Мой Куратор (СИ) [Маша Драч] (fb2) читать онлайн

Мой Куратор — Маша Драч

Глава 1

Это был последний день лета. Мне совсем не верилось в то, что завтра наступит сентябрь, а вместе с ним и мой последний курс в университете. Казалось, что только вчера, я испуганной девчонкой бегала по коридору в поисках нужной аудитории. А как долго я привыкала к этому дурацкому университетскому расписанию! Все эти числители, знаменатели, отработки и прочая ерунда! Бесчисленные колонки предметов и факультативов! Первокурсницей я думала, что у нас расписание будет такое же, как и в школе, а на деле оказалось, что нет…

Конечно, потом со временем я втянулась в жизнь студентки-отличницы и такие вещи, как сумбурно распечатанное расписание, курсовые, контрольные и сессии перестали так сильно пугать. Ко всему привыкаешь. И теперь, когда университет со всеми его достоинствами и недостатками стал неотъемлемой частью моей жизни, я с ужасом и негодованием осознаю, что остался последний год. Последний год и навечно прощайте, беззаботные деньки. Стало даже немного грустно, ведь я всё еще не видела себя в роле серьезной дамы, которая работает где-нибудь в офисе и два раза в год уходит в отпуск.

Вечеринки, прогулки до рассвета, сдача зачетов в последний день, расставания и новые знакомства — это всё моя тема, но уж точно не жизнь с ее прозаичной и тривиальной действительностью. Поэтому сегодняшний поход в клуб был для меня каким-то особенным. Не таким особенным, как последняя вечеринка после сдачи дипломных работ, которую мы уже с лета планируем, но всё же. Было в этом вечере нечто такое странное и невыразимо грустное.

— Соня, — протянула мое имя Светка — соседка по квартире. Мы снимали одну квартиру на двоих, так как ни ее, ни меня не устраивала перспектива жить все эти четыре года в университетской общаге. У меня были там знакомые и отелем хотя бы на две звезды, даже не пахнет.

— Что? — я рассеяно посмотрела на себя в большое прямоугольное зеркало старого шкафа, а затем повернулся к Светке.

— Долго ты будешь еще наряжаться? Наташа и Ленка нас уже в клубе ждут, а мы еще даже не вышли.

— Так я уже давно собрана, — еще раз смотрю на свое отражение, легкий белый сарафан без бретелек, золотые сережки в ушах, которые мне подарила бабушка на шестнадцатилетние, темные волосы тщательно расчёсанные, красиво спадают на обнажённые плечи, неброский макияж, разве что губы, подкрашенные красной помадой, босоножки на небольшом каблуке. Просто, но со вкусом.

— Тогда чего стоишь как зачарованная? — хохотнула Светка, поправляя свои длинные прямые волосы цвета зрелой пшеницы, которые сейчас были собраны в высокий хвост.

— Просто задумалась над тем, что это наш последний учебный год.

— Ну, не для всех. Кто-то из наших обязательно в магистратуру пойдет, — беззаботно отвечает Света.

— Но мы ведь не идем.

— Это верно и, слава богу, — подруга достала из своей сумочки пудреницу, чтобы подправить вечерний макияж.

— Неужели даже скучать не будешь по этому времени? — я с долей удивления смотрю на Светку.

— Разве что по тусам в общаге, а так… Неа. Кровушки моей преподы нормально попили, пора уже закругляться с этим.

— Черствая ты, Скворцова, — я закрыла дверцу шкафа.

— Ой, вот только не надо этого, ладно? Вечно ты любишь запариваться по каждому пустяку. Это просто очередной движ перед началом учебы, ну а насчет университета то, он в любом случае закончится, так что, расслабься.

Может, Светка в какой-то степени была и права? Я и вправду временами забиваю свою голову ненужными мыслями. Просто какая-то минутка меланхолии внезапно напала. Поправив складки своего сарафана, я решила на этот вечер оставить все ненужные размышления за бортом.

Добравшись на трамвае до ночного клуба, который располагался чуть дальше центра города, мы встретились с Наташей и Ленкой. Две наши однокурсницы, классные девчонки, к тому же еще и круглые отличницы. Порой я завидовала им в том плане, что они могут и хорошо учиться, и хорошо отрываться.

— Мы уже вас заждались, — лепечет Наташка, переминаясь с ноги на ногу. На ней провокационно короткое платье с крупным вырезом и туфли с невероятно высоким каблуком.

— Принцесса наша долго собиралась, — Светка легонько ткнула меня локтем в живот.

— Ничего подобного, — пытаюсь оправдаться.

— Ладно, идемте в клуб, — Ленка тянет Наташу за руку, мы следуем за ними.

Здесь мы бывали нечасто, предпочитая обычно тусоваться в другом клубе где, как правило, собирались студенты со всех других университетов и институтов города. Это заведение под названием «Лагуна», было на несколько порядков выше студенческого клуба «Вихрь». В «Лагуну» мы наведывались не чаще одного-двух раз в год, уж очень сильно по карману бьет поход сюда. Всё-таки тут никакой стипендии не напасёшься. Но сегодня был именно тот день, когда все девчонки, в том числе и я, открыли свои заначки.

В клубе играла громкая музыка, но не настолько, чтобы напрочь лишиться слуха. Вообще здесь замечательная атмосфера, нет накуренных или убитых в хлам алкоголем подозрительных людей. Вся эта «красота» водится только в «Вихре».

Мы прошли за столик, который заранее забронировала Наташа. Людей сегодня было как-то по-особенному много, но это никак не мешало нам расслабиться. Улыбчивый официант принес нам коктейли и ушел. Мы выпили за грядущий учебный год и стали обсуждать новости уходящего лета.

Ленка без конца жаловалась на своего парня, который вел себя, мягко скажем, не самым подобающим образом. Наташа рассказала о том, что ее родители на гране развода. Светка как обычно описывала нам свое путешествие в Грецию, а мне и вовсе рассказать было нечего. Женька — мой бывший молодой человек, бросил меня еще весной и, судя по его Инстаграму, уже нашел себе новую девушку. Родители и брат были в порядке, всё лето я провела дома. История так себе, интересного в ней ровным счетом ничего нет.

— Ничего, Сонька, — подбадривает меня Наташа, — найдем мы тебе другого кавалера, а Женя этот пусть лесом идет.

— Не в Жене дело, — мрачно произношу я, водя кончиком пальца по ободку своего бокала.

— Ага, а в подушку, кто ревел? — хохочет Света.

— Так ведь вроде бы всё хорошо было, а он раз и решил расстаться, — вздыхаю. Женя был для меня особенным человеком, потому что я доверилась ему, отдала свою девственность. Но, кажется, такой подарок ему и даром не нужен был. Из-за этого на душе стало совсем гадко, когда я вспомнила этого козла.

— Пойдемте лучше потанцуем, — предложила Света, вставая со своего места.

Я любила танцевать, эта любовь передалась мне от матери. В детстве я ходила на кружок танцев, и мы с коллективом не раз занимали первые места на различных конкурсах. Но уже позже, когда близилось время поступления, я всё же остановила свой выбор на изучении литературы, а танцы остались моим приятным хобби.

Слегка осмелев от выпитого коктейля, я быстро влилась в ритм музыки. В такие моменты мне никто не нужен, есть я, мои чувства, а всё остальное — лишнее. Играла классная песня. Я часто ее слышала по городу, но вот никак не могла узнать, кто именно ее исполняет.

Время поплыло куда-то вдаль, и я перестала за ним следить. По большому счету, я любила ходить в клубы не только для того, чтобы выпить и отдохнуть, но чтобы и потанцевать. Светка, затянув всех на танцпол, кажется, уже познакомилась с очередным парнем, и теперь он угощал ее в баре. Ленка ушла разговаривать по телефону и выяснять отношения со своим молодым человеком, а Наташка подсела в другую компанию. Типичная картина для наших посиделок. Позже мы снова все соберемся, чтобы распрощаться и поехать домой.

Когда очередная композиция подошла к концу, я решила немного передохнуть, чтобы потом вновь вернуться к танцам. Я сидела за нашим пустым столиком и допивала остатки коктейля. Было жарко, но не настолько, чтобы стало плохо. Наблюдая за людьми, которые были поглощены весельем и музыкой, мой взгляд неожиданно упал на столик, который стоял в самом дальнем углу. За ним расположилась небольшая компания: трое мужчин и две девушки. Все они что-то оживленно обсуждали между собой и выпивали. Я осмотрела эту компанию, в ней не было ничего такого, чтобы выделиться из общей толпы, и всё же мое внимание привлек один из мужчин.

Крупный брюнет с аккуратно подстриженной бородой. Его белая рубашка и светлые брюки отлично вписывались в ненавязчивый интерьер клуба. Незнакомец что-то пил и временами поглядывал на танцпол, словно кого-то, ища на нем. И почему я вообще уставилась на него? Мужчина был определенно красив и старше меня лет на десять точно, возможно, даже чуть больше.

Наконец-то допив свой коктейль, я ушла в уборную, чтобы подправить макияж. К счастью, ничего не растрепалось, а стойкая матовая помада никуда не слезла. Поправив на груди сарафан, я вернулась в зал. Как раз заиграла плавная мелодия, без резких переходов и громкого вокала. Я танцующей походкой направилась к тацполу. Это было невероятно кайфово отпустить любые мысли, вслушиваться в каждую ноту и плавно двигаться, вкладывая в каждое свое движение некий сакральный смысл понятный лишь мне одной.

Прикрыв глаза, я представляла себе, что выступаю на большой сцене перед сотнями зрителей, которые с открытыми ртами наблюдают за мной. Может, всё же стоило пойти дальше и посвятить всю свою жизнь танцам?

Неожиданно чьи-то руки легли мне на живот. Большие и настолько горячие, что казалось, вот-вот расплавят мою кожу, скрытую под тканью сарафана. Я напряглась и широко распахнула глаза. Спиной я ощутила твердую грудь. Это явно был мужчина. Такой поворот событий вогнал меня в ступор, отчего первые несколько секунд я находилась в некой прострации.

— Мне нравится, как ты танцуешь. Я весь вечер наблюдаю за тобой, — раздался у меня над ухом хрипловатый мужской голос.

— Спасибо, — зачаровано и невпопад ответила я, медленно повернувшись к незнакомцу лицом. Это оказался тот самый мужчина, которого я совсем недавно рассматривала. Оказывается и он был уже заинтересован мной.

— Как тебя зовут? — беззаботно спросил незнакомец, перехватив инициативу и ведя меня в танце. А он тоже неплохо умел двигаться.

— Соня, — ответила я, уловив в воздухе терпкий аромат одеколона.

— Макс, — мужчина улыбнулся мне, обнажив свои красивые белые зубы. Да он и сам вблизи выглядел очень красивым. Смуглая кожа, ровный нос, черные глаза, обрамленные длинными ресницами, идеальный разлет густых бровей, модная стрижка. Похоже, этот Макс не из простых людей. — Надеюсь, один танец мне разрешен? — нагнувшись ко мне, спросил Макс.

— Только один, — ответила я. Он не лез меня нахально лапать, что положительно удивляло. Обычно, мужики, когда пытались познакомиться со мной, рвались тут же залезть под юбку. Несколько раз я даже давала им звонкие пощечины. Но в этой ситуации всё было как-то по-другому, и на этого человека я реагировала иначе. Может, всё дело было именно в танце, не знаю.

Макс внимательно рассматривал меня, не прерывая нашего танца. Его большие ладони покоились на моей пояснице и ни на миллиметр не опустились ниже. Рядом с ним я почему-то чувствовала себя спокойно, не было страха или паники. Я вдыхала аромат мужского одеколона, удивляясь тому, насколько хорошо мы друг друга чувствовали в танце. Для меня это вообще большая редкость, даже с мальчиками в коллективе я долгое время не могла сработаться, мы банально не попадали в ритм.

К новым знакомствам я всегда относилась с огромной долей скептицизма, но сейчас весь мой скепсис куда-то испарился. Такая беспечность пугала меня и в то же время раззадоривала. Я всё лето провела в слезах из-за Жени, может, пора начать жить для себя, как, к примеру, он же и сделал?

Песня закончился, и Макс тут же отпустил меня. Чувство уязвленного самолюбия неприятно кольнуло. Я думала, что он непременно попросит еще один танец.

— Это было прекрасно, — томным шепотом прошептал Макс мне на ухо, его горячее дыхание восхитительно опаляло кожу. По телу прошлись приятные мурашки.

Я ничего не смогла ответить, мысли неожиданно куда-то разбежались, а во рту пересохло. Теперь мне по-настоящему стало жарко. Макс растворился в толпе, будто его вообще и не существовало, а я тут же помчалась на улицу, чтобы немного проветрить голову.

Несмотря на то, что уже был поздний вечер ветерок всё равно дул жаркий, прохлады ждать не стоит. Сердце, будто сошло с ума, быстро стучало в груди, вот-вот грозясь выскочить наружу. Что со мной происходило? Ничего подобного я никогда не испытывала рядом с Женей, а мы ведь целый год встречались и я вроде как любила его. Как такое возможно, что незнакомый мужчина лишь с помощью одного совершенно невинного танца может разжечь ТАКУЮ бурю?

Вот вроде бы и университет скоро закончу, а некоторых понятий о жизни всё равно не знаю, точно маленький ребенок. Память сама собой перед глазами мне чертила образ этого загадочного Макса. Он мне понравился, даже слишком сильно как для незнакомого человека. Этот его парфюм, хрипловатый низкий голос, а взгляд… Сейчас я себе напоминала наивную дурочку, которая всё еще верит в принцев на белом коне.

Те, кто ходят в клубы уж точно не ищут долгих и серьезных отношений. В этом я убедилась совершенно точно. Но этот мужчина. Черт! Нельзя вот так с ходу плыть и плавиться. Да и вообще! Прежде я так не реагировала на мужчин.

Заправив волосы за уши, я глубоко вздохнула, возвращая себе прежнюю внутреннюю гармонию, но ей не удалось надолго задержаться. Внезапно из клуба вышла эта компания, в которой присутствовал и Макс. Все по очереди садились в такси и громко смеялись. Я завороженно наблюдала за ними, будто сумасшедшая фанатка. Макс словно ощутив мой пристальный взгляд, обернулся и тут же нашел меня глазами. Сердце еще сильней забилось в груди, когда он уверенной походкой двинулся в мою сторону. Этот человек был слишком, непозволительно слишком красивым, такая выдающаяся внешность даже причиняла боль.

Перед глазами от переизбытка новых, совершенно незнакомых мне до этого момента эмоций, всё плыло и двоилось. То, что Макс снова оказался рядом со мной, стало известно, по терпкому аромату одеколона. Что это? Грейпфрут? Мне стало как-то даже неловко. Робость и неуверенность не позволили мне поднять голову, и встретится взглядом с этим знакомым незнакомцем. Я просто стояла, впитывала приятный запах и изучала красивые коричневые туфли, что шли в тон к ремню на брюках.

Большой и указательный пальцы осторожно коснулись моего подбородка и по всему телу, словно пустили заряд тока. Мелкая дрожь, заставила меня едва заметно содрогнуться. Макс поднял мою голову, как-то задумчиво посмотрел на меня, медленно, словно боясь спугнуть, провел большим пальцем по моей нижней губе. Я как завороженная всматривалась в эти удивительно правильные черты мужского лица. Внешний шум города неожиданно затих, будто кто-то опустил рубильник.

Макс наклонился ко мне и впился в мои губы таким жарким, страстным и пошлым поцелуем, что дыхание окончательно сбилось, а сердце, кажется, пропустило удар. Тревожная мысль о том, что не следует целоваться с первыми встречными, где-то эхом отдавалась в закутках моего опьяненного этим же поцелуем сознания.

Горячий язык немного горчил алкоголем, создавая контраст моим сладким ощущениям. Я не двигалась, просто отвечала на этот поцелуй, ощущая волны жара, которые неожиданно овладели моим телом.

— Надеюсь, — совсем севшим голосом прошептал мне в губы Макс, — мы еще увидимся, маленькая танцовщица. — Поцеловав меня в уголок рта, мужчина развернулся и быстро пошагал к такси.

Я, одурманенная всем происходящем, лишь неосознанно коснулась кончиками пальцев своих губ и как-то мечтательно сама себе улыбнулась.

Глава 2

Я стояла у доски с расписанием и усердно пыталась понять, где и какие пары у нас будут проводиться на протяжении этого семестра. Вообще никто из нашей группы сегодня не собирался идти в универ. Эта традиция у нас зародилась еще со второго курса. Когда мы были перваками и пришли все как один на первое сентября, то застали лишь пустые аудитории и безлюдные коридоры. Первую неделю нового семестра в университете делать, по сути, совсем нечего. Преподаватели только-только находятся в пути домой с очередного южного курорта, а деканат всё никак не может собраться с силами.

В этот раз тоже никто бы не пришел, но случились непредвиденные перемены. Наша куратор — Илона Андреевна ушла в декрет и нам назначили нового руководителя. Все были уверены, что будет один из тех преподавателей, которого почти каждый знает на факультете, но нет. Некий по фамилии Багиров теперь наш новый куратор группы и по совместительству преподаватель русской литературы. Мужчин учителей за свои три года обучения я здесь еще не встречала, но наверняка нас ждет какой-нибудь дядька в пожилом возрасте, закаленный былой эпохой и, конечно же, тот еще консерватор. Поэтому наша группа должна была сегодня появиться в полном составе и познакомиться с новым куратором.

— Сонь, чего одна стоишь здесь? — рядом со мной возникла Наташа, держа в руках бутылку минералки. Выглядела подруга, мягко сказать, не очень. Еще бы! Она вчера отказалась вместе с девочками ехать домой и видимо всю ночь провела в клубе.

— Да вот, пытаюсь разобраться в расписании, — тяжело вздыхаю и, прищурившись, вчитываюсь в названия новых предметов, что напечатаны уж слишком мелким шрифтом.

— Ясно, я постаю с тобой здесь. Голова трещит и мне сейчас совсем не до чтения этой фигни, — Наташа прислонилась спиной к стене и отпила немного из бутылки.

— Окей.

— А вы как, кстати, вчера оттянулись? Я так неожиданно встретила своих старых знакомых, совсем вас из виду потеряла.

Я оторвала взгляд от расписания и ощутила, что мои щеки стали горячими. В памяти тут же вспыхнул образ Макса, а на губах зародился фантомный вкус нашего поцелуя. Это было неправильно, так легкомысленно себя вести, но до чертиков классно. У меня даже создалось впечатление, что я сейчас в коридоре уловила отголосок его терпкого одеколона.

Всё утро, пока я собиралась, думала об этом Максе, он даже ночью мне приснился. Что это было? Острое чувство симпатии? Банальная потребность в сексе? Ведь после расставания с Женей я никого и близко к себе не подпускала из представителей противоположного пола. Или может банальная влюбленность? Я не знала точного ответа, но то, что Макс так сильно на меня воздействовал — факт. А это его обращение, произнесенное сексуально-хриплым голосом «маленькая танцовщица», у меня и сейчас мурашки по спине идут.

— Нормально, — кратко ответила я, не стремясь излить Наташе всё то, что у меня на данный момент кипело в душе.

— А вы чего тут еще стоите? — на этаж поднялась Настя Соболева — староста нашей группы. Неплохая девчонка, но уж очень строго ко всему относится.

— А где нам еще быть? — вопросительно смотрю на нее.

— В пятьсот пятую аудиторию идти надо. Максим Валерьевич уже ждет нас всех, чтобы познакомиться.

— Это типа наш новый куратор? — подает вялый голос Наташа.

— Именно, — важничает Настя, сунув под мышку журнал нашей группы.

— Ну ладно, идем знакомиться, — нехотя пробормотала Наташка, беря меня под руку. — Сонь, а Света где?

— Отсыпается, вчерашний вечер был трудным, — хохотнула я и повела подругу за собой. — Надеюсь, этот Максим Валерьевич простит ей сегодняшнее отсутствие.

Когда мы уже практически добрались до нужной аудитории, я вдруг почувствовала себя как-то странно. Сложилось такое ощущение, что сейчас вся моя жизнь разделится на две части. Такие мысли мне показались до ужаса нелепыми. Логичнее задумываться над подобным тогда, когда я буду оканчивать четвертый курс, но никак, когда только начинаю его. Всё же Светка в определённой степени права — я слишком много думаю и совсем не о том.

Настя прошла вперед, толкнула дверь в аудиторию и шмыгнула вперед. Это было так на нее похоже, новый препод, надо тут же выслужиться перед ним, чтобы зарекомендовать себя как можно лучше. Эта черта характера в Соболевой мне до жути не нравилась.

Наташка допила свою минералку, выбросила пустую бутылку в урну и последовала за мной. Большое помещение аудитории, что по своей форме и интерьеру больше напоминало классный кабинет в школе, был залит мягким солнечным светом. У стола, где обычно сидят наши преподы и вещают свои нудные лекции, стоял высокий мужчина, одетый в черные брюки и светло-голубую рубашку. Такой человек явно не создан для работы в университете. Слишком хорош, слишком сногсшибателен.

Прикрыв за собой дверь, я неожиданно встретилась взглядом с новым куратором. Мне почудилось, что пол под ногами как-то странно качнулся. Это был Макс, правда, сейчас он выглядел как-то официальней и строже, чем в клубе. Взгляд карих глаз серьезен, темные волосы причесаны немного на другой манер. Даже скрещенные руки на широкой груди, выглядели как-то иначе. Сначала я подумала, что мне привиделось, это не мог быть именно тот сексуальный, страстный и хорошо танцующий загадочный Макс из «Лагуны». Но когда волна шока схлынула, я поняла, что ошибки быть здесь просто не может.

— Почему стоим? — спросил меня преподаватель.

Я часто заморгала и лишь сейчас осознала, что Наташка уже давно сидит рядом с Ленкой.

— Простите, — промямлила я как малолетка и быстро уселась за первую попавшуюся пустую парту.

— Итак, — Макс небрежно присел на угол стола и окинул всех нас изучающим взглядом. На мне он остановил свой взгляд ровно на столько, сколько и на всех остальных. Неужели не узнал? Нет, быть этого не могло, ведь я его узнала. — Теперь я ваш новый куратор, — объявил Макс. — Зовут меня Багиров Максим Валерьевич. Ученых степеней не имею, обычный магистр в прошлом, поэтому поклоняться мне и пугаться меня не нужно. Подхалимов и лгунов не выношу, есть какая-то проблема или просьба, обращайтесь прямо. Выкать мне тоже не надо, я еще не старик столетний, но уважения к себе требую. Меня не подставляем своими пропусками и «хвостами». Условий немного, так что, думаю, мы сработаемся.

Я глянула на наших девочек и с отголоском внезапно возникшей ревности отметила, что все они просто без ума от нового куратора. В особенности на него откровенно пялилась Кристина — примажоренная краля, которая обычно меняет парней как перчатки. Затем я кратко глянула на Макса, он выглядел так, словно хотел поскорей избавиться от нас и уйти по своим делам.

Пройдя привычную процедуру переклички, новый препод пролистал журнал и вернул его Насте. Соболева казалось, не помнила себя от счастья, когда Макс ее похвалил за аккуратное ведение журнала группы. Вроде бы все уже давно взрослые люди, а порой ведем себя как дети.

— Как я понял, пар сегодня не будет, так что проваливайте, — шутливо проговорил Макс, сев за стол.

Я должна была выйти самой последней. В голове творился полный бардак, первый за долгое время понравившейся мне мужчина, оказался моим же преподавателем. Вот так поворот судьбы! Я чувствовала себя обманутой маленькой девочкой, хотя скоро уже двадцать два года стукнет.

— Астахова, задержись, — внезапно раздался приказ за моей спиной, отчего все мысли тут же покинули мою голову.

Сотни мелких иголочек прошлись вдоль моего позвоночника, пока мозг лихорадочно обрабатывал полученную информацию. Надо же Макс так быстро запомнил мою фамилию. Это мне льстило, хотя ничего сверхъестественного не было сделано. Когда шум однокурсников утонул где-то в приделах лестницы, я медленно обернулась.

Куратор открыто рассматривал меня, на миг, задержав свой взгляд на моих голых ногах. На мне была надета юбка длиной чуть выше колена и легкая блузка, но казалось, что сейчас я стою перед этим человеком совершенно голая. Щеки вновь стали горячими.

— Значит, маленькая танцовщица и впрямь еще маленькая, — подытожил Макс, улыбнувшись.

Я не знала, что ответить, поэтому решила просто промолчать. Рядом с этим человеком я и действительно чувствовала себя ребенком.

— Вот мы снова и свиделись, даже быстрей, чем я мог предположить, — Макс поднялся на ноги и спрятал руки в карманах брюк.

— Я тоже, — мой голос звучал тихо и жутко неуверенно.

— Не хочешь сегодня где-нибудь посидеть? — он говорил настолько легко и непринужденно, словно бы мы сейчас общались где-то на прогулке, а не в учебном заведении.

— Не знаю, — некоторая часть меня, которая не лишена порока, хотела, даже слишком, но сейчас ситуация существенно усложнилась. Всё-таки теперь Макс мой куратор и преподаватель, а я… Я ведь его студентка.

— Не переживай, — он подошел ко мне и склонив голову набок, посмотрел прямо в глаза, затем ненавязчиво убрал за ухо прядь моих волос. Этот жест казался таким обычным и правильным, словно мы уже давно знаем друг друга. — Мы будем не одни. Вечер в хорошем заведении в компании моих друзей. Будет весело, ты не пожалеешь, я тебе это обещаю.

— Не знаю. А в честь чего всё это? — одним случайным вопросом я неожиданно выдала свою заинтересованность, из-за чего мне стало еще больше неловко, чем прежде.

— Ничего особенного. Просто мой день рождения, — Макс пожал плечами.

Мои глаза непроизвольно расширились. День рождения? Вряд ли такой праздник можно обозначить, как «ничего особенного».

— Так что скажешь? — мягко спросил Макс. — Лично я очень бы хотел узнать тебя поближе, — его соблазнительный тон заставлял всё внутри меня дрожать.

Черт! Мама ведь совершенно иначе меня воспитывала. Я не должна вот так просто поддаваться внутреннему импульсу. Нужно думать головой, а не руководствоваться эмоциями. Он же препод! Мой препод! Но эта истина никак не хотела отпечатываться у меня в памяти, ведь Макс еще не одной пары не провел. И… Он хочет узнать меня поближе. Такая откровенность, не отягощенная увиливаниями и намеками, просто обезоруживала.

— Мне нужно подумать, — собрав остатки своей смелости, ответила я.

— Без проблем. Дай мне номер своего телефона, и я тебе вечером позвоню, тогда-то и скажешь свой окончательный ответ.

— Хорошо.

Я продиктовала свой номер, тщетно борясь с быстро бьющимся в груди сердцем. Терпкий аромат мужского одеколона, обволакивал меня и словно насыщал мою кровь, разгоняя по телу, целую гамму различных эмоций, о существовании которых прежде я даже не подозревала. Я думала, что Макс предпочтет сделать вид, будто мы не знакомы, но он удивил своей решительностью и откровенностью. Да, мы были не в школе, а в университете, но вряд ли даже здесь связь преподавателя и студентки поощряется.

— Что же, — Макс взял со стола свой рюкзак и повесил на одно плечо. Контраст классического стиля в одежде и спортивного рюкзака, выглядел несколько странно. — Я тебе обязательно позвоню, маленькая танцовщица, — куратор наклонился ко мне, легонько поцеловал в щеку, словно свою старую приятельницу и пошел прочь из аудитории. Уже второй раз за последние сутки этот человек оставляет меня с целой бурей различных эмоций и чувств.

Собравшись с мыслями, я тоже вскоре покинула здание своего учебного корпуса. Когда я вернулась домой, Светка уже что-то пыталась готовить на кухне. Подруга выглядела значительно лучше, чем утром, когда я собиралась в университет.

Бросив сумку на тумбочку в прихожей, я зашла на кухню и уселась за стол. Все мысли так или иначе сходились на загадочной персоне Максима Валерьевича, отчего приятная дрожь некого удовольствия расходилась по всему телу. Счастливая улыбка никак не желала сходить с моего лица, и это было так странно, так волнительно.

— Ну что там, в университете? — поинтересовалась Света, помешивая на сковороде картошку.

— Ничего особенного, — я старалась говорить спокойно, чтобы не выдать того потока необъяснимой радости, который с головой меня увлек в опасный омут внезапно вспыхнувшей страсти.

— Что за перец этот Багиров? — подруга повернулась ко мне лицом.

— Да ничего особенного в нем нет, — принимаюсь в руках вертеть солонку. — Мужчина лет тридцати пяти, вроде, неплохой, думаю, сработаемся.

— Сонь, брось, — хохотнула Светка. — Девочки уже кинули мне ссылку на его профиль в соц. сетях. Неплохой? Да он просто офигенный! Блин, надо было вчера не пить еще одну «Маргариту» и сегодня бы воочию увидела нашего сексапильного куратора, — соседка мечтательно вздохнула, а меня тот факт, что все девчонки без ума от Макса немного задевал. Мне не нравилось это чувство, но контролировать его, никак не получалось. — Ну ладно, отбросим тему про плейбоя-куратора. Рассказывай, — подруга выключила плиту и села прямо напротив меня.

— Что рассказывать?

— Кто он? — Света как-то хитро улыбнулась.

— Ты о чем вообще?

— Соня, не строй из себя дуру. Светишься как новогодняя елка. Я тебя такой уже давно не видела. Колись, с кем-то познакомилась, да?

Такой вопрос стал для меня полной неожиданностью. Неужели всё было настолько заметно? Отчасти, мне, конечно же, хотелось поделиться своими впечатлениями, но мне стало страшно. Рассказать о том, что я, кажется, слишком быстро влюбилась в нашего нового преподавателя? Нет!

— Есть один молодой человек, — уклончиво ответила я, понимая, что бессмысленно лгать.

— И? Кто он? — любопытство буквально горело в глазах Светы.

— Прости, но пока сказать не могу.

— Сонька, Сонька! Скучная ты! Почему сказать не можешь?

— Всё еще несколько туманно и неопределённо.

— Понятно всё с тобой. Не хочешь, не говори. Обедать будешь?

— Буду.

К вечеру Светка удобно устроилась в зале перед телевизором, поедая ведерко фисташкового мороженого. Я же сидела в кресле и пыталась сосредоточиться на вязание носков. Рукоделию меня мама учила еще с детства, поэтому теперь я умела неплохо вязать носки, шарфы и шали. В основном, это занятие помогало мне расслабиться и отвлечься. Но сегодня даже оно не смогло вытравить из моих мыслей Макса. Это словно какое-то наваждение, которое никак не желало спадать. Иногда я поглядывала на свой мобильный телефон, в надежде, а может и в опасении, что именно сейчас позвонит Макс. Время шло, но звонка так и не было. Может, это была всего лишь шутка?

Закончив с пяткой на носке, я отложила в сторону спицы и устало потерла переносицу. Светка ушла в ванную и в этот момент мой телефон завибрировал. Сердце, словно к горлу подскочило. Руки немного вспотели, во рту пересохло. Гипнотизируя взглядом экран, я секунду колебалась, но всё же подняла трубку.

— Алло? — тихо произнесла я.

— Привет, маленькая танцовщица, — голос Макса по телефону звучал еще эротичней и соблазнительней, чем в жизни.

— Привет.

— Каков будет твой ответ? — его прямолинейность и некоторый напор всё еще удивляли меня.

— Я согласна, — ответ сам собой слетел с моих губ, словно бы стремясь поскорей озвучить мои потаённые желания, не заглушенные рациональной частью сознания.

— Отлично, — я почти была уверена, что сейчас Макс улыбнулся. — Сбрось адрес сообщением, я приеду, заберу тебя.

Глава 3

— Подожди-подожди, — Светка во все глаза смотрела на меня, пока я наспех надевала легкое светло-голубое платье с тонкими бретельками. — Сонь, я вообще перестала тебя понимать. Ты на свидание собираешься?

Слово «свидание» заставило меня смутиться, вряд ли посиделки с друзьями Макса можно считать именно свиданием. Да, и не хотелось себя обнадёживать напрасными предположениями, хоть Максим Валерьевич достаточно прозрачно намекнул мне, что явно хочет узнать меня далеко не как подругу.

— Не совсем, — я застегнула молнию на платье и принялась расчесывать волосы. — Просто небольшая встреча.

— Соня, вот ты сейчас врешь и даже не краснеешь, — Света съела остатки мороженого и бросила в пустое ведерко ложку. — Скажи, что на свиданку идешь и всё. Зачем эта конспирация?

— Может и на свидание, какая разница?

— Большая! Я же твоя подруга, а у тебя какие-то внезапные секреты от меня появились, — Светка нахмурилась.

— Я же тебе уже говорила, что всё еще очень неопределенно. Как только я буду готова всё рассказать, ты об этом узнаешь первой.

— Предательница ты вот и всё, — подруга ушла на кухню.

У меня не было времени заморачиваться по поводу того, что я повела себя со Светкой не совсем честно. Она всегда бурчит, но быстро отходит. Покончив со сборами, я стояла в прихожей и обувала туфли.

— Мне тебя хоть ждать или самой ложиться спать? — недовольным тоном спросила подруга, появившись в дверном проеме, что вел в зал.

— Не знаю, я возьму ключи и обещаю, что не разбужу тебя своим приходом.

— Ладно.

Схватив сумочку, я мельком глянула на себя в зеркало и, убедившись в завершенности своего образа, быстро спустилась на улицу. Во дворе меня уже ожидала серебристая машина. Как только я вышла из подъезда, на улице тут же возник Макс. Он был одет в темно-синие джинсы и черную футболку, которая изящно облегала его подтянутую, крепкую фигуру. На такого человека никогда в жизни не подумаешь, что он работает преподавателем в университете. Особенно абсурдно это предположение звучит, когда мой взгляд опускается на крепкие накаченные руки, которые до самых запястий украшены различными узорами татуировок. Они поразительно идеально смотрятся на Максе, словно он и был уже рожден с ними.

— Здравствуй, — Макс с широкой улыбкой подошел ко мне и легонько чмокнул в щеку. — Прекрасно выглядишь.

Я млела под соблазнительным взглядом этих карих глаз. Аромат одеколона дурманил голову, возбуждая порыв сильных эмоций, что до этого момента таились где-то на самом дне души. Красивый, уверенный и невероятно обаятельный, а еще взрослый! Этот человек был моим куратором, но я его воспринимала как мужчину, который неожиданно и не прикладывая никаких особых усилий, проник ко мне в самое сердце, в суть всех моих мыслей.

— Привет, — застенчиво произнесла я, ощущая, как мои щеки становится красными.

Сравнивать Женю и Макса совершенно не было смысла. Два абсолютно разных человека, к которым я и относилась по-разному. Привкус некой запретности подталкивал меня безоговорочно отвечать на ухаживания своего преподавателя. Господи, он же старше меня лет на десять, а может и больше! Я металась меж полярных ощущений, которые сводили с ума. А Макс просто рассматривал меня с легкой улыбкой на губах, запрятав ладони в карманах джинсов.

— Всё хорошо? — он взял мою похолодевшую от напряжения руку и несильно сжал. Импульс от этого совершенно обычного прикосновения тут же отдался каким-то трепетным чувством где-то в груди. Я вела себя как девчонка, которую впервые позвали на свидание.

— Да, — я поджала нижнюю губу.

— Тогда идем? — Макс в своей привычной легкой и ненавязчивой манере заправил прядь моих волос за ухо, а потом повел к машине. — Тебе понравиться, обещаю, — произнес куратор, когда автомобиль покинул приделы двора.

Я чувствовала себя преступницей и эта роль до чертиков мне нравилась. По сути, ни Макс, ни я практически ничего существенного не знали друг о друге, и в этом незнании что-то определенно было. Существовали наши имена, наши лица, но ничего больше. В салоне играла какая-то незнакомая мне, но уж очень хорошая песня. Она тут же начала у меня ассоциироваться с Максом — сильный голос, ощутимые басы и скрытый смысл текста, который известен только исполнителю.

Почему-то дорога до клуба запечатлелась в моей памяти как нечто интимное и не созданное для посторонних глаз. Тяжелые удары моего сердца попадали в такт музыки. Салон пропах мужским одеколоном, я глубоко вдыхала этот аромат, пропуская его через себя и едва сдерживаясь, чтобы не закрыть глаза от блаженного удовольствия.

Макс вел машину одной рукой, а другой мягко перебирала пальцы моей руки. Каждое его движение или взгляд мне казались до невозможности родными и удивительно простыми, словно всё это — самое правильное и естественное во всем мире.

Остановившись на светофоре, когда на нем загорался красный, Макс на несколько секунд обратил свое внимание на мою ладонь в своей руке. Его смуглая кожа контрастировала на фоне моей молочно-бледной. Его рука с огрубелой кожей на суставах выглядела еще больше, особенно когда сжимала мою ладонь в маленький совсем крошечный кулачок. В блеске карих глаз я быстро определила, что Максиму нравятся мои руки, но чем именно, можно было только догадываться.

— Ты красивая, — вдруг заявил Макс, когда мы остановилась неподалеку от клуба, в котором вероятней всего должен был состояться скорый праздник.

— Спасибо, — я смущенно заулыбалась, небалованная подобными комплементами. Женя никогда не говорил мне о красоте и постепенно я начала думать, что недостаточно хороша для таких слов.

— Я тебя сразу заприметил, когда ты с подругами только зашла в клуб, — Макс заглушил двигатель и повернулся ко мне настолько, насколько позволяло небольшое пространство автомобиля. — Не хочу ни к чему тебя принуждать. Если ты не уверена или просто боишься мне отказать, то я пойму и не стану ни на чем настаивать.

Я смотрела в эти блестящие темные глаза, не осознавая до конца какое гипнотическое воздействие, они на меня сейчас производят. Может, я была странной в своей фанатичности, но Макс казался совершенным и как никто другой подходящий мне. Мама как-то рассказывала, что ее любовь с отцом началась с первого взгляда. Неужели со мной произошло нечто подобное? Мама всегда твердила, что я обязательно почувствую человека, который будет необходим мне. Настал ли этот судьбоносный момент сейчас?

Я терялась в противоречиях и в тот же момент абсолютно не хотела о них думать. Меня тянуло к Максу. Эта невидимая сила была слишком мощной, чтобы ей сопротивляться. Ощущал ли что-то такое ко мне Максим? Не знаю. Мне было страшно представить, что этот магнетизм имеет лишь одностороннюю связь.

— Я уверена и я не боюсь, — сорвался с моих губ тихий, но твердый ответ.

В этом клубе как в любом другом подобном заведении царила одна и та же атмосфера: громкая музыка, куча людей, алкоголь, танцы, сигаретный дым, полная эйфория. Такой мир мне был хорошо знаком, поэтому я ощутила себя расслабленной, всякая тревога рассеялась где-то в пространстве клуба, которое ярко освещалось разноцветными лампочками.

Макс крепко держа меня за руку, вел сквозь толпу к нужному столику. Я как завороженная разглядывала его красивую широкую спину. Очевидно, он занимался спортом и, судя по мозолям на костяшках кулаков, это был бокс или что-то в этом духе. Я немного поежилась, ведь такой спорт очень жесток и опасен.

Мы добрались до столика, который уже был занят небольшой компанией людей. Две девушки и еще двое парней. Всем не больше тридцати. Улыбчивые и веселые.

— Макс! Мы тебя уже заждались! — воскликнул один из парней и привстал, чтобы пожать Максу руку.

— Пробки, — кратко объяснил мой учитель. — Позвольте представить, это Соня, — Макс улыбнулся мне. — Моя подруга.

— Здравствуйте, — вежливо произнесла я.

— А это мои давние друзья, — продолжил куратор наше знакомство. — Коля, Артем, Алла и Катя.

— Очень приятно, — я улыбнулась.

— Нам тоже, — ответил за всех Коля.

— Присаживайся, — Макс усадил меня на небольшой мягкий диванчик и сам сел рядом, несколько по-хозяйски положив одну свою руку мне на плечо.

Вечер начался легко и непринужденно, словно бы я всех этих людей знала миллионы лет. Мы пили, ели и общались, обсуждая все возможные темы. Макс среди своих друзей был больше похож на мальчишку, чем на взрослого мужчину, его искренний заливистый смех мне очень нравился. Улыбка как-то по-особенному преображала Макса, делала я его значительно моложе. Как выяснилось, сегодня моему куратору исполнялось тридцать шесть лет. Четырнадцать лет… Нас разделяло именно четырнадцать лет. Такое открытие немного смутило меня. Что между нами может быть общего? Или проще спросить, чего общего нет? Но, кажется, Макса такая разница в возрасте совершенно не беспокоила. Плавно его рука опустилась ко мне на коленку и никуда больше не двигалась. Пока его участие в общей беседе было не нужным, Макс уделял мне свое внимание, спрашивал, всё ли мне нравится, шептал на ухо то, как очаровательно я выгляжу в своем платье. Он выпил совсем чуть-чуть, и списать все его комплименты на алкоголь я не могла. Макс был трезв, во всяком случае, трезвее нас всех.

Его горячее дыхание восхитительно обжигало мою кожу, когда преподаватель нашептывал мне на ухо комплименты. Я плавилась, млела под воздействием его необъятного обаяния. Этот человек настоящий демон-соблазнитель во плоти.

