========== Пролог. ==========
Мой дорогой дневник… Вот блин, никак не могу избавиться от этой детской привычки, хотя ладно. Я не профессиональный писатель, да и вообще эти записи делаю, потому что… наверное, из-за одиночества, ну, и горы всяческих проблем, которая накопилась за всю мою жизнь, а особенно — за последние годы.
Но обо всём по порядку. Тем более, пишу я это чисто для себя, а не для того, чтобы кто-то потом взял и прочитал. Наверное, если это действительно сейчас кто-то читает, то в процессе поймёт, что мнение окружающих меня мало интересует, так что извините. А вообще, как это часто бывает в нашем неспокойном мире, может случиться так, что эти записи будут единственным свидетельством моей жизни. Того, что я вообще была, как я жила, чего достигала, как умерла, ну, или ещё чего-нибудь весёленького. Если, конечно, в какой-то момент мне не станет лень писать дальше.
Итак. Стоит начать с того, что привело меня к моему нынешнему положению и состоянию. Это непросто, так как мне пришлось проделать немалый труд, чтобы вспомнить все важные воспоминания о моей жизни, собрать их по крупицам и создать из всего этого мусора достойного вида картину. Заранее прошу прощение за возможные ошибки и неточности, так как пишу со своей точки зрения, а как показывает практика, взгляды разных людей тоже разные… Хотя, какая разница? Надеюсь, никто этого не прочитает, потому что многое из этой писанины может слегка шокировать некоторых впечатлительных личностей, особенно, если они знали меня раньше. Очень надеюсь, что этого не произойдёт… Может, тогда вообще не писать? Хотя нет, так не пойдёт. К сожалению, я очень упрямая, знаете ли. С чего бы начать…
Родилась я в плохой семье. Нет, вы не подумайте, у нас было всё нормально в материальном плане и по положению в обществе. Да и кто прислушивается к мнению детей? Ну, или точнее, хоть кто-нибудь, повзрослев, не думал, что в детстве всё было не так хорошо, как хотелось бы? В моём случае всё было крайне просто.
Самовлюблённая мать, видимо, не хотевшая ребенка, так как почти сразу отстранилась от меня. Она отказалась кормить меня грудью, хотя могла, потому меня сразу перевели на искусственные заменители. К счастью, это не оказало серьёзного влияния на моё здоровье, а позже родители даже удосужились нанять для меня няню. Не помню, как её звали, но с ней мне тоже не повезло, и я её прекрасно понимаю — всё-таки, это лишь работа.
Отец был помешанным на карьере военного, слишком близко к сердцу принимая слова «долг перед родиной». Хотя, может, он просто не так это понимал, так как для него это, видимо, означало: частое долгое отсутствие, редкие встречи с женой и дочерью и прочие мелочи. Один раз даже сказал, что хотел не дочь, а сына. Прямо в день, который называется «мой день рождения». Как будто специально подбирал. Видите ли, если бы я была мальчиком, то он мог бы сразу начать воспитывать из меня будущего офицера, а впоследствии отдать в академию, пользуясь своими преимуществами, как высокопоставленного офицера армии нашей страны. Не получилось.
Кстати о стране, в которой я родилась. Если говорить обо всех деталях, то это долго, так что расскажу основное. Ведь это связано с тем, почему я сейчас сижу тут одна и пишу всё это. Мою родину, ну, или то, что я должна была называть этим словом, называли просто — Федерация. В окружающих странах также в ходу были названия: Империя Зла, Государство Зла, страна концлагерей, Империя идеологий, враг всего человечества, сверхдержава и так далее в том же духе. А также Высокотехнологичное государство, Прогрессивное государство, двигатель прогресса мира, страна с развитой наукой и тому подобное. Было ещё много всяких наименований, но по смыслу они относились либо к первой группе, либо ко второй, либо были нормальными общепринятыми названиями. В некоторых из них использовалась особая лексика, так что оставляю это на фантазию возможного читателя.
Причиной всего этого разнообразия названий, кроме обычной зависти, разумеется, было следующее состояние дел в мире.
Представите страну с самой большой территорией, мощной экономикой, самодостаточную, с преданным и патриотичным народом, подкованным хорошей идеологической подготовкой, которая касалась и армии, сильнейшей в мире. С идеологией, которая была вне конкуренции, так как говорила о превосходстве нации над другими, причём, не без причин. В этой стране было неплохо жить, правда, лишь её гражданам, а всем остальным — не очень, учитывая, что правящий режим некоторым образом намекал, что все национальные меньшинства и часть соседей вскоре будут переселены в концлагеря. Они, конечно, были недовольны таким положением вещей, но их, разумеется, никто не слушал, тем более, что цель была достигнута. В стране возникли высокий национальный дух и патриотизм, с которым можно было горы свернуть. К этому добавлялся высокий достаток населения и высокие технологии, значительно облегчавшие жизнь. В нашем обществе не было нищеты, и его можно было назвать почти что идеальным. Ну, а ещё именно благодаря нашей стране вся цивилизация в целом развивалась стремительными темпами.
Конечно, это не отменяло тупость отдельных товарищей как с нашей стороны, так и с той. В том числе, и моих родителей, которые ясно давали понять, что меня не любили и, вроде как, хотели бы заменить на кого-то, но второго ребёнка не заводили. Сколько себя помню, дома мне были не рады, а одним из развлечений для меня было лишний раз поспорить с родителями, особенно, с моей любимой мамочкой. Наконец, мои дорогие папа и мама получили некоторую свободу, когда я стала ходить в садик, потом в школу и… Даже здесь мне сумели подпортить жизнь, хотя, признаюсь честно, позже я была благодарна им за этот момент. Правда, лишь за этот. В общем, я попала в военное училище, и моя карьера военного офицера началась. В этом нелёгком деле мне даже помогло то, что отец был заслуженным военным.
Вначале я сильно обиделась на них, и на отца в частности, так как они, по сути, решили мою дальнейшую судьбу за меня. Кое-кто вообще хотел сына и всегда относился ко мне пренебрежительно, а когда отношения между нами стали измеряться званиями, всё стало ещё хуже. Моё звание обязывало меня подчиняться ему и соблюдать субординацию, так что для меня армия постепенно перенеслась в стены моего дома. Именно из-за этого у меня появилось желание дослужиться до звания, при котором уже он будет вынужден выполнять мои приказы.
Чтобы никто не думал, будто любая девушка, попав в армию может ни с того ни с сего сделать себе карьеру лишь за счёт своей милой мордашки, к примеру, ну, или красивого тела, как точно подумали некоторые, я объясню несколько важных моментов, связанных с нашей страной. Большой вклад в нашу жизнь делает наука Федерации, которая успела достигнуть немалых высот во множестве сфер. Подопытного материала всегда хватало, а если не хватало, то всегда можно под глупым предлогом объявить войну какой-нибудь маленькой стране. Короче, наша наука развивалась быстро и, что самое главное, — вместе с обществом, а не отдельно от него. Так, манипуляции с генетикой стали обычным делом, хотя вначале на это шли лишь добровольцы из концлагерей, а уже потом граждане-добровольцы Федерации, ради «родины», разумеется.
Здесь тоже всё решили за меня родители, так как мои гены изменили ещё до рождения. От этого у меня из видимых признаков ярко-красные радужки глаз, светло-серые волосы, ну, и красота по умолчанию. Из того, что не видно сразу, — мой ум, когда-то это называли «гениальность». Проще говоря, из-за манипуляций с генами я умнее других людей, быстрее обучаюсь, лучше запоминаю и всё другое, связанное с «умностью». Это же позволило мне сделать карьеру в армии, то есть, не за счёт красоты, а потому, что окружающие были тупее и слабее меня. Это было нормально для нашего общества. А ещё моей карьере очень хорошо послужило то, что Федерация, будь она не ладна, очень любила повоевать. Причём не так, как это делают обычно, а имея вполне неплохую цель.
Вообще-то, моя страна обладала сильнейшей армией на Земле, способной успокоить любого противника, обычно навсегда. Граждане всегда видели лозунги: «Федерация непобедима, пока у неё есть её армия!» Позже выяснилось, что это, видимо, придумал какой-то очень тупой человек. Ну, ничего, бывает. Количественное и качественное превосходство всегда было на нашей стороне, как и патриотизм солдат, который находился на высоте. Никто ни разу не смог выиграть у нас войну, а учитывая, что мы обладали оружием массового поражения и мощной орбитальной группировкой, даже в случае победы радоваться им пришлось бы недолго. Честно говоря, мы не особо-то и скрывали, что рано или поздно поставим всех на колени. Проблема была лишь во времени и с тем, что делать после того, как это свершится.
Но, как вы, наверное, поняли, в один прекрасный для врагов день наша армия проиграла сражение. Маленькая, но гордая страна не только сдержала наш натиск, но и откинула назад к своим границам. Все как-то позабыли, что проиграла армия, выделенная лишь для этой войны. Решение с нашей стороны было вполне логичным: командующего расстреляли за величайший в истории Федерации косяк, а гордую непобедимую страну выжгли ядерным огнём. Не бойтесь, это не так опасно для экологии, как говорят, но всё равно было началом конца.
Не знаю почему, но именно это событие заставило весь остальной мир что-то понять. Что они там для себя поняли — это их проблемы, но что-то они явно не учли. Эти трусы и слабаки нам завидовали, укрывались за мирными договорами и пактами о ненападении, принимали наши версии вроде «злостный агрессор напал на наши границы», хотя его территория раз в тридцать меньше нашей… и прочее. Короче, делали всё ради своих интересов, не обращая внимания на страдания других, при этом говоря, что их якобы это волнует. Но в этот день они неожиданно решили всё изменить, возможно, увидев, что наша армия не так непобедима.
Думаю, не надо объяснять, что было дальше? А вот и не угадали. Не знаю, на что они рассчитывали, но слабаки есть слабаки. Федерация давно готовилась завоевать их всех, хоть пока и не знала толком, что делать после получения всех этих ресурсов. Только глупцы пытаются захватить мир просто ради того, чтобы всё захватить, а особенно, без должной подготовки. В данном случае наше государство даже пыталось остановить разгорающийся пожар, всё-таки имелись и вполне мирные планы по взятию мира под контроль, но снова не сложилось. Всё началось раньше по нежелательному сценарию.
Это было удачным временем для военных, особенно для тех, кто хочет сделать карьеру, таких, как я. Хочу отметить небольшую положительную сторону моей страны: благодаря идеологии превосходства нации, все граждане считались равными. Отсутствовала какая-либо дискриминация по половому признаку. Всё было в руках конкретного человека и, за некоторыми исключениями, зависело от его навыков, а также желания. Если хочешь, можешь быть военным, хочешь — домохозяйкой или чиновником, дальше всё зависит лишь от способностей. Если пошёл в армию, то будь готов служить в ней, а не существовать, как особый вид.
Важную роль играли всё те же технологии и наука. Институты Федерации изучали всё: генетику, робототехнику, скрытые возможности человека и прочее. К примеру, я во время службы проходила генную терапию, которая сделала меня сильнее, выносливее и дала мне другие «приятные бонусы». А ещё после долгих занятий и тренировок я стала Оператором Внутренней энергии. Это особая техника, в принципе, доступная любому человеку, если знать, как и что делать. Она позволяет усиливать своё тело, влиять на предметы и других людей, а также многое другое. Можете считать, что это связано с энергией души или скрытыми резервами человеческого тела, неважно, я не хочу устраивать здесь одну из тех длинных нудных лекций, которые не раз выслушала сама. Могу лишь сказать, что идея получать силу от самой себя мне понравилась, и я достигла в этом немалых успехов. Хотя стоит признать, что я была ограничена временными и государственными рамками. Иначе говоря, я могла стать намного сильнее, но не хватало времени — всё-таки жизнь не стоит на месте. А ещё некоторые стали опасаться того, насколько я стала сильна, потому ограничили моё дальнейшее обучение техникам использования Внутренней энергии.
Главное же то, что за время войны я набралась опыта, стала сильнее и заслужила звания с наградами честно, за дело, а не так, как это делают некоторые карьеристы. Признаюсь, цель у меня была такая же, как и у всех, наверное, — получить звание повыше и должность позначительнее, чтобы самой решать, где быть — в тылу или на передовой. Не забыла я и про моего отца, который, к моему удовольствию, чуть ли не со слезами на глазах должен был отдавать воинское приветствие мне, генералу армии Федерации. Той, кого все окружающие знали, как героя из героев, самого преданного и патриотичного офицера. Особенно приятно было, когда отец так и умер в звании полковника, во время войны. Кстати, война же забрала у меня и мою «любимую» маму. Город, в котором я жила, подвергся ковровым бомбардировкам, и моего дома не стало. Тело, вроде бы, нашли и захоронили в общей могиле. Но мне было всё равно. История моей семьи кончилась, но вот угроза моей жизни оставалась, а всё из-за войны.
В начале, как и ожидалось, Федерация всем надавала по… То есть, мы побеждали на всех фронтах, страны падали перед нашими армиями одна за другой. Планы врагов рушились, а жалкие попытки всё исправить оборачивались катастрофами эпического масштаба. Война длилась чуть больше одиннадцати лет, пока не наступил перелом. Понимаете ли, загнанный в угол раненый зверь может не только сильно укусить, но у него могут найтись новые силы для дальнейшей борьбы. Возможно, дело было в этом, а может, в ошибках тактического планирования войны, или в том, что после середины войны стало применяться оружие массового поражения. Теперь это уже не важно, но… прокручивая те события в голове, уже после того, как они случились, я пришла к выводу, что это был просчёт Федерации.
Страны всего мира были слабы по отдельности и имели много противоречий. Даже их альянсы и союзы не могли противостоять мощи и технологическому превосходству нашей страны. Они никак не могли договориться между собой, даже несмотря на то, что их союзники погибали один за другим. Вот и доверяй после этого политикам, которые живут в своём собственном измерении, видимо, отличным от того, в котором живут обычные люди. Им понадобилось одиннадцать лет, чтобы договорится и организоваться. Нет, я этим не недовольна. Можно сказать, что, упоминая это, я бы хотела посмеяться над теми, кому так не повезло с властями. Это же надо, столько жертв среди обычных людей, такая потеря ресурсов, столько красивых мест было сожжено… Тем более, мы благодаря им захватили почти весь мир. Недовольна я именно этим. Точнее, тем, что нам не хватило всего чуточку времени, смелого применения оружия массового поражения, и мы бы… Не хватило ума и времени для окончательной победы.
В нескольких странах были технологии, в нескольких других — талантливые учёные, так они смогли подобраться к нашему уровню развития. У их союзников были ресурсы для производства вооружения и обеспечения армий, а у соседей — заводы, которые можно было для этого переоборудовать, ну, и у последних — людские ресурсы, чтобы всё это обеспечить. Ещё кто-то смог наладить производство техники. В это время другие союзники жертвовали собой, но сдерживали наш натиск. Мир смог объединиться против своего врага не на словах, а по-настоящему, и Федерация начала терпеть поражения.
Прошло ещё несколько лет, и война стала переноситься обратно на большой континент, стали восставать уже покорённые народы. Ещё через три года война стала подбираться к нашим границам, и, наконец, первые боевые действия начались на нашей территории. Все попытки остановить это оказались безуспешными, а незначительные удачи всё равно ничего не меняли в театре боевых действий. Прошло ещё семь лет, и враги уже сражались с нами не для защиты, а с целью полностью уничтожить нашу страну, ведь её обвинили во всех бедах, что принесла война.
Врагу уже было неважно, кто первым применил нейтронные бомбы и орбитальное оружие. Они забыли про то, как армии союзников, в отместку за поражения, казнили гражданских Федерации. Забыли о том, что мы пытались остановить войну как в начале, так и уже во время боевых действий. Нас обвинили во всём: начиная с того, что экосистема была практически уничтожена, и заканчивая тем, что земная кора стала нестабильной из-за применения ядерного и сейсмического оружия, а также Y-оружия, создававшего миниатюрные чёрные дыры. В общем, забыли обо всех своих прегрешениях и даже стали оправдывать их необходимостью борьбы с таким страшным врагом, как мы. Они стали ненавидеть всё, связанное с Федерацией, включая технологическое развитие, хотя, кажется, и понимали, как это глупо.
Итогом стал конец войны, вместе с которым медленно, но верно подходил и конец нашему миру, этой цивилизации. Война уничтожила несколько миллиардов человек и созданных ими тварей, а также тех, кто жил на планете вместе с ними, и те места, где они жили. Скажу по секрету, планета чуть было не раскололась на куски. Короче, к этому времени стало уже неважно, кто одержит победу, радоваться победителям всё равно недолго, так как на планете в течение ближайших лет погибнут и они. По расчётам учёных Федерации, в течение сорока лет после окончания войны погибнут остатки человечества, независимо от своего состава и желания жить. Между прочим, совсем не от ядерной зимы, а из-за того, что суша превратилась в пустоши, океаны были отравлены вместе с атмосферой, а ресурсы и продовольствие были на исходе.
Что же осталось от нашей некогда сильнейшей страны? С чего бы начать.
Миллионы убитых и раненных, горящие города и военные базы. Земля, выжженная огнём и испещрённая воронками, в которых лежат остовы подбитой техники и кости солдат. Ах, да, падающие с орбиты спутники и космические станции, разрушенные или полностью уничтоженные колонии на Луне и нескольких других местах. Последние оплоты сопротивления, окружённые армиями врагов, держали оборону из последних сил просто потому, что надежды на спасение нет, нас всё равно решено уже было истребить, даже в случае сдачи в плен. Хотя, возможно, дело ещё и в том, что армия Федерации, её солдаты, призванные защищать свою родину, никогда не сдавались.
Так и хочется рассмеяться! Ну, вы только представьте: страна, превосходившая остальных практически во всём, проиграла кучке каких-то оборванцев! Ладно, если бы это была какая-то другая мощная держава с собственной идеологией и силой воли, но нет, это были слабаки, которые по отдельности из себя ничего не представляли. Я думаю, что после «победы» они вспомнят прошлые обиды и передерутся между собой, если, конечно, будут иметь на это хоть какие-то ресурсы, ведь их сплотила не какая-то высокая цель, а лишь ненависть к нам. Точнее, они наверняка сделали бы это.
Я уже говорила о том, как мне повезло с семьёй. Ну, а по итогам войны я бы сказала, что мне не повезло со страной, в которой я родилась, и вообще с миром, в котором я была вынуждена жить. Я ведь всего-то хотела спокойствия и хорошей жизни. Чтобы спать в тёплой постели, есть хорошую пищу и всякие вкусности, заниматься своими делами без тревоги за то, что тебя призовут на фронт, или враги начнут бомбить твой город. Я хотела совсем другой жизни, а в результате…
Федерация нуждалась в героях во время войны, а особенно после того, как стала терпеть поражения. Не люблю хвалиться или говорить оценочно о себе, но, видимо, я была лучшей. Во всяком случае, мне так говорили, а про то, что говорила пропаганда, я лучше промолчу, заботясь о вашем мозге, который может взорваться от переизбытка пафоса и героизма, который мне приписывали. За время войны моя карьера пошла в гору, звание генерала я получила ближе к середине войны, но уже тогда многие знали о моих талантах стратега и бойца и преданности делу Федерации. К этому времени о моих блестящих боевых операциях знал почти весь мир, особенно потому, что меня периодически кидали из одного места в другое, чтобы исправить положение в лучшую сторону. Наверное, и без слов понятно, что я со всем справлялась, а если даже не было возможности изменить то, что уже случилось, удавалось проиграть с меньшими затратами человеческих и материальных ресурсов, после чего грамотно отступить.
Как я не сопротивлялась этому, одно сражение шло за другим и, в результате, я всё-таки оказалась на поле боя, лицом к лицу с врагом. Мне пришлось участвовать в боях, так за мной ещё и было повышенное внимание, и я не могла просто спрятаться до тех пор, пока всё не утихнет. К счастью, человек, хорошо владеющий техникой Внутренней энергии, грозный противник. Я же достигла в этом многого, хотя, на самом деле, пыталась научиться лишь накапливать больше энергии для защиты. Честно, сама не верила в то, что очень сильна, пока не убедилась в этом в ходе боёв. Они с самого начала стали казаться мне простыми, я бы сказала лёгкими, даже несколько интересными. Некоторые стали возвеличивать меня до уровня «великого воина», но мне всегда это казалось смешным. Это делали те, кто не знал, что такое настоящий бой.
Ну, а ближе к концу войны меня начали бесить все эти трусы и слабаки, которые затеяли этот глупый конфликт. Они сами сделали так, что врагу уже не было нужно ничего, кроме нашей смерти, а теперь стали боятся погибнуть «за родину», к чему призывали других. Почему-то к моей личности, которую видели окружающие, прибавилась ещё и глубокая патриотичность вместе с верой в нашу победу. Пропаганда — это страшная вещь, и она делает с глупыми людьми много разного, особенно, когда вводит в заблуждение. Так получилось со всеми, кроме меня, так как я знала свою истинную сущность, и было бы хорошо, если бы хотя бы теперь, когда поражение неминуемо, я могла бы перестать притворяться. Но я ведь грёбаный герой Федерации, как-никак. Окружающие люди привыкли видеть меня такой, какой им хочется, а не той, кем я являюсь на самом деле. Даже наши враги считали меня величайшей угрозой, отчего количество попыток убить меня постоянно росло. Однажды эти дураки даже окружили для этого целую армию, пришлось идти на прорыв.
На самом же деле, как я уже упоминала, у меня было множество проблем, комплексов, да и вообще я была не такой, какой меня хотели видеть. Надеюсь, это было и так понятно из вышесказанного? Наверное, эти мои проблемы были не такие, как у большинства. Ну, правда, лучше бы записали в герои кого-нибудь другого, а мне дали бы возможность сбежать и где-нибудь спрятаться, чтобы умереть вместе с нашим загубленным миром. Странно слышать это от героя, который спит и видит, чтобы спасти кого-нибудь или, пожертвовав собой, принести победу?
Да, я была умной, и именно поэтому не хотела сломя голову бросаться в бой, чтобы сдохнуть за цели других, за ненужные мне идеи и за это слово — «родина». Да, я была сильной, сильнее, чем большинство из окружающих, но добивалась я этой силы ради своих целей. Моя сила для меня была второстепенна, а её необходимость была связана с возможностью сопротивляться попыткам убить меня, ну, или попыткам командования отправить меня на смерть, если пришлось бы. Да, я была патриотична, самоотверженна, образцом смелости и так далее. Вдохновляла своими речами и примером других на борьбу с нашими врагами до самого конца, и всё это действовало. Солдаты бились до последнего ради того, что им говорила герой Федерации. Вот только я делала всё это для того, чтобы воевали другие. Чтобы сражались упорнее и, возможно, смогли бы переломить ход войны без моего участия. Чтобы мне когда-нибудь не пришлось идти в последний бой.
Лишь за этим, ну, и ещё потому, что после середины войны у трусов вокруг не хватало смелости посылать миллионы на смерть, будто потом будет, кому винить их за это. Они не понимали простой истины: если бы мы одержали победу, то все жертвы окупились бы, а люди простили их своему правительству. Так всегда было, исходя из истории. А ещё, если бы мы проиграли, то винить нас в чём-то точно было бы некому. Я сражалась до конца, потому что не могла по-другому, у меня просто не было выбора.
Вся моя жизнь была гадким сражением за свои желания, которые так и не исполнились. Я хотела подчинить себе свою жизнь, а в результате она подчинила меня. Я поняла всё это в тот момент, когда своей рапирой и пистолетом отвоевала себе право на жизнь. Я очень хочу жить, и, уж так получилось, не просто жить, а жить хорошо в мирном мире. Получалось, что прославленный герой сражался не ради «родины», а ради себя. Вот такая она, правда, а всё остальное второстепенно. К счастью, об этом знала лишь я.
Сейчас, делая эти записи, я иногда посматриваю на место, где некоторое время назад замерла. В одной руке была рапира, благодаря технологиям Федерации способная разрубать металл, а в другой — пистолет с пулями со встроенной системой наведения и сменой конфигурации боеприпасов. На полу вокруг лежали тела убитых учёных, солдат, генералов и того парня, который, вроде как, был надеждой Федерации. Все они имели генетические улучшения и считались сильными, но лежали мёртвые у моих ног. После того, как я убила их, да ещё и до этого, я считала, что силу определяет воля, а не все эти мелочи. Воля к жизни, к победе и к чему угодно, главное, действительно верить и делать всё ради этого. Так даже умереть, в случае чего, не страшно.
Как же это случилось, учитывая, что все убитые — мои сограждане и командиры? Расскажу вкратце, времени у меня, конечно, вагон и маленькая тележка, но не хочется заострять внимание на таких маловажных событиях.
Федерация к концу войны оказалась почти уничтожена… До сих пор не верится, как же это случилось? Радует лишь то, что за нами, в любом случае, последует весь остальной мир, так что, технически, мы не проиграли. Цивилизация просто угробила себя по ходу войны, причём подобное происходило не раз и до этого. К такому выводу пришли учёные нашей страны и назвали это «Цикличность цивилизаций», после чего некоторые умные товарищи придумали план по спасению нашего великого государства. Что они в этот момент курили, останется тайной для меня, хотя… Наверное, в этом есть какой-то смысл.
Видимо, не раз уроненные в детстве на пол учёные, политики и остатки военного командования решили: если спасти нацию и страну нельзя, то нужно спасти память о ней, чтобы она впоследствии возродилась. Уже было известно, что ранее на планете существовали другие цивилизации, которые в силу разных причин погибли, что, однако, не мешало появлению новых. Это происходило после катаклизмов, войн, эпидемий, а может, и инопланетных вторжений, неважно. Смысл в том, что, после гибели всего живого, это самое живое появлялось на планете вновь. Причём, по основным параметрам, каждая новая цивилизация сохраняла признаки предыдущей, включая основные эволюционные признаки особей видов. Было доказано, что большая часть цивилизаций состояла из людей. Иначе говоря, погибнет наша цивилизация, пройдёт время, и возродится новая, возможно, состоящая из людей, и даже будет иметь большое сходство с нашей.
Логично предположить, что, если бы удалось сохранить память, знания, историю и всё другое, связанное с Федерацией, это могло бы послужить причиной её возрождения. Конечно, миллионы погибших не вернуть, но если когда-нибудь страна восстанет из пепла и будет помнить о перенесённых жертвах, они будут не напрасны. Если сохранить память о стране, то потом, возможно, удастся возродить если не её, то хотя бы общество с теми же целями и идеалами, которое будет помнить о том, кто были их предками. Помнить то, какие жертвы были принесены, чего она достигла и ради чего. Можно сказать, мы как бы выиграем войну, так как к тому времени все враги, в любом случае, будут мертвы.
А чтобы гарантировать выполнение этого плана, системе «Периметр» будет отдана команда устроить на планете последний ядерный фейерверк. Наши технологии позволяли выполнить как это, так и сохранить живой организм на продолжительный срок с загруженными в его мозг знаниями обо всем, что было известно Федерации. По всему миру была создана сеть бункеров, которая имела всё необходимое для постоянного мониторинга обстановки на поверхности, чтобы случайно не разбудить объект раньше времени, ну, или позже, что тоже может оказаться нехорошо. Этот проект получил название «Феникс».
Меня посвятили в него уже тогда, когда всё было готово. Сеть бункеров, станций и спутников была развёрнута, подготовлена система для сохранения организма, а также кандидаты. Если бы мне сообщили раньше, то, наверное, и я была бы среди кандидатов, а так, судьбу нации доверили «самым достойным». По странному, совершенно случайному, стечению обстоятельств, это были родственники разработчиков проекта или тех, кто продвигал его. Достойными их делали не личные заслуги, а генетические улучшения и знания, которые будут загружены в их головы. Что же они представляли собой на самом деле? Ничего, ведь в бою с ними я даже не чувствовала той опасности, что встречала на поле боя.
К счастью, мне поручили командовать обороной базы, под которой располагался один из бункеров проекта, где в защищённом саркофаге должна была храниться наша надежда. После того, как этого человека доставят и поместят на его место, база будет взорвана. Как и весь остальной мир, чтобы гарантировано уничтожить врагов и избавиться от возможных конкурентов. Вот такой «привет» или «прощание» от Федерации, кому как больше нравится. Так что мы не сдались до самого конца. Не сдалась и я.
Враги как-то узнали о проекте, а может, просто решили уничтожить сильно защищённую и укреплённую базу, к которой стягивались наши резервы. Взялись за это серьёзно, устроили налёт авиации и выброску десанта, обстрел ракетной и пушечной артиллерией, даже попытались нанести удар с орбиты. После этого пустили в ход бронетанковую дивизию и несколько пехотных, а также много всякого. Бои на поверхности продолжаются и сейчас, наверное… На самом деле, я это чувствую. Просто здесь, глубоко под землёй, вибрации от взрывов и топота ног солдат не передаются. Оборона была прорвана, бои шли уже на территории объекта, в том числе, на некоторых подземных уровнях. Поэтому изначально мне приказали сопроводить компанию на полу до этого места. Это было плохим решением, так как по пути прямо в коридор телепортировался отряд вражеского спецназа, с которым я и разобралась.
Уже в хранилище меня посвятили в «умнейший» план спасения нации. На что они рассчитывали? Наверное, никто не сможет объяснить мне, на что они надеялись, говоря мне это и оставив мне оружие. Хотя да, я же герой, как бы. Мне приказали идти наверх и взорвать базу с помощью самоликвидации, будто не было удалённого управления этой системой. Наверное, если бы я действительно была так патриотична и предана стране, даже поняв эту попытку избавиться от меня, я бы поступила так, как приказали. Я же герой Федерации… Только в этот момент я как-то забыла про это, решив спасти свою жизнь. Даже сейчас не чувствую ничего. Может, это война сделала меня такой, так как я привыкла убивать и отправлять на смерть на войне, которая даром мне не нужна.
Честно, сражения даже стали мне нравится, хотя я всё равно не приемлю просто пойти и умереть. Это не для меня. Поэтому в тот момент, когда мне приказали пойти и фактически убить себя вместе с моими подчинёнными, я вытащила меч и убила им генерала, сказавшего это. Из пистолета пристрелила ещё двух и учёного, отрубила ещё парочке головы и под конец… Единственной проблемой с «надеждой нации» стало то, что я чуть не рассмеялась от его медлительности. Он, видимо, ни разу не был в бою, так как решил ударить меня по лицу, метнувшись вперёд. Я лишь отошла и заколола его в спину, это было совсем легко. Стало даже стыдно за того, кто должен был спасти Федерацию от гибели.
Всё это не спонтанное решение, как могло показаться. Мне пришлось устроить целую комедию перед входом в хранилище, чтобы мне дали доступ, ведь «враг был совсем рядом и вот-вот появится из-за угла». Это нужно было по причине полной автономности системы, которая управлялась ИИ, который выполнял команды лишь тех, у кого был доступ, если рядом нет кого-то с более высокими полномочиями. Так что теперь мне осталось лишь лечь в саркофаг, после чего я усну, а в мой мозг будут загружены знания моей страны. Всё, что было известно учёным, историкам и так далее. Ну, а дальше сон, очень долгий сон с надеждой когда-нибудь очнуться в мире, где хотя бы экосистема смогла восстановиться.
На самом деле, я очень боюсь этого — лечь с надеждой на то, что когда-нибудь проснёшься. Совсем не похоже на то, что я сама контролирую свою судьбу. Не то, что в бою, когда всё зависит от твоей силы, опыта, навыков и воли. Здесь как будто путь в один конец с вероятностью проснуться пятьдесят процентов. По мне, так слишком ненадёжно, даже если это путь из этого мира, сгоревшего в пожаре войны.
Потому и сижу на саркофаге, одной из самых совершенных разработок Федерации, и пишу это. Хочется с кем-то поговорить, а не с кем. Привычки разговаривать с трупами у меня пока не наблюдалось. Снаружи одну из последних военных баз моей страны штурмуют враги. И они, и её защитники сражаются и умирают из-за войны, которую сами и развязали. Внутри этого места, в защищённом бункере, я и ИИ, ну, ещё трупы, которые надо бы выкинуть. Интересно, кто поставил сюда мусоросборник? Компьютер уже доложил о начале проекта «Феникс» и о запуске проекта «Пепел». Последний уже на финальной стадии, и скоро всё оружие массового поражения моей страны обрушится на Землю. Вот, наверное, красиво будет… Если, конечно, планету не разорвёт на части, тем самым добавив в Солнечную систему ещё один пояс астероидов и точно зачистив всю планету от жизни.
Далее начнётся проект «Феникс». Подходящее название, да? Я лягу в саркофаг и усну. Хранилище будет запечатано на срок, даже страшно говорить на какой, что-то за гранью фантастики. Когда-нибудь меня разбудит система, проверяющая обстановку на поверхности, и, надеюсь, по причине того, что мир вновь возродился. Вот после этого начнётся новая жизнь. Без битв и сражений, в новом мире, не затронутом войнами. Я сделаю всё, что угодно, чтобы моё желание исполнилось, и для того, чтобы обрести это, потому что я заслужила, я согласна на что угодно, даже если вокруг кроме меня больше не будет людей, и даже если мир будет не таким, к которому я привыкла.
Да, я плохая, наверное. Но я просто хочу жить. Маленькая мечта маленькой девочки, у которой не сложилась жизнь. Девочка никогда не сдавалась и обладает сильной волей. Та девочка, что стала генералом Федерации и величайшим воином своего мира. Та, для которой всё это не имеет значения, потому что она глупая трусиха, пожелавшая сбежать от той жизни, которую не выбирала. Я выживу и, наконец, буду счастлива. Очень сильно надеюсь на это, мой дорогой дневник.
Проект «Феникс» предназначался для того, чтобы возродить Федерацию, но я воспользуюсь им для того, чтобы получить шанс на новую жизнь. Жизнь, в которой сама буду выбирать свою судьбу. Я её уже выбрала. Я хочу жить мирной жизнью в достатке и спокойствии. Ну, или хотя бы просто так, как хочу, потому что в этой жизни всё уже выбрали за меня другие. С его помощью я осуществлю свою мечту, так что до встречи. Надеюсь, что, заснув сейчас, обязательно проснусь… Вот, уже и не так страшно…
Комментарий к Пролог.
Надеюсь начало интересное, жду отзывов, мнение читателей очень важно для меня, но! Работа уже закончена, просто выложена не полностью так как редактируется беттой.
========== Глава 1.Возрождение из пепла. ==========
На выжженной земле лежали остывшие куски угля, кости животных и людей, остатки деревьев и одежды и предметы, которые когда-то могли принадлежать людям. Слой пепла покрывал всё вокруг обожжённых камней, кем-то выложенных в две линии, образовывавшие проход к одиноко стоящей пирамиде. Она, как и всё вокруг, имела чёрный цвет, но не из-за огня, прошедшего по этим местам, а из-за чёрного камня, применённого при строительстве. Несмотря на то, что верхняя часть была полуразрушена, статуи у нижней части всё ещё угрожающе глядели по сторонам. Эти изображения странных чудовищ предостерегали и пытались напугать любого, кто мог попытаться приблизится к ней. Кроме разрушений, время причинило пирамиде ещё одну неприятность: вся нижняя часть ушла под землю или оказалась заметена песком и землёй. Статуи, теперь находившиеся у основания, на самом деле были больше и стояли на крыше входа, поддерживаемой колоннами, а также по периметру строения и на уровне крыши. Вся обстановка заставляла думать о том, что здесь таится что-то страшное и пугающее, то, к чему нельзя приближаться, или чему нельзя дать волю.
В толще земли, среди сдавленных и разрушенных частей бункера, похожих на скорлупу, находилась сфера внушительных размеров. Она имела намного меньший размер, чем в начале, так как сбрасывала слой за слоем по мере того, как они изнашивались и приходили в негодность под воздействием внешней среды и времени. Ядро хранилища находилось внутри последней внешней сферы, между ними имелось свободное пространство, где оборудование и системы казались неповреждёнными. В случае, если бы и последний слой оказался повреждён и не смог бы больше выполнять свою защитную функцию, система сбросила бы и его, даже с учётом угрозы появления проблем с выходом из хранилища.
Внутри сферы находилось помещение, которое повторяло её форму, но ему была доступна только часть места. Нижняя половина сферы, как и часть потолка, полностью отдавалась вспомогательным системам, но даже так казалось, что свободного от оборудования места внутри слишком много. Большая часть оборудования скрывалась внизу, вверху и в стенах, в которых отдельно выделялся лишь люк в виде круга диаметром в метр. По полу, от стен и даже с потолка к саркофагу в центре шли провода и шланги разной длины, толщины и назначения, но они были лишь теми, что можно было заметить; большая часть подключалась снизу, ко дну устройства.
Пыль покрывала всё и, несмотря на внешнюю целостность устройств, часть из них уже долгое время не работала. Некоторые шланги и провода лежали отсоединёнными или повреждёнными, на мониторах виднелись трещины, что-то просто висело или пережило внутренние пожары. Система находилась в спящем режиме, тишина и темнота придавали этому месту мрачность и заброшенность. Казалось, жизнь давно покинула это место, и ничто не смогло бы вернуть её сюда.
Недалеко от герметичной двери стояли несколько столов в виде кафедр. Перед ними на специальных стойках висели мониторы, а на них самих крепились голографические. Последние оказались разбиты, да и те, что находились над ними, тоже когда-то выглядели лучше. Некоторые лежали на полу, а другие стояли на своих местах с разбитыми экранами или отвалившимися частями. Старение материалов затронула всё, что повлияло на работу ИИ, контролировавшего работу комплекса. Иначе он бы не стал тратить драгоценную энергию, когда основной источник энергии уже отработал свой ресурс и приходилось получать питание из резервных, которые тоже подходили к концу, на доклады несуществующему оператору. Три монитора заработали, но один сразу выключился, выбросив из бока сноп искр. Ещё один всё-таки запустился, но изображение рябило, а по центру несколько линий не работали. Изображение последнего несколько раз отъехало в сторону, прыгая на место, но, когда строчки программного кода красного цвета закончили основные загрузки, заработало в нормальном режиме.
Зашипели динамики, раздался стук и треск. На мониторах появилась эмблема в виде красного круга, в котором распахнула крылья птица феникс. После её смещения на задний план, появились окна со строчками кодов и загрузок. Раздался прерывающийся глухой голос искусственного интеллекта, казавшийся нечеловеческим:
— Инициирована проверка… Загрузка, загрузка… Получен запрос от объекта семьдесят семь на повторную проверку полученных данных. Запущена проверка… Запуск проверки сети, запуск проверки системы… Критический уровень энергии, принимаю меры для экономии энергии… Задействован протокол девяносто два. Резервные источники энергии — один процент и снижается, отклик систем — сорок семь процентов и снижается, резервные запасы медикаментов — шесть процентов и снижается, статус саркофага — девяносто девять процентов мощности, критическое снижение неминуемо, принимаю меры противодействия. Проверка… проверка… Статус системы — тридцать пять процентов, статус сети — девятнадцать процентов и снижается. Потерян сигнал спутниковой сети, сеть наземных объектов недоступна на восемьдесят четыре процента и растёт. Невозможно получить данные в полном объёме. Проверка доклада системы…
Один из динамиков зашипел и замолк, ещё в одном вспыхнул огонёк, но сразу погас. Монитор с неполным изображением также выключился. В стене задымился блок аппаратуры. Несколько шлангов были отсоединены от саркофага, причём пара из них порвалась, а три провода отлетели с искрами. Из лопнувших трубок вытекла серая жидкость, поступление которой сразу было перекрыто автоматикой. На последнем мониторе, поверх программных окон, высветилась надпись: «Тревога», её изображение стало мигать. Заработали красные предупреждающие лампы, но их питание из-за режима экономии было отключено, а несколько и так не работали из-за повреждений.
— Обесточены линии с двести второй по двести тридцать четвёртую, нарушение подачи питающей жидкости, отказ блока Д. Перенаправление задач на вторичные резервные системы, — тут же прозвучалголос ИИ без каких-либо эмоций, так, будто происходящее было обычным делом. Тревожные знаки пропали, но на их месте возникли окна с данными, несвойственными обычной работе системы. — Получен рапорт сети «Феникс». Отклик объекта номер тысяча двести пять положительный, запущена проверка… Отказ, датчики объекта не подтверждают достоверность данных, анализ поверхности указывает на отсутствие форм жизни и пригодных…
Снаружи что-то произошло. Внутренняя сфера никак не была затронута взрывом на поверхности, так как имела систему стабилизаторов и постоянно находилась в подвешенном состоянии, да и внешний слой всё ещё защищал её. Тем не менее, на экране поменялись показания датчиков, так как с ними пропала связь, что вызвало задержку и повторную проверку показаний. Система просто потеряла внешние датчики и попыталась выбросить новые. Из-за ошибок, копившихся в ИИ год от года, он в какой-то момент стал проверять все доклады через свои датчики, связывая это с тем, что, если их данные отрицательные, как в таком случае он может разбудить объект хранения. Пусковые трубы во внешнем слое оказались повреждены, несколько вообще не отозвались на команду, а те, что запустились, не достали до поверхности или взорвались вместе с запускаемыми датчиками из-за неполадок. Имевшиеся датчики на поверхности внешней сферы не могли показать состояние над землёй, а их данные можно было принимать в расчёт с большими упущениями. ИИ, наконец, отошёл от обычного плана действий и сделал повторный запрос на все доступные объекты, после чего сверил и проанализировал их показания.
— Проверка завершена. Принято решение о запуске третьей стадии проекта «Феникс». Подготовка к запуску. Подготовка, запуск. Инициирован запуск всех систем, снятие спящего режима с саркофага, подготовка объекта к пробуждению.
В самом начале фразы оборудование в помещении стало постепенно оживать, стал нарастать шум, стены стали освещаться сигнальными огнями и загоревшимися мониторами.
Включилось освещение, часть ламп погасла или вообще не загорелась. Блоки на стенах начали мигать огнями, а в них раздался шум работы вентиляторов и внутренних систем. В потолке и под полом также раздался шум работы оборудования. Мониторы, вмонтированные в стены, стали включаться. После серии строчек программных кодов, они начали показывать данные по своей деятельности. Саркофаг в центре помещения долгое время находился в тишине, как будто отказываясь запускаться, но и на нём стали загораться лампочки, подтверждая его работоспособность. Внешне он напоминал стальной ящик с гладкими стенками чёрного цвета, в центре крышки имелась выделенная стеклянная часть, но она была того же цвета, что и всё устройство. Часть проводов и шлангов стала отсоединяться, шум этого процесса стал слышен и внизу. Пол был решётчатым, из-за чего огненная вспышка и дым сразу стали видны.
Заработала сирена, сопровождавшаяся миганием тревожных ламп, нормальное освещение погасло. Голос ИИ без эмоций произнёс:
— Повреждён резервный энергоблок, обнаружен пожар, запуск системы пожаротушения. Уровень энергии падает, критический уровень энергии… Экстренное отключение вторичных систем, переброска питания, ввод повышенного режима экономии…
Большая часть оборудования стала замирать, лампочки гасли, процессы внутри блоков прекращались. Это коснулось не всех, в помещении наступила полутьма, через которую пробивались звуки работы, свет от некоторых мониторов и приборов. Из пола стали подниматься клубы белой пыли, шланги, идущие к саркофагу стали лопаться, а провода — вспыхивать или плавиться. Все повреждённые сразу отсоединялись согласно протоколу аварийного отключения. Главное устройство помещения имело возможность полностью автономной работы на некоторое время, но её поддержка основными системами ещё продолжалось.
— Нарушение текущих параметров. Недостаток энергии. Отключена система поддержания нейронной сети объекта хранения. Критическое повреждение мозга неминуемо, поиск решения, запущены аварийные протоколы.
Вместе с этими словами на мониторах появились строчки программных кодов, таблицы и графики, обозначавшие усиленную работу ИИ. Ему пришлось задействовать даже дополнительные мощности некоторых второстепенных компьютеров комплекса для усиления собственной вычислительной мощности. Это не прошло бесследно: некоторые устройства выходили из строя, что вызывало дополнительные проблемы и замедляло работу. Программные коды выровнялись, после чего появилось окно загрузки.
— Перезагрузка, перезагрузка… Перезагрузка завершена. Запуск процесса омоложения организма объекта, подготовка к перезагрузке данных мозга, стабилизация параметров тела под известные условия. Переброска питания с основных и вторичных систем на саркофаг, а также системы выхода на поверхность… Отключение главного мыслительного ядра… Генерал Юна Хром, судьба Федерации в ваших руках… Отключение… системы….
Помещение практически полностью замерло, все источники света отключились. Монитор, по которому шёл доклад компьютера оператору, также погас окончательно. Саркофаг загудел, от него отсоединились все провода и шланги, идущие вверх и в стороны. В верхней его части имелся иллюминатор, из которого начал светить белый свет, сначала слабо, потом всё сильнее и сильнее, до тех пор, пока не залил собой всё помещение. В это же время по внешней оболочке внутренней сферы начало движение конусообразное устройство. Оно двигалось по рельсам и в какой-то момент остановилось, так и не достигнув своего места назначения. Двигатель, отвечавший за движение, вышел из строя, что учёл компьютер устройства, после чего было принято решение начать бурение тоннеля из такого положения. Мощные лазерные лучи врезались в стену, хотя казалось, что это единый луч, на самом деле, их количество превышало сотню. Излучатели вращались по кругу в несколько рядов, обеспечивая равномерный нагрев преграды. Красные лучи пробивали себе путь на поверхность до тех пор, пока бур не выключился.
Из прорезанного им тоннеля показался свет, лучи которого падали на площадку перед круглой герметичной дверью. Они светили недолго, так как заработала система аварийной вентиляции. Она не только продувала застоявшийся воздух, дым от пожара и поднявшуюся пыль, но и сильным потоком охлаждала стенки тоннеля. Люки вентиляции разблокировались, а следом за ними в сторону отошла и дверь единственного выхода. Вентиляция продолжалась до тех пор, пока в комплексе не возникли приемлемое давление и чистота воздуха. ИИ уже не работал, потому не получил информации о том, что атмосфера оказалась пригодной для дыхания. Последним действующим устройством перед полной потерей остатков энергии оставался саркофаг. Свечение из него некоторое время пробивалось даже в прорези между двустворчатой крышкой несмотря на то, что она была герметичной, но также постепенно он стал угасать. Последним действием устройства стало медленное, кажущиеся осторожным, открытие крышки. Обе створки отошли в стороны и опустились к стенкам саркофага, изнутри повалил пар, раздалось шипение. Выполнив свою работу, устройство, как и всё высокотехнологичное оборудование вокруг, затихло. Комплекс оказался полностью обесточен.
Из открытого прохода в помещение попадал слабый свет, бывший лишь отражением от металла тех лучей, что падали сверху на площадку перед ним. Угловатые формы, оборудование и металл вокруг создавали недружелюбную обстановку заброшенности этого места. Казалось, что его спокойствие и тишину никто не нарушит, но в саркофаге раздался звук, брызг воды, после чего — резкий вздох и попытки откашляться.
Юна сразу села, сильно об этом пожалев. Тело сотрясли судороги, не помогла даже хватка её ладоней за стенку саркофага. Она вскочила, совсем не контролируя себя, после чего сразу упала на бок устройства, лицом вниз. Её стошнило, но это даже не было замечено из-за чувств, нахлынувших на тело. Оно ощущалось так, будто каждая его часть затекла, при этом судороги продолжались. Дыхание нарушалось, сердце колотилось так, будто собиралось выскочить, а кашель вызывал опасения из-за возможности выплюнуть с ним свои же лёгкие. Голова болела, её хотелось схватить, чтобы удержать от распада на части. Одновременно с этим всё вокруг кружилось, укачивая её и не давая сориентироваться в пространстве. Прикосновение к чему-либо отдавалось сильной болью в месте прикосновения, а конечности отказывались слушаться. Боль становилась лишь сильнее, такой, что не удавалось даже продолжить кричать.
Усилием воли она оттолкнулась от чего-то и упала в саркофаг, в прежнее положение. Лёжа на спине, наполовину в жидкости бледно-белого цвета, она схватилась за голову. Все переживаемые ощущения могли свести её с ума, если бы её сознание в это время находилось в нормальном состоянии, но в голове творилось что-то непонятное. Ей не удавалось понять, кто или что она, мысли то медленно текли куда-то, то наоборот рывками приближались, не давая времени осознать себя. Они путались и переплетались между собой, создавая неясные картины, видения, голоса где-то рядом и где-то далеко одновременно. В какой-то момент судороги начали подчиняться видениям: она то бежала от кого-то, то замирала, а в конце рассмеялась, несмотря на то, что толком не могла ничего произнести. Неосознанно перевернувшись на бок, она набрала в рот питательной жидкости и вновь закашлялась, подавившись.
В распадающемся сознании Юна вспомнила своё имя и то, к чему стремилась, свою мечту. То, ради чего жила в прошлом, ради чего пошла на это, ради чего должна была преодолеть все трудности и проблемы. Эти мысли стали нормализовать ощущения, делать воспоминания упорядоченными и создавать из всего этого то, чем они являлись. Сознание медленно восстановилось, до него стало доходить, что является загруженной в мозг базой данных, а что — её собственной личностью и прошлым. Теперь стало ясно, что жуткая боль ощущается её телом, а не чем-то отстранённым, поэтому боль стало возможно стерпеть, и силой воли окончательно привести себя в чувства. Обретя контроль над сознанием, она обрела контроль и над телом, всё-таки, подобному её учили ещё во время службы в армии.
Перевернувшись на спину, Юна ещё немного покашляла. Слабость оставалась, по всему телу шла дрожь, но, по сравнению с тем, что уже удалось преодолеть, это были мелочи. Она упёрлась рукой в боковую стенку саркофага, чтобы попытаться встать, но тут увидела то, что заставило её вскрикнуть:
— А-а-а! Что за хрень?! Почему моя рука… И вторая?! Я что… Они что… И ноги? У меня пропала грудь? Они отсохли или… А-а-а! Почему я выгляжу, как маленькая девочка?!
Сев, она с недоверием посмотрела на свои детские руки и ноги, да и на всю видимую часть тела. В прошлом её зрение было улучшено медициной Федерации, и она отлично видела в темноте, что позволило хорошо разглядеть себя. Увиденное удивляло даже больше из-за того, что волосы на голове короче не стали, даже казались длиннее и доходили чуть ли не до колен. Они имели светло-серый цвет, так что в серой жидкости почти не выделялись. В сознании забурлила злость, от чего девочка с криком ударила кулаком в борт саркофага, разбив костяшки пальцев. Она злилась на явную ошибку учёных Федерации или придуманного ими ИИ, который отвечал за работу комплекса. Вокруг было слишком тихо, как будто ничего не работало, и она обратилась к знаниям, загруженным в мозг, чтобы найти причину, ведь ИИ должен был делать отчёты о проделанной работе. После чего сильно пожалела уже во второй раз.
Тело сотрясла судорога, после чего девочка неосознанно подалась в сторону, ударившись о стенку так, что поранила плечо. На этот раз причиной стало не тело, а сознание. Внезапно мир вокруг приобрёл краски всех цветов, временно даже став негативом фотоплёнки. Перед глазами проносились картины из детства, как воспоминания, так и те, что по разным причинам оказались записаны на видео. К ним подключились различные другие видео, от парадов до реклам посуды и способов приготовления пищи, а также документальная хроника и просто фильмы с аниме. Информации становилось очень много, и она подавалась в разных форматах, начиная от видений и тех же видео, заканчивая текстами и образами. Всё это сопровождалось голосами, музыкой, звуками работы техники, стрельбы, песнями и многим другим. Они звучали то по отдельности, то все сразу, создавая неясную канонаду, заполнявшую всё вокруг.
Девочка не поняла, как оказалась у стенки помещения, в каком-то укромном уголке между блоками оборудования. Она просто зажала уши уже там. Образы стали появляться перед ней то проносясь, как картинки, то как будто перенося её в места, где происходили. Держась за голову, Юна оказалась посреди поля, где бушевал танковый бой. Мотнув головой, она провалилась куда-то в темноту. Не прошло и мгновения, судя по ощущениям, и её плечо упёрлось в саркофаг. Видения отступили. Девочка стояла рядом с устройством, но поняла, что слишком слаба для этого, и упала на колени, закашлявшись.
Ей надо было отвлечься, чтобы снова не потерять себя, из-за чего в помещении раздался её голос. Она думала вслух:
— Что это за фигня? Голова болит… Жарко… И холодно…. Как будто мозг перегрузили. Первое время надо ограничить доступ к базе данных. Что-то не так, я ведь должна легко видеть всю информацию, а я не могу… Мысли путаться начинают, какие-то глюки! А-а-а! Наверное, это из-за того, что я стала девчонкой. Мозг ребёнка может быть слабее… Гадство! Моё сознание, а генетические улучшения? Что я буду делать с таким телом? О чём эти умники только думали, а? Какого… Юна! Ты давно не малолетняя девчонка! Ты генерал… Нет, просто уже взрослая и сильная, соберись! Ничего тебя не остановит, пока ты борешься, пока имеешь волю к борьбе за свои желания! Не то, что все эти сдохшие слабаки. Хорошо… Надо, надо… Я одна, вход открыт, надо срочно вооружиться.
Перед саркофагом стояли два серых контейнера, их содержимое предназначалось не ей, но могло помочь, тем более, туда же она бросила и свои вещи. На ноги встать не получилось, потому медленно, покачиваясь, она подошла на четвереньках, узнав о приближении к цели, потому что упёрлась головой в её стенку. Открыв крышку, девочка сразу увидела свой китель, который теперь казался слишком большим, но всё таким же белым. Скорее всего, из-за того, что его материал не пачкался и имел некоторые другие свойства. Награды, висевшие на нём, в большинстве своём ей не нравились своей ненужностью, хоть и были заслужены честно, как и сама форма. Сейчас они даже помогли, навеяв приятные воспоминания из прошлого, но китель с фуражкой всё равно сначала упал на пол. В контейнере лежал серый костюм, похожий на водолазный. Он специально предназначался для пробудившегося, даже имел функцию настройки размера, но после нескольких попыток запуска стало ясно, что его батарея не функционировала.
— Сколько я тут пролежала? И к отчётам нет доступа. Что вообще происходит?
Юна взяла и надела небольшие шорты, во всяком случае, для неё это было именно так. Они работали и сразу уменьшились до необходимого размера. В качестве обуви оказались берцы с высоким голенищем, к счастью, они тоже работали и подогнулись под размер ног, но всё равно выглядели великоватыми. Ремень с подсумками пришлось повесить на плечо, ещё один всё-таки удалось повесить на пояс и два небольших — на каждое бедро. В подсумки тут же были отправлены дополнительные вещи из ящика. Надев на плечо аптечку и запуская её, она продолжила говорить:
— Самые совершенные технологии Федерации, значит? Неудивительно, что что-то ещё работает. Я, в принципе, могла бы воспользоваться Внутренней энергией для стабилизации состояния, но неизвестно, как изменение тела повлияло на мои силы, да и сознание с организмом нестабильны, лучше пока понадеяться на стимуляторы.
Подходя ко второму контейнеру, она уже чувствовала, что по телу разлились медицинские препараты; стало значительно лучше. Аптечка самостоятельно проверяла состояние владельца и делала необходимые инъекции в нужных дозах, правда, судя по миганию лампочек на ней, её помощь долго не продлится из-за разряда батареи. Открыв крышку, девочка вновь почувствовала необычное тепло где-то внутри, связанное с приятными воспоминаниями. Сверху лежали её рапира и пистолет, которые не раз спасали жизнь, да и очень помогли перед тем, как лечь спать, прямо в этом помещении. Холодное оружие могло показаться неподходящим в эру космических технологий и телепортации, но, на самом деле, являлось таким же технологичным, а в умелых руках Оператора Внутренней энергии — очень опасным. Выполненная из прочнейших сплавов, она оснащалась генератором энергетического поля, покрывавшего лезвие. При ударе оно усиливало разрезающий эффект, а даже если не пробивало цель, то наносило серьёзный урон на молекулярном уровне. Пистолет был практически обычным, большее значение имели его пули, способные самостоятельно следовать за целью, а их заряд можно программировать перед выстрелом.
— Вы ждали меня, старые друзья? Наверное, глупо считать друзьями неодушевлённые предметы, хотя… Батареи разряжены? Есть ли толк от вас в виде обычной рапиры из прочного материала и пистолета с обычными пулями?
Вложив пистолет в кобуру и поставив холодное оружие рядом с ящиком, она вытащила третий предмет. Он тоже принадлежал ей, но так получилось, что им не приходилось часто пользоваться, да и выпускали их достаточно часто. Покрутив в руках серебряные часы на цепочке, Юна открыла их и увидела, что стрелки стоят.
— И кто придумал сделать их такими? Да ещё и феникса на крышку налепили. Тоже не работаете? С вами проще, возможно, удастся запустить генератор, но пока даже время не посмотреть… Да и пытаться лучше удалённо, а то разнесёт всё на молекулы, в случае неудачи. Интересно, а смогу я интегрировать их источник энергии в меч или пистолет? Потом решу…
Бросив их в карман, она хотела открыть отдельные ящики контейнера, но, почувствовав себя плохо, села на пол. Аптечка сразу отреагировала на это дополнительными дозами стабилизирующих препаратов. Теперь чувствовался холод металла, так что выбора не оставалось, и она накинула на себя свой плащ, также имевший погоны и выполненный в том же белом цвете. Он был таким большим, что даже в надетом состоянии на его части получилось сидеть, вообще не касаясь металла. Захотелось уснуть и вдоволь выспаться, но стимуляторы, наоборот, взбодрили. Это было лишь желанием, а не необходимостью. Тем не менее, передохнуть всё же стоило. Очистив мысли, она прислушалась к тому, что чувствовала и слышала.
— Ветерок… Запах леса… Запах дождя…, — прошептала она, вспоминая всё это, вместе с тем, как чувствовала то же самое со стороны входа. — Шелест, и… Тоннель осыпается? Нет, кто-то пробирается через него… Стоп! Стоять! Я ещё не готова! Вот же…
Она ожидала чего-то подобного ещё до того, как легла в саркофаг. Размышляя о том, что произойдёт при пробуждении, она также учитывала, что, в худшем случае, это место, похожее на склеп, склепом и станет, а она умрёт, так и не проснувшись. Конечно, богатая фантазия рисовала картины пробуждения в наглухо закрытом саркофаге, наполненном питательной жидкостью, без возможности выбраться с последующей страшной смертью. В лучшем, всё пройдёт без сбоев, и, если не считать фантазий учёных Федерации по поводу возрождения цивилизации, это пробуждение пройдёт с выходом на поверхность, и мир вокруг будет доисторическим или нечто вроде этого. Возможно, он не успеет восстановиться, а может, его условия будут невыносимы для неё или очень опасны.
Морально готовя себя к встрече с разными неизвестными тварями, Юна понимала, что её мечта о тихой и спокойной жизни будет поставлена под угрозу, так как придётся бороться за выживание, но даже это казалось лучше мира, сожжённого пожаром войны. Она была согласна пережить все трудности и даже умереть, но лишь потому, что будет жить сама по себе, и бороться за себя, и решать сама.
Правда, во всех этих событиях, включая встречу с доисторическими и другими тварями, она рассчитывала, что, по крайней мере, будет оставаться собой. Но, из-за неизвестных ей проблем, она стала девочкой, да и пробуждение, казалось, прошло не так, как нужно; состояние тела можно назвать отвратительным. И вот с этим всем она должна встретиться с вторжением сразу после пробуждения. Её шансы на выживание значительно сократились, даже без учёта того, что неизвестный враг мог быть намного сильнее просто из-за условий своего существования.
— Бурение тоннеля могло привлечь чьё-то внимание. Кто это? Животное? Может, там целая стая? Я не в состоянии встретить его во всеоружии, Внутренней энергии недостаточно, да и используя её, я могу потерять сознание. А если накачать себя стимуляторами? Глупо, это опасно даже со здоровым телом, а сейчас, может, я и выиграю бой, но потом умру от этой своей попытки выжить. Ох, что же мне… — произнесла Юна, думая вслух. Свет, падающий на площадку, снаружи оказался перегорожен. Уже ясно виднелась тень, и слышалось осыпание камней — кто-то спускался. Голова начала болеть, она прошептала: — Как же так? За что? Что я такого сделала, что меня бросает из огня да в полымя? Почему с одного поля боя на другое? Я и пожить толком не успею! Ах, ладно. Ну, давай, иди сюда! Я без боя не сдамся!
Металлические звуки, похожие на шаги, стали очень явными. Они казались какими-то дробными, как будто у существа имелось несколько пар ног. Усилием воли девочка заставила себя встать, взяла рапиру, вытащила из ножен и сжала в обеих руках рукоять. Занимая стойку для атаки, она уже знала, что сделает после. Ненадолго прикрыв глаза, призвала резервы своего организма, высвободив Внутреннюю энергию. Для неё этот бой мог стать последним и беречь себя, может, и стоило, но вместе с тем было необходимо использовать своё главное преимущество. Внешне это почти не проявлялось, пока не начинало действовать. В этот момент всё походило на действия людей во время сильного стресса, когда они становятся сильнее и выносливее. Учёные Федерации изучили подобные случаи и открыли контролируемый переход к подобному состоянию, даже развив его ещё сильнее. Временно человек мог приобрести силу, скорость, выносливость, реакцию и всё то, чем был наделён природой, но усиленное в несколько раз. Оно требовало концентрации и значительных затрат энергии тела, что в состоянии Юны должно было закончиться потерей сознания и слабостью, в лучшем случае. Сейчас же у неё появился шанс, она почувствовала себя такой же сильной, как и раньше. Боль отступила, зрение стало лучше, дрожь и редкие судороги прекратились вместе с исчезновением слабости.
Она почувствовала, что готова встретить врага, а также, что стала сильнее, чем рассчитывала, ведь теперь не было того противного чувства, что она не владеет собой. Раньше она служила не себе, а Федерации, боролась за цели других, которые ей и даром были не нужны. Теперь всё изменилось. Это чувство согрело беспокойную душу, поскольку сама она, в любом случае, никогда не сдавалась, но тогда это являлось вынужденным действием, а сейчас она сама этого хотела. Юна наконец ощутила себя свободной по-настоящему и даже улыбнулась этому. Так даже смерть, которой она всегда боялась, казалась не такой и страшной. Тем более, если что, то умрёт она в бою.
На той стороне прохода раздался громкий металлический звук, кто-то спрыгнул на площадку перед дверью. Снаружи, между внутренней сферой и внешней, в свободном пространстве имелись лестницы, прикреплённые к стенам и совмещённые с рельсами, по которым мог перемещаться бур и другое оборудование. Гость мог передвигаться по ним, да и должен был, поскольку направление света подсказывало, что тоннель на поверхность оказался под острым углом и начинался где-то наверху сферы. Из-за того, что никто не мог предположить, в каком положении окажется сфера, вращающаяся в зависимости от гравитации и других факторов, выход мог быть пробурен в любом месте и необязательно совпадать с положением входа в хранилище, так что до него нужно ещё добраться. Благодаря стабилизаторам верх хранилища оставался верхом, а низ — низом.
— Существо, скорее всего, разумное, — прошептала девочка, слыша шаги и поняв, что оно целенаправленно идёт к единственному входу. Шаги подсказали и ещё один вывод. — Двуногое, но почему металлический звук? Неужели это… Эволюция, чтоб её…
Федерация проводила серьёзную работу по изучению и классификации видов. Огромные прорывы в изучении человека позволили создать технологии, с помощью которых генетические изменения можно было проводить даже во взрослом организме, причём такие, которые были нужны, даже несмотря на различную генетику у каждого конкретного человека. Но это не изменило того, что происхождение человека оставалось загадкой. Не помогли даже эксперименты с эволюционными процессами, но зато они показали, что, в зависимости от условий и других факторов, могут происходить изменения организма в целом. Таким образом, вероятность встретить человека в новом мире, по истечении огромного срока, равнялась пятидесяти процентам от возможных ста. Эволюция могла создать существ, похожих на человека, но не полностью, или вообще полностью отличных от него, но всё же разумных.
Хорошо зная, какими могут быть люди, а также, что из-за своих амбиций и глупости они уничтожили свою цивилизацию, устроив мировую войну без победителей, но с проигравшими, Юна не хотела увидеть на входе человека. Его появление означало бы, что новый мир мог быть похожим на прошлый, ну, или, по крайней мере, мог повторить те же ошибки. О появлении страшной твари думать не приходилось, так как силуэт, появившийся в дверях, походил на человеческий. По той же причине она укрылась за саркофагом, начав осторожно выглядывать. В хранилище тяжёлой поступью металлических ботинков вошло человекоподобное существо в стальном скафандре, держа в руке фонарь со свечой внутри.
— Твою мать! — выругалась девочка шёпотом. Почему-то ей казалось, что это человек, даже несмотря на то, что открытых участков тела не было, да и сам скафандр, походивший на первые, использовавшиеся для подводных погружений ещё её прошлого мира, выглядел странно. Причиной, возможно, стала её привычка предполагать самое худшее, чтобы потом меньше расстраиваться, если это «худшее» действительно правда.
Скафандр имел ржавый цвет, металлическими были ботинки, нагрудная часть наподобие кирасы, часть рукавиц и шлем, который начинался с наплечников и полностью скрывал голову. На ботинках имелись острые когти, возможно, для лазанья по тоннелю, как и на трёхпалых рукавицах, где крепились на напульсники. По спине, вдоль позвоночника, шли шипы, имевшиеся на наплечниках и шлеме. Сам шлем имел три окошка в передней части, как будто для глаз, а к задней подходили связанные вместе шланг и провод. К поясу также крепилась толстая верёвка, а на боку висела увесистая сумка. Существо тяжело дышало и двигалось с усилием, тело полностью скрывал костюм, не представлялось возможности понять, кто это такой. Улучшенное обоняние девочки подсказало наличие запаха водорослей и солёной воды, что говорило о том, что скафандр всё же был скафандром для подводных погружений, а не чем-то иным. К примеру, боевым костюмом. Кроме тонкого провода ничего не говорило о развитых технологиях, металлические части скреплялись гайками и болтами, да и фонарь казался старинным.
Вторженец стал медленно осматривать помещение, ведя по нему лучом своего осветительного прибора; на поясе у него висели ещё три. Юна попыталась представить, как бы сама чувствовала себя на месте того, кто вот так вошёл в странное место, похожее на склеп. Её больше интересовала возможная реакция на обнаружение кого-то здесь, но она, в любом случае, не смогла представить подобное. Она больше времени провела в армии, чем в других местах, и плохо понимала любителей копаться в земле в поисках древностей. В то же время, за период службы ей пришлось поприсутствовать на раскопках, и она знала, как примерно ведут себя исследователи. Странное поведение существа стало вызывать подозрения.
