Сердце королевы степей (СИ) [Наталья Алферова] (fb2) читать онлайн

Часть первая. Завоевать любовь. Пролог

Багряный закат погружал часть неба и покрытую цветущим ковылём степь в алое марево. Окрашивал в цвет пролитой крови. По всем приметам подобный заход солнца предвещал несчастье. Королева, пристально вглядывающаяся в даль с крепостной стены, невольно передёрнула плечами, словно от озноба. Стоящая перед глазами картина проняла и её, чуждую людским суевериям фею.

Сзади послышались шаги. Правительница насторожилась. Нет, она не сомневалась в своей охране, просто потревожить в минуты раздумий её могли лишь из-за важных событий.

Королева обернулась. Командующий армией — высокий широкоплечий мужчина с испещрённым шрамом суровым лицом — склонил в поклоне голову.

— Ваше Величество, разведчики вернулись, — сообщил он.

Королева кивком указала на место рядом с собой, отвернулась и вновь устремила взор на широко расстилающуюся степь. Затем мягко спросила:

— Ты встревожен, неужели принесённые вести настолько плохи?

Мало кому правительница доверяла так, как стоявшему рядом воину. Он не только возглавлял её войско, охранял и оберегал её покой, но и скрашивал одинокие ночи своей правительницы горячей страстью и верной любовью.

— К сожалению, это так, моя королева, — прозвучал ответ. — Орки объединяются. Род Волков подминает под себя остальные племена.

— Ты лучше прочих должен понимать — если на нас нападут все клыкастые воины разом, королевство падёт. — Королева повернулась к собеседнику, пристально глядя в его серые глаза. — Неужели все мои подданные готовы сражаться до последнего за свои земли?

— Все до единого, — решительно кивнул воин.

— Есть ещё один путь. Я предвидела, когда-нибудь орки смогут преодолеть распри и вражду между племенами, но не думала, что это случится так скоро… — королева печально усмехнулась и продолжила: — На этот случай я договорилась с правителем соседей. Он не готов предложить военный союз, но может предоставить убежище всем желающим. Земли человеческого королевства обширны.

— Никто из нас не отступит, не покинет степь по доброй воле, — ответил командующий и мимоходом поправил заплечные короткие мечи и висящую на поясе палицу.

Королева еле сдержала досаду. Она не могла оценить подобной привязанности человеческой расы к родным местам. Ведь земля, это только земля и не стоит отданных за неё жизней. За много лет правления людьми фея сблизилась с ними, но так и не научилась понимать до конца.

— Что же, я, пожалуй, знаю третий путь, — заявила королева и решительно развернулась.

В сопровождении охраны и командующего она спустилась со смотровой площадки и направилась к восточным воротам. На лицо командующего набежала тень, он понял, что имела в виду королева.

Выйдя из крепости, правительница направилась к небольшой роще. Там, окружённый карагачами, стоял заброшенный алтарь Тана — бога, называемого ныне падшим. После попытки узурпировать власть и стать главным среди остальных богов, его низвергли в Нижний Мир. Все посвящённые ему храмы разрушили, последователи отреклись от враз ставшей опасной веры. Кто в здравом уме станет молиться приспешникам Тьмы? Никто. Правительница Степного королевства тоже не молилась, она сохранила алтарь в память о бывшем возлюбленном.

Когда-то юная феечка поверила пламенным речам божества и сбежала с ним с Авалона. Она до сих пор помнила ласковый вкрадчивый голос:

— Зачем тебе оставаться в тени, моя прекрасная фея? Морана никогда не уступит трон младшей сестре. Я же положу к твоим ногам любое королевство.

И бог сдержал обещание: фея стала королевой степей. Сам же Тан решил не довольствоваться малым и проиграл… Хотя власть, пусть и совсем не ту, о которой мечтал, получил. Стал Владыкой Нижнего Мира.

За мыслями королева и не заметила, как добралась до алтаря. Она отрицательно покачала головой на предложение зажечь факелы. Лёгким движением скинула с плеч плащ и распахнула мерцающие крылья. Затем велела охранникам отойти дальше. Дождавшись, пока воины скроются за деревьями, обратилась к командующему армией:

— Что бы ты не увидел — молчи.

Правительница вплотную подошла к плоскому каменному кругу, с выбитыми на нём рунами, достала из притороченных к поясу ножен кинжал и, не раздумывая, резанула им по ладони.

С каждой каплей крови руны по очереди начинали светиться зелёным светом. Когда загорелись все, королева отвела от алтаря руку и сжала в кулак. Когда же разжала, на коже ладони не оказалось даже царапины.

Между тем руны светились всё ярче и, наконец, выпустили вверх лучи. Когда лучи опали, образовав полупрозрачный купол, на алтаре обнаружился сидящий, скрестив ноги, мужчина. Королева не удержалась от изумлённого вздоха — так изменился бывший возлюбленный. Несмотря на потемневшую кожу и венчавшие голову рога, он оставался красив, но красотой смертельно опасного хищника. Владыка Нижнего Мира в мгновение оказался на ногах и приник к куполу, впившись горящим взглядом в призвавшую его женщину.

— Я ждал тебя, моя прекрасная фея. Знаю, тебе нужна помощь. Так дело за малым. Пригласи меня, позволь выйти. Твоя кровь и чары могут преодолеть любой барьер. Я так скучал по тебе…

Голос тёмного бога зачаровывал, манил, побуждая выполнять любое желание его обладателя. Королева словно зачарованная потянулась к куполу, сзади раздалось решительное:

— Нет!

Воин не выполнил приказ своей правительницы. Она резко обернулась и, встретившись взглядом с серыми глазами, почувствовала, как спадает наваждение. Повернулась к бывшему возлюбленному уже не юная феечка, а умудрённая правительница, умеющая признавать ошибки. Она ясно осознала — перед ней не тот, кого она когда-то без памяти любила. Тьма изменила Тана не только внешне. Тени, клубящиеся за спиной своего владыки, заставили королеву понять — никто, даже враги орки не заслуживают смерти от исчадий Тьмы. И кто гарантирует, что Владыка Нижнего Мира остановится, истребив лишь степные племена.

— Решайся, моя прекрасная фея, — вещал тёмный бог. Он не заметил изменившегося настроения королевы. — Я брошу к твоим ногам целый мир.

— Зачем мне мир, лежащий в руинах? — спросила правительница, жестом отправляя Тана туда, откуда призвала.

Купол вспыхнул ярким светом и исчез, вместе с находившимися в нём существами, руны погасли.

Королева постояла, молча, преодолевая боль в душе. Наконец, сумев вернуть утраченное спокойствие, развернулась и сделала несколько шагов к воину, замершему с палицей в руке. Похоже, он готовился к схватке с самим тёмным богом.

— У нас только два пути, — тихо произнесла королева.

— Один, — упрямо повторил командующий армией.

— Что же, я не в силах смотреть, как из-за собственного упрямства будут погибать мои подданные. Я возвращаюсь на Авалон.

Королева махнула рукой и сбоку появилась арка, оплетённая цветами. Внутри клубился белый туман. Она направилась к образовавшемуся порталу, но, в последний момент, обернулась и протянула руку.

— Пойдём со мной.

На лице воина отразилась борьба самых разных чувств: желание отправиться за любимой женщиной и долг перед своим народом. Королева раньше самого мужчины поняла, каким будет выбор. Она сняла с шеи медальон с кулоном в виде сердца, инкрустированным мелкими красными алмазами и протянула воину.

— Возьми на память. Значит, такая моя судьба. Возлюбленные делают выбор не в мою пользу. Один выбрал власть, второй — долг. Прощай.

Уже зайдя под арку, королева услышала за спиной шум и обернулась.

Командующий яростно крушил палицей каменный алтарь падшего бога.

Глава первая. Побег

В королевстве людей Имборе ожидались грандиозные празднества. Король Ансгар Второй готовился отметить рождение дочери. И хотя родила девочку не законная супруга правителя, а его единственная и горячо любимая фаворитка, малышка уже получила титул принцессы.

Туату, столицу человеческого государства украшали с особым старанием. К созданию иллюзий привлекли не только известных магов, но и лучших студентов Академии Высоких Искусств. Преимущественно, старшекурсников. Ровена дира Бранн, проучившаяся всего один год, стала единственным исключением. Такой чести девушка удостоилась за сильный магический дар, её творения отличались просто невероятной достоверностью, и за талант художника. Ровене прочили успех, считая достойной продолжательницей дела дяди, известного иллюстратора, неоднократно называли юным дарованием.

Само юное дарование относилось к собственной известности спокойно, если не сказать, прохладно. У девушки с детства имелась заветная мечта, не включавшая в себя ни популярность, ни учёбу в престижной Академии, ни успехи в творчестве. Ровена дира Бранн намеревалась стать любимой и единственной женой орка Ортена из рода Волков.

Впервые она увидела клыкастого воина во время поездки в Степной Каганат вместе с сестрой Эйной и её женихом эльфом Кайденом. Орк гостил в становище дяди — Элбана из рода Волков, третьего сына Верховного вождя. Сам Ортен приходился старшим внуком правителю орков, но об этом Ровена узнала значительно позже. Это после девочка изучила историю рода любимого, начиная с древних времён, от битвы объединённых племён орков с легендарным Степным королевством.

Первое впечатление при взгляде на высокого мощного парня в форме младшего командора мечников было: «Он обязательно станет моей моделью для иллюзий». Когда же девочке удалось заполучить орка в качестве модели, появилась мечта: «Он обязательно станет моим мужем, когда я вырасту. Только моим». Последнее уточнение к мечте не являлось случайностью: у орков официально разрешалось многожёнство.

Так, Элбан, хозяин становища, где путешественники гостили, проживал в счастливом браке с двумя красавицами дриадами. Ровена подружилась с их старшими сыновьями. Подружилась настолько, что поделилась своими намерениями в отношении Ортена. Мальчишки долго хихикали, не над Ровеной, над кузеном. Оказалось, Ортен отчаянно не хотел жениться, сбегая от достающей родни. Затем высказали общую мысль: «И осталось ему бегать, пока ты не подрастёшь». В способностях юной художницы заполучить желаемое, они даже не усомнились. Никому, из тех, кого намеревалась зарисовать девочка, не удалось избежать позирования.

Когда Ровене в руки попала чешуйка дракона, по слухам, способная выполнить любое желание, она ни мгновения не сомневалась, что загадать. Эйна и Кайден, с которыми Ровена тоже поделилась планами на будущее, отнеслись к ним спокойно. Даже слишком. Девочка поняла, почему, когда подслушала разговор сестры с женихом о ней. Суть сводилась к одному: подрастёт, влюбится в ровесника, поумнеет.

Ровена за прошедшие десять лет, несомненно, подросла, вероятно, поумнела. Но ни мечту не поменяла, ни влюбилась в кого-нибудь, по мнению родственников, более подходящего. Хотя на талантливую красивую девушку заглядывались многие.

Ровена прекрасно осознавала, что помимо привлекательной внешности, свою роль играет и кровь фей. В отличие от старшей сестры она нисколько этим не тяготилась. Подарившая им жизнь фея не стала настоящей матерью, ведь девочки унаследовали расу отца. Волшебницы с острова Авалон признавали лишь подобных себе. Правда, к мужчинам это не относилось.

Исключением стала лишь бабушка сестёр, старшая фрейлина королевы Мораны. Она баловала внучек подарками, однако навестить не могла. За излишнюю любвеобильность — в фаворитах прекрасной феи побывали правители чуть ли не всех государств — ей был запрещён въезд в эти государства.

В Дуатерре, мире, где они все жили, случались смешанные браки, но полукровки на свет не появлялись. Ребёнок рождался расы одного из родителей, согласно древним приметам, того, чья любовь сильнее. Ровена верила в это.

Настоящей матерью для девочки стала вторая жена отца. Сам же родитель, знаменитый учёный, изобретатель магических амулетов, сделал в своё время выбор в пользу дочери, если бы отказался от Ровены, мог бы остаться на Авалоне. Однако время от времени собирался к своей ветреной фее. До тех пор, пока Ровена не посоветовала матери отпустить его и подыскать себе нового мужа. Отцу этот вариант жутко не понравился. С того времени попыток побега он не совершал.

Чего не скажешь о Ровене. Сразу после школы она, стащив у отца амулет для дальнего перемещения, отправилась в Степной Каганат. Где и была выловлена мужем сестры. Ровена успела лишь ощутить знойный ветер и запах степного разнотравья. Попытку сбежать и сопротивляться Кайден, лучший воин королевства, даже не заметил. Засунул возмущённую девушку под мышку и шагнул в портал, переносясь обратно в Имбор. Всю дорогу он молчал и, лишь опустив беглянку на пол гостиной в доме её родителей, дал волю чувствам.

Ровена даже засмотрелась. Редко кому удавалось видеть разъярённого, бегающего из угла в угол и кричащего светлого эльфа. Представители дивного народа славились хладнокровием. Хотя, они и оружия в руки не брали, а Кайден эль Лейс по праву считался лучшим воином Имбора. Старший командор, один из претендентов на место Главы всей армии королевства. Родители, Эйна с сыновьями, кстати, мальчишки унаследовали расу отца, сидели, затаившись, пережидая вспышку гнева.

Только Кайден начал утихать, как один из его сыновей, дёрнув остреньким ушком, сказал:

— Да пусть Ровена женится на этом орке, ему же хуже.

За что получил толчок в бок от брата и громкий шёпот:

— Ты чего, не зли папулю.

Папуля близнецов, не переносивший, когда его так называли, сжал кулаки, вдохнул-выдохнул и продолжил уже спокойнее. В целом, говорил он правильные вещи. Ровена и сама прекрасно знала и о разнице в одиннадцать лет, и о статусе Ортена, как четвёртого наследника Верховного вождя, и о многочисленных увлечениях клыкастого воина, ни одно из которых не вылилось во что-нибудь серьёзное. Но в данный момент всё пролетало мимо ушей, художница чувствовала просто невероятный зуд в руках — так хотелось зарисовать Кайдена вот таким: всклокоченным, возмущённым, злым. Достать альбом и карандаш она не рискнула, но от комментария не удержалась:

— Какой же ты у нас восхитительно неправильный эльф!

Кайден застыл с открытым ртом на половине фразы. А Эйна, любуясь ошарашенным лицом мужа, звонко расхохоталась. Мальчишки робко присоединились к ней.

Глава семейства зловеще спокойным тоном сказал:

— Быстро в другую комнату, и ждите там.

Сестру с сыновьями как ветром сдуло, а Ровена замерла. Уж если Эйна, сама воительница, преподаватель Столичной военной академии предпочла сбежать от гнева супруга, то ей и подавно стоит себя обезопасить. И Ровена решилась применить испытанное на родителях средство. Она незаметно сильно ущипнула себя за руку и, старательно вызывая слёзы, несколько раз шмыгнула носом. Получилось, видимо с перепугу, лучше, чем обычно. Во всяком случае, Кайден купился на нехитрую уловку.

— Пообещай, что не сбежишь к Ортену, — попросил он, заметно смягчившись.

— Обещаю, — выдавила из себя Ровена и кинулась в мягкие объятия мамы.

Вскоре все, в том числе и вернувшиеся Эйна с сыновьями, да и сам Кайден, утешали громко рыдающую девушку. Ровена сумела настолько вжиться в роль, что ей действительно захотелось плакать. В результате она выревела новое платье, поездку к дяде в Страну Оборотней и возможность прокатиться по столице на Бризе — любимце пегасе старшего командора эль Лейса.

Весь следующий после первого побега год Ровена вела себя почти безукоризненно. Она поступила в Академию Высоких Искусств, прилежно училась, иллюстрировала детские книжки, собирала легенды о Королеве степей. Зачастую, выдумывая их сама, ведь в летописях сохранилось очень мало сведений о Степном Королевстве и его правительнице. Правда, с родителями она изредка ссорилась, отправляясь на недельку-другую жить к сестре. Но уж в этом-то никто ничего необычного не видел.

Эйна с Кайденом переехали в просторный особняк. Они ждали третьего ребёнка, на этот раз девочку. В освободившийся дом вернулись отчим Кайдена, ушедший с поста Главы воинского училища мечников, его мама и брат, всего на год старше сыновей.

На основе воинского училища открывалась Степная военная академия. Возглавил её Элбан из рода Волков. А одним из преподавателей стал Ортен. Про Ортена Ровене никто не упомянул, всё надеялись, девушка забудет свою первую любовь. Надеялись зря. Да, за год Ровена вслух ни разу не произнесла любимое имя, не пыталась ничего разузнать. Она и так знала всё, что происходит с клыкастым воином. Её друзья орки, сыновья Элбана подробно докладывали обо всём происходящем в Степном Каганате по амулету связи. Парни и подсказали идею, как обойти обещание, данное Кайдену и как удачнее осуществить побег. Правда, необходимо было для его осуществления немного подождать. Ровена терпеливо ждала. И вот, подходящий момент наступил. Бдительность родителей была надёжно усыплена. Кайден, единственный, кто мог почуять неладное, крутился вокруг беременной жены, переживая намного больше самой Эйны.

Вторую попытку побега Ровена наметила совершить после того, как закончит украшать иллюзиями Главную площадь столицы. Родителям она сообщила, что поживёт у сестры. Эйне с Кайденом вообще ничего не сказала, надеясь, что про неё не вспомнят. В Академии она взяла творческий год, чем никого не удивила. Художники, мастера слова, музыканты частенько отправлялись в путешествия за вдохновением.

Ровена дира Бранн не нарушала данное обещание. Она отправлялась в Степной Каганат не к Ортену, а поступать в военную академию на боевого мага. Первая из всех магов с даром создания иллюзий.

Глава вторая. Степная академия

Второй свой побег Ровена продумала до мелочей. Однако в назначенный день, решимость девушки чуть не дала трещину. Художница уже собиралась выходить из дома с казавшимся небольшим рюкзачком, на деле же, благодаря амулетам, вмещавшим в себя довольно много вещей, оставалось попрощаться с мамой. Отец, как обычно, пропадал в своей лаборатории. Вид мамы насторожил: она куталась в плед и шмыгала носом.

— Немного приболела, — виновато пожала она плечами. — Ты близко не подходи. Целитель сказал, ничего страшного, обычная простуда. Как замечательно, что ты поживёшь у Эйны. С беременными перед родами обязательно должен кто-нибудь постоянно рядом находиться. Я сама собиралась, но, пока болею, нельзя.

Ровена почувствовала, как глубоко внутри заворочалась совесть. Но придавила неприятно скребущее душу чувство, подумав: Кайден справится, не зря отпуск взял на службе. При этом старательно загоняя вглубь воспоминания о том, как муж сестры тяжело перенёс её первые роды. Чуть не разнёс лечебницу, куда его попробовали не пустить. Мужественно присутствовал при появлении на свет сыновей. Зато потом целители сутки отпаивали отважного воина успокаивающими настойками и крепкой выпивкой.

— Ничего, справится, не первый же раз, — буркнула Ровена себе под нос и окончательно поборола желание остаться. Уж слишком удачно складывались обстоятельства для побега.

— Ты что-то сказала? — встрепенулась мама.

— Нет, тебе показалось. Выздоравливай, мамочка! — от души пожелала Ровена и выскользнула за дверь.

На этот раз беглянка не воспользовалась амулетом переноса на сверхдальние расстояния, а использовала несколько обычных, запутывая следы. До Стоуна, приграничного городка орков, где находилась военная академия, Ровена и вовсе добралась общественным порталом.

Яркое солнце, знойный ветер, швырнувший пыль в лицо принесли ощущение свободы, охватившее её в первые мгновения после перемещения. Но это чувство быстро сменилось тревогой. Площадка перед порталом оказалась огороженной канатами из воздушно-водных сплетений. Но куда больше обеспокоили девушку орки и люди в форме стражей. Тревога переросла в панику. «Неужели Кайден обнаружил побег? Но как? И зачем стража, я же не преступница?» — лихорадочно думала художница, пятясь назад и прикидывая шансы на отступление. Если создать иллюзию, а самой запрыгнуть в портал, может получиться.

— Ро! Иди к нам! Мы здесь! — раздались громкие голоса откуда-то справа.

Ровена обернулась, называть себя именем дракончика Ро, героя детских сказок, она позволяла лишь родным и друзьям. Вплотную к заграждению стояли те, кого она и ожидала увидеть. Старшие сыновья Элбана из рода Волков Лан и Ник. Вообще-то, романтичные мамочки назвали своих первенцев Ландыш и Подснежник. Но мальчишки рано сообразили, как не подходят им, оркам, подобные имена, и сократили до наиболее приемлемых. Ровена частенько подшучивала над братьями, а ещё чаще шантажировала: «Не будете позировать, всем-всем скажу, как вас по настоящему зовут».

Обрадованная видом приятелей, а ещё больше тем, что стражи не проявляют к ней интереса, Ровена подбежала к канатам, ловко под них поднырнула и оказалась в крепких объятиях друзей.

— Юная дира, выход там, — запоздало среагировал один из стражей. Ровена мило ему улыбнулась, словно извиняясь. Страж махнул рукой и отвернулся.

Художница во все глаза смотрела на приятелей. Ещё три года назад они были нескладными подростками. Сейчас же рядом с ней стояли два высоких плечистых орка. Мужественные, отмеченные слегка диковатой красотой степные жители. Серые со стальным отливом глаза, белоснежные клыки, грива волос, собранная в высокий хвост.

— Ровена, нет! — в один голос воскликнули орки, когда девушка потянулась за своим альбомом. Они прекрасно помнили это задумчиво-отрешённое выражение лица художницы.

— Давай, мы тебе позже попозируем, — вкрадчиво попросил Лан.

— А сейчас пойдём в академию, сегодня последний день для поступления. Ро, ну же, приходи в себя, — добавил Ник и, отчаявшись вывести подружку из состояния творческого транса, рявкнул: — Вспомни Ортена!

Ровена вздрогнула, взглянула на парней прояснившимся взглядом и заявила:

— А что мы тут стоим? Вперёд!

Троица дружно направилась к центру города, оживлённо обмениваясь новостями. Ровену очень заинтересовало оживление вокруг портала.

— Дриад ждут, — коротко пояснил Лан.

В ответ на недоумённо вскинутую бровь художницы Ник принялся рассказывать подробнее. Он вообще отличался словоохотливостью. Внешне братья были похожи почти как близнецы, а вот характерами отличались: спокойный серьёзный Лан и шебутной, склонный к авантюрам, Ник.

Сразу после знакомства, во время первого приезда в Степной Каганат, Ровена различала их по зелёным прядкам в волосах: у Лана слева, у Ника справа. Дети дриад, унаследовавшие расу второго родителя, обязательно имели в волосах пряди разных оттенков зелёного. Братьям повезло больше, от мам им досталась ещё и магия земли.

Среди орков магов рождалось мало. Элбан из рода Волков гордился сыновьями. Ради них он пробил открытие отделения боевых магов в воинском училище, готовившем мечников орков для армии Имбора. После окончания сыновьями училища, добился открытия на его базе военной академии, заручившись поддержкой Верховного вождя. А поскольку у Элбана подрастали ещё и две дочери дриады, дальновидный отец позаботился и об открытии целительского факультета.

Вот из-за поступающих туда целительниц и толпилась у портала стража. Ожидалось прибытие пяти девушек из государства дриад Сангрин.

— Боятся, что девчонок украдут? — понятливо спросила Ровена. Необъяснимая любовь орков к дриадам прочно вошла в поговорки. Надо сказать, красавицы со светло-зелёной кожей и зелёными же волосами тоже относились к клыкастым воинам весьма и весьма благосклонно. Что породило массу протестов, предъявляемых Сангрином Степному Каганату. Отношения между государствами только-только стали налаживаться, вот Глава Степной академии и принял меры безопасности.

Как оказалось, стража у портала — это ещё не всё. Как только дриады прибудут, вдоль дороги выстроятся курсанты мечники, с Ортеном во главе, для устрашения особо ретивых претендентов на зеленоволосых красавиц.

Ровена посмеялась, но согласилась, что подобные меры не помешают, и кому, как не Главе академии в этом разбираться. Она слышала семейные предания рода Волков. Как раз Элбан, будучи ещё наёмником, в столице Имбора умыкнул двух очаровательных дриад, ненадолго оставшихся без охраны.

Когда подошли к площади перед академией, Ровена невольно замедлила шаг. Она, конечно, не раз бывала в Стоуне, но не обращала внимания на типовую приграничную крепость, в которой раньше находилось воинское училище мечников, а ныне Степная военная академия. Ровена даже подумать не могла, что соберётся здесь учиться. Хотя, раньше и не смогла бы поступить.

Последние два года правила приёма в высшие военные заведения поменялись. Раньше могли обучаться лишь закончившие школы юных воинов и, затем, воинские училища курсанты. Для мечников, лучников и арбалетчиков так и осталось. А вот магом или целителем теперь мог стать любой претендент, имеющий достаточный уровень дара и выдержавший вступительный испытания. Это здорово сыграло на руку художнице.

— Ой! Вступительные испытания, — произнесла Ровена и резко остановилась. — Вдруг не сдам.

— Сдашь, — коротко уверил Лан.

— У тебя уровень дара выше, чем у всех здесь вместе взятых, — поддержал брата Ник. — И подумай о своей мечте.

— Можно, я сделаю небольшой такой набросочек, заодно и успокоюсь, — Ровена умоляюще посмотрела на друзей.

Те переглянулись понимающе.

— Только быстро, — разрешил Лан.

— Да, да, быстро… — Ровена достала альбом, грифель и скомандовала: — Становитесь ближе к стене. И вот это выражение лиц с круглыми глазами сохраните. А, вы думали, я только крепость зарисовывать буду? Хм… может, правда, так сделать?

Братья дружно закивали.

— Рисуй одну крепость, а нас всегда успеешь. Сколько угодно после будем позировать, только поторопись! — воскликнул Ник и охнул от чувствительного толчка брата.

— Ты на что согласился? — прошипел Лан.

— Да она не слышит, посмотри, как увлечена, — отмахнулся Ник.

Вот тут орк оказался неправ, Ровена всё прекрасно расслышала и запомнила.

Художница зарисовывала академию, где ей предстояло проучиться… Нет, не все три года. Ровена рассчитывала завоевать Ортена из рода Волков намного быстрее. Набросок занял действительно мало времени. Художница создала на его основе иллюзию и запустила маленькую копию крепости в небо.

Лан, Ник, дневальный у ворот академии, находящиеся на площади курсанты, не отрываясь, следили за иллюзией, медленно плывущей ввысь.

Ровена тяжко вздохнула, тихо прошептала: «Ортен, только ради тебя», и дёрнула за руки друзей.

— Эй, рты-то закройте. Я готова, пошли поступать.

Глава третья. Поступление

Орк дневальный преградил дорогу спешащей войти в ворота троице с требованием предъявить документы.

Лан и Ник, уже зачисленные в академию по результатам практики, дружно показали браслеты с медальоном-пропуском.

Дневальный кивнул, однако путь освобождать не спешил.

— Дира, вам придётся подождать друзей снаружи, — обратился он к Ровене.

Девушка слегка растерялась, затем повернулась к Лану, несшему её рюкзак. Но достать бумаги, удостоверявшие личность не успела. Вмешался Ник.

— А дира поступает учиться на боевого мага. Пропусти быстрее, пока комиссия не разошлась.

Дневальный окинул Ровену, может, и тянувшую на мага, но никак не на боевого, скептическим взглядом. Помедлив, сделал шаг в сторону. У курсанта имелось чёткое указание — беспрепятственно пропускать всех, имеющих дар. Вновь созданное отделение пока популярностью не пользовалось. Среди орков магов нашлось лишь двое, а представители других рас предпочитали более престижные в этом плане заведения. Военную академию Туаты, например.

Этим поделились с Ровеной братья, пока они быстро преодолевали наискосок плац, направляясь к правой башне крепости. Художница попыталась оглядеться, но была подхвачена под локти с двух сторон. Ноги еле доставали земли, и Ровена их поджала, полностью повиснув на сопровождающих. Орки же перешли на бег. Не замедляя хода, они забежали на небольшую арену, сбоку от башни, спустились по ступеням и поставили Ровену перед сидящими на первом ряду преподавателями.

— Вот, — сообщил Лан.

Он ткнул подругу в бок, вручил рюкзак. И братья отошли в сторону.

— Ровена дира Бранн, прибыла поступать на боевого мага, — доложила девушка, быстро окидывая взглядом обстановку.

Центральную часть арены от рядов сидений, ступенчато поднимающихся вверх, отделяла достаточно широкая перегородка. Художница краем глаза заметила лежащие на ней перед членами комиссии бумаги, там же имелось несколько графинов с водой и измеритель магии. Довольно пожилой мужчина, перед которым стоял прибор, смотрел на Ровену с нескрываемым интересом. Сидящий рядом с ним преподаватель, смуглый, черноглазый, явно уроженец Кариты, южной части Имбора, приветливо улыбался. Глава академии, орк Элбан, выглядел удивлённым и бросал многозначительные взгляды на сыновей, скромненько усевшихся неподалёку. Остальных двоих Ровена успела разглядеть мельком: дриада, скорее всего наставница целителей и высокий орк с коротко стрижеными волосами. Прерывая затянувшуюся паузу, заговорил пожилой преподаватель.

— И какой же у вас дар, юная дира? — спросил он.

— Я создаю иллюзии, — ответила художница, раскрыла рюкзак и быстро принялась выкладывать перед комиссией книги, раскрывая на страницах с иллюстрациями-иллюзиями. — Вот мои работы. И вот эти тоже.

Ровена достала несколько географических карт, раскрывая их. Объёмный ландшафт местности — достаточно сложная в исполнении иллюзия — художнице всегда удавался.

Высокий орк заметно оживился и спросил:

— А восстанавливать макеты, например, вы умеете?

«Так, один голос, похоже, у меня уже в кармане», — подумала девушка и ответила:

— Да, мне приходилось реставрировать наглядные пособия, и как раз для военной академии. Но я могу создать иллюзии местности и на основе обычных рисунков и чертежей.

Орк удовлетворённо хмыкнул, подтягивая карты к себе поближе.

— Ух ты, книга о дракончике Ро! — воскликнул черноглазый уроженец Кариты. — У меня дочка давно такую просит.

— Возьмите в подарок, — не растерялась Ровена. — Если кто-то ещё захочет, берите и книги, и карты. Мне мастерские и типографии много авторских экземпляров выделяют. Я всем друзьям подарила.

Элбан машинально кивнул, его семья регулярно получала магические посылки с работами юной художницы.

Книги тут же разобрали, а высокий орк единолично завладел картами.

— Это всё, конечно, хорошо, — усмехнулся Глава академии, — но что будет делать боевой маг с даром иллюзий, например, при преследовании неприятелем?

Ровена на мгновение задумалась, взмахнула руками — и на арене оказалась уже не одна, а пять совершенно одинаковых девушек. Причём, каждая копия не повторяла движения оригинала, а совершала свои. Девушки словно готовились при необходимости разбежаться в разные стороны. Не было возможности увидеть, какая из них настоящая.

Все присутствующие на арене встали с мест, даже друзья Ровены, они ещё подобного не видели. А пожилой преподаватель, наставник боевых магов, выскочил из-за перегородки и принялся изучать иллюзии вблизи, приговаривая, скорее, для себя:

— А ведь хорошая идея — дезориентировать противника. Получается, зря мы не брали в расчёт иллюзионистов. Это же новое направление в боевой магии, никто ещё до такого не додумался… Если у девочки и уровень дара высокий, хотя, наверняка выше среднего, уж выстраивать экстренные порталы и заряжать амулеты научится…

— Ой! — обрадовалась Ровена, хлопком ладоней убирая иллюзии. — Амулеты я умею заряжать, даже одноразовые могу, но их ненадолго потом хватает.

Художница порадовалась, что в последний год отец резко сократил выдачу дочери амулетов из-за неудавшегося побега, пришлось восстанавливать старые. Получается, зря она на него злилась, впору спасибо сказать.

— Давайте-ка, измерим уровень вашего дара, — будущий наставник кивнул в сторону прибора.

— Какая ёмкость в магединицах? — с опаской спросила Ровена. Она ещё помнила испорченный измеритель в Академии Высоких Искусств. Рванул он, конечно, красиво, фейерверком. Но повторения не хотелось.

— У вас больше ста? — с затаённой надеждой спросил наставник.

— Сто двадцать, — ответила Ровена.

Ник удивлённо присвистнул, тут же получив подзатыльник от брата. Но и Лан удивился. Их уровень приближался к девяноста и уже считался высоким. Они знали, что подруга талантлива, но не подозревали, насколько.

— Нужно принять диру Бранн, — твёрдо заявил наставник боевых магов.

— Согласен, — первым откликнулся высокий орк.

— Я — за, — подмигнул художнице уроженец Кариты, прижимающий к груди книжку с драконами на обложке.

— Сомневаюсь, выдержит ли девушка физические нагрузки, — подала голос до того молчавшая дриада. — Хотя, пусть попробует.

Глава академии подошёл к Ровене и произнёс:

— Поздравляю, Ровена дира Бранн. Вы зачислены на первый курс, в отделение боевых магов. Вашим наставником будет Мастер-коммандер дер Тревор. — Пожилой маг склонил голову. — Ступайте к коменданту крепости, он выдаст пропуск, форму и заселит в общежитие, — затем Элбан из рода Волков повернулся к коллегам: — Думаю, вряд ли будут ещё поступающие. Подводите итоги, я на минутку.

Глава академии пошёл рядом с Ровеной, провожая. Лан и Ник присоединились к ним. По ступенькам поднимались молча, а вот у выхода Элбан тихо сказал:

— А вот теперь признавайся, зачем сюда поступила. Только не нужно уверять, что стать боевым магом — твоя заветная мечта.

Ровена улыбнулась и призналась:

— Моя мечта — завоевать любовь Ортена и стать его единственной женой. Поступление даёт мне возможность её осуществить.

Элбан усмехнулся.

— Похоже, племянник крупно попал. Хотя, ему и впрямь пора подумать о женитьбе. Рискни, Ро. А ещё лучше, приглядись к моим мальчишкам. Я бы с удовольствием принял тебя в семью.

— Они же мне как братья! — воскликнула Ровена возмущённо.

— Жаль, — Элбан улыбнулся. — Но в любом случае, на первый же выходной к нам. Мои красавицы и ребятишки будут тебе рады.

Глава академии развернулся и отправился к коллегам.

После того, как вышли с арены, Ровена с восторженным визгом кинулась на шею к Лану, а затем к Нику.

— Я поступила! Поступила!

Под довольный смех братьев художница покружилась вокруг себя и запустила в воздух стайку иллюзорных бабочек, красочных и ярких.

— Ровена? — раздался удивлённый голос.

Девушка обернулась и замерла. Перед ней стоял Ортен из рода Волков. Форма мастера-коммандера академии ему невероятно шла. Ровена почувствовала несвойственную ей робость, к щекам прилил жар.

— Ро поступила на боевого мага, — произнёс Лан.

— И собирается выйти за тебя замуж, — добавил Ник.

Художница согласно кивнула два раза, не сводя восхищённого взгляда с Ортена.

А вот предмет её мечтаний на двоюродных братьев разозлился.

— Опять за старое? Достали ваши дурацкие шутки. Учтите, это вам не дома, в становище. В академии я наставник, вы — курсанты. Мало того, что дриады задерживаются, ещё ваши подначки слушать…

Ортен развернулся и быстрым шагом направился к арене.

Ровена с мечтательным видом произнесла:

— Мне срочно нужно сделать пару набросков.

— Ро! — хором рявкнули братья. Ник добавил: — Пошли к коменданту, тебе ещё заселяться нужно.

Однако до левой башни, возле которой находились хозяйственные постройки они не дошли. Около пропускного пункта Ровена заметила Кайдена, предъявляющего документы дневальному. Художница попятилась, прячась за широкие спины братьев. Но было поздно, эльф её заметил. Решительным шагом он направился к беглянке.

Глава четвёртая. Не хочу домой!

Яркое солнце отражалось от золотистых нашивок на форме старшего командора. Чёткие шаги словно отбивали на плацу: ать-два, ать-два. Звуки вокруг подозрительно стихли, оставляя лишь заданный ритм. Ровена осторожно выглянула из-за Лана, именно ему выпала почётная честь быть щитом. Заметив сердитый прищур ярко-синих глаз эльфа, ойкнула и спряталась обратно.

Последний раз прозвучало: ать-два. Кайден остановился. Художница вздохнула, сжала кулаки, собирая всё мужество, и вышла из-за своего надёжного укрытия, сделав два шага в сторону и один, всё же дрогнув, назад. Затем, собравшись, упрямо вздёрнула подбородок и посмотрела в глаза грядущим неприятностям.

— Ровена дира Бранн. — Подобное обращение уже настораживало. Эльф же продолжил способным заморозить тоном: — Извольте объяснить по какой причине вместо того, чтобы поддерживать жену в самый ответственный момент, я вынужден разыскивать её сестрицу, не умеющую выполнять обещания?

Выудив из слов Кайдена самое главное, Ровена подбежала к нему и, ухватив за руку, забросала вопросами:

— Эйна рожает? Она уже в лечебнице? Как себя чувствует? Что говорят целители?

Эльф заметно смягчился, не умел долго сердиться на близких, чем они все беззастенчиво пользовались.

— С утра началось, — сообщил он. — Я отвёз Эйну к целителям, затем связался с Гвен и узнал, что ты, вроде как, у нас. Родителей твоих не стал беспокоить, а вот жене пришлось признаться. Эйна меня за тобой и отправила… Волнуется.

Ровена хмыкнула. Конечно, волнуется, а ещё воспользовалась моментом и сплавила муженька, чтобы не путался под ногами. На той неделе она жаловалась: «Шагу ступить не даёт! А я не больная, всего лишь беременная». Похоже, Кайден за последние дни Эйну достал своей заботой конкретно.

— Обещание своё я не нарушила, — твёрдо произнесла Ровена и уставилась честными голубыми глазами в округлившиеся синие. В этой синеве отразилась она сама как в зеркале: девушка в скромном платьице и с заплетёнными в две косы русыми волосами. Маленькая и хрупкая.

«Я не такая! Я взрослая и сильная!» — мысленно прокричала Ровена. Отражение дёрнулось и растаяло, оставляя во взгляде эльфа возмущённое недоумение.

— Напоминаю, ты обещала не сбегать к Ортену, — насмешливо заметил он.

— А я не к Ортену, а поступать на боевого мага, — торжествующе выпалила Ровена, с трудом удержавшись, чтобы не показать язык.

— Тебя не возьмут, — уверенно произнёс Кайден. — Маги иллюзий в военных академиях не учатся.

— Уже учатся, — неожиданно вмешался Лан.

Его поддержал брат, как всегда оказавшийся более словоохотливым:

— Ровену приняли, наставники в восторге, такой уровень дара! Да она всех просто уделала своим мастерством. Мы с Ланом и то поразились.

Кайден внимательно посмотрел на братьев. Орки стойко выдержали не обещающий ничего хорошего взгляд. Эльф многозначительно протянул:

— Так… Похоже, источник информации об Ортене для одной неуёмной девицы обнаружен. А не вы ли подсказали идею с поступлением?

Ровена отступила от Кайдена к оркам, пытаясь закрыть их собой от гнева того, кто заслуженно носил прозвище Эльфийский дракон. Со стороны выглядело даже забавно, почти как цыплёнок, защищающий бойцовых петухов. Но троице друзей смешно не было. Отчаянный цыплёнок бросился в атаку первым.

— Не хочу домой! — крикнула Ровена. — Ты не можешь заставить. В Уставе сказано, что курсанты…

— Я знаю Устав, — прервал Кайден. — И знаю Элбана из рода Волков, под чью опеку ты поступила. Учись, пока не отчислят. Думаю, благодаря фамильному упрямству Браннов до зимы продержишься.

Ровена просияла. Она чуть не сказала: «Да мне больше и не надо», но вовремя прикусила язык, невнятно промямлив слова благодарности. Эльф поморщился.

— Понятно, учёба здесь — не твоя цель. Кстати о цели. Пойду, проведу с ним профилактическую работу, чтобы даже ненароком тебя не обидел. — Кайден задумался и пробормотал: — Поединок на мечах или парочка раундов борьбы Эр-со, дольше он не продержится, что будет доходчивее?

— Кайден! — воскликнула Ровена, подбежала к эльфу, обняла обеими руками и попросила: — Не порти мне жизнь.

Затем, решив прибегнуть к проверенному методу, пару раз хлюпнула носом.

Осталось неизвестным, сработала бы или нет уловка, завибрировал амулет связи Кайдена. Ровена замерла, напряжённо вслушиваясь в разговор.

— Как родила? Уже? Мне же сказали к вечеру… А, Эйна попросила… Что значит, два часа не пустите? Мои принцессы спят? Тогда, конечно…

Прекратив разговор, Кайден подхватил Ровену под мышки, поднял и закружил, приговаривая:

— Дочка! Дочка! Дочка!

Подкинул пискнувшую девушку в воздух, поймал, звонко поцеловал в макушку и поставил рядом с орками. С улыбкой принял от них поздравления. Кинулся к выходу из крепости, вернулся, чтобы сказать сначала Ровене:

— Любовь любовью, но и учиться не забывай!

Затем братьям:

— Вы двое, головой за неё отвечаете!

И уже себе:

— За два часа как раз успею сгонять за атлавиями для моих принцесс.

— Что такое атлавии? — спросил Ник, наблюдая за стремительно бегущим к пропускному пункту старшим командором.

— Неувядающие эльфийские розы, — пояснила Ровена. — Растут только в личной оранжерее Владыки.

— А как Кайден тебя нашёл так быстро? — спросил Лан.

Ровена подумала, пожала плечами, ещё подумала и выдала:

— Маячок прикрепил. К чему-то, что постоянно со мной…

Затем, озарённая идеей, вынула из поясной сумки неизменный альбом для зарисовок и принялась внимательно рассматривать.

Заинтересованные орки присоединились к подруге. Следилку обнаружили быстро, между последней страницей и обложкой.

— Как бы извлечь, чтобы не порвать лист? — Ник повертел альбом в руках, примеряясь.

— Пусть будет, — отмахнулась Ровена и отобрала любимую вещь.

Альбом раскрылся, и над страницами взлетела иллюзия. Белоснежный крылатый жеребёнок с невероятно озорной мордочкой.

— Замечательная работа, — раздался откуда-то сбоку мужской голос.

Уроженец Кариты, а это он, проходя мимо, остановился полюбоваться иллюзией, белозубо улыбнулся Ровене.

— Спасибо, — девушка ответила на улыбку.

— Мы не успели познакомиться, курсант дира Бранн. Вашим спутникам меня уже представляли. Я— Марвин дер Молл. Наставник мечников. Боевых магов буду учить навыкам владения холодным оружием, в частности, кинжалами. Поединкам на мечах вас обучит Ортен из рода Волков. А, вот, кстати, и он сам. Мы тянули жребий: мне выпало проводить экзамен, ему — встречать дриад.

Мимо быстрым шагом промаршировали курсанты мечники с Ортеном во главе. Они направлялись на выход. В большинстве своём — орки, но Ровена заметила несколько людей. В отделении имелись и две девушки, тоже человеческой расы.

Женщины орков рвения к воинской службе не проявляли, как и к обучению, в принципе. Их интересы сводились исключительно к семье и детям. В голову Ровены частенько закрадывалась мысль, что, может, именно поэтому орки часто влюбляются в представительниц других рас.

Из раздумий Ровену вырвал Марвин. Художница почему-то сразу решила называть этого преподавателя по имени, только про себя, разумеется. Во-первых, он на вид моложе того же Ортена, что не помешало обзавестись семьёй — тут Ровена подавила вздох, вспомнив, как дорожит её орк свободой, а во-вторых, он просто ей симпатичен.

— Похоже, будущие целительницы прибудут с минуты на минуту, — сообщил наставник мечников и посоветовал: — Ровена, вам лучше побыстрее заселиться, а то позже тут такая суматоха будет. Ступайте к коменданту.

Друзья воспользовались советом. Причём, орки подхватили художницу под руки, а она уже привычно поджала ноги. Добрались до складов около башни-общежития бегом. Бежали братья, Ровена ехала. Всех подобный способ передвижения устраивал. Иначе невысокой девушке за длинноногими парнями не угнаться.

По пути Ник рассказал, что боевых магов размещают на втором этаже в левом крыле.

— Мы заняли для тебя комнату рядом с нашей, селятся по двое, соседки у тебя пока нет, — на одном дыхании выпалил он.

— Пришли, — сообщил Лан, останавливаясь.

Ник громко постучал в дверь небольшого домика. Выкатившийся оттуда толстячок, застёгивающий еле сходящуюся на животе форму, встревожено спросил:

— Дриады уже прибыли? Я позже ждал. — Увидев, кто его потревожил, комендант насупил брови. — Разве вам, молодые люди, не говорили, что подружек проводить на территорию крепости нельзя?

Ровена опередила намеревавшихся возмутиться друзей, выпалив:

— Курсант дира Бранн, отделение боевых магов, прибыла для заселения. Прошу выдать мне форму и пропуск.

— Светлые Боги! — всплеснул руками комендант. — Дожили, совсем ведь дитё. Извини, курсант, не сдержался. Надеюсь, твой дар не огонь?

— Нет, — кратко ответила Ровена, не вдаваясь в подробности, но комендант их и не выспрашивал. Видимо, опасался почему-то лишь огневиков.

Причину подобного объяснил Ник, пока комендант ходил на склад, прихватив Лана.

— Один из наших спалил обстановку в своей комнате. Классный парень, позже познакомишься. Но уж очень вспыльчивый. И малость странноватый.

Ровена хотела расспросить о других сокурсников, но к ним уже приближались комендант и нагруженный свёртками Лан.

— Держи пропуск, и ключ. Твои друзья выбрали тебе комнату. Не имею ничего против. Ну, что стоите? Ступайте быстрее, не до вас.

Ровена вежливо поблагодарила и направилась к башне. Там, в левом крыле на втором этаже ожидала комната, которой на какое-то время предстояло стать художнице домом.

Глава пятая. Орки и дриады

Глава пятая. Орки и дриады

Башня, приспособленная под общежитие курсантов, раньше, в бытность крепости пограничным форпостом, считалась главной. Она возвышалась над остальными тремя и превосходила раза в два в обхвате.

Верхний этаж занимали смотровые площадки. Третий заселили мечниками, которых набралось в этом году два отделения. Второй разделили между целителями и боевыми магами. На первом предстояло обживаться арбалетчикам и лучникам. Поскольку меньше всего оказалось боевых магов, всего десять курсантов, в левом крыле обустроили комнаты и для дежурных преподавателей.

— Представляешь, придётся жить рядом с наставниками, никакой свободы. Вот точно, отец это специально устроил! — жаловался Ник, пока они медленно — нужно же Ровене было осмотреться — поднимались по лестнице.

— Не переживай, не пропадём. К тому же меньше всего обращают внимание на то, что прямо под носом, — утешила художница друга.

Ровену удивило, что ни в фойе, ни на лестнице, ни в коридорах никого, кроме них не обнаружилось. Лан, поймав её удивлённый взгляд, пояснил:

— Всех до вечера отпустили. А мечников отправили пасти дриад.

— Фи, как некультурно ты сказал. Они же не табун или отара, — шутливо укорила Ровена.

— Даже пегасов так не охраняют, — заверил Лан.

Ник прищурился и спросил:

— Постой-постой, подруга. А не с твоей ли лёгкой руки Пансионат для благородных девиц в Туате получил прозвище «Курятник»?

Братья дружно заржали. Ровена хотела надуться, но, не выдержав, присоединилась к ним. На правду ведь не обижаются. Когда юной художнице было лет десять, отец получил приглашение в заведение для дочерей аристократов преподавать. Известный учёный согласился, с условием принять на обучение его младшую дочь. Но, поработав пару недель, отказался от этой затеи. Помогло и заступничество Эйны, и личное общение учёного с воспитанницами пансионата, и бурный протест Ровены. Тогда-то и появилось и пошло в народ довольно обидное, но меткое, прозвище.

Так за разговорами дошли до нужной комнаты. Лан повернул ключ в замке, а Ник толкнул дверь с торжественным возгласом:

— Прошу!

Ровена замерла на пороге, с восхищением изучая окно почти во всю стену. Лан, устав ждать, подхватил её на руки, занёс внутрь и поставил в центре довольно просторного помещения. Художница пришла в себя и осмотрелась. Кровати, шкафы, столы, кресла — обстановка для двух жильцов. Небольшая дверка вела в купальню.

Ровена ещё раз оглядела своё жилище и развернула бурную деятельность. Парни сдвигали шкаф и кровать, освобождая место у окна для мольберта. Ровена в это время вытрясала всё из безразмерного рюкзачка, выуживая художественные принадлежности, по закону подлости оказавшиеся на дне. На ногу Лану приземлилась сорочка из тончайшего эльфийского шёлка. Орк поднял невесомую вещичку и протянул подруге. От Ровены не укрылся лёгкий румянец на смуглых щеках. Ник тоже старательно отводил взгляд от кружевной кучки нижнего белья.

Художница уставилась на орков и возмущённо заметила:

— Вообще-то в этой комнате одна невинная дева. И это — не вы. Ведёте себя, словно никогда не видели, что женщины под одеждой носят. Хм, а зачем я это взяла? Тут придётся ходить, в чём выдали. Удобнее и практичней.

Ровена принялась запихивать бельё обратно в опустевший рюкзак.

— Тебя совсем нельзя смутить? — спросил Лан, опускаясь в кресло.

— Порой ты ведёшь себя, как не пристало юной дире, — произнёс Ник, и последовал примеру брата.

— Да, мамочка, да, папочка, — Ровена присела в шутливом реверансе. Затем постучала себя по лбу. — Совсем забыли, что я художник! Мы же строение представителей всех рас со школы изучаем. В деталях! И с обнажённой натурой работаем. Кстати, что-то давно я в этом не практиковалась.

Под задумчивым взглядом Ровены братья дружно отодвинулись назад вместе с креслами. С улицы раздался какой-то шум. Девушка кинулась к окну. Лан и Ник украдкой облегчённо вздохнули и последовали за ней.

Нетерпеливая Ровена уже стояла на подоконнике и пыталась достать до защёлки, закрывающей окно. Лан снял подругу с подоконника, а Ник с пола достал защёлку и открыл створки.

Около пропускного пункта выстроились все преподаватели вместе с Главой академии. Плац заполнили зеваки из курсантов, на некоторых уже красовалась форма.

На территорию академии входили дриады и сопровождающие их мечники. Будущие целительницы точно вплывали — гордая осанка, вздёрнутый подбородок. Особенно отличалась одна, в бальном платье, и с ярко-изумрудными волосами.

— Они ещё и аристократки, — ахнула Ровена. — А, не все, вон та, с салатовыми волосами, похоже, попроще будет. И одежда не такая дорогая и эти от неё сторонятся. Ой, их не пять, а шесть.

Братья переглянулись, удивляясь способности художницы за короткое время увидеть столько мелочей.

