Кто такая Элис Браун? [Мадлен Атталь] (fb2) читать онлайн

Пролог.

Тюрьма - маленький ад на земле, где ты расплачиваешься за все свои грехи. С одной стороны, правильно сделали, что отменили смертную казнь, ведь ещё нет точных сведений о том, что по Ту сторону есть какое-либо место с медными котлами, кипячённой водой с добавлением собственных грехов. Этакий супчик из человечинки, который может вариться вечность. А если правило «мёртвый не может умереть второй раз» там работает, получается, что если глаза закроются, а сердце до стучит последние несколько ударов, то через несколько минут ты снова очнёшься в том же самом месте, где и умер, например, в котле или лежа на камне с вилами в заднице. А с другой стороны, законы в каждой стране разные и за убийство можно отсидеть не так много, по сравнению с бесконечностью в аду. Итог: и там и там должен побывать любой маньяк.

Но я… Я не достоин побывать в аду. Да, я не безгрешен, но я никого не убивал, не насиловал. Мне не за что сидеть в этой клетке и прожигать свою жизнь.

— Время обеда! Жрать! Поднимаем свои задницы и в столовую! – закричал охранник за железной дверью.

Раздался щелчок, оповещающий о том, что дверь в мою камеру открылась.

Я поднялся с скрипучей, железной кровати с жёстким матрасом и вышел в коридор. Заключенные стали так же выходить из камер и идти в столовую. Всё слилось в оранжевое пятно, я оглянулся по сторонам в поисках друга и впереди увидел знакомую жирную задницу.

Просачиваясь сквозь огромных мужиков и периодически извиняясь, задевая их плечом, я сумел догнать Фрэнка.

— Куда ты так несешься? – спросил я.

— Говорят там новенькая. Сиськи во. – Фрэнк положил волосатые руки на свою грудь и стал их медленно вытягивать, остановился на достаточно приличном расстоянии и пожмякал воздух.

— Точно? Или тебя так манят другие котлетки? – сказал я и поиграл бровями.

Мы завернули за угол и в нос ударил запах куриной котлеты. Это самое нормальное что есть в нашей столовке. Всё остальное уже пережёванная блевотина. Только на это блюдо Саймон за соседним столиком не говорит «дерьмо».

— И те и те. – улыбнулся Фрэнк и ткнул меня локтём в бок. Я натянул дежурную улыбку, как бы увидев в этом что-то смешное.

Нас запустили в просторную столовую и первое на что мы обратили внимание, так это на повариху. Вместо старой, жирной, грымзы с противной бородавкой на носу и вторым подбородком, превышающим размеры первого, стояла прекрасная худенькая девушка. Блондинистые волосы волнами спадали ей на хрупкие плечи, пухлые губы были плотно сжаты, а глаза смотрели не в нашу сторону. Стеснялась, наверное.

Мы с Фрэнком взяли железные подносы с засохшими кусочками еды на стенках, спасибо огромное старушке Лили, видящей не дальше своего носа.

— Рот закрой, а то весь твой внутренний мир видно. – я поднял отвисшую челюсть Фрэнка, пока мы продвигались в очереди. Сиськи поварихи становились всё ближе и ближе и в близи казались ещё больше.

— Это просто отпад, друг. – прошептал Фрэнк, не сводя глаз с груди блондинки. Мне приходилось его подталкивать, чтобы он шёл дальше. Терпенье кончилось, и я встал перед ним.

Через несколько минут я уже стоял напротив неё. Да так близко, что чувствовал её мятное дыханье и запах сирени, исходящий от её кожи.

Она, не поднимая на меня глаз, навалила мне в тарелку пюре и положила котлету, я взял кружку с компотом и отошёл в сторону. Фрэнк стоял и без стеснения смотрел ей прямо на грудь, ещё чуть-чуть, и он бы зарылся в них лицом. Интересно, успел бы он это сделать до того, как прибежит охрана?

— Ну как ты? – спросил я, не сдерживая улыбки.

— У меня чуть не встал, чувак, серьёзно.

Я, откинув голову назад, рассмеялся:

— Смутил бедную девочку, она, наверное, почувствовала, как ты раздеваешь её глазами.

Мы сели за пустой столик в самом конце столовки.

— Пойдём после обеда покурим? – предложил я и отправил вилку с пюре в рот.

— Не, у меня от сигаретного дыма башка раскалывается. – ответил Фрэнк и вилкой растолкал котлету, смешав с пюре.

— С каких это пор? – удивился я, нахмурившись. Не припоминаю что бы Фрэнк жаловался на головные боли.

— С тех самых, когда ты пристрастился к табаку. Ты же дымишь как паровоз.

— Да? Я даже не замечал… - сказал я и опустил взгляд в тарелку.

— Так что без обид, но ходи один, хорошо?

— Да. Без обид. – сказал я абсолютную неправду.

После обеда у нас был свободный час. Кто в библиотеку, кто в туалет, а я во двор курить. Я встал рядом с железной сеткой, разделяющей мужскую и женскую часть двора, облокотился спиной о бетонную стену и поставил на неё одну ногу. У нас есть заключенный умеющий доставать всё о чём ты его попросишь, конечно не за просто так. Обычно за еду или вещи из передачек. Пачка сигарет "Marlboro" и обычная зажигалка обошлись мне в сервелат, кусок хлеба и две помидорки.

Я закурил, смотря на небо – на единственную общую ниточку со свободой. В данный момент светит солнце, значит на свободе тоже светит солнце, большей информацией я обладать не могу. Телика у нас тут нет, а право на звонок нужно ещё заслужить. Почти каждый день у нас тут случаются драки и почти каждый раз я невольно становлюсь её участником. Да и к тому же я уже несколько лет не могу вспомнить номер брата. Уверен, что он его поменял, сразу как я оказался за решёткой, чтобы не выслушивать друзей и соседей друзей и соседей соседей друзей, которым мало своих проблем, и они лезут в чужие.

— Привет, дашь закурить? – раздался женский голос по правую сторону. Я повернул голову и увидел темноволосую девушку, с большими зелёными глазами на круглом личике. Между её пухлых губ торчала самокрутка.

Она так же облокотилась на ту же самую стену и выжидающе посмотрела на меня.

— Держи. – через небольшую дырку между кольцами сетки я просунул ей зажигалку.

Она прикурила и её вернула.

— Спасибо. – она улыбнулась, выдыхая дым. — Меня зовут Элис, а тебя?

Элис…Красивое имя.

— Джон.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно.

Я отважился задержать на ней взгляд. Красивый аккуратненький носик, достаточно пухлые щёчки, бледная кожа, как у трупа. Мои пальцы заззудели, мне захотелось коснуться её лица или хотя бы руки. Но нас разделяла сетка, в корпусе будет разделять стена. Кроме этого места мы нигде больше не пересечёмся.

— За что тебя такого красивого посадили? – спросила девушка.

Меня смутило это «красивого», давненько я не слышал комплементы в свой адрес.

— Изнасилование малолетней. – ответил я. — А тебя?

— А я родителей убила. На сколько ты тут у нас?

— Девять лет. А ты?

— Не помню, а знаешь почему? Потому что в разных мирах время идёт по-разному и иногда ты запутываешься, принимая один мир за другой или не видя в них разницы. Ты сейчас подумал про чёрное и белое? О, нет! Какой же у тебя скучный взгляд на жизнь. У всего есть чёрная и белая сторона. Ты серый, я серая, та, которую ты изнасиловал тоже серая.

— Что ты несёшь? – спросил я с лёгкой улыбкой на лице.

Она повернулась ко мне, выпустила дым и подошла ближе, почти впритык к сетке. Улыбка сползла с моего лица, как только я увидел, что она стала серьёзной.

— Несу смысл для твоей бессмысленной жизни. – сказала она.

Девушка пристально посмотрела мне в глаза, и я опустил голову, не выдержав натиска.

— Прости, но я не буду состоять ни в каких сектах, поклоняться...кому вы там поклоняетесь? Эм...в общем, моё мировоззрение меня устраивает. – сказал я, потушил сигарету об стену и выкинул бычок в траву.

Элис рассмеялась, запрокинув голову назад. Это выглядело жутко и странно, по моей коже пробежал табун мурашек. Мне захотелось уйти. Она вцепилась пальцами в сетку и прижалась к ней всем телом.

— Я не из секты. Все вы одинаковы. Как только видите кого-то, кто отстал от вашего правильного стада, сразу же кричите, что он сумасшедший или богохульник. Ты знаешь меня уже несколько минут и что же ты думаешь обо мне? Спорим, первое что пришло тебе на ум это - сумасшедшая. – на одном дыханье протараторила она. — А если я скажу, что ты тоже сумасшедший, а? Не отрицай. Все мы в душе психи. Просто кто-то подкармливает это качество, а кто-то даже не подозревает о его существовании. Так позволь отыскать его в твоей душе.

Безумно прекрасна. Вот прям про неё. Она как будто сошла с обложки журнала «Плейбой» и одновременно из новостной колонки в газете про психически больную, сбежавшую из психушки.

Я засунул руки в карманы и, развернувшись, ушёл по направлению к спальному корпусу.

— Ты пожалеешь о своём решении, Джон! Но я буду ждать! И запомни, ты многое теряешь. – прокричала она мне в след.

Я горько усмехнулся:

— Это находясь здесь я многое теряю…

Глава 1. Джон.

Спустя восемь лет. 28 марта 2019 года.

Переступая порог тюрьмы, я почувствовал приятный запах свободы. Как же я скучал по запаху травы, бензина и росы. Земля была ещё мокрой после ночного дождя. Когда меня вели сюда я не успел рассмотреть этот неплохой вид: деревьев нет, кусты маленькие и тоненькие, трава сухая, как сено, но кое где ещё виднелись зелёные тростинки.

Мэттью стоял, облокотившись на капот старенькой Comaro. Это напомнило мне о том, как дальние родственники просто грызли друг другу глотки за это ржавое ведро. Моя тётка Дейзи по материнской линии, та самая, которая убивала бездомных собак и ходила голая по улицам в жаркие дни, вообще чуть не убила сестру, узнав, что по наследству машина достаётся маме, а не ей. Это было так давно, что я с трудом мог доставать воспоминания из своего мозга, мне тогда было всего шесть или семь, но я чётко помню, как сумасшедшая старуха накинулась на мою маму с кулаками во время оглашения завещания.

Тогда было за что биться: популярная марка, красивый небесный цвет, хороший мотор, но сейчас это груда металла на колесиках и, если бы тётя Дейзи была жива и сейчас попыталась грохнуть Мэттью ради этой тачки, я бы посчитал её супер сумасшедшей и наголову отбитой.

— Привет, брат.

Мэттью заключил меня в тёплые объятья и похлопал по спине.

— Привет.

Я вырвался из его рук, не желая вдыхать неприятный запах пота.

Мэттью выхватил у меня сумку и бросил в багажник. Я еле сдержал смех, когда он захлопнул дверцу багажника и все остальные двери у машины дёрнулись и задребезжали.

Я сел на переднее сиденье, а Мэттью за руль.

— Как дела? Рассказывай.

Мэттью раза с третьего завел мотор, и мы двинулись в сторону города. Ехали плавно, но на каждой кочке машина подпрыгивала и дребезжала, как будто по всему салону были расставлены банки с гайками.

— Я счастлив. – ответил я и высунул голову в окно, навстречу обжигающему ветру.

Я был слегка растерян. Столько всего я пропустил за эти чёртовы восемь лет. Мне казалось, что даже трава не была такой зелёной, когда меня забирала полиция, а небо не было таким голубым, когда я лежал на сеновале с сукой Скарлетт.

Джеймс нахмурился и сжал тонкий руль сильнее, да так, что костяшки пальцев побелели на его волосатой руке.

— Что? – спросил я, вопросительно вскинув брови и взглянув на брата.

Он постарел. Пивной животик отрастил, на висках были заметны седые волоски, а на лбу появились морщинки. Не могу сказать, что он стал уродом, он просто постарел. Зато на нём похоже та же одежда что была в момент моего задержания, да выцвела, да покрылась катушками, но о вкусах не спорят и возможно его жену Наталью это заводит.

— Скарлетт осталась безнаказанной. Даже я ничего не могу на неё предъявить. Но ничего, - успокоил меня, но больше похоже, что себя. — справедливость восторжествует. Таких прошмандовок в рай не пускают, а делают секс рабынями адскими.

— Ты где это такое вычитал? – спросил я, улыбнувшись.

— Порно такое видел вот и придумал.

Мы заржали, и долго ещё смеялись до самого моего дома. Благодарю Мэттью за то, что он снял мне эту замечательную халупу в жопе мира, но это лучше, чем жить с ним и с Натальей.

Моя халупа — это мой отдельный мир, в котором нет правил. Хочешь не выносить мусор? Пожалуйста. Хочешь разбрасывать грязные носки? С удовольствием. Но эта акция действует только для меня, как хозяина квартиры. И первым что я сделал это снял носки и кинул их на пол в гостиной.

Сидя на диване за просмотром телевизора, я размышлял над планом мести. Мне хотелось отличиться от всех, сделать что-то необычное, но при этом опять не загреметь в тюрьму.

Мэйсана Кинга (отца Скарлетт) я знаю плохо, можно сказать вообще не знаю, только на суде пару раз видел и все, и на него, на такую крупную рыбку всегда можно достать нечто ужасное. Вариант с Скарлетт я сразу же отбросил, так как она была в свою меру приличной и ничем таким не промышляла.

И тут я задал себе вопрос: у кого есть полномочия заглядывать в личные дела граждан? Конечно же у полицейских. Мне кажется синяя рубашка и чёрные брюки, а также полицейский значок смотрелись бы на мне сексуально.

С этим решили и, наверное, я мог бы пожертвовать несколькими годами ради учёбы на полицейского, но зачем, если я могу пойти коротким путём и сократить время?

Воспоминания о том, что у моего брата капитана полиции есть любовница Лариса, пришли мне, когда я сидел на толчке и рассматривал журнал для взрослых. Меня там натолкнула знакомая поза, в точно такой же стояла его любовница Лариса на фото.

Я сложил все пазлы воедино и у меня получился неплохой план.

На следующий день вечером, я сел в автобус и отправился к брату. Дверь открыла Наталья. Не знаю почему она меня так ненавидит, вроде так хорошо помолчали на свидании в тюрьме. Наверное, она меня немножко побаивается, вот и хочет выглядеть сильной, такой, что может в кому отправить с одного удара. Она была достаточно крупной, с широкими плечами, круглым лицом и большими карими глазами.

— Милый, твой брат пришёл! – крикнула она ангельским голосочком и ушла, оставив меня за порогом.

Мэттью пригласил меня в войти и провёл в гостиную. Я сел на диван, а он в мягкое кресло напротив.

— Рассказывай. – сказал Джеймс.

Из кухни вышла Наталья с двумя чашками горячего чая на подносе. Она поставила его на кофейный столик и немедленно удалилась.

— Я… - не успел договорить, как из моего кармана послышалась противная мелодия. Я отключил будильник и поднёс трубку к уху. — Здравствуйте. Да… Да, я вам звонил. Конечно…хорошо…алло…алло…вас не слышно. – я взглянул на дисплей телефона и сделал озадаченный вид.

— Что случилось, брат? – обеспокоенно спросил Мэттью.

— Важный звонок сорвался… Батарея села. – ответил я, кинул телефон на стол и громко вздыхая, схватился за голову и откинулся на спинку дивана.

— В чём проблема? Возьми мой. – Мэттью протянул мне свой телефон, и я не задумываясь схватил его и вышел на балкон, бурча о плохой слышимости и ужасном сигнале.

Перекинул все фотки к себе на телефон, хорошо, что перед тем как бросить его на деревянную поверхность стола я выключил звук и перевернул его дисплеем вниз.

Через минут пять моё лицо озарила радостная улыбка и я кое как её подавил, чтобы не спалиться перед братом.

— Спасибо. – я протянул ему телефон, и он его положил обратно в карман.

— А кто звонил? – поинтересовался брат и я замялся.

— Ну, - протянул я, оттягивая момент. – это мой знакомый из тюрьмы. Он уже вышел на свободу и попросил встретиться.

Я сделал глоток горячего чая и скривился от боли. Это меня всевышний наказал за вранье ожогом языка.

— Не иди. Мало ли что ему от тебя нужно. А за что он сидел?

— Банк ограбил. – сказал я первое что пришло на ум.

— Ясно. Может поделишься своими планами на будущее?

— Я хочу пойти в колледж на полицейского. Хочу, как ты.

Мэттью гордо поднял подбородок и улыбнулся.

— Правильно, брат. Пора на путь истинный вставать. У нас конечно платят не много, но зато замолишь все грехи свои, даже те что не совершал.

Я улыбнулся, на середины его фразы, начиная слышать прекрасный бархатный голос мамы. Она тоже бы так сказала, ровно так как брат. Помню в последние годы перед смертью она только и делала что стояла на коленях перед кроватью и приговаривала ночную молитву вместе с Мэттью, пока я бегал по заднему двору и отрывал хвосты у ящериц.

— Согласен, Мэттью.

Он взглядом упёрся в кружку и улыбнулся. Поднял на меня полные радости глаза и сказал:

— Я тебе не говорил, потому что мы с Натальей хотели дождаться более большего срока, чтобы никто не сглазил, но я не могу устоять.

Он замолчал, терзая меня ожиданием. Наклонился ко мне, я наклонился к нему, и он прошептал:

— Наталья беременна.

Меня эта информация не впечатлила и не удивила, я прекрасно понимаю, что происходит в семье у молодых и беременность неотъемлемая часть супружеской жизни, если верить предрассудкам.

Я натянул дежурную улыбку, не зная, как себя вести.

— Класс. – сказал я. – Ухуу! – вяло воскликнул я. Ну не умею я фальшиво радоваться, разговаривать по выключенному телефону край моего актёрского мастерства.

Дальше была скучная болтовня по поводу детей, имён для них и так далее. Я всё это время просто сидел и пропускал половину информации, вылетающей из рта моего брата.

Вообще, я сумел найти в беременности Натальи свою выгоду: Мэттью точно поведётся на шантаж, боясь потерять жену и теперь ещё и ребёнка.

Когда стрелка часов перевалила за полночь, спасать меня вышла Наталья. Она всячески давала понять, что мне пора и нам нужно расходиться. И как только до Мэттью дошли намёки жены, я по первому же его слову испарился, не желая слушать нудную болтовню о детях.

На утро я отправился к Мэттью в участок. Пришлось ехать на стареньком автобусе с кучей потных человек. От нескольких даже несло алкоголем и блевотиной. Хорошо, что ехать было не так уж долго, и я, выйдя из автобуса, наконец то смог вздохнуть.

Участок был двух этажным небольшим зданием с окнами и дверью. В духе минимализма. Внутри было шумно и людно. Полицейские брали показания у горожан. Я услышал, как бабулька рядом со мной жаловалась копу, что некий хулиган уже который день гадит ей под дверью.

Я подошёл к милой девушке в полицейской форме, она сидела за компьютером и что-то быстро печатала своими наманекюренными пальчиками.

— Здравствуйте, не могли бы вы меня проводить к кабинету Мэттью Смита. Я к нему по срочному делу. – вежливо попросил я.

Она подняла на меня свои большие глаза и утвердительно кивнула:

— Конечно. Пройдёмте.

Девушка провела меня на второй этаж и, постучав, заглянула в дверной проём.

— Капитан Смит, к вам… - девушка посмотрела на меня, и я назвал ей своё имя. — к вам Джон.

— Пусть заходит. – донеслось по ту сторону двери, и девушка отошла в сторону давая мне пройти.

Мэттью был слегка удивлён моему приходу, но проявил уважение: встал, протягивая руку для рукопожатия. Я вложил в неё свою и потряс, долго не выпуская, пока он сам её не вырвал.

— Джон! Какими судьбами? Только не говори, что хочешь написать заявление. – улыбнулся брат.

Я сел на стул и закинул ноги на стол. Глаза Мэттью расширились. Натянул на себя непроницаемую маску, стараясь подавить в себе чувство жалости и страха.

— Нет, я здесь по другому поводу. – сказал я и запустил шары Ньютона, стоящие на краю стола цвета вишни. Мой брат знает толк в пафосе.

Он вопросительно вскинул брови, но увидев фото в моём телефоне, они медленно опустились.

— Зачем? – прошептал он и принялся ослаблять галстук. На его лбу появились капельки пота.

— Мне нужна должность в участке.

— Конечно. Когда ты выучишься я обязательно устрою тебя к себе.

Я ударил кулаком по столу, Мэттью подпрыгнул от неожиданности и вжался в кресло ещё сильнее. Старший брат боится младшего – смешно. Наверное, это всё из-за ужасного факта о тюремном сроке в моей личной биографии.

— Сейчас, Мэттью. Должность нужна сейчас. – сказал я, отчеканив каждое слово.

— Но…

Я его перебил:

— Никаких «но» или эти фото окажутся в руках твоей жены. Подумай о ребёнке Мэттью, как же крошка будет расти без отца?

— Хорошо… Я постараюсь что-нибудь сделать.

Я встал со стула.

— Хорошо, а я в таком случае постараюсь не нажимать кнопочку «отправить». – улыбнулся я и покинул участок.

На улице порыв ветра сорвал с меня маску и мне стало нехорошо. Я почувствовал жалость, стыд и страх. На секунду мне захотелось вернуться обратно и извиниться, а потом удалить эти мерзкие фото, но я не стал.

Я нуждался в дружеской поддержке и решил поехать к Фрэнку. В тюрьме я заполнил бланк и мне разрешили на свидание с ним.

— Смотри, у меня кое что для тебя есть. – я вытащил из-за спины прозрачный пакет, полный воздуха и развязал его. Друг удивлённо вскинул брови, смотря на меня как на дурочка. – Это воздух со свободы, как тебе?

— Охренеть. Отличная замена колбасе и хлебу. Огромное тебе спасибо Джон, прости, в пол поклониться не смогу, спина разболелась. – с сарказмом ответил он.

— А что со спиной?

— Продул.

— Ладно. Как ты тут?

— Без тебя скучно стало. А так всё хорошо.

Фрэнк вытащил руку из-под стола и положил на металлическую поверхность.

— Я рад. – на выдохе сказал я, вместе с воздухом выпуская из себя все переживания.

— Как там свобода? Уже нашёл себе подружку? Давай рассказывай. Я тебя внимательно слушаю. – сказал Фрэнк и заёрзал на стуле от переполняющих эмоций.

Я почесал затылок, подняв взгляд на потрескавшийся потолок:

— Ну… - протянул я. – Ничего не поменялось.

— Ты что-то натворил? У тебя нос краснеет, когда ты врёшь. Говори уже.

Я в голове взвесил все за и против и всё же решил рассказать другу о маленьком шантаже.

— Я шантажировал Мэттью. – на выдохе произнёс я.

Фрэнк выпучил глаза и закрыл рот двумя руками. Сказанное мной повергло его в шок:

— Мать честная! – воскликнул он и перекрестился. — Да ты же идиот несусветный! Брат – это святое, а ты повёл себя как настоящая скотина!

— Эй, вообще то ты должен меня как друг поддерживать, а ты меня как котёнка в своё же дерьмо тычешь.

— Я знаю, но твой поступок выходит за рамки дозволенного!

— Говорит человек, у которого на компьютере больше детского порно, чем кукурузы в поле.

— Не отрицаю. Я не святой. Но я бы и пальцем не тронул свою дочь. Она – единственный лучик света в моей жизни, моя семья. Тупица. – сказал он, тяжело вздохнул и взялся за голову.

Похоже для Фрэнка это больная тема, думаю стоило и раньше об этом догадаться, ведь его мать работала в библиотеке, а отец был академиком наук и каждое воскресенье брал сына на рыбалку. Семья – главное.

— Я ничего такого не сделал. Он выполнит моё условие, и я всё удалю. – я попытался успокоить друга, но ничего не вышло.

— Смотри, Джон, не выходи за рамки. Помни, что семья важнее всего на свете. Твой брат не заслужил быть жертвой шантажа. А если бы он отказался или у него не получилось бы? Ты бы показал Наталье эти фото? Разрушил семью?

— Почему ты так взъелся? – недоумевал я.

Честно говоря, уж очень сильно Фрэнка задел этот поступок. Скорее всего на его реакцию сказывается долгий эмоциональный голод. В тюрьме мало что происходит.

— Ты думаешь, что несколько лет в тюрьме и у меня душа исчезла и сердце высохло? А вот у тебя похоже да. Сейчас мы с тобой по разную сторону баррикад. И ты прекрасно знаешь какого тут. Одиночество съедает изнутри. Без моей крошки Сэм всё не так… Сука Дарси не разрешает ей присылать мне письма. – руки сжались в кулак, а в его глазах отразились ненависть и боль. — Я бы всё отдал, чтобы быть с ней рядом. Отвозить в школу, делать домашнее задание, смотреть как она улыбается, это всё я потерял в один миг. Как по щелчку пальцев. – щёлкнул пальцами и посмотрел мне в глаза. — А вот вернуть всё по щелчку никогда не получится. Ты не сможешь вернуться в прошлое и исправить ошибки.

— Я прекрасно знаю, что делаю. Не нужно читать мне нотации.

— Джон, остановись пока не поздно.

— Хватит! Я буду делать, то, что считаю нужным! И я сомневаюсь, что хочу ещё раз услышать осуждения с твоей стороны! – выплюнул я и, встав со стула, пошёл к выходу.

— Это намёк на то, что ты больше не придёшь, да? – прилетело в спину.

Я сделал вид, что не услышал вопроса и, не оборачиваясь, ушёл.

Глава 2. Джон.

На следующий день я уже сидел в кресле, закинув ноги на стол и крутя в пальцах карандаш. Прекрасно, просто прекрасно.

Вокруг меня снуют все такие уставшие, сонные, а я сижу и рассматриваю их поведение.

Тётка в очках, обладавшая очень противным голосом и огромным носом всё время кричала и делала замечание тем, кто работает за компьютерами. Парень что сидит недалеко от меня закрылся чьим то досье и положил голову на стол, погружаясь в сон. Отличная маскировка, возьму на заметку. Так делала наша училка в детдоме она была явной алкоголичкой и на уроки приходила с бодуна.

— Привет.

На край стола села рыжеволосая девушка, со множеством веснушек на носу и под карими глазами. Я вскинул брови.

— Я Кэт, твоя напарница. – девушка протянула руку и склонила голову на бок.

Я проигнорировал рукопожатие.

— Напарница? – нахмурился я, не припоминая чтобы просил Мэттью о таком.

— Да. А тебе не говорили, что новичкам дают напарников чтобы они помогли им освоиться?

Я отрицательно покачал головой:

— Нет. И я не нуждаюсь в напарнике.

— Ты уже был полицейским? – прищурилась она.

Она меня начала раздражать. Эти её вопросы казались мне пустой тратой времени, я не под каким предлогом не разрешу ей ходить за мной хвостом и указывать на ошибки, к тому же я не собираюсь выезжать на вызовы, спасать людей и тому подобное. Я здесь клерк. Просто сижу за компьютером. Сразу после того как я найду дело Мэйсана Кинга и решу с ним дела, уволюсь и пойду своей дорогой.

— Нет. Не был.

Она только открыла рот чтобы что-то сказать, как я встал и сказал:

— Слушай, Кэт у меня есть дела поважнее тебя, например, сходить отлить.

Я развернулся на пятках и улыбнулся, почувствовав, как накаляется воздух от пара из её ушей.

Архив располагался слева по узкому коридору, таблички не было, за то была надпись чёрным маркером «Архив».

Я со скрипом распахнул дверь и встретился лицом к лицу с темнотой. Долго водил рукой по стене в поисках выключателя и, наткнувшись, включил свет.

Лампочка под потолком заморгала и наконец остановилась, освещая комнату тусклым холодным светом. Здесь царил бардак похуже чем у меня в хате. В воздухе витала пыль, папки и бумаги валялись на полу и на столе.

В таком беспорядке будет трудно что-либо найти. Наверняка, тот, кто должен тут убираться заболел болезнью лёгких и уволился. Я чихнул и бумаги, лежавшие на столе разлетелись в разные стороны.

Поняв, что одному тут не справиться я решил прибегнуть к помощи со стороны женского пола.  Я вышел и архива и завернул за угол. Оглядел участок и мой взгляд остановился на Кэт, стоявшей возле кофейного автомата. Она со злостью била по нему ногой и шатала из стороны в сторону.

— Кэт. – позвал я и коснулся её плеча. Она замерла после чего развернулась, скрестив руки на груди.

— Чего тебе? – спросила она.

— А ты разве не слышала?

— О чём ты? – нахмурилась Кэт.

— Объявили поиски серийного убийцы. Кто первой его найдёт тот получает двойной оклад и конечно же монетку в копилку с репутацией.

— И?

— И я подумал, что вдвоём мы справимся намного быстрее чем в одиночку. Я предлагаю начать с малого, например… - я задумчиво почесал подбородок и уставился в потолок. – с архива.

— С архива? – переспросила Кэт.

Я кивнул:

— Именно. Возможно, мы сможем откопать там что-нибудь очень важное по этому делу. Ты за?

— Нуууу...ладно. - она пожала плечами и пошла в след за мной. Я шёл быстрым шагом и Кэт с трудом удавалось меня догонять. - Как зовут этого маньяка?

Мы вошли в архив и остановились на входе. У Кэт отвисла челюсть от увиденного бардака.

— Мэйсан Кинг. - ответил я, пробегая глазами по коробкам на полках. Мало вероятно, что в них дела разложены по алфавиту.

— Мэйсан Кинг... Что-то знакомое...

— Возможно ты уже слышала от кого-то про него.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и комната погрузилась в полумрак. Мне хотелось лишь одного: коснуться головой подушки и заснуть. Но я не сдавался и через триста тысяч зевков мы наконец смогли найти дело Мэйсана Кинга.

Я в этот момент разбирал бумаги на столе, как Кэт, сжимая пожелтевшую папку в руках, обернулась и передала её мне.

Она тонкая, всего в два чёртовы листа. Без сомнений у Мэйсана Кинга позволяет капитал вежливо попросить копа вырвать пару страничек из папки да бы репутация хорошего дяденьки не была подорвана, ведь скоро выборы.

— Тут же нет толком информации. Это точно наш маньяк? – оперившись на стол спросила Кэт.

Ноги уже не держали и Кэт рухнула на пыльный деревянный стул. Я мельком просмотрел внутренности папки и мне показалось что, на одной из страниц была дата «1999 год».

— Алло! Джон, ты здесь? – сказала Кэт и помахала рукой возле моего лица.

— А? Что? Да. Да. Я здесь. – я вышел из раздумий и растерялся, совершенно забыв план.

И снова, единственное решение – импровизировать. Достал из кармана телефон и приложил к уху.

— Алло. Да? Как? Уже поймали? Вы серьёзно? Ясно. Хорошо...конечно, обязательно передам. – сказал я и кинул взгляд на остолбеневшую Кэт.

Закончив имитировать звонок, я убрал телефон обратно в задний карман.

— Что случилось?

— Поймали. – коротко ответил я и быстрым шагом направился к двери.

— Кого поймали? - недоумевавшая Кэт поспешила за мной.

— Кинга.

Я почти бежал по коридору, пока Кэт пыталась прийти в себя и осознать всю свою наивность. Забежав в кабинет к брату, сел за стол и стал изучать дело. Хорошо, что Мэттью нет сегодня в участке, иначе бы Кэт было бы к кому идти с вопросами и конечно же с жалобой.

Первая страница с фотографией, кратким описанием и отпечатками пальцев. Всё как у всех. Перевернул лист и обомлел - 14 февраля 1999…в этот день убили отца и маму. Мэйсан Кинг первоначально проходил по этому делу как первый подозреваемый, после было доказано, что он был свидетелем и никакого отношения к убийству не имел.

…За маленьким круглым окном гремит гром и сверкают молнии. Мне никогда не было так страшно, как сейчас. За мной точно кто-то наблюдает. Я чувствую это сквозь одеяло. Оно не помогает. Под ним я не чувствую себя защищённым, как в крепости. Так всегда случается, когда я не дома. Всё теряет свой смысл. Одеяло – просто ткань, не дающая холоду коснуться тела, плюшевый мишка – кажется маленьким и совсем слабым, не похожем на защитника, пижама – просто одежда, выполняющая такую же функцию, что и одеяло, это никак не доспехи рыцаря. Я беззащитен и на меня в любой момент могут напасть монстры, которые обитают в шкафу и под кроватью. Слышу, как они скребутся и издают шорохи.

По ногам прошёлся холодок, и я быстро убираю их под одеяло, сворачиваясь калачиком. Только закрываю глаза, как из шкафа слышится шорох. Разомкнув веки, поднимаю голову, пытаясь разглядеть во тьме нечто подозрительное. Тишину пронзает гром, от чего я дёргаюсь и ещё крепче сжимаю одеяло, не переставая мысленно звать маму и папу.

Я всё не мог решиться пойти к ним. Расстояние от кровати до двери кажется огромным и если появится монстр я не успею добежать. Так я думал до раската грома, который заставил спрыгнуть с кровати и босиком, не оглядываясь выбежать в коридор. Долго не мог прийти в себя и решить куда идти: к брату или родителям. Вспомнил, как Джеймс жаловался на пинки и постоянные стягивания одеяла и ответ стал очевидным.

Судно раскачивается из стороны в сторону и меня швыряет от стены к стене. Кажется, что дверь в каюту родителей с каждым шагом становится всё дальше. Хорошо, что к стенам были прикреплены специальные деревянные поручни, за которые можно держаться во время ходьбы в шторм.

Чувствую облегчение, сделав последний шажочек.

— Мам, пап, в моей каюте монстры. Можно к вам? – стараюсь говорить не слишком громко, чтобы не напугать родителей.

В ответ тишина. Мне стало как-то не ловко. Мама с папой очень устали и наверняка хотят выспаться, а тут я со своими монстрами. Но и пойти назад я не решаюсь.

— Мам…Пап… - в дверной проём, чтобы было лучше слышно.

Прижимаю ухо к двери, прислушиваясь. Кроме шума волн ничего не слышу.

Принимаю решение войти и тихонечко прилечь возле них. Медленно проворачиваю холодную, как лёд ручку и толкаю дверь от себя. Застываю. К горлу подкатывает тошнота, дышать становится трудно, как будто лёгкие сжимают тисками. Пелена слёз затуманила обзор, но я видел… Я всё прекрасно видел…

— Джон! Какого чёрта ты тут делаешь? – до моего подсознания донёсся недовольный голос Мэттью.

Он стоял возле двери с голубой папкой в руке и с чашкой кофе в другой. Нахмурился, испепеляя взглядом.

Его появление было неожиданным, и я растерялся. Мысли в голове спутались и адекватные оправдания найти не получилось, пришлось пользоваться неадекватными:

— У тебя тут Интернет лучше ловит. – быстро закрыл дело и встал со стула, не поднимая глаз на брата. — Ужас! И это самый продвинутый участок! – возмущался я, быстрым шагом направляясь к двери. — Обязательно напишу жалобу!

Оказавшись за дверью, выдохнул и тыльной стороной ладони вытер со лба невидимый пот.

Я быстрым шагом направился к выходу и, проходя мимо камеры предварительного заключения, краем глаза заметил знакомое лицо. Минуту замешкавшись, я всё же обернулся и в лице девушки смог узнать Элис, ту самую девушку из тюрьмы.

Сейчас она была больше похожа на проститутку: рваные колготки, чёрные латексные шорты и красный топ. А по лицу как будто асфальта укладчик проехал. Она уткнулась взглядом в пол и ничего не замечала вокруг, только изредка моргала.

Мне показалось что она под воздействием наркотических веществ, уж больно странный у неё видок.

Вспомнив о папке, зажатой в моей потной ладошке я пришёл в себя и решил поспешить, но тут Элис подняла взгляд на меня, прибивая к полу.

— Кого я вижу? – воскликнула она и заулыбалась. – Потерпевший или коп? – Элис прищурилась.

Я улыбнулся уголком рта и вскинул брови:

— А может подсудимый?

— Ну, я же и говорю «потерпевший». Потерпевший от рук этих бескультурных макак. – сказала Элис.

— Эй! Поаккуратнее!

Я ударил папкой по решётке, делая вид что её оскорбления меня зацепили, и я совсем не думал так же…

— Коп… Ну мне это подходит! – воодушевилась Элис.

— Подходит для чего? – спросил я.

Чокнутая замерла, опять уставилась в одну точку.

— Под наркотой что ли…? – спросил я самого себя. — Эй! Чокнутая! Ты что такая заторможенная? – обратился к ней. Муха ей на лоб села, а она даже взглядом не повела. — Что с Вами модам? Как тебя там… Элис, ты под чем?

Она вдруг вскочила и подбежала к решётке. Я от неожиданности сделал маленький шаг назад.

— Это так мило. Ты не забыл моё имя.

Я не знал, как реагировать на неё, на её поведение. Мои мысли скрутились в один большой клубок, и я понятия не имею за какую ниточку потянуть чтобы его распутать.

— Эм… - я замялся. - Ладно, мне пора.

Я уже развернулся, нацелив взгляд на железную дверь, как холодные пальцы коснулись моей руки и слегка сжали.

— Выпусти меня отсюда. – взмолилась Элис.

Мои руки вспотели ещё больше, можно было подставить ведро и потом напоить солёной водой всех в этом участке.

В голову пришла абсурдная идея выпустить её, но я потряс головой отгоняя от себя дурные мысли.

— Ага, сейчас. Только ключи достану. – усмехнулся я.

— Прошу тебя. Если ты меня освободишь, то я расскажу тебе как отомстить Мэйсану Кингу. Я знаю его секрет.

Я проникся интересом, но не достаточным чтобы идти на такой отчаянный шаг. Это всё равно что досмотреть свой любимый сериал, закончившейся на интриге и от большого интереса ехать на студию и красть сценарий.

— Нет. – ответил я.

Глаза девушки округлились, она хотела возразить, но не нашла нужных слов. Только открывала рот, как рыбка в аквариуме, пока я шёл к выходу.

Дома царил беспорядок. Я смог его сотворить за целых два дня. Он меня никак не смущал и мне не мешал, так что со срочной уборкой могу повременить.

Скинув на пол пустую коробку из-под пиццы, положил папку на стол. Заварил чашечку крепкого кофе, чтобы хоть как-то побороть сонливость и усталость.

Открыв всю ту же вторую страницу, я стал вчитываться в каждое слово.

По его показаниям он познакомился с миссис Смит и мистером Смитом на борту парохода в день их смерти. Порывшись у себя в памяти, не вспомнил никого, кто находился бы возле родителей, конечно кроме знакомых. Дальше Кинг утверждает, что в двенадцать ночи решил посетить каюту убитых, для того чтобы выпить в компании новых друзей, так как начался шторм и дойти до бара было невозможно. Открыв дверь, увидел парня в маске. Тот нанёс удар чем-то тяжёлым и скрылся.