Оно, похоже, решило, что здесь никого нет, после чего отцепило сначала верёвку, а потом и шланг с проводом. В медленных движениях, в основном из-за тяжести костюма, отмечалась поспешность. Поджигая другие лампы, исследователь расставил их в разных местах для лучшего освещения. Верёвка, тем временем, после нескольких рывков, уползла назад. Закончив с освещением, гость вытащил из своей сумки два предмета, совсем не по ситуации, как показалось девочке. В одной руке у него был старинный пистолет, на котором тут же был запален и потушен фитиль с целью иметь возможность выстрелить. Оружие заряжалось через дуло и могло стрелять лишь один раз, до следующей перезарядки. Во второй находился свёрток с чем-то тяжёлым, из которого торчало несколько мотков верёвок или чего-то подобного.
«Что тут вообще происходит?» — подумала Юна, видя, что исследователь начал раскладывать содержимое свёртка и подсоединять к нему концы верёвок. Она поняла, что это взрывчатка, подозрительно похожая на динамитные шашки, а также фитиля к ним. Подготовив всё, существо в скафандре направилось к саркофагу, но замерло, даже выронив шашки динамита, и что-то заговорило на своём языке.
Девочка не поняла слов, хотя почувствовала, что они стали сверяться в базе языковых шаблонов. Использование Внутренней энергии стабилизировало её состояние и позволило частично пользоваться базой данных, загруженной в мозг. Чем больше она будет слушать новый язык, видеть реакцию на эти слова и действия, сопровождаемые ими, тем быстрее станет понимать его и сможет говорить на нём. Всё-таки в её памяти имелись все языки и диалекты её мира, в том числе те, что не использовались в общении, но были расшифрованы. С другой стороны, сейчас понимание языка было не нужно, она и так могла предположить, что гость делал. Он хотел взорвать это место, возможно, даже именно саркофаг, но, подходя к нему, увидел, что тот открыт, и испугался, из-за чего и стал произносить нечто похожее по интонации на молитву…
— Мои глаза… Блин!
Девочка вышла на открытое место, поскольку вторженец заметил и её. Дело было в её глазах, точнее, в красных радужках, которые слабо светились во время использования Внутренней энергии, но в такой темноте, где источниками света были лишь несколько свечей и свет у входа, стали очень заметны.
Тембр и интонация голоса говорили о том, что существо начало паниковать, возможно, даже началась истерика от сильного испуга. Оттого следующие действия её не испугали, но и не обрадовали. Вторженец выстрелил из пистолета. Из-за облака дыма от сгоревшего пороха Юна не поняла, куда он целился. Она лишь выставила перед собой лезвие рапиры, пуля срикошетила от стенки саркофага и продырявила один из мониторов. Противник не медлил, отбросив оружие, которое всё равно не успел бы перезарядить, и вытащил из сумки новое. Это оказалась телескопическая электро-шоковая дубинка, которую он тут же разложил и с криком бросился в атаку.
Подняв рапиру, Юна приготовилась отразить атаку человека, в чём была уверена. Его оружие выглядело старым и потёртым, но работало, по нему шли разряды тока. Характеристики были известны, так как его использовали силы правопорядка Федерации, что не сильно обрадовало девочку. Сам факт наличия здесь этого устройства её не радовал, хотя бы потому, что оно просто не должно было находиться во внешнем мире, ведь тогда существовала вероятность, что прошло недостаточно времени. Пропустив удар прыжком в сторону, она дождалась, пока противник ударит об пол, и нанесла свой по его рукам боковой стороной лезвия. Противник закричал, отступая, запнулся и упал на спину с громким грохотом и эхом, разнёсшимся по помещению.
— Зачем ты это делаешь? — крикнула девочка, встав в боевую стойку вновь. Без источника энергии её рапира оставалось обычным, очень прочным холодным оружием, а её нынешняя слабость не позволяли рубить металл и пробить металлические части скафандра.
— Д-де-емон, — удалось понять из слов противника, который, скорее всего, тоже не понимал её, но имел собственное представление о том, кто она.
— Я не… Стой! — Юна бросилась к нему, так как враг вытащил из лампы свечу и поджёг фитиль. Следом он вытащил откуда-то нож и, встав, бросился в атаку, что-то крича и пытаясь выиграть время. Противница не собиралась умирать здесь вот так и со злостью проговорила, двинувшись навстречу: — Убью…
Раздался хлопок, исследователь на половине пути упал на пол, всё с тем же грохотом, который оказался даже громче, чем звук выстрела. Он попытался схватить её за ногу, но не успел и, простонав, умер. Девочка уже поняла, что в хранилище новые гости, которых она не почувствовала из-за своего состояния, но эта проблема пока не была главной угрозой. Она прыгнула вперёд и перерубила фитиль до того, как он достиг динамита. Юна выдернула остатки из шашек и выпрямилась. Раздались щелчки, напомнившее ей взведение оружия, что не предвещало ничего хорошего.
Глубоко вдохнув, обернулась и произнесла:
— Да ладно? Вы, блин, издеваетесь, да?
Перед ней стояли люди, слишком много для того, чтобы думать, что в этом мире их мало или что он не человеческий. Во всяком случае, эта раса в нём точно присутствует и играет не последнюю роль. Их было семеро. Одна женщина и шесть мужчин, один из которых был мальчиком лет десяти, а остальные, из-за одинакового вооружения и формы, походили на военных. Девушка носила штаны и рубашку, поверх которых серый плащ, на ногах были сапоги. На плече висела сумка, из которой торчали кисточки и свитки пергамента. Мальчик отличался от неё более богатой одеждой, принадлежавшей к тому же периоду, не броской, но выделявшейся аккуратностью и хорошей работой. Штаны, рубашка и безрукавка, накинутая поверх неё, были позолоченными, туфли вычищены до блеска.
Остальные явно были солдатами, по крайней мере, они целились в Юну из мушкетов, которые уже были взведены. Один из них походил на офицера, у него на плечах имелись погоны жёлтого цвета, а в руке был пистолет, из ствола которого шёл дымок. Этот человек казался самым старшим из присутствующих, хотя его форма отличалась от остальных наличием аксельбантов на груди, погон и красного кушака. За ним находился пояс, на котором висели ножны с мечом, туда же затыкалось огнестрельное оружие; висел небольшой подсумок. Солдаты носили такие же чёрные мундиры, на воротнике которых имелись какие-то знаки различия, с красным нагрудником, на котором были золотые застёжки по обеим сторонам; на ногах были чёрные сапоги, а на голове — такие же чёрные треуголки. Каждый держал в руках мушкет с прикреплённым на ствол штыком, а сбоку в ножнах висела сабля. На другом боку висел подсумок, где находилось всё необходимое для снаряжения оружия. И то, и другое крепилось ремнями, скрещёнными на груди и перекинутыми через плечи. По центру была застёжка золотого цвета с нанесёнными на неё узорами.
Вообще Юну больше беспокоил не сам факт наличия людей в этом мире и не детали их одежды, а то, что на неё смотрели четыре ствола. В прошлом она бы посмеялась над этой картиной, но сейчас уже начинала чувствовать появление слабости и не смогла бы сдержать общую атаку. Судя по форме и поведению, эти противники были подготовленным боевым подразделением, что не предвещало ничего хорошего. Офицер уже пристрелил человека в скафандре, и, не став перезаряжать, он вытащил саблю и направил остриё в её сторону с угрожающим видом. Девочка опустила своё оружие, коснувшись остриём пола, чтобы у новых гостей не было лишних причин стрелять.
«Что-то их форма слишком выделяется золотыми украшениями, как будто парадная. Если, конечно, золото в этом мире не валяется под ногами… Но тогда его использовали бы ещё чаще или не считали ценным, да и позолота — это же не…» — подумала Юна, отвлёкшись на просмотр базы данных. В древние времена её мира парадная военная форма считалась повседневной, и солдаты воевали в ней. Мотнув головой, она прислушалась к разговору офицера и мальчика.
Последний был примерно её нынешнего возраста, лет десяти. Сказав, что-то как можно громче, он встал перед солдатами, разведя руки в стороны. Они не сразу, но убрали мушкеты стволами вверх. Правда, сделали они это скорее не из-за слов, а потому что после мальчик обернулся и пошёл к своей сверстнице. Похоже, его не беспокоила рапира в её руках и то, что они друг друга не знали. Офицер проговорил что-то недовольно, попытавшись остановить его, но не успел. Не успела и девочка, просто замерев от шока, когда её обняли. Она даже выронила рапиру, вздрогнув.
«Спокойно. Спокойно… Он, по крайней мере, не один из тех чинуш, что делали так во время вручения наград, чтобы полапать красивую девушку. Но что это всё значит? Он меня совсем не боится? А эти почему не изрешетили меня в спину? Почему офицер с пистолетом выстрелил не в меня, не промахнулся же… Почему тот аквалангист хотел меня убить и взорвать хранилище, как будто знал что-то. Что за хрень?» — подумала девочка и внезапно кое-что вспомнила, даже без доступа в базу данных.
Она просто не понимала, как не догадалась об этом в самом начале, когда ещё увидела всех этих людей с эмблемой «феникса» на груди. «проект «Пепел Феникса»! и какие ещё сюрпризы от Федерации мне ждать? Неужели эта безумная идея сработала?»
«Пепел Феникса» считался частью проекта «Феникс» и основывался на идее Цикличности цивилизаций. Существовала угроза того, что человек, пробуждённый по истечении большого срока, будет не иметь возможности использовать свои знания, загруженные в мозг, поскольку мир вокруг может коренным образом отличаться от привычного. Находясь в одиночку в мире, который развивается иным путём, по другим правилам, имеющаяся информация может просто не поддаваться восприятию окружающих, что приведёт к краху плана возрождения Федерации. Для увеличения шансов на удачный исход по всей планете построили сеть бункеров и других носителей информации, которые имели задачу направить развитие будущих цивилизаций в нужное русло. В них закладывали разлиную информацию, которая должна была помочь в развитии, а также сообщить о том, как развивалась история, ну, или просто сведения о различных технологических разработках. Всё это хранилось на доступном языке в разном виде: от посланий предков до случайных надписей на камнях или древних артефактов. Эти объекты периодически привлекали к себе внимание, чтобы их обнаружили и использовали.
Целью проекта было, путём передачи информации из прошлого, направить развитие возможных цивилизаций по тому же пути, по которому шёл мир, породивший его. За тем лишь исключением, что переданные данные имели точку зрения Федерации и исключали неправильные, по её мнению, подходы к развитию. Также, вместе с информацией, передавались замаскированные под легенды и мифы данные о том, что где-то хранится что-то важное. Что-то, что может помочь в развитии, а может, просто изменит мир, или является местом захоронения древнего предка. Разные источники представляли разный вид этого наследия от предков, но все они должны были побудить развивающуюся цивилизацию на его поиски. При этом, к этому моменту она уже должна была быть развита по тем же основополагающим принципам, позволяющим хранимому объекту максимально эффективно использовать свои знания. В любом случае, при обнаружении работ и попыток по вскрытию хранилища, объект автоматически пробуждался. Были предусмотрены меры по его выводу в новый мир в обход возможного обнаружения. Да и сам он, при необходимости, мог за себя постоять, имея для этого всё необходимое, начиная с искусственно улучшенного тела.
«Они могли как-то обнаружить информацию об этом месте и вести раскопки, а тут так вовремя система меня разбудила, — подумала девочка, на мгновение сильнее прижав к себе мальчика, — и занесла меня в какую-то историю! Разве меня не должно было разбудить заранее? Почему нет энергии? Почему я мелкая? Блин! Что они обо мне думают? Кем считают? Твою мать, я, кажется, попала в…»
— Федерация никогда не возродится! — крикнул один из солдат, стоявших позади остальных, на понятном ей языке из-за того, что он был её родным языком. Он сразу проткнул штыком спину своего товарища перед собой. Стоявший рядом солдат направил оружие на офицера и выстрелил. Тот упал с раной в животе, а стрелок воспользовался тем, что дым от выстрела попал в глаза четвёртого солдата, и заколол его штыком. Девушка-археолог закричала, на неё упал раненый командир, да и не было похоже, что она могла бы оказать сопротивление.
— Предатели! — крикнул мальчик. По крайней мере, Юна решила, что именно это слово он и произнёс; догадаться было просто. Первый из напавших навёл мушкет в их сторону и прицелился. Она уже решила для себя, что будет лучше заручиться поддержкой мальчика, сделав его должным себе; в большинстве культур спасение жизни дорогого стоит. Его более высокое положение легко отмечалось по одежде и поведению, а также по тому, как окружающие реагировали на его слова. Подняв рапиру, она загородила его собой, прогремел выстрел.
Примерно прикинув направление выстрела, девочка подалась назад, схватив мальчика за плечо, оттолкнула его в сторону и одновременно отпрыгнула. Пуля пролетела мимо, врезавшись в саркофаг, и сплющенной упала на пол. Дым от выстрелов и более громкий звук стрельбы в помещении мог помочь. Она бросилась вперёд с оружием наготове, противник с криком выставил своё оружие и также побежал навстречу. Несмотря на то, что он держал оружие довольно низко,маленький рост позволил Юне поднырнуть под ствол и колющим ударом проткнуть живот цели. Второй атакующий успел подбежать и нанёс колющий удар сверху вниз. Помешало тело напарника и то, что девочка смогла сместиться назад, вынув лезвие из тела солдата. Штык прошёл мимо и вошёл в дыру решётчатого пола, а от силы удара в неё, углубился и ствол. Мужчина несколько раз дёрнул и не смог вытащить оружие, застрявшее в полу. В это время девочка развернула рапиру и практически от пола резко выпрямилась, насадив на конец лезвия шею врага. Сверху потекла кровь.
— А с таким телом можно сражаться, не всё потеряно, — обрадовалась Юна, выбираясь из-под противника и вытаскивая своё оружие. Он ещё был жив, держась за горло, оперся грудью о приклад мушкета, после чего упал и умер. Протереть лицо от крови не получилось: судя по ощущениям, она лишь размазалась по нему от подобных попыток. Предатель, раненный в живот, застонал и, тем самым, привлёк внимание.
— Федерация никогда не возродится! Демон! — проговорил он, кашляя кровью, и сильно сжал челюсть. Вздрогнув, умер. Девочка подскочила к нему, так как хотела знать, почему они говорили эти слова, те, которые не должны звучать в новом мире спустя столько времени. В нос ударил запах миндаля.
«Цианистый калий? Да что сегодня за день такой? Это меня решили так загрузить не по-детски в честь пробуждения?»
Услышав многочисленные торопливые шаги, она встала между мальчиком и входом. Ей совсем не хотелось терять его после всех проделанных усилий и странностей, увиденных сегодня.
В помещение вбежали ещё восемь солдат, одетых как и те, что валялись на полу. Они сразу рассредоточились и взяли на прицел мушкетов единственную, кого не знали. Общий залп мог стать проблемой, даже спасение мальчика пришлось отложить на второй план и призвать остатки своих сил. Ей пришлось рискнуть, несмотря на угрозу потери сознания или даже смерти, потому что настоящая смерть находилась перед глазами. Встав в боевую стойку, она приготовилась к атаке, рассчитывая сделать рывок перед самым залпом, но произошло неожиданное. Мальчик вышел вперёд неё, развёл руки и, заслоняя собой, что-то заговорил. Ей, несмотря на подступившую слабость и головную боль, удалось расслышать:
— Не… реляйте… наша… Она нас… Она наше наследие…
— Убрать оружие! — громко, несмотря на явную боль, крикнул офицер. Речь местных становилась всё понятнее, но перевод оставался неполным. Стрелки также что-то сказали, но нехотя всё же убрали оружие стволами вверх, подозрительно поглядывая на девочку и тела убитых.
«Пока я не вырубилась, надо как-то… что бы такого сделать… Не знаю, кем они меня считают, но нужно сделать что-то, чтобы у них не оставалось сомнений в том, что я ценная», — судорожно подумала Юна.
Силы покидали её, и она стояла на ногах лишь за счёт воли и упорства. Ещё немного, и она потеряет сознание, после чего её детское тело окажется в руках этих людей, кем бы они ни были. Это казалось более рискованным стечением обстоятельств, чем если бы она просто осталась лежать в хранилище одна.
«Они должны защищать меня, пока я буду в отключке. Начало уже положено, но нужно что-то ещё…»
Выронив оружие, чтобы кто-то случайно не пристрелил, она подошла к раненому офицеру. Над тем уже склонилась девушка, но ничего не могла сделать, лишь пыталась закрыть рану какой-то тряпкой. Из своего военного опыта, а также загруженной базы данных, Юна поняла, что внутренние органы не повреждены, но пуля осталась внутри и могла создать проблемы. Понадеявшись на то, что мужчина не просто так получил свои погоны, она села на колени и засунула ладонь в рану в поисках пули. Пациент закричал от боли, а солдаты вновь взяли её на прицел. Женщина, сидевшая рядом, испугалась, но осталась на своём месте.
— Убрать оружие! Она наше наследие! — крикнул мальчик, вновь загородив её собой, и обратился к офицеру: — Газэф, ничего плохого не случится. Если веришь мне и в то, во что верю я, терпи. Она хочет помочь.
Раненый уже успел схватить девочку за руку, а другой рукой начать вытаскивать саблю из ножен. Замерев, скрепя сердце вернул оружие на место и отпустил её. Понимая, что будет чувствовать, он вытащил из сумки археолога кисточку и зажал зубами её рукоять, почти сразу раздался сдавленный крик. Вытащив пулю, Юна убрала её в карман, из которого сразу вытащила толстый шприц. Сняв крышку, обнажила одиннадцать тонких иголок, от чего окружающие побледнели. Ей в этот момент было не до их реакции, так как она старалась не потерять сознание и чувствовала что даже думать может с трудом, оттого неосознанно улыбнулась.
«Как удачно тебя ранили. Смогу проверить, сохранились ли медикаменты…»
Вколов содержимое шприца, она встала и, опустив окровавленные руки, выронила его. Её лицо тоже было измазано кровью, как и часть одежды, радужки глаз светились красным, а сама девочка чувствовала себя так плохо, что уже не понимала, что улыбается. Стрелки начали подрагивать от такой картины, а когда рана на животе офицера на глазах стала заживать, отступили. Несколько выронили мушкеты, другие встали на колени, начав молиться. Раненый не чувствовал боли после укола и ошарашено потирал место, где недавно была дыра. Там осталась лишь кровь.
— Я… Я говорил! Она наше наследие! Она приведёт нас к величию, мы отомстим нашим врагам за то, что они сделали со страной и народом! — произнёс мальчик, поражённый не меньше других, да и шок от увиденной схватки до конца не прошёл. Он стал смотреть на девочку и добавил тихим голосом: — Я верил. Я знал, и вот ты здесь…
«Как мне хреново», — подумала Юна.
Голова раскалывалась, слабость уже начала отдаваться дрожью в детском теле. Оно подрагивало с ритмом сердца, которое она хорошо чувствовала, вместе с тем, как кровь с усилием прогоняется по всем венам и артериям. Зрение уже помутилось, стало тяжело думать и дышать. Что говорил мальчик, она не могла разобрать. Пройдя вперёд на ощупь, наткнулась на него и обняла, чтобы не упасть. С большим трудом собирая мысли по крупицам, проговорила:
— Да, я… Я помогу вам, но сейчас… Я слаба… Защити меня, пока я сплю…
Она уже не понимала, где находится и что делает. Сознание погружалось в темноту. Падая, она даже не почувствовала, что поцеловала мальчика в губы, повиснув на нём. Он подхватил её и осторожно опустил на пол, а сам сел на колени рядом.
— Господин, — офицер встал, отряхивая китель, — я благодарен ей за спасение, но… Откуда нам знать, что она именно наше наследие? Может, чьё-нибудь ещё? Она немного пугает, если честно…
— А ты, как всегда, в своём репертуаре, Газэф. Посмотри на пол, а потом на пуговицы ваших мундиров и пряжки на ремнях, — ответил мальчик детским, но властным голосом, — а после этого поднимите наверх всё, что можно. Наследие тоже поднять на поверхность и охранять, как зеницу ока. Любой ценой…
Командир сделал всё в указанной последовательности, после чего приказал солдатам:
— Выполнять! Слышали, что сказал принц. Вызовите помощь с поверхности и подготовьте верёвки.
— Я обещаю, что защищу тебя, — тихо прошептал мальчик, поглаживая девочку по голове.
Двое бойцов выбежали из хранилища, остальные стали проверять тела убитых и осторожно осматривать помещение. Офицер начал перезаряжать пистолет, время от времени посматривая на то, что хорошо видел со своего места.
На полу перед ним был изображён феникс с распахнутыми крыльями, в центре которого стоял саркофаг, на котором он тоже виднелся. Такая же эмблема была на пуговицах и застёжках ремней солдат и его самого. Этот символ принадлежал его стране веками и олицетворял всё то, чему он поклялся служить. То, чему служили они все и ради чего начали эти поиски.
Родине и её правителю.
Комментарий к Глава 1.Возрождение из пепла.
По прежнему хотел бы услышать ваше мнение о работе.
========== Глава 2. Возрождённые из пепла. ==========
— Да как это возможно! Это просто немыслимо! Я подданная Империи и имею право проводить раскопки там, где захочу! Они не имеют… — громко кричала Бероника на всё здание администрации.
Конечно, название «администрация» казалось слишком неподходящим для малозаметного, старого двухэтажного деревянного здания, в котором на первом этаже находилась пара кабинетов, на втором жили работники, а вход даже и не охранялся, как полагалось. Люди, работавшие здесь, уже привыкли к тихой, незаметной жизни, так что нарушительница спокойствия своими криками привлекла внимание всех трёх чиновников. Двое выглядывали из дверей своих кабинетов.
Городской управляющий был пожилым человеком, худощавым, из-за чего казалась, что он живёт впроголодь. Потёртый, но ухоженный костюм оказался помят сопротивляющейся девушкой, которую он пытался вывести за дверь.
— Леди Орнас, я уже объяснял вам. Этот регион — спорная территория и, по мирному договору, скорее всего, отойдёт Альянсу. Даже если этого не случится, здесь никогда не было сильной власти Империи и маловероятно, что появится. Мы даже не смогли набрать призывников, как положено, потому что местные не хотели отправлять своих сыновей и мужей на войну, которую называли чужой. То, что война их почти не затронула, ещё больше укрепила их уверенность в том, что они не часть Империи, а после вестей о мирном договоре протестные настроения возросли, так что нас даже вынудили снять флаг Империи! Вы не понимаете? Здесь уже давно нет официальной власти, всем заправляют местные старейшины вместе с бандитами. Они даже уверены в том, что и Альянс их тоже не тронет! Мы здесь, потому что нам позволяют, и из-за большого количества беженцев. Центральным властям на нас плевать, и помощи не будет. Вас предупреждали, что раскопки у Чёрной пирамиды нежелательны? Почему вы не последовали этому предупреждению?
— Я приехала сюда изучать наше прошлое! Нашу старую культуру, наше наследие! Вы не понимаете, как это важно сейчас, когда Империя разгромлена, — девушка замолчала, поняв, что оговорилась.
Из-за своей работы она одевалась практически, как мужчина. Другой одежды у неё почти не осталось, даже плащ серого цвета пришлось купить у местных. Светло-жёлтые волосы были распущены и скрывали порванный капюшон, но в зелёных глазах всё равно оставался уверенный и энергичный блеск. По некоторым причинам, она носила всё самое ценное с собой, в сумке, перекинутой через плечо.
— Уходите отсюда! — со злостью сказал мужчина в ответ на её последнюю фразу. — Мы не проиграли, лишь вынуждены подписать мирный договор. Делайте, что хотите… Можете идти к старейшинам, выпрашивать разрешения на свои раскопки у них; можете идти к магам. Да к кому хотите! Здесь вы не найдёте помощи. Мы закрываемся и готовимся к переезду.
— Да как же так?!
Девушку грубо вытолкали на лестницу и захлопнули дверь прямо перед ней. Она от злости ударила ногой по преграде, но, не добившись какого-либо результата, повернулась и ударила перила. Старая доска треснула, но не сломалась.
— Сестра, хватит ломать имущество Империи — повесят, — со смехом произнёс мужчина, выглядевший младше её. Он был брюнетом с зелёными глазами, одет в штаны, рубашку с кожаной безрукавкой и тоже носил плащ, поскольку в этих местах часто проходили дожди. На поясе висел меч в ножнах, так, чтобы во время ходьбы быть невидным. Упершись плечом о стену, брат держал руки скрещенными, поглядывая на редких прохожих.
— Очень смешно, — недовольно ответила собеседница, оглядываясь по сторонам. — А где твоя компания? И эта, с крыльями…
— А я здесь, — раздалось совсем рядом, но как будто сверху.
— А-а-а!
Девушка сразу повернула голову и, увидев перед собой ещё одну, отпрянула, перевалившись через перила. Она не упала, потому что младший брат её подхватил. Это далось ему непросто, так как она успела дать пощёчину, случайно. Вырвавшись и встав, Бероника закричала:
— Магда, ты чего творишь? Что ты там забыла?
— Я? — искренне удивилась девушка, свесившись вниз с головой с флагштока, закреплённого над входом. Она держалась за него ногами и не чувствовала какого-либо неудобства.
У неё была смуглая кожа, красивая внешность, светло-жёлтые волосы и голубые глаза, которые имели вертикальные зрачки. Хорошо отмечались клыки во рту. Она взмахивала крыльями на спине, как у летучей мыши или дракона, достаточного размера, чтобы поднять её в воздух. Одежда походила на форму горничной, но выглядела сильно поношенной, хоть и чистой. Прохожие поглядывали на эту картину, но ничего не говорили из-за того, что беженцы, приходящие в город, принадлежали к разным разумным видам. Её раса называлась интриш и считалась очень редкой, в основном, из-за того, что страны Альянса делали из чешуи их крыльев доспехи и щиты, используя невероятную прочность, которой та обладала.
— Неважно, — сразу ответила собеседница, прекрасно зная, что пускаться в разговоры с интриш очень опасно, так как те понимают мир как-то по-другому. Можно было часами напролёт пытаться что-то им объяснить, но всё обычно кончается путаницей между обоими разговаривавшими, так как эти существа обычно легко подстраиваются под других, меняя собственное мнение на ходу. Тем более, сейчас имелись более важные проблемы. — Идём к этим, как их там, знахарям или магам… А где твои-то?
— Решили позавтракать и отоспаться, раз уж ты соизволила заплатить за свою охрану. Я, кстати, тоже есть и спать хочу после твоих ночных приключений, — брат вновь встал в прежнюю позу, ожидая ответа. Он и его команда считались наёмниками, которые брались за различную, не всегда законную, работу. Видя, что собеседница пошла дальше по улице, мужчина заговорил, двинувшись следом: — Слушай, я, конечно, всё понимаю: для тебя твои старинные горшочки и плиточки с косточками очень ценные. Но зачем так рисковать? Зачем пошла без охраны, зная, что место запретное? О нём плохие слухи ходят; там, говорят, целые экспедиции пропадают. Тебя же реально убить пытались, а может, и в рабство продали бы. Что с теми рабочими, которых ты наняла?
— Косточки? Где? Люблю косточки, они такие вкусные.
Магда, как обычно, с интересом озиралась по сторонам, как будто была тут в первый раз. Прохожим время от времени приходилось отходить, чтобы её крылья не задели их.
Бероника промолчала, даже ускорившись, посматривая на город вокруг. Она приехала сюда около шести месяцев назад и уже успела привыкнуть к тому, что местные относились к приезжим со снисходительной вежливостью. Они не были против гостей, до тех пор, пока те не начинали вмешиваться в их жизнь, практически в их отдельный мир. Из-за этого, и некоторой закрытости местных, вначале показалось, что проблем с раскопками в интересующем месте не возникнет. На жизнь местных почти не повлияла война, разгоревшаяся между её родиной и Альянсом трёх могущественных стран, вместе с их союзниками. Девушка иногда думала о том, что просто сбежала от того страшного конфликта, утешая себя тем, что всё равно не годилась для военной службы и делала здесь не менее важную работу. Империя не проиграла, но потеряла многое, включая бережно хранимые исторические артефакты и книги. Найдя здесь новые свидетельства прошлого своей страны, она поможет ей пережить тяжёлые послевоенные времена тем, что сохранит и приумножит её историю.
Небольшой портовый городок Портьер ничем особым не выделялся среди множества подобных поселений, находившихся вдоль берега Северных морей, за исключением наличия недалеко от него древнего сооружения, которое называлось Чёрная пирамида. В остальном он казался вполне обычным. Местные жители занимались рыбной ловлей, охотой, была развита морская торговля и перевозка грузов по воде. Этому способствовало положение города: он находился в дельте реки, что также решало проблему с пресной водой и грузоперевозками из глубины континента. Здания стояли на сваях или небольших островках, имелись и плавучие дома, расположенные на плотах из дерева. Улицами являлась сеть мостов разной ширины и длины, также стоявших на сваях или перекинутых между островами. Некоторые из них соединялись между собой более мелкими или даже простыми досками, перекинутыми с одной стороны на другую. Ближе к морю улицы города образовывали небольшую гавань, в основном, из-за крупных островов, на которых и размещались, а также причалов, предназначенных для судов различной величины. Сильно выделялась большая пристань, с которой начиналась главная улица. По сторонам от неё имелись пристани и причалы поменьше. Она находилась слева от выхода из гавани, прямо перед основной частью города. Некоторые улицы представляли собой водные проходы между зданиями, по которым плавали лодки, перевозя грузы и людей; обычно, к ним спускалось множество лестниц от окружающих домов и мостов. Люди здесь жили так же, как жили их предки, и мало что в их жизни менялось. Даже присоединение к Империи стало лишь формальным.
Об этом стало понятно после нескольких месяцев, проведённых в поселении. Шла война, и все ресурсы Империи направлялись на неё, поэтому в городке осталась лишь администрация из нескольких чиновников. Они никак не могли повлиять на местных или что-то изменить, отчего занимались лишь отписками о ситуации в городе, которые никто не читал: под угрозой находилась вся страна, и центральной власти не было дела до маленького поселения где-то в глуши. Портьером управлял совет старейшин, которому местные беспрекословно подчинялись. Его власть даже не пытались оспаривать банды, в основном, состоящие из приезжих, которые имели немалую силу, позволявшую не считаться с администрацией.
Ко всему этому прибавлялось то, что эта территория считалась спорной. Она находилась на спорных землях, проблемы с которыми и стали официальной причиной войны. В прошлом Райс захватил её, установив свою власть и сделав частью своих владений. Из-за удалённости региона в его жизни почти ничего не изменилось, кроме дополнительного обложения налогами, десятиной призывников и назначения администрации. Война значительно ослабила Империю, та уже не могла контролировать дальние регионы, пытаясь решить проблемы со своими родными землями. Таким образом, положение города оказалось в подвешенном состоянии: он считался имперским, но им не являлся, так как Империя не могла им должным образом управлять и распоряжаться. Точнее, ей было не до него.
Беронику все эти детали мало волновали, так как её проблемы лишь косвенно связывались с ними. В этом городке жители — представители разных рас, по большей части, конечно, люди, хотя даже те были разделены. Для Райса, чей народ не был способен колдовать и не мог пользоваться преимуществами магии, присутствие здесь магов означало полное отсутствие контроля над ситуацией в регионе. Ведь именно с магическим миром шла война, то есть, враги были уже здесь и, само собой, не просто так. Их настоящие цели оставались тайной, но девушка уже поняла, что с самого начала они были против её работы и всячески препятствовали ей. Дошло до того, что пришлось нанять охрану из наёмников, что никак не было связано с заботой брата о безопасности сестры, которая также имела место.
Всё это время её не пускали к Чёрной пирамиде, которая имела немалую историческую ценность. Работа саботировалась различными способами. Местные отказывались помогать и предоставлять доступ к сведениям даже за деньги. Уговорить старейшин показать местные архивы, и то не полностью, удалось лишь через три месяца. Собственно, большую часть проведённого в городе времени пришлось потратить на решение всех этих проблем, а не на сами работы. Когда же ей, наконец, стало известно достаточно и удалось нанять рабочих из приезжих и начать раскопки, на их лагерь напали. Не помогло даже то, что она выдвинулась к пирамиде в полной секретности, так, что и брат не знал.
Вечером на лагерь напали люди, которых позже брат назвал бандитами. Они сожгли палатку, разгромили всё остальное, убили часть рабочих и разогнали остальных. Её схватили и повели куда-то в лес. Их разговоры и угрозы не предвещали ничего хорошего, но тут появились наёмники и отбили девушку. Пленных взять не получилось, да это и не было целью сравнительно небольшого отряда. После такого продолжать попытки стало по-настоящему опасно. Кроме этого, кончались деньги, из-за чего нельзя было нанять больше охраны или откупиться от бандитов. Надежды на помощь администрации также не осталось — им самим нужна была помощь. От безысходности она решила наведаться к тем, кто точно был замешан в части проблем и не скрывал, что против её работы, в отличие от других.
— Эй, сестричка, не игнорируй меня, как в детстве, — брат попытался привлечь её внимание, обогнав и пойдя спиной вперёд, и стал смотреть на неё, — а то расторгну наш договор.
— Гайлис, не доставай меня сейчас! Я уже и так поблагодарила тебя. Они мне ничего не сделают, если приду открыто, — побоятся огласки. Да и не факт, что твои дружки-бандиты работали на кого-то: у них и собственной инициативы с избытком, — ответила собеседница. Услышав хруст позади, обернулась и недовольно добавила: — Откуда ты её взяла?
— Рыбку-то? — Магда оторвала ещё кусок от сырой рыбы, которую держала в руках и ела вместе с костями. — Так тут её везде много, и уже разделанная, без чешуи…
— Тебе бы только поесть! — Недовольство было связано не с самой интриш, а со всем пережитым. Просто она не вовремя стащила рыбу с одного из прилавков. В остальном же, она неплохо выполняла свои обязанности прислуги, а работа за еду решала много проблем с оплатой.
Появление в городке представителя полу-человеческой расы нельзя назвать уникальным явлением, так как здесь их было немало, хотя именно интриш как раз немного. Это связывали с небольшой численностью их расы и преданностью своим хозяевам, о которой ходили легенды. История Магды оказалась очень проста: она, как и многие представители её расы, служила у имперского офицера. Тот погиб вместе со своим подразделением, и она, оставшись одна, случайно прилетела в Портьер. Интриш издавна являлись союзниками Империи, обычно работая в качестве прислуги, некоторые служили семье императора, так что Бероника просто не могла упустить такую удачу. Кроме этого, у них была особенность — они оказались невосприимчивы к магии. В отличие от тех же людей Райса, на которых магия всё же действовала, но только та, что может причинить вред, рядом с интриш вообще не работала никакая магия. При общении с магами это давало преимущество, что также могло объяснить их ненависть к этим существам.
— Я не бандит — наёмник, — ответил мужчина, повернувшись и пойдя рядом.
Зная, как его это задевает, сестра ехидным тоном добавила:
— Сама честность. Хочешь сказать, что ни разу не работал с бандитами и их бандами?
— Это к делу не относится! — оборвал тему брат.
Они встретились в этом городе после расставания, длившегося несколько лет, а началось всё с того, что его забрали на войну. Через некоторое время пришло сообщение о его смерти на поле боя, что оказалось не совсем правдой.
На самом деле, он выжил. Будучи серьёзно раненным, смог восстановиться и не попасть в плен. Правда, насчёт плена не всё могло быть так однозначно, так как враги пленных почти не брали, обычно убивая на месте. Своим спасением он оказался обязан мародёрам, обыскивавшим поле боя на предмет ценностей, которые нашли его и решили помочь. После этого ему пришлось некоторое время работать с ними, в благодарность за спасение и за отсутствием другого выбора. Когда же ему удалось освободиться, он стал наёмником и вместе с отрядом единомышленников перебрался подальше от войны, в надежде вернуться домой, когда та кончится. Вернуться домой сразу он не мог, поскольку его могли объявить дезертиром, а это коснулось бы и его родных. В Портьере его команда кое-как сводила концы с концами, стараясь балансировать между желанием оставаться наёмниками, и тем, что большинство заказов шли от банд. Получалось не всегда.
Интриш умудрялась откусывать крупные куски рыбы и, прожёвывая их, говорить:
— Выходит, те, что на вас напали, могли работать не на магов, а на кого-то ещё? Или просто были бандитами? А может, их старейшины отправили?
— Не знаю. Магам не нравится, что я из Империи, мы же всё-таки пока воюем, а ещё они считают пирамиду запретным местом, что бы это не значило. Бандиты… Ну, эти, вероятнее всего, просто хотят нажиться, как обычно. Знают ведь, что деньги у меня есть. А вот старейшины… — Бероника задумалась. Видя, что Магда потеряла интерес к разговору, пытаясь оторвать крупный кусок от рыбы, она посмотрела на брата. Тот прислушался, и она решила продолжить: — Они намекали, что против раскопок. Говорили, что место гиблое, будто там живут демоны, люди пропадают, всякие красные свечения… Мне вообще странным показалось, что они, вроде, против, но и прямых угроз или препятствий не делают. Просто вежливо советуют.
— Да тут почти все местные вежливо советуют, — недовольно пробубнил Гайлис, окинув проходящего мимо местного. — Никак понять не могу, что с ними не так? Вроде, люди как люди, а ведут себя странно. Это ведь не из-за того, что война началась из-за спорных территорий. В смысле, они же не думают, что Альянс действительно хочет защитить их или отстаивать их права? Они ведь, как и мы, к магии неспособны…
— На философские беседы потянуло? — с улыбкой спросила девушка, переходя по узкому мостику между двумя широкими. — Не все здесь неспособны к магии, да и местные народы не имеют ничего общего с Империей. Да, магия на них тоже не полностью действует, но всё же не так, как на нас. Так что, в принципе, они могут иметь основания для того, чтобы считать, что войну начали ради них, а не из-за того, что Альянс хочет захватить новые территории и покончить с нашей ненормальной нацией. Ну, и всеми другими, которые в эту категорию входят.
— Совсем не смешно. — Брат не был уверен, что это шутка, но всё же привык к тому, что сестра позволяет себе подобные слова. «Ненормальной нацией» людей Райса называли только в магическом мире, и для любого её представителя это стало бы жёстким оскорблением, что без ответа не осталось бы. Продолжая, он заметил, что магическая лавка, к которой они шли, уже близко: — Проблема в том, что у старейшин есть влияние, а у города, ополчение которого опасаются даже бандиты. Если они его используют, мы не сможем тебя защитить, чисто из-за количества.
— Надеюсь, до такого не дойдёт. С чего бы местным вдруг менять своё поведение и переходить к действиям? — Бероника подошла к дверям лавки, которая находилась на первом этаже двухэтажного здания, выделявшегося среди других чистотой стен и аккуратностью постройки. — Ждите здесь, особенно ты со своими крыльями; я и так в прошлый раз разорилась на тех бутылках, что ты…
— А я-то что? Я не виновата, что из-за крыльев не везде влезаю, и что у них такие маленькие комнаты, — ответила интриш обиженным голосом. — Да и зачем ставить вещи на край полок так, что они падают от любого толчка…
— От любого толчка?! Да ты снесла десять бутылок своими крыльями, когда поворачивалась! И они совсем не на краю стояли, зато стоили, как вино! — Девушка закрыла глаза и вздохнула. — Короче. Жди здесь, если что, зовите или, не знаю, на помощь приходите, раз уж так за меня волнуетесь.
На двери висел колокольчик, и его звон оповестил хозяев лавки о прибытии гостя. Помещение напоминало аптеку с множеством полок вдоль стен и прилавком прямо напротив двери. На полках стояли банки, бутылки и кувшины с различным содержимым, в основном, зельями и травами, но в некоторых лежали амулеты или свитки пергамента. Рядом с прилавком стояла отдельная полка с образцами холодного оружия и других предметов; все они либо создавались с помощью магии, либо имели магические эффекты. Несмотря на то, что видимых признаков не отмечалось, дела у лавки шли плохо: она не приносила дохода, так как её товары спросом почти не пользовались. Любой владелец давно бы разорился, если бы хотел таким способом заработать деньги, но эта лавка была лишь ширмой и поводом для нахождения в городе представителей стран Альянса.
— Шордерт? Вы здесь? — спросила девушка, осматривая лавку и задержав взгляд на входе в подсобное помещение между полками.
— Его нет, но… Ах, это вы. Я могу ответить на ваши вопросы. Меня зовут Фёдор, — произнёс мужчина, вышедший как раз оттуда и почти сразу скрывший своё удивление. Его мантия имела чёрные цвета разных оттенков, что контрастировало с короткой бородой серого цвета; на пальцах рук красовались несколько перстней с драгоценными камнями. В одной он держал посох с нанесённой на дерево замысловатой резьбой. Лысая голова и хитрые карие глаза уже давно вызвали отвращение у девушки, тем более, ей показалось, что он значительно старше, чем выглядит.
— Господин Фёдор, на мой лагерь у Чёрной пирамиды напали этой ночью. Спрошу прямо, вы к этому причастны? — спросила девушка, отлично зная этого человека. Он был помощником владельца лавки, но принадлежал к местным магам, что должно было говорить о том, что он местный. На самом деле, местными называли тех из них, кто прибыл в город очень давно и стал почти своим для жителей. По крайней мере, так считалась.
Улыбнувшись еле заметной из-за бороды и усов улыбкой, он ответил:
— Конечно, нет, дорогая. Наверное, бандиты напали и сожгли ваш лагерь, потому что хотели ограбить. За границами города опасно, не говоря уже о месте, которым вы так упорно интересуетесь.
— Я не говорила, что это бандиты и что они сожгли лагерь, — Бероника сразу поняла, что он открыто смеялся над её беспомощностью. Дело было даже не в доказательствах нападения и причастности к нему, а в том, что в этом городе некому было их предъявить из-за отсутствия власти как таковой. Совет старейшин не считался, так как они, управляя городом, разбирали жалобы лишь в том случае, если те имели связь с местными жителями. В случае же с ней, они ещё и имели предвзятое отношение к её работе. Она продолжила говорить прямо, надеясь, что сможет как-то повлиять на собеседника: — Зачем? Что я вам сделала?
— Мне? Ничего. Я бы ни за что не стал что-либо делать плохого с такой красивой женщиной из-за своих собственных интересов. А вот если бы были задеты интересы кого-то посерьёзнее, то это другое дело. Я, между прочим, о вас беспокоюсь. Вы ведь занимаетесь историей, должны знать немало случаев того, что глупцы, вскрывавшие древние могилы или склепы, умирали в страшных мучениях или приносили в этот мир различные беды… — он, как всегда, говорил витиевато, заставляя слушателя самостоятельно додумывать то, к чему ведут его слова.
Девушке выводы не понравились, и она гневно перебила:
— Чьи тут могут быть затронуты интересы? Вы же не интересуетесь древними реликвиями, развитием, которое может принести нам знание нашего прошлого, познанием истории. Раз так, то зачем…
— Почему же не нужно? Нужно, просто некоторые… вещи должны оставаться там, где их похоронили. В конце концов, вы ведь не можете знать точно, почему закопали какой-то артефакт. От того, что хотели передать потомкам, или в качестве заточения до конца существования мира? Что же касается этой пирамиды, она настолько древняя, что вы и представить не можете, не говоря уже о том, что она может скрывать. Мы, как и некоторые другие, не хотим, чтобы зло или его предпосылки были случайно кем-то открыты. — Маг сделал круг вокруг неё и более доброжелательно продолжил: — Мир изменился с этой войной. Империя, конечно, ещё не добита, но уже проиграла, и это дело ближайшего будущего — покончить с ней. Вскоре от неё ничего не останется. Эти земли никогда не принадлежали ей и никогда принадлежать не будут, и скоро, после подписания мирного договора, они отойдут Республике. Подождите немного, а когда власть моей страны установится здесь, мы обсудим ваши планы о раскопках…
«Сказал так, будто на костре меня сожжёт сразу, как только их солдаты здесь появятся. Ясно, как обычно, наговорит всякой всячины, а толку никакого», — подумала Бероника, а сама ответила:
— Можете не продолжать. Лучше я поговорю с советом старейшин.
— И что вам это даст? Вы не понимаете? — улыбнулся собеседник, поглаживая бороду. — Ваша страна проиграла. Больше никто не будет считаться с ней, и, если вы не примете нашу сторону сейчас, то тоже проиграете в ближайшее время. Сейчас она слаба, как никогда, на что вы рассчитываете?
— Это неважно. Я бы поспорила с вами по поводу проигрыша моей страны и того, что вы называете своей победой, но у меня нет времени. — Девушка стала медленно отступать спиной к дверям. — Мне пора идти, раз договориться не получается…
— Ну, я же сказал, мы можем договориться, просто подождите. — Мужчина стал двигаться следом, проявляя необычную настойчивость, а может, просто пугая. Он даже вышел следом за ней на улицу, продолжая смотреть ей в глаза. — Лучше вам не делать глупостей, прекратить свои глупые раскопки и оставить это тёмное место. В этот раз вам повезло, но в следующий удача отвернётся от вас. Ведь помощи ждать неоткуда…
— С чего вы… — собеседница замолчала, заметив, что маг оборвал фразу с гримасой испуга, застывшей на лице. Он как-то странно смотрел куда-то дальше неё, как будто там стоял какой-нибудь лесной монстр. Ей тоже стало страшно, так как, чем бы это не являлось, оно находилось у неё за спиной. Это точно не должна была быть интриш, так как Фёдор знал о Магде и не раз видел её.
Девушка почувствовала толчки в спину и услышала слова интриш:
— Э-э-э, госпожа, тут это, похоже, с вами поговорить хотят…
— А можешь попросить их немного подождать? — Археолог взглядом прошлась по соседним домам, ища кротчайший путь для побега. Брата рядом не было видно, а раз он ничего не говорил, значит, уже укрылся где-то.
— Ну… — замешкалась Магда, видимо, оглядываясь и думая, можно ли выполнить просьбу, — они, кажется, очень хотят…
Бероника резко обернулась, потому что вскоре стала бы выглядеть очень уж испуганной. Сначала страх усилился, потому сменился удивлением, которое закончилось слабым шоком. На улице перед домом в две шеренги, первая на колене, стояли солдаты Империи Райс, около двадцати человек. Их мундиры были позолочены, а мушкеты нацелены на неё. Четверо интриш, в таких же мундирах, с учётом наличия крыльев на спине, стояли по бокам от отряда, вооружённые лишь саблями, по две у каждого. Как и любой другой подданный своей страны, девушка узнала Императорскую гвардию, чьё присутствие здесь и вызвало удивление, пересилившее страх. На улице почти не осталось посторонних: все, кто могли, укрылись в домах, а остальные разбежались.
Офицер выделялся среди остальных погонами золотого цвета на плечах и тем, что вместо длинного мушкета держал пистолет:
— Археолог Бероника Орнас?
— Да, да, это она, но она леди Бероника Орнас, — вставила Магда, отчего хозяйка хлопнула ладонью по лбу. Это она научила интриш поправлять тех, кто не знает правила этикета, поскольку сама имела дворянское происхождение.
Командир отряда узнал всё, что нужно, и добавил:
— Пройдите с нами, вас желает видеть наследный принц Империи Райс Вильгельм Ларгус. Схватить мага.
— П-подождите, это какая-то ошибка! — заговорил Фёдор, начав отступать, но крылатые существа оказались рядом. Они смогли добраться до него длинным прыжком при помощи взмаха крыльев и, схватив за руки, вытащили из дома. — Отпустите меня, мерзкие твари! А…
Конечно, видя двадцать стволов, направленных на себя, она и не думала отказываться, да и линию огня постаралась покинуть как можно скорее. Отвлёкшись на отряд гвардейцев, пробегающий по соседней улице, она не сразу поняла, что мага лишили сознания ударом приклада по лицу. Идя в сопровождении двух гвардейцев, девушка осмотрелась по сторонам, ища взглядом Гайлиса, и неосознанно произнеся:
—А где мой бр…
Он показался в окне ближайшего дома, держа палец перед губами, видимо, наблюдая за ней, и сразу скрылся. Учитывая, что его профессия была довольно спорной по части законности и смерть уже имела документальное подтверждение, она решила пока не упоминать о нём. Офицер успел услышать часть фразы и спросил:
— Что, простите?
— Магда, за мной! — как можно громче крикнула девушка, делая вид, что не услышала его. Интриш, до этого момента обменивавшаяся взглядами со своими собратьями-мужчинами, резко взлетела и запрыгнула на крышу экипажа, стоявшего неподалёку. — Эй!
— Всё в порядке, экипаж для вас. Залезайте, пожалуйста, — мужчина открыл дверь и помог ей подняться по лесенке, после чего зашёл сам.
Она не стала задавать лишних вопросов, так как узнала карету. Во время походов в администрацию ей часто приходилось видеть её, стоящую на заднем дворе. Несмотря на редкое пользование и ветхий вид, внутри она выглядела довольно прилично, что говорило о том, что за её состоянием следили. Лошади тоже имелись, но из-за особенностей городских улиц ездить можно было только по главным. Да и то не по всем, так как многие частично перекрывались лавками продавцов, ящиками и бочками и прочим хламом. Местные вообще больше любили водный транспорт, а в любую часть города могли попасть намного быстрее пешком. Кстати, пешеходы тоже могли вызвать трудности при движении, так как дальше края моста отступить в сторону не могли.
Карета дёрнулась и поехала, её стали сопровождать несколько всадников, а также гвардейцы. Отряд, что стоял перед лавкой мага, стал перестраиваться. Девушка вскоре потеряла их из виду. Местные закрывались в своих домах, поспешно закрывали лавки, убирали с улиц вещи и всячески старались скрыться. Тут и там пробегали отряды гвардейцев, часто возглавляемые офицерами. В некоторые дома они сразу врывались или, окружив, что-то требовали от хозяев. То, что это не нравилось местным, да и беженцам тоже, хорошо себя выдавало.
Бероника поймала себя на мысли о том, что не знает, что именно вызывает недовольство. Немного грубое, но оправданное законами военного времени поведение солдат, или то, что власть Империи вновь вернулась в поселение? Тут же у неё возник вопрос, на который она не смогла найти разумного ответа.
— Господин офицер, а откуда здесь…
Продолжать она не стала, так как всё поняла, увидев море. Значительная часть Портьера всё-таки находилась на склонах берега, а здания стояли на сваях из-за наводнений и приливов, так что многие улицы шли сверху вниз по направлению к морю. Это открывало хороший вид, порт мог увидеть почти любой, даже если бы не ехал в карете, которая подъезжала к главному причалу. В гавани встали на якорь три парусных корабля, один большой и два поменьше; четвёртый находился чуть дальше, скорее всего, только подплывая. Паруса первых трёх уже убрали, но на вершине центральной мачты реяли знамёна Империи — птица феникс на фоне красной линии по центру и двух чёрных по бокам. По сравнению с кораблями Имперского флота, рыбацкие суда и лодочки местных казались мелкими игрушками для детей. От кораблей к причалам отплывали лодки с гвардейцами и различными грузами, после разгрузки возвращаясь за новыми партиями.
Кучер остановил экипаж, офицер вышел первым и помог Беронике спуститься. Первым, что бросилось ей в глаза, стала пристающая к причалу лодка и команда, прозвучавшая на ней:
— Суши вёсла! Высаживаемся и встаём в строй, ребята!
Главный причал отличался своими размерами. Судя по всему, он предназначался для приёма больших кораблей, вроде тех четырех, что сейчас привлекали к себе внимание, но по назначению его давно не использовали. Отчасти из-за того, что город всё-таки не был настолько большим и важным, чтобы его навещали действительно большие корабли, да и пристань строили в более лучшие времена. Отчасти из-за того, что шла война, и в море стало опасно: корабли Империи топили все суда, которые не распознавались, как свои, так как опасались вражеских судов-самоубийц и магов с их огненными заклинаниями. Альянс потерпел на море полное поражение, даже оставил все прибрежные города, потому вёл морскую войну самыми разными способами.
Кроме разгружаемых грузов, на площадке стояли ещё и отряды гвардейцев. Они разгружались в разных местах, так что несколько уже начали движение. Высадка производилась и на берег с малыми пристанями. Отряд, покинувший лодку и вставший в строй, оказался последним из этой группы. По команде офицера они повернулись налево и двинулись в сторону города, строем в две шеренги. После этого стало видно, что рядом с каретой находилась ещё одна группа солдат, внимательно следившая за окружающим пространством и охранявшая одно место на причале. Неподалёку стояли ещё несколько отрядов, ожидая команд. Там девушка и увидела того, кого некоторое время пыталась увидеть.
Подойдя ближе, она спросила как можно громче, чтобы её сразу услышали:
— Ваше величество, прошу прощения за грубость, но что всё это значит?
— Вы знакомы? — спросил обернувшийся суровый офицер, стоявший рядом с десятилетним мальчиком. Он напряжённо оглядывался по сторонам, в момент её слов даже положив правую руку на рукоять пистолета на своём кушаке.
— Конечно, Газэф. Насколько я помню, миледи Бероника Орнас, верно? Она обращалась в правительство за финансовойпомощью в её небольшом предприятии, даже смогла напроситься на аудиенцию у отца, тем самым привлекла моё внимание. Деньги, выделенные для ваших археологических работ, помогли достигнуть успеха? — произнёс мальчик, подобно взрослому мужчине поцеловав руку собеседницы, что ей показалось очень милым. С другой стороны, она прекрасно знала, что к нему не стоит относиться, как к ребёнку, так как умом он превосходил многих старших по возрасту.
— Рядом прозвучал шорох крыльев, с крыши кареты спрыгнула Магда и встала позади, склонив голову. Чтобы быстрее отвлечь окружающих от её несколько выделяющегося вида, она продолжила:
— Ваша помощь и те книги очень помогли, но я… столкнулась с неожиданными трудностями и не смогла сильно продвинуться в раскопках. Прошу прощения. Я могу узнать, что здесь делает Императорская гвардия? Райс решил провести ещё одну десантную операцию?
— К сожалению, нет, — после некоторой задержки ответил мальчик, обернувшись в сторону кораблей. — Это все просто небольшая экспедиция, возможно, её результат изменит итоги этой войны. Как там враги назвали её?
— Кажется, «Война Трагедий», мой принц. Из-за больших потерь и гибели многих героев, — ответил офицер. Девушка заметила по золотистым погонам, что он имел звание полковника. Знание о званиях она получила из-за частого общения с офицерами гвардии во время попыток добиться у императора аудиенции, ведь именно они чаще всего становились на её пути. Также она уже встречалась с этим человеком, хоть он это и не запомнил, судя по всему. Под его командованием находилось одно из подразделений полка, в то время как сам полк возглавлял генерал.
Мальчик, стоявший рядом, представлял собой ещё более интересную личность, в основном, из-за возраста и принадлежности к семье правящего императора. Он являлся наследником престола, что предопределяло его будущее. Но самым главным в его жизни стало то, что он считался одарённым человеком, которые по неизвестным причинам рождались по всему миру среди разных народов. В его случае внешне это никак не проявлялось, если не считать его ум и скорость обучения. Зная об этом, он научился читать и писать ещё в раннем детстве. Его родители обеспечили сына всем необходимым для развития потенциала, и вскоре стало ясно, что умом он превосходит многих взрослых. Несмотря на то, что видеть ребёнка в обществе взрослых людей, которые ещё и подчиняются ему, было странно, в мире встречались и ещё более необычные вещи. Слухи говорили о том, что некоторые дворяне были против восхождения этого мальчика на престол, опасаясь того, насколько его разум будет развит в будущем. Ведь уже сейчас он занимался некоторыми государственными делами, а его планы и идеи иногда не понимали.
Вильгельм, несмотря на возраст, разговаривал и вёл себя, как взрослый, что иногда сбивало с толку. Для Бероники эта встреча была не первой, и теперь она уже успешнее скрывала своё удивление от общения с ним и от его слов.
— На самом деле, я должен перед вами извиниться. Не думал, что вы самостоятельно доберётесь до этого места. Я слышал, вы смогли начать раскопки у так называемой Чёрной пирамиды.
— Попыталась, но мне… помешали, — ответила девушка, не до конца понимая, что происходит вокруг. Она увидела, что из ближайшей лодки выгружают кирки и лопаты. Бросив взгляд на корабли и увидев немало лодок с грузом, она не поверила своим выводам и осторожно спросила: — Мой господин, вы сказали, что это экспедиция. Военная, судя по всему?
— Археологическая. — Собеседник указал большим пальцем через плечо в сторону Газэфа. — Командующий Хайлиц настоял на усиленной охране. Надеюсь, не только из-за того, что идёт война, но и потому, что верит в то, во что верю я. Ладно, время играет не на нашей стороне, так что, командор…
— Да, мой принц? — ответил офицер, чья форма отличалась преобладанием синих и белых цветов вместо чёрного и красного у гвардии. Морских офицеров также отличало наличие плаща тёмно-синего цвета с золотыми кантиками и загнутыми рукавами. На поясе висели ножны с саблей, за него же был заткнут пистолет. Волосы мужчины были чёрные, связанные в хвост, глаза светло-голубые. Рядом стояли ещё несколько офицеров флота, также ожидая приказов.
Бероника встретилась с ним взглядом и сразу отвела его, что-то почувствовав. Она даже не расслышала толком, что сказал принц.
— Возвращайтесь на корабль и проследите за тем, чтобы всё необходимое для раскопок перевезли на берег. Даже если всё это нам не пригодится, назад поплывём налегке. По возможности, попробуйте договориться о пополнении запасов продовольствия. Надеюсь, проблем с охраной кораблей не возникнет? Мы забрали больше солдат, чем рассчитывали, в том числе абордажные команды, так как в архиве не было информации о том, что это поселение так разрослось.
— Не возникнет. Мы высадили на берег абордажные команды, но каждый матрос, оставшийся на корабле, в первую очередь, солдат Империи. Тем более, как мне кажется, командующий Хайлиц предвидел подобное, поскольку заменил часть команд гвардейцами и взял с собой больше оружия, чем мы берём обычно, — ответил командир флота, выглядевший молодым для своего звания. Он тоже отвёл взгляд от девушки, даже ответил на вопрос с задержкой. В конце фразы он осторожно бросил взгляд в её сторону, из-за чего она недовольно отвернулась, посчитав это наглостью. Тут же она увидела, что Магда смотрит то на неё, то на морского офицера, постепенно начиная улыбаться, будто о чём-то догадалась.
Повернувшись в другую сторону, посмотрела на принца и, к своему ужасу, заметила, что он, посмотрев на неё, посмотрел на командора и, закашлявшись, отошёл в сторону, как будто используя это, как предлог для выхода из неловкого положения.
— Подобное считалось возможным, тем более, мы знали, что в любом случае будем высаживаться, а это почти вражеская территория. Нужно было взять с собой как можно больше солдат, не в ущерб судам с их ограниченными запасами продовольствия, — ответил Газэф, единственный ничего не заметивший. — Наш резерв останется на причале, я распоряжусь, чтобы, при необходимости, они оказали вам помощь. Также можете использовать отдыхающих солдат, в пределах разумного, разумеется.
— Премного благодарен, — ответил морской офицер. Перед тем, как направиться к группе своих подчинённых, стоящих неподалёку, он внезапно подошёл к Беронике. Склонив голову, чётко сказал: — Командор Анатолий Эргис, командир эскадры и «Тихого победоносца». Если я принёс вам какие-либо оскорбления, прошу простить за мою грубость.
— А? Это ведь флагман Имперского флота, — тихо прошептала девушка, шокированная как извинениями, так и названием корабля. В Портьере традиции приличия Империи не соблюдали, отчего она начала от них отвыкать. Взяв себя в руки, ответила: — Всё в порядке, я ничем не была оскорблена.
Мужчина ещё раз склонил голову и отошёл к офицерам с других кораблей. Всё это время окружающие стояли и молчали, не осмелился говорить сразу и подбежавший офицер гвардии. Когда же командор ушёл, он доложил полковнику, выполнив воинское приветствие:
— Командир, мы готовы выдвигаться! Передовой отряд доложил о прибытии на место и начале развёртывания лагеря.
— Хорошо, выдвигаемся к месту раскопок, — Газэф указал рукой в сторону экипажа. — Миледи Орнас, мой принц, прошу…
— Раскопок? Вы сказали, что это археологическая экспедиция, — начала Бероника, вспоминая слова принца и офицера. Садясь в карету, она продолжила мыслить вслух: — Вы хотите сказать, что притащили сюда все это…
— Привезли, — поправил Вильгельм, улыбнувшись догадке девушки. Садясь напротив, он напряжённо осмотрел карету. — Мне известно, как местные относятся к раскопкам у пирамиды. Мне даже стали известны некоторые свидетельства и записи о том, что наша экспедиция не первая, но почему-то все другие пропали бесследно. В этих местах, более того, местные о них как будто и не слышали, хотя некоторые из приезжих говорят обратное. Чтобы с нами такое не случилось, я привёл с собой солдат, которые нас защитят. Ну, и ещё, эти земли скоро станут принадлежать Альянсу, так или иначе, их войска всё равно ближе, чем наши. Охрана нужна для защиты, если их войска прибудут раньше, а возможно, гвардейцы выиграют нам немного столь ценного времени. Ведь от исхода нашей миссии зависит будущее Империи…
— Будущее Империи зависит от солдат, которые сейчас борются за неё на полях сражений, — вставил Газэф. Он сел рядом с принцем, после чего дверь закрыли, и карета поехала.
— Не начинай. Я не хочу приуменьшать заслуг павших и сражающихся, но они сделали всё, что могли. — Мальчик смотрел на улицу, скрестив руки на груди и говоря очень спокойным голосом. — Враги не в силах продолжать войну — это их заслуга. Они согласились заключить мир с нами, сохранив нашу независимость. Они боятся продолжать, потому что не уверены, что смогут выиграть. Всё это заслуги наших солдат и всех тех жертв, что Империя принесла. Но жертв слишком много, мы обескровлены. Мы тоже не можем продолжать войну в нынешних условиях. Потому нам нужен мир, даже больше, чем нашим врагам, ведь это мы откатились к своим родным землям, а не они. Армия и народ сделали всё, что могли. Они спасли страну, но будет ещё послевоенное время, о котором до сих пор мало кто задумывается. Мы должны справиться с этим, а если не справимся, проиграем окончательно. Нам нужна помощь…
— Помощь? — Девушка-археолог заметила, что мальчик выглядит задумавшимся. Похоже, он даже не обращал внимания на то, что видел снаружи. — Что вы имеете в виду? Не думаю, что здесь может что-то бы… Вы хотите найти наследие? То, о котором мы разговаривали при первой встрече, да?
— Да, — прозвучал ответ, и мальчик положил ладонь на свою сумку, похлопав её. — Последние несколько лет, примерно с начала войны, я искал всевозможные сведения о «наследии». Оказалось, что нигде точно не описано, что это на самом деле, а общеизвестные легенды серьёзно дополнены… теми, кто их переписывал. В тот раз я не сказал вам, но в культурах других народов, а также в их древних записях, тоже присутствует подобное, оттого и путаница. Возможно, время от времени преобладала одна версия, потом другая, и так далее, смешиваясь и перекрещиваясь. Наш народ бережно хранил свою историю, даже ту, что нас не радует, так что наши архивы одни из точнейших. В них есть и много иноземного. Книги, свитки и прочее… Проанализировав всё это, я понял, что оно существует, оставалось лишь найти. Это место было одним из многих, так как кто-то намеренно пытался скрыть сведения из прошлого, да и путаницы тоже хватало. Я не был уверен до того момента, пока не получил от вас ваш первый и единственный отчёт.
— Вы его получили? — Девушка даже вскочила, но ударилась о потолок макушкой и села. — Ай! Я думала, он просто для отчёта по расходам. Когда прилетел тот курьер интриш, он вообще не подавал виду, что от вас.
— Так в письме же, вроде, стояла моя подпись, и… — мальчик почесал лоб, после чего рассмеялся. — Ну, да, в тот день документов много было, я, наверное, забыл, с кем не бывает…
«Да я вообще не понимаю, как вы вспомнили про письмо четырёхмесячной давности», — подумала Бероника, в то же время начав корить себя за то, что не догадалась. В письме её просили сообщить о ходе работы и о каких-то деталях, связанных с пирамидой. Тогда она написала много листов и всё отправила. Её недовольство коснулось и прислуги интриш, которая в тот день начала заигрывать с тем парнем, говоря на своём языке, от которого начали болеть голова и уши. Вспоминая все эти детали, она вспомнила и всё то, что смогла узнать, что породило простой вопрос:
— Я побывала в местной библиотеке, но сведения в ней отрывочны, потому я решила, что речь идёт об исторических артефактах. Если вы заговорили про наследие, приплыли сюда с целой армией, то, значит, знаете, что это такое? Что такого ценного древние могли спрятать в пирамиде, что может помочь нам сейчас?
— Я думаю, это наш древний предок. Не делайте такое лицо… И вы тоже. В нашем мире есть магия, которой наш народ не владеет, но на котором можно использовать любую магию с негативными эффектами без возможности исцелить той же магией. Это ли не странно? Так что наши предки могли каким-то невероятным образом сохранить самого достойного, чтобы он мог помочь своим потомкам, — во время последних слов Вильгельм сжал кулаки от нетерпения, будто уже хотел взять «наследие» в руки. — Сейчас это не так важно. Важно найти его. У нас мало времени, а вскоре могут возникнуть проблемы.
— С таким количеством солдат бандиты не решатся напасть. — Девушка вспомнила прошлую ночь и, захотев спать, зевнула.
— Кроме бандитов, есть ещё немало тех, кто не хотел бы, чтобы мы нашли то, что ищем. В прошлом уничтожались целые библиотеки и развязывались войны для того, чтобы скрыть части сведений об этом сокровище. Даже во время моих поисков я натыкался на препятствия и созданные ложные исторические данные, призванные запутать, — добавил собеседник тихо и задумавшись, но продолжил нормальным голосом: — Миледи Орнас, многое из того, что я обнаружил, относится к более древним временам, чем мы можем представить. Наше «наследие» такое древнее, что, если скажу, что его спрятали под землёй от «начала мира», могу ошибиться. Народы прошлого тоже что-то знали о нём, потому некоторые сделали частью своей культуры, а другие изменили уже имеющиеся легенды и мифы. Даже эта пирамида, к которой мы едем, возможно, не такая древняя, как оно. Мне нужна ваша помощь — такого знатока древней истории, который уже начал свою работу и кое-что знает об этих местах.
— Господин, вы, скорее всего, переоцениваете мою значимость… — смутилась девушка, сцепив ладони. — Я занимаюсь поисками свидетельств нашего прошлого, а не… кого-то ещё.
— Вот именно по этому вы мне и нужны. Вы знаете историю очень хорошо и сможете помочь мне найти нестыковки в её трактовании. Ошибки и те части, которые присутствуют не к месту. Несмотря на это, древние письмена остаются древними письменами, и без знатока языков древних народов нам никак. Всё это поможет понять и найти то, что я ищу. — Мальчик заметил, что собеседница колеблется, и добавил: — Для вас это отличный шанс закончить свою работу, а что же касается меня… Мне просто нужна помощь. В лагерь у пирамиды доставят всё необходимое, а также документы, включая всё то, что смогут найти в этом городке. Теперь перед вами не будет препятствий, как раньше; всё решат солдаты Газэфа. От вас нужна лишь помощь, и я не требую, а прошу.