Глава академии произнёс короткую приветственную речь, познакомилась с будущими целительницами и их наставница. Но Ровена уже переключила внимание на вошедшего с последними мечниками Ортена. Орк её мечты встал рядом с преподавателями. Ровена им откровенно любовалась. Но тут она заметила кое-что совершенно возмутительное и вновь забралась на подоконник. Братья в четыре руки втащили её обратно с возгласом:

— Куда?

Дриад повели к правой башне, на арену для прохождения экзамена. Но всем было понятно — в данном случае вступительные испытания просто дань традициям.

Ровена забегала по комнате, восклицая:

— Нет, вы видели! Это же просто безобразие! Вот стерва!

Лану надоело это мельтешение, он поймал подругу, встряхнул и велел:

— Говори.

— Да, объясни, что мы должны были увидеть? Тебе станет легче, нам понятнее, — поддержал его Ник.

Художница сделала пару глубоких вдохов, выдохнула и вновь забегала по комнате, давая выход возмущению. Однако фразы стали вразумительными.

— Эта коза изумрудная глазки строит моему Ортену! И он рад этому. Я тут к нему потихоньку из засады подбираюсь, а она… Ух!

Братья переглянулись, Лан ткнул локтем Ника, мол, давай, ты.

— Ро, — осторожно начал тот, вылавливая художницу и обнимая за плечи. — Ведь Ортен не монах из монастыря Тай Аль. Он часто увлекается, но ни с кем ничего путного, я уж не говорю, про женитьбу, не выходит. Словно ведьма какая сглазила.

— Не ведьма, — тяжко вздохнула Ровена, — я на чешуйке дракона загадала желание, чтобы он был моим и только моим.

— Вот видишь, — кивнул Ник, украдкой показывая кулак брату, уже собравшемуся сказать, что он думает о суевериях. — Вот пусть напоследок полюбуется другими, ну, перед тем, как на тебе женится.

— Я ему полюбуюсь, — возмущённо прошипела Ровена и, подняв глаза на друга, просительна протянула: — Ниик…

— Нет, — ответил тот, не раздумывая.

— Ты же ещё не знаешь, о чём речь! — Ровена пихнула его локтем.

— Нет, ну вы мне сегодня все бока отбили!

Ник отодвинул от себя художницу, опустился в кресло, скрестил руки на груди и закинул нога на ногу.

— Не обижайся, — ласково попросила Ровена, игнорируя хмурый взгляд. — Очаруй эту изумрудную. Она тобой увлечётся и Ортена забудет.

— А почему сразу я? — возмутился Ник.

— У тебя язык хорошо подвешен, но я не возражаю, если вы оба попробуете.

— Нет! — хором ответили братья. Находясь в компании художницы, они проявляли редкое единодушие.

— Они нам не нравятся, — выдал Лан.

Ник расщедрился на более пространное объяснение:

— Понимаешь, нас с Ланом дриады не привлекают. Вообще. Не знаю, в чём причина. Может, потому что в нас есть их кровь.

— Какие-то неправильные вы орки, а ведь хороший такой план по нейтрализации возможной соперницы был, — произнесла Ровена со вздохом.

Лан развёл руками, подтверждая, да, вот мы такие.

Парни собрались к себе, пообещав зайти, когда соберутся в столовую. Из-за приезда дриад обед и ужин сдвинули на час.

Однако выйти орки не успели, дверь резко раскрылось.

— Оу, похоже, ошиблась, — раздался низкий с хрипотцой женский голос. — Меня подселили к девушке, боевому магу. Не подскажете, в какой комнате она живёт?

Ровена протолкнулась между почему-то замершими братьями и торопливо сказала:

— Нет, вы пришли правильно.

И с изумлением уставилась на свою соседку. Высокая, чуть ниже Лана с Ником, с пышной грудью, крутыми бёдрами, золотыми косами, толщиной в руку, и с мечами за спиной фоморка.

— Эрика дочь Вьюги. Мечник, — воительница протянула руку Ровене.

— Ровена дира Бранн. Боевой маг, — отозвалась художница, отвечая на осторожное пожатие. Похоже, северянка боялась причинить ненароком боль хрупкой соседке.

А вот орки, представившись, удостоились по-настоящему крепкого рукопожатия. Ник даже крякнул от восхищения. Ровена уловила мелькнувший во взгляде друга мужской интерес. Похоже, дева Северного края произвела на него впечатление. Он даже куда-то своё красноречие растерял, пробормотав:

— Ну, вы тут устраивайтесь. Мы позже за вами зайдём.

Орки вышли, а Эрика прошла к свободной кровати и кинула на неё вещмешок, сняла мечи.

— Здесь круто, — сказала она, оглядевшись. — Даже купальня есть. Ну, хоть отдохнём от казарм. Какое училище заканчивала? — спросила она Ровену, перейдя на ты.

— Обычную школу и один курс Академии высоких искусств, — ответила художница. — Я — маг иллюзий.

Фоморка опустилась на кровать.

— Не может быть.

— Может, — подтвердила Ровена, мило улыбаясь. — Никто не верит. Меня первую с таким даром приняли. А ты где училась?

Эрика не успела ответить. В дверь постучали.

— Войдите, — крикнула Ровена.

В комнату робко вошла дриада с салатовыми волосами, поздоровалась, затем с облегчением выпалила:

— Эрика, наконец, до тебя добралась. Надеюсь, в крыле боевых магов нет этих приставучих орков?

Ровена и Эрика переглянулись и рассмеялись.

— Ой, забыла представиться, я Земляника. Целитель.

Ровена тоже назвала своё имя и сообщила:

— Зря надеешься. Орки есть, целых два. Но их дриады не привлекают. Если останешься на полчасика, познакомлю.

— Совсем-совсем не привлекают? — осторожно уточнила Земляника. После утвердительного кивка Ровены сказала: — Тогда останусь. Немного отдохну от своих спутниц. Утомили своим пренебрежением. Происхождением я не вышла. Зато дар сильнее, чем у них.

Ровена посмотрела на Эрику и Землянику и подумала, похоже, здесь у неё появились две новые подруги. Соседка и её знакомая художнице понравились.

Глава шестая. Земляника для мага земли

Много ли можно узнать о новых знакомых за полчаса? Оказалось — много.

Земляника, как и предположила Ровена, в отличие от своих спутниц, к аристократии Сангрина не имела отношения. Родители девушки держали лавку, где торговали целебными растениями. Они гордились даром, открывшимся у дочери, хотя и сожалели, что не сумеют найти средства на должное образование. Помог наставник девушки, придворный целитель. Он не только сумел уговорить короля отправить во вновь открывшуюся академию не пять, а шесть учениц, но и выбил для талантливой подопечной именную стипендию. На жизнь в столице Имбора хватило бы вряд ли, а вот для Степного Каганата — вполне. Аристократок же направили в Степную академию из-за довольно невысокого уровня дара. В Туате они бы попросту не прошли.

Сложилось всё для Земляники удачно, если не считать того, что девушка опасалась орков. А как иначе, если у бабушки юной целительницы была любимая страшилка: «Не будешь слушаться, орк замуж возьмёт».

Эрику дочь Вьюги на родине ждал жених. Ещё девчонкой родители сговорили её с младшим сыном Конунга Нерана, правителя всего Северного края. Эрика всегда мечтала выйти замуж по любви за сильного воина, а не за тощее, избалованное недоразумение, каким, по словам девушки, и являлся жених. К несказанной радости невесты её отца назначили послом в Имбор, и они всей семьёй отправились в Туату, столицу королевства людей.

Фоморы и люди, самые схожие в Дуатерре расы издавна враждовали. Северный народ нападал на прибрежные поселения, имборцы топили их торговые корабли. Конец стычкам, уносившим много жизней и людей, и фоморов, положил король Имбора Ансгар Второй, заключив династический брак с дочерью Конунга Ингрид Снежной около двадцати лет назад.

Трудно строить отношения с теми, кого привык ненавидеть, но всё-таки возможно. Заметное потепление между двумя ранее враждующими странами произошло после рождения принца, сына Ансгара и Ингрид и старшего внука Конунга. Люди получили возможность беспрепятственно добираться северным морским путём в Страну Оборотней, а фоморы — получать образование в учебных заведениях Имбора.

Эрике подобная возможность оказалась на руку. Девушке удалось вполне легально отсрочить брак сначала на время обучения в Столичном воинском училище, а теперь вот ещё на три года в Степной военной академии.

— Надеюсь, женишку надоест ждать, и он сам разорвёт помолвку, — поделилась она с подругами.

— Эрика, но ведь может, сын Конунга за это время изменился? — спросила Земляника.

— Изменился, — кивнула фоморка, — стал ещё противнее.

Ровену заинтересовало другое:

— Почему не осталась в Туате?

Эрика немного помялась, но решилась признаться.

— После последней поездки домой родители постоянно напоминают о моём долге перед семьёй. А в чём долг? В том, что отцу хочется породниться с Правителем? Вот я и сбежала, куда подальше. Но ведь ты тоже из столицы?

Художница поведала, почему оказалась в Степном Каганате. Ей удалось удивить.

— Ты собралась замуж за орка? — со страхом, смешанным с восторгом, поинтересовалась Земляника.

— Это кто-то из тех двоих? — равнодушно спросила Эрика. Но её равнодушие не сочеталось с интересом в синих глазах.

— Конечно, нет! Моя судьба — Ортен из рода Волков. Правда, он об этом ещё не знает.

— Наставник??? — ещё больше удивилась Эрика.

— Это тот орк, на которого положила глаз принцесса? — спросила Земляника и смутилась под двумя пронзительными взглядами. — Ой, проговорилась. Розалия — средняя дочь нашего короля, не наследная принцесса.

Ровена начала наматывать круги по комнате, затем остановилась в центре и воскликнула:

— Так эта коза изумрудная ещё и принцесса!

Дриада распахнула и без того большие карие глаза, переспросила: «Как-как ты её назвала?», громко расхохоталась и долго не могла успокоиться. Отсмеявшись, она принялась вытирать выступившие слёзы. Ровена протянула носовой платок, Эрика — стакан воды.

В этот момент в комнату зашли Лан и Ник. Увиденная картина братьев впечатлила: хрупкая дриада с прелестным зареванным личиком и две, утешающие её подруги.

— Кто обидел? — спросил Лан с грозными рычащими нотками в голосе.

Дриада посмотрела на двух высоких, по сравнению с ней просто огромных орков, готовых растерзать её воображаемого обидчика и согнулась пополам в новом приступе хохота. К ней присоединились Ровена и Эрика.

— Ничего смешного не вижу, — обиделся Ник. — Всё-таки, странные создания девчонки — то рыдают, то ржут как кобылицы. Ой! — Орк еле устоял от попавшей в лоб подушки, и восторженно уставившись на Эрику, её запустившую, воскликнул: — Вот это бросок!

И отправил подушку обратно.

Лан, между тем, подошёл к креслу, в котором сидела дриада. На ходу перехватив из рук Ровены платок, протянул его улыбающейся девушке и сел рядом прямо на пол.

— Я — Лан из рода Волков, боевой маг. К тебе точно никто не приставал, не обижал?

— А я Земляника. Целитель, — ответила девушка, зачарованно глядя на нового знакомого. — Не обижали. Но знакомиться пытались. Сразу, как только мы из портала вышли. Спасибо Эрике, всех отшила. Странно, все мои спутницы мечтали с орками познакомиться. Я — нет, а ко мне больше всех приставали.

— Наверное, потому, что ты самая красивая, — предположил Лан, откровенно любуясь засмущавшейся целительницей.

Они не замечали развернувшейся рядом подушечной битвы: Ник против Эрики, и присоединившейся к ней Ровены.

— У тебя прядка зелёная в волосах, твоя мама — дриада? — спросила Земляника.

— Да, наши с Ником мамы дриады, а отец — Элбан из рода Волков. Они встретились в Туате и полюбили друг друга с первого взгляда, — ответил Лан, с удивлением замечая, что стал таким же разговорчивым, как брат. Но уж очень ему захотелось произвести впечатление на понравившуюся девушку. В этот момент он и не вспомнил, что их с братом дриады, как бы, не привлекают.

— Похоже, об этой истории мне раз двести упоминала бабушка. Правда, по её словам, бродяга наёмник похитил двух бедняжек среди белого дня.

Лан широко улыбнулся и предложил:

— Поехали на выходные в наше становище вместе с Ро, сама увидишь, как живётся этим бедняжкам.

— Если это будет удобно, — засомневалась дриада.

— Наши мамы любят гостей. Мы и твою подружку-мечника захватим, если тебе так спокойнее будет. Ну как, поедем?

Чтобы расслышать ответ сквозь воинственные вопли разошедшихся друзей, Лан подвинулся ближе. Земляника с той же целью сместилась на край кресла и подалась вперёд. На несколько мгновений они замерли лицо к лицу, смешивая почему-то сбивающееся дыхание.

Неточный, но оттого не ставший менее сильным бросок подушки, попавшей в спину дриаде, свалил ту прямо в объятия орка. Лан умудрился, падая на спину, придержать целительницу и ногой оттолкнуть опасно накренившееся кресло.

В комнате воцарилась тишина. Лан без видимых усилий сел, удерживая дриаду на коленях.

— Ты не ушиблась?

— Ты не ушибся?

Спросили они друг друга одновременно, вновь не замечая никого вокруг. Земляника быстрым движением прощупала плечи, шею и ключицы наслаждающегося этими прикосновениями Лана. Он перехватил руку целительницы и прижал к щеке.

— Кажется, кто-то говорил, что боится орков, — задумчиво протянула Ровена, затем перевела взгляд на стоявшего с оторопевшим видом Ника. — А ещё кто-то уверял, что не интересуется дриадами.

Земляника ойкнула, первой приходя в себя, и попыталась соскочить. Лан не отпустил. Он поднялся на ноги, не выпуская из рук драгоценную ношу. Осторожно её поставил на пол, взял за руку.

— Не стоит смущать мою девушку, Ро, — попросил Лан подругу и обратился к Землянике: — Пойдём, покажу, где столовая. А эти трое приведут себя в порядок и догонят.

Дриада послушалась, даже не пытаясь отнять руку.

— Нет, вы это видели? — спросила Ровена, глядя, как и Эрика с Ником в закрывшуюся дверь.

— Вот её змейки аристократки обзавидуются, — коротко хохотнула фоморка. — Они только присматриваются, а скромница уже парнем обзавелась.

Эрика достала из вещмешка гребень и направилась в умывальню, приводить себя в порядок. Ровене, меньше пострадавшей в боях местного значения, оказалось достаточно поправить платье. Ник и вовсе собрался идти, как есть, но подруга толкнула его в кресло, сама причесала и сделала высокий хвост. Заканчивая, шепнула на ухо:

— С Эрикой такой фокус не пройдёт. Советую не спешить. А ещё лучше дай ей самой сделать первый шаг.

Ник вопросительно вскинул бровь. Ровена закивала, подтверждая свои слова.

Вновь образовавшуюся парочку они нагнали около столовой. Лан и Земляника шли, взявшись за руки, не замечая никого вокруг. Зато их очень даже замечали. Наставница целителей смотрела взглядом святой мученицы, весь её вид словно кричал: «Ну, началось». Во взглядах курсантов орков плескалась зависть. Взоры же целительниц дриад были и вовсе непередаваемы. Ровена с Эрикой вдоволь на них полюбовались, переглядываясь и хихикая. На красивых, веселящихся девушек тоже начали посматривать с большим интересом. Но идущий следом Ник, хмуря брови и ненавязчиво скаля клыки, показывал, что именно ожидает тех, кто осмелится на большее, чем взгляды.

Орк собирался последовать совету подруги, но от внимания остальных Эрику стоило оградить. Ну и Ровену, как названную сестру, заодно. На всякий случай. Вдруг найдётся ещё кто-нибудь такой же шустрый, как его обычно медлительный и неразговорчивый брат.

Глава седьмая. Мечта орка

Вечер перед первым учебным днём Ровена и её друзья провели весело. Они обошли весь городок и завели очень полезное знакомство. Началось с того, что Ник и Лан решили перекусить и угостить девушек чем-нибудь сладким. В первой таверне не устроили цены, во второй — нерасторопность подавальщиц и грязноватые столы. Наконец, в маленьком тупиковом переулке, рядом с академией обнаружился уютный домик с идущим из приветливо распахнутых дверей умопомрачительным запахом жареного мяса и выпечки. Вывеска гласила: «Таверна «Мечта орка». Помимо названия имелась иллюзия — туша кабана на вертеле над костром. Маг, создававший вывеску заметно схалтурил. Иллюзия словно плыла, картинка выглядела настолько неприятно, что душа художницы не вынесла подобного издевательства.

Ровена буквально залетела в таверну и потребовала пригласить хозяина. Юная подавальщица, протиравшая столы, чуть не подскочила на месте. Но сориентировалась быстро. Мило улыбнувшись, сделала книксен и несколько заученно произнесла:

— Добро пожаловать в «Мечту орка». В честь открытия вам, как первым посетителям — скидка. Проходите, присаживайтесь.

— Мне хотелось бы поговорить с хозяином таверны, — напомнила Ровена, усаживаясь за стол.

Друзья последовали её примеру, одновременно оглядывая обстановку. Братья удовлетворённо хмыкнули, заметив развешенное на стенах оружие и картинки битв. Их спутницы успели оценить чистоту и опрятность. На столиках стояли вазы с полевыми цветами.

— Вам придётся подождать. Отец лично готовит фирменный пирог. Пока можете сделать выбор.

Подавальщица щёлкнула пальцами и на стол опустились исписанные красивым почерком листы. Девушка — невысокая пышка с тёмными волосами, забранными под поварскую косынку, в синем платьице с кипенно-белым фартуком, улыбнулась, явно радуясь произведённому эффекту. На щеках появились ямочки.

— Ты маг? — вырвалось у Ника.

Девушка кокетливо стрельнула в него глазками и ответила:

— Немного магии огня. Дар слабый, конечно, в академии не пройти, но для семейного дела вполне хватит. А вы все курсанты, да?

Ответить никто не успел.

— Касси, мы же договаривались, что ты не будешь докучать посетителям, — раздалось от двери, ведущей на кухню.

Все резко обернулись. Высокий невероятно худой мужчина, в синем костюме и белых берете и фартуке, склонил голову:

— Мастер Риз к вашим услугам. Я слышал, юная дира о чём-то хотела переговорить со мной.

Ровена выскользнула из-за стола, кивнув братьям, чтобы они делали заказ. Ник принялся перечислять выбранные блюда, а Земляника шепнула притихшей Касси:

— Да, мы курсанты, — и одобряюще улыбнулась.

— Кто делал вам то безобразие, что висит над входом? — поинтересовалась Ровена таким тоном, что становилось понятно, какого она мнения о создателе вывески.

Хозяин таверны хмуро усмехнулся, но ответил:

— Приезжал в Стоун один маг, привозил сына поступать, вот он и взялся за заказ. Первые два дня красиво выглядело. А почему вас это интересует?

— Я маг иллюзий, и не могу позволить позорить дело наших Мастеров. Если позволите, я всё исправлю, — художница говорила настолько серьёзно, что даже стала выглядеть взрослее.

Мастер Риз оглядел с сомнением девушку, едва ли старше его дочери, но согласился, пробормотав:

— Хуже уж точно не будет. Сколько вы хотите за работу?

— Вы уже заплатили тому жулику. Исправить несправедливость — дело чести Мастера, — последовал ответ.

Хозяин таверны одобрительно кивнул, он не понаслышке знал, что такое честь Мастера, и про себя решил, что найдёт способ рассчитаться с этой странной девушкой.

— Хорошо, но сначала отведайте наши фирменные блюда.

Ровена вернулась к друзьям за стол, уже уставленный едой. Некоторое время молчали, отдавая должное мастерству поваров. Касси ловко и незаметно убирала опустевшие тарелки. Забрав последние, она водрузила на стол три кружки с выпивкой для парней и Эрики и две с соком для остальных.

Остальные недовольно переглянулись и вопросительно уставились на Ника, сделавшего заказ.

— Где мой эль? — грозно спросила Ровена приятеля.

— Тебе ещё магичить, — невозмутимо ответил орк.

— А мой? — пискнула Земляника.

— Дриады же не пьют, — удивился Лан.

— Я хотела попробовать, — смутилась целительница. — Вон мясо же мне понравилось.

Братья переглянулись, их мамы давно перешли на питание, обычное для орков. Потому Ник и заказал для Земляники то же, что и для остальных. И лишь сейчас вспомнилось о пристрастии дриад к растительной пище. Счастье, что их целительница оказалась не капризной. Лан подвинул свою кружку и разрешил:

— Пробуй. Но не больше одного глотка.

— Какой строгий, — фыркнула Эрика, потягивая пенный напиток.

Земляника посмотрела на содержимое кружки Лана, принюхалась и со вздохом отодвинула обратно.

— Нет, рискну в следующий раз.

Скидку им действительно сделали и хорошую. Братья, заплатившие за всех, несмотря на протесты подруг, остались довольны. Настала очередь Ровены выполнить обещание. Художница не только заново оформила вывеску, но и создала иллюзии на основе картин. Друзья Ровены, хозяин таверны и его дочь, прибежавшие из кухни подручные зачаровано смотрели, как создаёт чудо девушка, похожая в этот момент на сказочную фею. Именно сказочную, потому что реальные красавицы с острова Авалон отличались высокомерием, холодностью и довольно-таки склочным характером.

— Готово! — радостно воскликнула Ровена, довольная результатом. — На следующих выходных я захвачу амулет сохранения. Поставлю, и вам останется лишь раз в два-три года его заряжать. А, вот и последний штрих.

По взмаху руки художницы над букетами запорхали яркие бабочки.

Касси радостно взвизгнула и захлопала в ладоши. Шум и суета вокруг новой таверны привлекли многих и вскоре зал заполнили посетители. Хозяин от всего сердца поблагодарил художницу и заявил:

— У вас и ваших друзей в моей таверне скидка в размере трети стоимости на неограниченное время, — заметив, что Ровена собирается отказаться, добавил: — Нет, нет, не отказывайтесь, вы принесли мне удачу. И я не хочу её спугнуть.

Мастер Риз кивнул головой на заполненный посетителями зал и, тепло попрощавшись, отправился на кухню.

Пробегавшая мимо с полным подносом Касси пригласила приходить почаще. Пригласила-то она всех, но улыбнулась исключительно Нику.

— Ты ей понравился, — заявила Ровена другу, но достаточно громко, чтобы услышали остальные.

Ник лишь пожал плечами. А вот Эрика слегка нахмурилась. Художница мысленно потёрла ладошки. Её слова достигли цели и, возможно, северная воительница станет благосклоннее к влюблённому в неё орку. Ревность — хорошая движущая сила.

Вернувшись в комнату, Ровена, в первую очередь достала амулет связи. Настало время поговорить с домом. Как оказалось, Кайден уже всё объяснил и успел успокоить родителей. Потому девушку ждали не гневные проповеди, а обычные наставления, например: не простывай и хорошо питайся. Художница связалась и с сестрой. Поздравила с рождением дочки. Эйна тоже не ругалась, сказав, что на хвост дракону каждый наступает сам.

Единственное, что огорчало Ровену в этот вечер — она ни разу не столкнулась с Ортеном. Художница настроилась погрустить по этому поводу в одиночестве, Эрика отправилась на вечернюю пробежку, но раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, ввалились Ник и Лан.

— Что случилось? — спросила Ровена, соскакивая с подоконника, на котором сидела.

— Нет, ничего, — ответил Ник, мельком оглядывая комнату.

— Твоя на пробежке, — сообщила Ровена и выжидающе уставилась на братьев.

— Подарок. Тебе в честь поступления, — как всегда кратко сообщил Лан, протягивая небольшую, обитую шёлком коробочку.

— Мы попросили у деда подобрать для тебя что-нибудь из сокровищницы рода. Кстати, ему тоже нравятся твои работы. Помнишь, ты для него наш общий портрет иллюзию делала, — пояснил Ник.

Ровена открыла коробочку и, затаив дыхание, разглядывала лежащий внутри медальон с кулоном в виде сердца, инкрустированным мелкими красными камнями.

— Нравится? — спросил Лан.

— Невероятно… — прошептала Ровена. — Это работа древних мастеров, скорее всего, эльфов. Сейчас утерян способ подобного вплавления камней в золото… Но, — девушка подняла голову и растеряно посмотрела на друзей: — это невероятно ценная вещь. Я не могу…

— Можешь, — прервал Ровену Ник. — Ро, от подарков Верховного вождя не отказываются. Носи на здоровье!

Он вынул медальон, слегка повозился с застёжкой и повесил на шею Ровены. Камни на мгновение полыхнули алым.

— Вот это да! Я раньше о подобном только слышал! — воскликнул Ник.

— Он признал тебя хозяйкой, Ро, — сказал удивлённый не менее брата Лан.

— Значит, в нашей Ро течёт кровь той, что его носила! — Ник даже забегал по комнате.

— Возможно, просто одинаковый дар, — протянула Ровена, направляясь к зеркалу около шкафа. — Красота какая! И такой тёплый, приятный, даже снимать не хочется.

— Так не снимай, — посоветовал Ник. — Форма закрытая, под ней не видно.

Ровена ещё раз полюбовалась на своё отражение, подбежала к братьям и по очереди расцеловала.

Когда вернулась Эрика, художница уже укладывалась спать. Она попросила подругу:

— Будешь ложиться, загадай: на новом месте приснись жених невесте, ну не морщись, загадай, а то мне одной скучно!

Уснули девушки быстро. Но вместо орка своей мечты Ровена увидела во сне багряный закат, погружавший часть неба и покрытую цветущим ковылём степь в алое марево.

Глава восьмая. Практика и прочие неприятности

Утром Ровену разбудил глухой стук. Эрика разрабатывала удары, используя подушку. Художница сладко потянулась и спросила:

— Ну, как, что снилось?

— Жених, — мрачно буркнула воительница.

— Ух, ты, а кто? — Ровена даже подскочила с кровати.

— Говорю же: жених, — окончательно разозлилась Эрика, дальнейшие слова перемежались с ударами: — Мой… проклятый… жених… сын… Конунга…

На последнем ударе подушка лопнула и комнату засыпали перья. Зато Эрику это привело в чувства. Вдвоём девушки быстро прибрали. Ровена использовала бытовую магию, собирая лёгкие перья. Хозяйственные дела её не особо интересовали, но кое-что пришлось освоить. Заклинания очищения, например. Не ходить же постоянно с пятнами от красок.

После душа и переодевания в парадную форму настроение повысилось и у Эрики. Благодаря вшитым в воротник амулетам форма садилась по фигуре. Ровена долго крутилась перед зеркалом, оглядывая ладно сидящие тёмно-зелёные брюки с серебряными галунами, такую же приталенную куртку с нашивками. Завершающим штрихом стали светлый берет и чёрные короткие сапоги. Отличалась форма эмблемами: у мечников — скрещённые мечи, у боевых магов — дракон. Остальных Ровена пока не видела. Она осталась довольна своим видом. Правда, Эрика назвала подругу игрушечным воином. Братья, зашедшие за ними, сказали что-то про боевого цыплёнка.

Удивительно, но так же назвал Ровену и встретившийся у входа комендант крепости. Вернее, он сказал: «боевые цыплята», так как к ним присоединилась и Земляника, комплекцией от художницы не отличающаяся. А так же вполголоса высказал, что думает о наставниках, набирающих в воины детей.

После завтрака состоялось торжественное построение на плацу. Курсанты выстроились по периметру — напротив флагштока два отделения мечников. Справа — лучники и целители, слева — арбалетчики и боевые маги. Правда левая сторона оказалась значительно короче. Магов набралось всего десять, из них девять парней. В начале шеренги стояли Ник, назначенный наставником старшим отделения, и Лан. Завершающей предсказуемо оказалась Ровена, что девушку нисколько не смутило. А вот стоящий перед ней невысокий рыжеволосый курсант чуть не подрался с соседом справа, доказывая, что он выше.

— Ну, ты и вспылил, — заметила Ровена.

Рыжеволосый резко повернулся к ней.

— Ты хочешь сказать, что я не умею собой владеть?

— На руку свою посмотри, — посоветовала художница.

Задира глянул и охнул, кисть его руки и впрямь охватило пламя. Парень закрыл глаза, усмиряя магию, затем уже мирно сказал:

— Я — Дирк, как ты, надеюсь, поняла, огневик.

— Ровена, маг иллюзий, — представилась девушка.

Сосед Дирка хмыкнул и язвительно протянул:

— Оказывается, у нас в отделении не один, а двое головой в детстве уроненные.

— Заткнись, — дружно посоветовали Дирк и Ровена, моментально объединяясь против общего врага.

Сбоку послышался шум, к мачте с флагом академии подходили и тоже выстраивались преподаватели, Глава академии и гости. Накануне братья сказали, что ожидаются на построение какие-то высокие чины имборской армии, вожди орков, начальник пограничного гарнизона и градоправитель. Старшие отделений отдали команду: «равняйсь, смирно». Мечники, лучники и арбалетчики выглядели браво, а вот целители и маги такого впечатления не производили. Сказалось то, что в военные академии начали принимать не только выпускников воинских училищ, но и гражданских лиц. Вот эти лица картину несколько портили.

Наставница целителей, взглянув на подопечных, вновь закатила глаза. «К концу третьего курса точно косоглазие заработает», — сочувствующе подумала Ровена. Она мельком оглядела гостей и наставников и задержала взгляд на Ортене. Сердце художницы забилось сильнее, в руках появился знакомый зуд. Эх, зарисовать бы!

Ортен тоже смотрел на Ровену, в серых со стальным отливом глазах плескалось удивление. Похоже, не поверил братьям и не удосужился спросить у дяди, правду ли они говорят. Художница улыбнулась орку своей мечты наиболее милой из своих улыбок.

У Ортена слегка дёрнулся глаз, он быстро отвернулся. Ровена с ужасом поняла, какую ошибку допустила. Именно так она улыбалась тем, кого наметила себе в модели.

Но долго расстраиваться девушка не умела. Под приветственные речи Главы, градоправителя и прочих гостей она осматривала курсантов, стараясь поменьше крутить головой. Взгляд упал на дриаду с изумрудными волосами. Принцесса не отрывала глаз от Ортена. Вспышка ярости, охватившая Ровену, неожиданно прояснила мозги. В голове сам собой сложился план избавления от предполагаемой соперницы. На удивление мирный и довольно простой. Достаточно раскрыть инкогнито принцессы и пустить слух, что дочь правителя Сангрина приехала в Степной Каганат в поисках жениха. Не самой, разумеется, а задействовать Лана и Ника. Все парни объявляют слабую половину болтушками, а сами те ещё сплетники. Учитывая скорость, с которой Ортен сбегает от предлагаемых роднёй невест, должно сработать.

Ровена закончила обдумывать детали плана, когда прозвучала команда: «вольно». Затем курсанты отправились на малую арену. Состоялась вводная лекция, где Глава академии и комендант крепости объяснили план предстоящих занятий, распорядок дня, устав. Ну и, разумеется, комендант не упустил возможность рассказать о правилах проживания в общежитии.

Ник шепнул Ровене, обобщая пылкую речь толстячка: «Ничего нельзя».

По окончании лекции курсантов разобрали наставники. А после обеда вновь поступившим дали час на отдых и переодевание.

— Практика будет, — уверенно заявила Эрика, натягивая тёмно-серую полевую форму.

Подруга не ошиблась. Отделения мечников отправились на полосу препятствий, лучники и арбалетчики на занятия по топографии, целители — в городскую лечебницу, а боевых магов ожидал полигон с мишенями.

Мастер-коммандер Марвин дер Молл, тот самый черноглазый уроженец Кариты, скептически осмотрел выстроившихся в ряд курсантов. Одобрительно кивнул лишь братьям оркам и улыбнулся Ровене. Затем, чётко произнося слова, объяснил правила поведения на полигоне, распределил мишени и выдал каждому по три ножа. Первыми метали Лан и Ник. Лезвия вошли в центр мишеней и рядом. Наставник похвалил братьев. Ровене захотелось, чтобы и её похвалил этот приветливый симпатичный воин. Очень-очень захотелось. Дождавшись, когда Марвин повернётся к ней спиной, она изо всех сил швырнула нож в мишень и спустя пару мгновений завопила:

— Попала!!!

Наставник обернулся и не удержался от восклицания:

— Да ладно?

В мишени художницы торчали, слегка покачиваясь, две рукояти, одна на самом краю, вторая точно в центре. Марвин поднял руку вверх, что означало: не кидать, и направился рассмотреть результат Ровены, как следует. Он протянул руку к ножу в центре, ухватив пустоту. Искусная иллюзия даже не развеялась при прикосновении.

Наставник направился к Ровене со словами:

— Уж от вас, курсант дира Бранн, хитрости не ожидал.

Ровена смутилась, почувствовала себя виноватой и воскликнула:

— Я кину, все кину! — и действительно запустила ножи.

Клинки просвистели рядом с ухом оторопевшего наставника. Один не долетел, а вот второй, наверное, с перепугу, Ровена умудрилась загнать почти в центр.

Марвин открыл рот, закрыл, вновь открыл, уже собираясь что-то сказать, как сбоку раздался треск, и повеяло запахом гари. Дирк метнул в мишень не только клинок, но и огненный сгусток.

Вскоре, после того, как потушили пожар, курсанты стояли, вытянувшись в струнку, ровной, аж глаз радовался, шеренгой.

Марвин дер Молл ходил вдоль строя, заложив руки за спину и вновь объяснял правила поведения.

Ровена не утерпела и, когда наставник зашагал к началу строя, достала привязанный к поясу альбом и принялась зарисовывать выразительное лицо Марвина. Она хотела быстренько, но, как обычно, увлеклась. Опомнилась от воцарившейся тишины. Наставник стоял напротив и терпеливо ждал, пока художница завершит работу.

— Так о чём я говорил, курсант дира Бранн? Повторите.

Как бы не была занята Ровена, она хорошо слышала, что творилось вокруг, потому последнюю фразу Марвина произнесла дословно:

— Когда заняли исходную позицию, чтоб не болтались мне перед мишенями как драконье дерь… Ой! — Ровена проглотила ругательство и даже закрыла рот ладонью.

Наставник почему-то сразу успокоился и даже развеселился.

— Ну, суть уловили, уже хорошо. Значит, курсант дира Бранн и поджигатель, — Дирк поёжился под насмешливыми взглядами однокурсников. — Назначаю вам дополнительные занятия два раза в неделю. Будете приходить сразу после ужина, в какие дни обговорим позже. Что нужно ответить?

— Слушаюсь, — первой спохватилась Ровена и приложила к груди сжатую в кулак правую руку. Знак воинов у неё получился лихо. Не зря перед зеркалом полдня тренировалась.

Вечером после ужина к подругам заглянула Земляника. Целительница осталась в восторге от посещения лечебницы.

— Представляете, мы уже со второго курса будем работатьсамостоятельно!

Эрика расписывала достоинства полосы препятствий. Ровена слушала подробные описания рвов, сеток, брёвен и потихоньку начинала впадать в панику. Чтобы отвлечься, художница рассказала о дополнительных занятиях у мастера-коммандера дера Молла.

— Так это же хорошо! — воскликнула Эрика.

«Кому как», — подумала Ровена, но вслух ничего не сказала.

Глава девятая. Степное королевство

Рассказ Эрики о полосе препятствий произвёл на Ровену неизгладимое впечатление. Полночи она ворочалась с боку на бок, а когда, наконец, уснула, сны пришли тревожные. В них художница то куда-то опаздывала, то от кого-то убегала. Яркое сновидение вытеснило остальные перед рассветом.

Ровена с высокого холма любовалась цветущей степью, где красные и жёлтые тюльпаны создавали причудливый узор на травяном ковре. За её спиной стоял мужчина. Не Ортен, художница откуда-то это знала. Да и она во сне была другой. Чужие чувства, обрывки мыслей. Но вместе с тем та, другая, казалась знакомой. Ухо опалил горячий шёпот:

— Я люблю вас, моя королева.

Сомнения, охватившие Ровену, тоже были чужими: сумеет ли она открыть своё сердце тому, кому без раздумий доверила командовать войсками, кому не опасалась подставить спину… Даже слов не нужно. Всего лишь повернуться, сделать шаг навстречу, обнять.

— Ваше Величество! Командор! Нападение на западную крепость. Орки из рода Беркутов! — Крик, раздавшийся откуда-то сбоку, выкинул Ровену из сна.

Девушка резко села на кровати, приходя в себя, и осознавая, кто именно только что приснился.

— Королева степей, — произнесла она тихо, чтобы не разбудить соседку.

Ровена увлеклась историей легендарного королевства и его правительницей после первой поездки в Степной Каганат. Сведений, к тому же довольно противоречивых, оказалось мало. Как и легенд, поэтому девочка часто придумывала свои, а затем иллюстрировала.

Художница не удивилась сну, ведь она вновь находилась в степи, и расшифровала так: «Пришло время для создания новой легенды». Посмотрев на амулет времени, Ровена издала сдавленный стон. До подъёма оставалось пять минут.

Снять сонливость не смогли ни прохладный душ, ни свежий воздух. До столовой, а после и до учебной башни Ровену транспортировали братья уже привычным способом. Смешки и косые взгляды остальных курсантов не волновали орков, и, уж тем более, дремлющую художницу.

В большом зале, куда их собрали на лекцию по истории, девушка слегка взбодрилась. Боевых магов объединили с целителями. Лан усадил рядом с собой Землянику, под насмешливо-завистливыми взглядами остальных дриад. Влюбленные этих взглядов не замечали, а вот Ровена решила, что месть изумрудной козе надо несколько расширить, распространив и на её подруг-подпевал. Логично же будет звучать, что не только принцесса, но и остальные дриады прибыли в поисках мужей. «Хотя, Ортена-то это известие наверняка оттолкнёт, а вот остальных вряд ли. Нужно подумать, как реально навредить зазнайкам. Интересно, они мышей боятся?»

Ровена задумалась, мимоходом вставая вместе с остальными для приветствия преподавателя. Лекцию по истории Степного Каганата читал наставник боевых магов. Ровена прислушалась, ничего нового для себя не обнаружила, она много читала о родине любимого орка. Девушка вновь погрузилась в дрёму, но краем уха уловила: «Степное королевство». Сон отлетел мигом.

— Среди курсантов почему-то ходят слухи, что крепость, в которой мы сейчас находимся — форпост легендарного королевства, — монотонно вещал наставник. — Это, разумеется, не соответствует действительности, ведь крепости, как и пограничному Стоуну никак не больше полутора сотен лет. Вероятнее всего, резиденция Королевы степей находилась на территории полигона «Карагач» нашей академии.

Лектор прервался, перевести дыхание, попить воды, день выдался жаркий. Ровена тут же поспешила воспользоваться заминкой, задав вопрос:

— Почему о Степном королевстве так мало известно? Нет летописей, рассказов очевидцев, легенд, наконец! Какой расы были подданные и сама королева?

Мастер-коммандер дер Тревис чуть не поперхнулся водой. Откашлявшись, ответил:

— Обычно, все вопросы задают в конце лекции, после разрешения преподавателя. Но на первый раз отвечу. Похоже, из очевидцев к моменту падения Степного королевства оставались лишь орки, не владевшие в тот период письменностью. Учёные давно ломают голову над тем, откуда пришли в Великую степь завоеватели, захватившие исконно орочьи земли и обосновавшие одно из сильнейших королевств того времени. Как и над тем, куда исчезли его жители, спустя двести лет. Наиболее вероятна версия, что оставшиеся в живых после последней битвы с объединившимися орками ушли в другое измерение, как и племена богини Дану тысячелетием ранее. Ещё одна версия — о тотальном уничтожении целого народа критики не выдерживает. Орки как раса никогда, даже в древности, не отличались кровожадностью. Но, это мы отвлеклись. Продолжим основную тему нашего занятия…

Дальше Ровене вновь стало не интересно. Она принялась потихоньку оглядывать сидящих на деревянных скамьях и клюющих носом курсантов. Монотонный голос наставника подействовал как хорошее снотворное. Взбодрившаяся художница решила слегка оживить обстановку.

— А-а-а-а-а! Крыса!!! — завопила одна из дриад, запрыгивая на скамейку. Сидящие рядом с ней, шарахнулись в сторону. Остальные обернулись. Дирк запустил небольшой огненный пульсар в грызуна, по счастливой случайности ни в кого не попав. Наставник пытался угомонить расшумевшихся курсантов. Лишь Ровена сидела с невинным лицом, пока иллюзорная крыса убегала в иллюзорную же норку в стене.

После обеда Ровена стояла в строю перед полосой препятствий и буквально поедала глазами бревенчатую стену в два её роста. К выстроившемуся отделению подошёл преподаватель — высокий коротко стриженный орк. Тот, что на вступительном экзамене заинтересовался картами. Художница слегка оживилась, может, если она сделает нужные преподавателю макеты, он проявит немного снисхождения? Орк окинул курсантов взглядом, столь же скептическим, как накануне Марвин, и представился:

— Мастер-коммандер Кеган из рода Беркутов.

Ровена чуть не подпрыгнула на месте, вспомнив сон. Там упоминался именно этот род орков. Пока наставник рассказывал о предстоящем занятии, девушка немного пришла в себя. Скорее всего, объяснение простое. Кто-то из братьев или Эрика называли ей раньше имя преподавателя. Она не придала значения, а в памяти отложилось и всплыло во сне, преобразившись в имя врага. Ведь она заранее боялась сегодняшней практики.

Наставник ещё раз оглядел строй боевых магов, немного подумал и произнёс:

— Обычно, я провожу занятия по-другому, но поскольку среди вас больше половины не выпускники воинских училищ… Старший отделения, проведите подопечных к снарядам и ознакомьте с ними. Можете продемонстрировать, как правильно преодолеть препятствия. Выполнять! Курсант дира Бранн ко мне.

Ровена, уже рванувшая за Ником, резко развернулась и преданно уставилась на наставника. Всем своим видом словно говоря: «Ну, ты же не заставишь проходить этот кошмар такую хрупкую, нежную, беззащитную девушку».

Орк не подвёл.

— Ровена, мне необходима ваша помощь. На полосе препятствий пришли в негодность иллюзии Теней. Раньше, при прохождении курсантами, они с определённой периодичностью возникали на пути, заставляя уклоняться. Так отрабатывалась скорость реакции. Вы сможете восстановить? — он протянул художнице чертёж.

Вскоре они, склонившись над листом, оживлённо обсуждали, как не только восстановить, но и усовершенствовать иллюзии, и каким образом лучше закрепить.

— Только не заказывайте амулеты закрепления, рассчитанные на год, они ни хвоста драконьего не держат, — заявила в конце обсуждения Ровена.

Орк коротко хохотнул, затем, заметив уже освободившихся и с интересом за ними наблюдавших курсантов, спросил:

— Что стоим? С полосой ознакомились. Проходим. Сегодня не на время. Внимание. Марш! Ровена, а вы-то куда?

— Мне не нужно проходить? — с затаённой надеждой произнесла художница.

— Нет, конечно, у вас другая работа. Мне следует вас беречь, у меня ещё кабинет не оформлен.

Расстались Ровена и Кеган из рода Беркутов вполне довольные друг другом.

Сразу после ужина в комнату к Ровене с Эрикой завалились гости. Лан держал за руку Землянику и молча улыбнулся, а Ник с таинственным видом произнёс:

— Не хотите прогуляться. Неподалёку от крепости есть красивое озеро.

И кто бы отказался? Точно, не художница с фоморкой.

Курсантам военных академий разрешался выход за территорию в свободное время. Не возбранялась и ночёвка в городе. Но тут нужно было поставить в известность старшего отделения.

После того, как вышли из ворот, Ровена рассказала о своём плане в отношении принцессы дриад. Ник и Лан план подруги обсмеяли, но помочь согласились. Эрика подумала и добавила:

— А я постараюсь заговорить с кем-нибудь о том, как дриады ищут женихов в присутствии наставника. Думаю, преподаватели между собой общаются и наш дер Молл поделится с твоим Ортеном.

Друзья обогнули крепость и спустились с холма по неширокой, но хорошо утоптанной тропинке к перелеску. Миновав его и поляну, сплошь заросшую ежевикой, выбрались к озеру. Ровена остановилась и замерла от восторга. Земляника хотела позвать её с собой, но Лан, хорошо знавший такое состояние подруги, отрицательно покачал головой. Дальше вдоль озера отправились вчетвером.

Художница с мечтательным выражением лица осматривала заросший камышом берег, гладь воды с отражающимся в ней заходящим солнцем. Она уже знала, какой будет новая легенда о Королеве степей и иллюстрация-иллюзия. Дело оставалось за малым: озером на рассвете и подходящими моделями.

Глава десятая. Дополнительное занятие

— Ровена, нет!!!

Дружный вопль братьев заставил задрожать оконное стекло. Художница и ухом не повела, привыкла к подобной реакции друзей на её предложения. Правда, на этот раз протест был более бурным. Ровена искренне не понимала, почему. Неужели так трудно пару часиков позировать у озера на рассвете? Ах, ну да — обнажёнными. Но ведь так нужно для иллюстрации к легенде. Она выждала паузу, давая потенциальным моделям привыкнуть к неизбежному, и продолжила уговоры:

— Помните, вы показывали местечко, где удобный выход к воде? Там невдалеке несколько валунов, — Ровена, накануне у озера, после того, как прошли восторги, присоединилась к друзьям и внимательно осмотрела окрестности. — Я за них спрячусь, вы меня и видеть не будете. Если так смущаетесь.

— Мы не смущаемся, — возразил Лан. Хотя покрасневшие щёки говорили об обратном.

Художница глянула на амулет времени, она забежала поболтать с братьями в обед перед практикой, и усилила напор:

— Это ведь не завтра, а через три дня. После выходного, как к вашим съездим в гости. И, заметьте, около становища тоже найдутся привлекательные места. Вот только там нам не дадут поработать без свидетелей, а здесь никто и не узнает. — Тут мысли Ровены переключились на другое, и она мечтательно произнесла: — Может и Ортен решит в выходной дядю навестить.

— Не решит, — разрушил девичью мечту Лан.

Ник объяснил:

— Отец его лично приглашал, а он сказал: мне этих троих в академии хватает. Извини, Ро.

Ровена подскочила с кресла, где сидела до этого, как ужаленная.

— Ну, ничего себе! Наша практика у Ортена лишь на следующей неделе. Когда это мы ему надоесть успели?

Она села обратно, закрыла лицо ладонями и пару раз показательно всхлипнула.

Братья тут же подскочили к подруге и принялись успокаивать. Они никогда не видели жизнерадостную девушку плачущей. Уловка, опробованная на родителях и Кайдене, сработала.

— Ортена не увижу… Он меня не замечает… Вы позировать отказываетесь… А ведь обещали… — трагически прошептала Ровена.

— Ро, не расстраивайся, — погладил подругу по плечу Лан.

— Когда мы обещали? — удивился Ник.

Ровена отняла руки от лица и уставилась на братьев глазами, полными слёз.

— Перед поступлением, когда я крепость зарисовывала, — пояснила она и тяжело вздохнула.

— Я же говорил, запомнит, — сказал Лан брату. — А ты: не слышит, не слышит.

Ник же, не выдержав несчастного вида подруги, согласился:

— Хорошо, от нас не убудет. Рисуй.

Художница всхлипнула последний раз и счастливо улыбнулась.

Братья переглянулись и украдкой облегчённо вздохнули, они оба всегда терялись при виде женских слёз.

На практику все отделения разошлись к собственным наставникам. Боевые маги радовались — они, наконец, займутся любимым предметом. Правда, после того, как дер Тревер объявил тему занятия, мужская часть отделения слегка приуныла. Не вдохновило парней задание — зарядить амулеты. Наставник, выдав всё необходимое, куда-то вышел. Пока парни громко возмущались несправедливостью жизни, Ровена зарядила все свои амулеты, амулеты братьев и Дирка, как-то незаметно прибившегося к их тёплой компании.

Огневику она помогла после того, как тот чуть не спалил первый же амулет. Ровена заряжала, а Дирк жаловался ей на жизнь. Оказалось, он пришёл в академию сразу после школы. Одноклассники часто дразнили парня, прекрасно знавшего теорию, но не столь успешного в практике. Да и родители огорчались, что из сына ничего путного не выйдет.

— А я стану боевым магом! — воскликнул Дирк. — Я им всем докажу!

— Конечно, станешь, — спокойно согласилась художница. — Если сейчас смиришь свою магию и не спалишь учебную башню.

Дирк, взглянул на полыхающее над руками пламя, охнул и прикрыл глаза, успокаиваясь. Справился он быстрее, чем на построении.

— Молодец, — коротко похвалил Лан, похлопав с трудом устоявшего от подобного одобрения Дирка по плечу.

О занятии с Марвином Ровена, увлечённая сочинением легенды, чуть не забыла. Напомнил огневик, постучавший в дверь после ужина. Курсанты бегом кинулись к малому полигону с мишенями. Успели — наставник выходил из небольшой оружейной мастерской, где хранились и приводились в порядок учебные клинки от мечей до метательных ножей. Несколько ножей он и держал в руках.

— Смотри-ка, не опоздали, — ответил Марвин на недружно прозвучавшее приветствие. Он поманил к себе Дирка. — Начнём с вас. Крайняя справа мишень обработана противопожарным составом. Держите клинки. Начинайте, я подойду чуть позже.

Огневик направился в нужную сторону и вполне уверенно разместил ножи на стойке перед несгораемой мишенью. Ровену эта уверенность не убедила.

— Ничего, если мы пойдём заниматься вон туда, — и указала рукой на противоположный край полигона.

— Как скажете, моя королева, — шутливо склонил голову Марвин. Ровена почувствовала, как жар приливает к щекам, вспомнился необычный сон. Охватившее волнение не прошло и после того, как добрались до нужной стойки. Наставник объяснял, что-то про облегчённые специально для неё ножи, про балансировку. Ровена слушала и не слышала, пытаясь справиться с собой. Марвин решил продемонстрировать свои слова. Он развернул художницу к мишени, встал сзади почти вплотную, взял руку девушки в свою. Сомкнул её тонкие пальцы на рукоятке ножа, и тоже замер. Ровена ощутила участившееся в такт её дыханию дыхание Марвина. Их словно окутал тёплый кокон, отрезая от остального мира.

«Я люблю Ортена, и никто другой меня волновать не должен», — мысленно приказала себе девушка и пошевелилась, скидывая наваждение. Наставник тоже опомнился, объяснял подробно, но прикосновений избегал. Занятие он закончил быстро. Когда прощались, Марвин выглядел задумчивым и немного растерянным. Именно так себя чувствовала и Ровена.

Немного отвлёк Дирк, всю дорогу до общежития радовавшийся, что на этот раз ничего не поджёг. Оказалось, никто ничем мишень не обрабатывал, наставник так попробовал успокоить излишне нервного курсанта.

До комнаты дойти не удалось, на лестнице обнаружилась вся их компания.

— Пойдёшь с нами в «Мечту орка»? Ты не сильно устала? — спросила Земляника.

Ровена, подумав, что развеяться не помешает, кивнула.

— Можно с вами? — попросился Дирк.

— Только если поклянёшься не разрушать таверну. Она нам нравится, — заявил Ник и засмеялся.

