КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Возвращение [Аристарх Ильич Нилин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Аристарх Нилин ВОЗВРАЩЕНИЕ

Часть 1 ЗВЕЗДЫ ЗОВУТ

Глава 1

После того, как капсула с Михаилом и Самантой была найдена, прошло две недели. Все это время они находились на орбитальной станции, в отделении внеземных форм жизни, где над ними провели все мыслимые и немыслимые тесты на предмет возможности заражения опасными заболеваниями. Казалось бы, стандартная процедура, которой подвергаются многие астронавты, летавшие в исследовательские экспедиции на новые планеты, неожиданно крайне тяжело сказалась на психике Саманты. Стресс от пережитого в плену и непонятная задержка с анализами на станции чуть не привела к депрессии. Лишь благодаря стараниям медиков позволило достаточно быстро вывести её из этого состояния. Впрочем, в значительной степени помогли не только лекарства, а постоянное внимание и забота со стороны Михаила, который всё это время был рядом. Не выявив ничего опасного, лаборатория дала добро для отправки на Землю, где их с нетерпением ждали родители Михаила и Саманты. Однако их отлет на Землю неожиданным образом был отложен и когда присланный за ними корабль вышел из зоны перехода, шаттл доставил их вместо космодрома под Парижем на одну из баз компании на Луне.

В сопровождении охраны, они проследовали в кабинет, где угрюмого вида господин, представившийся полковником службы безопасности компании «Риам Интерн Корпорейшн», предложил им написать подробный рапорт о том, что произошло с ними и кораблем перевозившим руду, на котором они служили. На вопрос Михаила, к чему такая срочность и почему этого нельзя сделать дома на Земле, последовал ответ:

— Руководство компании хотело бы знать, каким образом и при каких обстоятельствах, транспорт с рудой бесследно исчез, так как от этого зависит выплата страхового возмещения, которое компания до сих пор не получила. Как вы сами понимаете, речь идет о достаточно большой сумме.

Получив по планшету, оба приступили к написанию рапорта. Рапорт Саманты уместился на одной странице, в то время, как Михаил, постоянно отвлекаясь на вопросы со стороны Саманты, постарался подробно изложить всё, что с ним произошло. После этого полковник забрал планшеты и попросил охрану сопроводить их в комнату отдыха. Спустя четыре часа, когда терпение Михаила лопнуло, он стал стучать рукой, а потом и ногой в дверь. В результате явился все тот же полковник и вежливо сообщил:

— Оба рапорта переданы руководству. Как только я получу указания, вас незамедлительно отправят на Землю. В связи с этим от лица компании, приношу извинения, но на сутки вам придется задержаться. Прошу пройти в предоставленные для вас апартаменты.

Апартаменты на базе, судя по всему, предназначались для визита начальства. Шикарная спальня, гостиная, ванная комната, все выглядело так, словно тебя поселили в пятизвездочном отеле, а не на малоприметной лунной базе, о которой ни Михаил, ни Саманта никогда не слышали. Единственное, что вскоре обескуражило обоих, это отсутствие видеофона для связи с Землей. Впрочем, ночь проведенная на луне двух влюбленных, пронеслась бурно и быстро, поэтому оба проснулись поздно, когда в дверь позвонили. Протирая спросонья рукой глаза, Михаил открыл дверь. На пороге стоялвсё тот же полковник и с улыбкой на лице сообщил, что получено добро на возвращение на Землю. Сделав секундную паузу, добавил, что лететь придется разными шаттлами, так как Михаила приглашают в главный офис компании в Сидней, а Саманта будет доставлена домой, к родителям.

Облачившись в летные костюмы, и предусмотрительно взяв с собой вещи, они попрощались, в надежде уже к вечеру встретиться дома. Шаттл с Михаилом вылетел к Земле первым, в кармане у него лежала карточка с написанными на ней цифрами и буквами, видимо означавшими код допуска в здание. На космодроме его ждала машина компании, чему Михаил был приятно удивлен. Через сорок минут машина остановилась у небоскреба.

Михаилу не доводилось быть в центральном офисе, поэтому, когда он вышел из машины, перед ним величественно предстало здание из стекла и бетона, устремившееся на сто десять этажей в небо. По инерции, Михаил посмотрел на часы, они показывали без четверти два. Поправив рукой волосы, и стараясь сохранять спокойствие, он вошел в здание. В дверях располагались турникеты. Набрав номер, написанный на карточке, вошел внутрь зала и направился к одному из информационных терминалов. Выяснив, куда ему идти, вызвал лифт, который к удивлению Михаила остановился на сто восьмом этаже, что не могло не означать, что его вызывают к высокому начальству.

Пожилая секретарша мельком бросила взгляд в сторону вошедшего Михаила и, не спрашивая, кто он и зачем здесь, коротко произнесла:

— Пройдите, вас ждут.

С замиранием сердца, Михаил открыл дверь и оказался в просторном кабинете. Сквозь тонированные окна был виден океан и медленно плывущие в небе облака. Возле стены за большим столом сидел пожилой мужчина, который при виде Михаила, пригласил его присесть напротив, туда, где располагался длинный стол и ряды стульев.

— Ну-с, значит, вы тот самый молодой человек, который вернулся, как там написано, — и мужчина взял со стола лист бумаги, что было весьма непривычно, пробежал по нему быстрым взглядом и, найдя нужную фразу, добавил, — из галактики Гахр. Я правильно понял?

— Да, — смущенно ответил Михаил.

— И вы считаете, что все то, о чем вы написали в рапорте, правда и вам поверят, может быть, даже наградят и выпишут премию?

От неожиданности такого заявления, Михаил опешил и не знал, что ответить.

— А может быть, все было совсем иначе? Командир корабля Лавкони склонил всех членов экипажа, в том числе вас и вашу спутницу Саманту Роин, преступно завладеть транспортным кораблем с рудой с последующей продажей на черном рынке, а выручку поделить? Потом вы разбежались и придумали все эти небылицы про галактические войны и внеземные корабли. Возможен такой вариант событий, как вы считаете?

— Я, мы, то есть, — путаясь, начал было говорить Михаил, но сидящий напротив него мужчина, неожиданно громко рассмеялся.

— Что, струхнули, скажите честно, не так ли?

— Откровенно говоря, даже не знаю, что ответить.

— Струхнули, вижу по вашему лицу. Хорошо, а теперь поговорим серьезно. Я внимательно ознакомился с вашим рапортом. Полагаю, что в нем описано не все, о чем вы могли бы мне рассказать, не так ли?

— Вероятно. Столько всего произошло, а времени писать, у меня было не так, чтобы много.

— Скажу откровенно, вы допустили одну, но очень серьезную и досадную ошибку, которую пришлось исправлять. Собственно говоря, поэтому так надолго затянулось рассмотрение вашего дела.

— Моего дела?

— Разумеется, не моего же.

— И в чем моя ошибка?

— Видите ли, Михаил. Ничего, что я вас буду называть по имени?

— Конечно.

— Замечательно. Так вот. Ваша ошибка заключалась в том, что в рапорте вы упомянули два имени — Рэй фон Лифинг и некто Хамаль Мукси.

— Все верно.

— Вот этого делать не стоило. Совсем. Впрочем, время вспять не воротишь.

— Но я ничего не придумал, а написал всё как есть на самом деле.

— Не спорю. Более того, ни к вам, ни к вашей будущей супруге. Вы ведь еще не узаконили брак, не так ли?

— Да, точнее нет, — смущенно ответил Михаил.

— Компания не предъявляет вам каких-то материальных и финансовых претензий, пока, — мужчина сделал паузу и буквально впился взглядом в Михаила, пытаясь понять его реакцию на сказанную фразу.

— Извините, но я вас не понимаю.

— А вы крепкий орешек. Другой бы на вашем месте раскис, расплакался, а вы хоть и стушевались, но держитесь молодцом. Мне это нравится. Перейдем к делу. Ваше счастье, что ваш рапорт попал ко мне, минуя многочисленные инстанции компании. Все дело именно в тех двух именах, которые вам не следовало указывать в нем. Видите ли, это бывшие сотрудники нашей компании. Да-да, к большому сожалению, но это так. Представляете, что было бы, если об этом узнала бы пресса. Имидж нашей компании, а вслед за этим акции на бирже упали бы, и убытки составили бы не миллионы, а миллиарды федеративных купонов. И виноваты в этом были бы вы.

— Да, но я не знал, что они являются в прошлом сотрудниками компании и потом, разве это имеет какое-то значение?.

— Я понимаю и охотно вам верю, но поймите правильно и меня. Я, как член совета директоров компании, должен стоять на защите её интересов. И как быть, если вся информация, или хотя бы её часть, просочится в прессу, что прикажете делать?

— Но я вовсе не собирался подставлять компанию. И потом, откуда газетчики узнают, что некто Лифинг и профессор Мукси, пятьдесят лет назад имели отношение к компании? Дела давно минувших дней.

— Э, мой дорогой. Газетчикам только дай повод. Найдут имена, сопоставят события, и тут же раскопают всю подноготную этих людей. А если запахнет деньгами, то шантажа не избежать.

— Да, но кого они могут шантажировать?

— Как кого? Разумеется не вас, а компанию. Представят дело так, что во всех бедах виновата компания. А биржа, мой дорогой, реагирует не то что на слово, на малейший чих. Как вы думаете, почему главы корпораций стараются нигде не светится? Стоит в прессу просочиться, что на приеме у одного из глав компании разболелась голова, и он вынужден был покинуть его, как биржа моментально реагирует. Пусть на доли процентов, а это десятки, а то и сотни миллионов купонов. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Так что же делать?

— Это другой вопрос. Собственно говоря, поэтому я вас и вызвал к себе, с тем, чтобы решить столь щекотливый вопрос.

— Я слушаю вас.

— У меня к вам есть предложение. Компания выплачивает вам, назовем это, как хотите: материальная помощь, моральные издержки за пережитые страдания и так далее, в размере, скажем, десять годовых окладов. Вам и вашей будущей супруге.

— А взамен?

— Взамен вы подписываете договор, о неразглашении кому бы то ни было всей информации, связанной с пребыванием в галактике Гахр.

— Согласен.

— Подождите, я еще не все сказал. В случае, если договор будет с вашей стороны нарушен, то вы обязаны выплатить компании компенсацию в размере одного миллиарда федеративных купонов.

— Сколько? — от названной суммы у Михаила перехватило дух, и он даже не стал произносить её вслух.

— Увы, но таковы условия договора. Ничего иного я предложить не могу. Сами понимаете, бизнес есть бизнес. У каждой стороны есть риски, и их необходимо учитывать.

— А если я не соглашусь?

— С чем?

— Как с чем, с подписанием договора?

— Вы хотите сказать, что ваша информация стоит много больше, чем я вам предложил, и газетчики или конкуренты предложат вам иную сумму? Не знаю. Но боюсь, что другого выхода у вас нет.

— Выбор есть всегда.

— Фраза, старая, как мир, но не для данного конкретного случая. Наша компания одна из крупнейших не только в солнечной системе. Мы занимаемся бизнесом в самых разных направлениях, в том числе и медиапространстве. К примеру, читаю набросок утренних новостей. Не желаете взглянуть?

— Я!

— Да, вы, — и мужчина протянул Михаилу планшет. Взглянув на экран, Михаил прочел заголовок: Трагедия в пригороде Парижа. Сегодня потерпел катастрофу авиалайнер компании Air France совершавший регулярный рейс из Сиднея в Париж. Разбились сто сорок два пассажира и семь членов экипажа. В результате падения самолета на жилые дома есть пострадавшие среди местных жителей, по предварительным данным двенадцать человек погибли, еще трое в тяжелом состоянии доставлены в больницу. По роковой случайности пассажиром самолета был, недавно найденный в космосе Михаил Кутепов, а среди погибших местных жителей, его родители и невеста, Саманта Роин, приехавшая накануне в гости. Трагедия с авилайнером на Земле, первая за последние семь лет…

— Это фейк, но ваш намек я отлично понял, — мрачно произнес Михаил, и вернул планшет.

— Откровенно скажу. Мне совершенно не хочется, чтобы подобные сообщения появлялись в прессе и уж тем более произошли с вами и вашими близки. Знаете, я сторонник делать деньги и по возможности, чистыми руками. Поэтому, согласитесь, предложение, которое мы сделали вам, более чем щедрое. От себя готов оплатить вам свадебное путешествие на пару недель и подкинуть немного на мелкие расходы, — вслед за этим мужчина протянул чек. Михаил мельком взглянул на сумму, которая там была написана, и у него перехватило дыхание. Один миллион федеративных купонов.

— Надеюсь, этих денег вам с лихвой хватит, чтобы отлично отдохнуть, купить сувениры родителям и не забыть про подарки для возлюбленной. Что скажете?

— Даже не знаю, всё так неожиданно, словно в лотерею выиграл.

— Браво, отлично сказано. Слушайте, вы мне нравитесь всё больше и больше. Так что, по рукам? — и хозяин кабинета взял со стола лист бумаги и протянул его Михаилу.

— Это что?

— Договор. Моя подпись уже стоит, дело за вами. Знаете, я все привык делать как в старые добрые времена. Я их, правда, не застал, но дед мне всегда говорил, что доверять компьютеру не всегда можно. Хакеры разные и прочее жулье, вечно норовят украсть нужные документы и конфиденциальную информацию, а в сейфе документ кроме вас и меня никто не прочтет при всём желании.

Михаил взял бумагу в руки и прежде, чем подписать, стал читать. Мелким шрифтом были написаны условия договора, которые он только что услышал. На оборотной стороне листа он неожиданно прочел, что по договору, обязан в течение десяти лет отработать в компании в качестве специалиста медико-биологической защиты экипажа на кораблях компании, с окладом согласно штатного расписания и персональной надбавкой в размере пятидесяти процентов от оклада.

— Вас что-то смущает? Мне кажется, что еще ни с кем не подписывался контракт на работу в компании на десять лет. Вы счастливчик.

— Да, но, всё так неожиданно.

Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла, мечтательно взглянул в окно, и тихо произнес:

— Знаете, мне кажется любой человек в компании, окажись на вашем месте, не задумываясь, подписал бы этот контракт и, выйдя из кабинета, танцевал бы от счастья до самого дома. Я понимаю, вам через многое пришлось пройти, и в памяти еще живы воспоминания пережитого, но жизнь не стоит на месте. Вам и вашей девушке чертовски повезло остаться в живых, вернуться домой, и в полной мере радоваться жизни, при этом, имея в кармане кучу денег и перспективную работу на ближайшие десять лет. Кстати, я прочитал ваши предыдущие рапорты с просьбой о переводе на другой корабль. Что делать, у кадровиков столько работы, что они порой не замечают перспективных сотрудников и заставляют их заниматься не тем, чем они могли бы, принося компании много больше пользы. Надеюсь, что в ближайшие десять лет вы сможете заявить о себе в компании и продвинуться дальше…

Он не закончил фразы, поскольку Михаил росчерком пера подписал договор и положил его на стол.

Поздравляю. Чек ваш, вы его сможете обналичить в любой момент или переложить деньги на свою банковскую карту, что гораздо удобнее. После свадьбы все счета перешлете в бухгалтерию компании, они будут незамедлительно оплачены. В поездке не скупитесь, если я обещал всё оплатить, значит, так оно и будет. Что касается работы. Месяц на все дела, и за работу. Явитесь в парижский офис, там для вас будет подготовлена вакансия на один из кораблей компании. И еще. Какое-то время за вами будет присматривать служба безопасности. Не обессудьте, разглашение информации, которой вы обладаете, может произойти случайно, или по принуждению третьей стороны, поэтому мы должны подстраховаться. Родные и близкие не должны знать о том, что с вами произошло. Судя по рапорту, Саманта Роин мало что знает и помнит, поэтому не стоит делиться с ней информацией, которой обладаете вы, особенно в части имен и фамилий людей, о которых я упоминал. Вы меня поняли?

— Да, но наверняка будут вопросы.

— Понимаю. Отделайтесь общими фразами, что так же были все это время в плену и под психотропным воздействием, поэтому практически ничего не помните. И повторяю, никаких имен и фамилий. Предупредите Саманту, чтобы в случае общения с журналистами она не давала никаких интервью. Впрочем, об этом мы сами позаботимся.

— А как объяснить вот это? — и Михаил показал на чек.

— Скажете, что это ваш бонус от страховых выплат, которая получит компания.

— Простите, у меня еще вопрос, вы позволите?

— Разумеется.

— Саманта, хоть и молодой, но прекрасный специалист в компьютерной технике. Её дальнейшая служба в корпорации возможна?

— Без проблем. Считайте, что совместная служба вам обеспечена.

— Благодарю.

Михаил поднялся со стула и хотел было протянуть руку для рукопожатия, но отчетливо понял, какая дистанция между ним, простым сотрудником компании и сидящим в кресле человеком. Поэтому кивком головы попрощался и вышел из кабинета. Стоя спиной к двери, он вдруг выдохнул воздух всей грудью и улыбнулся. Чек на сумму в один миллион он все еще держал в руке. Взглянув на него, бережно сложил и положил в карман. Проходя мимо секретарши, неожиданно остановился и с сияющей до ушей улыбкой спросил:

— Представляете, ваш шеф мне только что подписал контракт на десять лет. Не подскажете, как зовут моего благодетеля, за которого мне стоит помолиться?

— Газир Мукси, — скороговоркой произнесла секретарша, и продолжила заниматься своими делами.

Газир Мукси эхом отдалось в мозгу Михаила, и он моментально понял, чем вызван сегодняшний прием не кем-то из рядовых сотрудников компании, а самим членом совета директоров. Интересно, какие родственные отношения связывают Газира Мукси и профессора Мукси, ближайшего помощника Лифинга?

Глава 2

Вечером Михаил должен был вылететь домой. Радость от предстоящей встречи с родителями и Самантой переполняла его, а поскольку до авиарейса в Париж оставалось полно времени, он поспешил в банк и, предъявив чек, пополнил свой скудный счет на один миллион федеративных купонов. Прав был Газир Мукси, когда говорил, что, получив такую сумму, хотелось пешком идти и пританцовывать до самого аэропорта. Но вместо этого, Михаил прямиком направился в универмаг и накупил такую гору подарков, что когда он погрузил их в такси, то с сомнением подумал, пустят ли его с таким багажом в самолет.

И всё же, встреча с Мукси, не прошла бесследно, и сам не понимая почему, Михаил взял билет не на прямой рейс до Парижа, а до Брюсселя, откуда рассчитывал добраться поездом или взять машину. Почему он так поступил, он не понимал, хотя никогда не считал себя суеверным человеком. В самолете нервничал и сидя в салоне бизнес класса, в котором летел первый раз в жизни, несколько раз просил стюардессу принести то кофе, то чай со льдом. И лишь приземлившись в аэропорту, получив багаж и погрузив его во взятую напрокат машину, успокоился и не спеша, поехал домой, где его заждались родные. Оказавшись дома, Михаил окончательно успокоился и был безмерно рад видеть отца, мать и, разумеется, Саманту, которая еще днем прилетела из Санта-Моники, где жили её родители.

Родители Михаила были счастливы видеть сына живым и здоровым. Вечером, после ужина, отец рассказал ему, что когда им сообщили, что корабль пропал в просторах космоса, мать тяжело заболела. Только и жила надеждой, что свершится чудо, даже молиться стала, чего раньше за ней не замечалось.

— Так ведь и у тебя, отец, вроде седых волос прибавилось, — сказал Михаил и нежно обнял отца, — Ничего, теперь все будет отлично. Мне подписали контракт на десять лет, так что и работа есть и зарплата хорошая.

— Значит, опять, в космос полетишь?

— Не один, с Самантой.

— Это чтобы мы вдвойне за вас переживали?

— Типа того. Да ладно тебе, все нормально. Помнишь, как дед говорил, в одну яму снаряд дважды не попадает, а погибнуть можно где угодно и на Земле, и в космосе.

— Ты это брось такое говорить. А Саманта мне понравилась, но характер у неё сильный. Не знаю, уживетесь ли?

— Поживем, увидим.

— Ты бы хоть рассказал, что произошло, и как удалось спастись, а то ни матери, ни мне, ни слова. Мать у Саманты спрашивала, как, что, чего. Говорит, что мало что помнит. Вас ведь целый год не было, Неужто и впрямь, нечего вспомнить?

— Эх, батя, есть крылатая фраза, как вспомнишь, так вздрогнешь. Давай отложим этот разговор до лучших времен.

— Ладно, как скажешь.

Вскоре их позвали к столу, где в центре возвышался торт, украшенный по всему периметру свежей клубникой. В присутствии Саманты, мать вспоминала и рассказывала смешные случаи из Мишиного детства, вместе со всеми смеялась и радовалась, что сын вернулся домой, и на душе снова воцарился мир и покой.

Спать ушли за полночь. Оставшись вдвоем, Саманта спросила Михаила, зачем его вызывали в центральный офис компании. Михаил готов был к разговору и понимал, что придется что-то утаить, а возможно и соврать. Это больше всего угнетало его, так как с детства не терпел, когда врут и обманывают. Отец так и воспитывал: «Лучше промолчи, но старайся не врать, потому что правда рано или поздно выплывет, и тогда будет стыдно, особенно перед близким тебе человеком». Вот почему еще в самолете, он пытался придумать, как и что рассказать Саманте, чтобы не разболтать лишнего и одновременно не завраться в рассказе. И все же, когда Саманта задала вопрос, он внутренне напрягся, хотя и не показал виду, наоборот, обнял её, нежно поцеловал и нежным голосом сказал:

— Кажется, нам несказанно повезло.

— В чем именно?

— Нам подписали контракт на работу в компании сроком на десять лет. И помимо этого отстегнули денег, о которых мы и мечтать не могли. Миллион федеративных купонов.

— Сколько! — ахнула Саманта.

— Лимон. Представляешь!

— То-то твои родители, никак не могли понять, откуда у тебя столько денег на подарки и продукты. Я уж было подумала, что компания решила выплатить годовое жалованье, и ты его разом маханул. Но с чего вдруг такая щедрость?

— Хотят сохранить имидж компании.

— А причем тут имидж компании?

— Ну, как причем? Они боятся, что мы проболтаемся прессе, те как всегда подключат конкурентов и раскрутят на предмет ненадежности компании. Корабль-то с рудой пропал. Вдобавок меня попросили свидетельствовать в страховой, что корабль с рудой потерян, а значит, контора получит возмещение, а нам процент. Кстати, они нам оплатят все расходы на свадебное путешествие сроком две недели. Как ты на это смотришь?

— Я, — Саманта кокетливо улыбнулась, обняла Михаила, и шепотом прошептала, — мне кажется, что ты еще не сделал мне предложения, а уже говоришь о свадебном путешествии.

— Точно, как-то совсем выпало из головы, — Михаил почесал затылок, и с озорной улыбкой на лице, сунул руку под подушку, достал коробочку, и, смеясь, произнес?

— В таком случае, находясь в здравом уме и совсем малом подпитии, прошу у тебя, Саманта Роин, взять меня в жены, — и протянул ей коробочку. Саманта зашлась от смеха, и только минуту спустя, ответила:

— В мужья, дурачок ты мой, любимый, — открыла коробочку, увидела кольцо с большим голубым бриллиантом и ахнула.

— Ты сумасшедший, ты хоть знаешь, сколько такое кольцо стоит?

— Понятия не имею, — смеясь и улыбаясь, ответил Михаил, — Так как, согласна, выйти за меня замуж?

— И ты еще спрашиваешь. Я ведь еще тогда во время рейса на тебя глаз положила. А ты все шуточки и колкости в мой адрес отпускал.

— Что серьезно! Блин, а я дурак, все гадал, как к тебе подступиться. Такая …

— Какая?

— Ну, неприступная.

— Ой, я и неприступная. Одной рюмки шампанского хватило, чтобы ты меня в постель затащил.

кончилась и завершилась нежными поцелуями и бурным сексом. Что и говорить, молодость, любовь и отличное настроение от шелестящих купюр, нежданно-негаданно свалившихся им на голову, позволили напрочь забыть все пережитое в минувшем году. Впереди было хоть и неясное, но, по их мнению, светлое и обеспеченное, будущее.

Погостив несколько дней дома, Михаил и Саманта отправились в Санта-Монику, знакомиться с родителями, заодно объявить о своей помолвке и поскольку времени у них было всего месяц, не долго думая, расписались и укатили в свадебное путешествие. Несколько дней они провели на лазурном берегу Франции, потом слетали на пару дней на Мальдивы, и завершили свой круиз в шикарном пятизвездочном отеле в Санта-Монике. Навестив и попрощавшись с родителями Саманты, вернулись в Париж, где остановились в небольшой, но уютной гостинице.

— Как ты думаешь, нас не взгреют за то, что мы столько потратили? — спросила Саманта Михаила, распаковывая чемодан доверху набитый обновками.

— Думаю для компании эта такая мелочь, что они вряд ли будут сильно переживать.

— Хорошо бы. Тебе нравится это платье? — спросила Саманта, нацепляя на вешалку платье, одно из многочисленных нарядов, купленных во время свадебного путешествия.

— Угу.

— Не угу, а нравится или не очень?

— В комбинезоне, ты мне нравишься больше.

— Скажешь тоже. На корабле успеешь насмотреться на меня в нем, а в платьях неизвестно когда увидишь. Нет, правда, тебе нравится?

— Да, особенно, вот то, что ты перед этим доставала.

— Так и знала, что оно тебе больше понравится. Впрочем, мне оно тоже больше всех нравится, — держа в руках вешалку с платьем, подошла к кровати, на которой лежал Михаил, и нежно поцеловала. Он обнял её и стал что-то шептать на ухо. Смеясь, она высвободилась из его объятий, но, посмотрев влюбленными глазами, стала медленно раздеваться. Медовый месяц быстро подошел к концу.

На следующий день, Михаил вместе с Самантой отправились в офис компании. Здесь он уже бывал несколько раз, а вот Саманта впервые, поэтому с любопытством рассматривала, небольшой, но уютный зал вестибюля, чем-то напоминавший гостиницу. Отличие было в наличие турникетов на входе и трех охранниках в форме. Введя на информационном табло свои табельные номера и получив ответ, куда им следует пройти, направились к лифту, который доставил их прямиком на шестой этаж. Здесь размещалась служба комплектования экипажей, которую в обиходе называли собачья будка. Откуда и когда пошло такое дурацкое название, никто из старожилов компании не помнит, но между собой её обычно так и называли, иногда сокращая до слова будка, что зависело от того насколько хорошее место получил при распределении. Даже во время рейса, иной раз можно было услышать фразу: «В собачьей будке, никогда не дождешься очереди, чтобы попасть на хороший корабль, вечно засунут на старое корыто». И все прекрасно понимали, о какой службе идет речь.

Обычно за назначением приходили по окончании срока по контракту или по вызову, который приходил после очередного рейса. В этом случае могли срочно перебросить на другой корабль. Самым волнующим моментом, было приглашение пройти к начальнику службы. Здесь можно было ожидать два варианта разговора. Либо тебя повышают и с улыбкой на лице вручают новый браслет с номером, либо с грустной миной сообщают об увольнении без объяснения причин и выдают трехмесячное выходное пособие. Сотрудники сидящие в зале, обычно не смотрят на тех, кто выходит из кабинета, но интуитивно и моментально определяют, в каком настроении человек вышел.

Михаилу и Саманте, сразу предложили пройти в кабинет начальника. И хотя волноваться не стоило, оба с замиранием сердца, открыли дверь. Начальник службы комплектации, мужчина средних лет, любезно предложил им присесть напротив. Мельком взглянув на их браслеты, потом на экран монитора, после чего, протянул новые.

— А вы я вижу счастливчики, — с неподдельным интересом глядя на молодую пару, произнес начальник, — контракт на десять лет! Первый раз встречаю, кому подписали на такой срок, да еще в таком возрасте. Что же, могу только поздравить. Вот ваши электронные браслеты на новый корабль. Вылет послезавтра, с лунной базы. Билеты до терминала вам оформят. Так что, если не проштрафитесь, увидимся не скоро.

Пожав Михаилу руку и кивнув Саманте, начальник закончил беседу. Выйдя из кабинета, Михаил заметил, как Саманта счастливым взглядом посмотрела в сторону сидящих за своими мониторами сотрудников, и, поняв, что все они заняты своим делом, поцеловала Михаила в щеку и прямиком устремилась в коридор. Пока ехали в лифте, она не удержалась и, обхватив Михаила за шею, нежно поцеловала, прошептав:

— Мне кажется, это стоит отметить, как считаешь?

— Непременно. Где?

— Может, в ресторане посидим?

— Отлично. Выбирай какой.

— В гостинице обсудим куда пойдем, заодно надо привести себя в порядок и переодеться.

— В то платье, которое мне больше всех понравилось.

— Как скажешь, — кокетливо ответила Саманта, вытирая пальцами щеку Михаила от губной помады.

Как и следовало ожидать, вечер в ресторане удался на славу. Денег не жалели, поэтому пили и ели все самое вкусное и натуральное. Вернулись в номер навеселе, и, раздевшись, упали без сил на кровать.

Утром Михаил проснулся рано. Протер рукой глаза и посмотрел на часы. Еще не было и шести. Встал с постели, поправил одеяло у Саманты и отправился в туалет. Захватив банку с пивом, лег на кровать и, достав планшет, стал просматривать новости. Затем в поисковике набрал сначала имя Лифинга, потом профессора Мукси, однако по обеим никакой информации не было. Что было весьма странным. Набрав номер транспорта, на котором они с Самантой служили, получил весьма скудную информацию: характеристика судна, год постройки, какой компании принадлежит. В примечании сказано, что такого-то числа корабль пропал при невыясненных обстоятельствах при гиперпространственном броске. И всё. Ни слова об экипаже, перевозимом грузе и координатах точки входа и ожидаемом месте выхода корабля в пространстве галактики. Каких либо комментариев так же не было. В этот момент Саманта перевернулась на бок лицом к Михаилу. Он отложил планшет в сторону и, зевнув, заснул.

Утром, позавтракав и собрав вещи, заказали авиатакси, чтобы добраться до космодрома. Через час прибыли на место. На летном поле космодрома стояли три десятка шаттлов, предназначенных для полетов на Луну и космические станции, расположенные на орбитах Земли и спутника. В зале ожидания народу было мало. Несколько пилотов шаттлов, в фирменной одежде, о чем-то оживленно беседовали сидя за столиком. Четверо пассажиров стояли в ожидании багажа, еще трое стояли у стойки регистрации, куда и поспешили Михаил и Саманта. Им выдали посадочные талоны, приняли багаж и объяснили, во сколько рейс и куда пройти на посадку. Через сорок минут шаттл с пятью пассажирами на борту, включая Михаила и Саманту, вылетел к Луне. Уже на подлете, Саманта, сидящая возле окна, обратила внимание на огромный космический корабль с эмблемой компании на борту, пристыкованный к орбитальному терминалу. Толкнув Михаила, который все это время что-то просматривал на планшете, показала рукой на корабль.

— Как думаешь, наш?

Михаил наклонился, чтобы рассмотреть корабль в иллюминатор, но в этот момент шаттл сделал крутой вираж и терминал исчез из поля зрения.

— Номер не заметила на корабле?

— Нет, мне кажется, что его там и не было.

— Здрасте, на всех кораблях компании есть номер по правому борту.

— Значит, не заметила. И вообще, там еще было два корабля. Наверняка один из них наш.

— Вероятно.

Космодром на лунной базе был международный. Сюда прилетали из других миров, чтобы потом отправиться по делам или на отдых на Землю, а так же те, кто улетал на работу в дальний космос. В зале было довольно много народу и Михаил с Самантой не сразу сообразили, куда идти. Лишь заметив эмблему компании, прямиком направились туда. Предъявив браслеты, им предложили пройти в зал ожидания компании. Это была небольшая, но уютная комната, в которой располагались столики, кресла, буфет и даже душевые кабинки. Не успев присесть за столик, к ним подошел андроид и, вручив увесистый пакет, механическим голосом произнес:

— Заказанная для вас одежда готова.

— Прощай любимые джинсы и блузка с цветочками, — тяжело вздохнув, ответила Саманта, и вслед за мужем пошла переодеваться. Как и предполагал Михаил, это был обычный летный комбинезон компании, в котором он проходил не один год на транспортном корабле. Единственным отличием было отсутствие на нем названия корабля, на котором предстояло работать. Объемистость пакета объяснялась тем, что в нем находилось шесть комплектов, по три на каждого.

Переодевшись, они вернулись обратно в зал и только тут, Михаил заметил мужчину средних лет, в таком же комбинезоне и тоже без опознавательных знаков корабля. Михаил толкнул локтем Саманту и тихо произнес:

— Вон, видишь того мужика?

— Какого?

— За вторым от буфета столиком сидит.

— А, вижу, и что?

— Сдается мне, что он на тот же корабль, что и мы назначен.

— Думаешь?

— Уверен.

— Какой-то мрачный тип.

— Да, ладно тебе, нормальный. Что он улыбаться должен? Наверняка летит в космос и не на один месяц.

— Странно, нам даже не объяснили, куда и на какой срок летим. Я матери толком не смогла сказать, когда вернемся.

Вскоре на коммуникатор Михаила и Саманты одновременно пришло сообщение, что им следует пройти на шестую платформу, для посадки на корабль. Михаил оказался прав, так как мужчина, последовал вслед за ними и спустя пятнадцать минут транспортный модуль доставил их к терминалу, непосредственно к месту, где был пристыкован корабль. Пройдя шлюзовую, они оказались на борту корабля. Все это время мужчина молча шел позади, и лишь оказавшись на корабле, неожиданно произнес:

— Ну что, давайте знакомится. Мейсон Тайлер, командир корабля. А вы, надо полагать, супруги Кутеповы? — и протянул руку в знак приветствия. Михаил поздоровался, а Саманта немного засмущалась, так как еще не привыкла к тому, что у неё двойная фамилия Роин-Кутепова.

— Вы у нас за медицину и биологию отвечаете, не так ли?

— Да. Но при назначении на корабль толком ничего не объяснили, куда, на сколько и так далее.

— Не беда. Сейчас пройдем на командный мостик, познакомлю со всеми членами экипажа, введу в курс дела.

— Надеюсь, с компьютерами у нас проблем не будет? — спросил командир, обращаясь к Саманте.

— Надеюсь, — односложно ответила Саманта, решив, что вопрос с подвохом.

Видимо командир, хорошо знал корабль и уже совершал на нем выход в открытый космос, так как уверенно шел по направлению к командному мостику. В просторном помещении центрально поста управления их уже ожидала, по всей видимости, вся команда корабля.

— Всем вольно, — деловито, но с нотками юмора в голосе, произнес командир, — знакомьтесь, наши новые члены команды. Михаил Кутепов, отвечает за медико-биологическую безопасность на корабле. И его супруга, Саманта Роин-Кутепова, специалист компьютерщик. Мужиков сразу предупреждаю, Михаил парень горячий, без предупреждения бьет в челюсть, если кто начнет крутить шашни с его супругой, я правильно выразился? — капитан озорным взглядом посмотрел в сторону Михаила, после чего все рассмеялись и принялись знакомиться.

Экипаж корабля был большим, не в пример с тем, где до этого работал Михаил. Гюстав Хоэн и Марсель Витте — механики корабля, два сотрудника из медицинского сектора Каисса Оуэн и Вирджиния Митс. Обоим было за тридцать. Михаилу сразу стало любопытно, с чем связано такое количество медперсонала на корабле. Всех остальных он не успел запомнить, уяснив лишь, что численный состав команды восемнадцать человек. Командир объявил, что до получения приказа на вылет, все могут быть свободны, а Михаила и Саманту, пригласил к себе в каюту для беседы.

Каюта капитана мало, чем отличалась от тех, что Михаилу приходилось видеть до этого. Спальное место, стол с большим монитором, дверь в душевую кабинку, шкаф с личными вещами. Вдоль стены журнальный столик с креслами по бокам и полка с личными вещами, на одной из стен фотографии, по всей видимости, кого-то из родных.

— Присаживайтесь, — стараясь внести спокойствие в беседу, произнес командир.

— Скажу сразу, мне мало что известно, за какие такие заслуги вас назначили ко мне на корабль, ибо каждый, кто здесь служит, летает со мной не один год. О замене двух членов экипажа сообщили неожиданно, без объяснения причин, вдобавок, во время очередного отпуска. Поэтому хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя в коллективе не белыми воронами, а полноценными членами экипажа, не кичились прежними заслугами, если они у вас есть, не показывали свой гонор, не нарушали дисциплину, и проявили максимум профессиональных навыков, которыми обладаете. Полагаю, требования у меня стандартные, и вряд ли покажутся чем-то из ряда вон выходящими. Теперь относительно корабля, точнее, чем мы занимаемся в компании. Мы выполняем разные спец поручения компании. Начиная от перевозки заключенных на рудники в дальних мирах и кончая доставкой особо опасных материалов разного вида для исследовательских лабораторий, которые есть у компании в разных частях вселенной. Срок пребывания в космосе год, потом два месяца отпуска. В зависимости от выполняемой задачи, команда может пополняться внештатными сотрудниками на время выполнения задания. Это вкратце. Остальное в процессе полета.

— Если есть вопросы, прошу задавать.

— Все лучше, чем та работа, на которой доводилось работать последние четыре года. Так что все понятно, вопросов нет, — произнес Михаил.

— Вы ведь работали на грузовом транспортном корабле, не так ли?

— Да.

— Понимаю, работа нудная, но и её кому-то надо выполнять. А у вас? — поинтересовался капитан у Саманты.

— У меня два. Первое, как к вам обращаться и второй, форма одежды парадная? — и она провела рукой по нашивке на комбинезоне, — или вне вахты можно надеть гражданскую одежду?

Капитан улыбнулся, после чего произнес: «Это как вам больше нравится, можете называть капитан или командир, а хотите просто Мейсон, я без претензий. Что касается одежды», — он криво улыбнулся, скосил взгляд в сторону Михаила, и добавил, — «в уставе корабля насчет одежды ничего не прописано, но в пляжном костюме ходить не стоит, бассейна с пляжем, увы, на корабле нет, солярия для загара тоже».

— Если вопросов нет, то пойдемте, отведу вас в вашу каюту и покажу основные помещения и службы корабля. Да и еще, коллектив у нас дружный, надеюсь, приживетесь, и вам у нас понравится.

Все вышли из каюты капитана и отправились знакомиться с помещениями и службами корабля.

Через семь часов, корабль отошел от терминала и направился в исходную точку солнечной системы, для открытия портала перехода.

Глава 3

За то время, что корабль шел к точке входа в гиперпространство, Михаил и Саманта успели познакомиться со всем экипажем корабля и побывать, если и не во всех, то в основных помещениях огромного судна. Особенно Михаила поразил отсек, который имел весьма странное название — «Отсек репродуктивных организмов». Кто так назвал отсек, было совершенно непонятно. За двумя бронированными дверями находился огромный зал, в котором на транспортном конвейере располагалось около трех тысяч капсул для гиперсна. Как пояснила Каисса Оуэн, которая сопровождала Михаила при осмотре, в них перевозят заключенных.

— В полете всякое может произойти, — сказала Каисса, — поэтому работы в этом случае хватает. Медперсоналу приходится отслеживать работу всех капсул, и при необходимости переводить заключенного из одной в другую. В этом случае нас сопровождает охранник, Зирх Матуа или Виктор Бойко, в зависимости от того, кто в смене.

— И часто приходится заниматься такой работой?

— Перевод заключенных из капсулы в капсулу?

— Нет, вообще перевозить их?

— Ну, я на корабле шестой год. За это время раз десять точно перевозили.

— И что, все капсулы загружали?

— Нет, что вы. Как правило, человек двести, не больше. Сложнее всего, когда приходится проводить срочную эвакуацию. Вот тогда могут загрузить на всю катушку, в смысле девяносто восемь процентов капсул, остальные в резерве, на крайний случай.

— Приходилось?

— К счастью только один раз. Геморройная вещь. Работать приходится в спецодежде, с последующей двойной процедурой очистки. После отправки больных, неделя уходит на полную очистку и дезинфекцию помещения.

Каисса была мулаткой, очень привлекательной внешности и, судя по кольцу на правой руке, была либо в разводе, либо вдовой. Выглядела моложавой, хотя, как позже стало известно Михаилу, ей было под сорок. Больше всего Михаилу в ней понравился характер: спокойный, неторопливый, но судя по тому, как обстоятельно она обо всём говорила, была хорошим специалистом, что несомненно было самым важным. Даже о проблемных вещах в службе на корабле, рассказывала буднично, словно это была обычная рутинная работа. Вирджиния, была моложе Каиссы, имела совсем иной характер. При общении с ней у Михаила сложилось впечатление, что она воспитывалась в каком-то закрытом женском пансионе, а то и вовсе была послушницей в монастыре и её отправили служить верой и правдой в глубины космоса. Всегда молчаливая и исполнительная, одетая исключительно в корабельный комбинезон, с непременно повязанным платком на голове. Зато именно она больше всех понравилась Саманте, и непонятным образом, ставшая её подругой на корабле. Михаил про себя так и назвал её — монашка, зато Каисса получила прозвище — пингвин. Ходит слегка в перевалку, но такая же, работящая и спокойная.

Спортзал на корабле был точной копией, что и на транспортнике, на котором до этого служил Михаил. Видимо все они оборудовались по одному принципу. Еще Михаилу понравился медицинский отсек. Неизвестно по какой причине, но оснащение лаборатории было первоклассным. В арсенале имелось практически всё оборудование для анализов и проведения операций любой сложности. Заглянув в отделение для процедур, Михаил присвистнул, увидев там томограф, аппарат для узи, и еще несколько приборов, которые видел лишь на практике в клинике. В операционной стояло два реанимационных бокса, и полностью автоматизированная система для проведения операций. Он еле дождался окончания смены, чтобы рассказать Саманте, о том, каким первоклассным оборудованием оснащен медицинский сектор корабля. Услышав это, Саманта неожиданно спросила:

— Надеюсь, ты со всем этим справишься, если придется меня или кого-то лечить?

Михаил смутился, но тут же нашелся что ответить.

— У меня два помощника есть, к тому же в лаборатории есть два андроида для работы с оборудованием.

— Учти, андроиду я не доверю себя обследовать. Еслиего замкнет во время процедуры, то виноват будешь ты, а не техника. Так что, пока есть время и возможность, учи матчасть.

— Ой.

— Не ой, я серьезно. Компьютеры тоже роботы делают, а как ремонтировать, так без человека не обойтись. Думаешь легко определить, где и по какой причине сбой произошел? Диагностику делаешь, а потом выискиваешь, какой чип или контакт сбой дает.

— Уговорила, но учти, оборудование придется на ком-то проверять, так что считай, ты первая в списке на обследование. Кстати, ты мне не рассказала, как обстоят дела с техникой корабля?

— В каком смысле?

— Ну, системы там разные средненькие или как?

— Уровня твоей медицины. Вся процессорная часть компьютера на квантовой основе серии шесть ноль. Навигационное оборудование последних моделей, замену производили менее года назад. Ускорители и кубическая память просто супер. Я о такой читала, что её собираются запустить в серию только в конце года, а компания уже умудрилась получить образец.

— Да. Странный корабль, — неожиданно в задумчивости произнес Михаил.

— Почему ты так решил?

— Не знаю. Перевозят уголовников, опасные грузы и одновременно оснащен такой техникой, словно это летающая лаборатория.

— А мне так не кажется. И потом, компания может позволить себе оснащать корабли для обкатки нового оборудования. А при эвакуации большого числа людей такая техника вполне может понадобиться, особенно медицинская. Согласен?

— Пожалуй, соглашусь.

— Кстати, а в случае чего, роды там можно будет принять? — спросила Саманта, кокетливо глядя на мужа.

— Что уже?

— Пока нет, но кто знает. Капитан сказал, нам год летать.

Михаил схватил Саманту на руки и, целуя, закружил по комнате. Потом осторожно опустил и тихо произнес:

— Знаешь, когда мы были там, в галактике Гахр, я всегда думал о тебе. Где ты, как. Знаешь почему?

— Почему? — так же шепотом произнесла она.

— Потому что любил, и буду любить всегда.

— И я тебя.


Спустя две недели командир собрал экипаж в командном отсеке корабля. Когда все собрались, он объявил:

— Завтра подходим к точке выхода в гиперпространство. Компания сообщила задачи, которые нам предстоит решать в ближайшее время. Первое — летим на Kepler-283. Там нам предстоит забрать двадцать тонн высокотоксичного вещества. Класс опасности ноль.

Вольдемар Матусик, отвечающий за инженерную безопасность присвистнул и покачал головой.

— Ничего, справимся, перевозили и в этот раз доставим без происшествий в лучшем виде, — ответил командир, глядя в сторону Вольдемара.

— Груз везем в лабораторию компании на HD 40307, точнее на спутник планеты. И там и там у нас зеленый свет, в том плане, что не придется долго ползти на выходе из гиперпространства, максимум пять часов. Так что есть шанс, быстро управится. Оттуда летим в колонию на Бриксе и забираем три сотни заключенных, которых переводят в другую колонию.

— С чего вдруг? — задал вопрос механик Гюстав.

— Без понятия. Наша задача погрузить, доставить и без потерь сдать на месте. Обратный путь займет не меньше двух недель, так как летим в колонию на Мериду. Там астероидный пояс, придется выйти далеко от планеты. На ближайшие два месяца объем работ всем ясен, если вопросов нет, все свободны.

На следующий день корабль подошел к точке перехода и вошел в гиперпространство. Спустя два часа двадцать минут, преодолев расстояние в тысяча семьсот световых лет, вышел в районе звезды Kepler-283. Первая планета от звезды была всего в трех часах лета, поэтому все, кто был задействован в приемке груза, заступил на вахту. Как только корабль вышел на орбиту планеты, командир связался с отправителем груза и обговорил процесс его приемки. Сложность была в том, что климат на планете был отнюдь не райский. Плюс четыреста пятьдесят на солнечной стороне и почти минус сто двадцать в тени, к этому надо добавить шквалистый ветер, силой до сорока метров в секунду. Шахта находилась на глубине двести метров, где добывался изотоп теллура. Там же производилась его первичная переработка для получения сплавов применяемых в электронной промышленности. Сплав обладал поистине фантастическими свойствами, но на промежуточной стадии был чрезвычайно токсичным. Экономически было невыгодно устраивать на планете дорогостоящий полный цикл получения сплава, поэтому раз в полгода приходилось летать за ним на планету.

С учетом температурных перепадов и ветра, шаттл мог забирать груз только раз в сутки в узком интервале времени, когда температура с минуса переходила на плюс. Приходилось делать все быстро и слаженно. За один рейс можно было забрать емкость весом две тонны. Таким образом, на все отвадилось десять дней. К работе приступили без проволочки. На объект шаттл заходил со стороны заходящего солнца. В этот момент температура начинала резко понижаться, сила ветра также уменьшалась. К моменту, когда шаттл зависал над платформой шахты, контейнер был готов к погрузке. На него скидывали специальный приемник, и моментально втягивали внутрь, после чего шаттл сразу же начинал набирать высоту. На все уходило чуть более пяти минут. Если бы не штормовой ветер, то погрузку можно было бы производить и при минусовой температуре. Однако удержать шаттл, не опасаясь повреждения контейнера при погрузке при такой скорости ветра было сложно и опасно. К тому же стоимость груза и его уровень токсичности не допускал риска.

Как и ожидалось, справились за десять дней. Контейнеры погрузили в зоне специальных перевозок. Михаил, будучи ответственным за биологическую безопасность, проверил груз на герметичность и опечатав отсек, доложил командиру, что можно вылетать. Через час поступила команда на вылет, и спустя три часа вышли из зоны перехода. Разгрузка на спутнике планеты HD 40307 проходила в более благоприятных условиях и заняла чуть более суток. Сразу после этого полетели за заключенными.

На этот раз доставку заключенных осуществлялась руководством колонии. Грузовой шаттл сначала забрал двадцать пять капсул для гиперсна и вместе с Михаилом вылетел на планету. Там заключенных местный врач и конвоиры укладывали в капсулы, Михаил делал проверку и вместе с начальником колонии опечатывал капсулы, после чего шаттл улетал на корабль, где заключенных принимали помощницы Михаила, Оуэн и Митс. Очередная погрузка и отгрузка заключенных. Наконец с последней партией Михаил вернулся на корабль. После этого, проверка работоспособности всего комплекса, целостности пломб и доклад командиру, что можно лететь.

Усталый, но довольный, что все прошло быстро и без проблем, Михаил вернулся в каюту, где его ждала Саманта. Одетая в домашнее платье, она лежала и что-то читала на планшете. Увидев Михаила, поднялась, и нежно проведя рукой по щеке мужа, спросила:

— Тебе досталось, устал, наверное?

— Есть немного. Невольно вспомнишь спокойную работу на транспорте. Если так и дальше пойдет, то здесь не заскучаешь.

— Да я тоже обратила внимание, что работы на корабле хватает. И вообще, здесь все иначе, чем на транспортнике.

— В чем именно?

— Ну, например вахта на центральном посту. У нас как было, каждый из команды сутки дежурит, а здесь нет. Капитан, я и Маркин.

— Это который специалист по силовым установкам?

— Да.

— И смена почему-то не сутки, а восемнадцать общегалактических часов.

— Везде свои правила, к тому же, здесь и команда чуть ли не в пять раз больше, да и характер решаемых задач совсем иной. Не ставить же на вахту Вирджинию. Кстати, я заметил, ты с ней подружилась, а с Каиссой только здрасте и всё.

— Вирджиния спокойная. Она мне напоминает мою школьную подругу.

— Что, тоже монашкой была?

— Да ну тебя. Я уже не первый раз слышу от тебя, что ты её монашкой называешь. Вовсе она не монашка. Просто характер такой, спокойный и выдержанный.

— Да я разве против, наоборот, рад, что у тебя быстро сложились дружеские отношения с ней. У меня пока, кроме тебя и поговорить-то толком не с кем. Все при делах, а то и вовсе аврал такой, что не до этого.

— Прости меня, пожалуйста. Ты устал, а я тебя своими разговорами кормлю. Есть будешь? Я захватила кое-что из столовой, а хочешь, вместе сходим, там подогрею.

Михаил обнял Саманту и шепнул на ухо:

— Если пойдешь в этом платье, то соглашусь пойти в столовую.

— Ни за что. Вдруг кто увидит. На меня итак косо смотрят, когда я в тренировочном костюме в спортзал хожу. Наверняка нам все завидуют.

— Особенно мужики.

— Вот именно.

— Ладно, уговорила, переодевайся и пошли в столовую.

Саманта сняла платье, но вместо тренировочного костюма, надела рабочий комбинезон, и на немой вопрос Михаила, ответила:

— Пошли. Меньше косых взглядов и тебе спокойнее.

Обратный путь на Мериду, где располагались какие-то рудники, занял, как и сказал капитан почти неделю. Из-за астероидного пояса корабль вышел далеко от планеты и по заранее проложенному курсу, шел на плазменных двигателях. Теперь Саманте пришлось основательно поработать, так как необходимо было вносить поправки в режим полета корабля и контролировать работу компьютера, который требовал подтверждения изменения курса при уклонении от астероидов. Подлетая к планете и выходя на её орбиту, командир сделал ей комплимент, сказав:

— Поздравляю, отлично справились. Откровенно говоря, я немного волновался, зато теперь могу быть спокоен.

— Спасибо, — слегка покраснев, ответила Саманта. Вернувшись в каюту, сообщила мужу, что удостоилась похвалы командира, чему, конечно же, была очень рада.

— Я нисколько не сомневался в тебе.

— Ты нет, а я волновалась. Это тебе не на тренажере проходить через астероидный пояс.

— А капитан рядом был, или ты одна?

— Подменял, конечно, давал отдохнуть. Пять суток разве выдержишь.

— Ложись, поспи как следует.

— Пожалуй.

Саманта разделась и легла, посмотрела на мужа.

— Как ты тут без меня, посиди рядом, расскажи, чем занимался?

— Несколько раз проверял состояние капсул с заключенными. Особых сложностей нет, но сама знаешь, всякое может случиться, а мне за них отвечать. Немного походил по кораблю, хотел к тебе заглянуть, оказывается на центральный пост управления, при сложных маневрах корабля, никого не допускают.

— Что-нибудь интересное увидел на корабле?

— Да ничего особенного. Силовой отсек посмотрел, реакторный, складскую зону. Непонятно только, что несколько зон на корабле имеют допуск секретности для прохода.

Надо будет у командира спросить, с чем это связано, и кто имеет право входа.

— Действительно странно. Я тоже на это обратила внимание и хотела тебе об этом рассказать.

— А когда ты ходила?

— Нет, я никуда не ходила. Просто недавно делала запрос на компьютере, хотела вывести общий план корабля. Он все вывел, но часть помещений, видимо тех, о которых ты говоришь, при запросе, что в них расположено, сообщил, что надо подтвердить допуск. Я сообщила, что я системный администратор, ввела код электронным браслетом.

— И что?

— И ничего, извинился и сообщил, что у меня нет допуска для просмотра. Потом закрутилась с делами, так и не спросила командира, что за хрень такая. Первый раз с таким сталкиваюсь. Можно подумать, что мы на боевом корабле, а не на гражданском.

— Может это связано с тем, что мы действительно спец операциями занимаемся? Вряд ли гражданские корабли будут возить заключенных и опасные грузы.

— Наверное.

— Ладно, ты поспи, а я пойду в медицинский отсек, надо проведать, как там дела.

— Навестишь своих девочек.

— Не ревнуй.

— Я не ревную, — зевнув, сонным голосом произнесла Саманта.

Михаил поцеловал супругу, и тихо прикрыв за собой дверь, вышел из каюты. Скоро предстояла процедура передачи заключенных, надо было еще раз все проверить.

Глава 4

Процесс передачи заключенных на Мериде был аналогичный. С рудника на корабль прилетел грузовой шаттл, на который погрузили двадцать пять капсул с заключенными. С ними полетел Михаил. На месте все проверили и кто-то из начальства рудника, отвечающий за приемку, расписался в электронном журнале. Пока шаттл летал за следующей партией заключенных, он разговорился с приемщиком. Оказалось, что это начальник службы безопасности рудника.

— Паршивая работа, но платят неплохо, поэтому подписался сразу на два срока.

— А срок, это сколько? — спросил Михаил.

— Два года. Три отмотал, остался год.

— Оно того стоит?

— Да, мне до выслуги еще три года трубить. А здесь год за полтора идет. Так что вернусь домой на Марс, останется совсем немного. Если получится продлить контракт, то полная выслуга и на пенсию. Плюс денег получу, хватит свой магазин открыть или мини ферму. Сами знаете, натуральные продукты бешеных бабок стоят, можно попробовать. До конца еще не решимл, а там, как получится.

— Да, работа везде, где платят, не сахар. Нам тоже достается. Гоняем по всему космосу, то отморозков, типа ваших возим, то дрянь какую-нибудь радиоактивную для переработки. Ответственность большая.

— Платят как ничего?

— Терпимо.

— Вон летят, сейчас узнаю, освободили капсулы. Как выгрузим заключенных, сразу забирай свои пустышки.

— Добро.

Без перерыва работали до самого вечера, но успели перевезти и сдать всех заключенных. Вернувшись на корабль, Михаил доложил командиру, что работа закончена и передал ему электронный журнал.

— Ну что же, отлично. Я думал, придется два дня потратить, а управились за день. Если честно, узнав о вашем назначении на корабль, я, грешным делом подумал, что мне прислали провинившуюся блатную парочку, так сказать на перевоспитание. Оказалось, что вы отлично справляетесь со своими обязанностями. Одна просьба, если не возражаешь, найди общий язык с командой. Я понимаю, у вас семья и все такое, но команда корабля тоже своего рода семья. Не чурайся ребят, может с кем закорешишь, найдешь общие интересы. Без обид, ладно.

— Так ведь два месяца у всех работы полно было, когда знакомиться?

— Ну, я так вообще, на будущее.

— Понял, можете не волноваться. Супруга уже нашла себя подругу, — Михаил чуть было не брякнул монашку, имея в виду Вирджинию, — да и я вроде не кустарь-одиночка, найду общий язык с командой.

— Вот и отлично. Вопросы есть?

— Хотел спросить, но, пожалуй, в другой раз.

— Зачем откладывать, спрашивай.

— Я как-то осматривал корабль, забрел на нижнюю палубу. Оказалось, там все двери в помещении с допуском на вход. Если не секрет это с чем связано?

— Откровенно говоря, понятия не имею.

— Не понял, — с удивлением, произнес Михаил.

— Компания является владельцем корабля. Вся команда нанята для работы на нем. Вопрос, который ты мне задал, я точно так же задал начальству. Мне ответили, что там будут располагаться при необходимости грузы и прикомандированные к нему сотрудники, которые мне не подчиняются и поэтому все помещения нижней палубы для нас закрыты, в том числе и для меня. Удовлетворен ответом?

— В принципе да. Правда неясно, случись, что с кораблем: пожар, заражение или еще не дай бог какая зараза, кто открывать будет или компания пришлет пожарных?

— А ты молодец, соображаешь. Мне сказали, что в этом случае компьютер даст допуск на вход в эти помещения. Так что можем спать спокойно.

— Понял, вопросов больше нет.

— Тогда можешь отдыхать. Супруге привет.

Михаил хотел еще спросить, какие задачи ставит компания на ближайшие месяцы, но передумал, и, попрощавшись, пошел к себе в каюту. Саманты не было. Он посмотрел на свой коммуникатор, там было непрочитанное сообщение: «Ушла в спортзал, буду к одиннадцати». Михаил посмотрел на часы, было начало одиннадцатого. Не переодеваясь, решил сходить за женой. Еще у входа услышал её звонкий смех. Заглянув, увидел её сидящей на скамейке напротив тренажеров с полотенцем в руках. Рядом сидели механики Гюстав и Марсель и видимо рассказывали что-то смешное. Вспомнив о разговоре с капитаном насчет того, что бы не чураться команды, хотел было войти, но передумал и вернулся в каюту. Стоя под тонкими струями ионного душа, неожиданно вспомнились события минувшего года. Беседы с Зуром, Лабарганом, воины с телепортационными устройствами. Не успел выйти из душевой кабины, как в каюту вошла Саманта.

— Приветики, ты уже вернулся? А я в спортзале была. Я тебе оставила сообщение на коммуникаторе.

— Да, я видел.

— Ты чего такой хмурый, опять работы было полно?

— Нет, все нормально, это тебе показалось.

— А я, наконец, уговорила Вирджинию сходить вместе в спортзал.

— И как?

— Её хватило ровно на десять минут. Пришли механики, и она тут же слиняла.

— Что так?

— Она как-то сторонится мужчин. Даже не понимаю почему.

— Я же говорю, монашка, — вытирая полотенцем голову, произнес Михаил.

— Никакая она не монашка. У всех свой характер и свои причуды.

— А механики наши, как штангу тягали, или анекдоты травили?

— И то и другое. А ты никак ревнуешь меня? — и она поцеловала Михаила в щеку.

— Вовсе нет.

— Да ладно, а то я не чувствую, каким тоном ты говоришь. И напрасно. Отличные мужики. Немного пресс покачали, а потом я у них спросила, кто работал на моем месте.

— И кто же?

— Какой-то парень. Сказали, что классный специалист, но из категории зануд.

— А про тебя сказали, что ты супер. Точно?

— Мишка, ты что, правда, что ли приревновал меня к ним? Брось, они семейные люди. У Гюстава двойняшки, а Марсель рассказал, что того и гляди, дедом станет. Так смешно рассказывал о своем будущем зяте, я прямо до слез смеялась.

— Прости. Если честно, то приревновал.

— Ой, ты мой ревнивец. Ты хоть поел, когда вернулся?

— Пока грузили, успел перекусить.

— Ужинать пойдем?

— Поздно уже.

— Тогда ложись, я сейчас помоюсь и тоже лягу. Ты меня дождешься? — игриво спросила Саманта, и подергала полотенце, которым прикрывался Михаил.

— И ты еще спрашиваешь.


Ближе к обеду командир собрал всех, кто был свободен от вахты на корабле в рубке управления.

— Компания благодарит всех с отличным выполнением заданий и дает трехдневный отдых. После этого летим на планету Kapteyn b забираем там партию оборудования.

— Если мне память не изменяет, — пробасил Савелий Маркин, — речь может идти наверняка об энергетическом оборудовании. Там заводы одной из крупнейших компаний по их производству. Не так ли?

— Вероятно. Характер груза не уточнили, сказали принять и разместить в нижней палубе. С грузом летит их представитель. Оттуда на Сириус12 оставляем его там и забираем дополнительно еще десять тонн груза, какого именно, не уточнили.

— Командир, не понял, — вмешался в разговор, Марсель, — на Сириусе оставляем груз или только представителя компании поставщика?

— На Сириусе остается представитель компании, а груз на корабле. Куда его везти пока неизвестно.

— Во дела. Любит компания темнить. А если там какой тухляк, или закрепят не так, а нам потом отвечать.

— Не волнуйся. Не мы грузим, не нам отвечать. После этого летим к Луне. На Проксиме пересменка персонала, поэтому забираем полторы тысячи сотрудников и доставляем на Проксиму. Там же забираем столько же и летим обратно к Луне.