Бероника задумалась, всё ещё до конца неуверенная в реальности происходящего. Истории о «наследии» были слишком похожи на мифы, в которые она не верила. С другой стороны, всё, что она видела сейчас, не могло быть здесь просто потому, что мальчик перед ней поверил в сказку. Он основывал свою веру на чём-то, что ещё не показал, но уже обратил её внимание на то, что что-то с этой пирамидой не так. Она поняла это ещё при первом посещении, но тогда не смогла понять, что именно. Если не говорить о том, как выглядела местность вокруг. Решив согласится, девушка утешила себя тем, что, в любом случае, действительно сможет завершить свою работу, да и отказывать наследному принцу могло быть опасно.
Ответ раздался тихим и осторожным голосом:
— Я согласна. Но ничего не обещаю. Я ещё не продумывала версию происхождения пирамиды и того, что знаю, с такой точки зрения.
— Хорошо, времени мало, но немного есть, — довольно ответил Вильгельм, вновь начав смотреть на улицу. — Если не случится каких-нибудь непредвиденных обстоятельств…
— Ненавижу непредвиденные обстоятельства, — добавила археолог недовольно. В последнее время они приносили ей одни лишь проблемы.
Посмотрев на улицу, она почувствовала себя в большей безопасности, а также поняла, что теперь шансы на успех раскопок значительно возросли. За прошедшее время она успела отвыкнуть от цивилизации, что некоторым образом влияло и на её мысли. Теперь же, с возвращением Империи, к ней стала возвращаться и уверенность в том, что она не одна. В голову даже пришли мысли: «Гайлису не придётся рисковать своей жизнью ради меня, это тоже хорошо. Хотя он сам всегда находит проблемы. Надеюсь, не влез в какую-нибудь историю…»
Карета ехала медленно, так как впереди и сзади шли отряды гвардейцев. В караване ехали реквизированные или нанятые повозки, даже имелись всадники, где-то раздобывшие лошадей. Выехав на окраину города, процессия оказалась на обычных грунтовых улицах, которые были шире. Там солдаты пошли ещё и по бокам от экипажа. Местные жители, в основном, закрывались в своих домах, из некоторых всё же выглядывали люди, стараясь, чтобы их недовольные взгляды не заметили. Те же, что не могли покинуть улицу, не успев собрать товар с лавок или находились далеко от дома, отходили к стенам зданий и также оглядывали процессию. Кто-то наблюдал с крыш и переулков.
На выезде из города за каретой проследили несколько человек в плащах. Они стояли в стороне и скрывали лица. Один сказал другому:
— Они точно разбили лагерь у Проклятой пирамиды?
— Да, — ответил тот отвернувшись, когда один из гвардейцев посмотрел в их сторону.
— Быстро сообщи старейшинам. Эти ненормальные просто не представляют, какое зло могут выпустить наружу. Оно уничтожило мир один раз, сделает это и снова, — говоривший был мужчиной.
Не желая больше быть на виду, он скрылся в переулке. Следом за ним пошёл и его напарник, бросив мимолётный взгляд в сторону верхушки Чёрной пирамиды, возвышавшейся над лесом.
Комментарий к Глава 2. Возрождённые из пепла.
Хотелось бы услышать ваше мнение по поводу столкновения технологий и магии в книгах.
========== Глава 3. Наёмники ==========
Имперский флот считался гордостью Империи Райс и её козырной картой в войне. Его кораблестроители научились вычислять точные габариты кораблей, что позволяло заранее планировать их внутреннее устройство, а ориентированию по звёздам обучали в школах с ранних возрастов. Перед войной флот как раз завершил масштабное строительство, что впоследствии внесло свой вклад. В ходе войны флоты вражеских стран уступали ему как численно, так и качественно, многие были способны лишь на слабую оборону своих портов и то до тех пор, пока их не топили прямо там. Империя смогла устроить полную блокаду торговых морских путей, захватить множество городов, находящихся вдоль береговых линий, а также эффективно защищать собственные. Уступающие почти во всём враги либо отправились на дно, либо в дальние части океана и тайные гавани, пытаясь избежать полного уничтожения. В конце концов, в морях стал властвовать лишь один флот, и ни один морской противник не мог устоять перед ним.
К концу войны ситуация поменялась. Достигнутыми успехами на море не удалось эффективно воспользоваться. Враг отказался от морских перевозок, пожертвовав некоторыми своими союзниками на островах и в труднодоступных частях континента, а также изменил тактику ведения войны. Альянс передумал захватывать портовые города и сосредоточил усилия на тех, что находились в глубине континента. Империя же не могла удерживать всю береговую линию просто потому, что это ей стало не нужно, а также из-за недостатка сил. Высадки морских десантов лишь несколько раз серьёзно повлияли на ход войны, а все остальные остались частью её истории. Использование кораблей для защиты или захвата прибрежных городов ближе к концу войны стало неэффективным.
К такому итогу привело использование врагом летающих тварей вроде грифонов или виверн, а также летающих магов для атак с воздуха, против которых флот ничего не мог противопоставить. Эти противники не подлетали близко, они били издалека заклинаниями или сбрасывали сосуды со смолой и другими зажигательными веществами. Вскоре этот приём был развит в создание небольших ударных отрядов, которые охотились на корабли вдоль берега или нападали на них в портах, заходя с моря. Против быстрых и внезапных нападений не помогал огонь мушкетов. Установка баллист и увеличение количества стрелков также не принесли результата. Некоторые успехи делали интриш, но они были нужны и на земле, для борьбы с магами Альянса. Имперский флот был вынужден прятаться, к чему ранее принудил своих врагов. Многие корабли были безвозвратно утеряны вместе с экипажами, а ещё большего позора добавляло то, что они не имели никакой возможности ответить своему врагу.
Времена морского абордажа и успешных высадок десанта прошли. Хоть поражение флота казалось ещё далёким, Империя уже готовила мирный договор, что означало его закат. Согласно условиям, у Райса оставался выход лишь к Северным морям, которые значительное время находились во власти льда. По слухам, Альянс настаивал на этом особенно серьёзно, так как хорошо понимал, насколько опасен флот Империи для флотов своих врагов. Уже в это время, ещё до заключения договора, становилось ясно, что Имперский флот ждёт конец. Это же случится со многими офицерами и матросами, что отдали ему свои жизни, но смогли выжить в войне.
Для Анатолия Эргиса всё это было хорошо ясно, он даже готовился перейти в сухопутную армию, но однажды к нему пришёл приказ: «Готовится к отплытию». Это удивило не только его, но и многих старших по должности и званиям офицеров. Приказ начали выполнять, и, хотя подготовка немного затянулась, небольшая флотилия из четырёх кораблей вскоре вышла из порта под его командованием. Её возглавил флагман Имперского флота «Тихий победоносец» в сопровождении двух фрегатов — «Касатки» и «Сметливого», а также корабль для перевозки десанта «Удачливый». Последний тоже считался фрегатом, но его переоборудовали для того, чтобы взять на борт как можно больше солдат и всего необходимого для долгого плаванья. Привлечение для операции флагмана стало, наверное, ещё большим шоком, чем получение приказа на отплытие.
Сейчас между берегом и кораблями курсировали лодки: от берега шли пустые, от судов — наполненные людьми и грузами. Главный причал располагался с правой стороны после входа в гавань. На одной из тех, что недавно отплыла от причала, находился сам командор. Он ещё помнил о той девушке, которая заставила его почувствовать то, что он не чувствовал уже давно из-за войны. Эти мысли и чувства затмило ощущение, которое он тоже успел позабыть — ощущение величия Империи и принадлежащего ей флота. Он вновь находился в строю и на службе Райса. Присутствие в этой гавани кораблей говорило о том, что его родина, и родина матросов и солдат вокруг, не сломлена и не встала на колени перед врагом.
Командор опустил взгляд от развевающихся знамён на палубу корабля, где работали экипажи, потом к лодкам, которые они грузили. Увидев две из них, остановившиеся на половине пути до причала, он крикнул:
— Матросы, что там у вас?
— Что? Какой сын сдохшей рыбы посмел… Ах, ёпт, — отвечавший мужчина стоял спиной к нему, но, когда обернулся, чуть не выпал из лодки. Он был старшим матросом и, судя по виду, ветераном. — Господин командор! Верёвка немного запуталась, сейчас всё исправим и продолжим движение. Прошу прощения, могу я уточнить? Старший офицер не сказал, куда именно швартовать лодку, не могли бы вы разъяснить?
— Куда? — задумавшись, произнёс собеседник и посмотрел в сторону причала. — Прямо по центру главного причала, пусть наблюдатели будут готовы в любую…
Он увидел что-то, но не сразу понял, что. Изучая карты во время плаванья, ему не попадались на глаза сведения о русалках или других полу-людях, которые могли здесь обитать, но он точно видел кого-то среди опор пристани. Вытащив подзорную трубу, он разложил её и навёл на то самое место. Кроме воды, водорослей и кораллов, облепивших балки, ничего разглядеть не удалось. Вначале. В какой-то момент из воды показался человек, карабкающийся по опоре и державший в зубах, за лезвие, меч. На всякий случай, офицер протёр глаза и снова посмотрел.
— Что-то не так? — переспросил помощник, знаком остановив гребцов.
— Там кто-то подбирается к нашим солдатам по опорам пирса. Разворачивай! — Анатолий вытащил пистолет. — Надо предупредить силы десанта!
«Чего ты машешь? По-любому решил, что я собираюсь устроить для вас какую-нибудь диверсию. Вот блин! Ещё и разворачиваются! Как не вовремя это пояс порвался!» — подумал Гайлис, заметив своё обнаружение с момента, когда на солнце блеснуло стекло подзорной трубы. Он соскользнул и упал, а когда вновь вылез, то увидел его. Во время заплыва ремень за что-то зацепился и порвался, сразу начав погружаться из-за меча. Пришлось вытащить его и вылезти из воды, чтобы понять, что именно случилось.
Лично он считал, что оказался тут не по своей воле. Когда сестру схватили, пришлось отступить, ведь на улицу внезапно набежало много солдат Империи. Отбить её в этот момент не представлялось возможным, и он последовал за каретой. Зная город, он понял, куда та едет, и с помощью переулков с обходными путями оказался в порту раньше её. Увидев десятки лодок и сотни солдат, он понял, что дела плохи. Когда же сестру вывели из кареты и с ней стал разговаривать принц Вильгельм, — его в Райсе не знал лишь ленивый, — у него появился план спасения сестры. Опасный, но другого выбора не оставалось.
Он, конечно, не особо дружил с сестрой в детстве, да и сейчас отголоски того времени оставались, но всё равно любил её. Пока Бероника находилась на родине, ей ничего не угрожало из-за отдалённости дома от мест, где шла война, и её упрямого характера. Здесь же она находилась в большой опасности, и не только из-за характера, а просто потому, что была из Империи. Все накопленные сбережения Гайлис потратил, чтобы откупиться от банды Бойза, которая занималась работорговлей. Часть денег также ушла на то, чтобы уговорить товарищей по команде на её защиту. У неё не было проблем лишь потому, что он в тайне оберегал её, не посвящая в это, так как знал, что она натворила бы дел. Одни походы в администрацию чего стоили.
Ради спасения сестры он решил взять в плен сына императора. За него ему простят и возможное обвинение в дезертирстве, но, главное, не тронут её за те ошибки, которые совершил он. Для выполнения плана надо было подобраться поближе.
Спустившись в воду, мужчина проплыл под малыми пристанями, а потом оказался и под большой. Его цель стояла на краю, но, добравшись туда, он услышал разговор и понял, что они уезжают. Не успев взобраться, он остался с выводами о том, что они направились к Чёрной пирамиде. Готовый следовать за ней и попробовать вытащить её во время пути или уже на месте, наёмник вдруг понял, что выбраться из-под пристани будет сложнее, чем попасть туда. Высадка находилась в разгаре, лодок и солдат стало слишком много. Они уже высаживались на малые пристани, некоторые из которых стояли ниже уровнем и с них просматривалось пространство под главной пристанью. Решив перебраться туда, где его будет сложнее заметить, он поплыл и порвал ремень, а дальше его заметил тот офицер флота.
«Кто вообще сказал, что Императорская армия разбита?» — подумал наёмник, пытаясь вспомнить, кто ему говорил об этом, и нехотя вспомнил свою службу и её конец. Завязав ремень узлом на поясе, вернул меч в ножны, спрыгнул в воду и поплыл. Он сам видел, как шла война, с полей сражений, потому и поверил во всё то, что говорили в городе. О том, что Империя сдалась и до невозможности слаба. Он старался забыть страшное время сражений и за всем этим поверил в то, что народ его страны мог сдаться, забыв, что такого просто не могло случиться. Даже он сам служил отличным примером того, какими упрямыми могли быть имперцы; они не сдались до тех пор, пока могли сражаться.
В Портьере сохранялась атмосфера отстранённости от всего остального мира и необычного спокойствия. Местные вели себя с приезжими вежливо, но всё же недолюбливали их и восприняли поражение Империи с радостью. Они поверили в то, что говорили о ней, а теперь были поражены до глубины души. Он видел это на улицах города, когда бежал в обгон кареты. Их поразило даже не то, что его страна, оказывается, не сдалась и не проиграла, их поразило то, что солдаты были не сломлены. Возможно, они не знали, что прибывшая Императорская гвардия — элитное подразделение, охранявшее лично его величество и его семью и выполнявшее лишь его приказы. Оно издавна славилось дисциплиной и верой. Гвардия была лучшим, что имела Империя до войны, и им же оставалась к нынешнему моменту.
«У Бойза будут проблемы», — мельком подумал Гайлис, переплывая к другой балке. До него донёсся знакомый звук, тот, что он часто слышал во время войны. Он обернулся настолько быстро, насколько позволяла вода. Это был выстрел, и в воздух стрелял тот офицер, чтобы привлечь внимание. Скорее всего, он добился успеха, а через некоторое время над головой раздались многочисленные шаги. Мужчина выругался и поплыл так быстро, как только мог.
— Вон! Вон там! Стоять! Остановить! — послышался крик непонятно откуда, но Гайлиса больше испугали следующие слова: — Стреляйте в него! Огонь!
Со стороны края причала раздались выстрелы. Стреляли трое солдат, стоявшие в лодке. Каждый сделал один выстрел и спешно стал перезаряжать мушкет. Одна пуля врезалась в опору, разбив несколько кораллов и раскидав их куски по сторонам. Две других попали в воду, подняв фонтанчики брызг. Их действия заметили три офицера, принимавшие на малом причале какой-то важный груз. Наведя пистолеты, они выстрелили. К ним присоединились ещё четыре гвардейца, шедшие по мостику, но цель нырнула под воду немного раньше, и пули попали по воде и балкам.
Проплывая под водой, мужчина держался до последнего, имея цель проплыть как можно дольше и дальше, после чего вынырнул, чтобы набрать воздуха. Обстановка не позволила испугаться увиденного, он лишь быстрее вновь нырнул, так как прямо перед ним плыла лодка. Один из гребцов попытался ударить его веслом по голове, а два гвардейца ударить штыками. Уже под водой он услышал, что, видимо, солдаты стреляли в воду, но безуспешно. Проплыв ещё немного, Гайлис ухватился за балку, к которой и плыл. Медленно, он стал подниматься, обходя её под водой, что стоило огромных усилий и нескольких глотков воды. Она показалась не такой солёной, какой должна была быть в море.
Люди в лодке всё ещё ждали его появления, как и солдаты на причалах. Укрываясь, он отдышался, после чего осторожно поплыл вглубь улиц города, окончательно скрывшись среди балок, которые их поддерживали. Судя по голосам и звукам бега, его искали вдоль берега, так что выбраться из воды он смог только на «водных» улицах, на небольшой мостик, где обычно стирали бельё. Подобные имелись у многих домов, как и лестницы, ведущие к воде. Тут вода ощущалась по-другому, потому что улицы города проходили уже над рекой Лебединая, её можно было считать пресной. Выползая на мостик, он лёг на спину и глубоко вздохнул.
— Бероника, что же ты всегда находишь себе проблемы на мою голову! Опять влезла в историю. Лучше бы остепенилась, нашла мужа, родила детей и сидела бы дома, — вслух произнёс Гайлис, вытирая лицо рукавом и потому закрыв глаза. Когда он их открыл, то вздрогнул. — Вашу м…
— Не двигаться! Рядовой, заберите у него оружие и обыщите. Что… — офицер держал в руке саблю, добавляя её остриё к двум штыкам, также направленным в лицо наёмника. Заметив чей-то силуэт в стороне, он сразу повернулся в ту сторону, нанося удар с опозданием. С мостика, находившегося выше, на него прыгнул противник, ударяя ногами в лицо и грудь, от чего тот улетел в воду. Два гвардейца, стоявших ближе к Гайлису, стали разворачиваться, узкий мостик покачнулся, и один сам слетел в воду, а второй во время разворота повернулся боком и тоже был сброшен. Последний солдат направил мушкет на цель, но стрелять не стал и бросился в штыковую атаку.
— Упс, — прозвучал женский голос. Когда враг в последний момент пригнулся, она отскочила в сторону и сделала подножку. Гвардеец споткнулся и улетел в воду, перелетев через наёмника. Девушка встала и, обернувшись, жизнерадостно добавила: — Вот как чувствовала, что снова влип в историю! Особенно после твоего заплыва… Кстати, лучше поспешить.
Гайлис схватил протянутую руку и с её помощью встал, после чего оба наёмника поднялись на мостки выше и побежали вглубь города. Солдаты пытались выбраться из воды, один даже взял пару на прицел и нажал на курок мушкета, но кроме щелчка от мокрого оружия ничего добиться не удалось. Офицер разгневано крикнул:
— Стоять, я приказываю! Быстро, за ними!
Преследовать стало уже некого, два человека скрылись между зданиями. Наёмник чувствовал себя нехорошо в мокрой одежде, но, к счастью, уже переживал подобное, и кое-что похуже, так что особых проблем не возникало. Наёмница вела его по окольным путям между домами и по мосткам, которые так просто нельзя заметить; некоторые из них были простыми досками и в любой момент могли быть убраны. Через некоторое время они смогли остановиться, чтобы передохнуть, не опасаясь преследователей.
— Спасибо. — Мужчина оперся спиной о стену дома. Сняв плащ, безрукавку и рубашку, он стал их выжимать по мере возможности. — Как ты меня…
— Подумала, что наш самый главный начальник обязательно влетит в историю, прямо как его сестра, у вас ведь это семейное. То, что ты строишь из себя серьёзного парня, тебе нисколечко не помогает, — шутливым тоном ответила собеседница, внимательно наблюдая за его действиями.
Она была блондинкой со светло-зелёными глазами, но волосы стригла коротко, из-за чего больше походила на парня, если бы не до конца застёгнутая рубашка, выделявшая грудь. Короткие волосы оправдывались случаем, когда во время боя противник долго таскал её за них, когда те были длиннее, после чего она стала стричься коротко. Короткий меч на её поясе не был основным оружием, за которое выдавался; где-то в одежде был спрятан кистень, с которым она мастерски обращалась. Кроме обычного для наёмников плаща, на ней имелись рубашка и штаны; вместо сапог она носила чёрного цвета туфли с низким каблуком. Такие ещё использовали в армии Империи.
Заметив недовольство напарника, она продолжила серьёзным тоном, ну, или, по крайней мере, настолько серьёзным, насколько смогла изобразить его:
— Иду я, значит, а в гавань четыре корабля заходят, солдатиков высаживают… Ты ведь сказал, что с сестрой в администрацию идёшь, а первые отряды в том же направлении отправились. Я следом, смотрю, ты бежишь в сторону пристани. Немного за тобой не поспела, и ты уже в воде ищешь приключения на свою головушку. Дальше только глупый не догадается, как можно сбежать из гавани. Ну, и трупы вообще-то всплывают…
— Ясно, — оборвал рассказ Гайлис, одевшись, и пошёл в сторону относительно широкой улицы.
— Эй! То есть, спасибо — это всё? А поцеловать милую Настю в благодарность? — слишком серьёзным тоном сказала девушка, которую так и звали. Даже в отряде о ней знали лишь её имя и краткую историю прошлого. Она подтверждалась частично стёртым клеймом раба на плече, но оно говорило лишь о том, что она когда-то была рабом. Всё остальное же приходилось принимать на веру. Её ненависть к Альянсу объяснялась всё тем же: она была рабом в одной из его стран, сбежала, после чего встретила наёмников и присоединилась к ним. Недолюбливала она и Империю, так как та воевала, в том числе, и с народом, из которого она происходила.
— Мы с тобой уже говорили по поводу поцелуев, — собеседник на ходу пытался кое-как перевязать ремень с ножнами. Вообще-то, тот не подлежал ремонту, и появилась необходимость найти замену.
— Ладненько. Слушаю твой очередной ужасающе безумный план по спасению Бероники. Надеюсь, он лучше, чем: «Догнать бандитов в ночном лесу, прикинуться монстрами и напугать, а пока они не очухались, потихоньку забрать её». Кажется, последовавший бой немного не входил в план, — она постоянно улыбалась, видя безуспешные попытки напарника завязать новый крепкий узел. — Я, правда, так и не поняла, кем те парни были. Может, новые подручные Бойза? Правда, откуда у него пополнение, банда и так до неприличия разрослась. Может, конкуренты по работе?
— Сначала доберёмся до остальных. Потом проникнем в лагерь у пирамиды и вытащим её.
Он не понимал, как эта женщина может оставаться такой весёлой постоянно, хотя подозревал, что за внешним весельем она скрывала свою внутреннюю грусть, вызванную пережитым.
— А с чего ты взял, что они направились к пирамиде? До наших недалеко, это я знаю, а вот. В общем, план, как обычно, лучше всех, и ничего не пойдёт не так. — Она мгновение поддерживала серьёзное лицо, а потом, рассмеявшись, толкнула его в плечо. — Не сильна я в планировании, так что доверюсь тому, кто никогда не ошибается. Совсем-совсем. Ни разу, за исключением прошлого раза, и того, пару дней назад, ну, и ещё того, что две недели назад. Всё, ладно тебе, не дуйся… Надеюсь, ты учёл, м, некоторые разногласия в нашей дружной команде. Я-то, само собой, на твоей стороне, а вот Хан и Экзот…
Он ничего не ответил, так как прекрасно знал и без напоминаний, как обстоят дела в отряде, который он возглавлял. Все его члены, кроме девушки рядом, дезертировали из армии по разным причинам. Гайлис из-за ранений потерял сознание, а очнулся уже в окружении бандитов, которым оказался должен за то, что не оставили его умирать на поле боя. Остальные просто сбежали из армий Империи и Альянса, и их можно понять, ведь война, шедшая уже несколько лет, стала самой масштабной, кровавой и жестокой. Отличие между ними и лидером отряда проявлялось в том, что он свой путь не выбирал, а они это сделали сами и теперь жили с этим выбором.
Из-за такого состава и обстоятельств, наёмники перебрались подальше от властей и войны, рассчитывая, что в дальних краях работы будет больше, а сами они окажутся в большей безопасности. Вначале всё так и случилось, но подобная идея пришла не им одним. Многие прятались в землях, далёких от призывных пунктов и армий, перемалывающих друг друга. В Портьере, как и в соседних поселениях, укрывались дезертиры, беженцы и ещё разные личности, также затронутые войной по тем или иным причинам. Хватало тут и тех, кто за этими самыми личностями прибыл, или просто продвигал интересы своих далёких хозяев, будь то государства или кто-то из их подданных.
Ещё до войны в этом городе появились бандиты, и, организовываясь в банды, неплохо себя чувствовали на спорных, почти неконтролируемых территориях. Имперский гарнизон, находившийся в городе, практически ничего не менял, так как был малочисленным, а местные отказывались служить в армии. Когда же началась война, его в полном составе отозвали: для Райса большее значение имели родные земли, которые нужно защищать, чем отдалённые с постоянными проблемами. После этого количество банд стало расти. Частично, из-за бесконтрольности города; частично, из-за прибытия всё новых беженцев и тех же бандитов, бегущих от войны. От полного захвата города их сдерживали местные, которые не вступали в банды, а совет старейшин имел огромное влияние на них и собственное ополчение, которым мог воспользоваться. Позже добавились конфликты уже между бандитами. Несколько крупных банд готовились сразиться за территорию и влияние, а уже потом разобраться с местными. Всё это могло кончиться резнёй, в которой каждый должен был выбрать свою сторону.
Для наёмников всё это обернулось необходимостью выбирать сторону или балансировать между различными силами. Те, за исключением местных, старались набрать мощь, привлекая всех, кого могли, и заручаясь их поддержкой на будущее. Для того, чтобы не спровоцировать конфликт раньше времени, бандиты вынуждено чаще привлекали к своим тёмным делишкам наёмников. Подобное, в зависимости от обстоятельств, вызывало недовольство одних или положительное отношение других. Практически любое дело или миссия, так или иначе, оказывались связаны с бандами. Отсюда оставался лишь один шаг до того, когда наёмника начинают считать членом или приближённым бандитов, что не всегда кончалось хорошо. Их начинали воспринимать не как наёмников, выполнявших работу за деньги, а как бандитов, работавших на своего босса за гонорар немного больше обычного, с соответствующими последствиями.
Гайлис старался держаться стороной. Он брал заказы от сторонних людей, не имевших отношения к бандам, или те задания, которые не могли быть истолкованы, как помощь одной из банд в её борьбе. Это не всегда выходило, но даже если приходилось работать на бандитов, он старался делать это с наименьшими последствиями. Его отряд не принимал чью-либо сторону, оставаясь наёмниками — такими, какими они и должны были быть. Не всем его товарищам по отряду это нравилось, так как подобные заказы менее оплачиваемые и у них не появлялось выгодных связей и большего доверия у нанимателей. Конечно, появился определённый круг тех, кто знал об их честности и мог порекомендовать другим, но всё же дела шли плохо. Даже работа по охране сестры, которая была не такой тяжёлой, не считая последнего нападения, но достаточно хорошо оплачивалась, не изменила ситуацию. Создавалось впечатление, что их группа может скоро распасться, ведь об этом стал думать и сам лидер, чтобы убраться из этого города вместе с сестрой.
Пара вышла на узкую улицу, поднявшись между перил с мостков ниже на полноценный мост. Быстро дойдя до небольшого домика, который они арендовали у местных, они вошли внутрь. Он когда-то принадлежал рыбаку и, по сути, представлял собой небольшую лачугу с одной комнатой и почти без мебели. Как и большинствожилищ в этом городке, стоял на балках посреди реки, что планировалось использовать для побега, если возникнет такая необходимость. Внешне он выглядел заброшенным: окна заколочены досками, а стены и крыша обветшали. Спешка была необходима не только из-за мокрой одежды наемника, которая выделялась, но и из-за шагов, слышимых за поворотом. На улицу вышел отряд гвардейцев и промаршировал мимо дома строем в две шеренги.
Проследив за ними через щель, Настя прикрыла дверь и заперла самодельным засовом. Они, как могли, усилили дверь, но, скорее всего, ту сразу снесут с петель. Обернувшись, она произнесла скучающим голосом:
— А в городе-то тихо стало. Хоть какой-то толк от образцовых солдатиков Империи.
— Значит, это всё-таки Империя? Что они тут забыли? И ты почему мокрый, жарко? — спросил наёмник по имени Гавз. Правда, его настоящего имени никто не знал, общаясь при помощи прозвища.
Несмотря на то, что он был дезертиром армии Альянса, до этого он участвовал в боях и получил ранение в голову. Физическую рану исцелили, а вот память восстановить не смогли, и он забыл всё своё прошлое. Он и сбежал, как сам признался, из-за того, что не был уверен, что воюет на той стороне. До Империи он так и не добрался, что могло быть к лучшему. Ведь ранение причинила пуля, да и его большой двуручный меч казался неуместным в Императорской армии, где использовали огнестрельное оружие, штыки и рапиры. Как и доспехи, что он носил, считались устаревшими для неё.
— Упал, — произнёс Гайлис, не особо надеясь на то, что мечник, непонимающий шуток, его поймёт. Собеседник явно пережил немало боёв, его тело покрывали шрамы, включая несколько на голове, выдавая всем его боевое прошлое. Иногда казалось, из-за лысой головы и глуповатых маленьких карих глаз, что он глупый, но на самом деле это было не так. Чтобы являться неплохим воином, тоже требовался немалый ум, который он периодически и проявлял. Удары его двуручного меча, да ещё и приёмом, во время которого он наносил удар в падении после прыжка вверх, разрубали любого человека пополам.
— А если серьёзно? Надеюсь, с твоей сестрой ничего не случилось из-за её раскопок? — спросил Экзот, казавшийся начитанным интеллигентом из-за частого чтения книг. Правда, откуда он брал книги, оставалось секретом. Напарники лишь знали, что после прочтения он их сразу продавал, из-за чего его одежда выглядела лучше, чем у других, да и деньги всегда имелись.
Он дезертировал из армии Империи, где служил в штрафном батальоне. В них обычно отправляли преступников и других людей, которых можно отправить в самоубийственную атаку. Он попал туда из-за того, что некоторое время работал наёмным убийцей на одного имперского дворянина. У него были аристократические черты поведения, голубые глаза и чёрные волосы, связанные в короткий хвостик, чтобы не мешались. Сражался странным мечом с тонким лезвием, пригодным для отражения атак и колющих ударов.
— Э-э, её схватили имперцы и повезли к Чёрной пирамиде. Надо вытащить её из их лагеря, — ответил мужчина, ожидая реакции, которая тут же и последовала.
— Снова? — спросил собеседник немного обескураженно, отчего не стал уточнять, что имел в виду то, что девушку нужно снова спасать.
— Да ты, наверное, шутишь? — засмеялись Гавз и Хан. Последний по поведению, татуировкам и другим отличительным чертам больше походил на бандита, но всегда отрицал своё отношение к этой категории людей. По его словам, он дезертировал из армии из-за глупых командиров. Сражался мечом, но больше ножами с множеством подлых ударов в места, куда бы не стал бить обычный воин. Его внешность казалась совсем непримечательной: коричневые волосы и карие глаза, придававшие вид схожий с местным, особенно в плаще с накинутым на голову капюшоном.
— А с чего ты взял, что она в опасности? Она ведь на легальном положении, в отличие от нас, — добавил напарник в очках, проведя рукой так, словно показывал их жилище.
В помещении не было практически ничего, лишь четыре подобия кроватей у стен да стол из досок и деревянного ящика из-под рыбы. Скудная обстановка объяснялась тем, что это место являлось перевалочной базой: отряд не собирался здесь долго задерживаться год назад, а теперь здесь жили лишь Гайлис, Хан, Экзот и Гавз, точнее, ночевали. Настя первое время жила где-то в городе, а потом подселилась к Беронике, когда та появилась в городе, причём ещё до того, как стало известно, что она сестра лидера отряда. Ещё два члена отряда, тоже дезертиры, правда, из местных, жили где-то в городе то ли у родителей, то ли у знакомых.
Их забрали в армию Райса в качестве десятины призывников, единственных со всего города, но лишь потому, что уходящий гарнизон насильно взял братьев с собой. Они, конечно, сразу дезертировали, некоторое время жили, как могли, а потом во время задания прибились к отряду наёмников и вернулись в родные места. Будучи благодарными за помощь в возвращении домой, их усилиями позволили получить этот дом и выгодные заказы от местных. Независимо от того, что дальше случится с отрядом, они находились в лучшем положении, ведь были уже у себя дома и даже вступили в ополчение. Хотя это не мешало им помогать отряду в некоторых миссиях.
— Кстати, у меня тоже возник такой вопрос, — добавила единственная девушка отряда. — С чего ты взял, что ей угрожает опасность? Ей, кажется, нос прикладом никто не разбивал.
— С того, что она занимается этой своей археологией давно и считается в Империи известным специалистом, — ответил Гайлис, ему всё стало понятно сразу. — Ей уже угрожали и пытались украсть её вчера, но всё-таки это можно считать предупреждением. Теперь Империя прислала войска и собирается что-то делать там, куда местные стараются никого не пускать и где пропадают люди. Может, недоброжелатели не смогут справиться с гвардией, но им это и не нужно. Я бы на их месте убил командиров и важных людей, без которых они ушли бы сами. Она как раз важным человеком и является; раз имперцы забрали её, она нужна для раскопок. Тем более, неизвестно, что они найдут там. Моя сестра в опасности, и я прошу вас помочь мне. Не за «спасибо», конечно, но и такая помощь не помешает.
— Я «за», — сразу ответила Настя, положив ладонь на плечо напарника, — но на этот раз с тебя поцелуй…
Окружающие приняли это за шутку, учитывая, что она всегда вела себя подобным образом. Гавз почесал затылок:
— Я тоже готов помочь, только ты уверен, что нам туда надо? У них ведь огнестрел…
Его слова имели для него особое значение, во всяком случае, так казалось, ведь в его нагрудной броне красовались дыры, похожие на те, что проделывали пули в доспехах солдат Альянса. Почти каждый в этом мире знал, почему Райсу не удалось победить до конца и почему почти весь мир так сильно ненавидел эту страну. В этом городке жили представители разных рас и народов с разными культурами, но все они несильно выделялись на фоне остальных, в отличие от культуры Империи Райс. Появление её кораблей и солдат, вооружённых огнестрельным оружием, ввергло в шок тех, кто, в принципе, не имел ничего против неё.
В окружающем мире существовала магия и магические существа, они являлись его неотъемлемой частью и встречались везде. Это и стало причиной войны, несмотря на то, что официально ею считали спорные территории, которые Альянс хотел освободить от гнёта Империи. В магическом мире не было места нации, которая вообще не владела магией и не могла ей обучиться. Не только потому, что без неё становилось очень сложно противостоять магическим опасностям, которые часто нейтрализовались только магией, но и потому, что весь другой мир считал подобное ненормальным. Кроме того, никто не стал бы серьёзно воспринимать народ с большими амбициями, но без силы, которая обычно использовалась в войнах. Людей Райса могли заколдовать, но не могли излечить магией от её негативных эффектов, что перед другими противниками делало их ещё более слабыми. Последней каплей и предзнаменованием войны стало то, что Империя не пожелала сдаваться перед обстоятельствами и решила двигаться вперёд, претворяя свои планы в жизнь. Для этого им нужно было заменить магию на что-то ещё, и они сделали это, назвав свой выход технологическим прогрессом. Наверное, из-за того, что их долгое время не воспринимали всерьёз, соседи позволили стране развиться и усилиться, а когда решили раз и навсегда покончить с проблемой, касающейся ненормального народа, столкнулись с трудностями.
Страны Альянса ненавидели Империю за то, что она не смирилась с тем, где её место, ведь её народ не имел доступа к магии, а значит, должен был подчиниться другим или, в лучшем случае, просто не мешать. Маги ненавидели эту стану за то, что она нашла замену магии, причём даже не магическую, которая оказалась эффективной в некотором роде. Также изменилась культура Райса, в которой и раньше не проявлялось должное уважение к магическому миру, так как её народ был далёк от магии. В результате Империя стала разительно отличаться от всего другого мира, что и вылилось в войну. Обе стороны верили в свою правду, что победа будет за ними, так как имели свои преимущества и недостатки. Если имперцы боялись магов и всего магического, используемого для войны, от этого они несли огромные потери и терпели поражения, то сражавшиеся на стороне Альянса боялись самого страшного достижения этого непонятного им технологического прогресса Империи, попиравшего давно сложившиеся устои, — огнестрельного оружия. Оно тоже наносило огромные потери и приводило к поражениям, несмотря на то, что его армия превосходила имперскую по численности. По слухам, именно страшные потери подвели страны Альянса к заключению мирного договора. Так уж получилось, что из-за того, что магический мир был везде, кроме родных земель Райса, то, чего боялся он, боялись и все остальные.
— Это опасно. Сколько ты можешь заплатить? — спросил Хан, не особо обращая внимание на то, что напарник практически задал вопрос. Собственная выгода для него часто казалась важнее, но он всё же добавил как бы в оправдание: — Я, конечно, всё понимаю, но хотелось бы рисковать жизнью за достойное вознаграждение.
Гайлис не ответил, ожидая ответа последнего из присутствующих членов отряда. Раньше они решали подобные вопросы общим голосованием, но по мере того, как количество споров по поводу решений, не нравившихся некоторым, увеличивалось, они пришли к тому, что каждый решал сам за себя. Отряд, по сути, уже не был отрядом, поскольку в любой момент кто-то мог не пойти на задание просто потому, что не хочет, оставив своих напарников на произвол судьбы. Каждый чувствовал, что до полного распада оставалось совсем немного. Два брата из местных жителей и так уже практически покинули их, а часто не могли принимать участие из-за опасности, что чья-то месть позже может коснуться их родных. В этот раз речь об их участии вообще не шла: в Империи сильное внимание уделяли ведению документов, сведения об их дезертирстве могли сохраниться, и им точно необходимо было затаиться на время.
Экзот ответить не успел, в дверь громко постучали, да так, что она зашаталась. Помня, как гвардейцы встретили сестру, наёмник сразу прижался к стене в стороне от двери и беззвучно вынул меч из ножен. Видя его действия, напарники как можно тише вынули оружие. С улицы раздались звуки бега и громкие слова:
— Окружай, целься! Немедленно сдавайтесь, или мы выбьем дверь!
Стук вновь прозвучал, уже более тихо, что как-то не вязалось с услышанным. Гайлис убрал тряпку из щели между досками двери и выглянул, после чего открыл её. В помещение сразу вошёл знакомый им бандит, подчинённый Бойза. На улице в это время солдаты целились в дом напротив, встав перед ним полукругом. Из него вышел пожилой человек, его схватили, а внутрь вбежали трое бойцов во главе с офицером. Раздались недовольные крики и звуки разбивающейся глиняной посуды.
— Они продолжают арестовывать тех, кто может что-то знать о прошлом города или имеет старинные записи с артефактами. Вы же не из таких, надеюсь? — сказал гость, по-хозяйски пройдя к «столу» и сев на коробку, стоявшую рядом вместо стула. Он сбросил капюшон с головы, театрально поправив чёлку серых волос, остальная часть головы была острижена менее коротко. Глаза светло-голубые настолько, что казались больше мутновато-серыми.
— Ты за этим пришёл, Атоле? — спросила Настя, положив лезвие меча на руку и прицелившись для колющего удара в глаз. Возможно, это имело связь с тем, что он, как будто случайно, задел её.
— Н-нет, прости, перепутал! — серьёзный вид бандита сразу испарился, как только он начал испугано оправдываться. В какой-то момент он всё же понял, что она не убьёт его прямо здесь и сейчас, кашлянул, попытавшись сгладить неудобный момент, и продолжил: — Мой хозяин хочет нанять вас. Вы, конечно, не единственные, можете не обольщаться, но конкуренция в вашей среде приводит к хорошим результатам.
— А не для того ли, чтобы прогнать… э-э-э, наглых имперцев из нашего города? Во имя… Ха-ха-ха! — Девушка рассмеялась, убирая оружие. Понять, что конфликт исчерпан, не дало то, что после этого она стала чистить ногти остриём неизвестно откуда взявшегося ножа.
— Совсем не смешно. Но если это действительно что-то похожее, пусть других дураков ищет! — ответил Хан, пытаясь скрыть заинтересованность.
— Нет. Они тут не для того, чтобы наводить порядок, да и «Меча», наверное, боятся. Мы затаились, этого пока достаточно. Их цель — местные, ну, может, ещё те, кто досаждали администрации, но там всё уже куплено, — бандит закашлялся, поздно поняв, что сболтнул лишнего.
Именно из-за таких моментов Гайлис старался оградить сестру от своей кампании. Она на самом деле не знала, как обстоят дела в этом городе. Бандит, тем временем, переборщил с притворством и подавился по-настоящему. Выпив воды из протянутой Ханом кружки, продолжил:
— Короче, нужно пробраться в лагерь, который имперцы возводят у Чёрной пирамиды. Узнать, что они там ищут, что им нужно. Если достанете какие-нибудь сведения, возможно, бумаги или артефакты, что они уже откопали, получите дополнительную награду. Вот предоплата, если вы, конечно, согласны… Только не спрашивайте, почему босс расщедрился на предоплату! Его очень интересует, что они там забыли. Считайте, что это стимул для хорошей работы. Ответ жду прямо сейчас.
— А это не ловушка? Ну, там, чтобы имперцы всех неугодных в капусту покрошили своими гром-палками? — Гавз удивил всех этой умной мыслью и дополнил всё следующими словами: — Солдат видимо-невидимо, как мы попадём в их лагерь?
— Ну, — бандит вынул из мешочка с авансом пару серебряных монет, — за подсказку. Они нанимают рабочих, всех, кого могут, а так как местные, само собой, отказываются, работать идут некоторые из приезжих. Добровольцев хватает, но у них там что-то масштабное, так что места, скорее всего, ещё есть. Говорят, платят золотыми…
Хан сглотнул и ответил:
— В принципе, я не против, если наш босс не против.
— Пошевеливайтесь! Бегом! — прозвучало с улицы, после чего раздался слаженный топот множества ног.
— Вот прям, чувствую, несколько дней не спать. — Настя сразу зевнула и похлопала себя по щекам. — Мало того, что Бойз как-то расщедрился, так ещё и стрёмная Чёрная пирамида, которую считают запретной, куча солдат Империи с непонятными целями и, до кучи, Бероника, от которой постоянно одни неприятности…
«Он действительно расщедрился», — подумал Гайлис, стараясь не обращать особого внимания на слова девушки.
Этот человек контролировал одну из сильнейших банд Портьера — «Меч», — и у него хватало преданных людей. Если он решил нанять наёмников, значит, не хотел лишний раз показывать своё участие или хотел задействовать все имеющиеся ресурсы, в пользу последнего говорил аванс. Чем больше людей отправится за сведениями и артефактами, тем больше они принесут. Наличие денег также говорило, что ему, скорее всего, заплатили ещё больше, так как обычный бандит не стал бы ни с того ни с сего интересоваться какими-то раскопками, если те охраняла Императорская гвардия. Артефакты или что-то ещё не имело бы ценности, если бы не было кому-то нужно, а значит, в этом предприятии участвовал кто-то ещё, пока неизвестный. Не стоило забывать и о версии напарника, по поводу способа избавиться от ненужных людей.
— Эй, я, конечно, понимаю, ты беспокоишься за наши жизни, всё-таки командир, но зачем так перенапрягаться? — Привлекла его внимание девушка, водя рукой перед глазами и делая щелчки пальцами.
— А? Задумался… Если вы согласны, мы примем заказ, — ответил мужчина, попытавшись оттолкнуть ладонь собеседницы, но та со смехом отскочила.
Обычно, он не был таким, но сейчас его, в первую очередь, беспокоила судьба сестры. Мало того, что теперь слишком много посторонних интересов кружилось вокруг этих раскопок, так ему только что стал известен простой способ проникнуть в лагерь. В это самое время им могли воспользоваться убийцы, отправленные за ней, и он был обязан успеть раньше них.
========== Глава 4. Поиски древностей. ==========
— А-а! Моя кость, не отдам! — сопротивлялась Магда, таща на себя ребро, которое держала обеими руками. Взмахи её крыльев подняли облако пепла и пыли, они попали Беронике в глаза и рот, после чего, закашлявшись, та отпустила кость. Протерев лицо руками, она увидела, что крылатая женщина уже взлетела вверх. Сделав круг над ближайшим деревом, приземлилась на одну из толстых веток — достаточно высоко, чтобы её нельзя было достать с земли. Покачиваясь и махая костью в своей руке, прокричала:
— Она не человеческая! Собаки! Что вы так ко мне привязались, а? В любом случае, все эти кости недавние!
— Меня волнует то, что среди них человеческие! — ответила девушка. — Итак понятно, что они не имеют археологической ценности!
— А какая разница? Люди ведь тоже едят других существ. Почему мне нельзя? Мы ведь тоже своих сородичей не едим. В чём проблема? — ещё громче крикнула собеседница. Ветка стала покачиваться так угрожающе, что интриш начала взмахивать крыльями для поддержания баланса.
— Девушки, вы можете не отвлекать рабочих? Уже второй день вся округа сотрясается от ваших споров, — вмешался Вильгельм, сидевший за столом и что-то писавший на листе бумаги.
Недалеко стояла палатка, а на костре грелся котелок с каким-то супом, который готовила Магда. Это место располагалось на небольшой возвышенности, с которой открывался хороший вид на пирамиду и территорию вокруг. Чуть в стороне и ниже располагался небольшой палаточный лагерь. На наблюдательном пункте стояло ещё несколько столов, заваленных различными бумагам и книгами, которые уберегали от снесения ветром лежащие сверху камни.
— Прошу прощения. Эта крылатая таскает кости с… площадки, где ведутся раскопки! — Она посмотрела в сторону, где стояло старое, но всё же величественное сооружение. Раньше оно пугало из-за своей устрашающей архитектуры и неизвестности, особенно во время опасности нападения бандитов, но сейчас это чувство не ощущалось.
У основания постройки работали десятки рабочих. Кирками и лопатами они вытаскивали грунт с камнями, после чего грузили на носилки, телеги, вёдра и насыпали в мешки. Всё это уже другие рабочие относили в сторону, высыпая в кучи в местах, где земля уже не сможет помешать. Вереницы перевозчиков растянулись в разные стороны, как и вереницы рабочих, которые делились на команды со своими отдельными задачами. Некоторые носили доски и другие грузы. Среди рабочих сновали водоносы, часто это были женщины, которые заботились о том, чтобы жажда не мешала тем капать. Отдельные группы работали не только у пирамиды, но и в других местах, в зоне вокруг неё, где земля долгое время кем-то выжигалась ранее. В воздух поднимались пепел и пыль, частично скрывая некоторые места. Работы проходили с шумом и напряжением не только из-за жаркой погоды, но и по причине постоянного наблюдения.
Среди рабочих отмечались яркие отблески золота на солнце — это гвардейцы, наблюдавшие за работами и охранявшие их и территорию. Отдельные отряды также передвигались по округе, но многие солдаты стояли на своих постах. На самой пирамиде также стояли наблюдатели и посты, следя за окружающей местностью. Некоторые находились у основания, где землекопы пытались добраться до нижнего уровня пирамиды, который с течением времени оказался занесён землей. Предполагалось, что там мог быть вход, ведущий вглубь строения или на подземные этажи. Бероника отнесла пирамиду к определённой культуре, которой в этих местах не могло быть, что вызвало необходимость капать со всех четырёх сторон, так как, кроме главного входа, строители могли сделать ещё один потайной.
Видимую часть пирамиды осмотрели в первый же день, что не дало особого результата, кроме того, что архитектура очень походила на уже известную миру архитектуру одного вымершего народа. Статуи, стоявшие по периметру основания, которое на самом деле являлись началом крыши, не подходили тому периоду. Их установили намеренно и вдоль лестницы, идущей наверх, к полуразрушенной верхушке, где имелась небольшая комната. В ней, в центре, стояла не менее страшная или даже уродливая статуя, изображавшая человека со множеством лиц, которые словно пытались вырваться из его головы. Хотя археолога заинтересовал тот факт, что некоторые лица изображались нормальными, а некоторые нет, будто создатель статуи хотел передать какой-то смысл, она пришла к однозначному выводу. Это место построено из чёрного камня и намеренно представлялось пугающим, чтобы отпугнуть возможных искателей древностей и других. Никаких указаний на то, кто и зачем построил здесь это строение, не было.
— Может, это и к лучшему, — произнёс Газэф, насыпая в ствол пистолета порох и утрамбовывая его коротким шомполом. Некоторое время назад пуля вместе с порохом просто высыпалась из ствола, к чему он отнёсся, как к обычному делу. Отмеряя ещё немного пороха, он продолжил, видя недовольство девушки: — Мы выделили людей для сбора и захоронения останков. Наверное, это ненормально — хоронить людей вместе с животными…
— Вообще-то, у некоторых народов есть традиции хоронить имущество вместе с владельцем, в том числе, и животных, принадлежавших ему. К примеру, лошадь с всадником или собаку с охотником, чтобы они помогли владельцу в загробном мире, — ответила Бероника, вобрав больше воздуха, чтобы продолжить, но сказать ей не дал принц.
— Лучше бы объяснили, для чего кому-то нужно делать вот это.
Мальчик закрыл чернильницу и, спрыгнув со стула, подошёл к хорошо заметной границе. Чёрная пирамида должна быть хорошо заметна сверху, так как её окружал большой круг выжженной земли, с редкими камнями внутри него. Проведя носком сапога по этой границе, вздохнул.
— Зачем сжигать всё на подходе к пирамиде и поддерживать такое состояние территории? Судя по следам, сюда стаскивали хворост и деревья, чтобы потом сжигать. Не бандиты же это сделали? Маги? Тогда почему, имея возможности для такой масштабной работы, они позволили нам прийти сюда, да и вам тоже, за время вашего нахождения в городе? Между прочим, у меня есть основания полагать, что кости, лежащие в округе, это кости прошлых экспедиций, посланных другими странами или лицами. Их кто-то уничтожил, а потом сжёг. Связано ли это со столбом, что мы нашли? Кстати, вы выяснили, что это?
— Вы, кажется, уже спрашивали. Когда я была тут в прошлый раз, тут всё оставалось так же. Если не считать моего лагеря, который частично стоял, когда… меня отсюда унесли, но, видимо, потом кто-то дожёг всё до конца. Включая тела убитых.
Девушка помотала головой, чтобы забыть о том дне. Все, кого она наняла, прекрасно знали об опасности. Она специально спрашивала их, знают ли они об этом, так что её совесть оставалась чиста. Они знали, на что шли. Сейчас ей нужно было думать о другом. Бросив взгляд на кусок ткани, на котором лежал толстый столб, предположительно из металла, девушка стала размышлять вслух:
— Непохоже, что это артефакт какой-то древней культуры. Он не имеет надписей, кроме группы линий в верхней части. Скорее всего, они всё-таки что-то обозначают, поскольку имеют разную толщину, но… Ни о чём подобном я никогда не слышала. Форма у него тоже какая-то странная, да ещё отверстия по периметру наконечника и части поверхности как будто из стекла. Не похоже на снаряд метательного орудия, да и элемент укрепления…
Столб чем-то походил на стрелу, но был слишком толстым для неё, толщиной со среднее бревно. Наконечник был острым с одной стороны и тупым с другой, с небольшим углублением в основании. Его серая поверхность оставалась ровной, несмотря на выделенные темноватым цветом места в виде квадратов и кругов. При ближайшем рассмотрении удалось понять, что это стекло, за которым что-то находилось. Что это такое, узнать не удалось из-за плохой видимости, а когда решили достать предмет изнутри, стекло не поддалось не только ударам кирок и кувалд, но и выстрелу из мушкета. Пуля срикошетила, ранив одного из рабочих. Эти же эксперименты показали, что артефакт имеет большую прочность, так как на нём не оставалось ни единого следа воздействий. Ему не навредил разогрев огнём, в который его поместили; материал совсем не нагрелся и его можно трогать, вынув сразу из костра.
— Как раз на снаряд больше и похоже. Наконечник такой, чтобы проще пробивались толстые укрепления, да и вес немалый, — вмешался Газэф, закончив с пистолетом, который положил на стол. — Материал тот же самый, что и у другого. Единственное, что мне не ясно: почему тот, второй, тоньше и длиннее? Учитывая, что мы до сих пор не смогли выкопать его, скорее всего, они появлялись из-под земли, раз направлены наконечниками вверх.
— Учитывая, что это древний артефакт неизвестного периода, они могли просто случайно оказаться в земле в таком положении, — добавила Бероника недовольно. Её беспокоило не только то, что эта вещь не поддавалась опознанию, но и то, как было решено попробовать выкопать второй.
Рабочие уже выкопали глубокую яму, но основание столба ещё не показалось. Расшатать его тоже не получилось, что говорило о большой глубине, на которой находилась остальная часть. Она не одобряла и предыдущих экспериментов с уже добытым артефактом, ведь он, в любом случае, оставался частью истории.
— Если, как вы сказали, они появляются из-под земли, то, может, из-за них землю и выжигали? Что-то наподобие знака уважения или обряда…
— Или пытались кого-то обмануть, — вмешался Вильгельм, задумчивым взглядом смотря на столб. — Кто-то делал так, чтобы вокруг пирамиды сохранялся такой пугающий вид, но он не мог отпугнуть всех искателей. С другой стороны, экспедиций тоже не могло быть так много, чтобы постоянно делать это с ними. Просто устроить пожар раз в год, после зимы и потом по мере прибытия гостей. Действительно масштабная работа, кто мог ею заняться? Да и зачем? Хотя, раз я смог понять, что здесь что-то может быть скрыто, почему не могут знать другие? Кто-то знает, что здесь что-то скрыто, и выполняет определённые действия с завидной регулярностью. Не знаю, для чего они это делают, но это можно выяснить, если понять, кто они такие.
— Тут и думать особо не надо: кроме местных — некому. Я имею в виду коренных жителей города, которые, судя по словам, администрации, всегда жили закрыто от других. — Офицер гвардии бросил взгляд на интриш, что с хрустом поедала кость, сидя на ветке. Вздохнув, сам пошёл к столу, где стояли кувшины с водой и другими напитками. — Наши агенты не смогли ничего выяснить о прошлых экспедициях, кроме того, что некоторые из них всё-таки были в городе или рядом с ним, а потом взяли и исчезли. Господин, вы говорили, что здесь уничтожены экспедиции. В документах есть что-то ещё?
— Почти ничего. Наши заклятые друзья из Альянса тоже присылали сюда экспедиции, в том числе, тогда, когда эти земли уже считались нашими. Это, конечно, вызывает некоторые вопросы к местным чиновникам, но те, похоже, сделали всё, что могли. Их архив, доставленный сюда, очень точен и подробен. — Принц взобрался на стул, тот был для него слегка высоковат. Убрав камень с листа бумаги и открыв чернильницу, продолжил писать. — В какой-то момент экспедиции просто исчезали. У местных, похоже, вообще нет привычки уделять им внимания, а вот наши чиновники так и писали. Какого числа экспедиции или люди, направившиеся к пирамиде, исчезли и больше о них никто не слышал. Конечно, они могли просто уйти обратно к себе домой, но сейчас уже не выяснить, да и слишком часто подобное происходило.
— Совсем никаких свидетельств? Здесь же был гарнизон, до начала войны. — Собеседник вспомнил что-то плохое, так как поставил кувшин с водой на стол слишком громко, а воду из кружки выпил с задержкой.
— Почему же, иногда они направляли патрули в сторону пожаров у пирамиды. Вот так мы и узнали, что часть искателей уничтожены. Проанализировав имеющиеся сведения, я пришёл к выводу, что в этих местах орудует какая-то неизвестная банда. Они действуют скрытно, но имеют серьёзные ресурсы, раз их до сих пор не обнаружили, да и за власть не борются.
Мальчик задумался, приложив кончик пера к губам. Было неясно, думает он о том, что писать или что сказать, хотя его ум позволял ему заниматься несколькими делами одновременно. Продолжив писать, он продолжил и говорить:
— Если, конечно, это не кто-то, кто у всех на виду. Они вырезают всех, кто начинает раскопки у пирамиды, а потом сжигают их. Также поддерживают такое состояние территории для кого-то или чего-то. Я вот сейчас подумал: она похожа на то, как в легендах о начале мира… Когда ничего не было и всё было мертво, покрыто пеплом и прахом… А может, действительно, для большего устрашения. Солдаты-то вон, как испугались, да и рабочие.
— Несмотря на то, что, слыша всё это, я начинаю верить, что здесь действительно спрятано что-то важное, мне не верится, что это может быть живое существо. Скорее, артефакт, как-то связанный с верой в богов, отсюда и все эти ритуальные действия. Ну, и тайная защита, — задумавшись, произнесла Бероника, случайно выдав своё тайное беспокойство по этому поводу.
Вначале она не верила, считая, что принц может ошибаться, поняв что-то не так. Она верила только в то, что могла потрогать и увидеть, потому её удивили документы, представленные вечером первого дня раскопок. Видя, что версия Вильгельма может быть правдоподобной, она почти всю ночь не сомкнула глаз, пытаясь найти ошибки и неточности. На второй день добавились ещё и сведения, добытые в Портьере. Соединившись с предыдущими, они стали строить странную картину, говорившую, что в этом месте действительно что-то спрятано. Единственное, в чём можно винить ребёнка-гения, это в том, что он уцепился за веру в правдивость легенд Империи о том, что это именно её наследие, трактуя их так, как ему хотелось. На деле же, всё не было столь однозначным; это могла быть любая вещь любого народа.
— А вот насчёт ритуальных действий и тайной защиты можете спросить вон того, — Вильгельм проговорил это с еле заметным недовольством. Он хорошо скрывал свои чувства и, кажется, понимал, что глупо цеплялся за то, что считал правдой. Как настоящий ребёнок. Его же слова связывались с двумя гвардейцами во главе с офицером, которые вели гостя из города. Тот посещал их вчера и уже ясно объяснил свою позицию, как и они ему. Только вот два предыдущих дня они занимались только организацией и ведением работ. На размышления о тайных защитниках Чёрной пирамиды не оставалось времени.
— Господин, полковник Хайлиц. Глава совета старейшин города Портьер просит аудиенции, оружия не обнаружено, — доложил офицер. Место раскопок охранялось до края леса, всех, кого останавливали на этой границе, задерживали для выяснения личности и причин прибытия. Поэтому гостя привели к наблюдательному пункту, но солдаты остановили его в стороне, ведь вокруг возвышенности стояли гвардейцы, охранявшие принца.
— Пусть подойдёт, — приказал Газэф по кивку Вильгельма. Старейшину пропустили, но два гвардейца встали за его спиной, готовые схватить его, если возникнет необходимость.
— Доброго вам здравия, ваше величество, — произнёс пожилой мужчина с бородой почти до пояса, с таким видом, будто насильно вытягивал из себя эти слова, недружелюбно оглядев присутствующих.
Несмотря на кажущийся большой возраст, его карие глаза блестели от энергии. Он не использовал посох и двигался вполне уверенно. Кроме обычного для местных тёмно-серого плаща, на нём были тёмные штаны и рубашка, расправленная в поясе. Телосложением он больше напоминал Газэфа, чем дряхлого старика. Говорил смело, чувствовались лидерские качества:
— Вы подумали над моими словами?
— И вам не хворать… Кхм, доброго здравия, — ответил мальчик, первую часть предложения очень тихо, а после ещё одного покашливания продолжил: — Конечно, подумал. Мы вернём вам ваш архив и ваших граждан, как только разберёмся со всем этим. Прошу прощения, но мы не можем отказаться от раскопок, слишком много ресурсов уже затрачено. Вот если бы вы пришли пораньше, то, возможно, решение было бы иным…
«Ага, как же. Такой маленький мальчик, а так нагло врёт», — подумала Бероника, очень хорошо понимавшая, что поздно было уже тогда, когда корабли вышли из порта. Глава совета пришёл вчера с предложением прекратить раскопки, так как это дело опасное, оскверняет эти земли и вообще ведётся на запретных землях. Этого он требовал даже больше, чем освобождения арестованных и возвращения отнятой библиотеки. Причём делал это с таким видом, будто за ним стоит реальная сила, что, конечно, не впечатлило его оппонентов.
— Вы не понимаете, что творите! Эти места запретные! Вы демон… — сразу начал выходить из себя мужчина, что тоже вызвало злость у другого.
Газэф схватил со стола пистолет и ткнул дулом в его щёку.
— Не смей оскорблять наследного принца Империи Райс! Ты должен благодарить его за то, что тебя не повесили ещё вчера!
«Я уже и забыла, каким оскорбительным должна считать это слово. Его, вроде, нечасто используют, но сравнивать людей с демонами — это и правда оскорбление», — подумала девушка.
Людей Империи, из-за их особенности, связанной с магией, называли по-разному. Самым распространённым считалось «ненормальная нация» или просто «ненормальные», но и «демоны» тоже подходило. Само собой, это не особо приветствовалось имперцами. Стоявшие рядом гвардейцы явно сдерживались от того, чтобы не сделать что-то похожее на то, что сделал командир. Она же действительно не чувствовала такой серьёзной обиды, слишком много времени пробыла вне дома, но и здравый ум тоже влиял.
— Эй, вы чего? Прекратите, он же старейшина, считай, один из старших чиновников!
— Да, Газэф, успокойся и убери оружие, — добавил Вильгельм безразличным голосом. — Прошу прощения за моего подчинённого. Ваши вчерашние требования были рассмотрены, я принял решение продолжать, потому что, как я и сказал, мы уже потратили слишком много. Если, конечно, вы сможете возместить потраченные средства, мы с радостью свернём экспедицию…
— Э? — Бероника не сразу осознала, что это тоже обман, но только очень продуманный. Она убрала со своего лица удивление, когда всё поняла.
Вчера старейшину выслушали и попросили время подумать, сегодня он получил ответ. Местные общались в ультимативном порядке, так как долгое время жили сами собой, считая себя и свои земли свободными. Могли возникнуть проблемы, но до тех пор, пока всё сохраняется в официальном ключе, их можно было избежать. Принц объяснил, почему не может остановить работы, и предложил способ решения. Если они согласятся, он назовёт огромную сумму, которую они не смогут собрать или будут собирать достаточно долго. Если нет, то это будет лишь их вина, поскольку не пришли раньше и не предложили альтернативного способа. При этом причин для военного конфликта пока не было, до тех пор, пока шёл диалог.
Старейшина замолчал, размышляя о чём-то. Он бросил взгляд на столб и замер на мгновение, потом посмотрел в ту сторону, где возвышался ещё один, вокруг которого копали рабочие. Показалось, что он сжал кулаки под плащом, да так, что захрустели костяшки пальцев.
— Мне надо обсудить это с остальными, ответ будет завтра. Ваше величество, вы делаете огромную ошибку. То, что погребено, должно тут и остаться, так говорили наши предки, и мы следовали их завету всегда. Вы принесёте в этот мир зло.
— Может, тогда поделитесь сведениями об этом самом зле, Роуш? Я их обдумаю и передумаю вести раскопки, осознав, как это опасно, — ответил Вильгельм серьёзным голосом. Почему-то показалось, что он говорил полную правду, разумно полагая, что не обладает всеми необходимыми источниками.
— Завтра, если мы решим так, — ответил мужчина и, развернувшись, пошёл обратно в сопровождении отряда гвардейцев. Он поднял руку к шее и, похоже, почесал её; вид у него при этом был крайне недружелюбным.
— Следите за ним. Выкинет какую-нибудь глупость, убейте, — сказал мальчик детским голосом совсем недетские слова. — Уверен, что наши работы шли бы быстрее, если бы они не мешали и предоставили все сведения. Ладно, время пока есть. Надеюсь, вскоре мы найдём наше наследие и уплывём отсюда.
— Так под «наследием» вы всё-таки понимаете именно наше наследие? Даже в наших книгах не говорится, что это такое, — вмешалась Бероника, пожелав забыть то, что только что увидела. Она понимала, что этот ребёнок совсем не ребёнок, но всё же он был им.
— В некоторых говорится, просто они неизвестны широкой публике, — подтолкнув стопку книг, продолжил: — Вот эти книги найдены в этой деревне, далеко от наших родных земель, но их тексты совпадают с текстами из истории Райса, а некоторые проливают новый свет на события. Они не только дополняют их, но и написаны кем-то из наших предков. К сожалению, я не смог привести сюда всю свою библиотеку, место на кораблях ограничено, но если бы вы видели всё, что я нашёл, то поверили бы сразу, как только прочли. Мною была проделана большая работа, так как то, к чему я стремлюсь, очень важно.
— Позвольте не поверить вам на слово. Если вы правы, то мы найдём доказательства здесь. Ну, или как-нибудь разрешите мне прочитать вашу библиотеку. — Девушка увидела, как Магда внезапно спланировала куда-то в лагерь за палатки и увидела то, что заставило её вздрогнуть. — Ой, а! Я отойду ненадолго, сопровождать не надо, здесь ведь всё под надёжной охраной.
— Конечно, — ответил Газэф, проследив взглядом за убегающей, после чего спросил у принца: — Ваше величество, мы действительно отпустим арестованных из местных?…
Ответ на этот вопрос Бероника уже не услышала, думая совсем о другом. Посмотрев по сторонам, она снова попыталась убедить себя в том, что пробраться в это место невозможно, но не смогла, так как точно видела своего брата мгновение назад. Он помахал ей из-за палатки, держа в руке лопату. Скорее всего, это заметила интриш, отчего и полетела в его сторону. Учитывая прошлое брата и то, как охраняли раскопки, он мог находиться в огромной опасности, что испугало её больше, чем последствия его обнаружения по отношению к себе.
Чёрная пирамида находилась в небольшой низине, вокруг неё — выжженная земля, где мест, чтобы спрятаться, не было. Практически везде, кроме дальней стороны, где имелась небольшая поляна, границей выжженной территории являлся лес. Он начинался сразу с больших деревьев, что с самого начала показалось странным и частично подтверждало, что ему искусственно не давали расти дальше. Часть из них скрывал подъём начала низины и то, что они находились в верхней части склона. Вдоль леса, на равном расстоянии, стояли вооружённые гвардейцы, наблюдая как за территорией снаружи, так и за тем, что находилось внутри. Вдоль периметра постоянно двигались патрули, как и по всей местности, а также в лагере и возле него. Патрули были и вокруг пирамиды, не считая наблюдательных постов на ней, самый высокий из которых следил за всей округой, благодаря наличию офицеров с подзорными трубами. Всё это предназначалось для большей безопасности и наблюдения за рабочими, за отрядами которых ещё отдельно следили группы гвардейцев.
И при всём при этом, обойдя дальнюю палатку, девушка увидела брата. Он лежал на спине, а сверху, ногами на груди, на нём стояла Магда. Склонившись к нему, она взмахивала крыльями и спрашивала:
— А как ты сюда попал? Один или с друзьями? Тут ведь везде солдаты. А рыбу принёс?
— Эй, ну хватит, придушишь же! А ну, слезь с меня! Я сестру спасать пришёл! — пытался столкнуть её мужчина, но смог лишь тогда, когда она сама отпрыгнула длинным прыжком со взмахом крыльев. Вставая, добавил: — Бероника! Ты можешь хоть изредка по сторонам смотреть?! Я целый день рядом шатаюсь, машу ей, а она как будто… А ты чего ей не сказала? Хочешь сказать, не видела?
— Почему не видела? Видела. Ты мне махал, и я тебе махала, я же не знала, что ты зовёшь меня, чтобы я позвала твою сестру, которая так важна для Империи. — Интриш вытащила из скрытого кармана ещё одну кость и с хрустом стала есть. — Да и в опасности она не была.
— Да неужели? Всё, уходим. Я и так уже на многое подписался из-за всего этого. Ты ведь расскажешь, что они тут ищут? Получим деньги за сведения и свалим как можно быстрее из этого города! — Гайлис чувствовал сильную усталость из-за тяжёлой земляной работы, которая оказалась хорошим прикрытием, но всёже непростой. Это ещё больше заставляло его злиться на сестру и всё происходящее.
