Андрей Николаевич Кочергин
Интервью
Он начал заниматься боевыми искусствами в 1978 году. Первый и до сих пор самый важный его учитель — Николай Александрович Шеменьов. Второй учитель — вице-президент Федерации каратэ России Александр Владимирович Горбунов, 5-й дан WUKO. Кочергин начинал с дзюдо, затем было «советское спортивное каратэ». Потом занимался кёкусинкай. Живя в Германии, занимался вин чун, муай тай. По возврату на Родину активно работал в Петербургской федерации дайдо джуку. На протяжении шести последних лет является техническим директо- ром Международного союза боевого каратэ «Кои но такинобори рю». Мастер спорта по офицерскому многоборью, мастер спорта по стрельбе, 3-кратный чемпион Ленинградского военного округа по стрельбе из пистолета Макарова. Обладатель 5-го дана по каратэ. Работает в Военном институте физической культуры. Руководитель «Центра прикладных исследований» при Международном институте повышения квалификации, работающем на Министерство обороны РФ в части диверсионной подготовки. Андрей прошёл армейскую спортроту и службу в Германии, неоднократно выполнял боевые спецзадания, до сих пор полностью засекреченные.
В мире боевых искусств есть настолько харизматичные лидеры, что на фоне их харизмы становится несущественным то, какую школу они представляют. Сами имена этих людей делаются названиями стилей. И уже неважно — соглашаемся ли мы с их идеями, действительно ли работает техника и сколько в школе учеников. Мимо уже не пройдёшь.
Всё. Имя — уже в истории, а школа — уже явление. Андрей Кочергин — один из таких людей яркого стиля. Он хозяин популярного в «мордобойном» Интернете сайта koiсombat.org. На форуме этого сайта собираются все, кого интересуют действительно боевые искусства.
Выступления Кочергина можно увидеть по телевидению, его статьи появляются в прессе. Даже далёкие от боевых искусств люди знают «спецназовца, который резал себе ногу по телевизору». О нем говорят разное. Многие поддаются искушению повесить ярлык — «отморозок», «безбашенный». Такое искушение появляется у некоторых зрителей, наблюдающих, как Андрея душат до потери сознания альпинистским тросом двое здоровых мужиков, а потом сам он душит точно так же всех участников своего семинара.
Слово Кочергину:
«Лишь находясь на краю пропасти, человек боязливо оглядывается и с этой неуютной точки своей жизни, до рези в глазах, отчётливо видит, что действительно ценно, а что всего лишь фантики от уже съеденных конфет. Звучит цинично и грубо, но, чем чаще виден край, тем осмысленнее становится последующая жизнь. Mеmento mori — так, кажется, по-латыни— Всё упирается в способ напоминания. Как остро не хватает мозгу крови в момент, когда на шее сжимается учебно-боевая петля. Отражение мира слабеет, и остатки сознания вяло пытаются сохранить подобие мыслительного процесса. Картинка плывёт, предметы приобретают злобные и глупые очертания, единственное, что удерживает на этой части бытия, — это боль. Дикая боль от нейлонового шнура, разрывающего шею. Кажется, что гортань, всё сильнее сжимаемая удавкой, предательски, пискляво хрустнет и ввалится внутрь, не оставив шансов на бесцельное разглядывание календаря с новой датой и наивными фотографиями времён года. Ярость и полное отсутствие права выбора, — вот что спасает. Напугайся, удивись боли, замри на секунду, и вот уже голова опустилась в ватную тишину. Всё, каюк.
Вот уж хрен — боль. Боль, только она, и кровь — по-настоящему, всё остальное — выдумки. Если бы не эти «две подруги», скольких вещей нельзя было бы понять. Боль заставляет жить, а кровь и есть жизнь» (из иронической автобиографии «Как закалялась сталь-2»).
Так что Андрей Кочергин — кто угодно, но не «отморозок»!
О том, что психика этого человека сохранна, свидетельствует его юмор, критичное к себе отношение и адекватность в различных ситуациях. Когда надо, он — предельно корректный и вежливый, когда надо (с учениками, например) — матерящийся и беспощадный.
Где корни «Кои но такинобори рю»?
Сами корни японские, это называется Хокутоки. Японский бой без правил, в котором фактически нет ограничений. Любой вид спорта — это правила соревнований и методика подготовки. Методика у нас революционна по скорости уяснения материала и методическим приёмам. А правила очень простые, это правила Хокутоки. Даже, например, в «Валетудо», боях, которые декларируются как одни из самых свободных от правил и в которых наши спортсмены активно участвуют, — даже там есть ограничения. А у нас их всего пара штук вместо шести, которые есть в «Валетудо». «Микс-файт» — очень зарегулированный вид, Панкратион — тоже. И декларативное утверждение, что это «бои без правил», — несколько натянутое. Я бы назвал их «профессиональными боями».
