Недавно в Интернете мне встретилась статья о собаках-поводырях. Не скрою, с большим интересом прочитал и узнал много впечатляющего о школах, где готовят этих замечательных животных, об инструкторах и о самих незрячих, которым в различных странах мира предоставляют возможность стать обладателем умных, верных и добрых помощников.
Думаю, что многим людям приходилось встречать подобную пару — идущих вместе человека в чёрных очках и собаку на коротком поводке. Эти псы у меня всегда вызывали удивление — они шествовали рядом со своими хозяевами, не обращая внимания ни на что постороннее, включая других своих собратьев и сестёр. Позже я узнал, что чаще всего на роль поводырей претендуют лабрадоры и немецкие овчарки; именно эти породы лучше всего поддаются дрессировке — в результате долгих тренировок их учат подавлять собачью прыть.
Я не зря упомянул сейчас про собак-поводырей, потому что мой рассказ пойдёт именно об одном таком верном и надёжном друге…
С Галиной Францевной и Георгием Ивановичем мне посчастливилось познакомиться ещё в юношеском возрасте, когда я мечтал о славе олимпийского чемпиона и вечерами совершал длительные кроссы вдоль берега реки, протекающей через весь наш город.
Каждый день передо мной открывалась странная картина. Огромная мохнатая собака вальяжно трусила то — рядом с бегущим мужчиной, то — с его спутницей, словно эти люди разыгрывали какой-то необычный цирковой номер. Только спустя некоторое время, я понял суть происходящего: участники этой «игры» с собакой были совершенно слепыми, и при помощи четвероногого друга они совершали физкультурные пробежки для поддержания своего физического тонуса.
Позже, после того, как мы хорошо познакомились, они поделились со мной информацией, что подобная активность весьма благотворно влияет также и на самочувствие их мохнатого поводыря, вынужденного по долгу службы пребывать длительное время без движения.
Семейная пара оказалась очень коммуникабельной. Она легко и с удовольствием пошла на контакт, о чём обе стороны впоследствии нисколько не пожалели. Очень скоро я после тренировки начал заходить в гости к своим новым друзьям — выпить чашечку кофе и в непринуждённой атмосфере порассуждать на различные темы.
Мои старшие приятели оказались интеллигентами старой закваски — женщина происходила из старинного польского рода, а её муж был сыном сельского школьного учителя, семья которого обосновалась в деревне во времена разночинцев.
Галина Францевна потеряла зрение в результате осложнения после перенесённой в детстве болезни, ещё в послевоенное время. Георгий Иванович был «подрывником» — так называли ребят, пострадавших в результате своего любопытства от мин, в изобилии оставленных обеими армиями на территории Белоруссии. Наступающие и отступающие войска везде бросали эти смертоносные игрушки, нисколько не задумываясь о местном населении, которое потом ещё десятилетиями оплакивало погибших и покалеченных детей.
Кроме того, что мальчик в результате несчастного случая лишился обеих глаз, у него ещё не было одной руки по локоть, а на другой остались целыми только два пальца.
Несмотря на тяжёлое детство и юность, способные и целеустремлённые подростки сумели получить высшее педагогическое образование, адаптировались в обществе обычных людей, а также были весьма эрудированными и интересными собеседниками.
У Галины Францевны профессиональная деятельность, к сожалению, не заладилась. После института и года практики в одной из среднеобразовательных школ, она не смогла устроиться по специальности, и на это было несколько причин. Во-первых, немецкий язык всё меньше культивировался в советских учебных заведениях, вытесняемый более популярным английским. Во-вторых, у неё не было блата, который мог бы открыть потаённые дверцы к сердцам важных чиновников, отвечающих за трудоустройство. Но главное — никому не нужен был специалист, ограниченный в движении и в визуальном восприятии мира. Она помыкалась несколько лет без работы, но покинуть мужа для преподавания в сельской местности не захотела, и сдалась на волю судьбы, устроившись работать на предприятие слепых, где крутила гайки наравне с другими инвалидами по зрению.
