр или на мюзикл. А вот отпуск летом брать не будем, там самая подготовка к выходу коллекции, не до того. Зато после свадьбы уедем недели на три, а в летние выходные попробуем ездить на дачу. Я там давно не был, но недавно вспоминал, как проводил там в детстве все каникулы, и подумал, что сейчас самое время туда наведаться. Посмотреть, как там сад поживает, остался ли лес рядом с участками. Отец на даче когда-то такие замечательные сорта яблонь сажал – и мельбу, и мантет, и шафран, и белый налив. И антоновка была необыкновенно красивая – яблоки огромные, почти желтые, а запах… – Андрей невольно расплылся в улыбке, вспоминая, и поймал радостный взгляд Кати.
– Антоновка шестисотграммовая, наверное, – кивнул Валерий Сергеевич со знанием дела.
– Точно, – удивился Павел Олегович, – как вы догадались? Я и сам полное название сорта забыл за эти годы, антоновка и антоновка…
Выяснилось, что у родителей Пушкарева был большой сад в деревне, а сам Пушкарев когда-то увлекался садоводством, но оставил родительский дом с садом сестре, она там и живет сейчас. У самого Валерия Сергеевича с дачей как-то не сложилось, поэтому последние годы он был больше теоретиком, чем практиком. Он решил показать Жданову снимки родительского сада и отцы перебрались в другую комнату смотреть фотографии и вспоминать свои садоводческие успехи. Попутно выяснилось, что оба когда-то любили рыбалку, но потом все не удавалось выбраться куда-нибудь, чтобы спокойно посидеть с удочкой. Договорились, что как-нибудь летом попробуют съездить на озеро рядом с дачей Ждановых – хоть один раз за лето Ждановы в Москву приехать собирались наверняка.
– А я никогда садом не интересовалась, – доверительно поведала Катиной маме Маргарита Рудольфовна. – Для меня та дача была возможностью посидеть в гамаке в тени и погулять по лесу, особенно осенью, когда листва начинает желтеть.
– И грибочки появляются. Лисички, подосиновики, опята… – с готовностью поддакнула Елена Александровна.
Андрей мысленно выдохнул – мама раньше очень любила собирать грибы, особенно рыжие лисички. У нее даже ножик для этого специальный был, с зеленой пластмассовой ручкой под малахит. Вот и общий интерес нашелся.
Встреча родителей закончилась гораздо теплее, чем начиналась. Но когда Катя и Андрей с о старшими Ждановы попрощались с Пушкаревыми и спустились во двор, к машине Андрея, Павел Олегович осторожно спросил:
– Андрей, а ты действительно хочешь съездить на дачу? Ты ведь там столько лет уже не был, не интересовался. Я нанял людей, чтобы ухаживали за участком, но я как-то не ожидал, что тебя туда потянет.
– Все течет, все меняется, – пожал плечами Андрей. – Думаю, нам с Катей там понравится. Помнишь, какие обалденные шашлыки ты с дядей Юрой делал? Думаю, мы с Ромкой и Колей справимся не хуже. Не сидеть же все выходные в городе.
Павел Олегович недоверчиво хмыкнул, но тут же предложил:
– Если хочешь, попробуй наведаться туда в марте. Ключи у тебя есть. Если снег не начнет таять, там будет красиво. Дом отапливается. Мы с твоей мамой туда иногда зимой ездили, когда ты уезжал в спортивный лагерь. Это совсем иначе, чем приезжать туда летом, но в этом есть своя романтика.
– Катюш, попробуем? – тут же загорелся Андрей.
– А давай! – обрадовалась Катя и тут же стала планировать: – Можно взять девятое марта отпуском и тогда у нас будет целых четыре дня на поездку!
Андрей приобнял ее за плечи и поцеловал в щеку – целовать в губы при родителях он не решился, чтобы не смущать Катю:
– Заметано! Спасибо за идею, пап. На восьмое туда и съездим!
Комментарий к Глава 39. Отцы и матери
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 40. Кира ==========
Мартовская поездка удалась. Отец был прав – в заснеженной даче была своя романтика. Единственное, не удалось погулять по лесу рядом с участками – выяснилось, что его вырубили пару лет назад, чтобы распродать землю под новые участки. Оставалось только проводить время на своем участке или ехать за десяток километров к лесу у озера. Дорога там была проселочная и ехать по ней Андрей в это время года не рискнул. Зато Кате понравились дом и сад, и она загорелась приехать сюда летом.
Весна промелькнула, не успели и обернуться. На майские, как и планировали, съездили в Лондон, а в конце мая снова наведались на дачу. Кусты сирени у крыльца и под окнами спальни цвели вовсю, запах от них был просто одуряющий. Привезли с собой в Москву целую охапку сирени, чтобы не только поставить по букету дома и в кабинете, но и порадовать старших Пушкаревых.