— Рабочим прикинулся, значит? И остальных сюда притащил? Настю тоже? — поняла всё сестра, чувствуя, что не удивлена. Почему-то она ожидала чего-то подобного от своего младшего брата. Она некоторое время готовила подходящий ответ, ожидая его появления, так как, несмотря на неуверенность в полной правоте Вильгельма, она всё равно поняла, что здесь есть что-то важное для истории.
Она была учёным и не могла поверить в вещи, которые никто не мог доказать. Даже написанное в книгах и древних рукописях могло быть неточным или намеренно лживым, так что она привыкла доверять только тому, что видела. Прибыв в Портьер, она рассчитывала исследовать древнее сооружение и, возможно, найти что-нибудь, что приоткроет завесу тайны над прошлым. Особенно над тем, что связывалась с Райсом и его правом на эти земли, ведь, если будет обнаружено доказательство его присутствия здесь ещё в древние времена, это подтвердит его право. Работе Бероники мешали, и это не понравилось с самого начала, как будто кто-то боялся, что она действительно найдёт то, что ищет. Она относила странности в архитектуре пирамиды и её удалённость от других подобных сооружений всё к тому же обману, но за эти два дня стала понимать, что это не ошибки. Кто-то действительно сделал всё это намеренно, но имел целью что-то другое. Это место не относилось ни к одной из известных ранее культур, в то же время, копируя некоторые их черты. Могло быть и по-другому; может, они копировали часть того, чем обладал народ, построивший сооружение, отчего девушка очень хотела разобраться в этом и понять всё. Она даже рассматривала версию принца как реальную, хоть по-прежнему до конца и не верила в то, во что верил он. Ей, как археологу и историку, было необходимо разобраться во всём здесь и сейчас, так как другого шанса может не представиться, и мир продолжит считать правдивой ту историю, которая могла таковой и не быть.
— Да, мы почти все пришли, чтобы снова вытащить тебя из беды. Так что давай… — начал мужчина, но был перебит.
— Я никуда не пойду. Не сейчас, — девушка отвернулась, скрестив руки на груди. — Здесь происходит что-то важное, и я никуда не уйду, пока не разберусь. Тебе нечего бояться, здесь хорошая охрана, и вообще…
— Да ты просто не понимаешь, в какой опасности находишься! Если сюда прошёл я, то и другие смогут! — крикнул брат, не удержавшись. Он рисковал собой, своими напарниками, да и вообще многое поставил на это лишь для того, чтобы услышать такое от той, кого пришёл спасти.
— А, здрасьте-здрасьте, господа гвардейцы, а куда вы идёте?! — ещё громче крикнула Магда, взмахнув крыльями, и длинным прыжком скрылась за углом палатки. Пара не сразу поняла, что случилось, но после им стало ясно, что их только что спасли от обнаружения.
Два солдата вышли к ним вместе с крылатой девушкой. Они выглядели немного ошарашено из-за того, что та обняла их обоих и шла посередине, что могло быть непривычно двум молодым парням. Бероника заметила, что брат выпрямился, будто ждёт указаний, и сказала, смотря на прислугу:
— Нельзя себя так вести! А ну, отпусти людей!
— А что такого? Я ведь не только со своими сородичами могу, но и… — начала собеседница, и оба гвардейца сразу отскочили, чуть не выронив мушкеты из рук, кажется, покраснев.
— Кхм, кхм. Рабочий, пока ваша помощь больше не требуется, можете быть свободны, — продолжила сестра уже для брата, но, видя его недовольство, добавила, надеясь, что он поймет, что эти слова не притворство: — Я очень благодарна за то, что вы решили помочь.
— Не за что, — Гайлис закинул лопату на плечо и пошёл в сторону пирамиды. — Если что, я и мои товарищи к вашим услугам на ближайшие дни.
— Госпожа Орнас, а вы… Ах, чичирайт, посланец? Откуда-то из Империи, — интриш сразу отвлеклась на крылатого мужчину, который пролетел высоко над их головами, двигаясь со стороны города. Проследив за ним взглядом, она ещё некоторое время смотрела ему вслед.
— Идём. Вы тоже свободны, — Бероника прошла мимо солдат, которые переглянулись и продолжили патрулирование лагеря. Ещё на подходе к наблюдательному пункту археолог заметила того самого посланника, передававшего какие-то письма принцу Вильгельму.
Интриш относились к одному из малых народов, что поддерживали хорошие отношения с Империей Райс, а в шедшей войне выступили на её стороне. Их с людьми Райса объединяли не только места проживания, — большинство племён крылатых полу-людей проживали на родных землях Империи, — но и их невосприимчивость к магии. Кроме них существовали и другие народы различных рас и видов, которые тоже не имели способностей к магии, и Альянс всех их записывал в одну группу «ненормальных» народов. По его мнению, их судьбой могло быть только служение более «нормальным» народам или полное истребление. Отчасти из-за этого многие из них вынужденно присоединились к стране, которая стала сильным оплотом немагического мира, где могли чувствовать себя равными с другими.
Эта раса присоединилась с самого начала, поскольку в других странах их истребляли, как существ, на которых не действовала вообще никакая магия и рядом с которыми переставала действовать. Также сильно ценилась чешуя их крыльев, которая имела огромную прочность, что, собственно, и сократило численность целой расы до сравнительно небольшого народа. Так получилось, что в Империи они использовались, как слуги и курьеры: первое оправдывалось необычной преданностью хозяину, к которому они привыкали, а второе — наличием крыльев и выносливостью. Потому, когда стало известно о прочности их чешуи, это не изменило отношения к ним, лишь способствовало закреплению этого народа среди коренных народов. Во время войны у них появилось и военное применение: создавались истребительные отряды для уничтожения магов, но, к сожалению, это случилось ближе к концу войны, а их численность не позволяла повлиять на её итоги.
— …Это от его величества императора, это от командующего Имперским флотом и от командора Анатолия Эргиса, — говорил посланец, стоя на одном колене и протягивая пачку писем. У него была смуглая кожа, контрастировавшая с одеждой белых и серых цветов; судя по всему, ему пытались предать вид странника или беженца, и вполне успешно. Среди членов экспедиции имелся отряд интриш, который относился к разведке, они носили опрятные и чистые мундиры, очень похожие на мундиры гвардии. У него не было никакого заметного оружия, а одежда, судя по всему, также предназначалась для максимальной лёгкости и не скованности движений. Он добавил, склонив голову в поклоне: — Мне приказано отправиться обратно сразу, как только получу ответное письмо.
— А как вы встретили командора? — Мальчик сломал печать на конверте от флота.
— Я думал, что вы на корабле, и сначала направился туда. Командор сказал, что вы здесь, и воспользовался возможностью отправить своё послание. — Собеседник встал и посмотрел на Магду, которая всё это время неотрывно смотрела на него. — К сожалению, не могу тут задержаться.
— Совсем-совсем? — девушка закончила фразу каким-то странным звуком, больше похожим на шипение. — А как дела на корабле?
Ответ прозвучал на языке интриш, на котором они и продолжили свой разговор. Бероника лишь слышала, что он считался настолько сложным, что не подлежал переводу, так как состоял из шипения на разной интонации и слов, дополненных всё тем же шипением. Кроме них, на нём никто не мог говорить и его никто не знал, так как воспроизвести все необходимые звуки просто не получалось, да и сами крылатые существа не горели желанием объяснять детали, предпочитая разговаривать со всеми другими на общепринятом языке.
Тем временем, внимание привлекли слова мальчика — всех, кроме интриш, разумеется.
— Несколько дней назад группа магов напала на наш флот, уцелело всего три корабля, не считая тех, на которых прибыли мы. Они уничтожили и те, что находились на ремонте, вместе с верфями. Заключение мирного договора ускорено во избежание подобных недоразумений, войскам Альянса позволено уже сейчас войти на спорные территории.
— Ах! — вскрикнула девушка, закрыв рот руками. Сведениям о чудовищных потерях в армии от посторонних можно было верить, но не до конца. Здесь же сомнений быть не могло, особенно, если знать, насколько большим был флот и сколько людей несли в нём службу. Враг уничтожил то, чем гордилась Империя, эта трагедия, возможно, стала более страшной, чем потеря столицы страны.
Газэф тихо выругался, от злости пнув в сторону леса первую попавшуюся корягу.
— И после этого мы должны заключать мир с этими гадами?
— Да. Наши солдаты своими жертвами обескровили врага, но и мы обескровлены. Мирный договор точно даст нам шанс когда-нибудь поквитаться, а продолжение войны грозит полным уничтожением. Даже с нашим огнестрельным оружием нет гарантии, что, в конечном итоге, мы выиграем. Так что, другого выбора нет. Когда-нибудь мы поквитаемся, и мы здесь для того, чтобы обеспечить эту возможность. — Вильгельм смял два открытых письма, явно приложив больше усилий из-за злости, чем необходимо. Вскрыв последнее, прочёл его. — Интриш-разведчики обнаружили в двух днях пути передовые отряды армии Альянса, со знамёнами Республики и Королевства. Они отступили, чтобы не быть обнаруженными, и не смогли выяснить, есть ли там летающие отряды. Времени мало…
Он подошёл к костру и бросил туда смятую бумагу. Бероника, обдумав всё, спросила:
— А что будет, если они доберутся сюда до того, как мы что-нибудь найдём?
— Я застрелюсь, и дело с концом, — ответил мальчик. Окружающие сразу посмотрели на него, но раньше, чем они успели испугаться, он продолжил: — Шучу. Я так просто не сдамся на милость врагам. Хайлиц, подготовьте план быстрой эвакуации, такой, чтобы у нас осталось как можно больше времени на продолжение раскопок. Я напишу ответ отцу и командору. Насколько возможно усильте нашу противовоздушную оборону и патрулирование в городе, на случай появления диверсантов врага. Как думаете, мы бы могли как-то замедлить продвижение армии?
— Возможно. В архиве администрации я нашёл карту местности. Если разрушить мост выше по течению реки, то им придётся пробираться через труднопроходимую местность. Это не остановит воздушные отряды, но замедлит наземные, — задумался полковник, скрестив руки на груди и приложив ладонь к подбородку. — Наверное, не стоит выдавать наше присутствие раньше времени, но я мог бы послать несколько отрядов солдат, чтобы те отвлекли врага и сковали их боем. Мой принц, я бы хотел, чтобы вы были готовы эвакуироваться в любой момент.
— Уничтожьте мост, а солдат прибережём на случай, если придётся держать оборону в городе. — Вильгельм вновь подошёл к костру, начав разогревать палочку из сургуча. — Леди Бероника, вы неплохо потрудились. Без ваших знаний я бы ещё долго анализировал все эти исторические документы, да и многое о культурах других народов я не знаю. Без вас мы бы не сразу нашли этот столб, так что я благодарен. Если хотите отправиться на корабль или в любое другое место, я не против, но… Я прошу вас продолжить работу вместе со мной, несмотря на риск…
— С радостью, господин, — ответила собеседница, всё больше убеждаясь, что принцу можно довериться. — Я не уверена, что от меня будет какой-то толк, да и наличие столбов я просто обнаружила. Как и у народа Вир, здесь используется разметка земли с помощью больших камней. Увидеть, что они выделяют то место, мог любой. Даже профессор Диберт, если бы был более внимательным.
— Тем не менее, он этого не заметил, так что вы уже сильно помогли, пусть и подсказав ему эту мелочь. — Приложив к конверту конец сургуча, он после этого поставил на него свою печать. В конверт он положил письмо, которое писал до этого, а в послании командору ограничился несколькими предложениями на чистом листе. Отдав оба письма курьеру, добавил: — Это командору, это отцу… то есть, императору. Лети. Что же касается раскопок и вашей помощи в ней, она, без сомнения, весомая, вопрос лишь в том, достаточно ли наших усилий…
— Господин, ящики с порохом заложены и готовы к… — доложил подошедший офицер и вместе со всеми обернулся в сторону, откуда раздался испуганный крик.
— Факел, факел! Порох загорелся, в укрытие!
От ямы, в центре которой стоял столб из металла с острым наконечником, во все стороны стали разбегаться рабочие и гвардейцы. Еле заметным на фоне облаков пыли и пепла стал пороховой дым, поднимавшийся из ямы.
— Закройте уши, рот откройте! — крикнул Газэф, а через мгновение после того, как его команда была выполнена, раздался взрыв, сотрясший землю.
Бероника упала от резко подувшего ветра. Вокруг стали падать куски земли, камней, обугленной древесины. Вокруг места взрыва поднялись плотные серые клубы. Рабочие, работавшие повсюду вокруг, испугано озирались; некоторые упали, зажимая уши и думая, что это наказание от богов. Начавшуюся панику успокоили солдаты, объясняя, иногда применяя и грубую силу, что этот взрыв искусственный и сделан специально. Вскоре порядок был восстановлен, а отряды землекопов стали осторожно подходить к увеличившейся в размерах яме. Палаточный лагерь и палатка на наблюдательном пункте устояли, хотя их порядочно сотрясло от поднявшегося ветра.
— С вами всё в порядке? — спросил полковник, помогая девушке встать. — Лейтенант, найдите мне того, кто там выронил факел!
— Будет выполнено! — ответил подчинённый и побежал в сторону ямы.
— Это всего лишь порох, нечего беспокоиться, — проговорил Вильгельм, потирая уши. — Не думаю, что могло случиться что-то…
— А-а-а! Ужас! А-а! — закричала Магда пронзительным голосом, схватив себе за волосы. Она привлекла к себе внимание всех, особенно потому, что её лицо выглядело уж очень испуганным. — Котелок разлился! Я же… я же несколько часов этот суп готовлю! Все усилия зря!
— Кому что… — закатил глаза мальчик и, подняв со стола несколько слетевших книг и свитков, посмотрел в сторону места взрыва. Видимость уже улучшилась. — Что там?
— Похоже, столба нет, — Бероника пригляделась и не смогла его отыскать. По мере того, как пыль осела, она заметила, что артефакт лежит неподалёку. — Похоже, он залегал не так глубоко, как мы думали…
Подошли два офицера, один из них был тем, что докладывал о готовности взрыва. Он и заговорил:
— Полковник Хайлиц, вот, он случайно…
— Что в яме и что с основанием столба? — спросил принц, даже не обращая внимания на провинившегося.
— В яме ничего особенного, мы начинаем земляные работы, — доложил второй офицер. — Основание артефакта выглядит, как и у этого, с учётом того, что он уже и длиннее.
— Интересно… То есть, они всё же в какой-то мере одинаковые. — Девушка села на колени и стала рассматривать дно уже добытого столба. — Может, это действительно какой-то снаряд, который, к примеру, каким-то образом запускался из-под земли или как-то так…
— Я так понимаю, больше мы узнаем по мере раскопок в этом месте, может даже, выкопаем что-то ещё, — добавил Газэф. Его волновало кое-что другое, отчего он особо не заметил, что надежда что-то найти под артефактом исчезает. — Найдите мне Григорова, надо избавиться от моста, и ещё…
— Продолжайте работы. Возможно, мы могли бы заложить ещё один заряд, — задумчиво произнёс мальчик и, заметив, что курьер ещё здесь, добавил: — Лети как можно быстрее.
— Слушаюсь! — интриш взлетел и направился в сторону города, а крылатая девушка проводила его грустным взглядом.
— Господин, прошу прощения, но такой метод раскопок немного не… — начала Бероника, поняв, что подобные взрывы вскоре могут произойти и у подножья пирамиды, что точно может задеть важные археологические находки. Договорить ей не дала новая тряска, от которой стол затрясся, начав ронять камни с книгами и бумагами. Она стала осматриваться, приготовившись зажать уши и удерживая равновесие, не осознано произнеся: — Что за…
Вначале показалось, что это последствия взрыва. Не все до конца отошли от него, ведь сам взрыв был чем-то совсем необычным. Рабочие прекратили работы, как и гвардейцы; они остановились и стали осматриваться. Магда, которая довольно просто пережила взрыв, не закрывая уши в тот раз и не испугавшись, обеспокоенно стала озираться по сторонам. Газэф вытащил из-за пояса пистолет, а другой рукой саблю. Вильгельм просто стоял, прислушиваясь к своим чувствам. В какой-то момент, он произнёс тихо, по мере усиления тряски:
— Я знал, наши усилия не напрасны. Мы близки, и вот оно отвечает нам…
Земля затряслась сильнее, и из места, где недавно прогремел взрыв, вырвалось большое серо-красное облако пара, а следом за ним — яркий красный луч. Он испарил двух гвардейцев и нескольких рабочих, стоявших на краю ямы, после чего врезался в пирамиду, примерно в середину. Через несколько мгновений он прошёл её насквозь и, вылетев с другой стороны, направился вверх под тем же углом, врезавшись в серые облака. От места попадания во все стороны стало распространяться кроваво-красное свечение, которое, вместе со светом, идущим от луча, обратило всё вокруг в красный цвет. Казалось, что весь мир приобрёл красные оттенки. Он затмил свет солнца, хорошо видимого в небе. Внезапно луч исчез, но видимые тучи ещё некоторое время оставались красноватого оттенка. Пошёл дождь, несмотря на то, что погода до этого пасмурной не казалась.
— Мы спасены, — тихо прошептал мальчик, а Бероника просто не могла оторвать глаз от невиданного и пугающего зрелища. Из ступора её вывели более громкие слова принца: — Немедленно обезопаситься это место! Приготовьте несколько отрядов рабочих и оборудование! Зовите Диберта, пусть одевает свой костюм. Нас ждёт наше…
Раздался грохот и звук ломающихся камней. Чёрная пирамида начала обваливаться. Центральная часть как будто стала проваливаться к своему центру и вниз, разрушаясь выше места попадания луча. С боков верхушки вниз стали сыпаться и катиться чёрные глыбы камня, обрушатся статуи, что приводило к обрушению в тех местах, которые они задевали. Солдаты и рабочие сразу побежали подальше от неё. Меньше повезло наблюдателям, находившимся непосредственно наверху и у подножья. Некоторых из них задавили камни, другие падали вниз вместе с обрушивавшимися частями, но часть всё же смогли спастись, начав спускаться ещё тогда, когда в пирамиду ударил луч. Пугающий грохот доносился и после того, как постройка как будто прекратила разрушаться.
— Г-господин, там опасно, — решительно произнесла девушка, понимая, что обвалиться могла не только пирамида, но и подземный тоннель. В том, что он был, она не сомневалась, так как некоторое время до момента обрушения в пирамиде зияла дыра, проделанная лучом красного света.
— Поэтому мы и взяли с собой тот дорогой костюм для подводных погружений. Быстрее всё подготовить! Восстановить порядок. Быстрее найдём, быстрее покинем это место!
Мальчик направился к яме, к которой рабочие и солдаты опасались подходить. Они делали это не зря, так как из неё повалило ещё одно облако пара и дыма, последний, попав на нескольких человек, заставил их встать на колени, сотрясаясь от кашля и ожогов. Принц остановился на разумном расстоянии и добавил следовавшему за ним полковнику:
— Вызовите подкрепление из города, не позволяете рабочим подходить ближе и не забудьте про мост. Несмотря на этот успех, времени всё ещё мало, и мы не знаем точно, что ждёт впереди…
— Вас понял, — ответил Газэф, к нему уже подбежали старшие офицеры. — Вы всё слышали, отправьте курьера за подкреплением, с учётом того, что мы скоро отправим отряд к мосту. Мне нужно несколько линий оцепления…
Бероника встала рядом с мальчиком, видя, что он не боится, но чувствуя, что хочет его защитить. Теперь она поняла, что в чём-то он точно был прав, оставалось узнать, в чём. По её расчётам, луч бил откуда-то из-под земли, прямо под ними; это происходило под некоторым наклоном, потому он и попал в пирамиду. Немного ниже, и луч мог случайно угодить в солнце, которое уже преодолело половину пути по небосводу. Ей показалось, что мир только что изменился усилиями Империи Райс и её поданных.
========== Глава 5. Кто похититель? ==========
— Мама моя родная, кому расскажу — не поверят, — произнесла Настя, смотря на развалины пирамиды. Теперь древняя постройка больше походила на кучу чёрных камней с выделенным фундаментом и редкими уцелевшими статуям по периметру. Переведя взгляд на место вдали, вокруг которого толпились рабочие, она стала его рассматривать. — Хотя и рассказывать особо некому…
Место, откуда совсем недавно появился луч кроваво-красного цвета, окружили гвардейцы, чтобы держать людей на безопасном расстоянии. Они ещё пытались поддерживать внешний периметр, но большую часть постов сняли, направив караульных в оцепление. Отдельные солдаты, оставшиеся на границе леса, получили задачу наблюдать и при необходимости вызвать один из патрульных отрядов. Уже никому не было дела до тех работников, что решили сбежать, их даже не пытались остановить. К пирамиде солдаты вообще не приближались, опасаясь нового обвала, — многие камни стояли в опасном положении, — ограничившись лишь тем, что вытащили раненых и те тела, что смогли найти.
Не все рабочие, трудившиеся на раскопках, решили бежать. Пару десятков привлекли для перетаскивания оборудования к яме, что образовал взрыв, а также на работах в ней. Они расчищали её от горячего грунта, устанавливали подъёмные механизмы, готовили верёвки и небольшую площадку перед хорошо видной дырой. Желающих помочь как будто было много, они так этого хотели, что пытались прорваться через оцепление, но истинная причина немного отличалась. Поработав среди них, наёмники поняли, что многие «рабочие» прибыли сюда, как и они, за сведениями или артефактами, часть — за большим вознаграждением, надеясь поживиться ещё и тем, что найдут во время раскопок, или дополнительной наградой. Большинство находилось в положении бедняков, потому сразу откликнулись на хорошо оплачиваемую работу с бесплатной кормёжкой. Встретились им и другие наёмники, скорее всего, тоже нанятые Бойзом или другими бандитами, а также представители этих самых банд. Конечно, их отряд не мог знать всех, так что количество рабочих, прибывших сюда лишь ради работы и соответствующего вознаграждения, стояло под большим вопросом. Самые честные и настоящие рабочие уже давно убежали или прямо сейчас скрывались в лесу, подальше от проклятого места. Остались лишь люди, скованные долгом, работой, ну, и, собственно, разные проходимцы, к которым наёмники относили и себя.
Гвардейцы защищали уменьшавшееся место раскопок, встав вокруг него цепью, потом ещё одной, и внутри стояли ещё отряды, призванные оказать поддержку в случае прорыва. Только теперь издалека становилось заметно, как их было мало на самом деле. Постепенно защитники стали смещаться в цепь, удерживая толпу, которая пыталась теснить их назад. Сзади продолжались работы, от палаточного лагеря переносились грузы, землекопы копали лопатами и перетаскивали грунт тачками. В строю появлялись прорехи, а солдаты уже потеряли контроль над всем окружением: проникнуть внутрь при должной смекалке не составило бы труда. Но наёмники не спешили. Их удерживал скрываемый каждым страх, ведь они, как и все здесь, видели, что недавно произошло, и, в отличие от тех, кто сейчас пытался подойти ближе, осознавали возможную опасность.
— Всё, я пошёл, — громко сказал Гайлис, будто желая подбодрить не товарищей, а хотя бы себя. Он следил за происходящим там с помощью подзорной трубы и видел, что сестра вместе с принцем и солдатами спустилась в дыру. Она так ничего и не поняла об опасности, так что ему нужно было её спасти. Пока ему не приходилось думать, как именно это сделать, но для того, чтобы подбодрить себя, этого хватало.
— Я с тобой. Помирать, так вместе, — жизнерадостно вставила девушка, стоявшая на камне и спрыгивая поближе к нему.
— Ну, блин, Настя! — мужчина опустил уже поднятую ногу и замер, посмотрев в сторону красных туч. Слабый дождь ещё шёл, а в небе будто стали из неоткуда появляться тучи. Вначале из-за красного свечения показалось, что капли походили на кровь, что не предвещало ничего хорошего. Он спросил тихо, помня, что увиденное было лишь игрой света: — Эта… магия точно больше не опасна?
— Разумеется, может быть, — улыбнулась собеседница. Из присутствующих лишь она знала о магии достаточно много, потому что долгое время пробыла во владениях какого-то мага в виде рабыни, потому считалась напарниками специалистом в этой сфере. Махнув в сторону пирамиды, добавила: — Думаю, что эта штука случайно попала в неё. Сейчас уже не видно, но она била не по центру. Не знаю, что об этом скажут более знающие люди, по-любому обзовут «знаком свыше». Просто строители поставили её в неудачном месте, ну, или просто не повезло — неважно, в общем. Это не убавляет вероятность того, что там сильный магический артефакт, ну, или не менее сильная магическая защита. Не знаю, зачем имперцам что-то магическое, они ведь не могут этим пользоваться. Может, хотят лишний раз нагадить Альянсу перед заключением мира? Точно, они ведь могут с ними поторговаться, выменять более выгодные условия на мощный магический артефакт… Кстати, я как будто слышала в детстве о чём-то похожем: мир изменивший цвет…
— Значит, оно должно быть очень ценным?! — вмешался Хан, уже некоторое время поглядывая в сторону, где продолжались раскопки. Вначале он рвался вперёд, говоря, что они могут не успеть забрать самое ценное, но товарищи смогли уговорить его проявить осторожность. Следующие слова прозвучали с полной готовностью действовать: — Может, как-нибудь украдём этот артефакт? Бойз выложит за него большие деньги, да и уважения от него прибавится. А если даже не ему, то покупателей на ценную магическую безделушку можно легко найти. Этот гад ничего и не поймёт, а получим денег ещё и с него, слив какие-нибудь сведения.
— Не знаю, что вы там решили, парни, но лучше вам поторопиться, — Настя указала в сторону дороги, ведущей из города. Она стала заметна из-за частых передвижений по ней в последние два дня. — Кажется, местные решили побегать наперегонки с солдатиками.
— Идём, — глава отряда собрал всю свою волю и решимость — от него зависела жизнь сестры, — после чего пошёл в сторону ямы. Напарники пошли следом, видя, что медлить нельзя.
Из леса, как и от дороги, появились множество людей, бегущих туда, где уже имелась толпа. Большинство из них, судя по плащам и простой, часто поношенной одежде, были местными жителями. Возможно, среди них бежали и любопытные из приезжих. Они несли палки, косы, вёсла, лопаты, топоры, большие крюки и прочие подручные предметы, которые могли сойти за оружие. Их лица казались встревоженными и напуганными, а недружелюбные возгласы и поведение говорили о том, что они здесь совсем не для помощи в раскопках. То, что красный луч видели все в округе, стало ясно сразу, ведь в какой-то момент все остальные цвета приобрели оттенки красного: в него окрасился лес, небо и море.
Немного позади горожан, по дороге, плотным строем в четыре колонны, бежали гвардейцы. Они не преследовали впереди бегущих, как могло показаться, а спешили к своим товарищам в качестве подкрепления. Военная выучка принесла свои плоды: до этого они бежали медленно, экономя силы и не нарушая строй, что дало им возможность сделать неожиданный рывок вперёд и обогнать местных. Два офицера, бегущих впереди, отдали команды ускориться и разделились, следом за каждым двинулось по две колонны. Они обошли толпу с обеих сторон, случайно замедлив тех, что позади, после чего, немного оторвавшись, сомкнулись прямо перед местными.
— Становись! Штыки к бою! — раздалась команда. Солдаты встали в боевую стойку, подняв мушкеты на линию плеч. Они положили их на одну руку, а другой ухватили за приклад для нанесения колющего удара. То же самое сделала вторая шеренга, за тем лишь исключением, что её бойцы встали между впереди стоящими и выставили штыки между товарищами по оружию. Толпа стала замедляться ещё во время неожиданного манёвра, а теперь первые ряды стали тормозить задние, опасаясь быть насаженными своими же на штыки.
В это время меньшая толпа из рабочих, удерживаемая солдатами, которые просто стояли плотнее друг к другу и не давали им пройти толчками своего оружия и ударами прикладов, почувствовала поддержку и усилила натиск. Некоторые части неровного строя были слабее, но как только через них стали прорываться группы людей, путь им преграждали бойцы второй, а при необходимости — третьей линии, оттесняя обратно. Те места, где никто не пытался пройти, оставались слабо защищены, а рабочих-носильщиков, приходивших со стороны лагеря, пускали и так. Сопровождающие их гвардейцы не могли уследить за всеми, напряжённо посматривая на толпу. Так прошла группа из пяти рабочих, нёсших кирки, лопаты и мешки; среди них была девушка, нёсшая воду в вёдрах.
Над ямой, недалеко от дыры, уходящей вниз под углом, стояли несколько скрещённых балок, через которые перекидывались верёвки, уходящие вниз. С их помощью стали поднимать кого-то снизу. Первым из тоннеля выбрался гвардеец. Осмотревшись и позвав на помощь, он стал помогать Беронике, которая несла что-то, завёрнутое в свой плащ. Луч оплавил стенки тоннеля до такой степени, что они стали стеклянными. Поскользнувшись на выходе, она упала так, чтобы не уронить свою ношу. Её поведение, а также то, что она являлась важным человеком в экспедиции, заставило рабочих замолчать и вместе солдатами обратить на неё внимание. Кто-то сказал:
— Госпожа Бероника, позвольте я помогу понести…
— Нет, это наше наследие! — громко ответила она, не сразу осознав, какую ошибку совершила. Она выглядела очень взволнованной и невнимательной, пережив страшные события внизу. Её слова разошлись по толпе и на мгновение как будто успокоили её, но внезапно местные взорвались негодованием.
— Мерзкие имперцы! Убирайтесь! Оставьте всё, как было! Что вы натворили! Вы прогневали богов! Уроды! Демоны! Гады! — раздались голоса в толпе местных, которая всё это время успешно соединялась с толпой рабочих, заходя им за спины. Одновременно с недовольными криками началась общая попытка прорваться через оцепление. Если до этого просто делались попытки сломать строй гвардейцев и пройти, то теперь в ход шли подручные средства и кулаки.
Штыки солдат стали отталкивать их в стороны, пытаясь подобраться ближе. Появились первые раненные, но и солдаты стали падать от града ударов или напора толпы. Нескольких за ноги или за руки утащили в толпу и стали избивать. Так как оцепление к этому моменту уже не окружало яму, а стояло плотными рядами перед толпой, отдельные группы стали пытаться обойти его со сторон. Их удалось замедлить, угрожая оружием, но ни гвардейцы, ни офицеры не решались стрелять по толпе. Её сдерживали грубой силой, ударами прикладов и просто удерживая в качестве живого щита.
Газэф слышал недовольные крики ещё внизу, да и, спускаясь, видел собирающуюся толпу, так что решил подняться одним из первых. Отвязав верёвку от пояса, сразу поднялся на край ямы и, осмотревшись, взобрался на небольшую возвышенность для лучшего обзора. Толпа напирала, солдат, по сравнению с ней, было не так много, но их организация и слаженные действия пока что позволяли держаться. Что-то подобное ему уже приходилось видеть, когда дворяне, недовольные войной, организовывали бунты, которые приходилось сдерживать. Ещё тогда он понял, что толпа может быть чьим-то инструментом и сама по себе похожа на неорганизованное стадо, подчиняющееся лишь инстинктам; ей нужно лишь прорваться, и тогда от её ярости не спасётся никто. Действовать нужно немедленно, в опасности находился не только принц, но и, возможно, будущее всей Империи.
Выстрелив в воздух из пистолета, он привлёк к себе внимание и на несколько мгновений заставил всех остановиться. Солдаты с опаской стали оглядываться, решив, что кто-то выстрелил без команды. Остальные же хорошо видели стрелявшего офицера, он не скрывался, а наоборот привлёк к себе ещё больше внимания, воспользовавшись затишьем. Он понимал, солдаты только тогда остаются солдатами, пока выполняют приказы и получают их.
— Командирам навести порядок в подразделениях! Встать в две шеренги по периметру! Приготовится к залпу по команде!
— Занять строй! — раздались команды офицеров. Солдаты восстановили построение, они слышали команды своих командиров, но и так понимали, что должны делать, исходя из слов полковника. — Первая шеренга на колено! Оружие к бою! Приготовится! Огонь по команде!
Когда начались перемещения солдат, толпа, не понимая происходящее, немного отступила. Первая линия гвардейцев встала на колено, одновременно со второй прицелилась в толпу. Люди, особенно рабочие, стали пятиться назад. Те, кто до этого вели себя активно, начали почти что прорываться в задние ряды. Началась давка, но те, кто стояли сзади, не видели стволов мушкетов и даже начали сдерживать толпу от отступления. Рабочим, до этого участвовавшим в раскопках, тоже не давали отступить, хотя некоторые из них вместе с единицами из местных смогли прорваться и бежали к лесу, по направлению к городу.
— Приказываю разойтись немедленно, или мы откроем огонь! — крикнул Газэф. Ему начало казаться, что толпой кто-то управляет. Он как будто видел в задних рядах людей в серых плащах, которые сдерживали её, вместе с тем, такие же люди находились в первых рядах и в самой толпе, проявляя большую агрессивность, чем другие. Судя по реакции на жёсткие меры, большинство людей подобного не ожидали и уже были готовы сбежать, но не могли. Он добавил, неуверенный, все ли в толпе умеют считать: — Считаю до пяти! Если до этого момента вы не покинете раскопки, мы вас расстреляем! Один! Два…
— Бегите! Эти люди ненормальные, они совсем сошли с ума без магии! Бегите, пока вас не убили! — раздался чей-то крик в толпе. Это вместе с усилившимися порывами отступить, наконец, позволило пробиться через отряд местных в плащах, которых было ещё меньше, чем гвардейцев. Те, кого они сдерживали, побежали так быстро, как только могли, некоторые закричали от страха. Бросились бежать и рабочие, которые поняли, что теперь могут лишиться не только возможности заработать больше, но и своих жизней.
— Командир! Смотрите! — крикнул один из офицеров, своей шпагой указывая на тех, кто не бежал, а остался стоять на месте, не оглядываясь на пробегающих мимо. Все они стояли в серых плащах с капюшонами, накинутыми на головы. Большинство гражданских уже удалилось на приличное расстояние, гвардейцы взяли на прицел оставшихся людей, те не дрогнули.
— Вы не слышали, что я сказал? Уходите или будете убиты! — Полковник из-за увиденного в склепе уже не верил своим солдатам до конца, потому вытащил саблю, как будто в качестве угрозы, но на самом деле, приготовившись к новым неожиданностям. Он незаметно убедился, что за спиной никто не стоит.
— Мы посланники старейшин. Вы перешил черту и все умрёте, рано или поздно. Верните то, что забрали, и убирайтесь. Времени у вас до середины ночи! — ответил один из мужчин, всё также скрывая своё лицо и ничего не боясь. Где-то недалеко раздался знакомый детский голос.
— Где она? Где? Где Бероника Орнас? Куда вы их увели?! — Принц только что вышел из тоннеля и взволновано озирался по сторонам. Его напугала не ситуация вокруг, а то, что он не смог найти тех, кого искал.
Газэф уже хотел сказать «не стоит беспокоиться», ведь девочка-наследие находилась в руках археолога, шедшего впереди него. Он видел их на выходе, но, к своему удивлению, не смог найти эту пару взглядом. Подойдя к краю ямы, он не увидел девушку, к которой уже успел привыкнуть. Не смог увидеть и интриш, которая везде таскалась за Бероникой, но из-за крыльев не влезла в тоннель. Заметив лейтенанта, который руководил подъёмом, спросил:
— Передо мной вышла девушка с девочкой в руках. Где она?
— Она? — переспросил собеседник, немного озадаченный, и тоже огляделся. — Она с какими-то рабочими ушла в сторону лагеря, а потом…
Полковник посмотрел на неизвестных, прозвучавшие слова показались довольно громкими и те могли услышать, но они уже подбегали к лесу, чтобы бесследно в нём исчезнуть. Вильгельм тоже всё прекрасно слышал и впервые на памяти Газэфа открыто показал свою злость:
— Вы что натворили?! Найдите их немедленно! Вы хоть представляете, что случилось? Мы нашли то, что искала Империя на протяжении столетий, ещё до моего рождения! И сразу потеряли?! Упустили прямо вот… вот из этих рук! Обыщите всё вокруг, но найдите её! Ищите в городе, если придётся! Теперь, когда мы так близки, мы не имеем права уходить, пока она не окажется у нас! Я обещал, что защищу её! Живо!
— Господин, вы уверены, что их могли… — начал один из офицеров, но после взгляда мальчика вздрогнул, отступая.
— Я сказал ей ждать меня здесь! Проверьте лагерь, неясно, что ли? Каждая секунда на счету! — ответил принц со злостью в голосе.
— Немедленно проверьте лагерь! Подготовьте поисковые отряды для поиска в лесу и по всей окружающей территории. Курьера в город, выставить посты на всех въездах, пусть обыскивают всех прибывающих! Усилить патрулирование города, поднять все подразделения по тревоге, в том числе отдыхающую смену! Если нужно, пусть перебрасывают их с кораблей на берег! Мы должны найти девочку с красными глазами и светло-серыми длинными волосами живой и невредимой! — приказал Газэф, как и всегда веря Вильгельму.
Несмотря на всё, что случилось под землёй и сейчас, тот в любом случае мыслил бы трезво. От его решений зависело многое, и он как никто другой это понимал. Сам же офицер был готов сделать излишние приготовления, на случай, если девочка с Бероникой окажутся в лагере, но не подвести принца. Ведь он уже понимал: если девочка попадёт не в те руки, то вместо спасения она может принести Империи смерть. Этого нельзя было допустить.
***
— Капитан Саврас, видите того маленького человека? Его зовут Атоле, он главный подхалим Бойза, но в то же время, его главный помощник. Скорее всего, просто прикидывается простаком. Если он появляется, значит, есть что-то важное, — негромко произнёс маг Шордерт. Он так и не притронулся к своей деревянной кружке с вином, стараясь больше помочь тем, кто вызвал его, как знатока этого города. На нём был традиционный магический плащ Республики чёрного цвета, на этот раз, скрывавший всю другую одежду, с накинутым на голову капюшоном. Из-за седой бороды до середины груди, его лицо практически не просматривалось, лишь иногда можно заметить мутноватые светло-зелёные глаза. В руке он держал посох, украшенный резьбой.
— Кхе, кхе, кхе… Это и так, понятно… г-господин маг, — ответила девушка, сидевшая рядом с ним.
То, что это девушка, он смог догадаться по голосу, несмотря на частый кашель и периодическое тяжёлое дыхание. Она носила плотный плащ, скрывавший всё тело, перчатки на руках и маску на лице с прорезями для глаз. Часто кашляя, а иногда будто задыхаясь, она выглядела очень больной, но определить истинное состояние не представлялось возможным. Ничего не было известно о личности девушки, происхождении, звании и должности. Маг предполагал, что она не человек, так как уже не раз поражала его отличным слухом и некоторыми своими фразами. В то же время, он не мог открыто противиться её присутствию, так как рыцари, прибывшие с ней, не проявляли недовольство от её поведения.
Он тоже решил вести себя осторожно, так как она могла быть представителем какой-нибудь знатной семьи.
— Кстати, он сказал своему хозяину, что у имперцев украли то, что они нашли. Тот красный луч открыл им тоннель, через который они вынесли что-то из-под земли, а потом потеряли. Похоже, наши друзья бандиты, знают, кто это сдал… кхе, кхе-е, сделал.
— Что вы предлагаете? — спросил командир отряда рыцарей Саврас. Его плащ лишь немного скрывал белые доспехи, покрывавшие всё тело. На спине, как и у его четверых товарищей, висел арбалет необычного вида. Вся эта компания сидела за столом, лицом к небольшой свободной площадке в центре зала.
Вокруг пили и веселились бандиты из банды «Меч» и девушки, их обслуживавшие. Среди них отмечались и полу-люди, а также представители других рас, но в значительно меньшем количестве. Само заведение называлось «Большой дом», таверна принадлежала лидеру банды — Бойзу. Отряд направили в город, как авангард войск Альянса и в ответ на сообщения агентов среди дворян Империи о том, что в Портьер направлена военная экспедиция. Прибыв на место, они увидели корабли в гавани и гвардейцев на улицах, после чего сопровождавшая их девушка в маске предложила использовать бандитов, скрывая своё присутствие до поры до времени. Шла война и, несмотря на ведение мирных переговоров, встреча военных разных сторон ни к чему хорошему не привела бы.
— Кхм, — девушка опустилась за стол, как будто снова задыхаясь, вновь испугав этим своих товарищей, но вскоре смогла ответить: — Давайте сначала послушаем, что скажут наши друзья…
— Господин Саврас, мне сообщили, что Империя действительно нашла что-то в пирамиде или возле неё, неважно. Кажется, нанятые вами убийцы не смогли расправиться с тем археологом и принцем Вильгельмом. Может, это проведениесудьбы? — произнёс мужчина, сидевший выше всех благодаря тому, что из ящиков для его трона был выложен постамент. Сам трон тоже сделали из ящиков, обложив мягкими шкурами и соорудив рядом нечто наподобие столика. У его ног сидели две девушки-эльфийки в очень открытой одежде — видимо, рабыни, но без соответствующих обозначений.
Лидер банды выделялся мускулистым телом, на нём, кроме штанов, была лишь безрукавка из кожи, так что шрамы, покрывавшие его, хорошо видны. Позади трона стояло крупное копьё, созданное магией. Оно выглядело слега большим, чем должно быть удобно человеку. По бокам от хозяина также стояли два охранника ростом под два метра и каждый держал не менее угрожающее оружие. Бандит продолжил:
— А вот люди, нанятые мной, смогли выкрасть у них их находку. Скоро её доставят сюда. Готовы заплатить за неё тысячу золотых?
— Он не знает, что это такое. Согласитесь на названную сумму и он запросит ещё, лучше оставить торги до того момента, пока её не принесут. Можно воспользоваться его жадностью и выманить сюда принца, — быстро прошептала девушка в маске. Когда имелась необходимость, она говорила вполне нормально, — и пленить, ну, или убить, в крайнем случае… Кхе, кхм…
— А вы можете сказать, что именно нашли имперцы? — спросил капитан. Видя замешательство собеседника, усмехнулся. В обычных обстоятельствах он бы лично лишил головы этого мерзавца на троне, но сейчас, до подхода армии, должен был вести с ним переговоры. У него были светлые волосы до плеч и тёмно-синие глаза. Будучи воином, а не дипломатом, он полностью полагался на свою спутницу в подобных вопросах. Как показал опыт, ей можно довериться, тем более, он довольно просто понимал ход её мыслей. — Раз так, оставим это на потом, но… За сына императора мы готовы заплатить упомянутую сумму. Возможно, он и сам не против принести вам своё золото, ведь ему этот артефакт нужен не меньше нашего.
— Странно слышать предложение о торгах от людей, которые могли бы получить всё и так, — ответил собеседник, улыбнувшись, подтверждая, что говорит неправду. Подозвав своего помощника жестом, добавил: — Вы увидите, когда они начнутся. Атоле…
— Купился. Всё удивляюсь тому, что жадность пережила столько лет вместе с людьми… Кхе. — Девушка взяла кружку и осушила её, немного приподняв маску, при этом всё равно не показав лица. Это была не первая порция вина, но она, похоже, не пьянела вообще. Вернув маску на место, наклонилась в сторону мага. — Шордерт, вы, наверное, знаете, что так пялиться на женщин, как минимум, неприлично, а я ещё и глаза выколоть могу… Кхе, кхе…
— Прошу прощения. — Мужчина отодвинулся дальше по лавке, но упёрся в капитана и заёрзал. Она ему не нравилась, но и поделать с этим ничего не получалось. Проследив взглядом за Атоле и группой бандитов, что он повёл за собой и которые скрылись за входными дверями, спросил: — И что дальше?
— Кхе… Ждём, кхе, кхм. Что же ещё? Если хотите, можете попытаться найти ту компанию наёмников раньше… Кх. У вас здесь ещё меньше влияния, чем у Империи до появления её кораблей. — Наливая себе ещё вина, она стала смотреть в сторону целующейся парочки. — Надеюсь, наёмников не поймают раньше времени и их приведут сюда вместе с их грузом. А когда здесь окажется принц для участия в торгах, мы их всех убьём, пожертвовав своими жизнями. Прямо как местные сектанты.
— Какие ещё сектанты? И кто может поймать их раньше времени? Нам ведь стоит опасаться только Империю? — Маг не понял услышанных слов и, посмотрев на капитана, добавил: — Наши рыцари — сильнейшие войны в мире, их ничто не остановит, так что…
— Помню столько всякого, а первый поцелуй не помню, — еле слышно проговорила девушка в маске. Её спутники разом посмотрели на неё, рыцари даже взялись за мечи. — Всё в порядке. Шорт… Извините, но кто вам такое имя придумал? Язык заплетается. Короче. Вы в этом городе уже сколько? До сих пор не заметили странное поведение местных? Не заметили, куда пропадают экспедиции и сведения о них? Знаете об ополчении, видели, как они тренируются… Такой подготовке должны завидовать солдаты Альянса и Империи вместе взятые. А вот, кстати, и ещё одна сторона конфликта. Им, кажется, тоже очень нужен артефакт. Но, в отличие от вас, они имеют о нём лучшее представление и точно знают, на что готовы ради своей цели.
В зал вошла группа мужчин в серых плащах, местные делали их из каких-то водорослей, так что материал выделялся на фоне других; казалось, что его покрывали странные узоры. Среди них лишь у одного на голове не было капюшона. Узнав его, Шордерт сказал тихо:
— Это один из членов совета старейшин, кажется самый молодой. Зовут Гордей, его назначили недавно, по этому случаю устроили праздник…
— Молодой? Да он мне в дедушки годится, но, если подумать… — вставила девушка, лишь мельком посмотрев на него, ну, или, по крайней мере, в том направлении — из-за маски направление взгляда понять не удавалось. Уперев подбородок в ладонь, добавила: — А если серьёзно, делайте так, чтобы они вас не заметили.
Рыцари накинули капюшоны и попытались скрыть свои доспехи, последнее получалось не слишком удачно, но в целом их могли принять за бандитов или каких-нибудь наёмников. Бойз тоже заметил гостей. Ему, до того, как они вошли, сообщил о прибытии подбежавший подчинённый. Не вставая, он спросил:
— Неужели такие, как мы, понадобились совету старейшин? Или вы опять со своими глупыми угрозами?
— Нет, на этот раз мы пришли договориться, — ответил мужчина без капюшона. У него были тёмные длинные волосы и карие глаза. Несмотря на то, что старым назвать его мог не каждый, он не был и молодым. Окинув взглядом зал, продолжил: — Твои люди повсюду в нашем городе. Если не хочешь лишиться сил, влияния и богатства, помоги нам избавится от Империи.
— От Империи? Это ты не по адресу обратился. Альянс изо всех своих сил пытался это сделать, и всё равно огрёб от Райса по самые помидоры, — с усмешкой ответил лидер банды, прекрасно понимая, что собеседник имел в виду не это. — А ты просишь меня, скромного и честного бандита, помочь тебе…
— Империя украла из священного места важный артефакт, он должен оставаться там, где был погребён. Его украли у них, так что, если это твои люди, верни его нам, и тогда мы позволим тебе продолжать жить в нашем городе, — жёстким голосом произнёс старейшина, на мгновение задержав взгляд на женщине в маске. Та помахала ему, на что он никак не отреагировал и посмотрел на Бойза. — Ты не понимаешь, весь мир сгорит и станет таким же, что и земли возле пирамиды, если не вернуть артефакт на место. Они могут освободить зло, если увезут его на своих кораблях в свою страну. Им это ничего хорошего не принесёт, но и весь остальной мир будет разрушен следом за Империей.
— Это всё, конечно, интересно, но… Сколько вы готовы заплатить? У меня уже есть покупатели, способные отдать крупную сумму денег, не говоря уже и о самой Империи, которая, возможно, снабдит меня новым кораблём, лишь бы я вернул им то, что украл. Знаете, пусть мир сгорит, но без денег он станет действительно скучным. — Бандит взял бокал вина и отпил немного. — Только так. Дадите больше, получите, что хотите. Я вас не боюсь и отлично осведомлён о ваших богатствах, так что давайте не будем скупиться…
— Ты недостоин жить в нашем городе! Зачем мы только пустили тебя и тебе подобных иноземцев! — вскрикнул один из охранников старейшины, но увидев, взгляд своего командира, замолчал, склонив голову.
— Жадность тебя погубит. Почему бы просто не отдать нам артефакт за десять тысяч золотых, к примеру? — Гордей не обратил внимания на тишину, возникшую в зале. Указанная сумма являлась просто огромной для этих мест, да и для многих других. В этот самый момент девушка в маске несколько раз подкинула вверх небольшой мешочек. Падая в её руку, он позвякивал монетами.
Бойз ухмыльнулся и, встав, ответил:
— Я честный бандит и уже обещал моим партнёрам, которые, кстати, могут заплатить больше, чем ты предложил. Торги будут назначены на ближайшее время, когда я закончу приготовления. Можете подождать здесь или, возможно, мне послать за вами, когда всё будет готово?
— Ты свой выбор сделал, — ответил старейшина тихим голосом, отлично скрывая свою злость. — Пошлёшь гонца, когда артефакт будет у тебя. Мы уходим. Прощайте.
— Так сказал, будто мы все здесь покойники, — весёлыми голосом проговорила девушка в маске. — Чувствую, будет страшно весело!
— Ничего весёлого тут не вижу. Нам хватает и имперцев с их огнестрельным оружием, — постарался прервать её веселье маг. За пару дней общения с этой особой он так толком и не понял, на чьей она стороне. От этого его недовольство лишь росло. — А теперь ещё местные вылезли из своей дыры. Они слишком гордые и не любят пришлых, но больших проблем не доставят. Бойз захватил бы весь город, если бы ему это было нужно.
— Каковы их силы? — спросил капитан рыцарей, не снимая капюшона. Он проследил взглядом за удаляющимися гостями.
— Ополчение, только и всего. Возможно, некоторые проблемы может доставить их количество, но оружия на всех у них всё равно нет, — Шордерт сделал несколько глотков вина. Все эти разговоры об ополчении, как о реальной угрозе, казались ему глупостью. — В крайнем случае, это будет просто бойня с имперскими солдатами, а когда прибудет наша армия, они все получат по заслугам. Мы захватим артефакт, а принц будет убит или захвачен, после этого одержать полную победу над Райсом не составит труда.
— Кстати, а вы никогда не задумывались, почему во время общения не замечаете то, что Империя Райс — это «она», а Райс — это «он»? При этом используете и то, и другое в общении без каких-либо проблем? — внезапно озадачила собеседников девушка в маске, возникло неловкое молчание. Маг сначала задумался над смыслом вопроса, а потом разозлился на себя за то, что она вообще смогла заставить его думать о подобных ненужных вещах. Засмеявшись, она добавила, хватая кружку двумя руками. — Да ладно вам, это просто устоявшиеся языковые законы, так как Империя имеет долгую историю… Неважно. В общем, мы знаем, как будем действовать, и что можно ожидать. Вам остаётся только надеяться, что вместе с тем кровавым лучом в ваш мир не пришёл воин, которого будут бояться даже те существа, которых вы называете демонами… Кхе, кхе… Ну, или хотя бы на то, что его удастся остановить до того, как он восстановит силы. Потому что после слова того старикана могут оказаться и правдой… Да что же это, кхе, кхе…
***
— С какой стати это девочка?! — возмущался Гавз, на бегу вынимая свой двуручный меч, который носил за спиной. Наёмники укрыли оружие в лесу, и, к счастью, тайник никто не обнаружил.
— В смысле, с какой? Что-то против женщин имеешь? — возмутилась уже Настя, и, смотря на него со стороны, она что-то увидела. Резко остановившись, она остановила и напарника, перегородив ему дорогу рукой. Её сил, конечно, не хватило бы для того, чтобы хотя бы замедлить напарника, если бы мужчина не замер сам. Мимо пролетела стрела и воткнулась в ствол крупного дерева, загудев.
Стрелявший лучник мгновение назад появился из кустов и уже накладывал вторую стрелу, когда его сбил Гайлис, упав вместе с ним обратно в кусты. Послышались звуки борьбы. Схватив Беронику и сбежав вместе с убегающими рабочими, они скрылись в лесу и направились к месту, откуда без проблем могли попасть в город. Ещё забирая оружие из тайника, они заметили преследователей, потому торопились, как могли, а теперь произошло нападение, которого они так стремились избежать. Это оказались не солдаты и не агенты Империи, поскольку не позвали на помощь гвардейцев. Преследователи носили серые плащи и простую одежду. Решив, что это конкуренты-наёмники или бандиты, отряд попытался оторваться, но не смог. Более того, на пути следования их поджидала ловушка.
Девушка уже раскручивала шар на цепочке, когда впереди из-за дерева вышел ещё один лучник. Его стрела улетела куда-то вверх, так как шипастая металлическая сфера встретилась с его лицом, сломав нос и свалив на землю. Ещё один лучник стрелял в самую заметную цель, но прогадал, рассчитывая, что в большое тело легче попасть. Гавз вращал свой меч перед собой, и стрела оказалась сбита им на подлёте. Прежде чем стрелок успел вытащить вторую из колчана за спиной, стал пятиться, видя, что враг прыгнул вверх прямо перед ним, замахиваясь мечом. В момент падения он использовал его, свой вес и силу своего удара для того, чтобы разрубить тело напавшего от правого плеча до паха. Убитый успел закричать, прежде чем умер и привлёк к себе внимание.
Арбалетчик, сидевший на ветке дерева, прицелился и выстрелил, но его снаряд попал в землю перед ногами мечника, так как он стал падать из-за ножа, воткнувшегося в шею. Когда тело упало на землю с громким хрустом ломающихся костей, Экзот подскочил, вытащил нож, но, не успев вытереть от крови, взял на изготовку меч. Отряд преследовали шестеро и в засаде ждали тоже шестеро, так как из-за деревьев показались два врага с топорами в руках. Наёмники собрались вместе, встав спинами друг к другу, ведь преследователи уже подошли и все вместе, с засадным отрядом, стали окружать своих жертв. Бероника, державшая в руках девочку, закутанную в плащ, села на колено, закрывая собой свою ношу. Она находилась в центре отряда наёмников, они встали вокруг специально, чтобы защищать её.
— Ты дурак, брат! Что теперь делать, а? — закричала девушка-археолог, не замечая, что сумка, висящая на её плече, порвана, и большая часть содержимого высыпалась по пути. — Ты не представляешь, что надел…
— Совсем не отвлекаешь, Бероника! — крикнул мужчина, отразив выпад одного из противников. Тот отпрыгнул назад, избежав последовавшего колющего удара, не став продолжать бой. Врагов вокруг оставалось восемь, и они не хотели терять численное преимущество. Наёмников же осталось четверо, не считая двух девушек в центре. Хан, первым заметивший преследователей, куда-то запропастился, сбившись с пути или кем-то атакованный.
— Гайлис, так что там нашла Империя? — спросил один из врагов. Он держал лишь один топор и свободной рукой откинул капюшон. Это оказался один из двух братьев, членов их отряда, второй стоял рядом. До этого не было времени пытаться кого-то узнать, да и использовали они обычно мечи, а не топоры.
— Лад? Что ты тут делаешь? Перешёл в другой отряд? — спросила Настя, вначале обрадовавшись, но, подумав, помрачнела, ещё внимательнее став наблюдать за врагами напротив. Те стали двигаться вокруг отряда, выдавая хорошую подготовку. Попытку запутать ещё сильнее усиливало продолжение вроде бы дружеского разговора.
— Нет, это наш долг перед нашим городом. Мы больше не с вами, — ответил собеседник, выйдя из угла обзора лидера отряда. — Мы должны удостовериться, что то, что когда-то захоронили возле пирамиды, там и останется! Если оно получит свободу, наши земли настигнут беды! Весь мир будет сожжён в пламени! Отдайте то, что украли у них, тогда мы вас отпустим!
— Так вы сами не знаете, что это! — вмешалась Бероника недовольным голосом. — Зачем нужно выжигать землю вокруг пирамиды? Это ваших рук дело? Все люди, что там погибли за все эти годы — ради каких-то глупых сказок?
— Молчи, женщина! Это ты ничего не знаешь! Нам так завещали наши предки! Мы ополчение и делаем всё, что необходимо, чтобы защитить наш город! — вмешался второй брат, внезапно нанеся удар обеими топорами, но Гавз отбил их взмахом, порезав его плащ. Не обратив на это внимание, он продолжил: — Землю вокруг пирамиды освещало красное свечение, и всё вокруг должно быть мертво, чтобы оно не пробудилось! Зачем вы пришли? Все наши усилия напрасны из-за вас! Отдавайте то, что украли, или все здесь умрёте!
— У нас нет никаких гарантий, — произнёс Экзот, взяв меч в одну руку, а другой вытащив из кармана нож. — Почему вы не остановили Империю сами, когда они только приплыли?
«Тянет время, но есть ли в этом смысл?» — подумал Гайлис. У него уже начала болеть голова от того, что враги двигались по кругу. Все эти разговоры были не так важны, если не принесут результата и не ослабят бдительность противников.
— Мы не знали, зачем они здесь. Думали, это их война. Всё произошло внезапно, — ответил брат, говоривший первым. Он считался младшим, хотя внешне казалось, имел один возраст со старшим. — Последний раз предлагаю. Мы не Альянс и не Империя, это они обманывают и предают, а мы выполним обещание. Вы уйдёте, как и все иноземцы.
— Что вы с ней сделаете? — спросил Гайлис, почувствовав слабый удар металлического шара по ноге и мельком посмотрев на Настю. Та взглядом указала куда-то в сторону, после чего резко направила шар в грудь противника, вновь сделавшего выпад. Он отбил шар ударом в сторону, но вынужденно отступил. Лидер отряда заметил шанс на спасение, так как уже заподозрил что-то неясное в словах бывшего напарника.
Лад своим ответом решил свою же судьбу, по крайней мере, в глазах Гайлиса, услышавшего от него то, с чем не мог смириться:
— Артефакт вернём в землю, а твою сестру хочет видеть совет старейшин. Она сама виновата…
Его брат резко бросился в направлении, противоположном движению, атакуя собеседника, своего родственника, сбоку. Расчёт состоял во внезапности и в том, что он мог замешкаться, когда речь пойдёт о его сестре. Он закричал:
— Получи!
— Огонь! — в этот же момент крикнул офицер гвардии, выстрелив из пистолета. Одновременно с ним залп сделали и шесть мушкетов. Отряд солдат, похоже, был патрулём или одним из поисковых отрядов, отправленных за ними, но когда строился для открытия огня, его уже заметили наёмники. Они легли, а Гайлис ещё и повалил сестру на землю, закрыв собой. Пули попали в обоих братьев, в одного — целых две, убили ещё одного человека в плаще и ранили четвёртого в ногу. Взмахнув мечом, командир отряда скомандовал: — Штыки к бою! В атаку! Вперёд, за Райса!
Солдаты бросились в бой, двое отложили мушкеты и пошли в атаку, вытащив рапиры из ножен. В этот же момент атаковали ополченцы, неожиданный залп создал в их рядах неразбериху, особенно помог наёмникам кричащий раненый, звавший на помощь. Настя отпрыгнула в сторону, ударив противника мечом по шее, подскочила к раненому и заколола его. Гавз широким взмахом меча распорол грудь сразу двум противникам, в разных местах из-за их разного роста. Последний из местных замахнулся для удара мечом по спине ещё не вставшего Гайлиса, но сзади подскочил Экзот и свернул ему шею.
— Одни проблемы с вами! — крикнул напарник и побежал навстречу солдату. Отбив мушкет в сторону ударом меча, он врезался в него, воткнув лезвие ножа по рукоять в грудь цели, прямо в сердце.
— За Империю! — гвардеец рядом попытался штыком заколоть Гавза, который, несмотря на своё огромное тело, смог уклониться, после чего схватил оружие за ствол, а второй рукой взмахнул мечом, наполовину отрубив голову противника.
— Сдохни! — Лидер наёмников услышал слова приближающегося врага, перевернувшись, упал на спину и ударом ноги отбил мушкет вверх и, сев, проткнул напавшего мечом. Сразу же, не вставая, ему пришлось отбить два удара офицера. Последний закончился возможностью для выпада, из-за чего враг отпрыгнул, а мужчина воспользовался этой возможностью, чтобы встать.
Надеясь, что наёмник на мгновение потерял ориентацию благодаря смене положения, офицер стал наносить удар за ударом. Гайлис мог лишь отражать их, отступая, в какой-то момент его спина упёрлась в дерево, после чего он отскочил в сторону. Противник видел, что оппонент держит своё оружие внизу, и в этот самый момент нанёс колющий удар, отчего его лезвие воткнулось в ствол дерева. С первого раза вытащить у него не получилось, отвлёкшись на это, он сделал ошибку. В горло сбоку воткнулось лезвие меча, почти по самую рукоять.
В это время Настя, некоторое время убегавшая от солдата, бросила ему в лицо шар, но мужчина уже видел, что она закручивает его, и ударом по цепи отбил сферу. Девушка выронила её, испугавшись, но крикнула не то, что он ожидал:
— Пока-пока!
Противник начал оборачиваться, на всякий случай, нанося боковой удар рапирой. Несмотря на силу удара, её лезвие остановилось и загудело от удара о лезвие более крупного меча, после чего Гавз толкнул врага ногой в живот. Гвардеец упал, выронив оружие, и увидел, как над ним навис колющий удар. Осознав, что ничего не сможет сделать, не закричал, а лишь закрыл глаза. В его грудь вошло лезвие двуручного меча, тело вздрогнуло и обмякло.
— Теперь я начинаю понимать, почему Империя почти проиграла войн… — начал говорить мечник, вытаскивая своё оружие, но со стороны раздался выстрел, и ему в голову попала пуля. Мужчина с грохотом доспехов упал на землю, меч упал рядом с не меньшим шумом.
— Нет! — крикнула девушка, которую он только что спас. Она бросила взгляд в сторону, где в облачке дыма стоял солдат с мушкетом.
Он увидел бегущего Экзота, направлявшегося в его сторону, и приготовил штык к бою, но ему в голову попал металлический шар, брошенный без цепочки, одной рукой. Упав на колени перед подбежавшим наёмником, враг сразу повалился на землю, так как в его затылок был воткнут и сразу вынут нож. Это был последний, бой кончился, наёмники остались одни среди леса. Настя замерла перед телом напарника, но не склонялась над ним и не плакала, просто смотрела на его тело. Мужчина по какой-то причине успел закрыть глаза перед смертью.
— Идём, выстрелы могли привлечь кого-нибудь! — произнёс Гайлис, хватая девушку за предплечье. Ему пережить потерю товарища оказалось проще, ведь на войне он потерял немало тех, кого знал, и даже друзей, с которыми отправился на неё.
Девушка оттолкнула его руку, вытерев еле выступившие слёзы.
— Сама знаю, пошли, но сначала…
Она забрала у офицера пистолет и небольшой подсумок с порохом и пулями. Услышав шелест, наёмники посмотрели вверх, приготовив оружие. Магда схватилась за ветку, поддерживая себя взмахами крыльев. Указывая в сторону пирамиды, сказала громким голосом:
— Там ещё люди в сером. И гвардейцы императора. Сюда бегут. Выстрелы хорошо слышны.
— Идём к тоннелю! — крикнул лидер отряда, заметив, что некоторые из товарищей также обзавелись трофейным холодным оружием солдат и ополченцев. Их оружие находилось не в лучшем состоянии из-за плохого финансового положения, а вот враги за своим оружием хорошо следили.
По слухам, в этих местах имелась сеть тоннелей, как-то связанных с пирамидой. Считалось, что они могли проходить под городом и даже по всему региону, но единственным свидетельством этих историй стал тоннель, начинавшийся посреди леса на некотором удалении от Черной пирамиды и, проходя под небольшим уклоном, выходивший к берегу моря, где теперь находилась часть Портьера. О нём знали, но почти никак не использовали за ненадобностью и плохого состояния, а также слухов о демонах, обитавших там. Бандиты и наёмники время от времени пользовались им, и единственной угрозой, которая там встречалась, была опасность поскользнуться на необычно ровном полу, ну, или попасть в засаду на выходе или входе. В этот раз тоннель оказался весьма кстати и с самого начала планировался, как путь отступления, к которому они сразу и направились.
Отряд Гайлиса был здесь частым гостем, во всяком случае, в последний раз они пользовались им несколько дней назад, когда спасали сестру. Этот путь в город считался намного короче и проще, ведь тоннель легко распознавался в лесу. Найти его можно было по большой вертикальной каменной плите, из верха которой торчали ржавые куски металла, что стояла позади входа, как бы над ним. Сюда же подходило русло единственного в округе ручья, который, стекая по тоннелю, попадал в море. Он служил отличным ориентиром, но лишь ориентиром для большинства, и указанием простого пути в город для некоторых.
— Слушай, а мы ведь идём той же дорогой, что отступали тогда, так ведь? — заговорила Настя, желая отвлечься от грустных мыслей. — Те двое знали это и устроили засаду на пути. Может, впереди есть ещё?
— Если у них были ещё люди, проще использовать их для первой засады, чем идти на такие сложности, — ответил лидер отряда. Он тоже размышлял вслух, чтобы не думать о потере товарища. — Меня больше беспокоит то, что в тот раз на мою сестру напали бандиты. Я тогда не обратил особого внимания, а теперь… Они носили серые плащи и походили на этих ополченцев. Значит, старейшины ещё раньше перешли от слов к делу.
— Это невозможно, они всё это время вели себя дружелюбно. Да, принц общался с ними несколько неуважительно, но ничего такого, а со мной они вообще были миролюбивыми. — Бероника несла девочку, часто спотыкаясь от того, что начинало темнеть. — Но если… Подожди, получается, они давно этим занимаются? Убивают археологов, приезжающих изучить это место, это… Ужасно. Как они могли это всё… А-а-а…
— Ах, ёпт твою… — В рот Юне попал кусок плаща, и она замолчала, но всё равно пыталась вырваться из объятий женщины сразу, как только очнулась. Одни эти не слишком активные усилия вызвали у неё сильную усталость и слабость; когда девушка поставила её на ноги, та сразу упала на землю.
— Она что, живая? — спросил Экзот то ли шутя, то ли серьёзно. На улице, на свету её кожа действительно казалась слишком белой, как у мертвеца.
— С-солнце… Лес… — прошептала девочка, пытаясь оглядеться и сжимая своей ручкой зелёный влажный мох. Она могла лишь видеть, что на некоторые деревья попадали жёлтые лучи света, но руки поднять пока не получалось. — Я в раю… Ах.
— Может, она… Не знаю даже… Мы можем с ней поговорить? — Гайлис обращался к сестре, но так же, как и остальные, согнулся, чтобы лучше видеть то, из-за чего всё происходило. — Кажется, язык похож на общеизвестный.