Тот факт, что она проводила много времени в обществе людей с физическими ограничениями, не сделал её необщительной. Она не замкнулась в себе, а возглавила группу желающих изучать немецкий язык в целях расширения мировоззрения. Так же посещала хоровой и драматический кружки, а по месту своей основной работы постоянно выбиралась в цехком и профком предприятия.
Женщина она была мягкая, тактичная, никогда не повышала голос, но при этом умела весомыми конкретными аргументами отстоять свою точку зрения, потому и пользовалась огромным авторитетом на родном производстве.
Георгий Иванович был математиком и физиком. Как я слышал от знакомых студентов, учившихся в техникуме связи, где преподавал незрячий педагог, и куда его всегда сопровождал Юнг, — он был специалистом от Бога. Благодаря знаниям, полученным на его уроках, многие ребята, после окончания средне-специального учебного заведения, поступали в институты на экономические и физико-технические факультеты.
Галина Францевна для передвижения пользовалась складной белой тростью, помогавшей ей добираться до места работы и возвращаться домой на автобусе, а также посещать магазины, почту, поликлинику, — и мало ли ещё куда надо прогуляться или сходить по делам человеку.
Кстати, о магазинах, — я лично сам наблюдал удивительную картину, как мои друзья посылали за покупками своего четвероногого друга. Помнится, они сложили в лёгкую корзинку несколько картонных карточек, на которых по Брайлю и обычным шрифтом были написаны названия продуктов, и вручили эту тару собаке. После чего просто распахнули дверь квартиры и скомандовали: «Юнг, магазин!»
К моему изумлению, пёс, без раздумий, зажав в зубах ношу, отправился за продуктами. Пока четвероногий покупатель справлялся со своими обязанностями, супруги в ответ на моё замечание, что я и сам мог бы сходить, прикупить им всё необходимое, со смехом ответили, что для них это тоже не является проблемой. Просто Юнг уже достался им, обученный такой функции, поэтому они договорились в городе с продавцами, и уже довольно длительное время пёс радостно выполняет роль добытчика провизии.
Не прошло и десяти минут, как Юнг поскрёбся в двери а, когда его впустили, с важным видом поставил у ног женщины наполненную продуктами корзину и, ткнувшись большой мохнатой головой ей в колени, замер в ожидании поощрения.
Галина Францевна, рассмеявшись, отправилась на кухню, чтобы разложить провизию по местам и выдать своему помощнику вкусный презент.
Супружеская чета жила очень дружно, у них всегда было о чём поговорить и их не тяготило отсутствие детей, так как они заботились друг о друге с самоотверженностью родителей. Подобное мне не раз приходилось наблюдать, когда кто-нибудь из супругов болел или когда мои друзья сталкивались с неприятностями в связи со своей трудовой деятельностью. Особенно это касалось мужчины, ведь он вращался среди подростков, а среди них было достаточно лентяев, проходимцев и даже хулиганов.
Некоторые студенты беззастенчиво пользовались слепотой преподавателя и списывали контрольные, а так же подглядывали при ответах в учебники или шпаргалки. Иногда особо ушлые пытались втихомолку покинуть аудиторию, но с последними успешно справлялся Юнг. Суровый блюститель порядка выставлял голову из-под стола, где он лежал во время занятий, и рычал на хулигана. Это давало возможность Георгию Ивановичу обратить внимание на нарушителя дисциплины и предпринять соответствующие меры.
Мне, как и другим непосвящённым людям, было интересно побольше узнать о том, как проводит свободное время супружеская пара незрячих. Довольно скоро я убедился, что их распорядок дня, занятия и увлечения, были практически такими же, как и у большинства обычных граждан, более того, они вели весьма разнообразную жизнь. Много времени мои друзья посвящали ознакомлению с литературой, пользуясь для этого книгами, напечатанными по системе Брайля и звуковыми записями произведений, последние они крутили на стационарном магнитофоне, постоянно переворачивая и меняя бабины.
