КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Лучшая доля (СИ) [Вера Павловна Окишева Ведьмочка] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Вера Окишева и Елена Вилар Станция «Астрея» Лучшая доля

Пролог

Это, конечно, было чистым безумством — проникновение на мёртвую планету Курум с целью проследить, как выполнял свои обязательства строительный концерн «Болерто». По контракту с Нонаром он должен построить здесь небольшой горнодобывающий завод и прилегающую к нему жилую территорию. Так как сами нонарцы не любили черновую работу, они предпочитали за неё платить тем, кто лучше переносил невзгоды необитаемых планет. Здесь опасное место для неподготовленного человека, но я репортёр, причём скандального галаканала «Эвредей-ньюс», входящего в состав медиа-холдинга «Индепендент ньюс», и меня не пугала опасность, я привыкла к подобным вылазкам, главное — собрать достаточное количество качественного материала для статьи.

Дроны, проводившие съёмку, уже возвращались ко мне, я же лежала под маскировочной сеткой, рассматривая звёзды и пролетающую надо мной станцию «Мидори». Азиаты странные люди, я никогда не понимала их принципов. Они готовы за гроши работать в небезопасных местах, таких, как Курум. Я проверила всю документацию по проекту, где чётко прописано количество рабочего персонала. Всего здесь должно быть двадцать пять высококвалифицированных строителей, умеющих использовать тяжёлую технику и роботов, а на самом деле роботов почти нет и больше сотни людей в устаревшей — и я не удивлюсь, если она ещё и списанная — защите. Большая часть из них нелегалы со станции «Мидори». Совершенно безбашенные люди, которым наплевать в каких условиях они трудились, лишь бы заработать хоть что-то на пропитание. А я не понаслышке знаю, что творилось на подобных станциях. Нищета, рабы, перенаселение. Поэтому они и хватались за подобные предложения, не боясь заболеть лучевой болезнью, а о травмах и вообще молчу. Я следила за местным врачом, он и половину случаев обращения к нему работников не записывал, но зато отчёт, который он оправил на «Мидори», я успела перехватить. И теперь осталось лишь дождаться дронов и незаметно покинуть планету. Скайт, арендованный мне холдингом, имел надёжную маскировку, сетка, укрывающая меня, была точной копией ландшафта планеты. Охранники меня не засекли, хотя я действовала достаточно дерзко. Возможно, даже и их аппаратура была слишком устаревшей, чтобы засечь мои манипуляции и взлом системы связи.

Я следила за передвижением дронов на экране радара и пыталась прикинуть, сколько председатель концерна «Болерто» готов заплатить мне за неразглашение его маленькой тайны. Ведь сроки сдачи объекта не за горами, а их срыв означал крах всего концерна. Эта сделка была очень важна для председателя Эрнеста Мициане. Да и вообще как сделать так, чтобы он пошёл на контакт? Прежние мои клиенты обычно намеревались меня сразу прибить на месте, не желая расставаться с парой сотен кредиток. Так что я училась на собственных ошибках и теперь с умом подходила к подготовке подобных встреч. Пути к отступлению я должна продумать заранее.

Бесшумный полёт дронов завершился приземлением возле меня, затаившейся под маскировкой, и я аккуратно спрятала их в кейс. Нужно было убираться отсюда. Всё, что могла, сняла. Теперь осталось лишь пообщаться с председателем по душам. Я усмехнулась, осторожно отползла от верхушки холма, скатываясь к скайту. Свернула маскировку и забралась в кабину, кидая кейс в багажную сетку. Действовала быстро, так как охранники, обнаружив меня, жалеть не станут. А скайт не бронированный и вообще не военный. Так что, включив двигатели, тихо шепнула:

— Прощайте, мальчики.


***
Вернувшись домой, на станцию «Астрея», я, сверяясь с часами на коммуникаторе, поспешила в свой жилблок. Скоро у председателя Мициане начнётся встреча с представителями Нонара, и я должна была успеть переговорить с ним до этого. Дверь еле успела закрыться, а я уже стянула с себя лёгкий, изрядно испачканный скафандр и рванула в спальню. Почему мне вечно не хватало времени? Если не успею и сейчас, просто не представляю, что буду делать. Это мой шанс! И я не имела права его упускать!

Переоделась в белый облегающий комбинезон и туфли на высоком каблуке. Присев на стул перед зеркалом, нанесла боевую раскраску хищницы, алой помадой обвела губы. Блондинкам этот цвет очень шёл, и я не была исключением. Завистницы меня за глаза называли белой крысой, вот только в зависимости от обстоятельств я могла быть яркой, а порой становилась незаметной. Я репортёр и уметь преображаться просто обязана. И сейчас мне нужна маска стервы. Вставила контактные линзы ярко-синего цвета, подчеркнула тушью ресницы, нарисовала стрелки на верхних веках. Затем расстегнула ворот комбинезона так, чтобы виднелся кружевной край корсета, и впихнула силиконовые накладки в лифчик, рукой поправляя своё убойное оружие против мужчин. Стянула с длинных белокурых волос заколку, распушила, создавая объём. Давно пора было подстричь их, да всё руки не поднимались, хотя хлопот они добавляли. Но, по мнению Розы, этого мне делать точно нельзя, а то совсем на пацана буду походить с моим-то невысоким росточком.

Время поджимало, я сильно торопилась, но, тем не менее, председатель должен видеть во мне достойного игрока. Вытащив из камер карты памяти, сделала с них копии, записав на один носитель. Оригиналы убрала в сейф, который прятала в туалете, и только после этого направилась к лифтам. Поджилки, как обычно, тряслись, но это моя работа. Улыбнувшись тем, кого вёз лифт, я осторожно вошла и нажала на кнопку первого земного уровня, где была назначена встреча с председателем. Сообщение он моё уже прочитал и не мог не прийти.

Сжимая белый клатч, украшенный стразами, я вышагивала по коридору в сторону кафе. Для подобных встреч лучше выбирать многолюдное место. Зайдя в кафе «У Аллы», села у стеклянной стены, чтобы наблюдать за коридором. Уровень хоть и был земным, но здесь располагались всевозможные бутики и кафешки, поэтому он стал местом встреч представителей всех свободных рас.

Заказала у подошедшей к столу официантки кофе, правда, я его совсем не пила, но для моего образа именно этот напиток подходил больше всего. Краем глаза заметила заинтересованные взгляды посетителей. В лицо меня мало кто знал, зато мои репортажи видели все. В целях безопасности начальник мудро решил не раскрывать имена своих репортёров. Он сам лично являлся ведущим программы «Факты и мифы». Наш электронный журнал посещали миллионы читателей, и он занимал одну из верхних строк в рейтинге популярности. Я гордилась этим, но как бы я ни стремилась к славе, мне нужны были деньги. В этом грешном мире всем нужны кредитки и чем больше, тем лучше.

Так случилось, что мы, земляне, не имели своей планеты, как остальные расы, поэтому и вынуждены жить в консервных банках. Есть, конечно, возможность вырваться из плена станций и стать свободными, вот только не каждому подобный шанс выпадал. Я свой не упустила. Профессия репортёра позволяла мне много путешествовать по всей галактике. Но была и другая нелицеприятная сторона этой медали — никакой личной жизни, небольшой оклад и вечные командировки.

Подняв глаза, заметила, что к кафе приближался председатель концерна «Болерто» Эрнест Мициане с парой охранников. Высокий статный мужчина, я им любовалась, когда его портрет стал обложкой нашего журнала. На такого красавчика женщины слетались как мотыльки на огонёк. И самое удивительное, что при красавице-жене он не упускал случая переспать с любовницами. А их у него было аж пять штук, и каждую он одаривал шикарными подарками. И это несмотря на то, что содержал их семью отец жены, а не доходы от концерна Мициане. Я улыбнулась. Мужчины такие слабые. Стоило только дать намёк, как они тут же кидались заклеймить очередную дамочку. Словно у каждого имелся свой личный блокнотик достижений, где он вёл счёт взятым бастионам женского целомудрия.

Но всё это, впрочем, мне на руку. Эрнест не отличался утончённым вкусом и предпочитал типичных Барби, которые обожали выставлять напоказ в социальных сетях свою личную жизнь, порой даже не думая удалять некоторые провокационные подробности. И теперь у меня было что продать, а председателю на что купить. Ведь у этого мужчины был большой счёт в федеральном земном банке, два в унжирских и один в нонарском. Ему было чем платить за неразглашение.

Я с беспокойством оглядела охранников, вставших возле входа. Путь к отступлению мне отрезали, надеюсь, Мициане ничего не выкинет плохого. Умирать мне было не с руки.

— Добрый день, — а голосок у него подкачал. Я чуть не скривилась от слишком высоких ноток. Нервничал, что ли?

— Добрый день, господин Мициане. Вы заставили меня ждать.

Я указала взглядом на остывший кофе. Но мужчина даже не заметил этого, лишь положил руки на стол, подался ко мне всем корпусом и прошипел:

— Говори, что тебе надо от меня.

Я в изумлении приподняла брови.

— Разве вам непонятно что?

Я протянула заготовленный номер счёта на белой салфетке.

— Мне нужно совсем немного, чтобы забыть о том, кто у вас работает на Куруме, а также то, что вы экономите на материалах, используя списанную технику. Двести тысяч кредитов и вот этот маленький подарочек от меня будет ваш.

Я продемонстрировала мужчине пластмассовый контейнер, на дне которого сиротливо лежала карта памяти — флейго.

— Это оригинал? — хмуро уточнил председатель.

А я опять улыбнулась, тоже склоняясь над столом.

— А вы как думаете? Это же честная сделка. Так что поторопитесь, салфетка скоро истает, и я просто уйду.

Эрнест был в бешенстве, но всё же включил коммуникатор и быстро стал нажимать кнопки, а я, откинувшись на спинку стула, положила ногу на ногу, заодно провела носком туфли вдоль его ноги, приподнимая ему брючину. Мужчина дёрнулся, недоверчиво глядя на меня, однако продолжил. Звук входящего сообщения оповестил о том, что на мой счёт упали кредиточки. Как же я люблю покладистых мужчин. Я, не проверяя сообщение, поставила контейнер на стол и подтолкнула его к Мициане. Председатель ловко поймал мой подарочек, открыл крышку и разломал карту памяти.

— Может, продолжим в более приятной обстановке? — предложила я ему, прекрасно зная ответ.

— Крошка, а ты, смотрю, совсем бесстрашная?

Я облизнулась, поправляя волосы, откинув их за спину.

— Мне нравятся такие мужчины, как вы. Сильные, щедрые.

Эрнест усмехнулся и достал из внутреннего кармана пиджака свою визитку, написав название гостиницы.

— Сейчас не могу, но через три часа встретимся там и продолжим наше общение. Как тебя зовут?

Я взяла визитку, придирчиво рассматривая её. Нет, ну что за глупый? Неужели уже все мозги в штаны стекли?

— Наташа, — с придыханием отозвалась в ответ, краем глаза отмечая, что от салфетки на столе остались лишь невзрачные ошмётки.

— Наташа, — повторил за мной председатель, — жду тебя вечером.

Он стремительно покинул кафе. Я тоже не стала задерживаться, понимая, что Мициане не так глуп, как я думала. Двое подозрительных типов увязалось за мной и мне пришлось изрядно пропетлять, прежде чем оторваться от них. Хорошо, что в один из лифтов входили манаукцы. К ним я и ломанулась, протиснувшись в закрывающиеся створки в последний момент. Манаукцев боялись все. Я же спокойно к ним относилась, непредвзято. Конечно, они пугали своей внешностью, но кто у нас не без изъяна. Я предпочитала не смотреть при общении с ними в их красные глаза.

Выбрав общий уровень, осторожно перевела дыхание, сжимая клатч обеими руками. Я рисковала своей головой. Но лучше я, чем моя младшая сестра. Лилия должна жить, и ради неё я пойду на многое, лишь бы накопить на операцию.

За спиной стояли манаукцы, и я чувствовала их взгляды затылком. Краем глаза косилась на зеркальные стены. Трое, все брюнеты, высокие качки в деловых костюмах. В руках кейсы, едут на манаукский уровень. Нам явно не по пути, но это мне на руку. Когда дверь открылась на общем, я вынырнула наружу, оглядываясь по сторонам.

Как я люблю станцию «Астрея», потеряться в ней проще простого, особенно если заскочить в дешёвый бутик и купить невзрачную одежду, заплести волосы, смыть косметику и, конечно, переобуться в удобные простые кроссовки. Всё, меня никто не узнает. Теперь, когда я сняла линзы, на меня смотрела сероглазая пацанка, а не голубоглазая блонди. Эх, всё же я мастер перевоплощения. Закинув комбинезон, клатч и туфли в купленный рюкзак, проверила счёт. Очень удобно иметь счета в манаукском банке. Они со всеми в контрах и на запросы полиции отвечать не любят. Перевела всю сумму на свои карты, одну часть денег сразу на счёт больницы, где лежала Лилия. Двести тысяч кредиток — это лишь половина от той суммы что требовалась. Но ничего, скоро зарплата.

Вышла из бутика через чёрный ход, который использовали роботы. Так я была спокойна, что меня не вычислят люди председателя. Больше с ним я не желала встречаться. Нужно было срочно спешить в офис, если опоздаю, то попаду к редактору на ковёр. Эх, жаль, такую статью продала, а ведь какой мог бы быть скандал, на всю галактику! И кто бы снял сливки? Конечно же «Эвредей-ньюс». Хотя что меня останавливало?

Я огляделась по сторонам. Люди спешили кто куда. Земляне смешались с унжирцами, и только нонарцы и манаукцы выделялись из общей пёстрой толпы яркой внешностью и своими массивными фигурами, на голову возвышаясь среди общего потока. Никого подозрительного не заметила, значит, никто меня не остановит. С этой мыслью зашла в лифт и нажала третий уровень земного сектора. Пора к начальнику на ковёр.

На планёрку я опоздала. Это плохо. Это очень плохо! Значит, редактор сожрёт меня с потрохами. Обойдётся, если с работы не погонит.

Я мышкой пробралась в небольшую щелочку. Переговорная была забита моими коллегами, и я бы сумела остаться незамеченной, если бы случайно не толкнула Сержа из прогноза погоды своим рюкзаком. Тот рассерженно зашипел на меня, поправляя очки, чуть не сорвавшиеся с его маленького носа. И, конечно же, Виктор Иванович обернулся к нам и заметил меня. Ну что за брюзга этот Серж Толпер!

— Это кто это у нас нарисовался? Неужели Марго?

Я улыбнулась и поздоровалась с коллегами и с начальником. Вот что мне нравилось в нашем коллективе — все такие улыбчивые, особенно когда начальник выбрал себе козла отпущения. Я зажмурилась, поняв, что сейчас влетит.

— И с чем пожаловала?

— С изменой, — робко заявила в ответ.

Виктор Иванович очень не любил, когда репортёры появлялись с пустыми руками. Поэтому я заранее подготовилась.

— И чья измена? Не твоя, случаем?

А вот это уже откровенная провокация. Я приосанилась, оскорблённо бросив взгляд на моего обожаемого редактора. Пусть ему и было за пятьдесят, и животик оброс жирочком, а о некогда густой шевелюре, на месте которой, увы, теперь блестела лысина, напоминали лишь седые лохматые брови, но, тем не менее, редактор у нас был мужчиной очень привлекательным. Нос орлиный, брови вразлёт, глаза карие, цепкие, а ещё усы. Ну не мужчина — мечта, и это при его-то росте метр семьдесят, которого он очень стеснялся, вспоминая порой былую молодость, когда он был высоким, плечистым защитником сборной университета. Я как-то раз решила проверить эту легенду, но так и не нашла ни одной фотографии в университете журналистики, как и упоминания о сборной по футболу. Так что слабо верилось, что начальник стоптался. Видимо в детстве много болел.

— Да что вы такое говорите, Виктор Иванович? Я же не замужем! А вот председатель концерна «Болерто» очень даже, причём жена красавица, папа у неё богатый, а этот кобелина сразу пять любовниц имеет практически одновременно.

Ребята давили улыбочки, слушая меня. Я достала из кармана карту памяти, спрятанную в прозрачный контейнер.

— Вот тут все улики. Хозяина гостиницы очень долго пришлось уламывать, вот и опоздала.

— Три дня уламывала, — недовольно проворчал Виктор Иванович, но, кажется, успокоился.

Я пожала плечами. У внештатников свободный график. Я вела рубрику «На измене», и раз в месяц должна найти изменников-супругов, чтобы на всю галактику прогремел скандал. И что противнее всего — изменников становилось всё меньше. Хоть из пальца высасывай новости, проще рубрику сменить.

— Жду через два часа статью, — смилостивился начальник, и я перевела дыхание. Как же я его люблю. Ведь никогда не жадничал с вознаграждением и оплачивал его в срок.

— Хвиюзов, а у тебя что? Есть какое-нибудь разоблачение?

Я взглянула на коллегу. Василий у нас был звездой. От него ничего нельзя было укрыть.

— На Унжире погиб студент космической академии. Землянин Алан Бореско. Туда вылетает комиссия для расследования.

— И? — недовольно сдвинул брови начальник.

Все затаили дыхание, если Вася сейчас не выдаст сенсации, ему влетит.

— Сегодня хочу вылететь туда. Пахнет жареным. Возможно, прикроют проект «Галактический патруль».

Виктор Иванович покачал головой, пошевелил файлы на экране компьютера.

— Слабо верится. Хотя если ничего лучше у тебя нет, то лети.

— Проект слишком много жрёт денег налогоплательщиков. Я думаю, сумеем раздуть волну недовольства. Там же замешана политика.

Начальник кивнул, от чего его лысина блеснула в свете ламп.

— Ну что же, на сегодня всё. Все за работу!

Отмашка была нам дана, и мы все разбрелись по своим столам. Я устало упала в кресло, запрокинув голову. Что-то Вася сдаёт позиции. Я так скоро займу его место любимчика начальства, а значит, смогу войти в штат и буду заниматься более крутыми проектами, а не осточертевшими супружескими изменами.

Глава 1

Станция «Астрея»


Маргарита


Я не люблю свою работу. Она меня раздражала тем, что сколько не вкалывай, всё равно кредиток недостаточно для достойной жизни. Мне приходилось идти на откровенный шантаж, разбивать чужие судьбы, чтобы заработать приличное вознаграждение.

Когда-то я думала, что нет более достойной профессии, чем репортёр. Ведь кто честнее всех во вселенной? Конечно же рискующий своей жизнью и положением корреспондент, снимающий самые захватывающие репортажи из опасных уголков галактики. Раньше я завидовала тем, кто участвовал в полицейских захватах крупных наркокартелей, или устраивал вместе с представителями правопорядка рейды по домам терпимости, спасая молоденьких, порой несовершеннолетних девушек из лап сутенёров. Им было чем гордиться. Я хотела стать такой же, отважной, может, даже отчаянной, но не тем, кем стала в итоге.

Слушая, как записывался мой репортаж ведущей Ингой Майер, я тяжело вздохнула. Она была рыжеволосой красоткой с бюстом четвёртого размера. Когда я спросила у Виктора Ивановича, почему она, а не я вела передачу, он, помнится, посмотрел на мою грудь, перевёл взгляд на Ингу и заявил, что ответ очевиден. Все мужчины одинаковые и возраст им не помеха, седина в бороду, а бес в ребро.

Хотя в этом есть свой большой плюс. Разоблачённые супруги пытались отомстить за разрушенную жизнь, и все шишки летели на Ингу, хотя в титрах мой псевдоним указывался — Марго Валентино. По легенде я брюнетка итальянских кровей и вообще коварная женщина. Но в наш век продвинутых технологий псевдоним меня уже не спасал. Были прецеденты, когда приходилось уносить ноги от разъярённых мужчин, угрожающих мне пистолетом, один раз даже ножом.

Я вытянула губы уточкой, задумавшись над тем, где достать ещё кредиток. В связи с обострением политической обстановки многие бизнесмены паниковали и делали ошибки, не зная, что будет завтра, с кем дружить, а кого сливать. Поэтому сливали всех.

Я могла бы расследовать крупную аферу по списанию закрытой станции, которую должны были ещё в том году снять с орбиты Урана, небольшой планеты в планетной системе Ловис. Но по моим непроверенным сведениям эту станцию перепродали пиратам. Я не считала нужным начинать расследование, достаточно будет проверить документацию, чтобы пустить слух. Думаю, Виктор Иванович ухватится за эту новость и отвалит мне хоть немного.

В больнице подходил день операции, а у нас с Розой не получалось собрать нужную сумму. Лилия совсем ослабла, и если не поторопимся, то не сумеем спасти нашу сестру. Родителей мы потеряли не так давно, четыре с половиной года назад, тогда я училась в университете журналистики здесь же, на «Астрее». Далеко улетать не стала, так как и средств не было, да и мечтала я стать репортёром. А теперь вот сидела и думала, как заработать кредиток.

Лилия, наша младшая сестрёнка, с детства была слаба здоровьем. Добрая, отзывчивая, белая, как самая настоящая лилия. Не только волосы у неё удивительно белоснежные, но и сама кожа, не воспринимающая ультрафиолет. Мы с Розой её любили и всячески пытались спасти ей жизнь. Страшный диагноз, озвученный год назад, выбил из колеи не только меня, но и старшую сестру. Мы не были готовы к тому, что у Лилии появится рак матки. Ей же всего девятнадцать! Молодая совсем!

Диагноз страшный, но болезнь излечимая. Это раньше от неё умирали, а теперь только те, кто не имел средств на операцию. К сожалению, социальные службы отказались нам помогать, как бы я ни угрожала им скандальной статьей (а я слово сдержала и многие потеряли свои места), но, увы, мы не подходили ни под один из критериев соцзащиты и благотворительных фондов.

Операцию назначили на пятое апреля. Осталось чуть меньше месяца и нужно срочно наскрести кредиток. Но где взять ещё двести тысяч? Зарплата у меня всего пятьдесят, и это с премией за статью. Проживём на зарплату Розы, хотя не знаю, как мы протянем на тридцать пять тысяч, но похудеем однозначно. Пятнадцать тысяч за жилблок, плюс коммунальные. Да что за вселенская несправедливость! Так и ноги протянуть от голода недолго!

Может, стоит попросить кредит у редактора?

Взглянув на общее фото, прикреплённое на магнитной доске, рассматривала своего начальника, мысленно качая головой. Хоть мы и были дружной командой на снимке, где обнимались и радостно улыбались, да только фальшь всё равно чувствовалась, а ещё профессионалами себя звали. Не могли притвориться правдоподобнее. Как бы ни обнимал меня начальник на этом фото, но кредит не даст. Даже не стоило и пытаться. Лучше рискнуть очередной раз и нарыть что-то стоящее в чужом грязном белье. Сев прямо, вернула компьютер из летаргического сна. Яркий свет полился из экрана монитора, приветствуя меня улыбкой героини любимого с детства комикса. Сьюзи Адамс — сумасшедшая блондинка с пышной грудью, вызывающе выглядывающей из делового костюма, она была отважным репортёром, раскрывающим тайны рисованных гангстеров. Красавица и соблазнительница подмигивала мне, даря уверенность, что у меня всё получится. Стыдно признаться, что меня, взрослую двадцатитрехлетнюю тётю, вдохновляли кумиры моего детства.

— Ну что, толстосумы, у кого из вас рыльце в пуху, — задумчиво пробормотала я, проглядывая снимки самых богатых семей галактики.

Унжирцы меня не интересовали, у них измены считались нормой. Как говорится, всё на благо науки. Я всё чаще задумывалась, а умеют ли унжирцы любить? Хоть они и отличались от остальных божественной красотой, способной свести с ума любого, да только если заглянуть в холодные глаза прекрасным созданиям, понимаешь, что у них нет сердца.

Поэтому меня интересовали земляне, нонарцы и манаукцы. С последними дел иметь не хотелось. Среди них не было измен, а вот у смешанных пар жёны-землянки очень даже разнузданы в вопросе супружеской верности. Они-то и были моей целью, так как денег у них куры не клевали, а умом и не пахло. При таких мужьях искать развлечения на стороне — самоубийцы, не иначе. Или просто убийцы? Хотя ни одного манаукца не поймали с поличным, да только любовники у неверных куда-то бесследно пропадали. И полиция ничего не могла с этим поделать. Ни одной улики, ни одной зацепки, указывающей на убийцу. Бедные офицеры, несколько десятков нераскрытых дел и это только на «Астрее»! Хотя это тайна. Никто не доказал причастность рогатых манаукцев к пропаже незнакомых им любовников жён.

У нонарцев неверными были мужья. Я плохо разбиралась в их иерархии, но знала, что для нонарок муж царь и бог, как и их великий отец, по-нашему глава государства. В последнее время очень много унжирок стали западать на серокожих. Есть даже несколько выживших из ума землянок, которые явно с жиру бесились, раз готовы попробовать секс с нонарцами. По той информации, что я собрала, у нонарцев ядовитая слюна. Умереть не умрёшь, но приход заказан, да такой, что ни один синтетический наркотик не сравнится. Но если передозировка, то летальный исход. Пока такого не было. Землянкам хватало одного раза, но в сетях продолжался странный извращённый бунт под названием «Нонарец — мой личный героин». Название я придумала сама и не раз поднимала тему в форумах об опасности связи землян с нонарцами, но, по-моему, сделала только хуже. Хорошо, что Нонар закрыли для незамужних дам. Главная жрица планеты потребовала не впускать разлучниц.

Итак, кого бы мне выбрать в жертву? Богатенького и неопасного. Именно этих критериев я всегда придерживалась. Умирать мне рано, поэтому и осторожничала, но в меру. Ведь работа репортёра связана с риском, а кто не рискует, тот не пьёт шампанского. М-м-м, мечтательно прикрыла глаза, представив зелёную пузатую бутылку этого напитка богов. Как бы я хотела его попробовать! Хоть раз!


Брачное агентство «Алые паруса»


В кабинете директора агентства Богомоловой Светланы Игоревны всегда была благоприятная обстановка. С некоторых пор благодаря влиянию компаньона — шии Махтан — многое как в работе агентства, так и в жизни самой Светланы Игоревны изменилось. Некогда маленькая фирма вдруг оказалась на пике славы, и каждая вторая одинокая женщина не только на станции «Астрея», но и многих других, просто мечтали стать её клиентами. Хозяйка украдкой оглядела свой обожаемый кабинет, который она с большой любовью обставляла на свой вкус. Шия Махтан всякий раз кривилась, заходя в это царство экзотических цветов. Но у Светланы всегда была слабость к фиалкам и орхидеям, поэтому рабочий кабинет не стал исключением, где женщина устроила маленький гидрарий. Но больше всего она обожала картину, которую купила когда-то на последние деньги. Художник был неизвестным, да и само полотно всего лишь репродукцией, но сияющая громада алых парусов белого корабля двигалась навстречу зрителю как живая. Если бы не шия Махтан, возможно, Светлане пришлось бы распрощаться не только с кабинетом, но и с картиной.

Женщина тяжело вздохнула, вновь глядя на экран компьютера, из динамиков которого визжала обиженная клиента. Она уже десять минут высказывалась по поводу одного наглого и напыщенного манаукца, который как раз сидел напротив хозяйки кабинета и лукаво улыбался, но и слова не проронил, чтобы не выдать своего присутствия.

— Я вам устрою, если вы немедленно не вернёте мне мои деньги! Все узнают, что вы обманываете клиентов! На всю галактику устрою скандал!

— Не волнуйтесь, вернём, — наконец сумела вставить слово Светлана Игоревна, укоризненно глядя на ши Амрита Семионта.

Тот был просто занозой в одном пикантном месте у Светланы. Уже два месяца ходил на свидания и уверял, что ему не подходит ни одна из предлагаемых кандидаток. Хотя он прошёл тест на психологическую совместимость, и женщина точно знала, что девушки были именно теми самыми, что и искал мужчина, но тот упорствовал. И только с этой Мими было иначе. Она сама его выбрала. Охотница за богатеньким папочкой. Блондинка с чистыми голубыми контактными линзами, алыми губками и безупречным мэйк-апом.

Злорадно усмехнувшись, Мими, в быту Рафина Мария Петровна, открыла рот, собравшись что-то добавить, но нервы у Светланы Игоревны уже сдавали.

— Я верну вам деньги не потому, что вы устроили мне мозгомойку, а согласно пункту пять заключённого между нами договора. Я не смогла вам подобрать супруга и поэтому верну вам деньги. И напоминаю, что если вы устроите на мою фирму гонения, я подам в суд за клевету. Напоминаю, что ши Семионта вы выбрали сами, хотя я вас предупреждала, что по психологическому тесту вы с ним несовместимы. И итог вашей встречи я вам предрекла. Поэтому вы должны взять на себя ответственность за вашу ошибку.

— Ха, как заговорила. В суд она подаст. Да, и передайте вашему Семионту, что он зануда и хам!

Связь оборвалась, экран потух, а Светлана перевела взгляд на явно веселящегося ши Семионта.

— Вы зануда и хам! — отчитала она манаукца, озвучивая и свои чувства. Она так устала от этого упрямца, а он упорно возвращался после каждого свидания в счастливом и приподнятом настроении, отказывая очередной кандидатке.

Брюнет поднял руки, признавая, что женщина в своём праве ругаться. Он давно понял, что госпожа Богомолова очень сдержанная дама. Даже сейчас она старалась не сорваться.

— Я возмещу все убытки, — заявил ши Семионт.

Светлана демонстративно закатила глаза, чтобы он понял, что она думает по поводу его оправданий.

— Зачем вы ходите на свидания, если заранее знаете что откажете девушке? Я же видела, что вам нет разницы, кого я предложу. Вот только вы упорно чего-то от меня хотите.

— Неужели не догадываетесь? — чуть ли не промурлыкал хриплым голосом Амрит.

Ему нравилась сама Светлана Игоревна, но она была ледяной леди, непреклонной и неприступной, разговаривала с ним лишь деловым тоном и о других девушках. Разве он мог игнорировать свидания, ведь это послужило бы веской причиной для отказа от такого клиента, как он. Поэтому и ходил, и возвращался, и смотрел на эту нежную, хрупкую, ранимую женщину, чей образ он до мельчайших подробностей описал в психологическом тесте, и компьютер не подвёл. Созданный им портрет Светланы являлся вполне узнаваемым, несмотря на то, что черты лица были немного рублеными, а характеристики слегка расходились с оригиналом. Но Амрит не отступал, зная, что в личной жизни госпожи Богомоловой нет своего мужчины. Был, да сплыл. Кем бы ни был бывший муж, но он явный подлец, раз смог оставить женщину с разбитым сердцем, разрушенными мечтами, убив её душу, заклеймив званием нелюбимой.

Светлана Игоревна на самом деле прекрасно знала, чего хотел от неё манаукец. Она и сама пару раз задумалась на тему: «А почему бы и нет?», но каждый раз отмахивалась от бредовых мыслей. Хоть у ши Семионта было огромное, на взгляд простой землянки, состояние, и его охранное предприятие было у всех на устах, но всё равно красноглазый брюнет в строгом костюме не трогал сердце деловой леди.

Поправив плотный пучок, в который она убирала свои длинные, до самой талии волосы, директор строго покачала головой развеселившемуся манаукцу.

— Только обойдёмся без банальщины.

Амрит нахмурился, не поняв намёка Светланы Игоревны. Та заметила недоумение на выразительном лице мужчины. С некоторых пор она привыкла смело глядеть в пугающие, нечеловечески алые глаза манаукцев, и была прекрасно знакома с их взрывным нравом. Не раз ей приходилось усмирять разгорячившихся мужчин, которым понравилась претендентка, а сама девушка отказывалась от встреч. Не каждая решалась стать женой манаукца. Обычно те, что искали любовь, отступали из-за страха, а соискательницы тугих кошельков, наоборот, срывали ва-банк.

Манаукцы на удивление неразборчивы в выборе женщин, согласных на брак. И лишь этот излишне избирателен. Это так раздражало Светлану Игоревну. И шии Махтан нет, чтобы вежливо выпроводить, наконец, клиента за дверь.

Женщина позволила себе лёгкую улыбку, прежде чем пуститься в язвительные разъяснения:

— Ну как же, банальщина и есть. Клиент брачного агентства влюбляется в сваху и хочет, чтобы она стала его женой. Сколько об этом написано слезливых любовных романов. Не стоит и стараться, — решила уже поставить точку в этом недоразумении. — Я люблю другого.

Глаза Амрита превратились в щелки, а сам мужчина из расслабленного весельчака в опасного мужчину, коим он и являлся.

— Кто он? — прохрипел ши Семионт.

Светлана Игоревна понимала, что нельзя было с этим мужчиной вести себя подобным образом. Он не простит. Он решил всё для себя и просто шёл к цели, ломая перед ней комедию с выбором невесты. Женщина раздумывала, стоит ли признаваться в своей тайной симпатии к наместнику Новомана.

— Это не важно, — расстроенно шепнула она, так как наместник был благополучно женат на любимой женщине. И, глядя на Амрита, она не могла перешагнуть через себя. Слишком долго мечтала о другом, чтобы предать себя в одночасье.

Светлана восхищалась той войной, которую наместник ши Шияна вёл с шией Махтан с переменным успехом. А Линда злилась, так как не раз была хитро обведена вокруг пальца. Если бы не её муж, то она давно бы вцепилась наместнику в глаза, а ещё и язык вырвала. Правда, Свете казалось, что шия Махтан сама порой перегибала палку, но так как та была спонсором, помогающим не столько деньгами, сколько своим влиянием и связями, то приходилось соблюдать корпоративную этику и быть с ней заодно. Поэтому при нечастых встречах Кошир был всегда слишком язвителен, записав и её в личные враги, и даже предлагал предать Линду. Но Света осталась при своём, в конце концов, это её агентство, а не шии Махтан. Красота, ум, хитрость и изворотливость — все эти качества ей нравились в наместнике, и он казался мудрым правителем, достойным всяческого восхищения и уважения. Но вот то, что он, не разобравшись, заочно записал Светлану в свои враги, пошатнуло убеждённость женщины в этом. Обидно, когда твою любовь не замечают. Хотя женщина её видела в глазах наместника, вот только смотрел он так лишь на свою жену. С Тамарой хозяйка агентства пару раз встречалась и не нашла в ней изъянов. Любящая жена, которая жила своим мужем, дышала им. Любовь между ними была поистине прекрасна. Именно о такой и мечтала Светлана.

Сейчас, глядя в красные глаза другого мужчины, она не могла не признать, что ши Семионт во многом ей симпатичен, не внешне, а духовно.

— Знаете, почему вас боятся? — тихо спросила в ответ Светлана.

Манаукец сурово сдвинул брови. Женщина видела, как заострились черты лица Амрита. Его раздирали изнутри личные демоны, которые были у каждого манаукца благодаря их взрывной крови. Лишь не догадывалась, как больно ранила его в самое сердце. Мужчина знал, что земляне боятся их из-за силы и буйного нрава. Но не ожидал, что та, кто занималась сватовством именно манаукцев, тоже презирала его. А Светлана, так и не дождавшись ответа, улыбнулась.

— Вы всегда добиваетесь своего и вас невозможно сбить с пути. Именно это меня восхищает в вас — сила духа.

Манаукец закипел в душе. Он, стиснув зубы, пытался, напрямую не угрожая Светлане, добиться имени того, в кого она была влюблена.

— Это бывший? — ярость проскальзывала в его голосе, и это заставило женщину удивлённо нахмуриться. Она не понимала причины такой резкой перемены в постоянном клиенте, к которому за несколько месяцев привыкла.

Ответить ей не дало появление нового клиента. Светлана быстро опустила взгляд на коммуникатор, покоившийся на столе. Восемнадцать ноль-ноль. Ши Понтер явился минута в минуту, а она и забыла о нём совершенно.

— Простите, — встала она, приветствуя новенького. Анкету он прислал лишь утром, и Светлана Игоревна назначила ему встречу на сегодняшний вечер, чтобы он прошёл психологический тест и высказал свои требования к кандидаткам в жёны.

— Мы не договорили.

Непреклонный тон ши Семионта был в новинку. Он никогда не позволял себе подобного в их разговорах. Теперь Светлана видела его истинное лицо. Властный и жёсткий — его характеристика в анкете, но вот лично с ней он таким не был. Она забылась, привыкла к мягкой улыбке и хитрому блеску в алых глазах, а не к этому чужому холоду, даже растерялась немного, но тут же взяла себя в руки и, вежливо улыбаясь Амриту, попросила его немного подождать.

— Простите, ши Понтер, ши Семионт немного запутался в обширном каталоге наших клиенток, поэтому задержался. Вы не возражаете, если я вас усажу на диванчик, и вы ответите на вопросы теста, пока я не освобожусь.

— Да, не волнуйтесь, понимаю, у вас много работы. Мне ведь тоже знакомый посоветовал вашу фирму. Я как раз пролётом через станцию «Астрея». Вот решился заглянуть.

Светлана кивнула и поспешила к ши Семионту. Тот стоял, хмуро разглядывая женщину, и молчал, явно ожидая ответа на свой вопрос. Но, увы, Свете нечего было ответить. Не готова она открываться перед этим манаукцем, который так яростно смотрел на неё сейчас, словно ревнивый муж, нашедший чужие мужские трусы. Женщина тряхнула головой, отгоняя очередные глупые мысли. Ну какой муж?

В этот момент дверь в кабинет опять отъехала в сторону, чтобы явить очередного гостя, в этот раз непрошеного. Светлана мысленно застонала, ругая непутёвую секретаршу, которая именно сегодня умудрилась появиться на свет двадцать пять лет тому назад и сейчас праздновала где-то свой день рождения. Только по этой причине незваные гости ломились в кабинет директора как к себе домой.

— Здравствуйте, это у вас детей рожают для манаукцев за деньги?

Светлана застонала в голос, а ши Семионт, как, впрочем, и ши Понтер с любопытством оглядывали землянку с ног до головы. Девушка являлась, несомненно, красоткой. Длинные ноги, белые волосы, собранные в причудливую причёску на затылке. Деловой зелёный костюм был чересчур облегающим, а юбка коротковатой, однако блондинка выглядела сногсшибательно. Голубые глаза, подкрашенные зелёными тенями, смотрели на мужчин по-деловому серьёзно.

— Нет, девушка, вы ошиблись. Это брачное агентство, тут замуж выходят.

Землянка неопределённо хмыкнула, пожала плечами.

— Мне дали ваш адрес и сказали, что вам требуются женщины…

— Конечно требуются, — повысила голос Светлана, но была перебита ши Семионтом.

— А кто вам дал адресок?

— Да на сайте подсказали, — легко ответила девушка, не чувствуя назревающий скандал. — Мне очень нужны деньги, так что я согласна родить от манаукца.

— О, как прекрасно! — вдруг радостно заявил ши Понтер, вставая с диванчика. Он отдал планшет Светлане Игоревне, так и не закончив заполнять анкету. — Мне вы прекрасно подходите. Я как раз ищу именно ту, что готова мне подарить наследника.

Землянка скептически оглядела манаукца в светлом костюме, явно в уме прикидывая, сможет ли он ей заплатить.

— Прошу, пойдёмте в более приятное место и обговорим детали.

— Да что вы тут устроили! — взвилась госпожа Богомолова. — У меня тут не притон! Тут жён ищут! И если вы, госпожа, решили от него рожать, но соизвольте вначале с ним расписаться!

— Простите, но к замужеству я пока не готова.

Такого ответа Светлана Игоревна не была готова услышать и на миг растерялась от возмущения, но не новый клиент.

— Почему? — мягко уточнил ши Понтер, под руку уводя блондинку в зелёном костюме к выходу. Он оглянулся на хозяйку брачного агентства и кивнул в знак прощания.

— А вы женитесь на женщине, готовой вам за деньги родить ребёнка? Мне кажется, это лицемерие, — заметила незнакомка, прежде чем за ней закрылась дверь.

Странная парочка вышла, а госпожа Богомолова от злости топнула ногой.

— Да что за бордель они тут устроили? Уже не первая приходит ко мне ради денег. Неужели никто не хочет стать любимой женой? Неужели деньги заменили чувства?

— А вы разве сами не так же поступаете? — тихий голос за спиной заставил Светлану умолкнуть и замереть. Тяжёлые ладони сжали её плечи, но не это пугало женщину, а прозвучавшие слова, полные затаённой надежды: — Вы будете моей любимой женой, Светлана Игоревна, я клянусь в этом.

Сердце госпожи Богомоловой глухо забилось в груди. Вот она и попалась в ловушку. Нужно было следить за тем, что говорить в присутствии такого мужчины, как ши Семионт, ведь он всё вывернет под себя.

— Нет, — тихо отозвалась она, когда собралась с мыслями. Но следующие слова манаукца повергли её в шок.

— Ну что же, — чуть хрипловато заявил он, сжал плечи сильнее и резко развернул женщину к себе лицом. Его кривая усмешка напугала Светлану ещё больше, чем предостережение: — не хотите по-нашему, будет по-вашему.

Он отступил, так ничего и не предприняв, а женщина судорожно пыталась понять, что он задумал. Слишком уж пугающе улыбнулся на прощание. Но дверь за ним закрылась, и госпожа Богомолова растерянно оглядела пустой кабинет. Что-то в её жизни пошло не так. Где-то сломался важный винтик, и весь отлаженный механизм дал сбой. Светлана Игоревна втайне мечтала встретить сильного мужчину, который покорит её сердце и будет любить. Ведь нелюбимой она уже была, и хотелось настоящего женского счастья. Но, увы, мужчины оказывались слишком предсказуемы и сдавались раньше, чем сама госпожа Богомолова. Непрошеные слёзы защипали глаза. Но Светлана не дала воли слабости и решила заняться делом. До конца рабочего дня было ещё два часа. Она взяла планшет в руки и прочитала то, что успел заполнить ши Понтер. Сорок пять лет, работает при департаменте Манаука. И зачем ему жена? Он же не сможет её привезти на родную планету. Неужели ему тоже нужен только ребёнок? Светлана Игоревна села за рабочий стол, тяжело вздыхая. Вот и закончились романтичные мужчины, стремящиеся обрести семью. Дети стали разменной монетой между землянами и манаукцами. А ведь как всё красиво начиналось, и сколько женщин обрели настоящую семью с любящим мужем.


Маргарита


Как оно обычно бывает, шанс выпал именно тогда, когда ты уже отчаялась его дождаться. От постоянного информатора редакции на засекреченную почту отдела пришла наводка, что некто провозит наркотики в мебельной фурнитуре. Хвиюзов уже отчалил на расследование смерти земного студента, Алана Бореско, в унжирской академии на планете Ваинара, где шла подготовка членов команды «Галактического патруля». Никто другой, кроме него, подобными криминальными и опасными расследованиями не занимался, а тут дело было не хилое. Контрабанда нонарской дури в особо крупном размере. Кому же лететь? Я даже не раздумывала, как только прочла сообщение, со всех ног бросилась в кабинет к Виктору Ивановичу, чтобы вымолить у него разрешение отпустить именно меня на станцию «Луна-2», где и должна была произойти передача товара. Я долго упрашивала редактора согласиться на мою кандидатуру. Виктор Иванович хоть и был дельцом до мозга костей, но за нас, девушек, переживал, поэтому и упорствовал вначале, но всё же сдался. Я, конечно же, направилась на станциюсразу, как только получила оборудование. О таких поездках, связанных с риском, заранее предупреждали редактора, внешатник ты или нет. Виктор Иванович ещё ни разу не подорвал доверие своих корреспондентов к себе, и я знала, что могла в любой момент бросить ему сигнал о помощи, и он тут же отправит сюда полицию. Может и не спасёт меня, зато похоронят с почестями.

Сложно добраться до «Луны-2» не пойманной. Нужно было придумать правдоподобную легенду. Я использовала самую простую — поездка к родственникам. Станция была русская, хотя в ней и появился азиатский синдикат, который держал нижние ярусы под жёстким контролем. Но на самом деле эта власть только видимость и не более того. Ведь если капитан захочет, то может открыть шлюзы, и все обнищавшие люди, живущие на этих уровнях, потерявшие не только работу, жильё, но и семью, а также человечность, личность, погибнут в открытом космосе.

Ещё сложнее оказалось пробраться в нужный грузовой отсек. Воздухопровод был нашпигован не только вентиляторами, фильтрами, но и камерами. Пришлось использовать водопровод. Хорошо, что не канализацию. Купание в чужих фекалиях никогда не прельщало меня. Ударить в грязь лицом перед редактором я не могла. Он ведь мне доверился, хотя мог отдать эту работу другому внештатнику — мужчине. Увы, не знала, с кем конкурировала, но он мне явно уступал, это однозначно, так как Виктор Иванович меня не раз ставил в пример и самому Хвиюзову.

Проплыв до нужного люка, выбралась в подсобном помещении. Скинула баллон с кислородом, пришлось расстаться и с маской, которая была оборудована специальными фильтрами ночного видения. Вода стекала с костюма, образуя лужу, но даже если буду оставлять следы, всё равно его не сниму. Опять же вдруг всё пойдёт плохо, у меня есть шанс уйти тем же ходом, что и пришла.

Темнота хоть глаз выколи. Пока на ощупь открывала рюкзак со снаряжением, теряла драгоценные секунды. Всё же со временем я не дружила. Рукой нашарила очки оператора и, надев их, включила режим ночного видения. Не люблю чувство неполноценности, особенно когда ничего не вижу. Приоткрыв дверь, выглянула в пустой коридор. В нём тоже было темно, и поэтому я смело вышла. Было бы хуже, если бы горел свет, значит, кто-то ещё задержался на работе, и мне бы пришлось переодеваться в украденную униформу работника технического уровня.

Осторожно вышла в коридор, который, судя по карте, вёл меня именно к нужному отсеку. Дверь в него не была заблокирована и при моём приближении стала открываться, мне пришлось последний метр до неё лететь, не дав ей отъехать полностью, выдав моё присутствие. Лишь небольшая щелка мне и нужна была, чтобы пробраться внутрь. Дальше лабиринтом, построенным из грузовых контейнеров. На карте, скинутой информатором, было чётко указано место встречи. Туда-то я и отправилась.

Голоса мужчин я услышала ещё издалека. Охранников они не выставили. Или не посчитали нужным, или у них не было достаточно людей для этого. Опрометчиво, на мой взгляд. Вероятно, бандиты считали себя настолько опасными, что с ними никто и связываться не решится. Не зря же Виктор Иванович так упрямился и не желал меня отпускать, а потом раза четыре повторил, что если станет жарко, я должна обязательно кинуть ему маячок. Забралась на кучу из мешков. Это были почтовые посылки, малогабаритки. Осторожно, чтобы не шуметь, выглянула, оценивая обстановку. Бандиты стояли стенка на стенку и о чём-то беседовали. Продавцы — азиаты, а покупатели европейской внешности. Все в чёрных деловых костюмах, с хмурыми лицами. Таких встретишь в коридоре уровня и не догадаешься что преступники. Приличные законопослушные граждане. Только лишь с боков пиджаки от оружия оттопыриваются. Шестёрки оглядывались по сторонам, и я решила не рисковать. Сама снимать не стала, достала из рюкзака бесшумных летающих дронов, которым нужно было лишь подлететь поближе и приземлиться на контейнерах. Их микрофоны могли уловить и едва слышный шёпот, преобразуя его в обычную чёткую речь.

Сообщение о полной оплате больничного счёта пришло на коммуникатор, когда я устроилась со всеми удобствами и снимала на камеру проверку качества товара бандитами. Откинувшись на гору мешков, я несколько секунд просто не понимала как так? Что за мистика? Все счета оплачены и даже реабилитационный период. Ещё и время операции назначено на послезавтра и нас ждут с распростёртыми объятиями. Подняв очки на лоб, я моргала, рассматривая чёрные буквы всеобщего галактического, чтобы понять — кажется мне или нет. Может, я уже нюхнула наркоты да не заметила? Но нет, буквы не расплывались и не исчезали. Послезавтра Лилию ждали на операцию. Кто же оплатил все счета?

Оставив дронов следить за обстановкой, я отползла подальше, чтобы написать сообщение сестре. Может хоть она мне объяснит что происходит. Неужели какой-то из благотворительных фондов, наконец, расщедрился?

Грузовой отсек не был освещён, поэтому не сразу заметила движущиеся фигуры в чёрном. Я притаилась, спрятавшись между контейнерами. Не люблю темноту, так как в ней скрывались детские страхи. Даже став взрослой, невольно вздрагиваешь, когда кажется, что ты что-то видишь или слышишь непонятный звук. Я чуть не подпрыгнула на месте, когда надо мной что-то мелькнуло. Подняв голову, спустила очки на нос и, вглядываясь через зелень фильтров ночного видения в потолок отсека, наконец, поняла, что надо мной перешагивают с контейнера на контейнер явно военные, в чёрном камуфляже с оружием в руках. Я приободрилась. Вот он мой шанс снять нечто намного интереснее, чем измены богатеньких толстосумов. Настоящая полицейская облава!

Я стала пробираться лабиринтом грузовых контейнеров, следуя за тёмными силуэтами вооружённых мужчин. Все они были огромными по меркам землян, несложно догадаться, что это манаукцы. Мне совсем стало легко и бесстрашно. Кто-кто, а эти точно справятся, а у меня будут в кармане поистине уникальные кадры. Обычно манаукцы не допускали репортёров к таким операциям, а тут просто необычайное везение. Я добралась до места, откуда был хороший обзор на небольшую площадку, где собрались бандиты. Они как раз уже проверили товар и пожали друг другу руки. Дроны исправно вели съёмку. Я ждала, когда же начнётся представление. И вдруг мне ответила Роза. Комм стоял на беззвучке, лишь неприятно вибрировал. Мне пришлось скатиться, чтобы меня не заметили, и выключить запись с очков, а то потом на монтаж времени много уйдёт.

Я даже не успела прочитать сообщение, как на меня наставили дуло бластера, а передо мной на корточки присел манаукец. Огромный, в чёрном и маске. Только глаза красные в свете коммуникатора видны. Он плавно протянул руку и выключил мой гаджет. Мы погрузились во тьму, а через секунду за моей спиной началась настоящая какофония. Стреляли, казалось бы, отовсюду. Я, не обращая внимания на мужчину, включила камеру и поползла снимать захват преступников. Но громадная ручища дёрнула меня вниз. Я попыталась отцепить от себя его пальцы, и всё же хоть немного снять захватывающих кадров перестрелки. Моя возня с манаукцем успехом не увенчалась. Он меня отпустил лишь тогда, когда всех бандитов поймали, и всё, что мне осталось — это разочарованно простонать:

— Ёкарный бабай, ну как же так-то! — возмущению моему не было предела. Я развернулась лицом к манаукцу, чтобы высказаться, а того и след простыл.

— Гадство!

Вот он пушистый и толстый зверёк, песец, который, как обычно, обламывает всё моё везение. Ведь надо было догадаться, что не может идти у меня всё гладко. Я рванула к площадке, откуда уводили бандитов. Мне преградил путь один из манаукцев:

— Туда нельзя! — очень угрожающе прозвучало, да только я не робкого десятка и смело в лицо ему пихнула свое удостоверение репортёра.

— Мне можно.

Я пыталась прорваться через заслон в лице этого полицейского, но он оказался непреодолимой преградой. Заслонил собой проход между контейнеров, а, между прочим, там, за его спиной, наркоторговцев начали уводить. Вот упёртый! Ну ничего. Я отошла назад и, разбежавшись, легко подпрыгнула, оттолкнулась сначала от одной стены, потом от другой и перепрыгнула манаукца. Тот только попытался меня рукой поймать. Тоже мне, думает, сможет меня остановить.

— Стой! — рявкнули за спиной. Но я уже бежала, легко лавируя между появляющимися словно из ниоткуда манаукцами. Они все нацелили на меня свои бластеры, а я всё смотрела, как бандитов уводят в один из проходов.

— Я спецкор из «Эвредей-ньюс», — продемонстрировала я манаукцам своё удостоверение. Правда, представляться не стала, так как услышала раздражённый и слаженный вздох полицейских.

— Гражданского увести, — прогремел голос невидимого для меня командира. А это был именно он, так как другие его слушались. Меня бестактно схватил за шкирку тот, который изображал из себя вышибалу в ночном клубе, не пропуская вперёд.

— Говорил же, нельзя, — проворчал он, а я между тем требовала поставить меня на место, так как я из независимой прессы и имею полное право освещать ход полицейской операции. Но разве меня кто-то слушал? Меня просто отнесли всё так же за шкирку в один из проходов и снова поставили на ноги.

— Знаем мы нашу независимость. За что вам платят, то и освещаете, — недовольно пробормотал мой конвоир.

— Это пустые обвинения. А вы ещё пожалеете, что не дали мне снять репортаж. Как вас зовут? Представьтесь, пожалуйста, чтобы я могла в полной мере описать ваше поведение с женщиной. Я вам что, котёнок, меня за шкирку таскать! Где ваши манеры!

Я долго ещё высказывалась в адрес молчаливого манаукца, который не только не назвал своего имени, но так и оставался в маске, скрывающей его лицо. Естественно, что всё закончилось без меня. А мой конвоир просто развернулся на окрик своего командира и ушёл. Я рванула следом, но вовремя вспомнила про аппаратуру и кинулась забирать дронов, а справедливости можно и по-другому добиться.

Пока возилась с дронами, стали доноситься голоса, и я поняла, что, наконец, прибыла земная полиция, вот с ней-то я и побеседую. Почему это на земной станции захват преступников производят манаукцы? Думаю, редактору понравится скандал.

Глава 2

Маргарита


Никогда бы не подумала, что моя родная сестра способна решиться на проституцию. Хоть и из благих мотивов, но вот так вот запросто продать своё тело манаукцу!

— Да не проститутка я! — шёпотом рявкнула на меня Роза, чтобы Лилия не слышала в своей комнате.

— А кто? — не осталась я в долгу.

Я столько гадкого сделала ради Лилии, чтобы заработать на операцию. Стольким людям жизнь испортила, столько раз грех на душу брала, продавая себя и свои репортажи, и что я вижу? Роза, моя обожаемая сестра, нырнула в этот омут ещё глубже! Если Лилия узнает, то сможет ли она принять такую цену за своё здоровье? А она узнает. Злых языков полно, а Роза даже не подумала о конспирации. Слишком порывистая, честная и, как ни странно, гордая.

— Будущая мать! И вообще, он требует узаконить отношения. И уже заплатил за операцию. Он вообще оказался очень понимающим и отзывчивым, вот! А ты — проститутка, проститутка. Я же не с каждым встречным за деньги, а один раз и ради рождения новой жизни.

Я схватилась за голову, невидящим взглядом рассматривая белую поверхность стола. Кухня наше с Розой излюбленное место для семейного совета. Вот и сейчас сидим, ругаемся, а дело-то уже решённое. Манаукец проявил деловую хватку, быстро всё организовал, так что если сестра и передумает, да поздно будет. А она у меня гордячка — не передумает. Не меняет своих решений, как бы потом плохо ни было. Всё стерпит. И значит, мне её уже не переубедить. Вон какое себе оправдание придумала — цена жизни.

— Как его зовут? — решила я хотя бы узнать больше о будущем зяте.

— Шандар Понтер, ему сорок пять. Он сам с Манаука. Ты бы его видела, — тут же воодушевилась Роза и присела ко мне за стол, перестав расхаживать как маятник. — Он очень солидный, явно при деньгах. Брюнет…

— Слава богу, — выдохнула я, зная, что брюнеты лучше альбиносов, хотя понятия не имела чем именно. Говорят — психи. Правда, самой видеть не доводилось, но наслышана об их повадках бить в морду всякому, кто выскажется как-либо нецензурно в их адрес. По мне что те, что эти — наглые, властные и сильные.

— Ну что ты опять? — возмутилась Роза, выпучив на меня свои голубые глаза.

Она у меня, без сомнения, красотка, только характер не сахар. Мы с ней жёсткие, колючие, но иначе нам не выжить. Не мама воспитала нас такими, нас такими сделали обстоятельства. Хоть с виду Роза и казалась взбалмошной вертихвосткой, и многие считали, что в салонах красоты, в одном из которых она работала, все сотрудницы именно легкомысленные и ветреные особы, но это не так. Всё не так. Роза могла бы давно найти себе мужа, к её-то двадцати шести годам давно пора было это сделать, да только никто из её кавалеров о сестре и слушать не хотел, а Лилию мы не могли оставить одну. Это было бы предательством семьи, памяти родителей и их любви к нам.

Я тяжко вздохнула, начиная объяснять моей сестричке:

— Да то. Слава богу, что не альбинос.

— Это всё предрассудки, — не дослушав, отмахнулась от меня Роза.

Она встала и направилась к плите, чтобы положить себе в тарелку еды.

— Я тоже думала, что манаукцы — это так страшно, а знаешь, всё оказалось очень даже хорошо.

— Да ну, — не поверила я. — Это ты пока так говоришь, а как до дела дойдёт?

Тарелка громко звякнула передо мной, чуть крутанувшись, и замерла. Роза разозлилась, я, кажется, не заметила, как перегнула палку. Должна была её поддержать, а сама только злопыхаю. Я состроила бровки домиком и искренне шепнула:

— Я переживаю за тебя. Я же знаю, как ты относишься к браку и детям.

Сестра закатила глаза, но успокоилась и, наконец, села напротив меня.

— Маргаритка, я понимаю, что у тебя специфика работы такая — во всём искать гадость. Только прошу, не смешивай меня с работой. Я не проститутка и это моё решение. Ведь бывают браки без любви. Сама же знаешь. И вообще, завтра вы с Лилией с ним познакомитесь, и ты поймёшь, что не так всё и плохо. Я же сказала, он настаивает на свадьбе.

— Почему?

Я решила поесть. К тому же Роза уже поставила перед собой тарелку, откинула волосы за спину, чтобы не мешали, и взялась за вилку. А вилка в её руках оружие страшное, как и все офисные принадлежности, коими она часто ставила зарвавшихся клиентов салона красоты на место. Даже сейчас, в домашнем розовом платье, она выглядела как топ-модель на подиуме. Это я невысокая, а у неё ноги, как говорится, от ушей.

— У них по закону дети — собственность отца, но если это узаконенный брак, а если нет…

Я обратилась в слух, так и не вытащив вилку изо рта. Роза поморщилась, словно забыла что-то и теперь активно шевелила своими шестерёночками в голове, пытаясь вспомнить.

— А если нет? — я попыталась ей помочь, уж больно было интересно.

— То я должна стать его то ли содержанкой, причём пожизненно, то ли фавориткой. Не поняла, если честно, походу у них многожёнство бытует. А если официальный брак, то я одна законная супружница.

Теперь я скривилась. Ну да, ну да, свежо предание да верится с трудом. Съязвила, как обычно, не подумав:

— Жена одна и куча любовниц.

Роза обиделась, но промолчала.

— Эй, я же пошутила.

Спохватилась я слишком поздно, Роза была не настроена говорить. Жевала салат и смотрела на холодильник.

— Роза, — позвала я её и, наверное, зря, так как сестра меня окатила холодным взглядом.

— Знаешь что, Маргаритка, пора тебе бросать свою работу. В людях только гнилое видишь. Так никогда и счастливой не будешь, и ни один мужчина тебя не вынесет и замуж не возьмёт.

Я пожала плечами, не зная, стоит ли продолжать разговор. Хотя вопросы остались, но лучше задам их ши Понтеру лично. А вот тема моей работы была для меня больным местом. Сама знала, что работу пора менять, да и обиженных мною становилось с каждым разом всё больше, и не факт что никто не сдаст моего настоящего имени и адреса и тогда могут пострадать сестры.

До конца ужина я методично жевала и рассматривала Розу. Она обладала классической красотой. Высокий лоб, тонкий прямой нос, голубые глаза, высокие скулы. Конечно же, изюминкой были густые, натурального цвета светлые волосы, длинные, чуть вьющиеся. Она ими гордилась и меня заставляла растить свои, приговаривая: «Это слабость для мужчин — длинные, густые волосы». За фигурой ей следить не приходилось, так как она работала администратором у тех, кто из любой сделает стройняшку, да и, собственно, наш бюджет тоже не позволял жить на широкую ногу, всё скромно, сбалансированно. Уж в этом я прекрасно разбиралась. Как-то раз пришлось вести колонку диетолога на веб-сайте нашего журнала. Хороший опыт, в будущем всякое может пригодиться. Опять же мне стало проще составлять диету для Лилии.

Роза доела салат и, наконец, оттаяла.

— Маргаритка, скажи, что я не права, только по — честному. Ты видишь другой выход?

Я несколько секунд помолчала, вспоминая, как сама судорожно пыталась отыскать лазейку, чтобы собрать в срок нужную сумму. Я же тоже готова была пойти на многое. Пусть не настолько решительно, как Роза. Даже, возможно, сестра в этом плане благороднее. Она решилась на самопожертвование, ведь суррогатная мать не имеет прав на своего ребёнка, ни видеться с ним, ни общаться, а Роза очень любит детей и хочет своего. Это было волевое решение. Я же пошла иным путём, более подлым и ужасным. Наверное, она права, пора менять работу, и как только Лилия выздоровеет, попробую пробиться на центральные галаканалы. Хочу быть спецкором. Мысль о полицейской облаве до сих пор будоражила кровь и хоть я не пострадала, но риск был. Непередаваемые ощущения, когда в груди сердце заходилось от адреналина, и чувство такое, что я на своём месте. Как меня достало чужое грязное бельё. Лучше раскрывать преступления, спасать людей, чем разрушать их жизнь. Это была моя изначальная мечта и у меня появится возможность, наконец, исполнить её.

— Нет, не вижу, — пробормотала я, глядя прямо в родные голубые глаза. — И прости меня. Ты на самом деле умница и всё правильно решила. Это я трусиха, а ты намного сильнее меня. Прости меня за мои слова. Ты не проститутка, конечно же, и никогда ею не была. И вообще, ты замуж выходишь. А мы тут сидим и глупостями занимаемся, а надо платье тебе купить.

Роза рывком приподнялась на стуле и обняла меня за шею.

— Маргаритка, спасибо тебе. Я так переживала, что ты не примешь моего решения.

— Да куда я денусь со списанной станции, — растрогалась я, целуя сестру в щёку, — сама знаешь, что я сначала наговорю, потом извиняюсь.

Роза села, светясь улыбкой.

— Ты просто слишком прямолинейная.

— Как и ты, — не осталась я в долгу. Уж кто-кто, а Роза у нас вообще не считала нужным прогибаться под кого-то, поэтому и работала до сих пор администратором, а могла бы уже и замуж выйти за хозяина. Но мы гордые. Мы — Ярины.

— Да уж. Это у нас от папы, — пробормотала сестра, весело подмигивая, и мы рассмеялись.

В комнате Лилии послышался шорох, и я прижала палец к губам. Роза повторила мой жест, и мы на носочках прокрались к дверям спальни. Приоткрыли дверь и стали в щёлочку наблюдать за сестричкой. Она лежала на кровати в воздушном облаке белого одеяла, бледная, как самый настоящий снег. Лилия хмурила бровки и явно спала. Сегодня к ней вернулись боли. Целый день она мучалась со спазмами, пока мы были на работе. Только час назад мы ей дали обезболивающее, от которого она, наконец, сумела заснуть.

— Завтра операция, — шёпотом напомнила мне Роза над левым ухом.

Я кивнула, морщась от того, что старшая оперлась о мою спину своим костлявым локтем. Через тонкую ткань хлопковой туники, которая мне была вместо пижамы, я очень чётко ощущала эту адскую противную боль. Я дёрнула плечом, чтобы сестра слезла с меня, но она только сильнее надавила, строго шепча:

— Ты придёшь?

Сложный вопрос. Редактор требовал репортаж про наркодельцов, и если я сегодня его не сделаю, то придётся заниматься им и завтра, и тогда точно не приду. Всё это рассказала Розе, и та послала меня работать, так как для Лилии важно наше присутствие в больнице, как моё, так и Розы. Я не могла её бросить в такую минуту.

Закрыв дверь, мы с сестрой разошлись по своим делам: я в свою комнату, она на кухню прибираться. В голове у меня сплошной бедлам, ни о каком репортаже и думать не хотелось. Но материала было много, если не начну сейчас, тогда подведу сестру.

С тяжёлым сердцем села за рабочий стол, заваленный картами памяти. Экран компьютера тускло светил замершим кадром, где бандиты как раз только-только встретились. Вот она тяжёлая сторона работы репортёра — из всего отснятого материала выбрать самые удачные фрагменты и впихнуть в часовую передачу, да так, чтобы редактор утвердил с первого раза. Мне нужна тонна кофе и конфеты, чтобы продержаться до утра. Замотала волосы в тугой пучок на затылке, надела очки оператора, прицепила на палец манипулятор и занялась делом. Кадр за кадром, останавливая в нужные моменты, в уме придумывая текст репортажа. Всё же как слаженно работают манаукцы. Чётко, быстро, стремительно и неумолимо. У бандитов не было и шанса на побег. Перестрелка была хоть и захватывающей, но быстро закончилась, каких-то пару-тройку секунд, а мне они тогда показались минутами. Полицейские появились со всех сторон как тени и уложили всех на пол. Умеют же работать люди.

Уже второй раз смотрю, как они провели задержание, и понимаю, что наводку слили не только нам, но и манаукцам. То есть наш информатор работал на два фронта. Мысль в голове забилась, как надоедливый колокольчик, а не это ли моя судьба? Навязаться им на хвост, главное только зажать в угол информатора и предложить ему сделку. А почему бы и нет? Это же будет новый виток в моей карьере, то, о чём я мечтала так давно — спецкор!

Через четыре часа я поняла, что кофе в меня больше не лезет, а спать хочется всё так же сильно. Голова аж кругом шла от усталости. При очередном походе в кухню столкнулась с Лилией, я её даже не заметила в полумраке.

— Маргаритка, ты на нонарку похожа, — тихо рассмеялась она, придерживая меня за плечи. — Глазища как плошки и кожа серая.

Ну вот, дожилась, с жабоподобными меня еще никто не сравнивал!

— Прости, мне нужен кофе, — пробормотала в ответ. — Ты как себя чувствуешь?

Младшая подмигнула в ответ и покачала головой.

— Всё прошло, не беспокойся. Я не хотела никого будить.

— А я и не ложилась.

— Опять работаешь допоздна.

Я кивнула и поплелась следом за Лилией. Она была похожа на зайку, нарисованного на её розовой пижаме. Мои сестры были между собой очень похожи, только я имела невысокий рост и невзрачный цвет глаз. А у Лилии невероятно голубые глаза, цвета неба. Неба, которого она никогда не видела. Мне довелось полюбоваться на настоящую небесную лазурь в командировках, благодаря специфике работы. А вот ни Роза, ни Лилия с «Астреи» никуда не улетали. Хотя, наверное, Роза и могла бы сбежать, да обязанности старшей сестры её держали здесь как на привязи.

Я почесала затылок, отгоняя глупые мысли. Нельзя так думать, нельзя. Лилия не обязанность, не балласт, удерживающий нас с Розой на этой станции, она наша сестра и мы должны помочь ей встать на ноги вместо родителей.

Плюхнувшись на стул, я поблагодарила расторопную сестрёнку, которая ловко справилась с кнопками пищевой машины и поставила передо мной горячий и ароматный, но противный на вкус напиток. То, что по идее должно бодрить, меня изрядно утомляло и расстраивало. Всё же я пила настоящий кофе, и он ни в какие сравнения не шёл с этой бурдой.

— Над чем работаешь? — присела со мной за стол Лилия. Она для себя налила простой воды и положила контейнер с лекарствами. Я сверилась с часами. Значит, таблетки перестали действовать и боли вернулись. Вот что разбудило Лилию, а не моё шарканье ног.

Отпила кофе, прищурив глаз от ароматного пара, ответила:

— Надо закончить работу и сдать утром, чтобы я смогла быть с тобой во время операции.

Лилия на миг замерла, сжав сильнее, чем требовалось, стакан с водой. Таблетку она уже выпила и теперь просто сидела, отводила взгляд, явно переживая.

— Маргаритка, если ты не можешь…

— Могу, — остановила я её жалобный скулёж. Не ради неё я это делала, а ради себя. Она моя семья, а семья должна быть вместе в сложные моменты жизни. Поддержка очень нужна каждой из нас. — И хочу, так что не переживай, твоя сестра со всем справится и появится в больнице в нужный срок.

Лилия слабо улыбнулась, озарив меня своим ясным взглядом.

— Спасибо, Маргаритка. Я, если честно, боюсь не проснуться. Вдруг что-то пойдёт не так.

Страх давно поселился в наших сердцах. Страх потерять еще и Лилию. У нас была дружная и счастливая семья, мы помнили с Розой очень чётко, а вот насчёт Лилии не уверена, слишком часто она попадала в больницу с чем-нибудь. Страх толкал нас с Розой на безумства, но мы выкладывались по максимуму, чтобы удержать сестру, чтобы подарить ей жизнь, пусть не такую счастливую, какая у нас была до смерти родителей, но всё же жизнь.

Я накрыла её ладонь своей, отмечая, какие у неё холодные пальцы. Значит ещё и давление упало.

— Лилия, ты сильная, ты справишься. Мы будем с тобой рядом. И когда ты откроешь глаза, ты будешь здорова. Понимаешь? Так что давай не нервничай, а то давление скакать начнёт и врачи откажутся тебя оперировать.

Лилия кивнула головой, и волосы закрыли от меня её бледное лицо.

— Я постараюсь, — слабым голосом отозвалась она в ответ.

Вот именно в такие моменты я убеждалась, что все мои жертвы были не напрасны и я на верном пути. Подумаешь, ночь не спать, зато сестра будет здорова. Этот позитив взбодрил меня лучше любого кофе, и я отправила Лилию спать, а сама заперлась у себя в комнате и, наконец, доделала работу. Правда, это было под утро, в пять часов по бортовому времени, а на работу в девять. На сон от силы часа три. Приготовив материал и одежду, я со спокойной душой легла спать, позабыв поставить будильник, и поэтому благополучно проспала!

Разбудила меня Роза громким стуком в запертую дверь и воплями, что я опаздываю на работу. Она отчитала меня за мою безалаберность и приказала на операцию не опоздать, а также напомнила держать язык за зубами и не ёрничать в присутствии будущего зятька. Ну вот зачем она это сказала? Сразу захотелось именно повредничать. Уж больно ушлым он мне казался. Зачем такая спешка в отношениях с Розой? Он ведь даже со свадьбой спешил.

Я вихрем пронеслась в ванную комнату наводить марафет. Сёстры ушли в больницу, операция была назначена на тринадцать часов, а до этого нужно было пройти проверку у врачей и получить от них разрешение. Дверь за девочками закрылась, а я всё еще стояла в трусах перед зеркалом и чистила зубы. Нужно было поторапливаться. Ох уж это время! Через полчаса я уже выбегала из жилблока. За пять минут не успею добраться в офис. Опять отчитает меня начальник, а ведь мне предстояла нелёгкая задача — доказать ему, что материал идеален и доработки не требует. Ну почему всё так нескладно!


Станция «Астрея»


Больница Святого Стефана


Едкий запах медикаментов витал в воздухе, проникая в лёгкие, навевая тоску и уныние. Шандар давно не бывал в таких заведениях и попросту отвык от суматохи, творящейся вокруг него. Пусть и вип-клиент, но, тем не менее, пройти процесс регистрации ему пришлось лично. Сам главврач больницы, профессор Роджер Эринке, пришёл поблагодарить его за выбор их лечебницы.

— Это честь для нас, — явно преувеличивая, закончил, наконец, он свою вступительную речь.

Понтер не любил всё это лицемерие и официоз. Но это же земляне! Ущербные, в сравнении с манаукцами, они болели, ранились и были слишком хрупкими. Сам главврач выглядел тоже не вполне здоровым, возраст оставлял свои отпечатки на подтянутом и вполне еще крепком теле профессора, самого выдающегося практикующего хирурга-онколога.

— Рад за вас, — тихо отозвался Понтер, вставая с кресла. — Давайте закончим на этом.

Все данные пациентки Лилии Яриной давно были в базе, как и история её болезни. Когда Шандар узнал причину, по которой его невеста решилась на столь достаточно гнусный поступок, он опешил. Она прекрасно осознавала, на что шла, зная, как к суррогатным матерям относилось общество, но цену всё же озвучила. Как сейчас он помнил свои некрасивые слова в её адрес:

— А вам не кажется, что цена слишком высока за одну ночь?

Понтеру девушка приглянулась сразу, он, правда, затруднился бы сказать, чем именно. С первого мига, как только она ворвалась в брачное агентство, мужчина и думать забыл, зачем пришёл туда. Скольких он видел красоток: и манауканок, и землянок, и даже унжирок не оставлял без внимания, но ни одна из них его так не покоряла с одного лишь взгляда. Длинноногая, стройная, очень красивая. Просто топ-модель, которая шагала как по подиуму. Зелёный деловой костюм только подчёркивал безупречную фигуру. Наверное, больше всего поразили манаукца её глаза — голубые, яркие и сердитые. Именно так. Сердитые.