Вылазки Андрея и Кати на дачу стали регулярными, все чаще к ним присоединялся и Малиновский, иногда с очередной «бабочкой». Коля сначала отнекивался, а потом выяснилось, что он хотел бы поехать, но не один, а с племянницей Дэна, Вероникой, в которую Зорькин влюбился практически с первого взгляда и за которой пытался ухаживать. В результате, Малиновский – как он сам выражался – взял над ним шефство, и к началу июля они ездили на дачу уже вместе с Зорькиным и его невестой.
Андрей рассчитывал, что Зималетто расплатится со всеми долгами к концу лета, и планировал свадьбу на первую неделю сентября. Показ был запланирован на середину августа, чтобы помочь с подготовкой к свадьбе и присутствовать на летнем показе новой коллекции. Тем неожиданней был звонок отца в середине июля – Кира обратилась к нему с желанием продать свои акции Зималетто, чтобы помочь Сашке. Дела у нового бизнеса Воропаева шли из рук вон плохо, а брать кредит он то ли не хотел, то ли не мог. Павел Олегович решил приехать в Москву вместе с Маргаритой Рудольфовной, чтобы обсудить ситуацию с Андреем и его командой, но хотел сделать это не явно, вне стен Зималетто. Поездка на дачу «на шашлыки» подходила для этого идеально.
Когда отец подробно пересказал им разговор с Кирой, первым решил высказаться Зорькин:
– Павел Олегович, безусловно, я в этом вопросе пристрастен. Воропаевы пытались разрушить жизнь Кате, и простить этого я им не могу. То, что они устроили зимой, особенно после того, как вы организовали покупку акций Александра по очень завышенной на тот момент цене – это подло. Так что я могу сказать только одно: влезать в кредиты, чтобы купить акции Киры по завышенной цене я очень не рекомендую. Их реальная цена на данный момент от силы процентов тридцать от прошлогодней, и если акции выпустят в свободную продажу, то вряд ли они кого-то всерьез заинтересуют до тех пор, пока компания в долгах. Я понимаю, что вам не хочется упускать акции «на сторону», но я бы предлагал за них более-менее реальную цену, а если и завышал бы, но не на много. Скажем, максимум тридцать пять или процентов сорок от прошлогодней цены. Но и в этом случае все упрется в немаленькие кредиты, на счетах НикаМоды денег хватит только на четверть ее акций от силы. Лично я в кредиты влезать не намерен.
– Я согласен, – поддержал его Ромка. – В принципе, кое-какие накопления у меня есть, и я мог бы взять кредит под свою квартиру, но это будет где-то пятая-шестая часть от ее акций, если предлагать сорок от прошлогодней цены.
– Аналогично, – кивнул Андрей. – Прощать ту аферу с видео и инструкцией я не могу и не хочу, и не вижу смысла в том, чтобы влезать в огромные долги лишь для того, чтобы порадовать Воропаевых. Кредиты ради покупки за реальную на данный день стоимость – это обсуждаемо.
– Что ж, – вздохнул Павел Олегович, – мы с Марго пришли к приблизительно такому же результату. Только я думал о пятидесяти процентах, но, наверное, вы правы. Я еще прикину кое-какие цифры завтра утром на свежую голову, обсудим предварительные расчеты, и мы с Марго переговорим с Кирой.
Разговор с Кирой закончился ссорой. Воропаева обвиняла старших Ждановых в желании разорить ее, но это ни к чему не привело. Павел Олегович отчитал Киру за распущенные зимой слухи, сказал, что именно они замедлили выход компании из кризиса, и предложил подождать с продажей акций хотя бы несколько месяцев, а пока взять вместе с братом кредит. Кира ушла, хлопнув дверью, но уже на следующий день позвонила и согласилась на предложенные условия.
А спустя месяц в его кабинет влетел Федор, даже не постучавшись.
– Очередная истерика у Милко? – поморщился Андрей. Он только-только закончил копировать на внешний диск все последние отчеты, и собирался убрать его в сейф. Внешний диск радовал глаз – подарок Валерия Сергеевича. Тот заказал у бывшего сослуживца эффектный футляр под северную чернь, диск от этого был существенно тяжелее, но брать его в руки было очень приятно. Хорошо хоть с копированием данных со своего компьютера он все закончил, попытки успокоить взбалмошного дизайнера могли занять не один час, а оставлять диск без присмотра нельзя было ни на секунду, мало ли что. Но как же не кстати! Ему сегодня еще нужно было закончить уйму дел до того, как выдвигаться в аэропорт, встречать родителей.
– Андрей Палыч, там Воропаева пришла, – выпалил Федор. – Кричит на Катю. Увидела ее у ресепшена, когда Катя с женсоветом возвращалась с обед, и подняла крик. Вы бы вмешались, а то мало ли чем все закончится.