Интересная история. Получился бы отличный фильм. Правда есть одно «но» - в ту ночь я не видел Мэйсана Кинга, да не только в ту, но и во все предыдущие.

В комнате были найдены биологические вещества, принадлежащие Кингу. Точнее не в самой комнате, а в коридоре перед дверью и на её ручке. По этому коридору проходили сотни человек и это не самые весомые доказательства для обвинения.

Я не мог успокоиться. Что-то не давало покоя. Примерно за двадцать минут до моего прихода убийца скрылся и если верить словам Кинга, то я должен был на него наткнуться, но этого не произошло.

Взялся за голову, пытаясь разложить всё по полочкам. Мэйсан Кинг точно врёт, но зачем ему это?  Если он причастен к убийству, значит должен быть какой-то мотив, а если нет, то почему же он говорит не правду?

Ночь проходила ужасно. Кошмары возобновились и теперь кажутся ещё страшнее. В детстве воображение рисовало не настолько жуткие и отвратительные картины, способные вызвать тошноту и панический страх. Но в реалистичности они совершенно одинаковы.

В этом сне родители постоянно мертвы, а похититель всегда менялся. В раннем возрасте это был клоун-убийца, позже человек в крови и с улыбкой до ушей и сейчас…это не просто персонаж фильма ужасов, а настоящий человек – Мэйсан Кинг. Он не был в страшной маске или сразукрашенным лицом, он был самим собой и это не делало его менее устрашающим. Особенно когда раз за разом стрелял маме в живот и грудь, пачкаясь в крови и жутко улыбаясь, получая от этого кайф.

Я проснулся весь в поту. В горле пересохло, а лёгкие будто тисками сжали. Вскочил с кровати и побежал распахивать окно. Свежий холодный воздух помог прийти в чувства, но перед моими глазами всё ещё было лицо матери, залитое кровью.

Сел на кровать, взявшись за голову, стараясь думать о чем-либо хорошем. И вместо безобразного лица родителя появилось другое, красивое, с большими зелёными глазами, чёрными волосами и очаровательной улыбкой.

Глава 3. Марго.

Как же меня всё задолбало.

Каждый день начинается и заканчивается сообщениями, оставленными на голосовой ящик домашнего телефона: «Бриджит, перезвони пожалуйста нам необходима твоя помощь», «Бриджит у нас для тебя есть интересное дело, не хочешь помочь? Перезвони.» и всё в этом духе.

Наверное, благодаря этой коробочке полной проводов я поняла насколько Бриджит была одинока до моего возвращения из Лос-Анжелеса. Ни один из них даже не поинтересовался как у неё дела, где она и почему так долго не отвечает. Все звонят ей лишь для того чтобы попросить помощи.

В один прекрасный день, в промежутке между приготовлением попкорна на сковороде и просмотром фильма, желание поменять приветствие на голосовой почте: «Привет, это Бриджит. Оставьте своё сообщение, и я его прослушаю, а может и нет.» на «Привет, это Бриджит ваша закадычная подружка. Идите на хрен, я вам не мать Тереза.» возросло. И я бы это сделала, если бы на этот телефон не звонила мать. Думаю, услышав такое она не сильно обрадуется. Она и так считает, что Бриджит слегка тронулась умом, а также стала асоциальной и грустной.

Единственное что я трогала - это те обгоревшие обломки на заднем дворе - память о пламени забравшим дом растений.

Когда я приехала сюда моя голова была забита воспоминаниями. Больше плохими, чем хорошими.

«Марго! Оранжерея горит!» - кричала Бриджит в трубку и кашляла, зарабатывая в этот момент отравление угарным газом. Слишком долго она пыталась спасти, то что возвела собственными руками, хорошо, что огонь не забрал её жизнь.

Я была в нескольких тысячах километрах от неё и не знала, чем помочь. Всю ночь не спала, не только из-за крошек, колющих попу (Марк опять ел печенье на кровати), а от волнения. Я тогда вспомнила о кошачьей мяте в оранжерее, и молилась, чтобы Адик не поддался порыву и тайком не прошмыгнул к заветной траве, что так манит ароматом.

Слава Богу, нет. Этого не произошло, и эта поскуда в целости и сохранности, в отличии от моих и Бриджит нервов. Это был первый звоночек, на который мы почему-то не обратили внимания. Точнее я не обратила, так как поверила словам Бриджит о зависти бывшей Энтони, а она в свою очередь и сама поверила в этот бред.

Приехав в эту глушь я просто загибалась от скуки. Ничего меня не веселило, всё раздражало и в короткий срок становилось не интересным. По совету моей почти трезвой матери я решила занять себя делом и моей целью стала оранжерея. Сначала я сомневалась и ленилась, но потом всё изменилось.

Сейчас на заднем дворе расположилась прекрасная оранжерея полная разных видов растений. Она была намного больше прежней и намного крепче. Преподнести её как подарок не удалось… Бриджит не было неделю, две, три… Командировка затягивалась, и я начинала волноваться. Каково же было моё удивление услышать от её бывшей напарницы, что Бриджит далеко не в Лондоне, а в Новом Орлеане в местном женском монастыре.

За время моего нахождения здесь я прибавила несколько килограмм в весе, моя кожа побледнела, а ногти стали простыми огрызками один короче другого.

Интерьер так же попал под раздачу, и я решила что-нибудь изменить. Сам дом трогать я не решалась, всё таки я ещё хочу жить, а вот окружение просто кричало о помощи и я решила построить веранду на месте плакучей ивы, но что-то всё никак руки не доходили, я совсем здесь обленилась.

Я жила днём сурка, повторяя одно и тоже каждый день пока одно сообщение изменило ход событий.

Это было раннее утро.  Адик дрых возле моего зада и плевать хотел на всё что происходит во круг. А происходило многое – звон телефона и тихий кап, услышать который можно было лишь в перерывах между мелодией телефона. Услышав, как что-то капает я прислушалась и в этот момент телефон снова зазвонил, сославшись на звуковые галлюцинации я продолжила застилать пастель, предварительно прогнав кошку. Спустя несколько минут моему терпенью пришёл конец и распахнув дверь я выставила ногу в коридор. Холодная жидкость обхватила мою ногу по щиколотку, проникая сквозь носок.

Оставаясь в этом неудобном положении, встав сухой ногой на носок, я кое как дотянулась до ручки и со всей силы толкнула дверь. В ванне сухо. Замечательно.

— Знаешь, Адик. У нас тут потом, никак ты напрудил? – я с улыбкой на лице обернулась на кота старательно вылизывающего свои яйца.

Открыла дверь, ведущую в комнату Бриджит и ужаснулась. Обои вздулись, потолок покрылся жёлтыми пятнами. По стенам всё ещё текли струйки воды и как маленькие речки стекали в одно большое море.

Надев резиновые сапоги, достала из ванной комнаты ведро и поставила его в коридоре напротив дверного проёма.

Адик сидел на кровати и наблюдал за мной глазами полными высокомерия и презрения.

После семи ведер, болото превратилось в комнату. Я последний раз выжала тряпку в рядом стоящее ведро и провела по полу. Вот и всё. Я выпрямилась и кистью руки, опасаясь запачкать волосы, вытерла пот со лба. Я свернула тряпку пополам, и она выскользнула из моих рук в перчатках.

— Чёрт! – прошептала я.

Нагнувшись, мой взгляд сфокусировался на нескольких картонных коробках и в эту же секунду тряпка стала для меня не интересной.

— Когда-нибудь моё любопытство меня погубит…

Руки сами потянулись к загадочным коробкам. Они прилично весели и дно их было промокшее, мне не удалось побороть брезгливость, и я поставила их на кровать, конечно же в нижнюю часть, я же не чокнутая чтобы там, где лицо класть грязную отсыревшую покрытую слоем пыли коробку.

Я без каких-либо усилий раскрыла первую. Книги. Несколько детективов, четыре книги по психологии, три по анатомии, два любовных романа и несколько книг по химии. В остальных тоже самое.

Сквозь влажные и холодные половицы донеслось пиликанье. Мастер. Точно, как же я могла забыть про заказ веранды.

Подошла к телефону и нажала красную кнопочку. Женский голос робота оповестил об одном новом сообщении и после длительного писка заговорил мужской голос: «Марго, это я Стюарт, я не могу уже который день дозвониться до Бриджит. Меня это очень беспокоит. Недавно я узнал, что она в женском монастыре и я хотел бы быть одним из тех, кто попросит тебя её оттуда забрать. В северной части города было убито много детективов – нашёлся какой-то маньяк не долюбивавший копов. Передай ей что мы очень ждём её возвращения. Она нужна нам…»

Да, возможно Стюарт не спросил, как дела или что делаешь, но его голос и вправду был обеспокоенным и тихим.

Это и послужило толчком для моего выезда в Новый Орлеан. До этого я колебалась: вроде скучаю, а вроде боюсь что она посмотрит мне в глаза и скажет, что ей лучше там чем со мной. Тогда всё будет в пустую, этот перелёт, съём гостиницы и несколько дней без интернета.

Не понимаю для чего вообще она выбрала монастырь в таком далёком месте. У нас есть прекрасный монастырь, если не брать во внимание слухи, что пастырь Джим бьёт розгой за непослушанье и насилует маленьких девочек.

Перелёт был не долгим всего шесть часов. В аэропорту меня никто конечно же не встретил, но я не отчаивалась и сразу же поехала в отель оставить тяжёлый чемодан с одеждой.

Орлеан встречал меня тепло и радушно. Жара стояла неимоверная и я переоделась в джинсовые короткие шорты и красную клетчатую рубашку, а каштановые волосы заплела в хвост.

Села в такси, и отправилась на другой конец города.

Это место напомнило мне Джон-Стаун. Люди были странные, всё время улыбались, кто полол грядки, кто вырывал сорняки. Какая то женщина помахала мне рукой, и я, не оглядываясь, поспешила к монастырю.

Я взялась за железное кольцо и несколько раз постучала по деревянной поверхности. Секунду прождав дверь мне открыла старенькая монашка, она оглядела меня с ног до головы и её взгляд остановился на моём лице.

— Здравствуйте. Мне нужна Бриджит Валентайн. Я её сестра.

— Проходи дочка. Не стой на пороге. Проголодалась наверняка, хочешь чего-нибудь?

Монашка показалась мне доброй. От неё веяло теплом и искренностью.

Я отрицательно покачала головой:

— Нет, спасибо. Так где моя сестра?

— Подожди во дворе, милая. – она открыла возле меня дверь в зелёный внутренний двор. — Я её позову. Она лепит пирожки на кухне.

Женщина пошла дальше по коридору, а я вышла во двор и встала под дерево, не желая печься на солнце.

Бриджит лепит пирожки…это точно секта. Единственное что в своей жизни лепила Бриджит это сиськи для снежной бабы, которую вылепил наш отец на заднем дворе.

Здесь было прохладно и пахло сиренью. На клумбах цвели самые разные виды цветов. Монашки гуляли парочками, взявшись под руки.

Я примкнула спиной к пупырчатой стене и из двери напротив вышла Бриджит. Чёрный балахон скрывал её тело и совсем не подчёркивал фигуру как все остальные её платья.

Она остановилась в нескольких метрах от меня, будто я незнакомый человек. Её взгляд был пустым и отстранённым так и говорил «Мне на всё наплевать».

Я заключила её в крепкие объятья, положив голову ей на плечо. От Бриджит пахло тестом и пирожками с картошкой.

— Ну как ты? – спросила я, отстранившись.

Она пропустила вопрос мимо ушей.

— Что-то случилось? – спросила она.

— Нет. А должно было?

— Должно было, иначе на кой чё…зачем ты сюда приехала.

— Ладно, ты права. Во-первых, я по тебе соскучилась, во-вторых твой телефон скоро сдохнет от разрыва голосовой почты. Тебе вообще самой не наскучило здесь? А курение? Тут же курить нельзя.

— Всё запрещённое не значит невозможное. Пару тройку раз в неделю покурить удаётся.

— Хорошо, а Адик? Он без тебя спать не может, каждую ночь мяукает.

Из двери что находилась за Бриджит высунулась женская голова. Незнакомка улыбнулась демонстрируя кривые жёлтые губы.

— Бриджит, ты скоро? Милли и Адриана рассыпали муку и подскользнулись на ней. Смеху было мама не горюй.

Сестра обернулась и натянула улыбку:

— Погоди минутку Эмми. Ко мне тут сестра приехала. – сказала Бриджит и кивнула головой в мою сторону.

Я помахала девушке рукой, и она мне в ответ.

— Я Марго.

— Я Эмми. Очень приятно.

— Взаимно.

— Ну ладно я пойду. Бриджит, мы тебя ждём.

Девушка скрылась за дверью так же быстро, как и появилась. Я повернулась к сестре и вопросительно вскинула брови.

— Это кто? – спросила я.

— Это? Это Эмми одна из моих хороших подруг. – ответила сестра.

Во мне забурлило какое-то неприятное чувство. Ревность. Да, именно она. Моё чувство собственности оскалилось, а потом острыми когтями начало скребсти сердце. До этого момента я думала, что Бриджит, как и я страдает от одиночества, а сейчас узнаю, что у неё тут куча подружек. Неприятненько вышло…

— Ясно. Ну так что ты решила?

Бриджит посмотрела мне в глаза. Они у неё были серо голубыми с вечно расширенными зрачками.

— Ты о чём? – спросила она и нахмурилась. Между её тонких бровей пролегла морщинка.

— Поехали домой. Хватит тут жизнь прожигать. – я взяла её за бледную руку, и она её выдернула.

— Назови мне хоть одно интересное дело, и я поеду. – она скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела мне в глаза.

Мой мозг активизировался, и я стала прокручивать все аудио записи как домашний телефон.

— Маньяк, убивающий детективов в северной части города, как тебе такое?

Она постучала пальцами по локтю обдумывая сказанное мной.

— Поехали.

Ей похоже тут и вправду наскучило. Она ушла сюда не от хорошей жизни и ежедневные проповеди, лепка пирожков и работа в саду не смогли отгородить её от плохих мыслей и воспоминаний.

— Мама приезжала? – спросила я, когда мы шли по коридору к выходу, пытаясь сгладить эту неловкость, появившуюся в воздухе.

В руках Бриджит держала небольшой чемодан. За нами шли несколько монашек и тихо перешёптывались. Среди них была та самая Эмми.

— Нет. Она не посчитала это нужным. Да и чёр… - Бриджит оглянулась на монашек позади и продолжила. – да и ладно.

Мы остановились возле двойных деревянных дверей и Бриджит начала со всеми прощаться.

— Удачи, Бриджит. – пожелала Эмми поцеловала два пальца и приложила к щеке Бриджит.

— Надеюсь, ещё увидимся. Пока, девчонки. – попрощалась Бриджит и тяжёлые двери за нами закрылись.

— Неподражаемый детектив Бриджит Валентайн возвращается! – воскликнула я, вприпрыжку направляясь к машине такси.

Глава 4. Джон.

Она всё ещё там. На скамейке. Тёмные волосы закрывают лицо, ноги висят в воздухе. Жаль, что она так гармонично смотрится рядом с пьяными проститутками, которые тоже решили отдохнуть.

Я наблюдал за ней, стоя возле уборной в ожидании Мэттью, который и не думал поспешить.

Мимо прошла Кэт, смерив меня взглядом полным презрения. Она ровной походкой подошла к кофейному автомату и вбросила пару монет в узкое отверстие.

— Кэт! – крикнул я, на что она шумно вздохнула. – Кэт, послушай. – я схватил девушку за локоть и развернул.

— Что? – спросила она, недовольно закатывая глаза.

Мне хватило секунду чтобы заметить мешки под её красными глазами.

— Ты выглядишь уставшей. – сказал я сам не знаю для чего. Просто чтобы как-то завести диалог.

— Ночная смена. – ответила она и скрестила руки на груди.

Её отстранёность, растоптала уверенность во мне, как я растоптал её надежду на дружбу. Жаль, что так вышло, очень жаль…

Я с детства понимал, что если обижаешь кого-нибудь человека судьба поднагадит и именно от него тебе понадобится помощь. Всегда думал, как взрослые этого не понимают, почему не думаю наперёд? Я взрослый и я не могу с уверенностью дать ответ на этот вопрос.

— Мне нужна твоя помощь…

— Знаешь что? – Кэт меня перебила, поддалась чуть вперёд, пристально смотря мне в глаза.  – Иди к чёрту! – процедила сквозь зубы. – Ты выставил меня дурой.

— Прости. Я не мог по-другому. Этот человек был как-то связан с убийством моих родителей. – затараторил я, бегая глазами по её лицу, ища одобрения, понимания, чего угодно, но не призрения, с которым она продолжала смотреть на меня.

— Ты мог просто попросить! – воскликнула она.

— И ты бы пошла мне помогать? – спросил я.

— Я бы там и всю ночь провела. Ты же мой…напарник! – уже громче сказала она и резко сбавила тон до спокойного. - Мы должны помогать друг другу.

— Прости… Правда прости. – сказал я, взялся за переносицу, закрыв глаза и шумно вздохнув. - Но если ты сейчас уйдёшь, то я никогда не узнаю, кто убил родителей.

Кэт закусила нижнюю губу и отвела взгляд.

— Это очень много значит для меня, понимаешь? Без тебя мне не справиться.

Напарница коротко кивнула:

— Ладно, хорошо. Я тебе поверю, но это последний раз, когда я тебе помогаю.

— Спасибо. – я улыбнулся и протянул девушке бумагу, сложенную вдвое.

Она её развернула и подняла округлившиеся глаза на меня:

— И что мне с этим делать?

— Проверь, кто жив, половина точно отсеется, а потом, кто ещё проживает в городе. Ещё раз спасибо. – щёлкнул Кэт по носу и, насвистывая, направился к камере предварительного заключения.

— Тут 500 человек! – крикнула она мне вслед.

— Я знаю, поэтому разрешаю взять кого-нибудь в помощники!

Кэт сжала кулаки и громко выругавшись топнула ногой.

Я подошёл к решётке настолько близко насколько было возможно и тихонько пропел:

— Эй, вставай, глазки открывай.

— Пришёл поиздеваться, да? – постанывая пробубнила девушка, не открывая глаз.

— Нет. Не угадала. – сказал я и взялся за железные прутья. Холод металла обжог кожу и по моей спине пробежали мурашки.

— Тогда зачем ты здесь?

Я не знал ответ на этот лёгкий, как казалось, вопрос. Он просто поставил меня в тупик и заставил задуматься. Я с самого утра горел желанием подойти к ней. Без причины. Просто так. Она притягивала меня, словно магнит.

Прошлой ночью случилось нечто. Я взял в дрожащую руку кисть, взглянул на холст и стал творить. В каждый мазок вкладывал часть себя. Старался изо всех сил, вспоминая правила, пропорции, какие краски смешивать, чтобы получить тот или иной цвет, а потом отпустил себя. Душа стала управлять уже не трясущейся рукой, делать рваные и плотные мазки. На циферблате электронных часов красными цифрами было время «03:36». Я даже не заметил наступления глубокой ночи. Просто выпал из этого мира. Перед глазами было только её лицо...

Сделал шаг назад и, улыбаясь, удовлетворённо взглянул на портрет.

Руки непроизвольно дёрнулись от желания подойти и убрать тёмные пряди волос с её лица. Чтобы смотрела в глаза и говорила что угодно, лишь бы смотрела.

— Убери волосы с лица. – произнёс я хриплым, надтреснутым голосом.

Она замерла, но через секунду её тонкие пальцы откинули локоны назад.

Я нарушил молчанье первым:

— Ты говорила, что знаешь какой-то там секрет Кинга, я так понимаю, что просто так ты мне его не расскажешь. – она кивнула головой. – Тогда, откуда ты его знаешь? Этот «секрет». – показал в воздухе кавычки.

— Что ты сейчас сделал? – воскликнула она, вскочила и в один шаг преодолела расстояние между скамьёй и решёткой. – Это не «секрет» - показала в воздухе кавычки. – Это просто секретище! – воскликнула она, разводя руками в стороны.

Взгляд невольно спустился с глаз на сочные губы, растянутые в улыбке. Она всегда улыбается мне. При каждой нашей встрече…

— Так откуда? – спросил я.

— Птичка нашептала.

— И как же зовут твою птичку?

— Почему ты не можешь выпустить меня по старой дружбе? – сменила тему она.

Хорошо, значит имя птички останется в секрете.

— Потому что, так нельзя. – ответил я. – Это незаконно, к тому же ты так и не сказала по какой причине тебя тут закрыли. – на моём лице расползлась улыбка.

Элис наклонила голову набок и стала накручивать локон тёмных волос на палец.

— Парни за меня дрались, по мне не видно?

— По тебе видно, что ты с парнями дралась. – ответил я не в чём не соврав.

Элис нахмурилась, надула губки и скрестила руки на груди. Я улыбнулся, чувствуя, как злоба девушки дарит мне новые ощущения. Я приложил руку к груди:

— Горячо…

— Что горячо?

Я дёрнулся и снова посмотрел ей в глаза.

— Ты что ведьма? – озвучил мысли в слух и Элис надулась ещё больше.

— Пошёл на хрен, ясно? Давай, давай! Иди куда шёл! Мои друзья меня спасут! – закричала она.

И я, чтобы не вызывать лишней шумихи ушёл, постоянно оборачиваясь на растрёпанную, тяжело дышащую девушку.

— Джон! – прозвучал женский голос.

Обернулся и увидел Кэт. Она протягивала мне лист и беспрерывно моргала густыми ресницами.

— Что с тобой? – обеспокоенно спросил я и взял из рук помятый, чуть мокрый лист.

— Голова кругом идёт. Со мной такое частенько случается. Ничего особенного. – отмахнулась она и громко сглотнула. – Горло пересохло. У тебя водички нет?

Я отрицательно покачал головой.

— Стой тут. Я сейчас приду.

Через минут пять я вернулся со стаканом холодной воды.

— Благодарю.

Кэт сделала несколько больших глотков, вытерла рукавом кожаной куртки рот и продолжила:

— Как не странно, но живых и живущих в этом городе всего двое.

— Ты серьёзно? – спросил я.

— Ага. – она пожала плечами — Сама удивилась.

— Ладно, спасибо тебе огромное. – поблагодарил я.

— Не за что. Но больше не обращайся. – с улыбкой на лице сказала Кэт.

— Хорошо.

Развернулся чтобы уйти, как в голову влетел странный и одновременно интересный вопрос, который я хотел задать ещё давно:

— Кэт, а правда, что первый подозреваемый оказывается убийцей?

Она скрестила руки на груди и задумалась, глядя в пол и скептически поджав губы.

— Когда как. На самом деле это не так работает. – неоднозначно ответила она.

— А на твоей практике?

— Пару раз такое бывало, но там позже были найдены сто процентные доказательства и никакой загадки в этом не было. Если ты об этом.

— Хорошо. Ещё раз спасибо.

— Ещё раз не за что.

Кэт улыбнулась на прощанье и скрылась за поворотом, оставив меня наедине с самим собой. Недолго думая, принялся разворачивать бумагу. Первый адрес был совершенно не знаком, а вот второй… Начал копаться в голове и вспомнил – это адрес Маркуса Сольфе. Гадкого француза и одновременно папиного друга. Раньше он был папиным компаньоном в компании, а сейчас ходит под Мэйсаном Кингом. Я не любил его из-за не смешных шуток и фальшивости во всем, начиная от одежды и заканчивая милыми разговорами. Лисьи глаза выражали всю его алчность и хитрость, этого было не скрыть.

— Джонни! Это и вправду ты?! – радостно воскликнул он и широко развёл руки в стороны. — Ты так изменился за эти годы. – заключил в объятия и похлопал по спине. Отстранился с изумлением всматриваясь в знакомое лицо. Провёл рукой по моим волосам, положил руки на плечи и чуть сжал, поймал мой взгляд и на полном серьёзе сказал. — Ты копия своего отца, сынок. Как будто передо мной стоит он. Когда ты был маленьким был похож на мать. И сейчас видимо гены отца взяли верх. – засмеялся и сел на дорогущий диван из белой кожи. — Присаживайся и рассказывай, что тебя привело к дядюшке Маркусу.

Я сел в кресло напротив. Такое же дорогое, как и всё вокруг. Мне стало не по себе, вспомнив что штаны и куртка не самые чистые, а мебель белая.

Прочистил горло и перешёл сразу к делу:

— Маркус…

— У тебя что там полицейский значок? – перебил меня Сольфе и кивнул на брюки.

Я поправил куртку, полностью открывая вид на кусок блестящего металла.

— В таком случае, давай перед разговором определимся, как кто ты здесь? – спросил Сольфе.

— Как сын твоего покойного друга. – спокойно ответил я.

— Продолжай. – махнул рукой и наполнил стакан коньяком из стеклянного графина.

— Ответь честно, ты был на пароходе в день смерти моих родителей? – спросил я и прищурился.

— Был. – сделал большой глоток и налил ещё.

— Так почему же я тебя не помню? – я вопросительно вскинул брови и чуть поддался вперёд.

— Я поругался с твоим отцом и старался его избегать.

Маркус уставился в одну точку, крепче сжав стакан с янтарной жидкостью.

— Из-за чего вы поругались?

— Это допрос? – вскинул одну бровь и посмотрел на меня.

— Если тебе так будет удобней, то я здесь как коп, теперь допросная форма не так смущает? – улыбнулся одним уголком губ.

Маркус схватился за сердце и закатил глаза.

— Ох, как колко. – выдохнул он. — Быстро же ты превратился из ангела в демона. Хамелеон хренов. – залпом выпил полный стакан коньяка, занюхав долькой лимона.

— Не уходи от вопроса. Скажи мне, из-за чего вы поругались?

— Проблемы в бизнесе. – ответил Маркус и налил ещё.

— На борту ты случайно не встречал Мэйсана Кинга?

Мне показалось или он слегка занервничал? У него дёрнулась нога.

— Ты сейчас о моём начальнике? Какая тупость. Если бы он там был я бы его точно вспомнил. – ответил он.

— То есть его там не было?

— Нет, конечно. А ты к чему это спрашиваешь?

— Это всё что ты знаешь? Тогда спасибо за информацию, будь на связи.

Сольфе не успел ничего сообразить, как я уже покинул дом и направился на второй адрес.

Район Корол-лэйк был не настолько шикарен, как прошлый район. Серые дома, с выбитыми стёклами, кругом бездомные греются у костра. Плешивые кошки пробегаю под ногами вслед за крысами. Прямо возле дороги стоят проститутки, которым даже мороз не почём.

— Эй, красавчик! Не хочешь развлечься? – крикнула одна из них.

— Простите, девочки, я сюда не развлекаться приехал, но ещё не вечер. – улыбнулся, подмигнул и пошёл дальше.

Из тёмного переулка вышел парень в сером свитере и кремовых брюках, между его губ дымилась сигарета.

Я прошёл мимо не обращая на незнакомца должного внимания. Он был более чем приличным, будто тот переулок соединяет Корол-лэйк для бедных и Дьюкс-стрит для среднего класса, и этот парень решил посмотреть на бедность. Если честно была бы у меня возможность я бы тоже выходил из шикарного особняка смотреть на бедных как на животных в зоопарке. Но я так не могу, я и сам беден.

— Здорова.  – сказал парень.

Я искоса посмотрел на незнакомца.

Сделал несколько шагов вперёд, решая уйти, но похоже незнакомец не обратил внимания на полное отсутствие интереса к диалогу.

— Ты не отсюда, да?

Я обернулся, напрягшись.

— Да. Что-то не так?

Незнакомец сунул руки в карманы и заглянул мне за спину. Кивком головы указал на несколько человек, стоящих в темноте.

— У нас тут поодиночке лучше не ходить, если, конечно, ты не ищешь приключений.

— К чему ты клонишь? – спросил я, не понимая намёка.

— Десятка и я провожу до того места куда тебе нужно.

— Улица маленькая…Вы же тут друг друга в лицо знаете, да?

— Ну да. – ответил он и смахнул пепел на тротуар.

— Десятка – и ты мне рассказываешь всё что знаешь об одном человеке и провожаешь до нужного дома.

— По рукам.

Пожали друг другу руки, и я отдал парню листок с адресом.

— Я знаю где это. Пойдём. Оу, я забыл представится. Я Раф.

— Джон. Рад знакомству.

— Взаимно. И вот сейчас без шуток, но я и вправду рад знакомству. На эту улицу редко кто заглядывает, клиентов совсем нет. Удивлён, что сюда попал именно ты.

— Почему же? – спросил я.

— Ну, ты не похож на бандита, бомжа и тем более на проститутку. – улыбнулся Раф и я тоже не смог сдержать улыбки.

— Давай так, ты рассказываешь мне об Марселе, а я тебе говорю зачем я здесь. И у нас обоих не останется интриги на этот вечер.

— Хорошо. Марсель — это одинокий старичок, у которого три года назад скончалась жена, четверо детей разъехались по всей стране, а пятая – дочь Мелиса работает недалеко отсюда ночной бабочкой.

— А есть что-нибудь более интересное?

— Друг, он простой старичок. Но ходят слухи, что в молодости у него был подпольный завод по приготовлению наркоты. Меня в те времена ещё на свете не было, так что точно ничего сказать не могу.

Прошли через тёмный переулок и вышли к парку. Фонари работали через один, мигали и тускло светили. Они освещали лишь себя, не отдавая свет земле. На лавках спали бомжи, от них неприятно несло потом и мочой.

К моему ботинку прилипла жвачка. Я остановился и постарался её отодрать от подошвы усердно натирая обувью каменную кладку. Хрен там.

Я бросил это занятье, времени на это у меня не было и зря, наверное.

Сегодня не мой день и, да я ещё до кучи вступил в дерьмо и похоже в человеческое. Как Раф держится я не знаю, я бы уже на жвачке заржал как лошадь.

Я мечтал поскорей пройти эту улицу и ускорил шаг.

— Он в тюрьме не сидел? – спросил я, посмотрев на нового друга.

— Не слышал ничего такого, но всё возможно. Теперь скажешь зачем он тебе? Я надеюсь, что не довожу грабителя или любителя старичков.

— Нет. Мне нужно его кое о чём спросить. Дело касается убийства. – серьёзным тоном ответил я, оглядываясь по сторонам.

— Так всё-таки у него есть грешок в прошлом…

— Нет. – отрезал я.

— В настоящем? – спросил он и вскинул брови.

— Надеюсь, что нет. Слушай, извини конечно, но я не могу тебе всё рассказать.

— Понимаю. Просто скажи, старичок безопасен?

— Думаю, что да. Мне это и предстоит узнать.

Вот и заветный дом под номером 12. Он был небольшим, всего пять этажей. В нескольких окнах горел свет, в нескольких царил мрак, а в остальных дырки в стекле, словно они подвергались детским играм по бросанию камней.

— Вот и пришли. Слушай, друг, давай я тебя и обратно провожу. Просто очень интересно что там с этим старичком.

— Хорошо, спасибо.

В доме было темно. Лампочка горела только на втором этаже и еле-еле освещала лестничный пролёт. Переступая через две ступеньки, мигом забрался на третий этаж. Постучал в железную дверь с номером 20. Я с отвращением взглянул на звонок покрытый грязными пятнами.

— Кто там? – прозвучал старческий голос.

— Джон Смит. Полицейский. – показал в глазок полицейский значок и за дверью послышалось движение.

Несколько щелчков, звон цепи и перед глазами предстал дедушка лет шестидесяти, с седыми волосами и бородой. Он стоял опираясь на деревянную трость, сощурившись, осматривая меня с ног до головы.

— Зачем вы здесь? – он уже не был так напуган и голос его стал намного твёрже.

— У меня к вам одно дело. По поводу произошедшего 14 февраля 1999. – сказал я.

Старик замолчал и через секунду отошёл в сторону приглашая войти.

Он закрыл за мной и ушёл в другую комнату, шаркая тапочками по полу. Я разулся и пошёл за дедушкой.

— Садись. – указал на диван, а сам расположился в кресле.

Я сел и пробежался взглядом по комнате. Это была гостиная, с мягким, но пыльным ковром, кофейным столиком, дырявым диваном и сервантом, полным красивых тарелок и бокалов. Обои грязно зелёного цвета отклеились в некоторых местах.

— Что вы хотите узнать? – старик облокотил трость на подлокотник и сцепил пальцы рук в замок перед собой.

— Хочу разобраться, что случилось в ту ночь. Я знаю, что Вы были на этом пароходе и возможно видели что-нибудь странное.

— В ту ночь я видел кое что странное… - облизал сухие губы и взглянул Джону в глаза. – Убийство например… - обыкновенно сказал он.

— Можно поподробней?

Марсель откинулся на спинку кресла.

— Откуда мне знать, что тебе можно доверять?

— А то что я коп не достаточно? – удивлённо вскинул брови, чуть наклонив голову к плечу.

— Знаешь сколько я за свою жизнь продажных копов повидал? По пальцам не пересчитаешь.

Я замешкался. Такого ни один мошенник не проведёт. Он, наверное, поэтому до сих пор в этом аварийном доме живет, страдает от своей паранойи.

— Нууу… Если это что-то поменяет, то я сын тех, кого убили.

— Врёшь. – прищурился старик.

— Даже если так, то я вам вредить не собираюсь. Я лишь хочу узнать правду.

— Ладно. – тяжело вздохнул и замолчал, не зная с чего начать. — Я тогда шёл к себе в каюту и просто завернул не туда. Я был немного пьян и поэтому плохо ориентировался. Я мало что помню… Помню, что дверь резко распахнулась и оттуда вышел мужчина. На тот момент я даже не подозревал, что там произошло убийство. Ну вышел парень и вышел, какое мне дело? Потом от женского крика проснулся. С мыслью что показалось заснул и тут шумиха какая-то началась. По коридору шаги, беготня, разговоры. Я наспех накинул на себя одежду и вышел посмотреть, что случилось. А там толпа зевак, охают, ахают. По началу подумал, что драка и нужно разнимать, прошёл чуть вперёд и из-за открытой двери лужи крови увидел. Страшно стало не по-детски. Мы на друг друга оглядывались, пытаясь выявить убийцу.

Ладони вспотели, боль в голове стала нарастать.

— Вы помните лицо того, кто вышел из комнаты? – спросил я и моё сердце забилось быстрее.

— Плохо помню… Но что-то да помню.

Я достал из кармана кожаной куртки фотографию Мэйсана Кинга и протянул её Марселю.

— Это случайно не он?

Старичок надел очки и взглянул на фото.

— Это он или нет?

Дыханье спёрло. По его взгляду видно, что он узнал. Узнал…

Глава 5. Джон.

Старик надел очки и молча взглянул на фото.

— Это он или нет? – спросил я хриплым голосом. Горло пересохло, сердце забилось быстрее, ладони вспотели.

— Убийца… - начал он, схватился за сердце и откинулся на спинку кресла. Фотография выпала из его рук и плавно приземлилась на ковёр.

— Марсель! Прошу вас, скажите, это он или нет!? – я схватил старика за плечи и тряхнул. — Марсель! Я сейчас вызову скорую, потерпите.

Он что-то прошептал одними губами молитву Отче наш. Его шёпот походил на шипение радио, такого быстрого что все сливалось в одну кашу.

Дрожащими руками достал из кармана телефон и вызвал скорую помощь.

Скорая приехала быстро. Врачи ничего не сказали, положили Марселя на носилки и увезли.

Мне ничего не оставалось, как ехать за ними и надеяться, что он доживёт до моего приезда. Бегом спустился вниз, пробегая мимо недоумевавшего Рафа. Я остановился и обернулся, вспомнив про нового знакомого.

— Это что такое сейчас было, Джон? Ты что его грохнул? – спросил он, и в его глазах блеснул страх. Я сделал шаг вперёд, он назад.

— Что? Нет! У него сердечный приступ. – ответил я.

— Да ты бедного старика за десять минут до инфаркта довёл! – воскликнул Раф, засмеялся в голос, смех получился нервным.

В нос ударил запах травки. Я посмотрел ему в глаза и наткнулся на два расширенных зрачка, почти закрывающих зелёную радужку.

Я бы и сам сейчас обдолбался, но, пожалуй, эту идею оставлю на крайний случай.

— Да иди ты! – махнул рукой и пошёл вперёд к дороге, чтобы поймать такси.

— Эй! Не злись! Пятёрка сверху и поехали! – прозвучало вслед и я недолго думая согласился.

Раф покрутил колёсико на магнитофоне, и музыка стихла. Он взялся за руль двумя расслабленными руками и пристал ко мне с вопросами:

— Так что там случилось?

— Ничего такого. Просто старик видимо сильно перенервничал. – ответил я, пожав плечами, смотря в окно.

— А было из-за чего? – спросил Раф.

— Было. Я бы тебе советовал меньше вопросов задавать. Я ведь тебя спасаю от ночных кошмаров, а ты всё нарываешься. – серьёзным тоном ответил я, не желая говорить.

— Понял. Понял. Больше никаких вопросов. Интерес со мной играет злую шутку.

Дальше мы ехали молча, иногда друг на друга поглядывая. На горизонте показалась больница. Я пулей вылетел из машины, перешагивая через две ступеньки, поднялся к входу. Подбежал к главной медсестре и, отдышавшись, спросил:

— Что с Марселем Романо?

— Кем вы ему приходитесь? – женщина неторопливо искала что-то в стопке документов и не сумела удостоить меня своим взглядом. Наслюнявила подушечку пальца и продолжила листать бумаги.

— Полиция.

Медсестра неохотно подняла глаза и, сквозь линзы своих огромных очков, посмотрела на значок.

— Сто двенадцатая палата.

— Спасибо. – перебарывая себя, улыбнулся, а она лишь угукнула, как сова и снова погрузилась в работу.

Я забежал в палату и остановился в дверях. Марсель был бледным, как труп и только слегка вздымающаяся грудь говорила о том, что он жив. Но вот в сознании ли - это другой вопрос. Во круг него было много трубок. Я нерешительно подошёл к кровати и вполголоса позвал Марселя. Потом ещё и ещё, делая тон громче. Марсель разлепил слипшиеся веки и пробормотал:

— Где я?

— Вы в больнице. – ответил я и Марсель схватился за сердце, замычал, выгибая спину. – Марсель, скажите, прошу вас, вы узнали того человека на фото? – протараторил я. Романо замычал, сдерживая крик.

— Да! – крикнул он, широко раскрыв глаза.

Упал обратно на кушетку и замер. Я приложил два пальца к его шеи и не почувствовал пульса. Рукой закрыл ему глаза и, поблагодарив, вышел из палаты.