— Сочувствую, — присвистнув, произнес Маркин.

— Кому? — спросил его рядом стоящий Михаил.

— Как кому, тебе. Работы вагон и маленькая тележка. И еще работникам на Луне. Вот кто попотеют, так это они. Командир, обратно столько же забираем?

— Разумеется. Вопросы есть? Вопросов нет. Три дня отдых всем, кто не занят на вахте.

Савелий дружески хлопнул Михаила по спине.

— Да, новичкам у нас везет, аврал за авралом. И как в песне поется: «Не жди дорогая, любимого мужа, все силы отдал он любимой работе…»

Михаил скосил взгляд на Савелия.

— Извини, если что. У меня иногда шутки бывают плоские. Если честно, работы в медицинском секторе и впрямь полно. До тебя, — он наклонился и на ухо прошептал, — за бытность мою на корабле, трое сменилось, и только один два года продержался. Так что смело, можешь требовать надбавку к жалованью.

Михаил промолчал, а сам мысленно представил, сколько предстоит работы и на сколько дней затянется погрузка и выгрузка. Оглянувшись и заметив капитана, подошел к нему.

— Вопрос можно?

— Конечно. Слушаю.

— Перевозить такое количество людей не доводилось. Поэтому в качестве информации хотел поинтересоваться. По времени сколько занимает.

— Считай сам, летим к Луне, забираем полторы тысячи сотрудников, на Проксиме выгружаем, опять же загружаем и потом обратно. Короче, в общей сложности полгода займет. Надеюсь в курсе, что в солнечной системе портал перехода, черте где находится. До Луны и обратно будем тащиться месяца два с половиной, а то и все три, смотря, где дадут точку входа-выхода из гиперпространства.

— Понял.

— А что есть какие-то проблемы?

— Да нет, я так просто спросил.

— Ты главное, не переживай. Рабочие, не заключенные, с ними все гораздо проще. Сам увидишь.

— Я не переживаю, просто думаю, когда выкроить время для экипажа.

— А что с экипажем?

— Я посмотрел журнал, по графику через месяц истекает срок планового медосмотра экипажа корабля.

— А, ты об этом. Забудь. Если надо я подпишу документ, что все прошли обследование и готовы для продолжения службы на корабле.

— А я думал, что под маркой медосмотра, так сказать поближе познакомлюсь со всеми членами экипажа.

— Слушай, Михаил, а ты я вижу парень с чувством юмора. Молодец. Что же придется пойти тебе на встречу. Давай так, пока до луны ползти будем, ты как раз всем по клизме и вставишь, — и командир от всей души рассмеялся, после чего добавил, — не обижайся на меня. Люблю работящих, не занудливых и открытых людей. Так что, договорились?

— Отлично. Как со сроком медосмотра определимся, с вас и начнем.

— Только учти, никакой клизмы, — и оба дружно засмеялись.

Операция, связанная с получением груза на Kapteyn b была, наверное, самым простым делом, которое Михаилу пришлось наблюдать за то время, что они с Самантой были на корабле. Возле планеты был приемный терминалов для всех типов космических кораблей. Не успели они состыковаться, как на борт судна поднялся представитель компании. Предъявив документы, попросил, чтобы в зоне погрузки никого не было. После чего, ввел на компьютере коды доступа на нижнюю палубу. Груз был частично уже доставлен на терминал, поэтому пока его грузили, пришла вторая, а за ней третья партия. Вся процедура погрузки составила по времени менее трех часов, поэтому в тот же день корабль взял курс на Сириус 12. После приемки дополнительного груза, нижняя палуба была опечатана, введены новые коды доступа, и представитель откланялся.

— Не люблю я, когда на корабле такие субъекты появляются. Никогда не знаешь, то ли инспектор от компании под видом простого экспедитора, то ли кто еще, — произнес капитан, когда представитель компании покинул корабль.

— Вахту сдал, пойду вздремну. Надеюсь, в солнечной системе компания похлопочет и нам дадут точку входа хотя бы в районе Юпитера, — произнес командир, обращаясь к Саманте.

— Было бы не плохо. Хорошего отдыха.

— Спасибо. Кстати, не забудь, как выйдем из гиперпространства, объявить всему экипажу, что предстоит плановый медосмотр.

— Медосмотр, с чего вдруг?

— Ваш муж говорит, что без него никак, инфекции там разные и прочее. Шучу конечно, но насчет медосмотра на полном серьезе. Инструкция требует, так что тут я бессилен. Кстати, сказал, что с меня начнет.

— Это что, шутка такая? — с удивлением в голосе спросила Саманта.

— На полном серьезе. Можете спросить, компьютер подтвердит. Всё, я ушел.

В солнечной системе вышли на дальних орбитах и, включив ионный двигатель, направились к Луне. По данным компьютера время в пути чуть больше месяца. Разумеется, весь экипаж был доволен. Можно было расслабиться после вахты и заняться любимым делом. Впрочем, Михаил, получивший добро от командира, ответственно отнесся к своим обязанностям и почти две недели изводил экипаж всевозможными анализами и процедурами. Большинство встретило это со скепсисом, что вряд ли способствовало к проявлению дружеских чувств. Однако все изменилось, когда Михаил выявил у Микки Такиями раковое заболевание на ранней стадии. Успешно проведенная операция и как итог, полное выздоровление. После этого Михаил, несмотря на молодость, стал пользоваться заслуженным авторитетом, а в лице Такиями, приобрел друга.

Ожидавшаяся с волнением на лунной станции погрузка полутора тысяч сотрудников отправляющихся на Проксиму, прошла без особых проблем. Оказалось, что капсулы для гиперсна вывозились с корабля и грузились с людьми непосредственно службой лунной базы. В обязанности Михаила и двух его помощниц, входила только проверка и приемка капсул с людьми непосредственно на корабле. Управились за три дня и снова отправились к точке выхода в гиперпростраство. За месяц, без происшествий дотащились, как выразился, Такиями, до точки входа. И так же без приключений долетели до Проксимы.

На планете были большие залежи редкоземельных элементов, там же располагались предприятия по их переработке и создания на их базе различных батарей, лазеров, космической и прочей техники. Несмотря на широкое применение андроидов во всех сферах, начиная от добычи и переработки, и кончая изготовлением конечного продукта, без человеческих рук невозможно было обойтись. Колония насчитывала более пяти тысяч человек. Большая часть сотрудников подписывала контракт на два года, после чего получала отпуск, поэтому регулярно треть состава улетала, на их смену доставляли новых. Здесь задержались надолго, несмотря на то, что отправка и приемка капсул с людьми шла в параллельном режиме. Объяснялось это тем, что два грузовых шаттла брали на борт только двадцать пять капсул. Однако, несмотря на все трудности, справились за пять дней, о чем Михаил и доложил командиру.

Повторный путь к Луне занял чуть больше времен, чем первый полет, так как вышли в районе Урана. Только успели произвести выгрузку, как последовал приказ, срочно прибыть на базу компании, расположенную в районе созвездия Эридана. Удивил не сам приказ, а то, что впервые за многие годы, полетов в солнечной системе, было получено разрешение на открытие зоны переходы в районе Марса, до которого летели всего четыре дня.

На спутнике одной из планет находилась стационарная исследовательская база компании. Она функционировала около ста лет и была одной из первых, которую компания основала в дальнем космосе. В приказе значилось принять на борт сорок один человек с размещением их на нижней палубе. Кто они и чем занимаются, компания не сообщала, впрочем, как и то, куда следовать далее.

Как только пристыковались к станции, тут же приняли всю группу. Тайлер, наблюдая на главном экране монитора за ними во время перемещения из шлюзовой камеры до нижней палубы, потеребив мочку уха, неожиданно произнес:

— Судя по одежде, сильно смахивают на спецназ.

— Вряд ли, они все без оружия, — прокомментировал слова командира, Вольдемар.

— Да, а это что, по-твоему, пиво в армейских ящиках? — добавил командир, увидев, как вслед за группой, последовали один за другим гравитационные платформы с объемным грузом на них.

Подходил к концу первый год службы Михаила и Саманты на новом месте…

Глава 5

Газир Мукси еще раз перечитал донесение, которое получил от своего агента с корабля, куда отправилась служить чета Кутеповых. Сообщения приходили всякий раз, когда корабль прибывал на ту или иную базу при выполнении полученных заданий. Иногда агенту передавались инструкции, как и что, следует предпринять и выполнить. В последнем донесении сообщалось:

— Объекты наблюдения в тесный контакт с командой не входят. Утечки интересующей вас информации не наблюдаю. Продолжаю следить за объектами. Жду новых инструкций. Агент Чикко.

— Коротко и ясно, молодец, — подытожил Газир, прочитав сообщение, и удалил его из архива компьютера, несмотря на то, что оно было зашифровано особым образом с двойным ключевым кодом. Откинувшись на спинку кресла, он о чем-то задумался, после чего достал из сейфа бумажный документ с рапортом, который в свое время лег на его стол и вызвал вслед за этим череду внезапных и необъяснимых смертей. Неожиданная авария и гибель всех сотрудников, принимавших участие в эксперименте по спасению капсулы, найденной в открытом космосе с двумя людьми на борту. Затем пожар в медицинском центре, куда поступили два найденных пассажира капсулы, скоропостижная смерть полковника Ботса из службы безопасности, который принял рапорт и, наконец, гибель еще двух сотрудников компании, которые были знакомы с содержимым полученных ими документов. Цепочка оборвалась в тот момент, когда рапорт, написанный сотрудником компании Михаилом Кутеповым, лег на его стол. Точнее, был передан в электронном виде и уже много позже, переведен на бумажный носитель. Все остальные данные бесследно исчезли из всех баз данных компании.

Газир, вероятно уже наизусть выучил текст рапорта, написанный в свое время Михаилом, тем не менее, он его вновь перечитал, секунду-другую подумал, после чего набрал на компьютере сообщение, зашифровал его и отослал. Оно гласило:

— Предлагаю контракт. Сумма, пятьдесят миллионов федеративных купонов. Подробности при личной встрече. Жду. Газир Мукси.

Ответ пришел через пять минут:

— Встреча в Токио на прежнем месте. Вторник, пятнадцатого в двенадцать тридцать.

Мукси ответил.

— До встречи.

Мукси посмотрел на календарь и позвонил секретарше:

— Софи, будь добра, закажи и проконтролируй, пусть на завтра подготовят мой личный самолет до Токио. Вылетаю в девять часов.

— Слушаюсь, — ответила секретарша.

— Ну что же, пришла пора действовать и переходить ко второй фазе операции. Слишком много было потрачено сил и средств, чтобы остановиться на полпути. На карту поставлено слишком много, а в случае успеха, можно рассчитывать на большее, нежели чем просто членство в совете директоров компании.

Утром самолет с одним единственным пассажиром на борту взял курс на Токио. А ровно в назначенное время, он встретился в скромном токийском ресторанчике с человеком, который не раз выполнял его щекотливые поручения, получая при этом большие деньги. Выслушав Мукси, незнакомец провел рукой по лицу, размышляя, по всей видимости, лишь о сумме гонорара, после чего ответил, что согласен. Мукси передал незнакомцу небольшую продолговатую коробочку, и два конверта, один из которых был запечатан, сказав, что все инструкции он найдет внутри. Там же банковская карта, на которую переведен аванс в сумме десять миллионов, оставшаяся сумма после выполнения задания. Поговорив еще несколько минут относительно некоторых деталей предстоящей операции, они раскланялись и разошлись в разные стороны. На углу ресторана Мукси всё это время ждала машина, сев в которую, он поспешил обратно в аэропорт. По приезде в офис, он первым делом написал сообщение, после чего зашифровал его и отправил. Оно гласило.

— Агенту Чикко.

Операция вступает во вторую фазу. Отправляю дополнительные инструкции, а так же информацию по новому объекту. Возлагаю на вас принятие решений в зависимости от складывающихся обстоятельств.


Тем временем погрузка на нижней палубе закончилась, а приказа от компании все не поступало. Командир корабля просматривал электронный журнал с новостями, мысленно представлял себе, что предстоящий рейс станет последним перед очередным отпуском. Два месяца отдыха и с годовым жалованьем на карте, не могло не радовать. И хотя он уже знал, куда поедет в отпуск и на что потратит заработанные деньги, оставалась иллюзия предстоящего праздника. В этот момент в командный отсек вошел мужчина средних лет и, предъявив документы, представился — Эбердин Коэн. Командир взял электронный планшет и прочел приказ, присланный компанией. Он гласил, что на период перевозки группы специального назначения, возглавляемой Эбердином Коэном, на него возлагаются обязанности командира корабля. В связи с чем, командир корабля Мэйсон Тайлер назначается временно помощником и обязан всячески содействовать выполнению миссии, возложенной на спец подразделение. При этом в сообщении ни слова не говорилось о характере и сроках проводимой операции.

— Я могу ознакомить с этим документом сотрудников службы безопасности, а еще лучше всю команду корабля? — спросил командир у Коэна.

— Полагаю, пока следует ограничиться только службой безопасности.

— Надеюсь, вся операция займет не много времени?

— Будем надеяться. В ближайшие часы компания сообщит координаты переброски нашей группы, так что надолго мы у вас не задержимся.

— Буду рад, если все так и будет, — с раздражением в голосе ответил командир, так как отстранение его, пусть и на время, от командования кораблем, произошло впервые за семь лет. И хотя Тайлер не обладал ярко выраженным чувством честолюбия, его профессиональное эго было основательно задето, поэтому, вернув планшет Коэну, повернулся и отправился в свою каюту, успев на последок крикнуть:

— Корабль и команда в вашем распоряжении. Надеюсь, разберетесь, как им управлять.

По пути к себе в каюту командир встретил Саманту. Что-то мурлыча себе под нос и улыбаясь, завидев командира, она остановилась. Увидев его кислое выражение лица, сразу поняла, что командир чем-то расстроен.

— Что-то случилось?

— Нет, все нормально, — рассеянно и в непривычном для него тоне, ответил Мейсон.

— Все ясно. Компания подложила нам свинью, и отпуск откладывается на неопределенное время. Я угадала?

— Похоже, что так.

— Нашли о чем горевать. Днем раньше, днем позже. К тому же, компания наверняка заплатит за сверхурочные. Или у вас уже забронированы путевки на курорт?

— Моя путевка, эта ферма отца в Айове. Небольшое хозяйство, где я отдыхаю и могу забыть про космос хотя бы на два месяца в году.

— Надо же! Вот уж никогда не могла подумать, что космос для вас не призвание. Даже представить себе не могу, чтобы в двадцать втором веке самому заниматься фермерским хозяйством на земле. Это же анахронизм.

— Может быть. А разве вам не надоело есть этот пластик на завтрак, обед и ужин? Искусственное мясо, хлеб, выращенный молекулярным образом, и всё остальное. Вы хотя бы раз в жизни ели настоящую кукурузу или свинную отбивную с кровью? Об этом можно только мечтать или вспоминать об этом пока весь год летаешь на корабле и ждешь отпуска, — всё это командир сказал с таким эмоциональным жаром, что Саманта, успевшая за год присмотреться к командиру и узнать его характер, поняла, что произошло что-то серьезное. Однако с присущей женщине осмотрительностью, она спросила:

— Возможно, все не так плохо, как кажется?

— Вероятно, — угрюмо произнес командир, — вы куда на вахту?

— Да.

— В таком случае, вы все равно узнаете. На то время, пока команда, которую мы погрузили на корабль, остается на борту, у вас новый командир.

— Как, новый? — не поняла Саманта.

— Идите, там вам все объяснят и введут в курс дела, а я пошел спать.

Опешившая, от такого сообщения, Саманта направилась на командный пост корабля. Войдя в зал, заметила мужчину, одетого не в летный комбинезон, как было принято на корабле, а в обычный костюм. Единственное, что сразу бросилось ей в глаза, были ботинки, явно выбивавшиеся по стилю одежды. Обычные армейские ботинки, которые она хорошо помнила и знала. Такие носил её отец, военный офицер.

Мужчина обернулся и пронзительным взглядом посмотрел на Саманту.

— Саманта Роин-Кутепова? — спросил мужчина.

— Да, а в чем дело?

— Я временно замещаю командира корабля Мейсона Тайлера. Надеюсь, предстоящая операция не займет много времени и ваш командир снова займет свое место в качестве командира корабля. А пока, сожалею, но я всего лишь, как и вы, на службе у компании и должен выполнять её приказы. Надо полагать сейчас ваша вахта?

— Да.

— Отлично. Как только поступит приказ, выходим в зону дислокации.

— Можно поинтересоваться, куда именно летим?

— Пока не знаю. Нас в срочном порядке перебросили на базу Эридана, хотя не понятно, зачем надо было так делать, но у компании свои планы, а мы люди подневольные. Не так ли? — Коэн старался говорить дружелюбно, но у него это не очень получалось, и Саманта сразу почувствовала фальшь в интонациях его голоса, поэтому промолчала. В этот момент компьютер сообщил, что получено сообщение от компании:

— Двадцать шестого числа текущего месяца, предписывается выйти в координатах, далее шли координаты точки входа, и ждать дальнейших указаний.

— Вот видите, — деловым тоном произнес Коэн, — через три дня, максимум четыре, мы покинем ваш корабль, а вы отправитесь на лунную базу в долгожданный отпуск.

И снова Саманта почувствовала некую недоговоренность во фразе незнакомца, поэтому предпочла промолчать.

После окончания вахты, Саманта вернулась в каюту, но не застала Михаила. Решив, что он в медицинском отсеке, отправилась туда. Однако там была лишь одна Вирджиния. Поинтересовавшись у неё, не знает ли она, где Михаил, та сообщила, что он ушел пару часов назад. Саманта набрала на коммуникаторе сообщение мужу. Тот ответил, что в спортзале, вернется через полчаса.

— Что-то вы сегодня грустная? — спокойным голосом спросила Вирджиния.

— Не люблю, когда накануне отпуска всякие непредвиденные события происходят.

— Что-то случилось?

— Нашего капитана на время отстранили от должности. Для чего, почему, совершенно не понятно. Можно подумать, что он плохо справляется со своими обязанностями. Каждый раз контора благодарит его и весь экипаж с хорошо выполненной задачей, и тут перед отпуском такое. Я бы просто в бешенстве была на месте командира, а он…

— А что командир?

— Ничего. Как будто, так и надо.

— Наверно компании виднее, раз они так поступили.

— Можно подумать, что нас об этом кто-то спросит, — в запальчивости произнесла Саманта, и затем более спокойно, добавила, — впрочем, это не наше дело. Главное, чтобы быстрее всё закончилось. Отпуск на носу. Кстати, ты где отпуск проводить собираешься или еще не решила?

— Пока не знаю. Съезжу к родителям на Аляску, а там видно будет.

— Мы тоже с мужем еще не до конца спланировали куда поедем, — мечтательно произнесла Саманта, — На недельку к моим родителям съездим, потом к Мишиным, а потом к морю. Обожаю, море, солнце, песок и никакого комбинезона в шкафу с одеждой. Не понимаю, как ты все время в нем ходишь.

— Не знаю, привыкла. А вы когда с мужем летали на предыдущем корабле, по-другому одевались?

— Когда как, но чаще тоже приходилось надевать комбез.

— Я слышала, что вас с мужем якобы нашли в капсуле в открытом космосе. Это правда?

— Это кто же такое говорит?

— Так, мельком слышала от ребят из службы безопасности.

— Правда, — хмуро ответила Саманта.

— Наверное, страшно было?

— Не знаю. Я была в капсуле для гиперсна, а в ней даже сны не снятся.

— Все равно, потом, когда нашли и рассказали. Я бы точно в обморок упала.

— В обморок от другого падают, — растягивая слова, ответила Саманта, и перед её взором предстал облик человека с усиками и злой усмешкой на лице. Он стоял и молча смотрел на неё, запертую в прозрачной клетке, словно подопытная обезьяна.

— Ты что? — спросила Вирджиния, и осторожно дотронулась до руки Саманты.

— Нет, ничего, все нормально. Ладно, пойду, муж должен вот-вот вернуться.

— Счастливо.

— Пока, — и Саманта поспешила в свою каюту.

Михаил вернулся сразу следом за Самантой. Поцеловал в щеку, и направился было в душ, но, увидев мелькнувшую на лице жены печаль, заботливо спросил:

— Ты что плохо себя чувствуешь?

— Да нет, с чего ты решил.

— Так, показалось. Неприятности какие-нибудь?

— Представляешь, произвели погрузку на нижнюю палубу сорок человек. Кто они и куда летим неизвестно, а в довершении, на время операции, Мейсона отстранили от должности капитана и заменили каким-то странным типом. Скажи, разве это справедливо?

— Разумеется, нет, но нашего мнения никто не спросит. А когда и куда летим уже известно?

— Через два дня. Дали координаты точки входа, а куда именно отправляемся, нет. К чему вся эта секретность, непонятно.

— С учетом того, что помимо людей погрузили довольно много груза, наверняка секретная операция. Кстати, надо будет поинтересоваться у командира, почему груз не прошел обязательный осмотр. По инструкции весь груз, подлежит хотя бы внешней проверки на предмет отсутствия радиоактивности и химической опасности. А мы уже вторую партию принимаем, и как будто, так и надо.

— Вот ты этого типа и спроси. Уверена, он тебя пошлет куда подальше.

— Это мы еще посмотрим. Инструкцию не я придумал, а компания. Если встать в позу…

— То можно оказаться крайним. Оно тебе надо?

— Мне нет.

— Мне тоже.

— Мир?

— Да мы вроде и не ссорились.

— А как ты думаешь, не подумать ли нам во время отпуска относительно прибавления в семействе?

— Считаешь, что фирма к этому благосклонно отнесется?

— Дети рождаются независимо от того, нравится это фирме или нет. И потом, даже если она разорвет с нами контракт, денег у нас хватит безбедно прожить много лет, а там видно будет. К чему загадывать наперед.

— Ты правда ребенка хочешь?

— Конечно, а ты нет?

— Знаешь, — она замялась, а потом неожиданно произнесла, — у меня такое ощущение, как это, дежавю, что я уже ждала от тебя ребенка, но потом что-то произошло.

— Когда?

— Там, в той галактике.

— Знаешь что, давай, пока мы еще на корабле, проведу дополнительное обследование. Неплохо бы, конечно сделать сканирование памяти.

— Нет уж, в голову мою лазить не надо.

— Ладно, что ты, успокойся. Но томографию я бы рекомендовал.

— Не сердись, давай отложим этот разговор и поговорим, когда всё утрясется.

— Хорошо, хорошо. Пойдем ужинать.

— Да, пожалуй, только я душ сначала приму и пойдем. Ты в душ пойдешь?

— Нет, я в спортзале ополоснулся.

— Я быстро, — и поцеловав Михаила, Саманта пошла в душ.

Спустя два дня из компании пришел приказ вылетать по указанным координатам в точку выхода в гиперпространство. В это время на вахте был Савелий Маркин. Мэйсон заглянул на командный пост и, увидев, что Савелий один, подошел к нему.

— Куда летим? — поинтересовался у него Мэйсон, который никак не мог отойти, что его на время отстранили от командования кораблем.

— Безпонятия. Сказали выйти в точку перехода и все. Не понимаю, почему нельзя было сразу лететь к объекту назначения? Бред какой-то.

— А где наш новый командир корабля?

— Кажется, отлить вышел. Темнит что-то компания. Чует мое сердце, не к добру это. А тут еще этот тип. Шесть часов в смене, хоть бы слово сказал. Нет, молчит как сыч, только рожу скривил, словно у него зубы болят. Скорее бы отправить груз и его вместе с ним.

— Ладно, я пошел, а то вон он, ползет, — тихо, чтобы слышал только Савелий, произнес Мейсон.

В этот момент корабль на малой тяге приближался к расчетной точке перехода. Компьютер сообщил, что время до прибытия пять минут.

— Господин Коэн, осталось пять минут до точки входа. Пора отдавать команду всему экипажу, чтобы надели компенсационные костюмы или использовали капсулы. Координаты куда летим, так и не поступали. Какие будут указания?

— Отдавайте приказ. Можете занять место в компенсационной капсуле, я сам введу координаты, как только они поступят.

— Как скажете, — Савелий хмыкнул, отдал приказ по кораблю, а сам предпочел надеть костюм, чтобы в случае чего подстраховать новоявленного командира. В этот момент на экране компьютера появились координаты точки входа. Коэн дал подтверждение на вход в гиперпространство и быстро занял место в капсуле.

Корабль вошел в гиперпространство и через два часа десять минут вышел из него. Сообщение, появившееся на экране компьютера вызвала у Савелия замешательство. Оно гласило.

— Внимание! Во время броска имело место энергетическое воздействие неизвестного происхождения, в результате чего произошел сбой системы навигации. Корабль не вышел в заданный район межзвездного пространства. Определить местоположение корабля не удается. Рекомендую всем членам команды немедленно прибыть в командный отсек для принятия решений. Повторяю…

Глава 6

Профессор Мукси быстро переоделся и, спустившись на грузовую платформу, приказал андроиду доставить его на крейсерский корабль. Настроение у профессора было чудесное. Принцип работы всего комплекса стал понятен. И хотя во многом еще предстояло разобраться, понятно в каком направлении вести работы. Мысленно он уже набросал план работ на предстоящий год. Шаттл успел покинуть шлюзовую и направится в сторону крейсера, как прямо по курсу на расстоянии в несколько сот километров вдруг зажглась яркая звезда. Через несколько секунд световая волна от взрыва достигла шаттла и вырубила всю электронику. Шаттл потерял управление, и его швырнуло в сторону. Лишь чудо, что он пролетел мимо и не ударился о корпус корабля. Мукси показалось вечностью, пока шла перезагрузка систем. Наконец андроид, а с ним и системы управления ожили.

— Летим обратно, — судорожно прокричал профессор. Он понял, что произошло нечто ужасное. По непонятным для него причинам, на крейсере произошел ядерный взрыв, который уничтожил корабль, а вместе с ним Лифинга и всех, кто на нем находился. Уже находясь на корабле, и придя в чувство, профессор сделал запрос на компьютере о характере взрыва. Его худшие опасения подтвердились, когда компьютер сообщил:

— Имел место взрыв крейсера. Мощность и характер взрыва соответствуют цепной реакции главного реактора корабля. Причина взрыва неустановленна. Выживших нет.

— Какие выжившие, — воскликнул профессор, всплеснув руками, — там взорвалось, по меньшей мере, пятьдесят мегатонн. Наше счастье, что мы были на большом удалении от крейсера. Боже мой, что теперь будет.

Профессор опрометью бросился в лабораторию. Там его ждали три сотрудника. С ними профессор работал много лет еще до того, как попал в лабораторию на корабле. Азадель Мути, Виктория Бонги и Мирзо Суснаи, все они были преданными сотрудниками, и когда встал вопрос о зомбировании экипажа, Мукси сделал всё, чтобы они остались людьми. И не ошибся. Все эти годы они не просто служили, а помогали во всех его исследованиях. Азазель Мукси была великолепным нейрохирургом. Благодаря ей, стало возможным соединить человеческий и позитронный мозг и тем самым контролировать зомбированных людей. Виктория Бонги работала с Мукси, когда он только начинал свою карьеру в компании. Про таких говорят, что она хирург от Бога. И, наконец, Мирзо Суснаи — биохимик, который сумел продлить жизнь стареющим органам человека. Всем им было далеко за восемьдесят, но они продолжали активно работать, не вдаваясь в суть того, что происходило вне стен лабораторий.

Иногда ночами, когда профессора мучила бессонница, он задавал себе вопрос — что двигает этих трех талантливых ученых, заставляет работать и не сойти с ума, не покончить жизнь самоубийством, не предать? Желание прославиться — нет, Страх от содеянного или боязнь Лифинга — нет. Чистая наука и желание найти ответы на вопросы, которая она задает — возможно. Но они работали, с такой же настойчивостью, что и пятьдесят лет назад, несмотря на возраст и обстоятельства. Не найдя ответа, профессор засыпал с мыслью, что больше всего ему повезло найти людей, на которых можно положиться, и которые будут работать не покладая рук до последнего вздоха.

Профессор вбежал в лабораторию, где за лабораторным столом сидели и пили чай Мути, Бонги и Суснаи. Мирно беседуя, они с удивлением посмотрели на профессора. Взъерошенные волосы, рубашка, торчащая из-за пояса брюк и побелевшее от страха лицо.

— Хамаль, что случилось, что ты сам не свой? — спокойно спросила Виктория, облизывая ложку с вареньем, — ты же собирался лететь к Лифингу?

— Боже мой, какой Лифинг, какой корабль. Все кончено, — он плюхнулся на стул, который вовремя подвинул Мирзо, иначе профессор просто упал бы на пол.

— Да успокойся, ты ради Бога. В нашем возрасте волноваться совершенно ни к чему. На вот, выпей воды, и объясни, что случилось, — сказала Виктория, и налив в чашку воды протянула профессору. Тот судорожно сделал несколько глотков, дрожащими руками поставил на стол и медленно произнес.

— Я вылетел на шаттле, а потом произошло нечто ужасное. Крейсер вместе с Лифингом взорвался. Я чудом остался в живых.

— Ты хочешь сказать, что нашей лаборатории больше нет? Все наши наработки, которые там были, уничтожены? — неожиданно спокойным голосом спросила Азадель.

— О чем ты говоришь, какие к черту наработки. Я говорю, что Лифинга больше нет, корабля больше нет. Что нам делать?

— Успокойся. Лифинга нет, и его уже не вернешь. Потеря корабля со всем лабораторным оборудованием, невосполнима, но мы все живы, а это главное. Ты слышишь меня, или тебя серьезно шарахнуло в шаттле? Дайка я посмотрю, — и Азадель встала и стала внимательно ощупывать голову профессора, потом достала какой-то прибор и попыталась подключиться к его нейронной сети, чтобы точно оценить состояние профессора.

— Не надо, я чувствую себя нормально. Хотя нормальным это назвать нельзя. Вы понимаете, что произошло, или нет? — крикнул он, глядя на спокойные лица своих сотрудников.

— Хамаль, прошу тебя, успокойся, давай спокойно обсудим, что произошло и что нам делать, — все тем же спокойным и рассудительным голосом произнесла Азадель.

— Вы что, совсем выжили из ума, если не понимаете всю серьезность положения. Лифинг был для нас всем. Он принимал решения, ставил задачи, руководил и завоевал всю галактику Гахр. Понимаете, один завоевал всю эту чертову галактику. Подчинил себе десятки миров, создал флотилию кораблей, наконец, он руководил всей жизнью в галактике, в том числе и нашего существования. Мы осиротели. Лига сопротивления раздавит нас, потому что, потому…, — он запнулся, глядя на детски чистые глаза Азадель.

— И что? — неожиданно спросила Азадель.

— Что? — переспросил профессор, явно не понимая её вопроса.

— А кем был Лифинг без нас? Без твоих гениальных разработок, без армии своих, а точнее, наших зомбированных солдат? Кто следил и выращивал детей, и делал из них новых солдат? Кто продлил всем нам и ему жизнь? Нет, я не спорю, Лифинг обеспечил нам спокойную обстановку и мы занимались интересными научными исследованиями. Нас не интересовали его войны с этими, как их, камигонами. Потому что нас интересовала наука. Так что прикажешь теперь все бросить и поливать огурцы в оранжерее? И вообще, если мне память не изменяет, Лифинг был начальником службы безопасности корабля. Вот он и выполнял, свои прямые служебные обязанности, — все это Азадель произнесла все тем же спокойным и рассудительным тоном, словно учительница, распинающая нашкодившего, но очень талантливого ученика.

— Хамаль, успокойся. Ты сам говорил всегда — в основе всех болезней нервы. Сумеем подчинить их, и будем жить не сто, а сто пятьдесят лет. Твои идеи воплотились в жизнь и вот итог. Попей чаю с вареньем. Твое любимое, абрикосовое. Потом сядем, и всё обсудим, я правильно говорю, — сказала Виктория.

— Все верно. Надо всё обстоятельно обдумать. А начнем паниковать, никакая медицина нам не поможет. Биохимические процессы в организме вещь сложная. И хотя наш позитронный мозг, который мы себе имплантировали, контролирует все процессы, это не значит, что можно расслабиться и творить что угодно, — сиплым голосом произнес Мирзо.

Мукси смотрел на своих сотрудников и не верил своим ушам. Гибель Лифинга они восприняли как обыденное событие и более того, спокойно и рассудительно обозначили, что его смерть, это вовсе не конец, а лишь продолжение жизни в новых для всех условиях. Их спокойствие и радовала и пугала, но одновременно и успокаивала. Он налил себе стакан чая, взял блюдце с вареньем, которое Виктория успела ему положить, и, сделав несколько глотков, задумался: «Может быть они действительно правы? Все эти бессмысленные войны, которые вел Лифинг в галактике, его последнее время основательно раздражали и только желание забыть обо всём, заставляла работать с еще большим рвением. Словно от этого зависело скорейшее окончание войны и полная победа, после чего в галактике наступит мир и можно будет заняться чем-то иным, чем разработка способов уничтожения жизни на планетах. От Лифинга с его войнами мысли плавно перетекли к кораблю пришельцев, а вместе с ним ясно и четко сформулировали основную цель, которую он увидел перед собой. Ради неё можно было строить планы».

Мукси поставил недопитую чашку на стол и уже спокойным голосом, каким он всегда привык разговаривать с сотрудниками, произнес:

— Я думаю, нам надо заключить с комигонами мирный договор. Покончить с военными действиями и сосредоточить наши усилия на изучении корабля пришельцев. Во-первых, нам следует открыть и посмотреть капсулу, в которой лежит инопланетный астронавт, детально разобраться с механизмами корабля и принципами работы. Что скажете?

— Лично я за, — произнесла Азадель, а вслед за ней и все остальные.

— Знаешь, Хамаль, согласись, Лифинг был диктатором. Хорошим или плохим, это другой вопрос. Нам он дал возможность работы, а ты был и остаешься больше, чем руководителем. Если бы тебя не стало, я бы остановил биение своего сердца, — с дрожью в голосе произнес Мирзо, и обнял профессора.

— В таком случае, надо всё обстоятельно обдумать, прежде чем делать поспешные решения. Вопрос серьезный, не требующий спешки, но и затягивать с ним не стоит. Поэтому просьба, пусть каждый подумает и внесет свои предложения, а завтра сообща примем окончательный вариант действий, — сказал профессор и отправился на центральный пост управления кораблем. Теперь на его плечи ложились новые задачи и обязанности.

Сидя в кресле перед большим экраном в рубке управления, Мукси размышлял о том, что делать дальше. Свалившиеся на него обязанности, заставили по иному посмотреть на все происходящее вокруг, а слова Азадель, пробудили желание жить дальше. Поэтому первое, что он сделал, задал компьютеру вопрос относительно ресурсов, на которые можно было опираться при разговоре с лигой сопротивления. Ответ пришел мгновенно:

— В нашем распоряжении сорок шесть боевых кораблей первого класса. Шесть вспомогательных кораблей, двенадцать транспортных. В настоящий момент на стапеле в различной стадии завершенности находится три боевых корабля и один вспомогательный. Численность боевого состава зомбированных бойцов с учетом выбывших из строя три тысячи сто двадцать семь. Из них одна тысяча девятьсот одиннадцать находятся в службах контроля на заводах оборонного комплекса. К ним прикреплено пятнадцать тысяч сто два андроида. Число андроидов на кораблях девять тысяч триста. Очередная партия андроидов в количестве двести штук поступит в конце текущего месяца.

— Какими силами располагает лига сопротивления?

— По данному вопросу точных данных нет.

— Если нет точных данных, то хотя бы предположительно? — снова задал вопрос профессор.

— Ориентировочно пятьдесят кораблей.

В этот момент на экране компьютера появилось сообщение:

— Со слидера, функционирующего в районе инопланетного корабля поступила информация. Есть изображение.

— Вывести на экран.

Вслед за этим на экране появилось изображение шаттла. Он находился примерно в двухстах метрах от корабля. Рядом с ним профессор увидел фигуры комигонов. Слидер дал увеличение изображения, и стало ясно, что это Лаян Лабарган и Вакхаман. Их появление на планете вызвало у профессора удивление, ведь они должны были быть на крейсере, он сам отдал приказ, чтобы они прибыли туда. Но где младший Лабарган?

— Компьютер, пусть слидер незаметно проведет сканирование шаттла. Необходимо установить, кто еще находится внутри.

Слидеру понадобилось пара минут на сканирование, и информация была передана на корабль?

— Биологических объектов внутри шаттла не обнаружено.

— А что с пилотом-андроидом, он функционирует?

— Андроида не наблюдаю.

— Ничего не понимаю. Где пилот и куда делся Лабарган?

Мукси нахмурил брови, потер рукой лоб и неожиданно задал вопрос компьютеру:

— Сколько на кораблях охранения вокруг планеты Затанга зомбированных войнов.

— На трех кораблях в наличии шестнадцать бойцов, из них шесть на этом корабле и по пять на двух других.

— Отлично. Срочно подготовить шаттл с четырьмя бойцами. С двух кораблей для их прикрытия выслать две группы по два бойца и тремя андроидами. Захватить и доставить двух комигонов на мой корабль. Да, и главное, живыми доставить. Всё ясно?

— Приказ принят, даю команду на выполнение по сингулярной связи.

— Отлично. Жду.

Мукси откинулся на спинку командирского кресла и вдруг отчетливо понял, что он впервые в жизни отдал подобный приказ. Трудно сказать, что он был рад или испытывал новые ощущения власти? Скорее нет, потому что все мысли были заняты другим, — каким образом эти ученые остались в живых.

Через двадцать минут Лаяна Лабаргана и Вакхамана доставили на корабль. Предварительно их усыпили, поэтому когда платформы с пленниками прибыли в лабораторию, они еще не пришли в себя. Профессор приказал разместить их в обезьяннике. Сидя напротив, в ожидании, когда снотворное перестанет действовать, он размышлял, как построить с ними разговор. Многое зависело от того, знают ли они о гибели Лифинга. Прошло минут двадцать, прежде чем Лаян Лабарган, а следом за ним и Вакхаман очнулись.

— Ку-ку, не ожидали? — с усмешкой произнес профессор.

— Я, пригласил вас на корабль, чтобы всем вместе отпраздновать такой успех, а вы, даже не соизволили прилететь. Неблагодарные, — выпалил профессор.

— Все, вашей империи зла пришел конец. Лифинг мертв, а без него вы недели не простоити против объединенных сил сопротивления. К тому же, к ним примкнут неприсоединившиеся миры, и тогда…

— И что тогда?

— Вам конец. И вы это отлично понимаете.

— Позвольте спросить, а с чего вдруг вы решили, что Рэй фон Лифинг мертв?

— Мы видели, как взорвался его корабль на орбите планеты.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— И какие же тому доказательства, можно узнать?

— Мой сын и воин света уничтожили ваш крейсер, а заодно и Лифинга. Жаль, что вас там не было.

— Охотно верю. Но увы, я тут, как видите, жив и здоров. В отличие от вас, сидящих в клетке. И что самое интересное, кроме вас и меня о гибели Лифинга не знает никто. В том числе руководство сопротивления. И вряд ли узнает. Полагаю, вы улавливаете ход моих мыслей? — профессор разговаривал, соизмеряя каждую фразу с тем, как бы её произнес покойный Лифинг. И как ему казалось, у него это отлично получалось.

— Так что, поговорим серьезно, или будем бросаться лозунгами о грядущей победе?

— Нам не о чем с вами говорить, — гневно произнес Лабарган, впрочем, нет, я скажу. Мне стыдно, что вы, ученый, так бездарно используете свой талант. Больше я не скажу ни слова.

— И напрасно. Потому что я хочу сделать вам весьма интересное предложение.

— Поздно господин профессор. Можете нас расстрелять, выбросить в открытый космос, работать на вас мы больше не будем.

— Вы даже не выслушали моего предложения, а уже опять кидаетесь банальными фразами: убить, не буду и так далее. Поймите, мои ресурсы сейчас превосходят силы сопротивления. Мне известны все основные, так сказать узловые объекты на планетах, которые мои корабли могут атаковать и уничтожить. Даже если часть моих кораблей будет уничтожена, я успею дать команду на стирание всего программного обеспечения на всех заводах, которые мы контролируем. Это означает полную остановку заводов, хаос и дестабилизацию на планетах. Я не говорю о том, что я могу сбросить бактериологическое оружие на планеты, а для этого достаточно отправка не кораблей, а зондов. И что в итоге? Полный хаос в галактике. Теперь я спрашиваю, оно вам надо? Нет. Так чего ждет лига сопротивления — войны или мира? Так вот, я предлагаю заключить мирное соглашение и положить конец войне. Что вы на это ответите?

Лабарган и Вакхаман ожидали услышать все что угодно, но не слова о мире.

— Вы лжете, как ваш хозяин. Я не верю вам, — крикнул Лабарган, но Мукси сразу уловил в его голосе нотки неуверенности.

— И напрасно. Впрочем, я вас отлично понимаю, точнее, будь я на вашем месте, я бы тоже не доверял. Но дело в том, что за пятьдесят лет нашего присутствия в вашей галактике, я порядком устал от всего этого. Покойный Лифинг, надо отдать ему должное, был талантливым человеком…

— Убийцей он был, а не человеком.

— Прошу вас, не перебивайте меня. Согласитесь, покорить десятки планет галактики, установить свой диктат, для этого одной техники мало. А что касается амбиций, так ведь это свойственно человеку, будь он комигоном или как вы нас называете мимикрозом. С тех пор, как мы нашли инопланетный корабль передо мной встают иные задачи, сугубо научные, а именно: починить корабль и улететь домой. Да-да, домой. Рано или поздно мой век кончится, а я хочу умереть дома, а не на чужбине. Так что, господа, выбор за вами. Да, и кстати, заключив мирный договор с лигой сопротивления, я думаю без труда договорюсь помочь мне специалистами в изучении инопланетного корабля.

— Чем вы докажете, что будет заключен мирный договор?

— Вы будете в числе приглашенных при его подписании. Как видите, я открыл перед вами все карты. Вам решать.

— Нам надо подумать, — мрачно произнес Лабарган.

— Хорошо, думайте, а я пошел составлять проект договора, — и довольный произведенным эффектом, профессор пошел отдыхать.

Глава 7

Впрочем, сейчас Мукси было не до отдыха, хотя вздремнуть не мешало бы. Все-таки возраст давал о себе знать. Заглянув в лабораторию и убедившись, что никого из сотрудников нет, он грустным взглядом окинул комнату. Было отчего загрустить, так как лаборатория, которая была на крейсере ни в какое сравнение не могла идти с этой. Собственно говоря, она была временным пристанищем, пока весь год шли работы на инопланетном корабле, а Лифинг постоянно улетал по делам. Если бы знать, что всё так обернется, можно было бы многое из основной лаборатории забрать. Профессор горестно вздохнул. Впрочем, как знать, может быть, потеря лаборатории как раз и станет отправной точкой для новых разработок?

Вспомнив, что он с утра ничего не ел, профессор отправился в пищеблок, где за столом сидели его сотрудники и обедали.

— Хамаль, ты как раз вовремя пришел, — сказала Виктория, — суп будешь?

— Из порошка?

— Извини, Григория больше нет с нами, готовить некому. Сам знаешь, никто из нас готовить не очень-то любит.

— Надо запрограммировать андроида. Пусть готовит еду. В моем возрасте привыкать к такой пище вредно не столько для здоровья, сколько для нервной системы.

— Очень верная мысль. Я бы сейчас не отказалась от цыпленка с овощами.

— Вики, перестань, — проскрипел Мирзо, — после таких слов я до ужина только и буду, что о цыпленке думать.

Все рассмеялись и продолжили есть суп. Хамаль скрипя сердцем, высыпал содержимое пакета в тарелку, залил кипятком и накрыл тарелкой.

— Ну что, у кого какие мысли насчет договора?

— Все мысли, дорогой мой Хамаль, будут после обеда, — сказал Азадель, — твой суп уже готов. С тоской глядя на суп, и поболтав в нем ложкой в надежде найти хотя бы кусок мяса или картофеля, с кислой физиономией стал есть. К его удивлению суп оказался вполне съедобным и даже вкусным. Уже почти съев его, он обратил внимание, как сотрудники внимательно смотрят на него. Он перехватил их взгляд в тот момент, когда доедал последнюю ложку супа. Неожиданно Виктория засмеялась, а вслед за ней и все остальные. Не понимая в чем дело, он продолжал держать ложку во рту.

— Вот видишь, дорогой мой, а ты всё критикуешь синтетическую еду. А всего-то немного усилителей вкуса и ты бы видел себя со стороны, с каким аппетитом ты уплетал его, — ласково и с улыбкой на лице произнесла Азадель, и добавила, — компот будешь?

— Компот, то же с усилителем вкуса?

Вопрос профессора снова вызвал всеобщий смех.

— Нет, компот обычный из сухофруктов, а вот сахар синтетический. Извини, но натуральный кончился, как и большинство из продуктов. Так что не мешало бы дать поручение слетать на Вахтабаи и пополнить запасы, иначе придется питаться синтетической пищей из резервов корабля.

После обеда все вместе пошли в лабораторию, где усевшись за большой стол, достали по планшету. Затем включили большой экран компьютера. Мукси обвел всех взглядом и спокойным голосом, словно это была лекция для студентов, произнес:

— Итак, что мы имеем. Покойный Лифинг, оставил нам шестьдесят четыре корабля…

— И кучу проблем, — язвительно произнесла Виктория.

— Не перебивай меня, пожалуйста.

— Извини.

— Да, так вот. Все корабли находятся возле планет, которые мы контролируем, и где ведутся либо разработки полезных ископаемых, либо есть производственные мощности. Число таких планет, — Мукси посмотрел в свой планшет, — сорок две.

— Надо же, так много, а на обед был суп из пакетика. Лучше было бы пять планет, а суп с курицей или мясом, — занудливо произнес Мирзо, чем в очередной раз вызвал смех сидящих за столом.

— Какая курица. В твои девяносто пять, одной кашей надо питаться, — заметила Азадель.

— Друзья, так мы до вечера ничего не решим. Или вы хотите все проблемы свалить на меня? Между прочим, Лаян Лабарган и Вакхаман живы. Их доставили на шаттле с планеты и сейчас сидят в обезьяннике. Оказывается воин, пропавший год назад, всё это время где-то прятался и вместе с Лабарганом младшим с помощью устройства для телепортации взорвал корабль.

— Так это многое меняет, — неожиданно произнесла Азадель.

— Не понял, что меняет?

— Как что план мирного договора. Мы тут до обеда кое-что набросали, — и она вывела на экран текст договора.

Мукси стал внимательно читать. Мирный договор подразумевал собой прекращение военных действий с обеих сторон. Возврат под юрисдикцию лиги сопротивления, большей части звездных систем галактики Гахр. Исключение составляют четыре планеты: Затанга, Сайгат, Вахтабаи и Гоби. И главное инопланетный корабль на планете Затанга объявляется нашей собственностью.

— Это конечно в общих чертах, — сказала Азадель.

Мукси обвель сотрудников взглядом и неожиданно прослезившись, произнес:

— Я вас недооценивал. Вы молодцы. Это то, что надо.

— Хамаль, не спеши, — перебила его Азадель, — поскольку стало известно, кто и каким образом взорвал крейсер, можно на этом сыграть.

— Не понял, каким образом?

— Сам посуди. Лига сопротивления не знает о гибели Лифинга. Мы посмотрели, в компьютере остались кое-какие записи. Смоделировать его голограмму не составит большого труда. Учитывая, что он никогда и ни с кем не встречался, можно, как бы это правильнее сказать…

— Выторговать по мирному договору немного больше, чем предлагали до этого, — произнеса Виктория.

— Да, но эти двое ученых могут проболтаться?

— Ничего они не проболтаются. Скажем, что они погибли при испытании на корабле. Ты же сам всегда говорил, эксперименты не всегда заканчиваются удачно. Пусть и дальше продолжают работы на инопланетном корабле.

— Гениально. А что в таком случае можно добавить в мирный договор?

— Как что? Например, оставить за нами не четыре, а скажем шесть планет, — предложила Виктория.

— А я бы предложил еще пункт такой, — произнес Мирзо, — Все программное обеспечение на заводах может быть передано в пользование исключительно на экономической основе. Если мы отключим его, у них все заводы, особенно оборонного комплекса, остановятся. И еще, все андроиды на планетах, тоже наша собственность, верно?

— Очень толковое предложение.

До позднего вечера они сидели и сочиняли текст мирного договора с лигой сопротивления. Общими усилиями текст договора был составлен. Теперь оставалось решить две проблемы, каким образом связаться с представителями лиги сопротивления и что самое главное, как объяснить неожиданное желание заключить мирный договор. Именно по этому вопросу мнения разошлись. Виктория и Азадель считали, что это можно преподнести, как усталость от многолетней войны, Мирзо предлагал вообще никак не мотивировать, а Мукси смущало то, что совсем недавно было уничтожено четыре корабля лиги, что несомненно вызовет недоумение, а то и вовсе подозрение на неожиданное предложение о мире. Под конец затянувшегося обсуждения, Азадель сказала:

— В конце концов, мы же им не капитуляцию предлагаем, а мир. Уверена, подпишут и согласятся на всех наших условиях.

На том и порешили. После чего все пошли спать. Мукси ушел последним. Он еще раз перечитал договор и подумал: «Скажи мне еще вчера, что речь зайдет о мирном договоре с комигонами, и я бы посмеялся. Как быстро меняются жизненные приоритеты, подстраиваясь под новые реалии».

Утром за завтраком, Азадель предложили Мукси поинтересоваться у двух пленных комигонов, каким образом можно связаться с руководством лиги сопротивления.

— Сдается мне, что этот Лабарган, не последняя шишка в лиге Сопротивления, раз его отправили на Сайгат работать. Наверняка он каким-то образом имел связь с руководством и передавал им техническую документацию. Если подвергнуть сканированию его память, то мы о многом бы узнали.

— Пожалуй, ты права. Вы давайте еще раз пройдитесь по тексту договора, а я займусь Лабарганом. Да, и еще, всё же стоит подумать, как лучше обосновать причины, по которым мы заключаем мирный договор. Этот вопрос мне всю ночь не давал покоя.

— Это мы обдумаем, не волнуйся. Главное, это обосновать, сколько и почему мы оставляем за собой шесть планетных систем, — пробурчал Мирзо.

— Тут и думать нечего. На Затанге инопланетный корабль. На Сайгате все наши основные лаборатории. Если их отдать, то извини, сколько лет понадобится, чтобы выстроить заново и оснастить оборудованием подобно той, что есть на Сайгате. Кроме того, на Сайгате много заводов и фабрик, которые обеспечивают наши корабли всеми расходными материалами. Две планеты, как там их название, впрочем, неважно, основные залежи стратегического сырья, в том числе редкоземельных, а это основной материал для бартера или торговли с комигонами. Далее, две планеты, где расположена наша ферма и роженицы с воспитанниками. В итоге шесть планет. За них надо стоять горой, — решительно произнесла Виктория.

— Она всё верно говорит, Хамаль. Без них мирный договор будет похож скорее на нашу капитуляцию, — добавила Азадель.

— Согласен, во всем с вами согласен. И всё же, помозгуйте над тем, о чем я сказал, а я пошел, — и Мукси отправился в лабораторию.

Пленники сидели в обезьяннике и при появлении профессора, оживились. Взглянув на них, он сразу перешел к делу:

— Итак, господа, мы подготовили текст мирного договора и готовы встретиться с представителями лиги сопротивления. В связи с этим, у меня вопрос, как мне с ними связаться?

— Вы говорите это серьезно, или решили устроить такую игру? — недоверчиво спросил Лабарган.

— Ни о каких играх речь не идет. Все совершенно серьезно. Я и мои помощники подготовили проект договора. Тянуть с этим я не собираюсь. Если вы сомневаетесь, это ваше право. В таком случае, я обращусь к багзам. Они торгуют и с нами и с вами, так что выступят посредниками.

— Руководство лиги вам все равно не поверит и сочтет это лишь очередной уловкой для нанесения удара. К тому же, никто встречаться не станет. Слишком большой риск быть застигнутыми врасплох.

— А я и не говорил о встрече. Все должно произойти в обычном видео режиме. А вы что полагали, мы сядем за стол переговоров? После стольких лет войны, вряд ли это возможно.

— Хорошо. Я дам вам координаты. Пошлите туда спутник с посланием и укажите частоты для выхода видео сигнала. Гарантии дать не могу, но только так вы сможете связаться с лигой сопротивления. Ничем другим я вам помочь не в силах.

— И на том спасибо.

— Могу я узнать, какова наша судьба?

— Отвечу прямо. Если будете работать над проектом по инопланетному кораблю, ваша жизнь будет в безопасности. Если нет, то, как вы сами понимаете, в качестве пленных вы мне не нужны.

Вечером того же дня Лаян Лабарган передал профессору координаты, куда следовало отправить спутник с информационным сообщением, а так же сообщил, что он и Вакхаман готовы сотрудничать, но только в вопросе изучения инопланетного корабля.

Не мешкая, был подготовлен текст с предложением заключить мирный договор, и указана частота для видео контакта. Утром спутник был отправлен.

Как и предполагал профессор, ответ пришел не сразу. Только спустя три дня на указанную частоту поступил видеосигнал, в котором представитель комигонов сообщил, что проект мирного договора получен и им требуется время для согласования с главами правительств звездных систем галактики Гахр.

Вечером того же дня Мукси после ужина в очередной раз собрал всех посовещаться. За эти дни он так привык к тому, что любой вопрос решает не один, а совместно со своими сотрудниками, что сам был удивлен, как легко и просто стало решать порой весьма сложные вопросы. И хотя последнее слово все равно оставалось за ним, мнение сотрудников было сейчас необходимо, как никогда.

— Наше послание дошло до лиги сопротивления, — заявил Мукси, — Сколько им понадобится времени, чтобы принять наши предложения или предложить свои, я не знаю. Сообщили, что им надо время.

— Понятное дело, бюрократия, основной принцип государственности, — пробубнил Мирзо, — только тоталитарный и диктаторский режимы способны быстро принимать решения.

— Интересная мысль, а мы в таком случае какой режим представляем, тоталитарный или диктаторский, — поинтересовалась Азадель.

— Конечно же, тоталитарный. Это при Лифинге у нас была диктатура. А теперь мы сами решаем все вопросы и политические и экономические.

— Надо же, как интересно, — спокойным голосом ответила Виктория.

— Не знаю как вам, мне больше нравится иное название, — неожиданно произнес Мукси, — коллегиальный. Все мы коллеги, в сложившихся условиях нашего существования вынуждены решать все вопросы сообща. Значит, наш режим смело можно назвать коллегиальным. Как вам такое название?

— Очень даже. Мне нравится, — сказала Азадель, и её поддержал Мирзо, и только Виктория, как показалось профессору, нахмурилась и промолчала.

— Хорошо, с этим покончено, хотя и не столь принципиально. Давайте решим более насущные вопросы. Рассмотрение нашего предложения о мире, вероятно, может затянуться. С одно стороны, в этом нет ничего страшного, с другой стороны, в этом нет ничего хорошего. Поясню почему. Во-первых, три корабля, которые строятся на верфи, лига может потребовать себе, или начнет саботировать их строительство.

— Это как?

— А вот так. Затормозит поставку с заводов всех комплектующих или пустит все производство для строительства собственных кораблей. Разумеется, сейчас мы контролируем производство, но, услыхав о нашем мирном предложении, возьмут и перебьют всех наших андроидов.

— Да, вот об этом мы как-то не подумали, — задумчиво произнесла Азадель, — может быть нам на время дать команду на блокировку программного обеспечения хотя бы на части предприятий?

— Я тоже об этом думал, поэтому и решил посоветоваться с вами, стоит это делать или нет.

— Стоит. Однозначно стоит, — чуть ли не хором произнесли сидящие за столом сотрудники профессора.

— Хорошо, теперь следующий вопрос. Что делать с этими двумя учеными?

— Как что, ты сам говорил, пусть работают.

— Да, но есть одно но. Для продолжения работ по изучению инопланетного корабля, если лига подпишет мирный договор, можно было бы пригласить специалистов широкого профиля. С этими двумя учеными мы далеко не продвинемся. В этом случае, нельзя чтобы они контактировали с этой парочкой. Вы меня понимаете?

— Разумеется, — сказала Виктория, и добавила, — значит надо их отправить в капсулу для гиперсна, а там видно будет, что с ними делать дальше.

Мукси обвел взглядом всех присутствующих.

— Виктория правильно говорит. Вдруг они еще понадобятся, — произнес Мирзо.

— Значит так и поступим. В таком случае, у меня всё.

Все разошлись спать. Мукси вернулся на командирский пост корабля и дал команду компьютеру подготовить список всех предприятий, связанных со строительством трех кораблей, выделить стратегически важные и определить, каким образом можно блокировать работу производства. Через несколько минут список предприятий был готов. Блокировка работы на предприятиях оказалась в техническом плане достаточно простым делом. Сбросив информацию на планшет, Мукси отправился к себе, чтобы перед сном наметить какие производства следует остановить.

Однако утром следующего дня лига сопротивления к немалому удивлению профессора прислала сообщение, из которого следовало, что они согласны на заключение мирного договора, но с оговорками, в числе которых они предлагают отказаться от протектората над планетой Сайгат, а заменить её двумя другими менее населенными планетными системами. И еще их интересует судьба четырех комигонов и двух мимикрозов по имени Зур и Михаил.

Глава 8

По большому счету, профессор Мукси, готов был согласиться и пойти навстречу лиге сопротивления и отказаться от притязаний на планету Сайгат, хотя в душе понимал, что, делая такой шаг, многое теряет. Однако, когда утром, получив ответ от лиги сопротивления о готовности заключить мирный договор, сообщил сотрудникам об их требовании, те встретили это в буквальном смысле в штыки.

— Нет, и еще раз нет. Я категорически против, — с возмущением произнесла Виктория, — ты сам подумай, Хамаль, дело даже не в самой планете, как говорится, черт с ней, но там наши лаборатории. Ты вспомни, сколько лет мы потратили, чтобы их оснастить оборудованием, и каким оборудованием. А какие там условия для рожениц. Я считаю, что об этом даже речи быть не может. А вы что молчите, или вам все равно?

— Я полностью согласна с Викторией. Отдать Сайгат, это признать нашу слабость, к тому же, где мы будем брать расходные элементы для кораблей? Ходить с протянутой рукой к ним, а если они они нам в них откажут? — высказала свое мнение Азадель.

— Она, всё верно говорит, именно слабость покажем. А если они это поймут, будут и дальше требовать чтобы мы пошли им на уступки. А в итоге, останемся на Затанге и с одним транспортником, где есть оранжерея для выращивания овощей, а ими сыт не будешь.

— Хорошо, я вас выслушал, и в целом разделяю вашу позицию, но что нам им ответить? Мол, нет, мы не согласны и всё? А если они упрутся?

— Ну и пусть упираются. Данные по заводам у тебя готовы? — решительно произнесла Виктория.

— Готовы, — и Мукси достал планшет.

— Отлично. В таком случае, в срочном порядке блокируй все программное обеспечение на большей части заводов и дай команду на вывод всех андроидов на корабли, которые находятся на орбите этих планет. Посмотрим, как они прореагируют на это. Уверена, будут сговорчивее.

— Ты полагаешь? — неуверенным голосом спросила Азадель, — а не будет от этого только хуже?

— Не волнуйся, не будет. Мирзо прав, пойдем на уступки, покажем свою слабость, а если они почувствуют её, съедят и не подавятся.

— Хамаль, в данном вопросе, вероятно Виктория права. Правильнее будет проявить жесткость и принципиальность, — добавила Азадель.

Вслед за этим Мукси дал компьютеру команду на блокировку программного обеспечения на семидесяти заводах, приостановку на них работы и срочной отправке андроидов, а так же всех зомбированных охранников на корабли, находящиеся на орбитах планет. После чего корабли должны направляться на Сайгат, Затангу и еще три планеты, координаты которых он указал.

— А вдруг они раскодируют коды допуска и снова запустят производства? — спросил Мирзо.

— Не волнуйся, не запустят, — успокоил его Мукси, — даже если они когда-то скопировали наше программное обеспечение и попытаются его запустить, программа потребует ввести код допуска для перезагрузки, и это их погубит. Зная его, программа воспримет это как несанкционированное вторжение и запустит вирус, который сожжет всю электронику. Это будет много хуже, чем просто остановка производства. Только с нашего корабля и после ввода кодов допуска можно повторно запустить производство.

Вскоре на компьютер корабля стали поступать данные о прекращении работы на заводах, а затем и отправка первых кораблей с андроидами и охраной на борту. К обеду в район Затанги прибыло четыре корабля, а вслед за этим поступило видеосообщение от лиги сопротивления, которые согласились принять мирный договор в том виде, который им был предложен. Мукси и его сотрудники ликовали. После этого договорились, что официально он будет подписан через два дня по видеоканалу Лифингом с одной стороны и Деи Манкоа, и двенадцатью главами правительств звездных систем галактики Гахр с другой.

