КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Дорога к звездам [Аристарх Ильич Нилин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Аристарх Нилин ДОРОГА К ЗВЕЗДАМ

Часть 1 В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Глава 1

Михаил и Марселина заняли свои места в шаттле и полетели в сторону корабля. Какое-то время ничего говорить не хотелось, обоих переполняли чувства, словно они прикоснулись к чему-то таинственному и волшебному. Вероятно, так оно и было, ибо перед глазами все еще стоял образ инопланетного посланца, прилетевшего в эту галактику десятки тысяч лет назад. Это трудно было себе представить, еще труднее поверить, что такое возможно. И все же, это было, наяву, совсем недавно.

Михаил попробовал прочитать мысли Марселины, однако у него ничего не получилось. Зажмурив глаза, он снова попытался, но услышал лишь шум, напоминающий звук прибоя. «Досадно, впрочем, наверное, это не самое главное, что хотел передать мне астронавт из прошлого», — подумал Михаил и, улыбнувшись, посмотрел на Марселину.

— Знаешь, наверное, ради такого стоило оказаться в другой галактике, чтобы увидеть своими глазами наших далеких предков, — тихо произнесла она.

— То, что мы чем-то похожи на него, не означает, что он наш далекий предок. Вот если бы удалось взять образец его ДНК и исследовать, тогда можно было многое узнать и о нем и о нас.

— А если снова попробовать открыть сферу? Если получилось раз, то и второй может получиться.

— Не факт. Но пока об этом говорить рано.

— Рано! Но почему? — с удивлением спросила Марселина.

— Видишь ли, я не могу до конца понять, кто такой Боянов. Что он за человек, какие цели преследует и что предпримет, когда придет время и установка на инопланетном корабле откроет проход в нашу галактику.

— Ты так говоришь о нем, словно в чем-то подозреваешь.

— Я не подозреваю, но и не доверяю. Есть хорошая пословица — мягко стелет, да жестко спать.

— Надо же, ты знаком с фольклором?

— Нет, так говорила моя бабушка, у которой я гостил в детстве.

— Понятно. И что же тебе в нем не нравится?

— Я же сказал, я не до конца ему доверяю. Его прислала компания, а до этого Коэна, который тоже сначала всем казался белым и пушистым. Боянов не успел прилететь, как сразу начал с убийства. Потом стрелял в Каиссу, а теперь прикладывает все усилия, чтобы доказать всем, что так было необходимо в общих интересах. И потом, почему он не хочет пробудить из капсул экипаж нашего корабля? Ведь они не имеют отношения к команде, которую привез Коэн. Не увязывается это с тем образом, который он сейчас пытается всем навязать, понимаешь меня?

— Да, в этом я с тобой согласна, но речь идет не о нём, а о научных исследованиях.

— Вот именно. Я не уверен, что расскажи мы ему о том, что видели, это будет правильным решением с нашей стороны. Во всяком случае, сейчас.

— Ты хочешь сказать, что мы никому и ничего не расскажем? Но это же настолько грандиозное открытие, что я не понимаю, зачем это скрывать?

— Марси, — как можно спокойнее, произнес Михаил и, взял её ладонь в свою руку, — пойми, не время пока об этом кому бы то ни было рассказывать. Если бы мы были дома, в родной галактике, другое дело. Это произвело бы эффект, вероятно галактического масштаба. А сейчас все направлено на то, чтобы исследовать инопланетный корабль и привезти для компании новые технологии и не более того. А раз так, то я не уверен, что компанию вообще интересует наша судьба, всех, кто здесь находится, а значит, для мира все останется в тайне, а мы всего лишь свидетели, которые слишком много знают.

— Ты хочешь сказать, что компания утаит от мира сам факт существования инопланетного корабля? Но о нем уже знают десятки людей. Мы, ученые, экипажи обоих кораблей, охранники или как там они себя называют. Разве можно скрыть от мира такое открытие? Ты меня удивляешь.

— Можно, Марси. Еще как можно, — тяжело вздохнув, ответил Михаил, — Я ведь рассказывал тебе, как погибла моя жена, и что происходило потом. Цель компании знания, которые таятся в корабле, а вовсе не сам корабль и уж тем более не сенсация в мировой прессе о событиях, которые происходили и происходят вокруг него в неведомой никому галактике Гахр.

— Ты хочешь сказать, что компания попытается спрятать от мировой общественности всю правду?

— А ты думаешь иначе?

— Нет, но…

— Правда компании не нужна. Если всем всё станет известно, компанию ждет полный крах. Она нарушала законы Федерации, вела исследования, которые запрещены, потом её люди развязали войну в чужой галактике и продолжили бесчеловечные эксперименты. Ты представляешь, какие последствия будут для компании?

— Понятно, — с тоской в голосе ответила Марселина и облокотилась о плечо Михаила, — Наверное, ты прав, — и тут же добавила, — А ученый, что был с нами, ты думаешь, он не поделится информацией со своими коллегами?

— Я предупредил Кавасаки, чтобы он пока воздержался от разговоров на эту тему. Надеюсь, он не подведет.

— И все же, жаль, что астронавт нам не успел ничего рассказать, — и Марселина тяжело вздохнула, — Представляешь, сколько мы могли бы узнать о нашей галактике и тех, кто в ней жил пятьдесят пять тысяч лет назад.

— Представляю, — задумчиво ответил Михаил.

— Ничего ты представляешь. Он умер и навсегда унес с собой тайны своего мира.

В этот момент пришло сообщение, что шаттл готовится войти в шлюз корабля. Это означало, что их путешествие на Затангу подошло к концу.

Сняв облегченные скафандры, Марселина поцеловала Михаила и отправилась к Азадель за Лизой. Михаил хотел было пойти вместе с ней, но в последний момент получил сообщение, что с ним хотел бы встретиться профессор Мукси, поэтому направился к нему. Профессор был у себя в каюте.

— Благодарю, что так быстро откликнулись на мою просьбу встретиться, — галантно ответил профессор и предложил Михаилу присесть.

— Мне сказали вы только что побывали на инопланетном корабле, не так ли?

— Да, Марселина Девье давно мечтала там побывать. Она ведь археолог, так что для неё увидеть корабль, да еще прилетевший столько веков назад, была давней мечтой.

— Так что же вы так долго тянули с этим?

— Так сложилось.

— Понятно. Вы знаете, я попросил вас прийти ко мне, так как хотел посоветоваться.

— Со мной, интересно о чем? — спросил Михаил и неожиданно для себя прочел мысли профессора. Он хотел обсудить вопрос о дальнейшей судьбе шести подростков, которые уже достигли восемнадцатилетнего возраста и в настоящий момент находились в капсулах для гиперсна.

— Видите ли, дорогой мой, вопрос деликатного характера. Со мной разговаривал господин Боянов и поинтересовался судьбой воспитанников, которые находятся в капсулах. Им уже исполнилось восемнадцать лет. В свое время в этом возрасте им имплантируют позитронные мозги с управляющими чипами. Когда Лифинга не стало, мы, разумеется, эту программу остановили.

— Из гуманных соображений, — не удержался съязвить, произнес Михаил.

Профессор тяжело вздохнул, но не стал комментировать это замечание и продолжил.

— Незадолго до прилета господина Боянова, Коэн потребовал зомбировать всех, включая своих бойцов и команду корабля, на котором вы прилетели. Слава богу, что успели сделать имплантацию только его бойцам, да и то не всем. И вот теперь, господин Стоянов…

— Боянов, — поправил его Михаил.

— Совершенно верно, я вечно путаю. Так вот, он неожиданно предложил зомбировать шесть воспитанников, о которых я упомянул.

— И чем он это мотивирует? — повысив голос, спросил Михаил.

— Тем, что не хватает людей для управления кораблями. Но я дал соответствующий запрос на компьютер. Оказалось, что это не соответствует тому, о чем он утверждает. После того, как мы отозвали с заводов, где вместе с андроидами работали, — профессор замялся, подбирая слово, заменяющее зомби, и видимо не найдя ничего подходящего, добавил, — наши люди, у нас наоборот их нечем занять. Пришлось временно их деактивировать.

— Не понял, что сделать?

— Деактивировать, иначе говоря, они практически спят, но не в капсулах для гиперсна, а находясь в рабочих креслах на транспорте.

— Вы ему об этом сказали?

— Разумеется, но он мотивирует это соображением гуманности.

— Что! — буквально выкрикнул в гневе Михаил.

— Он пояснил это тем, что познакомился с результатами, которые вы получили с воспитанниками старшего возраста и считает, что лучше использовать их потенциал для общего блага, чем вечно держать в анабиозных капсулах.

— Мы всего лишь попробовали работать с ними. У них основательно травмирована психика, но это не значит, что они безнадежно потеряны, как личности. Надо основательно продумать, как к ним подступиться, чтобы они смогли адаптироваться к окружающему миру и осознать себя как полноценный человек. Это сложно, но это необходимо сделать. А то, что предлагает Боянов, аналогично тому, чем занимался Лифинг и…, — Михаил хотел упомянуть профессора и его сотрудников, но промолчал.

— Я сказал ему то же самое слово в слово. И честно говоря, я не знаю, что делать, — еле слышно произнес профессор.

— Так чего вы ждете от меня? Моего мнения? Я решительно против этого. Если хотите, могу поговорить с Бояновым.

— Собственно об этом я и хотел вас просить. Вы можете настоять на своем, решительности вам не занимать.

И снова Михаил попытался прочесть мысли профессора, но кроме, все того же шума, ничего не услышал.

«Странно, видимо это лишь остаточное явление от телепатического общения с астронавтом, а вовсе не новые возможности организма», — подумал Михаил.

— Мечтать не вредно, — невпопад ответил он, чем вызвал удивление на лице профессора. Вовремя спохватившись, добавил, — Хорошо, я поговорю с Бояновым и выскажу ему свою позицию по данному вопросу.

— Спасибо.

Попрощавшись, Михаил направился в каюту Марселины. Она держала малышку на руках и кормила.

— Госпожа Азадель сказала, что Лиза очень спокойный ребенок. Пока она была у неё, она ни разу не заплакала, а когда проснулась, с любопытством рассматривала всё вокруг. Представляешь, чужой человек, а она даже не испугалась.

— Наверное, вся в меня. Говорят, я в детстве тоже мало плакал, только если у меня что-то болело. А детский плач, это способ сообщить взрослым о своих проблемах.

Марселина с улыбкой посмотрела на Михаила, но промолчала.

— Я пойду, мне надо еще кое с кем встретиться и переговорить, а вечером приду, хорошо? — произнес Михаил, так как они все еще жили в разных каютах, но он периодически оставался у Марселины.

— До вечера, — тихо произнесла она.

Выйдя из каюты, он остановился в размышлениях как поступить, попросить Боянова о встрече и слетать к нему или отложить на время этот вопрос и дождаться, когда тот сам прилетит к ним на корабль и тогда всё обсудить. Подумав, решил, что не стоит спешить, хотя вопрос, который поднял профессор, добавил в копилку характеристики Боянова не самое положительное качество.

Вернувшись к себе в каюту, Михаил лег на кровать, закрыл веки, и перед его мысленным взором предстала застывшая картина неведомого мира. И вдруг картина ожила, и подобно кадрам кино он увидел дома, машины, людей, похожих чертами лица на астронавта из сферы. Секунда, другая и перед ним новая картина, на этот раз это космодром. На бескрайнем поле высится громада инопланетного корабля устремленного своей вершиной в небо. Ощущение такое, что камера установлена на слидере и он кружит вокруг, чтобы запечатлеть миг расставания корабля с родной планетой. Через мгновение корабль исчезает, оставляя после себя некое подобие водоворота из поднятых в воздух листьев и пыли, которые так же медленно падают обратно на землю. Что это было? Обрывки воспоминаний астронавта или часть той информации, о которой он говорил? А может это просто неосознанное сновидение, навеянное разговором с ним?

Кадр застыл, словно кто-то нажал на паузу, ибо в этот момент Михаил услышал сигнал сообщения на коммуникатор.

«А вот и Боянов, легок на помине», — подумал Михаил, увидев, от кого сообщение. Просил найти время и прилететь к нему на корабль.

— Ну что же, тем лучше. Будет возможность обсудить вопрос, о котором говорил профессор, — произнес Михаил и, пригладив рукой, волосы на голове, отправился в транспортный ангар. На ходу сообщил Боянову, что будет через полчаса.

Боянов пригласил Михаила пройти в его каюту. Удобно расположившись в кресле и предложив чашку кофе, они сели напротив друг друга.

— Я слушаю вас, — спокойно произнес Михаил.

Боянов сделал глоток кофе, поставил чашку на блюдце и внимательно посмотрел на Михаила. После чего произнес:

— Господин Кутепов, я отлично понимаю вашу, мягко говоря, нелюбовь ко мне.

— Извините, но вы не женщина, чтобы вас любить или не любить.

— Вы прекрасно поняли, о чем я говорю. И, тем не менее, я хотел бы, чтобы вы меня выслушали, а уже потом делали окончательные выводы. Договорились?

— Постараюсь.

— Вот и отлично. Я полагаю, что вы, вероятно профессор и все, кто с вами на корабле, относитесь ко мне, постоянно сравнивая с покойным Коэном, и соотносите мои поступки с теми, что совершал он. Поэтому позвольте несколько слов о Коэне.

— Стоит ли вспоминать о покойнике?

— Стоит, уверяю вас. Итак, в свое время вы написали рапорт, из которого явствовало, что в галактике Гахр идет война между Лифингом, возомнившим себя непонятно кем, и комигонами. Согласитесь, весьма скудная информация, не дающая ровным счетом никакого представления о том насколько все серьезно в численном выражении. Я прав?

— В какой-то мере.

— Из ваших слов получается, что Лифинг, профессор и его подручные — злодеи, которым противостоят жители галактики, которые находились на момент прилета корабля на ступень ниже в своем развитии. Невольно возникает вопрос — что делать в таких случаях? Ответ напрашивается сам собой — послать человека, который ликвидирует безумца, а заодно попробует починить инопланетный корабль. Коэн, самая подходящая для этого кандидатура. Профессиональный киллер, специалист по решению задач, которые называются в просторечии ликвидация тех, кого правосудие не может поймать с поличным. Расчет был прост. Коэн ликвидирует Лифинга, займется изучением корабля, а по возвращении получит вознаграждение в размере сорока миллионов федеративных купонов, как довесок к десяти миллионам аванса. Неплохой заработок, не правда ли?

— Вероятно.

— Согласен, можно было просить и больше. Коэн прилетает, и тут выясняется, что Лифинг мертв, в галактике установлен мир, и он спокойно приступает к выполнению своей основной задачи, попыткой починить инопланетный корабль. Однако в этот момент происходит фатальная ошибка. Агент компании Вирджиния Оуэн, получившая приказ следить за вами и вашей покойной супругой, а заодно за всеми действиями господина Коэна, проявляет поспешность и дабы скрыть свою оплошность, убивает вашу жену и повторно пытается ликвидировать Коэна.

— Да, но…

— Минуту, я еще не закончил. Думаю, вы понимаете, что в тех обстоятельствах, при которых Коэн оказался, путь обратно домой ему закрыт и что ему остается? Разумеется, захватить власть и попытаться укрепить империю, которую основал Лифинг, а учитывая, что в его распоряжении корабль с новейшим оружием, он не сомневается в успехе. Я все верно изложил, или вы что-то можете мне возразить?

— Возражений нет, продолжайте, я слушаю вас.

— Очень хорошо. Теперь рассмотрим ситуацию, которая сложилась через год после отправки корабля. От вас никаких известий, иными словами, информация годичной давности. Что может предположить Газир Мукси в такой ситуации? Только строить гипотезы о происходящих в галактике Гахр событиях, вплоть до того, что корабль просто никуда не долетел, а сгинул в просторах вселенной. И все же, он решается отправить второй корабль с экипажем ученых во главе со мной. Отчаянный и безумный шаг, не так ли?

— Пожалуй, иначе это никак не назовешь.

— Верно. В такой ситуации приглашают меня возглавить новую экспедицию. Скажу сразу, я профессиональный военный, возможно этим объясняется, что выбор пал на меня, если считать, что в галактике идет война. При этом передо мной ставится задача, выяснить, что происходит и по возможности разобраться как с Лифингом, так и с Коэном. Для этого и был придуман вариант послания профессору, который я использовал, когда стало понятно, что Лифинг мертв, а Коэн вместо того, чтобы отправить сообщение и вернуться, остался по непонятной причине в галактике Гахр.

— Допустим, все, что вы говорите, соответствует истине. Но зачем было стрелять в Каиссу Оуэн?

— Можете верить или нет, но скажу откровенно, я допустил фатальную ошибку, так как зная, что Вирджиния агент компании и работает непосредственно по заданию Газира Мукси, я решил, что она заодно с Коэном и ошибочно принял Каиссу за Вирджинию. В тот момент мне нужно было лишь вывести её из строя, а затем допросить, так как я был уверен, что она вооружена и могла использовать оружие для защиты.

— Хорошо. Если все так, как вы говорите, то получается, что после того, как вы прояснили все, что происходит в галактике, выяснили обстановку и приступили непосредственно к сбору информации по кораблю, с какой целью вы фактически развязали войну с комигонами? Для чего надо было совершать нападение на базу Зулу и тем самым ставить крест на мирном договоре? Объясните, разве не проще было бы в условиях мира, спокойно заниматься кораблем, а потом улететь домой?

— Я чувствовал, что вы зададите именно этот вопрос. Отвечу. Не я, а господин Коэн положил конец мирному договору. Кто как не Коэн разгромил флотилию комигонов, и при этом умудрился потерять пять своих кораблей? А раз так, то для того, чтобы спокойно заниматься исследованием инопланетного корабля, необходимо было устранить саму возможность продолжения военных действий. Вы забыли, что после нападения, Коэн уничтожил девять кораблей комигонов, а вскоре после моего прилета они подвергли Затангу ракетному удару? Вот почему я нанес удар по базе Зулу. Война, в общечеловеческом смысле слова, это зло, но если она начата, то надо действовать, а не размышлять, как лучше поступить, дабы избежать человеческих жертв. Жертвы будут, их не избежать, это я говорю вам как военный.

— Я выслушал вас. Теперь объясните, чего вы ждете от меня? Понять и встать на вашу сторону или чего-то другого?

— Господин Кутепов, поймите меня правильно, я хочу, чтобы вы видели в моем лице если не друга, то по крайней мере, не врага.

— А что, это имеет для вас какое-то значение? — спросил Михаил и сделал глоток уже остывшего кофе.

— Имеет. Дело в том, что профессор Мукси и госпожа Азадель Мути, как я понял, оказывают на вас большое влияние.

— Влияние?

— Я договорю. Да, влияние. Вы помогли им бежать на корабле, вместе скрывались от Коэна, но потом профессор вернулся и снова стал помогать Коэну.

— Он сам предложил вернуться, чтобы узнать, как можно противостоять новому гравитационному оружию, установленному на его корабле.

— Ах, вот оно что. Теперь мне многое понятно.

— И что же вам понятно?

— Понятно, что профессор Мукси весьма быстро подстраивается под новые обстоятельства. Я могу вам сказать, что фактически он сообщил комигонам информацию, которая теперь может лишить всех нас защиты. В условиях военного времени это называется простым словом — предательство. Да-да, и не как иначе. По всей видимости, он предоставил им и другую информацию, и наверняка помог запустить заводы военно-промышленного комплекса, — Боянов не стал продолжать свою мысль и о чем-то задумался. Михаил в очередной раз попытался прочесть, о чем он думает, но у него снова ничего не вышло. После небольшой паузы Боянов произнес:

— Могу сказать одно. Нас ждут трудные времена. До того, как включится генератор поля, комигоны начнут действовать. Я посмотрел архивные записи. Их тактика и ведение боя постоянно меняется. Они учатся и очень быстро. То, что они потерпели поражение после атаки Коэна и удара, который мы нанесли по базе Зулу, отнюдь не означает, что они будут сидеть и ждать. Отсутствие кораблей они компенсируют другими способами нападения, и я не удивлюсь, если это начнется в самое ближайшее время.

— В таком случае, я не понимаю, при чем тут профессор Мукси?

— При том, что они слишком много знают о всех шести планетах, где что расположено и способах как противостоять гравитационному оружию. Вам это понятно?

Теперь Михаил задумался над тем, что произнес Боянов. И чтобы понять для себя ход его мыслей, которые относились к профессору, спросил:

— Скажите, а зачем вы предложили зомбировать подростков, которые достигли восемнадцатилетнего возраста? Новых кораблей нет, а зомбированного персонала с избытком.

— Выходит, я правильно поступил, что кинул профессору пробный шар и он сразу же воспользовался им, чтобы еще больше укрепить вас в вере, что я ничуть не лучше Коэна и тем самым оставить вас на своей стороне. Ай да молодец, профессор-то не такой уж простак, как я посмотрю, — и Боянов рассмеялся, после чего встал и, включив кофеварку, спросил, — Вам кофе еще налить?

— Нет, спасибо.

— Как хотите, а я пожалуй еще чашечку выпью.

Налив кофе, он вернулся и сев за стол, произнес:

— Одним словом, вы меня услышали. Могу сказать одно. Моя цель, не заниматься интригами или преследовать какие-то личные цели. Группа ученых должна собрать как можно больше технических данных по инопланетному кораблю и затем всем, кто пожелает, вернуться домой. Для этого мне необходимо лишь одно, обеспечить нормальную работу на Затанге и оградить их от возможной агрессии со стороны комигонов.

— Это называется, после меня хоть потоп.

— В каком смысле?

— В прямом. Вы улетите, а те, кто останутся, будут пожинать плоды ваших усилий по якобы сохранению мира в отдельно взятом регионе галактики Гахр. Поймите, если военные действия продолжатся, то война опять затянется на десятилетия. Кому нужны эти бессмысленные жертвы?

— Хорошо, а вы что предлагаете?

— Я.

— Да вы. Предложите, и я охотно вас выслушаю. Выйти к комигонам с новыми предложениями о мире? Без проблем. А вы уверены, что они пойдут на это? Лично я нет. И знаете почему? Потому что это их галактика, понимаете. Мы чужаки, вторглись в их дом, пользуемся их недрами и ресурсами, диктуем условия и хотим при этом соблюсти подобие приличия. Так не бывает. Рано или поздно, они окрепнут и сотрут всех нас и вас, в том числе, в межзвездную пыль. Так что подумайте, господин Кутепов с кем вы. И еще, запомните, за военные преступления сроков давности не бывает, а профессор Мукси со своей помощницей преступили грань еще в нашей галактике и потом продолжили это делать еще полстолетия, а теперь хотят выглядеть белыми и пушистыми, оправдывая свое поведение обстоятельствами. Я вам все сказал, что хотел.

Боянов поднялся со стула. Михаил понял, что разговор закончен и тоже встал. В этот момент у обоих пришли сообщения на коммуникатор. Не сговариваясь, они достали и прочли их. Компьютер корабля сообщал, что в районе звездной системы Вахтабаи имеет место множественное открытие порталов перехода.

Боянов взглянул на Михаила и с грустью произнес:

— Ну вот, кажется то, о чем я вам говорил, началось.

Глава 2

Боянов поспешил в командный зал, на ходу отдавая указания командирам кораблей, находящихся на орбите планеты Вахтабаи уничтожать вражеские объекты. Михаил последовал за ним. Придя в зал, они увидели, как на головном экране корабля, компьютер изобразил расположение кораблей вокруг планеты и точки открытия порталов перехода. Все они находились в непосредственной близости от планеты. Следом пришло сообщение, что из зоны перехода один за другим выходят вовсе не корабли, а боевые ракеты.

— А вот вам и новая тактика, — жестким голосом произнес Боянов, — они решили атаковать планету, чтобы лишить нас продуктов питания.

— Вы уверены?

— Не сомневаюсь. Бить по кораблях, лишь расходовать боезапас. Силовые экраны выдержат без проблем, а вот если хотя бы одна ракета прорвется к планете…, — Боянов не успел договорить, так как компьютер начал выдавать голосовые сообщения о ситуации на Вахтабаи.

— Противник использует ракеты класса F100. Ядерный заряд мощностью от десяти мегатонн. Исходя из расположения координат открытия порталов перехода, основными объектами могут служить планетарные цели. Ракеты модернизированы и снабжены системой защиты с использованием силовых экранов.

— Сосредоточить максимальный огонь по ракетам, не дать им возможности войти в атмосферу планеты, — скомандовал Боянов.

Мигающие точки на экране означали, что ракеты уничтожены. Вслед за первой волной, последовала вторая. И снова комигоны использовали ракеты, оснащенные силовым экраном защиты. Сбить такие ракеты с первого выстрела не получалось. Приходилось вести огонь до тех пор, пока хватало энергии для поддержания силового поля, а учитывая, что ракета летела на предельно высокой скорости, для её уничтожения можно было использовать лишь лазерные и протонные пушки. В этих условиях, шести кораблей, которые в этот момент были на орбите, было недостаточно, поэтому к концу второй волны три ракеты сумели прорваться и нанести мощный ядерный удар по объектам. Мощность каждой из ракет составляла порядка десяти мегатонн. Учитывая, что на Вахтабаи не было силовых экранов и средств защиты от низколетящих целей, фермы и все сельскохозяйственные угодья были полностью уничтожены.

— Как видите, — угрюмо произнес Боянов, — сведения, которые получили комигоны от профессора Мукси не прошли бесследно. Они ударили в жизненно важный центр и оставили нас без продуктов питания. Восстановить что-либо на Вахтабаи можно лет через пятьдесят не раньше, а если заниматься этим где-то еще, то на это уйдут годы.

Михаил стоял рядом и молчал. Оглушенный произошедшим, он лихорадочно размышлял, что делать в создавшейся ситуации, и не находил для себя ответа.

— Отправить на планету зонд, пусть на всякий случай проверит уровень радиации и осталось ли там хоть что-то. Всем кораблям покинуть Вахтабаи и вернуться к Затанге. Компьютеру просчитать и дать точные данные на орбитальное размещение кораблей после их прибытия, — произнес Боянов.

— Как видите, для решения своих целей, комигоны не пожалели даже своих соплеменников. Если не ошибаюсь, на фермах работало местно население. Поэтому, господин Кутепов, жизнеобеспечение всех членов экипажа относится, если не ошибаюсь, к вашей епархии.

— Да.

— Вот и отлично. Попрошу вас составить полный отчет о запасах продуктов на всех кораблях и в условиях невозможности их пополнения, доложить о положении дел.

— Вас понял.

— Надеюсь, что на то время, что у нас осталось до запуска генератора поля на инопланетном корабле, продуктов нам хватит.

— Вероятно да. К тому же, мы недавно их пополняли.

— Очень вовремя.

— Я вам больше не нужен? — непроизвольно спросил Михаил, и, получив утвердительный ответ, отправился в транспортный отсек, где его ждал шаттл.

Пока Михаил летел обратно, он мысленно прокручивал весь разговор с Бояновым. Во многом он был прав, и главное, что его трудно было в чем-то упрекнуть или опровергнуть или хотя бы подвергнуть сомнению. Более того, анализируя некоторые моменты сказанного, он невольно оценил то, что Боянов не стал говорить о том, что Михаил тоже сыграл не последнюю роль в том, что комигонам стало многое известно из того, что не стоило им говорить. Михаил это прекрасно понимал и поэтому, вернувшись на корабль, был в подавленном состоянии, и все же, не успев войти в свою каюту, сразу же дал команду компьютеру составить полный перечень всех продуктовых запасов, которые были на кораблях, включая транспортные. Только после этого, он прилег на кровать и попытался успокоиться и еще раз осмыслить сказанное Бояновым. В этот момент в дверь постучали. Это была Азадель.

— Войдите.

— Простите, к вам можно?

— Да, конечно, — произнес Михаил вскочил с кровати и придвинув к столу стул, предложил Азадель присесть.

— Я не надолго, хотя вопрос весьма важный.

— Слушаю вас.

— Вы ведь тоже получили сообщение, что комигоны напали на Вахтабаи и подвергли уничтожению весь сельскохозяйственный комплекс.

— Да, я в курсе.

— Фактически мы лишись главного источника продовольствия. Восстановить его в ближайшие годы вряд ли получится.

— Я понимаю. Господин Боянов уже попросил меня подготовить данные о всех запасах продовольствия на кораблях. Я поручил компьютеру дать справку по данному вопросу.

— Фактически мы лишились одной планеты.

— Точнее второй. Колония на Гоби ведь тоже разрушена.

— Они мстят нам за разгром базы Зулу? — спросила Азадель, и пристально посмотрела на Михаила.

— Не только.

— Не только, вы полагаете?

— За всё, — решительным тоном произнес Михаил, — За всё то зло, которое принес Лифинг в эту галактику. За бесчисленные жертвы и в том числе за тот унизительный мирный договор, который они подписали.

— Но ведь мир, который был достигнут, продержался почти два года. Если бы не Коэн, который своими поступками, всё разрушил, мы могли бы мирно сосуществовать и расширять наши контакты и взаимоотношения, — словно оправдываясь, произнесла Азадель. Её голос дрожал, и казалось еще немного, и она расплачется.

— Я не знаю, как долго он продержался бы, но на обмане мир не построишь. Рано или поздно, комигоны узнали бы, что Лифинг мертв, а значит, все, что вы делали, говорили и обещали им, было обманом. Как вы не поймете, — повысив голос, произнес Михаил, — невозможно простить и забыть всё то, что натворил Лифинг за эти полстолетия.

— Выходит, нам всем конец, — упавшим голосом произнесла Азадель.

— Не знаю. Надо думать, и искать свой дом в этом мире.

— Свой дом, — словно эхо, повторила Азадель, — Наш дом остался в том мире, откуда мы прилетели и другого нам не дано.

— Вероятно, вы правы. Значит надо думать, как туда вернуться.

— Нас там не ждут, и нам там не будут рады, — с грустью произнесла Азадель и поднявшись, не прощаясь вышла из каюты.

Михаил откинулся на спинку стула. В очередной раз перед ним встал вопрос — что делать в создавшейся ситуации. Ибо разговор с Бояновым посеял в его душе достаточно много сомнений, в плане того все ли он верно и правильно делал в последнее время, и это больше всего мучило его. Хуже всего было то, что ему не с кем было посоветоваться, а впутывать в это Марселину ему не хотелось. Просидев в размышлениях до позднего вечера, он так и не решил, что делать, поэтому поднялся и направился к Марселине. Подходя к каюте, машинально взглянул на время. Было начало первого ночи.

«Позднова-то. Наверняка уже спит», — подумал Михаил и повернулся, чтобы уйти. В этот момент дверь каюты приоткрылась, и Марселина приложив палец к губам, означающий, чтобы он не шумел и не разбудил Лизу, потянула его к себе. Михаил вошел, осторожно прикрыл за собой дверь и их губы слились в жарком поцелуе.

— Как ты догадалась, что я за дверью? — шепотом спросил Михаил, стягивая с себя рубашку.

— Не знаю, может, интуиция подсказала, — нежно ответила Марселина.

— Как ты?

— Нормально. Ждала, когда ты придешь.

— Кругом одни проблемы. С кем не поговоришь, голова кругом идет, и не знаешь, что делать и как быть, — произнес Михаил и осекся, так как Марселина приложила к его губам пальцы рук и тихо прошептала:

— Давай отложим все дела на завтра. Согласен?

— Согласен.


Утро не предвещало ничего хорошего. И хотя Михаил ни словом не обмолвился по поводу событий, которые произошли накануне, Марселина чувствовала, что его что-то беспокоит, но не решалась спросить. Наспех позавтракав, Михаил пошел в центральный пост корабля.

— Есть данные по запасам продуктов? — сразу же спросил Михаил.

— Данные в процессе сбора. Есть предварительные данные. Вывести на экран?

— В чем причина задержки?

— Ряд позиций уточняется, так как не были введены данные о пополнении продуктов при заходе корабля на планету Q1274.

— Хорошо. Если исходить из того, что уже подсчитано, как надолго хватит продуктов?

— Без учета всех, кто находится в капсулах для гиперсна, при сохранении нынешнего рациона питания продуктов хватит на двадцать два месяца.

— Сообщи, когда будет готов полный список продуктов.

— Принято.

— Да и еще, свяжи меня с господином Бояновым.

Через минуту на экране появилось изображение. Боянов поприветствовал Михаил и спросил, что случилось.

— Пока все в порядке. Продуктов хватит почти на два года, так что с этим можно не волноваться, по крайней мере, пока.

— Очень хорошо. Еще вопросы ко мне есть?

— Я хотел бы согласовать с вами возможность пробуждения если не всех, то хотя бы части команды экипажа корабля.

— Аргументы для их пробуждения? — спокойным, но весьма жестким и требовательным голосом спросил Боянов.

— Личная просьба и под мою ответственность.

— Сообщите мне список имен. К утру я дам вам ответ.

— Договорились.

Изображение на экране погасло, и Михаил сразу же отправил список имен, кого он хотел бы видеть на корабле и в первую очередь, командира корабля Мейсона Тайлера. В этот момент в командный отсек заглянула Каисса.

— Командир, — Михаила, с тех пор как Лабарган сообщил, что его назначили командиром корабля, так и стали называть, — запасы белья и вспомогательные материалы заканчиваются. Что будем делать?

— Не понял, какого белья?

— Обычного, постельного. Кроме того, на исходе памперсы и все прочее. Никто не рассчитывал, что на корабле появится столько детей и воспитателей. Я уже не говорю, что мелочевки разной тоже не мешало бы как-то пополнить.

— А где всё это раньше брали?

— Не знаю, может быть на Сайгате?

— Хорошо, я спрошу у госпожи Азадель и сразу же сделаю запрос на их пополнение. А вы прикиньте, сколько всего надо.

— Спасибо. Я постараюсь к вечеру подготовить список всего необходимого.

Не успела Каисса уйти, как с нижней палубы, куда переместили десять детей из средней подросткой группы, поступило сообщение о происшествии. Между двумя воспитанниками неожиданно возникла ссора, которая переросла в драку. Воспитатель, который в это время был с ними, не успел вовремя среагировать. В результате инцидента, один из воспитанников получил серьезную травму глаза. Ребенок был срочно доставлен в медицинский сектор. Михаил отправился в медотсек сам, чтобы на месте осмотреть пострадавшего. Оказалось, что в ходе ссоры ребенка ударили чем-то острым, что привело к потере глаза. Пришлось срочно сделать анализ с целью выращивания нового органа. Сама травма была не опасна, а вот причины, по которой произошла драка и то, почему с такой жестокостью действовал второй подросток, вызвала обеспокоенность. И хотя Михаилу не очень хотелось обращаться за советом к профессору, он все же отправился к нему.

Профессор Мукси был у себя в каюте. Выслушав Михаила, он предложил провести сканирование памяти обоих подростков, чтобы точно определить причины ссоры и заодно оценить, чем была вызвана столь сильная агрессия нападавшего.

К вечеру было проведено сканирование памяти обоих подростков. Причиной драки оказался безобидный на первый взгляд инцидент, когда на занятиях по физической подготовке один из участников драки попал другому баскетбольным мячом в лицо. Вместо того, чтобы извиниться, он демонстративно рассмеялся, после чего, пострадавший воспитанник, несмотря на то, что у него из носа пошла кровь, выхватил непонятно откуда взявшийся рожок для обуви, и нанес им удар в глаз. Результат сканирования памяти выявил резкий скачок агрессии у обоих подростков. Это давало пищу для размышления, так как до этого подобных инцидентов не было.

— Когда позже Михаил рассказал Марселине о произошедшем инциденте и результатах сканирования памяти, она неожиданно сказала:

— Все просто. Дети выросли без родительской любви. Именно она закладывает в ребенке отношение к окружающим. К тому же их изолированность друг от друга наложила отпечаток на их характер. Отсюда проявление тех внутренних комплексов, которые остались в нас от далеких предков, когда борьба за выживание завоевывалась силой.

— Возможно, ты права. И что же делать?

— Не знаю, может быть, больше внимание уделить не навыкам труда, учебы, а их духовному воспитанию?

— Интересная мысль. Пожалуй, стоит подумать над этим.

Когда легли спать, Михаил долго не мог заснуть. Лежал и перебирал в уме просмотренные видеоматериалы отсканированной памяти подростков. Вспомнил, как они безропотно и спокойно выполняют все команды воспитателей и вдруг мгновенная вспышка гнева и ярости. Было о чем задуматься и возможно пересмотреть всю программу по их реабилитации и дальнейшему воспитанию.

Среди ночи Михаил проснулся и потом долго не мог заснуть. События последних дней вызывали смутную тревогу и беспокойство, и только мирное дыхание Марселины и Лизы, чья кроватка стояла рядом, действовали успокаивающе. Он попытался сосредоточиться. Ему хотелось увидеть, услышать или просто понять, о каких знаниях говорил астронавт. Ведь не просто же так он сказал ему об этом? И снова ничего и лишь в тот момент, когда сон уже сковал его, он услышал слова, которые подобно шелесту листьев на ветру пронеслись в его мозгу: «Не спеши, всему свое время…».

Не прошло и двух дней, как новое происшествие и снова между воспитанниками среднего подросткового возраста, привела в конечном счете к тому, что было решено на время всех детей этой группы на время отправить в капсулы для гиперсна. Причиной стала массовая драка подростков, которая закончилась тяжелыми травмами трех воспитанников. Результат анализа причин снова подтвердил необъянимый скачок агрессии у подростков.

Глава 3

Лаян Лабарган получил сообщение в тот момент, когда три боевых корабля уже вошли в гиперпространство и летели в направлении планеты, на орбите которой находился корабль Михаила. Он еще раз прочитал текст, из которого стало ясно, что корабль покинет звездную систему раньше, чем там окажутся корабли лиги сопротивления, а это означало, что ему неминуемо зададут вопросы: как и почему это произошло. Вероятно, Деи Манкоа после этого окончательно потеряет бразды правления в Совете, и воинственно настроенные члены лиги неминуемо захватят власть. В этом случае прикрыть Лабаргана от неприятностей будет некому и можно ожидать чего угодно.

«Правильно ли я поступил и фактически помог мимикрозам бежать? Что они собираются делать и куда могут улететь? Что если они решатся вернуться на Затангу к своим?» — эти и еще куча других вопросов мгновенно пронеслись в голове Лабаргана.

В ожидании, когда станет известно о том, что корабль с мимикрозами улетел, Лабарган решил заранее предупредить Деи Манкоа о возможных последствиях. Связавшись с ним и получив разрешение прийти, направился в офис, в котором тот работал.

— Приветствую, что-то случилось или хотите что-то обсудить? — спросил Манкоа, продолжая что-то просматривать на экране монитора.

— Есть разговор.

— Серьезный или можно отложить? У меня накопилось много дел, к тому же надо подготовиться к очередному заседанию Совета. Ты в курсе, что Барденгоа и его сподвижники продавили решение об аресте корабля мимикрозов с тем, чтобы использовать его для атаки на Сайгат?

— Считаю, что это большая глупость.

— А вот они так не считают. По данным, которые нам предоставил профессор, численность боевых кораблей у нас немногим меньше, чем у мимикрозов. Если склонить на свою стороны хотя бы часть неприсоединившихся миров галактики, то это даст в военном отношении преимущества, а эффект неожиданности будет нам на руку. В принципе, в их доводах есть доля здравого смысла. К тому же, сведения, полученные от профессора относительно гравитационного оружия и способах противостоять ему, делают военную операцию вполне возможной. В конце концов, пора кончать с империей Лифинга раз и навсегда, — решительно произнес Манкоа.

— Простите, но я не совсем вас понимаю. На Совете вы выступали протии проведения военной операции.

— Сейчас да, я против. Сначала надо заручиться поддержкой глав государств неприсоединившихся миров, а уже затем проводить широкомасштабную операцию.

— Тогда я не понимаю, зачем надо было посылать корабли и фактически арестовывать корабль мимикрозов? Там и так находится большая группа наших людей, а Михаил полностью сотрудничает с нами по всем вопросам.

— Согласен, — произнес Манкоа и после непродолжительной паузы, произнес, — но он утаил информацию о кодах доступа. Мы догадывались, что такая возможность управления кораблем и всеми зомби существует, но полагали, что ими владеет только профессор Мукси. Однако наши специалисты дали заключение, что вероятно и Михаил владеет кодами, а раз так, то есть шанс их получить и тогда наше преимущество неизмеримо возрастет. Ты согласен со мной?

— Да, но…

— Разве я не прав?

— Вы правы, но профессор и его люди добыли для нас и так много нужной и полезной информации. К тому же, удалось запустить практически все заводы оборонного комплекса, за исключением тех, что на Сайгате. Благодаря этому, началось строительство новых боевых кораблей, существенно возрос выпуск ракетного вооружения. Получены данные о новых технологиях производства самовосстанавливающего материала для корпусов кораблей. В ответ, мы хотим их по сути арестовать.

— Об аресте речь не идет, — Манкоа откинулся на спинку кресла.

— Не идет? Тогда зачем надо было посылать три боевых корабля? Демонстрировать силу или на всякий случай, если придется отражать нападение?

— Это желание военных. Они всегда считают, что чем больше, тем лучше. Очередная глупость, но перечить им сейчас вряд ли стоило. Вопрос не настолько важный, чтобы из-за него обострять и без того сложные взаимоотношения.

— Но ведь можно было использовать наших людей на корабле. Наконец, просто предварительно поговорить с Михаилом. Вы же его знаете, разговаривали с ним. Он не просто симпатизирует нам, он сумел убедить профессора и его помощницу прилететь к нам. Это о многом говорит.

— Да я согласен с тобой, но ты пойми, мирный договор был подписан обманным путем. Профессор всех нас, в том числе и меня, убедил, что Лифинг жив и неожиданно решил прекратить войну. А что в итоге? Мы пошли на беспрецедентные уступки, десятки заводов бездействовали, а это сотни тысяч рабочих и инженеров, которые лишились работы. А если добавить к этомусмежников, которые работали по их заказам. Да что мне тебе говорить, ты сам это все прекрасно знаешь. А теперь появился некий Коэн, который вероятно ничем не лучше Лифинга. Так что мирному договору конец, а на войне, сам знаешь, все способы хороши ради достижения победы. Пятьдесят лет войны. Целое поколение живет, не зная, что такое мирное небо.

— Мы прожили полтора года в мире.

— Мы не жили, а выживали. Короче, что ты хотел мне сообщить, у меня дела.

— Нет, ничего, впрочем, — Лабарган еще раз обдумал говорить или нет Манкоа относительно послания, полученного от Михаила, и после секундной паузы, произнес, — напрасно Барденгоа, послал три корабля. Михаил, несмотря на молодость и отсутствие опыта в части военного дела, хорошо ориентируется в происходящем, и это уже не раз выручало его.

— Но не в этот раз.

— Как знать. Но если он улетит, мы о многом пожалеем, но будет уже поздно.

— Хорошо, я услышал тебя. Поговорим об этом позже, когда вероятно тебе, придется его допрашивать. Не хотел бы, чтобы это делали люди Барденгоа.

— Не возражаете, если я слетаю на Q1108? Там начали производство новых ракет, которые я спроектировал. Хотел бы проконтроливать процесс сборки, как никак первая партия.

— Да, конечно, слетай, но долго не задерживайся. Ты мне здесь будешь нужен. А вообще, я не понимаю, когда ты все успеваешь?

— Без работы жизнь скучна, а чтобы победить в войне против мимикрозов, мы должны опережать их в развитии военной стратегии, идти на шаг впереди. Мы слишком долго отставали, пора наверстывать упущенное и тогда победа будет за нами.

— Золотые слова. Возьми корабль С08, в нем нет особой надобности у военных, да и вопросов будет меньше, куда и зачем летишь. Время сейчас неспокойное. Удачи и до скорого.

— Постараюсь не задерживаться, — ответил Лабарган и поспешил на корабль. До момента, когда выяснится, что Михаил улетел, оставалось не так много времени.

Менее чем через час после того, как Лабарган покинул базу Зулу, пришло сообщение, что корабль, на котором находился Михаил и еще несколько мимикрозов, а так же большая группа специалистов и бойцов из группы охраны покинул зону в неизвестном направлении еще до прибытия туда трех боевых кораблей. Через десять минут Барденгоа собрал срочное совещание Совета лиги, на котором высказал недоверие Деи Манкоа, как председателю лиги и обвинил в предательстве. После чего предложил до выяснения всех причин арестовать Манкоа. Вопрос был поставлен на голосование. Девять из пятнадцати проголосовали за, двое воздержались, остальные были против столь поспешного решения. Прямо в зале заседаний Совета Деи Манкоа был взят под стражу, а Лаян Лабарган, объявлен в розыск, как возможно причастный к бегству мимикрозов на своем корабле. Барденгоа единогласно был избран председателем Совета лиги сопротивления.

Лабарган, зная, что Михаил покинет орбиту планеты и вероятный исход того, что власть в Совете захватит Барденгоа, решил не рисковать и ввел координаты точки выхода непосредственно в гиперпространстве, указав при этом вовсе не звездную систему Q1108, а совсем иную, где можно было не опасаться, что его быстро найдут и арестуют. Так в одночасье он из героев сопротивления и одного из ведущих конструкторов вооружения, превратился в беглеца, подозреваемого в предательстве.

Барденгоа не стал церемониться и в короткий срок убрал со всех постов людей, которые по его мнению были преданы Деи Манкоа и могли в любой момент встать на его защиту и поднять мятеж. Люди из личной охраны, и те, кто давно и преданно работал под руководством Манкоа, были сначала отстранены от своих обязанностей, а позже сосланы на дальние планеты, а кое-кто и вовсе погиб при допросах. В официальных документах было сказано, что погибшие дали признательные показания, что тайно помогали Лифингу, а позже профессору Мукси и передавали секретную информацию военного характера. Показания всех были направлены на полную дискредитацию Манкоа, что могло быть главным аргументом для того, чтобы приговорить его к смертной казни и тем самым устранить угрозу для его возвращения в большую политику. Барденгоа прекрасно понимал, что авторитет Манкоа слишком высок, чтобы его можно было так просто приговорить к смертной казни. Нужны были весомые доказательства, и побег Михаила удачно совпал с борьбой за власть, так как именно Манкоа вел все переговоры и санкционировал оставить Михаила и всех, кто с ним прилетел на боевом корабле, хотя в этом, по мнению Барденгоа, особой нужды не было. Вот почему из всех задержанных буквально выбивали нужные признания, после чего ликвидировали, представляя все так, будто те, раскаявшись в содеянном, кончали жизнь самоубийством.

Через неделю состоялся суд, на котором были зачитаны признательные показания бывших сотрудников Манкоа. Дополнительно рассматривалось дело Лаяна Лабаргана, которое объединили в одно судопроизводство. Учитывая, что Лаян Лабарган, будучи главным советником Манкоа, незадолго до того, как мимикрозы во главе с Михаилом успели улететь, покинул базу Зулу и вылетел в неизвестном направлении, хотя, как утверждал Манкоа, должен был отправиться для проверки производства новых ракетных систем на Q1108. Таким образом, и Лабарган и Манкоа успели предупредить мимикрозов и способствовали их бегству. На основании неопровержимых доказательств, Деи Манкоа был признан виновным и приговорен к высшей мере наказания. Лаян Лаборган, как пособник и шпион мимикрозов, был заочно так же приговорен к смертной казни. В условиях военного времени приговор был приведен в исполнение на следующий день и Деи Манкоа был расстрелян, а Лаян Лабарган объявлен в розыск.

Как только расправа над Деи Манкоа состоялась, Барденгоа засучив рукава, принялся осуществлять свой план в жизнь, а именно готовить полномасштабную атаку на Затангу. Но для начала он решил не рисковать, а опробовать новую тактику с использованием новейших ракет. По мнению военных, использование ракет с повышенным ядерным боезарядом, позволит, посредством электромагнитного импульса, вывести всю электронику кораблей противника из строя и пока будет производиться перезагрузка всех систем корабля, нанести удар с использованием боевых кораблей. План был одобрен, но в последний момент изменен. Группа специалистов высказала сомнения, что электромагнитный импульс окажет нужное воздействие в условиях поднятых силовых щитов, а если корабли уже будут находиться в гиперпространстве, то остановить их выход у Затанги будет уже невозможно. Подумав, Барденгоа, скрипя сердцем, изменил план атаки, решив проверить, так ли верны сомнения ученых.

Их опасения оправдались. Ракеты, выпущенные в районе Затанги, были либо частично уничтожены, а те, что подорвали ядерный заряд не оказали нужного эффекта. Впрочем, сама тактика ведения войны дала повод для последующих разработок и применения ракет, но уже с активной защитой силовыми энергетическими экранами. Поэтому было предложено незамедлительно начать модернизацию ракет с целью повторной атаки на Затангу.

Однако претворить сразу планы в жизнь не удалось, так как база Зулу неожиданно подверглась нападению. Десять боевых кораблей вторглись в пространство планеты. Корабли находящиеся на орбите планеты не смогли оказать достойного сопротивления нападавшим. В результате почти весь флот, сосредоточенный в районе базы Зулу был разгромлен, а сама планета подверглась массированному удару из космоса. В итоге были уничтожены все предприятия на планете, а так же склады с оружием и продовольствием. По предварительным данным погибло более двух миллионов жителей планеты. Уцелело только три боевых корабля, которые чудом успели вырваться, открыв портал перехода и уйти от огня противника. Барденгоа и шесть членов Совета лиги успели эвакуироваться, пятеро погибли, находясь на планете, остальные были в это время на переговорах с руководством неприсоединившихся миров галактики.

Спустя сутки, когда Барденгоа и оставшиеся члены Совета пришли в себя после, как они выразились, «кровавой мясорубки», пришло осознание того, как был прав Манкоа, когда говорил, что худой мир лучше доброй войны. Однако жажда реванша уже витала во всех коридорах власти и никакие доводы разума не способны были остановить это. К тому же, сторонники мирных переговоров были в опале, и не решались открыто выступать против продолжения войны. Подсчитав потери, оказалось, что в распоряжении лиги сопротивления осталось девятнадцать боевых и одиннадцать вспомогательных кораблей. У противника был почти тройной перевес, к тому же в его распоряжении были два новейших корабля с гравитационным оружием. После такого разгромного поражения неприсоединившиеся миры даже слышать ничего не хотели о совместных боевых операциях. Тем не менее Барденгоа не оставлял надежду на реванш и постоянно требовал от ученых и конструкторов совершенствовать имеющиеся наработки в области ракетостроения и в частности ракет, которые способны нести большой ядерный заряд и одновременно иметь надежную защиту.

Через три месяца, приложив максимум усилий, была создана новая группировка, которая включала в себя три боевых корабля, каждый из которых был оснащен тридцатью ракетами. Это были все те же ракеты серии F100 оснащенные помимо ядерного боезаряда системой силовой защиты. Она была не столь эффективной, как щиты кораблей, но благодаря высокой скорости и малому подлетному времени до цели, могла непродолжительное время выдерживать прицельный удар. В качестве цели для нанесения удара была выбрана планета Вахтабаи, где размещались сельскохозяйственные плантации и фермы со скотом.

В назначенный час, корабли поочередно открывали порталы перехода и один за другим отправляли ракеты к цели. Первая атака тридцатью ракетами была отбита. Зато вторая увенчалась успехом и две ракеты прорвались в атмосферу планеты и затем нанесли удар по заранее намеченным целям. Два ядерных заряда по десять мегатонн каждый не оставил и следа от прежних построек. На Совете лиги, который состоялся в тот же день, Барденгоа с гордостью сообщил, что продовольственная база мимикрозов уничтожена. Корабли охранения покинули планету, а это значит, что вслед за Гоби освобождена вторая из шести захваченных планет. Члены Совета приветствовали это сообщение стоя, бурными овациями и криками «Слава Галактике Гахр! Героям слава!»

— Теперь все наши усилия должны быть сосредоточены на создании мощного кулака из ракет, которые показали свою эффективность, — заявил Барденгоа, после того, как все успокоились и заняли свои места.

— Наша цель — Сайгат, но сначала надо ударить по Затанге и уничтожить инопланетный корабль. Тогда дверь в наш дом будет захлопнута раз и навсегда, и мы сможем покончить с оставшимися мимикрозами. Но на пути к победе стоит армада кораблей, которая своим числом в несколько раз больше, чем на Вахтабаи. Значит, нам надо основательно подготовиться, приложить все усилия и создать многократно больше ракет, чем у нас есть сейчас. Неприсоединившиеся миры хотят остаться в стороне, не понимая, что мира без войны не бывает, а чтобы победить, надо объединяться. Ну что же, они свой выбор сделали и рано или поздно поймут ошибочность своей позиции, но будет поздно, потому что тех, кто стоял на обочине истории и лишь лицезрел её, не прощают. Придет время, и они придут к нам на поклон.

После этого последовала ставшая уже привычная всем фраза насчет славы героям и громкие рукоплескания. Барденгоа выключил планшет, на котором его помощник написал текст, который он только что так безошибочно произнес и, глядя на восторженных членов Совета, подумал: — «Сколько лет Деи Манкоа руководил всеми этими баранами, но так и не понял, что они предадут его без тени сомнения. Может это и к лучшему. Как только мы разберемся с мимикрозами окончательно и бесповоротно, они последуют за Манкоа, а я установлю единоличную диктатуру и положу конец не только войнам, но и каким-либо разногласиям в галактике и тогда вместо славы героям, будут кричать слава Барденгоа».

Глава 4

Малый круизный корабль, который, тем не менее, был оснащен установкой для открытия портала перехода с бортовым номером С08 с Лаяном Лабарганом на борту, успел покинуть базу Зулу до того, как пришло сообщение о том, что Михаил и все кто были на борту корабля, улетели в неизвестном направлении. Войдя в гиперпространство, он задал координаты и отправился к спутнику одной из планет звездной системы Q1888. В свое время там был форпост, где производились торговые операции с багзами. Когда об этом стало известно Лифингу, база была уничтожена и заброшена. Но мало кто знал, что помимо наземных строений, там были подземные, которые остались, хотя частично и пострадали. Еще до того, как Лабаргана отправили по заданию лиги сопротивления работать на Сайгат под видом перебежчика, он побывал там. Подземная часть частично сохранилась и могла быть использована. К тому же там полностью сохранились установки для производства воздуха, был запас продуктов и работающий реактор. К тому же, никаких маяков, которые обычно оставлял Лифинг, обнаружено не было. Лабарган хотел сообщить, что форпост можно реанимировать и для этого понадобится совсем немного средств и усилий, но не успел, так как срочно был отправлен на Сайгат. Больше к этому вопросу никто и никогда не возвращался и теперь именно туда он направил свой корабль. Единственный вопрос, который оставался открытым, не могли ли за это время им воспользоваться багзы и там обосноваться? Однако приходилось рисковать, так как более подходящего места скрыться у Лабаргана не было.

Корабль, которым управлял Лабарган вышел в расчетной точке и направился к намеченной цели. Сонары корабля показывали, что поблизости от спутника никаких посторонних объектов не замечено. Это вселяло надежду, что заброшенный форпост на спутнике будет надежным убежищем, где можно будет в спокойной обстановке решить, что делать дальше. При подлете к спутнику, Лабарган еще раз удостоверился, что ничего подозрительного нет. В условиях отсутствия атмосферы и малого размера корабля, на котором он прилетел, можно было легко приземлиться на поверхности, что он и сделал. Выбрав место поблизости от разрушенных зданий на поверхности, он аккуратно посадил корабль и надев скафандр, вышел на поверхность. Несмотря на то, что он был здесь двенадцать лет назад, ему не составило большого труда найти вход в подземный бункер.

Ничем не примечательный холм, на самом деле и был входом в подземную штольню. Дверь была еще тогда, после атаки Лифинга, наполовину сорвана с петли, но осталась держаться, и открывала вход внутрь. Дальше шли ступени, уходящие на два десятка метров вниз, а уже затем, были двойные двери и промежуточная шлюзовая комната, позволяющая сохранить внутри помещений воздух. Лабарган спустился вниз и, убедившись, что все работает, включил переходной шлюз. Через несколько минут он оказался в помещении, где уже можно было снять скафандр. Облегченно вздохнув, он скинул скафандр и отправился вдоль узкого коридора вперед. По обеим сторонам располагались двери в помещения, где хранились запасы продуктов, воды, и другие, необходимые для жизни вещи. В конце коридор раздваивался. Один его конец упирался в машинный зал, где находился генератор и установка для выработки воздуха и воды, а другой вел в жилые помещения. В него и направился Лабарган. Переступив порог, в тусклом свете ламп под потолком, он не сразу заметил, что в помещении он не один. Прямо перед ним стоял четырехлазый громила с бластером в руке. Еще двое стояли справа и слева.

— Это кто же это к нам прилетел? — произнес громила, как мысленно назвал его Лабарган.

Лабарган сразу понял, что перед ним багзы, а раз так, то цена жизни и смерти будет измеряться в крумах, ибо кроме денег их ничего больше не интересовало, а единственное, что он мог им предложить, это корабль, на котором прилетел. Впрочем, в ситуации, в которой Лабарган оказался, он вряд ли мог послужить разменной монетой.

— Гумзынг, — произнес тот, что стоял слева от Лабаргана, обращаясь явно к громиле, — сдается мне, что сей господин, не на экскурсию сюда прилетел.

— Да, это ты точно подметил. А раз так, невольно возникает вопрос, что здесь делает сей господин и откуда он вообще знает про это место?

Лабарган молчал, размышляя, какую позицию занять в разговоре с багзами. То, что это были они, не вызывало сомнения. И хотя он лишь раз встречался с ними в момент продажи корабля прилетевшего в галактику Гахр, навсегда запомнил манеру разговора и то, с какой жадностью шел разговор о сумме выкупа за корабль. Размышления прервал грубый окрик громилы, которого вероятно звали Гумзынг.

— Что, так и будем играть в молчанку или наша компания не располагает для дружеской беседы?

Сказанная фраза вызвала невольный смех подельников. Они отошли на пару шагов в сторону, продолжая держать бластеры, направленные в сторону Лабаргана.

— Я представляю лигу сопротивления. Прилетел сюда, чтобы обсудить ряд вопросов, которые могут представлять взаимовыгодный интерес, как для вас, так и для руководства лиги, — импровизируя на ходу, произнес Лабарган.

— О как. Бизнесмен из лиги сопротивления, — воскликнул громила, — вы слышали, он прилетел сюда, чтобы что-то нам предложить. И ты думаешь, что мы так легко поверим в твою байку?

— Ваше право верить мне или нет, но мало кому известно, что именно здесь осуществляются сделки о покупке и продажи всего, что прилетает в нашу галактику. Или я ошибаюсь?

— Ишь, умник какой, все-то он знает, — произнес один из стоящих справа от Лабаргана.

— Не спеши Тынызынг, пусть он скажет, откуда он знает про это место.

— Наконец-то хоть кто-то произнес правильные слова, — ответил Лабарган, стараясь держаться как можно непринужденнее, — В свое время Лифинг разбомбил форпост, когда узнал, что это за место, но подземная часть осталась. Мы решили, что раз здесь нет зондов слежения, вряд ли он сунется сюда снова, а значит можно отлично использовать это место для новых сделок. Или я не прав?

Багзы переглянулись и Гумзынг, погладив рукой свою лысую голову, ответил:

— Гладко поешь. Только форпост не используется для сделок вот уже двенадцать лет. С чего это вдруг кому-то из лиги вдруг приспичило ни с того ни с сего наведаться сюда без предварительного обсуждения характера сделки?

— Короче, повысив голос, произнес Лабарган, — если вас не интересует вопрос, зачем конкретно я сюда прилетел, нам не о чем говорить. Видимо модернизированные ракеты F100 и новейшее навигационное оборудование вам не особо нужны. А раз так, то мне остается с вами распрощаться, в нашем мире, на такой товар в неприсоединившихся мирах быстро найдется спрос, — и Лабарган повернулся спиной к Гумзынгу, показывая всем видом, что собирается уйти.

— Не надо так шустрить, — грубо произнес Гумзынг, — мы еще не окончили разговор и даже не попрощались, а это как-то не вежливо с вашей стороны. Так о чем идет речь конкретно, могу я узнать?

Лабарган понял, что они клюнули на его приманку и теперь его задача как можно достоверно представить обстоятельства его визита якобы, для заключения сделки по продаже оружия и оборудования. Обернувшись, он улыбнулся и доброжелательно произнес:

— Это другое дело. Может, присядем и обсудим наши дела?

— Можно, — нехотя произнес Гумзынг, и дал знак своим подельникам, чтобы они опустили стволы, и предложил пройти в соседнюю комнату.

Помещение, в которое все прошли, было завалено какими-то коробками, повсюду валялись грязные вещи, пустые бутылки, а запах был такой, что хотелось надеть дыхательную маску. Впрочем, Лабарган не подал виду на беспорядок в помещении и, найдя подходящий стул, уселся и, не дожидаясь вопросов, произнес:

— Итак, чтобы не тратить ни ваше, ни мое время, предлагаю обсудить следующее. Есть возможность, минуя наших бюрократов, купить: пять модернизированных ракет F100, два комплекта навигационного оборудования и пятьдесят ручных бластеров с двойным зарядным комплектом.

