КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Страшная сказка. Ведьма и Король (СИ) [natalistory] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Фредерик IV ==========

Красное солнце клонилось к закату. Чистое, зимнее небо, выгодно выделяясь на фоне всемогущего светилы, излучало спокойствие и умиротворение.

Вся природа, подчинившись “Холодной королеве” на долгие три месяца, замерла, в сковывающем ее летаргическом сне и это было прекрасно.

На вершине холма, окружённое таинственным, древним лесом, раскинуло свои владения Королевство Оскольд.

С незапамятных времён, венцом сего славного места был неприступный, каменный замок, вмещающий в себя три сотни жителей, вокруг которого разросся город, а за ним простиралась деревня.

Сыто и счастливо жил народ в тех землях, ибо правил ими молодой и сильный король - Фредерик IV.

Коронованный на свое совершеннолетие, он, подобно отцу, деду и прадеду, со всей ответственностью отнёсся к возложенной на него задаче и всячески старался соответствовать и не сломаться под столь тяжёлой ношей.

Несколько лет он плыл по течению, прислушиваясь к именитым советником отца, некоторые из которых высказывали свое веское мнение ещё его деду, а затем всё изменилось.

В один прекрасный день, в год своего 23 - летия, Фредерик проснулся с навязчивым чувством, что всему требуются перемены и, следовательно, что-то срочно нужно менять.

Он распустил прежний совет, отправив в отставку всех престарелых лордов и графов, а их места быстро заняли, подающие большие надежды, юные, сильные и перспективные друзья детства, с которыми он часами напролёт играл, тренировался в фехтовании, упражнялся в верховой езде и долгие годы был неразлучен.

Лоран и Джеймс Стрейндж - сыновья лорда северных земель, Коллин Крейн - паренёк, не имеющий высокого титула, но давно зарекомендовавший себя, как надежная опора в любых начинаниях и ещё трое других: умных, крепких и отчаянных мужчин.

Таким образом, за совершенно короткое, просто рекордное время, эти семь молодых реформаторов смогли навести во всем королевстве надлежащий порядок, заглянул в каждой укромный уголок и лично проверив счета казны повсеместно.

Любое дело, за которое брался и сам Фредерик, увенчивалось успехом, он был славным правителем, любимым и обласканный народом.

Довольно долго юноша жил лишь насущными делами страны, укреплял тылы, приумножал казну и налаживал деловые связи, ничуть не заботясь о себе и не ища личного счастья.

Первым, о том что нашему королю подобает жениться, заговорил Коллин, на одном из неформальных заседаний. Он в красках описывал прелести семейной жизни, будучи, кстати, абсолютно одиноким, намекал на то, что любой монарх должен оставить наследника и всячески старался сосватать на эту роль юную и, по его словам, прелестную дочь лорда Чарльза Стоуна - Эмилию.

Всегда оставаясь верными королю, его друзья - советники всё же боялись упустить столь щедрый подарок судьбы, в виде заманчивой возможности выдать одну из своих многочисленных кузина замуж.

Хотя любая девушка и женщина при дворе с радостью отдала бы своё сердце Фредерику, даже не будь он королем, настолько красив и мужественен был этот жених.

Высокий, на порядок выше своих друзей, статный и стройный. Смуглая кожа выгодно оттеняла его среди остальных, истинно - северных жителей Оскольда, ведь будучи наполовину южанином по матери, он унаследовал многое от её народа. Его каштановые, непослушные волосы доходили до плеч, что, в свою очередь, считалось весьма экзотичным, учитывая, что бравые мужи королевства повсеместно носили короткие стрижки и отпускали бороды.

Не спеша переступив порог своего 23 - летия, Фредерик не чувствовал себя одиноким и, уж тем более, нереализованным. Он не хотел жениться из выгоды или корысти, а его истинная любовь продолжала бродить где-то по свету, не удосужившись заявить о своем существовании.

И всё же, не смотря на это, спальня правителя, практически, никогда не была пуста. День ото дня, а точнее, ночь за ночью, она задорно оглашалась девичьим смехом и томными стонами.

По большей части, юные особы были оставлены после первого же недвусмысленного приглашение, но находились и такие, умеющие приковать к себе внимание надолго, что задерживались месяцами, а время шло.

Неподдельными стараниями лучших друзей, а также огромным желанием прихлебателей замка поприсутствовать на знатном пиру, 29 июня 1863 года было назначено долгожданное событие по смотринам невест, одна из которых, с огромной вероятностью, могла стать их новой королевой.

Сотни девушек со всех уделов, а также других близлежащих государств, желающие породниться и наладить политические связи, съехались в положенный день во дворец, дабы побороться за сердце Фредерика.

Торжественную часть начали с приветствий и знакомства с юными наследница богатейших домов.

Все, как одна, старались произвести только благоприятное впечатление, используя заранее заученные дома фразы и слова похвалы. Они улыбались, кокетливо прикрывали глаза и расстилались в низких реверансах, что, собственно, было весьма оправдано, ведь если за ужином король и не обратит должного внимания, а манна небесная сама не упадёт в руки, на пиру останется еще масса свободных кавалеров на выданье, имеющих в своих запасах огромные состояния.

Скучающе прохаживаясь по залу в компании Джеймса и Лоран, которые, как уже все поняли, успели найти на эту ночь дам своего сердца, Фредерик почти перестал считать, что это всё является хорошей затей, пока с ним не произошло самое интересное.

Словно по волшебству, половина свечей в зале потухла, дирижер, стоя на своём почетном месте, деловито взмахнул палочкой, как заведенные куклы, подчинившись его движениям, оркестр заиграл красивый вальс, а многочисленные пары устремились вперед, ведомые сказочные музыкой.

Оттесняемый всё дальше в глубь зала вальсирующими парами, Фредерик не удосужился посмотреть, что находится у него за спиной и наткнулся на неизвестную преграду, которая кротко ойкнула и поспешила стремительно ретироваться.

-Я прошу прощения, - автоматически извинился он и, обернувшись, замер на месте.

Перед ним стояла самая прелестная, прекрасная и удивительная девушка из всех, каких он только встречал. Её белокурые волосы были подобраны вверх и представляли собой довольно замысловатую, опутанную перламутровым жемчугом, причёску, а голубое воздушное платье придавало этому девственно-чистому образу ещё больше невинности. Умные, серые глаза смотрели на него с неподдельным обожанием, а чувственные губы были немного приоткрыты, свидетельствуя о волнении.

- Как я могу обращаться к Вам, мисс? - быстро придя в себя, поинтересовался король.

- Эмилия, - застенчиво ответила девушка, опуская взгляд вниз.

- Потанцуйте со мной, Эмилия, ведь именно за этим мы все здесь и собрались.

Сильными руками, подхватив свою новую знакомую за талию, мужчина поднял её вверх над головой, а затем, опустив, закружил в грациозном танце, окончательно и бесповоротно влюбляясь в это неземное создание.

Как, наверняка, уже понял наш драгоценный читатель, Эмилия в скором времени стала полноправной королевой Оскольда, составляя прекрасную, а главное достойную партию королю.

Семейная жизнь, как раньше, по незнанию, рассуждал Фредерик, не преподносила ровным счётом никаких тягот, а оказалась полной сюрпризов, приятных открытий и истинной любви. Любви, которую вряд ли ему когда-нибудь удастся снова испытать.

За спокойной идиллией непрекращающегося счастья миновало 2 года. Королева расцвела и стала еще более великолепной, верные друзья - советники находились рядом и, что немаловажно, были по-прежнему преданны, а Фредерик настолько прочно укрепил своё положение, как монарха, что с ним считали даже поистине сильные государства.

За неделю до Рождества в замке было принято соблюдать ежегодную традицию празднования весёлого пира, дабы народ узрел, насколько щедрым и великодушным может быть их правитель.

В один из таких вечеров, король и королева, в сопровождении не сменных молодых лордов, заняли свои почетные места во главе стола и празднество началось.

По - обыкновению, преподносились подарки, звучали поздравительные речи, музыка громко играла, а вино лилось рекой.

Звонко постучав ножом по кубку, Коллин Крейн призвал веселящихся людей к вниманию, ведь король желал произнести тост и слова признательности.

Поднявшись с места, правитель налил бокал красного сливового вина и всё стихло.

- Дамы и господа,- не спеша начала он, - мы благодарны за дары, поддержку и содействие Короне. Каждый из вас, в равной степени, ценен и важен. Лорд Стрейндж, - обратился он к пожилому, сидящему неподалеку, отцу своих верных друзей, - вы были верным союзником в мирное время и остались им, когда ненадолго в стране настали смутные времена, вы воспитали умных и отважных сыновей и можете смело гордиться ими, вы всегда мой желанный гость и пусть отныне так и остаётся.

Давно поседевший, но еще полный сил лорд учтиво поклонился, все - таки не каждый день король прилюдно раздаёт похвалы и поспешил сесть на место, с юности не жалуя находиться в центре внимания.

Затем, Фредерик отметил своим великодушием других, не менее влиятельных подданных, каждый из которых, в случае войны, способен был прокормить целое государство в течение 2 лет и наконец воззвал егеря.

Расторопные услуги, в период полчаса, вырвали заспанного мужчину из дому и он, впопыхах ,не успев одеться надлежащим образом, прибыл в замок, представ перед королем и гостями.

- Ваше Величество, - склоняясь, практически, до самых сапог, поприветствовал егерь.

- Френсис, - обратился к нему Фредерик, зная его лично и часто беседуя со слугой на конных прогулках, - много ли дичи нынче в лесах моих?

- Много, Ваша Светлость, - оживился тот, не зная чего и ждать в тот момент, когда его резко вызвали во дворец.

- А поточнее…

- Стадо оленей, как раз сейчас, проходит через ваши леса. Упитанные, сильные, они встречаются на каждом шагу, а ещё кабаны, зубры и лоси.

- Лоси! - громко повторил король, чтобы все гости хорошо слышали, - Большие стада оленей, кабаны и зубры. Мои леса полны добычи и она ждёт нас!

В тот же момент вся мужская часть зала разразилась дружными аплодисментами и довольным посвистывание. Они прекрасно понимали, зачем здесь находится егерь и о чём, так по-детски, радуется их повелитель.

Адреналин в крови подскочил до предела, азарт и дух соперничества захлестнули умы. Объявлялась Рождественская охота и это было лучшее из развлечений и желанное из страстей.

Долго еще продолжался пир, музыка играла, а гости смеялись. В тот же момент слугам было приказано начать масштабнейшую подготовку к охоте, ведь её запланировали на завтрашнее утро, а уж о том чтобы поспать, они и не помышляли.

Лошадей необходимо было вымыть и накормить, оружие наточить, а винтовки почистить… Защитные латы, теплые меховые мантии и сапоги, всё это и многое другое к утру должно быть готово, дожидаясь своего применения в спальнях именитых гостей.

Ближе к полуночи Фредерик, под руку со своей обожаемой королевой, покинул шумный зал, намереваясь провести одну из многочисленных приятных ночей, что у них уже были и несомненно ещё будут.

- Иногда мне чудится, что ты любишь охоту гораздо больше чем меня, - шуточно надувая губы, словно в обиде, прошептала Эмилия.

- Вас, право, нельзя сравнивать, дорогая, - поглаживая ее по волосам, поспешил заверить супруг, - Ты мой спокойный тыл и нежнейшая любовь там, где я чувствую себя в безопасности, но все мужчины воины, им важно доказывать свое превосходство, соревноваться и побеждать. Моя семья всегда отличалась в боях, отец и деды не прятались за спинами солдат, а выступали в авангарде и раз уж, во славу Богов, сейчас мы живём в столь мирное время, прошу, не терзай, не гаси моего азарта от желанного трофея.

- Я бы не посмела, - застенчиво засмеялась она, кокетливые закидывай на него ножку.

Ответная реакция не заставила себя долго ждать, Фредерик быстро подмял её под себя и, удобно устроившись сверху, впился в мягкие и чувственные губы. Всё то рвение, с которым она отвечала на его откровенный поцелуй, разжигали в молодом организме неподдельную волну горячего желания и похоти, дико граничащих с вышеупомянутым азартом.

- Я желаю вас прямо сейчас, моя королева, - выдохнул он ей прямо в губы, а затем его язык проворно скользнул к ней в рот, изгибаясь и сталкиваясь с её собственном.

Описывая хаотичные движения, мужчина не давал ей опомниться и прервался только тогда, когда запасы воздуха у обоих были на исходе, а дыхание участилось.

Эмилия лежала на кровати, освещённая лишь лунным светом из окна и желала одного, чтобы эта мучительная, жгучая истома наконец закончилось и он поскорее овладел ею, ведь тугой, ноющий узел, крепко затягивающиеся в животе, болезненно пульсировал.

Будто бы не слыша постанывающей мольбы, своей готовы на всё, дамы, король, нарочито медленно, спустил одну бретельку её ночной сорочки, оголяя полную, красивую грудь, а вторую оставил нетронутой, намекая на то, что к ней он вернётся тоже.

Осторожно припав губами к затвердевшей от сильного возбуждения горошине, он соблазнительно обвёл её языком по кругу, а затем повторил это ещё несколько раз. Она была розовая, упругая и возбужденная. Втягивая её в себя, легонько покусывая и облизывая, Фредерика правой рукой, тем временем, расчищал себе дорогу ко второму полушарию на неспокойно поднимающейся и колышущейся груди.

Проделав те же манипуляции, он, неожиданно резко, задрал вверх подол ее сорочки и опустился с поцелуями на живот, проходясь горячим языком по бархатной коже.

Всё внутри него неистово кричало и молило о том, чтобы он наконец овладел этой женщиной, дабы смотреть и наслаждаться тем, как она стонет и извивается под его сильным телом.

Не в силах больше себя сдерживать, король развязал слабую шнуровку своих пижамных штанов и, приспустив их до колен, вошел резко, властно, на всю длину.

Совершенно не ожидая столь мощного вторжения, Эмилия покорно ахнула и крепко обвила его поясницу ногами, будто бы боясь, что всё это может внезапно прекратиться.

Девушка видела, а главное чувствовала, какое наслаждение доставляет супругу и это было превосходно.

С каждой секундой всё больше наращивая темп, Фредерик вбивался в неё, безжалостно растягивая и углубляясь. Она была мокрая, горячая и тугая, настолько тугая, что сделав еще несколько десятков проникновений, он почувствовал, как вязкое, густое семя вот-вот было готово излиться, но не спешил останавливаться.

Он отдал ей всё до последней капли, а она благодарно приняла, давно и с надеждой помышляя о наследнике.

Это стало чудесным завершением столь эпического дня.

Ночь была тихой и лунной, темное небо, ярко усыпанное звёздами, дарило природе покой и благодатный отдых. Король спал, а вместе с ним и его королева, спал замок, спали лошади и гончии, даже слуги, успев всё сделать до рассвета, прилегли на свои жёсткие кровати, поддавшись царству великого Морфея.

Свет и добро, живущие в этих праведных людях, тоже ненадолго задремали, дабы с новым днём проснуться в здравии и силах, но везде, где есть добро, рядом, словно по пятам, ходит и зло. Коварное, одинокое и обиженное. Оно ищет и ждет своего часа, когда кто-нибудь допустит оплошность, часа, когда судьба подарит ему второй шанс, часа расплаты, который придёт.

========== Охота ==========

До светлого праздника Рождества оставалось лишь шесть дней. Это было не много и не мало, как раз столько, сколько требовалось двадцати отчаянным мужчинам для того, чтобы вдоволь насладиться резвый охотой, а затем, за богатым ужином, утереть этой хвалебной вестью нос каждому, кому повезло меньше.

Погода, во славу Богам и матушке земле, полностью благоволила разгоряченным мужчинам. Утро выдалось солнечным и ясным, снег драгоценными камнями красиво искрился под ногами, но мороза не было.

Всё вокруг будто бы способствовало этой лихой и даже опасной затее: латы и доспехи были вычищены, лошади стояли отдохнувшие и сытые, a сам настрой гулко отдавался в груди разгоряченных бойцов частым сердцебиением .

- Тебя не будет целый день, - потягиваясь в постели, но ещё не открывая глаз, сожалеюще заметила Эмилия.

- К вечеру мы все вернемся, будет хороший ужин, а затем я отведу тебя в спальню…

Последние слова Фредерик произнёс уже девушки на ухо, на что получил волну задорного и весёлого смеха, это явно свидетельствовало о том, что юная королева совсем не против всего предложенного ей шёпотом.

Одевшись в приготовленные с вечера вещи, король целенаправленно пропустил завтрак, как он считал: “На сытый желудок человека может и лень побороть, не только зверь лесной” и отправился в конюшню, где тут же встретился глазами со своим самым верным из всех имеющихся друзей - Стефаном - молодым скакуном.

- Здравствуй, мальчик, - нежно потрепав коня за гриву, поприветствовал он, - с началом холодов мы так редко виделись.

Будто понимая всё сказанное, Стефан стал тереться своей огромной мордой о лицо хозяина и всем видом выражал полное разумение.

- Ты готов прокатиться? - выводя коня на улицу, приговаривал король, - Мы славно прогуляемся сегодня, разомнем твои застоявшиеся ноги, разогреем бока и глубоко вдохнем полной грудью морозный, зимний, лесной воздух.

Вслед за повелителем из конюшни стали не спеша выходить остальные мужчины, одетые в соответствии с заявленной целью, а затем он услышал почтительное и мягкое приветствие:

- Доброе утро, Ваше Величество.

Справа от него, поравнявшись и так же держа коня под узду, стоял Коллин, выпуская изо рта большие клубы пара от горячего дыхания.

- Славная охота ждёт нас сегодня, - не дожидаясь ответного приветствия, продолжил он.

- С чего такая уверенность? - поинтересовался Фредерик, наконец взглянув на друга.

- Не знаю, - честно признался тот, - я что-то чувствую. Азарт. Нет, волнение, меня всего переполняет волнение, сегодня случится нечто особенное…

- Только не для тебя, - весёлый смех прервал их странную беседу и, обернувшись назад, все увидели приближающихся со стороны конюшни близнецов Джеймса и Лорана, которые уже оседлали своих коней и сильно возвышались над остальными.

- Скорее всего, Крейн, твою лошадь опять напугает какой-нибудь кабан, она убежит, а ты будешь, рассекая сугробы, нестись с криками, Ваше Величество, возьмите меня к себе!

Теперь уже все присутствующие мужчины разразились приступом громкого хохота, но только не Коллин, он отвернулся в сторону и посмотрел на восходящее солнце. Оно было красным, таким же, как свежая кровь и он понял, что кровь сегодня точно увидит.

Не спеша большая и шумная процессия выехала за ворота замка, впереди бежали не меньше тридцати резвых гончих, голодных и озлобленных, готовых в любую секунду вцепиться в горло едва замешкавшейся добыче.

Примерно через десять минут, они уже стояли у ветхого домика лесничего, готовые в любой момент ворваться в его скромное жилище, но недвусмысленный жест короля велел им остановиться.

Фредерик грациозно спустился с лошади, привязал её у ближайшего дерева и, деликатно постучавшись, зашёл внутрь, где было темно и уютно.