Эрика же хлопнула огневика по плечу, заявив:

— Конечно, присоединяйся, рыжик.

— Тяжёлая у тебя рука, почти как у орка, — проворчал Дирк, потирая ушибленное место.

Фоморка восприняла это как комплимент и довольно улыбнулась. Остальные дружно расхохотались. В окно своего домика выглянул комендант.

— Гулять собрались, так идите, нечего тут ржать, как каритские жеребцы. И чтоб вовремя вернулись. — Тут управляющий крепостью заметил примкнувшего к компании Дирка и обрадовался. — И ты с ними? Вот то дело. Вы возвращаться не торопитесь, до отбоя ещё далеко.

С таким напутствием друзья и направились к пропускному пункту.

— И что он цепляется? Я ведь всего один раз комнату спалил, — пожаловался друзьям на коменданта Дирк.

В «Мечте орка» их встретили как родных. С лёгкой руки Ровены таверна стала самой популярной в Стоуне. Даже со становищ часто приезжали орки с семьями позавтракать, пообедать и посмотреть на чудесные иллюзии. Об этом поведал Мастер Риз, вышедший поприветствовать курсантов лично.

Касси просто расцвела, дочь хозяина таверны споро обслужила стол друзей. Девушка даже нашла время поговорить, пока строгий отец на что-то отвлёкся.

Земляника и Ровена, наконец, получили свою порцию эля. Два глотка — дриада и треть кружки — художница. Последняя попыталась протестовать, но братья орки держались стойко. Девушкам хватило и этого количества. Земляника задремала, прислонившись к Лану. Ровену же охватил творческий зуд. В итоге таверна обзавелась детским уголком, полным иллюзий сказочных персонажей. Причём художница умудрилась привязать иллюзии к амулету закрепления так, что их можно было развеивать и вновь создавать нажатием на артефакт.

Посетители таверны с восторгом наблюдали за создававшимся на их глазах чудом. Взрослые люди словно вернулись в детство. То и дело раздавалось восторженное: «Смотри, дракончик Ро», «Пегас как живой», «Ой, сирена, а хвост-то у неё шевелится», «Вот чтоб мне эля никогда не пить, если это не фея».

— Нужно будет в Гильдии изобретение зарегистрировать, — задумчиво протянула Ровена и неожиданно зевнула.

Оживление сменилось сонливостью. Друзья расплатились с трактирщиками и отправились в академию. Лан вел сонную Землянику, приобняв за плечи. Ник — Ровену, а Эрика чуть ли не тащила на себе Дирка, которому потребление эля никто не догадался ограничить.

Спала Ровена крепко, без сновидений. Лишь просыпаясь, на грани яви и сна услышала нежный шёпот:

— Я люблю вас, моя королева.

Всё обретённое спокойствие как ветром сдуло. Ровена почувствовала, что ей жизненно необходимо хотя бы издали увидеть Ортена. Но орк её мечты на глаза ни разу не попался. Художница поделилась с братьями беспокойством.

— Так его Верховный вождь вызвал, — сказал Лан.

— Какое-то посольство прибыло и дед, видать, хочет похвастать наследниками воинами. Отца тоже пригласили, — дополнил Ник.

Ровена возмущённо воскликнула:

— И вы мне не сказали!

Братья переглянулись, одинаково пожали плечами.

— Так всего же на один день, — пояснил Ник. — Ты, чем расстраиваться, лучше вспомни, что завтра выходной, и мы все едем к нам в гости. Эрика с Земляникой согласились.

Ровена махнула на братьев рукой, решив не обижаться. Выходной она продержится, а в понедельник у них практика у Ортена. Вот там-то он никуда не денется. На губах у художницы заиграла предвкушающая улыбка. Лан и Ник сделали шаг назад. Так, на всякий случай.

Глава одиннадцатая. Новая легенда

Два дня до выходного пролетели незаметно. На становище орков курсанты попали через личный портал Главы академии. Вышли неподалёку от шатров, возле которых суетились их обитатели. Помимо многочисленного семейства Элбана, здесь жили его сёстры, родные и несколько двоюродных с мужьями и детьми.

— Нам одним отец никогда портал не открывал, — поделился с Ровеной Ник. — Всегда своим ходом домой добирались.

Лан только кивнул, подтверждая. Земляника неосознанно к нему прижалась. Эрика и Дирк, в последнюю минуту напросившийся в компанию, разглядывали обстановку с каким-то детским восторгом. А посмотреть жительнице Северного края и выходцу из центральной части Имбора было на что. Прямо — бескрайняя степь, море травы, уже слегка иссушенной к концу лета, идущей волнами от порывистого ветра. Справа — весёлые разноцветные шатры, гомонящая ребятня и спешащие навстречу гостям взрослые. Слева — пасущийся табун коротконогих лошадей, охраняемый лохматыми огромными псами. Сзади перелесок и виднеющаяся сквозь редкие деревья серебристая гладь реки.

Элбан представил Эрику, Землянику и Дирка своим жёнам и родне. Братья и Ровена тут же попали в тёплые материнские объятия Лилии и Незабудки, такие имена носили прекрасные супруги Главы академии. Остальные гости удостоились приветливых улыбок дриад и настойчивого приглашения присоединиться к пиршеству.

На небольшой площадке под навесом обнаружились расстеленные на земле красочные скатерти, заставленные разнообразными яствами. Вокруг необычного стола лежали тоже цветные куски войлока, заменяющие стулья.

Гостей усадили на почётное место — по правую руку от хозяина становища. Ровена уже привычно уселась, скрестив ноги. Подруги, а следом и Дирк последовали её примеру. Они с интересом разглядывали окружающих: в основном становище населяли орки, но имелись дриады и люди. Отмечался праздник окончания лета, и большинство обитателей степи надели национальные наряды, пестревшие причудливыми узорами.

Колоритней всех выглядел шаман. Древний, но не потерявший живости в движениях и блеска в глазах старик, в одеждах из звериных шкур и, с венчавшей голову вместо шапки, оскаленной волчьей мордой. С его появлением стих гомон, даже детвора притихла, выжидающе уставившись на шамана. Старик, опираясь на посох и выбивая ритм на привязанном к поясу барабане, обтянутом телячьей кожей, трижды обошёл собравшихся на пир. Он издавал горловые звуки, сливающиеся в диковатую, завораживающую песню без слов. Гости и сами не заметили, как вместе с жителями становища принялись покачиваться в такт.

Шаман внезапно замолчал, вскинул к небу руки, потряс посохом, на котором засиял под солнечными лучами голубой камень. Затем вознёс благодарность духам степи за богатые урожаи и знатный приплод в стадах. После чего чинно уселся напротив Элбана и склонил голову, разрешая приступать к еде.

О гостях позаботились среди разнообразия мясных блюд, имелись и традиционные для Сангрина овощи и запеченная по-имборски птица. Около Эрики оказалось блюдо с жареной, пахнущей костром рыбой и с варёными раками. Причём хозяйки пояснили, что всё только речное, ведь дары моря привозят лишь по зиме. Северная дева даже расчувствовалась, видимо, такая забота оказалась для фоморки в новинку.

Сразу после застолья братья повели Эрику и Землянику знакомиться с окрестностями. Дирка увёл с собой шаман, которому Элбан посетовал на вспыльчивость парня и неумение удержать магию. А Ровену утащили с собой ребятишки. Вскоре над становищем парили иллюзии: волки и лисы, единороги и пегасы, драконы и разнообразные птицы. Художница сумела прикрепить свои творения к верёвочкам, как воздушные шарики, на радость детворе.

Обратно в академию курсанты попали поздно вечером. Но сначала они, вместе с обитателями становища провожая лето, зажгли большой костёр. И также вместе со всеми кидали в него веточки полыни, отпугивая злых духов.

Вернулись порталом, весёлые, возбуждённые. Комендант встретил их у дверей в общежитие, убедился, что все на месте и отправился в свой домик, даже не прочитав нотаций. Такое благодушие объяснялось отсутствием в течение целого дня Дирка, которого комендант считал чуть ли не главной угрозой целостности крепости и собственному спокойствию.

Ранним утром следующего дня настал черёд братьев держать данное подруге слово. Ровена, как и обещала, спряталась за валун. В течение полутора часов она изредка обнаруживала своё присутствие короткими репликами: «Повернитесь спиной», «Ник, распусти волосы», «Лан, подойди ближе к воде», «Прекратите дёргаться, это всего лишь комары», «Сейчас окунитесь. Волосы можно не мочить. Немного постойте, чтоб я зарисовала капельки воды на коже».

После последнего распоряжения братья окунулись в довольно холодную воду. Немного постояли, стараясь не ёжиться от ветра. Ведь если художнице что-то не понравится, может, заставить нырнуть ещё пару раз. Разрешение: «Одевайтесь» так обрадовало, что орки, вытираясь, натягивая форму и весело переговариваясь, не заметили, как на берег вышел кое-кто ещё.

— Закаляетесь? Похвально! — одобрил парней Марвин дер Молл, кивая в знак приветствия.

Затем преподаватель снял с плеча полотенце, разделся до нага и пошёл к озеру. Братья рванули за валун, глубоко в душе, очень-очень глубоко, надеясь, что подруга, как положено благовоспитанной дире, скромно отвернулась от берега.

Ровена не просто не отвернулась. Она быстро водила карандашом по бумаге, тихо приговаривая:

— Великолепное сложение… Да, ещё разок вынырни… А теперь повернись… О, да! Вот замечательный ракурс.

— Ро, — дружно зашипели братья.

Только тогда художница отвернулась от озера с купающимся в нём Марвином. Она уселась на землю, устроив на коленях альбом, и принялась создавать на основе набросков иллюзию. Одновременно Ровена рассказывала легенду, словно завораживая друзей своим голосом:

— Тяжело бремя власти и для мужских плеч, что уж говорить о королеве. Вот и поддалась правительница Степного королевства на уговоры советников выбрать себе мужа. Отовсюду съезжались в её замок-крепость женихи. Даже вожди оркских племён, а в то время случилось длительное перемирие, отправили младших сыновей. Совет одобрил троих достойных, но королева не торопилась встретиться с ними, не могла решиться, всё хорошенько не обдумав. Как-то, пребывая в задумчивости, правительница прогуливалась по окрестностям. Она сама не заметила, как вышла к заповедному озеру. Увиденное там заставило замереть и отступить за валун: в озере купались два юноши орка и взрослый мужчина, человек. Королева не смогла заставить себя уйти, уж очень соблазнительная картина открылась её глазам: прекрасно сложенные воины. Двое со свежестью и очарованием юности и один с силой и расцветом зрелой поры. Выбор предстоял трудный…

Ровена замолчала. Над альбомом парила иллюзия — озеро, заросшее камышом, три обнажённых мужских фигуры. Братья надеялись, что подруга изобразит их по пояс в воде. Но нет, воины стояли на берегу. Их окутывал поднимающийся от иллюзорного озера туман, доходя до груди. Белая пелена то сгущалась, то слегка развеивалась, заманчиво приоткрывая обнажённые тела и тут же скрывая от чужих взглядов.

— Так кого выбрала Королева степей? — раздался неожиданный вопрос из-за спины братьев. Марвин вновь подошёл незаметно.

Ровена подняла глаза на наставника мечников и попросила:

— Пожалуйста, разрешите изобразить вас в иллюстрации легенды.

— Почему бы и нет? — ответил Марвин и улыбнулся. Он стоял в одних брюках, держа в руках куртку и полотенце.

Уроженец Кариты был хорош и осознавал это. Широкие плечи, узкие бёдра, стройный гибкий стан, привлекательное лицо. Чёрные волосы на груди и руках слегка вились. На плече красовалась татуировка — скрещенные мечи. Ровена оценивающе разглядывала Марвина.

— Наставник, бегите, — посоветовал прекрасно знавший значение подобного взгляда Ник.

Лан же подхватил подругу, не выпустившую из рук альбома и карандаша, перекинул через плечо и быстро зашагал прочь. Ник поднял вещи художницы и последовал за ним. Ровена даже в таком положении зарисовывала, бросая короткие взгляды на свою третью, неожиданную, но такую привлекательную модель.

Вернувшись в свою комнату, Ровена обнаружила, что ещё успеет принять душ. Эрика проводила утреннюю разминку и не стала отвлекаться на расспросы, где была подруга.

Под теплыми струями художница прикрыла глаза, живо, в деталях представляя Лана, Ника и Марвина на озере. Себе девушка могла признаться, обнажённые красавцы не оставили её равнодушной. Закрадывались мысли: «Вот если бы орки не были мне как братья, а Марвин не был женат…» Что, «если бы» Ровена не додумала, ожесточённо нажимая на амулет, регулирующий температуру воды. Холодный душ отогнал ненужные фантазии. Художница быстро вытерлась, накинула халат и шепча, как заклинание:

— Я люблю Ортена. Сегодня занятия у него.

Выйдя из умывальни, она застала возмутительную картину. Эрика и забежавшая за ними Земляника рассматривали новую иллюзию в её альбоме. Заметив Ровену, дриада воскликнула:

— Ой, он сам открылся!

Эрика же спросила:

— Ро, а туман можно развеять, а то видно плоховато?

Ровена подскочила, захлопнула альбом и попросила:

— Братьям не говорите, что видели. Они же меня убьют!

Подруги дружно поклялись. Эрика задумчиво протянула:

— Ну, Ник с Ланом, понятно, а как ты наставника уговорила?

— Позже расскажу, — пообещала Ровена. — И только попробуйте покраснеть или захихикать, когда братья появятся.

Предупредила она вовремя. В дверь раздался громкий стук.

— Ро, ты почему ещё не готова! — возмутился вошедший первым Ник.

— Идите, у меня ещё кое-какие дела, — ответила художница.

Выпроводив дружную компанию из комнаты, она быстро оделась и перед выходом спрятала альбом в походный рюкзак. Не стоит вводить в искушение подруг, да и себя тоже.

Глава двенадцатая. Орк её мечты

Всю дорогу от столовой до учебной башни Ровена пребывала в мечтах об Ортене. В итоге братья вновь не выдержали и, подхватив подругу под руки, до нужного места донесли. А вот на лекции Кегана из рода Беркутов художнице стало не до грёз. Пока все остальные боевые маги слушали о разведке местности и картах, применяемых в армии, Ровена эти самые карты восстанавливала. За час она успела не только исправить повреждённые иллюзии, но и создать несколько новых. Например, макет-иллюзию крепости, где располагалась академия.

Преподаватель, оглядев влюблённым взглядом выглядевшие как новенькие учебные пособия и макет, пришёл в хорошее расположение духа. В конце второго часа он объявил, что на предстоящем через два дня практическом занятии маги будут не проходить полосу препятствий, а помогать Ровене её усовершенствовать. Радовались все, даже Лан и Ник, которые затруднений в преодолении препятствий не испытывали вовсе.

На второй малый полигон, принадлежавший мечникам, Ровена притащила братьев и Дирка минут за тридцать до начала занятия. Около площадки для поединков обнаружился Ортен. Наставник мечников проверял надёжность ограждающих канатов из воздушно-водных плетений и что-то объяснял двум курсантам из своей группы: орку и человеку. На традиционное приветствие подошедших «Светлого дня», он лишь кивнул. Затем отпустил своих подопечных. Однако мечники уходить не спешили. Орк обратился к Лану:

— Слушай, друг, а, правда, что дриады здесь для того, чтобы удачно выйти замуж?

Говорил мечник громко, словно специально. Лан ответил тоже не шёпотом:

— Правда. Так что — вперёд. Только своим передай, чтоб на мою Землянику даже смотреть не смели, закопаю.

Ник добавил:

— Та, что с изумрудными волосами, одна из дочерей короля дриад. Её за какой-то проступок сюда сослали. Отец велел не возвращаться без близкого по статусу мужа.

Мечники ещё бы задали пару вопросов, но до того прислушивающийся Ортен велел им отправляться на занятия.

То, что разговор о дриадах мечники завели специально, Ровена поняла после того, как Ник тайком отсыпал им горсть монет. Братья просьбу подруги выполняли старательно. Художница окинула их полным обожания взглядом. Ортен, заметив это, споткнулся и даже слегка нахмурился. Привык, похоже, что подобные взгляды Ровены раньше принадлежали лишь ему.

— Пойдём, разомнёмся, пока остальные подтягиваются, — предложил он Нику.

Орки скинули куртки, взяли учебные мечи с оружейной стойки и, поднырнув под канаты, оказались на площадке. Ровена пискнула от восторга, оглядывая обнажённых по пояс воинов, и достала альбом. Новенький чистый альбом, который она прихватила в обед. Старый решила припрятать, вдруг во время работы откроется не там, где нужно. Дирк отошёл подальше, вдруг наставник и его вызовет, а ведь огневик мечи только издали видел.

Ортен перед началом поединка перекинул меч из руки в руку, играя мышцами, и кинулся на противника.

— Перед тобой выделывается, — шепнул Лан.

Ник держался, но успевал лишь отбиваться. Ровена отвлеклась от зарисовки. Ответила Лану, наблюдая за боем:

— Но ведь Ортен и как мечник хорош. Не так, конечно, как мои Эльфийский дракон и Эйна…

— Ро, хочешь замуж за Ортена? — неожиданно спросил Лан и после кивка продолжил: — Если да, то никогда, слышишь, никогда вслух не сравнивай его с Кайденом.

Ровена чуть не прикусила язык, как она могла забыть! Ведь другом Ортен был, скорее, её сестре. С Кайденом у них шло соперничество со времён воинского училища. Вернее, не у них, а у одного Ортена. Эльф стремился стать лучше всех, а орк — только лучше него. Пока у Ортена получалось не очень. На памяти Ровены орк ни одного поединка у Эльфийского дракона не выиграл.

Ник сумел продержаться до прихода остальной группы.

— Ты молодец! — искренне похвалила Ровена.

Она чувствовала, Ортену это не понравилось, но не поддержать приятеля не могла. Влюблённость не мешала художнице видеть, как Ортен самолюбив, и как ревностно относится к успехам других.

Перед началом занятия Ортен провёл инструктаж. Ровену и двоюродных братьев он не выделял. Девушка даже вздрогнула, когда он обратился к ней: «Курсант дира Бранн», определяя пару в поединке. Предсказуемо её напарником стал Дирк. Как ни странно, огневик возмущаться не стал. Привык, наверное.

Ровена неожиданно вспомнила дополнительное занятие с Марвином. Обдумывала, как бы вынудить Ортена так же ей что-нибудь показывать: взять за руку, встать за спиной, приобняв. Замечтавшись, она подошла не к краю оружейной стойки, куда их с Дирком отправил наставник, а к центру. Достать меч Ровена достала, но удержать в руках не смогла. Громко ойкнув, она в ужасе, — так опозориться перед возлюбленным, — смотрела на валяющийся под ногами клинок.

Ортен моментально оказался рядом, быстро оглядел девушку, взял руки в свои и тревожно спросил:

— Ро, ты не порезалась, не ушиблась?

— Нет, — ответила Ровена, хотя велик был соблазн солгать. Забота и внимание Ортена оказалась настолько приятными, что захотелось их продлить. Но, увы, честность победила.

Убедившись, что с художницей всё в порядке, Ортен уже другим тоном сказал:

— Курсант дира Бранн, ещё раз повторяю: те, кто не прошёл воинское обучение, в поединках используют деревянные мечи. Такими тренируют в школах.

Он за руку подвёл Ровену к нужному оружию и даже показал, как правильно держать. В какой-то степени мечта художницы сбылась. Но не было волнения, предвкушения и в такт бьющихся сердец, как с Марвином. Девушка осознала, для завоевания Ортена не хватит встреч раз в неделю, да и то на занятиях, и ей нужен дополнительный план.

Обдумать художница не успела, Ортен дал знак им с Дирком начинать поединок. Поскольку мечей в руках раньше не держали оба, дрались, как умели. Победила Ровена, ведь она хотя бы видела, как сражаются другие. Сестра и её эльф художницу близко к клинкам не подпускали, но показательные бои по её просьбе проводили.

Ортен задумчиво посмотрел на дымящийся меч в руке Дирка и спросил:

— Ты совсем не умеешь себя контролировать?

Огневик замялся, а Ровена заступилась за друга:

— Дирк старается и уже делает успехи. Раньше меч бы совсем сгорел.

Ортен криво усмехнулся.

— Хорошо, поверю на слово. А сейчас продолжим. Курсант Лан, курсант Ник, на площадку. Всем остальным — смотреть и учиться.

После того, как прошли все поединки, и оружие было возвращено на стойку, Ортен выстроил боевых магов. Расхаживая перед строем, наставник мечников объяснял, какие ошибки совершили курсанты. Когда дошёл до Дирка и Ровены, встал и несколько мгновений изучал эту пару бойцов. Молча, словно с трудом подыскивая слова. Художница ответила на задумчивый взгляд возлюбленного своим — восторженно-восхищённым. Ортен даже слегка смутился, отвёл глаза, кашлянул и, наконец, сказал:

— Думаю, вам ещё долго придётся использовать деревянные мечи. Шанс, что к концу обучения вы сумеете биться настоящими клинками, есть. Но он не велик.

Ровена замерла, надеясь, что им с Дирком назначат дополнительные занятия. Она даже дыхание затаила, мысленно умоляя: «Ну же…» Но Ортен, похоже, не собирался тратить время на таких бесперспективных в плане владения мечом курсантов. Он объявил занятие оконченным.

Когда уходили с полигона, Дирк шумно выдохнул.

— Фух! Я уж думал, нам и сюда по вечерам мотаться. Пронесло. Ой, Ро, ты расстроилась? Не стоит. Лучше как-нибудь после занятий его подкараулишь.

Огневик был в курсе цели поступления подруги в военную академию. Как, впрочем, и все остальные курсанты и преподаватели.

Вечером друзья гуляли по Стоуну. Ровена заметила, как Эрика поглядывает на Ника. В глазах Северной девы светился неприкрытый интерес. Художница порадовалась за друга. Похоже, отважная мечница вскоре решится сделать шаг ему навстречу.

Ночью Ровена долго ворочалась с боку на бок, как драгоценности перебирая в памяти моменты встречи с Ортеном. Но приснился вовсе не он. Настигший сон оказался удивительно реалистичным. Ровена пробиралась между деревьями. Сумрак окутывал лес, скрывая тропу. Девушка направилась на слышащиеся впереди голоса. Выйдя на край небольшой поляны, она замерла, как вкопанная. Дыхание на секунду перехватило, а сердце зашлось в сумасшедшем галопе. Посреди поляны на алтаре, накрытом прозрачным зелёным куполом, стоял Владыка Нижнего мира. Откуда-то Ровена знала это наверняка. Высокий темнокожий мужчина с полыхающими зелёным огнём глазами, с венчающими голову рогами, загнутыми назад, с дикой красотой смертельно опасного хищника. Он навевал ужас, и непреодолимое желание бежать прочь. Однако какая-то неведомая сила сковала Ровену по рукам и ногам, не давая двинуться с места. Владыка заговорил завораживающим голосом:

— Позови, моя королева, позволь выйти из круга. Твоя кровь и желание смогут помочь. Пусти меня в этот мир, и я брошу его к твоим ногам.

Только тут Ровена заметила стоящую к ней в пол-оборота женщину. Королеву степей, и это девушка тоже знала наверняка. За спиной правительницы развевался лёгкий плащ или… крылья. Но рассмотреть художница не успела, королева ответила:

— Зачем мне мир, лежащий в руинах, Тан? Я совершила ошибку в юности, полюбив тебя, бога, ставшего падшим. И чуть не совершила сейчас. Уходи…

В последнем слове правительницы прозвучало столько боли и отчаяния, что Ровена почувствовала ком в горле.

— Ты же по-прежнему любишь меня, — тёмный Владыка не сдавался, продолжая уговоры. Голос его оставался бархатным, но черты лица заострились, а в глазах к зелёному огню прибавились алые всполохи. — Пусти, и мы снова будем вместе.

За спиной падшего бога одна за другой вставали Тени, мерзкие порождения тьмы. Королева отшатнулась и мёртвым голосом произнесла:

— Властью знающего имя изгоняю тебя, Тан. — В конце, не сдержавшись, крикнула: — Прочь!

Ровена открыла глаза, не сразу осознавая, где находится. Занимался рассвет. Девушка накрыла рукой медальон и прошептала:

— Кажется, я знаю, кто тебя носил.

Глава тринадцатая. Подснежник для Северной девы

Ровена так и не смогла уснуть, хотя до подъёма оставалось около двух часов. Вместо этого она принялась создавать иллюзию: алтарь с Владыкой Нижнего мира на нём. Художница закончила к тому моменту, когда перед пробуждением заворочалась Эрика. Фоморка повернулась на бок и лениво приоткрыла глаза. Взгляд уткнулся в устрашающую, подкрашенную лучами солнца картину. Эрика одним движением соскочила с кровати и схватила висящие на стене короткие клинки. Только тогда до Северной девы дошло, что перед ней. Она обессилено опустилась на кровать и прошептала:

— Торвальд Великий, спаси и защити детей своих, — и лишь после этой коротенькой молитвы добавила слегка хриплым со сна голосом: — Ро, разве можно так пугать?

— Но, скажи, хорошо ведь получилось? — спросила Ровена, любуясь творением.

— Предыдущая была лучше. Намного лучше… — Взгляд фоморки даже слегка затуманился при воспоминании об иллюстрации к легенде, особенно об одном из трёх красавцев на ней.

На лекцию по истории художница прибыла бодрой, полной сил и оживлённой. Ник и Лан, а следом за ними и Дирк с опаской присматривали за подругой, готовясь к возможным неприятностям. Мастер-коммандер дер Тревор тоже посмотрел на непривычно активную подопечную настороженно. Но вскоре успокоился. Девушка сидела смирно и неудобных вопросов не задавала. Даже дриадам повезло, художница решила ограничиться парой паучков. Визг, конечно, был. Но на скамейки уже никто не вскакивал. Правда, преподаватель возмутился и выдал:

— Просто невозможно работать! Нужно в этом зале разместить амулеты, оберегающие от насекомых и грызунов.

Никем не разоблачённая Ровена сидела с самым невинным взглядом и принимала к сведению, что о змеях с ящерицами речи не шло. После первого часа во время короткого перерыва художница случайно бросила взгляд на сидевших рядом Лана и Землянику. Влюблённые держались за руки, переплетя пальцы, трогательно, нежно. Ровена словно воочию увидела картину: степь, закат и идущие по ковыльным волнам к нему навстречу двое. Мужчина и женщина. Соединённые руки, соединённые судьбы.

Художница достала альбом, водрузила сверху лекционной тетради и принялась творить. Заметившие это друзья постарались сесть так, чтобы прикрыть Ровену от глаз преподавателя.Вошедший в зал и чуть не с порога приступивший к рассказу дер Тревор сделал вид, что ничего не заметил. По принципу: чем бы дитя не тешилось, лишь бы лекцию читать не мешало. «Дитя» и не мешало. Проблемы пришли оттуда, откуда не ждали. Когда наставник боевых магов остановился, перевести дух, с места поднялась принцесса дриад и сказала:

— Мастер-коммандер дер Тревор, разрешите обратиться.

— Разрешаю, — устало отозвался преподаватель.

— Смею доложить, что курсант дира Бранн занимается на вашей лекции посторонними делами. Рисует.

Весь зал: и целители, и боевые маги, замер в ожидании реакции наставника. В воцарившейся тишине отчётливо слышался скрип грифеля о бумагу. Ровена, хоть и слышала всё прекрасно, оторваться от зарисовки не могла.

Пожилой воин обвёл взглядом курсантов и остановил его на принцессе. Затем обратился к девушке:

— Курсант Розалия, если вы сможете создать иллюзию или картину хотя бы на четверть столь же искусную, как курсант дара Бранн, возможно, я и на ваши творческие порывы закрою глаза. Садитесь. Продолжим. При Эдине Первом, деде нынешнего короля Имбора, со Степным Каганатом был заключён военный союз…

Ровена, ошеломлённая реакцией наставника, на мгновение прекратила рисовать и послала преподавателю преисполненный благодарности взгляд. Ещё одного взгляда, но уже мстительно-предвкушающего удостоилась принцесса дриад. «Будет тебе змейка под ноги, коза изумрудная», — подумала художница и вновь отрешилась от окружающего. Дер Тревор продолжал монотонно читать лекцию, не подозревая, что своим поступком завоевал уважение у всех боевых магов и больше чем у половины целителей.

Перед посещением столовой друзья решили заглянуть в вывешенное перед входом в учебную башню расписание занятий. Земляника тихо сказала Ровене:

— Не обращай внимания на принцессу, не связывайся.

Художница удивлённо вскинула бровь.

— А ничего, что она мне пакость просто так сделала? И ведь коза изумрудная ещё о слухах не знает и о крысе и пауках для её свиты.

— Так это твоя работа? — восхищённо присвистнул Дирк. — Как живые, а я даже крысу прибить пытался.

Парни громко засмеялись. Ровена сделала вид, что засмущалась, но не выдержала и присоединилась к друзьям. Когда отсмеялись, вспомнили, зачем, собственно они стоят у расписания.

— Интересно, почему у нас больше всего лекций по истории? — громко и слегка возмущённо спросила художница.

— Потому, курсант дира Бранн, — раздалось сзади. Курсанты резко обернулись и вытянулись в струнку, приветствуя преподавателя. Марвин дер Молл, а это был он, склонил голову, принимая приветствие и продолжил: — Что история изучается лишь первые полгода. Зимой сдадите итоговый экзамен и попрощаетесь с этим предметом. Кстати, вместо практики у меня сегодня вы идёте к целителям. Мы с вашим наставником едем проверять полигон «Карагач». Но к дополнительному занятию я вернусь. Так что, Ровена, Дирк, не расслабляйтесь.

Смотря вслед уходящему наставнику мечников, Дирк растерянно почесал рыжую макушку и пробормотал:

— Да мы, как бы, и не… — добавив совсем тихо: — расслабишься тут.

— Не боись, прорвёмся, — хлопнул друга по плечу Ник и тут же отвлёкся на быстро идущую к ним Эрику.

Фоморка радостно улыбнулась и выдала новость:

— Практика у наших отделений совместная. Будем учиться домагическую помощь оказывать. Сначала вы на нас, потом мы на вас, или наоборот.

Она задорно подмигнула Нику, расцветшему от таких знаков внимания. Земляника огорчённо вздохнула:

— А у нас полоса препятствий.

— Там пока нормально, — как могла, успокоила подругу Ровена. — Мы ещё снаряды не модифицировали и иллюзии не ставили.

— Да и целительниц мастер-коммандер Кеган вряд ли будет сильно гонять, — поддержала Эрика. — Представь вашу принцессу, висящую на турнике.

— Она хотя бы до него допрыгнет, — протянула невысокая девушка.

Лан нежно притянул к себе дриаду и прикоснулся губами к её шелковистым салатовым волосам.

На практике наставница целителей кратко рассказала о принципах домагической помощи, добавив в конце:

— Даже опытный лекарь не всегда с первого осмотра сможет оценить тяжесть повреждений. Мой вам совет: при несчастном случае сразу активируйте тревожный маячок. В некоторых ситуациях лучше перестраховаться. А сейчас разбейтесь на пары. Желательна связка: мечник — маг. Но, поскольку последних мало, кому не хватит, выберите пару из своего отделения.

Дриада наставница присела за стол, спокойно дожидаясь, пока курсанты определятся. Ник и Эрика сразу сели вместе. Остальных магов быстро разобрали мечники. Ровену буквально подгрёб к себе орк, устраивавший представление для Ортена.

— А я думала ты в отделении коммандера-наставника Ортена, — удивлённо воскликнула художница.

Орк оскалился, видимо, так улыбнулся. Кого-то он Ровене напомнил, и ответил:

— Мы специально подошли вроде как узнать о совместных учениях. Десять серебряных на дороге не валяются. Кстати, я — Мирк. Приятно познакомиться.

Наставница, оглядев пары, кивнула головой и велела присесть на разложенные вдоль стены просторного зала лежаки.

— Объясню, почему попросила выбрать напарника подобным образом. — Дриада встала и прошлась вдоль лежаков. — Разведгруппы чаще всего подбираются именно таким составом: маг, мечник или несколько мечников и, при возможности, целитель. Но именно при возможности. Первыми оказывать помощь будут маги. Я дам задание каждой группе, инструкции в письменном виде и двадцать-тридцать минут на подготовку.

Ровене с её напарником досталась помощь при переломе ноги. Орк развалился, закинув под голову руки, и попросил:

— Наложи иллюзию для правдоподобности. Отец очень тебя хвалил.

— Отец? — художница вопросительно приподняла бровь.

— Кеган из рода Беркутов. Я его первенец, — ответил Мирк.

С иллюзией Ровена справилась быстро. И привлекла общее внимание, уж очень достоверно выглядела вывернутая под неправильным углом окровавленная нога орка. Наставница, посмотрев на Ровену не скептически, как при поступлении, а с уважением, попросила создать подобное для всех пар.

— За это можете не выполнять задание, — предложила дриада.

— Нет, обязательно выполню, знание домагической помощи всегда пригодится, — ответила Ровена. — К тому же всего четырнадцать небольших иллюзий — это быстро.

Меньше чем за десять минут четырнадцать мечников обзавелись ранами, переломами, вывихами и ушибами. Иллюзиями, выглядевшими вполне натурально. Ровена вернулась к своему «больному», изучавшему инструкцию. Случайно бросив взгляд на соседний лежак, где расположились Эрика и Ник, художница замерла с округлившимися глазами. Эта парочка, пользуясь благовидным предлогом, друг друга щупала и наглаживала. Мирк, перехватив взгляд Ровены, вновь оскалился. Притянул девушку к себе и прошептал в ухо:

— Наша ледяная дева оттаяла. Твой дружок молодец. Нашим никому не удалось к ней подкатить.

После окончания практики Ровену задержала наставница целителей. Они долго обсуждали, как можно использовать иллюзии для обучения. Ровена создала несколько вариантов, прикрепив к амулету. За что получила зачёт за всю практику по целительству за полгода. Она еле успела к ужину. Девушка ощущала приятную усталость и не сразу поняла, что-то не так. Лишь после дополнительных занятий с Марвином, которые тот сократил вдвое, пожалев засыпающую на ходу художницу, поняла. В столовой не было Ника и Эрики. Не появились они и перед отбоем. Ровена зашла в соседнюю комнату и выжидающе уставилась на Лана, грозно спросив:

— Ну?

— Ник сказал, они на постоялом дворе заночуют, — признался друг, слегка покраснев.

— Надеюсь, вы с Земляникой пока не собираетесь… — художница запнулась и продолжила: — Мне-то всё равно, но, боюсь, дриады скандал устроят.

Лицо Лана полностью залил румянец, орк так не краснел, даже когда обнажённым позировал. Но силы ответить нашёл.

— Мы решили только после свадьбы. На зимних каникулах едем в Сангрин, знакомиться с родителями и заключать помолвку.

— И вы молчали?! Поздравляю! — завопила Ровена.

Затем бросилась к Лану на шею, целуя в щёки. В этот момент в дверь постучали, и вошёл Ортен с повязкой дежурного преподавателя на рукаве.

— Что за шум после отбоя? И где курсант Ник?

— В купальне, — лихо соврала Ровена, добавила: — А я уже ухожу, — и проскользнула мимо орка своей мечты, буравящего её гневным взглядом.

Ортен вышел вслед за ней в коридор, и наблюдал, как художница заходит в свою комнату. Ровена кожей чувствовала недовольство возлюбленного. Но уж что, что, а оправдываться она не собиралась.

Глава четырнадцатая. Грандиозный план

Пропажа заявилась утром. Эрика сохраняла спокойный, невозмутимый вид, зато Ник смотрел на мир шальными затуманенными глазами. В таком состоянии он пребывал весь путь до столовой, пока два удара локтем под рёбра, от брата и от Ровены, не вернули орка на землю.

На лекции по видам магии Ник то и дело клевал носом. Дирк и Ровена друга поддерживали, зажав с двух сторон, и изредка тормошили. Лан сел впереди и закрыл брата своей широкой спиной. Скорее всего, дер Тревор всё прекрасно видел, но решил не портить себе настроение. В отличие от исторических тем, материал по любимому предмету боевой маг преподавал не только доступно, но и интересно.

Художница даже сделала небольшой набросок, изобразив воодушевлённого наставника. В голове начала зарождаться интересная идея, но навалившийся на девушку и слегка всхрапнувший Ник, успешно эту пока неоформленную задумку спугнул. Ровена потрясла друга за плечо и осторожно взглянула на наставника. Дер Тревор в их сторону не смотрел, но в глазах старого воина прыгали смешинки.

В перерыв перед практикой Ник утащил Эрику в свою комнату, захлопнув дверь перед носом растерявшегося брата. Зато Ровена моментально сообразила, как использовать ситуацию. Она пригласила Лана и Землянику к себе и проникновенно попросила:

— Мне нужна ваша помощь.

Художнице срочно понадобилось изобразить момент исцеления раненого воина. Вскоре Лан, этого самого воина изображавший, лежал на ковре в центре комнаты, а дриада сидела перед ним на коленях, одну ладонь поместив на мощную грудь орка, другую на его лоб. Ровена же на мольберте превращала ковёр в траву, стены комнаты в степные просторы, а яркое солнце, светящее в окно, в багряный, тревожащий закат.

Спустя час, потирая затёкшие конечности, Лан и Земляника встали и подошли к художнице. Оба замерли перед картиной. Воин, поверженный, но не сдавшийся. Целительница, готовая дать бой самой смерти. Мужество, самоотверженность и любовь. Невероятным образом Ровена сумела показать их чувства друг к другу.

— Ро, это потрясающе, — прошептала Земляника.

Художница, которой в процессе творчества удалось поймать за хвост ускользающую идею, таинственно произнесла:

— У меня такой грандиозный план! Вот слушайте…

Однако продолжить Ровене не дали, в комнату вошли Эрика с Ником. Настало время отправляться на практику. Дриада и фоморка убежали к своим отделениям, а в поредевшей компании уже двое витали где-то в облаках. Правда, проводившая занятие наставница лучников, с которой курсантам сталкиваться ещё не доводилось, на землю возвращать умела быстро. Ровена к концу первого часа мысленно поблагодарила Кайдена, когда-то согласившегося дать ей несколько уроков по стрельбе из лука. Художница хотя бы не опозорилась, в отличие от не служившей половины отделения. Ну, и Дирка, вновь умудрившегося зажечь. На этот раз не мишень, всего лишь оперение стрелы.

После ужина Ровена поделилась идеей с друзьями. Она задумала создать цикл картин и иллюзий. Подготовить несколько выставок, объединённых общей темой. Она даже придумала название для первой: «Защитники Дуатерры. Степная Военная Академия».

— Представляете, я покажу жизнь военной академии изнутри. Это для начала. Позже изображу будни воинов пограничья или городских стражей. Думаю, многие заинтересуются. Придётся пробовать новый стиль работы. Не модели будут подстраиваться под меня, а я буду наблюдать за боем на мечах, за стрельбой по мишеням или за поимкой нарушителя, например, делая наброски. На их основе уже создам картину или иллюзию, — произнесла художница. — Нужно только получить разрешение у Главы академии.

— Отец наверняка согласится. А вот почему ты раньше этот стиль не использовала? — спросил Лан.

Даже Ник отвлёкся от своей воительницы и уставился на Ровену в ожидании ответа. Ведь братья на своей шкуре испытали участь модели для творца.

— Так значительно труднее, — пояснила подруга и мило улыбнулась. Очень мило. Так что братья заподозрили — на них новый стиль не распространится.

— Задумка замечательная, — сказала Земляника. — Вот только не пойму, как это всё сопоставить с завоеванием Ортена.

— Ну… — Ровена и сама не заметила, как орк её мечты отошёл куда-то на второй план на фоне её замысла. Но тут же нашла ответ. — Наша академия в основном специализируется на подготовке мечников. Следовательно, их я буду зарисовывать чаще остальных. А наставник у них…

— Не только Ортен, но и наш, — Вмешалась Эрика и спросила остальных: — Кстати, мне показалось, или дер Молл на Ро слишком часто поглядывает?

— Поглядывает, особенно, когда она не видит, — кивнул Дирк.

— Так, — многозначительно протянул Лан. Ник тоже нахмурился.

— Да ладно, просто показалось. К тому же он женат, — отмахнулась художница как можно беззаботнее.

Друзей, похоже, удалось убедить. Себя — нет. Ровена заметила взгляды наставника мечников. И откуда-то знала, Марвин, как и она сама борется с возникшей взаимной симпатией, грозящей перерасти во что-то большее, совершенно не нужное им обоим.

Перед отбоем в комнату девушек зашли братья. Ник присел рядом с мечницей, обняв ту за плечи. Лан опустился в кресло. Ровена, отметив загадочный вид одного орка и хмурый — второго, сообразила, о чём они пришли поговорить. Художница, направила указательный палец на влюблённую парочку и поводила им из стороны в сторону со словами:

— Даже не думайте.

— Ро, — просяще протянул Ник, — ну пусть Лан переночует на койке Эрики. Тебе жалко, что ли?

Ровена повернулась к Лану.

— С этими двумя всё понятно, но ты как на такое купился? Разве не понимаешь, стоит нам с тобой провести ночь наедине в одной комнате, как ещё до завтрака окажемся в храме перед алтарём на собственной свадьбе. Подобной вольности ни твой отец, ни Кайден не спустят. Как думаешь, устроят ли их оправдания, что ничего не было?

Лан побледнел, вжался в кресло и нервно сглотнул.

— Извини, не подумали, — произнесла Эрика и неожиданно заинтересовалась: — А почему ты говоришь не о родителях, а о муже сестры?

Ровена, растеряв воинственный настрой, опустилась во второе кресло и, вздохнув, ответила:

— Если маме и отцу я любую чешую драконью на уши могу повесить, и они поверят, с Кайденом этот номер не пройдёт. Он, в каком-то роде, сам дракон. По силе духа — точно. Само собой получилось, что после свадьбы с Эйной наш эльф принял меня не как сестру жены, а как собственную родную младшую сестрёнку. У нас вообще интересная семейка, — Ровена мечтательно улыбнулась.

— Пойдём мы, спокойной ночи, — попрощался Ник, поцеловал Эрику и побрёл на выход.

Лан, последовавший за братом, у двери повернулся и заявил:

— Знаешь, Ро. Если бы я не любил Землянику, я бы с удовольствием на тебе женился.

— Долго думал? — возмутилась художница.

Лан озорно ей подмигнул и выскользнул за дверь.

Ночью вновь пришёл сон из чужого прошлого. Уже не пугающий, но по-прежнему завораживающий. Сон, позволяющий не только увидеть события давней поры, но и ощутить отголоски чувств и желаний его участников.

Увитая цветами арка с клубящимся белым туманом внутри и двое с ней рядом. Королева степей — теперь Ровена чётко разглядела крылья за её спиной — и суровый воин. Непроницаемое лицо, словно иссечённое шрамами, неприступный вид. Никто бы не заподозрил подобного в способности к нежности. Но именно его руки бережно обнимали правительницу, его губы шептали трепетные признания.

Королева произнесла с горечью:

— Я ухожу на Авалон. Не могу смотреть, как гибнут мои подданные, из-за упрямства и непонятной привязанности к земле. Готовые пасть в бою, но не отступить. Клянусь, в человеческом королевстве им было бы не хуже. Но выбор сделан и я ухожу. — Она помолчала и протянула руку. — Пойдём со мной.

Лицо воина дрогнуло, обнажив невероятную борьбу чувств, и вновь скрылось за маской непроницаемости. Лишь серые глаза словно подёрнулись пеплом.

— Я командующий армией, моя королева, — прозвучал глухой голос.

Правительница грустно усмехнулась. Она сняла с шеи медальон в виде золотого сердца с вкраплениями красных алмазов в нём.

— Возьми на память. Значит, такая моя судьба. Возлюбленные делают выбор не в мою пользу. Один выбрал власть, второй — долг. Прощай.

Королева степей уходила в белый туман. Не оборачиваясь, не сомневаясь. Но Ровена знала, не влага оседает на её щеках, а горячие слёзы. Как чувствовала боль и отчаяние теряющего любимую женщину командора.

— Ро, проснись, — раздался словно издалека смутно знакомый голос. — Ро, ну вставай же!

Встряхнувшие художницу сильные руки словно вырвали её из мира сновидений. Ровена посмотрела на встревоженное лицо Эрики.

— Ты так плакала во сне. Навзрыд, — виновато произнесла фоморка.

— Королева степей была феей, — сообщила Ровена. Она вытерла рукой мокрое от слёз лицо, зевнула и потянулась. Затем спросила: — Вставать скоро?

Узнав, что через пару часов, перевернулась на другой бок, натянула на голову одеяло и сразу же заснула. Спала Ровена до самого подъёма крепко, спокойно, без тревожных, рвущих душу сновидений.

Глава пятнадцатая. Полигон «Карагач»

Новый день встретил курсантов академии хмуро. Затянутое темно-серыми, низко висящими тучами небо.

— Наверное, дождь будет, — первое, что сказала Ровена, выйдя на плац.

— Вряд ли. Шаманы разгонят. Сейчас дожди ни к чему, — отозвался Ник и убежал строить отделение.

Утреннее построение после завтрака уже вошло в привычку, и курсанты особо по сторонам не смотрели. Кто-то досыпал, стоя, с открытыми глазами, кто-то потихоньку переговаривался с соседями. Художница чаще поступала, как первые, но на этот раз прохлада дрёме не способствовала. На построении курсанты обходились без наставников, у которых в это время проходило ежедневное совещание у Главы. К флагштоку обычно выходил комендант и отчитывал нарушителей порядка за предыдущий день, назначая им наряды на кухню или на уборку полигонов.

Ровена с вялым интересом посмотрела на флаг академии. Оживить бы. Но мысль, что сразу вычислят виновного, остановила от создания очередной иллюзии. Художница прикрыла глаза, но прокатившийся волной шум заставил распахнуть их.

На площадку у флагштока выходили преподаватели и сам Глава академии. Старшие отделений отдали команду:

— Равняйсь. Смирно.

Строй уже становился похожим на настоящий воинский. Элбан из рода Волков даже удовлетворённо хмыкнул, оглядывая вытянувшихся курсантов. Приветствие Главы, ответное, знаком воина — сжатая в кулак правая рука, прижатая к груди. Всё это Ровена старательно запомнила, словно отпечатывая в голове. Затем, пользуясь случаем, решила полюбоваться орком своей мечты. Она устремила взгляд на наставников.

Ортен стоял, слегка отвернувшись в сторону. Ровена с удовольствием разглядывала смуглое лицо, массивную нижнюю челюсть с белоснежными клыками, слегка выступающими из-за нижней губы, черные с синеватым отливом волосы, словно нарисованные брови, мощную шею, наполовину скрытую воротом форменной куртки. Она вновь отметила, как невероятно идёт орку форма, подчёркивая идеальное для мужчин этой расы сложение.

Ортен пошевелился, и Ровена поспешно отвела глаза. И даже слегка вздрогнула, обнаружив, что и сама стала объектом наблюдения. Марвин дер Молл выглядел слегка смущённым, словно застигнутый за подсматриванием мальчишка, но взгляд не опустил. Вновь ощущение того, что они вдвоём, отделённые от остального мира, охватило художницу. Взгляд выразительных чёрных глаз, окутывающий теплом, нежностью и ещё чем-то, от чего бросало в жар.

Голос Главы разрушил наваждение. Ровена сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь. Марвин не должен так на неё смотреть. Так смотрят лишь на любимых, желанных женщин. Как и она не имела права таять от взгляда невыносимых чёрных глаз. «Виновны. Оба», — провозгласила совесть художницы. Тычок локтем от Дирка вернул в реальность как раз к тому моменту, как Глава академии произнёс, начало речи Ровена благополучно пропустила за переживаниями:

— Отделения выдвинутся завтра после обеда. Мечники, лучники, арбалетчики, вам на полигон Западный. Перемещение — марш бросок. Целители, вам в Приграничную лечебницу. Перемещение — через портал с территории академии. Боевые маги, вам на полигон Карагач. Перемещение — через городской портал до становища Беркутов, оттуда до места посредством амулета перемещения. Форма полевая, укладка рюкзака походная. Старшим отделения получить у коменданта крепости всё необходимое. Возвращение в академию через двое суток. Надеюсь, обойдётся без происшествий. — Элбан выдержал паузу, оглядев целительниц, затем боевых магов, словно обозначая, от кого именно ожидает неприятностей в первую очередь. — Вольно, разойдись!

Ровный строй дрогнул, приходя в движение. Старшие отделений повели подопечных к учебной башне. Ник, дождавшись, пока остальные двинутся, развернул своих курсантов в противоположную сторону. Орк верно рассчитал, что лучше успеть получить шатры, лежаки, продуктовые пайки до начала занятий, чем после толпиться в очереди.

К складам за общежитием боевые маги подошли немногим раньше коменданта. Тот, несмотря на тучность, двигался быстро. Комендант одобрительно хлопнул Ника по плечу, правда, для этого ему пришлось привстать на цыпочки. Вскоре нагруженные компактными, но тяжёлыми тюками парни направились в общежитие. Ровена попыталась тоже взять ношу, но на неё дружно рявкнули братья и комендант. Последний протянул девушке связку амулетов и наказал:

— Под твою ответственность, боевой цыплёнок. Раздашь своим обалдуям перед отправкой. Это тревожные маячки. — Подумав, управитель крепости, протянул небольшую коробку. — Малый целительский набор. От сердца отрываю. Но вам точно пригодится.

При этом он многозначительно глянул на Дирка. Огневик сердито запыхтел, подхватил налегке тюк, на который до того косился с опаской, и рванул за остальными. Ровена благодарно улыбнулась коменданту, сказав:

— Большое спасибо.

Толстячок смущённо отмахнулся:

— Иди уж, маленький воин. Ты на полигоне-то особо не напрягайся. У вас вон лбы здоровые, сами и шатры установят, и лагерь обустроят. Тяжести не таскай, на земле холодной не сиди. Тебе ещё замуж выходить да деток рожать. Что-то я разговорился. Беги, а то опоздаешь.

Ровена, поместив амулеты и коробку в поясную сумку, присоединилась к уже выходившим из общежития друзьям. Ник рассчитал правильно, на лекцию успели. Весь учебный день боевые маги провели с Кеганом из рода Беркутов. Сначала прослушали подробную лекцию о выживании в экстремальных условиях. По окончании которой Ровена растерянно уставилась на друзей и уточнила:

— Куда это нас собираются забросить, что такие страхи рассказывают? Лан, Ник, вы же здесь учились, должны знать.

Орки дружно пожали плечами.

— Мы только на Западном проходили учения. Карагач недавно построили. Специально для боевых магов, подальше от поселений и становищ. Хотя места там нехорошие. Проклятая земля, — рассказал Ник.

Ровена остановилась, они только вышли из башни, и хлопнула себя по лбу.

— Точно, на истории же говорили. Последний оплот Степного королевства. А что, вполне может быть, не зря ведь у этого места дурная слава. Для орков подданные Королевы степей были врагами, захватчиками.