Землянка строго смотрела как на хозяйку агентства, так и на него, когда он уводил её за собой. А он просто не мог позволить себе дать ей и секунды подумать. Сделка есть сделка. Шандар хотел детей, а от такой красотки они должны быть именно красивыми. Деньги у него были, вот только озвученная цена несколько обескуражила. Девушка не просила так уже много, просто обычно женщины действовали более завуалированно, а не в лоб, напрямую.

— Это не за ночь. Я не из тех, кто торгует своим телом. Это цена за жизнь вашего ребёнка. Так сказать, жизнь за жизнь.

Манаукцу стало не по себе от того, с какой болью Роза в тот миг улыбнулась ему. В свои сорок пять он часто встречался с теми, кого обидела судьба, и редко кто сумел не сломаться и гордо держать голову. Роза была одна из них. С виду молодая, на свой возраст она не выглядела, лишь глаза подсказывали, что ей далеко не восемнадцать. Двадцать шесть и всё ещё не замужем, даже нормальных отношений, судя по донесению его друга детства, служащего в подразделении «Альфа» СБ Манаука, у неё не было, хотя кавалеров хоть отбавляй, да только девушка слишком привередливая, всё чего-то искала. Шандар усмехнулся, криво улыбаясь. Однозначно его она и ждала.

История её жизни была полная трагедий. Четыре с половиной года назад она со своими сёстрами пережила настоящий ужас. Их родители отправились в небольшое путешествие на свою годовщину свадьбы и не вернулись. Корабль, на котором они летели, захватили пираты, заложников не брали. Полиция задержала виновников и упекла их на каторгу, да только это не могло вернуть девушкам любящих родителей. И без того слабое здоровье младшей Яриной ухудшилось. Рак — диагноз страшный, особенно в девятнадцать лет, когда жизнь только началась и та наполнена воспоминаниями о больницах и врачах.

Жизнь за жизнь — высокая цена. Шандар дал себе слово во что бы то ни стало подарить Лилии эту жизнь. В том, что Роза не отступит, сомнений не было, девушка слишком прямолинейна, даже чересчур. Она категорически отказывалась выходить замуж, пока мужчина не стал давить манаукскими законами, хотя в свадьбе на самом деле и не было нужды.

Жена предполагала отсутствие подопечных, а их у Шандара двадцать восемь и все сильные деловые манауканки. Они быстро найдут себе другого покровителя, а эти землянки — гордячки, всё на своих плечах несут. Слишком не по — женски. Так нельзя и манаукец хотел это исправить. Не мог он бросить троих сирот без опеки, без мужского плеча, в котором они так нуждались. Три подопечные одним махом, при этом с кольцом на пальце. Лихо он придумал, и при таком раскладе ему не грозила потеря авторитета у соплеменников. И самое главное, в его силах помочь каждой из сестёр: одной подарить жизнь, другой любовь, а вот со средней могли быть проблемы. Но Понтер и к ней собирался найти подход.

Так уж сложилось, что сам начальник правового управления Манаука с детства был необщительным, так как его родители ему пророчили великое будущее и заставляли прилежно учиться. С этим были проблемы и как следствие частые нервные срывы. У Шандара много общего с Лилией, он так же, как и она, был завсегдатаем больничной койки в юности и хорошо помнил эти унылые деньки. Лишь повзрослев, научился сдерживаться, правда, с такой работой, как у него, это делать достаточно сложно. Законы так часто менялись, и он обязан отследить, чтобы они не ущемляли прав простых граждан Манаука. А в последнее время еще и Новоман просил поддержки в разработке законопроектов, связанных со смешанными браками. И суть была не столько в том, что земная Федерация навязывала свои интересы, а в том, что шиямата давила на наместника, требуя привилегий именно уроженцам Шиянары, так как их шансы на выживание сокращались с каждым годом.

Времени на личную жизнь у Шандара никогда не было. Но в один прекрасный день он понял, что больше откладывать её нельзя. Она должна вклиниться в его плотный график. Мужчина еще не представлял, как будет совмещать супружеский долг и долг перед государством. Ведь Розу нельзя будет привезти на Манаук, излучение манны убьёт её. Понтер вначале и не планировал жениться, просто как-то всё так сложилось. Один взгляд и твёрдая уверенность в правильности своих поступков, необдуманных, непроверенных. Теперь же Шандар только и делал что думал, планировал, а заискивающий голос главврача мешал и даже раздражал.

— У неё будет лучшая палата. Вы можете не беспокоиться о вашей подопечной.

Протяжно выдохнув, Понтер тяжело взглянул на профессора, чей взгляд карих глаз отражал истинные чувства землянина к манаукцу — страх.

Да, манаукцы были крупнее любого землянина, сильнее и несдержаннее. Именно поэтому хирург старался разговаривать успокаивающим тоном и, скорее всего, делал это без какого-либо умысла, а просто профессиональные навыки диктовали ему такую линию поведения. Шандар помнил этот тон, так с ним в его переходный возраст говорили доктора, обещая выпустить, как только он научится управлять своим гневом. Тяжёлые денёчки. Манаукец терпеливо выслушал очередную хвалебную речь главврача, уверявшего, что ши Понтер не ошибся с выбором, и вышел в коридор, где столкнулся с Розой и её сестрой.

Младшую Ярину он видел лишь на фото, и там она была намного моложе. Сейчас девушка откровенно пугала своей бледной до синевы кожей, тёмными кругами под глазами, голубыми и ясными, как и у сестры. Разве что смотрела Лилия на него иначе — с теплом и признательностью. Манаукец даже на миг замер, удивляясь схожести сестёр. Такая же высокая, худая до безобразия, но с улыбой на губах, слабой, робкой, неуверенной. Словно Роза предстала перед ним, только совсем юная и замученная.

— О, ты уже здесь! — наигранно удивилась Роза, явно нервничая. Да и Лилия странно на неё посмотрела, прежде чем вновь взглянуть на Шандара.

— Добрый день, Роза. Это, я так понимаю, Лилия? — Понтер чуть склонил голову набок, рассматривая девушку, на щеках которой расцвёл нездоровый румянец.

— Да, познакомься с моей младшей сестрой. Лилия — это мой жених, Шандар Понтер. Он помог нам с операцией.

— Я хочу видеть вас в добром здравии на нашей свадьбе, — мягко заявил мужчина Лилии, понимая, что смущал её. Ладно хоть не боялась. Правда, боязни перед манаукцами Понтер не видел и у Розы. Видимо, это семейное. Обычно земляне свой страх прятали в презрении. И ему стало вдвойне приятно спасти такую храбрую и милую девушку.

— Я постараюсь, — тихо отозвалась Лилия, глядя на него исподлобья.

За спиной манаукца профессор закрывал дверь кабинета.

— Не переживайте, госпожа Ярина, стараться буду я, вам нужно лишь накопить силы для дальнейшего выздоровления, — попытался успокоить свою пациентку главврач, чем вызвал очередную тёплую улыбку Лилии.

А вот Роза продолжала смотреть на всех сердито, сдвинув точёные тёмные брови. Шандар обласкал её фигурку самодовольным взглядом. Красный цвет ей безумно шёл и деловой брючный костюм не казался вычурным, а отсутствие под пиджаком блузки заставляло воображение мужчины проснуться. Роза была, как всегда, красива, строга и даже дерзка. И она достойна стать женой Понтера. Он это чувствовал.

— А где Маргарита? — манаукец окинул взглядом больничный коридор. Вдоль светло-бежевых стен стояли рядком кресла для посетителей, среди тех, кто сидел в них, мужчина не нашёл знакомого лица средней сестры.

— Она, как обычно, на работе, но обещала прийти вовремя, — недовольно проворчала Роза, взглянув на свой коммуникатор. — Вечно опаздывает.

— Она придёт, — мягко заверила сестру Лилия, кладя свою ладонь ей на плечо. — Она обещала.

Шандар улыбнулся девушкам. Такая сплочённость среди сестёр редкость. И, не кривя душой, он мог смело сказать, что ему нравились Ярины, все три были достойным украшением для него.

— Как обычно опоздает, а потом будет извиняться, — никак не желала оттаивать Роза, строго поглядывая в сторону входа.

— Но придёт, — заверила Лилия.

— Нам пора готовиться к операции, — напомнил девушкам главврач о времени.

Понтер оглянулся, в последний раз осматривая коридор. Средняя сестра по образованию была репортёром и то, что друг детства собрал для Понтера о Маргарите Яриной, не очень-то приятно читать. Долго не задерживалась ни на одной работе. Скандалистка! Она не могла сработаться ни с кем. Причём выбор профессий удручал Шандара — от уборщицы до секретарши. У неё был потенциал, а также высшее образование, и в итоге ничего не добилась в жизни. А ведь она мечтала стать журналистом или репортёром и даже пробовала себя ведущей на одном из местных каналов «Астреи», но везде ей был отказ. Принципиальная и склочная. Шандару не терпелось познакомиться с ней.

— А кем она работает? — решил поддержать разговор мужчина, ведя под руку свою невесту.

— Да так, — попыталась уйти от ответа Роза. Лилия улыбнулась, запуская руку в густые волосы.

— Она у нас курьер, — смущённо улыбаясь, объяснила она манаукцу, — бегает вечно по поручениям.

— Да, «девочка на побегушках», — согласилась с ней Роза.

А Шандар нахмурился, об этом в досье на сестёр ничего не было указано. Значит, опять уволилась и нашла себе другую работу? Девушка-ветер или ураган? Усмехнувшись себе, Понтер покачал головой. Вот что значит желание помочь сестре. Куда уходят все сбережения Яриных, манаукец знал — на счёт этой больницы, где цены были не самые высокие, хотя специалисты галактического уровня. Лучше только унжирцы.


Маргарита


Стиснув зубы, я стояла и еле сдерживалась, чтобы не послать Виктора Ивановича по проторенной дорожке мимо созвездия Льва прямёшенько к нонарцам. Сволочь, и прекрасно это понимал.

— Ты пойдёшь туда, поняла? Мне нужны доказательства, — в который раз повторил редактор, глядя на меня своими свинячьими глазками.

А ведь раньше он мне казался добрым и милым, теперь же я его всей душой ненавидела. Надо бы уволиться, да только как мне потом жить.

— Времени у тебя много, успеешь устроиться на работу официанткой. Отчёт жду через три недели, красочный и с подробностями. Хоть сама к нему в штаны лезь, но это должен быть скандал на всю галактику.

— Нет, — я покачала головой.

Даже представлять не хотелось, чтобы я устроилась официанткой в этот элитный публичный дом, где такое творилось, что кровь в венах стыла.

— Я сказал да. Официанткой устроишься, подавальщицей или поломойкой. На тебя там никто и не взглянет и уж точно не прикоснётся, если сама не попросишь. У них с этим строго, я узнавал.

Я опять покачала головой. Кабинет редактора был ярко освещён, а мне казалось, что я стояла в сумраке. От предложения Виктора Ивановича откровенно тошнило.

— Ты репортёр, это твоя работа — пролезать в любую щель, рыться и не в таком дерьме. А супружеские измены твоя рубрика.

— Но я думала, что вы оставите меня спецкором. Вам же понравился мой репортаж.

Я указала на экран позади редактора, на котором на стоп-кадре была остановлена моя работа.

— Марго, не утомляй. Спецкор у нас Хвиюзов. Он вернулся с Ваинары, так что занимайся своей работой, за которую уже заплатили.

Вот значит как. Слёз сдержать не удалось. Часто-часто заморгала и отвернулась. Я так надеялась. Хотя, может, ему нужны еще доказательства? Время ведь есть. Нужно составить конкуренцию Хвиюзову, просто постараться. Или всё же уволиться? Да только кто меня возьмёт репортёром, у меня ведь и имени нет. А Марго Валентино псевдоним, который и афишировать не стоило, прикопают в помойке на каком-нибудь астероиде, и поминай как звали. Маргарита Ярина никому не известна, не то, что Марго Валентино. Имя я себе сделала именно в «Эвредей-Ньюс», и им вместо меня может воспользоваться кто угодно.

— Три недели, Марго. Я жду отчёт или заявление об увольнении.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Я столько сил и здоровья потратила на этот галаканал, а он вот так просто собирался меня уволить?

— Вы хоть сами понимаете, куда меня посылаете — это же бордель!

— И ты устроишься туда уборщицей, раз официанткой не хочешь, и достанешь мне доказательства измены президента Варжа.

Варж был знаменитым нонарцем. Его предприятие изготавливало очень качественный материал, схожий с натуральной кожей. Многие мебельщики и просто дизайнеры обожали этот лёгкий в использовании, прочный и практичный материал, и вскоре он стал трендом в мире моды. Кожаная одежда вновь стала популярна, но под новым брендом.

Жабоподобных я не любила, какой бы крутой материал они не производили. И не потому, что они что-то мне сделали, нет. Причина была примитивна — я жаб боюсь. А тут в штаны лезть! Как вообще он это себе представлял?

Я сглотнула ком в горле, слепо глядя на стену, облепленную стикерами. Виктор Иванович любил работать по старинке, не умел пользоваться органайзером и все самые нужные мысли расклеивал на стенке, чтобы не забыть. Также он очень гордился своими грамотами и наградами, которые выставлял на всеобщее обозрение в отдельно отведённом для этого шкафу. Как же мне хотелось взять увесистую статуэтку и огреть его по лысой башке. Старый перец! Конечно, ему-то что, не он же будет практически обнажённым рассекать между столиками и извращенцами. Нужно что-то придумать. Если хоть один из них ко мне прикоснётся, я же в обморок грохнусь.

— Виктор Иванович, а может, я сама найду про кого репортаж сделать? — заискивающе взглянула наредактора, когда более-менее успокоилась.

— Нет, его жена уже заплатила, так что постарайся. Я знаю, ты сможешь.

Меня как током прошибло. Жена заплатила? Жена? Как он мог? Взял деньги. Репортаж заказной? То есть и муж, возможно, не изменял, а я должна сама к нему в штаны залезть, чтобы казалось всё именно изменой?

— И много? — глухо уточнила у Виктора Ивановича.

— Что много? — словно не понял он меня.

Я собралась и уже твёрже спросила:

— И много она мне заплатила за то, чтобы я сфабриковала измену?

Редактор аж крякнул от возмущения.

— Ты на что намекаешь? — завопил он. — Обычный тариф, и даже не думай меня уламывать!

Я сложила руки на груди.

— А вот это мы ещё поспорим! — крикнула в ответ. — Это не вы будете своей голой задницей перед носами нонарцев вилять, а я. Так что сколько стоит репортаж?

Мои моральные принципы были давно забыты. Я так устала рвать свою душу между надо и нельзя. Хотелось, наконец, сбежать из этого замкнутого и порочного круга. Да, я продажной души человек. Я полна презрения к самой себе, но всё это я делала ради сестёр, у которых, в отличие от меня, может быть нормальное будущее. Будущее, где есть место морали. Я уверена, что и Лилия, и Роза выйдут замуж, и им нечего будет скрывать от своих мужей, а я просто не захочу марать чужое имя своими поступками.

Я выторговала себе тройное вознаграждение. С пеной у рта доказывала редактору, что лучше со мной не ссориться. Да, я могу потерять работу, могу потерять имя, но и за собой на самое дно утащу его и весь галаканал. Уж что-что, а раздувать скандалы Виктор Иванович меня научил мастерски, теперь и сам не рад. Но я всё равно осталась недовольна собой. Почему я не могу, как нормальные люди, уволиться, уйти с гордо поднятой головой? Почему в моём будущем нет ничего светлого и прекрасного для меня лично? Хотя нет, сейчас я обманывала саму себя. Было у меня светлое как в будущем, так и в настоящем, — это моя семья. Сёстры — вот тот луч света в моём тёмном царстве.

Даже сейчас, несясь по коридорам станции, оглядываясь на огромные иллюминаторы, я видела не космос с его невообразимо холодными и бесчувственными звёздами, не поверхность мёртвой планеты, а своё отражение. Кто я? Девочка без будущего. Очередная маска, которую примерил на себя мой псевдоним Марго Валентино. Кто я? Лицемерная гадина, смеющая играть с чужими жизнями, строящая из себя сильную и расчётливую стерву. Я должна что-то поменять в своей жизни и начать, наверное, стоило с себя. Начать заново, сжечь все мосты.

Ворвавшись в закрывающийся лифт, тяжело дыша, я привалилась спиной к стене, оперлась руками о колени, стала рассматривать свои кеды. Смогу ли я исполнить поручение редактора? Нет конечно, но зато могу подставить его. С этим у меня проблем никогда не возникало. Нужно было лишь дождаться, когда он заплатит выторгованную сумму и всё. Никаких угрызений совести. Ничего не будет. Я и опоздала только потому, что уничтожала все возможные зацепки к моему настоящему имени. Ничто не должно меня выдать. Скрупулёзно выстроенная система за многие года меня ни разу не подвела, и стоило ввести пароль, как активировался вирус, уничтожающий все мои данные как в базе медиа-холдинга «Индепендент ньюс», так и галаканала «Эвредей-ньюс».

Я сглотнула, оглядываясь по сторонам. Пассажиры лифта, парочка пожилых землян, тихо переговаривались между собой. Ехали они вместе со мной на больничный уровень, который был специально создан для удобства проживающих на станции. В одном месте сконцентрировались все известные клиники с самыми именитыми названиями. Даже унжирские и нонарский госпиталь. Лишь манаукцы строго придерживались странного суверенитета и не выходили за рамки своего уровня. Скоро первый десяток стукнет, как их признали членами Союза Свободных Рас, а они всё держатся особняком и не пускают к себе никого из землян. Конечно, велись переговоры по поводу посещения неопасных для землян планет, таких, как Рай и Новоман, но президент Манаука Дорнир, который в этом году сложит с себя обязанности, передав их преемнику, а также король Юрий Первый, на которого вообще заведено уголовное дело по статье предательство Земной Федерации, единогласно противились этому. А Унжир, как ни странно, поддерживал их в этом вопросе. В тонкостях политики я никогда не разбиралась. Лишь удивлялась несправедливости, которая установилась в нашей галактике по отношению к землянам. Мы словно изгои. Целая раса ущемлённых в правах и никто не поддерживал нас в нашем стремлении отстоять их перед другими расами.

Переведя дыхание, я выпрямилась, так как цифры на табло подсказывали, что скоро лифт остановится. Запах медикаментов уже проникал в кабину и противно давил на психику. Я опять опоздала. А всё Виктор Иванович! Если я не успею хотя бы к концу операции, то Роза меня съест!

Глава 3

Маргарита


Я первой вылетела из лифта, не дав створкам разойтись в стороны до конца. Бежала, ориентируясь по указателям, выискивая нужную больницу. Сердце в груди уже зашкаливало, когда я во всего маху чуть не врезалась в вышедшего из-за поворота мужчину. Он придерживал пожилую леди под локоток, что-то ей вещал. И мне стоило больших усилий не врезаться. В миг, когда столкновение было неизбежным, меня вовремя, правда, несколько резковато дёрнули за шкирку и оттянули назад.

— Юноша, это госпиталь, а вы носитесь как угорелый! — нарочито строго произнёс кто-то над моей головой.

Я схватилась за ворот куртки, хватая ртом воздух. Кислорода не хватало не то что вскрикнуть, но и просто вздохнуть. Оглянувшись, смогла разглядеть, что меня держал манаукец, коротко стриженный по-армейски брюнет в чёрном деловом костюме. Его взгляд алых глаз источал осуждение, перемешанное с презрением.

— Отпусти, — прохрипела я в ответ. Хотя, конечно же, сначала хотела поблагодарить, пока задыхаться не стала. Ведь столкнись я с пожилой дамой, возможно, навредила бы ей, а оплачивать больничные счета мне было неоткуда, я безработная теперь!

— Ой, — услышала я, прежде чем, наконец, смогла сделать желанный вздох.

Бейсболка была сорвана с моей головы и волосы рассыпались по плечам.

— Девушка? — удивился Капитан Очевидность.

— Простите, — кивнула я пожилой паре, которая так и стояла, наблюдая за мной и манаукцем.

Но время на коммуникаторе неизбежно отсчитывало минуты, и я снова сорвалась в бег. Роза меня точно сожрёт с потрохами и не подавится! Ну как я могла опоздать на целый час!

Я скользила по гладкому полу больничного уровня, судорожно выискивала указатели, огибая нерасторопных пешеходов, и радостно вскрикнула, когда, наконец, нашла вывеску больницы Святого Стефана. Вот надо было мне не в тот лифт сесть, ведь были же ближе!

Ворвавшись в светлый холл больницы, я ринулась к регистратуре, чтобы узнать в какой операционной Лилия. Девушка-администратор в розовой форменной одежде медсестры с логотипами больницы приветливо улыбнулась, приветствуя меня. Никак не могла понять такого лицемерия. К ним человек с острой болью, а они им в ответ улыбаются. По мне так это было слишком цинично.

Но тем не менее администратор быстро выдала мне информацию, а также халат, маску, шапочку, бахилы, прежде чем направить в нужном направлении. Оглядывая посетителей, удивилась, почему только меня вырядили как клоуна, на остальных только бахилы и видела. Когда я дошла до операционной, то притормозила. Было так страшно попадаться на глаза Розе, аж сердце в груди похолодело. Нет, она меня не сожрёт, а просто придушит. Операционную от общего коридора отделяла стеклянная дверь. Белая полоска оповещения посередине неё, гласящая, что прежде чем войти в операционную, следует одеться соответственно и вести себя тихо, скрывала то, что происходило с другой стороны.

Конечно, Роза там меня не будет отчитывать, но точно под зад надаёт. Я почесала голову, прикрыв глаза. Надо найти в себе смелость выдержать наказание. Но где её найти? Я готова была взвыть в голос, но не стала этого делать, чтобы не напугать парочку молодых людей, сидящих возле кабинета гинеколога, да двух манаукцев в чёрных деловых костюмах. Что-то в последнее время постоянно стала на них натыкаться. Конечно, я не могла сказать на одних и тех же или нет, так как они для меня были на одно лицо, но всё же. Это начало входить в привычку.

Достав из кармана шапочку, я напялила её, напряженно следя, как кто-то подошёл с той стороны двери. Через миг стеклянные створки разошлись в сторону, и вышел женишок Розы. Не узнать его было невозможно, он как раз снял маску и с кем-то разговаривал по коммуникатору.

— Да, найди её, она до сих пор не появилась, — на удивление мягко говорил он кому-то, улыбаясь в экран коммуникатора.

Я резко присела в кресло, заметив Розу, которая нервно расхаживала с той стороны закрывающихся дверей. Нет-нет, я не была готова встретиться с ней лицом к лицу, да и манаукец о чём-то интересном разговаривал, лучше я его послушаю.

— Нет, она подрабатывает курьером, — сообщил Понтер, а у меня брови вверх поползли, когда поняла, что речь шла обо мне любимой. — Да. Твоя информация устарела.

Манаукец явно меня не замечал. Он остановился возле иллюминатора рядом с соотечественниками, которые выглядели как телохранители. Огромные фигуры возвышались на фоне звёздного чёрного полотна с проплывающими мимо яркими огоньками скайтами и звездолётами.

Я нахмурилась. Маска скрывала моё лицо, позволяя мне оставаться неузнанной, но вскоре я стала ловить на себе подозрительные взгляды красных глаз манаукцев в чёрных пиджаках. Встала и подошла к стеклянной двери.

— Я не могу превышать служебные полномочия, ты же знаешь. Она ещё не моя жена, и я не могу приказать своей охране следить за ними, поэтому я и обратился к тебе, друг.

Даже замерла на миг, выпучив глаза. В этот момент створки стали расходиться в стороны, а до меня дошло, что жених Розы за нами следил!

— Да, Маргарита, да, найди её.

— Ши Понтер, — один из охранников окликнул своего хозяина, а я обернулась к мужчинам.

Так вот оно как. Женишок у Розы непростой оказался. А ведь я же пыталась на него информацию собрать, но нашла лишь пару снимков и все они с манаукских сайтов. Прочитать времени не было, а вот теперь, когда я уволилась, его было с лихвой и пора вплотную заняться этим ши Понтером.

Телохранители указали на меня. Наши взгляды встретились и вместо уместного смущения или беспокойства, ведь я стала случайной свидетельницей его разговора, заметила в алых глазах манаукца облегчение? Я подзависла, не понимая, с чего это у него такая реакция на меня, но додумать не успела, так как меня смёл вихрь в лице моей старшей сестры. Она меня крепко обняла, до хруста в рёбрах, громко ругая:

— Паршивка! Как ты могла так долго идти! Ты же знаешь как это важно!

Я тоже обняла сестру, которая, так же, как и я, была облачена в смешную больничную защиту. Я видела только пол-лица, а точнее сердитые голубые глаза, обрамлённые густыми синими ресницами.

— Прости, меня задержали, — попыталась я оправдаться, а заодно и спасти свои рёбра. Ну что за день. То манаукец чуть не придушил, теперь вот сестра ломает кости!

— Я же говорила тебе — увольняйся, давно пора было это сделать, — продолжала отчитывать меня Роза, а я взглянула на манаукцев. Не хотелось бы, что бы они узнали о моей работе. Даже если с ней покончено. Портить репутацию сестры в мои планы не входило.

Понтер шёл к нам, закончив разговор со своим другом, за ним возвышались две чёрные тени. Ну точно — телохранители!

— Я так понимаю, это наша долгожданная Маргарита, — приятный тембр голоса словно обласкал мой слух. Да только я была не из тех, кто ведётся на мужскую учтивость. Сколько у меня таких было. Мягко стелют, да жёстко спать. Сначала пытались подлизаться, а затем прибить.

Знакомство с будущим зятьком вышло скомканным. Роза нетерпеливо дёргала меня за руку, что бы я поскорее переставляла ногами. Сам ши Понтер спокойно подстраивался под наш шаг, продолжая беседу. Ему, казалось, было интересно всё, начиная с того где я работаю и заканчивая моими планами на будущее, чем вызывал во мне еще больше подозрений. Зачем ему эти знания? Он же не на мне собрался жениться, или это как-то связано с тем, кем он был, что бы я не навредила его планам на их совместное будущее с Розой? Умолкли мы с манаукцем у огромного смотрового окна, возле которого рядком стояли синие кресла для посетителей или же зрителей, если быть точным. Закуток был оборудован всем необходимым для ожидания. Маленький монитор, вещающий о новостях, пищевые аппараты и небольшой столик. На стенах плакаты с рекламами лекарственных препаратов и информацией о профилактике болезней.

Операция как раз подходила к концу, когда Роза подвела меня к смотровому окну. Операционная располагалась ниже, чем коридор ожидания. Сестра усадила меня рядом с собой, сжимая мою ладонь.

— Я боюсь, — тихо шепнула она.

Я же во все глаза смотрела в глубь тёмно-синей комнаты, где под такого же цвета простынёй лежала наша белая Лилия. Она спала, её лицо скрывала кислородная маска. Хирург, оперирующий её, был отделён от нас синей завесой, так что мы сам процесс не видели, лишь по кровяным подтёкам было понятно, что он там всё же режет нашу сестру.

Я сильнее сжала ладонь Розы, отметив, что кардиомонитор пищал вроде как надо. Да и сам персонал внутри не нервничал, все спокойны, значит, всё шло в обычном порядке. Сколько раз смотрела подобные сцены в кино, но никак не готова была стать участницей аналогичного зрелища вживую. Звук из операционной не доносился, и нам оставалось лишь догадываться, о чём говорили врачи внизу. Но доктор явно требовал инструменты и командовал ассистентами.

Время вдруг перестало нестись для меня как обычно, а превратилось в какое-то липкое, противное и тягучее желе, в которое я словно ухнула и никак не могла выбраться из него.

Ши Понтер сел с другой стороны от Розы и тихо рассказывал о хирурге и его уровне подготовки. Через полчаса нам объявили, что операция прошла успешно. Но Лилия так и не проснулась, находясь под действием наркоза. Доктор, подняв голову, кивнул нам, а затем появился в коридоре.

— Не переживайте, скоро она очнётся, но вам временно нельзя будет к ней, пока её состояние не стабилизируется, и это будет не раньше завтрашнего дня. Так что пока можете съездить домой. Мы вам позвоним, когда можно будет её навестить.

Я ловила каждое слово уставшего пожилого мужчины, на груди его испачканной формы было вышито «Профессор Роджер Эринке». От него исходил очень сильный запах медикаментов. Почему он не переоделся? Неужели это так сложно? Словно своим видом показывал, что он по — настоящему резал живого человека.

Роза кивала доктору, а ши Понтер вдруг сказал, что оставит охрану.

— Это лишнее, — возмутился профессор в ответ. — У нас хорошая охранная система.

— Рад за вас, но это не обсуждается. Лилия очень важна для нас. Мои люди мешать вам не будут, вы только составьте список медперсонала, тех, кто имеет право входить в палату.

— Шандар, — позвала его Роза, — а это не слишком?

Мне, как и сестре, было как-то не по себе. Не привыкли мы, когда кто-то вот так вот дерзко и нагло устанавливал свои правила и требовал их неукоснительного выполнения.

— Нет конечно, дорогая. Я же помню наш договор — жизнь за жизнь. А я выполняю свои обещания всегда, милая.

Мой рот непроизвольно открылся, и я чуть язык не прикусила, когда его закрывала. Ну надо же, какой он прямолинейный. Прямо как мы с сестрой. Сказал — сделал. Мне уже жалко Розу, с таким не повредничаешь. Нужно срочно искать козыри для сестрёнки. Уж больно крут этот ши Понтер.

Профессор очень быстро сдался, согласившись с зятьком, и мы уходили из больницы втроём, оставив телохранителей возле палаты Лилии. Я шла, задумавшись, так как мне было над чем подумать. Украдкой разглядывала Понтера, взяв на заметку, что костюм сидел на нём как влитой, словно сшитый на заказ. Денег у него, видимо, немерено, да и должность он занимал у себя на родине явно высокую, раз не может превышать своих полномочий. А его охраняли, между прочим! Это что-то да значило. От любопытства чуть не пристала к нему с расспросами, но свой интерес я приберегла до лучших времён. Опять же они с Розой о свадьбе заговорили и о том, что все расходы Понтер брал на себя.

Возле лифта нас догнала парочка манаукцев в таких же костюмах, как на тех телохранителях, что мы оставили с Лилией.

— Ши Понтер, — поздоровались они с зятьком.

Я стала приглядываться к этим бугаям, отметив, что всё же я неправа. Лица у них у всех разные. Усмехнулась, вспомнив того придурка, который меня чуть не придушил. Интересно, а они все так обходительны? Или же это из-за того, что тот манаукец подумал, что я парень? Хотя как он мог меня спутать? Подумаешь, в бейсболке, хожу-то я как девушка.

Проводив до нашего жилблока, Понтер покинул нас, а мы с Розой пообедали да разошлись по своим комнатам, чтобы не давить друг другу на нервы в ожидании вестей из больницы.

— Она проснётся, — заверила я сестру, которая лишь рассеянно кивнула.

Дверь отрезала меня от света, погрузив во тьму. Я скинула с себя верхнюю одежду и джинсы, оставшись в рубашке. Включила музыкальный центр, достала бутылку виски из импровизированного бара в своём бельевом шкафу. Отхлебнула из горла, зажмурилась от горячей волны, упавшей в желудок и расцветшей там огненным цветком.

Музыка, медленная и плавная, растворяла моё сознание в себе. Наушники давили на уши, басы будоражили кровь, а я двигалась в такт. Танец мой был неспешным, как сама вода, как потоки воздуха, подгоняемые ветром. Я растекалась лужей по нотам, кружась на одном месте, виляя бёдрами. Рубашка плавно скатывалась с моих плеч. Я, закрыв глаза, отдалась во власть музыке. Шаг, поворот, ещё шаг. Зарылась руками в волосы, приподняла их и бросила. Они тяжёлым водопадом упали на спину и плечи. Улыбнулась, готовая рыдать от переполняющих меня эмоций. Нет ничего в этом мире, только я и ритмичные удары басов по моим барабанным перепонкам. Медленно и плавно, нехотя и тягуче, так звучала композиция и так же двигалась я, танцуя в одной лишь рубашке и нижнем белье. Во всей Вселенной нет никого, вся Вселенная была во мне. Я представляла её, чёрную, необъятную, с брызгами звёздных скоплений. В голове звучал приятный женский голос, поющий о любви и вечности. Лишь чёткий ритм и я, движущаяся на волнах музыки.

Как бы мне хотелось раствориться в них навсегда. Стать частью этого шедевра. Я даже представила, что меня больше нет. Раскачивалась из стороны в сторону, раскинув руки. Упала на колени, раздвинула их. Выгибаясь в такт музыке, стала опускаться спиной на пол, пока полностью не легла под затухающие звуки композиции.

Опустошённая, с каплями слёз в уголках глаз, я подняла веки, стянула наушники, отбрасывая на кровать. В комнате было темно, лишь скудный свет лился из иллюминатора, и на метр не заходя в мою комнату.

Умеют же унжирцы создавать воистину шедевры. Невероятно проникновенная и полностью совпадающая с моим внутренним миром композиция юной певицы Арганы Юнар. Жаль, что она закончила свою музыкальную карьеру и ударилась в науку. Словно нож в сердце вонзила и оставила в нём. Так хотелось продолжения, услышать что-то новое, но такое же сильное, как эта композиция «Оргазм в космосе».

Медленно встала, чувствуя себя развалиной. Ужасно тяжёлый день. Я так устала от переживаний. Ожидания всегда выматывают. Пусть профессор и заверил, что с Лилией будет всё хорошо, она завтра проснётся, и мы её увидим, но на сердце лежал камень. Пока сама своими собственными глазами не увижу, не успокоюсь. Пока мои руки не обнимут сестрёнку, страх останется.

Напряжение, которое возникло между мной и Розой, не рассеется, пока младшая не вернётся домой. Поэтому мы с ней решили не надоедать друг другу своим видом, что бы наша семья не дала трещину, что бы слёзы не подточили терпение одной из нас, а может и обеих. Нужно оставаться сильными даже в такой ситуации. Сильными и верящими в лучшее.

Я прикрыла глаза, приложив ладонь ко лбу. Почему в этой вселенной сильной должна быть именно женщина? Почему мужчинам позволяется любая вольность и прощается любая слабость, а женщина должна терпеть, стараться делать вид, что всё хорошо и что она со всем справится, что бы ни произошло в следующую секунду. Это так утомительно и обидно. Словно не мы слабый пол, а мужчины.

— Маргаритка, — раздался голос Розы за дверью, — пойдём выпьем.

Ну вот и у сестры нервы сдали. Да, выпить — это дело хорошее и приятное.

Поправила рубашку, застегнув её на груди, поплелась к двери и открыла её перед своей сестрой, показывая початую бутылку виски. Роза усмехнулась и продемонстрировала вино. Я сморщилась, не люблю кислятину, а вот старшая обожала. Так мы каждый со своим прошли на кухню, где быстро сообразили закуску и просидели до глубокой ночи.

— Значит, уволилась, молодец, — повторяла сестра, а вот у меня возникло чувство паники.

— Да, теперь опять искать работу и, кажется, придётся начинать с самых низов, — пожаловалась в ответ, так как с моим-то опытом и опять девочкой по мелким поручениям, прежде чем появится шанс показать свои возможности.

— Не переживай, у тебя всё получится. Ты, главное, правильно себя поставь и сразу меться на должность репортёра.

Роза подмигнула, салютуя мне бокалом с вином. Я взяла свою стопку, разглядывая тёмный янтарь виски.

— Да, — согласилась с ней, — у меня же есть номер почты осведомителя «Эвредей-ньюс», осталось дождаться его ответа. Я ему предложение вчера сделала, от которого он не сможет отказаться. Деньги всем нужны и ему тоже.

Роза кивнула, пьяно поглядывая на меня.

— Я завтра тоже уволюсь, — сообщила она мне. — Шандар берёт меня на полное содержание, и мне нельзя будет дышать химией, что бы не навредить ребёнку. Представляешь, какой он заботливый.

— Не то слово, — невольно нахмурилась я. — Странный он, точно, — открыла я истину ей. — Но обещаю, я сейчас посплю, а завтра нарою тебе чего-нибудь на него. Больно ушлый, да и вообще кем он работает?

Этот, казалось бы, банальный вопрос, оказывается, сестру нисколько не заботил, а её расплывчатый ответ поверг меня в замешательство. Роза махнула бокалом, сообщила:

— В департаменте Манаука какую-то должность занимает.

Нет, ну вы посмотрите на неё — какую-то должность. Видимо она на радостях совершенно потеряла хватку. Хотя сестра никогда не интересовалась состоянием мужчины. Она грезила о настоящей любви, и её не смутило бы, если избранник гол как сокол. Она бы всю семью на своих плечах тянула. Героиня моя. Но ничего. У неё же есть я, а я серьёзно подхожу к вопросу состоятельности женихов своих сестёр и всё накопаю о Понтере. Нам пройдохи не нужны.

Манаукский язык я, конечно, слабенько, но знаю, поэтому надо просто проспаться и приступить к чтению тех сайтов, где нашла информацию о зятьке.

— Маргаритка, ты не переживай. Он хороший.

Ой, как меня раздражали эти фразы. Он хороший. Ага, как же. Все они хорошие, пока не покопаться в их прошлом. Стоит только сделать не так, как они хотят, так сразу из мужиков в демонов превращаются.

Не стоило мне столько пить, язык начинает болтать то, что в голове спрятано в укромном месте. Сколько раз ловила себя на том, что лучше прикусить его, ан нет. Вечно одно и то же. Трещу без разбора, о чём можно и о чём нельзя.

— А ты знаешь, что твой женишок за нами следит? Всё про нас вынюхивает. Я слышала, как он с кем-то говорил в больнице. Вынюхивает всё о нас, зуб даю.

Роза мотнула головой, сердито насупившись. Затем она достала из кармана домашнего платья коммуникатор и стала звонить.

— Ты кому? — пьяно уточнила у неё. Голова у меня вдруг стала такая тяжёлая, что пришлось подпирать её кулачком, а ещё и в сон клонило.

— Але, — заплетающимся голосом выдала сестра. — Это что за новость? Ты что, мне не доверяешь?

Я приподняла брови, ухмыляясь. Вот она моя сестрёнка, сейчас кому-то усы-то выдернет. Кому она звонила, я не видела, зато голос зятёчка узнала.

— Милая, ты пьяна.

Я указала пальцем на комм и, смеясь, заметила сестре:

— Смотрю, у манаукцев-то с логикой и зрением нормалёк. Хотя нет, Роза, ты не пьяна, — сестра кивнула мне, а я дополнила: — Ты буха, мать. Понимаешь? Буха. И пора нам с тобой спать.

Роза опять кивнула, затем строго пригрозила своему жениху.

— Имей в виду, я порядочная. И если мне не доверяешь, то пошёл ты…

Я, выпучив глаза, резко подалась вперёд и захлопнула крышку коммуникатора.

— Ты совсем, что ли? — разоралась я на Розу. — Думай, что говоришь и кому!

Сестра выдохнула в сторону и залпом осушила бокал вина. Затем, покачиваясь, встала. Ну точно напилась! Я-то еще ничего. Нормально сижу, не качаюсь, а вот Розу штормило. Она еле дошла до выхода из кухни, но замерла, словно что-то вспомнила, и бросила мне через плечо:

— А, кстати, свадьба на Новомане. Как только Лилию выпишут, мы все туда уедем жить.

Я моргнула. То есть веки у меня закрылись сами, а вот открыть их пришлось чуть ли не усилием воли.

— Чего? — щурясь, переспросила я удаляющуюся сестру.

— Чемоданы пакуй! — выкрикнула та, не оглядываясь.


Манаукский уровень, жилблок ши Понтера


— М-да, — протянул Шандар, не зная, как реагировать на выходку невесты. Всегда строгая и собранная, неожиданно девушка предстала перед ним в другом виде, показала свою тёмную сторону. Пить ей однозначно нельзя. Недосказанный посыл невесты неприятно резанул по гордости манаукца. Он ведь так старался, чтобы она ни в чём не нуждалась. Насчёт доверия, тут вопрос времени и привычки. Доверие нужно заслужить. И мужчине хотелось бы узнать, с чего его невеста решила, будто он ей не доверяет, он просто страхуется на всякий случай. Он ведь не простой обыватель, и его семья всегда будет под круглосуточным наблюдением не только охраны, но общественности. С пьянством невесты точно нужно завязывать.

Взглянув на друга, который еле сдерживался, чтобы не заржать в голос, Шандар убрал коммуникатор в карман брюк. Вилорг Фероп, друг детства, всю свою жизнь посвятил армии, поэтому его волосы никогда не знали иной прически, кроме «полубокса», а пиджаки деловых костюмов всегда скрывали спрятанное оружие. Лишь сейчас рядом с другом он расслабленно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и кашлял в кулак, хитро щурясь от смеха.

— Это нервное, — зачем-то стал оправдывать свою невесту перед другом Понтер.

— Я понял, — не скрывая веселья, отозвался Вилорг. — Вы все перенервничали, я заметил.

Понтер устало покачал головой и взялся за остывший кофе.

— Что насчёт жучков? — решил вернуться к теме прерванного разговора Шандар.

Он так удивился, когда Роза позвонила, ещё и так поздно. Обычно он звонил ей первым. Да и девушка сказалась уставшей, а сама напилась.

— Мне нужен доступ в их жилблок, — настроился на деловой тон Вилорг. — Только не вижу смысла, ты же их всё равно заберёшь через два дня со станции.

Мужчины уже час пили кофе и разговаривали о трёх сёстрах. Словно почувствовав это, старшая позвонила в самый жаркий момент обсуждения, когда они решали, стоит ли устанавливать видеокамеры, или же это будет излишне. Вилоргу даже удалось отговорить Шандара, но девушка опрометчиво решила напиться. У каждой расы свои пороки, ущербные были слабы к алкоголю.

— Они у тебя с собой? — невозмутимо спросил Шандар друга.

Тот чуть кофе не поперхнулся, но, отставив чашку, кивнул.

— Конечно, но только парочка.

— А много и не надо, — вставая, заявил Понтер и позвал: — Пойдём, навестим пьянчужек, заодно установишь камеры.

Мужчины встали, взяв пиджаки. Фероп, поглядывая на друга, мог поклясться, что тот ревнует, только непонятно к кому. Вроде девчонки одни, как доложили ребята Вилорга. Никто к ним не заходил и уж тем более не входил в их отсутствие. Да и собранное досье на сестёр говорило о том, что у девушек нет личной жизни. Парней они не водили к себе домой и сами на ночь нигде не оставались. Хотя насчёт средней, конечно, были некоторые невыясненные моменты, но общая картина характеризовала девушек как серьёзных и приличных. Ведь Роза могла давно стать женой хозяина салона красоты, но отказала ему. Шандар всё же настоял, чтобы Роза уволилась в кратчайшие сроки. Вилорг его не понимал. Никогда Понтер не был таким странным и дёрганым. Спросить прямо, вызвав на откровенность, не давала субординация. Они с другом были на слишком разных социальных уровнях. Шандар государственный деятель, а Вилорг подчинялся приказам, посвятив свою жизнь служению отчизне. Поэтому и шёл он за своим другом, молча переживая за него. Фаворитки у Шандара никогда не было, может, поэтому он так реагировал на землянку, продавшую ему своё тело. Вилоргу по долгу службы была известна история знакомства друга и его невесты. Он не осуждал Розу и уж тем более Понтера — это их жизнь и их выбор. Задача Вилорга защищать Шандара и других граждан Манаука, и он этим занимался.


Маргарита


С уходом Розы мир вдруг стал немым. Зелень стен кружилась перед глазами. Словно все звуки выключились, даже гул станции стал еле слышим. Я сидела за столом и удивлялась, как же просто можно всё изменить. Одно брошенное слово и прошлое осталось за спиной, стёрлось, оставив в душе серую тень печали. Столько лет потрачено на что? Чем, собственно, я занималась всё это время? За чем гналась, разбивая руки и колени при каждом падении? Стиснув зубы, вставала и продолжала этот бег по замкнутому кругу. Вкус алкоголя уже не чувствовался, словно я перестала что-либо воспринимать и осязать. Бросить всё, начать жить заново с чистого листа, с чистым именем на чужой планете. Прыгнуть в неизвестность, пригубив для храбрости виски.

Сколько я так просидела, разглядывая дно пустой стопки, где остатки янтаря искрились, кружились перед глазами. В ушах словно вата набита и лишь стук собственного сердца, гул крови, бегущей по венам, напоминал о том, что я еще жива. Всё ещё жива. Тяжкий груз прошлых поступков и грехов давил на душу или сердце. Мой персональный якорь, который держал меня у самого дна, а я вращалась, пытаясь выбраться. Смогу ли я изменить себя? Вдруг громкий звук дверного звонка заставил вырваться из муторного состояния и оглядеться.

Звонок повторился, Роза не вышла, и мне пришлось вставать и, шатаясь, идти в тёмную прихожую. Экран домофона явил мне лицо зятька, оно заполнило весь световой квадрат, ослепляя меня. Надо же, Роза его послала, и он пришёл. Сам выбрал направление?

Я хихикнула над своей шуткой, а затем нажала кнопку динамика.

— А вам не говорили, что в столь поздний час джентльмены не посещают приличных дам. Ведь Роза вам сказала, что она приличная.

Бровь манаукца дёрнулась вверх, а сам он опустил свой алый взор. Какие же они страшненькие, эти манаукцы. Я привалилась лбом к стене, одним глазом наблюдая как зятёк, улыбаясь вновь, взглянул в экран.

— Я хотел убедиться, что Роза в порядке.

— Не в порядке, — покачала я головой, не отрывая её от стены. — Разве можно быть в порядке, когда твой родственник в больнице, в реанимации.

— Можно войти? — прервал меня зятёк, а я раздражённо цокнула языком.

— А вы и так уже вошли в нашу жизнь. Распоряжаетесь нами, как вздумается, — недовольно пробормотала, усилием воли оторвала голову от стенки и воззрилась в экран. — Чего же ты такой шустрый? Потерпи до свадьбы. Сам же сказал, что она должна стать твоей женой прежде, чем ты переспишь с ней.

Мужчина кашлянул, затем быстро огляделся по сторонам. Нервничает. Во как невтерпёж мою сестрёнку женой сделать. Да только кто ж ему это позволит.

— Маргарита, открой дверь, и поговорим нормально, а не в коридоре.

Я пожала плечами, не понимая, чего ему в коридоре не стоится. Но всё же открыла ему дверь. Поговорить нам надо было. Я решила быть суровой сестрой, поэтому сложила руки на груди и сощурилась. Правда, мой настрой несколько сбился, когда Понтер вошёл в коридор в обществе еще одного манаукца.

— Телохранитель тебе зачем здесь? — я указала незнакомцу рукой на дверь. — Молодой человек, подождите своего хозяина там. Мы девушки приличные, нечего мне тут репутацию портить.

Мужчины переглянулись, а телохранитель еще и усмехнулся на прощание, окидывая меня таким взглядом, что в жар бросило. Всё же я маленькая женщина, а перед такими великанами кажусь себе еще более беззащитной. Даже занятия самообороной уверенности мне не придавали.

— Оделась бы, приличная, — бросил он, прежде чем выйти, а я взглянула на свои голые ноги. Поплотнее закуталась в рубашку, которая только — только скрывала от мужчин нижнее бельё и скривилась в ответ манаукцу. Смотрите-ка, какие мы морально нравственные. Голых женских коленок не видали!

— Поздоровался бы для приличия! — вякнула вдогонку.

И вот надо было ему так озлиться. Ведь вернулся, навис надо мной и противненько так поздоровался, а затем попрощался. Я перевела дыхание, протрезвев от страха. Столько злости было в холодных глазах манаукца. Жуть просто.

— Маргарита, — позвал меня зятёк, — это не телохранитель, а друг. Будь с ним повежливее.

Ну вот опять эта его манера.

— Понтер, ты не за меня замуж… ой, то есть не на мне жениться собрался, на моей сестре, так что не надо мной командовать. У тебя нет на это никаких прав.

— Пока нет. Пока мы не стали одной семьёй.

Я рассмеялась над его словами. Семьёй! Как он вообще это представляет. Семья!

— Как пафосно. Семья — это не так — то просто как тебе кажется, Шандар. Это больше чем слова, — усмехнулась я в ответ. — Семья — это полная самоотдача, это чувства, это любовь.

Да, я тоже могу говорить пафосно, когда меня несёт.

— И чтобы нам стать одной семьёй, ты должен как минимум любить Розу, а она тебя. А этого я между вами, увы, не вижу. И уж тем более не стоит надеяться, что ты мною будешь командовать. Мною командовать может только муж, а замуж я не собираюсь. Так что вот так вот как-то, — да-да, мною командовать может только муж, а он мне не муж, поэтому я добавила, что бы он понял, что не может он мне указывать, что делать и как жить: — А ты и подавно.

— То есть замуж ты не собираешься? — почему развеселился будущий зятёк, хотя должен был проникнуться моей независимостью и может даже задуматься над моими словами.

— Ага, — кивнула я, плотнее закутываясь в рубашку. Что — то не нравился мне радостный блеск в глазах манаукца. И так — то глаза нечеловечески зловещего цвета, так ещё и искрятся весельем.

— Мудрое решение. Зачем тебе муж, ты самодостаточная, сильная женщина. Я помогу тебе во всех твоих начинаниях. Я, как будущий муж Розы, переживаю за её сестёр. И для меня главное, чтобы вы, девочки, были счастливы.

Вот опять началось. Фальшь так и сквозила в его речах. Что-то он недоброе задумал.

— Ты это, — я сделала неуверенный шаг к манаукцу, который изваянием возвышался по центру коридора, — мне Роза говорила, что у вас многожёнство бытует. Так вот, имей в виду, я не такая. Мы тут приличные и не делимся своими мужчинами. Понял? Ты будешь принадлежать только Розе. Вздумаешь попробовать разнообразить свою жизнь, отрежу тебе все твои бубенчики.

Я с силой сжала эти самые бубенчики, ухмыляясь выпученным глазам манаукца.

— Тебе же они дороги, — продолжала я, — а мне дорога Роза, — я отпустила мужчину, и тот отпрянул от меня, прикрывая руками пострадавшее достоинство. — Надеюсь, мы поняли друг друга?

— Да, я понял, — тяжело дыша, согласился со мной мужчина, а я подарила ему в ответ милую улыбку. Были и такие в моём арсенале.

— Приятно это слышать, зятёк.

Я шагнула к нему, желая подбодрить его, похлопать по плечу, но он перехватил мою руку и дёрнул на себя, чем изрядно напугал, так как наши носы оказались слишком близко.

— Маргарита, я могу простить многое женщине, даже подобное поведение, так как ты расстроена и переживаешь за своих сестёр, но это был первый и последний раз, когда ты угрожаешь мне.

Я хоть и была пьяна, но отчётливо поняла, что переплюнула сестричку, которая почти послала манаукца. Он в ярости, аж лицо покраснело, но при этом холод его глаз нагонял ужас. Вот только меня уже запугивали и не раз. Ножа возле моего горла нет, а это был самый страшный момент в моей жизни, когда разгневанный муж пришёл искать Марго Валентино и взял в заложники меня, как первую попавшуюся на его пути. Если бы не вовремя приехавшая полиция, возможно, меня бы сдали с потрохами, и разъярённый мужчина узнал кто в его руках, но судьба была на моей стороне. Тогда и, кажется, сейчас.

— Запугивая женщин, поднимаешь свою самооценку? Дай отгадаю — детская психологическая травма? — ткнула я пальцем в грудь манаукца, чуть его не сломав при этом. Под пиджаком словно робот был, а не живой человек. Но я продолжила: — Мать тебя не любила? Или бросила? Имей в виду, таким способом ты ничего не добьёшься. Я пуганная, и мне ваши мужские замашки уже не страшны. Ну убьёшь ты меня и что? Как в глаза сестре посмотришь? Думаешь, после такого она тебе родит ребёнка? Ха!

— А чего это вы жмётесь друг к другу? — хрипловатый и возмущённый голос Розы заставил нас манаукцем отпрянуть в стороны.

— Милая, ты как? — дежурная фраза Понтера не смогла успокоить мою сестричку.

— Ты чего это мою сестру лапал! — уже всерьёз разозлилась Роза и стала наступать на жениха.

— Нет, — попыталась я спасти манаукца, заступив ей дорогу, расставив руки в стороны. Сестра легко оттолкнула меня, а я повисла у неё на руке, не оставляя попыток успокоить её. Ведь он и не виноват, это же я начала тут выступать, строить из себя строгую родственницу. — Мы просто немного поругались.

— А? — Роза остановилась возле Шандара, на которого и смотреть было жалко. Он хотел обнять сестру, но та выставила перед собой руку и спросила у меня, словно мнение жениха её не заботило: — Вы что, ссоритесь?

Я отошла на шаг, привалилась к стеночке, так как самостоятельно стоять не получалось. Всё перед глазами завертелось каруселью.

— Всё не так, как ты подумала, — начал оправдываться манаукец, а я прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Нужно всё грамотно обставить, что бы Роза поняла, что я не против Шандара, просто осадила его, расставила, так сказать, приоритеты. — Мы с Маргаритой очень любим тебя, вот и немного приревновали друг друга к тебе.

Когда я открыла глаза, Роза уже улыбалась, нисколько не смущаясь своего вида, прижалась к жениху, заигрывая, заглянула ему в глаза. Она, в отличие от меня, всегда строго подходила к своему внешнему виду и не позволяла себе появляться перед мужчинами в домашнем платье. Обычно она долго наряжалась, что бы блистать, а тут даже не обращала внимания, что щеголяла в своём розовом плюшевом безобразии.

Я поняла, что этим двум уже не до меня. Они прошли на кухню, а я поплелась спать. Ну их эти разборки. Как вообще Роза могла подумать, что я претендую на её мужчину? Да кому он нужен? Заносчивый мужик, ничем не отличающийся от землянина, трясущийся за своё мужское Эго. Шовинист. Он и его друг, и Виктор Иванович тоже!

Плюхнувшись лицом в подушку, я напомнила себе, что завтра надо покопаться и найти информацию на зятька. Прижму его и защемлю его бубенчики. Поугрожает он мне. Нашёл, кого пугать! Да я Марго Валентино! И не таких боялась!


Чуть позже


Молча давиться от смеха Феропу пришлось долго, так как устрой он шум в коридоре земного уровня, его бы точно вывели отсюда при помощи полиции. Но когда из жилблока Яриных вышел Шандар, смех прорвался наружу громким хохотом. Вилорг, держась за живот, скатился по стеночке, не скрывая своего веселья.

— Спасибо, друг, за поддержку! — обиделся Понтер, смущаясь, от чего его щёки покраснели, как у девчонки.

Вилорг продолжил надрывать живот, стирая с глаз слёзы. Он не ожидал, что средняя сестра настолько бесстрашная. Видеокамера, встроенная в минибота, передала мельчайшие подробности беседы Шандара с землянкой. И то, как смело она сжала руку, говорило о том, что делала она это не раз. Суровая женщина.

А Понтер возмущался поведению землянки, выговаривая другу, который никак не мог остановиться, хохоча до коликов. Не каждый день увидишь, как женщина уделывает манаукца.

— Нет, ну ты слышал, что она мне сказала! Отрежет бубенчики!

Вилорг закивал головой, прикрывая ладонью рот, чтобы смех не был таким громким. Он поднялся с пола, поправил пиджак и постарался ровно ответить:

— Тут я тебе не помощник. Я призван защищать тебя от попыток лишения жизни, а не бубенчиков. Но ты не переживай, я слышал, что мужчины могут и без них прожить.

— Эй! — зло крикнул Шандар и даже замахнулся, но Вилорг, раскатисто смеясь, отскочил в сторону.

— Да я же пошутил! — веселился он, убегая от своего разгневанного друга, который пытался схватить его за горло. — И не хватит у неё силёнок отпилить их тебе!

— Да хватит уже! — рявкнул Понтер, влетая следом за другом в лифт. Вилорг легко ушёл от цепких пальцев в сторону, не дав им сомкнуться на своей шее, а затем крепко обхватил друга, прижимая его спиной к себе.

— Ну всё, всё. Успокойся, — попросил он Шандара. — Девочка явно не понимает, что нельзя злить тебя. А как протрезвеет, может, и не вспомнит об этом. Они обе вдрызг пьяные были, на ногах не держались. Я же не обиделся на неё, когда она меня как школьника отчитала. Просто вернулся и запустил в жилблок ботов. Сейчас они рассредоточатся по нужным местам, и будет у тебя картинка. Ты, кстати, где камеры хотел установить? В спальне у невесты?

Вилорг говорил это быстро, чувствуя, как в его руках успокаивался Шандар. Он отпустил его, когда тот пошевелился и смог нормально воспринимать информацию.

— Конечно в спальне и в коридоре. Хочу знать, кто приходит к ним.

Понтер поправил пиджак и галстук, затем провёл рукой по волосам, проверив укладку. Фероп протянул ему очки, в которых шла трансляция с видеокамер.

— Эти землянки просто невозможны! — выдохнул Понтер, надевая очки. — Даже манауканки с Шиянары так себя вызывающе не ведут.

— Ну да, средняя со своими ножками убила наповал, — согласился Вилорг, вспомнив её нижнее бельё, которое заснял минибот, проезжая мимо не замечающей его девушки. Красивое, кружевное и чёрное. Хотя, может, и другого цвета, в коридоре было темновато, но, тем не менее, манаукцу понравилось, что оно оказалось не простым белым. Да и не идёт такой цвет этой вздорной землянке.

Вилорг вдруг стал серьёзным. Какая ему разница, в чём ходити во что одевается подопечная Шандара. Тряхнув головой, манаукец сложил руки, прогнав странные мысли, и хмуро насупился. Женщины не для него. Пусть ими занимается друг, который разочарованно снял очки и бережно убрал их в потайной карман пиджака.

— Спят, — прокомментировал Понтер свои эмоции.

— Слава богу, — не смог промолчать Фероп, который считал, что женщины приносят одни лишь неприятности и заставляют нервничать.

Глава 4

Возле офиса брачного агентства «Алые паруса»


В любой войне главное стратегия. Даже если это война с возлюбленной. Но настоящий мужчина не будет нападать на женщину, особенно такую красивую, как Светлана Игоревна, но атаковать просто обязан. Амрит считал себя настоящим мужчиной, поэтому он изучил все возможные учебные пособия, что бы знать, что нравится женщинам. Хотя, возможно, и не стоило столько времени тратить на мелодрамы, так как многое так и осталось за гранью понимания мужчины, но зато теперь у Амрита был план. Поэтапное завоевание строптивой хозяйки брачного агентства.

После её слов о банальщине манаукец убедился, что женщина права. Историй про свах было много, и все они подводились под единообразный сюжет. Избранник в таких фильмах был клиентом. Но всё это не портило настроение Амриту. Он не собирался сдаваться. Она хочет земных ухаживаний, хочет властного, сильного и решительного мужчину, и она его получит.

Вдохнув аромат цветов в роскошном букете, составленным из ромашек — любимых цветов Светланы — манаукец с улыбкой на устах хотел было уже войти в агентство, как вдруг у него зазвонил коммуникатор на кисти руки.

Закатив глаза, мужчина чуть отошёл в сторону, чтобы не мешать прохожим в коридоре, и принял вызов, так как таких манаукцев игнорировать не стоило.

— Да, ши Понтер, — поприветствовал он начальника правового управления Манаука.

— Рад вновь видеть вас, — отозвался собеседник с экрана коммуникатора. — Очень удачно, что вы еще на станции. Надеюсь, вы не собираетесь её покидать в ближайшее время?

Семионт не разделял этой радости, ведь обычно такие звонки сулили работу, а именно сейчас Амриту было не до этого. Любовные дела занимали всё его свободное время.

— Нет, у меня осадное положение…

— Что у вас? — переспросил Шандар, а Амрит мысленно вздохнул. Да кому какое дело что у него? Раз звонит, значит, по делу и личные проблемы никого не волнуют.

— Неважно, вы что — то хотели?

— Да, мне нужна охрана на пару дней для моей невесты и её семьи.

Амрит краем глаза заметил, как двери агентства разошлись в стороны, и из них выплыла Светлана Игоревна, в светлом деловом костюме и с голубым шарфом на шее.

— Давайте встретимся у вас через час. Вас устроит? — затараторил Амрит, боясь упустить шанс вручить возлюбленной букет.

— Да, да, — заметил Шандар нервозность собеседника.

— Тогда до встречи.

Манаукец, не глядя, выключил коммуникатор, так как всё его внимание было приковано к невысокой фигурке шатенки. Она, покачивая бёдрами, шла по коридору в сторону лифтов. Амрит поспешил за ней и, настигнув, выставил перед женщиной букет цветов. Светлана Игоревна испуганно ахнула, но когда увидела, что так неожиданно появилось перед её лицом, ахнула второй раз, уже в восхищении.

— Какая прелесть.

Женщина обернулась, и радостное изумление сменилось удивлением.

— Ши Семионт?

То, что манаукец пропал на несколько дней, несколько насторожило Светлану Игоревну, и она даже грешным делом обрадовалась такому событию, и вот мужчина вновь перед ней, да еще и с букетом цветов.

— Да, госпожа Богомолова. И с этого дня зовите меня Амритом, так будет уместнее.

Светлана Игоревна толком ничего понять не успела, и уж тем более с достоинством ответить, как в её руках оказался тяжёлый букет, а губы запечатали горячие нежные чужие. Ласковый и достаточно лёгкий поцелуй привёл женщину в шок, а ещё то, что сразу после своего поступка манаукец сказался очень занятым, поэтому он продолжит вечером.

— Что?! — возмутилась Светлана, глядя вслед стремительно удаляющемуся мужчине. — Что вечером? — тихо прошептала она, чувствуя, как поднимается паника.

Поведение манаукца было из ряда вон выходящим, возмутительным и не соответствовало нормам поведения их расы.

— Что он задумал? — саму себя спросила женщина и поняла, что ей нужно срочно позвонить шии Махтан, только она могла объяснить, что происходит!


Маргарита


Открыв глаза от звука входного звонка, я глухо застонала, молясь, чтобы Роза вперёд меня встала с кровати. Время на настенных часах указывало, что уже давно утро. Обычно я встаю в семь, а не в десять. Звонок повторился, а Роза так и не соизволила открыть дверь.

Выбравшись из-под одеяла, зябко укуталась вновь. В комнате был морозно, так как я забыла включить кондиционер. Нет, надо завязывать с пьянством, а то так и окочуриться можно. Тратить энергию на обогрев я старалась редко, чтобы экономить деньги, но никогда не оставляла себя без тепла ночью.

Собрав волю в кулак, рывком поднялась с кровати и бросилась к шкафу, чтобы надеть тёплый халат и вязаные шерстяные гольфы. За иллюминатором опять был унылый ржавый пейзаж поверхности мёртвой планеты. Не люблю, когда станция поворачивается нашим боком к ней. Как будто недостаточно негатива в этой жизни. Мне еще извиняться перед зятьком за его бубенчики. Не стоило мне их трогать. Выражение злости на лице манаукца словно впечаталось мне в подкорку мозга. Вот ведь чёрт дёрнул меня. Самое забавное, что мне было стыдно. Впервые так нагло взяла незнакомца за причинное место и то, что я держала в руке, было впечатляющих размеров.

— А-а-а-а, — простонала и постучалась лбом о дверцу шкафа. — Идиотка.

Звонок повторился. Ну что же, кто бы ни был за дверью, он сам напросился. Настроение у меня ужасное. Вдруг поняла, как я одинока. В вечной беготне за сенсацией я и позабыла что я женщина, и что мне тоже порой хочется глупостей. Милых разговоров на кухне за чашкой чая или кофе, а вечером устроиться перед взором и посмотреть мелодраму, или матч по флорболу или регби.

Включив домофон, гневно воззрилась на зятька.

— Добрый день, Маргарита, — буднично поздоровался он со мной. — Вы не отвечаете на звонки, — продолжил манаукец, не дав мне и рта открыть. — Лилия пришла в себя и хочет вас видеть.

— О! — выкрикнула я и открыла перед манаукцем дверь. — Проходи на кухню, я сейчас разбужу Розу.

Я заметила, что мужчина не один, за его спиной опять возвышались люди в чёрном. А ведь и сам Понтер не был маленьким, но выбирал себе в телохранители настоящих гигантов, от чего проигрывал на их фоне.

Дверь в спальню сестры была открыта, поэтому я влетела внутрь и упала на Розу сверху, чтобы сорвать с неё одеяло. Она, как и я, не включила кондиционер, и в её спальне было так же холодно, как и в моей.

— Роза, просыпайся! Лилия очнулась и нас ждёт. Слышишь меня? — стала я тормошить сжавшуюся в позе эмбриона сестру. Её волосы запутались, платье задралось до талии. Я поправила ей подол, продолжая трясти соню. Но она лишь стонала, и всё сильнее сжималась, пряча голову под подушку. Я схватила её за плечо и прокричала в ухо:

— Роза, там твой жених пришёл, а ты даже не накрашена!

Глаза сестры распахнулись, и она на секунду застыла.

— Шандар здесь? — сипло переспросила она.

Я кивнула.

— Отвлеки его, я сейчас, — стартанула она в ванную, прихватив с собой полотенце.

Я бросила одеяло на кровать и пожала плечами, отвлечь так отвлечь, только как? Пойти, что ли, извиниться?

Подумай — сделано. Я явилась перед мужчинами с самым раскаивающимся видом. Шандар прежде всего сообщил, что новые незнакомцы в деловых костюмах наши с Розой телохранители. Настроение у меня резко выпало в осадок. Дальше — больше. Зятёк положил на стол банковскую карту, сказав, что я могу не спешить искать работу. Кредиток на карте много, пароль записан на ней. Я просто онемела от такой небывалой щедрости, но тут же заподозрила, что виной всему моя вчерашняя выходка и отодвинула от себя карту к Понтеру со словами:

— Слушай…те, Шандар. Вы уж извините меня. Я вчера не хотела вам ничего делать, просто была пьяная. Вы не бойтесь, я так больше не буду. Так что мне не нужны от вас деньги. Поверьте, я вообще не это имела в виду, когда… кхе, — подавилась я словами. Когда что? Когда хватала вас за яйца? Ну что за глупость у меня в голове. Как — то я бестолково изъясняюсь для репортёра. — Ну, вы поняли меня, — решила я закончить свою очень вежливую речь. — Извините меня.

— Маргарита, — строго заявил мне в ответ Шандар, пододвинув банковскую карточку обратно. Взгляд, которым он меня одарил, можно использовать вместо лазера. Аж в дрожь кинуло, до того не по себе стало. Опять разозлила его. Наверное, не стоило напоминать о вчерашнем. Видно же было, что Понтер хотел сделать вид, будто ничего не произошло, а я упёртая. Манаукец стоял ко мне очень близко и словно нерадивую школьницу отчитывал. Неприятное ощущение, когда масса мышц и мужского шовинизма давит на тебя с высоты своего роста. — Мы еще вчера перешли на ты и тогда же я сказал тебе, что прощаю твою выходку, так как понимаю её причины и уважаю твои чувства к сестре. Но, — он сделал паузу, прежде чем продолжить, а мне оставалось лишь закрыть рот, не смея перебивать зятька, — это был один единственный раз. И ты должна принял эту карту, так как по нашим законам я, как муж твоей сестры, обязан взять ответственность за всех свободных женщин семьи жены. Ты, видимо, не поверила в мои слова или не услышала, тогда я повторюсь. Ты можешь не искать работу и замуж не выходить. Живи в своё удовольствие, расслабься и найди то дело, которым ты хочешь заниматься. Ты больше можешь не мыть полы и официанткой не устраиваться. У тебя же была мечта, вот и исполни её. Я помогу, только определись, чем ты хочешь заниматься. Мы же одна семья.

Я кашлянула, впечатлённая такой эмоциональной речью. Оратор из манаукца отменный. А ведь, зараза, бил по самым уязвимым точкам, словно изучил меня досконально: семья, мечта, работа, свобода.

— Пу-у-ух, — тяжело выдохнула я, собираясь с мыслями. Даже зарылась руками в волосы, чтобы было проще это сделать. Нужно дать достойный ответ. Нельзя оставлять последнее слово за ним. Уж не знаю, почему он решил, что я бедная и несчастная. Мне его жалость была не нужна, уж точно.

— Шандар, мы еще не семья. И семья это…

Манаукец с усмешкой, которую не услышать было невозможно, прервал меня очень тихим шёпотом, склонившись к самому уху:

— Семья это не так — то просто как мне кажется. Это больше чем слова. Семья — это полная самоотдача, это чувства, это любовь. Я запомнил это, Маргарита. И постараюсь завоевать твоё доверие.

Вот так вот легко и просто он опять поставил меня на место. Да ещё и, отстранившись, окатил искрящимся превосходством взглядом. Я готова была взвыть от досады и гадостей наговорить. Да кто он вообще? Мысль эта так ясно вспыхнула в моей голове, что я её озвучила и, как ни странно, получила быстрый ответ, над которым даже не задумывались, что было признаком отсутствия в этом тайны.

— Я Шандар Понтер, с этого дня твой покровитель, твой и Лилии. Я занимаю должность начальника правового управления Манаука. В моих силах содержать всю вашу семью и это честь для меня. Поэтому не упрямься, Маргарита, и прими карточку. Такую же я дам Розе и Лилии. Ты же хочешь устроить сестре праздник? Выбрать достойный наряд, чтобы все обзавидовались?

Я отшатнулась, поражённо воззрившись на манаукца. Откуда у него такие мысли?

— Ты сейчас на что намекаешь? Мы не транжиры!

— Прости, ты меня неправильно поняла. Я не последний манаукец на своей планете и вы с Лилией, как мои подопечные, обязаны соответствовать моему статусу. Поэтому прошу, не обижайся. Я не имел в виду что-то обидное.

Как же сложно разговаривать с этим мужчиной. И я не знаю, куда бы завёл нас с ним этот разговор, не появись Роза, благоухающая ярким цветочным ароматом дорогущих духов, пробники которых я недавно получила от одной рекламной компании. Эх, были же плюсы в работе на «Эвредей-ньюс». Такие подарочки от партнёров поступали очень часто. Я посмотрела на карточку, усмехнувшись. Чего переживать? Теперь я могу купить себе не только эти духи, но и многое другое.

— А вот и я! — возвестила о своём присутствии сестрёнка, подперев кулачком бок, дав мужчинам возможность себя заценить.

Я завистливо окинула её взглядом. Вот кто точно соответствовал статусу Шандара, так это моя сестрёнка. В нежно-розовом платье она блистала своей красотой и выглядела вполне бодро после нашей пьянки.

— Я готова идти к Лилии.

Как мило! Так и захотелось съязвить, но не стала. Окинула мужиков взглядом, поняв, что для них я перестала существовать и обиделась ещё сильнее.

— Раз так, то пойдём, — тут же предложил Шандар и подошёл к своей невесте, подставив для неё локоть.

— А я еще не готова, — напомнила я забывчивой сестре, что в отличие от неё я даже душ не успела принять.

Роза удивлённо оглянулась на меня, а я продемонстрировала халат.

— Ой, — вырвалось у неё, — прости. Конечно, иди переодевайся, мы подождём.

Вот как на неё обижаться? Ведь и повода не даёт.

Но и я решила не сплоховать. Я ведь могу быть такой же красоткой, как Роза. Для этого нужно лишь выбрать яркий наряд. Стоя перед шкафом, размышляла какой надеть — сексуально красный или невинно сиреневый. Кашлянула, вспомнив, что невинностью давно не страдала, и решила, что буду смелой и дерзкой. В конце концов, я же теперь свободная во всех смыслах женщина. Ни мужчины, ни работы, ни забот. Так почему бы и нет?

После душа уложила волосы, завив лишь концы в тугие завитушки. Платье было длинным, а подол летящим. Украшений к нему у меня, увы, не было, потому пришлось надеть скромные золотые серёжки в виде капелек. Алая помада, чёрная тушь и стрелки на верхних веках.

Я повертелась возле зеркала, оценивая себя со всех сторон. Давно я так не наряжалась. Дня три прошло? Усмехнувшись, щёлкнула себя мысленно по носу. Тогда была маскировка, а сейчас я хотела, чтобы меня видели именно настоящую. Я надела туфли на устойчивом, но высоком каблуке и вышла в коридор.

— А вот и я, — повторила я позу сестрёнки в проёме кухни, и тут же была сметена обратно в коридор. Я даже не успела заметить реакцию мужчин, оглушённая радостным визгом Розы:

— Маргаритка, ну наконец-то ты стала взрослой! Ты такая красавица, молодец! Я так рада, что ты послушалась меня. Так ты скоро и мужа себе найдёшь.

Я, схватив сестру за плечи, отстранила её от себя, хмурясь.

— Эй-эй, какой ещё муж? Мне пока и так хорошо.