- Доброе утро, Ваше Величество, - засуетился мужчина, никак не ожидая увидеть у себя столь почетного гостя.

- Я очень надеюсь, что это утро станет добрым, Фрэнсис, - отозвался король, - Одевайся, на твоём пороге порядка двадцати лордов, томящихся в ожидании веселой охоты.

Проворно вскочив в высокие сапоги и накинув толстый тулуп на плечи, егерь вышел на улицу, учтиво поклонившись присутствующим.

Затем, он зашел за угол дома, а вернулся уже верхом на коне, жестом руки приглашая следовать за ним.

Дорога от замка до домика лесничего было прочищена на совесть, поэтому путники, практически, не заметили, как добрались сюда, но далее дело обстояло совершенно иначе: глубокие сугробы мешали лошадям наращивать темп, бьющие в лицо хлёсткие ветки деревьев постоянно отвлекали, а поначалу слабый морозец стал усиливаться, недаром солнце встало багряно - красным.

Кутаясь в высокие меховые воротники, раззадоренные жаждой наживы мужчины, старались не обращать внимание на неудобства и зорко смотрели только вперёд, ведомые лишь инстинктами охоты.

Как и говорил накануне егерь, живности в лесу было предостаточно, тут и там мелькали тени быстрых оленей, а за частыми кустами возвышались могучие рога старых и молодых лосей.

Не согласившись во мнениях, большая процессия решила разделиться на группы, каждая из которых, в свою очередь, будет преследовать выбранную дичь.

Будто бы понимая замысел людей, гончие, по паре, отправились с каждой из групп, громко лая и указывая направление.

Спустя двадцать минут утомительного и совершенно не комфортного пути, Фредерик наконец заметил свою добычу, которую, к слову, одновременно с ним узрел и Лоран.

Большой серо-коричневый олень находился от них на расстоянии, примерно, пятидесяти метров и совершенно не обращал внимание на незваных гостей,

смотря куда-то в сторону. То, что именно он является их сегодняшний целью сомнений не оставалось.

В подтверждение к этому, даже собаки затихли, зная, что могут спугнуть зверя.

Король повернулся к молодому лорду Стрэйнджу и вопросительно поднял бровь. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а затем товарищ одобрительно кивнул, прикрывая глаза в знак согласия.

Только этого и дожидаясь, Фредерик подался вперёд и его конь, легко распознавая команды хозяина, стремительно сорвался с места, уносясь навстречу заветному трофею, друг не отставал.

Самодовольно переоценив свои силы, или наоборот, недооценив животное, молодые люди, сколько бы не мчались вдаль, никак не могли догнать злосчастного оленя, резво и проворно преодолевающего сугробы и уходящего всё дальше.

Местность, в которой они очутились, была им не знакома, деревья, разросшиеся повсюду, оказались старыми и трухлявыми, не то что те, за которыми зимой и летом следил егерь и лесничий Фрэнсис.

Оглядевшись вокруг, ловцы заметили того самого оленя, которого чуть ранее потеряли из виду.

- Он там, - показывая пальцем в сторону хитрого зверя, тяжело дыша, заметил Лоран.

- Вижу, - согласился король, - он словно играет с нами, ты не заметил? Заводит всё дальше и дальше, пропадает из виду, а затем снова появляется. Что за чертовщина?

- Оставь чертовщину бабушкиным сказкам, друг мой, - поспешил его утешить товарищ, - Это всего лишь олень и провалиться мне на месте, если я не поймаю его сегодня.

Ударив коня по бокам, он сорвался с места и устремился в сторону притаившейся добычи, Фредерик за ним.

Когда расстояние между охотниками и жертвой сократилось наполовину, она снова ненадолго перевела на них взгляд и бросилась прочь, словно сам ветер наделял её силой.

Откуда ни возьмись, на природу обрушилась сильнейшая буря, метель, вальсируя и кружа миллионы резных снежинок, слепила глаза и мешала дышать.

- Оставь, Лоран! Брось! - стараясь перекричать снежный ураган, воззвал король, - Он заслужил свою жизнь, нам нужно возвращаться. В такую погоду и так будет сложно найти дорогу домой!

- Но мы придём с пустыми руками, - упрямился раздосадованный друг.

- Хорошо, если придём … Поворачиваем!

Не успели они развернуть коней, как сквозь рев и стенания грозной метели послышался отчётливый волчий вой и кровь стала холодеть в живых.

Пришпорив верных скакунов, они, что есть мочи, бросились туда, где ,по их мнению, находился родной дом, но всё, казалось, было против охотников: метель бушевала со страшной силой, ветер до изнеможения качал и трепал сухие деревья, а те, в свою очередь, так и норовили хлестнуть нерадивых путников по лицу.

Глубокие сугробы вдвое выросли за считанные минуты и не оставляли шанса на спасение и, казалось, что сам мир против них, раз послал столь страшную кару - замёрзнуть в пургу.

Медленно переступая по пушистым заносам, лошади с каждым шагом теряли всё больше сил, а молодые люди уверенность, но тут впереди Лоран заметил большую черную тень, по росту напоминающую оленя.

- Ты видишь его? - громко перекрикивая непогоду, спросил он.

- Это, должно быть, наш трофей, пришел посмотреть на кончину своих преследователей, - мрачно ответил король.

Путники всё сокращали расстояние между собой и таинственной тенью, а она и не собиралась убегать, будто бы специально поджидала их на пригорке.

Когда между ними оставались считанные метры, Фредерик с ужасом распахнул глаза и прошептал себе под нос:

- Боги, это же волк…

На высоком холме, через который им предстояло пройти, остановился огромный волк. Он был настолько большой, что совершенно неудивительно, что из дали был принят за оленя.

В сгустившемся сумраке его глаза горели адским, желтым огнем, а пасть была устрашающе открыта, обнажая и демонстрируя клыки.

- Мы пришли через этот холм, - поравнявшись с королём, напомни Лоран, - Он не боится нас и видно голоден. С другой стороны, зверь один, а с нами лошади и оружие.

Словно услышав всё, о чём беседуют путники, волк хищно оскалился и издал протяжный, душераздирающий вой, который мог означать лишь одно, он собирает стаю.

- Он зовёт подмогу, - констатировал и без того понятный факт Фредерик, - Если подоспеют другие, нам уже не спастись, попробуем прорваться пока он один.

Мужчины подали команду своим лошадям и те, дрожа всем телом, ринулись вперед, в самые лапы опасности.

Преодолев высоту пригорка, кони юзом, на животах, поехали вниз, благо снег был скользок и мягок. Волк же в этот момент, не сделал ровным счётом ничего, продолжая спокойно стоять и вторить свою жуткую песню.

- Он не погнался за нами! - весело прокричал Стрейндж, - Остался там.

- Слава небесам, - ответил ему Король и собирался уж было добавить, что судьба сегодня благоволит им, как услышал за спиной новый жуткий вой и голодное рычание.

За ними по пятам следовали полдюжины таких же огромных и лохматых волков. Вот почему тот, первый остался стоять на своём месте, он звал стаю, зная, что они всё прекрасно сделают без него.

По глубокому, рыхлому снегу погоня оказалась не долгой, кони боязливо и хаотично переступали по сугробам вперёд, но волки, находясь в своей родной, хорошо знакомой стезе, без труда догнали их и взяли в тугое и прочное кольцо смерти, выход из которого был едва ли.

- Стреляй, Лоран! - прокричал приятелю король, доставая своё оружие, но у того уже не было шансов.

Огромный серый волк немного присел на месте, словно вымеряя и рассчитывая расстояние, а затем оттолкнулся от земли и совершил прыжок, без сомнений достигший своей цели.

Обнажая на лету острые клыки, он намертво вцепился в спину коня лорда Стрейнджа и тот, не устояв под напором внушительной массы, повалился на бок, увлекая за собой и наездника.

Едва победоносный прыжок увенчался успехом, трое других хищников бросились на уязвленную жертву, в голодном неистовстве раздирая её на куски.

Фредерик видел, как волк перегрызает горло его другу детства, как остальные рвут сухожилия коню, дабы тот уже никогда не смог подняться и сбежать.

Двое оставшихся стражников неподвижно стояли на своих местах, не сводя с него желтых глаз, а он все продолжал тихо молиться, хотя вряд ли в этой жуткой какофонии метели и смерти боги могли его услышать.

Убедившись, что человек и лошадь мертвы, на удивление, волки даже не притронулись к добыче, а в чётком порядке заняли свои прежние места и громко в один голос завыли.

Они выли и вой их был понятен даже королю: его ждет та же участь, что недавно постигла Лорана, ему не спастись.

Их скорбный призыв, от которого у Фредерика кровь застывала в жилах, был предназначен для того, первого белого волка, с которого всё началось на пригорке.

По его размерам и горделивой походки не оставалось сомнений, он был их вожаком и все с нетерпением ждали его сигнала.

Главарь в одиночку прыгнул на Стефана сзади и повалил его на мягкий, пушистый снег. Словно этого и дожидаясь, вся стая накинулась на бедное, слабо отбивающееся животное, и стала неистово вырывать куски окровавленной плоти у ещё живого коня.

Отползая всё дальше назад и очень надеясь, что столь крупная добыча затуманит им головы, мужчина уже не рассчитывал на спасение, он просто оттягивал свой неминуемо близкий конец, жалея о том, что судьба не дала ему возможности ни с кем попрощаться.

Как и в первом случае, волки очень быстро оставили свою истерзанную жертву и обратили кровавые морды в его сторону. Складывалось впечатление, что они совершенно не голодны, а убивали лишь для забавы и в угоду инстинктам.

- Прощай, Эмилия, - тихо произнес Фредерик, когда вожак стаи вплотную подошел к его лежащей на земле фигуре, - Я люблю тебя…

Белый хищник оскалился, обнажая красные, испачканные кровью клыки и зарычал. Он яростно продолжал рычать, но не нападал и это становилось поистине странным, но самое удивительное было то, что внезапно начавшаяся метель резко прекратилась, день снова стал ясным и погожим. Остальные члены стаи расселись по кругу, являли собой довольно мирное зрелище и оставляя всю грязную работу вожаку.

- Ну давай! - в отчаянии крикнул король зверю, - Не тяни! Сделай это!

Умными глазами животное смотрело на него и, казалось бы, проникало в самую душу, затем оно и вовсе повернулось куда-то в сторону, туда же невольно обратил свой взгляд и король.

Неподалёку от них, в тени старых деревьев, стояла незнакомая фигура и с интересом наблюдала за всем происходящим.

Когда она обнаружила, что раскрыта, то двинулась вперед по глубокому снегу, волки незамедлительно ретировались, а изможденный Фредерик потерял сознание.

========== Хижина в лесу ==========

Густая, вязкая дремота, крепко опутывающая разум Фредерика, Бог знает какое время, понемногу спадала.

Нехотя на ум стали приходить ужасающие сцены случившегося накануне: волки, таких огромных размеров, что редко вообще встречаются в природе, поочередная гибель тех, кто был очень и очень дорог, а затем пустота…

Он отчаянно старался вспомнить, что же на самом деле произошло в том злополучном лесу, в разгар так благосклонно начинающейся охоты.

Холод, метель, страшное завывание раззадоренных хищников, погоня, которая, кстати, не была такой уж долгой и кровь, много - много крови, на сильно контрастирующем кипельно - белом снегу.

А ещё фигура, хвала небесам, там действительно оказалась неизвестная черная фигура, как раз в тот момент, когда вожак стаи намеревался вонзить в него свои острые клыки - лезвия.

Если всё действительно было так и эти воспоминания не плод его больного воображения, тогда выходит, что таинственный незнакомец спас ему жизнь, случайно или нет, вступивший в тот день на эту же тропу.

А Лоран… имя товарища сорвалось с пересохших губ и застыло в воздухе, больше напоминая тревожный стон, нежели волнующий оклик.

То, что Лоран погиб, не оставалось никаких сомнений, он сам видел, как эти отродья Сатаны перегрызли ему горло, но заслуживал ли он такой смерти? Ответ был очевиден - конечно же нет! Нет! Нет и нет! Смелый, добрый и верный, его постигла смерть, какой и врагу пожелать нечестиво. “Спи спокойно, мой друг и пусть метель поёт тебе свои колыбели”.

Превозмогая жгучую резь, мужчина изо всех сил пытался открыть глаза и на этот раз преуспел в своем желании. Сначала, он не видел ничего, кроме густой, мутной пелены, обволакивающей все вокруг, но постепенно зрение стало возвращаться, открывая взору темные картины неизвестного места.

Он явно находился в каком-то жилище, отдаленно напоминающем хижину егеря, но это явно была не она, да и что ему в ней делать, если от избушки до дворца рукой подать.

Кругом был мягкий и жёлтый полумрак, единственным источником света являлся очаг, щедро излучая яркое, мягкое свечение и даря спасительное, такое необходимое зимними ночами тепло.

Над огнём висел большой, почерневший от времени котёл, в котором, размеренно побулькивая, закипало нечто столь приятно пахнущее, что желудок несколько раз болезненно свело, от чувства предательски наступающего голода.

Переведя взгляд в сторону, Фредерик обнаружил крепкий, дубовый стол, пару грубо отесанных стульев, небольшую соломенную лежанку, судя по всему, точно на такой же сейчас лежал и он сам и потрепанную ширму, за которой переодеваются знатные дамы, явно когда-то пришедшую в негодность и выброшенную из богатого дома за ненадобностью.

Это и был весь скудный интерьер Богом забытого места, но всё же, здесь было куда лучше, чем в заснеженном лесу, находясь на волосок от смерти, чувствуя на своём горле горячее дыхание голодного хищника.

Желая осмотреться получше, король принял несколько тщетных попыток подняться с кровати, но силы, некогда оставившие его, до сих пор не вернулись, к тому же, он явно ощущал сильнейший жар ,ужаснейшей мигренью отдающийся в голове.

“Как я попал сюда”? - задавался он немым вопросом. “Кто хозяин этого дома? Возможно, тот самый незнакомец, что спас меня в лесу?”

Словно по волшебству, будто слыша его тайные мысли и так сильно мучающие вопросы, дверь хижины отворилась и на пороге появилась всё та же фигура, облаченная в чёрную мантию с глубоким капюшоном.

Не удостоив своего гостя и взгляда, она тихо прошла по комнате и с трудом поставила на стол огромную корзину, явно чем-то наполненную.

- Назови себя, - стараясь придать голосу твёрдость, с трудом выдавил мужчина, - Я король этих земель - Фредерик IV, знай, с кем говоришь прежде чем отвечать.

Буквально на мгновение черная фигура замерла на месте, а затем, ловко развернувшись на каблуках, резко скинула с головы капюшон.

- Мэрилин, - гордо произнесла явившая себя свету женщина, - Зовите меня Мэрилин, Ваше Высочество, если так будет угодно.

Хозяином этого одинокого, убогого и запущенного места, Фредерик мог представить кого угодно: старую ведьму, монаха отшельника, или, на худой конец, бандита - беглеца, но точно не столь дивное создание, что сейчас стояло перед ним.

Прекрасная молодая дева его возраста, с зоркими, пытливыми угольками карих глаз, обрамленных густыми и пышными ресницами. Её длинные, черные волосы завивались в тугие кольца и доходили до самой поясницы, а пухлые, розовые губки были плотно сжаты, что свидетельствовало о крайней напряжённости.

Высокая, пожалуй немногим ниже него самого, с превосходно сложенной фигурой и приятно округлыми формами там, где это и было необходимо.

Будь эта девушка во дворце, одетая в парчу и шелка по последней моде, она, наверняка бы, сразила немало мужских сердец, найдя для себя весьма выгодную партию.

- Ты здесь живёшь одна? - предпринимая тщетные попытки подняться с лежанки, спросил король.

- Одна, - быстро ответила она, а затем печально добавила, - Теперь одна.

Облокотившись на левую руку, Фредерик оторвался от соломенные тюфяка, но не в силах удержать равновесие, грузно рухнул на прежнее место, гневя и проклиная своё бессилие.

- Вы очень больны, - тут же поспешила на помощь своему новому постояльцу хозяйка, - и у Вас сильный жар.

Резво скинув с плеч некогда заснеженную мантию, девушка подбежала к королю и помогла ему устроиться поудобнее, шепча и причитая что-то на незнакомом ему диалекте.

- Лежите смирно, мой король, - подкладывая мужчине подушку под голову, ласково приказала она, - Я ходила многие мили туда, где в высоких сугробах не осмелилась пройти ни одна живая душа и с северной стороны Чёрного дерева добыла мох, что растет лишь там. Из него получится отличный отвар, благодаря которому, вы очень скоро поправитесь и встанете на ноги, а пока отдыхайте.

Мэрилин положила свою прохладную, после улицы, ладошку на лоб Фредерику и он тут же почувствовал насколько, должно быть, горяч был сейчас, если эта рука казалась ему редчайшим блаженством из массы доступных и неизвестных благ.

Не покидая своего места, девушка чуть дернула рукой и спустила её немного ниже, спасительно охлаждая пылающие щеки. Правитель чувствовал под её нежной кожей свою, успевшую отрасти, колючую щетину и где-то в бреду и забвение понимал, что провел здесь более одного дня.

Глаза от неожиданной и приятной истомы сами собой стали закрываться и король провалился в глубокий, но тревожный сон, наполненный с лихвой событиями произошедшими накануне, а может и нет.

Огромные волки в его сознании, могучими исполинами возвышались на том злополучном пригорке, пересечя который, обратного пути для них уже не было. Они злобно выли и скалили свои острые, желтые клыки, словно это могло напугать охотников ещё больше.

Затем картина резко сменилась и он уже верхом на Стефане быстро преодолевал снежные преграды и лесные опасности, не желая уступать, а еще того хуже, проиграть пари Лорану.

Трофей, который каждый из них так мечтал добыть, весело уносился вдаль, молниеносно увеличивая расстояние, а вместе с ним таяла и надежда на бравое хвастовство.

Через мгновение, непонятный белый туман густо опутал всё пространство вокруг, а когда он рассеялся, также неожиданно, как и появился, то наездники увидели своего оленя, лежащего в горячей луже собственной крови, а вокруг всё ту же стаю неуёмных убийц, готовых вонзить в них клыки в любую секунду.

- Прощай, мой друг, - звучал в голове обречённый голос Лорана, - Прости меня и помни.

Злобно ощетинившись, звери намеревались сделать свой последний бросок, но от чего-то медлили. Будто ожидая команды, они с жадностью смотрели на нерадивых путников и грозно рычали.

Внезапно, где-то вдали послышалось прекрасно, мелодичное пение и не было ему равных из всех голосов, что доводилось слышать за всю свою жизнь королю.

Оно раздавалось всё громче и громче и, казалось, словно дикие сирены осели здесь, в заснеженных лесах Оскольда, покинув тёплые камни своих южных побережий. Таинственное пение манило и завораживало, разжигая в душах и телах столь вольные мысли и желания, что через некоторое мгновение, король стал смущаться собственным думам и помыслам, крепко опутывающим разум.

- Должно быть, это Лесная Фея, - пояснил где-то вдалеке Лоран, - нянюшка рассказывала мне про них. Они прекрасны, словно богини и опасны, как ненастье на море, когда в не укрытой лодке ты остался совершенно один.