Так же они слушали большое количество телевизионных передач, в том числе новости и фильмы; многое я с радостью им комментировал во время наших совместных просмотров. Они обожали классическую музыку и обладали большой фонотекой, которую всё время пополняли.
У супругов был довольно хороший по тем временам проигрыватель, на котором долгими вечерами не уставали меняться пластинки.
А каждое лето мои друзья в сопровождении верного Юнга отправлялись на отдых в Геленджик, где располагался санаторий, специализированный для незрячих людей.
Практически целый год продолжалась наша тесная дружба — до тех пор, пока ваш покорный слуга не завершил пятый курс технологического института и не отправился по распределению в далёкий Новосибирск.
О своей учёбе я тут мог бы тоже много рассказать, но не буду отвлекаться от основной линии повествования, ведь речь идёт о моих необычных друзьях и их собаке. В дальнейшем, вплоть до самого моего отъезда, мы встречались почти ежедневно. Супруги, голодные до информации, к моему приходу запасались периодической литературой и могли слушать часами, как я читал им газеты и журналы. После чего мы увлечённо обсуждали прочитанные новости, статьи и фельетоны.
Довольно часто я засиживался у друзей до позднего вечера, и всё это время Юнг спокойно лежал на своей подстилке в углу зала, с закрытыми глазами, и только иногда, при каком-нибудь шумном движении или случайном падении предмета, поднимал голову, оглядывая видимое пространство — не нужна ли его помощь.
Как-то, ещё в начале нашего знакомства, я, преодолев смущение и опасение обидеть моих добрых друзей, полюбопытствовал, а не мучается ли собака, проводя столько времени в пассивном состоянии? На что получил очень подробные разъяснения. Оказывается, собаки-поводыри специально так выдрессированы, и спокойное состояние у них — привычный образ жизни. Так же я узнал, что Юнг — достаточно взрослая собака, ей скоро исполнится шесть лет, и она лишена возможности детопроизводства. С сожалением супруги поведали мне, что четвероногие помощники незрячих людей живут недолго, всего около десяти лет. Безусловно, сказывается их пассивность и нелёгкая работа, требующая большой концентрации внимания.
В последнее лето, перед тем, как отправиться после распределения в Сибирь, я несколько раз выезжал вместе с моими друзьями за город на пикники, которые мы устраивали на берегу озера. Супруги с удовольствием купались, а Юнг наблюдал за ними с берега. Он стоял на кромке песка и без устали, не отвлекаясь ни на что постороннее, следил за своими хозяевами — верный помощник был готов в любую секунду кинуться на выручку в случае надобности.
Однажды, валяясь после купания на подстилке и глядя на лежащего неподалёку Юнга, я в очередной раз выразил своё удивление такому необыкновенно смирному поведению животного. Ведь во время нашего отдыха, он никогда не бегал по берегу, не лаял и не обращал внимание даже на играющих поблизости детей.
Заметив моё повышенное любопытство, Георгий Иванович рассказал много интересного о собаках-поводырях.
Оказывается, они абсолютно безопасны для окружающих, несмотря на свои крупные размеры и отсутствие намордников. Процесс их селекции опирается на беззлобность, а воспитание — на подавление агрессии в собачьем характере. Поэтому проводник и охранник — две абсолютно несовместимые роли.
У меня тут же возник закономерный вопрос; что случится, если кто-нибудь вдруг проявит против хозяина собаки неправомерные действия? На что Георгий Иванович заметил, что вряд ли кому стукнет в голову напасть на незрячего человека. А если какой-нибудь грабитель потребует кошелёк, — с улыбкой добавил он, — то мне придётся с ним расстаться, ведь не позволю, чтобы нас обидели хулиганы.