Как вы справляетесь с травматизмом? Дозированный контакт?
Нет. Контакт полный. Самое забавное, когда человек совершенно уверен, что ему будут бить в голову, когда человек совершенно уверен, что, если он в партере подставит плечо или шею, ему обязательно зубами вырвут кусок кожи или мяса, не суть— Когда он уверен, что, если дистанция позволит, его противник ударит головой, сломает ему нос и выбьет зубы, он не даст это сделать из вполне приземлённого чувства самосохранения. Люди, приходящие на мои семинары, даже расстраиваются: ну вот как бы обещали, что всё это будет, а никто этого не делает. Я говорю: ребята уже пару дней, как подготовленные, они все в курсе. Так вот в этом вся прелесть и заключается. И когда говорят: хотите бить в пах — бейте в пах, только вам этого никто не даст. Так никто в пах и не бьёт, потому что смысла нет, потому что видят, что человек ждёт этого. Мы как бы формируем ожидание. Ожидание максимального количества неприятностей. И эти неприятности не случаются. Вот и всё.
А ограничения — горло, пах, глаза?
Единственное, что нам нельзя, — пальцами выдавливать глаза и делать проникающие болевые приёмы на горло, мы не тычем пальцами в горло. Это всё просто: хочешь бить в колено — вперёд! Ну и бей, ради Бога! В пах — да пожалуйста! Хочешь бить головой — пожалуйста! Добивать в партере — ради Бога! Пинать ногами — да пожалуйста! Локтями в партере — да, будьте любезны, да всё что хочешь! Кроме одного — нельзя тыкать пальцами в глаза, потому что реально можно выдавить глаз и можно травмировать гортань, это слишком слабое звено. Убить не убьёшь, но можно очень прилично травмировать человека, и необоснованно. Более чем уверен, что удар голым кулаком менее травматичен, чем удар в перчатке. Причём это не моё мнение, это объективное мнение меди- ков. Поэтому я очень с большим удовольствием работаю голыми руками, работаю очень давно. Фактически года с 83-го в полный контакт.
То есть, когда людей учат бить руками только в перчатках, это уродует технику?
Уродует.
И на самом деле не готовит их к реальной жизненной ситуации, к улице?
Не в улице даже дело. Уродует реально, но есть позитивные моменты. После работы в перчатках голыми руками работать гораздо интереснее. Поэтому мы принимаем перчатки как некую данность, как некое отягощение и условность в проведении учебного поединка. Например, мы не бойцы муай тай, но пара спортсменов по муай тай у меня в российских рейтингах стояли на первых позициях, я могу даже фамилии назвать.
Ваших учеников?
Да. Игорь Ушаков (до 57 кг). Был номер первый по 99 году в муай тай. Более того, он взял приз за волю к победе на Чемпионате мира по Панкратиону в этом же году и получил 1-й дан. Потому что вся философия нашего стиля заключается не в победе, которую оценил тренер или судья, а в той воле к победе, которую боец проявил. Игорь бился с чемпионом Европы по кикбоксингу, получил — совершенно обоснованно — два прямых в голову, и с первой секунды уже ничего не видел, все это прекрасно понимали. Но он бил, бил, бил, бил, сражался до конца. Судьи решили, что он проиграл. Тем не менее главный судья посчитал возможным отдать ему приз за волю к победе, чем подтвердил моё мнение, что в принципе бой не был проигран. Потому что он до конца сражался, ничего не видя. Я спросил, как он, он говорит: «Я не помню ничего с первой секунды, я не помню этого боя вообще». Ну чем не показатель?
Как Вы относитесь к высказыванию о том, что на улице — несостоявшаяся битва — выигранная битва?
Смотря в чём несостоявшаяся. Легко быть непобедимым - достаточно не сражаться. Сиди дома, не выходи на улицу - ты непобедим. Смотря почему битва не состоялась - потому что ты очень быстро бегаешь? Помните историю про петуха? Когда готовили боевого петуха и отдали серьёзному мастеру.