— Может, потанцуем? — вдруг спросил Макс, после того, как Артем произнес тост за здоровье именинника.

— Да, конечно, — я еще живо помнила наш танец и очень хотела повторить это волшебное ощущение.

Несмотря на свою крупную фигуру, Максим двигался плавно и грациозно. Прижав меня к себе, он опустил свои руки ко мне на талию. Сердце основательно стремилось покинуть приделы грудной клетки. Тепло чужих рук проникало ко мне под кожу, плавя сознание, растапливая тот лед, который образовался после разрыва с Женей.

— Ты где-то училась танцам? — спросил меня Макс.

— Да, на кружок ходила в школьные годы.

— Ты очень красиво танцуешь.

— Правда?

— Да. Ты даже ходишь так, будто танцуешь.

— В самом деле? — я искренне удивилась такому тонкому наблюдению.

— Да, — Макс улыбнулся. — Маленькая танцовщица, — он заправил мне прядь волос, если так пойдет и дальше, это войдет в привычку.

— А ты? Что ты можешь рассказать о себе? — я подумала, что тоже могу задать один вопрос.

— Преподаватель. В прошлом занимался боями без правил.

— Я думала боксом.

— Так заметено? — теперь пришла очередь Макса удивляться.

— Твои руки, на них мозоли, да и мышцы говорят сами за себя.

— Значит, маленькая танцовщица рассматривает своего преподавателя? — он хитро глянул на меня, и его улыбка стала шире. Я засмущалась.

— Разве что чуть-чуть, — щеки тут же стали горячими.

— Ладно, тебе можно, тем более и я не без греха, — Макс склонился ко мне и поцеловал в уголок рта, я вся затрепетала, чувствуя, что пол под ногами от накала эмоций и чувств качнулся.

После завершения танца мы вернулись за столик. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем, все начали расходиться. Я была еще слишком возбуждена, чтобы ехать домой, ведь знаю, чтозаснуть, теперь никак не удастся. В компании Максима было так уютно и хорошо, что покидать ее приделы казалось уж очень несправедливым.

Мы провели Аллу с Катей к такси, потом распрощались на парковке с Артемом и Колей. На небе уже появились первые намеки на рассвет. Боже, я давно так поздно не гуляла, но самое странное было в том, что я ни капли не устала. Мне хотелось танцевать и веселиться, но при условии, если рядом будет Макс. Он словно насыщал меня своей энергией, подпитывал мои внутренние силы.

— Куда теперь? — спросила я, когда мы добрались до нашей машины.

— А куда ты хочешь? — куратор заулыбался, и я увидела игривые искорки в его красивых глазах.

— Не знаю. Куда-нибудь! Куда угодно!

— Хорошо, садись.

Может, я всего лишь была пьяна или опьянена тем трепетным чувством, которое во мне пробудил Макс, но я доверилась ему. Пока мы ехали, я ни разу не задумалась о том, а что, если он вот-вот остановится и причинит мне вред? Но для меня слово «вред» и Максим Валерьевич не могли стоять в одном предложении.

Когда появились первые лучи солнца, мы приехали на безлюдный пляж. Чистое небо живописно отображалось в прозрачных водах реки, завораживая своей красотой. Прохладный ветерок и полная тишина, что едва-едва нарушалась шелестом прибоя. Потрясающее чувство душевного спокойствия кружило голову.

Макс сел на край капота и притянув меня к себе спиной, положил подбородок на мое плечо. Колючая борода щекотала обнаженную кожу, а дыхание согревало своим теплом. Мы молчали и наслаждались природой, скрытой в городской суете мегаполиса.

Я трепетала в крепких руках Макса, будто бабочка. Восхитительное чувство дрожи сбивало дыхание, делало его тяжелым и прерывистым. Казалось, что сейчас все мои нервы обнажены и настроены только на то, чтобы воспринимать человека, который так ласково обнимал мое тело.

Неожиданно я ощутила легкий поцелуй в шею. В груди что-то приятно задрожало. Следующий поцелуй пришелся в висок. Во рту от жарких волн возбуждения моментально пересохло. Я осторожно повернулась в руках Макса и встретилась с ним взглядом. Он ничего не сказал. Слова сейчас были совершенно не нужны. Максим просто смотрел на меня, изучал, перебирал между пальцами пряди моих волос. Он вроде бы был настойчивым, но при этом не позволял себе ничего лишнего, оставляя право выбора за мной. Я сделала свой выбор, первой потянувшись за поцелуем. Мне нравилось с ним целоваться. Его руки крепко прижали меня к груди. Углубляя поцелуй, Макс сам не ведая того, возбуждал меня всё сильнее и сильнее. Голова кружилась, а сердце слишком быстро стучало, разнося дрожь вдоль всего моего тела.

— Маленькая танцовщица, — с придыханием прошептал Макс, прервав наш поцелуй. — Ты сводишь меня с ума.

Знал бы, как он меня сводит с ума! Если бы я в данный момент могла внятно говорить, я бы непременно призналась в этом. А так… Я просто слушала его жаркие признания, впитывала аромат одеколона и мелела в объятиях знакомого незнакомца.

— Пора домой, — прерывисто произнес Макс, когда его руки уже были готовы сорвать с меня платье, а я совершенно не была против. Губы горели от долгих поцелуев, а сознание будто бы витало где-то в облаках.

— Да, наверное, — не ощущая земли под ногами, ответила я. Эмоции просто зашкаливали, стирая границы внешнего мира.

— Очень не хочется этого, но так будет лучше.

По дороге домой я, кажется, ненадолго задремала. Бессонная ночь и перманентный пик ярких чувств слишком сильно вымотал меня.

— Просыпайся, — тихий ласковый голос Макса вернул меня в реальность. За окном виделся привычный двор моего дома. — Тебе сегодня, на какую пару?

— На вторую, — ответила я, старательно вспоминая расписание.

— А мне на первую, — он хохотнул и провел большим пальцем по моей щеке. — Я был рад провести сегодня время с тобой.

— Я тоже, — я смущенно улыбнулась.

— Иди, маленькая танцовщица, пока я еще держу себя в руках, — его хрипловатый голос будоражил. Я в нерешительности приблизилась к нему, в надежде получить поцелуй на прощание. — Не испытывай мою волю на прочность, — он поцеловал меня лишь в щеку.

— С днем рождения, Максим Валерьевич, — я сама запечатлела на его губах легкий поцелуй и спешно покинула машину.

Глава 4

— Ну и задница у него! Так и хочется ухватиться, да покрепче. Не мужчина, а мечта, — прошептала Кристина, буквально пожирая нашего куратора голодным взглядом.

Мы с девочками на большой перемене сидели в университетской столовой и обедали. К нам неожиданно подсела Кристина. Временами она разбавляла нашу компанию своим присутствием, но в основном предпочитала общаться с такими же богатенькими детишками, какой и сама являлась.

На протяжении последней недели весь наш корпус только и гудел о новом сексапильном преподавателе русской литературы. Макс с первых дней завладел вниманием всей женской половины. Ему улыбались и строили глазки, как учительницы, так и девушки-первокурсницы. Наша группа, конечно же, тоже не стала исключением, но особую активность в основном проявляла Кристина.

Я наблюдала за Максом и видела, что ему вполне комфортно находиться в центре всеобщего внимания и обожания. Всегда веселый, беззаботный и невероятно обаятельный. Каждая девушка буквально голову сворачивает каждый раз, когда он с кипой всяких бумажек идет по коридору. Забавно было смотреть на это и понимать, что Максим Валерьевич ко всем относиться по-дружески и не более того. Его открытость и жизнерадостность почему-то некоторыми воспринималась как признаки особого внимания или симпатии. Хотя на самом деле, наш куратор ничего такого и не делал.

На лекциях ему не было равных. Он прекрасно рассказывал свой материал, увлекал в глубины творчества Пушкина и Кармазина. Все, кто до этого в жизни книжку не читали, теперь рассказывали сюжет, делились какими-то своими мыслями, получали пятерки на семинарах. Я и сама ощущала на себе магическое воздействие Макса и часто ловила себя на мысли, что с удовольствием занимаюсь разбором домашнего задания по литературе.

Мне нравилось то, как Максим Валерьевич во время лекций смотрел на меня. Его едва заметная улыбка, предназначенная лишь мне, грела сердце и душу. С каждым новым днем я всё отчётливей начинала осознавать, что влюбляюсь в этого человека. Хотя, пожалуй, я в него влюбилась еще тогда, когда мы впервые танцевали в клубе. Такой простой вывод вгонял меня в краску.

— Крис, ты прям как маньячка, — хохотнула Света, тоже глянув на задницу нашего куратора.

— Не станешь тут маньячкой, когда такой красавец перед носом постоянно мелькает, — Кристина продолжила пялиться на Макса. Он же стоял у прилавка с различной едой и разговаривал с куратором первой группы. Милая женщина сорока лета. Кажется, ее звали Людмила Александровна. Она у нашей группы за четыре года ни разу ничего не вела, поэтому я о ней слышала лишь со слов сокурсников.

— Интересно, он женат? — продолжила свои размышления Кристина.

— Не знаю, — ответила Наташка. — Но кольца на пальце нет, так что, вряд ли.

— Черная водолазка так обтягивает его мышцы. Наверное, занимается в спортзале постоянно. Я бы его подстраховала где-нибудь на матах, — Кристина хихикнула и перевела многозначительный взгляд на нашу компанию. Девочки засмеялись, уловив двусмысленный намек, а мне вот вообще смешно не было.

— Астахова, чего хмурая такая? — обратилась ко мне Кристина.

— Устала от твоих сексуальных фантазий, — я принялась помешивать свой уже давно остывший чай.

— Понимаю, с Женей вообще было трудно что-то представить, — Золотарёва едко улыбнулась мне.

— Ну да, а тебе только и остается, что представлять, — огрызнулась я.

— Почему же? — Кристина схватила свою дизайнерскую сумочку, в которой даже конспект не поместится и, виляя бедрами, направилась к Максу.

— Вот сумасшедшая, — заявила Светка. — Делать ей нечего препода на глазах у всех клеить. Декан за это по головке не погладит.

Я наблюдала за тем, как Кристина, улыбаясь во все свои тридцать два зуба, что-то рассказывала Максу. Он ей тоже что-то говорил и отвечал снисходительной улыбкой. Наш куратор так со всеми общался, и это немного успокоило меня. Его Кристина не интересовала в том плане, в котором он интересовался мной. Сказав ей что-то на прощание, Макс подошел к нашему столику.

— Красавицы, чего сидим? — его улыбка заставляла тепло разлиться внутри меня. Я прикладывала максимум усилий, чтобы не выдать себя. Не хочу, чтобы девочки начали о чем-то догадываться. Связь преподавателя и студентки ничего хорошего уж точно не принесет.

— Обедаем, Максим Валерьевич, — ответила Ленка.

— Это замечательно. Пара уже через пять минут начнется. Опоздаете, в аудиторию не пущу, — он шутил, все это знали. — Астахова, выше нос! — Макс глянул на меня, подмигнул и направился к выходу из столовой.

— Всё-таки он классный мужик, — подытожила Наташа. — Не муштрует нас, оценки на семинарах адекватные ставит, да еще и какие-то знания вменяемые дает.

— А еще Кристину отшивает, — прошептала я сама себе.

Мы все вместе поднялись на свой этаж и прошли в нужную аудиторию. Обычно я привыкла сидеть где-нибудь спереди или в середине, но сейчас мне отчаянно захотелось запрятаться в самый дальний угол, когда я увидела Женю — своего бывшего.

Насколько мне было известно, он отдыхал с родителями где-то на островах и видимо только сейчас соизволил посетить университет. Рядом с Женей сидела Алиса Самсонова — студентка первой группы и новая пассия моего бывшего парня. Они шушукались между собой и смеялись.

Светка схватила меня за руку и потащила за собой. Мы сели за одну из последних парт. Наверное, подруга решила, что мне всё еще больно и неприятно видеть Женю. На самом же деле, это было не так. Внутри меня еще летом образовалась некая пустота, окутанная ледяной коркой. Просто было странно встретиться с человеком и осознать всю глупость ваших прошедших отношений. Единственное, о чем я жалела так это о девственности, которую доверила не тому парню. Женя просто развлекался со мной, а я думала, что он любит меня. Наивная. В итоге я осталась с разбитым сердцем, а Женя продолжил наслаждаться жизнью.

— Всё хорошо? — вдруг тихо спросила меня Светка.

— Да, абсолютно, — я говорила чистую правду.

Через пару минут в аудиторию зашел Макс. С его приходом я тут же позабыла о Жене и обо всём, что меня окружало. Мое внимание сосредоточилось исключительно на преподавателе. Я старательно записывала конспект, наслаждаясь голосом куратора. Он был очарователен даже, когда надевал очки для зрения. Каждое его движение, взгляд, улыбку я с жадностью ловила и с бережностью откладывала в памяти.

Эта пара прошла так же быстро, как и все предыдущие, которые вел Макс. Стайка девушек собралась у кафедры, за которой стоял преподаватель, чтобы показать свои читательские дневники. На четвертом курсе учимся, а всё равно как школьники ведем эти дневники.

— Ты идешь? — спросила Светка, пряча свои конспекты в сумку.

— Нет, иди, я задержусь, нужно кое-что спросить.

— Ладно.

Постепенно аудитория опустела. Я неторопливо подошла к Максу. У нас не было возможности после дня рождения побыть наедине и это слишком быстро начало меня удручать. Я нуждалась во внимании Макса, и одних взглядов и улыбок уже было недостаточно.

— Что тебе, Астахова? — улыбаясь, спросил преподаватель.

— Ничего, — я пожала плечами.

— Может, хочешь показать мне свой читательский дневник? — он снял очки и спрятал их в футляр.

— Пожалуй, не сегодня.

— Вот как? А что ты скажешь, если мы сегодня проведем вечер у меня? Завтра вроде как выходной, м? Неделя выдалась загруженной, ни минуты свободного времени. Боюсь, что еще один день без маленькой танцовщицы мне не прожить, — Макс улыбнулся мне и, взяв мою руку, поцеловал кончики пальцев. Приятная дрожь тут же разлилась по всему телу. Его галантность кружила голову, хотя к своему стыду, я была готова отдаться Максу еще в первую нашу встречу. Пожалуй, некоторая сдержанность со стороны моего преподавателя и служила одним из тех пунктов обязывающих быть взрослым человеком.

— А если я откажусь?

— Тогда я обречен, быть одиноким, — Макс улыбнулся шире и поцеловал меня в уголок рта. Это было слишком рискованно, но я не нашла в себе сил отступить назад.

— Хорошо, я согласна, — тихо прошептала я, наслаждаясь той эйфорией, которую мне дарил Макс, лишь одним своим присутствием.

— Замечательно, — он заправил прядь волос мне за ухо. — Тогда не вижу причин медлить. У меня на сегодня работа окончена и у тебя тоже других пар нет.

— Ты изучал мое расписание? — удивленно смотрю на Макса.

— Я ведь твой куратор, забыла? — он кратко поцеловал меня в губы. — Иди, я занесу журнал в деканат и догоню тебя.

Чтобы избежать лишних подозрений я ожидала Макса у остановки, подальше от нашего корпуса. Он подобрал меня минут через десять, и мы вместе поехали в супермаркет. Я была самой счастливой, и даже обычная поездка за продуктами для этого вечера казалась мне невероятно классной идеей. Мне нравилось, то насколько легко мы с Максом сошлись, будто две половинки одного целого. Он был честен в своих желаниях, я принимала его искренность как благодать. Мне больше ничего не хотелось, достаточно просто ехать рядом с ним и вдыхать аромат уже привычного одеколона.

Макс крепко держал мою руку в своей ладони, перебирая пальцы и целуя их кончики. У него это получалось так просто, словно давно вошло в привычку. Иногда поглядывая на Макса, я всё удивлялась тому, чем могла зацепить такого мужчину? Я не была супер-красоткой, но и не считала себя совсем уж некрасивой. Просто обычная девушка, приехавшая из маленького городка, чтобы получить высшее образование. Всё еще немного наивная, но не лишенная характера.

— Ты чего так смотришь? — вдруг спросил меня Макс, когда мы остановились на светофоре.

— Почему именно я? — мой вопрос звучал размыто, но мне казалось, что Макс прекрасно уловил суть. — За тобой ведь весь корпус бегает и уверена, что не только он.

— Сам бы хотел знать ответ на этот вопрос, — он улыбнулся лишь уголками губ и снова поцеловал кончики моих пальцев. Его борода приятно покалывала кожу. — Просто увидел тебя и понял, что ты мне нравишься.

— А потом? Когда увидел меня в аудитории, о чем подумал?

— О том, что ты прекрасно выглядишь.

— Неужели тебя не смущает возраст и расстановка наших ролей?

— Я только на секунду об этом задумался, но потом… Мы взрослые люди, правда? Так что способны самостоятельно решать, что и как делать. Мне понравилось проводить с тобой время, и я не вижу веских причин отказывать себе в этом, — он говорил как настоящий мужчина, вернее, как мужчина в моем идеальном представлении. Решительный и твердый. — Кстати, сегодня на кафедру приходил физрук, — быстрая смена настроения Максима немного обескуражила, но я тоже постаралась переключиться с трепетных тем на более повседневные. — Жалуется, что девочки из моей группы не ходят на физкультуру.

— У нас никто ее не любит, — честно призналась я.

— Вопрос ведь не стоит в том, кто что любит. Вы уже четвёртый курс и должны научиться договариваться и справляться с проблемами. Зайдите к нему на следующей неделе и решите этот вопрос, хорошо? — Макс посмотрел на меня строгим взглядом преподавателя. Я почувствовала себя нерадивым ребенком.

— Ладно, зайдем, — в конце концов, нехотя ответила я.

— Кстати, еще кое-что из жизни университета. Осенний бал планируется, весь наш курс должен быть. Вроде ректора пригласят, так что увиливания не прокатят.

— Что за словечки? — хохотнула я. — Прокатит… Это как-то не педагогично.

— Да я вообще первый раз в жизни решил себя попробовать в роли учителя.

— А до этого, чем на жизнь зарабатывал?

Движение на дороге возобновилось, и мы поехали дальше.

— Боями, — кратко ответил Макс. — Там выплачивали хорошие гонорары.

— А теперь почему прекратил? — мне было искренне интересно узнать о жизни Макса, хотелось лучше понять его и познакомиться с ним ближе.

— Проблемы возникли, — на лице моего куратора мелькнула какая-то странная эмоция, которую я никак не смогла понять. Но стало совершено ясно, что Макс предпочел бы не развивать эту тему дальше.

— Ясно, — тихо произнесла я, не зная, куда дальше вести наш разговор.

— Что ты предпочитаешь в еде? — вдруг спросил Макс, останавливая машину у супермаркета.

— Почти всё, — немного растерявшись, ответила я. — Всё, кроме грибов и молока.

— Окей, тогда идем.

Мы гуляли между стеллажей с различными продуктами, изучая представленный ассортимент. Макс любезно предложил мне свою руку, я ее тут же приняла и со стороны мы больше походили на пару или даже на мужа и жену.

— Чего ты хочешь? — поинтересовался Максим.

— Не знаю, — я пожала плечами.

— Сладкое? Соленое? Фрукты? Овощи? Я знаю, что такое студенческая жизнь и так же знаю, что на стипендию роскошь себе не позволишь.

Он был совершенно прав. Мы со Светкой часто питались полуфабрикатами и супами быстрого приготовления. Иногда, когда всё это надоедало, мы скидывались и покупали мороженое, немного свежего мяса и пару каких-нибудь бананов или цитрусовых. В основном наша стипендия уходила на проезд, всякие распечатки и одежду, если что-то оставалось. Поэтому изысками мы себя баловали крайне редко.

— Мне как-то неловко, если честно, — я всегда придерживалась принципа ни у кого не занимать и по возможности ни от кого не завесить.

— Прекрати. Ты после университета и нужно нормально пообедать, а у меня дома только пару свежих яиц и, кажется, какие-то консервы. Кормить понравившуюся мне девушку этими скудными пожитками как-то уж совсем не хочется.

Мои щеки покраснели. Понравившаяся девушка… Я слишком остро реагировала на каждое произнесенное Максом слово.

— Ладно, давай так, — он покрепче сжал мою руку и повел меня по рядам. — Шоколад хочешь?

— Хочу, — тихо ответила я.

— Окей, — в тележку супермаркета плюхнулось несколько пачек шоколадок с различными вкусами. — Фрукты хочешь?

— Да.

Макс набрал бананов, винограда, киви и разных цитрусовых. По принципу «хочешь — не хочешь» мы обошли весь супермаркет. По итогу на кассе нас ожидала весьма кругленькая сумма, на которую ни я, ни моя мама никогда не набрали бы продуктов. Я вообще и подумать не могла, что люди способны заплатить столько денег только за одну еду.

Взяв два увесистых пакета, Макс пошел вперед, я же последовала за ним. Рядом с этим человеком я чувствовала себя маленьким ребенком. Маленьким влюбленным ребенком. Ни кто и никогда не проявлял ко мне такой неожиданной щедрости. Моя семья всегда жила достаточно скромно, Женька тоже не баловал ни подарками, ни вниманием. А тут… Это было так непривычно, но в то же время невероятно приятно, будто Макс купил не лакомства, а луну мне с неба достал.

Когда мы очутились дома, я сразу непроизвольно заметила, что квартира никогда прежде не видела женской руки. Уютная двухкомнатная квартирка с замечательным видом на парк.

— Проходи, располагайся, — произнес Макс, утаскивая пакеты на кухню.

Я прошла в зал и осмотрелась вокруг: плазма, тумбочка заставленная книжками, всякими статуэтками и дисками, небольшой мягкий диван, пара картин на стенах и несколько полок тоже с книгами и мелочью.

Осторожно подойдя к тумбочке, что стояла прямо под плазмой, я заметила пару золотых медалей. Такая находка удивила меня и вместе с тем порадовала. Я аккуратно взяла одну из медалей, чтобы присмотреться.

— Это я еще в школьные годы получил, — вдруг раздался за моей спиной голос Макса.

— По боксу?

— Именно.

— Это круто, — я вернула медаль на свое место и повернулась. Макс стоял уж слишком близко ко мне, я даже ощутила его дыхание на своей коже.

— Возможно, — он посмотрел на меня с высоты своего роста немного прищурено, словно что-то выискивая в моем облике.

— Что-то не так? — осторожно спросила я.

— Всё так, просто пытаюсь понять, почему меня к тебе тянет, — в задумчивости ответил Макс, проведя большим пальцем вдоль моей скулы.

— Тянет? — удивленно переспросила я. — Это плохо?

— Нет, пока нет, — он наклонился ко мне и поцеловал сначала в уголок рта, а затем и в губы.

Я в наслаждении закрыла глаза и обняла Макса за шею. Пожалуй, в его этом слове «тянет» был смысл, ведь я испытывала нечто подобное. Меня тоже тянуло к этому человеку. Он мне нравился не за что-то, а просто так. Почти что незнакомец, но почему-то кажется до боли родным, даже этот его одеколон… Раньше мне казалась, что влюбленность и любовь должны возникать иным путем, когда ты достаточно хорошо знаком с человеком и с его миром. Но в этой ситуации мне было всё равно. Я хотела верить Максу, хотела ощущать его прикосновения и поцелуи.

— Ты меня дурманишь, — горячо прошептал он мне на ухо, а затем вновь увлек в новый страстный и глубокий поцелуй.

Я отвечала несдержанно и пылко. Мое тело, мой разум, всё мое существо хотело большего, значительно большего, но стоило ли так сильно торопить события? Макс подхватил меня под попу и перенес на диван. Стало обжигающе-жарко. Поцелуи буквально воспламеняли меня, заставляли изнывать от желания и страдать от острого чувства возбуждения. Господи, что же я творила?! Это было неправильно, но так сладко, так порочно.

— Станцуй для меня, — тихо попросил Макс, оставляя влажный поцелуй за моим ухом. Сердце ухнуло в груди от такой просьбы. Она казалась простой, но в устах Макса звучала ужасно сексуально.

Глава 5

Голова кружилась, а тяжелые удары сердца, что отзывались пульсацией в висках, мешали сосредоточиться на услышанных словах. Танцы… Станцевать. Что могло быть проще, во всяком случае, для меня? Я могла танцевать, я любила это дело, тем более, оно неплохо у меня получалось. Но от чего-то возникла внезапная, практически детская робость. Соблазнительный взгляд темных глаз Макса лишал какого-либо самообладания. А его улыбка… Легкая и такая сексуальная, даже дыхание от нее перехватывало.

Макс потянулась к небольшому низкому столику, что стоял у дивана и взял пульт. Нажав несколько кнопок, я услышала тихую музыку, льющуюся из динамиков стереосистемы. За окном уже расцветали первые сумерки и пространство комнаты теперь освещал лишь мягкий свет торшера, способствуя интимной обстановки в целом.

Я немного нервничала, ведь мне так отчаянно хотелось удивить Макса своим умением танцевать. Я жаждала соблазнить его языком тела так же, как он соблазнял меня своими томными взглядами и полуулыбками. Поднявшись с дивана, я отошла чуть назад и откинула на спину свои волосы. Макс удобней устроился на диване, прислонив кончик указательного пальца к губам. Он не сводил с меня своего сосредоточенного взгляда ни на секунду. Сейчас, в этот самый миг запрета и порока я ощущала себя центром внимания, центром Вселенной, которая принадлежала Максиму. Он еще ничего особенного со мной не сделал, но я никак не могла отделаться от чувства самой желанной девушки во всем мире.

Нужно было настроиться, вникнуть в музыку. Я закрыла глаза, чтобы уловить такт. Эта привычка у меня появилась еще в детстве. Почему-то мне даже сейчас кажется, что лишив себя зрения на пару мгновений, ты можешь лучше и быстрей сосредоточиться, чем блуждая взглядом по комнате. Подхватив темп, я начала свой импровизированный танец. Теперь мне было проще смотреть на Макса, ведь волна уже подхвачена.

Я танцевала, сливалась с музыкой, наслаждаясь тем, с каким неприкрытым желанием и вожделением он наблюдает за мной. Такой недвусмысленный интерес вдохновлял и подталкивал быть храбрее. Я была одета в черную юбку, длиной чуть выше колен и шелковую синюю блузку с мелкими пуговицами. Мои пальцы сами потянулись к ряду маленьким блестящих пуговок. Несмотря на небольшую дрожь, вызванную перевозбуждением, я сумела быстро справиться с задачей и расстегнуть блузку. Макс не ожидал от меня такой решительности, ровно, как и я сама. Он улыбнулся мне и одной рукой крепко сжал подлокотник дивана. Я улыбнулась в ответ и, осмелев еще больше, окончательно перестала стесняться, танцуя уже уверенней.

Выписывая бедрами и руками замысловатые узоры, я приблизилась к Максу, он, приподняв голову, жадно отвечал на мой откровенный взгляд. Я осторожно, не торопясь, словно дразня, сняла с себя блузку, и бросила на спинку дивана. На мне был одет симпатичный черный лифчик с красивыми красными кружевами. Он, как мне казалось, отлично подчеркивал мою пусть и не очень большую грудь. Макс боролся с желанием прикоснуться ко мне, эта борьба оказалась уж очень очевидной.

Я не стремилась танцевать как распутная девка, мне больше нравилось завлекать, дразнить. Мой зритель принимал негласные правила игры, но судя по тому, как его грудная клетка часто вздымалась от глубоких вдохов, он находился на грани, на самом кончике лезвия. Неужели я действительно способна настолько явственно и сильно будоражить мужчину? В этот даже как-то не верилось.

— Ты сводишь меня с ума, маленькая танцовщица, — севшим голосом прошептал Макс, сверкая потемневшими глазами.

Я лишь улыбнулась ему, не прерывая свой ритуал соблазнения. Чувство сладкого и в то же время болезненного ожидания хотелось продлить чуть дольше, чтобы на грани мы находились оба, балансируя на самом краю пропасти. Макс, уже с трудом сдерживая себя, начал касаться меня, старясь не нарушить танца. Когда его пальцы нащупали резинку чулок, что явно ощущалась под тонкой тканью юбки, он больше не мог терпеть. Притянув поближе, Макс усадил меня к себе на колени и жадно, с некими звериными нотками впился в мои губы, и я поняла, что теперь повернуть время назад, никак не получится.

Не помню, когда именно мы переместились в спальню. Всё было таким сумбурными, сладким и выходящим за грани обычного понимания, что устрой внешнего мира, неожиданно на некоторое время прекратил для меня свое существование. Я видела и ощущала лишь Макса: его губы, руки и запах одеколона. Мы целовались как безумные, буквально сдирая друг с друга одежду и бросая ее на пол, как какие-то ненужные тряпки.

Когда Макс осторожно опустил меня на кровать, он на миг застыл на одном месте, позволяя себе получше рассмотреть мое полуобнажённое тело. Юбка уже давно валялась в самом дальнем углу комнаты, я была одета лишь в нижнее белье и чулки. Макс провел ладонями вдоль моей талии и, задержавшись на округлостях груди, медленно сжал ее. Соски практически сразу же натянули тонкую ткань лифчика. Тело непроизвольно начало извиваться под Максом, давая понять, что уже готово к большему.

— Ты невыразимо восхитительная, — послышался шепот, и я тут же ощутила, что застежка на лифчике расстегнулась под напором умелых мужских рук. — И такая сладкая, — Макс небрежно бросил нижнее белье на пол и припал губами к одному моему соску. Борода так восхитительно покалывала нежную кожу груди, что приглушенный стон сам собой вырвался из горла.

Макс посасывал и покусывал мой сосок, одновременно пальцами мучая второй. Они были слишком чувствительными, отчего ощущения казались запредельно острыми и волнующими. Я крепко сжимала руками под собой простынь, выгибаясь дугой навстречу запретным ласкам. Внизу живота уже нарастало напряжение, вызванное сексуальным возбуждением. Надо же… Чтобы достигнуть этой заветной черты с Женей, мне приходилось немало потрудиться. А сейчас… Всё получалось так стремительно и так просто.

Оставив в покое мои измученные твердые соски, Макс вновь жарко поцеловал меня в губы. Я словно кошка терлась своей грудью о твердую грудь этого сексуального мужичины, в жажде ощутить его как можно ближе, как можно четче. Рука Макса скользнула между нашими телами и одним резким движением сняла с меня трусики. Теперь я была перед ним совсем голой, не считая чулок. Некий порыв смущения призывал закрыться и отгородиться, но Макс умело помог мне избавиться от стыда, нежно целуя шею и ключицы, плавно опускаясь к животу.

Я тяжело дышала, чувствуя, что голова от переизбытка наслаждения никак не может перестать кружиться. В опытных руках Макса я чувствовала себя самой красивой и самой желанной девушкой. Остатки внешнего мира окончательно для меня рухнули, когда я ощутила влажный поцелуй между своих ног. Я никак не была готова к этому. Мое тело дрожало, а дыхание основательно сбилось.

Макс приподнял мои ноги и, устроив их на своих жилистых широких плечах, осторожно подтянул меня за бедра поближе к себе и продолжил сладкую пытку языком. Я зарылась пальцами в мягкие волосы своего учителя, как бы благодаря его за то, что он мне сейчас так щедро дарил. Глаза сами собой закрылись от наслаждения и, прикусив губу, я не могла сдержать в себе пошлых, протяжных стонов. Его язык терзал мой клитор, половые губы, отчего узел возбуждения стягивался всё сильней и сильней. Мне стало невыносимо жарко и жутко хотелось сомкнуть бедра, но Макс настойчиво не позволял этого сделать.

Оргазм настиг меня неожиданно. Я закричала до хрипоты в горле, так как иначе пережить этот миг чистого и даже немного болезненного наслаждения было просто невозможно. Макс не прекращал своей уже дьявольской игры, продляя мой оргазм максимально долго. Я слышала лишь глухие удары своего сердца и ощущала то, что между ног всё просто горело огнем удовольствия.

Мое сознание не успело прийти в себя, как Макс перевернул меня на живот, а затем поднял на колени. Ноги дрожали, руки тоже, но я продолжала стоять в столь незащищённой позе, наслаждаясь последними отзвуками оргазма. Повернув голову назад, я сквозь пелену заметила то, как Макс быстро и ловко надевал на свой весьма внушительных размеров член презерватив. Я немного разволновалась, словно это был мой первый секс. Но, по сути, я не так уж и сильно разбиралась во всех тонкостях этого сакрального занятия. К сожалению, во всём этом деле у меня довольно скудный опыт, да и с Женей я никогда ничего подобного не обсуждала. Я понимала, что тоже внутри расширюсь, но абсурдная мысль, что Макс просто порвет меня, никак не давала покоя.

— Всё будет хорошо, — он прижалась своей грудью к моей спине, и поцеловал в висок, убрав на бок мои растрёпанные волосы. — Я не причиню тебе вреда, — Макс поцеловал в лопатку, и это подействовало на меня успокаивающе. — Сладкая, принцесса, — он огладил мои ягодицы, провел кончиками пальцев по промежности, отчего по всему телу разнеслась мелкая дрожь вновь нарастающего возбуждения и медленно, будто боясь причинить боль вошел.

Легкий дискомфорт растаял от восхитительного ощущения полноты и осознания, что теперь наши тела сплелись воедино.

— Хорошо? — прошептал Макс, начиная плавно двигаться во мне.

— Да-а, — протянула я, подстраиваясь под его ритм.

Каждый новый толчок, поцелуй, вздох, шепот — всё это вводило в негу. Я получала наслаждение не только физическое, но и душевное. Макс намотал себе на запястье мои волосы, призывая запрокинуть голову назад. Я подчинилась, мне хотелось ему подчиняться. Увесистый шлепок по ягодицам приятными колючими иголочками раздался где-то под кожей.

— Моя, — охрипшим голосом проговорил мне на ухо Макс, отпустив волосы и крепко сжав мои груди. Толчки стали значительно сильней, а темп плавно начал увеличиваться. — Моя, — вновь повторил Макс, потянув мои соски.

Я не могла ответить связно, одурманенная тем эффектом, что охватил меня от нашей близости. Ощущение скорого оргазма заставляло изнывать и отвечать, более несдержанно и рвано. Макс сомкнул свои пальцы у меня на шеи и несильно сжал ее, целую и, покусывая мое ухо. Его член пульсировал во мне и был тверд как камень. Я ощущала наше общее перевозбуждение, оно буквально витало в воздухе.

Второй оргазм поглотил меня гораздо сильней, и я не сдержавшись, рухнула на кровать, закусив до боли и крови нижнюю губу. Макс сделал еще несколько сильных толчков и хрипло застонав, упал рядом. Мы оба тяжело дышали и дрожали. Я себя чувствовала легкой и совершенно обессиленной. Но за этим бессилием таилось полное удовлетворение и покой, даже неожиданно захотелось немного поспать, чтобы продлить свою безмятежность.

Кажется, именно это я и сделала, потому что, когда в следующий раз открыла глаза, за окном уже засеребрился рассвет. Я лежала в постели, бережно укрытая белым, пахнущим лавандой одеялом. Мышцы после такого изумительного секса немного побаливали, словно накануне я занималась серьезной тренировкой. Но эта боль была удивительно приятной.

К моему огорчению, в спальне я была одна. Привстав, я осмотрелась по сторонам и заметила, что вся моя одежда была аккуратно сложена на стуле. Улыбка сама собой расцвела на губах от той, казалось бы, несущественной, но всё же заботы.

Встав с кровати, я хотела одеться, но заметив черную водолазку Макса, решила надеть именно ее. Едва уловимый аромат мужского одеколона, которым пропиталась мягкая ткань, призвал вспомнить всё то, что еще совсем недавно происходило в спальне. Я зажмурилась, пытаясь сохранить в памяти самые яркие картинки нашего секса. Чувство чистого счастья буквально врезалось в кровь, разнося сладкую эйфорию по организму.

Поправив резинки своих чулок, я вышла из спальни, чтобы найти Макса. К счастью, долго искать его не пришлось. Макс сидел на кухне, пил кофе и перебирал какие-то бумаги. Я остановилась на пороге и прислонила голову к дверному косяку, наблюдая за своим учителем.

— Почему не спишь? — он снял очки для чтения и вопросительно глянул на меня.

— Проснулась, а тебя нет, — я смущенно улыбнулась и, пройдя, села рядом с Максом.

— Да сон что-то не шел, решил поработать немного, — он быстро сложил бумаги и спрятал в паке. — Всё хорошо? — Макс провел костяшками пальцев по моей горячей щеке.

— Просто замечательно.

— Хочешь что-нибудь перекусить?

До этого момента, я даже как-то не думала о еде, а сейчас ощутила просто зверский аппетит.

— Очень хочу.

Макс улыбнулся мне теплой и такой домашней улыбкой, от которой в груди затрепетало нежное чувство умиления.

— Тогда сейчас организуем.

Я старательно помогала Максу приготовить для нас двоих завтрак. Пока он заваривал кофе, я мыла фрукты и занималась бутербродами. Не хотелось никаких изысков, хотя мы купили и красную рыбу, и различные виды сыров. Обычного бутерброда было вполне достаточно, главное, чтобы Макс находился рядом.

Мы перемесились в зал, и удобней устроившись на диване, принялись кушать. Горьковатый вкус кофе, казался мне слаще мёда. Макс положил себе на колени мои ноги, и нежно поглаживая щиколотки, рассказывал мне всякие истории из своего детства. Мы обсуждали всякую ерунду, смеялись и шутили. Я внимательно слушала Максима, вникала в каждое произнесенное им слово, и это было так круто, так правильно. Не с кем прежде я не ощущала себя настолько комфортно, словно бы дома.

— Мне нравится проводить с тобой время, — вдруг проговорил Макс, поставив свою пустую чашку на пол рядом с диваном.

— Мне тоже, — я отвела смущенный взгляд в сторону, всё еще пытаясь привыкнуть к такой прямолинейности.

— Я тебя смутил? — он заулыбался. — Не нужно. Не смущайся. Знаешь, я даже удивлен, что у тебя нет парня.

— Почему?

— Разве ты сама не понимаешь? — Макс неожиданно поцеловал мою коленку. Кожа мгновенно покрылась мурашками.

— Ну, у меня вообще-то был парень, однокурсник, но мы этой весной расстались, — зачем-то призналась я.

— Ты очень красивая, очень чувственная. Рядом с тобой всегда должны виться завидные кавалеры, — серьезным тоном заявил Макс.

— Прекрати, — я засмеялась. — Кому я нужна? Обычная девушка-студентка. Мужчины любят таких как Кристина Золотарёва, уверенных, красивых, богатых.

— Таких обычно просто трахают. Девочки богатеньких родителей, которые измеряют любовь исключительно в денежном эквиваленте. Их не удивить, не очаровать просто тихим вечером где-нибудь под открытым небом. Нужно больше денег, дорогих цацек, машин и пафоса.

— Ты так говоришь, будто все богатые девушки — меркантильные хищницы.

— Не все, но многие. Секс на одну ночь — неплох, но не на постоянной основе. И ты совершаешь большую ошибку, недооценивая себя.

— Ты окончательно вогнал меня в краску, — я всё думала, что Макс шутит, но судя по его серьезному взгляду, это было далеко не так.

— Я просто говорю то, что думаю, принцесса, — он поцеловал мою вторую коленку, а затем медленно переместил свои губы к моим бедрам, животу, скрытому под тканью водолазки, шее и к моим губам. — Иди ко мне, — Макс забрал из моих рук чашку, поставил ее на пол и вновь поцеловал меня.

Больше этим утром мы к еде не прикоснулись, охваченные жаждой утолить голод совсем иного рода.

Глава 6

Пожалуй, это были самые счастливые выходные за последние несколько месяцев. Я будто выпала из реальности и погрузилась в негу. Макс заполнял собой все мои мысли и чувства. До этого я часто думала над расставанием с Женей, всё пыталась понять, почему так произошло, искала какие-то ответы на совершенно не нужные вопросы. А теперь… Теперь мне вдруг стало так смешно оттого, что я серьёзно заморачивалась из-за проблемы, которой в сущности не было. Первый опыт, увенчанный провалом. Подобная тривиальность ситуации заставляла скривиться. И по этому поводу я так долго не могла найти душевного покоя? Глупо как-то всё это.

Сейчас же, когда в моей жизни так внезапно появился Макс, я словно окончательно исцелилась от болезненного расставания. Все выходные мы провели дома и даже ни разу не высунули носа на улицу. Еды на двоих было больше, чем предостаточно, а значит, покидать наш маленький уютный мирок оказалось не за чем.

Грань, которая даже не успела установиться, после первой же нашей с Максом ночи окончательно рассеялась. Я не воспринимала его как своего куратора, пыталась, но всё равно не получалось. Он вел себя совсем как мальчишка, такой забавный, легкий и веселый. В моем понимании преподаватели должны себя вести совсем противоположно. Наверное, именно из-за своего задорного характера Макс так быстро обрел популярность среди студенток и преподавательниц. Такой завидный красавец и вдруг обратил внимание именно на меня. Это было что-то из области фантастики. Порой закрадывалась мысль о том, что он просто пользуется мной, но я упорно отгоняла от себя подобные домыслы.

Макс делился со мной своей прошлой жизнью, свободно рассказывал о родителях, которые, к сожалению, давно погибли, с удовольствием показывал все свои медали и награды. Не думаю, что человек, который хочет просто пользоваться девушкой, станет ее настолько близко к себе подпускать.