Память услужливо подсказала, что о полигоне «Карагач» упоминал и Марвин. Но это Ровена не озвучила. Девушка подумала, что дополнительное занятие с ним не состоится из-за учений, и твёрдо сказала себе: «Так будет лучше. И, в конце-то концов! Я люблю Ортена и должна думать исключительно о нём».

Усовершенствование полосы препятствий доставило удовольствие всем. Наблюдение за творцом иллюзий всегда зачаровывает, а уж если этот мастер лучший в своём деле — вдвойне.

— Наша Ро как сказочная фея, — прошептал восхищённо Дирк.

Остальные однокурсники согласно закивали, даже тот, что обругал огневика и художницу на первом построении. Однако бездействовать, наслаждаясь зрелищем, парням пришлось минут двадцать от силы. Наставник нашёл работу и им: тут землю приподнять, там углубить; один ров заполнить водой, другой просушить. Воздушники же получили задание проверить целостность плетений в ограждающих канатах.

Когда всё приготовили, на контрольное прохождение отправили лучших: Лана и Ника. Братья не подвели. Они ловко уклонялись от выскакивающих иллюзий Теней, почти не теряя равновесия, без труда проходили по подвесным мостам, перебирались через стены, преодолевали рвы.

— Хороши, — удовлетворённо кивнул наставник Кеган, глянув на амулет времени. — Если есть желающие, можете попробовать пройти. Не на время, разумеется.

Как ни странно, опробовать новую полосу препятствий решили все. Ровена, пока парни осваивали снаряды и дистанции, делилась творческим планом с Кеганом из рода Беркутов. Орка идея тоже захватила.

— Дерзай, — рыкнул он. — Вместо практики у меня можешь создавать свои картины. Я тебе за эти полгода уже зачёт поставил. Если хочешь, пойду с тобой к Главе.

Элбан из рода Волков тоже Ровену поддержал.

— Думаю, такие выставки повысят престиж военных академий. И нашей в первую очередь. После учений я предупрежу преподавателей о твоём присутствии на практических занятиях. Тебя, может, ещё от какого предмета освободить?

Услышав, что художница уже заработала зачёт по целительству и, соответственно, освобождение от практики, Глава академии от души расхохотался. Отсмеявшись же, сказал:

— Ты смотри, как прижилась. Я боялся, недели не протянешь.

— Не просто прижилась, а столько всего полезного сделала, — поддержал Кеган из рода Беркутов и предложил: — Ты бы курсанту дире Бранн премию выдал, денежное пособие увеличил.

— Я и сам думал, — кивнул Глава, — так что, Ро, премию получишь сразу после учений. А удвоенное пособие вместе с остальными. — Следующую фразу Элбан сказал тихо, в сторону: — И пусть хоть кто-то попробует сказать, что я родственников выделяю. Пусть их родня так постарается, как моя.

Наставник Кеган согласно закивал, а Ровена от души поблагодарила, представляя, какой пир для друзей устроит в «Мечте орка».

Вечер художница провела в одиночестве. Влюблённые парочки разбрелись в разные стороны, чтобы попрощаться перед долгой — на целых два дня — разлукой. Дирк с бывшим врагом отправились к турникам. «Мышцы наращивать», — пояснил огневик. Ровена же самозабвенно до самого отбоя рисовала утреннее построение. Ночью сны о прошлом не пришли, словно кто-то свыше решил дать девушке отдохнуть.

На следующий день Ровена лично повесила маячки на всех боевых магов, под добрую улыбку наставника. Целительский набор она оставила себе, предварительно всем сообщив о его наличии.

— Хочешь сделать хорошо, сделай всё сам, — сказал дер Тревор непонятно кому, может себе. Ведь после этого старый воин лично проверил все тюки и показал, как удобнее их закреплять при переноске. Ник оказался прав, тучи разошлись, вновь палило солнце. То ли и впрямь шаманы постарались, то ли так совпало. Хотя Ровена в силу шаманов верила, как-то девчонкой пришлось присутствовать на вызове дождя.

Для отбывающих курсантов открыли ворота. Дриад отправили за час до остальных через личный портал Главы в учебной башне. Пять отделений строем вышли из крепости и там разделились: четыре свернули на тропу к озеру. Ровене уже объяснили друзья, как попасть на Западный: налево от крепости десять километров. Боевые маги направились к городскому порталу. Рядом не обнаружилось ни стражей, ни ограждения. Сонный дежурный, узнав место назначения, выставил настройки, и вяло махнул рукой: «Проходите».

Около становища Беркутов задерживаться не стали. Наставник скомандовал встать в тесный круг и активировал амулет переноса. Курсантов и его самого накрыл прозрачный купол. Купол быстро становился синим, теряя прозрачность, скрывая степь, шатры вдалеке, мирно пасущиеся табуны. Сгустившись почти до черноты, купол вновь стал светлеть, развеиваясь. Всё перемещение заняло не более пяти минут.

— Ну, здравствуй, полигон Карагач, — произнесла Ровена, с интересом оглядывая окрестности.

Глава шестнадцатая. Волей знающего имя…

Переместились курсанты на высокий холм, у подножия которого и начиналась территория полигона. С возвышенности «Карагач» виднелся, как на ладони. Наставник объяснил, что, где расположено. Два полностью очищенных от травы участка предназначены: для разбивки лагеря — меньший, и для тренировки магов земли — больший. Участок, прилегающий к оврагу, с протекающим по нему ручьём — тренировочная площадка для водников. Место скопления разной величины камней — для воздушников. Огневикам отводилось место, самое отдалённое от лагеря, причём по периметру этот участок был окопан. Как пояснил дер Тревор, чтобы избежать распространения огня при случайном возгорании. Дирк с подозрением посмотрел на наставника и обиженно шепнул Ровене:

— Это ради меня такое?

— Вряд ли. Когда полигон строился, ты ещё и не поступил, — успокоила друга девушка, хотя ей самой показалось, что земля вокруг площадки огневиков выглядит свежевскопанной.

Художницу заинтересовали две вещи: почему полигон не ограждён и что за небольшой лесок из странных деревьев к нему примыкает с противоположной от холма стороны. Она обратилась с вопросами к наставнику.

— Эти странные, как вы говорите, деревья и есть карагачи, — начал отвечать дер Тревор со второго вопроса. — Отсюда и название полигона. А насчёт ограждения… Осмотритесь вокруг, с холма обзор достаточный, думаю, без слов станет понятно.

Ровена осмотрелась. Степь во все стороны до горизонта, ни становищ, ни табунов, лишь высоко в небе парит хищная птица, да громко каркают вороны, беспокойно летая над карагачами. Действительно, отгораживать не от кого. По извивающейся тропинке курсанты спустились вниз. Пока парни устанавливали шатры, наставник обсуждал с Ровеной возможность создания иллюзорных мишеней, обычные быстро приходили в негодность.

Художница рассказала о своём новом изобретении, использованном в таверне. Будучи магом, дер Тревор моментально оценил пользу от иллюзий, которые можно включить-выключить. Наставник с Ровеной живо обсудили форму будущих мишеней, скорость и траекторию их движения. Вскоре три экспериментальных образца были готовы. Для огневиков — мишени в виде водного кольца, для водников — огненного, воздушникам же предстояло попадать камнями в растрёпанных чёрных ворон. Ровена не зря создала такой последнюю иллюзию, птицы в лесочке так и не думали успокаиваться, не прекращая каркать. Видимо, не по нраву пришлось воронам соседство людей.

Курсанты поневоле морщились от неприятных птичьих криков, но спустя не такое долгое время просто перестали замечать. Незаметно наступил вечер. Перед сном наставник отправил парней на пробежку, а Ровене позволил сходить на холм, зарисовать закат. Художница увлеклась, позабыв о времени. Солнце садилось сквозь тучи, и небо окрасилось розовым и даже багряным, лишь кое-где, в просветах между облаками сияя голубизной. Услышав покашливание сзади, Ровена вздрогнула и обернулась. Наставник виновато улыбнулся и сказал:

— Жаль прерывать, но пора спускаться в лагерь. Скоро отбой.

— Смотрите, какой тревожный закат, — показала Ровена рукой на небо, — говорят, это к беде.

— Суеверия, — ответил дер Тревор. — Такие закаты к сильному ветру. Вот увидите, через день-два задует. Хорошо бы нам до этого времени вернуться в академию.

Возвращались на полигон в быстро наступающих сумерках. Парни уже вернулись с пробежки и устраивались на ночлег. Всего жилых шатров их отделению выделили четыре — два пятиместных и два одноместных командирских, для наставника и для Ровены. Комендант, питающий слабость к художнице проявил невиданную для себя щедрость.

Ночью все спали, как убитые. Даже вороны притихли, что не помешало беспокойным птицам рано утром вновь поднять шум. Не удивительно, что азартнее всех попасть в мишени в этот день старались воздушники. Уж очень хотелось прибить настырных птиц, пусть и в виде иллюзий. Ровена, убедившись, что все мишени исправно «плавают» в воздухе, направилась к братьям, предусмотрительно прихватив с собой складной стул из шатра.

Художница любила смотреть, как магичат Лан и Ник. В её приезды орки часто проращивали для подружки цветы, распускающиеся на глазах, а она запускала над ними иллюзорных бабочек. Сейчас же братья тренировались создавать земляные волны разной амплитуды. Получалось очень зрелищно. Создавалось впечатление, что гигантский червь ползёт под землёй, пытаясь выбраться на поверхность. Не всегда магам удавалось удерживать силу, и тогда случались небольшие взрывы, выбрасывающие на поверхность рыхлые комья.

К братьям подошёл наставник, немного понаблюдал и принялся объяснять, как правильно действовать. Разговоры о векторе силы и тому подобном Ровену не вдохновили, она решила немного прогуляться. Примеченный накануне лесок так и манил в него заглянуть. Художница туда и направилась, благо располагался лес рядом с участком, отведённым для магов земли.

Вблизи карагачи выглядели так же странно, как и издали: корявые ветки, ребристые небольшие листья, ещё не тронутые желтизной. Старые, мощные, и, вместе с тем, приземистые деревья возвышались над густой молодой порослью. Девушка сделала несколько шагов в глубь, отодвигая ногой высокую траву. Вороны резко смолкли. На мгновенье мир вокруг погрузился в тишину, лишь после вернулись обычные звуки: шелест листьев, шорох травы, доносящиеся издалека голоса однокурсников.

Ровена посмотрела под ноги и замерла, обнаружив выложенную камнем дорожку. Возникла непреодолимая потребность пройти дальше туда, куда эта дорожка вела. Девушка пробиралась, спотыкаясь и уклоняясь от словно норовящих её схватить ветвей. Несколько раз пришлось выпутывать из цепких веток волосы. Ровена даже пожалела, что не надела берет. Раздвинув преградившие путь кусты шиповника, девушка обнаружила полянку, идеально круглую. Она протиснулась между веток довольно удачно, отделалась лишь парой царапин, да сдёрнутой с косы лентой. Художница не обратила внимания на распущенные волосы, её потянуло к центру полянки. Захотелось сесть прямо в траву и зарисовать открывшуюся картину. Но, сделав всего несколько шагов, Ровена обо что-то споткнулась и упала на колени и выставленные вперёд руки. Ладони обожгла острая боль. Девушка напоролась на осколки каменных плит, покрытых непонятными рунами. Она быстро поднялась и осмотрела глубокие порезы, вспомнила о целительском наборе, в сумке на поясе. Однако достать не успела. Испачканные её кровью руны засветились ярко-зелёным светом.

Ровена сделала шаг назад и замерла, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. На девушку напало странное оцепенение. Она равнодушно наблюдала, как над осколками разбитого старого алтаря поднимается зелёный полупрозрачный купол. Один взмах ресниц и внутри купола появилась тёмная фигура. «Владыка Нижнего мира», — безразлично подумала художница, вспомнив недавнее сновидение. Но если во сне тёмный бог потрясал красотой смертельно опасного хищника, наяву он выглядел иначе. В нём не осталось ничего человеческого: звериные черты лица, огромные загнутые назад рога, полыхающие алым глаза.

— Ты вернулась, моя королева, — произнёс Владыка. — Моя прекрасная фея. Приди же в мои объятия. Позволь прикоснуться к твоим шелковистым волосам, к нежной коже.

От низкого завораживающего голоса по телу Ровены пробежала дрожь, опалило жаром щёки. Тёмный бог казался самым притягательным, самым желанным в мире мужчиной. Сквозь туман в голове девушка с ужасом осознала, что на неё воздействуют, заставляя испытывать навязанные чувства. Осознавала, но не могла отвести взгляд от нечеловеческих глаз.

И Ровена силой заставила себя вспоминать о тех, кто дорог по-настоящему. Ортен. Их первая встреча, прячущийся от настырной художницы орк. Он же в костюме вождя, недовольный, но послушно исполняющий указания маленькой мучительницы. Плечистый красавец в форме коммандера-наставника. Его удивлённое: «Ро, а ты что тут делаешь?», заботливое: «Ро, ты не порезалась?».

Ровена отметила, что наваждение немного уменьшилось, и призвала другой образ. Марвин. Привлекательный уроженец Кариты, черноглазый, улыбчивый, обаятельный. Его прикосновения, взгляды. Купание на озере. Обнажённый прекрасно сложенный мужчина. Капельки воды на смуглой коже.

Художница почти физически ощутила, как рвутся нити подчинения, оплетающие её тело. Лишь только взгляд отвести не удавалось. Владыка Нижнего мира этого не заметил, он продолжил:

— Распахни свои чудесные крылья. Позови меня, пусти в свой мир.

«Крылья? Будут тебе крылья», — неожиданно ясно подумала Ровена, вспомнив о своей магии.

Глаза тёмного бога замерцали, видимо иллюзия крыльев за спиной девушки его привлекла. Ненадолго он отвёл взгляд от глаз художницы, но той хватило, чтобы создать иллюзию плотной грозовой тучи между ними. Спрятаться за ней.

— Где же ты? Куда ты пропала, моя королева? — звал Владыка, но Ровена полностью освободилась от его влияния.

Пользуясь передышкой, она воссоздавала в памяти сон. Затем, собрав всю силу воли, девушка развеяла тучу и почти крикнула в ненавистное лицо:

— Волей знающего имя изгоняю тебя, Тан!

Купол подёрнулся рябью и втянулся внутрь алтаря вместе с тёмным богом, оставив лишь небольшое зеленоватое свечение в центре.

Ровена активировала тревожный маячок и без сил опустилась на землю. Она смотрела на затягивающиеся на глазах порезы на ладонях и тоненько по-детски всхлипывала, не вытирая бегущих по щекам слёз.

Глава семнадцатая. Разлом

Сильные руки подняли Ровену с земли. Ник. Художница прижалась к груди друга, с трудом успокаиваясь. Сквозь пелену слез, она посмотрела на Лана и наставника, стоящих рядом. Дер Тревор не отрывал глаз от зеленоватого свечения над разрушенным алтарём. На какое-то мгновение на его лице отразились страх и неуверенность, но наставник быстро взял себя в руки. Он создал над алтарём защитный воздушный купол, кивнул Лану:

— Укрепи.

Лан прикоснулся ладонями к земле, над куполом стал свиваться кокон из корней.

Дер Тревор достал амулет связи.

— Полигон «Карагач». Тревога, уровень чёрный, — кратко доложил он. Выслушав собеседника, добавил: — Да, Элбан, я уверен. Ты забыл, во время Каритской битвы, я служил в подразделении магов, закрывающих разломы. До сих пор помню, как они выглядят.

Орки переглянулись. Новость, что наставник оказался участником знаменитой битвы с Тенями, случившейся около сорока лет назад, парней немного удивила. Но куда больше встревожили слова о разломе — проходе из Нижнего мира. Если вырвутся оттуда Тени, мало не покажется никому. И хотя кровожадные порождения Тьмы смертны, так просто их не убить — слишком сильны. Ник непроизвольно крепче прижал к себе Ровену, Лан положил руку на кинжал, висящий у пояса.

Наставник оглядел курсантов и как-то устало сказал:

— Никому ни слова. Нельзя допустить паники. Возвращаемся в лагерь. Старший отделения, объявляйте общий сбор, готовьтесь к возвращению в академию.

Ник передал подругу на руки брату и бегом кинулся выполнять приказ. Остальные двинулись по тропе быстрым шагом. Перед выходом из леска Ровена попросила поставить её на ноги.

— Точно дойдёшь? — спросил Лан.

— Дойду, — кивнула девушка. — Не стоит на всё отделение панику наводить.

Она действительно пришла в себя. А вот дер Тревор выглядел неважно, осунулся, словно постарел на десяток лет, на губах проступила синева. Ровена достала из сумки обезболивающий амулет и тронула наставника за рукав:

— Возьмите, вам легче станет.

— Так плох? — кривовато усмехнулся старый маг, но амулет надел.

К шатрам вышли одновременно с открытием неподалёку двух порталов. Из одного появился Элбан, из другого высокий орк в форме старшего командора, почему-то показавшийся Ровене знакомым, и несколько воинов людей с эмблемой магов на нашивках.

Они быстро переговорили с наставником. Старший командор принялся отдавать распоряжения магам, а Глава академии направился к Лану и художнице.

— Сильно напугалась? — спросил он девушку, та кивнула. Элбан продолжил: — Сейчас ты подробно расскажешь обо всём, что произошло мне и начальнику безопасников. Не волнуйся, это мой брат, отец Ортена.

Ровена непроизвольно вздохнула, успокоил, называется, теперь она будет переживать, как бы не показаться глупой трусихой отцу будущего мужа.

— Ну-ну, девочка, — легонько похлопал её по плечу Элбан, затем повернулся к сыну: — Вы отправляетесь в академию с остальными. Ро я доставлю сам, позже. И без разговоров. Да, я связывался со становищами. Наше и Беркутов временно переезжают в Стоун. Вокруг города хорошая защита.

Спустя тридцать минут курсанты отправились в академию. Ровена краем уха слышала переговоры Элбана и поняла, что отзывают с учений всех. Стоило закрыться одному порталу, как открылись несколько новых. Появившиеся из них воины быстро взяли в оцепление лесок и полигон. Элбан, дождавшись, пока брат освободится, пригласил его, наставника и Ровену в оставленный при сборах отделения большой шатёр. Когда все расселись на складных стульях, отец Ортена, начальник отдела безопасности при верховном вожде, велел Ровене рассказать обо всём случившемся.

И художница рассказала,старательно припоминая все детали. Упомянула и о странном сне, чтобы объяснить, откуда узнала, как изгнать Владыку Нижнего мира. В конце девушка достала альбом и раскрыла. Над страницами возникла иллюзия Тёмного бога. При помощи нескольких штрихов художница превратила его из того, каким был, в того, каким тот стал.

— И ты, увидев такое, сумела не растеряться, не испугаться, а вспомнила слова для изгнания из сна? — спросил Элбан.

Ровене показалось, что присутствующие мужчины посмотрели на неё с уважением.

— Растерялась, — не стала скрывать она, — и испугалась. Очень.

Единственное, о чём умолчала девушка, это о попытках повелителя Теней применить к ней чары. И уж тем более о способе борьбы с наваждением. Ровене стало стыдно признаваться о своих чувствах стазу к двум мужчинам, тем более что отец одного из них сидел напротив.

Полог шатра откинулся, и вошёл Кайден. Старший командор имборской армии не успел даже поздороваться с присутствующими, как Ровена, сорвавшись с места, кинулась к нему в объятия. Она прижималась к эльфу и всхлипывала, а тот гладил её по голове, одновременно беседуя с безопасником. Вместе с Кайденом прибыло элитное подразделение Королевских стражей. Лучшие боевые маги ожидались немного позже. Начальник безопасников сообщил, что пригласили и самых сильных шаманов, их тоже ожидали с минуты на минуту. Элбан вкратце поведал о находке Ровены и о «невероятной отваге этой хрупкой девочки». Именно так и сказал. Ровена даже затихла, навострив уши.

Кайден же взял сестру жены за плечи, слегка отстранил, и, глядя в заплаканные голубые глаза, заявил:

— Отправляешься домой. Прямо сейчас. Ро, мы все будем рады твоему возвращению.

У Ровены даже все слёзы испарились от такого заявления.

— Домой?! — возмущённо воскликнула она. — Когда у меня такие планы.

— Знаю я твои планы, поверь, они того не стоят, — спокойно ответил Кайден.

— Как это не стоят? Целая серия картин и иллюзий о жизни Степной Военной Академии не стоит? Ну, ты и драконище, если не понимаешь, насколько важно показать обитателям Дуатерры, как обучают их защитников, как готовят настоящих воинов!

Ровена возмущённо уставилась на чем-то ошеломлённого Кайдена. Поединок взглядов прервал отец Ортена, сказав:

— Вы тут поскорее решайте дела семейные, а мы шаманов и королевских магов снаружи подождём.

Безопасник, Элбан и наставник вышли из шатра.

— Если ради творчества, так и быть, оставайся, — решил Кайден, после недолгого раздумья.

Ровена, радостно пискнув, вновь к нему прижалась. Затем, скопировав иллюзию Тёмного бога, забрала свой альбом и направилась к выходу из шатра. Но, уже приоткрыв полог, услышала своё имя и замерла, боясь пошевелиться.

Элбан и его старший брат стояли неподалёку и разговаривали.

— Так значит, эта девочка собирается стать женой моего первенца? — спросил безопасник.

— Эта, — подтвердил Глава академии и добавил: — Хотя, неважно, ведь ты мечтаешь о невесте для Ортена из древнего оркского рода.

— Знаешь… — задумчиво протянул безопасник. — Если сын выберет Ровену диру Бранн, так, кажется, полное имя девушки? То, пожалуй, я не буду возражать…

Голоса отдалялись. Ровена вздрогнула, почувствовав, как на плечо легла рука неслышно подошедшего эльфа.

— Только не говори, что подслушивать плохо, — предупредила она.

Кайден рассмеялся, слегка откинув назад голову.

— Замри, не двигайся, — скомандовала Ровена, доставая альбом. — Сейчас в профиль твоё лицо зарисую. Не дёргайся, я быстро.

Вскоре прибыли маги и шаманы в красочных ритуальных одеяниях. С одним из них Ровена оказалась знакома. Шаман, проживающий в становище Элбана, приветливо улыбнулся девушке и кивнул. Надетая вместо шапки оскаленная голова волка тоже закивала вместе с ним. Старику, похоже, очень понравился его портрет, подаренный художницей в последний приезд.

В шатре состоялось совещание представителей Имбора и Степного Каганата. Ровена всё это время старательно зарисовывала холм, стараясь не глядеть в сторону карагачей. После совета Элбан и Ровена отправились порталом в академию. Девушка даже подумала: «Оказывается, так можно было и отделение сюда переместить. И зачем тогда нужен был переход от становища Беркутов?»

Выйдя из портального зала в учебной башне, Ровена чуть не столкнулась с Ортеном. Орк неожиданно обнял девушку, проговорив:

— Уф, целая и невредимая, слава Светлым богам. А то эти два оболтуса сидят с трагическими мордами, на вопрос, где ты, молчат. Ну, я им сейчас выдам!

Ортен отстранился от художницы и, видно, собрался идти к Лану с Ником, но его окликнул дневальный:

— Мастер-коммандер! Срочное совещание у Главы академии.

Курсант побежал дальше, а Ортен развернулся и последовал в противоположную сторону.

У выхода из башни Ровену встретили братья, подруги, Дирк и отделение боевых магов в полном составе. После того, как художницу вдоволь пообнимали, вся компания направилась к столовой. Ровена почувствовала чей-то взгляд. Обернувшись, она заметила у раскрытого окна башни Марвина, и неожиданно для себя, помахала рукой. В ответ дер Молл прижал ладонь правой руки к сердцу и наклонил голову. Приветствие для королей и королев.

Глава восемнадцатая. Военное положение

На время закрытия намечающегося разлома и проверки прилежащих территорий в приграничных уделах Имбора и Степного Каганата было введено военное положение. Людей из становищ перевезли в города, ограничили перемещения порталами для гражданских. Курсантам военной академии запретили выходить из крепости в свободное время, ввели обязательные утренние пробежки, заменили часть лекций практическими занятиями. Коснулись проводимые меры и преподавателей — они получили предписание находиться при подопечных постоянно и заселились в комнаты в общежитии.

Дирк ворчал:

— Мало того, сидишь, как взаперти, так ещё и надзиратели под боком.

Друзья огневика поддержали, лишь Ровена потихоньку радовалась возможности чаще видеть Ортена.

Отделение боевых магов, оставшееся на время без наставника, — дер Тревор остался на полигоне «Карагач» в качестве консультанта, — взял под своё крыло Кеган из рода Беркутов. Новый наставник давно обещал магам подтянуть их физическую подготовку, чем, воспользовавшись ситуацией, и занялся. Стонали все, кроме братьев орков и Ровены. Лана и Ника дополнительные нагрузки не пугали. Художница же и вовсе получила особое задание — создавала на основе карт местности иллюзорные макеты. После первого занятия Кеган подозвал Ровену к себе. Выглядел орк немного смущённым.

— Ровена, — наедине наставник часто обращался к девушке не по Уставу, — понимаешь, от утренних пробежек я не смогу тебя освободить. По распоряжению Главы должны присутствовать все.

— Ничего страшного, — машинально кивнула девушка и тут же переключилась на очередную иллюзию: — Посмотрите, мне кажется, Северный овраг стоит слегка углубить.

То, что, сказав «ничего страшного», она погорячилась, Ровена поняла на следующее утро. Курсанты бегали с довольно тяжёлым походным вещмешком за плечами, но и без того путь вокруг крепости изобиловал кучей естественных препятствий: ямы, высокая сухая трава, колючий кустарник. На третьем круге Ровена притормозила, приглядываясь к кустам и нескольким деревьям за ними. В голове её начала зарождаться интересная идея. «Завтра попробую», — решила девушка и прибавила ходу, даже усталость немного отступила. Ровене удалось добежать раньше дриад и Дирка. К зеленоволосым целительницам Ровена интерес потеряла, ведь Ортен внял доведённому до него слуху, и дриад довольно заметно избегал.

Настроение художнице подняла внеочередная практика у орка её мечты. Ей даже удалось провести несколько удачных приёмов с деревянным мечом и вновь победить Дирка.

— Так, смотришь, к началу экзаменов тебе и облегчённый клинок можно будет доверить, — похвалил девушку Ортен.

Перед концом занятия Ник с таинственным видом сообщил подруге:

— Он на тебя поглядывает, когда думает, что не видишь.

— А потом спохватывается и взгляд отводит, — добавил Лан, и братья рассмеялись.

— Тихо, не спугните, — шикнула на них зардевшееся Ровена.

Вечером Эрика и Ник закрылись в комнате братьев, а Лан и Земляника отправились на прогулку внутри крепости. При сложившихся обстоятельствах и полоса препятствий неплохое место для свиданий. Художница же выловила Дирка и затащила в свою комнату. Ещё накануне Ровена приступила к созданию иллюзии боевого мага с огненными шарами в руках. Огневику довелось примерить роль модели. Он, конечно, понимал, что и ему самому долгое удерживание огня пригодится для улучшения контроля над магией, но попытку увильнуть предпринял. Наивный.

Ровена и Дирк освободили центр комнаты, сдвинув в угол кресла и закатав ковёр. Затем девушка установила туда друга и скомандовала:

— Магичь. Только сделай пламя в виде шара, а не так, как вчера, колбаской.

Следующие полчаса Ровена самозабвенно творила, а Дирк изо всех сил удерживал огненные шары, стараясь не менять размер и силу пламени. Понимал, если у подруги не получится, стоять ему ещё и стоять.

Внезапно в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения в комнату вкатился комендант с торжествующим:

— А я говорил, что отсюда дымком тянет!

Следом вошёл Марвин дер Молл с повязкой дежурного преподавателя на рукаве.

Дирк дёрнулся, видимо, собираясь притушить пламя, но Ровена прикрикнула:

— Стоять! Не шевелиться! — и с одной из самых милых своих улыбок обратилась к коменданту: — Пожалуйста, разрешите закончить, нам совсем чуть-чуть осталось. Посмотрите сами, Дирк же ничего не подпалил.

Комендант не поленился, посмотрел, обежав комнату и даже заглянув, зачем-то, в умывальню.

— Пусть закончат, — вступился за курсантов Марвин. — Я здесь посижу, проконтролирую.

— Ну, если под твою ответственность, — согласился комендант, однако, выходя, погрозил огневику пальцем: — Смотри у меня!

Марвин устроился в кресле в углу и принялся наблюдать за работой художницы. «Чуть-чуть» Ровены растянулось почти на час. Дирк облегчённо вздохнул, убирая пламя и растирая затёкшие руки. Только тогда курсанты заметили, что дежурный преподаватель мирно спит, откинувшись на спинку.

Ровена приложила палец к губам и кивнула другу на выход. Дирк понятливо закивал и на цыпочках удалился, умудрившись даже не хлопнуть дверью. Художница присела на свёрнутый ковёр и, полюбовавшись безмятежным лицом Марвина, достала альбом.

Когда Марвин открыл глаза, взгляду предстала иллюзия: спящий на густой траве воин в древних одеждах и сидящая рядом фея. Фея смотрела на воина с нежностью и каким-то сомнением, а невдалеке мерцала арка портала, увитая цветами, с клубящимся белым туманом внутри. В воине Марвин опознал себя, а фея оказалась похожа на Ровену.

Художница улыбнулась и произнесла:

— По преданиям фея может забрать возлюбленного на Авалон. Но только одного, а волшебницы влюбчивы. Как угадать, является ли очередной мужчина тем самым, единственным, с кем стоит разделить вечность? Как не ошибиться в выборе?

— Снова выбор? — ответно улыбнулся Марвин. — А ведь ты ещё не рассказала, кого из женихов предпочла Королева Степей.

Ровена закрыла альбом и ответила:

— Никого. Правительница решила не делиться властью. Но воин постарше часто снился ей ночами.

Девушка встала, Марвин тоже поднялся из кресла. Они стояли друг против друга. Мужчина протянул руку и заправил выбившуюся из косы Ровены прядь ей за ухо, нежно проведя костяшками пальцев по заалевшей щеке.

С улицы донеслись шум и крики. Ровена и Марвин отшатнулись друг от друга, словно опомнившись, и поспешили к окну. Перед входом в башню дрались несколько курсантов в форме лучников и арбалетчиков, комендант тщетно пытался их разнять. «Не наши», — с облегчением подумала Ровена. Марвин побежал к двери, уже взявшись за ручку, обернулся:

— Я пойду, — то ли спросил, то ли сообщил смотревшей вслед девушке. Ровена прошептала:

— Иди.

После, прижавшись лбом к стеклу, наблюдала, как черноглазый возмутитель её спокойствия, разнимает драчунов. Предоставляя право их отчитывать и наказывать коменданту.

На следующее утро во время пробежки Ровена на первом же круге от всех отстала. Она притормозила около облюбованных кустов и огляделась. Быстро создала собственную иллюзию, задав ей направление и скорость. Сама же нырнула за куст, скидывая вещмешок с плеч. Найденное убежище показалось ненадёжным, Ровена задумчиво поглядела на деревья неподалёку.

Скорее всего, маневр художницы удался бы, но Кеган из рода Беркутов, чувствуя угрызения совести, окликнул её, намереваясь освободить от пробежки. Сначала наставник подумал, его не услышали, и быстро нагнал девушку. Только вблизи понял — это иллюзия. Он быстро раскусил задумку Ровену: заменить себя иллюзией, а на последнем круге вернуться к остальным. Это значило, девушка выжидает в каком-нибудь укрытии. Пробежав ещё немного, Кеган это укрытие обнаружил по выглядывающему из-за куста боку вещмешка. Ровена лежала на животе, положив голову на руки, и закрыв глаза.

— Подъём, — скомандовал наставник и потянулся, потрясти засоню за плечо. Рука прошла сквозь очередную иллюзию. Кеган еле удержался на ногах, восхищённо пробормотав: — Вот ведь талантливая девчонка. — Выпрямился и нарочито грозно произнёс: — Курсант дира Бранн, если вы сейчас же не появитесь, ваше отделение бежит три дополнительных круга.

Со стороны ближайшего дерева раздался шорох, и Ровена спустилась с него на землю. Девушка развеяла иллюзии и подошла к силящемуся не рассмеяться наставнику.

— Такое больше не повторится, мастер-коммандер, Кеган, — произнесла она.

Орк усмехнулся:

— Ни капли не сомневаюсь. В следующий раз ты придумаешь что-то новенькое, благо, фантазии не занимать.

Тут Кеган громко расхохотался под опасливыми взглядами пробегавших мимо курсантов. Наставник не заставил Ровену присоединяться к остальным, сказав:

— По-хорошему, нужно бы тебя наказать. Но ладно, можешь не бегать. С Главой академии уж как-нибудь договорюсь. Ровена, а ты точно уверена, что хочешь замуж за Ортена? Ты моему сыну приглянулась. А что? Род Беркутов такой же древний, как род Волков.

— Уверена, — твёрдо ответила девушка, и добавила: — Ваш Мирк замечательный парень, но сердцу не прикажешь.

В завершение этого дня Ровене вновь пришёл сон-видение.

На вершине холма на кошме лежит орк в одежде вождя. Ноги перебинтованы, сквозь повязки проступают красные пятна. Вокруг тишина, лишь доносятся запахи только завершённой битвы: кровь и гарь. К нему подходит широкоплечий высокий воин и преклоняет колени, протягивая медальон в виде сердца с красными камнями, вспыхивающими на солнце.

— Волк, предводитель вражеского войска мёртв. Враги разгромлены, крепость взята.

При последних словах орк выглядит так, словно хочет что-то добавить, но не решается. Вождь приподнимается на локте и велит:

— Говори, Беркут.

Орк передёргивает плечами.

— Вождь, в крепости не осталось никого живых. Степные перед тем, как дать нам последний бой, вырезали всех своих женщин, стариков, детей. Чтобы те не попали к нам в плен.

Раненый резко садится, бледнея от боли, и с досадой бьёт кулаком землю. Миг, и искажённое яростью лицо, вновь становится невозмутимым. Вождь объединённых племён отдаёт приказ:

— Готовьте погребальные костры. Для всех. Да, для тех, кто в крепости тоже. Пусть Великая Степь упокоит невинно убиенных. Все крепости, поселения степных сровнять с землёй. Народ, истребляющий своих, не достоин памяти.

— Да будет так, — склонил голову Беркут.

Ровена вновь проснулась в слезах. Она лежала до подъёма, думая о судьбе Степного королевства. Она точно знала теперь, почему о нём нет сведений в летописях. Откуда-то появилась уверенность, трагедии не случилось бы, не реши Королева Степей оставить свой народ. «Узнала ли она? Жалела ли о своём поступке?» — думала художница, наблюдая, как первые лучи солнца проникают в комнату через занавешенное шторами окно.

Глава девятнадцатая. Песни менестреля

Неделю продлилось военное положение. О завершении работ по зачистке территорий объявил Глава академии на утреннем построении. Курсанты весь день пребывали в приподнятом настроении, а боевые маги больше всех. Ведь в отличие от остальных, предвкушающих свободный выход в город, они избавлялись от дополнительных физических нагрузок у Кегана из рода Беркутов.

Ровена получила обещанную премию и в первый же вечер повела друзей в таверну «Мечта орка». Переговорив с Касси, которую девушка тоже хотела пригласить, она решила праздновать в ближайший выходной. Мастер Риз уговорил выступить в этот день известного менестреля, который, путешествуя, забрёл в Стоун.

— Отец обещал мне в этот день выходной, так что я с удовольствуем к вам присоединюсь, — ответила Касси на приглашение художницы.

При этом дочка хозяина таверны бросила быстрый взгляд на Ника и украдкой вздохнула. Эрика подозрительно посмотрела на подавальщицу, споро расставляющую заказанные блюда и кружки с напитками на их столе. Однако Касси не кокетничала с Ником, ограничиваясь короткими взглядами. Фоморка расслабилась, вступая в завязавшуюся между друзьями беседу о менестрелях и исполняемых ими песнях и балладах.

— У нас своих певцов и сказителей мало, а уж заезжих менестрелей и того меньше. Я лишь в Туате побывала на их выступлении, — посетовала она.

— Я с удовольствием послушаю, — мечтательно проговорила Земляника, и добавила: — Надеюсь, там будет баллада о принце и простой девушке. Ну та, помните, — тут дриада негромко напела: — Увидела юная дева одна прекрасного принца портрет. И принца навек полюбила она…

Заметив устремлённые на неё взгляды друзей, целительница смутилась и замолчала.

— У тебя прекрасный голос, — сказал Лан, нежно обнимая за плечи невесту.

— А Шелла эту версию её любви с Ансгаром Вторым терпеть не может, — сообщила Ровена.

Теперь всё внимание переключилось на художницу. Даже Касси, направлявшаяся на кухню за очередным заказом, сделала вид, что ей срочно нужно протереть соседний стол.

— Ты знакома с фавориткой короля? — спросила Эрика.

— Да, она подруга моей сестры. Они с Эйной вместе учились в воинском училище, а затем в военной академии. Шелла не только фаворитка, она Глава телохранителей короля. Мастер меча и боевого танца высшей ступени.

Лан удивлённо присвистнул, тут же получив подзатыльник от брата.

— Не свисти в помещении, приманишь духа неудачи, — строго произнёс Ник.

— У нас говорят — призовёшь ледяную ведьму, — оживилась Эрика. — По преданиям эта злобная старуха летает на крыльях бурана и ворует зазевавшихся детей.

— Спелись, — недовольно пробурчал Лан и обратился к Землянике: — Хоть ты, малышка, меня пожалей.

Дриада притянула орка к себе и чмокнула в щёку.

— О, я тоже так хочу! — воскликнул Дирк, и получил возможность полюбоваться увесистым кулаком Лана.

Посмеявшись, курсанты отдали должное вкусной еде. После положенной ей порции эля в четверть кружки — братья предусмотрительно снизили норму для подруги — Ровена почувствовала прилив сил. В результате таверна обзавелась иллюзиями-панорамами для выступления менестреля. Горы Тай Аль, остров Грёз, остров Скорби, Коралловое море Кариты, ледяные торосы в Северном море, эльфийский лес, бесконечная степь — виды сменяли друг друга, завораживая, заставляя замирать в восхищении перед красотами природы.

Набившиеся в таверну посетители, а слух о новом творении художницы разлетелся в мгновение ока, восторженно восклицали и громко аплодировали. Ровена поклонилась и, вручила хозяину таверны амулет, позволяющий иллюзию включать и выключать.

— В выходной я возьму с тебя половину оплаты, — твёрдо сказал Мастер Риз и добавил, заметив несогласное выражение на лице девушке: — И не спорь, по-хорошему, мне стоило бы бесплатно обслуживать тебя и твоих друзей до конца вашей учёбы, но ты ведь не согласишься.

— Конечно, нет, — подтвердила Ровена. — Мастера не должны работать себе в убыток. Ой, а вы испечёте на мой праздник тот волшебный пирог?

Польщённый хозяин таверны пообещал приготовить понравившееся блюдо. Когда друзья вышли из таверны, их догнала запыхавшаяся Касси, с наплывом посетителей работы у девушки прибавилось. Она вручила Ровене пакет, полный выпечки, со словами:

— Отец просил передать, — и убежала обратно.

Художница успела лишь крикнуть вслед:

— Спасибо!

Комендант крепости сделал вид, что не заметил возвращения дружной компании практически перед отбоем, хотя пришедшие немногим раньше лучники удостоились выволочки. Комендант бесконечно радовался тому, что Дирк, представляющий, по его мнению, главную угрозу имуществу академии, обзавёлся друзьями, способными вспыльчивого огневика контролировать.

Два дня пролетели незаметно. Ровена приступила к созданию первой выставки из цикла «Защитники Дуатерры». В первый день она вместо практики по целительству отправилась к лучникам. Их суровая наставница поначалу отнеслась к затее девушки настороженно. Но, получив в подарок открытку со своим портретом иллюзией, оттаяла. Всё отделение любовалось изображением наставницы в одежде древней воительницы. У дара Ровены имелась одна особенность, она умела показать лучшие черты внешности и характера своих моделей. Неудивительно, что все лучники захотели иметь подобные портреты.

— Без проблем, — кивнула художница, — только открытки, к которым можно будет привязать иллюзию, принесите.

На следующий день владельцы лавок, продающих подобный товар, заметно обогатились. Слухи по академии разносятся быстро, и получить чудесную иллюзию намеревались все курсанты. Ровена никому не отказывала, только договорилась, что будет создавать портреты в дни присутствия на практике. Для друзей она создала отдельные иллюзии и изображающие влюблённые пары. Дирку она подарила несколько работ: огневик в парадной форме в строю, он же, кидающий в мишень кинжалы, и, конечно же, держащий в руках огненные шары-снаряды.

— Отправь родителям, пусть знают, что тобой можно гордиться, — посоветовала она счастливому другу.

Дирк пребывал в приподнятом настроении и по другой причине, Марвин дер Молл освободил их с Ровеной от дополнительных занятий. Сказал, что курсанты сравнялись в мастерстве с остальными. Но художница понимала истинную причину: Марвин, как и она сама пытался бороться с неожиданными и совершенно ненужными чувствами, возникшими между ними.

В выходной таверна «Мечта орка» оказалась переполненной. Для тех, кто не успел занять места в зале, Мастер Риз и его помощники вынесли столы и стулья на улицу. Хозяин таверны воспользовался и амулетом, передающим звук и картинку, и над таверной возникло изображение сцены. Нанятые подавальщицы непрерывно сновали между столиками, разнося заказы. Ровена и её друзья сидели на лучших местах. С лица присоединившейся к ним Касси не сходила улыбка, радуя окружающих ямочками на пухлых щеках. Нарядившаяся дочь трактирщика удостоилась одобряющих взглядов парней и одного ревнивого от Эрики.

По залу пронёсся вздох, на сцене появился менестрель. Худощавый молодой мужчина в небогатой одежде, с собранными в хвост русыми волосами, довольно кивнул, оглядывая сколоченный для выступления помост и возникшую иллюзию. Он поприветствовал зрителей приятным бархатным голосом, присел на стул и достал из футляра лютню. Сам певец выглядел скромно, а вот инструмент его оказался старинным и, похоже, довольно дорогим. Под умелыми пальцами струны словно запели, даря прекрасную мелодию. Вскоре к ним присоединился и голос музыканта. Одна песня следовала за другой. К радости Земляники прозвучала баллада о прекрасном принце и простой девушке. Посетители таверны и те, что в зале, и те, что разместились на улице, не уставали хлопать в ладоши.

После небольшого перерыва менестрель объявил, что исполнит несколько новых баллад. Ровене почему-то заполнилась одна.

«Для девы другой я пою о любви,

Не мною заполнены грёзы твои.

В одну западню угодили с тобой:

Любви безответной, судьбы непростой.

И было бы проще нам вместе идти,

Утешить друг друга и счастье найти.

Но — нет, нам с тобою быть не суждено,

Два сердца разбитых не склеить в одно».

Слушатели забывали о еде и напитках, наслаждаясь прекрасной музыкой и чудесным голосом менестреля. Певец стал делать небольшие перерывы, чтобы посетители таверны смогли оценить и мастерство поваров. А Мастер Риз расстарался на славу, вокруг витали невероятные ароматы приготовленных блюд.

В очередной перерыв менестрель подсел за столик курсантов. Ему тут же принесли угощение и кружку с вином. Насытившись, певец ответил на расспросы Земляники, Эрики и осмелевшей Касси, с благодарностью принял похвалы своему искусству и сам в ответ выразил восхищение иллюзией Ровены. Видимо, хозяин таверны рассказал, кто так великолепно украсил сцену.

Менестрель исполнил несколько весёлых песен и закончил выступление «Воинской походной».

— Сбирайся, воин в путь,

В дальнюю дорогу,

Но вернуться не забудь

К отчему порогу.

Курсанты и весь зал вместе с ними дружно подхватили припев:

— Ать-два, ать-два, вперёд

Ать-два, удача ждёт.

Возвращаясь в академию, орки, Ровена и Дирк горланили эту песню, ставшую армейским гимном и для Имбора, и для Степного Каганата. Эрика и Земляника, не знающие слов, присоединялись во время припева.

Около башни общежития, курсантов встретил Ортен, на чью долю выпало дежурство. Он слегка поморщился, но промолчал. Ровена, осмелевшая от выпитой кружки эля, братья всё-таки не уследили, приотстала от друзей и подошла к орку своей мечты вплотную.

— Ты великолепен в форме! — воскликнула она. — Пообещай, что на практике будешь мне позировать. Пожалуйста!

Получив растерянный кивок, художница сладко зевнула, прислонилась к Ортену и закрыла глаза. Дальнейшее ощущалось смутно. Сильные руки, ласковое ворчание и лёгкий, почти невесомый поцелуй. Проснувшись утром в своей постели, Ровена сладко потянулась и, стараясь не шуметь, Эрика всё ещё спала, направилась в купальню. То, что в комнату её принёс Ортен, художница помнила чётко, а вот поцеловал орк её на самом деле, или это причуды собственной фантазии, Ровена понять так и не смогла.

Глава двадцатая. Размолвка

Работа над иллюзиями и картинами для будущей выставки захватила Ровену. Захватила настолько, что даже любовные волнения отступили на задний план. Воодушевление художницы передалось и всем её моделям. И курсанты, и наставники старались продемонстрировать лучшие навыки, наградой становился восхищённый свет голубых глаз Мастера иллюзий. В такие моменты всем казалось — к ним снизошла фея, щедро одаривающая своим волшебством.

Про портреты личные Ровена тоже не забыла. Плату за них художница не брала. Тогда курсанты нашли другой способ выразить благодарность: дарили девушке разные необходимые для творчества мелочи, сладости и цветы. Не отставал от подопечных и комендант крепости. Ему очень понравился портрет иллюзия, на которой энергичный толстячок выглядел бравым воякой. В итоге утеплённую форму Ровена получила раньше всех, да и сапожками обзавелась не обычными, а командорскими. Такими щеголяли лишь преподавательницы.

Марвин дер Молл, хоть и отменил дополнительные занятия, на обязательных не отказывал себе в удовольствии лишний раз подойти к Ровене. Приобнять, показывая приём, взять за руку. Художница тоже ценила эти мгновения, чувствуя окутывающую её нежность. Но вот того незабываемого ощущения, что они только вдвоём на всём свете больше не возникало. Да и как ему было возникнуть под девятью пристальными взглядами?

Вслед за братьями и Дирком, всё отделение боевых магов принялось опекать Ровену. Дружно забыв про предыдущие разногласия и ссоры. Так же дружно курсанты почему-то пришли к мнению: Ортен не достоин их феи. Как выразился Ник:

— Хотелось бы принять Ро в наш род, но Ортен ведёт себя, как болван. Упустит ведь такую девчонку. Как пить дать — упустит!

Так что на практике орк её мечты, уделявший девушке больше внимания, чем обычно, удостаивался взглядов не менее суровых и неодобрительных, чем Марвин.

Незаметно пролетел месяц. Выставка была почти готова, оставались отдельные штрихи и небольшие доработки. Ровена позволила себе немного расслабиться. Девушка вспомнила, что забросила друзей, и давно с ними никуда не выходила. Произошло это в выходной, когда в их с Эрикой комнату пришла Земляника.

— Ну что, погуляем в «Мечте орка»? — задорно предложила Ровена, осознавая, как соскучилась по общению.

— Давай, парни обрадуются, — согласилась Земляника.

Фоморка сняла со стены облегченные мечи, поместила их в ножны за спиной и объявила подругам, с удивлением следящим за её действиями:

— Я на тренировку, гуляйте без меня.

После того, как за Эрикой закрылась дверь, Ровена спросила целительницу:

— Что это с ней?

Земляника коротко вздохнула и ответила:

— С Ником снова поссорились. Уже который раз.

— И часто они так? — спросила Ровена. Получив утвердительный кивок, задумчиво протянула: — Надо же, а я и не заметила ничего. Почему не сказали?

— Ты так была занята, не хотелось отвлекать. А эта парочка постоянно выясняет, кто главный. Ни в чём друг другу не уступают, — произнесла дриада. В голосе послышалось небольшое осуждение.

Сама она с первого дня признала лидерство Лана, растворяясь в возлюбленном.

В комнату сразу после короткого стука ввалились братья и Дирк. Ник слегка нахмурился, заметив отсутствие подруги. На приглашение покутить в таверне, парни откликнулись с охотой. Вскоре дружная, слегка поредевшая компания направлялась к пропускному пункту.

В «Мечте орка» их встретили как дорогих гостей. Касси, заметив, что Ник один, расцвела и не отводила глаз от понравившегося парня. Нику, похоже, польстило такое внимание. Какое-то время орк пытался присоединиться к общему веселью, но не выдержал. Извинившись, он выбежал из таверны.

— Мириться пошёл, — глубокомысленно изрёк Дирк. Сбоку послышался огорчённый вздох дочери хозяина таверны.

Вернуться курсанты успели перед самым отбоем. В комнате ожидал сюрприз. Ник и Эрика сидели рядышком, держась за руки. Если северная дева хранила обычную невозмутимость, то шалые глаза и припухшие губы орка красноречиво говорили об удачном примирении.

— О, слава Светлым Богам! — воскликнул Дирк, возводя руки к верху. — Нам больше не придётся слушать стенания на тему: ну почему она обиделась.

Ник соскочил с кровати и оскалил клыки в шутливой угрозе. Дирк многозначительно перекинул созданный огненный шар из руки в руку. И тут же затушил, боясь чуткого носа коменданта, с которым у огневика только-только установилось шаткое перемирие. Ровена внезапно вспомнила, что её подспудно тревожило в последнее время: Эрика и Ник намного реже стали уединяться. А это вкупе с ссорами приводило к не очень утешительным выводам. «Ничего, всё устроится. Многие влюблённые пары ссорятся», — успокоила себя девушка.

Новая учебная неделя принесла холодные дожди и горячую новость. Курсантов Степной Военной академии ожидали внеплановые двухнедельные каникулы. После событий с Разломом Глава принял решение полностью обновить защиту академии, для чего вызвал магов из Имбора. На время их работы и распускались беспокойные обитатели крепости. После возвращения с каникул курсантов ожидал бал, и уже после него экзамены и зачёты.

Новость обсуждалась бурно. Перед парнями встала задача — найти спутницу на предстоящий праздник. Ведь после каникул на это просто не хватит времени. Ровену пригласил Дирк, и она согласилась. Огневик подсуетился вовремя. В тот же день перед практикой у Ортена к боевым магам подошёл Мирк, сын наставника Кегана. В руках орк держал букет поздних осенних цветов. Он направился прямиком к Ровене и, со словами:

— Позволь пригласить тебя на бал, — протянул цветы.

Художница улыбнулась и ответила:

— Букет приму, приглашение — нет. Я уже обещала Дирку пойти с ним.

— Ничего, он уступит мне это право. Правда, Дирк?

Орк из рода Беркутов угрожающе оскалился.

Огневик показал ему неприличный жест и создал сразу несколько огненных снарядов.