Мукси в срочном порядке приказал компьютеру построить голографическое изображение Лифинга с подробным перечнем возможных речевых выражений, которые необходимо будет сказать при подписании договора с точной имитацией всей компьютерной графики. Для компьютера это не составило большого труда, и уже через четверть часа программа была готова. Вместе с сотрудниками они прогнали её пару раз, дабы удостовериться, что созданный компьютером образ покойного Лифинга выглядит правдоподобно.

— Я бы немного добавила жестов, характерных для него, — задумчиво произнесла, Азадель, — а так, ну прямо как живой и мимика лица отлично получилась.

— Да, согласен, — произнес Мирзо, — помните, когда он к нам заходил, нередко сгибал указательный палец и проводил им по щеке, а потом теребил усы. Никогда не мог понять, это он сердится или доволен. Хамаль, ты с ним больше общался, я прав или нет?

— Действительно, я никогда не обращал на это внимание, но ты прав, у него была такая привычка. Он нередко делал именно так рукой. Посмотрим, как это будет выглядеть в голографическом варианте.

Программа внесла коррективы и после просмотра все сочли, что получилось весьма убедительно.

Спустя два дня состоялось торжественное подписание мирного договора. Профессор со своими сотрудниками наблюдали все происходящее, находясь в рубке управления кораблем. Голографическая проекция Лифинга была выведена на главный экран, на второй половине которого можно было видеть Деи Манкоа и глав правительств. В самом начале, лицо Лифинга была специально показано мрачного вида, как бы давая понять, сколь тяжело ему далось это решение, после чего, он зачитал все пункты мирного договора и, получив ответ на вопрос о согласии с ним присутствующих, подписал документ. Деи Манкоа, как глава лиги сопротивления повторил эту же процедуру и вслед за ним документ подписали главы правительств. Электронные документы были направлены обеим сторонам. После этого Лифинг, с лицом мрачнее тучи удалился, заявив, что все остальные вопросы поручено решать его ближайшему помощнику профессору Мукси.

Мукси и его сотрудники сияли, что идея с голограммой Лифинга отлично удалась. Все прошло великолепно. Даже опытный специалист не смог бы заметить, что вместо живого Лифинга на экран выводилась компьютерная голограмма. Мимика при зачитывании мирного договора и удачно вставленные жесты рукой, дополняли полное ощущение реального человека. После этого Мукси, который так же был представлен голограммой на экране, договорился, что все технические вопросы будут решены в течение двух недель по мере возникновения вопросов с обеих сторон. Уже по завершении процесса подписания договора, Деи Манкоа неожиданно задал вопрос профессору о судьбе Зура, Михаила и четырех комигонов, которые, по его сведениям должны были находиться на планете Затанга. Мукси, хотя и ожидал, что рано или поздно, этот вопрос будет поднят, все же растерялся, но Азадель вовремя пришла ему на помощь.

— Скажи, что они погибли при невыясненных обстоятельствах во время изучения инопланетного корабля. Хотя нет, про инопланетный корабль лучше не надо упоминать. Просто погибли на Затанге и все. И бла-бла-бла, что они талантливые ученые и народ комигонов может ими гордиться.

Профессор чуть ли ни слово в слово сообщил Деи Манкоа о гибели всех шестерых и даже попытался прослезиться, добавил, что они были очень талантливыми людьми. Судя по выражению лица Манкоа, трудно было понять, поверил он или нет искренности слов профессора. На экране было видно, что присутствующие в зале главы правительств всё еще не расходятся и, судя по их лицам, хотели бы, чтобы Манкоа не откладывая, решил более важный вопрос, чем судьба шести человек.

— Хамаль, кажется, они сейчас поднимут вопрос о судьбе остановленных предприятий, — произнеслаАзадель. И она оказалась права. Деи Манкоа как-бы, завершая встречу по подписанию исторического для галактики Гахр мирного договора, спросил:

— Я понимаю, сейчас не время говорить о технической стороне дела, но все же, господин Лифинг остановил работу свыше семидесяти наших предприятий. Трудности, которые в связи с этим возникли, вряд ли вам интересны, однако, могу ли я узнать, какова перспектива их запуска?

Хамаль взглянул на своих сотрудников и, не раздумывая, ответил:

— К сожалению, этот вопрос не в моей компетенции. Я доложу господину Лифингу этот вопрос, и он будет рассматриваться, как один из первоочередных. Постараюсь не затягивать в его решении.

На этом видеоконференция закончилась. Мирный договор был подписан, Начиналась новая эпоха, мирного сосуществования пришельцев, некогда явившихся из галактики Млечный Путь и мирами галактики Гахр.

Как только экран погас, Азадель выдохнула и довольным голосом произнесла:

— Хамаль, ты молодец. Здорово ты ему насчет заводов ответил. И вообще, надо это дело отметить.

— Посмотрим, что там нам андроид сварганил из еды, — ворчливо произнес Мирзо.


Война, длившаяся полвека, неожиданным образом закончилась. Трудно было поверить, что столь долгое противостояние, сопровождавшееся огромными людскими и материальными потерями, уничтожением целиком нескольких планет, закончится столь неожиданно и так быстро. В первые дни после подписания договора видеоконтакты в основном касались порядка вывода всех силовых представителей Лифинга, включая зомбированных бойцов и андроидов вместе с кораблями охранения с планет, которые передавались лиге сопротивления, иными словами получали независимость. Эта часть договора, которая с легкой руки Азадель, получила название политическая составляющая, решалась достаточно просто и практически за неделю была завершена. Корабли и весь состав бывшей империи Лифинга сосредоточился на орбитах шести планет, причем большая часть, была сгруппирована у Затанги и Сайгата. Было понятно почему. На Затанге находился главный объект — инопланетный корабль, а Сайгат с его миллиардным населением, представлял серьезную проблему, которая проявилась вскоре после подписания мирного договора.

Как только на Сайгате стало известно о мирном договоре, а весть об этом достаточно быстро распространилась среди населения, стихийно начались выступления за свержение канцлера и восстановление политических свобод. Канцлер, будучи ставленником Лифинга, неоднозначно воспринял известие о мирном договоре, который никоим образом не коснулся планеты. С одной стороны, он был рад, что тем самым он останется при власти, с другой, испугался массовых выступлений, которые прошли накануне подписания договора и еще более усилились после. Как результат, полное бездействие силовых структур, и как часто бывает в таких случаях, начало массовых беспорядков, которые не всегда связаны с политическими требованиями. Мукси, который все эти годы, был далек от решения подобного рода проблем, а его сотрудники тем более, первоначально тоже растерялся и не знал, как и что предпринять, чтобы снизить градус волнений на планете.

Размышляя о том, что делать, он невольно вспоминал Лифинга, с его умением решительно и беспощадно решать такие вопросы. Как результат, за многие годы были единичные случаи, которые моментально пресекались силой оружия. В отличие от Лифинга, профессор, хоть и являлся разработчиком оружия, в том числе и массового уничтожения, считал, что его удел, это наука, а практическое применение рассматривались в гипотетическом аспекте и кем-то другим. Поэтому, когда встал вопрос, что надо как-то решать проблему, он занервничал. Но к его удивлению, сотрудники, которые, как и он были далеки от всего этого, моментально перестроились и самым решительным образом взялись за решение политических проблем. Причем, даже Виктория, казавшаяся всегда, в глазах профессора, некой тихоней, неожиданно проявила жесткость, заявив:

— Мне кажется, что усмирять бунтовщиков должен кто-то другой. Канцлер, слишком слаб для этого. Надо поставить вместо него человека нового, решительного, который будет самостоятельно решать сложные внутриполитические проблемы и одновременно полностью отвечать нашим интересам.

— Интересная мысль, только где же я возьму вам такого человека? — парировал Мукси.

— Мне кажется, — продолжила развивать свою мысль Виктория, — искать, вовсе не стоит. Сайгат, наш протекторат, стало быть, надо поставить в качестве канцлера нашего человека.

— Не понял, ты предлагаешь канцлером поставить зомби?

— Да, а что в этом плохого? Его контроль с нашей стороны гарантирован. Его задача выполнять и обеспечивать порядок. Государство, похоже на завод. Люди — машины, только с ними проблем больше, а значит, увеличивается объем решаемых задач. Не вижу особых проблем, если планетой будет управлять наш человек.

— Полностью согласна, — сказала Азадель, — в программу позитронного мозга можно ввести дополнительные программные настройки, которые положительным образом скажутся на мотивациях, уменьшат агрессивность и одновременно улучшат логические построения сложнофункционирующих систем.

— Подождите, вы что это, серьезно? — спросил профессор.

— Абсолютно. Более того, можно создать полный состав правительства, начиная от силового блока и кончая экономическим из наших людей. Мы ничем не рискуем. А попробовать можно. Хамаль, это наука, нужно экспериментировать и проверять на практике. Представляете, не охранники на заводах, и даже не простые командиры космических кораблей, а грамотные управленцы, — в запальчивости произнесла Виктория и добавила, — тем самым мы продолжим наши научные изыскания в этом направлении. Что скажешь Азадель?

— Да, с научной точки зрения это интересная задача. Позитронному мозгу в совокупности с собственным, это вполне под силу. Достаточно вложить необходимый обхъем информации, увеличить долю самостоятельного принятия решений, но при этом сохранить внешний контроль. Вполне решаемая задача. Не вижу особых трудностей.

— Хорошо, будь по вашему, но вам придется потрудиться, затягивать с разработкой дополнительных программ не стоит. Чем больше хаоса на планете, тем сложнее будет приводить все в порядок.

Подготовка заняла несколько дней. После чего «зомби правительство», как его окрестила Виктория, нового состава, было отправлено с группой десанта из бойцов и андроидов на Сайгат. Канцлер и все его подчиненные были арестованы и низложены, после чего на планете был введен чрезвычайный режим и объявлено о назначении временного правительства планеты. Мятежи, погромы и массовые выступления были подавлены менее чем за неделю, хотя для этого пришлось применить весьма жесткие меры, вплоть до того, что были задействованы корабли на орбите, которые открывали с орбиты огонь на поражение. Число погибших насчитывало несколько тысяч, но эффект был таков, что все беспорядки полностью прекратились. Кроме того, было объявлено, что в стране будет, поэтапно вводится система политической реорганизации. Конкретно не называлось, что под ней подразумевалось, но предполагалось создание двух-трех партий. Правда о том, когда это всё будет, что собой представлять, и так далее, не говорилось. Как оказалось в дальнейшем, зомби правительства оправдали себя в полной мере и вскоре были созданы еще на одной планете.

Гораздо сложнее, оказалось, решить вопрос с возобновлением работы семидесяти остановленных заводов. Как и ожидалось, на некоторых заводах попытались произвести перезапуск с использованием сворованного программного обеспечения. Как и говорил Мукси, после перезагрузки системы введенный код доступа полностью выжигал всю компьютерную сеть предприятия, которая управляла робототехническим комплексом. Причем предварительно, программа запускала процесс создания аварийных циклов, которые в свою очередь на пятьдесят процентов выводила из строя само оборудование.

Поняв, что такая, мягко говоря, самодеятельность губительна, к Мукси все чаще и чаще стали обращаться с вопросом по перезапуску производств. Размышления профессора по решению этого вопроса в основном сводились к экономической составляющей. Но всё же ясного и четкого понимания что делать, он не видел. И снова его коллеги пришли на помощь, в очередной раз продемонстрировав ему, что они не просто талантливые специалисты в своих областях, а люди с широким диапазоном знаний, в том числе и экономике. Поэтому, когда Мукси поделился с ними возникшей проблемой, Азадель предложила достаточно простой вариант его решения:

— Хамаль, я думаю, надо поручить компьютеру задачку. Пусть он определит приоритетность возобновления работы предприятий исходя из двух критериев. Первый и основной, в какой степени запуск предприятия повлечет за собой усиление военной мощи государств, подписавших договор. Второй параметр, что мы получим, от их запуска. К примеру, создание новых андроидов или энергоносителей, которые нам необходимы. Согласись, большой пользы, оттого, что нам предложат дивиденды, или денежную компенсацию за возобновление работы предприятий, вряд ли будет, а вот вреда, гораздо больше. Мне кажется, что фактор времени на нашей стороне. Чем больше будут простаивать заводы оборонного комплекса, тем меньше шансов, что комигоны окрепнув, не нарушат договор. Сейчас у нас достаточно сил для отражения агрессия, а что будет, если их мощь увеличится в разы?

— Очень, очень веские доводы. Я целиком и полностью поддерживаю Азадель, — произнес Мирзо.

Мукси согласился с доводами Азадель и дал команду компьютеру произвести расчет и дать аналитическую справку и последовательность перезапуска предприятий, с полным описанием возможных рисков после начала их работы. Спустя сутки компьютер выдал отчет, согласно которого в ближайшие два месяца следовало запустить всего восемь заводов, запуск остальных следовало отложить, или вообще не запускать. Взяв это за основу, Мукси произвел перезапуск восьми заводов, а по остальным обещал, что доложит Лифингу на предмет решения вопроса о сроках их запуска.

Постепенно, шаг за шагом мирный договор претворялся в жизнь. Впрочем, его основные пункты были решены в короткие сроки, а все второстепенные задачи либо медленно, но решались, либо, оставались в подвешенном состоянии. Камнем преткновения оставались остановленные заводы, и хотя со стороны глав правительств регулярно поступали просьбы как можно скорее решить этот вопрос, он так и оставался не решенным. К исходу шести месяцев после подписания договора, Деи Манкоа попросил Мукси договориться с Лифингом о личной встрече по видеосвязи. Профессору и его сотрудникам пришлось с использованием компьютерного моделирования изрядно потрудиться, чтобы составить голограмму предстоящего разговора и заранее заготовить несколько десятков различных вариантов ответов на возможные вопросы. Компьютер выдавал десятки различных вариантов, которые затем просматривались и вводились замечания на исправления, как им казалось неточностей. Разумеется, проще всего было делать так называемое параллельное онлайн проецирование голограммы профессора в образе Лифинга, но для этого необходима была хорошая игра самого профессора, иначе все могло пойти насмарку.

Через неделю беседа состоялась. Как и ожидалось, речь шла о сроках запуска заводов. При этом Деи Манкоа, прекрасно понимая, чем вызвана их остановка, предложил различные варианты контроля всех вновь строящихся кораблей без оснащения их каким либо оружием. В ответ на это Лифинг, устами профессора заявил, что мир в галактике Гахр сейчас держится исключительно на паритетном соотношении космического флота двух сторон. Но мир слишком хрупкая вещь, поскольку любой корабль можно достаточно быстро оснастить оружием и война может вспыхнуть вновь, поэтому не стоит искушать судьбу. Надо немного подождать, чтобы все стороны поняли и осознали, как хорошо жить в условиях мирного сосуществования. Деи Манкоа ничего не оставалось, как согласится с этим. Текст, который написала Азадель и был произнесен голограммой покойного Лифинга, был, по выражению Мукси, великолепным.

На фоне происходящих событий многие проблемы, которые раньше исключительно решал Лифинг, теперь пришлось решать Мукси и его сотрудникам. Работы оказалось так много, что на изучение инопланетного корабля времени практически не оставалось. А точнее говоря, работы приостановились. К тому же ученые, которые принимали участие в исследовании корабля Лабарган и Вакхаман находились в капсулах для гиперсна, Работа в основном велась андроидами, но за ними необходим был основательный присмотр, а для этого не было времени. Лишь спустя полгода после подписания мирного договора, Мукси снова задумался относительно возможности пригласить специалистов комигонов. На запрос Мукси, компьютер выдал рекомендации каких и в каком количестве следует привлечь специалистов для продолжения изучения инопланетного корабля. Однако во время ужина, поделившись с сотрудниками информацией по данному вопросу, услышал от Виктории вопрос, который поставил его не только в тупик, но и посеял сомнения.

— Хамаль, конечно, сами мы корабль изучить не сможем. Нам и возраст не позволяет, да и специалисты мы совсем в других областях. Разумно пригласить специалистов, которые если и не решат сходу все вопросы, то хотя бы выскажутся в каком направлении двигаться, что починить на корабле и так далее. Но меня смущает другое.

— И что же тебя смущает? — спросил Мукси, который всегда очень внимательно выслушивал мнения своих сотрудников.

— Что если в процессе исследования корабля эти самые специалисты смогут сделать важные научные открытия? Какова вероятность, что эти открытия потом не обернутся против нас? Ведь пригласив ученых, мы уже не сможем сказать, что они погибли при невыясненных обстоятельствах. К тому же, они наверняка будут сообщать о каждом своем шаге своему руководству. И вообще, не станет ли вопрос с инопланетным кораблем той разменной монетой, которая в дальнейшем будет предметом торга и по планете Сайгат и по заводам?

Мукси отодвинул в сторону тарелку с едой. Виктория была абсолютна права. «Что если при изучении корабля комигоны поймут принцип телепортации. Возможен ли такой вариант? Вполне. Или разберутся с генератором поля, поймут принципы его работы и затем используют как оружие?» — такие мысли моментально пронеслись в сознании Мукси.

— Опасения не беспочвенны. В таком случае, что нам делать?

— Я думаю, — сказала Азадель, — что приглашать специалистов пока рано. Мы не исчерпали все возможности, используя андроидов для изучения конструкции корабля, и не подключили главный компьютер для анализа уже собранных материалов. В течение года эта троица ученых активно занималась кораблем, но ты уверен, что все, что им удалось выяснить и понять, они поделились с нами? Ты не допускаешь, что они могли попусту что-то утаить в надежде, потом эту информацию донести до своих?

— Я бы так и сделал, — произнес Мирзо, — что ни говори, но для них мы были и остаемся врагами. Так зачем с врагом делиться тем, что стало известно, и может быть использовано против него? Нет, Виктория и Азадель абсолютно правы. Пусть мы потратим больше времени, но те секреты, которые хранит в себе инопланетный корабль, останутся нашими.

Мукси согласился с высказанными доводами и поручил компьютеру составить воедино всю информацию, которую удалось собрать за год тремя учеными, и андроидами за истекший период и дать рекомендации, в каком направлении двигаться дальше. Однако информация полученная от компьютера не вселила большого энтузиазма, хотя и стала отправной точкой в продолжение работ по изучению корабля. Андроиды шаг за шагом стали в буквальном смысле прощупывать и простукивать корабль, в надежде найти что-то новое, что не было раньше замечено. Больше всего профессор надеялся найти телепортационные устройства.

И снова потянулись дни, недели, месяцы жизни, наполненные надеждами на разгадку тайн инопланетного корабля и тревогами за зыбкий мир в чуждой галактике Гахр. Незаметно миновал год и профессор вместе со своими сотрудниками были в ожидании, когда заработает установка инопланетного корабля.

Глава 9

Савелий не понимал, что происходит, и пытался выяснить, что означает сообщение компьютера. Однако на все запросы, тот отвечал одной и той же фразой:

— Нет данных. Жду указаний.

Постепенно на командный пост один за другим стали подходить члены экипажа корабля, последним вошли Михаил и Саманта. Видя, что происходит что-то непонятное, все тихо переговаривались, наконец, Мейсон, стараясь сохранять хладнокровие, произнес:

— Саманта, по всей видимости, компьютер дал сбой. Думаю, стоит провести его диагностику. Судя по тому, сколько мы были в гиперпространстве, нас не могло далеко забросить. Так что волноватся не стоит.

В этот момент к пульту корабля подошел Коэн и, обернувшись, обратился к команде корабля:

— Полагаю, господин Тайлер прав, ничего серьезного не произошло. На корабле установлен новый компьютер, наверняка он дал сбой. Сейчас Саманта перезагрузит его, и мы продолжим полет. Поэтому прошу сохранять спокойствие и разойтись по своим каютам, а кто на вахте, занять рабочие места. Саманта, приступайте к своим обязанностям.

Спокойный тон Коэна немного успокоил членов команды, и они стали расходиться и только Мейсон и Михаил остались в командном отсеке.

— Господин Тайлер, вы тоже можете быть свободны, — командным голосом произнес Коэн.

— Вы лишь временно исполняете обязанности командира корабля, а я отвечаю за экипаж, так что не стоит мне указывать, где мне находится на моем корабле, — жестко ответил Мейсон и быстрым шагом направился прочь.

— Подождите, не уходите, — взволнованно произнес Михаил, обращаясь к Мейсону, но тот уже захлопнул за собой дверь в командный отсек. Михаил посмотрел на жену и упавшим голосом, произнес:

— Компьютер тут не причем. Не так ли Саманта? — и он взглянул на побелевшее лицо жены.

— Это вы по приказу компании отправили наш корабль в галактику Гахр? — выкрикнул Михаил с ненавистью глядя на Коэна.

— Вовсе нет. Я лишь исполняю приказы, которые компания мне поручает. А вам, господин Кутепов, советовал бы не вмешиваться в мои дела. Когда понадобится ваша помощь, я непременно к вам обращусь за советом, а пока, вы можете быть свободны, впрочем, если есть желание, можете оставаться. Кстати, не советую забывать про контракт, который вы подписали.

Михаила словно облили холодной водой. Он стоял и смотрел то на Коэна, то на Саманту. В этот момент в командный пост корабля вошло несколько вооруженных человек. Было понятно, что они прибыли вместе с Коэном для выполнения какой-то секретной миссии. Саманта дрожащими губами спросила:

— Так мне проводить диагностику компьютера или нет?

— Пожалуй, не стоит, можете быть свободны, а вот ваш муж, пожалуй, пусть задержится. У меня к нему будет несколько вопросов, сугубо медицинского характера, — с иронией в голосе произнес Коэн.

Саманта прошла мимо охраны и, обернувшись, крикнула:

— Это был не сон, Миша. Слышишь, не сон…

Часть бойцов пришедшид на командный пост последовала вселед за Самантой, оставив Коэна и Михаила вдвоем.

— Вы напрасно подняли панику, господин Кутепов. Миссия, которая мне поручена исключительно мирного характера. Вы даже не знаете, в чем она заключается, а уже взбаламутили жену и командира корабля. Учтите, одна спичка, может разжечь пожар, который потушить будет крайне сложно, так что не стоит баловаться с огнем. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Я не мальчик, чтобы выслушивать иносказательные фразы. Скажите прямо, с какой целью мы прилетели в галактику Гахр?

— Вот это другой разговор. Мне известно не всё, поэтому я очень надеюсь, что при выполнении моей миссии, вы окажете мне посильную помощь.

— Не тяните.

— Хорошо. На нижней палубе находится оборудование, которое позволит починить инопланетный корабль и на нем вернуться домой.

— Бредовая идея.

— Почему?

— Кораблю больше пятидесяти тысяч лет. За это время на нем наверняка пришла в негодность большая часть оборудования. Понадобятся годы, если не десятилетия, чтобы его починить. А, учитывая, что мы понятия не имеем об инопланетных технологиях, это вообще безумная затея. К тому же, наивно полагать, что Лифинг даст вам возможность беспрепятственно заняться изучением корабля? Даже смешно об этом говорить.

— Но вы же вернулись обратно. Значит оборудование, даже столь древнее, работает? Не так ли?

— Я понятия не имею, каким образом мы с женой вернулись обратно. К тому же, на инопланетном корабле остался один работающий реактор из трех.

— Прекрасно. Мы привезли еще пять реакторов разных типов. И потом, даже если ничего не получится, мы сможем вернуться на нашем корабле.

— Для этого надо знать и понимать, как работает установка инопланетного корабля.

— Так за этим мы и прилетели. Компания хочет просто-напросто получить новые инопланетные технологии.

— И задержаться здесь еще на год?

— А что такого. Между прочим, компания выплатит всем членам экипажа три ежегодных жалованья в качестве компенсации и подпишет пятилетний контракт с каждым, кто изъявит желание продолжить работу в компании. Все документы, подтверждающие сказанное у меня с собой.

— А мы с женой?

— А что вы. Мне кажется, что компания вас обласкала как никого другого. Да бросьте киснуть. Предлагаю мир и сотрудничество. Мне ваша помощь понадобится как никогда. Как я понял, вы провели в галактике Гахр год, о многом знаете и сможете помочь, если возникнут какие-то проблемы.

— Извините, но у меня контракт, вы сами мне об этом только что напомнили. А по контракту я должен обо всем, что знаю, помалкивать, — ехидно произнес Михаил и добавил, — Так что вам поручили, вот вы и отрабатывайте деньги, которые вам заплатила компания, — развернувшись, Михаил направился к выходу. Однако путь ему преградили два охранника.

— Господин Кутепов, не валяйте дурака. Если из-за вашего упрямства возникнут проблемы, пострадают все. Так не лучше ли поделиться знаниями, чтобы избежать возможных осложнений?

— Каких знаний? Я большую часть времени был без сознания в капсуле для гиперсна и мало что знаю, а моя жена и того меньше.

В этот момент на экране компьютера появилось сообщение:

— Зафиксирован энергетический всплеск, характерный для открытия портала перехода. Дистанция один миллион сто тысяч километров. Жду приказаний.

— Надо срочно уходить, это могут быть багзы. Для них, мы легкая добыча, так как они используют боевые корабли, — крикнул Михаил.

— Это другое дело. Можете, если захотите сотрудничать. Как вы их назвали, багзы?

— Да не мешкайте вы, надо срочно уходить.

— Куда. У нас нет навигационной сетки, чтобы войти в гиперпространство.

— Не важно, главное, как можно скорее скрыться.

— Не волнуйтесь. Сейчас мы посмотрим, что из себя представляют эти багзы.

— Своими безрассудными действиями, вы погубите и себя и всех, кто на корабле.

— Посмотрим, — вслед за этим Коэн ввел коды доступа на компьютере и стал отдавать указания:

— Бойцам нижней палубы приготовиться к возможному отражению атаки. Занять позиции на грузовой палубе. Ждать моего приказа. Компьютер, активировать вооружение, подготовить пульсарные и гравитационные пушки. В случае атаки на корабль задействовать силовые щиты и предварительно атаковать противника.

Повернувшись и взглянув на опешившего Михаила, довольный произведенным эффектом, Коэн улыбнулся и добавил, — стол накрыт, ждем пришельцев в гости.

Дальнейшие события развивались точно по такому же сценарию, что и год назад, когда транспортный корабль, попав неизвестно куда, встретил на своем пути галактических контрабандистов. Однако на этот раз в сценарий были внесены изменения. Сначала пришел запрос относительно того, что случилось и какая требуется помощь. Коэн сообщил, что корабль транспортный перевозит из колонии пятьсот человек в капсулах для гиперсна. Экипаж пять человек, однако двое тяжело больны. Навигационное оборудование вышло из строя, просит оказать помощь. Заглотив наживку, багзы, а это оказались именно они, тут же выслали шаттл с бойцами, полагая, что корабль и весь экипаж станут легкой добычей, не говоря о том, какую астрономическую сумму выложит им Лифинг за пятьсот человек, находящихся в капсулах.

Шаттл прошел шлюзовую камеру и оказался в грузовом отсеке, где их ожидал андроид, предложивший проследовать в командный отсек. Четверо багзов последовали за ним и, оказавшись в коридоре, моментально были обезоружены и взяты в плен. Такая же молниеносная операция была проведена с тремя багзами оставшимися в шаттле. Вся дальнейшая операция прошла так, словно была заранее проработана и просчитана до мелочей. Один из плененных багзов, сообщил на корабль, что корабль захвачен и можно высылать специалистов для перезагрузки компьютера и отправке корабля в отстойник. Вновь прибывшие даже не успели сообразить, что происходит, как были тут же взяты в плен. После этого Коэн дал приказ на уничтожение вражеского корабля с использованием экспериментальной гравитационной пушки. Через несколько секунд черное пространство космоса озарила яркая вспышка ядерного взрыва.

— Вот и всё. Теперь у нас есть картографическая сетка галактики, и мы можем спокойно отправляться к планете Затанга. Как видите, наше новейшее вооружение отлично себя зарекомендовало. Жаль, что на корабле не были подняты силовые щиты, эффект был бы куда впечатляющим. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — мрачно ответил Михаил.

— В таком случае, можете идти к супруге и пару часов отдохнуть.

— Все равно у вас ничего не получится. Вы еще не знаете, кто такой Лифинг и на что он способен. Он вам не багзы, на такую приманку не клюнет. К тому же, его крейсер всегда сопровождают три, а то и четыре боевых корабля охранения.

— Господин Кутепов, благодарю за информацию. Думаю, что и в данном вопросе мы найдем решение. Труднее, когда не знаешь с чем и с кем имеешь дело.

— Вам виднее. Удачи, — по-прежнему мрачным голосом ответил Михаил, и отправился в свою каюту.

В каюте он увидел Саманту, которая лежала на постели и рыдала. Он кинулся к ней, прижал к себе, пытаясь успокоить. Её буквально трясло. Будучи врачом, он сразу понял, что у неё нервный срыв. Необходимо было срочно принять меры. В этот момент пришло сообщение, что корабль через десять минут войдет в гиперпространство, в связи с чем, экипажу предписано надеть компенсационные костюмы, либо использовать капсулы. В личных каютах экипаж корабля обычно использовал костюмы. В том состоянии, каком находилась Саманта, надеть на неё костюм вряд ли было возможно, поэтому Михаил подхватил её на руки и быстро направился в медотсек, где располагались капсулы для гиперсна. Положив Саманту в одну из них, и быстро сделав укол, он еле успел закрыть крышку и включить режим, как почувствовал тяжесть в теле. Корабль входил в зону перехода. Упав на пол, Михаил стиснул зубы и только когда корабль вошел в гиперпространство, встал и с трудом надел компенсационный костюм.

Присев на пол напротив капсулы, в которой лежала Саманта, Михаил задумался. Он прекрасно понимал, что прошлого не вернешь, и что ему не в чем оправдываться даже перед самим собой в своих поступках. Он думал об ином, о том, как поступить сейчас, какую позицию занять по отношению к новоиспеченному командиру корабля. Из короткого разговора с Коэном, стало ясно и понятно, кто стоит за всем этим — Газир Мукси. Безусловно, он родственник профессора. Возможно сын, брат или племянник. Впрочем, не в этом суть дела. Он все организовал, спланировал и отправил корабль со всем экипажем и группой из сорока бойцов и специалистов в галактику Гахр. В галактику, где вот уже полвека идет ожесточенная война. Мысленно Михаил снова прокрутил весь разговор, пытаясь понять, правда ли то, что сказал Коэн относительно желания реанимировать корабль и тем самым заполучить технологии древних, или же это всего-навсего отговорка, а на самом деле цель прилета совсем иная. Так какую позицию занять: встать в позу и пусть сам решает все проблемы, а они наверняка возникнут, или принять слова на веру и начать помогать, спасая жену и экипаж? И снова жизнь поставила Михаила перед выбором.

В размышлениях незаметно пролетело время. Михаил услышал сообщение компьютера, что корабль выходит из гиперпространства. В этот момент до него дошло, что выход из гиперпространства в районе планеты Затанга, крайне опасен. В условиях военных действий, Лифинг может воспринять корабль, как нападение лиги сопротивления и открыть огонь на поражение. Он поднялся с пола, посмотрел, в каком состоянии капсула с женой и опрометью бросился в командный отсек. В дверях путь преградили два вооруженных бойца охраны.

— Сообщите Коэну, что мне надо с ним срочно переговорить.

Один из охранников вышел, и вскоре вернулся и пропустил Михаила.

— Что-то случилось, что вы так быстро вернулись?

— Послушайте, сейчас не время препираться…

— Я вовсе и не собирался этого делать.

— Пожалуйста, не перебивайте меня. Я не знаю, какую информацию вы получили, и не стану говорить, кто вам её предоставил, но поверьте мне, Лифинг очень опасный человек. Вы напрасно так безрассудно направили корабль к Затанге. Если Лифинг…

— Я догадываюсь, что вы хотите сказать. Если Лифинг примет нас за корабль лиги сопротивления, то может без предупреждения нас атаковать. Не так ли?

— Да.

— Неужели вы думаете, что я не подумал об этом и полезу напролом? Корабль два месяца стоял в доке на ремонте и был прекрасно переоборудован. На нижней палубе установлено самое современное и первоклассное вооружение, которое на порядок превосходит оружие Лифинга пятидесятилетней давности. Одна лишь гравитационная пушка чего стоит. В чем вы сами могли убедиться. Но, даже имея такое вооружение, не стоит дразнить больного на голову человека. Не так ли, доктор? Вы же врач, специалист как раз в области психиатрии, и знаете, что Лифинг психически неуравновешенный, а точнее попросту больной человек. С такими людьми надо быть очень и очень осторожным. Я же вам сказал, багзы нам дали в руки самое главное, картографическую сетку галактики Гахр. Теперь мы можем передвигаться, а это самое главное. У нас есть пространство для маневра. Сейчас мы вышли в десятках миллионов километров от звездной системы один девяносто два. До Затанги лететь не один день. Но прежде чем туда отправиться, мы вышлем информационный спутник. Сообщение, которое он несет, должно побудить его встретиться с нами.

— Вы уверены в этом?

— В чем?

— В том, что он захочет встретиться? Вы же сами только что назвали его больным на голову.

— Вот вы, как специалист, как человек, который, хоть и не много, но все же общавшийся с Лифингом, считаете, что он испугается с нами встречаться? С людьми из галактики, которую он покинул пятьдесят с лишним лет назад, которая была его домом. И испугавшись, решится тупо уничтожить? Я сомневаюсь. А вы, доктор?

— Я, — Михаил на секунду задумался, — имея такое превосходство в силе, ради любопытства я бы встретился.

— Вот видите, и вы такого же мнения, как и я. К тому же, не забывайте, у нас есть козырь и очень значимый.

— Профессор Мукси.

— Совершенно верно. Поэтому послание, которое понесет спутник, будет отправлено, а точнее, — Коэн посмотрел на экран компьютера, — уже отправлено, и адресовано не столько Лифингу, сколько его ближайшему помощнику, профессору Хамалю Мукси.

— От Газира Мукси, не так ли?

— Совершенно верно, от его сводного брата Газира Мукси. Так что нам осталось немного подождать, и я уверен, нас встретят не торпедной атакой и поднятыми силовыми щитами, а желанием скорой встречи.

— Дай Бог, чтобы всё произошло так, как вы говорите, — ответил Михаил, — я вам пока не нужен?

— Пока нет. Если что я вас вызову. И займитесь супругой. Компьютер показывает, что её состояние вызывает озабоченность.

Михаил повернулся и бегом направился в медицинский отсек.

Часть 2 ДРЕВНИЕ

Глава 1

Мукси сидел в лаборатории и просматривал последний отчет, который подготовил компьютер за последние два дня после того, как на инопланетном корабле вновь включился генератор поля и сформировав энергетический луч, послал его в черную дыру, возникшую на месте спутника планеты. Снимки с зондов, данные с различных датчиков, посекундный хронометраж всего происходящего, было загружено в компьютер для анализа. Однако, как и год назад, ничего нового выяснить не удалось. Компьютер смог дать лишь общие данные, которые по существу ничего не говорили о самом процессе. В заключение отчета звучала стандартная фраза о недостаточности данных.

— Ну, каких еще данных может не хватать? Датчики стояли на всем пути прохождения процесса, а компьютеру этого мало. Это просто немыслимо.

В этот момент в лабораторию вошла, точнее, влетела Азадель:

— Хамаль, компьютер выдал срочное сообщение, а ты не реагируешь.

— А, что? — Мукси вынул коммуникатор. Там действительно несколько раз звучала команда о срочном вызове в командный центр, а он так увлекся чтением отчета, что не расслышал сигналов.

— Иду, уже иду, — и профессор вместе с Азадель поспешили в командный центр. Компьютер сообщал:

— На границе звездной системы один девяносто два зафиксирован слабый сигнал энергетического возмущения, характерный для открытия портала межзвездного перехода. Из-за большой удаленности до объекта, подтвердить факт, что при открытии портала вышел космический корабль, не представляется возможным. Целесообразно послать исследовательский зонд, а так же установить маяки слежения. Жду указаний.

— Комигоны прислали разведчиков? Как считаешь?

— Не знаю, возможно. Но для чего?

— Как для чего, чтобы выяснить, какие силы сосредоточены у Затанги. За год многое могло произойти.

— Азадель, не стоит паниковать раньше времени. Заводы не работают, новые корабли строить они не могут.

— Как знать. Остались заводы в неприсоединившихся звездных системах. Они могли скооперироваться и начать увеличивать и вооружать свой флот. А теперь решили начать разведку наших сил.

— Хорошо, давай отправим зонд, пусть проверит, что там. Хотя я сомневаюсь, что они на такой шаг пойдут.

— Может, стоит проверить, не было ли замечено чего-то аналогичного на остальных пяти звездных системах?

— Не волнуйся. Сейчас дам команду, пусть проверят, как ты просишь. Но я не думаю, что если это комигоны, то полезут в наглую сразу во всех наших мирах.

— Покойный Лифинг говорил в таких случаях, береженого бог бережет.

— Да, это точно. Кстати, нехорошо как-то получилось. Позавчера была годовщина его гибели, а мы даже не помянули его. Как никак, столько лет вместе были. Давай сегодня вечером соберемся и помянем, не возражаешь?

— Какой ты сентиментальный. Ладно, скажу нашим, и попрошу, чтобы андроид приготовил на ужин твой любимый яблочный пирог.

— Откровенного говоря, его стряпней, я не в восторге. А вот то, что мы забыли про Горского, непростительно. А ведь они погибли в один день.

— Хамаль, между нами девочками говоря, как любит говорить Виктория, я никогда не любила Горского. Это он у тебя был любимчиком. А я, да и остальные, воспринимали его как молчаливого стукача, который за всеми нами присматривает и обо всем докладывает Лифингу.

— Вот и напрасно. Он был молчаливым, потому что понимал, что между нами, учеными и им, слишком большая дистанция. Но заметь, он во всем нам помогал и делал работу, которую никто из нас не стал бы делать.

— Может быть. Не буду спорить. Помянем двух усопших. Хорошо?

— Спасибо.

— А когда спутник сможет засечь корабль, если он там есть?

— Надо спросить у компьютера.

Ответ пришел моментально:

— Спутник достигнет границ звездной системы через четырнадцать дней.

— Через две недели! С ума сойти. Да за это время они улетят неизвестно куда, а то и вовсе отправятся обратно, — с возмущением произнесла Азадель.

— Что делать. Быстро летать можно только в гиперпространстве, а ионный двигатель, которым пользуются уже лет триста, если не больше, к субстветовым скоростям, увы, не приспособлен.

— Жаль. Я ушла, встретимся за ужином.

— Договорились.

За ужином помянули Лифинга и Горского. Говорить об усопших никому ничего не хотелось, поэтому отделались дежурной фразой и подняли бокалы с вином. После чего молча продолжили ужинать. На десерт Мукси захотел чай с лимоном и кусочек яблочного пирога и пока ждал, обращаясь к сотрудникам, неожиданно спросил:

— На прошлой неделе, у одной из наших рожениц тройня родилась. Я посмотрел, у нас уже около пятидесяти детей в возрасте до десяти лет. И еще столько же до восемнадцати. Рано или поздно возникнет вопрос, что с ними делать?

Сотрудники, молча продолжили есть и пить, то ли размышляя над сказанным, то ли ждали, что скажет сам профессор. Пауза затянулась. В этот момент андроид поставил перед Мукси чашку с чаем и два блюдца с лимоном и пирогом. Положив лимон в чай, он сделал глоток продолжая внимательно наблюдать за сотрудники. Не выдержав, спросил:

— Не понял, вы что, решили щекотливый вопрос свалить на меня? У нас вроде коллегиальное мини государство, или нет? — с долей иронии в голосе спросил профессор.

— Хамаль, не обижайся, — ответила Азадель, — вопрос давно назрел, но мы считали, что он как бы сам по себе рассосется.

— Что значит рассосется? Нет уж, хотите вы того или нет, а решать надо, и чем раньше, тем лучше. Компьютер уже дважды напоминал, что шесть человек достигли восемнадцатилетнего возраста и временно помещены в капсулы для гиперсна на Сайгате. Если, как вы говорите, отложить этот вопрос, то через пару лет, у нас все капсулы кончатся в блоке В и надо завозить новые.

— А что, это проблема? У нас не хватает капсул?

— При чем здесь капсулы?

— Ты же сам говоришь, что в блоке В могут кончится капсулы для гиперсна.

Мукси прищурил глаза, словно хотел понять, что за словесная игра по столь важному вопросу и не мог понять, с чем она связана. Поняв, что дальнейшая дискуссия лишь испортит ему настроение, он допил чай и, пожелав всем доброй ночи, удалился к себе. Не прошло и четверти часа, как в дверь постучали.

— Кто там?

— Я, можно к тебе? — ответила Азадель.

— Входи.

Профессор был в халате и лежа просматривал новости с планет на планшете.

— Я слушаю тебя, — недовольным голосом произнес Мукси, давая тем самым понять, что разговор за ужином ему не понравился.

— Хамаль, — как всегда ласковым и нежным голосом, произнесла Азадель, — понимаешь, вопрос действительно сложный. Когда всем заправлял Лифинг, все было понятно. Есть приказ, мы выполняем. Каждый зомбированный человек, увеличивает наши шансы в противостоянии с лигой сопротивления. Строились новые корабли, и ими кто-то должен был управлять.

— Не надо мне читать прописные истины. Я и сам все прекрасно знаю. Шла война, нужны были солдаты. Сейчас войны нет, флот не строится и значит, нет необходимости зомбировать новых людей. Не так ли?

— Видишь ли…

— Только умоляю, не стоит про гуманизм.

— Что ты самом деле. Прямо не даешь мне слово сказать.

— Хорошо, я слушаю тебя.

— Понимаешь, мы этот вопрос уже обсуждали. Просто откладывали поговорить с тобой.

— Ах, вы обсудили, все решили, но потом решили, что все рассосется само по себе.

— Если ты не хочешь меня выслушать, то отложим разговор до другого раза. Я пошла.

— Прости, раз пришла, выкладывай, что вы там решили без меня.

— Мы подумали, что надо временно приостановить программу с роженицами, а детей, по достижению восемнадцати лет, временно отправлять в капсулы для гиперсна. Никто не знает, чего ожидать в будущем и как долго продлится мир с комигонами. Погружая людей нашего мира в гиперсон, мы снимаем с себя груз ответственности за их будущее, а в случае необходимости, их всегда можно будет зомбировать для защиты нашего мира.

— А почему об этом нельзя было сказать мне за ужином?

— Не та атмосфера. И потом, все решили, что я должна одна с тобой переговорить на эту тему.

— Прекрасно. Я согласен. Будем считать вопрос закрытым.

— У тебя все еще недовольный голос.

— Нормальный у меня голос. Все. Иди спать, Азадель. Я действительно считаю, что решение вопроса, которое вы предложили, самое оптимальное в нашем случае.

— Я рада. Спокойной ночи, — сказала Азадель и вышла из комнаты.

Утро следующего дня не предвещало никаких важных событий. Отправленный спутник мог о чем-то сообщить не скоро и единственное, о чем профессор думал с надеждой, что после того, как заработала установка на инопланетном корабле, в галактику Гахр прилетит корабль из родной галактики. Однако больших иллюзий профессор на этот счет не питал. Он сам не понимал почему, но внутренний голос говорил, что бесконечно так продолжаться не может, и рано или поздно станет ясно, почему пропадают корабли и каким образом избежать такой опасности. Поэтому, когда ближе к полудню, компьютер сообщил, что есть важное сообщение, профессор воспринял это весьма спокойно, и неспеша отправился в командный зал.

— Я слушаю, что случилось?

— Обнаружен неизвестный объект. Направляется в сторону планеты Затанга. Вычисления траектории движения объекта совпадают с предполагаемым местом энергетического возмущения. Движется со сверхвысокой скоростью для малых кораблей. Расчетное время подлета три часа девять минут. Жду указаний.

— Идентифицировать его можно?

— Нет.

Профессор задумался, не решаясь дать команду на уничтожение объекта.

— Объект может представлять опасность?

— Нет.

— А если он несет в себе позитронную бомбу?

— Силовое поле обеспечит полную защиту.

— Когда можно будет получить более детальную информацию о нем?

— Через один час сорок минут, когда неизвестный объект пройдет орбиту спутника планеты.

— Рекомендации?

— Я контролирую процесс. Рекомендую воздержаться от преждевременного уничтожения объекта.

— Согласен. Докладывать обо всех изменениях немедленно.

— Принято к исполнению.

После этого у Мукси все валилось из рук, так как мысли то и дело возвращались к объекту, который летел к планете. В конце концов, он уселся в кресло перед главнымэкраном в ожидании, когда компьютер сообщит что-то новое. Спустя два часа профессор не выдержал и спросил, почему нет никакой новой информации об объекте.

— Объект снижает скорость. Подлетное время рассчитать невозможно. Судя по данным зонда, находящегося в этом районе, это спутник.

— Спутник! Чей спутник?

— Нет данных для идентификации. Внимание! Со спутника идет сигнал на межгалактическом языке. Вывожу на экран.

— Посланные вами в капсуле год назад Михаил Кутепов и Саманта Роин найдены живыми. Компания направляет к вам корабль с оборудованием для ремонта инопланетного корабля. Просим разрешения на вход в пределы звездной системы один девяносто два. Сообщаем гиперпространственные координаты для видеоконтакта.

Профессор буквально остолбенел, потом сорвался с места и, не помня себя, бросился в лабораторию. С криком, — «Они долетели», — он ворвался в лабораторию, где застал всех своих сотрудников. С радостным воплем и зачем-то размахивая планшетом, он прокричал:

— Они долетели. Представляете, все получилось.

— Кто долетел? Успокойся Хамаль и объясни по человечески, что случилось?

— Только что получен сигнал со спутника, который летит к нам. Вот почитайте сами. Нет, лучше скорее пойдемте в центральный зал управления.

Все еще не понимая, что происходит, сотрудники поспешили за профессором. Войдя, они прочли на главном экране сообщение, которое пришло со спутника.

— Вы представляете. Они послали к нам корабль. Надо срочно с ними связаться.

— Подожди секундочку, — рассудительно произнесла Азадель, — ты уверен, что это не комигоны?

— Какие еще комигоны, о чем ты говоришь. Кроме тех двух ученых, что лежат в капсулах для гиперсна, никто больше не знает об эксперименте, который был проведен год назад.

— Раз так, давай свяжемся, в конце концов, мы ничем не рискуем.

— Компьютер, установить канал связи с кораблем по указанным параметрам, — с волнением в голосе произнес профессор.

— Видеоконтакт установлен.

Вслед за этим на главном экране корабля появилось изображение рубки управления корабля. Вслед за этим кресло перед пультом управления повернулось и все увидели сидящего в нем мужчину средних лет. Улыбнувшись, он произнес:

— От лица компании «Риам Интерн Корпорейшн» приветствую вас с борта космического корабля, который в настоящий момент находится на внешней орбите звездной системы один девяносто два. Мое имя Эбердин Коэн. Я уполномочен компанией войти в контакт с Рэем фон Лифингом.

Мукси был настолько ошарашен всем происходящим, что не мог вымолвить ни слова. Он осознавал, что все происходящее не сон, не видеомонтаж, не чья-то великолепная голографическая подделка. Более того, что на экране живой человек, прилетевший из родной галактики, к тому же посланник той самой компании, в которой он сам когда-то работал, но что-то произнести был не в силах. Как всегда, на помощь пришла Азадель.

— Доброго дня. Мы рады приветствовать вас, и будем счастливы видеть вас на нашем на корабле.

— Простите, что перебиваю. Если я правильно понял, то рядом с вами профессор Хамаль Мукси?

— Да, совершенно верно. Меня зовут Азадель Мути, рядом со мной Виктория Бонги и Мирзо Суснаи. Мы сотрудники и если так можно выразиться, соратники профессора.

— А господин Лифинг?

— Дело в том, что господина Лифинга больше нет с нами. Год назад во время проведения эксперимента на инопланетном корабле, господин Лифинг погиб.

— Погиб!

— Да, вместе с флагманским кораблем, на котором мы прибыли пятьдесят с лишним лет назад в эту галактику.

— Стало быть…

— Совершенно верно, все вопросы теперь можно решать с нами.

Пока Азадель вела разговор с Коэном, профессор пришел в себя.

— Как вам удалось прилететь к нам? Вам стали доступны знания древних?

— Нет, мы прилетели точно так же, как и вы когда-то. Но об этом позже при встрече. Поскольку, как я понял, вы здесь главный, я могу передать вам послание.

— Послание! От кого?

— От вашего сводного брата Газира Мукси, который и организовал наш прилет сюда.

— Не может быть! Газир помнит меня, и прислал вас!

— Да, профессор.

— Так что же вы медлите, ждем вас. С нетерпением и надеждой.

— Отлично. Если не возражаете, воспользуемся порталом перехода и будем у вас примерно через шесть часов.

— Я сообщу вам координаты.

— Спасибо, у нас все есть. Мы уничтожили корабль багзов, но предварительно позаимствовали у них картографическую сетку галактики.

— Но как вам удалось?

— При встрече. Все при встрече, профессор.

— Да, конечно. Ждем вас.

Видеосигнал закончился. Лицо профессора сияло от счастья. Ему хотелось танцевать, обнять и расцеловать всех своих сотрудников. Но именно в этот момент, Азадель своим нежным, бархатным голосом неожиданно произнесла:

— Не нравится он мне. Не нравится и все. Извините за прямоту, — и, повернувшись, направилась к выходу из командного отсека. Вслед за ней вышли остальные сотрудники профессора, оставив того в полном недоумении.

Глава 2

Михаил все еще был в медицинском отсеке, когда услышал сообщение, что корабль готовится снова войти в гиперпространство. Саманта продолжала лежать в компенсационной капсуле. Анализы, которые он успел сделать, указывали, что её желательно перевести в реанимационный блок, где она будет под строгим приборным присмотром и при необходимости получит автоматическую помощь. Размышляя над этим, он не заметил, как в отсек вошла Вирджиния.

— Что-то случилось? Могу ли я вам чем-то помочь? — спросила она.

— Как хорошо, что вы пришли. Моей супруге стало плохо. Её надо срочно перевести в реанимацию.

— Так давайте я вам помогу.

— Через десять минут корабль войдет в гиперпространство. Сначала наденьте компенсационный костюм.

— Я успею, — и, не мешкая, она подкатила платформу. Вдвоем, они положили на неё Саманту, и затем переложили в соседней лаборатории в реанимационный блок.

— Все, спасибо, Вирджиния, ложитесь в компенсационную капсулу. Времени в обрез.

— А как же вы?

— Я в костюме. Можете не волноваться.

Пару минут спустя корабль вошел в гиперпространство. Однако на удивление Михаила, прошло совсем немного времени, и корабль вышел из гиперпространства. Вслед за этим он услышал объявление по кораблю:

— Внимание! Всем членам экипажа корабля срочно собраться в командном отсеке корабля. Повторяю…

Михаил проверил жизненные показатели Саманты. Они были стабильными, но улучшения пока не наблюдалось. С тревогой за супругу, Михаил отправился в командный отсек, где уже почти все собрались.

— Судя по всему, все в сборе, — спокойным голосом произнес Коэн, — Я собрал всех, чтобы прояснить создавшееся положение и положить конец слухам и недопониманию, которое возникло между мной и некоторыми членами экипажа. Начну с главного. Во время межзвездного броска, находясь в гиперпространстве, корабль изменил свое пространственное положение и оказался в чужой галактике.

— Это ложь, — громко крикнул Мэйсон, — это было умышленно подстроено компанией.

— Не стану комментировать. Вопросы будут позже, а сейчас позвольте мне договорить. Итак, мы находимся в чужой галактике. По нашим данным, вот уже не одно десятилетие именно сюда регулярно пропадают корабли из нашей галактики. Как стало известно, это происходит по причине того, что несколько десятков тысяч лет назад древними цивилизациями, некогда существовавшими в нашей галактике, был осуществлен эксперимент, который закончился прилетом этого корабля в галактику, которая получила название Гахр. Неизвестным устройством, находящимся на этом корабле, регулярно посылается нам сигнал, который каким-то образом затягивает в эту галактику корабли из нашего мира. Компания, в которой все мы, в том числе и я, работаем, решила выяснить причины этого явления, починить корабль и тем самым овладеть новыми, точнее, давно забытыми технологиями древних цивилизаций.

— А почему нас никто не спросил, хотим мы лететь в эту чертову галактику Гахр?

— А если мы здесь застрянем навсегда?

— Я вообще не подписывался на подобного рода эксперименты, — послышались голоса из толпы.

— Я предвидел подобные вопросы, поэтому прошу выслушать меня до конца. Во-первых, в договоре у каждого из здесь присутствующих есть пункт, в котором оговаривается, что компания, с учетом особого статуса корабля, вправе, без предварительного согласия, использовать корабль в исследовательских целях. Во-вторых, даже если мы не сможем починить корабль древних, мы вернемся на нашем корабле обратно.

— А вы в этом уверены? — раздался чей-то голос.

— Уверен, так как члены экипажа Михаил и Саманта Кутеповы, год назад уже вернулись из этой галактики. Стало быть, и мы сможем вернуться.

— И сколько нам ждать, чтобы вернуться домой?

— Это справедливый и своевременный вопрос. Все будет зависеть от того, как быстро группа специалистов, которые входят в мою команду, сможет разобраться и починить инопланетный корабль. Если им этого не удастся сделать, то мы вернемся через год. Но, хочу сразу обратить ваше внимание, даже если нам придется задержаться здесь на год, компания уполномочила меня сообщить, что оплатит вам три годовых жалованья и подпишет со всеми, кто изъявит желание продолжить служить в компании контракт на пять лет.

В толпе раздался возбужденный гул. Видимо последнее сообщение, несколько охладило пыл недовольства.

— Прошу еще минуту внимания. В настоящий момент мы на подлете к планете Затанга, где собственно и находится инопланетный корабль. Планета обитаема, но опасаться нам некого, так как компактная группа местного населения в количестве сто тысяч человек, возможно чуть больше, живут за сотни километров от объекта и находятся на нижней ступени развития.

— В каменном веке?

— Возможно на ступень выше. Не в этом суть. Главное, что на орбите нас ожидают представители нашей цивилизации, которые некогда оказались в этой галактике. Судя по всему, их немного. Руководит ими, — Коэн поискал взглядом Михаила, — профессор Хамаль Мукси.

Михаил промолчал, хотя и не понял, почему Коэн назвал имя профессора, а не Лифинга.

— Как только наш корабль выйдет на орбиту планеты, и мы сможем обсудить и решить с господином Мукси все организационные вопросы, я доложу вам наши дальнейшие шаги на ближайшую перспективу. У кого какие будут вопросы.

— У меня вопрос, — раздался голос Матусека, — если я правильно понял, на время проведения всей этой вашей операции с инопланетным кораблем, вы командуете только своими людьми, а Мейсон Тайлер остается командиром нашего экипажа? Или как?

— Я временно командую кораблем, в том числе всем экипажем.

— А у вас есть подтверждения от компании, что вы таковым являетесь?

— Разумеется. Еще вопросы есть?

— Если мы тут застрянем на год, — задала вопрос Каисса Оуэн, — то, как быть с продуктами питания и водой? Перед полетом в эту галактику, годовой запас провизии был на исходе. Даже если уменьшить рацион, его хватит на два, максимум три месяца. А с вами дополнительно еще сорок человек.

— Дополнительный запас продуктов был доставлен на борт корабля, так что ваша задача принять его с нижней палубы и переместить в пищеблок. Возможно, нам предоставят дополнительно продукты.

В этот момент включился главный экран в рубке управления и на нем появился профессор Мукси. Увидев рядом с Коэном многочисленную команду корабля он растерялся, но собравшись, произнес:

— Приветствую всех. Я и мои коллеги безмерно рады видеть посланников родной галактики. Надеюсь, что общими усилиями мы сможем все вместе вернуться в наш мир и…, — в этот момент его речь оборвалась, так как он увидел Михаила. Их взгляды встретились, и от неожиданности профессор буквально потерял дар речи, словно увидел привидение. Он ожидал увидеть кого угодно, только не Михаила. Коэн моментально понял, в чем причина и тут же пришел на помощь профессору.

— Ждем в гости на наш корабль. Нам есть о чем поговорить. До встречи.

Экран неожиданно погас. Возможно, Коэн его незаметно выключил, или профессор сам прервал видеосвязь.

— Как видите, нам рады, так что все опасения, если они у кого и были, напрасны. Если у кого-то будут личные вопросы, я всегда открыт для любого из членов команды. А сейчас все свободны. Рабочие вахты на корабле согласно расписанию.

Все нехотя стали расходиться. Михаил подождал, когда все выйдут и, подойдя к Коэну, спросил:

— Вам что-то известно, почему нет Лифинга?

— Разумеется. Профессор Мукси сказал, что во время проведения эксперимента он погиб. Так что все упрощается, и нам вряд ли стоит беспокоиться.

— Напрасно вы так думаете. С гибелью Лифинга наоборот, все может быть гораздо сложнее, чем вы думаете, — с возбуждением произнес Михаил.

— Послушайте, господин Кутепов, вы начинаете мне действовать на нервы. Не разобравшись, вы суетесь во все вопросы, и во всем видите один негатив. Займитесь своими прямыми обязанностями на корабле, а понадобится ваш совет, я непременно к вам обращусь за ним. Договорились?

Михаил повернулся и молча вышел.

Вскоре корабль лег на стационарную орбиту. Коэн, получив приглашение от профессора прилететь к нему, с охраной из двух человек вылетел на шаттле и спустя полчаса вошел в рубку управления кораблем, где его ожидал профессор Хамаль Мукси.

— Рад, очень рад видеть вас на нашем корабле, — с радостным возбуждением в голосе, приветствовал он Коэна.

— Взаимно. Я привез вам послание от вашего брата. Прошу, — и он протянул ему запечатанный конверт и небольшую коробочку.

— Надо же, как в старые добрые времена. Я уже забыл, что такое бумажное послание, с этими словами профессор распечатал конверт и достал из него сложенный пополам лист бумаги и стал читать:

Здравствуй Хамаль.

Прошло пятьдесят с лишним лет как мы не виделись. Мы не были слишком близки и тому есть множество причин. Нас разделяла разница в возрасте в двадцать лет и то, что отец бросил твою мать и женился на моей матери. Но сейчас, когда мне перевалило за семьдесят, и я узнал, что ты жив, голос крови позвал меня сделать все возможное, чтобы мы были вместе. Не стану подробно рассказывать о том, что произошло за это время. Скажу лишь, что наш отец умер двадцать лет назад. Я сумел многого добиться и стал членом совета директоров компании. Поэтому, когда твои люди, посланные в капсуле, вернулись в наш мир, и я узнал, что ты жив, приложил все силы и средства и организовал полет корабля к тебе. На нем я посылаю специалистов и необходимое оборудование, чтобы попытаться починить инопланетный корабль. На корабле мой представитель Эбердин Коэн, можешь во всем ему доверять. До встречи, твой брат Газир Мукси.

P.S. Посылаю тебе реликвию нашего покойно отца. Полагаю, ты знаешь, что это.

Профессор открыл коробочку. В ней лежала старая отцовская ручка с золотым пером. По щеке профессора скатилась слеза. Он сразу вспомнил эпизод из своего далекого детства, когда усевшись за стол в отцовском кабинете, открыл ящик стола и, достав из коробки ручку, стал ей что-то рисовать на листе бумаги. В этот момент в кабинет вошел отец и, хмуря брови, молча вырвал из рук ручку, бережно, как показалось, Хамалю, положил ее обратно в коробку, затем убрал в ящик и запер его на ключ. Хамаль испуганно смотрел на отца, не понимая, что его так возмутило. И вдруг глаза отца подобрели и он, погладив Хамаля по голове, нежно сказал:

— Запомни, ручка, это всё, что осталось от моего отца, твоего деда. Он подарил её мне, когда я был чуть постарше тебя. Он ушел в космический рейс и не вернулся. С тех пор она хранится у меня. Когда меня не станет, её будешь хранить ты.

Тогда Хамиль так и не понял, почему какая-то простая ручка, которой уже никто и нигде не пользуется, будет так дорога. И только сейчас, прикоснувшись к ней руками, он понял, как был прав отец. Порой простые вещи, напоминают нам не просто прошлое, а вызывают из памяти образы, чувства, переживания, заставляют оглянуться на прожитую жизнь и вспомнить родных и близких людей.

Профессор смахнул слезу рукой и тихо произнес:

— Простите. Возраст. Все так неожиданно.

— Я вас прекрасно понимаю. И все же, если позволите, я хотел бы ввести вас в курс дела, но предварительно решить первостепенный вопрос.

— Слушаю вас.

— Судя по вашей реакции, вы заметили присутствие Михаила Кутепова.

— Да, конечно.

— Он на корабле в составе экипажа вместе со своей женой, Самантой.

— Как и она с ним?

— Да. Чета Кутеповых после того, как была найдена в капсуле в открытом космосе, волею судеб попала в поле зрения компании. Собственно говоря, таким образом, ваш брат и узнал о вашей судьбе. В связи с этим, вопрос — какова сейчас военная ситуация в противостоянии с комигонами?

— С этим можете не волноваться. Конфликт полностью исчерпал себя. После гибели Рэя фон Лифинга, мы заключили мирный договор с лигой сопротивления и всем миром комигонов и почти год живем без военных действий.

— Вот как! — задумчиво произнес Коэн, — Это существенно меняет дело и облегчает наши планы. Со мной прилетела группа из пятнадцати ученых и специалистов. Мы привезли несколько реакторов и другого оборудования, для проведения широкомасштабных работ по ремонту и запуску корабля.