— Так-так, — Макс повнимательней присмотрелся к распечатанному на листе бумаге расписанию нашей группы. Это было весьма забавное зрелище — голый куратор стоит посредине спальни и изучает расписание.

— Что такое? — укутавшись в одеяло, я взяла с тумбочки тарелку с фруктами и принялась есть. После второго за день секса аппетит был просто невероятным.

— У тебя завтра первая пара.

— Знаю, — я скривилась. — Первая пара, да еще и в понедельник, это просто какое-то зверство.

— Ничего-ничего, пусть хоть университет научит вас дисциплине. Так же у тебя завтра физкультура.

— Ага, — я отправила в рот крупную виноградину, ее сладкий сок заставил меня от удовольствия на секунду закрыть глаза.

— Не забудь уладить этот момент, хорошо? — Макс строго глянул на меня. Возможно, в другой ситуации его взгляд и подействовал бы как надо, но не сейчас, когда я вижу член своего куратора.

— Слушаюсь, учитель, — я захихикала как маленькая девчонка.

— Да, теперь я твой учитель и вне стен университета, — глаза Макса хищно блеснули.

— Как всё серьезно, — я наигранно испугалась.

— Еще как серьезно, — Макс лег рядом со мной и съел из моих рук виноградину, которую я практически поднесла к своим губам. — Эй! Это нечестно!

— Нечестно быть такой сексуальной, — Макс поцеловал меня в обнаженное плечо. — Знаешь, я ведь не железный, а ты меня всё заводишь и заводишь, — он рыкнул будто дикий зверь и, отняв тарелку, навис сверху.

— Перестань, — я смущенно заулыбалась. За эти два дня Макс уже раз сто обвинил меня в сексуальности, которую я до этого момента в себе никогда не замечала и вообще не подозревала об ее существовании. — Мне дамой надо, иначе Светка точно убьет. Она уже звонила несколько раз.

— Можешь остаться у меня до завтра, — Макс ухватил кончик одеяла зубами и медленно потянул его вниз.

— Нет, не хочу лишних разговоров, а они будут, если мы появимся вместе. А добираться от тебя до универа не очень-то удобно на общественном транспорте, лучше я домой поеду.

— А если я не пущу? — Макс обнажил мою грудь и лизнул один затем второй сосок, внизу живота всё тут же сжалось.

— Ну не издевайся, — я уже была настолько вымотана, что едва хватало сил передвигаться.

— Астахова, Астахова, слабенькая ты у нас, как и подобает принцессам, — хохотнул Макс, но всё же оставил мою грудь в покое. — Надеюсь, физкультура поможет тебе обзавестись выносливостью.

— Думаешь, я слабачка? — я с прищуром глянула на него и стремительно повалила на кровать, устроившись сверху.

— Уже появились сомнения, — Макс бережно убрал мои волосы на спину. — Но всё еще слабо верится.

— А мне так не кажется, — я прикоснулась пальцами к уже твердому члену своего учителя и плавно ввела его в себя. Мой отъезд отсрочился еще на час.

В конце концов, к вечеру Макс всё же привез меня домой. По правде говоря, я не очень-то хотела расставаться с ним, но и поддаться соблазну остаться до завтрашнего утра тоже не могла. Нужно было подготовиться к новой учебной неделе и хоть как-то принять тот факт, что мы с Максом вроде бы как пара теперь.

— Точно не хочешь остаться у меня? — спросил он, лаская кончиками пальцев мою руку.

— С радостью, но не сегодня.

— Что же больше настаивать не буду. Тебя провести?

— Не нужно. Вдруг Светка будет идти домой или наоборот — выходить?

— И что?

— Как что? Начнутся сплетни, не хочу, чтобы слухи просочились в деканат.

— Какая разница? Мы уже давно взрослые люди.

— Может быть, но это никак не обезопасит нас от проблем, а они появятся, будь в этом уверен.

— Ладно, еслихочешь поиграть в конспирацию, то так уж и быть, поиграем, — Макс улыбнулся.

— А тебе всё смешно, — хмурюсь.

— Ну, плакать я уж точно не собираюсь, — хохотнул он.

— Всё мне пора, иначе мы всю ночь проведем в машине.

— А я не против, — мурлычущий тон Максима заставляет меня тоже улыбнуться. — Не забудь пакет.

Я достала пакет с едой, что лежал на заднем сиденье, и быстро поцеловала Макса в нос.

— Надеюсь, твоя подруга оценит изыски и не будет так строга к тебе.

— Я тоже на это надеюсь, — не удержавшись, я потянулась за еще одним поцелуем. На этот раз он был дольше и чувственней. Кажется, что я никогда не устану целовать этого человека. — Пока, — сбивчиво прошептала я, всё же найдя в себе силы оторваться от Макса.

— До завтра, — он провел большим пальцем по моей нижней губе, затем кратко поцеловал и позволил выйти из машины.

Я быстро поднялась на свой этаж и, отыскав ключ в сумке, осторожно открыла входную дверь. Счастливая улыбка не сходила с моего лица, даже когда я увидела в прихожей недовольную Светку.

— Сонь, ты, конечно, меня извини, но что это за фигня? — подруга скрестила руки на груди и раздраженно посмотрела на меня.

— Ты о чем? — я разулась и направилась на кухню, чтобы разложить продукты.

— Издеваешься? Где ты пропадала все выходные? Я тебя звонила сто раз, но ты трубку так и не соизволила поднять. Я уже думала ментам звонить.

— Прости, я была немного занята, — в груди кольнуло легкое чувство вины.

— И чем же? — Светка уперла руки в боки.

— Парнем, — смущенно ответила я.

— Каким это еще парнем? — взгляд подруги переместился на продукты, которые я по очереди выкладывала на стол.

— Самым лучшим.

— А богатство это всё откуда?

— Он купил. Заявил, что мне нужно хорошо питаться.

— Подожди-подожди, я совсем ничего не понимаю, — Светка села за стол и, повертев в руках сыр с плесенью, перевела вопросительный взгляд на меня. — Сонька, колись, что за парень? Ты меня знаешь, я не успокоюсь, пока не узнаю всей правды.

Мне искренне хотелось поделиться своим маленьким, но таким уже дорогим моему сердцу счастьем. Я была уверена в подруге на всё сто процентов, она разделяла со мной и радости и горести, даже как-то хотела Жене нос набить, когда узнала, что он меня бросил. Но какой-то внутренний и совершенно необъяснимый барьер не позволил мне открыться полностью. Не знаю, что со мной происходило. Возможно, я отчасти боялась тех последствий, которые могут обрушаться на наши головы. А, возможно, я всего лишь не хотела свое сокровенное ощущение выставлять на всеобщее обозрение.

Макс привлекал меня, буквально притягивал к себе, рядом с ним мое сердце бьется чаще и щеки отчего-то горят. Но я еще не была до конца уверена в нерушимости нашей неожиданно возникшей связи. Нужно немного времени, чтобы собраться и, не боясь завить обо всём.

— Раз так, то покоя тебе еще долго не ведать, — я принялась перемывать овощи и складывать их в нижний ящик холодильника. У меня мама так всегда делает, и я почем-то тоже переняла эту схему.

— Ну, Соня, это нечестно! — Светка отложила сыр в сторону и взяла стейк свежей красной рыбы, аккуратно завернутый в пакет. — Я так понимаю, что кавалер у тебя богатый, однако.

— Не знаю, возможно. Он передал еду на нас двоих, хотел уважить тебя, чтобы ты не злилась на мое долгое отсутствие.

— А он мне уже нравится, — подруга хитро улыбнулась. — Ну же, кались уже.

— Нет, и даже не проси. Может, позже, но точно не сейчас.

— Сонь, чего ты ведешь себя как маленькая? Мы ведь за всё то время, сколько живем под одной крышей, знаем о жизни друг друга столько всяких моментов. Блин, да я ведь даже твой цикл менструации на зубок выучила. Знаю, где и с кем у тебя был первый поцелуй. Боишься, что я не одобрю твой выбор? Ну, хуже твоего Женьки, разве что с преподом мутить, — Светка хохотнула, а у меня от ее этой шуточки мороз по спине пробежался.

— Давай просто закроем эту тему, ладно? — я быстро перемыла все овощи и загрузила холодильник.

— Задница ты, Астахова! — недовольным тоном заявила подруга и ушла из кухни, прихватив пару бананов.

Я ничего не сказала в ответ. Хотелось помыться и заняться уроками, которыми нагрузили сразу же после первой учебной недели.

На следующий день встать на первую пару оказалось весьма проблематично. За период каникул я уже и забыла, как это нужно делать. Но, всё же пересилив себя, я начала собираться. Светка немного утихомирилась, особенно после вчерашнего плотного ужина и мы, как ни в чем не бывало, поплелись как две сонные мухи на остановку. Что-что, а по вот таким ранним подъемам я никогда в жизни скучать не стану. Единственная мысль, которая меня грела — новая встреча с Максом.

Приехав на пару, вездесущая Соболева торжественно заявила, что лекции не будет. Откровенно захотелось убивать, да некого. Чтобы хоть как-то разогнать сонливость мы втроем спустились в столовую и купили по бумажному стаканчику кофе.

— Физру косим? — спросила меня Светка.

Кроме старосты Соболевой на физкультуру никто больше из наших девочек не ходил. Препод противный и никогда не ставит пятерку, даже если все нормативы сданы безукоризненно и вовремя. Ему вечно денег подавай, ну вот мы с девочками и решили не ходить, а в конце года скидываемся все вместе и оплачиваем наши пятёрки. Всех всё устраивало, а теперь вдруг явиться надо. Я не хотела подводить Макс в первую очередь как нашего куратора. Геннадий Павлович еще та заноза, может пойти в деканат и устроить скандал, в прошлой жизни непременно был бабкой базарной. Так ко всему прочему еще любит и к студенткам приставать. Старый развратник! Если честно, то я ума приложить не могу, как он вообще еще держится на своей должности?

— Не сегодня, — ответила я. — Надо бы появиться.

— Зачем?

— Слухи дошли, что он жаловался из-за нашего отсутствия на паре. Может, больше денег хочет? Короче, надо бы пойти и разобраться.

— И мы как дуры втроем пойдем? — недовольным тоном спросила подруга.

— Получается, что да.

Переться в спорткомплекс совершенно не хотелось, но я понимала, что не могу подвести Макса, поэтому скрепя сердце, плелась вслед за девочками. Идти было недолго, но за это время мы всё равно успели немного посмеяться и обсудить некоторые девичьи темы.

Когда мы зашли в спорткомплекс, прозвенел звонок с пары. Студенты кучками выходили из бассейна и, завернувшись в полотенца, мчались в раздевалку, другие ребята и девочки уставшими покидали приделы спортзалов.

Наконец среди толпы студентов мелькнул худощавый силуэт нашего физрука. Мы бегом направились за ним.

— Геннадий Павлович! — окликнула Соболева, мужественно взяв на себя роль главной в нашей троице.

— Что? — не останавливаясь, спросил физрук.

— Да вот, пришли к вам узнать насчет проблем с вашим предметом.

— Кто? — препод недовольно глянул на нас колючим взглядом своих темных глаз.

— Четвертая группа, четвертый курс литературоведы, — на одном дыхание ответила Соболева.

— А! Лётчицы-залётчицы! — Геннадий Павлович остановился и как-то издевательски улыбнулся, окидывая нас изучающим взглядом. Почему-то он задержал свое внимание на мне, в особенности на мою грудь, скрытую под белой тканью блузки. Такой взгляд мне совсем не понравился, после подобного зарождается навязчивое чувство пойти и помыться. Я поежилась. — Думаете, раз четвертый курс, то можно с первых же дней прогуливать физкультуру? Не получится, девочки.

— Ну, Геннадий Павлович, может, мы договоримся, как раньше? — спросил Светка, явно теряя терпение из-за всей этой ситуации.

— Нет, и даже не просите. Проверки сейчас ходят мне проблем не надо. Нужно посещать ленты.

Мы с девочками обменялись растерянными взглядами.

— Неужели ничего нельзя сделать? — теперь в бой вступила я.

Геннадий Павлович вновь посмотрел на меня, и я уже вообще пожалела, что открыла рот.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво проговорил он, потирая пальцами свой острый по форме подбородок. — Мне нужно подумать, загляните ко мне после четвертой пары.

— Всем вместе? — спросила Соболева.

— Нет, тебя одной будет достаточно, — физрук ткнул пальцем в мою сторону.

Такая перспектива ни капли не казалась мне радужной. Но с другой стороны, не станет же он преставать ко мне в стенах спорткомплекса. Да, Геннадий Павлович давно обзавелся репутацией развратника, но вроде бы никогда никаких скандалов на этой почве еще не возникало. Такая ситуация немного успокаивала.

Мы с девочками вернулись в наш корпус, и остаток дня провели на парах. Лекций Макса сегодня не предвиделось, поэтому мы только пару раз случайно встретились в коридоре, обменялись краткими взглядами и разошлись по разным аудиториям. Такие вот мгновения грели мне душу и нудные пары проходили как-то быстрей что ли.

— Ну, что к физруку и домой? — спросил меня Светка, когда закончилась последняя лента.

— Вы идите, а я сама приеду.

— Опять к своему таинственному парню отправишься? — игриво спросила подруга.

— Парень? — переспросила Наташа.

Ну, всё, приехали.

— Соня, колись, — произнесла Ленка, легонько тыча в меня локтем.

— Даже не пытайся, она у нас партизан, — ответила за меня Света.

— А чего так? — удивилась Наташа.

— Просто не хочу об этом сейчас говорить, — призналась я, пряча тетрадки в сумку.

— Не понимаю я тебя, Астахова. Вот если бы я замутила, например, с нашим куратором, то обязательно всем рассказала.

— А я, если бы молодой Кристиан Бэйл стал моим парнем, — хохотнула Наташка.

— Простите, девочки, но не сегодня.

— Бяка ты, Астахова, вот и всё, — подытожила Лена.

Распрощавшись с девочками, я пошагала в сторону спорткомплекса. После четвертой пары студентов вокруг почти нет, поэтому местность университета выглядела как-то по-особенному зловещей.

— Куда шагает маленькая танцовщица? — рядом со мной внезапно возник Макс.

Я обрадовалась его появлению, словно маленький ребенок, который увидел Деда Мороза. Мне жутко захотелось поцеловать Макса, но я сдержалась.

— Иду к физруку, чтобы решить проблему с предметом.

— Отличная новость. Молодец, Астахова, хороший пример подаешь. Смотри, что у меня для тебя есть, — Макс вынул из своего портфеля маленькую мягкую игрушку в виде белой пушистой кошечки. — Можно на ключи подцепить, — Максим продемонстрировал маленькое колечко, вшитое на спинке игрушки.

— Какая прелесть, — я взяла подарок и улыбнулась. — Спасибо большое! Это чудесно! — я тут же достала ключи и подцепила на них брелок.

— Я рад, что тебе понравилось, — Макс спрятал руки в карманах брюк. — Ты тогда идти, а я потом подъеду и заберу тебя, договорились?

— Да, — улыбаясь во все тридцать два зуба, ответила я.

Глава 7

В спорткомплексе ровно, как и в университетском дворе студентов уже не было, только несколько техничек натирали до блеска полы. Я кратко поздоровалась и быстро пошагала на второй этаж, где располагались небольшие кабинеты преподавателей физкультуры. Надеюсь, я быстро справлюсь и смогу спокойно провести время с Максом.

Немного потоптавшись в нерешительности у дверей, я всё-таки набираюсь смелости, стучу и захожу в кабинет. Геннадий Павлович сидел за столом и заполнял какие-то бумаги. Обычно, в кабинете всегда сидит несколько преподавателей, но сейчас мой физрук был один.

— Здравствуйте, можно? — робко спросила я.

— Можно, — Геннадий Павлович глянул на меня и улыбнулся. Мне не понравился ни его цепкий взгляд, ни его несколько хищная улыбка. Астахова, ты превращаешься в параноика!

— Я по поводу физкультуры. Четвертый курс…

— Помню-помню, — перебил меня физрук, складывая бумаги в одну стопку. — Напомни, как там тебя зовут?

— София Астахова, — ответила я, крепко сжимая ручки своей сумки. Сердце отчего-то тревожно забилось в груди и мое подсознание это расценило как определённо плохой знак. Но с другой стороны, я не блещу яркой внешностью и не думаю, что даже старый развратник-физрук предпримет попытку пристать ко мне.

— Хорошо. Присаживайся, — Геннадий Павлович указал жестом на старый деревянный стул, что стоял напротив письменного стола.

Я села и вся напряглась, внимательно наблюдая за каждым движением преподавателя. Нужно отвлечься, он ничего плохого мне не сделает. Не сделает, ведь так?

— Так как нам решить проблему с вашим предметом? — серьёзным тоном спросила я.

— Есть у меня один вариант, — Геннадий Павлович поднялся со своего места и направился в мою сторону.

Внутреннее напряжение настигло некого пика, из-за которого казалось, что грудная клетка вот-вот разорвется, я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Где-то на краю сознания затрепыхалось раненной птицей ужасающее понимание того, что на самом деле задумал преподаватель. Глаза физрука опасно блеснули, а на тонких обескровленных и пересечённых мелкими морщинками губах появился похабная улыбочка.

Я резко подскочила на ноги и, прижав сумку к груди, шагнула назад, отчего ухмылка Геннадия Павловича стала только шире.

— Почему ты такая дерганная? — как бы издеваясь, спросил преподаватель, подойдя ко мне вплотную. Я отчётливо ощутила его дыхание и запах одеколона, смешанного с потом. Меня едва не вывернуло. — Вроде взрослая уже, — физрук склонил голову набок и хотел коснуться моих волос, но я не позволила, сделав еще один шаг назад.

— По-моему, вы меня с кем-то путаете, — мой голос дрогнул, я откашлялась. Сердце стучало где-то в горле, ладони неожиданно вспотели, и голова от напряжения стала вдруг тяжелой.

— Ой, все вы так говорите, а затем легко разводите ноги за пятерку. Давай обойдемся без этих невинных глазок, ладно? Сколько тебе надо? Девяносто? Девяносто пять? Сто? Я поставлю сколько нужно, если отсосешь, как положено.

В висках больно застучала кровь от услышанного. Одно дело догадываться об извращениях Геннадия Павловича и совсем другое, когда он говорит об этом тебе прямо в лицо. Мои щеки вспыхнули от возмущения, злости и некоторой паники. Слов от переизбытка различных эмоций ну просто не находилось. Неужели есть такие девушки, которые согласны за вшивую пятерку переспать с кем угодно? Это в голове просто не укладывалось!

— Ну чего ты мнешься? Хорошая девка, видная, сиськи отличные, губы сочные. Опускайся и уважь дяденьку, я не обижу, — Геннадий Павлович подошел еще ближе и опустил одну руку мне на плечо, призывая, опуститься.

— Да пошли вы! — вскрикнула я, будто обезумевшая и стряхнула с себя пятерню этого ублюдка, которого теперь даже язык не повернётся назвать физруком.

Он не ожидал от меня такого резкого отказа, видимо всерьез решив, что я поступлю, так же как и большинство других девчонок. Мерзкая ухмылка сползла с лица Геннадия Павловича, а глаза полыхнули раздражением.

— В таком случае, Астахова, не ведать тебе зачета. Будешь ходить на пересдачи до посинения и диплом свой не увидишь.

— Вы… Вы не имеет права! — вскрикнула я.

— Имею, — он вернулся за стол.

— Я жалобу на вас напишу, и вас уволят.

— Не уволят, милочка. Доказательств нет, и никто не поверит какой-то там студентке, которая клевещет на залуженного преподавателя. Пошла вон из моего кабинета. Увидимся летом на пересдаче, может, тогда ты уже будешь посговорчивей.

Я буквально вылетела в коридор. Слезы обожгли глаза. Ноги сами понесли меня на первый этаж, а затем на улицу. Я старалась не расплакаться, но чувство униженности было уж слишком сильным.

Макс стоял у своей машины и, увидев меня, широко улыбнулся, но заметив, в каком я состоянии, резко посерьезнел и, кажется, стал выглядеть старше своих лет.

— Соня? Что случилось?

Я подошла к нему и всхлипнула. Отчаянно захотелось пожаловаться, как будто я была маленьким ребенком, но никак не получалось произнести хотя бы слово. Я шмыгнула носом и беспомощно уткнулась лицом Максу в плечо.

— Соня? — его голос прозвучал низко и как-то предостерегающе. — Ты меня волнуешь. Кто тебя обидел? — Макс взял меня за подбородок и заглянул прямо в глаза. Его серьезный пристальный взгляд, казалось, проник ко мне под кожу, разнося волну мелких иголочек. Слезы мгновенно высохли, не от страха, а от той природной силы, что мягкими волнами исходила от Максима.

— Геннадий Павлович, — промямлила я, всё еще ощущая сумбурность собственных мыслей.

— Что? Что Геннадий Павлович? — Макс окончательно стал хмурым и злым.

— Он… Я пришла к нему, как ты и посоветовал, чтобы разобраться, а он… Сказал, что если я ему, — язык не поворачивался повторить то, что прежде говорил Геннадий Павлович.

— Ну? — Макс крепко сжал мои плечи.

— Хотел, чтобы я отсосала. Я, конечно же, отказалась, а он заявил, что не поставит мне зачет и диплома мне не видать, — я выдохнула и ощутила некое облегчение, рассказав весь этот ужас. Такое в себе слишком трудно держать.

Макс бросил свирепый взгляд в сторону спорткомплекса. Его и без того черные глаза сейчас мне показались черней безлунной ночи. Теперь я действительно начала его бояться. Красивая бронзовая кожа Максима на лице вдруг обрела бледный оттенок, губы сомкнулись в одну узкую полоску. Он был зол, невероятно зол.

Наверное, прошла целая вечность, прежде чем Макс взял под контроль свои эмоции. Я видела, как медленно гнев отхлынул и в глазах мелькнул проблеск осознания происходящего. Мне не понравилось такое секундное перевоплощение.

— Максим? — тихо обратилась я к нему.

— Да? — после небольшой паузы отозвался он.

— Что с тобой?

— Иногда не могу сразу же взять под контроль эмоции, в особенности злость, — Макс часто заморгал и отпустил меня.

— Всё ведь хорошо, ничего плохого не случилось. Не нужно злиться, — я прикоснулась к его плечу и ощутила, что Макса бьет крупная дрожь.

— Пока что, — сквозь стиснутые зубы прошипел он. — Еще секунда и я сверну этому хрычу старому шею.

— Не нужно! — испуганно вскрикнула я. — Не нужно никому шею сворачивать.

— Этот урод домогался тебя! — нервно заявил Макс ударив кулаком по крыше автомобиля.

— Всё хорошо, всё хорошо, — успокаивающе проговорила я.

Мы сели в машину. Максим сидел молча и сверлил мрачным взглядом лобовое стекло.

— Мразь, — зло прошептал он сам себе. — Он здесь работать не будет.

— Пожалуйста, только не горячись, — в глубине души мне льстило то, что Макс так озверел и готовый в любую секунду броситься защищать меня.

— Он не причинил тебе вреда? — Макс просканировал меня внимательным взглядом.

— Нет. Просто немного трясет. Я впервые столкнулась с такой ситуацией.

— Хорошо, это хорошо, что не тронул, — Максим взял мою руку и по очереди поцеловал каждый палец. — Едем ко мне?

— Да.

— Геннадий Павлович, — в задумчивости произнес Макс, заводя двигатель. — Ничего-ничего я ему устрою.

Мы сидели на кухне и в полной тишине пили чай. Я наконец-то успокоилась и уже начала смеряться с действительностью. Рядом с Максом мне было как-то спокойней и проще думать над решением, возникшей проблемы.

— Я поговорю, с кем надо и физрука вашего уберут, — вдруг решительно заявил Максим.

— Думаешь, у тебя получится? — недоверчиво спросила я, всматриваясь в свою чашку.

— У меня достаточно знакомых, — ответил Макс и, встав со стула, вылил в раковину остатки своего чая. — Они позаботятся о том, чтобы этот козел лишился работы и жил на пособие остаток своих дней. — Стальные нотки в голосе Макса заставляли мороз бегать по моей коже. Всегда такой легкий и улыбчивый, сейчас он выглядел чрезмерно серьезным и угрюмым, отчего ощущение контрастности лишь увеличивалось.

То, что произошло в спорткомплексе — ужасно и мерзко, но я не хотела, чтобы Макс настолько сильно переживал из-за этого. За окном уже наступил вечер, а он всё никак не мог настроиться на другую волну. Чувство собственной вины неприятно обожгло меня изнутри.

— Всё хорошо? — я тихо подошла к Максу, он стоял у окна и с задумчивым взглядом смотрел куда-то вдаль.

— Да, — рассеянно ответил он, позволяя мне обвить руки вокруг его широкой груди.

Я прижалась щекой к крепкой спине Макса и прикрыла глаза, наслаждаясь его теплом и запахом одеколона. Сейчас я не думала ни про Геннадия Павловича, ни про Светку, которая непременно ждет меня дома, чтобы устроить очередной допрос с пристрастием. Были лишь он и я. Так спокойно и так правильно.

Не знаю почему, может, всё дело было в пережитом стрессе, но мне вдруг отчаянно сильно захотелось признаться Максиму в своих чувствах к нему. Конечно, это выглядело как-то по-детски и совсем несерьезно, но мне было комфортно с этим человеком настолько, что моя бы воля и я от него ни на шаг не отходила, даже если ради этого нужно было пожертвовать многим. Но заявить о своей доверчивой влюбленности не хватило смелости.

— Мне так хорошо с тобой, — тихо произнесла я, ощущая, что мои щеки начинают гореть от неловкости. — Не злись, пожалуйста.

— Я не злюсь, — Макс накрыл своими ладонями мои руки. — Вернее пытаюсь не злиться, — он нервно хохотнул, а затем повернулся ко мне лицом. — Такой уж я человек, медленно отхожу, и порой эмоции руководят разумом.

— Просто я чувствую себя виноватой, — я опустила взгляд вниз.

— Твоей вины нет ни в том, что физрук больной извращенец и уж тем более в том, я плохо справляюсь с чувствами. Главное, что ты не пострадала, — Макс обнял меня, буквально окутывая своей заботой и защитой.

Сейчас я нуждалась в безмолвной поддержке, и он мне ее будто по наитию дарил. В мозгу внезапно зародилась острая потребность поцеловать Макса. Это стало для меня так необходимо, так важно. Я первая потянулась к его губам, искренне и не совсем умело целуя их. Он ответил мгновенно с осторожностью и трепетом. Каждая новая секунда возрождала внутри наших тел забытое возбуждение.

— Может, лучше пока не стоит? — прошептал у самых моих губ Макс, обдавая горячим и сбивчивым дыханием.

— Как раз именно это мне сейчас и нужно, — я уже смелей вовлекла его в новый страстный и обжигающий поцелуй.

Макс подхватил меня на руки и усадил на кухонный стол. Прелюдии были лишними и совершенно ненужными в данный момент. Я просто хотела Максима, хотела ощутить его близость, его губы и руки. Он, будто перенял мой импульс, и быстро сняв с меня блузку, одним резким движением задрал юбку. Это было так дерзко и порочно, отчего просто сносило крышу.

— Сладкая моя, — прошептал Макс, снимая с меня колготки и целуя за ухом. — Соня, — мое имя в его устах звучал так необычно и магически, словно бы он обращался к некому древнему божеству. — Маленькая моя, — Макс аккуратно подтянул меня поближе к себе и резко вошел во всю длину.

Я вскрикнула скорей не от боли, а от внезапного ощущения переполняемого меня блаженства. Этот секс разительно отличался от нашего прошлого — быстрый, местами жесткий и невероятно пошлый. Мои ягодицы скользили по глянцевой поверхности стола всякий раз, когда Макс глубоко проникал в меня. Я крепко держалась за его плечи, целую родное лицо и желанные губы. Наши стоны сплелись воедино и растворялись где-то под самим потолком. Мы смотрели друг другу в глаза, находя в нас отражение собственного возбуждения и опьянения.

Макс подхватил меня под попу, и теперь я находилась в невесомости. Он держал меня крепко, и я не боялась упасть, рядом с ним я вообще ничего не боялась. Глубокие и сильные толчки неумолимо приближали меня к разрядке. Макс наращивал темп, рыча, будто дикое животное, покусывая мои губы, тут же зализывая укусы. Мои твердые соски, терлись об ткань бюстгальтера, отчего возникало некое особое ощущения всего возбуждения в целом.

Я кончила быстро и настолько сильно, что даже голова немного закружилась. Макс интуитивно знал правильный подход к моему телу, принося чистое даже немного болезненное удовлетворение. Когда наступила его разрядка, я почувствовала горячую струю сперму, скользнувшую по внутренней части моего бедра. Макс крепко сжал меня в своих объятиях, пытаясь восстановить дыхание.

— Я теперь вся грязная, — сонно улыбнувшись, прошептала ему на ухо.

— Сейчас мы это исправим, — он поцеловал меня в плечо и понес на руках в ванную комнату.

Горячая вода с душистой пеной обволакивала наши тела и успокаивала. Я лежала на груди Макса, блаженно прикрыв глаза. Ненавязчивый цветочный аромат мыла убаюкивал сознание. Было так хорошо и тепло, что даже шевелиться лишний раз не хотелось.

— У тебя очень красивая кожа, — тихо проговорил Макс, лаская мой живот кончиками пальцев.

— Разве кожа может быть красивой? — не открывая глаз, спросила я.

— Еще как может. Безупречный молочный цвет, наощупь мягкая и гладкая. Такую кожу хочется покрывать поцелуями и не порочить одеждой, — Макс поцеловал меня в плечо.

— Знаешь, ты всегда говоришь такие оригинальные комплименты.

— Думаешь, они действительно оригинальные? — чувствую, как он улыбается.

— Конечно. Во всяком случае, мне никто никогда не говорил, что моя кожа красивая, никогда не целовали коленки и плечи, не ласкали руки. Это так необычно и волнительно, — я всё же открыла глаза и глянула на Макса.

— В моей семье всегда почтительно относились к женщине, — объяснил он. — Мой покойный отец всегда учил меня, что женщину нужно покорять и не стесняться показывать своих чувств. Ты — моя женщина, мой — выбор, и я бы выглядел полным идиотом, если бы не уважал собственное решение.

Внутри меня всё затрепетало. Его женщина… Его выбор… Это звучало так красиво и так правильно. Я прижалась к Максу сильней, словно силясь слиться с ним в единое целое. Такой взрослый, красивый, нежный и мой.

— Ты так говоришь каждой своей женщине? — не удержав любопытства, спросила я.

— Не каждая женщина была моим выбором, — Макс поцеловал меня в макушку.

Внезапно зазвонил телефон, тем самым разрушив эйфорию между нами. Максим покинул ванну, и обнаженный прошелся к шкафчику, на котором лежали наши вещи. Достав из кармана своих брюк мобильник, он глянул на экран и нахмурился. Я отчетливо заметила тень тревоги, мелькнувшую на лице Макса. Он вышел из ванной, оставив меня одну.

Притянув колени к груди, я задумчивым взглядом рассматривала пену, переливающуюся в свете ламп. Максима не было минут пять, но его отсутствие казалось, длилось целую вечность. Наконец, он вновь появился на пороге ванной, но уже не голый, а одетый в спортивный костюм. На лице всё еще отображалась тревога, я насторожилась.

— Что-то случилось?

— Не совсем. Собирайся, я отвезу тебя домой.

— Уже? — я не ожидала, что нам придется расстаться так быстро.

— Да, у меня возникли неотложные дела.

Я не стала задавать глупых вопросов, чувствуя, что Макс сейчас не настроен на разговор. Быстро одевшись, я немного повозилась с волосами, высушивая их полотенцем. Кое-как приведя себя в божеский вид, я вышла в зал.

— Готова? — спросил Макс, нервно вертя в руках телефон.

— Да.

— Отлично.

Домой мы ехали в полном молчании. Несколько раз я хотела спросить Макса о том, кто ему звонил, и что его заставило забеспокоиться, но в последний момент я себя обрывала. Наверное, не стоит лезть человеку в душу, если он сам того не хочет. Но я тоже начинала переживать. Может, я могла бы чем-то помочь?

Когда машина остановилась у моего подъезда, я не спешила выходить на улицу, всё еще надеясь, что Макс расскажет о своей проблеме.

— Всё хорошо? — неуверенно спросила я.

— Пока да, — нервно ответил он. — Прости, но мне нужно ехать, — Макс даже не глянул на меня.

Я ничего больше не сказала и вышла из автомобиля. Резкий визг шин и машина тут же скрылась за поворотом. Стало как-то обидно и даже больно от того равнодушия, которое продемонстрировал Макс. Сначала он говорит мне, что я его женщина, а затем вот так без объяснений куда-то уезжает. В душу мимо воли начали закрадываться неприятные сомнения.

Глава 8

Основными темами для сплетен всю следующую неделю были — неожиданное увольнение физрука и предстоящий осенний бал. То, что Геннадия Павловича убрали, сильно меня удивило. Я и подумать не могла, что связи Макса окажутся настолько серьезными. Но больше всего меня удивило то, что он сдержал свое слово, хотя мог свободно отказаться от всей этой затеи. В душе зародилась надежда на то, что для Максима я всё же значу так же много, как и он для меня. Но в последнее время эта надежда начала постепенно угасать.

Макс после того странного телефонного звонка стал сам не свой. Мы не разговаривали ни о чем другом, кроме литературы во время семинаров. О встречах вне стен университета я теперь могла лишь мечтать. Макс не избегал меня, не делал вид, что мы незнакомы, он просто ходил погруженный в какие-то свои тяжелые мысли, не замечая никого вокруг. Это было слишком сложно: видеть его, слышать его голос, ощущать уже давно полюбившийся запах одеколона и не иметь возможность прикоснуться к своему мужчине. И мой ли он вообще? Как же я боялась того, что мой надуманный образ Макса может в любую секунду разрушиться! Это было бы слишком жестоко! Но его равнодушие по отношению ко мне просто убивало. Забыться даже не помогала подготовка к грядущему балу, на который идти совсем не хотелось, но отказаться я не имела права. Ко всему прочему весь наш курс принудили оставаться каждый день после пар и репетировать танец, которым мы собственно и должны открыть бал. Детский сад честное слово!

Вот и сегодня мы всё снова собрались в актовом зале для репетиции. Кураторы других групп так же присутствовали здесь, и каково было мое удивление почти после двух недель тренировки увидеть Макса! Прежде он покидал университет, как только отчитывал свою последнюю лекцию и на репетициях его, конечно же, не было. А теперь вдруг появился и еще такой веселый, улыбчивый и ко всему прочему забавно беседующий с коллегами по цеху.

Я неожиданно для самой себя сильно разозлилась на Макса и даже начала ревновать. Вот же идиотка!

— А вот и наш красавчик пожаловал, — проговорила Света, подходя ко мне. — Уже не выглядит таким загруженным, как прежде.

— Веселиться как клоун, — недовольно пробормотала я, и скрестила руки на груди.

— Сонь, ну почему ты такая бука? На такого милаху грех сердиться.

— Тоже нашла мне милаху, — я отвернулась к окну, не желая наблюдать за тем, как Макс отпускает шуточки и веселит публику.

— Понимаю, у тебя загадочный парень и тебе не до нашего куратора, но блин, кажется, я на него запала, — Светка тоже повернулась к окну, а у меня чуть челюсть не отпала от такого неожиданного заявления.

— Чего-чего? — всё еще пребывая в шоке, спросила я.

— Он мне уже сниться несколько ночей подряд, — смущенно призналась Светка. Такой я никогда ее прежде не видела. — Да и вот я как-то на днях у него консультировалась по поводу темы для дипломной работы. Если всё срастётся, то буду писать диплом с ним, а там… Может, что-то и получится. Разница в возрасте меня не пугает, туда-сюда окончим универ, и никто ничего нам не предъявит.

Сказать, что я просто была в шоке — это вообще ничего не сказать. Ревность взыграла во мне с удвоенной силой.

— А ты мне ничего не говорила о том, что ты с ним встречалась.

— Да не встречались мы, я просто на кафедру зашла, а он там один сидит, ну я и решила попытать удачу.

Такого поворота событий я уж точно не предполагала, особенно не думала, что перед чарами Макса падет именно Света.

— Он же наш куратор! — заявила я таким тоном, словно он должен прямо сейчас всё расставить по своим местам.

— Сонька, ты такая старомодная, вот правда, — подруга заулыбалась. — Ну, в самом-то деле. Такое ощущение, что только из монастыря вышла. Да какая всем разница?

Я ничего не ответила, меня просто распирали эмоции и чувство страха. Светка — моя близкая подруга и я не хотела терять ее, но всё складывалось так, что потеря просто неизбежна.

К счастью, пришел тренер по танцам и не самый приятный разговор был насильно прерван. Вся репетиция прошла, словно в каком-то едком тумане, я не могла сосредоточиться на движениях, то и дело, оттаптывая ноги своему партнёру, что для меня совершенно несвойственно.

Макс сидел на лавочке с другими кураторами и задумчиво поглядывал на меня, прислонив указательный палец к верхней губе. Я лишь несколько раз встретилась с ним взглядом, а потом решила вообще не смотреть в его сторону, чтобы окончательно не сбиться с тренировки. Это был просто какой-то кошмар! Лучшая подруга запала на мужчину, с которым я уже неоднократно спала! Тривиальность проблемы достойна бразильского сериала.

Когда за окном расцвел осенний вечер тренер, наконец-то, отпустил нас. Я быстро шмыгнула в уборную, чтобы умыться. Мне хотелось немного освежиться и хоть как-то прийти в себя. Я сильно разнервничалась и жутко устала. В душу пробрался мерзкий страх. Я боялась… Боялась, что Макс бросит меня и обратит свое внимание на Свету. Уже однажды со мной произошло подобное, правда, Женя ушел не к моей подруге. Теперь у меня на этот счет развилась некая фобия. Мне нравился Макс, более того, кажется, я в него по уши влюбилась, но доверять ему всё равно не могла.

Кое-как справившись с эмоциями, я вышла из уборной и направилась в кабинет за своими вещами. Я отчаянно нуждалась в глотке свежего воздуха, стены университета сдавливали меня, буквально душили.

Зайдя в аудиторию, я уже никого не застала. Девочки, наверное, стоят на крыльце, курят и ждут меня. Я подошла к парте, на которой лежала моя куртка, а поверх нее валялась сумка с тетрадками. Гнетущие мысли настолько поглотили меня, что я даже не обратила внимания на выключенный свет. Лишь уличные фонари освещали пространство аудитории. Наверное, уборщицы выключили свет в целях экономии. Темноты я никогда не боялась, поэтому совершенно спокойно чувствовала себя в такой обстановке.

Подойдя к парте, я убрала сумку и на пол тут же посыпались учебники. Черт, кажется, я ее забыла закрыть! Наклонившись, я принялась быстро поднимать книжки и конспекты. Неожиданно чья-то теплая ладонь огладила мое бедро. По телу, словно прошелся электрический заряд. Удивительно, но я даже подумать не могла, что настолько хорошо выучила прикосновения Макса. Выпрямившись, я не спешила оборачиваться, словно опасаясь чего-то. Мои пальцы слишком крепко сжимали учебники, а сердце учащенно забилось в груди.

— Привет, — прошептал на ухо Макс, обвивая мою талию своими сильными, но в то же время нежными руками.

Мой разум, мое тело плавились от близости с этим человеком. Его ласковые поцелуи в шею стирали любые волнения из моей памяти, а злость превращали в прах.

— Скучала? — Макс повернул меня к себе лицом и провел большим пальцем по моей нижней губе. Его темные глаза таинственно мерцали в полумраке. Такой красивый и невероятный.

— А ты как думаешь? — мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы отступить от него на шаг назад.

— Думаю, что да, — он улыбнулся и присел на краешек соседней парты.

— Как я должна воспринимать такую внезапную отстраненность? — наваждение начало спадать, а мысли проясняться. Я хотела упасть в объятия Макс, но лишь после того, как он мне всё объяснит.

— У меня возникли серьезные и неотлаженные дела, — вкрадчивым тоном ответил Максим, скрестив руки на груди.

— Именно поэтому ты меня игнорировал всю прошедшую неделю? — моя злость смешалась с обидой.

— Соня, я тебя не игнорировал. Просто у меня не было времени побыть с тобой, а в стенах университета ты сама предпочла придерживаться конспирации. Я сделал ровно то, что ты и хотела, — Макс всё это говорил таким тоном, что я неосознанно начала чувствовать себя виноватой.

— Но что за проблемы? Может, я смогла бы тебе чем-то помочь?

— Нет, свои вопросы я решаю сам, — твердо заявил Макс. — И говорить об этом я не хочу.

— Вот как. Тогда как я могу быть уверенной в том, что ты мне говоришь правду?

— Не понял, — Макс нахмурился.

— Может, у тебя есть другая девушка? Или жена? — я вела себя глупо, но никак не могла остановиться.

— Откуда такие нелепые догадки появились в твоей прелестной головке? — он по-доброму улыбнулся.

— А почему нет? Вы ведь мужчины любите повышенное внимание со стороны женщин. Тем более, ты знаешь какой именно эффект производишь на наших студенток и преподавательниц.