- Фей не бывает, - машинально ответил Фредерик, легонько пришпоривая своего коня вперед и не отдавая отчета в том, что единственное, чего он сейчас желал, это оказаться рядом с обладательницей этого дивного голоса, чтобы она из себя не представляла.

Позабыв о стае голодных хищников, что по-прежнему возвышалась на пригорке, дожидаясь своего часа, быстром олене и даже лучшем друге, король шел только вперёд, ведомый лишь мелодичными переливами ангельского голоса, но сегодня сама судьба явно благоволила ему.

Не успел он отдалиться от Лорана, с восточной стороны леса показалась стройная, точеная фигура женщины, а пение только усилилось.

В один миг вся стая озлобленных зверей повернула свои устрашающие морды в её сторону и громко завыла.

Насмерть перепугавшись за столь хрупкое создание, король был готов в любую секунду броситься вперёд и закрыть её собственной грудью, пусть даже это и будет его последнее мгновение на земле, но этого не требовалось.

Увидев незваную гостью, волки, как будто разом, присмирели, все дружно завиляли хвостами, а некоторые из них и вовсе легли на снег, в знак абсолютного спокойствия.

Женщина приближалась и вот Фредерик уже отчётливо мог разглядеть знакомые его взору черты Мэрилин. Она смотрела на него, продолжала свое пение и слегка улыбнулась и всё, что хотелось ему сейчас - прокричать:

- Я люблю тебя, Мэри! Люблю!

Странное наваждение влекло его всё сильнее, песня становилась громче, ощущения под пальцами реалистичнее. Резко вырвавшись из опутывающего разум сна, мужчины распахнул глаза и увидел её, спокойно сидящую на краешке его тюфяка и тихо поющую ту самую песню.

- Что-то страшное мучило вас во сне? - ласково спросила она.

- Мой сон был не страшен, - замечая глиняную миску у неё в руках, ответил он, - но отпечаток свой на мне, несомненно, оставил. Ты пела здесь, а я видел тебя там и песня твоя была лучшей усладой.

- Песня не поможет Вам поправиться, - усмехнувшись, констатирована она, - а вот это вполне. Пока Вы спали, мох с Чёрного дерева достаточно настоялся, выпейте.

С этими словами девушка поднесла глиняную кружку к его потрескавшимся и пересохшим губам и дала первым каплям проникнуть внутрь.

- Знаю,он горький, - утешала она, видя, с каким трудом дается больному каждый новый глоток этого зелья, - но очень полезный, я буду заваривать его каждый день и, уверяю вас, в конечном итоге, вы не сможете прожить без доброй порцией этого снадобья.

С огромным усилием осушив содержимое кружки, Фредерик прикрыл тяжёлые, опухшие веки и тихонько спросил:

- Я умру, Мэрилин, ответь мне?

- Вы не умрете, мой король, я не позволю.

- Тогда спой мне снова. Спой ещё эту дивную песню.

Под волшебную мелодию сказочных грёз, он стал погружаться в глубокий и тревожный сон, отдалённо слыша ласковое и нежное пожелание:

- Спи спокойно, король, видя сны обо мне…

========== Лавандовые сны ==========

Дни и ночи пролетали куда-то безвозвратно, пока король Фредерик IV метался и изнемогал от страшной горячки.

Он то засыпал, видя тревожные, мрачные, часто наполненные смертями сны, то просыпался, четко ощущая своё бессилие и полную несостоятельность.

Тело его огнём горело изнутри, в буквальном смысле слова, сжигая слабую плоть, разум тонул в перемешанном непонимании реальности и бреда, а мысли, странным образом, путались, иной раз воображая картины того, чего на самом деле никогда и не было.

Часто, в потемках ночи, днём или погожим утром, его будила Мэрилин, помогала поднять тяжёлую, свинцовую голову и поила настойкой мха, каждый раз сердечно заверяя, что он вскоре поправится, словно чувствуя за всё это собственную вину.

Она гладила его холодными ладонями по лицу и прикладывала ледяные пальцы к шее в минуты особый горячки, а иногда накрывала толстыми одеялами, когда мужчину била сильная, крупная дрожь.

С каждой прожитой минутой, с каждым днём, проведённым в неведении и стенаниях, Фредерик всё больше уверялся в том, что это женщина является его истинным и единственным ангелом-хранителем, ведь видит небо, Боги оставили его тогда, когда он обращался к ним самой сильной молитвой в жизни, а она пришла. Пришла, спасла его, подарила надежду и утешение. Она и сейчас рядом.

В один из мрачных, наполненных вьюгой вечеров, король первый раз за долгое время пробудился не от чувства всепоглощающего жара изнутри и страшной головной боли, а от того, что просто отменно выспался и чувствовал себя, ко всему прочему, достаточно сносно.

Он не спешил звать хозяйку, прекрасно понимая, что и без того доставляет ей массу хлопот, а просто слегка приоткрыл тяжёлые веки и внимательно осмотрелся.

В маленькой комнате абсолютно ничего не изменилось, что собственно, не удивительно, меняться здесь было, практически, нечему: по-прежнему полыхал огонь желтовато - красным пламенем, даря здешним немногочисленным жителям спасительное тепло лютой зимой, огромный котел всё так же висел на своём месте, а из него выходила ароматная, тонкая ниточка пара, стол с двумя грубыми стульями был убран, но вот самой женщины нигде видно не было.

“Должно быть она вышла” - подумал про себя мужчина, успев убедиться в её отсутствие, но тут же услышал еле уловимый шорох где-то в углу комнаты, там, где находилась потрёпанная ширма.

Как только его глаза привыкли к густому полумраком, он смог отчётливо разглядеть выступающую из-за ширмы, стройную фигуру Мэрилин. Она явно собиралась выкупаться и не думала, что Фредерик может очнуться, откровенно не прячась, позабыв об осторожности и приличиях.

На полу подле неё, стояла большая деревянная лохань, явно служившая ей ванной. Стараясь обходиться как можно тише, она вылила в неё два ведра студёной, колодезной воды и направилась к давно кипящему котлу.

Мэрилин осторожно добавила в лохань кипятка, отставив котёл в сторону и потянулась к шнуровки на платье. Лаванда, наконец понял мужчина, вот, что всё это время так приятно пахло, разнося свой аромат по комнате.

Будучи хорошо воспитанным, знающим все правила приличия, манеры и этикет, Фредерик хотел было уже зажмуриться, ведь как он понимал, далее для него будет открыта картина того, что ему видеть совсем не дозволено и по странным причинам делать этого не стал.

Он полагал, что считая его спящим, девушка не будет чувствовать себя неудобно, а небольшой спектакль эстетического удовольствия, в виде неприкрытых женских прелестей ему сейчас совсем не повредит. Ведь Бог знает сколько времени он провел здесь, не видя своей обожаемой Эмилии.

Быстро расправившись со шнуровкой, Мэрилин не спешила обнажаться далее. Она будто знала, что за ней наблюдают и нарочито медленно освобождала себя от одежды.

Грациозно стянув с плеч платье, чертовка остановилась именно на том месте, когда похотливому взору наблюдателя должны были показаться розовые, заметно набухшие и выступающие под тканью соски.

Потом она прикрыла глаза, подняла, собрав на затылке тяжелые волосы, вверх и глубоко вдохнула, от чего соблазнительные, круглые полушария поднялись выше, а платье соскользнуло на пол.

Мэрилин была прекрасна и здесь больше нечего было добавить. Всем своим мужским естеством Фредерик тут же ощутил дикое желание, влекущее его к этой женщине, внизу живота всё резко стянулось в тугой узел, а пах болезненно напрягся, стараясь обуздать твёрдую, пульсирующую плоть.

Еще никогда в жизни никто не вызывал в нём столь сильного желания обладать им здесь и немедленно. Даже нежная и трепетная Эмилия, которая покорила его своей невинностью и недоступностью, казалась не так вожделенна.

Ее кожа была чиста, словно бархат. “Как, должно быть, приятно проводить по ней рукой в минуты полного уединения, когда она принадлежит только тебе” - подумал король.

Округлые, с плавными переходами бедра девушки, мерно покачивались в такт каждого движения, плоский, подтянутый живот и упругая соблазнительная грудь, посередине полушарий которой, висел большой, серебряный медальон на длинной, толстой цепочке.

Она была абсолютно нага, как в день своего рождения и только медальон добавлял ещё больше шарма в эту картину мужских страданий.

Изящно переступив край лохани, она вошла в горячую, душистую воду и присев, опустилась туда целиком, распустив по плечам шикарные, длинные волосы.

Мэрилин не спеша поливала себя водой, одновременно напевая под нос ту самую песню, которую Фредерик уже неоднократно слышал.

Не в силах более бороться с обуявшим его тело желанием, он аккуратно, чтобы не привлечь внимание и не рассекретить себя, просунул руку под колючее одеяло и дотронулся до пульсирующего члена.

Готовый взорваться от крайнего возбуждения, он только и ждал любого прикосновения, дабы получить желаемую разрядку.

Достаточно отпарив кожу, Мэрилин поднялась из лохани, налила на жёсткое мочало какого-то отвара и принялась нежно массировать тело, плавно переходя от одного участка к другому. Она гладила красивую, упругую грудь, задевая пальцами чувствительные горошины, проходилось по плечам и ключице, животу и ногам, и наконец перешла на внутреннюю часть бедер, осторожно дотрагиваясь там, где сейчас мечтал очутиться Фредерик.

Отбросив мочало в воду, девушка коснулась разгоряченной, набухшей от ласковых прикосновений плоти своего бугорка и еле заметно застонала. Она водила по нему тонкими пальцами взад и вперёд, выгибая спину и прикрывая глаза, пока наконец не достигла желаемого, её тело несколько раз конвульсивно содрогнулось, а она обессиленная рухнула назад в остывающую воду.

Не в силах себя сдерживать, Фредерик крепко обхватил руками каменное мужское достоинство и ему хватило буквально нескольких толчков, чтобы на ногу потекло горячее и вязкое семя, даря спасительный разрядку и удовлетворение.

Радуясь, что мучительная истома наконец-то оставила его тело, он с полуприкрытыми глазами продолжал наблюдать за той, которая разожгла в его сердце столь горячее пламя. Мэрилин же, не подозревая, что всё это время за ней подглядывали, а может просто сделав вид, что не догадывается, облачилась в чистое, серое платье в пол, расчесала влажные, кудрявые волосы и, сев за стол, налила себе в кружку какой-то красной, приятно пахнущей настойки.

Девушка медленно подтягивала вино и не отрываясь смотрела на пламя, которое в её глазах отражалось сотнями пляшущих человечков. О чем она сейчас думала, было неизвестно, лишь изредка она прикасалась пальцами к своему медальону, будто боясь, что он может исчезнуть и проверяла его сохранность.

Это был удивительный вечер, таких таинственных и столь волнующих в памяти Фредерика ещё не находилось.

========== Запах тела твоего ==========

Первый раз за долгое время, наш король Фредерик IV спал действительно спокойно. Не было ни мучительной, сжигающей агонии, в которой он неделями тонул напролёт, не смертельной жажды, мучившей его и иссушающей тело, не было ничего, на что бы он мог пожаловаться, считая себя вполне выносливым и крайне терпеливым мужчиной.

Эта ночь стала особенно прекрасной и несла в себе так много шарма и неожиданного очарования, на которые и не смел рассчитывать человек, находившийся в столь плачевном состоянии.

Утро же встретило его благодатным напоминанием о том, что он наконец-то исцелился и причиной тому было отнюдь не его крепкое здоровье или сокровенная молитва близких людей, которые, кстати, по непонятным причинам, не спешили с его поисками, а упорная борьба за жизнь и неустанный уход самой щедрой, доброй и обаятельной девушки, каких только видел свет.

Мэрилин всегда была рядом, не отходя далеко или надолго. Она терпела его частые капризы и жалобы на боли, меняла грязные, пропитанные потом простыни на свежие и снова и снова заваривала тот мох, что удалось собрать с Чёрного дерева, росшего Бог знает где и за сколько миль в глубь леса.

Ранее, когда температура ненадолго спадала, а ясность ума снова возвращалась, Фредерик в красках представлял себе, как щедро и от всей души наградит отзывчивую и бедную девушку, чтобы весь двор, вся знать и лорды понимали, что к спасению Его Величество ни один из них не имеет никакого отношения.

В своих умозаключениях мужчина одновременно винил незадачливых советников, которые не смогли должным образом организовать его поиски, пусть даже и думающих, что он, скорее всего, мертв, постоянно взывал к родному и нежному образу Эмилии, а иногда, украдкой и стыдясь своей мимолетной слабости, мечтал остаться в этой хижине навсегда, забыв о всех тяготах и сложностях ответственной жизни и ощутив себя поистине свободным человеком.

- Доброе утро, - приятный голос Мэрилин прервал его долгое раздумье, когда она окончательно убедилась, что гость не спит.

- Пожалуй, самое доброе за долгое время, - распахнув глаза, ответил король.

Хозяйка дома сидела за столом, на том же самом месте, где и была вчера, когда он уснул и с интересом смотрела на него.

- Вам явно лучше, Ваше Величество, - деловито заметила она, - а ведь это всё из-за мха, без него боюсь даже представить, что могло бы случиться.

- Скорее всего, так и есть, но это не отменяет того факта, что на вкус он, словно моча старого ишака, - вымученно улыбнулся мужчина.

- Надеюсь, Его Светлость знает это только понаслышке?

Смелая и к тому же смешная фраза девушки, заставила Фредерика вяло рассмеяться.

Странным образом в этой молодой женщине сочеталось так много притягательных качеств, что всех их, по-видимому, было сложно и перечислить : ум, красота, великодушие и огромное чувство сострадания, крепко переплетенное с родительской заботой и ответственностью.

- Можно мне воды? - устало попросил Фредерик.

- Воды? - удивилась Мэрилин, - четыре недели вы пили лишь воду, да мои настойки, не имея во рту ни крошки. Сегодня утром я будто бы чувствовала, что Вам станет лучше, - она лукаво посмотрела на мужчину и было в этом взгляде что-то такое, что заставило его даже немного покраснеть, словно она была в курсе его ночных, тайных смотрин, - и приготовила замечательной похлебки: в ней много мяса, моркови, бобов и лука, а также несколько секретных приправ, рецепт которых достался мне от бабушки.

- Полагаю, откажись я от похлебки, то был бы накормлен ей через силу, - снова рассмеялся гость, делая попытки самостоятельно привстать с постели.

Страшная горячка, сильно пошатнувшая здоровье мужчины, лишила его всяких сил и, не сумев самостоятельно подняться, он поражённо рухнул на подушки, горько проклиная в голове всё, что предшествовало этому ранее: охоту, оленя, волков и даже погибшего Лорана.

В этот момент, к его набитый соломой лежанке, подошла Мэрилин, её простое серое платье свободного струилось по фигуре, но через него всё же было легко просмотреть аппетитные и соблазнительные формы, волосы, как и всегда, были высоко подобраны и только несколько вьющихся прядок выбилось наружу, что, собственно, было ей только к лицу, а в руках она держала глиняную миску той самый, ароматный похлебки, которую в скором времени должен был отведать мужчина.

Поставив миску на пол, она присела на край лежанки и пристально посмотрела ему в глаза.

- Чтобы поесть - придётся подняться.

Низко наклонившись к Фредерику, так, что её полная, округлая грудь оказалась на уровне его глаз, Мэри попыталась вытащить из-под спины больного одну из подушек, дабы подняв её, он смог удобно присесть для трапезы.

Молча наблюдая за её манипуляциями, король не мог не отметить, что вырез простого платье при наклоне, даёт обзор гораздо больший и широкий для тайного наблюдателя.

Два красивых, упругих полушария с нежными, розовыми ареалами сосков мерно покачивались под тканью в такт каждого движения.

Словно завороженный, Фредерик продолжал смотреть на этот вырез в платье и никак не мог отвести глаза. Единственное, что ему сейчас хотелось, за что бы он отдал, практически, всё на свете, так это прикоснуться к бархатной, роскошной груди, а затем с силой сжать её в руках, ощутив на коже прохладную гладкость большого серебряного медальона, который висел промеж округлостей.

Тонкий аромат, который исходил от девушки, дурманил голову и вызывал в сознание самые пошлые мысли, на которые только хватало богатой фантазии.

Густой, насыщенный и приятный запах лаванды, которую она вчера вечером добавляла в свою купальню, окутывал разум, заставляя предательски пульсировать область паха.

“Я больше так не могу” - подумал про себя король. “Да простят меня небеса и моя дражайшая Эмилия…”

На этой фразе, он не спеша поднял правую руку и осторожно дотронулся до лопатки девушки, медленно проводя кончиками пальцев всё ниже к пояснице.

Мэрилин чуть заметно вздрогнула и, прекратив поправлять подушки, замерла в ожидании интересного продолжения.

Болезненно поддавшись своему раннему порыву, мужчина свободной рукой очертил на ткани ареал её груди, а затем, как и мечтал, с силой сжал её, чем вызвал первый, неподдельный и сладостный стон дамы.

Окончательно убедившись, что его не оттолкнут, он резко задрал подол лёгкого платье вверх, к удивлению обнаружив, что под ним, девушка была абсолютно нага и поспешил освободить её от такой, теперь уже, крайне мешающей одежды.

Хорошо понимая силу своей природной, магнетической красоты, Мэрилин поднялась с лежанки и предстала перед ним в полный рост, притягательно покручивая между пальцев красивой медальон.

- Ваше Величество хочет меня? - спросила она томным, гортанным голосом, - Я нравлюсь Его Светлости?

Отчётливо чувствуя тугой, крепко затянутый узел внизу живота, Фредерик более не желал играть в эти игры, откладывая приятную разрядку на потом.

- Я не знаю, кто ты - ведьма или чистый ангел, но знаю точно, ещё ни одной женщиной из ныне живущих я не хотел обладать так, как хочу тебя.

Ещё некоторое мгновение они пристально смотрели друг на друга, а затем она подняла руку на уровне рта и, немного высунув язычок, жадно облизала указательный и средний пальцы, опустив их к самому своему естеству, смачивая вход в горячее лоно.

Дразня и ещё больше заводя короля, девушка водила влажными подушечками вверх и вниз и каждый раз, когда нечаянно задевала розовый, набухший и налитой кровью бугорок, вздрагивала и соблазнительно стонала, ощущая прилив наслаждение.

- Нет, ты не ангел, а всё-таки ведьма, - в отчаянии прошептал король, - разве мыслимо всё, что делаешь ты, разве может быть что-то на свете прекрасней?

Вдоволь наигравшись и доставив себе массу удовольствия, Мэрилин откинула тонкое, колючее одеяло, что прикрывало мужчину и подняла его длинную, свободную сорочку вверх, обнажая мужское достоинство, давно готовое показать себя в деле.

Одной ногой перешагнув через Фредерика, она удобно устроилась на нём в позе умелой наездницы и, не давая опомниться, направила его пылающий член глубоко в своё лоно, издав при этом громкий стон и окончательно сдавшись.

Словно невидимая сила, пронеслась между ними в то мгновение, четко и точно расставив все приоритеты и точки над i. Они были будто созданы друг для друг, подходя настолько идеально и гармонично, что от этого порой становилось даже страшно.