— Пока, Маргаритка. Пока, — подмигнула сестрёнка и скомандовала манаукцам следовать за ней. Я же оглянулась на Шандара, который подмигнул мне. Я состроила угрожающую гримасу и показала кулак, а зятёк прикрыл руками пах и доверительно шепнул:

— Я помню про то, что вы мужчинами не делитесь.

А затем, рассмеявшись, поспешил за Розой. Вот ведь шутник. Хотя если подумать, то воспитанию поддаётся, значит не всё так запущенно.

Добирались мы до больницы очень долго. В связи с торжественным открытием на всех уровнях транспортёрных линий в коридорах царило настоящее столпотворение. Телохранителям приходилось расталкивать восторженных наблюдателей, чтобы создать более-менее свободный проход для нас с Розой. Меня поразила способность Шандара пугать людей одним своим взглядом, он шёл позади нас и не испытывал трудностей с передвижением. Возмущённые толчками телохранителей люди, поймав на себе грозный взгляд манаукца, отворачивались и затихали, стараясь стать практически невидимыми. Занятный у меня зятёк. Неужели в департаменте Манаука все такие?

«Астрея» была одним из первых, созданных унжирцами, домов для землян и давно устарела. В новейших станциях транспортёры устанавливались сразу, и у жителей не возникало проблем с перемещениями по уровню, как здесь. Проект усовершенствования старых станций только недавно заработал, пройдя уйму инстанций, проектировочных бюро, прежде чем утвердили и смету, и нововведения. Проходя мимо небольшой толпы зевак, собравшихся возле платформы транспортёра, я украдкой пыталась увидеть, какой галаканал был аккредитован освещать это грандиозное событие для жителей станции. К моему удивлению возле капитана станции Эльвиры Трофимовой стояла Инга Майер. Как всегда с глубоким декольте, яркая, красивая. И то, что капитан у нас строгая дама за сорок лет, Ингу не смущало, она в привычной для себя манере заигрывала с любым своим собеседником.

Зависть противное чувство, которое вечно настигало меня, когда я смотрела на эту выскочку. Да у неё кроме бюста ничего не было выдающегося, даже крохотных зачатков ума и тех не наблюдалось, однако эта девица умудрялась пробиваться вперёд, имела успех как на личном фронте, так и на профессиональном поприще.

Это не могло меня не злить, и я себя постоянно одёргивала. Мне нестерпимо хотелось утереть Инге нос, чтобы она посмотрела на меня как на соперницу и усомнилась в своей красоте, в том единственном, чем она гордилась. И я могла это сделать, да только Инга не узнает меня такой, какая я была сейчас, а раскрывать истинное имя не хотелось. Стоило поблагодарить Шандара за его отповедь. Теперь я точно знала, чего хочу — стать знаменитой. Надоело прятаться в чужой тени. Я достойна лучшей доли.

Но все мои мысли пришлось оставить на потом, сейчас главное — это Лилия. Она встречала нас тёплой улыбкой и крепкими объятиями. В палату нас с сестрой пустили в обществе профессора и зятька. Профессор Эринке объяснял манаукцу, как проходила операция, что было вырезано, что подлежит восстановлению, а что никогда не исполнится. Радостный момент растаял под натиском страшного диагноза.

— Но всё это я озвучивал госпоже Яриной перед операцией.

Я смущённо молчала, совершенно не зная, как приободрить младшую. Самой мне было рано думать о детях, Лилии тоже. Но в моём случае я знала, что они у меня будут, а вот у неё нет.

— Я понимала, на что шла. Не расстраивайтесь, — старалась успокоить нас сестрёнка и вернуть радость в наши сердца.

— Мы подумаем об этом позже, когда придёт время, — заверила я Лилию, но поглядывала при этом на Розу. Вот кто точно не успокоится и будет искать возможности исправить несправедливость.

— Да, мне же пока рано о детях думать, — подхватила мой настрой Лилия.

Но Роза лишь стёрла слёзы и отвернулась к Шандару.

— К сожалению, такова была цена за жизнь госпожи, — вмешался профессор Эринке, говоря жестокую истину.

Шандар попытался обнять невесту, но сестра слишком гордая, чтобы показывать кому бы то ни было свои слёзы, и она, извинившись, вышла из палаты.

— Ну вот, — расстроенно шепнула Лилия, а я сжала её пальцы.

— Не переживай, она успокоится и вернётся.

Младшая кивнула мне, поглядывая на закрывшуюся за Розой дверь.

— А когда Лилию можно забрать? — спросил манаукец у притихшего профессора.

— Завтра, думаю, завтра. Дождёмся ответов анализов и решим этот вопрос завтра.

Я натянуто улыбалась сестре, представляя, как ей было тяжело. Одна в палате среди незнакомцев в белых костюмах. Полностью здоровая, а придётся ещё ждать.

Профессор покинул нас с Лилией вместе с Шандаром, а я уселась прямо на её кровать и стала разглядывать уже не так пугающее бледное личико сестрички.

— Я так рада, что всё позади, — тихо шепнула ей, открывая свои страхи. — Наконец — то ты станешь полностью здорова.

Лилия энергично кивнула, от чего волосы осыпались водопадом с её плеч. Какая она у меня красавица. Наша маленькая луна. Светлая и чистая девочка.

— Я буду стараться, сестра. Я стану здоровой и не буду вас больше тревожить.

Я тихо невесело рассмеялась. Ну что за наивный ребёнок.

— Мы с Розой всегда будем переживать за тебя, волноваться. В мире много причин для этого, не только из-за здоровья. Ты же красавица, а значит, от женихов отбоя не будет. Да и поступить тебе нужно в университет или академию. Тебе столько всего предстоит. Так что думай, кем хочешь стать.

Сестра вновь улыбнулась, а затем оглянулась на дверь и робко спросила:

— Как тебе жених Розы? Она, кажется, не рада предстоящей свадьбе.

Я застыла от удивления. Не ожидала, что Лилия настолько проницательна. Я всё время считала её маленькой, а она ведь выросла и стала понимать в отношениях то, о чём умалчивалось. Вдруг она узнает правду? Что тогда будет?

— Я сама еще не знаю ничего о Шандаре, — моя слабая попытка отвертеться от ответа была жалкой. Сестрёнка требовательно воззрилась мне в лицо, ещё и сжала пальцы, словно не желала отпускать, пока я не отвечу. — Лилия, сама же знаешь, какая у нас Роза ответственная. Шандар настаивает на свадьбе, а она очень сильно переживала из-за тебя, вот и нервничает. Ну какая свадьба, когда ты в больнице?

— Но меня скоро выпишут, — пробормотала Лилия.

Я устало вздохнула и добавила раздражённо:

— Он слишком спешит. Это не может не угнетать. Как только тебя выпишут, мы все улетаем на Новоман. Там пройдёт свадьба и там нам предстоит жить. Они всё с Розой уже решили за нас.

— А ты разве не хочешь? — осторожно уточнила сестра, пытаясь поймать мой взгляд.

Лилия, в этом вся Лилия. Читала меня как открытую книгу, а я не могла ей соврать. С детства не могла. Поэтому она первая узнала, кем я работаю и где. Роза осудила, а Лилия порадовалась, пока старшая детально не расписала всю грязь моих обязанностей. Но младшая защищала меня, напомнив, что это моя мечта. Но, увы, она была не совсем права. Не такой я её видела.

— Куда же я без вас, — поспешила успокоить, погладила по её бледной щеке.

Здоровый румянец только-только стал проявляться, а так хотелось, чтобы Лилия восстановилась поскорее. Уверена, что она своей красотой покорит не одно мужское сердце, и тогда мне, как старшей, придётся рассказать ей о мире мужчин и их ценностях, чтобы сестра сохранила своё драгоценное сердце для достойного.

— Да и Розе нужна будет поддержка, а тебе помощь в учёбе. Не переживай, Лилия, я вас не оставлю.

Мы обнялись. Я прикрыла глаза, со сжимающимся сердцем ужаснулась худобе сестрёнки. Как только её выпишут, надо заняться набором веса. Я знала одну хорошую диету, которую используют врачи диетологи, борясь с дистрофией пациентов.

Когда вернулась Роза, она уже была собрана и улыбалась. Шандар не приближался к кровати Лилии, позволяя нам наговориться вдоволь. Он распорядился насчёт обеда, который разделил с нами. А мы всё трещали с Лилией, радуясь её весёлому виду, блестящим глазам, розовеющим щекам. Медсестра время от времени проверяла нас, но не прогоняла, поэтому сами мы ушли ближе к ужину. Я устало брела, подхватив Розу под локоток.

— Завтра её выпишут, — Роза, как обычно, уже что-то придумала, иначе бы не завела со мной разговор по пути домой. — Нужно будет пройтись с ней по магазинам.

— Не стоит утруждать её, — вклинился в наш неспешный семейный разговор Шандар. — Лучше соберите вещи. Если Лилию выпишут, я пришлю к вам грузчиков.

— Эй, — осадила я его, — куда спешить? Ей нужно будет время прийти в себя, набраться сил, и лучше это будет сделать в родном жилблоке, как говорится, родные стены помогают.

— Я совещался с психологами, и они посоветовали не затягивать с переездом. Родные стены — это напоминание о болезни, которая не отпускала вашу сестру столько лет. Новый дом заглушит негативные воспоминания и придаст силы войти в новую жизнь.

Мы с Розой переглянулись. Вот это подход. Совещался с психологами.

— Я купил небольшой дом на берегу реки, уверен, Лилии будет полезен лесной воздух. Да и от столицы недалеко, — меж тем продолжал удивлять нас манаукец. А Роза вновь погрустнела.

— Так, давайте подождём до завтра и уже у самой Лилии спросим, хочет она побыть дома или нет.

— Это не обсуждается, — вдруг жёстко пресёк мои попытки возразить манаукец. — Здесь я не могу в полной мере позаботиться о вас, а на Новомане для этого есть все условия.

Понтер подвёл нас к платформе транспортёра, и я с немалым трепетом вошла в новенький вагон, оглядывая чистенькие светлые стены, мягкие кожаные кресла. Шандар указал Розе на карту остановок, решая, на какой нам сходить.

Я присела в красное кресло, пощупала рукой искусственную кожу, уловила запах новенького, никем еще не потёртого материала. Всё в жизни меняется, наверное, и мне не стоило упорствовать, сопротивляясь нововведениям, которые запланировал для меня манаукец. Глупым он не казался, а его забота о Розе, которую он усадил в соседнее сидение, ещё больше подкупила меня. Несомненно, сестра сделала правильный выбор. Шандар достойный мужчина, пусть и с замашками собственника и командира, но и в этом был исключительный шарм. Хотя лично мне не нравилось, когда ущемляли моё право выбора. А выбора Понтер нам с сёстрами не давал.

— Ты как? — я склонилась к уху сестры, так как видела, что она слишком напряжена.

Вагон транспортёра, наконец, тронулся, и за стеклом стёрлось очертание коридора, сливаясь в разноцветные линии.

— Всё хорошо, — слишком поспешно отозвалась она, бросив короткий взгляд через плечо.

И мне всё стало ясно. То, о чём я её предупреждала, начало сбываться. Страх засел в её сердце. Без любви делить брачное ложе с мужчиной даже ради благих намерений невыносимо. Я прекрасно понимала, что творилось сейчас в голове Розы. Лилию выпишут, Шандар нас увезёт на Новоман, а там свадьба и всё — ловушка для сестры захлопнется.

— Хочешь, мы можем сбежать от него? — тихо предложила ей, поглядывая украдкой на беседующих между собой манаукцев.

Роза удивлённо воззрилась на меня, а я, выпучив глаза, пожала плечами.

— Зачем? — шепнула она, когда увидела, что я продолжаю молчать.

— Ты же не хочешь за него замуж, — сообщила ей очевидное.

— Нет, Маргаритка, всё хорошо. Просто страшновато. Это нормально. Все невесты нервничают перед свадьбой. Надо просто взять себя в руки.

— И выпить, — предложила ей, вспомнив, какие мы были бесстрашные еще вчера вечером.

— Да, и выпить, — согласилась со мной сестра. Пальцы у неё дрожали. Это было заметно, и она их сжимала, пряча в складках подола платья.

Очень бы хотелось, чтобы её слова были правдой и это просто свадебный мандраж, вот только причина была глубже, и Шандар дурак, если не видит этого и не понимает, что слишком спешит и давит на сестру.

— Девушки, выходим, — позвал нас зятёк, когда диктор объявил об остановке.

Когда — то раньше так отец заботился о нас. Он всегда чётко контролировал как нас с сёстрами, так и маму. И та была счастлива в браке. Так почему же у нас с Розой такой груз на душе?

Глава 5

Брачное агентство «Алые паруса»


Обычное дело спросить совета или помощи у того, кого ты считаешь другом. Светлана Игоревна была уверена, что шия Махтан поможет, подскажет, объяснит, но та лишь рассмеялась, заявляя, что Светлане всё привиделось. Манаукец никогда не будет инициатором отношений. Это у них заложено с детства. Женщина выбирает себе избранника и никак иначе.

Про поцелуй госпожа Богомолова намеренно умолчала, так как считала глупым жаловаться на подобное. Лишь продемонстрировала букет и рассказала об обещании ши Семионта наведаться вечером для продолжения.

— Да и к тому же, Светочка, тебе давно пора развеяться. Если всё так, как ты говоришь, значит, у тебя появился шанс найти себе мужа. Чего теряешься?

— Ну… он мне как бы не особо нравится, — жутко смущаясь, отозвалась женщина, не понимая равнодушия шии Махтан. Неужели Светлане лишь показалось, что они подруги?

— Я, если честно, не знаю Семионта, спрошу про него у Викрама, но завтра, договорились?

Светлана кивнула, растерянная и обиженная. Как бы она ни старалась, но её задело такое отношение к ней шии Махтан.

— Светуля, мне бы твои проблемы, — неожиданно вздохнула Линда, расстроенно откидываясь на спинку кресла.

Госпожа Богомолова узнала кабинет ши Махтана и его любимое кресло, в кожаных объятиях которого сама Линда просто утопала. Женщина была одета в неприлично откровенный пеньюар и отчего-то казалась злой. Фраза, брошенная ею, подсказывала Светлане Игоревне, что шия Махтан желала пообщаться, поделиться наболевшим и поэтому спросила в ответ:

— А что случилось у вас? Уж не поссорились ли вы с мужем?

— Бог с тобой! — возмутилась Линда, махнув рукой. — Сплюнь давай. Поссорились! Нет, не поссорились. Я устала сидеть дома и ждать своего муженька. На Ваинаре погиб студент, а Викрама вызвали расследовать. Скучно без него, а с собой не берёт. Вот как быть? Плюнуть на всё и лететь за ним?

Светлана Игоревна тут же замотала головой. Только давать советы этой деятельной персоне еще не хватало. Ведь в любом случае виноватой останется Светлана.

— Я бы не стала этого делать. Вдруг там что — то опасное.

— Да я тебя умоляю. Я же с Викрамом буду, что со мной случится? Вик же всех порвёт за меня, — мечтательно улыбаясь, самонадеянно заявила Линда.

Светлана Игоревна тяжело вздохнула. То, что ши Махтан обожал свою жену, являлось чистой правдой, а против правды ничего не попишешь, поэтому госпожа Богомолова и не стала спорить, решив, что не стоило и звонить. Она сама должна справиться с напористым ши Семионтом.

— Ладно, пойду ребёнка укладывать, — очень вовремя заявила Линда, так как Светлана Игоревна никак не могла придумать лёгкий прозрачный намёк, что пора заканчивать беседу.

— Удачи вам, — с облегчением пожелала ей госпожа Богомолова. — Я уверена, что у вас всё наладится.

— Спасибо, и тебе не хворать. А если тебе не нравится этот Семионт, то отвадь его. Выплати компенсацию и пусть подобру-поздорову уходит. Если что, сама прилечу и поставлю его на место.

— Не стоит, я как-нибудь сама, — заверила её Светлана, мысленно молясь, чтобы Линда не прилетала. После её последнего появления половина фиалок завяла. Шия Махтан была своеобразной и очень энергичной дамой, от общества которой госпожа Богомолова быстро уставала, предпочитая общаться с ней порционно и дистанционно.

Задумавшись о том, что, возможно, она всё себе напридумывала и раздула из мухи слона, Светлана поглядывала на часы в углу экрана компьютера и стала немного успокаиваться. Рабочий день закончился, ши Семионт не появился, а значит, всё хорошо. Задержав взгляд на подаренных манаукцем цветах, которые были ею нещадно истерзаны, Светлана решительно встала. Даже гадание на ромашке не открыло ей страшную тайну, что её ждёт в будущем. Хозяйка агентства поправила волосы, ругая себя за то, что слишком долго думает об этом мужчине. Словно малолетняя девчонка, за которой ни разу не ухаживали. Нервы совсем стали ни к чёрту. Выключив свет в кабинете, директор попрощалась с Юлией. Секретарша звонко пожелала удачного вечера, сама при этом собирала вещи, желая покинуть рабочее место.

Вечер. Светлана Игоревна тяжело вздохнула. Манаукец умудрился встряхнуть её устаканенную размеренную жизнь. Романтические глупости лезли в голову, а противный голос шептал, что в этом ничего и нет плохого, просто кто-то оценил её красоту и вздумал добиться её расположения. Самооценка от подобного поднимется у любого и сама госпожа Богомолова не была исключением, но беспокойство не отпускало душу.

Наверное, это была интуиция, так как выйдя в коридор, женщина чуть не столкнулась с ши Семионтом. Он стоял напротив входа в агентство, заложив руки за спину, собранный, в светлом костюме, волосы зачёсаны назад. Коварная улыбка на неестественно ярких для других рас мужских губах пришпилила Светлану Игоревну к месту. Дверь за спиной закрылась, отрезав путь к отступлению. На что она надеялась целый день? На то, что он обманул её? Что не придёт? Оставит свою затею?

Сама же ему говорила, что манаукцы непробиваемо упрямы. Чего больше было в Светлане в этот миг, она сама понять не могла: радости, что не отступил, что встречал её как истинный кавалер, или же страха. Он не был её мужчиной. Женщина считала, что искра должна пробежать между влюблёнными сразу, с первого прикосновения.

— Вы не устали? — мягкий голос не мог успокоить её. Знала она, каким он может быть властным и командным. — Я хотел бы сводить вас в театр.

Ши Семионт продемонстрировал два пластиковых цветных прямоугольника, а у Светланы Игоревны даже дыхание спёрло. Цветы, поцелуй, театр — ничто из этого не принято у манаукцев. Уж кто-кто, а госпожа Богомолова сама обучала земных женщин принимать щедрые и очень дорогостоящие презенты от будущих мужей. А тут только лёгкая романтика.

Поправив волосы, женщина нервно облизнула губы, вспомнив, что не освежила помаду, и вообще не готова для походов в столь элитные места, как унжирский театр теней, судя по лейблу на билетах.

— Мне нужно сначала домой, переодеться.

Ши Семионт не сразу понял, что госпожа Богомолова ему не отказала. Лишь через удар сердца прикрыл глаза, чтобы скрыть в них блеск торжества. Получилось. Наконец — то!

— За вами зайти? Или подождать? — уточнил он, понимая, что нельзя спугнуть её сейчас, лишь осторожно прощупывать её слабые места. Искать нужное направление в их общении. Пот медленно стекал по спине, и Амрит был сейчас на пределе. Как в старые добрые времена, когда он проходил обучение в военной академии. Курсы сапёра были такими же напряжёнными. Одно неверное решение и всё — считай себя мёртвым. Здесь так же. Жизнь без этой невысокой землянки уже потеряла всякий смысл. Она должна стать его. Он обязан сделать всё для этого.

— Во сколько представление? — уточнила Светлана, бросив взгляд на коммуникатор.

— Через два часа, — он пришёл заранее, чтобы успеть перехватить, сводить в ресторан поужинать. — Я хотел предложить перед представлением выпить чашечку другую кофе. Я знаю отличное место.

— Нет, нет, — поспешно замотала головой Светлана Игоревна. — Я лучше домой.

— Хорошо, надеюсь, часа вам будет достаточно? Я зайду за вами в восемнадцать вечера.

Очередной кивок головы и госпожа Богомолова направилась в сторону дома. Амрит с облегчением выдохнул, зарылся пятернёй в волосы. Нет, с этими землянками было очень сложно. Куда проще, когда тебя уже выбрали и диктовали, что от тебя хотят. Со Светланой приходилось думать, прогнозировать и пытаться предугадывать её реакции. Закусив губу, мужчина убрал билеты во внутренний карман пиджака и последовал за удаляющейся брюнеткой. Она шла, не оглядываясь, и не подозревала, каким плотоядным взглядом окидывал её Амрит. Отпускать её одну он и не планировал, но она не позвала, не возмутилась, что он не предложил сопровождения. Просто опустила взор в пол и ушла. Чего она хочет? Как угадать кто её возлюбленный? Амрит пытался навести справки, но ни к чему, кроме осуждения со стороны его подчинённых, вызванного превышением полномочий в личных целях, это не привело. Нет у неё любовников, и никто не ухаживал за ней. После работы она всегда спешила домой, чтобы, дождавшись условного утра, вернуться в свой офис.

Так ни разу не оглянувшись и не заметив слежки, Светлана Игоревна зашла к себе в жилблок, а Амрит поспешил в свой. Ему тоже стоило переодеться, рубашка на спине была мокрой и неприятно липла к коже. Впервые в жизни мужчина метался перед выбором цвета обычной рубашки. Стилисты всегда подбирали одежду так, чтобы она комбинировалась между собой безупречно, но манаукцу хотелось показать, насколько женщина значима для него, что он готов рядом с ней быть безупречным даже в столь незначительной мелочи как одежда.

Взяв со стола бархатную коробочку с миниатюрной подвеской, выполненной в виде цветка орхидеи с рубином в центре, мужчина положил её в карман, затем, проверив билеты, направился на земной уровень. Сегодняшний вечер должен стать для них началом.

Театр! Как давно она не была в театре. Лет десять, может больше? После открытия брачного агентства у Светланы Игоревны не было на подобный отдых ни времени, ни средств. Унжирский театр теней! Да ни за что на свете она бы не отказалась от такого предложения. Всего одно выступление на станции «Астрея» и унжирская труппа пустится дальше в турне по галактике. Только утром она вздыхала, что очередная мечта приказала долго жить, и тут такой подарок судьбы. Ну а то, что кавалером на сегодняшний вечер станет Семионт, так ничего, можно и потерпеть. В конце концов, один раз живём. Руки-то точно распускать не станет, манаукец же. Это не земной мужчина, который, позвав в ресторан, потребовал бы обязательного ответного приглашения на чашечку кофе в интимной обстановке.

Атласное синее платье было идеальным для похода в театр. Закрытый ворот, рукава три четверти и длинный подол не давали и намека на фривольные мысли. Уложить волосы в домашних условиях было сложно, поэтому женщина решила не мучиться, а просто убрала локоны с висков и закрепила заколкой на затылке. Поправив макияж и взяв в руку сумочку, украшенную стразами, Светлана Игоревна полюбовалась на себя, поразившись тому, как давно не наряжалась. Повседневные деловые костюмы не могли подчеркнуть всей женственности госпожи Богомоловой, и вот теперь из зеркала смотрела настоящая леди.

Зажмурившись, Светлана пару раз глубоко вздохнула как перед прыжком в воду. Давно она не делала подобные глупости. Дать надежду тому, кто откровенно говорил о своих желаниях. Играть с огнём и радоваться этому как маленькая девочка. Манаукец пробуждал в женщине странные порывы, один из которых увидеть представление великих актёров современности. Театр теней! Да когда она об этом расскажет своим подругам, те все умрут от зависти.

— Ну, с богом, — шепнула себе госпожа Богомолова, поглядев на время. Ровно восемнадцать. Замешкавшись в прихожей, женщина никак не могла найти любимые туфли на высоком каблуке. Идти в таком нарядном платье в обычных офисных лодочках казалось недопустимым. Несколько минут, тихо ругаясь, Светлана рылась в обувном отделе шкафа, открывая каждую коробку. Когда же, наконец, нашлась пропажа, было уже восемнадцать часов десять минут. Коммуникатор за это время ни разу не ожил и никто не требовал поторопиться. Сомнения родились в сердце Светланы. Обычно мужчины не любят ждать и звонят, если даже на пару минут опаздываешь. А если никто не звонил, значит, никто и не ждёт. Думая об этом, госпожа Богомолова открыла дверь и не сдержала вздох облегчения. Манаукцы не земные мужчины. Этот стоял и терпеливо дожидался, не предпринимая попыток позвонить. Ну а скромный букет из белых орхидей и вовсе вызвал неконтролируемые слёзы.

— Извините, немного опоздала, — попыталась замять свою оплошность, а также перестать радоваться, что приятно ошиблась насчёт Амрита.

— Нашлись? — поглядывая на туфли Светланы Игоревны, уточнил манаукец, а когда изумлённая женщина проследила за его взглядом и сообразила, о чём её спросил мужчина, то совсем растерялась. — Я слышал, как вы ругались, — пояснил Амрит, забавляясь удивлённо раскрытому рту возлюбленной.

— Да, нашлись, — кивнула госпожа Богомолова, покраснев от смущения, так как в ругательствах не сдерживала себя, абсолютно не догадываясь, что стенки её жилблока такие звукопроницаемые. Что же тогда думают о ней соседи? Тут женщина нахмурилась. Если её все слышали, тогда почему она никогда не слышала своих соседей? Что-то тут было не так.

Семионт вручил букет и, не дав подозрению окрепнуть в мыслях Светланы, повёл её в сторону лифтов.

— Сегодня было открытие линии транспортёров, и я предлагаю вам прокатиться на нём.

Светлана кивнула, удивляясь тому, как настороженно чувствовала себя рядом с ним. Она не могла расслабиться. Если в своём кабинете она была хозяйкой и ощущала себя не в пример раскованнее, то после того как манаукец поцеловал её, совершенно потерялась и не могла ничего с этим поделать. Он больше не был её клиентом, а стал мужчиной, вздумавшим ухаживать за ней. Нужно было что-то с этим делать. Принять для себя решение как вести себя с ним и взять, наконец, ситуацию под контроль. Но стоило Амриту прижать её к себе, когда они вошли в лифт, отгораживая собой женщину от других пассажиров, как сердце в груди Светланы бешено забилось.

— Я сегодня уже катался на транспортёре. Очень удобно, всего пару минут и уже на другом конце станции, — завёл светским тоном разговор манаукец, обжигая своим дыханием щёку госпоже Богомоловой.

— Давно пора было их установить. Столько времени тратится, чтобы дойти до нужного сектора, — подхватила тему женщина, украдкой почесав кожу, зудящую под горячим шёпотом манаукца.

— Хотели ввести мини-кары вместо транспортёра, но посчитали проект травмоопасным. Ведь не все любят ездить по правилам.

Светлана кивнула, жутко смущаясь. В отражении она видела, как на них кидали взгляды другие пассажиры. Да и тонкий мужской аромат духов щекотал не только обоняние женщины, но и нервы. И почему она решила, что Амрит непривлекательный? Да, не красавчик, но способный пробудить в ней потаённое желание. Даже по позвоночнику пробежалась тревожная волна мурашек. Невыносимый мужчина слишком крепко прижимал её к себе в попытке уберечь и спрятать. Поэтому когда двери лифта открылись, Светлана Игоревна, словно комета, рванула в коридор, хватая ртом свежий воздух, остужающий красные щёки. Властная широкая рука легла её на бедро, увлекая куда-то вправо.

— Нам сюда, — мягко пояснил мужчина, ловивший любое изменение на лице избранницы. Каждый его выверенный шаг должен был достигнуть цели, приближая тот миг, когда Светлана Игоревна полностью раскроется перед ним. Красные кончики ушек, выглядывающие из-под иссиня-чёрных волос, смотрелись столь мило, что хотелось прикоснуться к ним губами, почувствовать их жар.

— Забыл сказать, что вы сегодня невероятно прекрасны, — шепнул Амрит, не в силах бороться с соблазном.

Светлана не просто вздрогнула, она превратилась в соляной столб, когда после нежного шёпота обжигающие губы мужчины коснулись её ушка. Тело прострелило электрическим током. И воздух с шумом вышел из лёгких. Распахнутые от удивления глаза и прикрытое ладошкой ушко сказали Амриту намного больше, чем шипящее предупреждение вести себя прилично.

— Что с вами? — удивилась Светлана Игоревна, терпение которой было не безгранично. Женщина попыталась отойти от манаукца на пару шагов, но его хватка была не по — земному крепка, да и вокруг очень много народу, ожидающего прибытия транспортёра. — Я вам не позволяла так вести себя со мной. Даже намёка недавала!

Хорошая отповедь, не мог не признать ши Семионт, мысленно одёрнув себя за спешку. Но как же приятно видеть реакцию на себя у госпожи Богомоловой. Она уже не ледяная и строгая, как при первых их встречах, даже чуть не накричала на него, разволновавшись.

Светлана уговаривала себя потерпеть, слишком она хотела попасть в театр, вот только кавалер вдруг стал вести себя слишком нагло и волнующе. Срамных намёков не делал, но позволял себе перейти границу дружеского общения к более интимному, нарушая личное пространство и волнуя собой воображение женщины. Светлана и так никогда не отличалась высоким ростом, а перед Амритом, пусть и на каблуках, вообще казалась хрупкой и беззащитной. Издёрганная нервным потрясением, госпожа Богомолова всё же позволила мужчине завести её в вагон транспортёра и усадить в кресло. С любопытством оглядывая стены вагона с огромными овальными окнами, Светлана заметила карту с остановками, а также световой индикатор, указывающий, к какой остановке приближается транспортёр. Диктор приятным голосом сообщил о закрытии дверей и важности культурного поведения пассажиров в самом вагоне.

— Удобные кресла, — заметил ей Амрит, подмигивая.

Сидения были рассчитаны на габариты не только манаукцев, но и нонарцев. Представители обеих рас отличались крупными формами, поэтому Светлана свободно чувствовала себя. Она кивнула ши Семионту, украдкой поглядывая на других пассажиров. Уже прошло больше восьми лет, как манаукцев приняли в Союз Свободных Рас, а предвзятое отношение к ним среди землян осталось. И сейчас многие с осуждением смотрели на Светлану Игоревну, а она смело отвечала им, не желая стесняться своего выбора. Ей нравились манаукцы, даже несмотря на их взрывной характер, они никогда не лгали, считая это ниже своего достоинства. Их прямолинейность подкупала, как и нежелание отступать от намеченной цели. А комплексы, без которых, наверное, не мог ни один из них прожить, заставляли чувствовать к ним чуть ли не материнскую жалость. Лишь Амрит не вызывал в Светлане Игоревны жалости, скорее настороженность.

Задумавшись над извечной неприязнью двух рас, брюнетка вздрогнула от неожиданности, когда горячая ладонь накрыла её пальцы правой руки, легко сжимая.

— Нам скоро выходить, — опять слишком интимно шепнул манаукец ей на ушко, от чего жар окатил всё тело женщины.

Она играла с огнём, а манаукец с ней. От Светланы Игоревны не укрылся самодовольный блеск в его глазах. Он был горд собой и всячески показывал окружающим свою спутницу. Паяц, не иначе.

Чем отличались мужчины манаукцы от землян? Всем. Это было видно в каждом движении Амрита, который рукой отталкивал любого, кто нечаянно мог задеть Светлану. Он не сводил с неё своего взгляда. Предугадывал любое неудобство. Даже букет цветов взял, чтобы госпоже Богомоловой было легче идти. На платформе перед сектором развлечений общего уровня как обычно полно народу. Но впервые Светлана не чувствовала себя невысокой и невидимой. Никто ни разу не толкнул её, не отдавил ногу. Она шла, поражённо восхищаясь своим кавалером. Никогда прежде ни один из её поклонников не обращался с ней подобным образом. Словно она хрустальная. Или знаменитость, которую вели сквозь толпу репортёров по красной ковровой дорожке. Сравнение усилилось, когда они подошли к театру и под ногами оказались красные мраморные плиты.

Взяв букет, Светлана спряталась за ним, украдкой поглядывая за Амритом, показывающим билеты контролёрам, за спешащими к театру жителями станции, которые в основном были унжирцами. Яркие, красивые в очень броских нарядах, они выгодно выделялись среди строгих вечерних платьев и костюмов землян. В фойе Светлана заметила представителей Манаука в сопровождении своих дам, красноглазых красоток. Манауканки были выше и чуть крупнее среднестатистической землянки в силу модифицированных изменений. Госпожа Богомолова зябко поёжилась, вдруг поняв, что любая из них может вызвать её на поединок, если вдруг заподозрит в осуждении или ей покажется внимание к собственной персоне со стороны Светланы Игоревны слишком пристальным. Взрывной нрав манаукцев заставлял беспокоиться.

— Что-то случилось? — горячая ладонь вновь очутилась на бедре госпожи Богомоловой, а её хозяин как специально шептал, чтобы еще больше заставить нервничать.

— А почему вы не выбрали себе спутницу среди своих? Ведь есть же среди них те, кто ещё способен рожать, — очень тихо шепнула та в ответ, так же слегка касаясь губами мочки уха мужчины.

Семионт прикладывал все усилия, чтобы не сграбастать госпожу Богомолову в крепкие объятия, не прижать хрупкое тело к своему горячему паху, в котором занялось пламя. Любимая словно не понимала, что в опасности, она ласкала его слух своим шёпотом, дразнила своим запахом, который смешался с ароматом орхидей. Амрит сжал руки, которые так и тянулись зарыться в иссиня-чёрные локоны. Хотелось расплести их, рассыпать по плечам. Обнажённым плечам в полумраке своей спальни, где он бы целовал персиковую бархатистую кожу, изучал бы россыпь родинок. Ни одна манауканка не могла похвастаться таким тёплым цветом кожи и уж тем более милыми созвездиями тёмно-коричневых пятнышек.

Амрит с трудом сглотнул и выпрямился, прожигая жадным взглядом Светлану Игоревну. Она же даже не заметила, что творила с манаукцем. Он поздравил себя с тем, что спас любимую от изнасилования. Просто спас, а ведь мог и не спасти. Если бы она не отвернулась, если бы не отстранилась, то он потерял бы самоконтроль. Госпожа Богомолова для Амрита была запретным плодом, который хотелось вкусить до онемения пальцев, до зубного скрежета.

Но вот серые глаза с мелкими карими крапинками требовательно воззрились на манаукца, и вновь бурная фантазия нашёптывала, что в зале будет темно, а места у них на отдельном балкончике. Паника захлестнула Амрита, когда он вдруг понял, что ему очень нравится идея под звуки представления получить не только эстетическое удовольствие, но и плотское.

— Кхе, Светлана, я не уверен, что…

Брови брюнетки взметнулись вверх, а ладошка прикрыла рот.

— Ой, простите, я забыла, что это тайна. Я никому не говорила, простите. Мне столько раз шия Махтан твердила не распространяться на эту тему. Но я подумала, что с манаукцем можно об этом поговорить. Простите, я не должна была о таком спрашивать.

— Ничего в этом тайного нет, — отозвался Амрит, забавляясь яркими эмоциями, которые рождались в нём только лишь от наблюдения за землянкой. — Не стоит так переживать. Земные спецслужбы давно узнали об этом от тех же унжирцев.

Он тут же отмёл идею уйти домой. Не мог он отказаться от неё сейчас, когда пройден такой путь. Он не мальчишка — перетерпит. К тому же госпожа Богомолова не поймёт его предложения уйти за семь минут до начала представления. Он видел, как она была встревожена, как нервно сжимала пальцами букет, оглядывалась по сторонам, словно чувствовала себя не на своём месте. Нахмурившись, Амрит оглядел фойе театра, отмечая пару своих соотечественников. Яркая манауканка в золотистом платье выглядела очень красивой — высокая, стройная, молодая. Спутником её был знакомый Амрита — Толон, местный заместитель начальника безопасности. И именно на них смотрела госпожа Богомолова украдкой.

Он уже привычно обнял брюнетку и повел её к лестнице, чтобы провести к их балкончику.

— Дорогая Светлана, у меня на сегодняшний день одиннадцать подопечных. Не скажу что они не красавицы, очень даже милые. И одна из них метит на роль фаворитки, но я не испытываю к ним никаких чувств. Я не могу, как некоторые, заводить отношения просто потому, что все так делают, или потому, что годы уходят. Мне нужны чувства. А манауканки слишком зациклены на себе и своих проблемах.

Госпожа Богомолова поднималась по лестнице, слушая объяснение манаукца, и не понимала своей злости, вспыхнувшей, когда ши Семионт не посчитал нужным скрыть наличие у него подопечных. Она никак не могла привыкнуть к этой особенности их расы — создавать вокруг себя гарем, хотя при этом прекрасно понимала, что ни о каком интиме речи не шло. Просто манаукцев весьма прельщала идея заботиться о женщинах, решая их проблемы, и чем больше мужчина может содержать подопечных, тем престижнее его статус в обществе. Сама шия Махтан разогнала опекаемых своего, тогда еще будущего мужа, найдя каждой покровителя, которые приняли манауканок в качестве фавориток. Статус фаворитки на Манауке был равносилен замужеству, с одной лишь разницей, что женщина в любой момент могла уйти от своего покровителя, разлюбив его и выбрав себе другого. В понимании самой госпожи Богомоловой это было аморально. Поэтому она так рьяно пыталась внедрить в общество манаукцев институт брака Земного содружества. Возможно, именно поэтому ей так импонировал ши Шияна, ведь именно он первым принял решение, что на его планете манаукцы обязаны жениться на своих фаворитках, а те не могли теперь так легко покидать своих избранников. Семья есть семья, и сам наместник своим личным примером показывал какое это богатство.

— Тогда я пришёл к вам, чтобы отыскать ту, что полюбит меня, ту, которая пробудит моё сердце.

Светлана взглянула на Амрита, а он обжигал её голодным взглядом потемневших глаз. Манаукец замолчал, пропуская женщину в открытую дверь на оббитый бордовым бархатом балкончик большого зала театра. Их встречал официант, молодой унжирец в серебристом сюртуке. Он склонился, приветствуя их.

Брюнетка оглянулась через плечо, закусив губы, так как тема была поднята очень щекотливая, и манаукец явно недоговорил. Но мужчина как ни в чём не бывало усадил её в кресло, коих на балконе было всего два, а сам сел рядом, забирая из её рук букет и кладя его на небольшой столик.

Унжирец подал красный планшет меню с предложением выбрать напитки. Светлана отметила, как раскованно вёл себя Амрит. Ей в отличие от него всё было в диковинку. Она даже не предполагала, что манаукец купил билеты в вип-зоне. Всё, что она могла бы себе позволить на свои сбережения — это самые дешёвые билеты на галёрке. Светлана скромно оглядела других зрителей, которые рассаживались как в самом зале, так и на балкончиках, тихо перешёптываясь, от чего в помещении стоял нестройный гул голосов. Бордовый занавес непроницаемым пологом отделял сцену от зрительного зала. Огромная хрустальная люстра искрилась миллиардами огоньков, усыпающих несколько пересекающихся между собой обручей. Но на самом балкончике царил приятный полумрак.

— Шампанского? — лёгкий шёпот напугал, и Светлана, обернувшись, замерла, отметив, как же близко сидел Амрит, склоняясь к ней. Кивнув, брюнетка поспешно обернулась на сцену и вовремя — занавес открывался.

Театр теней был знаменит не столько подачей своих спектаклей, где на огромном белом полотне чёрные скользящие тени жили своей жизнью, а именно драматичными постановками. История любви, всегда трогательная и возвышенная, наполненная непередаваемыми эмоциями. Тонкая грань между реальностью и тем миром — всего лишь белая завеса. И зритель в роли наблюдателя, на глазах у которого влюблённые боролись за своё счастье, преодолевая невообразимые препятствия. В этот раз главными героями были обычная студентка землянка и унжирец из Первого дома Унжира.

Манаукец в соседнем кресле время от времени ухмылялся над нелепостью сюжета, но когда Светлана ткнула его локтем в бок, попридержал свой скептицизм. Женщины любили сказки, а мужчины реальность. Поэтому пока Светлана наслаждалась игрой актёров, он любовался ею. В темноте её лицо освещали прожектора со сцены, слабый свет легко касался её профиля, рисуя линию скулы и очертания носа. Глаза женщины, когда она оборачивалась на него, блестели, как звёзды ночного неба Манаука. Мягкий свет дерзко ложился на грудь брюнетки, томя манаукца тем, что он не смел повторить подобное. Погладить, почувствовать шероховатость платья, исследовать рельефы вздымающихся холмов. Светлана сжимала тонкие пальцы на коленях, укрытых широким подолом. Манаукцу захотелось накрыть её ладонь своей рукой, погладить ложбинку между большим и указательным пальцами, там, где кожа очень мягкая и гладкая.

Официант принёс шампанское, разлил в высокие бокалы и собирался отнести один госпоже Богомоловой, но Амрит опередил его, протянул сам. Женщина на миг оторвала свой взгляд от сцены. Их пальцы встретились, тяжёлый бокал с прохладным напитком перекочевал в её ладонь. Манаукец, не отрывая взгляда, следил, как любимая пьёт, как пузырьки шампанского поднимались кверху и лопались, достигнув поверхности.

Было приятно просто смотреть на Светлану, поглощённую развитием событий на белой ткани экрана, ловить любое изменение на её лице. Видеть, как взмывали вверх дуги бровей, как увлажнялись глаза, как улыбались губы или приоткрывались в изумлении. Молчаливо вести с ней разговор о том, какая она красивая, недоступная, хрупкая, желанная. Она чувствовала его пристальный взгляд и оборачивалась, но он не произносил ни звука, лишь забрал бокал, когда тот опустел, и передал официанту. Свой бокал Амрит даже не помнил, как выпил. Не помнил, как по-хозяйски завладел ладошкой женщины, как положил голову на спинку её кресла, лишь бы стать к ней хоть немного ближе. Вдруг на сцене что-то резко хлопнуло, и зал погрузился в темноту. Светлана испуганно охнула, вздрогнув, а манаукец прижал её голову к своему плечу, настороженно оглядевшись. Но ничего страшного не произошло, просто героиня узнала страшную весть о предстоящей свадьбе любимого. Цвет прожекторов стал красным и уже не мог пронзить сгустившуюся тьму.

Светлана осторожно высвободилась, извинившись перед Амритом. В голове манаукца созрел коварный план. На следующем свидании следует сводить её в кино на ужасы. Лукавая ухмылка растянула губы мужчины, который представил, как Светлана, сидя на его коленях, будет испуганно прятать лицо на его плече, крепко обнимая за шею. Изумительная картина и не менее приятная. Спектакль подходил к концу, а манаукцу казалось, что прошло не больше получаса. В обществе Светланы он мог бы провести целую вечность, просто держа её за руку.

А госпожа Богомолова не могла не реагировать на милую ласку мужчины. Она не была робкой, скорее бережной. От выпитого шампанского на душе стало тепло, спектакль будоражил накалом страстей. Любовь, казалось, царила вокруг, витала в воздухе. Близость манаукца тревожила одинокую душу женщины, и она понимала, что невообразимо быстро поменяла своё отношение к Амриту. Ей льстило его внимание, она чуть-чуть гордилась собой, ведь она была важна для этого мужчины.

Когда же зал затопил свет, брюнетка даже не вспомнила, чем закончился спектакль, так сильно увлеклась мыслями о манаукце. Он помог ей подняться, а затем придержал в своих объятиях, разглядывая её. Светлана сама зачарованно смотрела в алые глаза, не понимая, почему стоит, чего ждёт.

Желанная, стройная, чуть раскрасневшаяся. Мужчина не мог отпустить её сейчас, не мог сорвать полог волшебства, которым накрыли их унжирские мастера лицедейства. Амрит вспомнил, что землянки любят смелых и дерзких. Если бы они были на Манауке, он бы не позволил себе подобного, но он не дома и рядом с ним не манауканка, которая сама решала кому отдать себя. Землянки ждут и выбирают сильнейшего.

Ласково погладив Светлану по щеке, Амрит дал ей шанс остановить себя. Один стремительный миг, прежде чем склониться к её губам и завладеть ими, накрыть своими, испить их сладость, смешанный со вкусом шампанского, приоткрыть, заполнить собой. Пройтись языком по зубкам, подразнить, заставить привыкнуть, дать понять, что это не просто так. Это не блажь, это настоящие чувства, которые полыхают в груди, заставляют сердце бешено биться. Легкий стон Светланы взорвал плотину самоконтроля манаукца. Он крепче прижал к себе женщину, смелее зарываясь рукой в волосы, массируя пальцами затылок, не позволяя ей вырваться.

Робкие ладошки легли на его плечи. Госпожа Богомолова, прикрыв глаза, отдавалась давно забытому чувству. Словно порывом сильного ветра её вернуло в беззаботную юность. Отцветшие воспоминания наполнились яркими красками, а тело ожило. Как же давно она не целовалась, словно в прошлой жизни. Но даже тогда эмоции не захватывали её полностью, не отрывали от реальности, заставляя забыть, где она находится. Лишь крики «Браво!», неожиданно взорвавшие пространство вокруг неё, вырвали Светлану из крепких объятий Амрита.

Она испуганно воззрилась на манаукца, обжигающего её страстным взглядом, полным порочного желания. Женщина прикрыла ладонью покрасневшие губы, собираясь с мыслями. Что на неё нашло? Почему? Зачем он поцеловал её? Или она его?

— Простите, — смутилась она, отворачиваясь.

Зрители купали вышедших на сцену актёров в овациях, некоторые ручейками стекали к выходам. Сбежать не получится, это Светлана поняла особенно остро, когда тяжёлые горячие ладони легли ей на плечи.

— Это я должен просить прощения, — мягкий шёпот и горячее дыхание на макушке, шевелящее волосы. — Я поспешил. Вы не готовы. Прошу прощения, я постараюсь держать себя в руках. Клянусь.

То, что он ошибся, Амриту было понятно и без объяснений. Он хорошо изучил теорию, но вот не удержался — сплоховал. Поцелуй должен был быть в конце свидания, а не во время него. Нужно было потерпеть до дома. Лишь расставаясь, женщина дарила свою благосклонность и аванс на следующее свидание, а он украл этот поцелуй. Сорвал его, словно цветок, и, кажется, всё испортил. Амрит боялся опустить руки, страшась, что стоит это сделать и Светлана убежит от него, проклиная. Она чуть дрожала, опустив голову, молчала, как будто ждала подходящего момента для побега.

— Простите, — тихо шепнул манаукец, оглядывая пустеющий зрительный зал. Вот и закончилось свидание. Занавес закрыт. Впереди расставание. — Пора домой, — добавил он, опуская руки.

Светлана медленно обернулась, пунцовая от смущения, настороженно глядя на него. Она ждала чего угодно, но не извинений. Непривычно, когда мужчина признаёт свои ошибки, обычно винит в них других. Амрит протянул Светлане букет орхидей, и она вцепилась в него как утопающий в соломинку. В голове у неё стоял бардак. Она сама себя не понимала. Строгий регламент отношений был загублен на корню. Уже второй поцелуй и откровеннее первого. А сердце трепетало от близости Амрита всё сильнее.

Манаукец больше не прикасался к ней, лишь позвал за собой, ожидая её возле выхода с балкона. Официант поклонился, вежливо прощаясь. На его лице не читалось никаких эмоций, лишь вежливая маска услужливого работника театра. Светлана гадала, много ли пар до них вот так вот на глазах у унжирца целовались. Ведь не остановил, не осудил.

Медленно бредя рядом с Амритом, которому было сложно подстроиться под шаг расстроенной госпожи Богомоловой, Светлана думала, как быть дальше. Ведь это был намёк. Очень откровенное предложение быть с ним. Он перестал скрывать свой интерес, раскованно себя вёл с ней и не ждал согласия. Больше не ждал, а, как настоящий мужчина, видел цель и шёл к ней. Впервые Светлана стала для кого-то целью. Раньше как-то не приходилось ею быть, и теперь она растерялась. Как себя вести, что делать, где искать подсказки. Она пока не могла ответить себе на вопрос, а хочет ли она быть с Амритом. А так ли он ей безразличен, и какова сила её безответной любви к наместнику? Может, это просто увлечение? Мечта одинокой женщины о великой и чистой?

— Светлана, — остановил её Амрит, когда они дошли до платформы транспортёра, — я могу попросить вас забыть об этом поцелуе? Я же вижу, как вы терзаетесь. Я вам неприятен и вы не можете подобрать слова, чтобы не обидеть? Не томите, лучше прогоните сразу.

Женщина как очнулась, удивлённо моргнула, пытаясь понять, с чего манаукец сделал такие выводы. А его требование неожиданно вселило страх, но не перед мужчиной, а перед возможной потерей чего-то важного, чего-то весьма ценного.

— О, нет. Понимаете, всё это так быстро и неожиданно. Я не уверена, что нам следует так спешить.

Транспортёр с шипящим звуком прибыл, мелькая вагонами, вынуждая Светлану замолчать. Манаукец перевёл дыхание. Не злится, не прогоняет. Его рука заняла своё, уже законное место на бедре госпожи Богомоловой и он ввёл её в открытые двери вагона, заодно аккуратно отстраняя других пассажиров, желающих занять свободные места. Светлана и не поняла, как очутилась в объятиях манаукца, прижатая спиной к стеклянной поверхности огромного окна. Вагон набился до отказа, прежде чем диктор предупредил об отправлении.

Неловкая ситуация. Светлана пыталась спасти свой многострадальный букет, сетуя на себя за то, что не додумалась оставить его дома. А теперь он мог не дожить до утра. Амрит прикрывал от толпы свою земляночку. Хрупкую, нежную и всепрощающую. Она изредка поднимала на него взгляд, но разговор не клеился. Семионт был готов проклясть неловкий поцелуй, разрушивший все его старания. Даже когда он проводил госпожу Богомолову до дверей в её жилблок, молчание между ними продолжало оставаться напряжённым.

Манаукец знал, что нужно строго придерживаться теории проведения идеального свидания, поэтому, чуть смутившись, спросил:

— Может, по чашечке кофе?

Глаза у Светланы округлились от шока. Кофе?

— Что? Кофе? — переспросила, подумав, что ошиблась. Ну не мог манаукец резко стать землянином!

— Да, — неуверенно кивнул Амрит, читая на лице женщины панику.

Светлана же чуть не влепила ему пощёчину. Да за кого он её принимает? Сначала целует так, что коленки подгибаются, а теперь откровенно на секс намекает!

— А что-то не так? — поспешил узнать манаукец, так как женщина шарахнулась от него и стала спешно набирать код на индикаторе замка входной двери. — Я просто никогда не водил девушек на свидания. И никогда не предлагал кофе на ночь, — но Светлана, кажется, не слушала его, поэтому в отчаянии он схватил её за плечи и развернул к себе, продолжая выспрашивать: — Я что-то не так говорю?

— Ну почему же? — язвительно заявила госпожа Богомолова и стукнула по груди манаукца подаренным букетом. — Всё вы понятно говорите, как в том анекдоте. Только вот кто дал вам право вести себя так со мной? Какой еще кофе?

— Если нет натурального, можно и синтетический. Я всеяден.

Рот Светланы раскрылся от возмущения.

— А может сразу в постельку? Чего чашки пачкать?

Амрит отпустил женщину, с трудом сглатывая, чтобы не согласиться с любимой. Она просто плевалась ядом, яростно взирая на него и вдруг такое, не вяжущееся с её настроением предложение.

— Но вы же сами сказали, что всё слишком быстро. Я тоже думаю, что не стоит спешить с… кхе, — опять прокашлялся мужчина, так как не мог в лицо Светлане произнести слово «секс». Оно никак не вязалось с ней. Любовь — да, но не секс. — С постелькой, — повторил он за любимой, отмечая, что она поостыла и, кажется, больше не злилась, наоборот, покраснела от смущения.

— Я тогда не понимаю вас, — призналась она после нескольких минут раздумий, чувствуя, что имело место недопонимание. Хотя, может, манаукец решил всё же идти на попятную после гневной тирады Светланы?

— Я видел в кино, что после свидания мужчина предлагает своей любимой продолжить вечер именно так, за чашечкой кофе. Я понимаю, что тем для разговоров у нас мало, но мне хотелось бы узнать о вас побольше.

Светлана зажмурилась, мысленно посыпая голову пеплом. Как она могла подумать о нём плохо? И зачем вообще искала в его поведении отголоски земных мужчин? Он ведь, наверное, даже никогда не слышал этого дурацкого анекдота.

— Простите меня, ши Семионт. Благодарю за прекрасный вечер. Мне очень понравилось представление. Но, видимо, я слишком устала, так что простите, лучше нам расстаться сейчас.

Амрит кивнул, соглашаясь с её словами. Хотя один вопрос его мучал.

— А что за анекдот вы упомянули?

Светлана готова была взвыть. Ну почему манаукцы такие приставучие. Ведь если не скажешь, ведь всё равно найдёт.

— Он очень пошлый, поэтому давайте забудем о нём.

— Пошлый? И в нём говорилось о кофе?

Брюнетка тяжело вздохнула, трепетно прижала к груди многострадальный букет, оглядывая потрёпанные цветки орхидеи. Амрит очень проницателен или умён, а это опасно для женщины.

— Про кофе на ночь. И лучше не предлагайте его другим девушкам.

— Кофе на ночь ведёт к постели, — не спрашивал, а утверждал манаукец.

Светлана кивнула. Скрывать правду не имело смысла.

— Я запомню. Не хочу оказаться в щекотливой ситуации. Светлана Игоревна, заверяю вас, я хотел с вами выпить кофе лишь с одной целью — вручить вам вот этот скромный подарок. Теперь даже не уверен, что имею право дарить вам его. Надеюсь, не оскорблю невольно.

Мужчина достал коробочку и тут же открыл её, так как Светлана опять отшатнулась, чуть ли не хватаясь за сердце. Но когда её взгляд наткнулся не на обручальное кольцо, а на искусно созданный из золота и драгоценного камня цветок, то не смогла сдержать вздох умиления.

— Какая прелесть, — шепнула она, но так и не протянула руку. — Оно, наверное, жутко дорогое.

— Отнюдь, вполне мне по карману, — заявил в ответ Семионт.

Женщина ломалась, разрываясь в сомнениях. Она всегда твердила своим клиенткам, что отказываться не стоит, потому что манаукец просто выкинет подарок. Он не посмеет подарить его другой. И понимала, что если отвергнет этот милый кулон, то вернее всего его ждёт прямой путь в утилизатор.

Дрожащей рукой она приняла презент, запоздало вспомнив, что у неё нет цепочки к такому украшению. Амрит улыбнулся, воздавая молитву Всевышнему, что не ошибся с выбором подарка. Все женщины любят драгоценности, но землянок шокируют дорогостоящие. Только скромное украшение можно дарить на первом свидании. Что-то более шикарное потом, чуть позже. Манаукец чуть ли не список составил того, что бы он хотел купить для Светланы. Но для начала надо завоевать её. Осаду снимать пока рано. Крепкая стена обороны госпожи Богомоловой дала лишь трещину, но это не брешь. Амрит легко подцепил кулон пальцами, и Светлана заметила, что украшение не одно, а в комплекте с цепочкой, которую в магазине уложили под подложку. Мужчина спросил разрешения, и госпожа Богомолова кивнула. Хотя смущалась, не переставая, остро реагируя на лёгкие касания горячих пальцев к своей шее.

Семионт погладил позвонки брюнетки, прежде чем отстраниться и взглянуть на украшение.

— Оно вам к лицу, — заверил он Светлану Игоревну, ласково проводя по лепесткам орхидеи указательным пальцем. Женщина следила за ним, нервно облизнув губы, так как в этом движении угадывались сокровенные мысли манаукца. Но хорошего понемножку.

Светлана подняла взгляд и забыла всё, о чём хотела сказать. Впервые на неё смотрели так алчно. Словно дикий зверь из засады. Амрит убрал руку и отступил назад. Страх в глазах любимой отрезвлял. Он её пугал и видел это. Да и сам боялся себя, своих желаний.

— Мне пора, — сипло шепнул он и стремительно пошёл прочь.

Светлана выдохнула, прикрыв на миг глаза. Вот это свидание. Да никогда ещё поход в театр её так не выматывал. Открыв дверь, госпожа Богомолова зашла домой, оглядывая одинокий жилблок. Она представила, как ляжет в холодную постель, как будет зябко согреваться, прежде чем погрузиться в сон.

— Может, зря не пригласила на кофе? — вдруг спросила саму себя Светлана. Затем испугалась своих мыслей и приказала себе двигаться в душ, чтобы прийти в себя. Определённо этот манаукец способен вывести любую.

Глава 6

Маргарита


Как и обещала Роза, стоило Лилии получить на руки документы о выписке из больницы, как мы тут же переехали на Новоман. Новый дом. Новая жизнь. Это был шок. Первый день мы с сёстрами просто изучали небольшой особняк. Три этажа, сотня комнат, четыре крыла, три столовых. Роза никак не могла запомнить имена слуг, из-за чего злилась. Но навыки администратора ей помогли, и на третий день перед самой свадьбой вся прислуга была вышколена.

Понтер решил нас извести морально и физически. Вся подготовка к свадьбе была свалена на нас. Мы с Лилией определялись с фасонами платьев, с количеством гостей (по предоставленному списку с пометками важный гость или неважный). Роза в полной депрессии не могла решить, какое платье её бы устроило. Итогом стал вердикт жениха, что он купит столько нарядов сколько надо, раз одного мало. Я дико устала от вечной беготни, каких-то гостей, постоянного галдежа на первом этаже.

Я сбежала! Плюнула на все эти приготовления и сбежала! Как раз письмо пришло от осведомителя, и я, не раздумывая, сорвалась на станцию «Стронг». Там затевалась передача небольшой партии наркотиков. Сама станция была населена шахтёрами и их семьями. Огромных размеров непригодная для жизни безымянная планета стала источником сырья. Я точно не знала, какую руду там добывали, но дела у местных шли очень неважно. В рейтинге по уровню жизни они занимали чуть ли не последнее место. Мэра недавно арестовали за взятку. А статистика смертности могла испугать и не такого закостенелого репортёра, как я. Суицид и алкоголизм — основные причины смертности вполне себе молодых мужчин. Самая громкая смерть была несколько лет назад, когда местный ростовщик Альфред Шульц покончил с собой после того, как от него сбежала невеста, прямо со свадьбы. Скандал тогда разразился страшный, невеста, некая Кэйт Гофман, променяла жениха на манаукца, и кто-то даже утверждал, что непрошеный гость был её законным супругом, а сама девушка скрывалась под вымышленным именем. Не выдержав душевных мук, Шульц наложил на себя руки. Обожаю такие трагические истории. Чужая жизнь порой была интересней, чем собственная.

Всё это я быстро почерпнула из новостной ленты местного галаканала, пока искала схемы станции и разрабатывала план по проникновению, сочиняя очередную легенду. С Новомана улетела на скайте Понтера до станции «Астрея», а оттуда уже на арендованном. Спецснаряжение, выданное мне в своё время галаканалом «Эвредей-ньюс», я и не планировала возвращать, тем более что ботов я покупала на свои собственные деньги, а маскировка не так уж и ценна, чтобы её хватились. В этот раз мне нужно было пробраться в склад при стыковочном отсеке.

Я переоделась в пацанёнка, на глаза как можно ниже натянула кепку. Местные жители представляли собой жуткое зрелище. Изнурённые, побитые жизнью люди, очень озлобленные, гримасы ненависти, въевшиеся как застаревшая грязь, которая покрыла здесь каждого, искажали их лица. Я шла, обмирая от страха, судорожно сжимая лямки рюкзака, мысленно молясь, чтобы у меня всё получилось. Одно дело не быть пойманной, другое благополучно улететь из этого ужасного места. Да, наверное, в чёрной дыре не так страшно, как на этой станции.

Если бы я не знала, что скоро здесь объявятся манаукцы, ни в жизнь бы не сунулась сюда. Но до этого момента нужно нарыть материала!


Вилорг


Согласно наводке нонарский «дрим» — сильнодействующее наркотическое вещество — должны были передать на станции «Стронг». Гиблое местечко, где царил криминал. Правительство Земной Федерации давно выпрашивало у унжирцев новую станцию для переселения местных жителей. Но у вольных мыслителей сейчас были иные идеи, и все средства они направили для создания флота «Галактического Патруля». Земляне были брошены решать свои проблемы сами. Вилорг по ручному сканеру следил за тем, как его ребята окружали очередную банду наркодельцов. Нонарцы совсем страх потеряли, не стесняясь, продавали запрещённые вещества, словно и не подписывали соглашения ССР, в котором говорилось, что расы не должны вредить друг другу, не распространять ряд запрещённых веществ, такие, как определённого вида яды, наркотики, а также манну.

Верховный отец делал вид, что он не в курсе того, что творили его дети за пределами империи, да только ему никто не верил, а президент Манаука планировал посетить столицу Нонара, чтобы приватно пообщаться с Верховным отцом. Ведь употребление «дрима» вело к летальному исходу. Земные доктора били тревогу, так как не успевали спасать граждан, злоупотребляющих этим препаратом. Но «дрим» распространялся с невообразимой скоростью из-за его «приходов». Принявшие его словно попадали в иной радужный мир и пребывали в счастливой эйфории, но стоило действию наркотика немного ослабнуть, и серость реальности убивала сознание. Люди становились зависимыми после первого же применения, а после четвертого-пятого умирали. Но умирали счастливыми.

Президент лично приказал министру обороны разобраться с этим. Поэтому подразделение «Альфа» СБ Манаука и ловила преступников на территории Земной Федерации. Стороны сошлись на договорённости, что манаукцам никто не мешает, а преступников они отдают ФБР.

— Босс, я нашёл Котёнка, — неожиданно раздался голос Третьего в динамиках наушника.

Переключившись на его камеру, Вилорг скривился. Знакомая девчонка. Спецкор «Эвредей-ньюс», кажется. Опять она сумела пробраться в оцепленное помещение.

— Отвечаешь за неё, — глухо отозвался он, слушая, как развеселились ребята. Торнар первым успел пообщаться с этой девчонкой и расписывал парням, какая она дерзкая, ловкая и юркая. И вот новая встреча, и снова она и наркотики. На совпадение не смахивает.

Больше Вилорг не отвлекался на землянку, так как знал своих ребят. Им можно было доверить любую жизнь. Операция по задержанию шла полным ходом. Опять торговцы были землянами из преступного азиатского синдиката. Единственное, что не могло пока сделать подразделение «Альфа» — вычислить босса преступников и выйти на его след.

Бандиты после появления манаукцев бросились врассыпную. Складское помещение было не лучшим местом для погони. Узкие проходы, шаткие стеллажи, заваленные пакетами и контейнерами — всё это могло в любой момент завалить как преследователей, так и преступников. Но ребята Вилорга работали слаженно и быстро всех поймали.

Арестованных свели в центр площадки, где проходили переговоры, к столам, на которых лежали кейсы с наркотой. Сняв биометрические данные преступников, манаукцы заносили их в базу, ища тех, кого следовало забрать себе для дальнейшего допроса, когда Вилорг услышал знакомый голос. Он даже вздрогнул от гневной тирады спецкора, требующего от Эмарата не забывать о воспитании и о том, что перед ним девушка.

Не веря своим ушам, Фероп оставил Аракла за главного, а сам отправился на звук. В узком проходе между стеллажами с почтой Эмарат легко держал девушку за ноги, перевернув головой вниз. Та упиралась ладонями в пол, верещала и ругалась на Третьего, который молча рассматривал лицо трепыхающейся жертвы. Вилорг заметил кепку, валяющуюся рядом, и длинные блондинистые волосы, подметающие пол от того, что девушка раскачивалась.

— Да поставь ты меня на место!

Манаукец не мог поверить своим глазам. Маргарита Ярина собственной персоной! Вот ведь сюрприз.

— Ты хоть знаешь, кто я? Я Марго Валентино, я тебя охаю на свою галактику, помяни моё слово!

— Третий, поставь её на ноги.

Вилорг поднял кепку с пола и вновь от удивления застыл. Кепка была знакома! Переведя взгляд на госпожу Ярину, манаукец не мог поверить, что тот малец, который чуть не убил пожилую даму, и есть вот эта с виду хрупкая девчонка. Та, которая спьяну отчитала его за неподобающее поведение, а сама!

Маргарита дёргаными движениями поправила волосы, а Вилорг резковато натянул ей кепку практически до самых глаз, вызвав при этом вопль возмущения.

— Берём её с собой, отвечаешь головой, — холодно приказал он Третьему, пытаясь понять свои чувства. Он, опытный опер, не узнал с первого взгляда в Маргарите пацанёнка из больницы. Как вообще он принял её за пацана? Да, маленькая, да, в штанах, но ведь фигура-то женская. Упругие ягодицы, гибкий изгиб бёдер. Да и глаза, разве можно не узнать этот сердитый блеск?

— Старею, видимо, — тихо шепнул себе Фероп, решительным шагом направляясь к задержанным, оставив за спиной Третьего разбираться с разбушевавшейся землянкой, которая требовала оставить её здесь.

Вилорг усмехнулся. Совсем глупая. Как можно её оставить на этой прогнившей изнутри станции, где бо́льшая часть населения нищие или бандиты, которым хватит совести ограбить девушку и продать в рабство.

Долго задерживаться было нельзя, так как должна была нагрянуть местная полиция вместе с отрядом ФБР. Фероп решил взять с собой лишь пару продавцов, безошибочно определив, кто главарь и его зам.

Было приятно слушать ругань Яриной, она верещала так, словно это её арестовали. Вилорг не был злопамятным, в особенности по отношению к женщинам, но эта довела его, указав ему на выход, как безродной прислуге. Так, как только может унизить ущербная манаукца. Мужчина задумался, что, возможно, это будет для неё хороший урок. Слишком уж она была дерзкой.

Достав из кармана брюк наручники, Фероп кинул их Третьему, а тот ловко поймал их. Объяснять, для кого они, не нужно было.

— Что это?! — возглас Яриной был что надо. Вилорг видел, как его ребята поморщились, оглохнув. — Вы что, совсем, что ли? Меня нельзя арестовывать! Я спецкор!

Фероп специально оглянулся, чтобы лицезреть уникальную картину — наручники на руках Маргариты. Захотелось сделать снимок себе на память. Девушка выглядела растерянной и чуть не плакала, когда поняла, что попала всерьёз.

— Эй, ну послушайте, отпустите меня. Я честно не буду на вас жаловаться! Честно, — попыталась она воззвать, но не понимала к кому, поэтому бросалась на грудь Третьему, а затем ко всем, кто был поблизости.

Парни явно нервничали. Бандиты оглядывались, пытаясь понять что происходит. Но увидеть девушку не могли, да и никто бы им этого не позволил. Её нельзя было светить. Опасно.

— Третий, грузи её на себя, мы теряем время, — отдал Фероп команду Эмарату.

— Ай! Отпусти меня! Да что вы меня всё за шкирку-то таскаете? — возмутилась госпожа Ярина. — Я вам кто, по — вашему?

— Котёнок, — усмехнулся Третий, а парни поддержали его смехом.

— Да вы издеваетесь? — срывающимся голосом завопила девушка, затем очередной раз ойкнула и оказалась на плече Эмарата.

— Ну послушайте, не арестовывайте меня. Я честно никому ничего не скажу. Буду говорить, что я ничего не видела. Даже если будут пытать, даже если будут говорить, что я здесь была, я всё равно буду твердить, что не видела вас. Ну что вам жалко, что ли?

Вилорг остановился, подождал, когда Третий дойдёт до него, и сдёрнул соскальзывающую кепку с головы Яриной, затем приподнял её лицо за подбородок и хрипло шепнул так, что бы она точно не узнала его:

— Нам тебя жалко, глупая. Сейчас сюда нагрянет полиция, и станция будет оцеплена. Ты хоть представляешь, что с тобой будет, если угодишь в местную тюрьму? Поверь, живой ты будешь ровно пять минут, а потом, если по какой-то странной случайности останешься жива после того, что с тобой сделают заключённые, то уже точно перестанешь узнавать себя в зеркале, а все твои мечты будут только о смерти. Оно тебе надо?


Маргарита


Это он так меня запугивал или успокаивал? Я и без того уже была напугана, ни к чему подливать в это прожорливое пламя еще масла. Зачем он сказал про тюрьму? Страшно стало, аж в туалет невтерпёж.

— Мальчики, ну пошутили и хватит, — взмолилась я, глядя в тёмные глаза манаукца. Хорошо, что темно было, и красный природный цвет радужки казался привычно карим. Да с чего я думала, что манаукцы хорошие? Почему доверяла им, чувствовала безопасность рядом с ними и безнаказанность? — Отпустите меня, — промямлила, заметив, как сощурились глаза мужчины, — пока я успею сбежать до прилёта полиции. Я…

— Значит, глупая, а жаль, — расстроенно прошепелявил он через маску, скрывающую лицо, и отпустил мой подбородок, а я чуть носом не клюнула в стальную спину манаукца, нёсшего меня как мешок с ненужными вещами. Это произошло так резко, что я не сразу сообразила, что меня сейчас откровенно оскорбили.

— Да, что за ёкарный бабай?! Я вам что, вообще не женщина? А, между прочим, женщина не должна быть слишком умной, а то у вас, мужиков, комплексы развиваются! — опираясь локтями о спину своего носильщика, я выкрикнула вдогонку тому хаму, что меня глупой обозвал. Жаль, не могла его увидеть, хоть и изворачивалась, как могла.

Я услышала, как манаукцы чуть ли не хором рассмеялись надо мной, но тем не менее своей быстрой ходьбы не замедлили. А я готова была рыдать, глядя, как мы удалялись по коридору от склада, приближаясь к стыковочному отсеку.

— Ну люди вы или кто, ну хотя бы скайт мой дайте забрать. Я его в аренду взяла! — выла я во всю силу лёгких, мысленно прощаясь с кровными, которые придётся отдать, если не сдать транспортное средство в срок. — Вы хоть знаете, сколько он стоит? У меня нет таких средств, чтобы выплачивать в бюро аренды!

Манаукец остановился, а я с облегчением выдохнула. Да неужели меня услышали! Как камень с души свалился, а я с жёсткого и очень неудобного мужского плеча. Вот только я рано радовалась, к нам подошёл тот самый хам, которого я узнала по глазам, и стал меня самым наглым образом ощупывать.

— Эй, эй, ты чего делаешь? — у меня был шок. Вот просто в голове не укладывалось, чтобы МАНАУКЕЦ меня ЛАПАЛ на глазах у своих сородичей! Это что-то невероятное. — Ты куда лезешь?! — завопила, когда он расстегнул мою крутку и… вытащил чип-ключ от скайта. Подмигнув, он бросил чип одному из своих бойцов, а тот в свою очередь направился искать мой скайт, пиликая «сигналкой».

— У вас совесть есть? — обречённо шепнула я наглецу, который по — деловому застегнул на мне куртку, а затем, достав мою кепку из кармана на бедре, натянул её до самого носа и несильно, но ощутимо стукнул по макушке.

— Есть, но спит, так что сильно не шуми, не приведи Господь, разбудишь, — опять еле разборчиво прошелестел обнаглевший хам и ушёл, а я боролась с кепкой, со слезами и с накатившей истерикой. Это что же получается, ёкарный бабай? Они и меня арестовали и мой скайт? И куда они меня везут?

Об этом я тут же и спросила, но мне никто не ответил. Пихнули в свой чёрный военный звездолёт и отчалили в неизвестном направлении. Меня усадили в кресло, предварительно конфисковав рюкзак с ботами и снаряжением для видеосъёмки. В нём же у меня был и коммуникатор, который зазвонил, когда самый главный, тот, что хам, кинул рюкзак в багажную сетку.

— Тебя кто-то потерял, — усмехнулся он на мои попытки выбраться из кресла. Но сильные руки конвоиров, сидящих по обе стороны от меня, не давали даже встать на ноги. — Может, покровитель?

— Нет у меня покровителя! Я внештатник, работаю на себя! — рвалась я на свободу к своему рюкзаку.

Да и кто в своём уме сдаёт пароли и явки так быстро? Хотя слить Виктора Ивановича язык так и чесался. Но я держалась и боролась с манаукцами, удерживающими меня в моём кресле и упорно застёгивающими ремни безопасности обратно. Силы у нас были несопоставимы. Разные весовые категории. Облегчение испытала, когда поняла, что никто не посягал на мой рюкзак. Хам приказал следить за мной и ушёл в кабину пилота. Хорошо, что я изучала манаукский, а то сказал он это так, словно приказал расстрелять на месте. Да и бойцы слишком сильно сжимали меня, видимо решили, что так я перестану дёргаться. А я и перестала, но только для того чтобы ослабить их бдительность, да и устала, если уж быть честной самой с собой. Мне нужно было подумать, что меня ждёт в ближайшем будущем. Меня арестовали, завтра свадьба у Розы. Если я не буду в срок, то лучше пусть она считает меня пропавшей без вести, а то ведь прибьёт в порыве радости. Я же даже записку оставила, что полетела развеяться, но буду в срок. Знала при этом, что получу нагоняй от сестры, но ведь честно планировала успеть к церемонии. А теперь что? Если Роза узнает во что я вляпалась, она же меня… так, не стоит думать о грустном. В конце концов, на моей стороне Лилия. Она и прикрыла мой побег. Так что нужно срочно уговорить манаукцев меня отпустить. Ну не посадят же они меня в тюрьму — не за что! Или есть за что? Может, я какой их закон нарушила по незнанию.

