Мадджхима Никая [Автор неизвестен -- Буддизм] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Коренной раздел

I. Корень

МН 2 Саббасава сутта: О всех загрязнениях

^{Редакция перевода: 07.11.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник:}^{www.accesstoinsight.org}

Я cлышал, что однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — отвечали монахи.

Благословенный сказал: «Монахи, уничтожить загрязнения ума может только тот, кто знает и видит, а не тот, кто не знает и не видит. Знает и видит что? Знает и видит, что такое правильное направление внимания [для рассмотрения феноменов] и неправильное. Когда монах направляет внимание неправильно, то [у него в уме] возникают те загрязнения, которых не было; а загрязнения, которые уже были — увеличиваются. Когда монах направляет внимание правильно, то тех загрязнений, которых [у него в уме] не было, не возникает; а загрязнения, которые уже были — устраняются.

1. есть загрязнения, которые следует устранять видением;

2. есть загрязнения, которые следует устранять сдержанностью;

3. есть загрязнения, которые следует устранять использованием;

4. есть загрязнения, которые следует устранять терпением;

5. есть загрязнения, которые следует устранять избеганием;

6. есть загрязнения, которые следует устранять уничтожением;

7. есть загрязнения, которые следует устранять развитием;

1) И какие загрязнения следует устранять видением? Вот необученный заурядный человек — не уважающий Благородных, не знающий и не практикующий их Дхамму, не уважающий чистых [умом] людей, не знающий и не практикующий их Дхамму — не распознаёт на какие мысли стоит направлять внимание, а на какие не стоит. По этой причине он не направляет внимание на подходящие мысли, а [вместо этого] направляет внимание на неподходящие.

И каковы эти неподходящие мысли, на которые он направляет внимание? Это любые мысли, направление внимания на которые:

٭ вызывает чувственное желание, которого в этом человеке ещё не было; а также увеличивает уже возникшее чувственное желание.

٭ вызывает загрязнение становления^[1], которого в этом человеке ещё не было; а также увеличивает уже возникшее загрязнение становления.

٭ вызывает загрязнение неведения^[2], которого в этом человеке ещё не было; а также увеличивает уже возникшее загрязнение неведения.

Таковы неподходящие мысли, на которые он направляет внимание.

И каковы подходящие мысли, на которые он не направляет внимание? Это любые мысли, направление внимания на которые:

٭ не вызывает чувственного желания, которого в этом человеке ещё не было; а также устраняет то чувственное желание, которое уже было.

٭ не вызывает загрязнения становления, которого в этом человеке ещё не было; а также устраняет то загрязнение становления, которое уже было.

٭ не вызывает загрязнения неведения, которого в этом человеке ещё не было; а также устраняет то загрязнение неведения, которое уже было.

Таковы подходящие мысли, на которые он не направляет внимание. Из-за того, что он направляет внимание на неподходящие мысли и не направляет внимание на подходящие — в нём возникают те загрязнения, которых ещё не было; а те загрязнения, что уже были — увеличиваются.

Вот каким образом он неправильно направляет внимание: «Был ли я в прошлом? Не было ли меня в прошлом? Чем я был в прошлом? Каким я был в прошлом? Будучи чем я был таким в прошлом? Буду ли я в будущем? Не будет ли меня в будущем? Чем я буду в будущем? Каким я буду в будущем? Будучи чем я буду таким в будущем?» Или вместо этого он внутренне запутан в настоящем: «Есть ли я? Нет ли меня? Что я? Каков я? Откуда взялась эта моя душа? Куда она уйдёт?»

По мере того, как он продолжает так неправильно направлять внимание, у него появляется одно из этих шести воззрений:

٭ воззрение «у моего «я» есть «я» твёрдо укореняется в нём как истинное,

٭ воззрение «у моего «я» нет «я» твёрдо укореняется в нём как истинное,

٭ воззрение «своим «я» я познаю своё «я» твёрдо укореняется в нём как истинное,

٭ воззрение «своим «я» я познаю не-себя» твёрдо укореняется в нём как истинное,

٭ воззрение «не-собой я познаю своё «я» твёрдо укореняется в нём как истинное, или

٭ воззрение «это моё «я» является тем, что осознаёт ощущения здесь и там, которые являются результатами хороших и плохих дел — и это самое «я» постоянно, непрерывно, вечно, не подвержено изменению, будет таким в течение вечности» — появляется у него.

Это называется чащей воззрений, грудой воззрений, искажением воззрений, спутанностью воззрений, путами воззрений. Скованный путами воззрений, необученный заурядный человек не освобождён от рождения, старения, смерти, от печали, стенания, боли, горя и отчаяния. Он не освобождён, я говорю вам, от мук и страданий.

Хорошо обученный ученик Благородных — тот, кто уважает Благородных, хорошо знает и практикует их Дхамму, кто уважает чистых [умом] людей, хорошо знает и практикует их Дхамму — тот распознаёт на какие мысли стоит направлять внимание, а на какие не стоит. По этой причине он не направляет внимание на неподходящие мысли, а [вместо этого] направляет внимание на подходящие.

И каковы эти неподходящие мысли, на которые он не направляет внимание? Это любые мысли, обращение внимания на которые:

٭ вызывает загрязнение становления, которого в этом человеке ещё не было; а также увеличивает уже возникшее загрязнение становления.

٭ вызывает загрязнение неведения, которого в этом человеке ещё не было; а также увеличивает уже возникшее загрязнение неведения.

Таковы неподходящие мысли, на которые он не направляет внимание. И каковы подходящие мысли, на которые он направляет внимание? Это любые мысли, направление внимания на которые:

Таковы подходящие мысли, на которые он направляет внимание. Из-за того, что он не направляет внимание на неподходящие мысли и направляет внимание на подходящие — в нём не возникают те загрязнения, которых ещё не было; а те загрязнения, что уже были — устраняются.

Вот каким образом он правильно направляет внимание: «Это — страдание… Это — причина страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания». По мере того, как он таким образом правильно направляет внимание, три путы^[3] отбрасываются в нём:

٭ воззрения о «я»,

٭ скептические сомнения [в отношении Будды, Дхаммы, Сангхи],

٭ привязанность к правилам и ритуалам.

Это называется загрязнениями, которые следует устранять видением.

2) И какие загрязнения следует устранять сдержанностью? Вот монах с правильным памятованием охраняет дверь глаза. Если бы он не контролировал свою способность видеть — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение — охватили бы его, когда он охраняет дверь глаза.

С правильным памятованием он охраняет дверь уха…

С правильным памятованием он охраняет дверь носа…

С правильным памятованием он охраняет дверь языка…

С правильным памятованием он охраняет дверь тела…

С правильным памятованием он охраняет дверь ума. Если бы он не контролировал свою способность думать — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение — охватили бы его, когда он охраняет дверь ума. Это называется загрязнениями, которые следует устранять сдержанностью.

3) И какие загрязнения следует устранять использованием? Вот монах с правильным памятованием пользуется одеянием просто для того, чтобы защититься от холода, защититься от жары, защититься от укусов мух, комаров, защититься от солнца, ветра и ползающих тварей. Он пользуется одеянием просто для того, чтобы скрыть те части тела, что вызывают чувство стыда.

С правильным памятованием он употребляет пищу, собранную как подаяние — не ради развлечений, не ради упоения, не ради откорма и украшения, а просто для того, чтобы продолжить жизнь этого тела, устранить его недуги, тем самым поддержать ведение святой жизни — с мыслью: «Так я устраню старые чувства [голода] и не создам новых чувств [от переедания]. Я поддержу себя, не буду порицаем, буду жить в благополучии».

С правильным памятованием он использует жилище просто для того, чтобы защититься от холода, защититься от жары, защититься от укусов мух, комаров, защититься от солнца, ветра и ползающих тварей. Он пользуется жилищем просто для того, чтобы скрыться от непогоды и радоваться затворничеству.

С правильным памятованием он использует лекарства для излечения болезней, просто для того, чтобы защититься от мучительных ощущений из-за болезней, что уже возникли, и предотвратить другие заболевания.

Неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, что могли бы возникнуть в нём — если бы он не использовал [таким должным образом] этих вещей — в нём не возникают, по мере того как он использует их [так]. Это называется загрязнениями, которые следует устранять использованием^[4].

4) И какие загрязнения следует устранять терпением? Вот монах терпит с правильным памятованием. Он терпит холод, жару, голод и жажду. Терпит укусы мух, комаров, ветер, солнце и ползающих тварей. Он терпит возникающие неприятные и недружелюбные слова и телесные ощущения — болезненные, мучительные, острые, пронзающие, противные и угрожающие жизни. Неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, что могли бы возникнуть в нём — если бы он не терпел всего этого — в нём не возникают, по мере того как он терпит. Это называется загрязнениями, которые следует устранять терпением.

5) И какие загрязнения следует устранять избеганием? Вот монах с правильным памятованием избегает встреч с диким слоном, с дикой лошадью, с диким буйволом, с дикой собакой, со змеёй. Он избегает пней, колючек, пропастей, обрывов, выгребных ям, канализаций. С правильным памятованием он избегает сидеть в ненадлежащих местах или заходить в неподходящие жилища, он избегает общения с плохими друзьями, что бросило бы тень подозрений в неблагом поведении по отношению к нему среди его знающих друзей по святой жизни. Неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, что могли бы возникнуть в нём — если бы он не избегал всего этого — в нём не возникают, по мере того как он этого избегает. Это называется загрязнениями, которые следует устранять избеганием.

6) И какие загрязнения следует устранять уничтожением? Вот монах с правильным памятованием не терпит возникшую мысль о чувственных наслаждениях. Он отбрасывает её, уничтожает её, рассеивает её, истребляет её.

С правильным памятованием он не терпит возникшую мысль о недоброжелательности…

С правильным памятованием он не терпит возникшую мысль о жестокости…

С правильным памятованием он не терпит возникших неблагих, неумелых умственных качеств. Он отбрасывает их, уничтожает их, рассеивает их, истребляет их. Неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, что могли бы возникнуть в нём — если бы он не уничтожал всего этого — в нём не возникают, по мере того как он это уничтожает. Это называется загрязнениями, которые следует устранять уничтожением.

7) И какие загрязнения следует устранять развитием? Вот монах с правильным памятованием развивает осознанность как фактор просветления, потворствуя уединению, бесстрастию, прекращению, отпусканию. Он развивает исследование Дхаммы как фактор просветления…усердие как фактор просветления… восторг как фактор просветления… успокоение как фактор просветления… сосредоточение как фактор просветления… непоколебимость как фактор просветления, потворствуя уединению, бесстрастию, прекращению, отпусканию^[5]. Неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, что могли бы возникнуть в нём — если бы он не развивал всего этого — в нём не возникают, по мере того как он это развивает. Это называется загрязнениями, которые следует устранять развитием.

Когда загрязнения [в уме] монаха, которые следует устранять видением отбрасываются посредством видения; когда загрязнения, которые следует устранять сдержанностью отбрасываются посредством сдержанности; когда загрязнения, которые следует устранять использованием отбрасываются посредством использования; когда загрязнения, которые следует устранять терпением отбрасываются посредством терпения; когда загрязнения, которые следует устранять избеганием отбрасываются посредством избегания; когда загрязнения, которые следует устранять уничтожением отбрасываются посредством уничтожения; когда загрязнения, которые следует устранять развитием отбрасываются посредством развития — то тогда его можно назвать монахом, который пребывает сдержанным со сдержанностью по отношению ко всем загрязнениям. Он отрезал жажду, порвал путы, и правильным образом постигнув самомнение, — он положил конец страданиям».

Так сказал Благословенный. Обрадованные, монахи восхитились его словами.

МН 4 Бхайа-бхерава сутта: Страх и ужас

^{Редакция перевода: 04.06.2010}
^{Перевод с английского: SB}
^{источник:}^{www.accesstoinsight.ru}

Я слышал, что однажды Благословенный обитал в лесу Джеты, в монастыре, построенном Анатхапиндикой. Тогда брахман Джануссонин направился к Благословенному и, подойдя, обменялся с ним учтивым приветствием. После обмена приветствиями и учтивостью он сел в стороне. И, сидя там, он обратился к Благословенному: «Господин Готама, сыны добрых семей, которые из убежденности в Господина Готаму ушли из дома в бездомность — Господин Готама их лидер? Господин Готама их помощник? Господин Готама их вдохновитель? Господин Готама пример для них?

— Да, брахман, это так. Сыны добрых семей, которые из убежденности ко мне ушли из дома в бездомность — я их лидер. Я их помощник. Я их вдохновитель. Меня они берут, как пример.

— Но, Господин Готама, это не просто — выдерживать жизнь в удаленных обителях. Не просто блюсти затворничество. Не просто наслаждаться одиночеством. Лес расхищает ум монаха, который не обрел концентрацию.

— Да, брахман, это так. Не просто выдерживать жизнь в удаленных обителях. Не просто блюсти затворничество. Не просто наслаждаться одиночеством. Лес расхищает ум монаха, который не обрел концентрацию. Перед моим Пробуждением, когда я был еще непробужденным Бодхисаттой, ко мне тоже пришла мысль: «Не просто выдерживать жизнь в удаленных обителях. Не просто блюсти затворничество. Не просто наслаждаться одиночеством. Лес расхищает ум монаха, который не обрел концентрацию».

Тогда мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые не чисты в поступках, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка их поступков в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи нечистым в поступках я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я чист в поступках. Я один из тех благородных, которые, будучи чисты в поступках, пребывают в удаленных лесах и диких обителях». И, наблюдая в себе эту чистоту своих поступков, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые не чисты в речах, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка в их речах, в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи нечистым в речах я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я чист в речах. Я один из тех благородных, которые, будучи чисты в речах, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе эту чистоту своих речей, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые не чисты в мыслях, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка в их мыслях, в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи нечистым в мыслях я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я чист в мыслях. Я один из тех благородных, которые, будучи чисты в мыслях, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе эту чистоту своих мыслей, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые не чисты в образе жизни, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка их образа жизни, в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи нечистым в образе жизни я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я чист в образе жизни. Я один из тех благородных, которые, будучи чисты в образе жизни, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе эту чистоту своего образа жизни, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые жадны и горячо страстны до сенсорных утех, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка жадности и горячей страсти до сенсорных утех в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи жадным и горячо страстным до сенсорных утех я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я не жаден до сенсорных утех. Я один из тех благородных, которые, будучи не жадны до сенсорных утех, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе это отсутствие жадности до сенсорных утех, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые недоброжелательны и имеют пагубные установки, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из- за этого недостатка их недоброжелательности и пагубных установок в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи недоброжелательным и с пагубными установками я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я имею доброжелательный ум. Я один из тех благородных, которые, имея доброжелательный ум, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе эту доброжелательность своего ума, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые покорены ленью и сонливостью, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка их лени и сонливости в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи ленивым и сонным я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я отстранился от лени и сонливости. Я один из тех благородных, которые, отстранившись от лени и сонливости, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И видя в себе эту отстраненность от лени и сонливости, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые неугомонны и с беспокойным умом, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка их неугомонности и беспокойного ума в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи неугомонным и беспокойным я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Мой ум спокоен. Я один из тех благородных, которые, обладая спокойным умом, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе это спокойствие своего ума, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые неуверенны и погрязли в сомнениях, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка их неуверенности и сомнений в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи неуверенным и сомневающимся я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я ушел за пределы неуверенности. Я один из тех благородных, которые, выйдя за пределы неуверенности, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе это отсутствие неуверенности, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые превозносят себя и принижают других, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка их склонности превозносить себя и принижать других в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы имея склонность превозносить себя и принижать других я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я не превозношу себя и не принижаю других. Я один из тех благородных, которые, не превознося себя и не принижая других, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе отсутствие этой склонности превозносить себя и принижать других, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые склонны паниковать и страшиться, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка их склонности к панике и страху в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы имея склонность паниковать и страшиться я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Меня не беспокоят мурашки. Я один из тех благородных, которые, будучи не беспокоемы «гусиной кожей», пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе отсутствие каких-либо мурашек, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые корыстны до прибыли, приношений и славы, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка их корысти к прибыли, приношениям и славе, в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы имея корысть к прибыли, приношениям и славе, я оставался в удаленных лесах или диких обителях. У меня лишь немного желаний. Я один из тех благородных, которые, имея лишь немного желаний, пребывают в уединенных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе это наличие лишь немногих желаний, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые ленивы и недостаточно настойчивы, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этой их лени недостатка настойчивости в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи ленивым и недостаточно настойчивым я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Моя настойчивость неослабна. Я один из тех благородных, которые, имея неослабную настойчивость, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе эту неослабную настойчивость, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые имеют мутную осознанность и не бдительны, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за их мутной осознанности и недостатка их бдительности в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи с мутной осознанностью и недостаточно бдительным я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Моя осознанность установлена. Я один из тех благородных, которые, имея установленную осознанность, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе эту установленную осознанность, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые не сконцентрированы и с блуждающими умами, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этого недостатка в их концентрации и блуждающих умов в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы будучи не сконцентрированным и с блуждающим умом я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я искусен в концентрации. Я один из тех благородных, которые, будучи искусными в концентрации, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе свою искусность в концентрации, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тут мысль посетила меня: «Когда жрецы и отшельники, которые имеют психические расстройства, уходят в удаленные леса или дикие обители, то из-за этих психических расстройств в них вырастают неумелые ужас и страх. Но это не имеет отношения ко мне, чтобы имея психические расстройства я оставался в удаленных лесах или диких обителях. Я искусен в различении. Я один из тех благородных, которые, будучи искусными в различении, пребывают в удаленных лесах или диких обителях». И, наблюдая в себе свою искусность в различении, я обрел даже еще большую неустрашимость перед жизнью в диких местах.

Тогда мысль посетила меня: «Что если я, в назначенные ночи, такие как восьмые, четырнадцатые и пятнадцатые по лунному календарю, буду пребывать в местах, навевающих ужас, заставляющие волосы вставать дыбом — у гробниц, что в парках, в лесах и у подножий деревьев? Возможно мне удастся рассмотреть этот страх и ужас». Так, некоторое время спустя, по обозначенным датам, таким как восьмые, четырнадцатые и пятнадцатые ночи лунного календаря, я оставался в такого рода местах, которые навевают ужас и заставляют волосы вставать дыбом. И пока я пребывал там, иногда дикое животное могло пройти, или птица обронить ветку, или ветер начинал мести опавшие листья. Тогда мысль посещала меня: «Может быть это страх идет?». И я подумал: «Почему я просто продолжаю ожидать страх? Что, если я буду подавлять страх и ужас в любом состояния, когда бы они не пришли?». Таким образом, когда страх и ужас приходили во время того, как я прохаживался вперед и назад, я не останавливался, не садился и не ложился. Я продолжал прохаживаться вперед и назад до тех пор, пока не подавлял тот страх и тот ужас. Когда страх и ужас приходили ко мне в то время, пока я стоял — я не начинал прохаживаться, не садился и не ложился. Я стоял до тех пор, пока не подавлял тот страх и тот ужас. Когда страх и ужас приходили ко мне в то время, пока я сидел — я не ложился, не вставал и не начинал прохаживаться. Я сидел до тех пор, пока не подавлял тот страх и тот ужас. Когда страх и ужас приходили ко мне в то время, пока лежал, то я не садился, не вставал и не прохаживался. Я лежал до тех пор, пока не подавлял тот страх и тот ужас.

Есть, брахман, такие жрецы и отшельники, которые имеют восприятие «дня» ночью, и восприятие «ночи» днем. Это, говорю тебе, лишь их пребывание в обмане. Я же воспринимал день, когда день, и ночь — когда ночь. И если кто-нибудь скажет верно: «Существо, неподвластное заблуждению, явилось в мир ради блага и счастья многих, из симпатии к миру, ради благоденствия, пользы и счастья существ человеческих и небесных» — то это будет справедливо сказано обо мне.

Неослабная настойчивость пробудилась во мне, незамутненная осознанность установилась. Мое тело было тихим и мирным, мой ум — сконцентрирован и однонаправлен. Полностью изолировавшись от сенсорики, от неумелых качеств ума, я погрузился и пребывал в первой джхане: в восторге и удовольствии, рожденных изоляцией и сопровождаемых направленной и оценочной мыследеятельностью. С успокоением направленной и оценочной мыследеятельности я погрузился и пребывал во второй джхане: восторге и удовольствии, рожденных уравновешенностью, слиянием ума, освобожденного от направленной и оценочной мыследеятельности — во внутренней неколебимости. С успокоением восторга я пребывал в невозмутимости, осознанный и бдительный, ощущая удовольствие физически. Так я погрузился и пребывал в третьей джхане, о которой благородные говорят: «Невозмутимый и осознанный живет в легкости». С оставлением приятного и болезненного — как и раньше исчезли восторг и разочарование — я погрузился и пребывал в четвертой джхане: осознанности, очищенной невозмутимостью, лишенной приятного и неприятного.

Когда ум был так сконцентрирован, очищен, ярок, незапятнан, лишен нечистоты, гибок, покорен, устойчив и погружен в неколебимость, я направил его на Знание о воспоминании своих прошлых жизней. Я вспомнил множество своих прошлых жизней — одну, две… пять… десять… пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, за многие эпохи сжатия мира, за многие эпохи расширения мира, за многие эпохи сжатия и расширения мира: «здесь я носил такое-то имя, принадлежал к такому-то сословию, таковой была моя внешность. Таковой была моя пища, таковой был мой опыт удовольствия и боли, таковым было окончание той моей жизни. Покинув это состояние, затем я появился тут. Тут тоже я носил такое-то имя, принадлежал к такому-то сословию, таковой была моя внешность. Таковой была моя пища, таковой был мой опыт удовольствия и боли, таковым было окончание той моей жизни. Покинув это состояние, затем я появился тут». Так я вспомнил множество своих жизней во всех их вариациях и деталях.

Это было первое Знание, которое я обрел во время первой стражи ночи. Невежество было уничтожено — знание возникло; тьма была уничтожена — свет возник, как случается со всяким, кто серьезен, пылок и самоотвержен.

Когда ум был так сконцентрирован, очищен, ярок, незапятнан, лишен нечистоты, гибок, покорен, устойчив и погружен в неколебимость, я направил его на Знание о перерождении существ. Посредством божественного видения, очищенного и превосходящего человеческое, я увидел как существа покидают жизнь и перерождаются, и я различил, как они становятся низменными и высокими, прекрасными и уродливыми, удачливыми и неудачливыми в соответствии с их каммой: «Эти существа, которые придерживались плохого поведения в поступках, речах и мыслях, оскорбляли благородных, были привержены неверным воззрениям, предпринимая действия на основе неверных воззрений, с остановкой жизнедеятельности тела, после смерти, возрождаются на уровне лишений, с плохой участью, в нижних мирах, в аду. А эти существа, которые придерживались хорошего поведения в поступках, речах и мыслях, которые не оскорбляли благородных, были привержены верным воззрениям, предпринимая действия на основе верных воззрений, с остановкой жизнедеятельности тела, после смерти, возрождаются в хороших участях, в небесных мирах». Так, посредством божественного видения, очищенного и превосходящего человеческое, я увидел как существа покидают жизнь и перерождаются, и я различил, как они становятся низменными и высокими, прекрасными и уродливыми, удачливыми и неудачливыми в соответствии с их каммой

Это было второе Знание, которое я обрел во время второй стражи ночи. Невежество было уничтожено — знание возникло; тьма была уничтожена — свет возник, как случается со всяким, кто серьезен, пылок и самоотвержен.

Когда ум был так сконцентрирован, очищен, ярок, незапятнан, лишен нечистоты, гибок, покорен, устойчив и погружен в неколебимость, я направил его на Знание об окончании умственных построений. Я различил, в соответствии с действительностью: «Вот страдание… Вот возникновение страдания… Вот прекращение страдания… Вот Путь ведущий к прекращению страдания… Вот умственные построения… Вот возникновение умственных построений… вот прекращение умственных построений… Вот Путь ведущий к прекращению умственных построений…». И сердце мое, так зная, так видя, освободилось от сенсорных построений, освободилось от построения становления, освободилось от построения невежества. С освобождением возникло знание: «Освобожден». Я познал: «Рождение уничтожено, цель чистой жизни достигнута, должное выполнено. И нет большего нигде в мире».

Это было третье Знание, которое я обрел во время третьей стражи ночи. Невежество было уничтожено — знание возникло; тьма была уничтожена — свет возник, как случается со всяким, кто серьезен, пылок и самоотвержен.

Теперь, брахман, если мысль посетит тебя: «Возможно отшельник Готама и сегодня не свободен от влечения, не свободен от неприятия, не свободен от заблуждения, вот почему он предпочитает жить в удаленных лесах и диких обителях» — так не должно видеть. Два веских основания я вижу для себя в том, чтобы жить в удаленных лесах и диких обителях:

٭ для своего приятного пребывание здесь и сейчас,

٭ и из симпатии к будущим поколениям».

— Поистине, будущие поколения выкажут симпатию Господину Готаме, которая будет достойна того, кто всецело и истинно Самопробужден! Превосходно, Господин Готама! Превосходно! Как если бы поставили на место то, что было обронено, раскрыли сокрытое, вывели на путь заблудившегося, или зажгли светильник во тьме, дабы зрячие могли видеть формы, так же и Господин Готама — посредством многих путей мысли — сделал Дхамму понятной. Я прибегаю к Господину Готаме как к Прибежищу, к его Дхамме и Сангхе монахов. Пусть же Господин Готама запомнит меня как мирского последователя, который обратился к нему за Прибежищем, с этого дня и до конца жизни.

МН 7 Ваттхупама сутта: Пример с тканью

^{Редакция перевода: 23.07.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источники:}^{www.palicanon.org, www.accesstoinsight.ru}

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам:

«Монахи»

«Да, Учитель» — ответили монахи.

Благословенный сказал: «Монахи, представьте запятнанную и загрязнённую ткань, и красильщик обмакнул бы её в краску — голубую или жёлтую, красную или карминовую. И краска легла бы плохо, цвет был бы грязным. И почему? Из-за загрязнённости ткани. Точно также, когда ум загрязнён, то можно ожидать плохого удела [при будущем перерождении]. Монахи, представьте чистую и яркую ткань, и красильщик обмакнул бы её в краску — голубую или жёлтую, красную или карминовую. И краска легла бы хорошо, цвет был бы чистым. Точно также, когда ум не загрязнён, то можно ожидать хорошего удела.

Монахи, и каковы омрачения, что загрязняют ум?

٭ Алчность и нечестивая жадность — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Недоброжелательность — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Злость — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Чувство обиды — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Презрение — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Дерзость — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Зависть — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Скупость — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Лживость — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Обман — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Упрямство — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Соперничество — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Самомнение — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Высокомерие — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Тщеславие — это омрачение, что загрязняет ум.

٭ Небрежность — это омрачение, что загрязняет ум.

Зная, что алчность и нечестивая жадность — это омрачение, что загрязняет ум, монах отбрасывает его. Зная, что недоброжелательность… …небрежность — это омрачение, что загрязняет ум, монах отбрасывает его.

Когда монах узнал, что алчность и нечестивая жадность — это омрачение, что загрязняет ум, и отбросил его; когда монах узнал, что недоброжелательность… …небрежность — это омрачение, что загрязняет ум, и отбросил его — он обретает непоколебимую веру в Будду: «В самом деле он достойный и правильно само-пробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный».

Он обретает непоколебимую веру в Дхамму: «Дхамма превосходно разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая мудрыми самостоятельно».

Он обретает непоколебимую веру в Сангху: «Сангха учеников Благословенного, идущих по хорошему пути, идущих по прямому пути, идущих по верному пути, идущих по совершенному пути — другими словами четыре пары или восемь типов личностей — это Сангха учеников Благословенного: достойная даров, достойная гостеприимства, достойная подношений, достойная уважения; несравненное поле заслуг для мира».

Когда он до определённой степени оставил, исключил, отпустил, отбросил, выкинул [эти омрачения ума], он размышляет так: «Я наделён непоколебимой верой в Будду», и он черпает вдохновение в значении, получает вдохновение в Дхамме, обретает радость, связанную с Дхаммой. Когда он радостен, в нём рождается восторг. Когда рождается восторг, тело становится спокойным. Когда тело спокойно — приходит счастье. Когда приходит счастье — ум становится сосредоточенным^[6].

Он размышляет так: «Я наделён непоколебимой верой в Дхамму», и он черпает вдохновение в значении, получает вдохновение в Дхамме, обретает радость, связанную с Дхаммой. Когда он радостен, в нём рождается восторг. Когда рождается восторг, тело становится спокойным. Когда тело спокойно — приходит счастье. Когда приходит счастье — ум становится сосредоточенным.

Он размышляет так: «Я наделён непоколебимой верой в Сангху», и он черпает вдохновение в значении, получает вдохновение в Дхамме, обретает радость, связанную с Дхаммой. Когда он радостен, в нём рождается восторг. Когда рождается восторг, тело становится спокойным. Когда тело спокойно — приходит счастье. Когда приходит счастье — ум становится сосредоточенным.

Он размышляет так: «[Эти омрачения ума] были до определённой степени оставлены, исключены, отпущены, отброшены, выкинуты мной», и он черпает вдохновение в значении, получает вдохновение в Дхамме, обретает радость, связанную с Дхаммой. Когда он радостен, в нём рождается восторг. Когда рождается восторг, тело становится спокойным. Когда тело спокойно — приходит счастье. Когда приходит счастье — ум становится сосредоточенным.

Монахи, если монах такой нравственности, такого сосредоточения и такой мудрости ест собранную как подаяние пищу, состоящую из риса с различными соусами и карри, то даже это не будет для него помехой. Подобно тому, как с помощью чистой воды загрязнённая и запятнанная ткань становится чистой и яркой, то точно также, если монах такой нравственности, такого сосредоточения и такой мудрости ест собранную как подаяние пищу, состоящую из риса с различными соусами и карри, то даже это не будет для него помехой.

Он пребывает, наполняя первое направление (восток) умом, наделённым доброжелательностью, равно как и второе, равно как и третье, равно как и четвёртое. Вверх, вниз, вокруг и везде во всей полноте, он наполняет всю вселенную умом, наделённым доброжелательностью — обильным, обширным, неизмеримым, не имеющим враждебности и недоброжелательности — как ко всем, так и к самому себе.

Он пребывает, наполняя первое направление умом, наделённым состраданием… умом, наделённым сорадованием… умом, наделённым равностностью, равно как и второе, равно как и третье, равно как и четвёртое. Вверх, вниз, вокруг и везде во всей полноте он наполняет всю вселенную умом, наделённым доброжелательностью — обильным, обширным, неизмеримым, не имеющим враждебности и недоброжелательности — как ко всем, так и к самому себе.

Он понимает: «Это наличествует, это низшее, это высшее; и таков выход за пределы всей этой сферы восприятия».

Когда он знает и видит так, его ум освобождается от загрязнения чувственных желаний, от загрязнения становления, от загрязнения неведения. Когда он освобождается, приходит знание: «Освобождён». Он понимает: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Не будет более перерождения в каком-либо состоянии существования». Монахи, такой монах зовётся тем, кто искупался внутренним купанием».^[7]

И тогда брахман Сундарика Бхарадваджа, сидящий неподалёку от Благословенного, сказал: «Но ходит ли Учитель Готама купаться в реке Бахука?»

«Зачем, брахман, идти к реке Бахука? Что может сделать река Бахука?»

«Учитель Готама, река Бахука, по мнению многих, даёт освобождение, по мнению многих, даёт заслуги, и многие смывают свои неблагие деяния в реке Бахука».

Тогда Благословенный обратился к брахману Сундарике Бхарадвадже такими строфами:

«Бахука и Адхикакка,
Гайя, Сундарика,
Пайяга, Сарассати,
Ручей Бахумати —
Дурак может вечно барахтаться в них,
Но злодеяний не смоет.

Что может Сундарика?
Что может Пайяга? Что может Бахука?
Злодею они не способны помочь,
Тому, кто свиреп и жесток.

У чистого сердцем же праздник всегда —
Весеннее Торжество, День Священный;
Кто действует честно и внутренне чист -
Ведёт к совершенству добродетель свою.

Вот именно здесь, брахман, нужно купаться,
Прибежищем став для существ.
И если не лжёшь ты,
Не губишь живое,
Вещей не воруешь чужих,
Не скуп, и доверием обладаешь,
Зачем же купаться в Гайе?
Любой водоём будет Гайей».

И когда так было сказано, брахман Сундарика Бхарадваджа произнёс: «Великолепно, Господин! Великолепно! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Благословенный — различными способами — прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Благословенном, прибежище в Дхамме и прибежище в Сангхе монахов.Пусть Благословенный даст мне младшее и высшее монашеское посвящение».

И брахман Сундарика Бхарадваджа получил младшее и высшее монашеское посвящение от Благословенного. И вскоре после посвящения, проживая в уединении, прилежный, старательный и решительный, Достопочтенный Бхарадваджа, реализовав это для себя посредством прямого знания, здесь и сейчас вошёл и пребывал в высочайшей цели святой жизни, ради которой ученики праведно оставляют жизнь домохозяина и ведут жизнь бездомную. Он напрямую познал: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Не будет более перерождения в каком-либо состоянии существования». Так Достопочтенный Бхарадваджа стал одним из архатов.

МН 9 Саммадиттхи сутта: Правильные Взгляды

^{Редакция перевода: 29.10.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Саваттхи в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И тогда Достопочтенный Сарипутта обратился к монахам: «Друзья!»

«Да, друг» — отвечали монахи.

Достопочтенный Сарипутта сказал: «Правильные Взгляды, Правильные Взгляды» — так говорят. Каким образом ученик Благородных является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме?»

«Друг, мы бы пришли издалека ради того чтобы узнать значение этих слов в присутствии Достопочтенного Сарипутты. Было бы хорошо, если бы Достопочтенный Сарипутта сам просветил бы нас о значении сказанного. Послушав его, монахи бы запомнили это».

«В таком случае, друзья, слушайте внимательно. Я буду говорить».

«Как скажешь, друг» — ответили монахи.

Умелое и неумелое

Достопочтенный Сарипутта сказал: «Когда ученик Благородных различает неумелое, различает источник неумелого, различает умелое, различает источник умелого — таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое неумелое? Убийство — это неумелое, воровство — это неумелое, сексуальные проступки — это неумелое, ложь — это неумелое, грубая речь — это неумелое, сплетни — это неумелое, пустословие — это неумелое. Скупость — это неумелое, недоброжелательность — это неумелое. Неправильные взгляды — это неумелое. Эти вещи называются неумелыми.

И каковы источники неумелого? Жажда — это источник неумелого, злоба — это источник неумелого, неведение — это источник неумелого. Эти вещи называются источниками неумелого.

И что такое умелое? Воздержание от убийства — это умелое, воздержание от воровства — это умелое, воздержание от сексуальных проступков — это умелое, воздержание от лжи — это умелое, воздержание от грубой речи — это умелое, воздержание от сплетен — это умелое, воздержание от пустословия — это умелое. Отсутствие скупости — это умелое, отсутствие недоброжелательности — это умелое, правильные взгляды — это умелое. Эти вещи называются умелыми.

И каковы источники умелого? Отсутствие жажды — это источник умелого, отсутствие злобы — это источник умелого, отсутствие неведения — это источник умелого. Эти вещи называются источниками умелого.

Когда ученик Благородных таким образом различает неумелое, таким образом различает источник неумелого, таким образом различает умелое, таким образом различает источник умелого, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Пища

Сказав: «Хорошо, друг», восхитившись и одобрив слова Достопочтенного Сарипутты, монахи задали ему следующий вопрос: «Друг, может ли быть иной способ объяснения когда ученик Благородных обладает правильными взглядами, является тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме?»

«Может. Когда ученик Благородных различает пищу, возникновение пищи, прекращение пищи, и путь к прекращению пищи, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое пища? Что такое возникновение пищи? Что такое прекращение пищи? Что такое путь к прекращению пищи?

Есть эти четыре вида пищи, что обеспечивают существ, которые родились, или поддерживают существ, которые ищут место для того, чтобы родиться. Какие четыре? Материальная еда — грубая или утончённая; второй [вид пищи] — контакт; третий — умственное намерение; четвёртый — сознание. От возникновения жажды проистекает возникновение пищи. От прекращения жажды проистекает прекращение пищи. А путь, ведущий к прекращению пищи — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает пищу, возникновение пищи, прекращение пищи, и путь, ведущий к прекращению пищи, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Страдание

«Может. Когда ученик Благородных различает страдание, возникновение страдания, прекращение страдания, и путь к прекращению страдания, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое страдание? Рождение — это страдание, старение — это страдание, смерть — это страдание; печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние — это страдание; неполучение желаемого — это страдание. Одним словом, пять совокупностей цепляния^[8] — это страдание. Это называется страданием.

И что такое возникновение страдания? Жажда, ведущая к новому становлению — сопровождаемая страстью и восторженностью, которыми [существо] довольствуется здесь-и-сейчас — т. е. жажда чувственных удовольствий, жажда становления, жажда не-становления. Это называется возникновением страдания.

И что такое прекращение страдания? Безостаточное угасание и прекращение, отречение, отказ, оставление и отпускание этой самой жажды. Это называется прекращением страдания.

И что такое путь, ведущий к прекращению страдания? Именно этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение. Это называется путём, ведущим к прекращению страдания.

И теперь, когда ученик Благородных различает страдание, возникновение страдания, прекращение страдания, и путь к прекращению страдания, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Старение и смерть

«Может. Когда ученик Благородных различает старение и смерть, возникновение старения и смерти, прекращение старения и смерти, и путь к прекращению старения и смерти, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое старение и смерть? Что такое возникновение старения и смерти? Что такое прекращение старения и смерти? Что такое путь к прекращению старения и смерти?

Любое старение, дряхлость, разбитость, увядание, морщинистость, упадок жизненной силы, ослабевание способностей различных существ в той или иной группе существ — это называется старением. Любая кончина, прекращение, разрушение, исчезновение, умирание, смерть, прекращение жизненной силы любых существ в той или иной группе существ — называется смертью. Это называется старением и смертью.

От возникновения рождения проистекает возникновение старения и смерти. От прекращения рождения проистекает прекращение старения и смерти. А путь, ведущий к прекращению старения и смерти — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает старение и смерть, возникновение старения и смерти, прекращение старения и смерти, и путь к прекращению старения и смерти, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Рождение

«Может. Когда ученик Благородных различает рождение, возникновение рождения, прекращение рождения, и путь к прекращению рождения, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое рождение? Что такое возникновение рождения? Что такое прекращение рождения? Что такое путь к прекращению рождения?

Любое рождение, начинание, происхождение, возникновение, появление совокупностей и обретение чувственных опор различных существ в той или иной группе существ — называется рождением.

От возникновения становления проистекает возникновение рождения. От прекращения становления проистекает прекращение рождения. А путь, ведущий к прекращению рождения — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает рождение, возникновение рождения, прекращение рождения, и путь к прекращению рождения, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Становление

«Может. Когда ученик Благородных различает становление, возникновение становления, прекращение становления, и путь к прекращению становления, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое становление? Что такое возникновение становления? Что такое прекращение становления? Что такое путь к прекращению становления?

Есть три вида становлений: становление в мире чувств, становление в мире форм, становление в бесформенном мире^[9]. Это называется становлением.

От возникновения цепляния проистекает возникновение становления. От прекращения цепляния проистекает прекращение становления. А путь, ведущий к прекращению становления — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает становление, возникновение становления, прекращение становления, и путь к прекращению становления, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Цепляние

«Может. Когда ученик Благородных различает цепляние, возникновение цепляния, прекращение цепляния, и путь к прекращению цепляния, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое цепляние? Что такое возникновение цепляния? Что такое прекращение цепляния? Что такое путь к прекращению цепляния?

Есть четыре цепляния: цепляние к чувственным удовольствиям, цепляние к мнениям, цепляние к ритуалам и церемониям, цепляние к идее о «я». Это называется цеплянием.

От возникновения жажды проистекает возникновение цепляния. От прекращения жажды проистекает прекращение цепляния. А путь, ведущий к прекращению цепляния — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает цепляние, возникновение цепляния, прекращение цепляния, и путь к прекращению цепляния, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Жажда

«Может. Когда ученик Благородных различает жажду, возникновение жажды, прекращение жажды, и путь к прекращению жажды, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое жажда? Что такое возникновение жажды? Что такое прекращение жажды? Что такое путь к прекращению жажды?

Есть эти шесть типов жажды: жажда к формам, жажда к звукам, жажда к запахам, жажда к вкусам, жажда к тактильным ощущениям, жажда к умственным объектам. Это называется жаждой.

От возникновения чувствования проистекает возникновение жажды. От прекращения чувствования проистекает прекращение жажды. А путь, ведущий к прекращению жажды — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает жажду, возникновение жажды, прекращение жажды, и путь к прекращению жажды, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Чувствование

«Может. Когда ученик Благородных различает чувствование, возникновение чувствования, прекращение чувствования, и путь к прекращению чувствования, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое чувствование? Что такое возникновение чувствования? Что такое прекращение чувствования? Что такое путь к прекращению чувствования?

Есть эти шесть типов чувствования: чувствование, рождённое контактом глаза, чувствование, рождённое контактом уха, чувствование, рождённое контактом носа, чувствование, рождённое контактом языка, чувствование, рождённое контактом тела, чувствование, рождённое контактом ума. Это называется чувствованием.

От возникновения контакта проистекает возникновение чувствования. От прекращения контакта возникает прекращение чувствования. А путь, ведущий к прекращению чувствования — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает чувствование, возникновение чувствования, прекращение чувствования, и путь к прекращению чувствования, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Контакт

«Может. Когда ученик Благородных различает контакт, возникновение контакта, прекращение контакта, и путь к прекращению контакта, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое контакт? Что такое возникновение контакта? Что такое прекращение контакта? Что такое путь к прекращению контакта?

Есть эти шесть типов контакта: контакт глаза, контакт уха, контакт носа, контакт языка, контакт тела, контакт ума. Это называется контактом.

От возникновения шести чувственных опор проистекает возникновение контакта. От прекращения шести чувственных опор проистекает прекращение контакта. А путь, ведущий к прекращению контакта — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает контакт, возникновение контакта, прекращение контакта, и путь к прекращению контакта, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Шесть чувственных опор

«Может. Когда ученик Благородных различает шесть чувственных опор, возникновение шести чувственных опор, прекращение шести чувственных опор, и путь к прекращению шести чувственных опор, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое шесть чувственных опор? Что такое возникновение шести чувственных опор? Что такое прекращение возникновение шести чувственных опор? Что такое путь к прекращению возникновение шести чувственных опор?

Есть эти шесть чувственных опор: глаз, ухо, нос, язык, тело, ум. Это называется шестью чувственными опорами.

От возникновения имени-и-формы проистекает возникновение шести чувственных опор. От прекращения имени-и-формы проистекает прекращение шести чувственных опор. А путь, ведущий к прекращению шести чувственных опор — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает шесть чувственных опор, возникновение шести чувственных опор, прекращение шести чувственных опор, и путь к прекращению шести чувственных опор, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Имя-и-форма

«Может. Когда ученик Благородных различает имя-и-форму, возникновение имени-и-формы, прекращение имени-и-формы, и путь к прекращению имени-и-формы, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое имя-и-форма? Что такое возникновение имени-и-формы? Что такое прекращение имени-и-формы? Что такое путь к прекращению имени-и-формы?

Чувство, восприятие, намерение, контакт и внимание: это называется именем. Четыре великих элемента, и форма, основанная на четырёх великих элементах: это называется формой. Это имя и эта форма называются именем-и-формой.

От возникновения сознания проистекает возникновение имени-и-формы. От прекращения сознания проистекает прекращение имени-и-формы. А путь, ведущий к прекращению имени-и-формы — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает имя-и-форму, возникновение имени-и-формы, прекращение имени-и-формы, и путь к прекращению имени-и-формы, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Сознание

«Может. Когда ученик Благородных различает сознание, возникновение сознания, прекращение сознания, и путь к прекращению сознания, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое сознание? Что такое возникновение сознания? Что такое прекращение сознания? Что такое путь к прекращению сознания?

Есть эти шесть типов сознания: сознание глаза, сознание уха, сознание носа, сознание языка, сознание тела, сознание ума. Это называется сознанием.

От возникновения формирователей проистекает возникновение сознания. От прекращения формирователей проистекает прекращение сознания. А путь, ведущий к прекращению сознания — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает сознание, возникновение сознания, прекращение сознания, и путь к прекращению сознания, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Формирователи

«Может. Когда ученик Благородных различает формирователи, возникновение формирователей, прекращение формирователей, и путь к прекращению формирователей, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое формирователи? Что такое возникновение формирователей? Что такое прекращение формирователей? Что такое путь к прекращению формирователей?

Есть эти три формирователя: телесные формирователи, словесные формирователи, умственные формирователи. Это называется формирователями^[10].

От возникновения неведения проистекает возникновение формирователей. От прекращения неведения проистекает прекращение формирователей. А путь, ведущий к прекращению формирователей — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает формирователи, возникновение формирователей, прекращение формирователей, и путь к прекращению формирователей, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Неведение

«Может. Когда ученик Благородных различает неведение, возникновение неведения, прекращение неведения, и путь к прекращению неведения, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое неведение? Что такое возникновение неведения? Что такое прекращение неведения? Что такое путь к прекращению неведения?

Незнание страдания, незнание причины страдания, незнание прекращения страдания, незнание пути практики, ведущего к прекращению страдания: Это называется неведением.

От возникновения [умственных] загрязнений проистекает возникновение неведения. От прекращения загрязнений проистекает прекращение неведения. А путь, ведущий к прекращению неведения — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает неведение, возникновение неведения, прекращение неведения, и путь к прекращению неведения, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Загрязнения

«Может. Когда ученик Благородных различает [умственные] загрязнения, возникновение загрязнений, прекращение загрязнений, и путь к прекращению загрязнений, то тогда он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме.

И что такое загрязнения? Что такое возникновение загрязнений? Что такое прекращение загрязнений? Что такое путь к прекращению загрязнений?

Есть эти три [умственных] загрязнения: загрязнение чувственностью, загрязнение становлением, загрязнение неведением. Это называется загрязнениями.

От возникновения неведения проистекает возникновение загрязнений. От прекращения неведения проистекает прекращение загрязнений. А путь, ведущий к прекращению загрязнений — это этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

И теперь, когда ученик Благородных различает загрязнения, возникновение загрязнений, прекращение загрязнений, и путь к прекращению загрязнений, то — когда полностью отбросив охваченность страстью, уничтожив охваченность злостью, искоренив воззрение и охваченность самомнением «Я»; отбросив неведение и получив прямое знание — он прямо здесь-и-сейчас достигает окончания страданий — то таким образом он является тем, кто обладает правильными взглядами, тем, у кого прямые взгляды, тем, кто наделён совершенной верой в Дхамму, кто пришёл к этой подлинной Дхамме».

Так сказал Достопочтенный Сарипутта. Довольные, монахи восхитились его словами.

II. Львиный рык

МН 19 Дведха витакка сутта: Два вида мыслей

^{Редакция перевода: 16.10.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник:}
^{"Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 207"}

Два вида мыслей

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — отвечали они.

Благословенный сказал: «Монахи, до моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, мысль пришла ко мне: «Что если я разделю свои мысли на два типа». И тогда на одну сторону я поместил мысли о чувственном желании, мысли о недоброжелательности, мысли о причинении вреда, а на другую — мысли об отречении, мысли об отсутствии недоброжелательности, мысли о не причинении вреда.

По мере того, как я пребывал так, будучи старательным, бдительным, решительным, мысль о чувственном желании возникла во мне. И я понял: «Эта мысль о чувственном желании возникла во мне. Она ведёт к моему собственному несчастью, несчастью других, несчастью моему и других. Она препятствует мудрости, создаёт сложности, уводит от Ниббаны». Когда я обдумал: «Она ведёт к моему собственному несчастью», эта мысль угасла во мне. Когда я обдумал: «Она ведёт к несчастью других», эта мысль угасла во мне. Когда я обдумал: «Она ведёт к несчастью моему и других», эта мысль угасла во мне. Когда я обдумал: «Она препятствует мудрости, создаёт сложности, уводит от Ниббаны», эта мысль угасла во мне. Каждый раз, как мысль о чувственном желании возникала во мне, я отбрасывал её, устранял её, уничтожал её.

Монахи, то, над чем монах постоянно размышляет и обдумывает — к тому и склоняется его ум. Если он постоянно размышляет и обдумывает мысли о чувственном желании, то он отбрасывает мысль об отречении, чтобы взрастить мысль о чувственном желании, и тогда его ум склоняется к мыслям о чувственном желании. Если он постоянно размышляет и обдумывает мысли о недоброжелательности… мысли о причинении вреда, то он отбрасывает мысль о не причинении вреда, чтобы взрастить мысль о причинении вреда, и тогда его ум склоняется к мыслям о причинении вреда.

Подобно тому, как в последний месяц сезона дождей, осенью, когда всходят зерновые, пастух охраняет своих коров тем, что постоянно тыкает и толкает их палкой то с одного боку, то с другого, чтобы сдержать их и обуздать. Почему? Потому что он видит, что его могут побить, бросить в тюрьму, оштрафовать или обвинить [если коровы потопчут зерновые]. Точно также я видел в неблагих состояниях [ума] опасность, деградацию, загрязнение, а в благих состояниях — благословение отречения, аспект очищения.

По мере того, как я пребывал так, будучи старательным, бдительным, решительным, мысль об отречении возникла во мне. И я понял: «Эта мысль об отречении возникла во мне. Она не ведёт к моему собственному несчастью, несчастью других, несчастью моему и других. Она способствует мудрости, не создаёт сложностей, ведёт к Ниббане. Даже если я буду преследовать эту мысль в течение ночи, в течение дня, в течение дня и ночи, я не вижу ничего такого, чего бы следовало опасаться из-за неё. Но чрезмерным размышлением и обдумыванием я утомлю своё тело, а когда тело усталое, то и ум становится обеспокоенным, а когда ум обеспокоен, он далёк от сосредоточения». Поэтому я внутренне утверждал свой ум, успокаивал его, объединял, сосредотачивал. Почему? Чтобы мой ум не был обеспокоенным.

По мере того, как я пребывал так, будучи старательным, бдительным, решительным, мысль об отсутствии недоброжелательности возникла во мне… мысль о не причинении вреда возникла во мне. Я понял: «Эта мысль о не причинении вреда возникла во мне. Она не ведёт к моему собственному несчастью, несчастью других, несчастью моему и других. Она способствует мудрости, не создаёт сложностей, ведёт к Ниббане. Даже если я буду преследовать эту мысль в течение ночи, в течение дня, в течение дня и ночи, я не вижу ничего такого, чего бы следовало опасаться из-за неё. Но чрезмерным размышлением и обдумыванием я утомлю своё тело, а когда тело усталое, то и ум становится обеспокоенным, а когда ум обеспокоен, он далёк от сосредоточения». Поэтому я внутренне утверждал свой ум, успокаивал его, объединял, сосредотачивал. Почему? Чтобы мой ум не был обеспокоенным.

Монахи, то, над чем монах постоянно размышляет и обдумывает — к тому и склоняется его ум. Если он постоянно размышляет и обдумывает мысли об отречении, то он отбрасывает мысль о чувственном желании, чтобы взрастить мысль об отречении, и тогда его ум склоняется к мыслям об отречении. Если он постоянно размышляет и обдумывает мысли об отсутствии недоброжелательности… мысли о не причинении вреда, то он отбрасывает мысль о причинении вреда, чтобы взрастить мысль о не причинении вреда, и тогда его ум склоняется к мыслям о не причинении вреда.

Подобно тому, как в последний месяц жаркого сезона, когда все зерновые принесли в деревню, пастух охраняет своих коров, сидя у подножья дерева или на открытом месте, поскольку ему нужно следить только за тем, чтобы коровы просто находились рядом. Точно также, мне нужно было быть просто внимательным к тому, чтобы эти состояния наличествовали.

Неустанное усердие возникло во мне, и не спадающая осознанность установилась, моё тело было умиротворённым и не обеспокоенным, ум сосредоточенным и собранным.

Четыре джханы

В достаточной мере оставив чувственные удовольствия и неумелые умственные качества — я вошёл и пребывал в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением, сопровождались направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на объекте медитации].

С успокоением направления и удержания ума, я вошёл и пребывал во второй джхане: [меня наполняли] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [я пребывал] во внутренней устойчивости.

С успокоением восторга я стал невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущал счастье. Я вошёл и пребывал в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости».

С успокоением счастья и страдательности — вместе с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — я вошёл и пребывал в четвёртой джхане: [в] чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли.

Три знания

Когда ум был подобным образом сосредоточен, очищен, ярок, безупречен, избавлен от загрязнений, гибок, податлив, устойчив и непоколебим, я направил его к познанию воспоминаний собственных прошлых жизней. Я вспомнил свои многочисленные жизни — одну, две, пять, десять, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие циклы свёртывания вселенной, многие циклы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь. Здесь также у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так я вспомнил свои многочисленные прошлые рождения вподробностях и деталях.

Когда ум был подобным образом сосредоточен, очищен, ярок, безупречен, избавлен от загрязнений, гибок, податлив, устойчив и непоколебим, я направил его к познанию смерти и перерождения существ. Я увидел, за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ. Я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, я увидел смерть и перерождение существ, я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.

Когда ум был подобным образом сосредоточен, очищен, ярок, безупречен, избавлен от загрязнений, гибок, податлив, устойчив и непоколебим, я направил его к познанию уничтожения умственных загрязнений. Я распознал так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений». Мой ум, зная это, и видя это таким образом, был освобождён от загрязнений чувственности, освобождён от загрязнений становления, освобождён от загрязнений неведения. С освобождением пришло знание: «Освобождён». Я распознал: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать».

Пример с оленями

Представьте, монахи, как если бы в лесном угодье было бы большое болото в низине, рядом с которым жило бы большое стадо оленей. И появился бы человек, желавший их упадка, вреда и неволи. И он бы перекрыл безопасный и хороший проход, который ведёт к их благополучию, и открыл бы ложный проход, положил приманку, соорудил бы куклу, так чтобы это большое стадо оленей позже ожидала бы беда, несчастье, потеря. Но пришёл другой человек, желавший им добра, благополучия, защиты, открыл заново безопасный и хороший проход, ведущий к их благополучию, и закрыл бы ложный проход, убрал бы приманку, разрушил куклу, так что это стадо оленей позже ожидало бы процветание, разрастание, успех.

Монахи, я привёл этот пример, чтобы донести смысл. Смысл таков: «Великое болото в низине» — это обозначение чувственных наслаждений. «Большое стадо оленей» — это обозначение существ. «Человек, желавший упадка, вреда и неволи» — это обозначение Злого Мары. «Ложный путь» — это неправильный Восьмеричный Путь, то есть: неправильные воззрения, неправильное намерение, неправильная речь, неправильные действия, неправильный образ жизни, неправильное усилие, неправильная внимательность, неправильное сосредоточение. «Приманка» — это обозначение очарования и жажды. «Кукла» — это обозначение невежества. «Человек, желающий добра, благополучия, защиты» — это обозначение Татхагаты, совершенного и полностью просветлённого. «Безопасный и хороший проход, ведущий к благополучию» — это Благородный Восьмеричный Путь, то есть: правильные воззрения, правильное намерение, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение.

Так, монахи, безопасный и хороший проход, ведущий к благополучию, был заново открыт мной, ложный проход был закрыт, приманка убрана, кукла разрушена.

То, что должен сделать учитель — ради блага своих учеников, из-за сострадания к ним — я сделал для вас, монахи. Вон там — подножия деревьев; там — пустые жилища. Практикуйте медитацию, монахи. Не будьте беспечными. Не впадайте потом в сожаление. Таково наше послание вам».

Так сказал Благословенный. Обрадованные, монахи восхитились его словами.

МН 20 Витаккасантхана сутта: Устранение отвлекающих мыслей

^{Редакция перевода: 05.07.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — отвечали монахи.

Благословенный сказал: «Когда монах намеревается тренировать возвышенный ум, то есть пять тем, к которым он должен обращаться в нужный момент. Какие пять?

1) Бывает, что неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — возникают в уме монаха, когда он уделяет внимание определённой теме. Ему следует уделять внимание другой теме, отдельной от этой, связанной с тем, что умело. Когда он уделяет внимание этой другой теме, связанной с тем, что умело, то тогда эти неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как умелый плотник или его ученик использовал бы небольшой колышек, чтобы выбить, выдворить, вытащить большой колышек; точно также, когда неблагие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением или невежеством — возникают в уме монаха, когда он уделяет внимание определенной теме, ему следует уделять внимание другой теме, отдельной от этой, связанной с тем, что умело. Когда он уделяет внимание этой другой теме, связанной с тем, что умело, то тогда эти неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным.