— Соня, у меня действительно были серьезные проблемы, — Макс устало потер веки.

— Какие?

— Я не хочу об этом говорить.

— Понято, — фыркнула я и, подхватив свои вещи, направилась к дверям.

— Ты просто так уйдешь? — Макс обернулся.

— Да.

— Почему?

— Не вижу смысла разговаривать дальше. И, видимо, слова о твоей женщине, твоем выборе, всего лишь сказочка, для таких дурочек вроде меня, — я уже хотела выйти из кабинета, как вдруг дверь захлопнулась прямо перед моим носом.

Макс схватил мои вещи, бросил на парту и насильно повернул к себе. Я сильно испугалась, встретившись с его полыхающим взглядом. Макс всего лишь несколько мгновений смотрел на меня, затем ухватив за подбородок, жарко поцеловал. Это был не тот нежный поцелуй, к которому я уже привыкла. Максим демонстрировал свою власть и силу. Это было нечто новое и приятно обжигающее. Вначале я даже растерялась, но затем стремительно влилась в этот подчиняющий поцелуй.

— Не смей, — севшим голосом прошептал Макс, отстранившись от меня. — Не смей даже думать о том, что мои слова — пустая болтовня. Ты — моя женщина и это может измениться лишь в одном случае, если ты не захочешь быть со мной.

Я ничего не ответила. Мне стало до ужаса неловко и стыдно за свои слова. Просто на какую-то долю секунду показалось, что Максим действительно лишь манипулировал мной, говоря все эти сладкие речи. А как выяснилось, он серьёзно относился не только к своей работе, но ко всей жизни в целом.

— Прости, — в конце концов, промямлила я, словно провинившийся ребенок.

— Прощаю, — он поцеловал меня в уголок рта и мое сердце затрепетало. — Ты всё равно красиво танцуешь, даже когда нервничаешь, — Макс выпрямился и улыбнулся. — Поехали ко мне.

С трудом, но я всё же заверила подруг, что меня ждать не стоит и как только они ушли, тут же прыгнула в машину к Максу. Я настолько сильно по нему соскучилась, что даже во время пути не отлипала от него, постоянно прижимаясь к нему и сплетая пальцы наших рук

— Вам уже назначили нового физрука? — спросил Макс.

— Да. Теперь всех нас ожидает долгая и нудная череда сдачи нормативов, — я тяжело вздохнула.

— Ничего-ничего, молодежи иногда полезно заняться спортом.

— Молодежи? А ты у нас, стало быть, уже старичок? — я засмеялась.

— Ну не старик, конечно, просто взрослый мужчина, — он тоже засмеялся.

— Спасибо тебе. Спасибо за то, что позаботился обо мне.

— Не за что, солнце, — Макс кратко чмокнул меня в висок.

Мы лежали в постели, измотанные долгим сексом, и абсолютно счастливые обществом друг друга. Свет нигде не горел и некая магия осенней ночи, придавала очертаниям спальни определённой сказочности. Контуры были смазаны, и казалось, что четырех стен нет, лишь бесконечная мерно плывущая тьма.

Моя голова покоилась на груди Макса. Я касалась его рук, выводила на его ладонях замысловатые узоры и просто наслаждалась той тишиной и гармонией, что витала между нами. Не хотелось ничего говорить, чтобы не рушить наш маленький мирок. Макс нежно гладил меня по волосам, и создавалось впечатление, что мы общаемся языком прикосновений. Этот язык был настолько понятен, будто мы на нем говорили с самого детства.

Но как бы там ни было, но я не могла не затронуть одну тему, которая никак не хотела давать мне покоя. Я должна была прояснить ситуацию, но в то же время и боялась этого. В конечном итоге, я всё же решилась и тихо спросила:

— Ты разговаривал на днях со Светкой?

— С твоей подружкой? — беззаботно ответил Макс вопросом на вопрос и поцеловал меня в висок.

— Да.

— Она заходила ко мне на кафедру. Мы поговорили насчет дипломной работы. А с чего вдруг такой интерес? — я была практически уверена, что Макс сейчас смотрит на меня.

— Светка мне сегодня призналась, что влюбилась в тебя, — быстро проговорила я.

— Вот как, — судя по спокойному тону Максима, такая новость ни капли его не удивила.

— И это всё, что ты можешь сказать?

— А чего ты еще хочешь? Сама же говорила, что я произвожу неизгладимое впечатление на представительниц женского пола, хотя я и так это знал. Света твоя напридумывала себе всякого и расценивает это как влюблённость. Пройдет со временем.

— Она решительно настроена насчет тебя.

— Мне всё равно. Света — просто ученица, на этом точка.

— А я тогда, кто для тебя? — я нахмурилась.

— Моя женщина. Забыла? — Макс притянул меня к себе и поцеловал одну, затем вторую мою грудь.

— Нет, не забыла. Но моя подруга бывает очень настойчивой, — я невесело улыбнулась.

— Соня, я не тот человек, которым можно манипулировать и давно вышел из того возраста, когда люди теряют голову из-за популярности. Меня никто, кроме тебя больше не интересует. Я думал, ты это чувствуешь.

— Чувствую, но, кажется, начинаю ревновать, — я смутилась.

— Не нужно. Ревность всё может разрушить. А со Светой я твоей поговорю, чтобы она не забивала себе голову глупостями и занималась учебой.

— Хорошо, но разве ты никогда никого не ревновал?

— Бывало, но я не позволял этому чувству взять контроль над разумом. Давай лучше не будем сейчас об этом говорить, — Макс осторожно усадил меня сверху и откинул мои волосы назад. — Мне нравится смотреть на тебя, — он огладил изгибы моей талии. — Ты совершенна, — его руки потянулись к моей груди и нежно сжали уже затвердевшие соски, я застонала. — Ты такая чувствительная, — он соблазнительно улыбнулся мне, а я уже задыхалась от возбуждения, когда его пальцы проникли внутрь меня.

Любые мысли, про Светку, и ревность резко ушли на второй план. Мое тело и сознание оказались в плену возбуждения. Я крепче ухватилась руками за плечи Макса, чувствуя твердые мышцы под саваном бархатистой кожи. Бедра сами собой поддавались навстречу умелым пальцам.

— Хорошо? — хриплым голосом спросил он, целуя мои сухие приоткрытые губы. Ему всегда важно знать, хорошо ли мне.

— Да, — простонала я, перемещая рукина шею Макса.

Пальцы сменил твердый член. Нежность, смешенная с некоторой долей грубости обостряла чувства. Макс прекрасно лавировал между двух противоположных граней, и это заставляло не стесняться и стонать громче. Я забывала о смущении и сжатости, целиком поддаваясь Максиму. Он управлял мной, учил не просто по-быстрому трахаться где-нибудь в подворотне, он показывал то, как можно по-настоящему заниматься любовью.

— Соня, — Макс севшим голосом продолжал нашептывать мое имя и возносить меня к небесам.

Я плавилась, млела в его сильных руках, ощущая помимо возбуждения ту ласку, ту выраженную в прикосновениях заботу, которая помогала мне получать удовольствие не только физически, но и морально.

Сердце бешено стучало в груди, а пальцы скользили по влажным телам, словно собирая живительную влагу. Сильная волна наслаждения отобрала остатки сил. Рядом с Максом у меня не получалось иначе, нет половины, либо всё, либо ничего. Если удовольствие то наивысшие и даже немного болезненное, если злость, то выжигающая, если ревность… То ядовитая. В этом и заключалась моя основная проблема. Я отдавалась вся, игнорируя призывы разума.

Глава 9

День перед осенним балом как-то не задался с самого утра. Несмотря на все пройденные репетиции и красивые платья, взятые на прокат, я почему-то не чувствовала особой радости. Не знаю, с чем это было связано. К танцам я всегда была неравнодушной, и такой повод как бал в университете мог дать мне возможность отдохнуть душой. Но какой-то мерзкий червячок всё равно грыз меня.

Сидя в столовой и наблюдая за тем, как Макс расслабленно и весело беседует с преподавательницей английского языка, я наконец-то поняла, что, вернее, кто не давал мне радоваться грядущему празднику. Я ревновала Багирова как идиотка и ничего не могла поделать с этой ядовитой ревностью. Знаю, что позже мы в его квартире будем заниматься сексом, знаю, какие нежные слова он будет мне нашептывать, и всё равно ревную. С Женей у меня никогда не возникало таких проблем, я не вела себя как ревнивая сучка, а здесь… Слабым утешением служило лишь то, что моя ревность всё же имела под собой почву.

Макс в последнее время часто куда-то уезжает и не говорит куда. Когда я бываю у него дома, ему может кто-то среди ночи позвонить, и он ответит на звонок, но при этом уйдет в другую комнату или на балкон. После таких вот звонков Макс становится каким-то рассеянным и тут же отвозит меня домой. Как я должна была на это реагировать? Возможно, при других обстоятельствах я бы вела себя сдержанней, ведь мы, по сути, друг другу никто. Но Макс постоянно твердит, что я его женщина, его выбор и раз так, то я имею права знать, что, блин, происходит.

Особенно невыносимо становилось в такие вот моменты, когда я видела его улыбающимся и шутливым в компаниях других девушек и женщин. Нельзя было ему вот так безоговорочно доверять, теперь же сам из-за этого страдаю.

— Астахова, прохлаждаешься? — вдруг спросил Макс. Я и не заметила, как он подошел к моему столику.

— Нет, — я допила остывший чай и, взяв с соседнего стула сумку, поднялась, чтобы уйти.

— Почему грустим? — Макс последовал за мной.

— Я не грущу, — и это была правда, я злилась, злилась на себя и на него.

— Что происходит? — кажется, Макс уловил мой настрой.

— Ничего, — я закинула сумку на плечо и пошла в сторону лифта.

— Соня, не строй из меня дурака, — голос Максима внезапно стал суровым. — Что случилось?

Лифт никак не хотел приезжать. Я несколько раз нажала на кнопку, но, кажется, он сломался. Окончательно распсиховавшись, я направилась к лестнице, но Макс резко схватил меня за руку и потащил за угол, чтобы нас никто не увидел.

— Я не люблю, когда меня игнорируют, — прошептал он, уперев руки по обе стороны от моего лица. Сегодня был тот редкий случай, когда Макс решил закатить рукава своего кашемирового свитера, тем самым обнажив накаченные руки, украшенные узорами татуировок. Я почему-то сосредоточила свой взгляд на венах, отчётливо проступающих под разукрашенной кожей. Живописная картина.

— Знаешь, я тоже не люблю, когда меня игнорируют, — я с трудом перевела взгляд на лицо Макса.

— О чем это ты? — всегда, когда он хмурится, на его высоком лбу образовывается вертикальная глубокая морщинка, которая придает облику Макса особой суровости.

— Что с тобой происходит? Кто тебе постоянно звонит, м? — я, будто в замедленной съемке видела, как прежняя суровость скрывается за маской невыразимой боли и тоски. С Максом творилось что-то серьезное и это действительно меня сильно беспокоило. — Почему тебе так трудно ответить?

— Это не должно тебя касаться, — он опустил руки и отошел на шаг назад.

— Раз так, — я не смогла закончить предложение. Просто прикусила нижнюю губу и помчалась к лестнице, глотая слезы.

Весь учебный день прошел, будто мимо меня. Перед глазами стояло печальное лицо Максима, и чтобы я не делала, оно не хотело никуда исчезать. Да что это такое, ну в самом-то деле?! Пару Макса я нарочно прогуляла. Не хотела, не могла видеть его ни сейчас, ни потом. Хотя сегодня мы должны были разбирать Лермонтова и стих еще нужно сдать. За прогул потом придется отрабатывать в выходной день, но сейчас меня это мало заботило.

Домой я приехала естественно раньше Светки. Так было даже лучше, мне хотелось просто побыть в одиночестве. Я жутко злилась на то, что Максим не слышит меня, а я его. Да, он взрослый и давно состоявшийся мужчина, но это ведь не повод носить все переживания в себе. Если он молчит, то тут явно что-то не так. Мерзкий голос ревности упрямо нашептывал мне, что у Макса есть еще одна женщина, вот он себя так странно и ведет. Я гнала от себя эту отравляющую мысль как можно дальше, словно бы боясь ею заразиться.

Послышался щелчок дверного замка. Светка пришла. Я резко села и включила телевизор, нацепив на лицо маску полного умиротворения.

— Ты почему с литературы сбежала? — подруга бросила на меня недовольный взгляд.

— Просто решила не идти, а что?

— Ничего, Багиров нас всю пару «нагибал», как будто с цепи сорвался. Сущий демон, честное слово! — Светка устало приземлилась рядом.

— А я-то здесь причем?

— Откуда я знаю? Он и так пришел весь какой-то взвинченный. Увидел, что тебя нет и еще нескольких человек, начал нам морали читать, чуть ли не кричал. Короче, видимо, денек у него не задался, так решил на нас зло согнать.

— Если честно, то я не особо хочу говорить о нашем кураторе, — я выключила телевизор и бросила пульт на диван.

— А с тобой уже что случилось? Чё это вы все такие нервные сегодня? Магнитные бури что ли?

— Ничего, — пробормотала я.

— С кавалером своим поссорилась?

— Типа того, — я встала с дивана и отправилась в ванную.

— Везет же тебе, Сонька, — донеся до меня голос подруги за закрытой дверью.

— Почему это? — я выглянула в коридор.

— У тебя страсти кипят, любовь-морковь, а у меня совсем ничего. Макс прозрачно намекнул мне сегодня, чтобы я занялась учебой и не компрометировала себя. Сонь, ну вот скажи мне, неужели со стороны так заметно, что я по нему сохну?

— Не знаю. Но в любом случае он прав — думай об учебе, — я захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Я чувствовала себя дрянью из-за всей этой ситуации с Максом. Но теперь я совсем перестала понимать этого человека. Максим поговорил со Светкой, как и обещал, это значит, что я ему всё же важна, раз он так поступил. Или нет? Или Макс просто не хотел заводить себе еще одну девочку? Голова буквально лопалась от всех этих мыслей.

Включив душ, я залезла в ванну и постаралась абстрагироваться от проблем хотя бы на несколько минут. К тому же стоит сосредоточиться на грядущем мероприятии. Упасть лицом в грязь сегодня вечером ну никак нельзя.

Когда мы со Светкой, нарядившись в бальные платья, за прокат которых отдали немаленькую сумму денег, доехали на трамвае до Дворца студентов, уже стемнело. Всё еще было непривычно, что теперь начало темнеть раньше обычного.

— Тупой праздник, — возмущалась себе под нос подруга, подбирая юбки своего платья, чтобы не запутаться в них.

— Ну ладно тебе, всё не так уж и плохо, — я немного успокоилась после сегодняшнего дня и, кажется, даже настроилась на нужную волну.

— Ага, а как же! Какой-то дурак мне в трамвае чуть всё платье не оттоптал. Была бы не на каблуках, дала бы по одному месту ему.

Я ничего не ответила, прекрасно понимая, что плохое настроение Светы связано с отказом Макса.

В обширном холле мы почти сразу нашли наших девочек и девочек с других групп. Людей было много, в помещении стоял шум, но в целом обстановка не напрягала. Все были красиво одеты, и казалось, что мы попали в позапрошлый век.

— Как настроение? — спросила нас, подошедшая Наташа. Ее черное платье с серебристым поясом под грудью выглядело необычно и привлекательно.

— Хорошее, — ответила я, расправляя юбки на своем наряде.

— Наташка, ты у нас прям как вдова состоятельного барона или графа, — Светка хохотнула.

— А почему бы и нет? — Наташа взбила руками свои туго накрученные кудри. — Вы, девочки, тоже неплохо выглядите. Сонька у нас, например, больше на невесту похожа.

Я глянула на свое платье и немного засмущалась. В магазине не нашлось другой расцветки и пришлось брать белое платье. Никаких излишеств: без пышных юбок, которые мне никогда не нравились, зато с красиво открытой спиной, украшенной кружевами.

— А где Лена? — спросила Светка, кого-то выискивая в толпе.

— Скоро будет. Кстати, мы тут кое-что придумали, — глаза Наташи хитро блеснули. — Как насчет того, чтобы после всего этого бедлама поехать и отдохнуть?

— Та ну, — я махнула рукой. — Денег нет.

— Так и не нужно. Сегодня в «Вихре» работает один мой знакомый, он нам организует бесплатную выпивку. Грех — упустить такой шанс.

— Не знаю, — я обменялась взглядом со Светкой.

— Мы пойдем, — решила за нас двоих подруга, а я не стала сопротивляться.

— О! Смотрите, кто тут у нас, — восторженно произнесла Наташа, устремив взгляд поверх наших со Светкой голов.

Мы обернулись и увидели Максима. Он был красив, еще красивей, чем обычно. Строгий черный костюм, черная рубашка и кроваво-красная бабочка. Взгляды большинства присутствующих девушек тут же обратились в его сторону.

— И повезло же той, кто спит в его постели, — мечтательно произнесла Наташа, закусив губу.

От этой реплики, что была брошена подругой как бы, между прочим, мои щеки резко вспыхнули. Знала бы она, что я сплю в его постели, хотя, одна ли я такая, имею подобную привилегию?

— Не то слово, — тяжело вздохнула Светка.

Макс лишь единожды бросил в мою сторону короткий взгляд, а затем влился в компанию других преподавателей. Я вновь ощутила укол ревности, и теперь идея Наташки посетить клуб уже не казалась плохой.

Как и планировалось, весь наш курс открыл вальсом осенний бал. Всё прошло хорошо и без ошибок. В конце концов, не зря же мы столько времени репетировали. Затем выступил ректор со своей праздничной речью, от которой, честно говоря, хотелось заснуть.

Я изредка поглядывала на Макса и интуитивно находила его взглядом, в какой бы точке зала он не находился. Слишком хорош и сексуален. Меня раздражало то, что даже несмотря на свою злость, я всё равно трепетала при одном взгляде Максима, обращенного в мою сторону. Как он это делает?

После страшно «веселой» речи ректора, пришла очередь выступления первокурсников. Потом последовала вереница чьих-то поздравлений, раздачи грамот студентам, которые проявили себя на какой-то научной конференции, новые выступления, а в самом конце уже просто начались танцы.

Никакого настроения, чтобы оставаться здесь у меня не было, и хотелось поскорее уехать в клуб. Несколько раз парни с других факультетов предлагали мне потанцевать, но я тут же отказывала. Где-то в толпе мелькал Женька со своей новой подружкой. Глядя на него я мысленно себя корила за то, что вообще решилась когда-то с ним связаться.

Выискивая подруг, которые в отличие от меня, всё-таки решили немного потанцевать, я заметила Золотарёву. Как бы комично это не звучало, но она была наряжена в платье цвета золота. В руках маленькая сумочка на тонкой цепочке, на губах играет ослепительная улыбка. Кристина разговаривала с Максом и явно строила ему глазки. Да что же это такое?! Все так и липнут к нему, будто других мужчин вокруг нет.

Максим спрятав руки в карманах брюк, кивал и что-то кратко отвечал Кристине, даже не глядя на нее. Но это не останавливало Золотарёву пытаться привлечь к себе внимание нашего куратора. Вся эта картина быстро мне осточертела, и благо ко мне в эту секунду подошла Наташа.

— Ну что? Едем?

— Да, — не раздумывая, ответила я.

— Отлично. Мы тогда будем ждать тебя на улице. Пока вызовем такси.

— Хорошо.

Не привлекая к себе лишнего внимания, я вышла в холл, где было достаточно прохладно и немноголюдно. Я прошла к гардеробной, чтобы забрать свою куртку. Отойдя к большому прямоугольному зеркалу, я быстро надела куртку и еще некоторое время поправляла свои волосы, немного выбившиеся из высокой прически.

— Куда-то собралась? — Макс возник рядом совсем неожиданно, и я даже испугалась.

— Не твое дело, — огрызнулась я.

— Не веди себя как ребенок, — его тон звучал ровно и даже немного скучающе.

— Тогда просто прекрати со мной общаться, — я поправила капюшон.

— Соня, не испытывай мое терпение. Что с тобой происходит?

— Нет, это что происходит с тобой? — психованно спросила я. — Молчишь? Ну и молчи, — я развернулась, чтобы уйти, но Макс тут же схватил меня за руку и настолько сильно, что даже стало немного больно. — Отпусти, — прошипела я.

— Куда ты собралась? — всё так же спокойно спросил он.

— В клуб, понятно?

— Тебе не следует туда идти.

— А ты мой папа? — я нахмурилась.

— Если нужно будет стану и папой, и мамой, и Господом Богом. Не нужно ходить по клубам.

— Не указывай, что мне делать, — огрызнулась я и высвободилась из стальной хватки Макса.

— Я не указываю, а прошу тебя не ходить никуда.

— Нет, — я развернулась и уверенно зашагала к выходу.

— Я не стану за тобой бегать.

— И не нужно.

Глава 10

(Соня)

В «Вихре» как всегда воняло дешевыми сигаретами и выпивкой. Судя потому, что не одни мы заявились сюда в бальных нарядах, мероприятие всё же оказалось отстойным.

Усевшись за первый свободный столик, я быстро скинула куртку и распустила прическу. От всех этих шпилек и заколок жутко разболелась голова.

— Ты почему такая взвинченная? — спросила меня Светка, подсаживаясь рядом.

— Ничего, — случайно сломав несколько шпилек, я от греха подальше спрятала остаток. — Просто хочется поскорей что-нибудь выпить.

— Ого! — Лена удивлённо покосилась в нашу сторону. — Неожиданно такое слышать именно от тебя.

— Для самой себя стало неожиданностью, — я криво улыбнулась.

— Девочки, налетайте! — торжественно заявила Наташа, ставя на стол бокалы с напитками.

Конечно, качество коктейлей здесь никак не дотягивает до уровня «Лагуны», но если сильно не зацикливаться, пить вполне можно.

Сегодня мне хотелось просто отдохнуть в компании девочек и перестать думать о том, что кратковременное счастье рядом с Максом подошло к концу. В голове всё еще звенели его слова. Он не станет за мной бегать… А я и не сомневалась. Макс определенно не из тех людей, которые будут терпеть женские капризы. Да и я не роковая женщина, ради которой, мужчина готов переступить через свою гордость и свернуть любые горы.

Стало больно и противно на душе из-за собственной глупости. Я чувствовала свою вину и понимала, что повела себя неправильно. Это даже немного злило.

— Выпьем? — спросила Наташа, поднимая свой бокал.

— Выпьем, — поддержала я. Горечь водки, лишь немного скрашенная привкусом ягод на миг обожгла горло, но потом стало легче.

***

(Макс)

Я запретил себе следить за ней. Не в моих правилах. Но всё же некий внутренний голос заставил меня сесть в машину и остановиться неподалеку от студенческого клуба «Вихрь». Обычная забегаловка для подростков, я и сам в подобных местах часто пропадал, когда учился.

Было странно осознавать, что именно здесь сейчас находится Соня. Это неправильно и даже противоестественно. Такая доверчивая и нежная, а ходит по клубам, где за такими вот девочками всегда ведется охота. Отголосок раздражения всё еще делал мне мозг. Соня меня не послушалась и этот факт меня злил. Иногда покорная, а временами неуправляемая и непослушная девчонка.

Я не жаловался и не страдал. Таков был мой выбор, смутно, но я всё же понимал, что с девушками, которые младше всегда бывают проблемы. Это нормально, это проходит, когда начинаешь взрослеть. В большей степени я злился всё-таки на себя, а не на Соню. Нужно было насильно отвести ее к себе домой и не позволять гулять поздно вечером непонятно где.

Теперь же сам и расплачиваюсь за свою слабохарактерность. Но с другой стороны, это будет урок и для меня, и для Сони. Пока она не набьет себе «шишки», то не научиться анализировать свои поступки, прежде чем их совершать.

Соня будоражила меня, воскрешала во мне те чувства и эмоции, о которых я как-то незаметно для себя забыл. Глядя на нее, я ощущал волну тепла, затопляемую меня всего изнутри. Пожалуй, именно поэтому я был готов терпеливо и методично вводить ее во взрослую жизнь. Я хотел бы в дальнейшем видеть ее своей женой, матерью своих детей. Друзья иногда с меня смеются, ведь нельзя же строить такие глобальные планы, когда вы встречаетесь всего лишь месяц. А я никогда и не строил, не было на это времени. А теперь… Не знаю… Может, я просто перерос всю эту юношескую блажь и хотел уже чего-то большего? Да, определённо. Но всё равно где-то под коркой жил небольшой страх, что все мои надежды рухнут. Соня многого обо мне не знала. К тому же тот мир, в котором я был вынужден вращаться, совсем ей не подходил, и это была моя самая большая проблема.

Неожиданно завибрировал телефон в кармане пиджака. Я не глядя ответил, о чем тут же пожалел.

— Да?

— Здравствуй, Макс, — скрипучий голос Щербицкого неприятно царапнул слух.

— Ну, привет, — нехотя поздоровался я, не спуская внимательного взгляда с входа в клуб.

— Слышал, у тебя сейчас настали нелегкие времена, — эта вечная насмешка в каждом его слове всегда меня злила.

— Это определенно не должно тебя касаться, — сквозь зубы прошипел я.

— О! Макс, — Щербицкий протянул мое имя. — Ты ведь знаешь, что я могу максимально быстро разрешить любую ситуацию. Мы ведь это много раз уже проходили.

Я нервно забарабанил пальцами по гладкой поверхности руля. Соблазн поскорее заработать деньги был очень велик, но я давно поклялся больше не ввязываться во всё это дерьмо.

— Я уж как-нибудь сам.

— Где делся твой прежний дух авантюризма? — Щербицкий засмеялся. — Стареешь, Макс, стареешь. Намечается неплохой бой. Этого соперника уже давно хотят убрать в сторону, ты бы с легкостью справился с этим делом. Что скажешь?

— Нет, — тон моего голоса прозвучал уже менее уверенно.

— Что же, я тебя понял и позвоню через несколько дней, чтобы услышать твой окончательный ответ.

Завершив вызов, я брезгливо бросил телефон на заднее сидение и увидел, что какой-то парень явно против Сониной воли куда-то ее ведет. Разозлённый разговором с Щербицким, я буквально вылетаю из машины, разминая суставы кулаков. Я долго могу оставаться спокойным, но когда выхожу из себя, меня уже не остановить.

***

(Соня)

Вечер проходил хорошо и расслабленно. После третьего бокала все мои проблемы неожиданно стали несущественными и смехотворными. Конечно, что-то всё равно продолжало скрести в душе, но я старалась не обращать на это внимания.

— Сонь, ну что с тобой такое? — спросила меня Светка, пока девочки ушли в уборную.

— Ничего, — я рассматривала коктейль на дне своего бокала, ощущая тяжелую пульсацию в висках. Нет, мне определённо хватит пить эту гадость.

— Ой, ну ладно тебе уже, колись. Ты в последнее время странная такая стала, это даже начинает пугать.

Я бы хотела всё рассказать Светке, но не могла. Я ведь даже маме не призналась в том, что у меня вроде бы как есть парень, а может, уже нет, после этой дурацкой выходки с клубом. Мне было страшно признаться всем, что у меня роман с куратором. Нет, я не стыдилась этой связи, просто не хотела впускать в наш маленький уютный мирок чужих людей.

— Осень, наверное, так влияет, — задумчиво ответила я, ставя недопитый бокал на столик.

— Знаешь, Сонь, ты стала такой скрытной. Может, у тебя какие-то серьезные проблемы? Ты только скажи, мы что-нибудь обязательно придумаем.

— Нет, правда, всё отлично. Я пойду, потанцую немного, — я в спешке покинула компанию Светки. Мне совсем не хотелось танцевать, это был лишь предлог, чтобы избежать всех этих расспросов.

Я хотела выйти на улицу и немного подышать свежим воздухом, но кто-то внезапно схватил меня за руку и дернул назад. Запутавшись в собственном платье, я чуть не клюнула носом, но кто-то вовремя поддержал меня. Я подняла голову и увидела перед собой незнакомого мне парня. Судя по его одежде, он тоже был на осеннем балу.

— Привет, — парень как-то странно хохотнул и закружил меня в неумелом танце.

— Привет и пока, — я хотела высвободиться из навязанных мне объятий, но незнакомец, несмотря на свою худобу, проявил неожиданную силу.

— Эй, ты куда? Стоять, — его глаза лихорадочно блестели, а взгляд был каким-то рассеянным. Я сразу поняла, что этот тип явно находится под чем-то запрещенным.

— Отвали, — я предприняла еще одну попытку избавиться от рук этого невменяемого, но он лишь сильнее сжал мои запястья.

Я поискала взглядом Свету, но ее как назло нигде не было видно. Как вовремя! Приступ паники и раздражения подкатил к самому горлу.

— Отпусти же! — Я брыкнулась, но всё безуспешно.

— Кать, ну ты чего? — парень нервно расхохотался и от этого смеха у меня мороз по коже прошелся.

Вот же идиотка! Надо было слушаться Макса и не переться в эту дыру! Теперь какой-то торчок нахально лапает меня, явно спутав со своей подружкой.

— Ничего! Отвали! — кое-как я высвободила одну руку и влепила достаточно сильную оплеуху несостоявшемуся кавалеру.

Он на какую-то долю секунды растерялся, схватившись за раскрасневшуюся щеку, а затем глянул на меня таким диким, даже безумным взглядом, что я тут же пожалела о содеянном.

— Ах, ты ж потаскуха! — парень сгреб меня в охапку и потащил к выходу. — Шмара тупорылая!

Он продолжал выкрикивать какие-то оскорбления, но я их уже не слышала, дико перепугавшись из-за всей ситуации в целом. Когда мы вышли на улицу, меня обдало холодным ветром, и я поежилась.

— Оставь меня в покое! Я не твоя Катя! — я упиралась, как могла, но наши силы, очевидно, были не равны.

Мы всё дальше и дальше удалялись от клуба. Я с ужасом понимала, что сейчас может произойти всё, что угодно, ведь этот тип не контролирует себя.

Внезапно кто-то снес парня с ног, я вскрикнула и тут же зажала рот руками. Торчок упал на землю, его оседлал Макс и несколько раз ударил кулаком по лицу. Я растерялась, удивлённая неожиданным появлением Багирова. Но тут же взяла себя в руки, понимая, что если его не остановить, то он убьет парня.

— Успокойся! Перестань! — я не прекращая, била своим кулачками Макса по спине и он не сразу, но всё же услышал меня. — Что ты делаешь?! — от ужаса, облегчения и паники, я не заметила, в какой момент расплакалась.

Глаза Максима полыхали яростью, он был похож на волка или какого-нибудь дикого хищника. Мне стало не по себе, я никогда не видела его таким… Рассерженным.

— Пожалуйста, оставь его в покое, — мой голос дрожал.

Макс глянул на парня, тот фыркал и сплёвывал сгустки крови. Нас быстро обступила толпа, вышедшая из клуба. Максим поднялся и тряхнул руками, сквозь пелену собственных слез я заметила, что на его разбитых кулаках выступила кровь.

— Забирайте этого придурка, — холодным тоном произнес Макс, когда к парню подбежали друзья. — Трепка ему не помешала, может в следующий раз не будет накачиваться всякой дрянью. Идем, — Максим взял меня под локоть, я не стала сопротивляться.

Обходя толпу, я на секунду встретилась взглядом со Светкой, она ошарашенно посмотрела на нас. Я прикусила губу, и отвела взгляд в сторону. Подруга всё поняла без слов.

Меня всю трусило, будто облили ледяной водой. На коже всё еще так четко ощущались чужие прикосновения, что складывалось впечатление, будто я нахожусь там, на улице, неподалёку от клуба, а не в машине Макса.

Работала печка, но я не чувствовала тепла, лишь видела маленький красный огонек, который свидетельствовало о постоянной работе устройства. Наверное, стоило бы забрать свою куртку, но Максим так стремительно увел меня, что было уже не до этого.

Тяжелое ощущение адреналина постепенно начало спадать, но мне по-прежнему было не по себе. Я поглядывала на Макса и тут же отводила стыдливый взгляд в сторону. Он злился и всё еще не успокоился. Мне было дико неловко за то, что ему пришлось встрять в эту идиотскую драку. Но где-то там, глубоко в душе я ликовала, ведь Макс приехал, хотя предупреждал, что не будет этого делать.

В полном молчании мы приехали и зашли в квартиру. Я не находила себе места и ходила туда-сюда как неприкаянная. Хотелось попросить прощения, но я не знала как. Чувство стыда было слишком острым, слишком болезненным.

Макс ушел в ванную и когда вернулся, я заметила, что костяшки на его кулаках стянуты эластичным бинтом. Я занервничала еще больше, опасаясь, что у Максима могут быть какие-то серьезные повреждения.

— Прости меня, — тихо, едва слышно прошептала я, отвернув голову, точно как тот мальчик, изображённый на картине «Опять двойка».

Макс некоторое время молчал и даже бровью не повел, услышав мои слова. Я занервничала еще больше, чем прежде. А что, если это конец? Что, если эта маленькая выходка будет мне стоить отношений с Максимом? От этой мысли мне стало дурно.

— Скажи хоть что-нибудь, — я присела на краешек дивана, чувствуя странную слабость в ногах.

Макс глянул на меня таким необъяснимым взглядом, он не был осуждающим, скорей уставшим и всё еще сердитым.

— Что мне сказать? — низкий голос как-то по-особенному резанул слух.

— Что угодно, — я нервно улыбнулась и пожала плечами.

— Ты поступила неправильно, — Макс опустился в кресло, что стояло неподалеку от дивана. — И меня это дико злит.

— Прости, пожалуйста, я не думала, что всё произойдет именно так. Обычно подобного со мной еще не случалось.

— Зато я подумал, а ты не приняла это во внимание, — Макс заговорил громче. — Я ведь не желаю тебе зла, не стремлюсь ограничить твою свободу, но раз уж мы решили быть вместе, иногда стоит прислушаться друг к другу.

— Да, я понимаю, но…

— Что «но»? М? — Макс обжег меня рассерженным взглядом.

— Просто мне до последнего казалось, что ты играешь со мной. Понимаешь? Может, это звучит глупо, но именно так я себя и чувствовала, обычной игрушкой. Ты вроде бы со мной, рядом, помогаешь мне, оберегаешь, а вроде бы и где-то далеко и ведешь себя так, словно бы тебе и нет до меня никакого дела. Я не знаю, как на это нужно реагировать. Мне всё кажется, что ты мне врешь.

— Это абсурдно, — Макс криво усмехнулся. — Я никогда тебе не лгал.

— Тогда почему не говоришь о том, что с тобой происходит?

— Потому что, это мое личное дело.

— Вот видишь.

— Это не ложь, а правда.

— Хорошо, тогда почему ты со всеми любезничаешь, а со мной в последнее время так холоден?

— Потому что всем остальным я могу лгать и делать вид, что у меня всё отлично, когда это не так, а тебе нет.

Такой ответ меня шокировал. Я ожидала всякого, но уж точно не подобных слов.

— Послушай, — тон Макс смягчился. — Если тебе трудно и некомфортно со мной ты только скажи, я не собираюсь тебя не к чему принуждать. Я взрослый человек и давно оставил в прошлом все эти встречи и прогулки под луной. Ты мне нравишься, даже больше, чем просто нравишься. Я хочу быть с тобой и говорю об этом прямо.

— Я тоже хочу быть с тобой.

— Тогда ты должна научиться доверять мне. Не смешивай наши отношения с учебой, не избегай моих пар, только потому, что ты себе там что-то напридумывала, ладно? Остался последний курс и не порть всю ту работу, которую ты проделывала на протяжении всей учебы.

— Хорошо, — мне стало так стыдно, что я не сдержалась и тихо расплакалась.

Макс подошел ко мне, сел рядом и приобнял. Запах его одеколона удивительным образом практически сразу же меня успокоил.

— Не плачь, солнце, не рви мне душу, — Максим поцеловал меня в висок и обнял еще крепче.

Я уткнулась ему носом в плечо и прикрыла глаза, ощущая нечеловеческую усталость, которая накопилась за последнюю неделю.

Глава 11

Мы сидели в машине, за окном уже виднелся слабый рассвет. Макс предлагал остаться у него и переночевать, но я отказалась, понимая, что впереди меня ожидает еще один нелегкий разговор. Вообще эта ночь, начиная с самого вечера оказалась достаточно нелегкой для меня, но я рада, что ситуация между мной и Максимом немного прояснилась.

— Если хочешь, побудь у меня некоторое время, — Макс нежно гладил меня по руке, временами целуя пальцы. Мне нравилась эта его привычка, когда он так делал, я чувствовала себя как-то по-особенному хорошо.

— Нет, не стоит. В конце концов, этого разговора никак не избежать.

— Это правильно, — Максим улыбнулся. — Мне нравится, что ты не откладываешь дело в дальний ящик.

— Я просто понимаю, что наше выяснение отношений неизбежно, — я прижала горячую ладонь Макса к своей щеке. — Мне так хорошо с тобой, ты даже не можешь себе представить.

— Почему же не могу? Очень даже. Мне тоже нравится быть с тобой, ты каким-то магическим образом помогаешь мне забыть о проблемах и почувствовать себя живым.

Я посмотрела на него выразительным взглядом, а затем нежно поцеловала внутреннюю часть его ладони.

— Наверное, я вела себя как капризный ребенок, требуя от тебя, чтобы ты рассказал о своих проблемах. Теперь я не буду на этом настаивать. Просто знай, если ты захочешь со мной чем-то поделиться, то я всегда выслушаю и поддержу. Мне хочется быть тебе полезной, хочется тебе помогать.

— Мое ты солнце, — Макс прижал меня к себе и пожалуй, этот момент некого душевного единения, лишенного всякой недосказанности чувств был гораздо интимней самого процесса занятия любовью.

Мне не хотелось прерывать этот наш некий сакральный контакт. Я нежилась в крепких объятиях Максима, ощущая, насколько быстро сейчас бьется мое сердце. Всё внутри меня трепетало и млело лишь от одного аромата одеколона, что принадлежал Максу.

— Как твои руки? — я аккуратно коснулась бинта.

— Нормально. Заживет. И не такое случалось, — он заулыбался.

— Прости, мне очень жаль.

— Не извиняйся. Я сам посчитал нужным так поступить, так что не перекладывай на себя то, что должно находиться под моей ответственностью.

— Хорошо, не буду, — я отвела свой смущенный взгляд в сторону и глянула на завиток татуировки, что выглядывал из-под рукава куртки. — Что для тебя значат эти татуировки?

— Ничего, — как-то задумчиво ответил Макс.

— Такие большие и ничего? — я выпрямилась и удивленно глянула на него.

— Именно. В юности я не был покладистым мальчиком. Бунтовал против всех и вся. Что хотел, то и делал. Захотел тату и набил его.

— А по тебе и не скажешь.

— Думаешь, я всю жизнь книжки читал и очки носил? Я прошел долгий путь становления себя как личности, он был очень болезненным и местами радикальным. Не думаю, что если бы мы были одногодками и встретились лет десять назад, ты бы захотела со мной встречаться.

— Неужели всё было настолько плохо? — я подумала, что Макс шутит.

— Да, но давай пока что опустим эту тему. Тебе нужно поспать и не забудь, что я тебе спуску не дам. Пока не прочтешь в оригинале Лермонтова, не напишешь тесты и не сдашь стихи, я с тебя живьем не слезу.

— Какой ты грозный, — я улыбнулась, но в глубине души понимала, что своей напускной строгостью Макс лишь хотел уйти от темы про его прошлое.

— Временами, — он поцеловал меня на прощанье.

Я вышла из машины и забежала в подъезд. Теперь главной задачей оставалось нормально поговорить со Светкой.

Стараясь, лишний раз не шуметь, я открыла входную дверь и вошла в квартиру. К моему удивлению, в коридоре и в зале горел свет. Подруга не спала, чему я собственно не очень удивилась. Разувшись, я зашла в ванную, чтобы умыться и переодеться в домашний халат. Когда вышла, Света уже стояла в дверном проеме комнаты и с прищуром смотрела на меня, скрестив руки на груди.

— Привет, — я как-то глупо улыбнулась, это всё нервы.

— Сонь, почему ты такая лживая?

— Послушай, я понимаю, как всё выглядит в твоих глазах, но дай мне объясниться.

— Ты строила из себя святошу. Нельзя, он же наш препод, куратор! — Светка намеренно скопировала мой голос. — А сама! Ничем ведь не лучше. Так трудно было сказать, что ты с ним мутишь?

— Да как бы я сказала? Я испугалась. Про нас совсем никто не знал. Макс, конечно, не видит ничего плохого в том, чтобы мы перестали прятаться, но я… Я не хотела, чтобы у нас возникли проблемы.

— Но мне-то ты могла сказать? Ты меня знаешь, я бы не стала на каждом шагу трепаться. Я тебе тут про сны рассказываю, как дура не знаю, как привлечь внимание Макса, а ты всё знала и за идиотку меня воспринимала.

— Это неправда.

— Да ладно? Сколько бы ты еще молчала? Сонь, кажется, ты не понимаешь, что всей вот этой фигней могла бы зайти еще дальше.

— Я просила Макса поговорить с тобой.

— Короче, — Света психованно махнула рукой и ушла в комнату. — Я с тобой больше не разговариваю.

— Ты ведешь себя как ребенок.

— А ты как предательница, — на этой не самой веселой ноте наш разговор и окончился.