— Отпустите меня, — жалобно взвыла я, обращаясь к бравым ребятам в чёрных масках на лицах, и они убрали от меня руки. Дышать стало легче.

— Я имела в виду, вообще отпустите меня домой. Ну пожалуйста.

— Не положено! — осадил меня знакомый голос справа.

Это был тот, что меня за ноги держал — ирод! Так со мной еще никто не поступал. Поймал на лету, не дал и шанса прорваться к месту встречи бандитов. Я же ничего не успела снять! Ни одной секундочки наикрутейшего репортажа! Я неудачница. Зато повисела вверх ногами, перед глазами вся жизнь пронеслась от страха. Думала, всё — пришёл мой конец, но обозналась.

За час нервного ожидания своей участи я что только не успела передумать. И уже видела свою кончину, как сёстры плачут над моим гробом возле вырытой ямы. То представляла, как сбегаю от манаукцев. Плана как такового не было, но была цель, а как говорится, нужно всегда стремиться к ней, а если не можешь, то хотя бы лежи лицом в её сторону. Так и со мной, я смотрела на люк, представляя, как сорвусь с места сразу, стоит ему лишь открыться. Но время шло, а мы всё никак не долетим, а попа у меня уже стала квадратной из-за сидения. Оно явно было рассчитано на манаукские задницы, наверно, поэтому и неудобно, и жёстко.

Но в довершение всех моих злоключений я уснула и сама не заметила как. Вроде сидела, гипнотизировала люк, чтобы не упустить свой шанс, и вдруг открываю глаза, а меня уже несут, причём не как обычно, а как полагается нести девушку — на руках. И что самое обидное, даже не успела понять, где я, куда меня несут. Какой-то низкий и узкий коридор, всё в зелёных тонах. Гулкий звук шагов разлетался далеко вглубь. Я выглянула из-за плеча манаукца, который меня нёс, и заметила, что остальные бойцы следуют за нами. Всё так же в масках. Они их когда-нибудь снимают? Или спят в них? Паника подкатывала к горлу. Почему меня не отпустят? Чего хотят от меня? Неужели считают преступницей, но что я такого сделала? Я репортёр, это моя работа!

Зажмурилась, чтобы сдержать слёзы и всхлипнула, чуть не подавившись воздухом. Он был иной, не такой спёртый, как на станциях и звездолётах, а мягкий, такой, как на планетах! Господи, ну куда они меня привезли? Ну почему я уснула? Или меня усыпили? Коварные манаукцы! Я же им доверяла!

Уткнувшись в мужское плечо, поразилась еле слышному запаху, исходившему от чёрного камуфляжа. Очень освежающий аромат мужского парфюма с тонкими нотками лимонника. Странный выбор. Хотя чего удивляюсь. Манаукцы и сами странные. Наверное, модификация и мозгов коснулась. Мутанты же.

Руки у меня всё так же были в наручниках, стирать сорвавшиеся слёзы было неудобно. И за этим процессом не заметила, в какую дверь свернул манаукец. Я чуть не зарычала на свою бестолковость. Ну нашла время слёзы стирать.

Меня усадили на стул, створки дверей отрезали нас с главным от остальных с неприятным звуком. Любопытные лица в масках не уходили, разглядывая меня через прозрачную часть дверей, а хам, убрав руки за спину, навис надо мной, рассматривая прищуренным взглядом. Я, увы, не могла разглядеть выражение его глаз, так как яркий свет бил мне в лицо как раз из панели над головой верзилы.

— Итак, для начала назови своего осведомителя. Откуда ты получаешь информацию о наших рейдах?

Вот так вопрос. Я опешила от того, как интересно он был поставлен. По всем статьям выходит, что я слежу за манаукцами.

— Эй, вы чего? — возмутилась я, переходя в наступление. — Во-первых, мне осведомитель сообщает о местах передачи наркотиков, а про вас и слова не было. Во-вторых, мы с вами всего два раза встретились! Это совпадения!

Манаукец покачал головой, и весь мой боевой настрой стух. Ёкарный бабай. Этого так просто не проймёшь. Нужно придумать что-то более убедительное.

— Ну сами посудите, разве может такое быть, что в ваших рядах затесалась крыса, которая сливает информацию корреспондентам о том, когда и где будет облава. Зачем нам такое сливать, тут выгоднее слить бандитам, а не нам.

На последнем слове я чуть себе от страха язык не прикусила. Манаукец резко нагнулся ко мне, опираясь руками о свои колени, прожигая взглядом. И я внезапно вспомнила, что хотела в туалет.

— А можно мне выйти. Я ненадолго, а то вы меня так пугаете, что терпеть сил нет.

— Что? — манаукец явно не понял, о чём говорю.

Я зажмурилась и разжевала этому недалёкому:

— Я пи-пи хочу. Можно, а? Я уже давно терплю.

— О боже, — выдохнул разочарованно мужчина, но на удивление отпустил, махнув рукой не на выход, а на небольшую зелёную дверь.

Я показала ему руки в наручниках, и он смилостивился, расстегнул железные и тяжёлые браслеты. Коротко поблагодарив, я рванула на всех парах в предложенном направлении и оказалась в замкнутом пространстве. Ну кто мне сказал, что здесь есть окна? Или мне показалось, что мы на какой-то планете? Гула турбин не слышно, пол не вибрирует. Точно под ногами земля, так почему же нет окон? Я расстегнула штаны, присела на унитаз, а сама стала рассматривать трубу воздуховода. Они что, реально всё продумали? Да тут и ребёнок не влезет, только животное какое. Зарешеченное отверстие размером с мою руку, и такой же рукав от него.

Раз сбежать не получится, значит надо давить на жалость. Манаукцы женщин не трогают. Об этом все в галанете пишут. А раз так, то если сбегу, единственное, что может случиться, меня схватят и посадят в камеру. Но был другой вариант, и им я собиралась воспользоваться.

Решительно встала, натянула штаны, застегнула, поправила куртку, помыла руки, осмотрела себя в зеркале. М-да, без макияжа могло не прокатить, но женские слёзы — это наше всё.

Чеканя шаг, я вышла из туалета и прямой наводкой дошла до поджидающего меня манаукца, а дальше упала пред ним на колени и вцепилась в брючину.

— Дяденька, ну отпустите меня домой. Умоляю вас! Прошу! Не арестовывайте меня!


Вилорг


— Вот садист. За что он так с ней, — осуждение голосами подчинённых лилось из динамика наушника.

Фероп же в ступоре рассматривал рыдающую навзрыд девушку, которая с силой тянула за штанину, и мужчине грозило остаться без штанов, если она не успокоится. Вилорг был настолько растерян, что не мог чётко понять — играет землянка, или он и вправду перегнул палку. Он не хотел ничего плохого сделать Маргарите. Она же подопечная друга, и он обещал ему свою помощь в охране сестёр. Поэтому не бросил на станции «Стронг» и даже приказал Десятому слетать на «Астрею» и сдать арендованный скайт. А это путь неблизкий, она должна была быть благодарна проявленной щедрости.

— Совсем озверел, — опять услышал Фероп от своих подчинённых и как очнулся.

Нужно было преподать урок Яриной, и он это сделает. Подняв девушку за плечи, усадил её на стул, а сам с самым грозным видом подошёл к столу и включил компьютер, запоздало вспомнив, что она не видела его лица и можно не хмуриться беспрестанно.

— Для начала вы ответите на мои вопросы, а потом решим — отпускать вас или нет.

Девушка вытерла слёзы и жалостливо смотрела с таким побитым видом, словно это Вилорг её заставил лететь на самую опасную станцию без сопровождения, без охраны и, вернее всего, инкогнито. А сейчас Шандар, наверное, рыщет по всему Новоману, разыскивая её.

— Третий, принеси её рюкзак, — приказал Вилорг, поглядывая на собравшихся возле дверей бойцов. Те оживились, пропуская Эмарата, который вошёл в допросную, держа в руках вещи госпожи Яриной. Девушка оглянулась, вцепившись руками в стул, проводила взглядом свой рюкзак, закусив губу.

Вилорг усмехнулся, сейчас он раскроет все её секреты. Отпустив Третьего, манаукец открыл рюкзак и достал коммуникатор под возглас Маргариты: «Вы не имеете права!»

— Почему не имею, очень даже имею. А вот у вас прав находиться на станции «Стронг» не было.

— У нас свободный Союз, и каждый гражданин имеет право находиться там, где пожелает, — горделиво отозвалась девушка, скидывая с себя налёт оскорблённой невинности. Распушила пёрышки и теперь уже больше была похожа на птичку, а не на котёнка. Хотя и те бывали довольно забавны в своём стремлении казаться опасными хищниками. Но хоть реветь перестала. Капельки слёз еще искрились в свете ламп на её ресницах, но уже не вызывали неприятного чувства в груди.

— Итак, госпожа Ярина, кто ваш осведомитель? — Вилорг заметил, как вздрогнула девушка на стуле, но сделал вид, что внимательно изучает её коммуникатор. Звонила ей младшая сестра. Значит Шандар пока не в курсе, где пропадала его подопечная. Интересно почему? Видимо младшая прикрывала свою сестру, раз беспокоилась только она.

— Ага, вижу письмо на почте, — кивнул своим мыслям Вилорг, открывая его. Ник осведомителя Яриной оказался таким же, что и у анонима, который присылал сообщение в полицию манаукцев. Найти его так и не получилось, но, тем не менее, Фероп попытался. Он подключился к коммуникатору девушки и запустил программу, которая вычисляла адреса. Через пару секунд ожидаемо пришёл отрицательный ответ. Отследить невозможно. Кто же такой умный направляет их и эту девчонку? Кто-то в самой банде, иначе откуда такие точные данные.

— Может уже хватить рыться в моём коммуникаторе. У меня там очень личные файлы.

— Фотографии? — уточнил Вилорг, и Маргарита вскочила, не в силах терпеть его издевательства.

— А ну отдайте мой коммуникатор. А то я на вас в суд подам!

Вилорг практически беззвучно рассмеялся.

— Как кто? Как Марго Валентино или Маргарита Ярина?

Девушка смело выхватила свой коммуникатор и убрала его в карман.

— Вы несносный грубиян.

А вот это было оскорбление. Манаукец не терпел такие выпады, даже от женщин.

— А вы шпионка, пойманная во время операции. Возможно, связаны с наркодилерами.

— Да что вы такое говорите? Да я сюжет хотела снять, как этих наркодилеров накроет полиция!

— Что-то успели снять? — Вилорг раскрыл шире рюкзак, намереваясь достать оттуда камеру, но Ярина выхватила его и прижала к своей груди.

— Не успела, вас встретила! — обиженно выкрикнула в ответ и насупилась.

— Ваш покровитель знает где вы? — уже строже спросил её мужчина, сложив руки на груди, а то потрясти землянку хотелось изрядно, чтобы у неё мозги на место встали, ведь до сих пор упорно не понимала, что чуть не влипла в неприятности.

— Нет у меня покровителя, я вам уже это говорила. Я работаю внештатником.

— Покровителя, говорите, нет. То есть никто и не знает где вы, — Фероп стал медленно обходить стол, приближаясь к девушке. — Ни одна душа даже не догадывается где вас искать.

— Вы на что намекаете? — заподозрила неладное Ярина. Бровки нахмурились, а в глазах появилась тревога.

— Как на что. Вы улетели на станцию «Стронг» и там пропали без вести. Возможно, вас изнасиловали и продали в местный бордель, а возможно в рабство… сексуальное. Вы ведь очень красивая женщина, почему бы и не такое развитие сюжета. Ведь никто не станет вас искать. Вы же свободная слабая женщина. У вас нет покровителя.

Манаукец видел, как понимание всей серьёзности ситуации, наконец, стало доходить до госпожи Яриной. Она побледнела и сильнее прижала к себе рюкзак, отступая назад, боясь Вилорга.

— Я могу запереть вас в камеру без оформления рапорта о задержании. Один приказ и мои парни забудут о том, что видели вас.

— Вы не посмеете, — слабо шепнула девушка, делая очередной шаг от Феропа.

— Посмею. Кто мне запретит приковать вас наручниками и сделать с вами всё что вздумается? Кто вас защитит? Некому это сделать.

— Я ши Понтеру пожалуюсь, слышите! — выкрикнула в ответ Маргарита, а Вилорг с облегчением выдохнул. Как же сложно с этими эмансипированными женщинами. Ну как ещё им объяснить, что только мужская защита спасёт их от неприятностей. Благоразумие и послушание убережёт от ошибок.

— Ши Понтер? И кто вы ему? Вы же сами сказали, что у вас нет покровителя.

Фероп видел, как мялась Ярина, не желая ловить кинутую ей подсказку, как тяжело ей давалось признание или, точнее, враньё.

— Он мой покровитель! — твёрдо, но с запинкой, наконец, выдала девушка, а Вилорг расслабился.

— Значит нужно позвонить ему, чтобы он внёс за вас залог.

— Что? Какой залог? — возмутилась Маргарита и даже повисла на руке Феропа, на которой был коммуникатор. — Дяденька, ну прошу вас, не надо никому звонить. Отпустите меня, пожалуйста! Очень вас прошу.

— Он не знает где вы? — это не был вопрос, скорее утверждение. Ярина опустила голову, и её лица не стало видно из-под козырька кепки.

— Ну так что, хотите сидеть в тюрьме, или же нужна свобода?

— А можно меня отпустить без звонка? Каков размер залога? И вообще, я не преступница, почему залог?

— Вы чуть не сорвали операцию по задержанию особо опасных преступников. Вы диверсант. Вы понимаете это? — строго отчитал глупую девушку Вилорг, мысленно закипая. Почему женщинам всё нужно разъяснять так тщательно?


Маргарита


Это было страшно. Сильнее чем когда мне к горлу приставили нож. Животный ужас туманил разум. Я много слышала про то, что манаукцы злые и психованные, а вот встала перед разгневанным представителем этой расы впервые. Получается, это всё не обман, не сплетни, не имеющие реального обоснования. Они и вправду очень злые? Я моргала, не в силах справиться с позорными слезами. Мало того что он узнал моё настоящее имя, так ещё и шантажировал звонком зятю. Я всё не могла понять, как угодила в эту ловушку. Вот она захлопнулась, и я, как мышь, носилась по замкнутому пространству, натыкаясь лишь на решётки.

Тюрьма ужасное место, а то, что этот тип хотел со мной сделать, было бесчеловечным и аморальным. Он так уверен в своих словах, видимо не раз подобным занимался с другими.

Я не знала, как правильно поступить. Не видела ни одного положительного исхода для себя. Всё вело к тому, что я позорю свою семью, а конкретно Розу, которая и так слишком многим жертвовала. Я не могла её подвести и готова отдать все кредиты, что были на карте, выданной мне зятем, лишь бы замять дело.

Но манаукец меня скинул со своей руки и усмехнулся.

— На всё готовы, лишь бы я не звонил? Лишь бы я не сообщал вашему покровителю, где вы сейчас? Уверены, что на всё, что бы я не попросил взамен?

От едких слов манаукца у меня все внутренности скрутило. Не готова я ни на что. Просто не смогла бы никогда переступить через свою гордость.

— Звоните, — тихо буркнула, вспомнив слова того же Понтера. Это он сказал мне, что я могу положиться на него во всём. Он сказал, что я должна идти к своей мечте. А стать репортёром и была моя мечта. Только вот каждый раз она меня заводила куда-то не туда.

— Умница, — тихо похвалил меня манаукец и резко дёрнул за руку, от чего я чуть не выронила рюкзак. Крутанув меня вокруг своей оси, прижал спиной к себе, легко удерживая, сжал плечо возле шеи, и я провалилась во тьму.

— Надеюсь, вы запомнили этот урок, — последнее, что я услышала от хама, закрывая веки.


***
— Маргаритка, — тихий голос Лилии выдернул меня из беспамятства. — Маргаритка, ты когда пришла?

Я осоловело оглядела свою спальню, погружённую в сумрак. Приподняла одеяло и похолодела от ужаса. Я была в тунике, моей любимой. Лежала в своей новой комнате, на своей кровати под тёплым одеялом, под головой мягкая подушка, а надо мной склонилась встревоженная Лилия, лицо которой освещал ночник. Неужели мне всё приснилось, и я никуда не улетала? Или же всё еще хуже? Он знает, где я живу!

— Чего моргаешь, словно не узнаёшь меня? — с тревогой уточнила она, потрогав зачем-то мне лоб. — Маргарита, ты узнаешь меня?

Я чуть сдвинула сестру в сторону, села, ворчливо ответив:

— Конечно помню. Просто спросонья не могла понять чего ты от меня хочешь.

— Ты когда вернулась? Я полчаса назад заглядывала, тебя не было.

Ага, значит, не приснилось! И станция «Стронг», и хам, и изувер манаукец в чёрной маске. Протяжно выдохнув, я пощупала плечо, куда этот гад мне нажал. Но вдруг как ошпаренная вскочила, оттягивая ворот туники. Я была без лифчика! В одних трусах!

— А-а-а-а, вот же извращенец, — потрясённо шепнула, прикрыв красные от смущения щёки. Это что же, он меня принёс сюда, переодел, налюбовался, наверное, моими прелестями, а потом свалил?

— Что случилось? Кто извращенец? — Лилия уже стояла, но всё так же тревожно смотрела на меня.

— А? — сделала я вид, что не расслышала. Надо следить за языком! Что-то в последнее время глупею на глазах. — Кто извращенец?

— Это я хотела узнать кто? Ты, что ли, не проснулась ещё? — сестрёнка рассмеялась, и мне стало легче. Лгать ей не хотелось, но и рассказывать про свои злоключения тоже.

— Расскажешь куда летала? — тихо спросила она, забираясь ко мне под одеяло. А мне ничего не оставалось как лечь и выключить ночник.

— Да тут недалеко. Но, увы, ничего не вышло. Не получилось снять сюжет.

— Обидно, — поддержала меня сестра.

— Как Роза? — решила я узнать ситуацию в доме.

— Ой, не знаю, Маргаритка. По-моему, она боится этой свадьбы. Дёрганая такая и нервная. Сегодня на меня накричала, вчера на тебя. Я её после обеда не видела, только Шандар заглядывал, беспокоился о тебе. Я, конечно же, сказала, что ты за подарком улетела.

— Кстати, он готов? — воззрилась я на сестру, та кивнула.

Приятно было вот так вот с Лилией лежать в одной кровати, забыв о возрасте, окунуться в детство. Свет от уличного освещения тревожил тьму, сердито сгустившуюся по углам комнаты. Но его было достаточно, чтобы разглядеть сестрёнку, которая улыбалась мне.

— Бант сделала шикарный, на всю коробку. Я уверена, Розе понравится фарфор, о таком она всегда мечтала.

Я погладила сестру по волосам.

— Умница, — шепнула ей, а сама чуть язык себе не прикусила от воспоминаний о манаукце. Вот больной на голову, напугал меня только для того чтобы я урок запомнила. Ха-ха. Очень смешно. В итоге я так и не поняла, чего он от меня хотел. Чтобы я боялась манаукцев? Тогда он с этим прекрасно справился. Маньячина. По спине мороз по коже пробежался от перспектив, которые он мне расписывал. Всегда знала, что власть губительна для мужчин. Он слишком заносчивы и не понимают когда нужно остановиться. И что же мне теперь делать? Он же знает, где я живу, и как-то обошёл охрану. Он ведь полицейский, наверное, ему известны пароли от всех домов манаукцев! Возможно, стоит поговорить с Шандаром, даже если придётся признаться, где я была. Но лучше ему знать, что кто-то может беспрепятственно проникнуть в дом. Это куда важнее, чем моя репутация.

Глава 7

Брачное агентство «Алые паруса»


Утро бывает добрым, прекрасным, а может быть и отвратительным. Это зависело от настроения и других показателей, например, того же кофе, который сегодня у госпожи Богомоловой удался на славу. Какое утро было у неё сегодня, она не могла определить для себя. Вроде всё как всегда, да только что-то изменилось. То ли в душе, то ли в сердце, но улыбка тянула вверх уголки губ, заставляя дарить прохожим крохи согревающего счастья, которое томилось в груди и рвалось на свободу. Любой, кто украдкой бросал взгляд на брюнетку в светло-розовом деловом костюме, отмечал, как она по — особенному светится изнутри. Госпожа Богомолова никогда не стремилась укрыться от посторонних глаз, но сегодня хотелось именно этого — уединения. Запереться в своей спальне и медитировать, растворяясь в непонятном состоянии. Мысли кружились бабочками вокруг одного манаукца, который и спать-то толком не давал, серьёзно решив угнездиться в её мыслях. Тревога от новой встречи кололась иголками, и женщина нервно мяла ручки дамской сумочки в своих ладонях. Но тем не менее Светлана ждала этой встречи, хотела вновь увидеть его.

Войдя во входную дверь агентства, она поздоровалась с секретаршей, которая только-только пришла и ещё прихорашивалась для клиентов.

— Ой, Светлана Игоревна, там для вас принесли, — услышала госпожа Богомолова, когда дверь в её кабинет плавно отъезжала в бок, и изумлённому взору Светланы отрылся огромный букет ромашек, украшенный алым бантом. Букет стоял прямо перед её столом в ведре с водой, которого точно не было в офисе, а значит, кто-то продумал всё до мельчайших подробностей.

— У вас появился поклонник? — весело и немного заискивающе спросила Юлия.

Светлана Игоревна растерянно обернулась на секретаршу, а затем рассердилась.

— Ты зачем впускаешь посторонних в мой кабинет? А если это бомба? Забыла про неадекватную Малахову, которая угрожала нам месяц назад?

— Ой, — выпучила карие глаза Юля, прикрыла рот ладонью и в страхе обернулась на цветы. — И что же нам делать? Полицию вызвать?

— Не надо, сама разберусь, — отчитав слишком любопытную секретаршу, госпожа Богомолова вошла в кабинет и нажала на индикатор замка, закрывая дверь.

Всё утреннее состояние как рукой сняло. Одно дело мечты и мысли, а совсем другое дело реальность. И вот она стояла перед ней в ведре с водой. Амрит решил идти до конца.

Кинув сумку на полку, госпожа Богомолова не придумала ничего лучше как вновь позвонить шии Махтан. После получасового душеизлияния госпожи Богомоловой, Линда с экрана компьютера лишь покачала головой и, взяв золочёную чашку с кофе, задумчиво пригубила.

— Знаешь, я бы на твоём месте конечно радовалась. Ты сама должна понимать, что твои годы уходят, а прЫнц на белом звездолёте всё задерживается. Ты только не обижайся, я тебе это по-дружески говорю. Я не призываю тебе вцепиться в первого подвернувшегося мужчину, ты сама знаешь, чем заканчиваются подобные браки. Ты мне вот что скажи, если он тебе не нравится, то какой твой тип мужчин? Или тебе принципиально манаукцы не подходят?

— Да при чём тут раса, просто мне нравится кое-кто другой, а он давно уже женат и счастлив в браке.

— Как в сериале, честное слово, — выдохнула Линда и потёрла виски. — Слушай, если он так тебе не нравится и не отстаёт, напугай его.

Светлана скептически приподняла бровь.

— Напугать манаукца? Напугать? — вскрикнула она, нервно сжимая пальцы. — Да они же любое испытание считают вызовом! Да его не напугать ничем, точнее мне нечем. Что я могу против манаукца?

— Женская хитрость тебе на что природой дана? — Линда осадила разбушевавшуюся госпожу Богомолову, в голове у которой развернулись настоящие баталии между ней и ши Семионтом.

Светлана Игоревна замолчала и воззрилась на свою начальницу и подругу готовая внимать.

— Так, для начала, что мы имеем? А имеем мы манаукца, который зная, что не люб, не отступается и ведёт себя не по законам манаукцев, то есть слишком активен в отношении тебя. С другой стороны у нас есть ты, красавица, умница, директор брачного агентства, которая всячески старается отвадить от своего драгоценного сердечка вышеупомянутого манаукца. Он свои первые шаги сделал, пора и тебе перехватывать инициативу и вести борьбу в своём русле и на своём поле.

— Не понимаю, — призналась Светлана, которая не отрывала взгляда от шатенки в шёлковом пеньюаре. Линда никогда не стеснялась появляться на экране в своих домашних одеяниях, не видя в них ничего срамного. Наоборот, часто хвасталась очередным подарком мужа.

— Светочка, ну что тут непонятного, хочет жениться, так устрой ему предсвадебную проверку. Поверь, мужчины терпеть не могут психологические тесты на совместимость. А тренинги, а копание в душе? Ты же сама психолог по образованию.

— Я давно не работаю психологом.

— Ну вот и попрактикуешься. Всё с самых основ на нём и испробуй. Заодно и что-то новое для себя узнаешь. Наука же не стоит на месте. Вдруг диссертацию по манаукцам защитишь. Должна же быть и тебе польза с этого женишка нелюбимого.

Госпожа Богомолова зажглась идей. Она в уме прикинула, какие тесты понадобятся, и вспомнила, как передёргивает клиентов-мужчин, когда им приходится отвечать на стандартные вопросы анкет. Усмехнувшись, Светлана Игоревна взглянула на ромашки. Ох, и не поздоровится их дарителю. За все истраченные нервные клетки он ответит.

— Вот, мне уже нравится твой настрой, — подбадривала шия Махтан подругу. — Уверена, у тебя всё получится. Ты главное не щади его и он скорёхонько сбежит. Такие брутальные мачо терпеть не могут мойку мозгов. По Викраму знаю, сразу сбегает.

— Благодарю за совет, — воодушевлённая Светлана Игоревна была готова прямо сейчас приступить к плану мести. Она так устала дёргаться, удивляться, не спать по ночам, ворочаясь в кровати от воспоминаний о поцелуях.

— Да не за что, обращайся. Знаешь, вот наблюдаю я за всеми, у всех жизнь просто бьёт ключом, а у меня как-то всё уныло стало. Всё же семейная бытовуха губительна. Даже завидую тебе. Вот кавалер появился, всё хоть развлечение. Может тоже придумать что-то себе?

— Не стоит! — тут же воскликнула Светлана Игоревна, представив, как это будет смотреться, если вдруг шия Махтан заведёт себе кавалера лишь для развлечения. Летальный исход гарантирован.

— Поздно! — громогласно отозвалась Линда, а Светлана схватилась за сердце, предчувствуя беду. — Знаешь про «Галактический патруль»? Там юные дарования будут служить, я тут болею за одну землянку, — уже спокойнее отозвалась Линда, подмигивая перепуганной подруге. — Уж больно девчонка хороша, да и перспективы у неё масштабные. Точно первым капитаном станет. Хотя Викрам всё делает, чтобы её отчислили.

— «Галактический патруль»? — тихо переспросила Светлана, не ожидавшая, что Линда имеет в виду подобные развлечения. Госпожа Богомолова почувствовала, как краснеют уши от стыда. Она-то подумала о любовнике, но и близко не угадала, а уже составила неправильное мнение о человеке. Совсем извёл её Амрит своим стремлением сделать своей женой.

— Мило, — с трудом выдавила из себя Светлана, не зная, что ещё сказать на это.

— Ладно, развлекайся со своим манаукцем, а я своими делами займусь.

Светлана кивнула и связь прервалась. Тяжело выдохнув, женщина опустила голову на руки, и зарылась пальцами в волосы. Нужно собраться с мыслями перед ответным ударом Амриту. Он должен сам отказаться от своей идеи завоевать её. Госпожа Богомолова чувствовала себя неуютно, понимая, что мужчина пытается вклиниться в её размеренную жизнь, что-то в ней изменить, смести, не оставив ничего от неё прежней. Это не могло не пугать, и Светлана собиралась бороться за свою жизнь, за своё спокойствие и, как выразилась шия Махтан, за своё сердце.


Маргарита


Идти на ковёр к зятьку я решалась долго. Утром оттягивала момент, треща с Лилией, которая уснула на моей кровати и тоже никуда, собственно, не спешила. Мы с ней обсудили всех звёзд шоу-бизнеса, всех певцов и все сплетни про них. Из-за того что я по работе должна была быть в курсе личной жизни этих персон, Лилия выудила из меня все интересующие её нюансы. Её любимчиком был актёр Том Аукуни, который в этом году взял премию «Оскар». Молодой перспективный малый в свои тридцать завоевал не только три «Оскара» и пять «Грэмми», но и сердца молоденьких девиц в возрасте от шестнадцати до шестидесяти. По мне так блондин с голубыми глазами и невероятно убогой причёской был слишком смазлив и просто-напросто торговал своим телом. Ведь начинал он свою карьеру певцом малоизвестного бой-бенда. Как тут не усомнишься, что не через чью-то постель взял такие высоты. Но это я циничная особа, а для Лилии он был кумиром, и приходилось не кривиться, когда она восхваляла его на все лады.

Потом долго не могла решить во что одеться, перемерила все платья, пока не выбрала короткое зелёное. За окном стояла тёплая погода, что не удивительно, ведь наместник Новомана тщательно выбирал регион с самым благоприятным климатом, чтобы там основать столицу, город Яшам. После того как я обнаружила свой лифчик в ванной комнате в корзине для белья, настроение у меня было боевое. Такую наглость мужчине прощать никак нельзя. В той же корзине нашлась и моя одежда, в которой я вылетела на станцию «Стронг», лишь бейсболка оказалась в шкафу для верхней одежды, как и куртка. Но как же признаться зятю, что из-за меня в его доме хозяйничал чужак?

Мне требовалось время, чтобы успокоиться, найти правильные слова, унять свой страх. Страх, что кому-то возможно вот так вот легко и просто проникать на хорошо охраняемые территории, когда все спят. Будь его желание убить — он бы сделал это. С лёгкостью, ведь это в его власти. Он мог убить моих сестёр, и виной их смерти стала бы я!

За завтраком мы с сёстрами обсуждали, как рассаживать гостей, и слушали замечания Шандара, и когда в очередной раз ему что-то не понравилось, Роза вспылила и ушла в свою комнату. Я было пошла за ней, но Лилия меня опередила. Оставшись один на один с зятем, мне показалось, что настало самое время покаяться.

— Шандар, — окликнула я его, когда он встал из-за стола вслед за Розой. — Не трогай её пока, это нервное. Лучше через пять минут загляни, когда она более-менее придёт в себя.

Жалко смотреть на него и его метания. Он, как и я, понимал состояние сестры, но поднимать вопрос о брачной ночи я не стала. Не моё это дело. В конце концов, может это неизвестность давила. Возможно, если бы Роза переспала с ним сразу, было всё проще.

— Шандар, — вновь повторила, собираясь с мыслями, так как от внимательного взгляда манаукца стало не по себе, — я хотела тебе кое в чём признаться. Дело в том, что я…

В этот момент в столовую зашёл смутно знакомый брюнет, в котором я через пару секунд узнала друга Понтера. Как же его зовут? Вроде зять говорил мне. И когда он прилетел? Вчера его точно не было. И Лилия ни о каких гостях не говорила.

— Доброе утро, слышу, с утра у вас ссоры, — безмятежно улыбнувшись, проговорил мужчина с таким видом, словно он близкий нам родственник и мы обязаны объяснить ему, что, собственно, происходит.

— О, Вилорг, ты проснулся, — обрадовался как родному Шандар и указал другу на стул по правую руку от себя. — Я хотел тебя представить девочкам, да вот все разбежались, кроме Маргариты. А вы в принципе уже знакомы.

— Доброе утро, — расстроенно поздоровалась я с манаукцем, поглядывая на него исподлобья.

Ну что же, не могла не признать, что вкус у него есть. Хотя на станции мне он показался безликим очередным телохранителем без собственной индивидуальности. Белая мужская сорочка, заправленная в светлые брюки, была отменного качества из явно натуральных волокон. Как и Шандар, Вилорг не застёгивал верхнюю пуговицу, а рукава, в отличие от зятька, закатал и прежде чем занять предложенное место, привычно поддёрнул брючины кверху.

Мне манаукец учтиво кивнул, странно ухмыльнувшись. Чего ему надо от меня? Словно гадость какую задумал. Или он до сих пор злился за тот инцидент на станции?

— Доброе, — мягко ответил мне гость, а Шандар привлёк моё внимание к себе.

— Ты хотела в чём-то мне признаться.

— Признание? — тут же спохватился Вилорг, откладывая нож для масла и ломтик хлеба. Слуга как раз поставил перед ним чашку и хотел налить чай. — Я вам помешал? Я, честное слово, не помышлял об этом и просто шёл на зов желудка.

— О, не думаю, что ты нам помешал.

— Вообще-то помешал, — буркнула я еле слышно, затем громче добавила, обращаясь к Шандару: — Я хотела бы поговорить с тобой тет-а-тет.

— Хорошо, — тут же согласился зять, — после того как я поговорю с Розой, договорились?

Сдержать эмоции было выше моих сил, но присутствие постороннего помогло не наговорить глупостей. Подождать так подождать, что в этом такого.

— Хорошо, — постаралась я мило улыбнуться, и чтобы улыбка не выглядела акульим оскалом.

— Мне тоже нужно поговорить с тобой, — меж тем влез в диалог Вилорг, не преставая ухмыляться.

— Я сегодня просто нарасхват. Тогда после Маргариты мы и поговорим у меня в кабинете.

— Отлично. Что-то не вижу гостей, вроде уже сегодня.

— Завтра, — ответил Шандар, нервно вращая нож в руке. — Сегодня прибудут только близкие родственники.

— Понял, — по-деловому отозвался Вилорг, и до меня дошло, что он здесь не только как друг. Моё удивление не укрылось от манаукца, и тот пояснил:

— Я буду следить за вашей безопасностью, это вместо свадебного подарка.

Я подалась вперёд, облокачиваясь на стол, и полюбопытствовала:

— А вы кем работаете, если не секрет?

— Я? — чёрная бровь выгнулась дугой, а сам Вилорг повторил моё движение, кладя локти на стол. — А с какой целью интересуетесь?

— Интересно, — в тон ему ответила, не понимая, чего он на меня взъелся. Ведь видно было, что еле сдерживался от колкости в мой адрес.

— Вы тут поговорите, а я к Розе, — нашёл возможность сбежать зятёк, по его лицу легко читалось беспокойство. Пять минут, которые я у него просила, он с честью выдержал и теперь рвался к своей невесте. А я осталась с Вилоргом одна в столовой, даже слуг не было видно.

— А теперь начистоту, — резко изменилась я в лице, — чего вы на меня взъелись?

— Не люблю, когда мне хамят.

— Я не хамила, а требовала обычного уважения. Вы зашли в мой жилблок не поздоровавшись, проявили неуважение ко мне, практически унизив. Если я женщина то что? Уже и здороваться со мной не стоит?

Брови у манаукца в этот раз вместе поползли вверх.

— Ничего унизительного я не имела в виду, когда требовала уважения к себе. А если у вас из-за подобного загибается самооценка, то могу заверить, что поднимать её стоит не за мой счёт или любой другой женщины. Унижением уважения не добьётесь!

Я перевела дыхание и залпом выпила чай. Давно я так злилась, видимо, сказалась практически бессонная ночь, да еще этот вчерашний командир манаукский, который тоже посчитал, что унижать ущербную — забавное дело. Не знаю, что на меня нашло, но я просто была зла. Может даже на себя за свою слабость.

— Вам стоит запомнить на будущее: мужчина не поздоровается с чужой женщиной, пока того не позволит её покровитель. Такие у нас правила. Я выказал к вам уважение в тот вечер. Нас не представили друг другу тогда. Поэтому привыкайте, в вашем присутствии многие мужчины будут молчать, пока ваш покровитель — Шандар — вас не представит друг другу. А свадьба — это практически светский раут. Представлять вас будут много, а я буду с вами, охранять вас. Поэтому нам стоит подружиться.

— Шандар мой покровитель? — немного опешила я.

Одно дело утверждать о чём-то подобном, когда тебя прижали к стене, а другое услышать это из чужих уст. И чем больше я узнавала, тем яснее понимала, как глупо себя повела. Конечно же, у манаукцев свои порядки и рядом с таким, как Шандар, вряд ли кто-то посмел бы меня оскорбить. Не такой зять человек, то есть манаукец, чтобы стерпеть неуважение к родственникам своей невесты.

— Да, ши Понтер ваш покровитель, ваш и ваших сестёр.

— О как, — выдохнула, отводя взгляд.

В столовую вернулась Лилия, вся пунцовая и растерянная. Она настороженно взглянула на Вилорга и подсела ко мне.

— Я должна вас представить, или это должен сделать Шандар? — я сама не понимала, откуда во мне эта нерешительность. — А где вообще прочитать свод правил поведения манаукцев?

Брюнет легко рассмеялся, задорно и заразительно. Я даже поддалась его очарованию и чуть не ответила улыбкой, но Вилорг спрятал свою усмешку за белоснежной салфеткой. Его глаза так знакомо блеснули, меня аж пот прошиб от страха, сразу вспомнились угрозы вчерашнего «воспитателя».

— Маргаритка, что с тобой? — тихо шепнула сестра, сжимая мою руку. Я бросила на неё взгляд, затем вновь взглянула на Вилорга, который казался моим кошмаром, но в его глазах читалась искренняя тревога за меня и знакомый блеск пропал. Почему у манаукцев у всех такие похожие глаза? Я что же теперь буду бояться каждого?!

— Показалось, — тихо отозвалась я в ответ сестре.

— Да, шия Ярина, вы должны представить меня своей сестре, раз этого не может сейчас ваш покровитель.

— Наш покровитель? — удивилась Лилия, а я улыбнулась. Ну вот, значит я не одна такая, для кого статус Понтера был новостью.

— Да, оказывается, Шандар наш покровитель.

— О, — только и выдала сестра, украдкой показывая мне взглядом на соседа по столу.

— Вилорг, позвольте представить вам мою младшую сестру Лилию. Лилия, это друг Шандара, Вилорг. Он будет нас охранять на свадьбе. Где работает, не говорит, но, по — моему, он не совсем богат, так как охрана будет его свадебным подарком.

Лилия выпучила глаза, тихо шепнула мне на ухо:

— Ты хоть знаешь, сколько стоит его рубаха? Коллекцию Амарзи могут себе позволить лишь богачи.

Я не осталась в долгу и едва слышно прошептала сестре в ответ:

— Может это по нашим меркам он богач, а по манаукским возможно и нет. Откуда мы знаем, насколько богат Шандар?

Лилия в сомнении оглянулась на Вилорга, я тоже уставилась на него и удивилась, увидев, что он чуть покраснел, а крылья носа вздыбились, выдавая ярость. Я в молчаливом вопросе приподняла брови, и мужчина взял себя в руки, усмехнулся. А жаль. Я ждала бури. Почему-то хотелось его вывести из себя. Вот внутри просто кто-то этого требовал от меня.

— Возможно, вы правы, шия Ярина, я не так богат, как ваш покровитель, но заверяю, что достаточно для того, чтобы меня никто не считал нищим. А подарок, он ценится по полезности, а не по стоимости. Не ожидал от вас такой мелочности.

Я опять вспыхнула от злости. Вот только его задела, а теперь он об меня зубы свои точит.

— Я к тому и говорю, что охрана нас не так ценна, кто мы такие для…

— Шия Ярина, не вам решать, насколько ценна охрана подопечных и невесты. Как я понял из нашего разговора, вы даже близко не представляете, насколько важны для Шандара.

— Да неужели, — прыснула со смеху, но вдруг почувствовала ладонь сестры на своём запястье.

— Маргаритка, ты не права, — тихий голос остановил меня, и я удивлённо воззрилась на сестру, которая с такой грустью на меня смотрела, словно мать, когда я не признавалась в очередной проказе. — Он любит нас. Я это вижу, — тихо шепнула сестра, а у меня сердце сжалось, аппетит совсем пропал, и я, не в силах выдержать это давление совести, просто сбежала, не прощаясь, не говоря ни слова, лишь услышала, как сестра извинялась за меня.

— Она немного вспыльчива, но поверьте, как только успокоится, она извинится перед вами.

Ответ Вилорга не расслышала, так как стремительно шла по коридору, желая поскорее уединиться. Я стёрла слёзы с глаз, злясь на себя за очередную слабость. Лилия всегда верила в меня, защищала, и теперь я буду последней сволочью, если не извинюсь перед другом Шандара. Ворвавшись в свою комнату, ввалилась в ванную и умылась холодной водой. Рассматривая своё мокрое лицо с красным от слёз носом, молча корила себя. Почему я такая злая, что противна даже самой себе? Чего взъелась на этого манаукца? Что он такого сделал? Что со мной не так? Хотела же жизнь начать сначала. Всё с чистого листа, так почему опять злость чёрными следами пятнает мою душу. Как научиться видеть во всех только хорошее, как Лилия? Как?

— Ну ты, Марго, и сволочь, — покачав головой, шепнула я своему отражению.

Постояла немного, глядя как утекает вода в слив упругой воронкой, пыталась успокоить свою душу, усмирить гордость, приструнить глупость. Я должна научиться быть как все — нормальной и не искать в каждом гадость. Меня это не красит, наоборот, ставит в глупую ситуацию, да и сестра осуждала. А этого я не могла вынести. Не могла.


Вилорг


Невольно в голове всплыла древняя мудрость, что в семье не без урода. Она не относилась к Марго напрямую, но манаукец видел, насколько она отличается от остальных сестёр — резкая, въедливая и порой бесящая своей озлобленной болтовнёй. Из-за неё одни проблемы!

Вилоргу каждый его подчинённый в отряде высказался. Кто-то смело в лицо, кто-то тихо шепчась за спиной. Да, у него не было подопечных, и это вовсе не из-за характера Феропа, как ему говорили опытные покровители. Как считал сам манаукец, от женщин одни беды, и стоило только кому-то из них объявить себя его подопечной, как вся работа у него вставала, так как совмещать её с заботой о других у него не получалось. Или женщина, или работа! Именно так. И когда он пытался донести до самовлюблённой особы, что нельзя требовать полного внимания к себе, что у него есть свои дела и проблемы, которые необходимо тоже решать, его обвиняли в бессилии. Эта слава и закрепилась за Вилоргом — слабый, никчёмный покровитель. Теперь ни одна манауканка в здравом уме не стала бы объявлять его своим покровителем. В этом были свои плюсы, но и минусов столько, что впору удавиться. Неуважение со стороны собратьев один из них. Поэтому и с Шандаром они стали друзьями. Политик прекрасно понимал беду своего друга детства, так как сам не мог порой разделить себя и работу и частенько срывался прямо во время совещания к подопечным на выручку.

Вилорг усмотрел в его женитьбе корыстные цели, связанные именно с бременем подопечных. Скинув лишних, он выбрал тех, кто ни при каких обстоятельствах и не помыслят его оторвать от государственных дел. Даже Маргарита, вляпавшись в неприятность, не посмела потревожитьШандара. Это было похвально, но её недоверие к своему покровителю не могло не расстраивать. Слишком самостоятельная и предприимчивая. А теперь ещё и открылись некоторые аспекты её прошлого. Она знаменитый репортёр — Марго Валентино. То, что узнал Вилорг, его обеспокоило. Специфика репортажей — супружеские измены, а значит, девушка привыкла рыться в чужом грязном белье. Тогда зачем она полезла в криминал? Второй раз он её ловил именно рядом с накродельцами. Надоели измены? Захотелось пощекотать нервы чем-то более опасным?

Фероп тяжело вздохнул, поглядывая на миловидную младшую Ярину. Вот кто полна чистоты и невинности. С Лилией приятно было вести беседы как о самой планете, так и о Шандаре, вот только мысли при этом у манаукца крутились вокруг сбежавшей Маргариты. Лилия сумела совладать с грубиянкой, одним лишь словом поставив её на место, и та покорилась ей, беспрекословно. Лилия была достойна уважения и любви. Вилорг задумался об избраннике девушки, завидуя ему. Он и сам не раз ловил себя на мысли что мечтает о стабильности, о крепком надёжном тыле, чтобы дома его ждала любимая, к которой бы он возвращался после сложной операции.

Возиться с женщинами ему не нравилось. Вилорг сжал со всей силы нож так, что он чуть смялся. Прикрыв глаза, манаукец пытался успокоиться. Женщины! Почему весь мир должен вращаться вокруг них? Почему?

Даже сейчас он думал о стройных ножках в свете уличных фонарей. Белая простынь, чёрный ажур женского белья. У него пальцы чуть тряслись, задевая загорелую кожу несносной Марго. Он вынужден был её раздеть, а она своим полуобнажённым видом проверяла прочность его принципов, его терпения. Что спящая, что нет, всё одно. Он злился на себя, что не смог спокойно отнестись к оскорблениям девчонки, пытался что-то доказать. Какая ему разница, что она о нём думает. Не знает его финансового состояния, так ему же легче, но ведь не смог не вспылить. Чуть не наорал на неё. А мужчина, поднявший голос на женщину, не мужчина.

— Я наелся, — сообщил он Лилии, понимая, что не может больше оставаться в её обществе.

Девушка хоть и не была похожа на Марго, но приходилась ей сестрой, и из-за этого Вилорг не мог думать о работе, только о женских прелестях. Малышки у Марго были небольшие, увенчанные тёмными горошинками. Пальцы закололо от навязчивого видения обнажённой девушки в разорённой постели. Мягкий шёлк светлых волос, разметавшихся по подушке. Грудь, вздымающаяся при каждом вздохе. Ресницы, тревожно трепещущие от беспокойного сна. И обжигающий пальцы чёрный ажур бюстгальтера в руках Феропа.

Сердце подвело его, билось слишком быстро, мешая думать. Физиология взяла верх над здравым смыслом. Зачем было её переодевать? Мог бы просто накрыть одеялом. Он сам сглупил и попал в ловушку. Маргарита оказалась беззащитна перед ним, и он почувствовал себя извращенцем, которому нравилось то, что девушка была в его власти. Абсолютная власть над кем-то другим.

Марго вызывала в нём порочные мысли, которые пробудились, стоило увидеть её вновь. Обычно он спокойно смотрел на женщин, на ту же Лилию, вызывающую лишь один порыв — защищать и только, как младшую сестрёнку. А Марго злила.

Дойдя до кабинета Понтера, манаукец, не раздумывая, вошёл внутрь, даже не ожидая там увидеть хозяина, наливающего себе виски. Пусть алкоголь и не действовал на манаукцев, но не принято было пить его с самого утра. Всё же что-то от землян в них осталось, какие-то старые привычки.

Оглянувшись на закрытую дверь, Вилорг попросил и себе налить, так как Шандару явно нужен был дружеский разговор за бокалом благородного напитка, достоинства которого, увы, были для обоих недоступны.

— Что происходит? — тихо спросил он у друга, когда с комфортом разместился в кресле возле огромного панорамного окна, транслирующего зимний лес.

— Не знаю, — покачал головой Понтер, садясь в соседнее кресло и протягивая ему порцию виски. — Я где-то ошибся и только усугубляю.

— Объясни.

Шандар покрутил бокал в руках, наблюдая, как бились кубики льда о стенки, издавая чуть приглушённый и жалобный стук.

— Она меня боится, — признался Понтер и, чуть помедлив, добавил: — Даже касаний. Дёргается, нервничает и всё чаще сбегает.

Это замечали все. Вилоргу было жаль друга. Тот так старался удержать невесту, сделать всё, что она пожелает, та же оставалась неприступной. Странная перемена наводила на мысль, что Роза играла чувствами Шандара, а когда получила что хотела, держалась отчуждённо, ранила жениха своим презрением.

— Боишься, что сбежит совсем, когда узнает что может уйти к другому?

Алые губы сжались, превращаясь в линию, упрямую, как и сам Шандар.

— Она станет моей женой и уже не сможет так легко сбежать, — жёстко отозвался он, отставляя бокал. Другой на месте Вилорга, несомненно, отругал собрата за такую речь, но не Фероп. Он вообще считал, что женщинам нужна жёсткая рука, а не потакание всем их прихотям. Шандар, видимо, понял, что сказал то, что не следует, так как чуть мягче объяснил: — Я не хочу её терять.

— Влюбился? — немного удивился Вилорг. Для друга это было что-то новенькое.

Но тот покачал головой, отрицая саму мысль о светлом чувстве.

— Нет, но она моя, я хочу её.

Собственником Шандар был всегда. Даже подопечным ничего не отдавал своего, покупал новое, поэтому и являлся весьма завидным покровителем, отчего, соответственно, и страдал.

— Свадьба завтра? — уточнил Вилорг то, что и так давно знал.

Шандар молча кивнул. Тут слов и не требовалось.

— Может не стоит давить на неё? Не показывайся пока на глаза, она успокоится.

— Я не знаю, друг. Может и надо, да только не могу оставить её без присмотра. Постоянно думаю как она, где она, во что одета.

— И при этом ты говоришь, что это не любовь.

— Болезнь это, а не любовь, — тут же отозвался Шандар. — Сам понимаю, что так нельзя. Вижу, как меня осуждают сёстры. То есть Марго. Лилия, кажется, вообще не понимает что происходит. Пытается помирить нас. Бедный ребёнок, не понимает, почему Роза на неё накричала.

— Может, стоит рассказать Лилии правду?

— Вилорг, что ты?! Нет, нельзя! Она тут ни при чём. Это не её вина! — вспыхнул Шандар, меняясь в лице. — Слышишь, не смей ей говорить!

Угроза была хоть и мнимой, ведь Шандару нечего противопоставить Вилоргу, более сильному и тренированному бойцу. Но Фероп знал, что друг не испугается поединка, хоть тот и станет настоящим избиением младенца. Конец тогда их крепкой дружбе. Конец всему, что было между ними. И опять виной будет женщина!

— Хорошо, не скажу, — покаянно отозвался Вилорг, отпивая виски. — Ты только смотри сам не проговорись, — вдруг вспомнилась Марго. Вот у кого язык без костей. Или та же Роза. Так ли она психологически сильна? Выдержит ли этот прессинг? А может она уже сдалась и готова сбежать? — Или чтобы кто другой не рассказал. Долго Роза еще выдержит? Мне кажется, лучше будет, если ты посидишь у себя в кабинете и займёшься работой. А Роза…

В этот момент дверь открылась и вошла Маргарита. Всё такая же хмурая, в зелёном платье, не прикрывающем колен. И эти самые коленки заставили Вилорга сбежать. Да, он ретировался, успокоив себя тем, что она первой занимала очередь поговорить с Шандаром.

— Ладно, я зайду чуть позже.

Мужчина поравнялся с девушкой, та резко схватила его за руку и, не поднимая глаз от пола, тихо шепнула:

— Простите, если оскорбила, я…

— Нечаянно, — тихо подсказал ей Вилорг, пытаясь не скинуть с себя ладонь девушки, кожу под которой начало покалывать.

— Нет, специально, — серые глаза бросали вызов, а обиженно надутые губки приковывали взгляд манаукца. Во сне она приоткрывала рот, и были видны зубки.

Вилорг зажмурился и высвободил свою руку.

— Простите, я постараюсь…

— Просто держитесь от меня подальше и лучше делайте вид, что не замечаете меня, — выпалил манаукец, понимая, что так будет лучше для обоих. Всё же не стоило ей извиняться. Не умела она это делать и лишь разозлила сильнее. Невозможная женщина.


Маргарита


Стиснув зубы, я проводила взглядом широкую спину гордеца. Ёкарный бабай! Я, между прочим, извинилась! Почему мужчины такие обидчивые? Развернувшись к Шандару, попыталась улыбнуться.

— Что между вами произошло? — холодно уточнил зять, а я покачала головой. Вот ещё перед ним я не краснела.

— Ничего страшного, — попыталась замять этот вопрос, но он был непреклонен и пристально присмотрелся ко мне. Мягкий голос отчитывал так же, как и грозный Розы.

— Я просил тебя не обижать его. Он мой друг детства и ты можешь ему доверять.

— Я поняла, учту.

Села на край кресла рядом с зятем и, улыбаясь, выпалила:

— Шандар, тебе надо усилить охрану.

Взгляд мужчины стал встревоженным, а поза перестала быть расслабленной.

— Прости меня за то, что в твоём доме побывал чужак, а твоя охрана его визит проспала. Я виновата, признаю. Но ты мне сказал, что я должна исполнить свою мечту, а я мечтаю стать спецкором, поэтому и полетела вчера на станцию «Стронг»…

— Куда? — взревел Шандар и даже вскочил на ноги. — Лилия сказала, что ты летала на станцию «Астрея» за свадебным подарком!

— И за ним тоже, — кивнула в ответ. — Я обманула всех, чтобы вы не переживали из-за моего отлёта. У вас свадьба на носу, а тут так вышло.

— Ты обманула меня, Маргарита, — шипел манаукец, нервно расхаживая возле камина, кидая на меня убийственные взгляды.

— Ты бы меня не отпустил! — не выдержала я. — Ни ты, ни Роза! А я хочу заниматься тем, к чему душа лежит.

— Это опасно! Я, как твой покровитель, не разрешаю тебе подобным заниматься.

Я всклочила не усидев.

— Ты мне уже разрешил это делать. Ты сказал, что поддержишь меня в моём стремлении обрести мечту. А теперь свои слова забираешь обратно? Все вы, мужчины, такие, и слова ваши — пустые обещания! — выкрикнула в лицо Шандару и сбежала. — Исполни свою мечту, — передразнила я зятька, бормоча себе под нос. — А как исполнила, так сразу — я тебе запрещаю. И где справедливость? Ещё как дура призналась ему. Да если бы не сёстры, вообще бы не узнал, что вся его охрана никуда не годится. А еще жениться на сестре собрался, а сам защитить её не может.

— Стой! — окликнул меня зять, когда я уже вышла в коридор. — Вернись.

Я медленно обернулась к нему, стоящему истуканом возле камина, и сухо ответила:

— Мне не о чем с тобой говорить. Ты отобрал у меня мою прежнюю жизнь и мою мечту, не дав ничего взамен.

Гордо замолчала, глядя, как действуют на манаукца мои слова, и удалилась к себе в комнату. Мне нужно было поплакать. Выплакаться, а то нервы ни к чёрту. Никто не понимает меня, все только и делают что осуждают, учат, строят, откровенно презирают.

Переодевшись в брюки, ушла на прогулку, никому ничего не сказав, игнорируя даже охранников, которые пытались меня остановить. Взобравшись на забор, ловко спрыгнула с него и отправилась к берегу реки.

Глава 8

— Третий, Котёнок на тебе, — тихо шепнул Вилорг в рацию, наблюдая, как легко Ярина взбиралась по забору. Как его успели отключить, уму непостижимо. Видимо его ребята уже привыкли к выходкам несносной девицы, способной найти любую дырку и протиснуться в неё. Взрывная и колючая, Марго нисколько не удивила Феропа своей эскападой. Свободолюбивая, вольная как ветер, а из-за этого могут возникнуть с ней проблемы. А вот они Вилоргу были не нужны.

— А почему сразу Третий? — недовольно услышал манаукец голос Пятнадцатого. — Я её первый увидел.

— Приказы не обсуждаются, — весело отозвался Эмарат, лёгкой тенью скользящий за ничего не подозревающей Яриной, которая шла и со злости пинала всё, что под ногу попадалось.

— Первый, — обиженно позвал Пятнадцатый Вилорга.

— Хорошо, иди тоже. Третий может и не справиться с ней, если придётся силком возвращать.

— Спасибо.

И весёлый смех остальных ребят в ответ. Парни от нудной работы уставали и любили подобные игры. Азарт был у каждого в крови, поэтому они и придумывали себе развлечения. Вилоргу оставалось лишь следить, чтобы сильно не заигрывались. Работа есть работа и от неё зависела жизнь объектов.

Вернувшись в кабинет к другу, Фероп взял свой недопитый бокал и молча следил за Шандаром. Тот сидел в кресле и молчал, рассматривая свои пальцы.

— Где я ошибся? — тихо спросил он у Вилорга.

— Я тебе всегда говорил — все беды от баб. Так что везде, с самого начала, когда решил взять на себя ответственность за одну из них.

— Тогда бы Лилия погибла, — тихо отозвался Шандар, подняв тяжёлый взгляд на друга.

— Тогда ты не ошибся ни в чём. И тебе придётся принять девчонок такими, какие они есть, и не ныть, что они не слушаются.

Шандар покивал головой.

— Они не доверяют мужчинам.

— Вот и дай им на тебя посмотреть. И вообще, ты чего Маргарите такого сказал, что она отсюда в ярости вылетела?

— Ты знал, где она была вчера?

— Да, я её и привёз домой.

— Спасибо.

— Не за что. Она же твоя подопечная.

— Она хочет стать репортёром. Спецкором, — усмешкой отозвался Шандар. — Я сказал, что опасно и запретил. Она обвинила меня в том, что отобрал у неё всё и ничего не дал взамен. Разве она права?

— Нет конечно, — усмехнулся Вилорг. — Но это же женщина. Ты что, логику в её мышлении ищешь? Не ищи и отпусти её. Я прослежу. Моим парням она нравится, если уж и попадём в засаду, так хоть умрёт счастливая. Не в этом ли наша задача — делать их счастливыми?

Шандар от напряжения стиснул зубы.

— Я должен беречь их жизни.

— Знаешь, это очень сложный вопрос. Давай ты подумаешь о другом. У тебя завтра появится жена. А Марго подопечная, которую возле себя тебе не удержать. Я дополню тебе её досье, и ты поймёшь, что все её подработки — это лишь прикрытие для истинной работы. Она репортёр до мозга костей и будет лучше, если ты её отпустишь под моим присмотром. Она второй раз влезла на мою территорию. Лучше будет, если все её вылазки будут спланированы мной и моим отрядом. Она не знает кто я и, надеюсь, не узнает.

Последнее Вилорг выделил с нажимом, а Шандар кивнул, принимая правоту его слов.

— Ты не спеши, подумай. Да и займись делами, наконец. У тебя коммуникатор скоро взорвётся от не принятых сообщений.

— Может, Розе тоже дать возможность уйти?

Фероп было встал, да так и замер, опираясь руками о подлокотники. Мысль, озвученная Шандаром, поражала своим отчаянием. Нахмурив брови, Вилорг немного подумал и вдруг его осенило.

— Отпусти, — дал он совет, чувствуя, что это верное решение. — Прямо сейчас. Лучше решить это сегодня, пусть выберет сама. Так будет лучше вам обоим.

Фероп посидел, немного подождал ответа друга, но тот ушёл в свои мысли слишком далеко. Камин тихо потрескивал, из динамиков панорамного окна изредка раздавались звуки заснеженного леса. Сам кабинет наполнила какая-то траурная тишина. Вдруг Шандар поставил стакан на столик и молча направился в коридор. Фероп нажал на кнопку рации и тихо спросил:

— Как Котёнок?

— Расчищает береговую линию от камней. Так что скоро река обмелеет, — трагично шепнул Пятнадцатый, а Вилорг покачал головой. Совсем как дети.


Станция «Астрея»


Брачное агентство «Алые паруса»


Прикрыв глаза, Светлана Игоревна прогоняла в голове весь разговор с ши Семионтом. Для их встречи всё было готово. Она собрала для начала лишь общие тесты по определению психотипа, чтобы показать неразумному мужчине, что не стоило давить на нервную одинокую женщину. Чувствовала себя Светлана как перед экзаменами: вроде всё выучила, а страшно до икоты. А если мужчина раскусит её замысел? Как тогда поступить?

Отправив сообщение, она призналась себе, что боялась позвонить лично. Голос подводил, и неприятно сосало под ложечкой. Светлана вдруг поняла, что влезла во что-то опасное, и это было ей несвойственно. Это риск. Риск угодить в свою же ловушку. Дать обещание, которое придётся выполнять, подарить надежду и самой же её загасить.

По селектору секретарь сообщила о приходе манаукца. Он был, как обычно, не только пунктуален, но и галантен, придя не с пустыми руками. Держа в руках букет розовых орхидей, мужчина чинно приблизился к её столу. Тонкий сладковатый аромат цветов лёгким шлейфом окутывал пространство вокруг манаукца, и Светлане Игоревне пришлось взять себя в руки, чтобы открыто не ловить этот чарующий запах носом. Букет ромашек она забрала домой, зато от них осталась ваза, в неё-то и поставила букет госпожа Богомолова, когда приняла подношение, по-другому эти цветы и не назовёшь.

— Рад новой нашей встрече.

Амрит открыто улыбался, не заносчиво, а естественно и обезоруживающе. Он, как и прежде, был одет в деловой костюм на этот раз глубокого серого цвета, а светло-сиреневая сорочка выгодно оттеняла и без того белую кожу манаукца, придав ей необычное сияние.

— Не ожидал, что вы пригласите меня сами.

Вот оно то, о чём твердила Линда — перехватить инициативу. Это Светлане Игоревне удалось, и не могло не придавать ей уверенности в дальнейших шагах.

— Да, я решила, что свернуть вас с намеченного пути невозможно, вы всё равно рано или поздно добьётесь моего расположения. Поэтому я не хочу вас мучить, так как вы, наверное, и сами поняли, что вчерашний поцелуй не оставил меня равнодушной. Обманывать саму себя я не желаю. Вы привлекательный мужчина с хорошим стабильным достатком, неженаты, правда, обременены подопечными. Но, думаю, я с этим разберусь.

Ши Семионт расплылся в хитрой улыбке, явно довольный собой и похвалой Светланы, а та продолжала, намереваясь полностью заманить противника на свою территорию:

— Детей у вас нет, что немаловажно. Ко мне неравнодушны, поэтому лучше попытаться скрепить наши отношения прямо сейчас. Не вижу смысла откладывать. Мы должны получше узнать друг друга, привыкнуть. Поэтому и пригласила вас к себе для общения, присаживайтесь.

Брюнетка сильно нервничала, так сильно, что ладошки вспотели. Вдруг ничего не получится? Вдруг он поймёт, к чему она всё это устроила? Что тогда будет? Он, конечно, взрослый мудрый мужчина, но тем не менее манаукец, а значит, может не совладать со своим взрывным нравом.

— Для начала я предлагаю нам с вами пройти небольшой тест, а точнее, нарисовать психопортреты как друг друга, так и себя самих. Так мы увидим себя чужими глазами. То есть со стороны.

Открыв верхний ящик стола, Светлана Игоревна выдала манаукцу планшет для рисования и стилограф, такой же набор достала и для себя.

— Вы должны понимать, что я, как сваха, обязана научить нас уважать друг друга, и через это уважение между нами может зародиться более глубокое чувство.

— Мне это не нужно, — уверенно отодвинул от себя планшет Амрит, гневно хмурясь. — Я и без этого вас люблю…

— Это нужно мне, — с нажимом отозвалась Светлана Игоревна и пододвинула к ши Семионту планшет. — Я собираюсь выйти замуж раз и навсегда и жить долго и счастливо с мужем в браке. Без ссор и скандалов. А для этого нужно узнать друг друга намного лучше. Стать ближе и понятнее.

Амрит сомневался. Женщина видела, как он боролся с самим собой, готовый испепелить планшет одним лишь взглядом сердитых алых глаз. И госпожа Богомолова в душе надеялась, что он вспылит, откажется и бросит затею связываться с такой дотошной женщиной, но — увы! — плечи ши Семионта опустились, и он нерешительно взял в руки планшет, примеряясь к стилографу, который был тоньше обычной ручки.

В женщине тоже велась борьба. Она была приятно удивлена тем, что манаукец решился на этот тест, без воплей, обвинений, но и испугал своим стремлением не отступать. Светлана Игоревна включила свой планшет и с милой улыбкой сообщила мужчине, желая дожать его, чтобы он бросил эту затею:

— Поэтому для начала нарисуйте мой портрет.

— Ваш? — опешил Амрит, а хозяйка брачного агентства пыталась не улыбаться слишком коварно, чтобы не вызвать подозрения. Ведь для неё не было секретом, что среди манаукцев нет художников, дизайнеров и других творческих личностей. Их раса подвизалась на поприще силовых структур.

— Да, — кивнула она, заметив панику в глазах ши Семионта, — мой, а я нарисую вас.

Светлана, поглядывая на мужчину, накладывала линии друг к другу, чтобы более правдоподобно нарисовать своего испытуемого. С ласковой улыбкой следила, как хмурится и пыхтит Амрит, как аккуратно выводит стилографом по экрану планшета окружности. Через несколько минут рисование её увлекло, и она испуганно вздрогнула, когда ши Семионт со страшными ругательствами сломал тонкий хрупкий стилограф.

Закусив губу, чтобы не рассмеяться над обиженным выражением лица манаукца, Светлана Игоревна протянула ему свой, а сама решила рисовать пальцем. Ещё через час усердной работы манаукец отложил планшет, протяжно выдохнув.

— Это сложно, — заявил он, а женщина взглянула на его творение.

Там была нарисована смешная женщина в полный рост. Схематическое лицо. Глаза-пуговки, волосы волнами уложены на плечи, алые губы и карикатурная одежда. Госпожа Богомолова молча отдала свой планшет мужчине.

— Теперь опишите что видите, — попросила она, а сама любовалась творением манаукца. Такое мог нарисовать ребёнок дошкольного возраста или начальной школы. Приятно удивил цвет, которым манаукец раскрасил тело — приятный персиковый оттенок, лёгкий, практически прозрачный. Сиреневое платье, алые губы. Манаукец уделял основное внимание цвету. И портрет рассказал женщине намного больше, чем она того желала.

— Мужчина, — нерешительно заговорил ши Семионт, отрывая Светлану Игоревну от анализа. — Бледный. Хмурый.

— Хорошо, — усмехнулась Светлана, когда услышала вздох облегчения. — А я вижу милую женщину. Довольно стройную, — разглядывала она две полоски, которые должны были определить ширину её талии и плавно перетекали в такого же размера бёдра. — Темноволосую, — оттенки, которые выбрал манаукец, рассказали женщине о тех чувствах, которые Амрит испытывал, глядя на неё, — и… - тут глаза Светланы рассмотрели на груди небольшой цветочек. Что это, так же было понятно для свахи, так как кулон этот она не надела, зато с любовью убрала в шкатулку к другим ювелирным украшениям. А раз мужчина его изобразил, то указал ей на её же статус. Он считал её своей женщиной. Просто вызов какой-то. — … Цветочную, — попыталась Светлана Игоревна перевести всё в шутку.

— Это не просто цветок, — попытался указать манаукец на ошибку.

— Да?! — Светлана не хотела заострять на кулоне внимание мужчины, поэтому приказала: — Тогда не будем рисовать сами себя, а сразу перейдём к другому тесту, нарисуйте дом, дерево и человека.

— Опять рисовать?! — взревел не то от гнева, не то от страха Амрит, выпучив глаза.

Брюнетка кивнула и протянула планшет.

— Это подскажет мне ваши жизненные приоритеты.

Семионт видел по глазам женщины, что она лукавит, делая вид, что не поняла его посылов в рисунке. Не могла не понять что это за цветок, и какой вопрос он адресовал ей, изобразив его. Почему она не носит его подарок? Ведь кулон ей понравился, он помнил, как она обрадовалась такому изящному украшению. Светлана питала слабость к цветам, вот и сейчас нет-нет да смотрела на букет. Протяжно вздохнув, мужчина взял в руки хрупкий стилограф. Значит, захотела узнать его жизненные приоритеты. Узнает. Главное чёртову палку очередной раз не переломить.


***
Маргарита


Долго гуляя возле реки, кидала камушки в бурный поток. Река хоть и лесная, но быстрая, стремительная и ледяная. Даже в такую жару в голову не приходило в ней искупаться. Пологий каменистый склон весь был неровный, валуны приходилось обходить или перепрыгивать. Я смотрела в прозрачные потоки реки, в белые завихрения, на отражения высоких деревьев, обрамляющих обрывы двух берегов сплочённым строем, пытаясь отыскать в себе ответы на вопросы, понять причины своей злости. Почему я не могу быть как все? Только и делаю, что расстраиваю дорогих мне людей. Я же хочу, чтобы все были счастливы: и Роза, и Лилия. Так отчего же веду себя так, что им приходится стыдиться меня. Наверное, всё же лучше жить одной. Хоть и сложно будет объяснить свой порыв сёстрам.

Словно в ответ на мои мысли на руке завибрировал коммуникатор. С экрана на меня очень встревоженно смотрела младшая сестрёнка.

— Маргаритка, ты где?

— Гуляю, — напряглась я от её шепота.

— Иди скорее домой. Розе плохо.

Я чуть не упала, запнувшись о небольшой камень.

— Что случилось? — попыталась на ходу прояснить ситуацию.

— Шандар хочет отменить свадьбу.

После этого я всё же поскользнулась на мокром камне и ударилась бедром об острый край валуна. Зашипев от боли, всё же переспросила у Лилии:

— Как это отменить?

— Я только услышала, что он сказал Розе, а она сейчас ревёт, заперлась и никого не пускает. Что делать?

— Сейчас буду, — пообещала я младшей, сама же не знала что делать. Роза же ослица у нас. Как задумает, так и будет. Так что же случилось между ними? Почему жених решил накануне торжества всё отменить? Роза бы на такое не пошла. Никогда бы не подвела ни себя, ни Шандара.

Сердце стучало тревожно. Я бежала обратно в особняк, превозмогая боль в бедре. Если этот красноглазый манаукец потребует кредит за операцию, то я просто не знаю что сделаю с ним. Так и знала, что мужчинам верить нельзя. Вечно предают, обманывают и бросают!


***
Что должен чувствовать человек, когда от него скрывают что-то очень важное? И как бы он ни старался, ему не удаётся об этом узнать. Лилия пыталась не обижаться на сестёр, шептала себе, что просто еще мала для таких тайн, которые скрывали между собой старшие. Но обидно было всё равно. Она так тщилась понять, хотела помочь, а в итоге Маргаритка попросила её погулять, пока та будет успокаивать Розу. Для Лилии не было секретом, что Марго всегда в любой ситуации примет удар на себя, и как бы ни было страшно, средняя сестра всегда защищала и отчаянно боролась за семью. Она мирила сестёр, она зарабатывала за троих. Роза была главной, головой семьи, решала насущные проблемы, но Лилия знала, что Маргарита способна лучше Розы справиться даже с самой безнадёжной ситуацией.

Девушка брела по особняку, который теперь стал для неё новым домом, прислушивалась к разлившейся тишине и боялась, но не за себя, а за старшую сестру. Поспешное замужество окончательно подточило её нервы. Если бы на месте Розы была Маргаритка, то та бы не позволила себе сомневаться в своём выборе. Она бы не устраивала истерики и не позволила бы себе срывы. Её психика была сильнее. А то, что происходило сейчас, пугало, так как причина была не только в состоянии Розы. Даже Маргаритка начинала сдавать. Она слишком страдала синдромом старшей сестры, опекая и Розу тоже, и её боль воспринимала сильнее, чем свою собственную.

Лилия спустилась на первый этаж, ведя рукой по шершавой поверхности стены пальцами, думала о том, что же от неё скрывают. И чем больше она об этом размышляла, тем тяжелее становилось на душе. Казалось бы, Роза решилась на брак по расчёту. Лилия много читала об этом на сайтах. В чатах женщины обменивались сплетнями о щедрости манаукцев и их странной любви именно к землянкам.

Девушка остановилась возле малой гостиной, где увидела Шандара. Он стоял спиной к двери, заложив руки за спину. Высокий, широкоплечий. Ткань рубашки только подчёркивала элегантность этого манаукца. Лилии он нравился, с первой встречи будущий зять произвел на неё благоприятное впечатление, и она одобряла выбор старшей сестры. Так почему же та сомневалась, выходить ли за Шандара замуж.

Манаукец словно почувствовал её взгляд и обернулся. В глазах его читалось разочарование. Не её он хотел увидеть, и это было понятно. Девушка хотела уже уйти, но Шандар остановил.

— Лилия, — мягко позвал он, и та подняла на него свои глаза.

Мужчина пригласил её присесть, почувствовав, что девушке одиноко, как и ему.

— Они разговаривают? — уточнил он у Лилии, так как слышал, что Маргарита вернулась.

— Да, Маргаритка её успокоит и всё будет хорошо. Не расстраивайтесь.

— Мы же на ты, — усмехнулся манаукец, заметив, что девушка ведёт себя по-взрослому, хотя для её возраста это было необычно. Или для девушек-манауканок необычно? Шандар не мог судить.

Он сел в мягкое, оббитое светлой кожей кресло и улыбнулся младшей Яриной. Бедный ребёнок. Натерпелась от старшей сегодня. И ведь совершенно не обиделась, не заревела, не раскричалась. Словно готова прощать Розе всё её выходки.