Первый раз спрашивают: «Готов ли петух?», он говорит: «Нет не готов, он дерётся постоянно». Через некоторое время: «Ну, хорошо, готов ли петух?» — «Нет, он постоянно злобно смотрит на своих противников». Наконец в третий раз — «Готов ли петух?» — «Да, он готов, потому что он сидит и спокоен, ему насрать на них и все противники обегают его стороной». Так вот ситуация, когда на всех насрать, говорит о том, что ему не надо себя реализовывать, он уже реализован. Ему не надо себе доказывать хоть что-нибудь. И все это знают. Чтобы не делать глупости, надо быть совершенно спокойным и готовым. Самые спокойные люди на свете — это серьёзные бойцы, уверенные в себе. Поэтому досужие разговоры о том, что каратисты дерутся на улицах или серьёзные боксёры пытаются дать кому-то в табло — неправда. Это плохие боксёры, это глупые каратисты, это недалёкие люди, это люди неодарённые, это люди непрофессиональные. Они просто пытаются доказать себе хоть что-нибудь. Всё!
По каким направлениям Вы проводите занятия?
Помимо спортивной группы по Хокутоки, у нас существует группа огневой подготовки, группа специальной подготовки. Это спецназ. Есть группа боевого ножа — Танто Дзюцу, вообще очень много вещей. Я не мечусь из стороны в сторону, они все находятся в одной систематике. Научившись делать что-то одно, умеешь что-то другое. Раньше это называлось базово-кустовым методом.
Спасибо. Какие-нибудь пожелания?
Не делайте ничего наполовину. Ну и сильные люди — добрые люди! Вот и всё.
В конце января в Москве состоялся семинар по применению боевого ножа. Андрей Кочергин, Сихан (главный наставник) Международного союза боевого карате, школы "КОИ НО ТАКИНО БОРИ РЮ" наглядно продемонстрировал всем желающим, на что способен нож в руках умелого бойца.
Андрей Кочергин живет в Санкт-Петербурге и уже несколько лет проводит подобные тренинги в городах России. В этот раз, впервые в нем смогли участвовать не только военные, но и гражданские лица. Но от "массовости" он не стал менее беспощадным — скидок не делали никому. Обучение было тяжелым физически и психологически, и максимально приближено к условиям боя с ножом на улице. "Зачем оскорблять человека поучениями. Надо поставить его в критическую ситуацию и он сам увидит, на что способен, сможет ли он выжить…".
В первый день бойцов учили принципам принятия решения на применение ножа, боевым стойкам, управ-лению балансом противника. "Я не собираюсь учить защите от ножа. Когда на безоружного человека нападают с ножом, шансов спастись у него очень мало. Сначала учат нападению, потому что не бывает защиты от ножа, вырванной от контекста нападения. В схватке надо быть мощным, чтобы подавить противника своей силой; злым, чтобы обязательно победить и примитивным, чтобы понимать: данная ситуация — или ты — или тебя…".
О ноже на семинаре говорилось не абстрактно, а на примерах всевозможных ситуаций, поэтому боевые стойки и разнообразные хваты ножа всегда отрабатывались в поединках. И это были не учебные спарринги. Хотя и с деревянными ножами, но это были настоящие бои — с выбитыми зубами, сломанными ребрами и синяками по всему телу. "Инстинкт самосохранения искажает восприятие реальной ситуации страхом, который несет чрезвычайную эмоциональную нагрузку. Чем чаще человек попадал в условия ножевого боя, тем более объективно он сможет его оценивать и правильно себя вести…".
К третьему дню ряды "бойцов" значительно поредели. Многие просто не смогли дойти до зала из-за травм. Для остальных обучение продолжалось: поединки на выбывание, работа с порезами по рукам, шее, телу, защита от проникновения в "жизненное пространство", армейское применение ножа, работа с несколькими нападающими…
Также бойцы изучали приемы оказания первой медицинской помощи. Очень важно, когда человек может не только обезвредить противника, но и оказать первую помощь пострадавшим от его действий.
"Этот семинар был очень тяжел для меня, потому что подавляющее большинство просто было психологически к нему не готово. Все пять дней выдержали только те, кто ОЧЕНЬ хотел научиться боевым действиям с ножом. Но я уверен, что даже для ушедших после первых дней, он оказался полезным, как проверка собственных возможностей. Может быть, кто-то из них в будущем опять придет ко мне учиться "выживанию".