Я надел тёмные очки и вышел на улицу. Холодный ветер ударил мне в лицо. Накинув на голову капюшон, я пошёл куда глаза глядят.

Почувствовал руку на своём плече, развернулся и встретился взглядом с Рафом. Его глаза обеспокоенно бегали по моему лицу.

— Что случилось? Он что помер? - Раф вопросительно вскинул брови и снизил тон до шёпота. — Если помер моргни два раза.

Я перевёл взгляд на Рафа, громко сглотнул, проталкивая комок вставший поперёк горла, облизал сухие губы и выдавил из себя:

— Домой.

— Понял. Понял, брат. Конечно, пойдём.

                                                                                                                                 *****

— Ну вытащи меня. Прошууу. – взмолилась Элис и надула свои пухленькие губки. – В скором времени мой секрет будет не действительным, и я не смогу тобой манипулировать.

Я облокотился на железные прутья и скрестил руки на груди. Интересно, она не чувствует себя животным в зоопарке? Я себя зрителем чувствую.

— Ты и сейчас не можешь.

— Уверен? – сказала она и с вызовам посмотрела мне в глаза.

Я кивнул.

— Что тебе стоит меня вытащить? Неужели эта работа стала тебе дороже меня?

— Я вижу тебя в четвёртый раз. Что за вопросы такие?

— Самые простые. Я думала, что у нас всё серьёзно. Я даже была готова рассказать секрет Кинга. Жаль, что чувства невзаимны. – уголки её губ опустились вниз, а в глазах отразилась печаль.

— Невзаимны? Ты уверена, что нужно использовать именно это слово? – спросил я.

— Да. Уверена. А как по-другому назвать, то, когда тебе кто-то нравится, а он даже освобождать тебя не спешит?

— То есть я тебе нравлюсь?

— Я этого не говорила. – стала отпираться она и отвернула голову.

— Но ты это имела в виду. – настаивал я.

— Так, Джонни, мы отошли от темы моего освобождения. А ну ка доставай свой золотой ключик и вставляй в замочек, пока я тут не умерла со скуки. Ой, как двузначно прозвучало…

В моей голове что-то щёлкнуло. Что же это за секрет такой который может закончится? Неужто у него есть подпольная фирма. Если это так, тоя смогу выйт из тупика, в котором остановился. Чёрт с ним!

— А знаешь что? Я тебя освобожу.

— Вау. Что же так? – удивилась она.

— Твой секрет сейчас будет очень кстати. Ночью я тебя выведу через чёрный выход. Будь готова. И не спи, чтобы не пришлось будить тебя на весь участок.

— Как скажешь.

Наступила долгожданная ночь. Я сделал вид, что погружён с головой в работу и засел в архиве, играя в игру на телефоне. Мэттью, перед тем как уйти, зашёл ко мне, призывая идти домой и отдыхать, долго настаивал и, махнув рукой, ушёл. Прождав ещё час, я вышел из архива и направился к рабочим местам. Темнокожий парень прикорнул, блондиночка сидела спиной и упёрлась взглядом в компьютер, тут нет двоих, скорее всего они в туалете. Ещё несколько человек на втором этаже, но они были заняты: кто на телефоне, кто в компьютере.

Элис сидела на скамье в ожидании свободы. Она отчаянно боролась со сном, периодически «клюя» головой воздух. Я был достаточно уверен в своих действиях, даже позабыл о в какое наказание это выльется. Даже не задумался о том, что будет дальше.

Быстрым, уверенным шагом направился к клетке. Огляделся. Ноль реакции. Все заняты своим делом.

— Ты пришёл! – радостно прошептала и её глаза заискрились.

— Шшшш! – приложил палец к губам, призывая к тишине. Она закивала головой, бегая взглядом по моему лицу.

Я совсем медленно, стараясь не греметь ключами, открыл клетку. Одна из проституток что-то невнятно пробурчала и открыла глаза.

— Ты за мной? – промычала девушка, поморщившись.

— Прости, но нет. – прошептал я, на что девушка громко вздохнула.

Элис показала проститутке язык и, гордо подняв подбородок, переступила порог клетки. Ночная бабочка вопросительно вскинула брови, не сводя глаз с меня.

— Через задний. – шепнул на ухо Элис, проворачивая ключ в замке.

— Как скажешь. – безразлично пожала плечами, следя за каждым моим движением.

Облегчённо выдохнув, уверенным шагом направился к запасному выходу. Ни боязни, ни сомнений, просто шёл вперёд, не оглядываясь на идущую позади Элис. Мои мысли были заняты секретом, тайной. Узкий коридор казался ещё более узким, стены давили на меня.

Ключами открыл запасной выход и в лицо ударил холодный воздух. Дорога по левую руку пустовала, единственный кто передвигался по ней это прозрачный пакет. Мусорные пакеты зашелестели и резко затихли, пакет плавно приземлился на тротуар, деревья замерли. Я поднял голову к небу, глубоко вздыхая. Элис с улыбкой на лице стала кружиться, звонко смеясь и изображая из себя балерину, танцора диско и ещё когото.

Она была похожа на маленькую девочку, получившую долгожданную куклу от родителей на день рождение. Прямо как моя сестра…

Эмми кружилась возле камина, утопая в белоснежном ковре. Она держала куклу перед собой и улыбалась.

— Джонни, посмотри, что родители подарили мне на день рождение! – крикнула она, звонко рассмеявшись.

Я оторвал взгляд от деревянного 3D конструктора и фыркнул. Мэттью нажал какую-то кнопочку на пульте управления и его гоночная синяя машинка на огромной скорости проехала возле сестры. Та испугалась и споткнулась о край ковра. Пока Мэттью пытался её поднять я сидел за столом возле окна и смеялся до слёз.

Элис ударила меня по носу и покружилась, задев моё плечо рукой. Воспоминания как фото плёнка померкли и унеслись куда то далеко.

— Ах! Как чудесно! Ничего не может быть лучше вкуса свободы, после долгого пребывания в клетке. – восхищалась она.

— Интересно, что со мной будет? – задал вопрос в никуда, совсем позабыв о подруге.

— Я думаю, ничего серьёзного. Всё таки всего лишь на день раньше выпустил, твой брат тебя отмажет как-нибудь. – сказала она и продолжила танцевать.

— Что ты сейчас сказала? – брови поползли вверх, а на лбу запульсировала вена.

— Отмажет…

— Нет, до этого.

— А, на день раньше. – ответила, пожав плечами, и продолжила крутиться.

— То есть, ты должна была выйти завтра? – собравшись с мыслями спросил, взъерошив волосы.

— Именно. Во второй половине дня. – подметила она и наконец остановилась, глядя на меня. Она чуть пошатывалась.

— Во второй половине дня? Да это же меняет дело! – в голосе почувствовался сарказм — И ты решила мне об этом не говорить? – воскликнул и сжал руки в кулак.

— Просто это было так романтично. Ты как рыцарь спасал из замка свою принцессу. – сцепила руки в замок и мечтательно прижала к щеке, подымая взгляд к небу.

Вдох, выдох… Вдох, выдох…

— Боже! – выдохнул я. – Ладно, надеюсь, это того стоило. Выкладывай свой секрет. – скрестил руки на груди, выжидающе глядя на Элис.

— Барабанная дробь! – последовала минута молчания, а за ней недовольное бурчание – Мог и подыграть...

Я недовольно закатил глаза и Элис решила незамедлительно продолжить:

— Секрет в том, что Мэйсан Кинг не бессмертен.

— Что?.. Что?! – я решил, что не расслышал середину фразы, что-то между «Секрет в том,» и «Мэйсан Кинг не бессмертен»

— Ты всё прекрасно слышал, милый. – игриво улыбнулась, делая шаг ко мне.

— Из-за тебя у меня будут проблемы. – напомнил о всей серьёзности ситуации, не до конца понимая издевается ли она или говорит серьёзно.

— Тебе так понравилось играть в копа, что ты теперь боишься потерять это место? – спросила она и вопросительно вскинула брови.

— Откуда ты знаешь, что я здесь не долгое время?

— Я всё знаю. – загадочно ответила она и замолчала.

— Хорошо… Хорошо! – выставил руки вперёд, будто защищаясь. — Ты сказала, что расскажешь способ как отомстить Мэйсану Кингу. И как же? – у меня уже были подозрения на счёт её ответа.

— Убить. – прозвучало довольно резко. В такой тишине голос казался слишком громким. Её глаза стали как два рубина: зелёная радужка за несколько секунд превратилась в горящую красную.

Я потёр глаза и это помогло избавиться от галлюцинации.

Такое было со мной, когда я в первый раз попробовал травку. Тогда вся моя семья ходили с красными глазами и клыками, как у вампиров. Или это была не травка…

— Ты серьёзно? – недоумевающе спросил, списывая её слова на несмешную шутку.

— Ты прав. Нужно расправиться со всей его семьёй. Мало ли кто-то захочет отомстить за любимого отца. – рассуждала она, ходя из стороны в сторону.

— Я не буду никого убивать! – воскликнул, не в силах слушать разговоры об убийстве. Меня передёрнуло от одной только мысли о крови и холодном трупе, смотрящим на меня пустыми глазами.

— Ну и тупица. И что ты решил без меня?

— Достану на него что-нибудь. – ответил я, опустив глаза в асфальт.

Элис, запрокинув голову, громко рассмеялась:

— А ты смешной. Кинг умеет хорошо подчищать за собой. Найти на него что-нибудь задача не простая.

— Я сомневаюсь, что он НАСТОЛЬКО хорош.

— Зря. Не недооценивай врага, Джон, думаешь Мэйсан Кинг добился такого богатства миловидным личиком?

— Это всё что ты мне можешь рассказать? – спросил я, приняв её вопрос как риторический.

Она кивнула и обняла себя за плечи, поёжившись от холода. Поочерёдно стала поднимать ноги, цокая каблуками.

— Может пойдём уже? – дрожащим голосом спросила она, заправляя за ухо прядь прилипших к губам волос.

— Куда пойдём? – удивлённым тоном спросил я.

— Как «куда»? Домой. Дама замёрзла. Или сам согреешь или предоставишь это помещению? – кончиком языка провела по нижней губе и растянула их в очаровательной улыбке.

Её скрещенные руки приподняли грудь, и я увидел кружевной красный бюстгальтер и ложбинку между грудей. Они будут прекрасно смотреться в моей руке. Мне захотелось слизать всю помаду с её губ, сжать сочные ягодицы и рывком прижать к себе. Но я стоял. Боролся с собой.

— Я склоняюсь ко второму варианту. – осипшим голосом ответил, опустил глаза, пытаясь остановить поток пошлых мыслей.

— Ладно, пошли домой. – пожала плечами и пошла в сторону дороги. – Пора убираться отсюда.

Девушка скрылась за углом и цоканье каблуков становилось всё тише. Я проводил её взглядом до самого поворота и сам направился домой. Шёл по тротуару, засунув руки в карманы и накинув на голову капюшон кофты. Свет мимо проезжающих машин светил мне в глаза и освещал путь.

Где-то недалеко из какой-то машины играла песня группы Queen «The Show Must Go On». Под неё я танцевал на детдомовской тусовке с девкой, усыпанной металлом. Её волосы были розовые и блестящие, а в носу и в ушах кольца и клипсы. Она была ещё той оторвой и была первой кто понимал меня во всём. Она так же, как и я потеряла родителей и жила по принципу одиночки.

В тот вечер мы наглотались каких-то таблеток из пакетика, вылезли на крышу и смотрели на небо. «Вон моя мама. Самая яркая звезда. Она у меня была моделью» - указала на звезду, потом на другую соседнюю. «А вот папа, он ничем не отличается от остальных и скоро затухнет». Мы съели ещё по таблетке и уставились друг на друга. Я слышал, как стучит её сердце, как горячая кровь бежит по венам, я ловил каждый её вдох и выдох. А потом её рука залезла мне в штаны, и я не выдержал, накинулся на неё.

Я не поверил своим ушам, услышав знакомый стук каблуков об бетонную дорожку. Некто положил руку на моё плечо, и я рефлекторно резко развернулся, замахнувшись. Встретился глазами с Элис, и рука медленно опустилась.

— Ты что следишь за мной? – возмущённо спросил я.

— Нет. Я пошла не в ту сторону, ты же не озвучил адрес своего дома. – укоризненно произнесла она и упёрла руки в боки, пошла вперёд, а я так и остался стоять. Пройдя несколько метров она остановилась и обернулась.

— Тебе что негде жить?

— Ты только сейчас это понял? В квартиру заселили наркош, а меня выгнала хозяйка. Ты что хочешь, чтобы я осталась на улице без еды и воды, среди бомжей и маньяков?

— Чёрт с тобой, пошли. – отступил я.

Путь был не долгим, но время тянулось и растягивалось. Молчание становилось невыносимым. Я испытывал некое смущение и волнение, находясь так близко с Элис. С порывом ветра до меня доходил её запах, запах сирени и мёда. Она смотрела себе под ноги и время от времени растягивала губы в улыбке, будто бы в её голове звучали шутки. И вдруг она запела. Сначала совсем тихо, себе под нос, потом всё громче и бодрей. "Малышка дикого запада" в её исполнении звучала лирично, в кабаках же пели её довольно весело и задорно. Я не заметил, как начал подпевать.

Так мы и шли, напевая всё что в голову взбредёт. И замолкли, только тогда, когда ключ оказался в замочной скважине и был повёрнут несколько раз. С ужасным скрипом, от которого уши сворачиваются в трубочку, открылась дверь. В лицо ударил запах сырости, старости и пыли, как из шкафа старухи.

— Чёрт тебя дери! Ты что тут совсем не убираешься? Прости конечно, но это похоже на свинарник. – возмущённо воскликнула она и, не снимая обуви, вошла в гостиную.

Оглядела взглядом комнату и села на подлокотник кресла, но заметив коричневое пятно под собой, вскочила. По-моему, это был шоколад.

— Располагайся. Чувствуй себя как дома, но помни, ты не дома. – бросил куртку на диван и плюхнулся в забракованное Элис кресло.

— А где ты спишь? – поинтересовалась она, боясь отсутствия спального места, чистого спального места.

— В соседней комнате на кровати. – прикрыл глаза, стараясь расслабиться хотя бы в родных стенах.

— Чур я на кровати! – воскликнула она, забив себе, как ей казалось лучшее местечко в этой квартире.

Я вспомнил о ужасном беспорядке в спальне. Пустые упаковки лежали на одной части двуспальной кровати, на полу была разбросана одежда. Но не предупредил, так как мне было трудно даже открыть рот.

— Делай что хочешь. – выдохнул, не в силах сказать больше ни слова. Переместился на диван, лег, положив голову на один подлокотник, а на другой ноги.

— Спасибо.

Она распахнула дверь, лёгкий ветерок пощекотал мне пятки. Я приоткрыл один глаз и увидел, как она застыла на пороге.

— Свинья… - пробормотала она. — Слушай может поменяемся? – с этими словами она развернулась и в эту же секунду я закрыл глаз, плотно сжав веки и успокоив дыханье.

Последнее что я слышал перед тем как погрузившись во тьму это шумный вздох.

Меня разбудил звон бьющегося стекла. Я широко раскрыл глаза и сел на диване, приходя в себя после глубокого сна. Потёр затёкшую шею и зажмурился от неприятных ощущений.

— Что случилось? – крикнул и замер в ожидании ответа.

— Доброе утро. Всё хорошо. Готовлю завтрак. – из кухни вышла Элис в фартуке о существовании которого я даже не догадывался. – Будут ли какие-то предпочтения?

Оглядел её снизу-вверх, остановив взгляд на сочных пухлых губах, выглядящих без красной помады намного лучше.

— Доброе. Нет. – нашёл в себе силы оторвать взгляд от губ и продвинуться выше к глазам.

— Кофе или чай?

— Кофе. Крепкий. Без сахара и молока. – голос окреп, и фраза прозвучала в приказном тоне. Услышав себя со стороны, я хотел добавить «Пожалуйста», но не успел.

— Хорошо. – кивнула головой и направилась на кухню.

Я взглянул на часы и мои глаза расширились.

— Ты тоже так поздно встала?

— Я? Несколько минут назад. А что? – донёсся голос с кухни.

— Просто уже двенадцать дня. Я никогда так поздно не вставал.

— По твоему образу жизни так не скажешь.

Порыв заставил меня вскочить, накинуть куртку и убежать, хлопнув дверью. Перепрыгивая через две ступеньки, спустился по лестнице и, не сбавляя шаг, направился искать такси. Найдя свободную машину, сел и приказал водителю ехать в тюрьму желательно прибавив газу.

Всю дорогу меня преследовало странное чувство.

— Здравствуйте, я хочу увидеть Фрэнка Брауна. Я его друг. – обратился я к копу, нагнувшись к дырке в стекле.

Мужчина лет сорока пару раз щёлкнул компьютерной мышкой (видимо пробивал какую-либо информацию о Фрэнке) и поднял усталый взгляд на меня.

— Фрэнк Браун умер…Его нашли повешенным в камере…

Глава 6. Джон.

— Здравствуйте, я хочу увидеть Фрэнка Брауна. Я его друг. – обратился я к копу, нагнувшись к дырке в стекле.

Мужчина лет сорока пару раз щёлкнул мышкой и поднял усталый взгляд на меня, поправил оправу очков и, облизав сухие, потрескавшиеся губы, произнёс:

— Фрэнк Браун умер…Его нашли повешенным в камере…

— Ч…Что? – заикаясь спросил я, не веря своим собственным ушам.

— Фрэнк Браун мёртв. – повторил полицейский без капельки сочувствия.

Я, содрогнувшись, уставился в одну точку.

— Этого не может быть… - произнёс глуховатым голосом и отрицательно замотал головой. — Нет…Нет… Вы наверняка ошиблись. – обратился я к полицейскому.

— Всё верно. Я лично видел, как его доставали из петли. – произнёс и на один миг в глазах мужчины отразилась жалость.

Всё внутри кричало «Не верю! Такого не может быть!». Сердце сжалось в комок, перед глазами заплясали чёрные точки. Я потерялся, заблудился в самом себе. Я не помнил, как добрался до дома, не помнил, как плюхнулся на мягкую кровать, не заметив пропажи кучи мусора на другой стороне.

Я уткнулся носом в подушку и закрыл глаза. Передо мной предстала страшная картина, Фрэнк в оранжевой робе весит под потолком и слегка покачивается.

Послышались шаги и шуршанье тапочек.

— Джонни, что случилось? – спросила Элис.

Я перевернулся на спину и приподнялся на локтях. Элис стояла на пороге в комнату, сжимая в руке кухонное полотенце. Она вытерла об него руки и села на край кровати.

— Расскажи мне.

— Фрэнк повесился, Элис. Он мёртв. – с болью в голосе произнёс и закрыл глаза.

— Фрэнк — это твой друг, верно? – её тихий бархатный голос, стал ещё мягче.

— Да. – ответил я и получил полотенцем по лицу.

— Джонни, я что-то не понимаю, какого чёрта ты тут лежишь сырость разводишь?! – вскочив, воскликнула она и удар полотенцем пришёлся на живот. Я свернулся комочком и закрыл лицо руками и через секунду принял прежнее положение.

— А что мне делать, Элис? – надтреснутым голосом спросил я. – Я не смог спасти его. Не смог быть рядом в трудную минуту. Я виноват в его смерти! Я! – закричал и схватился за голову.

— О нет, - протянула она – это не ты виноват, а тот, кто убил его! Подвесил, как свиную тушу.

— В смысле? – недоумевал я.

— Ты веришь в то, что он сам мог повеситься? Это же бред. Готова поспорить на сто баксов, что его повесили. – Элис кинула полотенце на пол и придвинулась чуть ближе.

— Почему ты так в этом уверена? – спросил я, придвигаясь к Элис ближе.

— Джонни, в тюрьме не так легко повеситься. Тем более в одиночку. Представь, достать верёвку, подгадать момент, когда в камере никого нет, найти куда привязать верёвку…Короче, полный геморрой. Даже если он всё хорошо продумал, на это уходит время. – Элис взяла меня за руку и большим пальцем погладила тыльную сторону ладони. – Узнай кто это сделал, и мы проучим его, хорошо? – спросила она шёпотом.

— Хорошо… - прошептал ей в губы, и она отодвинулась.

— У всего есть своя цена. Даже у поцелуя. Ты уверен, что?...

— Уверен. – твёрдо ответил я.

— Цена очень высока. И на твоём месте я бы сто раз подумала, прежде чем окончательно ответить.

— Назови цену. – сказал я.

— Цена – твоя сладкая душа.

Она коснулась моих губ своими и наши языки сплелись в огненном танце. Казалось разряд тока прошёл по телу, оживив бабочек в животе. И какое же огорчение принёс разрыв физического контакта. Она отстранилась. Стала серьёзной, как будто ничего и не было.

— Нам нужно узнать кто убил твоего друга. Кто может знать?

Я опустил взгляд в пол, прокручивая в голове все возможные варианты.

— Отец может знать. – после минуты раздумий ответил, переводя взгляд на Элис.

— Так что ты тут сидишь?? – воскликнула она, вскакивая с кровати. – Бегом в тюрягу и не возвращайся без информации! – указала на дверь и заправила за ухо прядь угольно чёрных волос.

Я тотчас покинул тёплую квартиру и сел в первое попавшееся такси.

Мне дали разрешение на свидание длительностью в тридцать минут. Я сел на железную скамью. Во круг ещё несколько круглых столиков, за которыми сидели заключенные и общались со своими детьми, друзьями, братьями и сестрами, со вторыми половинками.

Спустя некоторое время двое полицейских завели в этот «загон» с железной сеткой под током мужчину лет сорока пяти и усадили на скамью напротив. Один их копов вышел, а второй остался стоять у двери, обращая свой взор в никуда.

Отец выглядел изнеможённым, его усталые глаза не сверкали так как раньше. Седых волос стало больше и на голове, и в бороде. На лице появился новый шрам, идущий от правого уха до губ.

— Не узнал тебя, Джон. Свобода идёт тебе на пользу. – Отец выдал подобие улыбки.

— Отец, проблема крупная, так что сразу к делу. Думаю, ты слышал об убийстве Фрэнка, - я заметил, как брови Отца поползли вверх, а в глазах отразилось непонимание и добавил: — Толстяк, с которым я за одним столом в столовке сидел.

— А, ты про того что в камере повесился на днях? Знаю. А что?

— Мне птичка нашептала, что повесили его, представляешь? Человека, который в жизни и мухи не обидел хладнокровно убили.

— К чему клонишь? – прищурился старик.

— Ты всё про всех знаешь, стены – твои глаза и уши. Может скажешь, кто мог убить Фрэнка?

Отец отрицательно покачал головой плотно сжав губы:

— Нет, не скажу. Я не крыса. – старик откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Прошу, Отец. Это был мой лучший друг, понимаешь? У тебя наверняка был такой человек, с которым ты прошёл самые ужасные моменты.

Отец отвёл глаза в сторону.

— Был…Точно был. Такой друг бывает у каждого в жизни. Кто-то приобретает его в детстве, кто-то в молодости, а кто-то в старости. Но он точно должен быть. Помоги мне, прошу.

— Не могу. Пойми меня. А помнишь в столовке, в день, когда нам пирог давали, один парень твоему Фрэнку подножку поставил, и он шмякнулся с таким грохотом, будто слон упал? – Отец засмеялся и между смехом успел подмигнуть.

По улице разнесся крик: «Сука!». Прохожие обернулись, уставились на меня как на умолишенного, но мне было всё равно. Я прыгал, топтал ногами землю, истерично крича и выражаясь отборным матом. А потом замер. Осенило…

Примчался домой, поднялся по лестнице и позвонил в звонок собственной квартиры.

— Узнал? – раздался женский голос по ту сторону двери.

— Да. – ответил и послышался звук открывающихся замков.

Дверь со скрипом открылась и на пороге показалась Элис, ничего в ней не изменилось с моего ухода кроме волос, собранных сейчас в пучок на затылке.

— У тебя нет ключей от собственной квартиры? – спросила Элис, скрестив руки на груди.

Я переступил порог и взял с крючочка связку ключей.

— Я их забыл. – потряс связкой перед её лицом и убрал глубоко в карман джинс.

— И кому же мы надерём задницу? – проходя на кухню спросила она. Села за деревянный стол с множеством царапин.

— Сэд. Его зовут Сэд. – сказал я, снял куртку и бросил на стул.

— Так-так-так, рассказывай всё что знаешь о нём. Это поможет придумать успешный план. – поставила ногу на край стула и прижала колено к груди. Большим пальцем второй ноги стала катать туда-сюда зубочистку по полу.

Я сел на стул по другую сторону стола и, скрестив руки на груди, посмотрел в окно.

— Я сомневаюсь, что нам стоит это делать…

— Боже, Джон ты такой слабак. Подбери свои перепелиные яички и начинай думать. Почему до тебя не доходит – Сэд забрал у тебя часть жизни. Не сделав бы этого возможно в будущем вы с Фрэнком были бы хорошими друзьями.

— Выходит, что кто что-либо не сделет это забирает часть жизни кого-то?

— Конечно. В играх зачастую игрокам даётся выбор и от их решения зависит дальнейшая игра. Так же и в жизни, только в игре две концовки, а в жизни одна и неизбежная…

— Смерть.

— Да. Именно она. Так почему же нам не сократить игровое время для Сэда, если он не хочет играть в эту игру? Как я знаю из разговоров парней в тюрьме Сэд хотел умереть от передозировки наркотиками.

Последовала тишина, был слышен лишь удар капель об раковину.

— Он живёт в лесу. В старом доме лесника. У него есть сестра, но она в детдоме.

— Ты серьёзно? – спросила Элис и улыбнулась. — Он живёт в лесу? Да это же находка для убийцы. Ты будешь полным придурком если упустишь такой шанс. Усыпим его, а потом подвесим и будем смотреть как он бьётся в предсмертной агонии. – Элис сдержанно засмеялась, глядя мне в глаза.

По спине пробежал холодок.

— Это будет твой разгон. Как взлётная полоса для самолёта.

— Ты так спокойно об этом говоришь…

— Алло, - она помахала рукой перед моим лицом, навалившись грудью на стол. На ней нет лифчика. — я вообще то родаков убила.

От последней фразы мой стояк исчез. Напряжения в штанах как рукой сняло, и я снова посмотрел на окно.

— Как тебя вообще выпустили? – спросил я всё так же боясь посмотреть на девушку.

— Я прекрасно замела следы. Точнее меня спас один парнишка, сказав, что я с ним была в ту ночь. Спас мою задницу. И так, наш план: мы идём пешком от улицы ближайшей к тому лесу. Ты надеваешь перчатки, усыпляешь Сэда хлороформом, а там дальше будем импровизировать.

— А не лучше проработать всё до мельчайших деталей?

— Бла-бла-бла, - Элис закатила глаза. - скину твою тупость на первый раз. Мы не знаем планировку дома, умник.

— Хорошо. А как он нам откроет?

— Скажешь, что ты заблудившийся турист, что-то в этом роде. Он откроет, не переживай. Такие как он в полицию не позвонят от страха. Он ведь за наркотики сидел, я права?

Кивнул, а Элис усмехнулась:

— Я очень сомневаюсь, что тюрьма его перевоспитала. На такой риск он идти не решится. Это твоё первое убийство?

— Да. – ответил и добавил на пол тона ниже. – Первое и последнее.

— Ну-ну. Это ты сейчас так говоришь, а потом как втянешься, за уши не оттянешь.

                                                                                *****

Лес окутала тьма. Ветви деревьев чуть покачивались от ветра. Чёрный плащ Элис развивался на ветру, и она была похожа на Кряка из «Чёрного плаща». Её латексные чёрные перчатки поблёскивали в свете луны.

— Ты как супергёрл. – сказал я и улыбнулся, опустив глаза с её затылка на задницу в обтягивающих лосинах.

Я зацепился за чёртову корягу, торчащую из земли и чуть на упал, хорошо, что рядом стояло дерево, и я обнял его как самого близкого человека: крепко, с надеждой на спасенье. Так я обычно обнимал мать, когда Алан бушевал на кухне. После него мама по утрам собирала осколки тарелок и отправляла горничную за новыми.

— Помолчи. – прошептала Элис. — За мной.

Элис двинулась в глубь леса, и я последовал за ней. Вдалеке послышался собачий вой, надеюсь, что собачий…

— Тут волки есть? – спросил я, оглядываясь по сторонам пытаясь развидеть хоть что-нибудь.

Кругом кусты, деревья и как бы всё.

— Без понятия. Но скорее всего да.

В этот момент за моей спиной что-то хрустнуло, и я обернулся. Ничего, только мокрые листья, поблёскивающие в свете полной луны – единственного света.

— Почему не взяли фонарь? – недовольно пробурчал я, уже в который раз об что-то спотыкаясь.

Элис обернулась.

— Совсем что ли? – покрутила пальцем у виска. – Ещё не хватало фонарём светить.

— Тут ни одной живой души кроме нас. Думаешь, кто-то заметит? Или ты боишься помешать сну белок?

— Очень смешно. Я бы рассмеялась, но нам нужно соблюдать тишину. – прошептала Элис, вежливо улыбнулась и, развернувшись, продолжила идти.

Через несколько минут наших блужданий мы наконец пришли к дому Сэда.

Это была небольшая избушка на спуске горы, на которой мы стояли. Из трубы шёл дым, а в окнах светил свет.

Я на секунду остановился перевести дыханье, как Элис толкнула меня в спину, и я съехал по склону вниз. Мои кроссовки и так покрытые дерьмом стали ещё больше грязными, хорошо, что я удержал равновесие и не упал.

Я обернулся, нахмурив брови. Элис показала мне большой палец и улыбнулась.

— Ну с дьяволом. – шёпотом благословила она и я уверенным шагом направился к деревянной двери.

Несколько раз постучал и по ту сторону послышался мужской басистый голос:

— Кто?

— Здравствуйте, я заблудился. Турист я. Мой телефон сел. Прошу у вас помощи.

Я кинул взгляд на Элис, ища в ней одобрение.

Последовала долгая пауза, после которой раздалось несколько щелчков и звон цепи. Дверь с тихим скрипом распахнулась и на пороге возник Сэд. Я усыпил его с помощью тряпки смоченной в хлороформе. Это было не простой задачей, Сэд сопротивлялся до последнего и обмяк, оказавшись в объятиях тьмы.

— Красавчик. Отлично сработано для первого раза. Или я чего то не знаю, и ты был домушником?

Элис вошла за мной в дом и встала возле камина, похожего на большой рот, а два окна с двух его сторон на глаза.

— Я был художником.

— Художником? А по тебе и не скажешь. Что рисовал?

Я взял Сэда за ноги и потащил в спальню. Только в той комнате были доступны деревянные балки на потолке.

— Начинал с пейзажей закончил поп-артами.

— Прикольно. А меня сможешь нарисовать? – кокетливо накрутила локон волос на палец и надула пузырь из жевательной резинки.

— Думаю, да. – растерянно ответил, впадая в приступ нагрянувшей паники.

Мне казалось, что что-то пойдёт не так, что перед тем как открыть дверь Сэд вызвал полицию или что в дом вот-вот кто-то зайдёт.

Руки под перчатками слегка подрагивали, а на лбу выступили капельки пота.

— Не нервничай ты так. Расслабься.

Я снял со спины рюкзак и достал из него петлю. Встал на стул и привязал к деревянной толстой балке под потолком.

— Знаешь, ходит легенда, что если поплавать в бассейне с человеческой кровью станешь на несколько лет моложе.

— Я в это не верю. Дай угадаю, ты услышала это от какого-то психа? – улыбнулся я.

Элис отрицательно покачала головой:

— Нет. В Интернете прочла.

— Это ты вообще к чему? – спросил я.

— Может стоит…

Я понял к чему она ведёт и решил не дослушивать:

— Нет. – перебил я. От одной этой мысли мне захотелось вырвать. — Поможешь, умная? – спросил я, кивая в сторону неподвижно лежащего по среди комнаты Сэда.

— Конечно помогу. И как ты его запихаешь в петлю?

Я слез со стула и подошёл к телу.

— Понятия не имею. Вот это мы и не продумали. Чёрт! – воскликнул я и вытер пот со лба рукавом кофты.

Паника сжала мои лёгкие тесками и перед моими глазами появились красные, желтые и зелёные точки. Они пропадали и снова появлялись. Кажется, я сейчас упаду в обморок.

— Так, без паники. У тебя есть ствол с собой? – спросила Элис.

— Есть. – ответил я.

— Достанешь. А теперь жди пока проснётся.

— Ага, а если он набросится на меня?

— Скажи ему что у тебя в заложниках его сестра и если ты не выйдешь из этого дома живым и здоровым, то сестра умрёт. Крутой план, да? – улыбнулась Элис, с гордостью вскинув подбородок.

— Очень… - не весело усмехнулся я. Меня не радовало, как таковое отсутствие плана.

— Другого выхода я не вижу. – пожала плечами Элис и настороженно выглянула в окно.

Прошло несколько минут и Сэд начал потихоньку просыпаться. Заметив движение со стороны Сэда, я слез с карая стола и достал из рюкзака пистолет. Элис оттолкнулась от стены и встала мне за спину, положив руки мне на плечи.

— Что случилось? – пробубнил Сэд, хватаясь за голову и вставая на колени.

— Кара, бумеранг, месть – называй как хочешь. Как говориться: «Перед смертью можно всё».

— Кто так говорил? – прошептала мне на ухо Элис, обжигая шею горячим дыханьем.

— Не знаю. Я только что сам придумал. – сказал я и улыбнулся, а Элис тихо захихикала, прикрывая рот рукой.

Видимо слово смерть его отрезвило, и он разлепил слипшиеся веки и попытался сосредоточить взгляд на мне.

— Кто ты? – мужчина облизал сухие губы и, опираясь рукой об стену, принялся вставать на ноги.

На его руках стало ещё больше тату, под левым глазом был синяк, а в углу губ герпес. Сказать по правде в тюрьме он выглядел намного лучше.

— Я – мститель. Человек, не терпящий несправедливости.

— Что ты…Что тебе нужно? – спросил он и пошатнулся, взялся за голову.

— Ты вообще следишь за разговором?! – недовольно воскликнула Элис.

— Пошёл вон из моего дома! – крикнул Сэд и, икнув, указал рукой на дверь.

Я наставил пистолет на Сэда и взвёл курок. Он попятился назад и выставил руки вперёд.

— Что тебе нужно? Скажи мне. Деньги? Так их у меня нет. – обвёл рукой комнату. – Моя жена? Нет у меня жены.

— Твои материальные блага меня не интересуют. Я лишь хочу мести. Полезай в петлю. – указал пистолетом на петлю, выглядящую поистине пугающе. Это уже не просто верёвка с узлом, это что-то страшнее…атрибут старушки смерти.

— Что…Что? Я не… - замешкался он переводя взгляд с меня на петлю и обратно.

— Быстрее. Моё терпение на исходе. Я человек нервный. Когда я нервничаю у меня случаются спазмы.

— А если не пойду? – сказал парень, скрестил руки на груди и выпрямился, с вызовом глядя в глаза.

— Это будет твоим не самым правильным решением. Твоя сестра хочет выйти замуж за такого же как она детдомыша, как думаешь, что лучше: свадьба без невесты или брата невесты?

— Нет… - прошептал он, его руки вместе с плечами опустились.

— Она ещё совсем крошка, но уже продумала каждую деталь своей свадьбы. Болтает без умолку. - продолжил врать я.

— Ты не посмеешь! – сквозь зубы процедил он и сделал несколько уверенных шагов вперёд.

— В петлю, мой друг, в петлю. – с лёгкой улыбкой на лице произнёс и за моей спиной раздался женский зловещий смех.

— Больной ублюдок. – выплюнул Сэд и встал на деревянный стул. Его волнению не было предела, если бы на кону не стояла жизнь любимой сестры, он бы никогда не совершил такое. Обстоятельства засунули его голову в петлю и затянули удавку.

Сэд открыл глаза, взглянул на меня и осипшим голосом произнёс:

— Если с моей сестрой что-нибудь случится, я приду к тебе с того света и разорву на части.

— Обещаю, с твоей сестрой ничего не случится. – произнёс я, ощущая внутри неприятное чувство жалости.

— Ради сестры… - прошептал он и по его щеке скатилась одинокая слеза.

— Я сам. – сказал я, подойдя к нему и в эту секунду опора под ногами Сэда исчезла.

Я отошёл чуть назад, наблюдая за тем как Сэд дёргается, синеет и наконец умирает. Выбежал на улицу, жадно хватая ртом воздух.

Возвращались мы молча. Точнее я молчал, а Элис болтала без умолку. Тараторила про полученный кайф, про справедливость и про многие другие странные вещи.

— А ты держался молодцом… - произнесла Элис, закрывая за мной дверь.

В этот момент я, прикрывая рот рукой, поспешил в туалет.

— До этого момента. – разочарованно добавила она, услышав из-за белой двери звуки рвоты.

Глава 7. Джон.

Я лежал на диване и смотрел какую-то тупую комедию по телевизору, как из коридора послышался грохот, а за ним проклятья.

— Что случилось? – крикнул я, прокручивая зубочистку между пальцев. Раньше я так делал с колосом, когда мы жили на ферме.

— Всё нормально. Уборка идёт полным ходом. – воодушевлённо ответила Элис и через секунду крикнула: — Джон! Подойди-ка!

Я неохотно оторвал зад от дивана и пошёл смотреть что же нужно пододвинуть или выкинуть. У меня на языке была заготовленная фраза, которую за сегодня я повторил раз пять: «Не надо. Мне это нужно».

Честно говоря, я до сих пор был обижен на неё за то, что она выкинула дверную ручку. Это была не просто дверная ручка, это была ручка от моей спальни в детдоме. Она как-то отвалилась, и я решил её забрать на память.

Я вышел в коридор и увидел, как Элис прижала картину к стене на уровне глаз и внимательно её рассматривала.

— Дай ответ о Великий художник! - её тон показался мне издевательским. — Что же означает эта настенная живопись?

Я встал рядом с ней. Мне хватило лишь секунды чтобы вспомнить какой замысел я вложил в эту картину. Но вот при каких обстоятельствах и когда я её рисовал вспомнить не довелось.

Её руки покраснели от того насколько сильно она сжимала толстую рамку картины, купленную на чёрном рынке. Тогда старушка в чёрном платье и с красным платком на голове сказала, что эта рамка приносит несчастья. Она идеально подходила для этой картины. Я даже подумывал продать её и посмотреть на то правда это или нет, она бы меня точно прославила…

— Серый, большой квадрат олицетворяет тюрьму, - ткнул пальцем в квадрат. - а небольшой, оранжевый прямоугольник с краю означает преступника, в такого же цвета, как и прямоугольник, робе. – ответил я и засунул руки в карманы серых домашних штанов, немного заляпанных кетчупом.