— Это чудесно. Простите, можно я буду вас называть просто Эбердин?

— Разумеется.

— Дело в том, что за истекший год мы не смогли сколько-нибудь продвинуться в плане изучения инопланетного корабля. Андроиды, для таких задач оказались мало пригодны, а я и мои коллеги специалисты совсем другого профиля. К тому же, после гибели Лифинга и заключения мирного договора, столько всяких дел свалилось, что не до этого было.

— Простите, профессор. А что по мирному договору только эта планета осталась за вами?

— Нет, у нас есть еще пять планет. Столица на Сайгате, остальные в основном для ресурса обеспечения и торговли с комигонами. У нас так же достаточно большой космический флот. Шестьдесят четыре корабля разного класса.

— Однако!

— Да, Покойный Лифинг имел амбиционные планы, — мечтательно произнес профессор, — строил флот, уничтожал непокорные миры. Одно слово — диктатор. А мы, ученые, люди другого склада ума. Для нас цель — познать мир, открыть что-то новое. Мы созидаем, а не разрушаем.

— Понимаю вас. Когда мы могли бы приступить к изучению корабля?

— Да хоть завтра. Препятствий никаких. Я выделю вам несколько андроидов, они покажут и расскажут, как попасть на корабль. Заодно передадут всю накопленную за два года документацию. В ней все, что удалось узнать о корабле.

— Прекрасно. У меня еще один вопрос. Численность моей команды почти шестьдесят человек.

— Прилично.

— Да, дело в том, что по тем данным, которые мы имели от господина Кутепова, у вас шли военные действия, поэтому компания рекомендовала взять на борт небольшую, но хорошо подготовленную группу бойцов. К тому же состав экипажа корабля восемнадцать человек. Могли бы вы как-то помочь с продовольствием? Знаете, когда меньше думаешь о хлебе насущном, лучше работаешь, — смеясь, произнес Коэн.

— Весьма справедливо. Разумеется. У нас отличная ферма и на планете и в космосе, так что свежие овощи, мясо и фрукты без проблем.

— Даже так! Мы уже давно забыли, что такое вкус натуральных продуктов.

— И напрасно. Хотя, человек ко всему привыкает. К синтетической еде, войнам, … — профессор осекся и неожиданно для Коэна спросил, — у меня к вам будет личная просьба.

— Слушаю.

— Я бы хотел встретиться с четой Кутеповых, точнее только с Михаилом. Вы не будете против?

— Я все устрою. Встречу организовать сегодня?

— Нет, лучше завтра, после обеда.

— Договорились. Профессор, рад знакомству, буду докладывать обо всем, что будет происходить на инопланетном корабле.

— Благодарю вас.

Мукси и Коэн пожали друг другу руки и распрощались.

Оставшись наедине, профессор снова достал ручку и бережно отвинтил колпачок. Золотое перо блестело, словно не было позади стольких десятилей, когда он видел эту ручку в последний раз. И снова в памяти всплыл образ отца и его голос. Сколько лет прошло, а кажется, что это было вчера. Навинтив обратно колпачок, профессор бережно положил ручку обратно в коробочку и зажмурился. На миг ему показалось, что открой он глаза и снова окажется в далеком беззаботном детстве.

Глава 3

На следующий день группа из пятнадцати ученых на двух шаттлах вылетела на планету Затанга, где их уже ждали три андроида, чтобы проводить на инопланетный корабль. Огромный корабль, в виде пирамиды поражал своим величием и красотой. В ярких лучах небесного светила, его поверхность переливалась и, отражая свет, искрилась и слепила глаза. Гравитационные платформы подняли ученых в воздух и доставили к месту, где в свое время был найден вход в приемный трюм космического корабля. Работы предстояло много и поэтому, не теряя времени, они поднялись на борт корабля и приступили к знакомству с внутренними помещениями и расположенных в них механизмов.

Между тем, работы на корабле, который лег на круговую орбиту планеты, практически никакой не было и экипаж, свободный от вахты, мог расслабиться и отдохнуть. Михаил все это время находился в медицинском отсеке и следил за состоянием жены. Её самочувствие стало улучшаться, но говорить о полном выздоровлении пока не приходилось. Вскоре он получил вызов от Коэна и, оставив супругу на попечение Вирджинии, пошел в рубку управления.

— А, вот и вы, отлично. Как самочувствие Саманты, надеюсь, ей стало лучше? — дружелюбным голосом спросил Коэн.

— Спасибо, немного лучше. Вы меня зачем-то вызывали?

— Да. У меня отличные новости. Нам больше не о чем беспокоиться.

— В каком смысле?

— В прямом. Лифинг погиб, а профессор со своими сотрудниками сумел заключить мирный договор с комигонами. Так что, в галактике Гахр наступил мир.

— Вот как, — с удивлением произнес Михаил, — Действительно, хорошая новость.

— Еще бы. Теперь мы сможем спокойно заняться изучением инопланетного корабля. Группа ученых уже направилась туда. Если есть желание, можете тоже посетить корабль, вы ведь в нем уже бывали, не так ли?

— Да. Но вряд ли я буду там чем-то полезен. К тому же здесь на корабле, у меня в любой момент может найтись работа. Численность состава увеличилась втрое.

— Резонно. Впрочем, я не настаиваю, Мое дело предложить, — помедлив, Коэн произнес, — Знаете, у нас с вами как-то сразу не сложились взаимоотношения. Отчасти и я в этом виноват, но вы меня тоже должны понять. Мне поручили секретную миссию, и я не мог до определенного момента быть до конца откровенным. Согласитесь, я, так же, как и вы связаны с компанией договорными обязательствами и не всегда могу быть до конца откровенным.

— А сейчас, вы откровенны?

— Почти.

— И за этим вы меня вызвали?

— Не совсем. Видите ли. Я вчера имел личную беседу с профессором Мукси. Передал письмо от его сводного брата. Старик был так растроган, что прослезился. Мне его по-человечески жалко. Столько лет провести вдали от дома, в обществе, как я понял, весьма одиозной личности, коим был Лифинг.

— Вряд ли стоит его жалеть. У каждого человека есть выбор, как ему поступить. Мукси сделал свой выбор и до последнего помогал Лифингу в войне против народа комигонов. То, чем он занимался со своими сотрудниками, называется не иначе, как преступление перед человечеством и карается во всех мирах нашей галактики.

— Не спорю, но как верно заметили, в нашей галактике, а здесь галактика Гахр. Другие условия, другой мир. Впрочем, это не столь важно, в любом случае, вы в какой-то степени ему обязаны.

— Я! Обязан. Интересно чем?

— Как чем. Тем, что вы и ваша жена живы. Ведь это он первым занялся изучением инопланетного корабля, и отправил вас обратно домой. Разве нет?

— Это был эксперимент, обстоятельства которого мне неизвестны. Я и моя жена находились в камере, после чего нас усыпили и что было потом, мне неизвестно.

— А теперь у вас есть возможность узнать все подробности вашего возвращения. Профессор Мукси просил вас оказать ему честь и посетить его. Я думаю, старика стоит уважить и принять его просьбу. В конце концов, даже то, что он сумел положить конец полувековой войне, заслуживает того, чтобы с ним встретиться. Так что, можем считать, что мы договорились?

— Хорошо, — скрипя сердцем, ответил Михаил, — когда?

— Я сообщу ему о вашем согласии, и дам знать, когда он с вами будет готов встретиться. Да не хмурьтесь вы так. Не такой уж он злой гений, как вы его расписали.

— Зомбировать людей и создавать средства уничтожения, вы считаете это гениальным?

— Все мы рано или поздно предстанем перед господом. Ему и решать кому, куда, не так ли? В конце концом, мы с вами не судьи. Одним словом, как только мне будет известно о времени встречи, я вам сообщу.

— Хорошо. Я вам больше не нужен?

— Нет.

Ближе к вечеру Коэн сообщил, что шаттл готов доставить Михаила на борт корабля, где его ждет профессор Мукси. Михаил переоделся и поспешил на транспортную палубу. Спустя двадцать минут он уже был на корабле, где в сопровождении андроида проследовал в лабораторию.

Михаил сразу узнал профессора, хотя видел его всего раз, во время допроса Лифингом. Небольшого роста, с растрепанными седыми волосами в белом халате с неподдельной улыбкой на лице, он, несомненно, чем-то напоминал Газира Мукси. Михаил остановился в дверях, не зная, что сказать и просто смотрел на профессора, ожидая, что тот первый заговорит. Так и случилось.

— Спасибо, что решили со мной встретиться. Откровенно говоря, не верил, что вы согласитесь.

Михаил продолжал молчать, чем видимо смутил профессора.

— Значит, эксперимент закончился удачно, и вам удалось долететь. Это вселяет надежду, что мы сможем вернуться домой.

И снова пауза, которая на этот раз длилась довольно долго, видимо профессор размышлял, как разговорить Михаила. Сообразив, он спросил:

— Как самочувствие вашей супруги?

— Спасибо, ей лучше, но пока она в реанимационном блоке.

— Что-то серьезное? Если необходима помощь, мои сотрудники прекрасные специалисты. Хотя, о чем я говорю, вы ведь сами медик. Но у нас есть отличное оборудование, поэтому прошу, обращайтесь при малейшей необходимости.

— Спасибо, наш корабль в плане медицинского оборудования оснащен всем необходимым.

— Что вы говорите. Весьма интересно. Чем можете похвастаться?

— Практически вся диагностическая аппаратура и электронная операционная.

— Даже так! Было бы любопытно взглянуть. Увы, у нас в этом плане все в прошлом. Нет, на Сайгате конечно есть хорошо оборудованная лаборатория, но за последний год мы там ни разу не были.

За ничего не значащими фразами, было отчетливо видно, что диалог не складывался. Михаилу было о чем спросить профессора, но он выжидал, словно ждал, что тот сам заговорит о судьбе его товарищей по кораблю. Впрочем, профессор тоже не решался перейти к разговору, ради которого пригласил Михаила к себе. Казалось еще пара фраз, и они распрощаются, но неожиданно профессор спросил:

— Простите, возможно, я ошибаюсь, но, — профессор секунду другую выждал, словно всё еще размышлял задать или нет вопрос, — вас отправил в этот рейс мой брат Газир, не так ли?

— По всей видимости, да.

— А вы его видели, или так думаете?

— Я имел с ним беседу.

— Даже так, — профессор оживился, — и какое впечатление он на вас произвел?

Михаил явно не ожидал такого вопроса. Он сам не понимал почему, но что-то подсказывало ему, что профессор не случайно интересуется именно братом, а не теми событиями, которые произошли с ним и Самантой. Знания по психологии, которыми он обладал, говорили, что разговор на эту тему даст возможность узнать о профессоре немного больше, чем слухи и рассказы о нем.

— А как вы сами думаете, какой он, ведь это ваш брат, а я всего лишь винтик в огромном механизме компании. Да и виделись мы с ним всего раз и не долго? — витиевато ответил Михаил, и пристально посмотрел на профессора.

— Мы не виделись пятьдесят с лишним лет. К тому же, когда отец бросил мою мать, мне уже было восемнадцать лет. Он женился на женщине, отец которой был не последним человеком в компании. Через год родился Газир. Я в это время уже учился в университете. По окончании работал в одной из лабораторий компании, в которой к тому времени уже работал отец. Не знаю, отец или его тесть способствовали тому, что через какое-то время я попал на работу на тот злополучный корабль, который затем улетел в галактику Гахр. Так что я видел брата всего несколько раз, да и то, когда он еще был в детском возрасте.

— Я видел вашего брата один единственный раз, когда подписал этот злополучный контракт, который вернул меня сюда. Поэтому ничего хорошего к нему, впрочем, как и к вам, я испытывать не могу.

— Выходит, он специально организовал ваш прилет сюда?

— По всей видимости. Откровенно говоря, я не понимаю, для чего ему это нужно было, хотя и догадываюсь.

— Господин Кутепов, я понимаю, что вы испытываете ко мне неприязнь, а возможно и ненависть. И это справедливо. Но поймите и меня. Я был поставлен в условия, либо умереть, либо подчиниться. Я не снимаю с себя груз ответственности, но я лишь ученый, который пытался выжить в непростых условиях, в чуждой галактике.

— Простите, а зачем вы мне об этом рассказываете? Я не священник, а вы не на исповеди. Лифинг приказал, но именно вы разработали и зомбировали сотни, а возможно тысячи человек. Не Лифинг, этот солдафон, а именно вы и ваши сотрудники, способствовали усилению его мощи. Не выживанию, как вы говорите, а установлению диктата одного человека в галактике. Я пообщался недолгое время с комигонами. Интересный и умный народ, а вы обрекли их на бесчисленные жертвы. Кстати, где мои друзья, которые были на инопланетном корабле?

— Они погибли.

— Все? Как это произошло?

— Нет не все. Лабарган прилетел на головной корабль и взорвал реактор. Ваш знакомый землянин погиб вместе с ученым, извините, запамятовал его имя, во время захвата в селении, а Лабарган старший и Вакхаман живы, но они пока не переданы комигонам.

— Так все же, профессор, зачем вы меня пригласили, узнать что-то о своем брате или за чем-то еще?

— Вы правы. Я совершил в своей жизни много, за что мне придется ответить перед Богом. И вряд ли он примет мою исповедь за искупление грехов. Но мне девяносто два года, из них больше половины я прожил здесь, в галактике Гахр, и как вы выразились, по доброй воле творил ужасные дела. Но такова человеческая сущность. Не всем быть героями, кому-то приходится творить злодеяния, чтобы Всевышний мог сравнить добро и зло и определить каждому место его пребывания после смерти. Поэтому я и хотел понять, что двигало моего брата, отправляя вас и корабль с командой в галактику Гахр, мое возвращение домой или что-то иное? Надеюсь, вы меня понимаете, — с грустью произнес профессор.

— Время все расставит по своим местам и даст ответы на ваши вопросы, — неожиданно произнес Михаил.

— Вам не дашь тридцать лет. Вы гораздо умнее и мудрее, чем я думал. Благодарю за визит и не смею задерживать.

Михаил развернулся, чтобы уйти, но в последний момент задержался и неожиданно спросил профессора;

— Скажите, моя жена ждала ребенка?

— Да, у вас должен был быть мальчик, но на третьем месяце беременности у неё произошел выкидыш. Сожалею, но мы ничего не смогли сделать. И кстати, хотите, верьте, хотите, нет, но это была не моя идея, послать вас в капсуле в качестве эксперимента. Я как мог, отговаривал Лифинга, так как никто не мог предугадать последствий эксперимента.

— И последний вопрос, — прежде чем его задать, Михаил внимательно посмотрел на профессора, после чего произнес, — Меня и Саманту отправили в капсуле, а что стало с моими товарищами по экипажу: командиром Лавкони и механиком Авдулом, они живы или были зомбированы, как и все остальные?

— Я сожалею, они должны были сначала стать донорами…, но предпочли покончить с собой. Странно, что они так поступили.

Михаил промолчал. Ему не чего было ответить, хотя если бы не возраст профессора, он с большим удовольствием ударил бы его в лицо и назвал бы мерзавцем и подлецом. Вместо этого он холодно процедил:

— Спасибо, что нашли мужество сказать правду. Надеюсь, что мирный договор, который вам удалось достичь с комигонами, останется на долгие времена.

— Я в это верю.

И все же, Михаил не пожал профессору руку, а молча вышел и в сопровождении андроида отправился к шаттлу, который доставил его на корабль. Уже по пути в медицинский отсек, он получил вызов к Коэну. Но прежде чем идти к нему, Михаил забежал, в медотсек, чтобы узнать о состоянии Саманты. Вирджиния сообщила, что общие показатели улучшились и возможно завтра её можно будет перевести в общую палату. Убедившись, что показатели действительно стали много лучше, он пошел в командный отсек.

— Как прошла встреча? — с порога спросил Коэн.

— Нормально.

— О чем шел разговор, если не секрет?

— В основном о погоде, ценах на акции компании и возможности их роста в случае, если инопланетный корабль удастся отправить в нашу галактику.

— А вы шутник, однако. Впрочем, я без обиды. Так, поинтересовался ради праздного любопытства. Профессору за девяносто, а прыть еще та. Сумел мирный договор с комигонами подписать и экономические проблемы решить. Надо будет слетать, посмотреть, что из себя представляют оставшиеся пять планет и как там все обустроено. Нет желания составить мне компанию слетать на планеты?

— Послушайте, господин Коэн, скажите откровенно, что вам от меня нужно? Я, как это обычно говорят, не по блату попал на корабль, и не чей-то родственник от которого что-то зависит. Тем не менее, из всех членов команды, именно я в поле зрения вашего внимания. Или я заноза, которая вам чем-то мешает и вы решили найти повод, чтобы как-то избавиться от меня? Извините, но дальше галактики Гахр, меня закинуть некуда, разве что сослать на одну из шести планет и организовать там медпункт.

— Это идея. Как-то я не подумал об этом. А если серьезно, мне от вас ровным счетом, ничего не нужно. Моя задача силами ученых починить корабль и вернутся на нем обратно. Но в обстоятельствах, в которых мы находимся, мне важно знать все, что происходит вокруг инопланетного корабля, вокруг окружения профессора и его людей. Вот почему я задал вам вопрос, о чем вы разговаривали с профессором. Вы меня понимаете?

— Да. Я понимаю, но когда человек не отвечает сразу, то придумывают совместную поездку, типа пикника, где есть шанс разговорить его. Увы, в моем случае это будет сложно сделать. Я по профессии врач, профессионально изучал психологию и мне не сложно отличить искренность от лукавства. Поэтому компанию могу составить только по приказу.

— Понятно. В таком случае, у меня к вам вопросов больше нет.

От Коэна Михаил снова отправился в медицинский отсек. Убедившись, что Саманта чувствует себя гораздо лучше, оставил её на попечение Каиссы, которая пришла заменить Вирджинию, отправился в свою каюту.

Узнав от Мукси, что Саманта ждала ребенка, Михаил понял, в чем заключалась фраза, сказанная женой насчет сна. Стало понятно и то, почему после замужества прошел год, а у них не получалось завести детей. Видимо сказалось последствие выкидыша. Теперь следовало, как только Саманта поправится, провести глубокое медицинское обследование. Не раздеваясь, он прилег на кровать. Мысли перескакивали с одного на другое. Разговор с Мукси, потом с Коэном, затем снова вернулись к самочувствию жены и незаметно для самого себя, он заснул.


Между тем началась активная работа по изучению инопланетного корабля. В числе прилетевших вместе с Коэном, были ученые, инженера, специалисты разных специальностей и областей ракетостроения. Поэтому первое, что было намечено сделать, после ознакомления с общим устройством корабля, понять работу основных силовых и двигательных систем. И здесь сразу специалисты столкнулись с трудностями, решить которые с ходу не удалось. После обследования двух реакторов, которые вышли из строя, ученые, занятые этим вопросом, долгое время не могли понять причины, по которым они не работают, так как на первый взгляд каких-либо внешних поломок в них не наблюдалось. Еще более странным, была их конструкция, аналогов которых найти не удалось. Для того чтобы разобраться с принципом работы, решено было взяться за работающий реактор. Здесь ученых ждал не просто сюрприз, а открытие, которое их в полной мере потрясло. Так называемый сингулярный реактор существовал лишь в чисто теоретических вариантах, а говорить о возможности создания хотя бы опытного образца пока не представлялось возможным. Поэтому, перед учеными и инженерами сразу встал вопрос, возможна ли замена двух, вышедших из строя реакторов, на ядерные, и совмещение их контуров в единую сеть? Эта была непростая задача.

Вторая, не менее сложная проблема, с которой столкнулась исследовательская группа — компьютер корабля. Анализ показал удивительную вещь. Компьютер на инопланетном корабле в привычном понимании был, и одновременно его не было. Квантовые модули, привычного в нашем мире компьютера присутствовали, но были абсолютно пустые. Иными словами, в них отсутствовала какая-либо операционная система, и не было никаких баз данных. Грубо говоря, это был пустой ящик без начинки. Долгое время не удавалось понять, как такое может быть, каким образом корабль и все его сложнейшие механизмы работают, и лишь спустя время, была выдвинута гипотеза, согласно которой компьютер представлял собой единый организм с экипажем корабля. Человеческий организм выступал в роли биологической составляющей компьютерной сети и содержал в себе саму операционную систему и хранилище всех баз данных. Это было грандиозное, но весьма правдоподобное предположение, так как в нашем мире в этом направлении уже намечались первые шаги.

Наконец третья загадка — генератор поля. Здесь ученые вообще не смогли нащупать хотя бы начальные признаки того, на каких принципах работает установка да еще в совокупности со спутником, который в момент запуска превращался в черную дыру.

Но, пожалуй, самой сложной задачей перед исследователями встал вопрос, каким образом корабль перемещается в космическом пространстве, так как все попытки найти на корабле двигатель, не увенчались успехом. Любой современный корабль оснащался либо ионными, либо плазменными двигателями, с помощью которых двигался к точке входа в гиперпространство и после выхода из него. Открытие портала осуществлялось генератором пространственного перехода. На инопланетном корабле не было обнаружено ни того, ни друго. Получалось, либо генератор поля являлся одновременно двигательной установкой корабля, либо скрытые в недрах корабля устройства являются элементами двигателя, принципы работы которых, были на современном этапе развития просто неизвестны.

Полученные исследовательские данные были доложены Коэну, который должен был утвердить предложенный план дальнейших работ. Он заключался в том, что на первом этапе, на инопланетном корабле будут смонтированы два силовых агрегата на базе ядерных реакторов. Параллельно будет идти разработка вариантов совмещения энергетических контуров всех трех реакторов. Для их управления придется использовать дополнительные элементы компьютерного оборудования с загрузкой в них операционной системы и баз данных. Для решения всех задач необходимо было задействовать часть экипажа корабля, спец группу Коэна, а так же андроидов в качестве рабочей силы. Коэн без колебания согласился со всеми предложениями. Как ни странно, но больше всего в предложенном плане, ему понравилось то, что можно было задействовать экипаж корабля и тем самым загрузить их работой. Получив добро, на инопланетном корабле закипела работа.

Глава 4

Тем временем Саманта поправилась, но, учитывая, что её нервная система была значительно ослаблена, Михаил посчитал необходимым назначить ей регулярный прием антидепрессантов в сочетании с активной работой. Благо её знания, как специалиста по компьютерам пригодились непосредственно на инопланетном корабле при установке и отладке управляющего вычислительного комплекса. Не сидел без дела и сам Михаил со своими сотрудниками. В процессе монтажа одного из реакторных блоков, произошла авария, в результате которой получили серьезные травмы два специалиста и четверо сотрудников спецподразделения Коэна, которых решено было привлечь для различных работ на инопланетном корабле. Всем пострадавшим пришлось сделать сложные операции с последующим стационарным лечением. Учитывая, что у двух пациентов были серьезно задеты внутренние органы, включая головной мозг, Михаил, скрипя сердцем, был вынужден просить Коэна обратиться за помощью к профессору Мукси, который прилетел вместе со всеми своими сотрудниками.

Михаил поначалу весьма прохладно отнесся к тому, что профессор прилетел, да еще вдобавок привез с собой всех трех своих сотрудников. Однако, когда была проведена первая операция, он по достоинству оценил их профессионализм. Особенно его поразило то, что сложнейшую операцию на мозге, которая заняла более четырех часов, они провели без оглядки на свой почтенный возраст. Впервые Михаилу довелось не просто наблюдать, а помогать проводить операцию с вживлением чипов и элементов позитронного мозга для контроля за работой поврежденных внутренних органов. После операции он долго и внимательно наблюдал, как функционирует человеческий организм, напичканный, как он сам выразился, компьютерной техникой. Профессор Мукси, украдкой наблюдавший за Михаилом, вскоре подошел к нему:

— Могу вас поздравить. Как хирург, вы показали прекрасные навыки в процессе операции.

— Я был всего лишь на подхвате, а вот вы и ваши сотрудники действительно вызывают восхищение. Виртуозная работа, ничего не скажешь.

— Спасибо. И все же, раз вас оценила Виктория, это о многом говорит. Она скупа на похвалы. Кстати, а что в области медицины нового в нашем мире за прошедшие пятьдесят лет? Мы ведь, если так можно выразиться, отстали от прогресса на полвека.

— Даже не знаю, что ответить. К примеру, операции подобного типа с использованием позитронного мозга, насколько я в курсе, проводятся в качестве экспериментальных работ над высокопоставленными лицами. При чем для этого необходимо получить массу согласований иразрешений.

— Надо же, прямо, как полстолетия назад. А какие органы выращивают на замену поврежденным?

— С этим все гораздо проще. Органы практически все можно вырастить и заменить. Разумеется, кроме головного мозга.

— И то хорошо. А как решается вопрос с продлением срока жизни человека?

— С переменным успехом.

— Простите, это как понимать?

— Средняя продолжительность жизни на Земле колеблется в пределах сто десять, сто пятнадцать лет. Если финансовые возможности позволяют, то постепенная замена органов позволяет увеличить этот срок до ста сорока. Но дальше двигаться не получается по причине того, что заменить стареющий мозг на новый не реально. Знаете, печально наблюдать за пациентом, которому заменили все что можно, его возраст перевалил, скажем, сто сорок лет, а он перестает соображать. К тому же, срабатывает основной принцип — орган новый, а мозг не может адекватно его контролировать.

— Да-да, знакомая картина. Но непонятно, почему так слабо продвигаются дела с подключением к мозгу искусственного позитронного аналога? Ведь он как раз и позволяет взять на себя основные функции контроля над всеми органами человека. Вы же сами только что видели, это не так сложно.

— По этическим соображениям. Наложены очень жесткие ограничения. Считается, что слияние человека и компьютера может привести к необратимым последствиям в обществе и создать новый вид мыслящих существ — киборгов. Кстати, клонирование человека тоже до сих пор под запретом. Домашних питомцев можно, а человека нет.

— Ах, вот оно что. Что же, резонно и вполне справедливо. Собственно говоря, мы как раз этим и занимались и результат налицо, — профессор неожиданно замолчал, так как понял, что сказанное вряд ли способствует его авторитету, как ученого. Однако Михаил неожиданно спросил:

— Скажите, а правда, что зомбирование людей, как об этом говорят комигоны, делает их абсолютно послушными и им не требуется пища, или это всего лишь досужие домыслы?

— Вам, правда это интересно, как специалисту-медику или простое любопытство?

— В данном случае, чисто профессиональный интерес, так как, на мой взгляд, в этом вопросе много чего надуманного. Будучи у комигонов, я не успел познакомиться с их исследованиями, которые они проводили, а верить слухам, я не привык.

— Хорошо, я вам отвечу. Когда мы попали в галактику Гахр, то в отличие от вас нам не встретились на пути контрабандисты, или как их называют, багзы. Нам пришлось летать в поисках нового дома. Наверняка, первое, о чем вы подумали, когда сами оказались в подобной ситуации, сколько у вас воздуха и пищи. Такой же вопрос возник и у нас. Правда, наши запасы были достаточно большие, но все же не настолько, чтобы не волноваться. К тому же, на корабле было больше ста пятидесяти человек. Мы скитались по галактике почти год прежде, чем нашли свое пристанище. Знаете, оказалось, что голод, не самое страшное. Страшнее — неизвестность. Она вызывает панику, депрессию и кончается бунтом. Лифинг первым понял, что может произойти на корабле, и ликвидировал капитана, который первым начал паниковать, и еще несколько человек из числа команды. Остальных усыпили и уложили в капсулы для гиперсна. За счет этого мы смогли продержаться так долго. Вот тогда-то и пригодились наши разработки, которые к тому времени уже были в стадии полной готовности. Первые эксперименты полностью подтвердили работоспособность нашей методики.

— Вы хотите сказать, что вы экспериментировали непосредственно на членах своего экипажа?

— Да, но к тому времени были проведены десятки опытных вариантов над людьми, которых нам тайно доставляли на корабль, когда мы еще были в родной галактике.

— Но вы действовали вопреки межгалактической конвенции.

— Разумеется. Компания, где я и вы работали, проводила эксперименты в открытом космосе, и им было плевать на любые запреты. Кроме того, в наших исследованиях были заинтересованы в самых высоких эшелонах власти и бизнеса, поэтому нас финансировала не только компания. Впрочем, об этом я узнал много прзже. Результат был потрясающим. Вживление позитронного мозга открывал возможность полностью контролировать все органы человека, и что самое главное, его функциональные возможности. Иными словами, мозг посылал импульсы, и отпадала необходимость в пище. Вместо неё просто энергоподпитка, которая обеспечивает жизнедеятельность всего организма.

— Выходит зомбирование человека, это не вымысел?

— Разумеется, нет. Позитронный мозг в совокупности с человеческим мозгом управляет всеми процессами, а простейшая чиповая надстройка, позволяет в свою очередь контролировать электронный мозг, иными словами, самого человека.

— Но это же, — Михаил буквально захлебнулся от ужаса.

— Я вас понимаю. Но во всем этом, есть и плюсы. Первое, это то, что продолжительность жизни возрастает многократно, так как по мере отмирания клеток человеческого мозга, его замещает позитронный, который в процессе жизнедеятельности, максимально адаптируется с индивидуумом. И второе, снятие чипа или простое его декодирование, позволяет человеку вернуть полную самостоятельность в принятии решений, то есть, сделать личностью, а не зомби.

— Выходит?

— Выходит, что в наших разработках, как и в любом научном открытии, всегда есть место, как для мирного, так и для военного использования полученных результатов. Лифинг использовал наши исследования в своих целях, а мы ему в этом помогали. Увы, не мы первые, не мы последние.

— Теперь я понимаю, почему существует конвенция, запрещающая проводить подобные исследования. Вы правы, риск создания биороботов, слишком велик, хотя с точки зрения науки, с точки зрения возможности продлить человеческую жизнь, этот запрет весьма спорный.

— Вот уж не думал, что вы такое скажете. Между прочим, и я, и мои сотрудники, — и профессор постучал пальцем по своей голове, — тоже провели над собой подобный эксперимент и вживили позитронные мозги, позволяющие легко диагностировать все внутренние органы и вовремя определять возможные отклонения в их работе и производить замену. При всех недостатках, я уверен, будущее именно за вживлением позитронного мозга. Он отслеживает работу всех органов, уменьшает зависимость человека от белковой пищи, и что самое главное, продлевает активную жизнь человека.

— Вы хотите сказать, что вы тоже не нуждаетесь в пище?

— Нет. Это делается при необходимости. Я, знаете ли, гурман. Люблю, есть вкусную и по возможности натуральную пищу, хотя, по правде говоря, с научной точки зрения, для человеческого организма пища, не самый важный и принципиальный фактор его существования. Более того, она лишь ускоряет многие обменные процессы и ведет к ускоренному старению органов, что и вызывает потребность в их замене. Здесь огромную роль играет, особенности каждого организма, и то какую пищу человек употребляет, ну и многожество других факторов. Что касается меня и моих сотрудников, то к старости трудно отказаться от чего-то привычного. Согласитесь, батарейкой сыт не будешь, а клубничное варенье с чаем и кексом и рюмочкой ликера не променяешь даже на лишних пять лет жизни. Но если рассматривать вопрос, так сказать, в глобальном аспекте, то согласитесь, замена синтетической пищи на необходимую для жизнедеятельности организма энергоподпитку, не такая уж большая жертва когда срок жизни продлевается в два, а то и в три раза. Кстати, наши исследования показали, что основой старения организма является его окисление. Чем быстрее идет этот процесс, тем меньше времени его жизни, а пища и воздух, которым мы дышим, и являются основой для окислительных процессов. Полностью этот процесс остановить нельзя, ибо воздух, основа жизнедеятельности, а вот замена пищи непосредственно энергией реальна, что и подтвердила многолетняя практика на наших людях.

— Выходит, что все ваши зомби, могут легко вернуть себе полнокровную личность? — задумчиво произнес Михаил.

— В принципе да. Но сразу встанет вопрос. А что будет с мирным договором, который мы заключили с комигонами? Сейчас он зиждется на полном равновесии сил. Наличие мощного флота, которым мы обладаем, и которым управляют зомбированный экипаж каждого из кораблей и находящийся в полном повиновении и подчинении. С другой стороны мир комигонов, у которых мы остановили работу всех предприятий оборонного комплекса, что не позволяет ни нам, ни им, строить новые боевые корабли. Как изменится это равновесие, ведь мы не знаем, как поведут себя экипажи боевых кораблей. Какая гарантия, что среди них не окажется еще один Лифинг, который возомнит себя властелином галактики и не развяжет еще более кровавую войну? Нет, уважаемый, господин Кутепов, все слишком взаимосвязано. Поэтому иногда благие намерения оборачиваются во зло и наоборот. Вы согласны со мной или нет?

— Отчасти.

— Ну что же, уже это меня обнадеживает.

— В чем именно?

— В том, что мы найдем с вами точки соприкосновения. А это самое важное.

— Не знаю, пока я в этом не уверен.

— Кто знает, поживем, увидим. В любом случае, был рад помочь в лечении больных. Если понадобится еще какая-то помощь или консультация, обращайтесь.

— Благодарю.

Михаил и профессор распрощались.

Ближе к вечеру, когда Михаил вернулся в каюту, прилетела Саманта. Работа на инопланетном корабле явно пошла ей на пользу. Возвращаясь на шаттле вечером на корабль, она буквально взахлеб рассказывала Михаилу о том, как идут дела по монтажу и отладке оборудования. Несмотря на напряженный график работы и усталость, они допоздна беседовали, рассказывая друг другу как прошел день и чем занимались. Вот и в этот раз, не успела Саманта принять душ и переодеться, как стала рассказывать Михаилу очередные новости:

— Представляешь, наконец-то закончили монтаж первого реактора. Я думала конца, и края не будет. А тут еще эта авария. Надеюсь, всё обошлось?

— Двое серьезно пострадали. Пришлось приглашать в помощь профессора Мукси и его сотрудников. Один я бы точно не справился. У обоих были черепно-мозговые травмы. Что там у вас произошло?

— Откровенно говоря, я не видела, что случилось, была в рубке управления кораблем, но говорят, не выдержали опоры крепления реакторного блока, он накренился и придавил двоих, а потом подломилась какая-то опора, и как результат, придавило четырех ребят, которые пытались вытащить их. И как тебе профессор? Он вроде такой древний.

— Фору даст нам молодым. Оперировали четыре часа, я весь взмок, а он как огурец. Одно слово — зомби.

— Это ты, в каком смысле?

— В прямом. Представляешь, он имплантировал себе и своим сотрудникам позитронные чипы, которые работают в паре с головным мозгом и таким образом контролируют всю жизнедеятельность организма, а по мере отмирания клеток мозга принимают на себя их работу.

— Надо же. Получается, он использовал туже технологию, что и на инопланетном корабле. Там ведь компьютер, как мы считаем, работает в симбиозе с мозгом инопланетных пришельцев. Только у них всё наоборот, человек контролирует компьютер, а не компьютер человека.

— Так может и вам так попробовать?

— Нет, у нас так не получится. Я когда диплом писала в академии, как раз использовала выводы ученых, что симбиоз компьютера и человека возможен в будущем, хотя первые шаги в этом направлении уже предпринимаются.

— И как, успешно?

— Не знаю, если такое произойдет, это будет революционный прорыв в компьютерной эре.

— А как у тебя дела на корабле, еще много работы?

— Если все пойдет по плану, то через пару месяцев начнем тестировать работу реакторов.

— Ты смотри там, я волнуюсь за тебя. Не дай бог авария или что. Реактор, дело не шуточное.

— Мой хороший, всё нормально будет. Кстати, на корабле народу работает много, человек пятьдесят, а то и больше. Ты бы разрешил Вирджинии поработать на корабле в качестве дежурного медика. Авария произошла, и сразу все растерялись. Не дай бог, конечно, но мало ли что случится, помощь окажет.

— Хорошо, я не против, поговорю с Коэном на эту тему.

— А без него никак?

— Раз он временно командир корабля, такой вопрос необходимо согласовать.

— Вот честно, не нравится он мне, хоть убей. Прилетел к нам на корабль, ходил, все высматривал и выспрашивал, а сам хоть бы раз поинтересовался чем.

— А чем он должен был поинтересоваться?

— Как чем? Это я каждый день к тебе на шаттле летаю туда и обратно, а все остальные живут на корабле. Хотя бы спросил, как с продуктами питания, удобствами и всем прочим. Только и спрашивал, что о сроках монтажа и запуске. Корчил из себя важного начальника. Терпеть не могу таких.

— Действительно, а кто же тогда всем бытом у вас заведует?

— Как кто, Мейсон. Он как был командиром для нас, так и остался. То и дело с этим профессором Мукси насчет провизии и всем прочим договаривается.

— Надо же, а я думал, обиделся, что его отстранили от командования, и поэтому остался здесь на корабле.

— Может, и обиделся, но об экипаже никогда не забывал и, кстати, добился для меня шаттла, чтобы я могла регулярно к тебе летать. А на корабле остался, потому что кто-то должен следить за состоянием корабля. Вряд ли Коэн будет всеми вопросами заниматься. Ладно, давай спать, а то завтра рано вставать, шаттл ждать не будет. И помни насчет Вирджинии, обещал поговорить с Коэном.

— Хорошо, обязательно.

Михаил поцеловал жену и выключил свет. На удивление не спалось, хотя после сложной и тяжелой операции, в первый момент с ног валился от усталости. Мысленно снова вернулся к разговору с профессором. То, что два года назад в разговоре с Зуром и Лабарганом, относительно зомбирования, казалось в значительной степени придуманной страшилкой, стало очевидным и понятным. Да и сам образ профессора проявился весьма противоречивым и неоднозначным. С одной стороны, талантливый ученый, с другой злой гений, поставивший свои открытия на службу Лифинга.

«Интересно, а как бы я поступил, окажись на месте профессора?» — подумал Михаил, — «Впрочем, это неудачное сравнение. Для этого надо обладать для начала талантом профессора и годы работы на компанию, которая занимается такими вещами. Интересно, а чем профессора заманили для такой противозаконной работы? Деньгами, угрозами, сумели сыграть на амбициях ученого? Возможно, со мной поступили аналогичным образом. Сначала пригрозили, потом предложили деньги, а, по сути, использовали исключительно в своих целях. Разница в том, что пока я всего лишь пешка в игре. Знать бы какой?»

Тревожные мысли одна за другой пронеслись в голове. Саманта мирно спала. Михаил осторожно встал, надел тренировочный костюм и тихо выйдя из каюты, отправился в спортзал. Еще на входе в зал, услышал, как кто-то гоняет по площадке баскетбольный мяч. Михаил взглянул на часы. Половина двенадцатого ночи.

«Кто бы это мог быть?» — подумал Михаил и открыл дверь. Вот уж кого не ожидал увидеть в столь поздний час, так это Мейсона Тайлера. Он стоял напротив щита и метким броском отправил мяч в кольцо. Затем подхватил отскочивший от пола мяч и только тогда заметил вошедшего Михаила.

— Не спится, доктор?

— Есть немного.

— Как прошла операция? Надеюсь, без осложнений?

— Надеюсь, что да. Если бы не профессор Мукси со своими коллегами, могли быть осложнения.

— Ну что же, хорошо, что все обошлось.

— Не поздновато ли мячик гонять?

— Что делать, я сова. Не привык рано ложиться.

Мейсон подошел к скамейке, где лежало полотенце, и протер им вспотевшие плечи и шею. Михаил присел рядом.

— Как общий настрой? — неожиданно спросил Мейсон.

— В смысле?

— В плане возвращения домой.

— Ах, в этом. Трудно сказать. Запустить корабль, который простоял на этой планете пятьдесят с лишним тысяч лет, к тому же не понимая основных принципов, как он работает. На мой взгляд, бредовая идея.

— Выходит, застряли мы в этой галактике до конца наших дней?

— Этого я не говорил. Раз мы с женой вернулись, значит, и мы все вернемся.

— Это вселяет надежду, но не более того. Я неоднократно бывал на этом инопланетном корабле. Должен сказать неизгладимое впечатление производит. Еще на подлете на шаттле поражает своим величием и красотой. И где только та цивилизация, что построила его?

— Вероятно, улетела в другую галактику.

— Неужели им не хватило мириада звездных систем в нашей галактике? Хотя, может вы и правы. Кстати, я слышал, наш новый командир собирается посетить и осмотреть несколько планет. Наверно получил от компании задание, все основательно разведать и доложить, какую выгоду можно от всего этого иметь в будущем.

— Не в курсе. Хотел поблагодарить вас, за шаттл для супруги.

— Без проблем. Хоть в чем-то могу помочь команде, — Тейлор поднялся со скамейки, — Пора спать. Вы как, еще разомнетесь?

— Да нет, пожалуй, тоже пойду.

— В таком случае, доброй ночи и хороших сновидений.

— И вам того же.

Глава 5

Коэн договорился о встрече с Мукси и на шаттле вылетел к нему на корабль. Профессор, принял его в центральной рубке управления.

— Чему обязан визиту? Есть проблемы на инопланетном корабле?

— Нет. Все идет по плану, хотя и не без происшествий. Впрочем, вы наверняка в курсе, что произошла авария при монтаже первого реактора. Что делать, хороших мастеров не хватает, а мои люди, хоть и профессионалы, но в иной области, — ухмыльнувшись, продолжил, — Хочу вас и ваших сотрудников поблагодарить за оперативную помощь в лечении пострадавших. Без вас…

— Оставим эти комплименты. Я врач, и это моя прямая обязанность лечить людей. Кстати, доктор Кутепов молодец, мне понравилось, как он работал. Чувствуется, что практики маловато, но на удивление, ассистировал грамотно и без суеты. Полагаю, из него получится хороший врач, если конечно применять его знания не от случая к случаю.

— Благодарю. Компания всегда старается подбирать хороших специалистов. Профессор, я к вам с просьбой.

— Слушаю вас.

— Хотел просить вашего разрешения посетить звездные системы и посмотреть, что представляют собой планеты, которые по мирному договору остались за вами. И если вы не возражаете, выделить один из ваших сторожевых кораблей для этого.

Профессор задумчиво посмотрел на Коэна, потом перевел взгляд на главный экран монитора.

— Если не секрет, с какой целью проявляете интерес?

— Как вам сказать. Если честно, простое любопытство. Другая галактика, другое мироощущение. На инопланетном корабле в ближайшие два месяца будут идти плановые работы по монтажу второго реактора, и до начала испытаний с подключением компьютерной системы управления, никаких важных работ не предвидится. Так что я пока свободен. Не привык слоняться без дела.

— Ну что же, — профессор хотел было сказать, что посоветуется по этому вопросу со своими сотрудниками, но неожиданно сразу принял решение, — я не возражаю. Корабль я вам выделю. Управление кораблем осуществляет мой экипаж. Они будут в вашем подчинении. Но у меня будет одно условие.

— Слушаю вас.

— Вы собираетесь непосредственно побывать на планетах?

— Было бы неплохо.

— Видите ли, я бы не хотел, чтобы вы входили в контакт с комигонами. Наше общение с ними проходит исключительно в онлайн режимах по видеосвязи. Никаких личных контактов.

— Вот как. Не знал. А как же подписание мирного договора, тоже виртуально по видеосвязи?

— Именно так. Сами понимаете. Пятьдесят лет военных действий вряд ли способствуют дружескому расположению друг к другу. К тому же, на момент подписания договора нас было всего четверо, я и мои сотрудники.

— Но у вас есть несколько тысяч человек на кораблях.

— Да, но, — профессор замялся с ответом, подыскивая, как лучше об этом сказать Коэну, — Всегда есть те, кто управляет и кто работает. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Разумеется.

— Вот и отлично. Одним словом, я бы просил вас не входить в контакт с кем-либо из представителей комигонов и всегда пользоваться охраной, в том числе и андроидами. Это для вашей же безопасности.

— Понятно. Миру мир, но до поры до времени.

— Все верно. Война и её последствия так быстро не забываются, поэтому нам пришлось при заключении мирного договора многим пожертвовать, и одновременно предпринять меры для своей защиты.

— Даже так?

— Да. Вот уже год, как прекращено строительство новых кораблей и систем вооружения. Это сдерживающий фактор.

— А торговля каким-то образом осуществляется?

— В малой степени. Мы не нуждаемся в них, они в нас. На Сайгате достаточно предприятий, которые обеспечивают нас всем необходимым, включая расходные комплектующие для систем жизнеобеспечения кораблей. Что касается продуктов, то этим мы сами занимаемся.

— Понятно. Может быть, предложите кого-то из своих сотрудников мне, так сказать в компанию? Чужой мир, другие нравы, к тому же я у вас в гостях, не так ли?

— Хорошо. Я переговорю со своими сотрудниками, и мы решим этот вопрос. Когда вы хотите отправиться?

— В любое время, так что вопрос за вами.

— Постараюсь сегодня решить этот вопрос и вам сообщу.

— Благодарю.

Они попрощались, и в сопровождении андроида Коэн вернулся на шаттле на свой корабль. Оставшись один, Мукси размышлял, как объяснить своим сотрудникам, что он дал согласие Коэну посетить пять планет, да еще с возможной высадкой на них. Отправившись в лабораторию, застал там Викторию и Азадель. Они о чем-то оживленно беседовали сидя у лабораторного стенда.

— А где Мирзо?

— Он отдыхает.

— Понятно.

— Он тебе нужен, или как? — спросила Азадель.

— Нет, я просто спросил.

— Судя по тому, как ты это произнес, — глядя на Мукси, произнесла Азадель, — у тебя к нам вопрос. И он связан с тем, что нас только что посетил господин Коэн. Я права?

— Твоя интуиция тебе не подводит. Видишь ли, он прилетел, что бы получить разрешение посетить, в ознакомительных целях, все пять планет.

— В ознакомительных? И ты ему поверил? Что-то с трудом мне верится, что он собрался туда из праздного любопытства.

— Не понимаю, что вы все так дружно его невзлюбили? Привез отличных специалистов, которые сейчас занимаются инопланетным кораблем. Все организовал. Привлек для ускорения работ часть команды, и даже свою спец группу. К нам с расспросами не лезет.

— Хамаль, — как всегда мягким, успокаивающим голосом, ответила Азадель, — не стану спорить. Но у каждого из нас есть свое восприятие человека. Допускаю, что оно может быть ошибочным, так как человека надо судить по его поступкам. Что касается господина Коэна, то пока его действия объясняются выполнением его прямых обязанностей, которые ему поручила компания. А вот интерес, который он проявил к пяти планетным системам, вызывает настороженность.

— Почему? — с некоторым раздражением в голосе спросил профессор.

— Потому что если комигоны не дай бог что-то пронюхают про Лифинга, точнее, то, что он погиб, вопрос о мирном договоре может быть аннулирован.

— С чего вдруг?

— Извини, но с мертвецами договор не подписывают. Стало быть, он может быть признан не действительным. А мы не знаем, что сейчас происходит в стане наших бывших врагов. Возможно, они за прошедший год создали союз с неприсоединившимися в свое время мирами. Так что появление Коэна может вызвать вопросы. Нам это надо? Не думаю.

— Хорошо, я согласен с тобой и твоими опасениями. В таком случае можно послать с ним кого-то из нас, а заодно проконтролировать каждый его шаг.

— Прекрасно, вот и лети с ним.

— Нет, я не могу, у меня здесь дел полно.

— А мы сидим и чаи распиваем. А контроль за оранжереей, кто будет осуществлять, а ферма, а роженицы, а детский сад, а получение комплектующих и всего остального с Сайгата, я уже не говорю о постоянной помощи тем, кто работает на инопланетном корабле.

— Ты забыла еще добавить, что торговые операции с комигонами, хоть они и не столь большие, но за ними тоже надо кому-то следить, — добавила Виктория.

— Вот именно, так что сам видишь, лететь с господином Коэном придется тебе. Ты дал добро, тебе и отвечать, чтобы он там не высовывался где не надо, и не болтал лишнего.

Мукси нахмурился, хотя отлично понимал, что Азадель безусловно права, но лететь с Коэном ему совершенно не хотелось.

— А может Мирзо слетает вместо меня? — чуть ли не просящим голосом произнес профессор. Виктория и Азадель переглянулись, словно между ними была некая телепатическая связь и неожиданно Виктория произнесла.

— Хорошо, я полечу с ним. Но учти, я буду контролировать каждый его шаг и постараюсь, чтобы на Сайгат он вообще не спускался.

— Прекрасно. Виктория, ты умничка. Я знал, что ты меня выручишь. Поэтому действуй, как считаешь нужным в наших общих интересах.

— Хорошо, когда надо лететь?

— Я думаю завтра, в крайнем случае, послезавтра.


Спустя сутки боевой корабль с Коэном и Викторией на борту, вылетел к планете Сури, где располагались многочисленные рудники. Два из них были наиболее важными. На них добывались редкоземельные элементы, в том числе тербий и европий. Кроме того, там же были найдены залежи еще одного элемента, который использовался в ионных двигателях космических кораблей и крайне редко встречался на других планетах.

Как только корабль вышел из гиперпространства всем кораблям, находящимся на орбите планеты были посланы коды доступа для подтверждения вхождения в состав орбитальной группировки. Коэн все это время внимательно следил за действиями немногочисленной команды корабля, отметив про себя их высокий профессионализм.

— Молчаливые ребята, но действую весьма и весьма умело, — сказал Коэн, обращаясь к Виктории.

— Господин Коэн, какие будут указания? — спросил командир судна, впервые за время полета произнесший фразу, чем, несомненно, удивил Коэна.

— Мне надо предварительно получить общее представление о планете, а пока пусть корабль находится в орбитальном плавании.

— Слушаюсь, — отчеканил командир, чем снова удивил Коэна.

— Вам случалось бывать на самой планете? — поинтересовался он у Виктории.

— Нет. Да и что там делать? Климат совсем неподходящий для прогулок. Если не ошибаюсь, выше, чем минус семьдесят температура не поднимается. Горы и ледяные пустыни. Основное достоинство планеты, наличие полезных ископаемых.

— И как много здесь людей работает?

— Затрудняюсь ответить. Если хотите, можно сделать запрос компьютеру.

— Благодарю. Не возражаете?

— Нет, пожалуйста.

Данные по запросу были незамедлительно выведены на экран. Перечислялось количество шахт, название и количество добываемых ежегодно элементов, а так же число работающих на шахте комигонов и андроидов.

— Госпожа Бонги, а что, комигоны, которые работают на шахте, это заключенные или вольнонаемные работники по контракту?

— В те времена, когда всем заправлял господин Лифинг, не было понятий заключенных или вольнонаемных. Просто привозили комигонов с одной из планет на шахты и по мере необходимости, заменяли новыми работниками.

— Понятно, а каким образом теперь происходит пополнение рабочей силы, и кто занимается провизией?

— Их заменяют андроидами. А что касается продуктов питания, то с этим больших проблем нет. На планете Вахтабаи, очень приличные условия для выращивания различных сельскохозяйственных культур. Кроме того, эта одна из немногих планет, которые были разведаны в галактике Гахр, где состав атмосферы близкий к земному. Не совсем, конечно, но достаточно быстро можно привыкнуть. Главное, что он подходит для дыхания и не опасен для человеческого организма.

— Понятно. Не возражаете, если мы туда и отправимся?

— Если желания спуститься и прогуляться на морозном воздухе нет, тогда летим на Вахтабаи.

Судя по тону и манере разговора, с каким говорила Виктория, Коэн понял, что она явно не в духе. Возможно ей не по нраву само путешествие. Поэтому он решил не обращать внимания на колкости и ответил с юмором:

— Мороз не помеха для прогулок, но ведь все равно придется ходить в скафандре. А раз так, то смысла нет. Вы согласны со мной?

— Пожалуй, — ответила Виктория. Коэн сразу уловил в её голосе нотки дружелюбия.

Полет на Вахтабаи занял в общей сложности около восьми часов, из которых больше половины летели из точки выхода до самой планеты. Небольшая, по космическим меркам планета, действительно была, если и не райским, но вполне хорошим местом для развития сельского хозяйства. Как выяснил Коэн, по запросу компьютера, планета имела три материка, два из которых располагались вплотную друг к другу и один, отстоящий отдельно. Суша занимала примерно треть всей площади планеты, остальная приходилось на океаны и моря. Немногочисленное население планеты равномерно распределялась по континентам планеты, и находилось на ранней стадии развития. Занималась сельским хозяйством и животноводством. Прилет Лифинга и его людей, был воспринят, как сошествие богов с неба, что в дальнейшем обеспечило полное повиновение и решение проблем с рабочей силой. После захвата планеты Лифингом, один из континентов был выделен под пастбища и сельскохозяйственные угодья, где выращивались земные культуры и скот. На них работали местные аборигены под строгим контролем зомби и андроидов. Два других континента так же были приспособлены для выращивания культур для комигонов, работающих на других планетах. Часть продукции вывозилась на Сайгат для продажи.

На этот раз Коэн вместе с Викторией, решил слетать на планету. Шаттл опустился возле здания, где располагались зомби охранники, следившие за всеми рабочими. И снова Коэна в первую очередь поразила их полное повиновение и неразговорчивость. Поля пшеницы, фруктовые сады и несколько теплиц с различными ягодными и фруктовыми культурами потрясли Коэна, так как он впервые в жизни видел, как растут натуральные, а не искусственные продукты. Еще больший интерес он проявил к животноводческой ферме, где разводили коров, кур, уток и прочий скот. Здесь же, неподалеку находился небольшой завод по производству всевозможных продовольственных изделий, начиная от колбасы и кончая различными кондитерскими изделиями из фруктов.

Закончив осмотр, Коэн спросил у Виктории:

— Простите, я не понимаю одного, куда вся эта продукция девается? Насколько я понял, численность людей небольшая. Или часть продукции вы продаете комигонам?

— Нет, что вы. Комигоны нашу пищу не употребляют. Исключение составляет только чай, и некоторые виды фруктов. Понимаете, невозможно заниматься сельским хозяйством в рамках, так сказать, микроскопических участков. Скажем поле ржи или пшеницы в один гектар. А если болезни, или неурожай, или еще какая напасть. В принципе, как вы видели, у нас сравнительно небольшие плантации каждой культуры. Аналогично дела поставлены и в животноводстве. Кроме того, у нас есть детский сад и роженицы, которым тоже нужна хорошая еда.

— Не понял, что вы подразумеваете под словом детский сад?

— Это, — Виктория поняла, что видимо профессор, умолчал о том, что существует программа, по которой захваченные на кораблях женщины искусственно оплодотворятся, рожают детей, которые затем растут в колонии на планете Гоби и пополняют ряды зомбированных работников. Сообразив, она произнесла:

— Так мы называем тех, кто прилетел на кораблях, будучи беременными. Что делать, приходится их как-то обустраивать и заботиться о воспитании их детей.

Коэн отметил про себя, что Виктория явно ушла от прямого ответа, видимо утаив информацию, которая для него не предназначалась. Однако сделал вид, что поверил, и продолжил с любопытством осматривать цеха по переработке и хранению готовой продукции.

— Нет ли желания отведать нашу продукцию? — спросила Виктория.

— С удовольствием.

Они прошли в здание, где размещалась охрана. Стол был уже накрыт. На нем было представлено десятка два разных блюд, от которых у Коэна зарябило в глазах. Хотелось попробовать буквально все, настолько аппетитно и вкусно они выглядели и ароматно пахли. Вернувшись на корабль и переведя дух, Коэн сказал:

— Словно в сказке побывал. В нашем мире такое можно купить только за очень большие деньги, и то, возможно не все.

— Надо же. Простите, а вы сами с Земли?

— Да.

— Тогда понятно. Уже в мое время там была перенаселенность, и большие проблемы, как с экологией, так и с выращиванием продуктов питания. Но я думала, что эту проблему решили за счет освоения других планет.

— Увы, космос оказался огромным, но не в части таких благоприятных условий, как на Земле. К тому же экология планеты и перенаселенность, оставляют желать лучшего. Пахотных земель все меньше, а людей все больше. Поэтому все свелось к созданию синтетической пищи. Это оказалось много проще и дешевле. А человек, как вы понимаете, ко всему привыкает.

— Наверное. Но нас не так много, поэтому в экономическом плане проще употреблять натуральные продукты, нежели чем их синтезировать.

— Безусловно. Вкус клубники и вот этих, забыл, как называются эти желто-розовые фрукты, просто божественный.

— Это маракуйя. Профессор у нас гурман. Обожает все свежее и экзотическое. Поэтому в свое время пришлось приложить максимум стараний, чтобы клонировать отдельные сорта животных и растений, чтобы затем начать их промышленное разведение.

— Профессор знает толк в еде, раз уделил этому столь большое внимание. Я его понимаю.

— Куда направимся дальше?

— Если я правильно понял, планета Гоэмта мало чем отличается от Сури. Там тоже в основном прииски, горно-обогатительные комбинаты и шахты. Не так ли?

— Совершенно верно. Там климат не такой суровый, к тому же есть смена времен года, поэтому в летний период бывает плюсовая температура.

— Даже так, я прочел, что там большие залежи золота?

— Не только. Урановые рудники и еще какие-то. Главное, что там сырье все перерабатывается в конечный продукт и не надо перевозить для последующей обработки. Кстати, на планете Гоби, тоже мало что для вас интересного, там небольшая селекционная плантация, — Виктория специально умолчала, что на планете Гоби и на её орбите расположены детские сады, часть рожениц, а так же дополнительные лаборатории и фермы.

— В таком случае, остается слетать на Сайгат. Надеюсь, вы мне немного расскажете о планете и её обитателях? Если я правильно понял, это своего рода столица вашего нового, суверенного государства.

— Непременно.

— Вот и отлично, тогда с вашего позволения отправимся на Сайгат.

Глава 6

Корабль вышел из гиперпространства и пока два с лишним часа летел до планеты, Виктория немного рассказала Коэну о планете.

— Возможно, вы в общих чертах уже знакомы с планетой Сайгат, поэтому не стану загружать вас подробностями и расскажу вкратце. Два больших материка, население свыше миллиарда комигонов. Во главе правительства стоят наши представители. Мягкий климат, развитая промышленность и сельское хозяйство. Высокий уровень развития цивилизации.

— Вы правы, с этой информацией я уже успел познакомиться. Позволите несколько вопросов?

— Да, разумеется. Правда, сразу предупреждаю, на что-то возможно не смогу ответить по причине того, что не в полной мере владею информацией. Мы ведь в основном работали с профессором Мукси и в дела Лифинга не лезли. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, конечно. И все же, как сейчас удается сохранять у власти и держать в подчинении высокоразвитую цивилизацию с населением в миллиард человек?

— Строго в рамках мирного договора.

— Я понимаю. Но одно дело она отошла к вам в подчинение по договору, а совсем другое, сохранять в подчинение такое количество людей. Простите, но это не первобытные люди. Я прочитал, что там сотни крупных и тысячи мелких фабрик и заводов, в том числе высокотехнологичных производств. Неужели бунты и восстания против деспотии минули стороной?

— Нет, почему же. Были и восстания и мятежи. Но господин Лифинг никогда не церемонился в этих вопросах. Уничтожение тысячи или ста тысяч, или даже несколько миллионов жителей позволяло быстро решить подобного рода проблемы.

— Иными словами геноцид — главное оружие для повиновения.

— Не совсем. При правильно построенном управлении обществом, такие меры применяются в крайних случаях. Поэтому важно не доводить общество до такого состояния, когда оно проявляет недовольство, — неожиданно с принципиальной убежденностью в голосе ответила Виктория.

— Да, но деспотия все равно остается. Хотите вы того или нет.

— А в чем именно деспотия? Работают фабрики и заводы. Люди обеспечены работой. Достаток позволяет полноценно отдыхать, заводить семьи, воспитывать детей.

— Но ведь наверняка есть и ограничения?

— Разумеется. Отсутствуют партии и выборность руководящих органов планеты. Кроме того, наложен запрет на использование планетарного пространства для космических перелетов.

— То есть, они оторваны от возможности общаться с другими мирами внутри галактики, я правильно понял?

— Совершенно верно. Но, повторюсь, это все в рамках мирного договора.

— А раньше, тоже так было?

— Когда, раньше?

— При Лифинге?

— Практически да. Правда, тогда во главе правительства стоял канцлер из местных комигонов. Но все они плохо кончали. Власть, деньги, коррупция. Неизбежные пороки государственной власти.

— А теперь этого нет?

— Представьте себе, нет. И все потому, что государством управляют наши люди.

— Зомби, — вырвалось с языка Коэна.

— Можете называть их зомби. Мы называем их иначе. Люди, с частично управляемым мышлением.

— Весьма оригинально, но мне нравится, — неожиданно произнес Коэн. Если я правильно понял, то экипаж корабля, на котором мы летим, аналогичный. Не так ли?

— Да. А разве вы испытываете при этом какой-то дискомфорт?

Коэн смутился и не сразу ответил. Поразмыслив, произнес:

— Вы знаете, я во многом с вами согласен. Дисциплина и порядок, это половина успешно проведенной операции. Вторая половина, это профессионализм и удача. Однако, если все разложить по полочкам, то везде имеет место так называемый человеческий фактор. Может подвести дисциплина военнослужащего, нарушен порядок из-за случайных неуставных отношений, подвести профессиональная выучка, из-за семейных неурядиц. Как результат, сорванная операция. Так что да, боец, находящийся под управлением опытного стратега принесет больше пользы. Увы, в нашем мире об этом можно лишь мечтать.