— Цена вопроса? — деловито спросил Гумзынг.

— Двести тысяч крумов за все, — не долго думая, ответил Лабарган.

Гумзынг мигнул поочередно всеми четырьмя глазами, потом на его лице появилось подобие улыбки, а следом все трое багзов дружно рассмеялись, что вызвало недоумение у Лабаргана. То ли он слишком много запросил, то ли цена наоборот была слишком занижена. Насмеявшись, лицо Гумзынга вдруг стало серьезным, и он грозно произнес:

— Не стоит принимать нас за идиотов. Вы наверняка в курсе, что за последние неполных два года, мы потеряли два наших корабля и людей, которые на них были. Мимикрозы, прибывшие в нашу галактику стали куда хитрее и умнее, чем раньше, к тому же, у них появилось новое оружие, против которого беззащитны даже силовые щиты. Кроме того, нам известно, что Лифинга больше нет, а значит и не с кем торговать, так как новое руководство мимикрозов подписало мирный договор. Так что ваши ракеты нам нахрен не нужны, это раз, а во-вторых…, — он не договорил, видимо решив, что не стоит говорить о численности кораблей, которые у них остались, если таковые вообще были в их распоряжении.

— Мое дело предложить. Нет, значит, нет. А что касается мирного договора, то вы правы, он был подписан, но продержался менее двух лет. Новое руководство мимикрозов снова развязало войну, так что оружие никогда не бывает лишним. Впрочем, я не настаиваю. Помимо вас, переговоры с неприсоединившимися мирами уже скоро начнутся, а они наверняка будут заинтересованы в покупке подобных ракет и прочего оборудования, — Лабарган взглянул на хмурое лицо Гумзынга и добавил, — оружие, хороший товар, а во время войны тем более.

Все то время, пока шла беседа Лабаргана с Гумзынгом, один из багзов сидя в углу комнаты, был чем-то занят. По всей видимости, он что-то активно искал на компьютере. И когда нашел, неожиданно вскочил и, подойдя к Гумзынгу, что-то прошептал ему на ухо. Пару раз кивнув во время разговора, что означало, что он все понял, после чего снова достал бластер и, направив его в сторону Лабаргана, произнес:

— Значит, говоришь, прилетел предложить нам сделку? Умен, ничего не скажешь. Решил нас на мякине провести?

Что было потом, Лабарган не помнит, так как вслед за этим увесистый кулак в лоб опрокинул его со стула, и он потерял сознание.

— Я не понял, ты чего, он же вроде дело предлагает? — с удивлением спросил один из багзов.

— Молчи Фарухт. Я знаю что делаю. Тынызынг пробил его по базе данных. Это птица большого полета. Некто Лаян Лабарган. Правая рука самого Деи Манкоа. А теперь прикинь, на кой ляд ему лететь сюда и выдумывать всю эту историю насчет продажи оружия. На такие сделки посылают посредников, которых в случае чего и в расход пустить не жалко. Смекаешь, о чем я говорю?

— Не, пока не очень, — угрюмо произнес Фарухт.

— Слышь, Тынызынг, он не смекает. Объясни ему, в чем дело.

— Лаян Лабарган десять лет отработал на Сайгате и все считали его предателем. А когда он вдруг объявился, оказалось, что все эти годы он работал на лигу сопротивления и поставлял ценные сведения, включая чертежи всех разработок, которые велись на Сайгате. Последнее время он действительно работает советником у самого Манкоа. Но по слухам, там идет грызня между ним и Барденгоа. А теперь сам прикинь, с чего это вдруг ему прилетать сюда, где после того, как Лифинг разбомбил здесь все, и за эти годы не осуществлялось ни одной сделки? Скорее всего, он решил спрятаться здесь и перекантоваться, пока наверху все не устаканится или подготовить базу для бегства своего босса. Сечешь, о чем я говорю?

— Ну, понял, конечно.

— Вот и молодец. А теперь тащите этого продавца оружия и заприте в клетке, где стоят бочки с керосином.

— Шеф, а не опасно, вдруг он сдуру решит нас и себя поджечь?

— Тогда наденьте ему наручники, и пусть сидит в отхожем месте. Только не забудьте приковать его, чтобы не сбежал.

— Ща сделаем в лучшем виде, — и, взяв Лабаргана за руки и за ноги, потащили его по коридору в сторону одной из дверей.

Лабарган очнулся довольно быстро. Голова все еще гудела, и перед глазами все было как в тумане. Впрочем, по сравнению с тем, что с ним делали, когда арестовали и пытали на Сайгате, это было не сравнить. Он до сих пор помнит, как хрустели и ломались кости рук и ребра, когда на допросе его били кастетом, и после каждого удара он терял сознание. Наконец сознание прояснилось, и он понял, что сидит на полу возле унитаза. На руке был наручник, вторая половина которого пристегнута к металлической трубе на полу. «Интересно, что им удалось узнать на компьютере такого, что они не поверили мне?» — подумал Лабарган и в туже минуту увидел рядом с собой ухмылку на лице одного из двух багзов.

— Гумзынг, он очухался, тащить к тебе? — крикнул он.

— Погоди, я сейчас подойду.

— Это только начало разговора. Сейчас он из тебя выбьет всю правду, на кой ляд ты сюда прилетел и что здесь вынюхиваешь, — зло произнес охранник и сплюнул. По всей видимости, это был тот, которого звали Фарухт. В этот момент подошел Гумзынг. Посмотрев сверху вниз на сидящего на полу Лабаргана, криво усмехнулся.

— Ну что, торговец оружием, поговорим или как?

— Я вам все сказал, а ваше дело придумывать что угодно, раз вы мне не верите.

— Слышь, Фарухт, дай-ка мне стул, я присяду и поговорю с ним по душам, может он припомнит что еще, и сделает нам более интересное предложение.

— Я мигом, — ответил Фарухт и, сбегав, притащил стул. Усевшись на него, Гумзынг пристально посмотрел на Лабаргана всеми своими четырьмя глазами, после чего произнес:

— Значится так. Зовут тебя Лаян Лабарган. Ты крупная шишка в лиге сопротивления, более того, советник или что-то типа этого самого Деи Манкоа. И я должен поверить, что ты прилетел к нам под видом торговца оружия? Возникает вопрос, а на кой ляд тогда ты сюда прилетел, а, может на прогулку? К тому же и корабль у тебя не хилый, мне такие еще не приходилось видеть. Наверное, для перевозки высокого начальства используются, я угадал?

Лабарган лихорадочно размышлял, что в такой ситуации делать и как отвечать на вопросы. Врать было бесполезно, а придумать, зачем он сюда прилетел, не получалось.

— Так что, будем играть в молчанку или поделишься информацией и все расскажешь?

— Вы вряд ли поверите, чтобы я ни говорил вам.

— А ты попробуй, вдруг поверим. А, народ, поверим ему или нет? — произнес Гумзынг, обращаясь к своим подельникам, которые стояли рядом.

— Шеф, а давай я его вздерну на крюке и подвешу под потолком замес-то груши и немного потренируюсь. Что скажешь? — произнес Фарухт.

— Так что будешь говорить, или воспользоваться предложением Фарухта?

Лабарган поднял голову и, посмотрев на багзов, тихо произнес:

— Ваша взяла, хотя так, как меня били и пытали на Сайгате у вас вряд ли получится. Что вы хотите знать?

— Как что? Понятное дело, с какой целью ты сюда прилетел и что тебе здесь нужно?

— Это секретная миссия. Если я вам о ней расскажу, можно считать, что я уже не жилец.

— Ты и так уже не жилец, так что лучше рассказывай нам все и сейчас.

— Хорошо. В совете лиги назревает переворот и захват власти. Деи Манкоа послал меня, чтобы я проверил это место в случае необходимости побега. Сами знаете, в таких делах не церемонятся, поэтому он решил позаботиться заранее куда бежать. Двенадцать лет назад я был здесь и знаю, что внутренние помещения форпоста остались не поврежденными, поэтому предложил ему слетать и все проверить лично. Кому еще, как не мне, поручить это задание. Поэтому он мне и дал свой личный корабль. Завтра я должен дать ему ответ.

— Ах вот оно что, — задумчиво произнес Гумзынг.

— Шеф, не верь ему, пургу гонит, как пить дать пургу. Наверняка сам слинял, а нам то одно говорит, то другое, — захлебываясь и путаясь в словах, сказал Фарухт.

— Тише, я думаю. Значит, говоришь, госпереворот готовят заправилы лиги? Что-то непохоже на них. А факты есть, или одни слухи и домыслы? — спросил Гумзынг, наклонившись и пристально глядя в глаза Лабаргану.

— Факты сами за себя говорят, раз меня послали готовить берлогу для побега.

— Слышите, он наше убежище назвал берлогой. Что же, возможно, что и так. Ну что же, возможно, что на сей раз, я поверю тебе. Но сам понимаешь, ты оказался не в том месте и не в то время, так что слушай меня, что я тебе скажу. Информация твоя стоит ровно ноль крумов, так как получить их сейчас мы никак не можем. Я прав?

— Допустим.

— Состоится переворот или нет, никому неизвестно, а значит отпускать тебя нам нет никакого смысла, ибо по любому ты знаешь, что здесь есть наша обитаемая база. Я правильно говорю, господа? — и Гумзынг посмотрел на своих подельников, которые тут же закивали головой в знак согласия.

— А вот если переворот состоится, и голова Манкоа полетит с плеч, — он сделал паузу и демонстративно провел рукой по горлу, и улыбаясь, добавил, — вот тогда твоя голова будет чего-то да стоить.

Фарухт и Тынызынг сообразившие, о чем говорит их шеф, сразу же оживились.

— Так что, придется тебе, посидеть пока у нас, послушать музыку, поразмыслить о превратностях судьбы. Отхожее место рядом, так что разрешаю посидеть на нем вместо стула.

Фарухт и Тынызынг вслед за шефом заржали и все вместе покинули комнату, оставив Лабаргана одного.

— Короче, — произнес Гумзынг, как только они вернулись к себе, — С пленного глаз не спускать. Будете дежурить по очереди.

— Так он вроде того, к трубе привязан, куда он денется? — гнусавым голосом спросил Тынызынг.

— Не перебивай. Я говорю, что следить будете по очереди. Если то, что он говорит хотя бы на половину правда и переворот произойдет и Манкоа свергнут, этот Лабарган наверняка попадет в опалу, а значит, на нем можно будет заработать в любом случае. Пусть не так много, как хотелось бы, но как говорится, с паршивой забуки хоть шерсти клок и то хорошо. В любом случае, мы имеем его корабль. Надо проверить его, есть на нем вооружение и если что, заняться переоборудованием корабля.

— Шеф, а может его все же немного прессануть, так на всякий случай. Вдруг он чего еще вспомнит? — спросил Фарухт, но увидев косой взгляд шефа, замолчал.

— Нет, трогать его пока не стоит. Если все сложится, как он сказал, то на хороший товар и цена будет выше. Поэтому, кормить и глядеть за ним в четыре глаза. Вам всё ясно?

— Да, шеф.

— Вот и отлично. А теперь надо взглянуть на корабль и на всякий случай перегнать в ангар, чтобы с орбиты его нельзя было засечь. Тынызынг, займись этим и долго не задерживайся. Фарухт, твоя вахта следить за пленным первому. Через четыре часа смена. Если вопросов нет, за дело.

Дверь была открыта, и Лабарган видел, как мимо прошел Тынызынг. Скорее всего, он направлялся к выходу на поверхность, так как был одет в легкий скафандр и в руках держал шлем. Вскоре появился Фарухт. Он присел поодаль на стул и взяв в руки планшет, что-то просматривал, вероятно, какой-то фильм, так как периодически над кем-то или чем-то смеялся, продолжая смотреть на экран. Закрыв веки, Лабарган задумался, что делать дальше. Впрочем, выбор был не велик. Возможность бежать была невелика, а помощи ждать не приходилось. Оставалось надеяться на случай и удачу, которые не раз выручали его, когда он работал на Сайгате. Продержаться десять лет и ни разу не засветиться, не дать повода в том, что он работает на лигу сопротивления, о многом говорило. Он вспомнил, как несколько раз был на грани провала, когда были пойманы его связники, потом еще раз, когда при передачи секретных документов, он попал в облаву. Были и другие моменты на грани провала, но всякий раз он выходил победителем, и лишь последняя операция закончилась арестом. Потом было задержание и пытки в застенках службы безопасности, куда лично заглянул канцлер, надеясь получить всю необходимую информацию до того, как его передадут Лифингу. Тогда он выстоял несмотря и вопреки боли, страху и желанию поскорее умереть. А потом его переправили на корабль, где он впервые увидел Лифинга, человека, прилетевшего пять десятилетий назад в галактику Гахр и развязавший чудовищную войну. Войну, которая изменила жизнь всех обитателей галактики Гахр. Размышления Лабаргана неожиданно прервал голос охранника:

— Эй, ты там часом не помер? Есть хочешь, воды дать?

— Нет, спасибо, есть не хочу, а вот от воды не откажусь.

Охранник протянул бутылку воды и вернулся обратно на свой стул.

Лабарган сделал несколько глотков.

«Наверное, меня уже объявили в розыск. Интересно, что подумал Манкоа, когда узнает, что корабль, который он мне предоставил, улетел в неизвестном направлении? Вероятно, решил, что я его предал? Нет, Манкоа умный человек, он должен был понять меня и сделать правильный вывод, но последний разговор с ним, мне не понравился. Он стал колебаться. Неужели военные так сильно повлияли на его позицию или это всего лишь уступка в условиях политической борьбы в Совете?» — размышлял Лабарган, незаметно наблюдал за тем, что делает охранник. Тому надоело смотреть кино и он отложив планшет в сторону, какое-то время тупо сидел на стуле уставившись в пол. Потом стал ворочаться, и, наконец, приняв весьма странную позу, откинулся на спинку стула и уставился на потолок, словно хотел там что-то рассмотреть. Тихое посапывание, говорило о том, что охранник вероятно просто заснул. Надо было действовать, причем быстро и решительно.

Глава 5

Утром Михаил получил на планшет информацию от Боянова, в котором он сообщал, что не возражает отключить от сна в капсулах четырех членов экипажа, в том числе: Мейсона Тайлера, Вольдемара Матусика, Савелия Маркина и Микки Такиями. Последних двух предлагалось использовать непосредственно для работ на инопланетном корабле, Тайлера и Матусика на усмотрение Михаила и под его личную ответственность. Михаил почесал затылок, размышляя, стоит или нет биться за остальных в списке, который он подал Боянову, или пока промолчать? Подумав, решил, что стоит посоветоваться с Мейсоном, предварительно обо всем ему рассказав.

К обеду капсулы с четырьмя членами экипажа прибыли в сопровождении андроидов на корабль. Михаил вместе с Каиссой включили режим выхода из гиперсна и через час вшестером уже сидели в пищеблоке, где Михаил обстоятельно рассказывал обо всем, что произошло за то время, пока они спали в капсулах. Дослушав до конца, Тайлер произнес:

— Выходит, пока мы спали, компания прислала еще один корабль с очередной партией специалистов во главе с неким Бояновым?

— Выходит, что так.

— А Коэн хорошо начал, но плохо кончил, и из-за него теперь в галактике опять война и если я правильно понял, уже не на жизнь, а насмерть.

— Все верно. А после того, как Боянов совершил атаку на базу Зулу и как он полагал, положил конец войне, комигоны теперь не остановятся, пока не уничтожат нас. И надо отдать им должное, они применяют одну за другой новую тактику. В результате потеряна планета Вахтабаи, где были сосредоточены основные источники продовольствия.

— Не удивлюсь, если в скором времени они нарастят боевой потенциал и попробуют атаковать Затангу, — произнес Матусик.

— Вот вам еще один пример того, как быстро гибнут империи, какими бы они великими не казались, — задумчиво произнес Тайлер, — Это я к тому, что покойный Лифинг, а следом за ним Коэн, рассчитывали, что могут править целой галактикой, а на деле оказалось, что рано или поздно всему приходит конец.

— Ну, не все так грустно, в том плане, что при таком превосходстве в кораблях, комигоны вряд ли нападут на Затангу, — попытался успокоить всех Савелий Маркин.

— Да, нет, думаю, что всё гораздо хуже, чем кажется. Как говорится, дай бог продержаться до очередного запуска генератора поля и улететь домой, — подытожил разговор Тайлер.

— И все же, всё не все так плохо, как кажется. Я прав? — спросил Такиями Мейсона.

— Не знаю, может, я сгущаю краски, но то, что рассказал нам Михаил, большого оптимизма не добавляет. Кстати, а чем мотивировал этот Боянов, что согласился только нас четверых разбудить?

— Сказал, что раз Вахтабаи мы потеряли, надо экономить продукты. Я ему, конечно, напомнил, что запас продуктов у нас почти на два года.

— А он что ответил?

— Сказал, а вдруг придется еще на год задержаться в этой галактике.

— Да уж, ничего не скажешь, весомый аргумент, с которым не поспорить, — покачав головой, ехидно ответил Мейсон.

— А я считаю, что это не аргумент, а простая отговорка, — произнес Матусик.

В этот момент в дверях пищеблока появилась Марселина. Перед собой она катила коляску, из которой неожиданно раздался громкий детский плач. Все невольно обернулись и с удивлением посмотрели в её сторону. Михаил поднялся со стула и смущаясь произнес:

— Познакомьтесь, Марселина Девье. А это её, точнее, наша дочь, Лиза.

В этот момент Лиза перестала плакать. Вслед за Михаилом все поднялись и, судя по выражению лиц, явно не понимали, что происходит и кто такая Марселина, да еще с маленьким ребенком в коляске. Не дожидаясь, когда Михаил все объяснит, смеясь, она произнесла:

— Такое впечатление, что вы увидели приведение. Однако, вынуждена вас разочаровать. И я Лизок, мы реальные и даже не клоны. Просто я попала в эту галактику много раньше вас, а теперь как видите у нас с Мишей дочь.

— Да, но…, — начал было говорить Мейсон, но Марселина его перебила.

— О, это длинная история. Мишель вам на досуге расскажет, а я пошла. Лизок терпеть не может, если я останавливаюсь, все время должна катить коляску, — и словно в подтверждении её слов, снова раздался детский плач.

— Ну все, я пошла. Мишель, ты на обед придешь или у тебя дела?

— Пока не знаю, если что кину сообщение.

— Хорошо. Рада была познакомиться, надеюсь, еще увидимся, — и, повернувшись, покатила коляску в сторону выхода.

— Ей богу, я ничего не понимаю, — произнес Мейсон, опустившись на стул.

Михаил вкратце рассказал кто такая Марселина, откуда у неё ребенок и словно извиняясь, добавил:

— Сам не знаю, как получилось, но чувствам не прикажешь, одним словом…

Мейсон не дал договорить. Протянул руку со словами:

— Молодец, разреши пожать твою руку и поздравить. И вообще, я рад, что у тебя все нормально, так что прими наши поздравления. Я правильно говорю? — произнес Мейсон и все дружно стали поздравлять Михаила, чем был явно смущен и одновременно рад, что ребята из экипажа так восприняли эту новость.

Вскоре все разошлись по своим каютам. За столом остались только Михаил и Мейсон.

— Судя по всему, ты не все сказал ребятам, я прав?

— Да. Есть что обсудить. Не возражаешь, если пройдем ко мне в каюту?

— Без проблем.

Они встали из-за стола и отправились к Михаилу в каюту. Когда вошли, Мейсон огляделся по сторонам и спросил:

— Один пока что ли?

— Да, Марселина с дочерью в своей каюте, а я то там, то тут. Присаживайся.

— Ну так что, новый посланец компании, как и Коэн — темная лошадка?

— Если честно, не знаю, что и сказать. Понимаешь, многое из того, что он сказал, правда, против которой, как говорится, не попрешь. Вот только не пойму, к чему всё это может привести.

— Так-так, это уже интересно. И что же он такое говорит?

— Он считает, что профессор и Азадель пытаются склонить меня на свою сторону. Чтобы всем вместе как бы отгородиться от Боянова, и всего того, что он делает.

— Ну, профессора понять можно. Он видит в лице Боянова посланца своего брата, приславшего перед ним Коэна, а он уже показал себя, кто он такой. Так что он вряд ли изменит отношение к новому посланцу.

— Верно.

— Ну а чего же ты тогда хочешь, чтобы профессор и Азадель воспылали к нему любовью? Слава богу, если они будут помогать и не мешать ему. Или я не прав?

— Прав, разумеется, прав. Но с другой стороны, если послушать высказывания Боянова, то трудно не согласится с тем, что профессор, по его выражению, преступник, который ловко перестраивается под конкретные обстоятельства.

— То, что он преступник, бесспорно, и все же, какие доказательства он приводит? — спокойно спросил Мейсон.

— В том-то и дело, он не затрагивает деятельность профессора в прошлом.

— Я догадываюсь. Так что он конкретно ставит ему в вину?

— Считает, что поступки профессора преступны. Посуди сам. Когда мы бежали от Коэна, я уговорил профессора лететь к комигонам. Как только мы у них оказались, профессор стал сразу с ними активно сотрудничать и в первую очередь помог запустить все заводы оборонного комплекса. Что он там еще им передал я не в курсе, но вскоре предложил вернуться, причем одному без меня и Азадель, чтобы узнать, что представляет собой новая система вооружений на корабле Коэна. Скажу откровенно, я этому способствовал через Лабаргана.

— Это тот ученый, который был занят в проекте на инопланетном корабле?

— Да, он теперь стал главным советником председателя Совета лиги сопротивления.

— Высоко взлетел.

— Вероятно, не в этом суть. Суть в том, что профессор все узнал и передал данные комигонам, и теперь они знают, как противостоять гравитационному оружию, которым оснащены оба корабля, и наш и тот, на котором прилетел Боянов.

— И что из этого следует?

— Боянов считает, что в условиях войны с комигонами поведение профессора, впрочем, как и мое, правда пока Боянов об этом молчит, можно рассматривать, как предательство и измена. И теперь профессор пытается от всего отгородиться, но при этом ищет союзников. И я не понимаю, зачем?

— Может, чтобы в случае чего, было на кого положиться или переложить часть вины за содеянное?

— Пойми, я не снимаю с себя вины. Но согласись, куда можно было бежать от Коэна в тот момент? Он ведь взорвал шаттл, на котором я собирался улететь с корабля, а затем улетел, чтобы разделаться с тобой и Каиссой. Бороздить просторы галактики Гахр перспектива малоприятная.

— И ты уговорил всех лететь к комигонам?

— А что оставалось делать?

— В таком случае, профессору естественно ничего не оставалось, как выложить им все, что он знает, что он и сделал. С его-то репутацией и ролью, которую он играл при Лифинге, удивляюсь, что его комигоны сразу не линчевали на месте.

— Думаю, что Лабарган как раз и способствовал тому, что из профессора решили сначала получить максимум того, что он знал.

— Да, но они решились отпустить его?

— Информация того стоила. Против гравитационного оружия не выдерживают даже силовые щиты кораблей. К тому же, отправляя его к Коэну, мы все оставались фактически в заложниках.

— А на корабле вы были одни?

— Разумеется, нет. Комигоны прислаличеловек тридцать охраны.

— А как вы с ней справились, когда решили вернуться?

— Они жили все на нижнем ярусе. Подали усыпляющий газ, а потом высадили при первой же возможности на планету, и сразу же улетели.

— Понятно. Хорошо, я тебя выслушал. Так чего ты ждешь от меня?

— Да я и сам не знаю чего. Больше всего меня волнует кто на самом деле этот Боянов, чего от него ждать, и как вообще с ним вести и разговаривать.

— А он посеял в тебе семена сомнения, — размышляя о чем-то своём, произнес Мейсон.

— С тех пор, как мы сюда прилетели, они вероятно уже проросли и с каждым днем, побеги становятся всё гуще. А сквозь них труднее становится увидеть и понять, кто прав, а кто лишь старается говорить правду.

— Я тебе одно могу сказать. Будь я на твоем месте, вероятнее всего поступил точно так же. Так что не стоит мучиться угрызениями совести. Те страдания, которые комигонам принес Лифинг и его подручные ни чем не искупить, так что помощь, оказанная им за избавление от деспотизма, вполне оправдана. Просто мы с тобой и все, кто к этому не причастен, сейчас в непростой ситуации. Согласен?

— Разумеется.

— А раз так, то и действовать надо сообразно обстоятельствам. Нам главное выжить и улететь отсюда домой, но при этом, не оставить о себе память, которую навсегда оставил Лифинг и его помощники, а заодно Коэн с Бояновым.

— Спасибо.

— Мне-то за что спасибо?

— Что выслушал, ну и вообще.

— Да ладно тебе, — и Мейсон похлопал Михаила по плечу. В этот момент в дверь каюты постучали. Это была Марселина. Михаил открыл дверь.

— Ой, извините. Я не знала, что ты не один.

— Заходи, заходи, познакомься. Это наш командир корабля, на котором мы прилетели в эту галактику, Мейсон Тайлер. Представляешь, мы с Марселиной пересекались восемь лет назад, когда пришлось спасать их археологическую экспедицию на Гамусе.

— Правда что ли? — с недоумением спросил Мейсон.

— Клянусь.

— Нет, я верю, без вопросов.

— Их корабль шесть лет назад пропал без вести. Оказывается, они попали в эту галактику. А тут профессор со своими экспериментами. Короче, я биологический отец Лизы. Не так ли Марси?

— Не знаю, не знаю, экспертизы ДНК не проводила, так что верю Михаилу только на слово, — шутливо ответила Марселина.

Мейсон почесал затылок и посмотрел на улыбающуюся Марселину.

— Раз такое дело, может, свадьбу сыграем, а Михаил? Я шафером стану, Каисса за подружку невесты. Марселина, он хоть вам руку и сердце предложил, или так, все вокруг да около ходит? — шутливо произнес Мейсон, чем сразу же смутил обоих.

— Да ладно вам, я же серьезно. Никто не знает, чего нам завтра ждать. Домой вернуться, скитаться всю оставшуюся жизнь в этой галактике или погибнуть невесть за что и когда. Так что коли пробежала между вами искра любви, то я могу только по-хорошему позавидовать и пожелать счастья.

Сказав это, Мейсон поднялся и, уходя, вдруг серьезно произнес:

— Михаил, спасибо, что помог нам выбраться из капсул, — и вышел из каюты.

Марселина посмотрела на Михаила и тихо произнесла:

— Ну я пошла.

— Выйдешь за меня замуж? — неожиданно спросил её Михаил.

— Я подумаю, — серьезным тоном произнесла Марселина и тут же звонко и радостно рассмеялась, и обняв Михаила, поцеловала и тихо прошептала:

— Я согласна.

Спустя пару дней, когда стало известно, что Савелий Маркин и Микки Такиями отправляются к Затанге на инопланетный корабль, в пищеблоке на ужин собрались почти все, кто был на корабле. Не было только профессора, который последние дни почти все время проводил у себя в каюте. Марселина с Лизой на руках сидела рядом с Михаилом. Шепнув ей что-то на ухо, он встал и, постучав вилкой по стакану, немного смущаясь, произнес:

— Поскольку мы не так часто все вместе собираемся, к тому же вот Савелий и Микки улетают, хотел бы сделать небольшое объявление. Мы с Марселиной решили так сказать, узаконить наш союз, и просим считать нас мужем и женой. Ну, а формальности я думаю, оформим, когда вернемся.

Все дружно стали поздравлять Михаила и Марселину, желать счастья и прибавления в семействе. Вслед за этим неизвестно откуда появились две бутылки вина, и застолье продолжилось до позднего вечера. Глядя на сидящих за столом людей, трудно было поверить, что все это происходит в далекой, неведомой галактике, где каждый новый день полон тревог и опасностей. Казалось, что корабль с экипажем выполняет обычный рейс и вот-вот вернется домой, где их ждут родные и близкие. Тревога за завтрашний день отошла на второй план, и всем казалось, что черная полоса в их жизни миновала, а свадьба Михаила и Марселины, это начало светлой полосы в жизни каждого и отсчета времени до момента возвращения домой.

Глава 6

Глядя на багза, уснувшего на стуле, Лабарган стал прикидывать, сколько времени прошло с тех пор, как мимо него прошел второй охранник. Примерно минут двадцать. Если исходить, что он отправился взглянуть на его корабль и возможно перегнать его в другое место, на это уйдет минимум минут сорок. Получалось, что в его распоряжение не более двадцати минут.

«Мало, очень мало времени», — подумал Лабарган, продолжая размышлять, как освободиться от наручников. Сидя на полу, он обшарил вокруг себя все пространство, пытаясь найти хоть что-то, что позволит открыть их. Взгляд остановился на куске проволоки, валявшейся в углу. Попытка дотянуться рукой не увенчалась успехом. Тогда он вытянул одну ногу и попытался каблуком ботинка подтащить её к себе. Стараясь делать все как можно осторожно и тихо, получилось придвинуть её ближе и достать рукой. Однако проволока оказалась толстой и мало пригодной, чтобы с её помощью открыть наручники.

«Надо же, в кино все так просто. Освобождаются от наручников без всяких проблем, а в действительности, неразрешимая задача», — подумал Лабарган, решив бросить проволоку, но в последний момент, сунул её за унитаз, так чтобы охранник не смог увидеть. Посмотрев на спящего, неожиданно пнул ногой дверь, отчего охранник мгновенно проснулся и зло посмотрел в его сторону.

— Что, ноги затекли? Ничего, привыкай, тебе здесь сидеть и сидеть, а будешь без дела дергаться, получишь у меня, — и, сжав кулак, демонстративно протянул руку, демонстрируя свою волосатую ручищу.

— Сесть на унитаз не получается, — спокойно произнес Лабарган.

— Чего? — явно не понимая, к чему клонит пленник, спросил охранник.

— Я говорю, что не получается сесть на унитаз. Мне что, сидеть в собственном дерьме, так ведь вонью дышать обоим придется, — саркастически произнес Лабарган.

— Сиди смирно, я за ключом схожу, — недовольный тем, что его разбудили, ворчливо произнес охранник, после чего нехотя поднялся и отправился за ключом. Пока его не было, Лабарган ногой подвинул проволоку чуть дальше за унитаз, чтобы её не было видно. Вскоре вернулся охранник. Положив бластер на стул, подошел и глядя на Лабаргана, грозно произнес:

— Смотри, без глупостей. Дернешься, пришибу так, что мало не покажется, — и снова пригрозил кулаком. После чего нагнулся и освободил руку от наручников. Сразу же вернулся на свое место и взяв бластер, уселся на стул. Лабарган снял брюки и уселся на унитаз.

— Что обосрался от страха? — смеясь, произнес охранник.

— Нет, видно вода у вас здесь плохая, а у меня слабый желудок, — ответил Лабарган, чем еще сильнее заставил смеяться охранника.

— Ага, как же, вода у нас плохая. Давай, портки одевай, да поживей.

Лабарган одел брюки и повернулся спиной к охраннику, протянув левую руку вместо правой, на которой до этого был наручник. Охранник поднялся, но в этот раз бластер оставался у него в кобуре на поясе и как только он нагнулся, Лабарган схватил проволоку и что было силы воткнул её охраннику в глаз. Тот инстинктивно схватился рукой за рану и отшатнулся, но этого было достаточно, чтобы выхватить у него бластер и выстрелить. Охранник как подкошенный рухнул на пол. Шум от его падения, вероятно, был слышен в соседней комнате, потому что Гумзынг следом за этим крикнул:

— Я же сказал, не смей утюжить своими ручищами пленного. Он нам нужен…

Договорить он не успел, так как высунувшись, чтобы проверить в чем дело, сразу же попал под меткий выстрел из бластера и следом за охранником, рухнул на пол.

«Остался еще один. С ним будет проще всего», — подумал Лабарган, и пройдя по коридору пристроился возле переходного шлюза, так, чтобы видеть, когда тот войдет. Ждать пришлось недолго. Как только двери шлюза открылись, и в проходе появился багз, Лабарган выстрелил ему в ногу. Тот взвыл от боли и упал как подкошенный на пол. Попытка достать бластер была ошибкой, так как последовал еще один выстрел, на этот раз в руку.

— Будешь дергаться, пристрелю, понял? — твердым голосом произнес Лабарган.

— Не убивай, прошу, — взмолился раненый.

Лабарган достал его бластер, после чего спросил:

— Вы здесь на базе втроем, больше никого нет?

— Нет, нет, только мы.

— Сюда кто-нибудь прилетает?

— Нет, то есть да, но редко, чтобы перекантоваться.

— Что дела совсем плохие?

— Два корабля потеряны. Торговля совсем не та, что раньше. Только неприсоединившиеся миры и выручают.

— А с ними, чем торгуете?

— У них покупаем в основном оружие и продаем сопротивлению. Но они работают через посредников, бояться, что мимикрозы узнают и тогда неприятностей не избежать.

— Понятно. Когда ждать, что сюда кто-нибудь из ваших прилетит?

— Не знаю, они перед прилетом сообщают о прибытии. А когда, мне неизвестно.

— Корабль там, где я его оставил или перегнал?

— Перегнал, в ангаре стоит. С орбиты его не отследить. Не убивай, я все скажу, что знаю, — с мольбой в голосе произнес багз. Однако ранения в ногу и руку были серьезными и, судя по пятнам крови, которая вытекала из ран на скафандр, он вот-вот мог потерять сознание, что собственно вскоре и произошло. Лабарган пощупал пульс. Багз еще был жив, но уже не представлял угрозы. Оставив его лежать на полу, Лабарган отправился в помещение, где был компьютер. Надо было выяснить, как они узнали, кто он и каким образом осуществляют связь. Старенький компьютер, тем не менее, содержал большую базу данных, причем достаточно свежего содержания. Она-то и позволила узнать, кто он и какую должность занимает. А вот понять, каким образом они связываются с подельниками, не удалось, хотя внешняя связь наверняка была. Лабарган еще немного покопался, пытаясь разобраться, как осуществляется связь, и решил не тратить время. Найдя скафандр, в котором прилетел, вышел на поверхность и, сориентировавшись, где находится ангар, отправился к кораблю. Оказавшись в кабине, он наконец-то расслабился и несколько минут просто сидел, размышляя, что делать дальше и куда лететь.

В этот момент неожиданно включился компьютер корабля, и чей-то голос отчетливо произнес:

— Гумзынг, говорит Сабирус. Пленника держи до моего прилета. Птица ценная, на нем можно будет заработать.

Лабарган понял, что речь идет о нем. Выходит, этот Гумзынг успел уже кому-то сообщить о его поимке и даже подключил компьютер корабля на связь Это означало, что пора улетать и чем быстрее, тем лучше. Запустив двигатели, осторожно вывел корабль из ангара и как только вышел на орбитальный полет, лихорадочно стал перебирать в уме, куда лететь. Мысль, которая пришла в голову, была на первый взгляд сумасбродной. Однако, взвесив все за и против, он задал координаты планеты Гоби и открыл портал перехода.

Решение лететь к планете, на которой была колония мимикрозов с воспитанниками, возникла не случайно. Лабарган знал, что она была атакована в тот момент, когда с неё производилась эвакуация. По завершении по ней нанесли ракетно-ядерный удар, а это значит, что вряд ли кому-то в голову придет искать его на этой планете. К тому же, все спутники, которые там находились, были уничтожены, а значит отследить и дать сигнал, что в окрестностях планеты появился корабль, было некому.

Три часа спустя корабль Лабаргана вышел на орбиту планеты и в поисках места для приземления начал сканировать местность. Точечный ядерный удар большой мощности подверг радиоактивному заражению в основном территорию, где находилась колония, поэтому надо было найти место, где было хоть какое-то уцелевшее поселение. Вскоре радар показал, что наблюдается скопление людей численностью не превышающее нескольких тысяч. Туда и направил свой корабль Лабарган. Небольшой корабль имел существенное преимущество, главное, возможность приземлиться на поверхность планеты. Найдя подходящее место в паре километрах от поселения, Лабарган посадил корабль и выйдя наружу, чуть не задохнулся. Воздушная среда была явна непригодная для дыхания. Вернувшись в корабль, одел дыхательную маску и взял баллоны из расчета, чтобы воздуха хватило на несколько дней. После этого не спеша, отправился на поиски обитателей поселения.

День уже клонился к закату, когда выйдя к реке, он встретил двух местных аборигенов. Внешне было видно, что они одной с ним расы, что облегчало общение. Поприветствовав, он сказал, что прилетел к ним с исследовательской миссией с одной из планет неприсоединившихся миров.

Судя по реакции, они не очень поняли, что он имел в виду, к тому же маска на лице вызвала удивление. Несмотря на это восприняли его достаточно гостеприимно и предложили вместе с ними пройти в поселение. Пока шли, Лабарган узнал, что селение большое и разделено как бы на две части. В одной в основном занимаются ремеслами, а в другой сельским хозяйством, держат скот и занимаются земледелием. Все вместе называют себя общиной, которая насчитывает несколько десятков тысяч человек. Руководят общиной старейшины по шесть человек с каждой из сторон. Она же избирает старшего общины сроком на пять лет. Много лет назад к ним прилетали мимикрозы. Забрали людей, в основном земледельцев и увезли на другой конец материка. По слухам, там какая-то колония, куда регулярно прилетают корабли. Что они там делают, неизвестно и зачем забрали людей, неведомо. А недавно страшный гром гремел в тех краях, и небо ярко светилось, и всем было страшно. Но вроде как обошлось.

Как потом выяснил Лабарган, двое поселенцев, которых он встретил, собирали какие-то корни растений, поэтому привели его в ту часть поселения, жители которого занимались сельским хозяйством. Поскольку время было позднее, его приютил на ночлег один из них. Жена и трое детей весьма настороженно встретили незнакомца, но все же пригласили к столу. И хотя принимать пищу с дыхательной маской на лице было не очень-то удобно, согласился, и за разговорами быстро расположил хозяев к себе. Немного рассказал о том, что летает с планеты на планету, узнает, где какие народы живут и чем занимаются. И хотя они так и не поняли, как и на чем он летает, с интересом слушали о том, как живут на других планетах. Вскоре дети легли спать, а следом предложили постель и Лабаргану, который после всех приключений, выпавших за день, быстро уснул.

Проснувшись утром и взглянув на часы, Лабарган понял, что хозяева, приютившие его на ночь, наверняка уже заняты делом и не ошибся. Выйдя из дома, увидел, как хозяин семейства, вместе с детьми трудится в огороде. Рядом с домом из сарая послышалось мычание, а следом появилась голова мышляки, а следом еще одного. Они что-то жевали и неустанно следили, за действиями хозяев. Вскоре из загона для скота вышла жена хозяина с ведрами полными молока. Лабарган поспешил к ней, чтобы помочь донести, чем явно вызвал удивление своей учтивостью. Пройдя в дом, поставил ведра, после чего хозяйка предложила ему позавтракать. Налила стакан молока, отломила ломоть местного хлеба из бабаты и кусок сыра, после чего ушла заниматься своими делами. Лабарган поел, вышел во двор, поблагодарил хозяев за гостеприимство и сказал, что пройдется, заодно поинтересовался, где найти старейшин общины. Ему сказали, что дом старейшин находится за оврагом, где живут ремесленники.

Все строения, мимо которых шел Лабарган, мало чем отличались друг от друга. Одноэтажные глинобитные дома покрытые листьями, пропитанные каким-то раствором, придававшим им прочность и долговечность. Из такого же материала были сделаны и хозяйственные постройки. Все это говорило о том, что жители использовали дерево только для поддержания огня, так как лесных угодий, как уже успел заметить Лабарган, вокруг было мало. Проходя мимо, он заметил, как с любопытством на него посматривают из-за низеньких заборов местные жители. Вероятно одежда на нём, была для них весьма непривычна, да и маска на лице выдавала за чужака. Селение тянулось вдоль косогора, потом спускалось в небольшой овраг и снова поднималось наверх. Овраг был своего рода границей между частями поселения. Поднявшись, Лабарган сразу увидел разницу между двумя поселениями. Дома в некоторых местах были в два этажа, а во дворах размещались, у кого кузница, у кого гончарная мастерская. Можно было услышать звуки работы каких-то механизмов, а на улице бегающих то и дело забук. К тому же, как успел заметить Лабарган, ремесленники были одеты хоть и в рабочую, но более добротную одежду. Вскоре он вышел к площади, на которой стоял большой одноэтажный дом. Он был, как ему объяснили, чем-то вроде местной управы, где жили и работали старейшины общины, основным занятием которых было следить за порядком и решать кто прав, а кто виноват в житейских спорах, которые неизбежно возникали.

Дверь была открыта, и Лабарган переступил порог дома. В полутьме помещения был виден очаг, в котором тлели поленья. Над ним висел большой чан, в котором что-то варилось. Пожилой мужчина, стоя возле очага, помешивал большой ложкой. Завидев вошедшего, повернулся в его сторону и спокойным голосом спросил:

— С чем пожаловали?

— Я прилетел издалека. Хотел бы поговорить с кем-либо из старейшин.

— Коли гость с миром, проходи, садись. Сейчас я позову старейшину, — при этом говоривший, продолжал, не спеша помешивать ложкой в котле и чтобы не отвлекаться от работы, дернул за шнурок колокольчика, который висел на стене. Лабарган присел на скамью у стены, но как только в дверях показался пожилой мужчина, одетый в длинный халат, перетянутый широким поясом, поднялся и, поклонившись, поздоровался.

— Судя по одежде, вы прибыли издалека? — добродушным голосом произнес старец.

— Вы верно подметили. Я с дальних миров. Прибыл с миром. Хотел узнать, как живут на других планетах, чем занимаются, что знают о мире в целом.

— Вижу речь достойную и здравую и коли помыслы ваши чисты, а в словах нет лукавства, спрашивайте, отвечу.

— Благодарю вас.

После этих слов старец уселся на лавку. Лабарган присел рядом.

— Так что вас интересует?

— Давно ли существует поселение?

— Да. Уже много столетий, как наши предки здесь живут. С тех пор минуло много лет и мир наш, как и прежде в гармонии с природой живет.

— Замечательно. А что другие племена есть на планете?

— Есть, но нам они неведомы по причине того, что далеко живут.

— А откуда сведения о них, раз вы с ними не поддерживаете общения?

— Климат у нас суровый, условий для проживания не так много. Все больше горы кругом, а лесов и пастбищ для скота мало. Когда-то, давно, приходили путники. Рассказывали, что за много дней пути есть племя, таких же, как и мы людей. Но когда меж ними по неизвестной причине, мор пошел, от них приходил посланец. Поведал, что племя кочевников скот пасло, а когда мор пошел, они ушли и долго скитались.

— А кроме них, к вам другие люди приходили?

— Были, но то плохие люди. Лицом на нас не похожие. Давно это было, я еще молодым был.

— А чем же они вам не показались?

— На чудищах прилетели с неба. Много наших людей в полон с собой увезли. Зачем не знаю, но никто из них назад не вернулся. И потом еще несколько раз прилетали и снова людей забирали.

— Так может лица были тоже в масках, как у меня. Воздух у вас тут такой, что дышать мне трудно.

— Нет, они без масок были. Лица белые, глаза другие, нос другой, всё другое. Не наши это были люди. Сказали, что они боги со звезд.

Лабарган сразу понял о ком идет речь. Это были посланцы Лифинга, основавшие здесь колонию.

— И как долго они к вам прилетали?

— Долго. Целых пять лет, а потом перестали. Видно улетели к своим звездам и людей наших с собой забрали. И с тех пор мы живем здесь спокойно.

— А мне сказали, что недавно гром был сильный и небо сверкало. Это правда?

— Да, было такое. Ночью вдруг стало светло как днем и громыхало. Хоть и далеко от селения это было, но всех страх охватил. А потом все стихло.

— А кроме плохих людей никто к вам не прилетал и не приходил?

— Нет. Вы вот первый, кто за все время появился.

— Ну что же, и на том спасибо. Если не возражаете, поживу у вас еще немного и полечу дальше.

— А что на других мирах много народу живет?

— Много, уважаемый. Очень много.

— А как же они по небу-то летают? Крыльев-то нет у вас или тоже чудища есть?

— Есть. Ракета называется. На ней можно куда угодно улететь. Вот я и летаю, чтобы узнать, где кто и как живет.

— И как там люди хорошо живут, али плохо?

— Да по-разному. Где хорошо, а где плохо. Там куда плохие люди приходят, там плохо живется, а где их нет, там хорошо.

— Да, — многозначительно произнес старец и, погладив колено, добавил, — еже ли хотите, у нас оставайтесь. Ночевать есть где, и накормить есть чем.

— Спасибо. С благодарностью принимаю ваше приглашение. Если не возражаете, я пройдусь, посмотрю, как живут у вас в общине. Кстати, вопрос у меня к вам. Ежели что купить из вещей или еды, чем расплачиваться можно?

— Расплачиваться? Это как?

— Ну, деньги какие в ходу или еще что?

— Ах, вот ты о чем. Великий вождь Маару, что был прародителем нашего народа, создал правила, по которым мы живем уже не одну сотню лет. По ним, каждая вещь имеет свой бадах.

— Что простите?

— Бадах. Мера того, что стоит каждая вещь. Чайник, кусок мышляки или миска супа, мой халат или пояс, — при этом старец потрогал рукой халат в котором сидел., — все давно имеет свой бадах. Пришел на площадь и сдал продукты, которые вырастил, приготовил или смастерил. Тебе сказали сколько теперь у тебя бадахов и можешь взять то, что тебе надо, но не больше, чем имеешь.

— Весьма интересная система. Простите, а кто следит за тем, сколько и что я сдал и сколько возьму?

— Каждый день двое старейшин следят за порядком. К тому же, каждый знает сколько бадахов у него есть ведь когда он что-то сдает или забирает, у него отмечают, сколько осталось.

— А если кто-то попытается обмануть, тогда что?

— Обман плохо. Очень плохо. Редко, но случается. Тогда прилюдно его наказывают.

— Суровое наказание?

— Да, очень. Сначала его десять раз бьют кнутом по спине, а потом он лежит и каждый, проходя мимо, плюет на него, и так до конца дня. Но на моей памяти такое было только пять раз.

— Понятно, — ответил Лабарган, а про себя подумал, — «Может и к лучшему, не знать, что такое ракеты, гиперпространство и денежный товарооборот, раз за несколько десятилетий люди только пять раз обманули своих собратьев, насчитав себе лишние бадахи».

Лабарган поблагодарил старца, и уже было собрался уходить, как вдруг поинтересовался:

— Простите, последний вопрос. А вот если я, к примеру, принесу на площадь вот это, — и Лабарган вынул из кармана обычный перочинный нож, с набором различных лезвий, — сколько бадахов мне дадут, чтобы я мог взять молока или лепешку из бабаты?

— Ни сколько, — неожиданно ответил старец.

— Как нисколько? — с удивлением произнес Лабарган, — А как же тогда я смогу получить молоко и лепешку, останусь голодным?

— Нет. Вы гость. А гостя всегда накормят. А то, на что нет веса в бадахах, ничего не стоит, ведь никто не видел такого, ни я, ни мой предок, ни сам Маару.

— Понял. Еще раз спасибо, — и откланявшись, Лабарган вышел и отправился к кораблю. Ему необходимо было основательно подумать, что делать дальше, оставаться здесь на Гоби у гостеприимного народа в поселении, или лететь дальше. Вот только вопрос куда лететь, был не из простых. Прежде всего, необходимо было выяснить, что творится дома, непосредственно в Совете.

Вернувшись на корабль, Лабарган стал размышлять, как выяснить, что сейчас происходит в Совете и каковы позиции у Деи Манкоа. Как он объяснит, почему корабль с мимикрозами улетел и куда именно? Необходимо было установить удаленную связь, и для этой цели он решил воспользоваться спутником, который был много лет назад перепрограммирован и находился на орбите Сайгата. Именно через него Лабарган передавал свои донесения, когда работал на Сайгате. Правда он понимал, что выход на связь через спутник, может засветить его координаты и тем самым подвергнуть опасности быть обнаруженным. Решив не рисковать, Лабарган решил немного выждать и что-то придумать.

Оставшись в общине на несколько дней, Лабарган познакомился с бытом и жизнью местного населения. Узнал, что они понятия не имеют что такое электричество, время определяют исключительно по движению звезды на небосклоне, а в пасмурную погоду пользуются песочными часами. Знают, как выплавлять некоторые металлы из руд и как это не покажется странным, изготавливают самые разнообразные, пусть и простейшие, механизмы. Еще Лабарган выяснил, что у аборигенов отсутствует письменность и в качестве божества они поклоняются Маару, который, по их мнению, был родоначальником их народа. Самым отрадным, по мнению Лабаргана, было то, что сам народ, который называет себя маарийцами очень миролюбивый. Не знает что такое оружие, так как никогда не охотился на диких животных, которых в местных лесах не много, но все же встречаются. А с мелкими грызунами, приходящими из леса прекрасно справляются домашние забуки.

Незаметно пролетела неделя, и Лабарган решил, что оставаться дальше нельзя, к тому же, у него подходили к концу запасы баллонного воздуха, а установки для их заправки на корабле не было. Рассмотрев все варианты, он решил отправиться на одну из баз, где в свое время складировались запасы оружия и продовольствия. Лететь туда было безусловно небезопасно, но иного выхода не было. Попрощавшись со старейшинами, Лабарган вернулся на корабль и направил его к выбранной цели. Через два с половиной часа корабль вышел из гиперпространства и взял курс к планете, на которой была расположена база. Уже на подлете к ней, Лабарган смог подключиться и связаться со спутником на Сайгате. Новость, которую он получил, повергла его в шок. Оказалось, что Деи Манкоа в день его побега был арестован и через неделю казнен, Лабарган был заочно приговорен к смертной казни и объявлен в розыск, а большая часть тех, кто поддерживал Манкоа, снята со своих постов, а кое-кто и вовсе был убит. Такого оборота событий Лабарган не мог себе представить. Оставаясь на орбите планеты, он мучительно размышлял, что ему делать в такой ситуации. Выбор был невелик, либо добровольно сдаться и тем самым обречь себя на смерть, либо стать вечным странником. Ни к тому, ни к другому он не был готов. Взвесив все за и против, он дал компьютеру команду найти подходящее место относительно недалеко от склада с оружием и совершить посадку.

Приземлившись и сориентировавшись на местности, где располагается склад, Лабарган отправился на его поиски. Он никогда не был здесь, но знал, что во время правления Лифинга, отдельные детали космических кораблей и оружия раскидывали по всей галактике на специально оборудованных базах, которые устраивали в горной местности в пещерах. Об этой базе он знал, так как именно сюда направлялись детали с Сайгата в годы его работы на планете. Лишь спустя три часа ему удалось найти вход в тоннель, где находился склад. Используя захваченное с собой оборудование, он быстро разблокировал замок и вошел внутрь помещения. То, что произошло потом, он точно не помнит, так как потерял сознание.

Очнулся Лабарган не сразу. Придя в себя и попытавшись встать, закричал от боли. Нога была сломана, и каждое движение вызывало невыносимую боль. Осмотревшись, он понял, что вероятно у входа была устроена простейшая, но весьма эффективная ловушка. Трудно было понять, для кого она была сделана, вероятно для багзов, которые всегда были готовы чем-нибудь поживиться, чтобы потом найденные вещи продать. Лежа на полу Лабарган осмотрелся и увидел тонкую проволоку, которую он задел. Она-то и привела в движение устройство, острый штырь которого торчал из переломанной ноги. Скрипя зубами от боли, Лабарган с трудом вытащил штырь. Из раны сразу потекла кровь. Оторвав кусок ткани от рубашки, он как мог, перевязал рану и, убедившись, что остановил кровотечение, осторожно пополз по тоннелю. При тусклом свете ламп, он увидел стеллажи, на которых стояли ящики с деталями. В глубине виднелись стойки, на которых крепились узлы и агрегаты двигательных и навигационных систем. Несмотря на то, что все было тщательно завернуто и защищено от сырости, он без труда узнал, что именно здесь хранилось. В конце туннеля было несколько помещений, в которых находились запасы продуктов, воды и других материалов на случай, если прибывшей команде какое-то время необходимо было здесь задержаться. От входа в тоннель до комнаты, где находились продукты прошла, по его мнению, целая вечность. Около часа Лабарган лежал, стараясь отдышаться, и только потом с трудом разрезав перочинным ножом штанину, взглянул на ногу. Торчащая из ноги кость говорила о сложном переломе. Вопрос стоял о жизни и смерти.

Глава 7

На импровизированной свадьбе Михаила и Марселины засиделись допоздна. Собравшиеся вспоминали смешные случаи из детства, опасные и даже трагические ситуации, которые происходили во время службы в компании, и словно сговорившись, никто ни разу не обмолвился о том, чего ждать в будущем. Лишь раз Мейсон спросил Каиссу о самочувствии, но она сразу перевела разговор на другую тему, отделавшись фразой, что все нормально.

Счастливые и радостные Михаил и Марселина вернулись в каюту. Лиза уже спала и её осторожно, чтобы не разбудить уложили в кроватку.

— Ты как? — спросил Михаил.

— Ты о чем?

— Так вообще. Здорово получилось, правда?

— Правда, — Марселина посмотрела на Михаила, обняла его обеими руками за шею и прильнула к груди, — Хороший у вас экипаж, дружный. Позавидовать можно.

— Честно?

— А ты что, иначе думаешь?

— Нет. Жаль только, что остальных ребят не удалось разбудить. За год работы я со всеми познакомился. Отличные и надежные ребята. Ничего, я от Боянова не отстану, непременно добьюсь, чтобы весь экипаж из капсул достали.

— А ты заметил, что госпожа Азадель незаметно ушла, видно почувствовала неловкость от своего присутствия.

— А я даже и не заметил. Ушла и ушла, она ведь не член нашего экипажа. Может это и к лучшему. Еще расплакалась бы от воспоминаний, и пришлось бы её утешать.

— Наверно, ты прав. Я пойду, приму душ, хорошо?

Пока Марселина принимала душ, Михаил сидел возле кроватки Лизы и счастливыми глазами смотрел на неё. «Как же было бы здорово, если мать и отец увидели её? Наверняка радовались бы, как и я», — подумал Михаил и не заметил, как сзади него оказалась Марселина. Она склонилась, нежно поцеловала и тихо прошептала:

— Ты как, пойдешь в душ?

Он обхватил её рукой за шею, притянул к себе, поцеловал и так же тихо ответил:

— Я мигом.

Посреди ночи Михаил вдруг проснулся. Ему показалось, что заплакала Лиза или какие-то шорохи потревожили его сон. Повернувшись на бок, крепко обнял Марселину и снова попытался заснуть. В этот момент словно кто-то включил экран и перед его мысленным взором снова поплыли картины неведомого мира древних. Корабль пронзил пространство черной дыры и оказался в другой галактике. Астронавты о чем-то переговариваются между собой, рассматривая карту межзвездного неба. Наконец один из них показывает на одну из звезд и направляет корабль к выбранной цели. В этот момент изображение исчезает, и Михаил погружается в сон.

Утром Савелий Маркин и Микки Такиями улетели на Затангу. Михаил еще накануне предупредил Сабухри, что к ним в помощь направляются два члена экипажа. Он хотел полететь вместе с ними, чтобы на месте познакомить Савелия и Микки с руководителем исследовательского проекта, хотя в действительности мечтал снова взглянуть на сферу и попытаться её снова открыть. Однако Сабухри сообщил, что он в курсе, так как Боянов уже предупредил его о прибытии двух новых специалистов. С учетом этого, Михаил никуда не полетел, и лишь провожая ребят, пожелал удачи и обещал при случае навестить.

Михаил не успел покинуть транспортный ангар, как услышал объявление о прибытии шаттла. Задержавшись, он с любопытством ожидал гостя. Как только шаттл замер из него вышло три человека облаченные в легкий скафандр. В одном из прилетевших Михаил сразу же узнал Боянова. Двое других мужчин, вероятно, были телохранители. Задержавшись на платформе, Михаил дождался, когда Боянов и сопровождавшие его спутники поднимутся наверх. Поравнявшись, Боянов протянул Михаилу руку и произнес:

— Поздравляю.

— Не понял? — с удивлением спросил Михаил.

— Ну как же? Свадьбу сыграли, а меня даже в гости не пригласили. Вот, прилетел, чтобы поздравить вас и супругу.

От этих слов Михаилу стало вдруг неловко, и он не сразу нашелся, что ответить. Боянов сразу уловил смущение Михаила.

— Впрочем, я не в обиде. На свадьбу приглашают друзей. Но поздравить-то хоть можно?

Таким вопросом он еще больше смутил Михаил. Не дожидаясь ответа, вчетвером поднялись на лифте на уровень, где располагались каюты экипажа. Уже в лифте Михаил обратил внимание, на охранника, в руках которого была большая коробка. «Вероятно, подарок для Марси», — подумал Михаил.

Дойдя до каюты Марселины, Боянов взял коробку и вместе с Михаилом вошел в помещение. Охранники остались в коридоре. Марселина была в халате и явно не ожидала гостей, поэтому смущаясь поздоровалась, придерживая рукой подол.

— Прошу извинить за столь внезапный визит, но не мог не поздравить со столь знаменательным событием в вашей жизни. Очень рад, что несмотря на все пережитое и трудности, которые выпали на долю вас и Михаила, вы нашли друг друга в бескрайних просторах галактики. Примите мои поздравления, — и Боянов жестом фокусника развязал ленту на коробке и у него в руках оказался огромный букет живых цветов. Розы разных оттенков только что распустившись наполнили комнату своим благоуханием. Марселина обомлела от столь неожиданного подарка и сияя от счастья только и смогла произнести:

— Спасибо. Просто фантастика какая-то. Где вы их взяли?

— Пусть это останется моим секретом, — таинственно ответил Боянов, и мельком взглянул на Михаила, лицо которого выражало такое же удивление.

— Одним словом. Желаю счастья и прибавления в семействе. Не буду беспокоить, — и, повернувшись, вышел из каюты.

— Мишель, откуда он взял цветы? — спросила Марселина, размышляя, во что бы поставить букет.

— Откровенно говоря, затрудняюсь ответить. Вроде оранжерей на транспортах нет. Может на его корабле есть что-то подобное, впрочем, это маловероятно. Не знаю, что и думать.

— А у тебя в каюте случайно вазы или банки нет?

— Откуда. Впрочем, пойду посмотрю в медотсеке, там наверняка найдется какая-нибудь посудина.

Вскоре Михаил вернулся, держа в руках большой мерный стеклянный стакан.

— Вот, думаю, подойдет.

— Спасибо, то что надо.

Марселина налила в стакан воды и поставила в него букет. Присев на край кровати, задумчиво произнесла:

— Надо же, какой внимательный. Поздравил, да еще где-то такой букет отхватил. Может он не такой плохой человек, как все о нем думают?

— А кто тебе сказал, что он плохой человек?

— Не знаю, ты сам говорил, что неизвестно чего от него ожидать.

Михаил присел рядом, обнял Марселину и, стараясь говорить как можно спокойнее, произнес:

— В чужом мире, где мы случайно оказались, всегда хочется верить и надеяться, что рядом с тобой надежный и верный товарищ. Вот на Мейсона я могу рассчитывать на все сто двадцать процентов, и на Каиссу и на остальных ребят из экипажа, потому что я видел и знаю их в деле. А Боянов пока для меня темная лошадка. Если бы он сам прилетел, случайно, как первый раз наш и твой корабль, но его послал Газир Мукси, а это все меняет. Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнув, ответила Марселина и прижалась к мужу, а потом твердым и уверенным голосом добавила, — На меня тоже можешь положиться, честное слово, — и весело рассмеялась.

Михаил улыбнулся и поцеловал жену.

Боянов к удивлению Михаила, почти сразу же улетел обратно на свой корабль. Он не стал ни с кем встречаться, в том числе с Мейсоном Тайлером, что было весьма странно. Как никак Мейсон был командиром корабля, но после того, как компьютер корабля вошел в единую сеть, он не мог им управлять, поскольку не имел доступа к кодам. Михаил рассчитывал именно на эту тему поговорить с Бояновым. Впрочем, поразмыслив, он решил, что вправе сам решить этот вопрос.

Не успел шаттл Боянова покинуть транспортный ангар, как поступило срочное сообщение об открытии портала перехода на дальних подступах звездной системы Затанги. Это было более чем странно, так как атаковать Затангу, и входить в пространство звездной системы с дальних границ, было бессмысленно. К тому же, открытие одного портала означало выход из гиперпространства одного корабля, а значит речь не могла идти о начале новой атаки комигонов. Михаил поспешил в командный отсек корабля, по пути связавшись с Бояновым.

— Да, я уже в курсе. Буду у себя через двадцать минут, так что пока ничего не предпринимайте, но понаблюдайте, что за гость к нам пожаловал.