Андрей чертыхнулся – только этого не хватало! Истреплет нервы Катеньке, наговорит гадостей, а у них такие планы были на сегодняшний вечер… Он уже и столик в новомодном ресторане Мармеладофф зарезервировал, маме должно бы понравиться. Андрей поспешил к стойке ресепшена.
Воропаева стояла в паре метров от Кати, плакала и кричала, что та разрушила и ее жизнь, и жизнь Сашки, а потом разорила и Зималетто, и Сашкину компанию. Катя пыталась оправдаться, и Андрей даже не сразу понял, почему она не развернется и не уйдет. Ну зачем ей выслушивать все это?! А когда понял, кинулся к Кате, чтобы встать между нею и Кирой – в руках у Воропаевой был пистолет.
– Кир, давай ты сейчас не будешь делать глупостей, успокоишься, отдашь мне оружие, и я постараюсь помочь тебе с твоими проблемами, – произнес Андрей как мог мягко.
– Глупости? – взвилась Кира. – Единственная глупость, которую я сделала – это когда я в прошлом году проголосовала за твое президентство. Ты дал своей ручной обезьянке все разрушить. Все! И Зималетто, и мою жизнь, и Сашину. Если бы не она, Саша бы сейчас руководил компанией, а не… уйди, Жданов, добром прошу!
– Кирюш, да что ты такое говоришь… – Андрей поднял руки в успокаивающем жесте и сделал шаг к Кире.
Он даже не понял сразу, что именно грохнуло. Почувствовал сильный удар в грудь, понял, что падает навзничь, и удивился – разве не должно быть гораздо больнее, когда в тебя стреляют. Увидел, как замерла Кира, словно испугавшись того, что сделала, и как Федор выбил у нее из рук пистолет. Услышал Катино «Андрей!» и хотел было сказать ей что-то успокаивающее, но вдохнуть никак не получалось, как он ни пытался.
Комментарий к Глава 40. Кира
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 41. Павел Олегович ==========
Павел Олегович поездку в Москву ждал. Хотелось увидеть сына, да и показ новой коллекции он предвкушал уже давно. А ведь потом будет самое главное – свадьба Андрюши!
Еще год назад он был уверен, что Андрей женится на Кирочке. Они были такой красивой парой, Кира – дочь его друга, идеальный выбор. Правда, поведение Андрея оставляло желать лучшего – сплошные вечеринки с моделями, словно он ни о невесте, ни о компании не думает. Тогда казалось, что сын умудрился выпустить успешную коллекцию как и.о. президента исключительно по случайности. От этого было тоскливо и беспросветно. Сын Юры – другое дело, серьезный, солидный, без постоянных интрижек и развлечений в барах. Была надежда, что Кира повлияет на сына и он остепенится, но…
Доверять Андрею пост президента было страшно. Разумом понимал, что это придется сделать так или иначе: если Кира проголосует за Андрея, ему все равно достанется большинство голосов. Оставалось лишь поддержать Александра добрым словом и понадеяться, что сын не развалит компанию. Первая коллекция Андрея в роли президента Зималетто была как первый блин – комом, но не катастрофа же! Он надеялся, что вскоре все выправится, но вышло с точностью до наоборот. Огромные долги компании – практически банкротство! – и залог Зималетто какой-то НикаМоде, принадлежащей помощнице Андрея, в которую Андрей вроде как влюблен… Павлу Олеговичу казалось, что все это – дурной сон. Еще немного, и он проснется, смоет прохладной водой липкость приснившегося кошмара, и все будет по-прежнему замечательно. Проснуться не вышло, зато выяснилось, что НикаМода готова погасить долги Зималетто по первому требованию. И что Андрей действительно влюбился в эту странную умненькую девочку, свою помощницу, которая смотрит на Андрея так, словно готова защитить его ото всех бед мира. Да еще и Александр внезапно захотел изменить делу отца и продать свои акции… Голова от этого шла кругом, но он все же смог взять себя в руки и разобраться в ситуации. Положение Зималетто оказалось не столь плачевным, как казалось вначале. Да, у компании проблемы, но антикризисный план очень даже неплох, да и Александра можно поддержать в его начинаниях, не продавая акции Зималетто чужим людям – Екатерина вскоре станет женой Андрея, значит, будет частью семьи.
Когда после подписания договора о продаже акций Александр показал обличающие Андрея видео, Павел Олегович был в ужасе. Как мог его собственный сын сотворить такое?! И как Александр мог так повести себя с Зималетто?! Что, если Екатерина решит в отместку обанкротить компанию?! Все права на это у нее есть… Андрей еще и паясничал – «я без нее жить не могу»… Может, конечно, он и перегнул палку отчитывая сына, но даже и первых двух видео хватило бы, чтоб ремня Андрею всыпать как следует за то, что тот сделал!