— И всё? – удивилась Элис и перевела взгляд на меня потом на картину.

— Ну, да. – ответил я и пожал широкими плечами.

— А как же глубокий смысл?

— Он есть, ты присмотрись.

Элис молча уставилась на картину.

— Сложно? – спросил я, после нескольких минут молчания.

— Я просто не понимаю от чего отталкиваться. Если посмотреть под одним углом, то это клетка для свободного, если под другим, то это мука и грешник. Что из этого правильнее? – Элис взглянула на меня.

— Всё. – кратко ответил я.

— Как так? – удивилась Элис.

— Каждый человек видит по-разному, даже если я не вкладывал в это никакой смысл. Человек из бессмысленного может сделать нечто важное. Вот, например, моя мама учила моего брата застилать кровать сразу же после того как тот проснётся. В доме всегда звучал вопрос: «Зачем?». И знаешь, что нам отвечала мама? – Элис отрицательно покачала головой. – Она говорила, что так надо, что гости не должны видеть бардак. И что же ты думаешь? Я до сих пор не застилаю кровать, считая это бессмысленным занятием.

— Я заметила… - пробурчала себе под нос, кидая взгляд на дверь в спальню.

— А вот ещё. Ты замечала, что все статные женщины ходят по дому в платьях и туфлях на каблуках? – Элис закивала, и я продолжил: — Так вот, моя мама ходила по нашему роскошному дому в платье-рубашке и тапочках в виде головы кролика. Она считала бессмысленным наряжаться, грубо говоря, для прислуги, стараясь тем самым поддерживать лицо царицы. Характер и внутреннее человека так же влияет на его взгляды. Но при этом, ты, психушка на ножках, - Элис указала пальцем на себя и, удивлённо вскинув брови, одними губами произнесла: «Я?». — не увидела в картине нечто невообразимое, например, солнечный цветок в объятиях тумана.

— Ты же сказал, что там тюрьма и преступник. – подметила брюнетка, проникшись интересом к данной беседе.

— Это поверхностно. А вот тебе глубже: солнечный цветок стал заложником тумана, который не даёт ему видеть всю красоту природы.

— А преступник причём? – недоумевала она.

— А вот тут ты, уж будь добра, додумать сама. – ответил я и плюхнулся обратно на мягкий диван.

— Иди в задницу. Все мозги засрал! – закричала Элис.

Через несколько минут её голос прозвучал снова:

— Джонни! Подойди-ка!

Я вышел посмотреть, что на этот раз произошло.

В коридоре оказалось пусто. Повернул голову и увидел Элис, стоящую по среди комнаты полной картин.

— Это всё ты нарисовал? – восхищенно спросила она, развернувшись.

— Я. - ответил, переступая порог комнаты.

Вот они. Все мои произведения искусства. Ваза с фруктами, нарисованная в детдоме парой красок, была одной из моих первых картин. Дальше пейзажи «Шторм» и «Восход», они прекрасно смотрятся рядом на одной стене. Потом птички, животные, улицы, люди.

Все в детдоме знали меня как художника. И даже помнится мне, когда я перелез через забор в магазин за сигаретами, директор в наказание попросила нарисовать её портрет. Хорошо, что не голышом.

Элис покрутилась ивдруг остановилась, задержав взгляд на одной из картин. Она подошла к ней поближе и всмотрелась в портрет.

— Да это ж я! – воскликнула она, касаясь кончиками пальцев полотна.

— В ту ночь ты приснилась мне, - начал я, засунув руки в карманы, сверля взглядом затылок Элис. – и я взял в руки кисть спустя столько лет и понеслось. Вдохновение потекло по моим венам и до сих пор питает сердце.

— Ты так точно меня изобразил. Каждая деталь так хорошо проделана. – она в упор, с открытым ртом смотрела на портрет.

— На самом деле я и сам удивлён. Впервые мне удаётся изобразить кого-то по памяти настолько хорошо.

Когда она отошла чуть в сторону мне на секунду показалось что изображение было иным. Сено, Элис с голой грудью и на заднем плане свечи. Быстро-быстро поморгав всё стало как прежде: лицо крупным планом, большие глаза, улыбка, заднего фона не было.

— Джонни, это так мило! – Элис запрыгнула на меня, обвив мою шею руками и торс ногами. Она поцеловала меня в губы, исследуя мой рот своим языком, провела по зубам, коснулась языка и отстранилась, как только мои руки потянулись к краю её короткой майки. – Нет, Джонни. Я так не могу. – прошептала она, отрицательно покачав головой. Слезла, неловко глядя куда угодно, но не на меня.

— Почему? Что-то не так? – сделал шаг к ней, а она выставила руку вперёд, прося держать дистанцию.

— Я приличная девушка и до свадьбы ни-ни.

— Ты сейчас серьёзно? – издав смешок, спросил я.

— Конечно. Я подхожу к этому вопросу с особой серьёзностью.

— Свадьба…Ты хочешь свадьбы? – Элис кивнула. – Думаю, я знаю, что мы можем сделать. – сказал я и мои губы расползлись в широкой улыбке.

                                                                                *****

— Откуда у тебя свадебное платье? – Элис удивлённо вскинула брови разглядывая платье.

— Оно передаётся по женской линии. Мэттью уже натягивал его на свою Наталью, теперь моя очередь его на кого-нибудь натянуть. То есть на тебя.

Элис издала нервный смешок, а по её щеке скатилась слеза счастья. Я большим пальцем вытер слезу и смотря Элис в глаза, облизал подушечку, смакуя солёный вкус.

— Вкусно?

— Приторно сладко. – с улыбкой на лице ответил я.

— Выйди! Жених не может видеть невесту до свадьбы! Примета плохая! – Элис стала подталкивать меня к выходу, не обращая внимания на все мои сопротивления. Вытолкнула за порог и со словами: «Иди оденься прилично» захлопнула дверь перед носом.

Я взял с дивана костюм, принадлежащий Мэттью. Пришлось одолжить его у него, как бы для дня рождения знакомого и направился в ванную переодеваться. Во время натягивания брюк, в очень неудобной позе, мне в голову пришла идея сделать Элис сюрприз – заказать лимузин. И закончив с пиджаком, оказавшимся маленьким на пару размеров, да и к тому же с коротким рукавом, нашёл в телефонном справочнике номер аренды лимузинов. Мне ответила очень милая женщина, с приятным голосом, похожим на голос Натальи, когда та прибывала в хорошем настроении. Я, не жалея денег, заказал самый дорогой лимузин с водителем. Как только я, договорившись, положил трубку из комнаты вышла прекрасная нимфа.

— Ты прекрасна… - не сводя с неё глаз, произнёс я.

Элис смущённо опустила взгляд, касаясь кончиками пальцев зардевшийся щеки.

— У меня есть для тебя маленький сюрприз, но придётся подождать.

Брюнетка заключила меня в объятья, прижимаясь щекой к моей груди.

— Сюрприз?

Её рука медленно спустилась к пояснице и легла на рукоять пистолета. Этот пистолет был так похож на тот, что подарили моему отцу на день рождения. Тогда Мэттью и я играли в родительской спальне, с папиными картами. Они были не обычные: на каждой разные голые женщины в разных позах — моё первое порно. Мы услышали приближающиеся шаги и спрятались за кровать, в дырку межу матрасом и стеной. Дверь распахнулась и в комнату зашла мама. В её руке была коробка, а по её щекам текли слёзы. Она нас не заметила. Поставила коробку на трюмо, вытерла салфеткой слёзы, поправила волосы и выдохнув вышла из комнаты.

Мы с братом переглянулись мысленно перекинулись парой слов: «Посмотрим?» он кивнул - «Посмотрим». Мы на карачках подползли к трюмо и Мэттью опустил коробку на пол, медленнл открыл её.

Там лежал пистолет. Он был серым, а на ручке были вставки из крокодиловой кожи.

— У тебя нет кобуры? – удивилась она. – Ты же коп.

— Ты хочешь, чтобы я надел кобуру? Я думал, побыть обычным бандитом, но для тебя могу побыть и мафиози. – чуть покачиваясь ответил я, освободившись от рук Элис.

— Ты считаешь, что кобуру носят лишь копы и мафиози? – девушка плюхнулась на диван и положила ноги на край кофейного столика.

— Ну, - задумался я. — Да. – кивнул, смотря на Элис сверху вниз.

Быстрым шагом направился в спальню, откуда так приятно пахло лавандой и мёдом.

— Ты что «Крёстного отца» пересмотрел? – крикнула она в пустоту, обращаясь ко мне.

— На удивление мне не нравится этот фильм! – ответил я. – Мой отец обожал «Крёстного отца». Каждое воскресенье мы всей семьёй смотрели этот фильм. Мама вязала, отдаваясь раздумьям и мало следила за происходящем на экране, я с братом обычно играл в машинки на полу около телевизора, дёргаясь от каждого неожиданного громкого звука. Знаешь, когда тишина-тишина, а потом БАЦ! Короче, один только отец с неподдельным интересом следил за сюжетом.

— О! Да у тебя травма детства! – с сарказмом воскликнула она.

Я вышел из комнаты поправляя пиджак. Слегка отодвинув шторку выглянул в окно.

— Сюрприз подъехал. – улыбнулся и, схватив Элис за руку, потащил в низ на улицу. Спустившись по лестнице, я закрыл руками глаза Элис, и мы маленькими шажочками направились к дороге.

— Ну что там? Мне уже страшно. – девушка нервно улыбнулась, накрыв мои руки своими.

— Ты умеешь бояться? – с улыбкой на лице спросил я и мы остановились напротив белого лимузина.

— Я, к твоему сведению, девушка и мне присуще бояться. – спокойно ответила она.

— Готова? – в ответ получил утвердительный кивок и убрал руки.

— Вау! Это…это… - она не могла подобрать слов восхищения. Обошла машину, проводя рукой по чистому багажнику автомобиля.

— Карета подана, можем выдвигаться. – я слегка наклонил голову на бок и изящно указал рукой на дверцу машины с тонированным стеклом.

Элис, как настоящая принцесса, приподняла платье и с гордо поднятой головой села в машину. Я сел следом и захлопнул дверцу. Внутри было очень красиво. С одной стороны, длинный диван персикового цвета в тон салону, с другой стороны такой же диван, но в двое меньше, рядом с ним бар с голубой подсветкой и бокалами. Водитель уже знал адрес, куда нужно ехать и машина плавно двинулась в сторону конца города.

— Может шампанского? – предложил я, взяв в руки бутылку «Шардоне».

— Давай.

Я разлил шампанское по бокалам и один из них протянул Элис. Через минут пятнадцать я, поставив бокал на столик, пересел на дальний диванчик и опустил вниз чёрную перегородку.

— Друг, долго ещё ехать?

— Минут десять. – ответил молодой парень в чёрной шляпе и в такого же цвета костюме.

— Слушай, а сделай-ка музыку громче. Чтоб оглохнуть. Устроишь?

Водитель с пониманием кивнул и потянулся к магнитофону.

— Как сделаешь музыку громче, остановись на обочине. – я обвёл взглядом лес по обе стороны от дороги.

Мужчина кинул на меня удивлённый взгляд, но сделал музыку громче и съехал на обочину. Я выстрелил в голову водителю. Попса заглушила звук выстрела и добавила капельку безумия во всё происходящее.

— Хватай бутылку и садись на пассажирское. – в приказном тоне сказал я, выходя на улицу. Кругом лес, запах свежести. Лимузин был покрыт каплями воды, как и асфальт.

— Дождь был. – сделал вывод, поднимая голову к небу, затянутому тучами.

Элис вылезла из автомобиля с шампанским в руках и, оглядевшись, запрыгнула на переднее сиденье. Я вытащил труп и, взяв его за ноги, подтащил к обрыву. Толкнул ногой и тело скатилось вниз, скрываясь за листвой и ветками. Улыбнулся и безразлично пожал плечами. Сел за руль, и машина тронулась с места. До дома Мэйсана Кинга оставалось всего несколько милей.

— По-любому пару охранников будет на воротах. – смотря в окно, озвучила свои мысли Элис.

— Не отступлю, Элис. Срать мне на этих охранников. – уверенно ответил, делая глоток прямо из бутылки, не сводя глаз с дороги.

Адреналин гнал кровь по венам. Сердце бешено билось. Я был уверен на всю сотню процентов что это Мэйсан Кинг убил моих родителей. Если не он тогда кто же ещё? Конечно он. Он. Он. Он. Это был точно он. Никаких сомнений или…

— А я тебе и не говорю отступать. Уже некуда отступать, милый. Только вперёд, несмотря ни на что.

Дом Кингов находился на окраине города. Он был большим, с фонтаном и прекрасным садом. Подъехав к воротом, мы заметили одного охранника и приняли решение идти дальше пешком.

Или…

Я выстрелил охраннику в голову и направил ствол на парнишку, сидевшего в будке. Тот задрожал от страха, подняв руки вверх.

Или…

— Открывай ворота! – приказал, испепеляя взглядом бедного парнишку. Тот нажал на кнопку и ворота открылись.

Я пропустил Элис вперёд и сам протиснулся в щель между воротами.

— Закрывай! – приказал я и парень дрожащей рукой нажал на кнопку, ворота сомкнулись.

Я с каменным лицом нажал на курок. Прозвучал выстрел. А за ним громкий смех. Элис выворачивало наизнанку, она схватилась за живот, откинув голову назад. Я не слышал ничего кроме её смеха. Быстрым шагом направился к большой двойной двери с золотой отделкой. Элис вприпрыжку, с улыбкой на лице, переступая через одну ступеньку поднялась на крыльцо и взглянула на меня.

— Назад дороги нет, Джонни.

Или…

Я искоса взглянул на Элис и позвонил в звонок. Через несколько минут дверь открыл дворецкий лет пятидесяти с седыми волосами и морщинами на лице. Его глаза округлились, а рот приоткрылся.

— Где Мэйсан Кинг?

— В столовой. А вы кто?

В ответ получил пулю в лоб. Оглушающий звук выстрела разнёсся по всему дому. Я перешагнул труп и направился в столовую. Долго её искать не пришлось. За двойными дверями из тёмного дуба как раз таки и скрывалась вся семейка Кингов. Самый старший член семьи – отец Кинга, сам Мэйсан Кинг, его жена и Скарлетт. Они были напуганы и шокированы.

Или…

— Что здесь происходит?! Кто вы!? – Мэйсан вскочил со стула и успокаивающе положил руку на плечо рядом сидящей жены.

— Ни-че-го. – прошептал я и выстрелил сначала в отца Кинга, потом в его жену и дочь.

Мэйсан ничего не успел сообразить, как его близкие люди уже истекали кровью и испускали последний вздох. Его рот открылся в немом крике, ноги подкосились, и он упал на колени, хватаясь за голову.

— Что ты делаешь! – закричал он, сжав кулаки.

— Ты убил моих родителей! – процедил сквозь зубы и схватил Кинга за горло. – Ты упрятал меня в тюрьму! Ты испортил мне и моему брату жизнь! – сжал горло сильнее, вкладывая всю свою боль и злость.

Или…

Мэйсан грустно усмехнулся.

— Я не убивал твоих родителей, Джонни. – глуховатым голосом, обливаясь слезами, произнёс он.

— Убей его Джонни! Убей! – закричала Элис.

— Это был Алан, Джон. Это был он. – с мерзкой улыбкой на лице произнёс Кинг.

Или он не убийца…

— Нет… - прошептал, не веря в слова недруга. – Ты врёшь! – закричал я.

— Не вру.

                                                                                 *****

— Как кстати поживает мой подарок?

Алан улыбнулся и сделал глоток джина:

— Хорошо. Вон он. – сказал он и кивнул на полку позади Мэйсана.

— Ты не против если я…

— Не против.

Мэйсан Кинг открыл деревянную антикварную шкатулку и взял в руки пистолет.

— Я, знаешь, не любитель оружия. Но за подарок спасибо. – сказал Алан и отсолютовал стаканом.

                                                                                           *****

— Он узнал кое что и убил Анну, а потом и себя. На том пистолете были мои отпечатки, и я его уничтожил, выбросил в океан. А когда вернулся обратно увидел маленького мальчика… Это я тогда взял тебя на руки, Джон. На мою грудь капали твои слёзы.

— Что… что он узнал!? – спросил я хорошенько его встряхнув.

— Убей его! Убей его Джон! – кричала Элис.

— Что ты мой сын…

Глава 8. Джон.

14 февраля 1999 года.

В ресторане играла живая, спокойная музыка. Парочки плавно двигались в лёгком танце и Аллан Смит с завистью смотрел в их сторону.

— Анна, может потанцуем? – предложил Аллан своей жене, сидящей напротив. Она сделала глоток воды из хрустального бокала и поставила его на белую выглаженную скатерть.

— Прости, Аллан, я не в настроении. – Анна виновато опустила глаза в тарелку.

— Мам, а со мной потанцуешь? – спросил старший сын Мэттью и улыбнулся, демонстрируя дырку вместо переднего зуба.

Анна взглянула на сына и, улыбаясь, провела рукой по его чёрным мягким волосам.

— Нет, милый. Обещаю, завтра мы натанцуемся вдоволь. Хорошо? Не обижаешься на маму? – бархатным голосом спросила она и погладила мальчика по розовой щеке.

Мэттью отрицательно покачал головой.

— Джон, почему не ешь? Не голоден? – обратился Аллан к младшему сыну.

Тот поднял глаза на отца и снова уставился в тарелку, размазывая ложкой кашу. Аллан посмотрел на жену, и та пожала плечами.

К столику подошёл официант с блюдом на подносе.

— Это вам от заведения. – сообщил милый парень, слегка улыбнувшись. Он поставил тарелку перед Анной и поднял баранчик. Это был десерт с коньяком: кусочек торта, покрытый белым кремом и украшенный одинокой вишенкой.

— Благодарю. – подарила парню улыбку и он, кивнув, ушёл.

Анна ещё раз взглянула на десерт и заметила белый клочок бумаги на краю тарелки. Она быстро схватила бумажку и положила на колени под чёрный клатч из крокодиловой кожи, купленный за бесценок на рынке. Для Анны этот клатч был очень дорог. Его ей подарил один очень хороший человек.

— Такой десерт красивый. Очень приятный презент, да, Анна? – Аллан покрутил тарелку, рассматривая десерт.

— Да. – ответила она и взглянула на бумажку: «Когда ты расскажешь ему?» гласили чёрные буквы. Анна застыла, дышать стало труднее, к горлу подкатила тошнота, звуки вокруг стихли.

— Анна. – громкий, как казалось, голос Аллана вывел её из апатии.

— Я выйду. Хочу подышать свежим воздухом. – Анна вскочила из-за стола и быстрым шагом вышла из душного ресторана на свежий, пропитанный морской солью, воздух. Палуба была пуста и это обрадовало девушку. Звёзды светили очень ярко и отражались в спокойных волнах океана. Анна взялась за холодные железные перила и устремила взгляд вдаль.

— Анна, - послышался тихий мужской голос за спиной, и девушка вздрогнула. – ты сказала ему? – прошептал на ухо, отчего по телу девушки пробежал табун мурашек. Она хотела отойти, но в этот момент мужские руки по обе стороны от неё схватились за поручень и перекрыли все пути к отступлению.

Она обернулась и застыла, встретившись глазами с НИМ. Их губы находились в опасной близости друг от друга. Анна увидела в его глазах желание, животную страсть и испугалась нападок с его стороны.

— Нет. – совсем тихо, еле слышно. – Я не могу так. У нас с ним общие дети… - начала оправдываться она, но её перебил мужчина.

— И один из них мой! – он ударил кулаком по перилам и зарычал словно зверь.

— Тихо! – Анна приложила палец к губам и заглянула мужчине за спину. – Оставь меня в покое. Хватит рушить мою жизнь. - по её щекам покатились слёзы. Анна приложила маленькую бледную ручку к его мощной груди. – Твоё сердце болит. Ты как волк, грустишь по своему волчонку. – положила руку себе на сердце. – Но поверь, моё сердце тоже не на месте. Думаешь, легко каждый день просыпаться с человеком, которого столько лет обманываешь, который любит не прося ничего в замен? Не могу ему в глаза посмотреть, стыдно. Ты, наверное, забыл, но у меня двое детей и только один из них твой. Или ты думаешь, что я уйду от него только с Джоном? Никогда. Мои сыновья будут расти рядом, в любви и достатке. К тому же Аллан начал подозревать что что-то не так. – Анна облизала губы и почувствовала во рту солоноватый вкус печали. Она развернулась и, не глядя на мужчину, попросила: - Убери руку. Дай мне пройти.

Мужчина заскрежетал зубами, но опустил руки. Девушка нерешительно сделала шаг вперёд и в этот момент почувствовала руку на своём бледном плече.

— Приходи в час ночи на палубу. Поговорим.

Анна, ничего не ответив, быстрым шагом направилась обратно в ресторан.

Наши дни

— Я твой отец, Джон… - прошептал Кинг.

— Я тебе не верю! – закричал я.

Раздался выстрел.

Элис убрала руку с моей и отошла.

Я с брезгливым видом откинул в сторону пистолет и посмотрел на истекающего кровью Мэйсана.

— Знаешь, меня чертовски заводит вид крови. – Элис облизала палец покрытый кровью Скарлетт.

Элис присела сзади меня и коснулась языком мочки уха, по спине пробежали мурашки. Я развернулся и впился в её губы страстным поцелуем. Чёртов воздух, из-за его нехватки я должен время от времени отстранятся.

В штанах стало тесно. Член больно упирался в плотную ткань штанов.

Мы не отрываясь друг от друга переместились к столу. Я скинул тарелки и столовые приборы на пол, освобождая поверхность для наших плотских утех. Взяв под ягодицы, усадил её на стол и пристроился между ног. Она потёрлась промежностью об мой напряжённый член и застонала.

Она укусила меня за нижнюю губу и провела языком по ранке. Металлический вкус ни капельки не помешал нам продолжать то что начали.

Руки спустились с шеи на спину, она прижалась ко мне всем телом и стала покусывать мою шею, плечо. Дрожащими пальцами я потянул за шнурок корсета, дёрнул лиф платья, обнажая упругую грудь с затвердевшими сосками. Облизнувшись, я накрыл её губы своими, оставляя дорожку из поцелуев спустился к груди. Вбрал один сосок, от чего Элис выгнулась дугой и закусила нижнюю губу. Рука легла на белоснежные трусики. Через секунду ненужный предмет гардероба уже порванный лежал где-то на полу. Я коснулся влажных складочек, надавил на скрытый комочек, зарылся рукой в спутанные тёмные волосы и заставил Элис посмотреть мне в глаза:

— Ты такая мокрая… - прошептал, облизывая сухие от частого дыхания губы.

Два пальца вошли в тёплое узкое лоно. Элис застонала, опустив веки.

— Смотри на меня! Не смей закрывать глаза! – прошипел я и сжал волосы, от чего Элис вскрикнула и открыла застланные пеленой страсти глаза.

Её пальцы быстро расправились с пуговицами на моей рубашке, в ход пошли брюки. Она обхватила рукой ствол и провела сверху вниз, от чего из моей груди вырвался рык. Не в силах больше терпеть я вошёл в неё, полностью, заполняя собой. Мои движения были резкими. Я вдалбливался в неё с неистовой яростью. Она кричала и двигалась мне на встречу, закатывая глаза от наслаждения. Я почувствовал, как стенки обхватили мой член и под моей кожей взорвался фейерверк. Тяжело дыша и обливаясь горячими слезами, мы примкнули к друг другу лбами.

Двери распахнулись, и комната наполнилась полицейскими. Мы одновременно повернули головы и встретились с множеством пар любопытных глаз. Мы замерли. Наши сердца гулко бились в такт.

— Джон Смит! Вы окружены! Поднимите руки вверх! – грозным голосом приказала полицейская — Повернись спиной! – я повиновался. - Оденьте ему штаны. – девушка опустила пистолет, и взялась за пояс брюк.

Несколько полицейских опустили пистолеты, натянули на меня штаны и, обыскав, отрицательно покачали головой.

— Наденьте на него наручники и везите в участок. Вызывайте экспертов, пусть хорошенько тут поработают. – полицейские принялись выполнять приказы этой уверенной женщины.

— Позвонить Бриджит Валентайн? – спросил эту не милую женщину дрыщавый коп с веснушками на лице.

Бриджит Валентайн что-то знакомое… Точно! О ней была статья в газете «Известный детектив расследовала дело о пропаже ребёнка Джима Джонса. Маленькая Вивиан жива и здорова.» Там под статьёй была фотка чёрно белая. На ней Бриджит девушка лет двадцати трёх, с кудрявыми волосами, большими глазами пожимала руку государственному судье.

— Нет. Она уже несколько дней трубку не берёт. И без неё разберёмся. – ответила женщина, с раздражением.

— Хорошо. – сказал парень, кивнул и поспешил удалиться.

Полицейские завели руки мне за спину и надели наручники, тоже самое проделали и с Элис. За всё время я не произнёс ни одного слова. Мои глаза всё время были прикованы к Элис. Она была похожа на затухающий огонь. Ей не было страшно, ей было грустно. Идя к машине Элис тихо спросила:

— Было весело, да?

Я, лишённый дара речи, лишь кивнул и поднял глаза к небу. Солнце выглядывало из-за облаков и слепило своими лучами. Гроза кончилась. Повеяло свежестью и росой - прекрасные запахи, которые позже долгое время не отпускали меня.

Глава 9. Бриджит.

Дом, милый дом. Как же приятно возвращаться в свой мир тишины и покоя.

Я провела кончиками пальцев по пыльному дивану, осматривая жилище. «Всё так же» - думала я пока мой взгляд не наткнулся на вздутые обои под потолком.

Ринулась наверх, задевая Марго плечом, распахнула дверь в свою комнату и замерла. Половицы блестели и отдавали холодом, обои в некоторых местах отклеились. На кровати лежали картонные коробки, а полки были пусты.

Почувствовала взгляд на себе и, не оборачиваясь, спросила:

— Что здесь произошло?

— Потоп, Бриджит. Не крыша, а дуршлаг, после вчерашнего дождя тут было целое море. Благо ценные вещи не пострадали.

Я наступила ногой на половицу и содрогнулась от холода. Прошла к тумбочке у кровати и проверила её содержимое на сырость.

— Кровать правда ещё не высохла, но ты можешь лечь в моей комнате, а я заночую на диване.

Ничего не ответив, провела рукой по фотоальбому, золотому слонику, якобы приносившему удачу и задвинула ящик, получив ту толику воспоминаний что были мне так нужны.

Ночь была тихой. Я сидела на подоконнике и читала книгу, изредка поглядывая на тёмное небо, усыпанное звёздами, но чаще всего я смотрела себе в зелёные глаза полные грусти и тоски. В комнату забежал котик и запрыгнул на кровать. Он долго блуждал по ней и наконец нашёл место на подушке, свернулся клубочком и прикрыл маленькие глазки.

Вскоре мимо комнаты прошла Марго с одеялом и подушкой в руках.

— Я спать. Споки ноки, Бриджит.

— Спокойной. – пожелала я и снова уставилась в окно.

Плакучая ива и дуб стояли по обе стороны от моего дома. Когда я была ещё совсем юна мне казалось, что ива разругалась с дубом, и они разошлись в разные стороны. Ива плачет, а дуб сурово скрещивает ветки, не желая идти первым на примирение.

Когда я покупала этот дом риэлтор неоднократно предлагала срубить эту обиженную парочку, дабы улучшить жиличные условия. Я открещивалась и зря, наверное…

Если бы я только знала, то снесла бы всё в округе этого чёртового дома.

Мы с Энтони были чем-то похожи на два эти дерева. Я до сих пор с содроганием сердца вспоминаю как мы бегали во круг ивы и громко смеялись, как под ней в первый раз поцеловались и занялись любовью. И помню то что нужно забыть, то что лучше стереть из памяти.

Звон цепи, раскаты грома, свист в ушах и приглушённый крик – «Проснись! Не смей!». Страшно. Холодные капли стекают по моему телу. Движения скованы, хочется кричать, но не могу. А потом тишина. Стрекотание стречков. Всё кончилось, а скованность осталась. Свет. Звон цепи. И я свободна.

Я открыла глаза и увидела перед собой стенку душа. Всё хорошо, всё в далёком прошлом из которого надо поскорей выкарабкиваться пока я не испортила себе настоящее.

Где-то в девять утра раздался звонок в дверь. Я в этот момент мыла пол в гостиной, а Марго убирала лоток Адика. Она закончила быстрее, и пошла открывать дверь раннему гостю.

В глубине души я надеялась, что это один из коллег, взволнованный и обеспокоенный моим долгим отсутствием. Я прислушалась, покрепче сжав швабру.

— Здравствуйте, меня зовут Грета. Детектив Бриджит Валентайн здесь проживает? – прозвучал женский голос.

Чёрт знает кто это. В моём окружении нет никаких Грет.

— Здравствуйте, а что Вам собственно нужно? – спросила сестра совсем не приветливым тоном.

— От неё? Помощь в расследовании убийства моего двоюродного брата. Это очень важно, так что прошу впустить меня.

В коридоре послышалась возня, я закинула швабру в туалет, ведро толкнула ногой за тумбу и села в кресло.

— Бриджит, к тебе тут какая-то мисс Грета. – оповестила Марго, когда зашла в гостиную.

За её плечом стояла молодая фифа в короткой жёлтой юбке и заправленной в неё белой футболке, а на ногах кроссовки того же цвета. Глаза спрятаны за солнцезащитными очками, а волосы в шляпе и платке на шее в тон юбке. Одним словом, скрытный стиль.

Я встала с кресла, мы поздоровались и пожали друг другу руки. Она села на диван, сняла очки и посмотрела на меня глазами полными страха.

— Чай кофе? – предложила гостье Марго.

— Я бы не отказалась от чашечки крепкого кофе с двумя сахара. – улыбнулась Грета, и как только Марго удалилась улыбка сползла с её лица.

— Давайте по порядку и с самого начала.

Девушка кивнула.

— Мой двоюродный брат был бизнесменом и в свои дела никого не посвящал, на фоне этого у меня развились теории что он занимается чем-то не легальным, наркотиками, например. Ну так вот, на днях его и всю его семью убили прямо в доме. И я здесь что бы вы узнали, что послужило мотивом для убийства моего брата. Понимаете, я спать спокойно не могу. А если и меня захотят убить? Это же просто крах. Не о такой смерти я мечтала.

— Стойте, стойте. У вашего брата были враги? – спросила я.

— Понятия не имею. Может да, а может нет. Он же в бизнесе там всегда есть завистники.

— А как зовут того, кого задержали на месте преступления? Вы не против если я закурю?

Девушка отрицательно покачала головой, я достала из пачки сигарету и закурила.

— Джон…Джон Смит. Никогда о нём не слышала до этого происшествия.

— Прошу прощения, а как зовут вашего брата и откуда он родом?

— Мэйсан Кинг, родом из Лондона.

Я взяла ручку и записала информацию на листок. Послышалось шарканье тапочек и в комнату зашла Марго с двумя чашками кофе на подносе. Она поставила его на стол и удалилась.

— Грета, а какие отношения были между вами и вашим братом?

— Родственные. Мы с ним мало общались. Секретами со мной не делился если вы об этом. – ответила девушка и взглянула на наручные часы. — Ладно, мне уже пора, так вы берётесь за это дело?

— Берусь. Я бы вам советовала на время расследования выпасть из мидийого пространства. Никаких фото вас на фоне вашего дома, сбора тусовок и других вещей. Лучше позовите лучшую подругу к себе на ночёвку.

— Хорошо, спасибо Вам.

Я проводила девушку до двери и вернулась в своё любимое кресло.

— Что она сказала?

— Сказала она много чего, но поняла я лишь одно - надо ехать в Лондон.

— Слушай, а причем тут Джон Смит?

— Ты его знаешь?

— Непосредственно. Это же мой будущий пациент.

— Это же просто прекрасно. Будем работать через тебя. А сейчас, прощу прощения мне нужно откланяться за билетами, а также забрать дело Мэйсана Кинга из полицейского участка.

— Ты только предупреди всех. А то их инфаркт хватит, они уже похоронили тебя и смерились! – прокричала мне в след Марго, на что я улыбнулась.

Детектив, часть моей жизни, не умрёт и не сотрется во мне, будь я в монастыре ещё лет десять.

Глава 10. Бриджит.

Я зашла в архив и забрала лишь одну папку – Джона. Целый час поисков папки Кинга был потрачен в пустую. Я стояла, оперившись на стол, и прожигала взглядом полки из тёмного дерева полные папок и разных бумажек, белых и пожелтевших от старости. Воздух был спёртым. Пыль летала в свете солнечных лучей, пробивающихся сквозь слой грязи на окне.

Мэттью Смита не было на рабочем месте, и я решила воспользоваться моментом. Допрос дело очень важное и нужное, так что упускать такую замечательную возможность допросить всех в одном месте было бы идиотизмом.

Один звонок и Марго уже здесь, запыхавшаяся и недовольная. Она подняла солнцезащитные очки на макушку и скрестила руки на груди.

— Держи. – сказала я и тыкнула её бумагами в бок.

— Зачем? – спросила она, забирая бумаги из моих рук.

— Будешь вызывать по одному вот в тот кабинет. – указала на дверь чуть дальше от нас. — Устроим им допрос.

— Зачем?

— За тем что так надо. Позже я тебе всё расскажу. – сказала я улыбнувшись и сделала шаг вперёд. Два хлопка руками и внимание моё. — Внимание господа! – воскликнула я и люди умолкли. Сестра снова стала в стойку. — Я детектив Бриджит Валентайн, а это моя помощница Марго Валентайн. – я указала рукой на покрасневшую сестру. Это напомнило мне о наших школьных годах, когда каждый декабрь в школе ставились театральные сценки и Марго тряслась на сцене от страха. Меня эта болезнь обошла стороной. — Сейчас со всеми вами я должна провести допрос. Марго будет называть фамилию, и вы должны войти вон в ту дверь. – указала на кабинет моего знакомого, который великодушно отдал мне его на время допроса. — Продолжайте работать так же, как и всегда, но внимательно слушайте что говорит Марго.

Марго схватила меня за рукав и прошептала на ухо:

— Что это значит?

— Маленький допрос. Держи список и помоги своей любимой сестрёнке. – на моём лице расцвела саркастическая улыбка, на что я получила скрежет зубами и молнии в глазах. Чтобы хоть как-то успокоить маленького демона я потрепала её за плечо и поспешила в кабинет.

Я плюхнулась в чёрное кожаное кресло и повернулась к столу, заваленному бумагами. Свет из окна за моей спиной падал на стол и на спинку стула, этого мне была вполне достаточно.

Взгляд пробежал по кабинету, стеллажи с папками у одной стены, у другой сейф в половину человека, небольшой шкаф с деревянными поцарапанными дверьми и кожаный облезлый диван.

Первым вошёл Грэнг Калахер, кроме вони и бодуна он ничего с собой не принёс. Потом две дамочки видно, что девственницы и скромницы и третья Кэтти Дэвис. Девушка лет двадцати, в джинсах, кожаной куртке и рубашке. На носу и щеках множество маленьких веснушек и выше брови прыщ, который всё время привлекал моё внимание. Она теребила край клетчатой рубашки и смотрела вниз, на золотую табличку с именем «Билли Коул».

— Мисс Дэвис, что Вы знаете о Джоне Смите из отдела по борьбе с преступностью? – спросила я и зевнула прикрыв рот рукой.

Она подняла на меня водянистые голубые глаза и спустя минуту молчания ответила:

— Я была его напарницей. Он попросил меня проверить кто жив и кто до сих пор живёт из списка.

Я с интересом поддалась вперёд и спросила:

— Что за список?

— Список тех, кто был на проходе в 1999 году. – ответила она.

— А зачем он ему? – спросила я и нахмурилась.

— Точно не знаю, но он говорил что-то вроде «Это касается смерти моих родителей» - процитировала она басистым голосом, как бы Джона.

— А где дело Мэйсана Кинга, Вы случайно не знаете?

— Он его забрал…

— Кто он?

— Джон Смит. Он обманул меня сказав, что мы идём искать дело маньяка, а в итоге он забрал его дело и убежал. – рассказала она с толикой обиды в голосе. Чувствительная девчонка, со стороны бунтарка, а внутри принцесса. Чем-то на моё сестру походит – пока не пообщаешься, не узнаешь прошлое, будешь видеть в ней лишь то что захочешь видеть.

Я допросила ещё дюжину человек, после чего отправилась вместе с Марго домой. Я устала, вымоталась. Мои ноги гудели, а желудок был пуст.

По приходу домой я направилась в кухню и поставила чайник на горящую конфорку. После чего вышла в гостиную, не имея желания подыматься по лестнице, решила отдохнуть на диване, но он был уже занят телом сестры.

Я облокотилась на дверной косяк, наблюдая за Марго. Она сидела на диване закинув голову назад. Глаза закрыты, а рот чуть приоткрыт. Её грудь еле заметно вздымалась и опускалась.

Бесспорно, я за ней скучала, скучала за её пошлыми шуточками, смеху похожему на звуки, издающие чайкой, за её боковым пробором каштановых волос до плеч. Глубоко в душе я испытывала радость, эйфорию, наполняющую меня с каждым вдохом дерева, затхлости и ромашкового чая.

— Что узнала? Или это всё было зря? – спросила Марго, еле шевеля тонкими губами.

Подойдя к дивану я прощупала карманы джинс на предмет пачки сигарет. Похоже они остались на столе в кабинете Билли Коула.

— Кэтт Дэвис сказала мне что это Джон забрал дело Мэйсана Кинга, аргументируя это тем что дело касается смерти его родителей. – сказала я и нагнулась к её лицу, пряди волос коснулись её щёк и глаз. Она поморщила нос от щекочущих ощущений и приоткрыла один глаз.

Я села рядом с ней на диван и закинула ноги на кофейный столик, мечтая о подушке для ног.

— Когда у тебя сеанс с ним? – спросила я.

— Завтра в обед. – ответила сестра, потирая шею.

— Выведи его на тему родителей. Проследи за эмоциональным фоном, отслеживай его движения и мимику. – сказала я. Со стороны это прозвучало так будто я отдаю приказ солдату.

— Хорошо. Как скажешь. Но я начну с детства. – невнятно пробурчала Марго и поднялась с дивана. — Таблетки… - прошептала она и ушла.

Я выпила чашечку ромашкового чая и поднялась к себе в комнату. Из открытого окна веяло холодом, занавеска подлетала к потолку и опускалась задевая предметы, стоящие на прикроватной тумбочке. Записная книжка с глухим стуком упала на деревянный пол, и я поспешила закрыть окно, но на пол пути замерла, краем глаза заметив книги на полках.