— Вначале она говорила на другом… — начала Бероника, но увидев, что произошло, тихо прошептала, — языке…
Юна схватила за руку лидера отряда и Настю, после чего приложила их ладони друг к другу. Они не могли знать, но её разум вновь подвергся влиянию приступа, связанного с тем, что она не осознано обратилась к базе данных в своём мозгу из-за увиденной красоты, после чего у неё начались посторонние видения. Воспоминания о природе её мира слились с тем, что она видела перед собой мужчину и женщину, что вызвало появление картин чей-то свадьбы. Перед тем, как вновь потерять сознание от переизбытка чувств и наступавшей слабости, она добавила торжественным тоном, не контролируя себя:
— Вас никто никогда не разлучит, живите счастливо…
Девочка потеряла сознание, а вот наёмники такой возможности не имели и с поражёнными лицами смотрели на образованную пару. Бероника первая нарушила тишину, во время происходящего даже прикрыв рот ладонью:
— Это… судьба, точно.
— Она что, будущее видеть может? — не понял Экзот, посматривая то на пару, то на девочку. Он уже давно подозревал, что напарница неравнодушна к Гайлису.
— Ну, раз так, то, наверное, это действительно судьба, — прошептала Настя, покраснев и отведя взгляд в сторону.
— Да с чего вы взяли! — мужчина разорвал рукопожатие и отошёл, пытаясь скрыть, что поражён услышанным не меньше. Слишком многое произошло за этот день. В то же время, он не мог не признать, что только что произошла совсем непростая вещь. Кем бы ни была эта девочка, она имела большую силу и не могла просто так бросаться такими словами в магическом мире, да и в Империи тоже.
— О, а когда свадьба? — спросила Магда, приземлившись рядом. — Госпожа, ваш брат женится, да? Желаю вам большое потомство…
— Нет! — излишне резко ответил наёмник. Заметив реакцию девушек, добавил более сдержанным тоном: — Сейчас не время. Решим наши проблемы и потом поговорим об этом…
— О чём, если не секрет? — спросил Хан, выйдя из тоннеля. На внезапное появление все наёмники ответили, направив в его сторону оружие. Он продолжил, уступая кому-то дорогу: — Уже решаете, кому сбагрить девчонку? Смотри, я же говорил, они решили предать Бойза…
— Да я даже отсюда слышал об их будущей свадьбе, — Атоле ухмыльнулся, выходя следом. Из-за плиты и деревьев вышли ещё бандиты, окружив отряд. — Вообще-то неважно, мне приказали доставить вас к боссу. Признаюсь честно, он приказал по возможности вас устранить, но… Я видел вас в бою и не хочу быть вашим противником. Так что давайте, просто идите с нами, и проблем не будет. Получите свои деньги и свалите. Если нет, то я предупреждал.
— Рассыпаться цепью! Оружие к бою! — прозвучало где-то в лесу на неясном расстоянии. Бандиты и наёмники посмотрели в том направлении, чувствуя, что времени на стычку нет.
— Не сказал бы, что у нас есть выбор, — добавил Экзот на всякий случай, но всё равно готовый обороняться.
— Ладно, только ты пойдёшь рядом со мной и, если что, умрёшь первым! — ответил Гайлис, беря девочку на руки и прикладывая к её горлу нож. — Но ещё до этого умрёт она — то, что нашли имперцы!
— В тоннеле очень узко, можно я буду ждать с той стороны? — спросила Магда, взмахивая крыльями и поглядывая в сторону, откуда доносились команды офицеров.
— Нет, все идёте с нами, чтобы не было сюрпризов, — ответил Атоле, недовольно поглядывая на интриш. В этом городе все расы считались примерно равными, но собственное отношение каждого никто не отменял.
Бандиты и наёмники стали спускаться в тоннель, а в лесу позади них стали появляться гвардейцы, идущие цепью. Из-за наступавшей темноты, они уже не заметили их. Когда же подошли, в первый раз увидели неизвестный для себя тоннель, не решившись сразу в него зайти. Наступала ночь.
========== Глава 6. Начало длинной ночи. ==========
Река Лебединая, по слухам, протекала через пол-континента, в разных местах имея разную ширину. На ней находились различные переправы, начиная с небольших плотов, перетягиваемых с одного берега на другой верёвками, и закачивая мостами. В зависимости от страны, мосты могли быть разные; ширина русла, особенно с магией, не становилась большой проблемой. Тем не менее, в большинстве случаев их строили из дерева, так как этот способ считался самым простым и дешёвым. Иногда мосты строились из камня, но на их постройку уходили немалые средства и силы, их могли позволить себе только очень богатые страны Альянса или Империя, использовавшая самые продвинутые способы строительства, ведь река, по большей части, была широкой. Из-за всего этого казалось странным наличие недалеко от Портьера, примерно в половине дня пути на лошади, моста из дерева, но с каменными опорами, которые дополнительно защищали небольшие островки всё из тех же камней. Ему не был страшен лёд зимой или различный мусор, приносимый паводками в осеннее время. Расстояние между опорами и их высота оказывались достаточными для того, чтобы между ними свободно проплывали рыбацкие лодки и суда большего размера.
За мостом следили и время от времени ремонтировали, но качество постройки и так становилось понятным: он простоял немало лет и до сих пор находился в хорошем состоянии, пережив своих строителей. Официально строение принадлежало городу, а тот факт, что это единственная переправа на многие километры вокруг, обеспечивала стабильный доход со сборов за проезд и проход, а также — перевозку грузов. Если его бы вдруг не стало, ну, или его бы захватили бандиты, это могло подорвать торговлю Портьера с другими регионами, но самое главное — сократить доходы города. Налогом облагались не только желающие перейти с одного берега на другой, но и торговцы, проплывавшие на лодках. Не желавшие платить всегда могли попробовать пройти через каменистые холмы, заросшие лесом, по левому берегу вдоль течения реки, — в конце концов, он упирался в левобережную часть города, — но до туда ещё нужно добраться. Контроль над мостом решал и ещё одну проблему: защищал правый берег реки и правобережную часть города, потому что дорог с этой стороны не было вообще, что обычно связывали с наличием на этой стороне Чёрной пирамиды. Потому мост охранялся ополченцами.
На правом берегу, если смотреть вниз по течению, стоял небольшой деревянный дом и несколько палаток вокруг. На той стороне моста находился лишь пост охранников, который менялся раз в несколько часов, а всю охрану моста меняли раз в неделю, давая возможность посетить родной город. Несколько человек сидели у костра, разогревая котелок с кашей. Наступила ночь, и им хотелось подкрепиться перед тем, как заступят на ночное дежурство. Вместе с ними сидел мальчик, сын старшего смены. Отец постоянно брал его с собой, так как мать давно умерла, и оставить его было не на кого.
— Давай ешь, потом возможности может и не быть, — проговорил отец, протягивая деревянную тарелку с едой. В полутьме ночи, несмотря на костёр, черты лиц людей особо не выделялись. Все носили простую одежду и серые плащи, каждый имел либо меч, либо копьё. Всё оружие стояло на подставке возле деревянного строения, чем-то похожего на сарай.
— Капитан Радэс, я уже наелся, — ответил мальчик тихо, отпивая немного воды из кружки.
— Ну, не хочешь — как хочешь. Потом не жалуйся, — ответил отец, уже привыкший, что сын называет его по его должности: всё-таки большую часть времени они проводили на службе.
— Командир, опять эта крылатая тварь! — крикнул кто-то. Окружающие всполошились и, встав со своих мест, похватали оружие. В ночном небе светили лишь звёзды, но по звуку взмахов крыльев, а также зная по прошлому разу, что это предвещало, они смогли разглядеть чей-то силуэт, пролетевший над лагерем и приземлившийся на крышу деревянного здания.
Интриш прилетали и раньше и, в принципе, местные ничего не имели против них, считая их больше дикими животными с человеческим телом, чем разумными представителями другой расы. Но, как и в тот раз, они хорошо увидели, что существо одето в какую-то одежду чёрного цвета с яркими, позолоченными элементами. Гонец, сообщивший о вторжении Империи и о том, как выглядят их солдаты, прибыл ещё в первые дни. Отношение к летающим существам в мундирах сразу стало другим: теперь они злили местных ещё больше своим наглым поведением, которое не могло объяснить даже их специфическое видение мира.
— Эй! А ну, проваливай отсюда! — крикнул один из ополченцев, натягивая тетиву и целясь в существо на крыше.
— Я вам не «Эй»! Чичирайт. По тому берегу приближается лёгкая кавалерия Альянса, скорее всего, разведчики. Вы уж постарайтесь и удержите мост, Империя послала вам подкрепление, — произнесла девушка-интриш. В момент, когда в неё прицелились несколько луков, укрылась на той стороне крыши. Осторожно выглянув, она добавила перед тем как улететь: — Непохоже, что они настроены дружелюбно, да и эти земли они считают нашими, а не вашими, так что и к населению будут относиться соответствующе.
— Может, мне пустить стрелу ей в глаз? — спросил лучник, двигаясь по мере того, как смещалась летящая интриш; до того момента, пока она не скрылась в темноте.
— Пусть летит, мы с Империей пока не враги, — ответил капитан, бросив взгляд на ту сторону. Если бы не фонари, которые держал каждый из охранников на том берегу, их бы совсем не удалось различить. — Эти твари, похоже, хорошо видят в темноте. И слышат тоже…
Последние слова были связаны с топотом копыт. Дорога специально прокладывалась вдоль берега реки ближе к мосту, чтобы её могли увидеть и с дальнего берега. На неё из леса выехала группа всадников, их количество и принадлежность не удавалось разглядеть, но, благодаря разведчику Империи, они знали, кто это был. Сын спросил:
— А мы ведь ждём, пока Альянс не придёт и не выгонит Империю с наших земель?
— Да. Они воюют друг с другом. Именно поэтому мы сразу же предупредим их о том, что сюда движутся имперские отряды. Войска Альянса приказано пропустить без остановки, пусть разберутся с этими ненормальными, а потом тоже убираются. Как и имперцам, им далеко до наших земель, так что всё останется как прежде, надо лишь пережить всё это.
Мужчина видел, что его люди на той стороне машут и что-то кричат всадникам; они уже знали, как себя вести, так что проблем не должно возникнуть. Но тут один из огоньков упал на землю.
— Что это? — спросил кто-то из лучников. Не он один увидел, что ещё три из десяти огоньков упал на землю. Это ещё до того, как всадники добрались до поста, но уже было понятно, что они не собирались останавливаться.
— Они что, напали? Без причины? — спросил мужчина с копьём, не осознано беря оружие на изготовку. — Но почему? Мы же с ними не воюем…
Радэс понимал, что должен отдать приказы, но не знал, что делать. Имевшиеся у него чёткие приказы от старейшин противоречили тому, что сейчас происходило. Обдумывая происходящее, он вспомнил слова интриш и всё понял. Действовать нужно было немедленно.
— Они считают эти земли имперскими, а нас — имперцами и солдатами Империи! Врагами! Они и о наших людях в городе так думают! Мы должны остановить их здесь, сообщить старейшинам, что происходит, и получить новые указания. Индар, бери лошадь и скачи в город. Предупреди совет.
—Нет, я не… — начал мальчик, но отец грубо направил его в сторону места, где стояла лошадь. Всадники снесли людей на том берегу, с некоторыми вступили в бой, способный добавить ко времени лишь несколько минут.
— Быстрее! — Мужчина вытащил меч, видя, что некоторые из всадников поскакали по мосту. —Копейщики, вперёд! Идём к ним навстречу насколько можно, нельзя дать им попасть на этот берег и получить возможность для манёвра! Лучники! Огонь по готовности!
Если на том берегу находились десять человек, то на этом — ещё двадцать. Идея состояла в том, что та сторона считалась более опасной и, вместе с охраной моста, защищала лагерь от нападения. С этой же стороны, помимо охраны, находились все отдыхающие смены вместе с теми, кто обслуживал лагерь. Командой тревоги стали методичные удары в гонг, висящий на специальном столбике возле деревянного здания, которое предназначалось для отдыха охранников, но использовалось лишь зимой. Все, кто спал, вскочили со своих мест, стали одеваться и хватать оружие. Среди них было десять копейщиков и восемь лучников, но каждый из них имел меч, с которым они, как и остальные мечники, мастерски управляясь. У каждого мечника был круглый щит.
Пройдя по мосту метров десять, отряд остановился; до встречи с быстрыми противниками оставалось немного времени. Тут стало понятно, почему некоторые из их товарищей на том берегу падали ещё до подхода противника. Некоторые из всадников стали стрелять из луков, стрелы втыкались в мост перед строем копейщиков, пролетали рядом, одна попала кому-то в глаз. Вместе с тем, как он упал, остальные укрылись за щитами, выставленными вперёд. Перед самым столкновением копейщики подняли копья и встретили вражескую конницу.
Первые три лошади оказались остановлены копьями, ещё одна смогла пройти, сбив нескольких человек, но её наездник уже был мёртв, вися на стремени со стрелой в шее. Из-за узости моста, остальным наступавшим пришлось остановиться, и на них сразу посыпались удары длинных копий, а также стрелы, выпущенные ополченцами. Солдат Альянса частично спасали доспехи и то, что возникла неразбериха. Строй ополченцев всё-таки оказался прорван, но в прореху никто не смог пройти, поскольку одни всадники уже стали разворачиваться, а другие ещё только останавливались. Их командир стал направлять свою лошадь вперёд.
— Отступаем назад! — крикнул Радэс, видя, что его солдат сейчас начнут медленно давить, и они ничего не смогут сделать, если окажутся среди лошадей. — Сохранять строй! Лучники, стреляйте!
Смотря в сторону стрелявших лучников, он заметил, что по дороге со стороны города скачут ещё всадники, в знакомых серых плащах. Не он один их заметил: командир отряда лучников, выпуская очередную стрелу во врага, крикнул:
— Наши! Командир, наши!
— Нужно продержаться ещё немного! Отступайте, удерживая их! Не дайте лошадям разогнаться! — крикнул капитан, заметив, как один из всадников, потеряв контроль над своим скакуном, вместе с ним слетел с моста. Остальные развернули лошадей и стали отступать, стараясь держаться центра моста, так как к бокам прижались пехотинцы в латах, с мечами и щитами. Мужчина не сразу понял, откуда они взялись. На том берегу у берега виднелись непонятные силуэты у самой воды. Видя, что враги экипированы так же, как и отступившие, всё понял.
— Они спешились на том берегу и решили пройти мост пешком следом за своими, а когда не получилось, оказались здесь…
— Что? — спросил ближайший ополченец, так как командир говорил не слишком громко.
— Держать строй! Приготовиться к бою, мечники! — Радэс тоже держал в руках меч и щит.
— Сдавайтесь, и тогда мы вас пощадим! — крикнул кто-то из врагов, скорее всего, командир. — Нет? Тогда умрите, зная, что мы ещё развлечёмся в вашем городке! В атаку!
Оба отряда бросились бежать друг к другу и столкнулись щитами, сразу нанеся град ударов. Два солдата Альянса упали, хватаясь за головы, один ополченец упал с проткнутым горлом. Копейщики старались наносить удары между своими товарищами, но чаще ударяли по щитам врага или проскальзывали наконечниками по доспехам. Лучники прекратили стрелять, так как опасались попасть в своих товарищей. Казалось, что врага удастся удержать, но в какой-то момент рыцари по команде командираодновременно стали двигаться вперёд.
— Четыре шага вперёд! Марш! — прозвучал крик. Враги сделали четыре шага, легко оттеснив ополченцев и пятерых свалив на землю. Упавших сразу же добивали ударами мечей или тяжёлыми ударами ног. Командир оставался где-то за строем и был недосягаем. — Восемь шагов вперёд! Марш!
— Капитан Радэс! Капитан! — услышал мужчина. В обычных обстоятельствах он бы не обернулся, если бы это был чей-то чужой голос. Он отступил назад, его место сразу занял другой боец. Им, похоже, удавалось замедлить напиравшего противника. Прикрываясь щитом, он со злостью в голосе спросил: — Что ты тут делаешь?! Я же сказал скакать в город!
— Я… Они сказали, что вы должны немедленно отступить. — Мальчик указал в сторону лагеря. Там, перед мостом, встал отряд солдат в знакомых, по прилетавшим интриш, мундирах. Сын добавил: — Они их остановят, но, если вы не отступите, ждать вас не станут. У них огнестрел.
— Имперцы, — со злостью прошептал мужчина. Он не верил иноземцам, да и в их оружие тоже, но выбора не оставалось: что бы они не задумали, сын также оказывался под ударом. Приложив пальцы к губам, он засвистел; это был условный знак, на случай, если нужно немедленно отступать, несмотря ни на что.
Ополченцы, сначала с задних рядов, а потом и все остальные, побежали. Рыцари не сразу бросились за ними, ожидая какой-то ловушки, но видя повальное бегство, с грохотом доспехов бросились их преследовать. Перед выходом с моста встал отряд гвардейцев, держа его на прицеле. Когда защитники моста оказались там, то бросились в стороны. Командир рыцарей не видел их до этого момента, как и его люди, а когда увидел, испугано стал замедляться. Они не ожидали увидеть здесь то, о чём на войне ходили страшные рассказы. Пусть и будучи ветеранами, но они испугались, зная, что сейчас произойдёт с первыми рядами, в которых сами и находились.
— Огонь! — крикнул офицер, указывая саблей вперёд. Шестнадцать солдат выстрелили, изрешетив пулями врагов, бегущих по мосту. Первые ряды сразу упали, пули попали и в следовавших за ними. Некоторые упали, споткнувшись о тела убитых товарищей, другие в панике стали пытаться прорваться назад, мешая оставшимся. Тем временем раздалась команда: — Отряд на позицию! Готовься! Целься!
Ещё восемь солдат встали перед мостом, беря на прицел противников, пока их товарищи позади начали перезаряжать мушкеты. Их командир встал сбоку и приказал:
— Огонь!
Очередной залп окончательно ввёл врагов в панику. Они стали пытаться бежать, создавая ещё большую давку из-за того, что всадники решили прийти им на помощь. Ещё шестеро гвардейцев заняли позиции в стороне от моста и стали стрелять уже по всадникам. Те также начали разворачиваться и поскакали, а следом за ними побежали и спешившиеся бойцы. Большой отряд закончил перезарядку, им освободили линию огня и последовал новый залп, уже в спины убегающих. Большинство солдат Альянса, что бежали пешком, упали. Несколько всадников слетели с сёдел. Два рыцаря вскочили на освободившихся лошадей, ударами ног отогнав своих товарищей, и поскакали. Всадники, преодолев мост, не стали останавливаться, направились по дороге и вскоре скрылись в лесу. Три человека, один из которых сильно хромал, всё-таки смогли добраться до той стороны, забрались на ближайших лошадей и тоже ускакали.
— Спасибо вам большое! — сказал мальчик офицеру, который отдавал команды не только солдатам, но и двум другим командирам гвардии. — Как мне вас называть?
— Старший лейтенант Арн Григоров. Дмитрий, поставь своих людей вон там, фронтом к мосту. — Офицер посмотрел на мужчину, вставшего рядом с ребёнком. — А вы, как я понимаю, капитан Радэс, отец этого молодого человека. «Капитан» — это ведь не звание, а должность в ополчении, да?
— Не понимаю, о чём вы. Спасибо, что помогли, но дальше мы сами.
Собеседник осмотрелся. Его бойцы помогали раненым или переводили дух; те, что пережили бой без серьёзных проблем, ожидали его приказов. Их напряжение можно было понять: всё-таки имперцы не были друзьями, но и врагами тоже не являлись. Он добавил, рукой отводя сына подальше от офицера:
— Думаю, в ближайшее время они не придут. Мы отправим гонца к старейшинам и узнаем у них, что делать. До тех пор продолжим защищать мост.
— Это похвальные намерения, но решение уже принято. — Лейтенант посмотрел на мост. — Интересная архитектура. В Империи такая тоже встречается. Но встретить такой мост здесь, на самом деле, удивительно. Сюда движется армия врагов, и мы должны её замедлить.
— Ваших врагов, не наших. То, что случилось здесь, произошло из-за вас. Думаю, старейшины всё решат, и тогда мы поступим так, как они скажут. До тех пор этот мост — наша собственность, и мы не позволим таким, как вы, тут распоряжаться, — грубо ответил мужчина, осматриваясь. Он что-то упускал из вида, но не мог понять — что; что-то явное. — Кто принял решение, о котором вы сказали? Если это не старейшины и у вас нет грамоты с приказом, мы его не примем.
— Жаль. — Офицер окинул взглядом окружающее пространство, после чего посмотрел на собеседника. — Мы с вами — взрослые люди. Мне сказали, что местные упрямы и будут идти до конца, так что я принял меры. Не хотелось бы решать всё так, при детях, война и так сделала сиротами слишком многих.
Он понял в момент, когда услышал эти слова своего собеседника. Вновь осмотревшись, он увидел то, что упускал всё это время и что не предвидел, хоть и должен был, как командир, отвечающий за своих людей. Бой на мосту прошёл быстро, но они всё же потеряли восьмерых, и ещё несколько были ранены. Имперские солдаты прискакали на лошадях, судя по знакомым отметкам на ушах некоторых из животных, собранным со всего города. Их было тридцать три человека. Три офицера, чья форма немного отличалась, расставили своих солдат так, что они находились с одной стороны и могли максимально удобно стрелять. Ополченцы находились у лагеря, часто плотными группами, и явно уступали, и, что самое главное, — теперь хорошо стало видно, что солдаты напряжённо поглядывали на свои цели.
— Индар, иди в дом, — тихо сказал капитан. Ситуацию заметили и его товарищи; многие встали, беря оружие, и оглядывались.
— Подожди, может, мы просто сдадимся… — начал мальчик, но сразу упал, получив пощёчину от отца.
— Не говори глупостей, быстро в дом! Мы поклялись защищать наш город и не уступим перед какими-то… иноземцами! — как можно громче сказал Радэс, чтобы правильно настроить своих людей. Никто и так не собирался бежать.
— Нет! — ответил мальчик, вскочив и вытащив откуда-то нож. Он встал рядом с отцом.
— К сожалению, в этом нет ничего, чего стоило бы стыдиться. — Офицер бросил взгляд на отца. — Если позволите. Ахолия, забери ребёнка отсюда, незачем ему это видеть.
— Нет, не надо! Убери от меня руки, тварь! — закричал тот, но рядом практически сразу приземлилась интриш, схватила его и тут же взлетела.
Командир ополченцев проследил за ней, поскольку не мог представить, что когда-нибудь будет вынужден доверить сына имперцам, но понимал, что это лучше смерти. Он не пожалел о том, что, отвлёкшись, сделал ошибку. Вновь посмотрев на лейтенанта, он увидел дуло пистолета.
— Мне очень жаль. Прощайте. Огонь!
Прогремевший выстрел сразу свалил мужчину, так как пуля попала прямо в лоб. В этот же момент остальные гвардейцы вскинули мушкеты и выстрелили. Не один из лучников не успел выпустить стрелу, всех их поразили пули. Большинство ополченцев сразу упали, некоторые уже после того, как с боевыми кличами бросились на врагов. Поднятые щиты пробивались пулями, но один из мечников таким способом защитил себя от точного прицеливания и бросился в атаку. Солдат, стрелявший в него, не сразу заметил угрозу, а потому стал перезаряжать. Увидев врага, попятился назад, пытаясь выставить штык. Перед ним встал офицер и выстрелил в атакующего из пистолета. Ополченец упал и закричал, пуля попала в живот. Стрелок подошёл и заколол его саблей. Гвардейцы сразу стали добивать раненых штыками и проверять лагерь, на случай, если кто-то решил спрятаться.
— Отец, нет! Пусти меня, чудовище! — слышался крик откуда-то сверху и издалека.
— Все мертвы, лейтенант, — доложил один из младших командиров и посмотрел в небо, как и старший офицер.
— Это война, так что ничего не поделать, — тихо проговорил тот, опустив голову и осмотрев всё вокруг. — Выставить караул на той стороне. Начинайте искать сушняк в лесу, да и их сарай выглядит, как неплохие дрова. Всё тащите на мост, выкладывать с этой стороны и с той, везде поставить лампы со свечами. Начинайте готовиться к закладке бочек с порохом на центральную опору.
— Получится? Если разведчики были здесь, их армия ускорится. Может, стоит доложить? — спросил младший командир.
— Сейчас каждый человек на счету. Сначала надо подготовить уничтожение моста, а уже там будет видно. — Офицер поднял с земли топор, лежащий рядом с костром. — Где эти интриш со смолой, маслом и порохом? Мы что, на лошадях тут быстрее оказались, чем они долетели?
***
— Взвод, смирно! За мной шагом марш! — прозвучал приказ, и отряд солдат строем в колонну по два направился дальше по улице. Горожане нехотя уступали им дорогу, потому что по-другому не могли.
— Вы что, издеваетесь надо мной? Я всю жизнь сюда езжу, рыбу покупаю и продаю шкуры! Какое вам дело до того, что я везу? Кто вы вообще такие?! — недовольно проговорил пожилой мужчина, сидя в своей повозке, наполовину набитой тюками, бочками и деревянными ящиками. Кроме него в очереди на въезд в город стояли ещё две телеги, одна из них — с пассажирами. Они удивились, когда на въезде увидели отряд имперских солдат, и ещё больше удивились, когда те их остановили и стали осматривать. В момент, когда телега, запряжённая мулом, остановилась, на дороге проходила смена караула. Да ещё и повозки с накрытым тканью грузом, сопровождаемые солдатами, пропустили вне очереди, приказав остальным отъехать в сторону.
Заступивший младший офицер держал мушкет на ремне за спиной и, осматривая груз, спросил:
— Это был важный груз с рас… Просто ответьте, кто вы такой и откуда едете? Что везёте?
— Ну, я же уже говорил тому молодому человеку, что ушёл… — нехотя проговорил собеседник, посмотрев в сторону, где скрылась прошлая смена.
— Это хорошо, что вы пошли на сотрудничество, но он мне ничего не передал. — Мужчина прошёл чуть дальше и стал осматривать повозку. — Я жду.
— Я охотник, живу в лесу, охочусь. Бывает, что дичи мало, и приходиться покупать рыбу. Вот и вожу шкуры, что у меня накопились, — ответил владелец, указывая на своё имущество. — Вот там шкуры, бочки пустые для рыбы, ящики тоже пустые. Я их сам сделал и хочу здесь продать…
— Надо будет открыть. Пассажиры есть? — Командир отряда постучал по одной из бочек. — Как будто полная…
Эта дорога считалась не главной — простым ответвлением, случайно подходящей под небольшую улицу, которая здесь начиналась. По бокам стояли два дома, с которых начинались разные стороны улицы, удачно подходящей для того, чтобы её перекрыть. Солдаты поставили бочки по обеим сторонам, а на них положили две связанные верёвкой длинные жерди, образовывавшие одну. Отряд состоял из десяти солдат: четверо находились с внутренней стороны, шестеро — с внешней. Одни осматривали повозки и их содержимое, другие, с мушкетами наготове, наблюдали. Особое внимание уделяли пассажирам детям, проверяя цвет их глаз и возможные следы перекраски волос. Время от времени по улице подходил патруль, который, дойдя до поста, разворачивался или делал передышку, после чего шёл в обратном направлении. Это делалось на случай, если понадобится помощь как патрулю, так и тем, кто проверял посетителей города.
— Так и знал, надо было ехать по главной дороге… — Мужчина спрыгнул с повозки и, подойдя, спросил тихо: — Сколько?
— Что?! — не понял собеседник, начав снимать мушкет с плеча.
— Сколько денег дать, чтобы вы меня пропустили? Я правда за рыбой приехал, но время от времени я помогаю торговцам провезти вино, на которое введены налоги городскими начальниками… — честно ответил мужчина, уже не так сильно смахивавший на старика.
— Я кто, по-твоему? Местный торгаш?! — возмутился командир, сказав это так громко, что его солдаты всполошились. Схватив старика за грудки и прижав к бочке, добавил: — Открывай бочки, живо! Этот город принадлежит Империи, дрянь! Мне плевать на то, что вы тут устраиваете, но если ещё раз услышу что-то подобное — пристрелю!
— В-всё, понял, сейчас всё будет, — испугано ответил владелец повозки, ища в ней топор и прошептав: — Ненормальные. Что вообще значит «пристрелю»? Убью по-ихнему? Гады…
Он бросил взгляд на улицу, где на крики обратили внимание некоторые из жителей, и понял, что лучше вообще не спорить с солдатами, которых в городе виднелось немало. Из-за поворота выбежал отряд гвардейцев, возглавляемый офицером, после чего сразу скрылся за другими поворотом. Командир осматривал улицу, считая дома. У него имелась примерная карта, но так как целью стало место, обозначенное тайными агентами, такой способ подходил лучше. Горожане расступались перед ними, иногда в последний момент. Конечно, движение отряда было заметно, но пока никто не знал, куда и зачем они идут, фактор внезапности сохранялся.
— Вот этот дом. Встать полукругом, вы двое — к дверям! Вход только один! — скомандовал офицер, вставая немного в стороне и заглядывая в окно с приоткрытыми ставнями. Он увидел, что в помещении горела свеча, но никого внутри не видно, что не говорило о том, что дом пуст. Солдаты взяли дом на прицел, а ещё двое встали по бокам от дверей, готовые схватить любого, кто выйдет. Мельком осмотрев обычный рыбацкий домик, они так и не поняли, как в таком жалком жилище может жить кто-то, кто, по идее, относится к администрации города.
Командир развернул карту, так как в её углу также написаны важные сведения, и произнёс как можно громче:
— Немедленно сдавайтесь, или мы выломаем двери! Нам нужен только член совета старейшин! Если вы сдадитесь, Ора Тоя, ваши родные и близкие не пострадают! Немедленно выходите, без оружия!
Ответа не последовало, зато его слова привлекли внимание местных, которые стали собираться в этой части улицы, правда, опасаясь подойти к солдатам. В одноэтажном строении тем временем не раздалось ни звука. Один из солдат, стоявших у двери, сказал после нескольких минут ожидания:
— Похоже, никого нет.
— Убирайтесь из нашего города! — крикнул кто-то из толпы. Возможно, его и поддержали бы, но раздался громкий командный голос, умеривший пыл людей.
— Всем разойтись! С дороги! — это говорил командир отряда караула, идущего со стороны главного въезда в город; в нём было около двадцати солдат.
— Лейтенант, запрашиваю поддержку, на случай агрессии толпы. Мы здесь, чтобы арестовать старейшину поселения, — обратился к нему младший командир, опуская карту. — Приказ его величества принца.
— Это один из тех, кто правит в этом городке? А разве тут главные не бандиты? — уточнил офицер, задумавшись, после чего добавил: — Конечно, мы поможем. Выполняйте свои приказы. Всем разойтись! Отправляйтесь по домам, или мы применим силу!
— Вперёд! — приказал командир отряда.
Один из солдат несколько раз ударил ногой по хлипкой двери и выбил её вместе с петлями, которые просто оторвались от балки, на которой держались. Несколько бойцов под негодующие крики толпы зашли внутрь и стали обыскивать помещения, переворачивая мебель и другую домашнюю утварь. Были проверены шкафы, а несколько ковров отброшены в сторону, чтобы удостовериться, что пол цельный. В это время несколько солдат обошли вокруг дома по узким мосткам, ничего не найдя на своём пути.
— Дом пуст. Следов побега не обнаружено, но всё оставлено так, будто кто-то здесь находился ещё совсем недавно. Возможно, его просто не было, или он ушёл ещё раньше, оставив всё, как было, — вскоре доложил один из солдат, выходя наружу. — Ничего интересного не найдено.
— А неинтересного? Ладно, построиться. Уходим вместе с караулом. Надо доложить, — ответил офицер, бросив недовольный взгляд на толпу, которая всё никак не расходилась. Солдаты встали цепью и сдерживали её, иногда толкая людей или нанося удары прикладами.
Подобное происходило по всему городу. На всех въездах появились солдаты Империи, а учитывая, что они полностью контролировали порт и гавань, все подходы к городу оказались перекрыты. Они осматривали всех прибывающих, которых имелось не так много, но из-за тщательного осмотра всё равно создавались очереди. На улице наступила ночь, но отряды солдат лишь усилили патрулирование улиц, часто врываясь в дома с обысками или в поисках тех, кого им приказали арестовать.
При первой волне арестов и обысков, в предыдущие дни, они забирали книги и рукописи, а также хватали стариков и всех тех, кто мог хоть что-то знать о прошлом города и пирамиде. Захвату подверглась Городская библиотека, которую столетиями оберегали старейшины, но поскольку её содержимое хранилось в разных местах по всему городу и вне её, к ним попало не всё. Жители были готовы терпеть эти унижения, ведь так велели старейшины, а имперцы обещали всё вернуть, иногда щедро возмещая убытки от реквизированного имущества.
Вторая волна арестов происходила ночью и коснулась уже тех, кого в городе очень уважали — старейшин и других людей, от которых сильно зависела жизнь местных. Стали распространятся слухи о том, что ни одного члена совета схватить не удалось: они успели скрыться. Горожане восприняли их с радостью. Это стало знаком, который они все ждали, даже несмотря на то, что всё распространялось лишь в порядке слухов.
В отличие от них, на флагмане имперского флота, в каюте капитана, находилось много тех, кто воспринял эти новости с недовольством. Вильгельм смотрел на карту города, держа голову обеими руками, упёртыми в стол.
— Смотрю, они подготовились. Укрылись сами, со своими семьями… Куда делись?
— Они не покидали город. Агенты, выделенные для слежки за ними, сообщили, что до момента установки постов по периметру города они ещё находились в нём. Мы не нашли агента, посланного следом за главой совета старейшин, но солдаты первой смены видели его днём, входящим в поселение, как раз после установки постов. Скорее всего, они укрываются где-то в городе, ведь местные жители их не продадут, а связи в криминальной среде мы ещё не успели наладить, — ответил начальник разведки флота. Он относился к морскому флоту, но руководил всеми подразделениями разведки, в частности отрядом интриш, что имелись у экспедиции.
А если они ушли другим путём, о котором мы не знаем? — спросил Газэф, стоя рядом с принцем, который сидел на стуле и, не двигаясь, смотрел на карту.
— Наш агент провёл в городе долгое время и хорошо всё разведал. В любом случае, сейчас это уже неважно, — вмешался принц. — Важно, чтобы эти старейшины не вылезли из дыры, в которую спрятались, в самый неподходящий момент. Они что, в подполье ушли?
Помещение имело несколько окон вдоль стены, противоположной входу, но за ними царила тьма. Единственными источниками света стали свечи в лампах, висящих на потолке и расставленных по помещению. По бокам от дверей стояли два гвардейца с мушкетами без штыков, а перед столом — старшие офицеры различных рангов и званий. Все смотрели на мальчика, иногда посматривая на тех, кто ему отвечал; некоторые держали в руках документы. Каждый имел при себе оружие: саблю или рапиру с пистолетом. Помещение казалось несколько пустым, так как в нём, в основном, стояли столы без стульев, с горами книг и бумаг, а также полки, тоже забитые ими. При этом свободного места оставалось много; то ли из-за того, что хозяин был мал, то ли из-за его нелюбви к захламлению разными ненужными вещами вроде статуй или излишне украшенной мебелью, которая занимала больше места.
— Не могу точно сказать, ополчение пока на месте. Правда, мы так и не смогли узнать, кем были те в лесу, носившие плащи, которые используют в основном местные. Установлено, что боец в доспехах — рыцарь Альянса, герой войны, пропавший без вести около года назад. Об этом говорит татуировка, нанесённая магией, и опознавательный медальон, которые выдают только рыцарям прославленных Орденов. Республиканцы объявили, что он умер от болезни, в то же время провели какие-то похороны. Некоторые агенты сообщают, что его уже давно видели в городе в качестве наёмника. Других сведений пока нет, — доложил разведчик, но отвлёкся на вошедшего офицера. Тот подошёл и прошептал что-то ему на ухо. Выслушав, он продолжил: — Мост будет уничтожен в срок, но Альянс, скорее всего, обнаружил наших солдат: их армия ускорилась. Расчётное время прибытия — вечер следующего дня.
— Этого, — тихо сказал Вильгельм, посмотрев на часы на цепочке из серебра. — Полночь уже прошла. Кто-нибудь, запишите: нужно подготовить план обороны города. Может, местные не станут нам помогать, но пусть хотя бы не мешаются…
— Господин, вы уверены? Нам не остановить армию Альянса. Если они сожгут корабли, то всё будет напрасно, не говоря уже о том, что вас могут захватить в плен или убить, — вмешался командор, стоя крайним справа. Он думал о том, могла ли Бероника Орнас предать Империю, но сам предателем точно не был, потому чувствовал, что должен это сказать.
— О себе я как-нибудь позабочусь, а вот кто позаботится об Империи, если мы не найдём её, а? — Мальчик стукнул кулаком по карте. Это выглядело не так грозно из-за его возраста, но суть и его плохое настроение и так все понимали.
— Мой принц, даже не смотря на это, мы не можем так рисковать, — вмешался теперь уже Газэф.
— Хватит. Говорите по делу. Если мы найдём её, то всё это станет неважным, и мы спокойно уплывём. Кстати, как погрузка артефактов из… того места? — Он посмотрел на командора, который стал читать по бумаге.
— Почти всё погружено и закрыто в подвале флагмана, караул уже выставлен. Мы сложили всё в ящики, смягчили их сеном, но некоторые вещи уже были повреждены. Мой помощник ведёт запись о состоянии артефактов на момент погрузки, немного позже я буду готов показать вам полный список. — Мужчина бросил взгляд на небольшой ящик, стоявший у стола. — В нём всё, за исключением этих предметов.
— Я сам внесу их в список, а потом всё снова проверю во время обратного пути. Вы позаботились о тоннеле, проделанном лучом? — Вильгельм посмотрел на Газэфа.
— Да. Пока что продолжается извлечение артефактов, но когда мы закончим, он будет взорван так, что следов не останется. Не знаю, смогут ли враги откопать его, но мы вынесем всё, что сможем, — полковник замолчал, но потом добавил: — Остаётся надеяться, что там не спрятано что-то важное, так как все эти вещи не поддаются нашему пониманию.
— Надеюсь, у меня будет возможность узнать об этом у владельца. Как там поиски в городе, что со вторым тоннелем? — Мальчик, как и все присутствующие, ещё не сомкнул глаз, что отражалось на его лице намного сильнее, чем на лицах старших.
— Наши агенты сообщали о нём, но мы не смогли его найти в первые дни, а потом… Он выходит в город, но на выходе похитителей не обнаружено. Город к тому времени уже начали брать в кольцо, и они не успели бы выбраться другим путём, да и зачем пробираться в город, если потом пытаться из него сбежать? Скорее всего, это бандиты, работающие на одну из местных банд. Мы выясняем принадлежность и интересы криминальных кругов, — доложил разведчик тихим голосом: всё и так хорошо слышалось в закрытом помещении, несмотря на шум моря где-то снаружи. — Если они сумели попасть в город, им нужно по нему перемещаться. Количество патрулей утроено, мы также разместили патрули в лодках, которые плавают по водным улицам. Совершаются облавы на бандитов и проверки возможных торговцев рабами и магическими артефактами. Возможно, стоит объявить награду?
— И сказать всем, что она нам нужна, как воздух? Хватит и того, что вы прочёсываете весь город, ища её наугад. Она нам нужна, живой и невредимой, ясно? Перебросьте на берег ещё солдат, если потребуется, но найдите! Времени слишком мало!
Мальчик вскочил и пошёл к дверям. Офицеры одновременно развернулись, а гвардейцы у входа открыли перед ним двустворчатые двери.
— Выполняйте, — добавил Газэф, прекрасно понимая, что делалось всё, что они могли. Все их усилия принесут плоды, но через некоторое время. Пугал лишь его недостаток, большой недостаток времени, сократившийся ещё с новым докладом разведки. Направившись следом, он остановился и добавил: — Задействуйте резерв; чем больше наших людей на улицах, тем быстрее мы обнаружим что-нибудь. Не забудьте проинструктировать их на счёт того, как действовать при обнаружении.
— Будет выполнено, полковник, — прозвучал слаженный ответ, после чего он вышел. Офицеры стали уточнять детали, некоторые направились отдать новые распоряжения и сообщить о корректировках планов.
Корабли казались плавающими островами в ночи; их выдавали только фонари, освещавшие палубы. Портьер тоже освещали: над дверями каждого дома висела лампа со свечой, а на улицах развешивали дополнительные фонари, как будто готовясь к какому-то празднику. Фонари висели и на лодках, которые стали отправлять с кораблей к берегу. Они везли новых гвардейцев, большая часть которых до этого момента находилась в резерве. На причалах и небольших пристанях они разгружались, формировали отряды и, получив задачи, выдвигались по маршрутам патрулирования. Местные жители со страхом и злостью наблюдали за тем, как на ночных улицах солдат становилось больше, чем раньше. Над городом поднимались слаженные шаги солдатских сапог.
***
На левой стороне гавани Портьера берег становился всё выше, и продолжать строить дома по нему становилось невозможно, потому цепь строений с одной улицей протянулась у подножия холмов, среди группы небольших островков. Несмотря на то, что попытки поставить дома на площадках, предварительно поднятых выше при помощи деревянных столбов, делались неоднократно, это оказалось дорогим и неблагодарным занятием из-за сложности такого строительства. Улица же, вдоль которой стояли дома, доходила до края города и упиралась в ещё один отвесный склон. Таким образом, чтобы покинуть эту часть города, нужно либо пройти по ней, либо переплыть на лодке через гавань. Возможно, здесь никто бы не стал селиться из-за постоянной необходимости носить питьевую воду с другого конца поселения, но этот вопрос решился сам собой.
В склоне имелась небольшая пещера, из которой текла пресная вода. Она по специальному водоотводу наполняла небольшой бассейн из камня, где все желающие могли набрать воду. Ещё один водоотвод наполнял бассейн поменьше, где жители стирали вещи и умывались, правда, иногда меняя их местами или делая и то, и другое в обоих. Излишки воды вытекали по небольшим каналам, но лишь тогда, когда бассейн наполнялся полностью. В этом месте всегда собиралось много местных жителей, часто и ночью, так как в летнее время года поток воды становился меньше. Кто-то набирал воду, кто-то стирал одежду, когда на улице раздались звуки бега, привлёкшие к себе внимание.
— Опять эти имперцы, — недовольно сказала молодая девушка, наполняя небольшим ковшиком глиняный кувшин. Отряд солдат бежал одной колонной, возглавлял её офицер.
— Окружай! Выровнялись! Целься, огонь только по команде! — приказал командир. Его бойцы встали полукругом перед пещерой и взяли её на прицел мушкетов, испугав тем самым местных, которые сначала решили, что целятся в них.
В пещере раздались какие-то стуки, шебуршащие звуки и шелест, отчего простые люди сразу бросились бежать или отходить в стороны. По слухам, тоннель начинался в лесу, и ещё неизвестно, что из него могло выйти. Говорили, что дикие звери или демоны иногда утаскивали в него людей, но лишь говорили, и никто не жаловался, что пропал кто-то из родных. На дворе и так была ночь, но лампы, висящие на улицах, хотя бы немного их освещали. Когда где-то в черноте пещеры раздался крик, солдаты тоже напряглись; некоторые стали отступать, так как жуткий вопль приближался. В какой-то момент он разнёсся по улице, и из пещеры вылетел гвардеец. Упав с головой в один из бассейнов, он сразу задёргался и стал пытаться встать.
— А-а! Не стреляйте… Я свой… — сказал он с трудом, встав, но, покачиваясь, сел в воду. Из пещеры выехали ещё два солдата, но уже более удачно, тормозя себя ногами. Вскоре появился и ещё один офицер.
— Что там? — спросил встречающий и, видя, что солдаты всё ещё держат мушкеты, добавил: — Отставить! Вольно. Помогите тому парню. Вы с той стороны?
— Да. Этот тоннель то ровный, то сталактиты со сталагмитами на каждом шагу. Похоже прямой, под одним углом. Ответвлений точно нет, — сообщил офицер, осторожно переходя на мостки. — Ещё треуголку потерял, и вымок весь. Здесь скользкое место.
— Ясно. Значит, они уже в городе. Сержант, обыщите ближайшие дома. Вы двое, срочно направляйтесь на пристань и доложите, что мы пришли слишком поздно: из тоннеля вышли только наши, враг, видимо, проник раньше. Будет хорошо, если они успеют перекрыть улицу в начале и начать проверять всех проходящих. — Мужчина осмотрелся, думая о том, что те, кого им приказали схватить, могли прятаться в одном из ближайших домов. К сожалению, они не знали, как давно те могли пройти, да и помощи от местных ждать не приходилось.
— Быстро сработали, — прошептал Атоле, следя за всей этой сценой из приоткрытого окна одного из домов. — По крайней мере, теперь знаем, что улицу они ещё не перекрыли, можно идти дальше.
— Что-то не замечала за тобой такую осторожность, — ехидным голосом добавила Настя. — Не боишься, что твой босс тебе за это отрежет…
— Главное — результат. Если задержусь, но приведу ему вас и… это, то ничего не будет. А вот если вас схватят имперцы, то лучше мне помереть в процессе захвата, — ответил бандит и, видя, что солдаты начали врываться в дома, добавил: — Всё, выдвигаемся.
— Я что-то не поняла, что вы собираетесь делать? Почему мы сразу не ушли? — спросила Бероника, но тут же со злостью пояснила: — Вас всё ровно схватят, лучше бы сразу сдались.
— Эта улица просматривается с одного конца до другого, самое неудачное расположение для тайного входа в город, так что мы уже давно организовали хороший маршрут. Надо лишь точно знать, ждут нас в конце улицы или нет, так как там её пересекает водная улица.
Собеседник кивнул паре своих подчинённых. Те подошли к углу дома, который выглядел, как все, с тем лишь учётом, что в нём никто не жил. Кто-то время от времени тут появлялся, чтобы создать видимость проживания. Кровать стояла расправленная, на небольшом столике лежала относительно свежая еда, разложенная по тарелкам. Свеча, стоявшая на столе, уже давно расплавилась и лежала на нём непонятной массой воска. Убрав кровать в сторону, они подняли часть пола; под ним оказалась лодка, пришвартованная прямо под зданием.
— Так вот, как вы провозите контрабанду от тоннеля до своего борделя, — удивился Хан, всё пытавшийся наладить отношения то с бандитами, то с наёмниками. Пока не получалось: первые считали его наёмником, а вторые предателем и относились лишь со сдержанным неуважением.
В этот раз Атоле и так хотел рассказать кое-что, причина стала понятна сразу.
— Это моя идея. Тоннель, конечно, удачный, — спасибо нашим предкам, что его тут построили, — но вот планировка города уж слишком неподходящая. Нести товары по улице — это всё равно, что проезжать по мосту через реку и платить налоги. Его незаметно доставляют сюда, а отсюда, на лодках под улицей, — в дом, чуть дальше конца улицы. Там его можно дальше везти по воде, или на повозках, или вручную. Пришлось, правда, удавить пару местных, владельцев этих домов, но ничего не поделаешь — работа такая.
— А ты, я смотрю, не сильно и сожалеешь, — Настя сказала это из-за того что увидела реакцию второй девушки группы. — Небось деньги на могилку уже приберёг?
— Спускайтесь, быстрее, — ответил мужчина, толкнув её вперёд.
Лодка оказалась не единственной. Под домом стояли целых три, места всем хватало. В первую сели Гайлис с Бероникой, — брат держал девочку в руках, — Атоле и трое бандитов. Отплыв от люка, они уступили место второй лодке, в которую забрались Настя, Экзот и ещё четверо бандитов. В третьей поместились Хан, Магда и ещё двое приспешников банды; остальные не влезли из-за крыльев девушки. Мимолётный осмотр подсказал, что лодки не совсем стандартные: более узкие и не длинные, с короткими веслами, на других концах которых имелись небольшие крюки. Последние пассажиры закрыли люк, а в доме остался один из бандитов, чтобы вернуть мебель на место.
— Ах! Не трогай мои крылья! Ай! — недовольно шипела интриш, крыльями ударяя бандита позади и Хана рядом. — А-а, госпожа, почему я не могу полететь? И вообще, я боюсь воды!
— Тише ты! — негромко добавил Атоле. — Услышат. Эй, ты, прикажи своей твари успокоиться, а то отправится плавать на дно!
— Сам ты… Я не умею плавать и не пойду в воду! — ответила девушка. Лодка не могла сдвинуться из-за того, что её крылья упёрлись в потолок. Бандиты уже не решались, как прежде, руками переставлять их в более удобное положение.
— Магда, тихо, пожалуйста, — сказала Бероника. Интриш сразу затихла, сложив крылья так, что они почти не мешали, но для этого ей пришлось перейти в нос лодки и лечь на пол. Археолог обернулась к брату. — Почему мы должны идти с ними, а?
— У нас особого выбора пока нет, — тихо ответил мужчина. — Всё будет в порядке… Тихо, солдаты!
— Отделение, бегом марш! — скомандовал кто-то. Совсем рядом послышались громкие звуки шагов. Солдаты прошли по улице и удалились куда-то вперёд.
— Всё, тихо. Поплыли. — Атоле, дал знак своим людям и те взялись за вёсла. — А ты послушай своего брата. Всё будет хорошо, слово бандита.
— Чьё слово? Ты сам-то себе веришь? — Настя улыбнулась, вместе с тем показывая Беронике, что в подобное верить нельзя. Лодки медленно поплыли среди балок, переместившись под мост, который и являлся улицей. Здесь потолок был выше, казалось, что и пространства для манёвра оказалось больше.
Они плыли друг за другом, время от времени огибая редкие, стоящие ни к месту столбы и крупные камни, торчащие из воды. Гребцы то работали вёслами по назначению, то отталкивались от балок вокруг. Крюки на древке вёсел использовались ими для того, чтобы подтягивать лодку к столбам или двигаться, цепляясь за потолок. Уличные мосты не были цельными, обычно они состояли из множества разных, построенных в разное время и ремонтируемых по мере того, как это становилось необходимо. Часто между ними перекидывались сколоченные доски, без опор. Сами же мосты опирались на деревянные столбы, изредка дополнительно усиленные балками, и на крупные камни. Некоторые частично находились на островках или опирались на сваи, на которых стояли дома. Посреди этого лабиринта и двигались три лодки.
— Сегодня праздник какой-то? — тихо произнёс кто-то из бандитов, то ли спрашивая, то ли думая вслух.
В щели между досок проходил свет от фонарей. Несмотря на ночное время суток, шаги выдавали довольно много людей, что не спали. Правда, последнее легко можно спутать с теми звуками, что доносились из домов, чей пол снизу сливался с мостами. Иногда относительное спокойствие нарушало ведро, опускающееся на верёвке в воду и затягиваемое вверх, или помои, что выливали из люков в полах. Ко всему этому добавлялись звуки с улицы, создававшие впечатление, что жизнь кипит в этих тихих и укромных местах. На улице играли дети, что-то кричали торговцы, разговаривали люди, ходили, бегали и занимались прочими делами. Отдельное внимание приходилось уделять звукам слаженных шагов, выдававших присутствие солдат прямо над головами, в нескольких метрах. Также приходилось особое внимание уделять небольшим пристаням для лодок, часто сделанным рядом с домами, у которых стояли лодочки или чем-то занимались рыбаки.
— Какой противный запах. Не могу поверить, что столько времени прожила в этом городе, — невольно проговорила Бероника, рукавом своего плаща зажимая себе нос. На нём же лежала и девочка, частично в него укутанная.
— Вы не представляете, как я себя сейчас чувствую, — добавила Магда, закрывая руками нос и рот. — Какие противные люди: где живут, там и гадят…
— Просто у тебя нюх сильнее, чем у людей, — ответила хозяйка, в принципе, согласившаяся с ней. — Не представляю, как так можно. Столько мусора бросать в море, которое приносит им рыбу… Скоро они начнут кидать сюда… Ах! Ох, п-посмотрите туда, там…
Она закрыла глаза руками. Гайлис бросил взгляд в ту сторону. Он не то чтобы удивился, просто не представлял, как такое могло случиться. Вспомнив свой побег с пристани, хотел начать говорить, но его опередила Настя:
— Ух ты! Это что, те парни, которых я утопила? Почему-то напоминают мне мои прошлые деньки, когда тот урод топил рабов…
— Ты утопила этих гвардейцев?! — встрепенулась Бероника, посмотрев на неё, но стараясь не смотреть в сторону нескольких плавающих тел. Четыре солдата плавали среди балок. Судя по тому, что тела лежали в куче, а над ними был край моста, их кто-то сбросил одного за другим.
— Да шучу я. Между прочим, спасала твоего братца, — наёмница усмехнулась, наблюдая за тем, как один из бандитов подтягивает один труп ближе к лодке. — Они должны были выбраться. Я даже никого не ранила, просто в воду столкнула, там мелко. Да и выбираться они уже начинали. Не думаю, что после этого они умудрились утонуть, и трупы принесло сюда…
— Это не те, у этих шеи проткнуты или перерезаны, — добавил лидер наёмников, перевернув одно из тел в воде. — Кто-то напал со спины, на всех четверых и…
— Это всё бандиты! — сестра ударила носком Атоле от злости.
— Эй, хватит драться! Не мы это! Между прочим, в этом городе не одна банда, есть и некоторые похуже. К примеру, людоеды из… Кхм, нам это даром ненужно. Солдаты о нас не знают, а если знают, то не трогают. Мы их тоже не трогаем, все в выигрыше, — ответил бандит, отодвинувшись подальше. — Вон, ещё пара. Если бы это сделали наши, то у них бы забрали их одежду и ваше огнестрельное оружие.
— Оружия как раз и нету, — Настя проверила карманы убитого и достала из одного небольшой мешочек. В нём оказались медные и серебряные монеты. — Деньги не взяли. Из-за оружия что ли?
— Эй, босс, — бандит указал веслом куда-то вперёд. — Там походу тоже тела, но не солдат, а местных.
— А-а-а, — тихо прошептала Бероника. — Я не могу тут больше, надо подняться наверх, срочно…
— Сейчас нельзя, — ответил Атоле, но видя, что девушка действительно выглядит плохо, добавил: — Эй, гребите дальше, нечего прохлаждаться. Ну, нашли несколько мертвяков, и что?
Они поплыли вперёд быстрее, чем раньше, но причиной этого больше стал не приказ предводителя бандитов, а общее чувство страха перед чем-то непонятным. По пути им встретились ещё тела, совсем недавние, принадлежащие обычным людям. Они также умерли от того, что им перерезали шеи или нанесли подлые удары со спины. Среди тел виднелись и дети, отчего обе девушки вообще перестали оглядываться по сторонам. Ближе к концу улицы это пугающее зрелище прекратилось, да и столбов на пути стало больше; гребцы замедлились. Одна из лодок ненадолго застряла, но её быстро отвели назад и протолкнули по новому маршруту.
— Это не местные, — заключил Экзот, различными способами крутя в руке нож. — Я видел тех двух девушек, они из приезжих, из Обходного.
— Откуда? — не понял Хан. Возможно, ответ он бы и не услышал, если бы не угрюмый вид бывшего напарника.
— Город так называется. Да и не похожи все эти на местных. Кто-то решил поубивать не жителей города? — со своим вопросом он посмотрел на Беронику. — Если бы не гвардейцы, я бы решил, что это наши, но… Это не Империя. Кто тогда?
— А мне почём знать? Взяли бы, сдались и никаких проблем не было, а то приходиться непонятно где шастать, — недовольно ответила девушка. Посмотрев вперёд, она заметила, что мост кончается. — Свет? Мы наконец приплыли?
— Да, но, кажется, опоздали, — тихо сказал Гайлис, смотря вверх и приложив палец к губам.
— Перекрыть эту дорогу! Проверять всех! Вы четверо, сходите туда, может, пропавший патруль где-то рядом! — прозвучал громкий командный голос. Сразу же над головами раздались звуки множества торопливых шагов.
— И раз, и два! — раздалось впереди. По водной улице, на которую они направлялись, плыла лодка с имперскими солдатами. Одни работали вёслами, другие оглядывались по сторонам, держа мушкеты стволами вверх.
— В сторону! — Атоле замахал рукой. Его лодка подала назад, и все три скрылись под более низкой, чем мост, площадкой, которая являлась основанием дома. Их прикрыли сети, свисавшие с мостков, а также корзины с рыбой на верёвках.
Патруль в лодке не заметил их и проплыл дальше, в это время по узкому мостику прошёл небольшой отряд из шести человек. Двигаясь колонной, они перешли на ту сторону водной улицы и хотели идти дальше, но их окликнул офицер.
— Стоять! Вы седьмой патруль?
— Нет, восемнадцатый, — прозвучал ответ старшего патруля. Он начал о чём-то разговаривать с подошедшими офицерами. Отряд остался стоять на месте, прямо напротив того места, где кончался мост и находился выход из-под него.
— Пока ждём. Посмотрим, что будет, — прошептал бандит, опустившись ниже борта лодки, будто это могло помочь их незаметности. Отсюда никто не мог понять, могут ли гвардейцы увидеть их или нет.
— Ай! — Гайлис обернулся. Настя держала в руках весло, которым ткнула его в спину. Улыбнувшись, указала наверх, откуда раздавались голоса. Он прислушался, то же сделала сестра.
— Папа, не ходи! — сказал ребёнок откуда-то из угла дома.
Ответ последовал не сразу. Наёмники, да и бандиты, имевшие холодное оружие, хорошо различили звуки точильного камня. Кто-то предположил, что мужчина, который, видимо, и был отцом, точил что-то не меньше короткого меча.
— Ложись спать. Что мама сказала?
— Ну, ты ведь можешь остаться, — заупрямился собеседник и, судя по звукам, спрыгнув откуда-то, пошёл к центру дома. Его на половине пути перехватил кто-то другой, быстрые шаги настигли ребёнка, а потом вернули в угол дома.
— Ложись спать, всё будет хорошо. Это обязанность папы — защищать наш город. Плохие люди осквернили его своим присутствием, выпустили демона из его склепа. Он должен защитить его в случае необходимости. Когда всё закончится, он вернётся и продолжит учить тебя рыбалке и боевому искусству, — прозвучал женский голос. Звуки подсказывали, что мать стала раскачивать колыбель. Через некоторое время она добавила, но уже обращаясь к мужу: — Твой сын беспокоится за тебя. Ты уверен, что…
— Шевелитесь! Бегом-бегом! — раздалось на улице довольно громко, после чего мимо дома или где-то рядом пробежал крупный отряд солдат.
— Их много. — Девушка прошла на другую сторону дома. — А ещё эти корабли… Мы никогда не видели таких огромных. Можно ли тягаться со страной, которая может строить такое?
— Они слабаки, неспособные к магии, потому и строят это уродство, а своих солдат вооружают огнестрельным оружием! — недовольно ответил муж, бросив точильный камень. — У старейшин есть план. Мы не позволим им больше позорить нас и наш город. Сделаем с ними…
Лодки двинулись вперёд, своим шумом не дав дослушать разговор. Потолок становился всё ниже по мере движения, так что пришлось согнуться практически до упора или лечь полностью. Они сместились влево, переплыв мост улицы, скрылись на другой стороне и стали плыть под зданиями. Гайлис спросил, видя, что Атоле периодически поглядывает на него:
— Что это значит?
— Ничего, плывём в обход. Кто знает, сколько они там простоят.
Они проплыли ещё некоторое время, после чего неожиданно выплыли на открытое место и быстро смогли преодолеть водную улицу, вновь исчезнув среди опор и балок. Через три дома они вновь повернули вглубь застроенной территории и остановились. Бандит сделал несколько условных стуков по потолку, раздался шум отодвигаемых вещей, и над лодкой открылся люк. Мужчина с улыбкой сказал, указывая двумя руками на него:
— Прошу, дамы вперёд…
— Обойдёшься, — сказала Бероника, но, увидев взгляд брата, стала забираться наверх. Два бандита подали ей руки и помогли подняться. Вскоре поднялись и все остальные.
В момент, когда последние бандиты привязывали лодки, Хан осторожно прошёл за спину Гайлиса. Наёмник заметил это слишком поздно, и бывший товарищ обхватил его за шею и прижал к ней лезвие ножа. Сразу последовала реакция остальных. Экзот вытащил меч и встал так, чтобы защищать одну сторону от лидера отряда. Настя схватила Беронику за руку и, толкнув в угол, также вытащила оружие и заслонила собой. Магда не сразу поняла, что произошло, а когда поняла, отпрыгнула в противоположный угол, случайно ударив двоих бандитов крыльями, и прижалась к нему. Члены банды тоже в долгу не остались и вытащили оружие: один придавил её крылья к стене, а другой приложил лезвие меча к её шее.
— Стойте! Стоять я сказал! — крикнул Атоле, подняв руки перед собой так чтобы было видно, что он единственный без оружия.
— Наёмники, бросьте оружие! Немедленно! И отдайте девчонку! — закричал Хан взволновано, случайно поцарапав шею Гайлиса. — А то я его убью. Слышал? Атоле, я хочу работать на Бойза, вот мой вклад в общее дело!
— Ты дурак! Не слышал, о чём мы договорились вначале? — негромко, но напряжённо крикнул глава бандитов. — Опустите мечи!
Гайлис встретился взглядом с напарницей и бросил ей свою ношу, после чего ударил мужчину позади локтем в бок, схватив его за руку. Подавшись назад, он со всей силы ударил его о стену, с неё упала какая-то полка. Держа противника за руку, он перекинул его через себя и выбил нож несколькими ударами об пол. Тот вскрикнул вначале, потом при падении и застонал от ударов своей руки о деревянный пол. Бандиты расступились в стороны, не собираясь нападать. Настя передала девочку Беронике, подскочила и, ударив его по ноге, вернулась на своё место, приготовив меч.
— Так тебе и надо! — археолог прижала к себе Юну, пододвинувшись ближе к брату.
— Наша договорённость в силе, да? — спросил лидер наёмников, держа в одной руке свой нож, а в другой — отобранный.
— Да, — ответил Атоле, посмотрев на мужчину на полу, и добавил: — Больше не делай таких глупостей, а то сам порешу. Надо идти дальше, но солдат на улице слишком…
— Эй, а меня кто-нибудь отпустит?! — Магда ударила ногой одного из бандитов, отчего тот согнулся пополам, но всё это вышло случайно, так как основные усилия она направляла на освобождение крыльев. Мужчина, прижавший их к стене, тратил немало усилий, чтобы сопротивляться их порывам.
— Пусти её, — добавил бандит, подходя к двери и выглядывая в щель между ней и косяком. — Пока никого. Что делать будем?
— Это ты у нас спрашиваешь? Тех, кого решил силой вести к своему жирному… — начала Настя, но её ехидное выражение лица изменилось на испуганное. — О нет! Я вижу на лице Гайлиса рождение очередного безумно-дикого плана! Мамочки!
— Да ничего ты не можешь по моему лицу видеть! — разозлился мужчина, вспоминая недавние события. Он только после этого стал обращать внимание, что напарница неплохо его знает. — План есть. Молчи!
Улицы в это позднее время казались необычно оживлёнными. Не только из-за того, что на каждом шагу встречались патрули, а иногда и крупные отряды гвардейцев — местных и приезжих тоже становилось немало. Среди них они и решили затеряться, так как предстояло преодолеть ещё значительную часть города. Попытки пройти это расстояние тайно привели бы их к месту назначения лишь к утру, и то в случае, если их никто не заметит. Они пошли не скрываясь, лишь накинув плащи и изображая, что идут по своим делам. Оружие, разумеется, спрятали, а с собой они взяли корзины и мешки — для большего эффекта. Девочку спрятали, посадив на спину Гайлису и надев на него плащ поверх неё, также он взял мешок, наполненный сеном. Со стороны казалось, что это горбатый человек, который с трудом, тяжело согнувшись, несёт свою ношу. Маскировка работала, тем более, они шли не плотной группой, а вразброс, следя друг за другом. Даже интриш не особо привлекала внимание, лишь время от времени прохожим пришлось обходить её, чтобы не столкнуться с крыльями.
Так удалось преодолеть значительную часть маршрута, пока Настя не выдержала и не заговорила:
— Знаешь, Бероника, приди ты в этот город сейчас, проблем бы не возникло…
Она указала на здание администрации. Оно оставалось тем же двухэтажным строением, но теперь над входом висел флаг Империи Райс, а по бокам от входа стояли два гвардейца. Девушка увидела, что чиновники что-то делали при свете ламп, работая с документами, в основном, просматривая и перебирая их. Им помогали несколько солдат. Показалось, что теперь это место выглядит менее забытым, как будто обновлённым, хотя дело, скорее всего, в ночи, скрывавшей некоторые изъяны, вроде того, что здание было старым. В голову сами собой лезли мысли о том, что имперская власть вернулась в этот всеми забытый город и прочно в нём закрепилась.
Правда, как и во многих других городах, здесь имелись места, куда она дотягивалась с трудом. Примером могла служить окраина города, куда они направлялись; она находилась на другом берегу реки. Между двумя берегами, ближе к гавани, уже давно стояла сеть мостов, обросшая домами и мостиками, их окружавшими, так что проблем с проходом туда не возникло. Чем дальше, тем меньше становилось патрулей, да и жителей тоже. Всё из-за того, что эта часть города отводилась под склады и небольшие верфи, где ремонтировались или строились рыбацкие суда. Они не могли сравняться с кораблями, стоявшими в гавани, но всё же места их строительства занимали много места. Сюда же в прошлом привозили выловленную рыбу, обрабатывали, засаливали и раскладывали по бочкам, чтобы потом увезти для продажи. Последней частью этих районов считались редкие дома, где обычно жили приезжие, поскольку запах рыбы сохранялся и сейчас, когда её уже долгое время не ловили из-за войны. Местные с радостью сдавали им свои дома, переселяясь в более удобные для проживания.
Преодолев последний мост, на этой стороне которого начинался другой берег реки, отряд увидел что-то вроде обозначения того, что здесь начинается иная территория. В стороне от самого моста, на небольшой пристани, находившийся на одном уровне с ней, стоял отряд гвардейцев во главе с офицером, строем в две шеренги. Они просто наблюдали за проходящими людьми, не вмешиваясь в их дела. Никому не мешали и два солдата, стоявших с обеих сторон моста и лишь осматривавшихся в поисках кого-то. Магда помахала им, весло сказав:
— Приветик, мальчики!
— Кхе, кхе, — кашлянул Атоле, видя, что солдаты обратили на неё внимание, но ничего не ответили.
— Слушай, а Большой дом что, работает? В такое время? — спросил Экзот, напряжённо осматриваясь и увидев большое здание в конце улицы. — Вы не боитесь, что вас всех там…
— Нет, говорил же: солдаты нас боятся, да и не затем пришли в город. Мы с самого момента высадки гуляем, пьём, веселимся, и ни одного гвардейцы поблизости, — довольный собой ответил бандит, но заметив напряжённые взгляды наёмников, добавил: — Не переживайте, безопасность на высшем уровне. Если кто появится, мы узнаем о них раньше и успеем…
— Не слышали, что я сказал? Шевелите ногами! — раздалось из-за поворота, после чего оттуда выбежал отряд гвардейцев с офицером впереди. Они перебежали перекрёсток и скрылись за другим поворотом.
— Но лучше всё равно не привлекать внимания.
Мужчина не успел скрыть свой испуг, так что все заметили то мгновение, когда он вздрогнул и отступил при появлении солдат, потянувшись обеими руками к карманам. Хан теперь держался в стороне, позади него шли два бандита, которые остановили его в момент, когда он решил попробовать сбежать.