Через минуту со спутника была получена информация, что из портала перехода вышел малый круизный корабль, с борта которого сразу же поступил запрос на видеосвязь с Михаилом Кутеповым.

Михаил дал команду компьютеру включить видеосвязь с незваным гостем. Вслед за этим на экране появилось изможденное лицо Лаяна Лабаргана. Михаил его поначалу не узнал, и только, когда тот обратился к нему, сразу стало понятно, что это он.

— Михаил, приветствую тебя. Как видишь, теперь я решил сдаться вам. Можно сказать, что мы поменялись ролями.

— Что случилось? Вид у тебя, прямо скажу не суперский.

— Долго рассказывать. Если позволишь, хотел бы прибыть к тебе на корабль. Прекрасно понимая, кто я, будет правильнее, если за мной кого-нибудь пришлют. Так и тебе и мне спокойней будет.

— Сейчас сделаю и до скорой встречи.

Михаил знал, что Боянов наверняка в курсе сеанса видеосвязи и скорее всего наблюдал его, но все же решил проинформировать, что направляет ближайший транспорт, чтобы принять на борт Лаяна Лабаргана с целью доставки его на корабль. Боянов не стал распространяться стоит или нет это делать, ответил просто.

— Не возражаю. Просьба потом сообщить о цели его визита.

— Несомненно. Буду держать в курсе.

— Спасибо.

Учитывая, что корабль Лабаргана вошел в пространство созвездия достаточно далеко от Затанги, потребовалось порядка шести часов, прежде чем шаттл доставил его на корабль. Михаил лично встретил его в транспортном отсеке, в полной уверенности, что его визит вызван чрезвычайными обстоятельствами.

Уже то, как Лабарган вышел из шаттла прихрамывая и поэтому его поддерживал андроид, Михаил понял, что с ним что-то случилось, и вероятно ему срочно потребуется медицинская помощь. Поэтому тут же дал команду и вызвал гравитационную тележку. Лабарган сначала было отказался от нее, но потом согласился, поняв, что по лестнице ему будет не так-то просто забраться. Когда тележка поравнялась с Михаилом, Лабарган пожал ему руку и тихо произнес:

— Извини, что в таком виде к тебе приполз, но другого выхода не было.

— Ничего, сам знаешь, не первый раз тебя латать будем, — шутливо ответил Михаил, стараясь приободрить Лабарга, и дал распоряжение, чтобы срочно везли в медицинский отсек. По пути Михаил связался с Каиссой и попросил, чтобы она пришла в медотсек.

Когда Михаил появился в операционной, Лабарган и Каисса были уже там.

— Все потом, сейчас ты просто больной, поэтому лежи спокойно, и как говорится, не дергайся, — снова шутливо произнес Михаил.

— Каисса, аппаратура готова?

— Да, я уже успела сделать полную томограмму. Сложный перелом малой и большой берцовых костей правой ноги. Судя по данным, имел место открытый перелом примерно три месяца назад. Кости срослись неправильно. Имеет место воспалительный процесс с нагноением.

— Спасибо. Все ясно. В таком случае, пациента на стол и приступим.

Через четыре часа, когда Лабарган отошел от наркоза, первым, кого он увидел, был Михаил, которого перед этим вызвала Каисса, сообщив, что пациент вот-вот придет в себя.

— Доктор, диагностика подтверждает, что сращивание костей закончено, места нагноения устранены. Лечение прошло в штатном режиме без осложнений.

— Замечательно. Спасибо. Ну что, теперь можно и поздороваться или как?

Лабарган осторожно слез с операционного стола, все еще не веря, что можно как и прежде спокойно ходить на обеих ногах. Для верности он робко стукнул ногой об пол, и как показалось Михаилу, даже попытался припрыгнуть, чем вызвал улыбку на лице Каиссы.

— Я могу идти? — спросила она у Михаила.

— Да, спасибо, нам есть о чем поговорить с пациентом, — снова в шутливой форме произнес Михаил, и только когда за Каиссой захлопнулась дверь в операционную, уже серьезным голосом спросил:

— Что случилось, что вот так вдруг и к нам?

Лабарган взглянул на Михаила и, опустившись на кушетку возле стола, тяжело вздохнул. Даже сквозь маску на лице было видно, как ему тяжело и все же, переведя дух, он произнес:

— Я не рассказал Манкоа о твоем послании. Не знаю, правильно я сделал или нет, но Манкоа больше нет.

— Как нет? — с удивлением спросил Михаил.

— Я беседовал с ним перед тем, как принял решение улететь. Он колебался чью сторону занять. Военные на него давили и доводы их были слишком очевидны, но я не думал, что твой побег решит судьбу Манкоа. Уже позже я узнал, что его, а заодно и меня обвинили в измене и через неделю Манкоа казнили. Теперь главой Совета стал Барденгоа. Для него мир пустой звук. Война до победного конца и любой ценой.

— Да, мы уже это поняли. Он уничтожил все на Вахтабаи. Затем после эвакуации колонии, зачем-то нанес ракетно-ядерный удар и по Гоби. Про ракетную атаку на Затангу, ты наверное тоже в курсе.

— Да я знаю. Вы нанесли ответный удар на базу Зулу. Координаты планеты ты передал новому диктатору?

— Напрасно ты так думаешь. Я бы никогда так не поступил. Мы ведь не сразувернулись на Затангу, а профессор долго ломал голову, откуда Боянов узнал координаты базы. И только позже смог выяснить, откуда он смог их узнать. Он прочел память Виктории, которую вы отправили в капсуле вместе с профессором, а её позитронный мозг фиксировал в центральный компьютер все данные о её местонахождении. Её отправка была ошибкой, но об этом сожалеть уже поздно. А что произошло с тобой?

— Я узнал, что объявлен в розыск и заочно приговорен к смертной казни. Сначала попал в плен к багзам, бежал, потом был на Гоби.

— На Гоби! С чего вдруг?

— А что мне оставалось делать. Пробыл там у местных аборигенов, а затем улетел на одну из планет и там попал в передрягу. Сломал ногу и три месяца отсиживался, пытаясь залечить её. Хорошо были продукты. Хуже было с водой. В один из дней снова повредил и на этот раз началось нагноение. Решил, что уж лучше лететь к тебе, чем просто так умирать на неизвестной планете.

— Да, выходит, все твои былые заслуги перед сопротивлением, испарились в миг.

— Ты даже не представляешь, сколько людей Барденгоа отправил на тот свет, чтобы на суде доказать, что Манкоа был шпионом и передавал вам секретную информацию.

— Но это же полный бред.

— Политика, мой друг, политика.

— А впрочем, в нашем мире все было в точности так. Сегодня ты на вершине славы, ордена, звания, а завтра ты шпион и предатель. Долой погоны и ордена, а вместе с ними жизнь.

— Я думал, что в вашем мире все иначе.

— Ну, может сейчас немного лучше, чем я сказал, но в мирах, которые не входят в галактическую Федерацию такая же ситуация. Деньги и борьба за власть основная черта таких цивилизаций.

— Но я никогда не мог представить себе, что такое возможно в лиге сопротивления. Да были спорные вопросы, но никогда не было открытого противостояния, такой борьбы за власть.

— Рано или поздно все к этому приходят, но есть надежда, что когда мы улетим, все изменится в галактике Гахр в лучшую сторону.

— Вы хотите улететь?

— Конечно. Мы все хотим вернуться домой. К своим семьям, родным и близким. Мы здесь чужие были есть и будем. Разве не так?

— Не могу не согласиться, но все же.

— Что, скучать будешь? — в шутливой форме спросил Михаил и, взглянув на Лабаргана, добавил, — Ладно, это я так, к слову пришлось. А если честно, рад тебя видеть живым и здоровым.

— Если честно, я тоже. Я когда прочел твое послание, ни секунды не сомневался в твоей правоте, хотя и понимал, что не смею так думать. Надеюсь, ты понимаешь меня?

— Еще бы. Ты думаешь мне и Азадель легко далось решение улететь? Мы ведь точно так же, как и ты, какое-то время скитались и только потом вернулись на Затангу.

— А что профессор? Этот новый гость из вашей галактики, как его воспринял, наверняка, как предателя?

Михаил был удивлен такой проницательности Лабаргана.

— В этом ты прав. Между Бояновым и профессором, как бы это точнее выразиться, взаимное недоверие. К тому же профессор замкнулся в себе. Сидит целыми днями в своей каюте. Общается исключительно с Азадель. Научными работами перестал заниматься.

— Даже так. А что корабль, продолжаете изучать?

— Вовсю. Боянов привез еще группу ученых. Там собралась приличная команда. Сегодня направил еще двоих из нашего экипажа. Толковые ребята. Но, по правде говоря, идет топтание на месте. Принцип работы реактора лишь в теории, да и все остальное тоже, включая генератор поля. Разобрать что-то, они бояться. Пробуют сканировать, но это мало что дает. Осталось меньше шести месяцев, когда установка снова включится. Хотят попробовать вместо спасательной капсулы использовать малый корабль с капсулами для гиперсна и разместить всех, кто пожелает вернуться.

— Не думаешь, что это бредовая идея?

— Почему ты так считаешь?

— Одно дело капсула. Её масса была такова, что энергии хватило, чтобы перекинуть её через черную дыру обратно в вашу галактику. А хватит ли мощности для того, чтобы отправить корабль? Расчеты пытались сделать?

— Я не в курсе. Все что делается на инопланетном корабле, контролирует исключительно Боянов. Видимо считает, что информация, которую получают ученые в ходе исследования корабля секретная и является априори собственностью компании, которая его послала. Бред конечно, так как компьютер контролирует всю поступающую информацию от них, так что результаты видны не только ему одному.

— И все же, риск очень велик. Если энергии не хватит, корабль и все кто на его борту может просто не пройти черную дыру.

— И что тогда?

— В лучшем случае, останется здесь в галактике Гахр, в худшем, застрянет в районе горизонта событий и тогда он просто разложиться на атомы.

— Прости, я не силен в этом. Пояснить можешь?

— Видишь ли, перелет сквозь черную дыру из одной галактики в другую, это не тоже самое, что перемещение кораблей с использование гиперпространства. Портал перехода и выхода принципиально отличается от черной дыры. Здесь не имеет значение масса тела. Открываешь портал перехода, и масса корабля может быть какой угодно малой или большой. Здесь же совсем иное. Ты вспомни, что говорил астронавт. Они не смогли вернуться по причине выхода из строя двух реакторов. То есть, им не хватило энергии, чтобы корабль не просто вошел в черную дыру, а смог вырваться из её плена с противоположной стороны.

— Получается, если энергии не хватит, корабль останется навсегда в черной дыре или превратится в атомы?

— Теоретически да. Но чтобы доказать или опровергнуть это, нужно проводить опыты, а для этого потребуется время и не один год. Отправка корабля, получение результата и так далее. Ты понял?

— В общих чертах. Ладно. Это все теория. Ты скажи, какие у тебя планы, что собираешься дальше делать, останешься у нас, или полетишь, и будешь скитаться по галактике, пока не настанут другие времена?

— Если не прогонишь, хотел бы остаться, хотя бы на время, а там видно будет. Сам знаешь, все меняется и что будет завтра, никто не знает.

— Это ты точно сказал. Короче, раз ты остаешься, надо будет в каюте создать атмосферу, чтобы можно было без дыхательной маски жить и придумать насчет продуктов.

— У меня там был небольшой запас на корабле, — робко произнес Лабарган.

— Верю, но корабельный запас не стоит тратить. Придумаем что-нибудь, не волнуйся. А сейчас пойдем, познакомлю тебя с моей женой и дочерью.

— Так я вроде как знаком, правда заочно. Постой, а ты что официально всё оформил?

— Свадьбу сыграли, так что можно считать, что официально оформили наши отношения.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Михаил и Лабарган, идя по длинным коридорам корабля, встретили двух андроидов, которые занимались уборкой. Глядя на них, Лабарган неожиданно остановился и, повернувшись к Михаилу, спросил.

— Подожди, а если вы собрались улетать, что будет с зомбированными людьми? Ведь их несколько тысяч человек. Или вы хотите и их тоже разместить на корабле? В таком случае, вам придется использовать транспорт и при этом довольно большой.

— Пока это все планы. Боянов все еще надеется на чудо, в смысле, на гений ученых, которые запустят инопланетный корабль и тогда могут улететь все. Представляешь, какой тогда будет праздник для всех жителей галактики.

— Извини, но в этом я с тобой полностью согласен. Кстати, а если что, меня с собой возьмешь? — смеясь, спросил Лабарган.

— Только если попросишь политического убежища, — в тон ему ответил Михаил.

Поравнявшись с каютой, в которой жили Марселина с Лизой, Михаил постучал и открыв дверь, представил Лабаргана.

К удивлению Михаила, Марселина весьма спокойно отнеслась к гостю, несмотря на его внешний вид, резко отличавший его от людей нашего мира. Пригласила к столу, но вспомнив, что Михаил упоминал, что комигоны не признают нашу пищу, тут же сказала, что может предложить разве что чай. Вскоре Лабарган попрощался и вместе с Михаилом они пошли обустраивать новое жилье.

Глава 8

На следующий день Боянов связался с Михаилом и попросил его прилететь к нему на корабль. Михаил не стал откладывать визит и сразу же отправился с визитом. Боянов встретил Михаила на командирском мостике корабля.

— Как там наш гость? С какой миссией пожаловал?

Михаил в кратце рассказал о ситуации, которая сложилась в руководстве лиги сопротивления, гибели Деи Манкоа и перипетиях, которые случились непосредственно с Лабарганом.

— Понятно. Выходит, в руководстве комигонов смена власти, а значит, от них можно ожидать новых военных вылазок.

— Судя по тому, что сказал Лабарган, новый глава Совета лиги сопротивления настроен крайне воинственно. Вряд ли он пойдет на подписание мирного договора, даже если мы его им предложим.

— Лабарган не поделился с вами, какими силами они располагают?

— Нет, и я не спрашивал его об этом.

— Жаль, — задумчиво произнес Боянов, посмотрел на темный экран огромного монитора и усмехнувшись, добавил, — а вот профессор наверняка рассказал о численности нашего флота. Чувствуете разницу, а ведь насколько мне известно, этот Лабарган, так же как и профессор, ученый.

— Конструктор.

— Неважно. Конструктора тоже бывают разные. Есть гениальные, а есть рядовые. Судя по всему, он дал вам информацию, так сказать общего назначения, не упомянув даже, на какой планете отсиживался последние три месяца. В этом и заключается патриотизм. Рассказать все и ничего.

— Вероятно. К тому же я не допытывался, где именно он был, — жестко ответил Михаил.

— Нет-нет, я без претензий. Мы и без него располагаем достаточной информацией о мощи комигонов. Я форсировал отправку разведывательных спутников, так что есть данные о том, сколько новых кораблей они заложили на стапеле и где начали строительство новых ракет. Поэтому в случае, если они предпримут еще одну атаку, мы нанесем по ним удар. Думаю, для них это будет сюрпризом.

— И все же, вы не хотите попробовать предложить им заключить новый мирный договор?

— Видите ли, предложить можно. Я даже предполагаю, что они могут пойти на это и подписать его, но это ровным счетом ничего не изменит. Они будут активно строить новые корабли и ракеты, и наращивать свою мощь, и как только достигнут перевеса, непременно нападут. Вопрос только времени.

— Да, но договор даст нам возможность спокойно проводить работы на Затанге, не опасаясь внезапного нападения.

— Мой друг, — миролюбиво произнес Боянов, обращаясь к Михаилу и обняв его рукой за плечо, — сразу видно, что вы не военный человек. Поймите, ни мы, ни комигоны, никогда не станем друзьями. После того, что здесь полсотни лет творил Лифинг, о каком мире можно говорить? Даже, если мы заключим мир, они не перестанут наращивать свои вооруженные силы, а мы не сможем их контролировать.

— Но почему?

— Потому что в этом случае, мы всегда будем выступать в роли агрессора. Сейчас мы фактически находимся в состоянии войны, а значит, и мы и они можем, открыто следить за всем что происходит и сбитый спутник или корабль не является актом агрессии или вражды. Это называется затишье перед решающим сражением и разведка. Вы понимаете меня?

— Да, понимаю, — с досадой в голосе ответил Михаил, прекрасно понимая, что Боянов в данном случае прав.

— Вот и хорошо. Поэтому обустраивайте нашего гостя на корабле, но по возможности, пусть за ним присмотрят. Скажем, приставьте к нему какого-нибудь андроида, в качестве помощника. Это не приказ, а просьба. Поймите меня правильно. Этот Лабарган умудрился десять лет проработать на Лифинга, а в итоге все эти годы поставлял сопротивлению ценнейшую информацию и фактически один оснастил флот комигонов всеми новыми разработками. Он отличный ученый, и одновременно первоклассный разведчик. Вы уверены, что легенда о том, что он объявлен в розыск и даже приговорен к смерти, всего лишь не очередная легенда для его внедрения к нам?

— Я ему доверю.

— Охотно верю и даже приветствую это. Но вы не залезали к нему в мозги своим прибором, а следовательно, уверенность ваша, это всего лишь желание верить в честность и порядочность и не более того. Вот вы мне доверяете, верите каждому моему слову? Думаю, что нет, а почему? Потому что изначально считаете любого посланца компании опасным. Я прав?

— Вероятно да. Я подумаю над тем, что вы сказали.

— Благодарю. К тому же, не стоит забывать, что на вашем корабле много гражданских, воспитанников. Не забывайте о них. И вообще, я бы рекомендовал подумать о том, чтобы использовать его знания, как бы это правильнее сформулировать, в мирных целях.

— Что вы имеете в виду?

— К примеру, отправить на корабль. Он ведь длительное время занимался изучением инопланетного корабля. Возможно, у него будет интерес продолжить начатое исследование, и он составит компанию нашим ученым? Если он конструктор, то его знания очень могли бы пригодиться на корабле. Что скажете?

— Я поговорю с ним на эту тему.

— Отлично. В таком случае, не стану вас больше задерживать. Супруге привет. Надеюсь, вы не обиделись, что я преподнес ей букет?

— С чего вдруг.

— Ну так, ревность и все такое, — и Боянов рассмеялся.

— Вообще-то я ревнивый, но не до такой степени. А если не секрет, где вы достали цветы?

— Пусть это останется моей маленькой тайной, — улыбнувшись, произнес Боянов.

— Я все же попробую её разгадать.

— Не сомневаюсь. С вашими способностями к логическому мышлению и интуицией, вам это не составит труда.

Михаил попрощался и на шаттле вернулся на свой корабль. К вечеру того же дня с борта корабля, на котором в свое время Михаил, профессор и Азадель совершили побег, была доставлена аппаратура, которую использовали для создания атмосферы пригодной для жизнедеятельности присланных к ним комигонов. Понадобилось всего несколько часов, чтобы установить и проверить работоспособность оборудования, и к ночи Лабарган переехал в каюту, где наконец-то смог снять дыхательную маску. Вместе с оборудованием привезли и продукты, которые были припасены для питания комигонов. Так что, когда Лабарган заглянул в холодильник, который специально поставили ему в каюту и на полки шкафа, был приятно удивлен большому количеству продуктов.

Прошло несколько дней, и Лабарган неожиданно сам заговорил с Михаилом относительно того, чем он мог бы быть полезным на корабле, так как не привык бездельничать.

— А сам-то, чем бы хотел заняться? — осторожно спросил Михаил, стараясь своим вопросом не обидеть ненароком Лабаргана.

— Не знаю. Я ведь инженер-конструктор. Всю жизнь занимался ракетами, и все что с ними связано.

— Я понимаю. Но нам не до ракет, хотя и они не помешали бы, случись что.

— А как ты смотришь, если я попрошусь на инопланетный корабль? Было бы интересно поработать вместе с вашими учеными. И потом, там столько тайн сокрыто в этом корабле.

— Я не против. Если есть желание, давай я поговорю с Бояновым. Думаю, он не будет против.

В тот же день Михаил связался с Бояновым и сообщил ему о просьбе Лабаргана присоединиться к ученым, занимающимся изучением инопланетного корабля.

— Отлично. Думаю, что диверсию он там вряд ли совершит, а пользу может принести. Я согласен.

— В таком случае, полагаю, вам будет проще переговорить с Сабухри, что к нему завтра прибудет Лабарган.

— Разумеется. А у вас одной головной боли станет меньше.

— Напрасно вы так считаете. Лаян Лабарган фактически из-за нашего побега попал в такую ситуацию, хотя мог бы что-то и предпринять иное.

— Мог бы, но не сделал, к тому же, послание вы отправили ему, когда корабль был уже в гиперпространстве. Так что вряд ли он мог что-то сделать и задержать всех вас и корабль.

— И тем не менее, я ему доверяю.

— Вот и хорошо. Так что пусть отправляется на инопланетный корабль, — и сделав короткую паузу, Боянов добавил, — под вашу ответственность, не возражаете?

— Не возражаю.

Разговор закончился и экран погас.

«Ох, и хитер же этот Боянов», — подумал Михаил и пошел сообщить Лабаргану, чтобы он готовился к отправке на инопланетный корабль.

На следующий день шаттл улетел к Затанге, увозя Лабаргана на инопланетный корабль. Михаил проводил его до транспортного ангара. Пожав руку, Михаил произнес:

— Прости, что из-за меня всё так вышло, но я искренне рад, что ты прилетел к нам и я вижу тебя живым и здоровым.

— Как знать, все могло быть гораздо хуже, а прошлое не вернуть назад.

Михаил стоял на площадке в ожидании, когда шаттл улетит и только когда двери шлюза закрылись, отправился к себе в каюту.

Марселина сидела за компьютером и что-то просматривала. Увидев Михаила, спросила:

— Проводил своего знакомого?

— Да, улетел на Затангу. Будет заниматься вместе с остальными инопланетным кораблем.

— Счастливый.

— Это ты к чему? — с удивлением спросил Михаил.

— А ты разве не скучаешь без дела? Хотя, о чем это я. У тебя то одно, то другое, да и с воспитанниками куча проблем.

Михаил сразу понял, к чему клонит Марселина и, взяв стул, присел рядом.

— Я ведь понимаю, к чему ты это сказала. А кто будет заниматься Лизой? Могу конечно предложить помощь андроида или зомбивоспитателя и тогда у тебя будет масса свободного времени.

— Нет уж, извини, Лизу я никому не доверю.

— Тогда в чем вопрос?

— Просто мне так непривычно сидеть без дела, — жалобно произнесла Марселина.

— Марси, я думал, что с Лизой у тебя и времени-то свободного нет.

— Извини. Просто после того, как мы побывали на инопланетном корабле и увидели астронавта, я никак в себя прийти не могу. Вот наматываю круги по кораблю с Лизок в коляске, а сама размышляю, размышляю, и вспоминаю свою прошлую жизнь. Я ведь и в универе, когда училась, такая деятельная была. Два раза организовала экспедиции сокурсников, а когда закончила, успела побывать на других планетах. Потом просыпаюсь и узнаю, что я в чужой галактике и у меня только что родившаяся дочь. Понимаешь, какого это, без какой-либо подготовки перейти в новое жизненное состояние?

— Как ты сказала — новое жизненное состояние? — задумчиво произнес Михаил и внимательно посмотрел на Мрселину, — А что если тебе и впрямь заняться каким-нибудь делом? Хочешь, я поговорю с Каиссой, договорюсь с ней, чтобы она тебя иногда подменяла на прогулках, а ты в это время чем-то будешь заниматься?

— И чем же к примеру?

— Вот ты и придумай чем. Например, помоги мне в разработке программы обучения воспитанников. Ты сама говорила, что программу обучения не мешало бы изменить. Подскажи как. Я вот пробую, ошибаюсь, а ты подскажи.

— Нет, в этом я ничего не понимаю.

— Я тоже. Лечить людей могу, а воспитателем пробую, а итог сама видишь какой. Но ведь кому-то этим заниматься надо. Нас на корабле всего-то. Профессор и Азадель совсем от дел отошли, сидят у себя в каюте. Забыл, когда я их последний раз в пищеблоке видел.

— Кстати, я тоже. Может болеют, ты бы узнал?

— В этом нет надобности. У обоих имплантированы позитронные мозги. Любые отклонения в жизнедеятельности их организма моментально сигнализируют на главный компьютер. Если бы что случилось, я бы уже был в курсе.

— Ты так говоришь, словно они не люди, а роботы.

— Имплантирование позитронного мозга, это как раз первый шаг превращения человека в робота. Видимо поэтому, в нашей звездной Федерации такая процедура запрещена на самом высшем уровне.

— А мне кажется, что все это ерунда. Я разговаривала как-то с госпожой Азадель и она мне подробно об этом рассказала. Особенно, о тех преимуществах, которые несет в себе подключение позитронного мозга. Представь, у тебя болит печень или какой-то другой орган, а ты об этом даже не догадываешься, а потом выясняется, что болезнь уже запущена. И хотя её можно вылечить, она наверняка отложила изменения на другие органы. Так цепочка за цепочкой происходит износ организма и его старение.

— Вау, надо же, ты прямо как врач общего профиля больному лекцию читаешь про то, как надо следить за состоянием своего организма.

— А что, разве я не права?

— Права, разумеется, права, — и Михаил обнял и нежно поцеловал Марселину, — так что насчет моего предложения, поможешь мне с воспитанниками?

— Я не знаю, это так далеко от археологии… А ты мне будешь помогать?

— Спрашиваешь. Конечно буду, — ответил Михаил и в этот момент раздал плач проснувшейся Лизы.

— Все, время вышло, ребенок зовет, — с улыбкой произнесла Марселина, на ходу поцеловав Михаила в щеку.

Пару дней спустя Марселина и впрямь выразила желание заняться вопросом, который касался программы по обучению воспитанников младшего возраста. Она детально ознакомилась с программой, которую использовали до этого, и предложила внести ряд изменений. Основной упор по её мнению необходимо было сделать на развитие у детей коллективных навыков труда, более тесного взаимодействия друг с другом, с тем, чтобы как можно быстрее сгладить негатив от индивидуального развития, которое проводилось до этого в колонии. Основная трудность при этом была связана не столько с детьми, сколько с самими воспитателями, ведь это были зомби. Как ни старались, они выполняли все задачи и поручения чисто механически, подобно роботам, и это чувствовали воспитанники, привыкшие общаться с ними с самого рождения. Через три недели, Марселина прямо заявила Михаилу:

— Не знаю, но без живых людей, вся наша работа с детьми, пустая трата времени. Неужели ты не видишь, они чувствуют их, ощущают и воспринимают как роботов, как андроидов в обличье людей.

— Вижу и понимаю, но где я возьму тебе педагогов или хотя бы просто нормальных людей, способных вести с ними занятия?

— Придумай что-нибудь.

— Что значит придумай?

— То и значит. Поговори с Бояновым, пусть он разбудит оставшийся экипаж или выделит людей из числа своего экипажа. В конце концов, чем они там у него занимаются?

— Ну не знаю, какие из них воспитатели?

— Любой человек, у кого есть дети, может стать прекрасным воспитателем. Было бы желание и любовь не только к своим, но и чужим детям. Я прикинула, если бы к нам присоединилось, хотя бы пять человек, получилась бы отличная команда, и все завертелось бы. К тому времени, когда мы вернемся домой, ребята стали бы совсем иными.

Михаил погладил рукой бороду, что означало, что он размышляет над предложением, высказанным Марселиной.

— Хорошо, я подумаю над твоим предложением. В нем есть рациональное зерно.

— Я тебя люблю, — сияя от счастья, произнесла Марселина и, нежно обняла мужа.

Весь следуюий день Михаил размышлял, как лучше обосновать необходимость достать из капсул для гиперсна оставшихся членов экипажа. Перебирал всех по списку, рассматривая кандидатуру каждого в попытках объяснить чем, к примеру механики Гюстав и Марсель, могли бы быть лучше как воспитатели чем зомби и андроиды. При этом, всякий раз ставил себя на место Боянова, пытаясь придумать веские аргументы в целесообразности и необходимости вывода экипажа из анабиоза. И хотя аргументов было не слишком много, Михаил решил поговорить с Бояновым и отправился к нему на корабль.

— Полагаю, ваш прилет связан с экипажем корабля, я прав? — спокойно спросил Боянов.

— Угадали.

— Какие новые аргументы в пользу необходимости их пробуждения на этот раз?

Михаил слегка напрягся, так как почувствовал некую агрессию в голосе Боянова, тем не менее, спокойно и обстоятельно рассказал ему о трудностях с обучением воспитанников младшего возраста, эвакуированных из колонии.

— Понимаете, это ведь не простые дети. Их с самого рождения держали в изоляции, а мы пытаемся с ними работать, и вместо живых людей подсовываем им все тех же зомбивоспитателей.

— И вы хотите, чтобы этим занялись члены вашего экипажа: специалисты по силовым установкам и механики?

— В том числе и они.

— Простите, Михаил, вы это серьезно, или просто решили найти повод для того, чтобы вытащить их из капсул?

— Абсолютно серьезно. Вы же сами сказали, что нет повода для их пробуждения, потому что им нечем будет заняться. А теперь, когда я предлагаю реально занять их нужным и полезным делом, вы говорите, что я просто ищу повод для их пробуждения.

Боянов внимательно взглянул на Михаила.

— А вы уверены, что они согласятся? Представьте, что мы прерываем сон всех, кого вы сочтете нужным, и вы объявляете, что перед ними стоит такая-то задача. А если вас просто пошлют куда подальше, ведь они не подписывались заниматься такой работой или вы готовы будете их обратно отправить в капсулы?

— Видите ли, вопрос…, — Боянов перебил Михаила, не дав ему договорить.

— Вы рассматривали такую ситуацию? Да или нет?

— Нет.

— В таком случае, рекомендую вам еще раз самым тщательным образом обдумать все возможные варианты. И вообще, у вас есть командир экипажа, Мейсон Тайлер. Мне кажется, что это его прерогатива в решении таких вопросов. Вот и посоветуйтесь с ним. А чтобы вы не слишком расстраивались, я вам обещаю, что как только вы четко обоснуете кандидатуры членов экипажа для своих экспериментов, — Боянов сделал акцент на последнем слове, который не ускользнул от Михаила, — я не стану вам препятствовать.

Он снова посмотрел внимательно на Михаила и уже более дружелюбным голосом, добавил:

— Поймите, нам осталось продержаться совсем немного, меньше пяти месяцев. Скоро мы начнем готовить корабль, и надо будет определиться, кто полетит обратно. В любом случае, уже через месяц, другой весь экипаж необходимо пробуждать.

— Господин Боянов, вы уверены, что реально вернуть столько человек?

— А у вас есть сомнения?

— У меня нет. Я не специалист в этой области, но хватит ли энергии инопланетного корабля отправить обратно в нашу галактику столько народу? И потом, что будет с теми, кто останется здесь? Я имею в виду несколько тысяч зомби? Это люди, а не машины. Достаточно отключить чип управления, и они станут полноценными людьми. Что станет с ними, когда мы улетим?

— Я могу задать вам несколько вопросов, господин Кутепов?

— Разумеется.

— Как вы думаете, компании нужны люди со встроенными позитронными мозгами? Как воспримут эту информацию в нашей галактике? И вообще, вы представляете, как поведет себя человек после того, как его отключили от управления, и что он будет помнить о своем прошлом?

— Я не знаю, что вам на это ответить.

— Вот именно, и я не знаю, хотя предполагаю, что компания сделает все возможное, чтобы о них никто и никогда не узнал.

— Но о них знает мой экипаж, ученые, все, кто сейчас здесь находится.

— Вот именно, так что надо думать и думать, как жить дальше и что делать, чтобы остаться в живых. Вы поняли меня?

— Вы хотите сказать…

— Я сказал только то, что вы услышали. А думать я предоставляю вам.

В этот момент на главном экране появилось изображение участка звездного неба и следом появилось голосовое сообщение компьютера:

— Наблюдаю открытие портала перехода. Вектор направления планета Затанга, дальность восемьсот миллионов километров. Жду указаний.

— А вот и новый гость пожаловал, — произнес Боянов.

Глава 9

Барденгоа сидел в глубокой задумчивости и размышлял, что предпринять, чтобы укрепить свою власть. После того, как мимикрозы разгромили базу Зулу, его авторитет в Совете пошатнулся, и ему стоило больших усилий, чтобы сохранить власть. К счастью, при нападении на базу несколько членов Совета погибли, и как раз именно они всякий раз высказывали сомнения в необходимости решительных действий. Новый состав Совета был более лоялен и, тем не менее, каждый раз приходилось прилагать максимум усилий, чтобы доказать необходимость активных военных действий против мимикрозов не дожидаясь, когда будут построены новые боевые корабли. Уничтожение колонии на Гоби и полный разгром всей продовольственной базы на Вахтабаи резко повысили его авторитет и влияние в Совете. Но шло время и требовались новые победы над мимикрозами, которые усилили бы его власть и тем самым не вызывали сомнений в правильности проводимой им политики. Несмотря на то, что время было далеко за полночь, он вызвал своего помощника Гонуха.

— Что нового сообщает наша разведка?

— У мимикрозов никаких изменений. Большая часть кораблей сосредоточена у Затанги. Вероятно, все усилия они сосредоточили на изучении инопланетного корабля. Четыре боевых корабля на орбите Сайгата, еще по два возле планет Сури и Гоэмта.

— Странно, что стратегически важные планеты, охраняются всего двумя кораблями. Твое мнение, с чем это связано?

— На Сури крайне неблагоприятный климат.

— Это не довод. Редкоземельные элементы, которые там добываются, крайне важны при строительстве кораблей.

— Согласен с вами. Но мимикрозы вот уже почти два с половиной года как не строят кораблей, поэтому потеря рудников не столь значима для них в настоящий момент.

— А для нас, она может представлять интерес?

— Разумеется. После того, как были запущены заводы, на стапелях в разной степени готовности находится пять боевых кораблей. Для их производства нам пришлось подключить даже багзов.

— Багзы, — Барденгоа ударил рукой по столу, — При одном упоминании о них, у меня портится настроение.

— Охотно верю, но только через них нам удается достать необходимые материалы, которых нет у нас. А неприсоединившиеся миры после разгрома базы Зулу, наотрез отказались торговать с нами стратегическими материалами. Они всего боятся и считают, что мир с мимикрозами жизненно необходим для всей галактики. После разгрома наших сил на Зулу, они и слышать не хотят о военном сотрудничестве, а торговый оборот снизился более чем в три раза.

— Поверь мне, они дорого заплатят за свою строптивость. Как только мы покончим с мимикрозами, неприсоединившиеся миры будут стоять на коленях и просить прощения.

— Да, но пока мы у них в роли просящих.

— Не напоминай мне об этом.

— Хорошо.

— Лучше скажи мне, что там на этой планете Гоэмта?

— Урановые залежи и золото.

— Урановой руды у нас хватает, а вот золота никогда лишним не бывает. Что если нам захватить эту планету? Что скажешь?

— Думаю, это будет вряд ли возможно.

— Два корабля будут представлять проблему при её захвате, смеешься?

— Вовсе нет. Захват планеты возможен и я согласен, что это не потребует больших усилий, но есть одно но.

— Что именно? — не понимая, к чему клонит Гонуха, недовольным голосом спросил Барденгоа.

— Как только мимикрозы почувствуют, что им не удержать планету в своих руках, они, скорее всего, взорвут шахты. Это в лучшем случае.

— А в худшем?

— А в худшем, подорвут, с использованием нейтронных бомб и тогда радиация на десятилетия сделает бесполезным их восстановление.

— А если использовать андроидов?

— В условиях сильной радиации, они быстро выйдут из строя. Радиация выведет электронные устройства быстро из строя, а ремонтировать их, как говорится, себе дороже.

Барденгоа сцепил пальцы рук и зло уставился в полумрак комнаты. Выждав пару минут, произнес.

— Вот, что, собери завтра специалистов из военно-исследовательского центра, пригласи руководящий состав и заодно спецов, которые работали на корабле профессора, короче, всех толковых ребят, занимающихся вопросами оборонки. Хочу с ними поговорить. Необходимо сосредоточить их усилия на том, чтобы нанести по мимикрозам такой удар, которого они не ждут. Ты понял меня?

— Думаю, что это очень разумное и своевременное решение с вашей стороны. Все это время ими руководил Лаян Лабарган. После того, как он сбежал, не исключено, что вся его деятельность была направлена на то, чтобы заниматься только разработкой новых ракет. Отчасти, это было правильно, но при этом, он отодвинул все другие проекты в сторону. Не исключаю, что это было сделано намеренно.

— Думаешь, он уже тогда работал на мимикрозов?

— Вряд ли, но будучи советником Манкоа, наверняка мог тормозить военные разработки, которые шли в разрез политики мирного сосуществования. Вы меня понимаете?

— Да-да, ты прав, ты чертовски прав и надо не откладывать эту встречу и как следует встряхнуть это лабаргановское гнездо, а заодно очистить его от тех, кто будет выступать против.

— На какое время созвать совещание?

— Ближе к девяти вечера. Да, и еще. Проследи, чтобы никто из членов Совета не знал о нем и не напросился на совещание.

— Все будет сделано, как вы сказали.

— Вот и отлично.

На следующий день, Гонух собрал на совещание основных специалистов из военно-исследовательского центра. Кроме них на совещание прибыли два представителя из числа специалистов, работавших на корабле профессора Мукси, в задачи которых входил запуск ранее остановленных заводов оборонного комплекса. Как только все расселись, к собравшимся вышел Барденгоа. Окинув суровым взглядом собравшихся, попросил всех сесть.

— Господа, как вам хорошо известно, мирный договор, который нам навязали и который прежнее руководство, в лице покойного Деи Манкоа, безропотно подписало, полгода назад был мимикрозами нарушен. Теперь уже стало ясно и понятно, что все это время пока действовал договор, мимикрозы готовились к нападению, усыпляя нашу бдительность и ловко маскируясь разговорами о вечном мире. Как только они получили новые корабли, присланные из своего мира, они самым бессовестным образом нарушили перемирие. Итог вам известен. Мы потеряли половину своего боевого флота, разрушена база Зулу, которая все эти годы была нашим форпостом в борьбе против агрессии со стороны Лифинга и его шайки. На смену ему пришли новые лидеры, еще более жестокие, беспощадные и кровожадные, — произнеся все на одном дыхании, Барденгоа, окинул взглядом собравшихся в зале, после чего продолжил.

— Не скрою, мимикрозы не смогли бы нанести нам такой урон, если бы не деятельность шпионов, а точнее, предателей, которые ловко до поры до времени, занимали высокие посты и знали многие наши военные секреты, в том числе и расположение базы Зулу. Но, несмотря на наши потери, несмотря на предательство и измену тех, в кого мы верили и кому доверяли свою жизнь, мы собрались в кулак и нанесли противнику достойный удар. Звездные системы с планетами Вахтабаи и Гоби полностью освобождены от захватчиков. Их корабли с позором бежали, и теперь стерегут на планете Затанга инопланетный корабль. Часть кораблей охраняет Сайгат, Гоби и Гоэмту. Перед нами стоит главная задача — полностью уничтожить врага. Я понимаю, у нас недостаточно кораблей, мы не смогли добиться желаемого эффекта, используя новые, модифицированные ракеты серии F100. Поэтому я собрал здесь сегодня для того, чтобы вы, лучшие умы науки, предложили нам новую тактику борьбы с мимикрозами, разработали новые виды оружия, которые позволили бы взломать их оборону и нанести мощный удар, который бы открыл нам путь к победе. Нам нужно создать оружие возмездия. Надеюсь, я ясно изложил вам ваши задачи?

В кабинете, где проводилось совещание, воцарилась тишина. Каждый из присутствующих прекрасно понимал, что любое предложение, высказанное им и не совпадающее с мнением Барденгоа, будет иметь тяжелые последствия в дальнейшей карьере. К тому же, тяжелый и хмурый взгляд хозяина кабинета не сулил ничего хорошего. Потупив взгляд, все просматривали свои документы, разложенные на столе, а то и вовсе вытирали вспотевший лоб платком, размышляя о том, как бы скорее закончилось совещание. Тишину нарушил грозный голос Бардегноа:

— Господа, как мне расценивать ваше молчание? Или все здесь собравшиеся простые хозяйственники, а все разработки вместо вас делают другие? Если так, то можем заменить вас ими. Или вы по прежнему ждете команды этого изменника Лаяна Лабаргана выполнять то, что он вам рекомендует? — и Барденгоа грозно ударил кулаком по столу.

— Господин председатель Совета, — так теперь все обращались к Барденгоа, — все мы здесь собравшиеся, восприняли вашу речь, как руководство к действию и отнесемся к словам сказанным вами, должным образом, но нам необходимо время, чтобы хотя бы набросать план работ, предложить направления, по которым двигаться, — произнес руководитель главного исследовательского комплекса.

— Сколько вам потребуется времени, чтобы вы мне положили вот сюда на стол план работ по созданию оружия возмездия? — и Барденгоа постучал ладонью по столу.

— Месяц, — неуверенным голосом произнес руководитель комплекса и обвел присутствующих взглядом, словно ища поддержки в том сроке, что он обозначил.

— Даю вам неделю. Соберите всех: ученых, инженеров, всех мыслящих в этом деле специалистов и чтобы через неделю по всем направлениям были сделаны предложения по созданию новых, прогрессивных видов вооружения, с помощью которых мы одолеем нашего врага. Вам все ясно?

— Да, — почти хором ответили присутствующие, решив, что на этом совещание закончилось. Так оно и оказалось.

— Все свободны. Через неделю жду от вас предложений.

Собравшиеся быстро стали покидать помещение и когда все вышли, Барденгоа заметил у двери одного из тех, кто присутствовал на совещании. Он робко стоял возле двери, держа в руках папку и не решаясь заговорить переступал с ноги на ногу.

— Что у вас? — грозно произнес Барденгоа, почему-то решив, что вероятно это очередной подхалим с кляузой или доносом на своих же коллег.

— Господин председатель Совета, в свете ваших указаний, разрешите доложить о том направлении работ, которое во времена руководства Лаяна Лабаргана не рассматривались как перспективные в борьбе с мимикрозами.

Барденгоа сразу же насторожился и, сменив гнев на милость, сразу же предложил гостю присесть к столу.

— Кто вы? И вообще, присаживайтесь к столу, я охотно готов вас выслушать.

— Мое имя Гау Кайнабахта. Я микробиолог. Чисто случайно попал на корабль мимикрозов. Как вы знаете, на корабле группа ученых в основном состояла из специалистов иного профиля, и я оказался не удел. И все же, за то время, что я там был, сумел кое-что узнать от профессора Мукси о его исследованиях. Довольно скоро у меня родились кое-какие идеи на счет того, в каком направлении следовало бы направить наши усилия. Я доложил об этом господину Лабаргану, но он посчитал, что такие методы ведения войны вряд ли стоит рассматривать и незадолго до побега мимикрозов, меня удалили с корабля.

— Так-так, очень интересно, — и Барденгоа обменялся взглядом со своим помощником Гонухом, который сидел за столом напротив Кайнабахта.

— Я случайно узнал, что профессор разрабатывал универсальное оружие по массовому уничтожению населения целых планет. После гибели Лифинга, работы были приостановлены, и готовая партия оружия была уничтожена вместе с крейсерским кораблем, на котором погиб сам Лифинг. Однако, несколько образцов осталось и один из них мне удалось выкрасть. Вернувшись, я детально исследовал образец, выяснил его характеристики, принцип работы и доработал. Мне кажется, что именно его можно использовать в качестве основы для оружия возмездия.

— Так в чем его суть? — заинтригованный рассказом ученого, произнес Барденгоа.

— Вот оно, — и Кайнабахт выложил на стол маленький шарик размером чуть более одного сантиметра.

Барденгоа и Гонух с удивлением уставились на блестящий шарик лежащий на поверхности стола.

— Что это? — грозно и одновременно явно с удивлением, спросил Барденгоа.

— Это изобретение профессора Мукси. Внутри находится миниатюрный гравитационный двигатель с аккумулятором, поддерживающим его работу в течении трех месяцев. Процессор настроен на поиск живого организма, в данном случае нас с вами, как вида. Как только объект найден, сфера открывает острые лезвия, которые вонзаются в жертву и как только фиксируется его смерть, покидает в поисках следующей. Таким образом, как я понял, профессор предполагал сбрасывать тысячи таких шариков на планету, и быстро уничтожать все живое, не затрагивая промышленные и прочие строения.

Гонух, будучи сам прекрасным инженером, моментально понял суть изобретения и, взяв шарик в руки, что-то стал считать в уме. После чего сказал.

— В одном кубическом метре поместится примерно один миллион таких шариков. Чтобы убить одно живое существо, понадобится не более минуты. На поиски следующей жертвы уйдет десять, может быть пятнадцать минут. За сутки они уничтожат сто миллионов.

Услыхав такое, Барденгоа откинулся на спинку кресла. Однако голос Гонух снова привел его в чувство.

— Хорошо, принцип понятен, а в чем суть того, что вы его усовершенствовали?

— Мимикрозов не так много, всего несколько тысяч и большая часть из них, это зомби. В свое время мы работали с одним из них, точнее, нам доставили тело с одного из заводов. Нас интересовал позитронный мозг и методы, которые позволяют управлять зомби. В лаборатории сохранились образцы тканей. Я сумел выделить ДНК тканей и ребята из моей лаборатории помогли перепрограммировать процессор. Теперь он настроен на поиск живого организма мимикроза.

— Господин Кайнабахт, — обратился сразу же с вопросом Гонух, — это все замечательно. Но гравитационный двигатель будет работать только непосредственно на планете, в открытом космосе его нельзя использовать.

— Я предвидел ваш вопрос. И сразу же на него отвечу. Основная задача, как доставить их на Затангу и на космические корабли, где в условиях искусственной гравитации корабля, они будут прекрасно работать. Кроме того, я разработал еще один вариант.

Барденгоа и Гонух переглянулись.

— Что если использовать не сам шарик с режущими частями, а всего один или два, но начиненные биологическим оружием, которое моментально выведет из строя все живые организмы на корабле?

— И как все это осуществить? — неожиданно спросил Барденгоа.

— Я всего лишь микробиолог. Дело за теми, кто сможет придумать, как доставить эти шарики, — и он, взяв в руки шарик в руку, покрутил им перед своим носом, — на Затангу и на корабли мимикрозов.

— Отлично. Вы просто молодец. Хоть кто-то из всех этих спецов может мыслить и думать над тем, как нам одолеть мимикрозов и покончить с войной раз и навсегда, — вставая с кресла, произнес Барденгоа и протянул смущенному Кайнабахту, руку, — представьте моему помощнику список всего, что вам необходимо для продолжения работы. Помещение, оборудование, людей, короче, все, что вам нужно. А через неделю, мы посмотрим на предложения, которые нам предложат ученые, и озадачим их. А вы тем временем, подготовьте ваши предложения по развертыванию производства ваших шариков.

— Но пока это только опытный экземпляр.

— Поэтому я и прошу вас, сделайте так, чтобы запуск в производство был осуществлен всамые кратчайшие сроки. А все, что вам необходимо будет незамедлительно вам предоставлено.

— Спасибо.

Как только Гау Кайнабахт вышел и за ним закрылась дверь, довольный собой Барденгоа посмотрел на своего помощника и произнес:

— Что я вам говорил? Лаян Лабарган знал об этом и тормозил такую блестящую идею. Какой молодец этот Кайнабахт. Главное, набрался мужества доложить. А ты видел, как они все сидели за столом, поджавши хвост, словно ждали, что их арестуют и расстреляют. А еще называют себя научной элитой. Как только покончим с мимикрозами, надо будет персонально рассмотреть всех, кто присутствовал на совещание, выяснить, чем они все это время занимались, какую пользу принесли и в назидание остальным одного, двух расстрелять. Тогда остальные подумают, как надо работать, чтобы быть руководителем и быть достойным носить звания ученого. Как считаешь?

— Если честно, я бы занялся этим не дожидаясь, когда мимикрозы навсегда исчезнут из нашей галактики.

— Нет, пока не стоит. Сначала надо получить результат, а уже потом разобраться, кто достоин награды, а кого пустить в расход.

— Вы как всегда правы.

— Если бы я был не прав, мы бы с тобой не сидели в этом кабинете, — произнес Барденгоа и тут же добавил, — а не выпить ли нам за успех дела по рюмочке, как считаешь?

— Непременно. Сейчас все организую.

Спустя неделю состоялось новое совещание. На этот раз оно в корне отличалось от предыдущего. Ведущие руководители занимающиеся разработкой всех видов систем для военно-промышленного комплекса, наперебой предлагали свои предложения по созданию оружия возмездия. Барденгоа как всегда сидел в своем огромном кресле, а Гонух и Гау Кайнабахт, тихо сидели в стороне. Все трое никого не перебивали, а внимательно слушали предлагаемые проекты. Когда выступил последний конструктор ракетных систем, в зале наступила тишина. Барденгоа оглядел всех пристальным взглядом, кашлянул и, продолжая сидеть в кресле, неожиданно для всех, спокойным голосом произнес:

— Господа, я благодарю вас за плодотворный труд, который вы проделали в столь короткие сроки, а так же ответственность, с который подошли к выполнению моего поручения. Подводя итог, попрошу оставить мне все свои предложения. Я внимательно с ними ознакомлюсь, а сейчас все свободны, кроме, — Барденгоа заглянул лежащий перед ним на столе список всех присутствующих на совещании, — господина Зембанха.

Как только все вышли, Барденгоа предложил Зембанху присесть к столу. За ним последовали Гонух и Кайнабахт.

— Долго вас задерживать не буду. Прошу познакомиться. В дальнейшем вы будете работать вместе. Мой помощник, господин Гонух, введет вас в курс дела, и в дальнейшем будет оказывать вам любую необходимую для работы помощь. Через три недели жду первый отчет о проделанной работе. Надеюсь, что вы оправдаете мои ожидания.

Через три недели на стол Барденгоа Гонух положил отчет о работе, которая была проделана в рамках проекта под кодовым названием «Оружие возмездия».

— Что вы об этом думаете? — как всегда спокойно, спросил Барденгоа, кладя руку на планшет, где были представлены все материалы по проекту.

— Полагаю, что через две, максимум три недели, можно начинать. Я все проверил лично. На всякий случай, получил экспертное заключение по трем элементам, которые вызвали у меня сомнения. Итог, если противник клюнет на нашу приманку, мы одним ударом нанесем удар по мимикрозам, от которого они вряд ли оправятся. В этом случае, захват Сайгата и двух других планет будет решен.

— А Затанга и инопланетный корабль?

— Все будет зависеть от того, каковы будут потери противника от первого удара. Если все сложится, как мы предполагаем, захват Затанги и инопланетного корабля займет несколько дней.

— Отлично. Приступайте.

Часть 2 ОРУЖИЕ ВОЗМЕЗДИЯ

Глава 1

Через три минуты после открытия портала перехода из гиперпространства вышел небольшой транспортный корабль. Следом за этим компьютер сообщил, что с корабля поступило сообщение, что они терпят бедствие и просят оказать помощь.

— Сделай запрос, откуда они прибыли, кто на борту и что именно случилось с кораблем? — спросил Боянов и Михаил впервые почувствовал волнение в том, каким тоном он задавал вопросы. Ответ пришел мгновенно.

— Корабль принадлежит одной из систем неприсоединившихся миров. Транспортная перевозка беженцев. Подверглись нападению багзов и поэтому посчитали возможным для спасения людей просить помощи у вас. Потеряно управление двигателем, ложимся в дрейф.

— Что скажете, Михаил? — неожиданно спросил Боянов.

— Кто я. Вероятно, следует послать шаттл с андроидами, пусть посмотрят, что там у них, — неуверенно ответил Михаил.

— До них восемьсот миллионов километров. Корабль вышел на границе созвездия. Вы знаете, сколько времени потребуется шаттлу, чтобы долететь до них?

— Тогда, может выслать ближайший к ним корабль?

— А если это ловушка?

— Ловушка. Вы о чем? Компьютер ясно дал понять, что это какой-то потрепанный транспорт.

— А вы считаете, что для того, чтобы испытать нас на прочность, комигоны пошлют боевой корабль, чтобы мы сразу на выходе из гиперпространства его уничтожили?

— В таком случае, я не знаю. Вы военный человек, вам лучше знать, как поступать в данном случае. Но если на борту люди…

— Комигоны.

— Неважно. Комигоны такие же люди, как и мы. К тому же, если это гражданское население, то какое они имеют отношение к военным действиям, которые ведутся?

— Хорошо, я вас услышал, можете возвращаться на свой корабль, мне надо подумать и посоветоваться со специалистами, как безопаснее всего оказать им помощь и одновременно не стать жертвой их хитроумной провокации.

Михаил попрощался с Бояновым и поспешил в транспортный ангар к шаттлу, на котором прилетел. Оставшись один, Боянов сразу же дал новый запрос компьютеру:

— Чем мы располагаем вблизи прилетевшего транспорта, каково расстояние и подлетное время?

— Ближе всего к транспорту располагается разведывательный зонд, зафиксировавший сигнал о его прибытии. Дистанция сорок пять миллионов километров. Из кораблей, находящихся на дальних орбитах, ближе всех боевой фрегат К09. Расстояние четыреста двадцать миллионов. Подлетное время, если использовать промежуточный бросок в гиперпространстве, составит примерно два часа, при условии, что транспорт продолжит дрейфовать.

— Какие будут рекомендации?

— В базе разведданных данный корабль не значится, что говорит в пользу того, что он может принадлежать флоту неприсоединившихся миров. Для выяснения характера повреждения и оказания помощи, рекомендую послать фрегат К09. В спасательной операции использовать исключительно андроидов.

— Прошу дополнительных пояснений.

— В случае, если корабль окажется вражески настроенным, потеря андроидов будет менее ценна, чем потеря зомбированных членов команды.

— Согласен.

— Корабль К09 готов к совершению маневра и броску в гиперпространство.

— Даю команду на выполнение задания по оказанию помощи терпящему бедствие транспорту.

Пока фрегат находился в гиперпространстве, Боянов, сидя в капитанском кресле, размышлял по поводу случившегося инцидента. Компьютер выдал справку, что за все годы пребывания Лифинга в галактике Гахр, это был первый случай, когда корабль комигонов, открыто вошел в контролируемое звездное пространство. Неприсоединившиеся миры вообще старались избегать каких-либо контактов и строго придерживались нейтралитета. Разумеется, рано или поздно следовало ожидать каких-то новых контактов, в том числе и с неприсоединившимися мирами. Но в условиях, когда мирный договор прекратил свое существование, а комигоны начали активно применять одну новую тактику ведения военных действий за другой, нужно было быть особенно бдительным и внимательно следить за любыми действиями противника.

Как только фрегат вышел из гиперпространства и на крейсерской скорости приблизился к терпящему бедствие транспорту, была установлена связь между кораблями. Вскоре четыре андроида вылетели на шаттле в сторону транспорта. Боянов внимательно следил за всем происходящим и дал команду сообщать обо всех, даже мелких подробностях, которые поступали от андроидов. Вскоре стало ясно, что на борту транспорта действительно находятся комигоны, в том числе с детьми. Их численность не уточнялась, но по данным, которые сообщил командир транспорта свыше двухсот человек. После детального обследования двигательной установки стало ясно, что она выведена из строя в результате разрыва охладительного контура, что повлекло за собой взрыв в резервуарных отсеках двигателя. Ремонт такой сложности мог быть произведен только в стационарных условиях на верфи и требовал замены целого ряда узлов и деталей.

Получив доклад о состоянии транспорта, Боянов снова обратился к компьютеру для оценки сложившейся ситуации и вариантах действий.

— Транспорт способен к повторному перемещению в гиперпространстве. Рекомендую предложить им покинуть зону и возвращаться в пункт назначения. Есть вероятность, что транспортный корабль используется как разведчик и может представлять угрозу.

— В таком случае, отзываем андроидов. Пусть возвращаются на фрегат, а капитану транспортника сообщите, что оказать помощь не можем без объяснения причин и просим в течение часа покинуть территорию звездной системы планеты Затанга.

Как только фрегат, а за ним и транспорт ушли в гиперпространство, Боянов немного успокоился и отправился обедать. В пищеблоке в это время обедали несколько человек из его экипажа. Поприветствовав команду, присел за стол к Ваану Буикси. Он был инженером по силовым агрегатам корабля. Подошедший к столику андроид поинтересовался, что принести из еды, получив ответ, удалился.

Боянов не любил разговаривать во время еды, да и вообще, не часто общался с экипажем. В основном все общение сводилось к рабочим моментам, связанным с повседневной работой экипажа по поддержанию жизнедеятельности корабля. А учитывая, что корабль находился на стационарной орбите, члены экипажа несли чисто формальную вахту и докладывали о состоянии вверенных им секторов. На этот раз он неожиданно изменил своей привычке, и задал Буиксе вопрос:

— Как считаете, что могло стать причиной разрыва охладительного контура и взрыв в резервуарных отсеках двигателя на транспорте, который сегодня прилетел к нам?

— Если контур охладителя поврежден, то причина взрыва понятна, а почему его разорвало трудно сказать, надо конкретно на месте разбираться.

— А какие причины могут это вызвать? — снова поинтересовался Боянов.

— Разные. Повысилось давление, и автоматика не сработала. Вовремя не заметили утечку через мелкую трещину. Да мало ли что могло быть причиной.

— А диверсию можно включить в этот список?

— А почему нет. Если кому-то это было нужно, запросто можно было осуществить.

— Ваан, а как ты считаешь, если это действительно штатный аварийный случай на корабле, он мог произойти в период перелета в гиперпространстве, и был обнаружен только на выходе из него?

— Скорее всего. Если бы авария произошла до этого, то вряд ли они решились на межзвездный бросок, зная, что потом корабль ляжет в дрейф и не сможет двигаться.

— Выходит, что система вышла из строя, хотя она в тот момент не работала?

— Опять же вариантов очень много. А что разве андроиды не сняли данные с компьютера корабля? Они могли бы о многом рассказать. Время, когда произошла авария, что именно произошло, почему не сработали датчики защиты и так далее.

— Понятно. Спасибо.

— Да не за что. Если я вам больше не нужен, я пойду.

— Да, конечно.

— Приятного аппетита, командир.

— Спасибо.

Боянов остался за столом один. Допил чай и, вернувшись в командный отсек, дал компьютеру запрос на анализ действий команды андроидов на транспорте по выяснению причин аварии. Ответ пришел практически сразу.

— Два андроида проследовали к месту аварии. Был установлен факт разрыва трубопроводов, что привело к прекращению работы охладителя. В двигательном отсеке имел взрыв неустановленного характера. Вероятность, что он последовал в результате разрыва контура охладителя, документально не подтвержден.

— Стоп, что значит документально не подтвержден?

— Два андроида проследовали в командный отсек корабля, но не были допущены к контрольной панели управления и поэтому не смогли получить данные с компьютера. Без данных невозможно сделать однозначный вывод, что стало причиной взрыва.

— Причины, почему данные с компьютера не были предоставлены?

— Андроид сообщил, что со слов капитана у них переполнена память компьютера и данные не записывались.

— Что за чушь. В резерве компьютера всегда есть дополнительные блоки памяти, куда он сбрасывает всю необходимую информацию, тем самым освобождает рабочую зону.

— Подтверждения о достоверности слов капитана транспорта нет.

— Хорошо. В таком случае, если двигатель не включался, он мог самопроизвольно взорваться?

— Вероятность такого варианта пятьдесят шесть процентов. Если разрыв произошел в гиперпространстве, то на выходе могла начаться подготовка двигателей к запуску. Это могло стать причиной взрыва. Внимание! Есть важное сообщение.

Боянов на мгновение замер. Каждый мускул его тела напрягся в ожидании тревожного сообщения компьютера.

— Внимание! Фрегат К09 вышел из гиперпространства и направляется к заданной точке орбиты планеты Затанга. Поступающие данные с позитронных систем управления зомбированных членов экипажа свидетельствуют, что экипаж полностью вышел из строя. Причина не установлена, требуется срочное вмешательство. Повторяю, причина не установлена, — Боянов прервал сообщение компьютера.

— Какова жизнеспособность экипажа фрегата?

— Жизненные функции организмов в критическом состоянии. Интервал времени до прекращения жизнедеятельности в пределах тридцати минут. Если не предпринять срочных мер, экипаж будет безвозвратно потерян. Жду указаний.

— Что мы можем предпринять в сложившихся обстоятельствах?

— Время оказания помощи не позволяет сохранить жизнь экипажу. Принято внешнее управление кораблем. Жду указаний.

В этот момент с Бояновым связался Михаил.

— Вы уже в курсе происходящего?

— Разумеется.

— Вы думаете это как-то связано с транспортом, который к нам прилетел?

— Нет, они просто объелись и все разом внезапно чем-то заболели, — грубо заявил Боянов, и чуть смягчив тон, добавил, — Не сомневаюсь, это была умело поставленная диверсия. Главное, сейчас выяснить, каким образом они сумели это сделать и что она собой представляет. Вероятно, господин Кутепов, понадобится ваша помощь.