Павел Олегович надеялся, что Екатерина остынет и будет готова к диалогу, собирался сам с нею связаться на следующий день, но вышло иначе. Ему буквально через несколько часов позвонил давнишний знакомый из полиции и сообщил нашли тело Екатерины, мол Андрей очень за нее волновался и попросил пробить информацию по их каналам. Ни мобильный, ни домашний телефоны сына не отвечали, и Павел Олегович испугался. А что, если Андрей – в кои-то веки! – говорил правду о своей любви? Маловероятно, но все же вполне возможно, что Андрей начал отношения с этой девочкой с подлого и пошлого плана, а потом разглядел в ней нечто особенное и влюбился всерьез. Только бы Андрей ничего не натворил, узнав о смерти Екатерины, только бы обошлось. Ведь он тогда не только сына потеряет, но и жену – Марго никогда и ни за что не простит ему последний разговор с сыном, будет винить его в случившемся. И во многом ее обвинения будут справедливы – он ведь мог быть посдержаннее с Андреем, мог не мешать ему удержать Екатерину… Но обошлось! Екатерина нашлась, живая и не таящая зла на его остолопа, и с Андреем они помирились, и все пошло практически по-прежнему, словно и не было тех мерзких видео.
А к лету вдруг оказалось, что Андрей не только собрал вокруг себя отличную команду и всерьез занимается компанией, но и очень серьезно планирует свою дальнейшую жизнь с Екатериной. «Катенькой», как говорил Андрей. Сын дотошно прикидывал, как они организуют свадьбу и куда поедут в медовый месяц – все было совсем иначе, чем прежде с Кирой. Это радовало, но тем неожиданнее было не дозвониться Андрею в день вылета. Павел Олегович позвонил перед выездом из дома – телефон сына не отвечал. Позвонил из лондонского аэропорта – и снова Андрей не взял трубку. Позвонил и сразу после приземления самолета в Москве – тоже без результата.
– Может, у них экстренное совещание или незапланированная поездка к партнерам… – пыталась успокоить его Марго, но помогало это слабо. Что за незапланированная встреча, которая так долго длится? Наверняка ведь что-то случилось. Или банки отказываются ждать еще пару недель, или что-то еще похлеще. Но в чем Андрей мог ошибиться на этот раз? Он же регулярно читал отчеты сына, все шло прекрасно!
Павел Олегович набрал номер Екатерины – не отвечает. И телефон Романа тоже. Да что за обвал у них случился?!
Он встал вместе с Марго в очередь на паспортный контроль и услышал, как стоящая рядом женщина тихо отвечает по телефону:
– С ума сойти, я думала, перестрелки – это уже прошлое. Кто бы мог подумать, Зималетто у меня меньше всего ассоциировалась с бандитскими разборками…
Сердце екнуло. Он осторожно дотронулся до плеча женщины и спросил одними губами, чтобы не услышала Марго:
– Что там случилось?
– Говорят, президента компании пристрелили, – ответила та вполголоса. – Наверное, очередной раздел сфер влияния. Ах девяностыми запахло…
Павел Олегович сдержанно кивнул и хотел было достать мобильный, но подошла их с Марго очередь проходить контроль. Он поспешил вперед, а как только прошел проверку, тут же снова вытащил мобильный. Номера Андрея и Екатерины не отвечали, зато Роман трубку взял:
– Алло? – ответил он раздраженно.
– Что с Андреем? Он жив? – спросил Павел Олегович вместо приветствия.
– Павел Олегович, здравствуйте. Да, с Андреем все более-менее в порядке, его жизни ничего не угрожает. Вы в аэропорту?
– Да, сейчас будем получать багаж. В какую больницу нам ехать?
– Павел Олегович, извините, мне нужно бежать, но вы не волнуйтесь. Вас у выхода из чистой зоны должен встретить наш курьер, Федор Коротков. Он вам все объяснит, а я перезвоню вам чуть позже.
Малиновский повесил трубку, и Павел Олегович перевел дух. Жив. Андрюша жив. Это главное. Сейчас они получат багаж, поговорят с Федором, и разберутся, что делать и куда ехать. Главное, чтобы все с Андреем было в порядке.
Комментарий к Глава 41. Павел Олегович
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 42. Кузенька ==========
Андрей почувствовал, как Катя лихорадочно расстегивает ему ворот рубашки, постоянно повторяя его имя. Вдохнуть, наконец, удалось. Он попытался сесть, но Катя удержала его за плечи:
– Андрюша, не вставай, это может быть опасно… Дай я расстегну тебе рубашку, наверное, нужно остановить кровь… Маша сейчас вызовет скорую.