Как-то сестра спросила меня зачем они мне, я ей ответила: «Чтобы лучше входить в роль убийцы, думать, как он, видеть всё как он, знать его психологию». Моё умение предсказывать дальнейшие шаги возросло. Всё казалось мне очевидным и нелепым, как подушка пердушка первого апреля.

Я вытащила из-под кровати пустые коробки и принялась быстро укладывать в ни ненавистные книги. Сначала я делала это медленно и с осторожностью, но потом я просто закидывала их туда резкими движениями. Лёгкие как будто сжали тисками, сердце забилось быстрее. Бросив последнюю книгу я упала, зарываясь руками в спутанные волосы и прижимая колени к груди. Меня трясло. Холод сковал своими длинными щупальцами. Крик рвался из горла.

Вдох…Выдох… Нужно забыть…Просто взять и стереть этот кусок из своей жизни. Пора уже простить себя за ту слабость, навести мир между сердцем, разумом и душой. В монастыре я была намного спокойнее и равнодушнее, это была моя зона комфорта и сейчас меня выдернули из этой зоны, заставляя чувствам захватывать меня. Не нужно с ними больше бороться, нужно просто с ними договориться.

Тогда я тоже не могла договорится с собой и решила действовать под властью сердца. Яд в моей руке жёг кожу даже через стеклянную колбу, в носу стоял запах яблочного пирога, а в голове царила мысль что одна маленькая капля может решить все проблемы. Лишь одна маленькая капля…

Глава 11. Марго.

Меня переполняло чувство радости, для кого-то это покажется странным, но я ничего не могу с собой поделать. Быть лечащим врачом маньяка для меня как глоток свежего воздуха в комнате наполненной пылью.

Я не испытывала страха или отвращения. Я спокойно могла смотреть ему в глаза, в отличии от него.

Мы сидели за железным столом напротив друг друга. Над нами висела одинокая тусклая лампочка.

Его молчанье напрягало, на приветствие он не поднял голову и до сих пор продолжал так сидеть. Как провинившийся ребёнок перед строгой учительницей. Возможно он испытывает чувство стыда.

— Мистер Смит, как Вы себя чувствуете? – спросила я, щёлкнув автоматической ручкой и открыв блокнот.

— Нормально. – ответил он хриплым голосом.

— Можете рассказать о себе?

Он поднял голову и горько усмехнулся:

— О себе?..

Пациент перевёл взгляд на маленькое окошко под потолком.

— Расскажите про ваше детство, про семью.

— Самое обычное, доктор. Как у всех. – ответил Джон, переводя взгляд на стол.

— Давайте начнём с ваших родителей, а именно с матери. Как её звали? Опешите её внешние качества.

— Мама… Её звали Анна. Она была низкой. – Смит улыбнулся. – От не пахло мёдом и тупостью.

Мне показалось или он сказал «тупостью»?

— Тупостью? – переспросила я, в ожидании объяснения.

— Именно. Она была глупой, бесхребетной овечкой. – ответил Джон и откинулся на спинку стула.

После секунды молчания я продолжила, опустив глаза в блокнот:

— Хорошо. Что вы можете сказать об вашем отце, Джон?

— Аллан? Отец? Не смешите меня. Он всё моё детство бесил меня. Он не любил меня так, как любил Мэттью.

— Мэттью это ваш брат?

— Да. Старший брат.

— А что вас так раздражало в отце? Он чем-то вас обидел?

— Он… Я его просто ненавижу. Мне не нравилась его точка зрения, мне не нравилось то как он говорит, жестикулирует. Все его действия казались мне бессмысленными и глупыми.

— Но при этом он был богатым и очень даже успешным. – подметила я.

— Я сейчас не про бизнес, доктор. А про моё, так сказать, воспитание.

Я кивнула и сделала очередную пометку в блокноте.

— Что вы можете сказать про вашего старшего брата Мэттью? – спросила я зажала ручку между зубов.

— Ничего плохого, доктор. Вы его не видели? – спросил он и я отрицательно покачала головой. — Он очень милый. – Джон растянул губы в улыбке. — Мы многое пережили вместе. Родственные души, понимаете? В жизни их должно быть три: брат или сестра, друг и любимая женщина. Моя мать как-то сказала мне: «Родственные души, Джонни, стоят дороже обычных. Дьявол их любит и готов отблагодарить любого котлом по холоднее.» Надеюсь, что на меня холодный котёл ещё остался.

— Ваша мама была христианкой?

— Религиозная штучка. Такой она стала после того как вышла за Аллана.

— У Вас есть любимая женщина да? – спросила я.

— Есть, Элис…

Тут он резко замолчал и уставился на что-то выше моего плеча. Обернувшись, стул подо мной заскрипел,и я встретилась взглядом со стеной.

— Кто она? – повторила вопрос я, он продолжил молчать.

Я слегка растерялась, не понимая, как найти выйти обратно на диалог. Главное, чтобы он не закрылся, не вернулся к тому с чего мы начинали. А может он просто тормоз и затормозил на середине разговора.

Не знаю почему, но я решила сделать пометку в блокноте: «На вопрос о Элис отвечает молчанием.». Мне и вправду показалось это странным, ведь до этого мы прекрасно говорили, и он не скупился на словах.

— Вас что-то смущает?

Он перевёл взгляд на меня и спокойно ответил:

— Нет.

— Вы затрудняетесь ответить на мой вопрос?

— Какой вопрос? – Джон вопросительно вскинул брови, слегка наклонив голову на бок.

— О Элис. Так, давайте я Вам его повторю: кто такая Элис?

Он снова оставил этот вопрос без ответа. В голову мне взбрела странная мысль, а что если Элис — это его сообщница, которая сказала ему в случае поимки не рассказывать о ней.

— Время вышло! – в комнату зашёл санитар, и схватив Джона огромной, волосатой рукой за шкирку, вывел в коридор.

— До свидание, доктор. – прокричал он через плечо, перед тем как переступить порог комнаты.

— До свидания, Джон.

Этот сеанс мало о чём дал мне понять. Единственное что сейчас стало ясным, что Элис — это не просто домработница или хозяйка квартиры, а некто, имеющий для Джона особую важность. Я решила набрать сестру и рассказать ей…а что ей рассказывать? О его семейных взаимоотношениях? Или о простом молчании на вопрос о Элис? Я как-то наплевала на эти мысленные вопросы и позвонила ей.

— Я тебя слушаю, сестра. – послышался на том конце трубки запыхавшийся голос.

В моей голове прорисовалась картинка как Бриджит бежит по улицам Лондона, ветер бьёт ей в лицо, а волосы попадают в рот и глаза.

— Я тебя не отвлекаю?

— Нет. Что ты. Говори. – разобрала я в шуме ветра и проезжающих машин.

— Ты что бежишь?

— Есть такое дело. – спокойным голосом ответила она.

— И за кем же ты гонишься?

— За потенциальным сообщником воришки.

Только моя сестра может отправиться куда-нибудь по одному делу и вляпаться в другое. Так было, когда мы поехали за покупками в супермаркет и туда явился грабитель. Бриджит тогда установила рекорд по укладке преступников на пол.

— Я, пожалуй, не буду тебя отвлекать. У меня не было ничего важного.

Мы попрощались, и я поехала в дом Бриджит.

Котик ждал меня в коридоре, он стал тереться об мои ноги и мурчать. Кот этот был нарочито странным. Его поведение меня откровенно пугало, он всё время пялился в пустоту и мяукал, бегал по дому как угорелый. Моя сестра относилась к этому с улыбкой, отрицая наличие сверхъестественного. А я как человек вообще не верующий во всю эту потустороннею херню, начинаю сомневаться…

Вчера ночью, я лежала в кровати, укрытая с головой одеялом, в этот момент на кухне раздался грохот и что-то запрыгнуло мне на лицо. Я закричала и упала с кровати, больно ударившись спиной об пол. Именно в этот момент я поняла, что ненавижу кошек. Но возможно, я ненавижу только эту кошку и похоже наши чувства взаимны.

Он приносил мне дохлых мышей, я делала вид что его не замечаю, он гадил мне в тапки я запирала его в комнате без света на всю ночь. Эта ожесточённая борьба за власть в этом доме не закончится даже по приезду Бриджит.

Даже сейчас эта рыжая гадина нагадила на кухне и я, разбувшись, и с желанием поставить пакеты с продуктами на стол, зашла в кухню и вступила в дерьмо. Я, как человек с дипломом психиатра, смогла сдержать себя и ограничиться несколькими бранными словами.

Без Бриджит здесь стало снова пусто. Я почувствовала уже знакомое мне чувство одиночества. Это ужасное чувство, вгоняющее в депрессию, а иногда и в петлю. Оно меня напрягало, как и тишина. Ощущение будто я призрак в чужом доме и без хозяина мне тут делать нечего. Мои руки, проходящие через любую материю олицетворяли бессмысленность работы мозга в данном случае. Любая прочитанная мною книга была просто ещё одной прочитанной мною книгой, портал в новый мир не работал. Это депрессия, в которой я уже на половину, на стадии, когда на всё всё равно, но кушать хочется.

Приняв душ и, убрав кошачье дерьмо, я плюхнулась на диван и взяла с кофейного столика газету. Эту газету я обнаружила сегодня с утра у себя под дверью и, закинув в дом, ушла. Как я понимаю моя сестра делала точно так же и кот научился переносить её на столик. Это единственное хорошее от этого бесполезного комка шерсти. Газета «Правда жизни» как бы названием говорит о правдивости написанного, и я даже в ранние годы верила написанному пока газету не испортили неправдивые слухи о звёздах.

На первой странице, под заголовком «Смерть семьи Кингов», красовалась фотография Джона Смита в наручниках и в окружении полицейских. Он смотрел с вызовом прямо в камеру. Я прочла статью и ухватилась за такое вот предложение: «При задержании на убийце был свадебный костюм с фиалкой в нагрудном кармане.» Я взяла на заметку этот момент и даже записала в своём рабочем блокноте. Весь вечер меня не покидала мысль о том, что у него мог быть сообщник или сообщница. Я не была уверена в этом на сто процентов, да даже не на семьдесят. И вообще, зачем он оделся в свадебный костюм?

Глава 12. Марго.

Солнечные лучи щекотали моё лицо, и я приоткрыла глаза. Сквозь густые ресницы я увидела яркие свет, исходящий от моего окна, видела на нём грязь и пыль витавшею в воздухе.

Мои веки опустились, не давая мне до конца проснуться. Тишина убаюкивала меня вместе с теплом стоящим по одеялом.

Зазвонил телефон. Глаза резко распахнулись от громкой мелодии прям под ухом. Рука вынырнула из-под одеяла и проскользнула к месту возле подушки. Я подняла телефон на уровне глаз и старалась сосредоточиться на имени звонившего. Это была Бриджит. Интересно, что ей понадобилось в такую рань?

Я приложила телефон к уху и закрыла глаза от ослепительного света.

— Алло… - пробормотала я и зевнула, широко раскрыв рот.

— Доброе утро, сестричка. - донёсся по ту сторону бодрый голос Бриджит.

Я посмотрела на часы: 6:40, перевернулась на спину и подтянулась, после чего свободную руку положила под голову.

— Оно было бы добрым, если бы ты позвонила через часика два. – сказала я. — Что случилось?

— Я здесь сделала всё кроме Мэйсана Кинга. Вчера поймала вора драгоценной короны, прочитала книгу, но родственников найти оказалось трудной задачей.

— А чем та девушка тебе не подходила? – спросила я, вспоминая ту девчонку всю такую на стиле. Её лицо казалось мне знакомым и только недавно я поняла, что она играла в сериале про психопата, по-моему, её звали Анжелл и она была немножко тугоумной.

— Ты не слышала, что она сказала? У них с Мэйсаном не было доверительных отношений, она за него не волнуется, её не интересует наказание для убийцы, её интересует своя безопасность.

— Кстати об доверительных отношениях, ты почему не рассказала мне о том, что на Джоне в момент задержания был свадебный костюм? – спросила я с наездом. Мне было неприятно, что я узнаю всё от третьих лиц, мне казалось, что я являюсь главной частью расследования и что благодарить нас будут обеих. Но видимо я пешка, которую можно ни во что не ставить.

— Вот сука… - прошептала Бриджит.

Я нахмурилась.

— Что? Ты ещё и обзываешься? Извините барыня, что понадеялась на вашу открытость!

Я почувствовала прилив гнева, он как волна, чуть коснулся берега и назад, чуть коснулся берега и назад… Ещё хоть одно слово и лёгкий бриз превратится в опасный шторм.

— Я не про тебя. Я про Шарлотту. Она будто специально не сказала мне об этом. Это же меняет дело! – воодушевлённо воскликнула Бриджит.

— Ты с ней говорила? – спросила я, и свесив ноги с кровати, засунула их в мягкие тапочки.

— Да. Перед самым отъездом. Она рассказала мне что были убиты два охранника, дед Мэйсана его жена и дочка. А так же на столе была найдена семенная жидкость Джона.

— Интересненько… А с кем он чих-пых?

— В том то и дело что ни с кем, получается, что со своей рукой он делал чих-пых, как ты выражаешься.

— Может быть чих-пых был с сообщником?

— Всё возможно. В этом нам и предстоит разобраться. Скинь мне потом записи, сделанные тобой во время сеанса.

— Хорошо. Ты когда возвращаешься?

— Завтра вечером. Сегодня поеду по указанному адресу к мисс Дэнвис – тётке Мэйсана. Она вроде как ему маму заменяла, когда та работала в цирке акробаткой и кроме своей карьеры ни о чём не задумывалась.

— Хорошо. До скорой. И не забудь принять таблетки, Бриджит.

— Не забуду. Пока.

По прошествии двух часов я уже стояла в коридоре и обувалась в туфли. Котик сидел на стуле и облизывал свои причиндалы и с нетерпением ждал, когда я свалю из дому. Открыв дверь на коврике я заметила свежую газету, закинула её в дом и заперла дверь.

Погода стояла солнечная и тёплая. Я прошагала вперёд по грунтовой дороге и, обернувшись, взглянула на дом.

Помню, когда вот так же стояла на этом месте. С небольшим рюкзаком на спине и с любовью в сердце. Ох, Марк я тогда как дурочка приехала по одному лишь твоему слову. В совершенно незнакомый город, обрекая себя на проживание с сестрой, с которой у нас натянутые отношения. Всё лишь бы встретить тебя в том детдоме, такого всего несчастного, брошенного.

Глаза запекло, и я быстро-быстро заморгала после чего пошла вперёд к автобусной остановке. Я села в почти пустой автобус, кроме меня здесь была бабулька и модам с собачкой породы Терьер.

Автобусы в этой глуши ходили раз в двадцать минут и почти всегда пустые. Никогда не понимала, как такая как Бриджит может здесь жить. Она всегда говорила, что здесь ей тихо и спокойно, а шумный город это не для неё. Если бы не этот чёртов дом с этими идиотскими гортензиями, нуждающимися в поливке два раза в сутки, я бы забрала адского кота и уехала в город к себе в квартиру.

Автобус наехал на кочку и подпрыгнул.

— Подходи к детдому. – раздался голос в моей голове, как будто звук доносился из телефона, такой приглушённый, с помехами. — Я выйду и помогу тебе перелезть через забор, потусуемся, хорошенько оттянемся. Никто не наругает, не бойся, мы стариков в подвале и по кабинетам расфасовали и закрыли. Телефоны? Мы их у них забрали. Всё. Пришло наше время.

Раздался гудок. Я распахнула глаза и голос в голове исчез. Посмотрела в окно и поняла, что впереди моя остановка.

Я прошла в свой кабинет. Надела белый халат, достала из сумки блокнот и ручку. Перед уходом открыла окно на форточку, дабы выветрился противный запах хлорки и других растворов чем уборщица моет здесь пол и протирает подоконники.

Возле двери меня встретил всё тот же санитар. Он оглядел меня сверху-вниз и отрыл дверь, впуская меня всё в туже серую комнату.

Джон сидел, опустив голову. Его руки в смирительной рубашке. Его волосы были растрепанными и блестели от жира, скулы заострились на его длинном лице. Глаза не были закрыты и смотрели на ноги.

Я села на стул и облизала сухие губы, обдумывая с чего лучше начать.

— Как ваше самочувствие? – спросила я и откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу.

Он поднял голову и несколько чёрных волосинок прилипли к его лбу. Зелёные глаза, изучающе бегали по мне, будто он видит меня впервые. Скорее всего прошлый наш сеанс был для него скучным и не интересным, но сейчас его эмоциональное состояние изменилось, возможно это была короткая депрессия на фоне провала в преступлении.

— Нормально, доктор. – ответил он. — Знаете, скажу вам по секрету, но я скучаю по родителям. Ох…это забытое чувство… Вчера мне приснился отец и мать, они улыбались и гладили меня по голове что-то нашёптывая, не могу припомнить что. – задумчиво сказал он.

Джон нахмурил брови и сморщил лоб.

— Вы мне говорили, что ненавидели своих родителей…

Джон меня перебил:

— Что? Я? Вы меня с кем-то путаете. Я люблю своих родителей.

Мои брови взлетели вверх. От удивления глаза распахнулись, а в мыслях прокрутился тот момент из прошлого сеанса, когда Джон назвал своих родителей глупыми.

После минуты молчания, я, смочив горло и собравшись с мыслями сказала:

— Сегодня, я хочу поговорить с вами о ваших половых отношениях. У вас было много девушек?

— Нет. Но я их не считал.

— Девушки легко поддавались вашему обаянию?

— Достаточно. К чему вы ведёте, доктор? К тому что у меня недотрах? – усмехнулся Джон. Он нахмурился и наклонился вперёд, ловя мой взгляд.

— К чему я виду? – повторила я. — К теме о Элис. Расскажите мне о ней, Джон.

— Она сказала мне не говорить. – прохрипел он и посмотрел на железную дверь. Я проследила за его взглядом и никого не увидела. Мы здесь одни... или же нет?

Мурашки пробежали по спине. Мне резко стало холодно, будто окатили ледяной водой. Этот его взгляд показался мне странным и пугающим.

Только сейчас я почувствовала, как щупальца страха сковывают мои руки и ноги. Резкие движения кажутся мне опасными, словно я сижу напротив быка.

— Расскажи мне. Ты можешь мне доверять, Джон.

Я даже не заметила, как перешла на «ты».

В комнате стало тихо. Он замер. Было слышно лишь наше дыханье.

— Я хочу вишнёвый кекс. – сказал он и перевёл взгляд на меня.

— Вишнёвый кекс? – я нахмурилась, а он кивнул – Если я принесу его вам вы о ней расскажите? – он снова кивнул, улыбнулся, демонстрируя белые ровные зубы и с вызовом посмотрел мне в глаза.  – Договорились.

Я приняла этот странный вызов. Вообще не считаю, что идти на поводу у психа было правильным решением. Мне пришлось после сеанса спуститься к автомату с едой и напитками и, забросив четвертак, получить заветный десерт. Я поднялась к Джонатану Крейну и попросила дать разрешение на второй вечерний сеанс. Он долго не соглашался, но состроив щенячьи глазки, я сумела его уговорить. На самом деле почти у всех врачей в нашей лечебнице, конечно у тех, кто проработал в ней несколько лет, в неделе есть несколько дней с двойными сеансами. Особенно у тех, у кого пациент уровня хардкор. Вот у старушки Келли - противной, толстой, очкастой тётки, огромнийший стаж и ей почти всегда достаются страшные пациенты. Когда ей привезли серийного убийцу, я даже позавидовала.

Сеанс был назначен на пять вечера. Я дожидалась сеанса в столовой за чашкой горячего кофе. Мистер Денвер, старый уборщик, мыл пол возле окна и странно на меня косился. Его стеклянный глаз, покрытый дымкой, меня пугал.

— Мистер Денвер, вы что-то хотите мне сказать? Не стесняйтесь.

Старик облокотил швабру об стену, снял резиновые перчатки и бросил их на моющие средства в жёлтой тележке. Сел напротив меня и вытер бывшим белым, а теперь уже жёлтым платочком пот с седых усов.

— Твоя сестра же детектив, да? – спросил он.

Я кивнула:

— Ну, да.

— Вчера убили мою племянницу, и я бы хотел, чтобы твоя сестра помогла нам доказать виновность убийцы. – сказал старик, теребя в руках платок.

— Сочувствую. Как звали вашу племянницу?

— Лекси. – выдохнул старик и провёл морщинистой, волосатой рукой по жидким седым волосам.

— Убийца?

— Сопляк Энтони. Не знаете такого?

Перед моими глазами появились страшные картинки с сестрой в луже собственной крови. Если бы характер Бриджит был чуть помягче, то она могла бы оказаться на месте Лекси.

— С вами всё в порядке? – обеспокоенно спросил старик, положив руку мне на плечо.

Я быстро встала и дрожащим голосом сказала:

— Я…Я обязательно с ней поговорю. Можете не волноваться.

Не смотря на старика, я убежала в кабинет, достала из шкафчика, спрятанную за документами бутылку коньяка. Стаканов не было, пришлось добавить янтарную жидкость в кружку с кофе. Мои руки слегка подрагивали. Тепло разлилось по телу, сняло мелкую дрожь и ударило в голову. Я взглянула на часы и направилась на сеанс, не забыв прихватить с собой кекс.

Джон был в приподнятом настроении и, увидев меня, заулыбался.

— Здравствуйте ещё раз, доктор.

Я села на холодный стул, сумевший слегка меня отрезвить и напомнить где я сейчас нахожусь.

— Здравствуйте.

Чёрт! Блокнот и ручку забыла.

— Ты помнишь, я даю тебе кекс, а ты рассказываешь мне о Элис? – сказала я таким голосом будто разговариваю с ребёнком.

Он кивнул:

— Помню.

Я положила перед ним кекс, и он выгнул спину, тем самым демонстрируя руки в смирительной рубашке. До меня дошёл его посыл, и я быстренько сняла зелёную обёртку с кекса и навалившись всем телом на стол, поднесла кекс к его бледным губам. Он сделал кусочек и довольно замычал. Я как-то пробовала этот кекс под названием «Космос» и чуть не упала в обморок, не от космического вкуса, а от денег, улетучившихся в чёрную дыру. Джон откусил последний кусочек и, убрав обёртку в карман белого халата, я преступила к расспросу:

— Ты доволен? – спросила я.

— Да. – Джон слизал с губ остатки вишнёвого варенья.

— Начнём из далека, где ты с ней познакомился?

Он на секунду задумался, опустив взгляд в пол:

— В тюрьме. Там я встретил её… - Джон сфокусировал взгляд на чём-то невидимом мне и заулыбался.

— Как я знаю тебя посадили за изнасилование несовершеннолетней и, выйдя из тюрьмы, где вы встретились во второй раз? Или вы вышли вместе?

— В полицейском участке, доктор. Я думаю вы в курсе, о том, что я работал полицейским?

Я кивнула и припомнила написанное в личной папке Джона.

— И вы…

— Мы воссоединились. Как два кусочка пазла и начали восстанавливать справедливость, как Бэтмен и Робин. – восхищенно воскликнул Джон.

Я бы сказала, как Джокер и Харли. Такая себе преступная парочка отбитых, обиженных на весь мир.

— Почему при задержании на вас был свадебный костюм?

Этот вопрос интересовал меня больше всего.

— У нас с Элис свадьба была.  – спокойно ответил он и посмотрел на меня так, словно я победительница шоу «Кто тупее». Мне даже показалось, что он начнёт объяснять, что такое свадьба, но он видимо сдержался и промолчал.

— А сейчас где эта ваша Элис?

Джон наклонился вперёд и прошептал:

— Здесь.

Я огляделась по сторонам и ничего не увидела.

— Где здесь? – прошептала я, обводя взглядом комнату.

— В этой лечебнице.

Я выдохнула. Чуть расслабившись, я постаралась вспомнить такую пациентку как Элис, но не смогла. Я знаю всех пациентов в этой лечебнице и не припомню никого с таким именем. Санитар оповестил нас о том, что сеанс закончился, и я направилась в архив, на поиски информации о Элис (если она конечно же есть).

— Тёть Клав! – крикнула я в сторону стеллажей, не увидев за столом главной по архиву.

Вообще не понимаю, как некоторым может не нравится эта милая, пухленькая женщина бальзамического возраста, видящая в каждом из врачей ребёнка.

— Иду, милая! – прозвучал старческий голос из конца комнаты.

Из-за дальнего стеллажа, усыпанного папками, вышла маленькая женщина. Мне показалось, что с последнего моего визита она уменьшилась размером ещё на дюйм. Мои глаза сразу же зацепились за большую бородавку на её втором подбородке. Я подняла взгляд выше и заметила, что её седые, короткие кудряшки скрывались под белой медицинской шапочкой. Мы поприветствовали друг друга с улыбками на лице, и я перешла к делу:

— Мне нужно узнать, нет ли у нас в лечебнице пациентки с именем Элис.

Тётя Клава кивнула:

— Без проблем, дорогая.

Она, шаркая своими резиновыми шлёпанцами, зашла за третий стеллаж. Её спокойствию могла позавидовать любая успокоительная таблетка. Оказавшись здесь впервые десять лет назад, она принесла не только душевность и доброту в коллектив, но и кучу слухов. Я много раз слышала, как медсестрички шлюшки из соседнего отделения позволяют себе за чашечкой кофе промывать всем косточки. Особенно это касалось меня и тёти Клавы, по их мнению, тёть Клава сидит на наркотиках и из-за неё при пересчёте препаратов из списка А (список препаратов, обладающих наркотическими действиями) не хватает парочки таблеток. Так и хочется подойти к сучке Кристине и, смотря прямо в глаза, на всю столовку объявить кто на самом деле втихаря подъедает «колёса». Бедная Кристина до сих пор думает, что волшебные таблеточки спасут её от страшной реальности, где муж тиран, невыносимые дети и ужасная, не королевская работа. Про меня пустили слух, как только я пришла сюда, дату не помню, но точно позже тёти Клавы, наверное, два-три года назад. Я появилась достаточно резко и сразу же смогла влиться в коллектив, подчеркну, что коллектив по большей части состоит из мужчин, так это трио змеюк пустило слух, что я с каждым мужиком трахалась в каждом уголке лечебницы. Даже в мужском туалете! Мужики, то есть мои коллеги, стали расспрашивать друг друга и сразу поняли, что если никто не признаётся, значит этого не было. Вот так интеллигентно мужчины смогли сами решить называть меня шалавой или нет.

— Нашла. – тётя Клара с улыбкой на лице передала мне небольшую папку.

Она плюхнулась на деревянный стул, раздался треск. И надев очки, она стала разбирать бумаги на столе. Я положила папку на стопку бумаг и чуть наклонившись, чтоб лучше видеть, принялась читать написанное. Элис Браун…1994 года рождения…была в психиатрической лечебнице в…

— Тётя Клава.

— Да, дорогая? – она подняла на меня глаза и, облизав указательный палец, переложила бумажку с одной стопки на другую.

— Больше нет пациентов с именем Элис?

— Нет, я всё хорошенько посмотрела. – ответила тётя Клава и опустила глаза на стол. – А что такое?

— Она была доставлена в лечебницу в 2008 году и через два года покинула её. А мне нужна пациентка, прибывшая к нам в этом году.

— Милая, - её голос стал твёрже, видимо я её достала. – это всё.

— Спасибо, тёть Клав.

Мы попрощались, и я побежала в кабинет записывать всё, что узнала за сегодня.

Глава 13. Бриджит.

Когда я летела в самолёте в голове представлялось дальнейшее развитие событий, как я спускаюсь по трапу, солнце светит в глаза, а в аэропорту меня встречает Марго с улыбкой на лице и разведёнными руками в стороны. Тело окутало теплом от объятий, не от пледа, а от объятий.

Я испытала разочарование, не увидев среди встречающих знакомого лица. Я обиделась и разозлилась сама не знаю из-за чего. Она же не экстрасенс угадывать мои мысли.

Назвав адрес, мы тронулись, и я решила посмотрела время на телефоне: «10:20». Телефон был долго выключен (он разрядился, я его поставила на зарядку, он зарядился, и я забыла его включить) и через секунду телефон был похож на вибратор с мелодией колокольчика. Я уже хотела отложить телефон подальше, но тут мой взгляд уцепился за сообщение от Марго: «Энтони убил Лекси. Свою новую подружку. Её дядя попросил, чтобы ты помогла им железно доказать его виновность». Замерла. Откинувшись на сиденье, я устремила взгляд в окно. Обняла себя за плечи от внезапно накатившего холода. Я не думала о том, что на её месте могла оказаться я, я винила себя за то, что не смогла её спасти. Наверное, плохо за неё молилась, да даже не в этом дело, я про неё забыла. Как любой сон, исчезающий на утро. Я прикусила нижнюю губу и почувствовала металлический привкус во рту.

Мысли в голове боролись друг с другом. Лезть мне в это или нет? Что будет, когда я увижу его? Что произойдёт, когда он посмотрит мне в глаза?

Как только мы затормозили я заплатила таксисту и выпрыгнула из машины.

Дома меня ждал Адик. Он лежал на диване с закрытыми глазами.

Я взяла в руки пульт, покрытый каплями жира и засохшими кусочками еды и включила телевизор. Говорящая коробка громкой рекламой подгузников разбудила Адика, и он поднявшись, медленной походкой переместился на другую часть дивана подле меня. Я автоматически положила руку на его мягкую рыжую спинку и погладила сверху вниз. После нескольких минут щёлканий я всё таки нашла новостной канал. Репортёр стоял с микрофоном в руках, толпа на заднем плане что-то неразборчиво кричала их голоса сливались в один. «Сегодня будет суд над Энтони Хоконом. Возле зала суда собралась толпа людей и журналистов. Все кричат, некоторые люди принесли плакаты и устроили митинг против домашнего насилия…»

Подумав несколько секунд, я приняла решение ехать, ехать и рвать, раскромсать его на маленькие кусочки, порвать ту его идеальную репутацию что повесили на него золотые родители. Сегодня все узнают кто такой Энтони Хокони.

На такси я доехала до здания суда – это большое здание, с белыми колонами на куске мрамора. Наш уважаемый Мэр решил, что главный музей города не так нуждается в реставрации, как зал суда, в котором как раз таки и побывал слуга народа. Я даже понимаю почему в нашем городе только этот зал суда реставрирован…

Мне пришлось пробиваться сквозь толпу, чтобы лицезреть рыло моего бывшего – это уже слишком большая честь для него. «Долой насилие над женщинами!» «Ударить женщину – низость!» - скандировала обезумившая толпа. Двери за мной закрылись и шум стих.

— Заседание уже идёт. – сообщил суровый охранник с дебильными усиками. Его волосатые руки были скрещены на груди, а под ними выпирал пивной живот.

— Рада за вас. Меня зовут детектив Бриджит Валентайн, может слыхали о такой?

— Слыхал. – ответил мужчина и взялся за пояс брюк. – И что?

Мне показалось или у меня дёрнулся правый глаз?

— Я первая жертва Энтони Хокони и лучше вам меня впустить и сообщить судье или кому вы там сообщаете, кто пришёл. – сказала я, голосом полным уверенности.

Охранник тяжело вздохнул, будто я попросила его перетащить булыжник, а не пройти парочку метров и открыть дверь. Он пропустил меня вперёд и зашёл следом.

Несколько человек обернулись, хмыкнули и отвернулись. Я пробежала взглядом по залу и увидела его. Он сидел ко мне спиной и не догадывался, что я стою здесь, живая и здоровая, да к тому же с мыслью мести.

Я села на холодную лакированную скамью, та слегка затрещала, и женщина, сидящая возле адвоката обернулась. «Это её мать…» - пронеслось у меня в голове. Эта женщина с заплаканным лицом, мешками под глазами была в глубоком трауре. Её чёрное платье выделялось на фоне этой разноцветной блевотины что творилась кругом. Одна она бессильно пала в пучину грусти и отчаянья. Я никогда не теряла ребёнка, но я уверенна, выиграв этот суд она вздохнёт с облегчением, чуть-чуть, но всё же ей станет лучше. Адвокат одетый в синий костюм (ну точно говорю, радужная блевотина) что-то прошептал на ухо матери покойной. Она быстро закивала головой и платочком вытерла выступивший пот со лба.

— Скука. – донеслось протяжное со стороны другого ряда. Мой взгляд устремился в ту сторону, и я увидела, как Энтони делает бумажный самолётик. Адвокат что-то прошептал ему на ухо, но он не обратил внимания.

Адвокат со стороны матери покойной встал и, громко кашлянув в кулак, сказал:

— Господин судья, разрешите пригласить Бриджит Валентайн для дачи показаний.

Энтони дёрнулся и обернулся как фильмах ужасов, медленно и с опаской, я ему помахала, встретившись с ним взглядом. Он сразу же отвернулся и что-то прошептал адвокату.

— Разрешаю. – сказал толстый судья в очках круглой оправы.

— Для дачи показаний суд вызывает Бриджит Валентайн. – объявил адвокат и сел обратно.

Я встала с лавки и прошла к месту для дачи показаний. Дав присягу я села на стул, готовая рассказать всё о чём меня попросят. Я смогла лучше рассмотреть Энтони. Он изменился. Его скулы стали ещё острее, щёки впали и покрылись щетиной, засаленные чёрные волосы прилипли ко сморщенному лбу, а его водянистые голубые глаза потускнели. Его адвокат встал с места и вальяжной походкой подошёл ко мне.

— Мисс Валентайн, для начала расскажите, кем вы приходились мистеру Хокони?

— Пять лет назад я была его девушкой. Мы познакомились на заправке. Он добавил мне на сэндвич. – начала я, устремив взгляд куда то вперёд. С головой окунаясь в то время. В голове зашуршали листья, скрип двери, звон колокольчиков и две руки на упаковке энергетического батончика.

— Что такого было в ваших отношениях, что мы можем называть вас жертвой? – спросил адвокат с ощутимым напором. Он облокотился о стойку и посмотрел мне в глаза.

— Первая ситуация случилась через три месяца после начала наших отношений. Он переехал ко мне. Я жила в доме с котом, и он с самого начала не возлюбил Энтони. Я ушла на работу и вернувшись, он сообщил мне что кота переехала машина и он его похоронил за домом. Через несколько месяцев кот вернулся весь в грязи и листьях. – рассказала я и кинула взгляд на Энтони. Тот положил голову на кулак и стал рассматривать бумажный самолётик.

«Чтоб ты сдох со скуки» - пронеслось в голове, и я представила, как его веки опускаются, и он медленно скатывается со стула на пол.

— Ну, может кот ожил и выбрался из земли? Люди тоже иногда на собственных похоронах просыпаются. – улыбнулся адвокат и покачнулся на пятках. Клоун.

— Он бил меня, когда я переставала его слушаться. Вот шрам – напоминание о тех ужасных годах. – я закатала рукав чёрной кофты. Показала шрам судье, он кивнул, и я опустила рукав. – Дело не только в физическом насилии, но и в моральном. Он выливал на меня каждый день кучу помоев. У нас был один на двоих электронный адрес, я не могла выйти погулять с подругами. Он контролировал каждый мой шаг. Всегда с ним. Как собачка на коротком повадке.

— Почему же Вы не обратились в полицию, мисс Валентайн? – спросил адвокат и встал напротив меня, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.

Я замялась. Подняв взгляд на Энтони, кровь закипела, гнев наполнил язык ядом, и я не могла его не ужалить:

— Не лыбся, Энтони. У тебя девушка умерла, забыл? Играй лучше.

Улыбка исчезла с лица мудака. Толи стыдно ему стало, толи он принял мои слова за совет.

— В то время я продолжала его любить и у меня ноги просто не шли в полицейский участок, но я знала, что посажу его если не за телесные тяжкие, так за наркотики.

Шах и мат. В моём рукаве уже долгие годы был козырь, пришло время его использовать. Густые брови адвоката взлетели вверх, на лбу появились морщины. Мама убитой с открытым ртом взглянула на своего адвоката, он в свою очередь пожал плечами.

— Вы утверждаете, что Энтони Хокони хранил наркотики? – спросил адвокат.

— Целый пакет травки в гараже, за металлическим листом, в правой стене. Отправьте парочку ребят, да поскорей, чтобы родители не успели сжечь марихуану. Или я отправлю наряд после заседания. – ответила я обычным голосом, словно говорила про что то обыденное.

Весь зал ахнул. Глаза Энтони расширились, он заёрзал на стуле, а его адвокат что-то быстро зашептал ему на ухо. Я взглянула на судью. Его сморщенное лицо показалось мне до боли знакомым. Я присмотрелась и прозрела, это же отец Дианы! Той девочки, что похитили и предлагали выкуп! Я её тогда спасла.

— Мистер Донован… - прошептала я, не веря своим глазам. Он бросил на меня короткий взгляд и поспешно отвернулся.

— Суд объявляет перерыв, в связи с новыми обстоятельствами. В дом Энтони Хокони будет отправлен наряд для обыска. – сказал судья и ударил молотком по деревянному кружку на столе.

Он посмотрел на меня и слегка кивнул. Я поняла. Он меня вспомнил. Даже приятно как-то стало, что ли…

Задницу я отсидела конкретно и поспешила встать, как только задницы других отлипли от лавочек. Родители Энтони вскочили и как ошпаренные выбежали из здания суда. Самого Энтони полицейские увели в другую комнату. Люди стали выходить за глотком свежего холодного воздуха. Мама Лекси осталась вместе с адвокатом и какой-то девочкой в шерстяном свитере серого цвета и чёрных брюках клёш, такие я видела в маминых журналах семидесятых годов, когда Африк Симон купался в славе со своей «Амана Кукарела». На её лице было много веснушек, рыжие волосы собраны в два хвостика. На вид ей лет шестнадцать или семнадцать.

— Я приношу вам свои искренние соболезнования. – сказала я.

Мать Лекси взяла меня за руку и усадила рядом.

— Спасибо, что пришли Бриджит. – она накрыла своей морщинистой рукой мою и слегка сжала.

— Этот гад заслуживает наказания, не благодарите.

— Меня зовут Розалин. Можно просто Роза.

— Очень приятно познакомиться. – сказала я с лёгкой улыбкой на лице.

— Это Мария. Лучшая подруга Лекси. – Роза представила ту самую девушку времён «Амана Кукарела»

Девушка молча кивнула.

— Скажите, откуда вы знаете что наркотики он до сих пор держит в том месте, где вы сказали? Откуда в вас такая уверенность?

— У него небольшие проблемы с памятью. Уберёт в новое место – забудет и будет искать на старом. А наркотики ему девать особо некуда. Он же эту дыру в стене для них сделал. – ответила я.

— Хорошо, что у тебя хорошая память. – сказала она и погладила мою руку.

— Это да… - согласилась я.

— Если честно, я не знала, что вы были девушкой этого мерзавца.