— Похоже на то, что они попали под действие какого-то вируса. Если это так, то необходимо корабль держать как можно дальше. Потребуется полная диагностика корабля. Я подумаю, как это лучше сделать, чтобы вирус не смог распространиться дальше.

— Хорошо, жду ваших предложений. Конец связи.

Экран компьютера погас и Боянов закрыл ладонями лицо, словно пытался в темноте представить каким образом комигоны могли совершить такую хитроумную диверсию. Впрочем, гадать на этот счет не приходилось. Все было и так понятно. Пока андроиды занимались выяснением причин аварии, шаттл оставался без присмотра, и можно было без труда подбросить устройство, начиненное смертоносным веществом.

«А они начинают действовать все более и более хитроумными способами против нас. Интересно, чего ждать в будущем?», — подумал Боянов и тут же дал команду компьютеру:

— Необходимо, чтобы андроиды на К09 самым тщательным образом обыскали шаттл, на котором они вылетали на транспортный корабль к комигонам. Пусть обращают внимание на любую мелочь, которая не должна быть на борту. Далее, пусть возьмут пробы воздуха непосредственно в шаттле, в разных помещениях корабля, и пока члены команды еще жизнеспособны, заберут у каждого по три анализа крови. Все пробы промаркировать, герметично запечатать. Использовать вакуумный контейнер. Ждать моей команды для отправки для дальнейшего исследования.

— Команда принята, приказ андроидам отдан. Приступают к выполнению.

Отдав приказ андроидам, Боянов связался с Михаилом.

— Я дал команду на сбор образцов воздуха и забор крови у всех зомби экипажа. Судя по тому, как быстро и совершенно непонятно действует яд, или вирус, которым их инфицировали, изучение проб достаточно опасно. Подумайте, как лучше организовать исследование. Да и еще, поговорите с профессором и Азадель, может они что-то подскажут.

— Я вас понял. Незамедлительно этим займусь.

— Благодарю. Как только образцы и пробы будут готовы, я вас проинформирую.

Новость о том, что весь зомбиэкипаж на фрегате К09 неожиданно был инфицирован, стала для Михаила как гром среди ясного неба. Все разговоры с Бояновым о том, что комигоны могут что-то предпринять в плане нападения на Затангу, были не более чем страшилки. И вдруг они реализовались таким необычайным образом, к которому никто не был готов. Успокаивало одно. Прежде чем он снова оказался в галактике Гахр, он целый год проработал с экипажем и дважды имел дело с крайне токсичными материалами, поэтому прекрасно знал процедуру работы с опасными веществами. И все же, прежде чем дать Боянову ответ, что и как следует сделать с образцами воздуха и крови, он решил посоветоваться с профессором и Азадель. Учитывая, что профессор, вот уже которую неделю не выходит из своей каюты, Михаил связался с Азадель и попросил разрешения зайти к ней в каюту.

— Я в курсе происходящего. Надо полагать, что это каким-то образом связано с транспортом, к которому летал наш корабль, — произнесла Азадель сразу же, как только Михаил вошел в каюту.

— Да. Господин Боянов подозревает, что есть все основания считать, что это диверсия комигонов. Причем весьма грамотно и хитроумно продуманная.

— Я не понимаю, чего они добиваются?

— Думаю, их цель любыми путями уничтожить нас и закончить эту войну раз и навсегда.

— Я полагаю, вы пришли не дискутировать со мной на эту тему, а посоветоваться по конкретному вопросу, не так ли?

— Вы правильно поняли цель моего прихода. Сейчас дана команда андроидам взять пробы воздуха на корабле и крови у всех инфицированных, пока они еще живы. Что произошло на корабле пока можно лишь гадать. Каков характер отравления не известно. Либо это отравляющее вещество, которое распылили, либо это вирус. Все станет ясно только после исследования полученных образцов. В любом случае, необходимо крайне осторожно отнестись к самой процедуре исследований. Хотел бы услышать ваше мнение по этому вопросу.

— Вы абсолютно правы. Однако, я просмотрела данные, которые поступили на главный компьютер сразу же после выхода корабля из гиперпространства. Состояние всех двенадцати членов экипажа было абсолютно одинаковым. Информация, которую посылали имплантированные позитронные устройства, говорили о том, что происходит последовательный отказ жизненно важных органов, включая родной головной мозг. Это говорит о том, что большая доля вероятности, что это вирус. Причем совершенно неизвестный нам, так как в противном случае, позитронный мозг задействовал бы базу данных и диагностировал бы его.

— Да, но меня смущает скорость, с которой он развивается. Если считать, что он попал в организм в тот момент, когда шаттл с андроидами на борту вернулся на корабль и временем, когда мы получили сигнал о заражении, прошло около двух часов. Я не припоминаю, чтобы существовали вирусы, с таким сроком смертельного воздействия на организм.

— А если это яд? Хотя нет, это исключено. В таком случае, им всем должны были внести одновременно смертельную инъекцию. А судя по компьютерным данным, различия по состоянию здоровья экипажа, заражение произошло в интервале не более пятнадцати минут.

— А почему вы отбрасываете возможность химического заражения?

— В этом случае была бы совсем иная картина поражения организма. К тому же, смерть наступила бы гораздо быстрее.

— Но надо учитывать концентрацию отравляющего вещества.

— Все равно, я не склонна считать, что это химическое отравление.

— Мы работали с высокотоксичными материалами. Как, по вашему мнению, образцы воздуха и крови исследовать непосредственно у нас на корабле?

— Мы ничего не знаем о том, что это за вещество. Я бы не стала рисковать.

— Но аппаратура для исследований только на нашем корабле.

— Есть еще на корабле, на котором мы совершили побег и вернулись.

— Да, но там нет таких условий, как на нашем.

— В таком случае, я бы рекомендовала взять все необходимое и провести исследования на любом из кораблей. Ни с чем подобным мы не сталкивались, а следовательно и рисковать не стоит.

— Хорошо, я вас услышал и в целом согласен с вами. Последний вопрос. Что с профессором? Он не показывается в лаборатории, не бывает в пищеблоке.

— Мне сложно ответить на этот вопрос. Видимо у каждого из нас бывает период в жизни, когда надо основательно задуматься о том, что сделано.

У Михаила прямо вертелось на языке сказать: «Не слишком ли поздно пришло раскаяние?» Но он сумел сдержаться и промолчал, после чего откланялся и вышел из каюты.

Михаил прикинул, какое оборудование потребуется для проведения анализов и, не дожидаясь согласования с Бояновым, дал команду андроидам подготовить все необходимое и загрузить в шаттл. Вскоре Боянов сам связался с Михаилом и сообщил, что андроиды закончили сбор анализов.

— Я посовещался с Азадель. Она рекомендует в целях безопасности, провести исследования на одном из кораблей. Я подготовил все необходимое для этого и загрузил в шаттл. Необходимо определиться, где проводить исследования?

— Вы сами хотите это сделать или дадите поручение андроидам?

— Нет, здесь не стандартный случай, поэтому я сам проведу все исследования.

— Не думаете, что это рискованно?

— Я буду в скафандре для работы в открытом космосе, а перед вылетом, проведу процедуру очистки.

— Хорошо, тогда приступайте.

Михаил не стал говорить Марселине куда и зачем летит, не хотел, чтобы она волновалась и переживала за него. Заглянув в каюту, поцеловал и сказал, что отправляется по делам к Боянову и постарается к ужину вернуться.

Корабли совершили маневр на орбитах, с таким расчетом, чтобы оба шаттла не слишком долго летели в открытом космосе и тем самым сократили время на проведение всех необходимых исследований. Михаил прилетел следом за шаттлом, на котором были доставлены образцы воздуха и крови, и сразу же на месте в транспортном ангаре велел андроидам выгрузить и подготовить оборудование для проведения анализа. Работать в жестком скафандре, да еще при наличии на корабле искусственной гравитации, было непривычно и сложно. Поэтому пришлось задействовать андроидов в помощь. В лаборатории корабля вся процедура заняла бы не больше двадцати минут. Здесь же Михаилу потребовалось почти три часа, прежде чем были получены последние данные и загружены в компьютер. Несмотря на отличную терморегуляцию скафандра, он чувствовал, как струйки пота стекают вниз к ногам, а усталость дает о себе знать.

Забравшись в шаттл, Михаил включил портативную установку по дезактивации костюма и вскоре вернулся на корабль. Стыковка осуществлялась через специальный шлюз, позволяющий проводить сложную обработку не только скафандра, но и шаттла. Вскоре он уже был в лаборатории, где его ждали Каисса и Азадель.

— Что показали пробы воздуха и крови? — спросил Михаил, переступив порог медотсека.

— Компьютер подтвердил, что в пробах воздуха ничего не выявлено.

— А в крови?

— А вот кровь выявила причины смерти всех членов экипажа. И что странно, это вовсе не вирус, как мы предполагали, а яд, неизвестного происхождения. Сейчас компьютер пытается смоделировать его состав, чтобы понять, что это такое и затем сделает противоядие.

— Выходит, всем членам экипажа каким-то образом практически одновременно ввели смертельную дозу яда? Но это нереально. Выходит, изначально он был в воздухе, и попал в организм воздушно-капельным путем.

— Михаил, в пробах воздуха его нет. Даже внутри шаттла нет ни малейших следов его присутствия.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— В том-то и дело, что мы сами не понимаем, каким путем произошло заражение.

— А механизм действия яда на организм понятен?

— В общих чертах, но более ясная картина будет, когда компьютер даст полную характеристику на основе имеющихся данных. Одно ясно, мы столкнулись с чем-то очень опасным. Да, кстати, вас спрашивала ваша жена.

— Спасибо, я отойду не надолго.

— Конечно, конечно. Мы здесь будем.

Глава 2

На следующий день Боянов прилетел к Михаилу и встретился с ним непосредственно в медицинской лаборатории, где в это время находились Каисса и Азадель, которая отслеживала в соседней комнате, где была расположена реанимация, состояние Виктории.

— Если я правильно понял из того, что сообщил компьютер по итогам исследований проб крови, всех членов экипажа фрегата К09 отравили неизвестным ядом, аналогов которых у нас нет. Я правильно понял?

— Совершенно верно.

— В таком случае, у меня вопрос. Как этот яд мог попасть в их организм?

— Пока это для нас загадка, — ответил Михаил, — Следов присутствия яда в воздухе нет, следовательно, его не распыляли.

— Но ведь каким-то образом он попал к ним в организм.

— Все члены экипажа мертвы. Единственное, что нам необходимо сделать, это провести вскрытие хотя бы одного умершего и тщательно обследовать его тело. Возможно тогда картина проясниться, — сказала Азадель войдя в лабораторию.

— Что для этого нужно сделать?

— Воздух на корабле чист. Смерть наступила в результате действия смертельной дозы ядовитого вещества. Полагаю необходимо отправить андроидов, доставить тело одного из членов экипажа, лучше двух, и провести полное обследование в лаборатории. Разумеется, с соблюдением всех мер предосторожности.

— Господин Кутепов, а вы что скажете?

— Я согласен с госпожой Мути.

— Если мы не знаем, каким образом был внесен в их организм яд, безопасно ли проводить такую операцию на корабле?

— Как вариант, можно использовать корабль, на котором мы вернулись. Там есть небольшая медицинская лаборатория, в которой можно провести все необходимые исследования.

— Хорошо, я согласен. Приступайте и держите меня в курсе дела.

Боянов попрощался и вышел из лаборатории.

— Чувствуется военная выправка, — произнесла Азадель как только дверь за Бояновым закрылась.

— Напоминает Лифинга? — спросил Михаил и, заметив взгляд Азадель, пожалел, что задал такой вопрос.

— Все военные в чем-то одинаковые. Отличие в поступках, которые они совершают, — холодно ответила Азадель, и тотчас поспешила к себе в каюту.

— Не понравился ей ваш вопрос, — с улыбкой произнесла Каисса.

— Вероятно. Ладно, проехали, надо все подготовить для проведения вскрытия трупа.

— Не возражаете, если я полечу на корабль? — неожиданно спросила Каисса.

— Вам приходилось делать вскрытие?

— Да, несколько раз, так что можете не волноваться.

— Хорошо. Но вскрытие будете производить в легком скафандре.

— Слушаюсь, командир.

— Нет, нет, увольте. Мейсон Тайлер вернулся к своим обязанностям, а я к своим. Так что я докто, только доктор.

— Как скажете, доктор, — улыбнувшись, ответила Каисса.

К обеду все было подготовлено и как только компьютер сообщи, что андроиды погрузили тела двух членов зомбиэкипажа в капсулы и вылетели, Каисса отправилась в транспортный сектор, где её ждал шаттл. Её провожал Михаил, по пути давая последние наставления.

— Андроиды будут вам помогать. Главное, внимательно осмотрите тела снаружи и только потом приступайте к вскрытию. Необходимо извлечь образцы органов. Здесь на месте мы их изучим. И главное, работать только в скафандре. Вы меня поняли?

— Разумеется. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Вспомните, как мы эвакуировали зараженных больных, там было куда опаснее, чем сейчас.

— Возможно, но там мы знали, с чем имеем дело, а здесь нет. Да и еще, я буду все время отслеживать вас на мониторе, так что старайтесь не загораживать камеру руками.

— Андроиды будут дублировать все, так что в случае необходимости можно посмотреть с других ракурсов.

— Тоже верно.

— Все, я полетела.

Через сорок минут Каисса приступила к осмотру трупа. Он лежал на операционном столе в одежде. При осмотре Каисса все время давала комментарий, так что Михаил и Азадель находясь в медотсеке корабля, могли все наблюдать.

— Приступаю к осмотру. На одежде ничего подозрительного не видно, — Каисса медленно осматривала комбинезон лежащего на столе мужчины. На вид ему было около шестидесяти лет, высокий, худощавого телосложения. После этого она стала осматривать открытые части тела, руки, шею, голову. Особенностью было то, что все зомби были налысо обриты перед вживлением позитронного мозга, после чего давалась команда на подавление роста волос. Сделав шаг назад от стола, она дала возможностям двум андроидам перевернуть тело для осмотра со стороны спины. И снова Каисса осторожно прощупала каждую складку комбинезова. Не найдя никаких признаков надрывов, порезов на одежде, она снова отошла от стола. Андроиды сняли с трупа одежду, и сделав шаг назад, пропустили Каиссу. Она подошла вплотную к столу и наклонилась. В этот момент из шеи покойника вырвалось что-то блестящее. От неожиданности, Каисса отшатнулась и опрокинулась на пол и моментально почувствовала, что кто-то настойчиво пытается толи укусить, толи проникнуть внутрь скафандра. Инстинктивно она замахала руками и вскочила на ноги. Михаил и Азадель наблюдавшие за всем происходящим на мониторе, отчетливо увидели какой-то круглый блестящий предмет напоминающий шар. Он явно хотел проникнуть внутрь скафандра, но в тот момент, когда Каисса поднялась с пола и замахала руками, он сделал еще одну попытку проникнуть, после чего моментально исчез.

— Каисса немедленно возвращайтесь. Слышите, я вам приказываю, — крикнул Михаил. Каисса выскочила из лаборатории и почувствовала, как у неё закружилась голова. Она сделала несколько шагов и, облокотившись на стену, стала медленно оседать на пол. Михаил тут же дал команду андроидам. Они подхватили её и побежали в транспортный отсек. Стало понятно, что легкий скафандр не смог защитить её от неизвестного насекомого, которое ввело ей яд.

— Немедленно подготовить мобильную реанимационную капсулу, — закричал Михаил, и выбежал из медотсека.

— Куда вы? — крикнула ему вдогонку Азадель.

— Не мешкайте, я сам её привезу.

Шаттл с Каиссой вошел в специальную шлюзовую и сразу же прошел ускоренную дезинфекцию. Михаил уже ждал её. Облаченный в скафандр, он вместе с андроидами снял с Каиссы одежду и положив её в реанимационную капсулу, велел двигаться в отсек, где находились капсулы для гиперсна. Там было специальное помещение на случай перевозки инфицированных больных. К этому моменту приборы уже показывали, что Каисса находится в критическом состоянии. Дорога была каждая минута. Один за другим подключались аппараты, поддерживающие жизнедеятельность организма. Компьютер, который еще накануне начал разработку сыворотки вводил еще не опробованные препараты, пытаясь нейтрализовать действие яда. Все это время, пока шла борьба за её жизнь, Михаил не отходил от реанимации, внимательно следя за тем, что показывают приборы и только час спустя наступила стабилизация. Каисса была в коме, но действие яда было приостановлено. Михаил перевел дух.

— Еще рано говорить, но мы успели, — произнес он, увидев рядом Азадель, которая так же как и он, облаченная в скафандр пришла к нему.

— У меня плохая новость, — тихо сказала он.

— Что случилось?

— Весь экипаж корабля, куда мы перевезли трупы, мертв. Причина все та же — отравление ядом.

— Что это за существо, которое её ужалило?

— Это не существо. Я прокрутила видеозапись, просмотрела в замедленном режиме и увеличении. Это механическое устройство, которое впрыскивает яд в тело жертвы.

— Устройство!

— Да. На корабле было четырнадцать управляемых членов экипажа. Все они мертвы.

— Боянов уже в курсе того, что произошло?

— Разумеется.

— В таком случае, Каиссу можно перевезти к нам в лабораторию. Я думаю, что лечение будет сложным и продолжительным, раз компьютер все еще не смог создать противоядия.

Реанимационную капсулу с большими предосторожностями перевезли в медотсек корабля. Компьютер сообщал, что состояние Каиссы стабилизировалось, но вероятно придется провести замену части жизненно важных органов, которые подверглись действию яда и их работоспособность вряд ли будет восстановлена в полном объеме даже после полной очистки организма от токсина. Не мешкая, была дана команда взять образцы тканей для выращивания донорских органов. Ближе к вечеру в лаборатории неожиданно появился профессор Мукси. Его лицо выражало испуг и Михаилу даже показалось, что у профессора дрожит нижняя челюсть, чего раньше никогда за ним не наблюдалось, несмотря на возраст.

— Как она? — спросил дрожащим голосом профессор.

— Состояние крайне тяжелое. На наше счастье, головной мозг практически не подвергся действию яда, поэтому будем надеяться, что всё будет хорошо, — ответила Азадель, и глядя на профессора, добавила, — что с тобой, ты весь не в себе.

— Это я во всё виноват, — произнес профессор, продолжая пристально смотреть сквозь стекло капсулы на Каиссу.

— О чем ты? — не понимая, к чему он это сказал, спросила Азадель.

— Это все из-за меня, из-за моих исследований, которые я проводил еще при покойном Лифинге.

— О каких исследованиях ты говоришь? Ты меня пугаешь, — взволнованно произнесла Азадель.

— Профессор, вы можете спокойно все объяснить, причем здесь вы и всё то, что происходит с Каиссой и экипажами кораблей? О каких исследованиях вы говорите? — сбитый с толку и не понимающий о чем говорит профессор, спросил Михаил.

— О тех самых, которые проводились три года назад. Не так ли, профессор? — мрачно произнес Боянов, неожиданно появившийся в дверях лаборатории.

Профессор тяжело опустился на стул возле реанимационной капсулы, и устало провел ладонью по лицу.

— Да, вы правы. Но уверяю вас, я даже помыслить не мог, что они попадут в руки комигонов и они ими воспользуются.

— В таком случае, может быть, вы расскажете о них нам, и мы попытаемся все вместе понять, каким образом ваши, с позволения сказать, научные исследования, попали в руки комигонов?

— Да, разумеется. В то время я пытался решить проблему быстрой зачистки планеты в случае неповиновения местного населения. Исследования касались создания миниатюрных автономных устройств, способных быстро проникать в организм комигонов, разрушать его и затем искать новый живой организм. Передвижение осуществлялось за счет микрогравитационной установки. Были созданы опытные образцы в количестве пятидесяти единиц. Когда корабль с Лифингом был взорван, большая часть образцов была уничтожена.

— Но вам удалось сохранить несколько штук и вы о них молчали, я прав, профессор? — спросил Боянов.

— Да, три образца остались у меня на корабле, на котором мы улетели, — поникшим голосом произнес профессор.

— И когда же вы их передали комигонам?

— Клянусь, я не передавал их.

— Тогда каким образом они оказались у них, или вы рассказали о тех исследованиях, которые проводили, точно так же, как открыли им состав обшивки инопланетного корабля, технологию изготовления которого вы смогли воспроизвести? — обличающим голосом произнес Боянов.

— Да, это так, но анализ структуры и технологию производства самовосстанавливающего покрытия инопланетного корабля невозможно было скрыть. О материале, частично знал Лаян Лабарган, и когда его люди прибыли на корабль, этот вопрос был в числе первых, о чём они спросили. Мне не оставалось ничего другого, как рассказать о технологии его производства. Что касается пчелки…, — профессор запнулся, но тут же продолжил, — так я называл свои образцы, о них никто не знал. Только я, Лифинг и возможно покойный Горский.

— И всё же, комигоны каким-то образом о них узнали, я прав?

— Да, я понял это только сейчас, когда посмотрел запись и увидел пчелку в действии. Я сразу понял, что эта она. Я тут же проверил вещи, которые забрал из корабля. Одного образца не хватает. Теперь я догадываюсь, кто мог его похитить. Когда к нам прибыла команда специалистов из числа комигонов, там был один микробиолог. Я еще удивился, зачем они его прислали и что ему делать на корабле. Вертлявый такой, во все совал свой нос и расспрашивал относительно медицинских аспектов зомбирования. Незадолго до того, как мы улетели, его неожиданно отозвали, а мне было невдомек проверить, все ли образцы целы. Уверен, именно он выкрал один из них.

— А кто дал команду его отозвать?

— Не знаю, по-моему, он поругался с Лабарганом и поэтому его отозвали с корабля. Но дело даже не в этом. А в том, что они его доработали, точнее, придумали новый вариант пчелки. Она была снабжена режущими лезвиями, которые позволяли проникать внутрь организма и быстро разрушать его, двигаясь в направлении мозга. В данном случае, они снабдили пчелку устройством впрыска яда, которого мы не знаем.

— Выходит, что мы можем ожидать новых атак, но уже с использованием первоначального варианта ваших, как вы их называете пчелок, не так ли, профессор, — зло спросил Боянов.

— Вероятно. Если они сбросят хотя бы несколько штук на Затангу, все ученые на инопланетном корабле будут в опасности. Достаточно хотя бы одной попасть внутрь корабля, и она будет искать живой объект до полного истощения аккумуляторной батареи.

— По времени это сколько?

— В моем варианте это три месяца.

— О господи, что ты натворил! — воскликнула Азадель.

— Он создал зомби и оружие, которое их же убивает. Остается молиться, чтобы оно не убило всех нас, — произнес Боянов и, повернувшись, направился к выходу. В дверях он на секунду остановился, обернувшись, произнес, — господин Кутепов, можно вас на два слова?

Михаил последовал за Бояновым. В коридоре он заметил двух бойцов охраны, которых Боянов всегда брал с собой.

— Вы что-то хотели мне сказать?

— Да. У меня будет к вам просьба. Вы в приятельских отношениях с Лабарганом, не так ли?

— В определенной мере.

— Вот и чудесно. Не могли бы вы слетать на Затангу и навестить старого друга, — шутливо произнес Боянов, и тут же став серьезным, добавил, — и узнать у него подробности об этом шустром микробиологе. Наверняка он его помнит, раз профессор упомянул, что они поругались. Сейчас важна каждая мелочь. Никто не ожидал, что комигоны начнут раз за разом менять тактику борьбы с нами. Если они узнают, что они достигли желаемого результата, будет очень сложно противостоять им.

— Вы так считаете?

— Уверен. Более того, я вам открою один секрет, надеюсь, что он останется между нами.

— Разумеется.

— Наши разведывательные спутники засекли передислокацию сил комигонов. Они покинули ряд баз, о которых нам было известно, и улетели в неизвестном направлении. Кроме того, строительство новых кораблей, которые они проводили на прежних стапелях, это всего лишь декорация. На самом деле, там идет лишь имитация работы. следовательно, они строят корабли где-то в другом месте. Они сделали всё, чтобы в случае чего, мы нанесли удар, который ровным счетом ничего не даст. Вы меня понимаете?

— Вы хотите сказать, что они тем самым могут оттянуть от Затанги силы, а сами тем временем используют новые, как их профессор назвал, пчелки и нанесут удар по Затанге?

— Вы все верно поняли. Именно это я имел в виду.

— Хорошо, я не стану откладывать и завтра же слетаю и переговорю с Лабарганом.

— Только имейте в виду. Он сдался нам, но при этом ни словом, ни о чем не обмолвился, поэтому постарайтесь, как бы мимоходом об этом у него спросить. Впрочем, вам виднее, вы лучше меня его знаете.

— Хорошо, я вас понял.

— Жду от вас информации, — произнес Боянов, при этом сделал паузу, словно хотел еще что-то сказать и раздумывал, стоит ли это делать. Взглянув на Михаила, все же произнес:

— И еще, вам не показалось странным, что профессор специалист в области медицины, неожиданно занялся разработкой своих пчелок и более того, сумел их не просто разработать, а создать опытные образцы? Судя по реакции Азадель, она не в курсе этих разработок. А ведь тут нужны не медицинские, а инженерные знания. И кстати, в архивной базе данных о них ни слова. Странно, не правда ли?

— Я как-то не подумал об этом, — задумчиво ответил Михаил.

— Подумайте на досуге, а пока отправляйтесь на Затангу.

— Непременно.

Боянов улетел на свой корабль, а Михаил направился к себе в каюту.

Как только Марселина узнала о том, что произошло с Каиссой, сразу же поняла, что будь на её месте Михаил, его ждала точно такая же участь. Поэтому при первой же возможности сразу же поспешила в реанимационное отделение, на месте узнать, в каком состоянии Каисса. Утром, когда Михаил сказал, что летит на Затангу, Марселина подошла к мужу и, волнуясь, спросила:

— Там будет так же опасно, как на корабле, куда летала Каисса?

— Нет, что ты. Мне только надо кое-что узнать и я мигом обратно.

— Только прошу тебя, не обманывай меня, говори всё как есть.

— Пока ничего серьезного нет. Мне надо только слетать и переговорить с Лабарганом. Ты его знаешь, он улетел туда помочь с изучением корабля. Поверь, я ничего от тебя не скрываю.

— И все же, я за тебя очень боюсь и переживаю. Ведь ты даже не сказал мне, что летал на корабль, где погиб весь экипаж и тем самым подверг себя опасности, а говоришь, ничего страшного.

— Марси, всё будет хорошо, вот увидишь.

— Я успокоюсь только тогда, когда ты вернешься.

Михаил обнял жену и поцеловал её, после чего кинул взгляд на коляску с Лизой.

— Марси, ты смотри, она уже пробует сидеть.

— А ты как думал, — улыбаясь, ответила Марселина, — не заметишь, как, она ходить начнет. Прошу тебя, не задерживайся.

— Хорошо.

Через полчаса шаттл, которым управлял Михаил, приземлился возле инопланетного корабля. Платформа уже ждала его, так как перед вылетом, он пообщался с Сабухри и сообщил, что вылетает наЗатангу.

— С чем пожаловали к нам? — здороваясь с Михаилом, спросил Сабухри.

— С частным визитом. Мне надо побеседовать с господином Лаяном Лабарганом.

— Ах, вот оно что. Думаю, он вам будет рад. Весьма молчаливый господин. Ему здесь не все были рады в начале. Сами понимаете, комигон и все такое, но я могу вам сказать свое мнение о нем. Великолепный специалист. Наши ученые мужи все-таки больше теоретики, а он специалист широкого профиля. Таких обычно ставят руководителями крупных проектов, зная их талант и как ученого и как организатора производства. Так что я возлагаю на него большие надежды до момента включения генератора поля узнать о корабле что-то новое, чего пока мы еще не смогли понять и открыть.

— Откровенно говоря, я именно такого мнения о нем ожидал услышать и рад, что не ошибся.

— Ну что же, не буду вас утомлять своей беседой, а попробую найти господина Лабаргана.

Минут через десять появился Лабарган. Поприветствовав друг друга, и обменявшись общими фразами, Лабарган сразу же по-деловому спросил Михаила:

— Судя по всему, прилетел не просто так?

— Не стану ходить вокруг и около, по делу.

— Что-то серьезное?

— К сожалению да. Новое руководство лиги сопротивления применило новую форму борьбы с нами. Как результат, члены двух экипажей корабле погибли. И это еще не всё, отравлена моя помощница, Каисса Оуэн, ты ее знаешь. Находится в критическом состоянии.

— Отравлена! Кем?

— Для этого использовали транспорт с беженцами из неприсоединившихся миров. Вошли в наше пространство, сославшись на то, что бежали от багзов и терпят бедствие. Естественно, мы проявили сочувствие, послали андроидов. Когда те вернулись на корабль, оказалось, что в шаттл подбросили миниатюрное устройство, которое подвергло весь экипаж смертельной инъекции неизвестного нам яда. Когда корабль вышел из гиперпространства, вся команда была уже практически при смерти. Спасти никого не удалось.

— Ты уверен, что в этом повинны беженцы? Возможно это всего лишь совпадение.

— Хотелось бы в это верить. Но мы решили провести исследование экипажа и двух человек доставили на другой корабль. Каисса вылетела, чтобы на месте провести вскрытие, но при осмотре была атакована и отравлена. Вскоре весь экипаж был мертв.

— Атакована! Не понимаю тебя, кем атакована?

— Я же сказал. Это миниатюрное устройство в виде шарика чуть больше одного сантиметра в диаметре. Снабжено гравитационным двигателем и начинено ядовитым веществом для впрыска в живые организмы.

Произнеся это, Михаил заметил, как помрачнел Лабарган. Хмурясь, он о чем-то задумался.

— Лаян, я не требую от тебя делиться секретами, я лишь хотел у тебя спросить. Тогда, не задолго до нашего побега, ты отозвал одного из ученых, который был на нашем корабле. Ведь так?

— Да.

— Есть большая доля вероятности, что он украл у профессора Мукси опытный образец оружия, которое он разрабатывал еще при Лифинге. Теперь оно обернулось против нас. Главное, что его доработали и очень умело примели.

— Могу сказать тебе только одно. Вы столкнулись с очень умным и настойчивым ученым. Его зовут Гау Кайнабахт. Он микробиолог. Я не знал, что он выкрал образец, но рассказал мне об этом, представив всё так, будто бы сам изобрел новое оружие ведения войны с вами. Я ответил ему, что мы войны и должны победить врага не коварством, а силой оружия. То, что он предлагал, на мой взгляд, не достойно воинов. Поэтому я отправил его домой. Видно он сумел достучаться со своими идеями до самого Барденгоа. Если это так, то это печально, потому что Барденгоа будет использовать против вас любые способы.

— Спасибо.

— Не за что. Я всего лишь сказал, что теперь можно ждать всего, чего угодно.

— Я понимаю. И все же, спасибо за откровенность. Как тебе здесь?

— Отлично. Я снова в своей стихии. Кстати, познакомился кое с кем из ученых, которые прибыли с Бояновым. Толковые ребята. Правда, все больше теоретики, но головастые до невозможности, а главное, такие идеи выдвигают, что дух захватывает. А ты как, как семья?

— Нормально. Лиза пробует сидеть, Марси крутится вокруг неё и помогает мне.

— Тебе, не понял, в чем именно?

— Работает над программой реабилитации воспитанников колонии. С ними все очень сложно. Пытаемся вырвать их из плена одиночества, в котором они все это время были. Трудно, сложно, но надо.

— Удачи и привет супруге.

— Спасибо.

Через час Михаил докладывал Боянову о состоявшемся с Лабарганом разговоре и о том, что все, что сказал профессор Мукси, полностью подтвердилось.

— Выходит, мы столкнулись с серьезным противником? — спросил Михаила Боянов.

— Более чем.

— Хорошо, спасибо за информацию.

— Надо бы подумать, как достать эту пчелку с корабля?

— Зачем, ведь у профессора осталось два опытных образца.

— Было бы неплохо исследовать яд, и принцип работы устройства впрыска.

— Я подумаю, как вам помочь с этим вопросом. До связи.

Глава 3

Боянов внимательно выслушал сообщение Михаила относительно его встречи с Лабарганом и той информации, которую он ему сообщил. Таким образом, пазл сложился, и сказанное профессором подтвердилось. С одной стороны это радовало, но оставалось еще много вопросов, на которые не было ответов. Поэтому, как только видеоизображение на экране компьютера погасло, он тут же сделал запрос:

— Начать углубленный поиск по всем архивным базам все, что касается любых исследований профессора.

— Приказ принят, начинаю поиск.

Компьютеру понадобилось менее минуты, чтобы извлечь из огромного массива данных, накопленного более чем за пятидесятилетний период жизни и деятельности профессора Мукси в галактике Гахр, сведения о всех исследованиях, которые проводились. Боянов взглянул и понял, что объем данных слишком большой и потребуется не один день, чтобы с ними ознакомиться, поэтому сделал новый запрос:

— Сделать сортировку по видам проводимых исследований.

— Готово, — мгновенно сообщил компьютер.

Боянов пробежал взглядом список, однако упоминания о пчелках не нашел.

— Компьютер, каким образом фиксируются в памяти исследования, проводимые профессором и его помощниками? Вся ли информация о проводимых исследованиях попадает в базу данных или выборочно?

— В базу данных автоматически попадают те исследования, и результаты опытов, если они проводились на оборудовании, непосредственно подключенное к компьютеру. В основном это касается медицинского оборудования, которое напрямую связано со мной.

— Выходит, что записей с видеокамер не производилось?

— Корабли не были оснащены видеокамерами. Исключение составляет командный отсек каждого корабля, где запись производится при срабатывании датчиков движения, либо по прямому указанию владельца кодов доступа.

— Выходит, что часть исследовательских работ не связанных напрямую с оборудованием, не записывалась?

— Вы правы.

— С чем это связано?

— Возможно превышение объема памяти.

— Понятно, — огорченно произнес Боянов, размышляя, что еще можно спросить у компьютера, чтобы хоть как-то узнать о проводимых профессором работах. Неожиданно ему на ум пришла одна мысль:

— Дать полный список всех ученых, работавших на корабле на момент прилета в галактику Гахр. Какая у каждого из них была специализация, что с ними стало, и где они находятся в данный момент.

На экране монитора появился список всех ученых, которые работали на корабле в тот момент, когда корабль по неизвестным причинам оказался в галактике Гахр. В списке значилось девяносто две фамилии. Напротив каждой стояла краткая справка о возрасте, специализации и основном виде деятельности на корабле. При беглом просмотре, Боянов сразу понял, что сюда вошли все, включая лаборантов.

«Однако, почти сто человек, а профессор оставил в живых всего четверых помощников», — подумал Боянов, покачав от удивления головой, после чего стал внимательно просматривать список. Первое, на что он обратил внимание, напротив большинства имен стояла дата, когда был имплантирован позитронный мозг, и только несколько человек имели в этой графе либо прочерк, либо запись о размещении в капсуле для гиперсна. Прочерков было всего пять и это было понятно. Это был профессор Мукси и четверо его помощников. И только три человека по какой-то причине были помещены в капсулы для гиперсна и если верить данным, которые предоставил компьютер, только у одного из них был имплантирован позитронный мозг, и что интересно, много позже, чем всем остальным. Все трое до сих пор находятся в капсулах для гиперсна.

«Весьма любопытно», — мысленно подумал Боянов и тут же сделал запрос относительно всех трех ученых, которые находились в реанимации. Полученный ответ сразу же насторожил Боянова, так как он звучал более чем странно:

— Данные не сохранены.

— Что значит, не сохранены? Если они значатся в списке личного состава корабля, они должны быть в базе данных.

— Данные удалены.

— Удалены! — с удивлением произнес, Боянов, — кем удалены и когда?

— Нет данных.

— Этого не может быть. Если запись удалена, должна оставаться запись, когда и кем это было сделано. Проверить еще раз и доложить, — скомандовал Боянов.

— Удаленные данные хранятся в личном архиве профессора Мукси и защищены личным паролем. Введите пароль.

«Ах, вот оно что. Выходит запись есть, но она по какой-то причине удалена и закрыта от посторонних взглядов. От кого, вероятно от помощников, а возможно и от покойного Лифинга. Интересно, с чем это связано?» — подумал Боянов и снова взглянул на список. Против всех трех фамилий специалистов, которые находились в капсулах для гиперсна, в графе специализация было написано — биоинженер. Никаких других подробностей не было. Впрочем, из общего списка тридцать шесть специалистов в графе специальность были названы тоже биоинженерами. Следовательно, были иные причины, которые заставили профессора оставить их в капсулах. Какие?

Взглянув последний раз на список, Боянов у себя в планшете записал: Рух Камарзин, Дамирган Ширяев и Али Бах Нуони.

— Компьютер. Где в настоящий момент находятся капсулы с тремя членами экипажа корабля? — и Боянов перечислил имена, которые только что записал.

— Нет данных.

— Стоп, такого не может быть. Компьютер контролирует все капсулы для гиперсна, так как это касается жизнедеятельности людей. И они напрямую подключены к тебе?

— Все верно, господин Боянов. Контроль состояния людей в капсулах для гиперсна входит в мои обязанности до тех пор, пока они не выведены из-под моего контроля.

— Понятно. Но до этого они где-то находились и когда произошло отключение контроля за ними?

— Все три капсулы находились на планете Сайгат в лаборатории сектора А. Слежение за состоянием людей, находящихся в них было прекращено девятнадцать лет, два месяца и шесть дней назад.

— Ну что же, и на том спасибо, — подытожил разговор с компьютером Боянов и дал команду удалить из памяти следы всех запросов, которые были недавно сделаны, и не архивировать запись.

— Выполнено.

— Спасибо.

«Ну что же, наверное, стоит слетать на Сайгат, и на месте разобраться, есть ли там капсулы с этими людьми или нет», — словно подытоживая разговор с компьютером, подумал Боянов и отдал команду незамедлительно подготовить корабль к гиперброску на Сайгат. Час спустя корабль вышел в исходную точку и, открыв портал перехода, направился к планете Сайгат.

Как только корабль вышел на орбиту планеты, Боянов дал указание подготовить команду из бойцов отряда, которые прибыли вместе с ним. Получив четкие установки, что необходимо сделать, они вылетели на шаттле в направлении зоны А, где располагались инженерные объекты и медицинский сектор. Зомбиперсоналу зоны, была дана команда беспрекословно выполнять все команды прибывших бойцов. Боянов с нетерпением ждал, когда отряд приступит к работе. Их целью было найти капсулы для гиперсна с тремя членами экипажа. Поиски не заняли много времени. Однако, как только капсулы были найдены, Боянов получил сообщение, что две капсулы отключены по причине смерти находящихся в них людей. В третьей капсуле находился Дамирган Ширяев. Судя по показаниям приборов, он находился в состоянии сна, и его здоровью ничто не угрожало. Тут же был дан приказ, погрузить капсулу в шаттл, и срочно возвращаться на корабль. Операция прошла быстро, четко и без каких-либо осложнений. Вскоре корабль взял курс обратно к Затанге.

Операция заняло немного времени, но она не могла быть не замечена и вызвала недоумение у Михаила, с чего это вдруг Боянов срочно улетел на Сайгат и так же быстро вернулся. На запрос о причинах столь срочной и скоротечной экспедиции на Сайгат, компьютер выдал сообщение, что не располагает информацией. Поэтому, как только корабль вернулся на орбиту Затанги, Михаил не удержался и связался с Бояновым.

— Что-то случилось, что вы так поспешно улетели на Сайгат?

— Да, были получены кое-какие сведения из зоны А, пришлось срочно решить проблему. Если располагаете временем, буду рад видеть вас у себя.

— Когда?

— Да, чем раньше, тем лучше.

— В таком случае, буду у вас через час.

— Отлично. Жду.

Михаил прилетел на корабль к Боянову в полном неведении относительно того, зачем он его пригласил к себе, да еще сразу после странного посещения Сайгата. Не мудрено, что по дороге в лабораторию, куда Боянов повел Михаила, его разбирало любопытство спросить, в чем дело. Однако он дождался, когда они подошли к дверям лаборатории. Однако Боянов опередил Михаила, сказав:

— Полагаю, вы удивлены и вам не терпится спросить меня, зачем я вас пригласил? — весьма таинственно, как показалось Михаилу, спросил Боянов и не дождавшись ответа, добавил:

— Как ни странно, мне не меньше вашего интересно узнать результаты визита на Сайгат.

— Это что, шутка такая?

— Ну почему же. Просто в данный момент у меня нет информации, которую, как я надеюсь, мы вместе скоро узнаем.

— Вы меня все больше и больше интригуете.

Боянов и Михаил вошли в лабораторию, где уже во всю кипела работа. Капсула для гиперсна была вскрыта и мужчина, который в ней находился постепенно приходил в себя. Выглядел он неважно. На вид ему можно было дать лет сорок, возможно больше. Худощавого телосложения, высокого роста и бритый на лысо, производил странное впечатление. Внешне он напоминал старика, которого непонятно зачем засунули в капсулу для гиперсна и по ошибке забыли на долгие годы. Впрочем, так оно и было, ибо по данным телеметрии, его пробуждали последний раз почти четыре года назад.

— Кто это? — спросил Михаил.

— Некто Дамирган Ширяев. Значится как биоинженер в команде корабля, который пятьдесят с лишним лет назад прилетел вместе с Лифингом.

— И чем он вас вдруг заинтересовал? — не понимая, с чего вдруг у Боянова проявился интерес к этому человеку из команды Лифинга.

— Я вам потом всё расскажу, а пока давайте зададим ему несколько вопросов, Видите, он приходит в себя.

Мужчина, свесив ноги, сидел в капсуле. Его немного подташнивало, поэтому перед ним на пол подставили лоток для медицинских инструментов. Склонившись над ним, он тяжело дышал, издавая булькающие звуки. Двое помощников, стоящих позади него, аккуратно накрыли его простыней.

— Михаил, вы ведь врач, как считаете, он скоро придет в состояние, когда сможет говорить?

— Я уже могу говорить, — не поднимая головы, хрипло произнес мужчина.

— О, прошу прощения, — спокойным голосом ответил Боянов.

— Кто вы, подручные Мукси? Что ему нужно от меня на этот раз?

— Можете не волноваться, мы вовсе не подручные профессора.

При слове профессор, Дамирган повернулся и, посмотрев на стоящих перед ним незнакомцев, криво усмехнулся и ехидно произнес: — Ну как же, я и забыл, что он у нас профессор.

Устало закрыв веки, он пошевелил ногой, словно хотел достать пяткой пол, и тихо спросил:

— Мы все еще здесь, в богом забытой галактике Гахр? Как долго я спал на этот раз? Кстати, Лифинг с Мукси все еще живы?

— К сожалению да, мы все еще здесь в галактике Гахр. Вы проспали почти четыре года. За это время много разных событий произошло. Одна из главных, Лифинга больше нет. Его корабль взорвали, и он погиб, а профессор Мукси еще здравствует, но от дел отошел.

— Хозяина не стало и служить теперь не кому, или теперь вы новые хозяева и поэтому решили меня разбудить? Зачем на этот раз я вам понадобился, опять нужны идеи и новые разработки?

Боянов и Михаил переглянулись. Боянов размышлял, как лучше построить беседу, чтобы подвести разговор к интересующему его вопросу, однако его опередил Михаил.

— Не волнуйтесь. Мы вовсе не новые хозяева, как вы выразились, а такие же как вы, пленники чужой для нас галактики. Пытаемся выжить и мечтаем вернуться домой.

— Выходит, война все еще идет, раз вы говорите о выживании?

— К сожалению да. Лифинг посеял в галактике семена смерти. Они взошли и теперь их трудно остановить, а комигоны окрепли и теперь используют то, что создали вы, против нас.

Боянов не смог сдержаться от улыбки над тем, как витиевато, и одновременно остроумно высказался Михаил, одной фразой подвел разговор в нужное русло.

— Что вы хотите этим сказать? — окрепшим голосом спросил Дамирган.

— Надо полагать, это вы помогли профессору Мукси создать оружие, которое он назвал пчелки, не так ли? И теперь комигоны используют его против нас и наши люди гибнут один за другим, — произнес Боянов, уверенный в том, что именно Дамирган причастен к разработке профессора.

— А чтобы вы стали делать на моем месте, когда вам отключают мозг и делают из вас послушного зомби? — выкрикнул Дамирган и похлопал рукой по своей голове, — Он обещал мне жизнь, понимаете, полноценную жизнь на корабле и я каждый раз верил и делал то, что он просил. А он…, — Дамирган неожиданно поник и заплакал.

— А он обманул вас и присвоил все ваши научные труды себе. Стал правой рукой Лифинга и тот считал его гением, не так ли? — с грустью произнес Михаил.

— Да. Еще тогда, когда мы были в нашей галактике, я сделал ряд научных открытий и поделился ими с Мукси. Я помог ему построить всю элементную базу позитронного мозга и создал управляющий чип. Потом были эксперименты и они показали, что мы на верном пути. А когда наш корабль оказался в галактике Гахр, он сделал все, чтобы я оказался в капсуле для гиперсна. Когда он разбудил меня первый раз, я поверил ему и его байкам, что таким образом он спасает меня от Лифинга. Потом еще и еще раз. Когда я стал сомневаться в правдивости его слов, оказалось, что он сделал операцию и имплантировал мне позитронный мозг и управляющий чип. Мое изобретение стало моей тюрьмой. Он записал и показал мне, что значит управлять мной, и я сдался, потому что не хотел быть зомби. Вам не понять, как это страшно увидеть себя со стороны живым роботом, готовым делать все по приказу хозяина. Он заставлял меня поджигать собственные руки, и я видел, как они горят, а он подавлял мой голос и я не мог ничего сделать. Он лечил их и восстанавливал и снова издевался надо мной. Он монстр, который лишь притворяется овцой. Да, это я разработал и создал первые образцы пчелки, а он присвоил себе даже их название. Я создал, потому что я хочу жить, быть человеком, а не зомби.

Дамирган замолчал и закрыл лицо ладонями рук. Михаил и Боянов, не прерывая, слушали его исповедь и не знали, что ответить. Только сейчас Михаилу открылось истинное лицо профессора, и ему сразу вспомнился разговор с Бояновым. Как он был прав, но тогда у Михаила были сомнения.

— Ладно, прошлого не вернуть, надо жить настоящим. Михаил, вы можете прямо здесь удалить управляющий чип, или для этого вам потребуются помощники?

— Разумеется, это не сложная операция.

— В таком случае, если господин Ширяев не возражает, доктор Кутепов удалит вам управляющий чип.

— Нет, вы все лжете. Лучше убейте меня сразу…

— Да вы не бойтесь, — спокойно произнес Михаил, — это не сложная процедура, я удалю его под местной анестезией. Вы даже сможете наблюдать за ходом операции.

Не до конца доверяя собравшимся вокруг него людям, он продолжал держать руки на голове, показывая тем самым, что не даст ничего делать с собой. И лишь спокойная и доброжелательная речь и добродушное выражение лица Михаила, немного успокоили его.

Операция заняла чуть более пятнадцати минут. Как только всё было закончено, Михаил обработал рану и передал пинцет с чипом Дамиргану.

— Это вам на память. Теперь вами никто управлять не сможет.

Все кто был в этот момент в лаборатории увидели, как на глазах этого усталого, пожилого человека полились слезы. Боянов попросил своих ребят поискать для Дамиргана одежду. Боянов и Михаил отошли в сторону.

— Я думаю, что Дамиргану лучше остаться у вас на корабле. По крайней мере, сейчас. Я не берусь предугадать, какова будет реакция обоих при встрече.

— Я того же мнения. Возвращайтесь к себе на корабль, и если представится возможность, поговорите с Азадель.

— На предмет?

— На предмет того, знает ли она что-то об этом ученом. И вообще, не мне вас учить основам общения с людьми. У вас это отлично получается. И еще, по возможности, хотел бы вас снова видеть на корабле. Мне сдается, психика этого ученого основательно подорвана, не плохо было бы, что бы вы с ним пообщались, я имею в виду в плане реабилитации.

— Я чувствую, у вас на него уже появились виды в работе на инопланетном корабле, — с долей иронии произнес Михаил.

— И не только в этом. Я думаю, это была не последняя атака со стороны комигонов, а нам еще четыре месяца здесь жить до запуска генератора поля.

— В этом вы правы.

— В таком случае, до свидания и жду вас снова.

— Непременно.

Михаил улетел к себе и первым делом отправился в медицинский сектор, узнать о самочувствии Каиссы. Она по-прежнему была в тяжёлом состоянии. Компьютер сообщил, что разработка противоядия завершена и рекомендует опробовать. Михаил не решался использовать противоядие, так как необходимо было провести клинические испытания препарата. В этот момент из реанимации вышла Азадель и, видя задумчивый взгляд Михаила, спросила:

— Что-то случилось?

— Нет, ничего. Противоядие готово, но я не решаюсь его применить.

— Есть сомнения?

— Откровенно говоря, есть опасения. Испытаний не проводили, никто не знает, как прореагирует организм.

— Я вас понимаю. И все же, рекомендую начать с минимальной дозы.

— Думаете, стоит пробовать?

— А разве есть другие варианты? Состояние больной стабилизировалось, но прогресса в улучшении больной не наблюдается. Яд все еще в организме и его необходимо как можно быстрее нейтрализовать.

— Вероятно, вы правы. Через час противоядие будет готово, и введу минимальную дозу.

— Позовете меня, я буду у себя.

— Спасибо, непременно. Кстати, хотел спросить, как Виктория?

— Процесс замещения идет. Не так быстро, как хотелось бы, но есть основания рассчитывать, что позитронный мозг полностью возьмет на себя все функции за деятельностью организма. Откровенно говоря, я с нетерпением жду этого момента. Это будет грандиозным научным достижением.

Михаил промолчал, хотя именно сейчас был подходящий момент поговорить с Азадель. Он уже собирался попрощаться, но она вдруг спросила:

— Кстати, вы не в курсе, зачем Боянов вдруг летал на Сайгат? Так внезапно улетел и быстро вернулся. Что-то случилось?

— Я только что вернулся от него. Боянов решил посмотреть лаборатории, расположенные в зоне А. Комигоны слишком активизировались, не хотелось бы, чтобы ценное оборудование, которое там есть, было потеряно.

— В этом он прав. Хотя я не думаю, что они нанесут удар по планете с таким количеством населения.

— Это да, но зона А изолирована. При точечном ударе их люди практически не пострадают, а мы потеряем прекрасное оборудование, которое там осталось.

Азадель тяжело вздохнула и горестно произнесла:

— Как все изменилось, стало неопределенным, зыбким. Не знаешь, чего ждать завтра.

— Простите, могу я задать вам вопрос?

— Конечно.

— Скажите, прежде чем попасть на корабль, вы много лет проработали в компании?

— Больше десяти.

— И потом попали на корабль?

— Да, практически сразу, как только был создан секретный проект.

— Если не секрет, что побудило вас на это, ведь наверняка вы понимали, что многим придется пожертвовать?

— Ну, тогда об этом не думала. Хотелось заниматься чем-то совершенно новым, манила, как это не покажется смешным, романтика неведомого. К тому же, вы не видели, какая на корабле была лаборатория. Мечта! А какой коллектив. Столько умных, талантливых ребят пригласили.

— Плюс обещали высокую зарплату и никакого давления сверху.

— Не без этого.

— Профессор в разговоре со мной, как-то упоминал, что на корабле было что-то около ста пятидесяти человек. А непосредственно ученых много было?

— Точно не помню, по-моему, около ста.

— Так много!

— Это с учетом лаборантов и помощников. Может чуть меньше.

— А профессор Мукси тоже с самого начала с вами работал?

— Нет, он позже к нам пришел и сразу заявил о себе. А вскоре корабль попал в эту галактику, и начались наши скитания. Планета Гоби стала нашим первым пристанищем. Там разреженная атмосфера, но привыкнуть можно.

— А что стало с большинством ученых, почему их превратили в зомби?

— Не знаю, говорил ли вам профессор, но мы скитались по галактике Гахр почти год. Кто-то не выдержал и покончил с собой, кто-то впал в депрессию, потом начался голод, бунт. Лифинг очень быстро сориентировался в создавшейся ситуации и ликвидировал капитана корабля полковника, забыла, как его звали, двух его помощников и еще несколько человек из экипажа. В целях экономии большую часть экипажа положили в капсулы для гиперсна. Нас осталось девять человек.

— Девять? Простите, но, я решил, что вас всего шестеро.

— Нет, сначала нас было девять, кто остался вне капсул. Лифинг со своим вечным помощником Горским и семь человек ученых.

— Но к моменту, когда прилетели мы, вас уже было только четверо, или я ошибаюсь?

— Все верно. Но сначала нас было семь. Мы жили и работали в основном на корабле, потом основали небольшую лабораторию на Гоби. А через два года в галактику прилетел корабль, на котором было почти тысяча человек. Их перевозили из одной колонии в другую, поэтому, когда они попали в галактику Гахр, они все были в капсулах для гиперсна. И тогда Лифинг приказал нам начать процедуру имплантации позитронных мозгов с установкой управляющего чипа. К тому моменту операция была полностью отработана и опасений, что что-то пойдет не так, не было.

— И вы все согласились на это?

— Нет, не все. Трое наотрез отказались заниматься этим, и были убиты.

— Убиты! — с удивлением произнес Михаил, — но почему, ведь им так же могли имплантировать позитронный мозг и чип.

— Не знаю с чем это связано, но профессор Мукси сказал, что это было распоряжение Лифинга и если мы не подчинимся, нас ждала такая же участь.

— И вы согласились?

— Я понимаю, вы осуждаете меня, но тогда нам казалось все иначе. Другая галактика, борьба за выживание, диктат Лифинга и боязнь за собственную жизнь. Все переплелось в единый клубок. А потом было уже поздно отступать. Страшно переступать черту первый раз, потом с каждым разом все легче и легче. К тому же…, — Азадель запнулась, — я смотрела на Хамаля, как на бога, потому что уже тогда была в него влюблена. Вы понимаете меня?

— Отчасти. К тому же, я не судья, чтобы судить чьи-то поступки. Чувства людей на многое влияют, а любовь тем более. А что эта троица, которая не стала выполнять приказ Лифинга, странно, что среди такого количества сотрудников они остались вне капсул. На то были какие-то причины?

— Не знаю. Думаю, что решающую роль сыграло то, что все трое были очень талантливыми учеными. Особенно Дамирган Ширяев.

Михаил насторожился, но не подал вида, что подошел к тому, о чем хотел узнать.

— Очень толковый, я бы сказала, гениальный был мальчик.

— Мальчик? Он что был молодым специалистом?

— Не совсем. Но нам всем было за тридцать, а ему двадцать пять или чуть больше. Так что для нас он был мальчишка, но талантлив не по возрасту. Буквально бурлил идеями, и что самое главное, умел все доводить до ума сам. Он ведь был прекрасным инженером и первый позитронный мозг, это его и профессора детище.

— И все же, когда, как говорится, настал момент истины, он отказался имплантировать его беженцам с корабля. Интересно, а что он предлагал взамен?

— Честно говоря, я не знаю. Когда они улетели на корабль, Хамаль вернулся один. Вы бы видели его. Он не находил себе места, а когда рассказал нам, как Лифинг просто выбросил всех троих в открытый космос у него на глазах, разрыдался как ребенок. Нас ждала такая же участь.

— Простите, а когда профессор имплантировал позитронный мозг себе и всем вам, тогда или позже?

— Практически тогда. Мы хотели еще раз убедиться, что вся процедура совершенно безопасная и решили в последний раз опробовать все на себе.

— А Сайгат и война с комигонами были уже много позже?

— Да, разумеется. Когда мы узнали про комигонов, они только-только вышли в ближний космос. Поэтому с ними было все просто. Простите, печально всё это вспоминать.

— Бога ради простите.

— Ничего, все нормально. С вашего позволения я пойду. Как начнете использовать противоядие, позовите, я непременно приду.

— Да-да, конечно. Благодарю.

Глава 4

Михаил вышел из лаборатории. Увидев Марселину, которая прогуливалась по коридорам корабля с Лизой в коляске, поспешил к ней.

— Привет, гуляете?

— Можно сказать, что гуляем, а что еще остается делать, — ответила Марселина и, взглянув на мужа, добавила, — у тебя печальный взгляд, что-то случилось?

— Пошли вторые сутки, а улучшения самочувствия Каиссы не наблюдается. Компьютер смоделировал противоядие, вот и размышляю, применять или нет, испытания не проводили.

— Тут я тебе не помощник.

— Я понимаю.

— Я встретила в коридоре госпожу Азадель. Сказала, что ты мало уделяешь внимание дочери, все время при делах, постоянно куда-то летаешь, а мне ни слова.

— Марси, я не хочу, чтобы ты лишний раз нервничала. Я летал к Боянову.

В этот момент Лиза зашевелилась в коляске.

— Ты сейчас куда, а то Лизок терпеть не может, когда я стою на месте и не вожу её.

— Собрался к тебе.

— Отлично, тогда пошли, вместе прогуляемся. Так что ты мне хотел сказать?

— Сказал, что летал к Боянову.

— Что-то часто он тебя к себе приглашает, или мне показалось?

— Показалось.

— Понятно, режим секретности.

— При чем тут режим секретности. Пытаемся разобраться, как быть и что делать, чтобы комигоны снова не застали нас врасплох. Потеряно два экипажа кораблей, на одном из них находится устройство, которое ввело яд в Каиссу. А что если они нападут на Затангу? Тогда все ученые на инопланетном корабле будут под угрозой.

— Значит надо как можно скорее выяснить действие противоядия.

— На Каиссе?

— А на ком же еще. Конечно, правильнее было бы каким-то образом заполучить это устройство и соответственно сам яд, тогда можно было бы испытать действие противоядия.

— Вопрос только на ком, у нас нет никаких домашних животных и даже лабораторных крыс.

— Ну, не знаю, ты доктор, тебе лучше знать, как проверить противоядие.

— Раньше врачи проверяли все на себе.

— Нет-нет, я категорически против. Это пещерный метод. Надеюсь, ты сказал это в шутку.

— Марси, разумеется в шутку. Боянов потому и вызывал меня, что ломает голову над тем, как достать это устройств, которое осталось на корабле. К тому же, добавились новые проблемы. Два корабля остались без экипажа, а компьютер не может полностью заменить их работу.

— Мишель, темнишь ты что-то, — неожиданно ответила Марселина, — ты врач, психолог, а Боянов вдруг советуется с тобой по техническим вопросам.

Михаил остановился пораженный тем, как тонко почувствовала фальш в его рассказах Марселина, и ему стало стыдно, что он в очередной раз вынужден придумывать, зачем и почему он летал к Боянову.

— Знаешь, мне кажется, ты зря выбрала профессию археолога. Тебе надо было быть психологом.

— Давай договоримся. Или ты просто говоришь мне, что вопрос не обсуждается по не зависящим от тебя причинам или рассказываешь все как есть без добавления собственных фантазий.

— Каких фантазий, о чем ты? — шутливо произнес Михаил.

— Мишель, я совершенно серьезно. Вспомни, как ты рассказывал мне байки, когда только родилась Лиза, а потом говорил, что это психологический прием и бла-бла-бла.

— Согласен, — сразу став серьезным, ответил Михаил и тут же добавил, — но отчасти я был прав. Вспомни, что стало с роженицей, когда она узнала, где она и что с ней произошло. Она сейчас в капсуле, потому что её психика не выдержала. Кто знает, как повела бы ты, точнее твой организм, скажи я тогда тебе сразу всю правду.

— Верю и ценю и люблю тебя, — нежно произнесла Марселина, — и все же, прошу тебя, смотри на меня, как на жену, которая разделит и радость и горе, тревогу и успех, а то иногда мне кажется, что разговаривая со мной ты видишь меня просто членом экипажа, которому что-то можно знать, а что-то нет.

Михаил был одновременно и поражен и счастлив словами, которые произнесла Марселина и обняв её, крепко поцеловал и тихо произнес:

— Ты права, во всем права. Пойдем, мне надо тебе о многом рассказать и посоветоваться.

— В этот момент из коляски раздался громкий плач Лизы, но Михаил и Марселина, глядя на малышку, лишь радовались этому. Оба сразу поняли, что означал её плач, и если бы она могла говорить, она сказала бы: — Родители, кончайте болтать, я есть хочу.

Вернувшись в каюту, Марсели стала кормить Лизу. Потом сменила подгузник и положив в кровать стала наблюдать, как Лиза ползает по кроватке и пытается сесть. Михаил вышел из душа и увидев, как Марселина играет с Лизой, улыбается и смеется, подсел рядом.

— Смешная, правда? А смотри, как внимательно смотрит на тебя. Интересно, о чем она думает? — спросила Марселина.