Что-то в словах Кати показалось слишком знакомым, словно он это слышал совсем недавно. Что-то важное. Точно! Этой ночью ему снился очень странный сон, будто он разговаривает с Катей в кабинете и крутит в руках внешний диск, а на краю стола сиди кукла домового, только выглядит Кузька совершенно как живой, даже ногами болтает беспечно. Катя напоминает, чтобы Андрей ни в коем случае не забыл убрать диск в сейф, и куда-то уходит, а Кузя добавляет: «Это может быть опасно.» Кажется, во сне он этот диск убрать забыл, а потом долго бегал по зданию и пытался найти. Проснулся, увидел сладко спящую Катю и тут же выкинул сон из головы. Или думал, что выкинул…
– Кать, успокойся, не нужно скорой, – хрипло выдавил Андрей. Катя была настолько бледная, что ему стало за нее страшно. Он сунул руку под рубашку, которую Катя успела ему расстегнуть, охнул от боли и торопливо произнес, показывая ей чистые пальцы. – Все обошлось, не паникуй. Никакой крови. Дай мне лучше сесть. Вот, видишь, все в порядке! Просто от удара было трудно вдохнуть вначале, а так – мелочи, Катюш.
Катя распахнула на нем рубашку и медленно выдохнула. Кровоподтек был огромный, но следа от пули не было. Когда Федор позвал его на ресепшен, Андрей не стал тратить время на то, чтобы класть диск в сейф, сунул его в карман. Во внутренний карман, который у этого пиджака сделан довольно-таки высоко, да и диск не помещался в него полностью, но боковые карманы были еще меньше. Когда-то он даже возмущался, что с этими элементами дизайнеры явно напортачили, но все искупало то, как складно сидел костюм. А сейчас выбора не было – не оставлять же на столе!
– Жаль подарок твоего отца, да и диск наверняка в хлам, но кажется, я отделался только синяком, – произнес он, пытаясь сесть. Движение отдалось болью, как когда он упал, катаясь на горных лыжах и сломал ребра. – Или синяком и трещиной в ребре, максимум. Правда! Вот сейчас съездим в больницу, и ты убедишься, что все прекрасно!
Ехать в больницу не хотелось совершенно, но Катя выглядела настолько перепуганной, что Андрей был готов пообещать что угодно. Хорошо еще встать удалось с первой попытки и не поморщившись, вроде бы после этого и обещания поехать в больницу Катя стала немного успокаиваться, хоть и была по-прежнему бледной до синевы.
Прибежал на шум Малиновский, вызвался отвезти их в больницу.
– Спасибо, Ром, – ответил он другу и повернулся к секретарям: – Так, а куда Кира делась? Я бы не хотел спускать на тормозах эту попытку нападения.
– Андрей Палыч, – выпалила Тропинкина, – ее Федька с Шурой тут же оттащили в ее же бывший кабинет, который сейчас пустует. Полицию они вызвали.
– Прекрасно. Так, дамы, без паники. Никаких комментариев журналистам или партнерам Зималетто. Мария, я сейчас дам вам ключи от моей машины и запишу номер рейса и время прилета – попросите Федора съездить в аэропорт, встретить моих родителей и все им объяснить. Когда Коля вернется из банка, введите его в курс дела. – Он осторожно, чтобы не скривиться – каждое резкое движение отдавалось болью, снял пиджак и протянул его Тропинкиной, – можете отдать его полиции, как улику. В кармане внешний диск, его можете показать, но сделайте все, чтобы его не забрали – там крайне конфиденциальная информация о компании, по крайне мере, была.
Уже садясь в Ромкину машину, Андрей вспомнил, что забыл свой телефон в кабинете. Ну не возвращаться же! Кате лучше не становилось, она то и дело ежилась, как от озноба – Андрей даже проверил, нет ли у нее температуры. Малиновский сообразил сразу ехать в частную клинику, и по коротким взглядам, которые он периодически бросал на них в зеркало заднего вида, Андрей понял – Ромка тоже боится именно за Катю.
В клинике выяснилось, что у Кати от шока резко упало давление. Ей сделали укол и уговорили прилечь, пока Андрею делают рентген и УЗИ, чтобы проверить, есть ли переломы, и исключить внутреннее кровотечение. Малиновский клятвенно обещал ей, что присмотрит за Андреем во время обследований, и Катя согласилась подождать на кровати в свободной палате. Андрей же не рискнул уходить сразу, остался с Катей, пока ей не стало немного получше, и только потом сдался врачу на обследование. Хорошо еще Малиновский включился и использовал свое обаяние на полную катушку, чтобы и врач, и медсестры пошли им на встречу. Результаты проверок порадовали – сильный ушиб, от которого и были мышечный спазм и боль в мышцах после. Это такие мелочи, по сравнению с тем, что могло случиться, не сунь он машинально в карман диск внешней памяти, упакованный в дополнительный металлический футляр… Даже без травмы ребер обошлось. Несколько дней нужно будет мазать ушиб выданным врачом гелем, и все! Когда он вернулся в палату, куда отвели Катю, она спала. Андрей решил не будить ее, но Катя проснулась буквально через полчаса, узнала результаты его обследования и окончательно успокоилась. Можно было ехать домой.