— Я не могу не расстраиваться, — признался он Лилии. — Если Роза решит улететь, мне нечем будет её удержать.

— Мы не улетим. Всё наладится. Вы же любите друг друга, а любовь способна свернуть горы, — вдохновлённо заявила девушка, а Шандар усмехнулся. Святая простота.

— Тебе нравится на Новомане? — решил сменить он щекотливую тему о любви. Её как раз и не было, а значит, чуда может и не произойти.

— О да, очень. Я, если честно, и не мечтала увидеть настоящее голубое небо, да даже серое оно прекрасно. А воздух здесь такой живительный, словно наполняет меня энергией, а лес. Я так хочу сходить в лес, очень жду, когда мне позволят длительные прогулки.

Вдруг девушка умолкла и загрустила. Понтер понимал её. Ведь если Роза улетит, улетят и сёстры. Неожиданно для себя он шепнул:

— Ты можешь остаться. Тебе я всегда рад. И этот дом покупал вам.

Лилия медленно подняла взгляд на манаукца. Шандар же отвернулся. Они были так похожи с Розой. Только Лилия молодая, нежная, чистая. Зачем он ей это сказал, мужчина не знал, но точно не жалел, ведь это была истинная правда. У него был другой дом, родной, на Манауке. И если Роза бросит его, то зачем ему этот особняк несбывшихся мечтаний.

— Я останусь, — робко шепнула Лилия, упрямо глядя на мужчину. Ей было стыдно за поведение сестры. И она не понимала её, а еще видела, как больно было Шандару, и жалела его. — Мне нравится здесь. Я не хочу возвращаться на станцию.

Манаукец прекрасно знал причину. Ему объяснил врач, что для младшей Яриной лучше смена места жительства, чтобы тяжёлые воспоминания не подточили её дух. Ей нужно было забыть о болезни, нужна была надежда на светлое будущее, и мужчина для себя решил, что будет щитом для этих землянок. Для каждой, как вместе, так и по отдельности.

— Спасибо, — подавшись вперёд, он пожал руки девушки. Её тонкие пальчики больше не были ледяными, а отзывались теплом. Мягкие, хрупкие и нежные.

Лилия опустила взгляд, скрывая свою улыбку. Ей нравилось, что манаукец такой добрый и заботливый. Она не хотела расставаться с ним. И если она не улетит, то не полетит и Роза. Маленькое коварство на благо будущего сестры. И Лилия призналась себе, что была рада остаться в этом райском уголке. Скоро она сможет гулять самостоятельно, изучить лес. Она мечтала об этом, хотела открыть для себя новый мир. Поэтому и вела себя эгоистически, но просто не могла иначе. На станции осталось слишком много тяжёлых мыслей, которые часто крутились вокруг смерти. А здесь она видела свет местной звезды и расцветала, как яркий цветок, раскрывала свои лепестки ей навстречу и всё это благодаря Шандару.

В коридоре послышались шаги. Кто-то спускался по лестнице. Понтер чуть сжал пальцы девушки и убрал свою руку, вставая. Он слышал женские шаги, а значит, сейчас он узнает решение Розы.

При появлении сестры, Лилия тоже встала с кресла, встревоженно оглядывая в зарёванное лицо. Из-за её спины появилась Маргарита, хмурая и недовольная. Лилия забеспокоилась, неужели не удалось образумить старшую сестру? Что-то пошло не так?

— Шандар, — начала Роза, а Лилия закусила губу, переживая, — извини. Я сорвалась. Я веду себя как истеричка и не понимаю что со мной. Я первый раз выхожу замуж, поэтому очень сильно нервничаю.

— Я понимаю, — мягко успокоил её манаукец. Он бросил взгляд на Лилию, с теплом в сердце видя, как та нервничала. Ведь если Роза сейчас отменит свадьбу, то девушка выступит против отлёта. Это будет тяжёлая битва. И, возможно, Шандару придётся встать на сторону старших сестёр, чтобы из-за него не развалилась такая сплочённая семья.

— Простишь ли ты меня? — сдержанно и официально спросила его Роза, а мужчина улыбнулся шире.

— Роза, я не могу тебя упрекнуть в твоём поведении. Это всё нервы. Все мы подвластны эмоциям, особенно мы, манаукцы, и мне прекрасно понятно твоё состояние. На твоём месте я бы уже всю посуду перебил.

Лилия, прикрыв ладонями рот, еле сдерживала смех. Роза, глядя на неё, немного расслабилась, а Маргарита вошла в зал и сложила руки на груди.

— Ты меня тоже тогда прости, Шандар, за то, что накричала.

Роза и Лилия в удивлении воззрились на свою сестру, которая, не стесняясь, продолжила:

— Я не имела права хамить тебе, и …

— Я тоже виноват, Маргарита. Это ты прости. Ты была права во многом. Я подтолкнул тебя к твоей мечте, а потом запер в клетке. Поэтому извини и я не буду препятствовать тебе. Просто знай, что можешь в любой момент попросить меня о помощи, я уверен, она тебе понадобится, если ты решишь продолжить.

— Что продолжить? — тут же вскинулась Роза. — Вы о чём?

Маргарита не нашлась что ответить, и Шандару пришлось самому объяснять:

— Роза, Маргарита хочет стать репортёром, а не ведущей канала, как я думал.

— И? — непонимающе протянула старшая сестра.

Манаукец понял одну вещь, глядя на сестёр.

— То есть для вас это не новость?

— Маргаритка прославленный репортёр, просто об этом никто не знает, — робко объяснила Лилия манаукцу. — Так как это опасно… для нас, — добавила она ещё тише.

— То есть вы прекрасно знали, что это опасно!? — взревел манаукец.

Лилия бесстрашно погладила его по руке, несмотря на то, что Понтер готов был рвать и метать.

— Нам нужны были деньги, — осадила его Роза. — Много денег! Или ты думаешь, мы не переживали с Лилией о сестре? Да мы спать не могли, пока она живая и невредимая не возвращалась домой.

— Так, всё-всё, — Маргарита ухватила Роза за руку и утянула её подальше от манаукца. — Не так это и опасно. Я же не глупая, чтобы лезть на рожон.

— Кто бы говорил, — тихо шепнула Роза сестре, и та залилась краской.

— Мне это трудно понять, — сокрушённо произнёс Шандар, зарываясь рукой в волосы. Ему нужно было успокоиться и попытаться принять всю сложившуюся ситуацию как норму. Норму для землян, но не манаукцев. У него сердце кровью обливалось, стоило подумать в какие неприятности могла попасть средняя Ярина. — Как же хочется тебя запереть, — бросил он Маргарите, а та окинула его раздражённым взглядом. — Но я дал себе слово, что не буду лезть в твои дела. Однако имей в виду, без защиты не оставлю, поняла?

Его указательный палец грозил Маргарите, которая молчала и сверлила его своим недовольным взглядом.

— И как это ты себе представляешь? Спецкор с телохранителем. Я должна быть незаметна!

— Мы поговорим об этом потом. Я договорюсь с нашей полицией, чтобы они брали тебя с собой. Одна ты точно никуда не полетишь.

— С полицией? — удивление, смешанное с радостью, впервые озарило лицо Маргариты. Шандар даже не поверил, что девушка способна на подобные эмоции.

— Да, с манаукской полицией, я ей доверяю.

— Я тоже, — быстро согласилась с ним Марго.

А мужчина, настроенный на долгие споры, растерялся. Ещё и Лилины поглаживания по предплечью успокаивающе на него действовали, мешая злости взять верх.

— И знаешь, спасибо тебе, ведь я планировала покинуть вас, чтобы ты мне не мешал, а теперь словно камень с плеч.

— Маргарита! — хором выкрикнули сестры, удивлённые её решением.

— А что? Мешать новобрачным нельзя. И вам надо побыть вместе, — затем усмехнулась, обняла Розу за плечи и добавила, обращаясь к ней: — Очень надо.

Лилия замерла, словно каменное изваяние, сцепив руки. От манаукца не укрылась её грусть и даже мысли, которые проносились в голове девушки.

Он обнял её, как Маргарита Розу и мягко заявил:

— Не улетай. Я мечтал о большой семье, и думаю, Розе вы будете нужны, так как я часто буду по работе отлучаться. Я не хочу, чтобы она страдала от одиночества.

Роза с благодарностью посмотрела на своего жениха, с трудом сдерживая слёзы.

— Прости, — беззвучно шепнула она манаукцу, а тот кивнул, прижимая к себе разревевшуюся Лилию, у которой будто груз свалился с души. Она так боялась, что придётся расставаться. Сама мысль потерять кого-то из любимых причиняла боль, и она боялась одиночества. Шандар словно озвучил её страхи и опять спас от этой участи.

Вилорг стоял в комнате видеонаблюдения и качал головой.

— Развели мокроту. И чего ревут, всё же хорошо.

Его слушали все в охране, но высказался лишь самый смелый.

— Женщинам свойственно плакать, — упрекнул его Аракл. — Вы слишком жестоки к ним.

— Женские слёзы делают мужчин слабыми, — осадил его командир, задумчиво разглядывая Марго, единственную среди сестёр, которая не плакала, а успокаивала, пытаясь улыбаться. Манаукцу не понравилась её радость от известия, что она будет с охраной. Что-то она замыслила, и ему стоило приготовиться к худшему. Женщины — вестницы бед и неудач. Коварные создания.


Маргарита


Вправлять мозги Розе оказалось намного сложнее, чем я думала, но мне это удалось. Когда я зашла к ней в комнату, то поразилась тому, с какой ненавистью старшая воззрилась на Лилию. Это было подло с её стороны.

Я выпроводила младшую, чтобы не травмировать её. Подошла к дивану, на котором расселась эта королевна всех обиженных и униженных, забираясь на него с ногами. Посмотрите-ка на неё, у неё горе, у неё несчастье — замуж не хочет. Волосы не причёсаны, глаза зарёванные, нос опух уже от слёз. Смотреть противно.

— Не смей обвинять Лилию в своих проблемах. Слышишь? — наступала я на неё, тыча пальцем. — Не смей! Это было твоё решение, твой выбор. А я тебе говорила, что нечего было взваливать на себя ношу, которая тебе не под силу. И что теперь? Страшно? Противно? Ненавидишь её за то, что тебе предстоит?

— Нет.

— Если неспособна нести ответственность, то и нечего было строить из себя героиню. Я бы собрала деньги. Поднапряглась и сумела. Но тебе надо было показать какая ты классная, какая умная. Так что теперь терпи. И нечего строить из себя загубленную невинность. Шандар не виноват в том, что ты попалась на его пути со своими проблемами, но он, тем не менее, готов их решать, не останавливаясь только на Лилии. Он пытается угодить тебе, только тебе, дура. А ты? Ты хоть немного можешь представить себя на его месте? Каково это — брать в жёны ту, что его ненавидит?

— Я его не ненавижу. Мне просто страшно. Знаешь, что пишут про манаукцев?

— Конечно знаю! — возмутилась ей в ответ. — Более страстного любовника в жизни не встречала, — стала перечислять самые распространённые цитаты из форумов. — Секс-машина. То, что у него штанах, ни одному землянину и не снилось. Ах, — я прикрыла рот ладонью, парадируя рафинированную искусственную куклу, коих в последнее время, благодаря унжирцам, становилось слишком много, — что я говорю? И не только землянину, но и унжирцу! Такой секс-марафон! Я еле стою на ногах, — затем я вернула себе свой голос и холодно спросила у сестры: — Ты про это?

— Да, — кивнула та, поправляя волосы и стирая слёзы с глаз. — Я боюсь. Я не такая страстная, да я даже абсолютно не страстная, нисколечко. Мне бы один раз пережить.

Я присела рядом с сестрой, погладила её по голове.

— Слушай, забудь о тех неудачниках, с которыми встречалась. Поверь мне, каждый мужчина — это новая книга. Порой, конечно, попадаются одинаковые сюжеты, но всё равно читается по — другому. Вот и Шандар будет для тебя открытием. Просто доверяй ему больше. И говори что не так. В сексе же главное общение.

— Скажешь тоже. Я вообще терпеть не могу разговаривать во время секса и чтобы кто-то болтал надо мной.

— Роза, ты сама себя слышишь? Ты должна сейчас успокоиться и перестать истерить. Извинись перед Лилией, она не виновата в том, что тебе придётся выйти замуж за манаукца. Можно было обойтись и без свадьбы, это твоё решение. Ему нужен всего лишь ребёнок. А Понтер повёл себя как настоящий мужчина, который не просто хочет, что бы ты от него залетела, но и уважает тебя как женщину, будущую мать своего ребёнка. Не порти свою жизнь. Ты будешь уважаемой женой, возможно даже любимой. Так чего же ты сидишь тут и злобой своей отравляешь самый лучший момент в своей жизни? Думаешь, замуж будешь выходить бесконечное множество раз? Или же это всё же твой единственный брак?

— Прости, — Роза подалась ко мне и обняла, — прости меня.

— Я не злюсь и не у меня тебе надо просить прощения.

— Я поняла, — сестра поцеловала меня в щёку и поднялась с дивана, поправляя измятый подол платья.

Я пошла вслед за ней, надеясь, что она одумалась и это не временное просветление. Хотя мне хотелось бы, конечно, чтобы она отказалась. Не её это — жертвовать собой ради семьи. Слишком тяжёлая ноша. Да и Шандара жалко. После слов Лилии я поняла, что по-скотски с ним поступала не только Роза, но и я. Малышка оказалась чуткой и повела себя правильнее нас, своих старших сестёр. Умнее или мудрее, но добрее, это точно.

Ёкарный бабай, как же стыдно за свои слова. Ему и так сейчас не сахарно из-за выходок Розы, еще и я тут выплясываю. Лучше, конечно же, покинуть планету, чтобы не нагнетать обстановку. Может, будь они одни и поговори, наконец, спокойно и обстоятельно, то не было бы этих склок.

Но хоть я и извинилась, всё равно чувствовала себя дрянью. Он ведь услышал меня и решил отпустить, позволить мне стать тем, кем я мечтала — спецкором, да еще и снимающим репортажи о манаукской полиции. Я просто не могла поверить, что он это сказал, да так сердито, словно наказывал. Ах, если бы он знал, что я именно об этом и думала, даже заплатила осведомителю недавно, чтобы он почаще скидывал наводки. А тут такой подарок небес!


***
Я столько раз писала репортажи об изменах супругов, поэтому никогда не понимала, зачем вообще они женились, коли так скоро забыли о своих клятвах и любви. Глядя на свою старшую сестру возле её новоиспечённого мужа, терялась в догадках, как сложится их жизнь, ведь в их семье не было одной из самых важных составляющих — взаимной любви.

После вчерашней истерики многое изменилось в отношениях теперь уже супругов. Они стали чаще улыбаться, и Роза сама прижималась к Понтеру. Она смотрела на него ласково, но не как на любимого. Я бы узналаэтот взгляд из тысячи. Так наша мама смотрела на отца. Многолетние наблюдения за родителями позволяли мне безошибочно распознавать в толпе влюблённые глаза. Я сидела за столом рядом с Лилией, поглядывала на новобрачных, которых поздравлял сам наместник, приехавший на праздник с супругой, и мне не нравилось то, что я видела. Это беспокоило. Тревожные звоночки трезвонили в голове. Лилия, моя маленькая девочка, смотрела на Понтера глазами нашей матери, а мне дурно становилось. Любовь, нежность и горечь — всё смешалось в её взгляде.

Я осушила бокал и решила проветриться. Говорить что-то Лилии я не имела права. Девочка у нас не глупая, даже умнее в чём-то меня. Правда, несправедливо, что она влюблялась в того, кого ей не стоило любить. Почему он, муж старшей сестры?

Возможно, со временем всё изменится. Ведь по логике Понтер первый мужчина, который отнёсся к ней по — доброму. А как выздоровеет окончательно, станет путешествовать, заведёт новые знакомства и влюбится по-настоящему в другого.

Я вышла на террасу, оглядывая невысокие деревья сада, ухоженные клумбы, утопающие в цветах, вымощенные тропинки. Спокойствие и умиротворение. За спиной раздавалась музыка и громкие поздравления, а мне было тошно.

Лучше бы я не видела того, что мне открылось. Лезть в чужие жизни мне надоело. Рушить, сминать, менять. Я облокотилась о перила террасы, тяжело вздыхая. Как же я сразу не заметила отношения Лилии к Шандару? Только на церемонии бросилось в глаза то, как она нерешительно поцеловала зятька в щёку, густо покраснев, чуть заикаясь, поздравила и то, с какой тоской обняла сестру, а затем быстро вернулась на свое место.

У Лилии глаза мамы, в них можно утонуть, потеряться в их лазури. Может, стоит её увезти?

— Тц, — мысленно одёргивая себя, покачала головой и опустила её, разглядывая цветы на клумбе вдоль дома. Сколько раз повторяла, что зареклась лезть в чужие жизни, так нет — опять!

Пусть всё идёт своим чередом. Лилии надо повзрослеть и просто познакомиться с другими мужчинами. Да, ей нужны друзья, нужно общение. Мне бы подумать о том, чем заняться дальше, а не решать, какая доля будет лучше для сестёр. Это их судьба, не моя. Свою я строю сама.

— Очаровательно, — услышала я наглый голос Вилорга. Принесла нелёгкая.

Я медленно выпрямилась, сдержав порыв сделать это резко. На мне было приталенное розовое платье длиной до середины бедра, и не мудрено понять, что он там увидел очаровательного. Всё было, конечно же, прилично, подол точно прикрывал стратегические места, да только при этом туго обтягивал бёдра, обрисовывая их контур. Я неосмотрительно встала задом, совсем расслабилась, позабыв об этой занозе у меня в этом самом месте. И так весь вечер доставал меня своими тяжёлыми взглядами да острыми словечками.

— Слышал, вы собираетесь покинуть нас.

О, эта мысль с его приходом стала слаще мёда. Я медленно обернулась, облокотилась на одну руку, поправила волосы, оценивающе прошлась по статной фигуре Вилорга с головы до самых мысков начищенных до блеска мужских туфель и обратно. А ведь с виду и не скажешь, что мужчина на работе. Светлый бежевый лёгкий костюм смотрелся достаточно празднично, лишь опытный взгляд заметит стягивающие широкие плечи ремни кобуры. Под мышкой у Вилорга пряталось оружие, поэтому и пиджак он не застёгивал. В руках два бокала с шампанским. Я оглядела террасу, озадаченно нахмурилась. Я здесь одна. Он кого-то ждёт? В ответ на моё недоумение мужчина протянул один бокал мне.

— Яд? — холодно спросила, но смело приняла бокал.

— Хуже, алкоголь, — улыбнулся Вилорг.

Его мой откровенный взгляд не смутил, а я ведь старалась. Я была недовольна его реакцией. Точнее, его спокойствием. Ёкарный бабай, непробиваемый какой. Хотелось вывести его из себя, чтобы перестал ко мне цепляться.

— Куда собралась улетать? — поинтересовался у меня Фероп, а я задумалась.

Хочу ли я покидать Новоман? Нет. Давно мечтала жить на планете. Душные станции, стены которых навевали безысходность и психологически давили, стали утомлять. Да и сестёр бросить сердце не позволит.

— Хочу купить квартиру в Яшаме, — смело ответила, наблюдая, как мелькнула тень в глаза Вилорга. Я ликовала. Ну что, съел? Думал, я сбегу насовсем, спрячусь, скроюсь?

— Забавно, — пробормотал он, а затем поднял бокал, предлагая тост. — За молодых.

Я усмехнулась. Молодые были старше меня, но устаревшая привычка так называть новобрачных умиляла. Тост, конечно же, поддержала и даже пригубила шампанское, распробовала его вкус. Вроде ничего не подсыпал. С него станется. Вот не могу я с ним чувствовать себя раскованно, так и тянет огрызаться. Что с этим типом не так?

— А вы когда нас покинете? — решила уколоть его в ответ. Ведь не собирался же он здесь поселиться. — Жена не заждалась?

— Жена? — усмехнулся манаукец и повторил мою позу, облокачиваясь локтем о перила, ставя на них свой бокал. Смотрю, психологическая атака началась. Хитрый, и что же тебе надо от меня, мистер Таинственность?

— Так интересно есть у меня жена или нет? А что если нет?

Я рассмеялась топорному актёрскому таланту манаукца. Да кто так к женщине подкатывает. Что это за кривая угрожающая ухмылка, которая больше на похабную смахивает? Да и эти смешные поползновения в мою сторону. Звёздный мачо, поглядите-ка на него. Я чуть не отодвинулась от напирающего мужчины, сверлящего меня победным взглядом. Да, мне было неуютно — этакий громила подкрадывается, давя своей аурой. Прихлопнет и не заметит, но и сдаваться не собиралась — не на ту напал. Я первая пришла на террасу, пусть валит отсюда, трусливо поджав хвост, а то распушил перья.

— Так сразу и видно, — шепнула я в ответ и провела своим острым ноготком по его белоснежной рубашке.

Манаукец замер и прищурился. Почувствовал, что я приготовила для него пакость. Был бы галстук, потянула бы за него, а так пришлось строить из себя соблазнительницу нетронутых мальчиков: закушенная губа, взгляд из-под ресниц, томный вздох.

Я сделала маленький шажок, встав чуть ли не впритык с ним, и шепнула:

— Опыта совсем нет.

С наигранной печалью вздохнула и сделала шаг назад, но не успела, мужчина схватил меня за плечо, дёргая к себе. Я жалобно вскрикнула от боли и попыталась отцепить от себя стальные пальцы манаукца.

— Опыта нет? — яростно шепнул Вилорг, скаля зубы.

— А что, есть? — не выдержала и выкрикнула от злости ему в лицо.

— Да ты сама как себя ведёшь? Злобная девчонка, ненавидящая мужчин, которая только и может, что плеваться ядом!

Это было обидно до слёз. Уел меня манаукец, но и мне захотелось отплатить ему той же монетой.

— А ты даже толком не знаешь как вести себя с женщиной. Откуда опыту-то взяться, если тебя никто не хочет. Вот из-за этого и нет у…

Я чуть язык не прикусила, когда увидела, с какой ненавистью на лице Вилорг схватил меня за затылок и впился в губы болезненным поцелуем. Никакой нежности или страсти я и в помине не чувствовала, лишь боль в губах и давление на зубы. Я стала вырываться, пытаясь оттолкнуть от себя присосавшуюся пиявку, но мешал бокал в руке, да и манаукец был сильнее меня в тысячу раз.

Вилорг неуловимым движением развернул меня спиной к саду, прижав к каменным перилам. Я протестующе мычала, вырывалась и ахнула, когда мужчина перестал целовать, чтобы ловко усадить меня на них. Оглянулась, оценивая высоту возможного падения. Если я резко отклонюсь назад и потеряю равновесие — до земли лететь метра четыре!

Испуганно обернулась на нависающего с усмешкой Вилорга. Он настойчиво раздвинул мои колени в стороны, и я, чтобы не упасть, схватилась за его плечо.

— Ты чего делаешь? — спросила, не скрывая своего страха. — Убить меня решил?

— Это слишком легко, — шепнул манаукец, опять схватив меня за затылок. — Есть идея поинтереснее.

Я поняла, что это за идея, но теперь я была готова, поэтому насмешливо усмехнулась и с превосходством отозвалась:

— То есть ты уверился, что я права и опыта у тебя нет. Хочешь, чтобы я тебя научила хотя бы целоваться? Не по адресу.

Я дама гордая, с незнакомцами не целуюсь, особенно с такими противными и вредными. Это я хотела сказать да не успела. Манаукец насмешливо блеснул алыми глазами.

— А что так? — съехидничал он, удерживая моё лицо уже двумя руками в опасной близости от шеи. — Сама неопытна?

Я оскорбилась, задетая за живое. Решил меня проучить? Ну держись, модифицированный, я в гневе! Поставив бокал на перила, оскалилась, имитируя соблазнительную улыбку, ласково провела руками по шелковистой ткани рубашки на груди, заведя руки на шею, а она у него была широкая, жаль, не задушить. Вилорг, как послушный мальчик, нагнулся ко мне, и я, ласково начав поцелуй, прикусила ему нижнюю губу, ликуя над тем, что поймала его врасплох. Он не ожидал, а я продолжила: лизнула пострадавшую губу и вновь медленно сжала её между зубов, наблюдая, как расширяется зрачок, как тонет алая радужка глаз. И меня раззадоривала эта игра, которую начала не я. Манаукец придвинулся ещё ближе, зарылся в мои волосы, испортив причёску, и углубил поцелуй. Он словно принял вызов и сменил грубость на ласку. Поцелуй у нас получился шальной, дерзкий. Каждый из нас хотел доказать другому, что он спец в поцелуях.

И я ответственно подошла к делу. Прикрыв глаза, ловила горячие губы Вилорга, но, кажется, увлеклась, позволив манаукцу властвовать, вести в этом безумстве. Волоски на коротко стриженом мужском затылке приятно щекотали мои ладошки. Дыхание сбилось, но не хотелось останавливаться. Кто первый сдастся, тот и проиграл. А мне очень хотелось быть победительницей этого маленького состязания. Я могла так целоваться час — проверено в юности, и за спиной выигранный студенческий конкурс. Но тогда мне не хотелось продолжения, а сейчас я млела и плавилась, и распалялась, всё теснее прижимаясь к Вилоргу. Исследовательский азарт во мне проснулся вместе с желанием потрогать манаукца, узнать, какой он под рубашкой, испробовать на вкус его кожу, окунуться в мужской аромат с головой.

— Ой! — услышала я словно бы ответ на свои мысли.

Ой? Почему «Ой?» Нет, тут больше подойдёт «О да». Вилорг замер, и я открыла глаза, встречаясь с ним взглядом. Он попытался отодвинуться — я выиграла! С сожалением отстранилась, наблюдая гамму чувств на лице манаукца, одна из которых горечь. Он был разочарован тем, что я победила.

— Там Лилия, — тихо шепнул мне Вилорг, кивнув головой назад.

Я в панике соскочила с перил, одёргивая платье. Только этого еще не хватало, что бы младшая сестра меня застукала целующейся с Феропом!

Теперь я поняла, чей возглас услышала. И вовсе он не моего внутреннего голоса, а Лилии! Оттолкнув от себя мужчину, я хотела догнать сестру, но манаукец остановил и пальцем поправил помаду на моих губах. Я недовольно ударила по его ладони, отстраняясь, злясь на Вилорга. Если бы его слова не задели меня, не случилось бы этой глупой ситуации. И как теперь объясняться с сестрой? Как же я не любила подобные конфузы!

— У себя поправь, — огрызнулась я на модифицированного наглеца и поспешила в зал. Украдкой подтёрла по линии губ, надеясь, что не сильно помада и смазалась. Ёкарный бабай схвати за яйца этого несносного манаукца!

Глава 9

Бороться с ревностью Вилоргу всегда удавалось с трудом. Ничто не могло сравниться с ней по накалу и силе. Ярость, гнев и ненависть, обуревавшие манаукца в своё время, вполне поддавались жёсткому самоконтролю, а вот ревность была самым тяжёлым чувством. Она душила, выедала, пропитывала душу.

Ревность родилась с появлением у отца другой фаворитки, взамен матери, которая не так давно покинула этот мир. Затем появилась сестра, и для отца сын перестал быть отрадой. Тогда ревность нашёптывала гениальные идеи несчастных случаев с нелюбимой сестрой.

Чуть позже в школе Вилорг ревновал учительницу, которая хвалила не только его за успехи в учёбе. Но и этого ужасному чувству было мало, Вилорг стал тихо ненавидеть всех, кто учился хоть в чём-то лучше него. Он прикладывал массу усилий, чтобы стать лучшим, стать лидером, чтобы все его хвалили, восхищались им и любили!

Тогда десятилетнему мальчишке казалось, что весь мир должен принадлежать ему. Лишь реальная угроза жизни сестры вправила мозги на место. Арашка упала с обрыва, когда играла с друзьями возле реки. Родители отвлеклись, девочка запнулась, когда пинала мяч, а следом все услышали оглушающий визг. Вилорг в этот момент был дома, готовился к зачёту. Узнав о случившемся и увидев в больнице девочку в гипсе, к нему пришло осознание того, что мысли материальны, и он мог потерять сестру.

Вилоргу удалось обрести контроль над проклятием крови модифицированных. Быть сдержанным, как отец, контролировать свои порывы, свой гнев, держать злость в узде. Он понял, почему отец так всегда холоден, только когда прошёл обучение в военной академии, где каждый манаукец боролся с личными демонами, разрушающими в них человечность, превращающими их в машин-убийц. Там он вкусил всю прелесть поединков, отрываясь на своих обидчиках, да и просто соратниках, которым так же порой требовалось выпустить пар, чтобы воздвигнуть нерушимые бастионы самоконтроля.

И вот по прошествии стольких долгих лет утихшая, казалось бы, навсегда ревность вернулась. Лёгкой мягкой походкой блудницы, виляющей бёдрами в коротком розовом платье, практически не скрывающем стройных ног.

Маргарита. Она спускалась по лестнице в холл, приветливо улыбаясь гостям. Шла не одна, а с такой же белокурой нимфой. Сёстры были в одинаковых платьях, только смотрелись по — разному, словно день и ночь. Светлая Лилия в розовом была воплощением невинности, а соблазнительная Марго порочным искушением. Именно эти чувства читал на лицах всех мужчин Вилорг и злился. Лютым зверем он ходил за землянкой, осознав, что не может упустить её из вида ни на миг. Стройные ноги манили ласкать их взглядом и представлялись в его жарких фантазиях совсем не целомудренно раздвинутыми. Но Маргарите будто бы было мало выставить на всеобщее обозрение свои ножки, она усиленно виляла бёдрами, от чего у Феропа сводило зубы. Сальные похотливые взгляды соотечественников бесили, хотелось всем им глаза выколоть, морды начистить, только бы не смотрели на неё так, не смели приближаться и разговаривать. Ведь Вилорг знал, какая она лёгкая, нежная, хрупкая. Как сладко пахнет цветочным ароматом. Какие у неё мягкие волосы и до чего соблазнительные губки.

Когда Ярины сели, чтобы послушать торжественную речь наместника Новомана, специально прибывшего в резиденцию Понтера на празднование бракосочетания, Вилорг смотрел, как колышется от волнения грудь Маргариты под тонкой, просвечивающей розовой тканью. Она специально надела белый комплект белья? Чтобы его было чётко видно под платьем? Она решила соблазнить всех мужчин в этом доме?

Слушать молча своих ребят Вилорг уже не мог. Он всё чаще порыкивал на них, чтобы заткнулись и не восторгались «малышками» Котёнка. Он первый их видел и чуть не потрогал.

Ревность сжигала Феропа, толкала его вслед за Маргаритой, и он шёл, как на привязи, забыв, что должен охранять не столько её, сколько всех важных персон среди гостей. Но стоило ему увидеть затерявшиеся в её волосах лучи заката, как сердце тревожно забилось в груди. Никогда ничего подобного раньше мужчина не испытывал — щемящее чувство, приносящее боль, страх и панику, а еще гнев. Платье и без того просвечивающее, а еще лучи заходящего светила очертили соблазнительный контур стройного тела. Словно обнажённая, Маргарита стояла, облокотившись о перила. Но всё изменилось, когда она опустила голову — волосы осыпались, открыв плечи, шею, застёжку платья, змеёй тянущуюся вдоль позвоночника до самой талии. Платье было без рукавов, но глухое по вороту. Короткий подол и скрещенные ноги, обутые в туфли на высоком каблуке, могли оставить спокойным только импотента. Сексапильная приглашающая поза вывела из равновесия Вилорга окончательно. Да и парни, травящие пошленькие шутки в микрофон, подлили масла в огонь.

Да, Котёнок была греховно прекрасна. Затмила собой безупречную для многих красоту невесты. Роза в белом наряде была похожа на принцессу, но она не сумела затронуть сердце Феропа, чего не скажешь о Марго. Вилорг не мог просто уйти, смолчать, не мог не подойти, чтобы заглянуть в дерзкие серые глаза, полные усталости и раздражения. Да, именно такие чувства она испытывала к нему и мужчина это знал. И этих чувств Вилоргу, казалось, было достаточно, но… только казалось. Удушающая горячая волна желания окатила манаукца и стекла вниз, обожгла пах, а пальцы закололо от невозможности сию же секунду прикоснуться к соблазну в лице языкастой и дерзкой землянки, прижаться к стройному податливому телу, попробовать на вкус яркие красные губы.

Прихваченные у пролетающего робота-официанта бокалы с шампанским помогали справиться с соблазном. Но Маргаритка, колючая, злая на язык, мешала самоконтролю манаукца. Он видел её другую, в разорённой кровати, обнажённую, постанывающую, кусающую губы от страсти.

Слово за слово, злость и желание обладать взяли верх. Дешёвый развод стал лишь поводом, разрешением к действию. Когда же его губы закрыли рот девушки, в эфире наступила благодатная тишина, пока Аракл гневно не окликнул Вилорга:

— Она же женщина!

Да, с этим Фероп был согласен. Самая роковая и соблазнительная женщина, с которой только довелось ему встретиться в жизни.

— Нельзя использовать силу! Котёнок сама должна была разрешить. Мужик, принуждающий женщину, слабак! — многоголосый хор ребят вернул Феропа из сладкого тумана в реальность.

Он и сам понимал что сглупил, поступился принципами, нарушил закон. Женщина выбирает себе мужчину, и у Маргариты был покровитель, который, узнав, что сотворил Вилорг, непременно вызовет его на поединок. И ради успокоения совести Феропу придётся покрыть себя позором, даже если одержит победу. Насильники женщин теряют всё: и статус, и уважение.

Нужно было срочно исправлять ситуацию, да и Маргарита была достаточно зла и пьяна, чтобы поддаться на провокацию. Она никогда не могла смолчать, чтобы не огрызнуться, всегда принимала вызов и очередной раз поплатится за это.

Да, Вилорг знал, что поступал подло, но вопли ребят его уже не трогали. Он усадил её на перила так, чтобы скрыть девушку от камер своим телом. Пара резких слов, острых выпадов и вот уже она сама целовала его со всей страстью и умением. Но Марго не была бы сама собой, если бы спустила с рук Вилоргу оскорбление, и укус в беззащитную губу стал неожиданностью. Остро, возбуждающе. Боль резанула по нервам и принесла удовольствие. Фероп рефлекторно чуть не оттолкнул девушку от себя, однако вовремя спохватился, ведь она бы упала и наверняка сломала себе что-нибудь.

Второй укус был менее болезненным, зато искушающие будоражащим. Соблазнительница знала толк в поцелуях, и манаукцу не хотелось поддаваться ей. Он собирался взять инициативу в свои руки, ведь позволение своё она уже дала, и из динамика наушника слышался лишь обиженный и порой завистливый шёпот сотрудников. Да, он превышал свои полномочия и пренебрегал своими обязанностями, но не хотел останавливаться, грезя воплотить свои самые смелые фантазии. Но лёгкие шаги Лилии и её тихий возглас удивления всё испортили, вернув способность здраво мыслить, раздражая своей несвоевременностью.

— Даже после такого она не признает тебя покровителем, — удивительно мстительно заявил Аракл.

Вилорг пару секунд приходил в себя, наблюдая за покачивающимися бёдрами стремительно уходящей Маргариты.

— Я не задавался целью стать покровителем, — стирая с губ алую помаду, тихо шепнул он, но был услышан всеми.

— Что? Даже после такого поцелуя? — вопрошал самый младший, Бромс.

— Я думал, что… — подал голос Оргот.

— Я бы был рад, реши она объявить меня покровителем. Сделал бы её своей фавориткой, — мечтательно закончил Эмарат, приводя в бешенство Феропа.

— Не завидуем, а занимаемся работой. Не на пикнике, а на задании, — одёрнул он парней, останавливаясь у выхода на террасу, взглядом следя за Маргаритой, которая села рядом с Лилией и что-то зашептала ей на ухо. Взгляд, которым одарила его младшая Ярина, оказался непривычно строгим, словно суровая матушка, недовольная своим чадом. Фероп ей усмехнулся в ответ и не отводил глаз, пока Лилия не поняла, что с ним ей не тягаться, мало жизненного опыта, да и Вилорг не считал себя виноватым в чём-либо. Поцелуй ему понравился, а Маргарита теперь сама выискивала его взглядом среди сотни лиц гостей. Не это ли награда за дерзость?


Маргарита


Это был побег, и как бы я себя ни оправдывала, но да, я сбежала. Мне было стыдно перед Розой, что бросила её в такой ответственный момент. Брачная ночь прошла хуже некуда, по словам сестры, а по мне так…

Мне было стыдно, чертовски стыдно. Позорище, как я могла потерять уважение младшей сестры? Ёкарный бабай. Лилия смотрела на меня как на врага народа, потому что я не смогла ей объяснить, почему целовалась с Вилоргом, да я сама себе этого не могла объяснить, как чёрт за ногу дёрнул. А потом адреналин разгонял кровь, сердце, как бешеное, билось, и я долго не могла успокоиться. А этот гад всё крутился вокруг меня неотступно, как бы я ни избегала его, как бы ни пряталась. Портил настроение своей самодовольной ухмылочкой, а ведь это он проиграл, он первым отстранился. Видимо, это так его задело, что он захотел взять реванш, поэтому язвил весь вечер и язвил, не успокоился и на следующий день, а к вечеру я не выдержала. Да кто выдержит? Одна осуждает, другая интимные подробности бурного секса рассказывает, третий преследует и пытается вывести из себя! Как сговорились!

Всё необходимое влезло в один чемодан, я быстро попрощалась с сёстрами и упорхнула на наёмном скайте в столицу.

Почему все мысли крутились вокруг противного модифицированного? Даже когда Роза рассказывала о Понтере, я представляла Вилорга и себя вместо Розы и Шандара. Что за больная фантазия? Неужели в слюне манаукцев феромоны или что там может ещё сильно возбудить?

Я злилась на себя, сидела, смотрела в иллюминатор на мелькающие под крылом скайта кроны деревьев, укутанные в сумрак, и пыталась настроиться на рабочий лад. Впереди у меня новый виток жизни, я должна была думать о себе, о своём будущем, о предстоящей работе, а не о дурном поступке, который я совершила под действием шампанского.

Тяжело вздохнула, растрепала пятернёй волосы, страдальчески замычав. Неужели этот гад что-то в алкоголь подмешал? Не могла же я в здравом уме целоваться с тем, кого на дух не переносила?

— Марго, ну ты и дрянная девчонка, — тихо шепнула себе, удобнее устраивая голову на спинке сидения. Как мантру читала: не думать о Вилорге, о его широких плечах, горячих губах и алых глазах. Не думать, не вспоминать, но язвительный голос преследовал меня, гоня подальше от особняка Понтера.

Стыд, как всегда, приходит последним. Дождётся, когда я отчебучу что-нибудь, а потом пилит и пилит, а совесть и вовсе лишает последних капель самомнения.

На коммуникатор пришло сообщение от Розы. Опять! Не понимала я старшую сестру в плане секса. Точнее, даже не догадывалась, что она настолько зажата в постели. Понтер, по её словам, мегакрутой любовник, который только языком способен вершить невообразимое. И я не хотела читать подробности, разговора по душам хватило. Теперь я по-другому смотрела на то, как отшивала Роза своих прежних ухажёров. Пылкость, вот что её отталкивало. Секс для неё — работа, цель — создание детей. Я не понимала таких снобов, просто не могла понять. Три раза кончить в процессе — да я считаю, что это невообразимая удача, и ныть сестре по поводу того что всё болит — кощунство перед тем, у кого секса не было…

Я вздохнула, попыталась сосчитать, как давно я не кувыркалась с мужчинами в постели. Год или больше. Из-за проблем в семье пришлось отодвинуть на задний план личную жизнь, планы на будущее, поэтому и партнёр мой последний был залётным. Не помню точно, как он выглядел и как его имя, улыбчивый брюнет с длинной чёлкой. Познакомилась в клубе, а наутро чуть не опоздала на работу. И как-то из памяти стёрся случайный хиленький любовник. А хотелось бы кончить три раза за ночь!

— Ёкарный бабай, это у меня такие тараканы в голове? — тихо спросила саму себя, открыла-таки сообщение сестры и глухо застонала. Она решила меня добить.

«Маргарита, я не переживу второй раз!»

На глаза выступили слёзы от несправедливости по отношению к её мужу. Винить сестру не могла. Я ведь многого не знала из того, что творилось с ней в юности. Может, и есть что-то, чем она не поделилась. Но и Шандар старался и не понимал, что делал только хуже.

Я зареклась лезть в чужие жизни, но судьба вновь заставляла это делать. Сообщение, которое написала зятьку, было сухим и лаконичным. Никаких эмоций, только советы. Да, возможно, я делала только хуже. Может, нужно было дать шанс Шандару самому разобраться, но Роза просила о помощи и я не могла, просто не могла отказать. Надеюсь, Шандар правильно меня поймёт и не осудит. Я ведь желаю им счастья.

Добравшись до города, отыскала через сеть гостиницу, благо я могла себе позволить достаточно большие траты благодаря зятьку и его выданной мне карте. На Новомане всё было проще, стоило лишь назвать фамилию своего покровителя. Меньше недели мне хватило, чтобы узнать и оценить всю прелесть манаукских взаимоотношений между мужчинами и женщинами. У них не было многожёнства. Всё оказалось несколько сложнее, чем я думала вначале.

Самое главное, что я выяснила для себя — женщина неприкасаема. Как бы они ни выносили мозг своим мужчинам, те терпеливо сносили любые выходки. Просто рай для истеричек. Второе, тоже немаловажное, желание женщины в приоритете. Вот бы и у землян было так же. Но, увы, за всё надо платить. Третье правило, которое я для себя уяснила — покорность. Как бы абсурдно это не показалось с первого взгляда, но логика мне понравилась. Хочешь шубку? Тогда будь покорна и слушайся своего покровителя!

И я не раз становилась свидетелем занимательных сцен, когда достаточно было одного тихого приказа покровителя, и разгорячённая женщина тут же успокаивалась. Власть мужчин никто не оспаривал. Да, собственно, и смысла не было. Всю ответственность за семью и подопечных мужчины на себя взваливали с неуместным, по моему мнению, азартом. И чем больше подопечных, тем выше престиж манаукца среди сородичей. Интересно, а хоть кто-нибудь подсчитал те деньги, которые он тратил на этот абсурдный имидж?

Но это всё касалось только манаукских пар, что же до смешанных, тут дело обстояло привычно по-земному. Женатые манаукцы вынуждены были отречься от своих обязательств перед подопечными.

Ох, какой ор сегодня днём перед моим отлётом устроила одна манауканка, когда узнала, что Шандар женился, такой скандал закатила. Мы с сёстрами долго тайком слушали, как Понтер прямо в холле спокойным голосом объяснял незнакомке, что ей нужно выбрать кого-то другого, а та и слушать ничего не хотела, подавай ей Шандара и всё тут. Конечно, такой богатый покровитель сорвался, где она другого найдёт с таким же достатком. Я прекрасно понимала ярость брошенной женщины, которая, по её словам, с девятнадцати лет бед не знала, ведь он её первый и единственный покровитель, и она просто не готова что-то менять в своей жизни.

Потом не выдержала Роза, у которой собственническое чувство было всегда острое, словно шип у прекрасного бутона, и своего она не отдавала никому и никогда, тем более мужа. Она чуть не бросилась в драку с красноглазой. Вилоргу пришлось силком выставить манауканку за дверь, а мне успокаивать нашу нежную Лилию, которая, наверное, впервые видела Розу такой воинственной фурией, я-то и не такому была свидетелем. Сиротам тяжело в реальной жизни, приходилось даже участвовать в потасовках, чтобы отстоять своё право на жизнь.

Я оглядела улицу, прежде чем войти в гостиницу. От неприятного чувства чужого взгляда зудел затылок, но никого подозрительного не заметила. Хотя у меня рябило в глазах от огромного количества красноглазых мужчин, которые проживали в столице Яшам, и я поневоле подозревала всех прохожих. Мне в каждом виделся Вилорг и его ехидная улыбочка.

На ресепшене мне выдали магнитный ключ, портье взял чемодан и проводил до номера. Дома на планете были невысокими, гостиница имела двадцать этажей, меня заселили на десятый с прекрасным видом на засыпающий город. Поблагодарив портье, я прошлась по номеру. Открывая шкафы, проверяя целостность имущества, вполуха слушала наставления молодого манаукца, который просил чуть что сразу звонить на ресепшен, и все проблемы будут решены и улажены. Только когда за ним закрылась дверь, и замок привычно мигнул красным индикатором, я успокоилась.

Удивительно, что здесь, в маленькой комнате с крохотным коридором, уводившим в кухню и санузел, я чувствовала себя свободнее, чем в комфортабельном апартаменте у Понтера в особняке. И дело было не в роскоши мебели, а в той атмосфере, что царила там. Вот она свобода — делать, что вздумается и не оглядываться на сестёр. Как бы я их сильно ни любила, но, видимо, по натуре я одиночка и меня это вполне устраивало.


Особняк Понтера


В саду, хранимом сумраками, вдоль вымощенной дорожки шла Лилия, выглядывая Шандара. Она видела, как тот спустился с крыльца, и поспешила за ним. После отъезда Маргариты мир словно потерял опору. Это была не привычная вылазка сестры ради репортажа, а именно целенаправленный уход, о котором она предупредила за пару дней, и этого времени не хватило, чтобы принять её выбор. Она уехала и всё изменилось. Праздничное веселье сошло на нет. Роза перестала улыбаться и начала избегать мужа, а Шандар мрачнел, как грозовая туча. Сама Лилия не могла понять сестёр. Словно они и не были теми, с кем она провела всю свою жизнь.

Мужской ссутуленный силуэт девушка увидела возле фонтана, который с тихим журчанием навевал вечернюю прохладу. В этом уютном уголке сада были установлены скамейки и яркие фонари, бьющие словно из-под земли прямо в звёздный шатёр ночного неба. Лилия смело подошла к Шандару, села рядом на скамейку и поправила подол жёлтого платья, которое надела, так как считала, что праздник ещё продолжался.

Шандар давно услышал тихие шаги младшей Яриной, точнее, первым опознал её Вилорг и поспешил откланяться. Он улетал вслед за средней сестрой, обещая проследить за ней. И теперь мужчина сидел и пытался не впасть в уныние. Сообщение от Маргариты принесло больше ясности, но не решало сложной задачи. Понтер не психолог и боялся не справиться с той глобальной проблемой, что возникла у них с женой. Совсем к иному он готовился. По разговорам старших собратьев мужчина знал, что землянки уступали в выносливости манауканкам, и сдерживал себя. Но и этого оказалось много для Розы. И как теперь быть?

Шандар выпрямился и потрепал по волосам Лилию.

— Устала? — тихо спросил он.

Девушка молча мотнула головой.

— А ты? — тихо спросила, подбирая правильные слова. Вопросов у неё было много и хотелось поговорить хоть с кем-то. Раньше её всегда выслушивала Маргаритка.

— Нет, — с улыбкой ответил манаукец, разглядывая молодую землянку. Она совсем оправилась после операции и с каждым днём расцветала всё ярче. Тёмные круги под глазами стали таять, а кожа светлеть.

С приходом Лилии мужчина больше не мог думать о своих проблемах, ведь девушка не просто так его искала, видимо, что-то хотела от него. Но спрашивать её напрямую не собирался. Так хорошо просто сидеть, оттягивая момент, когда придётся вернуться в особняк к той, что стала его женой. К той, чья красота и дерзость покорили, а честность подкупила. К той, что оказалась холодной, как самая настоящая роза, такой же строгой и величественной. Не прикоснёшься — уколет. Вилорг же предупреждал друга, что не стоило торопиться, но Шандар считал иначе. Года уходили, нужно было ловить момент, строить будущее.

Вода с тихим щебетом прыгала с мраморных чаш в круглый бассейн, свет фонарей раскрашивал траву в тёмный насыщенный зелёный цвет, а звёзды на небе игриво перемигивались. Лес за рекой шумел от шаловливого ветра, который своими порывами мешал деревьям спать.

Шандар мечтал, что этот дом станет местом его счастья, семейным гнёздышком, но теперь все мечты казались романтичным бредом. Осадок тоски и отчаяния ложился, словно тяжёлый плед на плечи, мешая мыслить позитивно.

— Я хотела спросить, а не знаю у кого. Маргаритка уехала, а Роза опять заперлась в спальне.

Шандар кивнул, он это знал и теперь понимал почему — жена боялась близости с ним.

— О чём ты хотела спросить? — обернулся манаукец к девушке, замечая её смущение. Лилия рассматривала свои сцепленные пальцы, опустив низко голову. — Что-то женское? — догадался он.

Она тут же подняла на него взор и робко кивнула.

— Не совсем женское, я бы даже у Розы постеснялась об этом спросить.

Признание удивило манаукца.

— Почему? — вопрос вырвался сам собой вместе с любопытством. Что такого хотела она спросить, о чём не поделилась бы со старшей сестрой, только с Маргаритой?

Глядя на девушку, укутанную лёгким сумраком ночи, ласково освещённой светом уличных фонариков, Шандар вдруг забыл о своих заботах, словно их сгладила эта ночь.

— Роза, она… — Лилия украдкой бросила взгляд на дом, прежде чем продолжить: — Она мне как отец — такая же строгая и серьёзная, а Маргаритка, она словно мама, исподтишка позволяет то, что запрещает Роза.

Понтер беззвучно рассмеялся, вспоминая всех сестёр вместе. Да, две старшие опекали младшую, заменяя ей умерших родителей, и если Роза была порой даже жёсткой, то Маргарита всегда смягчала её. И вот щит от старшей сестры исчез, и теперь Лилия растерялась. Она искала защиту и хотела найти её в лице Шандара. Как истинный манаукец, мужчина обнял девушку за плечи, стремясь её успокоить, подарить уверенность и придать немного храбрости.

— Ты должна понять Маргариту, она хочет найти своё счастье, для этого и решила покинуть мой дом. Думаю, скоро она найдёт достойного мужчину и выйдет за него замуж.

— Я тоже это ей сказала, но она посмеялась. И вообще, я не понимаю, разве целуют тех, кто не нравится?

— Что? — не понял Шандар резкого перехода с темы на тему.

— Ну ведь если целуешь человека, значит что-то к нему чувствуешь? Симпатию или любовь? Разве можно целоваться без чувств?

Понтер стиснул зубы, пытаясь понять девушку. Она хотела узнать про их отношения с Розой или что-то другое? Что-то, о чём не хотела говорить Розе, так как это слишком личное?

— Ты кого-то хочешь поцеловать? — решил прощупать почву осторожными вопросами манаукец, внимательно следя за реакцией девушки. Вилорг не докладывал о Лилии ничего существенного. Он следил за ней так же, как и за старшими сёстрами, но ни о каких душевных привязанностях не сообщал. Неужели Лилия в кого-то влюбилась?

— Нет-нет, — слишком поспешно отозвалась девушка, густо покраснев. — Нет конечно. Я просто так думала.

Манаукец остановил её следующим вопросом:

— Кто-то хотел тебя поцеловать?

Ярость сталью звенела в его голосе. Вилорг точно получит, если это окажется правдой. Лилия слишком мала для подобного. Кто посмел посягнуть на подопечную Шандара у него за спиной?

— Да не-е-ет, — протянула Лилия явно разочарованно.

Это еще больше разозлило мужчину.

— Лилия, запомни, если кто-то посмеет без твоего согласия хотя бы прикоснуться к тебе, я ему пальцы сломаю, а если поцелует, то умрёт.

Лилия испуганно моргнула, закрыв от удивления раскрывшийся рот. Такого она не ожидала от всегда спокойного Понтера. Робкая радость заискрилась в районе сердца от того, что Шандар так беспокоился за неё.

— Я поняла, — кивнула она и, закусив губу, медленно опустила голову, чтобы глаза не выдали счастливого блеска.

— Так кто он? — холодно спросил Понтер, не собираясь оставлять всё как есть.

— Я не про себя спрашивала. Я просто мыслями делилась. Разве это не так? Между целующимися должны же быть чувства?

Девушка спросила с затаённой надеждой. Она же видела, как поглядывали Маргаритка и друг Шандара Вилорг друг на друга. Так безразличные люди не смотрят, выискивая взглядом в толпе, украдкой наблюдая. Нет, что-то между этими двумя было, а значит, Маргарита обманула её.

— Не буду тебе врать, — решил не лукавить Шандар, — но, увы, так бывает, когда двое не любят друг друга, но целуются.

«Даже женятся», — добавил он мысленно, не смея разбивать юношеский идеализированный взгляд на жизнь. Лилия пока молодая, ей рано знать все трудности взрослой жизни, но и скрывать не стоило. Ведь совсем скоро она упорхнёт, как и Маргарита, строить свою жизнь.

— Но у тебя будет всё по-другому, обещаю. Ты замуж выйдешь за того, кого полюбишь всем сердцем, — заверил он девушку и притянул к себе, прижимаясь щекой к её волосам. Хоть у этого ребенка должно быть счастье в жизни. Манаукец дал себе слово, что приложит к этому все усилия.

А Лилия грустно усмехнулась и прикрыла глаза, прислушиваясь к тихому шёпоту воды, искрящейся в лучах фонарей. Девушка готова была разреветься, ведь тот, кто забрал её сердце, не мог стать её мужем, слишком поздно для этого.

Просидев на скамейке около часа, Лилия наслаждалась тишиной и спокойствием, которое дарил ей Шандар. Он по-отечески хлопал иногда рукой по плечу, подбадривал её. Молчание не угнетало, наоборот, рождало что-то сокровенное и волшебное. Постепенно забывался гул станции «Астрея», стирались тяжёлые воспоминания, что оставила на ней Лилия. Теперь эта планета постепенно становилась для неё домом, настоящим родным домом. Девушка не хотела уходить, позволив себе хоть немного ещё насладиться прекрасной звёздной ночью в обществе Шандара, но холодный ветер очередной раз пробежался по спине. Она зябко передёрнула плечами, это и заставило манаукца очнуться от своих невесёлых дум и проводить Лилию в дом.

Роза видела, как они шли вместе по дорожке, сестра весело рассказывала Шандару о чём-то, а муж улыбался, подстраивая свой шаг под Лилин. Передышка закончилась, опять ненасытный манаукец будет сводить её с ума, подчинять её тело, утолять свою похоть.

Маргарита была права, секс с нелюбимым хуже пытки. Роза чувствовала себя самой настоящей проституткой, которая продала своё тело и теперь ничего с этим не могла поделать. Душа разрывалась на части. Роза думала, Шандару будет достаточно и раза, чтобы она забеременела, но ошиблась. Похотливые женщины на форумах не лгали, манаукцы настоящие секс-машины и остановить их невозможно, хоть моли их, хоть нет.

Шандар тихо вошёл в спальню и приблизился к замершей у окна жене. Сжал её плечи и поцеловал в макушку.

— Я буду спать в гостевой. Подождём результатов теста. Если не получилось, то…

— Я поняла, — резко остановила его Роза и развернулась лицом к мужу. У неё как камень свалился с души, она уткнулась лбом в грудь Шандара и тихо шепнула:

— Спасибо.

Женщина еле сдерживала слёзы. Он понял, он всё понял без слов. Да, она была готова ему родить, но, увы, не любить. Ничего, кроме уважения, она к нему не испытывала и готова была пойти за ним хоть на край вселенной, но лишь бы не делить с ним кровать. Только не это.

Шандар, стиснув зубы, сжал кулаки. Вот и подтвердились слова Маргариты. Роза не любительница постельных утех и секс-марафоны не для неё. Вполне возможно, что и обычная прелюдия кажется пыткой. Пуританская поза и сократить процесс до минимума. А как? Манаукец готов был взреветь. Он же мужчина с собственными потребностями и пуританская поза совсем не то, что он мечтал делать с женой!

Нужна была консультация психолога. Но как же объяснить врачу столь щепетильную ситуацию так, чтобы и Роза поняла его порывы уберечь её психику от стрессов. Слишком много работы предстояло, а соблазнительный вид жены в ночной бордовой сорочке мешал спокойствию и рассудительности. Поэтому манаукец поцеловал тихо всхлипывающую Розу в лоб и отправился спать в соседнюю спальню, которая, видимо, скоро станет его собственной.


Маргарита


Наивно было с моей стороны полагать, что, купив мне квартиру, Шандар не обеспокоился моей безопасностью. Поэтому я даже не удивилась, когда на следующий день после заселения в трёхкомнатную, шикарную по размерам квартиру с двумя лоджиями на пятнадцатом этаже высотки, стоящей в самом центре столицы, в соседнюю квартиру (дверь сразу напротив моей) заселился Вилорг. Просто замерла на мгновение у порога собственной квартиры, разглядывая знакомые красные насмешливые глаза, а затем бесцеремонно захлопнула перед его носом дверь.

Злиться на зятя я могла сколько угодно, а вот позвонить и высказаться морального права не имела, он и так весь на нервах из-за беременности Розы. Хвала господу, она быстро залетела, поэтому сообщения от неё сменили эмоциональную окраску. Теперь сестра была радостна, в приподнятом настроении и ожидании родов. Лилия тоже лучилась восторгом, что скоро станет тётей, и очередной раз мне намекнула, что готова нянчить и моих детей, пока я занята на работе. Она так и не поверила, что между мной и Вилоргом ничего нет. А теперь этот прохвост ещё и жил рядом со мной.

Зятёк у меня молодец, обещание своё сдержал и устроил на работу в манаукский галаканал «Манаук сегодня», центральный офис которого размещался на планете Манаук, а здесь находился лишь местный филиал. Галаканал был федеральным и освещал очень интересные и, главное, междурасовые политические темы. Директор филиала Аландо Пиорели (я думаю, это его псевдоним, так как имя несвойственное для манаукцев, а фамилия тем более) сразу определил меня в криминальный отдел, который вёл несколько рубрик. Наконец-то я стала спецкором, как и мечтала, ездила на вызовы вместе со специальным отрядом полиции, а также с подразделением «Альфа» СБ Манаука.

Было удивительно вновь встретиться с тем хамом, который предлагал меня изнасиловать. Он и его бойцы всё так же скрывали свои лица под масками, в отличие от бравых полицейских, с которыми у меня сложились наитеплейшие отношения. Я ждала извинений от командира подразделения «Альфа», который требовал называть его «Первый». Но при нашей нежданной встрече тот сделал вид, что ничего между нами не было, и, наверное, чтобы унизить еще больше, дал мне позорный позывной «Котёнок». Гад!

Этот месяц я полностью погрузилась в работу. Директор Пиорели позволил мне вести собственную рубрику, и своёпервое независимое журналистское расследование я посвятила поиску и разоблачению поставщиков нонарского «дрима». И мне казалось, что я на верном пути и скоро докопаюсь до дилеров, которые снабжали притоны Земной Федерации этой отравой.

Шандар поставил одно единственное условие, которое я с лёгкостью исполняла. Каждое воскресенье я приезжала в его особняк, чтобы повидаться с сёстрами. Сам Понтер очень часто улетал по работе на Манаук. Мне, как и другим землянам, на эту планету и Шиянару путь был заказан, и как бы я ни просила, он в резкой форме отказывался меня брать с собой. А так хотелось сделать какой-нибудь репортаж об истоках манаукской расы. И только проведя небольшое расследование, удостоверилась, что слух о смертоносных планетах не миф. Я узнала, что была парочка отчаянных землян, которые всё же проникли на закрытые планеты, и их смерти датировались тем же днём, что и нарушение границ.

Я могла бы заподозрить манаукцев в том, что они просто-напросто убивали непрошеных гостей, если бы не видела, как трепетно они относились к чистоте своего имени и насколько яростно дрались в поединках чести. А убийство — это слишком мелко для бравых забияк. Да и при захвате преступников полицейские не раз могли просто пристрелить наркодельцов, но они деликатно их обездвиживали и дожидались приезда ФБР Земной Федерации, чтобы передать бандитов им в руки.

Нарядившись в неприметную куртку и натянув кепку на самые глаза, я закинула рюкзак с аппаратурой на спину и открыла дверь своей квартиры, намереваясь выйти на охоту за сенсацией, как вдруг соседская дверь отворилась, и оттуда на площадку вышел молодой улыбчивый брюнет.

— Привет, я Бромс, — он подал мне руку, надеясь, что я пожму её.

Я заглянула за его спину, выискивая Вилорга. Мне казалось, это его квартира, тогда что в ней делал этот Бромс? Он родственник или же…

— Хм, — я усмехнулась глумливой мысли. Ведь судя по тому, какой Вилорг женоненавистник, не удивлюсь, вот совсем не удивлюсь, если это его любовник. А что — парень молодой, привлекательный, наивный.

Я попыталась сильно не улыбаться, пожала руку Бромсу и поинтересовалась:

— А вы с Вилорогом здесь живёте? Я что-то вас не припомню.

Кисть парня я сжимала двумя руками, следя за его реакцией.

— А нет, — тут же пошёл на попятную Бромс и попытался отцепить меня, но я крепко держала его, заглядывая в глаза. Страха нет, испуга тоже, скорее, разочарование, и лёгкая тень досады. — Это рабочая квартира, мы тут живём по очереди, сменяем друг друга, приглядываем за вами.

Вот это новость! Я что же, не заметила других своих шпиков?

— Вы надолго? — нагло спросил у меня Бромс, кивая на мой рюкзак, а затем добавил жалостливо: — Я хотел душ принять. Ночная смена была.

Я даже не нашлась что ответить, лишь раздражённо выдохнула.

— Если не очень спешите, дайте мне пару минут, я быстро. Только прошу, не уходите без меня.

И не дождавшись ответа, Бромс заскочил обратно в квартиру, дверь медленно двинулась вбок, закрываясь, а я просто стояла и не могла понять, что меня удерживает на месте — шок или раздражение с желанием высказаться мальцу.

Когда же через десять минут появился этот молодой наглец, одетый в кожаную куртку и джинсы, он сходу обрадованно поблагодарил:

— Спасибо, что подождали, а то ши Фероп мне бы голову оторвал. Так, и куда вы собрались?

— Тц, — что за бесцеремонность? Я сложила руки и нахмурилась. — А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывалась?

— Я ваш телохранитель, а вы охраняемый объект, — важно заявил Бромс и лучезарно улыбнулся.

Он был выше меня на полголовы и такой же, как и все манаукцы, плечистый, правда, уступал в размерах тому же Вилоргу, но его мужская харизма подкупала, и злиться на него не получалось.

— А с каких пор с объектами так открыто общаются?

Парень рассмеялся, зачем-то оглядел пустую площадку и тихо шепнул:

— С тех пор, как вчера вас потерял Эмарат. Вилорг пообещал открутить ему яйца и отстранил от охраны.

Я не удержалась и самодовольно усмехнулась. Да, я вчера почувствовала слежку и попыталась оторваться от неё. Не ожидала, что получилось. Да я крута, оказывается, мне есть чем гордиться — открученными яйцами! Тьфу, глупость какая.

— Ну смотри, береги голову, — самодовольно усмехнулась я парню, теперь понимая, почему он решил не скрываться. Да и в принципе сбежать я смогу и от него.

— Вот поэтому я и решил, что лучше с вами сотрудничать, вы же очень умная девушка, войдёте в моё положение и не будете от меня убегать.

Я фыркнула, оглядываясь на стоящего за спиной Бромса. Нет, он неподражаем. После такого точно не сбегу, да и разговорчивый малец — находка для репортёра. Лифт подъехал и распахнул свои объятия. Я вошла внутрь кабинки, парень за мной.

— А вы все где работаете? — решила начать маленький допрос. Ведь то, что Вилорг из охранной службы, мне известно, но хотелось узнать, будет врать Бромс или нет.

— Мы из детективно-охранной фирмы, правда, офис на Манауке, не здесь. Но так как ши Фероп не может отказать ши Понтеру, то нам пришлось задержаться.

— То есть Вилорг директор?

— Да, он у нас самый главный.

Да кто бы сомневался. Ёкарный бабай, если так дело дальше пойдёт, то зятёк узнает, чем я занимаюсь в обход его наставлениям быть всегда под охраной и никакой самодеятельности. Не хотелось ссориться с Шандаром, да и в принципе его расстраивать. Поэтому как бы открыто не улыбался Бромс, но, увы, придётся обломать его мечты на спокойный и покорный охраняемый объект.

Лифт привёз нас на крышу, где располагалась парковка для скайтов. Достав брелок из кармана брюк, выключила сигналку. Прозрачный купол разделился на две части, передняя осталась на месте защитным лобовым стеклом, а задняя часть отъехала к хвосту. Я закинула рюкзак на заднее пассажирское сидение, с лёгкостью поднялась по двум ступенькам и вошла в открытую дверцу.

Бромс, красуясь своей физической подготовкой, лихо перепрыгнул через борт, уселся на переднее пассажирское сидение, положил руку на спинку моего кресла и повторил вопрос, на который я не собиралась отвечать:

— Так куда летим?

— Далеко, — единственное что шепнула и подмигнула парню.

Где таких наглых и наивных делают?

Лететь я собиралась на станцию «Мидори». Именно оттуда тянулись все нити, которыми наркодилеры оплели практически все станции на окраине Земной Федерации. Тамошние правоохранительные органы сами погрязли во всевозможных грехах, и закон Федерации заменял лишь один постулат: выживает сильнейший.

— Я тогда вздремну, — легко отозвался манаукец и, откинув спинку кресла, сложил руки на груди, поёрзал, устраиваясь удобнее, и, кажется, уснул.

Нет, определённо, парень мне нравился. На вид ему, наверное, лет девятнадцать, молодой совсем, но зато дерзкий. В его обществе было не страшно лететь в эту захолустную чёрную дыру, которой я считала станцию «Мидори».

По одной из версий глава картеля, поставляющего наркотики, содержал небольшой, но очень популярный закрытый клуб. Для проверки этих сведений я хотела устроиться туда на работу уборщицей или посудомойкой, что было довольно сложно, так как у азиатов с работой постоянный дефицит и вечная безработица.

Когда Бромс открыл глаза, я как раз регистрировалась в бюро прилётов. Он удивлённо огляделся, потом быстро достал солнцезащитные очки, чтобы скрыть цвет глаз. Тяжело вздохнула, поражаясь пустоголовости некоторых. Интересно, он действительно думал, что люди вычисляли манаукцев только по глазам? Достала из рюкзака тональный крем и под изумлённым взором Бромса намазала ему лицо, акцентируя внимание на алых губах, а затем показала зеркало.

— Круто! — поражённо выдохнул парень и даже хотел потрогать крем на своих, теперь уже бледных губах, но я недовольно хлопнула его по руке.

— Сотрёшь, — строго объяснила ему, а затем убрала зеркало в рюкзак, пора было двигаться.

Быстро соображая как улизнуть от Бромса, я оглядывала торговые ряды небольшого базарчика. Нужно было сбежать, меня никто не примет на работу, пока за спиной у меня возвышается телохранитель. Парня было жаль, Вилорг ему этого не простит, но как ни крути, а молодой манаукец моя страховка, что меня вытащат, если всё для меня сложится плачевно. Не удивлюсь, если на мне есть «жучок».

Свернув в очередной проход, быстро вильнула вправо, влетев в маленькую лавку, затем через чёрный ход в другую лавку и так несколько раз, слыша за спиной окрики Бромса. Неужели думал, что я отзовусь?

Больше времени терять не могла, поэтому пустилась в бег, на ходу надевая кепку задом наперёд. Выбрав небольшую сауну, вошла внутрь, заплатила своей картой, побоялась картой Понтера. Мне нужна была фора для маскировки. Я блондинка и сильно выделялась на фоне смуглых азиатов. Поэтому первым делом, войдя в раздевалку, надела парик, затем наложила грим, изменяя разрез глаз. Крем неприятно сжимал кожу и жутко кололся при высыхании, но приходилось терпеть, иначе в закрытый клуб «Ямамори» не пробраться.

Надела очки, чтобы не так был заметен грим, и переоделась в традиционную одежду жителей станции, оставшейся у меня ещё с первого прилёта, тунику с косым воротом и широкие штаны. Оглядев себя со всех сторон в зеркале, кивнула своему отражению. Да, теперь я была смуглой брюнеткой. Рюкзак убрала в матерчатую сумку, туда же пихнула и свои вещи. Я должна была выглядеть нищенкой и отчаявшейся женщиной, готовой на любую работу.

Через час я добралась до нужного уровня и приблизилась к заветной двери чёрного входа в клуб «Ямамори». Всю дорогу осторожно озиралась по сторонам, выискивая моего телохранителя, но так и не столкнулась с ним. Ну и слава богу.

Моя легенда была сырой и неправдоподобной, я это прекрасно понимала, но ставила на то, что знаю всеобщий. Увы, многие азиаты не говорили на нём из-за нехватки денег на образование и прочих жизненных трудностей. Единого языка у них тоже не существовало, каждый квартал говорил на своём диалекте. Я знала только пару десятков предложений на японском диалекте, поэтому с них и начала, быстро перейдя на всеобщий язык, уговаривая сидящего передо мной азиата бандитской внешности. Слащаво красивый мужчина с волосами, зализанными назад, противно презрительно поглядывал на меня, удобно расположившись в мягком, видавшем виды кресле. Кабинет был очень маленьким и тесным, тёмным, с давящим низким потолком. Звуки музыки из общего зала еле слышно пробивались сквозь закрытую дверь.

Господин Хиджи — главный по подбору персонала — сначала даже рта не открывал. Брезгливо поморщившись, рукой приказал своим охранникам, двум амбалам в таких же чёрных костюмах, как и у самого хозяина, выставить меня из кабинета, но когда услышал всеобщий, остановил их. Я, глядя на мужчин, мимоходом удивилась, как деловые костюмы по-разному на них смотрятся. Господину Хиджи явно шили на заказ, а у охраны они сидели как с чужого плеча, мешковато.

Мне было противно унижаться перед хозяином кабинета, особенно стоять на коленях на грязном полу, вымаливая работу, но таковы реалии для обычных обывателей этой станции. Тут людская жизнь не ценилась, в грош её никто не ставил. Я рисковала своей шкурой и прекрасно это осознавала, лишь надежда на моих телохранителей теплилась в груди.

Меня взяли официанткой, хотя я просила должность пониже, а лучше вообще незаметную. Но легенда есть легенда, а по ней я жутко нуждалась в деньгах, поэтому сразу уточнила о них. Мне пообещали заплатить, правда, с такой улыбкой, что надеяться о зарплате не приходилось, да и трудового контракта со мной никто не собирался подписывать, лишь документы липовые забрали и, кажется, я могла с ними попрощаться навсегда. Одно слово — мафия. Здесь всё нелегально, и я была готова к подобному.

Глава 10

Клуб «Ямамори»


Зорко высматривая одну блондинистую занозу, Вилорг слушал доклад своих ребят, которые прибыли вместе с ним на «Мидори», как только узнали, что Маргарита решилась на побег, да еще и в обществе Тринадцатого. Тот был с ночной вахты, и не его смена следить за Яриной, но из-за травмы Аракла пришлось заменять его кем-то.

Стоило только отлучиться для охраны ши Понтера, как тут же Котёнок упорхнула с планеты навстречу приключениям. Вся неделя прошла на нервах. Ярина совала свой нос в любую операцию, где участвовали наркодилеры. Вилорг знал, что она расследовала, и пытался следить за ней неусыпно, но он не всесилен и не всемогущ. Фероп терялся в догадках, как ей удалось обмануть Бромса? Почему он так долго не отвечал на позывные? Вилорг ещё поговорит с парнями. Слишком расслабились они, доверились Яриной, которая была такой же вероломной, как и все женщины. А ведь он их предупреждал, но ему никто не верил. И вот сейчас все, сбившись с ног, искали её в лабиринтах вечно гудящего базара. Маяк указывал, что Маргарита где-то рядом, её красная точка неспешно двигалась, и манаукец поднажал, расталкивая суетящихся под его ногами землян.

Мужчина был зол, доведён до крайности. Всю неделю Маргарита выводила его из себя: на заданиях язвила, обещала подать в суд за сексуальное домогательство, а стоило ей столкнуться с ним в коридоре без маски, тут же окатывала таким хладнокровным молчанием, что еще больше бесила. Хотелось взять её за плечи, встряхнуть, впиться в губы поцелуем и заставить звать его по имени. Но он лишь провожал её взглядом до тех пор, пока дверь за девушкой не закрывалась, а затем устраивался за рабочим столом и, как одержимый, наблюдал за ней по камерам видеонаблюдения, расставленным по всей её квартире.

Вилоргу стоило больших усилий не придушить виноватого Бромса, когда они встретили десять минут назад. Всё было еще хуже, чем думал Фероп. Девчонка пропала на самом криминальном уровне, а на станции «Мидори» постоянно курсировали патрули полицейских, и всем пришлось оставить оружие в звездолёте, чтобы не нарваться на неприятности.

Тринадцатый был в гриме и практически не отличался от крупного землянина. Маргарита знала толк в маскировке, поэтому мужчина не искал именно блондинку, догадался, что девчонка изменила облик. И лишь маяк вёл его в нужном направлении к самым дверям развлекательного клуба «Ямамори».