— Долгое время считалось, что у младенца до года мысли только отражают увиденное и отражаются в эмоциональной оценке окружающего мира.

— Ну и сказанул, а по проще никак нельзя?

— Да ну тебя.

— Шучу. Я уже давно проштудировала несколько книг по воспитанию детей ясельного возраста. Так что твоя фраза, прямо как цитата из учебника.

Они вдвоем немного поиграли с Лизой, после чего Михаил получил сообщение, что противоядие готово.

— Пожелай мне удачи, пошел в медотсек.

— Ни пуха.

— К черту.

Вероятно сообщение о том, что противоядие готово получила и Азадель, поэтому они встретились в лифте и вдвоем вошли в медотсек.

— Приступим, — произнес Михаил, и задав параметры дозы ввел полученный препарат Каиссе. С замиранием сердца он наблюдал за реакцией организма, которая отражалась в показаниях многочисленных приборов. Прошло минут десять, прежде чем Михаил воскликнул:

— Есть. Вы видите, есть положительная динамика. Противоядие работает. Компьютер дать прогноз и рекомендации по увеличению дозы противоядия.

Как только появись данные, Михаил ввел дополнительную дозу, и уже через полчаса стало ясно, что противоядие подействовало.

— Вот видите, все будет хорошо, — произнесла Азадель, — можете идти к жене, я побуду здесь, а вы позже придете.

— Спасибо.

Михаил вернулся в каюту и с порога сообщил Марселине, что противоядие работает, и Каисса пошла на поправку. Приложив палец к губам, Марселина тихо ответила:

— Говори тише, она только заснула.

— Извини, я не знал.

— Ты хоть обедал?

— Не хочется, потом поем.

Марселина присела на край кровати и, глядя на мужа, произнесла:

— Ты хотел мне что-то рассказать и о чем-то посоветоваться.

Михаил опустился рядом на кровать. Хорошее настроение молниеносно улетучилось и в памяти всплыло все, о чем говорил Дамирган. Тяжело вздохнув, он произнес:

— Если все рассказывать, много времени потребуется, поэтому расскажу вкратце. Боянов порылся в архивах компьютера и кое-что, точнее кое-кого нашел. Слетал на Сайгат и, вернувшись, пригласил меня. Не знаю, зачем и почему, возможно хотел, чтобы я сам понял, кто есть на самом деле профессор Мукси.

— Профессор Мукси, а он тут при чем?

— При том. Очень даже, — и Михаил рассказал Марселине о Дамиргане Ширяеве и двух других ученых. О том, какую роль сыграл профессор Мукси в их судьбе, а так же о разговоре, который имел с Азадель.

— Вот такие дела. И теперь я не знаю, как быть, и что посоветовать. Свести профессора и Дамиргана и как говорится, устроить очную ставку или продолжать держать все в тайне?

— А в чем опасность, что тайное, станет явью?

— Видишь ли, профессор владеет кодами доступа. И если честно, я не знаю, может ли он управлять всеми кораблями и всеми зомби удаленным образом. Если он сумел полвека хранить такие тайны, кто знает, может у него в голове есть, но не активирован роутер для связи с компьютером. И потом, ты представляешь, какой это будет удар для Азадель? Любить всю жизнь человека, можно сказать, молиться на него, считать гением, а он вдруг оказался не просто подлецом, укравшим, чужие идеи, а… Я даже не знаю, как назвать его, разве что изувером и палачом.

— Одно скажу, чем быстрее Боянов его арестует, лишит кодов доступа и выведет на чистую воду, тем легче и спокойнее будет всем нам. К тому же, не стоит забывать, что этот Дамирган Ширяев тоже имеет право посмотреть в глаза человеку, который исковеркал его судьбу и бессовестно воспользовался его талантом. А талантливый человек, в трудную минуту, которая в любой момент, как ты сам говоришь, может наступить, куда важнее, чем раскаявшийся профессор.

— Ты знаешь, а ведь я его даже в чем-то оправдывал, пытался помочь, спасал и искренне верил, что поступаю правильно.

— Не стоит жалеть. Ты спасал не только профессора, а всех, кто был с ним на корабле, в том числе и меня с Лизой.

— Да, верно, и всё же. До какой степени падения может дойти человек и так ловко скрывать свое истинное лицо? Наверно оба брата и Хамаль и Газир в чем-то похожи. Только подлости делают по-разному.

— Так что ты решил?

— Соглашусь с тобой. Полечу к Боянову и пусть сам решает, как поступить, но свое, точнее, — он внимательно посмотрел на Марселину, и, поправившись, произнес, — наше мнение выскажу ему.

Марселина поцеловала мужа и как всегда тихо произнесла:

— Люблю тебя и прошу, будь осторожен. Я всегда волнуюсь, когда ты улетаешь.

— Все будет хорошо. Но я прошу тебя об этом никому, ни полслова.

— Разумеется.

В этот момент Михаил получил сообщение от Боянова. Он просил срочно прибыть к нему на корабль, так как один из членов экипажа пострадал и штатному врачу экипажа требуется помощь в проведении операции.

— А этот Боянов прямо-таки дипломат, а не военный.

— Ты считаешь, это он специально придумал такой предлог, чтобы меня вызвать на корабль?

— Ни секунды не сомневаюсь. Наверняка профессор и Азадель в курсе, зачем и куда ты летаешь.

— Марси, ты у меня умница.

— Береги себя.

— Понял. Я полетел.

Михаил забежал в медотсек, чтобы узнать о самочувствии Каиссы.

— Все нормально. Не волнуйтесь, я в курсе, так что можете лететь.

— Спасибо, — и Михаил тут же отправился в транспортный отсек. Через полчаса шаттл уже проходил шлюзовые ворота на корабле Боянова.

— Что скажете? — спросил Михаил, стоило ему появиться в командном отсеке корабля.

— Надеюсь, вы поняли, что легенда с пострадавшим, была придумана на всякий случай, чтобы не возникло подозрений в слишком частом вашем появлении у нас на корабле.

— Я так и понял.

— В таком случае, пойдемте в медотсек. Дамирган Ширяев уже полностью пришел в себе и немного оклемался после того, что я ему вкратце рассказал о том, что произошло за то время, пока он находился в капсуле.

— Надо же, так быстро и это после всего пережитого?

— Ну, я бы не сказал, что он прямо-таки, полностью отошел, но в целом, мыслит и рассуждает настолько рационально, что можно только позавидовать.

Боянов и Михаил вошли в медотсек. Дамирган Ширяев сидел в штатном комбинезоне и что-то с аппетитом ел.

— Знаете, божественная еда, просто божественная, — продолжая жевать, произнес Дамирган и тут же добавил, — Доктор Кутепов, рад видеть вас и прошу извинить, не ел столько времени, что не могу оторваться от такой вкуснятины.

— Вы бы того, не очень налегали сразу на пищу. Не следует перегружать организм в первое время после столь длительного нахождения в состоянии гиперсна.

— Доктор, ценю ваш совет, но очень вкусно, — и он взял еще один кусок курицы и нехотя отодвинул тарелку в сторону.

— Ну что, как там профессор еще не впал в ступор, узнав, что меня достали из его тайного сундука? — и Дамирган посмотрел на стоящую позади него капсулу, — и кстати, профессор, это у него что, прозвище такое? Вроде, когда мы работали еще там, дома, он был, если и не рядовым сотрудником, но никак не профессор. Вот Али Бах Нуони был действительно профессор. Весьма известный ученый системотехник. Это он разработал всю программную оболочку для работы позитронного мозга и связал воедино управление всем комплексом из одного центра. Он раньше всех нас понял, насколько опасна масштабная операция подключения позитронного мозга и управляющего чипа, и до последнего тормозил ход исследований в этом направлении. Не получилось, и поэтому поплатился жизнью.

— А кто довел разработку до логического завершения? — спросил Боянов.

— Как кто, его ученик и соратник, Рух Камарзин. Он непосредственно занимался программированием. В паре они были просто неподражаемы.

— Выходит Али воспротивился, а Рух не устоял?

— Что делать, всему виной любовь. Рух был влюблен в Викторию Бонги и она им вертела как хотела, а когда понял, что она использует его, было уже поздно, система была запущена и работала как часы. Соответственно он стал больше не нужен и Мукси его ликвидировал.

— А вас использовал все последующие годы, потому что ему нужно было поддерживать в глазах Лифинга образ талантливого ученого, чем он прекрасно и воспользовался.

Дамирган тяжело вздохнул, взглянул исподлобья на Боянова, потом на Михаила и грустно произнес:

— Не все годятся в герои, а когда теплится надежда, что когда-нибудь это все кончится, пойдешь на многое, чтобы она не угасла. Иначе,зачем жить.

— Господин Кутепов, пока вас не было, я рассказал господину Ширяеву про инопланетный корабль. Он мечтает как можно скорее взглянуть на него изнутри. Как считаете, его здоровью ничего не угрожает, если он отправится туда в ближайшее время?

— Неплохо бы провести хотя бы беглый анализ организма. Все же испытания психики, длительное пребывание в капсуле для гиперсна…

— Доктор, не стоит пудрить мне мозги. Они у меня и без того наполовину позитронные, так что я соображаю быстрее вас как минимум на порядок. Можно просто сказать, что надо сначала решить вопрос с профессором, а потом я отправлюсь на корабль.

Михаил, а следом за ним Боянов рассмеялись.

— И после этого, вы спрашиваете меня о самочувствии пациента, — улыбаясь, произнес Михаил, — правильно про вас сказала Азадель Мути — мальчишка.

— Что, так и сказала?

— Ну, не слово в слово, но почти. И еще сказала, что вы были очень талантливым ученым. Она и все её коллеги, считают, что Лифинг выбросил вас в открытый космос.


— Да, об этом мне известно. Мукси в свое время сказал. А что Азадель по-прежнему влюблена в этого профессора? — вдруг спросил Дамирган.

— Что делать, любовь зла, полюбишь и козла. Однако он её все эти годы держал на привязи и так крепко, что я не представляю себе, что она с собой сделает, когда узнает всю правду, — с грустью ответил Михаил.

— Жаль, хорошая баба. Не талант, конечно, но как исполнитель безупречный. А вообще, женщин надо чаще менять, чтобы не было привязанности и чтобы они тобой не вертели, — философски произнес Дамирган.

— Ладно. На корабль конечно очень хочется взглянуть, но мне надо помозговать, как достать мою пчелку из корабля.

— Что для этого надо? — деловито спросил Боянов.

— Ну, девочек вы мне вряд ли предложите, да и поздно в моем возрасте, хотя конечно можно было бы и попробовать разок другой. Поэтому нужны чертежи корабля, компьютер, и… минимум три бутылки алкоголя.

— С алкоголем у нас проблема, но я постараюсь что-нибудь придумать. Все остальное решаемо. До утра можно отложить?

— Без проблем.

— Вот и отлично.

Михаил попрощался и вместе с Бояновым вышел из медотсека.

— Михаил, как вам Дамирган?

— Оригинал, но я почему-то так и представлял себе талантливую личность.

— Нет каково, в его годы и девочек ему подавай.

— Если подсчитать, сколько времени он провел в капсуле для гиперсна, то это многое объясняет в его поведении. Вы слышали, как он разговаривает? Он остался в том молодом возрасте, каком был. Ему сейчас от силы сорок, хотя в действительности под восемьдесят.

— Как поступим с профессором. Есть мысли? — резко перевел разговор Боянов на другую тему.

— Мое мнение. Профессора надо срочно изолировать и лишить кодов доступа. Если он скрывает возможность удаленного доступа к сети, мы все будем в опасности. История имеет множество прецедентов, когда человек находясь в безвыходном положении, погибая, тянет за собой в могилу миллионы людей. Если я не ошибаюсь, два века назад в истории Земли уже был маньяк, которого приперли к стенке, и тогда он взорвал себя и целый континент с полу миллиардным населением. И если бы не помощь Федерации, мы бы до сих пор расхлебывали бы последствия той катастрофы.

— Согласен. Какие-то мысли есть на этот счет?

— Да. Нужно его каким-то образом усыпить, а вы проведете со своими людьми захват и отправку на свой корабль. И еще. Не хотелось бы, но видимо придется на время задержать Азадель Мути. Она тоже владеет кодами доступа и в такой ситуации может навредить, сама того не понимая.

— Решено. Первую часть берете на себя.

— Мне потребуются помощники.

— Без проблем. Вместе с вами полетят мои люди. Я дам им команду, они будут полностью в вашем распоряжении.

— В таком случае, я улетаю. Да, и не забудьте, потом послать мне сообщение с благодарностью за помощь с больным членом экипажа.

— Непременно, доктор, — смеясь, произнес Боянов, пожимая Михаилу руку.

Глава 5

Боянов отрядил Михаилу в помощь четырех своих бойцов. Пока летели обратно, Михаил размышлял, как лучше провести операцию захвата профессора и Азадель, а заодно ввел в курс дела бойцов.

— Самое главное, быстрота и неожиданность, — произнес руководитель группы бойцов, — Мы остаемся в шаттле. Ваша задача определить, где они находятся и в зависимости от этого, мы выдвигаемся.

— Но не раньше, чем я сброшу данные о их местонахождении.

— Согласен. Идеальный вариант, если они будут вдвоем в каюте, но тут как повезет.

— Вряд ли. Скорее всего, Азадель сейчас либо в медицинском отсеке, либо у себя.

— Хорошо, В таком случае, вы направляетесь в медотсек. Вот вам усыпляющее средство. Приложите к лицу, действует практически мгновенно. Главное, не забудьте сразу же отбросить салфетку подальше от себя, а то ненароком сами уснете.

— Как действует наркоз я в курсе.

— Вот и отлично. Как только госпожа Мути будет нейтрализована, сразу же даете нам знать, и мы направляемся в вашу сторону. План помещений нам известен. Затем вы с двумя бойцами направляетесь к каюте профессора.

— Есть одно но.

— Какое?

— Я не знаю, что будет, когда я применю усыпляющее.

— Я в чем проблема?

— Проблема в том, что состояние её организма контролирует центральный компьютер. Все изменение молниеносно отразятся на планшете профессора. Вы меня понимаете, о чем я?

— Это меняет дело. Но импровизировать на ходу не хотелось бы. Какие еще могут быть варианты? А попытаться выманить профессора и госпожу Мути под каким-то предлогом, и в этот момент провести захват? Тогда можно было бы использовать оружие с транквилизатором.

— Видимо так и придется действовать. Поэтому я попытаюсь все организовать, а вы должны выдвинуться к этому времени в сектор, где располагается жилая зона. Да, и еще, учтите, у нас там помимо меня есть несколько человек из экипажа и женщины с детьми, поэтому будьте предельно внимательны и осторожны.

— Все ясно.

В этот момент одновременно на коммуникаторе Михаила и одного из бойцов поступило сообщение от Боянова. Он просил срочно связаться.

— Что случилось? — спросил Михаил.

— Вы уже на корабле?

— Нет, будем примерно через десять минут.

— Отлично.

— А в чем дело?

— Есть более простой и надежный способ захвата профессора и госпожи Мути. Наш любитель девочек только что подсказал.

Все сразу поняли, о ком идет речь.

— Как только пройдёте шлюзовой отсек оставайтесь в шаттле, а вы, Михаил, направляйтесь в медицинский отсек и по пути дайте команду компьютеру в связи с опасностью нападения со стороны комигонов, срочно открыть портал перехода. Как только получите сообщение, что все заняли места в компенсационных капсулах, можете отправляться за профессором и госпожой Мути. Думаю, что это упростит вашу задачу по их захвату.

— Ничего не скажешь, действительно простой способ. А что мне ответить, наверняка спросят, что случилось?

— Скажи, что разведка только что сообщила, что через полчаса начнется вторжение и в целях безопасности корабль с детьми и женщинами отправляют на Сайгат. Там сейчас четыре корабля охранения.

Расчет оказался верен и уже через двадцать минут две капсулы с телами профессора Мукси и Азадель Мути погрузили в шаттл. Михаил успел забежать и объяснить Марселине, что оповещение о срочном броске в гиперпространство, было лишь инсценировкой.

— Марси, если увидишь или заглянет Тайлер, скажи ему. Впрочем, ничего не говори, я сам с ним свяжусь и все объясню. Всё, я побежал, там бойцы Боянова наверняка уже погрузили капсулы и ждут меня.

— Я всё поняла. Буду ждать твоего возвращения.

Не прошло и часа, как капсулы с телами профессора и Азадель оказались в медицинском отсеке корабля Боянова. Вопрос их пробуждения был временно отложен, хотя Дамиргану не терпелось взглянуть в глаза своему мучителю. Необходимо было сначала полностью исключить возможность дистанционного управления кораблями со стороны профессора Мукси. К тому же, надо было решить более важные задачи и в первую очередь захватить пчелку с ядом, которая все еще находилась на одном из кораблей.

В медотсеке корабля Михаил увидел Дамиргана. Он с любопытством наблюдал, как бойцы ожидали указаний, куда поставить привезенные капсулы. Михаил подошел к нему.

— Господин Ширяев, может, все же проведем, хотя бы небольшой медосмотр вашего организма?

— А, бросьте, доктор, я уже в норме. Если бы не прижимистость вашего босса господина Боянова в части спиртного, я бы чувствовал себе еще лучше.

— Возможно, этим и объясняется его ограничения? — стараясь сдержать улыбку, ответил Михаил.

— Вы полагаете или это шутка? Впрочем, я благодарю вас за заботу, и если вы располагаете временем, я к вашим услугам. Но при условии, что отольете немного спиртика из своих запасов. Идет?

— Помилуйте, откуда у меня спирт, да еще на чужом корабле?

— Ну, тогда хотя бы замолвите слово. Поймите, для меня спиртное, как топливо для ядерного реактора. Мало плохо, много тоже плохо, а при нужном количестве идеи сами рождаются в моей голове.

— Я попробую.

— Обещаете?

— Обещаю.

— В таком случае, доктор, я в вашем распоряжении.

Михаил и Дамирган удалились в соседнюю комнату, где к ним присоединился врач из экипажа Боянова. Вдвоем они быстро провели обследование организма Дамиргана. В тот момент, когда они закончили, к ним подошел Боянов.

— Как наш пациент? — Боянов чуть было не произнес фразу любитель женщин, но вовремя заметил, как Дамирган вышел из-за ширмы, застегивая на ходу молнию на куртке комбинезона.

— Теория доктора Кутепова нашла свое подтверждение, — произнес врач, помогавший Михаилу проводить обследование, — организм пациента соответствует по своему физиологическому состоянию возрасту сорокалетнего мужчины. Это говорит о том, что длительное пребывание в камере для гиперсна тормозит старение организма.

— Ну что же, я рад. Господин Ширяев, если не возражаете, хотел бы проводить вас и показать вашу каюту. Она уже готова.

— Благодарю.

Боянов и Ширяев направились к выходу. В последний момент Дамирган обернулся и, помахав Михаилу рукой, крикнул.

— Доктор, не забудьте о своем обещании.

— Непременно.

— Господин Кутепов, вы обратили внимание, у него явные признаки цирроза печени. Я бы рекомендовал задуматься о пересадки, — показывая снимки, произнес врач.

— Коллега, вы же слышали, без выпивки он не работник, — ответил Михаил.

— Печально. Неужели все талантливые люди склонны к пагубным привычкам?

— Полагаю, это преувеличение, но единичные случаи встречаются. Рад был познакомиться.

— Взаимно.

— Будет желание, прилетайте к нам на корабль, похвастаюсь оборудованием, которое у нас есть.

— Непременно.

Попрощавшись, Михаил решил не дожидаться Боянова и отправился в транспортный ангар. Однако по пути его окликнул Боянов.

— Господин Кутепов.

Михаил остановился и дождался, когда Боянов подойдет к нему.

— Надеюсь, что Дамирган нам подскажет, как поймать эту пчелку.

— Я того же мнения.

— Весьма колоритная фигура, но талантлив до невозможности. Стоило мне только рассказать о проблеме с захватом профессора, как он тут же подал идею.

— Поэтому его профессор Мукси и держал столько лет, что он использовал его идеи и выдавал их за свои. Вполне возможно, что именно профессор пристрастил его к алкоголю.

— Вы так думаете?

— Алкоголиками не рождаются, ими становятся. И для этого всегда есть либо жизненные обстоятельства, или окружающие человека люди и среда обитания. Хорошо хоть он его к наркотикам не приучил. Надо будет подумать, как немного уменьшить его пагубную привычку к алкоголю, а то печень уже пора менять на новую.

— Это по вашей части. Главное, я очень надеюсь на его помощь, а там глядишь, и на инопланетном корабле что-нибудь эдакое выдаст.

— Всё возможно. Если я вам больше пока не нужен, я к себе.

— Да, конечно. Спасибо, вы отлично поработали. Супруге привет.

— Благодарю.

Вскоре Михаил вернулся на свой корабль и, заглянув в командный отсек, увидел там Тайлера.

— Михаил, что происходит? То срочно куда-то летим, затем отбой и никаких разъяснений? Ты в курсе, что происходит?

— Мейсон, извини, что тебя, как командира корабля, не посвятил во всё происходящее. Просто события последних часов заставили действовать в таком бешеном темпе, что не было возможности поставить тебя в известность.

— Надеюсь, оно того стоило?

— Не знаю, но теперь могу рассказать обо всём в подробностях, — и Михаил рассказал Мейсону о Дамиргане Ширяеве, профессоре и последующей затем операции по его захвату, а так же Азадель Мути.

— Сейчас они в капсулах для гиперсна на корабле Боянова, а Дамирган Ширяев занимается вопросом поиска путей, как поймать пчелку.

— Вот уж действительно, новость так новость. По крайне мере я никак не мог подумать такое про профессора Мукси. Нет, разумеется, его работа с Лифингом это отдельная тема, но потом, заключил мир с комигонами, и все такое. Честно говоря, не укладывается в голове, что на такое способен человек, пусть и не гений, но все же достаточно грамотный и возможно даже в чем-то талантливый.

— Именно в чем-то талантливый. Представляешь, за столько лет хранить всё в секрете и так умело манипулировать и использовать талант другого ученого.

— И такими варварскими методами. Они еще не встретились лицом к лицу?

— Пока нет. Необходимо выяснить, как снять с профессора доступ к кодам управления.

— Ох, хотел бы я видеть их встречу.

— Я бы тоже не отказался, а вот как воспримет всё это Азадель Мути, не знаю. По-человечески, её жаль. Слепо верить и любить человека, так ловко скрывающего свое обличье.

— Может не стоит ей всего рассказывать, а представить всё, как несчастный случай или что-то в этом роде?

— Не знаю, пусть Боянов сам решает, не хочу в это вмешиваться.

— Может ты и прав. Лучше скажи, как Каисса?

— Пошла на поправку. Если бы еще удалось заполучить устройство с ядом, можно было сопоставить образцы полученного противоядия и сделать новое на исходном материале. Но в любом случае, ей придется заменить несколько жизненно важных органов. Так что извини, я пошел в медотсек, надо взять ДНК тканей и начать процедуру выращивания новых органов.

— Как очнется, позови, хочу убедиться, что с ней все будет хорошо.

— Непременно.

Михаил отправился в медотсек. Взглянув на показания приборов, молниеносно понял, что противоядие лишь на время остановило процесс действия яда в организме Каиссы. Было ощущение, что яд приспособился к противоядию и медленно стал действовать снова. На запрос Михаила, компьютер выдал сообщение, что если динамика процесса сохранится, то примерно через восемь часов придется снова подключать аппараты искусственного поддержания жизнедеятельности организма, а через десять часов яд может затронуть клетки мозга, а это уже грозило смертельным исходом. Михаил, не медля, связался с Бояновым.

— У нас в запасе максимум пять часов времени, чтобы достать устройство с ядом. Как минимум час уйдет на анализ и еще час на разработку противоядия. Через десять часов яд начнет разрушать клетки мозга.

— Я понял. Попытаюсь сделать все возможное.

— Держите меня в курсе дел.

— Хорошо.

После этого Михаил связался с Марселиной, объяснил ей ситуацию с Каиссой и сказал, что будет все время в медотсеке.

— Я принесу тебе что-нибудь поесть.

— Не до еды.

— Я принесу, а там видно будет.

— Хорошо.

Через два часа Боянов сообщил, что Дамирган предложил вариант, как захватить пчелку с ядом. Доктор уже готовит необходимый для этого материал. Постараемся сделать всё как можно быстро. Я дал команду компьютеру на смену курса корабля, чтобы уменьшить подлетное время шаттла.

— Спасибо.

— Пока что не за что. Как она?

— Пока аппаратура не подключалась, организм пытается бороться самостоятельно.

И снова потянулись томительные минуты ожидания вестей от Боянова. Марселина навестила мужа, принесла поесть и, видя его тревожное состояние, не стала ни о чем расспрашивать, и быстро ушла. Спустя два часа, как и предсказывал компьютер, подключенная к Каиссе аппаратура по диагностике, автоматически стала включать аппараты искусственного жизнеобеспечения. В запасе оставалось все меньше и меньше времени. Михаил сделал запрос о целесообразности еще раз повторить процедуру ввода противоядия, но компьютер выдал отрицательный ответ, сославшись, что дополнительный анализ показал, что яд каким-то образом приспособился к воздействию противоядия. Михаил, до этого не имевший практики в борьбе с ядами, сидя возле Каиссы, познакомился с действиями антидотов и поэтому был крайне удивлен, почему компьютер не смог составить необходимое противоядие.

Оставалось два часа, когда яд начнет свое губительное действие на мозг Каиссы. Наконец пришло сообщение, что пчелка поймана и её везут в контейнере на корабль.

Счет шел на минуты, когда врач из экипажа Боянова, летевший вместе с тремя бойцами, доставит пчелку, из которой можно было извлечь яд, но именно в этот момент компьютер выдал сообщение, что действие яда в организме резко ускорилось и как только началось воздействие на мозг, произошла остановка сердца. Несмотря на все усилия и технику, которая была в этот момент задействована, Каисса скончалась в тот момент, когда шаттл прибыл на борт корабля, но было уже поздно.

Оглушенный смертью Каиссы, Михаил тяжело опустился на стул. Несмотря на самую передовую технику, которая была на корабле и все усилия, которые предпринимались, спасти её не удалось. Для Михаила смерть Каиссы была личной трагедией и, хотя он понимал, в этой ситуации сделал всё что мог, но мог бы больше, чуточку больше.

Вскоре в медотсек подошли Мейсон и Вольдемар Матусик. Следом за ними появились врач с бойцами, которые привезли контейнер с пчелкой. Боянов вышел на связь, чтобы узнать, как дела. Узнав о смерти Каиссы, извинился, что не смог помочь, и выразил соболезнования всем, кто её знал и вместе с ней работал.

Вечером в пищеблоке собрались: Михаил, Марселина, Тайлер и Матусик. Помянули Каиссу и в расстроенных чувствах разошлись по своим каютам.

Перед тем как лечь спать, Марселина сказала мужу:

— Ты сделал все что мог. Правильно сказал твой командир Мейсон. Она была хорошим человеком, прекрасным сотрудником, прожила короткую жизнь, и оставила о себе добрую память. Не каждый может этим похвастаться.

— Ты права, но все же…

— Кстати, а ты не поинтересовался у Боянова, каким образом они все же смогли достать это устройство, начиненное ядом?

— Ты про пчелку?

— Да.

— Подробностей не спрашивал, не до того было. Доктор, который привез пчелку сказал, что использовали какую-то магнитную ловушку, в которую поместили фрагмент человеческой ткани, которую использовали в качестве приманки.

— Странно, а почему тогда пчелка напала на Каиссу, ведь она была в скафандре?

— Она была в легком скафандре. Вероятно, когда надевала или во время перелета на шаттле, мог попасть волос или что-то еще, что содержало ДНК, на которую и среагировало устройство.

— А ты уверен, что на корабле была только одна пчелка?

— Не знаю. Завтра спрошу у Боянова, что он собирается делать дальше. Корабли-то сейчас без экипажей. Ладно, давай спать.

До запуска на инопланетном корабле генератора поля оставалось сто десять дней…

Глава 6

Как только Барденгоа доложили, что для проведения операции под кодовым название «Посланец», все готово, он не медля ни минуты, дал приказ начинать операцию.

С того момента, как Гау Кайнабахта после совещания рассказал об украденной у профессора Мукси пчелке и перспективах её использования против мимикрозов, прошло чуть более месяца. Барденгоа оценил идеи молодого и амбициозно настроенного ученого, и поручил своему помощнику Гонуху оказать всестороннюю поддержку. Заодно к проекту был подключен Зембанх — руководитель отдела ракетных исследований. Несмотря на столь короткий срок работ, было сделано несколько опытных образцов пчелки, полностью заменена программная оболочка управляющего чипа и проведены тестовые испытания. После того, как Гонух доложил о результатах испытаний и дополнительно проведенных работах, связанных с доставкой пчелки в расположение мимикрозов в район планеты Затанга, Барденгоа спросил:

— Ты уверен, что яд сработает? А если они создадут противоядие? Может лучше использовать первоначальный вариант, который разработал профессор Мукси?

— Я проверил результаты, которые мне предоставили. Это новейшая разработка, которая без образца яда не позволит им создать антидот. Что касается использования варианта, разработанного профессором, то она будет использована на втором этапе. Сейчас главное, отвлечь их внимание.

— Ты уверен, что они клюнут на прилет корабля с беженцами?

— Риск есть всегда, но в данном варианте больше плюсов, чем минусов. Главное, на нас не падет подозрение в причастности ко всему, а вот неприсоединившиеся миры могут стать мишенью.

— Откровенно говоря, у меня есть сомнения, что когда они во всем разберутся, начнут винить именно неприсоединившиеся миры.

— Согласен, но к тому моменту, операция «Посланец» войдет во вторую фазу. Собственного говоря, именно этого мы и добиваемся. Как только она начнется, можно нанести третий удар, уже по самой планете. Тогда все, кто сейчас находится на инопланетном корабле, будут уничтожены одним ударом.

— Хорошо. Что с новыми кораблями?

— Здесь все оказалось не так просто, как хотелось бы, но мы справились с этой задачей. Все пять строящихся боевых кораблей были переброшены в места, о которых мимикрозы не знают. Первый из кораблей будет готов уже через три месяца, остальные в течение года.

— Долго, очень долго.

— Здесь, я бессилен что-либо сделать. Переброска кораблей, отсутствие стапелей, необходимость скрытной отправки всех комплектующих, отсутствие целого ряда узлов, не позволяют ускорить сроки их ввода в строй. Все работают в максимально напряженном режиме.

— Я понимаю, но нам необходимо восполнить те потери, которые мы понесли. От этого зависит не только победа над мимикрозами. Ты меня понимаешь, о чем я говорю?

— Разумеется, и прилагаю все от меня зависящее, чтобы ускорить их строительство.

— Что касается второго этапа операции «Посланец». Есть уверенность, что она сработает и мы получим ожидаемый эффект от её проведения?

— Шеф, вы знаете, я всегда стараюсь говорить правду, какая бы она ни была горькой. Успех любой операции, как бы тщательно она ни была подготовлена, зависит и от случайных факторов, которые предусмотреть невозможно. Несмотря на то, что операция готовилась в спешке, мы учли множество факторов, которые могли помешать её успешному проведению. Есть основания полагать, что шансы на успех велики, но сто процентов дать никто не в состоянии.

— Ладно, не сердись. Я с тобой согласен. Возможно, надо было еще немного подождать и еще раз проверить, но в данном случае, время играет ключевую роль. Необходимо в первую очередь уничтожить это гнездо мимикрозов на Затанге и тогда путь к Сайгату будет открыт, а там не за горами и полное уничтожение мимикрозов в нашей галактике.

— Вы читаете мои мысли, ибо именно в этом направлении наши помыслы и работы над проектом.

— Отлично. Итак, начинайте, и жду от тебя доклада о каждом шаге в проводимой операции.

— Слушаюсь.


Врач из команды Боянова по имени Оберган Жанейро, ввиду смерти Каиссы в тот же день улетел обратно к себе на корабль и увез контейнер с пойманной пчелкой для последующих исследований. Данные, которые были получены на следующий день, говорили, что яд искусственного происхождения и аналогов не имеет. Это дало основание предположить, что его синтезировали специально для проведения подобной операции. Не менее сложным оказалось создание антидота, что подтвердило причину того, почему синтезированное компьютером противоядие лишь на время приостановило действие яда в организме Каиссы. При этом требовалось произвести обширные тесты, для полной уверенности, что противоядие полностью работает. Оставался вопрос — есть ли на кораблях еще пчелки или можно смело отправлять новые экипажи. Вопрос оставался открытым, и Боянов не знал, как поступить. Вдобавок Дамирган Ширяев настойчиво добивался встречи с профессором Мукси, и даже отказался от предложения отправиться на инопланетный корабль, о чем первоначально так мечтал.

Размышляя о том, как лучше и безопаснее пробудить профессора, Боянов обратился за помощью к Михаилу и в который раз попросил прилететь к нему на корабль.

— После того, что позавчера произошло, не хотел тебя беспокоить, поэтому извини, но время не ждет, поэтому обратился к тебе за помощью, — начал свою беседу с Михаилом Боянов.

— Не стоит извиняться, я все понимаю, и готов помочь, чем смогу.

— Вот и отлично. Откровенно говоря, не знаю стоит ли будить профессора. Если твоё предположение о возможности удаленного доступа действительно есть и профессор его активирует, что в этом случае может произойти?

— Если честно, то не знаю, могу лишь догадываться.

— Например?

— Он может дать команду компьютеру на приоритет первого уровня и поставить какую-то блокировку или активировать какую-то скрытую команду, о которой мы не знаем. Да мало ли что он мог придумать, чтобы как-то защитить свою безопасность?

— Да, но он не сделал ничего подобного, когда его арестовал Коэн. Может, наши опасения беспочвенны?

— Может и так, — Михаил о чем-то задумался и неожиданно сказал, — у меня появилась одна идея. А что если нам воспользоваться полиграфом и просканировать память профессора?

— Это идея. Память Виктории удалось просканировать, значит и у профессора можно.

— Разумеется, но предварительно надо сделать ему инъекцию снотворного, поскольку придется вынуть его из капсулы.

Через полчаса профессор Мукси лежал на операционном столе с подключенным к его голове устройством для сканирования памяти. Одновременно с видеопросмотром шла автоматическая запись. Михаил установил режим мультисканирования, иначе процедура заняла бы много времени. Тем не менее, потребовалось почти два часа, прежде чем она завершилась. Теперь можно было провести детальный просмотр сегментов памяти по заданным параметрам. Михаил не ошибся в своих предположениях. В памяти профессора хранились названия файлов, которые можно было задействовать только введя личной пароль. Что это были за файлы, стало ясно только после того, как были выявлены коды. Часть из них касалась операции по стиранию части памяти в период возвращения на корабль к Коэну, а часть, содержала информацию, которая была получена от Дамиргана Ширяева и касалась всех тех разработок, которые он делал по требованию профессора. Но пожалуй самым важным и интересным, был один файлик, созданный несколько десятилетий назад и хранившийся в памяти профессора. Он содержал изначальные коды доступа к компьютеру корабля в буквенно-числовом варианте, а так же варианты их отмены для каждого, кто ими владел на корабле.

Как только это стало известно, Михаил и Боянов решили проверить их действие на практике. Сначала был дан запрос относительно того, кто в данный момент владеет кодами доступа. Компьютер выдал мгновенный ответ:

— Кодами доступа владеют пять человек, в том числе: профессор Мукси, Виктория Бонги, Азадель Мути, Михаил Кутепов и Стефан Боянов.

Подумав, как лучше сформулировать вопрос компьютеру, Боянов произнес:

— Прошу принять код отмены владения прямого доступа.

— Назовите имя владельца кода доступа.

— Профессор Хамаль Мукси, — произнес Боянов.

— Запрос принят. Введите буквенно-числовую комбинацию отмены доступа.

Боянов последовательно назвал буквенно-числовой код и замер в ожидании ответа компьютера.

— Прошу повторить комбинацию.

— Михаил, как думаешь, повторить еще раз тоже самое?

— Думаю, да? Судя по времени, когда это делалось, большая вероятность, что требовалось дважды подтвердить пароль.

Боянов еще раз отчетливо произнес буквенно-числовой код.

— Код принят. В настоящий момент кодами допуска владеют: Виктория Бонги, Азадель Мути, Михаил Кутепов, Стефан Боянов.

Боянов и Михаил переглянулись.

— Наверное, стоит проделать туже манипуляцию с госпожой Мути. Михаил, нет возражений?

— Согласен. Учитывая, что Виктория Бонги может скоро прийти в сознание, я бы рекомендовал проделать аналогичную процедуру и с её допуском.

— Возражений нет.

После этого последовательно Азадель и Виктория лишились возможности управлять чем-либо с использованием кодов доступа.

— Ну что же, теперь можно пригласить Дамиргана на встречу с профессором, — произнес Боянов.

— Наверное, стоит организовать их встречу в медотсеке корабля.

— Что, боитесь, профессора при виде Ширяева хандрашка хватит?

— Не исключаю. Я бы еще рекомендовал парочку бойцов из охраны пригласить, а то чего доброго Дамирган решит поквитаться с профессором.

— Это ты верно заметил. Через сколько времени он придет в себя после снотворного?

— Через час, максимум, полтора.

— В таком случае, нет желания пока взглянуть, что там запечатлела память профессора?

— Если честно, нет, хотя, есть один момент, который я бы хотел прояснить для себя.

— Если что-то личное, не стану мешать.

— Благодарю. Я попозже посмотрю. Лучше выпил бы чашку кофе.

— Без проблем. Буду рад присоединиться. Откровенно говоря, не самое достойное дело, копаться в чужой голове, да еще такой, как у профессора. Боюсь, такого насмотришься, что потеряешь веру в человечество. Одно дело, когда для дела, а просто из любопытства…

— Ты прав на все сто. Кстати, извини, что непроизвольно перешел на ты.

— Без проблем.

— Вот и отлично.

По просьбе Боянова, андроид принес две чашки кофе и какие-то не то галеты, не то сухари. Пока пили, разговор не клеился. Каждый думал о своем, к тому же лежащий поблизости профессор Мукси не располагал к беседе. Было ощущение, что он подслушивает, притворяясь спящим. Минут через десять, Боянов сказал Михаилу, что сходит за Ширяевым. Из соседнего кабинета вышел Оберган Жонейро. Поприветствовав коллегу, спросил, как прошли испытания с противоядием. Оберган сказал, что пока все в стадии готовности, но к испытаниям не приступили.

— Увы, мы не на Земле. Такой антидот желательно испытывать на обезьянах. Здесь приходится все делать с использованием компьютерного симулятора. Но это, сами знаете, здорово, но не идеально.

— Да, согласен. И все же, симулятор дает не меньше девяноста восьми с половиной процентов достоверной информации.

— Вот именно, а на долю пациента могут выпасть оставшиеся полтора, которые компьютер почему-то не учел.

— Потому он и компьютер, а не живой человеческий организм.

— Вот-вот и я о том же.

В этот момент рука профессора дернулась.

— Кажется, ваш подопечный приходит в себя? — тихо произнес Оберган, — может, стоит посадить его в кресло-каталку?

— Пожалуй.

Оберган привез кресло-каталку и вдвоем они посади в него все еще сонного профессора.

— Я сделаю ему инъекцию, для стимуляции выработки эндорфинов, и через десять минут он будет в полном порядке, — предложил Оберган.

— Вы правы, я забыл, что мы его вынули из капсулы, а там при пробуждении автоматически делается стимуляция.

Инъекция подействовала быстро, и профессор, открыв веки, с удивлением посмотрел на коляску, в которой сидел, затем перевел взгляд, сначала на Михаила, потом на Обергана, который ему явно был незнаком.

— Что случилось? — спросил профессор и попытался приподняться, но общая слабость не позволила это сделать.

Михаил не знал, что сказать в ответ и то и дело посматривал в сторону двери, ожидая, когда придет Боянов и приведет Дамиргана.

— Михаил, со мной что-то случилось? — с волнением в голосе спросил профессор.

Михаилу ничего не оставалось, как сказать:

— Да, то есть, нет, просто с вами хочет встретиться один господин…, — Михаил не успел докончить фразу, так как в этот момент в комнату вошел Боянов, следом за ним два охранника, за спинами которых виднелась фигура Дамиргана. Охрана расступилась и профессор, увидев Дамиргана Ширяева, побледнел.

— Что, удивлены? Не ожидали меня увидеть живым и здоровым? Надо было еще тогда, четыре года назад выкинуть мою капсулу в открытый космос, или все еще рассчитывали воспользоваться моими мозгами и всем показать свою гениальность? — гневно произнес Дамирган. Глядя на Дамиргана, Михаил обратил внимание, как у того сжались пальцы рук в кулак, словно он собирался вот-вот ударить профессора.

Профессор Мукси слушал Дамиргана, и каждое его слово напоминало удар плетью. В памяти всплывали эпизоды, когда он пробуждал его и заставлял работать. Когда Дамирган отказывался, подвергал жестоким издевательствам и пыткам, которые потом демонстрировал и одновременно угрожал и обещал, что это в последний раз. Пальцы сцепили ручки кресла с такой силой, что на них вздулись вены, глаза блестели от ужаса. И только спокойный голос Боянова, вывел профессора из оцепенения:

— Ау, профессор, вы словно язык проглотили. Неужто не узнали человека, столь много сделавшего для вас? — язвительно произнес Боянов.

Глаза профессора стремительно бегали из стороны в сторону, словно ища защиту. Остановив свой взгляд на Дамиргане, он неожиданно заорал:

— Приоритет первого уровня. Компьютеру стереть все базы данных, снять управление с зомбированных членов экипажей на всех кораблях. Ближайшему кораблю на орбите Затанги, нанести ракетный удар по инопланетному кораблю.

При этом выражение лица профессора было полно ненависти ко всем присутствующим, выражало одновременно ярость и страх. В этот момент, как всегда невозмутимый голос компьютера ответил:

— Команда не может быть принята к исполнению. Отсутствуют коды доступа, дающие право на их исполнение.

— Неееет, — заорал профессор, и неожиданно обмяк, опустив голову вниз.

— Слизняк, — произнес Дамирган, и добавил, — Лучше я отправлюсь на инопланетный корабль, чем смотреть на этого монстра. Можете делать с ним что хотите, мне плевать, — потом обернулся в сторону Михаила, смерил его взглядом, и словно вспомнив, что хотел что-то сказать, произнес:

— Простите, что мое изобретение погубило вашу помощницу, и я не успел ей помочь. Я не хотел, поверьте, — и затем быстро вышел из лаборатории.

— Господин Кутепов, полагаю вам надо вместе с коллегой обследовать профессора и определиться, что с ним делать дальше. Вероятно, самым лучшим для него, будет временное пребывание в капсуле для гиперсна. Впрочем, это уже ваша прерогатива, а не моя.

Михаил в некотором замешательстве посмотрел на Боянова, но, взглянув на профессора, который сидя в кресле что-то тихо бормотал, ответил:

— Если не возражаете, я с коллегой осмотрю его и в зависимости от состояния пациента, — на последнем слове, Михаил сделал ударение, — определимся, возможно ли лечение, и если нет, временно определим в капсулу для гиперсна.

— Я уловил ход ваших мыслей, доктор. Если понадоблюсь, я в командном отсеке.

— Что он там всё бормочет? — спросил Михаил Обергана, как только за Бояновым закрылась дверь в лабораторию.

— По-моему, он все время говорит, что не надо что-то говорить Азадель. Вам не кажется, что его психика не выдержала?

— Полагаю, вы правы, — ответил Михаил.

— Вам приходилось заниматься лечением людей с расстройством нервной системы? — спросил Оберган.

— Приходилось, но это были больные с депрессивной формой расстройства психики. Боюсь, что у профессора всё гораздо сложнее, и на современном этапе развития медицины, да еще в наших условиях, самым гуманным, будет поместить его в капсулу. Возможно в нашей галактике, если он конечно туда вернется, ему смогут помочь, хотя я в этом сильно сомневаюсь.

— В таком случае, начнем готовить его к процедуре сна. Не возражаете, коллега?

— Ни сколько.

Полчаса спустя капсула для гиперсна с телом профессора была отправлена на хранение под надежный надзор компьютера. Михаил доложил Боянову и незамедлительно вылетел обратно на свой корабль.

Глава 7

Михаил вернулся к себе на корабль и, заглянув в командный отсек, увидел там Мейсона. Тот сидел в командирском кресле и, положив ноги на панель управления, медленно раскачивался из стороны в сторону.

— Привет, медитируешь? — спросил Михаил.

Мейсон сбросил ноги с панели и повернулся в сторону Михаила.

— Как там, профессор? Держался молодцом или размяк и стал просить прощения?

— Ни то, ни другое. Решил, что раз все кончено, попытался снять внешнее управление с зомби экипажа, а заодно отдал приказ бомбить инопланетный корабль.

— Да за такое, можно было на месте пристрелить, — с возмущением произнес Мейсон.

— До этого не дошло. Мы предварительно лишили его кодов доступа, а он об этом ничего не знал. А когда понял, его психика просто не выдержала.

— Лишился рассудка!

— А ты представляешь, какое для него было потрясение, увидеть Дамиргана Ширяева живым и здоровым, а тут еще мы с Бояновым рядом стояли.

— Да, печальный конец. И что вы с ним сделали?

— А что еще оставалось делать, запихнули обратно в капсулу для гиперсна. Не расстреливать же его, как ты говоришь, хотя если честно, я согласен, за такие преступления по совокупности не мешало бы.

— А что с Азадель Мути?

— Не знаю, пусть Боянов сам решает этот вопрос. Я лишь высказал ему свое мнение, а уж как он решит, скоро узнаем. У тебя какие планы?

— Никаких. Благо на корабль, как я понял, прислали в свое время зомби, поэтому нам с Матусиком делать особо нечего. Безмолвные ребята, но дело свое знают и следят за всеми службами корабля исправно, а это самое главное.

— Слушай, Мейсон, только я и Боянов теперь владеют кодами доступа для управления всеми кораблями и зомби. Я бы хотел передать их тебе.

— С чего вдруг?

— Ты командир корабля, а я всего лишь член экипажа, врач и не более того. Коды я получил по необходимости и особо за них не держусь, и потом, есть еще одна причина, по которой я бы хотел это сделать.

— Интересно и что за причина?

— Видишь ли, мы просканировали память профессора, и нашли его личные файлы в компьютере. В одном из них хранились пароли для установки и снятия кодов доступа с конкретных лиц. Собственно говоря, таким образом профессор, Азадель, а заодно Виктория Бонги потеряли право иметь доступ к ним. Так что теперь Боянов может беспрепятственно лишить и меня их. Пока мне его упрекнуть не в чем, но все же, если коды будут у тебя, он не сможет единолично владеть ими.

— Это почему еще?

— Потому что файл содержал пароли для удаления только тех, кто значился в списке.

— Я не возражаю, но при одном условии.

— Каком?

— Что коды останутся и у тебя.

— Как скажешь.

— Что для этого надо сделать?

— Сейчас покажу, тут ничего сложного нет, — и Михаил дал запрос компьютеру на передачу кодов доступа Мейсону Тайлеру. Вся процедура заняла не более пяти минут и после завершения, компьютер как всегда произнес свою стандартную фразу:

— Коды доступа переданы Мейсону Тайлеру. Ваши права подтверждены, поздравляю.

— Надо же, так быстро. И что теперь с ними делать?

— Ничего. Просто теперь ты можешь отдавать компьютеру любые приказания, и он будет их исполнять. Менять курс корабля, давать приказы членам зомбикоманды, совершать маневры любого корабля, которые здесь, на орбите Затанги и у других планет. Короче, ты капитан корабля со всеми полномочиями и сам во всем разберешься, — произнес Михаил и, протянув руку, добавил, — поздравляю и как член экипажа, отправляюсь в медотсек. Проверю, как там Виктория Бонги. Теперь она мой единственный пациент. Разрешите идти? — шутливо спросил Михаил.

— Как-то я сразу не сообразил. Подловил ты меня. Я-то думал, что еще как минимум три месяца не буду ни за что отвечать, гонять мячи в спортзале и в каюте дрыхнуть до обеда, — в тон Михаилу ответил Мейсон.

— Извини, командир, служба, есть служба. Так что я могу идти?

— Иди, что с тобой делать. Кстати, я понимаю, жена, дети, но может, вечерком найдешь время покидать мячик в спортзале?

— Непременно.

Михаил отправился в медотсек, проверить в каком состоянии Виктория. В реанимационном отделении тихое жужжание приборов напомнило ему, что еще совсем недавно, его встретила бы жизнерадостная Каисса. Настроение молниеносно испортилось и хмурясь, он взглянул на экраны мониторов возле камеры, в которой лежала Виктория Бонги.

— Доложить, как идет процесс восстановления функций мозговой деятельности? — спросил Михаил у компьютера.

— Позитронный мозг взял на себя девяносто семь и два десятых процента всех функций основного мозга. Полный процесс будет завершен через тридцать два часа. Пересадку органов можно производить сразу по завершению процесса.

Михаил выслушал доклад компьютера, и хотя его мысли были заняты другим, скорее машинально спросил:

— Каков прогноз восстановления мозговой деятельности больной?

— Пострадавшая часть головного мозга Виктории Бонги была частично восстановлена.

Услышав такой ответ, всё внимание Михаила моментально переключилось на фразу, сказанную компьютером, и он тут же дал новый запрос:

— Прошу пояснить.

— Что конкретно вас интересует?

— Что значит, была восстановлена пострадавшая часть мозга?

— Анализ пострадавших участков мозга позволил смоделировать процессы, происходящие в них и добавить потерянные функции в позитронный мозг.

Михаил не мог поверить, как такое могло быть, и снова дал запрос:

— Как можно смоделировать процесс, если области мозга были уже безвозвратно потеряны?

— Для этого был проведен сравнительный анализ головного мозга Виктории и имеющийся в базе данных. Ряд областей мозга не зависят от индивидуальной личности, и выполняют одинаковые функции, что дало возможность структурной замены этих областей в позитронном мозге Виктории.

— Когда начнется отключение Виктории от аппаратов искусственного поддержания жизни?

— Через тридцать два часа.

Михаил был ошеломлен. Это было невероятно, непостижимо и казалось просто нереальным. Он смотрел на Викторию сквозь толстые стекла реанимационнойкамеры и все еще не верил, что менее чем через два дня, воочию увидит её и пообщается с человеком, у которого будет полностью заменен родной мозг на искусственный. Какой она будет, Виктория Бонги — останется прежней или будет совсем иной, похожей на андроидов или на зомби, но более продвинутой? Мысли и вопросы, сами по себе рождались в голове Михаила и не находили ответа. Неожиданно для самого себя, он задал вопрос компьютеру:

— После того, как позитронный мозг Виктории Бонги возьмет на себя все функции жизнедеятельности организма, они будет способна мыслить, как человек?

— Вопрос не корректный.

— Хорошо, тогда я изменю вопрос — она будет осознавать и ощущать себя человеком или компьютером?

— Не знаю, нет данных.

— Но ведь все процессы, происходящие сейчас с ней, точнее, с её позитронным мозгом делаешь ты.

— Да.

— Тогда почему ты не знаешь, что будет с тем, что ты создаешь?

— Вы знаете, кем станет ваш ребенок?

Вопрос, заданный компьютером поставил Михаила в тупик и он внезапно осознал, что компьютер лишь моделировал основы человеческого мозга Виктории внутри позитронного. И результат своего творения он не мог знать. Ему было ясно и понятно лишь то, какие области мозга отвечают за работу того или иного органа, координируют и осуществляют взаимосвязь движений, слуха, зрения, обоняния, а само мышление и осознание себя как человека, было неподвластно. Собственно говоря, этим и отличается человек от машины. И теперь, всего через два дня станет ясно, кем станет Виктория Бонги. Останется человеком или будет ходячим компьютером.

Михаил еще раз взглянул на Викторию, и молча отправился в каюту, где его ждала Марселина. Увидев мужа, подошла к нему, обняла и, прижавшись головой к его груди, тихо спросила:

— Ну что, одной проблемой стало меньше?

— Можно сказать, что да. И знаешь, всё прошло совсем не так, как я себе представлял. Думал, Дамирган начнет обличать профессора, тот в свою очередь оправдываться, каяться или что-то в этом роде, а все было совсем иначе.

— Вероятно, профессор захотел напоследок громко хлопнуть дверью, я права?

— Да, — с удивлением ответил Михаил, — а как ты догадалась?

— Я же археолог и хорошо знаю историю развития человечества, да и ряда других народов, населяющих нашу галактику. Тираны, фанатики, террористы, и даже революционеры всех мастей, оказавшись в безвыходном положении и понимая свою обреченность, совершали страшные поступки, унося с собой десятки, сотни, а то и миллионы человеческих жизней. Вот и профессор, увидев Дамиргана, наверняка мгновенно перелистал страницы своей жизни и, осознав свою обреченность, решил напоследок совершить какую-нибудь гадость.

— К счастью, у него ничего не вышло. Видимо поэтому, его психика не выдержала. Пришлось отправить его обратно в капсулу для гиперсна.

— А что с Азадель решили?

— Пока ничего.

— Я бы не стала ей сообщать обо всех подробностях.

— Почему, из жалости?

— Возможно, что из жалости. Я с ней несколько раз разговаривала. У меня сложилось впечатление, что она глубоко несчастный человек. Возможно, что она даже догадывается о том, что представляет собой профессор, но чувство любви сильнее, и она закрывает на всё глаза и безоглядно верит ему.

— Наверное, не стану спорить.

— И что теперь будет?

— Это ты о чем?

— Какие дальше планы или трудно сказать, что нас ждет завтра и поэтому загадывать о будущем вообще не стоит?

— Скорее первое, чем второе. Чуть более трех месяцев осталось и должен включиться генератор поля на инопланетном корабле. Боянов предполагает возвращаться домой, используя для этого небольшой транспортный корабль. Однако, никто не знает, хватит ли энергии поля, чтобы он улетел и пройдя через черную дыру, вернулся в нашу галактику. К тому же, не ясно, кто полетит на нем. Точнее, понятно, что экипажи с обоих кораблей и все ученые, а что будет с людьми, которые сейчас находятся под внешним управлением, и которых мы называем зомби, а их между прочим, несколько тысяч? А еще почти сотня воспитанников.

— А ты спрашивал об этом Боянова?

— По-моему, он сам не представляет, как решать все эти проблемы.

— Но сами они по себе не разрешаться.

— Разумеется. К тому же, комигоны использовали новый вид атаки и вряд ли они на этом остановятся. Так что впереди нас ждет полная неопределенность и к моменту запуска генератора может много чего произойти.

— Получается, и лететь домой страшно и опасно, и здесь оставаться не самый лучший вариант, — горестно произнесла Марселина, — как-то все грустно складывается, а я хотела тебя обрадовать.

— Меня, обрадовать? — с удивлением спросил Михаил.

— Хотела сказать тебе еще на прошлой неделе, но ты так сильно был занят, что не хотела тебя отвлекать от дел. Я беременна.

— Правда?

— Скорее всего. Задержка почти четыре недели.

Михаил радостно обнял Марселину и закружил её по комнате.

— Так, надо срочно пройти обследование. Нет, ну надо же, и все время молчала и мне ни слова. Уверен, у нас наверняка будет мальчик.

— Остановись, у меня сейчас закружится голова.

Михаил осторожно отпустил Марселину и глядя в её грустные глаза, уверенным голосом произнес:

— Поверь мне, все будет хорошо, потому что иначе и быть не может.

— Это ты так говоришь, чтобы меня не волновать?

— Марси, но ведь тебе действительно следует, как можно меньше волноваться.

— Ну конечно, теперь ты вообще мне ничего рассказывать не будешь, а я всё буду узнавать от других.

— От тебя разве что-то утаишь, и потом, мы договорились, никаких фантазий, только правда, — произнес Михаил и, глядя на мужа, Марселина не смогла удержаться от смеха.

— Так я тебе и поверю. Ладно, обедать пойдем?

— Конечно.

— Тогда я собираю Лизу и пошли. Кстати надо поручить андроиду или кому-то из зомбиэкипажа заняться хозяйственными делами.

— Это теперь не ко мне. Командир корабля Тайлер, все вопросы к нему.

— Мишель, я думаю, что для нашей семьи, эти вопросы ты сможешь решить сам.

— Без проблем.

Михаил поцеловал жену, и они втроем отправились в пищеблок.


Весь следующий день Михаил периодически заходил в медотсек, чтобы узнать, как происходит завершающий этап замещения всех функций позитронным мозгом Виктории. Утром следующего дня, наспех позавтракав, Михаил предупредил Марселину, что до обеда будет занят и не пытаясь скрыть волнения, отправился в лабораторию.

Компьютер сообщил, что до завершения процесса замещения осталось два часа десять минут. Времени было достаточно, и Михаил запустил процесс выращивания органов, которые требовалось заменить. Однако компьютер неожиданно отменил запуск и сообщил, что процесс приостановлен. Не понимая, с чем это связано, он тут же задал вопрос компьютеру. Короткий ответ поверг Михаила в шок.

— Замена поврежденных органов не требуется.

— Как это понимать?

— Активирована функция регенерации поврежденных клеток. Полный процесс регенерации завершится через один час две минуты.

Михаил не мог поверить в такое и тут же задал новый вопрос:

— Кто активировал эту функцию, и откуда она появилась в организме Виктории Бонги?

— Активация произведена позитронным мозгом после того, как он взял на себя функции контроля организмом в объеме девяноста девяти процентов. Возможность регенерации поврежденных клеток заложена в самой природе человека.

— Но этого не может быть, — воскликнул Михаил, — точнее может, но лишь в локальных местах, например при ранении кожного покрова, сшивании органов внутри организма. Но вырастить печень, или почку организм не в состоянии.

— Вы ошибаетесь доктор Кутепов. Функция регенерации может распространяться на любые поврежденные клетки человеческого организма и в случае их повреждения, самостоятельно могут быть заменены новыми.

— Каким образом это происходит?

— Путем запуска процедуры регенерации.

— Я это уже слышал. Я хочу знать, как происходит запуск процедуры. Если мозг отдает эту команду, то какой участок отвечает за это?

— Запуск процедуры осуществляет позитронный мозг на основе поступающих к нему сигналов о повреждении того или иного органа или участка тела.

Михаил на минуту задумался, пытаясь более четко сформулировать вопрос, и невольно остановил свой взгляд на Виктории. Она лежала в реанимационной камере, и совсем скоро должна была очнуться, и это означало, что многие тайны природы и работы человеческого мозга, будут раскрыты. Или наоборот, их станет еще больше. В этот момент стеклянный купол реанимационной камеры открылся, и компьютер произнес:

— Процедура замещения завершена. Поврежденные органы восстановлены. Аппаратура для поддержания жизнедеятельности организма отключена. Произвожу общую диагностику пациента.

Михаил продолжал молча смотреть на Викторию. Прошло четыре минуты, и компьютер сообщил, что диагностика завершена. Все органы находятся в рабочем режиме. Режим сна прекратится через две минуты.

Михаилу эти две минуты показались вечностью, поэтому, когда Виктория открыла веки и взглянула на него, он невольно вздрогнул, но, собравшись с духом, спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— А, это вы доктор Кутепов. Надеюсь, вы не забыли принести мне что-то из одежды?

Михаил ожидал услышать что угодно, но не такой вопрос, поэтому выражение его лица вызвало у Виктории улыбку на лице, и легкий смех. Придерживая простыню, которой она была накрыта, приподнялась и абсолютно спокойно, словно была на простой процедуре, произнесла:

— С вами всё ясно, насчет одежды вы даже не позаботились. Надеюсь, хотя бы халат найдется?

— Да, разумеется, — ответил Михаил и, вскочив со стула, подал Виктории халат, а сам отвернулся.

— Господин Кутепов, вас оказывается, можно поздравить, — с иронией произнесла Виктория, застегнув последнюю пуговицу на халате и присев на стул возле реанимационной камеры.

— С чем? — словно не понимая, о чем идет речь, спросил Михаил.

— Как с чем? С женитьбой и рождением дочери. А вы оказывается шустрый молодой человек. В галактике опять воюют, руководство одно за другим меняется в борьбе за власть, а вы везде успеваете и даже на личном фронте впереди всех.

— Простите, а откуда вам это известно?

— Мне многое чего известно. Мой мозг теперь напрямую связан с компьютером, так что мне хватило несколько секунд, чтобы посмотреть, что я пропустило за то время, что была отключена. Могу сказать одно, жалею только об одном, что меня не было на встрече Дамиргана Ширяева с профессором. Она ведь состоялась, не так ли?

— Да.

— И как? Профессор плакал и как всегда умолял простить и во всех бедах ссылался на Лифинга. Я права?

— Нет, вы ошибаетесь. Профессор дал команду снять управление со всех зомби и нанести ракетный удар по инопланетному кораблю на Затанге.