Высидеть весь день в универе оказалось не так-то уж и просто. Учитывая то, что поспать я так и не смогла, первая и вторая пара прошли, будто в полусне, даже голова немного разболелась. Но главное, что никаких слухов по поводу инцидента у клуба не возникло. Жизнь в стенах университета продолжала идти своим чередом, словно бы ничего и не случилось. Так оно и было и это лишь у меня возникли некоторые перемены.

Света так и не заговорила со мной, предпочитая компанию других девочек. Думаю, она немного перебесится, и мы снова сможем всё нормально обсудить.

Семинар с Максом тоже легко мне не дался. Он обещал не давать спуску и блестяще выполнил свое обещание. Чаще меня Максим сегодня никого не вызывал. Мы проходили «Герой нашего времени» и единственное, что меня спасло, так это школьная программа, в которой тоже присутствовал этот роман. И всё же порой Макс задавал настолько глубокие вопросы, на которые я не сразу могла ответить. Он так тонко и безукоризненно знал сюжет, композицию, героев, их мотивы, что создавалось впечатление, что Макс и сам принимал непосредственное участие в создании романа.

Кое-как, но я всё же справилась со своей задачей и заработала достаточно неплохой балл.

— Хорошо, — подытожил Макс, делая пометки в своем блокноте.

Я облегченно выдохнула и села на свое место. Когда семинар подошел к концу, я не спешила покидать аудиторию.

— Ну и как всё прошло? — спросил Максим, складывая свои ручки и блокнот в рюкзак.

— Нормально, правда, теперь мы не разговариваем, — я подсела ближе.

— Бывает, потом пройдет. А не пройдет, значит, дальше вам просто не по пути. У меня к тебе есть один вопрос, — заявил Макс серьезный тоном, у меня от страха даже дыхание перехватило. — Ну чего ты так волнуешься? — он заулыбался.

— Не знаю, просто такие вот фразы заставляют напрячься, — я смущенно улыбнулась в ответ.

— Не переживай. Просто у кое-кого скоро день рождения, а меня в это дело забыли посвятить, — Максим многозначительно посмотрел на меня.

— Прости, я… Я как-то не подумала, да и не до этого было.

— Астахова, Астахова! И что мне с тобой делать?

— Ты знаешь что, — мой намек заставил Макса улыбнуться шире.

— Знаю, а так же я уже приблизительно знаю, как мы проведем твой праздник.

Время с момента нашего последнего разговора в аудитории стремительно побежало вперед. Я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете, даже несмотря на то, что в университете начали серьезно нагружать работой, а далеко на горизонте уже мелькал диплом.

Как бы комично это не звучало, но куратором моей будущей дипломной работы стал Максим. И это делало меня вдвойне счастливой. Мой день рождения неумолимо приближался, а вот со Светой я так и не помирилась. Мы больше не ссорились, не выдвигали друг другу никаких претензий, просто не разговаривали. Несколько раз я пыталась завязать диалог, но всё в пустую. Это уже было слишком, я ведь не ее парня отбила, и столько времени дуть губы уже выглядело несколько глупо. Из-за того, что ситуация складывалась именно таким образом, я твердо решила, что свой день рождения проведу с Максом, а с девчонками — Наташкой и Ленкой после пар немного посижу в кафе. Скромно, но со вкусом.

Утро выдалось холодным, в воздухе уже ощущалось незримое дыхание приближающейся зимы, хотя был лишь конец октября. Пасмурное небо и замёрзшие лужи под ногами вероятно должны были испортить мое настроение, но нет. Плотней закутавшись в пальто, я шагала к трамвайной остановке и слушала в наушниках музыку. Сегодня была пятница, и наступил мой день рождения, пожалуй, лучшего момента и не придумать, ко всему прочему в расписании висит только три пары.

Как только я переступила порог нашего учебного корпуса, на меня практически сразу же посыпались поздравления. Пусть с большинством своих одногруппников я общалась не так тесно, как, например, с Леной и Наташей. Но почти все они меня поздравили, и это было очень приятно, даже до слез.

Нудные лекции по стилистике языка и истории книгоиздании я отважно пережила и приняла активное участие в семинаре по зарубежной литературе. После учебной части, я с девочками отправилась в кафе «Апельсин», что было распложено неподалеку от нашего корпуса.

Пока официант нес наш заказ, а часть с вручением подарков была пройдена, я заметила, что Наташа и Лена как-то хитро на меня поглядывают. Я немного засмущалась.

— Что? Что такое?

— Да так ничего, — игривым тоном ответила Наташа.

— Уверена?

— Ну ладно тебе, Сонь, колись уже, — Лена захихикала. — Мы уже всё знаем.

— Что «всё»?

— Наш Максимка и ты, — Наташка многозначительно заулыбалась, а я почувствовала, как мои щеки стали горячими. Наверное, я сейчас похожа на помидор.

— Откуда вы узнали?

— Света рассказала, — ответила Лена.

— Вот же… А мне говорила, что не станет трепаться, — я нахмурилась.

— Она и не трепалась. Просто мы заметили, что вы как-то резко перестали общаться, вот и спросили у нее, — объяснила Наташа.

— Понятно, — мой тон звучало недовольно.

— Так это правда или Светка прикалывается? — в глазах Лены блеснуло неподдельное любопытство.

— Правда, девочки, правда.

— Так мы немедленно требуем подробностей, — твердо заявила Наташа.

— Ну, каких подробностей?

— Соня, — протянула Лена. — Не прикидывайся. Как ты его захомутала?

— Да никак, — я пожала плечами. — Всё началось в тот день, когда мы перед началом учебы пошли в «Лагуну». Я танцевала, он присоединился, признался, что ему нравится то, как я танцую. Ну, вот так всё и началось. Тогда я еще не знала, что он наш новый препод.

— А знала бы, не стала с ним мутить? — Наташка заулыбалась.

— Не знаю, честно, — я тяжело вздохнула и облизнула пересохшие губы.

— Да ладно, какая разница, главное, что Соня наша теперь счастлива, — Лена сжала мою ладонь. — Только не пойму, почему вы со Светкой рассорились?

— Девочки, давайте просто посидим, ладно? — мягко спросила я.

— Хорошо-хорошо, просто мы любопытные, ты же знаешь, — Наташа поправила салфетку на своей тарелке. — Так это получается, если у нас по учебе возникнут проблемы, мы можем к тебе обратиться, и ты всё устроишь?

— Вообще-то Максим сам всегда говорит, что готов нам помочь, если потребуется, — напомнила Лена.

— Ладно, хватит об этом, а то мы Соню уже вогнали в краску.

К счастью, к нам подошел официант с заказом. Кушать хотелось просто невероятно и поэтому, тема про Макса и меня отошла немного на второй план. С одной стороны, я понимала заинтересованность девочек, а с другой мне вообще не хотелось ничего им рассказывать. Это было слишком личное, чтобы всех подряд посвящать в детали отношений с Максом.

Когда наши девчачьи посиделки медленно подходили к концу, на мой телефон пришло сообщение. Я не сразу обратила на него внимание. Оно было от Максима, он писал, что уже освободился и сейчас приедет за мной. Не успев отложить телефон, я увидела Багирова с огромным, просто невероятных размеров букетом алых роз. Я никогда в жизни не видела такого чуда. Макс явно сошел с ума, потратив столько денег на меня.

— Добрый день, милые дамы, — он нам улыбнулся.

Девчонки были просто в шоке, так же как и я.

— Добрый, — первой опомнилась Наташа.

— Сонечка, с днем рождения, солнце, — Максим присел рядом со мной и вручил букет так сладко и приятно пахнущий розами. — Основной подарок вручу тебе, когда мы останемся наедине, — прошептал Макс, нежно целуя меня в щеку.

— Спасибо. — я настолько сильно засмущалась, что ничего больше произнести не смогла. Мне и в голову прийти не могло, что Макс так серьезно отнесется к моему дню рождения. Помню, Женька год назад вообще забыл о том, что у меня праздник. Потом, конечно, долго извинялся, но уже тогда стоило задуматься над тем, что нам явно не по пути.

— Мы, пожалуй, уже пойдем, а то как-то засиделись, — заявила Наташа, когда неловкая пауза между нами четырьмя уже до неприличия затянулась.

— Куда же вы убегаете? — с легкой улыбкой спросил Макс. — Могли бы еще немного побыть.

— Нет-нет, спасибо, — Наташа встала из-за стола принялась одеваться. — Сонь, еще раз поздравляю тебя, — подруга кратко чмокнула меня в щеку.

— И я тебя поздравляю, — добавила Ленка.

— Девочки,не забудьте на следующий семинар подготовить творческий путь Николая Гоголя, — бросил Макс. — Тесты будут и устные вопросы.

— Хорошо, обязательно подготовимся.

— Я так понимаю, что со Светкой у вас никак не получилось прийти к миру?

— Нет, — я тяжело вздохнула, крепче сжав в руках букет.

— Раз такое дело, то у меня есть к тебе одно предложение. Но оно ни к чему тебя не обязывает, захочешь, можешь отказаться.

— Что за предложение?

— Ты можешь перебраться жить ко мне. Я понимаю, что обстановка между тобой и Светой в границах одного пространства напряженная и это определенно плохо влияет. А я не хочу, чтобы тебе было как-то некомфортно, нужно учиться, а для этого необходимые нормальные условия. Я думал над этим вопросом пару дней и решил, озвучить свое предложение. Не волнуйся, если у нас не получится ужиться вместе, а такое бывает, то я сниму тебе отдельную квартиру. Так что ты на это скажешь?

— Всё это неожиданно, — честно призналась я. — Но я готова, я хочу быть с тобой.

— Правда? — Макс, кажется, удивился такому быстрому ответу с моей стороны.

— Да. Мне часто тебя не хватает. Я понимаю, что у тебя работа, у меня учеба, но мне хочется как можно больше времени проводить с тобой.

— Значит, решено, на выходных я перевезу все твои вещи к себе.

— Это лучший подарок на день рождения, — я не удержалась и поцеловала Макса. Его борода приятно покалывала мою кожу, а сильные руки нежно ласкали мою спину.

— С чего ты решила, что это мой основной подарок? — прошептал Максим, разорвав, поцелуй. — Он тебя всё еще ждет, — таинственный тон его низкого хрипловатого голоса завораживал. — Идем, — Макс расплатился за еду и повел меня к своей машине.

Посетители кафе с заметной завистью поглядывали на мой букет. Я же гордо вскинула подбородок и покорно направилась вслед за своим мужчиной, наслаждаясь ароматом роз.

Глава 12

Когда мы приехали к Максу домой, он вдруг остановился у самой двери и повернулся ко мне.

— Закрой глаза, — мягко попросил Максим.

— Зачем? — я переложила букет с одной руки в другую, уж очень он оказался тяжелым.

— Ну, закрой, а то сюрприза не получится, — Макс улыбнулся совсем как мальчишка. Надо же, я уже совсем забыла о том, что между нами существует немаленькая разница в возрасте. Сначала я очень переживала по этому поводу, а теперь нет. Максим каким-то удивительным образом умеет в себе сочетать характер требовательного взрослого преподавателя с настроением беззаботного и такого умилительного парня. Я лишь иногда ощущала себя маленькой девочкой в его компании, обычно это происходило, когда Макс отчитывал меня за совершенный неразумный поступок. А в целом, мы находились, будто на одной только нам понятной волне.

— Хорошо, — я закрыла глаза, полностью доверившись Максиму.

— Только не подглядывай, ладно?

— Как скажешь, — я улыбнулась.

Щелкнул дверной замок, Макс подал мне руку и провел в квартиру, после чего помог снять куртку. Предвкушение раззадоривало меня, я пыталась предугадать, что такого мог придумать Максим, но ничего толкового на ум не приходило. Я любила сюрпризы, правда, редко их получала. Когда я жила дома, то мои дни рождения проходили в узком семейном кругу. У нас никогда не было денег в избытке, чтобы тратить их на всякую ерунду вроде подарков, в красивой оберточной бумаге с пышным шёлковым бантом. Бабушка вообще предпочитала дарить исключительно полезные вещи: одежду или обувь, но никак не игрушки. Я никогда не сердилась на родителей и близких мне людей за это. Просто такова реальность. Но мне, как и любому другому ребенку всегда хотелось чуда, а не очередной курточки или школьных принадлежностей.

Максим же словно Волшебник в голубом вертолете дарил мне то чудо, о котором я часто мечтала в детстве. Его забота и искреннее желание украсить мой день рождения глубоко тронула меня, и вдруг захотелось расплакаться. Не от горя, конечно же, а от счастья.

Макс провел меня вглубь квартиры и забрал цветы. Я от нетерпения переменилась с ноги на ногу, ожидая, когда же всё-таки смогу открыть глаза.

— Уже можно?

— Нет, — он засмеялся. — Не думал, что ты такая нетерпеливая. Подожди еще несколько секунд.

Покусывая губы, я из последних сил старалась сама себе не испортить сюрприз. Прошло, наверное, не больше минуты, когда я ощутила теплые руки Максима у себя на талии.

— Открывая, — тихо прошептал он мне на ухо.

Я медленно, будто боясь чего-то, открыла глаза, и первое что увидела — маленькие язычки пламени, трепетавшие в разных точках комнаты. Свет вокруг был выключен, и только пламя свечек освещало собой пространство. Это выглядело вроде бы обычно, но в то же время как-то по-особенному, почти магически.

На журнальном столике, где свечек было расположено больше всего, в центре стояла квадратная плоская шкатулка, обитая бархатом. Я не решилась сразу подойти ближе.

— Не бойся, — Макс заулыбался. — Никто тебя не укусит.

Несмело я подошла к столику и немного подрагивающими от переизбытка эмоций руками, взяла шкатулку. На вид она казалась мне легче. Медленно открыв крышку, я зажала рот ладонью, увидев колье с крупным красным камнем, красиво мерцающим в мягком свете свечей.

— Оно прекрасно украсит твою изящную шею, — Максим провел кончиками пальцев по моей пылающей румянцем щеке.

— Ты… Как… Зачем? — я пыталась выразить свою мысль ясней, но слова упорно не желали соединяться в предложения.

— Я долго думал, что тебе подарить. Как увидел это колье, сразу понял — оно создано для тебя.

— Но ведь оно стоит баснословных денег. Можно было ограничиться только цветами, правда.

— Не думай о деньгах, — Макс вынул украшение и надел мне на шею. — Я просто хотел порадовать тебя.

— У тебя это получилось, — я коснулась колье, но тут же убрала руку, с трепетом понимая, какая дорогая вещь на мне сейчас надета.

После такого по-настоящему королевского сюрприза никакие слова уже были не нужны. Мы переместились в спальню, где в нечетких контурах нашего личного маленького мирка, отдались во власть чувствам и страсти. Это было похоже на сладкое самосожжения, когда ты отчетливо начинаешь понимать, что после его появления в твоей жизни ты никогда не станешь прежней. А я теперь и не хотела быть прежней. Не хотела возвращаться в ту жизнь, где не было Макса. Да я и не жила, по сути. Просто существовала, не зная, чего собственно хочу от жизни, а теперь… Теперь всё изменилось.

Никогда не думала, что любовь умеет так кардинально менять, казалось бы, привычный мир вокруг тебя. Я растворялась в Максе, в его ласке и заботе. Кто бы мог подумать, что одна незначительная встреча в клубе вполне может стать судьбоносной!

Я положила голову на мягкую белую подушку и повернулась к Максу. Он лежал рядом на спине и всё еще тяжело дышал после нашего всегда такого чувственного и горячего секса. Я любовалась Максимом, для меня он был совершен со всеми своими достоинствами и недостатками.

— Мне нравится твое голое тело подчеркнутое лишь одним колье, — он хитро улыбнулся и тоже повернулся ко мне.

— И всё же зачем ты потратил столько денег?

— Почему тебя это так беспокоит?

— Потому что я чувствую себя неловко, не совсем достойной таких широких жестов.

— Сонь, почему ты настолько сильно себя недооцениваешь? — Макс стал серьезным, даже чуточку сердитым.

— Я не недооцениваю себя, просто смотрю здраво на некоторые вещи. Я же самая обычная… И ты вдруг обратил внимание именно на меня. Знаешь, иногда я смотрю на тебя и не верю, что ты со мной.

— Солнце, не думая обо мне как об идеале или мужчине, который снизошёл и выбрал тебя. У меня, как и у всех есть недостатки и это я не верю в то, что ты со мной. Поверь, я знал многих девушек, но ты для меня стала бриллиантом в целой горе обычных стекляшек. Ты у меня еще маленькая и совсем не понимаешь, какое впечатление производишь на мужчин.

— Ну ладно тебе, — я несильно шлепнула Макса по плечу, — ты окончательно вогнал меня в краску.

— Иди сюда, — он крепко обнял меня и уткнулся носом мне в шею.

— Мне так спокойно рядом с тобой, — я поцеловала его в щеку.

— Мне тоже.

Я и не заметила, как мы вдвоем уснули. Мне ничего не снилось, наверное, поэтому, когда я среди ночи внезапно проснулась, то не сразу поняла, где вообще нахожусь. Пошарив рукой, я не обнаружила рядом с собой Максима. Без него мне стало как-то неуютно и даже немного страшно.

Встав с кровати, я закуталась в одеяло, и пошла его искать, по пути несколько раз споткнувшись и едва не распластавшись в позе «звезды» на полу. На кухне горел свет и до меня сразу же донесся приглушенный голос Максима. На часах было три ночи, и телефонный разговор в это время суток показался мне уж слишком подозрительным.

Я не стала подходить слишком близко к кухне и вообще уже хотела вернуться в спальню, но обрывки некоторых фраз привлекли мое внимание.

— Не сердись, я завтра обязательно к тебе приеду, — ласковым голосом кому-то проговорил Макс. Со мной таким тоном он никогда не разговаривал. Да была нежность и определенная ласка, но не такая как та, что я сейчас так отчётливо слышала. — Всё будет хорошо. Ты ведь знаешь, как я сильно тебя люблю, — такое признание на миг выбило почву у меня из-под ног. — Я понимаю, понимаю, но и ты должна войти в мое положение. Я и так делаю для тебя всё, что в моих силах. Давай поговорим об этом, когда я приеду, ладно? Всё спокойной ночи, крепко целую тебя. Пока.

Услышав приближающиеся шаги, я бегом бросилась в спальню, не желая, чтобы Макс меня застал, подслушивающей разговор, который явно не предназначался для моих ушей. Я прыгнула в кровать и натянула одеяло на голову. Через несколько секунд Максим тоже вошел в спальню и лег. Мне понадобилось некоторое время, чтобы привести дыхание в порядок и сделать вид, будто я всё еще сплю.

Но уснуть по-настоящему мне, конечно же, не удалось. Я до самого утра пролежала на одном боку и даже не осмелилась пошевелить кончиками пальцев. Меня вдруг охватил какой-то ступор с примесью шока и растерянности. Всё ведь было так хорошо, так прекрасно и ничего не предвещало скорого уничтожения этого самого «прекрасно». Макс вел себя как обычно. Этот подарок, решение начать жить вместе. А потом я слышу странный телефонный разговор.

Я не знала, что мне делать, как себя правильно повести. Устроить скандал и уйти, громко хлопнув дверью? Это не выход, во всяком случае, для тех отношений, которыми ты дорожишь. Но и делать вид, будто всё в порядке, я тоже не могла и не хотела играть эту дурацкую роль. Признаться в том, что я случайно подслушала разговор, мне было страшно и стыдно.

В конце концов, я решила, что просто немного подожду и не стану делать скоропостижные выводы. Максим всегда призывает меня к тому, что я должна научиться доверять ему. Но не хочет ли он банально сделать из меня дурочку, которая станет слепо идти за ним?

Настало утро. Как только Макс проснулся и тихо вышел из спальни, вероятно, не желая меня разбудить, я перевернулась на спину и потянулась. Затекшие мышцы побаливали, а косточки хрустели так, будто трескались сухие ветки. Коснувшись колье на своей шее, я аккуратно его сняла и положила на прикроватную тумбочку.

За окном проглядывалось пасмурное и унылое утро. Встав с кровати, я надела халат Макса, застелила постель и прошла на кухню. Максим занимался завтраком. Я пыталась в выражение лица любимого человека отыскать хоть намек на то, что наш уютный мирок всего лишь ложь, но, к счастью, ничего такого не обнаружила. Макс был весел и беззаботен.

— Доброе утро, солнце, — он чмокнул меня в щеку и поставил закипать чайник, чтобы сделать нам кофе.

— Доброе, — я села за стол.

— Как спалось?

— Нормально, а тебе? — я снова внимательно на него посмотрела.

— Отлично, давно уже так не отдыхал.

Я прикусила губу и перевела взгляд на скатерть. Привкус некоторой лживости неприятно горчил на языке.

— Что тобой? — Макс присел на корточки и взял мои руки в свои ладони. — Всё хорошо?

— Да, но…

— Говори.

— Послушай, я помню, что ты не любишь, когда вмешиваются в твои дела, но… Понимаешь, раз уже мы вроде бы как решили съехаться жить вместе, то… Я не хочу, чтобы у нас друг от друга были секреты.

— Справедливое требование.

— Это не требование. Просто скажи мне, нет ли у тебя чего-то, чем бы ты хотел поделиться?

— Есть, — серьезным тоном ответил Макс после некоторой паузы. — Но я не знаю, как ты к этому отнесешься.

— С пониманием, — тут же произнесла я, крепче сжимая его большие горячие ладони своими тонкими похолодевшими пальцами.

— Тогда мы должны сегодня кое-куда съездить. Так будет даже лучше, если ты всё это узнаешь до того, как переедешь ко мне.

Я немного разнервничалась, совсем не представляя, что именно меня ожидает впереди. Но судя по обеспокоенному взгляду Макса, явно ничего хорошего не предвидится. И, пожалуй, это пугало больше всего. Но я приказала себе не поддаваться паники и просто дождаться своего часа. Максим решился впустить меня в свою жизнь еще глубже, и я видела, что этот шаг ему дался непросто.

Завтракали мы в полной тишине, что неподъемным грузом осела на плечах. Может, и стоило хоть немного развеять напряжение, но я не решилась, боясь быть навязчивой. После завтрака мы начали собираться. Неизвестность беспокоила, но я вроде бы как справлялась.

Когда мы вышли на улицу, срывался мелкий дождь и дул пронзительный холодный ветер. На душе вообще стало тоскливо. Макс всё так же продолжал молчать. Когда мы выехали на дорогу, он включил радио, но задорные реплики какого-то радиоведущего никак не разбавляли незримое напряжение.

Я изредка поглядывала на Максима и с горечью понимала, что таким вижу его впервые. Он выглядел подавленным и уставшим, хотя как только мы утром встретились на кухне, всё было иначе. Кажется, я затронула очень болезненную для него тему, и теперь Макс не видел смысла играть роль вечно беззаботного мужчины. Что же это могло быть? Я пыталась не накручивать себя, чтобы не усугублять ситуацию.

Вскоре мы остановились у обычного пятиэтажного дома в самом обычном спальном районе города. Макс заглушил двигатель и еще пару секунд просто смотрел перед собой и совершенно не двигался. Его переживания передавались и мне. Я уже миллион раз пожалела о том, что вообще начала эту дурацкую тему. Если бы я знала, что она так отразится на Максиме, то предпочла бы молчать.

— Идем, — непривычно-отстранённым тоном произнес он, выходя из машины.

Я тоже вышла и поспешила вслед за ним к одному из подъездов дома. Максим достал ключ, открыл железную дверь, и пропустил меня внутрь. Судя о такой мелочи как ключ, здесь Макс явно появлялся часто и этот факт немного огорчил.

Мы поднялись на четвертый этаж и остановились у входной двери, от которой у Максима тоже был ключ. Щелкнул замок, эхом отдаваясь не только по лестничной площадке, но и в голове.

— Максимка, это ты?! — раздался женский голос из глубин квартиры.

— Да, Лиза, это я, — ответил он.

Глава 13

Мы зашли в крошечную прихожую. На вешалке весело лишь одно пальтишко темно-зеленого цвета, а из обуви я обнаружила только простые женские сапоги на плоской подошве. Под моими ногами красовался маленький, явно много раз уже постиранный коврик с едва различимой надписью «Добро пожаловать».

Пока Макс разувался, я продолжала изучать обстановку, ощущая в душе какое-то тоскливо-щемящее чувство. Сразу видно, что хозяйка опрятная женщина, всё чисто, вымыто, но почему-то стало как-то не по себе. Вроде бы и уют есть и какой-то сладкой выпечкой пахнет, а всё равно мороз пробирает. Я никак не могла понять, с чем это связано. Меня начали раздирать противоречивые ощущения, и я неожиданно почувствовала в приятном аромате свежеиспеченных булочек едва уловимый запах лекарств. Так всегда пахнет в аптеках или больницах. Я еще раз осмотрела прихожую и случайно увидела несколько тонких волосинок паутины, мерно колыхающихся под плафоном. До них не достать рукой, тут нужна табуретка. И почему я обратила внимание на эту паутину? Да потому что, ее в принципе не может быть там, где царит порядок, а значит, человек физически не смог всё убрать. Выводы напрашивались сами собой.

Макс помог мне снять куртку, я разулась, он взял меня за руку и повел в комнату, что оказалась кухней. Я увидела женщину, невысокую, одетую в просторный синий халат с поясом. На голове красивым узлом был повязан платок, украшенный цветами, кажется, это маки. Худые руки с тонкими, нездорово тонкими пальцами мастерски быстро-быстро смазывали булочки яичным желтком. Профиль хозяйки этой квартиры был остро очерчен, неестественно бледная, словно припорошенная мелом кожа уже говорила о том, что этот человек явно чем-то болен.

Заметив нас, женщина обернулась и улыбнулась обескровленными губами. Худое немного вытянутое лицо хранило в себе отпечаток какой-то тяжелой болезни. Большие карие глаза, казались уж совсем большим и на контрасте с бледной кожей выглядели черными. Надо было отвести взгляд в сторону, но я не смогла этого сделать сразу, пытаясь понять, что в облике этой женщины не так и потом я поняла, в чем дело. Отсутствие ресниц и бровей лишали возможности определить, сколько хозяйке лет, но вряд ли она старше Макса. Но помимо этой находки было кое-что еще, что я поняла, когда глянула на Максима. Он и эта женщина были похожи друг на друга. Их схожесть заметна не с первого взгляда, но если присмотреться, то отчётливо видишь, что у них двоих большие выразительные глаза и красивые высокие скулы.

— Соня, знакомься, это моя младшая сестра — Лиза, — тихо проговорил Макс, больно сжимая мои пальцы.

— Очень приятно, — стараясь как можно спокойней, произнесла я, чуть улыбнувшись.

— А ты, значит, у нас Соня? — Лиза вытерла руки кухонным полотенцем и протянула мне свою худую узкую ладонь.

— Да, — я осторожно пожала ей руку, ощущая пальцами каждый сустав.

— Максимка, и сколько бы еще ты от меня прятал такое сокровище? — Лиза перевела взгляд на Макса.

— Я не прятал ее, просто не было подходящего случая.

— Всё с тобой ясно, — женщина снова посмотрела на меня, ее взгляд был нежным, но заметно уставшим. — А я тут вот пирожки с вишневым вареньем решила сделать. Сонь, ты любишь такое?

Если честно, то я не была прям фанатом выпечки. Это у меня еще тянулось с детства, когда я занималась танцами и всегда должна была находиться в хорошей физической форме. Иногда, конечно, себе позволяла послабления, но в целом держалась. Ответить правдиво я не могла, не хватило духу.

— Да, конечно.

— Лиза, зачем ты этим занимаешься? — сердито спросил Макс. — Тебе нельзя переутомляться.

— Сегодня я себя прекрасно чувствую. Хотела тебя и Соню побаловать чем-нибудь вкусненьким.

— Нечего нас баловать, — его ответ показался мне грубым и резким. — Лучше присядь, я сам всё сделаю, — Максим отпустил меня, вымыл руки и загрузил противень с пирожками в духовку.

— Он иногда бывает несносным мальчишкой, — призналась мне Лиза и осторожно, с некоторым трудом села на стул. — Присаживайся, — она любезно указала мне на еще один свободный стул, я села.

— Как спала сегодня?

— Хорошо, только как-то тревожно стало, вот я тебе и позвонила. Сегодня с доктором созванивалась, он дает отличные прогнозы, да и по себе чувствую, не так уставать стала.

— После операции уж точно всё наладится, — Макс продолжал говорить сердито, и мне дико захотелось дать ему подзатыльника за такое поведение.

— Ладно, хватит уже об этом, — Лиза расправила складки на своем халате. — Пока я дома и не хочу опять думать о больнице. Соня, солнышко, Макс мне рассказывал, что вы в университете познакомились.

— Да, это так, — похоже, он решил опустить момент, связанный с клубом.

— Знаешь, ты не переживай насчет того, что ты — студентка, он — преподаватель. Вы уже взрослые люди, а все эти ярлыки ни к чему.

— Да, я тоже так думаю. Вначале, конечно, переживала, а теперь уже нет.

— Понимаю-понимаю, — она по-доброму улыбнулась. — Максимка только с виду на строгого мужчину похож, а в душе всё еще ребенок.

— Ладно тебе, не ребенок я. Давай я лучше тебе помогу переместиться в спальню. Отдохни немного, а то, наверное, с утра на ногах, неугомонная женщина.

— Сонечка, была рада познакомиться, но мне, правда, нужно прилечь.

— Кончено-конечно, отдыхайте.

Макс провел сестру, оставив меня на несколько минут одну. Мне вдруг захотелось расплакаться, но я сдержалась. Такая хрупкая, почти прозрачная, но при этом живая внутри, несмотря на болезнь, что явно была раком. Это жуткое зрелище в том плане, когда ты понимаешь, что человек в прямом смысле ведет борьбу со смертью.

Вернулся Максим. Я нервно, потирая руки, смотрела на него, пока он возился с грязной посудой и пирожкам.

— Почему ты так жесток с ней? — тихо спросил я.

— Я не жесток, — еще тише ответил он. — Просто пытаюсь справиться с собственным страхом.

— Почему ты раньше мне об этом не рассказал?

— Не мог, это очень трудно, не хотел тебя впутывать во всё это, — Макс упер руки в бортики раковины и не спешил поворачиваться ко мне.

Я встала и, подойдя к нему, крепко обняла его, прижимаясь щекой к широкой твердой спине. Внезапно, тело Максима задрожало, и я с ужасом поняла, что он плачет.

На долю секунды я растерялась, совсем не ожидая, что стану свидетельницей слез близкого человека. В груди невыносимо защемило и я прижалась к Максу еще плотней, будто стремясь стать с ним единым целым, чтобы разделить его боль, принять ее и помочь пережить. Я могла только представлять, что сейчас творилось у Максима на душе, и невозможность по-настоящему проникнуться его тревогой заставляла меня чувствовать себя ничтожно-бесполезной.

Мне было больно оттого, что я ничем, совсем ничем не могла помочь. В горле образовался удушливый комок слез. Нормально вдохнуть воздух не получалось и я, будто рыба, выброшенная на сушу, лишь открывала и закрывала рот. Мои пальцы так яростно впились в грудь Макса, словно пытаясь разодрать ее и вытащить из самых глубин души ту проклятую, резко возненавиденную мною чужую-родную боль.

— Любимый, — сдавленным полу стоном, полушёпотом прошептала я, призывая Максима повернуться ко мне. Он этого не делает, стыдится показать свои слезы.

Я же не видела в проявлении своих чувств ничего такого, чего стоило бы стыдиться. Все мы люди, у всех есть слабости, у каждого из нас порой опускаются руки. Непростительно, когда в самый трудный момент люди, которые окружают нас, утверждают, что наши друзья, просто испаряются. И непростительно в первую очередь перед самим собой, что вообще допустил в свою жизнь таких вот «людей».

— Прошу тебя, — я толком не понимала, о чем именно прошу, да я даже не сразу поняла, что и сама расплакалась. — Максим, любимый, родной, — я принялась лихорадочно целовать его спину, скрытую под плотной тканью свитера. — Посмотри на меня, пожалуйста.

Макс не сразу, но всё же повернулся лицом, и мне показалось, что в тот момент я задохнулась, рассыпалась на миллионы осколочков, пропустила через себя, через каждую клетку своего тела ту боль, что плескалась в любимых темных глазах.

Это было слишком трудно, видеть слезы. Казалось бы, что это всего лишь влага, обычный природный процесс, реакция на внешний раздражитель. Но взгляд… Бесконечно уставший, потухший, увядший.

Я встала на цыпочки, чтобы иметь возможность дотянуться губами к родному, любимому, дорогому лицу. Обхватив его обеими руками, я поцеловала одну щеку, слизывая, впитывая, забирая горько-соленую влагу, затем так же сделала и со второй. Это было больше, чем просто поцелуй, это нечто сакральное, интимное, непредназначенное для посторонних глаз.

Любые слова сейчас не то, что казались лишними и неуместными, они просто бесполезны, лишенные той магии, которая хранилась в прикосновениях и поцелуях. Я хотела, чтобы Максим не слышал, а ощущал мою поддержку. Сейчас он выглядел как никогда уязвимым, будто раненный лев или волк, из последних сил защищающий свою стаю, закрывая ее собой.

Когда-то мама мне говорила, не знаю, каким образом у нас возникла такая тема, но она утверждала, что слезы мужчины видишь редко, но когда видишь их, остаться равнодушной невозможно, особенно, если мужчина любим. И теперь я, кажется, понимаю всю глубину сказанных мамой слов.

Макс опустил голову мне на плечо. Я нежно поглаживала его спину, целовала в шею и щеку, колющую меня своей бородой. Медленно Максим начал успокаиваться, но его уязвимая сущность, скрытая за броней из бесчисленных масок всё еще оставалась на поверхности. Впервые я увидела в Максе, в моем Максе, моем кураторе, нежном любовнике и сильном мужчине, обычного одинокого мальчика. В памяти всплыл момент, когда он мне рассказывал про свою семью. Его родители погибли, когда он был еще ребенком и эта недополученная родительская любовь сейчас так остро, так ярко ощущалась. Макс нуждался в ней, нуждался в поддержке. Мне даже показалось, что сейчас наш возраст неожиданно сровнялся.

— Всё хорошо, — прошептала я ему на ухо, когда слезы перестали сотрясать его могучее тело.

— Ты даже не представляешь, насколько тяжело улыбаться, когда хочется волком выть, — хриплым голосом признался Максим, до приятной боли сжимая меня в своих объятиях.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда пространство кухни окончательно погрузилось в тишину, за окном уже появились сумерки.

— Садись, — я придвинула Максу табуретку и усадила его. — Может, тебе чай заварить? — я засуетилась, это было из-за нервов.

— Нет, не надо, — он нежно взял меня за руку и усадил к себе на колени. — Просто побудь рядом, — Макс по привычке заправил прядь моих волос за ухо.

— Всё наладится, — прошептала я, целуя его в лоб.

— Доктор тоже так говорит, но я всё еще боюсь, что ей станет хуже. Не могу не думать об этом, пытаюсь себя переубедить, но не получается.

— Что у нее? — тихо спросила я, до боли прикусив губу.

— Лейкоз, — опустив взгляд в пол, ответил Максим. — Уже больше полгода боремся с этим.

— А что врачи говорят, кроме того, что прогнозы оптимистичны?

— Операция нужна, пересадка косного мозга, еще одна химиотерапия предстоит, таблетки необходимы.

— Может, я могу чем-то помочь? Ты только скажи, я всё сделаю.

— Мне достаточно того, что ты рядом, — Макс уткнулся носом мне в плечо. — Мы с Лизой всегда были близки. Хотя она и младшая, но у нее как-то больше выдержки, силы духа. После гибели родителей, она меня поддерживала. Но ведь это моя обязанность как старшего брата.

— Ты ее поддержка сейчас, так что даже не смей думать, что ты плохой старший брат, — строго заявила я.

— Но ведь я ее не уберег.

— К сожалению, от возникновения такой болезни трудно уберечь.

— Знаю, но чувствую себя всё равно виноватым.

— Ты весь дрожишь, — я обеспокоенно посмотрела на Макса, его трясло так, будто он стоял на сильном морозе.

— Нормально, не обращай внимания, пройдет. Есть еще кое-что, в чем я должен тебе признаться.

Я уже боялась любых откровений со стороны Макса. Мне было даже страшно представить, что еще творилось с ним, и какую еще боль покрасневшие от слез, но бесконечно любимые глаза хранили в себе.

— И в чем же? — как можно спокойней спросила я.

— Помнишь, я тебе рассказывал, что в свое время занимался боями без правил?

— Да.

— Я решил на время вернуться к этому занятию, пока не скоплю достаточно денег, чтобы оплатить операцию и дальнейшую реабилитацию для Лизы.

Я смутно понимала, что такое эти бои без правил. Однозначно, это жестокий вид спорта, я бы сказала варварский, но на деле я не знала истинных масштабов этого самого варварства.

— Может, и мне устроиться куда-нибудь? Лишние деньги не помешают.

— Нет, — твердо ответил Макс. — Я в состоянии содержать нас и Лизу. Просто я хотел, чтобы теперь между нами не было секретов.

— Я это очень ценю.

— Соня, у тебя есть возможность сейчас просто встать и уйти, если ты не готова к тому, что ждет нас впереди. Я пойму тебя, правда. Не каждый хочет для себя такой вот участи. Мы можем оставить наши отношения, не испачкав воспоминания о них тяжелой правдой жизни. Это будет трудно и больно для меня, но я приму твой выбор.

— Не смей больше никогда в жизни предоставлять мне такой страшный выбор, — задыхаясь от злых и горьких слез, прошипела я. — Ты выбрал меня, помнишь? А раз так, то я выбираю тебя со всеми твоими проблемами и всей твоей болью. Моя любовь — не игрушка. Может, я себя и вела как-то неправильно поначалу, но сейчас я абсолютно уверена, что не хочу тебя терять.

Макс был сражен моими словами. Он удивленно и благодарно смотрел на меня, словно бы я сейчас сделала на его глазах нечто невероятное, магическое.

— Соня, — выдохнул Максим и крепко меня обнял, я обняла его в ответ.

В небольшой кухоньке обычного пятиэтажного дома в обычном спальном районе, мы оба еще не знали, что этот момент откровенности станет точкой невозврата в наших жизнях, наших судьбах.

Глава 14

Всё шло своим чередом. Я переехала жить к Максу. Со Светкой помириться так и не удалось, да и я оставила эти попытки, прекрасно понимая, что наша дружба не станет прежней, а лицемерить совсем не хотелось. Наверное, Максим оказался прав — мне с ней дальше просто не по пути. Конечно, я некоторое время сильно переживала из-за этого. Я очень быстро привязываюсь к людям, искренне доверяюсь им, а потом, когда случается разрыв, страдаю.

Учеба в университете протекала спокойно и стандартно загружено. Временами, возвращаясь, домой, я так сильно уставала, что тут же падала спать, а потом вечером и до поздней ночи занималась уроками. Иногда Макс мне помогал, когда я физически не могла всё успеть. Мне нравилось то, как теперь была устроена моя жизнь. Теперь я чувствовала себя по-настоящему взрослой и любимой женщиной.

Мы с Максом всё делали вместе: поездка за продуктами, уборка, стирка, глажка и еще миллион бытовых проблем. По средам мы возили Лизу в больницу, а по выходным приезжали к ней домой, чтобы помочь и просто проведать.

Несмотря на то, что Макс изъявил желание вернуться к боям, долгое время эта тема не поднималась. Я не хотела обременять его ненужными вопросами, приняв позицию, что если он захочет об этом поговорить снова, то непременно так и поступит.

Уже к окончанию первого полугодия весь наш поток знал, что у меня отношения с куратором. Первое время трудно было с этим справиться, многие девочки смотрели на меня с неприкрытой завистью, ведь многие мечтали заполучить Макса. Но я быстро свыклась с этим. Больше всего меня беспокоило то, что слухи могут добраться и до деканата и тогда уж точно возникнет скандал. Но ничего такого не произошло. Возможно, это связано с тем, что я уже давно не первокурсница? Да и к тому же в стенах университета мы с Максом старались не переходить черту преподаватель/студентка, чтобы никого лишний раз не провоцировать.

В общем, после сильного эмоционального потрясения в нашей жизни настал период тишины и уюта. Но с приходом первого снега Максим как-то утром, когда мы пили чай, огорошил своим заявлением:

— Сегодня вечером у меня состоится бой, — он сказал это так непринужденно и легко, что мне даже стало не по себе.

— Как сегодня? — я поставила кружку и удивленно посмотрела на Макса.

— Вот так, — с легкой улыбкой ответил он. — Намечается хороший заработок, да и соперник там такой, что быстро в нокаут его отправлю.

— Это… Это, — я не знала, что сказать. В голове тут же появились не самые радужные картинки, где Макс дерется в схватке с соперником. Мне стало не по себе. — Ужасно, — всё же закончила я.

— Не драматизируй, солнце, — он ласково мне улыбнулся и, поцеловав в макушку, принялся споласкивать свою кружку.

— А как мне к этому относиться?

— Как к обычной работе.

— Но на обычной работе тебе не стремятся «разукрасить» лицо.

— Это уж точно, — Максим засмеялся.

— А можно мне с тобой?

— Уверена, что ты хочешь это видеть?