— На маршруте собака работает, а всё остальное время отдыхает, — завершил лекцию о собаках-поводырях мой друг, — это, в частности, означает, что она способна часами дожидаться хозяина, неподвижно лёжа в специально отведённом месте вуза или театра, разместившись в проходе между креслами самолёта или у витрины магазина. Её не нужно за это жалеть, потому что это — её привычный образ жизни.
Во время передвижения по городу Юнг всегда шёл, тесно прижавшись к ноге Георгия Ивановича, а на переходах преграждал ему путь, становясь поперёк и сдвигаясь с места только тогда, когда рядом не было приближающегося транспорта.
За неделю до начала сентября я вернулся из последнего своего студенческого стройотряда и, зная, что к этому времени из Геленджика должны приехать Галина Францевна и Георгий Иванович, получил по талону полагающиеся мне продукты, среди которых был килограмм сосисок, с которым и отправился в гости. Все обитатели квартиры восторженно встретили моё появление, а Юнг, учуявший запах мясного изделия, тут же облизал мне руки, давая понять, как он мне рад, и что ещё больше обрадуется, если пара сосисочек окажется в его миске.
Мы провели запоминающийся дружеский вечер, в который, не скрывая чувств, сожалели о скорой долгой разлуке. По случаю встречи и грядущего расставания была распита бутылочка хорошего армянского коньяка, и далеко за полночь я покинул доброжелательную семейную пару.
Как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Хоть я и намеревался каждый год приезжать в отпуск на родину и навещать своих друзей, но из-за совокупности разных причин осуществить это долгое время не удавалось.
В результате, я появился в своём родном городе только через три года. Проведя парочку вечеров с близкими, познакомив их с моей молодой женой и полугодовалым сынишкой, я отправился к своим друзьям, по которым безумно соскучился.
О своём приходе я не стал предупреждать по телефону, желая сделать супругам приятный сюрприз. Как только я позвонил в квартиру, раздался незнакомый лай, и я тут же насторожился — это был явно не Юнг.
Приятный голос Галины Францевны поинтересовался визитёром; услышав ответ, она с радостным возгласом распахнула дверь и прижалась к моей груди. Тут же подоспел и Георгий Иванович — поднявшись из своего кресла, он с широкой улыбкой поспешил заключить меня в объятия.
Когда приветственная церемония по случаю моего визита закончилась, я наклонился над лежащей возле наших ног собакой. Это тоже была немецкая овчарка, но женского пола, несколько ниже Юнга и шире в грудной клетке — различия бросались в глаза, хотя окраской она очень напоминала своего собрата по породе.
Георгий Иванович тут же дал собаке понять, что я свой, что мне можно доверять и брать от меня угощения, последним я тут же воспользовался.
Сидя, как и раньше, за быстро накрытым хозяйкой столом, мы перескакивали с одной темы на другую и никак не могли наговориться. При этом на протяжении длительного времени никто не касался истории исчезновения из дома Юнга. Я, прикинув возраст их бывшего друга, решил, что он просто умер от старости и отправился в мир иной, где на солнечных лугах теперь уже может резвиться и совокупляться с миловидными особями своей породы.
С Вандой, так звали овчарку, я быстро нашёл общий язык, и она, положив голову мне на колени, позволяла себя почёсывать и гладить, урча от удовольствия. Несколько раз я непроизвольно назвал Ванду Юнгом и тут же увидел, как напрягались лица моих друзей.
В конце концов, не выдержав, я всё же поинтересовался судьбой своего давнего мохнатого приятеля. В ответ услышал от Галины Францевны страшный рассказ, от которого потом ещё долго щемило сердце…
Как только женщина начала своё повествование, Георгий Иванович прицепил поводок к ошейнику Ванды и вышел из квартиры.