— Мало кто знал, Розалин. Я думаю, вы понимаете почему я не могла не прийти.

Она выдала подобие улыбки и мягко сказала:

— Главное, что ты здесь, а остальное не важно.

Так мы перешли на «ты». Точнее она перешла, а я так и продолжала выкать. Мы общались недолго - минут тридцать-сорок. Зал суда стал наполняться людьми, полицейские завели Энтони. Все расселись, шум стих и на своё место сел судья. Ему наверняка уже доложили о интересной находке.

— Перерыв закончен!

Удар молотка разнёсся по всему залу.

— Слова мисс Валентайн были подтверждены. В гараже дома Хокони были найдены вещества наркотического происхождения. Прошу внести это в дело. Господа адвокаты, у кого-нибудь есть вопросы к мисс Валентайн? – судья посмотрел на адвоката Энтони, потом на нашего. Те отрицательно покачали головой.

— В таком случае, прошу присяжных принять единогласное решение.

Присяжные зашептались: «Виновен!» - прошептала старушка, «Девка убедительно говорила» - прошептал старик.

Через несколько минут обсуждения прекратились, встал мужчина с пивным животиком в белой рубашке.

— Суд присяжных принял решение, - он посмотрел на листочек в руках. – признать Энтони Хокони виновным по двум статьям: «Преднамеренное убийство» и «Хранение наркотиков»!

Люди позади захлопали. Розалин обняла Марию, не сдерживая слёз. Энтони взялся за голову. Адвокат снова ему что-то стал шептать, наверное, пытался успокоить и сказать наверняка уже в который раз о стабильности положения. Судья постучал молотком, призывая всех к тишине и порядку. Зал затих. Судья встал и произнёс:

— Суд удаляется для обсуждения приговора.

Мужчина в чёрном одеянии вышел.

— Пол победы, Розалин. – сказала я ей.

Она кивнула не разжимая губ, задерживая фонтан слёз и размазывая по лицу старые.

Несколько минут улетучилось в пустоту, и судья вернулся. Все встали, включая меня, и он начал:

— Суд признал Энтони Хокони виновным по двум статьям: преднамеренное убийство и хранение наркотиков…

Зал суда просто взорвался аплодисментами и радостными криками. Розалин не смогла больше терпеть и слёзы полились градом из её зелёных глаз. Она обняла Марию, потом меня. Я обернулась. Энтони взял бумаги со стола и подкинул их в воздух. Белые листы плавно упали на пол. Адвокат засуетился, что-то мямля, ползая на коленях и собирая бумаги.

Энтони встретился со мной взглядом и сделал сердечко. Коряво, прям как несколько лет назад, когда он не мог признаться мне в любви словесно, он показывал сердечко из собственных рук. Мне захотелось показать ему фак, но мои манеры не позволили. Я лишь смерила его победным взглядом. Тут он взял со стола самолётик и запустил его в мою сторону, он приземлился на стол, я нерешительно взяла его в руки и развернула. Корявыми буквами синей пастой было выведено: «До скорой встречи, Бридж. Я оставил тебе маленький подарочек, он тебе точно понравится!».

Я бросила последний взгляд на улыбающегося Энтони и вышла из зала суда. Вспышки камер ослепили, журналисты тыкали своими микрофонами и не давали проходу.

— Энтони сильно бил вас? – прозвучал мужской голос.

— Семья Хокони предлагала вам деньги? – спросила очкастая девушка, тыкая мне в лицо микрофоном.

Я села в такси и отправилась домой. Адик сопел на телевизоре и ему было по боку моё возвращение. Ноги не держали, я упала на диван и опустила веки. Я уже проваливалась в сон, как дверь с грохотом распахнулась и в дом залетела Марго:

— Я тебе такое сейчас расскажу…

Глава 14. Марго.

Мимо пробегали мед сёстры, мед братья приносили и уносили разные баночки и препараты. Я шла по длинному белому коридору, с небольшими квадратными окнами. Сквозь стекло пробивались лучики солнца и согревали не обогреваемый участок больницы. Прекрасный день омрачился новостью о пропаже нескольких ампул с препаратом из списка «А». Шумиха нарастала с каждым часом, все в панике помогали старшей медсестре разобраться в этом деле. Глория и Стив пошли на задний двор проверять мусорные баки полные грязных простыней, обмазанных фекалиями, недоеденной едой и другими вещами противными до тошноты.

На моём лице расцвела улыбка. Ровно пять пустых ампул лежат в кабинете у глав врача, только я и он знаем об этом, и не собираемся рассказывать раньше времени. Дождёмся Стива и Глории с признанием тогда и расскажем неожиданную правду. Это послужит для них отличным уроком, как сказал мне главврач, как только мой рот приоткрылся, а взгляд уцепился за стекляшки. Спорить мне не хотелось, пусть делает как знает.

Стук каблуков эхом разнёсся по маленькой комнатушке. Дверь за мной с грохотом закрылась, и я осталась с ним один на один. От резкой смены температуры по моей коже пробежали мурашки, захотелось обратно в коридор да под лучи яркого солнца.

Я села на ледяной стул и подняла взгляд на Джона. Он сидел сгорбившись, почти касаясь лбом края железного стола.

— Джон, - прошептала я, предполагая, что пациент мог заснуть.

Вскинув голову он посмотрел мне в глаза и облизал сухие потрескавшиеся губы от частого дыхания. Зрачки были расширены, а сами белки красные, как от недосыпа. Щеки казалось впали ещё больше, скулы стали острее, а кожа бледнее.

— Здравствуйте, Доктор… - прошептал Джон и опустил взгляд на мой блокнот в кожаной обложке. — Много обо мне записываете? – спросил он, подняв глаза на меня.

— Ваши действия и Ваши слова. – ответила я.

— Да? Иногда кажется, что другие знают о тебе больше, чем ты сам. Мне было бы интересно узнать что-нибудь новое о себе.

От тихого тембра его голоса по моей коже пробежала вторая волна мурашек. От него исходил холод, в нём не было тепла, как будто труп, но с бьющимся сердцем.

— Интриги никакой не будет, скажу честно в моих руках небольшое количество информации. Так что сегодня придётся провести обычный сеанс. – сказала я,открывая блокнот. Его пристальный взгляд не давал мне сосредоточиться, глаза будто приклеились к столу и никуда больше, а особенно выше я смотреть не могла. От блокнота к столу и обратно. — Вы когда-нибудь видели мёртвого человека, кроме тех что убили?

— Вы боитесь посмотреть на меня… - прошептал он. — Я настолько вам омерзителен? – прозвучало громче и жёстче.

— Нет, - тихо сказала я не желая разозлить его ещё больше. Подняла глаза на его лицо и добавила: — Прошу прощение.

— Так то лучше. – бросил парень и откинулся на спинку стула вальяжно, но с трудом, закинув ноги на стол.

Настроение меняется похлеще чем у моей мамы. У неё хотя бы большие промежутки между слезами и смехом, а тут… Всё смешалось, как разные краски в одном стакане с водой куда макают кисточку.

Прочистив горло, я повторила вопрос:

— Вы когда-нибудь видели мёртвого человека, кроме тех что убили?

— Я? Дайте посчитаю, - он стал загибать пальцы. — Отец, мать, сестра, раздавленный голубь на дороге считается? – он саркастично вскинул бровь.

Посмотрев на его согнутые пальцы я про себя стала пересчитывать: «Отец, мать, сестра.». Всё верно, три пальца загнуты, а это значит, что мне не послышалось.

— У Вас есть сестра? – спросила я, нахмурившись и оставив рот открытым.

— Маленькая поправочка, была сестра.

— Можете поподробней? – я крепче сжала ручку и приготовилась записывать, такого поворота я не ожидала. Если Джон ожидал от меня интриги, то я не ожидала её от Джона.

— Конечно, я готов дать вам интервью. Записывайте. – с важным видом сказал Джон. — её имя Эмми. Моя любимая сестрёнка случайно упала с лестницы и повредила шейные позвонки.

Рука с ручкой замерла над листом. Эмми…знакомое имя.

— Случайно? – переспросила я, потеряв мысль.

— Да. Она играла с моим братом в догонялки, и он толкнул её. Ну знаете, по правилам игры нужно коснуться того, кого догнал, и он просто не рассчитал силу.

— Кошмар.

— Не то слово. Ей тогда было пять или шесть. Точно не припомню.

— Вы любили её? – спросила я.

Ответ не заставил себя долго ждать:

— Конечно же любил, когда она не визжала как резанная свинья и не забирала внимание родителей. То есть когда её не было дома.

На этом наш сеанс закончился. В коридоре я встретила Стива и Глорию, они не выглядели счастливыми. Их одежда была перепачкана грязью, а в кожу въелся запах помойки. Я еле сдерживала улыбку, но стоило мне пройти мимо них и услышать: «Старый мудак…» я громко рассмеялась.

— Чё ржёшь? – обратился ко мне Стив.

— Ничего. – сквозь смех сказала я и быстрым шагом направилась в уборную.

В этом плохо освещённом помещении воняло мочой, дышать было невозможно. Я зашла в кабинку и сделав свои дела поспешно вышла. Вода в кране была только холодная, мыла в дозаторе не было. Я подняла взгляд на зеркало и дёрнулась, увидев за спиной старого уборщика.

— Здесь столько писькеных затычек… - сказал он, вываливая всё содержимое из мусорки в чёрный полиэтиленовый пакет.

— Вы напугали меня! – воскликнула я, тряхнув руками и смахивая капли.

— Ты сказала сестре? – он поднял на меня взгляд. Один его глаз смотрел прямо другой направо, это выглядело довольно жутко.

— Нет, но…

— Если ты ей не скажешь, то у тебя каждый день на столе будет появляться куча писькеных затычек, хочешь? – он тряхнул мешком.

— Оу, полегче! – я вставила руки вперёд, будто защищаясь. — Я ей прям сейчас СМСку напишу. – сказала я и достала из кармана халата телефон. Пальцы всё ещё были мокрыми и дисплей плохо реагировал на нажатия. Кое как я написала Бриджит короткую СМСку, не желая задерживаться в этом вонючем и страшном месте с странным косоглазым дедом. — Всё. Готово. Я могу идти?

— Иди. – сказал он и я вылетела из женского туалета.

Время приближалось к полудню, и я решила не откладывать поездку в тюрьму. Сказать по правде одной ехать было очень страшно, от нервов мои ладони вспотели и руки сжали ручки сумочки сильнее.

За окном тянулось огромное поле пшеницы и синих цветов, похожих на васильки. Солнце нагрело воздух в салоне автомобиля, и я растягнула кожаную куртку и освободилась от верхних пуговичек на белой рубашке.

— Смотрите на дорогу! – сказала я и наши с водителем взгляды в зеркале заднего вида встретились. Он уставился на дорогу, а я отвернулась к окну.

Дью – офицер в тюрьме, был хорошим знакомым моей сестры, и я надеялась на его дружескую помощь. Он мог бы с лёгкостью прогнать меня, объясняя это тем, что такую информацию разглашать нельзя, но мы с ним выросли на одной улице, выживали как могли и помогали друг другу чем могли.

После поля начались деревья, вдалеке виднелись высокие горы с шапочками из облаков. Недалеко от них небольшие поселения.

— Когда-то, здесь, у них, была церковь, но в неё ударила молния и она сгорела. – рассказал водитель, постукивая большим пальцем по рулю. — Тогда это поселение стали называть Peccatum, что переводиться с латинского как «грех».

Интересная история, никогда бы не подумала, что это невзрачное поселение может обладать вот таким чудом.

— Её до сих пор так называют? – спросила я.

Мужчина слегка кивнул и посмотрел на меня через зеркало заднего вида:

— Да. Это дало пищу обсуждениям и новым историям. Я вот и сам как-то племяннику рассказывал, что в этом месте людоеды живут, и они его заберут если он всю кашу не съест. – краснолицый мужчина улыбнулся и поправил кепку.

— А вы сами во что верите? – спросила я, с интересом пододвигаясь к краю сиденья, да бы быть ближе к собеседнику.

— Там семья очень странная живёт. Старик, старуха и их трое детей. Поговаривают что дочка от отца ребёнка родила и по сей день с ним ночи проводит, а мать семейства ходит к аптекарю. В общем морального в них ничего нет, полностью аморальные люди. Думаю, они могли послужить такому явлению. – ответил мужчина, кидая на меня быстрый взгляд. — Всё, приехали.

Я заплатила и вышла из такси. Передо мной возвышалось огромное серое здание с решётками вместо окон, окружённое высоким забором с колючей проволокой.

Расстегнув третью пуговку, уложив волосы и собрав всё свою уверенность в кулак я подошла к посту. В маленьком ящике сидел парень лет двадцати, он смотрел мюзикл по маленькому телику и ел китайскую лапшу. Я громко кашлянула привлекая его внимание. Он убрал ноги со стола, отставил коробку и вытер рукавом со рта остатки соуса и жира.

— Здравствуйте. – сказала я томным голосом, оставляя рот чуть приоткрытым.

— Ззздравствуйте. Вы к кому? – его взгляд скользнул с моего лица на грудь, и я нагнулась, выпячивая зад, делая вид что читаю его бейдж.

— Скот, я к Дью Блэйну. Моя фамилия Валентайн не о чём вам не говорит?

— О, мне говорили о вас, вы Бриджит?

Похоже он понятия не имеет как выглядит Валентайн старшая, как же это вовремя.

— Да. – ответила я и на моём лице засияла улыбка, но только я знаю, что это улыбка радости от хорошего обмана.

— Он всегда готов вас принять, проходите.

— Спасибо. – сказала я и послала парню воздушный поцелуй.

Ворота открылись, и я попала на территорию тюрьмы. Слева от меня, за сеткой находились женщины, а справа мужчины. Они ровным строем наматывали круги под руководством офицера.

— Вау что за цыпочка! – воскликнул один из них и все заключенные устремили свой взгляд на меня.

— Чтоб ты провалился. – пробурчала я недовольно морща лоб. Мне ещё внимания заключённых не хватало.

— У тебя красивые сиськи крошка! – крикнул другой и присвистнул. Я старалась не обращать внимания, просто смотреть вперёд и косить под глухую.

— Отсосёшь мой большой хер? – парень покрытый татуировками положил руку на причинное место и сжал.

Не вытерпев я обернулась и смерила его испепеляющим взглядом, но он тут же смягчился, когда заключенный подмигнул и улыбнулся. У него красивые глаза и сильные руки…

— Как мне кажется вы не Бриджит. – раздался весёлый голос в нескольких метрах от меня, и я дёрнулась.

Повернувшись я встретилась взглядом с Дью.

— Прости, Дью. Я боялась что по-другому меня не пропустят.

— Ничего, но больше так не делай, а то обычно, когда приходит Бриджит она приносит только плохие вести.

— Например?

— Касающиеся моей семьи или осуждения заключённых. Так с чем ты пришла ко мне?

— Я хотела попросить помощи у тебя по старой дружбе, надеюсь ты мне не откажешь.

Мы медленным шагом двинулись к тюрьме. Он был на головы выше меня и старше на год или два. Сцепив руки за спиной он опустил взгляд под ноги.

— Если что я женат и у меня есть дети. – поведал он и мы улыбнулись.

— Нет. Не в этом дело. Просто понимаешь я сейчас работаю психотерапевтом, - мы дошли до здания и пошли обратно. – и у меня появился довольно таки странный пациент. Он утверждает, что в 2010 году познакомился в тюрьме с некой Элис Браун. И я хотела бы попросить тебя, проверить была ли она здесь по списку данных.

— Ладно. Без проблем. Подожди меня здесь хорошо?

От радости у меня перехватило дыхание, и я кивнула головой.

Встав возле сетки я посмотрела на женский корпус. Девушки ходили по двору, разделялись на группы, кто-то качал пресс, кто-то отжимался. Трое из них прожигали меня не добрым взглядом, от чего мне становилось крайне неуютно.

— Бу! – раздалось прямо возле уха, и я дернулась, быстро оборачиваясь.

Это был тот парень, который предлагал интим. Он стоял державшись за сетку. Одна его рука была покрыта рукавом из татуировок, майки на нём не было, лишь оранжевая рубашка, полностью расстёгнутая. Он не скрывал кубики пресса и такую сексуальную косую мышцу, что скрывалась под штанами.

— Прости если обидел тебя. Не смог удержаться. – улыбнулся он и в его глазах отразилось животное желание. Взгляд скользнул с моего лица ниже, и я запахнула куртку, на что он усмехнулся. — Меня зовут Кристиан, для такой красотки можно просто Крис. А тебя?

— Тебе не нужно знать моё имя. – ответила я с холодом в голосе.

— Так не честно я же тебе своё сказал.

— Но я же тебя об этом не просила. – сказала я невольно улыбнулась, но осознав, быстра стёрла улыбку с лица.

— Ещё не вместе, а уже первая ссора.

Я нахмурилась и уже хотела послать его, но он опередил:

— Я сижу здесь за непреднамеренное убийство. Я случайно столкнул друга с крыши. Мы тогда по крышам любили лазить, и я не удержался споткнулся и толкнул его. – его глаза наполнились грустью, и он поднял голову к небу.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Чтобы ты перестала меня бояться. – ответил он. — Так как тебя зовут?

— Марго. – само вырвалось из рта.

— Тебе оно подходит. – улыбнулся он и я почувствовала его невидимое прикосновение к моей щеке, плавно переходящее к шее.

Мои щёки вспыхнули, и я опустила взгляд, боясь того жара что отдавалось в груди и в низу живота.

— Ты милая. – прошептал Кристиан и нашу беседу оборвал громкий кашель Дью.

Кристиан оттолкнулся от сетки и, напоследок подмигнув, ушёл в глубь двора. Я заставила себя прийти в чувство и перестать провожать взглядом этого нахала.

— Никакой Элис Браун у нас не было в том году и последующих трёх.

— Интересный поворот.

Выйдя из тюрьмы я потонула в раздумьях. Парень из пропускного пункта что-то крикнул мне, до меня донеслось лишь «…сходим куда-нибудь?» остальное унёс холодный ветер.

— Всё время в раздумьях с интересом в глазах смотрит туда где питается страх. – прозвучал старческий тихий голос.

Я подняла глаза и увидела полную женщину, с чёрными как смоль волосами. На ней была чёрная юбка и кофточка. На волосах цветной платок.

— О чём вы? – спросила я, подходя ближе.

— Твоя работа… Работа со страхами. Ты психиатр, верно?

— Да. А вы цыганка?

— Нет, милая. Я та, кто много знает.

— Что вам нужно? – спросила я.

— Я вижу ты в лабиринте собственных мыслей. Десять баксов, и я тебе помогу.

У меня чуть глаза на лоб не полезли.

— Вы серьёзно? Я не верю в магию.

Я уже развернулась чтобы уйти, но она продолжила:

— А ты поверь. Та девушка про которую ты столько думаешь! Я знаю её!

Я обернулась не скрывая удивления.

— Откуда?...

— Сначала плата.

Я достала из кармана деньги и протянула ей. Она с умным видом посмотрела на банкноту, посмотрела сквозь неё под лучами солнца, проверяя на фальшивость и засунула их в лифчик.

— Эта девчонка, одна из дочерей Браунов. Самая младшая и самая чистая на их фоне. Слухи не врали она на самом деле занималась гипнозом, чем-то потусторонним. Её прозвали ведьмой и созвали бунт. Все выгнали её из деревни, и она отправилась в заброшенный дом рядом с фермой Дина.

Женщина замолчала.

— Это всё? – спросила я, хмуря брови.

— Как бы ты сейчас не злилась, но эта информация хоть и мала, но имеет огромное значение. Так что не устраивай драму, деньги всё равно не верну.

Она двинулась в сторону деревни.

— Стойте! Семья Браунов эта та из-за которых церковь сгорела?! – крикнула я ей в спину.

— Верно!

В окнах горел свет. Бриджит уже дома. Я поднялась на крыльцо и ключом открыла входную дверь.

— Я тебе такое сейчас расскажу!

Глава 15. Джон.

12 июля 2011 года.

На улице стояла жаркая погода. Июльское солнце не щадило никого. Ветра не было. Джон обливался седьмым потом, идя от конца улицы где остановился таксист, аргументировав это тем, что дальше плохая дорога, до фермы старика Дина. Под ногами горячая галька, похожая на горящий уголь для ходьбы босыми ногами.

— Птицы не поют, сдохли, наверное, от такой жары… - пробурчал себе под нос Джон и синим платочком протёр влажное от пота лицо.

Впереди показался нежный розовый дом с белой верандой и таким же забором. Белые колья скрывали за собой прекрасную девушку в жёлтом лёгком платье. Её чёрные волосы волнами спадали на спину, а красная повязанная на голове бандана не давала им лезть в глаза и мешать работе в саду. Она поливала из голубой лейки с длинным носиком белые цветы. Джон не сдержался и подошёл к забору ещё ближе, всматриваясь в щель между кольями. Пухлые губы были растянуты в лёгкой улыбке, на щеках лёгкий румянец, а глаза скрывали длинные, густые ресницы. Резко распахнулось окно, и Джон от неожиданности сделал шаг назад. На улицу высунулась женская голова. Это была девушка лет восемнадцати с блондинистыми волосами, пухлыми щёками и бледной кожей. Её яркий макияж отпугивал и делал из неё пластмассовую куклу.

— Ну что ты там возишься? Вино само себя не выпьет! – крикнула блондинка брюнетке, уже чуть ли не вываливаясь из окна.

— Полью цветы и приду! – крикнула в ответ, не оборачиваясь и продолжила лить воду на сухую землю.

Лёгкий сухой ветерок колыхнул её волосы, открывая вид на тонкую шею.

Джон постоял ещё несколько минут и отправился в противоположный дом, стоящий на верху небольшого холма. Галька закончилась и начался песок. По обе стороны от тропинки шли кукурузные поля, впереди виднелось красное изжившее себя здание.

— Эй! – послышался женский голос за спиной, и Джон нерешительно обернулся. Это была она, девушка в жёлтом платье. — Вы наш новый сосед, да? – она улыбнулась и сделала шаг вперёд.

— Да. – кивнул Джон и слегка засмущался, чувствуя на себе изучающий взгляд миловидной девушки.

— Вы внук дедушки Дина? – она решительно сделала несколько шагов в сторону Джона, не сводя взгляда с его карих глаз. Джон же в свою очередь, засунув руки в карманы льняных выцветших штанин, смотрел на то, как смирно стоят кукурузные стебли с ещё несозревшими початками.

— Да. Он недавно умер, и мы с братом поселились у него на ферме.

— Ах. Соболезную. Ужас какой. Вроде только недавно сарай красили… - Элис взглянула на сарай, стоящий позади красного дома. И, после секунды молчания, перевела взгляд на Джона и спросила: — Может зайдёте к нам? Мы втроём: я, подруга и вино были бы рады вашей компании. – сказала она и провела рукой по волосам.

— Я только приехал. Очень устал, простите.

Девушка слегка растерялась, услышав неожиданный отказ. Она опустила глаза и после неловкой паузы сказала:

— Ну нечего. Заходите, если что понадобится. Я живу в том доме. – указала большим пальцем через плечо на дом. – Всегда рады.

Она улыбнулась на прощание и двинулась в сторону своего дома. Джон проводил её взглядом до самой калитки и чуть постоял, вглядываясь в даль, в лесную чащу что за её желищем.

Мэттью заснул на веранде в кресле качалке. Лицо его поросло густой щетиной, волосы прилипли ко лбу. Он был загорелым и подтянутым, совсем не таким каким был до ухода из детдома. Джон с трудом смог узнать в нём своего брата. Клетчатая рубашка была распахнута и можно было заметить кубики пресса. Джон с улыбкой на лице положил руку на плечо брата и тот, что-то несвязно пробормотав, поднял веки. Его взгляд был остекленелым и Джона это насторожило.

— Что такое, брат? – обеспокоенно спросил Джон после рукопожатия.

— Устал. – прошептал Мэттью и его веки сомкнулись.

Джон присел рядом с братом на корточки.

— Может воды или… Тебе сильно плохо? Может вызвать скорую?  - Смит младший вскочил и забежал в дом за телефоном.

— Брат…Брат, не нужно. – отрицательно помотал головой Мэттью.

Джон вернулся с тазом холодной воды и кухонным полотенцем. Намочил рифлёную ткань и приложил ко лбу брата. Вода струйками потекла по его лицу.

— Как ты? – тяжело выдохнув, спросил Мэттью и откинул голову назад.

— Нормально. – ответил Джон и опустил глаза в пол.

Мэттью распахнул глаза и посмотрел на Джона.

— Это что такое? – строгим голосом спросил Мэттью, схватил Джона за подбородок и повернул голову в левую сторону. На правой стороне лица, возле глаза красовался синяк. Смит старший прерывисто задышал и сжал подбородок сильнее. – Что это? Я тебя спрашиваю! – поднял тон Мэттью.

— Ты прям как папочка в детстве: «Джон, завтра у нас торжественный приём, как ты выйдешь в свет с таким лицом!? Знай, если тебя бьют, то не по лицу» - проговорил, спародировав высокий голос отца.

— Не надо так с отцом, Джонни. – тон стал мягче, хватка ослабла и Мэттью облокотился на спинку плетёного кресла.

— Как, Мэттью? Всё моё детство меня бесила его тупость. Каждая фраза, летящая в мою или твою сторону резала уши.

— Ты помнишь, что тебе сказал доктор Грейс? Не нервничай…

— Есть закурить?

Мэттью отрицательно покачал головой. Джон встал на ноги и повернулся спиной к брату.

— Иди тростинку пожуй. И хватит уже жаловаться на жизнь! Помоги мне дойти до кровати.

Джон облокотил Мэттью на себя и поддерживая, довёл до железной кровати со старым серым матрасом.

— Я немного посплю, и мы с тобой поговорим. – сказал он и повернулся на бок, положив руку под голову. – И покорми кур.

— Кур? – удивился Джон, не припоминая что бы у старика Дина были куры. Мэттью сладко засопел, желая поскорей освободиться от боли в голове и суставах.

Смит младший нашёл ванную комнату, пройдя дальше по короткому коридору, увешанному фотографиями, на которые Джон глянул мельком. Ванная комната состояла из самой ванны и умывальника с заляпанным зеркалом. Кафельные голубые стены были в грибке. Джон брезгливо, касаясь лишь двумя пальцами: большим и указательным, прокрутил вентиль и из замызганного крана потекла сначала ржавая вода, а позже чистая холодная вода. Джон переключил подачу воды на душ, разделся и обмылся. Повязал полотенце на бёдрах и взял из шкафа в комнате Мэттью, нательную майку, синюю клетчатую рубашку, голубые свободные джинсы с белыми потёртостями и чёрные потрёпанные кеды, самое то чтобы идти в курятник. Джон нашёл в подсобке мешок зерна, насыпал его в железное ведро и вышел на улицу. Спустился по трём ступенькам и зашёл за дом. В самодельном вольере, сделанном из железной сетки стояла крохотная пристройка, так сказать место проживания курочек. Смит обошёл вольер со всех сторон, но входа так и не нашёл.

— С внутренней стороны надо. – прозвучал за спиной женский голос и Джон обернулся. Это была та девушка в жёлтом платье. Она держала в руках корзину с початками кукурузы.

— Да, спасибо. А Вы…

— Я собирала созревшую кукурузу. Если что ваш брат разрешил.

— Это поле принадлежит старику Дину?

Девушка обернулась, обводя взглядом поле.

— Да. – ответила она, поправив соломенную шляпку. – Выходит, что ваше. – она выдала подобие улыбки – Меня, кстати, Элис зовут. – протянула маленькую ручку с тонкими пальцами с прозрачным лаком на ногтях.

— Джон. – взял её нежную ручку и коснулся губами кожи. Щёки девушки покрылись розовым румянцем.

— Что ж… Я пойду, меня подруга ждёт. – сказала она и взглянула Джону в глаза. – До скорой встречи.

— До скорой. – улыбнулся Джон.

Постояв немного, он зашёл в дом. Пройдя по коридору открыл перед собой дверь и вышел в курятник. Набрал в кулак зерна и кинул курам. Те затрепыхали крыльями, забегали, позже чуть успокоились и стали клевать. Джон взял ещё жменьку и бросил им.

В это же время на другой стороне дороги, в розовом доме назревал допрос:

— Я видела его. Красивый правда? – закусив нижнюю губу, спросила Скарлетт. Она поставила чашку с кофе на стол и откусила печенье.

— Что в нём красивого? Грязно пахнущий неотёсанный мужлан. – ответила Элис, срывая с кукурузных початков листья.

— А мне он показался брутальным и до чёртиков сексуальным. – Скарлетт мечтательно подняла взгляд на потолок. – Как думаешь, у него член больше чем у Чарли?

— Не знаю. Я же не видела член Чарли. – как можно безразличней ответила она и продолжила заниматься подготовкой к варке кукурузы.

— Ну да, точно. – Скарлетт слега ударила себя раскрытой ладонью полбу. И взяла в руки средний по длине початок. – Вот такой где-то. – покрутила его в руках, после чего кинула в кастрюлю.

— Ну нормально. – пожала плечами Элис

— Слушай, может к ним вечером пойдём? – предложила Скарлетт и её глаза заблестели.

— Под каким предлогом?

— Ну, новоселье.

— С этим ты опоздала. Мэттью уже год в том доме.

На самом деле Элис очень хотела пойти к ним в гости, но не с Скарлетт. Она боялась что подруга скажет что-нибудь не то, что выставит их дурами. Элис прекрасно понимала, что в дружбе не она самая тупая и ей не хотелось бы получить ярлык дуры, да ещё от нового знакомого Джона.

— Ну и что? Скажем, что ты без меня не хотела идти, и я только через год приехала. Ну, пошли, пожалуйста. – с мольбой в голосе произнесла она, состроив щенячьи глазки.

— Ладно. – сдалась Элис, шумно вздыхая. – Доготовлю и пойдём.

— Ура! – Скарлетт с улыбкой до ушей захлопала в ладоши.

А вот у Джона с готовкой не ладилось. Мэттью до сих пор прибывал в царстве Морфея, и непривыкший к самостоятельной жизни Джон не знал, что делать. В холодильнике мышь повесилась, на старой плите лишь пустые кастрюли, в ящиках – пыль.

— Что он ест? – спросил Джон, заглянув уже в который раз в холодильник. С раздражением захлопнул дверцу и распахнул дверки настенного шкафчика.

В дверь несколько раз постучали, и Джон насторожился, замер, прислушиваясь к происходящему на улице. Взяв в руки нож со столешницы, медленно подошёл к двери.

— Кто? – спросил Джон.

— Это я. Элис. – ответила девушка.

Джон сразу же забежал на кухню, кинул нож на стол, прибежал обратно и, провернув ключ в замке, распахнул дверь. На пороге стояли две девушки в лёгких платьях до колена. Яркие жёлтые подсолнухи красовались на платье чёрненькой, а у блондинки красные маки. В руках Элис держала глубокую кастрюлю, накрытую кухонным полотенцем, а Скарлетт держала бутылку вина.

— Ещё раз привет. – Элис неловко улыбнулась и искоса глянула на счастливую подругу. – Мы решили угостить вас варённой кукурузой и заодно познакомиться поближе.

Скарлетт кивнула, соглашаясь со всем выше сказанным и протянула Джону руку:

— Я Скарлетт. Подруга Элис.

— Джон. Брат Мэттью. – Смит младший ответил на рукопожатие и отошёл в сторону, давая девушкам пройти.

Джон закрыл за ними дверь и пригласил на кухню. Элис поставила кастрюлю на стол и сняла полотенце. Смит младший поднял крышку и, проглотив слюну, шумно втянул носом божественный запах.

— Я обожаю кукурузу. – облизнулся Джон.

Наше время

Запах пота и каши. Дежавю. В столовой было шумно и людно. Я взял свою порцию, поднос был разделён на отделения, в одном слипшийся рис, в другом сладкая кукуруза из банки, в третьем каша, похожая на блевотину.

Я сел за самый дальний столик, спиной ко всем. Лучше лицезреть перед собой белую стену, чем наблюдать за, тем, как из ртов психов вываливается еда, как они ковыряются в носу и едят козявки.

— Привет, красавчик, часто здесь бываешь? – с улыбкой на лице спросила Элис и села напротив меня. – Что такой угрюмый?

Я натянул дежурную улыбку:

— Нет. Со мной всё хорошо.

— Как проходят сеансы?  - спросила Элис и отправила в рот вилку с кукурузой. – Ммм…Просто обожаю её! – она закрыла глаза от экстаза.

— Нормально. Она много спрашивала о тебе.

— И ты ей рассказывал? – спросила она и нахмурилась.

— Да она…

Я не успел ответить, как Элис навалилась всем телом на стол и схватила меня за серую майку с длинными заляпанными рукавами. Она заглянула мне в глаза и притянула к себе, с такой силой, что я ударился животом об край стола.

— Не вздумай ей больше ничего говорить. Я же просила тебя.

— Но почему? – спросил я, недоумевая.

— Они убьют меня, Джонни. Знаешь, какого было мне жить на той ферме? Люди косились на меня словно на чокнутую, - она выпучила глаза и перешла на шёпот. – но я не такая. Они хотели убить меня, но я не далась и теперь не хочу сдохнуть от рук этих идиотов. Ты, наверное, и пилюльки принимаешь?

— Да… - дрожащим голосом ответил я.

Она разозлилась ещё сильнее, схватила меня за горло, а потом отпустила. Мне стало трудно дышать, что-то не давало мне это сделать. Я схватился за горло и упал на пол. Ко мне подбежали санитары, психи окружили меня. Я перевернулся на живот и встал на колени, опиревшись руками на пол. Я выгнулся дугой и тут из моего рта полилась прозрачная вода и нет, это была не рвота, это была самая настоящая вода. Задышал, упал на спину, жадно хватая ртом драгоценный воздух.

Глава 16. Марго.

На одном дыхании я рассказала всё своей сестре. Она периодически закрывала глаза и шумно вздыхала, потом поднимала веки и смотрела куда то вперёд.

— Что скажешь? – спросила я, закончив рассказ.

— Полная задница… - пробурчала Бриджит, переводя усталые глаза на меня.

— Я думаю, нам стоит навестить Мэттью. Он может что-то знать. – сказала я и посмотрела на окно. Капли дождя медленно стекали по стеклу, пропуская сквозь себя лунный свет, свободный от ширмы туч.

— Навестим…Обязательно навестим…

Я ожидала продолжения нашего диалога, но в ответ получила громкий храп.

На утро я в приподнятом настроении направилась в комнату сестры. Я ворвалась без стука и случайно ударила дверь об стену, за что получила порцию проклятий. Бриджит кинула в меня подушкой и укрылась с головой одеялом. Она что-то невнятно пробурчала и свернулась комочком.

— Бридж, вставай. – сказала я и потрясла её за плечо.

Из всего её бурчания было понятно лишь «Иди нахрен». Я хихикнула.

— Бридж, дело важное. Давай, вставай! – я стащила с неё одеяло и выкинула на пол. — Прикольные шортики, панда. – я улыбнулась и ткнула пальцем в одну из панд на ягодице. Она дёрнулась. — Короче, ты меня достала. Сама напросилась.

Я набрала ведро холодной воды и вылила всё его содержимое на спящую Бриджит.

— Какого чёрта, Марго?! – закричала она. Я пожала плечами и пулей выбежала из комнаты. Забежала в свою комнату и закрылась, громко рассмеявшись.

— Стерва! – крикнула она и на дверь посыпалась куча ударов.

Я не могла остановиться. У меня была самая настоящая истерика. Я смеялась до боли в лёгких, до слёз из глаз. Мне было так хорошо, как никогда. Смех – это прекрасно, особенно после долгого его отсутствия.

Настала тишина и я решила спуститься на кухню, чтобы позавтракать. Бриджит сидела за мраморным столом с деревянными резными ножками. Она ела кашу с кусочками клубники, и пила чёрный крепкий кофе.

Я молча открыла деревянный шкафчик и взяла пачку зелёного чая. Из другого шкафчика я достала свою любимою белую кружку с красивой чёрной надписью «Если я тебе не нравлюсь застрелись. Я не исправлюсь». Мне подарил её мой бывший парень на 8 марта, я тогда так обрадовалась, мне было так приятно, я аж от великой радости с ним трахнулась прямо на диване. Хорошие были времена…

— Ты сука, Марго. – сказала Бриджит, пережёвывая кашу. — Но я на тебя тоже сварила.

Я улыбнулась:

— Спасибо, дорогая.

Взяв порцию каши, я села за стол.

— Ты узнаешь адрес Мэттью? – спросила я, сделав глоток горячего чая.

— Уже узнала. – Бриджит облизала ложку и положила её в белую пустую тарелку с зёрнами, прилипшими к бортам.

Я подняла на неё глаза и вскинула брови, испытывая неподдельное удивление. Вроде только недавно в дверь стучала, а теперь оказывается она узнала нужную информацию. Что, стучала и звонила одновременно? Представляю рожу собеседника. Она поставила тарелку в мойку и направилась одеваться.

Через час мы стояли в коридоре сытые, одетые и обутые. Такси ехало медленно. В городе всё стоит. Мы взмокли, терпение заканчивалось и Бриджит не выдержала, попросила меня отменить заказ и выгнала байк из гаража.

Я замешкалась. Мне стало не по себе, сердце бросилось вскачь, как только я услышала до боли знакомый рёв мотора. У меня закружилась голова и я сделала шаг назад, отрицательно качая головой на все уговоры сестры. Перед глазами всплыл тот вечер.

Я обняла его за торс крепко-крепко, положила голову в шлеме ему на спину, растягивая губы в улыбке. Перед глазами мелькали яркие вывески, деревья, люди. Всё быстрее и быстрее. А потом он начал маневрировать между машин, влево…вправо…влево… Я кричала ему, чтобы он прекратил, но он лишь смеялся. Объехав грузовик, Марк не заметил выезжающую из-за поворота машину, и мы врезались. Страх, вспышка света и я во тьме. Было больно…чертовски больно…

— Марго, не бойся. Я не он. Я – твоя сестра и с ответственностью подхожу ко всему что касается тебя. Тебе не нужно волноваться. Просто доверься. – сказала Бриджит и протянула мне руку. Я нерешительно вложила в неё свою и надев шлем села на мотоцикл. — Если хочешь можешь закрыть глаза. – произнесла Бриджит перекрикивая рёв мотора.

Мои руки схватились за её талию, а веки опустились.

В пути мы были примерно пол часа. Дороги были полны машин и нам приходилось объезжать некоторые участки, что увеличило затраченное время.

Я слезла с мотоцикла, сняла шлем и выдохнула, чуть пошатнувшись. Бриджит схватила меня за руку и обняла за талию, не давая упасть.

— Ты молодец, милая. – сказала она и нежно поцеловала меня в висок.