— Немедленно прекратить! — рявкнул отчего-то злой Ортен. — Курсант Мирк, шагом марш к своему отделению. Сказано: девушка с тобой не пойдёт.

Мирк развернулся и, чеканя шаг, отправился прочь. Его ворчание: «Но и ты обломился, Волк», — хорошо расслышали все. Ортен на мгновение застыл, осознавая сказанное, затем задумался. На его лице явно читалось: «И почему я не подумал, что можно и самому пригласить». Затем перевёл взгляд на Дирка.

Огневик принялся нахально жонглировать огненными шарами. Научился управлять магией, не зря для Ровены часами позировал.

Оставшуюся неделю до каникул курсанты академии думали совсем не об учёбе и практике, все оживлённо обсуждали предстоящие дни отдыха. Наставники отнеслись к подопечным снисходительно, даже самые строгие из них. Кеган из рода Беркутов и оба наставника мечников давали боевым магам и целителям самые лёгкие задания.

Ровена, улучив минутку, подошла к дер Моллу и сказала:

— Я привезу для твоей дочки свои новые сказки, уже вышли в Туате, и дядя несколько интересных сборников для детей прислал. А это тебе.

Художница протянула растерявшемуся Марвину открытку иллюзию и убежала, прежде чем он открыл подарок. Ровена сама не могла понять, почему вдруг смутилась. Тем более, эту работу Марвин видел — спящий воин и фея. На следующий день после занятий Ровена обнаружила на кровати коробку южных сладостей, и ничуть не удивилась, прекрасно помня, кто из преподавателей дежурит.

Подруги дружно принялись допытываться, кто бы мог оставить подарок. На что Ровена пожала плечами, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. Девушки, видя, что ничего не добьются, переключились на обсуждение предстоящей поездки.

Земляника с Ланом собирались ехать в Сангрин. Дед орка, Верховный вождь лично договорился с королём дриад о предстоящем визите внука. Целительница подозревала, что его Величество согласился лишь потому, что Лан уже помолвлен с ней.

— А как твои родители? — заинтересовалась Ровена.

— Мама с папой нормально отнеслись, а вот бабушку целители два дня отхаживали. Всю жизнь она на меня ругалась, зато теперь причитает: не такой ты была непослушной, чтоб за орка замуж выходить. Смирилась, когда я призналась, что Лан внук правителя Степного Каганата. Ну, как смирилась. Заявила: с облезлого дракона хоть пара чешуек.

Подруги дружно рассмеялись. Ровена повернулась к Эрике:

— Ник говорил, вы на становище отправитесь погостить.

Фоморка нахмурилась.

— Не знаю, что он там себе надумал, я еду на Родину. Нас с отцом вызывает Конунг. Отказаться нельзя.

Художница пожалела о своём вопросе, кажется, у этой пары вновь назревала ссора.

Новость о предстоящем бале в военной академии всполошила и тихий сонный Стоун. Юные жительницы города стали чаще появляться в таверне «Мечта орка», с лёгкой руки Ровены и её компании ставшей излюбленным местом отдыха курсантов. Каси, в очередной приход друзей, сообщила, что её уже пригласили двое: мечник и лучник.

— Я пока не решила, с кем пойду, и пойду ли вообще, но платье уже заказала.

Девушка глянула на Ника так, что стало ясно, с ним бы она отправилась без раздумий. Эрика недовольно отвернулась. Дочь хозяина таверны, сама о том не подозревая, стала причиной очередной ссоры фоморки с Ником. Уже по дороге в академию Эрика высказала своему парню:

— Если бы не улыбался ей, и не заигрывал, эта подавальщица так себя бы не вела.

«Подавальщица» в устах Эрики прозвучало настолько презрительно, что Ник вступился за Касси. Не иначе, как Тёмный Бог за язык дёрнул. Эрика обиделась окончательно. Северная дева не сменила гнев на милость, даже когда отбывала на каникулы, на день раньше остальных. Обняв подруг и Лана с Дирком, Нику она лишь сухо кивнула на прощание.

— Не расстраивайся! — утешила друга Ровена. — Эрика же не отказалась идти с тобой на праздник. Вернётся — помиритесь.

Саму художницу неожиданно пришёл проводить Ортен. Он вручил подарки для Эйны и малышки и, улыбаясь, спросил:

— Надеюсь, ты оставишь для меня пару танцев на предстоящем балу?

А ещё он склонился и позволил поцеловать себя в щёку. Домой Ровена отбывала в замечательном настроении.

Глава двадцать первая. Каникулы

Дома Ровену ожидали оба родителя. Отец ради приезда младшенькой отложил работу в любимой лаборатории. Правда, к концу второго часа после прибытия Ровены стал часто поглядывать на амулет времени.

— Да иди уж, — произнесли одновременно дочь и жена, сжалившись над учёным.

— Папа работает над новым изобретением, — произнесла Гвен. В голосе матери явственно прозвучали и виноватые нотки, как же, дочь только прибыла после долгой разлуки, а отец уходит, и чувство гордости за талантливого мужа. — Ох, совсем забыла. Эйна с Кайденом ждут нас к обеду, собирайся.

Ровена не стала переодеваться, оставшись в форме. Лишь накинула тёплый плащ и берет. Захотелось похвастаться перед сестрой и племянниками, представ перед ними в образе курсанта военной академии.

До особняка Эльфийского дракона решили дойти пешком. Гвен всю дорогу восторженно рассказывала о проделках близнецов и, конечно же, о малышке. Ровена невольно залюбовалась маминым лицом, словно освещённым внутренним светом. Вспомнилось, что именно Гвен любимый дядя художницы сделал моделью для создания иллюзии Вербены, богини семьи и плодородия. С его лёгкой руки во всех храмах стали использовать именно это изображение богини.

Ровена вспомнила и то, о чём узнала относительно недавно, о любви дяди к избраннице брата. Когда отец оставил Гвен, уйдя со своей феей на Авалон, художник долго ухаживал за отчаявшейся женщиной. Целый год понадобился, чтобы та согласилась стать его женой. А накануне свадьбы возвратился отец с новорожденной девочкой на руках. Ровена подозревала, что именно её присутствие стало решающим в выборе между двумя братьями. Ведь Гвен, обожающая детей, иметь собственных не могла.

За разговорами и размышлениями художница и не заметила, как они подошли к выходу на нужную улицу. Возвышавшиеся на чёрных каритских жеребцах Королевские стражи пропустили Ровену и её маму беспрепятственно. Несколько стражей обнаружилось и вокруг особняка Эйны. Это могло означать только одно.

— К сестре пришла Шелла, — уверенно произнесла художница. Они понимающе переглянулись с мамой.

Подруга Эйны всегда сердилась, когда король выделял ей охрану, восклицая: «Неужели он не понимает, смешно охранять телохранителя!» Но его Величество всегда оставался непреклонен: или его любимая идёт в гости с сопровождением, или вообще никуда не идёт. Так повелось после попытки захвата власти заговорщиками около десяти лет назад, когда Шелла спасла короля, рискуя своей жизнью. После рождения принцессы число стражей в сопровождении, предсказуемо увеличилось.

Войдя в ворота особняка Ровена увидела стайку мальчишек, играющих в булл, круглый шар из бычьей шкуры, наполненный воздухом. Гвен прошла в дом, а Ровена направилась к ребятне. Мальчишки в запале игры не сразу её заметили. Зато, когда увидели, издали дружный вопль и кинулись обниматься. Ровена произнесла:

— Что-то вас сегодня многовато. Так, так… Двое светленьких с острыми ушками — племянники, тёмненький с острыми ушками — брат Кайдена. О, Ваше высочество, как выросли, сразу не узнала, — кивнула художница рослому светловолосому принцу. Сын Ансгара Второго часто напрашивался в гости к близнецам эльфам вместе с Шеллой.

— Ро, — с обидой произнёс принц, — ты обещала называть меня просто по имени.

— Помню, помню, Ваше высочество, — улыбнулась Ровена и ласково потрепала волосы наследнику престола. И повернулась к ещё двоим, скромно стоящим в сторонке. — А это кто у нас? Нет, нет, сама угадаю. Голубые глаза, вьющиеся волосы, аристократические черты лица… Вы сыновья Артура Красса герцога Арела! — уверенно произнесла девушка.

Младший из мальчиков, лет пяти на вид, удивлённо спросил:

— Откуда знаешь?

Старший, ровесник близнецов, стараясь казаться важным, произнёс:

— Папа сказал, нам нужно учиться отдыхать от правил.

— А тут так здорово, — вмешался младший, — не то, что дома: в лужи не лезь, на конюшню не ходи, в булл не играй.

При упоминании о конюшне, близнецы оживились.

— Хотите, сходим к папулиному пегасу? — предложил один друзьям.

— И выгуляем его в загоне, — поддержал второй.

И кто бы отказался? Ребятню как ветром сдуло в сторону заднего двора, где и находилась конюшня. Вопроса Ровены: «А папа-то разрешил?», никто уже не услышал. Ровена направилась к парадному входу. Она улыбалась, получалось, герцог мало того, что сам прятался у бывшей жены от надоевшей светской жизни. Теперь ещё и сыновей стал с собой брать.

В первом браке у Эйны и Артура детей не случилось, этим-то и воспользовалась титулованная родня герцога, чтобы вынудить того развестись с неподходящей по происхождению супругой. Слабохарактерный герцог поддался, вскоре опомнился, но опоздал. Кайден сумел доказать Эйне: из влюблённого в наставницу мальчишки он вырос в настоящего мужчину. А то, что он младше на семь лет вовсе не помеха.

Ровена не понимала, как Артуру удалось остаться для Эйны с Кайденом кем-то вроде двоюродного братца. Но факт оставался фактом. И эльф почему-то горячо любимую жену к герцогу не ревновал. Скорее всего, не считал равным соперником. Художница, став взрослее, поняла — Артур по-прежнему любит Эйну. Она не раз замечала, как смотрит на Эйну герцог, когда уверен, что никто этого не видит. Не сумевший удержать любимую, он оказался согласен даже на роль дальнего родственника, лишь бы иногда находиться рядом.

Ровена поняла, она немного завидует маме и сестре, ведь их завоёвывали, шли ради них на жертвы. Завидует Шелле, ради любви к которойкороль Имбора готов на любые безумства. Художница знала, лишь благодаря подруге сестры в королевстве не ввели многожёнство, а его Величество не развёлся с королевой. Ингрид Снежная не стала бы возражать, династический брак не принёс ей счастья. Против оказалась Шелла. Главную телохранительницу венценосной семьи вполне устраивала роль фаворитки. Так же страстно, как мечтал Ансгар Второй видеть любимую женщину рядом на троне, она от этой чести отбивалась. Пока успешно.

Ровена взялась за ручку двери и подавила вздох. Как бы ей хотелось, чтобы Ортен добивался её любви, чем-то жертвовал, свободой от брачных уз, например, или совершал безумства. Пока же получалось наоборот, ведь иначе, как безумством, её поступление в военную академию и не назвать. Художница решительно тряхнула головой, отгоняя опасные мысли, и вошла в дом.

В большой гостиной весело потрескивал камин. Около него сидел в кресле герцог, изучая газеты. Эйна, Шелла и Гвен о чём-то шептались, сидя на диване. Напротив герцога устроился Кайден. Эльф восседал с невероятно гордым видом. На каждой руке он держал по очаровательной малышке, периодически покачивая их.

Заметив Ровену, все, кроме Кайдена, направились к ней. Встреча вышла немного шумной. Эльфу пришлось возмутиться сердитым шёпотом:

— Только-только наши принцессы уснули, ещё разбудите.

Шелла с Эйной переглянулись и отправились разбирать дочек. Оказалось, те долго не засыпали, и лишь Эльфийскому дракону удалось их укачать.

Вскоре малышек устроили в соседней комнате, где их ожидали уютные колыбельки. Эйна при помощи амулета установила полог тишины и нацепила на руку браслет-следилку, реагирующий на малейшее движение в детской.

— Подарок отца, — похвасталась она.

Получив возможность говорить, все присутствующие просто забросали Ровену вопросами. Она рассказывала и даже показывала, ведь альбом с наработками для коллекции захватила с собой. Около часа прошло, прежде чем вспомнили об обеде, накрытый стол ожидал в столовой, и о том, что пора бы позвать с улицы мальчишек.

— Они Бриза гоняют, — сдала племянников и их друзей Ровена.

— Пойду спасать пегаса, — нахмурился Кайден и направился к двери, ведущей на задний двор.

— Я с тобой! — напросилась художница, надеясь, что при ней эльф не будет сильно ругать озорников.

Белоснежный пегас, лениво ходивший по загону, хозяина заметил сразу. Он расправил крылья, перелетел ограждение и приземлился около Кайдена. Опустив голову на плечо эльфа крылатый конь принялся обиженно пофыркивать, словно жалуясь.

— Привет, Бриз! — поздоровалась Ровена. Пегас посмотрел в её сторону и попятился, прячась за хозяина. Художница показала пустые руки и сказала: — Не бойся, сегодня рисовать тебя не буду.

Бриз вернулся на место.

— Ой, он тебя понимает! — восторженно воскликнул младший герцогский отпрыск. Мальчишки успели перелезть через заграждение и подойти.

— Бриз у нас умный! — в один голос гордо произнесли близнецы. Пегас так же гордо поднял голову. Понял, что хвалят.

Кайден повёл коня в стойло, мальчишки и Ровена ввалились в дом, где были выловлены Гвен и направлены в купальню мыть руки. За стол усаживались шумно, то и дело раздавался смех. Взрослые пытались делать замечания, но угомонить расшалившихся детей оказалось не так просто даже Эльфийскому дракону. Ровена почувствовала, как в сердце разливается тепло. Она приехала домой.

Глава двадцать вторая. Разговор

Каникулы пролетели быстро. Художница завершила коллекцию, прикрепив иллюзии и картины к амулетам. Она сделала несколько копий, одну — для Степной Военной академии. Наставники девушки в Академии Высоких Искусств, а Ровена успела навестить и их, ознакомив со своими задумками, работу «Защитники Дуатерры» оценили высоко. Талантливой ученице пообещали засчитать первый цикл картин как диплом за второй курс.

С лёгкой руки Шеллы идеей Ровены заинтересовался король. Ансгар Второй прислал девушке приглашение во дворец. Там в Малом приёмном зале она впервые продемонстрировала свою работу Его Величеству, советникам короля, Главам стражей и Верховному командору.

Ровена приняла решение идти в парадной форме курсанта академии. Накануне она невероятно волновалась, не спала ночь, но, как оказалось, напрасно. Выставка произвела хорошее впечатление. Не зря художница вложила столько любви в изображения будущих воинов и их наставников. В итоге Ровена обзавелась бумагами с личной подписью короля, предписывающими командорам подразделений оказывать всяческое содействие художнице. Ансгар Второй попросил уделить внимание и воинам, несущим службу в приграничных уделах.

— Сент-Норд, например, подойдёт великолепно. Советую обратить внимание и на Академию Мореплавателей в Карите, — произнёс король и обаятельно улыбнулся.

Ровена украдкой разглядывала Ансгара Второго и обдумывала, как можно передать его невероятное обаяние в иллюзии-портрете. Не приукрашивая, подобно придворным живописцам, некрасивое лицо, угловатую фигуру правителя.

Король, словно прочитав мысли художницы, сказал:

— Ровена дира Бранн, принимайте заказ. Я прошу этим летом создать наш с Шеллой и дочкой семейный портрет. Не парадный, домашний.

— С большим удовольствием, Ваше Величество! — с воодушевлением воскликнула Ровена и приложила раскрытую ладонь правой руки к груди — жест, которым воины издревле приветствовали королей.

После посещения дворца Ровена целый день была рассеянной, обдумывая будущие иллюзии. Но долго пребывать в этом состоянии ей не дали. Племянники требовали участия в их играх, друзья художники и мастера слова спешили поделиться своими достижениями. Сестра, оставляя дочь на попечение Гвен, сопровождала Ровену на примерки бального платья к лучшему портному Туаты, своему давнему приятелю. Мастер Перт, уроженец Кариты, чёрными глазами и живостью движений напомнил Ровене Марвина. Мастер снимал мерки, давал распоряжения помощникам, подбирал фасон и ткани, а художница изо всех сил старалась не думать о том, кто нежданно прокрался ей в душу. Она как заклинанье твердила про себя: «Я люблю Ортена». А зловредный внутренний голос нашептывал: «И не его одного».

Мастер Перт улыбался, наблюдая за Ровеной, каким-то образом он угадал состояние девушки и для бала создал два наряда. На завершающей примерке Ровена забыла обо всём, кроме чудесных платьев. Бирюзовое подчёркивало её нежность и хрупкость. В алом же художница выглядела соблазнительной феей.

— Наденешь на праздник подходящее к настроению, — сказал Мастер.

В академию Ровена возвращалась в приподнятом настроении. Она чувствовала себя феей с прекрасными крыльями за спиной, и неважно, что крылья заменяло вдохновение. Художница прибыла позже, чем собиралась, в день бала. Крепость удивила пустотой, лишь дневальный, обрадовано поприветствовавший однокурсницу и выкатившийся из своего домика толстячок комендант. Он-то и объяснил, что большинство курсантов в городе, наставники на совещании в кабинете у Главы академии.

— Обсуждают предстоящий праздник. А я вот, жду поставщиков угощения, да ещё дежурный полигоны проверяет. Сегодня дер Молл дежурит, — сообщил комендант и как-то многозначительно глянул на Ровену.

— Ой, я его дочке книги детские привезла, нужно отдать, а то позже не до этого будет, — спохватилась Ровена и, хитро блеснув глазами, добавила: — Для вас тоже есть подарок.

Она протянула толстячку коробочку с засахаренными фруктами. Ровена для всех друзей такие припасла. Обогнув засмущавшегося коменданта, девушка легко взбежала к себе на этаж. Ни в её комнате, ни в соседних никого не обнаружилось. Даже привычных мечей над кроватью Эрики не наблюдалось. «Неужели не прибыла ещё?» — мелькнула беспокойная мысль, но художница отогнала беспокойство, так не подходящее к нынешнему настроению. «Наверное, приехала раньше, и всё-таки отправилась с Ником на становище», — решила она выбрать наиболее хороший вариант.

Ровена подхватила книги и отправилась на полигон. Не обнаружив Марвина, заглянула в оружейный домик. Наставника не оказалось и там. Внимание художницы привлекли кинжалы с затейливым узором на ножнах, висевшие в дальнем углу за деревянной стойкой. Она зашла внутрь, обогнула стойку и подошла к заинтересовавшим клинкам. Потянувшись к одному из них, девушка смахнула рукавом другой. Кинжал глухо стукнул об ящик, стоящий тут же в углу. Ровена присела на корточки, полностью скрывшись за стойкой. Кинжал подняла быстро, но зацепилась краем плаща за неплотно сбитые доски. Посмеявшись про себя собственной неуклюжести, Ровена села на ящик, пристроила рядом пакет с книгами, клинок и принялась выпутывать застрявшую ткань.

Она уже справилась, когда раздались шаги, кто-то вошёл в домик. Ровена уже собиралась приподняться, как раздавшийся знакомый голос заставил замереть без движения.

— Эй, дер Молл, разговор есть, — хрипловатый голос несомненно принадлежал Ортену.

— Слушаю тебя, Волк, — ответил Марвин, в интонациях Ровена уловила насмешку.

— Прекрати морочить голову девчонке. И не притворяйся, что не понимаешь, о ком я, — рыкнул орк.

— Понимаю, — раздался ответ. — Я никогда не обижу Ровену. Ничем.

— Ещё скажи: она тебе не нравится. — В голосе Ортена проявились язвительные нотки.

— Нравится. — Ответ Марвина заставил сердце Ровены забиться сильнее, щекам стало горячо. И тут же холодным душем последовало продолжение фразы. — Но я прекрасно помню о долге перед семьёй. А вот тебя почему Ровена вдруг стала интересовать? Неужели решил попрощаться с драгоценной свободой и примерить брачные браслеты?

— Вот ещё, — фыркнул орк. — На меня многие вешаются, что на всех подряд жениться? — Последнее слово прозвучало приглушенно, раздался глухой удар, Ортен прохрипел: — Пусти… — Отдышавшись, похоже Марвин крепко его приложил к стенке, орк продолжил: — Да, я погорячился. Ро не все подряд. Редкая красавица, руки порой так и тянутся обнять. Но она сестра друзей, стоит прижать в уголке или ещё что, тут же окажусь с ней в храме. Дядя обещал за девчонку башку оторвать. Даже отец намекнул, что с удовольствием примет её в семью. Обложили. Нет, ну если подловят, женюсь, куда деваться.

Ровена почувствовала холод, сковывающий тело и подбирающийся к сердцу, стало трудно дышать. Она не ожидала, что орк её мечты относится к ней, как утопленник к камню на шее. Она стремилась завоевать любовь, а не стать тяжкой, навязанной обузой.

— Ну ты и… — Марвин не закончил фразу, явно не находя слов. Ортен издал короткий смешок. И с чувством превосходства заявил:

— Это я пока не хочу, в любой момент предложу помолвку, Ро тут же согласится, вприпрыжку побежит, о тебе и не вспомнит.

Со стороны входа раздались шаги и какой-то курсант сообщил:

— Наставник Ортен, вас вызывает комендант.

Послышались удаляющиеся шаги, а Марвин тихо выругался. Ровена поднялась, прижимая к груди книги. Марвин обернулся на шорох и застыл. Смуглое лицо побледнело, чёрные глаза расширились.

— Ровена… ты всё слышала, — как-то обречённо произнёс он. И тут же, явно пересиливая себя, добавил: — Ортен не думает так, это всё было сказано, чтобы меня ударить побольнее.

Ровена медленно вышла из-за стойки, протянула пакет.

— Возьми. Твоей дочке. — Марвин машинально принял подарок. — Не успокаивай, именно так он и думает… — Ровена продолжила, словно пребывая в трансе: — Всего двух мужчин за свою жизнь любила Королева Степей. Но один предпочёл власть, другой — долг. — При этих словах щека Марвина дёрнулась. — Власть и долг… Свобода и долг…

Ровена грустно посмотрела на наставника мечников и, больше не говоря ни слова, направилась к выходу.

— Ровена, — позвал Марвин.

Художница обернулась, произнесла:

— Не говори ничего, не нужно, — и зашагала прочь.

Глава двадцать третья. Разбитые сердца

Ровена шла к башне-общежитию. С каждым шагом пустота и странное оцепенение внутри сменялись болью, горечью, обидой. В глазах закипали злые слёзы. Повезло никого не встретить. А вот в комнате ожидал сюрприз. На кровати Эрики сидел Ник.

Художница посмотрела на лицо орка, настолько несчастное, что она быстро затолкала собственные неприятности в дальний уголок души. Друг в беде и, раз пришёл к ней, значит, нуждается в помощи. Она подбежала к орку, взяла его опущенные без сил руки в свои и велела:

— Рассказывай.

Ник судорожно вздохнул и произнёс глухим, не своим голосом:

— Эрика бросила меня, Ро. Вернулась на два дня раньше, съездила со мной на становище. А по возвращению мы провели вместе такую ночь! Такую, словно не было никогда глупых размолвок… Утром я решился попросить Эрику стать моей женой, но она… она! — Орк сжал с силой руки, вызвав у Ровены невольный вскрик. Тут же отпустил, шепча: — Прости, прости, — уткнулся в нежные ладони лицом и несколько минут сидел неподвижно. Лишь по плечам пробегала судорога.

Ровена осторожно высвободила руки и подняла голову приятеля, заставив смотреть себе в глаза и чётко, разделяя слова, произнесла:

— Что. Она. Тебе. Сказала?

Ник словно через силу ответил:

— Эрика дочь Вьюги выходит замуж за сына конунга. В академию она больше не вернётся.

— Она же ненавидит жениха! — потрясённо воскликнула Ровена. — Ник, её наверняка заставили.

Орк горько усмехнулся.

— Не заставили. Эрика призналась, что влюбилась в собственного жениха. Что-то разглядела в нём в последнюю встречу.

— Может, она сказала неправду, чтобы утешить тебя, уберечь от разборок с людьми конунга? — не сдавалась Ровена.

— Когда Эрика говорила об этом женишке… — Орк скрипнул зубами, но удержал рвущееся с губ ругательство. — У неё лицо словно светилось, так говорят только о любимых.

Ровена посмотрела в потерянное лицо друга и неожиданно призналась:

— У меня не получилось завоевать любовь Ортена. Случайно услышала, что он согласен жениться на мне, только если вынудят обстоятельства. Да, я сумею его соблазнить. Но не хочу так! Неужели меня нельзя просто любить, мечтать отвести в храм? Без всяких там: вынужден.

Художница почувствовала, как из глаз хлынули слёзы. Настала очередь орка, загонять подальше собственные неприятности. Ник притянул подругу, усадил к себе на колени, обнял, поглаживая спину, легко целуя волосы и уговаривая:

— Ро, не нужно, успокойся. Ты у нас такая красавица, умница, у тебя дар такой, что остальным и не снилось.

Постепенно объятия становились крепче. Ник принялся покрывать поцелуями заплаканное лицо подруги, потянулся к губам. Ровена отстранилась. Орк потянулся следом, но девушка упёрлась обеими руками в его широкую грудь, удерживая на расстоянии. Ник с трудом выровнял участившееся дыхание и с отчаянной решимостью произнёс:

— Ро, давай назло им всем поженимся. Клянусь, я буду тебе хорошим мужем.

Художница выскользнула из объятий и, тоже переводя дыхание, ответила:

— Верю. Но оставайся лучше братом. Как там, в балладе? Два сердца разбитых не склеить в одно. — Она присела рядом с Ником и, уже спокойно сказала: — Я возвращаюсь в Туату сразу после праздника. Думаю, твой отец не откажется открыть для меня личный портал в какой-нибудь приграничный город. Я зайду к нему перед балом. Нашим не говори. Боюсь остаться, если начнут уговаривать. Мне понравилось учиться в военной академии, да и привязалась ко всем.

Ник тяжело вздохнул.

— Я тоже ничего никому не сказал, — признался он. — Не хочу портить праздник. Пусть думают, мы снова с Эрикой поругались. — Тут орк сморщился и горестно простонал: — О, ещё и бал! Ро, стань моей спутницей.

Ровена тоже вздохнула, но тут же встряхнула головой, словно отгоняя печальные мысли.

— Ты же знаешь, я обещала Дирку. Пригласи Касси, она будет счастлива. Помнишь, она говорила, что приготовила платье для праздника, на всякий случай.

— Да её, наверняка, уже пригласили, — Ник махнул рукой.

— Касси — девушка серьёзная, вряд ли она пойдёт с тем, кто ей не нравится, — уверенно произнесла Ровена. — А про платье было сказано в расчёте на тебя. Мало ли, что случится.

Ник задумался, затем поднял на Ровену больные, словно выцветшие глаза и криво улыбнулся.

— Вот и случилось. Ты права, время сбегать в город ещё есть. Пусть хоть кому-то будет хорошо.

Время до бала пролетело незаметно. Ровена откровенно поговорила с Главой академии. Элбан из рода Волков долго и цветисто ругался в адрес племянника. Затем сказал, что ему жаль терять лучшего курсанта-мага, но удерживать не стал. Даже пообещал открыть портал прямо к дому Ровены. Оказалось, в крайних случаях из академии разрешено перемещаться и на дальние расстояния. Художница протянула ему амулеты с прикреплёнными к ним иллюзиями и картинами выставки и объяснила, как пользоваться.

— По размерам подойдёт малая арена, — пояснила она и добавила: — Думаю, лучше выставить после завершения экзаменов. Это мой прощальный подарок.

У Главы академии подозрительно заблестели глаза. Он крепко обнял Ровену и произнёс:

— Ты даже не представляешь сколько сделала для нас, ты стала сердцем нашей академии… Ну, ладно, что-то я расчувствовался. Держись, боевой цыплёнок, как говорил мой друг: в жизни случаются не только победы и взлёты, но и поражения и потери. Всегда помни, ты — воин. Боль от этого не становится меньше, но находятся силы её пережить.

После разговора с Элбаном из рода Волков Ровена действительно почувствовала прилив сил. Она быстро собрала вещи. Форму сложила в шкаф. Ник пообещал после отбытия подруги сдать её коменданту. Он же отнёс вещмешок, плащ и сапожки в комнату в учебной башне, приспособленную под гардероб для гостей, чтобы перед отправкой домой, Ровене не пришлось возвращаться в общежитие. После чего отправился в таверну «Мечта орка», приглашать на праздник дочь трактирщика.

Художница за это время пообщалась с Дирком и влюблённой парочкой. Лан и Земляника с восторгом рассказывали о поездке в Сангрин. В основном говорила целительница, орк же смотрел на невесту полным любви взглядом. Лана благосклонно приняли родители дриады, дав согласие на брак. Но больше всего жених понравился бабушке целительницы. Да, да, именно той, что стращала внучку орками. Правда, теперь она утверждала, что всегда говорила — нет лучше мужа, чем орк, за ним, как за крепостной стеной.

Дирк с гордостью рассказал, что родители, наконец, приняли его выбор, а портреты-иллюзии, созданные Ровеной, висят на самом почётном месте. Художница искренне порадовалась за друзей, чувствуя, как ещё немного оттаивает душа.

Вскоре все разбежались по комнатам, переодеваться. Перед Ровеной вопрос выбора платья даже не стоял. Алое, несомненно, алое. Осматривая себя в зеркало, Ровена удовлетворённо кивнула головой. Не игрушечного воина, не хрупкую девчушку с двумя косами, не перепачканную красками художницу отразило стекло.

Перед зеркалом стояла фея соблазна — яркая, страстная, желанная. Алый шёлк платья словно обтекал точёную фигурку. Казалось, лепестки пламени ласкают высокую грудь, тонкую талию, округлые бёдра, льнут к стройным ногам. Поднятые в высокую причёску волосы открывали изящную шею, древний кулон в виде сердца завораживал светом вплавленных в золото красных алмазов. А за спиной мерцали полупрозрачные крылья, и никто, даже настоящие феи, не смогли бы распознать в них иллюзию.

Дирк, первым увидевший подругу, потерял дар речи. Ровена, польщённая восторгом, плещущимся в глазах огневика, крутнулась вокруг себя и спросила:

— Ну как?

Только тогда Дирк отмер.

— Ро, а ты уверена, что тебе нужны именно орки? Может, в качестве жениха годится маг огня?

Ровена весело рассмеялась удачной, как ей показалось, шутке, подумала, что где-то подобное уже слышала и ответила в тон:

— В качестве спутника на балу годится!

Она приняла протянутую руку и не обратила внимания на огорчённый вздох Дирка. А ведь маг огня никогда ещё не был так серьёзен.

Для удобства курсантов был выстроен временный портал из башни общежития в учебную. Так им не требовалась верхняя одежда. По заведённой традиции мужская часть академий надевала на балы парадную форму, а женская — бальные платья. Праздник проходил в большом зале, красочно украшенном. Над раздобытыми комендантом живыми цветами весело порхали иллюзорные бабочки, на стенах сменялись красивые пейзажи. Оформление для зала Ровена создала ещё до каникул, привязав к амулетам. Она доверила их активацию коменданту и толстячок не подвёл.

Ровена, остановилась у входа и с удовольствием Мастера, довольного своей работой, осматривала украшения-иллюзии. Она не сразу обратила внимание на установившуюся тишину. Их с Дирком появление заметили.

Глава двадцать четвёртая. Бал

Звенящая тишина воцарилась в зале. Казалось, даже иллюзорные бабочки замерли над цветами. Курсанты, их наставники, гости, не отрывая глаз, затаив дыхание, смотрели на невероятное чудо — сказочную фею. Лишь спустя несколько мгновений пришло осознание, кто именно перед ними. Раздался слаженный вдох, и тишина сменилась восторженными восклицаниями.

Ровену окружили однокурсники. Художница даже раскраснелась от удовольствия, выслушивая комплименты, восторженные, смущенные, грубоватые, но искренние и от души.

Касси, с какой-то детской надеждой, спросила:

— А можно мне такие крылышки?

Дочь трактирщика принарядилась, и выглядела очень соблазнительно. Платье из синего эльфийского шёлка выгодно подчёркивало покатые плечи, пышную грудь, округлые бёдра. Ник, хоть и всё ещё потерянный после предательства Эрики, уже бросал на спутницу короткие одобрительные взгляды. Он даже оскалился на сокурсника, обратившего внимание на Касси и посмевшего восхищённо присвистнуть. Девушка этого даже не заметила, её куда больше занимали, распахнувшиеся за спиной нежно-голубые крылья.

Сокурсницы Ровены так дружно и просяще посмотрели на неё, что художница засмеялась и сказала:

— Кто ещё хочет почувствовать себя феей? Мне нетрудно.

Тут она нисколько не кривила душой — ей легко давались подобные простые иллюзии. Вскоре зал заполнили крылатые чаровницы с радостно сияющими глазами. Даже наставницы лучников и целителей не удержались от соблазна. Бальные платья, призрачные крылья и лукавые улыбки на обычно строгих лицах отчётливо показали, что преподавательницы ещё молоды и довольно привлекательны.

Подошли к Ровене и дочь правителя Сангрина с подругами. Им Ровена создала крылышки в тон волосам. Отношения с дриадами наладились ещё во время работы над выставкой. Художница даже про себя называла недавнюю неприятельницу не «козой изумрудной», а «изумрудной принцессой». И обещала дриаде подумать над просьбой, создать её парадный портрет.

Увлечённая созданием иллюзий, доставлявших столько радости, Ровена, тем не менее, успела заметить и реакцию Ортена на своё эффектное появление. Орк сначала замер неподвижным изваянием, затем сделал несколько шагов навстречу художнице, не скрывая огонька желания в серых глазах. И, несомненно, подошёл бы, но, повисшая на его руке незнакомая девица, видимо, очередная пассия, якорем удержала на месте непостоянного спутника. Девица поедала Ровену взглядом, полным ненависти. А вот художница, к своему собственному удивлению не почувствовала ничего. Ни злости, ни ревности. Только холодное, отстранённое равнодушие. На фоне уже перенесенной обиды, появление Ортена со спутницей казалось незначительной мелочью. Наверное, потому, что о наличии временных подружек у орка Ровена знала и раньше, а вот об истинном отношении к себе самой — нет.

Девушке удалось погасить вновь всколыхнувшуюся боль, сказав себе мысленно: «Он ничего мне не обещал, нужно просто забыть, перешагнуть». Но, против воли, она украдкой поглядывала в сторону Ортена. Сердце начинало стучать чаще, в душе разливалась горечь. Да, он ничего не обещал, но Ровене куда легче удалось бы перенести равнодушие, чем пренебрежение.

Между тем, прибыли последние гости и Глава академии выступил с краткой приветственной речью, открывая бал. Полилась красивая музыка, закружились в танце первые пары. Дирк склонил голову перед спутницей, приглашая присоединиться к остальным. Двигался огневик легко и, казалось, непринуждённо. Выдавали напряжённые руки.

— На каникулах ходил к учителю танцев, — признался он Ровене, смущённо улыбаясь.

После комплимента от девушки, вполне заслуженного, Дирк расцвёл и горделиво обвёл взглядом зал с видом дракона, охраняющего сокровище. Он и после первого танца вёл себя, как дракон. По правилам, разрешение танцевать с девушкой должен был давать её спутник. Вырвать Ровену из рук огневика удалось лишь Главе академии, наставнику магов и, как ни странно, Мирку. Поскольку в своё время угроза младшего отпрыска рода Беркутов не сработала, Ровена подозревала подкуп. Ей не очень было интересно, что получит Дирк, вознаграждение или ответную услугу, забавлял сам факт.

Мирк танцевал осторожно, словно опасался случайно навредить изящной партнёрше.

— Я не такая хрупкая, как сангринский фарфор, — прошептала Ровена, вызвав широкую клыкастую улыбку орка.

Он крепче прижал художницу и быстро и уверенно закружил по залу. Кивком указав на отца, танцующего с наставницей целителей, Мирк доверительно сообщил:

— Кажется, отец, наконец, приведёт в дом вторую жену. Он давно вокруг этой дриады круги наматывает. Вот я не я буду, если это не твои волшебные крылышки помогли ему решиться.

Ровена немного растерянно спросила:

— А как же… — и прервала вопрос, коря себя за бестактность.

Мирк догадался, о чём она хотела спросить и, спокойно ответил:

— Ты, наверное, хочешь спросить, как отреагирует моя мама? — Получив утвердительный кивок, продолжил: — Да она уже года три подбивает отца повторно жениться. Престижно, да и для статуса не помешает.

Ровена про себя подумала, что вот этот обычай орков, пожалуй, единственный, который она не понимает и не принимает. Взгляд художницы вновь упал на Ортена. Орк танцевал с кислым видом, а вот его спутница щебетала без умолку. Ровена усмехнувшись про себя, подумала, а ведь ей стоит быть благодарной незнакомой девице. Ведь иначе Ортен бы обязательно пригласил Ровену. А она не представляла, как смогла бы вести беседу, выслушивать фальшивые комплименты, смотреть в любимые, да, всё ещё любимые глаза. Видеть в них лишь отблески страсти, но никак не любви. Вновь заворочалась боль, но тут же отступила. Ровену словно окутало тёплым коконом. Даже не поворачиваясь, она поняла: в зал вошёл Марвин.

Когда Мирк отвёл Ровену к огневику, нетерпеливо переступавшему с ноги на ногу — художнице он чем-то неуловимо напомнил Бриза, озорного пегаса Кайдена — она посмотрела в сторону входа. И утонула во взгляде мерцающих чёрных глаз. Марвин сделал шаг, намереваясь пригласить Ровену, но она отрицательно покачала головой. На подвижном смуглом лице наставника мечников огорчение сменилось пониманием. Пусть их симпатия ни для кого в академии не секрет, демонстрировать её открыто не стоит. Они не сумеют скрыть чувства в танце, прикасаясь друг к другу, встречаясь взглядами, смешивая дыхание.

К Дирку с Ровеной подошла дриада, одна из подружек «изумрудной принцессы». Сильно смущаясь, она обратилась к Ровене:

— Позволь украсть твоего спутника на один танец.

Дирк тоже смутился и отчаянно покраснел. Огневик не был избалован вниманием девушек. Ровена, Земляника и Касси не в счёт, они относились к Дирку как к другу.

Ровена подумала, вот удобный предлог отправиться домой. Сердце кольнуло сожалением. Она приветливо улыбнулась дриаде, сказав:

— Конечно, позволяю, — а Дирку шепнула: — Не теряйся, поухаживай, как следует, а я немного прогуляюсь, отдохну.

Отправив новоиспечённую парочку танцевать, Ровена пробралась к Главе академии, удобно расположившемуся в кресле в укромном уголке, и шепнула:

— Мне пора.

Элбан из рода Волков кивнул, ответив:

— Жду, где договорились.

Ровена, оглядевшись, выскользнула в коридор и прошла в гардеробную. Переобувшись, прихватив шубку и вещмешок, быстро, словно боясь передумать, она направилась в зал перемещений. Глава академии уже находился там, а в центре помещения стояла арка портала с клубящимся белым туманом внутри. Элбан крепко обнял девушку, которую искренне считал кем-то вроде племянницы. И, тяжело вздохнув, кивком указал на портал:

— Иди.

Однако пройти арку художница не успела, от двери раздался отчаянный оклик:

— Ровена!

Шубка и вещмешок полетели на пол, а Ровена оказалась в крепких объятьях Марвина. Они обменивались поцелуями страстными, горячими, горькими. Вновь во всём мире оставшись только вдвоём.

Намеренное покашливание Главы академии привело влюблённых в чувства, но объятий они не разомкнули.

— Люблю тебя, всегда буду любить. Прости, за то, что выбрал долг, — прошептал Марвин.

— Я люблю тебя именно такого, — последовал ответ. — И никогда не забуду. Ты часть моего сердца.

Элбан прервал признания коротким:

— Пора.

Ровена с сожалением высвободилась из надёжных рук и пошла к порталу, по пути поднимая уроненные вещи. Но у самой арки не удержалась, обернулась.

Марвин словно потянулся к ней, в чёрных глазах плескалась отчаянная решимость. Казалось, скажи Ровена хоть слово, позови, и он бросит всё, отправившись за любимой. На плечо наставника мечников опустилась тяжёлая рука Главы академии, возвращая в реальность, удерживая на месте.

— Пора, — повторил Элбан из рода Волков, посмотрев прямо в глаза художнице, отрицательно качая головой, словно, стремясь уберечь от опрометчивых поступков.

Ровена, собрав оставшиеся силы, зашла в белый туман, уже не оборачиваясь. Оставляя за спиной несбывшуюся мечту, непрошенную любовь, и своё увлечение Степным Королевством. Последнему художница не собиралась больше посвящать ни легенд, ни иллюзий, ведь народ, истребляющий детей, женщин, стариков не достоин памяти.

Конец первой части.

Вторая часть "Вернуть любовь" далее в этом же томе.

Часть вторая. Вернуть любовь. Пролог

Ортен из рода Волков проснулся с улыбкой на губах. Выглядела она довольно устрашающе, благодаря массивным острым клыкам, но свидетельствовала о прекрасном настроении орка. Ортен весь сон догонял невероятно обольстительную фею в алом платье. Чаровница то манила преследователя с лукавой улыбкой, то исчезала, чтобы появиться вновь. Даже проснувшись, орк чувствовал бурливший в крови азарт и предвкушение.

Он сел, опустив ноги с кровати, и с наслаждением потянулся. Напряжённые каменные мышцы словно прокатились под смуглой гладкой кожей.

— Ровена… Моя невеста… — сказал вслух и вновь улыбнулся. Впервые слово «невеста» не вгоняло в неприятную дрожь. — Моя! — заявил орк всему миру о своих правах.

Его не слишком заботило, что невеста ещё не знает о предстоящей помолвке. Он сам неделю как решился. Не сомневался орк и в согласии девушки. Он живо представил, как засияют от радости глаза Ровены при виде фамильного кольца. Ортен накануне бала получил кольцо из рук деда. Верховный вождь светился от удовольствия, видимо старика грела мысль, что старший внук, наконец, решил остепениться. Доволен правитель остался и выбором любимца, заявив: «Удивлён, приятно удивлён. Славная девочка, сильный маг. Ты молодец, внук!»

Единственное огорчало орка, похоже, Ровена обиделась на то, что он явился на бал со спутницей. Ортен и сам не знал, какого хромого гнома ему приспичило тащить с собой бывшую пассию. Он, конечно, отделался от прилипчивой девицы, поручив первому подвернувшемуся курсанту проводить ту до дома. Но Ровена к тому времени уже ушла из зала.

Орк не поленился отыскать спутника Ровены. Нахальный мальчишка-огневик обнимался в углу с одной из дриад и на вопрос о Ровене буркнул невнятно:

— Устала, ушла отдохнуть.

Ортен выловил одного из двоюродных братьев. Ник, до того весело болтавший с очаровательной пышкой, зверем глянул на Ортена и подтвердил слова огневика. Да, Ровена устала, решила лечь пораньше перед предстоящими экзаменами.

Орк сначала хотел пойти в общежитие к девушке, но передумал. Им предстояла встреча на следующий день во время зачёта. Вот после его сдачи и вручит кольцо. Вчера это казалось правильным, а вот сегодня неясная тревога кольнула сердце. Конечно, мало вероятно, что его кто-то опередит. Но тут же память охотно подсунула образ Ровены на балу и восхищённые мужские взгляды, сопровождающие её каждый шаг. Грудь Ортена завибрировала от протяжного рыка. Никто не смеет так смотреть на его избранницу. Особенно каритский выскочка.

При воспоминании о разговоре с дер Моллом, состоявшимся накануне Ортена охватило неприятное, скребущее душу чувство. Не стоило ему говорить таким тоном о Ровене, тем более он так не думал. Но уж больно хотелось уязвить каритца. И ведь удалось, Ортен злорадно ухмыльнулся, непроизвольно потирая шею, крепко его выскочка приложил.

Быстро собравшись, Ортен вышел из общежития, где остался ночевать после бала. И вот тут начались странности. Комендант крепости, обычно дружелюбный, в ответ на приветствие орка буркнул что-то невнятное и отвернулся. Попавшиеся на пути курсанты здоровались по уставу, но смотрели осуждающе, а кто и откровенно зло. От группки целительниц, стоящих на плацу, отделилась принцесса дриад, и решительным шагом направилась к Ортену. Тот остановился, удивлённый. Обычно дриады смотрели на него куда приветливее.

— Это всё из-за вас! — возмущённо воскликнула принцесса, уткнув палец ему в грудь.

— Что случилось, курсант Розалия, — от неожиданности Ортен даже вспомнил имя дриады.

Та, убрав палец, совершенно не аристократически уткнула руки в бока и скандальным тоном заявила:

— Это вы виноваты! Кто теперь создаст мне парадный портрет?

С негодующим фырканьем дочь правителя Сангрина развернулась и направилась к своим, гордо вздёрнув подбородок. Орк недоумённо пожал плечами, кто их поймёт, этих принцесс, и проследовал на полигон.

Боевые маги, завидев преподавателя, выстроились ровной шеренгой. Вот только в строю кое-кого не хватало.

— Старший отделения, по какой причине отсутствует курсант дира Бранн? — спросил Ортен у Ника.

Тот нехорошо прищурился, но ответил чётко:

— Курсант дира Бранн отчислена из академии по собственному желанию. Отбыла из крепости вчера во время бала.

Ортен приказал боевым магам разбиться на пары и приступать к тренировке. Ника же подозвал к себе и, забыв об установленном самим же правиле: в академии он наставник, братья лишь курсанты, рыкнул вполголоса:

— Ты что городишь? Ро так сюда рвалась, стала одной из лучших. И просто так всё бросила?

Ник вызверился, оскалив клыки в ответ:

— А нечего тебе было трепать языком, что она на тебя вешается, как твои девки, и что стоит пальчиком поманить, она за тобой, как собачка, побежит. Обидел Ро, теперь расхлёбывай!

Ортен отшатнулся, почувствовав, как кровь отливает от лица. Только один человек мог передать Ровене эти слова.

— Остаёшься за главного, — коротко приказал он Нику и рванул ко второму полигону.

Марвин дер Молл стоял напротив мишени, утыканной ножами. Два клинка второй наставник мечников держал в руках. Именно их блеск удержал Ортена от немедленного нападения. Откуда-то появилась уверенность, каритский выскочка, не задумываясь, воспользуется оружием.

— Это ты ей сказал? — глухо прорычал орк.

Дер Молл мгновенно понял о чём речь и криво усмехнулся. Глянул на клинки в руках, на Ортена, словно прицеливаясь. Затем развернулся, отправил оба ножа в центр мишени и только после этого ответил:

— Нет. Ровена случайно услышала наш разговор. Я пытался убедить, что твои слова не искренни, это попытка побольней ударить меня. Убеждал не ради тебя, ради неё. Она не поверила.

Марвин дер Молл развернулся и ушёл в оружейную. По напряжённой спине и сжатым в кулаки рукам, было заметно — он сдерживает такое же острое, как и у орка желание подраться.

Ортен вернулся к магам, принял зачёт и лишь после этого направился к дяде.

Глава Степной военной академии пребывал не в самом лучшем расположении духа. На просьбу племянника, отпустить его на несколько дней, рыкнул:

— Никаких отпусков и отлучек до конца экзаменов, — и отвернулся.

Ортен, выйдя из кабинета Главы, негромко выругался. Отсрочка такого нужного разговора с Ровеной напрягала. Но, подумав, орк решил, может, так и лучше. Его избранная отойдёт от обиды, и не будет уже так сильно злиться. А уж когда он предложит помолвку обязательно обрадуется.

В том, что Ровена быстро простит и не откажет, Ортен нисколько не сомневался.

Часть вторая. Глава первая. Семейный портрет

Зима в Туате выдалась ранняя и холодная. Ровена поняла это, сразу по выходу из портала. И как не понять, когда на голову обрушился целый сугроб из снежинок. Пока художница добежала от ворот до двери дома — сильно промёрзла.

Мама Гвен сбегала на кухню и принесла горячий чай, отец усадил Ровену в кресло, укутал в тёплый плед и схватился за амулет связи. Вскоре появилось всё семейство Эйны. Домочадцы сестры и она сама напоминали больших снеговиков. Гостиная заполнилась шумом, гамом, восклицаниями.

Ровена согрелась быстро. Но оцепенение, такое же, что возникло сразу после случайно подслушанного разговора Ортена и Марвина, отступать не спешило. Казалось, кусок льда надёжно спрятал сердце художницы от боли, как, впрочем, и от всех других чувств.

Ровена рассказала домашним, почему вернулась. Её спокойный, отстранённый вид напугал всех, даже близнецов. Только малышка на руках деда радостно что-то угукала.

Последующие несколько дней родные изо всех сил старались растормошить непривычно тихую художницу. Гвен готовила любимые блюда дочки, отец дарил новые амулеты, сестра привлекала к уходу за малышкой. Близнецы пытались утащить на прогулку, и им даже удалось один раз, но, дойдя до площади, где веселились жители столицы, Ровена развернулась и, сославшись на холод, ушла домой.

Кайден же собрался в Степной Каганат.

— Не могу видеть такой нашу Ро. Притащу сюда этого орка, или проучу, как следует, — эльф ударил кулаком о раскрытую ладонь.

— Думаю, ты прав. Так продолжаться не может. Наша девочка даже не рисует! — поддержала мужа Эйна.

— Нет, не прав, — раздалось от дверей детской. Супруги вздрогнули и разом обернулись. Они не ожидали, что Ровене так быстро удастся укачать племянницу. Художница прикрыла плотно дверь и продолжила: — Ортен мне ничего не обещал, ничего не должен. И дикого пегаса можно оседлать, но станет ли он любить пленивших его?

Забежавшие с улицы близнецы уловили последние слова про пегаса и переглянулись.

— Ро! Пошли с нами! — воскликнул один.

— Прогуляем Бриза, — уже тише продолжил второй после шиканья матери.

Ровена накинула шубку, машинально повесила на плечо сумку с альбомом и грифелем и ровным шагом последовала за мальчишками к задней двери. Эйна и Кайден расстроено переглянулись, настолько безжизненными казались действия художницы.

Даже баловень Бриз, белоснежный красавец пегас, почуял неладное. Пробежав круг по загону, крылатый конь остановился и подошёл к Ровене. Он легонько толкнул художницу лобастой головой в плечо, потянул за лямку сумку. Затем прошёл в центр и встал, расправив крылья и горделиво вскинув голову. Мол, что с тобой сделаешь, рисуй.

Поступок домашнего любимца стал последней каплей. Из глаз Ровены хлынули горячие слёзы, смывая, как плотину, огораживающий сердце ледяной панцирь. Вскоре художница рыдала в голос так же самозабвенно, как после первого побега. Но на этот раз по-настоящему. И так же её успокаивали родные, даже мама Гвен и отец прибежали, видимо, вызванные сестрой.

Поток слёз закончился внезапно, как и возник. Ровена подняла голову, обвела взглядом любимые встревоженные лица и, ещё всхлипывая, проговорила:

— Давно я… не создавала… семейный портрет. Вы ведь не откажетесь позировать?