Наконец, они подошли к концу улицы и приспешник Бойза сказал, сбрасывая капюшон:
— Вот мы и на месте, во владениях «Меча».
Наёмники увидели здание, которое по первому взгляду можно было принять за двухэтажное. На самом деле оно просто стояло на более длинных балках, отчего находилось выше окружающих строений. Они находились у самого логова одной из крупнейших и опаснейших банд Портьера.
***
— Опять кто-то входит. Это точно то здание? Внутри, кажется, темно, — спросил командор Эргис, наблюдая за большой постройкой на правой стороне города через подзорную трубу. В ночи её почти не удавалось разглядеть, если бы не особенно большие фонари, освещавшие видимый с корабля вход. Она находилась в глубине города, и лишь удача дала возможность видеть её прямо отсюда.
— Может, да, а может, нет — какая разница? От того, что вы будете видеть её с корабля ничего не изменится, — ответил мальчик, поправлявший свою треуголку. Позади него стояли два гвардейца с саблями на ремнях, их отличали нагрудные знаки в виде серебряной пластины на цепочке с эмблемой птицы феникса. Этот знак означал, что они служили личными телохранителями императора и его ближайших родственников.
— Чичичиррр. — Совсем рядом прозвучал тихий призывный звук вместе с хлопаньем крыльев. Для жителей Империи, ну, или, по крайней мере, экипажа корабля подобное стало уже привычным. На перилах стояла девочка-интриш, держась одной рукой за уходящую вверх верёвочную лестницу. Она смотрела в сторону города со скучающим взглядом.
— Хватит, — сказал принц грозно, насколько ему позволял его детский голос. — Иди в каюту, простудишься.
Девочка обиженно посмотрела на него, спрыгнула на палубу и убежала. Газэф, стоявший рядом, спросил:
— Уже слушается?
— Я обещал отцу таскать её с собой, чтобы привыкла и стала идеальной слугой, но это не та преданность, что нужна. Она воспринимает меня, как постороннего человека, и подчиняется, потому что знает, что я сын императора, — ответил собеседник, закончив с головным убором, сцепил руки за спиной и вздохнул. — Ну, и ещё из-за одного момента…
— Она всё равно вернётся через некоторое время, — добавил командор, улыбнувшись. Мотнув головой, продолжил: — Господин, почему мы не повесили на реях этих наглых бандитов, что принесли то послание?
— А что, стало бы лучше? Или вы думаете, они прислали сюда самых ценных? Они ведь могли не добраться даже до причала, потому что не вы один думаете так же. Пока что я знаю только одного человека, который может забрать жизнь и вернуть. — Вильгельм посмотрел в сторону полковника. — И надеюсь, сегодня верну её. Вы же так легко принимаете решение убить, при этом не можете вернуть жизнь? Зачем делать такие поступки, когда в них нет необходимости, тем более, если их не исправить? Разумеется, если бы была необходимость, они бы уже болтались на верёвках, но…
— Прошу прощения, — ответил командор, положив ладонь на грудь и склонив голову.
— Господин, поиски идут согласно плану, но результатов пока нет. Пришло сообщение об уничтожении моста, — доложил подбежавший офицер флота. — Ваш экипаж готов, патрули уже высланы в город.
— Ваше величество, я всё же хотел бы попытаться отговорить вас, — начал Газэф. — Это очень опасно. Бандиты не имеют чести!
— Нет. Я уже решил, другого пути нет и не будет. Что же касается чести… Кто в нашем мире помнит, что это слово значит? О нём и о других подобных вещах вспоминают лишь тогда, когда это выгодно, или для того, чтобы приукрасить свои слова. Так что не зли меня, тем более сейчас. — Мальчик направился к месту на палубе, где начиналась верёвочная лестница вниз, к ожидавшей лодке.
— Ваше величество, могу я отправиться с вами? — Полковник сделал шаг вперёд. Ему было неважно, как он выглядел перед окружающими, сама мысль отпустить принца одного на встречу с бандитом заставляла его трястись от злости и бессилия.
— Сказал же — нет! — Вильгельм выглядел, как ребёнок, но говорил тем же властным голосом, что и его отец. — Я поеду один, с двумя гвардейцами, тем мешком и всё… Как они того и требуют, потому что они будут следить за мной, и, если что-то заподозрят, то всё может пропасть! Она сейчас слаба, и если мы её потеряем… Этого нельзя допустить, любой ценой.
Офицер сжал кулаки. Несколько часов назад прибыли гонцы от лидера банды «Меч» Бойза с предложением для принца участвовать в торгах. Он заверил, что в его руках находится то, что недавно украли у Империи во время раскопок, и предлагал поторговаться. Конечно, гарантировалась безопасность, но даже без этого они требовали, чтобы он пришёл один, максимум — с двумя охранниками. Это опасная ситуация, и при нормальных обстоятельствах им бы отказали. Если бы во время раскопок не появился тот луч, если бы в том склепе она не вылечила его от ран, если бы войска Альянса не были рядом, они сделали бы всё по-другому. Но всё сложилось таким образом, что нужно рисковать, участвуя в этих глупых торгах, в попытке спасти «наследие» — девочку, которая может быть столь же опасной, как и ценной для Империи.
— Я понял, ваше величество, — ответил Газэф, не желая мириться со всем этим.
— Как и планировалось, я поеду один, вы же будете ждать. — Вильгельм ухватился за лестницу и стал спускаться. — Не бойтесь. Так или иначе, мы с ними договоримся.
— Вас понял, всё будет выполнено, — ответил офицер, вытянувшись во весь рост. — Удачи вам…
Комментарий к Глава 6. Начало длинной ночи.
Жду отзывов и здравой критики.
========== Глава 7. Кто лучший переговорщик? ==========
— Я, конечно, извиняюсь, но что это за гадюшник? — спросила Бероника прямо, вызвав у бандитов злые взгляды. Заметив это, добавила: — Я же извинилась.
— Осторожнее с такими словами, — тихо посоветовал ей Экзот. — Они очень серьёзно относятся к тому, как называют это место, оно очень важно для банды.
— То-то они тут всё это развели, — ответила девушка, но продолжать не стала. Она специально упомянула об этом, чтобы задеть бандитов.
Они поднимались по наклонному мостку в ширину уличного моста. Кроме него в таверну вёл ещё один, поуже, с другой стороны здания. Они заходили через парадный вход, который ничем особым не выделялся, лишь два больших фонаря висели по бокам; не выделялось и здание. Если бы оно не возвышалось над другими, то его не удалось бы отличить от обычного склада. На уровне улицы, под ним, имелись площадки, на которых разместились подсобные помещения в виде сараев и загон для свиней. Некоторые не имели стен как таковых, лишь небольшие заборчики, что и не позволяло считать этот уровень отдельным этажом. Сама постройка изначально действительно использовалась для хранения и обработки рыбы, до тех пор, пока банда не завладела ей и не превратила в своё заведение.
— Чичирайт. Как много охраны, — как будто спросила Магда, скучающим взглядом осматриваясь по сторонам. У самых дверей стало ясно, что отсюда улица хорошо просматривалась.
Бандиты её не поняли из-за того, что вообще считали интриш странной, а наёмники — от того, что «много охраны» не видели. Никакого пояснения насчёт того, утверждает она или спрашивает, так и не последовало. «Меч» считался сильной бандой, но в последние дни не им одним, а вообще всем бандам, приходилось прятаться от гвардии. По бокам от дверей стояли несколько девушек, привлекавших внимание вероятных посетителей, а также два охранника, державших оружие спрятанным под одеждой. У подножья подъёма также стояли несколько охранников, но делали вид, что заняты очисткой рыбы. Оставалось подозревать, что где-то в тени прятались ещё, так как, кроме этих, ни одного человека или другого существа, похожего на охрану, не отмечалось.
После серии из нескольких постукиваний в одну из дверей, которые больше походили на ворота и имели две створки, открылось небольшое окошко. Атоле сказал:
— Рыба. Я к лидеру, с его… грузом.
— Что? — Бероника заметила, что он как-то странно на неё посмотрел.
— А как лучше называть ту девочку? Вы что, на самом деле под землёй её нашли? — Мужчина немного отошёл, видя, что Гайлис снял плащ, а следом взял на руки свою ношу. В руке наёмника всё ещё находился нож, как бы предупреждая о том, что он убьёт девочку, если что-то пойдёт не так.
— Наследие Империи. — Девушка посмотрела на находку, что-то вспомнив. — Так принц её называл.
— Понятно.
Мужчина вошёл в открывшуюся дверь, остальные за ним. Оказалось, что эти двери вели в небольшое помещение, которое отделялось от основного зала стеной с практически такими же дверями, только те казались тоньше. Направившись дальше, он дал знак своим людям.
— Ждите здесь и сторожите этих, чтобы снова глупостей не выкинули. Поговорю с босом и вернусь…
— Оружие мы не сдадим, сразу предупреждаю. Или сделки не будет. — Гайлис посмотрел вслед бандиту, после чего почувствовал, как сестра тянет за плечо. Возможно, её напугали четыре бандита, стоявших в углах этой небольшой комнатки. Каждый имел высокий рост и мускулистое тело, в качестве оружия они держали по мечу с широким лезвием.
— Отдай её мне, кто тебя учил детей носить? Что это за сделка вообще? Зачем мы в этом га… месте? Что ты задумал? — Она забрала девочку, положив её голову к себе на плечо.
— Всё просто. Они бы нас не отпустили просто так, а имперцы повесили бы или что похуже сделали. Это всё он, — лидер отряда указал на предателя, который лишь бросил злой взгляд. – Потащил её с нами. Я хотел бросить ещё на раскопках. Продали бы сведения о раскопках, вырученных денег каждому хватило бы на то, чтобы сбежать из города. А теперь приходиться играть по их правилам. Им нужна девчонка, так пусть забирают, мы убираемся из этого…
— Её нельзя отдавать, она наше наследие! Ты не видел того, что видела я! Она… она спасла принца и говорила с ним, представляешь? Это после того, как она невесть сколько провела в том месте под землёй! Понимаешь, это всё так удивительно и важно. Принц он… — начала девушка, но её перебили.
— Мне сейчас всё равно, важна она или нет! Ты не понимаешь — пока она рядом, будут одни проблемы; слишком многим она нужна! Хочешь, — мужчина приблизился как можно ближе, чтобы бандиты вокруг не услышали; в помещении через стену проходили звуки веселья и множество голосов из основной части заведения, так что говорить в любом случае приходилось громче обычного, — как выберемся отсюда, сразу расскажем Империи про то, что она у Бойза, и пусть сами свои проблемы решают! Сейчас главное — договориться с ним и уйти.
— Но так нельзя, она же… Ох! — Бероника вздрогнула, но на этот раз не запаниковала так сильно, как в прошлый раз.
— Где я? А где лес и… — Юна осмотрелась, напугав окружающих тем, что красные радужки глаз светились. Она чувствовала, что слаба, но не могла позволить так просто делать с собой неизвестно что. — Ято это за гадюшник…
На этот раз бандиты сдержали свою злость, так как чувствовали страх, а также опасность, исходящую от девочки. Настя весело заговорила, несколько сглаживая обстановку:
— О, даже ваш древний предок одного с тобой мнения. Вы, случаем, не родственники?
Девочка и державшая её женщина посмотрели сначала на Настю, а потом и друг на друга. Гайлис осторожно спросил, предчувствия беду, так как надеялся, что успеет избавиться от неё, пока та будет без сознания:
— Простите, а вы… Слышали сейчас что-нибудь?
«Больше, чем ты думаешь. Не успела начать новую жизнь, а мной уже торгуют, как на базаре! Что мне теперь делать? Я слишком слаба, с трудом поддерживаю себя в сознании, а тут ещё… Пока надо экономить силы», — подумала Юна, решив ничего не отвечать, и сделала вид, что снова потеряла сознание. В обычных обстоятельствах она никогда не засыпала полностью благодаря улучшенной генетике и помнила всё, о чём могли говорить рядом с ней во время её бессознательного состояния, но сейчас её доступ к воспоминаниям стал ограничен из-за возможности схватить глюки. Нужно было время и больше информации.
— Эй? — тихо спросила Настя, похлопав девочку по щекам. — Похоже, снова сознание потеряла. А она не умрёт часом?
— Посмотрела бы я на тебя, пролежи ты одна неизвестно сколько в склепе, — недовольно произнесла Бероника, взяв свою ношу так, чтобы ей стало удобнее спать. — Она живой человек, в конце концов! Решил работорговцем стать?
— А ты уверена, что она человек? Что она вообще живое существо? Может, она магический артефакт? Маги, к примеру, неспособны долго прожить без еды и воды в закрытом под землёй помещении! Ты видела там что-нибудь в этом духе?
Брат начал злиться на то, что сестра всегда была такой упрямой, а также на себя из-за того, что должен был всё это делать. Он уже сам не одобрял своих действий, но по-другому просто не получалось; они уже находились на пороге бандитов и просто так уйти не смогут. Не могли и раньше, потому что просто не успели бы далеко уйти от города.
— Нет, не видела! Но зато мы легко узнаем, связана она с магией или нет. Магда, возьми её. — Девушка протянула девочку своей прислуге.
— Зачем? — подозрительно спросила крылатая, но, принюхавшись, сразу выполнила приказ. — Какой вкусный запах… Она такая милая и приятная… Хм. Прямо как…
Наёмники посмотрели на пару, ничего не происходило: Юна по-прежнему мирно лежала и дышала. Интриш держала её осторожно, смотря в лицо, как будто желая что-то увидеть. Лидер отряда забрал девочку со словами:
— Она всё равно не обычный ребёнок, это не торговля рабами…
— Ты что, хочешь сказать, что живых, думающих существ можно разделить на категории «можно продавать» и «нельзя продавать», да? Я такие же глупые отмазки слышала в Республике. Все с рождения свободны и никто не имеет права лишать нас этой свободы! — разозлилась уже Настя, задетая его словами. — Зачем она вообще бандитам? Вон, тех же интриш делают рабами из-за их красоты и чешуи, потом просто убивают и отрезают крыл… Прости, извини. Я просто хотела сказать, вдруг им нужна не она, а что-то из её тела? Некоторые маги используют разные ингредиенты для зелий и прочее. И вообще…
— Да какая разница?! Продадим её и забудем! Меньше проблем, — вмешался Хан, но все остальные наёмники со злостью на него посмотрели. Он не сдался на этом. — Устроили не пойми что. Ну, разговаривает она, ну, человек она или ещё кто. Какая разница, если её можно продать и без всяких проблем уйти? А вы тут вдруг о совести вспомнили…
— Лучше замолчи. — Гайлис посмотрел на ту, что стала причиной всего этого разговора. — В любом случае, уже поздно. Здесь и сейчас мы не сможем ничего сделать. Посмотрим во время переговоров, но если её нужно будет продать ради нашей безопасности, я это сделаю. Мы всегда можем сделать так, как я говорил…
Во время последних слов он бросил взгляд на сестру, которая это заметила, но лишь отвернулась. Бандит, который некоторое время назад вошёл в помещение со стороны большого зала, сказал, видя, что разговор окончен:
— Можете проходить с оружием. Без глупостей.
Они пошли следом за ним, когда Юна внезапно приподнялась, ухватившись за плечи Гайлиса, и тихо сказала:
— Если не вернёте меня Империи, я наложу на вас проклятие до десятого колена. Хотя детей у вас не будет, потому что сдохнете раньше в страшных мучениях. Если же встанете на мою сторону, получите то, что желаете…
Она вновь притворилась, что потеряла сознание. В первую очередь, потому что до сих пор оставалась слаба, а во вторую — потому что не хотела видеть результат своих слов. Хотя у слабости имелись и свои плюсы. К примеру, она не так сильно испугалась за себя, явно почувствовав страх. Прозвучавший разговор частично не был ей понятен, но в ближайшее время проблемы с переводом исчезнут, так как она уже слышала многочисленные разговоры впереди. Их изучение вместе с действиями говорящих позволит быстрее выучить язык.
Несмотря на всё это, она осознала, что среди людей вокруг существуют какие-то проблемы, и они ещё не до конца решились продать её в рабство. Тех, кто был против этого, как будто становилось больше, так что шансы на спасение существовали. Тем более, одна из девушек явно встретилась ей ещё в хранилище. Услышав про магию, Юна решила рискнуть — всё-таки в средневековом мире её могли сжечь на костре, если отношение к магии отличалось от прогнозируемого. Она, конечно же, не могла колдовать, но раз эти люди предполагали, что может, почему бы не подтвердить их опасения и превратить это в силу, которой её так не хватало сейчас, в момент слабости.
К её разочарованию, наступило лишь затишье. Оставалось только ждать и притворяться.
Эти слова слышали не все наёмники, так что Хан остался в неведении. Зато остальные, включая Беронику, испугались не на шутку. Интриш не вошла в первый раз в проход, не вовремя расправив крылья, потому, видимо, ничего не услышала из-за шума, царившего в следующем помещении. По этой же причине говорить здесь стало бессмысленно, и каждый мог лишь идти, осматриваться вокруг и обдумывать прозвучавшую угрозу. Им прекрасно было известно, что магия не работала рядом с Магдой, но это не означало, что колдун не мог создать заклинание на расстоянии от неё. Уже убедившись, что склеп сторожило что-то с огромной силой, они почти не сомневались, что сама девочка может быть сильным магом, а может, имеет силу совсем другого уровня, как, к примеру, демоны или некоторые другие расы. О проклятьях и заклинаниях идущая война очень много рассказала не только солдатам на поле боя, но и всему миру, столкнувшемуся с их последствиями. Угроза показалась им реальной, что ещё больше усугубило их положение и противоречия, которые возникли с самого начала.
Двери позади закрылись, перед ними встали ещё два охранника. Следующий зал занимал оставшуюся часть здания, правда, в противоположном его конце тоже должны были быть двери, и могла находиться двойная стенка. По бокам от еле заметного прохода стояло множество столов, как обычных, так и ящиков с бочками, преобразованных под них. За ними сидели люди и представители других рас, большинство — члены банды, но среди них угадывались и гости города, в основном — приезжие. Их обслуживали, разнося выпивку и еду, девушки, одетые весьма нескромно. Некоторые сидели вместе с мужчинами, составляя им компанию в их отдыхе. Повсюду слышались смех, иногда ругань, разговоры и песни пьяных гостей. Судя по лицам и неуклюжим движениям некоторых, они пили уже не первый и не второй день. Несмотря на всё это, казалось, что в помещении почти отсутствовал мусор и царила спокойная и приятная атмосфера.
Не все гости заведения вели себя таким образом: кто-то сразу спрятал руку под стол, беря оружие за рукоять, сменил позу для того, чтобы быстрее прийти в готовность, или просто стал следить за вошедшими людьми взглядом. Они пошли на другую сторону помещения, где находилась открытая площадка, освобождённая от столов. Дальше неё, у стены, стояло что-то наподобие трона. Его обложили шкурами, но даже издалека бросалось в глаза, что состоял он из ящиков, возможно, бочек. Там сидел лидер банды, отпивая вино из бокала, а рядом стоял Атоле, что-то ему говоря. По бокам стояли два внушительного вида охранника, а у ног мужчины сидели две девушки, одна из которых держала кувшин с вином.
Бойз опустил кубок из серебра, чтобы его вновь наполнили, и сказал довольным голосом ещё до того, как они вышли на площадку:
— А, вот и наши гости с сокровищем! Добро пожаловать, господа и… дамы. О, крылатая красавица… Кхм, мы решили оставить вам оружие, так как уверены, что вы сделаете правильный выбор и не пойдёте против того, кто владеет этим городом. Где товар? Мне тут сказали, что это милая, маленькая девочка…
«Это ещё кто такой? Кто они все? Ох… Что же делать, что?! Спокойно. Надо ждать, в крайнем случае, неважно, что со мной сделают, главное, чтобы жизнь сохранили. Восстановлю силы и тогда всех их…», — начала думать Юна, но отвлеклась на слова брата и сестры — в этом она уже убедилась по схожим чертам, запаху и другим признакам.
— Что нам теперь делать? Я с самого начала говорила, что надо вернуться к принцу! Зачем вы нас забрали? Ничего этого сейчас бы не было! — Бероника бросила взгляд на девочку. — Она очень важна для Империи. Ты хоть представляешь, что они сделают с нами, если узнают, что мы были здесь и вот так поступили с…
— Что для тебя важнее: Империя или твои друзья с братом? Они развязали эту войну, не мы. Они пришли сюда за ней, а мы нет. Я делал всё это ради тебя, а теперь, — тихо ответил Гайлис, обходя лежащего на полу пьяного мужчину низкого роста, — пока что, мы ничего не можем сделать. Проклятье — это плохо, но с ним шансов выжить больше, чем если мы попытаемся сбежать при помощи силы отсюда.
— Блин, как же я обожаю твои безумные планы, — вмешалась Настя. — А ты в курсе, что Бойз мастерски владеет копьем, созданным при помощи магии? Кстати, не хочу никого пугать, но вон те парни странно выглядят. Похожи на рыцарей Республики. Так что лучше ситуации и быть не может. Экзот, а ты чего такой грустный?
— Отстань, — недовольно ответил напарник, начав внимательно осматривать группу людей, сидящую за столом на краю открытой площадки, на которую группа начала выходить. Всего к их группе удалось отнести шестерых: пятеро мужчин и одно существо с маской на лице с полностью скрытым телом. Другие члены отряда, может, и пытались замаскироваться плащами, но у них не сильно получилось — доспехи всё равно частично виднелись из-под них.
— Мы не можем отдать её, — прошептала Бероника в последний момент. — Не из-за проклятья, а потому что она спасёт наш народ от разрухи, которая последует после конца войны. Я не верила в это, но теперь верю.
— Кхе, кхе. Господин Бойз, могу я проверить. Кхе, товар, так сказать, на качество? — прозвучал женский голос от ближайшего стола. Незнакомка в маске говорила с некоторым трудом.
— Конечно. — Мужчина дал знак своим людям, чтобы следили за ней.
— У них что, есть кто-то, кто знает её, или они думают, что это магический артефакт? — Наёмница отошла в сторону с пути женщины в маске. — Прошу прощения, а кто вы такая?
— Я? М-м-м, заинтересованное лицо, так сказать… А откуда ты знаешь о рыцарях Республики? Дезертировала из армии? Беглая рабыня? А, вижу, что-то из этого, правильно? Ну, да ладно. Не мешайся, тогда и у меня не будет лишних вопросов. — Девушка посмотрела в её сторону и как будто улыбалась, хотя лица не было видно. Маска вообще не имела ничего, кроме прорезей для глаз и каких-то ремешков, уходящих в глубь капюшона на уровне ушей. Заметив недовольную, но сдержанную реакцию собеседницы, добавила: — А то я что-то подзабыла: дезертиров, кажется, бьют плетями до смерти, а беглых рабов… то ли заживо варят в котле, то ли кожу снимают… Что ты так испугалась? Я против таких вещей. Так и быть, скажу тебе по секрету: скоро тут будет армия Альянса и… Дальше, думаю, догадаешься?
Настя побелела от услышанного и, отойдя, перешла на другую сторону отряда, подальше от этой женщины. Товарищи же в первый раз посмотрели на неё по-новому, не понимая, как она всё это время могла скрывать, что находится в такой опасности, при этом ведя себя весело и беззаботно.
Бероника уже поняла, что эти слова не что иное, как угроза, потому встала на пути неизвестной:
— Кто ты такая, что позволяешь себе так…
— А-а, миледи Бероника! Ничего, что по имени? Тут некоторые сожалеют, что не удалось убить вас сразу, но я рада. Вы сделали этот мир более весёлым местом… Я бы, на вашем месте, не защищала её с таким усердием, ведь ваш брат — угадала? — и так сильно волнуется. Наверное, от того, что пришёл в это место и оказался на распутье… Вам и без меня проблем хватает, так что отойди и не мешай, понятно? — Собеседница вновь как будто улыбалась, поскольку девушка не смогла ничего сказать, и уступила. Встав перед наёмником, неизвестная замерла, увидев девочку.
— Что? — спросил Гайлис, недовольно поглядывая на незнакомку. Он сильнее сжал рукоять ножа, который держал в руке.
— Ах! Как интересно… — Она провела пальцем по щеке Юны, не снимая перчаток. — Милашка. Настоящая милашка. Как же так вышло? Но тебе очень повезло — лучше оставить всё, как есть. Посмотреть со стороны будет лучше… Скоро встретимся, а ещё…
Она прошептала что-то на ухо Юне и отошла спиной назад. Бойз спросил, всё это время, наблюдая за этой картиной, но не слыша разговора из-за шума в помещении:
— Этот ребёнок — то, что вам надо? Магический артефакт?
— Не совсем то, что я ожидала увидеть, но так даже лучше. — Девушка села на своё место и, наклонившись к одному из рыцарей, стала о чём-то с ним разговаривать.
— Кто они? — спросил наёмник, положив девочку на пол, точнее, на плащ, брошенный туда перед этим.
— А, это? Видите ли, кое-что поменялось. Мы получили предоплату за диверсию и выяснение того, чем занималась Империя на своих раскопках. А вот артефакты и другие вещи шли по отдельной цене, — на лице бандита появилась усмешка. — А потом мои друзья из Альянса…
— Да как ты смеешь! Кто разрешил тебе раскрывать… — громко сказал Саврас, встав, и заметил, что бандиты, стоящие позади, обнажили свои клинки. Он замолчал, не закончив, после чего сел, смотря на своих товарищей, которые взялись за рукояти мечей.
— …Предложили провести торги. Я решил пригласить всех заинтересованных в моём товаре: пусть заплатят мне столько, сколько не жалко. — Мужчина щёлкнул пальцами, и бандиты, находившиеся за столами вокруг площадки, вскочили, вытащив оружие. Наёмники тоже приготовились к бою. Мужчина поднял бокал высоко вверх. — А уже после разбираются с вами, так как вы идёте бесплатно в качестве подарка покупателю. Если, конечно, прямо сейчас не решите присоединиться ко мне без всяких обид и условий. Думаю, так все окажутся в выигрыше.
— У нас, — девушка в маске бросила взгляд на рыцарей, которые стали выглядеть недовольными, но ничего не сказали, — также есть предложение. Вы — наёмники, так что работайте на нас. Эти земли вскоре станут принадлежать Республике, так что это неплохой выбор. Работая на нас, вы будете работать на одну из самых мощных магических стран, что, конечно, будет для вас немалым преимуществом. Пусть некоторые из вас подданные Империи…
Гайлис не смог удержаться и посмотрел по сторонам, но увидеть он хотел не бандитов, а своих напарников. Насчёт Хана он уже всё решил, сестра тоже сделает вполне очевидный выбор, интриш в расчёт вообще не бралась, а вот насчёт остальных у него появились сомнения. Он просто не знал, что они могут выбрать, так что враги могли быть совсем рядом. Для него самого принять чью-либо сторону из предложенных стало невозможно, но не от того, что они ему не нравились или что сестра будет против. Бандиты не имели чести и, несмотря на наличие каких-то собственных правил, предательство у них считалось обычным делом. Они воспользуются ими, а потом убьют. Насчёт Альянса лично ему было всё понятно: они предложили это лишь за тем, чтобы получить на свою сторону ещё одного человека, а когда он станет им не нужен, то ничего не помешает им поступить так же, как и бандиты. Тем более, шла война.
Хан отскочил немного в сторону и повернулся лицом к бывшим напарникам, вытащив откуда-то нож, и произнёс:
— Ничего личного, я давно хотел вернуться в мой мир.
— Я так и думала, что он бандит! — Бероника подошла ближе к девочке, готовая закрыть её собой при необходимости. Получилось так, что она встала между братом и Настей.
Экзот внезапно тоже отошёл, но, обернувшись, оказался между наёмниками и рыцарями Альянса.
— Я на стороне победителей и тех, кто с магией на ты, а значит, шансов выжить станет больше. Особенно, после слов девчонки… Почему бы вам тоже не…
— Ты предатель! — крикнула археолог, да так, что разговоры в зале стали затихать. — Империя — твой дом…
— Не хочу больше иметь дел с Райсом, он проиграл войну! — ответил мужчина, вытащив свою шпагу, и встал в боевую стойку.
Настя ничего не сказала, лишь приготовилась к бою, ближе подойдя к Гайлису. Оба наёмника осмотрелись и встали так, чтобы, по возможности, лучше защитить Беронику, с учётом того, что она может закрыть собой девочку на полу. В это время рыцари Альянса встали, несмотря на то, что позади них стояли вооружённые люди, и, даже не вытаскивая мечи, каждый выглядел грозно из-за доспехов. Их вид немного подпортила девушка в маске, которая осушала очередной бокал вина, несильно обращая внимание на усугубившуюся обстановку. Экзот стоял со спокойным сосредоточенным видом, а вот Хан, в отличие от него, не скрывал волнения, время от времени перекидывая нож из одной руки в другу. Улыбаясь, он поглядывал на главаря банды, ставшего его новым начальником. Во всей этой напряжённой обстановке лишь один человек никак не показывал своего волнения и страха, хотя его переживания намного превосходили всех окружающих вместе взятых.
«Вот я попала! Как я вообще очутилась в этом месте? Неужели тот парень и солдаты отдали меня этой или изначально хотели продать? Только зря использовала лекарство на том офицере! Чёрт! Почему всё так, за что? Я… я ничего не могу сделать — слаба, да ещё эта в маске! Кто она такая — чёрт знает, может, как-то связана с этими… Стоп, спокойно. Что мне дела…» — Юна перестала думать, так как ещё ранее почувствовала странное покалывание в ногах, которое теперь разошлось по всему телу. Сначала она не поняла, что это такое, но когда попробовала осторожно пошевелить рукой, похолодела от страха.
«Нет. Что за… Неужели сбой нервной системы? Из-за неправильного пробуждения? Нет, это из-за того, что я поддерживаю себя в сознании, теперь я… Вот хрень! Ноги тоже не двигаются. Я парализована, мать вашу! Почему именно сейчас? Это временно? Или навсегда? Да ещё и все эти вокруг, за что мне это… Почему именно в тот момент, когда мне так нужны силы, их нет? Зачем я вообще тренировалась и позволяла изменять моё тело всю прошлую жизнь? Ради того, чтобы всё это стало бесполезным в самый нужный момент?! А-а-а! За что?! Почему я снова не контролирую свою жизнь! Почему всё решается за меня! Я должна, должна, я не сдамся, но… Что же я могу? Это конец!»
— Я бы поспорил с вами, но, к сожалению,нет времени. Могу лишь сказать, что все, кто пойдут против Империи, заплатят за свою ошибку, — раздался детский голос, и Экзот сразу посмотрел на его источник у выхода на площадку перед троном.
Вильгельм воспользовался моментом и внимательно осмотрел всех, кто бросил на него взгляды. Следом за ним шли два гвардейца, один из которых нёс мешок, набитый чем-то тяжёлым. Как только все трое остановились, он с облегчением поставил свою ношу на пол; раздался звук, указывавший на наличие большого числа монет. Оба охранника встали по сторонам от принца, держа ладони на рукоятях сабель, пока что вложенных в ножны. Каждый напряжённо осматривался, а вот мальчик, в отличие от них, выглядел спокойным, правда, увидев девочку на полу, на мгновение расширил глаза то ли от волнения, то ли от испуга. Сразу подойдя к ней, он встал на колено и проверил пульс на шее, приложив ладонь к ней.
«Неужели это… Хоть один шанс, один шанс — и то хорошо! Значит, они меня не предали! Раз он пришёл на эти торги. Я ему по-прежнему нужна. Но как же тогда я оказалась у этих людей? Украли? Вот блин! Что же это за мир такой? По крайней мере, ещё не всё потеряно. Я слаба, но, возможно, поможет то, что я сделала раньше.»
Её тело сотрясла конвульсия, еле заметная со стороны. Причиной стала сильная слабость и то, что она из последних сил поддерживала себя в сознании с помощью внутренней энергии, которая практически иссякла. Ненамеренно она повернула голову набок и её губы коснулись руки мальчика; это очень походило на поцелуй, который на мгновение отвлёк принца.
— О, похоже, все в сборе и можно начинать торги. Ваше величество, я смотрю, вы принесли немало денег, это ведь замечательно. — Бойз спустился на одну ступеньку ниже и отпил вина из кубка. — На кону маленькая девочка. Так напоминает времена, когда торговля рабами приносила огромные деньги. И её начальная цена — тысяча золотых. Двое наёмников, крылатая и та барышня идут бесплатно вместе с товаром. Хотя крылатую я, наверное, оставлю себе — люблю таких…
— Это почему вдруг? — возмутилась Магда с искренним удивлением на лице, при этом выглядывая из-за Насти.
— Потому что мне нравятся экзотические девушки, — ответил мужчина, облизав губы из-за каких-то своих мыслей. Девушка скривила лицо и вздрогнула.
— Обойдёшься…
— Молчи, тварь! — сразу разозлился бандит. — Не тебе со мной спорить! Ты ещё на коленях будешь просить меня, я заставлю тебя…
— Зубы обломаешь, — невозмутимо ответила интриш, показав ему язык. При этом стало очень заметно, что, как девушка, она очень красивая; это заметили и другие мужчины в помещении.
— Ах ты… — Бойз вернулся к своему трону и уже хотел схватить своё копьё.
— Кхе, кхе. Может, мы вернёмся к делу? — вмешалась девушка в маске. Заметив взгляд Савраса, добавила, садясь: — Ладно. Прошу вас, капитан…
— Что-то мне подсказывает, что в этом мешке больше, чем тысяча золотых. — Лидер банды сел на свой трон, оттолкнув ногой одну из рабынь, и выпил вина из кувшина, который перед этим у неё забрал. Бросив недовольный взгляд в сторону рыцарей, сказал: — А вы располагаете подобными средствами?
— Да. — Капитан вытащил из плаща небольшой мешочек. Высыпал на свою ладонь, точнее, в металлическую перчатку, драгоценные камни, сияющие на свету тёмно-бурым цветом. После этого продолжил: — Это рубины, и стоят они намного дороже, чем все их корабли вместе взятые. Что насчёт нашей договорённости по поводу принца?
— Что ещё за договорённость? — спросил мальчик, вставая с колена и посмотрев на бандита снизу вверх. — Неужели вы решили продать одного из своих покупателей? Который, кстати, может быть очень щедрым и сейчас обладает большими ресурсами, чем пять рыцарей ордена «Мечи Республики» и особа, скрывающая своё лицо…
— Признаюсь честно, ваше величество, я ещё думаю о том, стоит ли продавать вас. — Бойз вновь расплылся в улыбке, в качестве издёвки протянув кубок вперёд. Оба гвардейца вытащили сабли из ножен и подошли ближе к принцу, приготовившись защищать его. Бандит рассмеялся. — Не напрягайтесь так, солдатики. Я же сказал, что думаю, только думаю. Будем считать, что ваша судьба будет зависеть от результата этих торгов…
— Она и так от них зависит, — негромко ответил Вильгельм и посмотрел на Гайлиса, добавив: — Вы — брат Бероники? Наёмник, насколько мне известно. Не удивляйтесь, агенты Империи повсюду… Не знаю, как вы замешаны в этой истории, даже если украли наследие…
— Мой принц! Он хотел спасти меня, только и всего. Бандиты, это бандиты украли меня и девочку, а он лишь хотел спасти меня! — заговорила сестра от безысходности. Она испугалась за брата, не ожидая увидеть здесь принца. Она сильно рисковала, так как не знала о способностях девочки перед собой и что та могла слышать. — Прошу, он здесь не причём…
— Хватит. Перебивать других людей — плохая привычка, по себе знаю, — ответил мальчик, подняв в её сторону ладонь. — Вы можете искупить свою вину перед Империей, — я тоже в долгу не останусь, — если в нужный момент выступите на нашей стороне.
«Нет! Вот же… Ты правильно делаешь, мальчик, но если бы ты знал, под каким они сейчас давлением! Люди в таких ситуациях склонны делать глупости. Мне бы было всё равно, но от них сейчас зависит моя долбанная жизнь! Не знаю, насколько все они сильны, но сейчас я нужна сразу двум сторонам. Зачем ещё добавлять и наёмников, которые могут решить прикрыться мной? Да и эти люди с криминальными признаками явно не так просты. Ох, за что мне всё это?» — подумала Юна. Она бы дрожала от страха и злости, если бы могла. Но её тело не слушалось; не получалось даже открыть глаза, лишь лежать и слушать. Примерно представляя, о чём сейчас могут думать люди рядом, девочка приготовилась к тому, что сейчас произойдёт что-то нехорошее.
Услышав слова принца, брат, сестра и наёмница подумали примерно об одном и том же — она что, как-то общалась с ним? Он предложил то же, что и она, если учитывать тот факт, что она наследие Империи. Значит, теперь он может знать обо всем, что знала она. Это может стать проблемой…
Гайлис изначально пошёл на это всё с целью продать сведения или артефакты, а на свою долю от вырученных денег сбежать из города. План казался хорошим, вот только сбежать он планировал обратно в Империю, ведь в странах Альянса ещё до войны к людям Райса относились плохо, а теперь там вообще стало опасно появляться. Он не знал, на что рассчитывал Экзот, ведь положительная магия, вроде целебной, не действовала на имперцев, так что от проклятия они не смогли бы его спасти. Об отношении к нему, как к одному из представителей ненормальной нации, говорить не приходилось. Теперь же выходило так, что они не могли отправиться домой, разве что уничтожив всех солдат и корабли, прибывшие в этот город. Ведь раз принц знал о нём, как о наёмнике, скорее всего, на их счёт могли иметься особые распоряжения. Желая спасти сестру и устроить ей лучшую жизнь, он наоборот всё испортил. Так он думал и пытался найти решение.
Бероника опасалась за брата, который стоял на перепутье. Для неё уже с самого начала стало понятно, чью сторону выбрать, а вот его положение находилось в подвешенном состоянии. Насчёт Насти она не знала. Та редко рассказывала о своём прошлом, но и из простого общения становилось понятно, что она не любит как Империю, так и Альянс. Она не ответила на предложение бандита и девушки в маске, которая, возможно, знала о ней больше, чем друзья, судя из её же слов. Видя, что ответ никто не даёт, девушка-археолог решила сказать за них и посмотреть, что будет.
— Мы на вашей стороне. Но только мы трое… То есть, четверо, вместе с этой интриш, а вот они — предатели!
— Ах ты, гадина! — крикнул Хан, дёрнувшись в их сторону. Гвардеец, стоявший недалеко, переместился ближе к наёмникам и, загородив ему дорогу, выставил вперёд саблю. Второй сделал то же самое; они заняли общий строй вместе с наёмниками. Экзот никак не отреагировал, по крайней мере, не показал вида. Он лишь изменил свою позицию с учётом того, что все находящиеся перед ним теперь являлись возможными противниками.
Гайлис и Настя переглянулись, как будто желая увидеть выбор друг друга. После нескольких мгновений девушка передала свой меч Беронике, вытаскивая сферу на цепочке, и сказала:
— Сестрица, всё, что могу. А то тут скоро может кое-что случиться, неприятное и кровавое.
— Но я… — Археолог посильнее сжала рукоять обеими руками, но то, как она стояла, выдавало полное отсутствие опыта. —Ваше величество, что теперь?
Он ничего не ответил, лишь посмотрел на Бойза.
Тот отлично скрыл своё недовольство такими изменениями, но всё же сказал уверенным голосом:
— Очень жаль. Хотя, если дадите больше, они и так бы достались вам.
— Что это всё значит? Что ты задумал? — Саврас посмотрел на своих подчинённых, те вытащили мечи, заметно напугав бандитов позади. Гайлис вдруг понял, что их оружие точно такое же, как и используемое Гавзом. Учитывая их телосложение, они казались не слабее его.
— Всё очень просто. Купите у меня девочку, и она ваша, а с наёмниками разберётесь сами. А после поговорим о цене этого юнца, если, конечно, у него не окажется больше денег. Тогда он получит её, а вам придётся уйти ни с чем, — довольным голосом ответил Бойз, так громко, чтобы гости заведения поняли, что нужно вести себя тише. Хлопнув в ладони, добавил: — Начнём! Тысяча золотых, кто больше?
— Подожди, сначала я хотел бы услышать, как и при каких условиях я получу её, если выиграю в торге. Я могу её сразу забрать, да? — вмешался мальчик, своими словами заставив бандита замереть. — Мне просто интересно, как ты собираешься после этого жить? Или думаешь, мои люди не доберутся до тебя? Как и агенты Альянса, не говоря уже о…
— Сюда скоро подойдёт наша армия. Тебе лучше прекратить все эти игры и отдать нам то, что нам нужно, за предложенную цену! — перебил капитан рыцарей. — Иначе…
— Не бойтесь, у меня всё спланировано, — ответил лидер банды всё тем же уверенным голосом, но злым взглядом смотря на мальчика. — Я бы хотел перейти к…
Спланировано? — Вильгельм скрестил руки на груди. — Всё это похоже примерно на следующее. Мы выкладываем свои деньги, после чего ты забираешь их, убиваешь тех, кто проиграл, и забираешь их деньги, после чего… сбегаешь вместе с деньгами? Угадал? А как же твои люди? Попросишь их посторожить нас до момента, пока не будешь в безопасности? Я бы на их месте выступил на стороне того, у кого сейчас реальная сила и деньги, которые он может заплатить. А то не совсем ясно, что задумал глава банды…
— Молчи, мелочь! — вскочил Бойз, перебив его. — Тот, кто заплатит мне деньги, получит девчонку, но не сразу! Я попридержу её у себя, пока не окажусь в безопасности вместе со своими людьми! Для тебя это вдвойне плохо, потому что, если денег окажется меньше, тоже станешь моим пленником. А с детьми я церемониться не стану!
— Ой, ой, как страшно! Не надо нервничать, я просто хочу узнать, как будет проходить процесс передачи после покупки. А то у этих рыцарей такой вид, будто они уже готовы ринуться на нас и зарубить своими огромными мечами. — Мальчик повернул голову в сторону представителей Альянса. — Я бы на вашем месте тоже проявлял осторожность: мало ли, какую подлость придумают бандиты с таким лидером?
— Обойдёмся без ваших советов, — ответил Саврас, бросив мешочек на стол, и добавил: — Путь будут торги, после этого мы заберём девчонку и мальчика. Сразу. Тебе ясно?
— Здесь я ставлю условия, — ответил Бойз, но больше спорить не стал. На самом деле, принц практически точно разгадал его план. Зная о приближении войск Альянса, он решил покинуть этот город, так как те могли посчитать его жителей врагами с соответствующими последствиями. Для этого нужно было собрать как можно больше денег до отъезда, и лучшим способом он посчитал торги, во время которых Империя и Альянс выложат всё, что имеют, из-за ценности девчонки. После он всех убьёт и сбежит с артефактом, а возможно, прихватит с собой и наследного принца. Избавиться от них сейчас ему мешала жадность; они могли принести с собой не все деньги, так что он хотел убедиться, что они выложат всё. Поведение принца ему не нравилось, но пока что тому не удалось подорвать доверие членов банды. — Тысяча золотых. Кто больше?
— Две тысячи, — ответил рыцарь ещё более недовольным голосом. Не он один заметил, что мальчик по-прежнему улыбался.
— Две тысячи и один, — Вильгельм повернулся к бандиту. — Скажите-ка, Бойз, что в итоге вы собираетесь делать? Ну, получите свои деньги, что дальше? Или вы и ваши люди думают, что у гвардии нет особых распоряжений по поводу вас, на случай, если я не вернусь?
— У меня есть пути для отступления, малец. Я вообще нахожусь в беспроигрышном положении. — Собеседник понял, что мальчик бросил ему вызов на глазах у всех подчинённых; своими словами он пытался подорвать их доверие. Он, конечно, всё равно бросит большинство, когда сбежит, но сейчас они ему нужны. Видя, что приспешники внимательно слушают и наступила практически полная тишина, мужчина ответил: — Я просто буду держать тебя рядом, пока не отступлю, как раз на случай глупостей со стороны твоих людей. Если же ты выкупишь её, я всё равно подержу её рядом, по тем же причинам и до того же момента. Не забыл, что скоро здесь будет армия Альянса? Тебе лучше поторопиться, мальчишка.
— Я бы не сказал, что скоро, но, просто для интереса, а как ты поступишь, если выиграют они? Что-то тут не складывается, — задумавшись, добавил Вильгельм, наиграно прекратив улыбаться.
— Меня тоже интересует этот вопрос. Думаешь, сможешь убежать далеко за сутки? — вставила девушка в маске. — Что-то темнишь…
— Ты задумал нас предать, да? — спросил капитан рыцарей. Сам он меч ещё не вытащил, но держал ладонь на рукояти. — Наша армия знает о том, что мы здесь и с кем встречаемся; маг уже отправился им навстречу. Советую тебе и твоим людям не делать глупостей и отдать детей нам, а не то…
— Ваша армия появится здесь нескоро — имперцы сожгли единственный мост через реку. Пока ваши будут добираться по этому берегу реки через непроходимые леса и болота, пройдёт достаточно времени! — ответил бандит, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. Он уже видел, что подчинённые также стали задумываться, возможно, пока не понимая, почему их не посветили в детали этого плана вообще. Ко всему прочему, слово взял тот, кто был причиной всех этих проблем и намеренно создавал недоверие к нему, как к лидеру банды.
— Мы приходим к выводу, что что-то тут не так и кто-то очень нагло врёт не только нам, но и своим людям. — Мальчик посмотрел на свои часы. — Я хочу предложить вам…
— Молчать! — Бойз схватил своё копьё и ударил древком о пол. Он понял, что сейчас принц предложит работать на него и некоторые могут согласиться, что нарушит все планы. Такая наглость, прозвучавшие оскорбления и то, что всё это делал ребёнок, начинали сильно злить. Он решил, что может немного пожертвовать своей выгодой, но не позволит ему это сделать. — Ты перешёл черту, малец. Знаешь, как я сделаю? Продам девчонку Альянсу, а потом продам им же твою голову! Она, скорее всего, будет стоить не меньше! Твои деньги я заберу себе, как и ту крылатую тварь! Как тебе такое моё предложение, мелкота? Рыцари, вы согласны с такими условиями?
— Это намного лучше того, на что мы рассчитывали — принц необязательно нужен живым, — ответил Саврас, дав знак своим людям, которые немного расслабились, всё это время готовые напасть. Он же продолжал: — Здесь десять тысяч золотых…
— Точнее, их можно продать за одиннадцать тысяч с мелочью… Кхе, кхе. Так что торги мы в любом случае выиграли, ведь в том мешке, скорее всего, меньше восьми с мелочью, учитывая вес золота, если не ошибаюсь. Ваше предложение приемлемо, — девушка в маске подняла кружку, — если вы, конечно, сможете его выполнить, а шансы на это стремительно…
— Ещё как смогу! Схватить наёмников и этого мальца! Я сам перережу ему глотку! Можете с ними не церемониться, — крикнул Бойз разозлённым голосом. Желая отомстить, он решил отложить последующие проблемы на потом, тем более, они казались вполне решаемыми. Пока что он хотел разобраться с мальчиком, который вёл себя, как взрослый, и держался лучше, чем многие из старших.
Члены банды не сразу, но встали со своих мест и начали окружать площадку, на которой стояла вражеская группа. Самые ближайшие не решались подходить, видя, что их нападения ждут, но и ослушаться не могли. Бероника сказала тихо:
— Вот блин, мы… Прости.
— Это я должен просить прощения, но сейчас, благодаря вам, нам конец, — Гайлис со злостью посмотрел на мальчика, стоящего рядом.
— Зато после всех этих разговоров красиво помрём! — добавила Настя, пытаясь вернуть свой жизнерадостный тон, но не смогла из-за ситуации. — А может, это ваше наследие нас… спасёт каким-нибудь вовремя подвернувшимся чудом? Ладно, всё с вами понятно, зато мы вместе. Умрём.
«Я не хочу умирать! Вы что, не понимаете этого? Я… я пошла на всё это, потому что не хотела умирать, а теперь вы подвели меня к этому просто так, без причины! Я согласна умереть, но только, если буду в состоянии постоять за себя, а сейчас я ничего не могу сделать!» — судорожно подумала Юна. Из-за переизбытка чувств она начала терять сознание, несмотря на все попытки этому помешать. Страх и растерянность занимали слишком много её сил, как и злость на то, что она умрёт, так как не хотела. Так как боялась умереть. Лишь благодаря своей воле она заставила себя держаться, потому что ещё хуже смерти, что её ждала, могла быть смерть во сне. «За что мне всё это?»
***
Бандиты ещё окружали группу на площадке плотным кольцом, никто не решался пойти первым, видя, что их ждут. Гвардейцы и наёмники с археологом встали вокруг мальчика и девочки, наблюдая за врагами. Те ждали момента, когда кто-нибудь начнёт нападение, чтобы навалится на них всем вместе и задавить числом. Нападение тормозило и то, что значительная часть членов банды держала в руках короткие мечи, кинжалы или ножи, в то время как кликни противников были длиннее, давая некоторое преимущество. Даже слабое звено в виде археолога и крылатой женщины, которая вообще не имела оружия, могло представлять опасность.
Бероника резкими движениям переводила меч с одной стороны на другую, пытаясь как можно раньше понять, кто из толпы нападёт первым. Мешало лишь волнение, от чего она спросила:
— Ваше величество, что теперь?
— Мне тоже хотелось бы знать, кто вас учил вести переговоры? — иронично добавил Гайлис, видя, что сейчас выбранная сторона уже не имела значения, да и он был не из тех, кто мог предать в самый последний момент. Один из бандитов прыгнул к нему, лезвия их мечей ударились друг об друга, и противник отступил. «Ещё несколько таких попыток, и они осмелеют, что ознаменует конец», — понял наёмник.
— Хорошо, что вы не унываете, — ответил мальчик, немного напряжённый, но обычного поведения ребёнка в подобной ситуации от него никто уже и не ждал. — Миледи Орнас. Я уже говорил вам, но скажу ещё: прошу прощения за то, что использовал вас сильнее, чем кажется на первый взгляд. Объясню позже, а пока… Магда, нам нужно ещё немного времени. Можешь убить главного бандита, если хочешь, а дальше, надеюсь, ясно…
Наёмники сразу посмотрели на интриш. Эти слова их настолько поразили, что они совсем забыли о том, что такое отвлечение от врагов может плохо кончится. Девушка с крыльями внезапно склонила голову в поклоне и приложила руку к груди в имперском приветствии:
— Да, хозяин…
Она присела, раскрыла крылья и, оттолкнувшись мощным взмахом, подпрыгнула почти до потолка. За мгновение до этого два бандита решились атаковать открытых брата и сестру, за что поплатились: одному нож попал в глаз, другому — в шею. Снизу стало видно, что на бёдрах девушки, как раз под платьем служанки, отчего их и не удавалось заметить с другого ракурса, были ремни с метательными ножами. Вытаскивая их, она сразу перехватывала каждый в ладони так, чтобы могла бросить, что и делала обеими руками. В это самое время окружающие, наконец, решились атаковать. Четверо первых упали на пол с ножами, воткнувшимися в горло. Схватившись за раны, они пытались сдержать хлещущую кровь, но безуспешно. Ещё двое упали с ножами, торчащими из груди, а один остановился, так как лезвие попало ему в плечо.
Приземлившись рядом с последним, Магда вырвала нож и сразу перерубила им же его шею. Послышался крик Бойза:
— Что стоите?! Взять её! Убить!
Оба его охранника бросились к девушке, но один сразу схватился за глаз, неудачно вбив ещё глубже нож, попавший в него; упал уже мёртвый. Второй охранник прикрылся лезвием своего меча, и нож отскочил от него. Противница сделала странное движение, ударив локтями по своим бокам. Причина этому стала понятна сразу, как только из рукавов выдвинулись два лезвия. Они крепились к напульсникам, закреплённым на руках, которые тоже не были видны из-за одежды. Отбив удар со стороны, она перерубила шею атаковавшего и прыгнула в сторону трона. Мужчина взмахнул мечом, чтобы остановить её, после чего поднял его для удара сверху.
Магда отскочила, но не стала избегать удара, а, скрестив лезвия, приняла его на них. Встав на колено, сдержала эту атаку, но враг продолжил давить на неё с намерением опрокинуть на спину. В какой-то момент девушка отошла в сторону, наклонив одно из лезвий, и меч врага ударил об пол. После этого она нанесла ему серию колющих ударов в живот и грудь, после чего противник упал. Что-то сделав ладонями, она убрала лезвия обратно в рукава. Бросив взгляд на ошалевшего от происходящего Бойза, улыбнулась и начала бросать в его сторону ножи. Первые два свалили подбегавших бандитов, следующие два она бросила назад, ранив в ноги ещё двух подходящих к наёмникам. Те упали, после чего были добиты гвардейцем и Гайлисом. Окружающие бандиты после этого отступили, не решаясь подходить.
Следующие три ножа полетели в лидера банды. Он схватил подручного, который немного ранее поднялся на площадку трона и прикрылся им, а когда тот упал, закрутил своё копьё. Ещё несколько ножей полетели в него, но отскочили от рукояти оружия. Мужчина, умело управляясь с копьём, защищался и одновременно приближался, пока не оказался на достаточном расстоянии для колющего удара. Девушка отбила его выдвинувшимся лезвием вниз, после чего отпрыгнула, а со взмахом крыльев атаковала. Враг блокировал её удар рукоятью копья и ударил ногой в живот. Отступив назад, она получила ещё один колющий удар копьём, но он лишь поцарапал внутреннюю часть крыла. Взмахнув крыльями, Магда отлетела назад и приземлилась перед отрядом союзников, встав в боевую стойку, и приготовилась к отражению атак.
Вокруг отряда лежали семнадцать трупов, заливая пол кровью, что сильно умерило пыл остальных бандитов. Удивлёнными выглядели даже рыцари Альянса. Саврас сказал еле слышно, обращаясь к женщине в маске:
— Телохранитель Императорской семьи, да?
— Э, Магда, а ты многое о себе не рассказывала, — нервно засмеявшись, произнесла Настя, что не мешало ей внимательно следить за окружающими и ожидать нападения.
— Ой, а я разве вам что-то рассказывала? — задумалась крылатая девушка с таким видом, будто ничего необычного не произошло.
— Ну… — Бероника не смогла больше ничего сказать, так как внешне интриш совсем не изменилась. Она опустила взгляд на принца. — Она…
— Позже, — ответил мальчик, смотря на рыцарей Альянса. — Угадали. Вам следует её опасаться именно так, как вы делаете это сейчас.
— Ах вы, имперские шавки! — закричал Бойз, подавив свой страх. Он возник от того, что интриш до сих пор наблюдала за ним с таким видом, будто в любую секунду была готова бросится на него, чем стала походить на хищника. Его люди не решались нападать и, тем более, защищать его. Он должен был восстановить своё лидерство и решимость подчинённых, иначе могли начаться настоящие проблемы. — Я лично тебя заколю, тварь! И любого, кто отступит, убейте…
— Ладно, сдаёмся! — крикнул Вильгельм, перебив бандита и вызвав неловкое молчание. Это и являлось его целью. Прежде, чем тот осознал смысл услышанного и начал продолжать, принц добавил: — Шучу. Магда, зови…
— Что? Да как такая мелочь, как ты… — начал Бойз, нацелив на мальчика своё копьё. Рыцари по команде своего капитана сорвались с мест и бросились в атаку на врагов в центре площадки, сорвав с себя плащи, и бандиты уступили им дорогу. Лидер банды этого не заметил, продолжая: — Вы поплатитесь за все эти проблемы, что я из-за вас…
— Вообще-то, мы меньшая из ваших проблем. — Магда, несмотря на атаку врага, развернулась и стала садиться, накрывая детей своими крыльями. — Будьте рядом, союзники! Чичир-р-райт!
Последний звук внезапно вызвал у окружающих головную боль, а их уши заложило. Два мечника, подходившие сзади, на несколько мгновений остановились, хватаясь за головы. Когда же они нанесли удары мечами, один из которых парировал гвардеец, другой отбил в сторону от интриш Гайлис. Он не понял, что произошло, но уже решил, что останется со своим выбором. Враг быстро сгруппировался, не заметив колющий удар, который отскочил от доспехов, и нанёс новый. Наёмник знал благодаря упражнениям со своим погибшим напарником, что не сможет выдержать его, потому вновь отвёл в сторону и ударил противника кулаком по лицу. Тут появился третий рыцарь, видя, что враги рядом, нанёс удар по спине девушки, стоя дальше, чем нужно, и отскочил.
— Что встали? Убейте обоих! — крикнул Саврас, замахиваясь мечом и атакуя Гайлиса. В это время Экзот стоял напротив Насти и гвардейца, не решаясь атаковать.
Здание сотрясли два взрыва, свалившие часть присутствующих с ног. Взорвалась стена позади трона, сломав его и отбросив всех, кто находился рядом, а также главный вход. Деревянные осколки покалечили охранников и ближайших бандитов, отчего они с криками упали на пол. Некоторые оглушённые начали вставать, держась за головы. По помещению прошёл запах порохового дыма, правда, узнали его лишь те, кому он был знаком. Это событие ввело всех в ступор. Рыцари отступили, оглядываясь на пробоины в стенах; из-за дыма в них ничего не было видно. Гости заведения повытаскивали оружие, хотя некоторые попытались спрятаться под столами, а бандиты просто смотрели на то, как их лидер, отброшенный взрывом, вставал с пола. До раненых никому не было дела, так как снаружи послышался топот и воинственные крики.
— За Райс! За Империю! Ура! — слышалось в дыму перед тем, как внутрь хлынули десятки гвардейцев.
Одни сразу делали выстрелы, по возможности прицельные, после чего бросались в штыковую атаку. Другие стреляли на ходу, вступая в бой с ближайшими противниками, избежавшими пуль. Часть солдат не стреляли, а использовали штыки. Все входящие имели приказ прорываться как можно дальше, так как сзади шли боевые товарищи, им нужно было освободить дорогу. Каждый также знал, что где-то здесь должен был быть принц Вильгельм или служанка интриш, которая, скорее всего, будет рядом с ним. Их необходимо как можно быстрее оградить от врагов и защитить.
Через дыру позади площадки трона также входили гвардейцы, но она получилась меньше, чем рассчитывалось, и они могли входить лишь по одному или по двое, часто мешая друг другу. Это место оказалось ближе к отряду рыцарей Альянса, двое из которых сразу бросились туда. На ходу они своими ударами свалили на пол нескольких солдат, успевших пройти, заколов их, встали перед проходом и стали рубить входящих. Но солдаты поднимались ещё и по двум лестницам, почти незаметным, у боковых стен зала, по которым ранее девушки носили выпивку и еду гостям борделя. На той, что справа от входа, первый боец выстрелил в бандита, который хотел сбежать этим путём, а когда тот согнулся, держась за живот, проткнул его штыком. В этот момент его сбила с ног женщина в маске и скрылась, внизу перепрыгнув перила, где также раздались звуки выстрелов.
Бандиты, до которых бой не докатился, наконец, опомнились, осознав, что враги пришли убить их. Не имея путей отступления, они бросились в бой в надежде пробиться к выходу. Те, что направились к главному, не знали, зачем двенадцать гвардейцев перед ними выстроились в две шеренги, потому не остановились, бросившись вперёд. Тут же прогремел залп, проредивший их толпу, но оставшиеся всё равно атаковали, не имея других способов выжить. Отдельные группы направились к лестницам, где им также пришлось вступить в бой с солдатами. В бой вступили некоторые женщины из обслуги заведения, но большая их часть с криками пыталась спрятаться там, где могла.
— Сволочи! Гады! — Бойз развернул копьё и заколол гвардейца, атаковавшего со стороны левой лестницы. Три рыцаря вынуждено отступили, сначала из-за разразившейся паники, а потом из-за нападения гвардейцев, которые хорошо видели белые доспехи Альянса. Наёмники сражались с бандитами. Оставшись один на один со своей целью, он развернулся к наёмникам. — Убью мальчишку!
Магда лишь развернулась лицом в его сторону, сидя на коленях, и крыльями прикрывала обоих детей от боя. В начале от её чешуи отскочили несколько деревянных осколков, а потом пуля, случайно прилетевшая откуда-то. Заметив это, мужчина нанёс удар копьём, целясь в грудь, но девушка отклонилась в сторону, и наконечник вошёл в плечо. Она зашипела на него, при этом не вставая и продолжая защищать детей. В этот момент его атаковал гвардеец с саблей, рассчитывая сразу убить колющим ударом. Заметив это, копейщик, не двигаясь с места, отвёл своё оружие назад и резким ударом вперёд воткнул в живот врага. Когда тот упал, Бойз решил не добивать, а сразу нанести новый удар по интриш, но наконечник копья отбил в сторону Гайлис ударом своего меча.
На слова времени не оставалось, копейщик отскочил, собираясь нанести серию ударов, но тут отошёл в сторону и ударом рукояти по лицу повалил атаковавшего солдата на пол. Наёмник услышал приближающийся крик и взмахнул мечом не глядя. Бандит, атаковавший со спины, упал с распоротой грудью. Присев, уклонился от взмаха другого противника, а вставая, воткнул лезвие ему в бок. Оттолкнув противника в сторону, развернулся и сразу подался назад. Копьё немного до него не достало, так как удар наносился так, что древко оказалось на вытянутой руке копейщика. Он сразу оттянул оружие назад, не дав схватить. Попытавшись подойти, мужчина снова оказался под таким же ударом и не успел его отбить, но тот оказался не прицельным, и его задело по голове выше правого уха.
Бойз поменял положение своего оружия, прицелился для удара по голове девушки, усмехнувшись, и поднял оружие для удара. Гайлис хотел броситься вперёд, понимая, что уже не успеет, но путь ему загородили четыре гвардейца. Взяв на прицел замершего от испуга бандита, они выстрелили. Один мушкет, несмотря на правильно сработавший механизм, промолчал. Три других проделали в груди и животе цели три дыры, отчего он упал, будто отброшенный назад. Газэф подошёл к ещё живому лидеру банды и выстрелил в голову из пистолета. Небольшие группы солдат стали оббегать наёмников и интриш, вступая в бой с другими противниками или стреляя на ходу, при этом оттесняя бандитов, решивших прийти на помощь своему боссу.
Полковник засунул пистолет за пояс, в другой руке держал саблю и сказал:
— Магда, доставь принца и наследие на корабль флагман. В порту, на главной пристани, ждёт лодка, подсвеченная красными фонарями. Бероника, вы тоже здесь? Анатолий спрашивал о вас… А вы?
— Это наёмники, они должны хорошо знать город и пойдут с нами, — сказал Вильгельм, пытаясь выйти из-под защиты крыльев, но девушка обхватила его рукой за пояс.
— Там опасно, господин, — произнесла она, осматриваясь по сторонам. Как будто в подтверждение её слов от крыла срикошетила пуля, попав в прорвавшегося через солдат бандита, которого добили штыками.
— Не спеши, имперец! — крикнул командир рыцарей, широким боковым ударом меча сбив двух гвардейцев и сразу нанося удар сверху вниз.
Газэф услышал его слова и вовремя прикрылся саблей, сначала замедлив лезвие врага своим встречным ударом, а потом, отведя его в сторону, толкнул противника обеими руками, так что тот значительно отступил назад, чтобы не упасть. Гайлис хотел помочь, но к нему подскочил Хан, повалив на чей-то труп, лежащий поперек, и стал пытаться воткнуть нож ему в горло:
— Сдохни! Сдохните все…
Борьба продолжалась некоторое время: из-за неудобной позы завалившись назад, наёмник не мог оказать достойное сопротивление и начал задыхаться, так как голова и часть спины находилась ниже пояса, под которым лежал кто-то. Нож начал приближаться к горлу, порезав его своим наконечником, когда Бероника своим ударом наполовину вбила лезвие в затылок предателя. Тот сразу ослабил давление и, подавившись кровью, умер.
— Ты дура! Глаза надо держать открытыми, когда удар наносишь! Ещё немного, и мне горло перережешь! — Он сбросил с себя мёртвого, вскочил и сразу воткнул свой меч в грудь подбегающего бандита.
Послышался крик Насти:
— Народ, может, вам лучше поторопиться, а не то…
Она не договорила. Магда обхватила обеими руками детей, прижав их к себе, взмахнула крыльями и прыгнула к главному входу. Её расчёт предполагал перелететь основное место боя и выбраться наружу через проход, откуда всё ещё заходили гвардейцы. Во время полёта ей в спину и в ногу попали две стрелы. Девушка упала, но не из-за серьёзности ранений, а потому что к каждой были привязаны тонкие цепи, на других концах которых стояли два рыцаря Альянса. Она продолжала пытаться взлететь и всячески продолжать движение, упираясь ногами в пол, несмотря на боль, но её медленно начали подтягивать назад.
— Надо её спасти! — Бероника попыталась перерубить цепь мечом, но лишь вызвала болезненный вскрик интриш.
— Это магическое оружие! Цепь зачарована на прочность! — крикнула Настя, вытащив трофейный пистолет, и выстрелила в одного из рыцарей. Пуля попала куда-то в голову; так показалось из-за того, что он схватился за неё перед тем, как упасть, выронив арбалет.
— Стой, стой, стой! — Гайлис побежал следом за девушкой, которая подняла с пола саблю убитого офицера гвардии. На него набросился ещё один враг, но его колющий удар прошёл мимо. Прижав его руку своей к боку, он со всей силы ударил его рукоятью меча по лицу, оттолкнув, и нагнал напарницу.
Она уже бросила шипастый шар в рыцаря. Тот прикрылся своим арбалетом, после чего уронил его на пол, придавив ногой и вытащив меч.
— Убирайтесь, мерзкие наёмники!
Саврас, видя это, ещё одним ударом заставил Газэфа отступить и подошёл ближе к товарищу. — Вы уже переметнулись на другую сторону, сделайте это ещё раз. Мы заплатим больше. Наша армия уже
— Знаю я, как в Альянсе относятся к имперцам! — сказала Бероника, подскочив ближе, чем остальные. Её сразу оттащил полковник и, заслонив собой, выставил вперёд саблю.
— А я уже была в нём и знаю, как там относятся к людям! — крикнула Настя, бросившись в атаку, что заставило всех вступить в бой.
— Сдавайтесь, наёмники! — крикнул Атоле, вставший позади с отрядом бандитов, державших в руках луки.
— Не обращайте на них внимания, сосредоточьтесь на рыцарях, а вы, посмотрите вон туда, — крикнул полковник, указав в сторону.
— Что? Ох. — Мужчина посмотрел в ту сторону и начал отступать, сбив с ног одного из подчинённых. Остальные стали разворачиваться в надежде успеть выстрелить по новым целям.
В стороне от них стоял отряд гвардейцев, первая линия уже встала на одно колено. Офицер скомандовал:
— Целься! Огонь!
Вторая линия вместе с первой прицелилась и выстрелила. Залп свалил почти весь отряд врага, в том числе, две пули попали в бок и голову Атоле, который упал, откинувшись назад. Две стрелы улетели в потолок, а остальные лучники не успели выстрелить. Один из бандитов, прикрывшийся товарищем, выбрался из-под тела и побежал. Солдаты бросились в штыковую атаку на уцелевших и отступающих, а также на других подбегающих бандитов. Двое бросились на помощь отряду, сражающемуся с мечниками Альянса.