Жадно обхватив свою женщину за талию, король с силой насадил её на себя ещё глубже, будто бы боясь, что она может исчезнуть в любую минуту и ненасытно проходился руками везде, до куда только мог дотянуться.

Он трогал и поглаживал нежную кожу плоского живота, сминал и сжимал полные груди, постоянно переходя на твёрдые, возбужденные соски, иногда привставая и вбирая их в рот и продолжал входить, сильно, быстро и настойчиво.

С каждым откровенным проникновением в её тугое, горячее и узкое естество, девушка стонала всё яростные и громче, а Фредерик отчётливо чувствовал скорую, приближающуюся разрядку.

Первый крик победоносного завершения вырвался из горла Мэрилин, а затем, спустя еще несколько резких, рваных толчков и сам король излился в неё густым и вязким семенем, завершив тем самым этот прекрасный, лучший, по его мнению, акт соития в жизни.

Без сил повалившись рядом с ним на лежанку, хозяйка дома весело рассмеялась.

- Ваша похлебка должно быть остыла.

- Никогда не чувствовал себя настолько голодным, - ответил ей король, поднимая с пола глиняную миску.

Тем временем, пока мужчина поедал свой обед, Мэрилин резво привела себя в порядок, оправила платье и заколола вьющиеся чёрные волосы, словно между ними ничего и не было, если бы не лавандовый запах, всё ещё витавший в воздухе над постелью и крепко въевшийся в тело любовника.

- Я налила вам ещё мха, болезнь отступила, но рано этому радоваться, - протягивая железную кружку горького отвара, заботливо напомнила девушка.

- Ох, не думаю, что буду скучать, когда вернусь домой, по этому адскому пойлу, - принимая напиток из рук, грустно заметил король, а затем в комнате повисло неловкое молчание.

- Разумеется… - несколько обиженно подтвердила она, обернувшись, - Когда вернетесь…

- В чём дело, моя милая? - непонимающе спросил Фредерик, - Я король большой империи и меня ждут дела, народ и заботы. Не стоит оставаться здесь, в глуши. Ты можешь отправиться со мной. За моё спасение, я сделаю тебя герцогиней, дарую земли и крестьян.

- И мы будем видеться на ваших пышных приёмах, - язвительно подытожила Мэрилин.

- Конечно, - не разглядев подоплеки, согласился тот.

- Спасибо, не стоит. Я спасла Его Светлость не ради награды, а потому, что по-другому поступить не могла. Выздоравливайте и отправляйтесь к своей королеве, наверняка, она ждёт вас с замиранием сердца.

Не дав гостю опомниться, или собраться с ответом, хозяйка дома накинула на плечи теплую мантию с капюшоном и стремительно покинула хижину, оставляя его наедине с неразберихой собственных мыслей.

- Женщины все одинаковы, - устало уронив на подушку тяжёлую голову, прошептал себе под нос король, а затем еще тише добавил, - Мне срочно нужно домой…

Вырвавшись из собственного дома, Мэрилин не держала какой-то конкретный курс, ей просто страшно захотелось побыть одной, к тому же, глаза то и дело застилали предательские слезы отчаяния.

Она бежала только вперёд, не чувствуя под ногами холода глубоких сугробов и не обращая внимание на ветер, а в голове продолжал непрерывно стучать голос обиды, снова и снова повторяющий ей, что тот человек, который так сладостно ласкал её совсем недавно, вскоре уйдет, вернётся домой, а что ещё хуже - к своей законной супруги.

Надежда на безоблачное счастье, к которому она шла годами, разрабатывая свои планы и стратегии, таяла на глазах и оставалось уповать лишь на то, что приворотное зелье, ложно выданное за целебный мох Черного дерева, сделает своё дело…

========== В снежном плену ==========

Не прошло и двух часов, как в хижину обратно вернулась, продрогшая до костей, заснеженная и уставшая Мэрилин.

Она больше не произносила едких речей, не обижалась на очевидное и вела себя так же, как и раньше: учтиво, покладисто и приветливо.

Что послужило причиной столь резкой перемены настроения - было неизвестно, возможно, морозный и чистый воздух зимы остудил её был, а может природная интуиция, которая, как утверждают многие, является лучшим людским советником и проводником.

Еще около трех дней понадобилось нашему королю, чтобы окончательно исцелиться и, полностью оправившись от болезни, почувствовать себя абсолютно здоровым, никак не хуже чем в тот день, когда он проснулся рано утром, собираясь на злополучную охоту.

Фредерик больше не вожделел Мэрилин, хотя и продолжал тайно и из далека любоваться этой красивой, гордой, хоть и взбалмошной женщиной, а она, в свою очередь, не стремилась соблазнить его снова, чувствуя, что между ними пролегла невидимая, непреодолимая пропасть и всему виной была именно она.

Всё чаще мужчина вставал со своей лежанки, которая за долги недели порядком ему надоела, прохаживался по хижине, разминая затекшие руки и ноги, а иной раз просто сидел на твёрдом табурете возле огня, грея холодные изящные пальцы.

Его мысли были уже далеко отсюда, и чем быстрее укреплялось здоровье, тем больше он желал оказаться дома, тем больше злился и винил советников, что за этот долгий месяц, они так и не сумели найти своего короля и, конечно же, скучал по Эмилии.

Мэрилин же, в лучших традициях приветливый домохозяйки, продолжала готовить замечательные кушанья, убирала дом, грела воду с лавандой и заблаговременно выстирала всю одежду Его Величества, заштопав даже порванный клыками волка плащ, будто бы готовясь к тому, что гость скоро покинет её скромное пристанище.

Утром третьего февраля, проснувшись раньше привычного, Фредерик почувствовал себя абсолютно и окончательно выздоровевшим, силы и мощь наполнили его исхудавшее тело, долгое бездействие сменилось азартом путешествия, а мысли были полны решимости, что именно сегодня для него всё кардинально изменится.

- Мэри, - тихо позвал он в темноте, не зная, ждать ли ему ответа, но девушка оказалась дома и даже отнюдь не спала.

- Да, Ваше Величество?

- Я должен немедленно собираться в путь. Если повезёт, к вечеру я смогу добраться до замка.

Словно кожаной оплёткой его слова больно прошлись по сердцу хозяйки дома, но будучи уже давно готовой к данному разговору, она быстро нашлась с ответом.

- Его Величество не может покинуть этот дом, - холодно и немного резковато констатировала она.

- Почему? - не ожидая такой реакции и подобного замечания, растерялся Фредерик.

Быстро сообразив, что фраза эта выглядела в его глазах грубо и даже не учтиво, Мэрилин несколько смягчила голос и, разжигая огонь в очаге, намного ласковее добавила:

- Потому, что вы еще слабы.

- Боги вернули мне силы, - легко соскочив с лежанки, заверил король.

Борясь с непомерным желание заплакать, чувством крайней несправедливости и неоцененности, девушка повернула к нему лицо искаженное злобой и прокричала:

- Боги? Богов вы благодарите за это? Боги оставили вас там, в лесу и если бы не я, Вы давно бы уже составляли компанию своему другу и коню. Куда вы пойдёте? Весь лес засыпан глубокими сугробами, а ветры холодны и колки.

- Я не боюсь мороза, - мягко, но настойчиво ответил мужчина, догадываясь, что причиной такого странного поведения девушки, скорее всего, послужила та опрометчивая близость, а возможно, и начинающиеся, зарождающиеся чувства нежности, - и долгий путь ничуть не пугает меня. Прошу тебя, Мэри, дай мне одежду.

Воочию убедившись, что истерикой и пустой ссорой своего не добиться, девушка мгновенно сменила гнев на милость и, бросилась к очагу за сушившимися там вещами.

- Вот, держите, - услужливо протягивая одежду, улыбнулась она.

Опасаясь продолжения необоснованных, по его мнению, упреков, Фредерик повернулся к Мэрилин спиной и принялся стягивать свободную сорочку. Его тело и мускулы были крайне напряжены, а на лице заметно играли желваки, как знак особой сосредоточенности и полной невозможности расслабиться.

Убедившись в абсолютной несостоятельности своих уговоров, хозяйка очень тихо, практически невесомом, сократила расстояние между ними и замерла за спиной совершенно голого мужчины.

Она понимала, что если не словом, то уж действием наверняка сможет добиться желаемого.

Подняв изящную руку вверх, Мэри провела холодными костяшками пальцев по позвоночнику короля сверху вниз, а затем еще несколько раз повторила эту манипуляцию.

Мужчина на мгновение замер и остановился, перестав одеваться, но всё же не поворачивался.

Расценив сию реакцию за добрый знак, девушка приложила ладонь к тёплой, гладкой коже его живота и, лишь ненадолго задержавшись на волосистой части ниже пупка, опустилась туда, куда изначально и стремилась добраться.

Его половой член был в полной боевой готовности, чему свидетельствовала крайняя возбужденность и налитость. Сладостно обхватив его рукой, Мэрилин совершила несколько поступательных движений вверх и вниз и, услышав тихий, ответный стон тяжёлого дыхания, принялась работать быстрее.

По-прежнему находясь к ней спиной, король разрывался от двух, столь противоречивых друг другу чувств: ему одновременно хотелось развернуться, схватить эту дерзкую, нахальную чертовку за плечи и, бросив на твердую лежанку, входить в неё так часто и сильно, пока тело наконец не получит желаемую разрядку, но одновременно с этим, он четко понимал, что это всего лишь уловка, хитрая, грязная и эгоистичная уловка той, которая всеми возможными способами старается удержать его здесь.

- Перестань! - не веря в то, что всё же смог это произнести, твёрдо отрезал король.

- Не могу, - дерзко ответила девушка, не сбавляя темпа и прижавшись к нему сзади всем телом, - Как я могу перестать, Если Вам это нравится?

Грубо схватив ее за запястье, Фредерик отбросил её руку от себя и, резко развернувшись, процедил сквозь зубы:

- Я покину этот дом немедленно, а ты будешь стоять и смотреть.

С этими словами, он снова отвернулся, быстро облачился в старую, походную одежду и, надежно закрепив на поясе оружие, стремительно вышел на улицу, не произнося ни единого слова.

Первое впечатление от яркости и насыщенности утреннего солнца совершенно ошеломляло. Будучи около месяца заточенным в тёмном и душном помещении, он успел порядком позабыть, каково это, чувствовать себя абсолютно свободным, а главное по-настоящему живым.

Колючий и щиплющий щёки мороз января, какой был в тот день злополучной охоты, сменился мягкой свежестью, вошедшего в свои права, февраля. Снег искрился на солнце и ярко переливался всеми оттенками дорогих бриллиантов. Воздух был словно пропитан ароматами леса и колоссальной свежести. Хотелось кричать, бежать и смеяться, упасть в эти мягкие, пушистые сугробы и, подобно мальчишки, валяться в них, строя неприступные крепости.

В какой стороне относительно хижины находился замок, Фредерик не знал, ведь как он добрался сюда оставалось загадкой, поэтому, он чётко решил идти по направлению следов Мэрилин, а уж если по пути ему, во славу Богам, попадётся тот самый пригорок, то до замка останется часов шесть всего ходу.

Тропинка, которую протоптала его спасительница в глубь леса, была относительно сносной и лишь изредка он проваливался ногами в глубокий снег, что совершенно не доставляло неудобств.

“Что с ней произошло?”- думал про себя мужчина, стараясь отогнать тяжёлые мысли. “Мэри всегда была добра и приветлива, спасла ему жизнь, выходила и поставила на ноги, но вот её обида… Она никак не давала ему покоя, а разыгравшееся чувство вины и вовсе испортило настроение.”

“Я не мог, просто не мог поступить иначе, ведь я король, к тому же, она получила моё приглашение отправиться в дворец.”

Занимаясь себя противоречивыми думами , Фредерик не сразу обратил внимание, что до его ушей доносятся еле уловимые, но быстро приближающиеся и леденящие душу раскаты волчьего воя.

Сердце несколько раз болезненно сжалось, а затем вновь застучало с бешеной скоростью, выбросив в кровь массу адреналина и заполнив им каждую клеточку.

Король прекрасно помнил всё, что произошло с ним тогда в лесу, до того, как потерял сознание. Помнил смерть и пронизывающий тело страх, помнил холод и вьюгу, а главное, отчётливо помнил большие, острые клыки огромного волка, чьё зловонное дыхание находилось перед самым его лицом.

- Нет. Нет, нет и нет, - повторял он себе, как мантру, - Этого просто не может быть, это не должно повториться. Я выберусь отсюда.

Но чем дальше он продвигался вперед, тем отчётливее слышал этот ужасный, голодный хор не менее дюжины голосов.

С каждым шагом, с каждым пройденным метрам, Фредерик чувствовал, что направляется не в спасительные пенаты родного замка, а в самую пасть кровожадного и озлобленного “чудовища” под названием - Стая.

Превозмогая усталость и страх, он, не намеренный сдаваться так быстро, продолжал двигаться только вперёд, специально стараясь не замечать жуткую животную перекличку, но всё это перестало иметь значение в тот момент, когда вдалеке, возле сухого, сломанного дерева мелькнула серая фигура волка, а затем и ещё несколько.

То, как быстро они смогли появиться, наводило на странные мысли, что может они и вовсе никуда не уходили, а обитали где-то здесь, неподалёку от хижины. Но это предположение ни коим образом не вязалось с тем фактом, что Мэрилин каждый день выходила из дома, бродила по лесу, собирая ветки и хворост и даже где-то добывала еду, будучи абсолютно нетронутой.

“Я должен вернуться”- первые сомнения стали предательски закрадываться в голову после того, как он отчётливо смог разглядеть вдали уже порядка семи фигур поджидающих его хищников.

Они не делали попыток приблизиться или напасть, не рычали и не скалили зубы, но тем не менее, их плотное кольцо из живых тел надежно преградило ему путь домой, чётко давая понять, что на этом его странствие заканчивается.

Нехотя развернувшись и покрепче сжав в руке свой острый клинок, Фредерик быстрым шагом направился назад, проклиная всё в этом мире: начиная от зимы и волков и заканчивая нерадивыми обитателями замка, которые за столь продолжительное время так и не смогли его отыскать.

Он шёл по густому, рыхлому снегу и буквально каждой клеточкой своего тела чувствовал, что за ним продолжается погоня, а точнее охота на него.

Не нужно было даже оборачиваться, чтобы убедиться наверняка, что все чудовища, наблюдающие за ним издалека, неустанно следует по пятам, вынашивая в себе Бог весть какие цели.

К тому моменту, как на горизонте видимости показалась знакомая хижина, за королём неотрывно двигалось не менее десяти попутчиков. Они успели достаточно приблизиться и шли совсем рядом, словно карауля добычу, высунув свои длинные, розовые языки.

Такое поведение животных было весьма диковинным.

Перед самым домом Фредерик значительно ускорил темп и, добежав до крыльца, остановился, в последний раз посмотрев в глаза своих мучителей.

Волки не подходили к хижине, а стояли от неё на довольно почтительном расстоянии, взяв весь периметр в тугое, непрорываемое кольцо.

“Они словно не выпускают меня”- подумал про себя мужчина, продолжая глядеть вожаку прямо в глаза. “Я останусь здесь до весны, дожидаясь, покуда не растает снег, а они не уйдут в другие края, ища пропитания.

С этими словами в своей голове, он потянул за железную ручку двери и зашёл внутрь. За те несколько часов, что его не было здесь, конечно же, ничего не изменилось, не считая его лежанки, которая была аккуратно убрана и застелена домотканым покрывалом.

Мэрилин сидела за столом, в привычной для неё позе спиной к королю и тихо пела, держа в руке большой бокал сливовицы.

Вся её реакция буквально кричала о том, что она абсолютно не удивлена его возвращению и более того, предвидела это.

Развернувшись на девяносто градусов, девушка подняла на Фредерика дерзкий и полный надменности взгляд и проговорила:

- Его Светлость вернулись домой…

========== Пыль в глазах твоих ==========

Около недели прошло с тех пор, как король предпринял отчаянную попытку вернуться домой, но потерпел фиаско.

Как ни странно, но его быстро перестала донимать досада, а чувство полного, горького отчаяния сменилось вполне сносным и даже местами весёлым сосуществованием с дивной красавицей - хозяйкой дома.

Словно неся ответственность за случившееся, она всячески старалась развлечь своего гостя: пела ему песни, рассказывала страшные, а вернее, больше смешные, бабушкины сказки и изредка даже танцевала. Они подолгу гуляли в лесу и наслаждались зимней природой, катались в снегу и лепили забавные фигуры, играли в прятки за деревьями и, когда находили друг друга, то задорно смеялись, а затем, некоторое время всматриваясь в глаза, тянулись навстречу к запретному, но такому желанному поцелую.

Подобная жизнь казалась чем-то нереальным и уж точно не шла в разрез со всем, к чему привык наш король с детства: взбалмошная, не спланированная и свободная, именно такая же, какой была и сама Мэрилин.

День за днём не тянулись, а летели, погода становилась теплее, солнце, во всю готовясь встретить приход весны, грело сильнее и светило ярче, а ночи и подавно, все, как одна, выдавались жаркими и томными.

Молодые люди настолько подходили друг другу, что порой это даже удивляло.

- Его Величество сегодня не пили чаю, - подходя к столу с глиняной кружкой, игриво заметила девушка.

- Должен признать, что весь твой чай напоминает мне мох, собранный с Черного дерева, который, по мне, достаточно горький.

- Что за вздор?- продолжая грациозно приближаться, словно хитрая кошка, возразила она, - На улице зима и мы должны быть сильными.

- Но я не видел, чтобы ты пила его вместе со мною.

- Конечно пила, вряд ли король следит за каждым моим шагом, - с этими словами девушка поставила кружку, а сама присела на край деревянного стола, обнажив через большой разрез платья длинную, стройную ногу, которую она закинула поверх той, что была прикрыта.

Свободная, лёгкая ткань, невесомо соскользнувшая с плеча, оголила красивую, бархатную кожу ключицы и дала, хоть и совсем маленький, но намек на возможность увидеть полную грудь.

Дождавшись, пока мужчина осушит напиток, она забрала у него кружку и, отставив её на приличное расстояние, не меняя места, облокотилась на стол, приняв позу более откровенную и кокетливую.

То, каким сильным магнетизмом обладала эта женщина, можно было заметить невооруженным взглядом: роковая, редкостная красавица, каких только стоит поискать, весьма умна, остра и прозорлива, а главное, невероятно и страшно соблазнительна.

Заметно сглотнув последние остатки отвара, Фредерик с жадностью смотрел на аппетитную фигуру девушки и не мог оторваться.

Каждая линия, каждый изгиб её тела заставлял сердце слегка замирать, а низ живота скручивался в тугой узел.

Вдоволь насладившись этим воистину прекрасным зрелищем, он, не торопясь, встал со стула и, подойдя к ней вплотную, остановился между её ног, предварительно широко их раздвинув.

Сладостно предвкушая приятную завязку, Мэрилин прикрыла глаза и откинула голову назад, рассыпав по столу копну чёрных волос. Она хорошо знала, что таким образом выглядит еще более выгодно, представив обзору тонкую, изящную линию шеи.