Мне было приятно видеть в ней деликатность и поддержку в этом вопросе. Она знала, через что мне пришлось пройти, чтобы стоять на своих двоих. Я помню, как она приносила мне чипсы, не взирая на слова медсестры.

Мы зашли в лифт. Бриджит нажала на кнопку «5» и железная коробка плавно поехала вверх. Как только мы вышли из лифта, мой телефон пискнул. Я посмотрела и увидела одно новое сообщение от моего коллеги Стива: «Марго!! Твой пациент Джон Смит в столовой начал задыхаться. При осмотре ничего не выявили. Как ты понимаешь это связанно с психикой.»

— Охренеть…

— Что случилось? – спросила Бриджит и нахмурилась, её рука застыла возле звонка.

Я показала ей сообщение.

— Я полностью с тобой согласна. – сказала она и вернула мне мобильник.

— Интрига такая, только завтра узнаю, что там такое случилось.

Бриджит позвонила в звонок. Дверь открыла блондинка лет тридцати. Она посмотрела на нас снизу-вверх и вопросительно вскинула брови.

— Вы к кому? – спросила она, облокотившись на дверной проём.

— Мэттью Смит дома? – спросила Бриджит.

— Да. Он дома. А вы кто?

— Я детектив Бриджит Валентайн, а это психиатр Марго Валентайн. – кивнула головой указывая на меня. – Позовите своего мужа. У нас к нему серьёзный разговор.

— Ладно, проходите. Подождите в гостиной.

Она пропустила нас в квартиру, закрыла дверь и прошла в другую комнату. Мы разулись и прошли в просторную гостиную с новым ремонтом. Прекрасное сочетание цветов – фиолетовый и белый. Мебель была в основном белая, три стены были покрашены в фиолетовый, а стена с навесным телевизором была слвно снег в лучах солнца. Красиво и недорого.

Мы сели на мягкий диван и переглянулись. В этот момент из соседней комнаты вышел мужчина в белой рубашке и чёрных брюках, его тёмные волосы были взъерошены, на лице лёгкая щетина. Как таковой схожести с Джоном я не увидела, только цвет глаз и всё. Он поприветствовал нас и сел в кресло.

— Мистер Смит, мы здесь по поводу вашего брата. Как вы знаете сейчас он в психиатрической лечебнице Астерн и Марго как раз является его лечащим врачом. – сказала Бриджит и Мэттью кивнул. – Меня как детектива очень заинтересовало это дело. Джон на сеансах всё время говорит о некой Элис, точной фамилии мы не знаем, но предполагаем, что это Браун. Мы хотели спросить, знаете ли вы что-нибудь о ней?

— Знаю. Она с моим братом состояла в тесных отношениях.

— Так, а теперь давайте по подробней и по порядку.

— Элис ушла из родной деревни в домик возле фермы моего деда. Позже меня выпустили из детдома, и я поселился на ферме, а через год компанию мне составил мой брат – Джон. Он влюбился в Элис, а по пьяне переспал с Скарлетт. На утро стало известно, что к ферме приближается полиция, Элис запихала Джона в машину и увезла. А потом мне стало известно, что она не справилась с управлением. Джона нашли, а вот тело Элис до сих пор не найдено.

— Его могло унести течением. – предположила я.

— А вы не замечали за братом странностей? – спросила Бриджит.

— Например?

— Частое изменение настроения. Агрессия, злость.

— Он был добр ко мне. – ответил Мэттью, отводя взгляд в сторону.

— Да? А как насчёт родителей? – спросила Бриджит.

— Тоже.

— Вы хитёр, мистер Смит. Думаю, Вам не составит труда рассказать, как так вышло, что Лариса, Ваша начальница села в тюрьму вместо Вас?

Я с открытым ртом посмотрела на сестру. Мэттью молчал.

— Спасибо, мистер Смит. Этого мне достаточно. – сказала Бриджит вставая с дивана. Мои глаза округлились, и я нерешительно последовала примеру сестры.

Мы вышли из квартиры, и я накинулась на неё с вопросами.

— Почему так быстро?

— Ты что и вправду не понимаешь?

Я отрицательно помотала головой.

— Мэттью Смит превосходный коп, он за все свои года повстречал кучу убийц и понахватался уловок, способных скрыть истину. Он резко отстранился, как только я задала вопрос об нормальности Джона, а его ответ, ты слышала его ответ? «Он был добр ко мне.» - процитировала она и мы вышли из лифта. Она шла широким шагом, и я не очень за ней поспевала. – Он отделил себя от всех. Отделил правду от лжи. Джон хорошо относился к нему, а вот с другими… А вот с другими у него не ладилось. От этого Джон сначала ненавидит родителей, потом любит, а к Мэттью у него ровное чувство, потому что он полностью уверен в этом чувстве.

— Выходит, что диагноз Джона подтвердился… - тихо сказала я, скорее для себя, чем для Бриджит. — А что насчёт Элис?

— А вот тут уже посложней. Но если Мэттью говорит, что она существовала значит – она существовала и к болезни Джона это не относится.

— Бриджит, но Джон уверял меня что она с ним в одной психушке, но там её нет и в тюрьме её тоже никогда не было

Бриджит остановилась. Сигарета между её губ дымилась и трещала. Она взглянула на меня и выпустила дым в сторону. В её глазах отразилось неподдельное удивление. Вот как она меня вчера слушала…

— Тогда выходит, что с самого своего выхода из тюрьмы он видел Элис как часть воображения, а на самом деле её не было. Она умерла в той аварии.

— Но тело!... – воскликнула я и Бриджит меня тут же перебила.

— Тело могло унести течением, ты же сама сказала.

— А если она жива? Если она сумела скрыться?

— А если, а если! – закатила глаза сестра. — Пока что это единственное объяснение. Если ты так хочешь можешь продолжать. Для меня это точка. – сказала она и бросив сигарету на асфальт, затушила туфлей.

Глава 17. Марго.

Я была влюблена всего один раз. В школе. Ещё в младшей школе главный плохиш класса признавался мне в любви, глядя прямо в глаза. Моя самооценка была чуть выше плинтуса, и я посчитала это шуткой. Прошло три года. Я стала красивей, умней и женственней. И на уроке математики он снова сказал это, произнёс священные три слова, которые как оказалось мало что для него значили.

Наши отношения были не такими как у всех. В переписках он геройствовал, кричал о чувствах, грозился убить каждого кто посмеет меня обидеть, а в реальности всё было далеко не так. Когда мой одноклассник шлёпнул меня по попе во время игры, мой недопарень лишь рассмеялся и пожал плечами. Меня не устраивало такое расставление приоритетов: на первом месте друзья, на втором девушка и мы обоюдно расстались, оставшись в дружеских отношениях.

Девственность я потеряла на холодном полу в подсобке университета, с парнем которого знала от силы часов пять. Я обдолбалась таблетками и не чувствовала абсолютно ничего.

По прошествии стольких лет я снова что-то почувствовала. Тягу. Неистовую тягу к чему-то запрещённому, плохому. И самое страшное что это чувство возгоралось во мне только при воспоминании о Кристиане. В моём сне он целовал меня, ласкал, трогал везде где только мог, и я получала от этого кайф. Он стал причинной моих бессонных ночей, он жил в моей голове и не собирался уходить, занимал мои мысли собой.

Это утро было самым ужасным в моей жизни. Я не спала всю ночь и много думала.

Выпив кофе я поплелась на работу, совсем позабыв о вчерашнем звонке. У входа меня встретил Стив. Он смотрел на меня сквозь линзы очков и шёл рядом.

— У тебя срочный сеанс. – сообщил он.

— Когда? – зевнув спросила я, в уме рассчитываявыпить в кабинете ещё одну чашечку кофе и съесть вчерашний круассан.

Стив остановился со мной у лифта и взглянул на наручные часы, пока я прислонилась к холодной стенке.

— Сейчас. – ответил он.

Я вышла на своём третьем этаже, как можно быстрее вошла в кабинет, подготовилась и отправилась на сеанс.

Джон сидел без смирительной рубашки, в одной лишь белой футболке. Его взгляд был направлен на стол.

— Здравствуйте, Джон.

Он, чуть помедлив, поднял глаза на меня. В них отражалась боль и грусть, как будто его кто-то обидел.

— Здравствуйте, доктор. – произнёс он приглушённо.

— Расскажите, что произошло вчера? Мне передали, что в столовой Вам стало плохо. Это как-то связанно с Вашим эмоциональным состоянием?

Он молчал.

— Джон, здесь только мы вдвоём Вам нечего бояться.

Он усмехнулся:

— Да что вы? А камеры просто так для интерьера?

— За ними сидит охранник, он мало что смыслит в психологии. – ответила я кинув взгляд на камеру в углу комнаты. Уверена на сто процентов что старина Хоуп спит, но это я решила утаить от потенциального убийцы. А вообще эта мысль заставила меня напрячься, ведь выходит, что я с ним и вправду один на один.

Джон улыбнулся и всё же поднял глаза на меня. Но улыбка медленно сползла с его лица и вернулось выражение грусти и душевных страданий. Его что-то точно тяготит, как и меня в общем…

— Она узнает… Я не хочу убивать её. – сказал Смит и отрицательно покачал головой.

— О ком Вы? – спросила я, крутя ручку в руках и закинув ногу на ногу под столом.

— Элис. Если я расскажу, вы убьёте её.

Эм… Я даже не знаю, что можно сказать. С чего он взял что мы убьём её?

— Обещаю, никто её не тронет. Расскажите мне. Клянусь, она не пострадает.

Она несколько секунд молчал, а потом заговорил:

— Я начал задыхаться и… и из моего рта полилась вода. Будто я выпил реку и меня ею стошнило.

— Вода? – переспросила я, попутно записывая.

— Да. Она. – ответил он и сцепил пальцы в замок.

— Хорошо. Вы уверены, что познакомились с Элис в тюрьме?

Он кивнул:

— Я этот день никогда не забуду.

— Хорошо, - сказала я и замолкла, делая заметку в блокноте. — А со Скарлетт?

Между бровей Джона пролегла морщинка.

— Скарлетт… – задумчиво повторил он. – В баре «Дикий кабан». Я с деревенскими напился, и мы пошли туда тусить.

— Это было в две тысячи десятом году?

— Да… Вроде бы. - ответил Джон.

Я задавала ещё множество вопросов, но все они были самими очевидными. Начало сеанса – вот что главное. Больше всего меня зацепила фраза «Я не хочу убивать её», что он имеет в виду под этой фразой? Не уж то кто-то следит за ним и если он скажет что-то лишнее Элис убьют?

Но всё же все факты говорят о том, что Элис всего лишь воображение Джона. Он перенёс погоню, ещё не ясно что она там говорила ему в машине, а после перенёс кому. Его сознание могло поменяться на триста шестьдесят градусов. Последнее кого он видел это была Элис и с большей вероятностью в коме он видел именно её.

Я поймала Кристину за локоть и потащила за собой в обратную сторону.

— Пойдём, прогуляемся.

Кристина держала в руках баночки с анализами крови, видимо направлялась в лабораторию на первом этаже. Как раз провожу её до лифта.

Она кивнула, я разжала руку и засунула в карман халата.

— Сейчас я напишу на бумажке препараты, которые ты будешь давать Джону. – я вырвала листок из блокнота и написала на нём названия препаратов. Отдала ей. – Следи тщательно. Смотри что б принимал, если нужно в рот ему заглядывай.

Блондинка, кивнула своей пустой головой и растянула красные губы в улыбке:

— Хорошо. Слушай, а ты не видела моё зеркальце? Оно такое розовенькое, кругленькое с маленькими белыми цветочками? – прощебетала Кристина.

— Нет, не видела. - ответила я.

— Скажешь, если найдёшь, хорошо?

— Обязательно, Кристина. – с улыбкой на лице ответила я.

— Мне нужна Марго Валентайн! – послышалось за углом, и я быстрым шагом направилась на знакомый женственный голос.

— Простите, сейчас она занята. Запишитесь на приём. – спокойным голосом сказала главная медсестра.

Я узнала его спину. Это его стиль, узенькие джинсы, серая футболка и чёрный жилет.

— Кто это, Марго? – спросила Кристина, напоминая о своём присутствии.

Я ничего не ответила и быстрым шагом направилась к парню. Тихо подошла к нему сзади и схватила за дульку из волос, он подскочил:

 — Ай! – простонал, широко раскрыв рот. – Ах ты сучка, Марго!

Алекс заключил меня в тёплые объятья из которых я поспешно вырвалась.

— Что ты тут делаешь? – сквозь зубы процедила я и схватила его за локоть отводя подальше от всех.

— Я хочу прекратить вражду. Я так по вам скучал. – сказал Алекс и снова потянулся ко мне с объятиями, но я его оттолкнула, схватила за воротник жилета и прижала к стене.

— Послушай меня, братик, лучше тебе по-хорошему свалить отсюда и как можно дальше. – смотря ему в глаза, прошептала я.

Он громко сглотнул и попытался убрать мои руки, но я вжала его в стену ещё сильнее.

— Пожалуйста, успокойся. Я приехал с миром.

— Он тоже?

— Нет. Мы с ним расстались. Он от меня ушёл к бабе. Придурок. Скачет от бабы к мужику от мужика к бабе. – улыбнулся брат.

— Пошёл нахрен, Алекс! – я оттолкнула его в сторону. Он споткнулся и чуть не упал. Алекс повесил сумочку жёлтого цвета на руку и, поправив причёску, ушёл виляя бёдрами.

Невыносимый человек. Правильно мама с ним разругалась, он же просто не выносим! Алекс опозорил меня перед всеми, начав встречаться с моим парнем. Вроде бы маму просила приехать, а приехало это чудо в перьях. Наверное, мама с новым хахалем улетела прогревать косточки под палящим солнцем.

Я провела руками по халату, скинула волосы с плеч назад и поспешила переодеться и отправиться домой.

Подойдя к дому я увидела миникупер красного цвета, припаркованный напротив нашего дома. Надеюсь это не тот о ком я думаю…

Я открыла дверь, везде было темно, лишь сквозь приоткрытую кухонную дверь пробивалась полоска света. Я разулась, сняла пальто и старенькую коричневую сумочку из кожи кукурёза, не знаю кто это такой, но звучит он намного лучше, чем кожзаменитель. Я кинула её на пол и прошла в кухню. Облокотилась на косяк, чувствуя, как под ложечкой неприятно засосало.

Бриджит и Алекс сидели спиной и не замечали меня, пили вино и смеялись. Им было весело. Родственные души. Во мне поселилось то забытое годами чувство – ревность. Не такая, как между парнем и девушкой, а именно семейная ревность. Бриджит с самого детства любила Алекса больше чем меня. Они даже когда садились есть, сидели на одной стороне стола. Может я плохая сестра, но когда Алекс поругался с мамой и свалил к отцу в Бразилию, я обрадовалась, в то время как Бриджит страдала и с каждым днём гасла. Нам тогда было по четырнадцать и Бриджит впала в глубокую депрессию. Один раз она меня чуть не убила, не знаю хотела ли она попасть в меня ножом или просто кинула не глядя, но я до сих пор помню, как нож пролетел мимо моей руки и воткнулся в тонкую стену из гипсокартона. Она даже не извинилась, молча прошла мимо в свою комнату.

Её реакции послужили мои слова о том, что Алекс забыл о нас, что мы ему не нужны. Это была ложь, за которую я поплатилась. И вот он вернулся чтобы снова возвести стену между мной и сестрой.

— О, Марго вернулась! – воскликнула Бриджит и отсалютовала мне бокалом.

— Твоя сестрица, меня сегодня чуть не убила. – рассмеялся Алекс и положил голову Бриджит на плечо.

«…Твоя сестрица…»

— Да, что ты? – удивилась она, посмотрела на Алекса и пошатнулась, чуть не упав со стула. Она ударила кулаком по столу и посмотрела на меня. – Я что тебя так воспитывала!?

Я, сдерживая слёзы, поднялась к себе в комнату и упала на кровать. Бриджит была похожа на мать. Она тоже, когда напивалась в стельку, ругала меня при очередном хахале. Летом Алекс просил отца забирать Бриджит на каникулы, и я оставалась одна. Мне приходилось каждый год на протяжении трёх лет наблюдать в окно за тем, как к дому подъезжает дорогая машина, в багажник кладут яркий жёлтый чемодан, а на заднее сиденье не оглядываясь садится Бриджит.

Перед началом второго лета, я спросила у Бриджит не хочет ли она взять меня с собой, её ответ я запомнила на всю свою жизнь: «Ты соврала мне, Марго. Мне будет не комфортно, видеть, как ты мило общаешься с Алексом, хотя говорила про него плохие вещи. Зачем мне испытывать дискомфорт, если я его могу не испытывать?» «…Зачем мне испытывать дискомфорт, если я его могу не испытывать?..» С того момента я начала жить согласно этой фразе. Возможно я не правильно поняла суть фразы, но чтобы не испытывать дискомфорт три жарких месяца я стала курить травку.

Это был мой первый опыт в подобном. Одноклассники почти каждую перемену бегали то за школу, то в туалет что бы затянуться. Лейла – девчонка с фиолетовыми волосами и пирсингом везде где только можно (говорят даже на киске) пригласила меня в туалет. Стоять в сторонке она мне запретила и дала затянуться. Дискомфорт пропал всего лишь на день. Следующим утром моя голова раскалывалась, ноги болели, а глаза были красными. Только потом от мамы я узнала, что в десять ночи я выбежала на пробежку и стала бегать во круг дома с такой скоростью, будто убегала от насильника.

Я сообщила Лейле о своей проблеме, и она дала мне белый порошок. Меня вштырило ещё сильнее. Я придя домой, стала нести бред про гусеницу и инопланетян, что они похожи и всё в таком роде, мама просекла что я под веществами и на утро отходила ремнём по жопе так, что мне было больно сидеть. Больше я не баловалась запрещёненьким.

Следующие два месяца и год я не жила в дискомфорте, я с ним боролась. Завела друзей, стала модно одеваться, развлекаться, целоваться с парнями.

Наверное, я совершаю ошибку, но… зачем мне испытывать дискомфорт, если я могу его не испытывать?

Я встала с кровати, размазывая слезы по щекам и пошатываясь, подошла к рабочему столу. Оторвала пакетик, прикреплённый снизу к столешнице, высыпала немного на деревянную поверхность. Разделила на дорожки пластиковой картой и… в этот момент зажёгся экран телефона, и я увидела сообщение с незнакомого номера: «Привет, милая. Трудно было достать твой номер.».

Марго, 20:44.

Кто это?

Незнакомый номер, 20:45.

Крис.

Марго, 20:46.

Чего ты хочешь?

Крис, 20:47.

Тебя.

Между мои ног запульсировало. Воображение рисовало непристойные картинки. Я села на кровать, прожигая взглядом экран телефона.

Крис, 20:49.

Как твои дела?

Марго, 20:50.

Могло быть и лучше, если честно…

Утро у меня началось в обед. Моё лицо было мокрым от слёз, на подушке остались следы от туши. Не помню, что мне снилось, но я плакала. И, наверное, это было что-то плохое, ведь от счастья так не плачут.

Хорошо, что сегодня у меня выходной, иначе мне со своим опухшим лицом пришлось бы нестись в лечебницу и выслушивать «не умер ли у меня кто» от женской части коллектива.

Я прислушивалась к каждому шороху снизу, пытаясь определить количество человек в доме. Если честно, ничего не было понятно и я, уже еле сдерживая мочевой пузырь, побежала вниз. Возле лестницы точно никого не было, как и в туалете, где я заперлась и справила нужду, а вот на кухне точно кто-то чем-то занимался.

Я приоткрыла дверь и высунула голову, оглядываясь по сторонам. Никого. Я на цыпочках прошмыгнула к входу в кухню, и прижавшись к стене краем глаза заглянула в комнату. Бриджит стояла в позе цапли и мыла посуду. Я выдохнула и уже собиралась зайти, как возле меня раздался мужской голос:

— Ты что в шпионов играешь?

Я дёрнулась от неожиданности и повернула голову на звук. Алекс стоял напротив меня с кружкой кофе в руках. На его лице красовалась ехидная улыбочка. Волосы как всегда были в аккуратном пучке, на руках модные браслеты, даже часы на бархатном коричневом ремешке были перевёрнуты: циферблат находился на внутренней стороне руки, как будто ремешок является главной частью часов. На нём были серые свободные штаны и майка на тон темнее штанов с дебильным рисунком.

— Иди куда шёл, Алекс. – огрызнулась я и прошла в кухню.

— И тебе доброе утро, сестричка.

Мне захотелось выцарапать ему глаза, но вместо этого я лишь села за стол, со скрипом отодвинув стул, что и привлекло внимание Бриджит.

— Доброе утро, Марго. – улыбнулась она. – Алекс приготовил яичницу, и мы тебе оставили немного. – Бриджит поставила передо мной сковородку с аппетитной яичницей с колбаской и помидорами. Я облизнулась.

В дверь постучали. Закинув в рот дольку помидора я побежала открывать. На пороге стояла мама. Я кинулась к ней на шею с улыбкой до ушей.

— Мамочка, ты приехала! – прошептала я, прижалась к ней всем телом, вдыхая запах никотина от её тёмных волос.

— Приехала. Ты меня так просила, я не могла не приехать. – Кэролайн высвободилась из моих объятий и положила руки мне на плечи, вглядываясь в моё лицо.

— Марго, кто там? – спросила Бриджит и вышла в коридор, протирая тарелку полотенцем. Обернувшись, я сделала шаг в сторону, открывая вид на маму.

Тарелка выскользнула из её рук и разбилась на мелкие кусочки. На шум спустился Алекс и замер, увидев мать.

— Боже и он тут… - прошептала мать.

— А она что тут делает? – спросил Алекс, скрестив руки на груди и делая несколько шагов вперёд.

— Я хочу, чтобы мы все поговорили. Я понимаю, что все таят друг на друга обиду, но нам нужно поговорить. – мои глаза бегали с матери на брата, с брата на сестру.

— Я согласна. – сказала Кэролайн.

— А я нет. – сказал Алекс и пулей поднялся на второй этаж.

Бриджит кинула полотенце на кухонный стол, взяла кожаную куртку и пройдя мимо нас сказала:

— Я тоже нет.

— Я тогда тоже нет! – крикнула Кэролайн так, чтобы услышали и Алекс и Бриджит.

Я осталась одна стоять на крыльце, босиком на колючем коврике с надписью «Добро пожаловать». Добро пожаловать в семейный ад.

Глава 18. Бриджит.

По прошествии трёх дней нашего общего проживания, обстановка в доме была всё такая же накалённая. Алекс ничего не сказав, убежал, Марго всё утро провела в своей комнате, а я лежала в гостиной на диване и читала детектив. Зевнув от скуки я приняла сидячие положение и бросила книгу на журнальный столик. Громкий писк взорвал мои ушные перепонки. Мне на телефон пришло сообщение от матери: «Помоги мне, пожалуйста. Мне очень плохо. Я сейчас умру.» Во мне ничего не шелохнулось. Она всегда мне писала нечто подобное в пьяном угаре, и я привыкла. Пусть Марго сама разбирается со своей матерью. Я думаю ей будет не трудно, до этого же все двадцать лет ей трудно не было.

Я поднялась к Марго в комнату, чтобы передать ей мамино сообщение.

— Марго! – крикнула я и постучала несколько раз по двери. Ответа не последовало. Обиделась, наверное…

Моя гордость позволяла мне сделать первый шаг к примирению, и я решила войти без разрешения.

В комнате оказалось пусто, лишь скомканное одеяло и вмятина на матрасе говорили о том, что сегодня здесь кто-то был. Фиолетовая шторка колыхалась от сквозняка, как в фильмах о пропаже человека. Мало вероятно, что какой-то дебил решил залезть в окно, украсть мою никому не нужную сестру и бесшумно скрыться в этой глуши. Ведь любой шорох в такой тишине, уже не шорох, а громкий звук шагов, треск веток и даже шум приглушённого мотора.

Я взялась за круглую ручку и, в последний раз осмотрев глазами комнату, собралась выходить, как взгляд уцепился за блокнот, лежащий на белом письменном столе, заваленном разными бумагами и другими вещами.

Я сверлила взглядом записную книжку, не решаясь что-то делать. Возможно, я поступлю не правильно, и моя любопытность сыграет со мной в злую шутку, но, соблазн был слишком велик. Я выглянула в коридор и, убедившись, что в доме кроме меня никого нет, медленно подошла к столу.

Взяла в руки толстый блокнот с кожаным ремешком. Магнитная застёжка не стала мне помехой, и я открыла его на последней странице:

«Одна женщина сказала мне: «Неожиданный приезд – самый ужасный сюрприз. Во-первых, полный бардак, во-вторых в шкафу нет места для любовника». Жаль, что моя мать не прислушивается к своим же советам. Сегодня в один день приехал и мой брат, и моя мать. Это всё равно что к канистре с бензином поднести горящую спичку. От нашей семьи остался лишь пепел, которым каждый день я дышу, боясь задохнуться. Каждый из нас по-своему не прав, и никто не хочет признавать свои ошибки. Я всё ещё надеюсь, что между Бриджит и мамой настанет мир. А пока я обречена разрываться, как в детстве. Обидно то, что Бриджит даже не понимает, что мама сделала ей много хорошего. Ведь это именно она попросила отца разрешить Алексу пригласить на лето Бриджит, это она попросила Кевина сходит с Бриджит на свидание. За чёртовы десять баксов. Нам пришлось целую неделю сидеть на хлебе и воде. Мне очень обидно, да и маме, наверное, тоже…»

Одинокая слеза скатилась по моей щеке и упала на бумагу, оставляя тёмное пятно. Внутри всё сжалось. Сердце бросилось вскачь. Я положила блокнот на место и быстро заморгала, останавливая поток. Телефон в моем кармане завибрировал. Потной рукой достала телефон, который так и норовил выскользнуть. На экране высветилось имя моего старого друга Дью Блэйна. Я несколько секунд смотрела на экран, после чего, прочистив горло, я взяла трубку и приложила телефон к уху.

— Алло?

— Бриджит… - прозвучало по ту сторону.

— Да?

Я подошла к окну и взглянула на звёздное небо. Опустила взгляд на поляну с парой деревьев. На ней резвилась пара звонка смеясь. Парень остановился, повернул голову, и я встретилась взглядом с Энтони. Задёрнула шторы, прогоняя видение, и села на край кровати.

— У меня для тебя не очень позитивные новости…

— Говори.

— Сегодня с утра Хокони нашли мёртвым.

Я замолчала прислушиваясь к своему внутреннему "я". Пустота. Ничего, как будто рассказали о смерти таракана. Сердце бьётся медленно…Тук…Тук

— Достаточно радостная новость, Дью. Не понимаю где здесь что-то плохое? – спросила я, слегка улыбнувшись.

— Он умер от СПИДа, Бридж… - его голос прозвучал глухо. На заднем плане тишина.

Рот приоткрылся, я вдохнула прохладный воздух полной грудью и шумно выдохнула.

«До скорой встречи, Бридж. Я оставил тебе маленький подарочек, он тебе точно понравится!»

— Нет… - произнесла я хриплым голосом, крепче сжимая трубку.

— Я никому не скажу, Бриджит. Даю слово. Будь осторожней.

Я бросила трубку и со всей злостью кинула телефон в стену. Слёзы пеленой застелили глаза. Я скатилась с кровати на пол и поджала ноги к груди, обняв за колени.

— Твою мать… Мама!

Я вскочила с пола, попутно размазывая слёзы по щекам, спустилась вниз по лестнице и надев куртку, села на мотоцикл.

Стрелка спидометра была на 180 км/ч. Я ехала обгоняя машины, останавливаясь лишь на светофорах. Мысли давили и сковывали, я не могла нормально думать.

Самое ужасное началось тогда, когда я въехала в Корол-стрит. Люди передвигались словно зомби в рваных одеждах и босиком. Дети подбегали ко мне чтобы попросить кусочка хлеба, пока я медленно ехала, стараясь не наехать на людей. Они тянули ко мне свои крохотные ручки и молили о помощи. Я старалась не обращать на них внимание.

Подъехав к нужному дому я рванула в квартиру матери. Дверь оказалась не заперта.

— Мам?

Я открыла дверь и прошла в гостиную, её даже гостиной не назовёшь. Стены без обоев, с открытым бетоном, пол также холодный. В квартире стоял запах сырости. Мебель старая и потрёпанная, окна разбиты. Здесь вообще кто-нибудь жил?

— Мам! – позвала я и прошла в соседнюю комнату, оказавшейся спальней.

Некто приложил тряпку к моему носу и рту. Я брыкалась, дёргалась, но провалилась в сон, как в чёрную дыру.

Я с трудом разлепила тяжёлые веки. Первое что мне бросилось в глаза это пустота. Ни мебели не обоев, лишь тусклая лампочка на пыльном проводе. Я попыталась встать, но ничего не вышло – была туго привязана к стулу веревками.

Дверь позади меня с противным скрипом распахнулась. Шаги были тяжёлыми и чёткими, я смогла определить по ним что это мужчина.

— Что Вам от меня нужно? – спросила, повернув голову, но даже боковым зрением я не смогла увидеть того, кто вошёл.

— Твой богатый отец очень любит тебя и наверняка готов многое отдать за твоё спасение. – сказал мужчина.

— Выкуп, да? – я запрокинула голову, но так тоже никого не увидела. – Как же банально! – воскликнула я, усмехнувшись.

— Банально не банально, а деньги я получу хорошие. – сказал он и вышел из за моей спины.

Им оказался на вид тридцатилетний бомж. Его сальные длинные волосы были собраны в хвост, на лице густая борода. Белая нательная майка была вся в пятнах, а пожелтевшие штаны в дырках.

Он стал кружить во круг меня, словно коршун над своей добычей. От него неприятно пахло, и я на время задерживала дыхание.

— А ты очень красивая. – он вдохнул запах моих волос, и я дёрнула головой, чувствуя отвращение.

— Чего ты тянешь? Звони отцу, посмотрим ответит или нет…

Я точно знаю, что не ответит. Что будет, когда этот бомж поймёт, что никаких денег ему не светит? Убьёт. По крайней мере это логично, но возможно у него кишка тонка идти на такое.

Он встал мне за спину и стал делать массаж плеч, достаточно грубо и совсем не приятно. Я прикусила нижнюю губу и сморщила лоб, стараясь сдержать стон рвущийся из груди.

— Тихо, милая. Не торопи события. – прошептал мне на ухо, и я поёжилась.

Звук удара и мужчина упал рядом со мной. Под его головой растеклась лужа крови, глаза остались открытыми. Я легонько толкнула его ногой и обнаружила, что он скоропостижно сдох. Собрав побольше слюны, я плюнула ему в лицо.

— Милая! – прозвучал женский голос.

Глава 19. Кэролайн.

Два дня пробыв в городе, я поняла, что это далеко не Лас-Вегас. Где весёлая музыка, яркие вывески, громкий смех? Этот город можно отметить как самый скучный из всех, в которых я побывала. А бывала я много где, поверьте, особенно когда работала моделью и подрабатывала проституткой. Да я бы и сейчас работала если бы не рождение трёх детей, обвисшие сиськи и морщины на лбу, появившиеся в результате бессонных ночей, проведённых с Алексом (он орал так, что соседи прибегали к нам и просили запихать ему в рот тряпку).

Когда дочь позвонила мне и попросила приехать, я была рада. Мы с Брэндоном бросили свою халупку и двинулись сюда, в ничем не лучшие условия, чтобы увидеть ненавидящую меня дочь и сына гомосексуалиста, считающего меня гомофобкой.

Я помню, как застала его за надеванием моего платья. Ему было тогда шестнадцать. Он расхаживал по комнате словно модель по подиуму. Мой безбрительный лифчик спадал с его плоской груди и соски выглядывали из-под платья. Я тогда сильно на него накричала, пригрозила что расскажу отцу. «Чтоб ты сдохла!» - крикнул он и, хлопнув дверью, ушёл. Его не было три дня. Я волновалась, но из-за обиды сидела на кухне и пила, в то время как рядом со мной ходила Бриджит и обзванивала всех его друзей. На четвёртый день нам его привёз какой-то мужик. Алекс был пьяный в стельку. И с этого момента мы перестали общаться.

Брэндону тут не нравилось. Особенно этот район Корол-стрит, который больше походил на свалку, где бомжи и наркоманы — это мусор.

С самого утра он был в плохом настроении. Его носки сгрызли крысы, а в кружку с кофе упал таракан. Чтобы как-то успокоиться он перетянул вену на руке жгутом и воткнул шприц, вводя какой-то новый наркотик, купленный у косоглазого деда.

— Твои две дочери живут в богатстве, а нам приходится копаться в мусорках! – жаловался он, облокотившись спиной об стену.

Он сидел на холодном полу, широко раскинув ноги и расслабив обколотые руки.

— Я была у них в доме, они не такие богатые как я думала. – сказала я, погладив куклу по рыжим волосам, сделанным из верёвочек.

Эта та самая кукла, которую Майкл подарил перед своим уходом маленькой Бриджит. Он ей наврал, сказав, что они будут видеться, что он её сильно любит и что она ему нужна как воздух. В тот момент стоя рядом мне до тошноты было противно слушать его враньё. Он только и мог что разбрасываться красивыми словами, чтобы не выглядеть мудаком.

Брэндон опираясь на стену встал с пола и выхватил куклу из моих рук. Он повертел её в руках и кинул на пол в другой конец комнаты.

— Убери это! Что ты как маленькая девочка. – воскликнул он.

Я вскочила, схватила куклу и ушла, громко хлопнув дверью и не обращая внимания на его извинения и крики.

На улице было очень жарко. В воздухе стоял запах пота, дерьма и дешёвого мужского одеколона. Какой-то бомж шикует, наверное, день рождение сегодня вот и напшикался просроченными духами из мусорного бака, стоящего возле парфюмерного магазина.

Люди проходили мимо меня в рваных одеждах, чумазые, некоторые даже босиком. Их глаза были пустыми, без блеска и жизни, словно они уже мертвы и им всё по боку.

Я прижала куклу сильнее и прошептала:

— Ну что Додо, нам предстоит большой путь.

Я прошла нашу улицу, потом ещё какую-то и ещё. Потом я вспомнила что забыла купить цветы и направилась на поиски магазина цветов.

В магазине стоял запах свежих роз, перебивавший все остальные. На полу лежали не убранные лепестки. Если хочешь сделать своей второй половинке приятное - набрать ванну с лепестками роз, то можно просто прийти сюда и набрать в пакетик. Итого: ты потратишь деньги только на пакет, но если ты скупердяй миллионного уровня, принеси его из дома, тот самый в котором до этого ты нёс продукты из магазина. По-моему, гениальная идея.

Я подошла к прилавку и из-под него вылезла женщина с дешёвой сигаретой в зубах.

— Давайте мне две гвоздики. – я указала на два одиноких красных цветка в пластиковой вазе, стоящей рядом с розами.

Она поплелась к вазе, достала цветы из вонючей желтой воды, не буду говорить на что она была похожа, и так же медленно без настроения зашла обратно за прилавок.

— Оборачивать будем? – прокуренным голосом спросила она и выдохнула дым, спасибо, что не мне в лицо.

— Нет. – ответила я, положила на прилавок доллар и ушла, забрав цветы.

Кованные тяжелые ворота и такой же забор отгораживали смерть и жизнь. Это маленький городок мёртвых. Живые там как гости или туристы (сатанисты, готы или просто пьяные придурки, ищущие на жопу приключений), а мёртвые там как жители. Они там главные. Приносить можно забирать нельзя. Я думаю любому было бы неприятно, если бы какой-нибудь незнакомец пришёл к вам в дом и забрал цветы – подарок от любящего мужа.

Я шла вперёд, ища глазами нужное имя. Сказать по-честному мне было слегка страшновато. Я всё время оглядывалась и прислушивалась к тишине.

Мне пришлось остановится и осмотреться. В этот момент что-то холодное коснулось моей ноги, я закричала и резко обернулась. В могильной яме стоял парень и громко смеялся, согнувшись по полам.

— Совсем больной что ли!? – воскликнула я.

Он указательным пальцем убрал с глаза невидимую слезу и оперившись на лопату в земле сказал с улыбкой на лице:

— Простите, не удержался.

— Придурок малолетний. – пробурчала я и сжав кулаки, пошла вперёд.

В голову мне пришла отличная мысль, я остановилась и обернулась:

— Эй, гробовщик! Знаешь где тут могила Мэйсана Кинга? – крикнула я.

Из ямы высунулась голова.

— Знаю! – ответил он.

— Пошли, проведёшь! – я махнула рукой, подзывая к себе.

Парень вылез из ямы, отряхнул грязь с одежды и подошёл ко мне.

— А вы ему кем приходитесь? – прищурившись спросил он.

—Тебе какая разница? – нахмурилась я.

— Мало ли может вы некрофилка, потом с меня спрашивать будут. – ответил он, скрестив руки на груди.

У меня от его хамства рот открылся.

— Слышь сюда малолетка, - я сделала шаг к нему, он сделал шаг назад. – я родила троих детей, стала вдовой в квадрате и думаешь, я буду тратить силы на то, чтобы с трупами трахаться? – сделала шаг вперёд, он сделал шаг назад. – Быстро веди меня к могиле, иначе я посажу тебя на железную ограду со штырями, ясно?

— Ясно. – ответил он, ничуть не испугавшись. – Пошлите.

— Пошлите? Кого послать? Надо говорить пройдёмте, бескультурщина.

Парень усмехнулся. Его походка была непринуждённой: руки в карманах, чуть покачивался.

— А вы прикольная. Вашим детям повезло с матерью.

— А то! – воскликнула я.

Моё самолюбие только что забилось в оргазме. В парне отличное сочетание: дерзость и обаяние. Какого чёрта он делает на этом кладбище если может стать кем-то более известным?

Мы прошли в самый центр кладбища. Во круг стояли высокие ели, каркали вороны, каменные памятники не сводили с нас глаз.

— Вот мы и пришли. – констатировал он очевидный факт, я уже за несколько метров видела эту изысканную надпись золотом «Мэйсан Кинг»

— Спасибо.

Молча кивнув, он ушёл, вставив в рот сигарету и засунув свободную руку в карман выцветших брюк.

Перешагнув через ограду, (мне было лень делать круг чтобы войти через калитку) я, считай, оказалась у него в доме и думаю, не проходили бы его руки сквозь материи, он бы меня вытолкнул от сюда к чертям собачьим.

Интересно, его душа отправилась на небеса? Или он не упокоился с миром и скорее всего сейчас и вправду стоит рядом со мной, скрестив руки на груди и прожигая взглядом. Да я чувствую! Чувствую на себе чей-то взгляд, да ещё и с ненавистью.