Рыцарь, стоящий на арбалете, отбил удар девушки своим мечом, после чего кулаком в металлической рукавице разбил лицо подскочившего гвардейца. Настя воспользовалась этим, ударив саблей по плечу, но та лишь со звоном отскочила от наплечника. Напарник отбил колющий удар, направленный в её сторону, схватил меч двумя руками и со всей возможной силой ударил рыцаря по груди, но лезвие не только не пробило нагрудник, но и разлетелось на несколько частей. Тут же он отклонился назад, почувствовав, что наконечник меча врага задел волосы и порезал лоб. Упав, мужчина почувствовал на руках кровь и, обернувшись, схватил меч какого-то бандита, снова вставая.
В это время Газэф не давал вражескому капитану приблизиться, в основном, из-за Бероники, которую вынужденно защищал, сдерживая мощные удары. Ему приходилось больше уклоняться, так как меч врага имел больший вес, да и магия давала некоторые преимущество. Очередной удар, нанесённый сверху, сломал деревянный стол пополам. Полковник сделал круговой разворот и со всей силы нанёс режущий удар в район шеи. Лезвие остановил металлический воротник. Не желая упускать эту возможность, мужчина повернул клинок вверх и продолжил удар. Саврас взревел и отошёл в сторону, так как лишился уха. На мгновение он отвлёкся, приложив к нему ладонь. Офицер оттолкнул его меч в сторону и, ударив ногой, повалил на пол.
Рыцарь вытащил из ножен на поясе кинжал и попытался нанести удар с криком:
— Исцелен…
Гвардеец перерубил ему шею саблей, это увидел второй воин в белой броне. Длинным взмахом он отогнал двух своих противников и, желая отомстить за командира, бросился на офицера. Он оказался в удачной позиции со стороны и замахнулся для удара, что заметил Газэф, но уже не мог избежать его или отбить, поскольку сделал это слишком поздно. В этот момент перед ним встал солдат, выставив вперёд мушкет и выстрелив. Пуля пробила доспехи в районе груди, рыцарь начал падать вперёд, и стрелок проткнул штыком его шею, чего изначально делать не хотел.
— Спасибо, боец! — крикнул полковник. Когда он повернулся к наёмникам, то резко опустился — над головой пролетела стрела. Гайлис сразу понял, что стреляли откуда-то из-за их спин, и повалил сестру с Настей на пол.
Один из рыцарей, оборонявших дыру позади трона, отбросил оба арбалета, один позаимствовал у товарища, всё ещё разрубавшего гвардейцев, пытавшихся войти, и, вытащив меч, бросился в атаку. Наёмник успел лишь перевернуться на спину, чтобы отвести от себя удар. Враг наступил ему на грудь и приготовился нанести колющий, когда Настя воткнула лезвие сабли ему в район подмышки, где не было брони. Он пошатнулся и упал с грохотом металла. В это же время последний рыцарь приготовился к тому, что гвардейцы вновь пойдут на приступ проделанного взрывом прохода, так как они только что оттащили наружу тела убитых ими солдат. Но на этот раз враги просунули в дыру стволы мушкетов, не меньше пяти, после чего сделали залп, изрешетив туловище воина пулями. Он упал на колени, стараясь удержаться, опираясь на меч, но из дыр в доспехах обильно текла кровь, отчего он и упал на пол. Стрелки начали входить в помещение.
Газэф отбил удар бандита, после чего вторым взмахом распорол ему живот. Подойдя к наёмникам, помог встать Беронике со словами:
— Сопроводите Магду к причалу, там лодка с красными фонарями. Когда будете в ней, потушите их. Быстрее! Вы двое, сопроводите их, они союзники!
Он проскочил мимо, воткнув лезвие в спину врага, собиравшегося заколоть поваленного гвардейца. Гайлис с двумя девушками побежали через зал к крылатой девушке, а следом за ними — два гвардейца с мушкетами. Наёмники старались выбирать маршрут, где не было врагов, так что быстро оказались рядом с целью. Интриш с шипением вытаскивала из ноги зазубренную стрелу, при этом прижимая обоих детей к себе крыльями; из её спины торчала ещё одна стрела, но сломанная. Это место располагалось рядом с входом, мимо пробегали гвардейцы, а часть встала вокруг, не давая кому-либо из противников подойти. Они даже взяли на прицел наёмников, но сопровождавшие солдаты предотвратили стрельбу.
— Ты в порядке? — неуверенно спросила Бероника, заметно дрожа от волнения и сжимая окровавленный меч двумя руками.
— Заживёт, — тихо ответила Магда, наконец, освободившись от стрелы и хватая детей так же, как и в прошлый раз.
— Эй! Стой, не надо, а-а-а, — начала Юна слабым голосом перед тем, как интриш после очередного взмаха вновь прыгнула вверх и вперёд. Она пролетела остаток зала и приземлилась уже на наклонном мостке, ведущем вниз, на улицу. Наёмники предвидели этот манёвр, потому сразу повели остальных к выходу. Рядом всё ещё стреляли и сражались, им показалось, что на улице будет безопаснее. Нагнав девушку с детьми на выходе, они замерли, озираясь по сторонам.
— Это всё ведь не из-за нас, да? — уточнила Настя с таким видом, будто хочет рассмеяться и расплакаться одновременно.
На улице, как и в здании, бушевала битва. Некоторые из банды «Меч» смогли вырваться наружу, подняв тревогу, да и сам штурм привлёк немало внимания других бандитов.Сражение распространилось на окрестности вокруг здания и на ближайшие улицы, в которые вступили другие банды и спешащие на помощь патрули гвардии. Преступники думали, что будут следующими, кто-то решил воспользоваться ситуацией, а некоторые совершили ошибку, выйдя на улицу с оружием в руках и попав на глаза солдатам. Улицу заполнили схватки ближнего боя и стрельба, где обе стороны толком не понимали, что происходит.
— Точно не всё, — ответил Гайлис, заметив, что со стороны реки, где имелось множество переходов на другой берег, в их сторону прорываются отряды вооружённых людей в серых плащах. Среди уже сражавшихся также присутствовали местные. Звуки боя, выстрелы, крики и видневшиеся пожары подсказывали, что бои растекались по всему городу, затрагивая всех, кто в нём находился. Мужчина отбросил частично ржавый трофейный меч бандита и поднял саблю мёртвого гвардейца. — Быстрее, надо добраться до причала и попасть на корабль. В городе опасно…
Комментарий к Глава 7. Кто лучший переговорщик?
История продолжается.
========== Глава 8. От ночи до утра. ==========
— Командир, вы уверены, что всё получится? Не подумайте, что я сомневаюсь в принце или командующем гвардии, но… Если с ними что-то случится, как мы можем вернуться с такой утратой? — спросил старший помощник, наблюдая за городом через подзорную трубу.
Анатолий делал то же самое, правда, наблюдал лишь за определённой частью, за одним местом, которое так удачно мог видеть с середины левой стороны палубы корабля. Небо очистилось от туч и светили звёзды, что, однако, несильно помогало, и приходилось полагаться на фантазии и догадки в понимании того, что сейчас происходит в поселении. Портьер находился в относительном спокойствии, если не считать поисковые рейды, всё ещё пытавшиеся обнаружить ту девочку и её похитителей. Это делалось не только из-за того, что существовала вероятность найти её, но и для того, чтобы никто не понял, что ситуация изменилась. На кораблях также сохранялась тишина; значительная часть экипажа из тех, кто остался на борту, отдыхала перед завтрашней работой по выходу в море. Гвардейцы из резерва и абордажные команды были высажены на берег, в том числе — часть охраны судов. Они стали гораздо нужнее, когда появилась задача, говорившая, что предстоит обыскать весь город и быть готовыми к самым худшим последствиям.
Такая мера оправдывалась тем, что корабли находились в безопасности на удалении от берега, а порт контролировала гвардия, пресекая всякие попытки выхода в гавань. На самом деле, именно для того, чтобы не потерять контроль над портом, и задействовали дополнительные силы, так как большинство солдат сейчас находилось в городе и для них требовалось обеспечить безопасное отступление. На главной пристани также располагалось подобие сборного пункта, где менялись патрули, находились резервы и стояли лодки, на которых солдаты прибыли на берег. Здесь же они могли сделать небольшую передышку перед тем, как вновь продолжить патрулирование и поиски.
— Да, уверен. Операция продумана и уже в ходе выполнения, серьёзных осложнений не будет. Просто небольшой рейд против бандитов этого региона, — ответил командор, чтобы успокоить подчинённых, скрывая, что план ему самому не нравился. Скорее всего, они и так это знали, но его спокойствие частично передавалось остальным.
Как только от лидера местной банды поступило предложение об участии в торгах, он и полковник Хайлиц попытались отговорить принца от посещения их логова и организовать штурм. Он не хотел так рисковать, был готов лично отправиться туда согласно всем условиям и выкупить наследие, которому предавал огромное значение. Уже после стало ясно, что наследный принц, как и они, не доверяет бандитам, потому решил обыграть их. Этот риск пришлось принять, особенно, после новости о том, что один из патрулей видел в городе Магду и получил от неё условный сигнал. Злиться на неё по поводу того, почему она просто не забрала наследие, не приходилось: интриш думали немного не так, как люди, и она выполняла свой последний приказ — наблюдать и следовать за Бероникой Орнас. Возможно, у неё и не имелось возможности как-то изменить ситуацию самостоятельно.
Большой дом, база бандитов, куда направился принц, хорошо виднелась с корабля, но лишь главный вход и частично улица перед ним. Детали разглядеть не получалось, но если знать, что должно произойти, понять увиденные события не составляло труда. Вильгельм отбыл туда на экипаже прямо с причала. В том же направлении, только по воде, отправился крупный отряд гвардии, возглавляемый Газэфом, но в другое время, чтобы не привлекать внимание. Город, по сути, стоял на воде, и, при должном желании, можно высадиться в любой его части и остаться незамеченным. Имелись сведения о том, что таким способом пользовались местные контрабандисты, перевозя грузы прямо под улицами. Ещё ранее в ту же часть Портьера направились дополнительные патрули с особыми приказами, создавая видимость присутствия гвардии, чтобы её появление не вызвало подозрений.
План предполагал выявление принцем того, что девочка действительно у бандитов, после чего он должен был тянуть время до момента, пока гвардия не будет готова к штурму. Изобретённые в Райсе механические часы очень пригодились для того, чтобы всё произошло точно в срок. К моменту подачи сигнала всё должно быть подготовлено. Сигнал могли дать свистком, или, на что очень надеялся полковник, это могла сделать интриш Магда, что являлась тайным агентом Империи и личным телохранителем сына императора.
Возможности этой служанки значительно превосходили те, что имелись у обычного человека, но их могло не хватить против толпы врагов, поэтому солдаты высадились скрытно и торопились, как могли, соблюдая осторожность. Насколько знал морской офицер, интриш могли произносить звуки, от которых у окружающих болела голова, а при длительном воздействии могло заложить уши или нанести более серьёзный ущерб; этот сигнал станет хорошо понятен.
Гвардейцы после высадки скрытно подошли к зданию цели. Отметив всех охранников, изобразили патруль, направившись так, чтобы пройти мимо входов. Будь их враги более внимательными, то заметили бы среди солдат тех, что, кроме мушкетов, несли арбалеты, которые по команде одновременно пустили в ход. Империя во время войны полностью перешла на огнестрельное оружие и сделала немало успехов в его улучшении. При этом не забыв о более бесшумном старом оружии, которое как раз в подобных случаях и применяла. Не все враги погибли сразу: двое уцелевших сначала не решились подать сигнал тревоги, потому что их взяли на прицел десять солдат, а потом уже не могли, так как их закололи штыками. Ко входам в здание с обеих сторон поднесли бочки с порохом и стали готовить к подрыву. В это же время часть гвардейцев направилась в подсобные помещения на нижнем уровне, готовясь подняться по хорошо заметным лестницам.
В какой-то момент, — скорее всего, получив знак, — солдаты подожгли фитиля в бочках. Прогремел взрыв, хорошо видный с корабля и слышный по всему Портьеру, что послужило сигналом ближайшим патрулям и взводу, ожидавшему на причале. Все они сразу направились в ту часть города, как и другие силы гвардии. Дым от взрыва ещё не рассеялся, а гвардейцы уже бросились в атаку, поднимаясь по подъёму и скрываясь где-то в здании; послышались звуки выстрелов. Штурм начался, как и перемещение сил гвардии, ведь уверенности в том, что уйти оттуда так же легко, как и прийти, не было. План подразумевал эвакуацию принца и наследия по воде, но если такая возможность по каким-то причинам отсутствовала, то их сопроводят в порт по улицам города; на причале ждала специально подготовленная лодка. Все солдаты в городе были предупреждены о том, что должны оказать всю посильную помощь интриш, которая понесёт принца, ну, или самому принцу. Хоть его все в экспедиции и знали в лицо, у него также имелась печать, служившая знаком, по которому его могли распознать солдаты. Последняя часть операции подразумевала доставку его величества и наследия на флагман Имперского флота, который являлся мощным оплотом Империи в этом месте и всё это время считался главной базой.
— Началось, — произнёс командор свои мысли вслух. Он участвовал в нескольких абордажных атаках, а также в боях на берегу, так что прекрасно понимал, что сейчас могло происходить там, на суше. Без подзорной трубы в той стороне виднелись лишь вспышки выстрелов, какие-то непонятные тени, но больше были слышны звуки боёв. По какой-то причине, это, вместе с необычно хорошей освещённостью города в эту ночь, стало напоминать праздник.
— Похоже, война добралась и до этих всеми забытых мест, — произнёс старший помощник, скорее всего, из-за некоторого волнения. Заметив взгляд командора, добавил тихо: — Простите, это ради Империи.
— Да.
Анатолию уже сообщили о том, что весь остальной флот уничтожен магами прямо в порту. Независимо от исхода миссии, флот можно считать разгромленным, так что теперь от неё зависела не только судьба всей страны. Они были просто обязаны сделать всё возможное для того, чтобы спасти принца и наследие, в которое он так верит.
—Командор, смотрите, на пристани! — крикнул один из гвардейцев, указывая в направлении берега. На борту их осталось чуть больше десяти человек и все несли караульную службу, но могли быть вызваны на пристань. Тут и там бойцы патрулировали немалую по размеру палубу судна.
Офицеры и матросы посмотрели в сторону большого причала. Там происходило что-то совсем непонятное. Каким-то образом бои уже достигли этого места, так как с улиц города выбежали толпы людей, кричащих и паникующих. Немного позади них бежали ещё люди, среди которых как будто мелькало холодное оружие и слышались боевые кличи. Гвардейцы, находившиеся ближе всего, не сразу сообразили, что происходит, а когда офицеры стали отдавать команды и строить их в боевые порядки, толпа уже оказалась перед ними. Некоторые солдаты пытались удержать её или стрелять через головы по преследователям, но, к их удивлению, произошло событие, которое они никак не ожидали. Паникующие жители, многие из которых женщины и подростки с детьми, внезапно вытащили из одежды холодное оружие в виде ножей, кинжалов и коротких мечей, после чего пустили их в ход. Первые ряды солдат оказались свалены на землю и заколоты, толпа объединилась и в общем порыве бросилась вперёд.
Гвардейцы дальше по пристани в это самое время строились в шеренги. Некоторые бойцы, видя, что произошло, в страхе начали отступать. Командирам понадобилось немало усилий, чтобы восстановить порядок, в том числе — выстрелы из пистолетов в воздух и возвращение солдат в строй силой. Поэтому, когда враги уже приблизились, их встретил общий залп солдат первых двух шеренг. Они отступили, освобождая место другим стрелкам. Очередной залп замедлил наступление, но атакующих людей всё ещё оставалось много. Начались ближние бои. Солдаты на малых причалах и по всей линии берега тоже оказались атакованы и вступили в бой. Бои, судя по звукам, начались по всему городу.
С одной из улиц появился отряд гвардейцев, ударивший во фланг толпе и ослабив её натиск. Враги бросились и на них, завязалось сражение без определённой линии соприкосновения. Это видели все находившиеся на верхней палубе флагмана. Кто-то испугано спросил:
— Это кто, бандиты? Их так много… Они что, не видят, что тут корабли?
— Они не боятся нас потому, что… — произнёс свои мысли вслух командор и начал действовать раньше, чем успел договорить. Он почувствовал, что в этом нападении было что-то странное, а также опасность, исходившую откуда-то неподалёку.
Разворачиваясь, он вытащил из-за пояса пистолет, направив назад, осмотрелся и сразу увидел цель. Ему в голову пришла простая мысль о том, почему враги не опасались огромных кораблей в порту. Потому что они знали, что ими займутся другие. На ближайшей верёвочной лестнице, ведущей на мачту, стояли два человека, которых там не должно было быть. Каждый носил не форму, а какой-то гражданский костюм, да ещё и мокрый. В их руках блеснули клинки, Анатолий прицелился и выстрелил. Один из врагов с криком упал на палубу, после чего раздался хруст костей; его меч проехал по полу. Второй сразу спрыгнул вниз и оказался не единственным посторонним на борту.
— Тревога! Все наверх! К оружию! — крикнул офицер, роняя подзорную трубу и вынимая саблю. Тут же по лестнице капитанского мостика стали сбегать ещё враги, другие выходили из укрытий по всей палубе. Часть охраны уже лежала мёртвая с перерезанным горлом или ранами в спинах. Остальные члены команды тоже вытащили оружие, раздались ещё выстрелы, свалившие нескольких из диверсантов, но те быстро сократили расстояние, и завязался бой.
Командор отбил удар своего противника в сторону и заколол его в бок. Заметив, что позади кто-то забирается на палубу, взмахом перерубил горло противнику, только показавшемуся из-за борта. Тот с хрипом сорвался вниз, через несколько секунд послышался всплеск воды. Обернувшись, офицер отбил удар ещё одного противника, нанёс свой, который тоже был отбит, после чего гвардеец, стоявший в стороне, выстрелил из мушкета и пристрелил противника. На благодарность времени не оставалось, и каждый из них вступил в бой с новым врагом. Лазутчиков становилось больше, чем экипажа на верхней палубе, но их приходилось сдерживать, иначе под их контролем окажется весь корабль.
— Тревога! К оружию! — слышались крики где-то снизу. По лестницам с нижних палуб стали подниматься моряки, в основном, вооружённые саблями, но некоторые несли укороченные мушкеты. После выстрела их часто начинали использовать, как дубины, так как в них не предусматривалось крепление для штыка из-за узких пространств нижних палуб.
Командор увидел, что на одной из лестниц встали три врага с гарпунами, которые, видимо, добыли на корабле. Своими ударами они кололи всех поднимавшихся, создав давку и не давая подняться. Он подбежал к ним и ударом сверху рубанул первого противника по лицу, второй стал разворачиваться к нему в попытке ударить гарпуном, но его колющий удар оказался первым. Последний лазутчик отвлёкся, и его снизу вверх заколол один из моряков, поднявшихся по лестнице. Выход был свободен, и сражающиеся на палубе члены экипажа получили подкрепление. Это ненадолго оградило командора от сражения. Он осмотрелся и постарался понять, чего хотели добиться напавшие.
Раздались новые выстрелы, их дополнила канонада на берегу, но вспышки виднелись и на других кораблях. Крики и звон клинков, а также мелькание силуэтов говорили о боях и там. На берегу дела обстояли не лучше: хотя поток атакующих прекратился, солдат там и до этого оставалось не так много. Не имея огнестрельного оружия, противники спешили вступить в ближний бой, ценой больших потерь подходя вплотную. Им не везде удалось приблизиться — на некоторых малых причалах солдаты перебили всех подходящих выстрелами и теперь стреляли по берегу и соседним пристаням, помогая своим товарищам. На пристань прибывали дополнительные отряды, действуя согласно приказу: в случае осложнений отступать туда для перегруппировки.
Анатолий понял, что атака хорошо спланирована, да и не каждый мог вплавь добраться до судна и забраться на него. На берегу на стороне противника виднелись люди в серых плащах — местное ополчение, а значит, и весь город. Они знали, что превосходят Империю в городе, так что единственное, что им нужно сделать для полного успеха — это избавится от судов в порту. Он не знал, каким способом они хотели это совершить, но отлично понимал, каким могли попробовать.
Бросившись вперёд, он с разбега столкнул за борт ополченца, нависшего над одним из офицеров, после чего сказал спасённому:
— Грантс, возьмите людей и идите охранять пороховой погреб!
— Вас понял! — ответил подчинённый и, вскочив, стал собирать небольшую группу, с которой направился к ближайшей лестнице на нижние палубы.
— Командор! — Старший помощник выстрелил из пистолета, который только что снарядил капсюлем, и враг, забирающийся на палубу, улетел вниз. Подойдя ближе и отбив несколько ударов подскочившего противника, ударил его ногой в живот и заколол. — Они всё лезут снизу, сколько их там?
— А я откуда знаю? Нужно вызвать подкрепление с берега! Потеряем корабли — потеряем всё!
Анатолий указал в сторону колокола, стоявшего на капитанском мостике. Объяснять больше не пришлось, все и так знали, что уплыть из этого места можно только на кораблях, а по единственной дороге, ведущей из города, сейчас приближалась армия Альянса. Возможность уйти в лес рассматривалась, но никто к ней серьёзно не относился, так как, в лучшем случае, они бы просто неизвестное количество времени плутали по территории врага.
Оба офицера побежали к лестнице на капитанский мостик, на подходе их атаковали. Двое противников атаковали командора с разных сторон — один мечом, другой топором. Меч удалось отбить в сторону, а от удара топора отскочить назад. Перехватив пистолет за ствол, мужчина ударил одного противника рукоятью по лицу. Ополченец с мечом вновь ударил, после чего оба обменялись серией ударов. Мастерство противника оказалось примерно равным, но командор упал, оступившись и сев, и воткнул саблю ему в живот снизу вверх. Вскочив, увидел, что помощник тоже расправился со своим оппонентом, правда, получив рану по предплечью. Они поднялись по лестнице. На мостике почти никого не осталось, кроме четверых, сражавшихся друг с другом. Пока помощник начал подавать условный сигнал, Анатолий вступил в бой, чтобы помочь двум морякам.
На главной пристани бушевало сражение. Так получилось, что в момент нападения на ней оставалось около восьмидесяти солдат. Одну треть перебили сразу подлой атакой, но остальные начали ожесточённое сопротивление. К ним и к врагу с улиц города начали подходить подкрепления, лишь расширяя территорию боя. На самом краю пристани располагались тридцать солдат, которые стреляли из мушкетов по соседним пристаням и по группам врагов, пытавшимся подойти со сторон, с боковых улиц. Они же поливали пулями прорывавшиеся отряды противника, не давая им захватить главный причал и прикрывая отступление своих раненных.
— Целься! Огонь! — скомандовал офицер. Десять солдат выстрелили по двум лодкам, на которых приближались ополченцы. Все пассажиры погибли от пуль, не сумев нанести удар с фланга, как планировали. Где-то позади раздался колокольный звон.
— Капитан! На корабли тоже напали! — крикнул кто-то из солдат, утрамбовывая порох в мушкете шомполом.
— Сам вижу! — ответил офицер, видя, что дела плохи; бои шли на флагмане. Удержать берег было важно, но без кораблей все их усилия могли стать напрасными. Он приказал: — Лейтенант, берите два взвода и плывите на флагман! Поможете отбить его, потом — другие корабли!
— Есть! Быстрее в лодки! Перезарядите оружие по пути! — ответил и тут же скомандовал свои людям командир. Двадцать солдат бросились к лодкам и вскоре отплыли. Одни бойцы гребли вёслами, другие перезаряжали своё оружие, а потом и оружие своих товарищей.
В этот момент самый дальний от берега корабль осветился огнём. Из проходов на нижние палубы вырвались дым и пламя, раскидав сражавшихся и покрыв многих ожогами. Прогремел взрыв, выбивший доски по центру судна, почти у самого днища. Центральная мачта сразу упала, повалив собой соседнюю. Вместе с серией меньших взрывов раздался скрип древесины, корпус стал раскалываться по центру, задевая все палубы. Две части корабля стали расходиться в стороны внизу, а палуба — проваливаться вниз, поднимая нос и корму. Люди стали скатываться в воду, с нижних палуб начали высыпаться различные грузы в виде бочек и ящиков. Мачты окончательно сломались. Судно загорелось в районе мостика. Бои на остальных кораблях лишь усилились, как и бои на берегу.
***
Отряд гвардейцев из четырёх человек шёл по узкому мосту и оказался на рыночной улице. Командир отряда осмотрелся и повёл своих людей по ней, не в первый раз проходя этим маршрутом. Единственное отличие заключалось в том, что прохожих как будто стало больше. Солдаты держали мушкеты по команде «на плечо», время от времени смотря по сторонам. Один из них сказал:
— Командир, небо-то ясное, что они все в плащах…
— А тебе какая… — начал собеседник, но замолчал и обернулся, услышав хрип позади. Трёх солдат повалили на землю и уже закалывали ножами. Он принялся снимать оружие с плеча, но в спину воткнулось лезвие меча. Перед смертью солдат всё же смог взвести спусковой механизм и выстрелил, но в воздух.
Выстрел привлёк внимание другого патруля, который сразу побежал в ту сторону с оружием наготове. Они вышли из-за поворота в тот момент, когда ополченцы прятали оружие. Увидев тела своих товарищей, прицелились и открыли огонь, ранив и убив нескольких. Враги бросились вперёд, их встретили штыками, но так как несколько противников напали и со спины, гвардейцы сразу упали. Бои начали распространяться по всему городу, в основном, из-за таких происшествий, но местные убивали вообще всех приезжих, в том числе — невооружённых. Одна такая бойня возникла на улице, где жили, в основном, иностранцы; они выбегали из своих домов и сразу попадали на лезвия. Из-за поворота выбежал отряд солдат и взял всех на прицел.
— Стоять! Прекратите! Приказываю остановиться! — кричал офицер, видя, что местные направились в их сторону. Они не останавливались, а лишь начали воинственно кричать. Указав саблей вперёд, он приказал: — Огонь!
Прогремел залп. Первые ряды атакующих упали, но некоторых толпа пронесла вперёд, прежде чем уронить и растоптать. Гвардейцы в спешке начали заряжать мушкеты. Одного сбило попадание стрелы в грудь. Офицер прицелился в лучника из пистолета и пристрелил. Его подчинённые снарядили оружие, но, видя, что уже не успевают, побросали шомполы и открыли огонь. Ещё одна группа врагов упала на землю, но толпа всё равно не остановилась, несмотря на потери. Среди них находились женщины, а некоторые взмахивали трофейными саблями и мушкетами.
— Штыки к бою! — командир рубанул саблей первого подошедшего, вышедшего впереди остальных. — Держать позицию!
— Бегом! Занять оборону! — прозвучало позади — ещё один отряд солдат подошёл на помощь. Это на мгновение показалось спасением; они встали фронтом в сторону, откуда пришли. Офицер крикнул: — Готовься! Целься! Огонь!
Здесь часть улиц ещё не была затронута боями, и гвардейцы могли позволить себе удерживать позиции, обстреливая ополченцев с расстояния и не давая подойти. В других же местах пылали рукопашные схватки и ближние бои. Лишь единицы из солдат смогли найти удачную позицию или укромное место для того, чтобы перезаряжать мушкеты и эффективно стрелять. Большинство же, сделав один-два выстрела, переходили на штыки и сабли. Никто уже точно не понимал, против кого сражается, так как бандитов и местных не удавалось различить. Большинство нападений совершалось всё-таки на солдат, которых хорошо выделяли их мундиры. В то же время местные атаковали не только бандитов и силы Империи, но и вообще всех приезжих, вплоть до того, что врывались в их дома и вырезали всех обнаруженных.
Бандиты сражались, постепенно переходя от организованного сопротивления к битве за свои жизни, чаще отступали и старались укрыться от возникшего вокруг хаоса. Местные действовали более организовано, имея цель очистить город от всех, кто к ним не относился, но поскольку их целями стали ещё и те, кто в боях не участвовал, вынуждено использовали свои силы по всему поселению. Гвардейцы вначале оказались не готовы к тому, что против них выступят не только бандиты, но вскоре пришли в себя. На их стороне оказалась хорошая организованность, простота определения союзников всё из-за тех же мундиров и план действий, доведённый до них заранее. В то время, когда часть сил начала объединяться и отступать к порту, остальные имели приказ держать под контролем некоторые части города. Изначально планировалось обеспечить относительно безопасный маршрут для эвакуации принца и наследия, держа на улицах как можно больше солдат; они имели приказ удерживать свои позиции, обеспечивая проход. Когда началось масштабное нападение, никто уже не мог передать корректировки приказов, и солдаты продолжили выполнять старые, завязав ожесточённые бои не только на берегу, но и в правой от главной пристани части поселения. Здесь бои всё ещё шли не везде, но подразделения не решались покидать обозначенных им ранее мест.
Потому, когда на одной из улиц из переулка выскочила Магда и её спутники в сопровождении нескольких гвардейцев, их взяли на прицел мушкетов. Раздался голос офицера, узнавшего своих:
— Отставить! Ваше величество, дальше по этой улице. Быстрее, они…
Ему в шею попала стрела, отчего мужчина схватился за неё и с хрипом упал на землю. Вторая стрела попала в стену дома. Два лучника стреляли с крыши, в их сторону открыли огонь. Обоих поразили пули, а на улицу вывалила толпа ополченцев вместе с обычными горожанами. Капрал встал на место офицера и приказал: — Перезаряжай! Господин, мы вас прикроем, быстрее отступайте!
Наёмники пробежали мимо, следом за интриш. Настя на ходу пыталась перезарядить пистолет, но у неё никак не получалось, ведь одновременно она следила за окружающим пространством. А ещё говорила всякие мелочи, вроде:
— Что тут творится, а? Город сошёл с ума, да?
— Не знаю, но останавливаться нельзя. Сюда! Эй, тебя точно ранили? — Гайлис бежал впереди, периодически оглядываясь. Магда отлично справлялась с переноской обоих детей, при этом держа крылья так, чтобы закрывать их, что уже не раз уберегло от случайных пуль и стрел. При этом интриш особо не замедлялась. Вместе с этим она рисковала своей защитой, ведь прочная чешуя покрывала лишь крылья, а в таком положении почти не защищала спину. Своих ранений она как будто не замечала.
Им пришлось преодолеть всю улицу и перекрёсток впереди, на котором гвардейцы также сражались с ополченцами. Проход оставался свободным некоторое время. Благодаря усилиям солдат Империи, отряд быстро двигался по улицам, несмотря на возникшие проблемы; намного быстрее, чем в мирное время. В бои вступать почти не приходилось, за исключением редких стычек со случайными врагами. Причиной могло быть преследование со стороны ополченцев, которые гнались за ними, но само собой оказались замедленны. Из-за разрастающихся боёв от медленного пути под улицами пришлось отказаться, частично потому, что кто-то поджёг часть лодок, на которых приплыли гвардейцы, а к другим пробиться не представлялось возможным. Могло получиться так, что к моменту, когда удастся добраться до порта, его уже захватят, потому отряд принял решение как можно быстрее пройти по улицам, заодно попробовать оторваться от преследователей.
Пройти по двум большим мостам не удалось, пришлось двигаться по малым на другой берег, в конце которых ожидала неприятность. Сначала отряд заметил, что в порту тоже стреляли и сражались, а потом обнаружил, что для того, чтобы окончательно перейти на тот берег, им нужно пройти один из четырёх нешироких мостиков. Один мостик оказался разрушен где-то посередине, ещё один горел, хоть и оставался целым. Тот, что между ними, оказался в центре перестрелки, а дальний пока оставался свободным. В этой части реки течение казалось быстрым, а опоры мостиков стояли очень близко, не давая возможности преодолеть их на лодках. Ближайшие переходы находились далеко, а чтобы на них попасть, требовалось вернуться назад и сделать большой крюк.
Гвардейцы держали оборону на противоположном берегу. Укрываясь в недостроенных домах и других укрытиях, стреляли из мушкетов по той стороне и по тем, кто пытался пересечь мосты. Ополченцы тоже укрывались, где могли, и стреляли из луков и трофейного огнестрельного оружия. Попытки перейти на тот берег встречались слаженным огнём. Они падали в воду и уносились течением, а те, кто всё же успевал пройти, встречались с отрядом, вооружённым саблями и штыками. Пока что на том берегу местные не появлялись, а на этом их стало слишком мало, чтобы попробовать вновь броситься на штурм. Солдаты переходить не пытались, ограничиваясь лишь обстрелом.
— Их тут человек десять. — Настя осторожно выглядывала из-за угла дома. Они остановились в этом месте, чтобы не попасть под обстрел. — А нет, одному голову продырявило; девять.
— А нас… — Гайлис осмотрел отряд. Из четырёх сопровождавших гвардейцев осталось только двое, другие где-то отстали или погибли. Свою сестру он не считал, как и Магду, которая полностью сосредоточилась на защите детей, а кроме этого её ранения ему не нравились. Внешне она, кажется, держалась, что объяснялась большей, чем у людей, выносливостью, но он не знал, насколько всё могло быть плохо. Оставались только он и напарница. — Четверо? Попробуем обойти? Или, может, через проходы между домами в…
— Нет времени, враги уже близко, — взволновано произнесла интриш, оглядываясь на улицу, по которой они пришли.
Она выглядела необычно напряжённой и встревоженной. Каждой рукой она держала у бока по одному ребёнку, что явно вызывало недовольство у обоих, возможно, потому что сделать они всё равно ничего не могли. Особенно Юна, всё время пути находившаяся в сознании, но висящая, как кукла.
— Солдаты увидят, что мы идём, и прикроют, надо только прорваться. — Вильгельм постарался выпрямиться, но вскоре понял, что просто расслабленно висеть намного удобнее.
— Она ведь летать может, да? Не только прыгать? Почему просто не долететь до кораблей? — спросила девочка, после чего все посмотрели на принца. Наёмники вдруг подумали, что прямо сейчас их могут оставить на произвол судьбы, и сильно удивились, почему это не было сделано раньше.
— Нельзя. Мы видели рыцарей Альянса и не знаем, сколько их. Может, здесь их маги. Они хорошо знают, как бороться с интриш в воздухе. Могут сбить или перехватить. У местных тоже есть луки с арбалетами. Риск слишком велик, — ответил мальчик, во время своих слов всё-таки подняв голову прямо.
— Да? Они такие меткие? — подозрительно произнесла Юна, но спорить не стала, лишь добавив: — Тогда она может перенести нас двоих на тот берег этими своими прыжками и… Скажем стрелкам дать врагу возможность атаковать, а во время атаки зажмём с двух сторон. На мосту они станут отличными мишенями.
— Хороший план, но если мы не успеем… Эй! — начал наёмник, но Магда, уже взмахнув крыльями, полетела на ту сторону. Это заметили, и в неё полетело несколько стрел, а ополченец, стрелявший из мушкета, попал девушке в спину. Она приземлилась недалеко от солдат, упав на колени.
Мальчик что-то сказал подбежавшему офицеру, после чего тот приказал гвардейцам прекратить огонь. Интриш скрылась в укрытии, а солдаты начали отступать не стреляя и в большой спешке. Местные восприняли это, как побег, и не они одни: наёмники в какой-то момент тоже решили, что их окончательно бросили. Стреляя на ходу, ополченцы побежали к мосту и стали переходить на ту сторону, торопясь, чтобы не упустить отступавших. Несколько остались, предпочтя стрелять во врагов с расстояния.
—Купились! Парни, огонь! — Настя вышла из укрытия и выстрелила из пистолета по ближайшему лучнику.
—Ну… Ах, ладно! — Гайлис бросился вперёд ещё до того, как два солдата, шедшие с ними, прицелились и выстрелили.
На том берегу, заметив атаку, офицер развернул своих людей и те сделали залп по наступавшим ополченцам. Шестеро упали с мостика, некоторые лишь раненными, но всё равно унесённые течением. Двое успели перейти и пригнуться от пуль, но тут же оказались окружены и заколоты штыками до того, как смогли что-либо предпринять. Подсчёты Насти оказались неверными: после смерти троих на их берегу осталось ещё четверо, стрелявших из окон целых домов и дверных проёмов. Некоторые вышли наружу.
Наёмник с ходу сбил одного противника в воду, тот своим телом сломал слабую оградку, слетев вниз головой. Со вторым вступил в бой на мечах. Мимо проскочила напарница, заколовшая одного ополченца, что сосредоточился на стрельбе по тому берегу. Внезапно из дома выскочил ещё враг с копьём и проткнул ей плечо сбоку перед тем, как в его бок воткнулся штык гвардейца. Следом из здания вышел ещё один, но его сразил меткий выстрел с той стороны. Гайлис не рассчитал удар, и лезвие воткнулось в перила мостика, после чего противник ударил его кулаком по лицу, свалив на землю.
— Сдохни, иноземец! — крикнул враг, но из его груди вырвался наконечник лезвия. Бероника не смогла выдернуть оружие обратно, и оно вместе с телом упало в воду.
— Спасибо, — вставая, произнёс брат. На ходу он оторвал кусок рубашки и стал перевязывать плечо напарницы, которая зажимала рану рукой, убрав меч в ножны.
— Ай, ай, ай! Да ты хоть представляешь, как болит?! — недовольно прокричала Настя, подавшись в сторону. — Тоже мне врач нашёлся! Где же любовь будущего мужа?
Сестра недовольно добавила, наблюдая эту картину:
— Да ты вообще всем мне обязан!
«Вот, блин, компания собралась», — подумал мужчина, затягивая узел, и крикнул громче, чем вскрикнула раненная. – Быстрее на ту сторону, кто-то идёт!
Солдаты на том берегу стали стрелять по улице, с которой отряд лишь недавно вышел. Из-за поворота вылетели первые убитые, двигаясь уже по инерции. Наёмник пустил вперёд обеих девушек, после чего перешёл по мостку сам, а следом — два гвардейца. Там они встретились с интриш и её ношей, после чего побежали дальше по улице в сторону пристани. Солдаты, оборонявшие берег, остались, так как всё новые враги пытались перейти. Впереди, в конце улицы, ещё одна группа гвардейцев сражалась с толпой; врагов виднелось слишком много. Пришлось идти в обход по переулкам и выйти на пристань не с главной улицы, а на неширокую улицу, проходившую вдоль всего порта.
Увидев, что здесь также кипят ожесточённые бои, и, несмотря на их шум, все в отряде услышали, как девочка-наследие что-то говорит про свою мать и ещё что-то на неизвестном им языке. Интонации произношения подсказывали, что она чем-то сильно недовольна, но думать об этом долго не пришлось. Первые враги уже подбегали к ним, вперёд пришлось продвигаться сражаясь. По всему берегу гремели перестрелки, слышался звон металла, боевые кличи и крики от боли. На досках причалов и в воде лежали трупы солдат и местных. На кораблях также виднелись признаки боёв, вспышки выстрелов и люди, бьющиеся врукопашную.
— Надо прорываться! Заметят, все сразу навалятся! — крикнул мальчик, со злостью сжимая кулаки от того, что не может ничего сделать. Ополченцы подступали и сзади — видимо, те, кто всё это время преследовал их. Крылатую девушку заметили и с главной пристани, после чего в их сторону двинулись несколько отрядов гвардейцев из резерва, а остальные усилили натиск.
— Бероника, за мной! — Гайлис ударил врага по руке, заставив опустить меч, и проткнул ему грудь. Видя, что врагов много везде, он выбрал путь, где сражавшихся солдат было больше — так их шансы тоже увеличивались.
— Ахр… А! — вскрикнула Магда, подавившись кровью; ей в спину воткнули нож.
— Если я тут сдохну, то и вы вместе со мной! — крикнул израненный Экзот, вытаскивая свой нож и пытаясь выхватить мальчика из рук интриш. Наёмники хотели помочь, но к ним подскочили новые ополченцы, размахивая топорами.
Магда раскрыла крылья, чтобы помешать ему, после чего выронила обоих детей. Их подтащила к себе Бероника, стараясь укрыть собой, а уже её стали защищать два гвардейца. Крылатая девушка тем временем развернулась, крылом ударив наёмника и выбив нож из одной руки. Из её рукавов выдвинулись лезвия, одним из которых она отбила удар шпаги и нанесла серию колющих ударов в грудь и живот врага. Он смог прикрыться рукой от двух, но получил ещё пять ранений, от которых и упал на деревянные мостки. Она осталась стоять на ногах, слегка покачиваясь.
Несколько ополченцев разом подошли и атаковали. Один, нанеся удар топором в шею, убил гвардейца, после чего схватил Вильгельма. Не дававшая забрать мальчика женщина-археолог получила пощечину, от которой упала. Другой выбил из рук второго солдата мушкет, но, получив удар кулаком по лицу, отступил. Имперец вытащил саблю, и они вступили в поединок. Ещё трое преградили путь наёмникам, которые успели немного продвинуться вперёд, но увидев произошедшее, попытались вернуться. Раненная Настя мало чем могла помочь, а Гайлис не мог далеко от неё отойти, ведь в противном случае её могли убить.
Ещё один ополченец схватил Юну, обхватив в районе груди, но она вцепилась в его руку зубами. Мужчина закричал, даже попытался освободить конечность, после чего уронил девочку на землю. Принц крикнул, пытаясь сопротивляться, но никак не мог повлиять на то, что его уносили в сторону:
— Магда, доставь девочку на корабль! Любой ценой! Это приказ! Слышишь?
Интриш нерешительно посмотрела на него, собираясь броситься на помощь именно к нему, но услышав эти слова, замерла на мгновение. Переборов себя и зашипев, бросилась на помощь к Юне. Её тем временем поднял всё тот же ополченец, но в его шею воткнулся брошенный метательный нож. Схватив девочку, Магда сбила ещё двоих врагов и побежала в сторону пристани, расталкивая всех на своём пути с такой силой, что они падали на землю. Ей навстречу уже подходили гвардейцы, которым наконец удалось прорваться через ряды местных. Гайлис видел всё это, даже слышал слова мальчика.
Проткнув спину противника, он поднял сестру, которая с трудом держалась на ногах, и, толкая в сторону напарницы, крикнул:
— Бегите к лодке!
Он подпрыгнул и ударом сверху распорол грудь очередного противника, следующему перерубил шею и часть лица. Ополченец с мальчиком бежал к ближайшему переулку, а его прикрывали товарищи, вставшие на пути наёмника. Тот зарубил ещё одного, но заметив, что его начали обходить, чтобы окружить, отступил. Он уже понял, что не сможет спасти Вильгельма — отбив, всё равно окажется среди врагов, вокруг их будет слишком много. Бросившись назад, он подхватил обеих девушек, протиснувшись между ними, и почти что понёс их следом за интриш в проход, образованный солдатами. Туда же устремились и ополченцы, несмотря на то, что так их могли окружить. Они стали быстро нагонять отряд, который направлялся к краю причала. Там одиноко стояла лодка с двумя красными фонарями.
Сбоку от неё пристали две другие, из которых выскочили гвардейцы и стали занимать позиции по сторонам. Офицер отдал команду, прогремел залп, скосивший ряды противников и ненадолго их замедливший. Интриш уже у самого края поскользнулась и упала в лодку, сбив один из фонарей в воду. После этого она не двигалась и была не в состоянии собрать крылья, отчего не пододвинулась, чтобы уступить место. Гайлис помог напарнице прыгнуть вниз, а потом передал ей сестру. Солдаты, не успев перезарядить, бросились в штыковую атаку. Наступавшие лишившись тех, кто шёл впереди, сбили их с ног, всё прорываясь вперёд. Мужчина выпрямился, одновременно с этим взмахнув мечом снизу вверх и распоров живот одному противнику. Видя, что толпа сейчас просто сметёт его и, скорее всего, потопит следом и лодку, он воткнул лезвие в первого врага и прыгнул в неё. При этом на лету сбив второй фонарь, стоящий на носу.
То, что оба красных огня погасли, видел флотский офицер, сражавшийся с диверсантом. Палубу почти удалось очистить от напавших. Всё время боя команда следила за лодкой у пристани, имея на её счёт особые распоряжения. Он крикнул как можно громче:
— Сигнал! Тяните лодку!
Ближайшие моряки и два офицера схватили горизонтальный штурвал, стоящий на палубе, и начали крутить, стараясь бежать по кругу как можно быстрее. Силами восьми человек он начал наматывать верёвку через систему шестерней, ускорявшую этот процесс, и она быстро стала натягиваться. Проходя за борт, уходила к причалу и цеплялась одним концом к той самой лодке. Её резко сдёрнуло с места, порвав несколько тонких верёвок, державших её рядом с причалом, после чего утянуло от берега. Несколько ополченцев попытались прыгнуть в лодку или ухватится за неё, но немного не успели и упали в воду. Прежде чем редкие лучники стали стрелять вслед лодке, которая двигалась намного быстрее, чем её смогли бы двигать гребцы, она удалилась на расстояние, где стрелы уже не долетали до неё. Несколько воткнулись в корму, но сразу отвалились, потеряв свою скорость во время длинного полёта.
Из города на причал прибыли ещё несколько групп гвардейцев, своим огнём и неожиданным ударом в спины заставив противников начать отступать. Прорвавшиеся на пристань оказались окружены, но не обратили на это внимание, продолжив биться насмерть. С городских улиц подходили всё новые ополченцы. Бои продолжались, а в темноте ночи хорошо стали видны разгорающиеся в городе пожары.
***
Прорваться от борделя к месту, где ударная группа оставила лодки, оказалось легче, чем предполагали, в основном, потому что основные силы ополченцев бросились кого-то преследовать, и Газэф прекрасно понял, кого именно. Они ничего не могли поделать из-за больших потерь и того, что врагов на пути становилось лишь больше. Пробившись к лодкам, они обнаружили, что часть из них сгорела, а другие были повреждены. Погрузившись на уцелевшие инесколько из тех, что удалось найти, отряд начал двигаться прежним путём, под улицами и домами, осторожно пробираясь между свай и балок. Ещё во время пути вперёд ему стало ясно, что Магде с её крыльями будет сложно здесь пробираться — балки стояли слишком узко и значительно замедляли движение. Но если бы не одно обстоятельство, он решил бы, что сделал ошибку, отправив её по улицам города. О решении плыть обратно таким же способом пришлось пожалеть и им, потому что враги использовали тонкие копья для ударов через мостки прямо сверху, чему никак не удавалось помешать. Были у них и гарпуны с крючьями, которыми они цепляли солдат и, подтягивая к потолку, кололи холодным оружием.
Чем ближе к выходу в гавань, тем больше становилась опасность. Местные стали выныривать из воды и стрелять из луков, снова исчезая. Иногда набрасывали верёвки с «кошками», затягивая бойцов или серьёзно раня. Стрельба в них принесла мало результата, лишь выдавала позицию и нарушала координацию из-за громких хлопков. В конце концов, остались четыре лодки, но, приблизившись к своей цели, они оказались вновь атакованы. Ополченцы кидали кувшины с зажигательной смесью, от которой временно вспыхивала даже вода. В результате из-под улиц города выплыли всего две лодки с раненными солдатами; к счастью, на выходе их ждали ещё две, с которых был открыт огонь поддержки. Полковник стоял в саже от того, что пытался вытащить горящего солдата из соседней лодки, а также был ранен из-за боя, но во время всего пути, как и остальные, почти ничего не мог сделать.
Газэф убрал шомпол, взвёл курок, прицелился и выстрелил. С такого расстояния он не рассчитывал в кого-либо попасть — самый меткий стрелок Империи не смог бы; пуля врезалась в угол ящика, стоящего на малой пристани, выбив из него несколько щепок. Группа местных, стоявшая на малой пристани и кричавшая вслед плывущим лодкам ругательства и оскорбления, испугалась и сбежала. Именно этого он и хотел, так как уже потерял многих своих людей из-за них. Теперь терпя надругательства и издевательства, он как будто сам оскорблял тех, кто погиб, или тех, кто сражался до получения приказа об отступлении. Начав перезарядку, мужчина опустил к оружию голову, но когда поднял, замер, увидев ужасную картину.
Начинался рассвет, и в его алых лучах стали видны сотни тел, плавающих в гавани и лежащих на пристанях и на берегу. Точно также тела лежали и на улицах, а некоторые ещё только подносило течением реки из глубин Портьера. В глаза из-за своих мундиров, позолоченные части которых блестели на солнце, сразу бросались мёртвые гвардейцы. Казалось, что их меньше, чем тех, с кем они бились всю ночь. Отношение противников к телам павших вызывало негодование ещё больше. Своих они убирали, а вот убитых солдат обворовывали или издевались над их телами, в лучшем случае, просто оставляли лежать там, где те умерли. Раненным оказывали помощь, но лишь своим, а вот противников добивали. Он ещё мог бы понять месть за своих убитых или экономию медицинской помощи, в ходе которой все враги должны быть убиты либо из-за мести, либо для облегчения страданий. Но местные делали это не так.
Они убивали раненных не сразу, а медленно, причиняя дополнительные страдания. Часто вытаскивали на пристань и вешали на глазах у других под ликующие крики или также у всех на виду перерезали горло. Некоторых до смерти избивали прямо на пристани или медленно топили, превращая это во что-то пугающее. Даже во время войны с Альянсом, на которой произошло немало страшных и печальных событий, не было сообщений о такой жестокости. Происходящее казалось чем-то неестественным. Самым же ужасным оказалось то, что всё это делалось с намерением показать это врагам, которые находились рядом, но в то же время ничего не могли сделать. Местные жители как будто намеренно издевались над этим фактом, открыто угрожая такой же судьбой и остальным солдатам. Убиваемые в большинстве своём держались с честью, некоторые пытались сопротивляться, но на тех, для кого это представление предназначалось, это сильно влияло.
— Сдохните, иноземцы! Это за наш город! — крикнул какой-то местный и ножом медленно перерезал горло раненному солдату под смех окружающих.
— Огонь! Стреляйте в них! — не выдержал кто-то. Раздалась пара выстрелов, после чего начали стрелять остальные.
На берегу почти не осталось гвардейцев, лишь в некоторых местах, к которым из гавани уже невозможно попасть, раздавались звуки боя и стрельбы. Они постепенно затихали и вскоре совсем исчезали. В двух местах гвардейцам удалось удерживать две небольшие пристани, но лишь потому, что им не хватило лодок и рядом лежало много раненных. Выгрузив солдат на корабли, они должны были вернуться за новой партией. Часть лодок находилась недалеко от главной пристани. Часто забитые под завязку, они не могли двигаться — гребцам просто не хватало места для своей работы. Некоторые курсировали от них к кораблям, перевозя часть пассажиров меньшими партиями.
Гвардейцы в лодках начали стрелять по берегу, не в силах видеть всё это, из-за пережитого и от своего бесился. Этому порыву поддались некоторые офицеры, чьи пистолеты стреляли на меньшую дальность, чем мушкеты рядовых солдат. Пули начали выбивать из воды фонтанчики, ударяться о причал, но ни одна ни попала в группу местных из-за большого расстояния. Те рассмеялись и, оставив изуродованное тело рядом с кучей таких же, направились к берегу. Газэф понимал состояние бойцов, так как чувствовал то же самое, да и пули на таком расстоянии вполне могли не причинить вреда при попадании. На мгновение прикрыв глаза, вздохнул и, открыв их, громко приказал:
— Отставить огонь! Отставить! Офицерам навести порядок! Всем, кто незанят в эвакуации, подплыть ближе к кораблям! Мы плывём к флагману. Остальным пополнить запас боеприпасов. Наблюдать за водой, они могут снова попытаться атаковать корабли.
Последний приказ он отдал больше не из-за необходимости, а чтобы занять солдат и отвлечь их от глупых и пораженческих мыслей. Вдоль бортов кораблей и так стояли усиленные посты наблюдения, и, судя по следам боя, их экипажи прекрасно осознавали опасность. Об этом же говорили и обломки корабля — такая участь постигла десантное судно. Часть лодок всё ещё подбирали уцелевших или некоторые грузы, а остатки корабля горели. Его потеря являлась трагедией, но и солдат погибло столько, что ему пришлось бы плыть обратно без пассажиров. Флагман удалось отстоять, он, похоже, не пострадал, но почему-то полковник был не рад его видеть. Точнее, ту, что стояла возле борта и смотрела на город. Он продолжил заряжать пистолет, желая отвлечься от своих нехороших мыслей, но не получалось. Силы экспедиции были деморализованы и разбиты. А ещё ему не была известна судьба принца, которого он почему-то не видел рядом с той, ради которой тот рисковал своей жизнью. Из-за которой и случилось всё это.
Комментарий к Глава 8. От ночи до утра.
Жду отзывов, даже если вы не зарегестрированы на сайте, если несложно, оцените книгу.
========== Глава 9. Решение. ==========
«Блин. Почему всё всегда так происходит? Я такая невезучая, да? Не удивлюсь, если враги напали на базу проекта «Феникс» лишь потому, что узнали, что я там. А сейчас? Почему я не проснулась в каком-нибудь тихом и спокойном месте, хотя бы посреди того прекрасного леса, без всяких проблем? Почему я должна наблюдать последствия боевых действий, связанные именно с моим пробуждением? Что за… Ах! Ложилась в саркофаг на базе, полной раненых. Проснулась — и тут полно раненых», — подумала Юна, смотря на город, а также на гавань перед собой.
Она стояла на мостике корабля, обеими руками держа воротник своего кителя так, будто пыталась согреться, но на самом деле не чувствовала холода. Во время всей этой беготни по городу авто-аптечка повредилась случайной пулей и вышла из строя. По прибытии на корабль ей пришлось вручную вколоть себе стимуляторы — стало значительно лучше, если бы не побочный эффект, снижающий чувствительность. Было ясно, что авто-аптечка работала не на полную мощность и раньше, прояснившееся сознание позволило правильно всё оценить.
— Нанотехнологии, блин. На свалке вам самое подходящее место. Вообще-то я должна радоваться, что хоть что-то работает… Пользоваться всем этим барахлом опасно, я не могу так рисковать, но оно может спасти мне жизнь в будущем. Вот же проблема…
— Простите, госпожа, вам что-то нужно? — спросил офицер, не понявший её. Он говорил на общепринятом языке. Наблюдения показывали, что на нём говорили все окружающие, в том числе имевшие явные расовые и национальные отличия. Она уже хорошо понимала язык, вдоволь насмотревшись и наслушавшись их, и в её голове уже сложились все необходимые языковые шаблоны.
«Блин. Сказала вслух, да ещё и на родном. Если он не понял, это хорошо. Да и не было похоже, что те в бункере понимали, что не мешало им кричать всякий бред. Надо лучше себя контролировать, а то ведь пристрелят ненароком», — с такими мыслями девочка окинула взглядом солдат и офицера, что стояли рядом с ней. Для неё не составило труда понять, что они находились в готовности применить оружие, а стояли так, чтобы не мешать друг другу стрелять, но пока не наведя оружие. Вздохнув, ответила:
— Нет, спасибо. Где то, что я…
— Кхе, кхм! — прозвучал громкий кашель, привлекая внимание. Девушка с крыльями лежала на полу и давилась кровью.
Она донесла её, как и сказал принц, до корабля, но по пути получила немало ранений от осколков, пуль и стрел. Ранее не встречая таких существ, девочка предположила, что это какой-то подвид человека или, по крайней мере, близкий родственник. Но повышенная выносливость, физическая сила и упорство выделяли её. По крайней мере, именно с последним Юна связывала то, что та не остановилась, несмотря на свои ранения и усталость. Правда, подходило и ещё одно слово — «преданность», которое сама девочка старалась не использовать без веской причины, поскольку не слишком верила в его состоятельность.
Существо также имело повышенную способность к восстановлению и регенерации тканей, мелкие раны заживали на глазах, если в них не оставалось осколков. Более серьёзные требовали больше сил и времени, которых могло и не хватить, если те имелись в больших количествах. Надеясь на свою регенерацию, интриш сразу вытащила из себя все осколки, пули и куски стрел, что привело к большой кровопотере, а также ухудшению состояния. Девочка хотела предупредить её, но потом решила не вмешиваться, чтобы узнать, способно ли существо восстановится после всего этого. Её состояние подтверждало, что не могла. Лёжа на полу и истекая кровью, она слабела на глазах, и не только из-за кровопотери, но и потому, что её организм судорожно забирал все возможные ресурсы на лечение. Всё это могло быть не так печально, если бы рядом не находилась девочка, тоже крылатая, очень сильно переживавшая за её состояние по одной простой причине.
— Мама! Что с тобой? Вставай! — уговаривала она девушку, пытаясь поднять за руку. Внешне ей можно было дать лет десять, что вызывало у Юны непонятное чувство. Сначала мальчик лет десяти в обстоятельствах, где ему не было места, потом девочка, ну, и под конец, — она сама, ставшая десятилетней девочкой.
— Лисбет, я хочу… кхе… полежать тут, — очень честным голосом ответила крылатая, ведя себя так же, как повёл бы любой человек в подобной ситуации. Её боевые навыки впечатляли, что само собой говорило об опыте, а значит, она не могла не понимать что, скорее всего, умрёт. Кому, как не той, кто с рождения обладает повышенной регенерацией, знать, когда та способна помочь, а когда — нет.
«Как же мне не хочется тратить на это непонятное существо мои лекарства, но… Толку от них, если их опасно принимать? Вот только регенерирующая инъекция осталась одна», — подумала девочка, вытаскивая из кармана шприц и снимая с него крышку. В нём торчали одиннадцать тонких иголок; несмотря на свой пугающий вид, они не причиняли боли и не оставляли следов благодаря высоким технологиям, используемым при создании. Больше боли и страданий причиняло действие препарата, насильно ускоряющего восстановление тканей со всеми болевыми эффектами, которые их сопровождали.
Проверка подсумков показала, что часть медицинских препаратов и устройств не работают — они просто вышли из строя из-за того, что пролежали слишком долго, а те, что остались, при таких обстоятельствах становилось опасно использовать. Солдаты забрали из хранилища всё, что смогли унести, точнее, оторвать от стен, или просто понять, что это можно забрать; среди них имелись и несколько аптечек. Поскольку они предназначались для человека, у которого не будет возможности восстановить их запас, они представляли собой увесистые ящики со всем, что могло понадобиться. Но прошло слишком много времени, так что искать что-то полезное сейчас не было смысла. С другой стороны, не всё имело такую ценность, как инъекция, способная восстановить практически любые повреждения живого организма, если окажется с ним совместима. Побочные эффекты имели повышенную опасность, а вместе с тем, как и само лекарство, — повышенную эффективность.
«Я это делаю не из благодарности за спасение. Такая, как я, сделавшая всё возможное для спасения своей шкурки, не заслуживает таких похвальных мыслей.»
Юна очень хотела отставить лекарство для себя. Правда заключалась в том, что она прекрасно знала, какими могут быть побочные эффекты, если оно могло испортиться, потому, вместе с осознанием необходимости его наличия, осознавала, что может не решиться его использовать просто из-за страха перед ним. Подойдя к израненной, встала на колено и вколола ей препарат, думая: «Всё равно колоть его себе будет рискованно — я пока не знаю, сколько пролежала в саркофаге. То, что один не испортился и сработал на том офицере, не значит, что не испортился другой. И не смей думать, что это в благодарность за спасение, крылатая тварь! Меня никогда доброй не считали. Из-за тебя меня укачало по пути!»
Интриш вообще ничего не говорила, только зашипела при приближении девочки, почти как кошка, но в момент, когда та коснулась её руки ладонью, успокоилась. Иглы не касались кожи из-за специальных держателей, но после нажатия на кнопку самостоятельно втыкались и вводили препарат, что пациентка перенесла достойно. Окружающие, включая дочь, с опаской смотрели на происходящее, но никто ничего не сказал, в том числе офицеры. Когда же Магда дёрнулась и затряслась, они отступили в страхе, а по её телу продолжали идти судороги. Она не кричала, хотя должно было быть очень больно. В какой-то момент интриш потеряла сознание, но главное — раны стали затягиваться. Из-за этого отскочила и дочь, пытаясь перебороть страх перед увиденным. Она стала ждать и неотрывно смотреть на происходящее.
«Хорошо. Процедура не из приятных. Лечение переломов на восстановителе вообще жуть как больно, так что тебе повезло», — подумала Юна, вспоминая кое-что из своего прошлого, но сразу подавив воспоминания. По какой-то причине обращение к большим массивам памяти вызывало ухудшение состояния в виде глюков, что сейчас могло стать очень большой проблемой из-за сильной слабости. Ей хотелось думать, что это временный эффект, ведь с момента пробуждения она находилась не в лучшем состоянии, насильно поддерживая себя в сознании, отчего организм находился в состоянии стресса. Сейчас осложнений особенно нужно избегать, учитывая то, как всё изменилось с тех пор, как она потеряла сознание в бункере и очнулась позже в огромной опасности. Девочка вдруг подумала, что лучше бы окружающим солдатам получить надлежащий медицинский уход, ведь они, по идее, и потом должны её защищать, потому сказала:
— С ней всё будет в порядке, идите сюда.
— Мама? — Девочка с крыльями заметила, что Магда открыла глаза и, сев, осторожно ощупала своё тело, удивлённая не меньше других. После дочь обняла её, и хотя женщина выглядела не очень хорошо из-за потери крови, жизни интриш больше ничего не угрожало.
«Я делаю это для своей выгоды и для более эффективного расходования ресурсов, которые и так на последнем издыхании, а не из-за благодарности за спасение. Надо не забыть оставить запас, на всякий случай.»
Юна же подошла к деревянной коробке, в которую так предусмотрительно сложили все аптечки, что смогли найти. Она уже успела пройтись по кораблю с целью послушать слухи и, как бы между делом, расспросить экипаж и раненных о разных вещах, — об этом мире ей пока мало что было известно, — в процессе заметила ранения и то, как их пытались лечить. Вытаскивая распылитель с обезболивающим и жидкими бинтами, которые имели большую стерильность чем то, что использовали местные, заговорила, сразу проверяя устройства на исправность:
— Вот, если рана без осколков — обрызгать вот так этим, потом нанести вот так это. Не надо никаких ампутаций. Если есть осколки, вот этим нужно заполнить рану, само выдавит. Порезы обработать этим. Вот это для ожогов, и пусть все раненные съедят по одной таблетке… Не знаете, что такое таблетки? По одной вот этой штуке, пусть глотают и запивают водой. Вы врач?
— Д-да, — ответил подошедший мужчина. Его, конечно, сразу заинтересовало то, как солдаты стали оказывать помощь раненным, используя неизвестные ранее устройства. Он хотел оспорить это, но, увидев, кто раздаёт все эти вещи и её светящиеся красные радужки глаз, а также исцелившуюся Магду, добавил:
— Чем могу помочь?
— Смотрите, с ранами следует поступать вот так, забудьте про то, как делали раньше. Кстати, вот тут табл… Если у человека жар, дайте это, а если шоковое состояние, то это.
Девочка стала показывать врачу необходимые действия на примере одного из раненных, которому сразу стало лучше. Видя это, солдаты, ранее её охранявшие и первые получившие инструкции, побежали оказывать помощь другим. Она добавила, краем глаза заметив, что на борт поднимается тот, кто, скорее всего, прибыл создать ей новые проблемы:
— Разделите раненных на группы, сейчас объясню, как: самых тяжёлых подготовьте к операции, как я скажу, а также место для этого…
— Где принц? Где его величество? — спросил Газэф, окинув взглядом палубу и не найдя его. Нехорошее предчувствие, которое он чувствовал всё это время, усилилось, заставив вздрогнуть.
— Его схватили… местные, — ответил подошедший Эргис, голову которого перевязывала Бероника. Спасённых и раненных доставляли на корабль, все свободные люди сразу оказывали посильную помощь, что происходило на всех судах, а иногда прямо в лодках, которые стояли в очереди на разгрузку.
— Полковник Хайлиц, я сама видела, ничего сделать не получилось бы, — добавила девушка, видя, что офицер направился к мостику. Она побежала вслед за командором, за ней пошёл брат, а следом за ним и Настя. Все они поднялись по лестнице и увидели Юну, склонившуюся над раненным гвардейцем.
— Ничего страшного, пройдёт. Вот, станет значительно лучше. — Девочка положила в рот раненного мятный леденец, упаковку которых нашла в аптечке, и подумала: «Это, конечно, вообще не поможет вылечить твою раненную ногу, но рана несерьёзная, а проверить состояние леденцов надо. Ах, вкуснотища… Стоп, я себя прямо, как ребёнок веду… Ох, мать…»
Она услышала шаги позади и обернулась, увидев прямо перед своим лицом ствол пистолета. Целился в неё Газэф, всё с тем же серьёзным видом, своими действиями испугав некоторых из окружающих. Со стороны слышался голос девочки:
— Мама, ты выздоровела, да?
Магда вскочила в момент появления офицера, что-то прошептала дочери, после чего они обе встали на колено.
— Господин Хайлиц, я… Хозяина схватили враги, я хотела спасти его, но он приказал доставить девочку на корабль любой ценой. Я не могла ослушаться приказа. Если разрешите, я готова отправиться за ним…
— Это всё из-за тебя, — мужчина говорил не крылатой девушке, а той, кого держал на прицеле. Его гнев и злость, вызванные бессилием, хорошо виднелись на его лице, но не все понимали причину действий.
— Командир? — Солдаты и офицеры всполошились, учитывая, что многие из них сейчас могли двигаться и говорить из-за улучшившегося самочувствия.
«Дай-ка подумать… Ты второй человек, который приставил к моей голове пистолет и, похоже, не пожалеет об этом. Правда, я злопамятная», — подумала Юна, смотря прямо в глаза офицеру.
Она уже некоторое время предполагала, что всё произойдёт так, ведь всё, что случилось, так или иначе случилось из-за неё и, конечно, проще всего обвинить именно ту, что для всех окружающих являлась непонятной и чужой. Сейчас она не могла оказать физическое сопротивление из-за слабости, но это и не было нужно. Как вести себя в этой ситуации, она уже знала.
Подойдя ближе, Юна упёрлась лбом в дуло.
— И что вы намерены делать дальше? Отправить на помойку жертвы всех тех, кто погиб за эти дни? Жертву этой крылатой девушки, на которую она пошла, несмотря на наличие у неё дочери? Жертву принца, который организовал всё это ради того, чтобы я оказалась здесь? Он пожертвовал своей безопасностью ради того, чтобы сделать это. Это всё сделано для того, чтобы вы одним выстрелом превратили всё это в мусор?
Все эти слова возникли у неё не спонтанно — она знала, что что-то подобное произойдёт, и приготовилась. Может, ей и не удалось больше узнать об окружающем мире, но из разговоров солдат и собственных разговоров с ними она узнала многое о культуре этого народа и времени, к которому его можно отнести. Располагая базой данных своего мира, она могла предполагать, как у них обстоят дела, а также, как эти люди будут себя вести. Ну, и, в конце концов, ей многое стало известно о произошедших событиях и частично о том, что привело этих людей сюда. Знала она и о том, что они некоторым образом считали её ценной, чем тоже не могла не воспользоваться. Всё это, вместе с тем, что большую часть своей прошлой жизни она провела в притворстве, позволяли легко добиваться того, что ей нужно. Особенно, от людей, чью верность долгу она видела насквозь.