Некоторое время стоя абсолютно неподвижно, мужчина просто наслаждался великолепной картиной, развернувшейся перед ним, но болезненное пульсирование в паху вовремя дало понять, что дальнейшая задержка неуместна.

Слегка наклонившись, он припал губами к нежной коже в районе ключицы и невесомо поцеловал, затем еще и еще раз. Король прокладывал дорожку из воздушных поцелуев до тех пор, пока ткань платья не преградила ему путь.

Тогда, ловким движением руки, он распустил слабую шнуровку спереди и наружу показались два больших, соблазнительных полушария, принадлежащих в данный момент только ему.

Придерживая свою даму за спину, он свободной рукой с силой сжал одну мягкую, пышную округлость, а к другой жадно припал губами, стараюсь втянуть её в рот, как можно глубже.

Твердая, розовая горошина соска абсолютно невообразимо перекатывалась на языке, заставляя свою хозяйку громко стонать и извиваться от наслаждения.

Мэрилин в тот момент казалась такой нежный, хрупкой и ранимой, что хотелось просто взять её на руки, прижать к себе и больше никогда не отпускать.

Поочерёдно переходя от одного полушария к другому, Фредерик неистово сжимал их пальцами, гладил и слегка покусал, а затем снова возвращался к поцелуям.

Когда терпения на то, чтобы далее оттягивать желанное более не осталось, он с силой задрал широкий подол её платье верх и дотронулся до пульсирующего, изнемогающего от возбуждения бугорка.

Всё её тело молниеносно отозвалось на эту сладостную пытку, а сама она заметно подалась бедрами вперед, в надежде найти то, что заполнило бы её до предела.

Быстро расстегнув пуговицы, мужчина освободился от, стесняющего его движения, плена брюк и, спустив их до колен, направил член, в полной боевой готовности, к самому лону, отчётливо ощущая его жар, но входить не спешил.

Дразня и лаская, он водил им вверх и вниз иногда, специально, задевая набухшей клитор девушке, от чего, лежа спиной на столе, она начинала кричать ещё сильнее.

Вдоволь насладившись её терзаниями, Фредерик сделал последнее, обманное движение и резко вошел на всю длину и до самого основания.

То тепло, которое разливалось внутри неё крайне будоражило, а узкие, гладкие стенки, так тесно и крепко обтягивающие его мужское достоинство, доставляли неземное удовольствие.

Она была узкая, тугая и мокрая, а последнее, правдиво свидетельствовало о том, что Мэрилин его хочет, желает и её тело полностью принадлежит ему.

Выждав некоторое время и дав всему внутри неё привыкнуть к колоссальной наполненности, он начал двигаться, сначала медленно, выбирая темп и глубину проникновения, а затем всё быстрее, подстраиваясь под сбивчивый ритм собственного дыхания.

Обхватив своего партнера ногами за поясницу, девушка желала, чтобы он находился как можно ближе, она жаждала чувствовать силу его тела и ощущать мощь, исходившую от этого мужчины. Сам факт того, что именно король сейчас обладает ею, давал некую иллюзорную особенность избранности и отменного женского шарма.

Мэрилин понимала, а точнее отчётливо видела, что её зелье работает, Фредерик привязался к ней, а затем уж недолго и до того, как проснётся пламенная и искренняя любовь в его сердце.

Продолжая вбиваться всё сильнее, мужчина был уже не в силах контролировать тот взрыв эмоций, который накрывал их одновременно с головою. Девушка под ним кричала и билась в сладостных судорогах, а он, сделав еще несколько особо глубоких проникновений, со стоном излился ей на живот и без сил опустился на стул, на котором сидел ранее.

Постоянно находясь в плену её глаз, рук, смеха и обаяния, он ловил себя на мысли, что всё чаще думает об этой женщине, что невольно и совсем неосознанно сравнивает её со своей законной супругой, находя первую, к собственному стыду, более обаятельной и достойной Его Королевского Величества. Всё это сводило с ума и не давало покоя. Мэрилин, словно магнит, манила его к себе каждый раз, как они оказывались достаточно близко, а самое страшное, что не было абсолютно никакого желания отрываться от неё, точно это была какая-то магия…

Не понимая всего, что происходило на самом деле, будучи уже по уши влюблённым, Фредерик, однако, ни на секунду не забывал о доме и чувстве собственного долга, хотя всё реже вспоминал Эмилию и её нежные, точно детские черты.

Однажды, поздно вечером, когда в хижине почти догорел очаг, щедро одарив нуждающихся обитателей спасительным теплом, мужчина снова вернулся к болезненной для него теме.

- Я полтора месяца ждал, что меня найдут, надеялся и верил, что конница отыщетдорогу в снегах и всё тщетно, как же я был глуп и самонадеян в своих убеждениях.

- Это не так, - устраиваясь на лежанке рядом с ним, возразила девушка, - Ваши следы надежно скрыла та сильная метель, коня и друга, скорее всего, обглодали дикие звери, а свежий снег укрыл их останки, что же касается моего дома, то его не так-то просто найти, ведь он находится в столь неожиданном месте, куда редко ступает нога человека.

- Я накажу их! Жестоко накажу их всех за полную несостоятельность и неуважение к своему королю.

- Его Величество вправе сделать так, как посчитает нужным, - удобно устроившись на подушке, по-кошачьи промурлыкала она.

- Знаешь, Мэри, один вопрос никак не даёт мне покоя, - повернувшись к девушке и пристально всматриваясь в её глаза, обеспокоенно спросил Фредерик, - в тот день моей неудавшейся охоты, когда волки уже успели убить Лорана и растерзать мою лошадь, последнее, что я помню, это твою расплывчатую фигуру вдалеке, при виде которой эти кровожадные монстры отступили в сторону, а затем и вовсе трусливо ретировались. Так скажи же мне, что всё это значит? Чего так испугались те, кого боятся все остальные?

Мэрилин давно ожидала услышать от него подобные вопросы, но в тоже время и страшилась их.

Она знала, что одна ложь, непременно влечет за собой череду других, с которыми всё сложнее справиться. Но, в тоже время, убегать от ответа было глупо и бессмысленно, ведь если на корню не убить в нём пагубный интерес к этой теме, то вся проделанная ею работа может пойти насмарку, омрачая тем самым само существование.

Исходя из всего, что так стремительно, буквально за долю секунды, пронеслось в голове девушки, она решилась всё же открыть ему правду, за некоторым исключением и не всю.

- Волки подчиняются мне… Спокойно! - подняв указательный палец вверх, она приложила его к губам ошеломлённого собеседника, который явно хотел накинуться на неё с обвинениями, - Это совсем не то, о чём вы подумали. Мы мирно и дружно живем бок о бок друг с другом долгие годы, они защищают мой дом от других хищников, а я научилась не бояться их и принимать такими, какие они есть. Я могу велеть им отойти, но это касается только меня.

- И ты только сейчас говоришь мне об этом?! - немедленно вскочив с постели и вцепившись руками в волосы, прокричал Фредерик, - Это могло изменить всё, что касается меня и королевства. Я бы мог спокойно вернуться домой, коли ты согласилась бы сопроводить меня. Ты форменная эгоистка и единоличница, которая обманом и ласками удерживает меня подле себя.

Никак не отреагировав на столь буйную выходку, она лениво привстала с лежанки и, мягко взяв его за руку, потянула на себя, заставляя присесть обратно.

- Я никогда бы не осмелилась соврать королю или заставить его усомниться. Волки сами по себе горды и самолюбивы, мы научились находить общий язык, но шли к этому долгие годы. Я не знала, как поведут себя эти животные в случае, если увидят нас вместе. Меня бы они не тронули, но я не могу сказать с такой же уверенностью и о вас. Представьте, что бы со мной тогда было, если бы я вызвалась сопроводить вас, а отвела лишь на верную смерть. Боги никогда бы не простили мне это, да и сама бы я жить с этим не смогла. Вините и ругайте меня, Ваша Светлость, если так будет угодно, если так вам будет легче, но знайте, я бы никогда не подвергла вас опасности, зная, что существует хоть малейшая доля вероятности.

Столь пламенная и откровенная речь заставила Фредерика значительно поумерить свой пыл и совершенно иными глазами посмотреть на сложившиеся обстоятельства и девушку в целом.

Возможно, её целью считалось отнюдь не насильное удержание его в собственном доме, а благородное стремление защитить и уберечь от опасностей и невзгод. Возможно, она и была тем скрытым ангелом-хранителем, которому он ежедневно произносил молитву и нашлась в этом лесу лишь потому, что судьбою ей было уготовано защитить его душу.

Теша себя подобными мыслями, король вскоре и вовсе успокоился, заняв свое прежнее место на твердой лежанки. Он нежно обнял, повернутую к нему спиной, девушку и его руки коснулся её холодный, серебряный медальон, который она не снимала даже ночью.

Фредерик обнимал ангела, а на самом деле, в его плотном кольце рук возлегала истинная ведьма, преследующая только свои собственные цели и не заботящиеся о других.

========== Повелительница стаи ==========

Время, не сбавляя своего привычного темпа, стремительно продолжало лететь вперёд, унося в своё небытие длинные ночи и солнечные дни.

Фредерик окончательно привык к обветшалой и покосившейся хижине, смирился с тем, что его ни как не находила стража, а волки не выпускали из леса. Благодаря уверениям Мэрилин, он знал, что с наступлением глубокой весны, они покинут эти края, а сам он сможет быстро и беспрепятственно вернуться в замок.

Где-то в глубине души, его сильно заботило всё происходящее, но какая-то невидимая и неосязаемая преграда, словно заслонкой оттесняла эти чувства подальше, в те уголки сознания, к которым человек редко обращается.

Эта же незримая преграда, будто по волшебству, настойчиво и методично стирала из его сознания светлый и родной образ Эмилии, всё больше замещая его роковым и крайне противоположным портретом Мэрилин.

Они были способны часами, долгими и темными вечерами беседовать друг с другом и никак не могли насытиться общением. Обсуждали историю и культуру, картины и музыку и в каждом из этих вопросов девушка, к его глубокому удивлению, была осведомлена не хуже него самого, словно являлась герцогиней или жила при дворе.

А иногда молодые люди просто молчали и не было в этом молчании ничего тягостного и неудобного, а наоборот, оно было вполне себе осмысленным и имело глубокое значение.

Фредерик сдался, полностью покорился и подчинился этой властной, но в тоже время, ласковый женщине, хотя для себя, он имел абсолютно иное оправдание, которое заключалось в следующем: если Боги решили послать на его долю подобное испытание, значит они уверены, что он справится с ним, преодолеет во что бы то ни стало.

Король не верил в магию, но верил в судьбу, что в корне упрощало все планы, имеющиеся относительно него у Мэри. Но, вне зависимости от того, жила в нём вера в сверхъестественное или нет, магия не переставала существовать. Она тугим кольцом окутала его тело и разум, забралась в каждую клеточку организма и надежно поселилась там. Он был буквально пропитан магией, но не знал этого, а стало быть и не думал, чего нельзя было сказать о хозяйке дома.

Умудряясь использовать колдовство тайно и незаметно, Мэрилин продолжала поить его приворотным зельем и окуривать травами, под благовидными предлогами чая и создания чудесных ароматов.

Она уже смирилась с мыслью, что мужчина находится в её полном подчинении и дожидалась лишь одного, когда снега сойдут, а они отправятся в замок вместе, не расставаясь уже никогда.

Конечно, девушка могла и в прошлый, не удавшийся раз, надежно сопроводить своего кавалера, но тогда она ещё не имела уверенности в том, что зелье в его организме набрало достаточную мощь и кроме неё одной, ему никто не нужен. Сейчас же, это уверенность возросла в сто крат и казалась, ей чем-то непоколебимым и абсолютно нерушимым.

Магия делала своё дело, а ведьма своё.

Если не считать столь серьезной, даже вопиющий недосказанности, в остальном между молодыми людьми царил мир и покой, а главное, уже давно зародилось и весьма стремительно развивалось прекрасное чувство любви, пусть даже у одного и искусственно вызванное.

Однажды ночью, когда царица Луна уже успела вовсю заявить о своих правах и зорко следила за миром с высока, Фредерик внезапно проснулся от странного чувства пустоты. Повернувшись на бок, он, уже по сложившейся привычки, хотел обнять свою даму, но к удивлению обнаружил, что её нет и в тревоге пробудился.

Очаг давно догорел, а в хижине правила кромешная темнота. На ощупь, проведя рукой по постели, он ещё раз удостоверился, что девушки с ним нет и тихонько позвал:

- Мэрилин, - затем еще раз, но более громко и отчётливо, - Мэрилин!

Ответом ему было лишь мерное потрескивание угольков, которые еще не успели остыть, но света уже не давали.

Зародившееся чувство тревоги, стало переходить в панический страх за любимую. Что могло произойти такого, что заставило девушку покинуть собственный дом среди ночи? Почему она ушла одна и не предупредила его? Масса вопросов, как назойливый рой пчел кружил в голове, не давая сосредоточиться на реальности. А реальность было такова: Мэрилин исчезла и он здесь совершенно один.

Быстро разведя огонь и засветив огарок толстой свечи, Фредерик наспех облачился в одежду и не раздумывая вышел на улицу, готовый самостоятельно найти все ответы.

Ночь была тихой и звёздной, чистое, ясное небо, часто усыпанное этими золотыми крапинками, при детальном рассмотрении собирало их в вполне известные фигуры.

Глубоко вдохнув свежий, густо наполненный букетом леса воздух, король двинулся вперёд, даже не представляя, откуда именно он начнет поиски своей новой “любви”.

Немая, густая и вязкая тишина, которая обступила его со всех сторон, сбивала с пути. Он не мог спокойно думать и соображать, настолько цепко она прокралась в его голову, впившись своими острыми, невидимыми когтями.

-Мэрилин! - громко кричал он в пустоту, направляясь неизвестно куда, но никакого ответа не было.

Затем, спустя еще несколько минут непрерывного шествия, до мужчины стал доноситься еле уловимый, но до мурашек знакомый голос и, больше не заботясь о собственной сохранности и осторожности, он пустился бегом туда, где так сладко и томно пела песню его богиня ночи.

Не видя протоптанного пути, Фредерик наступал где придётся, проваливался в полурастаявший снег, а иногда и вовсе падал на колени, сухие ветки деревьев больно хлестали его по лицу, но он знал, что она где-то там, а стало быть, его место рядом с нею.

По мере приближения, голос становился всё громче и, сперва неразборчивая речь, приобрела вполне оформленную связанность, представляющую собой некое подобие призыва или заклички.

Преодолев ещё около двухсот метров, король увидел перед собой небольшой пригорок на котором, спиной к нему, стояла, несомненно, Мэрилин, высоко подняв руки к небу.

Полная луна, освещая лес не хуже солнца, находилась прямо над ней, от чего фигура девушки была четко различима до мельчайших деталей.

Покачиваясь из стороны в сторону в такт своей песни, Мэрилин была подобна фее, если бы они вообще существовали в природе.

Дивная мелодия, исходящая из её уст, сковывала движения и заставляла замирать сердце. Словно чувствуя волшебная оцепенение, Фредерик не мог более пошевелиться, продолжая стоять ещё на почтительном расстоянии от неё и полностью скрытый тенью деревьев.

Сколько продолжалось её колдовское пение, было неизвестно, да и кому бы в голову пришло считать мгновения, находясь в такой необычной и диковинной ситуации. Но вот, понемногу, Фредерику стало казаться, что из далека, по направлению к девушке, приближаются внушительного размера черные тени, количество которых с каждой секундой только прибавлялось.

По мере того, как тёмные исполины наступали, в их демонических и таинственных образах стали ясно проступать черты знакомые и до ужаса пугающие - это были волки, а вернее сказать истинные чудовища.

Посередине, рядом с другим, таким же огромным зверем, двигался явно вожак стаи. Зубы этих двух убийц были железной хваткой сомкнутый на чём-то большом, не уступающем им и в размерах и, когда они подтащили тушу ближе, стало понятно, что это олень, причём уже мёртвый, но еще теплый, так как из окровавленной, рваной раны на шее струился, поднимаясь вверх, пар улетучивающейся жизни.

Было заметно, что им стоило огромных усилий доставить животное сюда, но то, насколько самоотверженно они это делали, не могло не поражать.

Медленным шагом приблизившись к Мэрилин, которая, завидев их опустила руки, но всё ещё продолжала петь, волки учтиво возложили тушу возле её ног, а сами отступили назад, высунув розовые языки и жадно хватая пастью воздух.

На этот раз их было шестеро: серые, бурые и белесые, все, как один, они приняли смиренную позу дрессированных собак, которым хозяин приказал сидеть. Дикие звери не отрываясь смотрели на девушку и, когда она смолкла, громко завыли в унисон, в знак того, что поддерживают её и всегда готовы прийти на зов.

Несколько раз ткнув носом ботинка лежащую тушу, Мэрилин окончательно убедилась, что животное мертво и, обойдя его стороной, направилась к стае.

Заметив это, волки тут же перестали исполнять свою ответную песню и с явным интересом наблюдали за приближающимся к ним человеком.

- Рами, - достаточно громко позвала Мэри и тут же самый огромный волк, который был вожаком, ловко поднялся с мокрого снега, неопрятно отряхнулся и устремился ей навстречу, дружески виляя пушистым хвостом.

Поравнявшись на полу пути, оба они остановились, некоторое время вглядывались друг другу в глаза, а затем, девушка заключила огромную, мохнатую голову зверя в ласковые, материнские объятия, словно сейчас перед ней стоял не большой кровожадный монстр, а родное дитя.

Она гладила и перебирала пальцами его густой, белесый мех и тихонько шептала что-то в ухо, чего из-за дальности расстояния, Фредерик разобрать не мог, а он, в свою очередь, всячески старался подставить ей свою косматую морду, а когда все же это удалось, лизнул шершавым, розовым, языком, от чего девушка заливисто засмеялась и оттолкнула хулигана в сторону.

Эта картина умиляла и одновременно поражала своего стороннего, незваного зрителя. Всё, что сейчас было представлено на обозрение королю, не умещалось в его сознании и не имело ничего схожего с миром реальности и объективности.

“Кровожадные монстры - верное служение - Мэри.”

Эта незатейливая цепочка сама пришла мужчине на ум, но вот здравый смысл принимать её никак не хотел.

Вдоволь нашептавшись, девушка повернулась к стае и, сделав призывный жест рукой, приманила к себе другого волка, стоящего поодаль, того, что был вторым после вожака.

Легко преодолев разделяющее их расстояние, серый волк резко остановился и замер, явно дожидаясь от хозяйки своей порции нежности.

Проделывая и с ним подобные манипуляции, ведьма не заметила, что белый волк не желал делить её внимание с кем-либо и, дабы прекратить всё то, что ему не нравилось, он легонько толкнул своей мощной мордой её в спину, от чего девушка, не удержав равновесие, повалилась в снег.

Её весёлый, заливистый смех быстро смешался с ночным ветром и разлетелся повсюду, упруго отскакивая от каждого дерева.

Некоторое время наблюдая за хозяйкой, волки стояли абсолютно неподвижно, а затем тоже дружно рухнули на землю, весело катаясь на спине и задрав вверх огромные лапы.