На лицах домашних отразились радостное облегчение и готовность на что угодно. Лишь только Бриз осторожно попятился в сторону конюшни.

Вечером того же дня художница вновь взялась за кисти и призвала свой дар. Первоначально она намеревалась изобразить отца, маму, себя, Эйну с Кайденом и их детишек. Но как-то само собой получилось, что на изображении их семейства появились родители и брат Кайдена, герцог Арела и его сыновья, Шелла с дочкой и даже юный принц Эдин Второй, не упускавший возможности навестить друзей. В сопровождении Шеллы король и королева отпускали сына куда угодно. А вот любимого дядю с женой и сыновьями — ирбисами, Ровена добавила специально, воссоздавая образы по памяти. В итоге иллюзия получилась панорамной, в виде полукруга, но от этого смотрелась даже выигрышнее. Ровена взяла на заметку подобную технику создания иллюзий.

Вскоре пришло письмо-приглашение во дворец. Король Имбора напоминал Ровене об обещании создать их с Шеллой и принцессой портрет. Его Величество также просил копию портрета семьи Бранн-Лейсов. К письму прилагался договор об оплате. Ровена и заглянувшая в договор Эйна хором ахнули. Ансгар Второй оценил работы студентки так же высоко, как творчество придворных живописцев и магов иллюзий.

— А если я не оправдаю доверие его Величества?! — воскликнула Ровена и добавила с отчаянием: — Мне же надеть нечего!!!

Эйна прекратила зарождающуюся панику одной фразой:

— Собирайся, идём к Мастеру Перту.

Ровена просияла, как она могла забыть о создателе лучших нарядов во всей Дуатерре. Мастер не подвёл, художница в тот же день стала обладательницей невероятного платья: красивого и, вместе с тем удобного с множеством потайных карманов для мелочей, поясом с оформленными под украшения футлярами для кистей и карандашей. И, самое главное, платье было сшито из экспериментального эльфийского шёлка. Ткань моментально очищалась при попадании на неё пыли, грязи, или, как в случае с Ровеной, красок.

— Когда пробную партию закупал, первым делом о тебе подумал, моя прелесть! — Белозубо улыбнулся Мастер Перт Ровене и доверительно сообщил: — Если шёлк окажется так же хорош, как его нахваливали, то я заключу договор с твоей Академией, — слегказапнувшись, он посчитал нужным уточнить: — Академией Высоких Искусств, разумеется, на пошив формы для студентов, изучающих живопись и будущих скульпторов. Хотя, форма для воинских учений, не из шёлка, конечно, из ткани поплотнее… Да, идейка неплоха, весьма неплоха…

Мастер наскоро попрощался с Ровеной и Эйной и поспешил в свой кабинет. Сёстры понимающе переглянулись, творца захватила новая идея. К тому же, любимым занятием для Мастера Перта всегда было и оставалось создание одежды для воительниц.

Ансгар Второй прислал за Ровеной крытый экипаж, запряжённый парой каритских жеребцов. Возница довёз художницу с ветерком до боковых ворот. Там её встретил королевский страж. Ровена невольно залюбовалась высоким широкоплечим воином, тот, приосанился и счёл нужным сообщить:

— Вас ждут в оранжерее, дира Бранн. Туда проводит Распорядитель, а пока пройдёмте к западному входу.

Ровена шла по аллее быстро, но успевала охватить взглядом и ледяные скульптуры и подстриженные в виде животных кусты, и невысокие деревья, покрытые инеем.

Распорядитель дворцом, важный высокий старик, встретил девушку у дверей, распахнутых слугами. Сопровождающий страж попрощался, поклонившись Ровене слегка ниже, чем было положено по этикету, заслужив строгий взгляд старика. Всю дорогу Ровена поглядывала на Распорядителя, а неподалёку от полупрозрачных дверей, за которыми виднелась яркая зелень растений, видимо, той самой знаменитой Королевской оранжереи, не удержалась и попросила:

— Почтенный дер! Очень прошу уделить мне несколько минут, чтобы набросать ваш портрет. Вы так подходите под образ дедушки дракончика Ро, мудрого строгого дракона!

Старик даже сбился с шага, удивлённо посмотрел на Ровену, и что-то дрогнуло в его сердце под восторженно-просящим взглядом голубых глаз.

— Хорошо, юная дира, я согласен, но позже, когда буду вас провожать обратно. Сейчас же не стоит заставлять Его Величество ждать.

Два слуги, следовавшие за ними, замерли, заметно удивлённые, похоже, поведение Распорядителя, их потрясло. Но стоило старику слегка повернуть голову в их сторону, слуги кинулись раскрывать двери в оранжерею.

Ансгар Второй сидел рядом с Шеллой в резной беседке, увитой плюющем и вьюнком с большими розовыми и белыми цветами. На руках Его Величество держал дочь. Заметив Ровену, правитель Имбора передал ребёнка любимой женщине и легко поднялся навстречу художнице.

Ровена присела в глубоком реверансе. Она почувствовала себя немного сковано, но вскоре попала под обаяние короля, и неловкость куда-то ушла. Художница устанавливала мольберт, доставала краски и одновременно отвечала на вопросы Ансгара Второго. Они как-то незаметно договорились, что следующей темой для «Защитников Дуатерры», станет Северное Приграничье. Король сообщил, что Совет одобрил проект художницы. Ровена получала королевский заказ на создание своих выставок о воинах.

Перед тем, как приступить к созданию портрета, Ровена оглядела оранжерею и посчитала наиболее удачным местом ажурную скамейку около искусственного водопада. Словно по заказу тучи разошлись, и сквозь прозрачную крышу оранжереи полился солнечный свет.

На секунду художница замерла, любуясь представшей перед глазами картиной. Двое безгранично любящих друг друга людей, склонившихся над самым главным своим сокровищем. Ровена почувствовала прилив вдохновения, портрет и иллюзия создались на одном дыхании. Меньше часа времени понадобилось художнице. Она закрепила иллюзию при помощи амулета и предъявила заказчикам.

Настала очередь короля и его телохранительницы замирать перед портретом. У Ровены получилось, не приукрашивая внешность правителя передать его внутренний свет, показать силу его чувств к Шелле и дочери, как и ответную любовь, верность, безграничную преданность возлюбленной короля.

Домой Ровена отправилась в приподнятом настроении. Это было и счастье Мастера от удачного творения, и предвкушение от предстоящей поездки в Сент-Норд, на границу с фоморами. К тому же, старый Распорядитель выполнил своё обещание, Ровена сделала набросок и даже создала иллюзию, создав копию и для неожиданной модели. Старик принял подарок, сдержанно поблагодарив, но, не удержался и удовлетворённо хмыкнул, уж слишком хорошо в важном грозном драконе просматривались его собственные черты.

А провожал девушку до экипажа не высокий красавец, уже другой королевский страж. Ровена улыбнулась, догадываясь о причине. Как-то само собой получалось, что большинство знакомых мужчин, независимо от возраста, принимались её опекать. Вот и невероятно строгий Распорядитель дворцом не устоял.

Часть вторая. Глава вторая. Заказчица

Поездку в Сент-Норд Ровена решила не откладывать. Ведь, как сказала Эйна, вскоре в Северном приграничье начнётся сезон зимних бурь, и путь до гарнизонов окажется закрыт. Сестра знала, что говорила, не понаслышке — почти каждый год возила к границе с фоморами курсантов на зимнюю практику. Исключением стали лишь два года, пока подрастали близнецы, и нынешний, связанный с рождением дочки.

— Я переговорю с Нисом, так что, тебя встретят и обеспечат всем необходимым для работы, — пообещала Эйна.

Кайден, до того собиравшийся отбыть на службу, заслышав имя бывшего однокурсника жены, резко развернулся от входной двери. Эльф скинул тёплый плащ и уселся в кресло, всем своим видом показывая — общаться по амулету связи с командующим Северными пограничными гарнизонами Эйна будет лишь в его присутствии.

Сёстры переглянулись, Эйна совсем по-девчоночьи хихикнула. Её забавляла ничем не объяснимая драконья ревность мужа к Нису дер Норку. Со стороны Эйны отношения к однокурснику оставались неизменно дружескими и только. Лёгкая влюблённость на первом курсе воинского училища не в счёт, к тому же и прошла она быстро. Сестра сама рассказала об этой влюблённости Ровене, сразу после первого побега художницы. Хотела на примере показать, что первые чувства не всегда долговечны и серьёзны. Пример не сработал, но историю Ровена запомнила.

Она присела в кресло напротив Эльфийского дракона и тоже принялась подслушивать разговор сестры с командором Приграничья. Спустя несколько фраз дер Норка Ровена уже смотрела на Кайдена с пониманием. Это Эйна считала Ниса другом, он же радовался возможности пообщаться с ней, как радуются общению с нежно, искренне любимой женщиной. И нисколько не скрывал своих чувств, хотя наверняка догадывался о наличии лишних ушей рядом.

Голос дер Норка звучал так отчётливо, словно он сам находился в гостиной.

— Помню я твою сестрёнку, — проговорил Нис. — Такая забавная девчушка с двумя косичками, всё время кого-нибудь рисующая. Помнится, мне тоже пришлось два часа на самом солнцепёке лежать неподвижно — изображал павшего воина. Уже тогда она замечательно рисовала, а теперь, наверняка, Мастер. Присылай, не обидим. Надеюсь, муженёк твой, топографию ему в печёнку, на этот раз с комиссией не нагрянет? — через амулет раздался негромкий смех.

Кайден выглядел несколько смущенным, похоже, и, правда, обдумывал такой вариант.

— Не нагрянет, — пообещала Эйна, многозначительно глядя на своего эльфа, и добавила, заставив мужа расплыться в улыбке: — Он мне и здесь нужен.

— Эх, — раздалось завистливо из амулета. — Но вы, того, поторопитесь. Жду твою сестру у городского портала Сент-Норда послезавтра около полудня. Лично встречу. Не волнуйся, светлый воин Эй, всё будет хорошо.

Ровена готова была поклясться, что детским прозвищем Нис дер Норк назвал её сестру намеренно, желая позлить Кайдена. «Хорошо дёргать дракона за хвост, находясь на безопасном расстоянии», — подумала художница.

Эйна подошла к метавшему глазами молнии эльфу, обняла за шею и что-то зашептала на ухо. Ровена даже смутилась, настолько это выглядело чувственно. Обычно, супруги даже в присутствии домочадцев вели себя сдержанно. Но разве любовь скроешь: взгляды, прикосновения, улыбки. Ровена ещё раз порадовалась за сестру и её Эльфийского дракона, ведь их путь друг к другу не был простым.

Кайден поднялся, поцеловал Эйну, махнул рукой Ровене и, накинув плащ, выскочил наружу. Почти сразу входная дверь открылась.

— Что-то забыл? — Встрепенулась Эйна и тут же удивлённо воскликнула, заметив, кто вошёл: — Шелла? Его Величество отпустил тебя к нам в гости, так быстро, двух дней не прошло. Не подумай, я рада, но это странно.

Телохранительница короля негромко рассмеялась, отряхивая снег с шубки.

— Его Величество в настоящий момент на собрании Королевского Совета. А я за Ровеной. Ро, быстренько собирайся, захвати копии своего семейного портрета и нашего с Ансгаром, тебе во дворце предстоит встретиться с заказчицей. Очень важной. Так что — бегом марш!

Ровену, конечно, мучило любопытство, кто же так пожелал заполучить её работы, но она поспешила собираться. Ведь, похоже, Шелла действительно спешила, раз даже проходить не стала, оставшись у двери.

Художница справилась быстро, заменив домашнее платье, и захватив всё необходимое, поспешила к выходу. Там её уже ждала Эйна с шубкой в руках. Сестра, как и Шелла, имела загадочный вид и напутствовала словами:

— Ничему не удивляйся.

В экипаже подруга сестры от всех вопросов художницы отмахнулась со словами:

— Там всё узнаешь.

Во дворец они вошли вновь через Западный вход. Уже знакомый Распорядитель встретил Ровену широкой приветливой улыбкой. Не только сопровождающая стража, но и Шелла выглядела удивлённой. Похоже, суровый старик не был щедр на подобное проявление дружелюбия.

Ровена узнала путь — они шли в оранжерею. Шелла остановилась у двери и кивнула художнице:

— Иди, тебя ждут. Когда закончишь, Распорядитель проводит до экипажа. А я побегу, а то скоро Его Величество освободится.

Художница улыбнулась. Она ещё думала, Кайден ревнивый? Он-то всего лишь к одному человеку ревновал. А вот король ревновал свою любимую женщину, похоже, ко всему миру.

Слуги распахнули перед художницей двери, она вошла в царство зелени и замерла. Неподалёку от беседки виднелась арка портала, увитая необычными цветами, внутри клубился белый туман. Ровена вспомнила свои видения.

— Путь на Авалон, — прошептала она потрясённо.

Из тумана вышла фея. Гордая осанка, сверкающие крылья, невероятной красоты платье. Волшебница, смуглая, черноволосая, с высокими скулами и миндалевидными зелёными глазами так напоминала Эйну, что сомнений, кто перед ней у Ровены не осталось.

— Бабушка! — воскликнула она, потянулась к вошедшей, но заставила себя сдержаться. Мало ли, какие у фей обычаи. Может, у них не приняты объятия при встрече.

Фея Очарования ласково улыбнулась младшей внучке и сама обняла девушку. Затем слегка отстранила, не размыкая рук, пристально оглядела и довольно проговорила:

— Красавица. Пусть и похожа на своего отца, а кровь фей своё взяла!

Вскоре бабушка и внучка сидели рядышком на скамейке и разговаривали обо всём на свете, как задушевные подружки. Словно и не в первый раз встретились. Время летело быстро. Первой спохватилась фея.

— Мне пора. Я здесь тайно. Запрет на моё посещение Имбора ещё действует. Спасибо Ансгару, сделал исключение, позволил провести часок во дворце, славный у моего Эдина внук вырос. Да и внучки наши с ним не подкачали.

— Бабушка! — удивлённо воскликнула Ровена. — Значит, это ты та фея, с которой наш старый король отправился на Авалон? И что значит: наши внучки?

— О, Эйна не рассказала? — смутилась фея. — Вы с сестрой кузины нынешнего короля. Моя единственная дочь — внебрачный ребёнок Эдина Первого. Но это секрет.

Ровена энергично закивала. Вот уж чего она точно не захотела бы обнародовать, так это родства с правителем. Художницу вполне устраивало нынешнее положение. Связи, возможно, вещь неплохая, но уж слишком много обязательств и прочего возникнет. Ведь мало хорошего сомневаться в истинном отношении к себе людей. То ли ты сама их привлекаешь, то ли твоё положение.

Художница раскрыла иллюзии портреты и с удовольствием выслушала похвалу своим работам. Фея приняла портреты даже с каким-то благоговением. В ответ она протянула внучке набор перламутровых красок — Ровена давно мечтала о таких. Она даже захлопала в ладоши, вызвав смех у бабушки. Неожиданно та вновь стала серьёзной и торжественно произнесла:

— Как Старшая фрейлина и по поручению Её Величества Мораны, королевы фей, приглашаю тебя на праздник Цветов. Он состоится на Авалоне в конце весны. Я сама за тобой прибуду. Её Величество заинтересовали твои иллюстрации к книгам. Особенно к легендам о Степном Королевстве.

— На острове фей знакомы с моими работами? — ахнула Ровена.

— Ещё Её Величество выражает надежду, что ты создашь её парадный портрет и передаёт тебе подарок, как дань твоему таланту. Это большая честь. Я горжусь тобой, внучка. Ты первая из представительниц других рас, которой позволено недолгое пребывание на нашем острове.

Фея Очарования протянула внучке небольшой футляр. Ровена, открыв его, потеряла дар речи. На шёлковой ткани лежало настоящее чудо — кисть из гривы единорога. На ручке из красного дерева красовалось изображение волшебного зверя, знак древних Мастеров. Любой художник полжизни не пожалел бы за подобный инструмент. Ровена подняла сияющие глаза и попросила:

— Бабушка, передай королеве фей мою искреннюю благодарность за приглашение и подарок. И что я с удовольствием выполню её заказ.

Фея Очарования пробормотала торжествующе:

— Я была уверена, что ты обрадуешься подобному подарку куда больше, чем драгоценностям. Милая, мне пора. До встречи, волшебный Мастер.

Бабушка и внучка обнялись на прощание. Не оглядываясь, Фея Очарования вошла в белый туман. Портал закрылся.

Ровена не стала рассказывать сестре о том, что знает семейные тайны. Почувствовала, разговор будет Эйне неприятен, не зря же она столько молчала. А вот подарками похвасталась. Близнецы даже чуть не подрались, определяя, кому первому Ровена даст подержать чудесную кисточку. Художница, видя такое рвение, решила инструментом не рисковать, зато создала надувшимся племянникам иллюзии пауков, червяков и змей, прикрепив для долговечности к амулетам. Мальчишки, давно просившие что-нибудь подобное, забыли все обиды и убежали в свою комнату, что-то бурно обсуждая.

— Девчонок будут пугать, — усмехнулся Кайден.

— С директором школы будешь объясняться сам, — предупредила Эйна.

Родители близнецов перевели взгляд на Ровену, та сделала вид, что она-то уж совсем ни при чём.

Через день Ровена, тепло одетая, нагруженная нужными вещами и не менее нужными наставлениями, стояла у Главного портала Туаты. Обняв на прощание домашних, которые всем составом увязались провожать, художница отправилась создавать новую выставку. Название она уже придумала: «Защитники Дуатерры. Северные границы».

Ещё через два дня в Туату из Степного Каганата прибыл Ортен из рода Волков. Орк, наконец, принял все экзамены и зачёты и выпросил у Главы Академии выходной.

Часть вторая. Глава третья. Встречи

Первым делом Ортен решил навестить Кайдена и Эйну, разведать обстановку, и решить, как подступиться к будущей невесте. Ну а если в гостях у них окажется Ровена, значит, так тому и быть. Придётся действовать без продуманного плана.

То, что ему не особо будут рады, орк догадывался. Но никак не ожидал удара в челюсть вместо приветствия. Мало того, Кайден повалил его лицом вниз, заломив руку, и прижал коленом к полу. Сыновья Эльфийского дракона тут же подскочили и принялись пинать ногами неожиданного гостя. Выглянувшая на шум Эйна с дочкой на руках, строго произнесла:

— Мальчики! Немедленно отойдите от Ортена. Нельзя добивать поверженного противника, — и тут же противоречиво добавила: — Я сама его добью.

— Эйна, я и пальцем Ро не тронул, — просипел орк.

Эйна вручила малышку одному из близнецов со словами:

— Уложите сестру и идите к себе. Не мешайте взрослым серьёзно разговаривать.

Братья отправились в детскую. До оставшихся доносились звонкие голоса.

— Сегодня ты малявку усыпляешь.

— А чего это я, твоя очередь!

— У тебя она быстрее засыпает.

— Всё равно твоя очередь.

Лишь после того, как голоса стихли, Эйна обратилась к мужу:

— Дорогой, отпусти Ортена и пройдёмте в гостиную, поговорим.

Кайден без слов послушался, отпустил орка, даже легко вздёрнул, поставив на ноги. Ортен почувствовал стальную хватку, вновь на себе испытав силу бывшего однокурсника, замаскированную типичной светло-эльфийской внешностью.

Эйна ждала у камина, наблюдая за пляской огня, поедающего сосновые дрова. Эльф толкнул Ортена к диванчику, сам же сел в кресло. Эйна повернулась, сделала шаг и встала напротив орка. Тот невольно выпрямился. Перед ним стояла не нежная мать и жена, не верная сестра, не внимательная наставница. Нет. Перед орком стояла грозная воительница, лучшая в Имборе.

— Ортен из рода Волков, — произнесла она тоном, способным заморозить птицу на лету. — Ты имел полное право не принять любовь Ровены. Отвергнуть. Но кто дал тебе право её растоптать презрением?

Ортен вздрогнул как от удара и принялся оправдываться.

— Те слова, что Ро услышала, были не для неё. Я так не думаю. Хотел поставить на место, уязвить каритского выскочку, что морочил ей голову. Я никогда так не думал и никогда не презирал Ровену.

— Значит, целился в соперника, а попал в мою сестру. Счастье, что Ровена, несмотря на хрупкость, тоже воин. И умеет держать удары.

Каждое слово Эйны словно стрелы пробивало душу орка, он крикнул:

— Да я жениться мечтаю на Ровене. Дед уже благословил, отдал фамильный женский перстень для моей невесты.

Со стороны кресла донеслось ехидное:

— Надо же, какая жертва с твоей стороны.

А вот Эйна оставалась равнодушно-отстранённой.

— Зачем тебе моя сестра, орк? — спросила она.

Ортен почувствовал себя раздавленным равнодушием своей наставницы, мнением которой дорожил больше, чем даже отцовским или дядиным, презрением эльфа — давнего соперника, которому тайно завидовал, и так же тайно восхищался. От охватившего отчаяния сказал правду, ту, что сам осознал только после отъезда художницы:

— Я люблю Ровену диру Бранн. Давно. Просто сам не понимал этого. Казалось, она никуда не денется, и всегда будет смотреть на меня восторженно, восхищённо. Она незаметно поселилась в моём сердце, вот здесь, — орк ударил кулаком в свою грудь. — Клянусь, я сделаю всё, чтобы завоевать её, вернуть её любовь. И прямо сейчас иду в дом родителей моей невесты, просить разрешения на помолвку.

— Не получится, — насмешливо заметил Кайден.

— Не получится в этот раз, буду пробовать снова, и снова, пока не добьюсь прощения.

Ортен поднялся с дивана.

— Ровена в Северном приграничье, создаёт работы для новой выставки, — пояснила Эйна.

— Сейчас же отправляюсь за ней, — решительно произнёс Ортен, упрямо выдвигая вперёд челюсть.

— Говорю же: не получится, — сказал эльф, тоже вставая. — С сегодняшнего дня все перемещения в Сент-Норд прекращены. Сезон Бурь.

Ортен растерянно посмотрел на Эйну, она кивнула и добавила:

— Пути не будет от пары недель до месяца.

— Ничего, я отправлюсь в Приграничье при первой же возможности, — решил Ортен.

— Что же, попытайся вернуть любовь, мы не будем тебе мешать, — Эйна тоже приняла решение. — Не будем, — с нажимом повторила она, глядя на нахмурившего брови мужа. — Если Ровена простит и согласится, значит, тебе повезло.

Около двери Ортен обернулся и произнёс:

— Простите.

— Нам не за что тебя прощать, — спокойно ответила Эйна.

Выходя, орк подумал, что лучше бы она его ударила, чем вот такое равнодушное спокойствие. Он осознал, что не только любовь Ровены придётся завоёвывать заново, но и уважение всех, кому она дорога: дяди, братьев, Эйны с Кайденом, всей Степной академии, старика-шамана со становища. Многим пришлась по сердцу юная художница.

Ортен всё чаще думал о Ровенне, и постепенно она заняла все его мысли. Художнице же, наоборот почти удалось забыть орка своей мечты. Ровена, очарованная заснеженным краем, самозабвенно творила. Приграничье не переставало удивлять, начиная с первых минут пребывания Ровены в этом неповторимом крае. И оказалось щедрым на встречи. Нис дер Норк, встретивший Ровену, как и обещал, у портала, перед отъездом в гарнизон показал гостье Сент-Норд.

Они объездили весь городок в экипаже, вместо колёс, поставленном на полозья. Повозку везли две лошади, Ровена раньше никогда подобных не видела. Покрытые густой шерстью, как и степные скакуны, но в два раза больше и мощнее.

— Фоморские тяжеловозы, — пояснил Нис, добродушно усмехаясь. И тут же воскликнул: — Ро, нет! Позже зарисуешь. Руки же отморозишь, давай-ка быстрее в повозку.

В таверне, где они остановились пообедать, Ровена встретила однокурсника. Мастер слова, как и художница, отправился в творческий отпуск. Он хорошо пел, играл на лютне, потому путешествовал вместе с группой менестрелей. Специально для Ровены певец исполнил несколько своих новых песен, а закончил Гимном воинов. Он, как и многие в Академии Искусств, видел последнюю выставку художницы.

Собирайся воин в путь

Дальнюю дорогу,

Но вернуться не забудь

К отчему порогу.

Ать-два, ать-два, вперёд.

Ать-два, удача ждёт.

За время выступления Ровена создала портрет иллюзию знакомого и, прощаясь, подарила.

И ещё на одну встречу расщедрился Сент-Норд. Состоялась она в здании городской управы, куда художница зашла за компанию с Нисом дер Норком. Командующему гарнизонами необходимо было забрать какие-то документы у градоправителя, а Ровену привлекла местная архитектура. Художница стояла посреди большого вестибюля и разглядывала резные колонны, когда услышала знакомый голос.

— Милый, запахни плотнее плащ, на улице мороз, упаси Торвальд, ещё простудишься.

Ровена повернулась на голос и удостоверилась, что не ошиблась. По широкой лестнице спускалась Эрика. Фоморка, в национальных одеждах, всё внимание сосредоточила на спутнике. Белокурый, невысокий, хрупкого телосложения, больше бы подошедшего эльфу, молодой мужчина смотрел на Эрику с обожанием. Ровена сразу поняла — это тот самый жених, сын Конунга. Она малодушно решила спрятаться за колонной и пропустить парочку к двери. Вряд ли бы её заметили. Но что-то удержало на месте, и Ровена окликнула бывшую подругу. Эрика обрадовалась и, велев жениху подождать, подбежала к Ровене.

Северная дева явно нервничала, оттого оказалась разговорчивей, чем обычно. Она расспросила, каким ветром занесло Ровену в Приграничье, но больше рассказывала о себе, своих планах, предстоящей свадьбе.

— Мне бы очень хотелось тебя пригласить, но ты ведь не придёшь? — спросила она.

— Не приду, — подтвердила Ровена. — Мне ты не сделала ничего плохого, и я искренне желаю тебе счастья. Наверное, именно такой мужчина — твоя судьба. Но Ник мой названный брат.

— Когда увидишь Ника, — сказала Эрика, слегка запнувшись, — скажи, я верила, что люблю его. И благодарна ему за всё. Ведь ты передашь?

Ровена посмотрела на Эрику и ответила.

— Передам. Не думаю, что мы скоро с Ником увидимся. Надеюсь, к тому времени он успокоится.

Фоморка печально улыбнулась и поспешила попрощаться.

— Нас ждут в посольстве, — оправдалась она.

Эрика уже сделала пару шагов к терпеливо ожидавшему её жениху, но внезапно повернулась, подбежала к Ровене и крепко сжала в объятиях, прошептав:

— Вы с Земляникой лучшие подруги из всех, что у меня когда-то были. Я тоже желаю тебе счастья, Ро.

Ровена долго смотрела на закрывшуюся за фоморами дверь, пока не почувствовала, как глаза заволакивает пелена слёз. Она тряхнула головой, усмехаясь над собой. Надо же, расчувствовалась.

Вышедший от градоправителя Нис дер Норк, заметив красные глаза подопечной грозно спросил:

— Кто обидел? — и цепким взглядом окинул пустое помещение.

— С давней подругой встретилась, кое-что вспомнила, — призналась Ровена.

— Ты смотри, огромна Дуатерра, а куда ни ткнись, везде знакомые, — покачал головой дер Норк. И уже серьёзно добавил: — Нам нужно отправляться в Гарнизон. Успеем лишь в ближний. Сезон Бурь начинается раньше обычного. Жаль, хотел показать тебе ночной город. Здесь красиво. Ладно, в другой раз.

Путь до Гарнизона показался Ровене недолгим. Нис дер Норк разместился рядом, в экипаже. Лошадьми управлял его адъютант. Командующий гарнизона всю дорогу рассказывал истории из своей учёбы, Ровена не оставалась в долгу. В ворота крепости они въехали под завывание ветра и разыгравшуюся метель. Начинался Сезон Бурь.

Часть вторая. Глава четвёртая. Сезон бурь

Никогда ещё Ровене не доводилось видеть столько снега. Если за сутки ветер пару раз стихал, это уже было чудом. А затишье и выглянувшее из-за туч солнце чем-то вроде сказки. Такое за время пребывания Ровены в гарнизоне случилось лишь один раз, на четвёртый день после приезда. Нис дер Норк сам отвёл гостью на смотровую башню, предварительно проверив, как она оделась. Решив, что недостаточно тепло, накинул поверх шубки форменный плащ из непродуваемой эльфийской ткани.

Ровене, с трудом выпутавшейся из под капюшона, показалось — она ослепла. Кругом один белый, сверкающий искрами под солнцем снег. Лишь привыкнув, она различила горы, волнистую линию горизонта со стороны Сент-Норда, дымок над почти по крышу заваленными домами посёлка, расположенного рядом с гарнизоном.

Нис долго всматривался в сторону посёлка, приставив руку козырьком ко лбу. Затем пробурчал:

— Вот ведь, топография всем в печенку! — затем обернулся к Ровене. — Ну что, Ро, сегодня ждём гостей. Видишь вон тот столб, выкрашенный в разные цвета?

— Вон тот, красный? — спросила Ровена. — Так он почти весь засыпан.

— Правильно, — кивнул Нис дер Норк. — Если снег до красной части столба добрался — жди лавину. Весь посёлок накроет. — Поймав опасливый взгляд художницы, словно отмеряющий расстояние от гор до крепости, командующий хохотнул. — Не бойся, у нас стоит магическая защита от подобного. Лавины, камнепады, наводнения. Это староста посёлка вечно экономит, зажал деньги на защиту. Ну, его тоже понять можно. Такое раз лет в десять случается.

Ровена снова с опаской посмотрела на столб и спросила:

— А как же теперь, что с людьми будет?

— У нас переждут. Есть даже пункт в Уставе. Организация помощи мирному населению в экстренных ситуациях. Ну, а с домами — это как повезёт. Может в лепёшку сплющить, а когда и целые остаются. Стихия. Пойдём вниз, для глаз вредно долго на солнце находиться. Распоряжусь, чтобы готовили место. Хорошо, продуктами запаслись и прочим по нормативам. Хоть какая-то польза от проверок.

Пока спускались, Ровена напряжённо думала, затем предложила:

— Нис, а давай, я к Дайне перееду. Зачем мне две комнаты?

— Переселяйся, — согласился машинально командующий гарнизоном, но мыслями был где-то далеко. Похоже, заботы с непредвиденными гостями предстояли не малые.

С Дайной, младшим командором, магом воздуха, Ровена сдружилась сразу. Крепко сбитая, невысокая, добродушная молодая женщина чем-то неуловимо напоминала Гвен. Она пришла в восторг от собственного портрета иллюзии, а Ровена и здесь помимо общих планов дарила портреты каждому. Кроме того, художница придумала способ облегчить труд мага и пограничников по расчистке снега.

Каждое утро воины откапывали тропинки до столовой, до складов, до штаба, до конюшни, а Дайна создавала заклятье, чтобы эти тропки не заметало. Хватало часов на шесть. Ровена же предложила попробовать прикрепить заклятье к амулету по тому же принципу, что и она закрепляла иллюзии. Благо амулетов, спасибо отцу, у художницы имелось много. Дайна пришла от идеи в восторг, и они весь вечер и всю ночь готовили специальные артефакты. Утром собрались испытать — но не получилось.

Маг, сама подпрыгивающая от нетерпения, успокоила Ровену:

— К вечеру задует, обычно после затиший самая буря. А то и вообще лавина сойдёт.

Слова мага оказались пророческими. Узнав, что Ровена переселяется к ней, Дайна обрадовалась, даже в одиночку сдвинула шкаф, освобождая место для мольберта. Позже она убежала, пояснив:

— Дорогу к воротам расчищать.

После обеда появились первые гости. Трое сельчан. Из окна комнаты мага хорошо просматривался плац, вернее его частичка, перед пропускным пунктом. Ровена понаблюдала, как после недолгого разговора с Нисом, воины вывели лошадей, запряжённых в телегу.

Неожиданно заработал амулет связи, тоже впервые за всё время. Связалась с художницей Эйна. Сёстры говорили быстро, боялись, что связь может прерваться в любой момент. Сначала отчиталась Ровена. Затем Эйна, обрисовав дела в семье и здоровье домашних двумя словами: всё хорошо, рассказала о визите Ортена.

Ровена слушала, понимая смысл: орк её любит, мечтает на ней жениться, собирается добиться, во что бы то ни стало. Но слова оставались словами, не добираясь до сердца, где царила такая же заснеженная пустыня, что и вокруг.

— Ро, ты здесь? — послышался встревоженный молчанием сестры голос Эйны. — Ортен собирается приехать к тебе сразу, как окончится Сезон Бурь. Скажи, ты готова с ним встретиться?

— Нет, — еле выдавила Ровена непослушными губами.

— Тогда слушай меня. Сразу после Сезона Бурь открывается Северный морской путь в Страну Оборотней. Порталы начнут работать позже. Не задерживаясь, отправляйся в гости к дяде. Нейл дер Бранн уже в курсе и ждёт тебя. Его жена и сыновья и вовсе в восторге. Обещают раньше, чем через месяц не отпустить. У Ортена туда попасть не получится.

— А как же выставка. Думаю, она к тому времени уже будет готова, — спросила Ровена.

— Ро! Ну, есть же магическая почта. Собери посылку, заработают порталы, Нис отправит. А здесь уже мы займёмся, — заверила Эйна.

— Спасибо! Ты не представляешь, как я вам всем благодарна за поддержку, — произнесла Ровена, чувствуя, как глаза подёргиваются влагой.

— Для этого и нужны сёстры, — донеслось из амулета, прежде чем он окончательно смолк. Связь прервалась.

В комнату ворвалась Дайна, принеся с собой запах морозной свежести. Она рассказала, что для жителей поселка выделили повозки — перевезти семьи и имущество.

— В конюшне готовят новые стойла, а соседний склад переоборудуют под сарай для домашней скотины. А я установила первый артефакт. Там лёгкий ветерок поднимается. Ой, а ты плакала, — маг, наконец заметила покрасневшие глаза художницы.

— Из дома звонили. Нет, там всё в порядке. Просто я соскучилась, — сказала она полуправду. Не то, чтобы она скрывала свою любовь, боялась не удержаться и вновь скатиться либо в отчаяние, либо в злость.

Дайна, успокоившись, изрекла:

— Лучшее средство от печали — работа. Пойдем, поможем комнаты готовить.

Работы хватило всему гарнизону. Когда заселился последний временный постоялец, без сил остались все. Даже приведённые дети вели себя на удивление смирно. Притихшие, с испуганными глазами. И пусть Ровена устала, выдержать подобное не смогла. Вскоре каждый ребёнок обзавёлся иллюзией сказочного героя, прикреплённой к сплетённым из простых верёвок браслетам.

Уснула художница рано, под завывания ветра. На грани яви и сна почувствовала, как её окутывает теплом. Откуда-то она знала — это вспоминает о ней Марвин. Словно наяву донеслось: «Люблю тебя». Среди ночи всех разбудил грохот. Здания даже несколько раз хорошенько тряхнуло. Это сошла лавина.

Сезон бурь продлился ещё три недели. Ровена успела закончить выставку, подготовила посылку в Туату и даже оставила копию для командующего Северным пограничным уделом. Нис пообещал, что обязательно отправит посылку и покажет выставку в Сент-Норде. Провожать Ровену до порта вызвалась чуть не половина гарнизона. К художнице и так хорошо относились, а уж после того, как заработали артефакты и избавили от тяжёлой нудной работы по расчистке снега и вовсе приравняли к героям.

Как только заработал портал, в Сент-Норде появился Ортен. Он специально надел парадную форму, надеялся, в штабе отнесутся к нему снисходительно и выдадут разрешение на посещение ближнего гарнизона. Именно там, по словам Эйны, и создавала новую выставку Ровена.

Так получилось, что в этот же день в центральный штаб прибыл и командующий уделом. Ортена он принял сам. Нис дер Норк без особого интереса слушал прошение орка. Лишь когда тот назвал имя невесты: Ровена дира Бранн, удивлённо вскинул взгляд. Ровена о наличии жениха не упоминала. Недолго думая, Нис связался с Эйной и услышал в амулете:

— Ортен пока не жених. Собирается им стать. Где Ро, можешь сказать.

Командующий гарнизонами произнёс:

— Ровена дира Бранн отбыла в Страну оборотней.

— Спасибо, — поблагодарил Ортен. — Отправляюсь туда немедленно.

— Не получится, — известил Нис, а у орка возникло чувство, что недавно так уже было. — У оборотней выборы в Совет кланов. Пускают в страну только кровных родственников и супругов. — Видимо, что-то было в лице Ортена такое, что командующий добавил: — Ты, парень, не сдавайся, иначе упустишь свою фею, как я когда-то. Удачи тебе.

Выходя из штаба и направляясь в сторону портала, для возвращения домой, Ортен подумал, что удача ему не помешает. Уверенность в своих силах и в чувствах к нему Ровены сильно пошатнулась.

Часть вторая. Глава пятая. И снова легенда

Снегом встретила Ровену и Страна Оборотней. Художница, как и остальные пассажиры корабля, стояла около высокого борта и, не отрываясь, смотрела на приближающийся берег. Для неё, привыкшей к перемещению порталами, путешествие по морю оказалось в новинку.

Шли караваном. Сначала огромный корабль, оснащённый множеством артефактов и с множеством магов на борту. Он прокладывал путь среди льдов. Следом два небольших пассажирских парусника. А уже после «торговцы» — не слишком маневренные, но вместительные барки. Как объяснили Ровене попутчики, отправлять товары порталами можно, но получается намного дороже.

Пассажиров было не много. В основном, торговцы, сопровождающие груз. Но встречались и просто любители острых ощущений. Ровена сдружилась с пожилой, но очень активной дирой. Новая знакомая много путешествовала, побывала и в Карите, и в Степном Каганате, даже умудрилась посетить Великий Лес. Она оказалась прекрасной рассказчицей, послушать её в общий салон собирались все пассажиры. А когда Ровена стала создавать иллюзии к рассказам, то и свободные от вахты мореплаватели.

Не обошлось и без легенд. Больше всего путешественница любила рассказывать об острове фей. Начинала она обязательно с сетования, что никогда не сможет туда попасть, и только после этого шла легенда. Одна потрясла Ровену.

Две юные феечки пробирались сквозь лес. Лишь мерцание крыльев освещало путь. Тёмная ночь окутывала остров. Но только в эту ночь расцветал удивительный цветок Темноцвета. Нашедший его, и сумевший не отвести взгляда, мог загадать самое заветное желание. Феям повезло найти нужную полянку, словно сам лес вывел их туда. Ровно в полночь из земли проклюнулся росток. Взмах ресниц, и на его месте раскрылся цветок столь дивный, что больно было смотреть на подобную красоту. Но феи не отвели взгляд. Ещё взмах ресниц и на месте цветка оказался друид, светящийся зелёным светом. Феи вскрикнули, а волшебник сказал:

— Вы прошли испытание и можете загадать свои желания. Но помните: получив что-то одно, другое придётся отдать взамен.

Младшая из фей прижала руки к груди и прошептала:

— Хочу любви огромной, верной. Чтобы я была единственной для избранника, а он — единственным для меня.

Друид задумался.

— Это против природы фей, но есть выход. Согласна ли ты отказаться от крыльев и бессмертия, ради любви, что просишь.

— Согласна! — ответила, не задумываясь, фея, под сдавленный вскрик подруги.

— Пусть будет так. Ты скоро встретишь своего единственного. — Друид протянул, словно из воздуха возникшую лиру. — Отдай ему, позже поймёшь, зачем.

Волшебник обернулся ко второй из фей.

— Загадывай ты, если не передумала.

— Нет, не передумала! — воскликнула та. — Хочу стать королевой!

Ещё дольше думал друид.

— И это возможно. Ты будешь королевой. Но помни, перед каждым мужчиной, которого полюбишь, будет вставать выбор: любовь к тебе или слава, власть, долг, богатство. И выбирать будут не тебя. Ты согласна?

Теперь охнула младшая фея, а вторая горячо воскликнула:

— Согласна!

— Пусть будет так, — вновь сказал волшебник. И протянул будущей королеве кулон: золотое сердце, с драгоценными камнями, красными, как капли крови. — Возьми, он поможет твоему сердцу не разбиться.

Рассказчица немного помолчала и продолжила:

— Младшая из фей вскоре навсегда покинула Авалон с менестрелем, равного которому ещё не рождалось на свете. Звуки его волшебной лиры никого не оставляли равнодушным. Поэт и бывшая фея прожили счастливую человеческую жизнь. Но колдун ошибся, утратив бессмертие, фея вновь обрела его в песнях и балладах возлюбленного.

Что случилось со второй феей, точно не знает никто. Возможно, где-то в другом измерении и по сей день правит бессмертная королева, а возможно это именно она правила Степным королевством, возникшим неизвестно откуда и исчезнувшим в никуда.

Позже, в каюте, Ровена погладила медальон через плотную ткань платья.

— Похоже, ты и моему сердцу не дал разбиться, — прошептала она и почувствовала тёплый отклик. Степное Королевство не хотело отпускать её, словно осталось какое-то незавершённое дело.

В порту собралась толпа. Многие стремились встретить первый в этом году караван. Корабли пришвартовывались каждый к своему причалу. Среди встречающих Ровена заметила семью дяди. Нейл дер Бранн и его жена махали рукой, двоюродные братья изображали из себя взрослых, но даже на расстоянии художница видела озорной блеск их глаз.

На пристани она тепло попрощалась с путешественницей, которую встречала семья сына, и попала в объятия близких. Не удержались даже братья и стойко вынесли поцелуи кузины. В клане снежных барсов, Главой которого была жена дяди, Ровену встречали как самую дорогую гостью. Несмотря на не очень частые визиты, художница сумела завоевать сердца ирбисов. Поселение у подножия гор напоминало крепость. Ровена посмотрела на снежные вершины и спросила, не бывает ли здесь лавин. Дядя успокоил, что здешние горы зачарованы и их домам ничего не грозит.

Братьев хватило до вечера. Они перекидывались в барсов и терпели поглаживания, позировали в обеих ипостасях. Но, наконец, не выдержали. Старший сбежал на свидание, младший к друзьям. Вниманием Ровены завладел дядя. Ровена и была больше похожа на него, чем на отца. Может, сыграл роль и общий дар. Нейл дер Бранн высоко оценил работы племянницы, а её изобретением — прикрепление иллюзий к амулету — стал пользоваться сразу, как она выслала ему в письме принцип плетений. Незаметно разговор перешёл на личную жизнь художницы. Она поделилась проблемой, рассказав о не очень удачной любви к Ортену и об его попытках встретиться.

— Ведёт себя как оборотень. — Фыркнула жена дяди. — У нас самцы с места не двинутся, пока самка убегать не начнёт. Но надёжнее — схватила понравившегося мужчину и, пока не опомнился, тащи к алтарю. Вот как я Нейла. Не сделай я так, он до сих пор бы думал.

Дядя укоризненно покачал головой, но не выдержал и рассмеялся. А Ровена заподозрила, что, в какой-то степени, так оно и было. Жена дяди характер имела решительный, сильный, почти мужской. Не зря же целым кланом заправляла. Вечером состоялся праздничный ужин, собравший всех ирбисов. Утром праздничный завтрак, днём — праздничный обед. И так все три недели, что Ровена гостила у родных.

Ровена побывала и в других кланах, художницу с удовольствием приглашали, но отпускали всегда под усиленной охраной. Как пояснила жена дяди:

— Самцы у нас, конечно, ленивцы ещё те, но уж слишком ты лакомый кусочек: красавица, маг, характер чудесный. Ради такой могут и вытащить свой зад из берлоги. — И она же дала напутствие перед обратной дорогой. — Ты со своим орком встречи не бойся. Посмотри в глаза, сразу поймёшь, нужен ли он тебе, а если нужен, то ещё от него побегать, или за шкирку и в храм.

Обратно Ровена добиралась порталами. В Сент Норде её встретил Нис дер Норк и новые друзья, уговорив задержаться на денёк. А вот в Туате около Главного портала Ровену встречал Ортен.

Первый порыв — бежать — художница подавила. Труднее всего дался первый шаг. Она смотрела в серые цвета стали глаза и вспоминала не обидные слова. Почему-то яркой вспышкой ударило по нервам воспоминание о Владыке Нижнего Мира. Лишь любовь спасла тогда. Её любовь к двум мужчинам, и один стоял перед ней. Стоял, боясь пошевелиться, словно неосторожным движением может её спугнуть. Ровена никогда не видела орка своей мечты таким нерешительным. И осознала, он ей нужен.

Нет, Ровена ещё не была готова относиться к Ортену, как раньше, но и убегать больше не собиралась. Она сделала второй шаг. Наверное, что-то изменилось в её лице. Орк просиял, подошёл. Обнять не решился, забрал багаж и предложил локоть.

Ровена взяла его под руку и сделала третий шаг. Поначалу разговор не клеился. Короткие вопросы, такие же ответы. Но тут Ортен догадался рассказать о последних новостях Степной академии. Они ехали в экипаже и разговаривали почти как раньше. Даже лучше, чем раньше. Ровена смеялась над рассказом, как Дирк подпалил флаг академии, поспорил с другом, кто выше кинет огненный снаряд. Радовалась за Ника, названый брат начал встречаться с Касси. Смущалась, слушая отзывы о своей выставке. Глава академии выполнил просьбу художницы и устроил выставку на малой арене.

Доехали до дома родителей быстро. Ортен проводил до двери, но заходить не стал.

— Можно, я навещу тебя завтра? — с надеждой спросил он. — У меня есть ещё два дня выходных.

— Навести, — разрешила Ровена.

Орк перед тем, как уйти, поцеловал ей руку. Ровена стояла на крыльце и смотрела, как Ортен идёт к тому же экипажу, садится в него.

И как только экипаж тронулся, тишина закончилась, на крыльцо высыпала вся семья: мама, папа и семейство сестры в полном составе.

Часть вторая. Глава шестая. Первые шаги

На следующее утро Ортен пришёл. Орк поздоровался с родителями Ровены и попросил разрешения пригласить их дочь на прогулку. Художница подсматривала в дверную щель. Сразу бросалось в глаза, что Ортену подобное оказалось в новинку. Он выглядел смущённым и неловко улыбался. Наверняка, никогда не ухаживал за девушками по всем правилам. Скорее, всеми силами этого избегал.

Улыбка, похожая на оскал, слегка напугала Гвен. Та придвинулась к мужу, но быстро пришла в себя и улыбнулась в ответ. Ровена знала, мама хорошо относится к оркам, а Элбану из рода Волков и его жёнам и вовсе давняя приятельница. Но лицо Ортена, честно говоря, действительно выглядело устрашающе.

Решив не испытывать мамины нервы, Ровена вышла навстречу гостю. Погулять её, разумеется, отпустили, предварительно накормив их с Ортеном вкусным пирогом.

— На площади сегодня Снежная битва, хочешь посмотреть? — спросил Ортен, когда они, наконец, вышли из дома.

Ровена не прочь была бы и поучаствовать, но взглянув на серьёзного спутника лишь, молча, кивнула. Посмотреть, так посмотреть. Вряд ли орку захочется бегать по ледяному лабиринту, забрасывая всех встречных снежками.

Ортен подставил локоть, Ровена легко подхватила его под руку. Неловкость спутника каким-то необъяснимым образом придала уверенности ей. Кажется, она действительно сумела пробудить в орке своей мечты чувства. Не зря же он даже поступается принципами.

День обещал быть солнечным, как обычно, в последний месяц зимы. Ровена не спешила начинать разговор. Она наслаждалась лёгким морозцем, ещё слабо уловимым запахом весны и щебетанием птиц. Художница чувствовала взгляд Ортена, не поворачивалась и лишь улыбалась. Несколько раз орк пытался заговорить, но не решался. Это было понятно по его замедляющимся шагам, напрягающейся руке. Так дошли до Центральной площади.

Ровене стали часто попадаться навстречу знакомые. Она здоровалась, останавливалась, чтобы перекинуться парой слов, продолжая держать спутника под руку. Ортен стоически терпел. Однако когда с художницей заговаривали молодые люди, мышцы под её пальцами становились стальными. «Ревнует», — поняла Ровена и почему-то в душе потеплело. От знакомых они и узнали: Снежная битва откладывается на пару часов, не готов лабиринт.

Ровена обернулась к старавшемуся не показать досаду Ортену и произнесла:

— Я так давно не каталась на пегасах.

На самом деле, не так уж и давно, вчера вечером полетала на Бризе над особняком сестры. Но орк-то этого не знал. Если он делает шаги навстречу, ей тоже стоит попытаться.

Ортен обрадовался и повёл Ровену к Королевскому парку. Над конюшнями прямо в воздухе висела иллюзорная вывеска с изображением летающего коня. Одна из работ художницы. Встретили Ровену, как родную, ведь пока она работала над вывеской, обеспечила игрушками-иллюзиями всех детей и внуков работников конюшни. Главный конюх выделил лучший экипаж, с запряжёнными в него двумя крылатыми красавцами конями, и сам вызвался править.

В повозке, явно не рассчитанной на размеры орков, уместились, только вплотную друг к другу. Ортен осторожно обнял Ровену за плечи. Не встретив сопротивления, притянул к себе ещё ближе. Возница нажал на амулет и над повозкой возник почти прозрачный воздушный купол. Пока кони бежали по земле, набирая скорость, Ровена пояснила, подобные купола — новинка. Взлёт заставил сердце ухнуть вниз и вновь восторженно забиться. Ровена с удовольствием разглядывала уменьшающуюся площадь, дома, дворец и не сразу заметила неладное.

Ортен сидел прямо, словно заледенев, смуглая кожа побледнела, руки сжались в кулаки. Ровена потрясённо поняла: её орк, сильный и отважный воин, боится высоты. Художница обняла Ортена обеими руками. Он удивлённо вздохнул и тоже обхватил, прижимая крепко, почти до боли. Так и сидели, обнявшись, даже не заметив, как закончился полёт. Опомнились после деликатного покашливания возницы.

Вид у Ортена был плачевный, Главный конюх даже не пригласил приходить ещё, хотя постоянно так делал. Орк направился к выходу шаткой походкой. Ровена поддерживала его под локоть. Когда вышли из парка Ортен, скрипнув зубами, произнёс:

— Прости, не думал, что так опозорюсь. И перед кем? Перед тобой, своей любимой девушкой.

Ровена даже растерялась, вот и признание в любви вышло у орка не сказать, чтобы удачным. Он даже сам не до конца осознал, что именно произнёс.

— И огромный дракон может испугаться маленькой мышки, но разве от этого он перестаёт быть драконом? — очень кстати вспомнила Ровена старинную поговорку.

Взгляд Ортена потеплел, орк обнял художницу и произнёс:

— Ро, как же я тебя люблю!

Он потянулся к манящим губам с поцелуем, Ровена запрокинула лицо и прикрыла глаза. И тут между ними пролетел метко пущенный снежок, слегка задев обоих. Отшатнувшись друг от друга они резко повернулись в сторону шутника. Несколько молодых людей и девушек, принялись махать им рукой и приглашать:

— Пойдём в нашу команду, двоих не хватает.