— Не знаю, но сидеть и переживать здесь, зная, что ты там подвергаешь себя опасности — уж точно не собираюсь.

— Ух ты, какая у меня, — Макс выключил кран и обнял меня за плечи. — И в огонь и в воду?

— Только так и не иначе.

— Это похвально и смело с твоей стороны, но бои без правил — зрелище, явно не для таких нежных созданий, как ты, — Максим целует меня, долго, ласково и чувственно.

— Подожди, — прерывисто произношу я, пытаясь начать заново учиться дышать. Рядом с ним у меня всегда так, нежность Макса постоянно стирает любые границы и навыки, наполняя меня кристально-чистой энергией.

— Что-то не так? — он обеспокоенно смотрит на меня.

— Нет, всё хорошо, но я хочу пойти с тобой.

— Сонечка, — он берет мое лицо в свои большие горячие ладони.

— Пожалуйста. Я буду за тебя больше переживать, не зная, что с тобой там происходит, понимаешь?

— Ладно, — я видела, что ему этот ответ дался нелегко, мучительно. — Мы поедем вместе.

С наступлением первых сумерек мы отправились в северную часть города, где насколько я знаю, расположены не самые благоприятные районы. Я старалась не нервничать, ведь сама же вызвалась поехать с Максом. Мне хотелось в его глазах выглядеть взрослой женщиной, но всякий раз, когда он смотрел на меня, я всё равно ощущала себя бестолковым ребенком.

Машина остановилась у двухэтажного кирпичного здания, что с виду казалось заброшенным. Окна заклеены бумагой, а из освещения горели лишь уличные фонарные столбы. Мне стало не по себе, и я поёжилась.

— Всё еще хочешь этого? — спросил Макс, явно заметив мое замешательство.

— Да, — твердо ответила я, а внутри уже дрожал необъяснимый страх.

— Идем, — Максим забрал из салона спортивную сумку и крепко взяв меня за руку, повел к зданию.

Железная дверь противно заскрежетала, неприятно играя на и без того натянутых нервах. Внутри играла музыка, и клубился сигаретный дым. Освещения здесь было гораздо больше чем снаружи. Нас встретил огромный мужчина с лысой головой, на которой красовалась татуировка скорпиона. В руках охранник держал резиновую дубинку.

— Привет, — дружески поздоровался Макс, улыбаясь.

— Давно не виделись, Багир, — охранник тоже улыбнулся, и я заметила, что у него не все зубы на месте.

— Это уж точно.

— Твоя конфетка? — мужчина зыркнул на меня.

— Моя-моя, надеюсь, проследишь, чтобы к ней никто левый не приближался?

— Обижаешь, брат. Всё сделаем как надо.

Мне не очень-то хотелось, чтобы кто-то посторонний присматривал за мной, но я понимала, что так будет лучше.

Мы прошли узкий длинный коридор, мимо нас носились молодые, даже моложе меня девочки с подносами и в мини-юбках.

— Кто это? — шепотом спросила я у Максима.

— Официантки.

— Они слишком откровенно одеты для официанток.

— Это так, чтобы поднять боевой дух.

Выйдя из коридора, мы оказались в большой комнате с высоким потолком. В центре был распложён ринг, обтянутый сеткой, а вокруг него стояли столики для посетителей. Людей наблюдалось немного, похоже, все только собирались. Мне это место начинало нравиться всё меньше и меньше.

— А вот и наш боец! — к нам подошел высокий худой мужчина лет сорока, одетый в серый строгий костюм.

С появлением этого человека, Макс неожиданно напрягся и сжал мою ладонь сильней.

— Здравствуй, — сдержанно произнес он.

— Здравствуй-здравствуй, Багир, — мужчина посмотрел на меня и что-то в блеске его мутно-серых глаз мне до ломоты в костях не понравилось.

Я прижалась всем телом к Максу, интуитивно ища в нем защиту.

— Щербицкий Аркадий Петрович, — представился мужчина и протянул мне свою руку.

— Соня, — тихо ответила я, и быстро пожав предложенную руку, вцепилась в плечо Максима мертвой хваткой.

— Какая пугливая, — Щербицкий улыбнулся, но колючий взгляд мутно-серых глаза остался серьезным. — Ну, что? Готов сегодня поработать?

— Готов, — ответил Максим.

— Эх, парень! Я знал, что ты всё обдумаешь и вернешься. Деньжата назревают просто баснословные. А ты как никто другой, умеешь мне их приносить, — мужчина в предвкушении потер свои ладони. — Ладно, хватит нам тут разглагольствовать. Лучше иди, и разомнись, а я пока, что могу составить компанию твоей девушке.

— Нет уж, ей достаточно будет только моей компании, — Макс не говорил, а почти что рычал. Такой мужественный и брутальный. К своему стыду я словила себя на мысли, что он сейчас дико меня возбуждает.

— Ну как знаешь, — опять эта фальшивая добродушная улыбка на губах Щербицкого. Он мне почему-то напомнил старого змея.

— Идем, — Максим провел меня через всю обширную комнату к двери, за которой скрывался небольшой спортзал.

— А кто этот Аркадий Петрович? — спросила я, когда мы остались наедине.

— Да так, старый знакомый. Курирует моими боями, — Макс поставил спортивную сумку на пол. — Можешь присесть, — он притянул мне старый табурет, а сам принялся переодеваться.

Я села, расстегнула куртку и осмотрелась по сторонам. Обычный спортзал с такой же обычной атрибутикой.

Максим надел свободные тренировочные штаны и черную майку с огромными вырезами по бокам. Его восхитительные сильные руки, украшенные татуировками, выглядели невероятно соблазнительно. Вообще мне до какой-то маниакальной одержимости нравились руки Максима, нет, он весь мне нравился, но руки по-особенному. Смотря на них, на сплетение вздутых вен и твердые как сталь мышцы, хотелось только одного, чтобы эти же самые руки пригвоздили меня к стене и ласкали до бесконечности, долго и мучительно-сладко.

Мне стало стыдно от таких откровенных фантазий, ведь сейчас они были как минимум неуместными. Макс готовится к тому, чтобы сойтись в схватке с противником и это не шуточное занятие. А я сижу и думаю о сексе. Но как о нем не думать, когда твой мужчина так сексапильно подтягивается вот уже раз двадцатый, а ты видишь его перекатывающееся мышцы на широкой спине и не можешь избавиться от желания поцеловать их.

После небольшой разминки, Макс надел какие-то странные перчатки, они и не боксерские и не просто обыкновенные перчатки. Пальцы открыты, а там где суставы на кулаках видна какая-то защитная полоска. Я хотела поинтересоваться у него, что это за перчатки такие, но не решилась. Не хотела прерывать этот поистине завораживающий ритуал, который демонстрировал настоящую мужскую силу, грубую, лишенную романтического флёра.

Максим бил по груше нещадно, с дикой страстью. Каждый удар его кулаков и ног заставлял меня вздрагивать и трепетать от чувства гордости и удовольствия. Со мной Макс всегда был нежным и обходительным, поэтому видеть его сейчас таким… опасным — завораживающее зрелище. Бисеринки пота на его теле выглядели красиво и даже несколько магически. На каждый удар он делал выдох, больше похожий на рык дикого зверя, отчего я возбуждалась лишь сильней.

Если бы в спортзал не вошел крупный молодой человек, усеянный татуировками по всему телу, то я наверняка не смогла вот так просто наблюдать за своим мужчиной и непременно сделала что-то пошлое и невообразимое.

Макс закончил тренировку и, подойдя ко мне, глянул на вошедшего.

— Кто он? — как можно тише спросила я.

— Мой соперник, — ответил Максим.

Я еще раз глянула на незнакомца. Он явно был младше, да и намного крепче. Настоящий киборг не иначе. И этого соперника Макс считает легкой добычей, которого запросто отправит в нокаут? Или я сомневалась в силах своего мужчины, либо он переоценивал себя.

— Не переживай, — Максим слишком хорошо меня чувствовала, чтобы не заметить мое напряжение и тревогу. — И не таких побеждал, — он поцеловал меня в щеку. — Давай я тебя лучше провожу в зал, ладно?

— Хорошо.

Макс усадил меня за свободный столик, рассчитанный на двух человек. Вид на ринг с этой точки залы открывался отличный, правда, в голове никак не укладывалась мысль, что через какие-то ничтожные минуты я буду воочию наблюдать за боем Максима.

Он ушел, оставив меня одну, но под присмотром охранника. Я нервничала, и это чувство лишь усиливалось, когда зал начал наполняться гостями. В основном, здесь были мужчины, но иногда встречались и женщины. Шум и гам нарастал, мелькали официантки с большими кружками пива и тарелками с закусками. Все оживленно обсуждали грядущий бой и делали свои ставки. Как мне удалось понять, многие отдавали свое предпочтение Максу.

— Он зверь, — заявлял какой-то плотный мужчина, разговаривая со своим усатым другом. — Багир вроде как ушел, но я охренел, когда прознал про его возвращение.

— Сам был в ахуе. Сегодня намечается кровь и хорошие бабки, — мужчины чокнулись своими бокалами, и отпили из них пиво.

— Скучаем? — ко мне неожиданно подсел Щербицкий.

Я вытянулась, будто струна и впилась пальцами в свои коленки. Лучше уж слушать разговор тех двух друзей, которые не скупились на нецензурные словечки, чем находиться в компании Щербицкого. Он мне не нравился. Можно с ходу определить, какие эмоции у тебя вызывает человек и в моем случае, ничего, кроме опасения и не приязни я к Аркадию не испытывала.

— Нет, ни капли, — вежливо отвечаю я.

— Понимаю. В первый раз на таком мероприятие, всё ново, интересно.

— Да, это уж точно.

— Могу смело убедить тебя в том, что таким, каким ты сегодня увидишь Багира, ты его еще не знала.

Неприятно было это осознавать, но Щербицкий оказался прав. Когда Макс появился на ринге вместе со своим соперником по кличке Шайба, я уже не узнавала своего мужчину. Он был серьезен как никогда и даже возбужден, постоянно прыгая на одном месте, будто собираясь с силами. Всегда такой нежный и любящий взгляд, сейчас был ожесточен и свиреп. Максим был ниже Шайбы на пол головы и мышцы так сильно не бугрились под кожей. Я боялась, боялась, что этот бугай с одного удара пригвоздит Максима к полу. Сумасшедшие удары собственного сердца я ощущала уже где-то в горле.

Толпа ревела и требовала зрелищ. Ждать этих самых зрелищ долго не пришлось. После того, как соперники были представлены, начался бой. В тот момент мне казалось, что я умру от разрыва сердца, настолько сильно был повышен градус моих переживаний.

Я наблюдала исключительно заМаксом, абстрагировавшись от всех внешних звуков. Всё происходило как в замедленной съемке, я видела, как он наносил удары руками и ногами, как отклонялся в стороны, зажимал противника в углу, блокировал нападение. Это зверский способ заработка.

— Не трясись, — насмешливо произнес Щербицкий у самого моего уха, обдавая горячим дыханием, пропитанным сигаретным запахом. — Шайба уже давно всех нервирует и сегодня это его последний выход на ринг. Багир просто играется с ним, радует публику, позже он сделает свое дело.

Всё это звучало ужасно и мерзко. Несколько раз Шайба сильно ударил Макса ногой в бок, меня дернуло так, будто я получила этот удар. Максим зашатался, но не упал. Бой продолжился. Вскоре меня опять чуть инфаркт не схватил, когда противник ударил Макса в нос, и тот, пошатнувшись уже значительно сильней, перешел в активное наступление. Максим не оставил Шайбе ни единого шанса на победу, нанося удар за ударом, несмотря на то, что кровь из носа залила ему лицо и грудь. Всё случилось быстро и вот Шайба уже валяется на полу и не подает признаков жизни. Ведущий или судья, или кто он здесь вообще такой, подошел к поверженному противнику, нащупал пульс, кивнул кому-то и похлопал Шайбу по лицу, тот постепенно пришел в себя.

Толпа свистела и кричала, радуясь победе и вероятно тем деньгам, которые они заработали, а мне вот вообще не до радости было, вдруг захотелось плакать.

— Я же говорил, — ухмыляясь, произнес Щербицкий. — Багир — зверь и знает свое дело.

Глава 15

Мы сидели на кухне. За окном уже давно была глубокая ночь. Я держала в своих руках чашку с уже остывшим чаем, таки и, не сделав ни единого глотка. Не могла, не получалось.

Макс сидел напротив меня и пересчитывал деньги, которые ему вручил Щербицкий за выигранный бой. Я прожалась тому, что, несмотря на то состояние, в котором сейчас находился Максим, он отдавал полный отчет всем своим действиям. Нос, к счастью, не был переломан, но вот под правым глазом уже багровел синяк, а на переносице проступила небольшая горизонтальная ранка. Колени немного сбиты, ровно, как и костяшки на кулаках. Такое зрелище лично для меня было болезненным.

— Мне не нравится то, во что ты ввязался, — тихо заявила я, ставя чашку на стол.

— Ты могла остаться дома и не видеть всего этого, — спокойно произнес Макс, продолжая считать деньги.

— Но я всё равно бы увидела тебя таким, — мой голос предательски дрогнул.

— На мне заживет как на собаке, — он улыбнулся, а мне стало страшно оттого, что Максим настолько легкомысленно относился к себе, к своему здоровью.

— Может, нам лучше подумать над другим вариантом, где можно заработать?

— Сонь, — Макс глянул на меня с некоторым раздражением во взгляде, мне стало не по себе. — У Лизы сейчас есть реальный шанс выздороветь, понимаешь? Больше его может и не быть. Мне нужны деньги, причем немедленно и раз так сложилось, что бои дают мне эти деньги, то я готов несколько раз разбить себе лицо и кулаки.

— Но это неправильно, так не должно быть. Ты ведь гробишь себя.

— Осмотрись вокруг. Всё, что ты видишь — заработано мной на боях, не за преподавание в университете, а на боях.

— Это всё равно не повод, — с нажимом проговорила я. — Можно взять кредит, попросить отсрочку?

— Отсрочку у смерти не возьмешь, — едко заметил Максим. — А кредит, чем я буду, по-твоему, выплачивать?

— Я могу устроиться на работу.

— Не смеши. Отыграю еще пару боев и выйду из игры так же, как это сделал и раньше.

— Только пару? — я вцепилась за этот обрывок фразы, как в спасательный круг.

— Да, — твердо ответил Максим, и я ему поверила.

Через пару дней в университете все оживленно обсуждали внешний вид Макса. Я ему говорила, что лучше взять несколько отгулов, пока не сойдут синяки, но он не захотел прислушиваться. Это было невыносимо слышать в столовой и коридорах бесконечные сплетни и подтрунивая в мою сторону.

— Сонька, а что с нашим преподом? Огрела его сковородкой? — хохотали мне в спину мальчики, пока я шла в аудиторию.

— Сонь, что произошло на самом деле? — допытывались Лена и Наташа перед началом лекции.

— Ничего, — нервно отвечала я, осознавая, что эта тема сидит уже в печенках.

И так происходило изо дня в день, ровно до того момента, пока внешний вид Максима не пришел в норму, а потом всё начиналось заново. Мне было трудно справиться с таким пристальным вниманием к нашим отношениям, такое ощущение, будто тебя рассматривают под микроскопом. Из-за этого весь мир вокруг меня начал медленно рушиться. Идиллия, которая казалось, будет длиться вечность, подошла к концу.

Я всё чаще и чаще становилась нервной и сердитой, срывалась на Максе. Он какое-то время пытался урезонить меня, но затем и сам влился в эту опасную «игру». Мы будто перестали слышать друг друга. Начался сессионный период и это совсем не облегчало ситуации.

Максим прошел больше, чем пару боев и я начала ощущать себя обманутой. За своей злостью я банально пыталась скрыть страх, обжигающий, удушающий страх за человека, которым так дорожила и так боялась потерять. Но ирония заключалась в том, что всё шло именно к потере, и я не понимала, как всё это прекратить и вернуться к тому периоду, когда было просто, понятно и приятно. Макс жертвовал собой ради спасения Лизы, и я пыталась это принять. Но смириться с обманом, скандалами, которые стали уже чем-то обыденным — не получалось. Когда всё именно начало рушиться? Я не знала, не понимала, не помнила.

— Это невыносимо! — заявила я, бросив писать ответы для билетов на предстоящий экзамен. — Ты опять туда собираешься?!

— А ты не видишь? — Макс обжег меня таким чужим, таким колючим взглядом, который я в последнее время наблюдаю всё чаще и чаще.

— Вижу, и мне это не нравится!

— Ничего другого предложить не могу, — он продолжил собирать свою спортивную сумку.

— Ты еще не оправился от прошлого боя. Когда он был? Ах да! Позавчера! — я вперила руки в боки.

— Я нормально себя чувствую.

— Издеваешься?! — метнувшись к нему, я подняла край футболки и нарочно ткнула пальцев в огромный багровый синяк, проступивший на правом боку Макса. — А это что?!

— Не имей мне мозги! — он оттолкнул меня от себя и продолжил заниматься своим делом.

— Я боюсь за тебя, а тебе плевать! С Лизой ведь дела обстоят лучше, чем раньше, зачем так надрываться?!

— Так надо, — сухо ответил Макс. — Ты просто должна мне верить.

— Да я уже не знаю, во что мне верить и верить ли вообще! Ты изменился, стал совсем другим! Я тебя не узнаю.

— Сонь, занимайся своими делами, а я займусь своими, ладно? — Максим глянул на меня так, будто устал от этого разговора.

— Тогда зачем мы вообще съезжались, если каждый должен заниматься своим делом? — мой голос сорвался.

— Не драматизируй. Всё будет нормально, только нужно подождать.

— Я не хочу опять и опять видеть твое побитое лицо, не хочу перебинтовывать сбитые костяшки, понимаешь? Не хочу слушать грязные сплетни, которые ходят по университету.

— Так не делай этого, черт подери! — взрывается Макс и, подхватив сумку, уходит из квартиры, громко хлопнув входной дверью.

Я всю ночь прождала его, забыв про билеты на экзамен, и, конечно же, ни разу не сомкнув глаз. В груди жгла необъяснимая боль, а ощущение стремительно разваливающегося мира вокруг меня, заставляло глаза наполниться слезами.

Всё это было ужасно, но не ужасней того, что ожидало меня впереди. Максим как обычно пришел под утро и как обычно с жуткими последствиями после боя. Если бы он не выглядел таким уставшим и опустошенным, то я бы сама непременно надавала тумаков за выплаканные слезы и вымотанные нервы. Но я была такой же обессиленной, как и Макс.

Он с моей помощью опустился в ванну, заполненную горячей водой. Я осторожно промыла его лицо, руки и ноги. Максим молчал, лишь иногда хмурился, когда было слишком трудно терпеть боль. А я вообще не показывала эмоций, хотя моя боль была не меньшей.

— Ты спала? — вдруг тихо спросил Макс, когда я уже и не надеялась услышать от него хоть слово.

— Нет, — мой голос звучал отчужденно и сухо.

— У тебя сегодня экзамен, — он смотрел на воду, вибрирующую от каждого его движения.

— Разберусь, — буркнула я, хотя на самом деле у меня был полный завал.

— Загляни в мою сумку, — просит, но на меня не поднимает взгляд.

Я подошла к сумке, что лежала на входе в ванную, открыла ее и увидела смятую тетрадку с подцепленной за край обложки ручкой.

— Это? — беру тетрадку и показываю ее Максиму.

— Ага, — он секунду смотрит в мою сторону и опять переводит взгляд на воду.

— И что там? — я вернулась на свое место.

— Посмотри.

Открываю тетрадь и вижу красивый ровный почерк Макса. Несколько мгновений мне не удавалось сфокусироваться на написанном тексте, но потом я начала понимать, что в тетрадке хранятся ответы на все билеты сегодняшнего экзамена.

— Когда ты успел? — ошарашенно спросила я.

— В перерывах между парами, — он улыбается, но улыбка эта вымученная, горькая, болезненная. — Прости меня, — смотреть в эти виноватые глаза слишком трудно и больно. — Я был не прав.

— И ты меня прости, — я отложила тетрадь и крепко обняла Макс, наплевав, что могу намочить вещи.

Он увлек меня за собой в воду. Я взвизгнула, не ожидая, такой резкой смены температуры и влажности.

— Соня, я очень тебя люблю, и я не хочу тебя потерять, не хочу упасть в твоих глазах. Ты только верь, всего лишь верь мне, — Максим говорил быстро, будто боясь не успеть. Его хаотичные поцелуи лишали меня возможности дышать. Я отвечала, целовала так же сумбурно, но со всей любовью и нежностью.

— Я тоже люблю тебя, очень люблю, — захлёбываясь водой и воздухом шептала я.

— Просто… Просто я пока что не могу выйти из игры, понимаешь? — Макс поправил мои слипшиеся на лбу пряди волос. — Мне нужно сыграть больше боев, чем я запланировал, но как только выполню этот план раз и навсегда завяжу с этим всем, слышишь меня?

— Слышу. Хорошо. Конечно, я поддержу тебя, но прошу, не лги мне, не надо, это убивает меня.

Он ничего не ответил, лишь обжег вымученным взглядом и увлек в еще один глубокий и влажный поцелуй. В тот день, я всё-таки написала экзамен, а уже к вечеру узнала, что сдала его на высший балл.

Время шло и между нами всё вроде бы наладилось. Сессионный период успешно подошел к концу, а впереди теперь ожидали новогодние праздники. Их я каждый год проводила дома, но в этот раз всё пошло не по давно сложившемуся плану. Как-то днем мне позвонила мама и призналась в том, что познакомилась с очаровательным мужчиной, и он приглашает ее вместе с моим братом — Кириллом на небольшие каникулы в горнолыжную базу. Такая новость меня огорошила, особенно, удивило то, что на этот Новый год мы все вместе не соберёмся — поездка выпадает прямо на тридцатое число.

Я думала, что смогу приехать домой с Максом и познакомить его с моей семьей, но, кажется, теперь это нужно отложить на неопределённое время.

— Не грусти, малыш, — ласково произнес Максим, когда я закончила говорить с мамой по телефону. — Проведем праздники вместе, разве этого плохо? — он присел на корточки рядом со мной, я погладила его по голове, отмечая про себя, что синяки после последнего боя уже почти сошли.

— Нет, не плохо, просто, — я замолчала и хмуро посмотрела на потухший телефон в своих руках.

— Что?

— Мои родители развелись не так давно, и я всё думала, что они перебесятся и в конечном итоге сойдутся, — про маму и папу я почти ни с кем никогда не говорила, поэтому даже одно-единственное предложение далось с невероятным трудом. — А тут мама заявляет, что у нее уже есть другой человек.

— А что в этом плохого? Разве твоя мать не заслуживает счастья? — серьезным тоном спросил Макс.

— Заслуживает, конечно, заслуживает, но, — я не знала, как выразить свою мысль. — Я люблю и маму, и папу, но развод случился именно из-за мамы.

— И тебя это злит?

— Злит, — призналась я. — Долго пыталась себя переломать и убедить в том, что не злюсь, но всё равно не получилось, — тяжело вздыхаю. — У нее уже был другой мужчина, и я уверенна, что именно с ним она теперь. Из-за него мои родители и развелись.

— Послушай меня. В разводе и ссоре всегда виноваты двое. Часто случается так, что люди решив жить вместе, через какое-то время понимают всю неправильность совершенного поступка. Иногда даже наличие детей не помогает отстраниться от правды и внутренних переживаний. Ты не должна, банально не имеешь никакого права держать зло на мать. Она у тебя одна и на всю жизнь. Она выносила тебя, подарила жизнь, и это перекрывает уже любые ее человеческие недостатки.

— Да, но как же я? Как же мои чувства?

— Соня, ты уже взрослая молодая женщина. Детский эгоизм должен остаться давно позади. Или ты бы чувствовала себя лучше, зная и наблюдая за ежедневными страданиями своих родителей, которые играют роль примерной счастливой семьи только из-за детей?

— Нет, — немного помолчав, ответила я.

— Ну вот, — Макс заправил прядь волос мне за ухо. — Пусть поедут и отдохнут, а мы проведем каникулы вместе, к тому же у нас еще предстоит много работы, связанной с твоей дипломной.

— Да, наверное, ты прав, — поразмыслив, подытожила я.

— Я рад, что ты поняла меня, — Максим улыбнулся.

— Иногда мне кажется, что ты мой учитель не только в университете, но и в жизни.

Глава 16

Я снова была счастлива, так по-детски и так искренне. Все новогодние каникулы я провела вместе с Максом. Он предлагал мне пригласить подруг, но я отказалась, рядом с ним мне никто другой нужен не был. Максим с удивительной легкостью заполнял собой всю ту пустоту, что когда-то жила во мне. Он был для меня и другом, и любовником и просто человеком, который разделяет мои мысли, радости и печали.

Новогоднюю ночь мы встретили вместе с Лизой, чтобы скрасить ее одиночество, да и вообще, такие праздники всегда лучше встречать в кругу родных и близких людей. Насколько мне было известно, уже в январе Лиза отправиться на операцию, первый взнос Макс сделал, донор есть, теперь всё в руках докторов.

Мне становилось не по себе, только от одной мысли об операции и всём, что с ней связано, Лиза же выглядела совершенно спокойно и ей невозможно не восхищаться.

— Я не боюсь, — честно призналась она, когда мы в очередной раз были у нее в гостях. Макс на кухне присматривал за курицей в духовке, а я составила компанию его сестре. — Самое худшее уже случилось, и я просто хочу поскорей избавиться от этой болезни.

— Всё будет хорошо, — ободряюще произнесла я. — У докторов оптимистические прогнозы, да и твое здоровье вроде бы держится на одном уровне.

— Меня больше всего беспокоит Максим, — вдруг призналась Лиза, понизив голос до шёпота.

— Почему? — я тоже начала говорить тише.

— Мне известно, каким образом он зарабатывает деньги на мою операцию. Это ужасно, я чувствую себя из-за этого паршиво. Пыталась с ним поговорить на эту тему, но, думаю, ты уже знаешь, насколько Макс бывает упертым.

— Да, этого у него не отнять, — я невесело улыбнулась.

— Мы с ним обсуждали этот вопрос. Максимка занимался боями и в прошлом. Там всё хорошо, ровно до того момента, пока не проиграешь. Достаточно раз не выстоять и ты попадаешь на счетчик, так сказать, отрабатывать те деньги, которые люди поставили на тебя. Я не хочу, чтобы всё дошло до этого. Очевидно, что если так часто выходить на ринг, тут никаких сил не наберешься. Меня Максим слушать не хочет, может, ты поговоришь с ним? — Лиза с надеждой посмотрела на меня. — Пусть он перестанет изнурять себя, я не хочу ценой его здоровья поправить свое.

Я ничего не ответила, шокированная тем, что услышала. Макс никогда мне не рассказывал про все эти нюансы. Может, он не хотел меня впутывать или старался защитить, но это делать бессмысленно, когда мы уже, так сказать, в одной лодке.

Этот краткий разговор с Лизой отпечатался у меня где-то под коркой. Эфемерное счастье, навеянное праздниками, быстро порвалось по шву и лопнуло, будто мыльный пузырь.

Как-то несколькими днями позже, я сидела на диване, окруженная учебниками и с ноутбуком на коленях, пытаясь сдвинуть с мертвой точки свою дипломную работу.

Макс по обыкновению, отодвинув в сторону журнальный столик, отжимался разными способами, чтобы поддерживать себя в отличной физической форме, даже когда нет возможности посетить спортзал.

— Когда у тебя следующий бой? — не выдержав внутреннего напряжения, что не давало мне покоя последние несколько дней, наконец-то, спросила я.

— Завтра, — не прекращая упражняться, ответил Максим.

— И ты не можешь оказаться? — я прикусила кончик карандаша.

— Не вижу смысла.

— Почему? Тебе отдых не помешает.

— Потом отдохну.

— Ты все бои выиграл? — резко спросила я, понимая, что тактика подходить издалека заведет меня в тупик.

— Какое это имеет значение? — Макс поднялся и немного настороженно посмотрел на меня.

— Просто ответь, — я отложила карандаш в сторону, чтобы не испортить его окончательно.

Повисла пауза. Она оказалась настолько тяжелой и неприятной, что вдруг захотелось вскрикнуть, только бы не слышать эту тишину. Ответ уже не имел значения, я всё поняла по глазам, и это было убийственно.

— Один проиграл, — тихо признался Макс, и это признание оказалось сродни точному выстрелу в висок.

— Боже, — выдавила я из себя, медленно поднимаясь с дивана. Горло неожиданно сковал болезненный спазм, захотелось расплакаться, но слез не было. — И когда бы ты мне в этом признался? — шепчу, голос вдруг куда-то исчез.

Максим молчит, опустив взгляд вниз, будто провинившийся школьник. Мне его и жаль, и в то же время хочется схватить до боли в пальцах и встряхнуть, мол, что же ты делаешь, куда же ты нас ведешь?!

— Тебе Лиза рассказала про условия игры? — бесцветным голосом спросил Макс.

— Да, ведь больше это сделать, как оказалось, некому, — зло проговорила я.

— Я не хотел тебя тревожить, думал, что сам разберусь.

— Когда же ты уже поймешь, что мы вместе? — в отчаянье спросила я. — Ты обещал мне не лгать, а что вышло по итогу?

— Я тебе не лгал! — повысив голос, запротестовал Максим. — Просто не посчитал нужным беспокоить тебя. Я оплошал, это факт. Может, из-за усталости сдал позиции, не знаю. Теперь я на счетчике и мне крайне необходимо как можно быстрей отбить деньги. Зная это, тебе стало легче?

— Нет, уже нет. Когда ты проиграл бой?

— Еще до Нового года, — нехотя отвечает.

— И столько времени ты молчал?! — моему удивлению нет границ, кажется, что глаза сейчас просто повылазят из орбит. — Смотрел мне в глаза и просто молчал? Макс, ты страшный человек.

— Ну, уж какой есть, — жмет плечами.

— Завтра я иду с тобой, — твердо заявляю, силясь справиться с подступившим к горлу горькими вкусом разочарования.

— Зачем? — Максим удивленно смотрит на меня.

— Я буду ходить на каждый твой чертовый бой, обрабатывать каждую твою рану и синяк до тех пор, пока ты не покончишь с этим и наконец-то не поймешь, что мы делим все проблемы на двоих.

— Соня, это не лучший вариант.

— А какой лучше?! — взрываюсь. — Просто ждать тебя и думать, а не обманешь ли ты меня на этот раз, так получается?!

— Я просто не хочу тебя впутывать во всё это дерьмо.

— Я уже в нем, ровно с того момента, как ты сам в него вернулся.

Ночью я никак не могла заснуть, всё время крутилась, усердно отгоняла от себя плохие мысли, но сердце было не на месте. Меня мучал какой-то непонятный почти, что животный страх. Наверное, это всё из-за стресса. До сих пор не укладывалось в голове, что Макс ничего мне не сказал про свой проигрыш. Для меня это стало полной неожиданностью — его молчание, сродни удару под дых.

Я пыталась храбриться и не впускать внутрь себя обычную женскую истерику, но с этим с каждым днем всё труднее и труднее справляться. Я переживала в первую очередь за Максима, его здоровье. Голова буквально взрывалась от переизбытка мыслей и страхов. Ну почему в жизни всё так сложно? Почему существует столько условностей, которые не позволяют нормально жить?

Понимая, что поспать мне не удастся, я закрылась на кухне с ноутбуком и до самого утра проработала над дипломом. Учеба неожиданно поглотила меня и я даже не заметила, когда наступил рассвет.

День прошел тихо и даже как-то мрачно. Напряжение нагнеталось-нагнеталось и это становилось просто невыносимо. Макс готовился к предстоящему бою, настраивался, становился Багиром, а не тем привычным для меня Максимом, которого я любила до боли в груди.

Мы приехали в клуб как обычно уже вечером. Я не спешила выходить из машины — не хватало смелости. Кончики пальцев нервно подрагивали, и я никак не могла успокоиться.

— Всё будет в порядке, — твердо заявил Макс, целуя сначала одну, потом вторую мою руку.

— Надеюсь.

Я сидела за тем же столиком, что и в первый раз. Поклонники боев без правил постепенно начали стекаться в этот злачный уголок, требуя от официанток быстрого выполнения заказа и горячих поджаренных сосисок.

Глядя на потрескавшуюся поверхность своего деревянного столика, я настолько погрузилась в собственные мысли, что не сразу сообразила — ко мне подсел Щербицкий. Всё такой же тощий и одетый в серый костюм. По коже прошелся неприятный мороз, сосредоточившись в области солнечного сплетения.

— Какая неожиданная встреча! — Щербицкий вроде бы улыбается, но его мутно-серые глаза всё равно остаются серьёзными. — Давненько я тебя тут не видел, моя хорошая.

— Теперь я здесь, — от его голоса и фальшивой улыбки становится мерзко.

— Должно быть, узнала о том, что Багир проиграл бой?

— Это не имеет значения, — неожиданно грубо ответила я.

— Как же не имеет? Очень даже имеет, — снова краткий смешок. — Мы не смогли познакомиться поближе и думаю, пока не началось представление, я могу исправить это упущение.

— Зачем мне это? — настороженно спросила я.

— Ну, если ты не хочешь, чтобы Багир снова проиграл, то настоятельно рекомендую познакомиться со мной поближе.

Я сжала руки в кулаки от дикого, неконтролируемого напряжения. Этот тип ведь сразу мне не понравился и, похоже, мое предчувствие не обмануло. Вдоль позвоночника змеей скользнул неприятный холод, собираясь кольцами в области солнечного сплетения.

— Так это вы позаботились о том, чтобы Макс проиграл? — голосом, полным неприязни, спросила я.

— Как ни странно, но нет, — всё с той же легкой улыбкой ответил Щербицкий. — Но его проигрыш хорошенько «прошелся» по моему карману. Это даже стало для меня неожиданностью. Обычно, у меня нюх на хороших бойцов, но Максим доказал обратное. Я так понимаю, его рвение заработать побольше денег, вызвано желанием помочь сестре. Это похвально и достойно уважения, вот только мне совсем не нужны бойцы, на которых нельзя положиться и которые приносят убытки.

— И чего же вы от меня хотите? — не смотря в сторону Щербицкого, спросила я, ощущая, что пальцы, вжатые во внутреннюю часть ладони, уже давно онемели.

— Предложить небольшую сделку, — Аркадий придвинулся ближе и коснулся пальцами моих волос.

— И в чем же она заключается? — я продолжала смотреть перед собой, правда, теперь боясь шевельнуться.

— Всё очень просто, моя дорогая. Я могу позаботиться о том, чтобы Макс больше не проиграл и тем самым не ввел себя в еще большую долговую яму. Думаю, и ты заинтересована в том, чтобы твой благоверный в скором времени стал свободным человеком.

— А что вы потребуете взамен? — где-то на закромах сознания у меня уже вырисовывался один ответ, но я даже боялась о нем думать, настолько он казался отвратительным и мерзким.

— Маленький пустячок, — Щербицкий улыбнулся шире. — Тебя. Моя машина будет иногда приезжать за тобой. Ты хорошенькая, я сразу тебя заприметил. Ничего ведь страшного не случиться, если ты составишь мне компанию. Я не обижу, можешь быть уверена. К тому же это не такая уж и большая плата. Что думаешь?

Я медленно повернулась лицом к Щербицкому, если бы мой взгляд умел уничтожать, то этот тип уже давно бился в жестокой агонии.

— По-моему, вы меня спутали с представительницами древнейшей профессии, — мой голос звучал сухо, почти не выражая никаких эмоций, хотя внутри всё уже вскипало от злости.

— О! Не нужно всего этого, моя дорогая. Просто услуга за услугу, или ты не настолько любишь нашего друга, чтобы помочь ему? Ну что же, тогда я дам тебе стимул для принятия верного решения, — Щербицкий по-хозяйски раскинулся на стуле и закинул ногу на ногу. — Сейчас начнется бой и так сложилось, что сегодня звезды благоволят удаче соперника Багира. Я могу эту «удачу» повернуть в правильное русло, таким образом, что зрители получат выигрыш, я буду в прибыли, а Макс скорей всего станет отлеживаться в больнице. Время будет идти, долг расти и из этого болота ему уже уж точно не выбраться. Мои ребята прижмут его, и Максим станет пахать на меня до тех пор, пока не отправиться на тот свет. Как тебе такое развитие событий? Или можно всё сделать иначе. Никакая удача не позволит Максу проиграть. Он выйдет победителем, я всё равно останусь в плюсе, еще пара боев, чтобы погасить долг и счастливый конец.

Я слушала эту мерзкую речь и ощущала, что к горлу подступает тошнота. Не думала, что такие люди, нет, даже не люди, а какие-то слизни существуют в реальной жизни. И ради чего всё это? Просто переспать с девушкой, которая приглянулась? Самоутвердиться?

— Время не ждет, — с нажимом проговорил Щербицкий.

Меня загнали в угол, причем так быстро и точно, что я даже оправиться не успела.

— Люди ждут моих указаний.

Я пребывала в парализующем шоке, отчего язык совсем не хотел меня слушаться.

— Ну, нет, так нет, — Щербицкий поднялся на ноги и хотел уже уйти, но я резко схватила его за рукав пиджака.

— Хорошо, — выдавила я из себя ответ.

— Вот и славно, моя дорогая, — Аркадий победоносно улыбнулся.

— Но я должна быть абсолютно уверена, что с Максимом ничего не случится.

— Не переживай, я умею держать свое слово.

Глава 17

Я сидела в университетской столовой и уже минут десять сверлила угрюмым взглядом стаканчик с чаем. Студенты вокруг как обычно шумели: смеялись и рассказывали своим друзьям, как они провели новогодние каникулы. А я, находясь в одиночестве, сидела за самым дальним столиком и никак не могла себя собрать в кучу. Вроде с виду я цельное существо, а внутренне — разломана на миллионы мелких осколочков.

Мне нужно во всём сознаться Максу, но я не могла, вот просто не могла. Уже неделю как пытаюсь заговорить с ним по поводу моего мерзкого соглашения с Щербицким, но в последний момент язык не поворачивается. Казалось бы, ну что тут сложного, просто скажи, но на деле всё трудней, чем на словах. Я боялась того, что Максиму могут навредить. Сомнений в том, что Щербицкий способен пойти на многое, у меня почему-то не было. Но и ложиться под этого слизня я не собиралась, нужно что-то придумать, найти выход, но пока его на горизонте нет.

— Привет, — на мой столик падает пластмассовый поднос с пластиковой тарелкой салата, а на соседний стул усаживается Светка. Ее появление стало для меня полной неожиданностью.

— Привет, — робко отвечаю я и делаю глоток давно остывшего чая.

— Как дела?

— Нормально, — хмурюсь.

— Знаешь, я тут на каникулах думала о том, что мы вот так по-идиотски перестали общаться и это глупо, тебе не кажется? — Света осталась такой же, не любящей ходить вокруг да около.

— Кажется, — отвожу взгляд в сторону.

— Я была не права, признаю, — после краткой паузы заявляет бывшая подруга. — Мне не нравится то, что поводом для разрыва нашей дружбы стал мужчина. Ты же знаешь, какая я, люблю вспылить. Переосмыслив многое, я пришла к выводу, что не хочу терять такую подругу как ты. У вас с Максом всё серьезно, я это уже поняла и так же поняла, что была им всего лишь увлечена и не думаю, что между нами вообще что-то могло получиться.

— Я тоже переживала по поводу нашего разрыва, — признаюсь и нервно тереблю край своего шарфа, торчащего из рукава куртки. — Мне тебя не хватало.

— Мир? — протянула мне мизинец, как это обычно принято у детей, когда они хотят помириться.

— Мир, — я кратко улыбнулась, а затем опять посерьёзнела, вспомнив в какое болото угодила.

— Что с тобой? На тебе лица нет, — Света внимательно посмотрела на меня, а я уже и забыла, что она иногда бывает уж очень проницательной.

— Всё в норме, просто дипломная работа отнимает много сил, — выдавливаю улыбку, но получается неважно.

— Ты врешь, Сонь. Выкладывай, что уже случилось?

Может быть, я с ней и поделилась своими переживаниями по старой привычке, но внезапно ожил мой мобильный телефон. На экране замигал незнакомый номер. Я подняла трубку.

— Здравствуй, дорогая, — меня, будто прошибло ударом тока от звука этого мерзкого голоса.

— Что вам нужно? Откуда у вас мой телефон? — напряженно спросила я.

— Сонечка, для меня добыть нужный номер не составляет никакого труда. Ты, наверное, забыла о нашем уговоре?

— Нет, не забыла, — я впилась ногтями в свою коленку, скрытую под джинсовой тканью.

— Прекрасно. Где ты?

— В университете.

— Моя машина прибудет за тобой через десять минут. Жду нашей скорой встречи.

— Сонь, ты в норме? — Светка щелкнула пальцами прямо у меня перед носом.

— Что? — я часто заморгала, приходя в себя после краткого, но дико неприятного разговора.

— С тобой всё хорошо? — подруга испуганно посмотрела на меня.

— Да, — рассеянно ответила я. — Мне просто идти надо.

— Давай я с тобой схожу. Куда тебе? В деканат? К преподу?

— Нет, ты не поняла, — я начала быстро одеваться. — Мне вообще надо уйти.

— Так у нас же сейчас пара Макса. Он не очень-то любит прогульщиков. Да и вообще, ты же никогда раньше пары не пропускала.