2) Если неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — всё ещё возникают в уме монаха, пока он обращается к этой другой теме, связанной с тем, что умело, то ему нужно пристально рассмотреть изъяны этих мыслей [следующим образом]: «В самом деле, эти мои мысли неумелы, эти мои мысли заслуживают порицания, эти мои мысли приведут к страданию». И по мере того, как он пристально рассматривает изъяны этих мыслей — неблагих, неумелых — насыщенных желанием, отвращением и невежеством — они оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как молодая девушка — или молодой человек — довольствующиеся украшениями, были бы шокированы, унижены и испытали бы отвращение, если бы труп змеи, собаки или человека повесили бы им не шею; точно также, если неблагие, неумелые мысли, насыщенные желанием, отвращением или невежеством, всё ещё возникают в уме монаха, пока он обращается к этой другой теме, связанной с тем, что умело, то ему нужно пристально рассмотреть изъяны этих мыслей [следующим образом]: «В самом деле, эти мои мысли неумелы, эти мои мысли заслуживают порицания, эти мои мысли приведут к страданию». И по мере того, как он пристально рассматривает изъяны этих мыслей — неблагих, неумелых — насыщенных желанием, отвращением и невежеством — они оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным.

3) Если неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — всё ещё возникают в уме монаха, пока он пристально рассматривает изъяны этих мыслей, ему следует перестать уделять внимание этим мыслям. По мере того, как он перестаёт уделять внимание этим мыслям — неблагим, неумелым — то они оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как человек с хорошим зрением не хотел бы видеть формы, которые находятся в поле его зрения, закрыл бы глаза или отвернулся; точно также, если неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — всё ещё возникают в уме монаха, пока он пристально рассматривает изъяны этих мыслей, ему следует перестать уделять внимание этим мыслям. По мере того, как он перестаёт уделять внимание этим мыслям — неблагим, неумелым — то они оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным.

4) Если неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — всё ещё возникают в уме монаха, в то время как он не уделяет им внимания, ему следует расслабить конструирование мыслей по отношению к этим мыслям. По мере того, как он расслабляет конструирование мыслей по отношению к этим мыслям — неблагим, неумелым — то они оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как если бы идущий быстрым шагом человек подумал бы: «Зачем я иду быстро? Почему бы мне не пойти медленно?» И вот он идёт медленно. Мысль приходит к нему: «Зачем я иду медленно? Почему бы мне не встать?» И вот он встаёт. Мысль приходит к нему: «Зачем я стою? Почему бы мне не сесть?» И вот он садится. Мысль приходит к нему: «Зачем я сижу? Почему бы мне не лечь?» И вот он ложится. Таким образом, оставляя более грубую позу, он принимает более лёгкую. Точно также, если неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — всё ещё возникают в уме монаха, в то время как он не уделяет им внимания, ему следует расслабить конструирование мыслей по отношению к этим мыслям. По мере того, как он расслабляет конструирование мыслей по отношению к этим мыслям — неблагим, неумелым, то они оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным.

5) Если неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — всё ещё возникают в уме монаха, по мере того, как он расслабляет конструирование мыслей по отношению к этим мыслям, тогда, со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком, ему следует сбить, заставить уйти, сокрушить свой ум своим умом. И по мере того, как он со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком, сбивает, заставляет уйти и сокрушает свой ум своим умом, эти неблагие, неумелые мысли оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным. Подобно тому, как если бы сильный человек схватил слабого за голову, глотку или плечи, и стал бы бить его, давить и заставлять уйти; точно также, если неблагие, неумелые мысли — насыщенные желанием, отвращением или невежеством — всё ещё возникают в уме монаха, по мере того, как он расслабляет конструирование мыслей по отношению к этим мыслям, тогда, со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком, ему следует сбить, заставить уйти, сокрушить свой ум своим умом. И по мере того, как он со стиснутыми зубами и поджатым к нёбу языком, сбивает, заставляет уйти и сокрушает свой ум своим умом, эти неблагие, неумелые мысли оставляются и утихают. С их оставлением он утверждает ум, делает его собранным, сосредоточенным.

И теперь, когда монах… уделяет внимание другой теме… пристально рассматривает изъяны этих мыслей… перестаёт уделять внимание этим мыслям… расслабляет конструирование мыслей по отношению к этим мыслям… сбивает, заставляет уйти, сокрушает ум своим умом… утверждает свой ум, делает его собранным, сосредоточенным — тогда такого монаха можно назвать хозяином путей, по которым движутся мысли. Он думает такие мысли, которые хочет думать, и не думает таких мыслей, которых не хочет думать. Он разрубил жажду, отбросил путы, и — за счёт правильного прозрения в самомнение — положил конец страданиям и печали».

Так сказал Благословенный. И монахи, порадовавшись, восхитились его словами.

III. Третий раздел

МН 22 Алагаддупама сутта: Пример с водяной змеёй

^{Редакция перевода: 08.11.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Монах Ариттха

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И в то время у монаха Ариттхи, бывшего охотника на грифов, появилась такая пагубная точка зрения: «Насколько я понимаю Дхамму, изложенную Благословенным, если совершать те поступки, которые Благословенный называл препятствиями, то на самом деле это препятствием не является». И тогда большая группа монахов услышала: «Как говорят, такая пагубная точка зрения появилась у монаха Ариттхи, бывшего охотника на грифов: «Насколько я понимаю Дхамму, изложенную Благословенным, если совершать те поступки, которые Благословенный называл препятствиями, то на самом деле это препятствием не является». Так они отправились к монаху Ариттхе, бывшему охотнику на грифов, и по прибытии сказали ему: «Правда ли, друг Ариттха, что такая пагубная точка зрения появилась у тебя: «Насколько я понимаю Дхамму, изложенную Благословенным, если совершать те поступки, которые Благословенный называл препятствиями, то на самом деле это препятствием не является»?

«Да, в самом деле, друзья. Насколько я понимаю Дхамму, изложенную Благословенным, если совершать те поступки, которые Благословенный называл препятствиями, то на самом деле это препятствием не является».

Тогда те монахи, желая искоренить в монахе Ариттхе, бывшем охотнике на грифов, эту пагубную точку зрения, стали задавать ему различные вопросы и порицать его: «Не говори так, друг Ариттха. Не искажай смысла сказанного Благословенным, поскольку это не благостно, искажать смысл сказанного им. Благословенный не мог говорить подобных вещей. Многими способами, друг, Благословенный объяснял, что если свершать препятствующие поступки, то это будет подлинным препятствием. Благословенный говорил, что чувственные наслаждения приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, имеют огромные изъяны. Благословенный сравнивал чувственные наслаждения со связкой костей… с куском мяса… с факелом… с ямой пылающих углей… со сном… с долгом… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… с мечами и копьями… со змеиной головой — в них много страдания, много отчаяния, они имеют огромные изъяны»^[11]. И тем не менее, хотя монахи задавали ему различные вопросы и порицали его, монах Ариттха, бывший охотник на грифов, из-за упрямства и привязанности к этой самой пагубной точке зрения, продолжал утверждать: «Да, в самом деле, друзья. Насколько я понимаю Дхамму, изложенную Благословенным, если совершать те поступки, которые Благословенный называл препятствиями, то на самом деле это препятствием не является».

И когда монахи не смогли искоренить в Ариттхе, бывшем охотнике на грифов, эту пагубную точку зрения, они отправились к Благословенному, и по прибытии, поклонившись ему, сели рядом. Затем они рассказали ему о произошедшем.

Благословенный попросил одного из монахов: «Иди, монах. От моего имени позови монаха Ариттху, бывшего охотника на грифов, скажи ему: «Учитель зовёт тебя, друг Ариттха».

«Как скажете, Учитель» — ответил монах и отправился к монаху Ариттхе, бывшему охотнику на грифов. По прибытии он сообщил ему: «Учитель зовёт тебя, друг Ариттха».

«Как скажешь, друг» — ответил монах Ариттха, бывший охотник на грифов. Тогда он отправился к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. И тогда Благословенный обратился к нему: «Правда ли, Ариттха, что такая пагубная точка зрения появилась у тебя: «Насколько я понимаю Дхамму, изложенную Благословенным, если совершать те поступки, которые Благословенный называл препятствиями, то на самом деле это препятствием не является»?

«Да, в самом деле, Учитель. Насколько я понимаю Дхамму, изложенную Благословенным, если совершать те поступки, которые Благословенный называл препятствиями, то на самом деле это препятствием не является».

«Глупец, кто же поведал тебе, что я обучал Дхамме именно так? Глупец, не объяснял ли я многими способами те поступки, что являются препятствиями? И когда ты свершаешь их — это подлинное препятствие. Я же говорил о том, что чувственные наслаждения приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, имеют огромные изъяны. Благословенный сравнивал чувственные наслаждения со связкой костей… с куском мяса… с факелом… с ямой пылающих углей… со сном… с долгом… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… с мечами и копьями… со змеиной головой — в них много страдания, много отчаяния, они имеют огромные изъяны. Но ты, глупец, из-за твоего неправильного понимания [Дхаммы] исказил смысл сказанного нами, как и причинил вред самому себе и накопил много неблагих заслуг — что принесёт тебе длительный вред и страдания»^[12].

Затем Благословенный сказал монахам: «Как вы думаете, монахи, достиг ли хоть чего-то этот монах Ариттха, бывший охотник на грифов, в этом Учении и Дисциплине?»

«Возможно ли это, Учитель? Конечно, нет, Учитель».

Когда так было сказано, монах Ариттха, бывший охотник на грифов, замолк, смутился, с опущенными плечами и поникшей головой ушёл в себя и не смог что-либо ответить.

И тогда Благословенный, увидев, что монах Ариттха, бывший охотник на грифов, замолк, смутился, с опущенными плечами и поникшей головой ушёл в себя и не смог что-либо ответить, обратился к нему: «Глупец, тебя запомнят из-за твоей пагубной точки зрения. А теперь я расспрошу монахов на эту тему».

Тогда Благословенный обратился к монахам: «Монахи, также ли вы понимаете Дхамму, изложенную мной, как и этот монах Ариттха, бывший охотник на грифов, который из-за своего неправильного понимания исказил смысл сказанного нами, как и причинил вред самому себе и накопил много неблагих заслуг?»

«Нет, Учитель. Многими способами Благословенный объяснял нам поступки, что называются препятствиями, и что их свершение является подлинным препятствием. Благословенный говорил, что чувственные наслаждения приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, имеют огромные изъяны. Благословенный сравнивал чувственные наслаждения с костяной цепью… с опухолью… с факелом… с ямой пылающих углей… со сном… с долгом… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… с мечами и копьями… со змеиной головой — в них много страдания, много отчаяния, они имеют огромные изъяны».

«Хорошо, монахи, что вы так понимаете Дхамму, изложенную мной. Многими способами я объяснял поступки, что называются препятствиями, и что свершение их является подлинным препятствием. Я говорил, что чувственные наслаждения приносят мало удовлетворения, много страдания, много отчаяния, имеют огромные изъяны. Благословенный сравнивал чувственные наслаждения со связкой костей… с куском мяса… с факелом… с ямой пылающих углей… со сном… с долгом… с плодами дерева… с топором мясника и колодой для рубки мяса… с мечами и копьями… со змеиной головой — в них много страдания, много отчаяния, они имеют огромные изъяны. Но этот монах Ариттха, бывший охотник на грифов, из-за своего неправильного понимания исказил смысл сказанного нами, как и причинил вред самому себе и накопил много неблагих заслуг — что принесёт ему длительный вред и страдания. Не бывает такого, чтобы кто-либо мог потакать чувственным наслаждениям, не имея при этом чувственной страсти, восприятия чувственности, мыслей о чувственности^[13].

Пример с водяной змеёй

Монахи, бывает так, что некие никчёмные люди изучают Дхамму: беседы, повествования в стихе и прозе, объяснения, строфы, спонтанные восклицания, цитаты, истории рождения, удивительные случаи, вопросы-и-ответы^[14]. Изучив Дхамму, они не стараются выяснить смысл (или: цель) этих Дхамм^[15] своей мудростью. Не выяснив смысла этих Дхамм своей мудростью, они, посредством рассуждения, не приходят к согласию. Они изучают Дхамму, чтобы в спорах нападать на других и защищать себя. Они не достигают цели, ради которой изучается Дхамма. Их неправильное понимание этих Дхамм принесёт им длительный вред и страдания. Почему? Потому, что Дхаммы неправильно ухвачены.

Представьте себе, что человеку нужна водяная змея, он ищет водяную змею, блуждает в поисках водяной змеи. И вот он видит большую водяную змею и ухватывает её за кольца или за хвост. Водяная змея, развернувшись, кусает его за ладонь или за руку, или за иную часть тела, из-за чего к нему придут смертельные муки или смерть. Почему? Потому что он неправильно ухватил водяную змею. Точно также, бывает так, что некие никчёмные люди изучают Дхамму… Изучив Дхамму, они не стараются выяснить смысл этих Дхамм своей мудростью. Не выяснив смысла этих Дхамм своей мудростью, они, посредством рассуждения, не приходят к согласию. Они изучают Дхамму, чтобы в спорах нападать на других и защищать себя. Они не достигают цели, ради которой изучается Дхамма. Их неправильное понимание этих Дхамм принесёт им длительный вред и страдания. Почему? Потому, что Дхаммы неправильно ухвачены.

Но бывает и так, что некоторые люди изучают Дхамму… Изучив Дхамму, они стараются выяснить смысл этих Дхамм своей мудростью. Выяснив смысл этих Дхамм своей мудростью, они, посредством рассуждения, приходят к согласию. Они не изучают Дхамму ради того, чтобы в спорах нападать на других и защищать себя. Они достигают цели, ради которой изучается Дхамма. Их правильное понимание этих Дхамм принесёт им длительное благополучие и счастье. Почему? Потому, что Дхаммы правильно ухвачены.

Представьте себе, что человеку нужна водяная змея, он ищет водяную змею, блуждает в поисках водяной змеи. И вот он видит большую водяную змею и крепко прижимает её палкой-рогатиной. Крепко прижав её рогатиной, он крепко ухватывает её за шею. И тогда сколь бы водяная змея не крутилась, обвиваясь своими кольцами вокруг его ладони, руки или иной части тела, к нему не придут смертельные муки или смерть. Почему? Потому что водяная змея правильно ухвачена. Точно также некоторые люди изучают Дхамму… Изучив Дхамму, они стараются выяснить смысл этих Дхамм своей мудростью. Выяснив смысл этих Дхамм своей мудростью, они, посредством рассуждения, приходят к согласию. Они не изучают Дхамму ради того, чтобы в спорах нападать на других и защищать себя. Они достигают цели, ради которой изучается Дхамма. Их правильное понимание этих Дхамм принесёт им длительное благополучие и счастье. Почему? Потому, что Дхаммы правильно ухвачены.

Поэтому, монахи, когда вы понимаете смысл какого-либо моего утверждения, то так вам и следует это запомнить. Но когда вы не понимаете смысла какого-либо моего утверждения, то вы тут же должны спросить меня или опытных монахов.

Пример с плотом

Монахи, я научу вас сравнению Дхаммы с плотом, назначение которого в том, чтобы переплыть, а не в том, чтобы за него держаться. Слушайте внимательно, я буду говорить».

«Как скажете, Учитель» — ответили монахи Благословенному.

Благословенный сказал: «Представьте себе путешественника, который увидел бы обширное пространство, покрытое водой. На этом берегу оставаться было бы опасно и рискованно, а дальний берег был бы спасительным и сохранным — но не было бы ни парома, ни моста, с помощью которых он мог бы перебраться с этого берега на тот. [Он бы подумал]: «Что если я соберу травы, хвороста, ветвей и листьев и, связав всё это вместе, сооружу плот — с помощью которого доберусь до спасительного другого берега, помогая в этом своими руками и ногами^[16]. Перебравшись на тот берег, он бы подумал: «О, как полезен мне был этот плот! Именно благодаря этому плоту, помогая руками и ногами, я перебрался на сохранный дальний берег. Почему бы мне не прикрепить этот плот на спину или на голову, и пойти куда мне вздумается?». Как вы думаете, монахи — если бы человек так сделал, то поступил бы он в соответствии с тем, что следует делать с плотом?»

«Нет, Учитель».

«И как нужно было бы поступить ему, чтобы это соответствовало с тем, что следует делать с плотом? Вот человек, перебравшись на тот берег, подумал бы: «О, как полезен мне был этот плот! Именно благодаря этому плоту, помогая руками и ногами, я перебрался на сохранный дальний берег. Почему бы мне не вытащить плот на сушу, или не утопить его в воде, и пойти куда мне вздумается?». Сделав так, он поступил бы в соответствии с тем, что следует сделать с плотом. Точно также, монахи, я обучил Дхамме в сравнении с плотом, назначение которого в том, чтобы переплыть, а не в том, чтобы за него держаться. Понимая Дхамму в сравнении с плотом, вы должны [будете потом] отпустить даже Дхаммы, что уж говорить о не-Дхаммах».

Шесть видов воззрений

«Монахи, есть эти шесть видов воззрений. Какие шесть? Вот необученный, заурядный человек — не уважающий Благородных, не обученный в их дисциплине и их Дхамме; не уважающих чистых [умом] людей, не обученный в их дисциплине и их Дхамме — утверждает о форме: «Это моё, я таков, это моё «я».

Он утверждает о чувстве: «Это моё, я таков, это моё «я».

Он утверждает о восприятии: «Это моё, я таков, это моё «я».

Он утверждает о формациях: «Это моё, я таков, это моё «я».

Он утверждает обо всём видимом, слышимом, ощущаемом, познаваемом, достигаемом, измышляемом сознанием: «Это моё, я таков, это моё «я».

Он утверждает такое воззрение: «Этот мир — это я. После смерти я буду постоянным, перманентным, вечным, неизменным. Я буду пребывать так в течение вечности. И это моё, я таков, это моё «я».

И вот обученный ученик Благородных — уважающий Благородных, обученный в их дисциплине и Дхамме; уважающий чистых людей, обученный в их дисциплине и Дхамме — утверждает о форме: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Он утверждает о чувстве: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Он утверждает о восприятии: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Он утверждает о формациях: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Он утверждает обо всём видимом, слышимом, ощущаемом, познаваемом, достигаемом, измышляемом сознанием: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Он утверждает о таком воззрении: «Этот мир — это я. После смерти я буду постоянным, перманентным, вечным, неизменным. Я буду пребывать так в течение вечности» таким образом — это не моё, я не таков, это не моё «я».

Видя это таким образом, он не впадает в волнение относительно того, что не наличествует».

Волнение и отсутствие волнения

Когда так было сказано, один монах обратился к Благословенному: «Учитель, может ли быть волнение относительно того, что внешне не наличествует?»

«Может, монах» — ответил Благословенный. «Вот человек думает так: «Ох, это было моим! Ох, того, что было моим, больше нет! Ох, пусть это будет моим! Ох, я не получаю этого!». Он горюет и мучается, рыдает, бьёт себя в груди, становится обезумевшим. Таким образом, [у него] имеется волнение относительного того, что внешне не наличествует».

«Но Учитель, может ли не быть волнения относительно того, что внешне не наличествует?»

«Может, монах» — ответил Благословенный. «Вот человек не думает так: «Ох, это было моим! Ох, того, что было моим, больше нет! Ох, пусть это будет моим! Ох, я не получаю этого!». Он не горюет, не мучается, не рыдает, не бьёт себя в груди и не становится обезумевшим. Таким образом [у него] нет волнения относительного того, что внешне не наличествует».

«Но Учитель, может ли быть волнение относительно того, что внутренне не наличествует?»

«Может, монах» — ответил Благословенный. «Бывает, когда у человека есть такое мнение: «Этот мир — это я. После смерти я буду постоянным, вечным, неизменным. Я буду пребывать так в течение вечности». И он слышит как Татхагата или ученик Татхагаты обучает Дхамме ради уничтожения всех воззрений о «я», решимостей, пристрастий, тенденций и одержимостей; ради прекращения всех формаций; ради оставления всех обретений; ради окончания жажды; ради бесстрастия, прекращения, Ниббаны. Мысль приходит к нему: «Так выходит, что я буду уничтожен! Так выходит, что я исчезну! Так выходит, что я перестану существовать!» Он горюет и мучается, рыдает, бьёт себя в груди, становится обезумевшим. Таким образом может быть волнение по поводу того, что внутренне не наличествует».

«Но Учитель, может ли не быть волнения относительно того, что внутренне не наличествует?»

«Может, монах» — ответил Благословенный. «Бывает, когда у человека нет такого мнения: «Этот мир — это я. После смерти я буду постоянным, вечным, неизменным. Я буду пребывать так в течение вечности». И он слышит как Татхагата или ученик Татхагаты обучает Дхамме ради уничтожения всех воззрений о «я», решимостей, пристрастий, тенденций и одержимостей; ради прекращения всех формаций; ради оставления всех обретений; ради окончания жажды; ради бесстрастия, прекращения, ниббаны. [Такая] мысль не приходит к нему: «Так выходит, что я буду уничтожен! Так выходит, что я исчезну! Так выходит, что я перестану существовать!» Он не горюет и не мучается, не рыдает, не бьёт себя в груди, не становится обезумевшим. Таким образом может не быть волнения по поводу того, что внутренне не наличествует.

Оставление всех обретений и воззрений

Монахи, было бы хорошо иметь такое обретение, которое было бы постоянным, перманентным, вечным, неизменным, и было бы таким в течение вечности. Но видите ли вы такое обретение, которое было бы перманентным, вечным, неизменным, и было бы таким в течение вечности?»

«Нет, Учитель».

«Хорошо, монахи. Я тоже не вижу такого обретения, которое было бы постоянным, перманентным, вечным, неизменным, и было бы таким в течение вечности.

Монахи, было бы хорошо утвердить привязанность к воззрению о «я», которая не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния. Но видите ли вы [такую] привязанность к воззрению о «я», которая не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния?

«Нет, Учитель».

«Хорошо, монахи. Я тоже не вижу такой привязанности к воззрению о «я», которая не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния^[17].

Монахи, было бы хорошо иметь такую зависимость от опоры на воззрения, которая не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния. Но видите ли вы такую опору на воззрения, зависимость от которой не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния?

«Нет, Учитель».

«Хорошо, монахи. Я тоже не вижу такой опоры на воззрения, зависимость от которой не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния.

Монахи, когда есть «я», имеется ли мысль «принадлежит мне»?

«Да, Учитель».

«Или, монахи, когда есть то, что «принадлежит мне», будет ли «я»?

«Да, Учитель».

«Монахи, а когда «я» или «то, что принадлежит мне» не может быть определено как истина или реальность, то не является ли тогда воззрение: «Этот мир — это я. После смерти я буду постоянным, вечным, неизменным. Я буду пребывать так в течение вечности» — всецело и совершенно глупым учением?»

«Как может быть иначе, Учитель? Вне сомнений, это всецело и совершенно глупое учение».

«Как вы думаете, монахи — форма постоянна или непостоянна?»

«Непостоянна, Учитель».

«А то, что непостоянно — то успокаивающе или болезненно?»

«Болезненно, Учитель».

«И подобает ли тогда считать непостоянное, болезненное и изменчивое таковым: «Это моё. Я таков. Это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Как вы думаете, монахи — чувство постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель»….

«Как вы думаете, монахи — восприятие постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель»….

«Как вы думаете, монахи — формации постоянны или непостоянны?»

«Непостоянны, Учитель»….

«Как вы думаете, монахи — сознание постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель».

«А то, что непостоянно — то успокаивающе или болезненно?»

«Болезненно, Учитель».

«И подобает ли тогда считать непостоянное, болезненное и изменчивое таковым: «Это моё. Я таков. Это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Поэтому, монахи, любая форма — прошлая, будущая или настоящая; внутренняя или внешняя; грубая или утончённая; обычная или возвышенная; далёкая или близкая: каждую форму следует видеть такой, какой она есть на самом деле, за счёт правильного распознавания, так: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Любое чувство…

Любое восприятие…

Любые формации…

Любое сознание — прошлое, будущее или настоящее; внутреннее или внешнее; грубое или утончённое; обычное или возвышенное; далёкое и близкое: каждое сознание следует видеть таким, какое оно есть на самом деле, за счёт правильного распознавания, так: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Видя это таким образом, обученный ученик благородных всё больше разочаровывается в форме, в чувстве, в восприятии, в формациях, в сознании. Устранив очарованность, он становится бесстрастным. Через бесстрастие он полностью освобождается. Полностью освободившись, он знает: «Полностью освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, сделано то, что должно было быть сделано. Нет чего-либо, что ещё нужно было бы осуществить в этом мире».

Таков, монахи, тот монах, поперечина которого сброшена, чей ров наполнен, опоры вырваны, засов выдвинут, благородный с приспущенным знаменем, со сброшенным грузом, освобождённый.

И каким образом монах тот, поперечина которого сброшена? Вот в монахе невежество отброшено, его корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, поперечина которого сброшена.

И каким образом монах тот, чей ров наполнен? Вот в монахе скитание в поисках нового рождения, ведущее к будущему становлению, отброшено, его корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, чей ров наполнен.

И каким образом монах тот, чьи опоры вырваны? Вот в монахе жажда отброшена, её корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, чьи опоры вырваны.

И каким образом монах тот, чей засов выдвинут? Вот в монахе пять низших пут отброшены, их корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, чей засов выдвинут.

И каким образом монах благородный с приспущенным знаменем, со сброшенным грузом, освобождённый? Вот в монахе самомнение «я» отброшено, его корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, благородный с приспущенным знаменем, со сброшенным грузом, освобождённый.

И когда дэвы, вместе с Индрой, Брахмами и Паджапати ищут монаха, чей ум таким образом освободился, они не могут определить, что «сознание Татхагаты опирается на то или это». И почему? Потому что на Татхагату нельзя указать даже здесь-и-сейчас^[18].

Когда я так говорю и когда я так учу, меня ошибочно, ложно, неправильно, неверно истолковывают некоторые жрецы и отшельники, [которые говорят так]: «Отшельник Готама сбивает с пути. Он провозглашает аннигиляцию, уничтожение, истребление существующего живого существа». Но я не таков, я не говорю так, поэтому меня ошибочно, ложно, неправильно, неверно истолковывают некоторые жрецы и отшельники, [которые говорят так]: «Отшельник Готама сбивает с пути. Он провозглашает аннигиляцию, уничтожение, истребление существующего живого существа»^[19].

Как прежде, так и сейчас, монахи, я учу только страданию и прекращению страдания^[20]. И если другие будут оскорблять, обижать, надсмехаться, изводить и изнурять Татхагату на этот счёт, он не испытает ни злобы, ни чувства обиды из-за этого. И если другие будут восхвалять, уважать, чтить и почитать Татхагату на этот счёт, то он не испытает ни радости, ни счастья, ни эйфории из-за этого. И если другие будут восхвалять, уважать, чтить и почитать Татхагату на этот счёт, он думает так: «Они выказывают такое услужение тому, что было познано»^[21].

Поэтому, монахи, если другие будут оскорблять, обижать, надсмехаться, изводить и изнурять и вас на этот счёт, вам также не следует испытывать ни злобы, ни чувства обиды из-за этого. И если другие будут восхвалять, уважать, чтить и почитать вас на этот счёт, вам следует думать так: «Они выказывают такое услужение тому, что было познано».

Поэтому, монахи, то, что не является вашим — отпустите это. Это отпускание станет причиной вашего длительного счастья и благополучия. И что не является вашим? Форма не является вашей — отпустите её. Это отпускание станет причиной вашего длительного счастья и благополучия. Чувство не является вашим… Восприятие не является вашим… Формации не являются вашими… Сознание не является вашим — отпустите его. Это отпускание станет причиной вашего длительного счастья и благополучия.

Как вы думаете, монахи: если бы кто-нибудь собирал бы или сжигал бы или делал что пожелает с этой травой, ветками, хворостом и листьями в этой роще Джеты, могли бы вы подумать так: «Это нас этот человек собирает, сжигает, делает что пожелает!»?

«Нет, Учитель. И почему? Потому что всё это — это не мы, и это не наше».

«Точно также, монахи, всё, что не является вашим — отпустите это. Это отпускание станет причиной вашего длительного счастья и благополучия. И что не является вашим? Форма не является вашей… Чувство не является вашим… Восприятие не является вашим… Формации не являются вашими… Сознание не является вашим — отпустите его. Это отпускание станет причиной вашего длительного счастья и благополучия.

Дхамма и Благородные Личности

Дхамма хорошо провозглашена мною — она чиста, открыта, очевидна, цельна и непротиворечива. И в этой хорошо провозглашённой мною Дхамме — чистой, открытой, очевидной, цельной и непротиворечивой — есть монахи, которые архаты, чьи умственные загрязнения окончены, которые пришли к завершению, выполнили задачу, отбросили тяжкий груз, достигли истинной цели, полностью изничтожили путу становления, которые освободились посредством постижения правильной цели — прекращения будущего цикла существования. Вот как Дхамма хорошо провозглашена мною — чистая, открытая, очевидная, цельная и непротиворечивая.

В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме — чистой, открытой, очевидной, цельной и непротиворечивой — есть монахи, которые отбросили пять нижних пут и все они переродятся спонтанно [в мирах Чистых Обителей], где [впоследствии] и обретут окончательное освобождение, и никогда не вернутся из этого мира. Вот как Дхамма хорошо провозглашена мною — чистая, открытая, очевидная, цельная и непротиворечивая.

В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме — чистой, открытой, очевидной, цельной и непротиворечивой — есть монахи, которые отбросили три нижних путы и ослабили жажду, злобу и неведение. Все они однажды-возвращающиеся, которые всего лишь один единственный раз вернутся назад в этот мир, где и положат конец страданиям. Вот как Дхамма хорошо провозглашена мною — чистая, открытая, очевидная, цельная и непротиворечивая.

В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме — чистой, открытой, очевидной, цельной и непротиворечивой — есть монахи, которые отбросили три нижних путы. Все они вступившие-в-поток, непреклонные, никогда более неспособные родиться в неблагих мирах, направляющиеся к само-пробуждению. Вот как Дхамма хорошо провозглашена мною — чистая, открытая, очевидная, цельная и непротиворечивая.

В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме — чистой, открытой, очевидной, цельной и непротиворечивой — есть монахи, которые зовутся «Идущими-за-счёт-Дхаммы» и «Идущими-за-счёт-веры» и все они направляются к само-пробуждению^[22]. Вот как Дхамма хорошо провозглашена мною — чистая, открытая, очевидная, цельная и непротиворечивая.

В этой хорошо провозглашённой мною Дхамме — чистой, открытой, очевидной, цельной и непротиворечивой — есть монахи, у которых есть [достаточное] доверие ко мне, [достаточная] любовь ко мне. И все они направляются в небесные миры. Вот как Дхамма хорошо провозглашена мною — чистая, открытая, очевидная, цельная и непротиворечивая».

Так сказал Благословенный. Обрадованные, монахи восхитились его словами.

МН 27 Чула-хаттхипадопама сутта: Малый пример со следами слона

^{Редакция перевода: 09.03.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Саваттхи в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И тогда брахман Джануссонин выехал днём из Саваттхи в своей белоснежной крытой колеснице. Издали он увидел странника Пилотику, и завидев его, сказал: «Откуда же это посреди дня идёт Учитель Ваччхаяна?»^[23]

«Почтенный, я иду от отшельника Готамы».

«И что же мудрейший думает о глубине мудрости отшельника Готамы?»

«Почтенный, кто я такой, чтобы знать глубину мудрости отшельника Готамы? Нужно быть равным ему, чтобы знать глубину его мудрости, не так ли?»

«О, Учитель Ваччхаяна не скупится на похвалу отшельникаГотамы!»

«Почтенный, кто я такой, чтобы восхвалять отшельника Готаму. Его восхваляют те, кого [все остальные] восхваляют как наилучших существ среди людей и божеств».

«По каким же причинам Учитель Ваччхаяна имеет столь высокое доверие к отшельнику Готаме?»

«Почтенный, представь, как если бы охотник на слонов вошёл бы в слоновью чащу и увидел бы там большой слоновий след — длинный и широкий. И он сделал бы вывод: «Какой огромный слон!» Точно также, когда я увидел четыре следа отшельника Готамы, я сделал вывод: «В самом деле Благословенный правильно само-пробуждён, Дхамма прекрасно изложена Благословенным, Сангха учеников Благословенного практикует правильно». И что это за четыре следа?

Вот я вижу неких благородных воинов — учёных мужей, утончённых, умелых в ведении дебатов, подобных метким стрелкам из лука. Они подкрадываются и, выстреливая, разбивают философские воззрения на куски, посредством логической аргументации. И вот они слышат: «Отшельник Готама, как говорят, посетит нашу деревню или город». Они подбирают вопросы таким образом: «Встретившись с отшельником Готамой, мы зададим ему этот наш вопрос. Если, когда его так спросим, он ответит так-то, то мы покажем несостоятельность его учения этак. А если, когда его так спросим, он ответит этак, то мы покажем несостоятельность его учения так-то».

И вот они слышат: «Отшельник Готама сейчас в этой деревне или городе». Они отправляются к нему, а он наставляет, советует, воодушевляет их беседами о Дхамме. И получив от него наставления, советы и воодушевления беседами о Дхамме, они даже не задают ему свой [ранее подготовленный] вопрос, так что уж говорить о том, чтобы победить его [в споре]? И оборачивается всё так, что они становятся его учениками. Когда я увидел этот первый след отшельника Готамы, я сделал вывод: «В самом деле Благословенный правильно само-пробуждён, Дхамма прекрасно изложена Благословенным, Сангха учеников Благословенного практикует правильно».

Затем, вот я вижу неких брахманов…

Затем, вот я вижу неких домохозяев…

Затем, вот я вижу неких отшельников — учёных мужей, утончённых, умелых в ведении дебатов, подобных метким стрелкам из лука. Они подкрадываются и, выстреливая, разбивают философские воззрения на куски, посредством логической аргументации. И вот они слышат: «Отшельник Готама, как говорят, посетит нашу деревню или город». Они подбирают вопросы таким образом: «Встретившись с отшельником Готамой, мы зададим ему этот наш вопрос. Если, когда его так спросим, он ответит так-то, то мы покажем несостоятельность его учения этак. А если, когда его так спросим, он ответит этак, то мы покажем несостоятельность его учения так-то».

И вот они слышат: «Отшельник Готама сейчас в этой деревне или городе». Они отправляются к нему, а он наставляет, советует, воодушевляет их беседами о Дхамме. И получив от него наставления, советы и воодушевления беседами о Дхамме, они даже не задают ему свой [ранее подготовленный] вопрос, так что уж говорить о том, чтобы победить его [в споре]? И оборачивается всё так, что они просят его о возможности посвятить их в монахи и отправиться жить бездомной жизнью.

И он даёт им посвящение. Постригшись в монахи, они проживают в уединении, в затворничестве, бдительные, усердные и решительные — и вскоре достигают и пребывают в высочайшей цели святой жизни, ради которой правильно уходят в монахи, оставляя дом и проживая бездомной жизнью — зная и проявляя это для себя самостоятельно здесь и сейчас. И они говорят: «Как близко мы были к погибели! Как близко мы были к погибели! Прежде, хотя мы не были отшельниками, мы считали себя отшельниками. Хотя мы не были брахманами, мы считали себя брахманами. Хотя мы не были архатами, мы считали себя архатами. Но теперь мы отшельники, теперь мы брахманы, теперь мы архаты».

Когда я увидел этот четвёртый след отшельника Готамы, я сделал вывод: «В самом деле Благословенный правильно само-пробуждён, Дхамма прекрасно изложена Благословенным, Сангха учеников Благословенного практикует правильно».

Когда так было сказано, брахман Джануссонин слез со своей белоснежной крытой колесницы и, закинув верхнее одеяние за одно плечо, сложив руки в уважительном приветствии по направлению к Благословенному, воскликнул три раза:

«Почтение Благословенному, достойному и правильно само-пробуждённому!»

«Пусть придёт время, и я встречусь с Учителем Готамой! Путь состоится [с ним] беседа!»

Затем брахман Джануссонин отправился к Благословенному и, по прибытии, обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмены вежливыми приветствиями, он сел рядом. И тогда он рассказал Благословенному всю свою беседу целиком со странником Пилотикой. Когда же он закончил, Благословенный ответил: «Не полон в своих подробностях, брахман, этот пример со следами слона. А что касается примера полного в своих подробностях, то слушай внимательно. Я буду говорить».

«Как скажете, Почтенный» — ответил брахман Джануссонин.

Благословенный сказал: «Представь, как если бы охотник на слонов вошёл бы в слоновью чащу и увидел бы там большой слоновий след — длинный и широкий. Умелый охотник на слонов ещё не сделал бы вывода: «Какой огромный слон!» Почему? Потому что в слоновьей чаще есть мелкие слонихи с крупными ногами. След мог принадлежать одной из них.

Так он продолжил бы идти по следу и увидел бы в слоновьей чаще большой слоновий след — длинный и широкий, а также наверху отметины царапин. Умелый охотник на слонов ещё не сделал бы вывода: «Какой огромный слон!» Почему? Потому что в слоновьей чаще есть высокие слонихи с выступающими зубами и крупными ногами. След мог принадлежать одной из них.

Так он продолжил бы идти по следу и увидел бы в слоновьей чаще большой слоновий след — длинный и широкий, а также наверху отметины царапин и разрезы от бивней. Умелый охотник на слонов ещё не сделал бы вывода: «Какой огромный слон!» Почему? Потому что в слоновьей чаще есть высокие слонихи с бивнями и крупными ногами. След мог принадлежать одной из них.

Так он продолжил бы идти по следу и увидел бы в слоновьей чаще большой слоновий след — длинный и широкий, а также наверху отметины царапин, разрезы от бивней и несколько поломанных веток. И вот он видит этого огромного слона у подножья дерева или на поляне, который идёт, стоит, сидит или лежит. И он делает вывод: «Это огромный слон».

Точно также, брахман, в мире появляется Татхагата — достойный и правильно само-пробуждённый. Он обучает Дхамме — прекрасной в начале, прекрасной в середине и прекрасной в конце. Он провозглашает святую жизнь в сути и деталях, всецело совершенную, непревзойдённо чистую.

Домохозяин, или сын домохозяина, услышав Дхамму, обретает веру в Татхагату и размышляет: «Домохозяйская жизнь ограниченна, это пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Не просто, проживая дома, вести святую жизнь, в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и одев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради бездомной?»

Так, через некоторое время, он оставляет всё своё богатство — большое или малое. Оставляет круг своих родных — большой или малый. Обривает волосы и бороду, одевает жёлтые одежды и оставляет домохозяйскую жизнь ради бездомной.

Нравственность

Когда он отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеским обучением и образом жизни, тогда — отбрасывая убийство — он воздерживается от взятия жизни. Он живёт, выбросив дубину, выбросив нож, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.

Отбрасывая воровство, он воздерживается от взятия того, что [ему] не было дано. Он берёт только то, что дают, принимает только подаренное, живёт не хитростью уловками, а чистотой. Это также часть его нравственности.

Отбрасывая сексуальную жизнь, он ведёт жизнь безбрачную, сторонясь и воздерживаясь от сексуального акта, что распространён среди мирян.

Отбрасывая лживую речь, он воздерживается от неправдивых слов. Он говорит истину, держится за истину, [в этом он] прочен, надёжен, не обманывает мир.

Отбрасывая речь, сеющую распри, он воздерживается неё. То, что он слышал здесь, он не рассказывает там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что он слышал там, он не рассказывает здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так он примиряет тех, кто поругался и [ещё больше] укрепляет тех, кто дружен, он любит согласие, радуется согласию, наслаждается согласием, говорит [такие] вещи, что создают согласие.

Отбрасывая грубую речь, от воздерживается от бранных слов. Он говорит слова, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.

Отбрасывая пустословие, он воздерживается от пустой болтовни. Он говорит в нужный момент, говорит действительное, то, что согласуется с целью, с Дхаммой, с Винаей. Он говорит ценные слова, уместные, разумные, ограниченные, связанные с целью.

Он воздерживается от нанесения вреда семенам и растениям.

Он ест только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.

Он воздерживается от танцев, пения, музыки и зрелищ.

Он воздерживается от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.

Он воздерживается от высоких и роскошных кроватей и сидений.

Он воздерживается от принятия золота и денег.

Он воздерживается от принятия неприготовленного риса… сырого мяса… женщин и девочек… рабов-мужчин и рабов-женщин… овец и коз… птиц и свиней… слонов, коров, жеребцов и кобыл… полей и хозяйств.

Он воздерживается от взятия на себя обязанности посыльного… от покупки и продажи… от жульничества на весах, в монетах и мерах… от взяточничества, обмана и мошенничества.

Он воздерживается от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.

Он довольствуется комплектом [монашеских] одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Подобно птице, что куда бы ни отправилась, крылья — её единственный груз; точно также и он довольствуется комплектом одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Куда бы он ни отправился, он берёт с собой лишь минимально необходимое.

Наделённый этой благородной нравственностью, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.

Сдержанность чувств

Воспринимая глазом форму, не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы он не контролировал свою способность видеть — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь глаза. Он достигает сдержанности по отношению к своей способности видеть. Воспринимая ухом звук… Воспринимая запах носом… Воспринимая языком вкус… Воспринимая телесное ощущение телом… Воспринимая мысль умом, он не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы он не контролировал свою способность думать — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Наделённый этой благородной сдержанностью чувств, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.

Осознанность и Бдительность

Когда он идёт вперёд и возвращается, он действует с бдительностью. Когда смотрит вперёд и смотрит в сторону… когда сгибает и разгибает свои члены… когда несёт внешнее одеяние, верхнюю робу, свою чашу… когда есть, пьёт, жуёт, распробывает… когда мочится и испражняется… когда идёт, стоит, сидит, засыпает, просыпается, разговаривает и молчит, он действует с бдительностью.

Оставление Помех

Наделённый этой благородной нравственностью, это благородной сдержанностью чувств, этой благородной осознанностью и бдительностью, он выискивает уединённое жилище: пустынную местность, крону дерева, гору, узкую горную долину, пещеру на склоне холма, кладбище, лесную рощу, открытое пространство, слог соломы. После принятия пищи, возвратившись со сбора подаяний, он садится со скрещенными ногами, держит торс тела прямым, устанавливает внимательность впереди.

Оставляя жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым влечения. Он очищает ум от жажды. Оставляя недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым злобы, желающий блага всем живым существам. Он очищает ум от недоброжелательности и злости. Оставляя апатию и сонливость, он пребывает с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости — внимательный, бдительный, восприимчивый к свету. Он очищает свой ум от апатии и сонливости. Отбрасывая неугомонность и беспокойство, он пребывает непоколебимым, с внутренне успокоенным умом. Он очищает ум от неугомонности и беспокойства. Отбрасывая сомнения, он выходит за пределы неуверенности, не имея неясностей по отношению к умелым умственным качествам. Он очищает свой ум от сомнений.

Четыре Джханы

Оставив эти пять помех — изъянов осознанности, что ослабляют мудрость — он, в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте].

Это, брахман, называется следом Татхагаты, отметиной-царапиной Татхагаты, разрезом от бивней Татхагаты — но ученик Благородных ещё не пришёл к выводу: «В самом деле Благословенный правильно само-пробуждён, Дхамма прекрасно изложена Благословенным, Сангха учеников Благословенного практикует правильно».

Затем, с успокоением направления и удержания ума, он входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [он пребывает] во внутренней устойчивости.

Это также называется следом Татхагаты, отметиной-царапиной Татхагаты, разрезом от бивней Татхагаты — но ученик Благородных ещё не пришёл к выводу: «В самом деле Благословенный правильно само-пробуждён, Дхамма прекрасно изложена Благословенным, Сангха учеников Благословенного практикует правильно».

Затем, с успокоением восторга он становится невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущает счастье. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости».

Затем, с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — он входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Вот так ученик благородных достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас.

Три Знания

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание прошлых жизней. Он вспоминает многочисленные прошлые жизни — одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие кальпы свёртывания вселенной, многие кальпы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так он вспоминает многочисленные прошлые жизни в подробностях и деталях.

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание смерти и перерождения существ. Он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание окончания умственных загрязнений. Он распознёт так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений».

Это также называется следом Татхагаты, отметиной-царапиной Татхагаты, разрезом от бивней Татхагаты — но ученик Благородных ещё не пришёл к [окончательному] выводу, хотя пришёл к выводу: «В самом деле Благословенный правильно само-пробуждён, Дхамма прекрасно изложена Благословенным, Сангха учеников Благословенного практикует правильно».

Его ум, зная это, и видя это таким образом, освобождается от загрязнений чувственности, освобождается от загрязнений становления, освобождается от загрязнений неведения. С освобождением приходит знание: «Освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать».

Это также называется следом Татхагаты, отметиной-царапиной Татхагаты, разрезом от бивней Татхагаты. И именно здесь ученик Благородных пришёл к выводу: «В самом деле Благословенный правильно само-пробуждён, Дхамма прекрасно изложена Благословенным, Сангха учеников Благословенного практикует правильно».

Когда так было сказано, брахман Джануссонин обратился к Благословенному: «Великолепно, Господин! Великолепно! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Благословенный — различными способами — прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Благословенном, прибежище в Дхамме и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Благословенный помнит меня как мирского последователя, принявшего в нём прибежище с этого дня и на всю жизнь».

МН 28 Маха-хаттхипадопама сутта: Большой пример со следами слона

^{Редакция перевода: 07.04.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Саваттхи в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И тогда Достопочтенный Сарипутта обратился к монахам: «Друзья монахи!»

«Да, друг» — отвечали монахи.

Достопочтенный Сарипутта сказал: «Друзья, подобно тому, как след слона покрывает след любого ходячего животного, и след слона считается наибольшим среди них по размеру, то точно также и все умелые качества [ума] сходятся в четырёх благородных истинах. Сходятся в каких четырёх? Сходятся в истине страдания, сходятся в истине причины страдания, сходятся в истине прекращения страдания, сходятся в истине о пути, ведущему к прекращению страданий.

И что такое благородная истина о страдании? Рождение — это страдание, старение — страдание, смерть — страдание, печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние — это страдание, не получение желаемого — страдание. В общем, пять совокупностей цепляния — это страдание. И каковы пять совокупностей цепляния? Форма — совокупность цепляния, чувство — совокупность цепляния, восприятие — совокупность цепляния, формации — совокупность цепляния, сознание — совокупность цепляния.

И что такое форма как совокупность цепляния? Это четыре великих элемента и составленная из них форма. И что это за четыре великих элемента? Это элемент земли, элемент воды, элемент огня, элемент ветра.

Элемент земли

И что такое элемент земли? Элемент земли может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент земли? Это всё твёрдое и прочное, поддерживаемое [жаждой], что находится внутри себя: волосы на голове, волосы на теле, ногти, зубы, кожа, плоть, сухожилия, кости, костный мозг, почки, сердце, печень, диафрагма, селезёнка, лёгкие, толстые кишки, тонкие кишки, содержимое желудка, фекалии и всё иное, что находится внутри, твёрдое, прочное, поддерживаемое. Это называется внутренним элементом земли.

И внутренний и внешний элементы земли — это просто лишь элемент земли. И его следует рассматривать правильной мудростью таким, какой он есть на самом деле: «Это не моё, это не я, это не моя душа». Когда кто-либо рассматривает его таким образом правильной мудростью, то он теряет очарованность элементом земли и делает ум беспристрастным по отношению к элементу земли.

И бывает, что случается, друзья, когда провоцируется внешний элемент земли^[24], и в это время он исчезает. Так что если даже в отношении внешнего элемента земли — столь обширного — можно разглядеть непостоянство, разрушение, тенденцию к распаду, изменчивость, так что уж тогда в этом мимолётном теле, поддерживаемом жаждой, может быть «я», «моим», «тем, чем я являюсь»? Ничего.

И если другие люди оскорбляют, злословят, изводят и изнуряют монаха, он распознаёт: «Болезненное чувство, возникшее из-за контакта уха, появилось во мне. И оно обусловлено, а не независимо. И обусловлено чем? Обусловлено контактом». И он видит, что контакт непостоянен, чувство непостоянно, восприятие непостоянно, сознание непостоянно. Его ум, имея своей опорой элемент [земли]^[25], вырывается, становится невозмутимым, устойчивым, свободным.

И если другие люди будут нападать на монаха нежеланными, неприятными и дурными способами — кулаками, камнями, палками, ножами — то монах распознаёт: «Это [моё] тело имеет такую природу, что соприкасается с ударами кулаков, ударами камней, ударами палок, ударами ножей. А Благословенный сказал, приведя пример с пилой^[26]: «Монахи, даже если бандиты будут жестоко отрезать вам одну часть тела за другой двуручной пилой, те из вас, кто даже в этом случае позволят себе разозлиться, не исполняют моих наставлений». Поэтому без устали я буду поддерживать своё усердие, моя осознанность будет утверждённой и незамутнённой, моё тело спокойным и не возбуждённым, ум объединённым и собранным. И пусть теперь тело бьют кулаками, пусть тело бьют камнями, бьют палками, ножами — вот так следует исполнять наставление Будды».

И если монах памятует таким способом о Будде, Дхамме, Сангхе, [но] основанной на умелом невозмутимости не возникает, то он по этому поводу чувствует испуг и вызывает [в себе] ощущение тревоги: «Это потеря для меня, а не обретение; болезненно для меня, а не благостно, что когда я таким образом памятую о Будде, Дхамме, Сангхе — основанной на умелом невозмутимости не возникает во мне». Подобно невестке, которая, завидев свекра, чувствует испуг и вызывает [в себе] ощущение тревоги [чтобы угодить ему], точно также, если монах памятует о Будде, Дхамме, Сангхе таким способом, [но] основанной на умелом невозмутимости не возникает, то он по этому поводу чувствует испуг и вызывает [в себе] ощущение тревоги: «Это потеря для меня, а не обретение; болезненно для меня, а не благостно, что когда я таким образом памятую о Будде, Дхамме, Сангхе — основанной на умелом невозмутимости не возникает во мне».

Но если монах памятует таким образом о Будде, Дхамме, Сангхе [и] основанная на умелом невозмутимость возникает, то он этому рад. И даже если ему удалось осуществить хотя бы это, друзья, монах уже выполнил многое.

Элемент воды

И что такое элемент воды? Элемент воды может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент воды? Это всё жидкое и водянистое, поддерживаемое [жаждой], что находится внутри себя: желчь, мокрота, гной, кровь, пот, жир, слёзы, кожное масло, слюна, слизь, суставная жидкость, моча и всё иное, что находится внутри — жидкое и водянистое, поддерживаемое. Это называется внутренним элементом воды.

И внутренний и внешний элементы воды — это просто лишь элемент воды. И его следует рассматривать правильной мудростью таким, какой он есть на самом деле: «Это не моё, это не я, это не моя душа». Когда кто-либо рассматривает его таким образом правильной мудростью, то он теряет очарованность элементом воды и делает ум беспристрастным по отношению к элементу воды.

И бывает, что случается, друзья, когда провоцируется внешний элемент воды и он смывает деревни, поселения, города, округа и районы. Приходит время, когда вода в великом океане ниспадает на сто лиг, двести лиг, триста, четыреста, пятьсот, шестьсот, семьсот. Приходит время, когда вода в великом океане имеет глубину [длины] семи пальмовых деревьев, шести пальмовых деревьев, пяти, четырёх, трёх, двух, одного пальмового дерева. Приходит время, когда вода в великом океане имеет глубину в семь саженей, шесть саженей, пять, четыре, три, два, в один сажень. Приходит время, когда вода в великом океане имеет глубину в пол саженя, по пояс, по колено, по лодыжку. Приходит время, когда вода в великом океане имеет глубину не больше первой фаланги пальца.

Так что если даже в отношении внешнего элемента воды — столь обширного — можно разглядеть непостоянство, разрушение, тенденцию к распаду, изменчивость, так что уж тогда в этом мимолётном теле, поддерживаемом жаждой, может быть «я», «моим», «тем, чем я являюсь»? Ничего.

И если другие люди оскорбляют, злословят, изводят и изнуряют монаха, он распознаёт: «Болезненное чувство, возникшее из-за контакта уха, появилось во мне. И оно обусловлено, а не независимо. И обусловлено чем? Обусловлено контактом». И он видит, что контакт непостоянен, чувство непостоянно, восприятие непостоянно, сознание непостоянно. Его ум, имея своей опорой элемент [воды], вырывается, становится невозмутимым, устойчивым, свободным.

И если другие люди будут нападать на монаха нежеланными, неприятными и дурными способами — кулаками, камнями, палками, ножами — то монах распознаёт: «Это [моё] тело имеет такую природу, что соприкасается с ударами кулаков, ударами камней, ударами палок, ударами ножей. А Благословенный сказал, приведя пример с пилой: «Монахи, даже если бандиты будут жестоко отрезать вам одну часть тела за другой двуручной пилой, те из вас, кто даже в этом случае позволят себе разозлиться, не исполняют моих наставлений». Поэтому без устали я буду поддерживать своё усердие, моя осознанность будет утверждённой и незамутнённой, моё тело спокойным и не возбуждённым, ум объединённым и собранным. И пусть теперь тело бьют кулаками, пусть тело бьют камнями, бьют палками, ножами — вот так следует исполнять наставление Будды».

Элемент огня

И что такое элемент огня? Элемент огня может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент огня? Это всё горячее и жгучее, поддерживаемое [жаждой], что находится внутри себя: то, за счёт чего [тело] обогревается, стареет, охватывается жаром; и всё то, за счёт чего съеденное, выпитое, отведанное и пережёванное правильно переваривается, и всё иное, что находится внутри — горячее и жгучее, поддерживаемое. Это называется внутренним элементом огня.

И внутренний и внешний элементы огня — это просто лишь элемент огня. И его следует рассматривать правильной мудростью таким, какой он есть на самом деле: «Это не моё, это не я, это не моя душа». Когда кто-либо рассматривает его таким образом правильной мудростью, то он теряет очарованность элементом огня и делает ум беспристрастным по отношению к элементу огня.

И бывает, что случается, друзья, когда провоцируется внешний элемент огня — и он пожирает деревни, поселения, города, округа и страны. И затем, подойдя к границе озеленённой территории, к границе дороги, к границе скалистой местности, к границе воды или к буйной растительности, тщательно орошаемой области — он исчезает из-за недостатка топлива. И приходит время, когда люди пытаются разжечь огонь костью от крыла и обрезками сухожилий^[27].

Так что если даже в отношении внешнего элемента огня — столь обширного — можно разглядеть непостоянство, разрушение, тенденцию к распаду, изменчивость, так что уж тогда в этом мимолётном теле, поддерживаемом жаждой, может быть «я», «моим», «тем, чем я являюсь»? Ничего.

И если другие люди оскорбляют, злословят, изводят и изнуряют монаха, он распознаёт: «Болезненное чувство, возникшее из-за контакта уха, появилось во мне. И оно обусловлено, а не независимо. И обусловлено чем? Обусловлено контактом». И он видит, что контакт непостоянен, чувство непостоянно, восприятие непостоянно, сознание непостоянно. Его ум, имея своей опорой элемент [огня], вырывается, становится невозмутимым, устойчивым, свободным.

И если другие люди будут нападать на монаха нежеланными, неприятными и дурными способами — кулаками, камнями, палками, ножами — то монах распознаёт: «Это [моё] тело имеет такую природу, что соприкасается с ударами кулаков, ударами камней, ударами палок, ударами ножей. А Благословенный сказал, приведя пример с пилой: «Монахи, даже если бандиты будут жестоко отрезать вам одну часть тела за другой двуручной пилой, те из вас, кто даже в этом случае позволят себе разозлиться, не исполняют моих наставлений». Поэтому без устали я буду поддерживать своё усердие, моя осознанность будет утверждённой и незамутнённой, моё тело спокойным и не возбуждённым, ум объединённым и собранным. И пусть теперь тело бьют кулаками, пусть тело бьют камнями, бьют палками, ножами — вот так следует исполнять наставление Будды».

Элемент воздуха

И что такое элемент воздуха? Элемент воздуха может быть либо внутренним, либо внешним. И что такое внутренний элемент воздуха? Это всё воздушное и ветреное, поддерживаемое [жаждой], что находится внутри себя: восходящие газы, нисходящие газы, газы в желудке, газы в кишечнике, ветра, идущие по всему телу, вдохи и выдохи, и всё иное, что находится внутри — воздушное и ветреное, поддерживаемое. Это называется внутренним элементом воздуха.

И внутренний и внешний элементы воздуха — это просто лишь элемент воздуха. И его следует рассматривать правильной мудростью таким, какой он есть на самом деле: «Это не моё, это не я, это не моя душа». Когда кто-либо рассматривает его таким образом правильной мудростью, то он теряет очарованность элементом воздуха и делает ум беспристрастным по отношению к элементу воздуха.

И бывает, что случается, друзья, когда провоцируется внешний элемент воздуха — и он сдувает деревни, поселения, города, округа и страны. Приходит время, когда в последний месяц жаркого сезона люди пытаются дышать, используя веер и меха, и даже трава на краю крыши соломенной хижины не колышется.

Так что если даже в отношении внешнего элемента воздуха — столь обширного — можно разглядеть непостоянство, разрушение, тенденцию к распаду, изменчивость, так что уж тогда в этом мимолётном теле, поддерживаемом жаждой, может быть «я», «моим», «тем, чем я являюсь»? Ничего.

И если другие люди оскорбляют, злословят, изводят и изнуряют монаха, он распознаёт: «Болезненное чувство, возникшее из-за контакта уха, появилось во мне. И оно обусловлено, а не независимо. И обусловлено чем? Обусловлено контактом». И он видит, что контакт непостоянен, чувство непостоянно, восприятие непостоянно, сознание непостоянно. Его ум, имея своей опорой элемент [воздуха], вырывается, становится невозмутимым, устойчивым, свободным.