– Палыч, слушай, тут когда я с твоими и Катиными справками крутился, звонил твой отец, – вспомнил Ромка, когда выруливал с больничной парковки. – Они уже приземлились, а сейчас, наверное, Коротков их встретил и везет из аэропорта. Ты бы им позвонил, сказал, что все в норме. Дать мобильник?
– Точно, Ром, спасибо. Начисто из головы вылетело, когда в больницу ехали, перепугался из-за Катюши, – поблагодарил Андрей и торопливо выбрал из адресной книги номер отца.
Похоже, родители успели очень испугаться – отец рвался приехать к Андрею домой, чтобы проверить с мамой лично, все ли в порядке с сыном и будущей невесткой. Пришлось согласиться.
– Андрюш, ты не забудь позвонить Пушкаревым. Если они от кого-то услышат о стрельбе в Зималетто, могут очень испугаться. Тем более, ваши телефоны не отвечают, а телефон Николая отключен, – посоветовал отец перед тем, как попрощаться и положить трубку.
Катя тихо охнула и поспешила набрать домашний номер родителей. К счастью, Пушкаревы о происшествии еще ничего не слышали, и Катя убедила их, что и у нее, и у Андрея все прекрасно, а волноваться не о чем. Ее родители не спорили, но Валерий Сергеевич непререкаемым тоном сказал, что они приедут через пару часов, проведать и привести свежеиспеченную шарлотку с яблоками и изюмом, чтобы стресс снимать. Спорить было тоже бессмысленно.
Домой они с Катей вернулись до приезда родителей Андрея. Ромка проводил их до квартиры и уехал обратно в Зималетто, пообещав позвонить, если будут какие-то важные новости.
– Катюш, давай пока чай с бутербродами соорудим, я голодный, как волк, – предложил Андрей. – Только чур я бутерброды сооружать буду, а ты просто посидишь. Тебе что врач сказала? Отдыхать после стресса. Так что давай, отдыхай.
Катя покачала головой, но согласилась. На кухне Андрей первым делом налил молока в кукольную фарфоровую чашечку, которую они привезли из Лондона, и поставил ее перед куклой домового. Он никогда не считал себя суеверным, но сейчас у него было такое чувство, словно Кузьма Кузьмич, Кузенька, отвел от них беду и сон был именно советом от домового.
Комментарий к Глава 42. Кузенька
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Эпилог ==========
Андрей был уверен, что нужно нажать на все возможные рычаги и заставить Киру ответить по максимуму. Дело не в том, что она выстрелила в него. Дело в том, что она собиралась стрелять в Катю.
Его родители соглашались. Ровно до того момента, как позвонила Кристина. Сам разговор он не слышал – как раз пришли Пушкаревы, и он вместе с Катей пошел открывать им дверь. Когда же они все вместе собрались в гостиной, Елена Александровна разложила по тарелочкам шарлотку, а Андрей принес чай и чашки, мама его огорошила:
– Андрюша, Кирочка, конечно, поступила недопустимо, но мы не можем совсем уж бросить девочек дяди Юры. Мне кажется, что когда вы с Катей будете давать показания, нужно сказать, что выстрел был случайным.
Андрей от возмущения даже не смог сразу ответить, а мама продолжала:
– Понимаешь, сынок, тут такое дело… Кира сегодня поехала к Саше. У него были проблемы с его бизнесом, а в довершение он еще и попытался поправить свои дела игрой в казино и крупно проигрался. С него требовали выплаты долга, угрожали ему. Позавчера сожгли машину, вчера подстерегли около дома и избили, а сегодня подпалили дверь в квартиру, снова угрожали. ИСашенька не выдержал. У него был пистолет, его еще дядя Юра купил больше десяти лет назад. Времена тогда были неспокойные, вот Юра и… Сашенька застрелился.
Мама судорожно вздохнула, пытаясь справиться с задрожавшим голосом. Андрей ее не торопил. Самоубийство Сашки не укладывалось в голове. Воропаев мог подличать, лгать, делать мелкие пакости, но что б вот так сдаться и…
– Сашенька оставил записку, глупую и злую. Он пытался обвинить вас с Катей – и что он не стал президентом Зималетто, и что Зималетто была на грани краха, и что его собственный бизнес развалился, так и не став на ноги, и что в казино не повезло.
– Но причем тут наши дети?! – возмутился Валерий Сергеевич. – Они этого болезного что, в казино на аркане тащили? К его бизнесу ни Катя, ни Андрей никакого отношения не имеют, да и Зималетто именно благодаря Катюше смогла отбиться от кредиторов. А уж о том, что как раз неуместное соперничество и привело к ошибкам Андрея!