— Вот сволочь. Впрочем, нечто подобное и следовало от него ждать. Когда бездаря прижимают к стенке, он готов утопить в крови весь мир. Вы очень грамотно поступили, что лишили его кодов доступа.

— Вы и это знаете?

— Я же сказала, я черпаю информацию из компьютера напрямую. Кстати, мне теперь не нужны коды доступа. И знаете почему? Потому что я в них не нуждаюсь, по той простой причине, что мой мозг, это часть компьютера.

— Вы хотите сказать, — Михаил не мог поверить в то, о чем догадался.

— Все верно, доктор. Мое мышление вышло на новый уровень. Позитронный мозг, который был когда-то мне имплантирован, выполнял все эти годы лишь функции контроля работой внутренних органов. Когда мой родной мозг пострадал, он включил механизм замещения. На это потребовалось время. Вы представляете, какую гигантскую работу надо было провести, чтобы не просто скопировать человеческий мозг, а скомпилировать все процессы происходящие в нем в единое целое и затем создать программную оболочку, которая ничем не отличается от родного образца, но одновременно на порядок его выше. Так что, я должна быть вам в какой-то степени благодарна, что вы так внезапно убежали от покойного Коэна, а я, получив травмы, возродилась на новом качественном уровне. Вопросы есть, доктор Кутепов? — смеясь, спросила Виктория.

— Скажите, вы знали, что все разработки профессора Мукси, были сделаны не им?

— Скажем так, я догадывалась, хотя полной уверенности у меня не было.

— Но ведь вы безропотно десятилетиями, были его помощницей, почему?

— Вам не понятно почему? Странно. Вы же умный человек, доктор. Знаете, сколько было научных сотрудников на корабле, когда мы прилетели в эту чертову галактику? Девяносто два человека. Вы думаете, все они были гениальными учеными? Черта с два. Да, я была хорошим, даже очень хорошим хирургом, но у меня было не так много шансов, остаться в свите.

— А королем был профессор?

— О чем вы говорите. Королем был Лифинг. Он сразу понял, что надо делать, убрал командира корабля полковника Зонельфельда, двух его замов и еще несколько лизоблюдов. А Мукси сразу сориентировался в этой ситуации и представил все дело таким образом, что он главный по науке и Лифинг ему поверил. А куда было деваться, без науки мы бы не выжили. Мукси стал правой рукой Лифинга и, конечно же, сразу определил, кому жить, а кому отправиться в капсулу до поры до времни.

— И вы стали помощницей профессора.

— Не сразу, — произнесла Виктория сделав паузу, которая не ускользнула от Михаила, — сначала я помогала Руху Камарзину, благодаря которому осталась жива.

— А он был в вас влюблен, и вы этим воспользовались, не так ли?

Теперь настал черед Виктории удивиться такой осведомленности Михаила.

— Что делать. В тех условиях, каждый выживал, как мог. А Рух был умницей, не то, что профессор. Правда, как любовник, он был никудышный, но не в этом суть. А когда вся троица якобы погибла, ничего не оставалось делать, как слепо выполнять все приказы профессора. Правда, именно в этот момент прилетел корабль, на борту которого было около тысячи человек, так что кому-то надо было стать рабочей лошадкой, а имплантировать позитронный мозг не такое простое занятие. Так что я, можно сказать, заработала себе место в команде своими руками и головой. Но в отличие от Азадель, которая всегда смотрела на Мукси, как на гения, я прекрасно понимала, что из себя представляет профессор. А потом стало все как-то проще, да и работы было не так много. Каждый занимался, чем мог и чем хотел.

— А вы занялись детьми.

— Да, но создание колонии на Гоби началось позже, когда столицей стал Сайгат, и мы начали использовать женщин для рождения детей.

— Скажите, а зачем вам понадобилось создавать такую замкнутую систему воспитания детей? Вы ведь уже, видимо познакомились с результатами, которые мы получили по их тестированию и даже начали работу по их реабилитации? Вернуть психику подростков из старшей группы в нормальное состояние и адаптировать их в общую среду вряд ли удастся.

— У нас был дефицит позитронных мозгов. Их производство не удалось поставить на поток, а запасов было не так много. Позже мы научились их производить, но в слишком небольшом количестве. Я предложила заняться воспитанием детей из расчета, что к моменту, когда они вырастут, им даже не понадобится позитронный мозг.

— Вам не кажется, что это, я даже не знаю, какое слово подобрать.

— Вы хотели сказать, садистский способ? Возможно, не спорю, но никто не захотел этим заниматься. Азадель чистюля, сразу сказала, что детьми заниматься не хочет. Покойный Мирзо Суснаи вообще не годился для этой роли. Оставалось заняться мне. Меня никто не контролировал в этом вопросе, и к тому же, всех интересовал только конечный результат, а именно, мальчики восемнадцати лет, которых можно было зомбировать.

— А вы занимались своими экспериментами.

— Можно назвать и так.

— А что Суснаи. Почему профессор оставил в живых его?

— Потому что он был хороший ученый, отличный биохимик. Без него не было бы ферм на Вахтабаи, и профессор, а заодно и все мы, не ел бы на завтрак кашу с вареньем, а в обед кусок натурального мяса. Он воссоздал всю кормовую и животноводческую базу и много чего еще. К тому же, он был безобидным и послушным человеком, эдакий кабинетный ученый и одновременно практик, который на деле доказал, что его не зря оставили в команде помощников.

Виктория приподнялась со стула, поправила халат, и, взглянув на Михаила, произнесла:

— Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство, хотя бы частично, а теперь я хотела бы слетать и познакомиться с господином Бояновым. Судя по информации, которую я о нем прочла, к нам прислали по настоящему стоящего человека, но чтобы в этом убедиться, я хотела бы с ним пообщаться лично.

— Не смею возражать, хотя вопросов к вам у меня осталось очень много.

— Охотно верю, думаю, у нас еще будет время поговорить на эту тему. А пока, компьютер, подготовить шаттл с пилотом андроидом. Сообщить господину Боянову о моем визите.

— Команда принята к исполнению.

— Как видите, господин Кутепов, компьютер слушает меня даже лучше, чем раньше. И не смотрите на меня такими удивленными глазами, лучше поищите мне комбинезон, не лететь же мне к Боянову в этом халате.

Глава 8

Михаил проводил Викторию до шаттла, после чего в растрепанных чувствах отправился к себе. Спустившись на лифте на палубу жилого сектора, чуть было не столкнулся с Мейсоном.

— Привет, что с тобой? — спросил Мейсон Михаила.

— Что, заметно? — невпопад ответил Михаил.

— Ты на себя в зеркало не смотрел?

— Нет.

— А зря. У тебя вид, словно ты приведение увидел или что-то в этом духе.

— Возможно, ты прав.

— Насчет приведения?

— Виктория пришла в себя.

— Эта та, которая в реанимации уже несколько месяцев находится?

— Да.

— И что в этом особенного?

— В том-то и дело, что с научной точки зрения, произошло что-то грандиозное. При броске в гиперпространство, она получила тяжелейшие травмы, пострадал головной мозг. Мы положили её в реанимацию, подключили аппаратуру, поддерживающую её жизненное состояние, и позитронный мозг стал постепенно замещать все функции её родного мозга. Несколько месяцев пребывания в реанимации и сегодня, когда замещение закончилось, она очнулась совершенно здоровой. Более того, ей даже не потребовалась трансплантация новых органов. Позитронный мозг активировал какую-то функцию, и пораженные органы выросли сами внутри организма. И теперь её искусственный мозг действует самостоятельно и одновременно связан воедино с компьютером корабля. Ты представляешь это?

— Короче, Виктория стала андроидом нового поколения, — скептически ответил Мейсон.

— Каким к черту андроидом. Я вообще не знаю, кем она стала. Она прекрасно помнит всё, что пережила, размышляет, говорит, ощущает, как обычный человек и одновременно обладает новыми возможностями, которые черпает напрямую из компьютера.

— Ну, не знаю. А ты с ней разговаривал?

— Разумеется. Задал несколько вопросов, и она отвечала совершенно нормально и естественно, как мы сейчас общаемся. Обычные человеческие эмоции.

— Так и замечательно, ты то, что так разволновался?

— Да как ты не поймешь. Мы лишили её кодов доступа. А когда она очнулась, и я с ней немного побеседовал, оказалось, они ей вообще не нужны. Она общается напрямую с компьютером корабля, и только что улетела на шаттле к Боянову.

— К Боянову! С какой целью?

— Сказала, что хочет познакомиться.

— Одним словом, лежала баба в капсуле, и не было проблем, а теперь стала неизвестно кем, и проблем прибавилось, — угрюмо произнес Мейсон.

— Вот это ты точно заметил.

— Что тебе сказать, поживем, увидим. Главное, чтобы она бед не натворила.


Компьютер предупредил Боянова, что шаттл с Викторией на борту должен скоро прибыть. Известие о том, что после многомесячного пребывания в реанимационной капсуле закончилось неожиданно быстрым выздоровлением и желанием встретиться, вызвало у Боянова удивление и одновременно любопытство. Он немного был знаком с той ролью, которая она сыграла в передаче кодов доступа покойному Коэну, и последующей травмой, которую получила во время бегства профессора на корабле. Знал он и о том, что именно Виктория занималась проектом воспитания детей в колонии на планете Гоби. Все вместе рисовали отнюдь не радужную картину безропотной и покорной помощницы профессора Мукси. И если даже она и была таковой, то до поры до времени, удачно скрывала свой нрав и характер. Так что встреча обещала быть не простой.

Стремительной походкой Виктория вошла в командирский отсек корабля, чем сразу же удивила Боянова. Глядя на нее, невозможно было представить, что ей перевалило за девяносто лет. Внешне, она выглядела на пятьдесят и даже в стандартном комбинезоне, в который одеваются все члены экипажа, выделялась своей женственностью, а повязанный на шее шарф, выглядел, как ни странно, весьма эффектно.

— Госпожа Бонги, приветствую вас на моем корабле и рад вашему выздоровлению.

— Благодарю.

Виктория смерила Боянова пронзительным взглядом, и со стороны можно было подумать, что она сканирует его сверху вниз, пытаясь оценить его мужскую красоту, скрытую под строгим армейским одеянием.

— Чем обязан столь внезапному визиту? — спросил Боянов, ни чуть не смутившись столь пристальному взгляду Виктории.

— Я пропустила ряд важных событий, которые имели место быть после того, как потеряла сознание и восстанавливалась, поэтому решила не откладывать свой визит и познакомиться с вами лично. Надеюсь, вы не против?

— Нисколько, — подчеркнуто учтиво произнес Боянов.

— Информация, которую я получила из компьютерной базы, позволяет сказать, что вы весьма успешно действовали в борьбе с комигонами, после того, как устранили господина Коэна. Это радует, так как после гибели Лифинга, профессор Мукси лишь создал иллюзию возможного мира с комигонами. Прилетевший перед вами Коэн, не оправдал моих надежд, которые я на него возлагала. Как только столкнулся с настоящими проблемами, запил и во всем сомневался. Что касается профессора Мукси, то сами знаете, что он из себя представляет.

— Что делать, одно дело выполнять отдельные поручения, совсем другое реально руководить и проводить сложные военные операции, — спокойно произнес Боянов, и предложил Виктории присесть.

— Чай, кофе? — спросил он, когда они присели в кресла возле журнального столика.

— Чуть позже.

— Так что конкретно вас интересует, и какой вопрос вы хотели бы со мной обсудить, госпожа Бонги?

— Можно просто Виктория.

— Как скажете.

— Доктор Кутепов еще не сообщил вам, что я некоторым образом изменилась. Позитронный мозг, который был мне когда-то имплантирован, сейчас полностью взял на себя все функции, в том числе и мыслительные. Это позволяет мне несколько иначе оценивать все происходящее, а имея постоянную связь с компьютером, извлекать и обрабатывать большие объемы информации. Полагаю, что в условиях, когда война с комигонами приобретает иную форму противостояния, и они используют в борьбе с нами все новые и новые тактические приемы, мои способности могут быть полезны.

— Помощь любого члена экипажа, а ваша тем более, всегда приветствуется. Вопрос, в чем конкретно вы могли бы и хотели помочь?

Виктория снова смерила Боянова пристальным взглядом и, поправив платок на шее, неожиданно произнесла:

— Я могла бы стать вашим консультантом на то время, пока вы находитесь в галактике Гахр. Вы ведь собираетесь её покинуть, когда произойдет включение генератора поля, не так ли?

Боянов с серьезным взглядом посмотрел на Викторию и неожиданно улыбнулся.

— Я понимаю, выбора у меня нет, но все же, вы хотели бы услышать от меня согласие, не так ли?

— Разумеется. И сразу скажу, что вы мне нравитесь, по крайней мере, все ваши действия после вашего прилета в галактику, безупречны. Однако, комигоны изменили тактику ведения войны и ваш армейский опыт может не сработать. Потребуется детальный и глубокий анализ, и разработка новых ответных мер в борьбе с ними. Надеюсь, вы без обид восприняли мои слова?

— Госпожа Бонги, простите, Виктория, могу я задать вам один вопрос?

— Разумеется.

— Если я правильно вас понял, вы собираетесь остаться в этой галактике. А у вас нет желания вернуться со мной домой? Ведь вы, как бы это правильнее сформулировать…

— Я поняла, о чем вы говорите. Да, фактически я компьютер, нового поколения. Позитронный мозг, собрав воедино всю информацию моего родного мозга, создал новую операционную оболочку, которая позволяет совершенно иначе мыслить. В это сложно поверить, трудно оценить, и что самое главное, представляет куда больший интерес для компании, чем все материалы, собранные на сегодняшний день по инопланетному кораблю. Но дело в том, что у меня нет никакого желания возвращаться в вашу галактику. Моим домом стала галактика Гахр и она ей останется навсегда.

— Ну что же, спасибо за откровенность. В таком случае, у меня только один вопрос. Вы останетесь на моем корабле или вернетесь обратно?

— Надеюсь, вы сможете выделить мне каюту на своем корабле?

— Без проблем.

— Вот и отлично. В таком случае, кофе и пирожное, а то я сегодня не завтракала?

— Разумеется, — и Боянов вызвал андроида, и распорядился принести чашки, кофе и пирожные.

В ожидании, когда андроид принесет кофе, Боянов спросил:

— Скажите, как вы считаете, пчелка, которую использовали комигоны для атаки на наши корабли, была одна, или на корабле могут оставаться и другие, так сказать, спящие до поры до времени устройства?

— Не сомневаюсь, что комигоны использовали для атаки несколько штук таких устройств. Я посмотрела результаты, которые были получены после разборки образца и проанализировала их. Процессор достаточно простой, но в нем заложена функция сна. Это ясно указывает на то, что было подброшено несколько устройств, но активировано только одно. Несомненно, их цель, любыми путями проникнуть на инопланетный корабль, так как основная цель не управляемые члены экипажей кораблей, а ученые работающие сейчас на Затанге и все, кто прилетел в галактику за последние два года и кто непосредственно отдает приказы и воюет с ними.

— Поразительно! Когда вы успели со всем ознакомиться?

— Пока летела к вам на корабь. Поверьте, для меня это занимает секунды времени. Анализ, вот что требует времени и раздумий.

— Понятно. В таком случае, возникает вопрос, каким образом найти эти спящие устройства, оставленные на кораблях?

В этот момент андроид поставил на столик две чашки, кофейник, тарелку с пирожными и сливки.

— Я думаю, мы найдем решение, как это сделать, господин Боянов.

— Можно просто Стефан. И все же, как вы считаете, как долго может продлиться спящий режим? Корабли сейчас без экипажей, что в техническом плане нежелательно.

— Скорее всего, комигоны торопятся, поэтому режим сна может продлиться максимум пять-семь дней не более.

— После чего они активируются?

— Разумеется. Поэтому не следует торопиться, но в любом случае, обнаружить и ликвидировать их не составит большого труда.

— Это меня радует.

Виктория сделала несколько глотков кофе, и отломив ложкой кусочек пирожного произнесла:

— Вы правильно сделали, что не стали деактивировать режим сна большей части команды экипажа, прибывшей на корабле вместе с Коэном. Я бы рекомендовала поступить аналогично и с частью вашего экипажа и заменить их зомбированными. С потерей продовольственной базы на Вахтабаи, продукты следует экономить. Кроме того, если вы предполагаете улетать домой в полном составе, экипажи по любому придется размещать в капсулах для гиперсна. Впрочем, это лишь мои рекомендации.

— Я услышал вас и приму к сведению.

— В таком случае, благодарю за кофе. Поскольку каюта для меня еще не готова, я слетаю на Затангу. Хотела бы повидать одного знакомого, с которым не виделась полвека.

— Надо полагать, вы имеете в виду Дамиргана Ширяева. Он только вчера улетел. Не возражаете, если я предупрежу руководителя научных работ господина Сабухри о вашем визите?

— Разумеется.

Виктория поднялась с кресла. Боянов учтиво поднялся следом.

— Стефан, я рада, что мы нашли взаимопонимание, и мои надежды в отношении вас оправдались. Я уверена, мы сработаемся.

— К вашему возвращению каюта будет готова.

— Благодарю.

Виктория вышла из командного отсека, и Боянов тут же прочел на планшете сообщение, что шаттл готов к вылету на Затангу.

«Однако. С ней надо быть крайне осмотрительным и осторожным. Теперь каждый мой чих будет под её бдительным оком. И все же, пока она может пригодиться. Тактика ведения военных действий с комигонами приобретает непредсказуемый характер. Но к моменту включения генератора поля, надо будет любыми путями упрятать её в капсулу и забрать с собой. Такому подарку компания будет в восторге», — подумал Боянов.


Виктория прилетела на Затангу, где её встретил Сабухри. Оказавшись на инопланетном корабле, объяснила цель своего визита.

— Господин Сабухри, не стану тратить ваше драгоценное время. Я прилетела, чтобы встретиться со своим старым знакомым, с которым давно не виделась. Я имею в виду Дамиргана Ширяева.

— Он только вчера прилетел к нам и вероятно все еще занимается общим знакомством с кораблем. Для ученого это вполне объяснимо. Я сейчас постараюсь узнать, где он и организую встречу.

— Благодарю.

— Если есть желание, могу устроить вам небольшую экскурсию по кораблю.

— Благодарю, — улыбнувшись, ответила Виктория, и тут же добавила, — я знакома со всеми материалами по исследованию инопланетного корабля, которые проводились с самого начала и хорошо представляю его внутреннее устройство.

Сабухри лишь в общих чертах знал, кто такая Виктория Бонги, однако удивился такому ответу.

— Не ожидал, что вы проявили такой интерес и познакомились со всеми материалами по изучению инопланетного корабля. Что-то интересное для себя нашли?

— Я интересовалась поверхностно, для общего ознакомления. Основные успехи были достигнуты в начальном периоде изучения и дальше вы не смогли продвинуться ни на шаг.

Ответ Виктории явно задел честолюбие Сабухри, как ученого, и он, стараясь скрыть раздражение, произнес:

— Мы столкнулись с техникой, которая во многом опережает наше развитие, и тем не менее, мы смогли ответить на ряд вопросов и тем самым приблизились к пониманию многих процессов, которые нам еще предстоит разгадать.

— Господин Сабухри, человек разгадывает шарады и кроссворды, поскольку его память слишком мала, чтобы вместить знания, позволяющие считать это пустой тратой времени, а ученый должен мыслить и открывать в науке новое. Тогда он будет отличаться от компьютера, — ответила Виктория, на секунду задумалась и неожиданно добавила, — Впрочем, я погорячилась. Грань отличий между человеком и компьютером, со временем исчезнет.

— Извините, но в этом я с вами не соглашусь.

— Напрасно. Поэтому дам вам одну подсказку. Компьютерная система управления, смонтированная на корабле для управления дополнительными реакторами, была ошибкой, так как ваши предшественники пытались совместить несовместимое. Подумайте об этом на досуге.

Сабухри буквально остолбенел и не знал что ответить. Он не понимал, говорит Виктория серьезно, или, зная о том, как проходила подготовка с монтажом дополнительных реакторов, выдвинула, как это нередко бывает в научных кругах, задачку для размышления, когда опыт не дал ожидаемых результатов. В этот момент в помещение, где они разговаривали, легкой походкой вошел Дамирган Ширяев.

— Кого я вижу! — воскликнул он, радостно разведя руками. Подошел и осторожно, но в то же время нежно обнял Викторию.

— Ты хорошо выглядишь, — произнес Дамирган, отпустив её из своих объятий.

— Ты тоже неплохо. Длительный сон в капсуле пошел тебе на пользу.

— Возможно, но знаешь, у меня больше нет желания в неё снова возвращаться.

— Прошу извинить, не буду вам мешать, — произнес Сабухри и, не дожидаясь ответа, повернулся и удалился, оставив Викторию и Дамиргана наедине.

— Узнала, что меня воскресили из мертвых, и решила навестить? — с горечью и одновременно с улыбкой произнес Дамирган.

— Мы все это время были уверены, что Лифинг вас троих выбросил в космос. Хотя я уже тогда, не понимала, зачем он это сделал, ведь он прекрасно знал, что талант каждого из вас, как ученых, стоит куда больше, чем лояльность и преданность профессора Мукси.

— Хамаль Мукси сумел обмануть всех. Вам сказал, что в нашей смерти виноват Лифинг и поэтому вас ждет та же участь, если вы не будете покорно исполнять все приказания. Лифингу сообщил, что мы просто покончили с собой, так как не захотели имплантировать позитронные мозги беженцам с прилетевшего корабля.

— Да, это в его стиле. Всегда пытался усидеть на двух стульях, угождая сильному. Жаль, что Рух и Али погибли из-за этого ничтожества.

— Да, толковые были ребята. Создать такой компактный позитронный мозг и оснастить его программной оболочкой. На это способны были только они.

— Не стоит забывать, что в этом была и твоя заслуга. Кто сделал первые образцы, разве не ты?

— Мы все тогда потрудились на славу. Хорошее время было. Особенно, когда мы были еще в своей галактике. Романтика и все такое. Помнишь, как говорил Рух, — «Ребята, мы рвём плоды с запретного дерева и что нас ждет, рай или ад, никто не знает».

— Да, я помню. Рух даже в постели со мной любил дискутировать на эту тему, что меня вечно злило. Откровенно говоря, я была тогда далека от вашего научного энтузиазма.

— Ты меня удивляешь.

— Чем, воспоминаниями о Рухе? Я видела в нем в первую очередь мужчину, а не блестящего ученого.

— Вики, ты как-то цинично говоришь. Я не помню тебя такой, — с удивлением произнес Дамирган.

— Мы все меняемся. Я в особенности. Мой мозг пострадал, а позитронный, благодаря нейрооболочке активировал программу замещения и теперь я ощущаю себя иначе, чем прежде. Анализирую свое прошлое, события, факты и это доставляет мне удовольствие.

На лице Дамиргана появилась усмешка, которая затем сменилась задумчивым взглядом. Он смотрел на Викторию и о чем-то размышлял, а затем совсем неожиданно для Виктории произнес:

— А ты случайно не захватила с собой бутылочку вина? Здесь совершенно нет спиртного, а Боянов только кормит обещаниями прислать.

— Нет. Ты что пристрастился к спиртному или это профессор постарался?

— Не все ли равно.

— Печально.

— Только не читай мне нотаций. Если вопросов нет, я пошел. Смастерил тут небольшой агрегат, должен заработать, и тогда проблема со спиртным будет решена.

— Прощай. Рада была тебя повидать, — произнесла Виктория, и её голос чем-то напоминал голос компьютера, а не человека.

— Взаимно. Ты напомнила мне нашу молодость. Надеюсь, еще увидимся.

— Непременно.

Вскоре шаттл уже уносил её обратно на корабль Боянова, где её ждала подготовленная каюта.

Глава 9

Не успела Виктория улететь обратно, как Сабухри нашел Дамиргана в лаборатории, где размещалось привезенное на корабль оборудование и проводились различные испытания над образцами.

— Господин Ширяев, — обратился к нему Сабухри, — ваша знакомая, которая только что улетела, весьма интересная дама.

— В плане, как женщина или как? — угрюмо спросил Дамирган.

— Помилуйте, разумеется, нет. То есть, я хотел сказать, что она произвела на меня впечатление, но несколько в ином плане, чем вы подумали, — сумбурно произнес Сабухри.

— Я подумал иначе, извините. Вы здесь торчите уже столько времени и без женщин, поэтому я подумал, что её появление вызвало у вас такой интерес к ней, — стараясь говорить, как можно серьезно произнес Дамирган, однако интонации голоса выдавали его, что он просто хохмит. Сабухри уловил эти интонации, и поэтому справился с волнением.

— Для своего возраста, она выглядит прекрасно, но я имел в виду совсем иное, говоря о ней. Мне показалась, что она во всех подробностях знакома со всеми разработками и исследованиями, которые проводились за все эти годы на инопланетном корабле.

— А что в этом странного? Я прилетел вчера и потратил весь вечер и всю ночь, знакомясь с тем, чем занимались все эти годы вы и ваши предшественники, исследуя инопланетный корабль. В компьютере есть все данные об этом.

— Я не спорю, но если я не ошибаюсь, её профиль медицина. К чему вдруг такой интерес? И потом, она вдруг сказала мне, что система компьютерного управления смонтированными год назад реакторами, была ошибочной. Что вы на это скажете?

— А что, очень может быть. Надо поднять документацию, посмотреть, что и как было сделано, и тогда можно сказать, права она или нет, — оставаясь спокойным, ответил Дамирган.

— Вы не находите в этом ничего странного?

— Свежие идеи иногда приходят в голову человеку, далекому от мира науки. Я еще практически ни с кем не познакомился, но судя по всему, здесь много теоретиков. Это конечно замечательно, но я привык многое делать собственными руками. Любая теория только тогда становится истиной, когда подтверждена на практике. А что может быть лучше, чем реализованная на практике идея. Это я к тому, что она высказала мысль, её надо проверить, а пока, это всего лишь частное высказывание. Вы согласны со мной?

— Да, безусловно, — смутившись ответил Сабухри, — знаете, вам наверное следует в первую очередь познакомиться с господином Лабарганом. Он представитель комигонов. Попал к нам, впрочем, это неважно, длинная история. Очень интересная и талантливая личность. Думаю, вам будет с ним очень полезно и интересно познакомиться.

— Можно и познакомиться, кто бы был против, — ответил Дамирган и стал что-то рассматривать в шкафу, давая всем видом понять, что занят и не готов продолжать беседу. Сабухри уловил намек и, попрощавшись, ушел по своим делам.

«Надо же, сразу просек, что у Виктории мозги работают как компьютер. Надо будет и впрямь взглянуть, каким образом они управляли подключенными реакторами», — подумал Дамирган, доставая из шкафа бак, к которому уже был приварен змеевик для перегонки. Оставалось достать продукты и замутить брагу.

Виктория прилетела на корабль и сразу же уединилась в каюте, которую ей выделил Боянов. Тем временем врач корабля Оберган Жонейро получил указания подготовить несколько образцов тканей, которые предстояло использовать в качестве приманки. Доложив Боянову, что все готово, четыре андроида с магнитными ловушками, в которые были помещены образцы тканей, были отправлены в транспортный отсек, откуда должны были вылететь на двух шаттлах на корабли. Однако вылет был приостановлен. Боянов дал запрос, и неожиданно получил ответ, что вылет отложен по приказу госпожи Бонги. Недовольный таким самоуправством на его корабле, Боянов отправился в каюту Виктории. Дверь отворилась, едва он подошел к ней.

— Стефан, я понимаю ваше негодование, что я не успела к вам прилететь, а уже отменяю ваши приказы. Но я действую исключительно в целях нашей безопасности.

— И в чем она заключается? — недовольным голосом спросил Боянов.

— Я уже вам говорила, что процессор в устройствах достаточно простой, но он содержит множество мелких подпрограмм. В частности, есть такие, которые позволят активировать на время спящий режим, для проникновения устройств на прилетевшие шаттлы. В этом случае, по возвращении, они окажутся на нашем корабле.

— Вы думаете такое возможно?

— Я не думаю, я знаю. Тот, кто программировал устройство, умный и грамотный специалист и предусмотрел целый ряд подпрограмм, которые должны обмануть нашу бдительность. Вы понимаете меня?

— Вероятно, вы правы. Прошу простить, за грубый тон.

— Ничего страшного.

— Какие варианты можно в таком случае использовать?

— Надо вызвать два шаттла с любого из кораблей охранения и на них отправить андроидов с образцами. Когда образцы будут доставлены, надо будет немного выждать и затем отправить шаттлы на замену друг друга, оставив их в шлюзовых камерах. Там установлена система сканирования. Ей практически никогда не пользовались, а сейчас она нам пригодится. Как только они повторно активируются, система их засечет.

— Простите, я не совсем понимаю, зачем тогда нужно менять шаттлы местами с одного корабля на другой? Не проще ли сразу вывести их в шлюзовую камеру?

— Одна из подпрограмм реагирует на перемещение устройства в космосе, а мы его обманем.

— Виктория, я благодарю вас и впредь…

— Стефан, не стоит. Просто имейте в виду, никогда не стоит делать поспешных решений. Если в вопросах ведения военных операций, вы сделали все правильно, то сейчас надо крайне осторожно и продуманно действовать.

— Я понял вас и не стану мешать вашему отдыху. Если что-то потребуется, я к вашим услугам.

— Спасибо.

Боянов вышел и закрыл дверь.

«Черти возьми, вероятно, она только что спасла нас от смерти. Пожалуй, действительно стоит к ней прислушаться и воспользоваться её мозгами и если найти способ привезти её в компанию, то это будет самый ценный материал, возможно более важный, чем все, что удалось узнать по инопланетному кораблю», — подумал Боянов, направляясь в командный отсек.

Отправка образцов была осуществлена спустя сутки по схеме, которую предложила Виктория, а через два дня сканеры в шлюзовых камерах обоих кораблей, засекли движение. Дополнительные магнитные ловушки, установленные внутри шаттлов позволили поймать устройства. Одно из пойманных устройств было уничтожено на месте андроидом, второе со всеми предосторожностями доставлено на корабль для последующего исследования. Вскоре на корабли были направлены зомбированные экипажи, которые приступили к своим обязанностям.

Как только эпопея с пчелками благополучно завершилась, Боянов решил пригласить Викторию на ужин, и выразить ей признательность за то, что она вовремя остановила отправку шаттлов и тем самым спасла весь экипаж от гибели. Андроид накрыл стол в каюте Боянова, и когда в дверях появилась Виктория, он не сразу узнал её. Она была одета в элегантное черное платье, а на голове красовалась миниатюрная шапочка с вуалью, которая прикрывала глаза.

«Интересно, откуда она всё это взяла?» — подумал Боянов, и галантно поцеловав Виктории руку, пригласил к столу.

— Надо сказать, у вас спартанский номер, — произнесла Виктория, бросив беглый взгляд на каюту.

— Простите, какой?

— Неважно. Вероятно, все военные любят, чтобы в их каюте было максимумудобств, и одновременно ни каких излишеств.

— Привычка еще с академии. К сожалению, я не знал, что вы предпочитаете из еды, поэтому попросил, чтобы нам приготовили ассорти, — и Боянов открыл крышку, которая накрывала блюдо. В центре возвышался еще дымящийся картофель, а по бокам расположились небольшие кусочки курицы, и мяса. Вокруг картофеля лежали кусочки отварного брокколи и цветной капусты.

— А вы гурман, Стефан, прямо как наш профессор. Тот тоже любил покушать.

— Исключительно ради вас Виктория.

— Откровенно говоря, мне приятно. Благодарю.

— Что вам положить? — и взяв большую ложку, взглянул на Викторию.

— Кусочек курицы и немного картофеля.

— У меня есть бутылочка сухого. Как вы смотрите, если я предложу вам его?

— Чисто символически.

Боянов достал бутылку вина, и наполнил бокалы. После чего встал, и, подняв рюмку, произнес тост:

— За самую очаровательную женщину, которую я встретил, За вас, дорогая, Виктория.

Они чокнулись бокалами, и Боянов заметил, что Виктория лишь прикоснулась губами к вину.

— Скажите, вы женаты, у вас осталась дома семья, дети? — неожиданно спросила Виктория.

— К сожалению, а может к счастью, пока не встретил никого.

— Что так?

— Служба. Все время в космосе, а если бывал на Земле или в других мирах в отпуске, не находил времени обзавестись подругой жизни.

— Видимо плохо искали.

— Вероятно.

— Берите пример с доктора Кутепова. Везде успевает и даже второго ребенка ждет.

— Второго ребенка! А вам откуда это известно, я ничего не слышал.

— Он на днях обследовал свою супругу. У неё срок девять недель. Пол ребенка еще не определить, но скорее всего будет девочка.

Выражение лица Боянова выразило удивление и Виктория, заметив это, пояснила.

— Медицинское оборудование на корабле подключено к компьютеру, поэтому мне стало об этом известно.

— Понятно. Даже не знаю, что сказать по этому поводу. В столь неопределенное время, когда неизвестно чего ждать завтра, и заводить детей.

— Считаете этот шаг легкомысленным?

— Боже упаси. Каждый сам решает и распоряжается своей судьбой. Хотя, кто знает, как я поступил бы на его месте, возможно, точно так же. Жена, дети, заставляют человека проявлять особые качества в ответственный момент, а это немаловажно.

— Согласна.

Виктория положила вилку на тарелку и, посмотрев на Боянова, неожиданно спросила:

— Скажите, Стефан, как женщина, я могла бы вас заинтересовать?

Боянов ожидал услышать от Виктории что угодно, но такой вопрос застал его врасплох. Он смотрел ей в глаза и понимал, что от ответа на него будет многое зависеть в дальнейшем в его жизни и вероятно других людей вокруг него.

— Я понимаю, вас смущает мой возраст, мои способности, моя…

Он де дал ей договорить, а осторожно приложил ладонь к её губам, и тихо произнес:

— Вики, с того момента, как ты появилась на корабле, я только и думаю, как овладеть тобой и твоим телом. Не знаю, чем ты меня околдовала, но если ты сейчас скажешь, что это был вопрос просто из любопытства, я пойму и приму всё таким, как есть и между нами будет по-прежнему полное взаимопонимание и не более того.

Виктория отняла руку Боянова от своих губ и нежно ответила:

— Мне все равно, говоришь ты это откровенно или делаешь это в угоду обстоятельствам, но сегодня я твоя.

Боянов стремительно поднялся со стула и буквально подхватил Викторию на руки. Она крепко обняла его за шею и их губы слились в жарком поцелуе. Он бережно положил её на кровать и медленно стал снимать с себя одежду. Она смотрела на него и спустя минуту скинула с себя платье. Его взору предстало обнаженное тело сорокалетней женщины, с горящим взором, который буквально кричал — возьми меня. Не раздумывая больше ни минуты, Боянов овладел ей и в порыве страсти услышал столь знакомый женский стон и крик, который издает любая женщина при оргазме.

Часть 3 ТАЙНЫ ДРЕВНИХ

Глава 1

Прошло пять дней и комигоны напомнили о себе. На этот раз они предприняли попытку атаковать Затангу. Компьютер сообщил, что по всему периметру планеты на удалении от неё всего в пятистах тысячах километрах открываются порталы перехода. Корабли, расположенные на разных орбитах вокруг Затанги были тотчас приведены в боевое состояние. Как и следовало ожидать, комигоны решили нанести удар ракетами, имеющие защитные экраны. Основной целью стала планета и расположенный на ней инопланетный корабль. Первые две волны были успешно отбиты, и только третья волна ракет чуть было не достигла своей цели. Причиной тому стало использование новых ракет кассетного типа. В момент выхода из гиперпространства, ракета успевала до нанесения по ней удара взорваться и выбросить в открытый космос свыше пятидесяти миниатюрных спутников, тем самым в разы увеличивая число объектов подлежащих уничтожению. Несколько таких спутников были сбиты уже на подлете к планете всего в сотне километров от поверхности.

Несколько часов спустя, когда стало окончательно ясно, что дальнейшего продолжения атаки не будет, Боянов уединился с Викторией в своей каюте.

— Они применяли все тот же метод нападения с использованием ракет, но теперь его модифицировали. Вероятно, каждая из ракет и спутники несли в себе устройства, с помощью которых они намеревались либо нанести ядерный удар в районе инопланетного корабля, либо отправить пчелки для поражения с их помощью наших ученых, — произнес Боянов.

— Вы правы. А использование спутников для доставки пчелок на планету, показывает их эффективность. Еще чуть-чуть и несколько штук достигли бы цели, — задумчиво произнесла Виктория, словно продолжая просматривать записи уничтожения ракет и спутников.

— Мне кажется, что пора нанести ответный удар, иначе они будут и дальше испытывать нас на прочность.

— Я согласна и считаю, что есть цели, по которым надо нанести удар такой силы, которая заставит их задуматься, прежде чем они снова захотят на нас напасть.

Я предлагаю, — и Боянов назвал ряд объектов, которые в свое время входили в список Коэна для нанесения удара. Виктория лишь мельком бросила взгляд на экран монитора и тут же произнесла.

— Есть более важные объекты, потеря которых для комигонов будет весьма значима. Я собрала воедино все данные с наших спутников-разведчиков, проанализировала и обобщила число открытия зон переходов и наметила основные цели, по которым следует нанести удар. Вот координаты объектов, — и на экране появился список планет, по которым Виктория предложила нанести удар.

Они ровным счетом ничего не говорили Боянову и лишь база Зулу вызвала у него сомнения в целесообразности нанесения по ней удара.

— Не совсем понятно, почему вы считаете нужным внести в список базу Зулу. Мы уже побывали там и нанесли по ней удар. Вряд ли за столь короткий срок, они там что-то восстановили.

— Я в курсе, но рядом с планетой находится спутник. Данные со спутника говорят, что там периодически происходит открытие портала. Я подозреваю, что именно на нем сосредоточено военное производство. Поэтому спутник надо уничтожить, а его обломки добьют окончательно планету.

— А что с остальными объектами?

— С ними надо поступить аналогичным образом. Сбросить с противоположных сторон в районе экватора два бурильных устройства, которые откроют порталы перехода и разорвут планеты.

— Я не знаю численность населения на этих планетах, но не слишком ли жестоким будет ответ с нашей стороны? — мрачным голосом произнес Боянов.

— Чем жестче будет наш ответ, тем больше шансов, что они трижды подумают, прежде чем снова к нам соваться.

— Будем считать, что решение принято. Когда начнем? — спросил Боянов.

— Завтра. Готовьте все необходимое оборудование для сброса на планеты и отправляйте корабли.

— Один вопрос. Думаю, доктор Кутепов и его командир Мейсон Тайлер наверняка будут интересоваться отправкой кораблей. Может быть…

— Я поняла, о чем вы думаете. Я заранее решила эту проблему и максимально ограничила их возможности в части владения кодами доступа.

— Замечательно.

Боянов взглянул на Викторию. Две ночи, проведенные с ней, до неузнаваемости изменили его монотонное существование за те месяцы, что он провел в этой галактике. И главное, что внутреннее негодование, вызванное тем, что он должен прислушиваться к её советам и по сути, выполнять её приказы, компенсировалось ночью, когда она позволяла ему делать с ней, всё чего он хотел. В постели она становилась другой, желанной и покорной. И это равновесие успокаивало и придавало уверенность и спокойствие.

— Вечером, я буду ждать тебя в своей каюте, — произнес Боянов голосом, не терпящим возражений.

— Я приму душ и буду к десяти. И не забудь фрукты и сок.

— Обязательно.

Ответный удар по комигонам состоялся, как и был запланирован силами десяти кораблей. Как только установки для бурения были отправлены на корабли, они покинули свои стационарные орбиты и один за другим ушли к намеченным целям. На трех планетах корабли столкнулись с оборонительным огнем, который велся со спутников. Однако силовые щиты справились со своей задачей и установки для бурения были успешно сброшены на поверхность планет. Сразу же после этого корабли вернулись обратно к Затанге, оставив на дальних орбитах одиночные зонды для фиксации результатов операции. Сутки спустя все четыре планеты и спутник, вращавшийся вокруг планеты Зулу, взорвались, оставив в космическом пространстве мириады осколков. Сообщение о том, что задуманная ответная операция против комигонов блестяще закончилась, застала Викторию и Боянова в постели в жарких объятиях.

— За это надо выпить и не спорь со мной, — решительно произнес Боянов и, достав бутылку коньяка, наполнил рюмки.

— Ты же знаешь, я не люблю спиртное.

— Ну, хотя бы пригуби, чисто символически.

— Хорошо, ты уговорил, — Виктория взяла рюмку и поднеся её к губам, прежде чем сделать глоток, произнесла, — с тобой, я смогла почувствовать себя женщиной.

— Желанной женщиной, — добавил Боянов, и залпом выпил коньяк. Виктория чуть пригубила и поморщившись, попросила дать ей стакан сока.

— А фрукты теперь не те, что раньше. Все размороженное и вкус совсем не тот, когда они свежие, — с грустью произнесла она.

— Мы все вернем назад. Посадим новые сады, разведем скот, и у нас опять будет парное мясо. Вот увидишь, — возбужденно произнес Боянов, и прильнул к губам Виктории в жарком поцелуе. Потом раскинулся на кровати и поманил её рукой. Она прильнула к нему и, склонившись, тихо произнесла:

— Закрой глаза.

— Зачем? — смеясь, произнес он.

— Закрой, ну, пожалуйста.

Боянов закрыл глаза предвкушая, что Виктория начнет целовать его сверху вниз, как она это делала уже не раз. И вдруг он почувствовал резкий удар в грудь. Дыхание перехватило, и он не мог понять, что произошло. Он успел открыть веки и увидеть улыбку Виктории и новый, еще более сильный удар, который она наносит рукой. В глазах все потемнело и сознание отключилось.

— Стефан, извини, твоя роль сыграна, а мне пора выйти из тени, — произнесла Виктория и вызвала в каюту двух андроидов, приказав им доставить на гравитационной тележке капсулу для гиперсна. Одновременно была задействована программа, по которой все андроиды, находящиеся на борту корабля, отправились по заранее намеченным каютам и, используя транквилизаторы, начали усыплять экипаж и бойцов охраны. Виктория предусмотрела всё, даже то, что электронные замки кают были предварительно открыты, а в каютах при открывании двери гас свет, если он был включен, чтобы андроиды могли воспользоваться ночным видением и без труда поразить свою жертву. Лишь два члена экипажа попытались оказать сопротивление, так как в этот момент не спали, но это им не помогло. Час спустя экипаж, бойцы охраны и сам Боянов были помещены в капсулы для гиперсна и отправлены в запасной модуль на первом уровне, где до этого находились капсулы с профессором Мукси и Азадель. Бортовые часы показывали одиннадцать минут четвертого ночи. Виктория надела халат и пройдя в командный отсек, присела в командирское кресло.

— Компьютер, мы блестяще справились с задачей. Стереть архивную запись о проведенной операции, копию я сохраню у себя.

— Команда выполнена.

— Слежение за состоянием жизнедеятельности организмов в капсулах на первом уровне снять, всю информацию перенести в мою облачную часть памяти и закодировать паролем для входа. Код доступа виктория 41297.

— Слежение за капсулами с экипажем передано в облачную часть памяти. Код доступа принят.

— Подготовить отправку десяти управляемых специалистов на мой корабль. По завершению всех работ доложить.

— Принято к исполнению.

До прибытия на корабль новых членов экипажа следить за состоянием всех узлов и механизмов. Режим работы на орбите прежний.

— Команда принята к исполнению.

— Замечательно, я пошла отдыхать.

— Хорошего отдыха, Виктория.

Виктория направилась в свою каюту. Идя по безмолвному коридору корабля, она мысленно воспроизводила в памяти эпизоды любовных отношений с Бояновым. Это напоминало просмотр порнофильма снятого в реале. Дойдя до двери каюты, она словно бы нажала на паузу, войдя, скинула халат и, заметив на столе недопитый стакан сока, сделала пару глотков, после чего легла и тут же, словно по команде, заснула.


Дамирган закончил работу над перегонным аппаратом и уже к вечеру раздобыл все необходимое, чтобы поставить готовить брагу. Только после этого он наконец смог отвлечься от важного, по его мнению дела, и перейти к изучению инопланетного корабля. Впрочем, это было для Лабаргана весьма расплывчатое понятие. Пока он занимался изготовлением перегонного аппарата, одновременно знакомился с большей частью материала, который хранился в компьютере и относился к исследованиям и проводимым на корабле работам. Не выделив для себя чего-то интересного и главного, на чем можно было бы, конкретно сосредоточится, он ласково потрогал рукой свое детище, предвкушая, когда оно даст первую порцию спирта. Неожиданно на пороге лаборатории появился странного вида инопланетянин. В отличии от Дамиргана он был без дыхательной маски и можно было рассмотреть его лицо. Сообразив, что это тот самый комигон, о котором говорил Сабухри, произнес.

— Если не ошибаюсь, вы Лабарган?

— Да. С кем имею честь разговаривать?

— Меня зовут Дамирган Ширяев. Я только на днях прилетел на корабль, а до этого был в длительной спячке.

— Рад познакомиться. Мне о вас говорил господин Сабухри, поэтому решил вас навестить, вы не против?

— А вы стало быть из числа пленных комигонов или добровольцем сюда попали?

— По разному. Одно время был пленным, сейчас доброволец.

— Надо же. Оригинально.

— Над чем трудитесь, если не секрет?

— Так, ваяю понемногу, — и Дамирган скинул тряпку, которая прикрывала агрегат.

— Надо же, перегонный аппарат. А брагу где брать собираетесь?

Услыхав такое, Дамирган сразу оживился и рассказал, что большую часть необходимых продуктов уже достал.

— Могу помочь в данном вопросе. Только у нас гонят из бабаты. Если хотите попробовать, могу предложить, кроме меня лепешки из неё никто не ест.

— Эта мысль. Буду признателен.

— Да не за что. А чем вообще занимаетесь по жизни.

— Разное. Я здесь из числа тех, кто первым прилетел в вашу галактику.

— Шутите или серьезно?

— Какие могут быть шутки. Мукси, сволочь, упрятал меня в капсулу для гиперсна и лишь изредка будил, когда ему что-то было надо. Так что, чем больше спишь, тем моложе выглядишь.

— Профессор Мукси вас упрятал в капсулу! — пораженный этим сообщением произнес Лабарган.

— Не только меня, а еще двоих моих коллег. Это мы создали позитронный мозг, написали программную оболочку для него, да много чего еще сделали, а он всем воспользовался и стал называть себя профессором. Лаборант он вшивый, а не профессор.

— А я все это время думал, надо же, сколь широки его научные познания в разных областях знаний, — задумчиво произнес Лабарган.

— Все тут на корабле так думали, а как увидел меня, так сразу всю свою поганую сущность проявил. Если бы его вовремя не лишили кодов доступа, он бы тут всем такое устроил, мама не горюй.

— Печально, право слово, печально это было услышать от вас.

— А чего печалиться, жизнь продолжается. Аппаратик наладим, бражку замутим, и спиртяга будет, а с ней и мысли сами собой в голову придут. Кстати, тут на днях одна моя старая знакомая навещала. Не знаю, какой крендель у неё в мозгу заработал, но она весьма интересную мысль мне подкинула. Нет желания обсудить?

— С удовольствием. Весь во внимание.

Дамирган внимательно посмотрел на Лабаргана и неожиданно серьезным голосом спросил:

— А вы меня часом не заложите с агрегатом начальству? — и прикрыл агрегат тряпкой.

— Обижаете. Отродясь стукачом не был.

— Вот и отлично, тогда к делу, — и Дамирган рассказал про высказанные Викторией сомнения в правильности того, как были использованы компьютеры при запуске дополнительных реакторов.

— Вы знаете, я здесь тоже сравнительно недавно и, знакомясь с документацией, так и не понял до конца, каким образом они совместили контура и компьютерное управление. Мне показалось, что они работали, совершенно порознь, а не в единой сети, и тем самым оценка энергия была ошибочной.

— А почему нельзя было сразу подключиться к компьютерной сети корабля?

— А её нет.

— Не понял, что значит, нет?

— Нет и все. Квантовый компьютер корабля принципиально отличается от того, который на ваших, да и на наших кораблях. Не понятно, как он вообще работает, поскольку программной оболочки нет.

— А вот это интересно, очень даже. Чувствую, мы с вами здесь сумеем отыскать что-то весьма и весьма интересное.

— Я думаю, мы с вами сработаемся.

— При условии, что вы принесете мне обещанную вами, как вы сказали?

— Батата. Сегодня же принесу. Попробовать дадите?

— О чем речь. Слушайте, а если сюда, — и Дамирган показал что-то на своем агрегате, — приделать небольшой процессорный блок, он вообще будет работать идеально и в автономном режиме.

— Считайте, что блок я вам уже сделал, а батата за мной.

Они попрощались, крепко пожав друг другу руки.

Глава 2

Михаил сделал полное медицинское обследование Марселины и убедился, что она права по поводу своей беременности.

— Марси девять недель. Еще немного и можно точно будет сказать, кто у нас будет, мальчик или девочка.

— Я бы хотела девочку, — заявила Марселина, глядя в сторону Лизы, которая лежа в своей коляске, весело вертела руками и ногами.

— Три женщины в семье? Боюсь, я с вами не справлюсь, — смеясь, ответил Михаил.

— Ничего, справишься, куда ты денешься.

— Это точно, — и Михаил подошел к Марселине и, поправив на её плече бретельку платья, нежно поцеловал.

— К обеду жду тебя в пищеблоке. Лизок, помаши папе ручкой.

— Пока, пока в обед встретимся, — весело произнес Михаил и помахал Лизе рукой.

Не успела Марселина покинуть медотсек, как в дверях появился Мейсон.

— Привет, как дела? — спросил он Михаила.

— Нормально, а у тебя?

— Тоже ничего. Хотел с тобой посоветоваться. Как смотришь, если я с Бояновым переговорю насчет ребят из экипажа?

— Я всегда за. Откровенно говоря, надоели эти зомби, которых прислали. Я конечно понимаю, они нормально справляются со своими обязанностями, но куда приятнее общаться с живыми людьми, а не с андроидами в человеческом обличье. И вообще, я уже соскучился по нашим ребятам.

— Добро, я поговорю с Бояновым и договорюсь с ним о встрече.

Прошло два дня, и Михаил поинтересовался, у Мейсона, как прошла встреча.

— Никак.

— В смысле, отказал?

— Сказал, что сейчас занят, и готов встретиться через пару дней.

— Странно, интересно, чем это он так занят? Разве что Виктория его так заинтересовала, что ему не до нас? Она ведь как улетела к нему на корабль, так больше и не возвращалась.

— Кстати, Михаил, хотел у тебя поинтересоваться, а что коды доступа имеют какой-то приоритет или ограничения?

— Честно говоря, не в курсе. А почему ты так решил?

— Я позавчера с утра был в командном отсеке, и вдруг компьютер сообщил о множественном открытии порталов перехода. Неожиданно информация исчезла, словно её специально отключили. Я дал запрос, чтобы прояснить ситуацию, и компьютер сообщил, что данная информация недоступна. Странно, не так ли?

— Действительно. Надо проверить. Пошли в командный отсек.

Как только они появились в командном отсеке корабля, Михаил дал команду компьютеру доложить о том, происходило ли открытие порталов перехода, и если да, то когда и кто улетал или прилетал.

— Доктор Кутепов, данная информация недоступна.

Михаил и Мейсон переглянулись.

— Прошу пояснить, почему данная информация мне недоступна? — с удивлением спросил Михаил.

— В виду ограничения доступа к компьютерным базам данных.

— Кто ввел ограничения?

— Виктория Бонги.

— Дамочка развлекается, используя свои возможности, — злясь на происходящее, произнес Михаил.

— Непонятно, зачем вдруг ей это понадобилось?

— Сейчас выясним. Компьютер прошу связи с Бояновым.

— Связь с командиром корабля Бояновым недоступна.

— Что значит, недоступна? — вскипел Михаил, не понимая, что происходит.

— Командир Боянов вне зоны доступа или его связь отключена.

— Хорошо, тогда прошу связи с госпожой Бонги.

— Соединяю.

Прошло несколько минут ожидания, прежде чем на экране появилось лицо Виктории. Она была в халате в своей каюте и, судя по всему, недавно проснулась, хотя на часах было уже час дня.

— Госпожа Бонги, — стараясь не повышать голос, произнес Михаил, — я никак не могу связаться с Бояновым. Он что, куда-то улетел?

— А это вы доктор Кутепов, — медленно произнесла Виктория, — господин Боянов решил временно отдохнуть и передал мне все руководство проводимых им операций, включая отражение агрессий со стороны комигонов, изучение инопланетного корабля и подготовку к отлету.

Мейсон, стоявший рядом и в отличие от Михаила не любивший разговаривать витиеватым языком политиков, моментально понял, что произошло, и поэтому сходу задал вопрос:

— Если я правильно понял, у нас смена власти? Если так, то может быть, в двух словах расскажете нам о том, что происходит и чего ждать в дальнейшем или ограничения которые вы ввели, распространяется и на эту информацию? — язвительно спросил Мейсон.

— Могу проинформировать вас, что не далее, как два дня назад, комигоны снова нанесли ракетный удар, и нам с большим трудом удалось отразить их агрессию. Их цель был инопланетный корабль и ученые, которые там работают. Они применили прежнюю тактику, атаку ракетами, а затем использовали спутники для проникновения непосредственно на планету. В этих условиях, военного опыта господина Боянова оказалось недостаточно и мне пришлось самой решать все вопросы. Поэтому в настоящий момент он отстранен от должности командира корабля и все вопросы буду решать я. Надеюсь, вы меня услышали?

— Да, у нас на редкость хорошо работает связь, и мы вас услышали. И чего ожидать дальше? — тут же спросил Мейсон.

— Ждать осталось немного. Транспортный корабль со всеми желающими покинуть галактику Гахр, будет готов через полтора месяца, и как только включится генератор поля, вы отправитесь домой. Так что отдыхайте и не забивайте себе голову вопросами, зачем и почему. Я не думаю, что по возвращению домой, у вас будет столько свободного времени, поэтому, пользуйтесь моментом, — сказав это, связь оборвалась, и изображение Виктории исчезло с экрана.

— Михаил, как тебе такая новость?

— Если это то, о чем я думаю, то мне трудно даже представить, что она сделала с Бояновым и всем экипажем на корабле, да и вообще с тем, что она может натворить дальше.

— Ты так уверенно это говоришь, что я начинаю подозревать, что ты прав. И все же, поясни, что ты имеешь в виду.

— Позитронный мозг скопировал и переработал всю информацию родного мозга Виктории, и теперь она киборг в человеческом обличье. Мне трудно выразить это словами, потому что я сам не очень представляю кто она, человек, машина, или одновременно и то и другое. Она одновременно ощущает себя человеком, но может действовать и поступать, как машина. И что самое главное, обладает возможностями компьютера, и возможно…, — Михаил запнулся, так как мысль, которая пришла ему в голову была настолько фантастической, что он не решался произнести её вслух, и все же подумав, произнес, — А быть может, она и есть компьютер, а все оборудование на кораблях теперь, лишь инструменты, которыми она пользуется для решения своих задач.

— Ты шутишь, или говоришь серьезно?

— Какие могут быть шутки. Я вообще не представляю, чего от неё ждать, а учитывая её возможности, она может сделать что угодно и мы вряд ли сможем ей что-то противопоставить.

— Что, её даже убить невозможно?

— Нет, убить как раз можно. Она как была, так и остается человеком. Но она мыслит совсем иначе, и её возможности возросли. Представь себе, что компьютер корабля не будет спрашивать тебя о том, что ему делать, или, что это не входит в его функции. Теперь Виктория определяет, что делать и как делать, а компьютер лишь инструмент для выполнения её приказов.

— И все же, надо не просто осмыслить создавшуюся ситуацию, а подумать, что делать и как её остановить, если это потребуется, — в задумчивости произнес Мейсон.

— Ты прав и хорошо бы с кое с кем поговорить на эту тему, но для этого, мне необходимо слетать на Затангу.

— Ты имеешь в виду своего знакомого комигона?

— И не только его одного. Вопрос, выпустит ли она меня с корабля.

— Да, если, как ты говоришь у неё мозги теперь наполовину человеческие, да еще вдобавок, женские, то потребуется проявить максимум хитрости, чтобы обмануть её и при этом она не заподозрила подвоха.

— Ничего, у меня есть одна мыслишка, — с хитринкой в глазах, ответил Михаил и, взглянув на часы, добавил, — ты на обед собираешься?

— Нет. Что-то после всего этого, аппетита нет.

— Как знаешь, а меня супруга с Лизой ждут в пищеблоке.

Марселина только закончила кормить Лизу, как в дверях пищеблока появился Михаил. Как раз в это время, андроид принес тарелки с едой, которую Марселина попросила принести.

— Что Мейсон не пришел на обед?

— Не знаю, печалится, что не удается ребят из экипажа из капсул достать.

— А что Боянов по-прежнему категорически против?

— Марси, сейчас поедим, ты Лизу уложишь спать, и я тебе все расскажу.

— Хоть намекни, что там у вас случилось? — спросила Марселина, придав лицу выражение, от которого Михаил не в силах был удержаться от смеха.

— Ты бы видела себя сейчас в зеркало.

— Просто я сгораю от любопытства. Все заканчивай есть и пошли.

— Дай хоть чай допить, — смеясь и улыбаясь, ответил Михаил.

— Лизок ест быстрее тебя.

— Ну, извини, как умею.

Уже оказавшись в каюте и уложив Лизу спать, Марселина подсела к Михаилу и, глядя в глаза мужа, спросила:

— Не томи. Сам же создал интригу, а теперь молчишь.

Лицо Михаила стало серьезным, и он рассказал Марселине о разговоре с Викторией.

— Одним словом, неизвестно чего ждать от нашей мадам Бонги.

— Может, надо было оставить её в реанимации или точнее в камере для гиперсна?

— Говорить, что надо было, уже поздно. Сейчас надо думать, что делать дальше. Главное, если честно, у меня никаких мыслей на этот счет нет, за исключением одной. Неплохо было бы поговорить с Лабарганом и Ширяевым.

— Так в чем проблема? Слетай на корабль и поговори с ними.

— Не уверен, что Виктория, разрешит туда слетать.

— Почему ты так думаешь?

— Сама подумай. Что я скажу, когда она спросит о цели посещения корабля? Скажу, что решил навестить старых друзей, с которыми только недавно расстался? Нет, с ней этот фокус не прокатит. Она сразу определит, что раз я в курсе происходящего, значит, решил что-то затеять против неё.

— А мне кажется, ты слишком драматизируешь всё происходящее.

— Буду рад, если ты окажешься права. И все же, я подумал, что если тебе поговорить с Викторией и слетать на корабль под видом экскурсии или что-то в этом роде.

— Да, но с какой целью?

— Это другой вопрос. Тебе надо будет встретиться с Лабарганом, я передам через тебя послание для него, а он организует необходимость моего прилета к ним на корабль.

— Якобы у них заболел кто-то из ученых, я угадала?

— Марси, ты умница. Совершенно верно. Тут уж как говорится, не мне надо будет просить слетать, а Виктория попросит меня.

— Да, но у Боянова в экипаже тоже есть врач. Она может послать его.

— Подозреваю, что она не только Боянова отправила отдыхать, но и весь его экипаж. К чему ей оставлять на корабле людей, которые станут задавать неудобные вопросы. В лучшем случае, она отправила всех в капсулы для гиперсна.

— Но как ей удалось это сделать одной?

— Не знаю, но с её возможностями, это не сложно. К тому же, на корабле много андроидов, и все они в полном её подчинении.

— Хорошо, допустим, она обратится к тебе, но под каким предлогом я полечу на Затангу.

— Марси, ты у меня умница, подумай.

— Какой ты хитрющий. Хорошо, но надо подумать, как лучше это все обставить, чтобы она ничего не заподозрила.

— Виктория все же женщина. Скажи, что так хочется выбраться, хоть на несколько часов на свободу, и забыть про тяготы семейной жизни.

Марселина громко рассмеялась и уткнулась головой в Мишину грудь.

— Ладно, попробую, что-нибудь придумать.

Идея Михаила сработала и через два дня Марселина улетела на Затангу. Вернулась к вечеру и как сама выразилась, для конспирации, связалась с Викторией и поблагодарила её и в восторженных тонах рассказала о том, как её приветливо встретил господин Сабухри, потом Кавасаки, и как чудесно провели с ней обзорную экскурсию и всё в том же духе. Выслушав её, Виктория спокойно ответила, что рада, что смогла удовлетворить любопытство, а заодно отвлечься от домашних хлопот по воспитанию дочери.

— Знаешь, ты прав, — сказала Марселина, закончив разговор с Викторией, — если в ней и остались человеческие чувства, то где-то в глубине души. Впрочем, как знать, может, и душа осталась в прошлом или так видоизменилось, что и душой-то назвать нельзя.