И если другие люди будут нападать на монаха нежеланными, неприятными и дурными способами — кулаками, камнями, палками, ножами — то монах распознаёт: «Это [моё] тело имеет такую природу, что соприкасается с ударами кулаков, ударами камней, ударами палок, ударами ножей. А Благословенный сказал, приведя пример с пилой: «Монахи, даже если бандиты будут жестоко отрезать вам одну часть тела за другой двуручной пилой, те из вас, кто даже в этом случае позволят себе разозлиться, не исполняют моих наставлений». Поэтому без устали я буду поддерживать своё усердие, моя осознанность будет утверждённой и незамутнённой, моё тело спокойным и не возбуждённым, ум объединённым и собранным. И пусть теперь тело бьют кулаками, пусть тело бьют камнями, бьют палками, ножами — вот так следует исполнять наставление Будды».

Элемент пространства

Друзья, подобно тому, как в зависимости от древесины, лозы, травы и глины окружённое ими пространство обозначают словом «дом», так и когда пространство окружено костями, сухожилиями, мышцами и кожей, это обозначают словом «форма».

Взаимозависимое Возникновение

И теперь, если внутренне глаз не повреждён, но внешние формы не попадают в область [обзора], а также нет соответствующей вовлечённости, то тогда не возникает соответствующего типа сознания. Если внутренне глаз не повреждён и внешние формы попадают в область [обзора], но нет соответствующей вовлечённости, то тогда не возникает соответствующего типа сознания. Но когда внутренне глаз не повреждён и внешние формы попадают в область [обзора], и имеется соответствующая вовлечённость, то тогда возникает соответствующий тип сознания.

Форма того, что таким образом возникло, относится к форме как совокупности цепляния. Чувство того, что таким образом возникло, относится к чувству как совокупности цепляния. Восприятие того, что таким образом возникло, относится к восприятию как совокупности цепляния. Формации того, что таким образом возникло, относятся к формациям как совокупности цепляния. Сознание того, что таким образом возникло, относится к сознанию как совокупности цепляния.

И теперь, если внутренне ухо не повреждено…

И теперь, если внутренне нос не повреждён…

И теперь, если внутренне язык не повреждён…

И теперь, если внутренне тело не повреждено…

И теперь, если внутренне сознание не повреждено, но внешние мысли не попадают в область [обзора], а также нет соответствующей вовлечённости, то тогда не возникает соответствующего типа сознания. Если внутренне сознание не повреждено и внешние мысли попадают в область [обзора], но нет соответствующей вовлечённости, то тогда не возникает соответствующего типа сознания. Но когда внутренне сознание не повреждено и внешние мысли попадают в область [обзора], и имеется соответствующая вовлечённость, то тогда возникает соответствующий тип сознания.

Монах распознаёт: «Вот как эти пять совокупностей цепляния сходятся, встречаются и соединяются. А Благословенный сказал: «Тот, кто видит взаимозависимое возникновение, тот видит Дхамму; кто видит Дхамму, тот видит взаимозависимое возникновение». И всё это — пять совокупностей цепляния — возникло взаимозависимо. Любая жажда, схватывание и цепляние этих пяти совокупностей цепляния — это возникновение страдания. Любое ослабление желания и страсти, любое отбрасывание желания и страсти к этим пяти совокупностям — это прекращение страдания». И даже если ему удалось осуществить хотя бы это [распознавание], друзья, монах уже выполнил многое. Форма того, что таким образом возникло, относится к форме как совокупности цепляния. Чувство того, что таким образом возникло, относится к чувству как совокупности цепляния. Восприятие того, что таким образом возникло, относится к восприятию как совокупности цепляния. Формации того, что таким образом возникло, относятся к формациям как совокупности цепляния. Сознание того, что таким образом возникло, относится к сознанию как совокупности цепляния.

Так сказал Достопочтенный Сарипутта. Обрадованные, монахи восхитились словами Достопочтенного Сарипутты.

IV. Большие двойки

МН 31 Чулагосинга сутта: Меньшая беседа в Госинге

^{Редакция перевода: 20.10.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 301"}

Будда навещает Ануруддху

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Надике в Кирпичном Доме. И в то время достопочтенные Ануруддха, Нандия и Кимбила проживали в Госинге — парке саловых деревьев. И тогда, вечером, выйдя из затворничества, Благословенный отправился в парк саловых деревьев Госингу.

Лесничий увидел Благословенного издалека и сказал ему: «Не входи в этот парк, отшельник. Здесь трое достопочтенных ищут благо. Не беспокой их».

И Достопочтенный Ануруддха, услышав, как лесничий беседует с Благословенным, сказал ему: «Друг лесничий, не выдворяй Благословенного. Это наш Учитель, Благословенный, пришёл». И затем достопочтенный Ануруддха обратился к достопочтенным Нандии и Кимбиле: «Выходите, достопочтенные, выходите! Наш Учитель, Благословенный, пришёл».

И тогда все трое вышли встречать Благословенного. Один взял чашу и верхнее одеяние, другой приготовил сиденье, третий — воду для мытья ног. Благословенный сел на приготовленное сиденье и вымыл ноги. Затем эти трое достопочтенных поклонились Благословенному и сели рядом. Благословенный сказал им: «Я надеюсь, Ануруддха, у вас всё в порядке, надеюсь, вы живёте спокойно, надеюсь, что у вас нет проблем с собиранием еды с подаяний».

«У нас всё в порядке, Благословенный, мы живём спокойно, у нас нет проблем с собиранием еды с подаяний».

«Я надеюсь, Ануруддха, что вы живёте в согласии, во взаимопонимании, не спорите, [живёте подобно] смешанному с водой молоку, смотрите друг на друга добрым взором».

«Конечно же, Учитель, мы живём в согласии, во взаимопонимании, не спорим, [живём, подобно] смешанному с водой молоку, смотрим друг на друга добрым взором».

«Но, Ануруддха, как именно вы так живёте?»

«Учитель, в этом отношении я рассуждаю следующим образом: «Большое благо, великое благо для меня, что я живу с такими друзьями по святой жизни». Телесными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Словесными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Умственными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Я размышляю так: «Почему бы мне не отложить то, что хочется сделать мне и сделать то, что хотят сделать эти достопочтенные?» И тогда я откладываю то, что хочу сделать сам и делаю то, что хотят сделать эти достопочтенные. Мы различны в телах, Учитель, но одинаковы в умах».

Достопочтенные Нандия и Кимбила сказали то же самое, добавив: «Вот как, Учитель, мы живём в согласии, во взаимопонимании, не спорим, [живём подобно] смешанному с водой молоку, смотрим друг на друга добрым взором».

«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Я надеюсь, что вы пребываете старательными, бдительными, решительными».

«Конечно же, Учитель, мы пребываем старательными, бдительными, решительными».

«Но, Ануруддха, как именно вы так пребываете?»

«Учитель, в этом отношении [происходит так: ] тот из нас, кто первым возвращается из деревни с едой с подаяний, готовит сиденья, готовит воду для питья и мытья ног, [подготавливает и] ставит на место мусорное ведро. Тот из нас, кто последним возвращается, ест любую оставленную еду, если пожелает. Если же не ест, то выбрасывает её туда, где нет зелени или сливает в воду туда, где нет никакой жизни. Он убирает сиденья и воду для питья и мытья ног. Он моет и затем убирает мусорное ведро, подметает трапезную. Если кто-либо замечает, что горшки с водой для питья, с водой для мытья, с водой для уборной почти или полностью пусты, он позаботится об этом. Если нести ему их слишком тяжело, он жестом руки позовёт кого-нибудь, и вместе, сложив руки, они несут их — и из-за этого не начинает звучать речь. Но каждые пять дней мы садимся вместе и всю ночь обсуждаем Дхамму. Вот как мы пребываем старательными, бдительными, решительными».

Джханы

«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Но по мере того, как вы пребываете столь старательными, бдительными, решительными — достигли ли вы каких-либо сверхчеловеческих состояний, исключительности в знании и видении, достойной Благородных, приятного пребывания?»^[28]

«Конечно же, Учитель. Когда мы того пожелаем, мы, в достаточной мере оставив чувственные удовольствия, оставив неумелые качества — входим и пребываем в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. Учитель, это сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, пребывая старательными, бдительными, решительными».

«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Но есть ли какое-либо иное сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого бы вы достигли, преодолев это пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло?»^[29]

«Конечно же, Учитель. Когда мы того пожелаем, мы, с успокоением направления и удержания ума, мы входим и пребываем во второй джхане. Учитель, это ещё одно сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, преодолев предыдущее пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло…

Когда мы того пожелаем, мы, с успокоением восторга становимся невозмутимыми, осознанными и бдительными, и ощущаем счастье. Мы входим и пребываем в третьей джхане. Учитель, это ещё одно сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, преодолев предыдущее пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло…

Когда мы того пожелаем, мы, с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — входим и пребываем в четвёртой джхане: [мы пребываем] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Учитель, это ещё одно сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, преодолев предыдущее пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло».

Бесформенные сферы

«Конечно же, Учитель. Когда мы того пожелаем, мы с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий объектов чувств, не обращая внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: «бесконечное пространство», входим и пребываем в сфере бесконечного пространства. Учитель, это ещё одно сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, преодолев предыдущее пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло…

Когда мы того пожелаем, мы с полным преодолением сферы бесконечного пространства, [воспринимая]: «бесконечное сознание», входим и пребываем в сфере бесконечного сознания. Учитель, это ещё одно сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, преодолев предыдущее пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло…

Когда мы того пожелаем, мы с полным преодолением сферы бесконечного сознания, [воспринимая]: «здесь ничего нет», входим и пребываем в сфере отсутствия всего. Учитель, это ещё одно сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, преодолев предыдущее пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло…

Когда мы того пожелаем, мы с полным преодолением сферы отсутствия всего, входим и пребываем в сфере ни восприятия ни не-восприятия. Учитель, это ещё одно сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, преодолев предыдущее пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло».

Прекращение восприятия и чувствования

«Конечно же, Учитель. Когда мы того пожелаем, мы с полным преодолением сферы ни восприятия ни не-восприятия, мы входим и пребываем в прекращении восприятия и чувствования. И наши загрязнения [ума] уничтожены нашим видением и мудростью. Учитель, это ещё одно сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, преодолев предыдущее пребывание, делая так, чтобы это пребывание утихло. И, Учитель, мы не видим какого-либо иного приятного пребывания, более возвышенного и более утончённого, нежели это».

«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Нет другого приятного пребывания, более возвышенного и более утончённого, нежели это».

И после, когда Достопочтенный наставил, призвал, воодушевил и порадовал Достопочтенного Ануруддху, Достопочтенного Нандию и Достопочтенного Кимбилу беседой о Дхамме, он встал со своего сиденья и ушёл.

После того, как они проводили Благословенного и вернулись обратно, Достопочтенный Нандия и Достопочтенный Кимбила спросили Достопочтенного Ануруддху: «Говорили ли мы когда-нибудь Достопочтенному Ануруддхе о том, что мы достигли этих пребываний и достижений, которые Достопочтенный Ануруддха описал вплоть до уничтожения загрязнений в присутствии Благословенного?»

«Достопочтенные никогда не сообщали мне о том, что они достигли этих пребываний и достижений. Но всё же проникнув в умы достопочтенных своим собственным умом, я знал, что они достигли этих пребываний и достижений. И божества также сообщили мне: «Эти достопочтенные достигли этих пребываний и достижений». И тогда я рассказал, когда Благословенный задал прямой вопрос».

Благо и счастье для мира

И тогда яккха Дигха Параджана отправился к Благословенному. Поклонившись Благословенному, он встал рядом и сказал: «Большое благо для Ваджей, Господин, огромное благо для людей [страны] Ваджии, Господин, что Татхагата — совершенный и полностью пробуждённый — пребывает среди них, как и эти трое достопочтенных — Ануруддха, Нандия, Кимбила!» Услышав восклицание яккхи Дигхи Параджаны, земные божества воскликнули: «Большое благо для Ваджей, огромное благо для людей [страны] Ваджии, что Татхагата — совершенный и полностью пробуждённый — пребывает среди них, как и эти трое достопочтенных — Ануруддха, Нандия, Кимбила!»

Услышав восклицание земных божеств, божества небесного мира Четырёх Великих Царей… божества небесного мира Тридцати-Трёх… божества мира Ямы… божества мира Туситы… божества мира Дэвов, наслаждающихся творениями… божества мира Дэвов, имеющих власть над творениями других… божества мира свиты Брахмы воскликнули: «Большое благо для Ваджей, огромное благо для людей [страны] Ваджии, что Татхагата — совершенный и полностью пробуждённый — пребывает среди них, как и эти трое достопочтенных — Ануруддха, Нандия, Кимбила!». Так за мгновение эти достопочтенные стали известны вплоть до мира Брахмы.

[Благословенный]: «Так оно, Дигха, так! И если тот клан, откуда родом эти трое достопочтенных ушли из дома в бездомную жизнь, будет помнить о них с преданным сердцем, то это приведёт этот клан к длительному благополучию и счастью.

И если свита этого клана, из которого эти трое достопочтенных ушли… и если деревня, из которой они ушли… если селение, из которого они ушли… если город, из которого они ушли… если страна, из которой эти трое достопочтенных ушли из дома в бездомную жизнь, будет помнить о них с преданным сердцем, то это приведёт эту страну к длительному благополучию и счастью.

Если вся знать будет помнить этих троих достопочтенных с преданным сердцем, то это приведёт эту знать к длительному благополучию и счастью. Если все брахманы… если все купцы… если все рабочие будут помнить этих троих достопочтенных с преданным сердцем, то это приведёт всех этих рабочих к длительному благополучию и счастью.

Если мир с его богами, Марами и Брахмами, с его поколениями со жрецами и отшельниками, с его знатью и простолюдинами, будет помнить этих троих достопочтенных с преданным сердцем, то это приведёт этот мир к длительному благополучию и счастью.

Видишь, Дигха, насколько эти трое достопочтенных практикуют ради благополучия и счастья многих, из сострадания к миру, ради блага и счастья богов и людей».

Так сказал Благословенный. Яккха Дигха Параджана был доволен и восхитился словами Благословенного.

МН 36 Маха-Саччака сутта: Длинная беседа с Саччакой

^{Редакция перевода: 29.01.2013}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник:}^{www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в Весали, в Остроконечном Павильоне, в Великом Лесу. И тем утром он оделся, взял чашу и хотел пойти в город Весали за подаянием.

И тут Саччака, нигантха^[30], прогуливаясь и разминая свои ноги, направился к Остроконечному Павильону в Великом Лесу. Достопочтенный Ананда, заметив его ещё вдалеке, обратился к Благословенному: «Учитель, сюда идёт нигантха Саччака: известный своими резкими фразами и участием в спорах, почитаемый многими как святой. Он хочет унизить Будду, унизить Дхамму, унизить Сангху. Было бы хорошо, если бы Благословенный присел на минуту из сострадания [к Саччаке]». И Благословенный присел на подготовленное сиденье. Тогда Саччака подошёл к Благословенному, и, обменявшись вежливыми приветствиями с ним, сел рядом.

И затем он обратился к Благословенному: «Господин Готама, есть отшельники и брахманы, которые практикуют развитие тела, но не развитие ума. В них возникает болезненное телесное чувство. Случалось так, что когда одного из них одолевало болезненное телесное чувство, его бёдра становились жёсткими, его сердце разрывалось, горячая кровь хлестала изо рта, он сходил с ума, становился обезумевшим. Посему его ум был подчинён его телу и пал под властью тела. И почему так? Из-за слабого развития ума.

И есть отшельники и брахманы, которые практикуют развитие ума, но не развитие тела. В них возникает болезненное умственное чувство. Случалось так, что когда одного из них одолевало болезненное умственное чувство, его бёдра становились жёсткими, его сердце разрывалось, горячая кровь хлестала изо рта, он сходил с ума, становился обезумевшим. Посему его тело было подчинено его уму и пало под властью ума. И почему так? Из-за слабого развития тела. Мне подумалось, что ученики отшельника Готамы практикуют развитие ума, но не развитие тела».

«А что ты знаешь, Аггивессана, о развитии тела?»

«Есть, к примеру, Нанда Ваччха, Киса Санкичча и Маккхали Госала. Эти аскеты не носят вещей^[31], отвергают условности, лижут свои руки, не идут, когда их зовут, не остаются, когда их просят. Они не принимают пищу, поднесённую им или посвящённую им, не принимают приглашения на обед. Они не принимают ничего из горлышка горшка или чаши. Они не принимают ничего через порог, через палку, через пестик [ступы]. Они не принимают ничего от двух обедающих [вместе] людей, от беременной женщины, от кормящей женщины, от женщины, живущей с мужчиной. Они не принимают ничего с того места, где объявлено о раздаче еды, с того места, где сидит собака или где летают мухи. Они не принимают рыбу или мясо. Они не пьют ликёры, вина или забродившие напитки. Они ограничивают себя одним домом и одной лёгкой закуской в день, или двумя домами и двумя лёгкими закусками… семью домами и семью лёгкими закусками. Они едят только одну тарелку в день, две… семь тарелок в день. Они принимают пищу только один раз в день, один раз в два дня… один раз в семь дней, и так вплоть до двух недель, практикуя ограничение в приёме пищи».

«Но, Аггивессана, выживают ли они лишь на этом?»

«Нет, Господин Готама. Иногда они едят великолепную твёрдую пищу, жуют великолепную не твёрдую пищу, пробуют отличные деликатесы, пьют прекрасные напитки. Они спасают тело, охраняют его силу, укрепляют его и откармливают».

«То, что они ранее отбрасывали, Аггивессана, после они подбирают вновь. Таким образом, тело у них убывает и возрастает. Но что ты знаешь, Аггивессана, о развитии ума?»

И когда Благословенный спросил насчёт развития ума, нигантха Саччака не смог ответить.

Тогда Благословенный сказал Саччаке: «Те, кого ты только что описал развитыми в развитии тела — это не подлинное развитие тела в учении Благородных. А если ты не понимаешь развитие тела, откуда тебе понять развитие ума? Тем не менее, что касается неразвитости в теле и в уме, и развитости в теле и в уме — слушай внимательно. Я буду говорить».

«Как скажете, Господин Готама» — ответил Саччака.

Благословенный сказал: «И как кто-либо не развит в теле и не развит в уме? Вот приятное чувство возникает в необученном заурядном человеке. Когда в нём возникает приятное чувство, его захватывает удовольствие, и он покорён тем, что охвачен удовольствием. [Затем] его приятное чувство прекращается. С прекращением приятного чувства появляется болезненное чувство. Когда появляется болезненное чувство, он грустит, горюет и стонет, бьёт себя в грудь, становится обезумевшим от горя. Когда это приятное чувство возникло в нём, оно наводнило его ум и осталось там, поскольку он не развит в теле. Когда это болезненное чувство возникло в нём, оно наводнило его ум и осталось там, поскольку он не развит в уме. Вот как кто-либо не развит в теле и не развит в уме.

И как кто-либо развит в теле и развит в уме? Вот приятное чувство возникает в хорошо обученном ученике Благородных. Когда в нём возникает приятное чувство, он не охвачен удовольствием, он не покорён тем, что охвачен удовольствием. [Затем] его приятное чувство прекращается. С прекращением приятного чувства появляется болезненное чувство. Когда в нём появляется болезненное чувство, он не грустит, не горюет и не стонет, не бьёт себя в грудь, не становится обезумевшим от горя. Когда это приятное чувство возникло в нём, оно не наводнило его ум и не осталось там, поскольку он развит в теле. Когда это болезненное чувство возникло в нём, оно не наводнило его ум и не осталось там, поскольку он развит в уме. Вот как кто-либо развит в теле и развит в уме».

«Я верю Господину Готаме, что он развит в теле и развит в уме».

«Что же, Аггивессана, ты, конечно же, груб и дерзок в своих словах, но, тем не менее, я отвечу тебе^[32]. С тех пор, как я обрил волосы и бороду, надел жёлтые одежды и, отринув мирское житие, стал жить бездомной жизнью, у приятного или болезненного чувства не было возможности возникнуть и наводнить мой ум, и остаться в нём».

«Но, наверное, в Господине Готаме не возникало определённое приятное чувство, что, возникнув, наводнило бы его ум и осталось пребывать там. Наверное, в Господине Готаме не возникало определённое болезненное чувство, что, возникнув, наводнило бы его ум и осталось пребывать там».^[33]

«Почему же не возникали, Аггивессана? Перед моим Пробуждением, когда я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, такая мысль пришла ко мне: «Жизнь домохозяина — ограниченный и пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Живя мирской жизнью, трудно практиковать ведение святой жизни, которая была бы идеальной и чистой, словно отполированный перламутр. Что если я, сбрив волосы и бороду и надев жёлтые одежды, отринул бы мы мирское житие и стал бы жить бездомной жизнью?»

А потому в те времена, когда я всё ещё был молод, с чёрными волосами, наделённый благословением молодости на первом этапе жизни, я сбрил волосы и бороду и — хотя родители желали иного и горевали со слезами на глазах — надел жёлтые одежды, отринул мирское житие и стал жить бездомной жизнью.

Отправившись на поиски того, что может быть умелым, на поиски непревзойдённого состояния возвышенного покоя, я пошёл к Алара Каламе, и по прибытии, сказал ему: «Друг Калама, я бы хотел практиковать это учение и дисциплину».

Когда так было сказано, он ответил мне: «Ты можешь оставаться здесь, мой друг. Это учение таково, что мудрец вскоре сможет войти и пребывать в том знании, которым обладает его учитель, засвидетельствовав это самостоятельно посредством прямого знания».

И вскоре я быстро освоил учение. За счёт одних лишь повторений по губам и заучиваний, я мог говорить слова знания, слова старцев, я мог утверждать, что я знал и видел — я, вместе с другими.

Я подумал: «Не только за счёт одной веры Алара Калама утверждает: «Я вошёл и пребывал в этой Дхамме, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания». Вне сомнений, он [на самом деле] пребывает, зная и видя эту Дхамму». Посему я отправился к нему и сказал: «До какого предела ты заявляешь, что вошёл и пребывал в этой Дхамме?» И на это он ответил, что таковым пределом является основа отсутствия чего бы то ни было^[34].

Я подумал: «Не только Алара Калама имеет доверие, усердие, внимательность, сосредоточение и мудрость. У меня тоже есть доверие, усердие, внимательность, сосредоточение и мудрость. Что если я приложу усилия и постигну Дхамму, о которой Алара Калама говорит, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания?»

И вскоре я вошёл и пребывал в той Дхамме, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания. Я подошёл к нему и сказал: «Друг Калама, до этого ли предела ты входил и пребывал в этой Дхамме, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания?»

«Да, мой друг…»

«Я тоже, друг, дошёл до этого предела и вошёл и пребывал в этой Дхамме, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания».

«В этом наша выгода, мой друг, огромная для нас выгода, что у нас есть такой спутник в святой жизни. Та Дхамма, о которой я сказал, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания, является той Дхаммой, о которой ты сказал, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания. И та Дхамма, о которой ты сказал, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания, является той Дхаммой, о которой я сказал, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания. Ту Дхамму, что знаю я, знаешь и ты; ту Дхамму, что знаешь ты, знают и я. Каков я, таков и ты; каков ты, таков и я. Идём друг, будем вместе вести эту общину [учеников]».

Таким образом мой учитель, Алара Калама, поставил меня, своего ученика, наравне с собой, и оказал мне большое почтение. Но ко мне пришла мысль: «Эта Дхамма не ведёт к бесстрастию, к избавлению от очарования, к прекращению, к успокоению, к прямому знанию, к Пробуждению, к Ниббане. Но ведёт только к перерождению в мире отсутствия чего бы то ни было». Посему, разочарованный этой Дхаммой, я ушёл.

Отправившись на поиски того, что может быть умелым, на поиски непревзойдённого состояния возвышенного покоя, я пошёл к Уддака Рамапутте, и по прибытии, сказал ему: «Друг Уддака, я бы хотел практиковать это учение и дисциплину».

Я подумал: «Не только за счёт одной веры Рама утверждал: «Я вошёл и пребывал в этой Дхамме, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания». Вне сомнений, он [на самом деле] пребывал, зная и видя эту Дхамму». Посему я отправился к нему и сказал: «До какого предела Рама заявлял, что вошёл и пребывал в этой Дхамме?» И на это Уддака Рамапутта ответил, что таковым пределом является основа ни восприятия, ни не-восприятия.

Я подумал: «Не только у Рамы было доверие, усердие, внимательность, сосредоточение и мудрость. У меня тоже есть доверие, усердие, внимательность, сосредоточение и мудрость. Что если я приложу усилия и постигну Дхамму, о которой Рама говорил, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания?»

И вскоре я вошёл и пребывал в той Дхамме, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания. Я подошёл к Уддаке Рамапутте и сказал: «Друг Уддака, до этого ли предела Рама входил и пребывал в этой Дхамме, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания?»

«Да, мой друг…»

«В этом наша выгода, мой друг, огромная для нас выгода, что у нас есть такой спутник в святой жизни. Та Дхамма, о которой Рама сказал, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания, является той Дхаммой, о которой ты сказал, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания. И та Дхамма, о которой ты сказал, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания, является той Дхаммой, о которой Рама сказал, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания. Ту Дхамму, что знал он, знаешь и ты; ту Дхамму, что знаешь ты, знал и он. Каков он, таков и ты; каков ты, таков и он. Ну же, друг, веди эту общину [учеников]».

Таким образом, Уддака Рамапутта, мой спутник в святой жизни, предложил мне стать учителем и оказал мне большое почтение. Но мысль пришла ко мне: «Эта Дхамма не ведёт к бесстрастию, к избавлению от очарования, к прекращению, к успокоению, к прямому знанию, к Пробуждению, к Ниббане. Но ведёт только к перерождению в мире ни восприятия, ни не-восприятия». Посему, разочарованный этой Дхаммой, я ушёл.

Отправившись на поиски того, что может быть умелым, на поиски непревзойдённого состояния возвышенного покоя, я скитался по стране Магадх и подошёл к военному городу Урувела. Там я увидел чудесную местность, с вдохновляющей лесной чащей, кристально чистой рекой с восхитительными берегами, и деревнями со всех сторон, в которые можно было бы ходить за подаянием. Мысль пришла ко мне: «Как чудесна эта местность, с вдохновляющей лесной чащей, кристально чистой рекой с восхитительными берегами, и деревнями со всех сторон, в которые можно было бы ходить за подаянием. Это самое подходящее место для стараний того, кто намерен вести борьбу [за поиски истины]». А потому я там сел и подумал: «Прекрасное место для стараний».

Затем эти три образа — спонтанные и никогда прежде не слышанные — возникли в моём уме. Предположим, что было бы мокрое и пропитанное насквозь влагой полено, лежащее в воде. И человек, проходящий мимо с палкой для добывания огня, подумал бы: «Я разожгу огонь. Я создам тепло». Как ты думаешь? Смог бы он разжечь огонь и создать тепло трением палки в мокром, пропитанном насквозь влагой, полене, лежащем в воде?»

«Нет, Господин Готама. И почему? Потому что полено мокрое и пропитано насквозь влагой, кроме того, оно лежит в воде. Со временем человека просто постигли бы усталость и разочарование».

«Так и с любыми жрецами или отшельниками, которые живут, не отлучая себя от чувственности в теле и в уме, и в которых не погашены и не успокоены желания, очарования, нужда, возбуждение и жажда к чувственным удовольствиям. Испытывают ли они, или же нет, болезненные, мучительные и пронзающие чувства в своей борьбе [за Пробуждение], они не способны достичь знания, видения и непревзойдённого само-пробуждения. Таковым был первый образ — спонтанный и никогда прежде не слышанный — возникший в моём уме.

Затем второй образ — спонтанный и никогда прежде не слышанный — возник у меня в уме. Предположим, что было бы мокрое и пропитанное насквозь влагой полено, лежащее вдалеке от воды. И человек, проходящий мимо с палкой для добывания огня, подумал бы: «Я разожгу огонь. Я создам тепло». Как ты думаешь? Смог бы он разжечь огонь и создать тепло трением палки в мокром, пропитанном насквозь влагой, полене, лежащем вдалеке от воды?»

«Нет, Господин Готама. И почему? Потому что полено мокрое и пропитано насквозь влагой, даже несмотря на то, что оно лежит далеко от воды. Со временем человека просто постигли бы усталость и разочарование».

«Так и с любыми жрецами или отшельниками, которые живут, отлучив себя от чувственности только в теле, но у которых не погашены и не успокоены желания, очарования, нужда, возбуждение и жажда к чувственным удовольствиям. Испытывают ли они, или же нет, болезненные, мучительные и пронзающие чувства в своей борьбе [за Пробуждение], они не способны достичь знания, видения и непревзойдённого само-пробуждения. Таковым был второй образ — спонтанный и никогда прежде не слышанный — возникший у меня в уме.

Затем третий образ — спонтанный и никогда прежде не слышанный — возник у меня в уме. Предположим, что было бы сухое и не пропитанное влагой полено, лежащее вдалеке от воды. И человек, проходящий мимо с палкой для добывания огня, подумал бы: «Я разожгу огонь. Я создам тепло». Как ты думаешь? Смог бы он разжечь огонь и создать тепло трением палки в сухом, не пропитанном влагой, полене, лежащем вдалеке от воды?»

«Да, Господин Готама. И почему? Потому что полено сухое и не пропитано влагой, кроме того, оно лежит вдалеке от воды».

«Так и с любыми жрецами или отшельниками, которые живут, отлучив себя от чувственности в теле и в уме, у которых погашены и успокоены желания, очарования, нужда, возбуждение и жажда к чувственным удовольствиям. Испытывают ли они, или же нет, болезненные, мучительные и пронзающие чувства в своей борьбе [за Пробуждение], они способны достичь знания, видения и непревзойдённого само-пробуждения. Таковым был третий образ — спонтанный и никогда прежде не слышанный — возникший у меня в уме.

Я подумал: «Что если я, стиснув зубы и поджав к верхнему нёбу язык, собью, раздавлю и сокрушу свой ум своим умом?». Таким образом, стиснув зубы и поджав к верхнему нёбу язык, я стал сбивать, давить и сокрушать свой ум своим умом. Подобно тому, как сильный человек хватает слабого за голову, горло или плечи, и сбивает его, сдавливает и сокрушает, так и я стал сбивать, давить и сокрушать свой ум своим умом. И по мере того, как я так делал, пот полился ручьём из подмышек. И хотя я установил неутомимое усердие и незамутнённую осознанность, моё тело было взволновано и неспокойно из-за болезненных усилий. Но болезненное чувство, что возникло таким образом, не наводняло мой ум и не оставалось в нём.

Я подумал: «Что если я буду поглощён трансом не-дыхания?» Так я прекратил вдохи и выдохи через нос и через рот. И по мере того, как я так делал, громкие свистящие струи воздуха вырывались из моих ушей, подобно тому, как из мехов кузнеца вырывается свистящий громкий пар… А потому я прекратил вдохи и выдохи через нос, рот и уши. И по мере того, как я так делал, ужасные силы пронзали мою голову, как если бы сильный человек вскрывал бы мою голову острым мечом… Сильнейшие боли появились в моей голове, как если бы сильный человек затягивал на моей голове тюрбан из кожаных ремней … Колоссальные боли разрывали мой желудок, как если бы мясник или его ученик разрезали бы желудок быка… Моё тело сильно горело, как если бы два могучих человека, схватив слабого человека за руки, поджаривали бы его над ямой с горячими углями. И хотя я установил неутомимое усердие и незамутнённую осознанность, моё тело было взволновано и неспокойно из-за болезненных усилий. Но болезненное чувство, что возникло таким образом, не наводняло мой ум и не оставалось в нём.

Дэвы, увидев меня, сказали: «Отшельник Готама умер». Другие дэвы сказали: «Он не умер, но умирает». Третьи сказали: «Он ни умер, ни умирает, а он — архат, потому что таким образом живут архаты».

Я подумал: «Что если я буду практиковать, и при этом не принимать пищу?» Тогда дэвы пришли ко мне и сказали: «Почтенный, пожалуйста, не практикуйте без еды. Если вы не будете есть, мы будем вливать через ваши поры божественный нектар, и так вы выживете». Я подумал: «Если я решусь отказаться от пищи полностью, тогда как эти дэвы будут вливать через мои поры божественный нектар, то я обману [самого себя]». А потому я приказал им уйти, сказав: «Довольно».

Я подумал: «Что если я буду принимать только чуть-чуть пищи за один раз, только немного бобового супа, супа из чечевицы, супа из вика или супа из гороха?». Посему я принимал только чуть-чуть пищи, только немного бобового супа, супа из чечевицы, супа из вика или супа из гороха. Моё тело стало сильно истощено. Из-за того, что я так мало ел, мои члены стали похожи на соединённые части стеблей лозы или стеблей бамбука… Моя спина стала похожа на горб верблюда… Мой позвоночник выступил, как ожерелье из бусин… Мои рёбра выперли наружу, как балки старого покошенного сарая. Блеск моих глаз, казалось, утонул в глазницах, подобно блеску воды в глубоком колодце… Кожа моей головы сморщилась и иссохла, подобно тому, как зелёная горькая тыква высыхает и сморщивается на жаре и ветре… Кожа моего живота настолько прилипла к позвоночнику, что когда я трогал живот, то схватывал также и позвоночник; а когда я трогал спину, то дотрагивался также и до кожи живота… Если я писал или испражнялся, я прямо там же падал лицом вниз… Из-за того, что я так мало ел, то, как только я хотел облегчить тело, потерев его члены руками, волосы — сгнившие на корню — выпадали с моего тела по мере того, как я его растирал.

Люди, видевшие меня, говорили: «Отшельник Готама — чёрный». Другие говорили: «Отшельник Готама не чёрный, а коричневый». Ещё другие говорили: «Отшельник Готама ни чёрный, ни коричневый, а с золотистой кожей». Так сильно был испорчен чистый и яркий цвет моей кожи — просто из-за того, что я так мало ел.

Я подумал: «Какие бы жрецы и отшельники прошлого не испытывали бы болезненных, мучительных, пронзающих ощущений из-за их стараний, это [моё болезненное чувство] — самое сильное. Никто не мог вынести ещё большее [страдание]. Какие бы жрецы и отшельники будущего не испытывали бы болезненных, мучительных, пронзающих ощущений из-за их стараний, это [моё болезненное чувство] — самое сильное. Никто не сможет вынести большее [страдание]. Какие бы жрецы и отшельники настоящего не испытывали бы болезненных, мучительных, пронзающих ощущений из-за их стараний, это [моё болезненное чувство] — самое сильное. Никто не может вынести ещё большее [страдание]. Но через эти мучительные аскетические практики я не достиг какого-либо сверхчеловеческого состояния, или какого-либо отличия в знании и видении, достойного Благородных. Может ли существовать иной путь к Пробуждению?»

Я подумал: «Я помню, как однажды, когда мой отец из клана Сакьев работал, я сидел в прохладе тенистого миртового дерева, и тогда — в достаточной мере оставив чувственные удовольствия и неумелые умственные качества — я вошёл и пребывал в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением, сопровождались направлением ума и удержанием ума. Могло ли это быть путём к просветлению?» Вслед за этим воспоминанием пришло озарение: «Это путь к Пробуждению». Я подумал: «Так почему я боюсь этого удовольствия [джханы], которое не имеет ничего общего ни с чувственным наслаждением, ни с неумелыми умственными качествами?» Я подумал: «Более я не боюсь этого удовольствия, которое не имеет ничего общего ни с чувственным наслаждением, ни с неумелыми умственными качествами, но которого трудно достичь с настолько истощённым телом. Что если я приму какую-нибудь твёрдую пищу: немного риса и каши?» Так я принял твёрдую пищу: немного риса и каши. И теперь пять монахов, которые присматривали за мной, подумали: «Если наш отшельник Готама достиг какого-либо высшего состояния, он скажет нам». Но когда они увидели, как я ем твёрдую пищу — немного риса и каши — они в отвращении покинули меня, думая так: «Отшельник Готама живёт в достатке. Он оставил свои усилия и ниспадает к роскоши».

Так, когда я принял твёрдую пищу и восполнил силы, тогда — в достаточной мере оставив чувственные удовольствия и неумелые умственные качества — я вошёл и пребывал в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением, сопровождались направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на объекте медитации]. Но приятное чувство, которое возникло благодаря этому, не наводнило мой ум и не осталось в нём. С успокоением направления и удержания ума, я вошёл и пребывал во второй джхане: [меня наполняли] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [я пребывал] во внутренней устойчивости. Но приятное чувство, которое возникло благодаря этому, не наводнило мой ум и не осталось в нём. С успокоением восторга я стал невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущал счастье. Я вошёл и пребывал в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости». Но приятное чувство, которое возникло благодаря этому, не наводнило мой ум и не осталось в нём. С успокоением счастья и страдательности — вместе с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — я вошёл и пребывал в четвёртой джхане: [в] чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Но приятное чувство, которое возникло благодаря этому, не наводнило мой ум и не осталось в нём.

Когда ум был подобным образом сосредоточен, очищен, ярок, безупречен, избавлен от загрязнений, гибок, податлив, устойчив и непоколебим, я направил его к познанию воспоминаний собственных прошлых жизней. Я вспомнил свои многочисленные жизни — одну, две, пять, десять, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие кальпы свёртывания вселенной, многие кальпы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь. Здесь также у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так я вспомнил свои многочисленные прошлые рождения в подробностях и деталях.

Это было первым знанием, которое я получил в первую стражу ночи. Невежество было уничтожено; знание появилось; тьма рассеяна; возник свет — так происходит с тем, кто внимателен, непоколебим и решителен. Но приятное чувство, которое возникло благодаря этому, не наводнило мой ум и не осталось в нём.

Когда ум был подобным образом сосредоточен, очищен, ярок, безупречен, избавлен от загрязнений, гибок, податлив, устойчив и непоколебим, я направил его к познанию смерти и перерождения существ. Я увидел, за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ. Я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, я распознал низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.

Это было вторым знанием, которое я получил во второй страже ночи. Невежество было уничтожено; знание появилось; тьма рассеяна; возник свет — так происходит с тем, кто внимателен, непоколебим и решителен. Но приятное чувство, которое возникло благодаря этому, не наводнило мой ум и не осталось в нём.

Когда ум был подобным образом сосредоточен, очищен, ярок, безупречен, избавлен от загрязнений, гибок, податлив, устойчив и непоколебим, я направил его к познанию уничтожения умственных загрязнений. Я распознал так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений». Мой ум, зная это, и видя это таким образом, был освобождён от загрязнений чувственности, освобождён от загрязнений становления, освобождён от загрязнений неведения. С освобождением пришло знание: «Освобождён». Я распознал, что «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать».

Этобыло третьим знанием, которое я получил в третьей страже ночи. Невежество было уничтожено; знание появилось; тьма рассеяна; возник свет — так происходит с тем, кто внимателен, непоколебим и решителен. Но приятное чувство, которое возникло благодаря этому, не наводнило мой ум и не осталось в нём.

Я вспоминаю, что учил Дхамме собрание из многих сотен людей, и, тем не менее, каждый из них утверждает обо мне: «Отшельник Готама учит Дхамме, просто критикуя меня», но это не так. Татхагата праведно учит их Дхамме, просто с целью донесения знания. В конце той самой лекции я внутренне утвердил ум, устроил его, сосредоточил его и объединил его на том же самом объекте сосредоточения, на котором он был собран и прежде, и в этом я пребываю практически постоянно».

«Вероятно это так для Господина Готамы, как и должно быть в случае с тем, кто достоин и правильно само-пробуждён. Но помнит ли Господин Готама, чтобы он спал днём?»

«Я вспоминаю, Аггивессана, что в прошлом месяце в жаркий сезон, после обеда, вернувшись с моего хождения за подаянием, сложив свою внешнюю робу вчетверо, я лёг на правый бок и спал, будучи внимательным и бдительным».

«Некоторые отшельники и брахманы, Господин Готама, считают подобное житием в невежестве».

«Не в этом заключается невежество или отсутствие такового, Аггивессана. А что касается тех, кто невежественен и лишён невежества, то слушай внимательно. Я буду говорить».

«Как скажете, Господин Готама» — ответил Саччака.

Благословенный сказал: «Тот, в ком не отброшены омрачающие загрязнения, что ведут к новому становлению, доставляют проблемы, создают страдания, ведут к будущему рождению, старости и смерти — того я называю невежественным. Из-за не оставления загрязнений человек заблуждается. Тот, в ком отброшены омрачающие загрязнения, что ведут к новому становлению, доставляют проблемы, создают страдания, ведут к будущему рождению, старости и смерти — того я называю не заблуждающимся. Из-за оставления загрязнений человек не заблуждается. В Татхагате, Аггивессана, омрачающие загрязнения, что ведут к новому становлению, доставляют проблемы, создают страдания, ведут к будущему рождению, старости и смерти — отброшены, их корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён условий для существования, не способный появиться в будущем. Подобно тому, как если обрезать верхушку пальмы, она не будет дальше расти — то точно также и в Татхагате те омрачающие загрязнения, что ведут к новому становлению, доставляют проблемы, создают страдания, ведут к будущему рождению, старости и смерти — отброшены, их корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён условий для существования, не способный появиться в будущем».

Когда так было сказано, нигантха Саччака обратился к Благословенному: «Поразительно, Господин Готама. Восхитительно — что когда к Господину Готаме обращаются грубо вновь и вновь, нападают с дерзкими речами, цвет его кожи становится ярким, цвет лица чистым, как и должно быть в случае с тем, кто достоин и правильно само-пробуждён. Я помню, как нападал на Пурана Кассапу в дебатах. Он, в ответ на мои нападки, отвечал уклончиво, сбивал беседу с темы, проявлял раздражение, отвращение и сварливость. Но когда к Господину Готаме обращаются грубо вновь и вновь, нападают с дерзкими речами, цвет его кожи становится ярким, цвет лица чистым, как и должно быть в случае с тем, кто достоин и правильно само-пробуждён. Я помню, как нападал на Маккхали Госалу… Аджита Кесакамбалу… Пакудха Каччаяну… Санджаю Велаттхапутту… Нигантха Натапуту в дебатах. Он, в ответ на мои нападки, отвечал уклончиво, сбивал беседу с темы, проявлял раздражение, отвращение и сварливость. Но когда к Господину Готаме обращаются грубо вновь и вновь, нападают с дерзкими речами, цвет его кожи становится ярким, цвет лица чистым, как и должно быть в случае с тем, кто достоин и правильно само-пробуждён.

А теперь, Господин Готама, я пошёл. Много у меня дел, много обязанностей».

«Тогда делай, Аггивессана, так, как считаешь нужным».

Так нигантха Саччака, восхитившись и одобрив слова Благословенного, поднялся со своего сиденья и ушёл.^[35]

V. Малые двойки

МН 43 Махаведалла сутта: Большое собрание вопросов и ответов

^{Редакция перевода: 16.07.2010}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный находился в Саваттхи, в Роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И тогда Достопочтенный Маха Коттхита, выйдя во второй половине дня из своего уединённого пребывания, отправился к Достопочтенному Сарипутте и, по прибытии, обменялся с ним вежливыми приветствиями, а затем сел рядом.

Мудрость

И тогда он обратился к Достопочтенному Сарипутте: «Друг, говорят так — «человек со слабой мудростью, со слабой мудростью». До какой степени, друг, говорится: «это человек со слабой мудростью»?

«Он не раcпознаёт, он не распознаёт»: Так, друг, говорится о человеке со слабой мудростью. И что он не распознаёт? Он не распознаёт: «это — страдание». Он не распознаёт: «это — причина страдания». Он не распознаёт: «это — прекращение страдания». Он не распознаёт: «это — путь, ведущий к прекращению страдания». Он не распознаёт, он не распознаёт. Так говорят о человеке со слабой мудростью».

Сказав: «Очень хорошо, друг», Достопочтенный Маха Коттхита, порадовавшись и согласившись с утверждением Достопочтенного Сарипутты, задал ему следующий вопрос: «распознаёт, распознаёт». Так говорится. До какой степени, друг, говорится, что человек «распознаёт»?

«Распознаёт, распознаёт»: Так друг, говорится, о человеке, который распознаёт. И что он распознаёт? Он распознаёт: «это — страдание». Он распознаёт: «это — причина страдания». Он распознаёт: «это — прекращение страдания». Он распознаёт: «это — путь, ведущий к прекращению страдания». «Распознаёт, распознаёт»: Так говорится о человеке, который распознаёт».

Сознание

«Сознание, сознание». Так говорится. До какой степени, друг, говорится, что это «сознание»?

«Оно познаёт, оно познаёт»: Поэтому, друг, говорится, что это «сознание». И что оно познаёт? Оно познаёт: «приятно». Оно познаёт: «болезненно». Оно познаёт «ни приятно, ни болезненно». «Оно познаёт, оно познаёт». Поэтому говорится, что это «сознание».

«Распознавание и сознание, друг: эти качества соединены или разъединены? Возможно ли, отделив одно от другого, провести разницу между ними?»

«Распознавание и сознание соединены, а не разъединены, друг. Невозможно, отделив одно от другого, провести разницу между ними. Что человек распознаёт, то он познаёт. Что он познаёт, то он распознаёт. Таким образом, эти качества соединены, а не разъединены, и невозможно, разъединив их одно от другого, провести разницу между ними».

«Распознавание и сознание, друг: каково различие между этими качествами, которые соединены, а не разъединены?»

«Распознавание и сознание, друг: из этих качеств, которые соединены, а не разъединены, распознавание следует развить, а сознание — полностью постичь^[36]».

Чувство

«Чувство, чувство. Так говорят. До какой степени, друг, говорится, что это «чувство»?

«Оно чувствует, оно чувствует». Поэтому, друг, говорится, что это «чувство». И что оно чувствует? Оно чувствует удовольствие. Оно чувствует боль. Оно чувствует ни удовольствие, ни боль. Оно чувствует, оно чувствует. Поэтому говорится, что это «чувство».

Восприятие

«Восприятие, восприятие». Так говорят. До какой степени, друг, говорится, что это «восприятие»?

«Оно воспринимает, оно воспринимает». Поэтому, друг, говорится, что это «восприятие». И что оно воспринимает? Оно воспринимает голубое. Оно воспринимает жёлтое. Оно воспринимает красное. Оно воспринимает белое. Оно воспринимает, оно воспринимает. Поэтому говорится, что это «восприятие».

«Чувство, восприятие, сознание, друг: эти качества соединены или разъединены? Возможно ли, отделив одно от другого, провести разницу между ними?»

«Чувство, восприятие, сознание, друг: эти качества соединены, а не разъединены. Невозможно, отделив одно от другого, провести разницу между ними. Что человек чувствует, то он воспринимает. Что он воспринимает, то он познаёт. Таким образом, эти качества соединены, а не разъединены, и невозможно, отделив одно от другого, провести разницу между ними».

Глаз мудрости

«Друг, что можно познать чистейшим сознанием ума, отделённым от пяти [чувственных] опор?»

«Друг, чистейшим сознанием ума, отделённым от пяти опор, можно познать основу бесконечности пространства как «бесконечное пространство». Основу бесконечности сознания можно познать как «бесконечное сознание». Основу отсутствия всего можно познать как «здесь ничего нет».

«Чем человек знает качество, которое можно знать?»

«Качество, которое можно знать, человек знает глазом мудрости».

«И в чём заключается цель мудрости?»

«Цель мудрости заключается в прямом знании, её цель — полное постижение, её цель — отпускание».

Правильные взгляды

«Друг, сколько существует условий для возникновения правильных взглядов?»

«Друг, есть два условия для возникновения правильных взглядов: голос другого и должное внимание. Это два условия для возникновения правильных взглядов».

«И в сопровождении скольких факторов правильные взгляды принесут состояние освобождённого ума как плод и результат, и состояние освобождения мудростью как плод и результат?»

«В сопровождении пяти факторов правильные взгляды принесут состояние освобождённого ума как плод и результат, и состояние освобождения мудростью как плод и результат. Вот случай, когда правильные взгляды сопровождаются нравственностью, изучением, обсуждением, спокойствием, прозрением. В сопровождении этих пяти факторов правильные взгляды принесут состояние освобождённого ума как плод и результат, и состояние освобождения мудростью как плод и результат».

Становление

«Друг, сколько всего видов становления?»

«Друг, есть три вида становления: становление в мире чувств, становление в мире форм, становление в бесформенном мире».

«И как осуществляется дальнейшее становление в будущем?»

«Cущества, охваченные невежеством и скованные жаждой, восторгаются то здесь, то там: вот как осуществляется дальнейшее становление в будущем».

«И как не осуществляется дальнейшее становление в будущем?»

«За счёт угасания невежества, появления ясного знания и прекращения жажды: вот как не осуществляется дальнейшее становление в будущем».

Первая джхана

«Что такое, друг, первая джхана?»

«Вот, друг, монах — в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект] и удержанием ума [на объекте]. Это называется первой джханой».

«И сколько факторов присутствует в первой джхане?»

«В первой джхане присутствует пять факторов. Когда монах достиг пятифакторной первой джханы, то наличествует направление ума, удержание ума, восторг, счастье и однонастроенность ума. Таким образом в первой джхане наличествуют пять факторов».

«И сколько факторов отброшены в первой джхане, и сколькими она наделена?»

«Пять факторов отброшены в первой джхане и пятью она наделена. Когда монах достиг первой джханы, то чувственные желания отброшены, недоброжелательность отброшена, лень и апатия отброшены, неугомонность и беспокойство отброшены, сомнения отброшены. И там присутствуют направленность ума, удержание ума, восторг, счастье и однонастроенность ума. Таким образом в первой джхане пять факторов отброшены и пятью факторами она наделена».

Пять опор

«Друг, есть вот эти пять опор, каждая из которых имеет свою область, отдельную сферу, и они не пересекаются, не накладываются друг на друга: это опора-глаз, опора-ухо, опора-нос, опора-язык, опора-тело. И что у этих пяти опор — каждая из которых имеет свою область, отдельную сферу, которые не пересекаются и не накладываются друг на друга — имеется в качестве [общего] переживающего? Что испытывает [все] их области и сферы?»

«Друг, эти пять опор — каждая из которых имеет свою область, отдельную сферу, и они не пересекаются, не накладываются друг на друга: опора-глаз, опора-ухо, опора-нос, опора-язык, опора-тело — имеют сознание в качестве [общего] переживающего. Сознание — это то, что испытывает [все] их области и сферы».

«И что касается этих пяти опор — опоры-глаза, опоры-уха, опоры-носа, опоры-языка, опоры-тела: за счёт чего они продолжают наличествовать?»

«Эти пять опор — опора-глаз, опора-ухо, опора-нос, опора-язык, опора-тело — продолжают наличествовать за счёт жизненной силы^[37]».

«А жизненная сила продолжает наличествовать за счёт чего?»

«Жизненная сила продолжает наличествовать за счёт тепла».

«А тепло продолжает наличествовать за счёт чего?»

«Тепло продолжает наличествовать за счёт жизненной силы».

«Друг Сарипутта, как мы поняли, ты сказал так: «Жизненная сила продолжает наличествовать за счёт тепла». И как мы поняли, ты сказал так: «Тепло продолжает наличествовать за счёт жизненной силы». Как следует понимать эти утверждения?»

«В этом случае, друг, я приведу тебе пример, поскольку бывает так, что благодаря примеру умный человек понимает значение сказанного. Представь себе горящую масленую лампу. Её свечение можно увидеть в зависимости от пламени, а пламя можно увидеть в зависимости от свечения. Точно также жизненная сила наличествует за счёт тепла, а тепло — за счёт жизненной силы».

Формирователи жизненной силы

«Друг, являются ли формирователи жизненной силы^[38] тем же самым, что и состояния наличия чувств? Или формирователи жизненной силы — это одно, а состояния наличия чувств — другое?»

«Формирователи жизненной силы — это не то же самое, что и состояния наличия чувств, друг. Если бы формирователи жизненной силы были бы тем же самым, что и состояния наличия чувств, то нельзя было бы распознать выход монаха из состояния прекращения чувствования и восприятия. А поскольку формирователи жизненной силы — это одна вещь, а состояния наличия чувств — другая, то можно распознать выход монаха из состояния прекращения чувствования и восприятия».

«Сколько качеств отсутствует в теле, которое оставлено и покинуто, как бесчувственное полено?»

«Когда в этом теле отсутствуют эти три качества — жизненная сила, тепло и сознание — оно лежит оставленным и покинутым, как бесчувственное полено».

«В чём отличие между тем, кто мёртв, чей срок вышел, и монахом, который достиг состояния прекращения чувствования и восприятия?»

«В случае с мёртвым, чей срок вышел, его телесные формации угасли и затихли, его словесные формации угасли и затихли, его умственные формации угасли и затихли, его жизненная сила исчерпалась, тепло ушло и его способности рассеяны. А в случае с монахом, достигшим состояния прекращения чувствования и восприятия, его телесные формации угасли и затихли, его словесные формации угасли и затихли, его умственные формации угасли и затихли, [но] его жизненная сила не исчерпана, тепло не ушло и его способности неимоверно чёткие. В этом различие между тем, кто мёртв, чей срок вышел, и монахом, который достиг состояния прекращения чувствования и восприятия».

Состояние освобождённого ума

«Друг, сколько всего условий для достижения ни-приятного-ни-болезненного состояния освобождённого ума?»

«Друг, есть четыре условия для достижения ни-приятного-ни-болезненного состояния освобождённого ума. Вот монах, оставляя счастье и страдательность — вместе с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — входит и пребывает в четвёртой джхане: в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Таковы четыре условия для достижения ни-приятного-ни-болезненного состояния освобождённого ума».

«Сколько всего условий для достижения беспредметного состояния освобождённого ума?»

«Есть два условия для достижения беспредметного состояния освобождённого ума: недостаток внимания, уделяемого всем объектам, и направление внимания свойству отсутствия объектов. Таковы два условия для достижения беспредметного состояния освобождённого ума».

«И сколько всего условий для устойчивости беспредметного состояния освобождённого ума?»

«Есть три условия для устойчивости беспредметного состояния освобождения ума: недостаток внимания, уделяемого всем объектам, и направление внимания свойству отсутствия объектов, и предшествующее волевое решение. Таковы три условия для устойчивости беспредметного состояния освобождённого ума».

«А сколько всего условий для выхода из беспредметного состояния освобождённого ума?»

«Есть два условия для выхода из беспредметного состояния освобождённого ума: направление внимания на все объекты и недостаток внимания, уделяемого свойству отсутствия объектов. Таковы два условия для выхода из беспредметного состояния освобождённого ума».

«Безграничное состояние освобождённого ума, состояние освобождённого ума основы отсутствия всего, состояние освобождённого ума пустотности, беспредметное состояние освобождённого ума: различны ли эти качества [как] в названии, [так] и в значении, или же у них одно значение, но различается лишь только название?»

«Безграничное состояние освобождённого ума, состояние освобождённого ума основы отсутствия всего, состояние освобождённого ума пустотности, беспредметное состояние освобождённого ума: есть способ объяснения, когда эти качества различны и в значении, и в названии, и есть способ объяснения, когда эти качества имеют одно значение, но различны лишь в названии».

И каков способ объяснения, когда эти качества различны и в значении, и в названии? Вот монах распространяет в первом направлении^[39] — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом — сознание, наполненное доброжелательностью. Он продолжает распространять [такой ум] вверх, вниз, вокруг и всюду, во всех отношениях, всецело охватывая мир умом, наполненным доброжелательностью: обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни.

Он продолжает распространять в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом — сознание, наполненное состраданием… сознание, наполненное сорадованием…

Он продолжает распространять в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом — сознание, наполненное беспристрастностью. Он продолжает распространять [такой ум] вверх, вниз, вокруг и всюду, во всех отношениях, всецело охватывая мир умом, наполненным беспристрастностью: обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни. Это называется безграничным состоянием освобождённого ума.

И что такое состояние освобождённого ума основы отсутствия всего? Вот монах, полностью выйдя за пределы основы бесконечности сознания, [распознаёт]: «Здесь ничего нет», и входит и пребывает в основе отсутствия всего. Это называется состоянием освобождённого ума основы отсутствия всего.

И что такое состояние освобождённого ума пустотности? Вот монах, уединившись в безлюдной местности, у подножья дерева или в пустом жилище, созерцает: «Это лишено самости или чего-либо, присущего самости»^[40]. Это называется состоянием освобождённого ума пустотности.

И что такое беспредметное состояние освобождения ума? Вот монах перестаёт обращать внимание на все предметы, входит и пребывает в беспредметном сосредоточении ума^[41]. Это называется беспредметным состоянием освобождённого ума

Таков способ объяснения, когда эти качества различны различны и в значении, и в названии.

И каков способ объяснения, когда эти качества одинаковы в значении, но различны только в названии?

Страсть, друг, это создание границ. Отвращение — это создание границ. Невежество — это создание границ. В монахе, чьи загрязнения окончились, эти [три корня порока] были оставлены, уничтожены, сделаны подобными обрубку пальмы, лишены всяческих условий для развития, не способные возникнуть в будущем. Если говорить о безграничном состоянии освобождённого ума, то непровоцируемое состояние освобождённого ума — самое наилучшее. И это непровоцируемое освобождённого ума лишено страсти, лишено отвращения, лишено невежества.