Павел Олегович примиряюще поднял руки:
– Валера, с этим как раз никто не спорит. Записка Саши была глупая и злая. Он хотел обвинить в своих ошибках хоть кого-то и выбрал тех людей, кому завидовал больше всего. Извини, может это прозвучит и странно, но мне порой казалось, что Катя ему нравилась, вот он ее и… как в начальной школе, портфелем по голове. Злился, что Катя целиком и полностью на стороне моего сына, завидовал, не мог простить. А когда Андрей ушел к Кате от его сестры, и вовсе обозлился. Мне жаль, если это действительно так, но я никак не мог повлиять на взгляды Саши последние годы. После смерти Юры он очень отдалился. Или я только после смерти Юры заметил…
– Паша, – прервала его монолог Маргарита Рудольфовна, – как бы то ни было, Сашенька не пришел к нам за помощью, даже не поговорил… а сделал то, что сделал. И я понимаю Кирочку. Не оправдываю, но именно понимаю. Она потрясена потерей, прочла ту злую записку, поехала в Зималетто и ее истерика закончилась просто чудовищно. Это чудо, что Андрюша почти не пострадал. Не знаю, что я сказала бы Кристине, если бы Кирочка серьезно ранила Андрюшу. Но сейчас мне кажется, что мы должны быть милосердны. Кристина сказала, что Кирочка и так все время плачет… Я пообещала, что завтра приду с ней поговорить, и что я пообещаю убедить Андрея и Катеньку не мстить за ее поступок.
– Мстить?! – взвился Андрей. – Мама, ты считаешь, что я должен закрыть глаза на то, что из-за Кириной выходки Кате было настолько плохо? И, на минуточку, если бы я чисто случайно не сунул в карман внешнюю память в металлическом футляре, то… – он осекся, и замолчал. Не хотелось пугать Катю, она и так слишком тяжело пережила сегодняшнее потрясение. Он приобнял Катю одной рукой и поцеловал в висок, пытаясь успокоить и ее, и себя.
– Андрюшенька, ты не совсем прав, – внезапно вступила в разговор Елена Александровна. – Та женщина поступила ужасно, но? если у нее будет хороший адвокат, она все равно отделается лишь условным сроком. Может, конечно, я слишком много сериалов смотрю, но та же Яковлева в них неплохо играет… Вот гляди, Андрюшенька. Во-первых, у тебя не серьезных травм, значит, речь только о покушениях на убийство. Во-вторых, она всегда может сказать, что у нее была просто истерика, никого убивать она не собиралась, а пистолет привезла просто от потрясения. То есть, запланированного покушения на убийство не было, а было состояние аффекта. Плюс к этому, ты ее бросил за несколько месяцев до свадьбы, за это ее могут пожалеть, если судья будет женщиной. Да и компания при тебе влезла в долги – не важно по какой причине, но хороший адвокат передернет. Конечно, если ты с Катенькой будешь ее топить, условный срок будет больше, да и суд может подзадержаться. Не знаю, плохо ли все это для компании, но для вас обоих это точно опасно – у нее будет лишний повод мстить. А так, может все и разрешиться миром. Пусть идет на все четыре стороны, лишь бы подальше от нас всех.
– Верно, – согласилась Катя, – и Зималетто такая шумиха может навредить. Один бывший акционер застрелился, другой бывший акционер пытался застрелить президента компании… Нехорошая картину можно нарисовать при желании.
Андрей буркнул, что подумает, но на самом деле сдался после слов будущей тещи. Если Кира вобьет себе в голову, что ей необходимо отомстить Кате… Сможет ли он защитить Катю? Нанять охранника он сможет, но Воропаева же наверняка попытается мстить и через Шестикову и ей подобных, Катя будет расстраиваться, переживать. Нет, это того не стоит. Конечно, остается риск, что Воропаева от безнаказанности совсем страх потеряет, но тут надежда скорее на маму, разговоры с ней могут повлиять на Киру. По крайней мере, хотелось бы в это верить.
*
Ромка ввалился в его кабинет ближе к вечеру, когда Андрей уже собирался идти домой к Кате и Маргоше, которой недавно исполнилось целых три месяца. Малиновский плотно прикрыл за собой дверь и зашептал заговорщицким тоном:
– Палыч, тут о твоих похождениях такое вытанцовывается, с ума сойти!
Глаза у Ромки смеялись, да и уголки губ норовили расплыться в улыбке, значит, ничего опасного.
– И какая желтушка решила вспомнить о нашей бурной молодости?
– Во-первых, наша молодость еще не закончилась, Андрюха. Во-вторых, речь о твоих, а не о наших похождениях. В-третьих, не желтушка отличилась, а Минаев отжег. Напалмом. В смысле, телеграммой. Радуйся, что я курьера практически у самого вхожа перехватил практически случайно, иначе это вошло бы в анналы Зималетто!