Через два дня после возвращения Марселины, как было договорено, Лабарган сообщил Сабухри о недомогании. К концу дня он сделал вид, что ему стало совсем плохо, и Сабухри незамедлительно связался с Викторией с просьбой прислать Обергана Жонейро, врача из экипажа. Учитывая, что врач вместе со всем экипажем находился в капсуле для гиперсна, Виктория связалась с Михаилом и попросила его слетать и выяснить, что случилось с Лабарганом, при необходимости, оказать ему медицинскую помощь. Михаил ответил, что слетать может, но если что-то серьезное, то оказать помощь на месте, будет проблемно, так как состав крови Лабаргана отличается от земной и тогда его придется везти на корабль. Получив разрешение, он незамедлительно вылетел на Затангу.

Глава 3

Перед тем, как улететь на Затангу, Михаил встретился с Тайлером, который был в курсе происходящего. Через час Кавасаки, встретивший Михаила у шлюза корабля, проводил его к Лабаргану. Тот лежал на постели и тяжело дышал. Михаилу стоило большого труда, чтобы не улыбнуться, так хорошо он изображал из себя больного.

— Я осмотрю его, и если потребуется, придется забрать его на корабль для лечения. Если что, я позову вас, — произнес Михаил, обращаясь к Кавасаки. При этом Михаил открыл чемодан с медицинскими приборами, показывая тем самым, что ему не стоит мешать. Как только Кавасаки удалился, Лабарган присел на постели и протянул Михаилу руку.

— Виделся с твоей женой. Она мне передала флеш с твоим посланием. Могу сказать одно, мыслящая машина, это худшее, что могло произойти.

— Я понимаю, поэтому и решил обратиться к тебе за помощью.

— Я переговорил с Дамирганом. Оригинал еще тот, то мозги у него работают лучше, чем у всех вместе взятых на этом корабле ученых. Не успел прилететь на корабль, как смастерил перегонный аппарат. Я ему дал для бражки наше излюбленное растение батата и он теперь гонит чистейший спирт.

— Я думал, что он хоть здесь избавится от этой вредной привычки.

— Это не самое страшное, что может быть с человеком в жизни, хотя хорошего в этом мало. К тому же он не запойный пьяница, хотя употребляет регулярно. А вот руки у него просто золотые. Любую идею сам воплотит в жизнь и сам же опробует.

— Одним словом, вы с ним нашли друг друга, не так ли?

— Не сказать, что полностью, но с ним одно удовольствие обсуждать научные вопросы. Кстати, мы с ним сейчас как раз работаем над одним из таких, который подкинул нам Сабухри, а ему в свою очередь об этом намекнула Виктория, когда прилетала на корабль.

— Вот как, интересно.

— Ладно, об этом позже. Какие у тебя планы, точнее вопросы, раз прилетел сюда?

— Виктория полностью ограничила допуск к компьютеру. Фактически только она одна может всем управлять и действовать. Мы даже оторваны от информационных сообщений. Оказывается, ваши опять предприняли атаку ракетами и использовали, если я правильно понял, спутники, целью которых было уничтожить инопланетный корабль, а возможно, даже не столько его, сколько всех, кто на нем находится.

— Опять используют пчелок?

— Не знаю. Виктория ничего конкретно не сообщила. Сказала только, что был нанесен ракетный удар и потом какими-то кассетными спутниками. Я не совсем понял, о чем шла речь.

— Это когда ракета, на выходе из гиперпространства разделяется на множество боеголовок, каждая из которых несет заряд. Вероятно боеголовка представляла собой небольшие спутники для большей маневренности. Ничего не скажешь, работы по модернизации ракетного комплекса идут полным ходом. Ивини, что я столь откровенно говорю об этом.

— Не стоит извиняться. Давно пора было начать активно бороться против деспотии Лифинга. Может, тогда и я никогда бы не прилетел к вам, и все было бы иначе.

— В этом ты прав, — тяжело вздохнув, произнес Лабарган, — Подожди, надо позвать Дамиргана, может он что посоветует. Он уже в курсе, что произошло, наверняка у него за это время мысли появились.

Не успел Лабарган упомянуть имя Дамирган, как он объявился на пороге комнаты.

— А, доктор Кутепов. А я вот решил проведать нашего больного, заодно принес ему микстуру, только что приготовил по его рецепту. Не желаете попробовать, за компанию? — произнес Дамирган, и достал из кармана комбинезона плоскую бутылку с мутной жидкостью внутри.

— Господин Ширяев, сейчас мне не до вашей микстуры. Не знаю, в курсе вы или нет, но Боянов и все члены его экипажа вероятно в капсулах для гиперсна.

— На чем основаны ваши предположения?

— Если бы это было не так, к вам прилетел бы не я, а доктор Жонейро.

— Логично, но и не факт, что Вики отправила спать всю команду. Впрочем, это не столь существенно.

— Дамирган, Виктория отключила их от компьютера. Они теперь в зоне молчания.

— Этого и следовало ожидать. В её действиях нет ничего оригинального. Независимо от того, человек или машина захват власти идет по стандартному сценарию, — произнес Дамирган и протянув бутылку Лабаргану, произнес, — Лаян сними пробу, может, следует добавить немного твоих специй?

— Позже, я плохо соображаю после твоих лекарств, — ответил Лабарган, — Лучше скажи, что в такой ситуации делать?

Дамирган сделал глоток из бутылки, крякнул и, взглянув на Михаила, произнес:

— Вещь, а что касается Вики, руки рубить надо, ничего другого не остается.

Михаил с ужасом посмотрел на Ширяева, потом перевел взгяд на Лабаргана.

— Да вы не волнуйес доктор, это я образно сказал. Видите ли, Вика сейчас взяла на себя роль операционной системы, а все остальное, это её вспомогательные органы, своего рода руки, которыми она управляет по своему усмотрению. Улавливаете мою мысль?

— В принципе да.

— Отлично. Что я имел в виду под словом рубить руки? Это значит, надо отключать её периферию. Отключаете интерфейс связи, и она лишается доступа к процессору вашего корабля, удаляете блоки памяти, и она лишается значительной базы данных.

— Дамирган, я не согласен с тобой. Компьютеры кораблей соединены в единый кластер. Базы наверняка могут быть продублированы.

— Лаян, не спорь со мной. Что-что, а сетевое построение было сделано в мою бытность, когда ты еще под стол ходил, а скорее всего тебя еще и в проекте не было. К тому же, мне пришлость самому монтировать первые элементы сети и я прекрасно знаком, как она построена и работает.

— Не стану спорить.

— Короче, доктор. Ваша задача отрезать Викторию от процессора и блоков памяти. Если она не успела перебросить на свой корабль копию всего архива, это будет сильным ударом по её возможностям.

— Хорошо, а что дальше? — спросил Михаил.

— А дальше Лаян попробует задействовать возможности процессора компьютера на вашем корабле и переподключит всю систему. Операционка в компьютере осталось, так что она снова включится в работу. Правда, здесь надо будет основательно помозговать.

— Дамирган, а что если нам поступить таким образом. Я останусь на корабле, а ты полетишь вместо меня? Сам же говоришь, что прекрасно знаком с тем, как работает вся система, а мне во все вникать придется. А время играет большую роль сейчас.

Ширяев угрюмо посмотрел на Лабаргана, потом перевел взгляд на Михаила, и тоскливо произнес:

— Если доктор разрешит взять с собой мой перегонный аппарат и обеспечит меня на корабле сырьем, я пожалуй соглашусь. К тому же, так хочется вставить Вики в одно место… это я образно, надеюсь, вы меня поняли.

— Я согласен. Вопрос один, как мы подменим вас, и что скажет по этому поводу Кавасаки и Сабухри?

— Решить эту проблему я беру на себя, — решительно заявил Лабарган. Отправку на корабль осуществим прямо в капсуле для гиперсна, так что никто ничего не заметит. Пока вы будете лететь, я успею переговорить с начальством и все им объяснить.

— Договорились, так и поступим.

— Доктор, главное, аппарат не забудьте в капсулу положить.

— Непременно.

Через час Михаил уже был на корабле, а андроиды выгружали капсулу с Дамирганом из шаттла. Дав андроидам команду срочно отправить её в медицинский отсек, отправился следом за ними.

— Как же хорошо без дыхательной маски и почему на корабле до сих пор не сменили атмосферу, не понимаю, — произнес Дамирган, вылезая из капсулы.

— Когда я был у комигонов, тоже приходилось все время ходить в маске, так что ко всему привыкаешь.

— Может быть. Короче, доктор, вы можете быть свободным, мне надо подумать, как лучше отсоединить связь компьютера с Викой, чтобы она не догадалась, что это мы её отключили. Все должно выглядить, как авария или что-то в этом роде. Вы меня поняли?

— Да.

— Вот и отлично. И заодно, узнайте, чем там можно разжиться в пищеблоке, чтобы замутить немного браги.

— Уважаемый, мне кажется, что этим стоит заняться чуть позже, — стараясь, как можно мягче говорить, произнес Михаил.

— Пятьдесят грамм спирта нальете, и я от вас отстану… до завтра, идет?

Михаил закатил глаза к потолку и, понимая, что с таким клиентом разговаривать бесполезно, молча пошел в соседнюю комнату, где в шкафу стояла банка со спиртом. Уже в дверях, он услышал, как Дамирган прокричал:

— Доктор, если нальете сто, то считайте, что уже сегодня я все сделаю в лучшем виде.

Отлив в мерный стакан сто грамм спирта, убрал банку обратно в шкаф. Подумав, что место для банки весьма не надежное, достал её и, подумав, куда её можно спрятать, поставил на столик и накрыл шлемом для сканирования памяти. «Будем надеяться, что здесь он её не найдет», — подумал Михаил и, вернувшись в соседнюю лабораторию, отдал стакан Дамиргану.

— Может быть, что-то из еды принести, чтобы закусить? — со скепсисом спросил Михаил.

— Доктор спасибо, вы можете идти.

Михаил вернулся в свою каюту, где его с нетерпением ждала Марселина.

— Ну как, всё получилось?

— Пока не знаю.

— В смысле?

— Привез этого алкаша Дамиргана. Оставил его в медотсеке. Для начала выклянчил у меня сто грамм спирта.

— Серьезно?

— А то. Я же говорю, конченый алкоголик. Согласился лететь при условии, что возьмет с собой, как ты думаешь что?

— Бутылку?

— Как же. Пергонный аппарат. А меня попросил достать ему продукты для закваски.

Марселина звонко расхохоталась.

— Не знаю, что в этом смешного. Ситуация серьезная, а ему харчи для закваски подавай.

— Мишель, не принимай всё близко к сердцу. У нас в экспедиции тоже был один такой же. Без стакана не работник, а как выпьет, все в момент починит. Есть такая категория людей и тут уж ничего не поделать. Так что будем надеяться, что твой друг Лабарган в нем не ошибся.

Через два часа в дверь каюты постучали. Михаил, в это время сидел и играл с Лизой. Открыв дверь, увидел на пороге Дамиргана.

— Приветствую, — и он рукой помахал Марселине, — доктор, можно вас на пару слов?

— Если насчет спирта, то у меня больше нет, и не просите, — жестко произнес Михаил.

— Причем здесь спирт. Кстати, он у вас мерзкий, технический что ли?

— Не знаю, какой есть.

— Вы мне обещали харчей для браги подбросить, и я поел бы, а то с утра позавтракал и всё.

— Простите, господин Ширяев…

— Можно просто Дамирган, мне так больше нравится.

— Хорошо, господин Дамирган, — повысив голос, произнес Михаил, — надо сначала решить вопрос с компьютером, а уже потом вопрос о вашей бражке заводить.

— Так я потому и завожу разговор, поскольку все вопросы решены.

— Как решены? — опешил Михаил.

— Вам что письменный доклад нужно представить? Знаете, я после профессора Мукси свои секреты никому не доверяю. Нет, я вас уважаю и все такое. Но раз я сказал, что вопрос решен, значит решен, можете сами проверить.

В этот момент в коридоре появился Мейсон.

— Мейсон, познакомься, это господин Ширяев.

— Мейсон Тайлер, командир экипажа корабля, прилетевший почти два года назад в галактику Гахр.

— Рад познакомиться, Дамирган Ширяев, — кисло произнес Дамирган.

— Слушайте, у меня такое ощущение, что Виктория снова разрешила пользоваться компьютером корабля, — произнес Мейсон.

— Я же сказал, все работает. Я отключил эту стерву откомпа и базы данных. Пусть теперь поскачет от злости, глядишь, у неё перегорят цепи в мозгу и тогда она приползет на карачках ко мне с просьбой их починить.

Мейсон и Михаил стояли, разинув рты, слушая речь Дамиргана. Посмотрев на обоих, он неожиданно произнес:

— А не отметить ли нам эту победу?

— Хорошая мысль, я за, — произнес Мейсон, и дружески обняв Дамирган за плечо, предложил пойти в пищеблок.

— Идите, я вас догоню, — крикнул им вдогонку Михаил и вернлся в каюту.

— Ну как? — спросила Марселина.

— Не знаю, как ему все удается, но он все сделал.

— Я же говорила.

— Придется сдержать обещание и выдать ему продукты для браги, — произнес Михаил и развел руками. Марселина рассмеялась и взглянув на мужа, произнесла:

— Иди, они там наверняка уже ждут тебя, но прошу, не напивайся. Помни, что я беременная и мне нельзя нервничать.

— Марси, о чем речь, ты же знаешь, я практически не пью.

И все же, в эту ночь, Михаилу пришлось ночевать в своей каюте, а утром просить прощения и даже пригласить Мейсона, чтобы тот подтвердил, что всему виной не количество выпитого, а некачественный спирт из медотсека, который сильно подействовал исключительно на слабый и непривычный к алкоголю организм Михаила.

Глава 4

После внезапного нападения мимикрозов и уничтожения пяти планет, позиции Барденгоа в Совете пошатнулись настолько, что стал вопрос об избрании нового председателя Совета лиги. Вместе с помощником Гонухом, он перенес свою резиденцию на боевой корабль и сидя в своей каюте, размышлял о том, как сохранить пост председателя.

— Уверен, им кто-то помогает, иначе, откуда они могли знать, что на спутнике Зулу находится крупнейший завод по производству ракет и двигательных установок, — зло произнес Барденгоа.

— Мне кажется, что вы ошибаетесь в этом вопросе, — осторожно ответил Гонух.

— Я буду рад, если я ошибаюсь. Но почему тогда они нанесли удар именно по спутнику, а не по базе Зулу?

— По планете Зулу они уже наносили удар. Логично было предположить, что мы могли использовать спутник для строительства на нем заводов. Расстояние до планеты всего триста тысяч километров. А, уничтожив спутник, они окончательно покончили с планетой. Осколок спутника упавший на планету полностью уничтожил на ней все живое.

— Не напоминай мне об этом. В Совете только и говорят про Зулу и пятьсот миллионов погибших на ней. Можно подумать, что на других планетах было меньше пострадавших. Главное, что они теперь во всех бедах винят меня, хотя решение о нанесении удара по Затанге принимали все вместе.

— Им нужны только победы, а в поражениях всегда будет виноват кто-то другой.

— Вот именно, — пробурчал Барденгоа, — когда назначено заседание Совета?

— Завтра в десять утра.

— Торопятся. Как думаешь, кого они хотят поставить председателем вместо меня?

— Я сомневаюсь, что в создавшейся ситуации, они найдут вам замену. Кроме того, надо учитывать тот факт, что мимикрозы уничтожили планету Заита. Возможно, они не знали, что она входит в число неприсоединившихся миров. Появился отличный повод напомнить им, что нейтралитет отнюдь не панацея от уничтожения. Есть неплохой шанс, что часть миров присоединится к лиге.

— Было бы очень кстати, и все же почему ты думаешь, что они оставят меня председателем Совета? — угрюмо спросил Барденгоа и посмотрел на Гонуха.

— Ситуация такова, что брать ответственность на себя никто не захочет. Выскужутся, покритикуют, возможно, даже предложат вас заменить и после этого скажут, что надо что-то делать и попросят вас остаться.

— Уверен? — нерешительно спросил Барденгоа.

— На все сто процентов. А если вы еще сделаете акцент на возможность пособничества мимикрозам со стороны ряда руководителей, имена которых вам известны, это даст вам отличный козырь.

— Предлагаешь блефовать? А это не слишком опасно?

— Нисколько. В конце концов, можно будет позже арестовать одного-двух чиновников высокого ранга, а лучше члена Совета и, получив от него признания в шпионаже, предъявить Совету доказательства вашей правоты. Тогда все поражения можно одним махом списать на него.

— Это мысль. Очень толковая. Подумай до завтра, кого из Совета можно было бы назначить на роль предателя и шпиона.

— К утру все будет готово.

— Отлично. А теперь что касается операции «Посланец».

— Первая фаза прошла удачно. Удалось отправить три наших образца на шаттл комигонов.

— И всё? А результат?

— К сожалению результата, мы не знаем. Но есть все основания полагать, что пчелки сделали свое дело и первый этап операции можно считать успешным. А вот второй этап не дал того результата, на который мы рассчитывали, хотя кое-чего мы сумели достичь. Два спутника прицепились к кораблям мимикрозов. Посмотрим, что из этого получится.

— Этого мало, очень мало.

— Я понимаю, и разделяю ваше мнение относительно результатов, но мимикрозы сосредоточили вокруг Затанги слишком много боевых кораблей. Плотность их огня такова, что даже кассетная атака спутниками не позволила пробиться на планету и сбросить устройства.

— Хорошо, какие дальнейшие планы?

— Я думаю надо подождать завтрашнего заседания Совета, — уклончиво ответил Гонух.

— Все же у тебя есть сомнения, относительно того оставят меня председателем или нет? — мрачно произнес Барденгоа.

— Лично у меня сомнений нет. Вопрос в другом, что если Совет поднимет вопрос о мирных переговорах?

— Черт возьми, я как-то об этом не подумал. И что тогда?

— Боюсь, что тогда придется торговаться и пост председателя может быть как компромисс между миром и войной.

— Проклятье, — воскликнул Барденгоа.

— Мне кажется, что это не самый худший вариант. В конце концов, сохранив власть и приняв идею заключения нового мирного договора с мимикрозами, никто не запретит вам наращивать военную мощь и тем самым готовиться к решающему сражению.

— Ты прав, сто раз прав. И все же, ты подумай, каким способом, мы могли бы нанести удар по мимикрозам в ближайшее время.

— Я понял и постараюсь все подготовить и доложить.

— Отлично. На сегодня всё. Мне надо подготовиться к завтрашнему Совету.

На следующий день состоялось заседание Совета лиги сопротивления. Как и ожидалось, члены Совета один за другим заявляли об ошибочности проводимой Барденгоа политики конфронтации против мимикрозов и тем самым поставили под удар не только государства, входящие в лигу, но и неприсоединившиеся миры. Затем почтили память погибших и уже в более мирном русле, стали обсуждать, что делать и как выйти из создавшегося положения. Как только послышались первые голоса в пользу мирных переговоров с мимикрозами, Барденгоа сразу же оценил всю прозорливость своего помощника и, не дожидаясь, когда начнутся споры относительно того, продолжать воевать или начать переговоры о мире, сам предложил поставить этот вопрос на голосование. Подняв первым руку за мирные переговоры, он тем самым обеспечил себе поддержку большей части Совета и сохранил пост, несмотря на возражения ряда сенаторов.

Выступение Барденгоа было коротким, но убедительным. Он сказал, что потери были не напрасны, что они показали, всю жестокость мимикрозов, и что их изгнание из галактики Гахр была и будет основной задачей всех, кто стоит, и будет стоять у руля Совета, но пока следует, как он выразился, ковать оружие, но в условиях мирного сосуществование. Большинству членам Совета речь Барденгоа понравилась и была встречена с восторгом.

На следующий день он дал запрос на видеосвязь с Бояновым. Час спустя связь была установлена и к большому удивлению Барденгоа, на экране он увидел Викторию Бонги.

— Я являюсь председателем Совета лиги сопротивления. Мое имя Барденгоа. С кем имею честь разговаривать?

— Мое имя Виктория Бонги. В данный момент я координирую все действия, поскольку господин Боянов отстранен от управления по состоянию здоровья.

— Простите, это несколько странно, так как ваши полномочия ничем и никем не подтверждены, — смущаясь, произнес Барденгоа.

— Вам недостаточно того, что я вам продемонстрировала, разрушив ваши планеты? Это было ответом на ваши попытки вторгнуться в пространство Затанги. Я подготовила новый, расширенный список целей, которые будут уничтожены, если агрессия с вашей стороны будет продолжаться.

— Госпожа Бонги. Совет лиги поручил мне сделать вам официальное предложение о заключении нового мирного договора.

Виктория внимательно посмотрела на Барденгоа, и ледяным голосом ответила:

— Ни о каком мирном договоре не может идти речи. Ваша цель мне ясна и понятна. Вы хотите под маркой мирного договора какапливать силы и ресурсы, чтобы потом нанести по нам удар. Мы уже заключали мирный договор, и все кончилось взаимными обвинениями и новыми атаками на Затангу. Вы лишили нас продовольственной базы на Вахтабаи, разрушили колонию на Гоби, второй раз атаковали Затангу, а перед этим использовали транспорт с беженцами для того, чтобы отравить наших людей.

— Вы несправедливы. Мы никого и никуда не посылали.

— Можете не оправдываться. Мне все известно. Образец оружия, который вы украли у профессора Мукси, вы модифицировали и использовали против наших людей. Поэтому я официально заявляю вам. Мирного договора не будет, а я использую всю мощь нашего оружия для того, чтобы вернуть вашу цивилизацию в то состояние, в котором она была до нашего прилета в галактику. Более того, я буду уничтожать вашу цивилизацию до тех пор, пока не останется даже следа от неё в галактике Гахр.

Экран погас и Барденгоа провел ладонь по вспотевшему лбу. Откровенно говоря, он не мог даже представить такого поворота дел, и был в полной растерянности. Рядом с ним в зале, где шел сеанс видеосвязи, находились Гонух и два преданных ему сенатора. Они, так же, как Барденгоа не знали, что сказать и лишь молча переминались с ноги на ногу.

— Срочно созываем Совет, — мрачно произнес Барденгоа, — Сегодня же.

Вечером того же дня состоялся Совет лиги сопротивления. На нем Барденгоа сообщил, что у мимикрозов произошел, по всей видимости, военный переворот и к власти пришла Виктория Бонги. Та сама Виктория, которая в свое время тяжело пострадала и потом её вместе с профессором Мукси отправили в спасательной капсуле Коэну. Каким чудесным образом она поправилась и захватила власть, неизвестно, но ни о каком мирном договоре она слышать не желает и более того, настроена настолько воинственно, что от неё можно ожидать чего угодно и когда угодно.

Разумеется, верный помощник Гонух не забыл сказать Барденгоа, чтобы тот опустил упоминание об украденном у профессора Мукси оружии и тайном использовании его с привлечением транспорта с беженцами из неприсоединившихся миров.

Тишину в зале Совета нарушили выкрики и призывы немедленно мобилизовать все силы и нанести удар по мимикрозам. Барденгоа понимал всю абсурдность таких действий в данный момент, так как силы были настолько неравными, что начни они сейчас атаку, это кончится полным разгромом всего флота и началом конца цивиизации комигонов. И все же, он во всеуслышанье заявил, что готов возглавить борьбу с мимикрозами и ценой собственной жизни защитить галактику Гахр и изгнать из неё ненавистных мимикрозов.

«Стадо идиотов, а не сенаторов», — подумал Барденгоа, но одновременно со всеми кричал со своего председательского кресла, — «Смерть мимикрозам. Война до победного конца».

Уже за полночь, Барденгоа уединился с Гонухом в своем кабинете.

— Как тебе, стадо этих олухов и идиотов?

— Этого следовало ожидать. Если нет мира, значит надо воевать и не важно, какой ценой за это придется платить. В конечном счете, все они найдут убежище где-нибудь в дальних мирах, где будут править туземцами и изображать себя богами, прилетевшими со звезд.

— Похоже на то. А что делать нам? Тоже искать убежище или все же подумаем, как нам противостоять агрессии этой дорвавшейся до власти дамочки?

Думаю, что надо решать одновременно и то и другое. И место подыскивать и подумать, как больнее ударить мадам Бонги.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Время уже позднее, да и день был тяжелый, так что на сегодня я с тобой прощаюсь, а вечером обсудим твои предложения.

— Хорошего сна, шеф.

— И тебе того же.

Гонух вышел, оставив Барденгоа одного наедине со своими невеселыми мыслями. Все начиналось так хорошо. Уничтожение провольственной базы мимикрозов на Вахтабаи, потом разгром колонии на Гоби, удачное начало операции «Посланец» и затем неудачная попытка атаки Затанги, которая закончилась уничтожением пяти планет и гибелью, по меньшей мере, семи миллиардов людей.

«Если сейчас бросить весь флот и попытаться захватить Сайгат?» — подумал Барденгоа, — «Да, это реально. У мимикрозов там всего четыре корабля. Но что это даст? Захват планеты и только? Эта ведьма пошлет с десяток кораблей и либо расстреляет весь наш флот, либо сбросит на планету бурильные установки и взорвет еще одну планету. Нет, нужно как-то выманить её из логова Затанги и именно туда бросить весь флот и уничтожить этот инопланетный корабль, а заодно всех, кто там сейчас работает. Вопрос, как это сделать? Идти вабанк или идти на поклон к правителям неприсоединившихся миров и просить у них хотя бы десять боевых кораблей?»

Размышляя о том, как быть и что делать, Барденгоа заснул сидя в кресле. Ночью ему приснился сон, будто он смотрит на небо и видит всполохи взрывающихся планет. Каждый взрыв, все ближе и ближе, и когда яркая звездочка зажглась у него над головой, он вдруг увидель лицо Деи Манкоа. Он стоял рядом и с грустью смотрел на него. При этом его грудь, лицо, руки были в ранах от пуль, и Барденгоа с ужасом смотрел на него и никак не мог понять, каким образом он все еще остается в живых. «Скоро мы встретимся, и тогда я буду судить тебя», — произнес Манкоа и Барденгоа проснулся в холодном поту.


Виктория выключила изображение, дав тем самым понять комигонам, что разговаривать по поводу заключения нового мирного договора она не собирается. Вызвала андроида и велела принести чай и пирожных. Сидя в кресле в каюте, пила ароматный чай и мысленно просматривала файлы присланные накануне с инопланетного корабля касающиеся отчета о проделанной работе за неделю. Её немного удивило, что и Сабухри и Кавасаки равнодушно восприняли сообщение о том, что Боянов временно отстранен от всех дел, и она теперь является руководителем всех работ. В этот момент изображение неожиданно мигнуло, и Виктория чуть было не пролила горячий чай себе на колено.

— Компьютер, в чем дело? — спокойно спросила она.

— Нештатная ситуация на первом корабле. Потеря связи с центральным процессором.

— Причины, пути восстановления связи? — по прежнемсу оставаясь спокойной, спросила Виктория.

— Причины неизвестны. Требуется проверка непосредственно на корабле.

— Дать команду андроидам на корабле провести проверку, выяснить причины потери связи и устранить повреждение.

— Выполнить команду не представляется возможным. Команды корабельным андроидам, подаются через внутренний процессор компьютера корабля. Из-за потери связи, команды передать на компьютер не удается.

— Сбросить архив компьютера корабля на мой корабль.

— Отсутствует связь. Команда невыполнима.

— Варианты решения проблемы? — заметно дрогнувшим от волнения голосом, спросила Виктория.

— Отправить шаттл с андроидами-техниками на борту. Учитывая, что доктор Кутепов и командир корабля Мейсон Тайлер не имеют доступа к открытию шлюза, рекомендую запасной вариант через ремонтный шлюз, который можно открыть вручную снаружи.

— Немедленно выслать андроидов на корабль для решения данной проблемы.

— Команда принята, выполняю.

— Оценить вероятность диверсии внутри корабля, и могла ли она стать причиной отключения связи с компьютером?

— Пятьдесят процентов.

Виктория постучала пальцами по столу и дала команду снять с орбиты три боевых корабля и приблизить их к аварийному кораблю на дистанцию прямого выстрела.

— Команда принята, выполняю.

Глава 5

Михаил проснулся с головной болью и хотя Марселина простила его, чувствовал вину перед женой, что накануне перебрал со спиртным. Приняв душ, оделся и отправился в командный отсек.

Дамирган сидел в командирском кресле, положив ноги на панель управления и как показавлось Михаилу, дремал. Однако, приблизившись к нему, понял, что ошибался. Одной рукой он держал небольшую фляжку, от которой еще издали, несло спиртным, а другой, что-то быстро писал на планшете.

— А доктор, приветствую вас. Как отошли?

— Не совсем, голова еще болит от вашего пойла.

— Это с непривычки. Хотите глотнуть? Голова мигом пройдет.

— Нет, спасибо.

— Как знаете.

— А вы я вижу уже в полном порядке. Чем занимаетесь?

— Надо еще кое-что сделать.

— Если не секрет, что именно?

— Я отключил всех андроидов. Они представляют потенциальную опасность, так как, если Вика каким-то образом установит удаленный доступ к ним минуя процессор нашего компьютера, они начнут выполнять любые её команды. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, конечно. А разве зомбированные члены команды не могут представлять опасность?

— Могут, но с ними сложнее, чем с андроидами. Ими я как раз сейчас и занимаюсь.

— Почему?

— Что почему?

— Почему сложнее, чем с андроидами?

— Андроида можно просто отключить, грубо говоря, вынул вилку из розетки и на склад. А зомбированный или как в мою бытность их называли, частично управляемый индивидуум, человек, а не робот. Его так просто не отключить.

— Дамирган, еще вопрос можно?

— Конечно.

— До этого все действия зомбиэкипажа определялись какой-то программой или только командами?

— Это сложно объяснить двумя словами. Это комбинация и программы, которая закладывалась в позитронный мозг и команд, которые подаются через управляющий чип.

— В таком случае, можно дать необходимую команду или я не прав?

— В принципе правы. Но это возможно только в том случае, если вы имеете право подать команду, иначе говоря, обладаете кодами доступа. Но в любом случае, как только Вика получит контроль над ними, они станут управляемыми, и в этом случае она будет обладать приоритетным уровнем. Понятно?

— Да.

В этот момент в командный отсек вошли Мейсон и Матусик.

— Всем привет, о чем спорим?

— Мы не спорим, обсуждаем проблему, как обезопасить всех от зомбиэкипажа. Если Виктория снова получит доступ к управлению, они будут представлять опасность, — произнес Михаил.

— А в чем сложность? — спросил Матусик.

— Размышляем, как их отключить. Они ведь люди, а не роботы.

— Мне кажется, что проще всего их на время отправить в карантинную зону. Даже если они будут управляемые извне, самостоятельно оттуда выйти нельзя, — предложил Матусик.

— А что, это мысль и весьма неплохая, — заявил Дамирган, — но учтите, возникает одна проблема. Корабль остается без экипажа. Все управление, включая слежение за работой всех узлов, будет осуществлять компьютерная система.

— Ничего, справимся, — заявил Мейсон.

После этого Мейсон дал команду всему зомби экипажу собраться на площадке пятого уровня и проследовать в карантинную зону. Через двадцать минут Михаил запер снаружи замки на двери карантинной зоны. В этот ммент компьютор корабля сделал сообщение:

— Внимание! На внешней обшивке корабля в районе ремонтного шлюза пришвартовался шаттл. Вероятно несанкционированное проникновение на борт корабля.

— Вот сучка, так я и знал, что она моментально сориентируется, что надо сделать, — с негодованием произнес Дамирган.

— Думаете, она послала бригаду бойцов? — спросил Михаил.

— Вряд ли, скорее всего это андроиды-механики. Должны выяснить, почему нет связи и починить её, — пояснил Дамирган.

— Мы можем как-то воспрепятствовать проникновению на корабль посторонних через ремонтный шлюз? — спросил Матусик.

— Нет, он окрывается как снаружи, так и изнутри. Внутренняя дверь шлюза работает по такому же принципу, — ответил Мейсон.

— В таком случае, остается одно, я встречу их у второй двери и использую бластер. Ничего другого не остается, — решительно заявил Матусик.

— Видимо да, я с тобой, а вы оставайтесь здесь, — произнес Мейсон.

— Лихие ребята, уважаю таких, — произнес Дамирган и хлебнул из фляжки, взглянул искоса на Михаила и добавил, — доктор, зря брезгуете, отличная штука.

— Уговорили, только ни слова моей жене, — Михаил взял протянутую Дамирганом фляжку и сделал небольшой глоток. Спирт обжег горло. С удивлением взглянув на флягу, а потом на Дамиргана, спросил:

— Кстати, а когда вы успели запустить свой агрегат, или…

— Доктор, не сердитесь. Я совсем немного отлил из той колбы, что вы под шлем запрятали, — и на лице Дамиргана появилась нахальная улыбка победителя.

Михаил не ответил, лишь вернул флягу обратно. Вскоре вернулись Мейсон и Матусик.

— Все в порядке. Она прислала трех андроидов. По крайней мере, через шлюз только трое проникли. Они нейтрализованы и отключены. Для безопасности у всех удалены блоки питания.

— Остается ждать, что еще она нам приготовила.

— Думаешь, этим она не огрничится? — спросил Мейсон Дамиргана.

— Это только начало. Дальше будет еще интереснее, поверьте мне, я эту стерву хорошо знаю.

— Странно, я конечно с ней совсем немного успел пообщаться, но она не произвела на меня такое уж плохое впечатление, — произнес Михаил.

— Доктор, поверьте мне, она именно такая, как я сказал. Мы попали с ней на корабль одновременно, а до этого работали в компании в одном отделе, только в разных лабораториях. Она в медицинской, а я в биокибернетической. Когда оказались на корабле, я все никак не мог взять в толк, каким боком она к нам попала? Рядовой хирург, научными разработками не занималась, да и характер не сахар. Это потом выяснилось, что за неё хлопотал Рух Камарзин. Он был в неё влюблен, вот она им и вертела. А он талант, каких поискать, похлопотал, чтобы её взяли на корабль.

— Простите, а что её так привлекло перейти на работу из лаборатории на корабль? — спросил Михаил.

— Так ведь мы ничего не теряли, а наоборот выигрывали. Если бы мы работали на Земле, или хотя бы на Луне, а то заброшенная лаборатория на спутнике. А здесь корабль, первоклассные лаборатории с новейшим оборудованием, плюс двойной оклад и премии, и главное, полная свобода в исследовательских разработках, о которых на Земле даже думать нельзя было. А запретный плод, он всегда сладок.

— И что же Виктория?

— Она по-прежнему была хирургом, потом специализировалась на операциях на мозге, быстро вошла в обойму врачей, которые делали аналогичные работы. Камарзин её двигал и, в конце концов, она стала вроде как ведущим хирургом, хотя кроме неё там были врачи ничуть не хуже, а может и лучше. Одним словом, она своего добилась. Когда пришлось выбирать, кого оставить, Рух замолвил за неё слово. А когда поняла, что он ей больше не нужен, бросила и стала активно сотрудничать с Мукси, во всем ему помогая.

Разговор прервал компьютер.

— Внимание! Три корабля охранения сменили своё орбитальное положение и расположились на минимальном расстоянии от корабля. Какие будут указания?

— Ну вот, то о чем я вам говорил. Вика демонстрирует силу.

— Не думаю, что она решится открыть по кораблю огонь, — заявил Михаил.

— Это вы зря. Она хоть и машина, но все же женщина, которую вид крови не испугает. Так что следует поднять защитные щиты.

Компьютер сообщил, что силовые защитные щиты подняты и все замери, что будет дальше. Прошло несколько минут, прежде чем компьютер сообщил, что все три корабля одновременно нанесли удар из протонных пушек.

— Вот так-то доктор, а вы говорите, она стрелять не булет. Еще как будет.

— И что делать?

— Ждать. Корабли находятся на малом от нас расстоянии, так что она установит сейчас локальную связь с нами, и мы узнаем, какие условия она нам выдвинет.

— Я предлагаю скрыть информацию, о том, что вы находитесь на корабле, — обращаясь к Дамиргану, произнес Мейсон.

— Я того же мнения, — поддержал командира Михаил.

— С одного из кораблей запрашивают разрешение на установку прямой видеосвязи.

— Дамирган, присядь в углу, чтобы тебя не было видно, — попросил Мейсон и как только Дамирган устроился в углу на кресле, дал разрешение на подключение. На экране сразу появилось недовольное лицо Виктории.

— Как расценивать ваши действия? — требовательно спросила Виктория.

— Это я должен спросить вас, как расценивать ваши действия. Ни с того, ни сего нанесли удар по кораблю, на котором находится почти сто человек детей, я уже не говорю о том, что помимо них есть женщины, — спокойно ответил Мейсон.

— Почему, посланные к вам андроиды не вышли на связь?

— Понятия не имею. И вообще, о каких андроидах идет речь? — снова, как ни в чем не бывало, ответил Мейсон.

— Вы выяснили, в чем причина потери связи компьютера корабля с сетью?

— Госпожа Бонги, извинимте, но ни я, ни Вальдемар Матусик и уж тем более, доктор Кутепов, не специалисты в этой области. Компьютер на все наши запросы отвечает, что потеряна связь и просит её восстановить, но при этом не сообщает, как это сделать. Вы же почему-то прислали три боевых корабля и открыли огонь из протонных пушек. Как это понимать?

Михаил уловил, как лицо Виктории дрогнуло, видимо она усиленно размышляла, пытаясь выделить в словах Мейсона, где он говорит правду, а где лукавит. Поколебавшись, произнесла:

— Есть подозрение, что на корабле совершена диверсия.

— Оригинально, а мы все трое в роли диверсантов? Взяли в руки топоры и перерубили провода, при этом, точно зная, какие надо рубить, чтобы компьютер по-прежнему следил за работой всех корабельных систем.

Виктория внимательно переводила взгляд с Мейсона, потом на Матусика и затем на Михаила, словно сканируя их и пытаясь по мимике лица выяснить, правду говорит капитан корабля или нет.

— Господин Кутепов, где больной, которого вы привезли на корабль?

— Как где, в реанимации. У него язва желудка и сильное кровотечение. Я пока не могу что-либо предпринять, так как необходимо синтезировать необходимое количество крови. У комигонов её состав отличается от нашей. И только после этого можно провести выращивание и трансплантацию нового органа. Надеюсь, вы согласны с правильностью того, в какой последовательности я провожу лечение больного? — Михаил произнес так, как будто то, о чем он говорил, было сущей правдой.

И снова Виктория на некоторое время замолчала, пытаясь оценить ответ Михаила. Наконец она произнесла.

— У вас есть на борту в составе зомбиэкипажа специалист по компьютерному оборудованию?

— Понятия не имею. Это вам лучше знать, кто из них, чем владеет и какие функции на корабле выполняет. У меня был системный программис и компьютерщик, но, к сожалению, вы вероятно в курсе, что Саманта Роин больше года назад трагически погибла, так что вся надежда на вашего специалиста. У Боянова в экипаже должен быть инженер компьютерщик, это штатная должность на корабле.

— Хорошо, я приму решение и сообщу вам.

— Госпожа Бонги, так нам что, держать щиты поднятыми, или есть шанс, что вы не начнете снова стрелять не разобрашись в чем дело?

— Можете опустить.

Изображение Виктории исчезло, и все перевели дух.

— Я же говорил вам, сука она, а получив в руки, точнее в голову, такой шикарный инструмент, как позитронный мозг, может столько всего натворить, что мало не покажется, — произнес Дамирган.

— И что нам теперь делать? — спросил Дамиргана Мейсон.

— Посмотрим, что она придумает в следующий раз.

— А что щиты убрать, или оставить поднятыми? — спросил Матусик.

— Я бы оставил, — ответил Мейсон.

— А у меня мысль появилась. Может она бредовая, поэтому просьба не смеяться, все же я врач, а не специалист в области компьютерной техники, и все же. Я вот что подумал. Если Виктория сейчас целиком опирается в принятии любых решений и вообще, все её действия контролируются позитронным мозгом, то нельзя ли её, подобно человеку, заразить вирусом, только компьютерным? — спросил Михаил.

— Я всегда говорил, гениальные идеи приходят в голову тем, кто совершенно не разбирается в той области, о которой говорит. Доктор, Кутепов, где вы раньше были. Это же отличная мысль, и как только она мне самому в голову не пришла.

— Пить меньше надо, — неожиданно выпалил Михаил и первым рассмеялся. Все остальные последовали его примеру. Дамирган взглянул на Михаила, потом на остальных и тоже рассмеялся, а потом вдруг серьезным голосом, произнес:

— Клянусь, одолеем Викторию, брошу пить.

— И правильно сделаете, иначе, — Михаил обвел всех пристальным взглядом и, улыбнувшись, добавил, — иначе, как у Лабарган, язва желудка и готовься к трансплантации.

Все, включая Дамиргана, буквально зашлись от смеха. Насмеявшись, Дамирган сказал:

— Жаль, с нами нет сейчас Руха Камарзина. Вот уж кто был программистом от бога, так это он. В пять сек написал бы такую вирусную программу, что Вика в миг пай девочкой стала бы. Придется самому браться за это дело.

— А получится? — неуверенным голосом спросил Мейсон.

— Ну в программировании я еще помню кое что, раз сумел разобраться, как отключить Вику от связи. Так что, господа, мне надо ненадолго уединиться и поработать.

Прошло не менее часа. Виктория пока не выходила на связь, видимо размышляя, как лучше восстановить утраченный доступ к компьютеру. Пока образовалась небольшая пауза, Михаил решил сбегать и навестить жену и дочь.

Обрадованная, что Михаил наконец заглянул, Марселина взволнованно спросила мужа:

— Все плохо?

— Как сказать, пока есть надежда, что возможно справимся. Но боюсь сглазить.

— Понятно, тогда больше не буду спрашивать. Есть будешь?

— Нет, не хочу.

— Знаешь, я что подумала. Мне кажется, что было бы неплохо всем нам перебраться на инопланетный корабль.

— Скажешь тоже. Забыла, там придется все время ходить в маске для дыхания. А для Лизы где возьмем такую? Нет, это не вариант. И потом, на корабле есть хоть какой-то шанс улететь, а там мы как на ладони. Шаг вправо, шаг влево и огонь из всех орудий.

— Ты прав. Просто все так завертелось. Свои, стали вдруг чужими, а чужие, друзьями.

— Это ты про Викторию и Лабаргана?

— Да.

— Так всегда в жизни бывает. Ладно, я пойду, если будут какие новости, я сообщу или забегу. Главное прошу, постарайся не нервничать, тебе сейчас это совершенно не нужно. Поняла меня?

— Поняла.

— Вот и отлично.

Михаил поцеловал жену и вернулся в командный отсек корабля.

Глава 6

Прошло три часа, а Виктория так и не вышла на связь. Это вызывало недоумение и беспокойство. Возможно она просчитывала всевозможные варианты решения задачи и не находила ни в одном из предложенных вариантов подходящего, который давал бы ей полную уверенность, что связь будет налажена и она вновь получит доступ к компьютеру, а значит и кораблю в целом. Тем временем вернулся Дамирган. Взерошенные волосы и блеск в глазах, говорили, что он усиленно работал над созданием вирусной программы.

— Ну как, что-то получилось? — спросил его Мейсон.

— Почти, — недовольным голосом произнес Дамирган, — Точнее, сама программа написана, но у меня есть некоторые сомнения, каким образом её забросить, чтобы Вика её восприняла и он начал работать, — Дамирган сложил ладони и как-то странно стал ими похлоповыть и одновременно ходил кругами вокруг командирского кресла. Все молча смотрели на него, и не мешали, понимая, что любое неосторожное слово, может нарушить ход его мыслей, чего совершенно не стоило делать. Дамирган остановился, замер, и вдруг что-то вспомнив, спросил:

— А Вика выходила на связь, пока меня не было?

— Нет. Непонятно, о чем она там так долго думает.

— Думает, она думает, — несколько раз повторил Дамирган, и снова заходил вокруг кресла, — это хорошо, что она думает. Значит, её позитронный мозг не может найти подходящего решения. А почему он не может это сделать? Потому что нет связи с головным компьютером, а точнее, с базами данных. О чем это говорит, что базы она не успела перебросить на свой корабль. Выходит, не такая уж она умная. Возникает вопрос, почему? Потому что позитронный мозг воспринял слияние с её собственным мозгом и преобразился в нечто новое. Какой из этого можно сделать вывод? — спросил Дамирган, произнеся все сказанное вслух.

— Что её родной мозг был не настолько умным, что при слиянии с позитронным стал намного умнее того, что у неё был, — неожиданно произнес Михаил.

— Доктор, вы опять-таки правы на все сто процентов. Разумеется, позитронный мозг Виктории быстрее мыслит, оперирует большим объемом информации, но его умственный потенциал не намного возрос, как я думал первоначально. А, отрезав её от архивной базы данных, она опирается только на ту часть информации, которая хранится во внутренней части памяти, которая называется облаком. А её объем не такой уж и большой, потому что раньше ей этого вполне хватало. Какой из этого вывод. Доктор Кутепов, надеюсь, ваш выстрел снова будет в десятку.

Михаил подумал над всем, что только что сказал Дамирган и зачем-то закрыл веки. В памяти неожиданно всплыл образ астронавта, который держал Михаила за руку, и словно продолжая когда-то прерванный разговор, он услышал:

— Она пытается управлять тем, что ей не под силу. Только квантовый компьютер способен воспринимать команды человеческого мозга.

Михаил открыл веки и неуверенным голосом повторил:

— Возможно, только квантовый компьютер способен воспринимать команды человека в полном объеме.

— Нет, на этот раз вы высказали интересную мысль, но не поделу. Причем тут квантовый компьютер и Вика? Сейчас её мозг является операционной системой, которая… Стоп, что я до этого говорил?

— Что моя мысль была высказана не поделу.

— Нет еще раньше?

— Про то, что у неё небольшой объем оперативной памяти, и поэтому…

— Вот именно. Сейчас она вынуждена работать с внутренней облачной памятью, в которую мы и отправим вирусную программу. Господа, приступим, — И Дамирган дал команду компьютеру произвести запись программы.

— Программа записана.

— Отлично. Оформить её как ответ на запрос о причинах обрыва связи.

— Выполнено.

Как только связь будет восстановлена, отправить программу в облачное хранилище Виктории Бонги, не дожидаясь от неё запроса о причинах аварии.

— Принято.

— Господа, десять минут, и связь будет восстановлена. Как говорится, всем держаться и не обосраться. Извиняюсь за грубость.

— Ты уверен, что все сработает? — спросил Мейсон.

— Наука без риска не бывает, а победа любит рисковых ребят.

Прошло десять минут, и компьютер выдал сообщение.

— Связь восстановлена. Программа передана в облачное хранение центрального процессора Виктории Бонги.

Все замерли в ожидании. Однако прошло пять, десять, затем пятнадцать минут, но ничего не происходило. Наконец Дамирган прервал ожидание и произнес:

— Компьютер, подготовить шаттл для отправки на головной корабль.

— Приказ принят, выполняю.

— Проверить готовность шлюзов к приемке шаттла.

— Проверка закончена. Шлюзовая камера в ожидании приемки.

— Господа, кто готов навестить Викторию Бонги? — довольный собой, спросил Дамирган. Все изъявили желание лететь. Но Мейсон попросил Михаила остаться на корабле за командира. Пришлось подчиниться, хотя ему очень хотелось посмотреть на Викторию.

Мейсон, Дамирган и Матусик отправились в транспортный отсек. До корабля Виктории было по меньшей мере около двух часов лету. Все это время Михаил постоянно был на связи и сообщал, что от Виктории по-прежнему не поступало никаких сообщений. Вскоре в командный отсек вошла Марселина с Лизой.

— А где все?

— Улетели на корабль Виктории. Скоро подлетят, — стараясь как можно спокойнее, ответил Михаил.

— Шаттл прошел шлюзовую благополучно, и вошел в транспортный отсек корабля, — доложил компьютер.

— Ну наконец-то, — с волнением произнес Михаил, и взглянул на Марселину, — Они долетели. Доложить, что происходит на корабле.

— Данных нет, — беспристрастным голосом сообщил компьютер.

— Хорошо, как только поступят данные, немедленно сообщить.

— Команда принята.

Тем временем шаттл прошел шлюзовую и замер на транспортной площадке корабля. Осмотревшись и не заметив ничего подозрительного вокруг, Мейсон, Дамирган и Матусик вышли и направились к лифту, чтобы попасть в командный отсек. Шли осторожно, держа оружие на изготовке. Поднявшись на лифте, пошли по пустому коридору.

— Ты уверен, что мы правильно идем? — спросил Дамирган Мейсона.

— Да. Расположение большинства отсеков такое же, как на корабле, на котором прилетел Коэн.

В середине коридора был поворот направо который вел в командный отсек. Все невольно остановились, полагая, что Виктория должна быть за этой дверью.

— Я открою дверь, а вы прикрывайте меня, — сказал Матусик, держа в вытянутой руке бластер. Осторожно открыв дверь и осмотревшись, шепотом произнес, — По-моему, её здесь нет.

— Ты уверен? — спросил Мейсон.

— Я никого не вижу.

— Она может быть в своей каюте, — выдвинул предположение Дамирган.

— А как определить, где её каюта? — спросил Матусик.

Все трое стояли возле открытой двери, когда командирское кресло неожиданно повернулось, и все увидели сидящую в нём Викторию. Не сговариваясь, все подняли оружие, направив его в сторону Виктории. Она смотрела на них и улыбалась, но что-то в этой улыбке было неестественное. Мейсон, а за ним и все остальные, вошли в зал, и в этот момент дверь за ними захлопнулась. Матусик попытался её открыть, но ничего не получилось.

— Подождите, что-то не так, — крикнул Дамирган, и выстрелил из бластера в Викторию. Луч прожег в кресле дыру, а Виктория по презнему сидела и улыбалась.

— Проклятье, это голограмма, её здесь нет, — снова крикнул Дамирган и, потеряв сознание, рухнул на пол. Тоже произошло с Мейсоном и Матусиком.

Все трое очнулись почти одновременно. Каждый лежал на гравитационной платформе с завязанными ногами и руками. Мейсон попробовал освободиться, но понял, ремнем перетянуты не только ноги и руки, но тело и даже шея. Судя по окружающей обстановке, они находились в медицинской лаборатории. Платформы повернулись на девяносто градусов, и прямо перед ними предстала Виктория Бонги.

— Так, все трое прилетели за мной. А где же четвертый? Или доктора Кутепова оставили с любимой женушкой? Ну да бог с ним, успею разобраться. А теперь поговорим, — и, взяв стул, Виктория уселась напротив, положив ногу на ногу.

— Не судьба тебе, дорогой мой Дамирган, праздновать победу. А как ловко было придумать и отправить вирусную программу, в надежде заблокировать мне дыхательные функции. Стареешь, и пьешь много, вот и результат. Это Рух мог придумать и написать программу, и сделать её невидимой, а ты поспешил и вот результат, где вы, и где я.

— Виктория, чего ты добиваешься? — крикнул Дамирган.

— Как чего, власти. Я слишком долго была никем. Простым хирургом, потом любовницей, затем безмолвной помощницей профессора и вечно в тени Азадель. Потом прилетел Коэн и я думала, что наконец-то явился тот, кто сменит Лифинга и этого слюнтяя профессора Мукси. А потом этот дурацкий побег и долгие месяцы в реанимации. Я все чувствовала и каждой клеточкой своего мозга ощущала, как из него вырезают куски плоти. Живой плоти моего мозга, трансформируют и отправляют внутрь позитронного мозга. Вам не понять, какие муки я испытала, какую боль чувствовала и не могла произнести ни единого звука. Но за мои страдания я была вознагрождена новым сознанием, мышлением, возможностями, которых нет ни у кого из вас.

— Виктория, но чем тебя не устраивал Боянов? — спросил неожиданно Мейсон.

— Чем? А он мне больше не нужен. Мне вообще больше никто не нужен. Я получила власть и свободу, и теперь я решаю, что делатиь и как поступать, в том числе и с вами.

— Но как ты обошла мою программу, — вдруг спросил Дамирган.

— Наивный мальчик. Я помню, каким ты был, когда мы только начали работать на корабле. Жутко невзлюбил меня и все из-за того, что я выбрала Руха, а не тебя.

— Это все в далеком прошлом.

— Возможно, но я не забыла старые обиды. И теперь каждый получит по заслугам.

— Ты увлеклась прошлым, так как ты обошла мою программу?

— Очень просто. Ты забыл один очень важный момент. Я не отключалась. Это связь с компьютером корабля и базами данных оключилась. И как только связь возобновилась, ты сразу же отправил мне в облачную память вирусную программу, рассчитывая, что я сразу прочту её, и она начнет свое разрушительное действие. И даже название дал подходящее, как данные о причинах аварии. И я сразу подумала, надо же, я еще и запрос не давала, а уже пришел ответ. Как такое может быть? И на всякий случай, просто удалила программу, ведь отчет о причинах аварии можно повторно запросить, не так ли?

— Черт, ты права. Я дал маху. Надо было по-другому выстроить алгоритм и напрямую отправить из облака в процессор без предварительного чтения программы.

— Совершенно верно. Я же говорю, много пьешь и вот результат.

— Послушайте, Виктория, — как можно спокойнее, произнес Мейсон, — Я не спорю. Мы стремились ограничить вашу свободу, но не покушались на вашу жизнь и действовали в условиях, когда вы первая проявили против нас агрессию. Разве не вы нанесли протонный удар сразу с трех кораблей? Но зачем и почему. И в конце концов, мы не враги другу другу. Осталось совсем немного времени, включится генератор поля и мы улетим и можете просто уничтожить спутник, открывающий черную дыру и положить конец прилету кораблей из нашей галактики. Так чего вам опасаться и к чему приносить нас и весь экипаж в жертву и ради чего, ради отмщения за обиды, которые нанесли не мы? Ведь вы не компьютер, а человек, так скажите, зачем все это?

— Виктория посмотрела на Мейсона, перевела взгляд на Дамиргана, потом на Матусика.

— В ваших словах есть доля истины, но вы забываете одно. В ваших руках было оружие, и если бы я не остановила вас, сейчас я была бы мертва. И вы говорили бы с точностью до наоборот и оправдывали бы свой поступок необходимостью защитить себя и других. Так вот я отвечу вам. Теперь я защищаю себя всеми возможными способами.

— Глупо. Этопоступок не человека, а машины, — произнес Дамирган, посмотрел на Викторию и с грустью добавил, — ты останешься одна, и потом всю оставшуюся жизнь будешь сожалеть о своих поступках. Вспомни, как нам замечательно жилось, когда мы только попали на корабль. Как дурачились вечерами, устраивали розыгрыши, радовались каждой новой научной победе и неважно, кто и какой внес вклад в открытие, потому что мы были все вместе, и это была наша общая победа. Мы жили большой единой семьей, в которой было место всем и ученому и лаборанту. А здесь тебя будут окружать одни враги. Не мы, а комигоны, которые будут с каждым годом становиться сильнее и, в конце концов, покончат с тобой и твоей империей.

Виктория молча встала, еще раз обвела взглядом пленников, о чем-то подумала и леденящим душу голосом, обращенным к стоящим поблизости андроидам, произнесла:

— Эти трое мне больше не нужны. Отправте их в открытый космос, пусть почувствуют на себе, что такое ледяное дыхание смерти, — и быстрой походкой вышла и направилась в командный отсек корабля.

Несколькими минутами спустя, она молча наблюдала, как из люка для сброса отходов, вылетели три человеческих тела. Они несколько секунд кувыркались в безвоздушном пространстве, потом стали набухать, словно их надували изнутри, затем замерли, и безмолвно стали удаляться от корабля. В этот момент Виктория получила сообщение:

— Два шаттла покинули корабль и направляются в сторону планеты Затанга. Какие будут указания?

— Пусть летят, тем лучше. Вся компания будет в сборе и можно будет покончить с ними одним махом.

Глава 7

Михаил сидел в командном отсеке и мучительно размышлял, почему молчит компьютер, и от ребят нет никаких известий.

«Нет, что-то пошло не так и видимо надо срочно что-то предпринимать, иначе потом будет поздно» — подумал Михаил, взглянул на Марселину, которая стояла рядом и решительным, не терпящим возражения голосом, произнес:

— Немедленно улетай на Затангу. Бери Лизу, и улетайте. Поняла меня?

— Да, но как я с ней полечу?

— Возьми капсулу и пусть летит в ней. Забери Лиану с её детьми и трех детей, оставшихся без матери. Тебе все ясно?

— Да. А ты остаешься? — упавшим голосом спросила Марселина.

— Я следом. Но сначала надо решить неотложные дела.

— Но я…

— Марси, не время обсуждать, время действовать.

— Я поняла, — и Марселина бегом бросилась в медотсек за детьми и Лианой.

Михаил дал команду подготовить грузовой шаттл и срочно погрузить в него всех воспитанников младшей группы. «Главное, успеть», — мысленно произнес он, — «Даже если у них все получится, лучше пересраховаться, иначе потом будет поздно».

Поразмыслив, Михаил дал запрос на компьютер, может ли он дать команду на отправку экипажа, который был в капсулах для гиперсна на одном из транспортных кораблей. К его удивлению, компьютер дал положительный ответ. Михаил, не медля, дал команду произвести погрузку и отправку на шаттлах всех оставшихся членов экипажа. Однако сразу же возникла проблема, компьютер сообщил, что все андроиды отключены.

Михал бегом отправился в хранилище. Андроиды безмолвно стояли рядами. Рядом лежали блоки питания. Недолго думая, Михаил стал втавлять блоки и сразу же отдавал команды куда идти и что делать. Когда все андроиды были подключены, он получил сообщение, что шаттл с Марселиной, Лианой и детьми уже вылетел и началась посадка детей на транспортный шаттл.

— Погрузить дополнительно, сколько влезет, капсул для гиперсна, — скомандовал Михаил и бегом направился в транспортный сектор. К тому моменту, когда он спускался на платформу, где его ожидал большой транспортный шаттл, андроиды заканчивали погрузку капсул.

— Все, заканчивайте, мы вылетаем.

Через несколько минут шаттл уже держал курс на Затангу. Все это время Михаил безуспешно пытался связаться с Мейсоном, но ответа не было.

«Неужели не получилось, но почему тогда Виктория не заблокировала компьютер и позволила ему улететь?» — Вопросы, которые так и остались без ответа, мучили Михаила всю дорогу, пока летели к Затанге и только на подлете, он вдруг вспомнил, что впопыхах забыл взять дыхательные маски. Пройдя в грузовой отсек, пересчитал количество капсул и заодно проверил резервное количество дыхательных масок. В наличии оказалось двадцать штук капсул и пять масок. Учитывая, что с ним летело двадцать четыре ребенка младшего возраста, капсул все равно не хватало, а маски были рассчитаны для взрослого человека, а не на ребенка. Необходимо было после приземления связаться с Сабухри, чтобы он помог перевезти детей.

Уже на подлете к инопланетному кораблю заметил шаттл, на котором вылетела Марселина. Сразу полегчало, и он тут же связался с ней.

— Мы уже на подлете. Со мной воспитанники младшего возраста. Проблема с дыхательными масками. Надо срочно что-то решать, чтобы переправить всех на корабль.

Марселина ответила, что они уже выгружаются, и попросила Михаила связаться с Сабухри или Кавасаки.

— Они не понимают, что случилось, а Виктория по-прежнему не выходит на связь и не отвечает на их запросы. Может, у ребят все же всё получилось?

— Не знаю, но они тоже не выходят на связь. Подождем, скоро всё прояснится.

Сабухри прислал к шаттлу гравитационные тележки и два десятка дыхательных масок, но они тоже были великоваты для детей, и поэтому было решено не рисковать, а переправить всех вспитанников непосредственно в капсулах. Пока производили перевозку детей, прилетел шаттл с экипажем. Капсулы с членами экипажа тоже стали переправлять на корабль. Все делалось в такой спешке, что было не объяснения причин, и лишь когда внутренняя дверь шлюза закрылась и эвакуация завершилась, Михаил перевел дух.

— Что случилось, почему такая срочная эвакуация? — взволнованным голосом спросил Сабухри, глядя на Михаила.

Михаил хотел все объяснить, но не успел, так как в этот момент вбежал Кавасаки. Его лицо было перекошено от ужаса.

— Что случилось? — воскликнул Сабухри.

— Вот, посмотрите сами. Виктория только что прислала, — и Кавасаки протянул планшет. Все невольно прильнули к экрану. На нем было видно, как в открытый космос выплывают три человеческие фигуры. И следом все услышали голос Виктории:

— В назидание всем, кто пытается меня убить.

Оглушенные произошедшим, все стояли и не знали, что сказать, и что делать. Первым пришел в себя Кавасаки.

— Вы знаете, кто были эти люди?

— Мейсон Тайлер, командир корабля на котором мы прилетели. Вольдемар Матусик член нашего экипажа и Дамирган Ширяев, мы с ним накануне улетели отсюда, — только и смог произнести Михаил.