Его, конечно, не хотели впускать. Клуб закрытый и принадлежал одному из глав синдиката «Якудза». Старая как мир преступная группировка никак не изживала себя и возрождалась в новом поколении, становясь всё злее и беспринципнее.

Рамка сканера осталась равнодушной к его появлению. Мужчина, одетый в пуловер, не смог бы скрыть оружие, поэтому охранники и чувствовали себя смело. Но стоило Вилоргу снять очки, а охранникам взглянуть на перекошенное злобой лицо манаукца, как все вопросы у землян отпали — связываться с модифицированными никто не желал. Войдя в зал, мужчина выбрал самый дальний столик, заказал выпивку и стал ждать. Маячок больше не двигался. Но где конкретно Маргарита Вилорг не знал, внимательно оглядывая всех женщин в зале.

— Давай, Котёнок, давай, — тихо шептал манаукец, взглядом сканируя посетителей этого притона.

Одежда официанток напоминала наряд горничных — короткие с пышным подолом платья чёрного цвета, белые переднички, чепчики на головах, чулки в сетку, высокие каблуки. А то, как нахально богачи оглаживали ягодицы девчонок, подсказывало, что официантки здесь не столько разносили выпивку, сколько исполняли любую прихоть клиента.

— Вот дура, — зло вырвалось у манаукца, когда знакомая задница получила ощутимый шлепок, а дальше Маргарита выдала себя с головой: поднос в руках очкастой девицы опустился на голову похабника, и зал огласили вопли негодования.

Ярина попыталась сбежать, прижимая к груди поднос, затравленно озираясь в сторону охранников, но Вилорг схватил девушку за руку и дёрнул к себе на колени. Поднос звонко упал на пол, а девушка стала вырываться, громко визжа. Манаукец ловко уложил её на диванчик и, злобно скалясь, навис. Та, узнав его, судорожно вздохнула и замерла. Это было приятно, значит испугалась. Её рука вцепилась в лёгкий пуловер мужчины в отчаянной надежде на спасение, так утопающие готовы ухватиться за соломинку, чтобы выплыть.

— Вилорг, — тихо и жалобно позвала она.

— Маргарита, если ты так мечтаешь быть оттраханной, то сказала бы сразу, зачем так далеко улетать и уродовать себя? Я с большим удовольствием отдеру тебя и прямо сейчас, на глазах у всех посетителей, мерзавка.

Розовые губки плотно сжались, а рука, державшаяся за пуловер, взметнулась, чтобы подарить манаукцу звонкую пощёчину, но Вилорг перехватил её, заводя за голову Маргариты, прижимая девушку к кожаному дивану своим телом. Стройные ножки в чёрных сетчатых чулках лежали на его бедре, и пах манаукца тёрся о соблазнительные ягодицы.

— Придурок! — яростно зашипела девушка, отталкивая его от себя свободной рукой. — Я не ради этого сюда устроилась работать.

— Господин, прошу прощения, — раздался мужской заискивающий голос. Вилорг слышал, как к ним подошёл администратор, но делал вид, что увлечён девушкой, которая притихла, испуганно глядя на азиата.

Фероп приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Официантка вам доставляет неприятности? — азиат недобро косился на Ярину, а манаукец нахально сжал холмик груди и глумливо оскалился.

— Я могу её трахнуть? — надменно спросил он, вызвав тихий писк возмущения.

— Да, да, как пожелаете, только это будет дороже стоить.

— Да не вопрос, — перестал обращать внимание на азиата Вилорг, еще шире улыбаясь испуганной Маргарите. Администратор оставил их наедине, а манаукец склонился над девушкой, прожигая гневным прищуром.

— А какую работу ты здесь искала? Это же притон.

— Закрытый клуб, — решилась возразить она.

— Где желание клиента закон. Хочет полапать ягодицы официантке или трахнуть её, надо всего лишь заплатить.

Манаукец не пытался беречь нервы Маргариты, она заслужила. Конечно, выполнить свою угрозу он тоже не мог. Но как же сладко ныло в паху, да и Котёнок так затравленно смотрела на него, боясь усомниться в нём. Вилорг склонился к её губам и тихо шепнул:

— Ещё раз подобное выкинешь, отшлёпаю, уяснила?

Солёная влага заблестела в уголках глаз Маргариты, а через стекло очков они заискрились ещё больше. Приглядевшись к дужке, Фероп вспомнил, что подобными приспособлениями Ярина снимала репортажи. То есть она здесь что-то вынюхивала.

— Только тронь, и я расскажу всё Шандару.

— О, вспомнила про покровителя. Раньше надо было про него вспоминать, раньше.

Девушка нахмурилась, напряжённо смотря прямо в глаза манаукцу. Кажется, она передумала плакать, наоборот, собралась, что было на руку Феропу. Ноздри её носа затрепетали, словно она принюхивалась к нему. Вилорг напрягся, недоумевая, зачем она это делает, затем сам принюхался и почувствовал сладковатый запах газа. Администрация клуба пустила газообразный афродизиак, который используют унжирцы на своих скандальных концертах. Вилорг о подобном много читал и знал его действие на восприимчивый организм землян. Светлый дым лёгким шлейфом струился по бордовому ковру, и никто на него не обращал внимания. Зато манаукец заметил изменения в зале: запах секса стал более отчётливым, разговоры становились всё громче, смешиваясь с взрывами безудержного смеха, всё чаще официантки визжали от неожиданных ласк клиентов, а одну уже раздевали под одобряющие аплодисменты.

Резко подняв Марго, Вилорг усадил её себе на колени и тихо зашептал на ухо, крепко удерживая рукой, чтобы не вырывалась:

— Они газ пустили, поэтому надо уходить.

Девушка мотнула головой, с надеждой взглянула на мужчину и очень тихо шепнула, согревая его щёку своим дыханием:

— Я не могу. Я должна дождаться прихода главного.

— Марго, — настойчиво шепнул Вилорг, но та упрямо замотала головой.

— Они сегодня получили партию, я слышала, как говорили об этом в подсобке.

— И ты до сих пор жива? — удивился Фероп, но тут же понял почему. — Они собираются тебя убить?

— Нет, они меня не видели, — оскорблённо возмутилась Ярина, а манаукец прикрыл на миг глаза. Девушка умела быть незаметной.

— А как ты меня узнал? — неожиданно сменила она тему и, что еще удивительнее, оседлала его колени, обнимая за плечи. Проверив зрачки Маргариты, мужчина понял, что поздно, газ начал и на неё действовать.

— Я твою задницу всегда узнаю, — хмуро буркнул он и сжал упругие мышцы упомянутой части тела Маргариты.

— Ай! — наигранно вскрикнула она и рассмеялась грудным завораживающим смехом. — Больно же, — шепнула она ему на ухо, быстро добавив: — Посиди так, кажется, пришёл.

Кто пришёл, мужчина, конечно же, понял, а также то, что Ярина еще соображала и разыгрывала одурманенную, копируя поведение других официанток. Но всё равно долго оставаться в этом змеином гнезде манаукец не собирался. Подыгрывая девушке, он смело гладил её спину, хотел даже зарыться в волосы, но Марго его остановила, шепнув, что парик может слететь. Вилорг усмехнулся, она просто не оставила ему выбора, и руки сами опустились на её ягодицы, стали мягко массировать, то сжимая пальцами, то нежно поглаживая.

— Тц, остановись, — попросила Маргарита, отстранившись.

Она тяжело дышала и жадно смотрела на его губы, облизывая свои. Газ всё больше действовал на Котёнка, а она на манаукца. Весь её провокационный наряд просто кричал взять девушку прямо здесь, наплевав на мораль, на тихие голоса подчинённых, на охрану, следящую за клиентами, да на всё хотелось махнуть рукой. И лишь ревность останавливала, шепча, что никто не должен видеть Маргариту такой распалённой, страстной. Только для него она должна стонать, в его кровати, под ним. Его. Мысли манаукца для девушки остались тайной, и она лишь недовольно попросила его:

— Можешь не так яростно меня гладить, это заводит.

— Я должен имитировать приставания клиента, а ты удовлетворять меня.

— Пошляк, — процедила Маргарита, а мужчина рассмеялся и чтобы это скрыть, уткнулся лицом ей в ложбинку между грудей, стянутых корсетом.

— Смотри, у барной стойки. Он? — тихо шепнул, опрокидывая девушку на стол. Та сначала начала сопротивляться, а расслышав слова, выгнулась и глухо застонала, как от возбуждения.

— Он, — еле различимо сквозь стон услышал Вилорг и попытался держать себя в руках, но те были заняты стройным телом, сладко стонущим от его ласк.

Решив подразнить девчонку ещё больше, сдвинул её вперёд на столе, чтобы проще было приподнять подол и прильнуть губами к горячей бархатистой коже бедра чуть выше резинки чулка.

— Ах! — вздрогнула Маргарита, приподнимаясь на локтях.

— Не отвлекайся, он встречает гостей, — лукаво улыбаясь, приказал ей манаукец и, не отводя взгляда от возмущённого лица, поцеловал другое бедро, ладонями не давая девушке сжать колени.

— Не увлекайся, — пригрозила Марго, расслабляясь и откидываясь на спину.

Хорошее замечание, Вилорг сам понимал, что можно неосторожно перешагнуть черту, когда уже остановиться будет невозможно. Но азарт нахождения на грани балансирования между холодным расчётом и обжигающей страстью гнал кровь по венам и будил тёмное желание.

Мужчина следил за хозяином клуба, Ёсио Комадо, который состоял в клане «Якудза». Его гости, трое землян с более светлой кожей и глазами, состояли в группировке «Волки», обосновавшейся на станции «Искра», известной тем, что на её нижних уровнях проводились ежегодные бои без правил.

Официантка принесла за соседний столик выпивку с закуской, низко наклоняясь так, что стала видна ткань трусиков. Быстро бросив взгляд на промежность Маргариты, Вилорг усмехнулся, разглядывая складочку в самом центре трусиков. Фантазия рисовала, как он бы сдвигал этот чёрный атлас в сторону и медленно проникал двумя пальцами в горячее и влажное лоно, которое бы ласково сжимало их.

Фероп погладил ладонями бёдра Маргариты, приближая их к заветной части одежды. В затвердевшем члене уже отдавался болью пульс крови. Что ему стоило наказать Котёнка еще жёстче? Невероятных усилий и контроля. Ведь она лежала перед ним беззащитная, практически голая, что там сдёрнуть трусы, расстегнуть ширинку и вставить ей, чтобы запомнила урок, что нельзя злить манаукцев, нельзя доводить их своими выходками до ручки.

— Долго ещё? — сипло спросил он девушку, накручивая на указательные пальцы ткань трусиков.

— Сейчас, еще немного, — простонала Маргарита в ответ, а Фероп сам глухо застонал и потянул ткань с бёдер.

— Стой, стой, — попыталась остановить его Котёнок, яростно шипя, — дай дослушать!

Манаукец слушал, о чём говорили бандиты, его манаукского слуха было достаточно, но уж точно не земного. Значит, очки у неё с усилителем, раз устроила прослушку!

— Марго, если не уйдём сейчас, я тебя трахну.

В ответ девушка, не поднимаясь со стола, показала ему неприличный жест, прикрывая рукой свои практически стянутые трусики.

Мужчина усмехнулся и поцеловал костяшки среднего оттопыренного пальца, упорно продолжая медленно стягивать трусики.

— Не-е-ет, — простонала Марго и села на столе.

— Да, — строго приказал манаукец, так как он не железный и в брюках ему уже было тесно. Он легко ссадил Ярину себе на колени и поцеловал её в губы, чтобы хоть немного утолить тот голод, который снедал его изнутри.

Маргарита ответила, как тогда, на террасе, чуть прикусывая губу и шепча:

— Ты кобелина, я из-за тебя не услышала где встреча.

Улыбнувшись, Вилорг освободил свою губу и легко чмокнул девушку в нос.

— Я услышал, — шепнул он Яриной и поставил её на ноги, вставая сам. — Так что давай, пошли в номер, отрабатывать будешь.

— Чего? — возмутилась Марго, начиная сопротивляться.

Манаукец закатил глаза, раздражаясь недалёкости землянки. Нет, определённо, она была испорченная до мозга костей, раз решила, что он и вправду собирался её трахнуть без позволения.

— Дура, — шепнул он упирающейся Яриной, привлекающей внимание охранников и Ёсио, легко закинул девушку себе на плечо и направился к выходу.

— Господин, господин, — послышался голос администратора за спиной. Вилорг развернулся и гневно сдвинул брови.

— Чего тебе? — недобро спросил опешившего азиата манаукец.

— У нас не положено забирать девушек с собой. Для этого у нас есть прекрасные комфортабельные номера.

— Номера? — усмехнулся Вилорг. — Сколько стоит снять номер часов так на двенадцать, и чтобы кровать была крепкая, а то я не собираюсь платить за сломанную мебель.

— Двенадцать часов? — в шоке переспросил администратор, переглядываясь с охранниками. Маргарита на плече заворочалась и тихо заскулила, играя на благодарную публику, что не выдержит столько, умоляла оставить её здесь, даже взывала к администратору, прося спасти её от гибели.

Но тот, видимо, просчитал убытки и слащаво улыбнулся манаукцу:

— Думаю, вы правы. Проще купить у нас девушку на двенадцать часов.

— Ну так! — самодовольно усмехнулся Вилорг, достал визитку из кошелька, который хранился в кармане брюк, и протянул её работнику клуба. — Потом вот по этому адресу заберёте её.

Азиат с поклоном принял пластиковый прямоугольник, жадно вчитываясь в манаукские буквы, ниже продублированные всеобщим. Фероп поспешил заплатить озвученную сумму с надёжно защищённой карты, которую не смог проследить еще ни один хакер, и направился вдоль искрящего зазывными вывесками коридора.


Маргарита


То, что Хиджи меня подставил, я поняла, когда мне выдали униформу, а поговорив с девчонками, прониклась сутью засады. Официантки здесь были в роли проституток. Любой клиент может выбрать себе одну и… Господи, вот я попала. Пока переодевалась, долго искала туалет, чтобы прощупать пути к отступлению. Обычно я сбегала через воздухопровод, и здесь мне улыбнулась удача. Крышка легко открывалась, да и ширина трубы позволяла мне спокойно ползти на коленках.

Осмелев, я даже пролезла немного, исследовала свой путь к спасению и неожиданно для себя услышала, как кто-то в одном из кабинетов говорил о прибытии партии. Но, к сожалению, ничего точного я не услышала, мужчины вышли встречать главного, а я поползла обратно в туалет. Приободрившись тем, что смогу не просто узнать, где будет встреча, но и с кем, рьяно принялась за работу, внимательно следя за клиентами.

Но не прошло и получаса, как меня начали лапать подвыпившие мужики и ржать как кони, когда я отбрыкивалась от них, ругаясь сквозь сцепленные зубы. Когда же моё терпение накалилось до предела, я огрела озабоченного урода подносом и поняла, что пропала. Большей глупости я в жизни не совершала! Но сил не было терпеть глумливые шуточки, озабоченные взгляды и потные руки. А когда при попытке сбежать от разъярённого клиента неожиданно оказалась сначала на коленях у Вилорга, а затем лежащей, практически придавленной им, на диванчике, радости моей не было предела, но манаукец разбил все мои благодарные чувства к себе своими беспочвенными обвинениями.

Нет, я знала, что он обо мне невысокого мнения, но сравнить меня с проституткой! Это было уже слишком. Я ревностно кинулась доказывать ему, что я девушка честная. Правда, неудачно, да и администратор появился не вовремя, ещё и позволил Вилоргу меня прямо здесь разложить! Холодные пальцы страха сжали горло. Неужели манаукец посмеет это сделать? Ведь для них женщины неприкосновенны. Но злость и предвкушение обжигающих алых глаз подточили моё доверие к Вилоргу. Я жалобно напомнила ему о Шандаре. Слабая попытка образумить зарвавшегося манаукца привела к неожиданному открытию. Знакомые нотки в голосе Вилорга резанули по натянутым нервам. Таким тоном мне уже говорили о покровителе, так уже предупреждали что поздно. Да и ситуация, в которой я оказалась, отдавала эффектом де-жавю. Я даже принюхалась к дорогому одеколону манаукца, осенённая догадкой. Да как же раньше не сообразила! Как не сопоставила такие очевидные факты! Ведь не могли двое совершенно незнакомых мужчин меня одинаково выбешивать. Получалось, что Вилорг и есть тот самый командир подразделения «Альфа», пресловутый Первый, который называл меня не иначе как уничижительно Котёнок.

Но все мои умозаключения, которые я хотела выплеснуть заготовленной гневной тирадой, заглохли в самом начале, когда я открыла рот. Вилорг дёрнулся меня с дивана, усадил себе на колени, заявив, что хозяева клуба пустили какой-то газ. Я огляделась, заметив, как странно себя ведут другие посетители, и тут же сменила позу на более откровенную. Да и шептать гадости на ухо этому противному манаукцу стало проще. Хотя меня всё же донимал один вопрос: как же он узнал меня под маскировкой. Лучше бы не спрашивала, впервые в моей жизни встретилась с таким озабоченным мужчиной. Другие хоть стеснялись своей одержимости секса, этот же прямо в ухо шептал горячим и волнующим шёпотом, что мою задницу узнает всегда. Это вообще как? Манаукец словно знал, что я сейчас испытывала, мял мои ягодицы неприлично откровенно, слегка раздвигая их, от чего ткань трусиков чувственно тёрлась о промежность, возбуждая ещё сильнее. Я просто еле сдерживала своё дикое желание, чтобы не ёрзать на его паху. Разве можно так соблазнительно шептать пошлости, заводить страстными ласками. Не ожидала, что смогу возбудиться в такой сложной и опасной ситуации, но у меня словно мозг поплыл и стёк в низ живота, где всё пылало от вожделения. Да если бы он мне вставил сейчас, я, наверное, и не сопротивлялась, наоборот, поощрила такую наглость. А как он звал меня покинуть клуб! О, что я представила себе дальше! Нет, нет. Мне нельзя оставаться с ним наедине. Не ровен час, сама полезу к нему в штаны. А у него там, наверное, горячий, каменный и судя по тому, как выпирает, большой! Облизнулась, с трудом себя останавливая. Да что со мной?! Что за дикие фантазии сделать ему минет, спрятавшись под столом!

Дёрнув головой, отогнав яркие жаркие картинки, присмотрелась, как подобрались охранники. Первый признак того, что что-то намечалось. Похоже, приехал хозяин!

Уговорить Вилорга остаться получилось, а вот образумить и остановить — нет. Его горячий поцелуй был словно выстрел, внутри меня всё сжалось от острого желания, а между ног стало сыро. Паразит не просто издевался, но и наслаждался тем, что творил со мной, его сальная улыбочка не предвещала мне ничего хорошего. Он не перестал заводить меня, назло мне поцеловал еще раз. Я, прикрыв глаза, выдохнула, злясь на свою слабость. Да, я обожала, когда мне мужчины делали приятное, но в постели один на один. Хотелось зарыться пятернёй в волосы манаукца, но они у него были слишком короткие, не зацепиться. Если он продолжит, точно задушу его ногами, охвачу коленями и заставлю уткнуться прямо носом в лобок, он будет трепыхаться, и я точно кончу. Ёкарный бабай, это что же он творил со мной? Мне хотелось и убить, и кончить от него одновременно. Желательно и не один раз. Бред.

Тихие голоса, обработанные техникой, доносились из миниатюрных динамиков, встроенных в дужки очков. Хозяин клуба, наконец, перешёл к самому интересному, озвучил цену и назначал место встречи. И надо было Вилоргу именно в этот момент начать стягивать с меня трусики!

— Нет, нет, — стонала, правда, хотелось кричать совсем другое — радостное «Да, да!» Гормоны в моей крови словно взбесились. Им надоела сексуальная диета, и они требовали оторваться за долгое воздержание. Но у меня было важное задание и вредный манаукец, которого не пронять. Трахнет он меня прямо здесь — да разве меня сейчас подобным испугать? Ха-ха три раза.

Правда, когда он поцеловал мой выставленный средний палец в опасной близости от полыхающего от желания клитора, пульсирующего, зовущего, я поняла, что всё — пора сдаваться. Сил моих больше не было! Мне требовался холодный душ!

Села, обругав его последними словами хотя бы мысленно, вслух побоялась, высказала, что я недослушала, где будет встреча. Манаукец в ответ заверил, что всё, в отличие от меня, услышал и поделится информацией в обмен на отработку. По его похабной улыбочке догадалась какой именно и, конечно же, запротестовала. Оно мне надо? Да я лучше останусь и дослушаю.

Но большего хама я среди манаукцев не встречала, вот честно. Обозвал, взвалил меня на плечо как бы между делом и пошёл, наплевав на то, что трусики на мне держались из-за него на честном слове и, наверное, все желающие могли лицезреть мою попку! Он, наверное, специально решил унизить меня ещё больше, чем делал до этого. Извращенец какой-то. Самоуверенный болван. Вот откуда он взял, что нас так просто выпустят через парадный выход? Понятное дело нас остановили и потребовали вернуть меня назад. Я цепко схватилась за пуловер Вилорга, не собираясь с ним расставаться. Плевать было на скатившиеся трусики, лишь бы домой доставил в целости и сохранности.

А когда он стал хвалиться двенадцатью часами, я чуть дико не заржала, но постаралась изобразить напуганную девственницу в брачную ночь! Я оказалась очень ценной — прям возгордилась собой — стоила аж три моих месячных заработка, если бы осталась трудиться в этих стенах. Сумма не такая уж и большая, я могла её спокойно вернуть, о чём сразу и заявила Вилоргу, когда он сгрузил меня на ноги в лифте.

— Только вещи надо забрать из сауны, — сообщила ему, подтягивая резинку трусиков на талию, затем поправила пышный подол платья.

— Адрес диктуй, — приказал недовольный манаукец, прожигая меня своим взглядом. И так он эротично при этом выглядел, что меня опять повело, и я схватилась за его широкую руку.

— Ух ты, — восторженно шепнула, обследовав её более тщательно и поражаясь каменной твёрдости мускулов.

Манаукец презрительно отнял от себя мои руки и даже сделал шаг назад.

— Что, противно? — обиделась я, встала к нему лицом, держась руками за поручень по обе стороны от себя.

— Маргарита, ты надышалась газа, поверь, ты меня терпеть не можешь, поэтому и берегу твою психику. Когда проспишься, поговорим с тобой серьёзно.

— Строгий папочка решил меня отчитать? — развеселилась я. Хотя было обидно такой великолепный экземпляр самца в папочки записывать. Вот бы в папика, да оседлать. Затем поняла, что он сказал и встрепенулась: — А это не опасно?

— Для тебя возможно, — криво усмехнулся мужчина и продолжил с мерзкой улыбочкой: — Порой руки чешутся выпороть тебя.

— Опять ты про мою задницу, — раздражённо выдохнула и покрутилась, чтобы посмотреть на неё. Но из-за пышного подола ничего толком не разглядела.

— Про неё родимую, — был мне ответ, а дальше открылись дверцы лифта и к нам вошли ещё четыре манаукца, среди которых был Бромс, держащий в руках мой рюкзак. Надо было видеть вытянутые лица бравых ребят, которые в первые секунды опешили, прежде чем зайти внутрь кабины.

— Привет, мальчики, — поздоровалась я, видимо, с моими шпиками, которым выпала честь охранять мою задницу, так облюбованную Вилоргом. Я радостно улыбнулась своему молодому телохранителю и протянула ему руку.

— Спасибо, что прихватил мои вещи, — поблагодарила я его.

Вот только рюкзак передали не мне, а Вилоргу, сам же Бромс смотрела на меня как на предателя. Но я себя таковой не считала, поэтому просто не обращала внимания на него, лишь заявила, так, для всех присутствующих:

— В древности на обиженных воду возили.

Затем расстегнула рюкзак, сняла парик, достала кепку и куртку, убрала очки, предварительно упаковав их в чехол. Надела куртку, задумчиво посмотрела на кроссовки в отдельном мешке, прицепленном к лямке рюкзака, и решила, что пойду в туфлях.

— Всё? — холодно уточнил Вилорг.

Я кивнула, он застегнул рюкзак и легко кинул его Бромсу. Нет, я была, конечно же, не против, чтобы за меня вещи таскали, но не с таким же гонором.

— Поосторожнее, там ценная аппаратура и важные сведения. Я должна их переслать одному важному манаукцу.

— Кому это? — поймала я на крючок любопытного Вилорга.

— О, — восторженно сложила руки на груди и подняла глаза к потолку, — ты его точно не знаешь. Хотя что-то общее в вас есть, он такой же грубиян и постоянно меня унижает, даже кличку придумал, чтобы по имени не называть.

Чёрные брови Вилорга взметнулись вверх над алым напряжённым взглядом. Признаваться манаукец не собирался. Ну ладно, продолжим.

— А еще он весь из себя брутальный, высокий, плечистый, но хам, а хамов я терпеть не могу. Вот только работа есть работа, и приходится общаться с ним. Кстати, это он меня послал информацией разжиться, видимо надеялся, что я не вернусь, — я хищно улыбнулась, ожидая, когда Вилорг сорвётся и кинется обвинять меня во лжи, но он лишь стиснул зубы и процедил:

— Я прекрасно его понимаю.

Я раздражённо выдохнула. И тут меня озарило. Точно, вот на чём его можно поймать! Соблазнительно улыбнувшись, я приблизилась к Вилоргу и, переставляя пальчики, прошлась по его тёмно-синему пуловеру.

— Слушайте, а если ко мне пристаёт некий манаукец, вы разве не должны его арестовать, или что вы там должны. Вы же мои телохранители, а то есть тут один…

Мне понравилось, как дёрнулся Вилорг, и шумно изумились за моей спиной его подчинённые. Да, да, женщина для них неприкосновенна, и теперь мой разлюбезный Фероп был в очень щекотливом положении. А ведь я могла пожаловаться на него и Шандару, да не стану, всё же стоило признать, что спас он меня очень вовремя.

Дверь второй раз открылась на общем уровне, и меня практически выволокли наружу. Мы ровным строем шли в зал отлётов. Точнее, красиво шли манаукцы, в ногу, чеканя шаг, и каждый встречный расступался перед ними, боясь попасть под ноги, а я чуть ли не мотылялась в жёстком захвате Вилорга.

— Мне больно! — вскрикнула я.

Но манаукец никак не отреагировал, продолжив тянуть меня дальше, и отпустил лишь в звездолёте, затолкав в небольшую каюту. Правда, сам не вышел, и это заставило насторожиться.

Я отошла от него на несколько шагов, пока не столкнулась с диваном и просто не упала на него. Мужчина пугал своим взглядом и продолжал молча гипнотизировать. И даже в этот момент он казался настолько эротичным, аж волна возбуждения пробежала по позвоночнику, и я закусила губу, положила ногу на ногу, сжимая бёдрами желание внизу живота. Стоило признать, что я хочу его. И он меня раздражал. Я же не могла понять, чего во мне больше: злости и раздражения или сладкой неги от предвкушения острой стычки.

— Ничего не хочешь мне сказать? — обнаглела я до того, что решила идти в наступление. Ведь чего-то ему надо от меня, а молчит. Пора и пообщаться.

— Многое хочу и не только сказать, но и сделать, — откровенно признался мне манаукец и сделал плавный шаг ко мне или к дивану, его замысел пока оставался для меня загадкой. Но то, как завораживающе он двигался, не укрылось от меня и моих, сошедших с ума гормонов.

— Зачем же дело встало? — приглашающе спросила, но когда глаза мужчины радостно зажглись предвкушением, осадила его: — Ах да, за опытом.

Мягко рассмеялась своей шутке, но недолго, Вилорг не остался в долгу.

— Дело даже не в этом, а в том, что ты не выдержишь.

Я удивилась, не понимая, к чему он клонил, потом вспомнилось его хвастовство.

— Это ты про двенадцать часов? Не хочу тебя расстраивать, но согласно статистике, манаукцы в среднем на шесть часов тянут, не больше. Но откуда тебе подобное знать, — мысль я не закончила, намекнув на его неопытность.

Зачем играла с ним — не знала, просто очень сильно хотелось уколоть, стребовать плату за свой страх, который он вызвал во мне тогда, в облике Первого. Я ведь реально подумала, что он меня изнасилует, просто по глазам видела, как он хотел этого, ровно так же, как и сейчас, нависая надо мной, медленно опускаясь. Откинулась на спинку дивана, напряжённо ждала, что он сделает. Первой полетела на пол кепка, затем манаукец ласково погладил мои губы пальцем, шумно вздохнув.

— Маргаритка, Маргаритка, — хрипло и очень возбуждающе шепнул мужчина, — перестань соблазнять меня проверить всё на практике. Ты же пожалеешь потом, когда проспишься.

— Сильно? — сипло переспросила, так как прекрасно понимала, что Вилорг прав, уже жалела, что он меня ненавидел и презирал.

— Очень сильно, — тихо заверил он в ответ.

— И шести часов не выдержишь? — дерзко усмехнулась, злясь на то, что манаукец меня считал недостойной себя. Конечно, в его глазах я потаскуха, сам мне об этом сказал там, на станции «Мидори».

— Так хочешь меня испытать? — игриво шепнул Вилорг, удивив сменой настроения.

В ответ кивнула, замерев на несколько долгих минут, пока манаукецрешался, но он шумно выдохнул и встал, отходя от дивана.

— Маргарита, мы должны с тобой не об этом говорить.

— А о чём? — гордо выпрямилась и расправила плечи. Слабак, струсил. Не стал ничего предпринимать, чтобы не позориться.

— О твоём поведении и выходке. Не смей улетать без сопровождения.

Я удивлённо ахнула и даже оскорблённо сложила руки на груди.

— А я и была с сопровождением.

— Ты сбежала от него.

— Вот ещё, просто заблудилась, а он меня потерял и не заметил! — и это была чистая правда. Не заметил же!

Я улыбнулась Вилоргу и решила напомнить ему кое о чём.

— А раз ко мне не может быть претензий, то давай перейдём уже к делу. Ты обещал рассказать, где пройдёт встреча. Это очень важная информация, за которую я чуть не поплатилась своей девичьей честью.

Постаралась улыбаться мило, но губы растекались в победной улыбке. Да, я знала, что обвела вокруг пальца бедного Бромса, и что только благодаря Вилоргу свою честь и не потеряла, но мне было обидно за его отношение ко мне. Что я ему такого сделала, что он меня постоянно унижал?

— Скажу, если дашь обещание, что будешь вести себя как послушная девочка, и будешь заранее отчитываться мне лично, куда собралась, чтобы я успел подготовиться сберечь твою девичью честь! — последние слова он мне просто прорычал, нависнув надо мной, опираясь руками о спинку дивана.

Я прокашлялась, от такого напора чуть голос не потеряла. Это было страшно. Но я не из пугливых, стреляная, поэтому пальчиком толкнула манаукца в грудь, попытавшись его отодвинуть от себя.

— Если таковы твои условия, то хорошо, я клянусь, — мне пришлось даже поднять правую руку, показав манаукцу ладонь, — что впредь буду предупреждать о своих вылетах, но ты не будешь мне мешать, а только помогать.

— Договорились, — глухо буркнул манаукец и выпрямился, а я перевела дыхание, кажется, он не заметил сцепленные пальцы левой руки.

— Тринадцатого числа на станции «Искра». Ровно в полдень товар будет доставлен.

Через сорок восемь часов? Да это прорва времени, я успею подготовиться!

— Спасибо за сотрудничество, ты мне оказал неоценимую услугу, и да, скажи мне номер своей карты, я верну тебе кредиты.

— Не стоит беспокоиться, мне всё оплатит твой покровитель.

Упс, а вот этого я не ожидала.

— Эй, — крикнула я вдогонку Вилоргу и выскочила за ним в коридор. — Ты что же это, жаловаться на меня вздумал? И не стыдно?

— Шандар должен знать, где ты была и что выкинула, — бросил мне через плечо манаукец. Встречные его подчинённые вытягивались вдоль стен по стойке смирно, а я пыталась остановить этого ябеду.

— Но тогда он узнает, что вы плохо работаете! — решила я идти на шантаж. — То есть любой меня мог выкрасть, а вы бы даже не заметили. Это называется профессионализм?

Нет, я прекрасно понимала, что раз он возглавлял подразделение «Альфа», у него куча и других обязанностей, но не докладывать же обо всех моих выходках зятьку, надо же беречь его нервы и свою репутацию!

Отповедь я закончила в кабине пилота, где за штурвалом сидел Бромс и обиженно на меня пыхтел. Как дитё малое, ей богу. Но меня не он интересовал, а Вилорг, который взмахом руки прогнал молодого манаукца и занял его место, я же села на свободное кресло второго пилота.

— Вилорг, я не шучу, я же устрою скандал, — предупредила его.

— В этом ты мастер, — нехотя отозвался он, и я кивнула.

— Конечно, так что? Будешь обо мне докладывать Шандару?

Я долго пыталась прожечь во лбу Вилорга дыру, пока он со вздохом не сдался:

— Не буду, но это последний раз.

— Спасибо, — радостно взвизгнула и хотела его обнять, но больно ударилась о выставленную мужскую ладонь.

— Не надо нежностей, — презрительно кривя губы, заявил манаукец, а я не выдержала.

— Странно, что презирая, ты готов был недавно вылизать меня всю. Как не стошнило-то?

Я рванула в каюту, как ужаленная, на ходу стирая злые слёзы. Урод. Как он может так лицемерить? Я же думала, что он хочет меня, а он лишь презирал.

На пути встретился один из манаукцев, и я зло ему бросила:

— Ты бы со мной переспал?

Спросила от злости, не думая себя предлагать кому-то. И ответ поверг меня в ещё большую чёрную пучину злости и обиды. Этот первый встречный отвёл взгляд мне за спину и замотал головой, словно не зная, что ему предлагают.

— Тц, — раздражённо цокнула, удивляясь, неужели наместник и Шандар извращенцы, по мнению других манаукцев.

— Стой! — услышала я голос Феропа.

В ответ только показала ему оскорбляющий жест. Ага, сейчас вот прям взяла и остановилась, конечно, только слёзы вытру! Вместо того чтобы подчиниться, влетела в открывающиеся для меня двери каюты, и с силой ударила по индикатору замка, чтобы захлопнуть за собой дверь, но её рукой остановил Вилорг и протиснулся внутрь каюты.


Вилорг


Женские слёзы — это мужская слабость. Мудрость вековая, проверенная многими на собственной шкуре. Маргарита никогда не позволяла себе реветь. Ни тогда в клубе, когда сильно испугалась, ни в доме ши Понтера. Она единственная, кто спокойно выдерживал накал эмоций. А сейчас солёная влага скользила по её щекам, и это не укрылось от Вилорга. Он обидел её, вывел из себя, ударил по самолюбию и сам был этому не рад. Позвав Бромса за штурвал, мужчина бросился догонять Котёнка, сам не понимая своего порыва, ведь старался же держать её на расстоянии. Она была одурманена газом и её поведение оправдывалось именно дурью, но, тем не менее, он не хотел делать ей больно. Душевные раны тяжелее физических и затягиваются дольше, порой не заживая до конца. И чувствовал себя Вилорг сейчас полной скотиной. Права была Маргаритка, лицемер он, сам в мыслях давно её отымел во всех экзотических позах, а в реальности и прикоснуться не давал.

Настигнуть беглянку он сумел в коридоре возле своей каюты, куда привёл ранее девчонку. Маргарита предлагала себя Восьмому. Но Торотон заметил почерневшего от ярости командира, отказался от заманчивого предложения и от греха подальше ретировался в подсобку, в которую ему и не надо было. Но влезать в разборки влюблённых он не был намерен, себе дороже.

А ревность сжала все внутренности Феропа, скрутила в тугой узел. Маргарита умела держать удар, хотя, возможно, и сама не понимала, что уже сломила все баррикады, которые манаукец возводил между ними. Схватив закрывающуюся за девчонкой дверь каюты, он вошёл следом за Марго, отмечая, что слёзы так и не высохли на её глазах. Землянки намного хрупче манауканок, уступают им и в комплекции, и в росте. Но именно с Маргаритой не хотелось быть осторожным. Не сдерживать свои желания — вот к чему стремилось всё естество манаукца. Брать, пленять, подчинять себе.

— Если тебе так нужен секс, то он будет у тебя, но только со мной! — Вилорг не узнавал своего голоса. Ревность превратила его в дикого зверя, который загнал свою жертву в угол, в своё логово, откуда ей не выбраться, не сбежать.

— Мне от тебя ничего не надо! — гневно выкрикнула Маргарита, да только манаукец её уже не слушал.

Он вынул наушник, в котором ребята просили его остановиться, с размаху бросил ненужный аппарат о стену и в один шаг сократил расстояние меду ним и землянкой. Она даже не успела отступить, как оказалась в его объятиях. Вилорг положил ладонь ей на затылок, чтобы не дёргалась, и поцеловал, томительно долго, погружая в её горячий ротик свой язык. Дерзкий Котёнок сопротивлялся недолго. Она пару раз попыталась укусить за язык, потом за губу, но всё это только распаляло желание манаукца. Всё было в его отношении к ней неправильным, собственническим, незаконным. Но она звала его, молча, глазами, острыми словечками, злыми слезами, и он не мог не среагировать, но и доказывать никому ничего не собирался. Она его, а он сам давно попал в её сети. Коварная, как все женщины, она незаметно для манаукца пленила его, и теперь он потерян, отдав Маргарите всего себя.

Девушка быстро прекратила бесполезные попытки сопротивления, обвила руками шею Вилорга, отомкнула добровольно свои губки, ответила на его поцелуй так же страстно, как и на их первый в особняке Понтера.

Мужчина сел на диван, усаживая девушку себе на колени, стянул с неё куртку, обозревая Ярину в наряде горничной. Она была соблазнительна и прекрасна, лишь карие раскосые глаза портили вид. Хотелось окунуться в их родной цвет, увидеть страсть, что таили они. Но линзы скрывали настоящие чувства.

Фероп прижался губами к груди девушки, уткнувшись лицом в самую ложбинку, руками отыскивая застёжку корсета. Время для раздумий вышло, пришло время действовать. Сопротивляться себе и своим желаниям сложно, когда в вожделенном стоне Маргариты отражались его же чувства. Мужчина осторожно стянул с худых плеч платье, целуя светлую, покрытую ровным лёгким загаром кожу. Желанная, соблазнительная. Марго единственная, кто так действовал на него. Срывало все тормоза, замки любого запрета. Ласковые руки подбадривали, гладили его плечи, а женские колени крепко сжимали бёдра. Сняв платье через голову, Вилорг замер, задержав дыхание, разглядывая обнажённых малышек. Как же давно он мечтал смело, собственнически накрыть их руками, как сейчас, обласкать губами и языком, чуть сжать между зубами тугие горошинки сосков. Блаженный стон был ему наградой, высшей похвалой. Маргарита отзывалась на любую его ласку, нетерпеливо извивалась в его руках. Да и самому манаукцу давно претили штаны, сжимающие эрегированный член, как в тисках.

Опрокинув девушку на диван, Вилорг осторожно, чтобы не спугнуть видение с распущенными пшеничными волосами, рассыпавшимися до самого пола, стянул со стройных ног чёрный атлас влажных трусиков, ловя лёгкий аромат возбуждения Маргариты. Она хотела его, она ждала, когда станет его. Без промедления Фероп скинул с себя одежду, накрыл своим телом Маргариту, устраиваясь у неё между ног. Никакой прелюдии, только голая жадная страсть. Рывком ворвавшись в женское лоно, манаукец застонал вместе с девушкой. Женские руки вонзили в его плечи ногти, что придало проникновению особенную изюминку. Когти у Котёнка были шуточные и приносили не боль, а удовольствие. Мужчине стоило немалых усилий, чтобы сдержать себя и не кончить только от этого. Долгое воздержание давало о себе знать, да и внутренние мышцы лона крепко сжали его член.

— Так узко, — шепнул Вилорг, после мягко поцеловал губы Марго, прихватив нижнюю и лизнув её, втянул в рот.

— Просто давно не было, да и у тебя немаленький, — сипло шепнула Котёнок.

Она крепче обняла его за плечи, поёрзала под ним, заставляя двигаться. Ножками обняла его за талию, сцепив их между собой за спиной.

— Выдержишь? — решился спросить Вилорг, так как не мог не беспокоиться о страстной крошке, которая так жалобно застонала, стоило ему немного двинуть вперёд бёдрами.

— Тебе рассказать, как у меня было с другими? — едко усмехнулась заноза. — Или рискнёшь испытать сам?

Опять Марго разбудила ревность, и без того разгорячённая страстью кровь загуляла. Манаукец не хотел даже думать о других. Она его, его собственность и он докажет это как ей, так и себе, заодно приручив к своему телу, чтобы подстраивалась только под него, чтобы нуждалась только в нём. Вилорг начал неспешные проникающие движения, чувствуя, как постепенно мышцы лона расслаблялись, пропуская его всё глубже. Маргарита не могла сдерживать стоны, и мужчина выпивал их поцелуями, поражаясь тому, как ярко реагирует землянка. Не нужно дополнительно стимулировать клитор, не нужно думать, как завести её еще сильнее, казалось, девушка была одним оголённым нервом, и всё, что требовалось от манаукца — это двигаться внутри неё, целовать сладкие уста и растворяться в накрывающем восторге. Марго словно создана для любви, для безудержного секса, ей было мало просто спокойно лежать под ним, она извивалась, царапалась и, похоже, не замечала этого. Вилорг стал наращивать темп, когда уверился в безопасности для землянки, что она точно не умрёт, если он отпустит себя. Даже больше, она молила его не сдерживаться, хотела, чтобы он брал грубо, резко. В миг, когда её накрыло разрядкой, она громко застонала, сокрушённая сладкой судорогой, а манаукцу нужно было время, чтобы догнать её на пике экстаза. Лишь излившись, он понял, как ему повезло с ней. Мужчина гладил влажные от испарины волосы, целовал припухшие от страсти губы и любовался негой, которая преобразила лик девушки. Она больше не плакала и не злилась. Мечтательно улыбалась, прикрыв глаза, тяжело дышала и крепко обнимала его руками и ногами.

— Надеюсь, это не всё, на что ты способен? — тихо шепнула она, так и не открыв глаз.

— Ты уверена, что переживёшь ещё один раз?

Марго беззвучно рассмеялась, сотрясая плечами.

— Слушай, ты чего как маленький? Поверь, я способна выдержать еще раз двадцать так. У меня давно не было достой…

Вилорг накрыл её рот поцелуем. Почему-то он не подумал, что девчонка глупа в какой-то мере и не понимала очевидных истин. Он не хотел слушать о других и уж тем более, чтобы его сравнивали с ними. Он должен занимать все её мысли, только он.

Член быстро набрал силу, практически и не опадал, продолжая находиться во влажном, наполненном семенем лоне. Это было так порочно, так волнующе сладко. Он наполнит её собой так, что его сок будет вытекать из неё. Безумная, взрывная, огненная Маргаритка с волосами цвета солнца. Острые зубки и коготки, как у котёнка, и такая же ласковая, когда почешешь её за ушком. Именно туда поцеловал манаукец смеющуюся девушку, которая, как оказалось, боялась щекотки. Она попыталась столкнуть мужчину с себя, но тот прижал её своим телом к дивану и, двигая бёдрами по кругу, показал, что рано расслабляться, всё только начинается.

— О да, — выгнулась девушка и благодарно поцеловала манаукца.

Её юркий язычок нырнул между его губ, и Вилорг, наученный её коварством, решил проучить озорницу. Он с силой втянул воздух, пленяя язычок Маргариты своими губами, но тут же отпустил, увидев страх и удивление в её распахнутых глазах.

Выдохнув, Котёнок усмехнулась и сильнее стиснула ногами манаукца за талию. Молчаливое приглашение он принял и, удерживая себя на весу, наблюдал, как преображалось лицо Маргариты от каждого его проникновения. Раскрасневшаяся, взмокшая, обнажённая, она была богиней для Вилорга. Ему хотелось её низвергнуть, чтобы она пала в пучину его одиночества, на которую мужчина сам себя обрёк добровольно. Он мечтал разделить её лишь с Маргаритой, упрятать так далеко, чтобы она осталась с ним навечно.

Ему нравилось, как сладострастно Котёнок звала его. Она умоляла его остановиться, раздражённо шипя, но тело словно жило своей жизнью, целью которой было слияние с Маргаритой.

— Да стой ты! Больно, говорю же! — от визгливого крика сознание прояснилось и Вилорг резко сел, не понимая, что пошло не так. А Марго кряхтя и постанывая, стала мять левую ступню, подтягивая колено к груди.

— Ногу свело, — жалобно шепнула она, словно извиняясь.

Мужчина растерялся, не зная, что нужно делать в такой ситуации. Оказать первую помощь он мог и, с лёгкостью резко разогнув пальцы её ноги, костяшками промассировал стопу, позволив крови равномерно циркулировать, ожидая, когда пройдёт судорога. Но что делать с его стояком? С каждым круговым движением напряжённые от спазма мышцы расслаблялись, вызывая на лице девушки благодарность. Взгляд манаукца был прикован отнюдь не к лицу девушки, а к её гладко выбритой киске. Если она откажется от продолжения, он её просто изнасилует. Эта мысль всё четче формировалась в голове мужчины. Издевательство какое-то, когда в такой момент что-то идёт не так, а хочется не останавливаться, продолжать, да и всё, о чём думаешь, это удовлетворение похотливого желания. Нет, нужно было возвращать красотку на исходную позицию.

— Всё? — недовольно спросил он у Котёнка, которая в ответ лишь кивнула с блаженной улыбкой.

Этого было достаточно, чтобы положить ноги девушки обратно себе на бёдра, дёрнуть её на себя за талию, вновь погружаясь в разгорячённое лоно. Глухо замычав от удовольствия, Вилорг стал набирать обороты, тараня женскую плоть под жаркие стоны Маргариты. Ноги она больше не рискнула закидывать на талию, но и этого было достаточно им обоим, чтобы окунуться в яркий мир, где говорят на языке тел, лишь руками, губами и глазами.

Сколько они пробыли там, было неважно, главное всеми силами стараться стать ближе друг другу, проникнуть в сущность другого, растворить в себе партнёра. Лишь на пике невероятного восторга Вилорг прикрыл глаза, опустошая своё тело, свою душу, погружаясь в негу, в полное удовлетворение. Нирвана, так, кажется, древние называли это состояние, когда ты будто бы в нигде, лишь мирно покачиваешься на волнах бытия, слушая шумное дыхание любимой занозы, и мысли вяло текут, напоминая о том, что Маргарита та еще стервочка и жизнь с ней будет не сахар. Даже возможная беременность не приструнит её, и семья не привяжет к одному месту. Она как была вольным ветром, так и останется им. Нужно было подумать об этом, хорошенечко всё обдумать. Хотя больше беспокоило другое. А вспомнит ли она о том, что сейчас произошло, когда проснётся?

С улыбкой Вилорг приподнялся на локтях, рассматривая спящую Маргариту. Морщинки между бровей разгладились, обнажённая грудь мерно поднималась и опускалась, дразня мужчину.

А ведь кто-то хвастался, что выдержит двадцать раз, а сама после второго уснула.

Глава 11

Маргарита


Резко распахнув глаза, встретилась взглядом со знакомым потолком, немного полежала, переглядываясь с ним в раздумьях. Уже второй раз неожиданно для себя просыпалась в своей кровати, уснув неизвестно где. И даже в этом Фероп прокололся, эффект де-жавю налицо. Так уже было, и выходило по всему, что именно Вилорг тогда доставил меня в особняк Шандара, а наутро делал вид, что со мной незнаком. Хитёр паяц, да я хитрее.

Каждая клеточка тела сладко ныла, и шевелиться не хотелось. Классно он меня укатал. Просто восхитительно. Шикарный любовник и умопомрачительный секс. Ах, как же теперь мне быть? Ведь от такого сладкого сложно отказаться, потянет испробовать вновь. Да и вообще как себя вести с Вилоргом теперь? Вопрос…

Мягкое одеяло прикрывало моё обнажённое тело и приятно холодило шёлковой тканью. Да, я купила его из вредности, захотелось шикануть. Я могла теперь позволить себе не только шёлковое нижнее бельё, и это неоспоримо благодаря именно Шандару. Теперь же я всецело была поглощена другим мужчиной, тем, кто заводил меня с полуслова, кто знал толк в сексе и спасении прекрасных дам из неприятностей.

Попробовала мыслить логически и поняла, что не хочу. К чертям собачьим эту логику, хочу быть капризной женщиной и помечтать о своём собственном мужчине. Пусть я и не имела на это морального права, но на секундочку же могла себя побаловать мечтами о семейном будущем.

Дверь в спальню открылась, и на пороге появился объект моих грёз, угрюмый, собранный и в домашней одежде — футболка, лёгкие брюки.

— Жива? — хмуро спросил, чем несказанно удивил.

Он явно беспокоился, но так по-детски это скрывал под надменностью. Или я себе слишком многое напридумывала, а он и вправду лишь попользовался моим телом? Хотя кто кем попользовался еще вопрос. Злобно усмехнулась и села на кровати. Хотелось показаться роковой раскрепощённой обольстительницей, ведь под одеяльцем на мне был наряд Евы, но в последний миг поясница заныла, и я непроизвольно поморщилась.

— Ай, — выдохнула и потёрла ноющие мышцы.

— Лежи, — тут же приказал Вилорг и даже заботливо опрокинул на подушки. — Говорил же тебе, что ты хрупкая.

Приятная волна смущения растеклась в сердце. Ещё никто из мужчин не заботился обо мне. Поутру просто прощались и расходились, как в космосе корабли. А тут всё иначе. Неожиданно и приятно.

Всматриваясь в лицо манаукца, осознала ещё одну вещь — он напряжён и словно ждёт от меня чего-то. Я растерялась, не понимая, чего именно. Может, благодарность ему моя нужна?

— Слушай, от классного секса еще никто не умирал, — проворчала я, но Вилорг раздражённо фыркнул, покачал головой, словно я глупость сказала.

Так что же он хотел от меня услышать? Или ждал от меня чего-то большего? Может, завтрак? Я же женщина и мы в моей квартире. Или услугу?

— Спорное утверждение, особенно если учесть, какие вы, землянки, хрупкие. Теперь будешь от меня шарахаться?

Вопрос сочился болью и ядом, странная смесь от всегда вредного и ехидного Вилорга. Я уже рот открыла, чтобы его успокоить, когда меня озарило.

— Эй! — выкрикнула я в негодовании и опять села на кровати, да еще и толкнула манаукца в плечо. — Вы чего это с Шандаром Розу обсуждаете?

— Вы с ней ведь тоже Шандара обсуждаете между собой, раз поняла, о чём я тебя спросил.

— Эй, я женщина, мне можно, но вы! Вы же мужчины, а ведёте себя как бабы! Что он тебе рассказал, а?

Вилорг отвернулся, тяжело вздохнул.

— Знаешь, как ему сложно?

— Это не повод сплетничать с тобой, как бабы на базаре.

— Хватит повторять это слово, — осадил меня Вилорг. — Это просто дружеская поддержка. И мы не бабы, дальше меня информация не пройдёт. Ты же просто догадалась.

— Мне важно знать, о чём вы с ним говорили.

Даже не столько о чём, а как много доверяет Шандар Вилоргу. Всеми ли подробностями интимной жизни делится или так, общими словами.

— Угомонись, всё равно не расскажу ничего. Это только между нами с Шандаром.

Я испуганно спохватилась и робко уточнила:

— А о том, что мы с тобой переспали, рассказал ему?

Вилрог покачал головой, грустно вздохнув.

— И не рассказывай, — попросила я его, накрыв ладонью его предплечье. — Прошу.

— Почему? — сухо уточнил манаукец, а я густо покраснела.

— Потому, — недовольно буркнула и опустила голову.

Но Вилорг поднял моё лицо, больно ухватив за подбородок.

— Почему? — настойчиво повторил вопрос.

Я ещё тяжелее вздохнула, скривила губы.

— Да потому что неприлично. Понятно же, что ни тебе, ни мне обязанности не нужны и этот секс был минутной слабостью.

— Вот как? — изумился он.

— А что нет? — робко уточнила, но заметила лишь надменность, блеснувшую в алых глазах. — По тебе же видно, что ты не хочешь вешать на себя обузу в лице ущербной. Так что и не стоит никому ничего рассказывать.

— То есть секс со мной тебя ни к чему не обязывает? — не говорил, а бетонные плиты клал мне на сердце. Лгать не могла, но и чувство собственного достоинства умирало в страшных муках, не готовое так просто сдаться.

— Секс с тобой, конечно же, великолепен, но не думаю, что у нас он выльется во что-то большее. Ты не можешь терпеть меня, я практически вынудила тебя со мной перепихнуться.

— Что? — остановил меня манаукец, гневно нахмурившись.

— А то, я прекрасно вижу твоё ко мне отношение и поверь…

— Какое отношение? — опять остановил меня манаукец.

Презрение так и кривило его губы.

— Всё, поняла, молчу. А ты иди, занимайся своими делами. Мне сегодня никуда не надо, выходной как-никак.

— Не решай за меня, Маргарита, — стальной голос Вилорга пробудил стайку испуганных волн, пробежавших по спине.

Я не подумала, что он может обидеться на правду. Но, видимо, перегнула палку, так как оказалась прижата крупным телом манаукца к матрасу, а его алый взгляд прожигал во мне дырку.

— Я сам решаю, как к тебе относиться, что с тобой делать и говорить ли кому-либо о нас или нет. Ты же привыкай, что теперь я в твоей жизни буду непрестанно.

— Чего? — как можно более дерзко и храбро протянула, хотя смелости во мне не было. Манаукец мне словно угрожал, только чем? Я не поняла.

— Ты обещала выдержать двадцать раз, осталось еще восемнадцать.

— А потом что? — я превратилась в приставучего ребёнка, который никак не отставал от взрослого дяденьки, знающего намного больше, чем он.

— Потом… — усмехнулся Вилорг, наклоняясь к моим губам, — посмотрим.

Утренние поцелуи после бурной ночи — это хуже чем зарядка, ни обнять, не проявить инициативу. Всё болело, но заботливый манаукец ловил любое изменение в моём лице, подстраиваясь так, чтобы мне было комфортно. В итоге я оказалась подмята под его тело, внизу живота всё опять радостно пело, разгораясь огнём желания. А Вилорг, ласково целуя, спускался всё ниже, играя языком с моими сосками, прокладывая запутанную дорожку из поцелуев к пупку, от него еще ниже, пока не оказался между раздвинутых ног.

— Ой, ой, — попыталась я остановить его, подумав об элементарной гигиене. — Мне в душ надо, — жалобно шепнула, смутно понимая, что не чувствую себя грязной, словно я и не занималась сексом. Даже понюхала руку и в сомнении пробормотала: — Или не надо?

— Не надо, — заверил меня Вилорг, — я помыл тебя, прежде чем уложить в кровать.

— И я не проснулась? — удивилась в ответ, вздрагивая от осторожных ласк мужчины. Его пальцы блуждали между складочек, словно невзначай задевая бугорок клитора.

— Ты была одурманена унжирским афродизиаком, поэтому и проспала двенадцать часов.

— Одурманена? — удивилась в ответ, вспомнив, что вчера Вилорг об этом несколько раз говорил.

— Да, это оправдывало твоё поведение. Но сейчас ты в здравом уме и можешь остановить меня, если не хочешь.

Я закусила губу, переживая очередную волну дрожи. Вот ведь искуситель — останови меня. Да конечно, разбежался. Ещё тогда, лёжа на столе в клубе, я мечтала, чтобы он поиграл со мной, подарил особенное наслаждение.

— Не хочу… — медленно растягивая слова, выдохнула, внимательно следя за тем, как каменеет лицо Вилорга. Да, я любила дразнить его и получала от этого гамму непередаваемых ощущений, — … останавливать.

Закончив, я упала на подушку и шире раздвинула ноги. Да не хотела я останавливать его, наоборот, полностью отдаться ему, вот в чём была моя цель. И я достигла её со стоном, вырвавшимся наружу, когда горячий язык медленно лизнул клитор.

Да, да, да! Я не ошиблась в манаукце, он знал, как пользоваться языком. Мастерски дразнил клитор, а я извивалась и задыхалась от удовольствия. Внизу живота словно медленно скручивалась пружина, а сорвавшись, унесла меня в алое марево оглушительного восторга. Тело полностью перестало принадлежать мне, теперь у него был другой властелин, и Вилорг всецело использовал свою власть, проникая в меня яростными чёткими толчками. Наши пальцы переплелись, губы опалялись поцелуями, я смотрела на манаукца и таяла от переполняющих эмоций, невероятного накала страстей, дикого необузданного желания, разгоняющего боль в теле.

Я кончила второй раз, крепко обнимая Вилорга за плечи, покусывая его от наслаждения. Но это кончила я, но не он. Дождавшись, когда меня перестанет трясти, он мягко развернул меня на живот и продолжил доводить меня до исступления. Я не видела его лица, глаза закрывались от усталости, лишь могла уткнуться лбом в подушки, прогибаясь в пояснице, насаживаться, тихо постанывая от удовольствия. Ягодицы ударялись о пах Вилорга, я чувствовала, как его яички в такт бьются о мою промежность. Всё это отмечала между делом, погрузившись в свои ощущения, заводясь от любой пошлой мыслишки, приближаясь к обоюдной разрядке. Кончал Вилорг шумно, горячо, легко покрывая поцелуями мои плечи, словно в благодарность за то, что он испытывал в этот момент.

Как же мне быть, слабо подумала, понимая, что так и подсесть можно на мужика, как на наркотик. Слишком он подходил мне в плане секса, наши тела будто созданы друг для друга. Не был бы еще Вилорг таким противным порой и ехидным, то был бы идеальным мужчиной, а не только любовником.

— Эй, — тихо позвал меня манаукец, убирая волосы от моего лица, но у меня не было сил даже глаза открыть. — Опять спишь, что ли? — в его голосе не было недовольства, наоборот, ласка и веселье, щекочущее щёку.

Поэтому я с чистой совестью погрузилась в мир сновидений, хотя, скорее, в дрёму, чтобы прийти в себя. С таким любовником надо вырабатывать в себе выносливость. Возможно, я переоценила свои возможности, двадцати раз подряд точно не выдержу, но буду стараться.

Открыв очередной раз глаза, я поняла, что слов на ветер манаукцы не бросали. Вилорг плотно занял место в моей жизни и потратил на себя мой выходной. Мы ели, потом занимались любовью, уже не так дико, как прежде, а с ленцой. Смотрели визор и целовались. Я даже не поняла суть новости про инцидент на Ваинаре, кажется снова кто-то погиб, но мне было не до этого, куда интереснее оседлать не сопротивляющегося манаукца, забраться к нему в штаны и рукой обласкать пробуждающийся член. Поразительные размеры, я даже удивлялась, как он вмещался в меня, но, тем не менее, села на него, чтобы получить очередной кайф. Секс, как наркотик, разгонял мою кровь, и я забывала обо всём в этом мире. В моей уютной квартирке, сидя на диване, я имела Вилорга, подчиняя его своим желаниям. Завтра будет работа, но она лишь завтра, так думала я, но не Фероп. Он устроил мне секс-марафон на все два дня, ни ночью не давал толком поспать, ни утром следующего дня вылезти из кровати. И лишь к вечеру я вспомнила о главном, когда стояла под струями холодной воды, отплевываясь от неё. Я вдруг осознала, что опоздала!

Дверь в ванную комнату открылась, вошёл Вилорг и начал раздеваться, не замечая моей злости. Пощёчины он тоже не ожидал, но и не дал себя ударить, перехватил мою руку за запястье.

— Ты это специально? — выкрикнула ему в лицо и попыталась отнять свою руку.

— Поточнее, пожалуйста, — потребовал он, полностью входя в душевую кабинку, заполняя её собой, а меня прижимая к стене. Я выключила воду и со злостью, клокотавшей внутри меня, выкрикнула:

— Ты специально трахал меня все сорок восемь часов, чтобы я никуда не летала?!

— Ах, ты об этом, — мягко шепнул Вилорг и склонился надо мной, словно скала, такой же непоколебимый и опасный при обвале. — Мы с тобой договорились, что ты летаешь только в моём сопровождении, а у меня целых два дня выходных. И я провожу их так, как считаю нужным. Не расстраивайся о наркодилерах. Ты же сообщила о них кому следует, так что репортаж снимешь уже в полицейском участке, где безопасно, милая.

Меня разозлило, что он посмел лезть в мою жизнь, указывать мне, как я должна жить и работать. Следил за каждым моим шагом, получил моё сообщение, которое я отправила ему же, «Первому», и опять сделал вид, что это не он! И если у него выходной, то откуда он мог знать, как прошло задержание, может, без главного его ребята провали операцию? Хотя, конечно, я накручивала себя. Пошло бы что не так, он бы не был бы со мной и не пытался сейчас накрыть мою грудь своими ладонями.

— Да кому интересно смотреть репортаж из полицейского участка? Самый смак именно съёмка захвата, когда ничего непонятно, когда, как в фильме, перестрелка и добро побеждает зло в реальности, где настоящие герои, а не только киношные!

Нет, для кого я тут разоряюсь. Вилорг лишь усмехнулся, продолжая стоять так, что мне даже было не пошевелиться.

— Я принесу тебе мой график, и ты составишь свои вылеты согласно моим рабочим часам. Выходные мы отдыхаем. Я узнавал у врача, ногу у тебя сводит из-за нервов. Отдыхать тебе посоветовали, причём активно. Чем мы, собственно, и занимаемся.

— Чем же мы, по-твоему, занимаемся? — рявкнула я в сердцах. Паяц! Обвёл вокруг пальца землянку, ну не герой ли?

— Активно отдыхаем.

Поцелуй заглушил все мои вопли, а холодная вода остудила пыл спорить. Умел манаукец убеждать, да и ухаживать тоже. От секса с ним сложно отказаться, так же, как и признаться себе, что я слаба перед ним. Я потеряла счёт тому, сколько раз уже умирала от маленькой смерти в его руках, но стремилась делать это вновь, с полной отдачей, доверяя Вилоргу. Уже лёжа в кровати на широкой груди мужчины, слушая мерный стук его сердца, не могла не согласиться, что он прав, активного отдыха у меня не было так давно, что я уже и забыла что это такое. Наверное, как погибли родители, я толком и не отдыхала, всё свободное время посвящала поиску новых заработков, и вот теперь за два дня я практически обленилась. Стукнуть бы надо этого самоуверенного нахала, да рука от усталости и сытости не поднимается. Гадость бы сказать, а губы улыбаются, и все мысли крутятся вокруг очередного кунилингуса.

С утра пораньше сбегала в магазин, заодно и в местную аптеку, чтобы купить таблетки от нежелательной беременности. Судя по отзывам на форумах, чипы в деле с манаукцами не особо и полезны, несмотря на заверения производителей. Мой был новейший и усовершенствованный, но я решила не рисковать. Детей я хотела, но чуть позже, когда найду достойного мужчину. Почему-то слабо верилось, что Вилорг подвигнется на предложение. Я отгоняла мысль о том, что у нас просто секс без обязательств, но как бы ни неприятно было признаваться самой себе, всё же ждала этого шага от манаукца.

А пока знаменательного мига в моей жизни не произошло — мужчина моей мечты не нарисовался, а Вилорг не сделал предложения — решила быть во всеоружии. Чип чипом, а вот таблетки стопроцентно спасали от незапланированной беременности, правда, часто употреблять их не стоило. Прикупила и презервативы, которые в маленькой аптеке являлись самым ходовым товаром, поскольку сами манаукцы практически не болели, зато были не в меру сексуально активны. Поэтому мой выбор товара аптекаря со стажем нисколько не удивил, даже, наоборот, дядечка посоветовал какой латекс, наиболее устойчивый к трению, стоило приобрести.

Вилорг с утра умчался по работе, я же решила заняться делом и навестить полицейский участок, чтобы узнать какое подразделение провело операцию по захвату преступников и куда мне лететь за свежими новостями. И вроде жизнь моя потекла своим чередом, только появление в моей квартире Вилорга обычно заканчивалось страстным сексом и это стало надоедать, как любое сладкое. У меня наступило пресыщение. Да и если быть честной с собой, Фероп мешал моему независимому расследованию, и директор Пиорели мог в любой момент прикрыть мою рубрику.

Поэтому я нашла выход, чтобы спасти себя от Вилорга. Пятница у него самый нагруженный день перед выходными и он обычно запаздывал, это давало мне возможность сбежать под защиту зятя. Правда, того часто не бывало дома, но зато я проводила время с сёстрами в полной гармонии прежних лет.

Через четыре месяца Роза начала округляться, Лилия, как могла, помогала старшей сестре переносить тяготы беременности, а я лишь выслушивала жалобы о токсикозе, о том, как отекают ноги, и ломит спину. Последний симптом был и у меня. Особенно после того, как я поставила ультиматум Вилоргу, что секс будет только с презервативами. Он же в ответ заверил, что в них не те ощущения и ему требовалось больше времени, чтобы достичь разрядки. Теперь я страдала от собственной предусмотрительности. Манаукец извращался со мной, как ему вздумается, и был премного удивлён моей гибкости.

За все четыре месяца, что мы кувыркались с Вилоргом в кровати и не только, он в образе «Первого» не переставал дёргать меня по пустякам. Он практически запретил мне высовываться, позволяя использовать для съёмки лишь ботов. Я всегда была словно под арестом в обществе одного из его ребят. Ещё одна странность, которую я потом проверила на практике: бойцы подразделения были мне неуловимо знакомы: их голоса, движения и отношение ко мне. Все мои шпики, с которыми мне довелось познакомиться, сталкиваясь с ними возле дверей в мою квартиру, прежде чем я выходила на улицу, оказались бойцами подразделения «Альфа». Со мной на задании они практически не разговаривали, обращались лишь по позывному, впрочем, как и я с ними. Бромс оказался Тринадцатым. Молчаливый Торотон, который отказался со мной переспать, Восьмым. Эмарат, тот, которому, по словам Бромса, из-за меня яйца открутил Вилорг, был Третьим. Он особенно тщательно теперь за мной следил, а на прогулках по городу и на моей работе заигрывал и всё выспрашивал о том, что меня связывает с их командиром. Я же удивилась, так как думала, что любой в отряде уже понял, что мы спим с ним. Но, видимо, в чём-то Фероп оставался тёмной лошадкой для своих подчинённых.

Мне льстило отношение Эмарата и Бромса ко мне, я чувствовала себя настоящей леди, знаменитостью под охраной, и даже стала улыбаться в обществе своих шпиков. Из нас вышла отличная команда. Я пробовала Бромса свести с Лилией, но, увы, моя младшая сестра, приезжая ко мне в гости, просто не замечала вечно улыбчивого манаукца и грустно вздыхала, когда думала, что я не вижу. Я тоже вздыхала, не зная, что сделать. Жалко было сестру, очень жалко. Что же с нами делала любовь.


Манаук


Правительственный дом


— Что у тебя с Маргаритой? — холодно уточнил Шандар у идущего рядом Вилорга, шагая по коридору в зал совещаний кабинета министров. Сам президент созвал экстренное совещание по поводу проекта «Галактический патруль», над которым уже не первый раз нависла угроза срыва.

Фероп недовольно стиснул зубы, понимая, что кто-то из своих заложил его.

— Уговариваю объявить меня своим покровителем.

— Уговоры, я смотрю, на неё не действуют, решил перейти к активной фазе?

— К какой фазе? — сделав вид, что намёка не понял, мужчина взял небольшую передышку, чтобы обдумать ответ. Да и стоило уточнить, многое ли стало известно Шандару, а точнее, знал ли Понтер, что Маргарита не была инициатором отношений, что всё случилось по вине Вилорга.

— А то я не видел, как вы целовались в моём саду, — ехидно усмехнулся друг и остановился, ожидая, когда для него откроют дверь.

Фероп тоже улыбнулся, но быстро стёр веселье с лица, так как серьёзные министры, ожидающие прихода президента, могли не так расценить его улыбку. Проверив кабинет, Вилорг пропустил Шандара, а сам остался в коридоре вместе с остальными телохранителями. В кабинете могли находиться лишь облечённые властью. Охранная система в комнате была на наивысшем уровне, исключая любое несанкционированное проникновение.

Правда, думал мужчина отнюдь не о важном собрании, а о том, что Шандару ещё неизвестно, чем они с Маргаритой занимались после поцелуя. И, конечно, никто Марго не уговаривал стать фавориткой, манаукец просто дожидался удачного момента, чтобы сделать ей предложение. Но коварная землянка раскусила его план по зачатию ей ребёнка и просчитала все варианты предохранения. Теперь без презерватива она к себе не подпускала, но что ещё унизительнее, выдавала их сама, небезосновательно подозревая его в коварстве. А как иначе, если не шантажом, заставить гордячку стать его добровольно? К сожалению, на первом месте для Маргариты стояло её расследование, которое, как она утверждала, подходило к концу. Сам Вилорг в этом не был уверен. Банда умело прятала хвосты, и стоило Маргаритке вычислить одного из дилеров и возжелать его поймать, как оказывалось, что он лишь пешка и тёмная сторона астероида оставалась невидимой для правосудия.

Совещание началось с небольшим опозданием, а закончилось через восемь часов. И именно когда Шандар выходил из кабинета, а Вилорг пристроился рядом с ним, идя на полшага позади, Аракл через приёмник сообщил о том, что Марго покинула Новоман вместе с Пятым и Четвёртым. Шиор и Варот были опытными бойцами и служили под его началом уже давно, поэтому Фероп испытал лишь лёгкое раздражение, что она опять улетела без него. Несносная девчонка в последнее время стала избегать Вилорга, и он не мог не беспокоиться из-за этого. Мужчина пытался найти причину такого поведения и склонялся к тому, что, возможно, она устала от таких отношений, и пора было делать следующий шаг, да и Шандар как нельзя вовремя засёк их в саду. Феропу теперь есть на что давить — семья для неё больная мозоль, особенно мнение сестёр.

Работа у Шандара закончилась, и Вилорг, как и следовало, готовился сопроводить его до Новомана, когда опять получил рапорт Аракла. Марго собралась участвовать в несанкционированном задержании преступников на станции «Искра». И чего её туда потянуло, спрашивается? Сенсация, что ещё-то. И как узнала, ведь Вилорг запретил таинственному осведомителю скидывать наводки девушке. Значит, придётся пообщаться с анонимом лицом к лицу, и ради этого он не постесняется обратиться лично к наместнику ши Шияне, чтобы попросить помощи ши Люпера Дока — лучшего хакера среди манаукцев.

Пятый и Четвёртый были с ней рядом, да и остальные бойцы под предводительством Второго должны были подтянуться вместе с подразделением быстрого реагирования «Бета», вот только Фероп намеревался сам лететь на станцию, чтобы забрать оттуда своего любопытного Котёнка.


Маргарита


Всё шло по плану! Абсолютно всё. Вилорг улетел по своим делам, Варот согласился со мной слетать на станцию «Искра» в полицейское отделение, даже прихватил с собой Шиора. Наивные, думали, справятся со мной вдвоём. Я же упаковала в рюкзак аппаратуру, правда, пришлось оставить чемодан с ботами, иначе слишком подозрительно. Надела на шею свидетельство спецкора и сверилась с информацией, присланной на почту. Итак, Вилорг и его команда не всех наркодилеров поймали и сегодня на станции «Искра» должна состояться встреча. Сообщать Феропу не стала, ведь к нему приходят те же сведения и, наверное, он уже там, просто кто-то решил опять обвести меня вокруг пальца. Ну ничего, вот встречусь с ним, всё выскажу. Надоело играть в игру «Угадай кто под маской», давно пора было сорвать её и высказаться в лицо.

Мною двигала обида и странный азарт, стремление поставить Вилорга на место, и я как-то не подумала, что могла оказаться не права. Вот нисколько не было сомнения в вездесущности моего таинственного «Первого». Каково же моё было удивление, когда я, силком затащив Шиора и Варота в машинное отделение, поняла, что командовал захватом вовсе не Вилорг, а его заместитель — Аракл.

Тихо перешёптываясь, мы с моими телохранителями даже до места еще не добрались, как началась перестрелка. Меня, конечно же, опрокинули на пол, и всё, что я слышала, это топот ног, громкие крики, выстрелы. Через решётку в полу видела, как ниже уровнем убегали бандиты, вслед за ними мчались полицейские-земляне, а затем чёрными тенями пронеслись манаукцы, послышались крики боли и через несколько минут всё затихло. Я могла себя только поздравить с очередным провальным репортажем. Не знаю, что успели снять очки, но качество записи явно будет желать лучшего. Но я успокаивала себя тем, что можно взять интервью у полицейских и снять задержанных.