— Свет, ты иди, а я сама разберусь со своими проблемами, — черт, кажется, я начала уже говорить как Максим.

— Сонь, ты не подумай ничего плохого, я просто помочь хочу. У тебя ведь что-то случилось, да и Макс часто «разукрашенный» ходит.

— Света! — оборвала я, теряя терпение. — Просто иди на пару.

Схватив сумку, я пулей вылетела из столовой и тут же столкнулась с Максом. Он куда-то шел с папкой расписаний разных групп. На воротнике кремового свитера весели очки для зрения. Пальцы измазаны в черной пасте. Макс всегда умудряется выпачкать руки, даже не знаю, как это у него получается. А вот рукава рубашек и свитеров всегда не тронуты пастой. Не знаю, почему я вообще зациклилась на всех этих мелочах, которым раньше не придавала такого особенного значения.

— Астахова, а куда это мы мчимся, сбивая с ног всех подряд? — с легкой улыбкой спросил Макс.

Такой красивый, родной. Синяк под глазом, оставленный в последнем бою почти сошел, но вот костяшки пальцев плохо заживают. Вдруг захотелось расплакаться… Сильно… От души… С надрывом… Как маленькие обычно дети плачут. Но я не могла себе позволить это.

— Сонь? — Максим нахмурился и внимательно посмотрел мне прямо в глаза. — Что с тобой?

— Ничего, — я опустила взгляд вниз.

— Почему в куртке стоишь? В корпусе тепло, вроде бы.

— Просто холодно что-то стало, — тихо ответила я.

— Солнце, ты совсем не умеешь лгать. Что происходит?

— Ничего, всё нормально. Позже встретимся, — понимая, что тянуть больше нельзя, я побежала к лестнице. Перепрыгивая ступеньки, спустилась на первый этаж и даже не отдышавшись, выскочила улицу.

Порыв холодного зимнего ветра буквально заставил меня захлебнуться. Я откашлялась и стянула шарф сильнее, будто стремясь удавиться. Мне стало противно от самой себя. Нет… Я не могу. Не смогу лечь под какого-то мужика. Нужно придумать, найти какой-нибудь другой выход. Поговорю с Максом и вместе мы что-то обязательно решим.

Стащив с шеи проклятый шарф, я скомкала его и хотела вернуться обратно в корпус, но внезапно кто-то схватил меня за локоть, дернул назад и потащил в сторону черной иномарки.

— Что происходит? — я уперлась ногами, но лед и снег особого сопротивления не дали.

— Господин Щербицкий вас уже ждет, — стальным тоном проговорил мужик и втолкнул меня в автомобиль.

Людей как назло вокруг не было. Обычно студенты курят на крыльце, но только во время теплой погоды, а вот зимой никто лишний раз на улицу нос не хочет высовывать.

Я попыталась выйти, но двери тут же заблокировали, и в следующую секунду машина резко сорвалась с места.

Смутно соображая, я полезла в сумку за телефоном, чтобы позвонить Максу, но спокойный и немного насмешливый голос заставил меня замереть на месте, будто мышку, узревшую удава:

— Зачем тебе мобильник, дорогая? — на переднем сидении рядом с водителем находился Щербицкий.

— Что всё это значит? — злобно прошипела я.

— Мы ведь договорились, не так ли? Или наша сделка отменяется? Помнится мне, что я свою часть уже начал выполнять — в крайнем бою Багир вышел победителем, хотя шансы у него были небольшие.

Я стиснула зубы и сунула телефон обратно в сумку. Злость и отвращение буквально затапливали меня, распирали грудь, заставляли страдать.

— Молодец. Умная девочка, — Щербицкий криво улыбнулся и повернулся к окну.

Я до боли закусила нижнюю губу, с ужасом понимая, в какую жуткую ситуацию встряла. Идиотка! Надо было не молчать, а сразу во всём сознаться Максу, но если бы я так поступила, то неизвестно, что еще получилось. Максим просто убил бы Щербицкого и непременно попал из-за этого в тюрьму.

— Надеюсь, Макс не знает, куда его девушка отправилась?

— Нет, — прошипела я.

— Славно. Ему ни к чему такие подробности.

Мне казалось, что этот слизень отвезет меня в какое-нибудь богом забытое место, но нет. Машина остановилась у жилого комплекса с высоким забором, небольшой парковкой и даже детской площадкой, на которой дети под присмотром родителей лепили снеговика. Сам факт того, что мы находимся среди людей, немного успокаивал.

Водитель крепко схватил меня за руку, вытащил из машины и провел в многоэтажку, Щербицкий шел сзади и с кем-то говорил по телефону. Когда мы на лифте поднялись на девятый этаж, меня затолкали в квартиру, номер которой я даже не успела посмотреть. Тишина, витавшая внутри квартиры больно давила на уши. Всё здесь было таким же серым и неуютным, как и сам Щербицкий.

— Я вам еще нужен? — спросил водитель, обращаясь к своему боссу.

— Нет, Женя, сегодня ты можешь быть свободен, — спокойно ответил Аркадий и меня наконец-то отпустили.

Рука ныла, но я не обращала внимания на боль. Это пустяк, с которым можно прожить.

Входная дверь захлопнулась, и ее хлопок эхом отдался у меня в голове. Мне конец. Черт побери! Мне конец! Я часто задышала и обхватила себя руками.

— Дорогая, только без лишних нервов, — ухмыляясь, произнес Аркадий. — Давай не будем создавать друг другу ненужных проблем, ладно?

Я ничего не ответила, горло вдруг стянул комок слез.

— Курточку сними, — Щербицкий снял свое пальто и повесил его в шкаф.

Я дрожащими пальцами избавилась от своей куртки, и Аркадий ее вслед за своим пальто.

— Что делать умеешь? — вдруг спросил он, исчезая в коридоре.

— В смысле? — сдавленно спросила я.

— Чем развлекать меня сегодня собираешься? — Щербицкий вернулся ко мне, держа в руках стакан с какой-то янтарной жидкостью, алкоголь, наверное.

— Я… Я не знаю.

— Петь умеешь? Танцевать? Или сразу в койку? — он широко улыбнулся, наслаждаясь моим почти, что осязаемым страхом.

— Танцевать умею, — выпалила я, боясь даже думать о койке, этом слизни и себе рядом с ним.

— Замечательно. Значит, будешь сегодня танцевать для меня.

Вроде бы всё складывалось не так уж и печально, как я думала, пока мы ехали сюда. Просто нужно станцевать. Что может оказаться проще для человека, который долгое время занимался танцами? Но я всё равно нервничала, злилась, боялась.

— Не трясись, — насмешливо произнес Щербицкий. — Сегодня я не в настроении трахать тебя. Просто развлечешь меня. Но учти, если мне не понравится, то я могу и отказаться от нашей сделки. Так что, в твоих интересах выполнять свою работу качественно.

Я ничего не ответила. Голова вообще плохо работала, поэтому я просто испуганно смотрела на Аркадия и кивала головой, будто китайский болванчик.

Мы прошли в обширную, светлую залу. Комната мне эта показалась уж очень большой для проживания одного человека. Но желания углубляться в вопросы личной жизни этого слизня у меня не было.

— Раздевайся, — приказал Щербицкий и сел в глубокое кожаное кресло шоколадного цвета.

— Что? — испуганно спросила я.

— А что ты думала? — лениво попивая свой напиток, поинтересовался Аркадий. — В шмотках плясать собралась? Это здесь так не работает, дорогая. Хочу оценить тебя, может, ты мне не понравишься, — он засмеялся и его противный, пропитанный некой злобой смех, неприятно резанул слух.

Я поставила сумку на пол и вдруг почувствовала, что мои пальцы стали холодными как ледышки. Острое чувство унижения, безысходности и собственной глупости скручивало желудок в жгут и меня начало тошнить. Мне настолько стало страшно, что перед глазами периодически появлялись темные круги. Господи, только бы сознание не потерять.

— Ну, я жду, — с нажимом проговорил Щербицкий.

Ухватившись за края своей кофты, я медленно сняла ее и положила поверх сумки. Аркадий немигающим взглядом наблюдал за мной, его колючий взгляд я ощущала почти физически, он жалил, разносил яд по моим венам.

— Быстрей! — рявкнул Щербицкий и я, встрепенувшись, сняла майку и теперь стояла в одних брюках и лифчике. — Так уже лучше, не тяни, дорогая. Кн+иг+о+ед+.+нет

Я не плакала, хотя сильно хотелось. Меня будто бы заклинило и эмоции, заблокированные страхом, не могли вырваться наружу. Аркадий нашел в недрах своего кресла пульт, нажал несколько раз на кнопки, и в комнате заиграла медленная музыка.

— Продолжай, — приказ Щербицкий.

Я трясущимися руками расстегнула брюки и сняла их, бросив к кофте и майке. Туда же отправились и колготки.

Внезапно в сумке заиграл мой телефон. Я подскочила на месте, опасливо глянула на Аркадия — он явно выглядел недовольным.

— Ответь, но без глупостей.

Я присела, быстро нашла свой мобильник и почувствовала болезненный укол в груди, когда увидела, что звонит Макс.

— Кто? — спросил Щербицкий.

— Максим, — всхлипнув, ответила я.

— Вот как! — он резко повеселел и убивал звук. — Ставь на громкую связь и продолжай свое дело.

— Нет, пожалуйста, — я глянула на Аркадия и увидела, что он держит в руке пистолет, направленный в мою сторону. Откуда он его достал?

— Ставь на громкую связь, — угрожающим тоном проговорил Щербицкий.

Я положила телефон на неподалеку стоящий журнальный столик и провела по сенсорному экрану пальцем.

— Соня, любимая, где ты? — обеспокоенный голос Макса одним четким ударом пробил мою плотину и по щекам тут же скользнули слезы.

— У меня возникли некоторые дела, — ответила я, глянув на Аркадия. Он жестом указал, чтобы я продолжала раздеваться.

— Какие дела? Почему ты мне ничего не сказала? Ты так резко куда-то ушла. На паре не появилась, дома тебя тоже нет. Я переживаю.

— Всё нормально, я скоро вернусь, — тянусь к застежке на лифчике.

— Что с тобой? Почему твой голос дрожит?

— Холодно просто.

— Сонечка, с тобой всё хорошо? — настороженный тон Максима заставил меня плакать сильней.

Давясь слезами и порциями воздуха, я расстегнула лифчик и бросила его на пол. Пристальный взгляд Щербицкого обжег обнаженную кожу.

— Соня? — кажется, Макс уже медленно подступал к грани, чтобы вскрикнуть.

— Я же сказала, что всё нормально, — подавляя всхлипы, отвечаю.

Аркадий махнул пистолетом в сторону моего мобильника, чтобы я прекратила разговор.

— Где ты? — резко спросил Макс. — Я сейчас же приеду и заберу тебя.

— Не надо, — я быстро сбросила вызов.

— Выключи, — приказал Щербицкий, делая музыку громче. Я сделала, так как он просил, и вернулась на свое место. — Снимай всё и перестань уже реветь, наконец.

Это было унизительно. До слез… До боли как физической так и душевной. Я не о чем не могла думать, все мысли в голове путались, кроме одной — это поможет Максу не встрять в еще большие проблемы. Но поможет ли? Где гарантии? Да, крайний бой он выиграл, а дальше что?

Стоя совершенно голой перед малознакомым мне человеком, я вся тряслась, будто меня вытолкнули на тридцатиградусный мороз. Комната перед глазами плыла и отчетливо я видела лишь нахально улыбающееся лицо Щербицкого и черное дуло пистолета, направленное в мою сторону.

— Танцуй, — приказал Аркадий, и мне уже ничего не оставалось, как подчиниться ему.

Он смотрел на меня как на кусок мяса. Оценочный похотливый взгляд, будто ножом проходился по мне, оставляя глубокие кровоточащие раны. Ему нравилось наблюдать не за моим голым телом, а за тем чувством унижения, что непременно хорошо читалось по выражению моего лица.

— Повернись, — жестко произнес Щербицкий. — Мне надоели твои сопли. Лучше покажи то, как ты выглядишь сзади.

Я мысленно считала секунды и ждала, когда эта самая настоящая пытка кончится. Окоченевшее от страха и подступающей истерики тело, плохо поддавалось командам мозга, но Щербицкий, кажется, не обращал на это никакого внимания. Он не трогал меня, не подходил ко мне, просто продолжая сидеть в своем кресле и пить алкоголь. Это немного, самую каплю, но всё же облегчало ситуацию. Если бы этот слизень ко мне хоть пальцем прикоснулся, я либо сошла с ума, либо сама пустила себе пулю в лоб.

— Хватит! — внезапно рявкнул Щербицкий и я от неожиданности и едкого страха подскочила на месте. — Повернись!

Я повернулась и инстинктивно поднесла руки к груди, чтобы спрятать ее и плотнее свела бедра. Меня начала бить крупная дрожь, а внутри всё горело, словно во время простуды, сопровождающейся высокой температурой.

— Прекрасно выглядишь, дорогая, — ухмыляясь, продолжил Аркадий. — Хорошее тело, похоже, ты много лет занималась танцами?

Я ничего не ответила, вообще никак не отреагировала на его вопрос. Этот слизень мне былдо невозможности омерзительным.

— Ты бы могла принести мне кучу денег, находясь в моем распоряжении. Но пока мне и своих девок хватает. Короче, на первый раз, считай, что отделалась. Но в следующий, — Щербицкий пригрозил мне пальцем, — отработаешь по полной, поняла? Юбочку покороче надень, лифчик лучше дома забудь, хорошо?

Я продолжала его игнорировать. Аркадий резко поднялся и подошел ко мне, приставив холодное дуло пистолета мне прямо к горлу.

— Попробуешь что-нибудь вякнуть Багиру или еще кому-то, урою и тебя и всех, кто тебя окружает. Так что, будь паинькой девочкой, Сонечка, — мое имя он передразнил, силясь повторить манеру разговора Максима. — Оделась быстро! И проваливай к черту! — Щербицкий убрал пистолет и я, натянув вещи за пару секунд, бегом бросилась на выход из этой злосчастной квартиры.

Глава 18

(Макс)

Кофе с каплей рома уже давно остыл, да и вообще мне пить его не хотелось. Заварил просто так, чтобы было, чтобы хоть чем-то занять свои руки. Сердце не на месте. Что-то происходит, но я никак не могу понять, что именно, пока не звоню Соне, и ровно пока она перестает отвечать на мои звонки.

Мечусь по квартире, ищу пятый угол, готов лезть на стены, только бы вытравить щемящее чувство тревоги, что так больно распирает грудную клетку. Продолжаю терроризировать телефон, наперед зная, что безжизненный голос оператора, наверное, уже раз в сотый заявит о том, что желаемый абонент находится вне зоны доступа.

Я не знал, что можно ТАК переживать за человека. Меня всего трясло, мысли сосредоточены исключительно на Соне я ничего, совсем ничего не могу сделать. Может, стоит поехать и поискать ее? А где мне собственно ее искать? Света сказала, что не знает, куда сорвалась Соня, Лена и Наташа — тоже. В полицию, что ли подавать заявление?

Устало потирая веки, я всеми силами пытался сохранять благоразумие. Руки так и чесались что-нибудь сломать или разбить. Я чувствовал себя сидящим на пороховой бочке, но вот взлететь на воздух никак не получалось.

Характерный щелчок во входной двери заставляет меня влететь в прихожую и впиться пронзительным взглядом в Соню. Жива… Цела и невредима. От сердца мгновенно отлегло и это облегчение оказалось настолько невероятно большим и болезненным, что мне пришлось привалиться спиной к стене, чтобы не сползти на пол.

— Привет, — Соня положила ключи на тумбочку и улыбнулась мне, но я сразу уловил, что улыбка уж сильно отдает фальшью.

— Где ты была? — этот вопрос на протяжении нескольких прошедших часов вспарывал мне мозг и логично, что я начну разговор именно с него.

— В библиотеке, — рассеянно ответила Соня, снимая куртку.

— Книги где?

— Что?

— Ты была в библиотеке, а книги где?

— К сожалению, не нашла нужных, — немного помолчав, ответила она.

— Хорошо, а какие авторы тебе нужны были? Может, смогу помочь? — я уже понимал, что Соня мне врет и вряд ли даст четкий ответ.

— Уже не надо, спасибо, — покончив с верхней одеждой, Соня обула тапки и прошла в зал.

— Что происходит? — я прошел вслед за ней, но она не остановилась и скрылась на кухне. — Соня? — я задержался на пороге.

— Ты пил кофе с ромом? — она, наморщив нос, принюхалась к моей кружке, игнорируя вопрос.

— Нет, можешь вылить.

— Правильно, нечего такую гадость в организм пускать, — Соня принялась мыть кружку.

— Так ты мне скажешь, что всё-таки с тобой происходит? — как можно мягче спросил я.

— Всё хорошо, с чего ты взял, что что-то происходит? — опять эта фальшивая улыбка, от которой у меня по позвонку проходится колючий мороз.

— Ты мне сейчас врешь, — я подошел к Соне, забрал из ее рук чашку и внимательно посмотрел прямо в глаза. Они были красными и немного припухшими. — Ты плакала? — как-то уж слишком тихо спросил я.

— Нет, — тут же ответила Соня и отвела взгляд в сторону. — Ветер просто… Наверное. Да какая разница?

— Ты можешь перестать так нагло и прямо в лицо мне врать? — я с грохотом поставил чашку на стол, удивительно как она еще надвое не раскололась.

— Что ты привязался ко мне? Нормально со мной всё, это ты какой-то непонятный допрос мне тут устроил, — Соня вспылила так неожиданно и резко, что разом смела с меня все наступательные мотивы.

— Но я же вижу, что ты какая-то взвинченная. Переживаю.

— Не надо за меня переживать, — она вышла из кухни, и через несколько секунд я услышал хлопок двери, что вела в ванную.

Я не мог себе всё это придумать. Я научился считывать эмоции с выражения лица Сони и каким-то странным образом чувствую, когда она мне лжет. И сейчас был именно тот момент, когда между нами непробиваемой стеной стояла ложь.

Тихо подойдя к дверям ванной, я услышал сквозь шум воды сдавленные всхлипы.

— Солнце, всё в порядке? — теперь мой голос был полон обеспокоенности.

— Да, — послышался неубедительный ответ.

Поздно ночью я никак не мог уснуть, отравляющее чувство некоторой неизбежности сдавило грудную клетку, выжигая все внутренности, будто серная кислота. Я всегда придерживался принципа решать свои проблемы самостоятельно и не впутывать в них родных и близких мне людей. Теперь же я, кажется, оказался по другую сторону баррикады и понимаю, почему Соня никак не могла принять мою эту дурацкую привычку.

Закрывшись на кухне, я пытался проверить тестовые работы студентов, чтобы немного разгрузить свой мозг. Но ни черта не получилось. Глупые ошибки в ответах только еще больше раздражали меня. Сколько не читай лекции, а всё равно найдется умник, который спутает Пушкина с Лермонтовым или Лермонтова с Гоголем, что кажется еще абсурдней, чем первый вариант бестолковой подмены.

Сложив листочки в папку, я вернулся в спальню и как можно осторожней лег в постель, чтобы не потревожить Соню. Она не спала, я отчетливо это видел в мелкой дрожи ее красивых изящных плеч. Думает, раз отвернулась от меня, то я ничего не пойму? Маленькая, наивная девочка, вошедшая в мою жизнь совсем случайно, но бесценно вовремя.

— Что тебя тревожит? — тихо спросил я, обнимая ее.

— Ничего. Прошу, перестань донимать меня расспросами, — Соня не убрала моей руки, но и не придвинулась ближе, как обычно она это любила делать.

Наутро я ее уже не застал дома. Мы всегда уезжали в университет вместе и такой резкий сбой в нашем маленьком скромном ритуале начал пугать меня еще больше. Краткая записка на тумбочке у кровати гласила, что Соня уехала в университет одна так ей к первой паре, и она не хотела меня будить. Чушь всё это собачья! Глупая отписка.

Мой рабочий график сегодня начинался уже после третей ленты, поэтому я решил съездить к Лизе в больницу и проведать. Первая операция прошла не так давно и, к счастью, успешно. Прогнозы врачей насчет успешного выздоровления утвердились, процент повысился, что не могло не радовать меня. Теперь всё дело за реабилитационным периодом, если он пройдет как надо, следующая операция не потребуется. Лиза оказалась на редкость стойкой и выносливой пациенткой, чем приятно удивила докторов.

Мы сидели в комнате отдыха. Лиза была всё еще бледная и худая, но глаза светились жизнью. Я это расценил как хороший знак.

— Максимка, а ты почему без Сони? — поинтересовалась сестра, когда разговор на тему здоровья и докторов уже был пройден.

— Учится она, — ответил я, стараясь выглядеть веселым.

— У вас всё хорошо? — Лиза тонко ощущала меня, не зря же мы родные брат и сестра.

— Да, вроде бы, — я криво улыбнулся.

— Поссорились?

— В том-то и дело, что нет. Просто что-то между нами происходит, а я не могу понять, что именно и чувствую себя из-за этого полным болваном.

— Поделись, может, я смогу чем-то помочь? Мне очень нравится Соня. Она прекрасно тебе подходит, вы и смотритесь вместе гармонично. Больше того скажу, она делает тебя лучше. Ты так преобразился.

— Я и сам это чувствую. Знаешь, я даже подумываю над тем, что когда ты пойдешь на поправку, а Соня окончит университет, то я сделаю ей предложение.

— Правда? — глаза Лизы от удивления расширились, и она даже привстала.

— Да, — я чувствую себя немного смущенным. — Но вся эта ситуация, которая сейчас складывается между нами, мне совсем не нравится. Она переживает из-за чего-то и не хочет со мной этим делиться.

— Послушай, — сестра положила свою худую руку поверх моей. На контрасте с моей смуглой кожей Лиза казалась совсем бледной, почти прозрачной и субтильной, будто ребенок. — Не дави на нее и не пытайся выпытать у Сони всё, что ее беспокоит. Если вам суждено быть вместе, если вы действительно любите друг друга, то всё разрешиться тогда, когда положено.

— Может, ты и права, — немного помолчав, произнес я.

— Настоящая любовь не любит спешки.

Внезапно в кармане моих джинсов завибрировал мобильник. Я быстро вынул его и увидел номер Щербицкого.

Жертвовать возможностью нормально поговорить с Лизой я не собирался, ведь и так в последнее время пляшу под дудку Аркадия как мальчик какой-то. Все эти бои, плановые и внеплановые уже выели мне весь мозг. Иногда я сплю и вижу, как сестра навсегда покидает здание больницы совершенно здоровая и счастливая, а я, отработав долг, ухожу с ринга. Осталось еще чуть-чуть потерпеть и конец этим мучениям.

— Ты не ответишь? — с любопытством поинтересовалась Лиза.

— Потом перезвоню, — сбрасываю звонок.

— В общем, ты меня понял, — подытожила сестра. — И всё же не забывай, что Соня младше тебя и совсем не знает жизни. Делай хотя бы на этом скидку. Сам ведь часто бывал скрытным, да и несносным мальчишкой тоже, — обескровленные губы Лизы растянулись в нежной улыбке.

— Знаю, — тяжко вздыхаю. — В конце концов, прекрасно понимал, что легко не придется, — телефон снова настойчиво завибрировал.

— Иди уже, а то не дозвонятся до тебя.

— Подождут.

— Иди-иди. Скоро моя медсестра придет, обед будет, потом на процедуры поведут. В общем, твоя сестра занятая даже в стенах больницы.

— Это уж точно, — я заулыбался, а сам хотел завыть от необъяснимой щемящей боли в груди. — Ты только береги себя, ладно?

— Поверь, за мной здесь так хорошо присматривают, что и беречься не от чего. За меня не переживай, я уже давно взрослая девочка, а вот Сони ты нужен. Надеюсь, у вас всё наладится.

— Я тоже надеюсь.

Уже шагая в сторону больничной стоянки, я почувствовал, что телефон опять начал вибрировать. Иногда Щербицкий умеет быть настойчивым.

— Да! — рявкаю в трубку и ищу в карманах куртки ключи.

— Что, Багир, плохой день? — веселый голос Аркадия жутко меня раздражает.

— Чего ты хочешь? — открываю машину и сажусь за руль.

— Будь чуточку поласковей с рукой, которая тебя кормит. Что за тон? Где нормы приличия?

Если бы я не так плотно зависел от Щербицкого, то уже давным-давно набил ему морду за его издевательский тон и насмешки. Но пока что мне ничего не оставалось, как играть по его правилам.

— Зачем звонишь? — уже спокойней спрашиваю я. — У меня вроде ближайшие пару дней выходные.

— Забудь об этом. Сегодня вечером у тебя бой, — серьезным без тени прежней легкомысленности тоном заявил Аркадий.

— Какой еще бой? Мы не договаривались так. Мне оклематься надо, я не готов и не собираюсь зарываться еще глубже. Мой долг перед тобой почти отработан.

— Прости, старик, но боюсь, что в этот раз от меня ничего не зависит. Тобой заинтересовались новые люди, хотят увидеть, на что ты способен. Привезут своего бойца, ты должен отстоять честь нашего скромного клуба.

— Это уж как-нибудь без меня, я тебе не груша для битья.

— Ну, чего ты кипятишься? — подхалимство Щербицкого говорила сейчас только об одном — его ждет крупная выгода от сегодняшней авантюры.

— Потому что, ты меня втягиваешь в какое-то дерьмо.

— А что, если я тебе скажу, что при выигрыше ты сразу же погасишь весь свой долг передо мной, м? Тебе ведь еще минимум три боя надо пройти, а так можешь одним махом и подзаработать и со мной рассчитаться. Я знаю этих людей, бабок они не пожалеют, чтобы увидеть «мясорубку».

— А если проиграю? Очевидно, что по горло увязну в долгах.

— А ты сделай так, чтобы не проиграть.

Я задумался. Сделка эта была рискованной, но выгодной. Мне всего лишь нужно победить, чтобы избавиться от Щербицкого. Соня больше не должна будет наблюдать мою «разукрашенную» физиономию, наконец-то перестанет нервничать. Я так отчаянно хотел, чтобы между нами всё в конце концов наладилось. А это возможно в том случае, если в нашей жизни больше не будет места этим боям и ссорам из-за них.

— Что за противник?

— Воот, это уже другой разговор, — Аркадий тут же повеселел. — Не буду врать и говорить, что он дрыщ, но думаю, у тебя есть все шансы надрать ему зад.

— Хорошо, вечером я подъеду.

Глава 19

— Решено! — твердо заявила Наташа, когда я она и Ленка со Светкой стояли в женском туалете.

— Что ты уже решила? — закатив глаза, спросила Лена, балуясь с сушилкой для рук.

— Раз уж девочки, — Наташка бросила многозначительный взгляд на меня и Свету, — помирились, то почему бы нам вчетвером немного не посидеть где-нибудь? Мы так давно уже не собирались вместе. В клуб не особо хочется идти, а вот какая-нибудь кафешка вполне подойдет.

С одной стороны идея Наташи мне нравилась, я уже просто физически не могла находиться то дома, то в университете. Все эти бетонные стены, которые я вижу изо дня в день, невероятно больно сдавливают со всех сторон. Мне трудно даже быть рядом с Максом, я чувствую себя грязной и подлой предательницей. Он беспокоится обо мне, искренне хочет помочь, а я… А я танцевала голая перед другим мужиком, только чтобы спасти Макса и это съедало меня изнутри. Я ведь даже сегодня утром буквально убежала из дома, только бы не встречаться с таким доверчивым и ласковым взглядом Максима. Надеюсь, что когда приду домой, он будет занят работой или вообще ляжет спать.

— Сонька? — Лена осторожно коснулась моего плеча, и я непонимающе посмотрела на нее.

— Что?

— Ты ведь пойдешь с нами?

— Да, конечно, — я выдавила из себя улыбку.

Мы расположились в небольшой уютной кофейне всего в двух трамвайных остановках от университета. Сидя у окна за милым деревянным столиком круглой формы, я разглядывала свой зеленый чай с лимоном и пыталась вникнуть в общую беседу.

— Короче, я набралась смелости и рассталась вчера со своим уже бывшем парнем, — торжественно объявила Лена, делая глоток своего кофе.

— Ну, наконец-то! — всплеснула руками Наташа. — Давно уже пора было это сделать. Сколько ты тянула резину? По-моему, с конца лета?

— Ага. Решила и подумала, что мне такой парень не нужен. Ни одной юбки пропустить не может! Он, конечно, особо не расстроился, да и я тоже.

— Так выпьем за это, — предложила Светка, и мы все вместе чокаемся нашими чашками.

— А мои родители всё-таки приняли решение не разводиться, — продолжила разговор Наташа. — Вся эта история длилась долго и мучительно, но, кажется, они нашли в себе благоразумие не разрушать двадцатилетний брак.

— Это прекрасная новость, — произнесла я, искренне радуясь за подругу, ведь в моей семье развод оказался чем-то неизбежным.

— Знаете, девочки, ни кому не пожелаю встрять в такую ситуацию, — серьезным тоном заявляет Наташа и немного помолчав, возвращается в привычное веселое расположение духа.

— Ну, раз такое дело, — начала Светка. — То мне тоже есть чем поделиться. Короче, я начала встречаться с одним парнем. Он — программист, в прошлом году окончил университет, теперь работает в компании своего отца.

— Вот так поворот, — вставила Ленка. — Ничего себе! Это круто.

— А как зовут его? — поинтересовалась Наташа.

— Андрей, — смущенно ответила Света. Я не так часто видела ее смущение, поэтому была почти уверена, что подруга по уши влюблена в своего молодого человека.

— А чем нас порадует Соня? — Лена с любопытством посмотрела на меня, впрочем, как и все остальные девочки.

Как обычно я не могла ничем хорошим похвастаться, да и пожаловаться тоже. То, в какую историю я влипла, не предполагает долгие дискуссии. Да и не безопасно это.

— Ничем, — жму плечами. — Всё у меня хорошо.

— Конечно, хорошо! — поддержала меня Света. — Она ведь живет с таким красавчиком! Тут проблемы никак не предусмотрены.

Я ничего не ответила на эти слова, только улыбнулась, пытаясь изобразить на своем лице радость. Проблемы не предусмотрены, а как же… Очень бы хотелось, чтобы всё бело именно так, но пока это невозможно.

Мы еще немного посидели, обсудили последние сплетни, что ходят по университету и когда уже начало смеркаться решили разойтись по домам. Наташа с Леной ушли к трамвайной остановке, что располагалась в противоположном направлении от нашей.

Спрятав руки в карманах куртки, я быстро шагал вслед за Светкой. Давящее предчувствие чего-то плохого вдруг охватило меня и поселилось где-то в области солнечного сплетения. Я резко остановилась и глубоко вдохнула холодный воздух, а затем медленно выдохнула.

— Что с тобой? — Света подошла ко мне и обеспокоенно заглянула в глаза.

— Не знаю. Просто вдруг как-то не по себе стало, — нахмурившись, ответила я.

— Слушай, может, ты забеременела?

— Нет, — тут же последовал мой твердый ответ. С циклом месячных у меня всё было в порядке, да и сексом мы с Максом в последний раз занимались уже давно.

— Давай я тебя проведу домой, а то вдруг ты еще в обморок упадёшь. У нас тут мимо пройдут и даже не помогут.

— Нет, не надо, — я вяло улыбнулась. — Всё нормально.

— Ну как это «нормально»? Ни с того, ни сего стало плохо.

— Спасибо, Свет, но, правда, я в полном порядке.

— Как хочешь. Давай хоть в трамвай посажу, а как будешь дома, обязательно позвони мне, ладно?

— Хорошо.

Когда трамвай благополучно тронулся с места, я удобней устроилась у окна и, прислушавшись к собственным ощущениям, поняла, что странное предчувствие никуда не делось. Внезапно завибрировал мой мобильник. Звонил Макс. Секунду собираясь с мыслями, я всё-таки отвечаю на звонок, понимая, что бесконечно избегать разговора — бессмысленно.

— Привет.

— Привет. Ты где? — голос Макса какой-то непривычно хриплый и тревожный.

— С девочками в кафе сидела, сейчас вот уже еду домой.

— Это хорошо, я тоже скоро буду.

— А ты сам-то где? — насторожилась я.

— Прости, я, кажется, нас сильно подвел, — вдруг проговорил Максим невыразимо-грустным голосом, от которого у меня мурашки прошлись по коже.

— Что? Ты о чем таком говоришь? — я непроизвольно поддалась чуть вперед.

— Щербицкий мне сегодня предложил бой, который мог покрыть мой долг и дать возможность заработать сверху, но, — повисла долгая, практически доводящая до безумия пауза.

— Что «но»? — не выдержала я.

— Я проиграл. Не знаю, как это произошло, но уверен, что Щербицкий в этом замешан. Противник знал все мои слабые места, все мои техники. Мы вообще впервые вместе на ринге.

Макс что-то еще говорил, пытался объяснить ситуацию, но я его уже практически не слышала. Он проиграл еще один бой… Этот факт будто вогнал мне нож в грудную клетку. Я не переспала с Щербицким вот он и начал мстить. Если бы я не находилась в общественном месте, то непременно закричала во всё горло от едкого чувства безысходности и вины. Черт!

— Сонь, ты меня слышишь? — эхом отдалась в моей голове обеспокоенный голос Максима.

— Слышу, — бесцветным тоном ответила я.

— Мне очень жаль. Я полный придурок.

— Давай поговорим об этом дома, — я сбросила вызов и просто уставилась в мутное стекло трамвая, не видя ничего из-за выступивших слез.

Я злилась и на Макса, и на себя, и на этого проклятого слизня Аркадия, но вместе со злостью испытывала абсолютную выжигающую все клетки беспомощность. Куда идти? Что делать? У кого просить помощи?

Трамвай остановился, меня немного тряхнуло. Кое-как пытаясь снова научиться контролировать свои ноги, выхожу на улицу. Холод тут же пробирается под воротник куртки, рассыпая бисер колючих мурашек. Чувствую, что меня штормит, будто я пьяная, но проблема в том, что алкоголя в моем организме нет.

Не хочу снова видеть побои на лице Максима. Не хочу обрабатывать их, целовать напрочь разбитые и такие горячие костяшки пальцев. Не хочу целовать его губы, наперед зная, что металлический привкус крови просто неизбежен. Хочу, чтобы всё было как раньше. Это бесконечная тоска в любимых карих глазах уже сродни яду, убивает, выжигает жизнь Макса и мою заодно. Нас двоих будто стянуло плотным железным кольцом, мы прижаты друг другу, обездвиженные и никак не можем разорвать жесткие путы.

За пронзительным холодом следует неприятная духота. Расстегнув куртку и ослабив узел шарфа, я остановилась, чтобы отдышаться, остудиться. Хочется плакать, но я держусь только потому, что знаю — слезы никак не помогут и даже не облегчат душевного состояния.

Мы должны поговорить. Я должна во всём признаться. Максу это не понравится и возможно он мне этого никогда не простит. Если честно, то я сама себя не прощу. Скорей загрызу.

Плетусь к уже давно знакомому и так быстро ставшему родным дому. Голова от мрачных мыслей, накатывающих волн паники и боли будто раскалывается пополам. Надо позвонить Свете, сказать, что я уже добралась, чтобы она не переживала зря.

Экран мобильника плывет перед глазами, пока я пытаюсь почти, что вслепую найти необходимый номер телефона. Это всё из-за нервов, всегда начинаю плохо видеть, когда очень сильно нервничаю. Нажимаю кнопку вызова и сгребаю с обочины немного снега. Он быстро тает в горячей руке, но при этом успевает хоть немного остудить.

— Алло? — слышу голос подруги.

— Я уже на месте, — мой же голос звучит как-то странно, чужеродно, будто с того света.

— Хорошо. Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — вру уже из последних сил, понимая, что, если Света узнает хоть часть той правды, которую знаю я, то она автоматически попадет в поле риска. Уже достаточно того, что в этом поле нахожусь я и Макс.

— Сонь, — серьезным, даже слишком серьезным тоном обратилась Света. — Я люблю тебя практически как свою сестру. Если тебе понадобиться хоть какая-нибудь помощь, то я всегда готова тебе ее оказать. Слышишь меня?

— Слышу, — а сама уже давлюсь собственными слезами.

— Иди домой. Отдохни. Сделай себе ванну, съешь что-нибудь вкусное и постарайся поспать. Ладно?

— Хорошо, — я сунула телефон в карман куртки и, глянув на руку, увидела, что снег давно уже растаял.

Надо домой, пока я не заболела и тем самым не добавила в общую кучу проблем еще одну. Я практически добралась до своего подъезда, когда услышала за спиной приглушенный снегом звук подъезжающей машины. Подумала, что это Макс, обернулась, но вместе ожидаемого серебристого автомобиля, увидела черный. Окна тонированные, кто внутри — непонятно.

В груди затрепыхался неконтролируемый страх. Я поспешила к железным дверям, отчего-то испугавшись черной машины. И не зря. Я даже ключи не успела достать из сумки, когда чьи-то сильные грубые руки оторвали меня от земли, зажав рот рукой. Я взвизгнула и вцепилась в чужую руку, но это ничем не помогло. Мне быстро потащили в машину. Я брыкалась, билась ногами, но мое сопротивление больше напоминало бестолковый крик перед бушующим морем. Кричи, не кричи, а голос твой всё равно не слышно.

Меня буквально бросили на заднее сидение и с оглушающим хлопком закрыли дверь. Когда я с трудом приняла вертикальное положение, ощущая, что меня вот-вот может вывернуть наизнанку, машина резко сорвалась с места.

— Что происходит? — слабым, но дико озлобленным тоном спросила я, фокусируя взгляд на силуэте, сидевшим недалеко от меня.

— Ничего, дорогая, — этот противный голос тут же отрезвил меня.

— Вы? — я ненавидящим взглядом уставилась на Щербицкого.

— Я дорогая, — он включил свет в салоне, и улыбнулась одной и своих мерзких улыбок.

— Зачем? Куда вы меня везете?

— Обсудим все эти вопросы чуть позже, милая. А пока наслаждайся поездкой в моей чудной компании.

Глава 20

Меня всё еще колотило и подташнивало, но теперь уже не от страха и нервов, а от злости. Она буквально распирала в моей грудной клетке, требуя крови и отмщения. Щербицкий же вел себя расслабленно и даже улыбался, явно забавляясь тем, что он здесь главный и именно он всех держит на крючке.

Обхватив себя руками, я вперила злобный взгляд в окно автомобиля, совершенно не представляя, что меня ждет дальше. Была мысль попытаться незаметно позвонить Максу, он бы услышал голос Аркадия, возможно, что-нибудь из этого понял. Но в последний момент я отказалась от этой затеи — Щербицкий не выпускал меня из виду.

Через некоторое время машина остановилась у клуба. Этим клубом оказалась «Лагуна». Глянув на Аркадия, я поняла, что это не просто обычное совпадение.

— Здесь я тебя впервые увидел, — тут же объяснил он. — Но, кажется, в тот вечер ты отдала свое предпочтение Багиру. Ощущаешь дух символизма?

Я ничего не ответила, только сильней стиснула зубы. Мерзкий холодок, конечно, прошелся вдоль позвоночника от слов Щербицкого, но выражение моего лица осталось непроницаемым.

— Идем, — продолжая улыбаться, Аркадий открыл дверь и протянул мне руку. Я ее не приняла и вышла самостоятельно.

Может попробовать убежать? Я осмотрелась по сторонам, увидела, что бдительная охрана молча следует за нами и отказалась от еще одной своей идеи. Поймают и мало ли что со мной сделают.

— Не советую прерывать нашу встречу, — Щербицкий крепко ухватил меня за предплечье и потащил в клуб.

Музыка, свет прожекторов, смешенный с полумраком, в общем, типичная атмосфера для «Лагуны». Аркадий предусмотрительно повел меня за самый дальний столик. Я попыталась высвободиться, но он лишь едко ухмыльнулся.

— Дорогая, веди себя пристойно.

Усевшись на маленький диванчик, я измеряла ненавистным взглядом охрану и их хозяина-слизня.

— Что вы от меня хотите? — едва контролируя свои эмоции, задала я вопрос Щербицкому.

— Напомнить тебе на тот случай, если ты забыла, что выйти из игры не получиться. Я пощадил тебя в прошлый раз, а теперь, учитывая, что Багир погряз в долгах из-за своего проигрыша, ты мне будешь должна больше, чем просто секс.

— Что? Почему это? — я нахмурилась.

— Это будет единственной причиной, по которой я не уберу Багира. В последнее время от него только одни проблемы. Станешь моей любовницей, уйдешь от Макса, и всё у всех будет в шоколаде. Думаю, ты уже поняла, что я сейчас полностью контролирую жизнь твоего милого преподавателя, — Щербицкий всё это говорил с улыбкой, от которой меня стало тошнить еще больше.

— Я не брошу Макса и не стану вашей подстилкой, — с нервозностью ответила я и вскочила с дивана.

— Сядь! — рявкнул Щербицкий и охранник тут же с силой усадил меня на место. — То, что ты можешь взбрыкнуть, было слишком очевидным. Давай избавим друг друга от истерик и высокопарных речей. Даю тебе пять минут на размышления. Либо ты переходишь в мое полное подчинение, и все продолжают жить как раньше, либо я заставлю страдать и тебя, и Багира. Подумай хорошо, дорогая, — Аркадий поднялся с дивана и куда-то удалился в сопровождении охраны, предварительно забрав мой мобильник.