— Будет весело!

— Ро, иди сюда и тащи своего орка!

Последнее выкрикнула однокурсница Ровены, прославившаяся не только музыкальным талантом, но и склонностью к участию в разных авантюрах.

Художница посмотрела на Ортена, и он не устоял против просьбы в умоляющих голубых глазах. Подобные взгляды у Ровены получались хорошо, сказывались длительные тренировки, устоять удавалось лишь сестре и, иногда, Кайдену. Воспользовавшись согласием в виде кивка, Ровена взяла Ортена за руку и действительно потащила к остальным игрокам.

Вскоре две команды стояли перед возведённым снежным городком и слушали глашатые, одетых в костюмы Повелителей Метелей. Голосистые ведущие произносили фразы по очереди, к радости многочисленных зрителей, собравшихся посмотреть на Снежную битву.

— Быстро, народ, собирайся сюда! В Снежной стране приключилась беда!

— Юную деву похитил дракон! Где же ты, рыцарь, что в деву влюблён?

— Рыцаря мы не сумели найти. Что же нам делать, как деву спасти?

— Кто же пройдёт переменчивый лёд, крепость огромную штурмом возьмёт?

— Многие страны пешком мы прошли, но лишь в Туате героев нашли.

— Самому смелому пусть повезёт! Крикнем им дружно: герои, вперёд!

Зрители поддержали глашатаев криками и свистом, а команды рванулись каждая в свой лабиринт. Ортен, до последнего момента не веривший, что ввязался в подобное, быстро втянулся в игру. Лабиринт их команда прошла первой. Сильный высокий орк попросту перекидывал остальных через стены, когда они оказывались в тупике, затем перебирался сам.

Перед снежной крепостью, которую участникам предстояло штурмовать, обнаружился необычный заслон. На небольшом пространстве бушевала метель. Ортен подхватил Ровену на руки, остальным приказал двигаться цепочкой, держась за пояс впереди идущего. В конце орк поставил наиболее сильного на вид участника.

Выбравшаяся из лабиринта вторая команда предпочла другую тактику, пробиваться поодиночке. Выбрались к крепости они быстрее, но двоих потеряли в метели и вынуждены были отправиться на поиски.

Штурм крепости Ортен организовал по всем правилам воинского искусства, благо все участники, оценив его умения, слушались орка беспрекословно. Ровена взобралась наверх на спине своего орка. Ортен не собирался подвергать любимую даже самой малой опасности. Забросав противников снежками, они спрыгнули с крепостной стены в глубокие, в человеческий рост сугробы. Ортену они оказались по грудь. Он таранил препятствие, так и не отпустив художницу, державшуюся руками за его мощную шею и, для страховки, примотанную к его спине плащом. Следом двигались остальные участники. А чуть позже и соперники, оценившие проделанный в снегу коридор.

Но, когда соперники вышли к ледяной горке в виде дракона, команда Ортена и Ровены уже стояла наверху. Художница сидела на плече орка, поднимая вверх статуэтку в виде прекрасной девы, а двое молодых людей держали в руках сундук полный сладостей. В воздухе расцвели фейерверки в честь победителей. Сами же победители, съехали по горке, сделанной посредине хвоста дракона между шипами, прямо на площадь. В толпу зрителей, перебежавших туда от входа в лабиринты.

Щедрые победители открыли сундук, угощая сладостями всех желающих. Ортен же, наконец, получил возможность поцеловать Ровену. Он целовал бережно, нежно, сам не ожидал, что так умеет. Ровена обвила руками его шею и ответила на поцелуй. Она чувствовала, как тают обиды, уходит боль, а любовь к Ортену, запрятанная глубоко в сердце, робко пробуждается ото сна.

Часть вторая. Глава седьмая. Ссора

И следующий день Ровена и Ортен провели замечательно. Они гуляли по заснеженной Туате. Бродили по узким улочкам, заглядывая в таверны, чтобы обогреться. Целовались, разговаривали, снова целовались. Если бы кто-нибудь спросил, где именно они ходили, вряд ли влюблённая парочка смогла бы ответить.

Ровена знала об Ортене много — спасибо Нику с Ланом, но скрывала свои знания, с интересом слушая рассказы своего орка. Оказалось, у Ортена довольно богатая мимика. Несколько раз художница порывалась достать заветный альбомчик и зарисовать особо впечатливший взгляд или жест. Орк останавливал эти порывы поцелуями.

— Если бы раньше знал, что это действенно, сколько бы часов позирования избежал, — пошутил он.

— Ты ещё не прочувствовал, что такое настоящее позирование, — нарочито зловеще протянула Ровена.

В них вновь прилетел снежок. Незаметно для себя они вышли на Центральную площадь. Переглянувшись, Ортен и Ровена дружно наклонились за снежками и принялись кидать в обстрелявшую их компанию.

Справа раздался голос зазывалы, приглашавшего попробовать силы в борьбе Эр со, посоревноваться в меткости в стрельбе из лука и арбалета.

— Сразишься для меня? — спросила Ровена, с блестящими от предвкушения глазами.

Разве можно устоять под таким взглядом? Ортен увлёк спутницу к огороженной воздушно-водными канатами площадке. Там, в центре стоял борец, ожидавший соперника. Однако желающих пока не наблюдалось, уж слишком грозно выглядел мужчина. Человек, высокий, мощный, по размерам не уступающий оркам, с огненно-рыжими волосами и, похоже, таким же темпераментом.

По правилам Эр со соперники боролись обнажёнными по пояс и босыми. Здоровяк на площадке играл мышцами, выставлял напоказ знак элитного наёмника, украшающий плечо, от слегка покрасневшей кожи валил пар.

Ортен, не спеша скинул плащ и форменную куртку и разулся, затем ловко проскользнул под канаты. Зрители восторженно взвыли при виде двух гигантов, стоящих напротив друг друга. Они громко обсуждали татуировки соперников, оценивали возможности, азартно заключали пари. В этом шуме даже традиционные слова участников поединка звучали, словно издалека.

— Я, Лар Медведь, бросаю вызов любому, кто не убоится его принять.

— Я, Ортен из рода Волков, принимаю твой вызов, Лар Медведь.

Ровена, уже никем не сдерживаемая, достала альбом и грифель. Она даже успела сделать несколько набросков до гонга, извещающего о начале. А вот дальше забыла обо всём, не отрывая взгляда от своего орка. Сердце зашлось от восторга, Ортен казался художнице просто невероятно красивым. Напряжённые мышцы, перекатывались под кожей рук, спины при каждом движении, и застыли крепостью талесской стали, стоило противникам схватиться.

Казалось, два каменных исполина сошлись в схватке и застыли навеки. Лишь вырывающийся пар от дыхания выдавал, противники живые, а замерли, пытаясь сдвинуть с места друг друга. Лар Медведь неожиданно сильно покраснел от натуги и упал на одно колено. Ортен тут же этим воспользовался, впечатывая здоровяка спиной в ковёр. Зрители ликовали. Ровена сама не заметила, как нырнула под канат. Миг, и она восседает на плече любимого победителя.

По правилам Эр со борьба велась до шести поединков, но желающих принять вызов воина орка не нашлось. Так что первый поединок остался и единственным. Судья, выждав немного, объявил победу Ортена и вручил приз — амулет перемещения на дальние расстояния. Ровена крепко расцеловала своего героя и утащила к сложенной на скамье за площадкой одежде.

Позже они немного постреляли из лука. Пребывание в училище пошло художнице на пользу, она даже выиграла забавную мягкую игрушку в виде единорога. Перед тем, как отправляться домой, влюблённые решили заглянуть на выставки Ровены. Посетителей перед закрытием оказалось немного. Художница водила Ортена между иллюзиями, изображающими жизнь приграничного гарнизона, и рассказывала о лавине, о северном ветре, сбивающем с ног, о бесконечном снеге и слепящей белизне.

А вот на выставке, посвященной Степной Академии, влюблённые делились воспоминаниями. Ровена смеялась, когда он описывал свои впечатления от её поступления, как считал розыгрышем слова братьев.

Художница, пребывая в прекрасном настроении, даже не заметила, как помрачнел её орк возле иллюзии, на которой Марвин дер Молл обучал курсантов. Ровена рассказала, как первый раз кидала кинжалы, блестя глазами и посмеиваясь. Ортен изобразил улыбку, вышло плохо. Но художница вновь не придала этому значения. Она нежно улыбнулась, глянув на изображение Марвина. Скрип клыков орка заставил повернуться.

— Устал? — ласково спросила Ровена. — Ты не стесняйся, говори. Если меня не остановить, я часто увлекаюсь, и не замечаю, как бежит время.

Ортен хмуро кивнул, и они направились к выходу. До дома Ровены шли пешком. Художница рассказывала о новом задании короля. Теперь Ансгар Второй поручил показать всем воинов южного приграничья.

— Представляешь, я через две недели еду в Кариту! — воскликнула Ровена и мечтательно зажмурилась.

А вот Ортен, до того удерживающий накапливающееся недовольство взорвался.

— Скажи, ты до сих пор скучаешь по каритскому выскочке? — зло спросил он.

Художницу словно окатило ледяной волной, смывая всё замечательное настроение сегодняшнего дня. Она выдернула руку и тоже зло заявила:

— Никогда! Слышишь, никогда не смей плохо говорить о Марвине!

— А ты не смей мне приказывать! — оскалился Ортен.

Ровена развернулась и, молча, ушла в дом, хлопнув дверью. Орк опустился на крыльцо, хлопнув себя рукой по лбу от досады. Вот что стоило сдержать ревность? Придётся всё начинать сначала, доказать Ровене, что он, Ортен, куда достойней некоторых. Отступаться от художницы орк не собирался. С этими мыслями Ортен поднялся, отряхнул снег с плаща и направился к центральному порталу.

Дома Ровена обнаружила в гостях семейство сестры.

— Ребетня соскучилась по дедушке с бабушкой, — неловко оправдалась Эйна.

Хотя было понятно, все ждали возвращения со свидания.

— Поссорились? — спросил Кайден, правильно истолковав сердитое лицо Ровены.

Та кивнула и позвала сестру посекретничать. Эйна с Кайденом переглянулись, обычно Ровена делилась проблемами с эльфом, ведь он чаще поддавался на уговоры и шёл на уступки, чем родная сестра. Выслушав сбивчивый рассказ художницы, Эйна заключила:

— Видимо, вы слегка поторопились. Ничего, всё решит время. Начинаю думать, что длительные помолвки светлых эльфов, скорее благо, чем придурь. Не расстраивайся.

— Длительные помолвки, — не удержавшись, хихикнула Ровена, — это как у вас с Кайденом?

— У нас особый случай и особый эльф, — тоже улыбнулась Эйна. Она обрадовалась, что сестра, похоже, не собирается впадать в уныние. — Ортен просто ревнует, Ро. Пойми, твоё увлечение кем-то другим, сильный удар по его самолюбию. Вот ведь хвост драконий! Не думала, что придётся заступаться за этого орка. На что только не пойдёшь, ради счастья сестры.

Эйна изобразила смиренно-мученический вид. И вскоре сёстры покатывались от хохота. Спустя немного времени шумное семейство отправилось домой. Ровена поужинала с мамой Гвен, отец вновь убежал в свою лабораторию, заверила, что всё в порядке и отправилась спать. Она думала, не уснёт. Но прогулка на свежем воздухе сделала своё дело.

Сон видение пришёл перед рассветом. Ровена стояла перед порталом с клубящимся белым туманом. Она, правительница Степного Королевства, смотрела на командора, чувствуя, как кровью обливается сердце. Напротив стоял не суровый воин, покрытый шрамами, а Марвин, её несостоявшаяся любовь. Художница знала, что последует дальше, знала, как сложится судьба героев сна, чьи роли они с Марвином выполняли. Невидимые нити силы тянули уйти, но Ровена резко оборвала их, поступая не так, как королева. Поступая так, как поступила бы она, Ровена дира Бранн. Она осталась. Марвин подошёл и сам надел ей на шею медальон с золотым сердцем, возвращая прощальный подарок. На грани просыпания прозвучал его голос:

— Я люблю тебя, моя королева.

Ровена открыла глаза и прошептала:

— Светлые Боги, не позволяйте нам встретиться.

Она не знала, сумеет ли вновь уйти, увидев Марвина. Любовь, которую она так тщательно прятала, так старалась забыть, не пряталась и не забывалась. Оставалось лишь надеяться, что сестра права, просто слишком мало времени прошло.

Часть вторая. Глава восьмая. Ласковые волны Кариты

Туата, укутанная снегом, только начинала прощаться с зимой, а на юге уже зацвели деревья. Ровена замерла, не в силах оторвать взгляд от розовых и красных соцветий на деревцах у площадки для прибывающих порталом.

В Кариту художнице пришлось отправляться на полторы недели раньше. Ожидались большие учения всего Южного приграничья, и Ровене необходимо было успеть создать выставку до их начала. Она не отказалась бы выйти в море на одном из кораблей флотилии, отговорил король.

Ансгар Второй добродушно посмеивался, видя охваченное вдохновением лицо девушки. Его Величество пригласил художницу, чтобы озвучить свои пожелания в связи с её новой работой.

— Наши каритцы весьма суеверны, — пояснил король. — Даже адмирал южной флотилии уверен: гражданские на воинских кораблях — к несчастью. Что уж говорить о простых мореплавателях. Помнится, когда я был принцем, тоже захотел попасть на флагманский бриг, не пустили.

В голосе правителя проскользнули нотки давней детской обиды. Но он быстро опомнился, тряхнул головой и обаятельно улыбнулся. Ровена не удержалась, воскликнув:

— Ваше Величество! Можно я сделаю маленький набросок? Ну пожалуйста!

Ансгар Второй ненадолго задумался, но тоже не устоял под восхищённым взглядом.

— Хорошо, у меня есть немного времени.

Ровена просияла и, установив его Величества в центре оранжереи, ставшей уже привычным местом их встреч, принялась творить. Вскоре Ансгар Второй и присоединившиеся к нему принц и Шелла с восторгом любовались портретом иллюзией.

Ровена не изобразила короля среди цветов, нет — он стоял на капитанском мостике брига. Ветер развевал его тёмные волосы, присыпанные сединой, так не вяжущейся с задорным, почти мальчишеским выражением лица.

Всё это промелькнуло быстрым воспоминанием, когда художница сумела отвести взгляд от цветущих персиков. Далеко на горизонте виднелась полоска воды и стоящие у причала корабли со спущенными парусами.

Ровену в Карите ждали. Эйна договорилась со своим бывшим подопечным и одноклассником Кайдена Киром. Кир после воинского училища решил учиться в Академии Мореплавателей. Поступить не сумел, но остался жить на юге, устроившись в городскую стражу. Он не просто согласился встретить сестру наставницы, но и настоял, чтобы художница пожила у них.

Встречающих, как, впрочем, и прибывших, оказалась не много. Ровена без труда опознала Кира по форме. Среднего роста, с русыми волосами и серьёзным лицом, именно так его и описывала сестра. Рядом с ним стояли молодая женщина и мальчик лет пяти-шести. Художницу тоже узнать было просто — по мольберту в руках.

Вскоре все дружно знакомились. Присмотревшись к жене и сыну Кира, Ровена почувствовала удивление и предвкушение. Эти двое оказались оборотнями. За время общения с семьёй дяди, она научилась распознавать эту расу даже в человечьем обличье. Художнице удалось сдержать любопытство, но всю дорогу она тайком поглядывала на необычную семью, гадая, кем именно могут оказаться новые знакомые.

Кир забрал багаж гостьи, а его сын гордо нёс её сумку с кистями и красками. Ровена шагала налегке и с удовольствием огладывала нарядные домики, лавки, возле которых шла бойкая торговля, местных обитателей, в большинстве своём смуглых и темноглазых. Жена Кира Найя рассказывала об окружающем, охотно отвечала на вопросы. Её сынишка то забегал вперёд, то возвращался.

Ровена сделала шустрому мальчишке иллюзию дракона, привязав к подобранному с мостовой камушку. Тот захлопал в ладоши и громко рассмеялся, обнажив остренькие зубки. Солнце заиграло на серых, отливающих жемчугом волосах. Ровена неожиданно поняла, кто перед ней и не удержалась от восклицания:

— Вы келпи! Но ведь по легендам все келпи ушли из рек и озёр к морскому народу и не живут среди людей.

Найя рассмеялась, демонстрируя клыки, посерьёзней, чем у сына и ответила:

— Как видишь, живём. Но таких, как я мало. На весь Имбор с десяток наберётся.

Ровена остановилась и спросила с затаённой надеждой:

— А можно я нарисую вас с сыном в обеих ипостасях?

Неожиданно ответил Кир.

— Можно, но позже, мы пришли, — и указал на двухэтажный дом, окружённый вместо забора цветущим кустарником.

Дни, проведённые в Карите, улетали стремительно, словно уносимые порывами ветра. Утром художница пропадала в порту и в Академии Мореплавателей, затем воссоздавала то, что успела увидеть. Вечером, когда возвращался со службы Кир, они все отправлялись к морю. Там художница зарисовывала Найю и её сынишку, с удовольствием перекидывающихся в водяных коней.

Пока Ровена рисовала, Кир, а после и присоединившиеся обитатели соседних домов, пересказывали ей легенды и всевозможные истории. Так художница узнала историю знакомства Кира и Найи.

Бывший подопечный Эйны надумал стать мореплавателем не просто так. Он решил победить панический страх перед водой. На первом же испытании предстояло проплыть от острова до острова на спине келпи и не оказаться сброшенным. Найя, помогавшая проводить испытание, в тот день пребывала в отвратительном настроении из-за несданного зачёта. Так что, удержаться на спине водяной кобылицы не удалось никому… кроме Кира.

— Я настолько боялся упасть в воду, что вцепился в Найю изо всех сил, — рассказывал Кир. — Даже на берегу ей пришлось приложить немало усилий, чтобы стряхнуть меня. А когда она обернулась в девушку, я не удержался на ногах, сражённый её красотой.

— Тебя просто укачало, — возразила Найя, уже принявшая человеческий облик.

Она обняла мужа, присаживаясь рядом на песок. Ровена, на секунду оторвавшаяся от картины, успела заметить взгляд, которым обменялись супруги. Взгляд полный нежности и любви. Она даже слегка позавидовала подобному взаимопониманию, но тут же забыла обо всём, любуясь резвящимся в набегающих волнах жеребёнком.

Как и во время работы над предыдущими выставками художница создавала портреты иллюзии для всех желающих. Между делом, она обновила несколько вывесок в лавках и наделала невероятное множество игрушек иллюзий на ниточках для местной ребятни. Неудивительно, что девушка вскоре стала своей для словоохотливых и темпераментных каритцев.

Художнице даже удалось растопить сердце сурового адмирала. На учения он, разумеется, Ровену не взял, но позволил совершить прогулку вдоль побережья на том самом флагманском бриге, куда не допущен был даже принц. Старому морскому волку уж очень по сердцу пришлись иллюзии, созданные Ровеной на основе карт рельефа морского дна.

Несколько пейзажей иллюзий Ровена отправила Марвину. Подумав, что тому будет приятно получить весточку с родины. На следующий день посыльный принёс художнице букет удивительных цветов. Лепестки их напоминали пламя.

— У нас подарить огневую лилию, значит признаться в вечной любви, — пояснила Найя и, шутливо нахмурившись, спросила: — Кому успела разбить сердце? О, записки нет, это тайный поклонник.

Ровена лишь загадочно улыбнулась. Зато в букете белых роз, принесённых на следующее утро, записка имелась. Правда, состояла из одного слова: «Прости». Художница оценила первый шаг к примирению, сделанный орком её мечты. Она понимала, насколько Ортену было непросто переступить через свою гордость. И с удивлением обнаружила, что сама давно забыла обиду, казавшуюся сейчас чем-то мелким, незначительным. А вот сердце вновь разрывалось на две половинки.

Ортену из рода Волков казалось, Светлые Боги играют с ним. Он вновь опоздал, не застав Ровену. Отправиться же за возлюбленной в Кариту без приглашения не решился. Если бы они не поссорились перед отъездом, другое дело. Почему-то вспомнился командор Северного приграничья и его совет, не упустить фею. Распалённое воображение нарисовало Ровену в соблазнительном алом платье в окружении красавчиков в морской форме, удивительно похожих на Марвина.

Ортен издал грозный рык, заставивший шарахнуться от него прохожих. Их испуг привёл в чувства. Орк даже извиняющее улыбнулся, но лучше бы этого не делал. При виде массивных клыков прохожие, даже преклонных лет дира, перешли на бег. Ортен пожал плечами, взгляд его остановился на лавке, торгующей цветами. Да, он не может увидеться с будущей невестой, но кое-что ему под силу. Да и извиняться в записке куда легче, чем глядя в глаза.

Часть вторая. Глава девятая. Приглашение

Дома Ровену ожидал сюрприз: свиток с печатью королевского дома Сангрина.

— И во что ты опять умудрилась ввязаться? — строго поинтересовался Кайден.

Разумеется, художницу встречали всем семейством. Близнецы, делящие между собой подаренные Ровеной ракушки, навострили уши. В глазах мальчишек зажглось предвкушение. Остальные тоже смотрели на путешественницу с большим интересом. Даже отец вынырнул из мыслей о своих изобретениях, а мама отвлеклась от укачивания внучки.

— Думаю, мне предстоит создать парадный портрет принцессы дриад, — пояснила Ровена, но заметив, что во взглядах окружающих понимания не прибавилось, дополнила: — Мы с ней вместе в Степной академии учились. — Тут она, наконец, развернула свиток, пробежалась глазами по тексту и воскликнула: — Ух ты, сам король пишет! Предлагает заказ на портрет всей королевской семьи дриад.

Эйна нахмурила брови, раздумывая, затем сказала:

— Тут отказываться нельзя. Но ведь тебе ещё морскую коллекцию до ума доводить.

— А у меня всё готово. Сейчас вам продемонстрирую!

Ровена притянула к себе сумку, но была остановлена мамой.

— Никаких коллекций, пока мы все не пообедаем, — распорядилась Гвен, отдавая Кайдену его любимицу дочку.

Она всегда ревностно следила, чтобы её учёные, художники, воины и, в первую очередь, внуки были вовремя накормлены.

После обеда художница с гордостью показывала новую коллекцию, получившую название: «Защитники Дуатерры. Стражи южного моря». Пришлось выставлять частями — иллюзии кораблей, даже прилично уменьшенные, места занимали много.

Ровена с удовольствием выслушивала отзывы родных, словно купаясь в их искреннем восторге. Больше всего творение Ровены понравилось близнецам. Они даже потребовали несколько копий боевых кораблей для своей детской.

— Неужели захотели стать мореплавателями? — удивилась художница.

Племянники оттащили её в сторонку и, убедившись, что отец не слышит, заговорили наперебой:

— Мы хотим стать Мастерами Слова.

— Только папуле не говори.

— Это секрет!

— Корабли нужны для этого… а, вдохновения.

— Мы пишем поэму о мореплавателях. Вот.

Ровена пообещала близнецам выполнить их просьбу. Большой секрет художницу не удивил, так как намерения юных эльфов оставались тайной лишь для Кайдена. Эльфийский дракон настолько сильно мечтал о том, как сыновья станут воинами, что никто из домашних не решился убить эту заветную мечту суровой правдой.

Близнецы унаследовали эльфийские утончённость, склонность к занятиям искусством и не стали исключением для собственной расы, в отличие от отца. Даже воспитание не помогло. Эйна сумела разглядеть наклонности сыновей и не стала отдавать в школу юных воинов. Она нисколько не расстроилась. Ровена же даже гордилась племянниками, думая: «В меня пошли».

Договариваясь с мальчишками об украшении их детской, художница краем глаза заметила, как малышка, ухватив отца за волосы одной ручкой, бьёт его другой. Ровена улыбнулась, подумав, что, похоже, Кайден всё же получит воина, вернее, воительницу.

Первый день дома, с суматохой устроенной родными, показался Ровене спокойным, по сравнению со следующими. Представление новой коллекции королю, оформление выставки в галерее, создание многочисленных копий. Его Высочество, узнав, что у друзей появилась детская в морском стиле, захотел подобную. Ровена не смогла отказать маленькому другу. Хотя Ансгар Второй сына даже немного поругал и извинился перед художницей за дополнительную работу — оплату за детскую для принца Ровена взять отказалась — но выглядел король довольным.

Много времени отняли и примерки новых нарядов. Заверения художницы, что у неё достаточно одежды не помогли. Эйна и Мастер Перт дружно заявили:

— Ты будешь представлять Имбор при королевском дворе дриад, и должна выглядеть достойно.

Мастер расстарался и пару платьев пошил по моде Сангрина. Ровене, по хрупкости схожей с дриадами, они невероятно шли.

Накануне поездки в королевство дриад, Ровена связалась с Изумрудной принцессой. Розалия обрадовалась, но быстро свернула разговор. «Побежала отпрашиваться», — догадалась художница. Подтвердила догадку и Земляника, связавшаяся с подругой чуть позже. Она рассказала о скандале, устроенном принцессой Ортену после внезапного отъезда Ровены из академии, и сообщила:

— Твой орк собирается к тебе на выходные, — добавив с совершенно несвойственным ей ехидством: — а ты уже будешь далеко.

— Нужно бы предупредить, — задумчиво протянула Ровена, — но мы ещё не помирились. Ты не могла бы…

— Нет, даже не подумаю, — решительно заявила целительница. — Пусть побегает за тобой, ему полезно.

Ровена вновь удивилась. Похоже, их кроткая целительница переставала быть такой, когда дело касалось обидчиков друзей. И если сама Ровена Ортена давно простила, то подруга и названные братья этого делать не собирались. Во всяком случае, пока.

Земляника быстро перевела разговор, настаивая, чтобы подруга поселилась на время проживания в столице Сангрина у её родителей. Ровена пообещала. Честно говоря, она опасалась проживания во дворце, обещанного королём. «На дворцы лучше любоваться издали», — как-то сказала Эйна, и Ровена была полностью согласна с сестрой.

Провожали Ровену до портала так же шумно и дружно. В Сангрине художницу встречала Розалия, уже прибывшая домой. Изумрудная принцесса немного расстроилась, узнав, что Ровена будет жить не во дворце, но настаивать не стала. После этой новости дриада впала в задумчивость. Машинально отдав распоряжение вознице и телохранителям, она пригласила Ровену сесть в карету. Сама принцеса устроилась напротив, странно молчаливая. Художница мысленно пожав плечами, принялась разглядывать из окна столицу Сангрина.

В королевстве дриад было заметно теплее, чем в Туате, но деревья ещё не цвели. Здания, мимо которых проезжали, отличались изяществом линий и ажурностью отделки. Ровена изучала особенности архитектуры разных стран в Академии Высоких Искусств. Она даже создавала макеты-иллюзии в разных стилях на одном из зачётов. Но увидеть своими глазами — совсем другое дело. Ровена восхищённо любовалась окружающим, уже прорисовывая в уме остроконечные крыши и мраморные колонны. Она даже вздрогнула, когда Розалия заговорила.

— Ро, как думаешь, родители Земляники согласятся принять на время и меня?

«Кто же откажет в просьбе принцессе?» — подумала Ровена, но сказала другое:

— Думаю, согласятся, — и посмотрела на Розалию с удивлением.

Та, немного помявшись, чем удивила ещё больше, призналась:

— После академии дворцовые порядки и церемонии утомляют. К тому же там братья. Старший замучил нотациями хуже мамы, младший — дурацкими шуточками. За один день умудрились так достать, хоть убегай.

Ровена слегка ужаснулась, ведь ей предстояло создавать портреты принцев, но, вспомнив собственную родню, успокоилась. И не с такими справлялась.

Дом Земляники выглядел уютно. Но вот лавке травников, расположенной на первом этаже, не помешала бы новая вывеска. Ровена даже с ходу придумала, какая именно. Родители и бабушка целительницы встретили гостей радушно. Даже сумели не показать удивления, когда к ним обратилась с просьбой принцесса. В гостиной, на самом видном месте красовались портреты иллюзии Земляники и Лана и картина, на которой целительница отвоёвывала раненого у смерти.

Вечер прошёл по-домашнему. Розалия старательно давила в себе высокомерие, без которого оказалась вполне нормальной приятной собеседницей. Видимо, Изумрудной принцессе сильно не хотелось возвращаться во дворец. Бабушка Земляники, поначалу сдерживающаяся, осмелела. Вскоре она уже приправляла речь забавными поговорками и присказками, и шутливо поучала:

— Вы, девицы-красавицы, в женихи орков выбирайте. Всегда говорила, и сейчас скажу: за ними будете, как за скалой.

Ровена посмеивалась про себя, вспоминая рассказы подруги о бабушкиной страшилке: не будешь слушаться, орк замуж возьмёт. Художница радовалась за Лана. Настолько по душе пришёлся названный брат будущей родне, что даже у подружкиной бабушки присказки сменились.

В тот же вечер у пограничного портала Ортен пытался попать в королевство дриад. Орк даже не удивился, узнав, что вновь опоздал, и Ровена отправилась в новое путешествие. Он окончательно убедился — Светлые Боги послали ему наказание за то, что вовремя не разглядел предназначенную судьбой. Остаётся только ловить неугомонную невесту, да вымаливать у Богов прощение.

Ортен перед тем, как отправляться в Сангрин, заглянул в Храм Всех Богов в Туате, вознёс дары, особо выделяя покровителя воинов Маркаса и покровительницу семьи Вербену. На этот раз не помогло, в Сангрин Ортен не попал. Дриады не пропускали в своё королевство орков. Любовь степного народа к прекрасным представительницам дриад сослужила оркам плохую службу. Ортен сумел принять очередную неудачу почти смиренно. Всего-то — разбил в щепки стол в ближайшей таверне и запугал оскаленными клыками случайных прохожих.

Часть вторая. Глава десятая. Вершины Сангрина

Ровена опасалась общения с принцами напрасно. Старший позировал спокойно, похоже, осознавая необходимость создания парадных портретов. Художница получила заказ и на индивидуальные иллюзии. Младшего принца она просто напросто подкупила. За каждый сеанс озорник получал иллюзию-игрушку.

Вот и сейчас, когда Ровена работала над портретом всего венценосного семейства, на столике рядом с мольбертом сидела большая иллюзорная крыса. Выглядела она вполне натурально, тем более что крыса то к чему-то принюхивалась, то принималась чесать ухо, а то и вовсе вставала на задние лапки.

Младший принц не отрывал глаз, блестящих от предвкушения, от своего будущего подарка. Да и не только он. Старший брат и королева брезгливо морщили носы, причём совершенно одинаково. Розалия вглядывалась в грызуна опасливо, а в бывшую однокурсницу подозрительно. Изумрудная принцесса наверняка вспомнила происшествие на лекции и догадалась, чьих рук это дело. Лишь в глазах короля дриад мелькали весёлые искорки.

Правитель Сангрина очаровал Ровену с первой встречи. За присущим всем дриадам изяществом скрывался характер из талесской стали. Сочетание острого ума и чувства юмора покоряло. Если бы сердце художницы не было прочно занято сразу двумя отважными воинами, она вряд ли избежала бы влюблённости. Сейчас же Ровена могла без опасений общаться с великолепным королём, ведь даже Владыка Нижнего Мира не смог её приворожить.

Заметив, что младший принц заёрзал сильнее обычного, Ровена спросила у их Величеств, согласятся ли они ещё уделить ей время после небольшого перерыва. Король кивнул, даря художнице улыбку. Ровена подавила порыв тут же эту обаятельную улыбку зарисовать, но в память отложила на потом. Королева тоже махнула изящной ручкой вполне благосклонно. Её Величество уже получила свой портрет и осталась очень довольна.

Принцев как ветром сдуло. Младший, с разрешения Ровены, прихватил с собой крысу. Король с королевой остались сидеть на тронах, негромко о чём-то беседуя, местом для создания портретов являлся Малый тронный зал. Розалия подтащила художницу к окну, из которого открывался замечательный вид на заснеженные вершины Тай Аль. По одной из скал вилась спиралью выбитая дорога, ведущая к знаменитому монастырю Светлых Богов. Монахи, проживающие там, славились как целители. А последние лет двадцать Настоятель согласился брать на обучение лучших студентов лекарей из военных академий Имбора.

Под щебетание Изумрудной принцессы, рассказывающей о новых нарядах, Ровене пришла в голову идея очередной выставки. Но поделиться с Розалией она не успела, из коридора раздался дружный женский визг, топот ног и заливистый детский смех. Королева намеревалась встать, и идти разбираться, но супруг придержал её за руку.

— Дорогая, ничего с твоими фрейлинами не случится, — мягко произнёс король. — Не они ли жаловались на скуку, выпрашивая очередной бал? Сейчас же во дворце стало достаточно весело.

— Куда уж веселее, — усмехнулась королева. — Вчера — паук, сегодня крыса. А что завтра? Змеи?

Правительница выразительно посмотрела на Ровену. Похоже, она сама была не прочь попугать чем-то не угодивших фрейлин, а возмущалась лишь для вида. «Змеи, так змеи», — мысленно согласилась художница, сама она планировала сделать следующей игрушкой пегаса.

В зал вернулся старший принц, невозмутимо занявший место по правую руку от отца. Ровена, пока не появился озорной непоседа, быстро поведала Розалии о новой идее. А задумала она выставку «Защитники Дуатерры. Целители».

— Вот бы побывать в монастыре. Без картин, где монахи целители за врачеванием, коллекция будет не полной, — закончила речь художница.

Розалия, воспринявшая с восторгом идею, и успевшая пообещать позировать в роли целительницы, повернулась к тронам и воскликнула:

— Отец! Ты должен поговорить с Настоятелем монастыря Светлых Богов. Мы с Ро завтра уходим туда.

Королева охнула, правитель дриад даже бровью не повёл. Прежде, чем ответить, он счёл своим долгом успокоить впечатлительную жену.

— Девушек в этот монастырь не берут, дорогая, — заверил он и повернулся к дочери с художницей. — Если поясните, зачем вам это нужно, возможно, я помогу.

Розалия подтолкнула Ровену к тронам и велела:

— Расскажи о своей задумке, это же так интересно!

Художница принялась говорить, сначала слегка смущаясь, затем всё более воодушевлённо. Её воодушевление охватило и всех присутствующих, даже вернувшийся младший принц не остался безучастным. Его вопль:

— Меня! Меня изобрази раненым воином!!! — заставил вздрогнуть брата и подпрыгнуть сестру.

Ровена задумчиво оглядела взъерошенного мальчишку и сказала:

— Вполне возможно, ведь в великой Битве с Тенями сражались даже дети.

— Я не ребёнок! — заявил младший принц, капризно надувая губы.

— Несомненно, ваше Высочество, вы вполне взрослый молодой человек, — заверила Ровена, ей не хотелось обижать маленького приятеля.

— Все слышали? — Принц торжествующе обвёл глазами родителей и брата с сестрой. Затем повернулся к художнице и выдал: — А ты ничего. Возможно, когда вырасту, я даже женюсь на тебе.

На это заявление не повела бровью даже королева, а Ровена улыбнулась, вспомнив Кайдена. В десять лет он принёс клятву Светлым Богам всю жизнь любить только свою наставницу, и до сих пор оставался верен клятве. И, хотя избалованному принцу дриад далеко до Эльфийского дракона, Ровена не стала бы насмешливо хмыкать, подобно его брату и сестре. В младшем принце уже сейчас чувствовалась сила отца. Ровена даже мимоходом пожалела, что трон дриад унаследует не её маленький приятель.

Направляесь к мольберту, Ровена случайно заметила взгляд короля. Неприкрытый мужской интерес в нём наряду с восхищением встревожил художницу. Но она убедила себя, что показалось. Ведь напрямую его Величество так на неё не смотрел, оставаясь неизменно приветливым и только. А вскоре все тревоги оказались забыты.

Король поговорил с Настоятелем монастыря, и тому понравилась задумка художницы. Ровену и Розалию, куда же без Изумрудной принцессы, благосклонно пригласили в гости на один день. Пожалуй, впервые за всю свою историю монастырь отворил двери перед представительницами прекрасного пола.

Настоятель оказался вовсе не убелённым сединами старцем, а мужчиной средних лет, человеком. Он чем-то напомнил Ровене статую бога врачевания Эскола, созданную её дядей. Возможно, взглядом: мудрым, всё понимающим, дарящим надежду. Художница захватила с собой все иллюзии, на которых изобразила целителей Степной академии, Северного Приграничья, Кариты.

Настоятель одобрил эти работы, попросив себе копию картины, для которой позировали Земляника и Лан. А после того, как Ровена преподнесла в дар амулеты с прикреплёнными к ним иллюзиями ран и повреждений, созданных для практических занятий студентов целителей, Настоятель и вовсе подобрел. Даже сопровождал девушек повсюду лично. День прошёл быстро.

Распрощались с девушками очень тепло. Ровена пообещала выслать копию новой выставки, как только та будет готова. Настоятель преподнёс в дар художнице и принцессе хрустальные флаконы с водой из целебного источника. Всю обратную дорогу Розалия восторженно рассказывала, какую ценность им подарили. Несколько капель чудо-воды заживляли раны, возвращали силы, дарили красоту. В последнее Ровена не очень верила, но и первых двух свойств было вполне достаточно.

После поездки Ровена с головой ушла в работу. Парадные портреты и картины новой выставки создавались параллельно. Если бы не родители и бабушкаЗемляники, художница забыла бы про еду и сон. Розалии быстро наскучило пребывание рядом с занятой Ровеной. Принцесса часто отлучалась и вскоре переехала во дворец. Прошло меньше недели, когда Ровена предоставила королю дриад готовый заказ.

Портреты и общий, и личные удались на славу. Художница унаследовала талант дяди выявлять в своих моделях лучшие качества и показывать их в лучшем свете. Грация и красота королевы и принцессы, достоинство и изящность старшего принца, восторженность и непосредственность младшего. Но лучше всего удался правитель дриад. На портрете иллюзии Ровена изобразила короля, перед которым хотелось преклонить голову и присягнуть на верность. Кому смело бы можно было доверить судьбу целого народа. Удалась и новая выставка. Ровена показала самоотверженность целителей, их милосердие и отвагу, умения и стойкость. Тон всей выставке задала картина, где девушка отвоёвывет раненого воина у самой смерти.

Королевская семья и придворные приняли работы художницы восторженно. Но самыми первыми их оценили родные подруги. Правитель дриад выдал Ровене щедрое вознаграждение и попросил задержаться ещё на один день, пригласив на бал во дворце, в честь праздника Вербены. Она согласилась, не зря же Мастер Перт приготовил ей платье для подобного случая.

Ранним утром в день бала появилась Розалия. Изумрудная принцесса, непривычно серьёзная, вошла в комнатку Ровены, тщательно закрыв за собой дверь. Бросила взгляд на разложенное на кровати бальное платье, потянулась, было, рассмотреть, но, одёрнув себя, задала неожиданный вопрос:

— Как ты относишься к моему отцу?

— Восхищаюсь им, — честно ответила Ровена.

— Но не влюблена? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Розалия.

— Нет, конечно, ты же знаешь, кому принадлежит мои мечты, — ответила художница.

Розалия сделала глубокий вдох, зажмурилась. Затем открыла глаза и сказала то, на что, видимо, решилась с трудом:

— Тебе нужно немедленно уезжать из Сангрина. Отец принял решение, которое испортит жизнь тебе и разобьёт сердце ему. Он… — тут Изумрудная принцесса слегка запнулась, — намеревается предложить тебе стать его фавориткой. Я случайно подслушала их разговор с матушкой.

— Королева знает? — спросила Ровена, чувствуя, как отливает кровь от щёк.

— Да, — кивнула принцесса. — И она даже рада, говорит: наконец-то, у тебя появится любовница, от которой не нужно ждать наёмных убийц или яд в чай, и вообще хорошая девочка.

«Хорошая девочка» несколько раз открыла и закрыла рот, перед тем, как к ней вернулась способность мыслить здраво.

— Хорошо бы уехать под каким-нибудь предлогом, а не просто бежать, — произнесла она.

— Вот бы тебя ваш король срочно вызвал? — подкинула идею Розалия.

Ровена схватилась за кристалл связи. Сестра, вот кто может помочь. Спустя полтора часа после разговора с Эйной, показавшихся девушкам вечностью, прибыла магическая почта. Письмо от Ансгара Второго, в котором Ровене дире Бранн предписывалось немедленно прибыть в Имбор. Ровена попрощалась с Розалией, которой подарила платье, приготовленное для бала. Обнялась с родными Земляники, пообещав при случае навестить.

— Ты уж ступай налегке, раз король призывает, — распорядилась бабушка подруги. — Вещи мы соберём, и сегодня же вышлем.

Ровена с облегчением согласилась и отправилась к порталу, захватив лишь амулеты, с привязанной к ним новой коллекцией. Стражам у портала художница предъявила приказ короля Имбора, наверняка зная, что те доложат своему правителю. Перед аркой перехода, Ровена прошептала:

— Права Эйна, на дворцы лучше любоваться издали, — и решительно шагнула вперёд.

Часть вторая. Глава одиннадцатая. Цветы

На следующий день после прибытия Ровены в Имбор вся семья собралась в доме её родителей. Даже Кайден сумел на пару часиков оставить службу. Накануне он поздно вернулся с учений, которыми командовал, и приезд художницы пропустил.

Все любовались новыми работами Ровены — выставкой, посвящённой целителям и копиями парадных портретов правящей семьи дриад. Во время демонстрации иллюзии короля дриад, Эльфийский дракон грозно сдвинул брови. Эйна ласково погладила Кайдена по руке. Ей, как обычно, удалось успокоить мужа, но ненадолго.

В дверь постучали, вошёл посыльный с большим букетом для Ровены. Кипенно белые лилии, носившие название «Снежная невеста», росли лишь в одном месте — на юге Сангрина. Побледневшая Ровена приняла букет, поблагодарила посыльного и, закрыв за тем дверь, растерянно посмотрела на остальных.

— Там, к букету письмо приложено, прочти, — попросила Эйна.

Ровена быстро пробежала глазами строки и пояснила замершим в ожиании родным:

— Его величество король дриад сожалеет о моём внезапном отъезде и выражает надежду на скорую встречу.

Она намеренно утаила обращение: «моя прелестная чаровница» и подпись в конце — только имя. Так венценосные особы позволяли к себе обращаться только близким и только наедине. Ровена решила, что Кайдену, гневно полыхавшему синими глазами, достаточно и букета. Их отчаянный эльф наверняка не побоится кинуть вызов даже королю.

Гвен и Эйна тревожно переглядывались, а близнецы о чём-то отчаянно спорили. Ровена прислушалась. Вездесущие маленькие эльфы строили план защиты своей тёти от всяких там «дриадских захватчиков». На сердце у девушки потеплело, она отогнала беспокойство, всё же правитель дриад далеко и вряд ли ринется за ней следом.

Только все успокоились, как принесли ещё один букет, на этот раз роз, тоже белых. Узнав, что цветы от Ортена, родные дружно облегчённо вздохнули. Даже Кайден, в виду последних событий, заметно к орку подобревший. Правда, он пробормотал что-то о меньшем зле.

К этому букету тоже прилагалось письмо. Ровена не стала читать его при всех, убежала в свою комнату. Первые же строки заставили сердце биться чаще. Гордый орк признавался в любви и ещё раз просил прощения. Дальше Ортен коротко сообщил новости и пообещал приехать в Туату через два дня. «Надеюсь на этот раз застать тебя, моя неуловимая фея», — писал он. Ровена почувствовала, что соскучилась и мечтательно прикрыла глаза, представляя будущую встречу. Если раньше чувство к Марвину немного перевешивало, теперь весы склонялись больше в сторону орка.

Вечер и начало следующего дня Ровена пребывала в романтическом настроении. Она вдоволь поболтала с мамой и отправилась гостить к сестре. Там немного порисовала Бриза, пегас даже стоял смирно, похоже, соскучился. А в обед к Эйне пожаловала Шелла. Подруга сестры прибыла одна, без дочки и принца, что сразу насторожило.

Шелла попросила близнецов поиграть с сестрой в детской.

— И чтобы я ни одного остренького ушка рядом с гостиной не видела, — добавила она, — у нас с мамой и Ро серьёзный разговор.

Братья дружно кивнули и, подхватив малышку, унеслись в свою комнату. Эйна и Ровена присели на диванчик и вопросительно уставились на гостью. Шелла сделала несколько шагов к окну и обратно, наконец, остановилась и значительно произнесла:

— Завтра в Туату с дружеским визитом прибывает король Сангрина.

Телохранительница Ансгара Второго была в курсе злоключений художницы. Благодаря её содействию вызов Ровене пришёл так быстро.

Ровена охнула, приложив руку ко рту. Похоже, она недооценила силу чувств правителя дриад.

— Он вчера Ро прислал лилии и письмо, — сообщила Эйна и добавила: — Может отправить сестричку к оборотням, погостить?

— Письмо сохранилось? — спросила Шелла, получив утвердительный кивок, велела: — Покажите.

Ровена достала листок из сумки с зарисовками, захватила, чтобы не попалось на глаза маме, а уничтожить почему-то рука не поднялась.

При чтении бровь Шеллы поползла вверх.

— Даже так? — произнесла она.

Эйна тут же встала и тоже заглянула в письмо.

— Ого, — не сдержала удивления и она. — Похоже, король увлечён намного сильнее, чем мы думали. Отказа от Ро он не примет.

— Страна оборотней — не вариант, — решила Шелла, подумав. — Ничто не помешает Его дриадскому Величеству отправиться с визитом и туда. Он не отступится, по крайней мере, сейчас.

Эйна вскочила и подошла к окну и устремила взгляд вдаль. Шелла и Ровена замерли, опасаясь помешать думам воительницы. Наконец, Эйна повернулась и торжествующе произнесла:

— Авалон!

Шелла улыбнулась, она знала о родстве возлюбленного и подруги. У Ансгара Второго не было секретов от любимой женщины. Ровена восторженно захлопала в ладоши и воскликнула:

— Бабушка же передала личное приглашение королевы фей, думаю, если отправлюсь туда пораньше и погощу подольше, никто не будет в обиде.

Три заговорщицы понимающе переглянулись. Королева фей Морана, наложившая запрет на пребывание на острове женщин иных рас, мужчин принимала охотно. Но лёгкий вход далеко не всегда означал такой же выход.

Если гость Авалона имел неосторожность приглянуться одной из фей, она оставляла его себе. В таком случае шансов выбраться от крылатых волшебниц не оставалось до тех пор, пока влюблённая фея не теряла интерес к избраннику или не увлекалась другим.

Вряд ли такой великолепный образчик мужчины как король Сангрина остался бы незамеченным. Причём, фей не остановила бы угроза конфликта с дриадами, да хоть со всеми объединёнными королевствами. Авалон являлся самым защищённым местом в Дуатерре, ещё ни одному захватчику, а таких за тысячелетия насчитывалось не мало, не удавалось даже просто найти остров. Авалон постоянно перемещался и был надёжно скрыт чарами — самой загадочной и неизученной магии.

Все знали об вероломстве фей, но всегда находились глупцы или отчаянные головы, рискнувшие посетить таинственный остров. Король Сангрина к таковым не относился. Ровена успокоилась, но вспомнила кое о чём и растерянно прошептала:

— Послезавтра ко мне приедет Ортен.

Шёпот был услышан. Эйна непонятно хмыкнула, а Шелла усмехнулась и произнесла:

— Тогда твой отъезд жизненно необходим. Иначе неизбежен конфликт не только между Сангрином и Имбором, но и дриад с орками. Счастье, что Ортен не знает о твоём новом поклоннике. Только-только отношения между Сангрином и Великим Каганатом стали налаживаться.

Ровена согласно кивнула, она не сомневалась, что на защиту её чести кинутся, не раздумывая, Кайден и Ортен. И не исключено, что вмешается Ансгар Второй, но тогда всплывёт родство. Сестра, как только художнице стало известно, что их дед прежний король Имбора, пояснила, чем это грозит. Наплывом женихов из правящих семей соседних королевств, среди которых Ортен, всего лишь внук вождя, затеряется, и политически выгодным для королевства браком. Как бы Ансгар Второй хорошо ни относился к младшей кузине, появившийся шанс укрепить позиции королевства не упустит. Пока его сдерживало данное Эйне слово, хранить семейные тайны.

Эйна взяла кристалл связи и отошла, разговаривая с бабушкой. Шелла о чём-то задумалась. Ровена почувствовала, как кто-то дёргает её за подол. Один из близнецов ползком пробрался к диванчику, на котором сидела художница.

— Привезёшь нам иллюзии огненных птиц? Говорят, на Авалоне они ещё обитают, — тихо попросил он.

— Хорошо, хоть не самих птиц, — пошутила Ровена.

— А что, можно? — спросил племянник, глаза мальчишки заблестели от предвкушения. Внезапно, юный эльф насторожился и, не дождавшись ответа, ужиком скользнул в сторону детской.

Эйна уловила движение краем глаза и, закончив разговор, спросила сестру:

— Дети подслушивали? — и тут же продолжила: — Не отвечай, ты всегда их покрываешь. Позже попрошу, чтобы Кайдену ничего не говорили. Он наверняка скажет, что справится сам и никуда бежать не нужно. Кстати, бабушка согласна. Завтра утром создаст портал во дворец. Шелла, надеюсь, Его Величество не будет против?

Шелла улыбнулась и ответила:

— Разумеется, не будет. К тому же он всегда рад узнать новости о деде из первых рук. Ровена, не сообщай Ортену о своём отъезде, если не хочешь объяснить причину и потоптаться на его самолюбии. Для всех — пришло срочное приглашение от королевы фей.

Ровена вздохнула, подумав, что как-то не складывается у неё общение с орком её мечты в последнее время. Словно сами Светлые Боги ставят препятствия между ними. «Ничего, прибуду с Авалона, поговорим», — решила художница.

Часть вторая. Глава двенадцатая. Авалон

Чарующий аромат и щебетание птиц — так встретил Авалон Ровену. Художница шагнула из арки портала на выложенную гладким камнем дорожку и замерла. Слева обнаружился большой куст, словно обсыпанный маленькими алыми птичками. Оперенье их сияло под лучами солнца, создавая впечатление маленьких живых огоньков.

«Огненные птицы», — подумала Ровена, вспоминая слова племянника. Художнице показалось, легендарные создания изучают её с таким же любопытством, сверкая бусинками глаз. Она протянула раскрытую руку к кусту.

Самая смелая птичка порхнула с ветки на ладонь, несколько раз клюнула, затем отлетела, что-то щебеча. Вся стая сорвалась с куста, теряя интерес к гостье. Сзади раздался смешок бабушки, затем Фея Очарования произнесла:

— Юные феечки частенько их подкармливают фруктами, ты тоже сможешь, если захочешь, — а заметив, с каким интересом внучка оглядывается, добавила: — Это дворцовый парк. Сейчас сходим, засвидетельствуем почтение её Величеству, затем отправимся в наш домик.

— Разве вы живёте не здесь? — удивилась Ровена.

— Эдин сказал, что дворцы ему надоели. Кстати, будешь здороваться с дедом, не называй его Ваше Величество. Как он сам говорит: какое счастье побыть обычным человеком.