Меня собой прикрывал Варот, он осторожно поднялся, когда переднами остановились чьи-то ботинки. Я медленно подняла голову, но не успела дойти взглядом до пояса чёрных камуфляжных штанов, как меня довольно нелюбезно подняли за капюшон с пола.

— Котёнок, — прошипел как змея Вилорг. Маска скрывала половину лица, зато глаза подсказали, что он на грани нервного срыва.

— Что? — воинственно сипло спросила, с трудом стоя перед разгневанным манаукцем, который не выпускал капюшон куртки.

— Кто разрешил тебе участвовать в операции?

Я, естественно, призналась, лишь бы перевести с себя гнев Вилорга:

— Начальник полицейского отделения любезно позволил мне, как спецкору, снимать спецоперацию, которую, между прочим, он и возглавлял.

— Как мило, — язвительно заметил Вилорг и закинул меня себе на спину.

— Эй, эй, что за обращение? Я имею все права здесь находиться! Я ничего не нарушала! Поставь меня на пол, у меня голова кружится! Меня тошнит! Ты слышишь меня? Меня сейчас вырвет!

Кричала я всю дорогу, пока ехала на твёрдом плече Вилорга. Он прошёл коридор, поднялся по лестнице, затем вошёл в лифт, а с ним и остальные члены отряда. Я взывала к голосу разума и совести манаукцев, но никто даже не попытался мне помочь, а на ругательства «гады» и «предатели» не отреагировали, лишь подталкивали мою голову вниз, чтобы не смотрела на них. После лифта был ещё один коридор, более оживлённый, но и здесь никто не спешил мне на помощь, потом манаукцы вошли в огромное помещение, в котором эхо улетало так высоко, что растворялось в пространстве. Вилорг поднялся по трапу, прошёлся по узкому и знакомому коридору и опустил меня в кресло лишь в знакомом кабинете, где первый раз устроил мне допрос. Я огляделась. Дверь в этот раз была не с прозрачным стеклом, а чёрным матовым, в остальном всё было на своих местах: стол, полки, кресло. Кровь хоть и прилила мне в голову, но два плюс два я сумела сложить. Получалось, что мы на звездолёте, на котором Вилорг вёз меня домой со станции «Мидори».

— Я смотрю, ты так ничему и не учишься, — начал свои воспитательные нотации Вилорг низким голосом, в котором сложно узнать его обычный тембр.

— Почему же, я многому научилась. Например, не нарушать правил, всегда быть под охраной и мне вот интересно, что стало с моими телохранителями.

Вилорг усмехнулся, рассматривая меня своими алыми глазами.

— То есть ты хочешь сказать, что твой покровитель знает, где ты и чем занята.

— Ну конкретно где не знает, но для него это и не будет секретом, если спросит у своего лучшего друга, — я намекнула, что пора бы уже перестать играть.

— И он может быть спокоен, что с тобой всё хорошо?

— Да что опять началось! — не выдержала я, встала с кресла, сократила расстояние и толкнула его в грудь. — Шандар занят, и я не стала его тревожить по пустякам. Тебе не кажется, что ты сгущаешь краски?

Вилорг больно ухватил меня за подбородок рукой в перчатке, повернул вбок и злобно зашипел на ухо:

— Сгущаю краски? Я же предупреждал, что может случиться со слабой женщиной на таких станциях, как «Искра».

— Я с телохранителями, — возразила в ответ, не понимая, что это с Вилоргом, неужели он настолько зол, что сошёл с ума.

— И где они, твои телохранители? Я могу разложить тебя здесь, на своём столе, и никто тебя не спасёт.

Я как раз смотрела на этот самый стол, испуганно перебирая в голове варианты ответов. Что он хочет услышать от меня? Сам скрыл об операции, сам стал играть втёмную. Может, проучит меня и успокоится? В дверь точно никто не зайдёт, раз так говорит. Да и вообще я окончательно помешалась на Вилорге, теряла рядом с ним голову и ни о чём, кроме как о сексе, и не думала.

— Если вы это сделаете, то не будете сообщать моему покровителю, где я была? — закрыв глаза, с придыханием спросила.

Страшно было что ударит. Как бы я не верила в манаукский контроль, если бы мы поменялись местами, я бы себя удавила.

— То есть ты готова ради этого отдаться мне?

Я молча протянула руки к его паху, погладила совершенно спокойный член под тканью брюк, немного удивляясь. Зачем завёл подобный разговор, когда сам не собирался ничего делать? Видимо, я ошиблась, и с ума схожу по нему только я. Резко схватилась за ремень и попыталась расстегнуть его. Вилорг, недовольно рыкнув, толкнул меня к столу, на ходу расстёгивая брюки. Я же не стала отставать, приспустила с себя штаны и трусики, в последний момент решительно протянула запакованный презерватив.

— Вилорг, только нежнее, хорошо? — попросила, не глядя на него.

За моей спиной манаукец шумно выдохнул, я расставила удобнее руки и попыталась встать в наиболее соблазнительную позу. Хотя чего тут соблазнительного в голой заднице?

— Ты знала? — ни то спрашивал, ни то утверждал Вилорг, вставая ко мне впритык.

— И давно, — обернувшись, подмигнула. В красных глазах было удивление. И мне понравился эффект, который я произвела, сломав всю игру манаукцу, и он просто растерялся, не зная, что делать дальше. Я не стала его томить и подсказала: — Давай, не выходи из образа, ты злой полицейский, а я преступница. Накажи меня.

— Марго, — простонал манаукец, снимая с себя шапку-маску. Я отвернулась, опустилась на локти, расставила шире ноги, чувствуя, как пристраивает ко мне своё оружие грозный полицейский, в голове продумывая, как буду умолять его не наказывать слишком жестоко. Я глухо застонала, когда Вилорг начал медленно входить, навалился всем телом, опираясь руками о стол, и в одной сжимая так и не раскрытый презерватив.

— Эй! — возмутилась, но Вилорг лишь рассмеялся.

— Это твоё наказание, — каждое слово сопровождалось глубоким толчком, и я не столько слушала, сколько всхлипывала от острого восторга. Да, так ещё не было: похоть, страсть, наказание и любовь. — Ты непокорная нарушительница моего спокойствия. Ты будешь кончать для меня, кричать моё имя, громко стонать. Пока не запомнишь, что без меня никуда летать не будешь. Ты участвуешь только в тех операция, которые веду я!

Амплитуда толчков всё нарастала, и я еле стояла на ногах, практически растеклась на столе животом, глядя, как напрягаются руки Вилорга, схватившиеся за край стола. Да, я не ошиблась, манаукец был крайне зол на меня, я чувствовала, как всё сжимается внутри в преддверии скорой разрядки, а он даже не сбавлял обороты. Бешеный ритм отдавался в каждой клеточке тела, и последовавший экстаз был мучительно сладок, а победный гортанный стон Вилорга больше похож на животный.

Отстранившись, мужчина шлёпнул меня по ягодице, от чего мышцы сжались, и между ног потекла влага.

— Поняла меня, Котёнок? — хрипло шепнул он, разворачивая к себе лицом.

Я была словно пьяная, но с улыбкой отметила, как расслабилось лицо манаукца. Сбросил пар, называется. А что делать мне? По бёдрам стекали вниз мутные белые капли.

— Салфетка есть? — тихо спросила, опираясь о стол бедром.

— Зачем? Я еще не закончил с тобой, — усмехнулся Фероп, усадил меня на край столешницы, стянул мои штаны до самых ботинок, переступил через них, устраиваясь между моими коленями. Эластичная ткань брюк натянулась, а я словно оказалась привязана к крепким бёдрам манаукца. — Ты сама просила наказать тебя, — напомнил мне Вилорг, склоняясь надо мной с лукавой улыбкой на губах.

— Чем ты и занимаешься? — усмехнулась в ответ, прекрасно понимая, что пока не укатает, не успокоится.

В ответ мне с улыбкой кивнули. Брал меня Вилорг с остервенением, закинув одну ногу на плечо. Ему хотелось погрузиться в меня как можно глубже, чтобы головкой задевать вход в матку. Он шептал мне нежности, переплетал наши пальцы и целовал меня так, словно пытался выпить до самого дна.

Неутомимый затейник, закинув мои ножки к себе на плечи, перекинул через голову мои брюки и похотливо двигал бёдрами, обнимая мои колени. Проникновение стало хоть и быстрым, но не таким глубоким, как прежде.

— Кричи, хочу слышать, как ты зовёшь меня по имени. Кричи, — требовал он.

А у меня не было ни сил, ни голоса, чтобы кричать, я просто извивалась на столе в желании раздвинуть ноги, чтобы проникновение стало ещё глубже. И лишь когда он почувствовал, что больше не может, ощутимо обхватил за талию и в три глубоких толчка достиг своего апогея. Я устало прикрыла глаза, желудок ворчливо напомнил, что я давно не ела. Всё потом, а сейчас хотелось лишь одного: в блаженстве гладить короткие волоски на затылке Вилорга, голова которого покоилась у меня на груди.

— Выйдешь за меня? — услышала я сквозь дрёму.

— Да наконец-то, — шепнула в ответ, открывая глаза.

— Это да или нет? — хмуро спросил Вилорг, а я вытянула губы уточкой, закатила глазки.

— М-м-м, — протянула я, дразня Вилорга.

— Ну? — нетерпеливо подгонял меня манаукец.

— Если ты согласишься с моими условиями, то я согласна…

— Нет, милая, — решительно встал Вилорг, начиная поправлять на себе одежду, хмуро перечисляя: — Без условий: ты мне — я тебе, без уговоров, без какой-либо прочей чепухи. Лишь потому, что ты любишь меня.

Такого поворота я не ожидала. Что это за выбивания признания? Сам мне еще ни разу не признался. Я понимала, что нравлюсь ему, но этого мне было мало.

— А ты любишь меня? — с вызовом спросила, вставая со стола, и тоже натянула одежду, наплевав на то, что она стала мокрой и грязной.

Вилорг сделал шаг и, заключив моё лицо в свои ладони, поцеловал, так и не удосужившись ответить.

Его коммуникатор на руке завибрировал.

— Да? — недовольно спросил он неведомого собеседника, так как видео не стал включать. — Сейчас выйду.

Вилорг взял маску со стола и запихал в задний карман брюк, осмотрел меня придирчиво со всех сторон, прежде чем потянуть меня за собой к двери.

— Ты не ответил мне, — запротестовала я.

— Марго, некоторые ответы не говорят вслух.

С этими словами он меня практически выпихнул в коридор к изумлённым телохранителям. По глазам видела, что они удивлены тем, что Вилорг показал мне своё истинное лицо.

— Следите за ней в оба. Опять попытается сбежать, разрешаю связать.

Я возмущённо развернулась на каблуках и чуть язык не прикусила от удивления: Вилорг надел маску, поправляя вырез. Он не собирался домой?

— И покормите её, — отдал он на прощание приказ, уходя в другую сторону по коридору.

— Шия, прошу за нами, — обратился ко мне Варот, обеспокоенно оглядывая меня.

Да и было почему — я чуть не разревелась. Я же так и не ответила ему на предложение. Пусть теперь три года ждёт, как я!


Станция «Астрея»


Разглядывая очередной снимок двухэтажного дома на фоне дикого леса, Светлана Игоревна не могла скрыть улыбки. Секретарь давно за ней наблюдала и не знала, что и думать. С некоторых пор хозяйка брачного агентства всегда была в приподнятом настроении, в её кабинете витал аромат цветов от очередного свежего букета, подаренного ухажёром госпожи Богомоловой. Каждое утро начиналось с прихода курьера, к обеду появлялся и сам ши Семионт, и начинались светские разговоры о погоде.

После неудачной попытки манаукца нарисовать дом своей мечты, он решил пойти другим путём и теперь присылал Светлане Игоревне снимки и технические планы с указанием общей площади, видом на местности, описанием инфраструктуры и местонахождения каждого конкретного дома на планете Новоман. Он не забывал и о прекрасных видах на ухоженные небольшие садики и клумбы, не преминув указать названия всех цветов, которые будут распускаться круглосуточно на цветочных горках.

Светлане Игоревне предоставили право выбора кара, скайта, флаера. Всё на её усмотрение. Детей ши Семионт хотел хотя бы одного, так и написал в анкете. Не просил много, для него и один будет в радость, главное, чтобы глаза папины. Лёгкая шутка не могла не тронуть сердце брюнетки. Она давно поняла, что попала, и все эти четыре с небольшим месяца отсрочки, наполненные ненавязчивым ухаживанием, сблизили их с Амритом.

Сегодня был особенный день. Светлана нарядилась в своё самое красивое алое платье, которое специально позавчера заказала через галасеть. Уложила волосы красивыми волнами, накрасилась поярче и даже надела подаренный Амритом гарнитур с красными гранатами. Мужчина имел слабость к красному цвету, и это было неудивительно, влияние манны откладывало свой отпечаток на сознание манаукцев. Красный — цвет их планеты.

Тяжело выдохнув, Светлана Игоревна взглянула на часы. Время обеда, Амрит задерживался или же сегодня не смог. Нужно было позвонить и уточнить. Клиентов сегодня тоже было мало, и госпожа Богомолова заскучала. Наверное, поэтому решила полить фиалки и не заметила, как открылась дверь и вошёл долгожданный манаукец. Она осторожно срезала пожелтевший лист, когда крепкие руки сжали её бёдра.

— Я надеюсь, вы столь прекрасны сегодня именно для меня, — промурлыкал Амрит, любуясь серыми глазами Светланы, в которых лёгкий испуг быстро сменился радостью.

— Да, для вас.

Положив ножницы и лист на поднос, женщина легко стряхнула землю с рук и, привстав на носочках, подарила манаукцу лёгкий поцелуй.

— Я согласна, — немного скромнее, чем она репетировала перед зеркалом, произнесла давно заученную фразу.

— Что? — опешил Амрит, не веря своим ушам.

— Я согласна, — более уверенно повторила Светлана Игоревна, ожидая взрыва радости, но вместо этого ши Семионт отошёл к её столу и сел в кресло.

— Ты серьёзно? Не обманываешь? — уточнил он, от потрясения перейдя на ты.

А госпожа Богомолова всплеснула руками.

— Да куда серьёзнее, — начала она свою отповедь. — Ты все тесты прошёл, задарил меня подарками, зацеловывал меня при каждом удобном случае и, конечно же, моё сердце дрогнуло. Никто бы не выдержал такой долгий период ухаживаний, а ты выдержал, и я думаю, готов и дальше ждать.

— Да, готов, — вскочил манаукец, полный решимости.

Светлана улыбнулась, подошла к нему и обняла за талию.

— Вот поэтому я говорю тебе да, я выйду за тебя замуж.

Амрит пригладил волосы любимой, заключая её лицо ладонями в объятия, и еле сдерживал рвущиеся наружу чувства. Его холодная, строгая леди оттаяла, полюбила и согласна стать его навсегда.

— Я люблю тебя, — хрипловато шепнул он, медленно склоняясь за поцелуем.

Он не был готов к тому, что осада закончится столь внезапно, но обычно так и бывает, всё самое чудесное происходит неожиданно, и тем ценнее и прекраснее такие моменты, запоминающиеся на всю жизнь. Амрит готов был навечно сохранить в памяти образ своей прекрасной госпожи в алом платье, с искрящимися от радости глазами, чьё сияние затмевало блеск драгоценных камней.

Манаукец тягуче медленно целовал любимую, боясь выпустить её из своих рук. С этого дня и до самой смерти он отдавал себя ей. Даже если она откажется от него, он готов был вновь развернуть военные действия и устроить ей осаду по всем правилам военного искусства. Сладкая, строгая, мягкая и добрая, многогранная, как самый дорогой самоцвет во вселенной.

— Люблю тебя, — повторил он уже сотый раз, покрывая поцелуями лицо любимой, — Люблю.

А Светлана молча улыбалась, радуясь своему плавильному выбору. Даже если тесты говорили об обратном, даже если психопортреты были несовместимы, даже если жизнь придётся начать заново, она была уверена, что не ошиблась и не пожалеет никогда.

Глава 12

Сколько тайн хранит каждый человек? Десятки, тысячи или миллионы? Существует ли такой человек во вселенной, который не скрывал хотя бы одну тайну? Ведь даже моя добрая милая младшая сестра грела свою тайную любовь под сердцем, никому о ней не говоря. У меня тоже были свои секреты, особенно от Вилорга, который возомнил себя моим мужем. Лишь изредка напоминал, что покровитель у меня Шандар, когда злился на очередную вылазку. Причём пытался этим воззвать к совести. Эх, где она, моя загулявшая? Мне не было стыдно за свои тайны. Не было стыдно и Вилоргу, которому по долгу службы приходилось хранить чужие скелеты в шкафах. И уж тем более свои секреты оказались и у Розы.

— Где Роза? — с этого начал наш разговор Шандар, позвонив мне рано утром, примерно часов в шесть.

Я не успела накрыть голову Феропа одеялом и теперь густо краснела, словно меня отец поймал за непотребством.

— В плане где Роза? — удивлённо переспросила, придерживая одеяло на своей груди и пыталась понять, что я сделала опять не так, что ко мне обращались в таком тоне. — Дома, наверное, а ты где?

Но узнав гостиную в особняке Понтера, протянула:

— А-а-а, дома. То есть как где Роза? — подобралась я, окончательно просыпаясь. — Её что, нет?

Мой незадачливый любовник, не скрываясь, сел в кровати, встревоженно посмотрел на голограмму Понтера.

— Понятно. Вилорг, ты мне нужен.

Вот так вот начался самый страшный день в моей жизни. Это я поняла к его концу, когда сидела в особняке в кабинете Шандара и обнимала в голос рыдающую Лилию.

Новость казалась абсурдной, так как мы с сёстрами постоянно находились под неусыпной охраной ребят Вилорга. Но есть одно место, куда парни не заходили из вежливости или принципов, неважно — это женский туалет. Вот оттуда в одном из центральных торговых залов Роза и сбежала от парней. Вошла роскошной блондинкой, вышла манаукской престарелой полной женщиной, в которой никто из ребят не смог заподозрить шию Понтер. Промах был раскрыт минут через десять, когда Роза слишком долго не выходила из туалета и бравые парни рискнули туда заглянуть. За что, конечно же, один из них и поплатился, получив оплеуху от строгой манауканки. Лишь намного позже, после разбирательств с охраной, ребята сумели продолжить поиски, но о пропаже объекта сразу же доложили Шандару напрямую.

Наверное, я должна была гордиться, что у нас в семье не только мне подвластно мастерство преображения. Да и трудно ожидать другого от администратора салона красоты.

Фероп даже не оправдывал своих подчинённых, сказал мне лишь одно, что охрана объекта — это не охрана преступника, парни ожидали угрозы извне, а не от самой Розы. В связи с этими обстоятельствами главенствовала версия о побеге. Именно к этому выводу пришли эксперты, которых вызвал Шандар. Но Вилорг не согласился, напомнив другу, что у той не было повода сбегать. И это была чистая правда. Я знала, что Шандар и Роза очень сблизились в последнее время, в их отношениях появилась теплота. Они постоянно обсуждали сына, которого вынашивала сестра, подобрали ему имя, обустроили детскую. И нам, сёстрам, Роза ни словом не обмолвилась, что её что-то не устраивало. Наоборот, не могла нахвалиться своим мужем, и вечно пичкала нас советами и наставлениями как ухаживать за супругом, чтобы он был и сыт, и всем доволен. Так что же случилось? Что заставило сестру написать полное абсурда сообщение о том, что ей всё надоело, и она решила избавиться от уз брака, чуть ли не требовала с ней развестись и не искать. Да и куда она могла улететь на седьмом месяце беременности! И что самое ужасное, она сама ушла. Никто её не крал в открытую. По записям с видеокамер понятно, что она готовилась к побегу, движения её были суетливыми, дёрганными и это выдало её волнение. В её положении нервничать было нельзя, как в принципе и путешествовать без сопровождения. Глупая Роза, где же ты?

— Ты коммуникатор её отследил? — уточнила у Вилорга.

— Да, он вне зоны доступа, последний раз его засекли на станции «Астрея».

— Значит, надо лететь туда и искать.

— Да, надо лететь, — согласился со мной Шандар.

Мы слаженно поднялись, и Лилия убежала переодеваться. Решено было лететь всем скопом, чтобы как можно больше мест осмотреть. На станции у Розы остались подруги, и я первым делом обзвонила их, но она никого не навещала.

Лилия думала о самом плохом. Она беспокоилась о сестре, прекрасно зная, как тяжело даётся ей беременность. На Шандара я пыталась не смотреть. Он был бледен от страха и злости, молчалив и хмур. К нему было страшно обратиться, что уж говорить об объятиях. Подойти к нему не побоялся лишь Вилорг, успокоив друга, что сообщение, которое отправила Роза ему на коммуникатор, ничего не значит. Я сомневалась, что ничего, мне казалось, что за этим странным посланием стоял кто-то другой, злоумышленник, который хотел украсть сестру.

— Они должны связаться с тобой ради выкупа, — напомнила я зятю прописные истины. Так всегда делают, крадут ради денег, а потом выжидают примерно двенадцать часов, чтобы родственники потеряли всякую надежду.

Пока мы ожидали Лилию, Вилорг прижал меня к себе, а я всё повторяла, что не могла Роза нас бросить, не могла. Даже если бы всё было именно так, и она устала от Шандара, то почему сбежала одна, без нас с Лилией. Мы же её семья, ближе нас у неё только муж, которого она разве что не боготворила за его терпимость и понимание.

Наличие любовника я отмела сразу и слушать не стала специалиста из полиции, который выдвинул такое нелепое предположение. Нет, никого у неё не было кроме Шандара, и она была ему верна. Зять это знал, да и Вилорг подтвердил. Но ушлому полицейскому было мало оскорблений, он решительно настаивал, что у Розы был сообщник, к которому она и улетела. Любая грязь, сказанная в адрес сестры, больно ранила, и я чуть не подралась с детективом, обругав его за нетактичность, за которой, скорее всего, он скрывал свою некомпетентность.

Вилорг обещал разобраться, да только я уже не доверяла мужчинам. Сама разберусь. Сама. Найду сестру и всем докажу, что она это сделала из самых благородных порывов. Просто не могла она поступить иначе.

Открыть дверь мы не успели, Вилорг вдруг сжал ухо, к чему-то прислушиваясь, а затем схватил Понтера и оттащил его от двери, которую тот чуть не открыл.

— Полиция за тобой. Ты обвиняешься во взяточничестве.

— В чём? — не поняла я. Это шутка такая? Или кто-то решил поиздеваться над нами? Мало нам побега Розы, так теперь это!

В дверь позвонили, и громкий, хорошо поставленный женский голос потребовал открыть дверь.

— Открой, — приказал зять дворецкому и тот послушался хозяина дома.

Я встала позади Вилорга, пряча Лилию от нагрянувших копов во главе с сексапильной манауканкой на высоченных каблуках. Она вырядилась в деловой костюм, юбка которого едва скрывала колени, а вырез блузки обрамляло кружево бюстгальтера! Волосы собраны на затылке, яркая помада и взгляд хищницы. Словно не на работу вышла, а на охоту. И её дичью был мой зять. Я перевела взгляд на Вилорга, отмечая, как тот хмурится. Огромный холл особняка вдруг стал невероятно тесен из-за появившихся телохранителей. Напряжение можно было рукой потрогать и это беспокоило. Лишь бы не дошло до драки, я же первая кинусь кидаться вазочками, и даже цель себе наметила — белозубую улыбку манауканки.

— Ши Понтер, вы обвиняетесь во взяточничестве, — громогласно заявила блюстительница порядка, демонстрируя на планшете постановление о задержании с гербом Манаука. Удостоверившись, что все ознакомились с документом, и оспаривать его подлинность никто не спешил, манауканка продолжила: — и обязаны проехать с нами для последующего допроса.

— Он не взяточник! — выкрикнула Лилия, готовая отстаивать невиновность Шандара перед всем миром, а не только перед ухмыляющейся блондинкой с её мини-армией, оккупировавшей холл особняка.

Красноглазая манауканка в штатском, которая миниатюрно смотрелась на фоне бравых копов, была на полголовы выше нас с Лилией, поэтому я не рискнула выступать, в отличие от бесстрашной сестрёнки.

— По нашим данным ваша жена, ши Понтер, вчера вечером получила кругленькую сумму на свой счёт и сегодня утром покинула Манаукскую Федерацию. Она объявлена в галактический розыск.

Я сглотнула, потрясённая закрутившейся комедийной драмой. Роза украла деньги, Шандара взяли за взятку — да что происходит?

— Маргарита, останетесь здесь с ребятами, а я должен сопроводить Шандара, — тихо шепнул мне Вилорг.

Я автоматически кивнула, хотя мне хотелось драться за зятя. Мой спокойный и безмятежный мир рушился на глазах. Мир, в котором я всегда могла положиться на Шандара, доверить ему своих сестёр. Этого мира больше не было. Теперь я должна была спасти зятя, сестру и их не родившегося сына.

Дверь за полицейскими закрылась. Мы с Лилией остались в обществе уже знакомых парней: Стантона, Эмарата, Бромса, Аракла и Торотона. Они стояли и напряжённо размышляли о том, что произошло, а я решила, что мне пора.

— Лилия, давай я тебя отведу в твою комнату, — тихо шепнула сестре, и та словно отмерла, обняла меня крепко за талию, уткнулась в плечо и разревелась.

Мне и так было сложно сдерживать свои эмоции, но я крепилась. Я должна была стать сильнее, в моей поддержке нуждались Лилия и Роза. Поэтому стояла, давая излиться накопившему стрессу Лилии. Лишь через четверть часа мы поднялись к ней в спальню. Свет автоматически загорелся, но я, усадив сестру на кровать, выключила его и, опустившись рядом с ней, тихо зашептала:

— Я должна улететь и найти Розу, а ты останешься здесь.

— Я хочу с тобой.

— Не могу, Лилия, — подавшись вперёд, я обняла её, быстро зашептала: — Пойми, я не могу взять тебя с собой. Ты будешь мешать, не обижайся, пожалуйста. Но я буду постоянно отвлекаться на тебя. Ты никогда так далеко не путешествовала и пока только набираешься сил.

— Мы же семья, мы должны быть вместе.

— Должны, и ты мне поможешь и окажешь неоценимую услугу, если останешься здесь и приглядишь за Шандаром. Я уверена, его скоро выпустят, как только поймут, что обвинения ложные, но мы упускаем время, милая. Розу надо найти. Я чувствую, с ней что-то плохое случилось. Не могла она так бросить нас без объяснений.

— Я тоже так думаю, — шептала мне темнота голосом Лилии, а я, закрыв глаза, пыталась рационально думать.

Зачем она улетела на станцию «Астрея»? Кто написал сообщение с её адреса? Кто стоит за всем этим? Откуда на счёту Розы кредиты? Я всё это должна узнать и выяснить.

— Тогда отпусти меня, прошу, — чуть ли не умоляла Лилию. — Обещай, что приглядишь за Шандаром. Ему очень тяжело, особенно сейчас, когда кто-то пытается подорвать его авторитет и испачкать чистое имя. Это политика, дорогая, а в политике нет место принципам и чести. Поэтому такого правильного и честного, как Понтер, и пытаются убрать. Я думаю, и Роза из-за этого попала под раздачу, только не могу понять, что могло сорвать её с места.

— Может, её шантажировали Шандаром?

— А есть чем? — удивилась я.

Если подумать, то, наверное, найдётся что-то, что можно использовать против Понтера, ещё бы уточнить что. Вдруг я поняла! Точно! Вдруг кто-то узнал, что между ними нет любви, а брак по расчёту? Можно ли это использовать против зятя? У меня было мало информации, и я попыталась встать с кровати, готовая приступить к расследованию.

— Маргаритка, — жалобно всхлипнула Лилия, цепляясь за мои руки, — прошу, только вернись.

— Ну что ты такое говоришь, — расстроилась я и даже уложила сестру в кровать, аккуратно прикрыв одеялом. — Конечно же вернусь. Я только найду Розу и вернусь вместе с ней, договорились?

Лилия кивнула, полоса света осветила её лицо. Я задёрнула шторы, погружая комнату во тьму.

— Засыпай. И ни о чём не беспокойся, я вернусь. Обязательно вернусь.

Лёгкий поцелуй в лоб, и вот я уже неслась на скайте к себе в квартиру. Бромс обиженно сопел рядом на пассажирском сиденье, а за спиной ворчал Стантон, выговаривая мне, что им от Вилорга влетит. Я выбрала этих двух, так как они были самыми молодыми из ребят Феропа и легко подпадали под моё влияние. Мне же сейчас нужно было именно это — сотрудничество, а не раздутый шовинизм.

Вилорг позвонил и не раз. Но я упорно игнорировала его, пока не заперлась в своей квартире.

— Я же сказал тебе… — начал шипел из динамиков голос любимого, но я зашипела в ответ:

— Заткнись и слушай меня. Под Шандара кто-то копает и, вернее всего, приплели Розу. Для неё, как и для нас с Лилией, семья — это святое. Не знаю чем, но её, видимо, шантажом выманили из дома. Есть предположение, что шантажировали их брачным договором.

— Нет, такие договора у нас, манаукцев, не редкость, — уже спокойнее заговорил Вилорг, а я по стеночке опустилась на пол, слепо глядя на дверь своей спальни, где мы не раз отлично проводили время вместе с ним. Я не хотела ругаться, но и отступать не могла, лишь с нежностью слушала его голос, который продолжал: — и в них нет ничего такого.

— Вот именно, для вас, манаукцев, — возмутилась его недогадливости. — Поэтому и давили не на Шандара, а на Розу, для которой имидж мужа превыше собственного.

Она была гордой и всегда стояла за правду. И кто-то, очень хорошо разбирающийся в людях, нашёл рычаги давления на неё, а заодно и на зятя.

— Что ты хочешь сказать? — ровным голосом уточнил любимый. Хотелось окунуться в его красные глаза, найти в них поддержку, но я боролась с соблазном. Питала по крохам свою храбрость, довольствуясь лишь его голосом.

— Ты знаешь, где и как они познакомились? Роза говорила о каком-то брачном агентстве.

— Да, на «Астрее» есть такое, и именно там они встретились.

Я поднялась на ноги, приободрённая этой ценной информацией. Теперь я знала, откуда начать поиски.

— Тогда я лечу туда.

— Нет, жди меня! Уже прибыли юрист и специалист по компьютерным технологиям. Я скоро прилечу, без меня из дома не выходи. Это приказ.

— Я не твой солдат, Первый, — злобно огрызнулась.

Как я устала от этого командирского тона. Словно так и продолжал упорно не замечать во мне женщину, мстил за то, что я так и не ответила на его предложение.

— Марго, стой, где стоишь, если я прилечу, а тебя нет, я накажу тебя. Поверь, то, что было в звездолёте, покажется тебе цветочками.

Так, кто-то начал заводиться и думать не тем местом. Удивительно, что другого наказания он так и не придумал, да и наказывал с особенной страстью. Но сейчас я должна была думать не о его блестящем от пота плоском животе, а о сестре и племяннике.

— Мы теряем время, — напомнила я ему. — Давай встретимся на «Астрее», — решила идти на компромисс.

— Хорошо, но от парней не убегай. Это опасно для тебя.

В этом он был прав. Если начали копать под Шандара, то должны знать, что у него есть еще подопечные, за жизнь которых любой манаукец в ответе.

Я собрала всю аппаратуру, которая могла мне понадобиться, затем пару сменного белья, проверила наличие своих документов и фальшивых тоже.

Когда я через полчаса уже хотела выходить, в дверь позвонили. Я нисколько не сомневалась что это парни, но стоило двери открыться, как я оказалась в крепких объятиях Вилорга. Меня подняли над полом и покружили на месте.

— Успел, — радостно выдохнул он куда-то мне в грудь. — Марго, я тебя убью, просто убью, чтобы не мучиться, если еще раз заставишь меня так беспокоиться.

Я рассмеялась.

— Если убьёшь, то кто тебе будет нервы трепать?

— Никто, — согласился со мной Вилорг и медленно стал опускать вдоль своего тела, крепко прижимая, пока наши губы не встретились.

Разве не это настоящее признание в любви? Спешил перехватить, боялся, что улечу без него. Глупый и такой любимый. Я постаралась не увлекаться нашим поцелуем, отстраняясь под раздражённое мычание манаукца, пытающегося поймать мои губы.

— Надо поторапливаться, — напомнила я.

Урвав шальной поцелуй, Вилорг всё же поставил меня на пол. Крепко сжав наши руки, мы с ним вышли из квартиры на площадку, где нас поджидали ребята. Небольшая команда была в сборе и полна намерений спасти мою сестру и наказать виновников.


Станция «Астрея»


Найти брачное агентство «Алые паруса» оказалось легко, а вот войти в него и поговорить с директором Богомоловой Светланой Игоревной проблематично.

— Простите, но мы закрылись, — кареглазая шатенка, которая представилась Юлией, заступила нам дорогу, когда мы только переступили порог с Вилоргом и ребятами.

— Но нам очень надо пообщаться с госпожой Богомоловой.

Юлия покачала головой со счастливой улыбкой и поправила меня:

— Она теперь не Богомолова.

Я даже опешила. Быстро же сработала эта бандитка. Агентство закрыла, фамилию сменила. Уверенность в том, что именно директор нам и нужна, окрепла во мне. Во время полёта Вилоргу позвонил некий ши Док и доложил, что вскрыл последнюю переписку Розы. Неизвестный шантажировал её, напомнив, с чьей подачи сестра оказалась замужем за манаукцем. Расплывчато, без чётких угроз расправы, просто напоминание, что по долгам надо платить. Мы так и не поняли, что это значит, и хотели спросить у той, кто может приоткрыть для нас полог этой тайны.

В кабинете директора я слышала чьи-то приглушённые голоса и понимала, что с секретарём разговаривать без толку. Бросив взгляд на Вилорга, указала ему на дверь, а сама решила отвлечь говорливую особу, которая, как сторожевой пёс, охраняла вход.

— И кто же она теперь? — немного ехидно уточнила, но уважения во мне не было, да и злость брала вверх.

— Шия Семионт, — с гордостью ответила девушка, а затем подалась вперёд в попытке остановить Вилорга, открывающего дверь. Я придержала девушку, расставив руки в стороны.

— Ши Семионт? — удивился Вилорг, заходя внутрь кабинета.

— Ши Фероп? Чем обязан?

Я обернулась, заглядывая в кабинет. Все полки были пустые. Миловидная брюнетка с цветочным горшком в руках удивлённо воззрилась на нас, а рядом с ней, держа в руках коробку, стоял манаукец, которого Вилорг назвал ши Семионтом.

— У нас пара вопросов к вашей фаворитке, — на мой взгляд, Вилорг зря любезничал с бандитами.

— Жене, — поправил манаукец, с любовью поглядывая на женщину, явно смутившуюся от нежности в голосе мужа. Она была в голубом платье с пышным подолом длиной ниже колен. Атлас наряда плотно облегал тело, подчёркивая стройную фигуру. Да и сама она слишком красиво и невинно выглядела для преступницы, хотя так обычно и бывало, когда за милым личиком скрывалось чёрное прогнившее нутро.

— Где моя сестра, Роза Понтер, известная вам как Роза Ярина? — любезничать я не стала, хотелось поскорее найти сестру.

— Ярина? — удивлённо повторила жена Семионта, бросив взгляд на компьютер. — А как давно она была нашей клиенткой? Что-то не припоминаю. Понтер, Понтер… А вот это имя мне знакомо.

— Конечно знакомо, они познакомились в вашем брачном агентстве. И теперь моя сестра пропала. И мы подозреваем, что вы причастны к этому.

— Что? Пропала? — опять удивилась Светлана Игоревна. Не дойдя до стола, она замерла, испуганно моргнув глазами.

— Да, мы считаем, что её шантажировали…

— Постойте, — ожил ши Семионт и заслонил собой жену. — Моя жена точно не причастна к исчезновению вашей сестры. У вас есть прямые улики, чтобы обвинять её?

— Она прилетела сюда, на станцию «Астрея» после того, как получила сообщение о том, что пора платить по счетам за удачное замужество, — я немного изменила содержание сообщения, но оставила его смысл.

Светлана Игоревна дошла до стола и с деловым видом села в кресло.

— Если они наши клиенты, то да, они встретились здесь. Но мне не запомнилось имя Роза. Имя редкое и, поверьте, давно его не встречала. Давайте я посмотрю нашу базу данных, прежде чем меня обвинять не пойми в чём.

Я хотела еще высказаться, но Вилорг дёрнул меня за руку назад.

— Мы не обвиняем вас, мы пытаемся найти беременную женщину, сбежавшую без объяснения причин на станцию «Астрея» от любящего мужа.

— Что, беременная? — удивилась Светлана Игоревна, оторвавшись от компьютера на миг. — Какой ужас! Разве можно быть столь безрассудной в таком положении?

— Хватит разговоров, смотрите уже быстрее, — возмутилась я, раздражаясь этим вежливым разговором. Как будто мы и так не знаем, что для Розы путешествие было сущим безумством.

— Я посоветовал бы держать себя в руках, шия, — холодно обратился ко мне ши Семионт, опустив коробку, в которой оказались цветы, и приближаясь к столу, словно в попытке защитить свою жену. Вилорг тоже заслонил меня от манаукца, извиняясь:

— Госпожа Ярина просто перенервничала. Сами понимаете, как сложно переносят землянки беременность, а её сестра как в чёрную дыру провалилась.

— И всё же я вынужден настаивать на более любезном отношении к моей жене. Она порядочная дама и непричастна к исчезновению вашей сестры. Ей просто некогда заниматься чем-либо ещё, кроме как ухаживать за своим мужем.

Я кривила губы, пока меня не видели из-за спины Феропа. Нет, ну вы посмотрите, просто идеальная парочка. Муж прикрывал свою жену, а той даже нравилось такое поведение супруга. Устало выдохнув, уткнулась лбом в спину Вилорга. Я чересчур зла, от чего плохо соображала. Сердце тревожно билось в груди, и мне казалось, что мы опаздываем, ужасно опаздываем. Это не могло не выбивать из спокойного состояния.

— Нет таких в нашей базе, — услышала я через несколько минут голос Светланы Игоревны. — А вы можете вспомнить, когда примерно они познакомились? У вас с собой снимок вашей сестры?

Я мысленно хлопнула себя по лбу. Точно! Снимок! Включив коммуникатор, я стала искать общее фото Розы и Шандара, но меня опередил Вилорг, показав голопроекцию снимка чете Семионтов.

— О! — воскликнула Светлана Игоревна. — Я знаю этого мужчину.

— Да, — кивнул ши Семионт, — мы его видели, и, кажется, я припоминаю Розу. Помнишь, яркая блондинка ворвалась к тебе в кабинет, а Понтер как раз сидел вот на этом диванчике.

Мы разом взглянули на упакованную в прозрачную плёнку мебель, а Светлана Игоревна радостно закивала.

— Точно, точно. Это они. Ты прав. Так что, девушка, спешу вас огорчить, но они оба не были нашими клиентами. Ни Понтер, ни ваша сестра не заполняли анкет и не платили за услуги. Как встретились тут, так и ушли. И могу вам сказать, что ничего удивительного нет в том, что она сбежала, ведь нужно было хотя бы элементарно проверить, а совпадают ли характеры, подходят ли они друг другу. Я не первый год занимаюсь поиском и подбором потенциальных брачных партнёров и могу заверить, что если бы они дали мне время, я подобрала бы им достойных кандидатов, но, увы, у некоторых самонадеянность зашкаливает.

— Это вы о ком? — с подозрением уточнила, выходя из-за спины Вилорга.

Брюнетка выглядела строгой учительницей, недовольно хмурилась и поджимала накрашенные блеском губы.

— Ваша сестра пришла не за мужем! Я вспомнила её. Ей нужны были деньги, что она с порога мне и озвучила. Как же она сказала, любимый, припомнишь?

— Не здесь ли рожают для манаукцев за деньги, как-то так, — услужливо помог ей муж, а я в шоке переглянулась с Вилоргом.

— То есть вы хотите сказать, что у вас не было даже контактов шии Понтер? — уточнил Фероп у сердитой хозяйки агентства.

— Я не занимаюсь такого рода услугами. У нас тут женятся, о чём я ей и сказала. И даже рада, что она меня послушалась. Но, скорее всего, у них с мужем что-то пошло не так.

— Благодарю за помощь, — мягко отозвался Вилорг, кивнул женщине и, попрощавшись с ши Семионтом, покинул кабинет, силком волоча меня за собой, ощутимо подхватив под руку.

— Эй, я не закончила! Неужели ты ей поверил? Нужно устроить допрос. Я уверена, что она что-то знает.

— Ши Семионт уважаемый манаукец, и я ему верю. Раз сказал, что его жена не при чём, значит, так оно и есть.

Я была не согласна с ним в корне.

— Но она-то не манауканка! — возразила я в ответ.

— Стойте! — замерли мы посреди приёмной от окрика сильного голоса ши Семионта. — Вернитесь.

Мы всей гурьбой вошли внутрь. Секретарша робко спросила, будем ли мы кофе, но ей никто не ответил, и она осталась за дверью, а ши Семионт, хмурясь, сложил руки на груди, от чего казался ещё шире в плечах, а светлый пиджак оттопырился, явив миру белую мужскую сорочку.

— Я кое-что вспомнил, — отвлёк меня манаукец от сравнения его и Вилорга. Всё же Фероп был мощнее и мне это льстило. — В последнее время появились объявления в галасети о покупке детей от манаукцев. Меня даже просили проверить, кто стоит за этими объявлениями. Но я не нашёл и намёка, что у нас на станции кто-то покупает детей. Сами знаете, что шиямата могла подобное устроить, но на официальный запрос Шиянар ответил в достаточно грубой форме, что это очередная провокация в адрес шияматы и попытка подрыва её позиций, да и ни одной зацепки нет, что за этим стоят альбиносы.

— Но ведь это правда, — удивлённо шепнул Бромс. — Шиямата в открытую скупает детей, и наместник этому не препятствует, хотя дети — собственность отца!

— Вот именно. Покупка происходит с согласия наместника и под его присмотром, а тут несанкционированная продажа детей, все права на которых у отца ребёнка, а не у его матери. Поэтому и были подозрения, что Шиянар придумал новую схему, как обойти свои же законы. Я же склонен предполагать, что это не альбиносы. И тогда возникает пугающий вопрос, а кому и зачем понадобились младенцы манаукской расы?

Я, словно губка, впитывала каждое слово манаукца, кое-что вспомнив. Ведь перед замужеством Роза вела переписку с кем-то. Она прятала её от меня, и я, грешным делом, обрадовалась, что у неё появился мужчина.

— В сетях появилось много групп, где землянкам предлагают забеременеть от манаукца, а затем продать ребёнка. Но ни в одной не было упоминания о брачном агентстве моей жены. Поэтому не думаю, что шия Понтер состояла в одной из них. Или же она проявила инициативу и решила сама познакомиться с манаукцем.

— Стоп-стоп, — я выставила руку, чтобы этот мужчина заткнулся. — Моя сестра никогда бы не продала собственного ребёнка не пойми кому. Да, у них был договор с зятем, что она родит ему за деньги, и Вилорг объяснил, что такие договора среди вас, манаукцев, не редкость.

— Да, не редкость, — согласился со мной ши Семионт, — но некоторые ушлые женщины рожают мужу, а затем продают своё дитя шиямате, получают двойную выгоду и покидают Новоман.

Кощунство! Я была в шоке. Даже дар речи потеряла. Неприлично вылупилась на ши Семионта и не могла понять, что происходит в голове таких дам. Продать своего ребёнка, дважды предать его и ради чего? Ради денег? В глазах Светланы Игоревны я увидела отражение своих мыслей. Она тоже была поражена и оскорблена тем, что подобные дамы были именно землянками!

Но меня не оставляла странная мысль, что всё крутится вокруг манаукцев. Что за странная страсть именно к их детям? Или вся тайна крылась в их модифицированных генах? Конечно же, выйдя из брачного агентства, я тут же пристала с расспросами к Вилоргу. Ведь получалось, что дело не столько в Шандаре и его должности, сколько в том, что Роза беременна именно от манаукца.

— Ну расскажи, — заунывноповторяла я, идя в ногу с Вилоргом в сторону лифта.

Прохожие оглядывались на нас с нескрываемым интересом, и было отчего. Я в окружении трёх манаукцев. Это было здорово, чувствовать себя кем-то загадочным. Раньше на меня смотрели, когда я наряжалась, а сейчас даже в кепке и куртке казалась обычным, но в меру любопытным людям весьма интересной.

— Не могу, — глухо отозвался он.

— То есть любой ребенок от манаукца в опасности? И дело не в положении отца и даже не в выкупе? Ёкарный бабай, Вилорг, ты должен мне сказать правду, в чём загвоздка, что в ваших детях такого особенного.

— Ничего, милая, совершенно ничего. Обычные дети модифицированных.

— То есть как ничего? Зачем тогда весь этот сыр-бор? Лучше не лги мне, Вилорг, а то хуже будет.

Фероп остановился, вместе с ним и мы с парнями.

— Марго, есть вещи, о которых я не могу тебе рассказать. Это государственная тайна, а за знания ты откажется платить.

Я нахмурилась, почувствовав подвох.

— Озвучь цену? — строго потребовала и опешила, когда услышала ответ.

— Никаких репортажей, никаких статей, ничего, что может распространить эту информацию за пределы Манаукской Федерации.

— М-да, — протянула я расстроенно и пошла вперёд, удивляясь, как же хорошо меня изучил любимый за достаточно короткий срок. — Лучше неведенье. А мы, кстати, куда?

Обернулась на Вилорга, а тот пожал плечами и предложил один из вариантов, который мы обсуждали еще на подлёте к станции:

— Давай обойдём подруг.

— О, точно! — обрадовалась я, схватила Вилорга за руку и потянула в сторону лифтов. — Надо заглянуть в салон красоты, где работала Роза.


***
Через три часа мы уже летели на станцию «Мидори». Опять эта пропитанная гнилью станция, где умирает надежда, где люди второсортный товар. И именно туда увезли Розу, как показали камеры видеонаблюдения зала отлёта «Астреи». Капитан станции любезно помогла нам с поисками Розы, когда Вилорг сообщил ей, что та беременна. Я сестру узнала сразу, мы видели, как она шла, беспрестанно оглядываясь по сторонам, сильно нервничая и прижимая руки к животу. Разговор с подругами сестры по душам приоткрыл нам тайну её знакомства с Шандаром. И правда эта оказалась нелицеприятной. Роза, перед тем как уволиться, общалась с одной из клиенток, которая всем с большой охотой рассказывала о том, что манаукцы готовы платить суррогатным матерям и даже посоветовала вступить девчонкам в закрытую группу «Клуб бывших жён манаукцев», где удачливые женщины делились своим опытом. Я нашла эту группу, а Люпер по просьбе Вилорга взломал аккаунт сестры.

Большей мерзости в жизни не читала. Сколько лицемерия и прожжённого расчёта. Я с содроганием вчитывалась в диалоги настоящих сук, у которых не было ни души, ни сердца. И как в это всё могла окунуться моя Роза?

Я не могла поверить, что моя сестра такая же стерва, как и те, что сидели на форуме. Не верила, что она не любила своего еще не родившегося сына. Нет. Не могло такого быть. И Вилорг не снимал меня с колен, тихо шепча нежности, успокаивал, уверяя, что я права. Я была благодарна ему за такую поддержку. Мы все ждали, что скажет Люпер. Надеялись, что этот таинственный манаукец, оставшийся на Новомане, сумеет развеять мои сомнения.

Да и то, что мы видели на камерах, на добровольный уход мало было похоже. Розу принудили идти двое мужчин, сопровождающие яркую модницу-брюнетку, возглавляющую эту маленькую процессию. Их видели прохожие, но никто не помог сестре, так как она лишь молча пыталась вырваться, упиралась ногами. Нет бы кричать во всё горло, тогда бы точно в ком-нибудь из мимо идущих проснулась бы совесть и ей помогли. Поведение сестры удивляло.

Вилоргу пришлось попотеть, обзванивая всех знакомых, выискивая того, у кого было разрешение на просмотр личных данных землян. Из-за того, что Шандара ещё не отпустили, ему приходилось пользоваться своими связями. Вычислив, на каком скайте Роза покинула станцию, мы узнали конечную точку его полёта — злополучная станция «Мидори». Страх за сестру всё сильнее скручивал меня. Уж кто-кто, а мы с Вилоргом не понаслышке знали, что это за рассадник зла.

Мы уже подлетали к этой станции, когда Люпер скинул нам всю переписку моей сестры. Я обомлела. Розу шантажировали. Как я и думала, она просто не могла позволить очернить доброе имя Шандара. Некая Ли Сьен из клуба бывших жён практически засыпала сестру своими угрозами о расплате, если та не поделится с ней деньгами. Эта гадина пообещала рассказать общественности истинную цену любви Шандара к своей жене-землянке. И сестра согласилась заплатить, но шантажистка требовала личной встречи. Зачем? Почему Роза согласилась? Чего испугалась? Подумаешь, поднялась бы волна негодования, но ведь не на Новомане, где брак по расчёту вполне привычное дело. Но, видимо, чувства у сестры к Шандару были настоящими. Или же у беременных совсем с головой непорядок. К этому выводу пришёл и Вилорг, тихо шепча на мои заверения, что сестра Шандара любит, раз таким странным способом решила это доказать.

— Тебе не понять, — обиженно шепнула, поглядывая на засасывающую чёрную мглу космоса, пронзённую яркими точками звёзд. За штурвалом сидел Стантон, Бромс опять спал на переднем пассажирском сидении, а мы расположились с Феропом на задних. — Наши родители очень любили друг друга, — стала объяснять я манаукцу, поглаживая его волосы, жёсткий ёжик макушки, колющий мои пальцы. — Я бы тоже ради своего мужа пошла бы на всё. В этом и есть смысл любви: отдавать себя без остатка любимому, быть с ним днём и ночью, оберегать его доброе имя, бороться за своё счастье.

— Но для нас, манаукцев…

Я приложила ладошку к его губам, морщась от стальных ноток в его голосе.

— Да знаю я, что для вас, манаукцев, жена должна сидеть дома под семью замками. Вы дорожите своими женщинами, не понимая, что душите чрезмерной заботой. А я хочу такой любви, как у родителей. Понимаешь? Быть всегда рядом, а если и умирать, то вместе. Не хочу даже думать, что могу остаться одна. Пусть я и эгоистка, но лучше вместе, чем жить в полном одиночестве с опалённой душой.

— А дети? — тихо шепнул Вилорг, и мне вдруг стало стыдно. Точно, дети.

— Не знаю, милый. У меня пока нет детей, и я мыслю именно так. Возможно, когда они появятся, я изменю своё мнение, но сейчас я говорю о том, что понимаю родителей, которые всегда следовали друг за другом и боялись расстаться хоть на минуту.

На этом наш разговор сошёл на нет. Лишь лёгкие поцелуи тревожили мои губы, не давая впасть в уныние. Вилорг просил не переживать и не делать глупости. Он знал, на что я была способна, и пытался отговорить заранее. Но разве я могла дать ему слово везде следовать за ним, как хвостик, во время поисков сестры? Ведь дорога каждая секунда!

На вопрос, зачем Розу увезли на «Мидори», у Вилорга был один ответ — продать. Эта узкоглазая стерва Ли хотела заполучить деньги от продажи Розы, а не с её банковского счёта. Тогда кто подставил сестру, кинув на её счёт взятку? Всё было так запутанно и, возможно, ответ был прост — чтобы убрать Шандара на время от жены, чтобы он не успел спасти её, остановить, вернуть!

Сердце в груди билось как бешеное. Сразу вспомнилось, как Вилорг спасал меня из клуба, унося на плече. Эти порядки азиатов, эта их бесчеловечная жестокость. Для простых обывателей смерть нестрашна, на самом деле они, по моему мнению, её ждут, а некоторые, устав ждать, сами решатся уйти в другой мир. Поэтому и не реагировали работники стыковочного отсека на угрозы манаукцев, даже когда Вилорг чуть не затряс одного из них насмерть, требуя ответить, где искать хозяев скайта. Лишь когда я предложила заплатить, причём всем и кругленькую сумму, мёртвые чёрные глаза загорелись алчностью, и нам назвали нужный адрес.

Но Вилорг не стал платить сразу, а приказал отвести нас туда. Я мчалась за манаукцами, как загнанная лошадь, чувствуя, что лёгкие разрываются от быстрого бега. Вся моя физическая подготовка дала сбой, и обычный бег отбирал много сил и энергии. Страх подстёгивал, и мой мир сконцентрировался на узкой спине работника станции в чёрной униформе. Он легко огибал таких же низкорослых смуглых жителей «Мидори». Манаукцам приходилось отталкивать всех со своего пути, я же плелась самой последней, поэтому не видела схватки между охранниками и ребятами, лишь пробежала мимо бесчувственных окровавленных тел в глубь отсека.

Низкие потолки, узкие коридоры, всё в бордовом цвете. Я бежала, оглядываясь на тех, кто оставался за спиной. Яркие одежды, белые от белил лица. Это был богатый район, здесь не было многолюдно, и бежать приходилось еще быстрее, так как я могла потеряться в лабиринте улочек, построенных в огромном ангаре.

Ворвавшись в очередные открытые ворота, я остановилась, оглядываясь в нерешительности. Манаукцы словно косили всех на своём пути, но не насмерть и стонущие мужчины пугали меня, так как могли и выстрелить. Я подняла с пола бластер и, нацеливаясь им на поверженных охранников, направилась вперёд, туда, откуда слышался звон и громкие крики.

За очередными дверями оказался привычный светлый коридор. Пахло медикаментами, да и красный крест на дверях указывал, что мы попали в медблок. Я шла вперёд по оставленным указателям Вилорга — мёртвые глаза некоторых из них уже никогда не закроются, а их кровь пачкала белые панели стен. Ноги подкашивались от дурноты, вызванной запахом крови. Я дошла до нужной операционной, дверь в которую взламывали бойцы Феропа. Худой азиат в белом костюме врача верещал, умоляя его не убивать. Он прикладывал свою ладонь к замку, но индикатор не реагировал. Тогда Вилорг просто начал стрелять в замок. Металл стал плавиться, а огромная подошва ботинка со всей силы пнула дверь, которая погнулась, и этого было достаточно ребятам, чтобы отогнуть её еще больше. Первым туда пролез Вилорг.

— Всем стоять на месте! — рыкнул он, и я, обрадованная, растолкав парней, хотела пролезть внутрь.

Я видела Розу, лежащую на операционном столе. Она смотрела в мою сторону и тянула ко мне руку. Я перешагнула через дверь, опираясь о покорёженный металл, стремясь поскорее оказаться рядом с ней. Её взгляд приковывал, молил о спасении, но я заметила еще и то, как в противоположную от нас дверь убегал доктор, а в следующий миг Вилорг развернулся и крикнул: «Ложись!» Всё произошло, как в замедленной съёмке. Операционная тонула в ярком свете, Роза, мертвецки бледная, как простынь, которой была укрыта, её блестящие от слёз глаза, и красные разводы на белой ткани, растекающиеся от её груди и живота вниз. Удар в грудь, я падаю на спину, подмятая под тяжестью тела Вилорга, и рыжие языки пламени, вырывающиеся в проём развороченной двери.

Я хотела закричать, но не хватало воздуха, хотела скинуть с себя Вилорга, но он лишь сильнее прижимал меня к полу. А там, откуда рвался огонь, осталась Роза.

— Роза! — закричала я, когда смогла справиться с липким вязким кислородом, сильнее забилась под Вилорогом, царапаясь и извиваясь.

— Роза! — мои глаза смотрели на чёрный дым, скользящий по потолку. — Роза! Нет!

Осознание пришло с первыми каплями, сорвавшимися с потолка. Противопожарная система включилась, и загремела сирена. Вилорг помог мне подняться, но не пускал внутрь, прижимал меня к себе, просил прощения. Я рыдала, не отрывая взгляд от закопчённых стёкол операционной, от чёрного проёма, из которого всё ещё валил дым, мотала головой, не желая верить в то, что Розы больше нет.

— Они забрали ребёнка, Марго. Нам надо найти его. Слышишь?

Я опять мотнула головой. Ничего я не слышала, ни во что не могла поверить. Глупая боль отупляла и не давала даже связно дышать. Рыдания душили, а бегающие и суетящиеся люди раздражали. Пожарные, полиция, прибежали все, но слишком поздно. Где они были, когда по-настоящему ещё что-то могли изменить, где были, когда так требовалась их помощь.

— Марго, постой тут, — попросил Вилорг, а я зажмурилась, давая слезам скатиться по щекам горячей влагой.

Розы больше нет. Я не верила в это. Но там, в чёрной от копоти операционной никто не мог бы выжить. Никто. Совершенно никто. И уж тем более окровавленная, только что родившая женщина.

Кто-то дёрнул меня назад, закрыв ладонью рот. Я не могла дышать, и мой мозг вяло об этом сообщил. Открыть глаза тоже уже не сумела, проваливаясь во тьму. Я никчёмная, ничего не могущая дрянь. Как бы я ни старалась, сколько бы ни приложила усилий, но всё зря. Розы больше нет. Тьма полностью заволокла моё сознание, а тело раскачивалось в такт чьих-то шагов. Розы больше нет.

Глава 13

Вилорг


Что творится в головах у женщин? Почему они никогда не прислушиваются к голосу разума, хотя бы мужского, раз своего нет. Выходка жены Шандара подорвала доверие к Вилоргу и его команде. Он и сам прекрасно знал, что его ребята больше штурмовики, чем охранники, и что до работников собственной безопасности им далеко, выучка не та, да и специфика работы разная. С ши Махтаном, главой СБ наместника Новомана, не сравнится никто, но Вилорг стремился к совершенству. Он дал себе слово, что непременно найдёт Розу и вернёт её мужу. И всё ради Котёнка, которая рвалась искать сестру не дожидаясь никого, без поддержки, на голом энтузиазме и уверенности, что у неё непременно всё выйдет. Не вышло. Ни у него, ни у Котёнка. Найти нашли, да не успели. Фероп не мог себе простить, что совершил ошибку, заехав за Марго, хотя она предлагала вариант встречи на «Астрее». Если бы послушался её, то непременно бы получилось успеть.

С этими мыслями Вилорг отчитывался перед местным начальником полиции, требуя перекрыть все шлюзы, чтобы никто не смог улететь. Но тот лишь пожал плечами, заверяя, что такое под силу только капитану станции, лишь его приказ имел вес, но пообещал сотрудничать и даже отправил всех свободных полицейских в зал вылетов, чтобы остановить чёрных докторов, готовых ради наживы доставать детей из утробы матери, а затем уничтожать улики, взорвав операционную. Огонь локализовали быстро. Бромс и Стантон через связь докладывали о результатах погони. Скоро они поймают этих моральных уродов, а пока нужно было привести в чувство Маргариту.

Вилорг знал, как легко обезуметь от горя. Не раз видел подобное среди своих собратьев и понимал Котёнка. Она ушла в себя, не желая верить своим глазам, но скоро ей предстоит опознание трупа. Фероп хотел придумать, как избежать этой неприятной процедуры, и не знал, как вымолить прощение у Марго и Шандара за свой просчёт. Друг дорожил своей женой и сыном. И теперь долг Вилорга вернуть хотя бы сына, раз жену не сумел.

Обернувшись к любимой, манаукец краем уха слушал объяснения начальника полиции, почему капитан временно не может его принять, про его занятость и прочие формальности. Марго так и стояла, слепо глядя на дверь операционной, возле которой работали пожарные, пытаясь проникнуть внутрь, для чего резали толстые металлические листы покорёженной двери.

— Да мне плевать, чем там твой капитан занят! У него на станции людей продают, а вы с ним закрываете на это глаза! Я доложу, куда следует, и готовься освободить своё кресло.

— Первый! Ребёнок у нас! — радостный крик Пятнадцатого перекрывал детский плач и голос Бромса, с зарождающейся паникой спрашивающий у Стантона как правильно держать детей, чтобы не сломать.

С облегчением выдохнув, Вилорг развернулся к Марго и замер. Там, где он её оставил, девчонки не было. Поискав её глазами, манаукец понял, что неугомонная, скорее всего, сама бросилась в погоню за похитителями племянника.

— Ребята, Марго, кажется, к вам побежала.

— Отлично, а то он такой хрупкий и весь в крови…

Уточнив местонахождение парней, Фероп поспешил к ним, но на протяжении пути он так и не встретил Маргариту. Маяк что-то заглушало, и выяснить через технику, где она, было сложно.

Растерянные парни, стоящие в окровавленном коридоре, оба бережно держали копошащийся свёрток, из которого слышался детский ор, и на вопрос о Котёнке лишь покачали головами. Бойцы, хладнокровно расправившиеся с убийцами шии Понтер, трупы которых еще не остыли, совершенно не знали, что делать с орущим ребёнком, запеленованным в белую, испачканную кровью простыню.

Страх сжал сердце манаукца. Он не мог поверить, что Маргарита, не сказав ему ни слова, улетела домой. Не в её характере не высказаться, прежде чем расстаться. Именно этого и ждал Фероп, что когда девушка придёт в себя, то обвинит его во всех грехах и будет права. Он как никто понимал, что виноват и перед ней, и перед другом. И знал, что Шандар тоже спокойно эту новость не воспримет.

Но это потом, сейчас нужно было выяснить, куда пропала Маргарита, раз не пошла искать парней. Вилорг вновь взглянул на экран коммуникатора, удивляясь абсолютно белому экрану.

— Она что, покинула станцию? — спросил Бромс, увидев выражение лица Феропа.

— Думаешь, покинула? А вдруг что-то глушит?

— Радиация? — предположил Стантон.

— Нужно на скайт, там есть усилитель, — позвал Бромс, идя впереди всех, прижимая к груди маленькую крошку.

— Ребята, надо найти врача, чтобы осмотрел ребёнка. Это на вас, а я в скайт и поищу Котёнка, — решение разделиться было единственно верным.

Фероп быстро добрался до ангара, где стоял скайт. Подключив к радару свой коммуникатор, мужчина радостно улыбнулся, когда увидел яркий огонёк маячка. Правда, радовался манаукец недолго, ровно то тех пор, пока не понял, что это за круглый шар, на фоне которого светил огонёк. Он утверждал, что Марго на Куруме!

Не задумываясь, Фероп включил двигатели и, кинув требование открыть шлюз, направил свой скайт прямо в медленно раскрывающуюся пасть открытого космоса.

В голове манаукца крутилось множество версий о том, зачем Марго полетела на мёртвую планету: от банального суицида до абсурдной обиды. Вилорг никогда не умел отгадывать женские мысли. Он даже попытался продумать предстоящий разговор, учитывая разные варианты развития диалога, понимая, что девушка не в себе от горя. Её можно было понять.

Маяк приближался и стали видны очертания построек, огромный котлован, горы добытой руды, где суетились промышленные роботы и буровые машины. Манаукцу было известно, что на Куруме строят небольшой добывающий городок для нонарцев, но что здесь могло понадобиться Марго? Интуиция подсказывала не выдавать себя раньше времени, и Вилорг совершил посадку в небольшом отдалении под маскировкой невидимости как визуально, так и для радаров.

Лёгкий скафандр укрыл лицо манаукца прозрачным защитным шлемом, бластер легко лёг в кобуру на бедре. Чёрной тенью манаукец пробирался между постройками, слушая разговоры землян, подключаясь к их внутренней волне передатчиков. Не похоже было, что они стремились работать усердно. У каждого свои заботы, и все они сводились к личным потребностям.

Заглядывая в окна, Вилорг пытался успокоить себя и проснувшуюся ревность. Могла ли Марго сбежать к таинственному любовнику? Точного ответа у манаукца не было, так как он был уверен, что она ему верна.

— Тогда какого чёрта она тут делает? — спросил сам себя мужчина и закрыл глаза, костеря себя за забывчивость, ведь парни его слышали так же хорошо, как и он их.

— Первый, ты нашёл её? — с надеждой спросил Бромс, дразня собственническое чувство своего командира. Ведь этот парень был лидером по окучиванию Марго в нелепой уверенности, что она выберет себе другого покровителя, но не Феропа.

— Нет ещё, — мысленно успокаивая себя, ответил Вилорг, перебегая к очередному зданию. Оно было больше остальных и окна в нём располагались ниже. Заглянув в одно из них, мужчина уговаривал себя держаться и не срываться на ущербном, к кому бы ни сбежала от него Марго. Просто попытаться поговорить с девушкой по душам, успокоить, но стоило глазам манаукца увидеть Котёнка, привязанной к стулу в большой пустой комнате, как красная пелена затмила сознание. Над ней склонился какой-то пижон и с силой ответил пощёчину. Голова девушки мотнулась вбок, из уголка губ сорвалась капля крови, но её глаза были мёртвыми, безразличными.

Не отдавая себе отчёта в дальнейших действиях, Вилорг, не таясь, вышел к охранникам перед входом в здание, где мучали Маргариту. Ярость манаукца была сильна, он расстреливал каждого, кто пытался его остановить. Он шёл, не давая никому и шанса выстрелить в него, действуя как на полигоне, реагируя на любое движение. Для него здесь не было гражданских лиц, которых следовало оставлять в живых, здесь все враги. Выбив дверь в нужную комнату, мужчина сделал всего три выстрела, чтобы уничтожить всех, даже пижона в модном деловом костюме.

Марго медленно подняла голову и взглянула на Вилорга. В пустых серых глазах не сразу появилось узнавание, а затем их наполнила солёная влага. Малышка позволяла себе быть слабой только перед ним. Только он видел её слёзы. И тем приятнее было прижимать её к себе после того, как он снял монтажные пластмассовые стяжки, разрезавшие до крови нежную кожу на запястьях.

Марго плакала, ухватившись за его плечи, изливала всю боль, скопившуюся за такой долгий тяжёлый день. Запасного скафандра не было, поэтому Феропу пришлось снимать свой и надевать на неё, чтобы добраться до скайта и стартовать с проклятой планеты на станцию за ребятами.

— Кто это был? — негромко спросил манаукец у затихшей девушки, которая полулежала на его плече и, кажется, дремала, но крепко обнимала мужчину за спину, наблюдая за ним через опущенные ресницы. Вилорг легко гладил её по волосам, радуясь тому, что она жива и здорова.

— Торговец смертью, — тихо ответила Марго.

— Кто? — не понял её Вилорг и склонился ещё ниже, боясь пропустить хоть слово.

— Торговец смертью. Эрнест Мициане, председатель строительного концерна «Болерто», он же дилер, поставляющий нонарский «дрим». Вот решил мне отомстить за то, что испортила ему жизнь.

— Так это он украл Розу?

Маргарита мотнула головой.

— Нет, тут он ни при чём. Правда, он убил многих других людей.

Тихо всхлипнув, девушка уткнулась в шею Вилорга, и тот опять застыл истуканом, позволяя Марго мочить его кофту. Зря он напомнил ей о Розе, но и не спросить было глупо. Ведь единственных свидетелей ребята в пылу погони нечаянно убили в особо жестокой форме.

— Прости, — тихо шепнул Фероп, понимая, что ничем не может помочь любимой. Он совершенно не умел успокаивать и забирать душевную боль. Хотя страстно желал излечить её, повернуть время вспять и всё исправить. Увы, жизнь даётся только раз и надо её беречь, особенно такую хрупкую, как у землян.


Маргарита


Голова болела, она просто разрывалась, а щёки пылали и странно ныли.

— Очнулась? Ну наконец-то! — обрадовался мне Эрнест Мициане, как родной.

Я не понимала где я и что ему от меня надо. Незнакомая комната в зелёных тонах навевала воспоминание, но я не могла за него ухватиться из-за усиливающейся мигрени.

— Переживал, что придётся тебя убить, так и не рассказав за что, Наташа. Или Марго Валентино? Да какая в принципе разница, ты, сучка, мне всю жизнь перечеркнула!

Я вяло пыталась понять, как он узнал кто я. Неужели сам сумел вычислить?

— Так, может, и не надо говорить, грохнуть и дело с концом? — нервно спросил подельник Мициане, одетый в странно знакомую униформу строителей. Вдруг до меня стало доходить, где я видела этого парня. Точно, прораб с Курума.

Эрнест больно ухватил меня за подбородок и повертел его то в одну сторону, то в другую. От этого меня замутило, и я прикрыла глаза, борясь с дурнотой.

— Что с ней?

— Она, кажется, контужена. Там взрыв был, может, досталось.

— Какой взрыв? — заинтересовался Мициане и отпустил мою многострадальную голову.

— Не знаю. Вы сказали привезти её, я это исполнил, а следить за ней приказа не было.

— Да и ладно, — отмахнулся председатель «Болерто», затем больно схватил меня за волосы.

Куда подевалась кепка, я не помнила, как и бластер, который я подобрала. Сейчас он был бы кстати. И где мой вездесущий Первый? Почему его никогда нет, когда я так в нём нуждаюсь? Почему я вечно влипаю в неприятности? Это злой рок? Мало было потерять сестру, так ещё и предстоит умереть от руки этого подонка.

— Ты мне всю жизнь сломала, сука. Не удовлетворилась разводом, да? Решила и дело моё прикрыть?

Я удивилась, правда, слабо. Чувства во мне были заторможенные, приходили отголосками, как издалека. Вроде репортаж про строительную компанию я так и не пустила в ход, о чём он?

— Прижала меня со своими манаукцами. Думаешь, не узнаю тебя, Наташа-Марго. Хотя с голубыми глазами ты мне понравилась больше. А где же твоя выдающаяся грудь? — издевательски спросил брюнет, резко расстегнул крутку и рывком распахнул. — Где же эти вываливающиеся из комбинезона дыни? Ты фальшивка до мозга костей. Ещё и манаукская подстилка. Дрянь!

Звонкая пощёчина оглушила, во рту появился металлический привкус крови, но я уже не чувствовала боли, оглушённая едким окриком. Да, я дрянь, неспособная спасти родную сестру. Перед внутренним взором встал образ операционной, Роза, тянущая ко мне руку, и её красивые голубые глаза, наполненные болью и страданием. Глаза цвета неба, такие же, как у Лилии. Что я ей скажу, когда увижу? Не лучше ли умереть сейчас от руки этого торговца смертью? Зря его пожалела тогда. Надо было дать ход репортажу, тогда давно бы прикрыли эту контору, а теперь я из-за своего бездействия, своей жажды наживы повинна в смерти стольких людей.

Додумать эту мысль я не сумела дальше, так как Мициане вдруг упал на пол, прямо туда, куда я смотрела, и от его головы осталась лишь половина. Кожа неприятным пластом, образуя складки, лежала на полу. Меня стало мутить, и я поскорее подняла голову, чтобы встретиться взглядом с Вилоргом.

Сердце на миг сбило свой ход от радости. Он пришёл за мной. Не бросил, не забыл. Пришёл и спас. Слёзы покатились градом, и всё, что я могла, лишь всхлипывать и цепляться за его шею. Пришёл, он пришёл. Я не хотела умирать. Это страшно. Я хотела жить и была рада, что Вилорг спугнул госпожу Смерть, отдав ей дань её же торговцем. Закрыв глаза, я позволяла любимому делать всё, что он хотел. Не мешала ему спасать меня, лишь боялась отцепиться хоть на краткий миг. Казалось, стоит мне это сделать, и я провалюсь в чёрную дыру, из которой не будет возврата.

Когда же мы прилетели на станцию, то я, наконец, пришла в себя, увидев в переносном инкубаторе маленькую кроху с ярко-красными глазами, из носика которого торчала трубка питательного зонда.

— Что с ним? — испуганно воскликнула, с тревогой вглядываясь в лица Бромса и Стантона.

— Врач сказал, что не знает, — пожав плечами, отозвался Бромс и сел в пассажирское сидение. Поставив на колени, он любовно прижал к себе прозрачный контейнер с ценным грузом, и продолжил рассказ: — Мол, впервые видит таких детей и назвал его мутантом. Всё, что смогли сделать — это вот инкубатор, покормили через зонд, хотели кровь взять на анализ, но иглой не получилось проткнуть кожу. Что делать с ним, не знаем.

— Надо срочно на Новоман, — решительно заявил Стантон. — Мы уже доложили Шандару о ходе операции.

— Что вы сделали?! — взревел Вилорг, вскакивая с кресла пилота, кажется, даже позабыв, что я у него на руках. Еле успел подхватить меня, но я уже и сама встала, поражённая недогадливостью парней. — Кто отдал вам приказ самовольничать? Вы хоть понимаете, что натворили?

От яростного рыка Первого хотелось присесть и прикрыть голову руками. Но парни не испугались, а всем своим гордым видом бросали вызов старшему.

— Мы знаем, что потеря жены для него удар, но сын выжил и ему требуется помощь. Я не думаю, что соблюдение субординации в этом вопросе главное. Да и вы были несколько не в том состоянии, чтобы здраво принимать решения.

— Это тебя не касается! — зашипел Фероп, наступая на застывшего возле Бромса Стантона.