Виктория промолчала, хотя ответ Коэна ей понравился. Его доводы были просты и понятны.

— Госпожа Бонги, а с чем связано, что при подписании мирного договора, Сайгат был в числе планет, которые отошли вам? Насколько я правильно понял, у вас был большой выбор, но вы остановились именно на этой планете. Хотя с моей точки зрения, она, как бы это правильно сформулировать, наиболее проблемная и хлопотная в управлении. Или нет?

— Возможно, вы в чем-то и правы. Но на ней сосредоточено много фабрик и заводов, на которых производят продукцию, необходимую для нас. На космических кораблях масса всего, что требует ремонта или замены. Все это надо где-то делать. К тому же, там расположены крупнейшие заводы по производству компонентов космических кораблей. Правда, в настоящий момент, они не работают, но вы понимаете, если мы отдали бы Сайгат, то заводы могли бы начать снова работать.

— Весомые аргументы. И все же, я не понимаю, как вам удается сдерживать столь высокоразвитую цивилизацию в её стремлении освободиться от навязанной ей тирании?

— Во-первых, как я уже сказала, есть мирный договор, во-вторых, вокруг планеты, если не ошибаюсь, летают восемь или десять боевых кораблей охранения.

— Хорошо, а допустим, комигоны нарушат перемирие, что тогда?

— Тогда, — Виктория задумчиво нахмурилась, — если честно, я не знаю, что было бы в этом случае. Все мы так далеки от этого, что пока не очень задумываемся о будущем. Лифинг всем управлял и знал, как и что делать. Если надо, просто уничтожал планеты.

— Уничтожал планеты? У вас что, есть оружие, способное уничтожить целую планету?

— В этом вопросе я не специалист, но по всей вероятности есть. Это вам лучше обсудить с профессором Мукси.

Между тем, корабль подлетел к планете и лег на круговую орбиту. На экране огромного монитора было хорошо видно проплывающие в небе облака, а под ними очертания океанов и материков.

— Я на пару минут отойду, — сообщила Виктория Коэну и направилась в туалетную комнату. На самом деле ей необходимо было срочно связаться с руководством Сайгата, чтобы те обеспечили незаметную посадку шаттла в районе зоны Б. Вернувшись, она спросила у Коэна, нет ли у него желания посетить планету. Однако его ответ слегка удивил её и одновременно обрадовал:

— Я полагаю, мой визит будет не совсем уместным. К тому же, насколько я понимаю, устроить экскурсию в столицу или крупный город, вряд ли получится. Поэтому обойдемся обзорной лекцией на экране мониторе. Не возражаете?

— Вы правы. На планете есть две закрытые зоны А и Б, в которых размещены наши лаборатории, склады и вспомогательные службы. Эти зоны закрыты для посещения местным жителям. К сожалению, два года назад на планете были большие беспорядки, в том числе и в этих двух зонах. Сейчас там уже заканчиваются ремонтные работы.

— Скажите, а в этих зонах работают только ваши люди и андроиды?

— Да, посторонних туда не пускают. Конечно, это не совсем удобно, так как объем работ достаточно большой, приходится держать там значительный штат наших людей и андроидов.

— Я понимаю, безопасность ставится во главу угла.

— Совершенно верно. Но, как видите, даже это не всегда спасает.

— Выходит, что хотя мирный договор и заключен, Сайгат все равно остается проблемной точкой?

— В какой-то степени да.

— Ну что же, госпожа Бонги, я благодарю вас, что уделили мне время, показали и рассказали много интересного. Надеюсь, я вас не слишком утомил своими вопросами?

— Нисколько, — неожиданно со смущением ответила Виктория. За многие годы с ней впервые разговаривали с таким тактом и почтением.

— В таком случае, мы можем лететь обратно на Затангу?

— Конечно.

Виктория дала команду экипажу взять курс на Затангу. Пять часов спустя она открыла дверь лаборатории, где её с нетерпением ждали профессор с коллегами.

— Надо же, как вы быстро обернулись. И двух суток не прошло, а вы успели на все пять планет слетать, — произнес профессор, радостно приветствуя Викторию, — расскажи, как слетали?

— Нормально. Были на Сури,Вахтабаи и Сайгате. Как я поняла, господину Коэну больше всего понравились наши плантации на Вахтабаи. Наелся и напился и потом до самого Сайгата, улыбался как кот, объевшийся сметаны.

— А на Сайгате были?

— Нет, я уговорила его посмотреть видеобзор и этим обошлись.

— Вики, ты прелесть.

— Должна сказать, что в целом этот Коэн мне понравился. Когда ближе знакомишься с человеком, мнение меняется. В данном случае в лучшую сторону.

— Вот как, и чем же он тебе понравился? — спросила Азадель.

— Как сказать. Гонору у него я не заметила. Вопросы задает по делу. Интерес проявляет, но без назойливости. Что еще. При обсуждении, прямо высказывает мнение без намека на лесть или нарочитую неприязнь. И вообще, тактичный и приятный в манерах и поведении. Так что, первое впечатление бывает обманчивым, поэтому я соглашусь с тобой, Хамаль, нормальный, деловой мужик. С ним можно иметь дело.

Азадель промолчала, а профессор расплылся в улыбке, и был доволен, что все обошлось как нельзя лучше.


Тем временем Михаил, как и обещал, переговорил с Коэном и отправил Вирджинию на инопланетный корабль, где полным ходом шел монтаж второго ядерного реактора. Коэн регулярно посещал профессора Мукси и докладывал о ходе работ на корабле и возникающих вокруг этого проблем. В один из таких визитов речь зашла об инопланетном астронавте.

— Профессор, у меня вызывает недоумение один вопрос, на который я так и не смог найти ответа.

— Да, и какой же именно?

— Если я не ошибаюсь, прошло два с лишним года исследовательских работ на корабле, а сферу, в которой, судя по всему, находится инопланетный астронавт, даже не попытались вскрыть или как-то изучить. Я не понял, с чем это связано?

— Ах, вы об этом. Вообще-то её изучение сначала вообще никого не интересовало. Тем более, что из его послания на пластине было известно, что сфера, своего рода усыпальница астронавта. Интересно конечно увидеть что с ним стало, но не настолько, чтобы заниматься этим в первую очередь. Согласитесь, что рассматривать чьи-то мощи, не совсем этично, к тому же, на тот период этим некому было заниматься, так как группа ученых была малочисленная, и все усилия были направлены на изучение устройств и механизмов самого корабля. Позже, когда был заключен мирный договор, и исследованиями занялись андроиды под присмотром наших людей, была попытка провести вскрытие сферы. Но возникли сложности, которые, кстати, объяснили, почему воины, охранявшие корабль регулярно умирали. Возможно, что кто-то из них охранял сферу, и как, оказалось, получал смертельную дозу облучения. При изучении сферы этот факт подтвердился, и поэтому мы не стали больше этим вопросом заниматься.

— Понятно. Я постарался, как можно внимательнее познакомиться со всеми материалами, которые вы мне предоставили. Там об этом упоминается, но как-то вскользь. И вот что еще я обнаружил, точнее, не нашел ответа в отчете. Астронавтов было пятеро, судя по размеру сферы, вряд ли все они находятся в ней. Тогда где тела остальных четырех астронавтов?

— Понятия не имею. А что, это так важно?

— Нет, но сам факт, что один астронавт покоится в сфере, а тела остальных отсутствуют.

— Право не знаю, что вам на это ответить. Возможно, он кремировал их тела, а прах телепортировал в космос или развеял на планете. Кто знает, как у них поступают с усопшими.

— Понятно. В таком случае, вы не будете возражать, если я дам команду, чтобы сферу с инопланетным астронавтом все же попытались более детально изучить?

— Пожалуйста, только предупредите, чтобы были крайне осторожны.

— Разумеется.

Как только Коэн вернулся на свой корабль, он поручил руководителю группы ученых Санаи Кавасаки выделить трех специалистов и попытаться вскрыть сферу или хотя бы изучить, что она собой представляет.

Подготовка к изучению сферы, в которой, судя по записи на пластине, покоился инопланетный астронавт, заняла пару дней. Как и ожидалось, сфера сразу преподнесла несколько загадок, которые сходу разрешить не удалось. Первоначально обследовали саму сферу и постамент перед ней в виде открытой книги. Как ни странно, но приборы показали, что радиоактивный фон в пределах нормы, причем в течение трех дней его уровень не менялся. После этого приступили к сканированию самой сферы, а так же взяли пробы для определения материала, из которого она была сделана. Спектральный анализ микрочастиц пробы показал, что сфера сделана из сплава, который в нашей галактике неизвестен и представляет собой соединение органики с редкоземельными металлами. Помимо высокой прочности он обладал способностью к мгновенной регенерации при механическом воздействии и защитой, которая не позволяла просканировать объект, находящийся внутри. Исследования продолжались почти месяц, но так и завершились безрезультатно.

Профессор Мукси, который присоединился к исследовательской группе, был вынужден констатировать, что попытка вскрыть сферу с использованием лазерной и плазменной техники не удалась. Каким образом сфера открывалась, из какого материала сделана, и что или вернее кто, находится внутри, осталось загадкой. Обескураженный профессор сообщил Коэну, что решить загадки, которая поставила сфера перед учеными, не удалось, поэтому работы, очевидно, придется пока свернуть, к тому же заканчивался монтаж второго дополнительного реактора и компьютерной системы управления.

К концу четвертого месяца со дня начала работ на инопланетном корабле приступили к началу испытаний. В целях безопасности Коэн распорядился вывести всех людей, а для проведения экспериментов оставить только андроидов. В командном отсеке корабля собрались почти все, кто участвовал в монтаже и отладке реакторов и компьютерного оборудования. На большой экран были выведены изображения с камер слидеров. После команды приступить к запуску, андроид запустил сначала один, а потом и второй реактор. Смонтированная на корабле компьютерная система сообщила, что реакторы работают в штатном режиме. Постепенно оба энергоблока были выведены на девяносто пять процентов мощности. Наступил самый важный момент эксперимента. По команде все три контура реакторов корабля подали энергию на генератор поля. На мониторе было слышно, как внутри генератора что-то загудело, однако спустя две минуты компьютер выдал неожиданное сообщение:

— Недостаточно энергии для запуска квантового усилителя поля.

В зале, где собрались все участники эксперимента, можно было услышать возгласы разочарования. Коэн, стоя рядом с руководителем проекта Санаи Кавасаки спросил:

— Господин Кавасаки, ваше мнение по данному вопросу?

— Пока ничего определенного сказать не могу. Сначала надо выяснить, о каком квантовом усилителе идет речь. Либо это сам генератор поля, либо это самостоятельный элемент конструкции, который запускает его. Сейчас главное, определить, сколько энергии не хватает для запуска. Если мы поймем это, то вероятно придется смонтировать дополнительный реактор и повторить испытания.

— Ясно. В таком случае, определитесь, кто из вашей команды вам нужен для продолжения работы на инопланетном корабле. Остальные, включая членов команды и моих людей, могут быть пока свободны.

— Да, разумеется. Буду держать вас в курсе всех дел.

Сразу после этого, Коэн вылетел на шаттле к профессору Мукси. Тот встретил его как всегда, в командном отсеке корабля.

— Полагаю, профессор вы уже в курсе, чем закончился эксперимент?

— Разумеется. Трансляция происходящего дублировалась на экран корабля. Жаль, что с первого раза не удалось получить положительный результат. Но с другой стороны, есть основание полагать, что в целом мы двигаемся в правильном направлении.

— Согласен. Я уже дал указания господину Кавасаки детально проанализировать полученные результаты и на их основе подготовить план дальнейших работ. Вероятно, придется смонтировать еще один реактор.

— Очень хорошо. Будем надеяться, что монтаж дополнительного реактора не займет много времени.

— Я тоже на это рассчитываю. У нас в запасе еще достаточно времени, прежде чем произойдет автоматическое включение установки инопланетного корабля, но не стоит затягивать с работами, поэтому, как только будет ясность, надо форсировать процесс. Профессор, я бы хотел с вами обсудить ряд важных вопросов.

— Слушаю вас.

— Судя по тому, как продвигаются работы по изучению инопланетного корабля и в свете только что проведенного эксперимента, я не сомневаюсь в успехе, а стало быть, пора решить ряд вопросов, связанных с возможным возвращением инопланетного корабля в нашу галактику.

— Вы так уверенно об этом говорите?

— Я по натуре оптимист. К тому же, всегда есть вещи, которые следует делать заранее, а не впопыхах.

— Несомненно.

— Поэтому, как только проблемы с возвращением в нашу галактику будут решены, возникает вопрос, что будет с мирным договором, и кто будет временно курировать его?

— Я не совсем вас понимаю? — спросил профессор, хотя прекрасно понял, о чем идет речь.

— Поясню. Если инопланетный корабль сумеет вернуться в нашу галактику, компания сможет, возможно, и не сразу, через три-четыре года, а то и раньше, разобраться с его конструктивными особенностями, и прилететь в галактику Гахр. А раз так, то мирный договор найдет свое продолжение уже на новой торговой основе, а учитывая, возможности компании, выгода для обеих сторон будет очевидна. Следовательно, невозможно бросить все и просто всем улететь. Я побывал на планетах, которые отшли к вам по мирному договору. Это большое и сложное хозяйство и бросить его на неопределенное время без присмотра нельзя.

— Разумеется.

— Поэтому я и решил вас озадачить весьма важным вопросом, который необходимо решить заранее, а не в последнюю минуту. Я прекрасно понимаю, что вопрос щекотливый, но решить его необходимо. Я надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь?

— Простите, господин Коэн, а у вас есть на этот счет какие-то свои предложения?

— Разумеется, но на правах гостя, я бы хотел выслушать вначале ваши пожелания и предложения, а уже потом предлагать что-то свое.

— Хорошо. Я вас выслушал. Мне надо посоветоваться со своими сотрудниками, и я дам вам ответ в ближайшие дни. В любом случае, надеюсь, мы найдем общее решение.

— Отлично. Профессор, я вас покидаю и до новой встречи.

Визит Коэна и вопросы, которые он поставил, не были неожиданностью для профессора Мукси. И все же, как часто бывает в таких случаях, любая новость, даже если она ожидаема, всегда неожиданна.

Глава 7

Михаил вместе со всеми следил за экспериментом на инопланетном корабле. По окончании вернулся в медицинскую лабораторию. Посмотрев анализы прооперированного после аварии пациента, и убедившись, что положительная динамика в полном порядке, отправился в свою каюту. К его приходу Саманта уже переоделась и лежа на диване, просматривала что-то на планшете. С тех пор, как Михаил узнал от профессора Мукси, что у Саманты был выкидыш, он ломал голову, как ей об этом рассказать, или так и оставить её в неизвестности. Причин тому было несколько, и одна из них, наметившийся между ними разлад. Нет, внешне об этом ничего не говорило, но в разговоре чувствовалась какая-то недосказанность, да и сама манера разговора стала иной, не той, что была еще несколько месяцев назад. Михаил это сразу почувствовал, но до поры до времени не стал выяснять отношений. К тому же, он опасался, что депрессия, могла каким-то образом повлиять на жену, и лишний скандал или даже разговор на повышенных тонах, мог спровоцировать вспышку болезни. Поэтому старался, чтобы в их отношениях было больше положительных эмоций.

— Что читаешь? — спросил Михаил у жены.

— Это по работе.

— Я смотрю, работа так тебя захватила, что даже дома не отпускает. Смотри, скоро начну ревновать к работе, — в шутку произнес Михаил, собираясь пойти в душ.

— Слава богу, что только к работе ревнуешь, а то глядишь и к Вирджинии начнешь, — ответила Саманта, не отрывая взгляд от планшета.

— Какая муха тебя укусила? — не удержался и спросил Михаил, стараясь по-прежнему говорить, как можно спокойнее.

— Никакая. Кажется, ты собрался в душ?

— Может, все же скажешь, в чем дело?

— Ни в чем. Иди, куда собрался.

— Да что с тобой, в самом деле?

— Повторяю, ничего.

— Ну ладно, не хочешь говорить, не надо.

— Вот, это твоя излюбленная фраза.

Михаил изо всех сил старался сохранить спокойствие и не завестись, так как прекрасно знал, что стоит ему начать, остановится, будет сложно, а обострять отношения он не хотел. К тому же разговор не стоил того, чтобы обострять отношения, по сути, на пустом месте. Поэтому, он открыл дверь в душевую кабинку, но следом за этим услышал фразу, которую никак не ожидал услышать:

— В другой раз, когда будешь мне врать, крепко подумай, стоит ли это делать.

Михаил обернулся и, глядя на жену с явным недоумением, спросил:

— Не понял, ты это к чему сказала?

— А то ты не знаешь, — произнесла она, отложив планшет в сторону.

— И в чем же я тебе соврал?

— А ты сам не догадываешься?

— Откровенно говоря, нет.

— Жаль. В таком случае, нам не о чем говорить.

— Нет уж, будь любезна объяснить, в чем я провинился и в чем я тебя обманул?

— Это ведь из-за тебя я здесь, не так ли?

— Что значит из-за меня?

— То и значит. Ты все это время говорил мне, что ничего не знаешь и ничего не помнишь, так же как и я, пока мы были в этой чертовой галактике Гахр. И я тебе верила. Все это ложь. Ты знал и профессора Мукси и был на инопланетном корабле и даже был у комигонов. Верно?

— Допустим, а что это меняет?

— Все меняет. Если бы я знала хоть часть из того, что знаешь ты, я бы никогда не согласилась работать в компании. И мне плевать на их миллион и десятилетний контракт. Они все сделали специально, только для того, чтобы отправить тебя и меня снова сюда. А ты, ты…

— Что я?

— Использовал меня, чтобы я снова оказалась здесь. Зачем, чтобы быть рядом с тобой?

— Кто тебе все это рассказал?

— Неважно.

— Нет, важно. Возможно, сейчас план компании поссорить нас. Только я не понимаю зачем.

— Не надо во всем искать подвох. Начни с себя.

— Послушай. Я действительно подписал договор под нажимом. Мне пригрозили и это были не шутки, но я не представлял себе, что они решатся на такой шаг, как отправить корабль с экипажем в эту галактику.

— Только не надо продолжать мне врать. Слышишь, не надо.

— Я говорю правду. Я утаил от тебя многое из того, о чем ты говоришь, не по своей воле. Мне запретили об этом говорить, и это оговорено в контракте.

— У тебя на все один ответ. Компания и контракт. А наши отношения, тоже прописаны в нем, как приложение к договору, или это получилось спонтанно?

— Саманта, замолчи, — с гневом произнес Михаил.

— Мы застрянем здесь до конца наших дней. Никто и никогда больше не улетит из этой галактики. И ты будешь в этом виноват. Ты, погубивший и меня и себя, — Саманта рыдая, уткнулась лицом в подушку.

Михаил растерялся. Он не знал, что делать. Утешить жену, покаяться в том, что виноват в том, что о многом утаил, или промолчать. Он понимал, что во многом она права, и главное в том, что по его вине она оказалась вместе с ним на корабле. Задним числом, он винил себя, что попросил тогда, во время встречи с Газиром Мукси, чтобы Саманта могла работать вместе с ним. Но тогда ему казалось абсолютно правильным решением. Кто знает, как поступила бы компания, если бы Саманта осталась на Земле? Он медленно вошел в душ, а когда вышел, Саманты не оказалось в комнате. Вытирая полотенцем голову, Михаил размышлял о том, кто мог рассказать обо всем Саманте. Кроме Коэна было некому. Поэтому, переодевшись, он прямиком направился к нему, чтобы расставить все точки над и.

Михаил встретил Коэна буквально на пороге к его каюте. Он только что прилетел от профессора Мукси и, несмотря на неудачу с экспериментом на инопланетном корабле, находился в хорошем настроении. Состоявшийся разговор с Мукси, вселял уверенность, что намеченные планы будут реализованы без затруднений. Поэтому, еще издали, завидев Михаила, который остановился возле двери его каюты, не был особо удивлен его визитом.

— Приветствую вас, — произнес он, протягивая руку.

— К вам можно по личному вопросу? — холодно спросил Михаил, пожав руку.

— Разумеется. Прошу, — и открыв дверь, Коэн пропустил Михаила в каюту.

— Прошу, присаживайтесь. Мне показалось или действительно что-то серьезное произошло?

— Произошло. Господин Коэн, кроме вас никто не знает о моем контракте с компанией и подробностей моего пребывания в галактике Гахр. Не так ли?

— Вероятно. А в чем, собственно говоря, дело?

— Дело в том, что моей жене каким-то образом стали известны некоторые подробности моего пребывания, о которых она не знала. Поэтому я хотел бы знать, с какой целью вы ей об этом рассказали и что именно?

— Помилуйте, господин Кутепов, с какой стати мне было рассказывать вашей жене подробности вашего пребывания в галактике? К тому же, я не настолько сильно посвящен в подробности вашей эпопеи, как вы думаете. Ваши подозрения насчет меня совершенно беспочвенны.

— Хорошо, тогда кто мог ей об этом рассказать?

— Понятия не имею. Все это время она работа на инопланетном корабле. О том, что с вами произошло, лучше всех знает, как вы сами понимаете, профессор Мукси, возможно и его сотрудники. Все они не раз бывали на корабле. Могу предположить, что профессор, мог переговорить с вашей женой и что-то ей рассказать.

— Вы так думаете?

— Я лишь предполагаю, потому что я с вашей женой не разговаривал, стало быть, остается только профессор.

— Спасибо, — неуверенным голосом произнес Михаил и добавил, — у меня нет полной уверенности, что вы сказали мне правду, но мне ничего другого не остается, как поверить вашим словам.

— Напрасно. Мне нет никакого резона вас обманывать. Ваша жена, как я понял, отличный специалист в области компьютерной техники. Её работу отметил руководитель проекта Санаи Кавасаки. Впереди предстоит монтаж третьего, а возможно и четвертого реакторных блоков и соответственно дополнительные работы, связанные с компьютером корабля. Поэтому, у меня нет повода, как бы это выразиться, ослаблять работоспособность вашей супруги. Вы согласны со мной?

— Возможно.

— Одним словом, я вам ответил на ваш вопрос, а вы думайте, как считаете нужным. Считаю, наш разговор окончен.

Михаил попрощался и вышел из каюты Коэна в полном недоумении. Неужели Коэн не врет, и между Самантой и профессором мог случайно состояться разговор? Если это так, то возможно стоит спросить об этом самого профессора? Михаил в нерешительности продолжал стоять возле двери каюты Коэна. В этот момент дверь открылась.

— А вы еще не ушли. Я почему-то так и подумал. Хотите, я договорюсь с профессором о встрече, и вы с ним сами переговорите?

— Это возможно? А под каким предлогом?

— Как под каким? Вы же врач, решили получить у профессора консультацию или что-нибудь в этом роде, и между делом спросите, имел ли он беседу с вашей женой. Знаете, есть старая хорошая поговорка: будьте проще и люди к вам потянутся.

— Это не поговорка, это просто фраза. Впрочем, возможно вы и правы. Если вам не сложно, то я бы встретился с профессором.

— Без проблем. Завтра же организую встречу.

— Спасибо.

Михаил вернулся к себе. Саманты по-прежнему не было. В сообщении, которое он получил, значилось:

— Меня не жди, заночую у Вирджинии.

С тяжелым сердцем Михаил лег спать. Снова припомнились слова отца. Как же он был прав, что правда, рано или поздно выплывет наружу и будет бесконечно стыдно перед родным и близким человеком. И словно оправдываясь, он пытался доказать самому себе, что его действия были вызваны благими намерениями, а не злым умыслом. Ночью приснился дурацкий сон, будто он разговаривает не с профессором, а с Лифингом и пытается выяснить, зачем он все рассказал Саманте. В ответ тот улыбался и молчал. Проснувшись среди ночи, Михаил сходил в туалет, ополоснул лицо холодной водой, а когда уснул, этот же сон приснился снова. В результате утром он проснулся в поршивом настроении.

Еще до завтрака пришло сообщение от Коэна. Он договорился о встрече с профессором, и тот будет ждать к одиннадцати часам у себя на корабле. Михаил привел себя в порядок и в половине одиннадцатого отправился в транспортный ангар, где стоял готовый к полету шаттл.

Профессор принял Михаила в лаборатории. Он был один и, судя по всему, был в хорошем расположении духа.

— Рад вас видеть. Господин Коэн довольно туманно объяснил мне цель вашего визита, что-то случилось?

— Ничего особенного. Хотел получить небольшую консультацию.

— Вот как. Слушаю вас.

— Видите ли, профессор, моя супруга после возвращения в родную галактику пережила сильный стресс. Психика не смогла сразу справиться со всем, что произошло. Как результат, нервный срыв и депрессивное состояние.

— Понимаю, понимаю. Что же, в этом нет ничего необычного. Каждый индивидуально переносит подобные стрессы. Надеюсь, сейчас ей лучше?

— Да, но как вы сами понимаете, повторный прилет в галактику Гахр вызвал обострение болезни.

— Какие препараты вы ей дали?

— Как обычно, набор антидепрессантов.

— Я бы рекомендовал покопаться в её мозгу. Чтение памяти лучше всего выявляет болевые точки, которые вызывают подобного рода заболевания.

— Я думал об этом, но не решался провести подобную процедуру без её согласия.

— Печально, что так все складывается. Даже не знаю, что вам посоветовать в подобной ситуации.

— Скажите, профессор, моя супруга мало что знает о том периоде, когда мы были в галактике Гахр. Как я понял, она была большую часть времени в состоянии сна. Не так ли?

— Совершенно верно.

— Как вы считаете, стоит ли её информировать о том, что было в тот период? Я имею в виду рассказать ей то, что знаю я?

— А вы ей ничего не рассказывали?

— Нет.

— В таком случае, я бы не советовал вам что-либо рассказывать. Боюсь, что это может только ухудшить её самочувствие.

— Вы полагаете?

— Да.

— А если она получит эту информацию со стороны? Не окажет ли это негативное воздействие на психику?

— Не исключаю этого. Вот почему было бы наилучшим вариантом прочтение памяти. Вы врач, и прекрасно понимаете, что любая болезнь лечится на основе точного диагноза. Мозг человека и болезни связанные с ним, должны рассматриваться при лечении, как любой другой орган. На мой взгляд, антидепрессанты, это препараты, которые давным-давно устарели.

— А что взамен?

— Как что. Прямое воздействие на мозг человека. Поняв, как он функционирует, как реагирует на то или иное явление, можно оказать прямое воздействие на этот участок. Частично понизить его функцию, заблокировать распад моноаминов, но при этом не вызвать ненужных побочных эффектов.

— Вы хотите сказать, что подключение позитронного мозга решит все проблемы?

— Боже упаси. В таком юном возрасте, как ваша супруга, нет необходимости в таком радикальном воздействии. Достаточно простого чипирования, с целью регулирования нейронных связей, вызывающих депрессивное состояние. Но, для этого необходима точная диагностика.

— Скажите, а вы разговаривали с моей супругой?

— Когда?

— Во время монтажа реакторов и компьютерных систем.

— Я её видел. И должен сказать, я не заметил каких-либо признаков психического недомогания.

— Видимо лекарства сыграли свою роль.

— По всей видимости.

— Значит, вы рекомендуете мне попробовать просканировать память и на основе этого понять причины болезни?

— Безусловно. Если потребуется моя помощь, можете смело обращаться.

— Благодарю.

— Не за что. Знаете, я перед вами во многом виноват и хотя на то были обстоятельства, они не снимают с меня ни вины, не ответственности. Поэтому буду рад хоть как-то искупить свою вину и перед вами и перед вашей супругой.

Михаил промолчал, да и что он мог ответить профессору. Попрощавшись, он отправился к себе на корабль. Из разговора с профессором, он вынес одно, тот не разговаривал с Самантой и не сообщал ей каких-либо подробностей. Получалось, что Коэн врал. Странно, он так убедительно говорил, что Михаил почти поверил ему. Круг подозреваемых замкнулся, оставив Михаила в полном недоумении. Один уверял, что в его интересах, чтобы Саманта сохраняла спокойствие и хорошую работоспособность, другой предлагал радикальный метод — прочесть память в качестве точной диагностики болезни, а заодно выяснить, кто ей обо всем рассказал.

Не успел Михаил вернуться на корабль, как получил сообщение, что произошло ЧП и его срочно просят пройти в медицинский отсек. Решив, что с женой что-то случилось, он бегом бросился в лабораторию. Уже в дверях, чуть было не столкнулся со своей помощницей Каиссой.

— Что случилось? — с тревогой в голосе, спросил он её.

— Господин Коэн получил серьезную травму. Мы сделали что смогли, но требуется хирургическое вмешательство, без вас мы не решились её проводить.

— И правильно сделали. Где он?

— В реанимации. Вирджиния ввела его в искусственную кому и подключила к аппарату искусственного жизнеобеспечения.

— Что, все настолько плохо?

— По всей видимости, да. Диагностика показала разрыв и частичное разрушение печени, как результат внутреннее кровоизлияние.

Пока Каисса рассказывала, Михаил быстро надел халат и, стерилизовав руки, надел перчатки, прошел в реанимацию, где лежал Коэн.

— Как это произошло?

— Никто толком не знает. Судя по всему, в него стреляли из бластера.

— Что? Кто стрелял?

— Его случайно нашли в коридоре возле командного центра. Хорошо, что он успел зажать рану рукой и вовремя подоспели с помощью.

— Так, ладно, быстро за дело.

Диагностика подтвердила опасения Михаила, и поэтому пришлось брать образцы печени для выращивания новой. Пока биопринтер выращивал новый орган, Михаил связался с профессором Мукси и получил необходимые консультации. К вечеру операция была успешно проведена, и Коэн пришел в сознание.

— Доктор, кажется я ваш должник? — в шутку произнес он, глядя на Михаила.

— Не говорите глупости. Я врач, и спасать жизнь людей, моя профессия. Откровенно говоря, вам крупно повезло. Пролежи вы еще полчаса в коридоре, и я вряд ли смог вам чем-то помочь.

— Все равно. Спасибо.

— А сейчас лежите и не разговаривайте. Минимум десять часов полного покоя.

— Понял и умолкаю.

— Вот и хорошо.

Михаил снял перчатки и, оставив пациента под надзор Каиссы, пошел к себе. Судя по ранению, которое получил Коэн, оно было нанесено из лучевого оружия, скорее всего, это был обычный бластер. Кто и зачем стрелял в Коэна, было непонятно. Идти к себе в каюту Михаил передумал и решил обо всем доложить командиру корабля Мейсону Тайлеру.

Глава 8

Михаил постучал в дверь каюты капитана и, услышав утвердительный ответ, вошел.

— Вы слышали новость, на господина Коэна совершено покушение.

— Разумеется. Не каждый день на корабле происходят подобные вещи.

— На мой взгляд, оно из разряда чрезвычайных.

— И что прикажете делать? Вызвать полицию, завести уголовное дело или может, мне самому начать расследование?

— Простите, но мне кажется вы выпивши.

— И что из этого. Могу в свободное время принять дозу алкоголя.

— Поминки отменяются. Пациент жив. Я его успел прооперировать и через два, максимум три дня, он вернется в строй.

— Неудачная шутка, доктор. Это я насчет поминок. Что касается ваших профессиональных качеств, то в этом я не сомневался.

— Понятно. Видимо я не вовремя зашел. Всего доброго.

— Я так и не понял, что вы от меня хотели услышать? На корабле нет системы видеонаблюдения. Команда в настоящий момент мне временно не подчиняется, поэтому, кто, где и чем занят, я не в курсе. Вдобавок, сегодня вся команда на корабле и делать нечего. Видимо господин Коэн кому-то чем-то не угодил, вот и попался под горячую руку.

— В него стреляли из бластера. Насколько я знаю, члены команды не имеют личного оружия. Не так ли?

— Верно. Но помимо команды корабля, есть еще сорок архаровцев, которых Коэн притащил с собой. И мне неизвестно кто они и чем занимались до того, как появились на нашем корабле. Я не имею ввиду тех пятнадцать ученых, которые были заняты на инопланетном корабле, а тех, кто вообще непонятно кто.

— Это бойцы спец отряда.

— Вот видите, доктор, вы лучше меня осведомлены, ху из ху. Может кто-то из них давно имеет зуб на Коэна? Подвернулся удобный случай. Кстати, у них наверняка есть оружие, в том числе и бластеры. Верно?

— Возможно.

— И вообще, вы правы, вы не вовремя пришли. Сегодня очередная годовщина, а вы со своим Коэном.

— Годовщина. Какая?

— Четыре месяца, как мы торчим в этой дыре, точнее, галактике Гахр. И сдается мне, что сидеть нам здесь по гроб жизни, — после этих слов, Тайлер чуть было не свалился со стула. Михаил вовремя подхватил его и уложил на кровать. Поняв, что дальнейший разговор бесполезен, отправился к себе в каюту.

Саманты не было. Это уже не могло не волновать Михаила, поэтому он связался с ней, но она не отвечала. В такой ситуации ничего не оставалось, как вернуться в медицинский отсек, чтобы хоть как-то отвлечься и успокоиться. В помещении, где размещалась реанимация, возле Коэна сидела Каисса.

— Все нормально?

— Да. Все без изменений. Осложнений не наблюдается, восстановление организма происходит в плановом режиме.

— Отлично. А Вирджиния где?

— Буквально пять минут назад заходила и ушла. Наверное, у себя в каюте.

— Хорошо, я побуду с больным, а вы можете пока быть свободны.

Каисса удалилась, оставив Михаила наедине с больным.

«Интересно, кто мог совершить покушение на Коэна? И главное, какие мотивы были у нападавшего на него, и почему он сделал это именно сейчас? Возможно, была ссора, но с кем и откуда оружие? И почему так получилось, что все события, включая: эксперимент проведенный на инопланетном корабле, информация полученная Самантой о его пребывании в галактике неизвестно от кого и, наконец, покушение на Коэна, произошли почти одновременно одно за другим? Есть ли между ними какая-то взаимосвязь и это события одной цепи или случайно совпавшие?» — все эти вопросы вереницей пронеслись в мозгу Михаила.

Вскоре Михаил вызвал Каиссу, а сам вернулся к себе в каюту, где и застал Саманту, которая собирала свои вещи.

— Как это понимать? — спросил её Михаил. Саманта молча продолжала укладывать вещи в пакет.

— Я повторяю свой вопрос. Что происходит?

— Ничего. Просто я ухожу от тебя.

— Если не секрет, далеко?

— Нам лучше на время пожить отдельно. Я договорилась, что мне предоставят другую каюту.

— Понятно. Иными словами, любовная лодка дала течь, и пассажиры сразу кинулись за борт, не забыв надеть спасательные жилеты. А может, стоило сначала обсудить создавшееся положение, разобраться во всем и приложить усилия, чтобы плыть вместе дальше, а не барахтаться по одиночке в воде?

— Слова, все слова, Миша. Боюсь, что за каждым словом проскальзывает фальшь. А мне этого совсем не надо.

— Раз так, не стану отговаривать. Ты взрослый человек, вольна сама принимать решения.

— Вот именно. Если бы могла, я бы никогда и ни за что не полетела бы на этом корабле.

— Понятно. Об одном прошу, будь повнимательней на корабле. Утром кто-то стрелял в Коэна. Я сделал ему операцию. Сейчас он в реанимации. Кто стрелял и почему, неизвестно. Если это личная разборка, это одно, а если это, не дай бог маньяк, то кто знает, что у него на уме.

— Прекрасно. Только маньяка нам и не хватало. Впрочем, это ничего не меняет. Всего доброго, и схватив сумку, Саманта выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь.

«Может мне тоже, как Тайлеру, напиться с горя?» — подумал Михаил, глядя на дверь каюты.

Утром, когда он появился в медицинском отсеке, его встретила Вирджиния.

— Как больной?

— Все нормально. Он пришел в себя. Новый орган полностью стабилен и показатели работы организма в пределах нормы.

— Спасибо. Вы свободны, до обеда я побуду с ним.

— Хорошо.

Михаил вошел в соседнюю комнату, где лежал Коэн. Внешне он выглядел вполне хорошо.

— Доктор, вы кудесник. С новой печенью чувствую себя превосходно. Надеюсь, завтра меня можно будет выписать?

— Там видно будет. Вы хоть знаете, что с вами произошло, и кто в вас стрелял?

— Стрелял?

— Представьте себе. Выстрел из бластера и прямое попадание в печень. Удивительно, что вы остались живы.

Коэн мрачно взглянул на Михаила. Новость о том, что в него стреляли, его явно удивила.

— Вы это серьезно?

— Нет, шучу. Разумеется, серьезно. А вы что думали, у вас цирроз печени на почве алкоголизма?

— Нет, но… Я вышел из командного отсека и пошел к себе в каюту. Потом острая боль и больше я ничего не помню.

— Еще бы. Вы сразу потеряли сознание, началось сильное кровотечение. Хорошо, что вас быстро нашли, и я к этому времени вернулся от профессора. Считайте, что вы второй раз родились на этот свет.

— Но кому понадобилось меня убивать?

— Вы меня об этом спрашиваете? Извините, я по профессии врач, а не следователь. Могу лишь сказать, что ранение нанесено с использованием бластера. Боевое оружие на корабле есть, но оно хранится в спецхранилище. Доступ к нему есть только у командира корабля. Не знаю, есть оно у вас или нет. Кроме того, я не знаю, чем вооружены ваши бойцы охраны. Так что завтра я вас выписываю, и можете приступать к поискам преступника. Да, и еще, я был у профессора. Он уверяет, что не имел разговора с моей женой. Выходит, если вы сказали мне правду, кто-то еще на корабле в курсе всех дел и если это так, то не удивлюсь, если я буду следующий в цепочке весьма странных событий.

На следующий день Михаил осмотрел Коэна и, хотя все анализы были хорошие, предложил ему остаться в медицинском отсеке под присмотром хотя бы до вечера.

— Доктор, ценю вашу заботу, но мне надо разобраться с тем, что произошло.

— Хорошо, но вечером будьте любезны заглянуть на медосмотр.

— Непременно.

— Кстати, выявить преступника, стрелявшего в вас, достаточно просто. Надо всем пройти тест на полиграфе.

— Я тоже подумал об этом, но боюсь, что преступник может занервничать и натворить еще больше бед.

— Или выдать себя. Не забывайте, я не только хирург, но и психолог. Если пустить слух, что будет проведена проверка, подозреваемый наверняка занервничает.

— Это мысль. Спасибо. Я подумаю, как это лучше сделать.

К обеду на корабле прозвучало объявление о том, что всему экипажу корабля, включая спец группу, прибывшую для проведения специальной миссии, необходимо собраться в командном отсеке. Незадолго до этого Михаил получил сообщение от Коэна, который заранее сообщил ему о собрании и попросил понаблюдать за поведением собравшихся. В ответ, Михаил предложил сделать видеозапись, так как отследить поведение шестидесяти человек в зале, будет сложно. Просмотр записи может облегчить задачу.

Как только все собрались, Коэн обратился к собравшимся в зале:

— Уважаемые дамы, и господа. Думаю, вы все в курсе того, что произошло. На меня совершено покушение, но благодаря вовремя подоспевшей помощи и отличной работы наших медиков, все обошлось. Подозревать каждого из вас в случившемся, было бы несправедливо, но факт остается фактом. Кто-то, стоящий в этом зале стрелял из бластера. Мотивы, почему он так поступил, мне неизвестны, а стало быть, есть вероятность, что кто-то еще может стать его жертвой. Поэтому, я как временно исполняющий обязанности командира корабля, в целях безопасности всех здесь присутствующих, — Коэн сделал паузу и обвел всех собравшихся взглядом, — принял решение провести проверку на полиграфе с целью выявления преступника.

После нескольких секунд тишины, раздался голос Мейсона Тайлера:

— Я готов первым пройти проверку на полиграфе, но хотел бы заметить, что подобная процедура может быть проведена только с санкции прокурора. Учитывая, что мы находимся в чуждой нам галактике, все спорные вопросы определяются внутренним уставом корабельной службы. В ней ни слова не сказано, что командир корабля может дать приказ на чтение памяти любого члена экипажа без серьезных на то оснований. Я верно говорю?

— Господин Тайлер, я согласен с вами. Более того, я предлагаю всем здесь присутствующим подумать о том, что произошло, и что может произойти, если преступник не будет найден, и добровольно решить вопрос, проходить ему эту процедуру или нет. Кроме того, в целях сохранения тайны медицинского осмотра, его можно поручить либо нашему доктору, господину Кутепову или пригласить кого-либо из сотрудников профессора Мукси.

— Я верю и прекрасно отношусь к нашему доктору, но он такой же член нашего экипажа…

— Господин Витте, я понял вашу мысль. Дело в том, что во время покушения на меня, его не было на корабле, он был у профессора Мукси на консультации, поэтому он не входит в число подозреваемых.

— А вы исключаете такую возможность, что покушение на вас мог совершить андроид? — раздался чей-то голос в толпе.

Коэн замялся с ответом, но ему на помощь пришел Вольдемар Матусик:

— Чтобы андроид применил оружие в отношении человека, он должен получить специальное разрешение. Коды доступа для активации доступны только командиру. Кроме того, андроид может получить оружие только в случае выполнения специальной задачи вне корабля.

— Господа, — снова произнес Коэн, — у меня предложение. Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы для выявления преступника пройти тест на полиграфе, прошу поднять руки. Решение всех собравшихся будет означать правомочность решения и не противоречить букве закона. Итак, кто за?

Большая часть подняли руки в знак согласия на проведение процедуры проверки.

— Прошу еще минуту внимания. Итак, за проголосовали пятьдесят два человека, семь человек воздержались, против нет. Большинством голосов, решение принято.

— Вот с воздержавшихся и начнем проверку, — раздался чей-то голос.

— Порядок и очередность прохождения теста я полагаю надо сделать обычным способом. Компьютер сделает лотерейный выбор очередности, на основе которой составит список. Никто непротив?

Общий шум и голоса говорили, что никто не возражал.

— Отлично. В таком случае, начнем прямо сейчас. Господин Кутепов, прошу вас пройти в медицинский отдел и подготовить все необходимое для проведения теста.

Среди собравшихся начался шум, послышались голоса, споры. Явственно слышались возмущение, что процедура может затянуться неизвестно на сколько. Видимо на это и рассчитывал Коэн, так как неожиданно произнес:

— Господа, прошу соблюдать тишину. Я еще не все сказал, а уже слышу ропот недовольства. Все могут быть свободны. Процедуру начнем через час, каждому будет отправлен общий список, составленный компьютером. Приглашение в медицинский отсек каждому будет выслано дополнительно. Благодарю за внимание, все свободны.

Собравшиеся начали расходиться. Судя по лицам, настроение у всех было не радостное. В этот момент в зал вбежал запыхавшийся Михаил.

— Господин Кутепов, что с вами? — с недоумением спросил Коэн.

— Кто-то испортил полиграф.

— Что значит испортил! А починить его можно?

— Вряд ли. Смотрите сами, — и он положил на приборную панель сожженный блок управления полиграфом.

Коэн кинул взгляд в толпу, и, увидев Тайлера, крикнул:

— Господин Тайлер прошу вас, задержитесь.

Тайлер нехотя подошел к приборной панели, возле которой стояли Коэн и Михаил.

— Слушаю вас.

— Пойдемте ко мне в каюту, и вы доктор тоже. Есть разговор.

Взяв сожженный блок управления, Коэн направился в свою каюту. Михаил и Тайлер устремились вслед за ним. Как только все трое оказались в его каюте, дверь за ними закрылась.

— Дело принимает нешуточный оборот, — произнес Коэн, — как я понимаю, кто-то явно не хочет проведению данной процедуры.

— Еще бы. Будь я на его месте, я бы поступил точно так же, — ответил Тайлер.

— Господин Кутепов, как по-вашему, это сделали непосредственно перед собранием, или заранее?

— Ну, — Михаил покрутил блок, — судя по отсутствию запаха, прошло достаточно много времени. Сколько, сказать сложно. К тому же, в лаборатории очень много аппаратуры, а им никогда не пользовались. Может вчера, может год назад.

— Хорошо. Кто имеет доступ к оборудованию, точнее в лабораторию, где находится полиграф?

— В первую очередь медицинский персонал. Я, Каисса Оуэн и Вирджиния Митс. Но в принципе, доступ в лабораторию имеет любой на корабле, это ведь не секретная часть.

— Получается, что в лабораторию мог войти любой желающий?

— В принципе да. Но, подчас в ней кто-то присутствует из медицинского персонала. Особенно, если есть больные или проводятся какие-то работы.

— У меня к вам еще один вопрос. Как вы считаете, нужно быть специалистом, чтобы среди, как вы сказали, большого количества приборов в лаборатории, найти полиграф?

— Не думаю. Делаете запрос на планшете, выводите картинку и вам потребуется максимум пару минут, чтобы найти его в лаборатории.

— Выходит, кто-то зашел, нашел прибор и сжег блок управления. Господин Тайлер, я знаю, между нами есть недопонимание. Поверьте, не я виновен в том, что компания поручила мне эту миссию, но давайте отбросим на время обиды и недоверие, и вместе попытаемся найти преступника.

— И какую помощь вы ждете от меня?

— Для начала, расскажите о каждом члене экипажа. Хотя нет, давайте лучше начнем с кино.

— С кино? В каком смысле?

— В прямом. Мы с господином Кутеповым решили посмотреть на собравшихся, и то, как они будут реагировать, когда я предложил использовать полиграф для выявления преступника.

— Неплохая мысль.

— Присаживайтесь, господа, посмотрим, как кто реагировал, а доктор нам в этом, возможно поможет. Компьютер, включить запись собрания. Перевести в голографический режим, сжать до размеров комнаты, оптимизировать в режим детального просмотра.

Сразу за этим в комнате спроецировалось изображение присутствующих на собрании. Был слышан голос Коэна. Его речь неоднократно прерывалась, после чего камера медленно перемещалась, показывая лица присутствующих. Снова произнесенная фраза и очередная запись выражения лиц. Прошло минут сорок, прежде чем они закончили просмотр.

— Что скажите, доктор?

— Могу сказать одно, у преступника железные нервы. Я не заметил ни одного выражения лица,которое вызвало бы подозрение.

— Странно, мне показалось, что у некоторых, выражение было не то чтобы испуганное, но подозрительным.

— Нет. Это естественная реакция нормального человека. Предложение пройти полиграф вызывает разную реакцию, особенно у тех, кому есть что скрывать. Но одно дело измена жене, или украденные деньги из кошелька отца, и совсем иное, попытка убийства человека. Вас ведь пытались не напугать, а именно убить.

— Я понимаю. А вы что скажете, господин Тайлер?

— Я со своим экипажем работаю не один год. Знаю достоинства и недостатки каждого. Понимаю, что у кого-то недостатков больше, у кого-то меньше, но никто из них не способен на убийство. В этом я уверен. А что касается кино. То здесь мне трудно судить. Я соглашусь с Михаилом, у человека, совершившего нападение на вас, железные нервы и он очень умный, раз заранее сжег полиграф.

— Михаил, а как вы думаете, многие ли знают, что на корабле есть полиграф, что он собой представляет, и для чего используется?

— Вряд ли многие об этом знали, но могли догадываться. Что касается самого полиграфа, думаю все знают, зачем он используется.

— И что же нам в таком случае делать?

— По всей видимости, обратиться за помощью к профессору Мукси. У него есть полноценный полиграф, позволяющий провести данную процедуру. В свое время имел, мягко говоря, личное знакомство с данным устройством в качестве пациента.

Коэн и Тайлер переглянулись, но промолчали. После недолгого раздумья, Коэн произнес?

— С учетом того, что преступник достаточно умный, как лучше всего поступить?

— У меня есть предложение, — неожиданно произнес Тайлер, — что если нам пойти на хитрость?

— Поясните?

— С профессором пока договариваться не будем. В любом случае, он вряд ли откажет. Верно?

— Думаю, что да.

— Поскольку все наверняка уже в курсе, что полиграф испорчен, объявим по сети, что профессор Мукси предоставит нам свой аппарат и завтра к утру его пришлет шаттлом на корабль. Необходимо заранее отправить в транспортный ангар слидеры, чтобы они незаметно следили за всеми, кто там будет. Уверен, что преступник непременно попытается что-то предпринять.

— Разумное предложение. Что же, так и поступим.

Ближе к вечеру всему экипажу было объявлено, что новый полиграф прибудет на корабль утром, после чего его доставят в медицинскую лабораторию и согласно списку, будет проведена медицинская экспертиза. Утром шаттл был отправлен в космос, якобы для того, чтобы привезти новый полиграф. Спустя час, пройдя шлюзовую камеру, его встретил андроид, который погрузил на гравитационную платформу два пустых ящика и направился с ними к лифту. Как только дверь лифта открылась, андроид и оба ящика были обстреляны из бластера. Видимо стрелявший, был хорошо осведомлен, как устроен андроид, потому что как только он упал, последовало еще несколько выстрелов в ту часть, где располагалась память и позитронный мозг. Следом за этим двери лифта закрылись.

Коэн, Тайлер и Михаил, наблюдавшие за всем происходящим на мониторе замерли от того, кого они увидели. Буквально за секунду до того, как закрылись двери лифта, слидер успел переместиться и показать лицо стрелявшего. Это была Саманта.

— Мне показалось, или я ошибаюсь, но это ваша жена, не так ли?

— Вы правы. Но зачем она это сделала и почему? Надо срочно её арестовать и допросить. Учтите, у неё оружие, надо быть крайне осторожным.

— Лучше поручить эту операцию андроидам, так безопаснее, — предложил Тайлер.

Лифт остановился сначала на третьем, потом на пятом, и только затем на шестом уровне корабля. Андроиды успели занять позицию на четвертом, пятом и шестом уровнях и докладывали о его движении. В тот момент, когда двери лифта открылись, Михаил, следивший за происходящим по монитору, увидел в кабине лифта Саманту. Она лежала на полу в луже крови, сжимая в руке бластер. Все трое поспешили к лифту. Первым подбежал Тайлер. Он нагнулся и медленно произнес:

— Она мертва. Выстрелила себе в голову и стерла всю память.

Михаил упал на колени и, рыдая, воскликнул:

— Зачем, зачем ты так поступила? Я не верю, что ты сама это сделала.

Глава 9

Прошло два дня. Смерть жены и её поступки, не укладывались у Михаила в голове. Можно было многое понять и объяснить, но зачем надо было стрелять в Коэна? Какие причины могли вызвать такую неприязнь или что-то другое подвигло её на преступление? Откуда она взяла бластер? Все это и многое другое не находило ответа. А главное, что Михаил по-прежнему любил Саманту и поэтому считал, что он в какой-то мере виновен во всём, что произошло, в том числе и в её гибели.

Коэн и Тайлер тактично избегали встречи и не стали задавать каких-либо вопросов. Михаил, после того, как были проведены патологоанатомические исследования и установлена невозможность исследования памяти, дал согласие на консервацию трупа с целью последующего захоронения на Земле. Закрывая криогенную капсулу, он тихо произнес:

— Не верю, что ты это сделала, и я докажу это, клянусь.

На следующий день он явился к Коэну и попросил его договориться с профессором Мукси, чтобы тот просканировал память, дабы снять хоть тень подозрений в причастности ко всему, что произошло. И хотя Коэн, и присутствующий при разговоре, Тайлер в один голос заявили, что это излишнее, и что они полностью доверят Михаилу, не стали отговаривать и согласились. Вечером Михаил вместе с Коэном отправились к профессору на его корабль.

Профессор, лишь вкратце знал о случившемся. Известие о том, что стреляла в Коэна Саманта, которая затем, покончила с собой, повергла профессора в шок. Когда ему рассказали о цели визита, он так же, как и Коэн, выразил сомнения в необходимости этого, но так как Михаил, в очередной раз потребовал доказать всем свою непричастность, согласился и поручил провести процедуру Азадель. Решено было не затрагивать весь объем памяти, а ограничится только последними четырьмя месяцами. Через пятнадцать минут Азадель и Михаил вышли из лаборатории.

— Господа, на основании просмотренной памяти пациента за период с момента прилета корабля в галактику Гахр и по сегодняшний день я не выявила каких-либо признаков причастности господина Кутепова к событиям, имевшим место.

Хотя все и так не сомневались в непричастности Михаила к тому, что произошло, тем не менее все вздохнули с облегчением, и только Михаил оставался мрачным.

— Должна сказать, — неожиданно произнесла Азадель, — что у меня сложилось впечатление, что ваши опасения, господин Кутепов, не беспочвенны.

— В каком смысле?

— Судя по разговорам, которые вы вели со своей покойной женой, она получила информацию о вашем пребывании в галактике Гахр. Это вызвало между вами разрыв отношений. Вы пытались выяснить, кто мог ей об этом рассказать. Вы подозреваете, что тот, кто рассказал ей об этом, причастен к тому, что произошло, а так же виновен в её гибели. Существует доля вероятности, что отчасти вы правы.

— Я прав? На основании чего вы это утверждаете?

— На основании того, что я видела и слышала. Характер и манера разговора вашей жены резко изменились. Последний разговор с ней так же дает повод сказать, что она находится либо под чьим-то влиянием, либо, информация, полученная от кого-то, вызвали обострение её психического состояния. У меня все. Да, и еще, можете не волноваться, Михаил, все что я прочла в вашей памяти, останется только со мной.

— Мне нечего волноваться, — Михаил взглянул на профессора, но промолчал. Профессор сразу понял, о чем хотел сказать Михаил и по достоинству оценил его молчание.

— В таком случае, спасибо за помощь, мы улетаем.

— Господин Коэн, один вопрос.

— Слушаю вас, профессор.

— Я понимаю, все так неожиданно и печально. Но все же, какие-то результаты по дальнейшим исследованиям инопланетного корабля есть?

— Пока нет. Господин Кавасаки столкнулся с проблемой расчета требуемой мощности. Как только что-то прояснится, я вам незамедлительно сообщу.

— Спасибо.

Уже на выходе, профессор окликнул Михаила и попросил его на пару минут задержаться.

— Я хотел бы выразить вам свои соболезнования. Чтобы не совершила ваша покойная жена, чем бы не руководствовалась в своих поступках, она оставалась и останется для вас в первую очередь, человеком, которого вы любили. Говорят, что поступки, которые мы совершаем, предначертаны нам судьбой. Ерунда. Судьбу творит сам человек. Обстоятельства и люди, окружающие его, заставляют их совершать. Потеря родных и близких, это горе, через которое надо пройти и продолжить жить дальше вопреки и наперекор всему.

— Да, наверное, — ответил Михаил и отправился догонять Коэна.

Вернувшись к себе в каюту, Михаил не раздеваясь лег на кровать. В памяти то и дело всплывали воспоминания медового месяца, который они провели с Самантой перед тем, как улететь в космос. Её смех, улыбка на лице, нежность рук, которыми она ласкала Михаила, страстные объятия и вкус поцелуя. Казалось, это было только вчера. Хотелось кричать, выть от нестерпимой боли и несправедливости. Неожиданно в дверь постучали. Михаил решил, что ему показалось, но когда стук повторился, грубо крикнул:

— Кто там, что надо?

— Можно зайти?

Это был голос Тайлера.

— Входите, — нехотя ответил Михаил.

Тайлер вошел, в каюту, держа в руках бутылку.

— Принес микстуру, заодно хотел поговорить. Не возражаете?

— Если пришли утешить, то напрасно. И вообще, я не большой поклонник…

— Бутылка так, атрибут для знакомства. Как никак, почти полтора года вместе, а кажется, словно вы только вчера стали частью команды. Знаете, я никому не навязываю дружбу, не лезу с расспросами, но, как командир корабля, отвечаю за каждого и должен знать, на кого можно положиться в трудную минуту, а кто будет сам первым спасаться с тонущего корабля.

— Неудачное время выбрали, господин Тайлер, для такого разговора.

— Можно просто Мейсон.

— Как скажите, — Михаил посмотрел на бутылку, — надеюсь, в бутылке все же не вода?

Мейсон поискал взглядом стаканы и, достав парочку, налил в них немного жидкости из бутылки.

— Помянем вашу жену.

Молча выпили. От чистого спирта перехватило дыхание.

— Странно, а я думал, что врачи нередко балуются спиртом.

— Об этом больше пишут и в кино показывают, — сипло произнес Михаил.

— Я вас отчасти понимаю.

— В каком смысле?

— Десять лет назад, я тоже потерял жену. Нелепая смерть. В офисе, где она работала, отмечали чей-то день рождения. Она стояла у окна, а кто-то открыл окно напротив, и порывом ветра её выбросило с сорок шестого этажа. Трудно представить, как такое могло произойти. Более нелепой смерти трудно представить. Я в это время был в космосе. Когда узнал, чуть с ума не сошел. Весь мир казался враждебным и настроенным против меня, а я против него.

— И как, ушли в запой?

— Нет, хотя сначала очень хотелось именно так и поступить. Ушел весь в работу.

— Помогло или тешите себя иллюзиями, что работа помогает забыться?

— Когда как. А если честно, то рано или поздно, все становится историей. И плохое и хорошее, все в прошлом. В конце концов, понял, что надо жить настоящим днем.

— Вы пришли рассказать мне об этом или…

— Не только. Помните, Коэн интересовался членами нашего экипажа. Позже я перебрал всех, даже поднял анкеты на каждого.

— И у всех оказалась безупречная репутация.

— Не кипятитесь, я не все сказал.

— Ах не все, ну извините, — Михаил неожиданно взял бутылку и плеснув спирт в стаканы, произнес.

— Помянем вашу супругу. Не возражаете?

— Согласен.

После непродолжительной паузы Тайлер неожиданно произнес:

— Возможно вы не в курсе, незадолго до смерти, ваша жена приходила ко мне.

— К вам!

— Да. Как я понял, у вас произошла семейная ссора, и она пришла просить выделить ей отдельную каюту. Я не стал расспрашивать, зачем и почему, в семейной жизни всякое случается, поэтому дал ей ключ, а когда она вышла, случайно увидел, что она уходила по коридору вместе с Вирджинией. Вы не в курсе, она с ней была дружна?

— Да, эта монашка…

— Как вы сказали?

— Простите, сорвалось с языка. Это я так её про себя так назвал. Тихоня, словно из монашеского приюта. Даже не скажешь, что она нам с Самантой ровесница. Как сотрудница, выше всяких похвал.

— И, тем не менее, именно с ней ваша покойная супруга подружилась.

— Сами понимаете, выбор подруг на корабле не такой большой. Либо она, либо Каисса.

— Вот и мне показалось странным. Вирджиния полная противоположность вашей супруги. Я посмотрел данные, которые у меня были на неё. Ничего особенного. Родилась в Северной Америке. Отец работал в компании, был медиком. В десять лет её родители переехали жить и работать в Европу и спустя три года погибли при невыясненных обстоятельствах. Вирджинию отдали в приют при монастыре. Так что вы оказались весьма прозорливы, доктор, назвав её монашкой. Затем она окончила курсы медицинских сестер и два года проучилась в медицинском колледже, который внезапно бросила и была принята на службу в компанию. Замечу одну интересную деталь. Компания неоднократно выступала спонсором монастыря, в котором она жила. На кораблях компании работает девять лет и, как правило, не задерживается больше одного, максимум двух лет. В составе нашего экипажа до вашего прихода на корабль, проработала год.

— Что я вам скажу, — Михаил призадумался и, зажмурив один глаз, налил в стаканы немного спирта, — да, собственно говоря, ничего особенного в том, что вы сказали, я не вижу. Наоборот, факты биографии многое объясняют: замкнутость характера, исполнительность и ответственный подход к выполнению служебных обязанностей.

— Согласен. Придраться не к чему. Правда есть одно но. Когда в экипаже происходит замена, то, как правило, она идет либо с подачи командира корабля, либо кто-то идет на повышение. Рядовой член экипажа старается держаться места службы. Сами знаете, экипаж, как правило, небольшой, работаем минимум полгода или год в космосе. Подмену в составе экипажа компания старается делать как можно реже. А тут, отличный, как вы говорите сотрудник, молчаливая, и за девять лет меняет шесть мест службы на кораблях компании. Не правда ли странно?

— Ну, возможно. Мне трудно сказать. Как вариант, сама по каким-то своим причинам, писала рапорты, и её перебрасывали на другой корабль.

— Вы в это верите?

— А что, у вас есть другая версия?

— Пока нет.

— Вот видите. Раз нет, получается, что зря её в чем-то подозревать. Выпьем?

— Можно.

Снова молча выпили, после чего Тайлер, достал планшет.

— Посмотреть не хотите?

— Что это?

— Кино, которое нам Коэн показывал.

— Мы же это вместе смотрели. Вряд ли что-то новое найдем.

— И все же. Может, я ошибаюсь, или мне показалось, но я не смог найти выражения лица Вирджинии.

Михаил взял планшет и стал просматривать запись. Вскоре нажал на паузу.

— Так вот же она.

— Верно, она, стоит за спиной вашей жены, а лица не видно. И заметьте, такое ощущение, что она следит за перемещением слидера и все время меняет положение, оставаясь позади. Видна прическа, рука, халат, иногда наклон вниз, — вот тут видите, словно что-то уронила на пол, и снова переместилась вправо.

