Приключения Михаила Карпова в СССР продолжаются. Писательский успех позволяет герою переехать в Москву и заняться обустройством быта. После всех испытаний, что успел преодолеть наш герой, его ждут медные трубы. Слава неожиданно появившегося писателя-фантаста бежит впереди героя. Узнаваемость где-то помогает Михаилу, а где-то и вредит. Путевка в дом творчества, солидные гонорары, успех у женщин – всё это способно ослабить внимание и заставить плыть по волнам, получая от жизни максимум. Но герой не таков. Его задачи глобальны, а успех – лишь инструмент, приближающий к реализации глобальных целей. Хватит ли герою сил, чтобы не отклониться от выбранного курса?
Часть третья получилась еще более неоднозначной... С одной стороны ГГ прекращает свои «маньячества» (передоверив «работу по зачистке» местному специалисту), с другой... с другой стороны — смерть от скромности ему точно не грозит...
Нда … последняя фраза получилась не очень, ибо изначально я планировал начинать данной оценкой каждую следующую книгу именно так: «...уж, что-что, а от скромности данный автор точне не умрет». Но поскольку мне сообщили информацию о том что ... В общем — ввиду этого обстоятельства не буду уж сильно злобствовать, ограничусь лишь одной (почти по Щепетновски) гериальной идеей (посетившей меня где-то в середине части третьей)...
Автор же почти сразу честно «дает общий расклад» и в части печальных перспектив книгопечатания на бумаге, и в плане «заработков творцов миров», а так же в плане последних предпочтений публики (о том, что почти бесплатная аудиоверсия даст 100 очков, любой бумажной книге — если конечно чтец «не лажанет»). Так что все претензии на эпохальность (наглость, сверхнаглость и тп) — по идее должны отпадасть мигом...
Плюс — автор (опять же) предупреждает открытым текстом, о том что он пишет именно «сказки для взрослых», и ничто иное... Поэтому — конечно можно долго и последовательно обижаться на автора, за его:
1.«очень трепетное отношение» к критикам (сетевым и не очень);
2.Нелицеприятную оценку большинства «шедевральных творений» (или приравненных к ним «по умолчанию»). Так что (справедливости ради) — стоит отметить что «досталось» не только тов.Стругацким (как можно было изначально подумать), но и ВСЕМ ПРОЧИМ (от Роллинс с Толкиеном, до «Пропасти во ржи» и всем, всем, всем)).
3.Неумеренное хватовство в части половой (по восемь раз, да как правило только с еще ни разу «не целованными подругами»))
4.Постоянный агпрейд личных умений и «явную моложавость» (некий пока не совсем понятный «бонус» от высших сил).
5.Резкую (почти) хамоватость и недипломатичность ГГ ( обосновываемую автором, местами).
Так что с одной стороны, несмотря на всю (приведенную автором) мотивировку — книга (как и весь цикл) просто изобилует «роялями и штампами»)) Однако несмотря на множество отдельных моментов (где почти по Станиславски хочется матерно ругаться), эта книга («не отнимешь» как говорится) все же передает (транслирует) некий образ (или настроение, если хотите) благодаря которому — на многие «косяки автора» просто откровенно «закрываются глаза»)) В конце концов — это же сказка, не забывайте это!))
P.S Да и что «особо фантастично», так это то, что все подруги невепоятно тактичны (вовремя приходят и бросаются на шею, да так что никакие «уговоры не помогают»)) и так же вовремя исчезают из жизни ГГ (несмотря на «явные обременения» в виде... ну да, ну да)) И хотя ГГ (вроде бы сперва) вполне реально «печалится» по данному факту, это все же никак не мешает ему... Ну Вы понимаете!!! ТУТ ЖЕ находить еще лучшую (и естественно ЕЩЕ НИ РАЗУ НЕ целованную спортсменку, комсомолку и отличницу)) Что тут сказать?)) Ну да! Завидую молча в сторонке и плачу))
А теперь пара «любимых цитат» из книги. Это «выдержка про новую подругу»))
«...Да, я все это ей сказал. Сказал, что мы не можем быть вместе, что у нее еще будет молодой парень, который сделает ее счастливой. Что она совершает гигантскую ошибку, о которой потом пожалеет. Что я не хочу ломать ей жизнь. Что… что… что… полчаса я вываливал на нее всю ту информацию, которая обязательно должна была отвратить Ниночку от такого старого и никчемного мужика, как я. Уж так старался, так старался! А она слушала. Слушала, каменея лицом, и ничего не говорила. А потом подошла к двери под моим тоскующим взглядом человека, который вот-вот готов заскрежетать зубами от бессильной на себя злобы (такую девчонку упускаю! Идиот!), – и заперла дверь. А затем сбросила с себя халат, оставшись только в кружевных трусиках и таком же лифчике. И еще в темных чулках – тех, что я ей купил в «Березке». Подошла ко мне и, хозяйским жестом усевшись верхом на мои колени, впилась мне в губы долгим поцелуем. А когда оторвалась от губ, задыхаясь, сказала: Молчите. И не говорите глупостей! Вы самый лучший, и я знаю, что делаю!»
А это про классиков (и про тов.Стругацких в частности):
«... Я так-то их понимаю, но… они меня разочаровали. Хотя я и отдаю им должное – не было бы их, возможно, не было бы и меня как фантаста. Ведь я вырос на их книгах… зачитывался ими. И тем горше осознавать, что авторы моих любимых книг совсем не те романтики и коммунисты, которыми были когда-то., наверное, приспосабливались. Писали «на злобу дня». Выгодно было писать о победе коммунизма – они и писали. Потом выгоднее стало быть либералом – они и стали либералами. Писатели, они такие… писатели! Это только я, твердолобый вояка, пишу то, что придет в голову.
Прочитали бы мои мысли в секте адептов Стругацких – вот бы мне досталось на орехи! Ну как же! Покусился на святое! Замахнулся вона на что! И как посмел?! Кто он такой?! Жалкий писателишка! Графоман! Ремесленник от литературы! Паааддонок! Хе-хе-хе…
Давно уже мне фиолетово, что обо мне скажут хейтеры и сектанты всех видов и наружностей. Собаки лают – караван идет. Я делаю свое дело – шавки свое... Гавкать!»
Цитата:
«...Честно сказать, я не строил иллюзий – назвать мои книги гениальными у меня язык не повернется. Крепко сколоченные тексты, хороший, интересный сюжет – не более того. Просто я был ПЕРВЫМ, первым с фэнтези в Союзе, вот и все. Я попал в струю, сумел угадать, что нужно людям этого времени, – всего-навсего. Им просто нужно отойти от серой действительности, нырнуть в мир грез. Эдакий литературный наркотик, и я его им дал»
всего оценок - 10 , от 5 до 1, среднее 4.2 