За разговором бабушка с внучкой вышли с узкой тропинки на широкую аллею. Прогуливающиеся со спутниками взрослые феи и крылатые девчушки, собирающиеся в стайки, подобно птичкам, бросали заинтересованные взгляды в сторону королевской гостьи. Если в глазах юных фей светилось любопытство, то старшие смотрели с нескрываемым презрением.

Ровена непроизвольно выпрямила спину и гордо вздёрнула подбородок. Художница, с удовольствием носившая иллюзорные крылья и одарявшая ими однокурсниц на балу, подумала, на Авалоне, она никогда не станет изображать из себя фею. Она человек, и если окружающих что-то не устраивает, это исключительно их проблемы.

Подумав так, Ровена обнаружила, что полные пренебрежения взгляды её не волнуют. Почти. Парочке крылатых ехидн, отпустившей нелицеприятную реплику, художница всё же отомстила. Она даже не обернулась, когда сзади раздался визг. Пауки и змеи у Ровены всегда получались замечательно, спасибо племянникам. Что самое интересное, Фея Очарования посмотрела на внучку с одобрением. Похоже, данные феи достали и её.

Дворец потряс монументальностью и изяществом, непостижимым образом гармонировавшими друг с другом, и невероятной красоты витражами и фресками. Всю дорогу до покоев королевы, Ровена часто останавливалась и тянулась к заветному альбому, стремясь запечатлеть обстановку. Бабушке пришлось несколько раз напоминать, что их ждут.

Королева Морана встретила гостью в Малом тронном зале. Правительница фей даже встала навстречу, что, как пояснила позже бабушка, являлось высшей степенью расположения. Похоже, королеве действительно нравились работы художницы.

Морана оказалась непривычно высокой для фей красавицей средних лет. Взрослые феи могли выглядеть на тот возраст, что их устраивал. Кто-то щеголял внешностью юной феечки, кто-то выбирал зрелый возраст, но роднило их одно — взгляд, наполненный мудростью прожитых столетий.

Рядом с королевой стояли несколько молодых мужчин, Ровена отметила светлого эльфа, дроу и представителя дриад, и чуть уступавшая в росте правительнице женщина в плаще с капюшоном. Художнице показалось, что кутающаяся в плащ фея задержала взгляд на её медальоне, но тут началась церемония знакомства. Ровена вскоре и думать забыла о таинственной незнакомке, которая, к тому же, быстро ушла.

Королева фей отнеслась к гостье куда лучше, чем её подданные. Однако её мягкость и приветливость не смогли скрыть властности и привычки повелевать. Хорошо, Ровена уже имела дело с власть имущими. Она не терялась и не мямлила под острыми взглядами.

Вскоре королева указала время, в которое сможет позировать. К заказу изобразить парадный портрет её самой, прибавился ещё один — создать иллюзии фаворитов её Величества. Фея Очарования, на лице которой промелькнуло удивление и беспокойство, сказала:

— Если позволите, Ваше Величество, я составлю компанию внучке, во время создания портретов ваших избранных. Юной деве не пристало находиться наедине с мужчинами, — окинув вышеназванных многозначительным взглядом, Главная фрейлина добавила, подпустив в голос безмятежности: — К тому же всегда мечтала понаблюдать за работой художника.

Королева удовлетворённо кивнула, тоже окинув взглядом фаворитов, и тонко усмехнувшись. У Ровены зародилось подозрение, что Морана, своим вторым заказом пыталась ухватить за хвост сразу двух драконов: получить портреты и проверить стойкость чувств возлюбленных. Художница с нежностью посмотрела на бабушку, благодаря которой не придётся принимать участие в коварных планах королевы.

Когда аудиенция закончилась, Ровена и Фея Очарования направились к главным воротам, где их ожидала карета, запряжённая двумя пегасами. Возница, по просьбе Главной фрейлины облетел дворец, давая художнице возможность вдоволь им полюбоваться. И лишь после этого направил крылатых коней в сторону холмов. На вершине одного из них возвышался небольшой дом, утопающий в кустах роз. У подножия холма карета и приземлилась.

В начале тропы, ведущей к дому, гостью уже встречали. Ровена не сразу узнала в широкоплечем черноволосом мужчине старого короля Имбора. Неожиданно в памяти всплыли строки одной из прочитанных книг, что феи дарят уводимому на Авалон избраннику молодость и жизненные силы. Художница чуть было не присела в глубоком реверансе, но вовремя вспомнила предупреждение бабушки и, ограничившись поклоном, сказала:

— Здравствуй, дедушка.

Ей почему-то легко далось это слово. Счастливая улыбка осветила лицо Эдина Первого, и он крепко обнял младшую внучку.

Первые два дня выдались настолько наполнеными радостными впечатлениями, что художнице казалось — за спиной растут крылья. Её не оставляло ощущение лёгкости, праздника. Портреты иллюзии создавались на одном дыхании. Ровена с удовольствием спешила во дворец, и с таким же удовольствием возвращалась в дом на холме. Вечерами они сидели в тесном семейном кругу и разговаривали обо всём на свете. Ровена создала для бабушки и дедушки множество портретов иллюзий своих близких и семьи Ансгара Второго. Её работы заняли почётное место в гостиной.

Третий день пребывания художницы на Авалоне ознаменовался двумя неожиданными событиями. Во-первых, встреча с матерью. Ни бабушка, ни Ровена в своих разговорах не упоминали о фее Ночи, давшей жизнь двум девочкам, и благополучно забывшей о них. Эйна до сих пор мать не простила, младшая сестра не была столь категорична, ведь её с младенчества растила любящая Гвен. Её-то Ровена и считала мамой.

Встреча случилась неподалёку от главных ворот. Ровена, с бабушкой направлялись к своей карете, когда из приземлившейся повозки вышла, опираясь на руку молоденького дроу, такая же молоденькая фея. Художница даже с шагу сбилась, так напомнила фея Эйну в юности. Похоже, их мать выбрала юный облик. Приглядевшись, Ровена заметила значительные отличия, не считая крыльев, разумеется. У старшей сестры никогда не было такого надменно-капризного выражения, да и красота Эйны была живой, а не кукольной.

Фея Ночи тоже сбилась с шага и на мгновение застыла, понимая, кого именно довелось встретить. Но лишь на мгновение. Она окинула Ровену равнодушным взглядом и проследовала дальше, не соизволив поздороваться ни с дочерью, ни с собственной матерью.

Ровена почувствовала, как напряглась бабушка, взяла ту за руку и ласково погладила. Она нашла в себе силы казаться весёлой, но сердце какое-то время сжималось от обиды. Не за себя, за своих близких. Ровена намного лучше поняла чувства сестры в отношении бросившей их феи.

К концу дня встреча, оставившая неприятный осадок, почти забылась. В домике на холме его обитатели удобно расположились у камина, в ожидании приятного вечера, когда пришло магическое послание. Фея Очарования, быстро пробежала его глазами, затем обратилась к внучке:

— Отшельница приглашает тебя в гости завтра вечером, — при виде недоумённого взгляда, дабавила: — Помнишь, ты её видела на первой аудиенции у королевы.

— Незнакомка в плаще? — догадалась Ровена.

— Ну почему же незнакомка, — улыбнулась бабушка. — Заочно вы давно знакомы. Ты создаёшь легенды о ней, а она с интересом их читает.

— Королева Степей! — ахнула Ровена. — Это же… Это невероятно! А почему отшельница?

— Сестра королевы живёт в отдалении от столицы. Появляется при дворе редко, выбрать избранника или решить какие-то вопросы с Мораной. Наверняка, она услышала о твоём предстоящем прибытии и прибыла договориться о встрече.

— Невероятно, — повторила Ровена.

Весь вечер они с бабушкой и дедом проговорили о Степном королевстве. Ночью Ровена долго ворочалась, волнуясь перед предстоящей встречей. Неожиданно медальон, который она не снимала даже на ночь, слегка нагрелся, ритмично пульсируя, даря спокойствие. «Скоро я верну тебя хозяйке», прошептала художница, засыпая.

Часть вторая. Глава тринадцатая. Отшельница

Время до встречи с правительницей легендарного королевства тянулось подобно нескончаемому хвосту песчаной змеи. Ровене казалось, что даже все движения её самой и окружающих стали замедленными. Неторопливый завтрак, неспешный переход во дворец Мораны, нарочито ленивая поза светлого эльфа, чей портрет иллюзию художнице предстояло создать.

Правда, за творчеством Ровена отвлеклась от мыслей о предстоящей встрече. Она старательно прорисовывала идеально правильные черты лица королевского фаворита. Безупречные красота и изящество эльфа радовали взор художницы, но не затрагивали ни единой струнки души. А ведь Ровена обычно испытывала к своим моделям симпатию.

Возможно, надменный избалованный красавец слишком сильно проигрывал другим представителям дивного народа — обожаемым непоседам племянникам и невероятному Эльфийскому дракону. Иллюзия получилась под стать модели: безупречная, но показывающая лишь внешнюю красоту. Ровене не очень понравился результат, а вот королевский фаворит пришёл в восторг.

Эльф даже попытался сделать художнице комплимент, но грозно сдвинутые брови Феи Очарования заставили его запнуться и быстро распрощаться. Ровена с восторгом наблюдала за превращением милой бабушки в строгую Главную фрейлину. Расправленные крылья, идеальная осанка, горделиво поднятая голова. Заострившиеся черты лица, напомнившие скрывшегося в засаде хищника, слегка зловещий красноватый отблеск в нечеловеческой красоты глазах. Да, пожалуй, Ровена сама безоговорочно выполнила бы любой приказ стоящей рядом феи.

Однако когда Фея Очарования обернулась к внучке, то моментально преобразилась в милую любящую бабушку. Художница даже не успела заметить момент преображения.

На обратном пути, они вновь встретились с Феей Ночи. На этот раз та даже слегка склонила голову в приветствии, чем несказанно удивила и бабушку и внучку. Когда сели в повозку, бабушка иронично заметила:

— Похоже, Её Величество высоко оценила твои работы, и оказаться матерью талантливой художницы, пусть и обычного человека, стало выгодно.

Ровена пожала плечами, тоже не сдержав усмешки. Фея Очарования в отношении единственной дочери явно не обольщалась.

Дальше время вновь замедлило ход. Бабушка и дедушка, как могли, отвлекали внучку. Ей даже вручили просторную клетку с двумя огненными птичками — подарок для близнецов.

— Думали передать в день твоего отъезда, но что уж, — произнёс старый король и заговорщески подмигнул.

Художница и впрямь отвлеклась, наблюдая за удивительными пичугами, любуясь сверкающими под солнечными лучами перьями. Она насыпала в кормушку зёрен, налила воды в маленькую купальню и, не удержавшись, создала по её краям иллюзию густых зарослей. Птицам иллюзия понравилась, они летали сквозь неё, что-то весело щебеча.

Как ни ожидала Ровена назначенного часа, он наступил неожиданно. В дверях дома на холме появился высокий широкоплечий мужчина и, поздоровавшись, известил:

— Отшельница ждёт вас, юный Мастер, позвольте вас проводить.

— Да, да, конечно, только подождите минуточку, — попросила Ровена и кинулась в свою комнату.

Ей пришло на ум, что Королеве степей наверняка будет интересно посмотреть иллюзии владыки Нижнего мира, да и иллюстрации к последним легендам. Захватив альбом, художница поспешила на выход, к ожидавшей её карете, запряжённой пегасами. Бабушка успела просветить:

— Отшельница высоко ценит встречу с тобой, раз отправила не слугу, а своего последнего и, пожалуй, самого любимого фаворита. Уже десять лет живёт с одним мужчиной. Тогда посол Имбора неосмотрительно прибыл с охранниками. Его самого не тронули, а вот охрану быстро разобрали. Правда, всех уже, наигравшись, отпустили, кроме этого.

Ровена с интересом оглядела сопровождающего. Он казался спокойным и невозмутимым, почему-то создалось впечатление, воин, не принял судьбу, а лишь смирился с ней. Не выглядел фаворит Отшельницы сломленным. Мужчина как-то устало улыбнулся художнице и помог подняться в карету по приставной лестнице, сам же устроился на месте возницы.

Немного поразмышляв над судьбой невольного пленника, Ровена вскоре отвлеклась на развернувшуюся внизу картину. Они пролетали над поселениями с нарядными домами, изумрудными озёрами, рекой с хрустальными водопадами и лесами с удивительной формы деревьями. Художница старательно запоминала увиденное. Она даже сделала пару зарисовок до того, как прибыли на место.

Карета, сделав круг над домом, похожим на дворец в миниатюре, опустилась на широкую площадку. На ступенях, ведущих в дом, стояла его хозяйка. Она по-прежнему куталась в просторный плащ, скинутый капюшон открывал замысловатую причёску с диадемой, в виде водяных лилий — знаком принадлежности к королевскому роду. Ровена, создававшая парадный портрет Мораны, этот знак изучила детально.

Отшельница выбрала для себя образ молодой женщины, оставшись такой, кокой Ровена видела в своих видениях. Теперь художница поняла, почему сестра Мораны уже в первую встречу показалась смутно знакомой.

— Приветствую тебя в моём доме, Мастер, — обратилась Отшельница к Ровене, затем повернулась к своему фавориту и мягко произнесла: — Ты пока свободен, Арт. Нам с гостьей стоит поговорить наедине.

Мужчина, названный Артом, склонил голову в знак согласия и не последовал за ними в дом. Отшельница провела Ровену в просторную гостиную и предложила присесть в кресло около столика, сама расположилась напротив. Вокруг сразу засуетились юные феечки, расставляя сладости и кувшины с напитками. Девчушки неумело скрывали любопытство, разглядывая бескрылую гостью. Справились они быстро и выпорхнули из комнаты, подобно разноцветным мотылькам.

Ровена оглядела гостиную, взгляд невольно задержался на полках, на которых стояли её книги. Некоторые были открыты и над страницами парили иллюзии, посвящённые Степному королевству. Художница, словно спохватившись, сняла с шеи медальон и протянула Отшельнице со словами:

— Возьмите, я возвращаю вам вашу вещь.

Хозяйка приняла медальон, но не надела, опустила на стол рядом с чашкой из тончайшего сангринского фарфора. Она ласково поглаживала засветившийся алым камень и несколько мгновений молча смотрела на Ровену, затем произнесла:

— Вижу, чудесный Мастер, ты можешь многое мне рассказать.

Художница растерялась, не зная, с чего начать. Она достала альбом и раскрыла на странице, где изобразила Владыку Нижнего Мира, таким, каким увидела его у полигона Карагач. Над страницами поднялся зелёный прозрачный купол, внутри которого полыхал светящимся алым взором бывший возлюбленный Королевы степей. Ничего человеческого не осталось в чертах падшего бога.

Отшельница даже не вздрогнула, не отшатнулась, лишь замерли в напряжении пальцы на медальоне.

— Так вот каким ты стал, Тан, — прошептала она.

А Ровена принялась рассказывать: о подарке друзей, о видениях, о встрече с падшим богом. Отшельница слушала внимательно, но с бесстрастным лицом. Лишь в глазах изредка вспыхивал сиреневый огонь, при виде которого у художницы по спине пробегал озноб. Сразу верилось — сидящая перед ней женщина способна принимать решения, от которых зависит судьба целых государств. Она осталась королевой, хотя её королевство растворилось в прошлом.

Художница не только рассказывала, она показывала иллюзии, созданные на основе видений. На одной из них, изображавшей командора с изувеченным шрамами лицом, Отшельница попросила:

— Не убирай.

Она долго смотрела то на погибшего возлюбленного, то на сжатый в руке медальон, о чём-то раздумывая. Затем, видимо, решившись, постучала золотой ложкой по чашке и сказала возникшей словно из воздуха феечке:

— Позови Арта. — Когда же её фаворит появился, встала и обратилась к нему: — Я решила сделать тебе подарок. Свободу. — Белым светом полыхнули незамеченные ранее Ровеной браслеты-татуировки на руках мужчины, исчезая. Отшельница же продолжила: — И выбор. Ты можешь остаться со мной уже по собственной воле или вернуться в Имбор. Но если выберешь второе, уходи сейчас же.

Мужчина, молча, развернулся и твёрдым шагом вышел из дома. Не оборачиваясь, без малейших сомнений оставляя за спиной десять лет жизни и любящую его женщину.

— Условие друида до сих пор действует, — потрясённо прошептала Ровена.

— Ты и об этом знаешь? — спросила Отшельница, печально улыбнувшись. — Я сполна оплатила своё желание.

Ровена тоже поднялась, предполагая, что её визит подошёл к концу.

— Думаю, мне пора, — произнесла она.

— Не спеши, чудесный Мастер, — произнесла Отшельница. — Перед тем, как уйти, проводи меня до леса.

— Хорошо, — согласилась художница, с некоторой опаской поглядывая в странно заблестевшие глаза бывшей правительницы легендарного королевства.

— Не бойся, — тонко улыбнулась Отшельница. — Уверена, тебе понравится прогулка.

Часть вторая. Глава четырнадцатая. Последнее желание

Отшельница сбросила плащ, расправила за спиной прекрасные крылья и кивком указала гостье на галерею, ведущую во внутренний двор. Сама же кинула взгляд на входную дверь, за которой скрылся её фаворит. Боль и отчаяние затуманили взгляд феи, она вся поникла, словно придавленная грузом потерь и разочарований.

Но только на миг поддалась чувствам Отшельница. Миг столь краткий, что не наблюдай за ней неотрывно Ровена, то ничего бы и не заметила. Взмах ресниц и перед художницей вновь стояла фея с бесстрастным лицом и королевской осанкой.

Сжав в руке медальон, но так и не повесив его на шею, правительница легендарного королевства прошествовала по галерее к резным дверям. Створки распахнулись сами собой, открывая взгляду аллею с деревьями и кустарниками, очень необычной формы. Кусты в виде птиц, зверей, сказочных героев выглядели неверояно. Ровена сразу заподозрила, что это результат не только магии, но и искусных ножниц садовников.

Один из них, довольно преклонных лет, низко склонился перед хозяйкой. Но Отшельница шла, похоже, не замечая ничего и никого вокруг. Ровена приветливо улыбнулась и, приотстав от Отшельницы, присела в реверансе, не только приветствуя, но и отдавая должное Мастеру, способному сотворить чудо. Старичок просиял от незатейливого жеста признания.

Ровена с удовольствием бы побродила среди чудесных фигур, но она дала обещание проводить Отшельницу. Та шествовала, не оборачиваясь, нисколько не сомневаясь, что художница идёт следом.

Ровена, задумавшись о судьбе необычной спутницы, даже не заметила, как аллея ухоженного парка перешла в лесную тропу. Тут кусты уже не изображали животных, а деревья вольготно раскидывали никем не обрезанные ветви. Художница чуть не наткнулась на одну из них, но вовремя отклонилась. Краем глаза она увидела промелькнувший среди листвы зелёный огонёк. Обернулась и ничего подозрительного не заметила. Растерянно пожав плечами, Ровена поспешила за феей, ускорившей шаг.

Лесная тропа вывела на полянку, в центре которой возвышался огромный дуб. Отшельница остановилась и обратилась к дереву:

— Не притворяйся, что не заметил наш приход.

Ровена на всякий случай сделала пару шагов назад. Вдруг разлука с любимым мужчиной помутила фее разум.

Неожиданно по стволу дерева словно пробежала рябь, и из него вышел высокий старец, опиравшийся на посох. «Друид!» — мысленно ахнула Ровена, во все глаза разглядывая колдуна. Считалось, что друиды давно исчезли, оставшись лишь в сказках и легендах. И вот одна из оживших легенд посмеивалась в белоснежную бороду и тоже с любопытством разглядывала пришелицу.

— Вот уж не думал, что доведётся повидать человеческую девушку, — наконец, произнёс друид слегка скрипучим голосом. Посмотрел на Отшельницу и добавил ворчливо: — А ты могла бы быть и поприветливее, малышка. Даже не поздоровалась.

Ровена, спохватившись, ведь и она оплошала, присела в реверансе, под смешок друида, и лихорадочно припоминая сказочные истории, произнесла:

— Приветствую тебя, Хозяин Лесов!

Судя по довольной улыбке колдуна, с обращением художница угадала. Друид ответил:

— И я приветствую тебя, прелестное дитя, — затем вновь обратился к фее: — Учись, малышка, как нужно со старшими разговаривать.

Ровене показалось странным такое обращение к фее, чей возраст исчислялся не одним столетием. Она подумала, страшно тогда представить, сколько тысячелетий колдуну.

Отшельница не обратила внимания на насмешки, она протянула старцу медальон со словами:

— Я расплатилась за желание сполна. Трём мужчинам я отдавала сердце. Первый выбрал власть, второй — долг, третий — свободу.

Друид принял медальон, подержал на ладони и неожиданно подкинул в воздух. Золотое сердце, попав в лучи заходящего солнца, засверкало. Вкраплённые алые алмазы казались каплями крови. Медальон не упал вниз, а начал медленно подниматься вверх по лучу, растворяясь в нём.

— Долг закрыт, — торжественно произнёс друид.

— Ты помнишь, что обещал? — спросила Отшельница.

Колдун посмотрел на фею пристально, глаза полыхнули зелёным огнём.

— Я-то помню. А не забыла ли ты, какую цену придётся заплатить за второе желание? Не передумала?

Отшельница немного помолчала, видимо собираясь духом, и ответила твёрдо:

— Нет, не передумала. Я сотни раз говорила о своём желании, но ты не соглашался исполнять его, пока не расплачусь за предыдущее. Долг закрыт, на плату я согласна. Выполняй.

Друид вновь усмехнулся и вытянул руку с посохом, навершие которого зисияло переливающимися огнями, в пространство по правую сторону от дуба. Там возник небольшой шар, быстро разрастающийся в объёме. Ровена догадалась, что это портал, подобных она не видела никогда — словно вскрылся проход между двумя мирами.

По ту сторону пировали и веселились. Столы ломились от угощений, звучала заводная музыка, прекрасные девы вились вокруг могучих мужчин в доспехах, подливая вино в кубки и призывно улыбаясь. Никто не замечал открывшегося портала. Лишь сидевший в сторонке воин, не принимавший участия в общем веселье, что-то почувствовал. Он встал, всматриваясь в сторону прохода, но не видя его.

Ровена ахнула, узнав командора из своих видений. Отшельница направилась к порталу и, не секунды не сомневаясь, перешла к своему возлюбленному. За время перехода крылья словно растворились, художница непонятно почему почувствовала, что фея вошла в другой мир уже обычной женщиной. «Отказ от бессмертия — вот плата за желание», — мелькнуло в голове художницы, но она тут же забыла обо всём, наблюдая за сменой эмоций на лице командора.

Неверие, ослепительное счастье, когда он заметил свою королеву, отчаяние, когда догадался, от чего та отказалась, принятие и любовь, когда заключил её в объятия. Ровена готова была поклясться, что перед тем, как портал захлопнулся, она заметила слёзы в глазах неустрашимого воина.

Ещё какое-то время художница смотрела на то место, где раскрывался портал, затем повернулась к друиду и спросила:

— Она умерла?

Колдун ответил:

— Можно сказать так, а можно и по-другому. Она ушла к возлюбленному командору в Чертоги Павших Воинов.

Ровена почувствовала, как подступают к глазам слёзы, сглотнула подступивший к горлу комок, по-детски шмыгнула носом. Взяв себя в руки, спросила слегка дрогнувшим голосом:

— А зачем Отшельнице была нужна я?

— Наверное, не так-то просто далось ей решение уйти, нужна была рядом хоть одна живая душа. Тем более ты знала её историю. Не удивляйся, прелестное дитя. Отшельница показывала мне твои работы, — ответил друид.

— Но она даже не попрощалась, — прошептала Ровена.

Колдун услышал.

— Что ты хочешь, дитя, она была королевой, и ушла по-королевски, не прощаясь, — сказал друид, пожимая плечами, затем неожиданно спросил: — А ты почему не просишь исполнения желания?

Художница растерялась, видимо, на лице её это отразилось. Друид издал короткий смешок, однако глаза колдуна оставались серьёзными.

— Даже не думала об этом, — призналась Ровена и добавила: — Прости, Хозяин Лесов, я не готова платить столь высокую цену за свои желания.

Друид пробормотал:

— Сколько их было, согласных пойти на всё ради своей мечты. Не подозревая, что чем больше меняешь судьбу, тем выше плата. Порой, плата столь непосильная, что не рад и исполнившемуся желанию. Лишь маленькая человечка догадалась.

Ровена почувствовала, как кровь приливает к щекам. Вспомнила чешуйку дракона и загаданное желание, чтобы Ортен стал её мужем. Возможно, любовь к Марвину и есть её плата за изменение судьбы?

Друид выбрался из плена воспоминаний и посмотрел на Ровену пристально, словно прочёл её мысли.

— Ты развлекла меня, прелестное дитя, — произнёс он. — За это получай бесплатный совет: когда своя судьба определена, не заглядывайся на чужую. Прощай.

Прежде, чем художница успела произнести хоть слово, как друид словно слился со стволом дуба.

— Прощай, Хозяин Лесов! — всё же произнесла Ровена, склонив голову.

Художница развернулась и направилась по лесной тропке к дому отшельницы. Зелёные огоньки, уже не скрываясь, провожали гостью, мелькая меду кустами и деревьями. Около входа в галерею Ровену встречали старичок садовник и феечки, похоже, они что-то почувствовали.

— Госпожа Отшельница не вернётся? — спросил садовник.

Ровена ответила словами друида:

— Ваша госпожа ушла к возлюбленному командору в Чертоги Павших Воинов.

Феечки, охнув, зажали рты ладонями, старичок горестно вздохнул. Со стороны входа, раздался сдавленный мужской вскрик, заставивший всех резко повернуться в ту сторону. Бледный Арт, бывший фаворит, стоял, опершись о косяк.

— Нет! — воскликнул он и кинулся бежать по аллее, но был отброшен назад невидимой преградой.

Мужчину, казалось, охватило безумие, он пытался пробиться снова и снова, пока старик садовник, не обнял его за плечи, удерживая, и не сказал:

— Тебе не пройти. Если Хозяин Лесов решил не пускать, не пропустит.

— Ты же выбрал свободу, — не удержалась Ровена.

Арт повернулся к ней, взгляд стал осмысленным, горьким. Судорога пробежала по красивому лицу, бывший фаворит сжал и разжал кулаки и только потом заговорил:

— Уже около портала я понял, как сильно люблю свою фею. Я так долго мечтал о том, что покину проклятый остров, и даже не заметил, как всё сильнее увязаю в любви, как незадачливый путник в болоте. Я ошибся в выборе, ошибся! Сразу, как осознал это, кинулся обратно, использовав амулет переноса… и опоздал.

Арт отвернулся, плечи его дрогнули. Старик садовник похлопал его по спине и твёрдо сказал:

— Поехали, отвезём домой юного Мастера, а после — тебя до портала. Тебе не стоит оставаться на Авалоне, — добавил ворчливо: — Не люблю я пегасами править, ну да ладно.

Всю дорогу до дома бабушки Ровены Арт, разместившийся рядом с художницей внутри повозки, рассказывал о своей жизни у Отшельницы. Мужчине явно требовалось выговориться, и Ровена предоставила такую возможность. Она слушала о злоключениях бесшабашного юного воина, рискнувшего отправиться на остров фей, несмотря на многочисленные предостережения. Многие предупреждали, что и должность посольского охранника не спасёт. И оказались правы.

Арт говорил, говорил, словно пытался оправдаться за неправильный выбор. Скорее, перед собой. А Ровена слушала и думала о том, как замечательно, что её Ортен намного благоразумнее и не последует за ней на Авалон. Она ещё не знала, как сильно ошибается.

Часть вторая. Глава пятнадцатая. На остров фей

Ортен из рода Волков выбраться в Имбор не смог. Потому орк пребывал в счастливом неведении, что его избранница вновь отправилась в дальнее путешествие. Отсутствие связи по амулету с Ровеной Ортен воспринял, как её обиду и нежелание отвечать, ведь он нарушил обещание встретиться в выходные.

Орк уже продумывал в свободное время, как загладить вину: цветы, конфеты, украшения, а может, и всё сразу. Законных выходных мастер-коммандер мечников лишился из-за чрезвычайного происшествия в Степной Военной Академии.

Всё началось с того, что Дирк приревновал свою подругу целительницу к одному из лучников, и, как обычно, вспылил. Слово за слово завязалась драка. Огневика поддержали боевые маги, лучника — его одногрупники. На сторону магов встали мечники, к лучникам присоединились арбалетчики. В итоге небольшая драка вылилась в масштабную потасовку, сотрясшую стены курсантского общежития в левой башне.

Случилось это вечером, и, как-то так получилось, что Ортен как дежурный остался в академии из преподавательского состава один. Даже комендант отпросился у Главы на какое-то домашнее торжество. Если быОртен застал начало стычки, сумел бы предотвратить, но он тренировался на полигоне, одновременно в тишине мечтая о своей художнице.

А когда вернулся — нарвался на бой местного значения. Даже целительницы, подбадривавшие криками каждая своего парня, воинственно поглядывали на болельщиц противоположной стороны, примеряясь, как бы половчее вцепиться в их волосы.

Громогласные вопли Ортена, раскидывание в стороны самых рьяных бойцов ничего не дали. Спас ситуацию случай. Кто-то из магов огня — скорее всего, Дирк, как утверждал позже комендант, трагически восклицая: «Я знал, что это недоразумение разрушит академию!» — запалил шторы и несколько дверей. Полыхнуло сильно, и вся энергия драчунов перенаправилась на тушение пожара.

Очень помогло наличие магов воды. Башня пострадала не сильно. Однако убедить в этом коменданта крепости не удалось. На следующее утро бедный толстячок, едва не получивший удар, вспомнил все ругательства, слышанные им за долгую жизнь. Досталось всем: курсантам за драку и порчу имущества, целительницам за подстрекательство, Ортену за то, что не уследил, Главе Академии, за то, что оставил всего одного дежурного. Не обошёл комендант вниманием и себя самого, восклицая:

— Знал же, старый дурень, нельзя ни на минуту крепость оставлять!

Успокоил коменданта Элбан, объявив, что ремонт башни будет проведён за счёт виновных, и их же силами. Ортену как недосмотревшему поручен был надзор за всем этим. Если сбор средств затруднений не вызвал, то уборка и ремонт шли туго. Курсанты, как и Ортен, не особо раньше интересовались подобными вещами.

Ортен уже охрип, выдавая задания, и замучился распределять участки работы, когда получил неожиданную помощь. Касси, дочь хозяина «Мечты орка», не дождавшись своего парня, а их отношения с Ником развивались вполне успешно, явилась на пропускной пункт академии. Выяснив, в чём дело, она решила помочь своему любимому. Девушке удалось уговорить коменданта пропустить её в крепость. Предприимчивая будущая хозяйка таверны нашла путь к сердцу толстячка, вернее, к его желудку. Об этом свидетельствовали два объёмных пакета с умопомрачительным запахом съестного, которые довольный комендант занёс в свой домик.

Касси быстро взяла управление уборкой и ремонтом в свои пухленькие ручки, чем существенно процесс ускорила. Ведь в делах хозяйственных она разбиралась превосходно. Ортен с удовольствием переложил свои обязанности на подружку Ника и отправился к дяде.

В кабинете Главы Академии Ортену пришлось употребить всё красноречие, отпрашиваясь в поездку за невестой.

— Дядя! — воскликнул он, видя, что Элбан колеблется, и усиливая напор. — Если Ро оставить надолго, её ведь могут увести у меня!

Элбан крякнул, потёр лоб и согласился:

— Да, такую девушку упускать из семьи нельзя. Жаль, конечно, что она не выбрала кого-нибудь из моих старших сыновей, но и ты подойдёшь. Езжай.

— Спасибо! — радостно воскликнул Ортен, собираясь бежать к порталу на городскую площадь.

— Погоди, — придержал племянника Элбан. — Вот, возьми новейший амулет для дальних перемещений. Можешь отправляться из академии. Но смотри, чтобы на этот раз вернулся помолвленным!

Ортен, просияв, принял амулет, обнял дядю и кинулся к портальному залу.

В Туате орк первым делом направился в цветочную лавку и купил самый дорогой букет. Неподалёку в лавке с украшениями приобрёл изящный браслет. Затем заглянул в неприметный переулочек в кондитерскую с названием «У тётушки Нары», покупая сладости. Взял с запасом, подумав, что в это время Ровена чаще всего гостит у сестры. До особняка Кайдена и Эйны орк словно летел на крыльях, мечтая о том, как обнимет свою любимую художницу.

В просторной прихожей первыми Ортена встретили близнецы. Маленькие эльфы издали громкий вопль, получив свой пакет со сладостями, и кинулись в свою комнату делить их. Эйна, появившаяся чуть позже, одёрнула сыновей:

— Тише, сестру разбудите! — и, обращаясь уже к орку, сказала: — Здравствуй. Ты напрасно приехал, Ровена на Авалоне, у бабушки.

— Как, на Авалоне? Феи же не пускают женщин. У какой бабушки? — спросил орк, отойдя от удивления.

— Заходи, — предложила Эйна.

Ортен кивнул, протягивая букет:

— Тогда это тебе, надеюсь Эльфийский дракон меня не убъёт за внимание к его сокровищу.

Эйна польщено рассмеялась, прижимая к груди цветы.

Вскоре они мирно беседовали в гостиной, делая вид, что не замечают шпионские вылазки близнецов. Эйна рассказала о заманчивом предложении королевы фей.

— Конечно, Ровена не могла упустить возможность увидеть таинственный остров, — с гордостью за художницу сказал орк, заслужив одобрительный взгляд бывшей наставницы.

От предложения остаться на обед Ортен отказался, принявшись прощаться.

— Обратно в академию? — спросила Эйна.

— Нет, я отправляюсь на Авалон за своей невестой, — ответил орк, упрямо выдвигая вперёд нижнюю челюсть. Но никто и не собирался его отговаривать.

Эйна улыбнулась и выдала:

— Когда-то я говорила сестре, сегодня скажу тебе: на хвост дракону каждый наступает сам. Хочешь рискнуть — рискни. Удачи, воин, поверь, она тебе не помешает.

Вскоре Ортен стоял около главного портала на Центральной площади Туаты и наблюдал, как маг-портальщик настраивает амулеты. Изредка тот поглядывал на орка с опаской, как обычно смотрят на лишившихся разума. Но Ортен не обратил внимания на эти взгляды. Он был весь в мечтах о предстоящей встрече. Орк попросил Эйну не сообщать сестре об его приезде, чтобы не испортить сюрприз. Лишь разузнал, как добраться до дома Феи Очарования.

Авалон встретил орка благоуханием цветов и щебетанием птиц. Портал для прибывших на остров располагался посреди небольшой площади с фонтаном. Оглядевшись, орк заметил повозки с впряжёнными в них пегасами и собрался направиться туда, когда звонкий смех сзади заставил обернуться. Прямо за его спиной стояли две юные феечки, похоже, охрана. Об этом говорила необычная, но близкая к воинской форма. Ортен оказался неприятно удивлён, что к нему, опытному воину так незаметно подкрались.

— Цель твоего визита на наш остров, орк? — спросила одна из фей.

Вторая, не стесняясь, разглядывала Ортена. Приглядевшись, орк подумал, что феи гораздо старше, чем выглядят. В глазах светилась мудрость прожитых лет.

— Ортен из рода Волков. Прибыл к своей невесте Ровене дире Бранн. Она гостит у своей бабушки — Феи Очарования, — по-военному доложил орк.

— К невесте говоришь? — Феи усмехнулись, переглядываясь. Та, что задавала вопрос о цели пребывания, произнесла тоном, не терпящим возражения: — Сейчас мы отведём тебя к королеве. Молись Светлым Богам, чтобы девушка подтвердила, что ты её жених, орк.

Ортен почувствовал, как его опутывает какая-то магия, лишая сил к сопротивлению и голоса. Он помимо воли направился в сторону возвышающегося впереди дворца, сопровождаемый феями. Волшебницы переговаривались между собой, не стесняясь пленника. Они обсуждали внешность орка, окидывая того недвусмысленными взглядами.

— Хоть бы эта девочка-художница, что создаёт портрет правительницы, не признала этого орка! — воскликнула одна. — Тогда после того, как королева наиграется, я попрошу этого милого мальчика себе.

— Её Величеству быстро надоедают орки, нет в них изящества эльфов или дриад. А вот мне больше нравится сила, — сказала вторая фея. — Раз ты успела первой, так и быть. Но после тебя клыкастый воин мой.

Ортен, лишенный способности говорить и сопротивляться, лихорадочно соображал, как без потерь выбраться из передряги, в которую угодил по собственному недомыслию. На ум не очень своевременно пришли воспомнания о слухах, ходивших о феях. Теперь он получил возможность убедиться, что часть из них, о пленении и удерживании крылатыми красавицами понравившихся мужчин, правдива.

И ещё кое-что понял Ортен — его судьба находится в руках Ровены. И лишь от неё зависит, вернётся ли он вместе с ней домой или останется на Авалоне игрушкой фей.

Часть вторая. Глава шестнадцатая. Милость королевы

На утро следующего после визита к Отшельнице дня Ровена завершала портрет королевы фей, рассказывая правительнице о последнем желании её сестры.

Морана слушала внимательно, дотошно выясняя подробности. Ровена рассказывала, а, когда не могла найти слов, создавала иллюзию. Вскоре Малый тронный зал превратился в лесную поляну с огромным дубом. На поляне друид удерживал портал, за которым виднелись Чертоги Павших Воинов. Там в зале, где шёл весёлый пир, стояли, глядя в глаза друг другу, королева степей и её верный командор.

Ровене удалось настолько передать трогательность встречи, что суровая королева фей даже сморгнула пару непрошенных слезинок. Правительница изъявила желание сохранить иллюзии и Ровена прикрепила свои создания к трону. Теперь королева могла воспользоваться им вместо амулета. Нажал на подлокотник трона — и ты в волшебном лесу.

Правительница Авалона даже несколько раз нажала, скрывая иллюзию и возобновляя её, показавшись в этот момент обычной озорной девчушкой феей. Ровену удивило, что этой незатейливой игрушке Морана обрадовалась даже больше, чем тщательно прорисованному парадному портрету и иллюзии на его основе.

С позволения королевы фей Ровена отправилась вместе с ожидающей её бабушкой в дом на холмах. Ей предстояло завершить портреты королевских фаворитов. Светлый эльф, встретившийся им на пути к выходу из дворца, спросил, не нужно ли ещё попозировать. И, похоже, огорчился, услышав отрицательный ответ, а ещё больше тому, что удостоился лишь мимолётного внимания. Ровену действительно куда больше в этот момент интересовали портреты, а не их оригиналы.

Фея Очарования совсем по-старушачьи ворчала, что так и надо этому самовлюблённому эльфу, и что сомнения в собственной неотразимости ещё никому не мешали. Ворчание так не вязалось с молодой внешностью, что Ровена только посмеивалась в ответ.

В доме на холмах бабушка и старый король Имбора, предчувствуя скорую разлуку с внучкой, попросили присутствовать в мастерской. Они сидели рядышком на диванчике, держась за руки. Такими их и изобразила Ровена, вдохновившись увиденной картинкой. Она даже оставила на время основные работы, решив, что фавориты никуда не денутся.

Ближе к обеду Ровена завершила работу и отправилась переодеваться. Облачившись в созданное Мастером Пертом платье, подумала, хорошо бы её в этом наряде увидел Ортен. Мысли о Марвине она запрятала глубоко-глубоко в тайники своей памяти. Старый друид прав — нужно жить своей судьбой. Ровена решила больше не откладывать помолвку и согласиться стать невестой орка своей мечты. А там, через годик-другой и свадьбу справить.

Ровена немножко помечтала о великолепном свадебном платье, наверняка Мастер Перт ей не откажет, о венчании в Храме Вербены, украшенном розами, о праздновании, на которое пригласит всех близких, друзей и одногруппников-курсантов.

Выйдя из спальни, Ровена чуть не споткнулась, заметив ожидающих её бабушку и дедушку. Они выглядели немного встревоженными.

— Королева Морана велела нам всем немедленно прибыть во дворец, — сказала Фея Очарования.

Ровена не разделила их опасений, мало ли что могло прийти на ум хоть и мудрой, но всё-таки фее, с их переменчивым нравом и капризным характером. До сих пор Ровена встретила лишь одну представительницу крылатых чаровниц, являющуюся исключением — собственную бабушку. Художница захватила готовые работы, решив вручить их немного раньше, чем договаривались.

Эдин Первый всё дорогу выглядел недовольным и утверждал, что ещё не настолько соскучился по дворцам, чтобы ничинать их посещать.

— Дедушка, ну потерпи ради меня, — попросила Ровена, поцеловав сидящего рядом старого короля в щёку.

Тот изобразил горестный вздох:

— Только ради тебя, — но в зелёных глазах засверкали искорки удовольствия.

Около коновязи для пегасов, куда прибывали повозки и кареты, их уже ждали. Распорядительница дворцом передала, что королева ожидает свою Главную фрейлину, её супруга и их очаровательную внучку в Малом тронном зале.

Подобное официальное приглашение насторожило и Ровену. Королева встретила их, сидя на троне, она уже не играла с иллюзией, а имела довольно серьёзный вид. Милостиво кивнув на поклон и реверансы, Морана громко приказала:

— Ведите!

В тронный зал вошли две феи стражницы, ведя пленного, при виде которого Ровена издала удивлённый возглас. Меньше всего на Авалоне она ожидала увидеть орка своей мечты. Она хотела кинуться к Ортену, но была остановлена королевским жестом. Морана посмотрела на Ровену, слегка наклонив голову, и спросила:

— Я вижу, ты знакома с этим орком. Он утверждает, что является твоим женихом. Это правда?

— Правда, — ответила Ровена без капли сомнения. Глаза Ортена засияли, однако лицо и тело остались неподвижными. Художница гневно спросила стражниц, сжимая кулаки: — Что вы сделали с моим женихом?

Со стороны трона раздался смешок.

— Мне даже жаль, дитя, что ты не родилась феей. Я бы с удовольствием приняла тебя ко двору, — произнесла королева фей и добавила: — А за орка не беспокойся. Всего лишь заклинания подчинения и немоты. Поверь, они безвредны, а кое для кого даже полезны.

— Ваше Величество, — попросила Ровена, склоняя голову. — Покорнейше прошу освободить Ортена из рода Волков. Ручаюсь за его достойное поведение. Позвольте вручить вам завершённые портреты ваших фаворитов, мне удалось закончить их раньше срока.

Королева вновь рассмеялась, сделав знак рукой. Появившиеся словно из воздуха слуги приняли портреты из рук художницы и так же незаметно исчезли. Морана поднялась с трона и отпустила стражниц кивком. Ортен моргнул и незаметно принялся сжимать и разжимать кулаки, разминая руки. Ровена встала с ним рядом. Королева фей торжественно произнесла:

— Я умею быть благодарной, дитя, что бы там не говорили обо мне люди. Являю тебе высочайшую королевскую милость. Я позволяю тебе заключить брак с твоим орком здесь и сейчас. В самом сердце Авалона — Жемчужном храме. Свидетелями выступят твои бабушка и дедушка. Ах да, чуть не забыла, брачные браслеты.

Королева хлопнула в ладоши, и вновь откуда-то появились слуги. Старший из них с поклоном вручил правительнице обшитую шёлком коробочку, объявив:

— Брачные браслеты вашего рода, Ваше Величество.

Морана открыла коробочку, мгновение полюбовалась сверкающими под солнцем ажурными браслетами и приказала:

— Орк, подойди.

Вручив браслеты низко поклонившемуся ей Ортену, Морана кивнула старшему из слуг. Тот при помощи амулетв принялся строить портал.

— К нашему возвращению приготовить угощение в Парадном зале, будем праздновать свадьбу нашей уважаемой гостьи, — распорядилась королева, слуги вновь исчезли, видимо, отправившись выполнять поручение.

Ровена воспринимала происходящее как сон. Её орк опомнился раньше и притянул невесту к себе, приобняв за талию. Так они и прошли в храм через построенный портал следом за королевой фей. А после них об руку прошествовали Главная фрейлина королевы и старый король Имбора.

Величественный храм, выложенный жемчугом алтарь, торжественная речь благословившей брак королевы, сияние браслетов на руках, первый супружеский поцелуй — всё отразилось в памяти художницы яркими отрывочными картинками.

Поверила в происходящее Ровена лишь ближе к концу пира. А вскоре новобрачных проводили в отведённые им во дворце покои. Ровена не почувствовала беспокойства, когда её орка задержала на пару слов королева. Ровена прошла к окну, любуясь закатом.

Ортен стоял перед королевой фей склонив голову, внутренне готовый к чему угодно, но только не к прозвучавшим словам:

— Береги эту девочку, Ортен из рода Волков. Она гордость двух рас. Пусть мои подданные никогда не признают её, но я чувствую — в Ровене частичка и нашей души. Души истинной феи. А теперь, иди к своей жене, орк.

Ортен вошёл в покои, прикрыв за собой дверь и замер, глядя на спину вглядывающейся куда-то вдаль Ровены. Он испытал непривычную нежность, неожиданно пришла мысль, а вдруг его драгоценная художница не рада навязанной свадьбе.

Ровена, почувствовав его присутствие, обернулась, лицо осветилось счастьем. Подбежав к орку, она обхватила мощную шею руками и воскликнула:

— Наконец-то я тебя заполучила!

Ортен, обошедший чуть ли не всю Дуатерру, в погоне за неутомимой путешественницей, на мгновение потерял дар речи. Но лишь на мгновение, вскоре он уже шептал слова любви своей юной жене, покрывая её прелестное лицо поцелуями.

Эпилог

Багряный закат погружал часть неба и покрытую цветущим ковылём степь в алое марево.

Ортен из рода Волков встречал вечер, тщетно пытаясь уложить сыновей спать. Маленькие орки не укладывались. Не помогали ни уговоры, ни угрозы. Тогда, обернувшись вокруг и убедившись, что никто не слышит, клыкастый воин басовито запел:

— Кто на свете всех смелей?

Светлый воин Эй!

Не боится кто Теней?

Светлый воин Эй!

А что поделать, если на жену сошло вдохновение, и она отправилась зарисовывать заход солнца.

Ровена в это же время с удовлетворением отложила кисть, полюбовавшись своим творением. Она вспомнила, как недавно гостила у сестры, и невольно улыбнулась. Племянники всё же поступили учиться на Мастеров Слова. Разбушевавшегося Кайдена, всё же тешившего себя надеждой, что сыновья станут воинами, утихомирить удалось лишь Эйне. Остальные, в том числе и Ровена с детьми, благополучно сбежали из обычно гостеприимного особняка, оставив принцессу-воина наедине с Эльфийским драконом. В своей сестре Ровена ни капельки не сомневалась.

Порыв тёплого летнего ветра сдул прядки волос со лба художницы и словно прошелестел на ухо:

— Я люблю тебя, моя королева.

Ровена знала, что в такие моменты о ней думает Марвин дер Молл. Он переехал вместе с семьёй в Кариту сразу, как узнал об их с Ортеном свадьбе. Ровена достала из сумки старый альбом и раскрыла на страничке, где юная фея любуется спящим воином.

— Я так хочу, чтобы ты был счастлив, — прошептала она, передавая послание ветру.

Ровена любила мужа, обожала сыновей, всех своих близких, но и для Марвина в её сердце осталось место. Она не мечтала о чужой судьбе, счастливо проживая свою. Но чувство, что где-то есть любящий её мужчина, согревало душу.

Марвин дер Молл сидел на берегу моря. Под шум волн, крики птиц он любовался феей, склонившейся над спящим воином на картинке-иллюзии. Шаги за спиной не насторожили. Марвин знал, кто именно ходит чуть ли не с драконьей грацией. Так топать могла лишь его дочь подросток.

Девочка шлёпнулась на песок рядом с отцом и с интересом уставилась на картинку, спросив:

— Это из какой-то легенды? Я раньше не видела.

— Каждая фея может забрать с собой на Авалон избранника, сделав своим супругом, подарив бессмертие. Но лишь одного, и как не ошибиться волшебнице? Как выбрать своего единственного?

Марвин рассказывал, а его дочь всё внимательнее всматривалась в картинку, дослушав легенду, неожиданно спросила:

— Папа, а ты не уйдёшь к ней, к своей фее? Не оставишь нас?

Марвин улыбнулся, ничего не ответив. Вместо этого показал на море:

— Смотри, это не для тебя ли резвится на волнах келпи?

— Не придумывай, папа, это мой одноклассник и мы просто друзья! — возмущённо воскликнула девочка, мигом забывая про всех фей на свете.

Марвин незаметно сложил открытку с иллюзией и убрал в нагрудный карман. Он никого не собирался посвящать в свою тайну, даже оказавшуюся такой догадливой дочь.

В Степном Каганате Ровена, перед тем, как отправиться домой, от души полюбовалось багряным рассветом. Он окрашивал окружающую степь в цвет крови, но не тревожил, ведь Ровена помнила слова одного из учителей — такие закаты всего лишь к ветру.

Оглавление

Часть первая. Завоевать любовь. Пролог

Глава первая. Побег

Глава вторая. Степная академия

Глава третья. Поступление

Глава четвёртая. Не хочу домой!

Глава пятая. Орки и дриады

Глава шестая. Земляника для мага земли

Глава седьмая. Мечта орка

Глава восьмая. Практика и прочие неприятности

Глава девятая. Степное королевство

Глава десятая. Дополнительное занятие

Глава одиннадцатая. Новая легенда

Глава двенадцатая. Орк её мечты

Глава тринадцатая. Подснежник для Северной девы

Глава четырнадцатая. Грандиозный план

Глава пятнадцатая. Полигон «Карагач»

Глава шестнадцатая. Волей знающего имя…

Глава семнадцатая. Разлом

Глава восемнадцатая. Военное положение

Глава девятнадцатая. Песни менестреля

Глава двадцатая. Размолвка

Глава двадцать первая. Каникулы

Глава двадцать вторая. Разговор

Глава двадцать третья. Разбитые сердца

Глава двадцать четвёртая. Бал

Часть вторая. Вернуть любовь. Пролог

Часть вторая. Глава первая. Семейный портрет

Часть вторая. Глава вторая. Заказчица

Часть вторая. Глава третья. Встречи

Часть вторая. Глава четвёртая. Сезон бурь

Часть вторая. Глава пятая. И снова легенда

Часть вторая. Глава шестая. Первые шаги

Часть вторая. Глава седьмая. Ссора

Часть вторая. Глава восьмая. Ласковые волны Кариты

Часть вторая. Глава девятая. Приглашение

Часть вторая. Глава десятая. Вершины Сангрина

Часть вторая. Глава одиннадцатая. Цветы

Часть вторая. Глава двенадцатая. Авалон

Часть вторая. Глава тринадцатая. Отшельница

Часть вторая. Глава четырнадцатая. Последнее желание

Часть вторая. Глава пятнадцатая. На остров фей

Часть вторая. Глава шестнадцатая. Милость королевы

Эпилог