— Подождите, я сейчас, — произнес Михаил, и налив полный стакан воды кинул в него таблетку, после чего залпом выпил, — нет-нет, все нормально. Мне надо все посмотреть еще раз, но трезвым взглядом.

— Понятно, давайте.

Тайлер откинулся на стуле, а Михаил тем временем внимательно смотрел запись. С последним кадром, он положил планшет на стол и спокойным голосом произнес:

— Я думаю, что было бы неплохо просканировать память у Вирджинии. Думаю, не составит большого труда сделать её первой в списке проверяемых.

— Да, но есть один нюанс, доктор. Все считают, что ваша покойная супруга стреляла в Коэна, испортила полиграф, а затем уничтожила андроида. После чего покончила жизнь самоубийством. Нужны веские доказательства для такой проверки. Вы согласны со мной?

— Да. Может, стоит переговорить с Коэном?

— Вероятно.

— В таком случае, пошли.

— Что, прямо сейчас?

— А зачем откладывать. Речь идет не о Вирджинии, а о моей жене. Я не верю, что она совершила это преступление просто, потому что ей не нравился господин Коэн. Мне он тоже не симпатичен, но это не значит, что я готов в него стрелять. Она могла…

Михаил неожиданно остановился, и вдруг воскликнул:

— Какой же я идиот. Надо было сразу сделать экспертизу веществ, которые она принимала. Оценили только состояние головного мозга и все. Прошло четыре дня, вероятно уже поздно, но тело находится в замороженном состоянии, можно попытаться что-то выявить, — Михаил посмотрел на Тайлера и, положив руку ему на плечо, произнес:

— Мне нужна ваша помощь.

— Слушаю вас.

— Найдите какой угодно предлог, но сделайте так, чтобы Вирджинии не было, хотя бы пару часов в лаборатории. Я достану капсулу с телом жены и попытаюсь сделать анализ. Уверенности нет, но попытка не пытка. Она принимала всего два антидепрессанта. Только их следы должны остаться в организме.

— Не волнуйтесь, сделаю. Отправляйтесь в лабораторию и ждите моего сигнала. Кстати, если от вас будет пахнуть спиртным, это будет отличным отвлекающим маневром.

— Пожалуй.

Михаил и Тайлер вышли из каюты и разошлись в разных направлениях. Войдя в лабораторию, он увидел Вирджинию. Она сидела за столом и что-то читала на планшете.

— А это вы, — произнес Михаил, стараясь говорить в иной манере, скорее похожей на слегка подвыпившего человека, — Не помните, у нас осталось хоть немного спирта?

— Да, конечно. Вам для инъекций?

— Будем считать, что для них. Вирджиния, отлейте немного в мензурку или колбу, только ради бога, ни слова командиру.

— Я вас понимаю. Саманта была моим другом. Искренним и понимающим.

Взяв из шкафа емкость со спиртом, она отлила в банку около полулитра и плотно закрыла стеклянной пробкой.

— Никому не понять мою боль, — искренне произнес Михаил, и, взяв банку, присел на стул. Я посижу здесь немного, не возражаете?

— Конечно, доктор, — в этот момент у Вирджинии включился коммуникатор.

— Простите, меня вызывает к себе господин Коэн. Я вас оставлю, хорошо.

— Идите, я побуду здесь, а потом пойду к себе.

— Хорошо. Прошу вас, не злоупотребляйте этим, — она указала рукой на банку со спиртом, — Саманта этого бы не одобрила.

Михаил обхватил лицо рукой, а другой сделал жест говорящий, чтобы она уходила.

Взяв из шкафа с медикаментами какие-то препараты, Вирджиния удалилась.

Убедившись, что Вирджиния ушла, Михаил зашел в госпитальный отсек, где находилась капсула с Самантой. Открыв её, он с болью в сердце взглянул на её безжизненное тело, но, собрав волю в кулак, приподнял и перенес в диагностический бокс. Включив аппаратуру, дал команду:

— Провести токсикологическую диагностику.

Анализ длился довольно долго, что было вполне естественно, так как тело Саманты было заморожено. Михаил то и дело посматривал на часы, боясь, что Вирджиния вернется раньше времени. Наконец экран монитора ожил. По нему побежали столбики данных. Михаил замер. Анализ показывал, что в клетках мозга обнаружены слабые, но все же присутствующие следы психотропных препаратов. Вещества, которые они содержали, влияли на сознание Саманты и позволяли ей управлять. Сохранив запись, Михаил вернул тело Саманты в капсулу и, включив режим охлаждения, направился к Коэну.

Подойдя к двери, Михаил постучал, а когда вошел, застыл от изумления. Коэн сидел на стуле с наспех перевязанной рукой. Вся повязка была в крови. Рядом суетился Тайлер, пытаясь что-то сделать. На полу в луже крови лежала Вирджиния.

— Доктор, я снова ваш пациент, — пытаясь шутить, произнес Коэн.

— Что с ней? — спросил Михаил, показывая на Вирджинию.

— Вы были правы, вашей женой манипулировали. Вот эта тихоня за всем стояла. Кто бы мог подумать, — спокойно произнес Тайлер.

— Она жива?

— К сожалению нет.

— Быстро в лабораторию и в капсулу. Есть все шансы прочесть её память.

— Но у нас нет полиграфа.

— Зато есть у профессора Мукси. И вызовите, черт возьми, кто-нибудь Оуэн, чтобы она занялась раненым.

Коэн наотрез отказался оставаться на корабле и, несмотря на ранение с наспех обработанной раной вместе с Михаилом и Тайлером вылетели на шаттле к профессору Мукси. Пока летели, Тайлер рассказал Михаилу обстоятельства случившегося.

— После того, как мы расстались, я поспешил к Коэну и вкратце ему все рассказал, после чего вызвали Вирджинию под предлогом того, что у него сильно болит голова, и он просит принести ему болеутоляющие. Тем временем я спрятался в туалетной комнате. Когда Вирджиния вошла, господин Коэн лежал на кровати и делал вид, что страдает от головной боли. Дверь в душ была приоткрыта, и я сразу увидел, что Вирджиния за спиной держит в руке бластер. Вот тут я конечно сплоховал.

— Да ладно вам, сплоховал он. Жизнь мне спас.

— Жизнь спас, а вот Вирджинию взять живой не удалось. И откуда у неё столько сил взялось. Трижды успела выстрелить. Первый раз промахнулась, второй раз руку Коэна задела, а третьим выстрелом угодила прямо в себя.

— Ничего, главное, мозг не задет. Будем надеется, что удастся прочесть память.

На этот раз профессор встречал гостей непосредственно в ангаре, куда только что прибыл шаттл. Андроиды достали капсулу, в которой находилась Вирджиния и на платформе отправились вслед за всеми в лабораторию. Как только подключили аппаратуру, профессор попросил всех выйти. Процедуру чтения он опять поручил сделать Азадель. Спустя полчаса она вышла. Судя по её суровому лицу, она прочла память Вирджинии и была чем-то сильно взволнована. Посмотрев на присутствующих, она неожиданно произнесла:

— Господа, мне удалось прочитать большую часть памяти. Она оказалась информативна для чтения на семьдесят два процента. Учитывая, что на момент прочтения памяти, пациентка уже была мертва и клетки мозга частично потеряли свою жизнеспособность, результат вполне удовлетворительный и позволяет ответить на поставленные вопросы. Вкратце. Вирджиния Митс использовала психотропные препараты с целью полного подчинения госпожи Саманты Кутеповой. Её цель была убийство господина Коэна. Ваша жена, господин Кутепов была слепым орудием убийства. Это все.

— Как всё, а причины, зачем она это сделала? — воскликнул Коэн.

— Причина, господин Коэн, я могу объяснить только вам, так как это сугубо конфиденциальная информация. Прошу пройти со мной в лабораторию.

Все невольно переглянулись, но не стали возражать. Коэн последовал вслед за Азадель. Как только двери за ними закрылись, она предложила присесть на стул, после чего сказала:

— Так вот, господин Коэн. Вирджиния Митс являлась штатным агентом компании. По заданию руководства она осуществляла надзор за экипажами кораблей, которые занимались ответственными и не всегда законными операциями. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? Четыре года назад она получила ранг специального агента с правом применения оружия. Её непосредственным куратором является Газир Мукси, сводный брат нашего профессора. После того, как им было принято решение предпринять попытку проникнуть в галактику Гахр, она получила задание отслеживать все действия четы Кутеповых, а так же завязать дружеские отношения с одним из них. Она вошла в доверие к Саманте и зная, что та принимает лекарства от депрессии, подменила их на психотропные препараты, позволяющие манипулировать человеком. Прежде чем вы со своими людьми прибыли на корабль, она получила задание внимательно следить за ходом исследовательских работ, проводимых на инопланетном корабле. В случае, если наметятся успехи в этом направлении, ей было приказано вас устранить.

— Меня устранить, но почему?

— Этого я не знаю. Думаю, что вам виднее, почему компания устраняет людей, даже, если они ей служат верой и правдой. И еще. Следом за вами должны были быть устранены чета Кутеповых. Это все, что мне удалось прочитать. Мелкие детали, я думаю, вам будут неинтересны.

— Видимо да. Благодарю. Надеюсь…

— Разумеется. Поэтому я и пригласила вас для личной беседы.

— Еще раз спасибо.

— Можете забирать тело.

— Да, конечно.

Когда все вернулись на корабль и Коэн после того, как Михаил вторично обработал ему рану и снял повязку, вернулся в свою каюту. Он лег на диван. Было о чем подумать. Получалось, что Газир Мукси решил от него избавиться. Вряд ли ему стало жалко сорока миллионов, которые ему полагались после выполнения задания. Он просто устранял тех, кто выполнял на него грязную работу и был опасен в дальнейшем. Стоило крепко задуматься, что делать в такой ситуации.

Часть 3 НАПЕРЕКОР СУДЬБЕ

Глава 1

Разговор с Коэном относительно всего, что связано с миром галактики Гахр в том случае, если удастся запустить инопланетный корабль, настолько сильно взволновал профессора Мукси, что он отложил на время разговор на эту тему со своими сотрудниками. Причин тому было много, и основная, что он сам не очень представлял, как быть и что делать. Казалось, его заветная мечта, которой он посвятил больше половины своей жизни, отыскать артефакт, влияющий на прилет кораблей в эту чуждую галактику, и вернуться домой, найден. Оставалось сделать последний шаг, решиться вернуться домой. К тому же, как стало известно, дома его ждет сводный брат, мечтающий о встрече. Однако, годы, проведенные в чужом мире, война с миром комигонов и тень Лифинга, постоянно напоминающая ему о том, что они совершили, не давала однозначного ответа — остаться навсегда здесь, или попытаться вернуться домой. И когда казалось, он уже определился в этом вопросе, и решил посовещаться со своими сотрудниками, новые события вокруг Коэна, четы Кутеповых и Вирджинии Митс, отложили этот разговор.

Как только Коэн и все, кто с ним были, улетели, профессор остался наедине с Азадель.

— И что же ты мне расскажешь? — спросил профессор.

— Ты о чем?

— Ты сама знаешь, о чем. Раз ты вызвала одного Коэна и что-то ему рассказала, значит, ты прочла то, чего я не должен знать. Не так ли?

— Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос.

— Я мог бы и сам прочесть её память.

— Тогда зачем ты предложил это сделать мне?

— Я не думал, что ты будешь от меня что-то скрывать.

— Значит, ты ошибался. Врачебная тайна была, есть и будет. Иначе грош цена всему, что связано с этим понятием.

— Азадель, это не тот случай, чтобы говорить о врачебной тайне. Она не больная, а труп, а информация, которую ты прочла, касалась и меня. Не так ли?

— Возможно.

— Тогда причем здесь господин Коэн?

— При том.

— Хорошо. В таком случае, вот что я тебе скажу. Несколько дней назад он прилетал ко мне и имел со мной беседу. Она затрагивала весьма важный вопрос, который касается всех нас. Он считает, что есть основание полагать, что инопланетный корабль будет запущен, и мы сможем вернуться домой. Я как раз хотел со всеми обсудить этот вопрос.

— Прекрасно. Ты всегда об этом мечтал.

— Что значит, я мечтал. Можно подумать только я один.

— Хамаль, мы уже давно не дети и даже не взрослые люди, а прожившие большую и сложную жизнь. Нам выпала трудная, сложная и непростая судьба прожить пятьдесят с лишним лет в чуждой нам галактике. И не просто прожить, а быть рядом с Лифингом, объявившим себя злым гением, тираном и диктатором нового мира. И мы покорно смирились с этим и активно ему помогали.

— На это были свои причины…

— Замолчи, — повысив голос, произнесла Азадель и продолжила, — Ты представляешь, что нас ждет дома?

— Не так чтобы ясно, но… Там наш дом, брат.

— Вот именно, твой брат.

— А что брат. В письме, которое он написал, он с нетерпением ждет, чтобы воссоединиться. Кровные узы и прочее.

— Я, кажется, тебя перебила. Так что еще предложил тебе Коэн, что ты хотел с нами обсудить, только возвращение домой?

— Нет. Он считает, что здесь должен кто-то остаться, чтобы компания могла вернуться в эту галактику и начать торговый диалог с комигонами. Для компании здесь огромные перспективы, полезные ископаемые и все остальное.

— Ах вот оно что. А теперь выслушай меня внимательно, прежде чем решать этот вопрос. Кое-что я утаила от господина Коэна, точнее, просто не стала говорить. Дело в том, что он специалист по особым поручениям твоего брата Газира. Вирджиния так же была агентом Газира Мукси. В её задачи входило следить за всем происходящим, войти в доверие к Кутеповым, использовать одного из них в своих целях и затем убить, сначала Коэна, затем чету Кутеповых, а затем и всех, кто работал с Лифингом. Иными словами всех нас.

— Ты обманываешь меня, — воскликнул профессор, — у тебя нет доказательств.

— Есть, дорогой мой, есть. Я сохранила видеозапись просмотренной памяти, и ты сможешь её просмотреть и убедиться, что я не обманываю тебя. Компания, как и пятьдесят лет назад делала противозаконные эксперименты, так и сейчас продолжает ими заниматься. То, что Вирджиния убита, вовсе не означает, что наша жизнь будет в безопасности, когда мы вернемся.

— Но зачем, почему он так поступает? — промямлил профессор и тяжело опустился на стул.

— Этого я не знаю. Хотя могу предполагать. Мы свидетели и участники тех незаконных экспериментов, которые проводились компанией. Она нарушала законы галактической федерации, а это уже не шутки. Сам прикинь. Устраняют тех, кто знает об этих экспериментах и причастен к ним. Расчищают поле для роста и благосостояния компании без намека на то, что могло бы скомпрометировать руководство компании. Если твой брат в совете директоров, то кто знает, на какой пост он метит дальше?

— Что же нам делать?

— Не знаю. Я тебе все сказала. Запись при желании можешь посмотреть. Решать тебе.

— Нам всем.

— Сначала определись сам, а уже потом выноси вопрос на обсуждение.

— Ты так говоришь, словно не уверена, что все пойдут за мной, чтобы я не предложил?

— Возможно.

— Что значит, возможно?

— То и значит. Наступили новые времена, полтора года, как мы живем без диктата Лифинга в условиях мира. Это меняет людей, их мироощущение, характер.

— В наши-то годы? Сомневаюсь.

— Дело не в годах, а в том, какие мы. Мы заменили треть органов, подключили позитронный мозг, мы думаем и мыслим, как если бы нам было сорок лет. Не забывай об этом.

— Выходит, что этот вопрос пока рано выносить для общего обсуждения?

— Видишь ли, Хамаль, многое будет зависеть от того, что ты скажешь Виктории и Мирзо. Мы с тобой знаем всю правду, готов ли ты и им рассказать об этом, я не знаю.

Профессор промолчал. Он понимал, что Азадель права. От того, что он расскажет им, многое будет зависеть в принятии ими решения по столь важному для всех вопросу.

— Да, но и тянуть с этим вопросом нельзя. Коэн ждет от меня решения. Что ему ответить?

— Скажи, что вопрос слишком сложный, можно сказать, судьбоносный, а потому спешить в таком деле не следует. Пусть подождет.

— Ты права.

— Заметь, я всегда права.

— Пожалуй, — медленно ответил профессор, размышляя о том, что казалось бы налаженная жизнь в условиях мира с комигонами, снова поставила множество проблем, которые неизбежно надо было решать и кроме Азадель, посоветоваться было не с кем.


Коэн, Тайлер и Михаил летели обратно на свой корабль. Все молчали. Каждый размышлял о своём. Лицо Коэна было мрачным. Он размышлял о том, как быть дальше, так как отлично понимал, что возвращение домой было небезопасно. Если Газир Мукси санкционировал его убийство, то дома решить этот вопрос будет гораздо проще. Смерть агента Вирджинии Митс, многое меняло, а, находясь в чужой галактике, давало поле для маневра. К тому же, у него было двадцать пять бойцов, которых он лично отбирал для этой операции и они полностью подчинялись только ему.

Михаил размышлял о том, где он допустил ошибку в отношениях с женой. Не рассказал ей все, что случилось, не предостерег, наконец, не смог, как муж и как врач вовремя заметить, что она находится под чьим-то влиянием из-за приема психотропных препаратов. Для врача это непростительная ошибка, и какие бы доводы не приводил в своё оправдание, сам будет помнить, что не успел, не заметил, не сберег самое важное в этой жизни — любовь к Саманте. Хотелось лечь в капсулу и заснуть, забыв включить таймер на пробуждение.

Мысли Тайлера были менее удручающими. Он сетовал, что не смог вовремя понять и выявить мерзкую, как он про себя назвал Вирджинию, это козявку, которая погубила Саманту. Как воспримет экипаж, узнав обо всем, как самому вести себя в этих обстоятельствах, и вообще, что рассказать экипажу, а что утаить. К тому же, осталось непонятным, почему Вирджиния решила убить Коэна? Явно, сам Коэн знает о причинах, раз Азадель вызвала его на разговор. И вообще, кто он такой, этот Коэн? Вопросы, вопросы, а ответы на них найти непросто.

Вскоре шаттл вошел в транспортный ангар. Андроиды забрали капсулу с Вирджинией и по распоряжению Коэна отправили её на нижнюю палубу корабля. Все молча разбрелись по своим каютам.

Не успел Коэн вернуться к себе, как получил сообщение от Кавасаки. Он просил о встрече, вопрос касался продолжения работ на инопланетном корабле. Минут через пятнадцать он постучал в дверь и Коэн пригласил его войти.

— Господин Коэн, я закончил расчеты.

— Очень хорошо. Каков результат?

— Неутешительный. Я провел сравнительный анализ реактора корабля и двух реакторов, которые смонтировали. Если исходить из того, что в остатке было всего семь процентов мощности, а он затем еще шестьдесят лет функционировал, получается, что нам потребуется, как минимум два десятка реакторов.

— Вы уверены?

— Сожалею, но расчеты проверялись не один раз. Ошибки быть не может. Сингулярный реактор корабля работает на других принципах, чем ядерный. Его мощность в разы выше.

— Если я правильно понял, улететь обратно на инопланетном корабле не представляется возможным?

— Нет. Единственно, что мы можем предпринять, собрать еще три реактора, которые есть в нашем распоряжении. Это позволит поднять мощность, подаваемую на генератор поля, и тогда есть вероятность отправить в нашу галактику несколько спасательных капсул или небольшой корабль с экипажем.

— Сколько человек сможет улететь?

— Если успеем собрать все три реактора, к моменту включения генератора, то не исключаю возможности отправки ста и более человек.

— Приступайте. О том, что достичь необходимой мощности для подъема корабля с планеты не представляется возможным, пока должны знать только вы и я. От этого зависит работоспособность всего коллектива. Не стоит раньше времени вносить пессимизм в настроение коллектива. К тому же, всегда есть шанс, что подключение трех дополнительных реакторов, позволит кораблю взлететь. Вы согласны со мной?

— Да.

— Вот и отлично. Начинайте монтаж.

— Слушаюсь.

Кавасаки вышел из каюты, оставив Коэна в раздумье. Все складывалось совсем не так, как он рассчитывал. Улететь на корабле не представлялось возможным, в родной галактике он мишень для Газира Мукси. Получается, что он застрял в галактике Гахр, оказавшись, мягко говоря, не удел. Престарелая четверка во главе с профессором занимается своими делами и в принципе их всё устраивает, а каждый шаг требует с ними согласования. При этом за ними стоят несколько тысяч послушных зомби и еще больше андроидов. За Коэном двадцать пять бойцов спецназа, которые неизвестно как себя поведут, когда станет известно, что возвращение под вопросом. Вдобавок, неизвестно, что еще прочла Азадель в памяти этой Вирджинии. Что если она хотя бы частично в курсе тех дел, которыми Коэн занимался на компанию? Было от чего основательно призадуматься.

Коэн достал из шкафчика бутылку элитного виски и наполнил им на четверть стакан, кинул кубик льда и, сделав глоток, задумался о прошлой жизни. В памяти всплыли воспоминания. Молодой, подающий надежды курсант военного училища сил специального назначения. Три года учебы и подготовки сделали из него настоящего профессионала. Следом за этим назначение в подразделение, которое занималось охраной высокопоставленных государственных чиновников. Здесь он впервые увидел, как можно жить, имея большие деньги. Через три года его неожиданно снова направляют на учебу. Закрытый учебный центр в дебрях галактики, любому показался бы адом. Его учили выживать, владеть любым видом оружия, уметь летать на шаттле и космическом корабле, и самое главное, выживать в любых условиях. Почему и как он попал сюда, он не знал, и только спустя полгода, узнал, кому он обязан таким поворотом судьбы. Им оказался Газир Мукси. Впрочем, долгое время он не знал имени этого человека, лишь спустя годы, он стал контактировать с ним напрямую. Главное, что он быстро понял, его готовили для выполнения особых операций, а проще говоря, к устранению людей, диверсиям и прочим операциям, которые проводила компания в своих интересах. Во всем этом был один большой плюс — за это хорошо платили. Он мог позволить себе жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывать, проводить отпуск в лучших и дорогих отелях и есть натуральную, а не синтетическую пищу. Если все сложилось бы так, как он рассчитывал, то пятьдесят миллионов, полученные за последнюю операцию, давали шанс уйти на покой и блаженствовать всю оставшуюся жизнь. Однако этим планам не суждено было сбыться.

Он налил себе еще немного виски. С каждой каплей, обжигающего напитка, крепла уверенность, и вырисовывался план, что делать дальше, а пока, надо было выждать время и внимательно за всем понаблюдать.


Тем временем на инопланетном корабле начались работы по монтажу трех реакторных энергоблоков. Коэн переговорил с Тайлером и Михаилом и согласовал с ними вопрос, как перед экипажем представить ситуацию с Вирджинией Митс и Самантой Кутеповой. Решено было не афишировать всех подробностей, а ограничиться тем, что сообщить про смерть Саманты, как следствие депрессивного состояния и влиянием Митс, которая под угрозой разоблачения, покончила жизнь самоубийством. Чем вызвано поведение Вирджинии осталось загадкой, поэтому дело следует закрыть до возвращения в родную галактику. На собрании, которое вскоре состоялось, об этом было заявлено экипажу, что вызвало множество удивленных вопросов, на которые Михаил и Коэн частично смогли ответить. В конечном итоге, вопрос был исчерпан, и на корабле вновь воцарилась будничная обстановка. Большая часть экипажа, а так же ученые и бойцы спецгруппы отправились на инопланетный корабль и занялись монтажом реакторов. Постоянно на корабле оставались только Коэн, Михаил и Тайлер и несколько членов команды, которые периодически были заняты вахтовыми работами на корабле.

Между тем, Коэн не стал сообщать профессору Мукси, что монтаж трех дополнительных реакторов не позволит достичь мощности, необходимой для подъема инопланетного корабля с планеты. Однако неделю спустя, он связался с профессором и напомнил ему относительно планов по возвращению домой в свете их разговора на эту тему. Профессор ответил, что вопрос слишком серьезный и требует времени для взвешенного и правильного принятия решения, но обещал не затягивать с ответом.

Такой ответ не мог не насторожить Коэна. До этого профессор все вопросы решал достаточно быстро и оперативно, а учитывая, что Азадель просканировала память Вирджинии нельзя было исключить, что часть информации она могла утаить, а позже поделиться ей с профессором. Вопрос, что это за информация и могла ли она касаться напрямую Коэна? Привыкший за многие годы работать один, он всегда выстраивал четкую последовательность, что и когда надо сделать для успешного выполнения поставленной задачи. Главное, он никогда не полагался на случай. Разумеется, он мог сыграть и положительную роль, на то он и случай, но мог все испортить и погубить в самый ответственный момент. Поэтому разработка четкого плана всегда предшествовала проведению операции. В сложившейся ситуации необходимо было поступить аналогичным образом, а для этого нужно было найти, если не союзников, то хотя бы людей, которые на определенном этапе могли помочь в реализации намеченных планов. Размышляя о том, на кого можно было бы опереться, он перебирал кандидатуры. Выбор был не столь велик, да и помощников, которых он обычно привлекал в родной галактике, на этот раз не было. Среди бойцов спецгруппы он мог твердо положиться только на троих. Это были проверенные и хорошо подготовленные люди. Подбор остальных бойцов был хоть и тщательным, но по любому оценить их можно было только на практике. Учитывая, что в запасе было больше полугода, он решил очень внимательно подойти в вопросе выбора помощников и поэтому не стал торопить профессора с ответом.

Незаметно прошел месяц. Казалось, только вчера разыгрались драматические события. Погибла Саманта, а следом за ней Вирджиния. В первые дни экипаж, а вместе с ним, ученые и бойцы спегруппы, которые в процессе работ на инопланетном корабле перезнакомились, а кое-кто нашел себе друзей, бурно обсуждали случившиеся события на корабле. Постепенно страсти улеглись, чему способствовала напряженная работа на инопланетном корабле. Такиями не торопил, но и не давал расхолаживаться, постоянно напоминая, что время запуска отложить невозможно, а оставаться здесь еще на год, никому не хотелось.

Процесс монтажа трех реакторов был сложным, так как все три энергоблока были разной конструкции. Столкнулись с целым рядом проблем, начиная от выбора места их расположения и кончая потребностью в большом количестве дополнительного оборудования. Запросы на всевозможные трубопроводы, металлоконструкции, охладители, кабели и прочее, чуть ли не ежедневно поступали от Такиями. Коэну то и дело приходилось обращаться к профессору с просьбой помочь с комплектующими для монтажа, а тот в свою очередь отправлял заявки на Сайгат, откуда регулярно прилетали корабли и доставляли изготовленные на заводах детали и все необходимые для сборки энергоблоков изделия.

В один из дней, когда Коэн в очередной раз попросил профессора о помощи и передал список необходимого, он решил напомнить ему о давнем разговоре.

— Профессор, монтаж идет полным ходом, хотел напомнить вам, что как только он закончится, мы начнем испытания не дожидаясь, когда установка включится в автоматическом режиме. Думаю, что пора вопрос, о котором мы с вами обсуждали, сдвинуть с места. Что скажете?

— Вы правы. Я затянул с этим вопросом.Виноват. Я обсужу его на этой неделе и дам ответ. Договорились?

— Благодарю.

Профессор погасил экран и тяжело вздохнул. Медлить с решением было нельзя, и он решил больше не откладывать этот вопрос, а, учитывая, что для себя он определился как поступит, поднять после ужина этот вопрос и обсудить со всеми.

Ужин прошел как всегда, в теплой и дружественной обстановке. И только за чаем, он неожиданно произнес:

— Господа.

— Ой, Хамаль, что это с тобой, так важно, господа, — нежно произнесла Азадель.

— Ну, хорошо, коллеги. Я долго откладывал этот разговор, который касается всех нас и нашего будущего.

Не сговариваясь, все внимательно посмотрели на профессора, словно давно ожидали этого разговора.

— Так вот. Работы на инопланетном корабле идут полным ходом. Недолог час, когда начнутся испытания. Есть большая доля вероятности успеха. Иными словами, мы сможем вернуться домой в родную галактику.

— Домой? — как-то кисло произнес Мирзо.

— Да, домой. Я понимаю, мы прожили здесь пятьдесят с лишним лет, и галактика Гахр стала для нас по праву вторым домом.

— Вот именно, — снова произнес Мирзо.

— Мирзо, не перебивай, пусть Хамаль договорит до конца, — перебила Мирзо Виктория.

— Так вот. Сюда наверняка прилетят корабли компании, и тогда мир, который мы заключили с комигонами, даст импульс для полноценного общения двух галактик, торговле и сотрудничеству. Поэтому кто-то должен остаться, чтобы продолжать начатое, поддерживать мирный договор в том виде, как мы его заключили.

— И что же ты хочешь от нас услышать? — неожиданно спросила Виктория.

— Как что, ваше мнение по этому вопросу.

— Мой ответ будет короткий. Пусть летят, а лично я остаюсь здесь, — решительно ответила Виктория.

— Так, а вы что скажете? — и он посмотрел на Азадель и Мирзо.

— Я солидарен с Викторией. Не уверен, что нам будут рады в компании. И потом, лишать себя всего, что мы здесь имеем, надо быть полным идиотом, не так ли Азадель?

— А ты сам-то, что для себя решил, Хамаль? — спросила Азадель и склонив голову набок, пристально посмотрела на Мукси.

— Вообще-то я за то, чтобы остаться. В конце концов, если брат захочет со мной встретиться, пусть сам прилетает, и посмотрит, как у нас тут хорошо.

После такого высказывания профессора, все неожиданно дружно рассмеялись.

— Азадель, а ты что скажешь? — спросил профессор, хотя отлично знал её ответ.

— Неужели вы думаете, что я вас оставлю? Разумеется, я останусь с вами. Наш дом, здесь был, есть и останется. И вообще, вряд ли ам будут рады возвращению в родную галактику.

— Это точно, — пробурчал Мирзо.

Все встали, и профессор Мукси неожиданно расплакался. В душе он ожидал, что именно так решат его сотрудники, и все же он был рад, что именно сейчас они приняли это решение без тени сомнения и размышлений о том, зачем и почему они так поступают.

Чуть позже он не выдержал и сообщил Коэну о принятом решении. Не вдаваясь в подробности о причинах, сказал, что ради сохранения мира в галактике Гахр до прилета представителей компании, это будет наиболее разумное решение. Что касается вопроса, кто еще может остаться в галактике, выбор за ними.

Коэн поблагодарил профессора. Когда экран визора погас, он мысленно произнес: «Ну что же, этого следовало ожидать. Сидеть у кормушки и променять её на мыльный пузырь в родной галактике, может только идиот, а эта четверка, сумевшая заключить мирный договор с целой галактикой так просто от неё не откажется. Ученые крысы не так глупы, когда вопрос касается собственного благополучия, а в закромах полно вкусного сыра. Ну что же, возможно это даже и к лучшему».

Глава 2

Пока шел монтаж дополнительных реакторов на инопланетном корабле, Михаил остался без работы. Два или три раза слетал, взглянул на корабль, прошелся по огромным залам, взглянул на установку и поинтересовался у Кавасаки, есть ли необходимость постоянного присутствия Каиссы. Договорились, что постоянного нахождения не требуется, поэтому при необходимости всегда можно будет обратиться за помощью.

Так сложилось, что в одно из посещений инопланетного корабля, Михаил встретил Азадель, которая впервые за многие месяцы решили посмотреть, что собой представляет корабль. Масштабы корабля, его огромные залы произвели на неё неизгладимое впечатление. Выходя из инопланетного корабля, она заметила приземлившийся рядом шаттл, и была удивлена увидев Михаила. Молодой врач произвел на неё приятное впечатление еще при первой встрече, когда произошла авария, и они вместе оперировали пострадавшего. Потом произошло несчастье с его женой, и она искренне переживала и сочувствовала его горю. Поэтому давно хотела поговорить и поддержать его. Михаил замешкался у шаттла, а когда заметил Азадель, решил подождать и поздороваться.

— Здравствуйте, госпожа Мути, — приветствовал он Азадель, — Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это вас.

— Здравствуйте, рада вас видеть. Вот, наконец-то решила выбраться и посмотреть, что представляет собой инопланетный корабль.

— И как?

— Грандиозно. Других слов и не скажешь. Трудно поверить, что такое мог построить человек.

— Древний человек или точнее, раса древних, о которой нам ничего неизвестно, как видите, смогла. Другой вопрос, кто они, куда и почему улетели?

— Что делать, такова жизнь. Есть время поговорить, или вы спешите?

— С большим удовольствием. Может быть, зайдем внутрь шаттла, а то в дыхательной маске не совсем удобно.

— Да, конечно. Я все время на корабле, а тут пришлось воспользоваться дыхательным аппаратом. Непревычно и неудобно.

Михаил помог Азадель подняться на борт шаттла. Затем включил систему регенерации воздуха, и как только раздался сигнал, снял маску. Азадель последовала его примеру.

— Ну, как вы? — нежно спросила Азадель. Михаил сразу понял, что она имеет в виду.

— Спасибо, стараюсь держаться. Жаль что работы мало, она отвлекает от грустных мыслей, поэтому регулярно провожу голографические операции.

— Что вы говорите! Как интересно. Надо будет как-нибудь к вам заглянуть, поделитесь опытом. Это ведь дает отличную практику и опыт, не так ли?

— Да.

— Говорят, есть шанс, что корабль сможет улететь и вернуться в родную галактику. Вы снова увидитесь с родными. У вас кто-то остался на Земле?

— Да, отец, мать, родные Саманты. Но я вряд ли вернусь. Что я скажу родным жены: что не сберег, потому что как врач и как муж, вовремя не заметил надвигающейся беды?

— Я вас понимаю, и все же, вы не виноваты. Вирджиния была очень умным и опытным агентом. Её заметили еще в монастыре, когда она там жила и училась, и потом целенаправленно вели, учили, готовили.

— Агентом!

— Это я прочла в её памяти и об этом сообщила господину Коэну. То, что вы не хотите лететь обратно домой, весьма благоразумно, потому что, — она запнулась, словно не решалась, сказать или нет о том что знает о планах Вирджинии. И все же решила, что обязана сказать и предупредить, — потому что здесь вы будете в большей безопасности, чем дома.

— Почему вы так решили?

— Вирджиния должна была убить Коэна по приказу своего куратора. А им является не кто-нибудь, а сам Газир Мукси. Вам знакомо такое имя?

— К сожалению, да.

— Вот именно, что к сожалению, потому что Вирджиния получила приказ ликвидировать не только Коэна, но и вас с Самантой. Теперь вы понимаете, что вернувшись домой, вы подвергнете себя опасности.

— Он страшный человек. Я это знаю. Прежде чем подписать контракт, он пригрозил мне убийством всех моих родных. И это выглядело бы, как несчастный случай. Вот почему, я согласился лететь на корабле, хотя, честно говоря, не думал, что компания решится на столь отчаянный и опасный эксперимент. Одно дело, когда корабли случайно пропадают, а совсем другое, целенаправленно войти в гравитационную волну. Впрочем, вряд ли компанию и Мукси заботила судьба корабля и его экипажа.

— Вы в курсе, что профессор и мы остаемся здесь и не собираемся лететь?

— Нет, откуда я могу об этом знать?

— Странно, разве господин Коэн ничего вам не говорил?

— Нет.

— Непонятно. Я думала, что он ждал нашего решения по этому вопросу, чтобы обсудить со всеми вами, так как он считает, что если корабль вернется в родную галактику, то компания сможет наладить торговый диалог с комигонами, а для этого необходимо кому-то остаться для поддержания мирного договора. А кто еще лучше, чем мы, справится с этим. К тому же, не думаю, что всё произойдет быстро и корабли компании прилетят сюда.

— Простите, госпожа Мути.

— Можно просто Азадель. За столько лет я отвыкла, когда ко мне обращаются по фамилии и так официально.

— Вероятно вы в курсе, что я непродолжительное время находился у комигонов. Два раза встречался с руководителем лиги сопротивления Деи Манкоа.

— Я слышала, но без подробностей. В ту пору, когда правил Лифинг, профессор не всегда делился с нами информацией. Это сейчас, когда мы заключили мирный договор, мы все решаем вместе. Простите, что перебиваю вас, вы что-то хотели спросить меня?

— Да. Дело в том, что меня все время мучает один вопрос. Зная комигонов, я не могу понять, как вам удалось заключить с ними мирный договор?

— Почему?

— Что почему?

— Почему вы считаете, что с комигонами невозможно было заключить мирный договор?

— Если бы мир предложил Лифинг, то да, я бы согласился, что комигоны легко пошли бы на заключение мирного договора, но зная, что он погиб, маловероятно.

— Вот как. А что это меняет?

— Все. Лифинг фанатик, безумец, как угодно можно его называть, но он стратегически всем руководил и держал в страхе мир комигонов. В его отсутствии они получали явное преимущество и так легко согласились на подписание мирного договора. Очень странно.

— Вы хотите сказать, что комигоны воинственная нация?

— Этого я не говорил. Но столько лет воевать, стольким пожертвовать и вдруг согласиться на мир, к тому же отдать планету Затанга с инопланетным кораблем вам, как подарок, да еще Сайгат с миллиардом живущих там людей и прекрасно развитой ифраструктурой. Я не говорю о других планетах, но наверняка там тоже есть свои достоинства. Слишком щедрый, на мой взгляд, подарок и крайне не осмотрительный в отдаленной перспективе.

— Вы считаете, что они знают о корабле?

— Не все, но кое-что знают. Лабарган имел встречу с Манкоа, когда решался вопрос о посылке туда меня и ученых для исследовательских работ. Во всяком случае, они в курсе, что именно Затанга и то, что там находится как-то связаны с проникновением в галактику Гахр кораблей из нашего мира. Следовательно, на планете есть технологии, которые могут решающим образом изменить перевес сил. Кто знает, может быть, они посчитали, что мирный договор, это всего лишь передышка перед новым сражением?

— Весьма интересные соображения, — задумчиво ответила Азадель, — выходит, с нами мирный договор они вряд ли могли заключить?

— Но ведь заключили. Вопрос, почему?

— Михаил, у вас очень светлая голова. Вы ясно мыслите. Мне приятно и интересно с вами было побеседовать. Буду рада, если вы как-нибудь посетите нас на нашем корабле.

— Благодарю за приглашение.

— Непременно прилетайте. Нам есть о чем еще поговорить. Договорились?

— Договорились.

На этом они распрощались. Пока Азадель летела на шаттле, она размышляла о том, что сказал Михаил относительно мирного договора. И как только вернулась на корабль, сразу же заглянула к профессору. Он был у себя и пил чай. Судя по выражению лица, он был в прекрасном настроении.

— А, Азадель, как слетала?

— Нормально. Корабль производит фантастическое впечатление. Интересно, чем руководствовались древние, придав ему форму пирамиды?

— Как чем, наукой, физикой, математикой. Пирамида, это идеальная форма. Если бы я был кораблестроителем, непременно предложил бы такую форму или куба.

— Шутишь?

— Вполне серьезно. Уверяю, рано или поздно корабли будут строить именно такой формы, как я тебе сказал.

— Может быть, не стану спорить. Знаешь, кого я встретила на Затанге?

— Кого?

— Михаила Кутепова. Он прилетал, чтобы обсудить какие-то свои вопросы, и мы с ним пересеклись.

— Славный и несчастный юноша. Столько всего на него свалилось. Мне искренне жаль его. И еще смерть жены. А еще говорят, что снаряд в одно место не падает. Попасть в чужую галактику, чудом вернуться, и угодить в неё снова.

— Имела с ним непродолжительную беседу.

— Даже так! Интересно, о чем, если не секрет?

— Ты знаешь, Хамаль, для своего возраста, он весьма хорошо разбирается и не только в вопросах медицины.

— Надо же. С чего ты так решила?

— Он задал мне весьма интересный вопрос, на который я была вынуждена вместо ответа, промолчать. Он спросил меня, каким образом комигоны заключили с нами мирный договор. С Лифингом могли заключить, а с нами, вряд ли.

— Так и сказал?

— Так и сказал.

— И какие аргументы он привел?

— Он считает, что Лифинг, при всех своих недостатках, был лидером, которого комигоны не просто боялись, а понимали, что он умный и опасный противник, а мы всего лишь врачи. Знающие, умные, но врачи, а не военные стратеги.

— Ну и что. Зато мы сумели заключить мирный договор и это о многом говорит.

— Все верно, но мы заключили его от лица Лифинга. Что будет, если комигоны узнают, что Лифинг давно мертв?

— Откровенно говоря, не хочется об этом даже думать.

— Я понимаю, но рано или поздно это случится и что тогда?

— Тогда и будем думать, что делать. И потом, пока у нас достаточно сил, чтобы дать отпор. Не забывай, у нас есть флот из боевых кораблей и есть кому ими управлять.

— Согласна, Хамаль, во многом с тобой согласно и все же, мальчик высказал мысль, о которой я сама давно задумывалась.

— Хорошо, и что ты предлагаешь?

— Я думаю, что нам следует усилить наши границы.

— Во как. И как ты это себе представляешь?

— На всех планетах необходимо увеличить границы наблюдения за спутниками и зондами, которые появляются в этих созвездиях. Михаил высказал мысль, которая меня встревожила. По его мнению, комигоны знают, что на Затанге есть что-то, что даст прорывные технологии, а значит, они попытаются любыми путями узнать, чем мы тут занимаемся. И тогда может всплыть факт, что Лифинг давно умер.

— И даже, если мирный договор сохранится, могут начать требовать его пересмотра.

— Вот именно.

— Азадель, ты как всегда права. Завтра же надо дать указания, чтобы компьютер подготовил общий план повышения защиты звездных систем.

— И еще, я пригласила Михаила к нам на корабль. Я бы очень хотела, чтобы ты сам с ним поговорил на эту тему. Думаю, что он из числа тех, на кого можно положиться.

— Ты так считаешь? И это после того, что он прошел и натерпелся, в том числе от нас, точнее Лифинга и меня?

— Время и обстоятельства меняют людей. К тому же, ты кажется, в свое время читал его память, и лучше меня представляешь, что он за человек. Не так ли?

— Пожалуй, я с тобой соглашусь. Хорошо, найду повод и приглашу его к нам на корабль.

— Спасибо. Все, я пошла спать, а то сегодня устала. И еще эта маска для дыхания. Еле дождалась, когда её можно было снять.


И снова потянулись долгие дни напряженной работы на инопланетном корабле. Заканчивалась сборка третьего реактора, параллельно шли работы по двум оставшимся. В один из дней, профессор решил выбраться на корабль и посмотреть, как идут дела. Увиденное его обрадовало. Все чем-то были заняты и в хаосе металлоконструкций и проводов, четко прослеживались контуры возводимых конструкций. На выходе он повстречал руководителя проекта Санаи Кавасаки. Небольшого роста в рабочем комбинезоне, он внешне не производил впечатления начальника, но именно под его руководством все работы шли бесперебойно и строго по графику.

— Откровенно скажу, впечатляет, — произнес профессор, обращаясь к Кавасаки.

— Не без вашей помощи. Благодарю, что на все наши просьбы вы так быстро откликаетесь. Как результат, все идет строго по плану. Ни дня простоя.

— Замечательно, просто замечательно. На ваш взгляд, когда начнутся испытания?

— Если не произойдет ничего непредвиденного, через три месяца можно будет попробовать.

— У меня к вам вопрос. Как вы считаете, не получится так, что в процессе испытания, корабль просто-напросто улетит?

— Нет, это исключено.

— Вы так уверенно об этом говорите. Если я правильно понял, вы так и не разобрались, каким образом корабль передвигается в пространстве. Возможно, что, подав энергию, генератор поля заработает и откроет портал перехода непосредственно на планете, а не на спутнике, удаленном более чем на миллион километров. Вы не исключаете такого варианта событий?

— То о чем вы говорите, один из вариантов перемещения корабля, хотя я не представляю, возможно ли открытие портала перехода, в атмосфере планеты? Это чревато большой опасностью.

— Получается, что генератор поля откроет черную дыру, а корабль каким-то образом сможет взлететь с планеты?

— Да. Скорее всего, генератор поля при максимальной подаче энергии обеспечит подъем корабля за счет гравитационных сил двойной планеты. Но на это потребуется гораздо больше энергии. Поэтому волноваться не стоит.

Кавасаки осекся, так как понял, что сказал лишнее и поэтому, сославшись на занятость, откланялся и удалился. Профессор Мукси сделал вид, что не понял, о чем шла речь, пожелал удачи и отправился к шаттлу. Вернувшись на корабль, он поспешил на командный пост, так как еще в пути получил сообщение от центрального компьютера. Войдя в зал, дал команду на прочтение полученного сообщения:

— Зонды, расположенные на дальних границах всех шести планетных систем засекли отдаленные энергетические всплески, характерные для открытия зоны перехода. Признаков выхода кораблей лиги Сопротивления не наблюдалось, однако были замечены спутники общим количеством восемнадцать единиц. Данные по ним переданы на корабли охранения. При пересечении границ зоны ответственности спутники были уничтожены.

— Азадель оказалась права, комигоны активизировали свою разведывательную деятельность и это тревожит, — подумал профессор, — Что это, простое совпадение, или разведка обусловлена тем, что на инопланетном корабле идут активные работы? И что означала фраза, оброненная Кавасаки, относительно того, что мощности вряд ли хватит? Надо посоветоваться.

Профессор заглянул в лабораторию и не застав там никого, вызвал по коммуникатору Азадель.

— Ты у себя?

— Да.

— Есть разговор, Можно к тебе заглянуть?

— Разумеется.

Профессор отправился к Азадель.

— Что-то случилось, — спросила она у профессора, когда тот вошел.

— Ты оказалась права. Компьютер сообщил, что зонды засекли на всех планетных системах разведывательные спутники комигонов в количестве восемнадцати штук. Все они уничтожены. Как тебе такая активность, да еще одновременно на всех планетных системах?

— А ты как думал. Мы связали их по рукам и ногам, остановив заводы по производству компонентов для строительства космических кораблей, и они с этим смиряться? Прошло полтора года, пришла пора пощупать нас. К тому же, подозреваю, у них зародились сомнения, жив ли Лифинг.

— С чего вдруг?

— Я думаю, что они следят за перемещением наших кораблей. Трудно сказать, удается им это сделать или нет, но если так, то первый вопрос, который у них возникнет, куда делся головной крейсер. Его ни разу не было замечено в районе Сайгата, а с планеты, я уверена, идут сообщения о всем, что происходит на орбите. А теперь прикинь, что можно предположить, когда каждую неделю туда прилетают корабли и непрерывно идут заказы на всевозможное оборудование, которое заказывает Коэн для монтажа реакторов?

— Да, как-то я об этом не подумал.

— И зря.

— Кстати, я только что вернулся с планеты. Разговаривал с руководителем работ по монтажу реакторов Кавасаки. Одна его фраза меня насторожила. Он сказал, что мощности для подъема корабля с планеты все равно не хватит. И как-то сразу после этого засуетился, и, попрощавшись, ушел. У меня создалось впечатление, что Коэн и Кавасаки что-то не договаривают. Как ты считаешь, я зря волнуюсь?

— Думаю, что нет.

— Ты того же мнения, что и я?

— Скорее да, чем нет. Попробуй выяснить, каким образом они делали все расчеты, и заодно, дай задание компьютеру, возможно, он развеет или подтвердит твои опасения.

— Сердце мне подсказывает, что грядут сложные времена.

— Хамаль, тебе ли об этом говорить. Разум подсказывает, а не сердце, но в любом случае, ты прав. Кстати, хотела тебе напомнить, ты обещал мне переговорить с Михаилом Кутеповым, но так и не собрался.

— Повода не было, а просто так приглашать, неудобно.

— Он врач, я думаю, что повод найти не сложно.

— Что ты так печешься о нем?

— Ты сам только что сказал, что грядут сложные времена. Нас слишком мало. Пора подумать, кто мог бы оказаться на нашей стороне. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.

— Хорошо, я понял твою мысль.

— Вот и замечательно.

Глава 3

Профессор Мукси не стал откладывать разговор с Михаилом, но встречаться с ним так, чтобы об этом знал Коэн, не хотел. Однако спустя два дня такой случай представился. Коэн неожиданно изъявил желание лично принять участие в приемке оборудования на Сайгате и как только вылетел на корабле, профессор связался с Михаилом и пригласил его к себе. При чем на всякий случай отправил за ним свой шаттл.

Михаил был несколько удивлен тем, что профессор решил с ним встретиться, но на вопрос с какой целью, толком ничего не объяснил. Поэтому, пока летел на шаттле, всю дорогу размышлял и строил версии, о чем профессор хотел с ним поговорить.

Как всегда в ангаре его встретил андроид и проводил до каюты профессора. Уже одно это не могло не удивить, так как до этого они встречались, как правило, в лаборатории. Просторная каюта профессора мало походила на стандартные каюты, в которой жил Михаил и члены экипажа на своем корабле. Здесь была гостиная, спальня и даже кабинет.

— Проходите, присаживайтесь. Очень рад, что откликнулись на мое приглашение.

— Благодарю, хотя, откровенно говоря, не совсем понимаю цель моего визита к вам.

— Как вам сказать. Старость, одиночество. Нас тут всего четверо, а так хочется поговорить, что-то обсудить с коллегой. Обменяться новыми идеями.

Михаил рассмеялся, и чтобы не обидеть собеседника, произнес:

— Надо сказать, издалека зашли. Прямо заинтриговали.

Профессор откинулся на спинку кресла и, скрестив пальцы рук, ответил:

— От вас ничего не утаишь. Психология великая наука, хотя многие в неё не сильно верят, а зря. Вы согласны со мной?

— С тем, что это наука, или что многие в неё не верят и правильно делают?

Теперь пришла очередь профессора рассмеяться.

— Моя коллега Азадель Мути права, вы не погодам чертовски умны. Я до сих пор помню, как вы тогда ответили Лифингу. Вы бы видели его лицо. Он весь кипел от гнева. А ведь в сущности, вы произнесли банальные слова, на которые нормальный человек вряд ли прореагировал бы. Не так ли?

— Возможно. Я уже не помню.

— Хорошо, не будем ходить вокруг, да около. Азадель рассказала мне вкратце о разговоре, который она имела с вами на Затанге. Я с ней полностью согласен. Точнее с вами согласен относительно того, что комигоны, в случае, если к ним просочится информация, что мирный договор был подписан вовсе не с Лифингом, а мной и моими сотрудниками…

— Простите, я не совсем вас понимаю, что значит не с Лифингом?

— Дело в том, что лига сопротивления не в курсе, что Лифинг мерт. Когда крейсер, на котором в это время находился Лифинг взорвался, мы решили заключить мирный договор. Тогда нам и пришла идея, подписать его от лица Лифинга.

— Но каким образом? — с удивлением спросил Михаил.

— Это дело техники. Голограмма, спецэффекты, к тому же договор подписывался в режиме видеотрансляции. Теперь вы понимаете, почему Азадель, а затем и меня, так взволновали ваши слова про мирный договор и сомнения, почему комигоны так быстро его подписали, согласившись на все наши требования.

— Если честно, то это чистейшей воды авантюра. И я право не знаю, что может произойти, и как поведут себя комигоны, если узнают правду.

— Собственно говоря, я и хотел с вами посоветоваться по этому вопросу.

— Со мной! Помилуйте, какой же совет я могу вам дать в такой ситуации?

— Я понимаю и на многое не рассчитываю, но последние события заставляют что-то предпринимать, поскольку речь может идти не только обо мне и моих сотрудниках, но вашем экипаже и людях господина Коэна.

— Произошло что-то серьезное?

— Лига сопротивления. Извините, я по старинке их по-прежнему так называю, резко активизировала разведку на всех планетах. Знают ли они что-то или догадываются, неизвестно, но факт остается фактом, именно сейчас их разведывательные спутники пытают зондировать пространство всех шести планет, которые отошли под нашу юрисдикцию по мирному договору. Вы общались с комигонами, и даже с их руководителем. Как, по-вашему, они могут начать воевать с нами, или для них мир важнее, чем потеря шести планет?

— Господин профессор, я не политик, и совсем мало времени провел в мире комигонов, чтобы судить о них в полной мере, поэтому, мне трудно сказать, как они поступят. Но если класть на весы все те жертвы, которые их народ понес в войне, которую, развязал покойный Лифинг, они вряд ли всё так скоро забудут, а если вскроется обман с подписанием договора, то хорошего ждать вряд ли стоит.

— Иными словами, они начнут войну?

— Войну могут и не начать, но Сайгат они точно потребуют вернуть, а возможно и Затангу вместе с инопланетным кораблем.

Профессор нахмурился. Он ожидал услышать нечто подобное и то, что его ожидания оправдались, его явно огорчило. Поэтому то, что он произнес, скорее, были мысли, которые он не собирался озвучивать:

— Лабарган так и сказал, нам придется искать место на задворках этой галактики.

— Галактика большая, в ней всем места хватит. И потом, не думаю, что комигоны будут так жестоки, каким был Лифинг. Оставят одну из планет, где вы занимаетесь земледелием и животноводством. Вот тогда в галактике Гахр действительно восстановится мир.

— Все не так просто, как кажется. Есть еще тысячи зомбированных людей, дети, роженицы, — профессор закрыл лицо руками.

— Но их можно вернуть к нормальной полноценной жизни. Вы сами мне об этом говорили.

— А вы можете предсказать, как они себя поведут, узнав всю правду? Что вообще произойдет? Хаос? Нет, я вообще не могу ответить сам себе на этот вопрос. У меня ощущение, что мы сами себя загнали в ловушку. Знаете, мышь, которая сидит в клетке, окруженная со всех сторон сыром разных сортов и не знает, какой кусок начать есть, потому что все они вкусно пахнут, но за каждым может скрываться ловушка. Она мечется, оставаясь при этом голодной, и не понимает, что бесконечно так продолжаться не может, потому что её одолевает голод.

— Образное сравнение. Хотя в вашем случае, я бы не стал сравнивать себя с крысой. Человек в отличие от крысы существо мыслящее, и если он и загнал себя в сложную ситуацию, он должен подумать, как из неё выйти, и постараться не делать необдуманных шагов.

— Я понимаю и согласен с вами. Но люди и обстоятельства заставляют что-то делать, а что я не знаю. Взять того же Коэна. Откровенно скажу, вначале он мне понравился: деловой, умный, тактичный и все такое. Но когда слово и дело расходятся между собой, то пахнет обманом. А этого я терпеть не могу. Все время уверяет, что корабль скоро будет готов к полету, хотя сам отлично знает, что, собрав дополнительные реакторы, энергии все равно не хватит. Спрашивается, для чего и для кого это вранье?

— Не хватит, вы уверены?

— Я дал задание и компьютер подтвердил. По результатам испытаний, которые были проведены, монтаж еще трех реакторов прибавит только полтора процента мощности. Так для чего весь этот маскарад с реакторами, если корабль останется стоять на планете? Как видите, я вам выложил всю правду. Больше мне скрывать от вас нечего. А, учитывая, что вы решили не лететь обратно, хотя такая возможность в любом случае есть, так как по расчетам можно отправить челнок на сто человек, думайте сами, как вам поступать в будущем. Лететь или оставаться.

— Как-то вы все мрачно нарисовали. А в целом, я вам так скажу, не стоило вам подписывать договор с комигонами от лица Лифинга. Я понимаю, были бы другие условия мира, возможно потеря большей части флота, андроидов, но зато был бы большей фактор стабильности на всю оставшуюся жизнь.

— Вы так полагаете?

— Я предполагаю, как один из вариантов возможных событий.

— А другой вариант, вы не рассматриваете?

— Допускаю. Вас просто стерли бы с лица галактики вместе с планетой Затанга и её артефактом, чтобы больше никто и никогда не прилетал в их мир.

— Значит…

— Нет, не значит. Надо продолжать жить, но стараться не делать ошибок. Ошибки, которые мы совершаем, слишком дорого нам обходятся, а главное, их невозможно исправить.

— Я понял вас. Будем стараться не делать ошибок.

— Профессор, разве такое возможно. Мы люди, а не зомби, которыми управляют позитронный мозг и чип с кодом доступа.

— Да-да, зомби, зомби. Надо же, как приелось всем это слово. А ведь зомби, это живые мертвецы, а люди, у которых установлен позитронный мозг с чипом управления живые, а не мертвые. Кстати, мы их называем, люди с частично управляемым мышлением и они нормальные люди, а вовсе не мертвецы.

— Не все ли равно. К тому же, сомневаюсь, что зомби понимают, что они мертвы, так что в чем-то они похожи.

— Да, наверное. Одним словом, благодарю, вас, что согласились прилететь и выслушать меня. Думаю, что до автоматического включения генератора поля события начнут ускоряться и здесь главное, не наломать дров.

— Задним числом мы все умны, но в жизни все происходит совсем не так, как хотелось бы. И все же, давайте оставаться оптимистами, иначе к чему все эти разговоры. Вы согласны со мной.

— Разумеется.

— В таком случае, разрешите откланяться.

— Да, разумеется. Еще раз спасибо.

— И вам спасибо. В наше время, откровенность не часто встретишь среди людей.

Они попрощались. Михаил впервые пожал профессору руку и отправился на корабль. Уже у себя в каюте он мысленно вернулся к разговору с профессором, размышляя, как и что делать. Единственный вывод, к которому он пришел — действовать придется сообразно обстоятельствам.

Михаил взял планшет и включил видеозапись, которую он сделал незадолго до полета на корабле. Саманта улыбалась, щурилась от солнца и ела мороженое. Она вся светилась счастьем и радовалась жизни. Как недавно и как давно это было. Не досмотрев, выключил планшет и отбросил его в сторону. Безумно хотелось одного, вернуться в прошлое и изменить его. Достаточно было после пробуждения написать в рапорте, что ничего не помнит, и как оказался в спасательной капсуле вместе с Самантой не знает. Наверняка вся дальнейшая жизнь сложилась бы иначе. Не было бы встречи с братом профессора, подписания контракта и вообще, он ушел бы из компании и устроился бы на работу врачом и они с Самантом прожили бы долгую и счастливую жизнь… В этот момент в дверь постучали.

— Кто там?

— Это я, Мейсон, к вам можно?

— Входите, — нехотя ответил Михаил и приподнялся с кровати.

Дверь открылась, на пороге стоял Мейсон Тайлер.

— Можно зайти?

— Что-то случилось или так, поговорить пришли?

— Решил заглянуть, узнать, как вы.

— Спасибо. Бывало и лучше.

— Слышал, вы к профессору Мукси летали?

— А что, для этого требуется особое разрешение?

— Да нет, я разве об этом сказал?

— Значит, мне показалось.

— Работы по монтажу реакторов подходят к концу. Есть шанс вернуться домой. Вы как, верите в успех?

— В успех чего?

— Что корабль перенесет нас в нашу галактику?

— У вас есть сомнения в успехе?

Тайлер усмехнулся.

— Веселая у нас беседа, одни вопросы и ни одного ответа. Типа викторины, кто первый ответит.

— Мейсон, говорите прямо, с чем пришли?

— Я был на инопланетном корабле. Разговаривал с Кавасаки. Сдается мне, что все эти работы по монтажу дополнительных реакторов делаются лишь для отвода глаз. Чтобы никто не задавал лишних вопросов до момента, когда установка включится в автоматическом режиме. Все заняты делом и верят в успех.

— А вы нет?

— А я нет, и, похоже, вы тоже.

— А мне вообще все равно, взлетит корабль или нет. В любом случае, я останусь здесь.

— И поэтому, летали к профессору договариваться, чтобы он приютил вас. Я прав?

— А вам-то, какое дело?

— Вы член моего экипажа. Такие как Коэн, приходят и уходят, а отвечать за судьбу каждого члена экипажа, обязан командир. Ваша жена погибла, и вина в этом и на мне, и я не хочу потерять ни вас, ни кого-то еще из экипажа. Вы меня понимаете?

— Понимаю, но вряд ли вы можете что-то изменить или предотвратить.

— Если лежать на диване, согласен, вряд ли можно что-то изменить.

— А что, у вас есть конкретные предложения? К примеру, рассказать всем о ваших подозрениях относительно корабля и таким образом сорвать монтаж оборудования? Тем самым вы дадите Коэну повод сказать, что инопланетный корабль не взлетел по вине господина Тайлера.

— Коэн, Коэн, только и слышу это имя. Кто он вообще такой, этот Коэн и для чего притащил с собой помимо специалистов, две дюжины бойцов спецназа, и почему он наперед знал, кто нас будет встречать в галактике и, не задумываясь, уничтожил их корабль? Почему компания тайно переоборудовала корабль, вооружив его первоклассным оружием? Не слишком ли много тайн, о которых не хотят говорить?

— А почему вы меня об этом спрашиваете? Спросите Коэна, может он вам ответит.

— Михаил, мы вместе проработали год в космосе. Не так много, но и не так мало. Я видел вас в деле. Вы отличный специалист и работяга. На вас можно положиться и это главное. Только вы побывали в этой галактике и знаете то, о чем не знаю ни я, ни тот же Коэн. Во всяком случае, большую часть того, что известно только вам. И если мои догадки верны, и инопланетный корабль не взлетит, мы все застрянем здесь, и никто не знает, как всё обернется.