Страсть — это что-то. Отвращение — это что-то. Невежество — это что-то. В монахе, чьи загрязнения окончились, эти [три корня порока] были оставлены, уничтожены, сделаны подобными обрубку пальмы, лишены всяческих условий для развития, не способные возникнуть в будущем. Если говорить о состоянии освобождённого ума основы отсутствия всего, то непровоцируемое состояние освобождённого ума — самое наилучшее. И это непровоцируемое освобождённого ума лишено страсти, лишено отвращения, лишено невежества.

Страсть — это сотворение объектов. Отвращение — это сотворение объектов. Невежество — это сотворение объектов. В монахе, чьи загрязнения окончились, эти [три корня порока] были оставлены, уничтожены, сделаны подобными обрубку пальмы, лишены всяческих условий для развития, не способные возникнуть в будущем. Если говорить о беспредметном состоянии освобождённого ума, то непровоцируемое состояние освобождённого ума — самое наилучшее. И это непровоцируемое состояние освобождённого ума лишено страсти, лишено отвращения, лишено невежества.

Это, друг, способ объяснения, когда эти качества одинаковы в значении, но различны только в названии».

Так сказал Достопочтенный Сарипутта. Удовлетворённый, Достопочтенный Маха Коттхита восхитился словами Достопочтенного Сарипутты.

МН 44 Чулаведалла сутта: Малое собрание вопросов и ответов

^{Редакция перевода: 19.03.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Раджагахой в Бамбуковой Роще, в Святилище Белок. И тогда мирянин Висакха отправился к монахине Дхаммадинне^[42] и, по прибытии, поклонившись ей, сел рядом. Затем он обратился к ней:

«Самоутверждение, самоутверждение» — так говорят, Почтенная. Как объяснял Благословенный самоутверждение?»

«Есть эти пять совокупностей цепляния, друг Висакха: форма как совокупность цепляния, чувство как совокупность цепляния, восприятие как совокупность цепляния, формации как совокупность цепляния, сознание как совокупность цепляния. Эти пять совокупностей цепляния объяснены Благословенным как самоутверждение».

Ответив: «Да, Почтенная», мирянин Висакха восхитился и порадовался тому, что сказала монахиня Дхаммадинна. Затем он задал ей следующий вопрос: «Возникновение самоутверждения, возникновение самоутверждения» — так говорят, Почтенная. Как объяснял Благословенный возникновение самоутверждения?»

«Жажда, которая способствует будущему становлению, поддерживаемая страстью и восхищением, пристрастием здесь и там — то есть жажда чувственных удовольствий, жажда становления, жажда не-становления: это, друг Висакха, является возникновением самоутверждения, как объяснял Благословенный».

«Прекращение самоутверждения, прекращение самоутверждения» — так говорят, Почтенная. Как объяснял Благословенный прекращение самоутверждения?»

«Безостаточное угасание и прекращение, отречение, оставление, освобождение и отпускание этой самой жажды: это, друг Висакха, является прекращением самоутверждения, как объяснял Благословенный».

«Путь практики, ведущий к прекращению самоутверждения, путь практики, ведущий к прекращению самоутверждения» — так говорят, Почтенная. Как объяснял Благословенный путь практики к прекращению самоутверждения?»

«Именно этот самый Благородный Восьмеричный Путь — правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение: это, друг Висакха, является путём практики, ведущим к прекращению самоутверждения, как объяснял Благословенный».

«Так ли это, Почтенная, что цепляние — это то же самое, что и пять совокупностей цепляния или это нечто отдельное?»

«Друг Висакха, цепляние не является тем же самым, что и пять совокупностей цепляния, но это и не есть нечто отдельное. Когда есть желание и страсть по отношению к пяти совокупностям цепляния, то это и есть цепляние».

«Но, Почтенная, как происходит самоутверждение?»

«Вот, друг Висакха, необученный заурядный человек — не уважающий Благородных, не обученный в их дисциплине и их Дхамме; не уважающих чистых [умом] людей, не обученный в их дисциплине и их Дхамме — утверждает, что форма — это «я» или что «я» владеет формой, или что форма находится внутри «я», или что «я» находится внутри формы.

Он утверждает, что чувство…

Он утверждает, что восприятие…

Он утверждает, что формации (ума)…

Он утверждает, что сознание — это «я» или что «я» владеет сознанием, или что сознание находится внутри «я», или что «я» находится внутри сознания. Вот как происходит самоутверждение».

«А как, Почтенная, не происходит самоутверждения?»

«Вот обученный ученик Благородных — уважающий Благородных, обученный в их дисциплине и Дхамме; уважающий чистых людей, обученный в их дисциплине и Дхамме — не утверждает, что форма — это «я», или что «я» владеет формой, или что форма находится внутри «я», или что «я» находится внутри формы.

Он не утверждает, что чувство…

Он не утверждает, что восприятие…

Он не утверждает, что формации (ума)…

Он не утверждает, что сознание — это «я» или что «я» владеет сознанием, или что сознание находится внутри «я», или что «я» находится внутри сознания. Вот как не происходит самоутверждения».

«Опять-таки, Почтенная, что такое Благородный Восьмеричный Путь?»

«Вот этот Благородный Восьмеричный Путь, друг Висакха: правильные взгляды, правильные намерения, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение».

«Является ли Благородный Восьмеричный Путь зависящим от причин и условий или же он необусловленный?»

«Благородный Восьмеричный Путь зависит от причин и условий».

«Три группы [нравственности, сосредоточения, мудрости] входят в Благородный Восьмеричный Путь, Почтенная, или же Благородный Восьмеричный Путь входит в три группы?»

«Три группы не входят в Благородный Восьмеричный Путь, друг Висакха, но Благородный Восьмеричный Путь входит в три группы. Правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни входит в группу нравственности. Правильное усилие, правильная внимательность, правильное сосредоточение входит в группу сосредоточения. Правильные взгляды, правильные намерения входят в группу мудрости».

«Что такое сосредоточение, Почтенная, какие качества являются его предметами, какие качества являются его поддерживающими условиями, каково его развитие?»

«Однонаправленность ума является сосредоточением, друг Висакха. Четыре основы внимательности являются его предметами. Четыре правильных усилия являются его поддерживающими условиями. Какое-либо взращивание, рост, развитие этих качеств являются его развитием».

«Почтенная, что такое формации?»

«Есть эти три формации, друг Висакха: телесные формации, словесные формации, умственные формации»^[43].

«Но что такое телесные формации? Что такое словесные формации? Что такое умственные формации?»

«Вдохи и выдохи — это телесные формации. Направление и удержание [ума на объекте] — это словесные формации. Чувствование и восприятие — это умственные формации».

«Но почему вдохи и выдохи — это телесные формации? Почему направление и удержание [ума] — это словесные формации. Почему чувствование и восприятие — это умственные формации?»

«Вдохи и выдохи телесны. Они связаны с телом. Вот почему вдохи и выдохи — телесные формации. Вначале направив ум, а затем, удержав [ум на мысли] человек начинает говорить. Вот почему направление и удержание [ума] являются словесными формациями. Восприятия и чувствования умственны. Они связаны с умом. Вот почему восприятия и чувствования — это умственные формации».

«Но как, Почтенная, происходит достижение прекращения восприятия и чувствования?»

«К монаху не приходит мысль, по мере того, как он достигает прекращения восприятия и чувствования, что: «сейчас я достигну прекращения восприятия и чувствования» или «я достигаю прекращения восприятия и чувствования» или «я достиг прекращения восприятия и чувствования». Вместо этого то, как прежде был развит ум монаха, приводит его в это состояние».

«Но когда монах достигает прекращения восприятия и чувствования, что прекращается вначале: телесные формации, словесные формации или умственные формации?»

«Когда монах достигает прекращения восприятия и чувствования, друг Висакха, то вначале прекращаются словесные формации, затем телесные формации, затем умственные формации»^[44].

«Но как, Почтенная, происходит выход из прекращения восприятия и чувствования?»

«К монаху не приходит мысль, по мере того, как он выходит из прекращения восприятия и чувствования, что: «сейчас я выйду из прекращения восприятия и чувствования» или «я выхожу из прекращения восприятия и чувствования» или «я вышел из прекращения восприятия и чувствования». Вместо этого то, как прежде был развит ум монаха, приводит его в это состояние».

«Но когда монах выходит из прекращения восприятия и чувствования, что прекращается вначале: телесные формации, словесные формации или умственные формации?»

«Когда монах выходит из прекращения восприятия и чувствования, друг Висакха, умственные формации возникают вначале, затем телесные формации, затем словесные формации».

«Когда монах вышел из прекращения восприятия и чувствования, Почтенная, сколько контактов образуют контакт?»

«Когда монах вышел из прекращения восприятия и чувствования, друг Висакха, три контакта образуют контакт: контакт с пустотностью, контакт с беспредметностью, контакт с ненаправленностью» ^[45].

«Когда монах вышел из прекращения восприятия и чувствования, Почтенная, к чему тянется его ум, к чему склоняется, к чему устремляется?»

«Когда монах вышел из прекращения восприятия и чувствования, друг Висакха, его ум тянется к уединению, склоняется к уединению, устремляется к уединению» ^[46]

«Почтенная, сколько всего есть видов чувств?»

«Есть три вида чувств: приятное чувство, болезненное чувство, ни-приятное-ни-болезненное чувство».

«Что такое приятное чувство? Что такое болезненное чувство? Что такое ни-приятное-ни-болезненное чувство?»

«Всё что переживается физически или умственно как приятное и доставляющее удовольствие — является приятным чувством. Всё что переживается физически или умственно как болезненное и мучительное — является болезненным чувством. Всё что переживается физически или умственно ни как доставляющее удовольствие, ни как мучительное — является ни-приятным-ни-болезненным чувством».

«Каким образом, Почтенная, приятное чувство приятно, а каким образом болезненно?»

«Приятное чувство приятно в продолжительности и болезненно в изменчивости, друг Висакха. Болезненное чувство болезненно в продолжительности и приятно в изменчивости. Ни-приятное-ни-болезненное чувство приятно, когда оно переживается вместе со знанием, и болезненно, когда переживается без знания».

«Какая одержимость развивается с приятным чувством? Какая одержимость развивается с болезненным чувством? Какая одержимость развивается с ни-приятным-ни-болезненным чувством?»

«Одержимость страстью развивается с приятным чувством. Одержимость отвращением развивается с болезненным чувством. Одержимость невежеством развивается с ни-приятным-ни-болезненным чувством».

«Развивается ли одержимость страстью со всеми приятными чувствами? Развивается ли одержимость отвращением со всеми болезненными чувствами? Развивается ли одержимость невежеством со всеми ни-приятными-ни-болезненными чувствами?»

«Нет, друг Висакха, одержимость страстью не развивается со всеми приятными чувствами. Одержимость отвращением не развивается со всеми болезненными чувствами. Одержимость невежеством не развивается со всеми ни-приятными-ни-болезненными чувствами».

«Но что нужно отбросить в отношении приятного чувства? Что нужно отбросить в отношении болезненного чувства? Что нужно отбросить в отношении ни-приятного-ни-болезненного чувства?»

«Одержимость страстью нужно отбросить в отношении приятного чувства. Одержимость отвращением нужно отбросить в отношении болезненного чувства. Одержимость невежеством нужно отбросить в отношении ни-приятного-ни-болезненного чувства».

«Нужно ли отбросить одержимость страстью по отношению ко всем приятным чувствам? Нужно ли отбросить одержимость отвращением по отношению ко всем болезненным чувствам? Нужно ли отбросить одержимость невежеством по отношению ко всем ни-приятным-ни-болезненным чувствам?»

«Нет, друг Висакха, одержимость страстью нужно отбросить не ко всем приятным чувствам. Одержимость отвращением нужно отбросить не ко всем болезненным чувствам. Одержимость невежеством нужно отбросить не ко всем ни-приятным-ни-болезненным чувствам.

Вот монах — в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. Благодаря этому он отбрасывает страсть. Здесь не развивается одержимость страстью^[47]. Вот монах думает: «О, когда же я войду и буду пребывать в сфере, в которую сейчас входят Благородные и пребывают [в ней]?» И когда он взращивает подобное желание к высочайшим освобождениям, в нём возникает печаль из-за этого желания. Благодаря этому он отбрасывает отвращение. Здесь не развивается одержимость отвращением^[48]. Вот монах с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Благодаря этому он отбрасывает невежество. Здесь не развивается одержимость невежеством^[49].

«Почтенная, что лежит по ту сторону приятного чувства?»

«Страсть лежит по ту сторону приятного чувства».

«А что лежит по ту сторону болезненного чувства?»

«Отвращение лежит по ту сторону болезненного чувства»^[50]

«А что лежит по ту сторону ни-приятного-ни-болезненного чувства?»

«Невежество лежит по ту сторону ни-приятного-ни-болезненного чувства».

«Что лежит по ту сторону невежества?»

«Прямое знание лежит по ту сторону невежества».

«А что лежит по ту сторону прямого знания?»

«Освобождение лежит по ту сторону прямого знания».

«А что лежит по ту сторону освобождения?»

«Ниббана лежит по ту сторону освобождения».

«А что лежит по ту сторону ниббаны?»

«Ты зашёл слишком далеко, друг Висакха. Ты не можешь своими вопросами выйти за этот предел. Святая жизнь упирается в Ниббану, завершается в Ниббане, имеет Ниббану своим окончанием. Если хочешь, можешь отправиться к Благословенному и спросить его о значении этого. То, как он скажет, так тебе и следует это запомнить».

И тогда мирянин Висакха, обрадовавшись и восхитившись тому, что сказала монахиня Дхаммадинна, поклонился ей и, обойдя её с правой стороны, отправился к Благословенному. По прибытии, поклонившись Благословенному, он сел рядом. Затем он рассказал Благословенному всю свою беседу целиком с монахиней Дхаммадинной. Когда так было сказано, Благословенный ответил: «Монахиня Дхаммадинна мудра, Висакха. Она обладает большой мудростью. Если бы ты задал мне те же вопросы, я бы ответил точно также, как ответила она. Таково значение этих вещей. Так тебе и следует это запомнить».

Так сказал Благословенный. Обрадовавшись, мирянин Висакха восхитился словами Благословенного.

МН 48 Косамбия сутта: Монахи из Косамби

^{Редакция перевода: 19.03.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 419"}

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Косамби в Парке Гхоситы. И тогда монахи из Косамби начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков. Ни они сами не могли переубедить друг друга, ни другие не могли переубедить их. Ни они сами не могли договориться друг с другом, ни другие не могли договориться с ними. И тогда один монах отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом и рассказал о происходящем.

Тогда Благословенный обратился к одному из монахов так: «Ну же, монах, иди и скажи от моего имени тем монахам, что Учитель зовёт их».

«Да, Учитель» — ответил он и отправился к тем монахам и сообщил им: «Учитель зовёт вас, Достопочтенные».

«Да, друг» — ответили они и отправились к Благословенному, поклонились ему и сели рядом. Благословенный спросил их: «Монахи, правда ли, что вы начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков; и что ни вы сами не можете переубедить друг друга, ни другие не могут переубедить вас; ни вы сами не можете договориться друг с другом, ни другие не могут договориться с вами?»

«Так оно, Учитель».

«Монахи, как вы думаете? Когда вы начинаете ссориться и браниться, погрязаете в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков — то поддерживаете ли вы в этом случае проявление доброжелательности, [выраженное посредством] действий тела, речи и ума, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к вашим товарищам по святой жизни?»

«Нет, Учитель».

«Итак, монахи, когда вы начинаете ссориться и браниться… — то в этом случае вы не поддерживаете проявления доброжелательности, [выраженного посредством] тела, речи и ума, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к вашим товарищам по святой жизни. Неразумные, что же вы сможете узнать, что же вы сможете увидеть, когда вы начинаете ссориться и браниться, погрязаете в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков; когда ни вы сами не можете переубедить друг друга, ни другие не могут переубедить вас; ни вы сами не можете договориться друг с другом, ни другие не могут договориться с вами? Неразумные, это приведёт к вашему вреду и страданию на долгое время».

Шесть достопамятных качеств

Затем Благословенный обратился к монахам так: «Монахи, существует шесть достопамятных качеств, которые создают гармонию и уважение, ведут к взаимопомощи, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству. Какие шесть?

1) Вот монах поддерживает проявление доброжелательности, [выраженное посредством] действий тела, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это достопамятное качество, которое создаёт гармонию и уважение, ведёт к взаимопомощи, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

2) Далее, монах поддерживает проявление доброжелательности, [выраженное посредством] действий речи, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это достопамятное качество, которое создаёт гармонию и уважение, ведёт к взаимопомощи, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

3) Далее, монах поддерживает проявление доброжелательности, [выраженное посредством] действий ума, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это достопамятное качество, которое создаёт гармонию и уважение, ведёт к взаимопомощи, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

4) Далее, монах пользуется общими со своими добродетельными товарищами по святой жизни вещами, не оставляя [только] за собой право их использования. Он делится с ними любыми приобретениями, что соответствуют Дхамме, и которые были добыты путём, соответствующим Дхамме, включая даже содержимое его чаши [для сбора еды с подаяний]. Это достопамятное качество, которое создаёт гармонию и уважение, ведёт к взаимопомощи, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

5) Далее, монах пребывает, как в частном порядке, так и прилюдно, разделяя со своими товарищами по святой жизни те добродетельные качества, что не слабы, не разбиты, не запятнаны, освобождающие, восхваляемые мудрецами, не понятые ошибочно, ведущие к сосредоточению. Это тоже достопамятное качество, которое создаёт гармонию и уважение, ведёт к взаимопомощи, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

6) Далее, монах пребывает, как в частном порядке, так и прилюдно, разделяя со своими товарищами по святой жизни то воззрение, которое благородное и освобождающее, которое ведёт того, кто практикует в соответствии с ним, к полному уничтожению страданий. Это тоже достопамятное качество, которое создаёт гармонию и уважение, ведёт к взаимопомощи, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

Таковы шесть достопамятных качеств, которые создают гармонию и уважение, ведут к взаимопомощи, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.

Сверхмирские знания вступившего в поток

Из этих достопамятных качеств самым наивысшим, наиболее всеобъемлющим, наиболее основополагающим является это воззрение — благородное и освобождающее, которое ведёт того, кто практикует в соответствии с ним,к полному уничтожению страданий. Подобно тому, как самой наивысшей, наиболее всеобъемлющей, наиболее основополагающей частью остроконечного здания будет самая его вершина, то точно также, из этих шести достопамятных качеств самым наивысшим… будет это воззрение…

И каким образом это воззрение — благородное и освобождающее, ведёт того, кто практикует в соответствии с ним, к полному уничтожению страданий?

1) Вот монах, затворившись в лесу или у подножья дерева или в пустом жилище, размышляет так: «Есть ли какая-либо охваченность, не отброшенная мной, которая могла бы так охватить мой ум, что я не смог бы знать и видеть вещи такими, какими они являются на самом деле?» Если монах охвачен чувственной жаждой, то его ум охвачен. Если он охвачен недоброжелательностью, то его ум охвачен. Если он охвачен ленью и апатией, то его ум охвачен. Если он охвачен неугомонностью и сожалением, то его ум охвачен. Если он охвачен сомнением, то его ум охвачен. Если монах погружён в рассуждения об этом мире, то его ум охвачен. Если монах погружён в рассуждения о следующем мире, то его ум охвачен. Если монах начинает ссориться и браниться, погрязает в пререканиях, нанося ранения другим остриём своего языка, то его ум охвачен. Он понимает: «Нет какой-либо охваченности, не отброшенной мной, которая могла бы охватить мой ум так, чтобы я не смог бы знать и видеть вещи такими, какими они являются на самом деле. Мой ум хорошо предрасположен к пробуждению в истины». Таково первое знание, обретаемое им, которое благородное, сверхмирское, которого не имеют обычные заурядные люди.

2) Далее, ученик Благородных рассуждает так: «Когда я преследую, развиваю и взращиваю это воззрение, достигаю ли я внутреннего спокойствия, достигаю ли я умиротворения?» Он понимает: «Когда я преследую, развиваю и взращиваю это воззрение, я достигаю внутреннего спокойствия, я достигаю умиротворения». Таково второе знание, обретаемое им, которое благородное, сверхмирское, которого не имеют обычные заурядные люди.

3) Далее, ученик Благородных рассуждает так: «Есть ли какие-либо иные жрецы и отшельники вне [Учения Будды], которые имеют такое же воззрение, как и у меня?» Он понимает: «Нет других жрецов и отшельников вне [Учения Будды], которые бы имели такое же воззрение, как и у меня». Таково третье знание, обретаемое им, которое благородное, сверхмирское, которого не имеют обычные заурядные люди.

4) Далее, ученик Благородных рассуждает так: «Обладаю ли я характером человека, имеющего Правильные Воззрения?» И каков характер человека, имеющего Правильные Воззрения? Характер человека, имеющего Правильные Воззрения, таков: хотя он может совершить некоторые проступки, за свершение которых [Винаей] предусмотрено исправление, тем не менее, он тут же сознаётся, раскрывает, рассказывает [о совершённом проступке] Учителю или мудрым товарищам по святой жизни, и, сделав так, он сдерживает себя в будущем [от их очередного свершения]. Подобно тому, как лежащий ничком младенец тут же отдёрнет руку или ногу от горячих углей, если дотронется до них, то точно таков и характер человека, имеющего Правильные Воззрения. Он понимает: «Я обладаю характером человека, имеющего Правильные Воззрения». Таково четвёртое знание, обретаемое им, которое благородное, сверхмирское, которого не имеют обычные заурядные люди.

5) Далее, ученик Благородных рассуждает так: «Обладаю ли я характером человека, имеющего Правильные Воззрения?» И каков характер человека, имеющего Правильные Воззрения? Характер человека, имеющего Правильные Воззрения, таков: хотя он может быть занят разными делами, [осуществляемыми ради] своих товарищей по святой жизни, всё же он уделяет большое внимание тренировке возвышенной нравственности, возвышенного ума, возвышенной мудрости. Подобно корове с молодым телёнком — пока она пасётся, она присматривает и за своим телёнком — то точно таков и характер человека, имеющего Правильные Воззрения. Он понимает: «Я обладаю характером человека, имеющего Правильные Воззрения». Таково пятое знание, обретаемое им, которое благородное, сверхмирское, которого не имеют обычные заурядные люди.

6) Далее, ученик Благородных рассуждает так: «Обладаю ли я силой человека, имеющего Правильные Воззрения?» И в чём состоит сила человека, имеющего Правильные Воззрения? Сила человека, имеющего Правильные Воззрения, такова: когда происходит обучение Дхамме и Винае, что провозглашены Татхагатой, он заинтересован в этом, направляет всё своё внимание [к этому], вовлекается в это всем своим умом, основательно вслушивается в Дхамму своими ушами. Он понимает: «Я обладаю силой человека, имеющего Правильные Воззрения». Таково шестое знание, обретаемое им, которое благородное, сверхмирское, которого не имеют обычные заурядные люди.

7) Далее, ученик Благородных рассуждает так: «Обладаю ли я силой человека, имеющего Правильные Воззрения?» И в чём состоит сила человека, имеющего Правильные Воззрения? Сила человека, имеющего Правильные Воззрения, такова: когда происходит обучение Дхамме и Винае, что провозглашены Татхагатой, он черпает вдохновение в значении, черпает вдохновение в Дхамме, обретает радость, связанную с Дхаммой. Он понимает: «Я обладаю силой человека, имеющего Правильные Воззрения». Таково седьмое знание, обретаемое им, которое благородное, сверхмирское, которого не имеют обычные заурядные люди.

Когда ученик Благородных наделён [этими] семью факторами, то [прежде] он хорошо стремился к характеру, [что необходим] для достижения плода вступления в поток. Когда ученик Благородных наделён [этими] семью факторами, он наделён плодом вступления в поток».

Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились словами Благословенного.

Срединный раздел

I. Домохозяева

МН 53 Секха-патипада сутта: Практика Ученика

^{Редакция перевода: 24.11.2009}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал среди Сакьев в Капилаваттху, в Парке Баньяны. В это время Сакьи из Капилаваттху построили зал для гостей^[51], и в этом зале ещё не проживал ни отшельник, ни жрец, ни какой-либо другой человек. Так Сакьи из Капилаваттху подошли к Благословенному и, поклонившись, сели рядом. Затем они обратились к нему: «Господин, Сакьи из Капилаваттху построили зал для гостей, и в этом зале ещё не проживал ни отшельник, ни жрец, ни какой-либо другой человек. Пусть Благословенный станет первым, кто воспользуется этим залом. После того, как Благословенный воспользуется им, Сакьи из Капилаваттху будут пользоваться им далее, ради их длительного счастья и благополучия».

Благословенный молча согласился. Увидев, что Благословенный согласился, Сакьи из Капилаваттху встали со своих сидений, поклонились ему, обошли его справа, и, затем, отправились в новый зал для гостей. По прибытии они постелили там шерстяные ковры, приготовили сиденья, выставили сосуд с водой, зажгли масляную лампу. Потом они отправились к Благословенному и, поклонившись, встали рядом. Они обратились к нему: «Господин, зал для гостей застелён шерстяными коврами, сиденья приготовлены, сосуд с водой выставлен, масляная лампа зажжена. Пусть Благословенный теперь делает так, как посчитает нужным».

Так Благословенный, накинув одеяние, взяв свою чашу и внешнее одеяние, отправился с группой монахов в зал для гостей. Прибыв туда, он омыл свои ноги, вошёл в зал и сел спиной к центральной колонне, лицом к востоку. Монахи омыли свои ноги, вошли в зал, сели спиной к восточной стене, лицом к западу, расположившись вокруг Благословенного. Благословенный — большую часть ночи наставляя, призывая и воодушевляя Сакьев из Капилаваттху беседами о Дхамме — обратился к Дост. Ананде: «Ананда, расскажи Сакьям из Капилаваттху об ученике, который следует практике ученика^[52]. Моя спина болит. Я отдохну».

Достопочтенный Ананда ответил — «Как скажете, Учитель».

Так Благословенный, расстелив четырежды сложенное внешнее одеяние, лёг на правый бок, приняв позу спящего льва, положив одну ступню на другую, осознанный и бдительный, отметив для себя, когда следует вставать.

Тогда Дост. Ананда обратился к Маханаме из клана Сакьев^[53]: «Вот, Маханама, ученик благородных совершенен в нравственном поведении, охраняет двери чувств, знает умеренность в еде, поддерживает бодрствование, наделён семью качествами и достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас.

И как ученик благородных совершенен в нравственном поведении? Вот ученик благородных добродетелен. Он ведёт себя сдержанно, в соответствии с Патимоккхой, совершенный в своём поведении и поступках. Он тренирует себя, приняв правила поведения, и видит опасность в их малейшем нарушении. Вот так ученик благородных совершенен в нравственности.

И как ученик благородных охраняет двери чувств? Вот ученик благородных, воспринимая глазом форму, не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы он не контролировал свою способность видеть — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь глаза. Он достигает сдержанности по отношению к своей способности видеть.

Воспринимая ухом звук…

Воспринимая запах носом…

Воспринимая языком вкус…

Воспринимая телесное ощущение телом…

Воспринимая мысль умом, он не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы он не контролировал свою способность думать — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь ума. Он достигает сдержанности по отношению к своей способности думать. Вот так ученик благородных охраняет двери чувств.

И как ученик благородных знает умеренность в еде? Вот ученик благородных, размышляя должным образом, принимает пищу не ради развлечения, не ради опьянения, не ради набирания массы тела, не ради того, чтобы сделать тело привлекательным, а просто для того, чтобы выжить и поддержать это тело, для того, чтобы устранить его недуги, ради ведения святой жизни, думая так: «Я устраню возникшие чувства [голода] и не создам новых чувств [от переедания]. Так я поддержу себя, не вызову порицаний, буду жить в благополучии». Вот так ученик благородных знает умеренность в еде.

И как ученик благородных поддерживает бодрствование? Днём монах сидит, ходит вперёд и назад, очищая свой ум от всех тех качеств, которые ограничивают его ум. Во время первой стражи ночи [от заката до 10 вечера] он сидит, ходит вперёд и назад, очищая свой ум от всех тех качеств, которые ограничивают его ум. Во время второй стражи ночи [c 10 вечера до 2 ночи] он принимает позу льва, ложась на правый бок, положив одну ступню на другую, осознанный и бдительный, отмечая для себя, когда следует вставать^[54]. Во время последней стражи ночи [с 2 ночи до рассвета] он сидит, ходит вперёд и назад, очищая свой ум от всех тех качеств, которые ограничивают его ум. Вот так ученик благородных поддерживает бодрствование.

И как ученик благородных наделён семью качествами?

Вот ученик благородных наделён доверием, он уверен в Пробуждении Татхагаты: «В самом деле он Благословенный, достойный, во истину само-пробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный».

Он чувствует стыд [при мысли о совершении] неблагого поступка телом, неблагого поступка речью, неблагого поступка умом.

Он обеспокоен [страданиями, которые будут результатами] неблагого поступка телом, неблагого поступка речью, неблагого поступка умом.

Он много слушал, удерживал в памяти услышанное, сохранял в памяти услышанное. Те учения, что прекрасны в начале, прекрасны в середине и прекрасны в конце — в своём значении и выражении — провозглашающие ведение святой жизни во всей её полноте и чистоте — он часто слушал, запоминал, обсуждал, сохранял в памяти и размышлял над ними, выстраивал тщательным образом свои воззрения в соответствии с ними.

Он поддерживает усердие по оставлению неумелых умственных качеств и по взращиванию умелых умственных качеств. В этом он непоколебим, непреклонен и не относится с безответственностью по отношению к развитию умелых умственных качеств.

Он внимателен, крайне дотошен к мелочам, помнит и способен вспомнить даже то, что было сделано и сказано очень давно.

Он мудр, он наделён распознаванием возникновения и исчезновения — благородным [распознаванием], проникающим и ведущим к правильному прекращению страданий.

Вот так ученик благородных наделён семью качествами.

И как ученик благородных достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас? Вот ученик благородных, в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. С успокоением направления и удержания ума, он входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [он пребывает] во внутренней устойчивости. С успокоением восторга он становится невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущает счастье. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости». С успокоением счастья и страдательности — вместе с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — он входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Вот так ученик благородных достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас.

И теперь, когда ученик благородных совершенен в нравственном поведении, охраняет двери чувств, знает умеренность в еде, поддерживает бодрствование, наделён семью качествами и достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас, он называется учеником благородных, который следует практике ученика, который похож на цыплёнка, что готов вылупиться из яйца, способный достичь пробуждения, способный достичь высшего освобождения от ярма^[55].

Если бы у курицы было бы восемь, десять или двенадцать яиц, которые бы она правильно укрыла, правильно бы согрела, правильно бы высидела — то даже если бы у неё не возникло бы такое желание: «О, пусть мои цыплята пробьют скорлупу своими острыми когтями и выберутся наружу в целости и сохранности!» — всё равно есть возможность, что цыплята пробьют скорлупу своими острыми когтями и выберутся наружу в целости и сохранности. Точно также, когда ученик благородных совершенен в нравственном поведении, охраняет двери чувств, знает умеренность в еде, поддерживает бодрствование, наделён семью качествами и достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас, он называется учеником благородных, который следует практике ученика, который похож на цыплёнка, что готов вылупиться из яйца, способный достичь пробуждения, способный достичь высшего освобождения от ярма.

И вот, когда ученик благородных достигает чистейшей непоколебимости и осознанности, он вспоминает многочисленные прошлые жизни — одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие кальпы свёртывания вселенной, многие кальпы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так он вспоминает многочисленные прошлые жизни в подробностях и деталях. Это его первое пробивание, подобное тому, как цыплёнок пробивает скорлупу яйца.

Когда ученик благородных достигает чистейшей непоколебимости и осознанности, он видит за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это его второе пробивание, подобное тому, как цыплёнок пробивает скорлупу яйца.

Когда ученик благородных достигает чистейшей непоколебимости и осознанности, то он входит и пребывает в состоянии освобождённого ума, свободный от загрязнений, и освобождённый мудростью, зная и проявляя эти состояния самостоятельно, прямо здесь и сейчас^[56]. Это его третье пробивание, подобное тому, как цыплёнок пробивает скорлупу яйца.

Когда ученик благородных совершенен в нравственном поведении — то это суть его [правильное] поведение. Когда он охраняет двери чувств… знает умеренность в еде… поддерживает бодрствование… наделён семью качествами и достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас — то это суть его [правильное] поведение.

Когда ученик благородных вспоминает многочисленные прошлые жизни… во всех подробностях и деталях — то это суть его чистое знание. Когда он видит — за счёт божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, смерть и перерождение существ… Когда он входит и пребывает в состоянии освобождённого ума, свободный от загрязнений, и освобождённый мудростью, зная и проявляя эти состояния самостоятельно, прямо здесь и сейчас — то это суть его чистое знание.

Таков, Маханама, ученик благородных, который совершенен в чистом знании, совершенен в нравственном поведении, совершенен в чистом знании и нравственном поведении. И Брахма Сананкумара сказал так:

«Благородный воин — лучший среди людей,
Если смотреть на людей как на племя,
Но тот, кто совершенен в чистом знании и нравственном поведении —
Лучший среди существ — и богов, и людей».

Эту строфу хорошо спел Брахма Сананкумара, а не плохо; хорошо произнёс, а не плохо; это связано с целью, а не несвязанно. Благословенный одобрил эти слова.

Тогда Благословенный поднялся и сказал Дост. Ананде: «Хорошо, хорошо, Ананда. То, что ты рассказал Сакьям из Капилаваттху о том, кто следует практике ученика — хорошо».

Так сказал Дост. Ананда, и Учитель это одобрил. Довольные сказанным, Сакьи из Капилаваттху восхитились словами Дост. Ананды.

МН 58 Абхая сутта: К принцу Абхае

^{Редакция перевода: 13.03.2010}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Раджагахой в Бамбуковой Роще, в Беличьем Убежище. И в то время принц Абхая отправился к Нигантха Натапутте и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. Тогда Нигантха Натапутта обратился к принцу: «Ну же, принц. Объяви ошибочными слова отшельника Готамы, и о тебе распространится по миру эта чудная весть: «Принц Абхая объявил ошибочными слова отшельника Готамы — такого великого и такого могущественного!».

«Но как же, почтенный, я объявлю ошибочными слова отшельника Готамы — такого великого и такого могущественного?»

«Ну же, принц. Отправляйся к отшельнику Готаме и по прибытии скажи следующее: «Господин, говорит ли Татхагата другим неприятные и противные слова?» Если отшельник Готама ответит на это: «Татхагата говорит другим неприятные и противные слова», то тогда ты скажешь: «Так в чём же разница между тобой, почтенный, и обычными заурядными людьми? Даже обычные заурядные люди говорят другим неприятные и противные слова». Но если отшельник Готама ответит так: «Татхагата не говорит другим противных и неприятных слов», то тогда ты скажешь: «А как же, почтенный, твои слова о Девадатте: «Девадатта обречён на удел лишений, Девадатта обречён на ад, Девадатта будет кальпу вариться [в аду], Девадатта безнадёжен»? Девадатта был расстроен и рассержен этими твоими словами». Когда ты задашь отшельнику Готаме этот двойной вопрос-рогатину, он не сможет ни проглотить это, ни выплюнуть. Это как если бы шипастый орех застрял бы у человека в горле: он не смог бы ни проглотить его, ни выплюнуть. Точно также, когда ты задашь отшельнику Готаме этот двойной вопрос-рогатину, он не сможет ни проглотить это, ни выплюнуть».

Ответив, «Как скажешь, Почтенный», принц Абхая поднялся со своего сиденья, поклонился Нигантха Натапутте, обошёл его с правой стороны, и отправился к Благословенному. По прибытии, он поклонился Благословенному и сел рядом. Затем, сидя там, он взглянул на солнце и подумал: «Сегодня не подходящий день для того, чтобы опровергать слова Благословенного. Завтра у себя дома я опровергну его слова». А потому он обратился к Благословенному: «Может ли Благословенный, вместе с тремя другими монахами, принять моё приглашение на завтрашний обед?»

Благословенный молча согласился.

Тогда принц Абхая, осознав, что Благословенный принял приглашение, поднялся со своего сиденья, поклонился ему, и, обойдя его справа, ушёл.

После того как минула ночь, ранним утром Благословенный накинул свою робу, и, взяв чашу и верхнее одеяние, отправился в дом принца Абхаи. По прибытии он сел на подготовленное [для него] сиденье. Принц Абхая собственноручно обслужил Благословенного превосходной разнообразной едой. Затем, когда Благословенный поел и убрал руки от чаши, принц Абхая подготовил [себе] более низкое сиденье и сел рядом. Затем он обратился к Благословенному: «Господин, говорит ли Татхагата другим противные и неприятные слова?»

«Принц, на этот вопрос нельзя ответить категорично «да или нет».

«Тогда, Господин, Нигантхи потерпели поражение».

«Почему, принц, ты говоришь: «Тогда, Господин, Нигантхи потерпели поражение»?

«Только вчера, Господин, я ходил к Нигантха Натапутте и… он сказал мне… «Ну же, принц. Отправляйся к отшельнику Готаме и по прибытии скажи следующее: «Господин, говорит ли Татхагата другим неприятные и противные слова?»… как если бы шипастый орех застрял бы у человека в горле: он не смог бы ни проглотить его, ни выплюнуть. Точно также, когда ты задашь отшельнику Готаме этот двойной вопрос-рогатину, он не сможет ни проглотить это, ни выплюнуть».

В тот момент принц держал на руках малыша. И Благословенный сказал принцу: «Как ты думаешь, принц — если бы этот малыш из-за твоей невнимательности или же невнимательности няньки взял бы в рот палку или камень, что бы ты сделал?»

«Я бы вытащил это из его рта, Господин. Если бы я не смог вытащить, тогда, удерживая его голову левой рукой и выцарапывая [это из его рта] пальцем своей правой руки, я бы вытащил это, даже если бы поранил его. И почему? Из-за желания малышу благополучия».

«Точно также, принц:

* Если Татхагата знает, что эти слова недействительны, не истинны, не полезны (или: не связаны с целью), неприятны и противны другим, то он не говорит их.

* Если Татхагата знает, что эти слова действительны, истинны, [но] не полезны, неприятны и противны другим, то он не говорит их.

* Если Татхагата знает, что эти слова действительны, истинны, полезны, [но] неприятны и противны другим, то он знает нужный момент для того, чтобы произнести их.

* Если Татхагата знает, что эти слова недействительны, не истинны, не полезны, но приятны и милы другим, то он не говорит их.

* Если Татхагата знает, что эти слова действительны, истинны, [но] не полезны, [хотя] приятны и милы другим, то он не говорит их.

* Если Татхагата знает, что эти слова действительны, истинны, полезны, приятны и милы другим, то он знает нужный момент для того, чтобы произнести их. И почему так? Потому что Татхагата наделён состраданием к живым существам».

«Господин, когда мудрейшие или жрецы, домохозяева или отшельники, придумав вопрос, приходят к Татхагате и спрашивают его, имеется ли у него такое заблаговременное разумение: «Если те придут ко мне и спросят об этом, то, в таком случае, я отвечу им так» — или же Татхагата говорит ответ сразу на месте?^[57]».

«В этом случае, принц, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как посчитаешь нужным. Как ты думаешь: разбираешься ли ты в частях колесницы?»

«Да, Господин. Я разбираюсь в частях колесницы».

«И как ты думаешь, когда люди придут и спросят тебя: «Как называется эта часть колесницы?» — имеется ли у тебя такое заблаговременное разумение: «Если те придут ко мне и спросят об этом, то, в таком случае, я отвечу им так» — или же ты дашь им ответ сразу на месте?»

«Господин, я известен своим знанием частей колесницы. Все части колесницы мне хорошо известны. Я дам им ответ сразу же на месте».

«Точно также, принц, когда мудрейшие и жрецы, домохозяева или отшельники, придумав вопрос, приходят к Татхагате и спрашивают его, он даёт им ответ сразу на месте. И почему? Потому что свойства Дхаммы досконально познаны Татхагатой. Благодаря этому доскональному познанию свойств Дхаммы, он даёт ответ сразу на месте».

Когда так было сказано, принц Абхая обратился к Благословенному: «Великолепно, Господин! Великолепно! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Благословенный — различными способами — прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Благословенном, прибежище в Дхамме и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Благословенный помнит меня как мирского последователя, принявшего в нём прибежище с этого дня и на всю жизнь».

МН 59 Бахуведания сутта: Много видов чувств

^{Редакция перевода: 17.03.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{Эта сутта, за исключением первого и двух последних предложений, идентична СН 36.19}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Саваттхи в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И тогда плотник Панчаканга отправился к Достопочтенному Удайину и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. Затем он обратился к Достопочтенному Удайину:

«Почтенный, о скольких видах чувств говорил Благословенный?»

«Домохозяин, Благословенный говорил о трёх чувствах: о приятном чувстве, о болезненном чувстве, о ни-приятном-ни-болезненном чувстве. Об этих трёх чувствах говорил Благословенный».

Когда так было сказано, плотник Панчаканга сказал Достопочтенному Удайину: «Благословенный не говорил о трёх чувствах. Он говорил о двух чувствах: о приятном чувстве и о болезненном чувстве. А что касается чувства ни-приятного-ни-болезненного, то Благословенный говорил о нём как об утончённом приятном [чувстве].

Во второй раз Достопочтенный Удайин обратился к плотнику Панчаканге: «Домохозяин, Благословенный говорил о трёх чувствах…». И во второй раз плотник Панчаканга сказал Достопочтенному Удайину: «Благословенный не говорил о трёх чувствах. Он говорил о двух чувствах…».

В третий раз Достопочтенный Удайин обратился к плотнику Панчаканге: «Домохозяин, Благословенный говорил о трёх чувствах…». И в третий раз плотник Панчаканга сказал Достопочтенному Удайину: «Благословенный не говорил о трёх чувствах. Он говорил о двух чувствах…».

Ни Достопочтенный Удайин не мог убедить плотника Панчакангу, ни плотник Панчаканга не мог убедить Достопочтенного Удайина.

И вот Достопочтенный Ананда случайно услышал беседу Достопочтенного Удайина и Панчаканги. Тогда он отправился к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. Затем он рассказал Благословенному обо всей беседе между Достопочтенным Удайином и Панчакангой.

[Благословенный ответил]: «Ананда, разъяснение, которое не принял плотник Панчаканга от Достопочтенного Удайина было правильным. И разъяснение, которое не принял Достопочтенный Удайин от плотника Панчаканги, [тоже] было правильным. Есть разъяснение, когда я говорил о двух чувствах, есть разъяснение, когда я говорил о трёх чувствах… о пяти чувствах… о шести чувствах… о восемнадцати чувствах… о тридцати шести чувствах… о ста восьми чувства^[58]1. Так я обучал Дхамме посредством разъяснений. Когда я обучил Дхамме посредством разъяснений, то может статься так, что когда те, кто не соглашаются, не одобряют, не принимают хорошо сказанное и хорошо пояснённое друг другом — то начинаются диспуты, ссоры и полемики, и они будут ранить друг друга остриём своего языка. Так я обучал Дхамме посредством разъяснений. Когда я обучил Дхамме посредством разъяснений, то может статься так, что когда те, кто соглашаются, одобряют, принимают хорошо сказанное и хорошо пояснённое друг другом — то они живут дружно, в учтивости, без ссор, подобно смешанному с водой молоку, приветствуя друг друга дружескими взорами.

Чувственные удовольствия

Ананда, есть пять нитей чувственности. Какие пять? Формы, воспринимаемые глазом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Звуки, воспринимаемые ухом… Запахи, воспринимаемые носом… Вкусы, воспринимаемые языком… Ощущения, воспринимаемые телом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Любое удовольствие или радость, возникающие в зависимости от этих пяти нитей чувственности, являются чувственным удовольствием^[59]. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Первая джхана

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах — в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Вторая джхана

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с успокоением направления и удержания ума, входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [он пребывает] во внутренней устойчивости. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Третья джхана

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с успокоением восторга становится невозмутимым, осознанным и бдительным, и ощущает счастье. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости». Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Четвёртая джхана

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — он входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Сфера бесконечного пространства

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий сопротивляемости, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: «бесконечное пространство», входит и пребывает в сфере бесконечного пространства. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Сфера бесконечного сознания

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с полным преодолением сферы бесконечного пространства, [воспринимая]:»бесконечное сознание», входит и пребывает в сфере бесконечного сознания. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Сфера отсутствия всего

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с полным преодолением сферы бесконечного сознания, [воспринимая]: «здесь ничего нет», входит и пребывает в сфере отсутствия всего. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Сфера ни восприятия, ни не-восприятия

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с полным преодолением сферы отсутствия всего, входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Прекращение восприятия и чувствования

И какое же, Ананда, это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

И может статься, Ананда, что какие-либо странники, имеющие другие убеждения, спросят: «Отшельник Готама говорит о прекращении восприятия и чувствования, и всё же описывает это как удовольствие. Что же это? Как такое может быть?» Когда они скажут так, им следует ответить: «Друзья, Благословенный описывает удовольствие не только когда есть приятное чувство. Но когда приятное где-либо и в чём-либо достигнуто, Татхагата описывает это как удовольствие»^[60].

Так сказал Благословенный. Обрадованный, Достопочтенный Ананда восхитился словами Благословенного.

МН 60 Апаннака сутта: Безопасный выбор

^{Редакция перевода: 29.10.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды, когда Благословенный путешествовал по стране Косал с большой группой монахов, он прибыл в брахманскую деревню под названием Сала. И домохозяева-брахманы заслышали: «отшельник Учитель Готама — сын Сакьев, ушедший из клана Сакьев в бездомную жизнь — путешествует по стране Косал с большой группой монахов и прибыл в Салу. И об этом учителе Готаме распространилась славная молва: «В самом деле, он Благословенный, достойный, истинно самопробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный. Напрямую увидев [своей мудростью], он познал мир с его дэвами, марами и Брахмами, с его поколениями с их отшельниками и жрецами, с их правителями и простолюдинами; он объяснил Дхамму, превосходную в начале, превосходную в середине и превосходную в конце; он изложил святую жизнь в деталях и по существу, всецело идеальную, абсолютно чистую. Хорошо было бы увидеть такого достойного».

Домохозяева-брахманы из Салы отправились к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сели рядом. Некоторые обменялись с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями сели рядом. Некоторые из них сели рядом, поприветствовав его [в почтении] сложенными у груди ладонями. Некоторые из них сели рядом, объявив своё имя и имя клана. Некоторые из них сели рядом [просто] молча.

И затем Благословенный спросил их: «Домохозяева, есть ли какой-либо славный учитель, которому вы, не без оснований, верили бы?»

«Нет, Господин, нет такого славного учителя, которому мы, не без оснований, верили бы».

«Поскольку у вас нет [такого] славного учителя, то вам следует принять и практиковать это учение о безопасном выборе, поскольку, если принять и практиковать это учение о безопасном выборе, то это приведёт к вашему длительному благополучию и счастью.

И что это за учение о безопасном выборе?

Существование и не-существование после смерти

Некоторые брахманы и отшельники придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет ничего, что дано; нет ничего, что предложено; нет ничего, что пожертвовано. Нет плода или результата хороших или плохих поступков. Нет этого мира, нет следующего мира; нет отца, нет матери, нет спонтанно рождающихся существ. Нет жрецов и отшельников, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашали бы, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий»^[61]

Некоторые брахманы и отшельники, напрямую противореча этим брахманам и отшельникам, говорят так: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод и результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий».

Как вы считаете, домохозяева? Не говорят ли [все] эти брахманы и отшельники полностью противоположные вещи?»

«Так оно, Господин».

«Домохозяева, в отношении тех брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет ничего, что дано; нет ничего, что предложено; нет ничего, что пожертвовано. Нет плода или результата хороших или плохих поступков. Нет этого мира, нет следующего мира; нет отца, нет матери, нет спонтанно рождающихся существ. Нет жрецов и отшельников, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашали бы, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий» — может статься так, что они, избегая этих трёх умелых действий — благого телесного поведения, благого словесного поведения, благого умственного поведения, — примут и будут практиковать эти три неумелых действия: неблагое телесное поведение, неблагое словесное поведение, неблагое умственное поведение. Почему? Потому что эти почтенные брахманы и отшельники не видят в этих неумелых действиях изъян, упадок, омрачение; [как не видят они] и в умелых действиях блага от отречения, и то что [умелые действия] сродни очищению.

Но поскольку на самом деле следующий мир существует, то такое воззрение: «Нет следующего мира» — является неправильным. Поскольку на самом деле следующий мир существует, то такое намерение «нет следующего мира» является неправильным намерением. Поскольку на самом деле следующий мир существует, то утверждение «нет следующего мира» является неправильной речью. Поскольку на самом деле следующий мир существует, то когда человек говорит «нет следующего мира», он становится оппонентом тех архатов, которые знают следующий мир. Поскольку на самом деле следующий мир существует, то когда онубеждает другого в том, что «нет следующего мира», то это — процесс убеждения в неправильной Дхамме. И в этом процессе убеждения в неправильной Дхамме он восхваляет себя и унижает других. И те благие привычки, что у него были — отбрасываются, а неблагие привычки проявляются. И это неправильное воззрение, неправильное намерение, неправильная речь, противопоставление [себя] архатам, процесс убеждения в неправильной Дхамме, восхваление себя и унижение других — все эти многочисленные порочные, неумелые действия возникают благодаря неправильному воззрению.

Поэтому мудрый рассуждает так: «Если нет следующего мира, то тогда — после распада тела, после смерти — этот почтенный человек в безопасности. Но если следующий мир существует, то тогда этот почтенный человек — после распада тела, после смерти — переродится в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но даже если не говорить о следующем мире, и если б не было правдивых заявлений [о существовании следующего мира] тех почтенных брахманов и отшельников, то этого человека здесь и сейчас мудрые всё равно критиковали бы как человека с неблагими привычками и неправильным воззрением^[62]: того, кто придерживается взглядов не-существования [после смерти]. Если же следующий мир в самом деле существует, то этому почтенному человеку не повезло дважды: его здесь и сейчас критикуют мудрые, как человека с неблагими привычками и неправильным воззрением, и вместе с этим — после распада тела, после смерти — он переродится в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Поэтому если он плохо ухватил, плохо принял это учение о безопасном выборе, то это покроет [только] одно и не даст возможности [развиться] умелому^[63]».

Домохозяева, в отношении тех брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Есть то, что дано; есть то, что предложено; есть то, что пожертвовано. Есть плод и результат хороших или плохих поступков. Есть этот мир, есть следующий мир; есть отец, есть мать, есть спонтанно рождающиеся существа. Есть жрецы и отшельники, которые посредством правильной жизни и правильной практики [истинно] провозглашают, что познали и засвидетельствовали самостоятельно этот мир и следующий» — может статься так, что они, избегая этих трёх неумелых действий — неблагого телесного поведения, неблагого словесного поведения, неблагого умственного поведения, — примут и будут практиковать эти три умелых действия: благое телесное поведение, благое словесное поведение, благое умственное поведение. Почему? Потому что эти почтенные брахманы и отшельники видят в этих неумелых действиях изъян, упадок, омрачение; [и видят] в умелых действиях благо от отречения, и то что [умелые действия] сродни очищению.

Но поскольку на самом деле следующий мир существует, то такое воззрение: «Есть следующий мир» — является правильным. Поскольку на самом деле следующий мир существует, то такое намерение «есть следующий мир» является правильным намерением. Поскольку на самом деле следующий мир существует, то утверждение «есть следующий мир» является правильной речью. Поскольку на самом деле следующий мир существует, то когда человек говорит «есть следующий мир», он не становится оппонентом тех архатов, которые знают следующий мир. Поскольку на самом деле следующий мир существует, то когда он убеждает другого в том, что «есть следующий мир», то это — процесс убеждения в правильной Дхамме. И в этом процессе убеждения в правильной Дхамме он не восхваляет себя и не унижает других. И те неблагие привычки, что у него были — отбрасываются, а благие привычки проявляются. И это правильное воззрение, правильное намерение, правильная речь, не противопоставление [себя] архатам, процесс убеждения в правильной Дхамме, не восхваление себя и не унижение других — все эти многочисленные умелые действия возникают благодаря правильному воззрению.

Поэтому мудрый рассуждает так: «Если есть следующий мир, то тогда — после распада тела, после смерти — этот почтенный человек переродится в благом уделе, в небесном мире. Но даже если не говорить о следующем мире, и если б не было правдивых заявлений [о существовании следующего мира] тех почтенных брахманов и отшельников, то этого человека здесь и сейчас мудрые всё равно восхваляли бы как человека с благими привычками и правильным воззрением: того, кто придерживается взглядов существования [после смерти]. Если же следующий мир в самом деле существует, то этому почтенному человеку повезло дважды: его здесь и сейчас восхваляют мудрые, и вместе с этим — после распада тела, после смерти — он переродится в благом уделе, в небесном мире. Поэтому если он хорошо ухватил, хорошо принял это учение о безопасном выборе, то это покроет оба [аспекта] и не даст возможности [развиться] неумелому».

Действие и отсутствие действия каммы

Есть некоторые брахманы и отшельники, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Действуя или побуждая действовать других, калеча или побуждая калечить других, пытая или побуждая пытать других, огорчая или побуждая огорчать других, причиняя боль или побуждая причинять боль других, наводя ужас или побуждая наводить ужас других; забирая жизнь, забирая то, что не было дано, врываясь в дома, расхищая имущество, совершая кражу, совершая разбой, занимаясь прелюбодеянием, говоря ложь — человек не делает зла. Если [железным] диском с острыми краями превратить всех живых существ на Земле в одну кучу из плоти, одну груду из плоти, то не свершилось бы зла по этой причине, не наступило бы зла.

Даже если кто-либо шёл бы вдоль правого берега Ганга, убивая и побуждая убивать других, калеча и побуждая калечить других, пытая и побуждая пытать других — то не свершилось бы зла по этой причине, не наступило бы зла. Даже если кто-либо шёл бы вдоль левого берега Ганга, раздавая дары и побуждая раздавать дары других, жертвуя и побуждая жертвовать других — то не свершилось бы благих заслуг по этой причине, не наступило бы заслуг. Благодаря щедрости, самоконтролю, сдержанности, правдивой речи — не свершается заслуг по этой причине, не наступает заслуг»^[64].

Некоторые брахманы и отшельники, напрямую противореча этим брахманам и отшельникам, говорят так: «Действуя или побуждая действовать других, калеча или побуждая калечить других, пытая или побуждая пытать других, огорчая или побуждая огорчать других, причиняя боль или побуждая причинять боль других, наводя ужас или побуждая наводить ужас других; забирая жизнь, забирая то, что не было дано, врываясь в дома, расхищая имущество, совершая кражу, совершая разбой, занимаясь прелюбодеянием, говоря ложь — человек совершает зло. Если [железным] диском с острыми краями превратить всех живых существ на Земле в одну кучу из плоти, одну груду из плоти, то зло свершилось бы по этой причине, наступило бы зло.

Если кто-либо шёл бы вдоль правого берега Ганга, убивая и побуждая убивать других, калеча и побуждая калечить других, пытая и побуждая пытать других — то зло свершилось бы по этой причине, наступило бы зло. Если кто-либо шёл бы вдоль левого берега Ганга, раздавая дары и побуждая раздавать дары других, жертвуя и побуждая жертвовать других — то свершились бы благие заслуги по этой причине, наступили бы заслуги. Благодаря щедрости, самоконтролю, сдержанности, правдивой речи — свершаются заслуги по этой причине, наступают заслуги».

Как вы считаете, домохозяева? Не говорят ли [все] эти брахманы и отшельники полностью противоположные вещи?»

«Так оно, Господин».

«Домохозяева, в отношении тех брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Действуя или побуждая действовать других, калеча или побуждая калечить других, пытая или побуждая пытать других… … — человек не свершает зла… … Благодаря щедрости, самоконтролю, сдержанности, правдивой речи — не свершается заслуг по этой причине, не наступает заслуг» — то может статься так, что они, избегая этих трёх умелых действий — благого телесного поведения, благого словесного поведения, благого умственного поведения, — примут и будут практиковать эти три неумелых действия: неблагое телесное поведение, неблагое словесное поведение, неблагое умственное поведение. Почему? Потому что эти почтенные брахманы и отшельники не видят в этих неумелых действиях изъян, упадок, омрачение; [как не видят они] и в умелых действиях блага от отречения, и то что [умелые действия] сродни очищению.

Но поскольку на самом деле есть действие [каммы], то такое воззрение: «нет действия [каммы]» — является неправильным. Поскольку на самом деле есть действие, то такое намерение «нет действия» является неправильным намерением. Поскольку на самом деле есть действие, то утверждение «нет действия» является неправильной речью. Поскольку на самом деле есть действие, то когда человек говорит «нет действия», он становится оппонентом тех архатов, которые учат действию [каммы]. Поскольку на самом деле есть действие, то когда он убеждает другого в том, что «нет действия», то это — процесс убеждения в неправильной Дхамме. И в этом процессе убеждения в неправильной Дхамме он восхваляет себя и унижает других. И те благие привычки, что у него были — отбрасываются, а неблагие привычки проявляются. И это неправильное воззрение, неправильное намерение, неправильная речь, противопоставление [себя] архатам, процесс убеждения в неправильной Дхамме, восхваление себя и унижение других — все эти многочисленные порочные, неумелые действия возникают благодаря неправильному воззрению.