Ромка с ухмылкой протянул ему телеграмму на открытке с какими-то дурацкими розочками.
«жданов родился сын весит три тысячи четыреста пятьдесят спасибо с меня причитается никита»
Андрей расхохотался:
– Похоже, Минаев уже напраздновался, раз такое отколол. Но ничего, Ром, я на тебя посмотрю через год-другой. Тоже от облегчения чудить будешь, не сомневаюсь.
– Ну уж нет, в телеграммный пафос я не ударюсь, – замотал головой Ромка. – Вот проплющило мужика-то…
– Справедливости ради, я тоже мог начудить на пару с Валерий Сергеевичем, если бы Елена Александровна нас вовремя не остановила, – пожал плечами Андрей.
С Никитой Минаевым он никогда не общался близко. Знал, что тот занимается торговыми центрами. Слышал, что Минаев когда-то был влюблен в Киру, правда, безответно. Тем неожиданнее был его звонок в дверь на следующий день после того, как Кира пришла в Зималетто с оружием. Минаев настаивал на разговоре, и Андрей уступил – было в том что-то такое, что Андрей невольно вспомнил себя самого много месяцев назад, когда он волновался куда пропала Катя.
Минаев надеялся уговорить их дать показания в пользу Киры, обещал, что как только ее отпустит, он увезет ее к своим родителям в Новосибирск, и больше никаких неприятностей у них от Воропаевой не будет. Выяснилось, что Кира стала с ним встречаться еще в марте, они тоже планировали свадьбу на сентябрь, а тут такое. У него были дела в Петербурге, и ему пришлось съездить туда на пару дней, но он прервал поездку и прилетел первым же рейсом, как только ему позвонила Кристина. Никита уже нанял адвоката и собирался сделать все, чтобы его невесту оправдали – похоже, он действительно любил Воропаеву.
– Ребят, я очень прошу, давайте сойдемся на такой версии, – просил Минаев: Кира приехала к брату, увила, что случилось, это ее потрясло. От горя, она плохо соображала, что делает. Поскольку меня не было в городе, она поехала к Андрею, машинально взяла с собой Сашкин пистолет. В Зималетто у нее была истерика, что объяснимо – у нее брат застрелился, это огромное горе. Она достала пистолет, чтобы показать Андрею, случайно нажала на курок, пистолет выстрелил, но повезло, что обошлось без ранений. Услышав выстрел, сотрудники компании вызвали полицию – в таких случаях лучше перебдеть, чем недобдеть. Поскольку в Зималетто работают люди творческие, все восприняли ситуацию излишне остро, у страха глаза велики. И все! Для Зималетто это будет дополнительным пиаром, тем более что показ новой коллекции практически со дня на день, и показ этот будет открывать живой и здоровый Андрей. Ну и я обещаю, что поддержу вашу компанию по всем доступным мне каналам. Мы с Кирой уедем, я уже давно разрывался между Москвой и Новосибирском, а теперь, можно сказать, все само так складывается, что мы полностью туда перебазируемся. Поверьте, Кира и сама очень расстроена, что все так вышло. Она не хотела никого ранить или, тем более, убить. Не добивайте, ей и так плохо.
Андрей тогда поспорил с ним немного, просто из принципа, чтобы не соглашаться на все условия сразу, но в конце разговора они с Катей уступили. Дали показания в полиции, поговорили с женсоветом и Федором, и в результате Кира отделалась даже не условным сроком, а лишь тем, что ее задержали на несколько дней до выяснения подробностей случившегося. Минаев слово сдержал: они с Кирой уехали из Москвы практически сразу, как ее выпустили, задержались только на похороны Сашки. Ни Андрей, ни Катя на эти похороны не пошли, в отличие от старших Ждановых.
Показ прошел успешно, история с выстрелом привлекла к Зималетто новых покупателей, да и Минаев явно поддержал компанию – к ним обратилось несколько фирм из Новосибирска, что открывало новые возможности для расширения бизнеса.
А через неделю после показа Зималетто окончательно расплатилась со всеми кредитами, и можно было сосредоточиться на подготовке к свадьбе и поездки в Швейцарию, которую они выбрали для медового месяца.
В начале зимы выяснилось, что медовый месяц прошел не безрезультатно – Катя была беременна, и Андрей теперь был уверен, что его давнишний сон о даче сбудется. Пройдет года полтора и все будет именно так, как в солнечном сне, который ему показал домовой. Что тут не обошлось без Кузьмы Кузьмича, Андрей был тоже уверен. Домовой никогда не говорил с ним наяву, но вот необычные сны Андрею порой снились. Только он никому об этом не говорил, даже Кате, чтобы не смутить домового, но всегда следил, чтобы у Кузеньки всегда было свежее молоко в чашке.
~ конец ~