Газэф ничего не смог ответить на её слова, также заметив, что солдаты получили помощь от неё, судя по вещам, которые при этом использовали. Убрав оружие и сняв его с боевого взвода, он обратился к Магде:
— Он цел?
— Его схватили и несли, но… Последними его должны были видеть они, — девушка указала на наёмников, которые стояли рядом с лестницей. Поскольку на борту практически все были военными, они несколько выделялись одеждой и внешним видом, как и Бероника, не говоря уже о Юне и интриш.
— Да, я последний его видел. Они унесли принца, не пытаясь убить, защищая не только от наших попыток спасти, но и от возможных ранений; он нужен им живым. И она тоже, но Магда её отбила, — Гайлис кивнул в сторону девочки. Он не знал, чем эти слова могут обернуться, и добавил: — Мы сделали всё, что могли. На улице и пристанях в тот момент творилось… всё это. Мы не знали, что ополченцы могут так сражаться.
— Старейшины говорили, что имеют силу, способную решить возможные проблемы, если те возникнут. Они так пытались переубедить меня от намерения проводить раскопки, но я не думала, что это может быть правдой, — добавила Бероника тихо. — Я им не поверила. Местные вели закрытый образ жизни и про их ополчение толком ничего неизвестно… Да и вообще, мало что про них…
— Они добрались до кораблей, смогли потопить один, похоже, без магии. Пользуются огнестрельным оружием, холодным, луками и арбалетами. Сражаются, имея явную подготовку, — вмешался командор, чья голова, наконец, была окончательно перевязана. — Жестокие, как… Не знаю точно, но мне показалось, что они сражались не только с нами, но и с бандитами, и с наёмниками, и вообще со всеми. На причал они вытаскивали не только наших солдат, но и гражданских, женщин и детей — видимо, беженцев. Кто они такие?
— Принц у них. Нужно попробовать найти его, выкупить, — задумался полковник и посмотрел в сторону города. — Мы ничего не сможем сделать против целого поселения, хоть оно и небольшое… Мы потеряли слишком многих, они ждут нас на берегу, а принц у них в заложниках. Есть возможность выяснить, где он находится?
«Народ, я здесь! Эй! Ну, ладно. Кажется, Вильгельм очень важен для них. Блин, они не уплывут отсюда, пока не спасут его или не увидят его труп. И что теперь делать? Может, попробовать убедить их, что его спасти не получится, или выдать что-то вроде «он сам так хотел». Правда, как пленение принца отразится на результатах этого их мирного договора? Как мне тебя жаль, милый мальчик, тебя так хорошо можно использовать, а ты угодил в плен. У них, скорее всего, нет традиций не сдаваться в плен, но тогда он ничего не смог бы поделать», – подумала Юна, отойдя к борту корабля и посмотрев вверх, на реющее знамя с эмблемой в виде птицы феникс.
Вместе с неудачей, удачных совпадений становилось только больше: хотя бы тот факт, что люди вокруг считали её каким-то «наследием». Подобное стало не единственным, что вызвало новые мысли.
«Принц и принцесса… Неплохо звучит. Если он наследный принц, значит, будущий правитель своей страны, а если приволок сюда так много народу в военное время, значит… У него есть влиятельные покровители, или он сам имеет какое-то влияние, что тоже возможно, учитывая, как к нему относятся, и его поведение. Страна, которая пережила войну, но, судя по всему, проиграла или вынуждена заключить мир из-за недостатка ресурсов для её продолжения. Не знаю, как они там воевали и против кого, но послевоенное время в проигравшей стране — отличный шанс начать всё с чистого листа… Хм. Ну, и конечно, именно они нашли меня и, видимо, задействовали для этого немаленькие ресурсы. С чего бы?»
— А что делать с войсками Альянса? Они движутся к городу по другому берегу реки и к исходу дня могут быть здесь. Не говоря уже о летающих отрядах. Что мы можем сделать против них в таком положении? — спросил один из офицеров флота, но своими словами передав то, что волновало многих других.
Юна подавила желание улыбнуться — ей всегда очень нравились слухи, в том числе из-за того, что время от времени оказывались полезны. Из них она узнала отрывки информации о том, что именно воздушные силы уничтожили флот Империи, от которого, видимо, остались лишь эти три корабля. Поражение нанесли летающие отряды, которые состояли из людей на летающих существах и, возможно, летающих людей. Она бросила взгляд на двух крылатых существ и попыталась представить, как они могли потопить корабль. В принципе, это было возможно, реакция старших офицеров тоже это подтверждала.
Её на мгновение отвлёк странный взгляд девочки, которую звали Лисбет; обычно такой же был у людей, восхвалявших её в прошлом, что вызвало некоторые нехорошие предчувствия.
— Видимо, они хотят отдать его Альянсу, может, продать! Этого нельзя допустить! Он ведь наследник… Переговоры по миру не окончены, мы всё потеряем. — Газэф ударил кулаком по перилам, не обращая внимания на то, как это выглядит со стороны. — Они ведь должны понимать, что маги со своей армией просто заберут у них деньги после обмена. Надо попробовать связаться с ними и предложить самим его выкупить! Начать переговоры. Сколько мы можем предложить им?
«В ближайшее время я буду очень слаба, не смогу сбежать… из такого слабо охраняемого места, а если вдруг вырублюсь, моя безопасность снова будет зависеть от этих вот товарищей… Ах, что за невезуха! Подождать, пока силы не восстановятся, тоже не получится: судя по всему, они успеют натворить дел за это время, так что… Наверное, это к лучшему. Очевидно, что те, кто сейчас на берегу, — стрёмные личности, да и те рыцари мне тоже не очень понравились. А вот люди здесь, эта их Империя, отличная возможность, но… Как же тогда моя мечта о тихой и спокойной жизни? Хотя нет, не всё потеряно, просто надо решить возникшие проблемы, а потом мои силы восстановятся, и я смогу сбежать и…. прожить в этом мире свою жизнь, так как хочу. Надо-то только разобраться со всем этим.»
Юна вновь окинула взглядом город, который постепенно освещался лучами солнца.
«Местные, местные… Если вспомнить наше путешествие по улицам, многие из них носят одинаковые медальоны, у некоторых татуировки ритуального вида. Отсутствуют места поклонения, скрыты или это какое-то учение? На улицах сражались почти все, кто может держать в руках оружие: женщины, старики и даже подростки, что говорит об обучении боевому искусству каждого поколения. Одинаковые приёмы и эффективное использование различного оружия, мне ещё школы ниндзя тут не хватало. Ведут себя сдержано в обычное время, но на самом деле ненавидят иноземцев и очень преданы своим лидерам, взглядам, городу; высокий моральный дух… Доплыли до кораблей, сохранив способность сражаться, отлично слаженная по времени и организованная атака, поддерживаемая толпами людей, что идут на смерть не из-за страха, а из-за веры… Сектанты какие-то? Надеюсь, напавшие в хранилище — просто выходцы из их рядов, прикинувшиеся солдатами… Ненавижу такие загадки…»
— Полковник, а что им мешает получить с нас деньги, а потом всё равно не отдать принца? Они должны понимать, что мы опасаемся войск Альянса; им нужно только дождаться, и проблема с нами решится сама собой, — вмешался командор, видя, что некоторые уже начали подсчитывать имеющиеся средства.
— Мы не знаем, жив ли принц Вильгельм. Может, уже и нет, просто проверить мы не можем. Мы не маги, — добавила Бероника. — Может, они взяли его в плен по указке тех рыцарей?
— Что-то не похоже. Я видела по пути голову одного из приезжих магов. Не то, чтобы она не могла оказаться там чисто случайно… Их, похоже, тоже в расход пустили, а Республика такого не прощает. Если узнает, конечно, — сказала Настя, обрызгав свою рану через бинт из распылителя в виде небольшого баллончика и сразу почувствовав, что боль отступает. — Хорошая вещь…
— Может, это нам на руку. Мы ведь можем сообщить Альянсу, что тут произошло, используем это. — Газэф взял себя в руки, но чёткого плана действий по-прежнему не имел, а никто толком не мог ничего предложить, находясь в таком же состоянии, что и он.
«Империя ведёт войну с Альянсом, где-то я это уже слышала, в фильме каком или аниме? Тоже проблема; судя по всему, до прибытия их армии осталось около суток, и они могут начать преследование по воздуху. А это парусные корабли. Допустим, местные вернут нам принца, а когда придёт армия, скажут, что всё, что произошло в городе — это наша вина. Те пошлют погоню и, учитывая, что смогли сжечь целый флот, сожгут и нас в открытом море. Может, пока не поздно, переметнутся на их сторону, но… Ещё и эта в маске. Надеюсь, её убило случайной, или лучше неслучайной, пулей во время той потасовки, а то мне совсем не нравится то, что она сказала.»
Девочка вспомнила те слова, которые для неё почти ничего не значили. Ну, или, по крайней мере, она не знала пока, с чем они связаны.
«Отомстить мне хочет, за что? За что-то, что произошло, пока я находилась в отключке? Или, может, она просто… Стоп, а ведь похоже, что она знала, кого увидит, или это так показалось? Может, она с теми, кто напал на меня в первый раз? Если с местными, то, думаю, скоро её увижу. Нет, к Альянсу нельзя. Она была с ними, а значит, они что-то знают, и то намерение меня убить не имеет прямую связь с Империей. А если нет, они враги и по-любому постараются избавиться от той, кого называют «наследием Империи». Кто же она, блин, такая? Если до сих пор в этом городе, то с этим тоже надо что-то делать. Подумаю об этом позже, сейчас надо решить главную проблему и съесть мятный леденец… Да что же меня на сладости-то тянет?»
— Господин Хайлиц, как ни крути, а мы в невыгодном положении. Можно действовать так, как предлагаете вы, или выслушать кого-то из офицеров, может, наёмников, — произнесла Бероника, почему-то посмотрев на Настю.
— А я-то что? Ещё неизвестно, берёте ли вы нас с собой. Принц, конечно, обещал отблагодарить, но его-то тут нету, — произнесла наёмница недовольно и указала в сторону Юны. — Вон, вы её лучше спросите. По её стрёмным глазам видно, что что-то задумала.
«Что? Это у кого глаза стрёмные? Блин. Точно, у них же, наверное, нечасто встречаются красные радужки, и уж точно не было моды на разные нестандартные цвета глаз, как в моём прошлом.»
Девочка снова вынуждено подавила свои воспоминания. На этот раз не только из-за опасности схватить глюки, но и из-за беспокоящего чувства, которое она раньше не испытывала.
«С чего вдруг я вспоминаю так ненавистное мне прошлое с ностальгией и как будто… Оно мне приятно? Да как так? Это же было ещё в хранилище, с момента…»
— Я это и хотела предложить. Эта экспедиция приплыла сюда за тем, чтобы найти её, и прекрасно справилась с задачей. Погибшие могут быть спокойны, так как свой долг выполнили. Она «наследие», что должно принести Империи спасение и привести её к величию, так почему бы нам не обратиться к ней за помощью сейчас? Просто за советом, решать вам, полковник. Мы даже имени её не знаем, между прочим. — Девушка-археолог посмотрела на офицера, а потом на их находку. — Она уже многим помогла, ещё до того, как попала на этот корабль, включая вас. Очевидно, что ничего плохого от неё ждать не придётся. Тем более, как я уже сказала, это будет лишь совет.
«Ох, какая милая барышня. Насчёт того, что от меня не следует ждать ничего плохого, ты заблуждаешься. Кстати, интересно, как удачно получилось с тем, что я решила вылечить этого офицера и солдат на корабле, — Юна слабо улыбнулась, но позволила себе это лишь потому, что стояла спиной к разговаривавшим. — Ну, и то, что они не знают, почему на самом деле я решила помочь. Для них это, наверное, чудо. Кто-то как-то говорил, что высокие технологии для неразвитых существ равносильны магии — он, походу, был прав. Надо это запомнить. Ведь всё так удачно привело нас к вот этим словам…»
— Прошу прощения за мою грубость. Могу я узнать ваше имя и… что вы думаете по поводу всего этого? Не могли бы вы посоветовать нам, как спасти его величество? Он приложил немало сил, чтобы найти вас, и он очень важен для Империи — не менее важен, чем вы, как он думает. И как думают многие, — произнёс Хайлиц, как будто скрепя сердце и с трудом выдавливая из себя эти слова.
«Если бы ты сейчас добавил «тебя выкинут с корабля, если не ответишь», я бы нисколечко не удивилась. Если бы ты знал, что я плавать сейчас не могу из-за слабости… Решено. Разберусь с их проблемами, на всякий случай подготовлю для себя хорошие условия для подъёма, а потом… Когда силы вернутся ко мне, сбежать не будет проблемой. Этот мир, может, наполнен людьми, так же жаждущими войны и готовыми уничтожать друг друга и его экосистему, но он… живой. По крайней мере, на мою жизнь хватит. Главное, случайно не сдохнуть в ближайшие дня два», – подумала Юна весело.
Ей стало очень нравиться то, что сейчас её судьба зависит от неё, хотя вначале так совсем не казалось. Несмотря на то, что произошедшие события привели к неутешительным итогам и проблемам, которых она не выбирала, сейчас она решала сама и имела выбор в будущем. Не глядя на собеседника, она сказала негромким голосом, но так, чтобы её слышали:
— Меня зовут Юна. А вас — Газэф, Газэф Хайлиц? А вон тот человек — старший офицер флота, командор, да? Простите, но я не совсем, поняла какие звание и должность у вас. Мне просто интересно.
— Командир первой роты полка Императорской гвардии, имею звание полковника, назначен командующим экспедиционными силами. Сопровождаю его величество, — ответил мужчина. Он не сомневался ни на секунду, что эта девочка так же умна, как принц, но для него она всё равно пока что оставалась чужой. Несмотря на её заблаговременные извинения и уточнения, он подумал: «Ей это важно, потому что хочет сделать меня обязанным себе, чтобы потом это как-то использовать? Неужели догадалась, что этот мальчик мне, как сын?»
«Если ты подумал, что я спалила, что он тебе дороже, чем просто наследный принц, а также, что я хочу сделать должным себе высокопоставленного офицера, то ты чертовски прав. Уж извини, я всегда была такой — плохой девочкой», — с улыбкой подумала собеседница, но это были лишь приятные мелочи на будущее.
Она сказала, обернувшись с серьёзным выражением лица:
— Спасибо. На самом деле, мне неважно, старше вы по званию или нет, просто уточняла. По вашим делам и делам каждого из окружающих видно, что вы преданы своей стране. Ну, или тем идеалам, что ваши враги не приемлют. Есть даже те, кто смогли заставить себя исправиться, в некотором роде. Будете действовать так дальше — добьётесь успеха.
Она бросила взгляд на наёмников, намеренно говоря всё так, чтобы вложить в их головы определённые мысли. О том, что они поступили так, как поступили, не из-за её угрозы о проклятье, а потому, что выбрали сами, даже если это была неправда в обоих случаях. Доказать, что она им угрожала, становилось сложнее, учитывая, что девушка по имени Бероника заблаговременно поддерживала её, связывая свою поддержку с Империей. Крылатую Магду она в расчёт не брала — та, скорее всего, не запомнила, ведь на неё магия, судя по словам некоторых, вообще не действовала. Оставались наёмники, и, по сути, от них нужно было избавиться, но сейчас она не видела в них угрозы. Похоже, они по какой-то причине приняли её слова без каких-либо рассуждений. Наёмница почему-то взяла напарника за руку, что как будто что-то напоминало.
— Скажите, в вашей армии и флоте есть флажковая система отдачи команд?
Девочка окинула взглядом палубу, слушателей становилось всё больше. Она привыкла говорить речи перед толпами, особенно толпами солдат, да и перед гражданскими тоже, это не создавало никаких проблем. Мысли как всегда немного отличались: «Не знаю, сколько прошло времени, а привычка выдавать пафосные, никому ненужные речи осталась. Ну, как никому ненужные: мне-то они точно даром не сдались, а вот остальным. Должен же кто-то возвращать им уверенность в себе, так что сначала о простых вещах.»
Газэф вопросительно посмотрел на командора, что показалось тревожным предзнаменованием. Анатолий задумался, что тоже начало выводить и равновесия девочку, но всё же ответил:
— Есть несколько основных команд, которые подаются ночью лампами или сигналами колокола. Обычно мы пользуемся курьерами или голосом.
«Да ладно, вы явно шутите, так ведь? Кого я обманываю, они более отсталые, чем я думала. Или, может, у них не было причин развивать эту систему. Я ведь как-то тоже пользовалась курьерами на реактивных ранцах, когда связь отключило ударом ЭМИ… Кхм, а у них есть эти», — девочка посмотрела на двух интриш, а потом заметила на мачте ещё пару, но в мундирах гвардии. Их они могли использовать в качестве курьеров. На глаза бросилась ещё одна девушка с крыльями на палубе, рядом с которой сидел и плакал ещё один ребёнок.
Юна вздохнула и добавила:
— Неважно, я вас научу. А вам известно, что такое линейная тактика боя и линейные корабли? Не подсказывайте, полковник.
Офицеры переглянулись, чувствуя себя, как на экзамене. Это значительно отвлекло их и окружающих, которые тоже задумались над вопросом, адресованном морякам. Один из флотских офицеров вместо внятного ответа произнёс, видимо, неосознанно:
— Э-э-э…
Этим он испугал девочку не на шутку, ведь в этом случае она могла сильно ошибаться, а что хуже всего — незнание таких вещей ставило под угрозу её план спасения принца. Ситуацию спас командор, с упрёком глянув на подчинённого:
— Да. Это когда корабли строятся в линию, бортами в одну сторону, для ведения огня по кораблям противника. Эта тактика давно не применяется, так как наши противники оказались слабы в море и их флоты были разбиты Империей. С тех пор абордажная тактика боя используется чаще, а большинство сдаётся, просто увидев наши корабли. Использовалась до тех пор, пока наш флот не столкнулся с проблемой вражеского превосходства в воздухе…
— Знаю. Мне очень жаль. Я уверена, что погибшие умерли с честью, ради родины, — собеседница закрыла глаза, частично потому, что уже увидела всё, что нужно. В её голове уже хорошо обрисовался план будущей операции.
«Странно, что я не заметила раньше. Пытаться не вспоминать прошлое очень напрягает. А почему местные военные не воспользовались этим своим преимуществом? Ещё одна загадка, ответ на которую, скорее всего, прост. У них же подобное в первый раз, а у меня огромный опыт, не говоря уже о том, что загружено в мой мозг. Сразу решу все проблемы одним махом. Правда, может, попробовать как-то запустить самоуничтожение хранилища? Блин. Они же его закопали, а времени мало… Ладно, если возникнут проблемы из-за этого, то намного позже — к тому времени это могут быть уже не мои проблемы. Да и электричества я тут нигде не заметила…»
— К чему все эти вопросы? — спросил Газэф спокойным голосом. Это говорило том, что он преодолел кризис в своём сознании и готов действовать, если план покажется ему разумным.
«Но я должна разочаровать тебя какой-нибудь глупостью, которую ты сам должен придумать себе — так я заставлю тебя принять даже саму пугающую мою идею. Что касается окружающих, вот прелесть армии: главное, убедить командиров отдать приказ, а остальные обязаны подчиниться ему или их оружию», — подумала девочка, вновь заметив непонятный взгляд Лисбет. Это на мгновение сбило её с мыслей, но заговорила оначётко:
— Если сделаете так, как я скажу, принц поднимется на этот корабль. Просто нужно предложить им переговоры…
— Переговоры? Вы не слышали, о чём мы тут говорили? Они обманут нас, им выгоднее дождаться Альянс или потянуть время до прихода его армии! А если нет, то мы не знаем, может, они воспользуются ими, чтобы… У вас есть какой-то план или это глупая идея, чтобы оправдаться? — недовольно произнёс полковник, сдерживая ещё большее негодование. По его реакции и лицам окружающих стало понятно, что они ожидали чего-то более изощрённого, что уже мысленно представляли.
«А вот сейчас это называется «нечестный удар». Как говорится, чтобы добить вас», — улыбнулась Юна. Перед тем как поклониться, произнесла:
— Предложите им то, что, как вы сами и сказали, не менее ценно, чем его величество. Ценнее, чем золото и рубины, ну, и других побрякушек… Меня. Поверьте, я для них не менее ценна, точнее, то, что со мной можно сделать. А если не так, то они точно знают, что я ценна для вас. Разве не отличный предмет для обмена?
— Если мы сделаем это… Допустим, они позволят обменять вас на его величество… Ваша жертва будет поразительной, но мы вернёмся обратно ни с чем. Да сам принц не простит нам этого! Экспедиция окажется напрасной, не считая того, что вы, в конечном итоге, рискуете оказаться у Альянса! — вмешалась Бероника, не дав сказать командору, который уже успел открыть рот. Мужчина посмотрел на девушку и промолчал.
— Вообще, я без боя не сдаюсь, кто-то, возможно, заметил это. Наверное, логично предположить, что для местных жителей я имею ценность. Может, не такую, как для вас — они, скорее всего, хотят меня закопать обратно, желательно, живьем и в гробу… Но, тем не менее, это позволит начать переговоры. Предложите им меня в обмен на принца, назначьте встречу, и все проблемы решены, — девочка улыбнулась, искренне удивляясь, что они до сих пор не понимают. Она подумала, оглядывая всех слушателей: «Ну что, никто не догадается? Совсем? Жаль. Может, спросить того мальчика, может, он тоже гений? Не похоже, правда, но… Да ладно, это надо мной судьба смеётся тем, что даёт столько возможностей с самого начала? Как я всё это раньше не замечала? Полковник, неужели вы поменяли мнение обо мне или, может, догадались?»
Газэф действительно изменил его. Теперь он видел, что эта девочка также была готова пойти на всё ради Империи. Ну, или, по крайней мере, ради принца, что не удивительно. Он начал уважать её, ведь, по сути, она также являлась ребёнком, причём проснувшимся лишь вчера. Его тревожило лишь то, что Вильгельм был о ней очень высокого мнения, что означало, что она не могла предложить лишь это. Потому он спросил:
— И что нам делать потом? После того, как они согласятся на переговоры, и мы встретимся?
«Не догадался. Ну, это можно объяснить тем, что он пережил за эту ночь… Может, не всё потеряно. А, ладно, главное, не забудь о том, что будешь должен. Блин. Да что эта крылатая тварь так на меня смотрит?! Я тебе что, не нравлюсь? Я твою мать вылечила, конфету мятную хочешь, да? Спокойно… Как всегда, приходится решать всё за всех и объяснять на пальцах.»
Юна улыбнулась и, обернувшись к городу, громко произнесла:
— Что делать? Вы проделали весь путь сюда и несколько дней находитесь здесь, на корабле первого ранга, и не знаете, что вам делать? Я подскажу, точнее, дам совет…
Комментарий к Глава 9. Решение.
Вот история приближается к концу, как вам?
========== Глава 10. Самый обычный, честный обмен. ==========
Рано утром, когда солнце ещё не поднялось высоко, последствия боёв, гремевших в Портьере, почти не были видны. Над городом поднимались несколько струек дыма, но большая часть пожаров, благодаря близости воды, уже утихла. На береговой линии о боях говорили лишь кучи из тел, одетых в чёрные позолоченные мундиры или в простую одежду, но среди них не осталось местных. Их уже унесли и оплакивали где-то в поселении, в то время как их враги в некоторых местах остались лежать, как лежали. Пристань и причалы также очистили от ящиков и бочек, чтобы те не мешали. Всё для того, чтобы освободить место. Главная пристань стояла очищенная полностью и выделялась среди остальных тем, что на неё толпа, вышедшая на берег, не решалась ступать. Ей отводилась особая роль.
На улицах города царила тишина, лишь кое-где слышался чей-то плачь, но вскоре раздались недовольные крики и свист. По главной улице вели мальчика, чьи руки связали верёвкой, а к ней привязали ещё одну, за которую его и вели вперёд. Жители города плевались в его сторону, кидали различные предметы, кричали оскорбления и проклятия. Возможно, он бы не дошёл до места назначения, если бы его не обступили несколько мускулистых ополченцев и если бы рядом не шёл глава совета старейшин. Уважение к последнему значительно успокаивало толпу от непродуманных действий. С другой стороны, все знали, что он не против издевательств над этим иноземцем, просто сейчас мальчик нужен целым.
Вильгельм шёл следом за мужчиной, вооружённым алебардой, который держал конец верёвки, время от времени дёргая его вперёд. Смотря на людей вокруг, принц понимал, для чего его ведут в порт. Не для показательной казни, как делали с другими пленными, а для очередных торгов, на которых ему приходилось присутствовать. Он был сыном действующего императора Империи Райс — государства, которое практически в одиночку противостояло превосходящей по количеству армии Альянса; того, которое не выиграло войну, но завоевало для себя право и дальше жить так, как хочет. Он мог стать козырем врагов при переговорах, причиной для продолжения войны или начала новой. Мог быть и отличным товаром, который станет одинаково ценен не только для двух враждующих сторон, но и тех, кто может использовать его в своих интересах. Его ценность, как бы он сам этого ни желал, стала слишком высока, чтобы просто взять и убить. Даже его смерть могла изменить всё, в том числе результаты пока ещё идущей войны.
Ему сразу стало понятно, что корабли ещё не отплыли лишь потому, что экспедиционные силы надеялись его спасти. Причём это не просто надежда, а какой-то план действий и реальная возможность достичь успеха. Понимая, что местным выгоднее отдать его Альянсу за деньги и, к примеру, какие-то привилегии от новых властей, ведь эта территория отходила Республике, он легко понял и то, почему они пошли на сделку. Корабли стояли слишком удачной позицией, их не достать с берега, но и они практически ничего не могли поделать, пока не знают, где находится пленник. Местным разумнее было бы подождать до прихода сил не союзников, но врагов Империи. Они решились на переговоры, потому что им предложили кое-что ценное, и не понимать, что это, он не мог. Считая это ошибкой, мальчик сожалел о том, что его сограждане не понимали истинную ценность наследия для страны, и был готов сделать всё для того, чтобы оно осталось у Райса. Он медлил лишь потому, что оставалась надежда на то, что всё происходило под её контролем.
Выйдя к пристани, мальчик увидел, что ополченцы и другие местные стояли на береговой линии почти всей гавани. Они стояли на мостиках и причалах и на улицах, выходивших к ним, выглядывали из окон домов и дверных проёмов. Все имели оружие, в основном — холодное. Рядом с главной пристанью множество людей держали в руках луки и арбалеты, а некоторые трофейные мушкеты и похожее на них оружие местного производства. Они выглядели плохо организованной толпой, но именно они сейчас контролировали берег. Противоположная ему сторона пристани оставалась свободна, рядом с ней не стояли лодки, но зато множество плыли со стороны кораблей.
Когда первые начали приставать, из них сразу начали вылезать гвардейцы, с опаской поглядывая на встречающих. Начали раздаваться команды, иногда дублируемые младшими командирами:
— Бегом! Быстрее! Шевелись, шевелись! Занять позиции! Четвёртый взвод, сюда! Всем приготовиться!
Солдаты заняли всю свободную часть причала, оставив между собой и местными расстояние в десять метров. Первые две шеренги встали сплошной линией, с небольшим проходом по центру, остальные отряды становились сзади и по бокам пристани, лицом в сторону воды. Так они полностью закрыли собой свою сторону, не давая увидеть людям на других пристанях, что происходит между приставшими лодками и первыми рядами строя. Часть солдат остались в лодках, чтобы контролировать воду вокруг и под причалом, а также прикрывать отступление при необходимости. Несмотря на явное численное превосходство ополченцев, солдаты не показывали страха, сосредоточившись на выполнении своей задачи.
В проходе между двумя отрядами первых рядов стояли два офицера. Когда один из них начал отдавать приказы, солдаты первой шеренги встали на колено и одновременно со второй взяли местных на прицел:
— Готовься! Целься! Ждать команды! Всем ждать команды!
Некоторые ополченцы со злостью посматривали на то, как в них прицелились мушкеты, некоторые в испуге отступили. Их стрелки со своим разномастным оружием тоже прицелились в гвардейцев. Наступили напряжённое молчание и почти полная тишина, нарушавшаяся всплесками моря. Солдаты в лодках тоже находились на расстоянии выстрела и также прицелились в толпу, но в них почти никто не стал целиться, опасаясь из-за этого вообще ни в кого не попасть. Среди встречающих стали слышны недовольные голоса и звон холодного оружия. За этим событием наблюдали все, включая экипажи кораблей и тех жителей города, что не участвовали в нём.
Два офицера расступились в стороны; они держали в одной руке саблю, в другой — пистолет. Между ними прошёл Газэф и вышел вперёд строя на три шага. Окинув взглядом толпу, он увидел принца, стоящего в первых рядах в окружении ополченцев, и встретился с ним взглядом. Рядом стояли несколько старейшин, но, видимо, не все. Поскольку офицер ничего не говорил, первым слово взял глава совета:
— Имперцы! Вот ваш мальчик! Отдавайте то, что обещали, заберите его и проваливайте, пока живы!
Полковник глубоко вздохнул. Ему было неприятно слышать такой вызывающий тон, хоть он и понимал, что местные имели преимущество и право себя так вести. Так и не произнеся ни слова, он повернулся боком и отошёл в сторону, освобождая дорогу. Вильгельм тут же крикнул:
— Нет! Хайлиц! Я запрещаю!
Его дёрнули за верёвку так, что он упал. Ополченец с алебардой сказал грубым голосом:
— Молчать, иноземный щенок, а то отправишься к своим по кусочкам!
— Эй, народ, давайте мы все успокоимся, не будем делать резких движений, а? Мало ли что: у кого-то стрела случайно сорвётся, кто-то выстрелит, и начнётся пальба и бойня, в которой наши с вами договорённости несколько… потеряют своё значение из-за обилия трупов, — произнесла Юна, пройдя вперёд, и встала рядом с Газэфом. Заметив, что мальчик сморит, добавила так же громко: — Не бойся, просто доверяй мне, как делал это раньше…
Эти слова успокоили Вильгельма; он выронил наконечник стрелы, который раздобыл во время нахождения в плену. Если бы, придя сюда, он увидел, что члены экспедиции затеяли обмен его на девочку, то сразу перерезал бы себе сонную артерию, устранив главную проблему. Если не станет предмета обмена, то и сам обмен станет ненужным. Услышав её, он понял, что всё под контролем и бояться нечего, даже мысленно посмеялся над собой из-за того, что усомнился в ней, ведь она являлась наследием Империи. Встав, стал ждать своего освобождения и, как и все, внимательно слушать.
Местные стали выглядеть более напряжёнными: некоторые посильнее схватили рукояти мечей, другие старались отвести взгляд. Голос подал один из старейшин, тот, что первым смог совладать с собой из-за того, что видел пред собой это существо:
— Мы всё поняли. Имперский командир, как вы хотите совершить обмен?
Полковник, снова промолчав, посмотрев на девочку. Для местных было очевидным, что переговоры должен вести тот, от чьего имени пришло предложение о них, ну, или хотя бы кто-то из имперцев. Видя то, что не должно происходить, они ещё не до конца признали, что решающее слово оставалось за той, кто с самого начала назначалась предметом обмена. Необычным для них оставалось и то, что дела снова приходилось вести с ребёнком, лишь выглядящим, как ребёнок.
Юна заговорила спокойным голосом:
— Давайте сделаем так, при этом помня, что может случиться, если кто-то что-то сделает не так. Я и принц идём навстречу друг другу, встречаемся посередине, после чего продолжаем идти каждый в свою сторону. Вот и весь обмен. Когда каждый получит то, что хочет, то расходимся мирно, без новых трупов тут и там. Согласны?
Старейшины начали переглядываться друг с другом, двое взволновано что-то прошептали главе совета. Они видели, что эта задержка вызывает сильное волнение как среди своих, так и у врагов. Некоторые лучники стали расслаблять тетиву луков, так как не могли больше держать её натянутой, в толпе началось движение, никто уже не мог стоять замерев. Гвардейцы не двигались, но их волнение тоже отмечалось по струйкам пота, стекающим по лицам, напряжённым взглядам и тому, что некоторые из них переводили ствол мушкетов от одной цели к другой. Дисциплина приносила свои плоды, и, по сравнению с местными, солдаты казались недвижимыми и непоколебимыми, что ещё больше раздражало ополченцев.
— Д-да, мы согласны, — ответил глава совета, чувствуя общие настроения. Ему, как и его соратникам, не нравилось, кто вёл переговоры, хоть и от имени ненормальной страны, но пока причин подозревать обман не было. Ради того, чтобы заполучить девочку и вернуть обратно, они и так пошли на многое; отступать сейчас стало невозможным.
— Тогда, — когда будете готовы, я имею в виду, — развяжите Вильгельма и начнём! — неожиданно жизнерадостно ответила Юна. Никто не мог поверить, что она могла настолько хорошо контролировать себя, потому большинство людей с обеих сторон решили, что её на самом деле не пугает окружающая тревожная обстановка. Такое спокойствие пугало их намного больше, чем то, что сейчас они держали друг друга на прицеле.
Мальчика развязали, глава совета старейшин положил ему ладонь на плечо и, пройдя так вместе с ним несколько шагов, отпустил. Девочка, дождавшись этого момента, пошла ему навстречу. Встретившись примерно на середине пути, они посмотрели друг на друга. Он на мгновение положил ладонь на плечо, которого недавно касались, она в ответ лишь улыбнулась и кивком показала, куда идти. Они пошли дальше, каждый в свою сторону, но, пройдя мимо, Вильгельм внезапно развернулся, встав чуть позади девочки, а она остановилась. Местные стали обеспокоено оглядываться, но вот солдаты лишь сильнее сосредоточились на прицеливании. Теперь они старались целиться так, чтобы во время залпа не задеть обоих детей.
Один из старейшин громко спросил, ударив своим посохом о деревянные мостки:
— Что это значит?!
— Ну… Я тут шла и решила изменить некоторые, м-м-м, условия. Эй, не волнуйтесь вы так, никто не хочет обвинить вас в нечестной игре, просто мне кажется, вы сами захотите изменить условия нашего с вами договора об обмене, если я проведу небольшую… лекцию… ах! Вы ведь не знаете, что это значит. Давайте я просто кое-что объясню.
Девочка провела рукой, указывая на строй гвардейцев с мушкетами. Они не двинулись, но ополченцы стали нервничать, особенно те, в чью сторону было направлено оружие. Она продолжала:
— Их оружие встречается и у вас, так что вы, скорее всего, знаете его силу и принципы работы. Наверное, вам должно быть известно, что именно Империя Райс изобрела огнестрельное оружие и производит его в больших количествах, а значит, обладает лучшими его образцами. Прошу вас всех посмотреть вон на тот корабль — «Касатка», если не ошибаюсь. О нём можно много говорить, но конкретно для вас должно быть важным наличие на нём двух палуб, на каждой из которых установлено по пятнадцать пушек с каждого борта. То есть, прямо сейчас вашему вниманию будут представлены тридцать орудий правого борта, готовящиеся к стрельбе. Офицер.
— Отдать команду! — приказал Газэф, посмотрев куда-то за строй. На краю причала стоял офицер, держащий в каждой руке два белых флажка. Он передал серию знаков на судно.
Капитаны кораблей, как и многие из членов экипажей, напряжённо следили за берегом. Увидев в подзорную трубу условное обозначение команды, которые он уже выучил из присланных ранее бумаг, отдал громкий и чёткий приказ:
— Орудия правого борта к бою! Открыть люки!
Её передали младшие офицеры. В борту корабля открылись две линии люков, крышки которых поднимались вверх при помощи верёвок. Сразу после этого наружу показались стволы пушек, полностью снаряжённых и готовых к стрельбе. Именно благодаря им крепости Империи сдерживали армии врагов и легко пробивали стены вражеских. Благодаря пушкам Имперский флот стал владыкой морей, а Альянс не смог ничего ему противопоставить, кроме воздушных подразделений. Под прицелом батарей оказалась часть города, а так как огнестрельное оружие, в основном, использовала только Империя, — во всём остальном мире его считали нечистым и варварским, — жители города лишь немного отступили. Большинство не понимали, в какой опасности находились, а те, кто понимали, начали пытаться уйти в более безопасное место.
— Если по-простому, — невозмутимо продолжала Юна, как будто не замечая усилившееся напряжение и попытки некоторых из местных сбежать, — это увеличенная версия мушкетов. Само собой, они мощнее и эффективнее, с большей разрушительной мощью… Да что говорить, если можно показать. Только не волнуйтесь, всего один залп и не в нашу сторону, а уже после мы поговорим о том, как можно изменить условия нашего договора. Открыть огонь!
Команда была передана по цепочке: от девочки к Газэфу, от него — к офицеру на пристани, а тот передал на корабль. Капитан судна отдал приказ, прошедший по цепочке до расчётов орудий, и те открыли огонь. Пушки начали стрелять не одновременно. По мере того, как команда распространялась, первыми открыли огонь орудия ближе к корме и далее стрелять стали остальные в стороне носа корабля. Над судном поднялся пороховой дым, пушки выбрасывали искры, дым и ядра. На прицеле оказался небольшой жилой район, разместившийся на маленьком островке. Снаряды стали падать на дома, мостки вокруг них и в воду рядом.
Здания этой части города были старыми и стали разваливаться на глазах. Попадания раскидывали в стороны доски, щепки, соломенные крыши. Перебивая опорные балки, разрушали крыши домов или обрушивали площадки, на которых те стояли, если попадали по опорам. Взрывы не только здания, но и раскидывали в стороны их содержимое, в том числе владельцев, которые, как и многие горожане, стояли на улице. Людей отбрасывало взрывами в воду, ранило осколками, несколько групп разорвало попаданием ядер. Те, что пытались сбежать, случайно попали на мост в момент, когда по нему попало ядро, разбросав их вместе с ним. Когда пушки замолчали, скрип древесины ещё слышался, как и крики раненных, в панике пытавшихся убежать. Несколько домов загорелись, пожар стал распространяться на другие.
— Да как ты… — начал глава совета старейшин с дрожью в голосе, смотря на дымящиеся дома и то, как жители острова пытались спастись. Одни пытались пройти по мостикам, другие пустились вплавь, им на помощь поплыли лодки со стороны основной части Портьера.
— Стой, стой, стой! Прежде чем говорить и делать глупые глупости, хорошо подумайте. Ведь в гавани есть ещё два корабля, тоже с пушками, и если один из них аналогичен стрелявшему, то второй… — Юна улыбнулась, зная, что «Тихий победоносец» находится позади, и развела руки в стороны, — флагман Имперского флота, оснащённый ста двадцатью орудиями! То есть, по шестьдесят с каждого борта, размещённых на четырёх палубах. Как вы думаете, что будет с этим милым портовым городком, если все они сделают залп? И не один залп, а столько, сколько потребуется, чтобы он стал выглядеть ещё приятнее! Офицер, готовься…
— Все орудия к бою! — скомандовал Газэф, держа в одной руке пистолет, а другую — на рукояти сабли. Этот план ему не нравился с самого начала, но особого выбора не было, и отступиться они не могли.
Анатолий увидел сигнал, который ожидал, зная суть плана. Он приказал ожидавшим его слов подчинённым:
— Все орудия к бою! Огонь по команде!
Люки на всех четырёх палубах были открыты, канониры стали выдвигать орудия в положение для стрельбы. После выстрелов они откатывались назад и выбрасывали дым, что могло повредить судно, если бы этого не делали. Откатывающиеся орудия удерживали специальные тросы, которые привязывались к лафетам и стенам и во время выдвижения переходили в расслабленное положение. Корабль ощетинился всеми ста двадцатью пушками, и, хотя стрельба с обоих бортов сразу несколько замедляла общий тем огня, с первым залпом проблем возникнуть не могло. Штатным канонирам помогли все свободные люди, способные помочь. Ранее корабли специально изменили построение; местные могли подумать, что для того, чтобы быстрее выйти в море. На самом деле, преследовалась и ещё одна цель: суда встали так, чтобы не мешать друг другу обстреливать город с обоих бортов.
Поскольку главный причал находился не напротив входа в гавань, а со стороны, когда корабли выстроились в линию носом в сторону выхода, у них на прицеле оказалась большая часть города. При необходимости они могли и немного повернуться, чтобы обстрелять всё. Так получилось, по чьему-то намерению, что левый борт флагмана смотрел в сторону пристани. Когда его орудия выдвинулись, жители города вздрогнули и отступили вместе с ополченцами. Убегающих стало ещё больше, как и тех, кто не мог просто так смотреть на происходящее. Ополченцы на пристани заметно испугались, но отступили ненамного, поскольку старейшины не двигались. Город был по-настоящему напуган.
— Мы что, будем стрелять? — спросила Настя, сделав вид, что слышит об этом в первый раз, хотя не могла не видеть подготовку к операции. Заметив, что шутка не имеет успеха, добавила, положив ладонь на перевязанное плечо: — А, без разницы, сами напросились. Да ещё плечо… Никогда не нравился этот городок…
— Они не могут всё не понять и отступят, там ведь их семьи: старики, женщины и дети, — сказала Бероника тихо. Всё это ей не нравилось, но она прекрасно знала ситуацию. Дело не только в том, что они пережили здесь за последние дни, и даже не в том, что враг взял в плен наследного принца. Война, шедшая несколько лет, принесла много несчастий всем, особенно её народу, который сопротивлялся из последних сил. Они слишком много отдали за то, чтобы спасти свою страну, и не могли сдаться сейчас, когда их шанс на это был перед ними. Для этого им нужна не только девочка-наследие, но и мальчик, что верил в неё. А ещё её больше беспокоила судьба брата, так как он находился на берегу.
Гайлис стоял за первыми шеренгами гвардейцев, вооружённый саблей и пистолетом. Его взяли на переговоры, потому что он знаком с местными бандитами и наёмниками. Их присутствие могло быть свидетельством того, что старейшины что-то задумали, и он должен был об этом предупредить, если кого-то узнает. Частично это стала его инициатива, так как он хотел показать, что верен Империи и полезен, не ради себя, а ради сестры и напарницы. Их судьба всё ещё находилась в неопределённом состоянии, как ему казалось. По крайней мере, он мог надеяться на то, что они в большей безопасности на корабле, ведь то, что здесь происходило, по-настоящему пугало. Не опасностью быть убитым, а тем, как просто вела себя девочка-наследие.
— Стойте! Не надо! Там моя семья! Старейшина, остановите этих демонов! Стойте! Убью! Не надо! — раздались голоса в толпе, послышались звуки борьбы и перебранка. Одни хотели прорваться, чтобы отомстить, другие, понимая всю опасность, останавливали их. Лучники нерешительно натягивали луки и опускали, оглядываясь по сторонам. Большинство ополченцев всё же следили за старейшинами.
— Прекратите! Всем молчать! — не выдержал глава совета старейшин, сжав кулаки. Когда окружающие успокоились, он с ненавистью посмотрел на имперцев, но больше — на свою собеседницу. — Прекратите! Что вам надо?
— Ха, ха! А разве неясно? — Девочка искренне удивилась глупости этих людей, хотя подумав, вспомнила, что они могли не уметь считать, не говоря уже о сложных умственных заключениях. — Принц и я уйдём на корабль. После уйдут наши солдаты, без всяких попыток помешать с вашей стороны. Мы уплывём, забыв, что тут произошло, и все в выигрыше! Как вам такое предложение?
— Откуда мы знаем, что вы не обманете? — спросил один из старейшин, видя, что остальные не в силах что-то ответить.
— М-м-м… Я дам вам слово, а если этого недостаточно, — девочка посмотрела куда-то вверх с задумавшимся видом, повеселев, и продолжила, — то я вам сочувствую… Что-то не устраивает, тогда давайте биться прямо сейчас!
Последние слова прозвучали неожиданно жёстким голосом, девочка усмехнулась и встала в боевую стойку, хотя и не имела при себе видимого оружия. Местные всполошились, а гвардейцы сильнее сжали свои мушкеты. В это же время тучи заслонили солнце, и на город опустилась заметная тень. Глава совета старейшин видел всё это и то, что девочка перед ним совсем не против кровопролития. Сейчас его уверенность в силах ополчения и в себе пропала; он понял, что они не могли допустить, чтобы этот монстр вырвался наружу, ещё в самом начале не дав имперцам копать в запретном месте. Теперь же он, все его люди и их родные оказались в плену у Империи, точнее, у девочки с кранными глазами, что стояла перед ними.
У них ещё оставались козыри, но риск и так был слишком велик. Скрепя сердце и стараясь, чтобы голос не дрожал, мужчина ответил, выбрав не долг, а родных и близких:
— Мы согласны. Убирайтесь прочь, немедленно!
— Отличненько! — Юна с весёлым видом и по-детски хлопнула в ладоши. В глазах местных жителей то, что она выглядела, как ребёнок, делало её ещё более страшной. Разворачиваясь, она добавила: — Надеюсь, никто не выстрелит нам в спины. А то сколько подобное ни происходило, мне никогда не нравилось. Удачи вам!
Девочка и мальчик направились к строю солдат, те сразу начали целиться в стрелков напротив, в тех, кто приготовил луки и мушкеты к бою. Когда пара проходила мимо Газэфа, тот поклонился принцу и пошёл следом. Они скрылись в проходе между двумя отрядами солдат, его сразу заполнили шесть человек. Далее они шли в сопровождении отряда, который обступил их вокруг, буквально прикрывая своими телами. Их закрыли от местных и другие отряды гвардейцев. Вскоре в лодку сели Юна, Вильгельм, Газэф и Гайлис. Гребцы сразу начали отталкиваться и направили её в сторону флагмана. Рядом поплыли ещё четыре лодки с солдатами, которые целились в сторону берега. Когда вся эта процессия удалилась на значительное расстояние, отряды гвардейцев также стали грузиться в лодки и отплывать; те, что отплыли, прикрывали тех, кто садился. Последняя шеренга отступала спинами в сторону края причала, после чего также расселась по местам и отплыла. Ополченцы всё это время подходили ближе, в конце концов, заняв всю пристань.
— Он уколол меня. Скорее всего, это яд, — тихо сказал мальчик, срывая рукав с плеча.
— Что?! — Газэф вскочил, понимая, что всё, что они сделали, снова могло оказаться бесполезным.
— Ах! Прости, — произнесла Юна, резко встав и обняв принца, и укусила его за плечо в месте, где виднелась небольшая ранка.
— А-а-а! — вскрикнул Вильгельм, но сопротивляться не стал. Знаком руки он приказал и остальным не вмешиваться, правда, это оказалось лишним, так как его плечо почти сразу было отпущено. Видя, как девочка вытирает окровавленные губы, спросил: — А разве тебя яд не…
— Не удержалась, собираю коллекцию. Вот, поболит, но, по крайней мере, не умрёшь, — улыбнулась собеседница, делая ему укол. Вводя препарат ему и себе, подумала: «Будет печально, если средство против отравлений не сработает. И вдвойне плохо, если окажется, что мой организм, изменённый для противостояния ядам, не справится с этим. Так что лучше использовать и то, и то…»
— Спасибо, — ответил мальчик одновременно с Газэфом. Они посмотрели друг на друга, и он добавил: — Ты правильно сделал, что доверился ей.
Лодка доплыла до корабля, пассажиры поднялись по верёвочной лестнице. В это время другие тоже подплыли, но некоторые направились к другим судам. Сами транспортные средства моряки стали крепить верёвками и поднимать на борт. Когда принц поднялся, его тут же, несмотря на сопротивление, схватила Магда и, чуть не расплакавшись, стала обнимать. Солдаты и офицеры также начали приветствовать его и командира экспедиции. Сестра и наёмница одновременно обняли Гайлиса. Последней на борт забралась Юна и, увидев всю эту картину, чуть не закатила глаза при всех. Она направилась к мостику, откуда город хорошо просматривался, отлично зная, что её здесь никто не ждёт.
— Г-госпожа, простите, пожалуйста, я хотела… — послышалось со стороны. Это произнесла крылатая девочка. Несмотря на одинаковый возраст, она казалась немного ниже собеседницы. Встав на одно колено, она вообще стала в два раза ниже.
«Ух ты», — подумала Юна, постаравшись понять, почему она вдруг встала на колено. Она не замечала, чтобы так обращались ко всем, да и не знала толком об особенностях культуры и обычаев этих существ. Потому решила ответить нейтральной фразой:
— Ой, какая милая! Тебе что-то нужно?
— Д-да, — ответила интриш тихо, склонив голову. Стало заметно, что эта картина привлекла внимание окружающих, что выдавало в ней необычное событие.
«Что это значит? Они как-то слишком заинтересованы, даже Вильгельм. Может, какая-то особенная благодарность за спасение матери или…», — задумалась девочка, как услышала слова Газэфа.
— Мой принц, что это такое? Её ведь сам император к вам… — начал офицер, но был перебит.
— Тихо. Она не принимала меня, несмотря на всё время, проведённое на этом корабле. А наследие ей, видимо, приглянулась, да ещё в таком возрасте. Она станет ей очень верна, если… — мальчик приложил палец к губам, давая знак молчать. — Я не против, если она так решит. А уж Магда точно.
— Госпожа, я хочу служить вам. — Лисбет встала на оба колена и поклонилась, упёршись лбом в пол и разведя крылья в стороны. — Будьте моей хозяйкой. Это не только потому, что вы спасли маму, — ну конечно, и по этому тоже, — но и потому, что я хочу.
— А?!
Девочка не знала, что делать и что сказать. Ей, конечно, встречалось отношение, вроде этого, в прошлом, когда её восхваляли, как героя, которым она не была, но не так. Это напомнило ей о прошлом, и потому, взяв крылатую за плечи и подняв, она не думала, как это может быть понято ею.
— Да что ты, я, конечно, не против, но не стоит вот так вставать на колени, да и вообще…
— Спасибо! — быстро ответила собеседница, отбежав к матери, и спряталась за неё, после чего осторожно выглянув.
— Э-э-э, — не поняла Юна. Произошло что-то совсем необычное, отчего ей захотелось вернуться к боле привычным и относительно нормальным мыслям. Увидев Вильгельма рядом, спросила тихо: — Что это было?
— Позже объясню, — ответил он, смотря в сторону города и причалов, где стояли местные. Некоторые выкрикивали в их сторону ругательства, но большинство понимали, что ещё не всё кончено. Принц принял от своей служанки покрывало, которое накинул на плечи. — Чего они ждут?
«Они? Ха! Может, планируют что-то предпринять, но скорее, просто трясутся от негодования. Всё-таки им не чужды страхи обычных людей», — подумала Юна, уже решив для себя, что необходимо предпринять.
— Наверное, ждут, когда я сдержу своё слово. Кто такие эти люди?
— Не знаю, но они охраняли место вашего… захоронения, а потом эта задача со временем переросла в ненависть ко всем, кто приходит из других мест, особенно тех, кто интересуется пирамидой, судя по всему, построенной не ими и не вами, — ответил мальчик, вспоминая, что слышал и видел. — Они уже не помнят, кто, зачем и когда поставил перед ними эту задачу, остались лишь скудные архивы и навыки из тех, что могли помочь в жизни, ну, и самые живучие. Так сказать, подстроились под окружающий их мир. Они могут создать проблемы, учитывая предательство в наших рядах. Да и Альянс, придя сюда, узнает, что случилось, и начнёт незамедлительно действовать. Если мы смогли найти это место, то смогут и маги со своей магией. Там ведь не осталось ничего ценного?
— Кто знает, кто знает…
Девочка заметила, что старейшины всё ещё находятся на причале, видимо, считая, что свершили просчёт и желая удостовериться, что отплытие пройдёт без проблем. Она думала, не сомневаясь, что они ещё не сдались до конца.
«Серьёзными ли будут последствия, если им удастся запустить что-нибудь в хранилище? Даже если получится, там нет оборудования, которое вот так просто можно использовать, а остальное выработало свой ресурс. Не говоря уже об ИИ, который примет меры при несанкционированном доступе. Так что, это мелочи. Более важно, что этот малыш… Неужели он всё и сам понимает? Просто замечательно, пытается проверить меня, осторожно и незаметно… Как же ты облегчишь мне жизнь, это такая удача, просто не верится.»
— Господин, мы готовы к отплытию! — доложил командор, несмотря на разговор двух детей. Он понимал, что время ограничено, и не хотел медлить.
— Это хорошо, но мы обязаны решить ещё несколько проблем, — ответил принц, бросив взгляд на свою собеседницу. Ей не надо было быть гением, чтобы понять этот простой намёк, а точнее, ту самую проверку, о которой она уже подумала. Он хотел знать, поняла ли она всю опасность положения.
— Надо отвлечь силы Альянса, ведь, если мы отправимся сейчас, их летающие отряды могут нас нагнать, если им нечем будет заняться в Портьере. Да и глупость, вроде мести, вполне обычное чувство, — Юна сказала эти слова негромко, но чувствовала, что прислушались почти все, кто находился рядом. Её несильно заботила необходимость принимать такое решение. На самом деле, она уже не раз принимала подобные, только с намного большим количеством жертв. Тем более, сейчас она делала это ради себя, обеспечивая своё будущее. Понимая, что Вильгельм — наследник престола и не должен делать опрометчивых решений, она сказала, тем самым беря всю вину на себя и ничем особым не рискуя: — Так что открыть огонь по городу, а далее огонь по готовности.
— Что? — Бероника вздрогнула и посмотрела в сторону жителей города. — Что вы… Зачем?
Газэф недобрым взглядом посмотрел на девочку, но проявил большую сдержанность, подавая пример подчинённым. Он бы понял её, если бы она перед этим не произнесла те странные слова о глупости мести.
— Мой принц, это…
Принц перебил его:
— Командор, выполняйте приказ наследия.
Анатолию было намного легче других: он с самого начала готовил себя к тому, что может случиться, так что придётся открыть огонь по городу. Его люди тоже готовились, так что проблем возникнуть не могло; на берегу находились лишь враги. Заметив взгляд девушки-археолога, он всё же приказал, не в силах ослушаться приказа:
— Всем батареям открыть огонь! Далее огонь по готовности. Погрузку продолжать!
— Огонь! — послышалась цепь команд, после чего, к неимоверному удивлению горожан, пушки флагмана начали стрелять. Следом за ним огонь открыли и два других корабля, поливая город ядрами.
Они тут же покрылись дымом. Пушки откатывались назад при выстреле, после чего их сразу начинали перезаряжать. Снаряды летели к домам, улицам и пристани, иногда сопровождаемые дымкой от сгоревшего пороха. Врезаясь в них, они раскидывали дерево, людей, разрушали мосты и дома. Люди на берегу не сразу поняли, что происходит; целые группы сносило попаданием ядер или калечило, отрывая конечности и части тел. Взрывы раскидывали и оглушали ополченцев, бросая в воду и на крыши домов. Главная пристань обрушилась после серии попаданий, погребя вместе с собой несколько десятков людей и обрушив часть улицы. Началась паника, сопровождаемая криками, давкой, воем раненных и стрельбой в сторону недоступных из-за расстояния кораблей, которые всё продолжали стрелять.
Пушки после первого залпа начали перезаряжать с разной скоростью, всё зависело от канониров, и далее стрельба началась по мере готовности. Часто несколько пушек стреляли почти одновременно, причиняя тем самым ещё больший ущерб. Всю береговую линию накрыли взрывы, осколки древесины и других предметов ранили бегущих людей. Одно из ядер разорвало на две части тела нескольких старейшин, а остальных покалечили осколки от попадания другого в ближайшее здание. Снаряды поразили и Большой дом, повредив опорные балки, отчего старое здание начало обваливаться от входа и далее до конца, пока крыша не осела полностью. Ещё группа снарядов врезалась в здания рядом с Имперской администрацией, в них разгорелся пожар, вскоре добравшись и до неё, охватив двухэтажное здание огнём. Сотни снарядов продолжали сыпаться на город, придавая его огню и разрушению и не щадя никого.
— Что они, что она… творит?! Что за демон?! — крикнул маг Шордерт, видя обстрел с вершины полуразрушенной пирамиды. Уронив посох, он схватился за голову: — Это… Что мы наделали?!
— Ничего особенного. Рыцари как раз сделали всё, что могли, а я ведь говорила послать отряд побольше. Узнаю нашу генерала Хром. То, что она стала мелкой девчонкой, совсем её не изменило, — довольным голосом сказала девушка в маске, стоя неподалёку и уперев руки в бока. — Кхе, кхе… Настоящий демон во плоти, так ведь? Эй, стой, у них ведь мушкеты… и их намного больше… Ты один всё равно сдохнешь, так ничего и не добившись, почём зря… Улетел. А, ладно. Мне проблем меньше.
Маг пролетел над городом, в котором гремели взрывы, и направился к трём кораблям. Его заметили заранее, так как он был не первыми. Несколько городских магов также совершили попытки нападения, направившись к судам, но их встретили залпами из мушкетов. Шордерт умело выполнил несколько манёвров, облетев фрегат и опустившись к воде, и добрался до флагмана. Начав подниматься с кормы, он рассчитывала напасть на мостик, но, когда оказался выше него, увидел несколько десятков гвардейцев, направивших в его сторону своё оружие. Они сделали залп, и мужчина, получив несколько ранений, упал в воду. Солдаты подошли к борту; некоторые из тех, кто не стрелял, открыли огонь по воде, поддержав их после перезарядки, но цель так и не всплыла.
— Ой, подбили. Они ведь ждали летающих врагов, а залп есть залп, — весело сказала девушка, видя, как маг упал в воду. Начав спускаться вниз, периодически прыгая, заговорила сама с собой: — Как это мило: Федерация сожгла один мир и подготовила всё, чтобы сжечь ещё один. Даже своего цепного пса притащила… Только что она тут делает, если не была в списках? Сама это с собой сделала? Зачем? Или нам опять что-то недоговорили? Она ведь немало сделала для уничтожения того мира… Ах, как интересно! Скоро увидимся, а потом, надеюсь, я смогу отомстить тебе сполна…
Комментарий к Глава 10. Самый обычный, честный обмен.
Хотелось бы услышать мнение о концовке.
========== Эпилог. ==========
Мой дорогой дневник… Вот блин, опять эта детская привычка… Не знаю, сколько прошло времени с последней записи — компьютер сбился со счёта. Шучу, он просто отрубился из-за того, что энергия кончилась в почти что неисчерпаемом источником энергии. Но у меня всё хорошо… А было бы ещё лучше, если бы я не стала какой-то малявкой с мерзким детским голоском, низкого роста и… Главное — успокоиться… Я жива, а это главное… Ну вы, блин, представляете?! Меня попытались убить уже через несколько часов, — или минут? — после пробуждения? Приехали, блин, я ведь именно постоянной опасности убийства пыталась избежать, ложась в тот долбанный ящик! А меня попытались убить второй раз, почти сразу после первого, а потом я оказалась среди бандитов и неизвестно сколько раз могла сдохнуть за это время!
Мной сразу начали торговать, как будто я рабыня или неодушевлённый объект! А потом я очутилась посреди боя в ещё большей опасности… Вы хоть представляете, какая огромная опасность — схватить случайную пулю в бою? Мне она кажется слишком большой. Ох, блин… Упасть не встать. Самое интересное, что люди вокруг сражаются мушкетам и луками… Ну, вы представляете — муш-ке-та-ми! Заряжают их через дуло, маленькими шариками из металла, и порохом… вручную. А на кораблях у них пуш-ки! Да вы издеваетесь?! Куда я попала, за что?! Хотя это не так и плохо, по сравнению с тем, что в этом мире есть крылатые люди и м-а-г-и-я! Какого…
Если кажется, что я слишком спокойна, — бумага, знаете ли, не может предать ту бурю чувств, которые я сейчас переживаю, — это нормально, я ещё не восстановилась. Отдельно можно упомянуть, что мой доступ к базе данных, которая должна была стать одним из главных моих преимуществ, неполный. Начиная пользоваться ей по-нормальному, а не частично, без углубления в большие массивы и прочтения лишь поверхностной информации, я начинаю, мягко говоря… плохо себя чувствовать. Появляются всякие глюки, не говоря уже о том, что я, похоже, не теряя сознания, что-то бесконтрольно делаю…
Чего ещё не хватало сильнейшемусолдату Федерации? Конечно, становления маленькой девочкой и глюков для кучи, чтобы периодически съезжать с катушек… Надеюсь, что это, конечно, преувеличение — по-любому это результат проблем с пробуждением и моей временно слабости, всё нормализуется со временем… Фух. Кажется, успокоилась, всё в порядке.
Да нисколько не в порядке! Что тут вообще происходит? Почему меня хотели убить с криками: «Федерация не возродится», или как-то там? Да как такое вообще возможно?! Просто потому, что я была пробуждена, толпы народу передрались между собой и был разнесён какой-то городок у моря! Я ведь хотела мирной жизни, а ввязалась не пойми во что, причём даже не по собственной воле! Да и какого лешего Империя возомнила меня каким-то своим наследием?! Ну, да, гербом Федерации был феникс, и что с того? Она даже стилистически отличается! А-а-а-а! Хрень!
И вообще, обстрел Портьера с кораблей оказался не столь эффективным. Ну да, мы немного его порушили, но не полностью, а из-за нападения летающих магов отступили раньше, чем планировали. Это уже потом стало известно, от интриш-разведчиков, что своей цели мы добились, хотя она стала лишь следствием нашего обстрела. Когда пришли войска Альянса — то ли по ошибке, то ли из-за злости местных на то, что мы сделали, то ли из-за того, что рукопашный бой им даётся лучше чем дистанционный, где применяется более современно оружие… В общем, местные на них напали, те ответили, и начались бои более ожесточённые, чем те, что устроили мы. Всё-таки армия она и есть армия, а не те скудные силы, что были у нас. Они взялись за проблему контроля над городом серьёзно, всё обернулось резнёй и уничтожением того, что осталось от города. Всё это происходило в течение нескольких дней, о нас никто не узнал, а мы, тем временем, ушли в море, подальше от берега, идя по большой дуге к месту назначения. Мирный договор был заключён, почти все в том поселении убиты, Альянс, — не знаю толком, кто такие, — тоже получил своё.
Несмотря на очевидные немалые потери, экспедиция, в целом, стала успешной, она достигла своей цели. И вот, я плыву на парусном, блин, корабле. В последний раз я плавала лишь на кораблях Федерации, которые могли уходить под воду, что вызывало у меня страшные опасения умереть в наглухо закрытом стольном ящике под тоннами воды. Да и море моего мира в ходе войны, мягко говоря, стало непригодным для жизни, в том числе плаванье в нём вызывало жуткие ожоги и отравления. Не говоря уже о подводных ядерных минах. В общем, красота… Я про нынешнее море, а не про то, старое.
Чистое, голубое небо, видно солнце. Интриш летают за чайками… хватают их и… Ох, блин! А есть-то их зачем? Вас что, на борту не кормят? За ними хоть кто-нибудь следит? Они хоть понимают, какой у этих тварей потенциал? Ладно, потом…
Никогда не плавала на парусном корабле по чистому морю. Тут в моём распоряжении какая-то трава, похожая на чай, и апельсины. Много апельсинов. Слишком много апельсинов, блин. Солёная и вяленая рыба с мясом, но… Молодой принц, хоть и гений, а всё равно подрастающий мальчик, и потому специально для него на борту есть много разной вкусной еды. Вы представляете, как это замечательно для той, кто многие годы провела, питаясь питательными плитками непонятно из чего, заменителями воды или многократно пропущенной через системы водоснабжения… Тоже типа «вода» называлась. Потому что запасы нормальной пищи уже кончались во второй половине войны или были отравлены разными биологическими агентами. Так что в этом мире не так и плохо.
Кстати, тут у нас две свадьбы намечаются по приезде. Этого наёмника и его напарницы, не помню, как их там… Почему-то поблагодарили меня за то, что я их… благословила. Что это вообще значит? Проехали. Вторая — меня и Вильгельма… Хи-хи-хи! Шучу, конечно. Поверили да? Командора Анатолия Эргиса и той, э-э-э, археолога, Бероники, да? А, тот её брат Гайлис и подруга Настя, вспомнила! Как это мило… Пусть живут, я сегодня добрая, ну, и они всё же приложили некоторые усилия к моему спасению…
Эх. А я слишком мелкая для подобных вещей. Правда, мужчины меня и раньше не особо интересовали. Нет, вы не подумайте ничего дурного; я о тех, кто вырубался с первого моего удара, то есть, почти обо всех. Теперь же… Не будем об этом.
Та девочка с крыльями, не успела ещё расспросить, но там что-то связано с тем, что представители её вида могут привыкать к хозяевам и чем раньше, тем лучше. То есть, будут вернее и преданнее, но поскольку ко мне эти два слова несколько неприменимы, я осторожно к этому отношусь и лучше сначала разузнаю. Что же касается того мальчика, не Вильгельма, а другого, которого откуда-то притащили интриш. Детьми легче манипулировать в детстве, особенно, если они под шоком от произошедших событий. Можно воспитать очень интересную личность. Давно думала о чём-то подобном, но руки никак не доходили, а теперь вот представился шанс использовать мальчика, чья психика была сломана обстоятельствами… Ах, как он на меня смотрел, когда я помогла ему встать и дала мятную конфетку. Отличненько. Просто отличненько!
А ещё Вильгельм, похоже, предвидел, что во время обратного пути, — который, кстати, займёт немало времени, — он должен будет провести кому-то краткий экскурс. На тему «мир, в который ты попала, его странности и самая главная хрень, что в нём творится». Коротко говоря, у него тут книги, свитки, бумаги — куча всего интересного почитать в дорогу. Только бы научится читать на местном, не схватив при этом порцию глюков. Впереди временная столица Империи Райс, встреча с императором, долбанный вагон и маленькая тележка всяких проблем, что нужно решить, а также много чего ещё интересного…
Ну и повезло, блин! Это просто… нет слов… Не успела проснуться, а уже по самые уши в… проблемах. Проще говоря, ощущение, что, несмотря на то, что прошло плюс-минус несколько тысяч лет или сколько там, я как боролась за свои желания, так и должна бороться. И буду. В крайнем случае, я многое узнаю по дороге и по приезде, а там уже восстановлю свои силы и… Смогу, если что, сбежать куда-нибудь в края, куда не ступала нога человека. Там меня будет ждать спокойная и тихая жизнь, хоть и не такая комфортная, о которой я мечтаю, но я готова на это. Обустрою своё жилище, вдали от всего этого. От этих войн, конфликтов, всего того, что мне так не нравится и уже достало ещё в прошлой жизни.
Одно я знаю точно: я упрямая, а значит, добьюсь своего, несмотря ни на что, тем более, мир вокруг новый — как ни крути, а это новый шанс… Между прочим, дневник я свой нашла, так что теперь буду делать записи постоянно, наверное, чаще, чем обычно… Да брось ты эту чайку, Лисбет! А ну, брысь отсюда, только перья по палубе раскидала!
Конец.
Конец каждой истории — это лишь начало новой…