— Вилорг, надо срочно домой, — попыталась я остудить горячую голову любимого, который не оправдывался за то, что бросил всех и спасал меня. Я понимала его без слов и объяснений. Я бы тоже ринулась за ним хоть на край света. Это ведь любовь. И именно сейчас я поняла, что у меня есть смысл жизни. И я, кажется, готова вместе с ним предстать перед Шандаром и повиниться. Мне тоже нужно было покаяться перед зятем.


Новоман


Особняк Понтера


В кабинете было разгромлено всё. Панорамное окно потрескалось и шло рябью, транслируя то зиму, то море. Стол перевёрнут, ножки от кресел валялись далеко от изломанных спинок. Содержимое опрокинутого шкафа рассыпалось по полу. Экран визора разбился и чернел над потухшим камином.

Лилия забилась в угол возле окна и тихо поскуливала, спрятав лицо в ладошках. Ей было невыносимо больно от страшного известия и от того, как страдал Шандар. Он вне себя крушил всё, что видел, ревел раненым зверем, как в предсмертной агонии. Маргарита наказала Лилии присмотреть за убитым горем зятем, но это оказалось невыполнимо. Стоило ему узнать о смерти жены, как в одно мгновение он изменился до неузнаваемости. Больше не было интеллигентного, всегда сдержанного мужчины, а был демон с горящими алыми глазами, багровым лицом и диким взглядом.

Девушка всхлипнула в очередной раз. Бог забирает лучших, а дьявол тех, кого ты проклянёшь. Лилия не могла подумать, что её мимолётная мысль будет исполнена. Она не хотела смерти сестре, просто поменяться с ней местами, ведь она любила Шандара, а Роза нет. Но дьявол не спит и ловит каждую такую чёрную мысль, и теперь Лилия винила себя за свою зависть к сестре, теперь уже покойной.

— Прости, — протяжно выдохнула девушка, не поднимая глаз. — Прости, я не хотела.

Слабый голос Лилии, наконец, достучался до затуманенного горем и яростью сознания Шандара. Он целый час бушевал, пытаясь понять ту несправедливость, что обрушилась на его семью. Почему на его долю выпали такие трудности, за какие грехи? Жена, которую он так долго искал, которая подарила ему сына, её у него забрали. Кто? Кто сделал это с ней и почему?

Мужчина винил себя в том, что трусливо сбежал с планеты. Просто сбежал, так как боялся признаться даже себе, что устал изображать примерного мужа. Роза была прекрасна и холодна, а он мечтал о другой жене — нежной, открытой и страстной, и поэтому старался меньше появляться дома. На работе же всё было привычно, и он пропадал на Манауке, прячась от житейских проблем, от неудачи в женитьбе. Очень мужественный поступок. Если бы он чаще уделял внимание Розе, возможно, почувствовал бы, что она замышляла. Сбежать беременной, подвергнуть опасности себя и ребёнка, ради чего?

— Прости, — голос Лилии слабел, душимый рыданиями. — Прости.

Выдохнув, Понтер обернулся на голос и замер. Среди развороченной мебели, в углу на полу сидела Лилия, поджав колени к груди. В розовом платье, с распущенными волосами, напуганная поведением манаукца. Совесть проснулась в Шандаре, и он устало, с трудом делая шаги, дошёл до неё и опустился на колени.

— Прости, — шепнул тихо ей, боясь прикоснуться.

Что он наделал? В слепой ярости не заметил, что она здесь. Напугал её, и теперь Лилия его возненавидит. Он потерял её доверие. Потерял всё, что было дорого.

— Прости, я не хотела, — робко отозвалась Лилия, поднимая на манаукца свои голубые небесные глаза, полные слёз. Она была похожа на Розу и в то же время совершенно другая. Сердце тонуло в нежности к этой девочке, и его рука, наконец, коснулась волос цвета утренних лучей.

Эта ласка прорвала плотину её слов. Она решилась признаться ему, она готова была вымаливать прощение до скончания своих дней. Даже если он её сейчас ударит, она должна была рассказать, должна была покаяться.

— Я не хотела, я только подумала, всего один раз. Я не знала, что всё так обернётся, — зачастила Лилия, лихорадочно всматриваясь в Шандара, от чего её глаза бегали, и это насторожило манаукца. Он обхватил её лицо ладонями, нахмурился, пытаясь понять, о чём говорит девушка. Ведь уж кто-кто, но Лилия точно не виновата в смерти сестры.

— Я не хотела, чтобы она умерла. Я не думала, что так выйдет.

— Что ты сделала? — вкрадчиво спросил Шандар, понимая, что девушка в истерике и повторяет одно и то же, никак не решится сказать что-то важное, то, что может изменить его отношение к ней. Неужели он обманулся нежным личиком? Разве так может быть?

Лилия зажмурилась и всхлипнула, крупные капли слёз сорвались с её длинных ресниц.

— Я позавидовала ей тогда, на свадьбе. Хотела оказаться на её месте. Я знала, что нельзя так думать, знала, что это чёрная зависть. Роза достойна такого мужа, как ты, а я… Я не имела права мечтать и уж тем более завидовать.

Шандар слушал её лепет и не понимал. Как зависть могла убить его жену?

— Ты что-то сделала? — тихо уточнил он и с облегчением выдохнул, когда Лилия попыталась замотать головой, испуганно распахнув глаза.

— Нет. Нет. Я бы никогда. Я просто подумала, я не знала, что так всё выйдет.

Шандар понял, что девушка просто винит себя в смерти Розы. Так же, как и он, переложила груз ответственности на свои плечи. Обняв Лилию, погладил по волосам, слушая, как та всхлипывает у него на плече. Бедный ребёнок. Чистый и невинный. Она решила, что убила Розу своей завистью. Какая глупость. Шандар тяжело вздохнул, слова Лилии болью отозвались в груди манаукца. Роза была достойна такого мужа, как Понтер, а он подкачал.

— Прости меня, пожалуйста. Я уеду, как только Маргаритка вернётся.

— Куда уедешь? — испуганно шепнул Шандар, отстраняясь от девушки, цепко держа её за плечи. — Почему?

Видимо всё же напугал он её. И теперь не имел права останавливать, но вопросы сами ссыпались изо рта, хотелось молить не оставлять его.

— Это тяжело, — тихо шепнула Лилия.

Она опустила голову, и по её глазам манаукец не мог прочитать мысли. Его пальцы ослабли, и руки плетями безвольно опустились вниз. Да, она уйдёт, и он не мог её винить. Ни её, ни Маргариту.

Взгляд, полный страдания, пронзил своей глубиной неба, а затем мягкие губы прикоснулись к его. Поцелуй получился неловким, робким, а его след простыл за считанные секунды. Девушка поднялась и хотела сбежать. Она и так позволила себе слишком многое. Но на Шандара вдруг снизошло озарение, он вспомнил всё, о чём они разговаривали с Лилией в тенистом саду, вспомнил каждую их встречу, и мозаика сложилась после этого поцелуя, ведь Лилия никого бы не поцеловала без чувств.

Он схватил девушку за руку, не давая ей и шагу ступить, лбом упёрся ей в живот и, прикрыв глаза, пытался собраться с мыслями. Нужно было что-то сказать, как-то объяснить своё поведение, оправдать свой эгоизм.

— Не уходи, — глухо шепнул он, через силу добавив: — Прошу.

В дверь постучали, но ни Шандар, ни Лилия не сдвинулись с места. Девушка, закрыв глаза, тихо всхлипывая, гладила свободной рукой по волосам любимого мужчину, понимая, что не сможет его бросить, особенно сейчас, а он будет видеть в ней лишь сестру жены, и Лилия не хотела быть заменой Розе. Ситуация была просто ужасна и обострялась она тем, что сердце разрывалось на части.

Дверь приоткрылась, в проёме показалась голова дворецкого. Он оглядел погром, устроенный хозяином, и осуждающе поджал губы. Но маска невозмутимости быстро вернулась на место.

— Прибыла бригада врачей.

Лилия открыла глаза, взглянула на отмершего мужчину, который тяжело поднялся с колен, словно сама планета не желала с ним расставаться, словно на плечах его была непомерная ноша. Девушка не удержалась и робко взяла его за руку, пытаясь своей поддержкой придать ему силы.

Так они и вышли вдвоём в холл, где трое манаукцев в белых костюмах расположились на диванчиках для гостей.

— Ши Маутор? — удивился Шандар, заметив среди них главного врача центрального госпиталя Яшама.

Как только врачи увидели хозяина, то тут же подошли ближе и поприветствовали только Лилию. К Понтеру теперь у всех было другое отношение — никакого уважения, лишь презрение и порицание.

— Наслышан о вашей утрате и обстоятельствах гибели жены. Если бы не был знаком с вами лично и не знал вас с детства, то отказался бы лететь, как и остальные. Многие теперь думают, что вы взяточник, ши Понтер. Но я врач и знаю еще несколько случаев, когда наших детей продавали их матери на опыты.

— Моя сестра не такая! — шагнула вперед Лилия, воинственно напирая на врачей. — Она не продавала моего племянника! Розу украли! И Маргарита это всем докажет!

Тяжёлая ладонь легла на хрупкое плечо Лилии, а затем Шандар и вовсе притянул её к себе, устало заговорив с врачами:

— Ши Маутор, давайте не будем делать поспешных предположений, порочащих имя моей покойной жены. Вы сюда не за этим прибыли, а чтобы спасти моего сына.

Пожилой манаукец окинул придирчивым взглядом холл и развёл руки в стороны.

— Но, как я вижу, ребенка ещё нет. А это значит, что я могу по старой дружбе по-стариковски брюзжать, так как ваши родители явно забыли вас научить, ши Понтер, главному — ответственности за семью! — голос главного врача звенел от злости. Он был раздосадован трагедией, случившейся с сыном его старого друга. Поэтому не мог молчать, его распирало от праведного гнева. — Радеете за Отчизну, горите на работе, а кто о бедной беременной должен думать? Она не бросила вас, ши Понтер, она погибла. Вы отдаёте себе отчёт в том, как к вам будут теперь относиться другие? Думаете, кто-то оценит, что вы стараетесь в ущерб семье решать общие проблемы? Нет! Это говорю вам я, ши Маутор, потерявший всех своих подопечных. А всё почему? Потому что я врач, и моя единственная фаворитка — это работа. Эх, молодёжь, — устало закончил он, поглядывая на парочку, и покачал головой. — Покажите детскую, хоть подготовим её к прилёту хозяина.

Лилия поспешила выбраться из объятий Шандара и пригласила врачей следовать за ней. Понтер остался в холле, наблюдая за ней снизу, стоя у подножия лестницы. Лёгкие движения, красные от слёз глаза, спутанные волосы, ниспадающие до самой талии. Розовый цвет Лилии очень шёл, как и роль хозяйки.

Понтер опустил голову, поняв, что пропал. Вот что тянуло его возвращаться в особняк. Но лучше бы ему оставаться в неведении, как теперь с этим открытием жить? Лилия могла быть матерью его сына, могла занять место рядом с ним, да только он не посмеет клеймить её своим позором. Теперь многие отвернутся от него. Родители в первую очередь. Они до сих пор не позвонили, хотя не могли не знать, что случилось с ним. Они и так не одобряли его брак с землянкой, считая их ветреными, а теперь Роза подтвердила их предположения и ничто не сумеет их разубедить.

Впервые уверенность в себе дала сбой. Быть изгоем — это тяжкое испытание, которое он мог и не пройти. Тихие шаги заставили открыть глаза и поднять голову. Лилия быстро спустилась к нему, встревоженно всматриваясь в лицо. Погладила по щекам, вызвав мимолётную улыбку.

— Ты как? — обеспокоенно уточнила она у манаукца.

Шандар стоял, не в силах сдвинуться с места, лишь, не отрываясь, следил за той, кто сейчас была якорем, не дающим тьме поглотить его сознание. Девушка предложила сесть на диван и позвала врача. Ши Маутор спустился на её зов и, осмотрев Понтера, покачал головой.

— Ши, вы когда последний раз ели?

— Давно, — тихо отозвался тот, пытаясь отсчитать время. В полиции никто не предложил ему даже стакана воды, а сам Понтер с утра не завтракал, так как был занят поисками Розы.

Минут через пять дворецкий принес бульон, и Лилия с ложечки кормила обессиленного любимого, чуть ли не рыдая над его усталым видом. Он не мог сидеть ровно, заваливался на бок, и врач подпирал его, командуя процессом питания внепланового пациента.

— Господи, я не подумала, что ты голоден. Прости, я такая невнимательная. Маргаритка же велела присмотреть за тобой, а я только о себе и думала.

— Лилия, — тихо позвал Шандар, протягивая к ней руку, но её тут же перехватил престарелый манаукец и стал щупать пульс.

— Молодёжь, — качая головой, причитал он, — думаете неуязвимы? Так вот, молодой ши, могу вас заверить, что манаукцы умирают от голода! Запомнили?

Шандар плохо видел склонившегося над ним врача, но кивнул в ответ. Попытался разглядеть Лилию, но она для него расплывалась розовым пятном. Аромат её духов не давал усомниться в том, что она рядом. Когда у Понтера окончательно закрылись глаза, и он перестал улыбаться, дворецкий предложил отнести хозяина в спальню.

— Дорогая моя шия Понтер, — решил провести воспитательную лекцию для взволнованной землянки старый врач, поднимаясь следом за дворецким, с трудом держащим на руках хозяина.

— Ярина, — поправила его Лилия, замыкающая процессию.

— Да? — не скрывал своего удивления манаукский доктор и даже остановился, чтобы девушка поравнялась с ним на ступеньке. — А мне показалось, что вы его фаворитка.

— Кто? — не поняла девушка, хотя уже раньше слышала это слово и не раз от сестёр и гостей Шандара.

— Любимая, — поправился врач.

Это был удар ниже пояса. Слишком больно слышать подобное.

— Да что вы такое говорите! — возмутилась Лилия, вспыхнув от смущения. — Он муж моей сестры.

Слово «любимая» обожгло, как настоящее пламя.

— И что? — не понял обиды молодой землянки главный врач. — Я вообще против этой земной традиции. Как можно бросать стольких женщин на произвол судьбы? Да и я не слепой, хоть и старый. Я вижу, какими глазами он смотрит на вас, шия Ярина. Да и вы не скрываете своих чувств.

— Он муж моей сестры, — припечатала Лилия и поспешила преодолеть оставшиеся ступеньки.

— Глупо с вашей стороны отмахиваться от своих чувств. Кем бы он ни был, даже если к вам в дом больше не ступит ни один гость, но вы будете любить его, как и прежде. Я это вижу в ваших глазах.

Лилия нахмурилась и обернулась к манаукцу.

— Что значит — не ступит ни один гость в наш дом?

Старый манаукец погрустнел и пожал плечами.

— Смерть подопечной — это позор для манаукца. И теперь ши Понтеру придётся несладко. Лучше бы ваша сестра бросила его, развелась, объявила другого покровителя, всё это было бы лучше, чем смерть. Этот позор ему не смыть.

Врач зашёл в спальню Шандара, а Лилия, потрясённая услышанным, осталась стоять возле лестницы и ужасаться той жизни, что предстояла любимому. Вот почему он умолял её не уходить. Должен же хоть кто-то позаботиться о нём.


Маргарита


Я думала, все неприятности позади. Мы прилетели домой, где моего племянника поджидали аж три врача-манаукца. Уж они-то быстро разобрались, что там с ребёнком, успокоили, что никакойпатологии и нет и мальчик не мутант, а обычный манаукец, только недоношенный, но уже цепляющийся за жизнь двумя зубками, которые он демонстрировал, когда громко плакал.

Я думала, ну всё, можно выдохнуть и подумать о похоронах. Нам предстояло опознание тела сестры и разборки с полицией. Ведь парни убили порядком землян, и межрасового скандала было не избежать. Увы, я зря надеялась, что над домом Шандара разошлись, наконец, тучи. Наоборот — сгустились, и намечалась гроза. Лилия мне тихо шепнула на ухо, что Понтер теперь в опале. Мне стало понятно поведение Вилорга, который заперся в спальне друга и о чём-то с ним там долго разговаривал, хотя Лилия умоляла его не будить.

Оказывается, Роза своей смертью обрекла мужа на большее страдание, чем нас с сестрой. Чувство вины перед зятем неимоверно угнетало. Я долго возмущалась странным порядкам у манаукцев, ведь Шандар, если бы его не арестовали, непременно мог бы остановить Розу.

— Прости меня, — тихо шепнула сестре и обняла её. — Я не сдержала слово и теперь у нас еще большие неприятности. Надо непременно обелить имя Шандара и найти убийц сестры.

Узкие ладошки сомкнулись за моей спиной, а голос Лилии придал мне силы.

— Будь осторожна, — не останавливала меня сестра, хотя не могла промолчать, когда увидела, в каком состоянии я вернулась. Но я не позволила уложить себя в кровать, только обработать раны. Всё во мне требовало действий. — Я не хочу терять ещё и тебя, Маргаритка.

Я усмехнулась.

— Я тоже.

Мы поднялись в детскую и долго слушали лекцию солидного главврача, ши Маутора. Он-то мне и объяснил этот странный порядок у манаукцев, что потеря подопечных равносильна преступлению. Несправедливо по отношению к зятю. Бесчеловечно. Я не собиралась отворачиваться от него, ведь сама чувствовала вину перед ним, что не уберегла сестру. Поэтому когда Вилорг позвал домой, я упрямо мотнула головой.

— Я нужна здесь, — ответила, кивая головой на зятя. Тот так и встал в проёме, растерянный, слегка растрёпанный. Теперь он не выглядел на сотню другую кредиток, словно поблёк, и я прекрасно его понимала.

— Шандар, пойдём, познакомишься с сыном, — попыталась я бодро говорить, хотя хотелось рыдать. Лилия кивнула и даже взяла за руку совсем опешившего манаукца.

— Марго, — тихо шепнул Вилорг, пристраиваясь рядом. Я чуть замедлила шаг, чтобы Лилия не слышала напряжённого шёпота моего любимого. Большая горячая ладонь прижимала меня к боку любимого, и я обняла его за талию, чтобы удобнее было переступать ступеньки.

— Тебе надо выбрать другого покровителя. Шандар не сможет больше тебя содержать.

Его слова были равносильны пощёчине. Я отстранилась от Вилорга и яростно зашипела в ответ:

— Как ты можешь? Он же твой друг! Он нуждается в нашей поддержке и не его вина, что он не сумел спасти Розу. Его арестовали. Понимаешь? Это подстава. И я выясню, кто за этим всем стоит. Я выведу на чистую воду убийц моей сестры, они понесут наказание, а Шандар вновь станет уважаемым среди вас человеком.

— Манаукцем, — устало поправил Вилорг, а затем, ломая моё сопротивление, прижал к своей груди. — Вот что мне нравится в тебе, так это твоё упрямство и честность. Никогда не останавливаешься, даже когда кажется, что сломлена, встаёшь и идёшь дальше.

Я усмехнулась, поглядывая на замершего Понтера, которого Лилия пыталась утянуть в детскую. Зять неверяще смотрел на меня, и в его глазах была боль и благодарность. Странная смесь, на которую без жалости глядеть невозможно, но я заставила себя ободряюще улыбаться.

Чуть позже я стояла возле инкубатора и рассматривала своего племянника. Такая кроха. Совсем малыш. Он был смешной и весь какой-то красненький, в морщиночках. Ши Маутор заверил, что ребёнок здоров. Манаукцев сложно убить, поэтому земной врач и не мог проколоть кожу младенцу.

Шандар попросил нас с Лилией дать имя ребёнку, и мы назвали одно единственное мужское имя, которое подходило крохе — Виктор — победитель.

Когда маленький Витя открыл свои алые как кровь глазки, я дала себе слово отомстить за сестру. Нужно обелить имена его родителей, чтобы его жизнь была безоблачна. Вилорг рассказал, что Понтера сняли с должности. Не за взятку, а за утрату доверия как к покровителю. Бред, полный бред и меня это злило. Лилия тоже не понимала, почему Шандар должен так страдать.

А когда на следующий день нас почтили визитом его родители, а буквально через полчаса заявилась шиямата собственной персоной, то мой идеальный мир манаукцев дал трещину.

— Я, наверное, ослышалась, — обернулась я к Лилии, которая сидела, как и я, в полной растерянности.

Гостей мы принимали в большой гостиной, даже приоделись по такому случаю в чёрные платья. Шандар к гостям не вышел, да, собственно, родители и не желали встречи с ним, а вот показать им внука требовали. По законам манаукцев мы, как подопечные Шандара, не имели права на своего племянника, а вот Понтер-старший обязан был взять заботу о Викторе на себя. Вилорга не было с нами, чтобы уточнить этот нюанс, зато стоящий возле дверей Эмарат кивал, подтверждая слова отца Шандара.

— Так, — расстроенно выдохнула я, вставая с места. — Знаете что, мною глубоко неуважаемый ши Понтер? Где вы были, когда ваш сын женился на моей сестре? А где вы были, когда вашего сына арестовали по ложному обвинению? Так вот и валите теперь туда же и забудьте о внуке. У вас его нет, и никогда не было. Это мой племянник, и у него есть дееспособный отец, который несёт полную ответственность за сына и не бросает его в сложные жизненные моменты. Он, в отличие от вас, я в этом уверена на все сто, никогда не отвернётся от своей кровиночки, даже если все его подопечные разбегутся, а одна по случайности умрёт. Вашему сыну нужна поддержка, а не очередной нож в спину. Предательство родных — вот что ужаснее всего в этом, погрязшем во лжи мире. Выставляете напоказ свою заботу, чтобы казаться в глазах других хорошими, а сами даже руки помощи родному сыну не протянули ни разу. И теперь, когда он так в ней нуждается, бросаетесь в кусты, лишь бы всеобщее презрение не коснулось вас. Вы недостойны быть опекунами моего племянника. Я вам не позволю его забрать!

— Мудрое решение, — с порога заявила мне неожиданно проявившаяся роскошная блондинка.

Я поначалу опешила от такой своевременной поддержки незнакомки. Она была не одна, а с целой делегацией таких же, как сама, альбиносов. Алые глаза, алые губы, а сами белые, как смерть. Неприятное зрелище и пугающее. Но вся моя благодарность к вновь прибывшей мгновенно улетучилась, а страх перед непривычным внешним видом вытеснил гнев после её предложения купить моего племянника. Я тут же стала выставлять венценосную нахалку вместе со свитой за порог особняка, не глядя на её высокое положение.

— Да мне без разницы кто вы — шиямата или нет, но здесь Новоман и у нас свой правитель. Так что, дамочка, можете забирать своих прихвостней и лететь откуда прибыли. Мы не торгуем детьми! И моя сестра не продавала сына. Её украли. Обманом выманили из дома, а Шандара упекли чуть ли не за решётку. Это всё было подстроено и, возможно, даже вы замешаны в этом.

— Ох, — высокомерно возмутилась шиямата, тряхнув высоким хвостом. — Во-первых, осторожнее в выражениях, деточка. Я не спущу тебе хамство с рук. Во-вторых, я тебе не по зубам. В-третьих, я не размениваюсь на всякие глупости. Мне легче просто предложить денег. Поверь, у всего в этом мире есть цена, даже самых неподкупных удавалось соблазнить кредитами. Но мне нравится твоя воинственность, и я вижу, что ты и твоя сестра сейчас верите, что сможете правильно воспитать своего племянника, но это не так. Вот моя визитка, — длинные пальцы с идеальным маникюром протянули мне пластиковую карточку. Я не стала её брать, зато взял Бромс, к которому развернулась шиямата, так и не дождавшись от нас никакой реакции. Я поняла, насколько весомо её положение, ведь никто из наших телохранителей не посмел ей перечить. — Звоните, не стесняйтесь, — оскалилась в высокомерной ухмылке блондинка, показав ровный ряд белоснежных зубов. — Манаукские дети — это вам не земляне. Скоро вы сами убедитесь в том, что помощь вам потребуется. А судя по небольшому банковскому счёту ши Понтера, долго содержать сына он не сможет.

После этого гости покинули нас, а мы с Лилией решили поговорить с Шандаром, которого нашли в детской рядом с сыном.

— Это правда, что тебя уволили? — решила я начать с главного, так как тянуть кота за яйца не видела смысла.

— Отправили в отпуск, — понуро отозвался Шандар, — пока расследование не закончится.

— А что шиямата говорила по поводу того, что у тебя на счету нет кредитов?

Лилия попыталась подёргать меня за рукав, но я отмахнулась от неё. Мы стояли с ней напротив Шандара, разделённые инкубатором. Детскую Роза обставляла сама, всё в нежных голубых оттенках, даже плотные шторы с белыми рюшками.

Манаукец дёрнулся, затем, заглянув в экран коммуникатора, проверил состояние своего банковского счёта.

— Всё нормально, — спокойно отозвался Шандар, поднимая взор на меня, а затем взглянул на Лилию. — Всё на месте.

— А чего тогда ваша шиямата сказала, что долго тебе не протянуть на них? — допытывалась я, так как в уме уже распланировала, как буду откладывать для Витеньки на учёбу.

— Не знаю, — пожал плечами Шандар. — Но не беспокойся, кредиты есть. У меня же еще акции.

Я с облегчением выдохнула.

— Отлично. А теперь скажи, что не так с Витенькой? Чем он отличается от землян? Нам пообещали, что самим нам с ним не справиться.

Шандар устало потёр глаза и поставил локти на инкубатор.

— Маргарита, мы очень отличаемся от землян. Мы модифицированные. Мы сильнее вас, быстрее растём. Не развиваемся, а именно растём. Многое нам неподвластно, как вам. Например, творчество. Наша стезя — война, поэтому и ребёнок будет драчуном. Мы не злые, но… Шиямата права, вам, девочки, с Витей одним не справиться. Именно поэтому по манаукским законам дети собственность отцов.

— Я не понимаю, почему ты решил, что Витя будет неуправляем? Он же наполовину манаукец, — я попыталась возразить, так как не хотела верить, что мой племянник вырастет агрессивным.

— Гены манаукцев доминируют над земными. Поэтому у нас нет полукровок.

Я покачала головой.

— Неужели ничего изменить нельзя? Я не верю, что Витя будет агрессивным. Не-е-ет, — я заглянула через стекло инкубатора. Маленький кроха посасывал губами, лёжа на животике.

— Я считаю, всё зависит от воспитания, — заметила Лилия. — Так что давайте закроем эту тему.

Наверное, она была права. Лезу не в своё дело, а обещала себе не делать этого.

— Ладно, Шандар, ты, как отец, воспитай его как положено у вас, манаукцев. Я же в воспитании ничего не смыслю. Могу помочь материально, если потребуется. И еще ты не думай, мы с Лилией от тебя не откажемся. Я знаю, как у вас важно мужчине иметь подопечных. Так что гордись, у тебя их целых две.

Я обняла сестру за плечи, а Шандар вдруг очень часто заморгал и опустил лицо на сцепленные руки. Мне даже показалось, что этот брутальный мужчина решил всплакнуть. Смерть Розы для нас всех была ударом. Я свои слёзы выплакала, но глядя на то, как скорбел манаукец, хотелось присоединиться к нему. В этот момент так не хватало Вилорга. Хотя бы его лёгкой тени за спиной, защищающей незримо.

— Вы слишком добры ко мне, девочки, — сиплый голос Шандара вернул меня из мечтаний о любимом. Я украдкой стёрла выступившие слёзы, улыбнулась Лилии и прижала её к себе, разделяя горечь утраты с ней, слушая слова зятя. — На самом деле я очень виноват перед вами…

— Шандар, — воскликнула Лилия и неожиданно для меня вдруг выскользнула из-под моей руки и в один миг оказалась возле зятя, поглаживая его по плечам, — не надо ничего говорить. Мы доверяем тебе и знаем, что ты сделал всё что мог. Маргарита тоже попыталась её спасти, но, видимо, это должно было случиться, так и случилось. И Роза сейчас смотрит на нас и улыбается. Она знает, что её сын в надёжных руках, и мы с вами будем купать его в любви так, как бы непременно сделала она, будь рядом с нами.

Я вдруг поняла одну вещь. Лилия уже больше не маленькая несмышлёная сестрёнка, которую требуется опекать. Она стала взрослой и очень здравомыслящей. Она нашла правильные слова, чтобы облегчить мою боль и Шандара. Да, мы сможем искупить вину перед Розой, излив всю свою нерастраченную любовь к Розе на племянника.

Я решила оставить Шандара с Лилией и удалилась к себе в комнату, где тут же засела за статью, чтобы достучаться до общественности Новомана. И у меня была на примете одна замечательная ведущая, которая своей мягкостью и кротостью сумеет сделать то, на что неспособна я — расположить к себе массы.

Вилорг прилетел через пару дней, я как раз разрабатывала сценарий программы и даже уговорила сестру быть ведущей. Своего директора уламывала, как могла, но стоило Лилии появиться в студии, как тут же все вопросы отпали и нам стали помогать.

Вилорг раздобыл переписку Розы, и мы вставили её в репортаж. Первый выпуск не имел большого успеха, но я слила его в сети, и через три часа его просмотрели более пяти миллионов жителей галактики. Лилия умела быть убедительной, и её хотелось слушать. Это была моя первая маленькая победа.


Новоман


Новый офис брачного агентства «Алые Паруса»


Светлана Игоревна и её гостья, шия Махтан, расположились на террасе и попивали чай, наблюдая, как наёмные работники расставляли стулья под навесом. День выдался удивительно жаркий. Клиентов Светлана Игоревна не ждала, но энтузиазм, с которым за пиар-кампанию взялась Линда, не оставлял сомнений, что хоть одна душа, но появится послушать шию Семионт.

— Я уверена, что дело пойдёт. Нужно просто перейти на другой уровень. Видео-конференции очень удобны, — вещала Линда, тепло улыбаясь подруге.

— Да, хоть какое-то занятие, а то скучновато здесь.

— Ну так надо было селиться в столице, а не в пригороде.

— Зато море близко.

— Да, мне тоже нравится по утрам вглядываться в морскую даль и грезить путешествиями. Засиделась я. Сил моих уже нет. Хорошо, что вы решили переселиться.

Дом четы Махтан располагался через квартал. Огромный особняк, строительство которого Викрам недавно закончил для своей семьи, потрясал размерами и красотами. Даже скромный замок на горе, где проживала некоронованная принцесса со своим мужем, уступал по помпезности новым апартаментам Линды.

— Да как тут не переселяться, если в последнее время клиенты только и делают, что жалуются на манаукцев. Придумали, что я сводничеством занимаюсь. На днях заявилась одна, искала свою сестру. Представляете, обвинила меня в том, что я украла её сестру, а та была беременная. Ужас какой-то. Я потом вспомнила эту дамочку. Красивая, с гонором, пришла, встала, подбоченившись, и спрашивает у меня: «Это у вас манаукцам за деньги рожают?» Представляете?

Линда нахмурилась, задумавшись.

— Что-то знакомое. Где-то я уже эту историю слышала. И как, нашла она сестру?

Светлана тяжело вздохнула и покачала головой.

— Её убили, а ребёнка чуть не выкрали. Вы, наверное, слышали про ши Понтера?

— А, Понтер, точно, слышала. Жаль мужчину, хороший политик. Жаль, что жена стервой оказалась.

— Да там и непонятно — стерва, не стерва. Вторая сестра уверяет, что жену Понтера выкрали.

Линда совсем забеспокоилась и отставила чашку на столик.

— Как выкрали? — переспросила она, понимая, что упустила что-то важное, зациклившись на проекте «Галактический Патруль».

— Никто и не знает. Расследование вроде ведётся. Передачу даже сняли, где подняли вопрос о том, что нельзя доверять социальным группам, которые предлагают выкупить ребёнка манаукца.

— А кто выкупает?

Светлана Игоревна видела тревогу в глазах Линды и сама вдруг перестала предвзято относиться к истории, которую рассказывала.

— Никто не знает. Похитителей убили, а заказчика не вычислили.

— Передача, говоришь, — пробормотала шия Махтан и включила коммуникатор, выискивая нужный ролик в сети.

— Вот-вот, — указала шия Семионт на знакомую заставку и через пару секунд обе женщины стали слушать репортаж о таинственных группах в соцсетях, которые предлагают познакомиться с манаукцем и залететь от него. Там же представлены схемы знакомства, одним из вариантов которых указано брачное агентство.

Линда ахнула, выпучив глаза на Светлану.

— Да это же поклёп! Подстава! Ты смотри, что творят. Знакомство через брачное агентство. Да это моя идея. Так, — не дослушав репортаж, Линда поставила его на паузу и поднялась с кресла, — прости, подруга, но у меня появились дела. Дальше сама справишься.

Послав ничего не успевшей возразить Светлане воздушный поцелуй, шия Махтан, сев попкой, обтянутой узкой юбкой до колена, на перила террасы, опираясь руками, легко перекинула стройные ножки, обутые в босоножки на высоком каблуке, и спрыгнула на газон. Виляя бёдрами, она удалилась к калитке, а шия Семионт расстроенно оглядела фронт работы. Она не планировала никакой презентации, даже речь не готовила, а теперь придётся отдуваться за ветреную шию Махтан, которая всё решила по своему.

Глава 14

Маргарита


Через два дня после первого репортажа, я создала очередной, в котором рассказала историю, найденную в сетях, как шиямата, при всех нарушая законы Манаука, выкупала детей у безответственных матерей и увозила бедных крошек к себе на планету. Это было грубое нарушение соглашения, подписанного между земной и манаукской федерациями. Мать прав на детей не имела, и в этом случае я была на стороне отцов.

Если бы я знала, к чему приведёт этот репортаж. Уже вечером в гости к Шандару нагрянул сам наместник со своей женой и свитой, в которую входили супруги Махтан.

Принимать гостей пришлось мне, так как они заявились во время кормления Виктора, этим занимались Шандар с Лилией на пару. Я скромно поглядывала на нарядных, импозантных манаукцев всех мастей. Что брюнеты, что альбиносы, они не казались обычными обывателями, и роскошные костюмы подчёркивали их положение в обществе. Это была элита Новомана, узкий круг приближённых наместника. Некоторых я уже видела на свадьбе, про кого-то читала и смотрела репортажи, а кто-то оставался для меня тёмной лошадкой. Я не знала как себя вести, но присутствие Вилорга и его ребят помогало свободнее дышать под прицелом стольких глаз.

Первые, кто привлек моё внимание после наместника и его пышнотелой, но очень миловидной жены, чета Махтан. Кто они, я не поняла, но миловидная шатенка в очень сексапильном чёрном платье, обтягивающем соблазнительную фигурку землянки как вторая кожа, подошла ко мне и поинтересовалась автором репортажей. Опытным взглядом я оценила то, что она не так проста, как кажется, да и мужчины не останавливали её, хотя первая леди Новомана должна была хотя бы возмутиться, что вперед неё лезут. Но я много читала статей о жене наместника, где её описывали очень кроткой и любящей своего мужа женщиной.

— Я так понимаю, что ведущая — это ваша младшая сестра, вы с ней очень похожи. Я наслышана о вашем горе, и мы с наместником решили вам помочь.

Шия Махтан подсела ко мне на диван, а я оглянулась на Вилорга, который настороженно смотрел на наместника. Я так и не могла решить как вести с себя с очередной незваной гостьей, чем грозит мне её помощь и как разгадать её замысел.

В этот момент в гостиную вошли Шандар с Лилией и интерес гостей был ко мне потерян, а я смогла воспользоваться передышкой и перевести дыхание. Взгляд альбиноса напрягал, особенно его улыбочка. Так маньяк может улыбаться своей жертве, прежде чем порезать её на ремешки. В свите наместника были уже знакомые мне альбиносы, что присутствовали на свадьбе.

— Шандар, дорогой! — воскликнул наместник и с распростёртыми объятиями подошёл к замершему у дверей зятю. — Я как только услышал о твоей трагедии, сразу же прилетел к тебе.

— Вот ведь… — рядом тихо ругнулась шия Махтан, а я удивлённо на неё воззрилась. Та, заметив моё изумление, шепнула мне на ухо: — Пока я не прилетела к нему в резиденцию, даже не подумал куда-то лететь. А его мамашка к вам сразу рванула. Не знал он! Как же!

Я сглотнула, так как горло от переживания пересохло. Я впервые столкнулась с тем, что кто-то практически в открытую недоволен наместником. Им были очарованы все на планете и о лучшем правителе и не помышляли. Да я сама согласна с большинством, так как видела, как гармонично развивалась достаточно новая, по меркам галактического масштаба планета. За короткий срок население разрослось, появились города, при этом на первом месте всегда была экология, а налог на загрязнение окружающей среды сумел испугать многих инвесторов, пытающихся пробиться на внутренний рынок.

— Вы думаете, это шиямата пыталась выкрасть мою сестру? — закинула я удочку, но была огорчена ответом.

— Не-е-е, — протянула шия Махтан в ответ, похлопав меня по коленке. — Эта старая интриганка никогда бы не воспользовалась таким грязным методом. Тут кто-то другой, возможно земляне.

— Уверены? — не унималась я, так как не видела причин такого доверия со стороны жителей Новомана к хозяйке закрытой планеты.

— Она любит играть по-крупному и не марать при этом руки. Она ловит кайф, опуская землянок, показывая какие они продажные. Это всё из-за Тамары. Невзлюбила её, вот и вымещает злость на других. Томке тоже предлагала отступные, чтобы та забыла про Кошира. Но Томочка у нас очень правильная и обожает своего мужа.

Так вот в чём дело! Я взглянула на жену наместника. Она была, наверное, ровесницей шии Махтан. Простое открытое лицо, ничего аристократического, вот только её взгляд, тот самый взгляд любви, которым теперь смотрит моя Лилия на Шандара, тот, которым каждый раз одаривает меня Вилрорг. Этот взгляд преображал лицо жены наместника, превращая её чуть ли не в богиню.

Я попыталась вернуться к сути дела и поэтому продолжила задавать осторожно интересующие меня вопросы:

— Но зачем кому-то выкупать младенцев манаукцев?

— Как зачем? — удивилась шия, и когда я уже предвкушала, что вот сейчас наконец-то услышу страшную тайну, как тут же рядом с нами неожиданно возник Вилорг и галантно подсадил к нам на диван Лилию, тихо заверив меня, что с Виктором остались парни. Теперь моего племянника сторожили неусыпно.

— Шия Махтан, — учтиво обратился Вилорг к моей собеседнице, — прошу простить, но Маргарита и Лилия не посвящены в некоторые тайны Манаука.

Легкий намёк, и моё любопытство чуть не разорвало меня на мелкие куски. Шия Махтан удивлённо взглянула на нас и тихо спросила:

— А вы что, не фаворитки?

Мы с Лилией переглянулись и покачали головами. Увидев, как сестра быстро стала пунцовой от смущения, а я не понимала почему. Хотя я, наверное, тоже покраснела от злости на одного слишком настырного манаукца, который вечно слышит то, что не предназначено для его ушей.

— Ну тогда вам рано это знать, — откинувшись на спинку дивана, заявила шия Махтан, а я чуть не заорала, чтобы мне немедленно всё рассказали. Достали меня эти тайны, полунамёки и условия, которыми грозился Вилорг, если узнаю хоть что-то.

На этом разговор по душам закончился, зато началась странная торжественная часть, в которой наместник клятвенно обещал разобраться с таинственной историей похищения Розы. Даже более того, он принял на работу Шандара, правда, кем, обещал объяснить завтра. А еще предложил свой вариант, как обелить имя моей сестры.

— Я предлагаю рассказать репортёрам душещипательную историю простой землянки, которая умерла при родах. Такие случаи у нас были. Всем известно, как тяжелы роды у жён манаукцев.

— Но виновные должны понести наказание, — я встала с дивана, требуя отмщения.

— И будут. Вот найдём и сразу отомстим, — наместник положил руки на плечи Шандара и мягко шепнул, но так, что все присутствующие услышали. — Я лично закрою глаза, когда ты будешь разговаривать с теми, кто это сделал с твоей женой. Даже трупы помогу закопать.

— Кош! — возмутилась жена наместника.

— Да, мой пирожочек, — ласково отозвался тот, разворачиваясь к своей жене всем корпусом.

— Кош, ну что ты опять ужасы говоришь!

— Дорогая, да какие ужасы? Бросим в утилизатор и делов-то. Никто и не узнает, так ведь?

Алый взгляд альбиноса прошёлся по всем собравшимся в гостиной, и мне показалось, что по спине мороз пробежался. После такого многообещающего взора не только говорить об этом желание пропало, но и появилась жалость к тем, кого поймают. А вдруг не тех? И ведь такому уже не докажешь ничего, даже пискнуть не успеешь, как окажется в утилизаторе.

Никто наместнику перечить не стал, а его жена осторожно попросила Шандара показать кроху. Я видела, что зятю такой интерес к его сыну был неприятен, однако он приглашающим жестом открыл дверь перед первой леди планеты и сам сопроводил всех желающих в детскую. Я же осталась в гостиной гневно прожигать взглядом Вилорга. Тот усмехнулся и, медленно шагая, стал приближаться ко мне. От предчувствия приятных приключений на мои нижние девяносто, по позвоночнику пробежали радостные волны возбуждения

— Котёнок, я, кажется, озвучил тебе цену за те знания, которые ты так пытаешься выведать. Неужели передумала?

Он был похож на кота, огромного, сытого и матёрого. И я чувствовала себя рядом с ним именно несмышлёным котёнком.

— Спасибо тебе, — не дожидаясь, пока я парирую его колкость, шепнул, обнял и притянул к своей груди. Мне нравилось, когда он так делал. Словно собой укрывал от всего мира и я, прикрыв глаза, позволяла себе забыть обо всём на свете.

— За что? — спросила, правда, не стала добавлять «на этот раз», видимо заслужила. Он редко меня благодарил.

— За то, что борешься за Шандара. Теперь его имя точно восстановят. На наместника равняются, к его словам прислушиваются.

— Но он предлагает говорить неправду. Роза умерла не при родах.

— Условно можно так и считать. И это снимет все обвинения с неё и Шандара. К сожалению, были прецеденты у первых рожениц, которые, не доверяя манаукским врачам, обращались к землянам и те не смогли спасти их жизни.

— Но почему? Я читала, что вы ничем таким особенным не отличаетесь в физиологии. В чём причина?

— Мы модифицированные, поэтому и плод крупнее, а хрупким землянкам тяжелее вынашивать его. И чтобы мамочки не теряли силы и здоровье, им нужно больше питательных веществ, специальный сбалансированный комплекс витаминов и минералов. Ты же знаешь, что у Розы был собственный диетолог. Это не прихоть Шандара, а мера безопасности. Мы бережём своих женщин, потому что они дарят нам самое ценное, на что способны — жизнь. Продление рода.

Я подняла голову, рассматривая грубоватые, но от того не менее любимые черты лица Вилорга. Он сегодня принарядился, как и я. Чёрная рубашка придавала ему строгий и деловой вид. Жаль, что он у меня не бизнесмен, а вояка, и постоянная работа порой отнимала его у меня на несколько дней. Но это мои проблемы, а сейчас у нас был разговор о другом.

— Я читала, что у вас с этим проблемы, но только у женщин. У мужчин, кажется, сперматозоиды живчики.

Вилорг усмехнулся, погладил меня по волосам и поцеловал. Потом долго смотрел мне в глаза, прежде чем откровенно напугать:

— Были бы мои живчиками, ты бы давно залетела от меня. Но, видимо, я слишком стар.

— Пф-ф-ф, — рассмеялась, скрывая под маской веселья свой испуг. — Тоже мне, супер-стар. Песок ещё из тебя не сыплется, значит, всё впереди.

Дети! Да еще и непонятные дети. Столько тайн вокруг этих манаукцев и их ДНК! Мне было страшно просто представить себя беременной. Хотя я Вилорга не считала кем-то особенным, да и к красным глазам быстро привыкла, порой только его алые губы смущали, но они не портили мужественного вида. Я и дети! Как-то не верилось, что я могу быть матерью. И, может, я не залетела по моей вине. Как давно я проверялась у гинеколога? Даже не припомню когда заглядывала к нему в кабинет в последний раз. Стоит провериться, а то вдруг я та, кто не сможет воплотить мечты Вилорга в жизнь. Тогда я точно не имею права быть с ним.

Гости покинули нас спустя час, и жизнь вновь потекла в размеренном темпе. Каждый занимался своим делом, а я получила спонсора в лице шии Махтан и снимала репортажи о том, как плохо не доверять манаукским врачам. Это нужно было для того, чтобы спасти имя моей сестры. И, кажется, нам поверили. Но как бы ни заверял наместник, что виноватые будут наказаны, так никого и не удалось найти. Хотя станция «Мидори» претерпела ряд проверок, и очень многое изменилось в ней. Капитан и вся его команда находились под следствием; концерн «Болерто» окончательно разорился; наркодельцов Вилорг выловил всех под корень и даже добрался до нонарцев, которые без зазрения совести поставляли невинный порошок для хорошего сна землянам, прекрасно зная, как действуют безобидные для них вещества на нашу расу.

Роза часто снилась мне в кошмарах, где она сгорала заживо в огне взрыва, а мне никак не удавалось дотянуться до её руки, и я просыпалась от собственного крика. Невозможность сдержать данное слово бесила, но в один прекрасный момент удача улыбнулась мне. Меня ждал приятный и неожиданный сюрприз. Я сходила к гинекологу, и оказалось, что я беременна. Срок был маленький и нетрудно посчитать, что залетела я тогда, когда Вилорг меня наказывал, не одев презерватив. Я тогда так забегалась, что забыла про таблетки, а чип и вправду не помог.

Опустошённая, я сидела перед компьютером и пыталась осознать эту новость. Она была неоднозначной, но и не пугала как раньше. Я здорова и это не могло не греть душу. Опять же в этом был один большой плюс.

Я, наверное, слишком отчаянная, раз решила сделать то, что сделала в следующую секунду, а вечером рассказала всё Вилоргу.

— Что ты сделала, повтори?

Сглотнула и попыталась отползти от разгневанного любимого. Не ожидала, что его так разозлит эта новость. Сама я чувствовала себя букашкой, которую сейчас раздавят. Диван в гостиной был явно маловат для побега.

— Ну нам же надо как-то найти убийц Розы, — проблеяла я.

Спиной я вжалась в поручень и попыталась скатиться на пол, но лапища Вилорга преградила мне путь, а сам он навис надо мной всем корпусом, придавив к дивану. Алые глаза пылали яростью, а самого мужчину трясло. Мне даже показалось, что он меня сейчас ударит.

— Это мой ребёнок! — рыкнул манаукец до того страшно, что я икнула.

Господи, лучше бы наорал. Вот чего он так злится? Аж губы побелели и дрожали, кривясь в зверином оскале, а глаза! Ёкарный бабай, мне очень страшно. Опираясь ладонями, попыталась скинуть с себя неимоверно тяжелое тело.

— И мой, вообще-то, тоже, — тихо шепнула и зажмурилась, когда Вилорг прищурил глаза.

— Что? Что ты сказала? Твой? И ты еще смеешь называть его своим, когда решила продать его?!

Я удивлённо замерла и вылупилась на манаукца.

— Ты не так всё понял. Я не собиралась продавать его по-настоящему. Это всё понарошку.

Мужчина оперся на локоть, а пальцами больно схватил меня за волосы.

— Ай! — выкрикнула и попыталась отцепить его пальцы от своей макушки. — Вилорг!

Но он был слишком взбешён, и вывела его из себя я.

— Как ты можешь, после того, что случилось с твоей сестрой, играть моим ребёнком! — ярился он, теряя способность нормально говорить. Он шипел, а из груди рвался звериный рык. — Понарошку? Это у тебя всё понарошку. А умирать собралась как? Тоже понарошку?

— Вилорг, мне больно, — всхлипнула я, окончательно растеряв свой боевой дух. — Я не собиралась никому никого продавать. Я просто хочу найти убийц Розы. Я только зарегистрировалась и подала объявление. Я честно не собиралась рисковать собой и уж тем более моим ребёнком. Вилорг, отпусти! — взвыла я, когда поняла, что вот-вот останусь без волос.

— Ты идиотка, Марго. Конченая идиотка. Думаешь, ты единственная догадалась подать такое объявление? Да мы уже проработали этот план! Никто не клюёт на него!

— А у меня клюёт! — рявкнула в ответ сквозь слёзы. — Они создали новую группу, я туда вступила. Так что отцепись уже от моих волос!

— Вы ссоритесь? — тихо спросила Лилия, и обстановка кардинально изменилась. Я стала стирать слёзы, отвернувшись к спинке дивана, а манаукец и вовсе отошёл к окну.

— Маргаритка? — обеспокоенно позвала меня сестра, и я нашла в себе силы встать, поправить рубашку, мстительно бросить взгляд на Вилорга, прежде чем удалиться из гостиной.

— Из дома ни шагу! — донеслось мне вслед, а я тихо шепнула: «Сатрап!»

— Маргаритка, что случилось? — Лилия тронула меня за руку, но голос меня подвёл.

Я не удержалась и разревелась. Я так устала быть сильной, придумывать планы, чтобы найти убийц. И вот когда у меня всё получилось, такая неблагодарность. Присела, спрятав лицо в коленях, попыталась поскорее справиться с истерикой. Не ожидала, что Вилорг может быть таким жестоким. Я думала, он не остановится. Даже на Куруме не было так страшно, хотя там меня могли и убить, а тут всё хуже. Безнадёга какая-то.

— Маргаритка, — жалобно позвала меня Лилия и погладила по спине. Я была жалкой и понимала это, но неужели нельзя было меня выслушать до конца, зачем всё выворачивать и очернять меня?

— Маргарита, — повторила Лилия, но, увы, я могла лишь горько оплакивать свою любовь. Я так обрадовалась, что беременна, думала, что нас с Вилоргом ждёт отличное будущее. У меня будет настоящая семья. Но нет. Не будет. Зря мечтала. С таким зверем рядом жить я не хотела.

Меня подняли на руки. Я испуганно взвизгнула, а Лилия строго позвала Вилорга по имени, но тот не проронил ни слова, зашагал к лестнице, а я пыталась стереть слёзы.

— Это твоя последняя выходка, — тихо шепнул он, укладывая меня на кровать. — Я не позволю тебе рисковать собой или детьми, поняла? — возможно, со стороны казалось, что Вилорг заботлив, но я видела его злость. Его всё ещё трясло, поэтому он резко оттолкнулся и встал, нервно расхаживая по комнате.

— Ты не имеешь прав на моего ребёнка. Я его отец — он мой. И ты не можешь распоряжаться им. Но ты и удачливая, Марго. Сверх меры, но и удача может когда-нибудь тебя подвести. Я не всесилен, я не могу постоянно находиться возле тебя. Не могу каждую секунду следить за тобой. Я думал, ты рассудительная, умнее своей сестры, а что же выходит? По её стопам идёшь? Можно же было со мной сначала это обсудить! Да и кто, вот скажи мне, кто ставит в известность мужчину о своей беременности известием, что решила подать объявление о продаже его ребёнка!

Высказался, выпустил пар, выставил меня виноватой во всех грехах. Истинный мужчина, ничего не добавишь. Нет бы головой подумать. Я села на кровати, сложила руки на груди и начала ругаться в ответ:

— Я думала, ты знал, что я беременна, я же ходила к гинекологу, которого ты мне сам и посоветовал. Я же положила тебе тест на край раковины. Ты же командующий подразделением «Альфа», неужели не видел этих знаков?

Я улыбнулась. Вилорг застыл и поражённо посмотрел на меня, как на… М-да. Невысокого же он мнения о моих мыслительных процессах, хотя и сам в аналитике слаб.

— Я занят был!

Я всплеснула руками, парируя:

— Отличная отмазка. Я тоже так-то не отдыхала. И это я нашла тех, кто не затих, как вы считали, а продолжает скупать манаукских детей. И не только наш ребёнок в опасности, а любой соседский! И вместо того чтобы не доверять мне, лучше бы выслушал до конца!

— Маргарита, ты прости, но я не могу спокойно слушать о том, как ты собираешься продавать моего ребёнка. Это выше моих сил! Я убить тебя готов за это.

— Я и вижу. Так вот, я нашла заказчика, теперь ваша задача поймать его.

— А ты? — настороженно спросил и даже подошёл поближе.

— А что я, — надменно усмехнулась. — Я женщина, я буду сидеть дома.

— Честно? — тихо переспросил любимый, встал передо мной на колени и осторожно взял мои руки в свои. — Марго, только не обманывай. Я не выдержу. Ты останешься дома? И даже не попытаешься влезть в операцию?

— Конечно нет. Я же беременная.

Я радостно взвизгнула от того, как стремительно меня опрокинули на кровать, сладко поцеловав.

— Прости, милая, прости.

Поцелуи покрывали моё лицо, а ласковая рука гладила по волосам, по груди, плавно спускалась к животу, скатилась на бедро, приподнимая платье.

— Я беременная, ты меня раздавишь, — попыталась я оттолкнуть Вилорга, не прощая ему его выходку. Ему придётся вымаливать у меня прощение за то, что чуть без волос не оставил.

— Я так рад, Котёнок, — тихо шепнул Вилорг, осторожно гладя мой живот по кругу. — У меня будет сын от любимой. Я самый счастливый на всей планете.

Я смутилась, и мне захотелось запечатать его рот, чтобы перестал говорить смущающие слова, а способ был только один. Обняла его за шею и впилась в горячие губы поцелуем, полностью оказываясь в сладком плене его рук. Я так устала быть сильной женщиной, надоело думать о других. Так приятно почувствовать, что кто-то другой думает обо мне, переживает. Пусть, как деспот, контролирует мой каждый шаг, ругается за огрехи, но любит, хочет от меня детей. Я хотела стать любимой, желанной и счастливой. И для этого мне нужно лишь довериться Вилоргу, полностью и бесповоротно. Простить ему всё, и тогда получу всё сполна в ответ. Я помнила правила манаукцев — будь послушна и твои желания исполнятся.

— Теперь я могу рассказать тебе страшную тайну, — тихо шепнул Вилорг, перекатившись на спину и с удобствами расположив меня на своей могучей груди.

Я, не в силах удержать любопытства, сразу же приподнялась на локтях, заглянув в алые глаза манаукца.

— На наших закрытых планетах, Манауке и Шиянаре, есть очень опасный минерал. Он называется манна и убивает всех, кроме манаукцев.

— Почему? — тихо спросила, хотя что-то об этом уже читала, пока вела небольшое расследование. Унжирцы модифицировали первых переселенцев-землян, чтобы будущие манаукцы могли жить на этих планетах. Поэтому те, в свою очередь, и отделились от землян, объявив себя другой расой.

— Потому что при нашей модификации использовали именно манну. И теперь она для нас безопасна.

Я, озарённая догадкой, восторженно ахнула:

— Поэтому и хотят похитить детей — из-за манны?

Вилорг нахмурился, придерживая меня руками за талию, чтобы не слетела на кровать.

— Думаешь из-за этого?

— Ну логично. Взрослого-то нереально поймать, а дети, они же уязвимы.

Вилорг покачал головой.

— Не сказал бы. Но что-то в этом есть. Надо будет подумать над твоей идеей.

Я расплылась в улыбке.

— Но ты обещала никуда не лезть, а примерно сидеть дома.

Я кивнула, а моя улыбка стала еще шире.

— Как же я тебя люблю, особенно такую покладистую, — соблазнительно шепнул Вилорг и уложил меня на спину. — Такую покорную, — я прикрыла глаза, растворяясь в любимых урчащих нотках. — Мою.

Последняя капля упала в чашу моего терпения, и я взорвалась, воспламеняясь для него. Ласковые руки осторожно стянули платье с плеч. Горячие губы обжигали холодную кожу. Я передёрнула плечами и тихо рассмеялась, запрокинув голову. Приподнялась, помогая Вилоргу раздеть себя. Приоткрыла глаза, чтобы любоваться им. Крупный мужчина мне достался, с безупречными линиями атлетического тела. Меня заводило в нём всё: его прищур, его соблазнительная улыбка, его умелые руки, красивый плоский живот и искушающая полоска густых волос, которые не прикрывали восставший детородный орган.

Вспомнились презервативы, но уже поздно о них думать. Теперь я беременная, теперь я вся без остатка принадлежала этому матёрому воину, который, словно танцуя стриптиз, начал раздеваться, а я у меня родилась идея. Легко повернувшись на бок, дотянулась до пульта и, щёлкая кнопками, выбрала любимый трек. И вновь спальню затопила унжирская музыка «Сладкий оргазм», тягучая, плавная, как и движения Вилорга. Он приподнял бровь, ловя моё настроение и начал в такт музыке покачивать бёдрами. Я облизнулась. Он был прекрасен в своей попытке понравиться мне еще больше. Его движения завораживали.

Но когда он стал целовать мои ноги, от самых пальчиков до колен, я смеялась до слёз и мысленно подгоняла его. Хотелось, чтобы прелюдия поскорее закончилась, а музыка лилась и лилась, и мое тело привычно двигалось, словно вода в реке, прыгая с камня на камень, неспешно и лениво.

— Ты прекрасна, Марго, — шептал Вилорг, раздвигая мои колени в стороны.

Да, мой герой, я прекрасна, как и ты в этот миг. Мы были одни во Вселенной, сократившейся до стен моей спальни. Тьма, словно мягкое одеяло, укутывала нас. Она была жаркой, страстной, наполненной тайными желаниями. Я смело опустила ноги, приподняла бёдра. Горячие большие ладони накрыли мои ягодицы, а влажный ловкий язык скользнул между складок внизу живота, безошибочно находя клитор. Я застонала, обожжённая страстью.

— О да, — шептала, наглаживая короткие волоски на голове Вилорга, направляя его, чтобы проник языком в сокровенное местечко.

— Возьми меня, прошу, — шептала, как пьяном бреду, устав от ожидания, но любимый сегодня был игрив и продолжал чуть посасывать возбуждённый бугорок, и я выгнулась, чувствуя, что моя пружина сорвалась, и экстаз накрыл меня, погружая в яркий миг счастья.

Горячие поцелуи оставляли свои печати на моей шее, плечах, а сам Вилорг с тихим рыком врывался в меня резкими толчками.

— Моя, — различала я его шепот и радовалась, что это так, это правда, я принадлежала ему, только ему и никого другого мне не надо.

— Твоя, — тихо шепнула, застонав еще громче от острого сладкого проникновения. — Да, Вилорг, да, — балансируя над реальностью и тем миром, где только страсть, восторг и любовь!

— Детка, ты так сжимаешь меня, я сейчас кончу, — хрипло шепнул любимый и в подтверждении слов достиг своего оргазма, который его словно выпил до самого дна, так как манаукец упал на меня без сил, зато счастливо и довольно улыбаясь.

— Вот ты и попалась, Марго. Теперь ты моя подопечная! — последнее, что я услышала, проваливаясь в сладкую сонную негу.

Как я попалась и во что вляпалась, узнать мне довелось утром, когда Вилорг обозвал меня шией Фероп, при этом собственнически раскомандовался, требуя сидеть дома, а у него работа и раскрытие страшного заговора против всего Манаука. Вот так вот, всё самое сложное, как обычно, сделала женщина, а мужчина пошёл снимать сливки и пожинать лавры. Мне ещё пришлось извиняться перед зятем за то, что я теперь не его подопечная, вот только Шандарнисколько не обиделся и был рад за друга.

Ближе к обеду к нам в гости опять заглянула шия Махтан и поблагодарила за то, что мы с Лилией подняли очень важную проблему в своих репортажах. Потом был звонок от наместника, который назавтра вызвал Шандара на работу. Лилия бросилась готовить костюм для него, сам зять ушёл в свой восстановленный кабинет, а я решила, что пора и честь знать. Глядя на этих влюблённых, осознала, что я сдерживающий фактор, который не позволял им сделать последние шаги навстречу друг другу.

Сидя в библиотеке на пару с Бромсом, не могла успокоить своё сердце.

— Нет вестей? — тихо шепнула, донимая манаукца в очередной раз.

Тревога за Вилорга мешала мне вникнуть в суть следующего репортажа — заказ от шии Махтан на рекламу небольшого больничного комплекса в пригороде столицы, где успешно принимали роды уже больше года. Я никак не могла сообразить, что хотела сказать людям, так как все мои мысли крутились вокруг поимки преступников — убийц Розы, а душа рвалась к любимому. В общем, настрой был явно не рабочий.

— Нет, — привычно отозвался Бромс, не злясь и увлечённо что-то смотря на своём коммуникаторе.

Вилорга не было трое суток, на четвёртые у меня сдали нервы. Я уже собиралась лететь и искать своего любимого, как вдруг Бромс расплылся в радостной улыбке, отклеиваясь от двери, которую заслонял от меня, не давая выйти из особняка.

— Они летят. Операция закончилась удачно, и всех поймали!

Я взвизгнула и бросилась манаукцу на шею, поцеловала в щёку.

— Когда, когда он прилетит?

— Через полчаса, — страшно смущаясь, шепнул Бромс, потирая место поцелуя.

Я бросилась переодеваться. Не буду же встречать Вилорга в брюках и куртке, сразу подумает, что хотела нарушить слово. Выбрав тёмно-изумрудное короткое платье из бархата, я застегнула манжеты рукавов и завязала пояс.

Эти полчаса ожидания были самыми тяжёлыми. Лилия помогала мне, отвлекая разговорами, а Шандар понимающе улыбался. И вот когда любимый вошёл в холл, я бросилась к нему и оказалась в крепких объятиях. Как же тяжело ждать!

За праздничным ужином мы внимательно выслушали рассказ Вилорга. Оказывается, всё это затеяли унжирцы. Они на одной из удалённых планет устроили небольшую деревню, где воспитывали манаукских детей. Их уже было одиннадцать. Пять мальчиков и шесть девочек. Полиция забрала их на Манаук для определения личности и поиска родителей.

Унжирцы наняли землян, те создавали в соцсетях группы, в которых разводили жадных до денег женщин. Организация существовала больше двух лет и за такой большой срок выкупила всего одиннадцать детей, и во мне окрепла уверенность, что не все мои соотечественницы стервы. Есть и настоящие матери, которым важнее дети, чем материальная выгода.

Розу же выманили из дома именно шантажом. Она боялась огласки, ведь Шандар заплатил ей за ребёнка. Они обещали очернить её и перед мужем, оклеветать её в его глазах. Эта же организация и подставила зятя, кинув на счёт сестры кредиты. Глупость, с моей точки зрения, приведшая к страшной трагедии. Кто виноват в её смерти? Наверное, все сразу и никто конкретно. Унжирцев арестовали и завтра Шандар вместе с наместником проведут допрос. Я заметила, как напрягся Понтер, задумался, при этом его глаза превратились в колючие льдинки. Зная, какими ужасными бывают манаукцы в своём гневе, уже заранее жалела преступников.

На мой вопрос, зачем дети унжирцам, Шандар и Вилорг странно замолчали и нехотя пояснили, что унжирцы давно мечтали смешать свою кровь с манаукской, но у модифицированных землян странные отношения к своим создателям. Они их ненавидели или же презирали, я толком не разобралась, и красота унжирцев не помогла ещё ни одному из них сманить манаукца на совокупление. И вот банда вольных мыслителей придумала, как искоренить неприязнь в манаукцах — они взялись за воспитание неокрепших умов.

После ужина я позвала Вилорга домой. Пора было уже заняться своим собственным счастьем и не мешать другим. Спускаясь по лестнице, прижимаясь к плечу любимого, посмотрела на него и, хитро улыбаясь, спросила:

— Возьмёшь меня в жёны?

Вилорг удивлённо приподнял брови, усмехнулся и затем игриво поднял меня на руки. Я взвизгнула, готовая услышать самое заветное предложение для женщины: руки и сердца, да только зря размечталась.

— Ты хоть сама понимаешь, о чём просишь, Котёнок? — лукаво улыбаясь глазами, поинтересовался он у меня. — Я же сатрап, деспот и тиран.

— А, ну да, как же я забыла! — попыталась я повторить его ехидную улыбочку, но не получилось. — Правильно, останусь подопечной, вдруг найду себе другого покровителя, — обиженно добавила, так как надеялась, что он обрадуется моему вопросу.

— Не найдёшь, так как будешь сидеть дома и воспитывать наших детей.

— О как! А ты тогда на что? — возмутилась я такой несправедливости. А как же равенство полов?

— Я буду прилетать с работы и любить тебя до изнеможения.

— А дети как же? — идея мне нравилась, но хотелось поиграть в эту странную игру, затеянную любимым.

Вилорг боднул меня лбом, легко чмокнул в нос, и ответил, прежде чем поцеловать в губы:

— А дети с няней.

Да, хороший план. Стоит попробовать воплотить его в жизнь.


***
Где-то на Новомане


— И снова здравствуйте, — ехидно поздоровался Кошир с пленёнными унжирцами.

Десять заурядных разномастных вольных мыслителей, стояли на коленях в ряд, перед наместником Новомана. Были среди сообщников и женщины, но трогать их никто из манаукцев не посмел, поэтому сейчас перед альбиносом стояли лишь мужчины.

— И что вам всем так жизнь не мила? — продолжил свой допрос Кошир, рассматривая бесстрастные лица фанатиков. — Вы же знаете, как мы дорожим своими детьми. Каждым ребёнком. Они на вес золота. А вы покусились на самое дорогое.

Шандар стоял, еле сдерживая свой гнев. Он ненавидел всем сердцем, всей душой каждого из унжирцев, что еще были живы, а его Роза нет. Ему хотелось исправить эту несправедливость, но вперёд наместника лезть не стоило.

— Неужели думали, что вам всё сойдёт с рук? Предшественникам не сошло, а вам вот повезёт? Зря надеялись, — оскалился Кошир и протянул руку, в которую ему вложили плеть.

— Мы создали вас! — неожиданно выкрикнул самый старший из унжирцев, именно он и собрал вокруг себя единомышленников, которые помогали ему в благом деле создания сверхсущества.

— О, вот зря напомнил, — усмехнулся Кошир, пробуя тяжесть рукояти плети, вращая запястьем. — Зря! Вы создавали не нас, вы создавали себе рабов. Так вот, сейчас и почувствуете, что значит быть послушной игрушкой в руках сильнейшего.

Первый удар плети пришёлся именно по главному унжирцу, тот громко взвыл, прикрывая лицо руками.

— Ну, кто ещё хочет напомнить мне моё место? — весело поинтересовался Кошир у остальных притихших пленных. — Кто хочет поиграть в создателя? Кому так надоела его жалкая жизнь.

Слабые субтильные унжирцы замотали головами, не желая почувствовать вкус плети на своих спинах, не хотели больше слышать её песни.

— Ах да, — развернулся Кош к своим соплеменникам, — я же забыл, что они уже примерили на себя роль Бога и теперь пора получать по заслугам. Расстрелять!

Короткий приказ, и напрасные мольбы о пощаде утонули в звуках выстрелов. Шандар возбуждённо дышал, глядя, как кровь заливала пол, ловил её запах и получал удовлетворение от агонии убийц своей жены.

— Тц. Откуда в них столько дерьма? — расстроенно раздалось рядом. Шандар обернулся на наместника, которым презрительно кривил губы. — Тома пирожки с мясом приготовила, а придётся тут застрять, наверное, на час. Пока приберёмся, остынут, — печально закончил он, оглядываясь по сторонам.

Шандар моргнул, не вполне понимая, ослышался или нет. А Кошир уже командовал браться за работу, нужно было уничтожить все улики, потому как Унжир обязательно попытается поискать своих граждан. Унжирцы давно старались прижать манаукцев, но пока не получалось. И шанса давать им никто не собирался.

Эпилог

В детской, как обычно, было тепло и тихо, лишь свет лампы ласкал нежный овал лица Лилии. Она опять уснула возле кроватки Виктора. Прошло два месяца, а она всё равно беспокоилась, что малыша могут украсть, поэтому дежурила у его кроватки, когда Шандар задерживался на работе.

Мужчина тихо вошёл в комнату и замер у порога. Сердце забилось в бешеном ритме. Что может быть прекраснее, чем женщина и ребёнок, нет ничего трогательнее этой картины. Лилия заменила Вите настоящую мать. И всё чаще Шандар позволял себе осторожные прикосновения к этой хрупкой, доброй и отзывчивой девушке. Она умела лечить душевные раны, придавать силы, верить в лучшее. Мужчина, сам того не понимая, цеплялся за Лилию, боялся её потерять. Сколькие уже намекали, что пора её познакомить с кем-то молодым и перспективным, но Шандар не мог даже допустить мысли, что рядом с Лилией будет другой.

Пообщавшись с наместником на территории небольшого режимного химического завода в промышленной зоне столицы, Понтер открыл для себя множество неизвестных ему до этого способов уничтожения улик. Убийцы Розы теперь числились без вести пропавшими, так как Вилорг, накрыв безымянную деревню, где держали манаукских детей, дал преступникам сбежать, чтобы потом выловить их тайно поодиночке. Наместник зачитал приговор унжирским извращенцам, которые лишь ждали детородного возраста своих малолетних пленников, чтобы заполучить ценные гены для дальнейшего эксперимента. Пособников-землян тоже пришлось уничтожить, чтобы тайна манаукцев так и осталась тайной. Наблюдая за смертью убийц Розы, Шандар понял, что готов самолично убить любого, кто посягнёт на Лилию.

Взяв с полки шкафа плед, мужчина накинул его на плечи Лилии и осторожно взял девушку на руки. Ей нужен был отдых. Она слишком многое взвалила на свои хрупкие плечи, и не только заботу о Викторе, но и о Шандаре, и об особняке тоже.

Неслышно ступая по коридору, Понтер кивнул головой дворецкому, чтобы тот посидел с Витей, пока он уложит Лилию в кровать. Всё как обычно. Так случалось каждый раз, стоило ему задержаться. Она, как верная подруга, ждала его до последнего. А он трусил перед ней. Не мог забыть её поцелуй, ждал повторения и боялся.

Её спальня была рядом с его собственной. Комната Маргариты хоть и пустовала уже больше месяца, так как новобрачные решили провести медовый месяц на берегу океана, но, тем не менее, продолжала её ждать, в любой момент готовая принять всегда желанную гостью. Лилия очень переживала за сестру, которая ради очередной сенсации сорвалась на край планеты, где проснулся спящий вулкан и пускал клубы пепла в атмосферу. Её репортажи уже больше недели транслировали в новостях, где она рассказывала о том, как проходит эвакуация местных жителей. Операцию по спасению возглавлял сам Вилорг. Шандар никак не мог понять этих двоих сумасшедших, которые оставались преданы своей работе даже в медовый месяц.

Осторожно опустив девушку на кровать, мужчина откинул одеяло, аккуратно снял с её плеч плед и хотел уже переложить Лилию, как вдруг она открыла глаза. Зря, наверное, он не выключил свет, который автоматически включился, когда он вошёл в спальню. Надо было подумать об этом раньше. Теперь же её рука удерживала его от побега.

— Не уходи, — робкий голос, а во взгляде смешались желание и страх.

Шандар слабо улыбнулся, погладил нежный овал лица. Он хотел остановиться, чтобы не переходить границы, но Лилия так смотрела на него, так жалобно цеплялась за рукав пиджака, что сил не осталось.

Медленно склоняясь к губам девушки, Шандар не думал ни о чём, кроме них. Не было угрызений совести, ни мыслей что будет потом. Лишь здесь и сейчас, он и желанная девушка, в которую невозможно не влюбиться, которая покоряла своей нежностью и прямотой.

— Не уходи, никогда, — шепнула Лилия, прежде чем первой сократить последние сантиметры, отделяющие её от Шандара. Наконец-то он сдался ей.

— Не уйду, — заверил он девушку, когда понял, что назад дороги нет. — Я люблю тебя, — открыл он своё сердце Лилии, и та расчувствовалась, и крепко обняла его за шею.

— Я знала. Я чувствовала это. Спасибо.

— Это я должен благодарить тебя за всё, что ты сделала для меня, Лилия. Ты стала для меня всем. Я не отдам тебя никому.

И ночь обрела совсем другие краски для Лилии. Наконец-то она познала сладость истинной любви, жарких ласк и томительно долгих поцелуев.

А в детской пожилой дворецкий, прислушиваясь к доносившимся стонам, усмехнулся, кладя голову на руки, поглядывая на маленького хозяина Наконец-то в этом особняке всё встало на свои места и в нём поселилось долгожданное счастье.


Действующие лица:

Маргарита Ярина — репортёр галаканала «Эвредей-ньюс» (23 года), ее старшая сестра Роза (26 лет), младшая Лилия (19 лет)

Светлана Игоревна Богомолова — директор брачного агентства "Алые паруса"

Амрит Семионт

Шандар Понтер (45 лет) — начальник правового управления Манаука

Главврач больницы Святого Стефана, профессор Роджер Эринке

Виктор Иванович — редактор «Эвредей-Ньюс»

Вилорг Фероп (44 года)

Союз Свободных Рас — Земная Федерация, Манаукская Федерация, Нонарская Империя, Унжирская Федерация


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Эпилог