Праздное раздолье этих лучших друзей не осталось без внимания у других членов стаи, которые, мало-помалу, стали подходить ближе, готовые принять участие в сумасбродстве.

Всё это было абсолютно ни на что не похоже и в своём роде совершенно уникально. Ночь. Лунная, морозная, красивая ночь, молодая девушка и шестеро гигантских волков, весело резвящихся на снегу под звездным небом.

Когда эта странная, даже абсурдная компания порядком утомилась, а одежда и мех изрядно промокли, Мэрилин грациозно встала на ноги и ласково обратилась к вожаку.

- Мне пора возвращаться, Рами, дома меня ждёт король. Благодарю за то, что задержали его в прошлый раз, преградив выход из леса, я никогда в тебе не сомневалась. Мои приготовления почти завершены и вскоре его можно будет отпустить уже не опасаясь…

Фредерик не расслышал, что она сказала далее, так как его внимание привлекли всё те же два волка, которые снова, словно капканы, сомкнули свои стальные челюсти на мертвой туше, готовые доставить её туда, куда прикажет хозяйка.

Не помня себя от ужаса, мужчина тихо покинул своё надежное укрытие и бегом бросился назад к хижине, понимая, что если его заметят - беды не миновать.

Он всё дальше уносился от места, где стал невольным слушателем того, что совершенно не предназначалась для его ушей и неустанно оглядывался, боясь заметить у себя на хвосте погоню.

К тому моменту, когда он очутился возле хижины, на горизонте уже брезжил рассвет, но не волков, не Мэрилин видно ещё не было.

Ворвавшись внутрь, король быстро разделся, вернул все вещи на прежнее место и удобно устроился на лежанке, словно его ночь прошла в безмятежном сне.

Фредерик так и не застал возвращение девушки, глаза предательски слипались, а голову опутала дремота, зато Его Величество чётко помнил всё, что она говорила там в лесу, а значит завтра он обязательно получит ответы.

========== Ведьма ==========

Остаток своей загадочной ночи Фредерик провёл в жутких метаниях, созерцая странные, порою ужасающие сны.

Ему чудилось, будто бы на пригорке, освещенном с неба яркой луной и луковыми звездами, возведя высоко вверх руки, стоит не Мэрилин, а он сам, громко и настойчиво призывая кого-то.

Этот голос, пение и мотив, совершенно ему не характерные, тем не менее издавал он, дивясь и не находя в себе сил остановиться.

Король видел, как огромная стая волков приближается к нему из тени деревьев, что-то волоча, но продолжал петь.

Словно не чувствуя подмены, звери приняли его за своего хозяина, а может всё дело было именно в песне, чудесным и волшебным образом действующей на них, но они не только не озлобились, а наоборот, присели на землю и присмирели.

Фредерик подзывал, а затем, по очереди гладил каждого хищника и когда он проводил ладонью по их мордам, на ней оставалась красная, горячая кровь их жертв, как напоминание о том, кем они являлись на самом деле.

Как и было уготовано в уже случившемся сценарии, вожак стаи толкнул мужчину в снег, а следом и все остальные бросились на землю, радостно катаясь и весело резвясь.

Вдоволь наигравшись со своими новыми “друзьями”, мужчина во сне обратил внимание на то, что же за подарок преподнесла ему стая, и тут же всё его тело мгновенно оцепенело, а к горлу подкатил рвотный комок. На снегу, поодаль от него, лежал, широко раскинув в стороны руки, Лоран с абсолютно стеклянными глазами, устремленными в небо и распоротым животом, из которого вылезла половина внутренностей.

Словно почувствовав сильную перемену в настроении хозяина, волки, все, как один, ощетинились и зарычали. Они больше не искали игр и ласк, а напротив, были готовы броситься на него в любую секунду.

С осторожностью отступая назад, Фредерик думал лишь о том, как бы ему поскорее покинуть злополучный пригорок, в этот же момент метаясь и буйно ворочаясь на лежанке.

Сначала он двигался задом, а затем, принял опрометчивое решение бежать, чем спровоцировал не только стаю, но и самого вожака.

В несколько скачков догнав свою нерадивую добычу, Рами прыгнул ему на спину огромными лапами, повалил в снег и… мужчина проснулся.

В хижине было тепло и уютно, в очаге размеренно потрескивали поленья, а над огнём висел большой котёл, до отказа заполненный снегом, но вот этот запах.

Запах свежего, жареного мяса сразу заполнил ноздри, болезненным, голодным урчанием отозвавшись в животе.

- Что-то нехорошее снилось Его Величеству,- размеренно выплывая из-за ширмы, констатировала девушка.

Боясь нахлынувшей, окутывающей разум злобы, Фредерик не знал, что ему ответить, чтобы не оскорбить хозяйку: “Мой мертвый друг, убитый твоими монстрами, кровавые морды хищников, с которыми я резвился на пригорке или, на худой конец, Рами, учтиво желающий перегрызть мне глотку”.

Всё это было сейчас столь же неуместно, как, например, честное откровение того, что он следил за нею половину ночи.

- Я не помню, - малодушно соврал король, уже в достаточной степени опасаясь этой загадочной женщины.

- Тогда, возможно, вам стоит умыться, дабы смыть с себя все страхи и тяготы сна, - ласково и абсолютно не понимая, откуда у её гостя взялась вся эта тревога, предложила Мэри.

- Это и впрямь не помешает, - тихо отозвался Фредерик, взглянув на свои руки и найдя на них достаточно следов вчерашних многочисленных падений.

- А я тем временем соберу на стол и ни притронусь не к единому кусочку, пока не получу ваше полное и официальное одобрение на счёт моей стряпни.

Мужчина завернул за ширму и, остановившись у лохани с водой, замер, продолжая неустанно прокручивать в голове её вчерашние слова.

“… Благодарю за то, что задержали его в прошлый раз… Мои приготовления почти завершены и вскоре его можно будет отпустить…”

Что это всё значило? Хотя ответ был столь же очевиден, как и белый день - он пленник, пленник в огромном, старом лесу, окружённый голодными, кровожадными волками и женщиной, что не сводила с него своих зорких глаз.

Неведение того, чего можно ожидать от этой, на вид благочестивый девушки, боролось и подавляло жгучее желание высказать всё, что он думал в этот момент.

Отметив, что для простого омовение он довольно долго отсутствует, Фредерик по поплескал немного воды на лицо, машинально протёр шею и плечи и вышел к столу, где радушная хозяйка уже поджидала его с яствами.

Для каждого из них был приготовлен маленький горшочек тушёных овощей, а посередине стояло большое блюдо жареной дичи, источая просто божественный аромат.

- Вам нравится? - заискивающе прощебетала Мэрилин, как только один кусочек кушанья очутился во рту гостя.

- Вполне, - сухо ответил он, преследуемый лишь собственными размышлениями о том, что это женщина - ведьма и чем в достаточной степени смог её расстроить.

- Вполне… - грустно повторила она, - Всё это стоило мне гораздо больше, чем “вполне”. Хотя, что я могу знать о хороших закусках, живя дикаркой в лесу, без личного повара и кухарок?

- Откуда это мясо? - не в силах более сдерживаться и притворяться, что абсолютно ничего не происходит, с вызова спросил король.

Не ожидая подобного вопроса, девушка в растерянности округлила глаза и лишь в немом молчании открывала и закрывала рот, не находясь с ответом.

- Кто поймал его для тебя? - продолжал наступать, не унимаясь Фредерик, - Кто доставил до хижины?

- Ваша Светлость, я не знаю о чём Вы, - чувствуя, как руки донимает предательская дрожь, прошептала хозяйка.

- А я, думаю, прекрасно знаешь. Где ты была ночью? Что за срочное дело заставило тебя покинуть дом и до рассвета не возвращаться?

Прекрасно понимая, что всё то, что она месяцами строила и вынашивала, планировала и вылепляла из ничего может разрушиться также легко, как карточный домик, Мэрилин в отчаянии расплакалась.

- Я была на охоте! - слабо веря в сказанное, прокричала она, - Пыталась добыть нам пропитание, а Вы… Вы в чём-то меня упрекайте?

- Нет, дорогая, - сделав акцент на последнем слове, сухо промолвил мужчина, - Я упрекаю лишь себя. Упрекаю в глупости и слепоте, упрекают в том, что до последнего отказывался верить в то, кто ты. Что разрешал потчевать себя обманными речами о весне и доме, а также пил зелья, приготовленные тобою. Я видел всё и, что еще хуже, слышал. Эта ночь открыла мне глаза и молчать я более не в силах.

Гнев, доселе бушующий внутри, прорвал защитную оболочку и, в мгновение превратившись в дикого, необузданного зверя, Фредерик стремительно смел всё со стола и его содержимое с грохотом и звоном разлетелась по полу, окропив стены и лежанку ароматным рагу.

- Я покину этот ведьминский дом и пусть меня лучше растерзают дикие звери, чем я останусь здесь ещё хоть на несколько минут.

С этими словами, со злобой и отчаянием выплюнутыми в лицо Мэрилин, король потянулся за плащом и оружием, но тут же услышал звук, совсем вдалеке, но отчётливо напоминающий выстрел, а затем еще и еще один.

Залпы выстрелов снова и снова раздавались на улице, но теперь уже, непосредственно за дверью хижины.

С силой оттолкнув Фредерика с дороги, Мэри распахнула единственную преграду, отделяющую их от дневного света и выбежала наружу.

Подобное количество народа, которое сейчас наполняло её двор, девушка не видела долгие годы, сознательно выбрав жизнь отшельника.

Десятки сильных и крепких мужчин, облаченных в сияющие доспехи и верхом на могучих жеребцах, окружили её со всех сторон. Их кони громко ржали, а из огромных ноздрей на умных мордах, выходили клубы густого пара, как свидетельство того, что дорога их была тяжела и долга.

- Именем короля, отвечайте, - грубым, гортанным голосом, возвышаясь над девушкой, начал Коллин Крейн, - одна ли ты в этом доме?

Мэрилин хотела было открыть рот, дабы подтвердить, что здесь действительно не одна, но её взгляд упал на мрачную, огромную тень, бесформенный горой возвышающуюся на снегу поодаль от стражников.

Бурый волк лежал на земле, подергивая лапами в конвульсиях, а на груди его зияла дыра от патрона, выпущенного в целях самозащиты кем-то из солдат.

Девушка стремительно бросилась к зверю, обхватив его мохнатую голову руками и истошно закричала, но стоило ей отвести взгляд в сторону, как она заметила ещё два тела дорогих сердцу животных, но уже без признаков жизни.

Она кричала и металась между неподвижными телами до тех пор, пока не обратила внимание на то, как нежно и по-братски тот грубый воин в доспехах обнимает ЕЁ короля. Он держал его за плечи, похлопывая рукой по спине и весело улыбался.

Несколько месяцев она жила здесь, обретя полное, безграничное счастье. У неё было всё, абсолютно всё, чего только можно пожелать: дом, еда, любимый мужчина и большая, преданная стая друзей, охотников и защитников, но он забрал это.

Прекрасный и молодой Лорд, облаченный в железо и кожу, сидя на своем верном и сильном коне, в одночасье растоптал, снёс и сравнял с землей её девичье, зыбкое счастье, которое она так самоотверженно охраняла и строила.

Не обращая внимание на истерические метания обезумевшей женщины, Фредерик с ловкостью оседлал уготованного для него коня и, не удостоив Мэрилин и взгляда, скомандовал своему небольшому войску поворачивать назад.

Вооруженная до зубов процессия, состоящая из 28 человек, не считая короля, так же быстро покинула её земли, как и появилась. Она принесла с собой лишь боль и потери, вытоптав плодородную почву, убив родных друзей и отняв смысл существования.

Солдаты скрылись в лесу, а до её ушей ещё несколько раз доносились раскаты грохота выстрелов, как наглядное свидетельство того, что ещё кого-то из волков лишили драгоценной жизни.

Мэрилин не могла больше стоять, не могла вынести ещё хотя бы минуты этой ужасающей, разрывающей и поглощающей боли. Медленно опустившись на колени, она рухнула в снег рядом с серым волком и снова зарыдала.

Печаль, утрата и одиночество захлестнули её с головой, девушка снова осталась одна, одна - одинешенька в целом мире, ровно, как и в тот день, 70 лет назад, когда в слезах, бредя по лесу, нашла эту покосившуюся, ветхую избушку со странной жительницей внутри.

Утопая в глубоком отчаянии, Мэри обхватила холодными, грязными пальцами свой медальон и, с силой потянул за цепочку, сорвала его с шеи, отбросив далеко в сторону.

В то же мгновение, как яркое, массивное украшение перестало касаться её кожи, девушка превратилась в дряхлую, безобразную старуху, сгорбленную, сухую и морщинистую.

Её беззубый рот то открывался, то закрывался, а узловатые пальцы продолжали гладить мех остывающего животного. Сейчас она была той, кем являлась на самом деле, кем была по своей природе и не переставала быть - Мэрилин Вествик, 95 лет от роду,придворной дамой короля Фредерика III, покойного дедушки Его Величества…

========== Свобода ==========

Дорога до родного замка пролетела для Фредерика в странном смятении. Он чувствовал, что должен радоваться и ликовать, душой и сердцем празднуя собственную свободу, но почему-то не ощущал ничего подобного.

Он перехитрил “злую ведьму”, сбежал от неё и остался невредим, но от чего же так тошно, от чего всё внутри погрузилось в пучину тоски, стонет и рыдает в скорби.

Отгоняя от себя навязчивые, грустные мысли, король по пути ещё не раз встречал то тут, то там мертвые, недвижимые тела застреленных его солдатами лесных чудищ. Кто-то из волков лежал на снегу, кто-то на оттаявшей земле, но от каждого отходила большая, багряная лужа крови, успевшая остыть и свернуться.

Словно боясь снова потерять короля, не отдаляясь ни на шаг, за ним по пятам следовал Колин Крейн. Лицо его было заметно осунувшимся, а на щеках красовалась, как минимум, недельная щетина, следовательно, столько, а может и больше, он провел в лесах, безуспешно разыскивая его.

Коллин был несказанно счастлив, что наконец смог отыскать лучшего друга, но его тревожило другое. Как объявить Его Величеству, что не он один в тот день не вернулся с охоты?

Как открыть страшную весть, не омрачая радости долгожданной дороги домой? Ведь Лоран был их общим и любимейший другом, а частые визиты его отца - лорда Стрейнджа всегда заканчивались печально, ведь никто из ныне живущих не мог поведать абсолютно ничего о его родном сыне.

- Лорана нет с нами больше, - наконец набравшись смелости, тихо, за спиной короля, произнес мистер Крейн.

- Я знаю, - сухо ответил тот, не оборачиваясь.

- Знаете?! Ну откуда?

- К сожалению, я был там, в тот момент, когда сердце нашего товарища перестало биться, а последняя капля крови упала на снег, вытекая из рваной раны на шее. Его убили волки, а меня… Мне лишь чудом удалось спастись.

Не обмолвившись больше не словом, всю оставшуюся дорогу до замка, они провели в смиренным молчание, перемалывая у себя в голове собственные мысли и переживания.

К слову сказать, в тот внушительный промежуток времени, что Фредерик провёл вне дома, он в значительной степени успел отвыкнуть от всей этой суеты, но чувствуя ответственность и непомерный долг перед государством, возвращался с чистой совестью и духам, готовый окунуться в дела страны с головой.

Как только они подъехали к воротам главного входа, глашатай на башне немедленно затрубил в горн, оповещая громким сигналом всех и вся, что Его Величество король Фредерик наконец-то вернулся.

- А по тихому всё сделать было нельзя? - состроив притворно - злое выражение лица, спросил мужчина.

- Народ ждал Его Светлость 3 месяца, думаю, они заслужили узнать о его возвращении.

- Прости, мой друг, ты, как всегда, пра…

Не успел Фредерик закончить фразу, как увидел вдалеке маленькую фигурку, облаченная в голубую, пышную юбку, что не жалея ног, бежала к нему по мощеной дворовой дороге. Широко раскинув руки, Эмилия летела, не замечая никого вокруг, а её красивая, открытая улыбка лучезарно светилась на лице, согревая сердце.

На мгновение замешкавшись, Фредерик продолжал сидеть верхом на коне и неотрывно смотрел на приближающуюся к нему девушку.

- Ваше Величество, королева, - тихо указал Коллин, - она выплакала все глаза, но не теряла надежды, что вы вернётесь.

Спешившись на землю, мужчина встретил свою обожаемую супругу горячими, как ему казалось в тот момент, объятиями, но они, в свою очередь, напротив, получились какими-то скованными и весьма отстраненными.

- Я так боялась за тебя, любовь моя, - причитала ему на ухо Эмилия, - но ждала и ни секунды не сомневалась, что ты вернёшься. Нам судьбою предначертано быть вместе и ничто не в силах разлучить нас.

Самое странное в этой ситуации было то, что руководствуясь благоразумием и честью, король желал обнять свою жену, крепко прижать её к груди и никогда не отпускать, но всем естеством совершенно не чувствовал ничего подобного. Перед ним сейчас стояла абсолютно чужая женщина и к которой, если задуматься, он не испытывал совершенно никаких чувств.

- Ты похудел, - увлекая его за собой в замок, констатировала девушка, - Мы все очень счастливы, что ты снова с нами…

Вечером, по случаю возвращения короля, был устроен пир, на который съехались именитые особы здешних владений. Они все пребывали с дарами, низко кланялись ему в ноги и были действительно искренне рады этому чудесному событию.

В середине празднования, когда гости были уже в полной мере сыты и пьяны, а многие из них весело танцевали, почтенно пропустив в центр светящуюся королеву, Фредерик по-прежнему скучающе сидел на своем месте, не выпуская кубка из рук и, каждый раз при осушении, наполнял его до краёв.

Снова и снова обводя глазами зал, он заметил в тени колонн своих друзей, лица их были весьма сосредоточены, жесты скованы, а на губах не играли улыбки.

Подав им короткий знак приблизиться, мужчина опять наполнил кубок, и вальяжно откинувшись на стуле, стал дожидаться советников.

- Ваша светлость, - присаживаясь, поприветствовал его Джеймс Стрейндж.

- Не хотели вас беспокоить, - поддержал Колин.

- Настолько не хотели, что решили не делать этого целых 3 месяца? - заметил Фредерик, хотя, возможно, всему виной было излишне выпитое.

В одно мгновение став чернее тучи, Крейн придвинулся ближе и, положив правую руку на плечо короля, заговорил:

- Мы искали, поверь. Искали каждый чертов день, снова и снова объезжая владение. Я не давал лесничему покоя, от рассвета и до заката он прочесывал вверенную ему местность, но всё было тщетно. Каждое утро я собирал отряд из 20-30 воинов и выезжал на поиски, но за всё это время нам ни разу не попалась та тропа, что вела к пригорку, за которым была хижина, словно её там и не было. Казалось, все это место было занесено снегом и ни одной живой душе не пришло бы в голову искать вас там. Но вчера что-то изменилось, поравнявшись с зарослями вековых деревьев, мы услышали вой и, не успев понять, что происходит, на нас набросилась огромная стая разъярённых волков. Мы пытались отстреливаться, но они поднимались и продолжали нападать. Затем я, вместе с доброй половиной солдат, смог взойти на холм, откуда и вышел к хижине той безумецы. Старые войны, ну вы знаете, они же суеверны, крестились и молили прервать поиски, ссылаясь на то, что эти места прокляты и где-то поблизости обитает злая ведьма, хорошо, что ничего подобного не существует, а то мне и волков - переростков хватило с лихвой.