— Но что произошло, зачем она так поступила?

— Поступила, она так поступила, — пробормотал Михаил и тяжело опустившись, сел на пол.

— Как она могла так поступить, как? Кто она, человек или машина и чего ждать от неё всем нам? — произнес Михаил и закрыл лицо ладонями рук. В темноте, которая его окружала, он видел тела своих товарищей, плывущих в безбрежном океане космоса. И снова, уже второй командир спасает Михаила от смерти, оставив его на корабле. Почувствовав, как чьята рука легла на его плечо, он обернулся. Это была Марселина.

— Пойдем, их уже не вернуть, а нам всем жить, здесь и сейчас.

— Да, ты права, — ответил Михаил и, поднявшись, тяжелой поступью пошел за Марселиной. За ними следом шли Кавасаки и Сабухри, В коридоре их встретил Лабарган. Он без слов понял, что произошло самое худшее и ни слова ни говоря, пошел за остальными. Остановившись в одном из залов, Михаил смог собраться и рассказать о том, что произошло, когда он и Дамирган вернулись с Затанги на корабль и каким образом решили попытаться нейтрализовать Викторию. Пока Михаил рассказывал, к ним подошло еще несколько человек из числа ученых, которые работали на инопланетном корабле. В числе их Михаил заметил Маркина и Такиями.

— Не знаю, возможно, мы не правильно поступили, и тем самым подставили всех, кто сейчас на корабле.

— Сейчас об этом говорить поздно, — произнес Сабухри, — Правильно, неправильно. Одно то, что она нанесла удар по кораблю, на котором кроме вас были женщины и дети о многом говорит. И мы не знаем, что она сделала с Бояновым и экипажем корабля. Может быть она точно так же выбросила их в открытый космос. Могу сказать одно, с тех пор, как стало известно, что она захватила власть на корабле, она вообще перестала с нами общаться. Я дважды посылал ей еженедельные отчеты, сообщал, что на корабле необходимо пополнить запасы воды и пищи, и никакого ответа. Неизвестно чего ждать и чего она добивается.

Подходили все новые и новые специалисты, спрашивали друг друга, что происходит, задавали вопросы и с надеждой ловили каждое слово сказанное Сабухри и Михаилом. Но что они могли сказать им? Неожиданно для всех вперед вышла Марселина и, попросив тишины и внимания, произнесла:

— Положение очень сложное. Мы не знаем, чего хочет Виктория и чего от неё ждать, но это не значит, что мы должны всё бросить, забиться каждый в свой угол и ждать конца. Это было бы самым простым и легким решением. Жизнь всех нас зависит сейчас не только от Виктории, но и от нас самих. Поэтому необходимо определить, сколько нас, подсчитать количество продуктов, воды, хватит ли воздуха и спланировать, как жить дальше.

Михаил был поражен, как Марселина в столь трудное время смогла собраться и показать мужчинам, как вести себя в подобной ситуации.

— Она права, — раздались голоса в толпе.

— В таком случае, не будем медлить, и разглагольствовать, а займемся делами, — произнес Сабухри.

В этот момент к Михаилу подошел Лабарган.

— Прими мои соболезнования, — произнес он, — у меня к тебе есть разговор.

— Это срочно или можно отложить на потом? — спросил Михаил.

— Лучше сейчас, вопрос важный для всех.

— Тогда слушаю тебя.

— Дело в том, что Дамирган, хоть и недолго пробыл на корабле, я сразу понял, что он очень грамотный специалист, умел сразу выхватить главное и отделить второстепенное. Так вот, он буквально на второй день пребывания на корабле, после того, как познакомился со всей документацией, был удивлен, почему на корабле такой состав атмосферы. Вряд ли астронавт, прилетевший из вашего мира, дышал воздухом таким, как на Затанге? Просто за это время, атмосфера на корабле смешалась с окружающим воздухом. Следовательно, на корабле должен быть атмосферный конвертор, который создает необходимую для астронавтов воздушную среду. Мне кажется, он абсолютно прав. Думаю, что при таком количестве народа, что сейчас, этот вопрос крайне важен.

— Спасибо. Ты совершенно прав.

— Я тут ни при чем. Это Дамиргана идея. Жаль, что он погиб. И ребят из твоего экипажа, тоже жаль. У нас в таких случаях принято говорить: «пришел в этот мир и умер достойно».

— У нас говорят иначе: «пусть земля тебе будет пухом».

— Для них последним пристанищем стала не земля, а космос.

— Да, конечно. А насчет атмосферных конверторов надо срочно переговорить с Сабухри и Кавасаки. Неужели за столько лет исследований, этот вопрос не поднимался? Странно, очень странно, — с удивлением произнес Михаил и, попрощавшись, пошел искать Марселину.

До позднего вечере и весь следующий день занимались вопросом размещения вновь прибывших. Спорили, решали, как быть, оставлять пока детей и команду экипажа в касулах или будить постепенно по мере решения накопившихся вопросов. Как оказалось, вопрос с воздухом на корабле вставал неоднократно, но все упиралось в то, что атмосферные реакторы не получалось запустить. Вероятно, они запускались от компьютера инопланетного корабля, а он безмолствовал и включался только раз в год, когда начинал работу генератор поля. Поэтому ограничились тем, что изолировали часть помещений, сделали жилую и рабочую зоны и там поставили присланные в свое время с кораблей автономные атмосферные конверторы. Они давали возможность дышать привычным воздухом без масок. Однако таких помещений было не так много, чтобы разместить всех. В итоге было решено одно из рабочих помещений выделить для двух женщин Марселины, Лианы и семерых детей. Остальных решили пока оставить в капсулах до тех пор, пока не будут готовые новые помещения с нормальной атмосферой для дыхания.

После того, как Виктория вышла на связь, других сообщений от неё не поступало. Это не могло не беспокоить и вызывало всеобщую тревогу. Прошли еще сутки. Михаил вместе с Кавасаки, доложили, что запасов продуктов при самом скромном рационе и при условии, что все, кто находится в капсулах для гиперсна, будут оставаться в них, хватит на двадцать дней, а воды и того меньше на десять дней. Решить проблему с водой было проще. Снарядили транспортный шаттл, и доставили на корабль воду, а вот с едой было сложнее. Можно было слетать в селение, и попросить у них что-то из продуктов, но, зная рацион комигонов, это был не самый лучший вариант. И все же, его оставили как запасной, на крайний случай. Виктория по-прежнему не отвечала на вызовы, и Михаил предложил лететь к ней на корабль. Он понимал всю степень опасности, и все же, несмотря на все уговоры жены и руководителя научных работ Сабухри, сказал, что лететь надо именно ему и никому другому. Кроме того, оставался не решенным вопрос доставки оставшихся на корабле воспитанников среднего и старшего возрастов. И без Виктории решить этот вопрос не получалось, так как она вновь ограничила возможность полета шаттла на корабль.

— Поймите, сказал Михаил, — До запуска генератора поля осталось немногим более месяца. Чтобы организовать полет, потребуется транспортный корабль и главное, необходимо как-то продержаться. Кроме того, нужна хоть какая-то определенность. Либо Виктория разрешит нам всем попытаться улететь, либо… Впрочем, об этом сейчас говорить не стоит, так как нервы итак у всех напряжены. И чтобы спокойно прожить оставшееся время надо лететь и лучше всего это сделать мне, и спорить не нужно. К тому же, я врач и разговаривая с Викторией очень пригодятся знания по психологии.

Стоя возле выхоного шлюза рядом с гравитационной платформой, Михаил обнял жену, поцеловал и утерев слезу, скатившуюся по её щеке, произнес:

— Помнишь, как ты сказала, я уверена, все будет хорошо. Это теперь и мой девиз. И потом, я же везунчик. Поэтому сожми кулачок и жди. Поняла?

Марселина лишь молча кивнула.

Платформа доставила Михаила к шаттлу. Он включил автопилот и по привычке произнес:

— Даю команду на старт. Компьютер, прошу разрешения принять шаттл на борт головного корабля.

Неожиданно он услышал.

— Команда принята. Ждите ответа.

А спустя минуту, последовало еще одно сообщение.

— Вам разрешено прибыть на борт головного корабля. Вылетайте.

Головной корабль, на котором была Виктория располагался на средней орбите и лететь до него пришлось около часа. Все это время Михаил размышлял, как лучше построить разговор. Давить на жалость, говоря о женщинах и детях или ссылаться на то, что полет такого количества людей в родную галактику сам по себе небезопасен, и тогда к чему проявлять излишнюю жестокость. Однако все эти размышления свелись к тому, что разговор все равно придется вести по обстоятельствам, на ходу импровизировать, прислушиваясь и оценивая слова и интонацию Виктории. Поэтому Михаил собрал волю в кулак, встряхнулся и попытался настроить себя, как если бы предстояло разговаривать с психически неуравновешенным, больным пациентом.

Шаттл прошел шлюзовую камеру и замер на транспортной платформе. Он не раз был у Боянова на корабле и хорошо помнил, где расположен командный отсек. Впрочем, у трапа его встретило несколько андроидов, за которыми он и направился.

Когда Михаил вошел в командный отсек, Виктория сидела в кресле. На её лице можно было увидеть самодовольную улыбку победительницы.

— Доктор Кутепов пожаловал на мой корабль. Кто бы мог подумать. Не боитесь повторить судьбу трех заговорщиков, вы ведь надо полагать, тоже принимали участие в операции по ликвидации меня или вы были категорически против, но они вас не послушали?

— Отрицать не имеет смысла. Вы нанесли удар по кораблю, и что оставалось делать, сидеть и ждать следующего? Вам ведь прекрасно известно, сколько на корабле в этот момент было детей?

— Да-да, я помню, что-то около ста. Надо же, какая забота о детях. А что же вы не всех забрали на Затангу, а взяли только младшую группу?

— Госпожа Бонги, вам ведь все известно, к чему лишние вопросы. На корабле в тот момент было всего два шаттла. При всем моем желании, я взял столько, сколько смог.

— Мне многое известно, даже то, что вы ждете второго ребенка. И когда вы все успеваете? И вообще, вам удивительно везет. Попали в неизвестную галактику, удрали от багзов, пожили какое-то время у комигонов, прошли, так сказать чистилище Лифинга и профессора и умудрились вернуться домой на Землю. Затем снова прилетели и, почувствовав опасность, помогли бежать профессору Мукси и Азадель от Коэна. Сдались в плен к комигонам и умудрились опять сбежать, на этот раз от них. Как вам такое удается?

— Не знаю, судьба, или простое везение, — произнес Михаил в шутливом тоне, так как уловил в интонациях Виктории не агрессию, а скорее любопытство.

— Так может, везению рано или поздно приходит конец?

— Так это истина, не требующая доказательства. Даже если везет всю жизнь, смерть подводит черту под везением.

— Верно. И все же решили прилететь?

— Кому-то надо лететь. Начальство в лице Сабухри и Кавасаки в полной растерянности. Не знают чего ждать, а вы молчите. Вероятно размышляете, когда с нами покончить сейчас или чуть позже, когда голод начнется, а заодно решаете как лучше это сделать. Или ваш мозг предложил вам так много вариантов, что вы не можете выбрать, на каком остановиться?

— А вы дерзкий человек? Даже перед лицом смерти говорите то, а чем думаете, а не умоляете и не просите прощения.

— А я во время полета, взвесил свои шансы и понял, что они невелики. Вспомнил профессора, как он вел себя, когда вдруг увидел Дамиргана и как до этого лебезил в трудную минуту. Нет, я понимаю, героизм оценят разве что другие, но согласитесь, умирать с осознанием собственного достоинства это одно, а с бесполезной мольбой о снисхождении, противно.

Виктория внимательно посмотрела на Михаила. Её глаза ничего не выражали, да и на лице нельзя было прочесть злорадства или превосходства. И всё же, Михаил уловил нотки сомнения, в правильности того, как она собиралась поступить несколько минут назад. И он не ошибся.

— Хорошо. Чего вы хотите?

— Небольшой транспортный корабль, — деловито произнес Михаил, — отправку на инопланетный корабль воспитанников, оставшихся на нашем корабле. Если возможно, то экипаж Боянова и хотя бы немного продуктов, чтобы продержаться до включения генератора поля.

— И все?

— Вроде да. Разве что предложить вам лететь вместе с нами, но вероятно об этом мог мечтать только Боянов.

— А как же профессор и Азадель? Они ведь тоже на моем корабле. И потом, вы им так помогали, спасали жизнь, и вдруг даже не вспомнили? — с долей сарказма произнесла Виктория.

— Знаете, если честно, я был удивлен, что когда вы узнали всю правду о профессоре Мукси и не вышвырнули его за борт. Вот уж кто достоин такой смерти, так это он. А что касается госпожи Азадель, то это вам, а не мне решать её судьбу. Думаю, что её сердце будет разбито, когда она узнает правду о профессоре. И потом, что ей делать в родной галактике? К тому же, я не уверен, что её психика сумеет спокойно перенести столько новостей.

— Что же, не могу не согласится с вами в этом вопросе.

Виктория снова задумалась, видимо решаясь как быть и возможно даже делала усилие на собой, ведь в ней уживались одновременно и человек и машина и каждый хотел иметь приоритет над действиями другого. Наконец она встала и жестким голосом произнесла:

— Можете возвращаться на инопланетный корабль. Немного продуктов я вам пришлю. Транспортный корабль будет доставлен в точку отправки через две недели, так что можете готовиться к отправке домой. Что касается всех остальных вопросов, я подумаю.

— Благодарю.

— Не за что. А насчет профессора, вы правы, его следовало первым выкинуть в открытый космос и на шею привязать банку с его любимым вареньем. Но ничего еще не всё потеряно.

Михаил поклонился и все же спросил:

— Разрешите идти?

— Да, вы свободны.

Повернувшись, Михаил вышел. И только сев в шаттл, и дав указание автопилоту лететь на Затангу, он смог наконец расслабиться. Судьба в очередной раз спасла его, и он не знал, кого за это благодарить, то ли ангела хранителя, то ли господа Бога, то ли судьбу, которая никому из нас неведома.

Глава 8

Михаил вернулся на корабль, где его с нетерпением все ждали. Он не успел сойти с транспротной платформы, как Марселина бросилась к нему навстречу, нежно обняла.

— Живой, вернулся, — только и смогла произнести Марселина и слезы счастья застелили ей глаза. Она пыталась их вытереть, но не могла этого сделать, на лице была дыхательная маска. Михаил обнял её за плечи, и они вместе пошли в жилое помещение, где его все с нетерпением ждали.

— Ну что, видел Викторию, разговаривал? — с порога, спросил Михаила Сабухри.

— Видел, разговаривал. Обещала прислать продовольствия и через пару недель пришлет транспортный корабль. Насчет возвращения всех остальных, я имею в виду воспитанников и экипаж Боянова, сказала, что подумает. Такие вот дела.

Было слышно, как все, кто в это время находился в помещении, а собралось человек двадцать, с облегчением выдохнули, а на лицах людей появилась улыбка.

— Ну и как она вообще, что-то еще сказала? — снова спросил Сабухри.

— Так, поговорили о погоде на планете, не надо ли прислать вантусов для клозета, — произнес Михаил, стараясь окончательно снять напряжение со всех собравшихся. Эти слова возымели действия, о чем говорил смех и радостные выражения лиц.

— А если серьезно. Времени осталось мало. Надо готовиться к отлету, продумать все до мелочей и как только Виктория пришлет транспортный корабль заранее слетать и затем рассчитать, сколько времени потребуется для погрузки на корабль, потому что к моменту включения генератора поля мы все должны быть уже на транспорте.

Вскоре все разошлись. Осталась только Марселина, Сабухри и Кавасаки.

— Михаил, твое мнение, позволит она нам улететь, или это лишь ловкий ход, чтобы мы погрузились на транспорт, и она одним залпом с нами покончит? — спросил Сабухри.

— У меня такое ощущение, что в ней борются две её личности. Одна прежняя, человеческая и новая, мыслящая машина. И все же, я думаю, она хочет, чтобы мы улетели.

— А как же тогда такая жестокая смерть ребят?

— Своего рода показательный акт. Дорвавшись до власти, решиа показать, что может все, и ни перед чем не остановится.

— Печально все, но с другой стороны, ты молодец, сумел её убедить и решил вопрос и с продовльствием и транспортом. Может и впрямь, все сложится хорошо и улетим мы отсюда навсегда.

— Будем надеяться. Кстати, а помимо продуктов, нам ведь наверняка и другие необходимые вещи нужны, или пока запасов хватает?

— Если честно, точно не знаю, надо смотреть. Раньше никаких проблем не возникало, поэтому особо не вникали, сколько чего надо.

Постепенно жизнь на корабле стала налаживаться. Поскольку исследования на корабле практически свелись к нулю, стали больше уделять внимание практическим делам и быту. Лабарган вместе с Микки Такиями детально изучили атмосферные конверторы корабля и довольно быстро поняли, что их можно переподключить на компьютерную систему, которая в свое время была установлена на корабле для управления дополнительными реакторами. С этой задачей справились за три дня, и когда система включилась и заработала, стало понятно, что Дамирган был абсолютно прав, когда говорил, что воздух на корабле должен быть близкий по составу с тем, которым мы дышим. Так и оказалось. Состав лишь немногим отличался от земного, и теперь всем на корабле можно было находиться без дыхательных масок. А вскоре Виктория, как и обещала, прислала шаттл с продовольствием. После того, как его выгрузили и подсчитали, сколько чего, было решено пробудить команду экипажа, которая все еще находилась в капсулах.

О том, что произошло за то время, что экипаж был в капсулах для гиперсна, подробно рассказал Михаил. Разумеется, новости потрясли команду, но больше всего огорчило известие о смерти Каиссы Оуэн, и недавняя гибель командира Мейсона Тайлера и Вольдемара Матусика. Невольно стали вспоминать о годах совместной службы на корабле, а в конце молча почтили память покойных.

И снова потянулись томительные дни ожидания, когда включится генератор поля. Михаил частенько заглядывал к Лабаргану. Он понимал, что тот вряд ли согласится лететь в чужой, неведомый ему мир, и невольно задавался вопросом, что он будет делать, когда все улетят, и он останется один на корабле. Однажды, вспоминая, как они впервые встретили воинов у горы и те телепортировали их на корабль, Михаил спросил:

— Чем займешься, когда мы улетим? К своим возвращаться тебе Виктория вряд ли позволит, так и останешься верным стражем корабля, подобно астронавту?

— Вероятно. А что, шаттл есть, слетаю в селение, думаю, едой со мной поделятся, да и много ли мне нужно. А потом начну заниматься экспериментами на корабле.

— Экспериментами! Так и знал, что ты это скажешь. Наверняка уже и планы по этому поводу есть. Угадал?

— Не то что планы, но задумка есть. Я внимательно просмотрел все материалы по монтажу дополнительных реакторов. Мне кажется, что не совсем верно их соединяли в систему. Вот и попробую изменить, вдруг через год включится генератор поля, и улечу я к вам прямо на корабле, — Лабарган рассмеялся, а потом с грустью добавил, — целая жизнь потрачена на создание оружия, а в итоге, сколько людей погибло, миллиарды и ради чего, чьих-то амбиций, желания покорить мир. Не понимаю, почему так?

— Мне тоже этого не понять. А мысль насчет реакторов интересная, очень даже. А вот как ты думаешь, квантовый компьютер принимает участие в запуске генератора поля?

— Безусловно, а иначе и быть не может.

— Но ведь насколько я понял, операционную систему, с помощью которой он работает, так и не обнаружили. Как же он в таком случае раз в год включается?

— В этом-то и загадка. Кабы знать, можно было бы понять принцип управления.

— Интересно, — в задумчивости произнес Михаил.

Оставалось три недели и Сабухри хотел было связаться с Викторией и напомнить ей об обещанном транспортном корабле. Однако пришло сообщение, что транспорт выведен в расчетную точку, и можно отправляться к нему на шаттле. Решено было слетать, посмотреть и затем определиться, каким образом лететь домой. Сабухри сразу заявил, что в любом случае, целесообразно использовать либо компенсационные капсулы, либо капсулы для гиперсна. При чем вторые были предпочтительнее, так как неизвестно как быстро корабль будет найден и сколько времени всем придется находиться в состоянии гиперсна. Кроме того, Виктория до сих пор не определилась, разрешит она забрать оставшихся детей и членов экипажа Боянова или нет. От этого зависело, сколько капсул и как их размещать на транспорте. Сабухри поручил Кавасаки с кем-либо из экипажа слетать на корабль и посмотреть что и как. Михаил было вызвался помочь, но в последний момент Сабухри попросил Михаила помочь с доставкой воды и лично проверить её качество, так как последний раз привезли воду и её можно было использовать лишь для технических нужд. Поскольку Лиза и все дети с момента прилета из-за проблем с детским питанием и прочими трудностями, оставались в капсулах, Марселина напросилась слетать вместе с Михаилом, а заодно хоть на полчаса заглянуть в селение.

— Ну пожалуйста, — жалобно произнесла она, — разве удастся еще когда-нибудь увидеть можно сказать, первобытное племя, да еще в чужой галактике?

— Но учти, буквально на полчаса, договорились?

— Разумеется.

— И учти, никаких контактов с местными аборигенами. Они этого не любят. К тому же, у них наверняка о наших соплеменниках, не самые лучшие воспоминания.

— Я все поняла.

Полетели втроем, Михаил, Марселина и Микки Такиями, который вызвался помочь с доставкой воды. К тому же Такиями был в приятельских отношениях с Михаилом с тех самых пор, когда у него выявили опухоль и вовремя сделали операцию по её удалению.

Быстро долетели до реки, где до этого брали воду. Михаил произвел анализ проб и убедился, что вода действительно содержит много примесей. Решили поискать другой источник и направились непосредственно в сторону селения. По пути дважды останавливались и только с третьего раза нашли чистую питьевую воду. Не раздумывая, подключили насос и стали заполнять баки для воды. На борту было десять баков, каждый вмещал один кубометр. Сорок минут ушло на то, чтобы их заполнить. Когда все было готово, вылетели по направлению к селению.

Подлетая к селению, снизились и, сбавив скорость, полетели над полноводной рекой. Вскоре появились маленькие глинобитные дома, раскинувшиеся по обоим берегам реки. Множество лодок. Невозможно было представить, что все это наяву, не выдумка, а реальность. Почти первобытный мир соседствует с инопланетным кораблем, с недостижимыми даже для нашего мира техническими возможностями и между ними менее трех тысяч километров пути и тысячелетия в развитии. Микроскопическое расстояние, которое с трудом, но при желании можно преодолеть пешком. Михаил искал, где можно приземлиться, но в этот момент услышал голос Лабарган, который вышел на связь. Тот с волнением что-то кричал, но Михаил не мог понять его, так как тот разговаривал на своем языке.

— Лаян, я тебя не понимаю, что ты хотел сказать?

Видимо Лаян догадался, что Михаил не понимает его, и тут же повторил:

— Нас атаковали. Возвращаться опасно.

— Кто атаковал, Виктория? — крикнул Михаил, и голос его задрожал, от предчувствия беды.

— Нет, это не Виктория. Шаттл вернулся с корабля и каким-то образом привез пчелку. Она проникла на корабль и один за другим убивает всех подряд. Я пытаюсь срочно придумать, как её поймать.

— Мы летим обратно.

— Хорошо, но из шаттла не вылезайте, иначе погибнете.

Летели на предельной скорости, но учитывая, что шаттл в основном используется для полетов в космическом пространстве с корабля на корабль или с корабля на планету, в атмосферной среде потребовалось почти полтора часа, чтобы долететь до корабля.

Все это время Михаил несколько раз связывался с Лабарганом. Тот сообщил, что это пчелка другого типа. Она не вводит яд, а действует по принципу, который разработал в свое время профессор Мукси. Проникает в человека и убивает его. Как только фиксирует смерть, тут же ищет следующую жертву. Все в панике и не знают, как спастись.

— Если есть возможность, надо надеть скафандр или леч в капсулу.

— Я пытался её поймать, когда она меня ужалила, но не успел. Она чуть больше сантиметра в диаметре. Меня не тронула, видно имеет настройку на ваш генотип. Судя по тому, как перемещается, снабжена гравитационным двигателем.

— Что с детьми? — крикнула Марселина.

— Дети в безопасности, она даже не пытается проникнуть в капсулы, по крайней мере, пока.

Шаттл подлетел к кораблю и приземлился. Все сидели в оцепенении не зная, чем помочь тем, кто еще жив и находится на корабле.

— Лаян, ты меня слышишь?

— Да.

— Попробуй использовать магнитную ловушку.

— Я как раз пытаюсь что-то для этого приспособить.

Прошло около часа. Все это время Михаил чувствовал, как дрожит, прижавшись к нему Марселина. Он гладил её и старался успокоить. Такиями то и дело рвался хоть чем-то помочь, и только рассудительный голос Михаила, останавливал его.

— Без скафандра ты только вытащищь её из корабля и тогда нам точно всем конец. Надо ждать и надеяться, что Лаяну удастся каким-то чудом её поймать.

В этот момент Лабарган вышел на связь.

— Убил гадину.

— Уверен, что она была одна? — спросил Михаил.

— Уверен. Прошло двадцать минут, как я её поймал, но никто больше не пытался прилететь на мою приманку.

— Мы выходим.

— Не спешите. Я все же на всякий случай пришлю вам три скафандра. Надо для надежности убедиться, что она была действительно одна.

Вскоре Лабарган отправил на платформе три скафандра. Михаил вышел из шаттла и оглядываясь, передал их Такиями. Надев скафандры, на платформе направились к шлюзу. Как только вошли внутрь жилой зоны, их глазам предстала страшная картина. Везде лежали истекающие кровью тела людей. Михаил не выдержал, скинул перчатку и, подбежав к первому, кого увидел, стал проверять пульс. Однако сразу понял, шансов, что лежащий на полу жив, нет. Пчелка проникала в человека и вращаясь, разрезала мягкие ткани двигаясь к мозгу. Поразив его, вылетала и искала новую жертву. Михаил стоял на коленях и, наверное, впервые с тех пор, как умерла Саманта, не смог сдержать эмоций и заплакал. Понимая, что шансов нет, Михаил все равно, переходил от одного лежащего на полу человека, к другому, надеясь, что хоть кому-то удалось выжить. Марселине с трудом удалось хоть немного успокоить мужа.

— Пойдем, их уже не вернуть.

— Я знаю, но все равно, я должен проверить. Надежда всегда есть.

— В этот момент в коридоре появился Лабарган.

— Кого смог найти, я уже проверил. Все мертвы.

Вскоре стало известно, что четверым удалось спастись. Это была Лиана, та самая, которая родила трех девочек, механик Марсель Витте и два специалиста из числа ученых прилетевших на корабле вместе с Бояновым, Арсений Зурин и Ойко Митич. Лиана в тот момент, когда пчелка появилась на корабле и началась паника, проверяла состояние детей в капсулах, а Марсель ей помогал. Услыхав крики, что надо спасаться, Лиана не раздумывая, залезла в пустую капсулу. Марсель успел крикнуть, что в помещении находятся пустые капсулы готовые к отправке на транспорт, и буквально силой затолкнул в них Арсения и Ойко, пробегавших мимо. При этом сам еле успел запрыгнуть в капсулу, увидев, как пчелка буквально проткнула бежавшего по коридору Сабухри и тот, разбрызгивая вокруг кровь, упал на пол.

Лабарган рассказал, что как только шаттл с ребятами, летавшими на транспорт, приземлился, и они вернулись на корабль, всё и началось. Вероятно, пчелка каким-то образом прицепилась к шаттлу и затем проникла через шлюз на корабль. Пчелку Лабарган все же смог поймать, но было уже поздно. Несмотря на то, что Михаил понимал, никого не воскресить, он все же нашел в себе силы и прежде чем тела погибших вынесли из корабля, проверил и удостоверился, что все мертвы. Всех похоронили в общей могиле неподалеку от корабля. Михаил стоял рядом с остальными и смотрел на холм земли, который соорудили андроиды, и не мог вымолвить ни слова. Всего несколько часов назад, каждый из погибших, жил надеждой на возвращение домой, мечтал увидеть родных и близких, пережил все трудности и не дожил всего несколько дней. Несправедливость и случайность, в которую невозможно было поверить. Вернувшись на корабль, он связался с Викторией.

— Госпожа Бонги, — с трудом выговорил Михаил, — я не знаю, вы это все подстроили или это роковая случайность, но три часа назад погибло сорок три человека. Это ученые и члены экипажа корабля, на котором мы прилетели. Выжило только восемь человек, включая Лая Лабаргана.

— Что произошло? Я никакого отношения к этому не имею, — жестко ответила Виктория.

— Вы прислали транспорт. Мы решили начать подготовку и отправили на транспорт шаттл. Когда вернулись, на нем оказалась пчелка, которая отравила два экипажа и Каиссу. Но это была совсем иная. Она была снабжена устройством поражения внутренних органов. Она действовала так быстро и так внезапно, что спастись удолсь лишь нам, и то, я, Марселина и Такиями летали за водой и обо всем узнали от Лабаргана. Кстати, его пчелка не тронула, и ему удалось, в конце концов, её уничтожить.

— Это доказывает, что я тут не причем. Вероятно, когда комигоны последний раз атаковали Затангу, один из спутников каким-то образом прицепился к транспорту на орбите, или сбросил саму пчелку на корабль. Я приношу вам соболезнования, — все тем же ледяным голосом ответила Виктория.

— Мы не знаем, одна она была на транспорте или их осталось там несколько, и поэтому не знаем, как нам быть и что делать?

— Детей в капсулах, если я правильно поняла, она не тронула, значит нечего опасаться. Проведете погрузку капсул сами или поручите это андроидам. Проверить наличие пчелки на транспорте сами знаете как, так что перед отправкой займете место в капсулах.

— И все?

— А чего вы еще ждете? Ах да, насчет Боянова, точнее его экипажа и оставшихся воспитанников. Я подумала, и решила, что у меня были большие потери из числа зомбированных членов экипажей, поэтому я оставлю их у себя. К тому же, я посмотрела тестовые отчеты, которые вы проводили с воспитанниками старшего возраста. Их вряд ли можно будет реабилитировать в полной мере. Желаю удачного возвращения домой.

Связь как всегда прервалась внезапно.

— Вы слышали сами, что она сказала, — со злостью произнес Михаил, — Нас восемь и тридцать один ребенок.

— Вас семеро, — грустно произнес Лабарган, — я останусь. Мой дом здесь, на Затанге, а вам возвращаться в свою галактику.

До включения генератора поля оставалось двенадцать дней.

Трагедия, которая произошла за две недели до отправки домой, неожиданным образом, сплотила всех оставшихся в живых. Большую часть времени теперь проводили все вместе. Разговаривали, рассказывали о себе и даже делились мечтами, кто чем займется, когда возвратится домой. Удивительно, но все верили, что обязательно вернутся и все будет хорошо. К тому же, рассказанная Михаилом история о своем возвращении домой, вселяла уверенность и не давала пасть духом и предаваться унынию. Даже Лиана Онг, до этого замкнутая и молчаливая молодая женщина, которая с большим трудом и лишь благодаря стараниям Михаила, пережившая стресс, когда узнала где она и что её использовали в качестве суррогатной матери для рождения детей, стала общаться наравне со всеми. Оказалось, что по специальности она ученый-агроном. Кончила академию и периодически летала в экспедиции, где изучала культурные растения на планетах с отличным от земного климатом и составом атмосферы. Попала в галактику Гахр семь или восемь лет назад, когда корабль, на котором она летела, возвращался из очередной экспедиции. Что произошло дальше, она не помнит, так как с тех пор, как её еще на корабле положили в капсулу, ни разу не просыпалась. Годы, проведенные в капсуле для гиперсна, несмотря на многочисленные роды, сказались на её внешнем виде и, хотя ей было тридцать пять лет, внешне выглядела гораздо моложе.

Трудно скать, общая судьба рожениц поневоле или трагические события последних дней, сблизили Марселину и Лиану. К тому же у них была небольшая разница в возрасте, хоть и разная профессия, но в чем-то одинаковая тяга постоянно быть в экспедициях на других планетах.

За несколько дней до срока, на транспорт были отправлены все дети. Марселина и Лиана проявили солидарность и жестко заявили, что четверо их малышек полетят вместе с ними, когда начнется общая погрузка. Спорить не стали и за два дня до предполагаемого запуска, все вместе, включая Лабаргана, полетели на транспортный корабль. Прощались так, словно это был обычный полет и скорое возвращение. И только Михаил и Лабарган, пожав друг другу руки, обнялись, понимая, что прощаются навсегда.

— Все будет хорошо, я верю, — произнес Лабарган.

— И тебе удачи и спасибо, что понял и простил меня.

Шаттл с Лабарганом на борту покинул транспорт и через двадцать минут приземлился возле инопланетного корабля. До включения генератора поля оставались часы.

Лаян Лабарган хотел провести ночь на корабле, но решил, что без дыхательной маски лучше остаться в шаттле, а на следующий день на смонтированном заранее оборудовании наблюдать, как транспорт с людьми на борту улетит в черную дыру.

Утром Михаил в последний раз связался с Лабарганом. Еще раз попрощался, взглянул на вереницу капсул, стоящих вдоль стен, залез в свою и, закрыв крышку, включил режим сна. «Прощай галактика Гахр», — мысленно произнес Михаил и заснул.

Глава 9

— Ау, пора просыпаться, — услышал Михаил знакомый голос и стал протирать глаза. Непривычно яркий свет слепил глаза, и он никак не мог рассмотреть, кто с ним разговаривает. Наконец зрение вернулось к нормальному состоянию, и он увидел мужчину с маской на лице.

— Лаян, ты? — удивленно спросил Михаил.

— Я, кто же еще. Открывай капсулы и буди остальных.

— Подожди, что произошло?

— Ничего, просто вы никуда не улетели.

— То есть, как не улетели? Почему?

— Потому что генератор поля не включился. Я вначале решил, что сроки неправильно подсчитали. На всякий случай прождал четыре дня. Понял, что ждать больше нечего, прилетел за вами на шаттле. Короче, вылезай, буди остальных, и возвращаемся на Затангу.

— Подожди, не так быстро. Дай сообразить. Может быть, надо было еще немного подождать?

— Извини, но ждать нечего. Ось между звездой, планетой и спутником уже сместилась, и чуда ждать нечего.

Михаил нехотя вылез из капсулы, и они вдвоем стали пробуждать всех остальных.

К концу дня перевезли все капсулы с детьми обратно на корабль. Когда все собрались, Лабарган рассказал, что весь день просидел в шаттле, ожидая, что вот-вот включится генератор поля. Однако включения так и не произошло. Прождав три дня, понял, что по непонятным причинам генератор не включился.

— Но что произошло? Он столько десятилетий регулярно включался и именно этим объяснялся прилет кораблей в галактику Гахр? — спросил Михаил.

— Ты меня об этом спрашиваешь? Я отвечу. Я понятия не имею, почему он перестал работать. Может быть время пришло, может реактор не может выдать энергии необходмой для включения генератора поля. Не знаю, — ответил Лабарган.

— И что нам теперь делать? — осторожно спросила Лиана.

— Придется как-то обустраивать новую жизнь на Затанге. Корабль будет нашим домом. А что еще остается, — произнес Марсель Витте пытаясь приободрить остальных.

— Мне кажется, что надо все основательно проверить, может быть, где-то в расчетах вкралась ошибка. Такое бывает. За долгие годы накапливается погрешность, которая затем выливается в часы, а то и дни и их не учитывают, или просто забывают об этом, — произнес Зурин.

— Ты физик, тебе и флаг в руки. Займись расчетами, можетнайдешь ошибку, — поддакнул Ойко Митич.

— Не спорьте, господа. Ошибок в расчетах нет. Генератор не включился и вряд ли включится. Почему? Это другой вопрос. Поэтому, правильно сказала Марсель, надо обустраниваться, возможно надолго и попытаться выяснить, почему это произошло. В конце концов, среди оставшихся есть специалисты, которые способны хотя бы попробовать оценить, почему генератор не включился. — спокойным и уверенным голосом произнес Лабарган.

На том и порешили. Утром определились, кто где будет жить на корабле, а к вечеру разбудили Лизу и трех девочек Лианы. Михаил проверил запасы продуктов и сообщил, что если не будем шиковать, то хватит на четыре месяца. Лабарган предложил слетать в селение и узнать, что из продуктов употребялют местные аборигены и попробовать, возможно, что-то можно будет использовать в пищу. Идею все поддержали. Днем неожиданно на связь вышла Виктория.

— Надо полагать, вылет не состоялся? — спросила Виктория Михаила.

— Да. Генератор поля не включился. По всей вероятности, либо не хватило энергии, либо отправка сообщения в нашу галактику была запрограммирована на определенное число лет. Видимо срок закончился, — ответил Михаил.

— Вы останетесь на Затанге, или хотите вернуться на корабль?

— Мы еще не решили. Хотим проверить, может удастя установить причину, почему генератор не включился.

— Ну что же, у вас теперь год впереди на поиски. Удачи, — произнесла Виктория, и Михаилу показалось, что интонация, с какой она говорила, означала, что ей было совершенно безразлично, что будет с людьми и с детьми.

Как только связь прервалась, Михаил обернулся и с усмешкой произнес:

— Для нас, самый лучший вариант, если она нас не будет беспокоить.

— Интересно, чем она занимается, оставшись одна на корабле? — спросил Марсель.

— Не все ли равно. Михаил верно сказал, лишь бы нас оставила в покое, — ответил Такиями.

Первые дни после не состоявшегося включения генератора поля, никому ничего делать не хотелось. Слонялись без дела по кораблю или пытались помочь Марселине и Лиане поиграть с детьми. Уже на третий день Михаил понял, что если и дальше так будет продолжаться, нервы могут не выдержать и наступит депрессия. Надо было что-то срочно делать, занять каким-то делом. Вечером сидя вдвоем с Лабарганом, Михаил спросил:

— Какие-нибудь мысли появились, почему не включился генератор поля?

— Как тебе сказать. Я все проверил, ничего не нарушено. Думал, может быть, пока изучали весь этот год узлы и механизмы корабля, где-то случайно повредили кабели с компьютером? Нет, все в целости и сохранности. Понимаешь, вся беда в том, что не ясно, каким образом все эти годы включался и работал квантовый компьютер. Дело в том, что приборы показали, что все пять дополнительных реактора включились, но их мощность была слишком мала, а реактор самого корабля бездействовал. Получается, что он не получил команды на включение. Вопрос, почему?

В этот момент, в комнату, где они разговаривали, заглянула Марселина. Из подручного материала она сделала слинг-шарф, в котором уютно устроилась Лиза.

— Ну что, заговорщики, признавайтесь, что вы тут замышляете? — улыбаясь, весело спросила Марселина.

— Размышляем, как назовем нашего будущего сына. Лаян не против, если мы назовем его в честь него, — в тон ей, улыбаясь ответил Михаил.

— Так я вам и поверила. И вообще, Лаян, не слушайте его. У нас непременно родиться девочка. Я уже и имя придумала.

— Ничего себе, а мне ни слова об этом.

— Вот когда родится, тогда и узнаешь.

— Ребята, не спорьте, вдруг у вас двойня будет? Тогда вопрос сам собой отпадет. А если серьезно, размышляем, почему не включился генератор поля. Компьютеры, которые были смонтированы и подключены к дополнительным реакторам, включились, а корабельный компьютер, молчал. Словно умер.

— Наверное, астронавт умер, вот и некому включить компьютер? — Весело произнесла Марселина и вспомнив, что обещала мужу никому не рассказывать о том, что они видели инопланетного астронавта, замолчала.

— Астронавт тут ни при чем, он давно умер, шестьдесят слишним лет назад. Причина иная, — хмуро произнес Лабарган.

— Лаян, а что если, — Михаил запнулся, но тут же продолжил, — а что если он вовсе не умер? Точнее умер, но совсем недавно, несколько месяцев назад, а до этого был в коме, и его жизнь всё это время поддерживали искусственным путем. Что тогда?

— Тогда многое объясняет. Он мог управлять компьютером, поскольку сама основа квантового компьютера древних, принциально отличается от позитронного. Впрочем, это не важно. Ты же помнишь, мы читали на пластине сообщение астронавта, что он умер.

— Вообще-то, он писал, что умариает, а не умер.

— Даже если так, столько лет он все равно не протянул.

Марселина посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на Лабаргана и решившись, произнесла:

— Нет, астронавт умер сравнительно недавно. Мишель, расскажи Лаяну что мы видели.

— Вы нашли еще одну пластину с сообщением от астранавта? — возбужденно спросил Лабарган, и было видно, как он буквально затрясся от нетерпения.

— Нет, мы видели его, и я разговаривал с ним. Правда совсем недолго. И он умер у нас на глазах.

— Вы видели астронавта! Он был жив! Когда?

— Примерно полгода назад.

— И молчали все это время?

— Лаян, ты забываешь, какая обстановка была в то время. Непонятная фигура Боянова. Вспомни, какую бойню он устроил на базе Зулу, его стремление раскрыть технологические тайны инопланетного корабля, противостояние с профессором Мукси. Мы посчитали, что лучше об этом умолчать.

— А кто еще знал об этом?

— Я, Марселина и покойный Кавасаки.

— Так-так, расскажи-ка подробно, как все было. Нет, это грандиозно. И ты об этом все время молчал и мне ни слова. Ладно, прощаю, а теперь рассказывай. Это очень важно. Может быть не все потеряно, и мы поймем, как работает установка.

Михаил подробно стал рассказывать, как Марселина упросила его организовать экскурсию на инопланетный корабль, и чем это все обернулось. Иногда Марселина поправляля мужа, когда, как ей казалось, он упускал какие-то важные моменты. Кончив рассказ, Лабарган сразу же предложил спуститься вниз, где находилась сфера и попытаться её вновь открыть.

— Может стоит остальным рассказать об этом? Вряд ли теперь имеет смысл скрывать сей факт. К тому же, ребята серьезные специалисты, могут что-то подсказать, если потребуется? — предложила Марселина.

— Пожалуй, она права.

Михаил позвал всех и еще раз рассказал об инопланетном астронавте и последних минутах его жизни. Не теряя времени мужчины спустились на лифте на нижнюю палубу корабля и прошли в помещение, где находилась сфера. Она по-прежнему висела в воздухе в нескольких сантиметрах от поверхности пола. Михаил подошел к постаменту и со словами:

— Ладони надо положить на книгу и сфера откроется.

Михаил положил руки, но ничего не произошло, сфера оставалась закрытой.

— Подожди, дай я попробую, — предложил Лабарган, и попробовал приложить ладони рук, но результат был прежним. Затем все остальные попробовали прикладывать ладони, при этом старались сделать это по-своему. Ойко Митич даже попытался приложить ладонями кверху, но и это не помогло.

— Вероятно, после того, как астранавт умер, сфера закрылась навсегда, — сделал предположение Лабарган.

— Я согласен. Наверняка, после своей кончины, он не хотел, чтобы его беспокоили, — сказал Ойко Митич.

Расстроенные тем, что не удалось взглянуть на инопланетного астронавта, все поднялись наверх.

Михаил рассказал Марселине, что сфера больше не открывается, и тех предположениях, которые были выдвинуты о причинах, почему не хочет открываться.

Однако неудачи со сферой неожиданным образом дали обратный эффект и все, во главе с Лабарганеом, начали выдвигать разные теории по поводу работы генератора поля, а задно вопросами подключения дополнительных реакторов. Зурин и Такиями, будучи специалистами в области ядерных реакторов, неожиданно выдвинули свой вариант подключения реакторов, который в корне отличался от того, который использовался в эксперименте. Они предложили подключить их попарно непосредственно к реакторам корабля, которые вышли из строя и тем самым встроить их в сеть, которая изначально была на корабле. Правда здесь возникла проблема. При таком подключении было сложно управлять ими с помощью компьютера, которым до этого управлялись все пять реакторов. Требовалось изменить программу управления, а для этого нужен был классный программист. Зорин попробовал взяться за эту работу, но вскоре понял, что не осилит.

И все же идею, предложенную Зуриным и Такиями, решили осуществить в надежде, что управляющую программу можно будет написать позже, а сами реакторы подключили напрямую к компьютеру корабля.

Прошло несколько дней. Марселина как всегда занималась с Лизой и между делом разговаривала с мужем.

— А все же, я не понимаю, почему он закрыл сферу навсегда.

— А я очень даже его понимаю. Мертвых не надо беспокоить.

— А кто-нибудь пробовал еще раз её открыть, или как первый раз ни у кого не получилось, так на этом и закончили?

— Не знаю, по-моему, Лабарган пробовал пару раз. Даже стул притащил, чтобы удобнее было её рассмотреть, но ничего не получилось.

— Значит, надо пробовать еще и еще. Вдруг получится.

— Ерунду ты говоришь.

— Вовсе не ерунду.

— Марси, вот пойди и попробуй. Кстати, ты её открыла один раз, может и второй раз получится, — шутя произнес Михаил.

— А что, вот пойду и попробую.

— Вот-вот давай, попробуй.

— И попробую, а ты пока посиди с Лизой, заодно покормишь её.

— Э, подожди. Она не любит, когда я её кормлю.

— Ничего, есть захочет, полюбит.

— Может, вместе сходим, а потом ты Лизу покормишь?

— Уговорил. Подай мне слинг, я в него малышку посажу.

Марселина и Михаил направилсь в сторону лифта. По пути встретили Такиями. Узнав, что Марселина решила сделать попытку открыть сферу, присоединился к ним. Спустились вниз и когда оказались перед сферой, Марселина передала Михаилу Лизу и подойдя вплотну, зачем-то зажмурила глаза, вытянула руки и приложила ладони сверху в точности, как сделала это полгода назад. И опять, как прошлый раз, переливающаяся светом сфера померкла и на четверть открылась. Михаил чуть было не выронил Лизу, а Такиями так растерялся, что присел на пол и только Марселина, бодрым голосом произнесла:

— И все-то за вас должны делать женщины. Сферу они открыть не могут.

Михаил достал переговорное устройство и тихо, словно боясь, что разбудит лежащего внутри сферы астронавта, произнес:

— Лаян, собирай всех и быстро вниз. Ты не повериш, Марси открыла сферу.

— Как открыла?

— Не знаю, как, но мы сейчас здесь внизу у сферы.

— Бегу.

Вместе с Лабарганом прибежали все кроме Лианы. Она осталась с детьми. Буквально ворвавшись в помещение, все как вкопанные остановились и замерли при виде открытой сферы и лежащего неподвижно внутри астронавта. Все знали, что он огромного роста, но совсем другое увидеть его воочию. Он лежал неподвижно на платформе. Датчики все еще были подключены к его телу, но многочисленные мониторы лишь мерцали тусклым зеленым светом и ничего не показывали.

— Вы видите, у него над головой находится подобие шлема, — тихо, словно боясь разбудить астронавта, произнес Зурин, — вероятно с помощью него он управлял компьютером корабля.

— Очень может быть, — так же тихо ответил Лабарган.

— Просто невероятно. Неверится, что он прилетел на эту планету несколько десятков тысяч лет назад. Невозможно представить себе это, — произнес Митич, и осмелев, сделал несколько шагов вперед, чтобы поближе рассмотреть астронавта. За ним последовали остальные. В этот момент включился планшет, который Михаил носил всегда в кармане. Достав и взглянув на экран, понял, что на связь выходит Виктория. Отойдя в сторону, Михаил спросил:

— Я вас слушаю.

— Получено сообщение о множественном открытии порталов перехода в районе Сайгата. Я отправляю туда часть боевых кораблей для охраны планеты. Есть вероятность, что Затанга тоже может подвергнуться атаке. Так что рекомендую вам пока не поздно, перебраться обратно на свой корабль.

— Нам надо подготовиться для транспортировки детей. Сколько у нас есть времени?

— Не знаю, но чем быстрее вы это сделаете, тем лучше.

— Спасибо. Вас понял.

Экран погас.

— Вы слышали, что она сказала?

— Да, но мне кажется, что нам незачем туда возвращаться. Что если попробовать запустить корабль. Реакторы переподключены, — решительно заявил Такиями.

— Я согласен с Микки и поддерживаю его предложение, — заявили сразу Зурин и Митич.

— Да, но астронавт мертв, кто будет управлять кораблем? — осторожно высказался Лабарган и почему-то пристально посмотрел на Михаила.

— Я попробую, не возражаете? — спокойно произнес Михаил.

— Вы! Михаил, извините, но управлять кораблем, это не то же самое, что делать операцию, — с удивлением произнес Витте.

— Я все же попробую. В конце концов, кто-то должен рискнуть. Давайте лучше попробуем переложить тело астронавта, а я займу его место. Все вместе с трудом подняли и положили астронавта на пол. Михаил лег на его место и надвинув шлем, взглянул на Марселину и Лизу и помахал им рукой. В этот момент снова включился планшет. Достав планшет, и увидев, что на связь снова вышла Виктория, Михаил со всей силы швырнул его. Ударившись о стойку, он разлетелся на несколько частей. В этот момент свет в зале стал затухать, и все услышали, как где-то в глубине корабля появился посторонний звук, словно где-то тихо включились какие-то механизмы, а следом раздался немного забытый голос компьютера:

— Синапсическая связь установлена. Права на управление кораблем подтверждены. Начата проверка запаса мощности реакторов. Всем членам экипажа занять свои места.

Не раздумывая, все бросились наверх, чтобы залеч в капсулы для гиперсна и только Лабарган, кинул прощалный взгляд на Михаила, и увидел, как закрылась сфера.

— Прощай друг, счастливого полета домой, — произнес Лабарган и побежал в сторону выхода из корабля. Он понимал, его место на Затанге.


Виктория получила сообщение о множественном открытии порталов перехода в районе планета Сайгат. Было ясно, что комигоны предприняли штурм планеты. Не раздумывая, она дала команду выслать в район Сайгата пятнадцать боевых кораблей. Как только окорабли улетели, она связалась с Михаилом и предложила ему и всем, кто остался на инопланетном корабле вернуться на боевой корабль. Размышляя о том, почему комигоны решили атаковать Сайгат, а не Затангу, она получила странное сообщение:

— На инопланетном корабле имеет место слабое энергетическое возмущение.

— Характер возмущений?

— Не достаточно данных.

Виктория тут же связалась с Михаилом, но ответа так и не дождалась. Вместо этого получила новое сообщение.

— Прибыл шаттл по вашему запросу с запасом продуктов с корабля флотилии. Какие будут указания?

— Шаттл принять и поручить андроидам начать разгрузку.

— Принято, выполняю.

Прошло несколько минут и пришло очередное сообщение:

В районе планеты Сайгат из порталов перехода имел множественный выход ракет с ядерным оружием на борту. В момент выхода осуществляется подрыв зарядов. Цель подрыва — использовать электромагнитный импульс для выхода из строя электронных и энергетических систем кораблей находящихся на орбите. В целях безопасности подняты щиты защиты.

— Старая тактика. Они уже её применяли.

— Внимание! Множественное открытие порталов перехода в зоне действия флота у планеты Затанги. Наблюдаю корабли противника.

— Немедленно атаковать, до полного уничтожения, — мысленно дала указания Виктория и в этот момент почувствовала, что её что-то ужалило, а затем нестерпимая боль поразила всё тело.

— Внимание! В организм проникло инородное враждебное тело. Происходит поражение внутренних органов. Активирую на максимум регенерацию пострадавших тканей.

Виктория упала на пол. Она подавила восприятие боли, но продолжала чувствовать, как что-то острое режет и рвет её ткани, и стремительно продвигается по направлению к мозгу. «Неужели, это пчелка? Но как она сюда попала? Неужели её занес шаттл, который доставил продукты?» — подумала она и в этот момент почувствовала, как стали отказывать легкие, остановилось сердце, а следом за ним, зрение. Функции всех органов полностью прекратились, но мозг, защищеный прочной оболочкой продолжал функционировать. Она чувствовала, как вторгшийся в её организм механизм безжалостно резал синапсы соединяющие мозг со всеми органами, отрезая последние связывающие её, Викторию, как человека нити, от позитронного мозга. Она понимала, что это конец, и чувствовала, как внутри неё происходит борьба между позитронным мозгом машины и остатками её человеческого я. Собрав остаток сил, она скомандовала:

— Сбросить на Сайгат и Затангу последние четыре бурильные установки для уничтожения планет.

— Выполнено.

— На всех кораблях флотилии включить систему самоликвидации.

— Прошу подтверджить команду.

— Команду подтверждаю.

— Система самоликвидации включена. Взрыв кораблей флотилии произойдет через шестьдесят секунд. Всем членам экипажей рекомендуется занять места в спасательных капсулах. Повторяю…

— Всем оставаться на кораблях.

Это были её последние слова, и она не увидела, как в черноте космоса, почти одновременно зажглись и потом погасли десятки звезд. Это взрывались корабли звездной флотилии покойного Лифинга.

Эпилог

Михаил увидел, как сфера закрылась, и почувствовал, как перед его мысленным взором возник экран, а следом за этим он услышал внутри себя голос:

— Капитан Охмарис Унг передал вам право управления кораблем. Ваши права подтверждены. Проверка мощности реакторов закончена. Запас энергии двадцать два процента. Этого хватит для совершения телепортации корабля. Совмещение контуров произведено, генератор поля включен. Маршрут полета звездная система М81. Время прибытия не определено.

Михаил закрыл веки, на секунду задумался и тут же открыл, потому что услышал сообщение, которое его не могло не удивить:

— С прибытием. Служба технической поддержки приветствует ваше возвращение и просит произвести посадку корабля на втором терминале сектора семь планеты Гемма.

— Осуществить посадку по указанным координатам, мысленно произнес Михаил, все еще не до конца осозновая всего того, что произошло.

— Принято. Посадка корабля будет проведена через пять, четыре, три, две, одна секунды. Посадка осуществлена в штатном режиме. Экипаж благополучно перенес тетепортацию и в настоящий момент готов к пробуждению. Желаю приятного дня. Температура за бортом корабля плюс двадцать шесть градусов.

―♦―

Главные действующие лица романа:


Михаил Кутепов — отвечает за медико-биологическую безопасность на корабле 33 года — главный герой романа.

Марселина Девье — возлюбленная Михаила Кутепова и мать их дочери 32 года.

Хамаль Мукси — профессор, сподвижник и правая рука покойного Рэя фон Лифинга, 93 года.

Азадель Мути — нейрохирург, 89 лет, помощница профессора Мукси.

Стефан Боянов — командир корабля, отправленного в галактику Гахр через год после отправки корабля с Коэном и четой Кутеповых. 43 года.


Второстепенные действующие лица романа:


Газир Мукси — член совета директоров компании «Риам Интерн Корпорейшн», сводный брат Хамаля Мукси.

Отто Ридель — глава секретного исследовательского отдела компании «Риам Интерн Корпорейшн».

Эбердин Коэн — агент Газира Мукси, посланный на корабль для проведения спец. операции 40 лет.

Санаи Кавасаки — руководитель группы ученых, прилетевших вместе с Коэном.

Азадель Мути — нейрохирург, 88 лет, помощница профессора Мукси.

Виктория Бонги — хирург 90 лет, помощница профессора Мукси.

Дамирган Ширяев — талантливый ученый, которого профессор Мукси пятьдесят лет скрывал и выдавал все его разработки за свои. 79 лет.

Оберган Жонейро — врач команды корабля, на котором прилетел Боянов.

Викрам Сабухри — руководитель группы ученых, прибывших вместе с Бояновым.

Арсений Зурин — физик, ученый из числа специалистов, прибывших с Бояновым, 44 года.

Ойко Митич — инженер-металловед, ученый из числа специалистов, прибывших с Бояновым, 36 лет.

Руфаи Магда — зомбированный член экипажа корабля под командованием Стефана Боянова. 50 лет.

Лиана Онг — суррогатная мать, которую профессор Мукси использовал для пополнения рождения детей. В романе родила трех девочек. 35 лет.


Комигоны:


Вакхаман — специалист в области ядерной физики, комигон.

Лаян Лабарган — отец Лабаргана, комигон, известный конструктор. Под видом перебежчика работал на Сайгате на сопротивление.

Деи Манкоа — руководитель центра сопротивления против Лифинга.

Барденгоа — председатель Совета лиги сопротивления, сменивший на этом посту Деи Манкоа, после его ареста и казни.

Гонух — ближайший помощник и советник Барденгоа.

Гау Кайнабахта — ученый комигон, ставший главным разработчиком оружия возмездия.

Зембанх — руководитель отдела ракетных исследований в лиге сопротивления.

Гумзынг, Фарухт, Тынызынг, Сабирус — багзы (контрабандисты) из галактики Гахр.


Команда корабля:


Мейсон Тайлер — командир исследовательского корабля компании. 46 лет, родом из Канады, в компании служит 12 лет.

Гюстав Хоэн и Марсель Витте — механики на корабле 39 и 46 лет соответственно.

Каисса Оуэн — помощница Михаила, сотрудница Медицинского отдела корабля. 39 лет.

Зирх Матуа и Виктор Бойко — сотрудники службы безопасности корабля 41 и 28 лет соответственно.

Вольдемар Матусик — инженер по безопасности, 40 лет.

Савелий Маркин — специалист по силовым установкам корабля. 47 лет.

Микки Такиями — инженер-механик ядерных установок корабля 37 лет.


Технические и прочие термины, использованные в романе:


Федеративный купон — международная валюта, принятая в галактической Федерации. Имеет хождение в Солнечной системе и является основной валютой.

Картографическая сетка галактики — координаты звездных систем галактики, позволяющие задавать точки входа и выхода космического корабля при гиперпространственном перемещении.

Сури — планета, где добываются полезные ископаемые в том числе, редкоземельные элементы. Входит в число шести планет выделенных по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Гоэмта — планета, где находятся урановые рудники и шахты по добыче золота и других драгоценных металлов. Входит в число шести планет выделенных по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Гоби — планета, где расположены детские ясли, сады, школы и роженицы, А так же дополнительные фермы и плантации.

Вахтабаи — планета, где расположены сельскохозяйственные плантации, в том числе, и с земными культурами и животным миром. Входит в число шести планет выделенных по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Мимикрозы — биороботы, созданные Лифингом на основе человеческой расы. В основе лежит синтез механической модели, управляемый человеческим мозгом подверженного зомбированию.

Комигоны — одна из рас Галактики Гахр.

Забука — домашнее животное на планетах галактики Гахр, нечто среднее между кошкой и собакой. Покрыта шерстью, встречается не более десяти разновидностей. Используется как в пищу, так и для домашних целей. Из меха изготавливают вязаные изделия.

Мышляка — домашняя скотина у комигонов, чем-то напоминающая верблюда. Взрослая особь размером с осла. В пищу используют мясо и молоко из которого готовят различные продукты питания.

Бабата — распространенное в галактике Гахр растение, из которого пекут хлеб. Листья бататы мелко рубят и затем пекут. По вкусу напоминает мякину, однако у комигонов один из важнейших продуктов питания.

Бадах — вымышленная мера стоимости всех веще племени комигонов на планете Гоби.

Багзы — контрабандисты в Галактике Гахр.

Крум — денежная единица Галактике Гахр. 1 крум равен 10 долларам США.

Сайгат — планета в Галактике Гахр, на которой расположена стационарная база Лифинга.

Слидер — шарообразные летающие устройства, используемые для картографирования поверхности. В отличие от дронов используют гравитационные двигатели.

Затанга — планета в созвездии один девяносто два, на которой расположена пирамида с артефактом внутри.

Пульсарные бомбы — пульсарные или иначе импульсные бомбы представляют собой стержни на основе сплава вольфрама. Сброшенные с высоты в 300–500 км под действием силы тяжести проникают глубоко в поверхность и вызывают большие разрушения. Мощность составляет в среднем 150–300 ктонн.

Андроид — человекоподобный робот, оснащен позитронным мозгом первого уровня.


Все персонажи, их имена и действия, а также, — все события, происходящие в романе — вымышлены и не имеют ничего общего с реальными лицами, их именами, действиями и событиями их жизни, даже в случае какого-либо совпадения. Узнавшим себя на прилагаемых страницах не стоит рассматривать мнение о них того или иного героя, как мнение автора. Вместе с тем, приношу искренние извинения, за поступки героев и события, происходящие в романе, если они так или иначе нанесли моральный урон читателю, или кому бы то ни было. Отдельные высказывания героев могут не совпадать с мнением автора по тому или иному вопросу и потому не могут быть интерпретированы, как его собственное мнение, а, следовательно, не относятся к разряду дискуссионных вопросов.

На правах рукописи. Автор — Аристарх Ильич Нилин.
Москва октябрь-декабрь 2019 г.

Оглавление

  • Часть 1 В ПОИСКАХ ИСТИНЫ
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  • Часть 2 ОРУЖИЕ ВОЗМЕЗДИЯ
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  • Часть 3 ТАЙНЫ ДРЕВНИХ
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  • Эпилог
  • ―♦―