Поэтому мудрый рассуждает так: «Если нет действия, то тогда — после распада тела, после смерти — этот почтенный человек в безопасности. Но если действие [каммы] существует, то тогда этот почтенный человек — после распада тела, после смерти — переродится в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но даже если не говорить о действии, и если б не было правдивых заявлений [о существовании каммы] тех почтенных брахманов и отшельников, то этого человека здесь и сейчас мудрые всё равно критиковали бы как человека с неблагими привычками и неправильным воззрением: того, кто придерживается взглядов не-существования действия. Если же действие в самом деле существует, то этому почтенному человеку не повезло дважды: его здесь и сейчас критикуют мудрые, как человека с неблагими привычками и неправильным воззрением, и вместе с этим — после распада тела, после смерти — он переродится в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Поэтому если он плохо ухватил, плохо принял это учение о безопасном выборе, то это покроет [только] одно и не даст возможности [развиться] умелому».

Домохозяева, в отношении тех брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Действуя или побуждая действовать других, калеча или побуждая калечить других, пытая или побуждая пытать других… … — человек свершает зло… … Благодаря щедрости, самоконтролю, сдержанности, правдивой речи — свершаются благие заслуги по этой причине, наступают заслуги» — то может статься так, что они, избегая этих трёх неумелых действий — неблагого телесного поведения, неблагого словесного поведения, неблагого умственного поведения, — примут и будут практиковать эти три умелых действия: благое телесное поведение, благое словесное поведение, благое умственное поведение. Почему? Потому что эти почтенные брахманы и отшельники видят в этих неумелых действиях изъян, упадок, омрачение; [и видят] в умелых действиях благо от отречения, и то что [умелые действия] сродни очищению.

Поскольку на самом деле есть действие [каммы], то такое воззрение: «есть действие [каммы]» — является правильным. Поскольку на самом деле есть действие, то такое намерение «есть действие» является правильным намерением. Поскольку на самом деле есть действие, то утверждение «есть действие» является правильной речью. Поскольку на самом деле есть действие, то когда человек говорит «есть действие», он не становится оппонентом тех архатов, которые учат действию [каммы]. Поскольку на самом деле есть действие, то когда он убеждает другого в том, что «есть действие», то это — процесс убеждения в правильной Дхамме. И в этом процессе убеждения в правильной Дхамме он не восхваляет себя и не унижает других. И те неблагие привычки, что у него были — отбрасываются, а благие привычки проявляются. И это правильное воззрение, правильное намерение, правильная речь, не противопоставление [себя] архатам, процесс убеждения в правильной Дхамме, не восхваление себя и не унижение других — все эти многочисленные умелые действия возникают благодаря правильному воззрению.

Поэтому мудрый рассуждает так: «Если есть действие, то тогда — после распада тела, после смерти — этот почтенный человек переродится в благом уделе, в небесном мире. Но даже если не говорить о действии, и если б не было правдивых заявлений [о существовании каммы] тех почтенных брахманов и отшельников, то этого человека здесь и сейчас мудрые всё равно восхваляли бы как человека с благими привычками и правильным воззрением: того, кто придерживается взглядов существования действия. Если же действие в самом деле существует, то этому почтенному человеку повезло дважды: его здесь и сейчас восхваляют мудрые, как человека с благими привычками и правильным воззрением, и вместе с этим — после распада тела, после смерти — он переродится в благом уделе, в небесном мире. Поэтому если он хорошо ухватил, хорошо принял это учение о безопасном выборе, то это покроет оба [аспекта] и не даст возможности [развиться] неумелому».

Причина и беспричинность

Есть некоторые брахманы и отшельники, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет причинности, нет необходимых условий для загрязнения [умов] существ. Существа загрязняются беспричинно, без необходимого условия. Нет причинности, нет необходимых условий для очищения [умов] существ. Существа очищаются беспричинно, без необходимого условия. Нет силы, нет усилия, нет человеческой энергии, человеческого старания. Все живые существа, всякая жизнь, всё живое, все души — бессильны, лишены силы, лишены усилия. Будучи подверженными изменениям судьбы, случайностям и природе — они испытывают удовольствие и боль в шести великих классах существования»^[65].

Некоторые брахманы и отшельники, напрямую противореча этим брахманам и отшельникам, говорят так: «Есть причинность, есть необходимые условия для загрязнения [умов] существ. Существа загрязняются в силу причин, в силу необходимого условия. Есть причинности, есть необходимые условия для очищения [умов] существ. Существа очищаются в силу причин, в силу необходимого условия. Есть сила, есть усилие, есть человеческая энергия, человеческое старание. Не так оно вовсе, что все живые существа, всякая жизнь, всё живое, все души — бессильны, лишены силы, лишены усилия; или же, что, будучи подверженными изменениям судьбы, случайностям и природе — они испытывают удовольствие и боль в шести великих классах существования».

Как вы считаете, домохозяева? Не говорят ли [все] эти брахманы и отшельники полностью противоположные вещи?»

«Так оно, Господин».

«Домохозяева, в отношении тех брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет причинности, нет необходимых условий для загрязнения [умов] существ…..Будучи подверженными изменениям судьбы, случайностям и природе — они испытывают удовольствие и боль в шести великих классах существования» — то может статься так, что они, избегая этих трёх умелых действий — благого телесного поведения, благого словесного поведения, благого умственного поведения, — примут и будут практиковать эти три неумелых действия: неблагое телесное поведение, неблагое словесное поведение, неблагое умственное поведение. Почему? Потому что эти почтенные брахманы и отшельники не видят в этих неумелых действиях изъян, упадок, омрачение; [как не видят они] и в умелых действиях блага от отречения, и то что [умелые действия] сродни очищению.

Но поскольку на самом деле есть причинность, то такое воззрение: «нет причинности»

— является неправильным. Поскольку на самом деле есть причинность, то такое намерение «нет причинности» является неправильным намерением. Поскольку на самом деле есть причинность, то утверждение «нет причинности» является неправильной речью. Поскольку на самом деле есть причинность, то когда человек говорит «нет причинности», он становится оппонентом тех архатов, которые учат причинности. Поскольку на самом деле есть причинность, то когда он убеждает другого в том, что «нет причинности», то это — процесс убеждения в неправильной Дхамме. И в этом процессе убеждения в неправильной Дхамме он восхваляет себя и унижает других. И те благие привычки, что у него были — отбрасываются, а неблагие привычки проявляются. И это неправильное воззрение, неправильное намерение, неправильная речь, противопоставление [себя] архатам, процесс убеждения в неправильной Дхамме, восхваление себя и унижение других — все эти многочисленные порочные, неумелые действия возникают благодаря неправильному воззрению.

Поэтому мудрый рассуждает так: «Если нет причинности, то тогда — после распада тела, после смерти — этот почтенный человек в безопасности. Но если причинность существует, то тогда этот почтенный человек — после распада тела, после смерти — переродится в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Но даже если не говорить о причинности, и если б не было правдивых заявлений [о существовании причинности] тех почтенных брахманов и отшельников, то этого человека здесь и сейчас мудрые всё равно критиковали бы как человека с неблагими привычками и неправильным воззрением: того, кто придерживается взглядов беспричинности. Если же причинность в самом деле существует, то этому почтенному человеку не повезло дважды: его здесь и сейчас критикуют мудрые, как человека с неблагими привычками и неправильным воззрением, и вместе с этим — после распада тела, после смерти — он переродится в состоянии лишений, в плохих уделах, в нижних мирах, в аду. Поэтому если он плохо ухватил, плохо принял это учение о безопасном выборе, то это покроет [только] одно и не даст возможности [развиться] умелому».

Домохозяева, в отношении тех брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Есть причинность, есть необходимые условия для загрязнения [умов] существ… … Не так оно вовсе, что все живые существа, всякая жизнь, всё живое, все души — бессильны, лишены силы, лишены усилия; или же, что, будучи подверженными изменениям судьбы, случайностям и природе — они испытывают удовольствие и боль в шести великих классах существования» — то может статься так, что они, избегая этих трёх неумелых действий — неблагого телесного поведения, неблагого словесного поведения, неблагого умственного поведения, — примут и будут практиковать эти три умелых действия: благое телесное поведение, благое словесное поведение, благое умственное поведение. Почему? Потому что эти почтенные брахманы и отшельники видят в этих неумелых действиях изъян, упадок, омрачение; [и видят] в умелых действиях благо от отречения, и то что [умелые действия] сродни очищению.

Поскольку на самом деле есть причинность, то такое воззрение: «есть причинность» — является правильным. Поскольку на самом деле есть причинность, то такое намерение «есть причинность» является правильным намерением. Поскольку на самом деле есть причинность, то утверждение «есть причинность» является правильной речью. Поскольку на самом деле есть причинность, то когда человек говорит «есть причинность», он не становится оппонентом тех архатов, которые учат причинности. Поскольку на самом деле есть причинность, то когда он убеждает другого в том, что «есть причинность», то это — процесс убеждения в правильной Дхамме. И в этом процессе убеждения в правильной Дхамме он не восхваляет себя и не унижает других. И те неблагие привычки, что у него были — отбрасываются, а благие привычки проявляются. И это правильное воззрение, правильное намерение, правильная речь, не противопоставление [себя] архатам, процесс убеждения в правильной Дхамме, не восхваление себя и не унижение других — все эти многочисленные умелые действия возникают благодаря правильному воззрению.

Поэтому мудрый рассуждает так: «Если есть причинность, то тогда — после распада тела, после смерти — этот почтенный человек переродится в благом уделе, в небесном мире. Но даже если не говорить о причинности, и если б не было правдивых заявлений [о существовании причинности] тех почтенных брахманов и отшельников, то этого человека здесь и сейчас мудрые всё равно восхваляли бы как человека с благими привычками и правильным воззрением: того, кто придерживается взглядов причинности. Если же причинность в самом деле существует, то этому почтенному человеку повезло дважды: его здесь и сейчас восхваляют мудрые, как человека с благими привычками и правильным воззрением, и вместе с этим — после распада тела, после смерти — он переродится в благом уделе, в небесном мире. Поэтому если он хорошо ухватил, хорошо принял это учение о безопасном выборе, то это покроет оба [аспекта] и не даст возможности [развиться] неумелому».

Бесформенность

Есть некоторые брахманы и отшельники, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет абсолютной бесформенности». Некоторые брахманы и отшельники, напрямую противореча этим брахманам и отшельникам, говорят так: «Есть абсолютная бесформенность».

Как вы считаете, домохозяева? Не говорят ли [все] эти брахманы и отшельники полностью противоположные вещи?»

«Так оно, Господин».

«Поэтому мудрый рассуждает так: «Что касается [утверждения] тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет абсолютной бесформенности» — то я этого не видел. Что касается [утверждения] тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Есть абсолютная бесформенность» — то я этого не познал. Если я, не зная и не видя, принял бы одну из сторон и заявил: «Только это правда, а остальное бесполезно», то это было бы неподобающим для меня.

Что касается тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет абсолютной бесформенности», то если это их утверждение правдиво, то есть спасительная возможность, что я перерожусь среди состоящих-из-сознания божеств мира форм. Что касается тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Есть абсолютная бесформенность», то если это их утверждение правдиво, то есть спасительная возможность, что я перерожусь среди состоящих-из-восприятия божеств бесформенного мира.

Вооружение палками и ножами, ссоры, разногласия, полемики, взаимные обвинения, расколы и лживая речь — всё это, как видно, возникает из формы, но не из абсолютной бесформенности».

Рассуждая так, он практикует ради устранения очарованности по отношению к формам, ради бесстрастия по отношению к формам, ради прекращения форм.

Прекращение существования

Есть некоторые брахманы и отшельники, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет абсолютного прекращения существования». Некоторые брахманы и отшельники, напрямую противореча этим брахманам и отшельникам, говорят так: «Есть абсолютное прекращение существования».

Как вы считаете, домохозяева? Не говорят ли [все] эти брахманы и отшельники полностью противоположные вещи?»

«Так оно, Господин».

«Поэтому мудрый рассуждает так: «Что касается [утверждения] тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет абсолютного прекращения существования» — то я этого не видел. Что касается [утверждения] тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Есть абсолютное прекращение существования» — то я этого не познал. Если я, не зная и не видя, принял бы одну из сторон и заявил: «Только это правда, а остальное бесполезно», то это было бы неподобающим для меня.

Что касается тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет абсолютного прекращения существования», то если это их утверждение правдиво, то есть спасительная возможность, что я перерожусь среди состоящих-из-восприятия божеств бесформенного мира. Что касается тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Есть абсолютное прекращение существования», то если это их утверждение правдиво, то есть спасительная возможность, что я достигну ниббаны здесь и сейчас.

Что касается тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Нет абсолютного прекращения существования» — то это их воззрение граничит с жаждой, граничит с путами, граничит с пристрастием, граничит с удержанием, граничит с цеплянием.

Что касается тех почтенных брахманов и отшельников, которые придерживаются такой доктрины, имеют такие воззрения: «Есть абсолютное прекращение существования» — то это их воззрение граничит с отсутствием жажды, граничит с отсутствием пут, граничит с отсутствием пристрастия, граничит с отсутствием удержания, граничит с отсутствием цепляния».

Рассуждая так, он практикует ради устранения очарованности по отношению к существованию, ради бесстрастия по отношению к существованию, ради прекращения существования.

Четыре вида личностей

Домохозяева, есть четыре вида личностей в этом мире. Какие четыре? Бывает так, когда некий человек мучает себя и практикует мучения самого себя. Бывает так, когда некий человек мучает других и практикует мучения других. Бывает так, когда некий человек мучает себя и практикует мучения самого себя, и, вместе с этим, мучает других и практикует мучения других. Бывает так, когда некий человек ни мучает себя, ни практикует мучения самого себя, ни мучает других, ни практикует мучения других. Не мучая ни себя, ни других — он пребывает здесь и сейчас свободным от жажды, угасшим, остывшим, чувствительным к счастью, с умом, подобным [уму] Брахмы.

1) И кто мучает себя и практикует мучения самого себя?

Бывает так, когда некий человек — голый аскет, отвергающий условности, лижущий свои руки, не идущий, когда его зовут, не остающийся, когда его просят. Он не принимает пищу, поднесённую ему или посвящённую ему, не принимает приглашения на обед. Он не принимает ничего из горлышка горшка или чаши. Он не принимает ничего через порог, через палку, через пестик [ступы]. Он не принимает ничего от двух обедающих [вместе] людей, от беременной женщины, от кормящей женщины, от женщины, живущей с мужчиной. Он не принимает ничего с того места, где объявлено о раздаче еды, с того места, где сидит собака или где летают мухи. Он не принимает рыбу или мясо. Они не пьёт ликёры, вина или забродившие напитки. Он ограничивает себя одним домом и одной лёгкой закуской в день, или двумя домами и двумя лёгкими закусками… семью домами и семью лёгкими закусками. Он ест только одну тарелку в день, две… семь тарелок в день. Он принимает пищу только один раз в день, один раз в два дня… один раз в семь дней, и так вплоть до двух недель, практикуя ограничение в приёме пищи в установленных промежутках.

Он держится диеты свежих овощей; или проса; или дикого риса; или обрезков шкуры; или мха; или рисовых отрубей; или рисовой воды; или кунжутной муки; или травы; или коровьего помёта. Он живёт на древесных корнях и фруктах. Он живёт на упавших фруктах. Он одевается в пеньку, в парусину, в саван, в выброшенные лохмотья, в древесную кору, в шкуру антилопы, в материал из древесных щепок, в пряжу из волос с головы, в шерсть дикого животного, в совиные крылья.

Он выдергивает волосы и бороду, он практикует вырывание собственных волос и бороды. Он практикует стояние, он отвергает сиденья. Он сидит, охватывая колени руками, он практикует усердие в сидении с охватыванием коленей руками. Он лежит на шипах, он устраивает свою постель на кровати с шипами. Он трижды-купающийся вечером, он практикует купание в воде. Вот такими многочисленными способами он практикует мучение и угнетение тела. Таков тот, кто мучает себя и практикует мучения самого себя.

2) И кто мучает других и практикует мучения других?

Бывает так, когда некий человек — убийца овец, убийца свиней, убийца дичи, ставящий капканы, охотник, рыбак, вор, палач, тюремный надзиратель, или кто-либо иной, занимающийся каким-либо другим кровавым занятием. Таков тот, кто мучает других и практикует мучения других.

3) И кто мучает себя и практикует мучения самого себя, и, вместе с этим, мучает других и практикует мучения других?

Бывает так, когда некий человек — посвящённый благородный воин-царь или богатый брахман. Построив новый храм в восточной части города, обрив волосы и бороду, одевшись в грубую шкуру, смазав своё тело гхи и маслом, расцарапав спину оленьим рогом, он входит в храм вместе со своей первой царицей и с брахманским первосвященником. Там он устраивает свою постель на голой земле, расстелив траву. Царь живёт на молоке, высосанном из первого соска коровы вместе с точно таким же телёнком. Царица живёт на молоке, высосанном из второго соска. Брахманский первосвященник живёт на молоке, высосанном из третьего соска. Молоко из четвёртого соска выливается в огонь. Телёнок живёт на том, что осталось.

И он говорит: «Пусть столько-то быков будет зарезано для жертвоприношения. Пусть столько-то волов… пусть столько-то тёлок… пусть столько-то коз… пусть столько-то овец… пусть столько-то лошадей будет зарезано для жертвоприношения. Пусть столько-то деревьев будет срублено на жертвенные стойки. Пусть столько-то растений и травы будет скошено для жертвенной травы». И его рабы, слуги и рабочие занимаются приготовлением, рыдая, с лицами, полными слёз, гонимые наказанием, гонимые страхом.

Таков тот, кто мучает себя и практикует мучения самого себя, и, вместе с этим, мучает других и практикует мучения других.

4) И кто ни мучает себя, ни практикует мучения самого себя: ни мучает других, ни практикует мучения других. Не мучая ни себя, ни других — он пребывает здесь и сейчас свободным от жажды, угасшим, остывшим, чувствительным к счастью, с умом, подобным [уму] Брахмы?

Бывает так, что Татхагата появляется в мире — достойный и истинно само-пробуждённый. Он обучает Дхамме — прекрасной в начале, прекрасной в середине и прекрасной в конце. Он провозглашает святую жизнь в её деталях и сути, всецело совершенную, непревзойдённо чистую.

Нравственность

Отбрасывая речь, сеющую распри, он воздерживается от неё. То, что он слышал здесь, он не рассказывает там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что он слышал там, он не рассказывает здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так он примиряет тех, кто поругался и [ещё больше] укрепляет тех, кто дружен, он любит согласие, радуется согласию, наслаждается согласием, говорит [такие] вещи, что создают согласие.

Отбрасывая грубую речь, он воздерживается от бранных слов. Он говорит слова, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.

Он воздерживается от нанесения вреда семенам и растениям.

Он ест только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.

Он воздерживается от танцев, пения, музыки и зрелищ.

Он воздерживается от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.

Он воздерживается от высоких и роскошных кроватей и сидений.

Он воздерживается от принятия золота и денег.

Он воздерживается от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.

Наделённый этой благородной нравственностью, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.

Сдержанность чувств

Осознанность и бдительность

Оставление Помех

Наделённый этой благородной нравственностью, этой благородной сдержанностью чувств, этой благородной осознанностью и бдительностью, он выискивает уединённое жилище: пустынную местность, крону дерева, гору, узкую горную долину, пещеру на склоне холма, кладбище, лесную рощу, открытое пространство, стог соломы. После принятия пищи, возвратившись со сбора подаяний, он садится со скрещенными ногами, держит торс тела прямым, устанавливает внимательность впереди.

Четыре Джханы

Три Знания

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание прошлых жизней. Он вспоминает многочисленные прошлые жизни — одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие кальпы свёртывания вселенной, многие кальпы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так он вспоминает многочисленные прошлые жизни в подробностях и деталях.

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание смерти и перерождения существ. Он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой.

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание окончания умственных загрязнений. Он распознёт так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений». Его ум, зная это, и видя это таким образом, освобождается от загрязнений чувственности, освобождается от загрязнений становления, освобождается от загрязнений неведения. С освобождением приходит знание: «Освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать».

Таков тот, кто ни мучает себя, ни практикует мучения самого себя: ни мучает других, ни практикует мучения других. Не мучая ни себя, ни других — он пребывает здесь и сейчас свободным от жажды, угасшим, остывшим, чувствительным к счастью, с умом, подобным [уму] Брахмы».

Когда так было сказано, домохозяева-брахманы из Салы сказали: «Великолепно, Господин! Великолепно! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Благословенный различными способами прояснил Дхамму. Мы принимаем прибежище в Благословенном, прибежище в Дхамме и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Благословенный помнит нас как мирских последователей, принявших в нём прибежище с этого дня и на всю жизнь».

II. Монахи

МН 64 Махамалункья сутта: Большая беседа с Малункьяпуттой

^{Редакция перевода: 08.02.2013}
^{Перевод с английского:SV}
^{источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 537"}

«Монахи»

«Да, Учитель» — отвечали монахи.

Благословенный сказал: «Монахи, помните ли вы пять нижних оков, которым я вас учил?» Когда так было сказано, Достопочтенный Малункьяпутта ответил: «Учитель, я помню пять нижних оков, которым учил Благословенный»^[66].

«Но, Малункьяпутта, как именно ты запомнил пять нижних оков, которым я учил?»

«Учитель, я помню, что воззрения о «я» — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Я помню, что сомнение — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Я помню, что привязанность к правилам и обетам — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Я помню, что чувственное желание — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Я помню, что недоброжелательность — это нижняя окова, которой учил Благословенный. Вот так я запомнил, Учитель, эти пять оков, которым учил Благословенный».

Пять нижних сансарных оков

«Малункьяпутта, кого же я так учил этим пяти нижним оковам?^[67] Неужто странники-приверженцы других учений не смогли бы указать на твою ошибку, приведя в пример младенца? Ведь у лежащего младенца нет даже представления о личности, так как же у него может возникнуть воззрение о «я»? Но всё же скрытая склонность к воззрению о «я» есть у него^[68]. У лежащего младенца нет даже представления об учениях^[69], так как же у него может возникнуть сомнение в отношении учений? Но всё же скрытая склонность к сомнению есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о правилах и обетах, так как же у него может возникнуть привязанность к правилам и обетам? Но всё же скрытая склонность к привязанности к правилам и обетам есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о чувственных удовольствиях, так как же у него может возникнуть чувственная жажда? Но всё же скрытая склонность к чувственной жажде есть у него. У лежащего младенца нет даже представления о существах, так как же у него может возникнуть недоброжелательность по отношению к существам? Но всё же скрытая склонность к недоброжелательности есть у него. Неужто странники-приверженцы других воззрений не смогли бы указать на твою ошибку, приведя в пример младенца?

Тогда Достопочтенный Ананда сказал: «Настал момент, Благословенный, пришло время, О Великий, чтобы Благословенный пояснил нам пять нижних оков. Услышав это из уст Благословенного, монахи запомнят это».

«Тогда слушай внимательно, Ананда, то, о чём я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответил Достопочтенный Ананда.

Благословенный сказал: «Вот, Ананда, необученный заурядный человек — не уважающий Благородных, не обученный в их дисциплине и их Дхамме; не уважающий чистых [умом] людей, не обученный в их дисциплине и их Дхамме — пребывает с умом, охваченным и порабощённым воззрением о «я». Он не понимает истинного спасения от возникшего воззрения о «я», и когда это воззрение о «я» стало привычным и не устранено в нём — то тогда это является нижней оковой. Он пребывает с умом, охваченным и порабощённым сомнением… привязанностью к правилам и обетам… чувственным желанием… недоброжелательностью. Он не понимает истинного спасения от возникшей недоброжелательности, и когда эта недоброжелательность стала привычной и не устранена в нём — то тогда это является нижней оковой.

Обученный ученик Благородных — уважающий Благородных, обученный в их дисциплине и Дхамме; уважающий чистых людей, обученный в их дисциплине и Дхамме — не пребывает с умом, охваченным и порабощённым воззрением о «я». Он понимает истинное спасение от возникшего воззрения о «я», и воззрение о «я» вместе со скрытой склонностью отброшены в нём^[70]. Он не пребывает с умом, охваченным и порабощённым сомнением… привязанностью к правилам и обетам… к чувственному желанию… к недоброжелательности. Он понимает истинное спасение от возникшей недоброжелательности и недоброжелательность вместе со скрытой склонностью отброшены в нём.

Единственный способ уничтожения пяти нижних оков

Существует путь, Ананда, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков. Не может быть такого, чтобы кто-либо, не пройдя этим путём, этой дорогой, мог бы знать или видеть или отбросить пять нижних оков^[71]. Подобно тому, как у могучего дерева есть сердцевина, и не может быть такого, чтобы кто-либо смог вырезать сердцевину, не разрезав кору и оболонь — то точно также, существует путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков, и не может быть такого, чтобы кто-либо, не пройдя этим путём, этой дорогой, мог бы знать или видеть или отбросить пять нижних оков.

Существует путь, Ананда, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков. Существует возможность, чтобы кто-то, пройдя этим путём, этой дорогой, смог бы знать и видеть и отбросить пять нижних оков. Подобно тому, как у могучего дерева есть сердцевина, и существует возможность, чтобы кто-то смог вырезать сердцевину, разрезав кору и оболонь — то точно также, существует путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков, и существует возможность, чтобы кто-либо, пройдя этим путём, этой дорогой, мог бы знать и видеть и отбросить пять нижних оков.

Ананда, представь, как если бы река Ганг была наводнена водой до самых краёв, так чтобы [даже] ворона могла [с лёгкостью] отпить из неё. И [вот некий] немощный человек подумал бы: «Помогая себе руками, я переплыву это течение и благополучно доберусь до того берега этой реки Ганг», но всё же он не смог бы благополучно перебраться. Точно также бывает, когда некоего человека обучают Дхамме ради прекращения самоопределения — но его ум не постигает Дхамму, не обретает веры, устойчивости, решимости. В этом случае его можно считать немощным человеком.

Ананда, представь, как если бы река Ганг была наводнена водой до самых краёв, так чтобы [даже] ворона могла [с лёгкостью] отпить из неё. И [вот некий] сильный человек подумал бы: «Помогая себе руками, я переплыву это течение и благополучно доберусь до того берега этой реки Ганг», и он смог бы благополучно перебраться. Точно также бывает, когда некоего человека обучают Дхамме ради прекращения самоопределения — и его ум постигает Дхамму, обретает веру, устойчивость, решимость. В этом случае его можно считать сильным человеком.

Четыре джханы

И каков, Ананда, путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков? Вот с оставлением объектов привязанности, с оставлением неблагих состояний [ума], с полным устранением телесной вялости, в достаточной мере оставив чувственные удовольствия, оставив неумелые качества — монах входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте].

И какими бы здесь не существовали форма, чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния непостоянными, видит их как страдание, как недуг, как опухоль, как шип, как бедствие, как несчастье, как чужое, как распадающееся, как пустое, как безличное. Он отводит ум от этих состояний и направляет его к бессмертному элементу: «Это покой, это наивысшее: прекращение всех формаций, оставление всех привязанностей, уничтожение жажды, беспристрастность, прекращение, ниббана». Продолжая так делать, он достигает [полного] уничтожения загрязнений [ума]. Но если он не достигает [полного] уничтожения загрязнений ума, то из-за этой страсти к Дхамме, из-за этой восторженности в Дхамме^[72], с уничтожением пяти нижних оков он становится тем, кто спонтанно переродится [в Чистых Обителях] и, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот мир], обретёт там окончательную ниббану. Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков.

Затем, с успокоением направления и удержания ума, он входит и пребывает во второй джхане…

Затем, с успокоением восторга он становится невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущает счастье. Он входит и пребывает в третьей джхане…

Три бесформенные сферы

Затем, с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий объектов чувств, не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: «бесконечное пространство», монах входит и пребывает в сфере безграничного пространства. И какими бы здесь не существовали чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния непостоянными, видит их как страдание, как недуг, как опухоль, как шип, как бедствие, как несчастье, как чужое, как распадающееся, как пустое, как безличное. Он отводит ум от этих состояний и направляет его к бессмертному элементу… Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков.

Затем, с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: «безграничное сознание», монах входит и пребывает в сфере безграничного сознания. И какими бы здесь не существовали чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния непостоянными, видит их как страдание, как недуг, как опухоль, как шип, как бедствие, как несчастье, как чужое, как распадающееся, как пустое, как безличное. Он отводит ум от этих состояний и направляет его к бессмертному элементу… Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков.

Затем, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: «здесь ничего нет», монах входит и пребывает в сфере отсутствия всего. И какими бы здесь не существовали чувство, восприятие, формации, сознание — он видит все эти состояния непостоянными, видит их как страдание, как недуг, как опухоль, как шип, как бедствие, как несчастье, как чужое, как распадающееся, как пустое, как безличное. Он отводит ум от этих состояний и направляет его к бессмертному элементу: «Это покой, это наивысшее: прекращение всех формаций, оставление всех привязанностей, уничтожение жажды, беспристрастность, прекращение, ниббана». Продолжая так делать, он достигает [полного] уничтожения загрязнений [ума]. Но если он не достигает [полного] уничтожения загрязнений ума, то из-за этой страсти к Дхамме, из-за этой восторженности в Дхамме, с уничтожением пяти нижних оков он становится тем, кто спонтанно переродится [в Чистых Обителях] и, никогда более не возвращаясь из того мира [обратно в этот мир], обретёт там окончательную ниббану. Таков путь, дорога к отбрасыванию пяти нижних оков».

«Учитель, если таков путь, такова дорога к отбрасыванию пяти нижних оков, то почему некоторые монахи, [как говорят], обретают освобождение ума, а другие, [как говорят], - освобождение мудростью?»

«Ананда, я говорю, что это из-за различия в их качествах»^[73]

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ананда обрадовался и восхитился словами Благословенного.

III. Странники (Переведенные сутты отсутствуют)

(Переведенные сутты отсутствуют)

IV. Цари

МН 81 Гхатикара сутта: Проповедь о гончаре

^{Перевод с английского: Yu Kan}
^{по переводу с пали Бхиккху Бодхи (Bhikkhu Bodhi)}
^{Айсалины Блю Хорнер (Isaline Blew Horner)}^{и Сестры Уппалаванны (Sister Uppalavanna).}
^{источник: www.vgweb.org}

Так я слышал. Однажды Благословенный странствовал с большой общиной монахов в стране Косала. И вдруг в одном из мест на пути он сошёл с дороги и улыбнулся. Тут почтенный Ананда подумал: «Почему Благословенный улыбнулся? Татхагаты никогда не улыбаются без причины». И он, укрыв полой своего верхнего одеяния одно плечо и почтительно сложив ладони пред Благословенным, спросил его: «О достопочтенный, почему Благословенный улыбнулся? Ведь Татхагаты никогда не улыбаются без причины».

«Ананда, некогда в этом месте было большое процветающее и обильно населённое селение, называвшееся Вебхалинга. И именно здесь, Ананда, неподалёку от этого селения, жил в окружении монашеской общины совершеннопробуждённый Кассапа».

Тут почтенный Ананда сложил вчетверо свою сшитую из лоскутов накидку, положил её наземь и сказал Благословенному: «Тогда пусть Благословенный присядет здесь. И это место будет местом пребывания двух совершеннопробуждённых».

Благословенный сел на приуготовленное ему сиденье и обратился к почтенному Ананде: «Итак, Ананда, некогда в этом месте было большое процветающее и обильно населённое селение, называвшееся Вебхалинга. И именно здесь, Ананда, недалеко от этого селения жил в окружении монашеской общины совершеннопробуждённый Кассапа.

В Вебхалинге у Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы был даятель, его основной даятель — гончар по имени Гхатикара. А у Гхатикары в этом же селении был близкий друг — юный брахман по имени Джотипала.

И однажды гончар Гхатикара предложил юному брахману Джотипале: «Друг Джотипала, пойдём и посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу. Я полагаю, это благо — видеть Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу».?? Юный Джотипала ответил: «Оставь, друг Гхатикара. Что толку смотреть на этого обритого отшельника?»

И во второй и в третий раз гончар Гхатикара предложил: «Друг Джотипала, пойдём и посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу. Я полагаю, это благо — видеть Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу».?? И во второй и в третий раз юный брахман Джотипала ответил: «Оставь, друг Гхатикара. Что толку смотреть на этого обритого отшельника?» «Тогда, друг Джотипала, давай возьмём щётку и порошок для мытья и пойдём к реке, помыться». «Хорошо», — ответил Джотипала.

Итак, гончар Гхатикара и юный Джотипала взяли щётку и порошок для мытья, и пошли к реке. Там Гхатикара сказал: «Друг Джотипала, обитель Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы совсем рядом. Я считаю, это благо — видеть Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу». Джотипала ответил: «Оставь, друг Гхатикара. Что толку смотреть на этого обритого отшельника?»

И во второй и в третий раз гончар Гхатикара предложил: «Друг Джотипала, пойдём и посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу».?? И во второй и в третий раз юный брахман Джотипала ответил: «Оставь, друг Гхатикара. Что толку смотреть на этого обритого отшельника?»

Тогда гончар Гхатикара ухватил юного Джотипалу за пояс и сказал: «Друг Джотипала, обитель Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы совсем рядом. Пойдём и посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу. Я полагаю, это благо — видеть Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу». Но юный брахман Джотипала освободил пояс и ответил: «Оставь, друг Гхатикара. Что толку смотреть на этого обритого отшельника?»

Потом, когда юный брахман Джотипала вымыл голову, гончар Гхатикара схватил его за волосы и сказал: «Друг Джотипала, обитель Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы совсем рядом. Пойдём и посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу. Я полагаю, это благо — видеть Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу».

Тут юный брахман Джотипала подумал: «Странно, удивительно, что этот гончар Гхатикара, будучи ниже меня по происхождению, позволил себе схватить меня за волосы, да ещё когда я вымыл голову. Это, наверное, неспроста». И сказал гончару Гхатикаре: «Ладно, друг Гхатикара, пусть будет по-твоему». «Друг Джотипала, пусть это будет и твоим желанием тоже! Это благо — видеть Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу!» «Хорошо, друг Гхатикара, отпусти мои волосы, и пойдём, навестим его».

Итак, гончар Гхатикара и юный брахман Джотипала отправились к Благословенному совершеннопробуждённому Кассапе. Гхатикара поклонился Благословенному и сел на почтительном расстоянии, Джотипала же обменялся с Благословенным приветствиями и тоже сел на почтительном расстоянии. И Гхатикара сказал Благословенному совершеннопробуждённому Кассапе: «Достопочтенный, это — юный брахман Джотипала, мой близкий друг и помощник. Пусть Благословенный наставит его в Дхамме».

И Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа наставлял, убеждал, побуждал и радовал гончара Гхатикару и юного брахмана Джотипалу, разъясняя им Дхамму. После чего, услаждённые и обрадованные словами Благословенного Кассапы, они поднялись со своих мест и, поклонившись Благословенному совершеннопробуждённому Кассапе и обойдя его справа налево, удалились.

Потом Джотипала спросил Гхатикару: «Теперь, когда ты услышал Дхамму, друг Гхатикара, почему же не оставишь дом и не станешь странствующим монахом?» «Друг Джотипала, разве ты не знаешь, что я содержу своих слепых престарелых родителей?» «Тогда, друг Гхатикара, я [один] оставлю дом и стану странствующим монахом».

И гончар Гхатикара вместе с юным брахманом Джотипалой вновь отправились к Благословенному совершеннопробуждённому Кассапе. Поклонившись ему, они сели на почтительном расстоянии, и гончар Гхатикара сказал Благословенному совершеннопробуждённому Кассапе: «О достопочтенный, это — юный брахман Джотипала, мой близкий друг и помощник. Пусть Благословенный даст ему начальное посвящение». И юный брахман Джотипала получил от Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы начальное и полное монашеские посвящения^[74].

Через две недели после получения юным брахманом Джотипалой полного посвящения Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа, пробыв в Вебхалинге столько, сколько он счёл нужным, отбыл в странствие к Варанаси. А добравшись до Варанаси, остановился в Оленьем парке в Исипатане.

Кики, царь Каси^[75], прослышал, что Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа прибыл в Варанаси и живёт в Оленьем парке в Исипатане. Он велел подготовить несколько парадных колесниц, и, взойдя на одну из них, выехал во всём царском великолепии из Варанаси в Исипатану, дабы встретиться с Благословенным совершеннопробуждённым Кассапой. Подъехав, насколько колесницам позволила дорога, далее он пошёл пешком и встретился с Благословенным совершеннопробуждённым Кассапой. Поклонившись Благословенному, он сел на почтительном расстоянии, и Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа наставлял, убеждал, побуждал и радовал царя Кики, разъясняя ему Дхамму.

После этого обрадованный и удовлетворённый царь пригласил Благословенного Кассапу вместе с общиной монахов назавтра отведать у него яств. Благословенный Кассапа молча принял это приглашение. Увидев, что Благословенный Кассапа согласился, царь Кики встал со своего места, поклонился и, почтительно обойдя Благословенного Кассапу, удалился.

На исходе следующей ночи царь Кики велел приготовить в своём доме различные сытные яства, твёрдые и мягкие — сухой жёлтый рис с тщательно удалёнными чёрными зёрнами, а также разные подливы и приправы — и в надлежащее время известил Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу: «О достопочтенный, яства готовы, настало время вкусить их».

В то утро Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа оделся и, взяв чашу и накидку, отправился с общиной монахов к дому царя Кики, где они сели на приготовленные им сиденья. Царь Кики лично обслуживал и потчевал яствами, твёрдыми и мягкими, общину монахов во главе с Буддой. Когда же Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа насытился и отставил свою чашу, царь Кики взял низкое сидение, сел на почтительном расстоянии и сказал: «О достопочтенный, не согласится ли Благословенный остановиться на время сезона дождей в моём доме в Варанаси. И я буду так же заботиться о Благословенном и его общине». «Не стоит, царь. У меня уже есть, где остановиться на время сезона дождей».

И во второй и в третий раз, Ананда, царь Кики сказал: «О достопочтенный, не согласится ли Благословенный остановиться на время сезона дождей в моём доме в Варанаси. И я буду так же заботиться о Благословенном и его общине». И Благословенный вновь и вновь ответил: «Не стоит, царь. У меня уже есть, где провести сезон дождей».

И царь подумал: «Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа не согласился остановиться у меня в Варанаси на время сезона дождей», и был глубоко разочарован и опечален.

Далее он сказал: «У достопочтенного есть более достойный содержатель, чем я?» «Есть, о великий царь. В Вебхалинге близ Варанаси живёт гончар по имени Гхатикара. Он — в основном именно он — и содержит меня, обеспечивая подаянием. Ты, о великий царь, подумал: «Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа не согласился остановиться у меня в Варанаси на время сезона дождей», и теперь глубоко разочарован и опечален. Но не таков и не будет таким гончар Гхатикара. Гончар Гхатикара принял прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе. Он воздерживается от убийства чувствующих существ, от взятия того, что ему не дано, от плотских услад, от лживой речи, от употребления напитков и веществ, одурманивающих ум и приводящих к недостойному поведению. Он глубоко предан Будде, Дхамме и Сангхе и следует добродетелям, ценимым благородными. Он не сомневается в [истинах о] страдании, о происхождении страдания, о прекращении страдания. Он принимает пищу только один раз в день, соблюдает обет безбрачия, добродетелен, приятен в общении. Он отстранился от драгоценностей и всего, сделанного из золота, отказался от золота и серебра. Он не добывает глину ни лопатой, ни руками, а изготавливает посуду и кувшины из того, что найдено на берегу или нарыто крысами или собаками. Изготовив же кувшин, он говорит: «Пусть, кто захочет, оставит [мне] немного какого-нибудь риса, бобов или чечевицы и возьмёт [себе] то, что [ему] нравится». Он содержит своих слепых престарелых родителей. Разрушив пять нижних пут, привязывающих к этому берегу, он вознесётся [в Чистые Обители] и достигнет там окончательной Ниббаны, никогда более не возвращаясь из того мира.

Однажды поутру, когда я жил в Вебхалинге, я оделся и, взяв чашу и накидку, зашёл к родителям гончара Гхатикары и спросил их: «Гончар куда-то ушёл?» [Они ответили]: «О достопочтенный, он вышел, но сказал, что ты можешь взять рис из котла и приправу из горшка и поесть».

Я так и сделал, после чего удалился. Затем гончар Гхатикара вернулся домой и спросил у родителей: «Кто взял рис из котла и подливу из горшка?» «Дорогой сын, это был Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа».

В другой раз, когда я жил в Вебхалинге, в моей хижине протекла кровля. Тогда я попросил монахов: «Идите, монахи, и узнайте, есть ли солома в хижине гончара Гхатикара». «О достопочтенный, в хижине гончара Гхатикары нет соломы, но соломой покрыта крыша его хижины». «Идите, монахи, и возьмите солому с крыши хижины горшечника Гхатикары».

Они так и сделали. Затем гончар Гхатикара пришёл к родителям и спросил: «Кто взял солому с крыши?» «Дорогой сын, это сделали монахи, ибо протекла кровля в хижине Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы».

И гончар Гхатикара подумал: «Это благо для меня, это великое благо для меня, что Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа так доверяет мне». И радость и счастье не оставляли его полмесяца, а его родителей — в течение недели. И хотя его хижина целых три месяца оставалась непокрытой, в неё не упала ни одна капля дождя. Таков гончар Гхатикара».

[И царь Кики сказал: ] «О достопочтенный, поистине — благо для гончара Гхатикары, великое благо для него, что Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа так доверяет ему».

После этого царь Кики отправил гончару Гхатикаре пять сотен повозок с превосходным очищенным рисом и всем, необходимым для приготовления приправ. Слуги же царя пришли к гончару Гхатикаре и сказали: «О достопочтенный, эти пять сотен повозок с превосходным очищенным рисом и всем, необходимым для приготовления приправ, прислал тебе царь Кики. Прими же их». [На это Гхатикара ответил]: «Царь очень занят, и ему ещё многое предстоит сделать. У меня же достаточно еды. Пусть это останется у царя».

Теперь, Ананда, ты можешь подумать: «Конечно, в те времена юным брахманом Джотипалой был кто-то другой». Но так полагать не следует. Тогда тем юным брахманом Джотипалой был я».

Так сказал Благословенный. И почтенный Ананда был удовлетворён и восхищён словами Благословенного.

МН 82 Раттхапала сутта: О Раттхапале

^{Редакция перевода: 02.12.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 677"}

Так я слышал. Однажды Благословенный путешествовал по стране Куру с большой группой монахов и со временем прибыл в город страны Куру под названием Тхуллакоттхита. Домохозяева-брахманы Тхуллакоттхиты заслышали, что: «отшельник Учитель Готама — сын Сакьев, ушедший из клана Сакьев в бездомную жизнь — путешествует по стране Куру с большой группой монахов и прибыл в Тхуллакоттхиту. И об этом учителе Готаме распространилась славная молва: «В самом деле, он Благословенный, достойный, истинно само-пробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный. Напрямую увидев [своей мудростью], он познал мир с его дэвами, марами и Брахмами, с его поколениями отшельников и жрецов, правителей и простолюдинов; он объяснил Дхамму, превосходную в начале, превосходную в середине и превосходную в конце; он изложил святую жизнь в деталях и по существу, всецело идеальную, абсолютно чистую». Хорошо было бы увидеть таких достойных».

И тогда домохозяева-брахманы Тхуллакоттхиты отправились к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сели рядом. Некоторые обменялись с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями сели рядом. Некоторые из них сели рядом, поприветствовав его [в почтении] сложенными у груди ладонями. Некоторые из них сели рядом, объявив своё имя и имя клана. Некоторые из них сели рядом [просто] молча. И тогда Благословенный наставлял, призывал, воодушевлял их беседами о Дхамме. И молодой человек по имени Раттхапала из главенствующего клана этой самой Тхуллакоттхиты сидел вместе с собравшимися. И мысль пришла к нему: «Как я понимаю Дхамму, которой обучил Благословенный — проживая дома, трудно практиковать ведение святой жизни, которая была бы идеальной и чистой, словно отполированный перламутр. Что если я, сбрив волосы и бороду и надев жёлтые одежды, отринул бы мы мирское житие и стал бы жить бездомной жизнью?»

И тогда домохозяева-брахманы Тхуллакоттхиты, после того, как Благословенный наставил, призвал и воодушевил их беседами о Дхамме, восхитились и возрадовались его словами. А затем они встали со своих сидений и, поклонившись ему, ушли, обойдя его с правой стороны.

Раттхапала желает стать монахом

Вскоре после того, как они ушли, молодой человек Раттхапала подошёл к Благословенному и, поклонившись ему, сел рядом и сказал: «Господин, как я понимаю Дхамму, которой обучил Благословенный — проживая дома, трудно практиковать ведение святой жизни, которая была бы идеальной и чистой, словно отполированный перламутр. Господин, я хотел бы обрить волосы и бороду, надеть жёлтые одежды, отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью. Я хотел бы получить младшее посвящение от Благословенного, я хотел бы получить полное посвящение».

«Раттхапала, есть ли у тебя разрешение от родителей отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью?»

«Нет, Господин, у меня нет разрешения от моих родителей».

«Раттхапала, Татхагаты не дают посвящения тому, у кого нет разрешения от родителей».

«Господин, я посмотрю, что смогу сделать, чтобы родители разрешили мне отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью».

И тогда молодой человек Раттхапала поднялся со своего сиденья и, поклонившись Благословенному, ушёл, обойдя его с правой стороны. Он отправился к своим родителям и сказал им: «Мать, отец, как я понимаю Дхамму, которой обучил Благословенный — проживая дома, трудно практиковать ведение святой жизни, которая была бы идеальной и чистой, словно отполированный перламутр. Я хочу обрить свои волосы и бороду, надеть жёлтые одежды, отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью. Дайте мне разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью».

Когда так было сказано, его родители ответили: «Дорогой Раттхапала, ты — наш единственный сын, дорогой и любимый. Ты вырос в комфорте, воспитан в комфорте. Ты ничего не знаешь о страдании, дорогой Раттхапала. Даже в случае твоей смерти мы бы утратили тебя с неохотой, так как же мы можем дать тебе разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью, когда ты ещё жив?»

И во второй раз… и в третий раз молодой человек Раттхапала сказал своим родителям: «Мать, отец, как я понимаю Дхамму, которой обучил Благословенный — проживая дома, трудно практиковать ведение святой жизни… Дайте мне разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью». И в третий раз его родители ответили: «Дорогой Раттхапала, ты — наш единственный сын… как же мы можем дать тебе разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью, когда ты ещё жив?»

И тогда, так и не получив разрешения от родителей отринуть мирское житие, молодой человек Раттхапала прямо на том самом месте лёг на голый пол, сказав: «Вот прямо здесь я либо умру, либо получу разрешение».

И тогда родители Раттхапалы сказали ему: «Дорогой Раттхапала, ты — наш единственный сын, дорогой и любимый. Ты вырос в комфорте, воспитан в комфорте. Ты ничего не знаешь о страдании, дорогой Раттхапала. Вставай, дорогой Раттхапала, ешь, пей, развлекайся. По мере того, как будешь есть, пить, развлекаться, ты можешь быть счастлив, наслаждаясь чувственными удовольствиями и свершая накопление заслуг. Мы не дадим тебе разрешения отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью. Даже в случае твоей смерти мы бы утратили тебя с неохотой, так как же мы можем дать тебе разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью, когда ты ещё жив?»

Когда так было сказано, молодой человек Раттхапала ничего не ответил. И во второй раз… и в третий раз его родители сказали ему: «Дорогой Раттхапала… так как же мы можем дать тебе разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью, когда ты ещё жив?» И во второй… и в третий раз молодой человек Раттхапала ничего не ответил.

Тогда родители Раттхапалы отправились к его друзьям и сказали им: «Почтенные, Раттхапала лёг на голый пол, сказав так: «Вот прямо здесь я либо умру, либо получу разрешение». Ну же, почтенные, пойдите к Раттхапале и скажите ему: «Друг Раттхапала, ты единственный сын своих родителей… Вставай, друг Раттхапала, ешь, пей, развлекайся… как же могут твои родители дать тебе разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью, когда ты ещё жив?».

И тогда друзья молодого человека Раттхапалы отправились к нему и сказали: «Друг Раттхапала, ты единственный сын своих родителей, дорогой и любимый. Ты вырос в комфорте, воспитан в комфорте. Ты ничего не знаешь о страдании, дорогой Раттхапала. Вставай, дорогой Раттхапала, ешь, пей, развлекайся. По мере того, как будешь есть, пить, развлекаться, ты можешь быть счастлив, наслаждаясь чувственными удовольствиями и свершая накопление заслуг. Твои родители не разрешают тебе отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью. Даже в случае твоей смерти они бы утратили тебя с неохотой, так как они могут дать тебе разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью, когда ты ещё жив?». Когда так было сказано, Раттхапала ничего не ответил. И во второй раз… и в третий раз его друзья сказали ему: «Друг Раттхапала… так как они могут дать тебе разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью, когда ты ещё жив?». И в третий раз Раттхапала ничего не ответил.

Тогда друзья молодого человека Раттхапалы отправились к его родителям и сказали им: «Мать, отец, Раттхапала лежит там на голом полу, сказав: «Вот прямо здесь я либо умру, либо получу разрешение». Если вы не дадите ему своего разрешения отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью, то он прямо там и умрёт. Но если вы дадите ему своё разрешение, то вы увидите его после, как он получит посвящение. А если ему не понравится житие бездомной жизнью, то что он сможет поделать, кроме как вернуться сюда? Так дайте ему разрешение отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью».

«В таком случае, почтенные, мы даём Раттхапале разрешение. Но когда он получит посвящение, он должен навестить своих родителей».

И тогда друзья молодого человека Раттхапалы отправились к нему и сказали: «Вставай, друг Раттхапала. Твои родители разрешили тебе отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью. Но когда ты получишь посвящение, ты должен навестить своих родителей».

Молодой человек Раттхапала поднялся, и как только набрался сил, отправился к Благословенному и, поклонившись ему, сел рядом и сказал: «Господин, я получил разрешение от родителей отринуть мирское житие и жить бездомной жизнью. Пусть Благословенный даст мне посвящение». И молодой человек Раттхапала получил [как] младшее посвящение у Благословенного [так и] полное посвящение.

И вскоре после того, как Достопочтенный Раттхапала получил полное посвящение, через две недели после [этого], Благословенный, побыв в Тхуллакоттхите столько, сколько считал нужным, отправился в Саваттхи. Совершив несколько переходов, он, со временем, прибыл в Саваттхи, где остановился в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики.

Раттхапала навещает родной дом

И вскоре, пребывая в уединении бдительным, старательным, решительным, Достопочтенный Раттхапала, реализовав это для себя посредством прямого знания, здесь и сейчас вошёл и пребывал в высочайшей цели святой жизни, ради которой ученики праведно оставляют жизнь домохозяина и ведут жизнь бездомную. Он напрямую познал: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Не будет более перерождения в каком-либо состоянии существования». Достопочтенный Раттхапала стал одним из архатов.

И тогда Достопочтенный Раттхапала отправился к Благословенному и, поклонившись ему, сел рядом и сказал: «Учитель, я хотел бы навестить своих родителей, если Благословенный мне позволит».

И тогда Благословенный проник своим умом в сознание Раттхапалы. И когда он увидел, что молодой человек Раттхапала не мог [более] оставить обучение и вернутся к низшей жизни [домохозяина], он сказал ему: «Настал момент, Раттхапала, когда ты можешь поступить так, как считаешь нужным».

И Достопочтенный Раттхапала встал со своего сиденья и, поклонившись Благословенному, ушёл, обойдя его с правой стороны. Затем он привёл в порядок своё жилище, взял чашу и верхнее одеяние и отправился в Тхуллакоттхиту. Там, в Тхуллакоттхите, он остановился в парке Мигачиры царя Коравьи. Когда наступило утро, он оделся, взял чашу и верхнее одеяние и отправился за сбором подаяний в Тхуллакоттхиту. Странствуя от дома к дому в Тхуллакоттхите, он пришёл к дому своего отца. В то время отец Достопочтенного Раттхапалы сидел в зале центрального входа, расчёсывая волосы. Когда он издалека увидел Достопочтенного Раттхапалу, он сказал: «Нашего единственного сына, дорогого и любимого, эти бритые аскеты заставили отринуть мирскую жизнь». Так, в доме своего собственного отца Достопочтенный Раттхапала не получил ни подаяний, ни вежливого отказа — а только оскорбления.

И тогда рабыня, принадлежавшая одному из его родственников, собиралась выбросить старую кашу. Увидев это, Достопочтенный Раттхапала сказал ей: «Сестра, если это на выброс, то лучше вылейте это в мою чашу вот сюда». И когда она так делала, она распознала характерные черты его рук, его ног и его голос. И тогда она отправилась к его матери и сказала: «Моя госпожа, знайте же, что Раттхапала, сын моего господина, вернулся».

«Не может быть! Если то, что ты говоришь — правда, то ты больше не рабыня!».

И тогда мать Достопочтенного Раттхапалы отправилась к его отцу и сказала: «Домохозяин, знай же о том, что они говорят, будто Раттхапала вернулся». И в тот момент Достопочтенный Раттхапала ел старую кашу, [сидя] возле стены одного из домов. Его отец подошёл к нему и сказал: «Раттхапала, мой дорогой, в самом деле, это ты… и ты ешь эту старую кашу! Как будто у тебя нет своего [родного] дома?»

«Как у нас может быть дом, домохозяин, когда мы отринули мирское житие и живём бездомной жизнью? Мы бездомные, домохозяин. Мы пришли в твой дом, но не получили ни подаяний, ни вежливого отказа — а только оскорбления».

«Ну же, дорогой Раттхапала, пойдём в дом».

«Довольно, домохозяин. Мой приём пищи на сегодня завершён».

«Тогда, дорогой Раттхапала, согласись принять приглашение на завтрашний обед!»

Достопочтенный Раттхапала молча согласился. И тогда, зная, что Достопочтенный Раттхапала согласился, его отец отправился обратно в свой дом, где собрал в большую кучу золотые монеты и золотые слитки, и накрыл её ковриками. Затем он сказал бывшим жёнам Раттхапалы: «Ну же, невестки, украсьте себя украшениями так, как когда Раттхапала считал вас наиболее милыми и привлекательными».

И когда ночь подошла к концу, отец Достопочтенного Раттхапалы приготовил разнообразную превосходную твёрдую и мягкую пищу в своём доме и объявил Достопочтенному Раттхапале: «Раттхапала, кушанье готово».

И тогда утром достопочтенный Раттхапала оделся, взял чашу и верхнее одеяние и отправился в дом своего отца, где сел на приготовленное сиденье. И тогда отец раскрыл груду золотых монет и золотых слитков и сказал: «Дорогой Раттхапала, это твоё материальное состояние; и ещё есть твоё отцовское состояние; и [кроме того] ещё — твоё состояние по наследству. Дорогой Раттхапала, ты можешь наслаждаться богатством и свершать накопление заслуг. Ну же, дорогой, отбрось [монашеское] обучение и возвращайся к низшей жизни [домохозяина], наслаждайся богатством и свершай накопление заслуг».

«Домохозяин, если бы ты послушался моего совета, то ты бы взял и погрузил эту груду золотых монет и золотых слитков на повозки и сбросил бы, свалил бы в середине реки Ганг. И почему? Потому что, домохозяин, из-за этого в тебе возникли бы печаль, стенание, горе, грусть и отчаяние»^[76].

И тогда бывшие жёны Раттхапалы шлёпнули его по ногам и сказали: «Дорогой сын нашего господина, какие же они, эти небесные нимфы, ради которых ты ведёшь святую жизнь?»

«Сёстры, мы не ведём святую жизнь ради нимф».

«Дорогой сын нашего господина назвал нас сёстрами» — воскликнули они и упали в обморок.

И тогда Достопочтенный Раттхапала сказал своему отцу: «Домохозяин, если есть пища, которую ты хотел бы дать, то давай её. Не изнуряй нас».

«Кушай же, тогда, дорогой Раттхапала, обед готов».

И тогда отец достопочтенного Раттхапалы своими собственными руками обслужил его превосходной различной твёрдой и мягкой пищей. Когда Достопочтенный Раттхапала поел и убрал руки от чаши, он встал и произнёс эти строфы:

«Узри эту наряженную куклу —

Болячками составленное тело,

Предмет болезней, беспокойства,

И всюду неустойчивое изнутри.

Узри эту наряженную статуэтку,

Всю в драгоценностях, в серьгах.

Скелета, что обтянут кожей,

Ведь лишь одежда делает красивым.

Раскрашены хной его стопы,

Пудрой присыпано лицо —

Лишь дурака это уводит в заблуждение,

А не искателя на дальнем берегу.