Внимательно выслушав рассказ друга, Фредерик глубоко задумался. Он ведь и сам с детства бывал в этих лесах, но никогда не встречал ни этого домика, не местности, что удерживала его при себе долгих три месяца. Ничего.

Было ли в нашем мире место колдовству, приворотным зельем и страшным обрядом? Он уже не мог с полной уверенностью сказать, что нет, более того, в каждой девушке, женщине и даже королеве ему виделось Она, та, что завладела его сердцем.

- Я очень устал. Смертельно устал сегодня от всего, - объявил он негромко друзьям.

- В таком случае, отдыхайте, Ваша Светлость и не волнуйтесь, мы присмотрим за королевой, - сердечно заверил его Джеймс.

Не привлекая лишнего внимания, Фредерик покинул зал, где так весело и богато проходило затеянное советниками пиршество, и дойдя до своих покоев не раздеваясь, упал на огромную мягкую кровать.

Не успела его голова коснуться пуховых подушек, как разум тут же погрузился в глубокий и тревожный сон. Ему снова снились волки, Мэрилин и лес. Все они были словно связаны невидимой нитью, рассечь которую никак не удавалось, да и нужно ли было вообще? Он знал, что уже никогда не забудет то время, её глаза, голос и руки, прекрасную еду и колдовские зелья, всё, что целиком и полностью составляло его жизнь долгое время.

Прекрасные картинки сновидений прервались на том, что ему стало отчётливо казаться, будто бы кто-то усиленно старается его раздеть.

Приоткрыв один глаз, Фредерик увидел перед собой королеву, тонкими пальчиками проворно расстегивающую пуговицы на его сорочки.

Она была немного пьяна, а исходивший от неё сладкий запах вина сводил с ума.

Хорошо понимаем, чего от него хотят, мужчина приподнял девушку за тонкую талию над собой и опустил на подушки, навалившись сверху.

Как же долго он мечтал об этой минуте: увидеть её обнаженную, ощутить на себе трение этой бархатной, чистой кожи и сполна вкусить жар, источаемый их обоюдной любовью.

По-хозяйски впившись в мягкие, розовые губы, Фредерик почувствовал, с какой силой и самоотдачей она отвечает на его поцелуй и это было прекрасно. Он раскрывал и врывался в её податливые, нежные створки, смаковал и никак не мог насытиться . Их языки постоянно встречались, сталкивались и боролись, а горячий поцелуй прерывался лишь на мгновение и то, только для того, чтобы глотнуть немного спасительного воздуха.

В один из таких моментов, король приоткрыл глаза, дабы полюбоваться на свою супругу и тут же всё его тело сковало ледяным ужасом. Вместо Эмилии на постели лежала Мэрилин, её длинные, чёрные кудри были соблазнительно разбросаны по простыне, а в глазах играл такой огонь желания, что противостоять ему было весьма трудно.

- Зачем ты здесь?! - отпрянув от девушки, как от прокажённой, закричал мужчина.

Совершенно не понимая весьма странного поведения мужа, Эмилия, приподнявшись на локте, попыталась его успокоить.

- Я пришла к тебе, дорогой, ведь я так сильно скучала.

Образ колдуньи, месяцами державшей его при себе, злорадно улыбнулся. Улыбалась ли тогда королева - было неизвестно, но та личина, которая находилась поверх неё веселилась от души.

- Скучала?! - снова закричал король, - Скучала? Как ты смеешь являться ко мне, будоражить мой сон и мысли? Я хочу забыть, забыть всё, как страшный кошмар, забыть тебя и никогда не вспоминать.

С этими словами, он набросился на лежащую рядом женщину и, с силой схватив её за плечи, сбросил с кровати.

Будучи совершенно не готовой к падению, Эмилия не успела сгруппироваться и грузно повалилась на пол, от чего послышался глухой, но громкий стук.

На непонятные звуки в комнату тут же вбежала горничная и один из стражников, карауливших возле двери.

- Ваше Величество, вы не ушиблись? - хлопотала возле королевы девушка, помогая ей подняться и оправиться от потрясения.

- Я в порядке, Диана, - машинально соврала та, должно быть во сне упала с постели.

Предательская пелена постепенно сходила с глаз Фредерика, от чего он отчётливо стал понимать, что натворил и на кого, собственно, в помутнение поднял руку.

- О, Боги, Эмилия, прости. Прости, прошу тебя, молю, - бормотал он не связные обрывки фраз, убирая от возлюбленной руки горничной.

- Ничего, - всё еще продолжая всхлипывать, ласково заверила она, - скорее всего, это был сон. Я не потрудилась тебя разбудить окончательно, за что и поплатилась. Я не держу обиды и искренне верю, что ты никогда не причинил бы мне вреда.

- Сон… - Только и смог повторить король, - Сон…

Остаток их ночи, до ясного и солнечного утра, пронесся в безмятежном спокойствие и абсолютный идиллии, но всё было так только на первый взгляд и лишь до того, пока Фредерик не открыл свои глаза правде…

========== Возвращение в лес ==========

Тревожно пробудившись от яркого, слепящего, пробивающегося через окно солнца, Фредерик отметил, что находится в постели один, а значит, Эмилия уже встала и попросту не захотела его будить, жалея и балуя.

Самостоятельно одевшись, с детства не любя тревожить людей попусту, король вышел из покоев и направился в зал, где, как он повелел вчера, должны были собраться все советники дворца.

Пройдя по широкой, устланной дорогим красным ковром лестнице, он спустился в дальний коридор, увешанный многочисленными портретами его далеких предков, но невольно остановился. На одной из картин, изображающей великолепный пир в честь удачной охоты его деда, среди большого количества написанных, давно умерших людей, ему показался весьма знаком один из образов.

Рядом с Фредериком III, подливая вино в его золотой кубок, стояла никто иная, как Мэрилин, или, скорее, девушка, имеющая с ней абсолютное сходство. Её длинные, чёрные волосы, такие же вьющиеся, как и у Мэри, были убраны в элегантную причёску тех времён, а на указательном пальце сверкал дорогой, приметный перстень, как знак особого положения в обществе - фаворитки короля.

Взгляд его деда был обращен не к супруге, а только к ней и источал столько нежности, столько любви и тепла, что не оставалось сомнений - она была действительно дорогим ему человеком.

Потеряв счет времени и совершенно забыв о назначенной встречи, мужчина, как вкопанный, продолжал неподвижно стоять возле картины, боясь сдвинуться с места, пока не услышал отдалённое и тихое эхо, взывающее к нему.

- Фредерик…

Оглядевшись вокруг, он не заметил ни одной живой души поблизости, но стоило ему отвернуться, как таинственный голос снова позвал его из глубин.

- Фредерик…

Прекрасно осознавая, что всё это Её, ведьмины козни, король уже хотел было бежать, но тут жезаметил, недалеко от себя, в тени массивной колонны фигуру с холста и пустился в погоню.

Как бы он ни старался, ему никак не удавалось догнать Мэрилин, точнее девушку с картины. Словно лучше него зная все закоулки путанного замка, она уводила его всё дальше в глубь подвалов, оборачиваясь и ослепительно улыбаясь.

- Стой! - приказал он незнакомке, чувствуя, как на лбу выступает испарина, но она не послушала.

Ведомый лишь одним навязчивым желанием догнать непокорную особу, Фредерик, сам того не замечая, добрался до тайного хода в подземелье, что вёл прямиком в царскую конюшню и, услышав лошадиное ржание, будто бы проснулся.

Образ девушки, так долго влекущий его за собой, мгновенно растаял, оставив после себя лишь пустоту и разочарование. Пустота же эта, глубоко поселившаяся в душе, не давала покоя, рвала и терзала томившееся сердце на куски и призывала к действию.

Он не мог найти в себе покаяние, не мог вернуться к делам и Эмилии, всё, что сейчас ему хотелось - это прыгнуть на резвого и сильного коня, проскакать весь лес, не замечая его красот и опасностей и наконец-то заключить её в объятия, дабы уже никогда не отпускать.

Странное наваждение не давало покоя, ноги сами несли его в сторону конюшни, а руки предательски дрожали. Ворвавшись внутрь, Фредерик, не глядя, сорвал со стены плащ прислуги и, оседлав первого попавшегося скакуна, покинул пределы замка, оставив далеко позади всех, кто так искренне ждал и нуждался в нём в данный момент. Его ничуть не заботила назначенная встреча, советники, томящиеся и негодующие за широким столом и уж точно, он не думал о супруге, что грустно смотрела в окно, со слезами провожая быструю фигуру, уносящуюся прочь.

Стремительно преодолевая лесные массивы, он летел только вперёд, ведомый лишь чувством надежды. Надежды увидеть её снова. Будто бы сопутствуя намеченному свиданию, природа сама благоволила его путешествию: ветви деревьев расступались перед наездником, когда, как в обычной жизни, больно хлестали бы по лицу и путались в волосах, тропа оказалось ровной и наезженной, а ветер и вовсе стих.

Волчий вой, что частенько доносился до ушей, более не пугал, а их мрачные, громадный тени, то и дело мелькавшие вдалеке, не вызывали опасений. Всё изменилось, всё прошло…

За считанные секунды взобравшись на пригорок, король отметил, что уже значительно стемнело и, пришпорив коня по бокам, ещё быстрее сорвался с места, зная, что до заветной цели уже совсем близко.

Маленькая, чуть покосившийся хижина стояла на прежнем месте, её покатая крыша, ярко освещенная луной, отбрасывала длинную, кривую тень, а дверь и ставни были плотно закрыты.

Не думая, не размышляя и не гадая о том, ждут ли его сейчас, Фредерик немедленно спешился, привязал уставшую, загнанную лошадь к дереву и двинулся вперёд, одержимый лишь образом, образом прекрасной женщины с кулоном.

Нетерпеливо рванув на себя ручку, он перешагнул порог дома, откуда ещё два дня назад так отчаянно стремился убежать и очутился внутри. Мгновенно лицо обдало теплом очага, а в нос просочился приятный, уже хорошо знакомый запах лаванды.

Нервно оглядевшись вокруг, король тут же понял, что на этом его поиски закончились, ведь та, о которой он так мечтал и грезил, которую желал и одновременно ненавидел была здесь, рядом, сидела к нему спиной, не повернувшись даже от грохота.

- Мэри… - растерянно позвал он, не зная, что делать дальше.

- Зачем Вы вернулись? - её ледяной голос мгновенно остудил его пыл, одновременно осадив и мальчишеское рвение.

- Не знаю, - честно признался король, воистину удивляясь собственной глупости, - но я не мог не сделать этого. Всё вокруг мне напоминает о тебе и все кругом не мило.

Каждая линия и чёрточка, каждый изгиб её соблазнительного тела страстно манил и притягивал взгляд. Её смуглая кожа сияла и мерцала в свете огня и, чудилось будто бы она переливается тысячами бриллиантов, демонстрируя свою драгоценность.

Время шло, а девушка по-прежнему сидела неподвижно, явно давая понять, что сильно обижена.

Фредерик не знал, что ему делать, его душа рвалась на части и испытывала огромный, непреодолимый диссонанс: он не желал здесь находиться и одновременно не представлял, что может уйти, был очень зол на Мэрилин за прежнюю ложь и предательство и, в тоже время, чувствовал в своём сердце непомерную любовь к этой… ведьме.

Всё смешалось в некой какофонии сумбура и полной неразберихе, где правда и явь, а где адское пойло, диктующее своими дьявольскими чарами то, что он сейчас должен испытывать.

Ноги сами несли его вперёд и, за несколько шагов преодолев простор одиночной комнаты, он очутился перед ней и безвольно опустился на колени, повержено склонив голову.

- Кажется, я понял, зачем вернулся, - поднимая на неё глаза, наконец пояснил король, - Я люблю тебя и этого уже не изменить.

В эту секунду во взгляде хозяйки что-то резко переменилась, он больше не был пронизывающим и жестоким, а наоборот, стал мягким и проникновенным, точно таким же, как раньше, когда она неделями ухаживала за ним, стараясь излечить недуг.

Протянув правую руку, Мэрилин легонько коснулась костяшками пальцев его гладко выбритой щеки и провела по ней вниз, опускаясь на подбородок.

Всё тело мужчины невольно содрогнулось и, отметив про себя, что его более ничего не сдерживает, он подхватил девушку за талию и, заставляя опуститься на пол, прильнул к нежным, тёплым губам.

Стоило Фредерику вкусить чувственность этих розовых, бархатных лепестков, как в его жизни тут же всё встало на свои места и приобрело особую осмысленность.

Он раскрывал и починял податливые, манящие створки, врывался внутрь нетерпеливым языком и подминал её собственный под себя. Ему доставляло особое, крайнее удовольствие то, что все сейчас происходило по его личному, надуманному сценарию и ничто не нарушало выстроенную идиллию.

Не прерывая страстный, даже слегка агрессивный поцелуй, король неустанно прохаживался по стройному, упругому телу руками и как только добрался до полных полушарий груди, постарался поскорее их высвободить.

Плотная ткань платья лишала необходимый чувствительности, а тугая шнуровка преграждала заветный пути к наслаждению, из-за чего Фредерик даже невольно зарычал от нетерпеливый злобы.

- Я желаю немедленно овладеть тобою, - прошептал он ей тихо на ухо и с силой дернул лиф наряда вниз, от чего крепкие нити затрещали и лопнули, открывая наконец дорогу прекрасному.

С фанатичным блеском в глазах, мужчина жадно набросился на спелую, слегка затвердевшую от крайнего возбуждения грудь и, ловко поймав ртом сосок, втянул его в себя.

Это была истинная и неподвластная ни каким преградам эйфория. Сочная, тёмно - розовая горошина, восхитительно перекатывающаяся на языке, заставляла всё внутри сжиматься в тугой, болезненный узел, а область паха и вовсе истошно молила о разрядке, спасении и освобождении.

Окончательно разорвав лёгкое, домотканое одеяние, Фредерик откинул в сторону теперь уже не нужные лохмотья одежды и впился глазами в её совершенную фигуру.

Идеальные пропорции юного тела завораживали: тонкая талия переходила в округлые, плавные и выразительные бедра, которые, в свою очередь, завершались длинными и стройными ногами и всё это сейчас принадлежало ему.

Вдоволь налюбовавшись и тем самым еще больше себя раззадорив, король не спеша и довольно грациозно согнул её ноги в коленях, а затем развел их широко в стороны, открывая тем самым полный допуск к женскому естеству.

Тусклого света очага и нескольких огарков свечей было, конечно, недостаточно, но вполне хватало для того, чтобы увидеть, что лоно её абсолютно мокрое и давно готово принять в себя его мужское достоинство. Прозрачная, вязкая капелька, вытекающая из него, страшно манила и завораживала. Ему тут же дико захотелось испробовать её на вкус, ощутить сполна эту дерзкую влагу, истязая себя ещё сильнее и лишая рассудка.

Резко наклонившись, он припал губами к тому месту, до которого успела добраться заветная капелька и смачно слизал её языком. До чего же приятной она была на вкус: свежая, слегка солоноватая и пряная, именно такая, какой была и сама Мэрилин.

Осушив увлажненное место, мужчина потянулся к самому основанию лона и, остановившись у входа, вошёл в него языком, снова вкусив этот райский нектар.

От его порочных и весьма откровенных деяний, девушка громко стонала и неистово извиваясь на полу, мечтая получить желаемую разрядку. В одно мгновение её легкий стон перешёл в оглушительный крик, когда она почувствовала, что король не раздумывая и без предупреждения перешёл на пульсирующий, сгорающий от нетерпения бугорок, а в ней самой очутились сразу два его пальца.

Ее тугие, гладкие стенки значительно растянулись, но всё же это не подарило долгожданного чувства наполненности, которое может дать только мужской член, по-хозяйски вторгающийся внутрь.

- Я больше так не могу, - измученно простонала она, облизал пересохшие губы, - Перестань терзать меня ожиданием, ведь оно просто невыносимо.

Слова, что в мольбе и стенаниях произносила Мэрилин, получились неким призывом, командой и маяком.

Фредерик понял, что она в полной мере готова принять его всего, целиком и без остатка и, наспех освободившись от давящего плена брюк, не раздумывая вошел в неё, быстро и на всю длину.

На одно мгновение они оба замерли, наслаждаясь своим обоюдным и желанным соитием, а затем также синхронно перешли в движении: он сделал первый, рваный и глубокий толчок, а она, как можно сильнее подалась к нему бедрами, дабы сделать проникновение ещё ярче.

Король, не останавливаясь и не сбавляя темпа, продолжал входить снова и снова, отчётливо ощущая, как под мощным напором растягиваются и приятно обволакивают его член, словно перчаткой, гладкие, упругие стенки.

Сколько продолжалась эта сладостная, мучительная истома, было неизвестно. Несколько раз за это время тело девушки билось в крупной, пробирающей дрожи яркого, сильного оргазма и в конечном итоге и сам Фредерик почувствовал скорое, неминуемое приближение излияния, победоносно прикрыв тяжёлые веки.

Густая, вязкая струя горячего семени медленно разлилась внутри Мэри и от этого её эмоции ещё больше усиливались.

Сбивчиво дыша, они лежали на холодном, деревянном полу, устланном сухой соломой и не могли во всё это поверить: король не мог уверовать в то, что всё-таки вернулся в это Богом забытое место, на коленях признавшись ведьме в любви, а она в том, что всё-таки её планы свершились, зелье подействовало, а чары ничем не сломить.

- Что нам теперь делать? - с надеждой вглядываясь в лицо хозяйки дома, неуверенно спросил мужчина.

- Ничего, - не раздумывая, ответила она, - Нам судьбою предначертано быть вместе, тебе не будет жизни без меня и счастья, как такового, тоже. Оставь свои страхи, тревоги и обязательства, доверься инстинктам и самой природе.

- Но как? Твои слова непонятны для меня. Я король и к тому же женат. Народ любит мою супругу и вряд ли по-доброму отнесется к тому, что её кем-то заменят.

- Тогда создай условия для того, чтобы её было необходимо заменить, - поднимаясь с пола, вкрадчиво намекнула она.

- Ты предлагаешь мне… - в испуге поднявшись вслед за нею, не договорил Фредерик.

- Я ничего не предлагаю, - рассмеялась Мэри, бросая в огонь остатки своего некогда платья, - Пойдёмте в лес, мой король, мне хочется Вас кое с кем познакомить.

Облачившись в тёплую, шерстяную мантию, девушка нежно подхватила своего спутника под руку и вывела его из дома.

Весенняя ночь была тихой и звёздной, не было ни малейшего дуновения ветерка, а ветви деревьев оставались неподвижными, пребывая в своём немом спокойствие.