Экстремальный ментальный тренинг
Что такое страх? Это эмоционально-поведенческое проявление инстинкта самосохранения. Чем опасны эти проявления? Тем, что накладывают на процесс реактивного или осмысленного принятия решения эмоционально-субъективную окраску негативного характера. Какой, самый простой способ победить противника? Его нужно напугать, обескуражить, удивить, то есть подменить способ объективной оценки ситуации на эмоционально-субъективный. "Замутнённое, переживаниями, озеро его сознания отразит чудовищ вместо птиц и монстров вместо деревьев" (если верить философским воззрениям дзен). При таком искажённом восприятии "входящей" информации не приходится надеяться на качество принятого решения, тем более, когда речь идёт о силовом конфликте. Как избежать пагубных проявлений безусловных инстинктов? Очень не просто, так как они заложены в психику человека, если не в утробе матери, то, во всяком случае, в первые дни жизни. И если хватательный и сосательные инстинкты носят временный характер (на период грудного возраста), то инстинкт самосохранения сопровождает человека до гробовой доски.
Прежде чем заниматься разработкой систем компенсации страха и его проявлений, следует разобраться в процессе реализации инстинкта самосохранения в реальной жизни. Зачем он нам и за какие "участки" жизнеобеспечения отвечает? Если Вы не страдаете патологическими изменениями психики, откройте окно и встаньте на подоконник. В случае, когда это не первый этаж, а скажем 5, 10 или скажем 50, вы испытаете вполне оправданное чувство страха. Причём, возможно, вы никогда не прыгали даже с 3-го этажа, но совершенно уверены, что ничего хорошего в этом нет и навряд ли Вы будете переживать об отсутствии данного практического опыта.
Это и есть инстинкт самосохранения в действии. Он не требует опытной базы данных. Ему вполне хватает испуга "на всякий случай". Прямо скажем, совсем не бесполезная вещь, которая наверняка спасла не мало жизней. Дети, женщины и старики наверняка нуждаются в обоснованном страхе, как элементе самосохранения, если только конечно это не проявления маниакально-депрессивных симптомов.
Гораздо сложнее с профессиональным бойцом или кадровым военнослужащим. При выполнении специфических боевых задач страх может просто привести к гибели субъекта в связи с ошибкой в принятии решения, вызванной неадекватной реакцией на внешние раздражители. Как устранить страх и тем самым сохранить объективность в оценке ситуации?
Есть как минимум два пути.
Путём компенсации: чем больше боевой опыт — тем меньше влияние проявлений страха на психику и процесс оценки ситуации. чем планомернее и жёстче психический прессинг при выполнении учебных задач — тем меньше лабильность психики по отношению к негативным внешним раздражителям. чем жёстче общественное (групповое) сознание сформировано в отрицательном отношении к трусости — тем легче проходит это же формирование на личном уровне. Путём подмены безусловного рефлекса на доминирующий условный: начинать и заканчивать день (тренировку, боевое задание) следует с образных картин собственной гибели. Причём, чем ярче эти представления, чем чётче прописанные детали, тем больше эффективность данного аутотренинга (Моку со). Дело в том, что подобные задания сглаживают стрессовые составляющие собственной гибели, определяя процесс умирания как естественный ход событий. Я не знаю, выдам ли я тайну, но мы все умрём. Только кто-то сгнив от болезней, забытый родственниками в богадельни, а кто-то, с честью выполнив свой долг. Что страшнее? Да всё одинаково. В том то и дело, всё равно умрём! тактическое зомбирование — тренинг задачи, где её выполнение требует "учебной" гибели (или самопожертвования, если угодно) обучаемого. Яркий пример такой задачи военного характера — накрывание гранаты, брошенной на пол, собственным телом. Инструктор бросает на пол учебную гранату. Обучаемый, технически верно, на неё прыгает, причём акцентирование должно быть направлено именно на технику падения, а не на то что это ГРАНАТА. Повторения от 7 до 20 раз в день в течение периода обучения способны заставить исполнителя пожертвовать своей жизнью даже не успев это понять. жестокое наказание за трусость, причём степень унижения, физической боли и нравственного унижения должны быть значительными. Это должно причинить обучаемому длительные по воздействию моральные страдания, что в свою очередь формирует условно-рефлекторный комплекс "страха перед страхом". То есть человек больше боится испугаться чего бы то ни было, чем реальной угрозы.
В заключении ещё раз хочу заострить Ваше внимание на том, что не страх должен руководить человеком, а человек должен подчинить себе свои эмоции. Я с гордостью вспоминаю, как в возрасте 15 лет выпрыгнул (Слава Богу, без последствий) с 4-го этажа здания, в котором учился, поспорив с "друзьями" что не испугаюсь. Человек — есть совокупность событий характеризующих ему его самого. Причем, чем эти события имеют более жёсткое содержание, тем более человек уверен в себе.
Оглавление
Андрей Николаевич Кочергин
Интервью