Причёска из восьми косичек,

Мазью намазаны глаза —

Лишь дурака это уводит в заблуждение,

А не искателя на дальнем берегу.

Украшено мерзкое тело,

Точно расписанный горшок —

Лишь дурака это уводит в заблуждение,

А не искателя на дальнем берегу.

Охотник выставил наживку,

Но избежал её олень.

Съев всю приманку, мы уходим,

В рыданиях охотников оставив».

Вопрос царя Коравьи

После того, как Достопочтенный Раттхапала встал и произнёс эти строфы, он отправился к в парк Мигачиры царя Коравьи, и сел под дерево, чтобы провести [там] остаток дня.

И в то время царь Коравья обратился к своему леснику: «Дорогой лесник, почисти парк Мигачиры, так чтобы мы могли отправиться в парк удовольствий и насладиться видом приятной местности».

«Да, Господин» — ответил он.

И по мере того, как он совершал уборку в парке Мигачиры, он увидел Достопочтенного Раттхапалу, сидящего под деревом, проводящего под ним остаток дня. Увидев его, он отправился к царю Коравье и сказал ему: «Господин, парк Мигачира почищен. Молодой человек Раттхапала из главенствующего клана этой самой Тхуллакоттхиты, о ком вы всегда высоко отзывались, сидит под деревом, проводя под ним остаток дня».

«Хорошо, дорогой Мигава, хватит на сегодня парка удовольствий. Теперь мы отправимся выразить почтение этому Учителю Раттхапале». И сказав: «Раздарите всю еду, что была приготовлена там» — царь Коравья подготовил несколько колесниц и, взойдя на одну из них, отправился из Тхуллакоттхиты в сопровождении всей своей свиты навестить Достопочтенного Раттхапалу. Он ехал, покуда дорога была проходимой, а затем спешился и пошёл пешком всопровождении наиболее важных царских лиц к тому месту, где сидел Достопочтенный Раттхапала. Он обменялся с Достопочтенным Раттхапалой вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями он встал рядом и сказал: «Вот ковёр-накидка [со спины] слона. Пусть Учитель Раттхапала сядет на него».

«Нет в этом необходимости, Великий царь. Садись. Я сижу на своём собственном коврике».

Царь Коравья сел на подготовленное сиденье и сказал: «Учитель Раттхапала, есть четыре вида утраты. И некоторые люди из-за переживания этих четырёх видов утраты обривают волосы и бороды, оставляют мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью. Какие четыре?

* Утрата посредством старости

* Утрата посредством болезни

* Утрата посредством [потери] богатства

* Утрата посредством [потери] родных

1. И что такое утрата посредством старости? Вот, Учитель Раттхапала, некий человек стар, отягощён годами, много прожил, дни его подходят к концу. Он рассуждает так: «Я стар, отягощён годами, много прожил, мои дни подходят к концу. Непросто мне отныне обрести не обретённое богатство или увеличить то богатство, что уже приобретено. Что если я обрею волосы и бороду, надену жёлтые одежды, отрину мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью?». Поскольку он пережил утрату посредством старости, он обривает волосы и бороду, надевает жёлтые одежды, оставляет мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью. Это называется утратой посредством старости.

Но Учитель Раттхапала всё ещё молод, черноволос, наделён благословением молодости, [находится] на первом этапе жизни. Учитель Раттхапала не пережил какой-либо утраты посредством старения. Что же он познал или увидел или услышал, что он отринул мирское житие и стал жить бездомной жизнью?

2. И что такое утрата посредством болезни? Вот, Учитель Раттхапала, некий человек нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Он рассуждает так: «Я нездоров, поражён болезнью, серьёзно болен. Непросто мне отныне обрести не обретённое богатство или увеличить то богатство, что уже приобретено. Что если я обрею волосы и бороду, надену жёлтые одежды, отрину мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью?». Поскольку он пережил утрату посредством болезни, он обривает волосы и бороду, надевает жёлтые одежды, оставляет мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью. Это называется утратой посредством болезни.

Но Учитель Раттхапала лишён болезней и недугов. У него хорошее пищеварение, не слишком холодное, не слишком тёплое, но среднее. Учитель Раттхапала не пережил какой-либо утраты посредством болезни. Что же он познал или увидел или услышал, что он отринул мирское житие и стал жить бездомной жизнью?

3. И что такое утрата посредством [потери] богатства? Вот, Учитель Раттхапала, некий человек богат, имеет много вещей, много имущества. Постепенно его богатство истощатся. Он рассуждает так: «Прежде я был богат, имел много вещей, много имущества. Постепенно моё богатство истощилось. Непросто мне отныне обрести не обретённое богатство или увеличить то богатство, что уже приобретено. Что если я обрею волосы и бороду, надену жёлтые одежды, отрину мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью?». Поскольку он пережил утрату посредством [потери] богатства, он обривает волосы и бороду, надевает жёлтые одежды, оставляет мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью. Это называется утратой посредством [потери] богатства.

Но Учитель Раттхапала — сын главенствующего клана в этой самой Тхуллакоттхите. Учитель Раттхапала не пережил какой-либо утраты посредством [потери] богатства. Что же он познал или увидел или услышал, что он отринул мирское житие и стал жить бездомной жизнью?

4. И что такое утрата посредством [потери] родных? Вот, Учитель Раттхапала, у некоего человека много друзей и товарищей, родных и родственников. Постепенно эта родня сокращается. Он рассуждает так: «Прежде у меня было много друзей и товарищей, родных и родственников. Постепенно эта моя родня сократилась. Непросто мне отныне обрести не обретённое богатство или увеличить то богатство, что уже приобретено. Что если я обрею волосы и бороду, надену жёлтые одежды, отрину мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью?». Поскольку он пережил утрату посредством [потери] родных, он обривает волосы и бороду, надевает жёлтые одежды, оставляет мирское житие, чтобы жить бездомной жизнью. Это называется утратой посредством [потери] родных.

Но Учитель Раттхапала имеет множество друзей и товарищей, родных и родственников в этой самой Тхуллакоттхите. Учитель Раттхапала не пережил какой-либо утраты посредством [потери] родных. Что же он познал или увидел или услышал, что он отринул мирское житие и стал жить бездомной жизнью?

Учитель Раттхапала — таковы эти четыре вида утраты. Поскольку люди переживают эти четыре вида утраты, некоторые из них обривают волосы и бороды, надевают жёлтые одежды, оставляют мирскую жизнь и живут бездомной жизнью. Учитель Раттхапала не пережил какую-либо из них. Что же он познал или увидел или услышал, что он отринул мирское житие и стал жить бездомной жизнью?»

Ответ Достопочтенного Раттхапалы

«Великий царь, есть четыре сводки Дхаммы, которым научил Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый. Зная и видя их, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью. Какие четыре?

* «Этот мир неустойчив, он уничтожается».

Такова первая сводка Дхаммы, которой научил Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый. Зная и видя это, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью.

* «У этого мира нет укрытия и нет защитника».

Такова вторая сводка Дхаммы, которой научил Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый. Зная и видя это, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью.

* «В этом мире нет ничего своего. Нужно всё оставить и идти дальше».

Такова третья сводка Дхаммы, которой научил Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый. Зная и видя это, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью.

* «Этот мир неполноценный, ненасытный, раб жажды».

Такова четвёртая сводка Дхаммы, которой научил Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый. Зная и видя это, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью.

Таковы, Великий царь, эти четыре сводки Дхаммы, которым научил Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый. Зная и видя их, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью».

1. «Учитель Раттхапала сказал: «Этот мир неустойчив, он уничтожается». Как следует понимать смысл этого утверждения?»

«Как ты считаешь, Великий царь? Когда тебе было двадцать или двадцать пять лет, был ли ты искусен в езде на слонах, езде на лошадях, езде на колесницах, в стрельбе из лука, во владении мечом; силён ли руках и ногах, был ли выносливым и умелым в битве?»

«Когда мне было двадцать или двадцать пять лет, Учитель Раттхапала, я был искусен в езде на слонах, езде на лошадях, езде на колесницах, в стрельбе из лука, во владении мечом; силён в руках и ногах, был выносливым и умелым в битве. Иногда я удивляюсь, не было ли в те времена у меня сверхъестественной силы. Я не вижу никого, кто [в те времена] мог бы сравниться со мной в силе».

«Как ты считаешь, Великий царь? Сейчас ты точно также силён в руках и ногах, выносливый и умелый в битве?»

«Нет, Учитель Раттхапала. Сейчас я стар, отягощён годами, много прожил, мои дни подходят к концу. Мне пошёл восьмидесятый год. Иногда я хочу поставить свою ногу сюда, а ставлю её в какое-либо другое место».

«Великий царь, именно по этой причине Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый — сказал: «Этот мир неустойчив, он уничтожается». Когда я узнал и увидел и услышал это, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью».

«Удивительно, Учитель Раттхапала, как чудесно и как хорошо выразил это Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый: «Этот мир неустойчив, он уничтожается». В самом деле, так оно!

2. Учитель Раттхапала, у меня при дворе есть боевые слоны, кавалерия, боевые колесницы и пехота, которые помогут устранить любые угрозы нам. А Учитель Раттхапала сказал: «У этого мира нет укрытия и нет защитника». Как следует понимать смысл этого утверждения?»

«Как ты считаешь, Великий царь? Есть ли у тебя какие-либо хронические заболевания?»

«У меня хроническое заболевание нарушения ветров, Учитель Раттхапала. Иногда мои друзья и товарищи, родня и родственники встанут вокруг меня и думают: «Сейчас царь Коравья умрёт, сейчас царь Коравья скончается!»

«Как ты считаешь, Великий царь? Мог бы ты приказать своим друзьям и товарищам, родне и родственникам: «Ну же, мои дорогие друзья и товарищи, родня и родственники. Все здесь присутствующие, разделите со мной это болезненное ощущение, так чтобы я мог почувствовать меньшую боль»? Или же тебе приходится переживать боль самому?»

«Я не могу так приказать своим друзьям и товарищам, родне и родственникам, Учитель Раттхапала. Мне приходится переживать боль самому».

«Великий царь, именно по этой причине Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый — сказал: «У этого мира нет укрытия и нет защитника». Когда я узнал и увидел и услышал это, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью».

«Удивительно, Учитель Раттхапала, как чудесно и как хорошо выразил это Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый: «У этого мира нет укрытия и нет защитника». В самом деле, так оно!

3. Учитель Раттхапала, моя казна полна золотых монет и слитков золота, что хранятся в подвалах и хранилищах. А Учитель Раттхапала сказал: «В этом мире нет ничего своего. Нужно всё оставить и идти дальше». Как следует понимать смысл этого утверждения?»

«Как ты считаешь, Великий царь? Сейчас ты наслаждаешься собой, будучи снабжённым и наделённым пятью нитями чувственных удовольствий, но сможешь ли ты сохранить их для следующей жизни: «Пусть я точно также буду наслаждаться собой, будучи снабжённым и наделённым этими же самыми пятью нитями чувственных удовольствий»? Или же другие заберут это имущество, тогда как тебе придётся проследовать далее [в следующий мир] в соответствии с твоими собственными поступками?»

«Я не смогу сохранить их для следующей жизни, Учитель Раттхапала. Напротив, другие заберут это имущество, тогда как мне придётся проследовать далее [в следующий мир] в соответствии со своими собственными поступками».

«Великий царь, именно по этой причине Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый — сказал: «В этом мире нет ничего своего. Нужно всё оставить и идти дальше». Когда я узнал и увидел и услышал это, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью».

«Удивительно, Учитель Раттхапала, как чудесно и как хорошо выразил это Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый: «В этом мире нет ничего своего. Нужно всё оставить и идти дальше». В самом деле, так оно!

4. Учитель Раттхапала сказал: «Этот мир неполноценный, ненасытный, раб жажды». Как следует понимать смысл этого утверждения?»

«Как ты считаешь, Великий царь? Правишь ли ты сейчас богатой страной Куру?»

«Да, Учитель Раттхапала, я правлю».

«Как ты считаешь, Великий царь? Представь, если бы надёжный и заслуживающий доверия человек пришёл бы к тебе с востока и сказал: «Знай же, Великий царь, что я пришёл с востока, и там я видел большую страну, могущественную и богатую, многолюдную и переполненную людьми. Там много боевых слонов, много кавалерии, боевых колесниц и пехоты. Там много слоновой кости, много золотых монет и золотых слитков, как обработанных, так и нет. Много женщин, которых можно взять в жёны. С твоими нынешними войсками ты мог бы покорить её. Завоюй же её, Великий царь». Что бы ты тогда сделал?»

«Я бы завоевал её и стал бы править, Учитель Раттхапала».

«Как ты считаешь, Великий царь? Представь, если бы надёжный и заслуживающий доверия человек пришёл бы к тебе с запада… с севера… с юга и сказал: «Знай же, Великий царь, что я пришёл с юга, и там я видел большую страну, могущественную и богатую, многолюдную и переполненную людьми. Там много боевых слонов, много кавалерии, боевых колесниц и пехоты. Там много слоновой кости, много золотых монет и золотых слитков, как обработанных, так и нет. Много женщин, которых можно взять в жёны. С твоими нынешними войсками ты мог бы покорить её. Завоюй же её, Великий царь». Что бы ты тогда сделал?»

«Я бы также завоевал её и стал бы править, Учитель Раттхапала».

«Великий царь, именно по этой причине Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый — сказал: «Этот мир неполноценный, ненасытный, раб жажды». Когда я узнал и увидел и услышал это, я отринул мирскую жизнь и стал жить бездомной жизнью».

«Удивительно, Учитель Раттхапала, как чудесно и как хорошо выразил это Благословенный — тот, кто знает и видит, совершенный и полностью пробуждённый: «Этот мир неполноценный, ненасытный, раб жажды». В самом деле, так оно!»

Так сказал Достопочтенный Раттхапала. И сказав это, он далее добавил:

«Богатых в этом мире вижу я,

Кто по невежеству не делится добром,

Жадно скрывая всё своё богатство,

Желая чувственной услады вновь.

Властитель, силой покоривший землю,

Правит страной до края океана,

И всё же, недовольный этим брегом,

Желает дальний берег также получить.

Но и не только царь — другие люди

Встречают смерть с неутолённой жаждой,

И в недовольстве оставляют тело,

С желанием к миру не ослабшим.

Родня рвёт волосы и плачет:

«Ох, Ах! Наш милый мёртв!»

Несут завёрнутое в саван тело,

Чтоб сжечь на погребальном же костре.

Одетый в саван, оставляет он богатство,

Толкаемый шестами, он горит.

И после смерти ни родня, ни друг

Не смогут дать ему прибежище, защиту.

Наследникам достанется богатство,

А он отправится по указанию каммы,

И умерев, ничто не сможет взять с собой —

Ни жён, и ни детей, ни собственных владений.

Долгую жизнь не оплатить монетой,

И процветание старению не указ.

Жизнь коротка — так говорят все мудрые,

Не знает вечности она, но только перемену.

И нищий и богач почувствуют прикосновение [смерти],

И мудрый и дурак почувствуют его,

Но если глупого накажет его глупость,

То мудрый при смерти не дрогнет.

Мудрость превыше всякого богатства,

Ведь именно она ведёт к концу пути.

Невежеством они свершают злодеяния,

Из жизни в жизнь высшую цель теряя.

Перерождаясь, он идёт в утробу,

Возобновляя жизней круговерть,

Другой глупец, вверяя жизнь такому,

Идёт за ним след в след.

И как грабитель, пойманный на взломе,

Будет страдать за тот проступок свой,

То также люди в следующей жизни

Будут страдать за собственные злодеяния.

Услады чувств различны, восхитительны,

И многочисленными способами возбуждают ум.

Видя опасность в чувственных привязках,

Ведение бездомной жизни выбрал я, о царь.

Как фрукты падают с деревьев,

Так стар и млад теряют это тело.

И это также осознав, о царь, ушёл из дому я,

Ведь жизнь отшельника — надёжней».

МН 86 Ангулимала сутта: Сутта о разбойнике Пальцеломе

^{Редакция перевода: 04.06.2010}
^{Перевод с пали: А.В.Парибок}
^{источник: 1996 изд. “Алга-Фонд” СПб “Гаруда” № 2}

Так я слышал^[77]: Однажды Блаженный^[78] пребывал в Саваттхи^[79], в роще Джеты, в обители, подаренной [общине] Анатхапиндикой. И в то самое время в области, подвластной царю Пассенади Косальскому, жил разбойник по прозванию Ангулимала-кровопроливец^[80] лютый, в смертоубийствах закоснелый, душегуб безжалостный. От него и деревни обезлюдели, и торжки обезлюдели, и обжитые области обезлюдели. А сам он носил на шее ожерелье из пальцев убиенных им людей. И вот Блаженный поутру оделся и с миской в руке в верхней одежде вошел в Саваттхи за подаянием. Походив по Саваттхи и собрав подаяние, он поел, вернулся, свернул постель и с миской в руке и в верхней одежде направился в неблизкий путь туда, где находился Ангулимала. Увидели пастухи стад, пастухи отар, хлебопашцы, путники, что Блаженный направляется по дороге в сторону Ангулималы и говорят Блаженному: «Не ходи ты, подвижник, по этой дороге. На этой дороге засел разбойник по имени Ангулимала- кровопроливец лютый, в смертоубийствах закоснелый, душегуб безжалостный. От него и деревни обезлюдели, и торжки обезлюдели, и обжитые местности обезлюдели. А сам он на шее ожерелье из пальцев убиенных им людей носит. Тут не то что в одиночку — по этой дороге и по десять, и по двадцать, и по тридцать, и по сорок человек ватагами хаживали, — и то все в лапах у разбойника Ангулималы оказывались. А Блаженный на это молчал себе и шел.

И опять говорят Блаженному пастухи стад, пастухи отар, хлебопашцы, путники: «Не ходи ты, подвижник, по этой дороге. На этой дороге засел разбойник Ангулимала- кровопроливец лютый, в смертоубийствах закоснелый, душегуб безжалостный. От него и деревни обезлюдели, и торжки обезлюдели, и обжитые местности обезлюдели. А сам он на шее ожерелье из пальцев убиенных им людей носит. Тут не то, что в одиночку — по этой дороге и по десять человек, и по двадцать, и по тридцать, и по сорок человек ватагами хаживали, — и то все в лапах у разбойника Ангулималы оказывались!» А Блаженный на это молчал себе и шел.

И в третий раз говорят Блаженному пастухи стад, пастухи отар, хлебопашцы, путники: «Не ходи ты, подвижник, по этой дороге. На этой дороге засел разбойник Ангулимала — кровопроливец лютый, в смертоубийствах закоснелый, душегуб безжалостный. От него и деревни обезлюдели, и торжки обезлюдели, и обжитые местности обезлюдели. А сам он на шее ожерелье из пальцев убиенных им людей носит. Тут не то что в одиночку — по этой дороге и по десять человек, и по двадцать, и по тридцать, и по сорок человек ватагами хаживали, — и то все в лапах у разбойника Ангулималы оказывались!» А Блаженный на это молчал себе и шел.

Увидал разбойник Ангулимала Блаженного издалека уже, и когда увидел, ему подумалось: «Право, чудесно! Право, необычайно! Ведь по этой дороге не то, что в одиночку — и по десять человек, и по двадцать, и по тридцать, и по сорок человек ватагами хаживали, — и то все в лапах у меня оказывались. А тут, похоже, этот подвижник вообще один отважился, без спутника идет. А ну как я этого подвижника жизни лишу?!»

Препоясался тут разбойник Ангулимала мечом в кожаных ножнах, взял лук со стрелами и пустился по пятам за Блаженным. А Блаженный чудодейственным образом устроил так, что сам он шел не спеша, а разбойник Ангулимала спешил изо всех сил и не мог его нагнать. И тут разбойнику Ангулимале подумалось: «Право, чудесно! Право, необычайно! Я же прежде, бывало, слона на бегу настигал, коня на бегу настигал, колесницу на бегу настигал, а тут этот подвижник идет себе не спеша, я же спешу изо всех сил и не могу его нагнать!» Остановился он и говорит Блаженному: «Стой, подвижник! Стой, подвижник!»

— Я-то стою, Ангулимала, сам стой!

И тут разбойнику Ангулимале подумалось:

— Эти подвижники, сыны Сакьев^[81], учат правдивости^[82], считают себя правдивыми. Как же этот подвижник сам идет, а говорит: «Я-то стою, Ангулимала, сам стой!» Спрошу-ка я подвижника об этом».

И вот разбойник Ангулимала обратился к Блаженному со стихом:

«Ты сам идешь, подвижник, а говоришь: «Стою»,

И мне сказал: «Стой сам!», хоть я остановился.

Ответь же мне, подвижник, как это понимать,

Что ты уже стоишь, а я еще не стал?

«Стою, разбойник, я на том, что навсегда

Я от насилия над жизнью отказался.

А ты в дыханьях жизни необуздан^[83]:

Вот так-то я стою, ты еще не [в]стал».

«Ах, наконец пришел великий, вещий духом

Подвижник в [этот] лес и [должный^[84]]дал ответ!

Теперь я, наконец, отбрасываю зло,

Услышавши твой стих, согласный с истой Дхармой».

И в тот же час разбойник схватил колчан и меч

И их швырнул с откоса в зияющий провал.

И поклонился в ноги Блаженному разбойник,

Тотчас он попросил постричь себя в монахи.

А Просветленный, милосердный, вещий духом,

Учитель всего мира и богов,

Сказал тому: «Пойдем со мной, монах!»^[85]

Так тот обрел достоинство монаха.

И вот Блаженный с достопочтенным Ангулималой, как с провожатым [младшим] монахом^[86], направился к Саваттхи. В свой черед он очутился в Саваттхи. И там Блаженный пребывал в роще Джеты, в обители, подаренной [общине] Анатхапиндикой. А в ту самую пору у ворот дворца царя Пассенадиа Кошальского собралась большая толпа народа, шумела и галдела: «В подвластной тебе области, о царь, [объявился] разбойник по имени Ангулимала — кровопроливец лютый, в смертоубийствах закоснелый, душегуб безжалостный. От него и деревни обезлюдели, и торжки обезлюдели, и обжитые области обезлюдели. А сам он носит на шее ожерелье из пальцев убиенных им людей. Пусть царь на него управу найдет!»

И вот царь Пассенади Косальский выехал из Саваттхи круглым счетом с пятьюстами всадниками и при свете дня поехал в обитель. Пока могла ехать колесница, он ехал на колеснице, затем сошел с нее и пешком пошел к Блаженному. Подойдя, он приветствовал Блаженного и сел подле [него]. Когда царь Пассенади уселся, Блаженный спросил его: «Что с тобой, государь? Не магадхский ли царь Бимбисара — воитель на тебя войной пошел, или личчхавии вайшальские, или иные князья-соперники?»

«Не пошёл на меня войной, почтенный, ни магадхский царь Бимбисара — воитель, ни личчхавии вайшальские, ни иные князья-соперники. А в подвластной мне области, почтенный, объявился разбойник по прозванию Ангулимала — кровопроливец лютый, в смертоубийствах закоснелый, душегуб безжалостный. От него и деревни обезлюдели, и торжки обезлюдели, и обжитые области обезлюдели. Не могу, почтенный, на него управы найти!»

— А если бы ты как- нибудь увидел, что Ангулимала обрил волосы и бороду^[87], ушел из дому в бездомность, воздерживается от убийств, воздерживается от взятия не данного, воздерживается от лжи, ест один раз в день, блюдет целомудрие, исполнен [доброго] нрава, причастен благой дхарме, — то как бы ты поступил?

— Мы бы его, почтенный, с уважением приветствовали, встали бы ему навстречу, предложили бы ему сесть, предложили бы ему одежду, пропитание, приют, лекарства на случай болезни, позаботились бы о его защите, безопасности, охране. Да только откуда, почтенный, у грешника и лиходея такая обузданность нрава возьмется?

А в то самое время достопочтенный Ангулимала сидел невдалеке от Блаженного. И вот Блаженный протянул правую руку и говорит царю Пассенади Косальскому: «Вон, государь, сидит Ангулимала».

И тут царю Пассенади Косальскому стало страшно, стало жутко, волосы у него встали дыбом. Блаженный заметил, что царю Пассенади Косальскому страшно, жутко, что у него волосы на голове дыбом встали, и сказал ему: «Не бойся, государь! Не бойся, государь! Его нечего бояться!» И этот страх, та жуть, тот мороз по коже, что нашли было на царя Пассенадиа Ко-шальского, отпустили его. И вот царь Пассенади Косальский направился к достопочтенному Ангулимале. Подойдя к нему, он обратился к достопочтенному Ангулимале:

— Ты, почтенный, не Ангулимала ли?

— Да, государь.

— Какого рода, почтенный, отец господина^[88]? Какого рода мать господина?

— Отец мой [из рода] Гагга, государь, а мать моя Мантани.

— Пусть возрадуется, почтенный, господин Гагга, сын Мантани. Хлопоты об одежде, пропитании, приюте, лекарствах на случай болезни для господина Гагги, сына Мантани, я беру на себя.

А в ту пору достопочтенный Ангулимала соблюдал особые зароки^[89]: был лесовиком, самоходцем, лохмотником, больше трех одежд не имел^[90]. И вот достопочтенный Ангулимала сказал царю Пассенади Косальскому: «Полно, государь. Три одежды у меня уже есть».

И вот царь Пассенади Косальский направился к Блаженному. Подойдя, он приветствовал Блаженного и сел подле. И, сидя подле Блаженного, царь Пассенади Косальский сказал ему:

— Чудесно, почтенный! Необычайно, почтенный! Каков же ты, почтенный, Блаженный: несмирных усмиритель, некротких укротитель, неуспокоенных успокоитель. Тот, почтенный, кого мы и насилием, и оружием усмирить не смогли, он самый без насилия, без оружия Блаженным усмирен. А теперь, почтенный, мы к себе пойдем. Много у нас дел и обязанностей.

И тут царь Пассенади Косальский встал с сидения, попрощался с Блаженным, обошел его посолонь и удалился.

И вот достопочтенный Ангулимала поутру оделся и с миской в руке, в верхней одежде вошел в Саваттхи за подаянием. И увидел достопочтенный Ангулимала в Саваттхи, идя за подаянием в привычные ему дома, некую женщину, тяжело рожавшую, разрываемую родами. Когда он увидел ее, ему подумалось: «Вот мучаются существа^[91], вот ведь мучаются!». И вот достопочтенный Ангулимала, пройдя по Саваттхи за подаянием, вернулся и направился туда, где был Блаженный. Подойдя к Блаженному, он приветствовал его и сел подле. И, сидя подле Блаженного, достопочтенный Ангулимала сказал ему:

— Почтенный, сегодня я оделся поутру и с миской в руке, в верхней одежде пошел в Саваттхи за подаянием. И увидел я, идя по Саваттхи за подаянием в привычные мне дома, некую женщину, тяжело рожавшую, разрываемую родами. Когда я увидел ее, мне подумалось: «Вот мучаются существа, вот ведь мучаются!»

— Так ты, Ангулимала, отправляйся в Саваттхи к той женщине и скажи ей: «Я, сестра, свидетельствую, что отродясь никого намеренно не лишал жизни, дыхания. Пусть силою этой истины^[92] ты разрешишься, и дитя выживет».

— Но это же для меня заведомая ложь будет, почтенный! Я ведь, почтенный, многих намеренно лишил жизни, дыхания.

— Так ты, Ангулимала, отправляйся в Саваттхи к той женщине и скажи ей: «Я, сестра, свидетельствую, что с тех пор как по-арийски родился, никого намеренно не лишал жизни, дыхания. Пусть силою этой истины ты разрешишься, и дитя выживет».

— Хорошо, Почтенный, — отвечал достопочтенный Ангулимала Блаженному и направился в Саваттхи к той женщине и сказал ей:

— Я, сестра, свидетельствую, что с тех пор как по-арийски родился, никого намеренно не лишал жизни, дыхания. Пусть силою этой истины ты разрешишься, и дитя выживет. И вот женщина разрешилась, и дитя выжило.

И был достопочтенный Ангулимала один, наедине с собою, прилежен, ревностен, внимателен и не замедлил достичь той цели, которой ради сыновья семей искренне уходят из дому в бездомность. Уже в явленности он, осуществил завершение целомудренной жизни, понял его сам и, засвидетельствовав сверхсознанием, пребывал так. Он достоверно познал: «Истощилось рождение, свершено целомудренное житие, сделано дело,

дальше нет [продолжения]». И стал достопочтенный Ангулимала одним из святых.

И вот достопочтенный Ангулимала поутру оделся и с миской в руке, в верхней одежде вошёл в Саваттхи за подаянием. И в то самое время кто ком земли бросил в достопочтенного Ангулималу, кто палкой бросил в достопочтенного Ангулималу, кто камнем бросил в достопочтенного Ангулималу. И вот достопочтенный Ангулимала с разбитой головой, весь в крови, с разбитой миской, в изодранной одежде направился к Блаженному.

Увидал Блаженный достопочтенного Ангулималу издалека еще, а увидев, сказал достопочтенному Ангулимале:

— Ты стерпи, брахман! Ты стерпи, брахман! Созревание твоих прежних поступков, из-за которого ты был бы много лет, много сотен лет, много сотен тысяч лет терзаем в аду, ты теперь, о брахман, переживаешь уже в явленности.

И вот достопочтенный Ангулимала, пребывая в уединении, в созерцании, переживая счастье освобождённости, воскликнул с большим чувством:

«Тот, кто прежде был беспечен, а потом стал не беспечен,

Осветит сей мир собою, как луна разгонит тучи.

Тот, кто прежний грех свершенный

Запечатал добрым делом,

Осветит сей мир собою, как луна разгонит тучи.

Да внемлют недруги моим словам о Дхарме,

Да примут недруги ученье Просветленных,

Пусть поклонятся недруги тем людям,

Кто благ и проповедует лишь Дхарму.

Услышьте меня, недруги, — учащего терпению,

Непротивлению хвала! И Дхарме в жизни следуйте.

[…]

Иные усмиряют карами, стрекалами да батогами,

Но не карая, без оружия меня Учитель усмирил.

Мне имя дали — Невредитель, но навредил я прежде многим.

Теперь оно правдивым стало, и от вреда я отвращен.

Разбойником я был когда-то, Ангулималой прозван.

Потоком мощным уносимый, нашел защиту в Будде я.

Я руки кровью омывал, Ангулималой прозван был.

Теперь-Прибежище нашел, не множу больше бытие.

Я злодеяний натворил и долго б мучился в адах,

Но все созрело уже здесь, я долг отдал и мирно ем….»

[…]

Коментарий А.В. Парибка

V. Брахманы

МН 91 Брахмайю сутта: Брахман Брахмайю

^{Редакция перевода: 27.09.2011}
^{Перевод с пали: SV}
^{источник:}^{www.palicanon.org}

Так я слышал. Однажды Благословенный путешествовал по Видехе в сопровождении большой группы в пятьсот монахов. В то время брахман Брахмайю жил в Митхиле. Он был стар, отягощён годами, много прожил, дни его подходили к концу. Шёл ему сто двадцатый год. Он был знатоком Трёх Вед в списках фраз, литургии, фонологии, этимологии и истории. Он хорошо знал филологию, грамматику, и был прекрасно сведущ в натурфилософии и в знаках Великого Человека.

Ученик брахмана Брахмайю

И брахман Брахмайю услышал: «отшельник Учитель Готама — сын Сакьев, ушедший из клана Сакьев в бездомную жизнь — путешествует по Видехе с большой группой в пятьсот монахов. И об этом учителе Готаме распространилась славная молва: «В самом деле, он Благословенный, достойный, истинно само-пробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный. Напрямую увидев [своей мудростью], он познал мир с его дэвами, марами и Брахмами, с его поколениями с их отшельниками и жрецами, с их правителями и простолюдинами; он объяснил Дхамму, превосходную в начале, превосходную в середине и превосходную в конце; он изложил святую жизнь в деталях и по существу, всецело идеальную, абсолютно чистую. Хорошо было бы увидеть такого достойного».

И в то время у брахмана Брахмайю был молодой ученик-брахман по имени Уттара, который также был знатоком Трёх Вед в списках фраз, литургии, фонологии, этимологии и истории. Он хорошо знал филологию, грамматику, и был прекрасно сведущ в натурфилософии и в знаках Великого Человека. И Брахмайю сказал своему ученику: «Мой дорогой Уттара, отшельник Учитель Готама — сын Сакьев, ушедший из клана Сакьев в бездомную жизнь — путешествует по стране Видехе… … Хорошо было бы увидеть такого достойного. Пойди же, мой дорогой Уттара, к отшельнику Готаме и проверь, правдива ли идущая о нём молва или же нет, и действительно ли Учитель Готама таков или же нет. Так с твоей помощью мы узнаем об Учителе Готаме».

«Но как же я узнаю, Господин, правдива ли идущая о нём молва или же нет, и действительно ли Учитель Готама таков или же нет?»

«Мой дорогой Уттара, в наших гимнах дошли до нас тридцать два знака Великого Человека. У такового есть только две участи. Если он живёт мирской жизнью, он станет правителем, царём-миродержцем, вращающим колесо Дхаммы, покорителем четырёх сторон света, утвердившим порядок в своём царстве и владеющим семью сокровищами. Эти сокровища таковы: сокровище-колесо, сокровище-слон, сокровище-лошадь, сокровище-бриллиант, сокровище-женщина, сокровище-домохозяин, сокровище-советник. У него более тысячи сыновей-героев, могучего сложения, покорителей вражеских армий. Он правит, покорив эту охваченную морями землю, без палки и меча, а только законом. Но если он оставляет мирскую жизнь и уходит скитаться бездомным отшельником, то он станет Архатом, полностью пробуждённым Буддой, который сдёрнет завесу [неведения] с мира. Но я, мой дорогой Уттара, даритель гимнов. А ты их получатель».

«Да, Господин» — ответил Уттара, и, поклонившись брахману Браймайю, поднявшись со своего сиденья, обойдя его с правой стороны, отправился в Видеху, где странствовал Благословенный. Совершив несколько переходов он прибыл к Благословенному и, по прибытии, обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями он сел рядом и стал рассматривать тридцать два знака Великого Человека на теле Благословенного. До той или иной степени ему удалось распознать тридцать два знака на теле Благословенного, кроме двух. Он сомневался и не был уверен по поводу двух знаков, не мог решить и сделать вывод: скрыт ли в оболочке половой орган и действительно ли язык длинный.

И тогда мысль пришла Благословенному: «Этот ученик-брахман Уттара видит до той или иной степени тридцать два знака Великого Человека на мне, кроме двух. Он сомневается и не уверен по поводу двух знаков, не может решить и сделать вывод: скрыт ли в оболочке половой орган и действительно ли язык длинный».

И тогда Благословенный свершил психическими силами чудо, так что ученик-брахман Уттара увидел, что половой орган Благословенного скрыт в оболочке. Затем Благословенный вытянул язык и поочерёдно дотронулся им до обоих ушей и обеих ноздрей, а затем покрыл своим языком весь лоб.

И тогда ученик-брахман Уттара подумал: «Этот отшельник Готама наделён тридцатью двумя знаками Великого Человека. Что если я буду следовать за отшельником Готамой и наблюдать за его поведением?»

И тогда он словно тень следовал за Благословенным в течение семи месяцев, никогда не покидая его. В конце седьмого месяца он оправился обратно из Видехи в Митхилу, где жил брахман Брахмайю. По прибытии он поклонился ему и сел рядом. Затем брахман Брахмайю спросил его: «Ну что же, мой дорогой Уттара, правдива ли идущая о нём молва или же нет, и действительно ли Учитель Готама таков или же нет?»

«Идущая о Учителе Готаме молва правдива, Господин, не иначе. И Учитель Готама таков, не иначе. Он наделён тридцатью двумя знаками Великого Человека.

Внешность и манеры поведения Будды

1. У него ровные стопы — это знак великого человека у Учителя Готамы,

2. На ступнях видны колёса о тысячи спицах…

3. Выступающие пятки…

4. Длинные пальцы на руках и ногах…

5. Мягкие и нежные руки и ноги…

6. Пальцы на руках и ногах прямые…

7. Лодыжки подобны закруглённым ракушкам…

8. Ноги как у антилопы…

9. Не сгибаясь, он может коснуться и почесать колено рукой…

10. Половой орган укрыт…

11. Кожа яркая, золотого цвета…

12. Кожа настолько гладкая, что пыль не садится на неё…

13. Из каждой поры тела растёт только один волосок…

14. Волосы прямые, чёрные с синевой, на краях загибаются вправо…

15. Осанка поразительно прямая…

16. На теле семь округлостей…

17. Грудь как у льва…

18. Между лопатками прямая спина, без изгиба…

19. Пропорции как у дерева-фикуса: рост равен размаху рук…

20. Грудь равномерно закруглена…

21. Он имеет абсолютный вкус…

22. Челюсти как у льва…

23. У него сорок зубов…

24. Зубы ровные…

25. Между зубами нет пробелов…

26. Зубы-клыки очень яркие…

27. Язык очень длинный…

28. Голос как у птицы Каравика…

29. Бездонно голубые глаза…

30. Ресницы как у коровы…

31. Волосы между бровями белые и мягкие как хлопок…

32. Голова как царский тюрбан — это знак великого человека у Учителя Готамы.

Учитель Готама наделён этими тридцатью двумя знаками Великого Человека.

Когда он идёт, то делает первый шаг с правой ноги. Он ставит ступню ни слишком далеко, ни слишком близко. Он идёт ни слишком быстро, ни слишком медленно. Он идёт так, что колени не касаются друг друга. Он идёт, что лодыжки не касаются друг друга. Он идёт так, что его бёдра ни поднимаются, ни опускаются, ни сходятся, ни расходятся. Когда он идёт, то только нижняя часть тела покачивается, и не видно усилий в ходьбе. Когда он поворачивается, чтобы посмотреть, то делает это всем своим телом. Он не смотрит прямо вперёд, не смотрит прямо под ноги. Когда он идёт, он не оглядывается по сторонам. Он смотрит вперёд [на землю] на расстояние длины хомута плуга, а за пределами этого он обладает беспрепятственным знанием и видением^[93].

Когда он входит в дверь, то не выпрямляется, не наклоняется, не сгибается и не выгибается вперёд или назад. [Садясь], он поворачивается [стоя] ни слишком близко к сиденью, ни слишком далеко от него. [Садясь], он не опирается рукой на сиденье и не рушится на него всем своим телом.

Когда он сидит внутри помещения, он не потирает в нетерпении руками или ногами. Не сидит, сложа ногу на ногу. Не сидит, сложа лодыжку на лодыжку. Не сидит, подперев рукой подбородок. Когда он сидит внутри помещения, он не испуган, не дрожит и не трясётся, не нервничает. Поскольку он не испуган, не дрожит, не трясётся, не нервничает — у него не встают дыбом волосы, и он настроен на уединение.

Когда ему дают воду для чаши, он не поднимает чашу слишком высоко и не держит её слишком низко, не наклоняет её вперёд или назад. Он принимает не слишком мало, но и не слишком много воды для чаши. Он моет чашу, не создавая шума от расплёскивания. Он моет чашу, не вращая её. Он не ставит чашу на пол, чтобы помыть руки — но когда он моет руки, он моет чашу; а когда моет чашу, моет руки. Он сливает воду из чаши ни слишком далеко [от себя], ни слишком близко, не разбрызгивая её.

Когда ему дают рис, он не поднимает чашу слишком высоко и не держит её слишком низко, не наклоняет её вперёд или назад. Он принимает не слишком мало, но и не слишком много риса. Он добавляет соус в правильной пропорции. Он не добавляет в комочек больше соуса, чем положено. Он прожёвывает комочек более двух или трёх раз, а затем проглатывает его — ни одно зёрнышко риса не проходит внутрь не разжёванным, ни одного зёрнышка риса не остаётся во рту, когда он кладёт в рот следующий комочек.

Когда он принимает пищу, он ощущает вкус, но не испытывает жажды к вкусу. Его приём пищи восьмеричен: он принимает пищу не ради развлечения, не ради опьянения, не ради набирания массы тела, не ради того, чтобы сделать тело привлекательным, а просто для того, чтобы выжить и поддержать это тело, для того, чтобы устранить его недуги, ради ведения святой жизни. Он думает так: «Я устраню возникшие чувства [голода] и не создам новых чувств [от переедания]. Так я поддержу себя, не вызову порицаний, буду жить в благополучии».

Когда он поел и принял воду для чаши, он не поднимает чашу слишком высоко и не держит её слишком низко, не наклоняет её вперёд или назад. Он принимает не слишком мало, но и не слишком много воды для чаши. Он моет чашу, не создавая шума от расплёскивания. Он моет чашу, не вращая её. Он не ставит чашу на пол, чтобы помыть руки — но когда он моет руки, он моет чашу; а когда моет чашу, моет руки. Он сливает воду из чаши ни слишком далеко [от себя], ни слишком близко, не разбрызгивая её.

Когда он поел, он ставит чашу на пол ни слишком далеко, ни слишком близко. Он не слишком волнуется о чаше, но и не проявляет небрежности по отношению к ней.

Когда он поел, он некоторое время сидит молча, но не упускает времени, отведённого на произнесение благословений. Когда он поел и произносит благословения, он не критикует еду и не ожидает другой еды. Он наставляет, призывает, воодушевляет и радует слушающих беседой исключительно по Дхамме. После этого он встаёт со своего сиденья и уходит.

Он идёт ни слишком быстро, ни слишком медленно, [вовсе] не так как тот, кто хочет поскорее уйти.

Он носит одеяние на своём теле ни слишком высоко, ни слишком низко, ни слишком обтягивающе, ни слишком свободно, и так, чтобы ветер не сдувал одеяние с тела. Пыль и грязь не пачкают его тела.

Когда он приходит в монастырь, он садится на подготовленное сиденье. Сев, он моет ноги, хотя не слишком заботится о том, чтобы сделать их идеально чистыми. Помыв ноги, он садится, скрестив их, держит спину прямо, устанавливает внимательность впереди. Он сидит, настроив свой ум на собственное благополучие, на благополучие других, на благополучие собственное и других и даже на благополучие всего мира.

Когда он приходит в монастырь, он обучает слушающих Дхамме. Он ни слишком хвалит, ни слишком порицает слушающих. Он наставляет, призывает, воодушевляет и радует слушающих беседой исключительно по Дхамме. Речь, что исходит от него, имеет эти восемь качеств: она отчётлива, понятна, мягка, внятна, звонка, благозвучна, глубока, жива. Но хотя его голос различим в пределах слушающей аудитории, за этот предел его речь не выходит. Когда он наставил,призвал, воодушевил, порадовал людей, они встают со своих сидений и уходят, смотрят только на него и не думают о чём-либо ином.

Брахмайю отправляется к Будде

«Мы видели, как Учитель Готама ходит, Господин. Мы видели, как он стоит; мы видели, как он входит в дверь; мы видели, как он молча сидит в помещении; мы видели, как он принимает в помещении пищу; мы видели, как он молча сидит после принятия пищи; мы видели, как он произносит благословения после принятия пищи; мы видели, как он идёт в монастырь; мы видели, как он сидит молча в монастыре; мы видели, как он в монастыре обучает слушающих Дхамме. Таков Учитель Готама. Он таков и даже более, чем таков».

Когда так было сказано, брахман Брахмайю встал со своего сиденья и, закинув верхнее одеяние за плечо, простёр руки в почтительном приветствии к Благословенному и произнёс три раза: «Слава Благословенному, совершенному и полностью пробуждённому! Слава Благословенному, совершенному и полностью пробуждённому! Слава Благословенному, совершенному и полностью пробуждённому! Быть может придёт время и мы встретимся с Учителем Готамой, быть может удастся побеседовать с ним».

И затем, по мере странствий, Благословенный со временем прибыл в Митхилу. Там он остановился в манговой роще Макхадэвы. Домохозяева-брахманы из Митхилы заслышали, что: «отшельник Учитель Готама — сын Сакьев, ушедший из клана Сакьев в бездомную жизнь — после путешествий по стране Видехе с большой группой в пятьсот монахов — теперь прибыл в Митхилу и остановился в манговой роще Макхадэвы. И об этом учителе Готаме распространилась славная молва: «В самом деле, он Благословенный, достойный, истинно само-пробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный. Напрямую увидев [своей мудростью], он познал мир с его дэвами, марами и Брахмами, с его поколениями с их отшельниками и жрецами, с их правителями и простолюдинами; он объяснил Дхамму, превосходную в начале, превосходную в середине и превосходную в конце; он изложил святую жизнь в деталях и по существу, всецело идеальную, абсолютно чистую. Хорошо было бы увидеть такого достойного».

И тогда домохозяева-брахманы из Митхилы отправились к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сели рядом. Некоторые обменялись с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями сели рядом. Некоторые из них сели рядом, поприветствовав его [в почтении] сложенными у груди ладонями. Некоторые из них сели рядом, объявив своё имя и имя клана. Некоторые из них сели рядом [просто] молча.

И брахман Брахмайю услышал: «отшельник Учитель Готама — сын Сакьев, ушедший из клана Сакьев в бездомную жизнь — прибыл в Митхилу и остановился в манговой роще Макхадэвы».

И тогда брахман Брахмайю отправился в манговую рощу Макхадэвы в сопровождении группы учеников-брахманов. Когда он пришёл в манговую рощу, то подумал: «Было бы неподобающе, если бы я подошёл к отшельнику Готаме до того, как меня представят». И он обратился к одному ученику-брахману: «Иди же, ученик, подойди к отшельнику Готаме и спроси от моего имени, свободен ли отшельник Готама от болезни и недуга, здоров ли, силён ли и пребывает ли в благополучии, [а именно скажи]: «Учитель Готама, брахман Брахмайю интересуется, свободен ли отшельник Готама от болезни и недуга, здоров ли, силён ли и пребывает ли в благополучии», и далее скажи так: «Брахман Брахмайю, Учитель Готама, стар, отягощён годами, много прожил, дни его подходят к концу. Идёт ему сто двадцатый год. Он знаток Трёх Вед в списках фраз, литургии, фонологии, этимологии и истории. Он хорошо знает филологию, грамматику, и прекрасно сведущ в натурфилософии и в знаках Великого Человека. Из всех домохозяев-брахманов, живущих в Митхиле, брахман Брахмайю значится самым выдающимся среди них в богатстве, знании гимнов, возрасте и славе. Он хочет увидеть Учителя Готаму».

«Да, Господин» — ответил ученик-брахман. И он отправился к Благословенному и обменялся с ним вежливыми приветствиями. Обменявшись вежливыми приветствиями, он встал рядом и донёс своё послание. [Благословенный ответил]:

«Ученик, пусть брахман Брахмайю придёт, когда посчитает нужным».

И тогда ученик-брахман отправился к брахману Брахмайю и сказал: «Разрешение было даровано отшельником Готамой. Вы можете, Господин, прийти, когда сочтёте нужным».

И брахман Брахмайю отправился к Благословенному. Собравшиеся заприметили его издалека и все разом расступились перед ним, как поступают перед тем, кто хорошо известен и знаменит. И тогда брахман Брахмайю обратился к собравшимся: «Довольно, почтенные. Пусть каждый займёт своё место и сядет. Я сяду вот здесь, рядом с отшельником Готамой».

Беседа Брахмайю с Буддой

И тогда он подошёл к Благословенному и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями он сел рядом и стал рассматривать тридцать два знака Великого Человека на теле Благословенного. До той или иной степени ему удалось распознать тридцать два знака на теле Благословенного, кроме двух. Он сомневался и не был уверен по поводу двух знаков, не мог решить и сделать вывод: скрыт ли в оболочке половой орган и действительно ли язык длинный. И тогда брахман Брахмайю обратился к Благословенному строфами:

«Тридцать два знака изучил я —

Что признаки, отметины Великого.

Но двух не вижу я, Готама,

На теле на твоём.

То, скрытое под одеянием,

Укрыто ли оно, Великий?

У слова хоть и женский род,

Но ведь язык твой как у мужа?

И длинным должен быть язык,

Согласно нашему ученью.

Достань его хоть на чуть-чуть,

Утешь же наше любопытство.

И ради блага в этой жизни

И счастья жизней, что придут,

Даруй же это разрешенье

Так чтобы всё мы могли знать».

И тогда мысль пришла Благословенному: «Этот брахман Брахмайю видит до той или иной степени тридцать два знака Великого Человека на мне, кроме двух. Он сомневается и не уверен по поводу двух знаков, не может решить и сделать вывод: скрыт ли в оболочке половой орган и действительно ли язык длинный».

И тогда Благословенный свершил психическими силами чудо, так что брахман Брахмайю увидел, что половой орган Благословенного скрыт в оболочке. Затем Благословенный вытянул язык и поочерёдно дотронулся им до обоих ушей и обеих ноздрей, а затем покрыл своим языком весь лоб.

И затем Благословенный ответил этими строфами брахману Брахмайю:

«Тридцать два знака изучил ты —

Что признаки, отметины Великого.

И все их можно у меня найти,

Так что, брахман, не сомневайся.

Что было нужно, то познал я,

Что было нужно, то развил,

Что было нужно, то оставил,

И потому, брахман, я — Будда.

И ради блага в этой жизни

И счастья жизней, что придут,

Дарую я то разрешенье,

Так спрашивай, что хочешь знать».

И тогда брахман Брахмайю подумал: «Разрешение было даровано мне отшельником Готамой. О чём же мне его спросить: о благополучии в этой жизни или о благополучии в следующих?» И далее он подумал: «Я обучен в отношении благополучия этой жизни, и другие спрашивают меня о благополучии в этой жизни. Почему бы мне не спросить его только о благополучии в следующих жизнях?» И тогда от обратился к Благословенному строфами:

«Как человек становится брахманом?

Как обретает знание?

Как достигает знания троичного?

Как он становится учёным?

Как он становится архатом?

Как достигает совершенства?

Как, что безмолвный он мудрец?

Как, что зовётся Буддой?»

И тогда Благословенный ответил ему строфами:

«Кто знает прошлые рожденья,

Кто видел небеса и ад,

И кто достиг рождений прекращенья,

Тот напрямую видящий мудрец.

Он знает, ум его очищен,

Всецело вычистив всю страсть,

Отброшены перерождения,

И прожита святая жизнь,

Преодолевши всё и вся,

Зовётся Буддой он».

И когда так было сказано, брахман Брахмайю поднялся со своего сиденья и, закинув своё верхнее одеяние через плечо, пал к ногам Благословенного, расцеловал стопы и погладил их руками, произнося своё имя: «Я брахман Брахмайю, Учитель Готама. Я брахман Брахмайю, Учитель Готама».

И собрание удивилось и восхитилось, сказав: «Почтенные, как чудесно, как удивительно — таким могуществом и такой силой обладает отшельник Готама, что известный и знаменитый брахман Брахмайю выразил такое смирение!»

И тогда Благословенный обратился к брахману Брахмайю: «Довольно, брахман, поднимайся. Возвращайся на своё сиденье, раз ты столь уверен во мне". И брахман Брахмайю тогда поднялся и вернулся на своё сиденье.

И затем Благословенный дал ему последовательное наставление^[94] — о щедрости, о нравственности, о небесных мирах, объяснил опасность, тщетность и порочность чувственных наслаждений и преимущества отречения. И когда Благословенный увидел, что его ум был готовым, гибким, лишённым помех, вдохновлённым и уверенным — тогда он изложил ему высочайшее учение, свойственное [только] Буддам — то есть о страдании, причине (страданий), прекращении и Пути. И подобно тому, как чистая ткань, с которой были смыты все пятна, стала готовой к покраске, то точно также брахман Брахмайю, сидя прямо на том самом месте, обрёл чистое и незапятнанное Око Истины: [то есть понимание, что] «Всё что возникает — подвержено распаду». Так брахман Брахмайю увидел, постиг, пережил и проникнул в Дхамму, вышел за пределы сомнений и обрёл совершенную веру в Учение Будды, не полагаясь в этом на кого-либо иного со стороны. И он обратился к Благословенному:

«Великолепно, Господин! Великолепно! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Благословенный — различными способами — прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Благословенном, прибежище в Дхамме и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Благословенный помнит меня как мирского последователя, принявшего в нём прибежище с этого дня и на всю жизнь. И пусть Благословенный вместе с Сангхой монахов примет моё приглашение на завтрашний обед!»

Благословенный своим молчанием подтвердил согласие. И когда брахман Брахмайю понял, что приглашение принято, он поднялся со своего сиденья, поклонился Благословенному, и, обойдя его с правой стороны, ушёл.

И тогда брахман Брахмайю, когда ночь уже подходила к концу, подготовил в своём доме превосходную твёрдую и мягкую пищу, и объявил Благословенному: «Господин, время пришло, кушанье готово».

И Благословенный, рано утром одевшись, взял чашу, накинул верхнее одеяние, и отправился к дому брахмана Брахмайю. По прибытии, он, вместе с монахами, сел на приготовленные сиденья. И тогда в течение недели брахман Брахмайю собственноручно обслуживал Сангху монахов во главе с Буддой превосходной твёрдой и мягкой пищей.

В конце той недели Благословенный отправился в путешествие по стране Видеха. И вскоре после его ухода брахман Брахмайю умер. И тогда несколько монахов отправились к Благословенному и, поклонившись ему, сели рядом и сказали: «Учитель, брахман Брахмайю умер. Какова его участь? Каково его будущее?»

«Монахи, брахман Брахмайю был мудр, он вступил на путь Дхаммы и не беспокоил меня истолкованием Дхаммы. С уничтожением пяти нижних пут он спонтанно переродился [в чистых обителях] и там обретёт окончательную ниббану, никогда более не возвращаясь обратно в этот мир».

Так сказал Благословенный. Обрадованные, монахи восхитились его словами.

Последний раздел

I. Девадаха

МН 101 Девадаха сутта: У Девадахи

^{Редакция перевода: 30.01.2013}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в царстве Сакьев. У Сакьев был город под названием Девадаха, и там Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — отвечали монахи.

Благословенный сказал: «Монахи, есть некоторые жрецы и отшельники, у которых есть такое воззрение и которые учат так: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Таково учение Нигантхов.

Отправившись к Нигантхам, которые так учат, я спросил их: «Правда ли, друзья Нигантхи, что вы имеете такое воззрение и учите так: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано»?

Когда я спросил их так, Нигантхи подтвердили это: «Да».

Тогда я сказал им: «Но друзья, знаете ли вы о том, существовали вы в прошлом или же нет?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, делали вы в прошлом злые дела, или же не делали?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что вы делали такие-то и такие злые дела в прошлом?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас?»

«Нет, друг».

«Итак, друзья, выходит так, что вы не знаете, существовали вы в прошлом, или же не существовали… делали в прошлом злые дела или не делали… делали ли такие-то злые дела в прошлом… не знаете, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано… не знаете что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас. В таком случае вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Однако, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом злые дела, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие злые дела в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Друзья Нигантхи, это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. В результате этого он испытывал бы жестокие, острые, мучительные боли. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом. В результате этого надрезания человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Хирург бы прощупал стрелу зондом. В результате этого прощупывания человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Затем хирург извлёк бы стрелу. В результате извлечения человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Затем хирург приложил бы к ране жгучее лекарство. В результате этого приложения человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Но затем, позже, когда рана бы зажила и кожа восстановилась, он был бы доволен и счастлив, освобождён, мог бы делать что захотел, мог бы пойти куда бы ему вздумалось. Мысль пришла бы к нему: «Прежде я был подстрелен ядовитой стрелой. В результате этого, я испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Мои друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели ко мне хирурга… Хирург сделал круговой надрез вокруг раны ножом… прощупал стрелу зондом… извлёк стрелу… приложил жгучее лекарство к ране. В результате этого приложения я испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Но теперь рана зажила и кожа восстановилась, я доволен и счастлив, освобождён, могу делать что захочу, могу пойти, куда мне вздумается».

Точно также, друзья Нигантхи, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом злые дела, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие злые дела в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Но поскольку вы не знаете, существовали ли вы в прошлом… …не знаете, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас — то, в таком случае — вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Когда так было сказано, Нигантхи обратились ко мне: «Друг, Нигантха Натапутта — всезнающий, всевидящий, провозглашает совершенное знание и видение так: «Иду я или стою, нахожусь во сне или в пробуждении, знание и видение постоянно и непрерывно установлено во мне». Он сказал нам: «Нигантхи, есть злые дела, которые вы делали в прошлом. Исчерпайте их этими болезненными аскезами. Когда в настоящем вы сдержаны в теле, сдержаны в речи, сдержаны в уме — то это есть не-сотворение злых поступков для будущего. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Мы одобряем это [учение], принимаем его и довольны им».

Когда так было сказано, я обратился к Нигантхам: «Друзья Нигантхи, есть пять вещей, которые могут двояко проявиться здесь-и-сейчас. Какие пять? Убеждённость, предпочтение, не нарушенная традиция, рассуждение по аналогии, приход к согласию посредством размышлений над точками зрения. Таковы пять вещей, которые могут двояко проявиться здесь-и-сейчас. В таком случае, какой вид убеждённости у вас имеется по отношению к прошлому вашего учителя? Какой вид предпочтений? Какой вид не нарушенной традиции? Какой вид рассуждения по аналогии? Какой вид согласия посредством размышлений над точками зрения?»

Когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения. Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Во время яростной борьбы, жестоких усилий, испытываете ли вы жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой]?»