Голова буквально взрывалась от переизбытка истерично сменяющих друг друга мыслей. Меня тошнило, ломало и трясло. Удивительно, что я вообще еще находилась в сознании, а не упала в беспробудный обморок.

Всё внутри меня противилось, отторгало, словно какую-то заразу, предложение Щербицкого. Я не могла и не хотела предавать Макса. Он это не заслужил. Я не верила Аркадию и была непроходимой идиоткой, когда решила, что он сдержит свое слово. Такие люди не умеют быть честными, для них это противоестественно. Манипуляции, ложь, шантаж — это всё, на что способен Щербицкий.

Понимая это, я судорожно начала искать пути отступления, пока существовал хоть маленький шанс удрать отсюда. Неожиданно в толпе людей, которым и дела не было до того, что происходило буквально у них перед носом, я заметила Женю. Никогда не могла подумать, что буду настолько рада появлению своего бывшего парня. Мне всего лишь нужно было убежать отсюда или хотя бы позвонить Максу.

Когда Женя подошел чуть ближе к столику, за которым меня оставили, я вскочила и чуть ли не снесла бывшего с ног.

— Сонька, смотри куда идешь! — Женя как обычно не в духе.

— Помоги мне, — сиплым голосом проговорила я, вцепившись в воротник рубашки.

— Ты чего? Выпила? — он отцепляет от себя мои руки и улыбается, а я резко захотела ударить Женьку, чтобы он понял — тут нет места шуткам.

— Мне нужно убраться отсюда, — я оглянулась по сторонам, но Щербицкого нигде не обнаружила. — Помоги, пожалуйста, — я уже была готова сорваться на крик, но ком слез больно стянул горло.

— Окей, — Женя глянул на меня как на умалишенную, но я уловила в его взгляде смутное понимание. — Идем, — бывший схватил меня за руку и быстро вывел из клуба.

Я страшно боялась, что нас сейчас схватят и наступит неминуемый конец, но больше всего я боялась, что после расправы над нами, они отправятся к Максу. Весь этот вечер и последний месяц в целом, напоминал мне какой-то жуткий кошмар, замкнутый круг, из которого не получается выбраться.

— Садись, — приказал Женя, открывая свою машину.

Я не знаю, почему он решил мне помочь, ведь после расставания мы ни разу друг с другом заговорили. Но сейчас у меня не было времени копаться во всём этом. Дрожащим голосом я назвала адрес своего дома и спрятала лицо в холодных как ледышки ладонях.

— Сонь, ты под наркотой что ли? Или я вообще ничего не могу понять, — произнес Женя, когда здание «Лагуны» осталось уже далеко позади.

— У меня проблемы, — бесцветным тоном ответила я, убирая руки. — Мне нужно было уехать и так уж получилось, ты встретился на моем пути как никогда вовремя.

— Окей, а что за проблемы? Кто-то приставал?

— Можно и так сказать, — я нервно подергивала край своего шарфа, мысленно считая каждую секунду до того, как прибуду домой.

Путь оказался не таким уж и долгим, но для меня он длился целую вечность. Эта странная опция времени то замедляться, то ускоряться до невозможности, сейчас жутко меня нервировала.

Автомобиль остановился прямо у моего подъезда. Волна первобытного страха немного спала и накатила какая-то странная, нечеловеческая усталость, будто за этот вечер я сразу же прожила несколько жизней.

— Ты вся дрожишь, — отметил Женя, а я уже давно перестала это замечать. — С тобой всё в норме?

— Нет. Но спасибо тебе за то, что подвез, — я глянула на своего бывшего парня и отчётливо ощутила ту непроходимую бездну, что существовала между нами. У него — беззаботная жизнь студента, — у меня же — полный хаос по всем фронтам. — Правда, спасибо, — я вышла из машины и быстро зашла в подъезд, всё еще боясь, что кто-то наброситься на меня сзади.

Поднявшись на нужный этаж, я уже хотела открыть своим ключом дверь, как она сама неожиданно поддалась, и на пороге возник Макс. Его разбитые брови, и синие скулы с опухшей нижней губой свидетельствовали о непростом бое. Карие глаза сейчас казались мне темней обычного. Он злился, только не знаю на кого и почему.

— Где ты была? И что с твоим телефоном? — сухо спросил Максим, окинув меня изучающим взглядом.

— Нам нужно серьезно поговорить, — устало заявила я, протискиваясь между телом Макса и дверным косяком в квартиру.

После встречи с Щербицким, его угрозами и ультиматумами, я уже просто физически не могла бояться грядущего разговора. Единственное, что нервы давали о себе знать, поэтому я ходила туда-сюда по комнате, пока Максим сидел на диване и ожидал от меня услышать хотя бы слово.

Я рассказала всё, как было, ничего не утаив. Это было сложно, трудней, чем когда-либо. Голос предательски дрожал, к горлу подступил ком, но я запретила себе останавливаться на полуслове. Макс слушал меня, не перебивал, ничего не говорил, почти не двигался, только хрустел суставами на счесанных боем пальцах.

Мне было стыдно за свой поступок. Если бы я не струсила и всё сразу рассказал, то возможно ситуация сложилась иначе, а может быть и усугубилась. Я окончательно во всём запуталась, потерялась и искренне не понимала, как мы выберемся из этого болота.

Когда мой рассказ был окончен, я остановилась и глянула на Макса, он устремил суровый взгляд в одну точку. Пока я ждала хоть какой-нибудь реакции, то, кажется, прожила еще несколько жизней. Дышать нормально не получалось, а сердце тяжело стучало в груди, рождая в ушах неприятный шум.

Именно сейчас всё должно решиться. Благополучие Макса оказалось для меня важней собственной гордости. Да, я была готова унизиться, пожертвовать собой, только для того, чтобы его никто не тронул. Но оценит ли этот поступок Максим? Сможет ли он понять то положение, в котором я оказалась? Это была слишком жестокая проверка чувств.

Макс был черней тучи. Я видела, как эмоции на его лице сменяли друг друга. Шок перетекал в злость, злость в удивление, затем опять в шок и так по кругу. Он не ожидал от меня такого, я и сама не думала, что могу поступить подобным образом.

Сейчас я вверила в руки Макса дальнейшую судьбу наших отношений. Выбор теперь оставался за ним. Я свой уже сделала, когда пошла на поводу у Щербицкого, стремясь уберечь человека, который мне дорог, которого я люблю, несмотря на наши ссоры, разногласия и прочее.

Я слышала, как тикают часы, настолько прочной была тишина между мной и Максом. Это сводило с ума. Я нервно кусала свои губы, ожидая приговора. Меня снова начинало трясти, а комната перед глазами от переживаний резко закачалась.

Макс медленно поднялся на ноги и впервые с того момента, как я начала свой рассказ, он посмотрел на меня. Взгляд его карих глаз был тяжелым, всю эту тяжесть можно было почти, что ощутить физически. Усталость, скопившаяся за последнее время, тенью упала на любимое лицо. Макс был надломлен не только моим поступком, но очевидно и всем произошедшим.

Он продолжал смотреть на меня и эта вселенская грусть, смешенная с сожалением, в глазах Максима жгла мне грудь. А как всё начиналось! Просто поход в клуб, просто случайная встреча, он — преподаватель, я — студентка. И во что мы превратились? Макс подошел первым и забрал меня, всю трясущуюся и на грани нервного срыва в свои крепкие и теплые объятия. Это именно то, что мне сейчас было крайне необходимо. Моя личная панацея от всех бед и страхов.

— Я убью его, — вдруг тихо с рыком дикого животного прошипел мне на ухо Максим, тем самым разрушив мою секундную гармонию, зародившуюся в любимых руках.

Я отскочила в сторону, будто бы меня кипятком облили, и ошарашенным взглядом уставилась на Макса. Он не шутил, я это сразу поняла по его серьезному выражению лица. И это было страшно, по-настоящему страшно, когда близкий человек доведен до запретной грани.

— Даже не смей думать о таком, — я ударила его в плечо, но Максим не шелохнулся.

— Я не смогу теперь спокойно жить, зная, что Щербицкий принудил тебя к подобному, — металл в его голосе обжигал и ранил.

— Ты себя слышишь?! С ума сошел? Тебя же за это посадят! А он… Он добьётся своего, разделив нас! Мы должны сесть и подумать, как нам быть дальше. Этот Щербицкий превратил тебя в пушечное мясо. Я не могу видеть тебя таким, — меня, наверное, раз уже в сотый за прошедший день затрясло, и я расплакалась. Я плакала до раздирающей боли в груди, до нехватки кислорода в легких, до полного изнеможения.

Макс снова заключил меня в объятия, отнес в спальню, аккуратно уложил в кровать и качал в своих руках, будто маленького ребенка. Я же продолжала плакать, но уже не потому, что не могла остановиться, а чтобы хоть как-то освободиться от неподъемного груза, который лег мне на грудь.

— Всё будет хорошо, — тихо шептал на ухо Макс, нежно целуя мое лицо. — Моя маленькая, всё будет хорошо.

Его убаюкивающий голос сыграл со мной злую шутку — я уснула тогда, когда этого делать вообще нельзя было. Просто во мне не осталось сил, только и получалось, что дышать, хоть как-то помогая своему организму жить. Мне ничего не снилось. Сон больше напоминал темную густую субстанцию, что обволакивала меня, буквально утаскивала на самое дно.

Когда я в следующий раз открыла глаза, за окном уже прослеживались первые предрассветные намеки. В комнате было как-то холодно, серо и до жути угрюмо. Я поежилась, ощущая, что руки и ноги дико замерзли, хотя меня укутали в одеяло.

Осмотревшись по сторонам, я не обнаружила рядом с собой Макса. Меня всю передернуло, а страшные мысли тут же тенью скользнули в сознание. Он не мог. Не мог пойти на такой отчаянный шаг. Я верила в благоразумие Макса, но при этом уже вскочила с кровати, чтобы броситься на его поиски. Запутавшись в одеяле, я рухнула на пол, но быстро поднялась и выбежала в гостиную. Она была пустой и казалась какой-то совсем чужой. В ванной Максима тоже не оказалось, и последним пунктом была кухня. Сердце от облегчения ухнуло куда-то вниз, когда я увидела знакомый силуэт, стоявший у окна. Здесь. Рядом. Я улыбнулась, но тут же нахмурилась. Что-то было не так.

Я на каком-то ментальном уровне ощутила мощные потоки напряжения, исходившие от Макса. Его широкая спина была немного сгорблена, одна рука уперлась в подоконник, будто это единственный выступ, который помогает не упасть в пропасть. Во второй руке я обнаружила телефон. Длинные пальцы с такой силой сжимали смартфон, отчего кожа на них побелела, и казалось еще немного и мобильник треснет.

— Макс? — настороженно обратилась я. — Что с тобой?

— Звонили из больницы, — отстранённым и каким-то надтреснутым голосом проговорил он. — Лиза пропала. Ее не могут найти. Тут явно не обошлось без Щербицкого.

Глава 21

(Макс)

Мне стоило огромных усилий убедить Соню отправиться в университет. Она переживала и за меня, и за Лизу, которая сейчас непременно находилась в руках Щербицкого. Я понимал Сонину тревогу, но сейчас будет лучше, если она уедет на учебу.

— Нет! — упрямо протестовала она. — Я боюсь за тебя! Боюсь, что ты можешь не справиться с собой и…, - она осеклась, но я прекрасно понял, что имелось в виду. Соня опасается того, что я могу не сдержаться и накинуться на Щербицкого. Если честно, то я и сам побаивался себя сейчас.

Этот ублюдок переходил уже все мыслимые границы. Моя жизнь, моя девушка, теперь он подобрался и к моей сестре.

— Всё будет в норме, — сжимаю дрожащие плечи Сони и смотрю ей прямо в глаза. — Он знает, что в скором времени мне должно стать известно о пропаже Лизы. Знает, что я в первую очередь поеду к нему.

— А вдруг с тобой случится что-то плохое?

— Не случится. Хотел бы убить, давно это сделал. Щербицкий — просто садист и торчок, ему нравится издеваться над людьми, доводить их до грани.

— Пообещай, что ты будешь держать себя под контролем, — Соня смотрела на меня таким пронзительным, полным отчаянья и страха взглядом, что мне стало даже не по себе.

— Принцесса, — мягко произнёс я.

— Нет, — она отрицательно мотнула головой, — просто пообещай. Я верю тебе, и не хочу, чтобы ты сломал себе жизнь.

— Обещаю, — без пререканий проговорил я и поцеловал Соню в лоб. — Лучше сама из университета не уходи. Я заберу тебя, ладно?

— Да.

После того, как я отвез Соню на учебу, тут же выкрутил руль и погнал в сторону клуба. Во мне клокотала настоящая ярость, но я старался держать в мыслях данное обещание, тем самым урезонивая свой пыл. Я хотел врезать Щербицкому. Размозжить его башку и наблюдать за вытекающими из разбитой черепной коробки мозгами. Но этого никак нельзя было допустить в реальности. Если я дам слабину, но этот урод утащит меня на самое дно болота.

Резко торможу у клуба и быстро шагаю внутрь. Как обычно встречаю своего друга — Андрея — охранника этой забегаловки. На лысой голове кроме татуировки скорпиона теперь красуется еще и волк, воющий на луну.

— Багир? Не думал тебя сегодня увидеть. Какими судьбами?

— Щербицкий на месте? — тут же спрашиваю.

— Как обычно. А ты чего такой дерганный? Случилось что?

— Пиздец полный, — обычно я редко позволяю себе материться, вроде как преподаю в университете, но нервы уже просто сдали. — Щербицкий мою сестру прямо из больницы украл, совсем берега попутал.

— Лизку что ли? — брови Андрея от удивления медленно поползли вверх. Знаю, что она всегда ему нравилась, но он отчего-то не хотел признаваться в очевидном.

— Да.

— Не переживай, старик, сообразим что-нибудь. Помогу, чем смогу, так сказать.

— Да чем тут поможешь? Ладно, мне идти надо, свидимся еще.

Я быстро прошел узкий коридор и попал в общую залу. Сейчас она была непривычно пустынна. Обвожу изучающим взглядом столики и нахожу силуэт Щербицкого. Он вальяжно развалился на стуле и курит сигару. Кулаки так и чешутся, но я мысленно считаю до десяти и подхожу к нему.

— Какая неожиданная встреча! — Щербицкий фальшиво мне улыбается. — Чем обязан такому дорогому гостю? — он затянулся и выпустил в мою сторону облако сизого дыма.

— Где моя сестра?! — ударяю кулаком по столу с такой силой, что показалось деревянная мебель, вот-вот расколется пополам, но Аркадий продолжил спокойно курить, даже бровью не повел. Пуганный сукин сын!

— Ты присядь, — уже без тени улыбки проговорил Щербицкий.

— Пошел ты! Где Лиза, мать твою?!

— Какой же ты иногда бываешь невыносимый, — он недовольно закатил глаза и подал кому-то знак рукой.

Я обернулся и увидел подошедшего к нам громилу. Он крепко держал в своих ручищах мою сестру, зажав ее рот ладонью. Кажется, мое сердце совершило в груди кульбит и провалилось куда-то в желудок, превращаясь в кусок льда, тем самым разнося мороз по всему организму. Читай на Книгоед.нет

Лиза по-прежнему была одета в больничный халат, тапочки, на голове красовался платок с красиво повязанным углом. Я был готов убивать, но вовремя вспомнил обещание, данное Соне.

— Ей в больницу надо, — прошипел я, переводя взгляд с заплаканного лица сестры на Щербицкого.

— Никто в этом не сомневается, поэтому в твоих интересах сесть и засунуть свою истерику глубоко в задницу.

Лизу увели. Я чувствовал себя паршиво, будто просрал всё, что имел. Впрочем, я находился на волоске отэтого.

— Чего ты от меня хочешь? — мой голос отдавал металлом.

— Сегодня ночью будет бой…

— Нет! — рявкнул я. — В эти игры ты со мной больше играть не будешь! Я уже просек, что ты меня подставил в прошлый раз, чтобы я пахал на тебя, выплачивая непонятный долг.

— В этот раз всё серьезно, — Щербицкий потушил сигарету и выпустил облако дыма в сторону. — Тут уже заинтересована моя «крыша». У них есть боец. Машина для убийств. Деньги стоят такие, которых ни я, ни ты в жизни в руках не держали.

— Зачем ты мне это предлагаешь? У тебя полно других бойцов.

— Они мне еще нужны, — опять эта улыбочка, которую хочется стереть кровью.

— Тогда с чего ты решил, что я стану тебе помогать?

— У меня твоя сестра и я могу прикончить ее в любой момент, ровно, как и твою красавицу Соню. Твоя задача в этом бою — проиграть. Нужно просто удовлетворить эго «крыши», но, чтобы без очевидного наёба. Сделаешь, как надо, отпущу тебя и твоих баб на все четыре стороны. Так что думай, давай быстрей.

Первая мысль — отказаться, но я не спешил ее озвучивать. Всё уж слишком складно получалось, надо только проиграть и устроить представление для представителей криминального мира. Зная Щербицкого, он за такую мелкую цену не готов отпустить.

— Всё у тебя слишком легко, Аркаш.

— Я бы так не сказал, — он вытащил из внутреннего кармана пиджака бумажку. — Здесь моя расписка на то, что долг прощен, и я не имею к тебе никаких претензий, — он протянул бумагу мне. — Ты проигрываешь бой и все счастливы.

— С чего такая щедрость?

— Это не щедрость, Багир. Бой не на жизнь, а на смерть и как ты уже догадался, подохнуть должен тот, кто проиграет.

— Хорошо, — быстро согласился я, пряча расписку и уже мысленно составляя план своих дальнейших действий. В критической ситуации мозги начинают работать куда лучше, и, кажется, я в этом убедился на собственном примере. Теперь главное, чтобы этот самый план не дал осечку.

Уже на выходе я увел подальше в сторону Андрея, чтобы Щербицкий не заметил нашего разговора.

— Мне крайне необходима твоя помощь, — возбужденно проговорил.

— Всё, что пожелаешь, — не раздумывая ответил друг.

У Аркаши присутствовала одна очень плохая черта — он мало интересуется внутренней ситуацией собственного коллектива. Ему куда важней подсчет прибыли и организация очередного зрелищного боя. Он понятия не имеет, что я с Андрюхой давно знаком, впрочем, тут есть и моя заслуга, я лишний раз не демонстрировал нашу дружбу. На уровне интуиции понимал, что такие открытия Щербицкому не нужны.

Вкратце объяснив, чего именно я хочу от Андрея, друг несколько секунд переваривал полученную информацию. Он немного переживал, и это было вполне ожидаемым чувством, ведь если всё провалиться, Аркаша Андрюху не пожалеет. Но мне банально больше не к кому было обратиться в этой ситуации.

— Хорошо, — в конце концов, соглашается друг. — Если всё пойдет как надо, я подам знак, ну а если нет, то ты и сам поймешь.

— Договорились.

— Значит, не прощаемся, — Андрей пожал мне руку.

Когда я ехал в университет, чтобы забрать Соню, перед глазами постоянно всплывал образ заплаканной и зажатой в чужих руках Лизы. Я ненавидел себя. Но сейчас у меня не было времени заниматься самоуничтожением и плакаться самому себе в жилетку. На кону стоит слишком многое, чтобы опускать руки и зализывать старые раны. Сестра в опасности, а к Соне Щербицкий может подобраться в любой момент, чтобы схватить меня за гланды, сделать полностью уязвимым.

Забрав Соню, я повез ее не к нам домой, а туда, где она прежде жила со своей подружкой Светой.

— Почему ты привез меня сюда? — раздался вполне очевидный вопрос, когда я заглушил двигатель.

— Так надо, — кратко отвечаю и поворачиваюсь всем корпусом к Соне. Ее взгляд наполнен почти, что кожей ощутимым волнением.

— Что происходит? Ты узнал, где Лиза?

— Она у Щербицкого как я и предполагал. Но сейчас не об этом. Сегодня вечером состоится бой, — Соня хотела что-то возразить, но я перебил ее, крепко ухватив за руку. — Всё очень серьезно, даже слишком, но у меня есть план. Ты должна мне просто довериться, ничего другого не остается. Сегодня я сделаю всё, чтобы покончить с этим кошмаром. Но если не получится, то, — я вытащил бумажник из кармана джинсов и протянул Соне деньги. — Просто уезжай домой, если со мной что-то случится, тут для тебя будет небезопасно.

— Макс, — она обреченно выдохнула мое имя.

— Просто запоминай, ладно? Если всё будет в норме, я свяжусь с тобой, а если нет, то свяжется мой человек.

— Но…

— Так надо, — твердо ответил я, понимая, что сантименты сейчас лишние. — Просто знай, что я тебя люблю. И… Я ни разу не пожалел, что тогда в клубе набрался смелости подойти к тебе, хотя признаюсь, дико трусил. А теперь иди, тут для тебя сейчас безопасней всего.

Соня ничего не ответила. Спрятала деньги, нервно закусила нижнюю губу и посмотрела на меня так, что хотелось задохнуться. Я всё прочел в ее взгляде, тут уже никакие слова не нужны. Она верила в меня, любила меня, боялась за меня. Я быстро ее обнял, поцеловал, куда пришлось — в висок и выпустил из машины.

Адреналин в крови зашкаливал, когда я готовился к грядущему бою. Удивительно, но Щербицкий не лгал, когда говорил обо всей серьезности нынешней ситуации. Этой ночью кого попало, в клуб не пустили, и ставки сегодня делали не обычные зрители, извращенные подобным видом отдыха, а явные представители бандитских кругов города. Я краем глаза видел, как один из сегодняшних зрителей на стол буквально вываливал из спортивной сумки кипу денег. Они сыпались, падали на пол. Не знаю, сколько было поставлено на кон, но, по мнению Щербицкого именно за такую сумму я должен был сегодня умереть.

Страх отсутствовал, даже несмотря на то, что сейчас я имел все шансы отправиться на тот свет без возможности вернуться. Противника мне не показали, поэтому я мог только догадываться, с кем именно сегодня сойдусь на ринге. Меня немного трусило, но это скорей от переизбытка эмоций. Чтобы справиться с этим диким шквалом, я начал разогреваться, молотя грушу, а в перерывах, принимая позицию лежа и отжимаясь на кулаках.

Преподаватель из университета готовиться к ожесточенному поединку. Это даже в голове не укладывалось. Слишком уж полярные занятия уместились в одном предложении. Я настраивал себя, пытался думать о лучшем, но, не забывая, что возможен любой исход. Сейчас стакан чего-нибудь покрепче вполне мог быть справиться с дрожью, которая иглами пронизывает мое тело. Но я понимал, что сегодня как никогда прежде моя голова должна быть чиста.

— Волнуешься? — в тренировочный зал вошел Щербицкий.

— Не дождешься, — огрызаюсь.

— Помни, твоя задача — проиграть. Возможно, бог тебя пожалеет и не примет к себе раньше времени, — он насмешливо улыбнулся, я улыбнулся в ответ. Думает, что контролирует меня? Пусть пока всё будет выглядеть именно так.

— Возможно.

Решающий момент настал ровно в тот момент, когда меня вызвали на ринг. В зале стаяла непривычная тишина. Обычно галдеж возбужденной публики так и разрывает барабанные перепонки, но не сегодня. За столиками сидят молчаливые зрители, у кого-то рядом с бокалами пива даже лежит пистолет. Гости более чем серьезные.

Захожу на ринг, где меня уже ожидает противник. Он вдвое крупнее меня, высокий с безумным взглядом темных сверкающих свирепостью глаз. Похоже, его не раз как цепную собаку кидали на ринг. Шрамы на лице и груди всего лишь подтверждают мою догадку. Моим же преимуществом остается только прыть. Шансы объективно неравны.

Окидываю быстрым взглядом темное прокуренное помещение клуба, вижу Щербицкого, подсевшего вероятно к какому-то бандитскому авторитету, Андрея нигде нет.

— Раунд! — внезапно пробасил наш судья и меня тут же оторвали от пола и резко сбросили вниз.

Из легких вырвался рваный хрип, а по телу пронеслась горячая волна боли. Только секунду спустя, я понял, что громила не церемонясь со мной, начал свой план по уничтожению.

Глава 22

Это был ад. Настоящее пекло. Меня буквально швыряли и кидали как куклу из одного угла ринга в другой. Казалось, что мои мозги в черепной коробке превратились в желе. Всё это происходило не умышленно. Противник во много раз превосходил меня по силе, и я банально не успевал прийти в себя, когда он наносил всё новые и новые удары. Единственное, что меня поражало в тот момент, как это я еще не вырубился к чертовой бабушке?

На самом деле ответ был. Я просто не имел права сейчас упасть в нокаут. Пока не увижу Андрея, пока не пойму, удалось ему задуманное или нет, я обязан находиться в сознании. Кровь нещадно заливала глаза из разбитых бровей. Всё под ногами до тошноты кружилось и качалось. Я видел хищные взгляды зрителей, видел их первобытное желание крови, дикий граничащий с ненормальностью азарт. Всем им хотелось смерти моей или моего противника — неважно, просто хотелось чьей-нибудь смерти. И это выглядело жутко.

Шум заполнял уши. Очередная череда ударов пришлась мне на лицо, и я упал на спину, пытаясь избавиться от развода цветных кругов перед глазами. Судья, который в нашем виде развлечения выполняет только роль более глубокого погружения в атмосферу, склонился надо мной и похлопал по щекам.

— Нормально? — доносится до меня его тихий голос.

— Да, — я сплюнул кровь и медленно поднялся.

Я не чувствовал ничего, кроме бесконечно прибывающего металлического привкуса крови. Зрение начало нещадно подводить, и я мысленно ругал себя, молился и проклинал за это.

Времени с момента начала боя прошло не так уж и много, даже наоборот — смехотворно мало. Две минуты. Две, мать его, минуты, казались мне длиной в бесконечность. Хватало сил только на то, чтобы уклоняться от новых ударов. Именно в момент моих увиливаний и блокировок я и заметил Андрея. Его силуэт растекался в багровых подтеках крови, капающих мне на веки, но я видел лицо и этого достаточно.

Краткий кивок. Мне нужен был только его краткий кивок. Не знаю, каким образом он это сделал, как воплотил в жизнь мой отчасти безумный план, но Андрей сделал это. Я сплюнул темный сгусток крови с куском отломанного зуба. Пытаясь собрать свои разваленные мысли в кучу, я переключил всё свое внимание на противника.

Меня пошатывало, но я не обращал внимания. Я просто хотел свободы. Обычной человеческой свободы. И это желание оказалось таким же животным и диким как желание зрителей увидеть смерть одного из нас. Не знаю, что со мной случилось, будто тумблер переключился, и я со слезами злости и счастья напал на противника. Я бил, буквально выгрызал свое место под солнцем и место для моей сестры и любимой девушки, которой, если мне удастся сегодня выжить, обязательно сделаю предложение.

Соперник не ожидал активного наступления. Он быстро выдохся, а у меня не было шанса использовать свою силу раннее. От ударов у меня хрустели кости, и ломило руки, но я наплевал на всё. Не знаю, как я вообще свалил этого бугая с ног, у меня на секунду рассудок помутнел. Когда очнулся — противник, тяжело и прерывисто дыша, отхаркивал собственную кровь, а потом потерял сознание.

Зарычав до болезненной вибрации в груди, я повернулся к зрителям. Меня переполняла лютая ненависть к ним всем, за то, что они сталкивали людей лбами только для того, чтобы повеселиться.

Щербицкий от шока даже привстал со своего места. Наши взгляды встретились. Я улыбнулся ему своим окровавленным ртом. Этот говнюк даже не подумал о том, что я не собираюсь сегодня проигрывать.

Шатаясь, я покинул приделы ринга. Аркаша смотрел на меня взглядом полным ненависти, злости и яда. Но мне было плевать на него и на деньги, которые я вроде бы, как и выиграл, но вряд ли эти бандитские рожи мне их отдадут. Да и не надо они мне. Не хочу новых обязательств перед зелеными бумажками.

Стерев со лба кровь, я заметил, что какие-то люди в черных кожаных куртках куда-то поволокли Щербицкого. Он брыкался, что-то пытался сказать, но его уже никто не слушал. Я размял шею и пошел на выход, больше меня никто не трогал.

На улице дул холодный ветер, но я ощущал его через раз, даже несмотря на то, что был почти без одежды. Всё тело ныло, а предательские слезы вперемешку с кровью упорно застилали глаза. Это всё нервы, последствия после сильного всплеска адреналина.

— На, — Андрей набросил мне на плечи куртку. — Валить надо, там драка начинается. Кажется, мне пора искать новую работу.

— Дай сигарету, — хриплым голосом прошу. Не привык курить, но сейчас дико захотелось.

— Бери.

Затягиваюсь и чувствую, как дым больно обжигает мои легкие. Кашляю от этой боли, но всё равно чувствую себя счастливым.

— Всё сделал быстро и чисто. Пришлось своих друзей подтянуть. Думаю, теперь Щербицкому будет не до твоей сестры, — Андрей ухмыляется.

— Спасибо, брат, — хлопаю его по плечу.

— Поехали.

Мы сели в машину, я зашипел от боли, будто в тело вогнали миллионы игл. Друг услужливо протянул мне пачку влажных салфеток. Ситуацию они, конечно, не исправят, но слой уже подсохшей крови сотрут.

— Мы ее к тебе домой отвезли. Под присмотром оставил. Напуганная до ужаса, — сообщает Андрей, когда мы вырулили на дорогу. — Туда сразу?

— Нет, нужно сначала Соню забрать. Она, наверное, себе места не находит.

— Без базара. Говори, куда ехать.

Я задремал и не сразу почувствовал, что машина остановилась. Кости будто налились свинцом, и я иногда тихо поскуливал от боли.

— Тебе бы в больницу сгонять, — посоветовал Андрей, глуша двигатель.

— Всё потом. Я сейчас, схожу за Соней, — я потянулся к ручке двери, а друг хохотнул.

— Ты блять почти голый, в одних шортах. Оденься хоть, не пугай девчонку свою, — Андрей достал с заднего сидения спортивную сумку. — Тут шмотки мои, надень.

Я туго соображал, поэтому совсем забыл о такой незначительной мелочи как вещи. Едва перебирая ногами, я буквально дополз к нужной мне двери и позвонил. Открыли почти что сразу, будто знали, что я вот-вот приду.

На пороге возникла Соня. Испуганная и уставшая, она явно не спала. Переживала, боялась.

— Макс? — ее голос дрогнул, будто лезвием по сердцу прошлись.

— Всё нормально, — привалившись плечом к дверному косяку, ответил я. — Собирайся, я за тобой.

— Макс, тебе плохо? Господи! Ты же весь в крови! Я звоню в «скорую», — она засуетилась, а я просто заулыбался. — Почему ты улыбаешься? — в любимых глазах заблестели слезы.

— Потому что счастлив, — это был странный ответ для человека, на теле которого сейчас не наблюдалось ни единого живого места, но мои слова были правдивыми.

— Я так боялась, что больше тебя не увижу, — Соня всхлипнула.

— Всё позади, — я протянул к ней руку. — Иди ко мне. Теперь тебя никто не тронет, не обидит, — я обнял ее, зарылся носом в мягкие, пахнущие шампунем волосы и глубоко вздохнул.

— Здравствуйте, — на пороге зевая, возникла Света. — С вами всё в порядке? — она нахмурилась и плотней укуталась в халат с причудливым узором мультяшных героев.

— Уже да, — улыбка обожгла болью разбитые губы, на языке возник привкус крови. — А вы, Скворцова, надеюсь, сдадите мне стихи? Иначе не выпущу из университета и приму пересдачу только в конце лета, — не знаю, отчего-то вдруг захотелось пошутить.

— Сдам-сдам, не волнуйтесь, — она улыбнулся в ответ.

Забрав Соню, мы в полном молчании поехали ко мне домой. Я чувствовал себя опустошённым и обессиленным. Хотелось спать. Тело продолжало ныть, но я всё равно не позволю себе отдохнуть, пока не увижу Лизу живой и невредимой.

Соня не отпускала моей руки ни на секунду, и я был ей за этой бесконечно благодарен. Если бы мои мышцы сейчас не болели как проклятые, я бы заключил Соню в своих объятиях и никогда больше не отпустил ее.

Когда мы приехали, Андрей помог мне добраться до дверей.

— Завтра же в больничку, дружок, — прошептало он мне на ухо, подавая ключи.

— Если сегодня не подохну, — мое угрюмое чувство юмора Андрей не оценил.

— Передавай привет Лизе, — кажется, он немного смутился.

— Хорошо.

Мы вошли в квартиру. Яркий свет в прихожей больно резанул по глазам, и я сдавленно застонал. Ощущение полнейшей уязвимости и бессилия заставляли меня нервничать, чувствовать себя ничтожным. Я не привык к этому и нынешняя ситуация сейчас буквально ломала мою психику.

Пока Соня помогала мне избавиться от обуви, так как я уже просто не мог согнуться, в прихожей появилась Лиза. Платок с маками как всегда повязан красивым узлом на голове, больничный халат окутал субтильную фигуру сестры. Большие карие глаза с ужасом, облегчением, шоком и радостью смотрели на меня, на впалых щеках блестели слезы. Лиза была здесь и Соня тоже. Хотелось разрыдаться как маленькому ребенку. Это нервы, знаю, что нервы и побочный эффект после мясорубки.

Избавившись от обуви, я медленно подошел к сестре и аккуратно, боясь причинить ей вред, обнял, ощущая пальцами каждый позвонок на хрупкой спине.

— Прости мне, прости, — шептал я, ненавидя себя за то, что подверг такой опасности, такому унижению самых близких, самых любимых, самых дорогих моему сердцу людей.

— Всё хорошо, Максимка. Всё хорошо, — утешала меня Лиза, обвив мою шею своими узкими ладошками.

— Соня, — я глянул на нее, она тут же подошла, и мы втроем обнялись.

Это был ужасный день, один из самых худших, но теперь всё позади.

Эпилог

Я переживала и всё никак не могла найти себе места.

— Сонь, не ряби перед глазами, — бормочет Света, помогая Лене заплести волосы.

— Прости, — я села в кресло, расправив складки на своем вечернем платье.

— Девки, я всё никак не могу поверить в то, что мы окончили университет, — заявила Наташа, рисуя себе стрелки. — Вот правда. Как сейчас помню прошлое лето и наши планы по поводу вечеринки после выпуска.

— Время бежит слишком быстро, — вставила я, нервно потирая ладони.

— Сонька, ну чего ты так нервничаешь? Нельзя же всё принимать настолько близко к сердцу, — Лена хохочет.

— Просто Макс какой-то странный в последнее время. Никак не могу понять, в чем причина, вот и переживаю, — хмурюсь.

— Ну, мало ли какие у мужиков заморочки, — произносит Света, продолжая колдовать над прической.

Мне хотелось бы стать такой же беззаботной, как и мои подруги, но другой я уже никогда не буду. Всё было прекрасно. Период боев без правил был преодолен и навсегда завершен. К счастью, Макса больше никто не трогал, чего нельзя сказать про Щербицкого. Куда он исчез — никто не знает, но то, что он обзавелся крупными проблемами после того, как Макс отказался идти у него на поводу, это правда. Андрей рассказывал, что Аркадия поставили на счетчик. Мне ни капли не было жаль этого человека. Кто знает, скольких людей он еще шантажировал, кроме меня и Максима.

С Лизой тоже всё хорошо. Я настояла на том, чтобы мы продали то колье, которое мне подарил Макс. Всё равно носить мне его некуда. Туда же отправились и мои сережки, подаренные бабушкой на шестнадцатилетние. Денег вышло не запредельно много, но на некоторые лекарства хватило. Прогнозы докторов оправдали себя, и теперь Лиза стремительно шла на поправку. Наблюдать за тем, как человек постепенно избавляется от тени смерти и затяжной болезни, непередаваемое ощущение. Лиза будто расцветала на глазах. И, кажется, у нее завязались какие-то отношения с Андреем.

Долгожданная белая полоса сменила черную, но Макс не долго этому радовался и быстро стал каким-то напряженным. Я пыталась поговорить с ним, но он отмахивается, постоянно что-то прячет от меня. Вот и сегодня утром Максим куда-то уехал, а я одна с девочками готовилась к вечеру. Официальная часть прошла еще два дня назад, а сегодня намечался, так сказать, неформальный праздник.

девочки собрались и помогли мне справиться с волосами, пришли парни. Я чувствовала себя лишней, ведь я одна была без пары. Более прескверного ощущения и не найти.

— Сонь, а Макс где? — спросила меня Света, когда мы на улице ждали такси.

— Не знаю, — я пожала плечами.

Мы так долго ждали этого праздника, считай второй выпускной, но сейчас мне вообще ничего не хотелось.

— Не расстраивайся, — подбодрила Наташа. — Он просто готовит тебе сюрприз, вот увидишь.

И какой это мог быть сюрприз? Словам подруги я не поверила. Не хотелось себя успокаивать ложными надеждами. Так же в общую атмосферу моей совсем неуместно грусти добавлялось и то, что мама не смогла приехать на мое вручение. Ее будущий муж и вроде бы как мой отчим — Олег, слег с серьезной простудой, высокая температура, удушающий кашель и всё в этом духе.

Олег предлагал маме поехать и оставить его на сутки одного, но она не согласилась, уж очень переживала. Я за это на маму не злилась, поставив себя на ее место. Вряд ли бы я смогла думать о чем-то другом, в то время как Макс серьезно болеет. Мы сошлись на том, что летом я приеду домой со своим парнем, чтобы познакомить его и родителей. Мама была удивлена такой новости, но, несмотря на это, поддержала мою инициативу.

Правда, только теперь я не знаю, получится ли у меня задуманное, ведь отношения с Максом сейчас стали дико неустойчивыми.

Когда мы приехали в «Лагуну», желание танцевать и веселиться всё равно не появилось. Я старалась друзей не напрягать своим кислым видом, поэтому усердно поддерживала разговор и даже пыталась шутить.

— Эй, — Наташа легонько коснулась моего плеча, когда все ушли на танцпол.

— Да? — я оторвала рассеянный взгляд от своих сплетенных между собой пальцев рук.

— Тебя на крыльце кое-то ждет, — загадочный тон подруги насторожил меня.

— Кто?

— Иди. Сама всё увидишь.

Не без опасений я вышла на улицу. Несмотря на то, что настал вечер, в воздухе веяло теплом, не удушливым, но уже находящимся где-то на грани этого.

— Привет, — Макс неожиданно возник за моей спиной, я даже немного испугалась.

— Привет, — робко улыбаюсь. — А почему ты в костюме? — я окинула его изучающим взглядом.

— Хочу быть под стать тебе, — Максим поцеловал меня в лоб. — Поедем со мной?

— Куда?

— Это маленькая тайна, — его темные глаза заговорщически заблестели.

— Хорошо, — не раздумывая, ответила я.

Мы приехали на безлюдный пляж, на котором как-то уже бывали вместе, еще в самом начале нашего знакомства. Дух некой ностальгии затрепетал в грудной клетке. Речка была спокойна, в ее прозрачных водах отображалась только взошедшая на небе луна.

— Почему мы здесь? — спросила я, сняв туфли, чтобы ощутить босыми ступнями уходящее тепло песка.

— Помнишь, мы уже были здесь? — будто не расслышав моего вопроса, спросил Макс.

— Конечно, помню.

— Посчитал, что это очень символическое место, — странная, немного нервная улыбка коснулась его губ.

— В чем дело? Что происходит? — я уже начинала не на шутку нервничать.

— Соня, — Макс выразительно посмотрел мне прямо в глаза. — Я люблю тебя, и ты это прекрасно знаешь. Между нами произошло много всего. Это были трудные испытания, которые не каждый человек способен осилить, но ты смогла. Твоя уверенность во мне помогла не опустить руки. Нежная, ранимая, но со стольным стержнем. Именно с такой женщиной я хотел бы провести всю свою жизнь, но у меня остался один-единственный вопрос. Хочешь ли ты этого? — Максим что-то достал из кармана своих брюк.

Я растерянно смотрела на него, всё еще не понимая, что происходит.

— Соня, ты станешь моей женой? — Макс как настоящий мужчина встал на одно колено, не боясь испачкать свою одежду, и протянул мне маленькое блестящее колечко.

— Да, — сдавленно ответила я, чувствуя, что на глазах навернулись слезы. Я и подумать не могла, что Макс затеял такое.

Он улыбнулся и осторожно надел на мой безымянный палец кольцо. От переизбытка эмоций вдруг задрожали коленки.

— Поэтому ты был такой странный в последнее время, да? — тихо спросила я.

— Готовился, переживал, — кратко ответил Макс, немного смутившись.

Волна тепла скользнула от груди и исчезла где-то в области живота. Всё тело мелко задрожало, будто от холода. Я покачнулась, но Максим тут же подхватил меня.

— Это всё нервы, — улыбаюсь. — И радость, — я крепко обняла его, абсолютно уверенная, что этот человек готов поддержать меня в любую секунду, даже если я вдруг сорвусь вниз. Уверена, Макс тоже знал, что если в эту бездну упадет он, я не раздумывая, последую за ним.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Эпилог