— Это произошло на следующее лето после твоего отъезда в Сибирь. Заканчивался учебный год в техникуме, и мы через парочку дней должны были отправиться на ежегодный отдых в Геленджик. Последний день занятий, а точней — приёма экзаменов у поступающих абитуриентов, прошёл в штатном режиме, после чего Жора в обычное время и обычным маршрутом отправился домой.
Сам понимаешь, июль-месяц, погода отличная, а этот день выдался особенно жарким, поэтому праздного люда на улицах было мало. Когда они с Юнгом уже шли по нашему скверу, и до дома оставалось всего метров сто, Жора услышал в ближайших кустах какую-то возню, перешёптывание и смешки, но не обратил на это внимания. Ведь, понятное дело — каникулы, и многим пацанам нечем себя толком занять…
Внезапно раздался резкий, нарастающий свист — и Жора почувствовал, как Юнг, сделав несколько шагов, начал оседать на передние лапы, а потом завалился на бок.
Не удержавшись на ногах, Георгий Иванович тоже упал на своего верного друга, и падая, услышал топот удаляющихся мальчишеских ног… Однако, ему было не до этого. Выпростав руку с поводком из-под собачьей морды, он стал ощупывать тело пса, и с ужасом почувствовал на своих руках горячую кровь.
Тем временем, первый болевой шок у Юнга по-видимому начал проходить… Пёс нетвёрдо встал на лапы и продолжил вести хозяина к дому. Георгию Ивановичу ничего не оставалось, как повиноваться своему мохнатому поводырю.
Хозяин понимал, что собака тяжело ранена, что идёт из последних сил, но что-то предпринять, для облегчения её участи, он в данный момент не мог. До него долетали жалостливые восклицания прохожих, но от них не было никакого толка. А тем временем, четвероногий помощник всё ниже склонял голову, и лапы его заплетались.
Так они дошли до своего подъезда. На первой ступеньке Юнг вновь завалился на бок, увлекая под себя Жору. Хозяин с трудом вылез из-под тяжёлой собаки и обнял за шею друга. Тогда верный поводырь последний раз приподнял морду и преданно лизнул руку Георгия Ивановича. После чего пёс тяжело, по-человечески, вздохнул, обмяк, по его телу пробежали судороги, и он затих уже навсегда.
Я сидел, обхватив голову руками, а по щекам текли и текли слёзы. Наконец я преодолел спазм в горле и спросил, кто были эти подонки и нашли ли их.
Галина Францевна горестно вздохнула:
— Нашли, а что толку, подержали немного в детской комнате, родителям дали штраф… — и всё наказание. Они ведь расстреляли Юнга из ружья для подводной охоты, решили потренироваться на живой мишени. Мальчишки давно приметили, что Жора каждый день в одно и то же время возвращается домой по этой аллее, вот и подкараулили его с Юнгом, после чего выпустили гарпун в бок ничего не подозревавшей собаке.
Я с болью в голосе поинтересовался, как эту трагедию пережил Георгий Иванович…
— Пережил, а куда было деться, мы не поехали ни в какой Геленджик, а отправились в школу, где готовят собак-поводырей. Там по протекции и за дополнительные деньги получили нашу Ванду, ведь Жора привык ходить на работу с собакой. Конечно, Ванда — не Юнг, а может нам так просто кажется, но ничего, уже любим друг друга, даже научили нашу девочку совершать с нами физкультурные пробежки и ходить в магазин.
Сейчас мы пытаемся утешить себя тем, что наш преданный Юнг был бы к этому времени уже совсем пожилым. Ведь собаки поводыри быстро стареют, а в старости часто глохнут и слепнут, некоторых из них даже парализует, и нам пришлось бы усыпить Юнга в случае такого серьёзного заболевания.
Вскоре я распрощался со своими друзьями, пообещав навестить их в ближайшие дни с женой и сынишкой, и отправился в родительский дом. Печальные мысли не давали мне покоя… И тогда я твёрдо решил, что с самого раннего возраста буду учить своего сына добродетели, милосердию и умению отличать шалость от преступления.