— Привет, старый пердун. – я усмехнулась и посмотрела вдаль, не в силах говорить в таком тоне, смотря на могилу. – Ты получил по заслугам. Я тебе говорила, что ты грех совершаешь? Говорила. Вот тебя сынок твой и убил. А моя дочь его лечит представляешь? Пытается вылечить то чудовище, что ты вырастил. – я тяжело вздохнула. – Что ты натворил? Анна плакала по ночам из-за тебя, рыдала от отчаянья, от боли в груди. Её сердце разрывалось и каждый день она терпела эту адскую боль.

— Джон сын Мэйсана Кинга? – послышался женский голос за моей спиной. Я резко обернулась и увидела Марго. Она стояла в пару метрах от меня, скрестив руки на груди и нахмурившись.

— Я не об этом звала тебя поговорить… - я постаралась уйти от этой темы, но Марго была настроена серьёзно.

— А я хочу поговорить именно об этом. – стояла она на своём.

— Да тут и нечего рассказывать. Анна - мать Джона полюбила Мэйсана, но тогда она была в браке. Тут она забеременела от Мэйсана, но побоявшись хрен знает чего сказала Алану что ребёнок его.

— Боялась потерять деньги? – спросила дочка и встала возле меня.

— Без понятия. Но вообще она была бескорыстная и возможно были такие обстоятельства о которых она мне не говорила.

— Вы были лучшими подругами?

Марго в отличии от меня воспользовалась калиткой и подошла ближе к мраморной плите. Я увидела, как она водит пальцем по завиткам и воспользовалась моментом:

— Обещай, что мне на могиле такую же красоту сделаешь.

— Мам!

— Что? Рано или поздно я крякну, надо обо всём продумать заранее. У тебя сигаретки не найдётся? – спросила я.

Она посмотрела на меня:

— Я не курю.

Между нами повисло неловкое молчание. Как я могла забыть, что из всех моих детей курит только один ребёнок и это Бриджит?

— Передай, пожалуйста, это Бриджит. – я вложила в её руку куклу.

Она подняла голову и уставилась на меня:

— Это что та самая кукла? – спросила Марго и принялась её рассматривать.

— Да. Та самая. Передай ей куклу и скажи, что я её люблю.

— Мам, ты так говоришь, будто мы больше не увидимся.

Из жёлтой сумочки дочери раздалось пеликанье, она покопошившись в сумке наконец достала телефон и в миг её глаза стали как два блюдца, рот открылся в виде буквы «О».

— Что случилось? – поинтересовалась я и внутри меня стала нарастать тревога. Я хотела заглянуть в телефон, но она быстро спрятала его в сумочку и, вложив в мою руку куклу, произнесла:

— Мам, Бриджит больше оценит, если ты сама принесёшь ей эту куклу. А сейчас прости, мне пора, у меня ЧП на работе. Нужно срочно бежать. – протараторила Марго на одном дыхании, поцеловала меня в щеку и через минуту её и след простыл.

Я опустила взгляд на куклу. Она всегда улыбается, ей всегда хорошо, даже если окажется без конечностей и без внутренней ваты. Жаль я так не могу. Только смерть поможет мне наплевать на всё, привыкнуть к внутренней пустоте, к одиночеству.

— А кто эта красивая девушка что стояла рядом с вами? – прозвучало за спиной. Я дёрнулась от неожиданности и впервые в жизни перекрестилась, ладно, впервые за тридцать лет, просто те десять лет что я жила с биологическими набожными родителями жизнью я назвать не могла.

— Ты меня напугал. – сказала я, повернувшись к нему лицом.

— Так кто та милая девушка?

— Моя дочь.

— Красивая… - облизнулся он, смотря выше меня. Я отвернулась. – Дадите её номерок? – парень перевёл взгляд на меня.

— С чего это? – я нервно усмехнулась. – Возьми на заметку моя дочь не дешёвая шлюха, чтобы общаться с таким как ты. – я с вызовом посмотрела на его самодовольную рожу.

— Знаете, никогда не судите человека по тому как он выглядит. Дайте номер вашей дочери и обещаю она станет самой счастливой на этой планете.

— Хорошо, но только смотри, обидишь мою дочь я тебя голыми руками задушу. – я пригрозила ему пальцем, на что он опустил мою руку и улыбнулся.

Я дала ему её номер и поспешила домой.

Бродяг стало больше, но теперь они разделились на группы и грелись у костров в железных бочках. Я прошла в дом, поднялась на свой этаж и увидела, что дверь в квартиру была приоткрыта. Что-то внутри заболело, я насторожилась ещё больше. Тихо, стараясь не шуметь, вошла в квартиру. Из дальней комнаты до меня донесся голос Брэндона:

— Банально не банально, а деньги я получу хорошие.

Я на цыпочках подбежала к двери и приложила ухо к деревянной поверхности.

— Чего ты тянешь? Звони отцу, посмотрим ответит или нет… - прозвучал тихий голос дочери.

Мне стало понятно, что он собирается сделать. Злость переполняла меня. Я схватила лежащую на полу железную трубу и, тихо открыв дверь, огрела ей Брэндона.

Он упал, как мешок картошки, в данном случае, как мешок дерьма. Я брезгливо отбросила трубу с кровью на конце и кинулась к дочери.

— Милая! – я прижала её голову к своей груди, поглаживая волосы. Слезы скатывались по щекам и падали на её блондинистые локоны.

— Мама… - прошептала она и мое сердце сжалось ещё сильнее.

Я присела на корточки и, взяв в руки её лицо, стала его осматривать на наличие ран или ссадин, потом спустилась к груди, талии, ногам. И мой взгляд зацепился за длинную, не глубокую царапину ниже колена.

— Мам, всё хорошо.

— Он ничего не сделал тебе? – я положила руки ей на плечи.

— Нет. Успокойся и развяжи меня. – она кивнула на веревку вокруг талии.

Я с легкостью развязала узлы и Марго встала. Она размяла шею, похрустела костяшками пальцев и посмотрела на меня.

— Надо вызвать полицию.

Я кивнула и побежала за телефоном.

После длительного допроса, мы уставшие отправились домой. Бриджит разрешила мне остаться у неё, хотя бы на эту ночь.

— Есть красное полусладкое, есть сухое, есть белое… – стала перечислять Бриджит, открыв большой белый холодильник.

— Сухое. – одновременно сказали мы и переглянулись.

— Между нами есть что-то общее. – улыбнулась я и Бриджит тоже. – Кстати, у меня для тебя кое что есть, - я положила сумку на колени и достала оттуда куклу, выпрямив конечности, протянула ей. – твоя любимая Додо.

Бриджит замерла, она подняла на меня глаза полные слез и неожиданно накинулась с объятиями.

— Я люблю тебя мам, прости за все. – горячее дыхание обожгло мне шею.

— Я тоже люблю тебя. Ты тоже меня прости. – я прижала её к себе ещё крепче. Вдыхая родной запах и чувствуя в своих руках не девушку, а маленькую девочку. – Я больше никогда тебя не отпущу.

Глава 20. Бриджит.

Солнечные лучи грели мне спину. Пыль витала в воздухе, попадала мне в нос от чего я чихала, прикрывая рот рукой. Я всем телом наваливалась на стол, чтобы выжить сок из апельсина. Отходы я выбрасывала в мусорное ведро под ногами.

Энтони вошёл в кухню с улыбкой на лице. Его рубашка была распахнута, и я невольно скользнула взглядом по его прессу. А потом взглянула в глаза, горящие животным желанием и поблёскивающие на солнце. Его походка была вальяжной, руки были в карманах джинс.

Я чувствовала, как внизу моего живота растекается приятное тепло. Он обнял меня сзади и уткнулся носом в мои волосы, шумно вдыхая запах.

— Ты у меня такая сладкая… - прошептал он, обжигая кожу шеи горячим дыханьем, от которого пробежали мурашки по моему телу.

Он положил руки мне на плечи и всем телом прижал меня к столешнице.

— Как жаль, что мне нужно продолжить работу, но обещаю, что сегодня ночью ты будешь в моей власти.

Он вышел из кухни, предварительно шлёпнув меня по попе.

— Ночь не наступит для тебя…

Я разлила сок в два стакана и сняв фартук, достала из кармана небольшой пузырёк с зелёной жидкостью. Открыв флакон я капнула несколько капель в сок. Правый - жизнь, левый - смерть.

В коридоре послышался шум. Я быстро убрала пузырёк обратно и сделала вид что ищу что-то в подвесном шкафу над мойкой.

— Готовишь? – раздался голос сестры.

— Ага.

— Понятно. А я вот маме звонила, она замуж выходит. За какого-то библиотекаря, говорит, хороший мужик.

— Я рада за неё. – ответила я, поворачиваясь с упаковкой трубочек в руках.

— Ладно. Я пойду не буду вам мешать. – сказала сестра и входная дверь за ней захлопнулась.

Я бросила трубочки в стаканы с соком и поставила их на железный поднос. Правый - жизнь, левый - смерть.

Поднявшись по лестнице, я прошла в конец коридора и остановилась перед тёмной деревянной дверью. За ней его мир. Он наверняка сейчас сидит в кресле и пишет очередную книгу, которая так и не выйдет за пределы этой комнаты. Это его так называемая работа. Я постучалась и с разрешением вошла. Всё как я и представляла.

Я поставила поднос на стол и взяла стакан с соком. Правый – жизнь, левый – смерть. Губы обхватили трубочку, а глаза внимательно следили за егодвижениями. Он взял стакан и сделал глоток, вынув трубочку и выкинув её на пол. Только после него я втянула жидкость и проглотила. Он поднял взгляд на меня и вскинул брови.

— Что? – спросил он. И через секунду схватился за живот. Упал на пол, опрокинув кресло. Из его рта пошла пена, руки и ноги подрагивали в судорогах, глаза закатились.

— Прощай, Энтони… Гори в аду, тварь. – процедила сквозь зубы и кинула стакан на пол, осколки разлетелись в разные стороны.

Глаза распахнулись. Взгляд сфокусировался на времени «6:03». Это всего лишь сон, не вещий, не воспоминания, а второй вариант событий. Правильный, тот, который должен был случится, но не случился. Всё прошло с точностью да наоборот. Это я тогда билась в судорогах с пеной из рта, это Энтони уронил стакан и звон бьющегося стекла ещё долго преследовал меня. Но он отвёз меня в больницу и спас. Жаль, что всё пошло не по плану…

Бессонница не давала мне поспать ещё хотя бы два часа, и я спустилась вниз, стараясь сделать это как можно тише. Включила свет, телевизор, взяла тарелку хлопьев с молоком и села с ногами на диван.

Энтони Хокони должен был умереть ровно два года назад, сегодня должно было отмечаться два года с его смерти. Я должна была быть здоровой, с любящим мужем и детьми, жить размеренно и с умом подходя ко всему, не спеша, но как в последний раз. Так должно было быть, но не случилось. У меня нет детей, мужа, а самое главное времени на приобретение всего этого. Скоро я умру, оставив после себя пустоту. Горько думать об этом.

Слеза скатилась по моей щеке и упала в тарелку с хлопьями. Я шмыгнула носом, возвращая поток соплей. Не время распускать слюни. Я усмехнулась. А ведь когда-то во время очередной ссоры, он сказал мне что один в живых не останется. Умирает один за ним второй. Мимолётная фраза оказалась вещей.

— У Эмми случайно фамилия не Смит? – раздался голос сестры, громкий на фоне этой тишины. Я, быстро вытерев слезы, обернулась. Марго стояла на последней ступеньке лестницы, держась одной рукой за деревянные перила. Глаза горели от света телевизора.

— Что? – нахмурилась я. До меня не сразу дошло о ком она.

— Эмми с которой ты подружилась в монастыре. Скажи мне её фамилию.

— Смит. Но это распространённая фамилия.

— Это да, но послушай. – Марго села в кресло и лихорадочно забегала глазами по моему лицу. Вид у неё был возбуждённый я бы даже сказала безумный. — У Джона была сестра. Он сказал, что она умерла из-за его брата, типа Мэттью играл с ней и случайно столкнул с лестницы.

— С чего ты взяла что Эмми не умерла? – спросила я, поставив тарелку на кофейный столик.

— У Джона расстройство личности. Его настроение меняется сто раз в минуту.

— И?

— Что если бы это Джон столкнул Эмми с лестницы, родители сообщили об её смерти, а сами упекли её в монастырь.

— Бред. – сказала я.

— Подумай сама, что если бы твой сын пытался убить сестру.

— Почему же тогда они не упекли куда-нибудь Джона? – задала я наводящий вопрос.

— Потому что в таком случае у Мэйсана Кинга развязались бы руки…

— Он бы смог забрать сына, и семья Анны разрушилась. А если бы он знал о том что Эмми жива, начал преследовать. – завершила я и всё осознала. Пазл сложился.

— Дождёмся утра и поедем к Эмми. Она будет нашей подсказкой к разгадке. Не забудь принять таблетку.

А зачем?

С первыми лучами солнца мы отправились в Новый Орлеан. Дорога была муторной и долгой. Мы убивались со скуки и половину проспали. В монастыре нас встретила тётушка Агата, самая пожилая монашка, и провела нас в кухню, где Эмми раскатывала тесто. Услышав зачем мы пришли, она сразу же побледнела, и улыбка сползла с её лица.

Она била кулаками по тесту, мяла его руками и морщила лоб.

— Эмми, расскажи нам что произошло в ту ночь? Ты же должна быть мертва. – сказала я и сделала шаг к ней.

Она взяла горсть муки из железной чаши и бросила на тесто.

— Должна. Но я не умерла. – она выдержала паузу и громко вздохнув продолжила. — Джон меня недолюбливал с самого детства. Я была третьим ребёнком, да и к тому же девочкой. Мама дарила мне больше любви, и, наверное, Джон это чувствовал. Мама и папа замечали его отношение ко мне. Он заставлял меня плакать, оскорблял, ставил мне подножки, толкал, пихал. Из-за него я получала множество травм.

— Ты знаешь почему ты оказалась здесь, почему не его упекли куда-нибудь?

— Когда я была маленькой – нет, сейчас я многое узнала. Я не глупая смогла сложить два плюс два.

— Стойте, стойте. – послышался голос Марго за моей спиной. — А почему отец согласился на это?

— А я что говорила, что он меня любил? – Эмми подняла глаза на мою сестру. — Мама с лёгкостью уговорила его, учитывая его приоритеты. Не думайте, они от меня не отказывались. Они навещали меня каждую неделю по воскресеньям. Сейчас, я понимаю, что мама спасла мне жизнь. Тогда, не уехав, он бы рано или поздно убил меня.

— Это он столкнул тебя с лестницы? – спросила я и она замерла, сжимая в руках комок теста.

— Да. Он думал, что я мертва. Меня увезли в больницу и оттуда сюда. А ему сообщили о моей смерти.

— Джон в психбольнице, ты можешь уходить отсюда, если хочешь.

Эмми слабо улыбнулась.

— Здесь мой дом, Бридж. За этими стенами неизвестность. Я как зверь выросший в клетке и не знающей свободы.

— А разве зверь не хочет быть свободным?

Её плечи опустились, и она задумчиво перевела взгляд на стол, усыпанный мукой.

— Звери поодиночке не выживают. Там, у меня ничего нет.

Я положила руку ей на плечо.

— У тебя есть я.

Глава 21. Марго.

Смерть преследовала меня всю жизнь. Начиная с самого рождения. Она шла за мной по пятам, растила меня. Она передалась мне от моего отца – неизвестного убийцы, и покинула меня, как только мне исполнилось восемнадцать и гормоны вернулись к норме.

Жестокость стихла, и я старалась забыть о многих смертях, произошедших по моей вине. Мне до сих пор невероятно стыдно за тот случай с подкидыванием хомяка, за погоню за собаками с палкой в руках, за сбитого на велосипеде воробья.

Я всегда рассматривала трупы животных и никогда не испытывала рвотных позывов. Всё было привычным и обычным.

Ничего из этого не сравнится с смертью человека. Я чувствовала себя разбитой и пустой. Моё сердце болело.

Когда я увидела тело Джона, накрытое простынёй, ноги подкосились. Всё внутри сжалось. Из-под ткани торчали руки, и я смогла заметить кровоточащие царапины на его запястьях.

Стив взял меня за плечи и оттащил к окну. Я вырывалась, но он держал меня железной хваткой, даже удары по груди моими маленькими кулачками не расслабили его рук. У меня началась истерика. Со мной такое не в первый раз, из за употребления наркотиков моя психика начала не правильно работать.

— Марго, посмотри на меня! – сказал Стив и хорошенько меня встряхнул.

Я подняла на него глаза полные слёз, из-за пелены его лицо было размытым и не чётким.

— Это не твоя вина. Ты сделала всё возможное. – успокаивал меня Стив. Он замолк как к только к нам подбежала Кристина.

— Марго, я узнала от Питерса что в палату к Джону недавно заходила странная женщина. Лицо её он рассмотреть не смог, так как она была в чёрной шляпке с… - протараторила она, широко раскрыв глаза, но я её перебила, не желая слушать.

— Чем Джон в абсолютно пустой палате мог порезать себе вены? – спросила я, прожигая Кристину взглядом.

Она опустила глаза и отошла от меня на шаг назад.

— Я не…

— Замолкни! С тобой я разберусь потом. А сейчас отведи меня к Питерсу.

Кристина кивнула и повела меня к посту главной медсестры. Самой медсестры на посту не было, скорее всего она сидела у себя в подсобке пила чай и шепталась с шлюшками медсестричками. Питерс стоял облокотившись на пост и разглядывал какие-то бумаги.

— Рассказывай. – с ходу бросила я.

Он поднял на меня глаза полные недоумения и нахмурился.

— Что рассказывать?

— Как выглядела та женщина, которая заходила к Джону Смиту перед его смертью?

— Она была невысокого роста, где-то вот по сюда – Питерс приставил ладонь чуть выше груди. – Была во всём чёрном, волосы были чёрные это я точно помню.

— А лицо?

— Лица не видно было под…

— Ясно. Все предельно ясно. – сказала я, взялась за голову и с улыбкой на лице стала расхаживать туда-сюда.

Вот же сука! Такого я не ожидала. Она жива…Она жива! Я была права.

Стив прервал мои раздумья.

— Это было в палате на столе. – сказал он и протянул мне белый конверт.

Я взяла его и молча кивнула в знак благодарности. На конверте большими кривыми буквами было написано «Мэттью».

Кончики пальцев зачесались, мне хотелось раскрыть конверт и посмотреть, что же там, но я приняла решение сама передать его Мэттью и только с его позволения прочитать написанное.

Взяв себя в руки я решила ещё раз зайти в палату к Джону. Его тело все ещё покоилось на белом полу залитом алой кровью. Рядом с телом валялись осколки и само маленькое розовое зеркальце с белыми ромашками.

Внутри всё так же пахло таблетками и спиртом, словно недавно медсестра делала Джону укол и медицинским спиртом обработала нужный участок кожи.

Мои руки потянулись к белому покрывалу, я лишь хотела в последний раз увидеть лицо своего пациента, но в этот момент мой телефон зазвонил. Я отдёрнула руку и достала из кармана белого халата телефон.

На дисплее высветился незнакомый номер, я с опасением взяла трубку, перед этим собираясь нажать на отбой.

— Алло…

На том конце играла громкая музыка.

— Прошу прощенья. – сказала я посмотрев на Джона и вышла из палаты.

— Алло, Марго? – донесся невнятный голос по ту сторону.

— Я, а кто это?

— Это Алекс…ик…забери меня отсюда, мне тут так одиноко. – пробубнил брат.

— У меня сейчас очень важные дела. – сказала я.

Мой взгляд случайно наткнулся на один большой чёрный глаз.

— Камеры. – прошептала я и быстрым шагом направилась к охраннику на входе.

— Что?

— Я сейчас не могу, попроси Бриджит или маму. – я говорила сбивчиво с огромными паузами, так как не могла одновременно бежать и говорить.

— Я им звонил они трубки не берут, что одна что вторая.

— Хорошо, давай так, я доделаю все свои дела и заберу тебя, ок?

— Да.

— Вот и славненько. – сказала я и бросила трубку.

Пухляш стоял на входе и как обычно делал вид, что занят очень важной работой. Он просто смотрел на потолок, видимо высчитывая количество лампочек в светильниках.

— Эй, дядя. – позвала я и он опустил взгляд на меня. – Тебе нужно показать мне сегодняшнюю съёмку с камер видеонаблюдения.

Он посмотрел на бейджик и поднял взгляд.

— Можно спросить, а с какой целью, уважаемая Марго Валентайн врач психиатр? – улыбнулся охранник.

— С того что мимо вас прошла подозрительная личность, которая возможно причастна к смерти моего пациента. – я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела ему в глаза.

— Не знаю, о чем вы, но за сегодня мимо меня не проходила не одна подозрительная личность. Только наши врачи.

— У меня есть парочка свидетелей, которые видели незнакомку, и я настоятельно требую показать мне видео с камер наблюдения.

— Ладно, чёрт с вами. – отмахнулся мужчина и повёл меня в маленькую комнатку с кучей мониторов.

Стул заскрепел под весом охранника, я испугалась что он под ним развалится. Для меня куда сесть не нашлось и я так и осталась стоять рядом рядом вглядываясь в мониторы. Он стал отматывать съёмку на сказанное мной время и тут на мониторе появился чёрный экран.

— Чёрт! – выругался он.

— Что случилось? – я облокотилась рукой на край стола.

— Камеры были отключены в этот момент.

— Господин охранник, а правильно я понимаю, что доступ к этим мониторам есть только у вас и глав врача, который сейчас в отпуске?

Он кивнул:

— Верно.

— Хорошо. – протянула я. – А вы хорошо помните, что делали за несколько минут до убийства Джона Смита? – я сцепила руки в замок за спиной, меряя комнату шагами.

Я почувствовала себя детективом из дешёвой телевизионной передачи с ужасными актёрами. Я была готова глумиться над этими идиотами в психиатрической лечебнице, а самое главное мне хотелось глумиться над собой. Элис провела нас как детей. Она вела свою игру пока все бродили с закрытыми глазами, как жалкие слепые котята в поисках титьки матери.

Охранник задумчиво потёр подбородок:

— Как обычно стоял на входе.

— Хорошо. – сказала я, уже всё для себя решив.

Я вылетела из кабинета и в моей голове был построен маршрут к дому. Мне нужно было обо всём рассказать, но тут я остановилась вспомнив о Алексе.

Мне ничего не оставалось как сдержать обещание и забрать его из клуба «Ламбада».

Такси подъехало к зданию с яркой вывеской. Проститутки стояли шеренгой около входа, охранники то и дело косились на бюсты развратных девиц, наркоманы скрывались в тёмных углах и принимали запрещённые препараты - кокаин, я это определила по частому шмыганью носом.

Стоять долго во всей этой грязи у меня не было желания. Я дёргала ногой от передозировки чувств. Всё смешалось, хотелось блевануть, броситься домой, заплакать, кричать. Внутри всё было кувырком, когда снаружи я старалась не подавать виду и держать себя в руках.

Прошло несколько минут с его СМС-ки «Я вывыхшсу», переводится с пьяного как «Я выхожу» и я зашла в клуб, не желая больше ждать. Мои уши заболели, от громко играющей музыки. От басов, вылетающих из колонок всё тряслось, даже мои барабанные перепонки. Было достаточно темно, в воздухе весел запах табака и алкоголя. Разноцветные светильники бросали яркий свет на полный людьми танцпол. Они дрыгались так, словно у них приступ эпилепсии.

Через людей кое как пролезла к бару, парочку раз наступала на ноги людям, но они были в пьяном угаре и даже не заметили.

Мой брат сидел на высоком стуле и спал, положив голову на барную стойку. Мне совсем не хотелось тащить его к такси на своём плече, и я даже думала уйти, но тут он открыл глаза и поднял голову:

— Привет, сестрёнка! – воскликнул он и улыбнулся.

Я подошла к нему ближе и помогла встать на ноги. Его качало из стороны в сторону, как надувного человечка возле магазина машин.

— Привет.

Я, поддерживая его за талию, вывела на улицу и кое как усадила в такси. Там он снова заснул, положив голову мне на плечо.

Вспомнив всё что сегодня происходило, слёзы встали комом в горле. Я так устала… Чувство вины сдавливало со всех сторон, я как будто сорвала с себя защитную экипировку и удары ножа раз за разом приходились на сердце.

Я старалась плакать тихо, закрыв рот рукой и не издавая всхлипов. Каждый мой вздох был рваным и дрожащим. Лишь бы только ко мне не пришла истерика, а она у меня была частым гостем.

— Почему ты плачешь, а? – пробормотал Алекс, я посмотрела на него и увидела, что его глаза были всё ещё закрыты.

— Ничего. – ответила я, вытирая тыльной стороной ладони сопли, текущие из носа.

— Зачем тогда сопли на кулак наматывать, раз ничего не случилось? – невнятно спросил Алекс и зарылся носом в мои волосы.

— Иногда нужно просто поплакать. – ответила я, устремляя взгляд в окно, на небо, усыпанное звёздами.

Алекс улыбнулся:

— Я тут вспомнил как ты в носу ковырялась, думая, что тебя никто не видит. А все видели.

Я улыбнулась, вытирая с щёк горячие слёзы.

— А ты ковырял прыщи. – парировала я.

— Врёшь ты. Не было такого.

— Не вру, а вот с носом ты соврал. – сказала я и убрала с рта прилипшие пряди волос.

— Ничего не врал. Я помню, как ты там поковыряешь и в рот.

Я ударила его рукой по плечу.

— Кое кто тоже сегодня в рот взял. – пробубнил он и открыл глаза, повернув голову к окну.

— В смысле? – спросила я, нахмурив брови и сморщив лоб.

— Я же сюда не просто так приехал, а на модный показ. Приехали мои модели, ну и мой парень визажист и оказывается, что этот хрен спит с менеджером. – рассказал Алекс.

Я ободряюще похлопала его по колену.

— Не расстраивайся. У тебя хотя бы не умирла модель по твоей вине.

— О чём это ты? – спросил Алекс, вопросительно вскинув брови и приняв сидячее положение. Он смотрел мне в глаза, стараясь анализировать моё состояние.

— Джон Смит, мой пациент, сегодня порезал вены у себя в палате. Какая то девушка сумела заставить его сделать это. Я не справилась со своей работой. Я не спасла его… - я опустила голову и тут Алекс взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Ты не виновата. Стоп, какая девушка? – нахмурился Алекс.

— Девушка, обладающая гипнозом смогла заставила Джона умереть, а потом спокойненько вышла. Она загипнотизировала охранника чтобы он удалил записи с камер наблюдения.

— Охренеть. Это прям сценарий какого-то фильма. А что за девушка?

— Это долгая история, Алекс. Не сейчас.

Мы подъехали к дому, я заплатила водителю и вытащила Алекса из машины. Мы медленным шагом, шатаясь из стороны в сторону, дошли до двери. Свет в окнах на кухне горел, а это значит, что кто-то из семейки Аддамс дома, и я без желания лезть за ключами в сумочку, позвонила в звонок.

Дверь открыла Бриджит. Она выглядела уставшей, но при этом, в этой её майке с пандой и в серых шортах такой домашней. Как будто в ней что-то поменялось, только не знаю что. Она проскользила взглядом по нам и, остановив взгляд на моём лице, удивлённо вскинула брови, скрестив руки на груди. Она молча отошла в сторону, давая пройти и, не сказав ни слова, ушла на кухню.

Я посадила Алекса на низкий шкафчик и сняла с его ног обувь, потом со своих в отличии от него не вонючих.

— Куда тебя? – спросила я, перебрасывая его руку через плечо.

— На кухню.

Я кивнула и открыв дверью. Замерла стоя на пороге от увиденной картины. Мама и Бриджит сидели за одним столом, да ещё и пили одну бутылку на двоих. Я усадила Алекса на стул и бросилась в объятья матери, зарываясь в её волосы, пахнущие краской.

— Что-то случилось? – шёпотом спросила Бриджит Алекса, но я услышала.

— Да. У неё её пациент крякнул. – прошептал в ответ Алекс, потянувшись к бутылке.

— Что?! – воскликнула Бриджит

Глава 22. Марго.

Никогда не любила похороны. На них меня всегда одолевало волнение, лёгкие как будто сжимали тисками, а к горлу подкатывала тошнота. Эта чёрная одежда пугала и навевала мне мысль о сектах в роде анонимных самоубийц.

Мэттью пригласил нас с Бриджит на похороны, не знаю о чём он думал в этот момент, возможно мы ему казались теми, кому не было всё равно на судьбу Джона. И он не ошибся, мне было далеко не всё равно.

В воздухе стоял душащий запах лилий. Родственнки и просто знакомые сбивались в группы и мило беседовали. Мэттью стоял со своей женой на входе и встречал гостей. Я сидела в кресле возле дивана на котором сидела Бриджит и листала журнал, лежащий на кофейном столике. Она надела чёрный деловой костюм, оставшийся после её работы адвокатом. Хотя это и работой не назовёшь, просто недельку посидела в зале суда, выигрывая дела, как она мне сказала «На опере веселей».

У меня тёмных тонов в гардеробе было не так уж много, пришлось надеть чёрное платье в пол без больших вырезов.

— Ты письмо отдала? – спросила Бриджит, не отрываясь от журнала.

Я подняла взгляд на Мэттью, пожимающего руку старику и принимая от него слова скорби. Он выглядел подавленным и уставшим.

— Сейчас пойду отдам.

Встав с кресла, я поправила платье и пошла вслед за Мэттью на кухню.

— Мистер Смит.

Мужчина обернулся, отпустив дверь шкафчика.

— Я ещё раз хочу высказать вам свои искренние соболезнования. Джон оставил это на столе в палате. – я вытащила из клатча белый конверт и передала ему. – С вашего позволения я бы хотела прочитать, конечно же после вас.

— Хорошо.

Мэттью выдвинул стул и сел, попутно распаковывая конверт. Он достал в несколько раз сложенный лист и стал читать. По мере прочтения его эмоции сменялись одна за другой. Сначала удивление, потом радость, а потом грусть. По его щекам потекли слёзы, и он не смотря на меня дрожащей рукой передал бумагу, давая разрешение на прочтение.

Я начала читать про себя:

«Здравствуй, брат! Ты не поверишь что произошло! Они - эти гады убили её! Убили! А ведь она меня предупреждала молчать, а я не послушался. Доктор Марго обещала, что её не тронут, но она соврала! Соврала чёрт тебя дери! Она пришла ко мне и позвала с собой, к маме и папе. Я так по ним соскучился, что принял её предложение. Надеюсь, что в скором времени ты присоединишься к нам, и мы сыграем в настольный теннис или баскетбол, а мама приготовит нам свежий лимонад с мятой. Я люблю тебя брат, ненавижу доктора Марго и крепко целую Наталью. Передавай ей от меня большой привет, а Доктору Марго можешь передать пулю в лоб. С любовью и навеки твой младший брат Джон.» Предпоследние две строчки меня до мурашек напугали. Я посмотрела на Мэттью и увидела, что никакой злости ко мне он не питает. Ведь это всего лишь слова психически больного. В этом письме я увидела отражение его раздвоения личности. В этом письме нет злости к родителям, а есть любовь, значит и ненависть ко мне либо настоящая, либо от второй личности. Я до сих путаюсь где он настоящий, а где нет и больше склоняюсь к тому что его доброта была лишь маской. Элис была проявлением его настоящей сущности, которую он отрицал, а может нет, но Элис часть его.

Когда священник произносил прощальную речь, я сжимала потными ладонями букет цветов и думала совсем о другом. «Она умрёт. Я не хочу этого» «Она умерла!» - крутилось у меня в голове, две фразы, произносимые им в разное время. И я вспомнила что за три дня до его смерти я назначила ему очень сильные препараты в теории способные уменьшить болезнь за такой короткий срок и возможно Джон стал чувствовать разрыв контакта с Элис и принял это за её смерть. Пороху добавила пришедшая Элис. Она ему снова навешала лапши на уши, и он порезал себе вены, не задумываясь ни о чём.

Я подняла глаза и наткнулась взглядом на женщину стоящую вдалеке возле дуба. Её лицо было закрыто тканью, а в руке она держала красную розу.

Мой рот приоткрылся и я замерла, не в силах сдвинуться с места. Ткнула Бриджит локтём в бок, и она вопросительно уставилась на меня.

— Что? – прошептала она и я кивнула на незнакомку.

— Ну здравствуй, Элис. – прошептала Бриджит, скрестив руки на груди.

— Я так и знала… - прошептала я и руки с цветами опустились.

— Побежим? – спросила Бриджит.

— А Мэттью не расстроится? – спросила я и посмотрела на сестру.

— Он нам спасибо скажет.

Мы надели солнцезащитные очки, чтобы ненароком не попасть под гипноз Элис и рванули.

Эпилог.

Бриджит вставила диск в проигрыватель и тонким пальчиком, скрытым в чёрной перчатке нажала на «Play». Из маленьких колонок зазвучало шипение, помехи, а потом голос сестры:

— Запись номер один. Пациент Элис Браун. Здравствуйте, Элис.

— Здрасте.

— Расскажите мне про всё. Давайте начнём с фермы. Что там было? Как люди относились к Вам?

— Ферма… Во время засухи сгорело два дома и мельница, всем было наплевать что рядом валялись окурки и разжигались костры, я и моя семья были во всём виноваты. Доказательств против нас не нашли и в тюрьму нас сажать было не за что, но после этого мы получили клеймо ненормальных.

— Вы жили там со Скарлетт?

— Нет. Она приехала ко мне на лето. Мы познакомились с ней в городе, я тогда ехала туда с целью одеться модней всех. И кстати, так и сделала, в итоге меня посчитали ещё более ненормальной чем до этого.

— Так, 2011 год, Вы в компании Скарлетт знакомитесь с Джоном Смитом, он Вам сразу же понравился или позже? Как к нему отнеслась Скарлетт?

— Я увидела его раньше Скарлетт и понравился он мне быстрее чем ей. Вы когда-нибудь становились жертвой не разделённой любви? Так вот я скажу вам что это очень больно. Он изнасиловал Скарлетт, я позвонила копам, он усадил меня в машину, и мы во время погони случайно съехали с моста в реку.

— И насколько же это был несчастный случай?

— Три процента из ста.

— У меня встаёт вопрос: зачем? Говорят, что вы обладали гипнозом, а так как Джон и до Вас был в ненормальном эмоциональном состоянии, то загипнотизировать и надавить психологически было на него легче простого. Так ответьте мне, что вы сказали ему в машине?

— Знаете, доктор, любой хороший фокусник, показывая фокус с кроликом и шляпой, никогда не расскажет его секрет, даже если всё население планеты будет знать, как его сделать. А если фокус посложнее, то он унесёт этот секрет в могилу.

— Но вы не отрицаете что что-то ему говорили?

— Какой смысл. Уже любому дураку понятно.

— Как вы выбрались из машины?

— Ничего сложного задержала дыханье и выплыла на другой берег, после чего убежала в чащу леса. Было весело, я бежала, смеялась и гадала жив останется ли Джон или нет.

— Ваш план был в том, чтобы свести Джона с катушек?

— Он растоптал мои чувства, причинил вред моей подруге и пытался убить меня, по-моему, всё очевидно.

— Недавно я узнала, что он был причастен к смерти вашей сестры тогда на крыше. Вы отомстили ему ещё и за сестру, умно.

— Месть за кровинку только предстоит мне.

Раздался смешок:

— Что-то пошло не так. И теперь вы здесь.

— С чего вы взяли что, что-то пошло не так? Ах, вы не понимаете. Я объясню. Джон во время смерти моей сестры был возле, а Вы в этот момент подняли на крышу подышать свежим воздухом. Джон поднявшись на крышу никого не увидел. Вопрос: что произошло если на траве лежало тело моей сестры, Джон стоял на крыше, а Вы со своим бойфрендом стояли рядом и смотрели? Отвечу за Вас: это Вы там были, Вы её толкнули, а потом спустились. Это Вы виноваты в смерти моей сестры. Мой план вёл не к Джону, а к Вам. – наступила тишина и через секунду раздался хриплый голос Элис. — А вы очки носите чтобы не смотреть мне в глаза, да?

— Да.

— Какая честь, что из-за меня вся больница ходит в солнцезащитных очках. Но только знаете, что меня огорчает? Что такие тупые люди, как охранники отвлекаются на любую муху.

Треск. Шуршание. Приглушённый вздох и что-то тяжёлое с грохотом упало на пол.

— Уууу! Страшный псих на свободе! Берегитесь детки будете плохо слушаться маму и папу я вас заберу. – громкий смех и запись прервалась

                                                                                    *****

Красные губы обхватили фильтр тонкой сигареты. Затяжка. Треск табака. Дым тянется к потолку и рассеивается.

                                                                                     *****

Под её ногами шелестели листья. Она падала, поднималась и снова бежала. Ноги не держали, приходилось отталкиваться от деревьев.

Бриджит шла за ней с пистолетом в руке. Меж её губ дымилась сигарета. Она тянула, не стреляла. Внимательно следила за тем, как Элис отчаянно пыталась спастить.

— Так ты и делала. Затуманивала глаза и отправляла в лес. Наблюдала за ними, как охотник за раненой добычей. Роли сменились. Спасайся, Бэмби.

Раздался выстрел. Птицы улетели с ближних деревьев. Элис упала на сырую землю, обдерая в коровь колени и руки. Она перевернулась на бок и поджала ноги.

Бриджит встала в метре от неё и смотрела, как она, взмокшая и напуганная быстро двигала головой от паники, вызванной невиденьем. Полной темнотой.

— Вот именно. Мы с тобой похожи, Бридж. Я, Джон, ты – мы были отравлены чувством мести. - сказала она.

— Нет. Если бы не ты, то всё было бы иначе. Не было бы стольких жертв, стольких потерь! - сказала Бриджит и сильнее сжала рукоять пистолета. Взвела курок и приставила пистолет ко лбу Элис.

— Эй! Эй! Хочешь я помогу тебе отомстить Энтони? Он столько боли причинил тебе. Из-за него твоя жизнь скоро оборвётся! - из под чёрной повязки скатилась одинокая слеза.

— Для Джона ты была порождением мести. Но не моим и тем более кого-либо ещё.

Раздался выстрел.

                                                                                        *****

Бриджит закинула ногу на ногу и с армейских ботинок упали куски грязи. Она сделала затяжку и белый дым поднявшись к потолку, рассеялся. На заднем плане шли новости, мужчина в костюме сообщил:

«Сбежавшая Элис Браун до сих пор не найдена. Прошу вас позвонить по номеру если вдруг узнаете о её место нахождении хотя бы какую нибудь информацию.»

Бриджит усмехнулась и смахнула пепел в пепельницу:

—Звоню.