— Готов согласиться с вами. Но чего от меня вы ждете?

— Правды, точнее, информации, которая позволит действовать не в слепую. А главное, понять, на кого можно положиться, а на кого нет. Поэтому я и спрашиваю вас. Я могу рассчитывать на вас или нет?

— Мейсон, я не могу вам всего рассказать.

— Не можете или не хотите?

— Пока не могу, но рассчитывать на меня можете всегда.

— И на том спасибо.

— Не за что. Жаль, что не принесли с собой выпить.

— У меня нет привычки, узнавать что-то из пьяной болтовни. Спасибо за разговор. Будет желание, заходите.

— Непременно.

Мейсон ушел, оставив Михаила с ощущением, что он приобрел если не друга, то, по крайней мере, союзника. В это непростое время это было очень важно.


Тем временем Коэн отправился на Сайгат. Приемка очередной партии необходимого для монтажа оборудования была лишь поводом, чтобы слетать на планету. Монтаж двух последних реакторов шел полным ходом, а значит, времени оставалось не так много, когда всем станет ясно, что инопланетный корабль не сможет взлететь. Неизбежно появятся вопросы, как быть и что делать. В этих условиях, ему, как временно исполняющего обязанности командира, придется решать эту проблему. Неизвестно, как поведет себя экипаж и бойцы спецотряда. Вот почему важно было успеть как можно больше узнать о всех тонкостях взаимоотношений с комигонами и тем, каким образом многочисленная армия зомби подчиняется всем командам профессора. Последний вопрос был наиболее важен. Спросить об этом профессора, было нельзя. Он моментально сообразит, зачем он интересуется этим вопросом. Но выяснить было необходимо.

Выйдя из гиперпространства, корабль направился к орбите планеты, и пока летели, Коэн задавал командиру корабля по имени Саллеван, ничего не значащие вопросы. Команда из зомби состояла из восьми членов экипажа и двадцати андроидов. Саллеван, как и вся команда корабля, ничем не отличалась от команды, с которой Коэн столкнулся первый раз, когда летал с помощницей профессора Викторией. Внешне они были как обычные люди. Пройди мимо и никогда не скажешь, что это зомбированный человек, но стоит начать общение, и сразу понимаешь отличие. Полное спокойствие, в разговоре отсутствие какой-либо мимики на лице и интонации в голосе и односложные ответы на все вопросы. Стоит задать вопрос на отвлеченную тему, звучит один и тот же ответ: «Извините, вопрос вне моей компетенции». Поэтому после десяти минут общения, понимаешь, что это биоробот, а не человек, каковым он был до того, как его зомбировали и он стал управляемым.

Как только корабль вышел на стационарную орбиту планеты Сайгат, Саллеван связался с кем-то из наземных служб и доложил, что готов к приемке груза, после чего открыл доступ к грузовому отсеку корабля и дал команду андроидам подготовиться к разгрузке шаттлов. Спустя двадцать минут один за другим прилетели шаттлы с оборудованием, которое быстро разгрузили и шаттлы улетели обратно на планету. Саллеван сообщил Коэну, что оборудование получено, и можно улетать обратно. Коэн, все это время внимательно следил за всем происходящим, неожиданно произнес:

— Я хотел бы слетать на шаттле на планету в центр погрузки оборудования и на месте проверить, как все устроено.

— Извините, вопрос вне моей компетенции, — произнес Саллеван привычную для такого случая фразу.

— А в чьей компетенции данный вопрос и как мне слетать на планету? — спросил Коэн, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Вам следует обратиться к профессору Мукси.

— Но профессор Мукси сейчас находится в окрестностях планеты Затанга и не может решить данный вопрос. Как быть?

— Получить доступ на посещение планеты.

— Как я могу получить доступ, если профессора нет?

— Обратитесь к его помощникам.

— Помощники отсутствуют. Профессор предоставил мне право доступа.

— Введите код доступа в консоль компьютера для подтверждения полученных полномочий.

— Понятно. В таком случае, летим на Затангу за получением кодов доступа, — произнес Коэн, поняв, что дальнейшие вопросы и ответы будут крутиться вокруг одного и того же. Главное, подтвердилось то, что он и предполагал, существуют коды доступа к зомби экипажу корабля и их знает не только профессор, но и все его сотрудники.

Глава 4

Не успел профессор Мукси проститься с Михаил, как поступило извещение с центрального компьютора, что есть важное сообщение. Профессор поспешил в рубку управления и дал команду озвучить сообщение. Оно гласило.

— Получено уведомление из центрального штаба комигонов. Они хотели бы провести срочную видеоконференцию. Ожидают ответа.

Профессор стоял в растерянности не зная, что ответить. По всей видимости, это было связано с недавним уничтожением восемнадцати спутников. Он прекрасно понимал, что одно дело инсценировать подписание мирного договора от лица Лифинга, совсем другое, прямой диалог в режиме видеоконференции. Для такого случая объемная компиляция Лифинга займет несколько часов, а комигоны вряд ли захотят ждать, да и предлог найти вряд ли удастся. Профессор вспомнил о только что состоявшейся встрече с Михаилом Кутеповым.

«Вот ведь, как в воду глядел. В пору к нему за советом обращаться», — подумал профессор.

— Компьютер. Пошли сообщение, что ответ будет дан через час.

— Принято, посылаю сообщение.

Профессор обернулся и увидел Викторию. Видимо она все слышала.

— Что делать будем?

— Не знаю, тебе виднее, но я бы рекомендовала посоветоваться с Коэном.

— С Коэном? Ты меня удивляешь.

— Напрасно. Ситуация достаточно сложная. Если мы проявим слабину, они начнут выставлять требования одно за другим. Нам это не потянуть. А господин Коэн только с виду мягкий. Я сразу почувствовала, что он из себя представляет.

— И что же?

— Хватка и осторожность, дисциплина и умение управлять. Посмотри сам, как он умело организовал все процессы на инопланетном корабле. Такое под силу только опытную человеку. А с комигонами надо вести жесткую политику, иначе мы потеряем все. К тому же, его прислал твой брат. Согласись, кого попало, он бы не прислал.

— Да, но он улетел на Сайгат и будет только к вечеру.

— Ничего, отложи встречу на несколько часов. Прояви жесткость, которая была свойственна Лифингу.

— А в качестве кого мы представим Коэна? Непременно возникнет вопрос, где Лифинг.

— В таком случае, посоветуйся с Азадель, она у тебя главный советчик, — язвительно ответила Виктория и, повернувшись, ушла. Впервые в её голосе профессору послышались нотки не то ревности, не то злости. В задумчивости он поспешил к Азадель.

— Я встретился с Михаилом Кутеповым. Ты была права. Более того, его опасения начали сбываться.

— И в чем они проявились?

— Комигоны хотят срочно провести видеоконференцию.

— Неудивительно. Они послали спутники, а мы их уничтожили.

— Вот именно. Возникает вопрос, кто будет говорить вместо Лифинга? И что они подумают после этого? Откровенно говоря, я в растерянности. К тому же, я только что разговаривал с Викторией. И знаешь, что она мне предложила?

— Что?

— Поговорить с Коэном и поручить ему решать все вопросы с комигонами.

— А как мы его представим им? Нет, на мой взгляд, его даже близко к решению этого вопроса нельзя подпускать, — решительно заявила Азадель.

— Согласен, но как тогда быть? Через час комигоны ждут ответ.

— Я думаю, что в данной ситуации, придется рисковать. Раз мы пошли на этот обман, надо действовать в том же направлении. Сколько времени потребуется компьютеру, чтобы смоделировать качественную голограмму Лифинга для подобного рода беседы?

— Не знаю, я как-то растерялся и не подумал об этом. Возможно несколько часов.

— Так долго? Можно же использовать параллельный режим.

— Ты смеешься. Я не актер, чтобы походить на покойного, а компьютер будет повторять все, что я скажу только в образе Лифинга. Нет, здесь нужна качествення проработка, к тому же, в процессе разговора всякое может произойти.

— Хорошо, не можем скомпилировать образ Лифинга, значит надо его на время убрать.

— Не понял, что значит, убрать? — с удивлением спросил профессор.

— Заболел, лежит в реанимации. Придумай что-нибудь.

— А если сразу сказать, что Лифинг скончался и…

— Не думаю, что именно сейчас стоит комигонам об этом сообщать.

— Главное, Азадель, я не знаю, о чем пойдет разговор и как с ними себя вести?

— Как всегда. Лифинг болен, и поэтому все вопросы откладываются до его выздоровления.

— Ты полагаешь, это сработает?

— Не знаю, но другого выхода я не вижу.

— Хорошо, на том и порешим.

Профессор вернулся в рубку управления. Сел в командирское кресло и стал размышлять о предстоящем разговоре с комигонами. Было о чем подумать. Незаметно миновал час и компьютер сообщил, что комигоны готовы к переговорам. На экране возникла рябь, а вслед за этим изображение Деи Манкоа. Судя по всему, он по-прежнему занимал достаточно высокий пост в руководстве. Обменявшись приветствиями, Манкоа высказал пожелание обсудить ряд вопросов непосредственно с господином Лифингом. На что профессор, дипломатично и стараясь сохранить полное спокойствие, ответил, что Лифинг вот уже две недели, как тяжело болен. Ему была сделана сложная операция и он находится в реанимации. Учитывая возраст, потребуется не менее двух-трех недель на восстановление организма. Манкоа выразил соболезнования и пожелал скорейшего выздоровления, однако есть ряд вопросов, которые он хотел бы обсудить, не откладывая их на неопределенный срок.

— Возможно вы в курсе, что без объяснения причин были уничтожены наши спутники в количестве восемнадцати штук?

— Да, я в курсе. Но вы нарушили условия мирного договора и вторглись в наши территориальные пределы звездных систем.

— Позвольте, в договоре перечислены планеты, которые отходят в вашу юрисдикцию, но ни слова не сказано о звездных системах, в которых они расположены.

— Это подразумевалось, как само собой разумеющееся.

— Посылка спутников была мирной миссией и предназначалась для установления телекоммуникационной связи между нами и вами. Мы рассчитывали вывести их на подступах к границам, но они были уничтожены еще до подхода к ней.

— В таком случае, вам надо было нас предупредить. Мы посчитали, что они выполняют шпионскую миссию и поэтому автоматически были уничтожены.

— Но факт остается фактом. Поэтому мы хотели бы обсудить вопрос компенсации за их потерю.

— Не понял, это что ультиматум? — вспыльчиво произнес профессор.

— Я думаю, что в наших общих интересах решить данный конфликт мирным путем. К примеру, вы могли бы запустить несколько, скажем восемнадцать ранее остановленных заводов по производству компонентов космических кораблей. Это было бы экономически выгодно и вам и нам. Техника изнашивается и требует замены.

— Этот вопрос вне моей компетенции.

— А в чьей, господина Лифинга?

— Да. Как только он поправится, я доложу ему и незамедлительно сообщу вам о принятом решении. У вас есть еще ко мне вопросы?

— Если позволите, то да. Мы все же хотели бы, чтобы на дальних границах всех шести планет находились наши спутники.

— С какой целью? — профессор почувствовал, как его голос дрогнул, но он справился.

— Объединенное руководство наших планет считает, что вы тайно проводите перевооружение и строительство новых боевых кораблей. Это может навредить мирным договоренностям. Поэтому, в целях сохранения мира, спутники послужат делу мира.

— С чего вы решили, что мы тайно строим новые боевые корабли?

— Господин Мукси, за последние месяцы, мы фиксируем резкое увеличение открытия зон перехода между Затангой и Сайгатом. Это настораживает нас и наводит на размышления.

— Ерунда. Мы заказываем технические компоненты для кораблей, обычная практика.

— Вот поэтому спутники могли бы легко развеять наши сомнения.

— Да, но в таком случае, как мы сможем проконтролировать вас? Поверить вам на слово? При этом, вы будете знать, что мы не строим новых кораблей, а вы в дальних мирах наращиваете боевой потенциал. Такой вариант вряд ли будет способствовать укреплению мира в галактике.

— И все же в целях сохранения мира в галактике Гахр, в сложившихся условиях, вы могли бы первыми сделать шаг нам навстречу, показав тем самым, что вы действительно стремитесь к его сохранению. К примеру, допустить присутствие наших спутников на дальних подступах на одной из шести звездных систем.

Профессор задумался с ответом. Он понимал, что уничтожение спутников было поспешным решением, и поэтому согласится с присутствием спутников слежения на одной из звездных систем, будет адекватной компенсацией, нежели запуск заводов.

— Хорошо. В знак мира и взаимопонимания, вы посылаете спутники к границам звездной системы планеты Сури.

— Благодарю вас, и все же, прошу вас проинформировать господина Лифинга, а мы будем ждать с ним личной встречи в режиме видеоконференции.

— Хорошо.

На этом связь прервалась, оставив профессора в растрепанных чувствах и окончательно испорченном настроении. Подумав, он произнес:

— Компьютер, запись видеоконференции перекиньте мне на планшет.

— Выполнено.

— Усилить слежение за возможным появлением спутников комигонов на дальних рубежах всех шести планет. Да, и еще, усилить слежение за возможной передачей любых информационных потоков с Сайгата в космос и немедленно докладывать, если таковые будут.

— Принято к исполнению.


На ужин собрались вчетвером. Ели молча, пока, наконец, Виктория не задала вопрос профессору:

— Может, расскажешь нам о переговорах с комигонами?

— Они считают, что мы не должны были сбивать их спутники, так как те не вошли в пределы звездных систем и вообще это не оговорено мирным договором, поэтому хотят компенсации.

— И что же ты им ответил?

— Сказал, что Лифинг болен, когда поправится, тогда и обсудим этот вопрос.

— И когда он поправится?

— Не знаю. И вообще, ужин на то и ужин, чтобы есть, а не обсуждать комигонов.

— Как скажешь, только проблемы с комигонами не рассосутся сами по себе, а они будут требовать с каждым разом все больше и больше.

Профессор бросил вилку, которой ел и отодвинул тарелку с едой. Нахмурив брови, зло произнес:

— Мы все приняли решение заключить мирный договор от лица покойного Лифинга. Получили по максимуму что хотели, и что теперь прикажете делать, сказать, что он умер, но дело его живет и процветает? Видимо комигоны что-то заподозрили и решили нас проверить. Кинули пробный шар и смотрят, как мы на него прореагируем.

— Не кипятись, — стараясь успокоить профессора, произнесла Азадель, — конкретно, что они хотят?

— Хотят, чтобы мы запустили восемнадцать заводов по производству компонентов космического оборудования, и отслеживать нас на дальних подступах, не занимаемся ли мы перевооружением.

— Я же говорю, они что-то пронюхали, — вскипела Виктория, — следующий шаг, который они сделают, потребуют вернуть Сайгат. Вот увидите, стоит нам пойти им навстречу, и они почувствуют нашу слабость. Тогда нам конец.

— Не стоит паниковать, — произнесла Азадель.

— Есть еще минимум две или даже три недели, чтобы все основательно продумать. Ругаться совершенно не стоит, — произнес профессор.

— Мы не ругаемся, мы высказываем свои точки зрения. Только моего мнения, относительно того, что не мешало бы обратиться к господину Коэну для решения возникших проблем, никто не воспринимает серьезным.

— Виктория, неужели один раз пообщавшись с господином Коэном, тебе хватило, чтобы так высоко оценить его способности? Я удивлена, — спокойно возразила Азадель.

— Представь себе. Но не только поездка с ним дала основание так считать. То, как он организует все работы на инопланетном корабле, лучше всего характеризуют его способности. Не это ли главное в создавшейся ситуации?

Азадель взглянула на профессора, словно спрашивая его, стоит или нет, все рассказать о Коэне. Однако профессор, потупив взор в стол, явно о чем-то думал. Наконец он ударил ладонями о стол и жестко произнес:

— Хорошо, я приглашу господина Коэна и переговорю с ним, а после этого мы все вместе примем окончательное решение как нам поступать в дальнейшем, — вслед за этим он встал, бросил салфетку на стол и отправился к себе.

Виктория и Азадель посмотрели ему вслед, и только Мирзо продолжал спокойно доедать свой любимый овсяный кисель. Вскоре все разошлись по своим каютам.

Направляясь к себе, Азадель миновала каюту профессора, однако, пройдя несколько метров, вернулась обратно и осторожно постучала.

— Азадель, это ты? — произнес профессор, словно предчувствовал, что Азадель непременно зайдет к нему.

— Да.

— Заходи.

Азадель вошла и, прикрыв за собой дверь, с порога произнесла:

— Ты это серьезно говорил, что переговоришь с Коэном?

— А что мне оставалось делать? Ты сама слышала, что сказала Виктория.

— Ты же в курсе, что он за фрукт. С ним нельзя иметь дело. Твой брат отдал приказ его устранить, значит, для этого были серьезные мотивы. Если доверить ему вести переговоры с комигонами, неизбежно придется все ему рассказать. А его попытка скрыть факт того, что все работы на инопланетном корабле, делаются непонятно для чего, о многом говорит. Ты меня слышишь или по-прежнему размышляешь, как и что делать?

— Да слышу, слышу я тебя. Знаешь, в шахматах есть такое понятие цугцванг, когда игрок, какой бы ход не делал, только ухудшает свое положение. Мне кажется, я в такой же ситуации. Виктория твердолобая. Если она уверена, что Коэн спасет нас, то переубедить её невозможно, какие бы доводы я не приводил. Да ты и сама это прекрасно знаешь. Вот и получается. Каждый шаг, который я делаю, оказывается ошибочным и только ухудшает ситуацию. Не лидер я, понимаешь, не лидер. К тому же, я за ужином не все сказал. Я разрешил им следить за звездным пространством планеты Сури.

— Ты промолчал из-за Виктории?

— Да. Ты представляешь, чтобы тут началось, скажи я об этом.

— Понимаю. Вероятно, ты прав. И вообще, я не требую от тебя лидерства. Ты ученый, умный, талантливый ученый, потративший, как и я десятилетия на Лифинга. Не политик, не интриган, я не знаю кто еще. Вот почему каждый твой, нет, наш шаг, это сплошные ошибки.

— И что же нам делать? — произнес профессор и посмотрел на Азадель. Его глаза были влажными от слез. Она давно не видела его таким. Ссутулившись, он сидел в кресле и словно ребенок, ждал утешения.

— Мне бы хотелось тебя утешить, но боюсь, вряд ли получится. Ты сам все видишь и понимаешь, что происходит. Мирзо самоустранился. Ему все равно, что будет. Виктория верит только в Коэна. Мы остались вдвоем. Печально, но это факт. Нам нужно что-то решить и чем скорее, тем лучше, иначе потом, будет поздно. Ты слышишь меня?

— Слышу, и не знаю, что ответить.

В этот момент на коммуникатор профессора поступило сообщение от Коэна. Он просил его срочно принять, чтобы обсудить важные вопросы, по работам на инопланетном корабле.

— Можно отложить до утра? — ответил профессор.

— Я извиняюсь, но дело крайне важное и требует вашего вмешательства.

— Хорошо, прилетайте, жду вас в лаборатории.

— Ну вот, легок на помине, — произнес профессор, — и сообщил Мирзо и Виктории, что просит их прибыть в лабораторию через двадцать минут.

— Зачем ты их пригласил?

— Не хочу разговаривать с Коэном один на один. Посмотрим, как отреагирует Виктория, да и Мирзо, когда я предъявлю ему компьютерные данные по суммарной мощности всех реакторов. Что он на это ответит.

Через двадцать минут шаттл прибыл на корабль и Коэн в сопровождении андроида появился в лаборатории, где его уже ждали профессор и его сотрудники.

— Тысячу извинений, что так поздно пришлось вас побеспокоить, — произнес Коэн, появившись на пороге лаборатории.

— Что случилось? — стараясь как можно спокойнее, спросил профессор.

— Два часа назад я вернулся с Сайгата. Привез очередную партию оборудования и имел беседу с Санаи Кавасаки. Разговор с ним меня крайне расстроил. Вот почему я не смог отложить разговор с вами до утра.

— Может быть, вы поясните, что случилось?

— Кавасаки сделал новые расчеты и считает, что дополнительные реакторы не позволят достичь необходимой мощности. Знал ли он об этом раньше, или расчеты были ошибочны, затрудняюсь сказать. До запуска генератора в автоматическом режиме остается два с половиной месяца. Я не знаю, надо ли остановить монтаж последнего реактора или довести дело до конца и провести испытания. Как вы понимаете, вопрос крайне важный.

— Да, действительно, вопрос важный, — спокойно ответил профессор и, посмотрев на Коэна, неожиданно спросил, — скажите, а для чего вообще надо было тратить время на монтаж дополнительных реакторов, если уже давно было известно, что мощность возрастет всего на полтора процента. Вы об этом знали, и, тем не менее, продолжали работы, заказывали уйму дополнительного оборудования и уверяли, что все отлично? Постоянно напоминали о том, кто останется, чтобы продолжать контролировать мирный договор.

В этот момент в коридоре послышался шум и вслед за этим двери лаборатории распахнулись, и на пороге появилось несколько вооруженных человек. Это были люди Коэна. Он улыбнулся и спокойно произнес:

— Профессор, вы правы, но такова жизнь.

— В чём дело, почему ваши люди на моем корабле? Чего вы хотите? — крикнул профессор, загораживая собой напуганных видом людей с оружием сотрудников.

— Коды профессор. Мне нужны коды управления вашими зомбированными людьми.

— Это исключено. Вы можете меня убить, но коды вы не получите, воскликнул профессор.

— Вы уверены? — мягким голосом, который напоминал покойного Лифинга. Тот тоже любил говорить так, словно играл с мышкой заранее обреченной на смерть. Неожиданно в его руке профессор увидел бластер. Последовал выстрел, потом второй. Профессор обернулся и увидел, как на пол рухнул Мирзо. В его груди зияла рана, второй выстрел был в голову.

— Кто следующий? — все тем же спокойным голосом спросил Коэн.

— Следующего не будет, — неожиданно произнесла Виктория и вышла из-за спины профессора, — вы получите коды, только не надо больше никого убивать.

— Вики…, — крикнула Азадель и осеклась.

— Умница. Я всегда знал, что из двух женщин, одна будет умнее другой и поступит правильно, потому что империей должны управлять люди, умеющие это делать, а рядом с ними должны быть те, кто это понимает и ценит, — вслед за этим он обратился к своим людям, которые все это время стояли позади, держа оружие на изготовку:

— Этих двоих, — он указал рукой на профессора и Азадель, — найти подходящее помещение, запереть и не спускать с них глаз, а с госпожой Викторией я побеседую наедине.

Четверо подручных Коэна вывели профессора и Азадель из лаборатории. Двое других вышли и остались охранять вход. Оставшись наедине, Коэн смерил Викторию взглядом и неожиданно спросил:

— Вы оказались умнее и мудрее, чем профессор и госпожа Мути. Я рад, что не ошибся в вас. Надеюсь, что с вашей помощью, мы сможем восстановить порядок, не так ли?

— Полагаю, что да. После гибели Лифинга, профессор превратился в тряпку и послушную марионетку Азадель. Еще немного и комигоны нажали бы на него и начали бы забирать планеты одна за другой. Каким он был и каким он стал, — печально произнесла Виктория.

— Ничего, я и вы восстановим былое, вне всякого сомнения. Итак, коды доступа для управления зомбированными людьми вам известны?

— Да. Пройдемте в командный отсек.

Коэн и Виктория направились в командный отсек корабля. При входе, он приказал бойцам охранять вход и никого не пускать. В случае чего, стрелять на поражение. На мостике был только командир корабля из зомби команды. Виктория приказала ему выйти, после чего ввела в компьютер свой личный номер и дала команду:

— Передаю коды доступа управления всеми экипажами кораблей и андроидов господину Коэну. Подтвердить выполнение приказа.

— Приказ принят. Выполняю. Прошу произвести сканирование голоса, указательного пальца правой руки и радужной оболочки глаза для подтверждения личности.

— Вот сюда, господин Коэн, — и Виктория показала рукой устройство на панели.

— Для вас просто Эбердин, не возражаете? — ответил Коэн и проделал необходимые процедуры.

— Все параметры приняты. Подтвердите передачу кодов доступа, и свои действия на приборной панели.

Виктория приложила палец, затем сканировала радужку глаза.

— Личность Виктории Бонги подтверждена. В число лиц имеющих допуск к кодам доступа управления всех зомбированных пациентов, андроидов, а так же прочих команд внесен Эбердин Коэн. Активация кода проведена успешно. Поздравляю.

— Отлично, Виктория. С чего начнем?

— Вам виднее.

— В таком случае, как нам поступить с профессором и госпожой Мути?

— На ваше усмотрение. Но я бы оставила их в живых. Они отличные специалисты и могут пригодиться. К тому же, я надеюсь, что профессор еще может стать прежним, а не таким рохлей, какой он сейчас.

— Я понял вас. Значит, так и поступим. А сейчас, я думаю, нам всем надо отдохнуть, а утром обсудим в каком направлении нам двигаться дальше.

— Целиком и полностью согласно с вами. Я могу быть свободна?

— Разумеется.

— Если что, я у себя в каюте, — Виктория вышла, оставив Коэна одного в командном отсеке. Он присел в кресло и, положив ноги на панель управления, щелкнул пальцами. «Отлично, все прошло даже лучше, чем я рассчитывал», — подумал он, — «осталось решить еще одну проблему и можно начать новую главу жизни в галактике Гахр».

Глава 5

Сразу по возвращении с Сайгата, Коэн решил, что пришла пора действовать, причем быстро и активно. Для этого он решил привлечь несколько бойцов, которые прибыли вместе с ним. Троих он знал хорошо, и несколько раз обращался за помощью в сложных операциях, которые ему поручали. Еще трое лишь раз засветились в одной из операций, и подтвердили свою профессиональную подготовку, что было определяющим, кого брать в предстоящей операции. План был достаточно простым. На шаттле прилететь к профессору на корабль под видом необходимости решения срочного вопроса. Как только он окажется у профессора, прибывшие вместе с ним бойцы, начнут операцию. Их цель, усыпить при необходимости часть зомбированных членов команды корабля и вывести из строя при необходимости андроидов, после чего присоединиться к нему. Дальше было делом техники, захватить профессора и его сотрудников и выбить из них коды доступа ко всем зомби на кораблях.

Все получилось в точности, как и рассчитывал Коэн. Более того, Виктория по сути, спасла жизнь профессора и Азадель, так как по плану, он рассчитывал убивать всех по одному, пока не получит коды доступа. То, что Виктория так быстро и добровольно согласилась с ним сотрудничать, не было случайностей, так как еще во время совместного полета, он понял, что на неё можно рассчитывать. И не ошибся. Теперь оставалось решить еще одну, не менее значимую проблему, ликвидировать лишних, по его мнению людей, в том числе из числа тех, кто непосредственно помогал в проведении захвата власти на корабле профессора. Впрочем, пока план не был до конца выполнен, три бойца, которых он хорошо знал, были ему еще нужны. А уже после выполнения всех задач, их можно было усыпить, а в дальнейшем зомбировать. Это был бы наилучший из вариантов, впрочем, Коэн не терпел импровизаций и решил действовать по заранее намеченному плану. Поэтому, как только профессор и Азадель были арестованы и посажены под арест, он вызвал к себе Гройсмана, одного из охранявших профессора.

— Что с пленными?

— Все отлично. Нашли небольшую комнату.

— Задержанных обыскали, комнату проверили?

— Разумеется. Коммуникаторы и планшеты изъяты, маленькая комната с туалетным хламом. Полная изоляция.

— Очень хорошо. Значит, все идет по плану. Собирай остальных. Макса, Шредера и Линика оставь охранять профессора и его мамзель. Корабль наш, так что пора возвращаться и доделать там оставшуюся работу.

— Ясно. А с другой дамочкой что делать?

— С ней ничего. Она может пригодиться, по крайней мере, пока.

— Понял, — ответил Гройсман и криво усмехнулся.

— Встречаемся возле шаттла.

Гройсман ушел, а Коэн вызвал капитана корабля и дал указания поддерживать работоспособность корабля в прежнем режиме.

— Приказ принят, выполняю.

Ответ капитана привел Коэна в отличное расположение духа. Он удостоверился в том, что переданные ему коды доступа к зомбированным членам экипажей кораблей, действуют в полном объеме, а следовательно у него есть зомби бойцы, которые будут действовать по приказу без тени сомнений, а главное, не предадут в трудную минуту.

Отдав приказ, он поспешил к шаттлу, на ходу решая вопрос, придерживаться плана, или все же принять второй вариант. Взрывное устройство, заранее установленное на шаттле, могло быть приведено в действие дистанционно по его команде в любой момент. Почти весь экипаж корабля и часть бойцов, были заняты на Затанге монтажом последнего реактора. На корабле оставались Тайлер, Кутепов и его помощница Оуэн. Всех троих можно было без хлопот ликвидировать. В принципе он и один справился бы с ними, но с тремя надежными людьми будет надежнее, к тому же, неизвестно, вдруг с планеты кто-то прилетит из экипажа. Оказавшись в грузовом отсеке, он выждал минуту, другую и связался с Гройсманом:

— Я уже возле шаттла, где вы там?

— Мы на подходе, будем через пять минут.

— Поторапливайтесь.

Вслед за этим он дал запрос и срочно вызвал андроидов, которые были в непосредственной близости от входа в транспортный отсек корабля.

— Даю установку. Опасность первого уровня. В сторону транспортного отсека движется трое вооруженных человек. Приказываю использовать нейропарализаторы для их задержания. После чего немедленно поместить их в капсулы для гиперсна. При задержании соблюдать скрытность, противник вооружен и опасен. Об исполнении доложить.

Спустившись вниз, Коэн присел на ступеньки. Прошло пять, затем десять минут. Судя по тому, что Гройсман не подал никакого сигнала, андроиды выполнили приказание. Спустя еще пять минут на коммуникатор поступило сообщение:

— Противник нейтрализован и находится в капсулах для гиперсна.

«Отлично», — подумал Коэн, — «Можно навестить профессора с его подругой и решить вопрос, что с ними делать».

После этого Коэн отправился на пятый уровень, где находились профессор и Азадель. По дороге он получил сообщение, что противник нейтрализован.

«Туго соображают эти андроиды. К чему дублировать одно и тоже сообщение о выполнении задания?» — подумал Коэн, размышляя как быть с профессором. Оставлять здесь на корабле не стоило, везти с собой тоже не вариант. Поднявшись на лифте на пятый уровень, он пошел по коридору, и вскоре увидел несколько андроидов. Они неподвижно стояли возле дверей каюты, где находились профессор и Азадель. На полу лежали неподвижные тела Макса, Шредера и Линика, те самые бойцы, с которыми он должен был завершить захват материнского корабля и всех, кто на нем находился.

Такого поворота событий Коэн не ожидал. Он с силой рванул дверь. Предчувствие не обмануло его, комната была пуста. На всякий случай, он заглянул в туалет, но и там никого не было. Выскочив из каюты, он заорал:

— Кто дал команду стрелять в охрану?

Один из андроидов, словно очнувшись от спячки, монотонным голосом произнес:

— Мы выполняли ваш приказ. Нейтрализованы три вооруженных человека. Использованы нейропарализаторы.

— Идиоты. Тупые консервные банки. Я говорил совсем о других вооруженных людях. Куда делись профессор и госпожа Мути?

— Нет информации.

— Какой к черту нет информации? Они выходили из каюты, вы их видели?

— Нет информации.

Коэн был взбешен, поэтому не сразу сообразил, что значила фраза, нет информации.

— Быстро воспроизвести голограмму событий за последние десять минут.

Вслед за этим андроид спроецировал изображение. Было отчетливо видно, как они медленно подходят к двери, затем с двух сторон коридора раздаются одновременно выстрелы из нейропарализаторов, после чего Макс, Шредер, а следом за ними Линик, падают на пол. Сразу после этого запись обрывается. Не понимая, что произошло, он потребовал другого андроида воспроизвести записанную голограмму за тот же отрезок времени. Но и она обрывалась в точности в том же месте.

— Почему запись не полная? — в бешенстве закричал Коэн.

— Запись стерта. Нет информации причин стирания записи.

— Кто, черт возьми, дал команду стереть запись?

— Запись стерта. Нет информации.

— Тупые железки, кто позволил вам стереть запись без моего разрешения?

— Ответ отрицательный, нет информации.

— Понятно. Даю вводную. Обыскать весь корабль, перевернуть все вверх дном, но разыскать профессора Мукси и Азадель Мути. При задержании использовать любые средства, вплоть до нейропарализаторов. Всем андроидам немедленно исполнять приказание. Стоп, вы трое, — и он ткнул рукой на трех андроидов, — тащите этих в лабораторию и поместите в капсулы для гиперсна.

Андроиды бросились исполнять полученный приказ, оставив Коэна в состоянии бешенства.


Профессор Мукси и Азадель Мути в сопровождении четырех охранников вышли из лаборатории и пошли по коридору. По дороге то и дело останавливались. Один из охранников заходил в помещение, проверял его, и затем продолжали путь. Вскоре остановились возле очередной двери. Это была обычная подсобка с туалетными принадлежностями. После проверки им приказали зайти внутрь и ждать указаний.

— Я всех подвел, — тихо произнес профессор и тяжело опустился на пол.

— Замолчи. Никого ты не подвел.

— Нет, подвел. И смерть Мирзо лежит на мне.

— Мирзо убил Коэн. А вот от Виктории я такого не ожидала. Чего угодно, но не предательства. Она в состоянии передать Коэну коды доступа. Если она это сделает, все зомбированные будут в его подчинении, а значит, он получит власть и возможность управлять всем флотом. Не представляю, что он задумал и что натворит.

— Он получит свободу действий и сможет распоряжаться всем по своему усмотрению, а значит, мы ему будем не нужны.

— Это еще как посмотреть. А вот то, что Виктория нас предала, это факт. Только боюсь, что когда она передаст Коэну коды доступа, и в ней отпадет надобность. Хоть это она понимает?

— Не знаю. Я вообще ничего не знаю, что теперь будет, — профессор закрыл лицо руками.

— Не смей раскисать. Мы еще живы.

— Для чего, для того, чтобы еще раз увидеть лицо улыбающегося Коэна перед смертью? Ты заметила, как он в этот момент был похож на покойного Лифинга?

— Не знаю, на кого он был похож и вообще, что ты заладил про смерть. Никто не знает, сколько нам отведено, а умереть всегда успеем. А пока мы живы, надо думать, что делать дальше.

Азадель открыла дверь, за которой оказался туалет с раковиной. Помещение было обычной кладовкой, в которой хранились всевозможные туалетные принадлежности. Азадель сдвинула в сторону рулоны бумаги и убедилась, что за ними нет никаких дверей, через которые можно было бы выбраться в другие помещения.

— Мы в ловушке? — промямлил профессор.

— Похоже, что да, но…, — Азадель замерла, так как за дверью о чем-то переговаривались охранники, но вскоре все стихло.

— Что там?

— Не знаю, вроде о чем-то переговаривались. Видимо получали указания от Коэна.

— Значит, ждать осталось совсем недолго.

Прошло еще минут десять, прежде чем за дверью снова послышался непонятный шум, а потом звук, похожий, что за дверью кто-то упал, следом еще, после чего всё стихло. Азадель не выдержала и приоткрыла дверь. На полу в окружении андроидов лежали три охранника. Другие андроиды держали их за руки и за ноги, видимо собирались куда-то нести. Азадель моментально сообразила, что делать и тут же спросила:

— Кто дал команду убрать охранников?

— Господин Коэн. На корабле три вооруженных человека. Необходимо их обезвредить и перенести в капсулы для гиперсна.

— Хамаль, он устраняет своих же помощников. Лавкачь, кто бы мог подумать, — тихо произнесла Азадель.

— Приоритет первого уровня. Отмена ранее принятого приказа. Всем стереть видеозапись памяти за последние пять минут. Блок записи памяти заблокировать. Выполнять.

— Команда принята. Видеозапись памяти стерта и заблокирована, — произнес андроид и неподвижно застыл на месте. Все остальные андроиды бросив обездвиженных бойцов на пол, последовали его примеру и также неподвижно застыли.

— Мукси быстро, надо уходить.

— Что?

— Ничего, уходим, я знаю куда. У нас от силы пять минут времени, потом он отдаст приказ, и андроиды начнут поиск по всему кораблю.

Профессор и Азадель прошмыгнули мимо молчаливо стоящих андроидов, и бегом направились к лифту. Опустившись на второй уровень, Азадель остановилась, видимо что-то вспоминая, а затем повела профессора по коридору, в конце которого была дверь, ведущая к дежурной лестнице на случай, если лифт выйдет из строя.

— Нам туда и поживей, — произнесла она.

Они спустились на один пролет и оказались на промежуточной площадке. На стене располагалась небольшая дверь, больше похожая на люк. Азадель повернула ручку и открыла её.

— Нам туда.

— Туда? — с удивлением произнес профессор, — что там, там даже света нет.

— Ничего, зато там нас точно не найдут.

— Ты уверена?

— Хватит болтать, залезай.

Профессор залез в тесное помещение. Следом за ним Азадель. Прикрыв дверь, она закрыла задвижку, так что снаружи открыть дверь было невозможно.

— Где мы? — шепотом спросил профессор.

— Вопросы потом. Просто осторожно ползи за мной.

Они встали на четвереньки и поползли. Метров через десять туннель закончился, и они оказались в помещении, сплошь заполненное трубами. Судя по звуку, по ним протекала вода.

— Что это? — спросил профессор.

— Это часть градирни, охладителя реактора корабля. Видишь, вниз и вверх идет лестница. Если мы спустимся по ней вниз на два пролета, то окажемся возле силовых кабелей. Там неподалеку есть щиток. Вот к нему нам и надо добраться.

— Зачем, объясни?

— Затем, что там мы сможем подключиться к нашим мозгам.

— Что за вздор ты несешь. Как мы подключимся к нашим мозгам, а главное, зачем?

— Чтобы позвать на помощь, вот зачем. И вообще, задавал бы ты поменьше вопросов, и если отдохнул, то полезли.

— Куда?

— Я же сказала, вниз по лестнице.

— Ты с ума сошла. Да я и трех ступенек не осилю и просто упаду вниз.

— Хамаль, ты жить хочешь?

— Ну…

— Не ну, а живо вперед.

Каждый шаг давался профессору с огромным трудом. Казалось еще одна ступень, и силы покинут его, но поднимая глаза вверх, он видел нависающий над ним ботинок Азадель, которая спускалась следом. Учитывая, что она была всего на четыре года младше его, ему становилось стыдно, и он с упорством, достойным восхищения, спускался дальше. Наконец он увидел проход и, преодолев страх, развернулся и оказался внутри него. Подождав, когда Азадель спуститься, подал руку и помог ей оказаться внутри.

— Ну вот, осталось совсем немного и мы у цели, только давай немного передохнем, а то я что-то устала, — тяжело дыша, произнесла Азадель.

— Слушай, откуда ты все знаешь?

— Что именно?

— Про все эти закоулки корабля?

— Просто, когда мы здесь работали, я загрузила к себе в память полную конструкцию корабля. Сама не знаю, зачем я это сделала. Видишь, оказалось, что пригодилось. Все, передохнули и пошли, осталось немного.

Они снова поползли на четвереньках по узкому проходу и вскоре оказались возле небольшого щитка, от которого вверх и вниз тянулись кабели.

— Надеюсь, это то, что я искала, — и Азадель открыла приборный щиток. Внутри находилась распределительная коробка, от которой в разные стороны отходили силовые электрические кабели и несколько кабелей потоньше. Кроме пары светодиодов на щитке ничего не было.

— Азадель, мне кажется, ты ошиблась.

— Напрасно ты так думаешь, — произнесла она, и неожиданно развязала ленту, которая перетягивала пучок волос на голове. Проведя рукой по щитку, она нащупала небольшое отверстие и вставила туда конец ленты. Профессор сразу все понял. Лента была ни чем иным, как старым добрым соединительным шнурком, которым уже давным-давно никто не пользовался.

— Здесь проходит оптический кабель, и мы сможем подключиться к компьютеру корабля, — Азадель повернулась к профессору спиной и, придерживая волосы рукой, попросила его подключить шнур в чиповое гнездо на затылке.

— Ну что, работает?

— Подожди, идет проверка соединения. Есть, я вошла.

— Азадель, ты прямо, как робот, — улыбнувшись, произнес профессор.

— Тихо, не мешай мне. Я пытаюсь соединиться с компьютером корабля, на котором прилетел Коэн со своей командой и через него послать сообщение Михаилу Кутепову. Кроме него рассчитывать на помощь нам не на кого.

— Все, кажется, получилось, — устало произнесла Азадель и выдернула шнурок.

— Что ты ему написала?

— Послала видеофайл, как Коэн убил Мирзо, и фрагмент разговора и сообщила, что корабль захвачен. Попросила помощи, и сказала где мы.

— А как мы узнаем, если к нам придут на помощь?

— Не знаю. Связи нет. Разве что попробовать через несколько часов снова подключиться к компьютеру.

— Не надо было мне в свое время передавать коды доступа Виктории.

— Нашел о чем вспоминать. Когда Лифинг погиб, ты один их знал и сам решил, чтобы мы могли всем управлять. Один Мирзо сразу отказался. И потом, если бы Виктория не передала коды доступа, он все равно смог бы их получить.

— Ты думаешь?

— Уверена. Прочел бы память, а дальше дело техники. Оттянул бы время, но своего добился бы, а мы, скорее всего, были бы уже трупами. Ладно, давай немного отдохнем, а то я и впрямь устала.

Азадель откинулась спиной о стенку и стала массировать ногу.

— Что, опять болит?

— Совсем немного. Вот если бы я два года назад не заменила оба сустава, то точно не доползла бы, а про лестницу и говорить нечего. Все надо делать вовремя.

— Я всегда об этом говорил.

Профессор последовал примеру Азадель и прислонился спиной к стене. Они сидели в полумраке друг напротив друга, размышляя о превратностях судьбы, понимая, что шансов на спасение очень мало. Оставалось ждать и надеяться.

Глава 6

Михаил принял перед сном душ, и, откинув одеяло, намеревался лечь спать, когда неожиданно услышал сигнал коммуникатора. Сообщение было с корабля профессора Мукси и содержало видеофайл.

«Странно», — подумал Михаил, и машинально посмотрел на время. Было начало двенадцатого. Направив коммуникатор на стену, он включил проекцию просмотра и замер. Коэн держал в руках бластер, позади него стояло несколько вооруженных бойцов. Он потребовал передать коды допуска к зомбированным экипажам кораблей. Слышно, что профессор решительно отказывается их передать, после чего последовал выстрел, за ним второй. Мелькнуло изображение упавшего на пол человека, по всей видимости, это был Мирзо Суснаи, помощник профессора. Вслед за этим Виктория согласилась передать коды. На этом запись обрывалась, после чего послышался голос Азадель:

— Скорее всего, Коэн получил коды доступа. С ним было шесть человек, трое ликвидированы андроидами по приказу Коэна. Мне и профессору удалось бежать. Мы спрятались на корабле, но на долго нас не хватит. Сообщаю наши координаты. Всем грозит большая опасность. Просим помощи. Азадель Мути.

Михаил в растерянности стоял посреди каюты и не знал, что предпринять. Он подозревал, что по характеру Коэн жесткий и решительный, но чтобы вот так просто убить человека, не мог даже подумать. Получалось, что ради достижения своих целей, он готов убивать всех, кто стоит у него на пути, даже своих помощников.

Недолго думая, Михаил оделся и бегом направился к Тайлеру. Постучав в дверь каюты, и получив разрешение войти, распахнул дверь.

— Ну и видок у вас доктор, можно подумать, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Я прав, или ошибаюсь?

— Не время шутить. Вот сам, посмотри, — и Михаил включил присланную Азадель видеозапись.

— Выходит, я не ошибся, — произнес Тайлер, сразу став серьезным, — присядь, надо все основательно обдумать, что делать и как помочь профессору и его помощнице. И главное, надо предупредить наших и людей Коэна на инопланетном корабле. Если он так поступил со своими людьми, то вряд ли станет церемониться с остальными.

— Если он получил коды доступа, то это очень плохо.

— Прости, я не совсем понимаю, о каких кодах идет речь?

— Видишь ли, Мейсон, сюда регулярно попадали корабли из нашей галактики. Их захватывали, и всех людей на этих кораблях подвергали хирургическому вмешательству. Имплантировали позитронный мозг и чип, посредством которого контролируется вся деятельность человека. По сути, он превращается в биоробота. Их еще называют зомби.

— И много таких людей?

— Несколько тысяч. Они управляют всем флотом, а это порядка шестидесяти кораблей, большая часть из которых, боевые корабли. Их здесь во времена Лифинга строили и оснащали оружием. Так вот, чтобы управлять зомби, необходимо иметь коды доступа к их позитронному мозгу. Так что, если Коэн получил коды, в его распоряжении целая армия и все корабли.

— В таком случае, дело совсем плохо.

— В том-то и дело. Может нам подключить Каиссу? Пошлем её на инопланетный корабль, покажет эту запись нашим, а мы тем временем подумаем, как помочь профессору и его помощнице?

— Ты прав, так и поступим. Пока Коэн не вернулся, быстро двигай за Каиссой и пусть она на шаттле срочно летит на планету, а я пока подумаю, что дальше делать.

— Хорошо.

Михаил побежал к Каиссе. Та уже легла спать, но, посмотрев видеозапись и прослушав сообщение, моментально поняла, что надо срочно что-то делать.

— Только есть одна проблема, — сказала Каисса выйдя из каюты в коридор, где её дожидался Михаил пока она переодевалась, — я не умею водить шаттл. Если там есть автопилот, то проблемы не будет. Можно воспользоваться андроидом.

— Сейчас решим, пошли к Тайлеру.

Выслушав Каиссу, Тайлер на секунду задумался, после чего произнес:

— Решение такое, кому-то из нас надо лететь на Затангу и предупредить всех об опасности. Автопилот не понадобится, андроид с этим справится без проблем.

— В таком случае, у тебя, как у командира, опыта больше, чем у меня, поэтому вы вдвоем с Каиссой летите на инопланетный корабль, а я отправлюсь на корабль профессора.

— Учти, все андроиды, как я понял, теперь подчиняются Коэну и вдобавок вооружены.

— Я понимаю. Но делать-то все равно что-то надо. Профессор и Азадель долго не протянут, им уже под девяносто, — услышав про возраст, Тайлер присвистнул, и добавил:

— Ничего себе, а выглядят куда как моложе.

— Наверно стоит поторопиться.

Все направились в транспортный ангар и, пожелав друг другу удачи, вылетели на двух шаттлах, один из которых направился к инопланетному кораблю на планету Затанга, а другой в сторону корабля, где скрывались профессор и Азадель.

Михаил дал указание автопилоту лететь к кораблю профессора, а сам размышлял, что и как будет действовать, когда прилетит. Откровенно говоря, он вообще не представлял, как будет спасать профессора и Азадель и уже на подлете к кораблю, подумал: «С оружием было бы куда спокойнее. Жаль, что хорошая идея приходит слишком поздно. В случае чего, придется импровизировать и рассчитывать на удачу».

Шаттл прошел входной шлюз и остановился на площадке транспортного отсека. Рядом стоял такой же шаттл, видимо на нем прилетел Коэн. Михаил спустился на площадку и быстрым шагом направился к лестнице, которая вела к лифтам. Не успел он подняться, как двери одного из лифтов открылись, и из него вышел Коэн. По лицу было видно, что он чем-то озабочен, к тому же, крайне удивлен появлению Михаила на корабле.

— Не слишком ли поздно для визита, господин Кутепов, или тому есть причины? — задал вопрос Коэн, в голосе которого чувствовался сарказм. Михаил моментально сообразил, что надо импровизировать, чтобы не вызвать подозрения.

— Хорошо, что я вас встретил. Я не смог связаться с профессором, поэтому пришлось срочно прилететь.

— Что за срочность такая? Время уже первый час ночи. Может, объясните, что случилось?

— Мейсон Тайлер решил свести счеты с жизнью и стрелял в себя. Я случайно узнал об этом и мы с Оуэн успели положить его в реанимационную камеру и подключить к аппаратуре все жизненно важные функции. Он сейчас в коме, нужно срочно сделать операцию, а я один не справлюсь. Профессор не отвечает, я не знаю что делать, — говоря это, Михаил изо всех сил пытался изобразить паническое изображение лица, и даже для убедительности добавил, — Помогите, прошу вас.

— С чего это вдруг Тайлер решил покончить с собой?

— А вы не в курсе? Депрессия. Я ему прописал курс лечения, а он вместо этого бегал ко мне и клянчит спирт. Видимо свои запасы кончились.

— Надо же. Вот уж никогда не подумал, что Тайлер будет так переживать, что его временно отстранили от командования экипажем.

— Ничего себе временно. На целый год. К тому же, только это между нами, у него в свое время погибла жена. Воспоминания, отстранение от должности и десять месяцев безделья на корабле.

— Это он сам виноват, что не захотел работать на инопланетном корабле, — смягчив интонацию голоса, произнес Коэн, так как знал биографию всех членов экипажа и соответственно был в курсе относительно смерти жены командира корабля.

— К сожалению, профессор и все его помощники недавно улетели на Сайгат. Там произошла крупная авария на одном из кораблей охранения, пострадало несколько членов экипажа, поэтому они в полном составе улетели. Профессор попросил меня временно остаться на корабле и за всем проследить. Поэтому, вы отправляйтесь обратно и постарайтесь не паниковать. Как только профессор вернется, я сообщу вам и попрошу, чтобы он вылетел к вам или отправил своих помощников.

— Спасибо. В таком случае, я буду ждать от вас сообщения.

— Непременно. Да, и еще, вы ведь умеете управлять шаттлом?

— Да, разумеется.

— Вот и отлично. Возьмите мой шаттл, а мне оставьте свой вместе с андроидом.

— Без проблем.

— В таком случае, удачи и ждите моего сообщения.

Михаил снова устремился в транспортный ангар. Посмотрев на шаттл, Михаил усмехнулся: «Наивно было полагать, что Коэн не умеет управлять шаттлом. Видимо ему очень хотелось, чтобы я полетел именно на его. Ну что же, подыграем ему в этом».

Михаил зашел на борт шаттла, ввел необходимые для полета команды и,указав курс к кораблю, включил автопилот, с задержкой вылета в десять секунд, после чего выскочил из него и спрятался за стоящим поблизости контейнером. Спустя пару минут шаттл держал курс на корабль, с которого Михаил только что прилетел.

Коэн достал пульт управления и, убедившись, что шаттл в пути, подал сигнал для активации взрывного устройства.

— Ну что же, господин Кутепов счастливого пути к своей женушке. Итак, Тайлер в реанимации. Неплохо. На корабле осталась одна Каисса Оуэн. С ней проблем не будет. Осталось решить вопрос с Викторией и можно отправляться на корабль. Что-то молчат андроиды. Вот это мне совсем не нравится.

Коэн вошел в лифт и поднялся на пятый уровень, где находился центральный пост управления и располагались каюты всех помощников профессора. Подойдя к каюте Виктории, постучал.

— Входите, я не сплю, — раздался за дверью голос Виктории.

Коэн вошел в каюту. Виктория сидела за столом и пила чай.

— Я вижу, вам не спится?

— После всего, что произошло, не до сна. Присаживайтесь. Чай будете?

— Благодарю, но сейчас не до чая. Пора засучить рукава и решительно взяться за дело. Вы согласны со мной?

— Конечно.

— Вот и отлично. Думаю, что в первую очередь необходимо подтянуть к планете несколько боевых кораблей и провести, своего рода ревизию того, что мы имеем. Надеюсь, вы мне поможете в этом?

— Постараюсь.

— Заодно, просветите меня в нескольких вопросах. Каким образом отдаются приказания андроидам и членам команды без непосредственного контакта с ними?

— Вы имеете в виду удаленным доступом?

— Совершенно верно.

— Можно через головной компьютер корабля или подключить свой планшет на прямой доступ к компьютеру. Все андроиды и зомбированная команда на всех кораблях будут получать ваш приказ на выполнение.

— Понятно. А члены экипажей кораблей выполняют только свои непосредственные функции или есть, кто относится к числу, скажем так, силовых структур?

— Я вас поняла, что вы имеете в виду. Да, разумеется, господин Лифинг выделял физически крепких людей и определял их в структурные подразделения для различного рода боевых операций, охраны объектов на заводах, которые необходимо было контролировать. Андроиды в этом смысле менее эффективны, чем зомби бойцы.

— Да, я уже это заметил, — ехидно ответил Коэн, — кстати, как мне задействовать зомби бойцов?

— Вам это срочно, или можно отложить до утра?

— Согласен, время позднее, отложим до утра. Единственное, о чем попрошу вас подключить мой планшет к центральному компьютеру.

— Это без проблем.

Виктория взяла планшет, произвела какие-то манипуляции и, передав его Коэну, сказала:

— Вам достаточно последовательно ввести код допуска, приложив указательный палец и отсканировать сетчатку глаза. После этого он запомнит вас и будет готов к работе с центральным компьютером.

— Благодарю вас. Не смею больше беспокоить. Надеюсь, завтра мы начнем совместную работу.

— Не сомневаюсь. Да, и еще. Я бы рекомендовала профессора и Азадель оставить в живых. Операции по вживлению позитронного мозга и управляющих чипов к нему, достаточно сложная процедура. Мне одной будет сложно этим заниматься. К тому же, человеческие органы то и дело приходится заменять по мере их износа или болезни, так что работы предстоит много. Надеюсь, вы меня поняли, что я имею в виду?

— Разумеется.

— Вот и отлично.

Коэн вышел из каюты Виктории.

— Однако, дамочка еще та. Видимо она давно метила в лидеры, а профессор и эта его помощница Азадель чем-то ей не угодили, причем настолько, что она решительно выступила против них при первой же возможности. Очень даже не плохо.

Пройдя по коридору несколько метров, Коэн достал планшет, развернул его и дал команду.

— Всем андроидам. Доложить, как идут поиски профессора и Азадель.

Тут же последовал ответ.

— Профессор Мукси и Азадель Мути не найдены. Проверены шестой, пятый и четвертый уровни. Основные и вспомогательные помещения осмотрены.

— Продолжать поиски.

«Подведем итоги», — подумал Коэн, стоя возле лифта, — «На корабле осталась Оуэн. Если её устранить, то на корабле мне больше никто мешать не будет. К полудню прибудет команда зомбированных бойцов. Часть из них надо сразу перевести на оба корабля, но предварительно необходимо слетать на Затангу и с тремя, нет, лучше пятью бойцами вернуться сюда. С профессором и его подругой вышла осечка, наверняка спрятались, как крысы в какой-нибудь норе. Ну ничего, если андроиды их не найдут до утра, попробуем найти другой способ, как их выкурить из этой норы. К тому же, я подоспею со своими бойцами. Что делать со всеми, кто остался на инопланетном корабле, будем решать позже. Итак, решено, вылетаю на корабль и заканчиваю там все дела».

Двери лифта открылись, и Коэн нажал кнопку первого уровня, где располагался транспортный ангар. Спустившись по трапу, он огляделся и забравшись в шаттл, дал команду андроиду взять курс на материнский корабль.


После того, как Михаил отправил шаттл в космос, он остался прятаться за контейнером, размышляя, как действовать дальше: «Коэн остался на корабле. Если Виктория сообщила ему коды доступа, значит, все андроиды подчиняются его командам. Профессор и Азадель неизвестно где прячутся и их вероятнее всего сейчас ищут. Что делать в таких обстоятельствах? В создавшейся ситуации есть лишь один плюс — Коэн считает, что я улетел обратно на корабль, а возможно, что и не долетел до него. Думай, как бы ты поступил на месте Коэна».

Михаил присел на пол, продолжая размышлять о том, как поступит Коэн. Вариантов было множество, но какой из них он предпочтет, трудно предугадать. Остается одно, ждать, когда профессор снова выйдет на связь. Продолжая размышлять, как быть, он услышал, как кто-то спускается по лестнице ведущий на площадку транспортного ангара. Осторожно выглянув из-за укрытия, увидел Коэна. Тот стремительно направлялся к шаттлу. Не прошло и пяти минут, как ворота входного шлюза закрылись. По всей видимости, Коэн направился на материнский корабль.

«Теперь самое время, чтобы профессор вышел на связь», — подумал Михаил, и словно услыхав его мысли, на коммуникаторе появилось короткое сообщение.

— Мы на прежнем месте. Ждем ответа.

— Я на корабле. Коэн улетел, но большая вероятность, что он вернется. У вас в запасе меньше часа. Вероятно, андроидам дана команда вас искать. Где мне вас ждать?

Ответ пришел сразу:

— Поднимайтесь на пятый уровень и ждите возле лифта. Будем через двадцать минут.

— Понял, поторапливайтесь. Времени в обрез.

Не мешкая, Михаил поднялся по лестнице к лифтам и вскоре оказался на пятом уровне. Оставаясь возле лифта, стал ждать, когда появятся профессор и Азадель. Прошло десять, затем пятнадцать минут. Михаил стал нервничать, то и дело посматривая на коммуникатор. Однако никаких сообщений не было. Наконец ему показалось, что в конце коридора послышался какой-то шум. Опасаясь, что это мог быть андроид, осторожно выглянул. Поддерживая друг друга, по коридору медленно шли профессор и Азадель. Михаил поспешил им на встречу.

— Наконец-то, я уже стал беспокоиться.

— Извините, ползем из последних сил, — тяжело дыша, промолвил профессор.

— Что будем делать? Вероятно, Коэн дал команду андроидов вас искать.

— Это не страшно, надо только попасть в командный отсек.

Все поспешили в командный отсек корабля. Оказавшись перед ним, Азадель, которая выгляделя несколько лучше профессора, сразу дала команды на центральный компьютер.

— Всем андроидам приоритет первого уровня. Отмена прежних установок. Немедленно пройти в аккумуляторный зал и начать демонтаж нейронных усилителей. Компьютеру подтвердить выполнение установок.

— Приказ принят, выполняю.

— Азадель, ты что задумала?

— Как что, вывожу из строя всех андроидов. Если Коэн вернется, нам сложно будет их снова переподчинить.

После этого, она снова скомандовала:

— Компьютер, временно заблокировать все входные сигналы. Произвести блокировку процессора управления кораблем и всех блоков памяти. Ввести режим чрезвычайной ситуации. Пароль для отмены Вега семнадцать.

— Приказ принят. Режим чрезвычайной ситуации требует подтверждения.

Азадель приложила палец к панели, затем просканировала сетчатку глаза.

— Ваши полномочия подтверждены. Все установки вступили в силу.

Отдав приказ компьютеру, Азадель внезапно, обняла Михаила и нежно, словно мать, произнесла: «Спасибо», — после чего заплакала. Видимо все это время она сдерживала себя и только сейчас, дала волю нахлынувшим чувствам.

— Ну, перестань, слышишь, перестань. Все позади, — попытался успокоить её профессор.

— Мне кажется, еще не время праздновать победу. Я такого наплел Коэну, что он вряд ли будет в восторге, когда окажется на корабле. А он вот-вот дожжен быть там. Так что надо что-то решать и чем быстрее, тем лучше.

— Да-да, я понял и кажется, знаю, что делать, — произнес профессор, — компьютер вывести на экран картографическую сетку галактики Гахр.

Как только на экране появилась карта звездного неба, профессор начал быстро что-то искать, после чего произнес.

— Ввожу координаты точки выхода. Срочное открытие портала перехода на минимально возможном удалении от Затанги. Координаты точки выхода ввести через восемь секунд после входа в гиперпространство.

— Приказ принят, прошу весь персонал корабля срочно занять места в компенсационных капсулах, время открытия портала через двенадцать минут.

— Давайте я вам помогу, — произнес Михаил, увидев, что в центральном посту только две капсулы.

— А вы? — с беспокойством в голосе, спросила Азадель.

— Не волнуйтесь, я уже пробовал летать в гиперпространстве в компенсационном костюме.

Михаил достал из шкафа костюм и одел его. Его примеру последовал и командир корабля из числа зомбиэкипажа, который все это время безмолвно сидел в командирском кресле и ждал очередных указаний. Корабль на полной скорости удалялся от Затанги и шел к точке входа в гиперпространство. Перед тем как профессор включил капсулу, Михаил успел спросить его:

— Простите, а куда мы летим?

— В место, где мы будем в безопасности. Между прочим, это ваш друг, Лабарган, подсказал мне эту идею. Потом непременно вам расскажу.

Михаил занял место в кресле и быстро стал набирать текст на своем планшете.

Глава 7

По прибытии на корабль, Коэн прямиком направился в лабораторию, рассчитывая там найти Тайлера, а возможно и дежурившую возле него Каиссу. Однако лаборатория была пуста. Он заглянул в соседнее помещение, где размещалась реанимация, но и там никого не было. Он бегом направился в командный отсек и, оказавшись в нем, прямо с порога, выкрикнул:

— Компьютер, дать отчет о всех событиях за последний два часа.

— В одиннадцать тридцать семь корабль покинул шаттл. На борту шаттла один член экипажа — Михаил Кутепов. В одиннадцать сорок две корабль покинул шаттл. На борту шаттла два члена экипажа: Мейсон Тайлер и Каисса Оуэн. Двенадцать семнадцать прибытие на борт корабля шаттла. На борту шаттла исполняющий обязанности командира корабля Эбердин Коэн.