«Да, друг…»

«… В таком случае вам не стоит утверждать: "Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Если бы во время яростной борьбы, жестоких усилий, вы бы испытывали жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой], а когда не вели яростную борьбу, не прилагали жестоких усилий, то всё ещё бы испытывали жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Но поскольку когда вы ведёте яростную борьбу и прилагаете жестокие усилия, вы испытываете жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой], и когда вы не ведёте яростной борьбы и не прилагаете жестоких усилий, вы не испытываете жестоких, острых, мучительных болей из-за такого сурового излечения, то — в этом случае — не стоит вам утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Но когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения. Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Может ли действие, испытываемое здесь-и-сейчас, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, испытываемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое здесь-и-сейчас?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли действие, испытываемое как удовольствие, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое как боль?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, испытываемое как боль, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое как удовольствие?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что не созреет для переживания?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, что не созреет для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для переживания?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для сильного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет лишь для едва заметного переживания?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, что должно созреть лишь для едва заметного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для сильного переживания?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли переживаемое действие, за счёт стараний и усилий быть превращено в не переживаемое действие?»

«Нет, друг».

«Может ли не переживаемое действие, за счёт стараний и усилий быть превращено в переживаемое действие?»

«Нет, друг».

«Итак, друзья, выходит так, что действие, испытываемое здесь-и-сейчас, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни. Действие, испытываемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, переживаемое здесь-и-сейчас… …Переживаемое действие, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в не переживаемое действие. Не переживаемое действие, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в переживаемое действие. В таком случае выходит, что старания Нигантх тщетны, их усердие безрезультатно».

Таково учение Нигантх. И поскольку учение Нигантх таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для их критики.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае, очевидно, Нигантхи совершали в прошлом плохие дела, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то, в таком случае, очевидно, что Нигантхи были созданы злым могущественным богом, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое везение, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое рождение, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов неблагие усилия здесь-и-сейчас, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Таково учение Нигантх, монахи. И поскольку учение Нигантх таково, можно сделать эти десять разумных выводов, что даёт почву для их критики. Вот так [их] старание тщетно, так [их] усердие безрезультатно.

И какое старание плодотворно, какое усердие продуктивно? Вот монах, в неугнетённом состоянии, не тяготится болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я влияю [телесной, словесной или умственной] формацией на этот источник страданий, благодаря старанию приходит бесстрастие. Когда я с непоколебимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития непоколебимости приходит бесстрастие». Так он влияет [телесной, словесной или умственной] формацией на источник страданий, и тогда благодаря старанию приходит бесстрастие. Он развивает непоколебимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития непоколебимости приходит бесстрастие. Таким образом, исчерпываются страдания, когда из старания приходит бесстрастие, и исчерпываются страдания, когда из развития непоколебимости приходит бесстрастие.

Представьте, что мужчина влюблён в женщину, его ум скован сильным желанием, пылкой страстью. И он видит, как она стоит с другим мужчиной, болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи: Когда он видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние?»

«Да, Учитель. И почему? Потому что он влюблён в неё, его ум скован сильным желанием, пылкой страстью…»

«А теперь представьте, что мысль приходит к нему: «Я влюблён в эту женщину, мой ум скован сильным желанием, пылкой страстью. Когда я вижу её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, то печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние возникают во мне. Почему бы мне не отбросить мою страсть и желание к этой женщине?». И так он отбрасывает своё желание и страсть к этой женщине, а после — видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи: Когда он видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние?»

«Нет, Учитель. И почему? Он не имеет страсти по отношению к этой женщине…»

«Точно также — когда монах в неугнетённом состоянии, он не тяготится болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я влияю [телесной, словесной или умственной] формацией на этот источник страданий, благодаря старанию приходит бесстрастие. Когда я с непоколебимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития непоколебимости приходит бесстрастие». Так он влияет [телесной, словесной или умственной] формацией на источник страданий, и тогда благодаря старанию приходит бесстрастие. Он развивает непоколебимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития непоколебимости приходит бесстрастие. Таким образом, исчерпываются страдания, когда из старания приходит бесстрастие, и исчерпываются страдания, когда из развития непоколебимости приходит бесстрастие.

Далее, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Когда я через боль и страдания прилагаю усердие, однако, неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне не прилагать усердие через боль и страдания?» Так он прилагает усердие через боль и страдания, и, пока он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. А затем, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усердие через боль и страдания. Вот почему после, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания.

Представьте, если бы изготовитель стрел нагревал и высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И затем, через какое-то время, он более не нагревал бы древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он нагревал и высушивал древко. Вот почему позже, через какое-то время, он более не нагревал бы и не высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким.

Точно также, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Когда я через боль и страдания прилагаю усердие, однако, неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне не прилагать усердие через боль и страдания?» Так он прилагает усердие через боль и страдания, и, пока он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. А затем, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усердие через боль и страдания. Вот почему после, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. Вот какое старание плодотворно, какое усердие продуктивно.

Далее, вот в мире появляется Татхагата, достойный и правильно само-пробуждённый. Он обучает Дхамме — прекрасной в начале, прекрасной в середине и прекрасной в конце. Он провозглашает святую жизнь в её деталях и сути, всецело совершенную, непревзойдённо чистую.

Нравственность

Он воздерживается от нанесения вреда семенам и растениям.

Он ест только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.

Он воздерживается от танцев, пения, музыки и зрелищ.

Он воздерживается от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.

Он воздерживается от высоких и роскошных кроватей и сидений.

Он воздерживается от принятия золота и денег.

Он воздерживается от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.

Наделённый этой благородной нравственностью, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.

Сдержанность чувств

Осознанность и Бдительность

Когда он идёт вперёд и возвращается, он действует с бдительностью. Когда смотрит вперёд и смотрит в сторону… когда сгибает и разгибает свои члены… когда несёт внешнее одеяние, верхнюю робу, свою чашу… когда ест, пьёт, жуёт, распробывает… когда мочится и испражняется… когда идёт, стоит, сидит, засыпает, просыпается, разговаривает и молчит, он действует с бдительностью.

Оставление Помех

Четыре Джханы

Три Знания

Когда его ум так сосредоточен,очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание прошлых жизней. Он вспоминает многочисленные прошлые жизни — одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие кальпы свёртывания вселенной, многие кальпы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так он вспоминает многочисленные прошлые жизни в подробностях и деталях. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание смерти и перерождения существ. Он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание окончания умственных загрязнений. Он распознёт так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений». Его ум, зная это, и видя это таким образом, освобождается от загрязнений чувственности, освобождается от загрязнений становления, освобождается от загрязнений неведения. С освобождением приходит знание: «Освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае, очевидно, Татхагата совершал в прошлом хорошие дела, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то, в таком случае, очевидно, что Татхагата был создан отличным могущественным богом, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты поразительное везение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты восхитительное рождение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты замечательные усилия здесь-и-сейчас, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления».

Так сказал Благословенный. Довольные, монахи восхитились его словами.

МН 105 Сунаккхатта сутта: к Сунаккхатте

^{Редакция перевода: 23.03.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.accesstoinsight.org}

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Весали в Великом Лесу в Остроконечном Павильоне. И в то время большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире».

И Сунаккхатта из клана Личчави услышал, что «большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире». И тогда Сунаккхатта из клана Личчави отправился к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. Сидя там, он обратился к Благословенному: «Я слышал, Господин, что большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире». Правдиво ли они объявили о достижении конечной цели, или же кто-то из них объявил о достижении конечной цели из-за переоценки [собственных достижений]?»

«Сунаккхатта, из тех монахов, что объявили о достижении конечной цели в моём присутствии: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире» — некоторые правдиво объявили о достижении конечной цели, а некоторые — из-за переоценки. Что касается тех, кто правдиво объявил о достижении конечной цели, то такова их истина. Что касается тех, кто объявил о достижении конечной цели из-за переоценки, то [в этом случае] мысль приходит к Татхагате: «Я обучу их Дхамме». Но бывает и так, что когда к Татхагате пришла мысль: «Я обучу их Дхамме», к нему приходят некоторые никчёмные люди и задают вопрос за вопросом, в результате чего мысль Татхагаты «Я обучу их Дхамме» изменяется на нечто другое».

«Сейчас подходящий момент, О Благословенный. Сейчас подходящий момент, О в Совершенстве Ушедший, для того, чтобы Благословенный обучил Дхамме. Выслушав Благословенного, монахи запомнят это».

«В таком случае, Сунаккхатта, слушай внимательно. Я буду говорить».

«Как скажете, Господин» — ответил Благословенному Сунаккхатта из клана Личчави.

Благословенный сказал: «Сунаккхатта, есть эти пять нитей чувственности. Какие пять? Формы, воспринимаемые глазом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Звуки, воспринимаемые ухом… Запахи, воспринимаемые носом… Вкусы, воспринимаемые языком… Ощущения, воспринимаемые телом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Таковы пять нитей чувственности.

И бывает так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей (четвёртая джхана, сфера безграничного сознания, сфера безграничного пространства), то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Представь себе человека, давным-давно ушедшего из родной деревни или города. И вот он встречает человека, который только что ушёл из деревни или города. Он стал бы расспрашивать о том, не случилось ли чего в деревне или городе, не наступил ли голод или болезни — и второй человек отвечал бы ему, что там всё благополучно, пищи достаточно, болезней нет. Как думаешь, Сунаккхатта, слушал бы первый человек второго, склонял бы ухо, направлял бы ум на осмысление [сказанного]?

«Да, Господин».

«Точно также, может статься так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей (четвёртая джхана, сфера безграничного сознания, сфера безграничного пространства), то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми. Таким образом, можно знать, что «этот человек стремится к приманкам мира».

Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к непоколебимостям. Когда человек стремится к непоколебимостям, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается приманок мира, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Подобно тому, как жёлтый лист, оторвавшийся от стебля, не может более стать вновь зелёным, то точно также, когда человек стремится к непоколебимостям, он освобождён от путы приманок мира. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы приманок мира и стремится к непоколебимостям».

Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было. Когда человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Подобно тому, как толстая скала, разбитая на две половинки, не может соединиться [в единое] снова, то точно также, когда человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было, он отрубил путу непоколебимости. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы непоколебимости и стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было».

Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы отсутствия чего бы то ни было, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Сунаккхатта, представь, что человека, который съел какую-либо восхитительную пищу, вырвало бы. Как ты думаешь — было бы у него хоть малейшее желание [отведать] этой еды?»

«Нет, Господин. И почему? Потому что он посчитал бы эту еду отвратительной».

«Точно также, когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то его вытошнило путой сферы отсутствия чего бы то ни было. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы сферы отсутствия чего бы то ни было и стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия.

Далее, бывает так, что какой-либо человек правильно стремится к Ниббане^[95]. Когда человек правильно стремится к Ниббане, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы ни восприятия, ни не-восприятия, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.

Подобно тому, как пальма с обрубленной верхушкой не может дальше расти, то точно также, когда человек правильно стремится к Ниббане, он уничтожил путу сферы ни-восприятия, ни не-восприятия, вырвал её с корнем, сделал подобным обрубку пальмы, лишил всячески условий для развития и будущего возникновения. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы сферы ни-восприятия, ни не-восприятия и правильно стремится к Ниббане^[96]».

Когда он устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза, устремляется к неподходящим звукам посредством уха, устремляется к неподходящим запахам посредством носа, устремляется к неподходящим вкусам посредством языка, устремляется к неподходящим ощущениям посредством тела, устремляется к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.

Это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не попали в рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».

И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть неподходящую еду, и рана загноилась. Он часто не промывал рану и не смазывал её мазью, так что кровь и гной попали в рану. Он ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь запачкали рану. Он не следил за раной и не трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих неподходящих действий, так и из-за того, что часть яда осталась, рана опухла. С опухшей раной его ожидала бы смерть или смертельные мучения.

Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Но поскольку в его случае это неправда, он может устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он может устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза. Он может устремляться к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела. Он может устремляться к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза, устремляется к неподходящим звукам посредством уха, устремляется к неподходящим запахам посредством носа, устремляется к неподходящим вкусам посредством языка, устремляется к неподходящим ощущениям посредством тела, устремляется к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.

Такова смерть в дисциплине Благородных: когда кто-либо оставляет [монашескую] практику и возвращается к низшей жизни [домохозяина]. И таково смертельное мучение: когда кто-либо совершает порочный проступок.

Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Поскольку он правильно стремится к Ниббане, он не станет устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он не станет устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он не устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда не наводняет его ум. С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.

И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть подходящую еду, и рана не загноилась. Он часто промывал рану и смазывал её мазью, так что кровь и гной не попали в рану. Он не ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь не запачкали рану. Он следил за раной и трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих подходящих действий, так и из-за того, что остаток яда исчез, рана излечилась. С излечённой раной, затянутой кожей, его не ожидала бы смерть или смертельные мучения.

Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Поскольку он правильно стремится к Ниббане, он не станет устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он не станет устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он не устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда не наводняет его ум. С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.

Я привёл этот пример, чтобы показать смысл. Смысл таков: рана означает шесть внутренних чувственных органов. Яд означает неведение. Стрела означает жажду. Зонд означает осознанность. Нож означает благородную мудрость. Хирург означает Татхагату, достойного и правильно само-пробуждённого.

И теперь, когда монах поддерживает сдержанность над шестью сферами контакта, зная, что «обретение — это корень страданий», то он освобождён от обретений, свободен в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он возбуждался бы в теле или в уме.

Представь, как если бы в бронзовой чаше было бы вино — превосходное в цвете, запахе и вкусе — но смешанное с ядом. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий смерти, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта — испил бы он вина из бронзовой чаши, зная: «Выпив это, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?

«Нет, Господин».

«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность над шестью сферами контакта, зная, что «обретение — это корень страданий», освобождённый от обретений, свободный в полном окончании обретений, то не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он возбуждался бы в теле или в уме.

Представь себе ядовитую смертельную змею. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий смерти, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта — протянул бы он к змее руку или палец, зная: «Если она меня укусит, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?

«Нет, Господин».

Так сказал Благословенный. Обрадованный, Сунаккхатта из клана Личчави восхитился словами Благословенного.

МН 109 Маха пуннама сутта: Большая беседа в ночь полнолуния

^{Редакция перевода: 24.04.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 887"}

Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в Восточном Парке, в особняке матери Мигары, вместе с большой Сангхой монахов. И тогда — в пятнадцатый день, в Упосатху, ночью в полнолуние — Благословенный сидел на открытой местности в окружении Сангхи монахов.

Затем один монах поднялся со своего сиденья, закинул своё верхнее одеяние на плечо, сложил ладони в почтительном приветствии по отношению к Благословенному и сказал ему: «Учитель, я бы хотел спросить Благословенного об одной вещи, если бы Благословенный соизволил ответить на мой вопрос».

«Что же, монах, садись на своё сиденье и спрашивай то, что хочешь».

«Да, Учитель» — ответил тот монах. Затем он сел на своё сиденье и сказал Благословенному:

1) «Не являются ли эти пять совокупностей подверженными цеплянию, Учитель? То есть: форма как совокупность, подверженная цеплянию, чувство… восприятие… формации… сознание как совокупность, подверженная цеплянию?»

«Эти пять совокупностей, монах, подвержены цеплянию: то есть форма… чувство… восприятие… формации… сознание как совокупность, подверженная цеплянию».

Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:

2) «Но, Учитель, в чём укоренены эти пять совокупностей, подверженные цеплянию?»

«Эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, укоренены в желании».

3) «Учитель, это цепляние является тем же самым, что и эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, или же цепляние — это одно, а пять совокупностей, подверженные цеплянию — это другое?»

«Монах, это цепляние ни то же самое, что и пять совокупностей, подверженные цеплянию, ни иное от пяти совокупностей, подверженных цеплянию. Но желание и жажда к ним — вот где здесь цепляние».

4) «Но, Учитель, может ли быть многообразие в желании и жажде к пяти совокупностям, подверженным цеплянию?»

«Может, монах» — ответил Благословенный. «Вот, монах, мысль приходит к кому-либо: «Пусть у меня будет такая форма в будущем! Пусть у меня будет такое чувство в будущем! Пусть у меня будет такое восприятие в будущем! Пусть у меня будут такие формации в будущем! Пусть у меня будет такое сознание в будущем!». Так, монах, может быть многообразие в желании и жажде к пяти совокупностям, подверженным цеплянию».

5) «Учитель, каким образом обозначение «совокупности» применимо к совокупностям?»

«Монах, любой вид формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой: это называется совокупностью формы. Любой вид чувства — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью чувства. Любой вид восприятия — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью восприятия. Любой вид формаций — прошлых, настоящих, будущих, внутренних или внешних, грубых или утончённых, низших или возвышенных, далёких или близких: это называется совокупностью формаций. Любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью сознания. Вот каким образом обозначение "совокупности" применимо к совокупностям».

6) «В чём причина и условие, Учитель, проявления совокупности формы? В чём причина и условие проявления совокупности чувства? В чём причина и условие проявления совокупности восприятия? В чём причина и условие проявления совокупности формаций? В чём причина и условие проявления совокупности сознания?»

«Четыре великих элемента, монах, являются причиной и условием для проявления совокупности формы. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности чувства. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности восприятия. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности формаций. Имя-и-форма является причиной и условием для проявления совокупности сознания».

7) «Учитель, как возникает воззрение о «я»?

«Монах, вот необученный заурядный человек — не навещающий Благородных, не обученный в их дисциплине и их Дхамме; не навещающий чистых [умом] людей, не обученный в их дисциплине и их Дхамме — считает, что форма — это «я», или что «я» владеет формой, или что форма находится внутри «я», или что «я» находится внутри формы. Он считает, что чувство… восприятие… формации… сознание — это «я», или что «я» владеет сознанием, или что сознание находится внутри «я», или что «я» находится внутри сознания. Вот как возникает воззрение о «я».

8) «Но, Учитель, как воззрения о «я» не возникает?»

«Монах, вот обученный ученик Благородных — навещающий Благородных, обученный в их дисциплине и их Дхамме; навещающий чистых [умом] людей, обученный в их дисциплине и их Дхамме — не считает, что форма — это «я», или что «я» владеет формой, или что форма находится внутри «я», или что «я» находится внутри формы. Он не считает, что чувство… восприятие… формации… сознание — это «я», или что «я» владеет сознанием, или что сознание находится внутри «я», или что «я» находится внутри сознания. Вот как не возникает воззрения о «я».

9) «Учитель, какова привлекательность, опасность и спасение в отношении формы? Какова привлекательность, опасность и спасение в отношении чувства… восприятия… формаций… сознания?»

«Удовольствие и радость, монах, которые возникают в зависимости от формы — это является привлекательностью формы. Эта форма непостоянна, страдательна, подвержена изменению — вот что является опасностью формы. Устранение и оставление желания и жажды к форме — вот что является спасением от формы.

Удовольствие и радость, которые возникают в зависимости от чувства… в зависимости от восприятия… в зависимости от формаций… в зависимости от сознания — вот что является привлекательностью сознания. Это сознание непостоянно, страдательно, подвержено изменению — вот что является опасностью сознания. Устранение и оставление желания и жажды к сознанию — вот что является спасением от сознания».

10) «Учитель, как следует знать, как следует видеть в отношении этого тела с его сознанием и [в отношении] всех внешних образов, [так чтобы] сотворения «Я», сотворения «Моего» и самомнения больше не происходило?»

«Любой вид формы, монах, — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую форму следует видеть правильной мудростью такой, какой она является на самом деле: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Любой вид чувства…

Любой вид восприятия…

Любой вид формаций…

Любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть правильной мудростью таким, каким оно является на самом деле: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Когда человек так видит и знает, монах, в отношении этого тела с его сознанием и и [в отношении] всех внешних образов — сотворения «Я», сотворения «Моего» и самомнения больше не происходит».

И тогда некое раздумье возникло в уме одного монаха: «Так выходит, что форма безлична, чувство безлично, восприятие безлично, формации безличны, сознание безлично. [Так] на какое же «я» окажут влияние те поступки, что совершены тем, что безлично?»

И тогда Благословенный, [напрямую] познав это раздумье в уме того монаха, обратился к монахам так: «Бывает так, монахи, когда некий никчёмный человек, тупой и невежественный, с умом, охваченным жаждой, может посчитать, что способен превзойти Учение Учителя вот таким образом: «Так выходит, что форма безлична, чувство безлично, восприятие безлично, формации безличны, сознание безлично. [Так] на какое же «я» окажут влияние те поступки, что совершены тем, что безлично?» Монахи, вы обучались мной посредством различных расспросов в отношении разносторонних учений^[97].

Как вы думаете, монахи, постоянна ли форма или непостоянна?»

«Непостоянна, Учитель».

«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?»

«Нет, Учитель».

«Чувство постоянно или непостоянно?…

«Восприятие постоянно или непостоянно?…

«Формации постоянны или непостоянны?…

«Сознание постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель».

«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Поэтому, монахи, любой вид формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую форму следует видеть такой, какая она есть на самом деле, правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Любой вид чувства… любой вид восприятия… любой вид формаций… любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть таким, какое оно есть на самом деле, правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Видя так, монахи, обученный ученик Благородных испытывает отвращение к форме… к чувству… к восприятию… к формациям… к сознанию. Испытывая отвращение, он становится беспристрастным. Посредством беспристрастия [его ум] освобождён. Когда он освобождён, приходит знание: «Освобождён». Он понимает: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что нужно было бы ещё осуществить в этой жизни».

Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились его словами. И по мере того, как происходила эта беседа, умы шестидесяти монахов освободились посредством отсутствия цепляния.

II. Одно за другим

МН 112 Чхаббисодхана сутта: Чистота в шести аспектах

^{Редакция перевода: 11.12.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 903}

«Да, Учитель» — отвечали они.

Благословенный сказал: «Монахи, бывает, когда некий монах делает заявление о своём окончательном знании: «Я понимаю: рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет больше перерождения в каком-либо состоянии существования».

Четыре вида выражений

1). Слова этого монаха не следует ни принимать, ни отвергать. Не соглашаясь и не отрицая, следует задать вопрос: «Друг, существует четыре вида выражения, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие четыре?

* говорить о видимом так, как оно видится

* говорить о слышимом так, как оно слышится

* говорить об ощущаемом так, как оно ощущается

* говорить о познаваемом так, как оно познаётся^[98]

Таковы, друг, четыре вида выражения, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих четырёх видов выражения, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»

Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:

«Друзья, в отношении видимого я пребываю без влечения, без отторжения, независимым, беспристрастным, свободным, отделённым, с умом, лишённым преград. В отношении слышимого… ощущаемого… познаваемого я пребываю без влечения, без отторжения, независимым, беспристрастным, свободным, отделённым, с умом, лишённым преград. Зная так, видя так, в отношении этих четырёх видов выражений, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».

Пять совокупностей

2). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие пять?

* Совокупность материальной формы, подверженная цеплянию

* Совокупность чувства, подверженная цеплянию

* Совокупность восприятия, подверженная цеплянию

* Совокупность формаций [ума], подверженная цеплянию

* Совокупность сознания, подверженная цеплянию

Таковы, друг, пять совокупностей, подверженные цеплянию, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»

«Друзья, познав материальную форму хилой, угасающей, некомфортной — с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к материальной форме, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к материальной форме^[99], я понял, что мой ум освобождён.

Друзья, познав чувство… восприятие… формации… сознание хилым, угасающим, некомфортным — с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к сознанию, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к сознанию, я понял, что мой ум освобождён.

Зная так и видя так, в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».

Шесть элементов

3). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти шесть элементов, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие шесть?

* элемент земли

* элемент воды

* элемент огня

* элемент воздуха

* элемент пространства

* элемент сознания

Таковы, друг, шесть элементов, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих шести элементов, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»

«Друзья, я стал относиться к элементу земли как к безличному, не имея [ощущения] «я», выстроенного на основе элемента земли^[100]. C уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к элементу земли, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к элементу земли, я понял, что мой ум освобождён.

Друзья, я стал относиться к элементу воды… огня… воздуха… пространства… сознания как к безличному, не имея [ощущения] «я», выстроенного на основе элемента сознания. C уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к элементу сознания, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к элементу сознания, я понял, что мой ум освобождён.

Зная так и видя так, в отношении этих шести элементов, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».

Шесть внутренних и внешних сфер

4). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти шесть внутренних и внешних сфер, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие шесть?

* глаз и формы

* ухо и звуки

* нос и запахи

* язык и вкусы

* тело и телесные ощущения

* ум и объекты ума

Таковы, друг, шесть внутренних и внешних сфер, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих шести внутренних и внешних сфер, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»

«Друзья, с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием желания, страсти, очарования, жажды, влечения и цепляния, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытыхсклонностей по отношению к глазу, формам, сознанию глаза и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания глаза, я понял, что мой ум освобождён^[101].

С уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием желания, страсти, очарования, жажды, влечения и цепляния, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к уху, звукам, сознанию уха и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания уха, я понял, что мой ум освобождён…

…по отношению к носу, запахам, сознанию носа и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания носа…

…по отношению к языку, вкусам, сознанию языка и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания языка…

…по отношению к телу, тактильным ощущениям, сознанию тела и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания тела…

…по отношению к уму, объектам ума, сознанию ума и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания ума, я понял, что мой ум освобождён.

Зная так и видя так, в отношении этих шести внутренних и внешних сфер, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».

Путь к уничтожению самомнения

5). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, как [сталось так, что теперь] Достопочтенный знает, как [сталось, что теперь] он видит в отношении этого тела с его сознанием и всеми внешними признаками, [так что] cотворение «Я», сотворение «Моего», скрытая склонность к самомнению были уничтожены в нём?^[102]»

Обретение веры и уход в монашество

«Друзья, прежде, когда я жил жизнью домохозяина, я был невежественен. Затем, Татхагата или его ученик обучил меня Дхамме. Услышав Дхамму, я обрёл веру в Татхагату. Обладая этой верой, я подумал так: «Домохозяйская жизнь ограниченна, это пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Не просто, проживая дома, вести святую жизнь, в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и одев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради бездомной?»

Так, через некоторое время, оставив всё своё богатство — большое или малое, оставив круг своих родных — большой или малый, обрив волосы и бороду, я одел жёлтые одежды и оставил домохозяйскую жизнь ради бездомной.

Нравственность

Когда я отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеским обучением и образом жизни, тогда, отбрасывая убийство, я воздерживался от взятия жизни. Я жил без дубины, без ножа, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.

Отбрасывая воровство, я воздерживался от взятия того, что [мне] не было дано. Я брал только то, что дают, принимал только подаренное, жил не хитростью и уловками, а чистотой. Это было частью моей нравственности.

Отбрасывая сексуальную жизнь, я вёл жизнь безбрачную, сторонясь и воздерживаясь от сексуального акта, что распространён среди мирян.

Отбрасывая лживую речь, я воздерживался от неправдивых слов. Я говорил истину, держался за истину, [в этом] я был прочен, надёжен, не обманывал мир.

Отбрасывая речь, сеющую распри, я воздерживался от неё. То, что я слышал здесь, я не рассказывал там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что я слышал там, я не рассказывал здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так я примирял тех, кто поругался и [ещё больше] укреплял тех, кто дружен, я любил согласие, радовался согласию, наслаждался согласием, говорил [такие] вещи, что создают согласие.

Отбрасывая грубую речь, я воздерживался от бранных слов. Я говорил слова, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.

Отбрасывая пустословие, я воздерживался от пустой болтовни. Я говорил в нужный момент, говорил действительное, то, что согласуется с целью, с Дхаммой, с Винаей. Я говорил ценные слова, уместные, разумные, ограниченные, связанные с целью.

Я воздерживался от нанесения вреда семенам и растениям.

Я ел только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.

Я воздерживался от танцев, пения, музыки и зрелищ.

Я воздерживался от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.

Я воздерживался от высоких и роскошных кроватей и сидений.

Я воздерживался от принятия золота и серебра.

Я воздерживался от принятия неприготовленного риса… сырого мяса… женщин и девочек… рабов-мужчин и рабов-женщин… овец и коз… птиц и свиней… слонов, коров, жеребцов и кобыл… полей и хозяйств.

Я воздерживался от взятия на себя обязанности посыльного… от покупки и продажи… от жульничества на весах, в монетах и мерах… от взяточничества, обмана и мошенничества.

Я воздерживался от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.

Я довольствовался комплектом [монашеских] одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Подобно птице, что куда бы ни отправилась, крылья — её единственный груз; точно также и я довольствовался комплектом одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Куда бы я ни отправился, я брал с собой лишь минимально необходимое.

Наделённый этой благородной нравственностью, я внутренне ощущал удовольствие от безукоризненности.

Сдержанность чувств

Воспринимая глазом форму, я не цеплялся за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы я не контролировал свою способность видеть — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы меня. Я практиковал сдержанность. Я охранял дверь глаза. Я достигал сдержанности по отношению к своей способности видеть. Воспринимая ухом звук… Воспринимая запах носом… Воспринимая языком вкус… Воспринимая телесное ощущение телом… Воспринимая мысль умом, я не цеплялся за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы я не контролировал свою способность думать — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы меня. Наделённый этой благородной сдержанностью чувств, я внутренне ощущал удовольствие от безукоризненности.

Осознанность и бдительность

Когда я шёл вперёд и возвращался, я действовал с бдительностью. Когда я смотрел вперёд и смотрел в сторону… когда сгибал и разгибал свои члены… когда нёс внешнее одеяние, верхнюю робу, свою чашу… когда ел, пил, жевал, распробовал… когда мочился и испражнялся… когда шёл, стоял, сидел, засыпал, просыпался, разговаривал и молчал — я действовал с бдительностью.

Оставление Помех

Наделённый этой благородной нравственностью, этой благородной сдержанностью чувств, этой благородной осознанностью и бдительностью, я выискивал уединённое жилище: пустынную местность, подножье дерева, гору, узкую горную долину, пещеру на склоне холма, кладбище, лесную рощу, открытое пространство, стог соломы. После принятия пищи, возвратившись со сбора подаяний, я садился со скрещенными ногами, держал торс тела прямым, устанавливал внимательность впереди.

Оставляя жажду к миру, я пребывал с осознанным умом, лишённым влечения. Я очищал ум от жажды. Оставляя недоброжелательность и злость, я пребывал с осознанным умом, лишённым злобы, желающий блага всем живым существам. Я очищал ум от недоброжелательности и злости. Оставляя апатию и сонливость, я пребывал с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости — внимательный, бдительный, восприимчивый к свету. Я очищал свой ум от апатии и сонливости. Отбрасывая неугомонность и беспокойство, я пребывал непоколебимым, с внутренне успокоенным умом. Я очищал ум от неугомонности и беспокойства. Отбрасывая сомнения, я выходил за пределы неуверенности, не имея неясностей по отношению к умелым умственным качествам. Я очищал свой ум от сомнений.

Четыре Джханы

Оставив эти пять помех — изъянов осознанности, что ослабляют мудрость — я, в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входил и пребывал в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождались направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте].

Затем, с успокоением направления и удержания ума, я входил и пребывал во второй джхане: [меня наполняли] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [я пребывал] во внутренней устойчивости.

Затем, с успокоением восторга я становился невозмутимым, осознанный и бдительный, я ощущал счастье. Я входил и пребывал в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости».

Затем, с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — я входил и пребывал в четвёртой джхане: [я пребывал] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли.

Окончательное знание

Когда мой ум был так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, я направил его на познание окончания умственных загрязнений. Я распознал так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений».

Мой ум, зная это, и видя это таким образом, освободился от загрязнений чувственности, освободился от загрязнений становления, освободился от загрязнений неведения. С освобождением пришло знание: «Освобождён». Я распознал: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать. Нет чего-либо, что нужно было бы ещё сделать в этом состоянии существования».^[103]

Зная это и видя это, друзья, в отношении этого тела с его сознанием и [в отношении] всех внешних образов — cотворение «Я», сотворение «Моего», скрытая склонность к самомнению были уничтожены во мне».

Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует сказать ему: «Какое благо для нас, друг, какое великое благо для нас, друг, что у нас есть такой товарищ по святой жизни как Достопочтенный»^[104].

Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились его словами.

МН 118 Анапанасати сутта: Осознанность к дыханию

^{Редакция перевода: 08.11.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 941}

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце Матери Мигары вместе со многими и хорошо известными старшими учениками — Достопочтенным Сарипуттой, Достопочтенным Маха Моггалланой, Достопочтенный Маха Кассапой, Достопочтенным Маха Каччаной, Достопочтенным Маха Коттхитой, Достопочтенным Маха Каппиной, Достопочтенным Маха Чундой, Достопочтенным Ануруддхой, Достопочтенным Реватой, Достопочтенным Анандой и другими хорошо известными старшими учениками.

И в то время старшие монахи обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов, некоторые старшие монахи обучали и наставляли двадцать молодых монахов… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.

И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолунную ночь церемонии Павараны, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, я доволен этими успехами. Мой ум доволен этими успехами. Так приложите же ещё больше усилий к достижению того, что [ещё] не достигнуто, к выполнению того, что [ещё] не выполнено, к осуществлению того, что [ещё] не реализовано. Я буду ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца».

И монахи в округе [Саваттхи] услышали: «Благословенный будет ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца». И монахи из округов направились в Саваттхи, чтобы повидать Благословенного. А старшие монахи ещё более упорно обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов… двадцать… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.

Несравненное поле заслуг

И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолуние в день Комуди четвёртого месяца, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, это собрание свободно от трескотни и болтовни. Оно состоит из чистейшей сердцевины. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково собрание тех, кто достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительных приветствий — несравненное поле заслуг для мира — такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково это собрание, что малый дар, подаренный ему, становится великим; а великий [дар] становится ещё большим. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Такое собрание редко можно увидеть в мире — такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Увидеть такое собрание стоит того, чтобы отправиться в путешествие длиной во много лиг с походным мешком — такова эта Сангха монахов, таково это собрание.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые архаты, чьи загрязнения [ума] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли истинной цели, уничтожили путы существования, полностью освободились посредством окончательного знания. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением пяти нижних пут, [после смерти] спонтанно возникнут [в мирах Чистых Обителей] и там обретут окончательную ниббану, не возвращаясь обратно из того мира [в этот мир]. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних пут и с ослаблением жажды, злобы и заблуждения, являются однажды-возвращающимися, которые вернутся в этот мир лишь ещё один раз и положат конец страданиям. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних пут, являются вступившими в поток, не способные [никогда более] упасть в нижние миры, гарантированно направляющиеся к просветлению. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх основ осознанности. Таковы монахи в этой Сангхе монахов. В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх правильных усилий… четырёх основ сверхъестественной силы… пяти качеств… пяти сил… семи факторов просветления… Благородного Восьмеричного Пути. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию доброжелательности… сострадания… сорадования… невозмутимости… медитации на непривлекательности… восприятия непостоянства. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.

В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию осознанности к дыханию.

Осознанность к дыханию

Монахи, когда осознанность к дыханию развита и взращена, она приносит великий плод и благо. Когда осознанность к дыханию развита и взращена, она реализует четыре основы осознанности. Когда четыре основы осознанности развиты и взращены, они реализуют семь факторов просветления. Когда семь факторов просветления развиты и взращены, они реализуют истинное знание и освобождение.

И как, монахи, осознанность к дыханию развивается и взращивается так, что это приносит великий плод и благо? Вот монах, затворившись в лесу, у подножья дерева или в пустом жилище, садится. Скрестив ноги, выпрямив тело, он устанавливает осознанность впереди. Будучи постоянно осознанным, он вдыхает. Будучи постоянно осознанным, он выдыхает.

1) Делая долгий вдох, он знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, он знает: «Я делаю долгий выдох».

2) Делая короткий вдох, он знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, он знает: «Я делаю короткий выдох».

3) Он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать».

4) Он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать».

5) Он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать».

6) Он тренируется так: «Ощущая счастье, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая счастье, я буду выдыхать».

7) Он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать».

8) Он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать».

9) Он тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать».

10) Он тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать».

11) Он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать».

12) Он тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать».

13) Он тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; он тренируется так: "Созерцая непостоянство, я буду выдыхать».

14) Он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать».

15) Он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать».

16) Он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать».

Вот так, когда осознанность к дыханию развита и взращена, это приносит великий плод и благо.

И как, монахи, осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, реализует четыре основы осознанности?.

Созерцание тела

Каждый раз, монахи, когда монах:

1) делая долгий вдох, знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, знает: «Я делаю долгий выдох»;

2) делая короткий вдох, знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, знает: «Я делаю короткий выдох»;

3) [Когда он] тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать»;

4) тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать»,

— то в этом случае монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я называю это определённым видом тела, монахи, то есть, вдох и выдох. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.

Созерцание чувств

Каждый раз, монахи, когда монах:

5) тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать»;

6) тренируется так: «Ощущая счастье, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая счастье, я буду выдыхать»;

7) тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать»;

8) тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать»,

— то в этом случае монах пребывает в созерцании чувств в чувствах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я называю это определённым видом чувства, монахи, то есть, пристальное внимание к вдоху и выдоху. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании чувств в чувствах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.

Созерцание ума

Каждый раз, монахи, когда монах:

9) тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать»;

10) тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать»;

11) тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать» тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать»;

12) тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать»,

— то в этом случае монах пребывает в созерцании ума в уме, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я утверждаю, монахи, что нет развития сосредоточения осознанности к дыханию у того, [чей ум] замутнён и у кого нет бдительности. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании ума в уме, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.

Созерцание феноменов

Каждый раз, монахи, когда монах:

13) тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду выдыхать»;

14) тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать»;

15) тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать»;

16) тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать»,

— то в этом случае монах пребывает в созерцании феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. Увидев мудростью отбрасывание жажды и неудовольствия, монах является тем, кто пристально смотрит с невозмутимостью. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.

Монахи, вот как осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, реализует четыре основы осознанности.

Реализация семи факторов просветления

И как, монахи, четыре основы осознанности, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации семи факторов просветления?

1) Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи решительным, бдительным, осознанным, устраняя жажду и печаль в отношении мира — то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, монахи, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность». В этом случае монах развивает осознанность как фактор просветления. В этом случае осознанность как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.

2) Пребывая столь осознанным, он распознаёт Дхамму мудростью, изучает её, тщательно исследует её. Каждый раз, монахи, когда монах, пребывая столь осознанным, распознаёт Дхамму мудростью, изучает её, тщательно исследует её — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «исследование Дхамм». В этом случае монах развивает исследование Дхамм как фактор просветления. В этом случае исследование Дхамм как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.

3) Когда он распознаёт мудростью Дхамму, изучает её, исследует её — то в этом случае в нём возникает неослабевающее усердие. Каждый раз, монахи, когда монах распознаёт мудростью Дхамму, изучает её, исследует её, порождая неослабевающее усердие — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «усердие». В этом случае монах развивает усердие как фактор просветления. В этом случае усердие как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.

4) Когда возникло усердие, то в нём возникает не-плотский восторг. Каждый раз, монахи, когда духовный восторг возникает в зародившем усердие монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «восторг». В этом случае монах развивает восторг как фактор просветления. В этом случае восторг как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.

5) У того монаха, чей ум пропитан восторгом, тело успокаивается, ум успокаивается. Каждый раз, монахи, когда у монаха, чей ум пропитан восторгом, тело успокаивается, ум успокаивается — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «успокоение». В этом случае монах развивает успокоение как фактор просветления. В этом случае успокоение как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.

6) У того монаха, чьё тело успокоено и кто счастлив, ум становится сосредоточенным. Каждый раз, монахи, когда ум становится сосредоточенным у монаха, чьё тело успокоено и кто счастлив, — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «сосредоточение». В этом случае монах развивает сосредоточение как фактор просветления. В этом случае сосредоточение как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.

7) Он пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум. Каждый раз, монахи, когда монах пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.

Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании чувств в чувствах… ума в уме… феноменов в феноменах, будучи решительным, бдительным, осознанным, устраняя жажду и печаль в отношении мира, то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, монахи, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность»… фактор просветления «исследование Дхамм»… фактор просветления «усердие»… фактор просветления «восторг»… фактор просветления «успокоение»… фактор просветления «сосредоточение»… фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.

Вот так, монахи, четыре основы осознанности, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации семи факторов просветления.

Реализация истинного знания и освобождения

И как, монахи, семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации истинного знания и освобождения?

Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении. Он развивает исследование Дхамм… усердие… восторг… успокоение… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении.

Вот как, монахи, эти семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации истинного знания и освобождения».

Так сказал Благословенный. Обрадованные, монахи восхитились его словами.

МН 120 Санкхарупапатти сутта: Рождение через намерение

^{Редакция перевода: 21.11.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: www.dharmafarer.org}

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Парке Анатхапиндики, в роще Джеты рядом с Саваттхи. И тогда Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — ответили монахи.

Благословенный сказал: «Монахи, я научу вас рождению через намерение. Слушайте внимательно, я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи.

Мир людей

Благословенный сказал: «Монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди богатых кшатриев!» И он утверждает свой ум на этом, направляет свой ум на это, взращивает свой ум в отношении этого. Подобное намерение и подобное пребывание [ума в таком намерении и состоянии], развиваемое таким образом, постоянно развиваемое таким образом, ведёт его к такому перерождению. Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди богатых брахманов!» И он утверждает свой ум на этом, направляет свой ум на это, взращивает свой ум в отношении этого. Подобное намерение и подобное пребывание [ума в таком намерении и состоянии], развиваемое таким образом, постоянно развиваемое таким образом, ведёт его к такому перерождению. Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Божества мира чувств

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы [мира] Четырёх Великих Царей (Чатум Маха Раджика) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов [мира] Четырёх Великих Царей!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы Тридцати Трёх (Таватимса) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов Тридцати Трёх!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы Ямы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов Ямы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Довольные дэвы (Тусита) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Довольных дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы, наслаждающиеся творениями (Нимманарати) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов, наслаждающихся творениями!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы, имеющие власть над творениями других (Пара-ниммита-васавати) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов, имеющих власть над творениями других!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Мир Великих Брахм

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости^[105]. И он слышит, что Брахма Тысячи [Миров]^[106] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Тысячи [Миров] пребывает в распространении на тысячу мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там^[107]. Подобно тому, как если бы человек с хорошим зрением взял бы в руку плод миробалана и рассматривал бы его, то точно также Брахма Тысячи [Миров] пребывает в распространении на тысячу мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.

И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Тысячи [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Двух Тысяч [Миров]… Брахма Трёх Тысяч [Миров]… Четырёх Тысяч [Миров]…. Пяти Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Пяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на пять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там. Подобно тому, как если бы человек с хорошим зрением взял бы в руку пять плодов миробалана и рассматривал бы их, то точно также Брахма Пяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на пять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.

И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Пяти Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Десяти Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Десяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на десять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там. Подобно тому, как берилл, драгоценный камень чистой воды, о восьми гранях, тщательно обработанный, лежащий на красной парче, сиял бы, светился и излучался, то точно также Брахма Десяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на десять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.

И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Десяти Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Ста Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Ста Тысяч [Миров] пребывает в распространении на свою мировую систему и существ в ней. Подобно тому, как украшенье из речного золота, что было умело отлито с помощью тигеля золотых дел мастером, лежащее на красной парче, сияло бы, светилось и излучалось, то точно также Брахма Ста Тысяч [Миров] пребывает в распространении на свою мировую систему и существ в ней^[108].

И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Ста Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Миры Сияющих Дэвов

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Сияющие Дэвы^[109] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в [мирах] Сияющих Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Ограниченного Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Ограниченного Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Безграничного Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Безграничного Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Блистающего Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Блистающего Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Миры Дэвов Славы

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился [в мирах] Дэвов Славы!^[110]» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Ограниченной Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Ограниченной Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Безграничной Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Безграничной Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Сияющей Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Сияющей Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Великого Плода^[111] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Великого Плода!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Чистые Обители

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Не-изобилующие Дэвы (Авиха)^[112] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Не-изобилующих Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Умиротворённые Дэвы (Атаппа) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Умиротворённых Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Чистой Красоты (Судасса) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Чистой Красоты!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Чистого Видения (Судасси) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Чистого Видения!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Наивысшие Дэвы (Аканиттха) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я быпереродился среди Наивысших Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Бесформенные миры

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Бесконечного Пространства наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Бесконечного Пространства!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Бесконечного Сознания наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Бесконечного Сознания!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Отсутствия Всего наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Отсутствия Всего!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Ни Восприятия Ни Не-Восприятия наделены долгой жизнью, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Ни Восприятия Ни Не-Восприятия!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.

Ниббана

Далее, монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как я хотел бы здесь и сейчас, реализовав это для себя посредством прямого знания, с уничтожением загрязнений [ума] войти и пребывать в совершенном освобождении ума и освобождении мудростью!»

И, здесь и сейчас реализовав это для себя посредством прямого знания, с уничтожением загрязнений ума, он входит и пребывает в совершенном освобождении ума и освобождении мудростью. Монахи, такой монах нигде более не рождается».

Так сказал Благословенный. Монахи, возрадовавшись, восхитились его словами.

III. Пустотность

МН 127 Ануруддха сутта: Ануруддха

^{Редакция перевода: 13.10.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1002"}

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И тогда плотник Панчаканга обратился к некоему человеку: «Ну же, почтенный, пойди к Достопочтенному Ануруддхе, поклонись ему в ноги от моего имени и скажи: «Достопочтенный, плотник Панчаканга кланяется [вам] в ноги и просит: «Достопочтенный, пусть Достопочтенный Ануруддха с тремя другими монахами примет приглашение на завтрашний обед от плотника Панчаканги. И пусть Достопочтенный Ануруддха прибудет точно в срок, поскольку плотник Панчаканга очень занят, у него много работы, которую нужно сделать для царя».

«Да, Господин» — ответил человек и отправился к Достопочтенному Ануруддхе. По прибытии, поклонившись ему, он сел рядом и передал послание. Достопочтенный Ануруддха молча согласился.

И когда ночь уже подходила к концу, ранним утром, Достопочтенный Ануруддха, одевшись, взял чашу, накинул верхнее одеяние, и отправился к дому плотника Панчаканги. По прибытии, он, вместе с монахами, сел на приготовленные сиденья. И тогда плотник Панчаканга собственноручно обслужил Достопочтенного Ануруддху превосходной твёрдой и мягкой пищей. И когда Достопочтенный Ануруддха закончил кушать и убрал руки от чаши, Панчаканга взял низкое сиденье и сел рядом. И тогда он обратился к Достопочтенному Ануруддхе:

Джхана и Брахмавихары

«Достопочтенный, старшие монахи приходили ко мне и говорили: «Домохозяин, развивай безмерное освобождение ума. А некоторые старцы говорили: «Домохозяин, развивай возвышенное освобождение ума». Достопочтенный — безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния отличаются в сути и в названии или же суть одинакова, но только название разное?»

«Выскажи свою точку зрения, домохозяин. А после я дам разъяснение».

«Достопочтенный, я думаю так: безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния одинаковы в своей сути, но только названия отличаются».

«Домохозяин — безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния отличаются и в сути и в названии. И вот как следует понимать то, что эти состояния отличаются и в сути и в названии:

Что такое, домохозяин, безмерное освобождение ума? Вот монах распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом — сознание, наполненное доброжелательностью. Он продолжает распространять [такой ум] вверх, вниз, вокруг и всюду, ко всем и к самому себе, всецело охватывая мир умом, наполненным доброжелательностью: обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни.

Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное состраданием…

Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное сорадованием…

Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное равностностью… … обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни. Это называется безмерным освобождением ума.

И что такое, домохозяин, возвышенное освобождение ума? Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это называется возвышенным освобождением ума^[113]. Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножия двух деревьев или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума. Вот монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню, распространяя [в этой области ум] как возвышенный… пребывает настроенным на область размером с две или три деревни… пребывает настроенным на область размером с одно большое царство… пребывает настроенным на область размером с два или три больших царства… пребывает настроенным на область размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума.

Таким образом, домохозяин, можно понять, как эти состояния отличаются и в сути и в названии.

Дэвы мира сияния

Домохозяин, есть четыре вида возникновения существ^[114]. Какие четыре? Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с ограниченным сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов Ограниченного Сияния. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с безграничным сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов Безграничного Сияния. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с замутнённым сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов с Замутнённым Сиянием. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с чистым сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов с Чистым Сиянием^[115]. Таковы четыре вида возникновения существ.

Бывает так, домохозяин, что эти дэвы собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии. Подобно тому, как если бы человек внёс бы в дом несколько масляных ламп — то можно было бы увидеть разницу горении ламп, но не разницу в их свечении. Точно также бывает так, что эти дэвы собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии.

Бывает так, домохозяин, когда эти божества исчезают из этого места. Когда они исчезают, то можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии. Подобно тому, как человек вынес бы несколько масляных ламп из дома, и можно было бы увидеть и разницу в горении ламп, и разницу в их сиянии. Точно также, когда эти божества исчезают из этого места, то можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии.

И такие мысли не приходят к этим божествам: «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же где бы эти божества не поселялись, там они восторгаются. Подобно мухам, что летят вслед за коромыслом или за корзиной. Мысль не приходит к ним: «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же там, где эти мухи садятся, там они восторгаются. Точно также такие мысли не приходят к этим божествам… но всё же где бы эти божества не поселялись, там они восторгаются.

Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха, но всё же я хотел бы ещё кое-что спросить. Все они Дэвы Ограниченного Сияния или же некоторые из них Дэвы Безграничного Сияния?»

«В зависимости от фактора [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые из них являются Дэвами Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвами Безграничного Сияния».

«Достопочтенный Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвы Безграничного Сияния?»

«В этом случае, друг Каччана, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как посчитаешь нужным. Как ты думаешь, друг Каччана, когда монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный — то какой тип умственного развития более возвышенный?»

«Второй, Достопочтенный».

«Как ты думаешь, друг Каччана, когда монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню…

…размером с одну деревню и размером с две-три деревни…

…размером с две-три деревни и размером с одно большое царство…

…размером с одно большое царство и размером с два-три больших царства…

…размером с два-три больших царства и размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный — то какой тип умственного развития более возвышенный?»

«Второй, Достопочтенный».

«Вот в этом условие, в этом причина, друг Каччана, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвы Безграничного Сияния».

«Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха, но всё же я хотел бы ещё кое-что спросить. Все эти божества относятся к Дэвам Замутнённого Сияния или некоторые из них относятся к Дэвам Чистого Сияния?»

«В зависимости от фактора [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые из них являются Дэвами Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвами Чистого Сияния».

«Достопочтенный Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвы Чистого Сияния?»

«В этом случае, друг Каччана, я приведу пример, поскольку бывает так, что мудрый человек понимает на примере значение сказанного. Представь, как если бы лампа горела за счёт грязного масла и грязного фитиля. Из-за загрязнённости масла и фитиля она бы горела тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание на эту область] с замутнённым сиянием. Его телесная инертность не полностью исчезла, его лень и апатия не полностью устранены, его неугомонность и сожаление не полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, так выражаясь, замутнённо. После распада тела, после смерти он перерождается среди Дэвов Замутнённого Сияния.

Представь, как если бы лампа горела за счёт чистого масла и чистого фитиля. Из-за чистоты масла и фитиля она не горела бы тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание на эту область] с чистым сиянием. Его телесная инертность полностью исчезла, его лень и апатия полностью устранены, его неугомонность и сожаление полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, так выражаясь, ярко. После распада тела, после смерти он перерождается среди Дэвов Чистого Сияния.

В этом условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвы Чистого Сияния».

Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха. Достопочтенный Ануруддха не говорит: «Так я слышал» или «Так оно должно быть». Вместо этого Достопочтенный Ануруддха говорит: «Таковы эти и эти божества». Я думаю, Достопочтенный, что Достопочтенный Ануруддха вне всяких сомнений общался с этими божествами и говорил с ними, вёл с ними беседы».

«Что же, друг Каччана, ты, конечно же, груб и дерзок в своих словах, но, тем не менее, я отвечу тебе. Долгое время я общался с этими божествами и говорил с ними, вёл с ними беседы».

Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к плотнику Панчаканге: «Благо для тебя, величайшее благо, домохозяин, что ты отбросил свои сомнения и получил возможность услышать такую беседу о Дхамме».

МН 128 Упакилеса сутта: Загрязнения

^{Редакция перевода: 20.10.2011}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1008"}

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Косамби в парке Гхоситы. И тогда монахи из Косамби начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков. И тогда один монах отправился к Благословенному и, поклонившись ему, встал рядом и сказал: «Учитель, монахи из Косамби начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков. Было бы хорошо, Учитель, если бы Благословенный из сострадания отправился бы к этим монахам». Благословенный молча согласился.

И тогда Благословенный отправился к этим монахам и сказал им: «Довольно, монахи, пусть не будет более ссор, брани, пререканий или споров». И когда так было сказано, один из монахов сказал Благословенному: «Постойте, Учитель! Пусть Достопочтенный, Повелитель Дхаммы, живёт в успокоении, посвятив себя приятному пребыванию здесь и сейчас. А мы будем ответственны за эти ссоры, брань, пререкания и споры».

И во второй раз… и в третий раз Благословенный сказал: «Довольно, монахи, пусть не будет более ссор, брани, пререканий или споров». И в третий раз тот монах ответил Благословенному: «Постойте, Учитель! Пусть Достопочтенный, Повелитель Дхаммы, живёт в успокоении, посвятив себя приятному пребыванию здесь и сейчас. А мы будем ответственны за эти ссоры, брань, пререкания и споры».

И тогда рано утром Благословенный оделся, взял чашу и, накинув верхнее одеяние, вошёл в Косамби собирать подаяния. И после хождений по Косамби, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи, он привёл своё сиденье в порядок, взял чашу и верхнее одеяние и, стоя, произнёс эти строфы:

«И разом голоса в толпе кричат,
Никто не думает, что он дурак,
И хотя Сангху ждёт раскол,
Никто не думает, что виноват.

Забыта вдумчивая речь,
Интересуют лишь слова,
Раскрыв свой рот, они кричат,
И для чего — хоть кто бы знал.

«Он оскорбил меня, ударил,
Он победил меня, ограбил» —
В том, кто лелеет эту мысль,
Злость не отступит никогда.

Ведь злобу в этом самом мире
Не может злоба погасить,
Но гасится она не-злобой,
Порядок сей не отменить.

И те другие не поймут,
Что сдерживать должны себя.
Но мудрецы — осознают,
И тает всякая вражда.

И костоломы и убийцы
И воры, что коров крадут,
И все, кто грабят королевство —
Ведь действуют же сообща.
А вы не можете — как так?

Найди достойного же друга,
Кто воспевает нравственности гимн,
И отойдут угрозы и опасность,
Осознанным, довольным будешь с ним.

Но если не найдёшь такого,
Товарища, кто ценит добродетель,
То точно царь, отбросивший завоеванья,
Иди, как слон в лесу, один.

Идти уж лучше в одиночку,
Чем вместе с кучей дураков,
Иди, плохое всё отбросив,
С невозмутимостью лесных слонов».

И затем, стоя произнеся эти строфы, Благословенный отправился в деревню Балакалонакара. В то время Достопочтенный Бхагу проживал в деревне Балакалонакара. Когда Достопочтенный Бхагу заприметил Благословенного издалека, он подготовил [ему] сиденье и воду для мытья ног. Благословенный сел на приготовленное сиденье и вымыл ноги. Достопочтенный Бхагу поклонился Благословенному и сел рядом, и тогда Благословенный сказал ему: «Монах, я надеюсь у тебя всё в порядке, надеюсь, ты живёшь спокойно, надеюсь, что у тебя нет проблем с собиранием еды с подаяний».

«У меня всё в порядке, Благословенный, я живу спокойно, у меня нет проблем с собиранием еды с подаяний».

Тогда Благословенный наставлял, призывал, воодушевлял и радовал Достопочтенного Бхагу беседами о Дхамме, после чего встал со своего сиденья и отправился в восточную бамбуковую рощу.

И в то время в восточной бамбуковой роще проживали достопочтенные Ануруддха, Нандия и Кимбила. Лесничий увидел Благословенного издалека и сказал ему: «Не входи в этот парк, отшельник. Здесь трое достопочтенных ищут благо. Не беспокой их».

«У нас всё в порядке, Благословенный, мы живём спокойно, у нас нет проблем с собиранием еды с подаяний».

«Но, Ануруддха, как именно вы так живёте?»

«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Я надеюсь, что вы пребываете старательными, бдительными, решительными».

«Конечно же, Учитель, мы пребываем старательными, бдительными, решительными».

«Но, Ануруддха, как именно вы так пребываете?»

Помехи сосредоточению

«Учитель, по мере того, как мы пребываем столь старательными, бдительными, решительными — мы воспринимаем и свет и видение форм^[116]. Но вскоре свет и видение форм исчезают, и мы не обнаружили, почему так происходит».

1) «Вам нужно обнаружить причину^[117] этого, Ануруддха. До моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, я тоже воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Сомнение возникло во мне, и из-за наличия сомнения моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы сомнение более не возникло во мне вновь».

2) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Невнимательность возникла во мне, и из-за наличия невнимательности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность более не возникали во мне вновь».

3) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Лень и апатия возникли во мне, и из-за наличия лени и апатии моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия более не возникали во мне вновь».

4) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Страх возник во мне, и из-за наличия страха моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы на путешественника с двух сторон напали бы убийцы. По этой причине страх возник бы в нём. Точно также страх возник во мне, и из-за наличия страха моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Тогда я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх более не возникали во мне вновь».

5) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Эйфория возникла во мне, и из-за наличия эйфории моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек искал [секретный] вход к спрятанным сокровищам, но обнаружил сразу пять [секретных] входов к спрятанным сокровищам, и по этой причине эйфория возникла бы в нём. Точно также эйфория возникла во мне, и из-за наличия эйфории моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Тогда я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория более не возникали во мне вновь».

6) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Бездействие возникло во мне, и из-за наличия бездействия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие более не возникали во мне вновь».

7) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Чрезмерное усердие возникло во мне, и из-за наличия чрезмерного усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек слишком крепко схватил бы перепёлку обеими руками. Она бы тут же умерла. Точно также чрезмерное усердие возникло во мне, и из-за наличия чрезмерного усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие более не возникали во мне вновь».

8) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Слишком слабое усердие возникло во мне, и из-за слишком слабого усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек слишком слабо схватил бы перепёлку. Она бы выпорхнула из его рук. Точно также, слишком слабое усердие возникло во мне, и из-за слишком слабого усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие более не возникали во мне вновь».

9) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Сильное стремление возникло во мне, и из-за сильного стремления моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление более не возникали во мне вновь».

10) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Восприятие множественности возникло во мне^[118], и из-за восприятия множественности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление, ни восприятие множественности более не возникали во мне вновь».

11) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Чрезмерная медитация на формах возникла во мне^[119], и из-за чрезмерной медитации на формах моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление, ни восприятие множественности, ни чрезмерная медитация на формах более не возникали во мне вновь».

Когда, Ануруддха, я понял, что сомнение — это загрязнение ума^[120], я отбросил сомнение, [это] загрязнение ума. Когда я понял, что невнимательность… лень и апатия… страх… эйфория… бездействие… чрезмерное усердие… слишком слабое усердие… сильное стремление… восприятие множественности… чрезмерная медитация на формах — это загрязнение ума, я отбросил чрезмерную медитацию на формах, [это] загрязнение ума.

Нюансы развития божественного глаза и сосредоточения

По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет, но не видел форм; я видел формы, но не воспринимал свет — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи. Я подумал: «В чём причина и условие этого?» Тогда я понял: «Когда я не уделяю внимания образу форм, но уделяю внимание образу света, тогда я воспринимаю свет, но не вижу форм. Когда я не уделяю внимание образу света, но уделяю внимание образу форм, тогда я вижу формы, но не воспринимаю свет — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи».

По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал ограниченный свет и видел ограниченные формы; я воспринимал безграничный свет и видел безграничные формы — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи. Я подумал: «В чём причина и условие этого?» Тогда я понял: «Когда моё сосредоточение ограничено, моё видение ограничено. С ограниченным видением я вижу ограниченный свет и ограниченные формы. Но когда моё сосредоточение безгранично, моё видение безгранично. С безграничным видением я воспринимаю безграничный свет и вижу безграничные формы — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи».

Когда, Ануруддха, я понял, что сомнение — это загрязнение ума и отбросил сомнение, [это] загрязнение ума; когда я понял, что невнимательность — это загрязнение ума и отбросил невнимательность… отбросил лень и апатию… страх… эйфорию… бездействие… чрезмерное усердие… слишком слабое усердие… сильное стремление… восприятие множественности… чрезмерную медитацию на формах, [это] загрязнение ума, то тогда я подумал: «Я отбросил эти загрязнения ума. Теперь буду развивать сосредоточение тремя способами»^[121].

И тогда, Ануруддха, я развивал сосредоточение с направлением ума [на объект медитации] и с удержанием ума [на объекте медитации]. Я развивал сосредоточение без направления, но только с одним удержанием. Я развивал сосредоточение без направления и без удержания. Я развивал сосредоточение с восторгом. Я развивал сосредоточение без восторга. Я развивал сосредоточение с удовольствием. Я развивал сосредоточение с непоколебимостью^[122].

Когда, Ануруддха, я развил сосредоточение с направлением и удержанием; без направления, но только с одним удержанием; без направления и без удержания; c восторгом; без восторга; с удовольствием; … когда я развил сосредоточение с непоколебимостью, то знание и видение возникли во мне: «Моё освобождение необратимо. Это моё последнее рождение. Не будет больше нового рождения».

Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ануруддха порадовался и восхитился словами Благословенного.

IV. Анализ

МН 137 Салаятана вибханга сутта: Изложение шести опор

_{^{Редакция перевода: 16.03.2012}}
_{^{Перевод с английского: SV}}
_{^{источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1066"}}

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в Роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»

«Да, Учитель» — ответили они. Благословенный сказал:

«Монахи, я научу вас изложению шести опор. Слушайте внимательно, я буду говорить».

«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал:

«Следует понять шесть внутренних опор. Следует понять шесть внешних опор. Следует понять шесть видов сознания. Следует понять шесть видов контактов. Следует понять восемнадцать видов умственного исследования. Следует понять тридцать шесть позиций существ. Так, в зависимости от этого, отбросьте то. Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы. Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать. Такова краткая суть изложения шести опор.

Шесть внутренних опор

«Следует понять шесть внутренних опор» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует опора-глаза, опора-уха, опора-носа, опора-языка, опора-тела, опора-сознания. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть внутренних опор».

Шесть внешних опор

«Следует понять шесть внешних опор» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует опора-формы, опора-звука, опора-запаха, опора-вкуса, опора-тактильного-ощущения, опора-объектов-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть внешних опор».

Шесть видов сознания

«Следует понять шесть видов сознания» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует сознание-глаза, сознание-уха, сознание-носа, сознание-языка, сознание-тела, сознание-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть видов сознания».

Шесть видов контакта

«Следует понять шесть видов контакта» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует контакт-глаза, контакт-уха, контакт-носа, контакт-языка, контакт-тела, контакт-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть видов контакта».

Восемнадцать видов умственного исследования

«Следует понять восемнадцать видов умственного исследования»^[123] — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Видя форму глазом, человек исследует форму, причиняющую радость, он исследует форму, причиняющую печаль, он исследует форму, причиняющую невозмутимость. Слыша ухом звук, человек исследует звук, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Обоняя носом запах, человек исследует запах, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Пробуя языком вкус, человек исследует вкус, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Ощущая телом прикосновение, человек исследует прикосновение, причиняющее радость… печаль… невозмутимость. Познавая умом объект ума, человек исследует объект ума, причиняющий радость… печаль… невозмутимость.

Таким образом, существует шесть видов исследования с радостью, шесть видов исследования с печалью, шесть видов исследования с невозмутимостью. В отношении этого так было сказано: «Следует понять восемнадцать видов умственного исследования».

Тридцать шесть позиций существ

«Следует понять тридцать шесть позиций существ»^[124] — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Есть шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни и шесть видов радости, основанных на отречении. Есть шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов печали, основанных на отречении. Есть шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов невозмутимости, основанных на отречении.

1) И что такое шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни? Когда человек считает приобретением обретение форм, познаваемых глазом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, что прежде обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на домохозяйской жизни. Когда человек считает приобретением обретение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, познаваемых умом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, что прежде обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни.

2) И что такое шесть видов радости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние звуки… запахи… вкусы… тактильные ощущения… объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов радости, основанных на отречении.

3) И что такое шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни? Когда человек считает не-приобретением не обретение форм, познаваемых глазом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, чего прежде не обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает печаль. Такая печаль называется печалью, основанной на домохозяйской жизни. Когда человек считает не-приобретением не обретение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, познаваемых умом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, чего прежде не обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает печаль. Такая печаль называется печалью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни.

4) И что такое шесть видов печали, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: «Когда же я войду и буду пребывать в этой сфере, в которую ныне входят и в которой пребывают Благородные?»^[125] В том, кто порождает такое сильное желание к высочайшим освобождениям, возникает печаль из-за этого сильного желания. Таковая печаль называется печалью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: «Когда же я войду и буду пребывать в этой сфере, в которую ныне входят и в которой пребывают Благородные?» В том, кто порождает такое сильное желание к высочайшим освобождениям, возникает печаль из-за этого сильного желания. Таковая печаль называется печалью, основанной на отречении. Таковы шесть видов печали, основанных на отречении.

5) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни? Видя форму глазом, возникает невозмутимость в глупом и слепом человеке, в необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [действий], и который слеп по отношению к опасности^[126]. Такая невозмутимость не преодолевает формы. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Слыша ухом звук… Обоняя носом запах… Пробуя языком вкус… Ощущая прикосновение телом… Познаваяумом объект ума, возникает невозмутимость в глупом и слепом человеке, в необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [действий], и который слеп по отношению к опасности. Такая невозмутимость не преодолевает объекта ума. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни.

6) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает форму. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении^[127]. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает объект ума. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на отречении.

В отношении этого так было сказано: «Следует понять тридцать шесть позиций существ».

Преодоление и отбрасывание

«Так, в зависимости от этого, отбросьте то» — так было сказано. По отношению к чему так было сказано?

Вот, монахи, полагаясь и опираясь на шесть видов радости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Полагаясь и опираясь на шесть видов печали, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Полагаясь и опираясь на шесть видов невозмутимости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Полагаясь и опираясь на шесть видов радости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов печали, основанных на отречении. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Полагаясь и опираясь на шесть видов невозмутимости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов радости, основанных на отречении. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.

Существует, монахи, многообразная невозмутимость, основанная на многообразии. Существует невозмутимость, которая едина, основанная на единении. И что такое, монахи, многообразная невозмутимость, основанная на многообразии? Существует невозмутимость в отношении форм, звуков, запахов, вкусов, тактильных ощущений. Это, монахи, называется многообразной невозмутимостью, основанной на многообразии. И что такое, монахи, невозмутимость, которая едина, основанная на единении? Существует невозмутимость в отношении сферы бесконечного пространства, сферы бесконечного сознания, сферы отсутствия чего бы то ни было, сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия. Это, монахи, называется невозмутимостью, которая едина, основанная на единении.

Монахи, полагаясь и опираясь на невозмутимость, которая едина, основанная на единении, отбросьте и преодолейте многообразную невозмутимость, основанную на многообразии. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается.

Монахи, полагаясь и опираясь на не-определение^[128], отбросьте и преодолейте невозмутимость, которая едина, основанную на единении. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается.

В отношении этого так было сказано: «Так, в зависимости от этого, отбросьте то».

Три основы осознанности

«Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы»^[129] — так было сказано. По отношению к чему так было сказано?

1) Вот, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики не желают слушать или склонять ухо или направлять свои умы на понимание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата не удовлетворён и не ощущает удовлетворения. Но всё же он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова первая основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.

2) Далее, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Некоторые из его учеников не слушают и не склоняют ухо и не направляют умы на понимание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. [Но] некоторые ученики слушают, склоняют ухо и направляют умы на понимание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата не удовлетворён и не ощущает удовлетворения, и он ни неудовлетворён и ощущает отсутствие неудовлетворения. Будучи свободным от удовлетворения и неудовлетворения, он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова вторая основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.

3) Далее, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики слушают, склоняют ухо и направляют умы на понимание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата удовлетворён и ощущает удовлетворение. Но всё же он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова третья основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.

В отношении этого так было сказано: «Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы».

Восемь направлений

«Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать» — так сказано. По отношению к чему так было сказано?

Направляемый укротителем слонов, монахи, слон, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг. Направляемая укротителем лошадей, монахи, лошадь, которую следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг. Направляемый укротителем буйволов, монахи, буйвол, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг.

Монахи, будучи направляемым Татхагатой, совершенным и полностью просветлённым, человек, которого следует обуздать, идёт в восьми направлениях^[130].

1) Обладая материальной формой, он видит формы — таково первое направление.

2) Не воспринимая формы внутренне, он видит формы внешне — таково второе направление.

3) Он настроен только на красивое — таково третье направление.

4) С полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий объектов по каналам чувств, с отсутствием внимания к восприятиям множественности, воспринимая «бесконечность пространства», он входит и пребывает в сфере бесконечного пространства — таково четвёртое направление.

5) С полным преодолением сферы бесконечного пространства, воспринимая «бесконечность сознания», он входит и пребывает в сфере бесконечного сознания — таково пятое направление.

6) С полным преодолением сферы бесконечного сознания, воспринимая «здесь ничего нет», он входит и пребывает в сфере отсутствия чего бы то ни было — таково шестое направление.

7) С полным преодолением сферы отсутствия чего бы то ни было, он входит и пребывает в сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия — таково седьмое направление.

8) С полным преодолением сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия, он входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования — таково восьмое направление.

Монахи, будучи приручаемым Татхагатой, совершенным и полностью просветлённым, человек, которого следует обуздать, идёт в этих восьми направлениях. В отношении этого так было сказано — «Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать».

Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились словами Благословенного.

МН 142 Даккхинавибханга сутта: Виды подношений и их результаты

^{Редакция перевода: 07.11.2012}
^{Перевод с английского: SV}
^{источник: Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli и www.usamyanmar.net}

Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в монастыре Нигродхи в Капилаваттху, в стране Сакьев. И вот Маха Паджапати Готами, взяв с собой пару одеяний, отправилась к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, села рядом. Затем она обратилась к Благословенному: «Господин, я сама соткала нить и сшила эти одежды специально для Благословенного. Пусть Благословенный из сострадания примет эти одеяния».

Когда так было сказано, Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе». Во второй раз Маха Паджапати Готами обратилась к Благословенному: «Господин, я сама соткала нить и сшила эти одежды специально для Благословенного. Пусть Благословенный из сострадания примет эти одеяния». И во второй раз Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе». В третий раз Маха Паджапати Готами обратилась к Благословенному… и в третий раз Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе».

Тогда Дост. Ананда сказал Благословенному: «Учитель, пусть Благословенный примет эти одежды от Маха Паджапати Готами. Она многое сделала для вас как мачеха, взрастила вас, кормила вас грудным молоком, когда ваша родная мать умерла. Учитель, Благословенный также многое сделал для Маха Паджапати Готами. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами приняла прибежище в Будде, прибежище в Дхамме, прибежище в Сангхе. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами стала воздерживаться от убийства, стала воздерживаться от взятия того, что не дано, стала воздерживаться от проступков в сексуальном поведении, стала воздерживаться от лжи, стала воздерживаться от употребления одурманивающих напитков и веществ. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами утвердилась в непоколебимой вере в Будду, в непоколебимой вере в Дхамму, в непоколебимой вере в Сангху, и она наделена добродетельными качествами, которые восхваляют благородные. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами развеяла сомнения по отношению к страданию, по отношению к причине страдания, по отношению к прекращению страдания и по отношению к методу, ведущему к прекращению страдания. Вот сколь многое сделал Благословенный для Маха Паджапати Готами».

«Именно так, Ананда. Когда один человек благодаря другому принял прибежище в Будде, в Дхамме, в Сангхе, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.

Ананда, когда один человек благодаря другому стал воздерживаться от убийства, воздерживаться от взятия того, что не было дано, воздерживаться от проступков в сексуальном поведении, воздерживаться от лжи, воздерживаться от употребления веществ, что затуманивают сознание, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.

Ананда, когда один человек благодаря другому развеял сомнения по отношению к страданию, по отношению к причине страдания, по отношению к прекращению страдания и по отношению к методу, ведущему к прекращению страдания, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.

Ананда, существуют четырнадцать видов личных подношений. Какие четырнадцать?

1. Подношение, сделанное Татхагате, который достоин особого уважения, который самостоятельно достиг Пробуждения — таково первое личное подношение.

2. Подношение, сделанное паччьека-будде — таково второе личное подношение.

3. Подношение, сделанное архату — таково третье личное подношение.

4. Подношение, сделанное идущему по пути к архатству — таково четвёртое личное подношение.

5. Подношение, сделанное не-возвращающемуся — таково пятое личное подношение.

6. Подношение, сделанное идущему по пути к не-возвращению — таково шестое личное подношение.

7. Подношение, сделанное однажды-возвращающемуся — таково седьмое личное подношение.

8. Подношение, сделанное идущему по пути к однажды-возвращению — таково восьмое личное подношение.

9. Подношение, сделанное вступившему в поток — таково девятое личное подношение.

10. Подношение, сделанное идущему по пути к вступлению в поток — таково десятое личное подношение.

11. Подношение, личности вне Учения [Будды], который лишён жажды к чувственным удовольствиям — таково одиннадцатое личное подношение^[131].

12. Подношение, сделанное обычному заурядному человеку, который наделён нравственностью — таково двенадцатое личное подношение.

13. Подношение, сделанное обычному заурядному человеку, который не наделён нравственностью — таково тринадцатое личное подношение.

14. Подношение, сделанное животному — таково четырнадцатое личное подношение.

Ананда, и из этих четырнадцати подношений:

* Подношение животному принесёт благой плод в сто раз больше.

* Подношение обычному заурядному человеку, который не наделён нравственностью, принесёт благой плод в тысячу раз больше.

* Подношение обычному заурядному человеку, который наделён нравственностью, принесёт благой плод в сто тысяч раз больше.

* Подношение, сделанное личности вне учения [Будды], лишённой жажды к чувственным удовольствиям, принесёт благой плод в сто миллионов раз больше.

* Подношение, сделанное идущему по пути к вступлению в поток, принесёт неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное вступившему в поток, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное идущему по пути к однажды-возвращению, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное однажды-возвращающемуся, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное идущему по пути к не-возвращению, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное не-возвращающемуся, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное идущему по пути к архатству, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное архату, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное паччьека-будде, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

* Подношение, сделанное Татхагате, который достоин особого уважения, который самостоятельно достиг Пробуждения, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.

Ананда, существуют семь видов подношений, сделанных Сангхе. Какие семь?

1. Подношение, сделанное Сангхе, возглавляемой Буддой и состоящей из монахов и монахинь — таково первое подношение Сангхе.

2. Подношение, сделанное Сангхе после париниббаны Татхагаты и состоящей из монахов и монахинь — таково второе подношение Сангхе.

3. Подношение, сделанное Сангхе, представленной только монахами, — таково третье подношение Сангхе.

4. Подношение, сделанное Сангхе, представленной только монахинями, — таково четвёртое подношение Сангхе.

5. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахов и монахинь для получения моих подношений» — таково пятое подношение Сангхе.

6. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахов для получения моих подношений» — таково шестое подношение Сангхе.

7. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахинь для получения моих подношений» — таково седьмое подношение Сангхе.

Ананда, в будущем последние монахи [в линии посвящения], будут носить лишь полоску жёлтых одежд, намотанную вокруг шеи, и будут являться монахами лишь по одному названию, лишённые нравственности и ведущие безнравственный образ жизни. И таким безнравственным людям можно будет сделать подношение с намерением сделать дар Сангхе. Ананда, и я утверждаю, что даже в этом случае благой плод от такого подношения будет неизмеримым и безграничным. Ананда, и я даже не говорю о том, что благой плод от подношения, сделанного Сангхе, больше, чем благой плод от подношения, сделанного конкретной личности. Ананда, есть четыре типа чистоты в подношении. Какие четыре?

* Aнанда, может быть так, что дающий чист, а получающий [дар] — нет.

* Ананда, может быть так, что получающий [дар] чист, а дающий — нет.

* Ананда, может быть так, что оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты.

* Ананда, может быть так, что оба — и получающий [дар] и дающий — чисты.

Ананда, и в каком случае дающий чист, а получающий [дар] — нет? Ананда, в этом случае дающий наделён нравственностью и благими мыслями. Получающий не наделён нравственностью и обладает пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда дающий чист, а получающий — нет.

Ананда, и в каком случае получающий [дар] чист, а дающий — нет? Ананда, в этом случае получающий наделён нравственностью и благими мыслями. Дающий не наделён нравственностью и обладает пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда получающий чист, а дающий — нет.

Ананда, и в каком случае оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты? Ананда, в этом случае и дающий и получающий не наделены нравственностью и обладают пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты.

Ананда, и в каком случае оба — и получающий [дар] и дающий — чисты? Ананда, в этом случае и дающий и получающий наделены нравственностью и благими мыслями. Ананда, таково подношение, когда оба — и получающий [дар] и дающий — чисты».

Так сказал Благословенный, и, сказав это, он далее добавил:

«Бывает так, что нравственный человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий^[132], тому, кто не наделён нравственностью. Такой вид подношений является чистым в отношении дающего.

Бывает так, что безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто наделён нравственностью. Такой вид подношений является чистым в отношении получающего [дар].

Бывает так, что безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто не наделён нравственностью. Такой вид подношений не является чистым ни с одной стороны.

Когда нравственный человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто наделён нравственностью, то это приносит огромный благой плод [дающему].

Когда безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто не наделён нравственностью, то это не приносит большого благого плода.

Когда свободный от привязанностей человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто также свободен от привязанностей — то это является наивысшим среди всех подношений».

V. Шесть опор чувств (Переведенные сутты отсутствуют)

(Переведенные сутты отсутствуют)

Примечания

1

Становление (бхава) означает появление существа в одном из трёх миров сансары — мире чувств, мире форм, бесформенном мире.

(обратно)

2

Неведение в кратком варианте определяется как незнание и непонимание Четырёх Благородных Истин.

(обратно)

3

Здесь перечислены три нижних путы, привязывающих к сансаре. С отбрасыванием этих трёх пут человек становится вступившим-в-поток (сотапанна) и в течение 7 жизней максимум в обязательном порядке достигнет полного просветления (то есть устранения всех 10 сансарных пут).

(обратно)

4

Имеется в виду, что загрязнения устраняются, если необходимые для жизни вещи используются с правильным пониманием их использования.

(обратно)

5

Семь факторов просветления

(обратно)

6

Аналогичная последовательность часто встречается в самых разных суттах, но в ДН 2 Саманньяпхала сутте она идёт в контексте преодоления пяти помех (ниварана), устранение которых приводит практикующего к первой джхане.

(обратно)

7

2Согласно Каноническому Комментарию, Будда использовал такую фразу специально для того, чтобы привлечь внимание брахмана Сундарики Бхарадваджи, который был в числе слушающих проповедь, и верил в очищение через ритуальное купание. Будда предвидел, что если в данном конкретном случае он хвалебно отзовётся об "очищении купанием", то на брахмана это окажет впечатление и он, воодушевившись, примет монашеское посвящение у Будды и в конечном счёте достигнет архатства.

(обратно)

8

На пали — кхандхи. Это тело, восприятие, чувство, формации, сознание.

(обратно)

9

Все миры существования можно разделить на три — мир чувств, в который входят ад, мир голодных духов, мир животных, мир людей, и несколько божественных миров; мир форм — в который входят, к примеру, миры Брахмы; бесформенный мир — высочайшие миры, где отсутствует материя в любом виде, и существа имеют только сознание.

(обратно)

10

На пали — санкхара. В данном контексте это волевые действия (камма) телом, речью, умом. В Кхаджания сутте объясняется более подробно: «И почему это называется «формирователями»? Потому что они формируют сформированные вещи, вот почему они называются «формирователями». И что они формируют как сформированные вещи? Ради формности они формируют форму как сформированную вещь. Ради чувствования они формируют чувство как сформированную вещь. Ради воспринимания они формируют восприятие как сформированную вещь. Ради осознавания они формируют сознание как сформированную вещь. Поскольку они формируют сформированные вещи, они называются «формирователями».

(обратно)

11

Первые семь из этих примеров детально объясняются в МН 54. Пример с топором мясника — в МН 23. Пример с мечами и копьями — в СН 5.1. Пример со змеиной головой — в Снп 4.1.

(обратно)

12

Несмотря на некоторые незначительные детали, в целом эта история совпадает с оригиналом в Винае, Пачиттия 68, которая приводится для объяснения правил, связанных с изгнанием из Сангхи (Чулавагга, I.32-1-3.). Ариттха был первым монахом, которого изгнали из Сангхи. В Чулавагге I.34 говорится, что вместо того, чтобы постараться искупить свою вину, чтобы аннулировать решение об изгнании, Ариттха попросту расстригся (ушёл из монашества).

(обратно)

13

Согласно Комментарию, "потакать чувственным наслаждениям" в данном случае подразумевается под сексуальным актом. Под-Комментарий также добавляет, что сюда относятся и иные проступки, связанные с сексуальным желанием — обнимания, ласки и т. д.

(обратно)

14

Это самая ранняя классификация учений Будды.

(обратно)

15

Здесь палийский текст переключается с единственного числа (Дхамма) на множественное (Дхаммы). Это одно из немногочисленных мест в суттах, где множественное число этого слова означает "Учения", а не "феномены". Аналогичное использование множественного числа будет и далее в этой сутте, в примере с плотом.

(обратно)

16

Согласно СН 35.197 — "Большое пространство, покрытое водой — это четырёхчастное наводнение: наводнение чувственностью, наводнение становления, наводнение воззрений, наводнение невежества. Этот берег, опасный и рискованный, означает самость. Дальний берег, спасительный и сохранный, означает ниббану. Плот означает этот самый Благородный Восьмеричный Путь: правильные взгляды… …правильное сосредоточение. Помощь, прилагаемая руками и ногами означает устойчивое усердие".

(обратно)

17

Согласно пояснению Дост. Бхиккху Бодхи, само наличие воззрения о "я" несёт в себе привязанность к этому воззрению. Поэтому невозможно цепляться к воззрению о "я", при этом не имея этого воззрения. Однако, как он поясняет далее, можно умело пользоваться концепциями этих доктрин в философском рассмотрении, не имея при этом воззрения о "я". В качестве одного из примеров он приводит одну из строф Дхаммапады, где Будда оперирует понятиями самости, т. е. понятием "я", душа, эго, самость (на языке пали — атта), а также ДН 9, где Будда напрямую говорит о том, что Татхагата использует эти понятия, не цепляясь к ним.

(обратно)

18

Согласно пояснению Дост. Бхиккху Бодхи, под термином "Татхагата" в данном контексте подразумевается любой архат — то есть полностью освобождённый. Когда речь идёт о том, что невозможно указать на него, то имеется в виду абсолютная реальность. На него нельзя указать как на существо, потому что в абсолютном смысле "существа" нет (и это отсутствие "существа" в абсолютном смысле касается не только архатов, но и любых живых существ вообще). По его словам, Канонические Комментарии этот момент также объясняют так, что боги не могут найти опору сознания Татхагаты, поскольку все моменты сознания архата имеют своим объектом ниббану, которую не могут видеть непросветлённые существа.

(обратно)

19

Некоторые жрецы и аскеты считали, что Будда учит нигилизму — уничтожению вечной, постоянной, неизменной души, которая и является сутью "существующего существа".

(обратно)

20

Как поясняет Дост. Бхиккху Бодхи, здесь имеется в виду, что в абсолютном смысле нет никакого "вечного неизменного существа", но есть только 5 совокупностей цепляния, которые и есть страдание. Будда учит прекращению страдания, то есть прекращению этих пяти безличных, изменчивых и страдательных феноменов, что и является освобождением.

(обратно)

21

Как поясняет Дост. Бхиккху Бодхи, эта фраза означает, что те, кто восхваляют Будду (Татхагату), на самом деле восхваляют лишь пять безличных совокупностей тела-ума, и то, что эти совокупности безличны, и было им познано в момент Просветления.

(обратно)

22

Согласно Дост. Тханиссаро Бхиккху, судя по всему, они относятся к нижней паре благородных личностей (сотапанна) и являются "сотапаттимаггами". Подробнее см. сутты Окканта-Саньютты.

(обратно)

23

Ваччхаяна — имя клана из которого происходил Пилотика

(обратно)

24

Элемент (дхату) означает свойство или потенциал. Земля означает свойство твёрдости, вода — свойство сцепления, огонь — свойство тепла, воздух — свойство движения. Слово "провоцировать" на пали звучит как "пакуппати" и использовалось в том числе на психологическом уровне, где означало "обеспокоенный" или "раздражённый". По замечанию Бхиккху Бодхи, исчезновение внешнего элемента земли подразумевает такие природные катаклизмы как землетрясения, провалы, разломы, а также времена, когда твердь земли уходит под воды океанов.

(обратно)

25

По замечанию Бхиккху Бодхи, здесь есть двоякая трактовка этого предложения. Первая заключается в том, что монах имеет опорой своего ума элементы (дхату) — а именно в данном контексте ухо и звук — и рассматривает, созерцает их правильной мудростью как обусловленные и непостоянные вещи, тем самым развивая беспристрастность. Вторая трактовка заключается в том, что его основным объектом медитации является элемент земли, и он, посредством настройки ума на элемент земли, опять-таки созерцает непостоянство происходящей ситуации. В любом случае обе трактовки говорят о созерцании обусловленности возникновения в нём неприятного ощущения, полученного посредством слушания чьих-то оскорблений — и эта практика развивает беспристрастность и мудрость, уменьшает раздражение.

(обратно)

26

Пример с пилой см. в МН 21.

(обратно)

27

В АН 7.46 приводится фрагмент о том, что кость от крыла и обрезки сухожилий — это пример таких вещей, с помощью которых невозможно разжечь огонь. Вероятно данный фрагмент подразумевал пародию на человека, который увидев другого (разводящего костёр с помощью трения палок) пытался ему подражать без понимания общего принципа розжига.

(обратно)

28

До этого момента данная сутта идентичнаМН 128, а после описывает другое развитие диалога между Ануруддхой и Буддой, которое посвящено преодолению помех сосредоточению и разным аспектам его развития.

(обратно)

29

Имеется в виду, что, несмотря на исключительность и возвышенность 1-ой джханы, есть возможность преодолеть это состояние и войти в ещё более приятное и возвышенное состояние — то есть во 2-ую джхану. Например, см. МН 59.

(обратно)

30

Джайн.

(обратно)

31

Ачелака иногда переводят как "голый" [аскет]. Однако описание таких аскетов в МН 45 свидетельствует о том, что они могут носить предметы одежды, сделанные из других предметов, таких как ткань, древесная кора, шкура антилопы, полоски шкуры антилопы, трава, крылья совы, волосы с головы, древесная стружка, мех.

(обратно)

32

Другими словами, Саччака был невежлив и крайне фамильярен в своём заявлении о том, что знает о личных достижениях Будды, несмотря на то, что его утверждения звучат как похвала. В МН 127, АН 3.60, АН 4.35 приведены и другие случаи, когда то, что звучит как "похвала", критикуется, поскольку является дерзостью.

(обратно)

33

Саччака имеет в виду, что болезненные и приятные чувства не охватывали ум Будды не потому, что ум Будды таков, а потому что потенциально сильные чувства попросту никогда в нём [ещё] не возникали.

(обратно)

34

Одна из арупа-джхан, соответствующая аналогичному Миру Без Форм.

(обратно)

35

Сутты не говорят о том, что случилось с Саччакой после этой беседы. Однако согласно Комментарию, спустя многие годы, он переродился в Шри Ланке, где стал архатом.

(обратно)

36

Распознавание следует развить как часть четвёртой благородной истины, пути практики, ведущей к окончанию страданий. Сознание следует полностью постичь как объект цепляния, и это часть первой благородной истины, истины о страдании (см. СН 56.11).

(обратно)

37

Жизненная сила (aayu) — это сила, определяющая (естественный) срок жизни.

(обратно)

38

Формирователи жизненной силы — это намерение продолжать жить. Будда вошёл в париниббану через 3 месяца после того, как остановил формирователи жизненной силы (см. ДН 16).

(обратно)

39

Первое направление — восток.

(обратно)

40

(см. МН 106).

(обратно)

41

(см. МН 121).

(обратно)

42

Будда восхвалял монахиню Дхаммадинну как самого выдающегося учителя по Дхамме среди монахинь. В этой сутте она отвечает на вопросы, которые, согласно Комментарию, ей задаёт её бывший муж Висакха — купец из Раджханаги и анагамин.

(обратно)

43

Санкхары. Здесь разъясняет этот термин лишь в одном из аспектов — в пассивном его значении. Не стоит путать это с активным значением.

(обратно)

44

Словесные формации устраняются во второй джхане, телесные — в четвёртой, а умственные — при достижении прекращения восприятия и чувствования.

(обратно)

45

Пустотность, беспредметность, ненаправленность — названия состояний сосредоточения, которые предшествуют Ниббане. Они различаются только в том, каким образом к ним подходят. Согласно Комментарию, они окрашивают первичное постижение Ниббаны: медитирующий, который созерцал тему непостоянства, впервые постигнет Ниббану как беспредметное; тот, кто созерцал тему страдательности, впервые постигнет Ниббану как ненаправленное; тот, кто созерцал тему безличности, впервые постигнет Ниббану как пустотность.

(обратно)

46

Согласно Комментарию, слово "уединение" в данном контексте означает Ниббану.

(обратно)

47

Другими словами, как только приятность первой джханы используется в качестве базиса для возникновения мудрости, ведущей к архатству, то у ума более нет одержимости страстью по отношению к приятному чувству (Комментарии утверждают здесь об анагаминстве, но, должно быть, это ошибка, потому что у анагаминов всё ещё есть жажда к рупа и арупа локе, т. е. к джханам и бесформенным сферам).

(обратно)

48

Как только эта печаль используется в качестве базиса для возникновения мудрости, ведущей к не-возвращению, то у ума более нет одержимости отвращением по отношению к болезненному чувству.

(обратно)

49

Как только ни-приятное-ни-болезненное чувство используется в качестве базиса для возникновения мудрости, ведущей к архатству, то у ума более нет одержимости невежеством по отношению к ни-приятному-ни-болезненному чувству.

(обратно)

50

Так изложено в тайской версии Канона. В версии PTS по-другому:

"Почтенная, что лежит на обратной стороне приятного чувства?"

"Болезненное чувство лежит на обратной стороне приятного чувства".

"А что лежит на обратной стороне болезненного чувства?"

"Приятное чувство лежит на обратной стороне болезненного чувства"

(обратно)

51

Согласно Комментарию, этот зал был построен для царских гостей и их сопровождающих лиц.

(обратно)

52

Эта фраза — «тот, кто следует практике ученика» — звучит на пали как «sekho patipado». Комментарий поясняет, что в данном случае "ученик" означает того, кто как минимум достиг вступления в поток, но ещё не архатства.

(обратно)

53

Глава Сакьев из Капилаваттху — см. АН 3.73, АН 11.12, АН 11.13

(обратно)

54

т. е. либо когда он проснётся, либо настраиваясь на время, в которое нужно встать.

(обратно)

55

Согласно АН 4.10, есть 4 ярма: ярмо чувственности, ярмо становления, ярмо воззрений, ярмо невежества.

(обратно)

56

Так практика ученика заканчивается он теперь называется «асекха», т. е. тот, кто больше не нуждается в практике. Другими словами — архат.

(обратно)

57

Имеется в виду без предварительного обдумывания заранее.

(обратно)

58

см. СН 36.22

(обратно)

59

Чувственное удовольствие — в смысле приятное чувство (сукха ведана), полученное посредством одного из пяти органов чувств.

(обратно)

60

Канонический комментарий поясняет это так: "Начиная с четвёртой джханы в медитации наличествует ни-приятное-ни-болезненное чувство. Но и это нейтральное чувство также называется "удовольствием" (сукха), поскольку оно умиротворённое и возвышенное. Те ощущения, которые возникают посредством пяти нитей чувственных желаний и посредством восьми медитативных достижений, называются "удовольствием, которое чувствуется" (ведаита-сукха). Состояние прекращения восприятия и чувствования называется "удовольствием, которое не чувствуется" (аведаита-сукха). Поэтому вне зависимости от того, чувствуется удовольствие или же нет, оба варианта являются "удовольствием" по причине безболезненности состояний (ниддуккхабхава-санкхатена сукхена)".

В АН 9.34 Достопочтенный Сарипутта восклицает: "Ниббана приятна, друзья, ниббана приятна!" Монах Удайин спрашивает: "Какая же здесь приятность, друг, где ничего не чувствуется?". Продолжение сутты можно сопоставить и с данной суттой. О Ниббане как об удовольствии см. также АН 6.101

(обратно)

61

Именно таким было воззрение древнеиндийского учителя Аджиты Кесакамбалина (согласно ДН 2).

(обратно)

62

Имеется в виду, что его критиковали бы за любое воззрение, в результате которого человек совершает негативные поступки телом, речью, умом.

(обратно)

63

Судя по всему, здесь речь идёт о том, что если человек не верит в послесмертное существование, то (в лучшем случае), это даёт ему лишь одно преимущество — сохранность и безопасность, если существования после смерти действительно нет. Что же касается благих "умелых" качеств — то он их не развивает, поскольку опирается в своих делах на неправильное воззрение.

(обратно)

64

Именно таким было воззрение древнеиндийского учителя Пурана Кассапы (согласно ДН 2).

(обратно)

65

Именно таким было воззрение древнеиндийского учителя Маккхали Госалы (согласно ДН 2). Если Аджита отрицал наличие действия, а Пурана — отрицал наличие результата действия (плода каммы), то Маккхали, судя по всему, отрицал наличие и того и другого. Будда называл его воззрение самым пагубным из всех (видимо, по причине того, что практиковать при таком воззрении попросту бессмысленно, так как невозможно создать причины для очищения ума, как и нет возможности получить очищение в результате прилагаемых усилий и действий).

(обратно)

66

Пять нижних оков устраняются на уровне не-возвращающегося.

(обратно)

67

Хотя об этом не сказано в самой сутте, причина критики Малункьяпутты заключалась в том, что он полагал, будто человек подвержен оковам только в тот момент, когда они проявляются, но в другое время он, якобы, их не имеет. Будда критикует его за такое воззрение и исправляет ошибку.

(обратно)

68

Скрытая склонность — анусайя. В Комментариях сказано, что омрачения ума можно выделить на трёх уровнях. Самый глубокий — анусайя. Здесь они находятся в виде непроявленной предрасположенности ума. Следующий уровень — "парийюттхана". Здесь они задействуются и охватывают и порабощают ум. И, наконец, самый поверхностный уровень — "витиккама". Здесь онипровоцируют неблагие телесные и словесные поступки. Суть критики Будды заключается в том, что даже если путы не активны и не проявлены в уме, всё равно они существуют на самом глубоком уровне (анусайя), вплоть до того момента, пока не будут уничтожены сверхмирским путём практки.

(обратно)

69

Дхаммы (множественное число). Можно также трактовать в более широком смысле как "вещь" или "феномен". Также можно это объяснить, как сомнение в отношении того, какие качества (дхаммы) являются умелыми, какие — неумелыми.

(обратно)

70

Воззрение и скрытая склонность к воззрению — оба относятся к одной и той же окове — "воззрение о "я". Здесь имеется в виду, что устраняется сама эта окова.

(обратно)

71

Имеется в виду достижение уровня не-возвращающегося.

(обратно)

72

Дхамарагена, дхамманандия. Согласно Комментарию, это означает жажду и привязанность (чанда-рага) по отношению к успокоению и прозрению. Если практикующий может отбросить всякую жажду к успокоению и прозрению, то он становится архатом. Если он не может их отбросить, то он становится не-возвращающимся и переродится в Чистых Обителях, где достигнет окончательной ниббаны.

(обратно)

73

Согласно Комментарию, имеется в виду, что продвижение к освобождению может опираться либо больше на мудрость, либо больше на самадхи, т. е. сосредоточение. Если упор идёт больше на мудрость, то говорится, что обретается "освобождение мудростью" как в случае с Дост. Сарипуттой, у которого более выдающимся было качество мудрости. Если упор больше на сосредоточение, то говорится, что обретается "освобождение ума", как в случае с Дост. Маха Моггалланой, у которого более выдающимся было качество сосредоточения.

Согласно АН 4.94, в конечном счёте, для полного освобождения требуются оба развитых качества — как сосредоточение, так и мудрость.

(обратно)

74

Здесь речь идёт об одновременном посвящении: в начинающие монахи-саманеры и сразу — полное посвящение в странствующие монахи-бхиккху.

(обратно)

75

Каси или Каши — один из нескольких вариантов именований Варанаси/Бенареса.

(обратно)

76

Вероятно, Дост. Раттхапала имел здесь в виду, что таким образом его отец смог бы понять, что привязанность ведёт к страданиям (то есть смог бы понять, увидеть вторую Благородную Истину).

(обратно)

77

Так я слышал — непременное начало буддийских прозаических сутр, указывающее на передачу их в устной традиции, восходящей к личному ученику и двоюродному брату Будды — Ананде.

(обратно)

78

Блаженный— самый известный эпитет Будды в Каноне, означающий, что Будда обрел благо сам, достоин величайшего уважения и помогает обрести его другим.

(обратно)

79

Саваттхи — столица царства Кошалы.

(обратно)

80

Кровопроливец — пали lohitap-an-i, этимологически lohita — красное, кровь + p-a.ni — рука, ладонь, однако долгота конечного i не требуется (ср. подобной этимологии слово vajrap-a.ni — держатель ваджра — с кратким i. Поэтому напрашивается предположение о контаминации с санскритским pr-a.nin — обладатель жизненных дыханий, живое существо.

(обратно)

81

Сыны Сакьев (пали sakyaputta) — последователи Будды (самого Будду, в отличие от его последователей, Ангулимала не мог узнать на расстоянии), именуемые так потому, что, приняв монашество под началом Будды, выходца из рода Сакьев, они как бы отказывались от своего мирского происхождения и рождались заново.

(обратно)

82

Учат правдивости, считают себя правдивыми (пали saccav-adino, saccapa.ti~n~n-a) — намеренная игра словами: прежде всего, это значит буквально то, что сказано, а кроме того, и намекает на ariyasacca.m, то есть на «отношение буддиста к действительности», переводимое обычно как «благородные истины».

(обратно)

83

В дыханьях жизни необуздан — перевод использует прием намеренного буквализма. Слово p-anesu значит (исходно) — в жизненных ветрах, в пранах, а узуально — скорее относительно живых существ.

(обратно)

84

Должный дал ответ — должного в подлиннике нет. Дал ответ — paccav-adi — прошедшее время от prati + vad — отвечать, этимологически же — говорить навстречу; говорить против.

(обратно)

85

Пойдём со мной, монах! — Обычная процедура принятия в монахи достаточно длительна и требует участия многих. Такой же способ — к нему мог прибегать только сам Будда — использовался в случае явной готовности кандидата и безотлагательности самого действия. [Ср. знаменитый способ, каким Иисус обратил в свои ученики Петра].

(обратно)

86

Согласно уставу, старший монах мог выбирать в провожатые себе, идя за подаянием, младшего [на время или постоянно], шедшего за ним следом. Такие отношения, очевидно, предполагали со стороны старшего намерение лично учить младшего, персональное внимание к нему.

(обратно)

87

Обрил волосы и бороду, ушел из дому в бездомность — краткая формула принятия монашества, встречающаяся в Каноне десятки раз.

(обратно)

88

Господин — аууо. Царь обращается к Ангулимале одновременно как к монаху [ «почтенный»] и как к брахману [ «господин»]

(обратно)

89

Соблюдал особые зароки: был лесовиком, самоходцем, лохмотником, больше трех одежд не имел. — Имеются в виду личные, особо, при выраженном личном желании, принимаемые на себя обеты (на время или на всю жизнь). Лесовик (-ara~nnako) отказывается от приюта в домах, житья в монастырях, обителях и спит только в лесу. Самоходец (pi.n.dap-atiko) обязывается есть лишь ту пищу, которую собрал подаянием лично сам, то есть не принимать излишков пищи, предлагаемых ему другими монахами. Лохмотник (pa.msuk-uliko) не принимает от мирян в дар одежды и облачается только в платье, сшитое из подобранной на помойке ветоши.

(обратно)

90

Больше трех одежд не имел (tec-ivariko) — не создает запаса одежды, не имеет смены.

(обратно)

91

Вот мучаются существа… — kilissanti vata bho satt-a. Глагол kilissati объединяет смыслы пачкаться, мараться; мучиться; быть в состоянии, когда припекает, саднит. К ситуации родов равно применимы оба смысла

(обратно)

92

Cилою этой истины… — По общему в древней Индии убеждению, клятва (слово sacca.m имеет два значения согласно толковым словарям: а) истинное, действительное и б) клятва) чем-то жизненно существенным для произносящего ее способна произвести изменения в мире. Святость клянущегося или возвышенность содержания не существенны. Так, мать оживляет укушенного змеею сына клятвой: «Поистине, укусившая тебя кобра мне не более ненавистна, чем твой отец, с которым я прожила столько лет. Силой этой истины да воскреснешь ты!»

(обратно)

93

То есть, хотя взгляд опущен, он знает о том, что находится и происходит в округе.

(обратно)

94

Разъяснение последовательного наставления от Дост. Дхаммавуддхо.

(обратно)

95

Согласно ДН1, разные жрецы и отшельники древней Индии считали Ниббаной самое разное, начиная от чувственных наслаждений и далее. В этом смысле, их "Ниббана" не являлась правильной, то есть практикуя, они неправильно устремлялись к Ниббане. Так, например, один из учителей бодхисатты Сиддхартхи — Уддака Рамапутта — считал, что ниббана — это сфера ни восприятия, ни не-восприятия. Хотя это состояние и близко к ниббане (как показывает эта сутта и некоторые другие), но всё же ей не является.

(обратно)

96

Небезынтересно, что во многих суттах после сферы ни восприятия, ни не-восприятия идёт медитативное достижение, называемое "ниродха-самапатти" — то есть прекращение чувствования и восприятия. Здесь же на месте этого достижения говорится о Ниббане, что, вполне возможно, особенно в свете общей структуры сутты, является аргументом к равнозначности этих состояний, то есть ниббана (точнее, элемент ниббаны без остатка) и ниродха-самапатти — синонимы. На этот счёт см. также АН 9.34 и МН 59.

(обратно)

97

По мнению Бхиккху Бодхи, данный метод расспросов в отношении разносторонних учений как раз-таки и излагается ниже в сутте.

(обратно)

98

Это объекты восприятия, разделённые на четыре категории. Ощущаемое (мута) означает запахи, вкусы и прикосновения, а познаваемое (винньята) — ретроспективно полученные данные, абстрактное мышление, воображение.

(обратно)

99

Согласно Комментарию, всё это означает жажду и воззрения.

(обратно)

100

Согласно Комментарию, первая фраза означает отрицание самого элемента земли как "я", а вторая — отрицания связанных с этим элементом материальных и ментальных факторов. Тот же метод применяется в отношении иных элементов.

(обратно)

101

Текст кажется перенасыщенным из-за упоминания форм (рупа) и вещей, познаваемых умом посредством сознания глаза (чаккху-винньяна винньятабба дхамма). Комментарий предлагает две версии разрешения этого вопроса. Первая позиция заключается в том, что "формы" Относятся к видимым вещам, которые действительно входят в познание, тогда как "вещи, познаваемые умом…" означают видимые вещи, которые прекращаются, будучи не познаваемыми. Вторая позиция — то, что первое означает все формы без исключения, а второе — три ментальных совокупности, которые действуют вместе с сознанием глаза.

(обратно)

102

Согласно Комментарию, "сотворение "Я" (аханкара) — это самомнение, а "сотворение "Моего" (маманкара) — это жажда. "Все внешние признаки" (нимитта) — это внешние объекты.

(обратно)

103

Согласно Комментарию, здесь намеренно опущены два других сверхъестественных знания из трёх (видение перерождений и знание прошлых жизней), так как они являются мирскими способностями, а в сутте речь идёт об архатстве, т. е. сверхмирском знании.

(обратно)

104

Небезынтересно, что в сутте задаётся 5 вопросов, а не шесть, как указано в её названии. Канонический комментарий пытается по-разному истолковать это, разделяя один из уже имеющихся вопросов на два (например, отдельно по телу и уму в отношении себя и в отношении других), либо предполагая добавить в качестве шестого вопроса четыре вида пищи. Однако эти варианты не особо убедительны и, судя по всему, фрагмент сутты просто был утерян.

(обратно)

105

Хоть об этом и не упоминается в сутте, тем не менее, начиная с Мира Брахмы, помимо этих качеств, требуются и дополнительные. Например, для достижения Мира Брахмы требуется развитое сосредоточение ума на уровне 1 джханы. Для достижения Миров Сияющих Дэвов требуется достижение 2 джханы. Для достижения Миров Дэвов Славы требуется 3 джхана. Для Дэвов Великого Плода нужна 4 джхана. Для Чистых Обителей требуется достижение третьей степени пробуждения (анагаминство). Для достижения Бесформенных Миров требуется достичь соответствующих арупа-джхан. Для достижения архатства требуется полностью развитый Благородный Восьмеричный Путь с последующим прозрением в непостоянство, безличность, страдательность всех феноменов.

(обратно)

106

Канонический Комментарий говорит о том, что здесь речь идёт о Маха Брахме. В Косала сутте Маха Брахма называется "величайшим в системе тысячи миров". В тексте данной сутты пропущены ещё два мира — это мир Свиты Брахмы (Брахма парисаджа) и мир министров Брахмы (Брахма пурохита), у которых нет каких-либо особенных сил, кроме длинной жизни, красоты и т. д., упоминаемых в рамках стандартной формулы в данной сутте.

(обратно)

107

Пхаритва — распространять, проникать, пропитывать, наполнять. Канонические Комментарии говорят здесь о пяти видах "распространения" (пхарана) и это:

1. распространение сознания (знание умов существ 1000 миров),

2. распространение тотальности (касина), т. е. распространение образа медитации на 1000 мировых систем,

3. распространение Божественного Глаза, т. е. сверхъестественное видение 1000 мировых систем,

4. распространение света, т. е. сияния на 1000 мировых систем,

5. распространение тела, то есть ауры тела Брахмы, на 1000 мировых систем.

(обратно)

108

Небезынтересно, что здесь текст несколько отличается от предыдущих параграфов описания Брахм.

(обратно)

109

Согласно Каноническим Комментариям, здесь вначале говорится не об отдельном классе божеств, а об обобщённом наименовании (абха дэва) следующих далее по тексту трёх классов божеств (все из которых относятся к Миру Сияющих Дэвов и соответствуют той или иной степени развитости второй джханы).

(обратно)

110

Как и в предыдущем случае, здесь также используется вначале обобщённое название (субха дэва), после чего уже идут конкретные миры этих дэвов.

(обратно)

111

Дэвы Великого Плода, в отличие от предыдущих, обладают значительно большим сроком жизни (500 кальп), и рождение здесь происходит в том случае, если существом была достигнута 4 джхана. В более низкие миры Дэвов Славы попадают те, кто развили 3 джхану до той или иной степени.

Также небезынтересно, что Комментаторы относят к миру 4-ой джханы и так называемых "существ без восприятия" (асаннья-сата), которые упоминаются в ДН1. Однако, в данной сутте эти существа не причисляются к каким-либо классам божеств.

(обратно)

112

Первый из пяти миров Чистых Обителей, где могут родиться только анагамины. Будда, вспоминая бесчисленные прошлые рождения, говорил, что он рождался во всех мирах, кроме миров Чистых Обителей.

(обратно)

113

Речь идёт о состоянии джханы. Комментарии поясняют это как расширение нимитты ума на данную область и наполнения этой области джхановым сознанием.

(обратно)

114

Речь идёт о рождении существа во втором мире рупа-локи — среди Сияющих Дэвов. Данный уровень соответствует второй джхане.

(обратно)

115

Согласно комментарию, нет отдельных миров "Дэвов Замутнённого Сияния" и "Чистого Сияния" — но таковые божества являются под-классами тех божеств, что пребывают в мирах Ограниченного и Безграничного Сияния. Перерождение среди Божеств Ограниченного Сияния определяется достижением второй джханы с ограниченной по размеру нимиттой. Перерождение среди Божеств Безграничного Сияния определяется достижением 2 джханы с безграничной по размеру нимиттой. Если сияние божеств замутнённое — то это означает, что практикующий не идеально утвердился и освоил вторую джхану, не отчистил её до идеального состояния от умственных помех. Если сияние чистое — то это означает, что практикующий полностью освоил джхану и полностью её очистил от помех.

(обратно)

116

С этого момента сутта отличается от схожей в начале МН 31.

Согласно Комментарию, "свет" (обхаса) означает предварительный свет. Подкомментарий поясняет, что это свет, возникающий в момент доступа к джхане. Также Подкомментарий добавляет, что тот, кто достигает 4-ой джханы, развивает касину света для того, чтобы получить сверхспособность "божественного глаза".

"Видение форм" (дассанатх рупанам) означает видение форм божественным глазом. Будда позже объявил Ануруддху как самого выдающегося ученика в плане развития сверхспособности божественного глаза.

По примечанию Аджана Джаясаро, здесь имеется в виду этап развития медитации до такого уровня, когда перед внутренним взором появляется сияние. Углубив медитацию, можно распознать в этом сиянии определённые очертания, которые на деле оказываются божествами (т. е. божества изначально видятся в медитации сияющими точками или пятнами). При ещё большем сосредоточении можно распознать к какому классу божеств относятся те или иные божества. Ещё больше развив медитацию, можно увидеть камму, которая привела того или иного существа к рождению тем или иным божеством..

(обратно)

117

Нимиттам пативиджитаббам. Дословно: "Вам нужно проникнуть в этот знак".

(обратно)

118

Согласно Комментарию, этот фрагмент можно перефразировать так: "Когда я направлял внимание на единственный вид форм, то во мне возникало сильное стремление. Тогда я подумал: "Буду направлять внимание на разные виды форм", и иногда я направлял внимание на небесный мир, а иногда на человеческий мир. По мере того, как я направлял внимание на разные виды форм, восприятие множественности возникло во мне".

(обратно)

119

(обратно)

120

Атиниджайитаттам рупанам. Комментарий поясняет: "Когда восприятие множественности возникло, я подумал, что буду направлять внимание на один вид форм, либо приятный, либо неприятный. По мере того, как я так делал, чрезмерная медитация на формах возникла во мне".

(обратно)

121

Три способа, должно быть, означают три вида сосредоточения, изложенных в нижеследующих параграфах сутты. Подобное разделение есть и в ДН 33. Первый вид сосредоточения — это первая джхана. Третий вид — вторая, третья, четвёртая. Второй вид не умещается в стандартную схему четырёх джхан, однако он объясняется как вторая джхана в пятеричной схеме джхан Абхидхаммы. Этот второй вид достигается теми, кто не может одновременно отбросить направление и удержание ума, но устраняет их последовательно.

(обратно)

122

Согласно Комментарию: сосредоточение с восторгом — это первая и вторая джханы. Без восторга — третья и четвёртая джханы. С удовольствием (сата) — три первых джханы. С непоколебимостью — четвёртая джхана.

(обратно)

123

Согласно Комментарию, умственное исследование (манопавичара) здесь — это факторы витакки и вичары, то есть направление ума и удержание ума. Человек исследует (упавичарати) объект за счёт наличия удерживаемой мысли (вичара), а направляющая мысль связана с удерживаемой.

(обратно)

124

Согласно Комментарию, таковы позиции (пада) для существ, которые намереваются продолжать круговерть перерождений и которые намереваются прекратить эту круговерть.

(обратно)

125

Согласно Комментарию, здесь имеется в виду архатство.

(обратно)

126

По заметке Дост. Тханиссаро, такой человек упоминается в АН 3.99, где объясняется, как человек с ограниченным умом, являющийся жертвой результатов своих прошлых действий, как тот, кто "не развит в созерцании тела, не развит в нравственности, не развит в сосредоточении, не развит в мудрости, ограниченный, малодушный, пребывающий в страдании". Сутта говорит о том, что такой человек страдает куда больше от результатов своих прошлых дел, чем тот, чьё сознание безгранично. СН 42.8 рекомендует практиковать брахмавихары для развития такого безграничного ума, который ослабляет результаты прошлых поступков. Человек, не видящий опасности — это тот, кто не видит изъяна в чувственных удовольствиях или привязанности к телу. Для такого человека моменты невозмутимости будут просто скучным времяпрепровождением по мере поисков чувственных удовольствий.

(обратно)

127

Согласно Комментарию, эта невозмутимость рождается из прозрения. Человека не влекут приятные объекты и не отталкивают неприятные. Он невозмутим по отношению к ним.

(обратно)

128

Не-определение (атаммаята), дословно — "не состоящее в этом". Комментарий объясняет это как отсутствие жажды. Однако, судя по контексту, может идти речь об отсутствии самомнения.

(обратно)

129

Опоры осознанности — сатипаттхана. Здесь этот термин употребляется не в стандартном, а в довольно уникальном смысле. Под "Благородным" подразумевается сам Будда.

(обратно)

130

Под восемью направлениями, Согласно Комментарию, понимаются различные медитативные умения. Так, первое умение трактуется как достижение четырёх джхан на цветной тотальности (касине), взятой из своего тела. Второе умение трактуется также, но касина взята из внешнего предмета. Третье умение трактуется как либо достижение джхан на очень красивой и чистой цветной касине, либо на брахмавихарах. Последующие четыре умения — это достижение четырёх бесформенных сфер (арупа-джхан), а последнее — это достижение прекращения восприятия и чувствования (ниродха-самапатти).

(обратно)

131

Это аскеты не-буддисты, которые достигли джхан.

(обратно)

132

камма.

(обратно)