- Чего ради нам бродить по лесу, когда я мог бы снова заключить тебя в свои объятия? - Непонимающе поинтересовался нежданный гость.

- Всему своё время, дорогой, - отходя от него на почтительное расстояние и поднимая вверх руки, ответила она, - Смотри и увидишь…

Словно зачарованный, король не мог оторвать взгляд от её мерно покачивающейся фигуры, а затем послышалось уже знакомое, дивное пение и он с ужасом прошептал:

- Волки.

========== Королевство ведьмовства ==========

Так же, как и в ту ночь, когда застывший в сугробах, он не мог пошевелиться, оставаясь на месте и наблюдая за Мэрилин, так и сейчас - его тело перестала слушаться.

Фредерику хотелось закричать, остановить её, предупредить, что волки не станут терпеть его присутствия, но язык почему-то онемел и присох к нёбу, лишая этой возможности.

Будто бы не замечая его отчаянных стенаний, девушка продолжала громко петь, одновременно завораживая и пугая своим голосом. Её широкая улыбка озаряла лицо в моменты затишья и вселяла некую надежду на то, что её спутнику всё же ничего не грозит.

Спустя несколько минут, ночные путники уловили отдаленные звуки ломающихся сухих веток, именно таких, которые могли раздаваться только от воистину тяжёлых шагов грузного тела, а затем появились Они.

Огромный тени лесных исполинов плавно выныривает то тут, то там из кромешного сумрака и походили более на неких чудищ из легенд и преданий, чем на живых и реальных зверей, обитающих среди нас.

Словно дитя, радующееся новой игрушке, Мэрилин задорно хихикнула и, в миг изменив привычную стойку, бросилась вперед, где из мрака вековых деревьев показалась огромная голова Рами.

Любящим взглядом встречая быстро приближающуюся фигуру хозяйки, волк лениво потянулся и ускорил шаг, дабы побыстрее сократить расстояние между ними.

- Мальчик мой, - нежно обнимая лохматую голову смелого вожака, прощебетала она.

Фредерик не мог не отметить, что сегодня волков было значительно меньше и, скорее всего, это не было связано с нежеланием зверей встречаться с девушкой - их перебили, перебила его стража и один только Бог знает - мстительны ли они по натуре.

- Ваша Светлость, идите же к нам! - изобразив жест призыва, крикнула Мэри, - Вам нечего опасаться, уверяю!

Не помня себя от страха, ещё отчётливо представляя в голове картину расправы этих жутких монстров над Лораном, король на ватных ногах двинулся вперёд, надеясь лишь на то, что эта удивительная женщина, имеющая над ним безграничную власть, его защитит.

Поравнявшись с “закадычными друзьями”, что стояли, практически, неподвижно и лишь тихое, мерное рычание блаженства, выдавало в них отсутствие сна, мужчина остановился.

Оторвавшись от хозяйки, Рами поднял на него свою большую, суровую морду и внимательно посмотрел в глаза. Его взгляд был настолько ледяным и пронизывающим, что хотелось немедленно сбежать, а ещё в нём читалась непомерная опасность, вражда и смерть.

Несколько секунд всё было абсолютно тихо, а затем волк грозно зарычал, оскалив свои длинные, острые клыки, прямо как тогда в лесу, в день их неудачной охоты.

Инстинктивно отпрянул, Фредерик не знал, что ему делать: бежать здесь было некуда, да и при любом раскладе Рами догонит его в два счёта, а стоять на месте было, как минимум, глупо, ведь каждый до последнего должен бороться за собственную жизнь.

- Спокойно, - грубо повернув голову волка к себе, властно приказала Мэрилин, - Это мой друг, а значит теперь и ваш. Заботьтесь о нём, охраняйте и берегите, этот человек чрезвычайно важен для меня.

Будто бы соглашаясь с каждым сказанным словом, зверь понимающе качал головой, а когда она закончила, снова повернулся к королю.

В его желто - зеленых глазах больше не было ненависти и вражды, теперь они смотрели на незваного гостя со смиренным спокойствием и глубоким почтением.

- Погладьте его, - подталкивая руку Фредерика к спине вожака стаи, настаивала девушка, - вот увидите, вы подружитесь.

Потихоньку привыкая к внушительным размерам грозного животного, мужчина внемлил пугающей просьбе и дотронулся до жесткой шерсти на ровной спине. Прикосновение его было почти невесомым, но всё же ощутимым, от чего Рами заметно выгнулся, сам подставляясь под ласкающую его руку.

- Ему нравится, - будто не веря в происходящее, радостно воскликнул король.

- Иначе и быть не могло, - томно подтвердила ведьма, поглаживая зверя с другой стороны, - твои руки волшебны, а прикосновения заставляют желать их снова и снова.

Поддавшись столь непривычной, даже фантастической атмосфере, мужчина весело рассмеялся. Он и не мог представить, что всё окажется настолько просто и удивительно. Маленькая часть его души, что звалась здравым рассудком, упорно кричала внутри, что это всё обман, что колдунья затуманила его сознание, что специально натравила этих жестоких убийц и намеренно не выпускала из леса, но её никто не слушал. Чары действовали, а магия работала, в связи с чем, ни один отголосок здравого смысла больше не был услышан и лишь слова Мэрилин имели огромный и правдивый смысл.

- Ваше Величество, одобряет быструю езду? - улыбнувшись спутнику, поинтересовалась Мэри.

- Я умелый наездник, поэтому мой ответ будет положительным.

- Тогда садитесь, - неожиданно приказала она, - Сантьяго, ко мне!

Не успел король опомниться, как большой черный волк подлетел к нему сзади и смирно опустился на землю, предлагая оседлать себя и никак иначе.

Не желая упасть в грязь лицом перед дамой, он сел верхом на волка, а тот, будто бы только этого и дожидаясь, немедленно поднялся на ноги и ринулся вперед, опережая сам ветер.

Адреналин и чувство азарта мгновенно закипели в молодой крови, а сам факт того, что в любую секунду он может свалиться, подстегивал ловкость и браваду. Фредерик видел, как белая тень, верхом на которой двигалось Мэри, сначала поравнялась с ними, а затем пошла на обгон, лишний раз доказывая другим волкам - кто здесь является лидером.

Ещё никогда за все свои прожитые годы король Оскольда Фредерик IV не испытывал ничего подобного, а повидал он немало, поверьте. Сантьяго всё быстрее уносил его прочь: прочь от хижины, в которой он теперь не против был оказаться, прочь от замка, где томилась его уже не любимая супруга, прочь от всего…

Впереди была только свобода: свобода выбора, свобода действий, свобода желаний. Не это ли люди называют истинным чудом, удачей и судьбой? Верно, и сегодня судьба благоволила ему.

Когда впереди наконец забрезжил красный, юный рассвет, Фредерик остановил волка. Они по иронии жизни очутились на том самом пригорке, где всё и началось.

Мэрилин, величественно восседая на Рами, подъехала следом, одарив их обоих лучезарной улыбкой.

- Я должен вернуться, - грустно напомнил король, стараясь угадать, что творится в душе юной ведьмы.

- Так иди, - невозмутимо ответила она, поглаживая пальцами холодный, серебряный медальон.

Добравшись до хижины, он отпустил Сантьяго и тот, примкнув к компании вожака, удалился прочь, отправляясь на поиски своих братьев.

- Простишь ли ты мне мой уход? - виновато поглядывая на девушку, никак не мог решиться мужчина.

- Я не в обиде, поверь. Ты вернёшься ко мне, ибо поистине влюбленные люди не выдержат разлуки, но пока тебя нет, возьми мой подарок. Он будет напоминать тебе о том, что в старой хижине тебя ждет та, что готова жизнь отдать, лишь бы мы были вместе.

С этими словами, Мэрилин извлекла из кармана мантии брошь, совсем маленькую, но достаточно приметную и приколола ему на одежду.

- Когда придёт время, ты поймешь - это не просто блестящий сувенир оборванной нищенки, это - наше спасение, наш шанс начать свои жизни с чистого листа и пропуск к готовому счастью. Не снимай её, прошу, других пожеланий нет более.

Поцеловав хозяйку стаи на прощание, Фредерик отвязал коня и пустился назад, даже не надеюсь на то, что его отъезд остался незамеченным.

Как только он въехал в конюшню родного замка, на него тут же обрушилась волна непомерной, давящий грусти, унять которую, он, увы, не мог. Сердце сжималось и ныло внутри, душа рвалась на части и не находила покоя, а перед глазами стоял, не желая пропадать, образ колдуньи, что была ему милее всех на свете.

- Где вы были?- встревоженный мужской голос нарушил его скорбное уединение и вывел из мучительного транса.

- В лесу, - честно признался монарх, - Коллин, я был с ней в лесу и больше не оставлю её отныне.

- Но вы женаты. Рано или поздно королева узнает, или вы настолько жестоки, что не будете скрывать от неё свои похождения?

- Я вовсе не жесток и уж точно никогда не буду обманщиком. Я хочу, чтобы моей супруги не стало и, надеюсь, моя воля в полной мере тебе понятно.

- Я должен ее …

- Уговорить, - продолжил за лорда Крейна фразу Фредерика, видя, как глаза друга заметно расширяются и наливаются слезами, - Уговорить согласиться на развод и по доброй воле уйти в монастырь. Перестань делать из меня чудовище, я не желаю ни чьей крови.

- А если королева не согласиться?

- Это будут уже твои проблемы, Коллин и тяжесть их ляжет на твои плечи.

Бросив под ноги старый плащ прислуги, который он позаимствовал накануне путешествия, мужчина властно развернулся на каблуках и гордо вышел из конюшни, направляясь прямиком в свои покои и видя, как мерцает на его груди брошь, переливаясь всеми известными человеку цветами.

Намеренно не задерживаясь ни с кем по пути, король вошел в спальню и тяжело опустился на мягкое кресло, блаженно прикрыв глаза. Ночь без сна и юношеские забавы наконец дали о себе знать непомерной усталостью и разбитостью, но стоило ему понадеяться на полное уединение, со стороны задернутого полога кровати послышался грустный голос.

- Я вижу в своём муже отныне другого человека и больше не узнаю его.

Помолчав некоторое время, больше собираясь с мыслями, чем намеренно игнорируя сказанное, Фредерик вяло выдохнул.

- Я и сам его более не узнаю… Всё изменилось за то время в лесу, лес меняет людей. Ты, как никто другой, знаешь меня и вряд ли способна обвинить в бесчестии, поэтому признаюсь тебе, как на духу - любовь прошла, она уж не вернётся.

- И что с того? Нам крайне повезло, что в нашей жизни она вообще была. Вы король, а я ваша королева, этого более чем достаточно для того, чтобы между нами ничего не менялось.

- Отныне этого не достаточно, - раздражённо прервал её супруг, чувствуя, как быстро его одолевает ярость при одном только виде на своей постели другой женщины, не Мэрилин, - Я немедленно прикажу собрать твои вещи и перенести их в любую выбранную комнату. Мною всегда ценилось упрямство, но в данном случае, оно тебе не поможет.

Не в силах больше сдерживаться, хотя этого и требовали правила хорошего тона, Эмилия поднялась с кровати и прикрыла лицо руками. Слёзы нескончаемым потоком лились из её глаз, предательски не желая останавливаться. Ей хотелось кричать, бежать и, остановившись, упасть к его ногам, взывая к былым чувствам и состраданию, но это было невозможно. Будучи хорошо обученной и, мастерски умея держать себя в руках, девушка наконец пришла в себя и, подойдя совсем близко, прошептала:

- Всё будет так, как того требует закон и раз уж я стала законной королевой, то ей и останусь, даже если это кого-то сильно не устраивает.

Видя, как в глазах мужа зарождается полнейшее непонимание, а вернее удивление от того, что ему сейчас пришлось услышать, Эмилия хотела было покинуть комнату, где далеко в прошлом остались её надежды обрести вечную, чистую любовь, но остановилась.

Взгляд девушки уловил на одежде собеседника неприметное украшение, которого ранее, совершенно точно, там не было. Маленькая брошь в виде изящного орла, широко раскинувшего крылья в полете, переливалась всеми цветами радуги и страшно манила к себе прикоснуться. С этим желанием невозможно было бороться, рука сама потянулась навстречу горделивой птице, а та, словно понимая всё это, засияла ещё ярче, отбрасывая от себя длинную, черную тень.

- Какая прелесть… - это последнее, что сказала королева перед тем, как её пальца коснулся холодный металл, а острая игла застёжки проколола тонкую, нежную кожу, заставляя девушку негромко ахнуть, повалившись на пол, и стараясь восстановить прерывающееся, угасающее дыхание.

Абсолютно не понимая случившегося, Фредерик продолжал сидеть неподвижно, ожидая, когда же этот абсурдный спектакль жалости, разыгранный его обиженной супругой закончится. Время шло, а Эмилия продолжала лежать на полу, только уже совершенно тихо.

- Эмилия, - робко позвал Фредерик , чувствуя на коже первые нотки зарождающегося страха, - Эмилия…

- Ваше Величество, - до боли знакомый голос советника, вывел его из ступора, - Ваше Величество, я нигде не могу сыскать вашей супруги, поэтому…

- В этом нет нужды, - перебив, мрачно заверил король, - Зайди и закрой за собой дверь.

Бесшумно просочившись в спальню, лорд Крейн оглядел масштабы произошедшего и его глаза заметно расширились, а лицо исказила гримаса ужаса.

- Клянусь тебе, я здесь не при чём, - понимая, как всё это выглядит со стороны и учитывая их недавний разговор, быстро затараторил мужчина, - Мы разговаривали, я велел ей подыскать другую комнату, а затем… Затем она упала и вот.

- Могу сказать одно, королева мертва, - отнимая пальцы от шеи девушки и поднимаясь ноги, констатировал Коллин, - Мои “поздравления”, Фредерик, ты свободен.

Не чувствуя грани между тем, как должен вести себя убитый горем муж и тем, что сейчас на самом деле он ощущал, горе любовник сорвался с места и, не обращая внимания на призывные речи друга, выбежал из спальни.

Его тянуло вперёд, тянуло сильно и непреодолимо, будто бы разум в миг помутился и стал жить своей собственной, отдельной жизнью. Ноги несли онемевшее тело к конюшне, взгляд опутала пелена , а перед глазами был только он - образ улыбающейся ему Мэрилин.

Король снова скакал по лесу, местами обращая внимание на красоты окружающие его, но не мог думать ни о чём, кроме того, что ему, пусть и ценой собственной жизни, нужно поскорее добраться до ветхой и покосившийся избушки.

Привитые с детства моральные принципы, честь и достоинство больше не отягощали, Фредерика не заботил и тот факт, что в это самое время весь замок, все его подданные, родные и друзья неустанно скорбят по преждевременной и такой нелепой кончине королевы.

И всё же он знал, точно знал, что любовь эта не настоящая, искусственная и поддельная, но противиться чувству, увы, не мог. Его душа будто бы раскололась надвое, одновременно борясь и не принимая друг друга.

Та часть, что была главнее, сильнее и могущественнее, неустанно подавляла другую, ту, что всё ещё любила Эмилию и изнывала от вселенского горя, осознавая её смерть.

Ведьма настолько глубоко проникла в его разум, что мужчина уже не знал, как ему существовать без неё далее. Мэрилин стала воплощением всего самого светлого, нового и ранее неизведанного, показала другой мир, другую реальность и она была отнюдь не хуже той, к которой он привыкал годами. Лес, свобода, волки, любовь и безграничная раскрепощённость тела, ради которых снова и снова хотелось идти на безумства.

За странными мыслями терзаний и боли король не заметил, как прошел долгий и извилистый путь, очутившись на широкой поляне перед хижиной девушки.

Словно догадываясь, что он придет, Мэри была на улице и, сидя на низенькой скамеечке, смотрела куда-то вдаль, а у её ног спокойно лежал Рами, сложив огромные лапы под мордой.

- Наконец-то… - тихонько выдохнула она, срываясь с места и устремляясь туда, откуда показалась тень её долгожданного гостя.

Их объятия были настолько крепкими, что можно было предположить, будто бы они не виделись целую вечность, но мы то знаем, что это было не так.

Фредерик снова и снова прижимал её к себе, вдыхал густой и насыщенный запах волос и боялся отпустить, словно разжав однажды руки, милый образ пропадет навсегда и безвозвратно.

- Все преграды стерты. Нам больше ничего не мешает быть вместе, - сбивчиво шептал он ей на ухо, покрывая лицо горячими поцелуями, - Я заберу тебя отсюда, отвезу в замок и больше никогда не покину… Мэрилин, ты встанешь моей женой?

Округлив глаза и изображая искреннее удивление, ведьма снова упала в объятия любимого, произнеся лишь одно слово.

- Конечно.

Усадив девушку подле себя на коня, Фредерик повернул назад к замку, абсолютно не заботясь о том, что везёт будущую жену в тот момент, когда всё королевство готовится к похоронам Эмилии.

Он не знал, что скажут придворные и ближайшие советники, но четко понимал одно, он является их правителем и только его слова закон.

Придвинувшись поближе к сильному мужскому телу, Мэрилин ненадолго прикрыла глаза и, зажав в руке большой медальон, погрузилась в эпоху, когда всеми этими землями правил ещё Фредерик III - дед её суженого, а точнее, на 70 зим назад.

Будучи 25 лет от роду, она происходила из бедной деревенской семьи и лишь своим умом, а также природным обаянием смогла пробиться вперед, став придворной дамой а затем и личностной фрейлиной королевы.

Частое присутствие на пирах и в спальне больной и слабой женщины, сопутствовали тому, что монарх обратил на неё своё пристальное, особое внимание и в считанные секунды Мэри превратилась из бывшей оборванки в фаворитку короля, довольно часто раскрашивающую его одинокие ночи.

В этих отношениях не было злого умысла и холодного расчета, как сейчас с его внуком, между молодыми людьми вспыхнула любовь, настоящая и беззаветная, а ещё запрещённая и обреченная на страдания.

Зародившемуся счастью не суждено было продлится долго, слухи, расползающиеся по замку со скоростью ветра, дошли до обманутой супруги и, пребывая вне себя от гнева, она отлучила бедную девушку от двора, прогнав прочь.

Родные её к тому времени давно умерли и, не помня себя от горя, она брела по дремучему лесу, надеясь лишь на то, что встретит кого-то из хищников, что подарит ей быструю, милосердную смерть и избавит наконец от страданий, но набрела на избушку.

На пороге её встретила дряхлая старуха, которая хоть и пугала своим внешним видом, оказалась к ней очень добра и приютила у себя. Именно она обучила Мэрилин всем премудростям ведьмовства и приобщила к стае, когда же её час пробил, колдунья подарила своей подопечной медальон, внутри которого была сосредоточена неистовая сила, дарующая своему обладателю вечную молодость и приказала поклясться, что та не остановится ни перед чем, пока сама не станет королевой этих земель.

Оказывается, что 70 лет человеческой жизни - это вовсе не срок, если сердце твоё наполнено ненавистью и жаждой отмщения, если на смертном одре друга ты дал кровную клятву и если всей душой веришь, что час твой когда-нибудь наступит.

Мэрилин - предводительница стаи, ведьма и обманщица стала королевой Оскольда. Конечно же, стала. А разве вы сомневались?