Коэн уселся в кресло и с досадой ударил рукой по панели управления. После чего со злобой посмотрел на андроида, который словно истукан стоял рядом и исполнял дежурные обязанности:

— Свободен и не мельтеши перед глазами.

Андроид послушно направился к выходу. В этот момент Коэн услышал сообщение компьютера:

— Зафиксировано открытие портала перехода. Судя по координатам, точка входа минимально удалена от безопасного периметра планеты.

— Какой корабль собирается войти в гиперпространство?

— Головной корабль профессора Мукси будет в точке входа через восемь с половиной минут.

Коэн судорожно выхватил планшет:

— Включить связь с кораблем, отменить вход в гиперпространство.

Однако ответа не последовало. Он попытался еще несколько раз дать команды, но планшет безмолвствовал.

— Черт, в чем дело? Компьютер, причина, почему я не могу связаться с кораблем профессора?

— Причина — отсутствие связи с кораблем обусловлена блокировкой всех видов информационных каналов на корабле, поступающих в компьютер.

Коэн чуть было не швырнул планшет на пол, но вовремя спохватился и тут же дал новый приказ.

— Мы сможем отследить, куда направился корабль профессора?

— Нет.

— Что значит, нет? Не понял.

— Корабль входит в гиперпространства без указания координат точки выхода.

Коэн устало откинулся на спинку кресла: «Его, опытного специалиста, перехитрил какой-то жалкий докторишка. И не просто перехитрил, а сумел убедить, что Тайлер застрелился. Не удивлюсь, если окажется, что он остался на корабле и помог профессору и его помощнице бежать. Если всё так, то, скорее всего Тайлер и Оуэн, отправились на инопланетный корабль. Вопрос — что они знают? Если Кутепов остался на корабле профессора и каким-то образом помог им бежать, то они все знают. С другой стороны, Тайлер и Оуэн вылетели через пять минут после того, как улетел Кутепов. Вряд ли он им успел что-то сообщить. А если профессор каким-то образом связался с Кутеповым раньше, когда тот еще был на корабле? Тогда они все в курсе происходящего и нельзя исключать, что Тайлер обо всем расскажет экипажу, да и моим бойцам тоже. Одна накладка за другой. И еще, как назло, они захватили корабль вместе с Викторией и улетели неизвестно куда».

— Компьютер. Если координаты точки выхода из гиперпространства не определены, можно ли отследить путь корабля?

— Нет. После входа в гиперпространство, траекторию при незаданной точке входа, отследить невозможно.

— Разве можно войти в гиперпространство, не задавая координаты точки выхода?

— Можно. Существует возможность программирования точки входа с отсрочкой ввода, но не более десяти секунд после входа в гиперпространство, так как формирование пространственного потока может вызвать возмущения второго порядка, и приведет к сбою в навигации корабля. Испытания, проводимые в начальный период освоения гиперпространственных перемещений в галактике, вынудили установить блокировку, в целях предупреждения подобных вариантов.

«Слишком много непростительных ошибок», — подумал Коэн, — «Будем исходить из худшего варианта. Тайлер в курсе произошедшего и, следовательно, все члены экипажа корабля, ученые и мой спецназ знают, если и не все, то достаточно, чтобы быть настроены против меня. Что они могут предпринять? Если Тайлер убедит спецназ, то они могут нагрянуть на корабль и попытаются меня арестовать, а учитывая, что я один, преимущество будет на их стороне. Какой выход? Улетать на любой из кораблей охранения и как можно скорее».

Коэн стремительно отправился в транспортный ангар и через несколько минут на шаттле покинул корабль. Достав планшет, произнес:

— Направляюсь на корабль охранения, прошу срочно принять шаттл. Сообщить координаты и загрузить в компьютер шаттла для включения режима автопилотирования.

— Приказ принят, выполняю. Координаты загружены. Переведите шаттл в режим автопилот.

Спустя полчаса шаттл с Коэном на борту оказался на площадке транспортного ангара одного из кораблей охранения. Его встретил андроид и сопроводил в командный отсек корабля. Оказавшись в кресле командира, он косо взглянул на безмолвно стоящего рядом зомбированного командира корабля и промолчал. Почувствовав, что теперь он в безопасности, настроение улучшилось, и можно было начинать действовать:

— Компьютер. Связаться с боевыми кораблями на орбитах всех пяти планет. Определить по списку новые и хорошо вооруженные и по одному от каждой звездной системы направить к Затанге. Предварительно укомплектовать экипажи кораблей зомбированными бойцами, в количестве не менее десяти единиц на каждый корабль. Об исполнении приказа докладывать каждые десять минут.

— Приказ принят, выполняю.

«Это, другое дело», — подумал Коэн и, взглянув снова на зомбированного командира, добавил: «Приступайте к своим обязанностям. При возникновении нештатной ситуации докладывать незамедлительно».

— Приказ принят, выполняю.

«А Лифинг с профессором молодцы», — подумал Коэн, — «С такой армией роботом немудрено всю галактику держать в страхе и подчинении».


Не успел Михаил улететь спасать профессора и Азадель, как следом за ним Тайлер и Оуэн вылетели на шаттле в сторону инопланетного корабля.

— Плохо, что первый час ночи. Наверняка все уже спят, — произнесла Оуэн.

— Ничего, разбудим, а когда посмотрят запись, сон, как рукой у всех снимет, — уверенно заявил Тайлер.

— Вы так уверенно об этом говорите.

— А вы, что, после такого, готовы вздремнуть?

— Нет, это я так. Ужасно все. Неизвестно, чего теперь ждать от него.

— Хорошего мало. Как там наш доктор? Не представляю, что он там сможет сделать.

— Вы знаете, я полтора года с ним проработала. Профессионал в полном смысле слова, и что самое главное, ответственный и порядочный человек.

— Согласен. Кутепов мне тоже сразу приглянулся. На такого можно положиться в трудную минуту.

Вскоре шаттл сделал посадку недалеко от инопланетного корабля. Тайлер воспользовался гравитационной платформой, и они поднялись к входному шлюзу, который вел в транспортный отсек корабля. Как только оказались внутри, Тайлер вызвал через коммуникатор Кавасаки. Тот долго не подходил, наконец, раздался его сонный голос:

— Что случилось, время уже первый час ночи?

— Это я Тайлер. Необходимо срочно встретиться. Вопрос касается безопасности всех, кто находится на инопланетном корабле.

— Хорошо, направляйтесь в центральный зал управления. Знаете где это?

— Да, сейчас поднимусь.

Тайлер и Оуэн прошли по коридору до помещения, в котором располагались лифты и поднялись на уровень, где находился центральный зал управления. Кавасаки уже ждал их и, зевая, прикрывал рот рукой.

— Надеюсь, оно того стоило, чтобы так срочно прилетать, — все еще сонным голосом произнес он.

— Вот сами посмотрите, — и Тайлер передал ему планшет с записью, которую сбросил ему Михаил. Кавасаки развернул изображение и уже после первых секунд просмотра застыл от изумления. Сна как не бывало. Досмотрев до конца, вернул планшет Тайлеру.

— Вы сами все видели и слышали, — произнес Тайлер, — Что делать будем?

— Все так неожиданно, откровенно говоря, я не знаю, что делать. Наверное, надо срочно всех будить.

— Я того же мнения. Как это сделать на этом корабле?

— Либо рассылать всем сообщения, либо идти и просто будить.

— Хорошо. Вы здесь лучше меня ориентируетесь и знаете, кто, где размещается, а мы пока кто из нашего экипажа пошлем срочный вызов. Пусть подходят прямо сюда в центральный зал управления.

Меньше чем за четверть часа все собрались в центральном зале управления. Кавасаки, на правах руководителя сборки реакторов на инопланетном корабле сказал, что все вопросы после просмотра записи. После этого Тайлер включил проекцию изображения с планшета. Запись была короткая, но из неё было ясно видно, что Коэн устроил мятеж и решил захватить власть. После этого, Кавасаки вышел вперед и тяжело вздохнув, произнес;

— Я не снимаю с себя вины, но и на мне лежит доля ответственности в том, что произошло.

Не понимая, о чем он говорит, среди собравшихся раздались голоса с вопросом, что именно имеет ввиду Кавасаки.

— Дело в том, что после того, как были проведены испытания двух реакторов, я доложил господину Коэну, что подключение дополнительных реакторов ничего не изменит. Мощность увеличится лишь на полтора процента. Мне было поручено молчать и начать сборку еще трех силовых агрегата, чем мы и занимались все это время.

— Выходит, что корабль не взлетит, и мы застряли в этой галактике? — раздался чей-то голос, а следом за ним посыпались вопросы и обвинения в пособничестве Коэну. Неожиданно кто-то громко произнес:

— А вы уверены, что это не подделка? Обычный видеомонтаж, и ничего более. Непонятно только для чего все это.

— У нас нет причин кого-то из здесь присутствующих обманывать. А слова господина Кавасаки подтверждают, что Коэн уже длительное время всех обманывает, уверяя, что главное, вовремя успеть смонтировать три дополнительных реактора, — произнес Тайлер.

В этот момент на его коммуникатор пришло сообщение. Оно было от Михаила.

— Господа, минуточку внимания. Поступило сообщение от Михаила Кутепова. Давайте вместе посмотрим, — и Тайлер сделал проекцию присланного Михаилом сообщения.

— Удалось спасти профессора и госпожу Азадель. Учитывая, что Коэн получил коды доступа ко всем кораблям и его экипажам, профессор принял решение покинуть на корабле Затангу. Куда мы отправляемся, мне неизвестно. Вероятно, в ближайшее время к планете будут стянуты боевые корабли, усиленные зомбибойцами. Михаил Кутепов.

В подтверждение сказанного на планшетах Тайлера и Кавасаки поступили сообщения, что открыт портал перехода в гиперпространство. Одновременно со всех сторон посыпались вопросы:

— И что нам теперь делать и чего ждать? Надо что-то срочно предпринять. Так и будем сидеть здесь, и ждать неизвестно чего?

Тайлер, попытался успокоить собравшихся и поэтому решительно заявил:

— Мы не знаем, какие планы у господина Коэна. Известно только одно, он получил коды доступа.

— Поясните, о чем идет речь? — раздался голос в толпе.

— Хорошо, попрошу всех внимания. Пятьдесят лет назад в эту галактику попал корабль компании, на борту которого занимались запрещенными в нашей галактике исследованиями. Они были направлены на вживление в мозг человека позитронного аналога, что позволило управлять им, и превратить человека по сути в робота, наподобие андроидов.

— А для чего это им понадобилось, если существуют андроиды? Они сильнее и быстрее человека?

— Согласен с вами. Но мне неизвестно, для чего и почему они этим занимались. Ясно одно. За это время в эту галактику прилетело много кораблей и всех людей превратили в управляемых роботов. Так вот, Коэн, получил коды доступа для управления всеми ими, а так же боевыми кораблями и андроидами.

— И много таких?

— Я точно не знаю сколько. Вероятно несколько тысяч и несколько десятков боевых кораблей. Скорее всего, андроидов тоже несколько тысяч.

Мгновенно в зале стало тихо. Всем стало понятно, что положение действительно нешуточное.

— Я считаю, что нам следует всем вернуться на наш корабль. Во-первых, на нем, в случае чего, мы сможем куда-то улететь, во-вторых, там достаточный запас продуктов и в-третьих, там есть вооружение. Если у кого есть другие предложения, прошу высказаться, — произнес Тайлер.

— Надо голосовать, — раздался чей-то голос из толпы, — к тому же, всем сразу все равно не улететь, у нас только три шаттла.

— Согласен, — ответил Тайлер, — кто за то, чтобы вернуться на корабль?

Большая часть подняли руки в знак согласия, но были и те, кто воздержался.

— В таком случае, те, кто против, остаются, остальные за мной. Надо сразу определиться, сколько человек летит, и смогут ли все поместиться в трех шаттлах.

Когда вышли из инопланетного корабля, выяснилось, что весь экипаж выразил желание улететь. Часть ученых и бойцов спецгруппы так же решили лететь на корабль. Всего оказалось тридцать пять человек. С учетом того, что на шаттле было десять посадочных мест, решили немного потесниться, но лететь всем сразу. Вскоре шаттлы взяли курс к кораблю. Несмотря на позднее время, всем было не до сна. Известие о том, что инопланетный корабль не сможет взлететь, ожидание неизвестности намерений Коэна, сделали свое дело. Все сидели и размышляли о том, что их ждет впереди.

По прибытии на корабль быстро выяснилось, что Коэна нет. Тайлер посмотрел на выходящих из шаттлов членов экипажа, ученых и бойцов. На лицах многих была видна тревога и беспокойство за будущее. Чтобы как-то подбодрить людей, произнес:

\— Если возражений не будет, в создавшихся условиях, отменяю приставку бывший и снова становлюсь вашим командиром. Впрочем, если кто желает, могу уступить место командира. Желающие есть?

— Мейсон, кончай трепаться. Для нас ты был и останешься командиром, — ответил Марсель Витте.

— В таком случае, до утра я на вахте в командном отсеке, а там видно будет, что делать дальше.

Все стали расходиться. Тайлер взглянул на часы. Шел третий час ночи. В этот момент его окликнул Виктор Бойко, сотрудник службы безопасности экипажа. Молодой человек, ему не было и тридцати, летал в команде экипажа три года и зарекомендовал себя спокойным, исполнительным сотрудником.

— Не возражаете, если побуду с вами на вахте?

— Что, не спится? — спросил Тайлер.

— Не знаю, как остальные, а я после того, что увидел и услышал, вряд ли усну.

— Что скажешь?

— В каком смысле?

— Ты несколько месяцев провел на инопланетном корабле, общался с бойцами Коэна. Что они собой представляют, на них можно положиться, или нет?

— Откровенно говоря, не очень на них рассчитывал бы.

— Вот как. А как аргументируешь такой вывод?

— С точки зрения подготовки, ничего не скажешь, профи. Чувствуется, что отлично владеют рукопашным боем, оружием, вероятно и подрывным делом. Хорошо поставленная реакция, да и психологически подготовлены основательно. Могу ошибаться, но ощущение, что работали в горячих точках или подавляли бунты в колониях. Одним словом, крутые ребята.

— В горячих точках? Что ты имеешь в виду? Я про это ничего не слышал.

— Об этом мало кто знает, и стараются не афишировать, но есть организации, которые делают вылазки на планеты, которые еще не входят в галактическую Федерацию, но богаты природными ресурсами. По закону это запрещено. Такие операции и называют работой в горячих точках.

— А ты откуда об этом знаешь?

— Предлагали работу. Большие деньги по факту выполненных работ, но сопряжена с риском для жизни. Я отказался. Я не поклонник незаконных вещей, ведь за это вместо денег срок можно получить, а то и жизни лишиться.

— А почему в таком случае, на них трудно положиться?

— У них главное заработать и чем больше, тем лучше, а чем заниматься, все равно. Если Коэн посулит им хорошие деньги, без раздумий перейдут на его сторону.

— Насчет заработать, вопрос спорный. Мы все работаем не за идею.

— Это да, но то, что часть из них осталась на корабле, о чем-то говорит.

— Выходит, их стоит опасаться?

— Не знаю, но присматривать за ними стоит. К тому же, у них есть оружие, и мы не знаем, сколько его они привезли с собой. Ящики видели, а что в них, не известно. Если они перейдут на сторону Коэна, мы вряд ли сможем им что-то противопоставить.

— Выходит, с нами Троянский конь?

— Не понял, что?

— Нет, это я так, историю вспомнил.

В этот момент поступило сообщение с центрального компьютера корабля:

— Наблюдаю открытие портала перехода. Дистанция два с половиной миллиона километров. Судя по конфигурации боевой корабль аналогичный кораблям охранения на орбите Затанги. Направляется в сторону планеты.

— А вот и первая ласточка, о которой предупреждал Михаил. Коэн действительно стягивает к планете боевые корабли.

И словно в подтверждении слов Тайлера, компьютер сообщил об очередном открытии портала перехода.

— Ночка предстоит еще та, — произнес Тайлер и покачал головой, — как мыслишь, с какой целью он стягивает корабли к Затанге?

— Судя по всему, он опасается, что профессор сумеет каким-то способом перехватить инициативу и перетащить на свою сторону боевые корабли. Учитывая, что его план по захвату власти провалился, он будет действовать по принципу, чем больше силы, тем лучше. Только в этом случае, он будет уверен в своей неуязвимости и тогда сможет начать действовать. Другой вопрос, чего он хочет? Убийство помощника профессора было мотивировано тем, что ему необходимо было получить коды доступа, но зачем он убрал своих же подручных? Не вижу ни смысла, ни логики.

— Возможно, они были с ним заодно, так сказать в доле, и он решил убрать конкурентов?

— Не думаю, хотя, кто его знает, может и так. С другой стороны, остаться без помощников, в самом начале захвата власти?

— Значит, у него был план, который либо не сработал, либо так и было задумано. Даже если профессор с помощницами сумели улететь, он добился главного, получил коды доступа, — Тайлер взглянул на Виктора и добавил, — ты вот что, присматривай за этими бойцами по мере возможности и Матуа подключи. Сейчас любая мелочь в их поведении может иметь значение.

— Понял.

— Вот и хорошо, а сейчас иди и хоть немного постарайся отдохнуть. Думаю, что до утра ничего не случится, а силы и ясная голова куда важнее, чем бессонная ночь с дурными мыслями.

Виктор повернулся и направился в свою каюту. Тайлер остался на командном посту один. Облокотившись на пульт управления, устремил свой взгляд на пустой экран главного компьютера.

«Жаль, что позитронный мозг компьютера не в силах подсказать, что делать в такой ситуации», — подумал Тайлер.

Глава 8

Пока боевые корабли, согласно приказу Коэна, направлялись к Затанге, он решил немного поспать. Впереди намечался трудный день, и начать его надлежало бодрым и выспавшимся. Оставив рубку управления и командный пост на зомбикомандира корабля, он отправился в поисках подходящей каюты. Заглянув в первую попавшуюся, и решив, что она вполне подходит ему, не раздеваясь, завалился на кровать. Несмотря на усталость, долго не мог заснуть. Мысленно он все время возвращался к событиям прошедшего дня и пытался понять, где и почему он допустил промах в своих действиях. Если бы все пошло строго по плану, то он остался бы на корабле профессора, и утром вызвал бы боевые корабли с других планет. При этом профессор и Азадель продолжали бы сидеть под замком, а Виктория помогла бы решить ряд вопросов, которые он хотел с ней прояснить. Трех верных бойцов он бы отправил на свой корабль, чтобы они расправились со всеми, кто там оставался, а уже при их возвращении, взорвал бы шаттл. Однако все пошло не так, как планировалось, и теперь надо было выстраивать новый план в условиях сложившихся реалий. Он уже почти заснул, когда на планшет пришло сообщение, что с планеты взлетели три шаттла и направились в сторону материнского корабля.

«Так, значит, Тайлер полетел на инопланетный корабль и рассказал о том, что происходит. Скорее всего, они в полном составе вернуться на корабль. Ну что же, тем лучше. В случае чего, можно одним ударом решить возникшую угрозу», — подумал Коэн.

И снова мысли одна за другой не давали уснуть, а спустя некоторое время поступили данные, что начали прилетать боевые корабли. Эта новость успокоила Коэна, и он все же смог уснуть.

Спал плохо, снились кошмары скорее напоминавшие сюрреализм, чем реальные события. Во сне он за кем-то гнался, а когда достиг, то оказалось, что это был скелет в медицинском халате, который начал громко хохотать. Он стрелял, но всё было бесполезно, скелет продолжал хохотать и только халат превратился в лохмотья. Проснувшись, посмотрел на часы. Было начало седьмого. Заглянул в планшет и, узнав, что три корабля уже легли на круговую орбиту вокруг планеты, а два других на подходе, сразу почувствовал прилив сил и желание к решительным действиям. Поэтому быстро принял душ, после чего выяснил где и как можно поесть. Оказалось, что на корабле отсутствует пищеблок, есть лишь небольшой запас продуктов. Коэн потребовал, чтобы андроид доставил ему кофе и что-нибудь из еды. К удивлению ни кофе, ни чая не было, только какой-то сублимированный энергетик и брикет непонятно чего. Пришлось довольствоваться тем, что было, но попробовав, выплюнул и отправился в центральный пост управления.

Постучав пальцами по пульту управления, неожиданно произнес:

— Соединить с компьютером материнского корабля.

— Соединение установлено.

— Ввожу код допуска к системам вооружения. Отключить силовые поля корабля и всех систем вооружения. Кораблю оставаться на орбите.

— Приказ принят. Исполняю.

— А теперь соедини меня с кем-нибудь из экипажа корабля.

— Соединяю.

Вслед за этим на экране появилось лицо Мейсона Тайлера.

— Поздравляю, оказывается, вы живы, — ехидно произнес Коэн, — а мне сказали, что вы решили покончить с собой. Надо полагать, что вы не один на корабле, с вами весь экипаж и видимо часть моих людей? Или я ошибаюсь? — все в том же тоне продолжил Коэн.

— Нам все известно. Вы убили помощника профессора Мирзо Суснаи и пытались убить остальных ради получения кодов доступа.

— Увы, профессор заупрямился, что мне оставалось делать. Однако, я проявил гуманизм, начал не с женщин, а с его престарелого помощника. Зато Виктория Бонги, оказалась умнее всех, и теперь условия буду диктовать я. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

— Чего вы хотите от нас?

— Для начала, чтобы у вас не было никаких иллюзий. Ваш корабль полностью беззащитен. Я отключил силовые щиты и все виды вооружения. В моем распоряжении восемь боевых кораблей и еще два на подходе. Так что я могу одним выстрелом превратить корабль и всех, кто на нем находится, в космическую пыль. Поэтому условия буду ставить я, а ваш задача выполнять все мои требования. Вам ясно?

— Ясно.

— Вот и отлично.

— А пока, оставайтесь на корабле. Да, и подготовьте мне список всех, кто на нем находится. Конец связи, — Коэн выключил изображение на экране и сидя в командирском кресле, стал размышлять, что ему делать дальше. Хотя, по большому счету, он понятия не имел, что делать в сложившейся ситуации. Самое печальное, что профессору удалось не только захватить Викторию, но и угнать неизвестно куда, боевой корабль. Получалось, что у него была армия зомби и андроидов, несколько десятков кораблей и не было ни одного человека, на которого он мог бы положиться, а главное, не было Виктории Бонги. По плану, который он разрабатывал не один месяц, ей отводилась роль, если и не помощника, то человека, который расскажет обо всем, что происходило за все эти годы, поможет понять, каким образом Лифингу удалось столько лет держать всю галактику в страхе и что самое главное, обеспечить дальнейшее существование в новом мире. Профессору и его двум сотрудникам отводилась роль точно такая же, какая у них была при Лифинге. А в условиях мира с комигонами, наличием боевого флота и огромным богатством, которыми обладали все шесть планет, можно было навсегда забыть о родной галактике и жить всю оставшуюся жизнь, как в раю.

Очередное сообщение на компьютер отвлекло от размышлений о планах на будущее. Два последних боевых корабля проследовали на круговые орбиты.

«С чего начнем?» — мысленно задал себе вопрос Коэн, и мгновенно ответил на него, — «С хлеба насущного. Для этого надо для начала выкурить всех с материнского корабля. Там есть большой запас продуктов, медицинское оборудование и новейшее вооружение».

— Компьютер, соединить меня с материнским кораблем.

— Соединяю.

На экране снова появилось лицо Тайлера.

— Списки всех прилетевших на корабль подготовлены?

— Нет. Все еще спят.

— Плохо. Впрочем, это не столь важно. Приказываю вам в течение трех часов покинуть корабль и вернуться на инопланетный корабль. Необходимо продолжить монтаж последнего энергоблока для последующего проведения испытаний.

— А смысл?

— Это не вам решать.

— Я должен переговорить со всеми. Один я такой вопрос решить не могу. К тому же, я отвечаю только за свой экипаж, а ваши люди мне не починяются. С ними разбирайтесь сами.

— Я не собираюсь с вами дискутировать, кто кому подчиняется. Если через три часа на корабле останется кто-то посторонний, пусть пеняет на себя. Отсчет времени пошел. Конец связи.

— Компьютер, общая связь с командирами всех прибывших кораблей. Подготовить десант из зомбибойцов и ждать моего приказа для отправки их на материнский корабль. Общая готовность, — Коэн посмотрел на часы, — девять тридцать.

— Приказ принят. Командиры всех кораблей приняли к исполнению.

— Отлично.


Экран погас, и Тайлер в задумчивости откинулся на спинку командирского кресла. Разговор с Коэном по сути означал ультиматум. Даже, если попытаться под каким-то предлогом попытаться отсрочить время, вряд ли это, что-то даст. Оставалось подождать пару часов, дать людям просто отдохнуть, и потом сообщить, о требовании покинуть корабль.

Минут через двадцать в командный пост заглянули сначала Матусик, а следом за ним Зирх Матуа. Потом стали один за другим приходить члены команды, ученые, участвующие в монтаже реакторов и несколько бойцов из группы Коэна. Все переговаривались между собой, обсуждая, чего ждать и что делать. Наконец Тайлер произнес:

— Собрались не все, но ждать не будем. Час назад Коэн вышел на связь и потребовал, чтобы мы вернулись на инопланетный корабль и продолжили монтаж последнего энергоблока.

— На кой черт ему это нужно? — раздался чей-то голос.

— Не знаю. Возможно, просто предлог, чтобы мы покинули корабль.

— Ишь, чего захотел. Если мы отправимся на планету, мы там навечно застрянем. Можно подумать, что здесь мы не застрянем, — слышались голоса со всех сторон.

— Я не все сказал. Он дал нам срок. Покинуть корабль до половины десятого. Если не покинем, он пришлет сюда своих зомби или андроидов.

— Пусть присылает, мы сможем им ответить. Кроме транспортного ангара им пути на корабль нет, а значит, пусть присылает кого угодно, у нас есть чем их встретить, — произнес кто-то из бойцов уверенным голосом.

— Я не сомневаюсь, что он так и поступит, — стараясь говорить, как можно спокойнее, произнес Тайлер, — но что если он просто нанесет удар по кораблю? В его положении, одним кораблем больше, одним меньше, ничего не меняет.

— Выходит, что, собираем пожитки и обратно на Затангу? Бежим, как трусливые крысы с корабля? А я не собираюсь подставлять свою голову под пули зомбиубийц. Лучше уж за стенами инопланетного корабля. И вообще, неизвестно, вдруг ошибка в вычислениях, и он взлетит, и мы сможем вернуться домой? Он дело говорит, — снова, перебивая один другого раздались голоса собравшихся в зале. Тем временем, на командный пост подходили остальные прилетевшие на шаттлах и с возбуждением обсуждали создавшееся положение.

— Господа. Я командир экипажа этого корабля и могу дать команду как поступить, только им. Все, кто прилетел непосредственно с Коэном, мне не подчиняются, а стало быть, вы вправе сами решить, как поступать, поэтому, мое решение такое. Подвергать жизнь людей опасности, я не вправе, поэтому я и все члены экипажа корабля, в девять часов вылетаем на Затангу. Остальные самостоятельно решают оставаться на корабле или лететь с нами. На этом все. Время восемь пятнадцать. Те, кто летит, прошу в восемь пятьдесят быть в транспортном ангаре.

В назначенное время на площадке, где стояли шаттлы собрались все, кто улетал на Затангу. Тайлер пересчитал всех. Оказалось, что пять человек из состава бойцов решили остаться на корабле. Как только все сели в шаттлы, Тайлер дал команду на вылет. Пока летели, Тайлер мучительно размышлял, как быть в сложившейся ситуации. Коэн наверняка свяжется с ним и поинтересуется, все ли покинули корабль. Сказать, что пять человек из его команды остались на корабле или скрыть это? И то и другое было чревато последствиями. Если сказать, что на корабле никого не осталось, под ударом окажутся все, кто улетел, да и те, кто остался на инопланетном корабле. Если сказать правду, то судьба пятерых бойцов будет под угрозой и хотя, формально, это люди Коэна, в их гибели будет и вина Тайлера. И все же, рисковать жизнью пятидесяти человек Тайлер не имел право.

Еще на подлете к Затанге на планшет поступило сообщение от Коэна. Как и предполагал Тайлер, первый вопрос был, все ли покинули корабль.

— Пять человек из прибывших с вами человек остались на корабле. Мы будем на планете примерно через десять минут.

Коэн промолчал и просто оборвал связь. Он предполагал, что кто-то наверняка останется на корабле и не захочет лететь на Затангу. Его предположение подтвердилось, и настроение сразу улучшилось. Он снова почувствовал себя в привычной стихии, когда самое важное, это заранее предвидеть действия противника и подготовить план решения проблемы. Поэтому захват корабля строился именно с учетом, что на корабле кто-то останется и ими будут, скорее всего, бойцы, которые с ним прибыли.

«Ну что же, тем интереснее будет посмотреть на их профессиональную подготовку», — подумал Коэн и стал отдавать приказы компьютеру:

— Подготовить шаттл к отправке на материнский корабль. Группа зомбибойцов пять человек и пять андроидов. Вооружение только нейропарализаторы. Основная задача нейтрализовать пятерых террористов, находящихся внутри корабля. Даю установку по захвату террористов. Шаттл стыкуется с материнским кораблем на внешней палубе. Через резервные люки отправить десять слидеров для слежения за всеми перемещениями террористов на корабле. Особое внимание обратить на транспортную зону. Андроидам проникнуть внутрь корабля через выходные люки. Шаттл перегнать к погрузочному шлюзу и ждать команды.

— Приказ принят, приступаю к исполнению.

— Отлично, а теперь установить связь с компьютером материнского корабля.

— Связь установлена.

— Ввожу код доступа к помещениям нижней палубы корабля.

— Код принят.

— Включить систему видеонаблюдения за блоком хранения груза на нижней палубе.

— Система видеонаблюдения включена.

Коэн достал планшет и быстро начал пролистывать страницы с перечнем оборудования. Как только оно было найдено, тут же дал команду.

— Активировать боевой слидер, — следом за этим Коэн ввел код активации.

— Код активации принят. Слидер активирован. Подключаю компьютер слидера для ввода боевой задачи. Синхронизирую информационный поток. Есть готовность для ввода данных.

— Выйти на первый уровень, после чего заблокировать вход на нижнюю палубу. Включить датчики движения биологических объектов. Искать цели, соблюдая скрытность. Основная задача нейтрализовать биологические объекты с использованием ультразвукового оружия. Весь ход операции транслировать на мой компьютер. Подтвердить получение приказа.

— Приказ принят, перехожу к исполнению.

— Компьютер, отправляйте шаттл с командой, начинаем операцию.

— Приказ принят, шаттл прошел выходной шлюз.

«Ну что же, проверим боевой слидер в работе, и посмотрим, кто быстрее и эффективнее справится споставленной задачей», — подумал Коэн и, вспомнив, что он еще с вечера ничего не ел, хмуро посмотрел на экран, — «Надо быстрее со всем покончить и перебираться на материнский корабль».

Боевой слидер, который Коэн решил впервые опробовать в деле, справился с поставленной задачей еще до того, как шаттл с андроидами и зомбибойцами пристыковался к кораблю. Все пять бойцов, оставшиеся на корабле были быстро обнаружены, идентифицированы и выведены из строя, как минимум на десять часов. Поэтому после того, как была получена информация о завершении операции, Коэн дал команду андроидам переместить тела оглушенных бойцов в камеры для гиперсна, а сам недолго думая, вылетел на корабль.

Как только Коэн прибыл на корабль, он первым делом проверил, что все нейтрализованные бойцы находятся в капсулах для гиперсна, после чего, прибывших на шаттле зомбибойцов он отправил на нижнюю палубу, туда же направил и андроидов. Покончив с делами, он наконец-то, позавтракал и, вернувшись в центральный пост управления кораблем, дал команду синхронизировать компьютеры, с тем чтобы иметь полное и оперативное управление всеми кораблями и их экипажами. После этого, удобно устроившись в командирском кресле, дал команду компьютеру подробно рассказать о наиболее значимых событиях, которые происходили в период руководства Лифингом. Компьютер воссоздавал события, хранившиеся в его памяти, давал пояснения, когда Коэн прерывал повествование и задавал вопросы. На экране воспроизводились эпизоды пятидесятилетней истории, её факты, трагические события экипажа корабля попавшего в неведомую галактику, переговоры с багзами, превращение людей с захваченных кораблей в зомби, рождение детей матерями-донорами, гибель планет, и еще множество других событий. Коэн как зачарованный, смотрел на все происходящее, и только далеко за полночь, вспомнил, что с самого утра не ел. Поужинав, он отправился в свою каюту, принял душ и лег, но еще долго не мог уснуть. Кадры увиденных им событий то и дело всплывали в памяти, будоража мозг не давая уснуть. Лишь приняв изрядную порцию вискаря, он заснул и проспал до одиннадцати утра.

И хотя Коэн не до конца досмотрел информацию, хранящуюся в памяти компьютера, он уяснил для себя главное: кто такой Лифинг, какую роль во всем сыграл профессор Мукси и его помощники, кто такие комигоны и каким образом он смог создать такую империю и держать в страхе миры галактики Гахр. Стало понятно, каким образом была создана армия зомби, а события годичной давности подтвердили слова Виктории о том, что профессор Мукси хоть и талантливый ученый, но не лидер, каким был Лифинг. Поэтому заключение мира с комигонами, стала боязнь профессора продолжать начатое Лифингом.

«Ну что же, тем интереснее будет ближе познакомиться с этими комигонами», — подумал Коэн. В этот момент компьютер выдал сообщение:

— В районе звездной системы планеты Сури наблюдается открытие портала перехода. Район открытия в пределах дальней границы созвездия. Жду указаний.

— Привести два боевых корабля охранения в полную боевую готовность. Перевести с круговой орбиты и направить в сторону зоны перехода. Спутникам слежения докладывать о происходящем.

Прошло чуть более пяти минут, когда компьютер сообщил:

— Из зоны перехода вышло четыре спутника. Есть все основания полагать, что это спутники комигонов.

— Так-так, значит, решили выслать разведчиков. Ну что же придется преподать им урок. Компьютер, за спутниками наблюдать и в случае, если они начнут рассредоточение, уничтожить. Корабль срочно вывести в гиперпространство. Точка выхода планетарная система Сури.

— Приказ принят, время до открытия портала одиннадцать минут. Прошу занять место в компенсационной капсуле.

«Обойдемся костюмом. Будет любопытно снова при необходимости воспользоваться оружием которым компания оснастила корабль», — подумал Коэн, натягивая на себя компенсационный комбинезон.

Корабль вышел из гиперпространства в трех миллионах километрах от границы созвездия. Два боевых корабля охранения уже были на подходе. Компьютер сообщил, что спутники, после выхода из гиперпространства, начали движение в разных направлениях и были незамедлительно уничтожены. Двенадцать минут назад был замечен новый энергетический всплеск, характерный для открытия портала перехода. В настоящий момент наблюдаем выход трех боевых кораблей комигонов. Дистанция до планетарной границы шесть миллионов километров и быстро сокращается.

— На всех кораблях включить защитные экраны и подготовить к отражению атаки гравитационные пушки. Всем кораблям идти встречным курсом.

— Дистанция для упреждающего удара по кораблям комигонов через десять секунд, — сообщил компьютер.

— Нанести удар по всем кораблям противника.

Прошло десять секунд и с головного корабля, на котором находился Коэн, был нанесен удар. После того, как компьютер выдал сообщение, что корабли противника уничтожены, Коэн провел рукой по лбу и понял, что покрылся испариной. Риск, на который он пошел, был совершенно не свойственен его натуре. Экспериментальное гравитационное оружие, которое было испытано при уничтожении корабля багзов, не давало полной уверенности, что можно легко справиться с тремя боевыми кораблями. И всё же, он решил испытать не столько новое оружие, сколько себя. Понять, готов ли он, к роли, о которой мечтал уже почти год. Стать новым Лифингом, возродить империю, которую тот создал, и которая молниеносно капитулировала после его гибели, оформив так называемый мирный договор.

Компания не подвела. Новое гравитационное оружие снова прекрасно показало себя в реальных испытаниях, поразив корабли с поднятыми силовыми щитами и превратив их одним ударом в элементарные частицы. Коэн улыбнулся и дал команду кораблям вернуться на круговую орбиту планеты.

«Ну что же, пора и нам возвращаться на Затангу и подумать, как лучше поступить с оставшимся там контингентом людей», — подумал Коэн и приказал компьютеру открыть портал перехода и взять курс на Затангу.

Глава 9

Несмотря на то, что Михаил был в компенсационном костюме, он сразу почувствовал, что корабль вышел из гиперпространства. Следом сработали датчики пробуждения на капсулах профессора Мукси и Азадель.

— Где мы? — спросил Михаил, когда профессор, придя в себя, вылез из капсулы.

— Очень далеко от Затанги. Если быть точным, чуть ли не на краю галактики Гахр.

— Вы полагаете, Коэн нас здесь не найдет?

— Разумеется, нет, иначе я бы сюда не полетел. Нас разделяют десятки тысяч световых лет, поэтому связь с компьютером нашего корабля невозможна. А раз нет связи, то нет возможности узнать, где мы и что-либо предпринять с нами, с нашим экипажем и всеми, кто находится на корабле.

— Кроме нас кто-то еще есть на корабле?

Профессор и Азадель переглянулись.

— Хамаль, думаю, пора Михаилу о многом рассказать.

— Разумеется, но прежде, надо выяснить, как там Виктория. Надеюсь, она не пострадала от перегрузок.

Все поспешили в каюту Виктории. Профессор постучал и не получив ответа, дал компьютеру приказ открыть дверь каюты. Виктория лежала на кровати, и казалось, что она спит. Профессор и Азадель почувствовали что-то неладное и кинулись к ней.

— Дело плохо. Организм не выдержал перегрузок при гиперброске, поскольку на ней не было даже компенсационного костюма.

— Она мертва? — спросил Михаил.

— Нет, но состояние крайне тяжелое. Нужно срочно доставить её в реанимацию.

Азадель вызвала андроида и дала команду срочно перенести Викторию в реанимацию. Все поспешили за андроидом.

Лишь час спустя, удалось стабилизировать состояние Виктории.

— Я ввела её в состояние искусственной комы, — заявила Азадель, — придется заменить ряд органов.

Вернувшись в командный пост корабля, профессор устало присел в одно из кресел.

— Вы были правы, Михаил, — медленно произнес профессор, — все надо делать с оглядкой на будущее, а не на прошлое. Боюсь, что мир в галактике Гахр продлится недолго.

— Я бы согласился с вами, если бы не одно но. Коэн, судя по всему, наемник, специалист по выполнению грязных операций, а вовсе не стратег, каким был Лифинг. К тому же, он остался без вас, а значит, некому будет пополнять его армию зомби. Ведь так?

— Да, всё верно, — тихо ответил профессор.

— Кроме того, он не очень представляет общую обстановку в галактике.

— С этим он легко справится. В памяти компьютера хранится вся информация. Думаю он сообразит и ему не составит труда посмотреть и составить полную картину происходящего за все годы, что мы здесь были.

— Жаль, надо было дать команду стереть эти файлы памяти. Впрочем, об этом говорить уже поздно. Так кто еще кроме нас и Виктории есть на корабле?

— Дело в том, — произнесла Азадель, стоя возле профессора, — прежде чем взорвать корабль с Лифингом, Лабарган и абориген, называвший себя воин света, телепортировали с орбиты Лабаргана старшего и Вакхамана на Затангу. Позже мы забрали их на корабль и собственно говоря, от них и узнали, кто и как взорвал головной корабль. Они же помогли нам связаться с руководством комигонов. Когда мы приняли решение заключить мир, встал вопрос, что с ними делать. Отпускать нельзя было, так как договор-то был подписан якобы Лифингом, а они знают, что он погиб. Поэтому мы приняли решение поместить их в капсулы для гиперсна.

— Выходит, они живы?

— Да. И находятся на этом корабле. Кроме того, — Азадель сделала паузу, на корабле находятся три роженицы. Они были переведены на корабль, так как за ними требовался более тщательный уход из-за осложнений, которые наблюдались во время беременности.

— Они тоже находятся в капсулах для гиперсна?

— Не совсем. Это специальные родильные боксы, типа реанимационных камер. Они находятся в состоянии сна, но аппаратура отслеживает их состояние и развитие плодов.

— Плодов!

— Дело в том, что у двух рожениц будет тройня.

— Таким образом, искусственно пополнялась армия зомби, не так ли?

— Да. Но и это еще не все, — Азадель замолчала. Снова взглянула на профессора и медленно произнесла, — Дело в том, что перед отправкой…

— Я сам об этом должен сказать, — перебил Азадель профессор, — это мой грех. Михаил, перед тем, как отправить вас с Самантой в спасательной капсуле обратно в нашу галактику, я сделал забор вашей спермы. Она хранилась в криокамере.

— Что?

— Одна из рожениц через две недели родит девочку. Это ваша дочь. Я понимаю, какие бы доводы я не приводил, у меня нет оправдания и я…

— Как вы могли так поступить? Вы, вы…, — Михаил обхватил голову руками не в состоянии сказать что-то еще.

— Простите меня, я молчал все эти месяцы. Её ЭКО было проведено буквально за несколько дней до вашего прилета. Я не знал, что на корабле будете вы и ваша жена. Потом начались осложнения, и я решил, что оплодотворение не получилось и проблема решится сама собой, но затем оказалось, что произошла задержка и она ждет одного ребенка, девочку.

Михаила так ошеломила новость, что он с трудом произнес:

— Я могу посмотреть на неё?

— Разумеется.

Профессор приподнялся с кресла и в сопровождении Азадель, которая вела его под руку, направился в лабораторию. Михаил в задумчивости пошел за ними. Реанимация, в которой находились роженицы, была уровнем ниже, и в неё можно было попасть непосредственно из медицинской лаборатории на лифте. Оказавшись на месте, Михаил с удивлением увидел двух зомби и несколько андроидов, которые занимались какими-то лабораторными работами.

— Не волнуйтесь, они следят за роженицами, их питанием и обследованием, — поспешила ответить Азадель и затем подвела Михаила к одному из боксов, в котором лежала молодая девушка лет тридцати. Красивые каштановые волосы локонами ниспадали на подушку, а лицо чем-то напоминало спящую мадонну с картины художника эпохи возрождения. От рук и ног тянулись всевозможные провода и трубочки, подсоединенные к рядом стоящим приборам.

— Как её зовут? — спросил Михаил.

— Марселина Девье.

— Давно она у вас?

— Шесть лет, — после недолгой заминки ответила Азадель.

— И все эти годы она регулярно рожала детей?

— Да, — тихо произнес профессор.

— И где они?

— Кто?

— Дети.

— Часть детей на планете Гоби, другая на транспортном корабле, который находится там же на орбите. Там все приспособлено для их роста и развития. Ясли, сады, школы. К семи годам у ребенка выявляют генетически обусловленные склонности к тому или иному виду деятельности, что определяет его дальнейшую программу развития и подготовки.

— И все дети уже превращены в зомби?

— Нет. Только по достижении ими восемнадцати лет. Но мы приостановили эту программу после гибели Лифинга, — словно оправдываясь, произнес профессор и осекся. Он понимал, что творилось сейчас на душе Михаила, и не знал, что сказать.

— Выходит, у меня скоро родится дочь? — решительно произнес Михаил, глядя профессору в глаза.

— Да, но я, мы…

— Хорошо, об этом мы поговорим позже. Мне надо прийти в себя от такой новости, а сейчас, нам надо обсудить, что делать и как жить дальше. Чувствую, что нас ждут большие испытания впереди, — произнес Михаил и медленно направился прочь из медицинского центра. Профессор и Азадель засеменили за ним. Проходя мимо помещения, похожего на небольшой конференцзал, Михаил остановился и, обернувшись, произнес:

— Не возражаете, если здесь обсудим дела?

— Конечно, вполне подходящее место, — произнес профессор.

После того, как все расселись за небольшим столом, Михаил тяжело вздохнул и произнес:

— Давайте взвесим наши возможности. Первое, с чего стоит начать, наличие воздуха, воды и продуктов питания.

— С этим проблем нет, — уверенно произнес профессор, — на корабле имеется две установки для получения воздуха и воды. Компонетов для их работы хватит как минимум на три года. Что касается продуктов питания, на корабле есть запасы, но их желательно пополнить. Для этого необходимо будет отправить грузовые шаттлы на планету, на орбите которой мы находимся в настоящий момент. Это одна из тех резервных планет, которая когда-то была освоена и приспособлена для выращивания продуктов питания, но потом была заброшена.

— Вы уверены, что на ней мы сможем пополнить запасы пищи?

— Думаю, что да.

— Хорошо. Будем считать, что с этим вопросом мы разобрались, хотя, чем быстрее мы выясним, есть ли возможность пополнить запасы пищи, тем лучше. Теперь главное, что нам делать дальше?

— А что нам еще остается делать? Если мы вернемся обратно на Затангу, я более чем уверена, что Коэн решит зомбировать с нашей помощью всех, кто остался на инопланетном корабле. Так что другого пути, кроме как отсиживать здесь, у нас нет, — уверенно заявила Азадель.

— Я думаю, что Коэн не так прост, как кажется. Если, как вы сказали, он прочтет все архивные файлы, он наверняка отправит спутники или даже боевые корабли и прочешет все миры, где когда-либо был Лифинг. Рано или поздно, он найдет нас и что тогда?

— Попытаемся снова скрыться в дебрях галактики, — неуверенно произнес профессор.

— Предлагаете всю оставшуюся жизнь скитаться по галактике? А если нас обнаружат корабли комигонов или багзов?

— И что же нам тогда делать в такой ситуации?

— А если попробовать связаться с комигонами, все им объяснить и присоединиться к ним? Вы не рассматривали такой вариант? — неожиданно спроисил Михаил.

— Бог с вами. Нет, вас еще могут принять, а нас наверняка предадут казни, как злейших врагов и пособников Лифинга, — произнес профессор и замахал руками.

— Вы забыли, что у нас есть Лаян Лабарган и Вакхаман. Что если с ними поговорить, объяснить ситуацию. Что скажете?

— Ну, это как вариант, конечно. Правда, — профессор замялся, — при заключении договора мы упомянули, что они геройски погибли…

— Ничего умнее вы как всегда, придумать не могли, — в сердцах воскликнул Михаил.

— А что нам оставалось делать? Манкоа прямо спросил о судьбе всех, кто участвовал в экспедиции на Затангу. К этому времени мирный договор уже был заключен. Мне пришлось сказать, что все погибли.

— И я в том числе. Просто замечательно. Как вам удается в каждом шаге сделать столько ошибок, чтобы потом думать, как их исправить?

— Мы, я…, — профессор осекся, не зная, что сказать в свое оправдание.

— Ладно, проехали. Давайте поступим так. Разбудим Лабаргана и Вакхамана. Расскажем им все без утайки, что у нас произошло. Обсудим создавшееся положение и попробуем заручиться их поддержкой в переговорах с комигонами, что мы будем в полной безопасности и под их защитой в случае, если Коэн потребует нашей выдачи или проявит агрессию. Полной уверенности, что они нам помогут, и что комигоны нас с радостью примут, нет, но это, пожалуй, единственный шанс в нашем положении. Что скажете?

— Мы согласны, — чуть ли не хором произнесли профессор и Азадель. Впервые с тех пор, как корабль покинул Затангу, Михаил увидел на их лицах подобие улыбки, а в глазах надежду на будущее.

«А я скоро стану отцом», — неожиданно подумал Михаил и сам, не понимая почему, вдруг улыбнулся.

— Раз согласны, не будем откладывать до завтра. Профессор, отправляйте грузовой шаттл с людьми и андроидами на планету, и затем будите Лабаргана и Вакхамана.

Профессор тут же распорядился снарядить команду и на грузовом шаттле отправиться на планету. Тем временем Азадель поспешила в медицинский центр. Как только она вышла, профессор подошел к Михаилу.

— Простите, я хотел бы попросить вас кое о чем.

— Слушаю вас.

— Не могли бы вы поговорить с Лабарганом и объяснить ему о том, что произошло и в каком мы положении?

— Вы думаете, что у меня лучше получится, чем у вас? Впрочем, я непротив, но при условии, что разговор будет идти в вашем присутствии.

— Конечно. Спасибо. Пойдемте, Азадель наверняка уже начала процесс их пробуждения.

Когда Михаил и профессор пришли в лабораторию, Лаян Лабарган уже пробудился ото сна и, не понимая, что происходит, мотал головой. Понемногу он стал приходить в себя и когда увидел Михаила и рядом с ним профессора, то от удивления, чуть не упал в капсулу, стоявшую позади него. Хорошо, что Михаил вовремя протянул ему руку и не дал упасть.

— Понимаю, удивлены, — улыбнувшись, произнес Михаил, — ничего, это только начало. За то время, что вы спали, столько всего произошло, что мало не покажется. Сейчас госпожа Азадель разбудет Вакхамана и я подробно обо всем расскажу.

Минут через двадцать, когда Лабарган и Вакхаман пришли в норму, все сели и Михаил стал подробно рассказывать обо всем с того момента, как он с Самантой, снова оказались в галактике Гахр. Рассказ занял часа полтора. Все это время профессор молчал, и только Азадель изредка вставляла реплики, когда речь шла о вещах, о которых Михаил был не достаточно осведомлен.

— Вот собственно и все, о чем я хотел рассказать, — завершая рассказ, произнес Михаил, — Чего ожидать от Коэна, трудно сказать, но боюсь, ничего хорошего. Поэтому мы просим вас помочь нам.

Лабарган и Вакхаман выслушали рассказ Михаила, и некоторое время молча сидели, видимо размышляя над тем, что сказать в ответ. Наконец, Лабарган внимательно посмотрел на сидящих перед ним землян и медленно произнес:

— Сколько времени, профессор прошло с нашей последней встречи?

— Скоро будет два года.

— Два года. Срок немалый, и все это время в галактике Гахр царит мир. Не так ли?

— Да. Мирный договор действует и все военные действия прекращены. Даже торговые операции осуществляются, но слабо, — тихо, словно оправдываясь, произнес профессор.

— Это самое главное, ради чего мой сын пожертвовал собой. Чтобы вы, господин профессор, не совершили в прошлом, вы поступили правильно, заключили мирный договор с нашим народом. Другое дело, как вы его заключили, но об этом говорить уже поздно. И я боюсь, что уважаемый Михал прав, мир в галактике при сложившихся обстоятельствах, в любой момент может обернуться новой войной, а значит новыми жертвами. Как говорят в вашем мире: враг моего врага — мой друг. Если я правильно перевел и понял ваше изречение, то в лице нашего народа вы ищите друга и надеетесь, если и не на помощь, то, по крайней мере, на защиту. Раз так, то я готов помочь вам в этом. Но при одном условии.

— Мы согласны, — неожиданно воскликнул профессор и тут же осекся, увидев, как сурово на него посмотрела Азадель.

— Что вы будете так же предельно откровенны с нашим руководством и ответите на все вопросы, которые вам могут быть заданы, в том числе военного характера.

— Разумеется, — снова повторил профессор.

— Простите, — неожиданно произнес Вакхаман, — позвольте сразу задать вопрос. Если я правильно понял, на инопланетном корабле была предпринята попытка подключить дополнительные силовые блоки для увеличения энергии?

— Да. Коэн привез реакторы, два из которых установили и провели испытания, однако мощности не хватило, — ответил Михаил, — поэтому он дал команду смонтировать еще три дополнительных реактора, хотя руководитель проекта утверждал, что их энергии все равно не хватит.

— Разумеется, не хватит. Когда мы изучали корабль, я уже тогда предполагал, что реакторы на корабле работают на принципиально иной основе, и к такой технологии мы еще не скоро придем. Их энергетический потенциал на порядок, а возможно и два порядка выше, чем те, что мы сейчас используем.

— Скажите, господин Вакхаман, — неожиданно спросил профессор, — у вас есть рабочая гипотеза, каким образом корабль перемещается в пространстве? Дело в том, что специалисты, которые работали все это время на корабле, так и не смогли найти силовую двигательную установку корабля.

Вакхаман улыбнулся, и глядя на профессора, ответил.

— Странно, что ваши ученые не поняли, что генератор поля и есть двигатель инопланетного корабля. Оставшийся реактор вырабатывает слишком мало энергии. Её достаточно только для того, чтобы открыть черную дыру в пространство вашей галактики и создать гравитационную волну, которая захватывает объект и возвращает его обратно в нашу галактику. Каким образом это происходит, непонятно. Но если бы все реакторы работали, то энергии было бы достаточно, чтобы телепортировать корабль. В этом весь секрет. Генератор поля представляет собой телепортационную установку.

— Вы хотите сказать, что корабль перемещается, не используя гиперпространство?

— Совершенно верно. Поэтому астронавту и пришлось создать спутник, который долгие годы накачивался энергией, чтобы затем импульсом с корабля превращаться в черную дыру и посылать сигнал бедствия в виде гравитационной волны.

— Непостижимо. Но я внимательно прочитал все ваши отчеты, когда вы занимались изучением инопланетного корабля. Там ни слова об этом не упоминается, хотя, — профессор смутился и замолчал.

— Это были лишь догадки. К тому же, зачем было посвящать господина Лифинга и вас в то, что не было практически подтверждено. А в целом, я согласен, именно непостижимо, с позиций современной науки. А вот древние знали и умели использовать эти знания для полетов во вселенной.

— Получается, что генератор поля это телепортационная установка?

— Да.

В этот момент компьютер корабля выдал сообщение:

— Внимание! Наблюдаю открытие портала перехода на минимальном расстоянии от корабля. Поднимаю силовые щиты, по причине невозможности экстренного выхода в гиперпространство, так как дистанция между кораблем и зоной открытия портала критически мала. Повторяю…

Все замерли в ожидании, когда станет ясно, чей корабль выйдет из гиперпространства. Прошло менее минуты, и компьютер выдал новое сообщение.

— Из зоны перехода вышел корабль. Провожу идентификацию. Класс транспортный корабль с легким вооружением. Принадлежность не установлена, по всей видимости, из не присоединившихся миров галактики Гахр. Жду указаний.

— Все, включая Лабаргана и Вакхамана издали вздох облегчения, однако в следующий момент компьютер выдал очередное сообщение:

— Неизвестный корабль двигается встречным курсом. Дистанция пятьдесят тысяч километров. Лазерные пушки корабля нацелены в нашу сторону и могут открыть огонь через пять с половиной минут. Жду указаний.

— Профессор, не хотелось бы начинать переговоры с уничтожения корабля комигонов, — стараясь говорить как можно спокойнее, произнес Михаил, — Силовые щиты наверняка выдержат удары лазерных пушек, может быть нам как-то их прыть унять, и начать переговоры?

— Профессор, сделайте холостой залп из протонных пушек и остудите их пыл, — неожиданно посоветовал Лабарган, чем вызвал неподдельное удивление всех присутствующих и в первую очередь Михаила.

— Да, разумеется, так и поступим. Компьютер, нанести удар из протонных пушек по кораблю противника в минимальном режиме.

— Приказ принят, выполняю.

Вслед за этим компьютер сообщил:

— У корабля противника поражены энергетические установки, он потерял ход и лег в дрейф.

— Компьютер, установить связь с кораблем. Необходимо узнать, чей это корабль, откуда прибыли и что делает в этом районе.

Компьютер установил связь с неизвестным кораблем, и вскоре стало известно, что он входит в состав флота неприсоединившихся миров галактики Гахр. Они регулярно летают на планету, так как на ней находятся плантации местной разновидности бобов, которые являются одной из основных видов пищевого рациона комигонов. Район был до сего дня безопасным для посещения, и поэтому встреча с боевым кораблем империи Лифинга была полной неожиданностью. Лабарган, который вел переговоры с командиром корабля, постарался успокоить его и даже пообещал помочь с восстановлением энергоустановки. В ответ командир сообщил новость, от которой невольно все вздрогнули:

— Несколько часов назад мирный договор был нарушен. Получено сообщение, что вопреки договоренности были уничтожены спутники, а затем три боевых корабля, которые были направлены в район планетной системы Сури для выяснения обстоятельств произошедшего. Объединенное правительство лиги сопротивления оповестило глав неприсоединившихся государств, что мирный договор нарушен и предлагает объединение всех сил для борьбы против новой агрессии.

— Выходит, профессор, вы были правы, ваш этот, как вы его назвали, Коэн, действительно решил развязать в галактике новую войну, — произнез Лабарган и устало закрыл глаза ладонью.

Каждый из присутствующих, думал о будущем, которое на фоне новых событий, выглядело весьма туманным.

―♦―

Главные действующие лица романа:


Михаил Кутепов — отвечает за медико-биологическую безопасность на корабле 31 год — главный герой романа.

Саманта Роин-Кутепова — специалист по компьютерной технике, 27 лет. Жена Михаила Кутепова.

Хамаль Мукси — профессор, сподвижник и правая рука покойного Рэя фон Лифинга., 92 гоа.

Азадель Мути — нейрохирург, 88 лет, помощница профессора Мукси.

Эбердин Коэн — агент Газира Мукси, посланный на корабль для проведения спец. операции 40 лет.


Второстепенные действующие лица романа:


Газир Мукси — член совета директоров компании «Риам Интерн Корпорейшн», сводный брат Хамаля Мукси.

Санаи Кавасаки — руководитель группы ученых, прилетевших вместе с Коэном.

Мирзо Суснаи — биохимик 95 лет, помощник профессора Мукси.

Виктория Бонги — хирург 90 лет, помощница профессора Мукси.

Вакхаман — специалист в области ядерной физики, комигон.

Лаян Лабарган — отец Лабаргана, комигон, известный конструктор. Под видом перебежчика работал на Сайгате на сопротивление.


Команда корабля:


Мейсон Тайлер — командир исследовательского корабля компании. 46 лет, Родом из Канады, в компании служит 12 лет.

Гюстав Хоэн и Марсель Витте — механики на корабле 39 и 46 лет соответственно.

Каисса Оуэн и Вирджиния Митс — помощницы Михаила, сотрудницы Медицинского отдела корабля. 39 и 32 года соответственно.

Зирх Матуа и Виктор Бойко — сотрудники службы безопасности корабля 41 и 28 лет соответственно.

Вольдемар Матусик — инженер по безопасности, 40 лет.

Савелий Маркин — специалист по силовым установкам корабля. 47 лет.

Микки Такиями — инженер-механик ядерных установок корабля 37 лет.


Технические и прочие термины, использованные в романе:


Мимикрозы — биороботы, созданные профессором Мукси на основе человеческой расы. В основе лежит вживление позитронного мозга с управляющим чипом. Получили название — зомби.

Комигоны — общее название обитателей галактики Гахр.

Багзы — контрабандисты в галактике Гахр.

Крум — денежная единица галактике Гахр. 1 крум равен 10 долларам США.

Слидер — шарообразные летающие устройства, используется для картографирования поверхности. В отличие от дронов снабжен гравитационным двигателем.

Пульсарные бомбы — пульсарные или иначе, импульсные бомбы представляют собой стержни на основе сплава вольфрама. Сброшенные с высоты в 300–500 км под действием силы тяжести проникают глубоко в поверхность и вызывают большие разрушения. Мощность составляет в среднем 150–300 ктонн.

Андроид — человекоподобный робот, оснащен позитронным мозгом первого уровня.

Федеративный купон — международная валюта, принятая в галактической Федерации. Имеет хождение в Солнечной системе и является основной валютой.

Сайгат — планета в галактике Гахр, на которой расположена стационарная база Лифинга, а так же крупные заводы по производству компонентов космических кораблей и оружия.

Затанга — планета в созвездии один девяносто два, на которой находится инопланетный корабль древних.

Сури — планета, где добываются полезные ископаемые в том числе, редкоземельные элементы. Входит в число шести планет отошедших по мирному договору Мукси и его сотрудникам.

Гоби — планета, где расположена колония с детьми и воспитателями, а так же дополнительные фермы и плантации.

Вахтабаи — планета, где расположены сельскохозяйственные плантации, в том числе, и с земными культурами и животным миром. Входит в число шести планет отошедших по мирному договору Мукси и его сотрудникам.


Все персонажи, их имена и действия, а также, — все события, происходящие в романе — вымышлены и не имеют ничего общего с реальными лицами, их именами, действиями и событиями их жизни, даже в случае какого-либо совпадения. Узнавшим себя на прилагаемых страницах не стоит рассматривать мнение о них того или иного героя, как мнение автора. Вместе с тем, приношу искренние извинения, за поступки героев и события, происходящие в романе, если они так или иначе нанесли моральный урон читателю, или кому бы то ни было. Отдельные высказывания героев могут не совпадать с мнением автора по тому или иному вопросу и потому не могут быть интерпретированы, как его собственное мнение, а, следовательно, не относятся к разряду дискуссионных вопросов.

На правах рукописи. Автор — Аристарх Ильич Нилин.
Москва сентябрь-ноябрь 2019 г.

Оглавление

  • Часть 1 ЗВЕЗДЫ ЗОВУТ
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  • Часть 2 ДРЕВНИЕ
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  • Часть 3 НАПЕРЕКОР СУДЬБЕ
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  • ―♦―